Принц Эрик. История любви и проклятия [Линси Миллер] (fb2) читать онлайн

Линси Миллер - Принц Эрик. История любви и проклятия

Литературно-художественное издание

УОЛТ ДИСНЕЙ. НЕРАССКАЗАННЫЕ ИСТОРИИ

Линси Миллер

ПРИНЦ ЭРИК

ИСТОРИЯ ЛЮБВИ И ПРОКЛЯТИЯ

Руководитель направления Т. Суворова

Ответственный редактор С. Мазина

Младший редактор М. Дробот

Художественный редактор А. Кашлев

Технический редактор О. Лёвкин

Компьютерная верстка А. Пучкова

Корректор И. Федорова

Иллюстрация на обложке Бриттани Джексон

Дизайн обложки Елены Дукельской

Linsey Miller

PRINCE OF SONG AND SEA

Посвящается всем, кто когда-либо мечтал стать частью другого мира. – Л. М.

Все мы знаем историю русалочки Ариэль.

Но что, если её расскажет... принц Эрик?

Увертюра

Боль захлёстывала Эрика волнами, соль разъедала каждую царапину. Вода плескалась у ног, а по спине пробегал пронизывающий до костей озноб. Он попробовал было повернуть голову и застонал. Пошевелиться не получалось. Но почему?

Корабль! Он был на корабле. Шторм, худший из всех, которые Эрик когда-либо переживал, обрушился на них быстрее молнии. Корабль загорелся и развалился, пороховые бочки взрывались не переставая, и Эрика выбросило за борт. Он пытался позвать на помощь и нахлебался воды. От каждого вдоха саднило, едкий на вкус пепел щипал язык. Грудь сдавило. Однако всё это говорило о том, что он жив. Ему удалось спастись.

Сквозь боль пробилось мягкое пение. Поначалу оно было негромким и печальным, как далёкий зов китов. Чьи-то пальцы гладили лицо Эрика, смахивая с содранной кожи соль и песок. Та мелодия и ласковое прикосновение превратились в свет в конце туннеля, и Эрик стремился к ним что есть мочи. Нежный голос становился громче и крепче. Солнце било в закрытые веки. Эрик усилием воли открыл глаза и изумлённо вздохнул.

От неё, освещаемой сзади тени, захватывало дух. Черты её были столь же размыты, как и слова её песни, но прикосновение ладони к щеке Эрика было таким ласковым, что он неосознанно потянулся к ней. Незнакомка опустила его голову обратно на песок. Эрика охватил тёплый трепет. «Спасён, – подумал он, – я спасён».

Должно быть, она сильная, раз вытащила его из-под обломков. А ещё добрая, раз рискнула ради него жизнью. Голова Эрика была занята сладкими переливами её песни. Незнакомка и её голос были единственным, что стояло между Эриком и участью утопленника. И они ускользнули от него, словно песок сквозь пальцы.

1 Пирс над головой

Жаркое солнце стояло высоко над белыми домами с красными крышами, уютно расположившимися на побережье Межоблачного залива Велоны. Тёплые ветры обдували мощёные улицы и каналы, а сквозь рябь волн слышались голоса. Мягкие ноты песни, столь же весёлой, сколь и далёкой, доносились с пирсов. Эрик повернулся в сторону мелодии и шаркнул ногами ей в такт. Воздух в том месте, где он только что стоял, рассёк меч.

– Не успела! – крикнул Эрик, уводя одну ногу назад и наклоняясь.

Толпа зашумела. Причал над ними загрохотал, и соль посыпалась вниз, словно снег. Эрик окунул саднящие руки в мелководье. Напротив по краю площадки для состязаний расхаживала Габриэлла, подруга детства и единственный человек, который регулярно превосходил Эрика в фехтовании. Её взгляд скользнул от ладоней Эрика к его лицу. Она широко улыбнулась, смуглая кожа блестела от пота и морской воды. К мечу прилипли водоросли.

Поначалу еженедельные бои не были каким-то примечательным событием. Так принц и его друзья пытались привлечь к тренировкам простой народ, который иначе никогда не познакомился бы с мечом. На этой неделе они только- только взялись за настоящие клинки. Эрик собрал друзей в укромном уголке на пляже под последним причалом. Чтобы укрыться от любопытных взглядов, он натянул между стойками кусок старой парусины. Это не сработало, и за последние три месяца число наблюдателей лишь возросло. Маленькая площадка для состязаний – всё, что Эрик мог противопоставить постоянному страху перед пиратами, который завладел Велоной в последнее время: каждую неделю всё новые города переживали набеги и погромы.

– Ты чересчур самоуверен, – сказала Габриэлла, закатывая сырые рукава до локтей. – Будь я пиратом, ты бы уже сыграл в ящик.

Габриэлла – единственная из собравшихся пережила пиратский набег. Поначалу схватка носила шуточный характер, но теперь приобрела острый оттенок.

– Будь ты пиратом, у нас были бы проблемы посерьёзнее...

Габриэлла дёрнулась и почти зацепила руку Эрика остриём. Тот отпрянул.

– Ты всегда поддаёшься желанию трепать языком, – заметила Габриэлла, делая новый выпад. – Бои в реальности – это тебе не сказочки. Никто не станет ждать, пока ты выговоришься.

– Тогда останови меня. – Эрик встретил Габриэллу на полпути, блокируя двумя кинжалами её клинок. Они сошлись посередине площадки. – И не бойся меня перебить.

– Это я запросто. – Габриэлла широко улыбнулась. – Наш Прекрасный Принц.

Эрик рассмеялся. Вот почему ему нравились их утренние тренировки. Такие поединки – хороший способ расслабиться и выяснить, какая помощь нужна людям, прежде чем он приступит к своим обязанностям. Решат ли эти бои все проблемы Велоны? Нет. Помогут ли они спастись хоть кому-то? Возможно. Чувствовал ли себя Эрик благодаря им частью толпы, обыкновенным жителем залива, а не принцем, которого всегда держат на расстоянии вытянутой руки? Однозначно.

– Всякий раз, когда ты так меня называешь, – сказал он, – это выводит меня из себя.

– Я трепещу, – поддразнила его Габриэлла, кладя свободную руку на сердце. – Давай, докажи.

Эрик обхватил кинжалы по-другому. Он нанёс отвлекающий удар по её левой руке, меч Габриэллы царапнул его клинки со сводящим зубы скрежетом. Она оттолкнула принца, и они принялись кружить друг вокруг друга. Эрик ударил в сторону Габриэллы, но та увернулась. Бешено пульсирующая в ушах Эрика кровь заглушала хлюпанье их шагов.

– Ты собираешься драться? – спросила Габриэлла.

Эрик направил один клинок в Габриэллу, загоняя ту вправо, и нанёс удар левой туда, куда Габриэлла была вынуждена ступить. Габриэлла пригнулась, уворачиваясь, и кинжал задел лишь рукав. Толпа взревела.

Кто-то позади Габриэллы крикнул:

– Задай ему жару!

– У него слабая правая! – воскликнул Ванни, лучший друг Эрика, а в данный момент его злейший враг.

Габриэлла ринулась атаковать его справа. Эрик притворился, что споткнулся, отводя правую руку назад. Габриэлла сделала выпад, и Эрик взмахнул кинжалом. Их клинки сошлись. Ответный удар отправил меч Габриэллы в воздух. Он с плеском приземлился у неё за спиной, исчезая в мутной воде. Эрик бросился к Габриэлле, ожидая, что та кинется за мечом, но девушка присела, встречая его. Плечо Габриэллы врезалось в живот Эрика и вышибло из него воздух. Руки Эрика ослабели, лезвие кинжала бесполезно отлетело от воротника Габриэллы. Та схватила Эрика за лодыжки и принялась стягивать с него сапоги. Он приставил дрожащий кинжал к её шее. Габриэлла застыла.

– Что ж, – произнесла она, стоя на четвереньках. Её слова заглушала сырая рубашка Эрика. – Не самый постыдный из моих проигрышей.

Эрик не припоминал ничего подобного. В набеге, вынудившем Габриэллу ребёнком переехать на берег залива, была убита её сестра Мила, и теперь Габриэлла тренировалась со своей тётей практически каждый день. С тех пор как Габриэлла привыкла к титулу Эрика, всякий раз в тренировочном поединке ей хватало наглости наставить ему куда больше синяков, чем позволяли себе его наставники.

В её проигрыше решительно не было ничего постыдного.

– Если настаиваешь, – сказал Эрик и прочистил горло, отводя от неё клинок.

– Прекрасный Принц! – Шею Эрика оплела пара рук, заключая его в крепкие объятия. – Ты лишил меня ужина, так что я рассчитываю на некоторое вознаграждение.

Ванни (куда более увлечённый фехтованием и хождением под парусом, чем того хотелось бы его отцу-пекарю) похлопал Эрика по плечу и развернул его к себе.

– Тогда прекращай ставить против меня. – Эрик поклонился, смерив Ванни сердитым взглядом. – Будто бы вовремя подкармливать тебя и твоё эго – моя главная цель в жизни.

– Разумеется, – бросил Ванни, откидывая золотистые волосы от лица. В удушливой жаре под доками он вспотел лишь самую малость и теперь весь так и светился, гораздо больше походя на особу королевских кровей, чем это когда- либо удавалось Эрику. – Кто следующий?

– Ты, – ответила Габриэлла и потащила Ванни в самую гущу толпы. – Мне нужен настоящий бой.

Ванни расхохотался, а Эрик сконфуженно усмехнулся.

– С твоей стороны невежливо заявлять, что бой был ненастоящим, – пробормотал Эрик, и Габриэлла отвела взгляд.

Ванни и Габриэлла не поклонились друг другу. Ванни выбрал для состязания одиночный меч, а Габриэлла переключилась на кинжал. Ванни был достаточно проворен, чтобы уклоняться от ударов Габриэллы. «К тому же, – полагал Эрик, – Габриэлла слишком утомилась, чтобы противостоять напору Ванни, учитывая её недавнее поражение». Вот только каждый новый удар Габриэллы был столь же силён, как предыдущий, и всего три минуты спустя Ванни принялся ловить влажный воздух ртом. Ванни широко взмахнул мечом, и Габриэлла упала на одно колено.

Ванни улыбнулся, словно уже победил, но в душу Эрику закралось сомнение. Габриэлла не дрожала и не выдохлась, и, когда Ванни сделал выпад, она опустила свободную руку в воду. Затем молниеносно дёрнула Ванни за лодыжку, и тот упал, поднимая всплеск.

– У тебя координация рыбы на суше, – бросила Габриэлла, держа ногу Ванни на весу, будто трофей.

Толпа разразилась аплодисментами, и Габриэлла отпустила Ванни. Тот принялся плеваться водой и снимать с лица водоросли. Габриэлла протянула Эрику меч Ванни, и Эрик пробормотал что-то в ответ. Радость от того, что он наконец занялся с друзьями чем-то приятным и полезным, свелась к одному-единственному воспоминанию.

Руки Габриэллы ухватились за сапоги Эрика, и ей ничего не стоило его повалить. Или поддержать, как и случилось.

– Эрик? – позвал Ванни, с улыбкой встряхивая намокшую рубашку. – Витаешь в облаках.

Эрик заставил себя улыбнуться.

– Малость призадумался, – пробормотал он, – но я в порядке.

Ванни фыркнул и похлопал его по плечу.

– Ты хотя бы победил, и тебе не придётся весь день проходить в песке.

Он стряхнул воду и песок с волос на Эрика и Габриэллу. Эрик отскочил. Габриэлла пожала плечами.

– Я работаю на свежем воздухе, – сказала она, поправляя узел косынки, стянувшей чёрные кудри. – А тебе так и так не мешало помыться.

– Габриэлла, – произнёс Эрик, слегка наклоняясь, чтобы Ванни не услышал. – Ты мне поддалась.

Габриэлла замерла.

– Да.

– Зачем? – спросил он. – Зачем поддаваться мне теперь?

– Мы месяцами дрались на тренировочных мечах, и острые клинки привлекли толпу. Будет нехорошо, если народ увидит своего принца лежащим вверх тормашками, – объяснила Габриэлла. – Разве не об этом Гримсби то и дело толкует: корона – это идеология, а не один лишь живой человек? Вид того, как тебя окунают в воду, подорвал бы моральный дух людей.

– Если Грим продолжит пичкать тебя подобными глупостями, я сам его окуну, – сказал Эрик.

Разумеется, положение Эрика не могло не влиять на его вылазки из дворца. Вокруг толпились люди. Они обменивались поцелуями и мерились синяками, прощаясь. Тренировочные бои были хорошим способом провести утро, но день уже начался, и в заливе их ждала работа. Ванни выжимал рубашку, что-то бормоча себе под нос. Эрик хлопнул его по плечу.

– У тебя выходит всё лучше, – похвалил он его.

– Скорее уж сырее. – Ванни тряхнул волосами. – Целый день теперь буду похлюпывать.

– И всё же ты поднаторел. Вы оба. – Габриэлла взглянула на Эрика и широко улыбнулась. – Знаешь, почему я всегда тебя побеждаю?

– Потому что ты лучше меня? – спросил Эрик, и Ванни рассмеялся.

– Ты слишком полагаешься на выучку, когда дерёшься холодным оружием. Хоть раз толкнул бы или сбил противника с ног, – сказал Габриэлла, легонько ударяя Эрика в плечо кулаком. – Ты куда опытнее с мечом и палкой и мог обезоружить меня раз десять. Будь мы дуэлянтами, ты бы меня уделал. Вот только у нас тут не дуэль. Ты дерёшься так же, как зубришь правила, но однажды тебе придётся подумать своей головой. Запачкать руки.

Эрик подавил гримасу. Нельзя ему думать своей головой. В этом-то и проблема. Политические события и обстоятельства последних десяти лет ясно дали понять: что бы он ни надумал, это приведёт либо к столкновению с соседним королевством Сайт, либо к гибели от мечей пиратов, либо к гражданской войне за его трон. Один неверный шаг – будь то неучтивый взгляд или ответный удар не по тому пиратскому кораблю – мог привести к уничтожению Велоны.

Как только часть толпы разошлась, троица покинула место тренировок, устроенное на скорую руку. Щурясь на ярком утреннем солнце, они шли вдоль пляжа. Межоблачный залив, или Межоблачье, был самым большим городом маленького королевства Велона, а бледно-зелёные воды для Эрика были столь же родными, как замок, уместившийся среди скал. Через всю гавань протянулись мачты, их корабли неровно покачивались, когда перемещали груз. Лето поднималось влажными спиралями пара с палуб, и голоса перемешивались с плеском волн, пока люди грелись под первыми за несколько недель тёплыми лучами. Ванни зажмурился на солнце.

– Что-то мы сегодня увлеклись, – заметил он и повернулся к Габриэлле: – А у тебя не будет из-за этого проблем с тётей?

– Нет, на этой неделе мы заняты мелким ремонтом перед отплытием, – ответила Габриэлла. – С этим она вполне справится без меня.

Плотничье ремесло было одним из немногих занятий, в которых Габриэлла не преуспела. Ещё слишком юная, чтобы управлять рыбацким кораблём своего деда, она была нужна дома, чтобы присоединиться к команде своей тёти, но провела в море куда больше времени, чем Эрик. И мечтала стать капитаном собственного торгового судна, как тётя.

– Могу помочь с ремонтом, – сказал принц, не желая расставаться с друзьями. Так он может побыть Эриком, просто Эриком, ещё самую малость. – Твоей тёте ведь не помешает пара лишних рук?

– Вряд ли, – сказала Габриэлла, кривя лицо. – Корабль в последнем шторме знатно потрепало, а умелым корабельщикам мы будем только мешаться. Надеюсь, нам хватит денег им заплатить. Стоит нам покинуть доки, как нас ломает в очередном шторме.

– Странные эти ураганы, – заметил Ванни. – Последний возник из ниоткуда.

– Магия. Не иначе, – сказала Габриэлла.

Магия была редкостью, но не неслыханной. Правда, её проявления ограничивались деятельностью колдунов-затворников и старыми байками, которыми обменивались за пинтой пива. Мелкое колдовство, вроде тонизирующих средств и нашёптываний, было живее всех живых, но Эрик знал: в былые времена ходили истории про ведьм, способных призывать молнии и управлять душами, словно марионетками. Гримсби об этом и слышать не хотел, но Эрик разделял мнение Габриэллы. В Сайте, том самом большом королевстве на севере, нацеленном на экспансию, почти наверняка завелась ведьма.

– Даже твоей матери, земля ей пухом, пришлось бы нелегко в эти дни. – Габриэлла легонько толкнула Эрика локтем. – Особенно с Сайтом. Можешь как-нибудь доказать, что это они командуют пиратами?

Пиратские набеги, подозрительно слаженно организованные и не менее регулярные, чем штормы, начались несколько лет назад, как только деньги Велоны почти иссякли от постоянных шквалов и засух, преследовавших королевство, сколько Эрик себя помнил. Вот тогда-то Сайт, с флотом столь же полным, как его казна, принялся прощупывать оборону Велоны. Два года назад в кораблекрушении на севере погибла мать Эрика, королева Элеонора, и Сайт сразу осмелел, а Велона впала в отчаяние. Эрик остался с разваливающимся королевством и десятком враждебно настроенных дворян, жаждущих заполучить его трон.

Эрик покачал головой и произнёс:

– Гримсби называет это игрой вдолгую: нас ослабляют, чтобы в нужный момент нанести удар, но если обвинить их напрямую, то развяжется война, которая нам не по карману.

Эрик подозревал, что врагам именно это и нужно – предлог для завоевания Велоны.

– Неужто не сыщется богатенькой старой вдовушки королевских кровей, охочей до драм, на которой ты мог бы жениться, чтобы вытащить нас из этого безобразия? – спросила Габриэлла.

Велона исчерпала все пути, ведущие к обогащению, кроме одного, и пойти по нему мог только Эрик.

– К сожалению, нет, – ответил Эрик, доставая из кармана флейту. Он всегда носил её с собой. Эрик сыграл короткую мелодию, пользуясь моментом, чтобы успокоиться. Знакомое движение пальцев ослабило его тревоги.

– Я думал, что Гримсби хотел бы женить тебя до дня рождения, – сказал Ванни. Он огляделся по сторонам и понизил голос: – Ведь на свадьбе без поцелуя не обойтись, а тогда ты можешь...

Эрик застыл, мелодия оборвалась, а Габриэлла схватила Ванни за воротник.

– Заткнись! – прошипела она. – Прознай об этом Сайт, убрать Эрика будет проще простого.

Эрика охватил приступ паники. Здесь, в доках, среди рабочих, никто не обращал на их разговор внимания, но его секрет ещё никогда не обсуждался на людях. Эрик убрал флейту в карман.

– Гримсби хочет, чтобы я удачно женился, а об этом подумаем после. Он говорит, что личные симпатии не должны брать верх над здравым смыслом и чувством долга. И всё же я отказываюсь передавать бразды правления тому, кому не могу доверять.

Ванни и Габриэлла переглянулись.

– Гримсби ещё сердится за Светлогавань? – спросил Ванни.

– Раскалён добела, – ответил Эрик. – Он не настоял на женитьбе единственно потому, что она не выносила меня столь же сильно, как я её.

Она ненавидела музыку и собак, а он терпеть не мог запах красок, которыми она дорожила. Лицезрение искусства? Почему бы и нет. Жизнь в миазмах паров краски и странных алхимических смесей? Не для него.

Габриэлла рассмеялась:

– Разве не твоя вина, что Макс не оценил её попытки навести ему красоту? Когда следующее предложение руки и сердца?

Следующее предложение руки и сердца? Вот уж нет. Следующая западня? Обед с...

Кровь прилила к ушам Эрика, заглушая болтовню Габриэллы с Ванни. Он вытер вспотевшие вдруг ладони о брюки. Сделал глубокий вдох.

– Гримсби меня прикончит. – Эрик оглянулся, пытаясь сообразить, какой час, и простонал. Он уже целую вечность не забывал о встречах, и сегодня у него не было оправдания. – Лорд Брекенридж прибыл этим утром, и я должен пообедать с ним и его дочерьми.

Габриэлла округлила глаза и сказала:

– Беги.

– Как я выгляжу? – спросил Эрик. – Принять ванну я не успею.

– Так, словно опоздал потому, что у тебя был тренировочный бой, – ответил Ванни. – Почти как если бы...

– Не смей, – пробормотала Габриэлла.

Ванни не обратил на неё внимания.

– ...был проклят.

– Последний комментарий я пропущу мимо ушей, – бросил Эрик через плечо, переходя на бег. – Такое случается только раз.

– В день?

– В жизни!

– Не обращай на него внимания, – крикнула Габриэлла поверх смеха Ванни. – Наслаждайся своим принцевством.

Это вряд ли. Он всегда был прежде всего принцем Эриком, затем жителем королевства Велона, но ещё тайно, несправедливо, без всякой вины со своей стороны он всегда был жертвой проклятия.

2 Странная судьба

В проклятии не было вины Эрика. Его мать подчёркивала это так часто, что со временем у него сформировалось обратное убеждение: «виноват я». Элеонора рассказала ему о проклятии не так много, но предложила, если ему непременно хочется кого-нибудь обвинить, то пускай это будет она. Проклятие наложили на Эрика ещё до его рождения.

– Если поцелуешь не ту самую или эта «не та» поцелует тебя, – повторяла мать всякий раз, когда Эрик спрашивал про проклятие, – то умрёшь.

Туманность предначертанного не давала ему покоя. Если мать и знала другие подробности, то не рассказала о них перед тем, как уйти в мир иной. Элеонора поделилась историей происхождения проклятия лишь однажды, когда Эрик повзрослел достаточно, чтобы оценить всю серьёзность своего положения. Проклятие наложили зимой, когда по королевству прошлась страшная лихорадка, вскоре после смерти Марчелло, отца Эрика. Пятый месяц беременная Эриком королева справлялась с постигшим её горем, путешествуя по побережью и останавливаясь в небольших городках. Ей хотелось посмотреть, как идут дела у её подданных теперь, когда хворь отступила. В одном из городков она и столкнулась с ведьмой.

– Волосы белые, как кость, губы алые, как заря, и хороша собой ровно настолько, насколько ужасным бывает море, – поведала Элеонора однажды ночью, когда сын снова обмолвился о проклятии. – Сказала, что моё дитя умрёт, если когда-нибудь поцелует не ту самую. А я даже имени её так и не узнала. Прости меня, Эрик.

Единственными, кто знал, что судьба правителя Велоны висит на волоске (ещё одна причина, почему Эрику следовало жениться как можно скорее), были Гримсби, Карлотта (его служанка), Габриэлла и Ванни.

– Принц Эрик! – окликнул его знакомый голос, едва Эрик ступил во владения замка. В голосе сквозило неодобрение.

Эрик резко остановился и потёр заколовший вдруг бок.

– Просто Эрик, – поправил он.

– Но вы же у нас принц Велонский, ваше высочество.

Высокий бледный мужчина с лицом, похожим на зазубренные скалы, Гримсби был советником правителей Велоны, сколько Эрик себя помнил. Он сражался под началом Элеоноры в войне с Сайтом двадцать пять лет назад и с тех самых пор жил в Межоблачье, туго завязывая галстук даже в самые жаркие из дней. Над скривившимся в улыбке ртом выступили капли пота. Несмотря на ворчание, терпения у Гримсби было больше, чем соли в море.

– Да знаю я, кто я. А ты... – Лохматый белый шар врезался в грудь Эрика, и тот растянулся в грязи. Слюнявый язык лизнул юношу в лицо. – Эгей, приятель! – Эрик обнял запрыгнувшего на него пса и быстро чмокнул в макушку. – Я тоже рад тебя видеть, Макс.

Хорошо хоть Макса Эрик мог целовать без риска отчалить на тот свет. Его мать была абсолютна уверена: проклятие распространяется лишь на людей. И всё же она вздрогнула, когда Эрик впервые поцеловал при ней Макса. Этот случай был единственным, когда Эрик позабыл о проклятии.

– Вам уже давно полагается готовиться к обеду с лордом Брекенриджем, чтобы предстать в подобающем виде, – заметил Гримсби. – Кроме того, вы так и не удосужились оставить распоряжения насчёт планов, которые я наметил к празднованию вашего дня рождения.

Эрик простонал. До его восемнадцатилетия оставалось всего две недели. А коронация состоится неделей после. Два года придворные правили страной в качестве регентов при частичном участии Эрика. Это было необходимо, пока Эрик был слишком подавлен горем, чтобы руководить, и к тому же недостаточно зрел в свои шестнадцать. Теперь знать должна была уступить законному правителю, и нравилось это далеко не всем. Эрик открыл рот, чтобы возразить, но Гримсби закатил глаза к небу.

– Идёмте, – позвал он. – Вы пахнете, как недельный улов, а Брекенридж был другом вашей матери. Он не постесняется поднять вас на смех.

– Тяжело с лёгким сердцем планировать коронацию, когда единственная её причина – смерть моей матери, Грим. – Эрик поднялся и положил одну руку на голову Макса, позволяя привычному теплу успокоить себя. – С рассвета прошло всего два часа. Впереди целый день работы.

– Не рассказывайте мне про работу. – Гримсби взял Эрика под руку и настойчиво потянул в замок. – Во-первых, уже почти полдень. Во-вторых, многие и мечтать не смеют о таких привилегиях, как у вас. И страдания от скучных аспектов монархии не считаются истинными страданиями.

– Ладно. – Эрик сделал глубокий вдох и расправил плечи. – Что от меня требуется?

– Вот это другое дело, – похвалил его Гримсби. Макс залился лаем. –Лорд Брекенридж здесь, чтобы обсудить пиратские набеги на север и возможную помощь. – Гримсби пристально посмотрел на Эрика. – Он готов заключить сделку.

Выходит, очередное предложение жениться.

– Сделку предлагает он или его дочь? – спросил Эрик.

– Не представляю, на что вы намекаете, – Гримсби фыркнул и направился к покоям Эрика. – Давайте сменим вам платье, и я велю Луи подать к столу что-нибудь, что перебьёт ваш запах.

– Тот, кто не выносит запах моря, вряд ли впишется в здешнее общество, – заметил Эрик, едва поспевая за Гримсби. – Моя избранница должна по меньшей мере быть приспособленной к жизни в заливе. Я хочу романтики, доверия, близости. Хочу знать свою избранницу как себя самого.

– Поцелуи не...

– Речь не об этом, – перебил Эрик. – Прекрати считать, что близость может быть только физической. Я про духовную связь. Доверие друг к другу. Брак, основанный на сделке, – ненадёжное начало для близкого знакомства с супругой. Не хотелось бы строить союз на шатком фундаменте.

– Соглашусь с вами: браки по расчёту вышли из моды, но в данный момент это единственная надежда Велоны. – Гримсби загнал Эрика в его покои и затолкал за ширму для переодеваний. – Вам нужен наследник – хорошо зарекомендовавшая себя супруга или ребёнок. Женитьба обеспечит нас преемником престола на случай вашей смерти или перспективой, что такой наследник появится в будущем. Безопасность и традиции импонируют старой знати. Если у вас не будет прямого наследника, когда вас коронуют, любой из ваших дальних родственников с более крепкой родословной сможет – и не преминёт – заявить своё право на трон в случае чего.

Эрик стянул с себя сырую рубашку и вздохнул:

– Всё бы тебе видеть в мрачных тонах!

– Простите меня, ваше высочество, но хотя бы один из нас не должен витать в облаках.

– Это удар ниже пояса, Грим. – Эрик умыл лицо, позволяя холодной воде себя успокоить. – Ты знаешь, как я к этому отношусь. Да, Велоне требуется помощь, но женитьба из деловых соображений и только – разве это ей нужно? Возможно, предложение Светлогавани и было щедрым, вот только их принцесса свела бы нас с Максом в гроб в первую же неделю.

Хотя проклятие Эрика и не объясняло, как ему узнать свою единственную, и всё же он сразу понял: принцесса Светло-гавани точно не она, – в тот же миг, как прочимая невеста заворотила нос от Макса и запаха залива. Эрику хотелось, чтобы настоящая любовь – встреча взглядов, прикосновение ладоней, томный вздох – нагрянула столь же стремительно, как наложенное проклятие. Ему не нравилась идея быть заключённым в оковы брака, ненавистного обеим сторонам.

Гримсби накинул чистую рубашку на разделявшую их ширму.

– Откровенно говоря, я буду просто счастлив, если вы наконец женитесь. Леди Анджелина – одна из немногих оставшихся подходящих партий в Велоне и соседних маленьких королевствах. Если вечер пройдёт неудачно, боюсь, до коронации сочетаться узами брака вам уже не успеть.

– Не искушай меня, – шутливо пригрозил Эрик. – Если твоё отчаяние достигло таких пределов, Ванни и Габриэлла свободны.

Эрик закончил с переодеванием и вышел из-за ширмы, поднимая руки.

– Вы не во вкусе Габриэллы, а Ванни не в вашем, – заметил Гримсби хмурясь. Он подал Эрику сюртук и кивнул, чтобы тот его надел. – Что же, всё не так плохо, как я боялся, – хмыкнул он, оглядев принца.

Эрик влез в тесный сюртук, натягивая на себя «принца Эрика». В глаза бросился символ Велоны – воробей, сжимающий меч и скипетр в клюве, – вышитый на груди.

– Попрошу Карлотту отметить сегодняшний день, – пробормотал Эрик. – Гримсби наконец признаёт, что от принца Эрика есть прок. Начнутся народные гуляния.

– Уморительно, – произнёс Гримсби без намёка на улыбку. – Идёмте.

Они направились в большой зал, Макс следовал по пятам. Замок в последние дни пустовал, и Эрик, идя в тишине, собирался с мыслями. Он сбавил шаг и остановился у открытого окна. Юноша расправил плечи и глубоко вздохнул, не обращая внимания на Гримсби, постукивающего ногой по полу. Пришло время снова стать принцем Эриком.

– Итак, – произнёс Эрик, поднимая подбородок. Лёгкие наполнял чистый, солоноватый воздух Межоблачья. – Что ещё мне нужно знать?

– У нас в гостях образцовая юная леди. Ведите себя хорошо. А ты, – произнёс Гримсби, поворачиваясь к Максу. Он пригрозил псу пальцем, – не смей в этот раз грызть обувь. – Макс заскулил, и Гримсби прищурился. – Никакой. Обуви.

Гримсби направился в обеденный зал, а Эрик у него за спиной опустился на колени рядом с Максом.

– Вечно Грим делает из мухи слона. – Эрик поцеловал Макса в нос и поднялся. – И всё же никакой обуви! Тут он прав.

Обеденный зал был одним из излюбленных помещений Эрика. Высокие, до потолка, окна отражали солнечный свет сверкающими вспышками. Стекло было таким прозрачным, что Эрику казалось, будто он может протянуть руку и коснуться моря, выхватить из волн белое пятно далёкого корабля и поднять его к полуденному солнцу. Гримсби представил Эрику лорда Брекенриджа и двух его дочерей – Анджелину и Луну, и убедился, что Эрик сел напротив леди Анджелины. Яркий свет, проникавший сквозь вишнёвые деревья позади неё, золотил смуглую кожу леди Анджелины и подчёркивал карий цвет глаз. Ветви снаружи вились над смоляными косами девушки, словно розовеющая корона.

– Леди Анджелина, – начал Эрик, когда все расселись по местам и утолили жажду, – как вы находите наш залив?

– По словам отца, мне здесь нравится, – ответила она, бросая взгляд на лорда Брекенриджа. Тот разговаривал с Гримсби. Анджелина поправила платье, тяжёлая красная ткань зашелестела. – И он сказал бы, что ещё больше мне понравится здесь жить.

Эрик спрятал смешок, отпивая из чашки. Возможно, знакомство будет не таким уж унылым, девушка казалась умной. Трапеза началась с обычных любезностей: Эрик расспрашивал, как прошло путешествие, Брекенридж рассказывал Эрику о своих владениях и состоянии дорог, которыми воспользовался, несколько раз ввернул в разговор объяснение, почему его дочь такая отличная правительница, но до сих пор не замужем. А Эрик кивал и улыбался всякий раз, когда Гримсби пинал его под столом. Присутствие Гримсби на каждом подобном обеде было одновременно и благословением, и проклятием.

К чести Брекенриджа, он то и дело втягивал Анджелину в обсуждения, а не говорил за неё, как делали некоторые другие родители. Светская беседа дала Эрику время откусить от рулета с рыбой-меч и приглядеться к Анджелине повнимательнее. Такая же высокая и крупная, как отец, она резко выделялась на фоне синего неба. Хотя собеседником Анджелина была куда лучшим, чем Брекенридж.

– Вы играете на каком-нибудь инструменте, ваше высочество? – спросила Анджелина, подвинувшись так, чтобы встретиться с Эриком взглядом.

В зале было открыто несколько окон. На узком подоконнике сидела чайка. Она взъерошила перья, и Макс зарычал из-под стола. Эрик пихнул его ногой.

– Играю на нескольких, – ответил он, – но ничего не скажу про качество игры.

Анджелина мило улыбнулась ему, но стрела Купидона не пронзила сердце Эрика. Оно не ёкнуло по-настоящему. Эрик всякий раз задавался вопросом, как понять, что перед ним та самая, когда принимал участие в очередном званом обеде, устроенном Гримсби. К ответу он так и не пришёл. Анджелина, по крайней мере, производила впечатление самостоятельной личности.

– Я чаще предпочитаю тишину, – сказала Анджелина тактично. – Хотя пьесы мне очень даже по душе.

– Я скорее любитель оперы, – сказал Эрик и повернулся к младшей сестре Анджелины. – Что насчёт вас, леди Луна?

– Меня? – Вилка выскользнула из пальцев девятилетней девочки, звякнула о стол и упала на пол.

Анджелина вздохнула.

– Вилка – неплохой инструмент для начинающего музыканта, – заметил Эрик, подмигивая. – У вас есть любимая песня?

– Нет. – Луна посмотрела на Анджелину, и та кивнула. – Анджелина говорит, что я угроза для ушей.

Нечто подобное вполне органично прозвучало бы из уст Ванни, поэтому Эрик усмехнулся.

– И я был таким же в детстве, – сказал Эрик. – Вот почему практика так важна.

Луна просияла.

– Она играет неплохо, но склонна думать, что чем громче, тем лучше, – сказала Анджелина, улыбаясь взволнованной Луне. – Однако к математике у неё способности исключительные.

Луна гордо выпрямилась и произнесла:

– Играю я лучше, чем Анджелина поёт.

– Луна, – строго произнёс Брекенридж и повернулся к Эрику. – Наша Анджелина в последнее время занялась навигацией, которая куда полезнее любой песни.

Анджелина слегка пожала плечами, а Эрик улыбнулся в чашку. Помимо того что Брекенридж пытался устроить брак дочери с наследным принцем, он остановился в Межоблачье ещё и затем, чтобы обсудить с Эриком нанесённый его владениям урон. Прибрежная зона на севере сильно пострадала от шторма в прошлом месяце, и теперь они держали путь на юг, чтобы проверить земли его покойной жены, которые недавно постигла та же участь. Пожалуй, Эрик мог бы заключить с Брекенриджем какую-нибудь сделку, не связанную с супружеством. Возможно, тогда его отношения с Анджелиной, в каком бы направлении они ни продвигались, смогли бы развиваться нормально, не отягощённые спешкой и финансовыми вопросами.

– Штормило сильнее обычного? – спросил Эрик. – Уверен, мы могли бы помочь справиться с последствиями.

– Ну, – произнёс Брекенридж, откидываясь на спинку стула. – Я не назвал бы те шторма такими уж сильными, а касательно того, что можно сделать...

– Они странные, – быстро вставила Анджелина, взмахнув столовой ложкой. – Штормы, как правило, нарастают постепенно, но с этими всё иначе. Мои телескопы созданы для наблюдения за звёздами, но с их помощью ураганы у меня как на ладони.

Луна, всё это время пытавшаяся скинуть устриц из своей тарелки Максу так, чтобы никто не заметил, добавила:

– Она первой увидела пиратов.

– Пиратов? – спросил Эрик.

Даже Гримсби оживился при этих словах.

– Два пиратских корабля, – сказала Анджелина, глядя на отца. – Их заметили с разницей в три недели. Первый со-вершил набег на город и выжег поля. Они уничтожили склады с припасами, вместо того чтобы забрать их содержимое.

– Странное поведение для пиратов, – заметил Эрик, откладывая нож и вилку в сторону. Вообще-то, в этом не было ничего странного, если разбойники следовали указаниям Сайта ослабить Велону. – А второй?

– Капитана Зауэра из Альтфельда, – ответила Анджелина.

Гримсби вздрогнул.

– Зауэра? Вы уверены?

– У него ещё такая шляпа, – сказал Брекенридж, показывая на голову. – Большая красная. Ни с чем не спутаешь. Они ограбили один из наших городов поменьше и отчалили с пресной водой и кое-какими запасами съестного.

– Могло быть и хуже. – Анджелина повела плечом. – Обошлось без раненых, да и урон невелик – выбили дверь- другую. Резкий контраст с первым нападением.

Эрик откинулся на спинку стула. Зауэр ходил под парусом в соседних краях со времён юности Гримсби. Его корабль приводил в восторг всякого ребёнка, когда-либо мечтавшего стать грозой морей. Особой злобой он не отличался, но и исключительным милосердием тоже. Как бы то ни было, так далеко на юге, в Велоне, Зауэра прежде не видели.

– Не самые отпетые негодяи. Эти ребята везли Сайту порох со сталью, жизнью ручаюсь. – Брекенридж поставил локти на стол, сцепив пальцы под подбородком в замок. Он кивнул на Эрика. – Анджелина, расскажи ему про другой корабль.

– Какой корабль? – спросил Эрик, глядя на неё.

Анджелина вытерла рот, собираясь с духом. Её пальцы слегка дрожали.

– Каждое утро, перед тем как грянет шторм, к берегу подплывает корабль. Над ним не развевается флаг, на палубе нет экипажа, и он никогда задерживается надолго после рассвета. Паруса прогнили насквозь, и всё-таки он плывёт. Поначалу я приняла его за иллюзию – один из миражей, возникающих на горизонте.

– Конечно, корабли в шторм сбиваются с курса, – заметил Гримсби, невозмутимо доедая свою порцию обеда.

Эрик отодвинул от себя тарелку, внутри нарастала тревога:

– Корабль каждый раз один и тот же?

– Я в этом уверена. Другие его тоже видели, – сказала Анджелина. – Мне не мерещится.

Брекенридж кивнул:

– Корабль-призрак. Дурное предзнаменование: грядут страшные времена. Моя Анджелина очень чувствительна к таким вещам. С такой способностью она станет ценным подспорьем для залива.

– Корабль настоящий, – возразила Анджелина, сжимая кулаки. – Не знаю, что с ним такое, но так быть не должно.

– Конечно, – поспешил согласиться Эрик. – У него на носу есть фигура? Это велонский корабль?

– Старый галеон, фигура на носу совсем истрепалась. – Анджелина покачала головой. – Скорее всего, это была русалка.

– Похожие истории есть в каждом городе. – Гримсби обменялся с лордом Брекенриджем взглядом. – Что ж, я, пожалуй, откланяюсь. Вам двоим нужно время пообщаться тет-а-тет, а юным леди необходима возможность передохнуть.

– Не торопись, приятель, – сказал Брекенридж, а потом повернулся к Эрику: – Хотя я не против оставить вас с Анджелиной, если желаете ещё немного поворковать с глазу на глаз.

Он сделал лёгкий жест в сторону Анджелины, как бы приглашая ту к принцу, но Эрик притворился, что не заметил. Анджелина улыбнулась, однако улыбка выглядела вымученно.

– Вы прибыли обсудить деловые вопросы, так что давайте сначала покончим с этим, – предложил Эрик. Обед длился уже больше часа, а гости планировали отбыть на рассвете следующего дня. Времени было не так много. – Должно быть, путешествие вас вымотало.

– Конечно, – ответила Анджелина, поджав губы.

– Я узнаю побольше про корабли, о которых вы говорили, – сказал Эрик, вставая и подходя к Анджелине, чтобы помочь ей подняться. Оказавшись рядом, он шепнул: – Пока я не застрял в кабинете с вашим отцом: чего хочется вам?

– Не вступать в брак с первым встречным, – шепнула она в ответ. – Может, уговорите его повременить?

– Это можно. – Эрик кивнул на окна. – Небо сегодня довольно чистое, а северная башня самая высокая. Не стану обещать, что она вдохновит на поэзию, но это лучшее место, откуда можно полюбоваться звёздами, когда стемнеет.

– Благодарю вас, – произнесла Анджелина.

Не будь Эрик проклят, он бы подержал ладонь Анджелины в своей на мгновение дольше, чем предписывали приличия. Возможно, даже приложился бы к ней губами, но его охватил знакомый страх, холодный и скользкий, и он не сделал ни того ни другого.

Анджелина отстранилась от него с разочарованным видом. Эрик открыл рот, чтобы объясниться, но его потянули за сюртук.

– Можно мне попрощаться с Максом? – спросила Луна.

Тёплая, бурлящая радость плеснулась в душе принца, и он опустился перед Луной на колени.

– Простите мою младшую дочь, – произнёс Брекенридж. Тёмные глаза сверкнули печалью, которую Эрику доводилось видеть в зеркале. – Мне не хватило духу искоренить её ребячество, поскольку девочки лишились матери.

– Извиняться не за что, – заверил Брекенриджа Эрик. – Мы с Максом неразлучны долгие годы, и, боюсь, всякий, кто хочет стать мне ближе, должен сперва получить его одобрение. – Брекенридж на это улыбнулся, а Гримсби принял слишком уж довольный вид. – Теперь, полагаю, черёд попрощаться по всем правилам. – Эрик выманил Макса из-под стола и подмигнул Луне. – Пока, Макс.

При этом Макс поднял лапу и «пожал» руку Эрика со всей торжественностью, на которую способен пёс, к морде которого прилипла устрица. Эрик изобразил, будто целует лапу Макса, а Макс лизнул его ладонь. Луна ахнула.

– Макс, попрощайся с Луной. – Эрик подвинул Макса так, чтобы он оказался перед лицом Луны, и жестом попросил её протянуть руку. – Вам придётся попрощаться первой.

– Пока, Макс, – сказала Луна.

Макс протянул лапу под ладонь девочки и лизнул её руку, словно целуя на прощание. Даже Гримсби с Брекенриджем улыбнулись, когда Луна посмотрела на Эрика, изумлённо округлив глаза.

– Я научу тебя другим его трюкам, если нарисуешь для меня картинку к нашей следующей встрече, – сказал Эрик, протянул руку и улыбнулся. – Договорились, леди Луна Брекенридж?

Луна взглянула на него, затем на Анджелину. Та кивнула.

– Конечно, ваше высочество, – ответила Луна и вложила прохладные пальчики в его ладонь.

Эрик отвесил ей поклон над рукой, обозначая церемонный поцелуй. Малышка Луна расправила худенькие плечи и повторила за ним. Она потянулась поцеловать его руку, совсем как ранее Макс притворялся, что целует её. Эрика охватила паника, и он вырвал ладонь и резко отступил назад. Спиной принц врезался в стол и опрокинул его. Посуда с грохотом упала на пол.

Макс бросился на защиту Эрика, шерсть встала дыбом, из горла вырвалось низкое рычание, и Луна шарахнулась в сторону. Она споткнулась о перевёрнутый стул и тяжело приземлилась на пол. В лицо брызнул холодный суп. Она вскрикнула.

– Лежать, Макс! – велел Эрик, не без труда поднимаясь на ноги. Он бросился помогать Луне. Брекенридж оттолкнул его, вытащил платок и вытер Луне глаза. Она села на пол, закрывая лицо ладонями. В волосах запутались стрелки лука и вилка. Анджелина обняла сестру.

– Мне очень жаль, – сказал Эрик, заламывая руки. Он словно силился соскрести тень прикосновения с кожи. Один поцелуй, единственное прикосновение чужих губ к его коже – и его бы не стало. – Гримсби, пожалуйста...

Однако Гримсби стоял рядом с Брекенриджем и не приносил тому извинения. Чайка на окне закричала и пролетела вдоль комнаты. Макс ринулся к ней, но Эрик схватил его за ошейник. Юноша взглянул на Анджелину в надежде, что она его выслушает и поймёт, но та лишь смотрела на него, сузив глаза. Даже проклятая чайка взирала на Эрика неодобрительно.

В ушах зашумело, по рукам пробежала дрожь. Увлекая Макса за собой, Эрик поспешил к двери.

3 Покров тайны

Стыд жёг Эрика изнутри, и Макс тихо заскулил, когда он бросился прочь. Смущение и недоумение на лице Анджелины, красные глаза Луны и гнев их отца не шли у него из головы. Так он и брёл, обдумывая произошедшее, по тихим коридорам дворца, пока не очутился вдали от обеденного зала. О том, чтобы нормально поужинать, не могло быть и речи.

Даже если Гримсби изобретёт достойное объяснение и Анджелина с Эриком придут к соглашению, всякая надежда на дружбу рухнула. И в этом не то чтобы можно было винить проклятие, ведь Брекенриджи о нём ничего не знали. Анджелина теперь не захочет иметь с Эриком ничего общего. Ну вот, теперь ещё один член совета считает Эрика чудаком. Во всяком случае, слишком странным, чтобы править страной.

Эрик наконец остановился. Он огляделся по сторонам и, никого не заметив, стукнулся лбом о стену.

– Бегинайди Карлотту. Беги, – подначивал Эрик Макса, но пёс не шелохнулся. Эрик вздохнул. Он смутно понимал, в какой части замка находится, но ему хотелось побыть одному. Мать Эрика боялась, что кто-нибудь узнает о его проклятии, но разве не поэтому он оказался в таком положении? Эрик так боялся подпустить к себе кого-нибудь, что едва справлялся с обычными ситуациями. Это несправедливо. Ужин с Анджелиной понравился Эрику куда больше прочих, сё общество было ему приятно. Проклятие растоптало всякую надежду узнать её поближе. Эрик прислонил голову к одной из дверей и положил ладонь на бронзовую дощечку на пей. «ЭЛЕОНОРА ВЕЛОНСКАЯ». Когда-то здесь был кабинет его матери. Он не бывал здесь давно. С тех самых пор, как...

– Что бы сделала ты? – спросил Эрик, вперив взор в буквы, сложившиеся в такое знакомое имя матери. Не побоялась бы войти в кабинет. Что ж, последний шанс обзавестись королевой он наверняка уничтожил. Ему очень нужна мать прямо сейчас. Эрик толкнул дверь и приготовился к тяжёлой волне горя, но она не нахлынула. В груди вспыхнула лишь тупая боль. Эрик положил руку на сердце. Здесь сохранился её запах: тубероза со сливой и амбровый шлейф. Эрик закрыл за собой дверь, делая глубокий вдох, и направился к столу. Гримсби убрал все важные записи Элеоноры, касающиеся правления Велоной, и теперь на столе почти ничего не лежало. Пальцы скользнули по краям дерева, нащупывая небольшие вмятины и царапины от постоянного использования. Здесь Элеонора задела перочинным ножом ящик стола, а вон там зацепила скипетром край, когда у них был тренировочный поединок. Мать никому и никогда не позволяла прибирать или ремонтировать стол; он принадлежал отцу Эрика. Карлотта следила за тем, чтобы мисочка с лакрицей всегда была наполнена доверху. Эрик взял одну из лакричных конфет и, рассасывая её, опустился в старое кресло матери. Колени дрожали.

– Как ты могла оставить меня? – спросил он у пустого стола. – Какое-то бессмысленное путешествие, чтобы убедиться в правдивости слухов про Сайт, и тебя убивает шторм? После всего, что было, какой-то шторм?

Из верхнего ящика торчало несколько неоконченных писем. Эрик выдернул ящик и высыпал его содержимое. Ни одно из писем не было адресовано ему, и большинство из них были сообщениями, утратившими смысл за последние два года. Эрик выдвинул второй ящик, положил пачку писем от отца к матери в карман и отбросил ящик в сторону. Принялся за третий. Пара старых вилок, согнутых так, чтобы походить на собачьи уши, и пририсованные четырёхлетним Эриком дурачества. Десятки старых рисунков, которые Эрик годами дарил матери. Перо с до того изжёванным кончиком, что тот почти отвалился.

– Ничего.

Макс негромко фыркнул и забрался под стол. Эрик погладил его по голове.

– Я не то чтобы чего-то ждал, и всё же было бы неплохо, – сказал он. Пальцы пробегали по линиям стола. Ставни скрипели на ветру, а с башен кричали чайки. Волны разбивались об утёсы внизу. Эрик чувствовал себя таким же истёртым, как эти скалы.

– Она проверяла северные владения и пыталась шпионить за атакующими их кораблями, – сказал он Максу. – Помнишь, что она говорила?

Эрик был невнимателен, когда общался с матерью в последний раз. Был обычный день, и Элеонора подалась вперёд, словно желая его обнять, но сдержалась.

– Она сказала, что вернётся, – объяснил Эрик Максу. – Не знаю, справлюсь ли я. Я даже обед и тот провалил. Какой же из меня король?

Честным его положение не было никогда, ничего не изменилось. Не нужна Эрику корона и ответственность, ему хочется вспомнить голос отца и, проснувшись, завтракать с матерью, которая по-прежнему рядом, живая и невредимая. Ему хотелось принять бразды правления, только когда мать состарится и будет готова отойти от дел. Слишком многого ему хочется, и всё мало. А ведь он имеет сполна. Чувство вины подтачивало желудок. У него есть всё. Ему ли жаловаться?

– Почему ты не подготовила для меня какое-нибудь подспорье? – Лакрица оставила горько-сладкое послевкусие во рту, Эрик прислонился к столу лбом. – Хоть что-нибудь.

Снаружи сверкнула молния, и Макс подскочил и взвизгнул. Он ударился головой о низ стола и отполз прочь. Что-то звякнуло об пол.

– Макс, – проворчал Эрик, заглядывая под стол, – если ты что-нибудь сломал... – На полу лежала булавка, которой там прежде не было. Из-под стола торчал потрёпанный уголок бумажного листа. Эрик опустился на колени, чтобы рассмотреть его поближе. К столу с внутренней стороны, спрятанный от любопытных глаз, крепился оставшимися тремя булавками лист бумаги. На нём было выведено его имя. Эрик провёл пальцами по наклонному почерку матери.

– Шутишь, – прошептал он. Эрик вытащил иголки, отцепляя письмо. Дыхание стало неровным. – Матушка, – снова прошептал он, глаза жгло.

Вот дурак! Разумеется, мать оставила ему весточку. Хранить секреты для неё было всё равно что дышать. Следовало догадаться: она припасла для него один напоследок.

Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, Эрик открыл письмо и принялся читать.

«Эрик!

Мне так жаль. Если ты читаешь эти строки, меня, скорее всего, нет в живых. Клянусь, я намеревалась вернуться из экспедиции, хотя и понимала, что подвергаю себя опасности. И всё же надеюсь: риск был оправдан.

Итак, милый, мне хочется сказать тебе столько, что не уместится ни в одном письме, но есть вопросы, не терпящие отлагательств, о которых я должна тебе сообщить. Знаю, я всегда была скупа на подробности, когда речь заходила о насланном на тебя проклятии. Я не переставала надеяться, что сниму с тебя чары своими силами и ты никогда не узнаешь то, что я собираюсь тебе открыть. Однако, если у меня не вышло, тебе придётся закончить начатое мной, а для этого ты должен обо всём узнать.

Как тебе уже известно, ты был проклят ещё до своего рождения. Вот как именно это произошло. Через месяц после смерти твоего отца, во время моей экспедиции по побережью, как-то на рассвете я шла по пляжу. Вокруг не было ни души. Вдруг я заметила на берегу тело. Видимо, его выбросило на берег прибоем. Это был ребёнок – крохотный и продрогший до костей. Когда я вытащила дитя на берег, оно не дышало. Я вдыхала воздух за него, и ребёнок в конце концов закашлял, очищая лёгкие от воды, и ожил. Тогда-то и появилась женщина.

«Это моё, – сказала она. – Ты взяла моё».

Не знаю, почему именно, но в тот момент я ей не поверила. Я отказалась отдать ей ребёнка. Женщина разозлилась и открыла мне, что она ведьма. Она заявила, что я отняла принадлежавшую ей душу и что она украдёт дорогую мне душу взамен.

«Если существо в твоём чреве когда-нибудь поцелует не ту, чей голос столь же чист, сколь невинна её душа, не ту, что предначертана ему судьбой, оно умрёт, и я утащу его душу на дно морское».

Знаю: я никогда не упоминала про чистый голос. Прости, что не договаривала правды. Я боялась: если передать тебе всё, что ведьма сказала в тот день, слово в слово, ты станешь одержим поисками девушки, попадающей под описание. Страшилась, что за певческим даром избранницы ты не сумеешь разглядеть её душу.

Каждый миг с того дня я пыталась разузнать о проклявшей тебя ведьме и способе снять её чары. Боюсь, проклятие оказалось удручающе расплывчатым, а подробности жизни ведьмы покрыты ещё большим мраком. Я обнаружила немало легенд о том, как она появилась, но ни в одной из них ведьма не называлась по имени.

В некоторых говорилось, что она принцесса, увлёкшаяся тёмной магией. Где-то – что она простолюдинка, прибегнувшая к ней, чтобы стать свободной. Что она потерянное дитя древнего морского божества. Что она сама древнее морское божество, которое наделяло людей силой стихии. Ей отказали в троне, свободе, божественности, и, лишённая всего, что полагалось ей по праву, она взяла своё силой. В одном из преданий она пробралась в сердце моря и украла волшебные способности богов. В другом её брат унаследовал королевство, а она – ничего, и тогда она освоила запретное искусство. В большинстве сказаний она заключала сделку с выгодой для себя, перехитрив того, кто к ней обратился. Какова бы ни была правда, я не доверяю тому, кто считает ребёнка вещью, которой можно обладать.

Недавно я нашла многообещающую подсказку, упоминание о доме, который ведьма называет Островом Росы. Об этом месте известно немногое. Однако я точно знаю, что это остров в водах к северо-западу от нас, защищённый штормами и чем-то под названием кровавый прилив. Шансы прийти к разгадке невелики, но это всё, чем я располагаю, и я отправляюсь в дорогу, чтобы попытать удачи.

Мне не хочется просить тебя об этом (я едва смею заговаривать о таком), но эта ведьма угрожает не только тебе и Велоне, но и всему человеческому роду. Когда ты прочитаешь собранные мной свидетельства, у тебя не останется сомнений, как она относится к людям: они для неё лишь средство, которое после использования превращается в мусор. Она заключает сделки и забирает души тех, кто нарушил условия. Что ещё хуже, некоторые признаки указывают на то, что она накапливает мощь для целей, пока до конца мне не ясных. Учитывая, что её сила проистекает из украденных ею душ, боюсь, остаётся только один выход. Её придётся отправить в заточение или убить.

Если прочитанные мной легенды о волшебстве не лгут, со смертью ведьмы с тебя спадёт проклятие, украденные ею души будут спасены, и все, кто попал в её сети, освободятся. Даже если в сделках нет обмана, она играется с душами, Эрик, а мы не можем этого допустить. Какой бы ни была её конечная цель, она угрожает миру.

Выясни, что такое кровавый прилив, отыщи Остров Росы и убей ведьму. Если тебе удастся найти более милосердный способ исправить сотворённое ею зло, да будет так. Её следует остановить во что бы то ни стало.

В задней части нижнего ящика есть отделение. Внутри всё, что я узнала о твоём проклятии и наславшей его ведьме. Включая вероятное местоположение острова, куда я держу путь.

И мне ужасно, ужасно жаль перекладывать эту обязанность на твои плечи. Жаль, меня сейчас нет рядом с тобой. Жаль, у меня не получилось исправить всё в одиночку.

Что бы ни случилось, люблю тебя».

Эрик провёл пальцами по выведенным пером завитушкам. Чернила внизу страницы поплыли: слова размыло водой. Он опустил лицо в ладони.

Полегчало ли ему от того, что мать собиралась найти и убить ведьму, или же напротив? Этого Эрик точно не знал. Проклятие отняло у него так много свободы, а теперь выясняется, что и матери он лишился по той же причине. Однако он впервые узнал правду, детали и подсказки.

– Спасибо, – прошептал он, убирая листок в нагрудный карман. – Спасибо.

Снаружи опять сверкнула молния, и по окнам забарабанил дождь. Макс завыл.

– Всё хорошо, мальчик. – Эрик убрал руки от лица. – Мне уже легче. – На одном чистом голосе далеко не уедешь. И всё же это лучше, чем ничего. Прежде у него не было ни малейшей подсказки, с чего начать поиски той самой. А теперь ему известно о ней целых два факта – у неё доброе сердце и красивый голос. И то и другое при должном упорстве легко обнаружить во время знакомства. В упомянутом матерью тайном отсеке Эрик нашёл карты, испещрённые исправлениями, а также список величайших певиц подходящего возраста. Ещё он наткнулся на дневник, полный историй о морских ведьмах, ведьмах, управляющих погодой, и разных ворожеях. Среди них было с десяток легенд и слухов о людях, которые творили ужасные вещи против своей воли, и Эрик пришёл от них в ужас. В одной из них русалка намекнула, что ведьма хороша собой, но не так красива, как её жена, и тогда ведьма забрала красоту её жены себе, после чего отняла у русалки душу. Эрик содрогнулся от столь бессмысленной жестокости. В каждой истории ведьма унижала людское достоинство до тех пор, пока её жертвы не становились бледной тенью своих прежних «я». Безвольные. Жалкие. Скорее похожие на водоросли, несомые течением, чем на людей. Она их губила. А земли вокруг Велоны были ареалом её охоты. Судя по тому, какой безжалостной и деятельной она была, раз о ней сложили столько легенд, наверняка кто-нибудь из безвестно пропавших и сгинувших пострадал от её рук. Пиратские набеги и шторма за последнее время унесли жизни многих велонян, но о том, что в действительности послужило причиной постигшей их участи, можно было только догадываться. Если в ответе за это была ведьма, их положение было много хуже, чем предполагала мать.

– Матушка права, – произнёс Эрик вслух, стараясь говорить увереннее, чем чувствовал себя внутри. Эрик сунул несколько листков в карман, чтобы всегда помнить о том, почему начатое матерью нужно завершить во что бы то ни стало. Речь не только о нём. – Придётся её убить. – Гримсби это придётся не по вкусу, но, избавившись от проклятия, Эрик будет свободен. Сможет сближаться с людьми без страха и позволять чувствам себя направлять. Сможет жениться, не тревожась, тали перед ним, кто его спасёт. Или отыскать свою единственную–девушку с чистыми голосом и душой, которая есть где-то там. Эрика всегда пугали близость и романтические отношения. Он сопротивлялся им так долго, чтобы не пришлось соответствовать чьим-либо ожиданиям: как доказать возлюбленной, что она ему дорога, если способ выразить чувства ему недоступен? Если всё получится, страх останется в прошлом. – Остров Росы, – произнёс принц. Он взял морду Макса в ладони и чмокнул пса в нос. – Готов отправиться в путь-дорогу? – Макс лизнул Эрика в лицо. – Фу, – сказал Эрик, – но будем считать, что это «да».

4 В море

Поутру небольшая каракка с экипажем из двадцати четырёх человек была готова к отплытию. Паруса подняли, когда берег залило первыми персиковыми лучами дня. Судно «Смешливая голубка» было маленьким, манёвренным и (не впади пираты в отчаяние и не прибегни к коварству) способным выдержать любые испытания.

Покинув кабинет матери, Эрик направился прямиком к Ванни и Габриэлле и рассказал им всё – почему его прокляли, что у его единственной голос такой же чистый, как душа, и что мать скрывала всё это. Объяснение подробностей помогло Эрику примириться со своим открытием, и друзья согласились принять участие в его вылазке.

Убедить Гримсби оказалось сложнее. Эрик понимал: говорить советнику, что он собрался выследить ведьму, определённо нельзя. Гримсби прикуёт его к замку цепями. Так что Эрик сказал Гримсби, что мать открыла ему природу заклятия и что он хочет найти Остров Росы, чтобы разузнать побольше о стоящей за его несчастьем ведьме в надежде обратить чары безо всяких поцелуев. Даже после этого Гримсби не поддавался на уговоры, но в конце концов всё-таки согласился. Эрик скоро станет королём, и у него не будет времени на поиск ответов. Если получится выяснить, как снять проклятие сейчас, всё станет намного проще.

– Говорю тебе: я уже там бывала. В открытом море нет никакого острова, – сказала Габриэлла, собирая волосы. Эрик, Ванни и Габриэлла планировали заночевать в капитанской каюте. Комнатушка была обклеена всевозможными картами, и почти всё пространство занимали кровать, стол и стулья. Это было первое плавание Габриэллы в качестве капитана. Выражение её лица, когда Эрик предложил ей эту позицию, он не забудет никогда. Габриэлла казалась очевидной кандидатурой. Она уже знала о лежащем на Эрике проклятии, поэтому ему не пришлось бы лгать своему капитану. Экипажу было известно, что путешествие имеет какое-то отношение к исчезновению королевы Элеоноры, но подробности держались в секрете.

– Эти воды прекрасно исследованы вдоль и поперёк. Мы бы знали, будь здесь большой участок суши, окружённый штормами, – добавила девушка.

– Если бы там ничего не было, моя мать не стала бы делать пометки на карте, – настаивал Эрик.

Первые дни в море у Эрика было не так много времени на разговоры с друзьями. Они были заняты своими обязанностями, а Эрик к тому же следил за тем, чтобы страдающий морской болезнью Гримсби достаточно пил и ел. К счастью, Гримсби удалился в свою каюту вечером пораньше, дав троице немного пообщаться.

День перед отплытием Габриэлла и Эрик провели, изучая карты и заметки королевы Элеоноры. По ним они восстановили маршрут её последнего путешествия. Было решено держать курс на последнее известное им местоположение её корабля и приступить к поискам острова оттуда.

– Это всё ведьмины козни. Сомневаюсь, что она позволяет людям так просто подплывать к её дому. Готов поспорить, нас ждёт ловушка, – заметил Ванни, продолжая читать одну из записей королевы. Он поперхнулся и отбросил бумаги. – Здесь говорится, что она загнала русалок в плотину, когда те отказались иметь с ней дело, и позволила людям обращаться с ними как со своими питомцами. – Эрик кивнул. – Жестоко и мелочно, – пробормотал Ванни. – Если всё это правда, она десятилетиями мучила и истребляла живых существ.

– Вот почему, если мы её найдём, победить нужно во что бы то ни стало, – сказал Эрик, прикрывая зевок. – Странно, что никто не слышал про кровавый прилив.

Они рассчитывали проследовать по карте матери, куда бы та их ни привела, и уже на месте решить, как быть с кровавым приливом, но тот всё не шёл у Эрика из головы.

– А как насчёт такого, – снова заговорил болтун Ванни. – Вместо того чтобы искать какой-то там таинственный остров, устроим вокальный конкурс и скажем всем, что победительница станет твоей женой. Никакого проклятия!

Эрик неодобрительно на него посмотрел. Возможно, открыться им полностью было ошибкой.

– Что? Мы уплываем на закате в поисках могущественной ведьмы, которая сгубила тучу народа. Уж и пошутить нельзя, – пожал плечами Ванни.

– Поиски моей единственной подождут, пока не разберёмся с ведьмой. Матушка ясно дала понять, что это важнее всего, – сказал Эрик, вздыхая. Он помечал одну из карт, сидя за столом.

– Мне всегда хотелось стать героем истории. Однако я полагал, что она будет в жанре комедии, а не трагедии, – сказал Ванни.

– И как нам победить ведьму? – спросила Габриэлла, с размаху плюхаясь на кровать.

– Полагаю, у нас будет только одна попытка. И всё-таки она не бессмертна. Будь так, об этом упоминалось бы в легендах, но ничего подобного я не нашёл, – ответил Эрик. Он нервно потёр руки. – К слову о ведьме, вы двое вовсе не обязаны встречаться с ней лицом к лицу и иметь с ней дело. Эта обязанность лежит исключительно на мне, так что...

Эрик замолчал. Не говоря ни слова, Габриэлла вытащила из кармана кошелёк и бросила Ванни несколько монет. Ванни поймал их и подмигнул Эрику.

– Так и знал, что ты попытаешься свысочествовать, – сказал он. – Нам не нужно, чтобы ты нас спасал.

– Никуда мы от тебя не денемся. – Габриэлла толкнула Эрика ногой. – Я посчитаю это оскорблением, если ты решишь, что мы позволим тебе выслеживать ведьму в одиночку. Так-то ты в нас веришь?

В ту часть души Эрика, что цеплялась за страх, словно прилетел хорошо поставленный удар.

– Ладно, – произнёс Эрик. – Я не стану строить из себя спасителя, если вы пообещаете то же.

– Осталось самое простое, – продолжила Габриэлла, – выяснить, где именно на северо-западе расположен Остров Росы.

– Расшифровать некоторые из записей сложнее, чем удерживать Макса подальше от корабельных кошек, – признался Эрик. Макс сейчас спал под столом. Он утомился, гоняя пушистых крысоловов по палубе туда-сюда. – Я знаю немало легенд – о речном драконе на юге, про долину Семи Людей, Сциллу и Харибду, мешочника, саитскую старицу, – но никогда не слышал про Остров Росы.

Ребёнком Эрик с головой погружался в истории, будь те правдивыми или выдуманными. Дальние страны, новые люди и увлекательные, полные приключений жизни, так не похожие на его собственную. Удалые принцы из тех рассказов не сомневались в себе и выходили победителями из любой передряги. Они были теми, кого жаждали увидеть окружающие, когда смотрели на Эрика.

– И сколько же языков ты знаешь? – спросил Ванни.

– Немало, – ответил Эрик просто. – А чем, как ты думаешь, я занимался в детстве?

– Подсчитывал казённые денежки? – Габриэлла пожала плечами. –Я частенько себе это представляла, таская сети и получая рыбьим хвостом по лицу.

– Вот только не надо, – закатил глаза Эрик. – Опять эти ваши шуточки.

Эрик вытащил из кармана рубашки флейту и прокрутил её в пальцах, словно дирижёрскую палочку. Легенды, например о русалках и стриксах, были не редкостью, и большинство суеверий имели под собой основание. Перед тем как они покинули залив, Габриэлла вылила в море целую бутылку вина, чтобы умилостивить морского царя Тритона. На небе с тех пор не было ни тучки. Эти истории были стары как мир – бессмертный царь, с кожей синей, как море, и волосами зелёными, как водоросли под толщей воды, живущий в золотом дворце и трубящий в волшебную раковину, чтобы усмирить погоду. Или чтобы призвать штормы и водовороты, коли моряки навлекут на себя его гнев.

– Истории известно немало таинственных островов, – заметила Габриэлла. – Мне нравится тот, что, по слухам, находится в Сайте, омываемый такой чистой водой, что дно морское походит на пашни и можно собирать рыбу в волнах, словно апельсины с веток. Говорят, русалки ухаживают за ним, как за садом.

– А ещё, что они разговаривают с животными, – засмеялся Ванни.

– Но ни одна из этих историй не поможет нам отыскать Остров Росы, – сказал Эрик.

– Что ж, утро вечера мудренее. – Габриэлла отвернулась и натянула одеяло на голову. – Но сегодня ты спишь на тахте. Завтра кровать твоя.

– Идёт, – сказал Эрик, усмехаясь. Он устроился на маленькой тахте, втиснутой между столом и кроватью, и устало прикрыл глаза. – Тогда до завтра, но...

Эрика перебил звон набата снаружи. Габриэлла вскочила, Ванни и Эрик похватали мечи и ножи. Эрик бросил Габриэлле пару сапог и бросился к двери каюты. Ванни подоспел к нему.

– В чём дело, как думаешь? – спросил Ванни.

Колокола звенели так громко, что у Эрика сводило зубы. Он приоткрыл дверь самую малость.

– Все на палубу! – крикнул кто-то из экипажа. – Обрубить канаты!

– Есть ли смысл просить тебя спрятаться? – Габриэлла присоединилась к ним у двери и взглянула на Эрика. – Спрашиваю, чтобы сказать потом Гримсби: я пыталась.

Эрик покачал головой и выглянул в щель приотворённой двери. Свет отскакивал от клинков, а вода окрашивала доски в чернильно-чёрный цвет. Полосатые тельняшки пяти дюжин членов экипажа «Смешливой голубки» в тусклом свете были хорошо различимы и, вне всякого сомнения, находились в меньшинстве. Пираты перелезали на палубу быстрее, чем представлялось возможным перерезать верёвки, и сметали всё и всех на своём пути.

В проёме мостика возник здоровяк пират. Эрик распахнул дверь, сбивая его с ног, и резво отнял у него два ножа и револьвер.

– Не заряжен, – сказал Эрик, отбрасывая револьвер. – Будем надеяться, для других тоже не нашлось пуль.

Габриэлла дёрнулась и ударила ногой по лодыжкам Эрика. Тот упал, тяжело приземляясь на колени. Прямо над его головой просвистело, срезав несколько волосков, лезвие, и Эрик выкинул руку в сторону нападавшего. Он попал пирату по бедру, и тот отшатнулся. Габриэлла нырнула за его спину, заехала нападавшему пяткой по спине, и пират отлетел к борту. Эрик подпрыгнул, схватил пирата за лодыжки и перекинул его за борт. Габриэлла бросилась помогать Ванни, который отбивался от женщины с топором. К борту цеплялся канат на абордажном крюке, и Эрик перерубил его мечом. Канат упал с громким плеском. Из темноты снизу донеслись проклятия. Позади скрипнули шаги. Эрик увернулся, лезвие короткого меча вошло в борт в том месте, где Эрик только что стоял. Оно застряло в древесине. Державший рукоять пират выругался, и Эрик ударил его в висок. Пират застонал, отлетев. Эрик кинулся в бой. На палубе было по меньшей мере восемьдесят пиратов. Стало так тесно, что нельзя было сделать и шага, не столкнувшись локтями и не уворачиваясь от ударов. Эрик продвигался вдоль борта, стараясь обрубить как можно больше канатов и верёвочных лестниц. Если на палубу поднимется ещё больше противников, им ни за что не отбиться. Когда он срезал последний канат, перед ним возникла пиратка. Она ринулась на него с кинжалом, Эрик перехватил клинок, отбив его мечом у самой своей груди. Пиратка нанесла удар тяжёлой дубиной, и Эрик не раздумывая подался отразить удар. Ноги и руки двигались словно сами собой, а на него вдруг снизошло сосредоточенное спокойствие. Эрик парировал следующую атаку. Мимо промелькнуло, врезаясь в пирата и падая клубком рук и ног, жёлтое пятно.

– Ванни! – крикнул Эрик, но на него набросился очередной пират. Он оттеснял его от Ванни, и Эрик только и успевал уворачиваться от ударов. Наконец юноша обезоружил пирата одним движением кинжала и сбил его с ног. Габриэлла помогла Эрику перекинуть пирата за борт. Ванни повалил свою противницу на живот и пригвоздил её к палубе коленом, но его уже заприметила другая пиратка. Она напала на Ванни с палицей.

– Ванни! – крикнул Эрик. – Влево.

Ванни нырнул влево. Нападавшая споткнулась о свою напарницу, лежащую на палубе ничком, и рухнула рядом. Ванни выхватил палицу у неё из рук.

– А драться на палубе проще, чем на песке, – заметил, тяжело дыша, Ванни.

Эрик фыркнул, парируя удар ножа. Краем глаза он заметил красную вспышку, Эрик повернулся. На носу корабля тоже кипела схватка.

Гримсби отбивался от нападающих саблей с широким лезвием. Эрик ещё никогда не видел, чтобы советник двигался столь быстро. Гримсби рассекал воздух клинком проворными, смертоносными движениями. Его соперником был высокий светлокожий пират в длинном красном камзоле и широкой красной шляпе, не уступавший Гримсби в ловкости. Кираса из тёмного металла у него под камзолом защитила его от удара Гримсби. Ястребиное перо на шляпе качнулось, пират отпрыгнул назад. Он бился, как когда-то мать Эрика: обращаясь с длинным мечом одной рукой и держа другую, без перчатки, возле. Пират направил клинок влево, и Гримсби отшатнулся. Пират в красном камзоле ухмыльнулся.

И Эрик узнал его даже в тусклом свете луны.

– Сдавайтесь. У нас преимущество, – произнёс капитан Зауэр – один из старейших и самых удачливых пиратов здешних морей. – Речь, разумеется, о нашем количестве, а не о возрасте.

Доски позади Эрика прогнулись. Он развернулся, поднимая меч, чтобы защитить рёбра. Атаковавшая Эрика пиратка была одного с ним возраста. На ней была соломенная шляпа с пером, как у Зауэра, и кираса под камзолом – тоже как у него. Когда пиратка сделала очередной выпад, в глубине чёрных глаз сверкнул свет звёзд. Эрик уклонился от удара её дубины. Он огляделся по сторонам: большинство пиратов дрались палицами и дубинами вместо ножей. Единственным, кто сражался холодным оружием, был Зауэр, и то потому, что внешняя дряхлость Гримсби оказалась обманчивой. Девушка была проворной, куда проворнее Эрика. Каждый удар был быстрее предыдущего. В конце концов Эрик упёрся пятками в бочку. Пиратка заехала ему по виску. Эрик пошатнулся. Габриэлла выскочила из-за его спины и отразила нападение девушки. Пиратка повалилась на спину.

– Нора, – крикнул Зауэр. – Кончай играть.

Девушка Нора закатила глаза и сделала выпад. Габриэлла увернулась, бросая взгляд на Эрика.

– Ты жив? – спросила она его.

Эрик кивнул и потряс ноющей головой.

– Да.

Каждый звук отдавался в ушах болезненным эхом. Страшно представить, на что способна эта девица, когда в её руках меч. Габриэлла парировала следующий удар, который Нора нанесла сбоку.

Всюду вокруг экипаж «Смешливой голубки» проигрывал битву. Эрик усилием воли поднялся на ноги.

– Не боишься крови? – спросила пиратку Габриэлла.

– Боюсь того, что за ней последует, – ответила Нора. – Это будет пострашнее вас под парусом.

Габриэлла бросилась вперёд, отвечая ударом на удар. Она была выше Норы на целую голову и замахнулась на соперницу. Нора скользнула назад, на пухлых губах заиграла улыбка. Дубинка просвистела у груди Габриэллы. Пиратка двигалась с уверенностью, которой не могла похвастаться Габриэлла, легко переходя из защиты в нападение.

– Эрик! – Габриэлла сделала два быстрых шага назад и выставила свободную руку.

Эрик бросил ей кинжал. Габриэлла поймала его не глядя и перешла в наступление. Эрик пытался пробиться к Гримсби.

Гримсби на носу корабля рухнул на колени, а капитан Зауэр, обезоруженный и запыхавшийся, пнул его. Зауэр потянулся за мечом, его рука была совсем близко. У Эрика душа ушла в пятки.

Гримсби запустил руку под камзол. Прозвучал выстрел. Зауэр отлетел назад, борт забрызгало кровью. Пират устоял на ногах, из зияющей раны на щеке текла кровь. Зауэр прикрыл лицо ладонью. Это был первый выстрел за ночь. Из дыры, проделанной в сюртуке Гримсби пулей, клубился дымок. Целый корабль замер.

– Это, – произнёс Зауэр громко, – однозарядный револьвер и единственная ошибка, которой я не дам повториться.

Гримсби усмехнулся.

– Как великодушно с вашей стороны.

– А теперь, капитан, где бы вы ни были, – продолжил Зауэр, хватая Гримсби за горло и вытаскивая из-за пояса тонкий нож. Он приставил лезвие к шее старика. – Прикажите своим людям сложить оружие и встать на колени, иначе я его прикончу.

Вдоль ножа проступила тонкая линия капель крови. Эрик вышел вперёд, и голова Гримсби резко повернулась к нему. Даже в темноте Эрик ощущал на себе взгляд советника. «Не смейте привлекать к себе внимание, – казалось, говорил он. – Вы принц, а не приманка».

Эрик сглотнул, сердце трепыхалось в горле.

– До сих пор вам удавалось обойтись без крови.

Зауэр повернулся к нему.

– Поздно вы спохватились, не находите?

Кончик лезвия надавил на трахею Гримсби, и Габриэлла кивнула.

– Вы все его слышали, – сказала она. – Сложить оружие.

В мгновение ока шайка Зауэра связала их аккуратными рядками между мачтами. На щеке Ванни красовалась багровая ссадина, нижняя губа Габриэллы была разбита. Никто не умер, но и без пострадавших не обошлось. Сильнее всех досталось Гримсби. Он дышал тяжелее, чем в велонское лето, и истекал кровью. И всё же старик не спускал глаз с Зауэра. Пират стоял на носу судна и сигналил фонарём отдалённому кораблю в темноте. Он даже не удосужился перевязать свою рану.

– Пошевеливайтесь! – торопила Нора, смоляная кожа которой в свете фонаря приобрела сероватый оттенок. Она металась по палубе туда-сюда. От напряжения Нора вытянулась по струнке. – Кровь в воде, а значит, у нас пять минут. Если к тому времени вы не в лодке, пеняйте на себя.

Эрику казалось, что пираты не собираются никого убивать. Однако слова Норы указывали на то, что затевается что-то ещё.

– Что случается, когда в воду попадает кровь? – спросил Эрик стоявшего рядом пирата, но тот ему не ответил.

Гримсби выбросил свои карманные часы в море вместо того, чтобы их передать. Зауэр закатил глаза. Нора попыталась отнять у Габриэллы меч, но та пропустила верёвку, связывающую её руки, через рукоять.

– Гордишься собой? – спросила Нора. – Жалкое зрелище. Такой меч заслуживает умелой мечницы.

Габриэлла, полностью в её милости, закатила глаза и сказала:

– Вот поэтому он так привязан ко мне.

Губа Норы дрогнула. Нора вывернула карманы Габриэллы. Ничего не обнаружив, она вытащила шёлковый платок из собственного камзола, накинула зелёный платок на голову Габриэллы и завязала его у той на затылке. Она потрепала Габриэллу по щеке.

– На случай дождя, – сказала Нора, подмигивая. Габриэлла нервно сглотнула. – Не могу же я оставить тебя с твоим мечом тут ржаветь.

– Во имя Тритона, Нора, – пробормотал Зауэр, проходя мимо. – Кончай кокетничать. Мы на деле.

– Почему вы так спешите? – спросил Эрик, позволяя Зауэру забрать те ценности, которые были у него при себе. Теперь, когда гибель от рук пиратов им больше не грозила, волнение Эрика стихло. – Разве встречается в открытом море что-то опаснее вас, Зауэр?

Зауэр остановился над Эриком. Он наклонил голову так, что шляпа закрывала половину лица, и ухмыльнулся.

– Немногое, но мне бы не хотелось столкнуться с чем-то подобным сегодня вечером.

– Совсем скоро узнаете, –добавила Нора. – Наступает кровавый прилив.

– Что? – Эрика бросило в жар и холод одновременно, кожа покрылась беспокойными мурашками. – Вы знаете, что такое этот кровавый...

Зауэр запихал Эрику в рот валявшуюся под ногами перчатку.

– Довольно болтовни.

– Руки прочь от него! – донёсся трескучий голос Гримсби по другую сторону от Ванни. – Вы можете обращаться с нами как угодно...

– Ив мыслях не было, – протянул Зауэр.

– И брать что пожелаете, – продолжил Гримсби, игнорируя Зауэра, – но правосудия вам, трусам, не избежать.

– Слушай сюда, старая заноза, – рявкнул Зауэр, поворачиваясь к Гримсби. – Вы связаны, во рту у вас, по несчастью, нет кляпов, и вы в считаные мгновения встретитесь с чудовищами, о которых и не слыхивали. Мы могли бы бросить вас на их милость, но вместо этого рискуем своими шкурами, чтобы спасти ваши. Так что с того, если я заткну мальца и заберу его золотишко? Что вы мне сделаете?

Гримсби открыл было рот опять, но получил пинок от Ванни.

– Я думала, мы спешим, – пробормотала Нора. Зауэр посмотрел на неё, делая жест поперёк горла. Большинство пиратов уже покинули палубу и гребли обратно к кораблю Зауэра. Бледный туман неестественно быстро пронёсся над морем, поглощая лодки и мигающий фонарь с корабля Зауэра. Нора выругалась. – Уходим, – крикнула она.

– Постойте, – произнёс Эрик, выплёвывая перчатку. – Какие чудовища? Что такое кровавый прилив?

– Худшие из всех чудовищ, – ответила Нора, неотрывно глядя на горизонт. – Те, кто вам всех дороже.

Эрик присел на корточки.

– Что?

По палубе прокатился шёпот. Зауэр вскинул голову, озираясь по сторонам в темноте. Эрик проследил за его взглядом, но ничего не увидел. Нора выглянула за борт корабля.

– Зауэр, – позвала она, – готов?

Никто не смотрел на Зауэра. Хуже того, шёпот становился всё громче, но ни у кого из присутствующих не шевелились губы. Экипаж «Смешливой голубки» с тревогой всматривался в горизонт, силясь высвободиться из верёвок. Ванни уставился на туман так, словно в жизни не видел ничего подобного.

– Эрик? – раздался голос на другом конце корабля, и Эрик повернулся на звук, но никого не увидел.

По щекам Ванни катились слёзы, а Габриэлла пыталась развязать верёвки на руках зубами.

– Габ...

–Замолчи, – прошипела Габриэлла, вглядываясь в воду. – Я её не слышу.

– Кого? – спросил Эрик. Он стукнул сапогами об палубу. – Зауэр, вернитесь! Что происходит?

Габриэлла метнулась к борту корабля, путы и кожа её были изодраны зубами и ногтями. В глазах вспыхнуло всеобъемлющее горе, она подавила всхлип. Габриэлла выкрикнула имя, которое упоминала нечасто:

– Мила!

5 Песня сирен

Нора потащила Габриэллу обратно в ряд к остальным и связала, Габриэлла снова вцепилась в верёвку, сковывавшую руки, зубами. Матросы по всему кораблю также принялись звать кого-то и вырываться. Нора решила понадёжнее привязать Габриэллу к мачте, то и дело поглядывая через плечо на тёмный горизонт. Когда она отошла, Эрик подполз к Габриэлле поближе.

– Милы здесь быть не может, – сказал он, но Габриэлла его не слышала. Заблестевшие глаза девушки метались по кораблю. Руки были сжаты в кулаки, и ногти впивались в ладони. Эрик тянулся, пока не достал ногой руки Габриэллы, чтобы её остановить. – Ванни, помоги...

– Без толку, – произнёс Зауэр, подходя и останавливаясь над Эриком. – Вернись на своё место. Нора затянет верёвки как следует, и, при должном везении, мы выберемся из этой передряги живыми.

Габриэлла скинула с себя ногу Эрика.

– Дело дрянь, капитан, – заметила Нора и, проходя, похлопала Габриэллу по плечу, но Габриэлла лишь продолжила метаться.

Ванни теперь тоже вырывался, бормоча под нос и пытаясь ослабить верёвки. Зауэр затянул путы на Ванни потуже и быстро проверил остальных в ряду. Нора расхаживала по палубе от носа к корме, вкладывая что-то в руки каждого из пиратов. Чем бы это ни было, пираты вставляли себе это в уши.

– Эрик?

Он обернулся, но за своей спиной увидел лишь вырывающихся членов экипажа.

– Зауэр! – Эрик встал на колени и взмолился. – Расскажите, что происходит?

Кто-то окликнул его, но Эрик не разобрал слов. Гримсби в нескольких шагах от него поднялся на коленях, чтобы видеть море, и вскинул руку, словно маша кому-то. Зауэр щёлкнул языком.

– Легенда о кровавом приливе стара как мир, – начал Зауэр, садясь на палубу перед Эриком. Он катал в ладонях шарик воска. – Слухи о кораблях-призраках гуляли всегда. Вот только этот корабль с теми слухами не имеет ничего общего. Так далеко на юг, где находится Велона, они обычно не суются. Стоит вам заметить призраков, как они заманивают вас в ловушку и увещевают заключить с ними сделку. Некогда они её лишь предлагали. Теперь выбора нет.

Зуд обжигал шею Эрика сзади, изнутри, там, куда ему было никак не дотянуться. Эрику хотелось пошевелиться, повернуться посмотреть на то, что на них надвигалось. Он собрался обернуться.

– Стой! – Нора положила ладонь на голову Эрика. – Если ты ответишь на зов, они смогут тобой управлять. Если ты взглянешь на них, когда они появятся, они смогут тобой управлять. Если ты помашешь им в ответ, когда они машут тебе, они смогут тобой управлять. Любого ответа достаточно, чтобы их чары взяли над тобой власть. Закрой глаза следом за нами и не отвечай на их зов. Это их замедлит.

– Кровавый прилив приходит за отчаявшимися. – Зауэр разделил воск на две части и снял шляпу. – Корабль-призрак появляется, когда на волны проливается кровь и в воздухе висит отчаяние. Он не плывёт под парусом, а возникает в облаке тумана, где бы вы ни были. Кровавый прилив приносит с собой призраков.

«Похоже, Анджелина была права, когда говорила, что видела именно его», – подумал Эрик.

– Призраки сулят тебе то, чего ты жаждешь сильнее всего на свете, – добавила Нора, сидя рядом с Зауэром. – Согласишься пойти с ними и сгинешь навеки. Если нам повезёт, через час им надоест и они нас оставят.

Зуд на затылке усилился, и Эрик пошевелился. Воздух наполнился скрипом старой древесины. По кораблю пополз водянистый, гнилостный запах.

– Прошу, – произнёс он и потёрся лицом о плечо. – Я искал это место и кровавый прилив...

– Началось. – Зауэр вставил воск в уши. – Взгляни на ладони.

Эрик посмотрел вниз. Его пальцы впились в верёвку, на коже были видны длинные царапины. Эрик отпрянул, ужасаясь, что ничего не заметил. Он зажал руки между колен. На другом конце верёвки Ванни кивнул чему-то, кому-то, в тумане. Нора вставила воск в уши.

– Но что это...

Кто-то звал Эрика за бортом, оттуда, где вода соприкасалась с кормой. По палубе стелился, ловя свет фонарей и мерцая бледно-жёлтым, туман. Эрик сжал колени вместе, не выпуская ладони, но ему по-прежнему нестерпимо хотелось высвободиться. Из пропитанной туманом ночи вынырнул старый корабль: борта угольные, словно от чернил осьминога, потрёпанные паруса болтались в неподвижном воздухе. Он двигался, словно дрейфуя над волнами, и месяц висел в усеянной звёздами темноте над его расколотой мачтой. На носу стояла призрачная фигура с взлохмаченными чёрными волосами и небесно-голубыми глазами.

– Матушка? – прошептал Эрик. Его накрыло спокойствие, которого он не испытывал уже два года. Она здесь. Она жива.

Эрик вцепился в верёвку на левом запястье. Та царапала кожу и оставляла на ней ссадины. Матушка была там, всего в нескольких минутах от них, стоило лишь расправить паруса, но никто и с места не сдвинулся. Эрик мог снова поговорить с ней, обнять её и выслушать жалобы о том, что ей вечно приходится всё делать самой. Он бы вспомнил все те мелочи, которые раньше казались такими незначительными. Её голос, смех, тоненькие морщинки в уголках глаз, когда она смеётся. Эрик пытался развязать узлы на запястьях зубами. Ему необходим был меч.

Неважно, что ей от него нужно. Пока он может поговорить с ней здесь и сейчас – о проклятии, о коронации, обо всём и ни о чём, – он отдаст что угодно.

– Я тебя слышу. Где ты? – Габриэлла порывалась вперёд, меч хлестал её по ноге. – Мила!

Пронзительный крик Габриэллы привлёк внимание Эрика. Он придвинулся к ней, потянувшись до боли в жилах. Эрик схватил Габриэллу за щиколотку и притянул её достаточно близко, чтобы воспользоваться продетым в узел мечом. Меч перерезал верёвку наполовину, взлохматив края, и Эрик зубами распутал оставшуюся часть. Нужно было развернуть корабль, чтобы мать поднялась на борт. Иначе ему к ней никак не приблизиться. Путы спали.

– Постой! – окликнул он её и кинулся к штурвалу. Эрик смутно осознавал, что Зауэр и Нора бегут его остановить. Вот только они двигались слишком медленно.

Мать Эрика рассмеялась и сказала:

– Не торопись, родненький.

Он сделал бы что угодно, чтобы она осталась. Ей стоило лишь попросить.

«Смешливая голубка» и второй корабль разошлись нос к носу, невероятно близко друг к другу. Эрик метнулся к борту и тянул руку, пока не коснулся носовой фигуры. Корка соли, покрывавшая её, крошилась под пальцами. Вдруг в ладонь вонзился острый край трухлявой доски.

Эрик фыркнул и вздрогнул. Боль прорвалась сквозь туман, застилавший разум. Радость сменилась ужасом. Прижимая ладонь к груди, он прошептал:

– Матушка!

– Эрик! – отозвалась та. Мать направилась к нему. Её шаги оставляли следы в соли, покрывавшей старое судно. Она была бледной и мерцающей, словно вуаль изморози на стекле. Из неё вытянуло все краски, не считая цвета глаз, и Эрик видел сквозь неё корабль. Каждое движение порождало марево вокруг неё, будто воздух был таким же плотным, как вода в море. Длинный меч, который она волокла за собой по доскам, грохотал. Она остановилась у борта. – Эрик, – сказала она, и её слова были нежнейшим звуком, который Эрику доводилось слышать. И зачем он только переживал? Она вернулась. – Иди ко мне.

Гримсби оттолкнул Эрика и перепрыгнул через борт. Эрик машинально его схватил.

– Гарсен! – голосил Гримсби. – Утёс! Утёс! Осторожно, скалы!

С глубины сознания Эрика всплыло воспоминание. Мать знала Гарсена и говорила о нём нечасто. Он был солдатом из того же городка, что и Гримсби.

– Грим, – произнёс Эрик, в горле пересохло. Неужели он кричал? – Гарсен мёртв. – Как и мать Эрика. – Всё это обман, – только сказав это, Эрик осознал, что происходит. Он сжал Гримсби крепче. – Это не моя мать.

Когда он произнёс это, странное покалывание в затылке, побуждавшее его смотреть на мать, ослабло. Он прав. Это иллюзия. Корабль-призрак.

Кровавый прилив!

Эрик окинул «Смешливую голубку» взглядом: Макс, запертый в каюте капитана, царапался и выл у двери; Ванни грыз верёвки на запястьях; Габриэлла без конца повторяла имя Милы, отчего у Эрика сердце обливалось кровью.

– Эрик? Родненький? – звала его копия матери. Голос этой Элеоноры был звонким, но в воспоминанияхЭрика он был более глубоким. Синева глаз была чересчур яркой. Шрам под глазом куда-то подевался. – Я знаю, где Остров Росы, и могу тебя туда отвезти.

На корабле она была не одна. Палубу заполонили дюжины дюжин призраков, бледные силуэты накладывались друг на друга, пока нос корабля не превратился в сплошную серую стену. Они призывно тянули пальцы над бортом и выкрикивали имена и обещания, которые казались Эрику насквозь лживыми. Он взглянул на мать, и та снова предложила ему ответы на все вопросы. Эрик покачал головой и повернулся к остальным на борту «Смешливой голубки». Зауэр с пиратами лежали на палубе, согнувшись в три погибели. Нора раскачивалась взад-вперёд, прижимая дрожащие руки к лицу.

– Родненький, иди ко мне.

Мать Эрика никогда его так не называла.

– Ты не она, – сказал он, борясь с сонливостью. Как будто туман, окутавший корабль, проник в его разум и притупил чувства. Заноза, Гримсби и вопли Макса ослабили чары призрака. Её голос стал последней каплей.

– Ты не Элеанора Велонская. Ты не моя мать. – Эрик оттащил Гримсби от борта и привязал его к мачте. – Грим, – сказал он. – Гарсен ненастоящий. Всё это ненастоящее. Это обман.

Вот только Гримсби не мог его слышать.

– Мама! – Нора поднялась на ноги. Кусочек воска выпал у неё из уха, и теперь взгляд Норы был прикован к одному из призраков на корабле.

Зауэр схватил её, но пальцы девушки выскользнули из его ладони. Пират бросился за ней с диким ужасом в глазах. Нора ринулась к борту, но Эрик подбежал и обхватил её за талию. Он отпрянул, и они упали на палубу. Локти Норы упёрлись ему в живот, и они сильно стукнулись головами.

– Это все не по-настоящему, – бормотал Эрик, крепко держа Нору, несмотря на боль в голове и во всём теле.

Нора простонала, отстраняясь от него.

– Что ты вообще...

– Ты чуть не прыгнула за борт. – Эрик отпустил Нору, и они помогли друг другу подняться. Он кивнул на её голову. – Похоже, испуг и боль ненадолго развеивают их чары.

– Часто имеешь дело с магией, а? – пробурчала Нора. – Они ещё не наигрались. Придётся потерпеть, но, если призраки никого не поймают, через полчаса мы будем спасены.

– Как давно это началось? – спросил Эрик.

Краем глаза он видел, как призраки медленно переползают на палубу. Некоторые из них упали в воду. Один ухватился за мачту «Смешливой голубки».

Нора пожала плечами.

– Зауэр говорит, что раньше это была лишь страшилка, которую родители рассказывали детям, но несколько лет назад к берегу начало прибивать корабли без экипажей. Десятки моряков исчезали без каких-либо следов. Паруса подняты, вёсла опущены, словно их бросили посреди гребка.

– Так вот что случается с кораблями, которые вы грабите? Никакого грабежа, только призраки?

– Нет, обычно мы грабим, а затем бросаем их в Риве.

– Притворюсь, что я этого не слышал, – сказал Эрик, окидывая взглядом остальных. – Мы можем уплыть?

Зауэр, глаза которого с каждой минутой всё больше заволакивало поволокой, схватил Нору за руку.

– В чём дело? – встревоженно спросил принц.

– Они не сдаются, – сказала Эрику Нора. Она быстро написала что-то на ладони Зауэра. – Даже когда ты не слышишь их и не видишь, они всё равно могут тебя поймать. Просто им требуется больше времени, чтобы придумать, как вступить с тобой в диалог.

– Как же нам их прогнать? – спросил Эрик.

– Никак, – ответила Нора.

Один из пиратов на квартердеке, шатаясь, встал на ноги. Он подписал что-то, что ему протянул кто-то из призраков, слёзы текли по его щекам. Зауэр и Нора бросились его останавливать. Один из матросов «Смешливой голубки» на носу корабля вырвался из пут. Он добежал до борта прежде, чем Эрик его догнал. Матрос наклонился, словно желая помочь кому-то за бортом. Над бортом появилась призрачная рука и увлекла несчастного в море.

– Эрик? – звала его мать. – Вернись.

Эрик выглянул за борт, но моряк и его призрак исчезли. Другие призраки поползли из воды вверх по кораблю, руки прилипали к корпусу, словно присоски. Их омывала морская вода, и соль окантовывала каждый бледный силуэт. Эрик видел сквозь них морские глубины. Попятившись, он споткнулся о лежавшего на досках и бормотавшего что-то пирата. Призрак заполз на палубу, оставляя вокруг полупрозрачных ног лужу. Эрик повернулся к матери.

– Ты ненастоящая, – сказал он.

– Ах, родненький, – голос струился, словно тёплый песок. – Я могла бы быть ею.

Эрик заставил себя отвести взгляд. Габриэлла и Ванни посередине палубы смекнули, как помочь друг другу освободиться. Страх клокотал в груди Эрика, когда он мчался к ним, и вдруг Эрик рассмеялся. Смех вырвался прежде, чем он сумел его остановить. Вид того, как они сбились в кучу, словно малыши, которые учатся развязывать узлы, придавал происходящему одновременно фантастический и жуткий оттенок. Эрик схватил Ванни за запястье. Габриэлла даже не взглянула на своих лучших друзей.

– Прошу, – прошептал Ванни и потянулся к борту.

Габриэлла метнулась к одному из призраков, но оказавшаяся рядом Нора подняла руку. Габриэлла налетела на неё грудью и упала. Нора схватила её за плечо.

– Боги, до чего крепкая, – пробормотала Нора.

Габриэлла простонала и с трудом встала на колени.

– Меня лягнула лошадь?

– Почти, – усмехнулся Эрик.

Ванни попытался высвободиться из хватки принца.

– Пусти! Он там!

– Мы не можем ходить по палубе и раздавать всем подряд тумаки, чтобы они очнулись, – заметил Эрик, обнимая Ванни за плечи. – Полагаю, от людей, уплывших на вашем корабле, помощи тоже ждать не приходится?

– Если они приблизятся к нам, то и сами попадут под действие чар, – сказала Нора.

Эрик порылся в карманах в поисках чего-нибудь, что могло бы пригодиться. Нашлась только флейта и горсть лакричных леденцов.

– Лучше, чем ничего, – пробормотал он и поднял флейту к лицу свободной рукой. – Извини, Ванни.

Эрик выдул возле уха Ванни резкую ноту. Ванни вздрогнул и отпрянул. Звук прорезался сквозь крики и мольбы моряков. Даже призраки притихли.

– Это ещё зачем? – Ванни зажал ухо ладонью и отстранился от Эрика.

Габриэлла вцепилась в него.

– Прекрати.

Теперь людей, остававшихся в сознании, стало пятеро. Призраки, перелезавшие через леер, зачарованно наблюдали за Эриком пустыми глазами. Эрик посмотрел на остальных членов команды, но никто не подсказал ему, что делать. Эрик снова медленно поднёс флейту к губам и сыграл простую мелодию, которой научился в кубрике старого велонского корабля. Он и слов-то уже не помнил, только ноты и как мать следила за ним поверх голов экипажа. Её призрак дрогнул и исчез из виду. Эрик остановился.

Она возникла снова в двух шагах от него. Руки тянулись к Эрику, рот открылся в беззвучном крике. Эрик отшатнулся.

– Эрик, – произнесла Габриэлла, – продолжай играть.

Он послушался и распрямился, из флейты полилась мелодия. Звуки музыки разносились по палубе, яркие и чёткие в ночном воздухе, и призраки разом шагнули к Эрику. Он попятился и заиграл мелодию помедленнее и помягче. Призраки двигались за ним.

Зауэр и Нора говорили о чём-то, что Эрик не мог слышать. Нора указала на одного из пиратов, стряхнувшего с себя чары. Теперь, когда видения следовали за Эриком, люди приходили в себя. Пират запел, и призраки медленно зашагали за ним. Эрик перестал играть и облегчённо выдохнул. А затем направился к Зауэру на квартердеке. Гримсби прислонился к мачте.

– Ты жив, Грим? – спросил Эрик.

– Судя по тому, как раскалывается голова, да, – пробормотал советник.

Проходя мимо, Эрик похлопал его по плечу.

– Такого, – произнёс Зауэр, – мы ещё не видели. Это решение.

– Мы не виноваты, что не додумались до этого раньше, – сказала Нора. – Кому бы пришло в голову играть этим тварям?

Эрик взглянул на флейту в руках и сказал:

– Это решение, и знаешь что, Зауэр? Я заключу с тобой сделку.

Зауэр сузил карие глаза.

– Ты?

– Я Эрик, наследный принц Велоны.

Нора выругалась:

– Проклятие.

Как будущий король Велоны Эрик мог делать практически что угодно. Пиратство и само по себе каралось сурово, а за нападение на принца всей шайке Зауэра и вовсе грозило повешение.

– Вы не знали, как отвлечь призраков, как разрушить их чары, – продолжил Эрик. – Теперь знаете. Вы мне должны.

Гримсби, словно почуяв, что Эрик делает то, что ему не придётся по вкусу, поковылял к ним.

– И чего вы хотите взамен? – Зауэр цыкнул. – Ваше высочество?

– Узнать про кровавый прилив как можно больше. Я ищу место под названием Остров Росы, а кровавый прилив имеет к нему некоторое отношение. Хочу, чтобы вы помогли разобраться, как они связаны между собой, чтобы я смог найти остров. – Эрик пропустил фырканье Гримсби мимо ушей. – И, если повезёт, призраки будут волновать меня в последнюю очередь.

Если призраки пришли с кровавым приливом, а последний как-то связан с островом, наверняка и за этим кошмаром стоит та ведьма.

Зауэр огляделся, взгляд задержался на призраках.

– Я слышал, что у Велоны ещё полна казна.

– О, я не предлагаю вам взамен деньги, – с усмешкой сказал Эрик. – Я предлагаю вашей команде помилование. Я могу сделать вид, что вы не нападали на королевский корабль.

– Помилуете пиратов? – спросила Нора.

– Случались и более странные вещи. – Эрик показал вокруг. – Вам придётся увести от нас призраков, чтобы мы смогли уплыть. Разумеется, один из вас будет вынужден отправиться с нами, чтобы вы точно вернулись в Межоблачный залив и помогли мне найти остров.

– Я с вами, – вызвалась Нора.

Эрик кивнул.

– Мы тотчас поплывём в Межоблачье. Встретимся там, когда вы оторвётесь от призраков.

Зауэр выдохнул сквозь зубы:

– Вы берёте её в заложники.

– Вы не в том положении, чтобы торговаться, – заметил Гримсби.

– Ещё как в том, – возразил Зауэр. – Вы по-прежнему в меньшинстве.

– Довольно. – Нора положила ладонь на предплечье Зауэра и встала перед Эриком. – Я поплыву с вами. Есть у меня парочка историй про кровавый прилив. Помилование нам не помешает. Быть может, забудем и об остальных наших... прегрешениях?

– Посмотрим, – уклончиво ответил Эрик и протянул Зауэру ладонь. Они пожали друг другу руки, и Зауэр притянул его к себе.

– Мы поможем, если она будет невредима к нашему возвращению, – прошипел сквозь зубы пират.

Эрик кивнул:

– Идёт.

6 Шторм

Зауэр и его команда повели корабль-призрак на север. Никто на «Смешливой голубке» не произнёс ни слова, пока корабль-призрак не скрылся из виду, и даже тогда разговоры велись лишь осторожным шёпотом. Эрик держал в руке флейту, а Габриэлла взяла курс назад на Межоблачье. Там они смогут пополнить запасы и обдумать случившееся. Большая часть экипажа испытывала сильное потрясение, они могли лишь рассеянно выполнять привычные действия. Разумеется, после встречи с призраками им ничего не оставалось, кроме как повернуть назад.

Присутствие Норы несколько сглаживало неудачу, постигшую экспедицию.

– Можем поговорить здесь, – предложил Эрик, протягивая Норе руку и указывая на каюту капитана. Гримсби сузил глаза, и Эрик покачал головой.

– Если понадобимся, мы снаружи, – быстро сказал Ванни. – Зови, не стесняйся.

Эрик кивнул и откинул люк трюма, и оттуда пулей вылетел Макс. К счастью, крышку случайно захлопнули во время битвы, и пёс остался цел и невредим, хотя люк пострадал изрядно. Он прыгнул на Эрика, взвалил лапы ему на плечи и лизнул хозяина в лицо. Эрик прижал Макса к груди, словно младенца.

– Как думаешь, на собак чары призраков действуют? – спросил Эрик Нору. Они вошли в капитанскую каюту.

Нора уселась на расчищенный угол стола и закинула ноги на стул.

– Нет. Но призраков они видят. Как и корабельные кошки. Мы имели дело с призраками дважды, и коты реагировали оба раза. А вот призраки, кажется, их не замечают.

– Ну, это уже что-то, – произнёс Эрик. Он оглядел разграбленную каюту. – Полагаю, нужно поблагодарить вас за то, что вы не украли карты.

– А, это карты? Я думала, штурмана стошнило на стены, – сказала Нора и замялась.

– Пиратский юмор оставляет желать лучшего, – хмыкнул Эрик и перешёл к делу: – Знаю, я уже говорил, что ищу место под названием Остров Росы. С ним упоминается кровавый прилив, но мне казалось, что это метафора рассвета или заката. Насколько мне удалось установить, остров наверняка где-то отмечен на картах. Он окружён штормами и связан с кровавым приливом.

Нора повернулась посмотреть одну из карт и присвистнула:

– Вы в курсе, что это бессмыслица?

– Осведомлён. – Эрик рухнул на кровать и позволил Максу обследовать каюту, принюхиваясь к Норе. Наконец пёс успокоился достаточно, чтобы устроиться у ног хозяина. – А теперь расскажи, что тебе известно про кровавый прилив.

При свете свечи в каюте рассмотреть её было проще. Нора была высокой и худощавой. Длинные чёрные волосы локонами ниспадали на плечи. На руках схлестнулось несколько тёмных шрамов. Костяшки были обмотаны как у боксёра. Она грызла выкрашенный в зелёный ноготь.

– Немногое, – ответила Нора, продолжая разглядывать прикреплённые к стенам карты. – Это риванская легенда. Её рассказывали детям, чтобы те не плавали в море одни. «Единственная капля крови, пролитая в волны, и кровавый прилив принесёт к вам того, кто предложит исполнить ваше самое сокровенное желание. Вот только цена слишком высока, и вы ни за что не должны соглашаться». Примерно в таком духе.

Эрик кивнул. Это ему не очень-то помогло. Рива была королевством, граничащим с Велоной на севере, так что далеко они не продвинулись.

– А кто этот «тот»? – спросил Эрик. – Ведьма?

Нора пожала плечами, не встречаясь с Эриком взглядом.

– Может быть. Обычно в историях не доходит до таких подробностей. А если бы мы спросили, нам бы ответили то, что в те времена нагоняло на детей больше всего жути.

– Выходит, призраки, которых мы видели, – часть кровавого прилива, – сказал Эрик. – Что они такое?

– Корабль у них настоящий. Это нам известно. А вот сами они – нет. Драться с ними бесполезно, потому что мы до них дотронуться не можем, хотя они до нас могут. Мечи, дубины – всё проходит сквозь них. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как они залезут на борт и утянут тебя в море. Ещё они умеют обращаться с оружием, и оно не бесплотное. Выходит, нам остаётся только защищаться. – Нора указала на тонкий шрам вдоль челюсти. – Поэтому Зауэр установил правило. Никакой крови. Стоит хотя бы капле попасть в воду, как туман приносит их к тому месту, куда она упала.

– И Зауэр уверен, что это...

Расколотая дверь со скрипом отворилась. Ванни с Габриэллой проскользнули в каюту. Ванни сел на кровать рядом с Эриком, а Габриэлла взяла единственный свободный стул. Кудрявая голова Габриэллы была по-прежнему покрыта платком Норы, губу она привела в порядок. На щеке Ванни полыхал ярко-фиолетовый синяк. Для четверых комната была слишком тесна.

– Извини. – Габриэлла подняла руки вверх. – Гримсби разволновался, что ты тут с ней один. Кстати, он в порядке. Злится, что проиграл бой и был вынужден схватиться за револьвер.

– Да уж, – протянула Нора. – Я непременно прикончу принца, который только что предложил меня помиловать и всего-то хочет, чтобы я рассказывала сказки и нянчилась с ним по пути к острову.

Эрик сдержал смешок и покачал головой:

– Ладно. Мы говорим о кровавом приливе. Вам всё равно не помешает послушать.

– Нужно в следующий раз выпустить Макса, – произнёс Ванни, потрепав пса. – Он всех сожрёт целиком.

– Не поощряй его, – пробормотал Эрик, почёсывая голову Макса. – Как там люди?

– Потрясены, – произнесла Габриэлла, вздыхая, – но мы будем дома через два дня. Ты-то сам как?

– Ну, кровавый прилив реален и до ужаса буквален. – Эрик склонил голову к Норе. – Старая риванская легенда. – Он кратко пересказал, что узнал, друзьям.

– Но откуда он взялся? – спросила Габриэлла.

– Без понятия, – ответила Нора. Она продолжала избегать взгляда Эрика. – Извините. Могу отправить пару писем знакомым в Риве, но это всё, чем я могу помочь.

Нора держалась отстранённо, и Эрик, несмотря на всё своё обаяние, не знал, как к ней подступиться. Он мог бы любезничать с ней до посинения, но это не заставит её ему доверять.

– Продолжим разговор, когда вернёмся в залив, – сказал Эрик. Дома он как-нибудь выяснит, что именно она недоговаривает. – Можем обсудить что-нибудь ещё – ты встречалась с пиратами, которые лютуют сейчас на западных побережьях?

Нора стиснула челюсти.

– Было дело.

– Им платит Сайт? – спросил Эрик.

– Не только платит. – Нора рассмеялась. – И вовсе они не пираты. Сайт потратил несколько лет, вылавливая пиратов, которых затем либо прогоняли, либо убивали. Люди, совершающие набеги, – наёмники. Корабли, оружие, приказы, которые они выполняют, – всё идёт от Сайта. Зауэр пока не придумал, как с ними быть

– Что ж, – произнёс Ванни, – одной загадкой меньше.

– И ты знаешь, что кровавый прилив не выдумка. – Габриэлла вытерла лицо рукавом. – Мы все видели...

– Разное, – сказал Эрик быстро. – Не волнуйся. Никто не знает, что видела ты. Я видел мать и думаю, они показывают то, за что ты готов заплатить как можно большую цену.

– Но что они такое? – спросил Ванни. – Призраками они быть не могут. Человек, которого я видел, жив.

– В отличие от моей матери, – сказал Эрик.

– Зачем же они предлагают сделку? Раз им нужно, чтобы мы отправились с ними, должна быть какая-то цель. – Габриэлла откинулась на спинку стула и постучала по одной из карт. – Да, мы сошлись на том, что это не течение, но что, если это туман?

– Мы все не очень-то сведущи в магии. Как знать, что такое этот туман, – сказала Нора. – Когда они утаскивают вас, вы не умираете. Мы так не думаем. Вы исчезаете с ними. Может, они забирают вас в своё логово. Может, к себе на корабль. Может, вы просто становитесь одним из них. Никому ещё не удавалось сопротивляться им или отвлекать их достаточно долго, чтобы это выяснить.

Эрик напел мелодию, которую сыграл для призраков. Старый мотив, которому его научила мать.

– Теперь мы знаем, как можно это выяснить.

Они помолчали какое-то время, и Эрик мог поклясться, что слышал, как его зовёт мать. Ванни пошевелился и почесал ухо.

– К слову о пиратстве, как ты стала второй рукой Зауэра? – спросила вдруг Габриэлла. – Ты наша ровесница, и север переживает не лучшие времена, но, учитывая, кто в этом виноват, пиратство кажется странной стезёй.

– Когда я присоединилась к Зауэру, то страдала отнюдь не от пиратов. А от штормов и голода. – Нора поправила волосы и, прищурившись, посмотрела на Эрика. – Ты правда принц? – Он кивнул. – Отлично, – сказала она. – Ты задолжал мне и многим нашим деньжат.

– Но как ты научилась так хорошо драться? – спросил Ванни, потирая щёку.

Нора выставила большой и указательный пальцы.

– Победы над лучшими, – сказала она, загибая большой палец. – Необходимость, – она загнула указательный палец. – Габриэлла фыркнула, и Нора повернулась к ней. – Тогда не проморгай мой платок, – сказала она.

Габриэлла улыбнулась.

– Посмотрим, какая из тебя воровка.

Нора рассмеялась, но её взгляд скользнул по Эрику.

– Думаю, с моей стороны было бы вероломством арестовать тебя за воровство сейчас, – сказал Эрик. – Тебе понравится залив. Мы пробудем там несколько дней, прежде чем отплыть снова.

– Я собираюсь бросить якорь, – сказала Нора.

– Где именно? – спросил Ванни.

Габриэлла закрыла глаза.

– Ей-богу...

– Подальше от вас, – ответила Нора прямо. – Я пиратка, не забыл?

Команда потеряла покой. На следующий день, проведённый в море, они устроили похороны погибшего моряка. Никто не осмелился его отпеть. Время летело намного быстрее, чем по пути на север, и Эрик провёл слишком много часов, разглядывая карты и пытаясь вытянуть из Норы информацию об острове и кровавом приливе. Она поведала ему немало старых слухов на эту тему, но он всё никак не мог отделаться от ощущения, что она что-то скрывает. В ночь перед прибытием в Межоблачье Эрик слишком устал, чтобы продолжать думать об этом. Он нашёл тихое местечко в кубрике, чтобы передохнуть.

Почти все были на палубе и к чему-то готовились. Эрик слишком долго просидел в каюте, и происходящее прошло мимо него. Любопытно, однако, что Нора уже выкрала свой зелёный платок обратно и носила его, словно трофей. Эрик заметил, как Габриэлла проследила взглядом за Норой, карабкавшейся по такелажу к гнезду. Щёки Габриэллы заметно разрумянились. Эрик вздохнул, испытывая в равной степени радость и меланхолию.

Он всегда мечтал встретить свою половину на гребнях волн. Она могла быть приезжей сановницей, предпочитавшей хождение под парусом официальным встречам. А могла оказаться какой-нибудь сбежавшей аристократкой, которая пела бы колыбельные солнцу по вечерам, путешествуя вместе с ним по миру. Вот только всякий раз, когда Эрику хотелось окунуться в бесконечные возможности, которые дарует близость, он вспоминал о проклятии и гнал подобные желания прочь.

Из рубки послышались приближающиеся шаги.

– Знаю, ты не нашёл остров, который искал, но зачем вечно носить эту угрюмую гримасу?

– Она мне по душе, – отшутился Эрик и повернулся к Гримсби. Хорошо ещё, что советник до сих пор не догадался об истинной причине экспедиции. – И всё же какая жалость, что у тебя не было при себе мечей!

Последние несколько дней Гримсби, улучив свободную минутку, тут же принимался доказывать, что побил бы Зауэра, будь при нём его драгоценный футляр с рапирами.

– Знаешь, мы с Элеонорой частенько называли друг друга семьёй, – неожиданно сказал Гримсби. Он облокотился на ящик рядом с Эриком. – А племянник из тебя просто ужасный, ужасный. Вечно ты поступаешь по-своему.

Уже почти стемнело, солнце окрасило море в ярко-оранжевый цвет и лишило белую кожу Гримсби зеленоватого оттенка.

Эрик усмехнулся:

– Племянники именно так себя и ведут.

– Ужасный, – повторил Гримсби последний раз. – Хочется тебе того или нет, твой день рождения уже близко. – До восемнадцатилетия Эрика оставалось чуть меньше недели. И две до коронации. Две недели, чтобы позаботиться о преемственности. – Знаю, ты хотел бы отметить в море, – продолжил Гримсби. – И я подумал, что празднование станет отличным способом облегчить душевные страдания, если ты потерпишь неудачу.

Эрик простонал:

– Ты уже что-то придумал, не так ли?

– Празднование пойдёт всем на пользу. Нам не помешает расслабиться и оправиться от недавнего потрясения, а Нора заверила меня, что призраки никогда не суются так далеко на юг, – сказал Гримсби. – К тому же я организовал всё в тот момент, когда ты настоял на экспедиции. И я не позволю своим трудам пропасть даром.

– Не знаю, что бы я без тебя делал, – произнёс Эрик, издавая смешок.

– Нет, знаешь и понимаешь, что делал бы совершенно обратное моим советам. – Гримсби улыбнулся и развернул Эрика лицом к остальным членам экипажа. – Я же сделал кое-что старомодное и любезное. Уверен, ты не оценишь мои старания по заслугам, но всё же приступим.

Из камбуза возникли Ванни и повар. Они несли между собой корзины с едой и ящик напитков. Остальные матросы силились вытащить что-то из трюма, а Габриэлла прятала улыбку. То, что они доставали, было высоким и тяжёлым. Предмет был накрыт парусиной. Эрика охватил тот же страх, который он испытал, когда его попросили произнести речь экспромтом.

– Знаешь, – сказал юноша, –давай отложим сюрприз. Дай людям передохнуть. – Возможно, за это время ему удастся столкнуть глыбу в море.

Гримсби фыркнул. Эрик схватил флейту и присоединился к скрипачу, играя вместе с ним быструю, энергичную мелодию. Ванни и Габриэлла запрыгали по палубе в наполненном смехом танце, пока Макс гонялся за ними. К ним присоединились остальные матросы. Вскоре, приободрённые музыкой, моряки запели громче. Кто-то на корме принялся бороться на руках. Ванни наконец потащил Эрика танцевать. Ритм музыки грохотал в Эрике петляющими, безудержными шагами. Эрик позволил себе расслабиться и не думать о недавно пережитом ужасе. Низкий треск эхом прокатился по воде, фейерверк раскрасил ночное небо яркими оттенками синего и красного. Пронзительно кричащие чайки ныряли в дым, а на другой стороне палубы Макс принюхивался к снастям, привязанным к опоре борта. Из-за опоры выглядывали белые перья чайки.

– Макс! – Эрик свистнул и опустил флейту. – Сюда, мальчик!

Макс негромко тявкнул, а Эрик ответил ему птичьей трелью. Старая деревянная дудочка совсем не походила на его роскошную концертную флейту, но её мягкие звуки так успокаивали. Всё равно как если бы его звали домой. Макс прыгал вокруг Эрика, и Эрик чесал ему бок до тех пор, пока шерсть не встала дыбом.

– Нравятся фейерверки?

Грохот салюта заглушил лай Макса, и пёс погнался за тенями такелажа по палубе. Габриэлла с украденным снова платком поверх кудрей бегала за Максом вокруг Эрика. Знакомое покашливание остановило Макса на полпути.

– Прошу внимания! – Гримсби прошагал на середину палубы и указал на гигантскую, накрытую парусиной фигуру позади себя. – Для меня огромная честь вручить нашему благородному принцу Эрику...

– Огородному? – пробормотала Габриэлла, останавливаясь рядом с Эриком. – Теперь понятно, почему ты никак не женишься.

– Чрезвычайно особенный, необычайно дорогой и невероятно ценный подарок на день рождения, – продолжил Гримсби.

– Эх, Гримсби. Старая ты каланча. Не стоило, – Эрик легонько стукнул Гримсби по спине и улыбнулся. – Зачем было тащить эту штуковину сюда?

– Полагаю, вскоре всё станет ясно, – ответил Гримсби. Один из матросов, стоявших рядом, сдёрнул парусину.

Всё это время под ним скрывалась статуя. Ну, разумеется, что же ещё. Эрик как мог избегал позирования для портретов и только обрадовался, когда Гримсби перестал приставать к нему по этому поводу. Исполин действительно имел с ним некоторое сходство, но был слишком высоким, чересчур мускулистым и необычайно надменным.

Хорошо хоть Гримсби дал скульптору знать, что Эрик левша – меч у фигуры был в нужной руке.

– Неудивительно, что мы плыли так медленно, – пробормотал кто-то из экипажа.

Эрик прикусил нижнюю губу, удерживаясь от комментариев. Макс зарычал на статую. Во всяком случае, Макс их не перепутает.

– Надо же, Грим. Это... – Эрик почесал шею, подбирая слова. Вот почему за него обычно говорил Гримсби. – Это действительно нечто.

Эрик не мог назвать статую пустой тратой времени; это было бы грубо по отношению к Гримсби и тому бедолаге, который её высек. Она была красивой, детальной и в своём роде изысканной. Скульптору удались лицо и волосы Эрика. Вот только черты были малость преувеличены. Особенно брови.

Хотя, возможно, люди подразумевали как раз это, когда называли Эрика слегка странным. Он-то всегда думал, что речь о его замкнутости.

– Вы поверите, если я скажу, что никто из наших и не думал её умыкнуть? – спросила Нора и рассмеялась.

– Вы в любом случае не смогли бы её унести, – сказала Габриэлла.

Нора согнула руку и поиграла мускулами.

– Будь это моя статуя, я бы нашла способ.

Гримсби не обращал внимания на их колкости:

– Да, я лично заказал её. Разумеется, я надеялся, что она станет подарком на свадьбу. – Он резко понизил голос и посмотрел на Эрика, вскидывая бровь. – Тем более король Светлогавани настоял на том, чтобы за неё заплатить.

А, вот оно что.

– Да ладно тебе, Грим, не начинай, – сказал Эрик посмеиваясь. – Слушай, ты ведь уже не злишься, что струны моей души не дрогнули при виде принцессы Светлогавани?

– Эрик, речь не только обо мне, – сказал Гримсби. – Целое королевство мечтает стать свидетелем того, как ты счастливо женишься на подходящей особе.

Ну вот опять! Эрик подошёл к лееру и посмотрел на море, дым от фейерверков окутывал ночь серой пеленой. В небе вспыхивали звёзды.

– Она где-то там, – произнёс он. Мысль, что где-то там есть его вторая половина, была единственной приятной частью проклятия. – Я просто пока её не нашёл.

Гримсби хмыкнул:

– Возможно, вы плохо искали.

– Поверь, Грим, когда я её найду, то сразу пойму: это она. Не останется никаких сомнений, меня словно ударит молнией! – Эрик хлопнул в ладоши, и раскат грома сотряс ночь. Эрик запрокинул голову.

Тучи: не дым, а клубящиеся тучи того же чернильного оттенка, что и ночь.

– Приближается шторм! – крикнул матрос из «вороньего гнезда». – Пошевеливайтесь! Закрепить такелаж!

Корабль окутала тишина, а спустя миг всё пришло в движение. Эрик вскочил на ноги, хватая одну из снастей, чтобы привязать её на место. Ванни собрал всё, что валялось на палубе, и понёс в кубрик, а Габриэлла бросилась к штурвалу. Поднялся ветер, срывая чаек с такелажа и мачт. В корпус ударила волна. Заскулил Макс.

– Он пришёл из ниоткуда! –закричала Нора. Она тянула за верёвку что было мочи, чтобы не дать ветру порвать парус. – А ну признавайтесь, кто из вас раздразнил Тритона?

Габриэлла и другие члены экипажа выкрикивали указания. Корабль захлестнула мощная волна, и Эрик едва удержался за мачту. Вода промочила его до костей, обжигая глаза, и оторвала Габриэллу от штурвала. Габриэлла ударилась головой о борт, и Эрик метнулся к ней. Она пошатнулась, хватаясь за голову. Штурвал бешено вертелся.

– Грим! – Эрик взял штурвал, рукоятки впились в ладони. – Габриэлла!

Никто не ответил.

Корабль накрыла очередная волна. Она наклонила его набок, и половина команды исчезла в мгновение ока. Руки Эрика горели – столько усилий требовалось, чтобы удерживать штурвал ровно. Так близко к Велоне они могли сесть на мель или налететь на риф.

– Шлюпки! – Габриэлла встала на ноги и махнула Поре. – Верёвки в воду, живо!

Судно выровнялось. Если у Эрика получится удержать корабль в правильном положении, они переживут шторм. По палубе пронёсся шквал, и корабль накренился. Молния ударила в мачту, и та загорелась. Хлопнули неубранные паруса, и штурвал выскочил из рук Эрика. Эрик упал на колени. Огонь пожирал гротовый парус и освещал ночь. Сквозь волны впереди прорезалась тёмная тень.

– Скалы! – закричал матрос на носу корабля и отскочил назад.

Оборвалось сразу несколько тросов. Эрик выругался, штурвал бешено завертелся. Корабль врезался в скалы. Эрика сбило с ног, и он упал за борт.

Темнота и холод воды сдавили ему грудь. Эрик размахивал руками и дрыгал ногами, пытаясь вырваться на поверхность. Сильная рука схватила его за плечо и затащила в лодку. Ванни похлопал его по спине.

– Грим! – Эрик перегнулся из лодки, привстав, чтобы посмотреть на волны. Мерцающий свет пламени блеснул на перстне с государственным гербом. Эрик ринулся к показавшимся из воды рукам. – Погоди.

Он затащил Гримсби в лодку и упал на спину. Как вдруг над водой пронёсся скулёж.

– Макс! – Эрик нырнул не раздумывая, надеясь, что остальным ничего не угрожает. Он не мог оставить друга! Юноша схватился за свисающую с борта верёвку и поднялся на тонущий корабль. Огонь охватил палубу корабля и уже превратил кубрик в щепки. Макс гавкал и выл на пламя, пожиравшее верхнюю палубу, где он очутился в ловушке. Эрик бросился к нему, зовя на помощь. Никто не ответил.

– Прыгай, Макс! – поманил его Эрик и поморщился от жара, обжигавшего кожу. – У тебя получится. – Он протянул руки, постучал по груди и взмолился. Огонь на палубе подбирался всё ближе к перевёрнутой бочке с порохом. – Ну же, мальчик, – крикнул Эрик.

Пёс гавкнул и прыгнул. Он с воем врезался в грудь Эрика. Тот рванул к корме, и палуба треснула. Нога провалилась сквозь дерево, и Эрик подкинул Макса что было сил. Пёс исчез за бортом.

– Эрик! – Крик Гримсби едва доносился до него.

Принц попытался ответить, но закашлялся от дыма. Боль пронзила лодыжку, а сердце замирало с каждым стуком открепившихся бочек, которые катались по раскалённой палубе. Эрик пробовал высвободить ногу, но сломанные доски не поддавались. Корабль налетел на скалы.

И мир взлетел на воздух.

7 Наваждение

Незнакомка и её голос были единственным, что стояло между Эриком и участью утопленника.

И они ускользнули от него, словно песок сквозь пальцы.

Проснувшись, Эрик испытал замешательство. Боль плескалась за глазами, усиливаясь, когда он открывал рот. К губам прилип песок. Огромный влажный язык смахнул его. Эрик простонал и отодвинул Макса в сторону. Пёс заскулил.

– Привет, приятель, – пробормотал Эрик хриплым голосом. – Я тоже рад тебя видеть. – Он подталкивал Макса, пока лохматый великан не подвинулся, садясь. В ушах звенело, в горле полыхало, но Эрик был цел и невредим. – Эй...

Эрик попробовал позвать девушку, которая спасла его на этом самом месте, но у него сорвался голос. Он снова застонал и поднялся. Солнечный свет был таким ярким, что обжигал, и Эрик прикрыл один глаз. Перед ним простиралась полоска светлого берега, у ног плескалось спокойное море. Не было ни девушки, ни её песни. Но ведь она здесь была, верно? Макс обнюхал землю вокруг Эрика и залаял на море. Единственный след руки – меньше, чем у Эрика, с длинными изящными пальцами – отпечатался на песке рядом с тем местом, где была его голова. Пляж, на который Эрика выбросило, был голым и пустым, не считая их с Максом. Эрик поднёс ладонь к щеке, прикосновение спасительницы таяло. Не может быть, что ему это приснилось. Эрик не помнил, как добрался до берега.

– Макс? – Эрик свистнул, и пёс вприпрыжку побежал к нему. – Я рад, что ты в порядке, но как ты сюда попал?

Берег резко обрывался в воду, его усеивали камни с нависавших над ним утёсов. Из-за скал показалась знакомая копна седых волос.

– Эрик! – Голос Гримсби зазвенел в ушах Эрика. – Ах, Эрик. Признайся, ты получаешь удовольствие, играя на моих нервах?

Гримсби добрался до него, карабкаясь по камням, и Эрику слегка полегчало. Старика потрепало, но он явно был цел. Гримсби помог Эрику подняться и сжал его в крепких объятиях. Эрик сбросил с себя руку Гримсби и, шатаясь, пошёл вперёд, вглядываясь в море.

– Меня спасла девушка, – сказал Эрик. Он опустился на колени и как можно аккуратнее дотронулся до следа ладони на песке. Она не была плодом его воображения, и он её помнил. Он чувствовал её прикосновение. – Она пела. Я никогда не слышал голоса прекраснее.

Эрик встал и повернулся, перед глазами замелькали пятна. У него подкосились ноги. Гримсби подхватил его.

– Ах, Эрик, кажется, ты наглотался морской воды.

Кораблекрушение чудесным образом обошлось без жертв. Это первое, о чём поинтересовался Эрик, проснувшись в своей кровати после того, как потерял сознание по пути во дворец. Врач, осматривавшая его ушибленные рёбра, удалилась, и Гримсби заверил Эрика: никто не пострадал. Недавно рассвело, а Эрика, по-видимому, искали на пляжах всю ночь. Одежда Гримсби была рваной и мокрой, от него всё ещё пахло дымом. Перед уходом доктор объявила, что Эрик вполне здоров, и настояла на том, чтобы он отдохнул, по крайней мере, несколько дней. Гримсби плюхнулся на стул возле кровати принца.

– Ну и напугал же ты нас, Эрик, – сказал он и похлопал Эрика по колену. – Больше так не делай, ладно? Не уверен, что у меня выдержит сердце.

– Не могу поверить: ты думал, что я умер, – произнёс Эрик. Горло болело, каждое слово давалось с трудом, ныло всё тело. И всё же, к счастью, он отделался лишь синяками да царапинами.

– Ты пережил взрыв, – фыркнул Гримсби. – Так что, когда Карлотта начнёт суетиться, не прогоняй её.

Эрик прикрыл глаза рукой:

– Она сильно переживала?

– Была безутешна. Да и как иначе?

Карлотта была горничной его матери и взяла на себя роль камердинера, чтобы Эрику не пришлось ни рассказывать о своём проклятии кому-либо ещё, ни нервничать, взаимодействуя с кем-то новым. Карлотта была властной, как Элеонора, но по-своему. Она обращалась с Эриком словно с ребёнком, невзирая на его возраст. Порой он находил её отношение к себе милым, после смерти матери оно даже начало ему нравиться. Нельзя сказать, что Карлотта с ним сюсюкалась, скорее была озабоченна его судьбой куда больше многих.

– Ах, Эрик! – Дверь распахнулась и ударилась о стену. – Посмотри на себя!

Эрик поморщился:

– Я в порядке, Карлотта.

– Выглядишь ужасно, – сказала Карлотта, влетая в комнату с подносом еды в руках. Она опустила его на колени Эрику и поправила подушку, с которой всё было совершенно нормально. – Ну и досталось же тебе, бедненький.

– Я в порядке, – повторил Эрик, зачерпывая ложкой суп.

– Ты так сильно ударился головой, что у тебя начались галлюцинации, – заметил Гримсби. Он нахмурился, когда Карлотта встретилась с ним взглядом. – Ты сказал, что видел на пляже девушку.

– Я в самом деле её видел, – сказал Эрик, опуская ложку. – Это она вытащила меня на берег. Я слышал её песню.

– Послушай, Эрик. – Карлотта погладила Эрика по плечу и поднесла к его губам стакан воды. – Вчера с тобой столько всего произошло. Неудивительно, что тебе могло что-то померещиться.

– Я в самом деле её видел, – пробормотал Эрик. – Я очнулся на пляже. Кто-то вытащил меня на берег. Перед глазами промелькнуло что-то яркое, почти красное, и я слышал пение. Затем прибежал Макс.

– Ну конечно, – произнёс Гримсби. Он посмотрел на Карлотту, вскидывая бровь.

– Она спасла меня, Грим, – не унимался Эрик. – У неё был такой красивый голос. Она такая смелая. А ещё она... – Эрика охватила паника. Он схватил Гримсби за руку. – Должно быть, это она! Моя вторая половина!

– Эрик! – Гримсби крепко сжал его ладони. – Этого- то твоя мать и боялась – ты слышишь «чистый голос» там, где его нет.

– Мне не привиделось! – Эрик отстранился, и голову пронзила боль. – Всё не так. Я её слышал. Чувствовал прикосновение. Она оставила след на песке.

– Тогда где же она? – спросил Гримсби. – Она спасла принца Велоны. За такое положены награда и почести. Зачем ей от них отказываться?

Эрик откинулся на подушку.

– Не знаю.

У Гримсби был такой вид, словно ему есть что добавить, но Карлотта проскользнула между ними и показала на суп и хлеб перед Эриком. Гримсби выпрямился и замолчал.

– Послушай, – сказала Карлотта, срезая с хлеба корочку. – Что тебе сейчас нужно – так это хорошенько отдохнуть несколько дней, ни о чём не тревожась. Уверена: тогда всё встанет на свои места.

Эрик откинулся на подушки. Суп слегка расплескался. Карлотта нахмурилась, и Гримсби привлёк внимание Эрика, щёлкнув языком. Он показал на еду, а затем на Карлотту. Эрик издал смешок.

– Очень вкусно, Карлотта, – сказал он, проглотив очередную ложку супа. Слегка переселённый, но, наверное, ему просто кажется. – Спасибо.

Карлотта убрала влажные волосы от его лица.

– На здоровье, милый. Ванни и Габриэлла ждут не дождутся, когда смогут тебя навестить. Ты в состоянии с ними увидеться?

– Конечно. – Эрик ел медленно, наслаждаясь живительным теплом еды. – Я хочу обсудить с ними случившееся. После этого посплю. Обещаю.

– Ты? Поспишь? – переспросил Гримсби. – Поблагодарю море за то, что оно промыло тебе мозги.

Гримсби поднялся, кряхтя. Карлотта покачала головой.

– Думаю, тебе и самому пора на боковую, – заметила она, подталкивая Гримсби к двери. – Ешь, – бросила она Эрику через плечо, успокоенная его здравомыслием. – Я пришлю к тебе Габриэллу и Ванни.

Эрик кивнул и откусил от хлеба. Несколько минут спустя головная боль отступила. Сквозь щель в занавесках пробивался яркий луч света. Его тепло помогло Эрику расслабиться. Открылась дверь.

– Эрик? – позвал Ванни, просовывая голову внутрь.

– Я ещё никогда не был так рад тебя видеть, – сказал Эрик, жестом приглашая друга войти.

Ванни с Габриэллой выглядели в общем и целом сносно для потерпевших кораблекрушение. На смуглой коже Габриэллы резко выделялся тёмно-фиолетовый синяк, а левый бок Ванни был перебинтован. Над его правым ухом вилась толстая линия швов, волосы были коротко подстрижены по бокам и сзади. Макс вбежал в комнату вместе с ними и запрыгнул к Эрику на кровать. Эрик взъерошил шерсть собаки.

– Как поживаешь, приятель?

Макс пыхтел и скулил. Он немного потоптался у Эрика в ногах и наконец улёгся у него под боком. Тем временем Габриэлла села на стул, оставленный Гримсби.

– Карлотта его искупала, – сказала она и поправила зелёный платок на голове, – так что он в бешенстве.

– Бедный малыш, – сказал Эрик и наклонился поцеловать Макса. Пёс пах гораздо приятнее обычного. – Как вы?

– Живы. – Ванни провёл рукой по длинным волосам на макушке. – Худшее последствие кораблекрушения – моя причёска.

Эрик рассмеялся:

– Говори всем, что вступил в схватку с морем и выжил.

– Неплохая мысль, – усмехнулся Ванни, но миг спустя посерьёзнел – теперь он стоял возле кровати Эрика в нерешительности. – Слушай, я не слюнтяй, но ты чуть не погиб, и мне хочется тебя обнять. Идёт?

– Пожалуйста, – сказал Эрик, раскидывая руки. – Я так рад, что вы двое живы. – Ванни обнял Эрика за плечи, а Габриэлла обвила его талию. Габриэлла уткнулась тёплой щекой Эрику в шею. Ванни прижал голову Эрика подбородком. – Вы обнимаете меня так, словно я маленький, – пробормотал Эрик ему в воротник.

Ванни хмыкнул:

– Так ведь ты, как дурачок, вернулся на горящий корабль.

– Совсем как ребёнок, – подтвердила Габриэлла, хлопая Эрика по плечу и отстраняясь. – Который пока не знает, что с огнём шутки плохи.

– Нужно было вызволить Макса, – сказал Эрик.

– А затем позволить загадочной незнакомке себя спасти? – спросил Ванни, разжимая объятия. – Карлотта сказала: «Ему привиделось, что его спасла девушка». И просила не дразнить тебя по этому поводу.

– Такты и послушался, – усмехнулся Эрик. – Карлотта считает, что девушка моей мечты существует только в моих мечтах.

– Она просто за тебя переживает, – заметила Габриэлла.

– Она тоже считает меня неразумным ребёнком, – Эрик вздохнул. – Но я не сомневаюсь. Я потерял сознание. Если девушка мне привиделась, то как я добрался до берега?

Габриэлла пожала плечами.

– Случались вещи и постраннее. Находясь в опасности, многие люди совершали такое, чего при обычных обстоятельствах никогда бы не сделали. Должно быть, ты придумал её, чтобы отвлечься от боли.

– Боль была не такой уж сильной, – пробормотал Эрик, но воспоминания казались ему всё менее и менее реалистичными. – Она мне пела. Я никогда прежде не слышал такого чистого голоса.

Габриэлла рассмеялась:

– Ну конечно, не слышал.

– А какую песню? – спросил Ванни.

– Я не разобрал слов, – ответил Эрик. Услышав музыкальный фрагмент, Эрик мог запомнить его на долгие годы, с точностью почти до ноты. В глазах большинства людей читалась скука, когда он заговаривал об этом. – Будто хор колокольчиков в море. Ясная и чёткая.

Незнакомка была холодной, но не отталкивающей. В её голосе звучала та же успокаивающая определённость, какуюиспытываешь, проснувшись ранним утром. Чёткая и ясная. Настоящая. Если и существует на свете непорочная душа, то она принадлежит той, кому хватило самоотверженности спасти утопающего юношу. Должно быть, та загадочная незнакомка и есть его настоящая любовь.

Ванни что-то промычал и кивнул. Габриэлла, однако, улыбнулась.

– Я уверен. – Голос спасительницы был таким же чистым, как её душа. Она рисковала собой, спасая его, и лившаяся из её уст песня походила на ангельские переливы. Эрик принялся насвистывать мотив. Мелодия уже стиралась из памяти, и он содрогнулся при мысли, что может её забыть. – Что-то вроде того.

– Я тебе вот что скажу, – произнесла Габриэлла, морщась вставая, – у нас с Ванни есть работёнка. Ну, у него, как обычно, а я вызвалась помочь Норе разузнать про кровавый прилив. Гримсби хочет, чтобы я за ней приглядела. Отдохни как следует, а потом сходи прогуляйся по пляжу, разомнись как следует и проветри голову. Зауэр, скорее всего, будет здесь через день-другой. В любом случае до тех пор мы мало что можем.

– Грим меня убьёт, если я встану с постели, – заметил Эрик. – А Карлотта добавит.

– Тогда не попадайся им на глаза. – Ванни помог Эрику подняться. – Ты возбуждён, но уже достаточно отдохнул, и тебе нужно подвигаться, чтобы полегчало. Идём, мне надо прикрыть сестру. Она отсыпается после того, как искала тебя всю ночь. Можешь проводить нас к выходу.

Троица рассталась у задней лестницы замка. Габриэлла и Ванни прошли во внутренний двор, а Эрик спустился к замковому причалу. Макс петлял впереди него с шумным любопытством, безостановочно виляя хвостом. Эрик ему не мешал.

Эрик был счастлив видеть, что его друг цел и бодр, хотя шторм потрепал их обоих. Юноша спускался по ступеням медленнее обычного. Держась одной рукой за стену, он шагал по узкому проходу, соединявшему причал с пляжем.

– Макс, оставь крабов в покое, – крикнул Эрик, утопая сапогами в песке. – Они тебе ничего не сделали. Продолжай в том же духе, и они объединятся против тебя с чайками.

Пёс, который убежал уже так далеко, что Эрик едва видел его, вдруг гавкнул и взвизгнул.

– Макс! – Принц бросился к тому месту, где пляж поворачивал к скале, и с облегчением выдохнул, поняв, что с другом всё в порядке. – Тише, мальчик. Что на тебя...

И тут он увидел её.

На камнях у берега, так, что Макс едва мог достать её слюнявым языком, сидела девушка. Её волосы были цвета зари, разливающейся по океану. Парусина, которую она обернула вокруг тела, колыхалась, словно вспененная вода, из-под спутанных прядей смотрели синие как море глаза. Она убрала волосы с лица, оставив половину ниспадать по спине каскадом. Макс гавкнул и подпрыгнул. Он лизнул девушку в лицо. Эрик колебался, у него перехватило дыхание. Он силился вспомнить, кто перед ним. Эрик был уверен, что они уже встречались.

– Вы в порядке, мисс? – спросил Эрик, оттаскивая от неё Макса. – Извините, если этот непоседа напугал вас. Он совершенно безобиден. Уверяю.

Девушка лишь улыбнулась и кивнула. Эрик смотрел на неё, и было в ней что-то такое знакомое, но он никак не мог понять что. Он видел её в одном из магазинчиков залива? В проплывавшем мимо корабле? Эрик взъерошил шерсть Макса, чтобы отвести взгляд, и девушка издала смущённый смешок. Она робко потянулась погладить пса по морде. Макс лизнул её руку.

– Вы кажетесь мне очень знакомой, – произнёс Эрик, неохотно признавая, что не может её вспомнить. – Мы встречались?

Девушка закивала и собралась взять его за руку, но замерла. Она протянула ладонь, словно прося разрешения.

– Эм, разумеется, – сказал Эрик, и девушка заключила его ладони в свои. Он вздрогнул – такой холодной была её кожа. Девушка разглядывала его ладони, а Эрик – её. Он окинул хрупкую фигуру взглядом. Волосы девушки спутались и пахли морской водой (солью открытого океана, а не недельным портовым смрадом). Парусина, которую она обернула вокруг тела, словно платье, явно была с корабля, недавно потерпевшего крушение. На её фоне шевелюра незнакомки смотрелась красивой огненной вспышкой. Сердце Эрика затрепетало. Он испугался, что потеряет сознание.

Она здесь. Его спасительница перед ним!

– Я знал! – воскликнул Эрик. – Ты та самая. Та, кого я искал! Как тебя зовут? – Эрика захлестнула неподдельная радость. Она наполняла его вены парящим чувством свободы, какого он прежде никогда не испытывал. Его вторая половина! Всё-таки он её не выдумал.

Вот только стоило девушке открыть рот, и надежда Эрика умерла столь же внезапно, как появилась. Изнутри вырвался лишь сдавленный вздох, и девушка схватилась за горло. Эрик взял её за плечи.

– В чём дело? Что с тобой? – спросил он, цепляясь за счастье, которое испытал, найдя её. Однако затем понял, что означают её жесты. – Ты не можешь говорить? – Она покачала головой, и её ответ сразил Эрика, словно шторм. – О, – произнёс он. Сердце упало. Огромная пустота одиночества погрузила его в худший из всех видов холода. – Тогда ты не можешь быть той, про кого я подумал.

Возможно, спасительница и правда была лишь игрой воображения. Он узнал про чистый голос своей второй половины всего несколько дней назад. Эта мысль сидела в его голове. В том, что он не нашёл свою единственную в мгновение ока, не было ничего удивительного, однако казалось несправедливым. Девушка постучала себя по горлу и потянулась к Эрику, пальцы робко отпрянули. Ладони девушки двигались в такт речи. Вот только такой язык жестов был Эрику незнаком.

– Что такое? – спросил он. – Тебе больно? Нет, нет. Тебе нужна помощь.

Девушка кивнула и наклонилась к нему. У неё подкосились ноги, и она упала с камня.

– Эй-эй! – Эрик поймал её за талию и чуть не отпустил, когда встретился с ней лицом к лицу. Девушка лишь оплела его шею руками. – Осторожно. Осторожно. Без резких движений.

Её ноги дрожали, и Эрик обхватил её покрепче, чтобы она не упала. Кожа девушки холодила даже сквозь парусину.

– М-да, должно быть, ты пережила настоящий кошмар, – произнёс он. – Не волнуйся. Я тебе помогу. Идём. Всё будет хорошо. – Эта девушка не была его родственной душой. И всё же она нуждалась в помощи. – Доберёмся до залива. Найдём для тебя одежду, воду и настоящий стул, – сказал Эрик. – После придумаем, как быть.

Девушка кивнула. Значит, она его понимает. Хороший знак. Макс вился у их ног, и девушка повторила жест, который сделала ранее. Эрик нахмурился.

– Извини. Не понимаю, что ты хочешь сказать. – Он оттолкнул Макса с дороги и виновато похлопал её по руке. – Но, держу пари, вместе мы со всем разберёмся.

8 Жемчужина

Походка девушки была такой же шаткой, как у Эрика. Принц вёл её вдоль пляжа, держа под руку, чтобы ни один из них не потерял равновесия. Поскольку девушка была не обута, они не могли воспользоваться каменистой тропинкой, по которой Эрик спустился на пляж, а Эрик был ещё слишком слаб, чтобы нести её на руках. Вместо этого он повёл девушку в сторону города, подгоняя её и Макса всякий раз, когда те замечали что-нибудь интересное.

Когда Эрик заметил, как она смотрит на книжную лавку, то спросил, владеет ли она велонской или какой-либо другой грамотой. Оказалось, что нет, однако это не убавило её интереса к книгам.

– Вот, – произнёс Эрик, когда ему удалось оттащить её от магазинчика. – Сейчас будет не так больно ступать. – Девушка сделала несколько неуверенных шагов по ровному тротуару и, споткнувшись, упала в объятия Эрика, сбивая с ног их обоих. Она сипло рассмеялась. Эрик подавил вздох. – Встаём. Вот так. – Эрик с трудом поднялся, чувствуя боль в груди, и помог девушке встать. Подвязанная верёвкой парусина так и норовила сползти. Он сосредоточил взгляд на левом ухе девушки. –Итак, план таков: мы навестим моего друга неподалёку, одолжим одежду его сестры, у которой примерно твой размер, а затем выясним, чем ещё тебе помочь. Согласна?

Она кивнула и крепче сжала его руку. В это время дня на улицах было немноголюдно, и редкие встречные были слишком заняты своими заботами, чтобы заметить Эрика, бредущего мимо с девушкой. Она смотрела на всё с удивлением. Задержалась перед сапожной мастерской и чуть не ускользнула от него, когда они проходили мимо аптеки. Потребовалось полчаса и три остановки, чтобы добраться до Ванни. Эрику пришлось закрыть глаза и глубоко вздохнуть, чтобы не сорваться. Голова болела так сильно, что хотелось скрежетать зубами. А ещё Эрик думал: «Если Гримсби, придя меня проведать, не обнаружит меня на месте, к закату я труп». И всё же девушка была в этом не виновата.

– Сможешь исследовать Межоблачье позже, – сказал Эрик и велел Максу остаться у двери Ванни. Ему пора во дворец. – Сегодня не самый подходящий для этого день. – Вот только девушка была слишком увлечена стеблями пшеницы в большой бутылке за дверью. Она потрогала зёрна и растёрла травинки между большим и указательным пальцами. Затем постучала ногтями по высокой стеклянной бутылке. – Ты ведь меня не слушаешь, да? Если ты раньше здесь не бывала, не могу тебя в этом винить. – Эрик рассмеялся и закрыл лицо руками. – Ладно, я так долго отсутствовал, что Гримсби точно меня прикончит. – Эрик дотронулся до её локтя и кивком пригласил в лавку. Ванни прибирался и даже не поднял головы, когда они вошли. – Ванни, – сказал Эрик. – Мне нужна услуга.

– Я только пришёл. В какие неприятности ты успел вляпаться по пути?

– Не думаю, что её зовут неприятностью, – сказал Эрик. Он посмотрел на девушку, и та покачала головой. – Если честно, я так и не выяснил, как её зовут.

– Как её зовут... – Ванни сморщился и наконец посмотрел на Эрика с девушкой. Его взгляд опустился на босые ноги, скользнул по парусине и остановился на изумлённом лице, смотревшем на тесто на рабочем столе с открытым ртом. – Ты её нашёл?

Слова Ванни подействовали подобно удару, и Эрика вновь охватило разочарование.

– А, нет. Это не она, – бросил он. – Я просто встретил её во время прогулки. Она не разговаривает. Я надеялся одолжить для неё какое-нибудь платье Люсии, чтобы она не бродила по заливу, обёрнутая в парус.

Девушка бросила на него возмущённый взгляд и гордо одёрнула твоё тряпьё.

– Не слушай его, – сказал Ванни, утирая пот с лица и принимая галантный вид. – Твой наряд прекрасен. Но давай подберём тебе что-нибудь поудобнее.

Он жестом пригласил её следовать за ним, и девушка оглянулась на Эрика. Эрик улыбнулся.

– Я подожду тебя за дверью, – сказал он. – Когда будешь готова, мы вернёмся во дворец и решим, что делать дальше.

Девушка кивнула. Ванни взял кое-какую одежду из комнаты сестры и повёл девушку в небольшую кладовку, отделяемую от главной комнаты плотной занавеской. Эрик остался у входа и прислонился к стене, пока девушка переодевалась.

–    Мне нужно тебя как-то называть, – сказал он. – Может, дашь какую-нибудь подсказку?

Девушка высунула голову из-за занавески, скривила рот набок и одними губами произнесла что-то, чего Эрик не смог разобрать.

–    Эмма? – предположил он. Девушка покачала головой. Он хмыкнул. – Брунгильда? – Девушка так резво закачала головой, что волосы хлестнули о стену. Эрик засмеялся. –Ладно, ладно. Переодевайся. – Он негромко присвистнул, пытаясь сообразить, как облегчить задачку. – Нужно изобрести более удобный для тебя способ говорить «да» и «нет», пока ты не свернула себе шею. – Её сиплый смех был таким тихим, что Эрик с трудом его услышал. Он улыбнулся. – Что-нибудь, что другие могут видеть и слышать,–сказал он. – Есть идеи?

Послышался шелест парусины, шорох развязываемой верёвки и задумчивое едва уловимое фырканье. Девушка тихонько стукнула по стене.

– Ты в порядке? – спросил Эрик. Девушка высунула из- за занавески голую руку и подняла палец вверх. Затем снова стукнула по стене. – Это «да»? – спросил Эрик и расслабился, когда она постучала снова. Такой способ общения сгодится и для него, и для остальных. – Один стук – «да», два – «нет». Здорово придумано, Руби.

Девушка дважды легонько шлёпнула его по руке сквозь занавеску, и Эрик едва не поперхнулся. Он, сам того не заметив, подошёл к «примерочной» слишком близко. Казалось, девушку это не заботило. И всё же он стоял гораздо ближе, чем дозволялось правилами приличия. Эрик отступил на пару шагов.

– Один стук – «да», два – «нет», три – «я не знаю», – сказал он. – Так ты сможешь отвечать на самые насущные вопросы.

Девушка хлопнула в ладоши. После этого Эрик ждал её молча, давая ей спокойно переодеться. Ему не приходило в голову, что её обычный наряд может отличаться от того, что носят в Велоне. Однако она до сих пор не просила о помощи. Эрик подождал ещё немного, после чего прочистил горло.

– Реджина? – Окликнул её он. – Всё в порядке? Можем позвать одну из сестёр Ванни, если хочешь. – Стену сотрясли два удара. – Ладно, как скажешь, – произнёс Эрик. – Так, Реджина, как... – Она дважды бухнула кулаком по стене у самого уха Эрика. – Намёк понят, – сказал Эрик, посмеиваясь.

Занавеска колыхнулась. Девушка выглянула, синие глаза взволнованно смотрели из-за рыжей чёлки. Эрик отступил назад, ему было любопытно увидеть её в ином наряде, и он сразу понял, почему смена платья заняла столько времени. Статная Люсия была на два года младше Ванни. Эрику было трудно представить её не той малышкой, какой он всегда её видел. Однако Люсия была гораздо выше этой девушки. Воротник свисал с плеч, а верх юбки бедняжке пришлось закатать в толстый жгут. Однако благодаря этому юбка хотя бы держалась на её тонюсенькой талии и не волочилась по земле. Девушка постукивала босыми пальцами по полу. Вырез на груди был таким свободным, что Эрик невольно заметил усыпавшие плечи веснушки: бледные, едва различимые. Одна даже разместилась в ложбинке шеи. Почувствовав, что краснеет, Эрик отвёл взгляд.

– Ладно, – произнёс он, прочищая горло. – Последний штрих. – Опустившись на колени, Эрик взял туфельки из рук девушки и показал на её ступни. Девушка подняла ногу, позволяя Эрику надеть на неё туфлю. – Знаю, вещи тебе немного велики, но, как думаешь, они сойдут для прогулки до дворца? До него ещё примерно полчаса ходьбы. – Он взял в руки вторую ногу девушки. Она похлопала его по плечу разок, говоря «да», и Эрик невольно подался на прикосновение. Подняв глаза, он поймал её пристальный взгляд, и девушка вспыхнула. Эрик выпустил её ножку из рук и отпрянул. Ему никак не удавалось отвести от неё взгляд. Он удивился вспыхнувшему в груди пожару.

– Отлично. Здорово. Поблагодарим Ванни, а затем, хм, затем продолжим путь. – Эрик сглотнул и заставил себя отвести взгляд. Он метнулся обратно к выходу. – Ванни? Спасибо тебе, и передай спасибо от нас Люсии. Я верну вещи завтра.

Ванни усмехнулся:

– Не бери в голову.

Девушка тихонько вздохнула и, неуверенно ступая, подошла к прилавку, за которым продолжал работу Ванни. Он закончил уборку и теперь замешивал на столешнице шарик тугого теста с зеленоватым отливом. Семья Ванни торговала хлебом, булочками и всевозможной выпечкой, но наибольшим спросом пользовались макароны его бабушки – со шпинатом или свёклой. В воздухе висела тонкая вуаль муки, и девушка заворожённо смотрела, как готовится тесто. Эрик усмехнулся.

Ребёнком Эрик наблюдал, как готовит бабушка Ванни. Она двигалась с той лёгкостью, которая ассоциировалась у него с первоклассными художниками и фехтовальщиками. Он и не заметил, как в какой-то момент Ванни овладел тем же искусством.

– Впервые видишь пасту? – спросил Эрик, прекрасно понимая её увлечённость движениями Ванни. Девушка стукнула по прилавку. – Значит, ты определённо не из Велоны, – сказал он. – Ты достаточно отдохнула, чтобы отправиться в дорогу? Я должен вернуться прежде, чем в замке заметят моё отсутствие.

У Эрика осталось не так много времени, чтобы найти Остров Росы и снять проклятие. Девушка рассеянно кивнула, словно не вполне его слышала. Тем временем Ванни отрезал небольшой кусок теста и провёл по нему скалкой, раскатывая его в тонкий лист изогнутой формы. На лице девушки возникла улыбка. Она оторвала взгляд от готовки ровно настолько, чтобы посмотреть на Эрика и коснуться мочки его уха, а затем показать на тесто. По рёбрам Эрика разлилось тепло.

– В самом деле чем-то смахивает на ухо, – согласился он, и девушка переключила внимание обратно на Ванни и его занятие. Эрик сглотнул, стараясь не таращиться на неё. Ванни, продолжая работать, не сбиваясь с ритма, улыбнулся Эрику поверх её головы.

– У тебя мука в волосах, – усмехнулся он.

Эрик недовольно тряхнул головой.

– Замолчи.

– А ещё у тебя что-то красное на лице, – добавил Ванни, вытирая руки о фартук и перегибаясь через прилавок. Он ущипнул Эрика за щёку. – Вот тут.

Девушка захихикала, и Эрик закрыл глаза. Следовало отвести её прямиком во дворец.

– Тебе нравится море? – спросил девушку Ванни. Та широко улыбнулась и попыталась заговорить. Она схватилась рукой за горло. – Полагаю, это «да», – сказал Ванни. – Хочешь увидеть фирменное блюдо Межоблачья?

Ванни не стал дожидаться ответа. Он сдёрнул салфетку, открывая шарик чёрного теста, и показал девушке одну из деревянных печатей. Теперь у каждого прибрежного города имелся свой флаг. Так моряки понимали, где находятся, когда приближались к суше. И трёхмачтовый корабль Межоблачного залива над извивающимся осьминогом производил куда большее впечатление, чем воробей, олицетворявший всю Велону. Эрик подождал, пока девушка закончит любоваться подробной картинкой, отпечатанной на тесте, после чего дотронулся до её руки. Девушка нахмурилась.

– Прошу прощения, – произнёс Эрик, – но нам и правда по...

Вдруг у незнакомки громко заурчал живот. Нельзя было тащить девушку через весь залив на голодный желудок. Особенно после того, как её вынесло на берег. Неизвестно, как давно она в последний раз ела.

– Ладно, – Эрик рассмеялся и опустил руку. – Ванни, ты не мог бы нас покормить?

– О чём речь. Вы ведь видите, я как раз занят готовкой, – сказал Ванни. Он прислонился к прилавку и взглянул на девушку: – Любишь суп?

Она посмотрела на него, моргая, и неуверенно кивнула.

Эрик наклонился к Ванни и произнёс:

– Спасибо. Я твой должник.

– Как тебе будет угодно. – Ванни ненадолго удалился и вернулся с двумя мисками супа и тарелкой со свежим хлебом и устрицами на подносе. Он поставил поднос на стол, за который сели Эрик и его подруга. – Ешьте. Мы пережили кораблекрушение. Думаю, гнев Карлотты, что ты пообедаешь чужим супом, мы переживём.

Эрик рассмеялся и пожал плечами.

– Справедливо. Спасибо. – Можно было задержаться ещё ненадолго. Ему всё равно не разгадать тайну проклятия и кровавого прилива в ближайший час. Пожалуй, призраки так и останутся призраками, а Остров Росы не изменит своего расположения, пока девушка ест. Нору тоже можно будет расспросить завтра. Тем более если Эрик и впрямь выдумал свою спасительницу. В таком случае ему определённо нужно передохнуть денёк от подобных мыслей.

Прекрасная незнакомка повернулась к нему, посмотрела на выражение его лица и склонила голову набок.

– Извини. Задумался, – произнёс Эрик и простонал. – Я продолжаю называть тебя про себя «девушкой», но это звучит ужасно. Может, возьмёшь себе какое-нибудь прозвище, пока я выясняю твоё имя?

Эрик посмотрел на неё. Незнакомка подняла голову, кивая, и солнце ударило ей в глаза. Они сверкнули бледным голубовато-серым, словно свет ненастного утра, отражающийся от моря. Эрик и девушка ели молча. Она озиралась по сторонам, а Ванни принялся перечислять разные имена и прозвища. Большую часть времени девушка просто вертела ложкой в супе. От макарон она откусывала по чуть-чуть, словно никогда не пробовала ничего подобного. К мидиям и устрицам в половинках раковин даже не притронулась.

– Может, Марина? – спросил Ванни.

Девушка сомкнула губы и покачала головой.

– Что-нибудь из морской тематики? – Эрик доел свою порцию некоторое время назад, но торопить спутницу было бы невежливо. – Или лучше что-нибудь другое?

Девушка дважды стукнула по прилавку, оглядываясь по сторонам, а затем показала на одну из нетронутых устриц.

Ванни скривил лицо:

– Не думаю, что это...

То, что нужно!

– Жемчужина, – сказал Эрик и улыбнулся. – Хочешь, чтобы мы звали тебя Перл, пока не выясним твоё настоящее имя? – Девушка хлопнула в ладоши и просияла сквозь растрёпанную чёлку. Эрик сунул руки в карманы, чтобы не поддаться искушению заправить высвободившиеся прядки ей за уши. – Тогда, – сказал Эрик, кланяясь, – приятно познакомиться, Перл. – Он встал и подмигнул ей. – И всё же я не сдамся. Лейси? – Девушка дважды постучала костяшками пальцев по столу. – Что ж, Перл, не терпится выяснить, как тебя зовут на самом деле.

9 Новая встреча

Общество людей утомляло Эрика. В том, чтобы продумывать каждое своё слово и действие, было нечто изнурительное. Наклон головы, когда он слушал сановника, или ширину улыбки, адресованной совету. Хождение под парусом и поединки на мечах никогда не доставляли таких хлопот. Видимо, потому что не подразумевали разговоры. Эрик умел развлекать и развлекаться, но удовольствия от этого не получал.

Однако девушку с пляжа, Перл, казалось, не волновало то, что Эрик пренебрегает традициями и держится особняком. Она не требовала ответов и не обиделась, когда он попросил её никогда не целовать его в обе щёки, как поцеловал её Ванни, когда они уходили. Она кивнула и пошла дальше.

Что действительно её изумило, так это вид замка, когда она бросила на него первый взгляд, проходя с Эриком по заливу.

– Здание и правда помпезное, – сказал Эрик, ведя её через главные ворота. – Обещаю: люди, живущие в этих стенах, не такие высокомерные. Кроме Гримсби, но не говори ему, что я так сказал. Он примет это за комплимент.

Она рассмеялась. Эрик не мог не улыбнуться в ответ, но одёрнул себя. Эта девушка не его вторая половина. Быть того не может. Её выбросило на берег слишком поздно, чтобы она могла оказаться той, что его спасла. И она не обладает голосом, таким же чистым, как её душа. И чувствует он себя по-прежнему. Разве что пошёл на поправку. Рёбра чёрно-синие, так что неудивительно, что по ним растекается тепло. Возможно, у него даже температура.

– Что ж. Отдохни немного. – Эрик проводил её к одной из скамеек во дворе. – Я скоро вернусь, хорошо?

Девушка кивнула и скинула обувь, пробуя ковёр из клевера вокруг скамейки. Эрик отправился на поиски Карлотты, Макс побежал за ним. Карлотты нигде не было.

Путешествие по Межоблачью заняло больше времени, чем он ожидал. Перл всю дорогу то и дело останавливалась, глазея по сторонам, и в этот раз Эрику не хватило ни сил, ни духу ей мешать. Он перестал беспокоиться о том, что Гримсби обнаружит его отсутствие, когда понял, что Перл никогда не видела некоторых вещей, которые так захватили её во время прогулки. И, честно говоря, находясь в её обществе, он потерял счёт времени. Впервые за много лет он просто был с кем-то рядом и не переживал ни о Гримсби с Велоной, ни о проклятии.

Эрик чуть не врезался в Карлотту, когда поворачивал за угол к своим покоям. Она вскрикнула.

– Три! Часа! – Она шлёпнула его полотенцем, которое держала в руках. – Где ты был? Габриэлла сказала, что ты ушёл прогуляться, но никто не видел, как ты возвращался с пляжа, и Гримсби...

– Карлотта, – произнёс Эрик, беря её за плечи, – я в порядке. Я столкнулся с...

– Неприятностями! – Карлотта выпрямилась во весь рост. – Я так и знала!

– Почему все об этом твердят? – Эрик покачал головой. – Я встретил девушку, которую вынесло на берег. Мы зашли к Ванни, чтобы одолжить для неё одежду. Она не говорит и не умеет читать и писать повелонски. Пока мы не выясним, откуда она и что произошло, я хочу, чтобы она чувствовала себя как дома.

– О, бедняжка, – пробормотала Карлотта. Она тут же сменила тон и прижала полотенце к груди, округляя глаза. – На пляже? Где ты был? Значит, ты всё-таки не выдумал ту загадочную девушку? Эрик, неужели она...

– Она не моя спасительница, – сказал Эрик. – Её я так и не нашёл, но, клянусь, она не выдумка.

Как только с ведьмой будет покончено, Эрик отыщет свою вторую половину. Она его спасла, пела ему, и он это докажет.

Карлотта что-то промычала и кивнула. На лице читалось недоверие.

– Конечно, конечно. И пока ты её не нашёл, я позабочусь об этой другой девушке, а ты отдохни, как тебе и следовало.

– Отдохнуть? – рассмеялся Эрик. – Впервые слышу такое слово.

– По-настоящему, как следует, – настаивала Карлотта. – Но сперва отведи меня к твоей девушке.

– Она не моя... – Эрик пожал плечами и махнул рукой. – Идём.

Он проводил Карлотту во двор. Когда они пришли, Перл на скамейке не оказалось. Она сидела на корточках перед чахлым деревом у высокой стены. Три ещё не оперившихся птенца чайки с чёрными клювиками с писком вырывали у неё из пальцев кусочки хлеба, приготовленного Ванни. Плечи девушки тряслись от смеха, и один из птенцов ущипнул её за руку. Она погрозила ему пальцем. Малыш поклонился на узловатых ножках, словно придворный.

– Заводишь новых друзей? – негромко спросил Эрик, стараясь не напугать её.

Девушка повернулась и помахала ему, улыбаясь. При виде красного следа, оставленного клювом птенца, по телу Эрика пробежало неожиданное тепло. Девушка не разозлилась на птицу, как сделало бы большинство людей. Её доброта проявлялась в странных мелочах, поступках, которые она совершала, не задумываясь.

– Перл, это Карлотта, – сказал Эрик, указывая на экономку. – Если тебе что-нибудь необходимо, она сделает всё, чтобы тебе помочь. Думаю, ванна, небольшой отдых и новая одежда – то, что нужно. – Улыбка на лице девушки слегка дрогнула, и Эрик опустился рядом с ней на колени. – Ты не против пойти с Карлоттой и побыть в замке какое-то время? – спросил он. – Если против, мы поищем для тебя другое место.

Она стукнула разок по тыльной стороне его ладони.

– Отлично, – заключил Эрик. Несколько прядок упали ей на лицо, и Эрик, не раздумывая, подался вперёд. Он никогда не позволял себе такого с другими. Это казалось чем- то чересчур интимным, почти как поцелуй. – Нам нужно поужинать вместе, – сказал он, и Карлотта уставилась на него, открыв рот. – Мы оба пережили кораблекрушение, и ты никого не знаешь. – И, если честно, хотя эта девушка не была его второй половиной, ему хотелось провести с ней чуть больше времени.

Перл просияла и кивнула.

– Теперь, – сказала Карлотта, протискиваясь между ними и беря ладони Перл в свои, она бросила на Эрика вопросительный и недовольный взгляд через плечо, – давай приготовим тебе тёплую ванну и подберём одежду по размеру. Эрик, сходи утешь Гримсби. Я позабочусь о ней.

– Кстати, Перл – это прозвище. Возможно, тебе повезёт больше, и ты отгадаешь её имя, – сказал Эрик, стараясь не смотреть в глаза девушки. – Грим в своём кабинете?

– В старом большом зале, – ответила Карлотта. – Иди же, эта рыбка в надёжных руках.

Этот зал был одной из самых первых, старейших комнат дворца. Он уместился почти в самом его сердце, воздух здесь был прохладным, каменные стены влажными. Гримсби пользовался им, только когда того требовали традиции или когда ему хотелось побыть одному. Именно здесь мать Эрика составляла негромкие пакты и принимала простой люд, на который другие вельможи и королевства смотрели с презрением. Именно здесь Эрик узнал о смерти матери. Именно здесь ему предстояло внести своё имя в список велонских правителей.

– Место взлётов и падений Велоны, – пробормотал он. Описание, которое дала этому помещению мать, вспомнилось Эрику, когда он повернул в последний раз за угол. Просторный коридор перед входом в зал украшали старинные портреты и гобелены, Гримсби расхаживал перед ними. Элеонора взирала на него сверху с одного из портретов.

– Грим, – позвал Эрик.

Советник так и подпрыгнул.

– Где ты был?

Эрик принялся рассказывать о прогулке и встрече с Перл, и на лбу Гримсби с каждым словом появлялась новая морщина.

– Хочешь сказать, ты нашёл девушку на пляже, устроил ей экскурсию по заливу и привёл её во дворец? – спросил Гримсби. – Ничего не спросив? Не тревожась, что она может быть саитской шпионкой или одной из тех пиратов- наёмников, которые совершают набеги на севере?

– В таком случае это довольно смелая стратегия – оказаться выброшенной на берег без одежды, измученной и почти без возможностей к общению, – фыркнул Эрик. – Если она шпионка, Сайт вскоре узнает самый тёмный из наших секретов – лучший рецепт макарон Ванни.

Гримсби простонал.

– Ты упускаешь из виду главное: ты проклятый принц королевства, переживающего не лучшие времена. И от тебя зависит слишком многое, чтобы ты мог тратить время на случайную девушку.

– Она гостья, – ответил Эрик резко. – Она одинока и беззащитна. Мне всё равно, кто я там ещё, но я не из тех, кто отказывает в помощи нуждающимся.

Гримсби выпрямился и расправил плечи. Сжатые в кулаки руки свисали по бокам.

– Тебя сейчас должны заботить более важные вопросы. Передай её на попечение Карлотте. Тебе ни в коем случае нельзя отвлекаться. Ты должен жениться и обеспечить преемственность прежде, чем двор вырвет бразды правления из твоих рук.

Эрик стиснул зубы, сдерживаясь от грубости. Помощь нуждающимся не может быть неважной или второстепенной задачей. Если присмотреться, наследников на велонский престол хоть отбавляй. У Эрика много кузенов – тех самых, кто незамедлительно заявит о своих правах на трон, если Эрик не женится, и всё же... Эрик помассировал висок и вздохнул.

– Женитьба не убьёт ведьму и не снимет с меня проклятия. Женитьба не обеспечит нас мгновенно деньгами и ресурсами. Женитьба не приведёт к немедленному появлению наследника. Женитьба не защитит нас от пиратов и штормов, – сказал Эрик. – Я доверю Перл Карлотте и отправлюсь на поиски Острова Росы снова. Можешь остаться, чтобы разобраться с брачным затруднением, если хочешь.

Гримсби нахмурился.

– Не так быстро. Тот пират, Зауэр, вернулся и притащил с собой невесть что. Он попросил тележку, чтобы завезти это во дворец, и ждёт разговора с глазу на глаз.

Зауэр в Межоблачье? Столь скорое возвращение для морского волка не было чем-то невозможным, но из-за шторма Эрик ожидал, что Зауэр прибудет самое раннее завтра.

– Идём, – коротко ответил Эрик, желудок жгло любопытство.

Принц толкнул двери в большой зал. Каменные стены потемнели от времени и многолетнего дыма каминов. Портреты были такими же серьёзными и монотонными, как всё остальное в комнате. Длинный деревянный стол, который обычно стоял посередине, был отодвинут в одну сторону, а кожаные кресла, обычно стоявшие вокруг него, – в другую. Зауэр, изучающий последний прижизненный портрет матери Эрика, ждал в дальнем конце комнаты возле большого ящика, накрытого брезентом.

– Капитан Зауэр, – произнёс Эрик. – Быстро же вы.

Зауэр не ответил. Он, казалось, выглядел старше, чем на корабле. Несмотря на поникшие от усталости плечи, пират по-прежнему был выше Эрика и выделялся на мрачном фоне комнаты. Красный сюртук был таким же потрёпанным, как лицо, нижний край истёрся чуть ли не до бахромы, не хватало большинства пуговиц. Пират наклонил голову, приветствуя Эрика. Седые волосы, слипшиеся от соли, пристали к шее.

– Обстоятельства изменились, ваше высочество, – сказал Зауэр, снимая широкополую шляпу. – Это ваша мать, её величество королева Элеонора?

Эрик подошёл, встал рядом с ним и посмотрел на портрет матери.

– Да, его заказали, когда она вступила на престол.

– Поразительно удачный портрет, очень похоже.

Эрика охватило замешательство. По затылку пробежали мурашки.

– Не знал, что вы встречались с моей матерью, – сказал Эрик. – Что вы имеете в виду? – Шаги Гримсби раздавались за спиной Эрика эхом, но он не сводил глаз с Зауэра. – В чём дело? – ещё раз спросил Эрик, не услышав ответа.

Зауэр почесал обгоревшую кожу на внушительном носе.

– Сказать такое непросто, поэтому я покажу. Крепитесь.

Зауэр сдёрнул парусину с ящика, который оказался никаким не ящиком. Эрик увидел призрака, стоявшего внутри сколоченной наспех деревянной клетки. Низ каркаса выглядел так, словно его вырезали из палубы старого, гниющего корабля. С призрачного силуэта осыпалась, усеивая пол, соль. Призрак был одного роста с Эриком, короткие чёрные волосы растрепались и взлохматились от ветра. Здесь он выглядел бледнее, чем в море, полупрозрачный, словно паутина в слабом освещении.

– Нет! – Эрик отпрянул, снова раненный в самое сердце. Но затем он опять окинул призрака пристальным взглядом. От лёгкого поворота носков внутрь до широко развёрнутых плеч, от сжатых по бокам кулаков до чуть приоткрытого рта – мать запомнилась ему именно такой. – Это не... Она ненастоящая. Свет рыбы-удильщика! Не более того.

Эрик отступил назад, а Гримсби рядом с ним упал на ко-лени. Он закрыл рот дрожащими ладонями.

– Я вот что заметил за те три раза, когда мой экипаж сталкивался с кораблём-призраком: призраки, потеряв интерес к своей жертве или оказавшись от неё слишком далеко, возвращаются к своему, как я полагаю, первоначальному виду, – сказал Зауэр. – Такую форму принял этот призрак, когда вокруг не осталось тех, кого она могла бы заманить.

– Моя мать мертва, – сказал Эрик, но у него дрогнул голос. Его это раздосадовало. – Мать уже два года как умерла, а мы сейчас в пределах досягаемости этого существа. Я вижу в этом призраке мать, потому что скучаю по ней.

– Вот только я тоже вижу Элеонору Велонскую. – Зауэр взглянул на призрака. – Она не в камзоле, а на щеке не видно шрама, но она оставалась Элеонорой Велонской с тех пор, как все остальные призраки обратились и ушли.

Эрик сглотнул, не в силах отвести взгляда от её лица.

– Как вы её поймали?

– Никак, – ответил Зауэр. – Когда призраки перестали пытаться затуманить нам голову и отправились восвояси, она пришла к нам по волнам. Вот только шла она за вашим, а не моим кораблём. Она чуть не прошла по воде мимо нас.

Гримсби позади Эрика напрягся и сказал срывающимся голосом:

– Не может быть, что это Элеонора.

Эрик протянул дрожащие руки к женщине-призраку, которая не могла быть его матерью. Та никак не отреагировала. Пальцы коснулись её силуэта, бледное мерцание тела на мгновение потускнело. Ладонь прошла сквозь неё, словно она была туманом.

– Похожа на неё, – сказал Эрик. Глаза женщины-при-зрака медленно повернулись к нему. Рот шевельнулся, словно она говорила. Вот только не было слышно ни звука. – Большая часть шрамов незаметна, но вот ямочка над губой, – Эрик указал на портрет. На призраке это выглядело так, будто не хватало кусочка плоти или ещё чего-то, из чего была сделана ямочка. – Там, где и должна быть.

Гримсби подошёл сзади.

– Как и родинка.

Эрика охватил ужас.

– Что, если она не двойник? – спросил он.

– Она единственная, кто покинул корабль-призрак. Единственная, кто поступил так на моей памяти. – Зауэр склонил голову. – Несколько раз, когда наша музыка почти стихала и все останавливались, она отбивалась от остальных, идя за певцом. У неё был такой вид, будто она кого-то ищет.

– Что эти призраки такое? – спросил Эрик. – Она мертва. Зачем ей... Что это ещё за ходячий кошмар?

Эрик даже не мог заставить себя посмотреть на Гримсби.

– Честно говоря, у меня нет ответа ни на этот, ни на любые другие ваши вопросы. Одни предположения, – сказал Зауэр. –Думаю, какая-то её часть сейчас здесь. Призраков не так много, пожалуй, от четырёх до пяти дюжин, но они определённо нечасто встречаются с людьми, которых знали при жизни. Однако она увидела вас снова. Чем дальше она удалялась от корабля-призрака, тем прозрачнее становилась и постепенно исчезала в волнах.

Эрик вдохнул, внезапно осознав, что сделал Зауэр.

– И тогда вы приманили их снова и вырезали кусок корабельной доски, на который она могла бы встать.

Зауэр кивнул.

– Я действовал в одиночку. Отплыл подальше и позвал её. Я рисковал, ведь на кону были жизни моего экипажа. Однако это сработало.

– И вот она здесь, – прошептал Эрик.

– Да, – сказал Зауэр. – Она намеревалась идти дальше, но остановилась, как только мы взяли курс в том же направлении, в котором она двигалась.

Боль разверзлась в груди Эрика, словно зияющая рана. Он будто пропустил ступеньку, спускаясь по лестнице. Горе, которое Эрик закупорил глубоко внутри, ударило в сердце фонтаном. Он наклонил лоб как можно ближе к женщине-призраку, но так, чтобы её не касаться.

– Вы правда считаете, что она искала меня? – Подняв глаза, Эрик обнаружил, что женщина-призрак глядит сквозь него. Не видит его. Не видит, что её окружает, в полном смысле этого слова. И всё же на него смотрел призрак матери, и это было невыносимо. – Тогда на корабле был момент, когда она ничего мне не сулила. Лишь твердила моё имя. Вы думаете, она осознаёт, что я рядом, на каком-нибудь уровне, и ждёт чего-то даже сейчас?

На его вопрос никто не ответил. Гримсби застыл посреди комнаты, не сводя взгляда с Элеоноры и закрывая рот ладонями. Эрик подошёл к нему и сжал его плечо.

– Думаю, женитьба подождёт, – прошептал Эрик. – Не находишь?

Гримсби уставился на него.

– Эрик...

Эрик отвернулся от Гримсби и посмотрел на Зауэра. Ему вдруг вспомнились слова, которые Нора сказала в море (о том, как она попала в команду Зауэра). Эрик сделал глубокий вдох, намереваясь не отвлекаться, хотя ему и было неуютно в присутствии призрака матери.

–Я помню, что я обещал кое-что взамен, если вы мне поможете, но сперва у меня вопрос. Почему вы подались в пираты?

– Подался? Звучит не очень-то красиво, не находите? – Зауэр рассмеялся и покачал головой, проводя длинными пальцами по волосам. – Когда приличное общество не снисходит хотя бы до того, чтобы признать тебя частью общества, уже не говоря о том, чтобы вести себя с тобой прилично, к чему старания в него влиться? Мой родной край не сделал ничего, чтобы помочь людям выжить. Нам пришлось действовать самим. Я не стыжусь своей работы. А вы своей?

– Не так сильно, как этого. – Эрик указал на призрак матери. – Наша сделка по-прежнему в силе? – Зауэр кивнул. – Завтра я отплываю к Острову Росы. Тем же курсом, который мы взяли в прошлый раз, – сказал Эрик. – На острове обитает ведьма, ответственная за ужасные деяния. Я собираюсь её убить. Доставьте меня туда и обратно живым, и вы с вашей командой будете полностью помилованы.

– Эрик! – Гримсби взвился, словно ужаленный. – Ты не можешь отправиться в экспедицию, чтобы сойтись в битве с какой-то там ведьмой просто...

– Просто? – перебил его Эрик, показывая на призрак матери. – Подумай, сколько таких мы видели на том корабле, Грим. Скольких людей погубили призраки? Скольких погубила ведьма? Я устал ждать, когда всё наладится само собой. Матушка умерла, отправившись за ведьмой. Мне жаль, что я не сказал тебе сразу, но я сделаю это, нравится тебе или нет.

Гримсби уставился на Эрика, бледный, словно лист бумаги.

– Элеонора охотилась на ведьму?

– Да, – ответил Эрик. – И умерла, пытаясь восстановить справедливость.

Гримсби помолчал какое-то время, глядя на Эрика с непроницаемым выражением лица. Наконец набрал воздуха и повернулся к Зауэру:

– Вы, разумеется, выполните свою часть сделки и сопроводите его?

Зауэр провёл языком по зубам. Казалось, он заглядывал в будущее.

– Будем готовы к завтрашнему вечеру. Нужно только отдохнуть и пополнить запасы. Однако я предоставлю своим людям право держаться в стороне. Я не стану заставлять их вступать в битву с ведьмой. Я и все, кто согласится, выполним свою часть сделки.

– Справедливо, – заключил Эрик.

Одновременно с тем Гримсби произнёс:

– Если на нём будет хоть одна царапина, клянусь, покоя вам не видать.

Брови Зауэра взмыли вверх:

– Ясно.

– Гримсби, предоставь Зауэру всё необходимое, – велел Эрик. – Если моя... это существо начнёт двигаться, мне должны сообщить об этом немедленно. Поставь здесь двоих, чтобы глаз с неё не спускали, желательно кого-нибудь из тех, кто уже знает про призраков. Например, матросов, которые были на корабле. Завтра мы снова выдвигаемся на охоту.

Эрик взглянул на призрака матери в последний раз. Пустые глаза не смотрели на него. Он отвернулся.

10 Салат с крабами

Эрик в панике выбежал из зала. Гримсби нашёл его в коридоре несколько минут спустя, тихонько смеющимся над абсурдностью своего положения. Эрик пока ничего не мог сделать. Всё зависело от того, удастся ли ему найти Остров Росы и убить ведьму. Гримсби дал Эрику немного времени прийти в себя, после чего увлёк его в обеденный зал на ужин с Перл.

– Ты только что велел мне оставить её на попечении Карлотты, – пробормотал Эрик, поправляя одежду у входа в обеденный зал. – Приезд Зауэра заставил тебя передумать?

– Однако предписание врача осталось неизменным: тебе нужен отдых, – сказал Гримсби. – Раз Карлотта до сих пор не пришла рассказать мне о ней, вряд ли эта девушка представляет из себя нечто особенное, тем более является шпионкой.

Эрик сузил глаза. Поначалу, когда он пытался вернуться в замок, ему действовало на нервы то, что Перл, судя по всему, не знакомо слово «спешка». Однако затем, когда они поели у Ванни и побродили по заливу, его волнение и боль утихли. Общество Перл оказалось по-настоящему целительным для принца.

– Ладно, – сказал Эрик, распахивая двери в зал.

Перл ещё не пришла, а в комнате не осталось никаких следов последнего провального ужина. Эрик подошёл к одному из окон и прислонился к нему лбом. В дальнем конце гавани покачивался на волнах пришвартованный корабль Зауэра.

– Думаю, общество этой девушки отвлечёт тебя от мыслей о загадочной спасительнице, – произнёс Гримсби тем же тоном, который обычно приберегал для Макса, когда тот лизал его в лицо.

– Я её не выдумал, – в тысячный раз повторил Эрик. – Я бы не добрался до берега сам.

Из воды его вытащила девушка. Столь же милосердная, сколь отважная. И у неё был чистый голос. Она не была предсмертной галлюцинацией или плодом его воображения. Она была его второй половиной.

– Ах, Эрик. Будь благоразумен, – сказал Гримсби, с досадой махнув рукой. – Порядочные юные леди не плавают посреди океана, спасая утопающих, а затем исчезая в небытие, словно...

– Говорю тебе, Грим, я её не придумал, – перебил его Эрик. – Я найду эту девушку и женюсь на ней. – Он отправится на поиски своей загадочной спасительницы, как только снимет проклятие. Тогда никакие страхи не будут висеть над ним и портить радость от встречи со второй половиной. И никто: ни ведьма, ни Гримсби, ни многочисленные, давно забытые кузены, претендующие на трон, – не сможет его остановить. Гримсби покачал головой. За дверями послышался смех. Карлотта теперь редко так искренне смеялась. Даже Гримсби оторвал взгляд от любимой трубки и удивлённо посмотрел на двери. Тераспахнулись, и между ними прошла Карлотта, жестом приглашая Перл следовать за ней. Сперва Эрик услышал негромкие, немного неуверенные шаги. Неудивительно, что Карлотту распирало от веселья. Перл и без обуви-то едва передвигалась. Она сейчас...

– О, – только и смог вымолвить мгновение спустя Эрик.

Перл стояла в дверном проёме. Волосы струились по спине, словно сладкое вино, небольшая часть была собрана на затылке белым гребнем-раковиной. В тусклом вечернем свете глаза девушки казались темнее: синие сапфиры на морском дне. Розовое платье ниспадало складками, словно прилив на закате. Перл присела в реверансе. Движение, хотя и явно ей незнакомое, выглядело изящно. В ушах поблёскивали жемчужные серьги.

– О, Эрик. –Даже чёрствый старый Гримсби, казалось, был очарован. – Что это за чудо?

– Ты выглядишь... – Эрик подался к Перл, желая взять её за руку, но в последний момент отпрянул. Нельзя было этого делать. – Восхитительно.

Перл улыбнулась ему, пожимая плечами, и все слова, которые он собирался сказать, улетучились.

– Прошу-прошу. Должно быть, вы умираете с голоду. – Гримсби, суетясь, проводил Перл к столу и отодвинул для неё стул. – Позвольте, я вам помогу, голубушка.

Эрик сглотнул, крепко зажмуриваясь, но образ Перл продолжал стоять перед глазами. Когда кровь немного отлила от щёк, Эрик взглянул на девушку снова. Гримсби посмотрел на Эрика, приподняв бровь.

– Вот так, – сказал Гримсби девушке. Он шагнул назад, чтобы Эрик помог Перл со стулом. – Ну что, удобно? Нечасто с нами ужинают такие обворожительные гостьи, верно, Эрик?

Гримсби говорил это каждой гостье подходящего ему возраста с тех пор, как Эрику исполнилось шестнадцать.

– Ты что-то замышляешь, – пробормотал Эрик, наклоняясь ближе, так, чтобы его слышал только Гримсби.

Гримсби встряхнул рукой, расправляя салфетку, и прошептал:

– Разогреваюсь перед главным сражением.

Наверное, с помощью этой удивительной незнакомки Гримсби решил отвлечь Эрика от мыслей о его «воображаемой» второй половине. Эрик покачал головой. Перл продолжала осматривать обстановку, не подозревая о планах Гримсби. Она провела пальцем по вилке и прежде, чем Эрик сумел среагировать, подняла её в воздух и провела зубцами по волосам, словно расчёской. Гримсби застыл. Эрик силился придумать, что сказать, но ничего не шло на ум. Ему приходило в голову, что велонские традиции могут быть Перл незнакомы, но чтобы настолько... Когда они ели суп у Ванни, то пользовались ложками, но тогда Перл сперва внимательно посмотрела, что будет делать Эрик. Заметив их изумлённые взгляды, Перл вспыхнула и опустила глаза. Быстро положив вилку, она начала озираться по сторонам. Щёки Эрика горели. Гримсби, давно не восприимчивый к любому смущению, испытываемому Эриком, взял свою трубку и чиркнул спичкой. Звук и мерцание привлекли внимание Перл. Она наклонилась к нему.

– А, – произнёс Гримсби, затягиваясь. – Любите такое? Табак у меня отличный.

Гримсби предложил трубку Перл, и та провела пальцами по мундштуку. Она поднесла рот к загубнику и... дунула! Табачный пепел вылетел из трубки, осыпав лицо Гримсби. Старик от неожиданности вскочил, а Эрик разразился хохотом. Это вышло непроизвольно, и лишь постучав себя кулаком в грудь, Эрик смог остановиться.

– Прости, Грим, – произнёс он.

– Ну надо же! – Карлотта (Эрик совсем позабыл про неё, когда в зал вошла Перл) приблизилась к принцу и легонько хлопнула его по плечу. – Ничего себе, Эрик! Я уже несколько недель не видела, чтобы ты улыбался.

С тех пор как Эрик узнал о судьбе, постигшей его мать, он и не надеялся, что когда-нибудь сможет улыбаться снова. Гримсби оказался прав. Эрик чувствовал себя лучше. Ему полегчало.

Гримсби вытащил из нагрудного кармана платок и вытер лицо.

– Как мило, – прочистив горло и с трудом совладав с собой, сказал Гримсби.

Эрик бросил на Перл сочувственный взгляд. Румянец на щеках девушки распространился ниже, к шее, покрывая ключицу пятнышками, похожими на слабые веснушки. Юноша положил руку на стол рядом с ней. Внезапно пропасть между ними, которую создавали трудности в общении, показалась непреодолимой, и Эрику показалось это невыносимым. Их общение и без того было весьма ограниченно, а приличия выступали ещё одним барьером. Раньше это никогда по- настоящему его не волновало. Обычно он был только рад дополнительному уровню защиты, гарантированному ему этикетом. С Перл же всё обстояло иначе, и он не понимал почему.

– Госпожа Карлотта, – церемонно произнёс Гримсби, прерывая мысли Эрика, – что на ужин?

– Вы придёте в восторг, – ответила Карлотта, тут же начав суетиться. Прежде чем броситься в сторону кухни, она легонько сжала плечо Эрика. – Повар колдует над своим фирменным блюдом – фаршированным крабом.

Эрик слегка наклонился к Перл, пользуясь моментом, пока Гримсби отвлёкся.

– Не переживай насчёт вилки и трубки, – шепнул он ей. – Многое для тебя здесь в новинку. Если тебе нужно что-нибудь ещё, скажи мне или Карлотте, и мы поможем.

Улыбка на лице Перл слегка померкла, и Эрик протянул к ней руки. Он не коснулся девушки, но жест был открытый и примирительный. С кухни донёсся грохот. Карлотта поморщилась.

– Схожу-ка я проверить, как там Луи, – сказала она, спеша прочь.

Через несколько минут маленькая дверь на кухню распахнулась, и экономка вошла в зал с тремя тарелками в руках.

– Знаешь, Эрик, – произнёс Гримсби. Он затянулся трубкой, слегка улыбаясь. – Возможно, нашей юной гостье будет интересно увидеть местные достопримечательности. Побывать на своего рода экскурсии.

Экскурсия? Пока призрак матери сидит в ожидании в замке? Звучало дико, но, с другой стороны... Вероятно, это поможет ему отвлечься и избавит от навязчивой заботы Гримсби, пока Зауэр и его люди не подготовятся к отплытию. Вот только Гримсби рассчитывает на кое-что другое. Нет, Эрику нужно сосредоточиться на ведьме с её островом и не поддаваться на попытки Гримсби найти ему невесту.

Эрик собирался уже озвучить своё решение, что не считает это хорошей идеей, но его остановило выражение лица Перл. Он увидел надежду, промелькнувшую в её улыбке. К тому же Эрик вспомнил, что обещал ей устроить экскурсию, когда они были у Ванни. А ещё ему нечасто приходилось демонстрировать Межоблачье тому, кто знакомился с заливом с такой неподдельной радостью. Эрик улыбнулся Перл в ответ и представил, какой восторг у неё вызовет рынок, учитывая, как часто она останавливалась по пути от Ванни до дворца. Приготовление пасты так развеселило её. Немало торговцев будут счастливы продемонстрировать свой труд. И ей почти наверняка понравятся ветряные мельницы...

– Ты считаешь, что это хорошая идея сейчас? – всё же с сомнением спросил он Гримсби, заставляя себя отвести взгляд от Перл.

Карлотта поставила перед каждым из них по тарелке. Аромат масла и трав поднимался вместе с паром из-под закрывающих тарелки колпаков.

– Нельзя всё время хандрить, – назидательным тоном ответил Гримсби. – Тебе нужно взбодриться. Заняться чем-нибудь не связанным... – Гримсби поднял колпак с тарелки и вдохнул так глубоко, что закрыл глаза. Краб на тарелке был настолько свежим, что казался живым. – Отвлечься от мыслей о...

– Полегче, Грим, полегче, – перебил его Эрик, не давая Гримсби начать очередные нравоучения. Выходит, это последняя отчаянная попытка Гримсби привязать Эрика к хорошенькой юной невесте. Эрик никогда не стремился проводить время с потенциальными жёнами, но перспектива побыть с Перл не казалась ему обременительной. – Пожалуй, я соглашусь, если леди не возражает. – Эрик взглянул на Перл. – Что скажешь? Не желаешь завтра осмотреть наше королевство?

Она закивала, как-то даже слишком интенсивно, зачем- то обняв колпак своей тарелки. Эрик улыбнулся.

– Чудесно, – сказал Гримсби, поднимая вилку. –Что ж, приступим к трапезе, пока, как говорится, краб не сбежал с моей тарелки. – Металл лязгнул по керамике, и Эрик повернулся к Гримсби. На подносе советника лежал лишь одинокий лист салата. – Ах, Карлотта, милая, – произнёс Гримсби. – Кажется, я остался без ужина.

После ужина Макс встретил Эрика и Перл в холле и шёл за ними до самого пляжа, где они впервые встретились. Прогуляться туда предложил Эрик. Так он мог узнать Перл лучше и пообщаться с ней в менее официальной обстановке, чем во дворце. Краб Гримсби пропал с концами, и Эрик с ужасом осознал, что упустил из виду ещё кое-что важное: что ела Перл. Она не притронулась к крабу. Однако остальная часть блюда явно пришлась ей по вкусу. Эрик заподозрил, что Перл вообще не ест рыбу. Ему не хотелось оставлять девушку голодной.

– Если тебе захочется съесть что-нибудь другое или у тебя есть конкретные предпочтения, попроси Карлотту, – сказал он, помогая ей перебраться через небольшие камни, отделявшие ступени от пляжа.

Перл кивнула, но откинула голову назад и сосредоточилась на звёздах, выступивших на темнеющем небе. Макс потёрся о её ногу боком. Широко улыбаясь, Перл скинула туфли и помчалась по песку. Макс побежал за ней.

– Похлопай себя по плечу! – крикнул Эрик, бросаясь за ними.

Он рассмеялся, когда Перл сделала, как он сказал, и Макс встал на задние лапы. Перл взяла пса за лапу и закружила его в шатком танце.

– Умеешь танцевать? – спросил Эрик. Перл покачала головой, и он протянул руки. – Хочешь, научу?

Перл отпустила Макса и присоединилась к Эрику. Он положил левую руку Перл себе на плечо. Пальцы девушки скользнули по нему, сквозь рубашку он почувствовал лёгкий холодок. Перл прильнула к руке Эрика на талии. Пальцы ног зарылись глубоко в песок. Эрик на миг задумался, а потом усмехнулся.

– Придумал, будет в самый раз. – Эрик принялся насвистывать мотив быстрой песни, под которую танцевал в последний раз – в слабо освещённой прибрежной тиши под доками с Ванни, Габриэллой и остальными ребятами через несколько месяцев после того, как Ванни обезоружил Габриэллу в первый раз.

Он дал Перл время привыкнуть к ритму. Это была задорная пляска, не требовавшая точности большинства танцев, принятых в высшем обществе. Поначалу он переставлял ноги медленно, но ускорился, как только она подхватила движение. Затем подпрыгнул. Держа Перл за талию, Эрик поднял её так, что ноги девушки оказались почти в метре над землёй. Волосы развевались позади неё, словно корона. Глаза светились радостью.

– Весело, правда? – спросил Эрик, ставя её обратно на песок. Перл кивнула, крепко сжимая его плечо пальцами. Эрик снова притянул её к себе и повёл по второму кругу. – Давай в этот раз после прыжка я тебя покружу?

Она хлопнула его разок, глаза искрились лунным светом. Перл рассмеялась. Она вся напомнила ему колокольный звон: пронзительная и нежная, эта девушка манила его, обещая доселе неслыханные глубины радости. Эрик поднял её над землёй снова, а потом... Перл закружилась в воздухе с изяществом балерины, которая посвятила танцу всю свою жизнь.

Многие популярные танцы из разных королевств предполагали тесный контакт, а значит, лица (и губы) танцующих оказывались очень близко. Будучи единственным принцем Велоны, Эрик, казалось, должен был частенько участвовать в балах. Однако матушка редко позволяла ему танцевать вне занятий. Это был путь благоразумия, и он оберегал Эрика от бед. И всё же Эрик любил танцевать, и ему нравилось захватывающее дух волнение, которое он испытывал сейчас с Перл. Перл с каждым разом подпрыгивала всё выше, танцуя с самозабвением, до которого Эрику было далеко. Однако она уважала дистанцию, которую Эрик выстроил между ними. И хотя он слишком боялся это признать, какой-то его части хотелось, чтобы это было не так.

– Мне нужна передышка, – сказал Эрик, останавливаясь. Он и правда запыхался, да и ушибленные рёбра побаливали, но отступить его заставило именно внезапное желание притянуть Перл ближе. – На песке танцевать гораздо сложнее, чем в бальном зале.

Перл фыркнула, убирая волосы с лица. Они сели, вода плескалась у ног. Макс свернулся позади них калачиком.

– Завтра можем попробовать опять, только на твёрдой поверхности, – сказал Эрик, морщась от ноющих боков. – Я хочу тебе кое-что сказать. – Перл внимательно слушала. Как оказалось, Эрику очень комфортно беседовать с таким молчаливым собеседником. – Вскоре мне нужно уплыть на какое-то время. Точно не знаю, как долго буду отсутствовать, но это совершенно необходимо. Экскурсию по королевству я обязательно для тебя проведу. К сожалению, после этого ты останешься на попечении Карлотты с Гримсби. Проси, что нужно. Неважно, пожелаешь ли ты остаться в Межоблачье или захочешь вернуться домой, тебе помогут.

Взгляд Перл затуманил испуг. Впервые с утренней встречи Перл выглядела встревоженной.

– Карлотта обрадуется компании, – продолжил Эрик. – И у нас завтра ещё будет вдоволь времени наговориться... ну, то есть провести его вместе. Если бы я мог отложить отъезд, я бы так и сделал. Однако сегодня я получил дурные вести и не могу откладывать решение этого вопроса.

Перл прикусила губу.

– Тебе у нас понравится. Обещаю, – сказал Эрик. Затем, пытаясь сменить тему, добавил: – Знаю, мы не можем поговорить как следует, но мне очень интересно, чем ещё это место отличается от твоего дома?

Перл подняла палец вверх и откинула голову назад, обнажая бледную шею. Эрик поднял взгляд к небу.

– Звёзды здесь выглядят иначе? – спросил он, переводя глаза на девушку. Она хлопнула в ладоши разок и вздохнула, словно бы немного грустно. Но потом тряхнула головой, будто отгоняя печальные мысли. Несколько прядок прилипли к щеке. Эрик сунул руки в карманы, сдерживая желание смахнуть локоны с лица Перл.

– Они совсем другие или их просто не так легко разглядеть? – уточнил он.

Перл дважды постучала, а затем провела рукой по глазам и улыбнулась.

– Здесь их лучше видно? – Она кивнула. – Тогда я понятия не имею, откуда ты, – признался Эрик и рассмеялся.

Долгое время они сидели молча, плечом к плечу, наблюдая за дальними огнями проплывавших мимо кораблей. Перл медленно похлопала его по тыльной стороне ладони.

Эрик повернулся к ней, девушка что-то старательно показывала руками. Он спросил:

– Ты пытаешься что-то сказать? – Одно похлопывание. – Это о тебе? – Перл покачала головой, ткнула пальцем в него и изобразила разговор. – Я должен что-то тебе рассказать? – Одно похлопывание. – Но что? – спросил Эрик.

Перл нарисовала волну рукой. Ладонь скользила по воздуху, словно судно по воде.

– Почему я уплываю? О, это грустная история. – Эрик помрачнел, а Перл положила ладонь ему на предплечье, склонила голову, а другой ладонью коснулась сердца. – Тебе не за что извиняться, – сказал Эрик.

Он редко говорил с кем-либо о матери, но её призрак всё не шёл у него из головы и вокруг происходило столько всего. Перл, хоть и выглядела печально, не смотрела на него с жалостью, в отличие от всех остальных. Поэтому он решился.

– Моя мать погибла в море два года назад, и я, кажется, недавно узнал, почему и где. Я отправляюсь в плавание, чтобы выяснить подробности. – Эрик поделился не всей правдой, но этой части оказалось достаточно, чтобы немного облегчить душу. Перл показала на себя, а затем на него, и Эрик тут же понял, что она имеет в виду. – Категорически нет. – Эрик покачал головой и отстранился. – Я не стану просить тебя отправиться со мной и не позволю этого. Мы встретимся с пиратами и другими смертоносными существами, и я поплыву в самое сердце опасности. Если с тобой что-нибудь случится, как мы сообщим об этом твоей семье?

Перл сдула с лица прядь волос и пожала плечами. Эрик покосился на неё.

– Ты не хочешь, чтобы мы с ними связывались? – Она кивнула. – Твоя семья, – начал юноша осторожно. – Они ведь хорошо с тобой обращаются? Если ты захочешь вернуться, то будешь в безопасности?

Перл кивнула, но снова пожала плечами. Руки на коленях беспокойно заёрзали. Она словно бы не могла определиться, хорошо ей было дома или нет. Затем она подняла глаза и прикоснулась к сердцу.

– Ты их любишь? – спросил Эрик, девушка кивнула и вздохнула. – Но это непросто. – Перл подняла палец и постучала им по лбу. – Ты думаешь... – Перл выставила руку и изобразила волны. – Ты думаешь о море? – Она покачала головой. – О них? – Кивок. – Ты думаешь, что они?.. – Она кивнула и улыбнулась, её движения стали быстрее. Перл постучала себя правой рукой по лбу, а затем прижала её к животу и словно покачала дитя. Левой рукой она снова махнула в сторону, а затем подняла её над головой. Эрик силился понять. – Ты думаешь, что они думают, – сказал он, перебирая возможные фразы, которые мог бы сказать о собственной семье и друзьях с помощью таких жестов. – Ты думаешь, что они думают, что должны о тебе заботиться? – Перл опустила руки и кивнула. Выглядела она печально, и Эрик понял, что забота родных почему-то её тяготит.

Помедлив, она указала на себя, затем занесла руку над головой, показывая кого-то большого, а затем равного себе, и показала семь пальцев.

– Это твоя семья? – отгадывал Эрик. Кивок. – У тебя семь сестёр и братьев? – Снова кивок, затем Перл ткнула в грудь и изобразила кого-то маленького. – Ты самая маленькая? – Она покачала головой. – Ты младшая в семье? – Перл фыркнула и принялась качать на руках воображаемого младенца. – Ты младшая в семье, и тебя опекают, – наконец понял Эрик. Он кивнул и подтянул колени к груди. – Моя мать была такой же. Всегда старалась меня защитить. И от этого ещё тяжелее, ведь она была прекрасной королевой, а мне теперь предстоит её заменить. Это приводит меня в ужас. Она ничего не боялась. У меня такое чувство: что бы я ни делал, мне с ней никогда не сравниться.

Перл кивнула и взяла его за руку, их пальцы переплелись. Эрик не мог рассказать ей ни о проклятии, ни о призраке матери, но какой-то его части этого так хотелось. Ему хотелось, чтобы с языка соскользнули все его секреты, и он задавался вопросом: «Мне так отчаянно хочется ей помочь ради неё или чтобы отсрочить обязанности, которые мне предстоит возложить на свои плечи?» Однако он откинулся на песок и посмотрел на звёзды, которые не узнавала Перл. Она легла на спину рядом с ним.

– Пора возвращаться, – сказал Эрик. Задержись они чуть дольше, и он не ручается, что не сболтнёт лишнего. – Карлотта убьёт меня, если я продержу тебя на улице всю ночь. – Перл фыркнула. Она явно не любила лишние церемонии. – Мы отправимся на экскурсию на рассвете, если не возражаешь. – Эрик помог Перл встать на ноги. – Межоблачье краше всего поутру.

Перл улыбнулась и кивнула. Она протянула руку и убрала веточку вишнёвого дерева из его волос. Затем девушка сунула её в карман рубашки Эрика и тихонько коснулась его щеки. В груди принца что-то заныло. Ещё одна тайна, которую предстоит разгадать завтра.

11 Поцелуй?

Первое, что почувствовал Эрик, – раннее утреннее солнце, согревающее его лицо. Следующим была боль в рёбрах. Он негромко простонал, но тут же умолк – всё же сегодня было гораздо лучше, чем вчера. Эрик потянулся. Времени на отдых не оставалось. Вечером он снова отправится к Острову Росы.

Юноша оделся и вышел во двор. Он был уверен, что придёт раньше Перл. Однако девушка уже стояла у дерева, в стороне. Вокруг неё собрались мелкие птицы, она кормила их крошками хлеба. Один резкий жест – и птицы послушно ждали очереди, перестав прыгать и пищать. Одна птичка подпрыгнула особенно близко к Перл, и та показала ей пустую руку. Птенчик распушил перья. Перл покачала головой и шикнула на неё.

– Доброе утро, – произнёс Эрик, останавливаясь рядом. – Как ты их так вымуштровала?

Перл повернулась к нему. Сегодня на ней было синее платье. Половину волос она собрала на затылке большим бантом. Когда девушка снова взглянула на птиц и помахала им рукой, платье заструилось вокруг неё, словно дождь. Пичужки запищали в ответ.

– Они послушнее Макса, – заметил Эрик. Всё же было что-то в этой девушке необыкновенное.

Перл улыбнулась ему, морща носик, и Эрик отвернулся. Эти моменты нравились ему больше всего: вдох перед тем, как Перл просияет, когда вокруг глаз появлялись смешливые лучики и губы раздвигались в широкой улыбке, показывая жемчуг зубов. Порой Перл сдерживала себя, будто вспоминая о постигшем её несчастье, и улыбалась не в полную силу. Однако при виде даже едва заметных ямочек на её щёчках Эрик наполнялся светом. Перл очутилась здесь, застряв в чужом крае без возможности толком выразить свои мысли, но совершенно не казалась напуганной. Она была смелой, и это придавало смелости и ему. И все эти чувства тлели в груди Эрика, словно тёплый уголёк. Перл – не та самая, так откуда такие эмоции?

– Готова выдвигаться? – спросил Эрик, отрываясь от размышлений.

Она кивнула. Принц повёл её на середину двора к воротам, где их ждала запряжённая повозка. При виде лошади Перл вдохнула и восхищённо подняла руки к груди. Она подошла к животному, только когда Эрик показал ей, как его гладить. Он предупредил, чтобы она не приближалась к лошади сзади.

– Начнём нашу экскурсию с пляжа и углубимся в город. Так ты ничего не пропустишь.

Наконец они сели в повозку, и та выехала за ворота, подскакивая на булыжниках мостовой. Недалеко от берега расположились бледно-золотистые и зелёные фермерские луга. Козы лениво бродили по травке, на медленно вращающихся крыльях ветряных мельниц сидели вороны. Раскинувшиеся окраины Межоблачного залива могли не так много предложить взгляду искушённого путешественника. Однако Перл то и дело останавливалась поглазеть на всё вокруг. В придорожной траве они заметили кролика, и девушка радостно рассмеялась. Перл схватила Эрика за плечо, чтобы не упасть, наблюдая, как пушистик скачет обратно в кусты. А потом и вовсе заглянула под карету, чуть из неё не вывалившись!

– Осторожно, – крикнул Эрик, смеясь и снова помогая ей сесть. Она прильнула к нему близко-близко, и Эрик вдруг понял, что ничего не имеет против. – Тебе понравится. Взгляни.

Таким видели Межоблачье те, кто впервые прибывал сюда по суше: здания из бледного камня с красными черепичными крышами; деревянные навесы, затеняющие улицы, со свисающей паутиной виноградных лоз; сверкающие каналы, пересекающие город, словно серебристо-голубоватые ленты. Перл привстала в повозке, чтобы лучше рассмотреть окрестности. Она просто не могла усидеть на месте. Её широкая улыбка была такой искренней, что Эрик придержал лошадь. Пальцы Перл оплели его плечо, большой палец рассеянно коснулся обнажённой кожи.

– Нравится? – спросил он.

Она восхищённо кивнула, а после прижала ладонь к его груди, вопросительно глядя ему в лицо.

– Мне нравятся сумерки, – сказал Эрик, надеясь, что правильно понял её, – когда море и небо сливаются в сплошное алое зарево и кажется, что мир будет существовать всегда.

Перл опустилась на скамейку рядом с ним, прижавшись к нему боком. Эрику вдруг стало тепло, он ощущал каждый сантиметр тела, соприкасавшийся с ней, и чуть отклонился. Должно быть, виной тому была утренняя прохлада. Да, вероятнее всего.

Въехав в деревню, Эрик остановил повозку. Сойдя с неё и привязав лошадей, он помог спуститься Перл и предложил ей руку. Она без смущения за неё ухватилась.

Они направились к центральной улице. Главная площадь кишела людьми, по краям выстроились торговые лавочки. Народ тянулся к фонтану, чтобы набрать воды и насобирать сплетен. Перл остановилась посмотреть кукольное представление и радостно захлопала в ладоши, а потом ахнула, заметив группу танцующих. Она схватила Эрика за руку и увлекла его в круг плясавших. Этот танец отличался от того, которому он учил её прошлой ночью, но Перл схватывала всё на лету, и её задора оказалось достаточно, чтобы очаровать самых брюзгливых наблюдателей. Он вёл её в быстром танце, а ветер развевал огненно-рыжие пряди. В конце концов бант слетел, Перл, переводя дыхание, остановилась и взглянула на него.

– Может, в следующий раз помедленнее? – сказал Эрик, смеясь, и перевязал бант девушки.

Перл беззвучно рассмеялась и покачала головой. Сплясав ещё три раза кряду, Эрик устал от назойливых взглядов окружающих. Стояло позднее утро, почти полдень, и вскоре зрителей должно было стать ещё больше. Эрика частенько видели на заливе, но обычно его сопровождали Габриэлла или Ванни. Эта же девушка с пляжа была кем-то совершенно новым и явно чужачкой.

– Большая часть здешних жителей работает в доках, – сказал Эрик, ведя её мимо группы людей постарше, обсуждавших рыболовную сеть, починкой которой они занимались. Он остановился, когда Перл пристально посмотрела на сеть. – Твоя семья рыбачит?

Перл отвела взгляд от сети и покачала головой. Они шли по перекрёсткам Межоблачья, заполненным ларьками со всевозможными велонскими деликатесами. Эрик взял на обед тортеллини со шпинатом и сыром в бульоне из трав. Они ели, сидя на берегу канала за городом, вода и воздух здесь были чище. Перл отщипывала мякоть от свежей булки и кормила ею рыб и птиц, собравшихся вокруг них. Эрик спросил её, почему она захотела покинуть дом.

Вопрос был сложный, и Эрику потребовалось немало времени, прежде чем он отгадал слово «приключения». Далее последовали «неизведанное», «люди» и «сокровища».

– И твоя семья не хотела тебя отпускать? – спросил он, вспоминая их разговор на пляже. Она покачала головой. Судя по всему, с её родственниками по строгости не сравнится даже Гримсби. – Тогда вперёд, к приключениям! – Он встал и подал ей руку. – Когда-нибудь прежде видела лагуну? Это когда кусочек моря оказывается в ловушке суши. Кого там только не встретишь!

Перл явно обожала животных, а в тихих водах лагуны и зарослях на её берегах развелось множество рыб, птиц и земноводных. Перл кивнула.

Они вернули свой экипаж в замок, после чего отправились на прогулку пешком. Путь к лагуне пролегал через уединённые, укрытые тенью места, благодаря чему у них было больше простора для беседы, чем в городе. Эрик рассказал ей всё, что знал, о густых кустарниках и растениях, встречавшихся им по дороге, а Перл подошла так близко к краю обрыва, что Эрику стало не по себе. Он придерживал Перл одной рукой за талию, ведя её к небольшому причалу в лагуне. Этот болотистый клочок земли был частью замковых охотничьих и рыболовецких угодий. У причала была привязана лодка. Они осторожно спустились в неё, и Эрик взялся за вёсла. Перл водила пальцами по воде, пока он грёб.

– Завтра я уплыву, но ты можешь свободно гулять по Межоблачью сколько душе угодно, – сказал принц. – Только предупреждай кого-нибудь, когда уходишь.

Перл кивнула и прижала пальцы к горлу. Она часто так делала, словно бы тоскуя по своему голосу и сожалея, что не может что-то сказать.

– Очень надеюсь, это не означает, что с тебя хватит или ты собралась меня топить, – неловко пошутил Эрик, надеясь заставить её улыбнуться. Он сложил вёсла, и их понесло течением.

Перл закатила глаза (во всяком случае, этот жест означал одно и то же в обоих мирах) и уперлась локтями в колени. Она дёрнула рукой, снова указывая на себя. Он почти мгновенно сообразил, о чём она.

– Ты не поплывёшь со мной, – сказал Эрик. – Это небезопасно. Ты ничего не увидишь, кроме открытого моря. Это не приключение, а просто утомительное и неприятное путешествие. – Перл с сомнением склонила голову набок, и Эрик поспешил сменить тему: – Ты когда-нибудь была на корабле, кроме того, что разбился?

Перл растерялась. Затем стукнула по лодке.

– Ну, не считая этой лодки, – улыбнулся Эрик.

Нахмурившись, Перл постучала дважды.

– Ты умеешь плавать? Умеешь выживать в открытой воде? На нас могут напасть пираты, мы можем вступить в бой. Нас не будет дни или недели, и там, куда мы поплывём, штормы налетают из ниоткуда. Затея слишком рискованная.

Перл потянулась к воде и брызнула is него. Другой рукой она указала на всю себя.

– Ладно. Резонное замечание. Ты пережила кораблекрушение, но умеешь ли ты сражаться?

Перл неохотно постучала по лодке дважды. Несколько рыб, круживших вокруг, выпрыгнули из воды и окатили Эрика брызгами.

– Извини, – произнёс он, вздыхая. Он и не думал, что она ответит «да», но не мог не спросить. Как бы ему ни хотелось верить в то, что она способна постоять за себя, они были знакомы всего сутки. –Я правда не хочу быть виноватым в том, что ты пострадаешь. – На нём и без того лежало слишком много ответственности.

Рот Перл сузился в розовую сердитую линию, и она посмотрела на него, прищурившись.

– Мы только встретились, – сказал Эрик. – Я ничего о тебе не знаю. Как я могу взять тебя с собой?

Перл съёжилась, положила подбородок на колени и обвила ноги руками. Она фыркнула.

– Извини. – Эрик снова взялся за вёсла и опустил их в воду. На одно из деревьев над ними опустилась чайка. Она пронзительно закричала, выводя невероятно отвратительные рулады. Эрик поморщился. Не самая лучшая серенада, которую могла предложить лагуна. Однако Перл, казалось, не особенно возражала. И всё же она бросила на птицу неодобрительный взгляд, когда они проплывали под ней. Когда чайка умолкла, между ними воцарилось неловкое молчание, и Эрик откашлялся. Он продолжил грести, но вдруг что-то ущипнуло его за палец, когда он опустил весло в очередной раз. Эрик встряхнул рукой. Перл вгляделась в воду. Чайка закричала опять.

– Ого, – пробормотал Эрик, – кто-то должен найти это несчастное создание и избавить его от страданий.

Перл усмехнулась. От её улыбки у него заныло в груди, и он отплыл подальше от дерева с чудной птицей. Лёгкий ветерок колыхал траву. Ветки деревьев задели ухо принца. Тишина внезапно наполнилась кваканьем и щебетом окружавших их существ, словно они находились в хоровом зале, а не в лагуне.

– Ты это слышишь? – спросил Эрик. Перл покачала головой. Прядь её волос выбилась из банта, и Эрик наклонился ближе. Его пальцы скользнули по её щеке и заправили локон за ухо. Она прижалась к его руке. Её губы приоткрылись. Эрик отстранился, гребя сильнее. «Сосредоточься. Сосредоточься. Поговори с ней. В разговоре нет ничего плохого. Люди так делают».

– Знаешь, мне очень неловко от того, что я не знаю твоего имени, – сказал он. – Может, я всё же смогу угадать?

Она кивнула, опираясь на колени.

– Может, Милдред? – начал Эрик. Девушка брезгливо высунула язык и покачала головой. – Ладно, нет. Как насчёт Дианы? – спросил он. Снова нет. – Рейчел?

Перл закатила глаза и даже не потрудилась покачать головой. Какие ещё имена остались? За последний день они перебрали по меньшей мере сотню, перечисляя всевозможные распространённые имена. Музыка лагуны разливалась вокруг них, птицы щебетали, капала вода. Это была ария без голоса. Ария... Словно дуновение ветерка надуло ему в ухо тихий шёпот.

– Ариэль? – спросил он дрожащим голосом. Она радостно подалась вперёд и взяла его за руку. – Ариэль? – Он ответил на рукопожатие, ошеломлённый её реакцией. – Тебя зовут Ариэль? – Она кивнула, носик сморщился от смеха. – Красивое имя, – сказал он. – Значит, Ариэль. – Он произнёс её имя медленно, словно пробуя на вкус, и улыбнулся. Просто и благозвучно. Лаконично. – Ариэль, – прошептал он и протянул ей руку. – Приятно ещё раз познакомиться.

Ариэль (уже больше не было необходимости называть её Перл) сократила расстояние между ними и взяла его ладони в свои. Они скользили сквозь завесу ивовых ветвей, листья усыпали её волосы, и Эрик поддался порыву. Жгучая боль в груди была слишком велика, чтобы стерпеть её. Его пальцы убирали каждый листик, касаясь волос и кожи плеч чуть дольше дозволенного приличиями. В воздухе парили светлячки. Она была великолепна в своей первозданной красоте. Когда они посмотрели друг на друга, Ариэль облизнула губы, и Эрик, сам того не желая, представил, каково было бы почувствовать их прикосновение. Они оба наклонились ближе, глаза Ариэль закрылись. Эрик потянулся к ней, и...

Вдруг лодка резко накренилась. Эрик вылетел за борт и упал лицом в воду. Холод окатил его, соль обожгла нос и горло, и он опустился на дно лагуны. Эрик почувствовал, как что-то проскользнуло мимо, и попытался оттолкнуться от дна ногами. Пятки коснулись ила. Он вынырнул на поверхность и позвал:

– Ариэль? – Солоноватая вода плеснула в лицо, обжигая глаза, и Эрик поморгал. Протянув руку, он провёл ей по воде. – Ариэль!

Она уже вынырнула. Несколько рыжих прядок прилипли к лицу, большая же часть волос держалась вокруг неё на плаву, словно щупальца осьминога. Глаза были чуть выше уровня воды, и она смотрела на него поверх колышущихся волн.

– Ты в порядке? – спросил принц, подплывая к девушке. Она кивнула и закачалась в воде, но не поднялась. – Юбка тянет тебя ко дну?

Эрик собрался уже обнять её за плечи и застыл. Он чуть её не поцеловал. «Я чуть её не поцеловал». Эрик отпрянул. Ариэль поплыла к нему, и он, не удержавшись, вздрогнул, когда она приблизилась. Она замерла, барахтаясь в воде без возможности показать какой-либо знак, и Эрик покачал головой. К горлу подступила тошнота. Он едва не умер, но ему всё равно хотелось протянуть руку, преодолеть расстояние между ними и обнять Ариэль. Что с ним не так?

– Позволь мне, – сказал он и вместо того, чтобы при-тянуть её в свои объятия, предложил ей руку. Тем не менее другая рука обвилась вокруг её талии, и Эрик повёл Ариэль к берегу. Она встряхнула волосами, обнажая нежную шею. Ариэль не та самая. Ему нельзя этого делать.

– Мне очень жаль, – сказал он, отстраняясь от неё, когда она уверенно встала на ноги. – Вернёмся в замок. Думаю, приключений с нас на сегодня хватит.

12 Под чужими парусами

Эрик вверил Ариэль Карлотте сразу же, как они вернулись в замок. Он даже не попрощался. Принц понимал, что это невежливо, но не мог взять себя в руки. Именно поэтому он держит всех на расстоянии. И теперь Эрик не мог сосредоточиться на предстоящей экспедиции с Зауэром и призраком матери. Последний час перед тем, как подняться на корабль, он провёл, проверяя, заметки и составляя письмо для Ариэль с извинениями за свою реакцию на несостоявшийся поцелуй. Он сможет объясниться по возвращении, если она всё ещё будет здесь. Мысль об её отъезде огорчила его сильнее, чем он ожидал.

Трёхмачтовый фрегат Зауэра «Зибенхаут» (Зауэр всякий раз смеялся над тем, как Гримсби произносил это слово) был торговым судном. Макс взошёл на корабль следом за Эриком и следовал за Габриэллой по пятам, пока та расхаживала по палубе с Норой. Призрак матери был пока надёжно заперт в капитанской каюте, подальше от взглядов жителей Велоны, и Зауэр встретился с Эриком у штурвала. Ванни держался неподалёку, он чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, чем заняться. Он вместе с Габриэллой настоял на том, чтобы сопровождать Эрика, как только им стало известно, что Зауэр готов помочь ему найти Остров Росы.

– У меня пока нет чёткого плана, – сказал Эрик Зауэру.

Пират цыкнул зубом и хмуро посмотрел на заходящее солнце.

– Я так и думал. Полагаю, мы сходимся в одном: что бы мы ни собрались сделать, нужно сперва отплыть подальше от побережья Велоны, так?

– Именно, – сказал Эрик, передавая одну из карт матери. Закат окрашивал всё алым, и от этого было больно глазам. – Думаю, движение в северном направлении – уже хорошее начало. Затем посмотрим, как это повлияет на... неё.

Зауэр кивнул, словно иметь дело с призраками, ведьмами и загадочными островами было его самым обычным делом. Впрочем, кто знал, может, и было.

Они отплыли безо всякой шумихи. Как только берег скрылся из виду, Габриэлла и Нора с картами в руках присоединились к ним у штурвала. Макс трусил по палубе туда- сюда, обнюхивая борта, и Эрик свистом подозвал его к себе. Пёс не подошёл.

– Пусть бегает, – сказал Зауэр. – Когда определимся, что делать дальше и выйдем в открытый океан, его лучше запереть в одной из кают, чтобы он не путался под ногами.

– Хорошо, – сказал Эрик. – Думаете, нас ждут неприятности?

Зауэр фыркнул.

– А не ты ли обмолвился, что нам предстоит убить ведьму?

Нора присвистнула, прижав карты к груди:

– Это многое объясняет. Однако солдат мы с собой не берём? Ну, знаешь, людей, которые зарабатывают на жизнь, убивая?

– В резерве никого нет, – Эрик покачал головой. – И, учитывая славу, которая ходит о Зауэре, думаю, ваши люди справятся.

Макс взвизгнул на другой стороне квартердека, и Эрик подозвал его к себе.

– Справедливо, – сказала Нора, взглянув на Зауэра. – Если не вернёшь принца живым, его советник тебя придушит.

Зауэр пробормотал что-то вроде: «Не дотянется».

– Забудьте про Гримсби, я лично вас придушу, – подошедший Ванни посмотрел на Зауэра, прищурившись. – Не то чтобы я думал, что из этого путешествия вернутся не все. Просто расставим точки над «1».

Продолжая не обращать внимания на Эрика, Макс залаял снова.

– Ладно, если больше нет желающих отстоять мою честь, нужно обсудить, куда плывём, – сказал Эрик.

– Мне нужно поговорить с тобой на этот счёт. – Нора взглянула на Зауэра, собираясь с духом. – Возможно, я рассказала тебе не всё, что мне известно о кровавом приливе.

Эрик кивнул:

– У меня тоже сложилось такое впечатление, когда мы говорили в последний раз.

– Ну мы тогда не были толком знакомы, верно? – спросила Нора. – Я не собиралась рассказывать историю своей жизни, пока не узнаю тебя получше. Некий принц плывёт под парусом навстречу неведомо чему и скрывает собственные секреты? Не слишком многообещающе. Но теперь я всё выложу.

Это звучало более чем справедливо. Макс снова залаял, и Ванни повернулся к нему.

– Макс! – позвал он. Когда же Ванни увидел, на что лает пёс, то побледнел. – М-да, плохи наши дела.

Все разом повернулись. Макс взвизгнул и запрыгал вокруг промокшей Ариэль, наполовину свесившейся из шпигата. Ариэль успокоила пса жестом и погладила его по голове. Ванни взглянул на Эрика. Когда Эрик не пошевелился, Ванни помог Ариэль подняться. Она широко улыбнулась ему.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Эрик, повышая голос, и тут же замолчал, пытаясь усмирить гнев. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и открыл их снова, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. – Я же говорил, что тебе лучше остаться.

Улыбка сошла с её лица, и Ариэль сделала несколько жестов, которые он не смог расшифровать. Эрик поднял руку:

– Извини. Не знаю, что это значит, и понятия не имею, что теперь делать.

Ариэль нахмурилась.

– Обычно, – сказал Зауэр, когда Ванни и Ариэль присоединились к нему у штурвала, – я убиваю безбилетников.

Обиженное личико Ариэль выглядело так сердито, что Эрик чуть не рассмеялся.

– Никто никого и пальцем не тронет, – сказал Эрик. – Ты забралась на корабль? – Ариэль кивнула. Он уставился на неё. – Как?

Ариэль нахмурилась и взялась было объяснять жестами, но потом махнула рукой и просто пожала плечами. Эрику пришлось подавить чувство уважения, теплом разлившееся по телу. На такое потребовалась бы недюжинная сила и отвага.

– Впечатляет, – сказала Габриэлла. – Ты та самая девушка, пережившая кораблекрушение?

Ариэль кивнула, и Габриэлла ей улыбнулась. Поворачивать назад было уже слишком поздно. Ариэль придётся присоединиться к охоте на ведьму. Мысль о том, что Ариэль грозит опасность, ужасала Эрика. Обратной дороги нет; присутствие Ариэль – последнее, что требовалось команде.

– Ладно, ладно, – сказал он. – Вот как мы поступим... Не возражаете? – Он посмотрел на Зауэра, и пират кивнул. – Мы с Норой обсудим кровавый прилив и как быть дальше. Ариэль, пожалуйста, последи за Максом на палубе, пока нас не будет.

Ариэль казалась смущённой, но кивнула. Затем сделала шаг к нему, но Эрик отшатнулся. Он нахмурился, слишком хорошо понимая, до чего нелепо выглядит, и направился к капитанской каюте. Габриэлла и Ванни последовали за Эриком. Нора задержалась на палубе, сказав, что присоединится, когда поговорит с Зауэром. В каюте было тесновато, но она отличалась пышным убранством. У одной стены была кровать, застеленная толстым стёганым одеялом, на стульях лежали потёртые подушки. Эрик расхаживал между столом и кроватью, закрыв глаза ладонями.

– Что на тебя нашло? – спросила его Габриэлла. – Знаю, то, что здесь Ариэль, не очень-то хорошо, но ведь она выжила в кораблекрушении. Во всяком случае, в море она уже бывала.

– Я чуть не поцеловал её сегодня, – сказал Эрик, всплеснув руками. – Я даже не знаю, ходила ли она раньше под парусом. Думаю, плавать она умеет, но ведь мы собираемся убить ведьму. Она только добавит хлопот, и...

Ванни поднял руку:

– Погоди, что ты там сказал в первую очередь, ведь мне наверняка послышалось?

– Я чуть её не поцеловал, – прошептал Эрик.

– Что? – закричал Ванни, закрывая лицо руками. – Зачем?

Габриэлла плюхнулась в одно из кресел и уронила голову на руки:

– Ты чуть не поцеловал девушку, которую только что встретил? Когда ты успел?

– Немногим ранее, когда показывал ей Межоблачье, – сказал Эрик. – К счастью, этого не случилось, но я был на волоске от смерти.

– Чуть не поцеловал! – Ванни всплеснул руками. – Эрик! Какая часть проклятия тебе непонятна?

– Да знаю я!

Он едва не умер. Красивое личико. Чудесный день без забот. Ощущение, что Ариэль смогла бы его понять и стать ему верной спутницей. И вот он уже тянется к её губам. Эрику даже сделалось дурно-. До того его ужасала эта мысль.

– Слушай, погоди, – сказала Габриэлла. – Расслабься. Ты этого не сделал и теперь знаешь, что тебя к ней влечёт, поэтому больше на этот крючок не попадайся.

Эрик закатил глаза:

– Думаешь, это так легко?

– Смею надеяться, что не целовать людей направо и налево – не самая сложная задача в мире, – сказала она. – Меня больше волнует, почему мы охотимся на ведьму, когда ты абсолютно уверен, что спасшая тебя женщина существует и она та самая. Её поиски наверняка менее кровопролитное занятие!

Эрик силился найти слова и не мог. Он сглотнул и прошептал:

– Что, если я ошибаюсь? Как мне поверить в себя, чтобы хотя бы попытаться кого-то поцеловать? Это верная смерть. А здесь у нас хотя бы есть шанс. – Он отошёл к дальнему концу стола и сел в одно из кресел.

Ванни приблизился, сел на корточки рядом и осторожно произнёс:

– И если мы сперва убьём ведьму, ты перестанешь бояться, потому что проклятие будет снято и сможешь влюбиться по-настоящему?

Эрик кивнул. Ему больше не нужно будет бояться и вести себя столь осторожно. Он сможет гулять где захочет и знакомиться с кем пожелает. С кем угодно. Эмоции перестанут быть тем, что нужно беспрестанно контролировать. Он сможет влюбиться в ту, которую выберет сам, да хоть даже в Ариэль.

От этой мысли у него закружилась голова.

– И Гримсби ещё удивляется, почему ты боишься женитьбы, – усмехнулась Габриэлла. Она подошла к нему и коснулась его плеча. – Готов обсудить кровавый прилив?

Эрик вдохнул через нос, со свистом выдохнул и кивнул. Габриэлла высунула голову за дверь и позвала Нору. Та вошла и взглянула на них,прищурившись. Габриэлла бесцеремонно плюхнулась на кровать, а Ванни устроился рядом. Нора села за стол напротив Эрика. Принц посмотрел на большую карту, пришпиленную к столу, а затем поднял взгляд на Нору.

– Так что ты хочешь рассказать? – спросил он.

– Хочу поделиться своими мыслями, а затем объяснить, почему я права, – сказала Нора. –Я полагаю, что кровавый прилив – это дорога, которая приведёт нас к Острову Росы.

– Почему? Как? – напряжённо спросил Эрик, подаваясь вперёд.

– Слушайте, доказательств у меня нет. Мы с Габриэллой пытались найти какую-нибудь информацию, пока были в Межоблачье, но вам придётся поверить мне на слово, – сказала она, лихорадочно постукивая рукой по бедру. – Я до этого не говорила, но я видела кровавый прилив задолго до того, как с ним повстречалась наша команда. – Эрик не мог скрыть удивления, но подождал, когда она продолжит. Нора обвела большой участок моря на карте к северу от Межоблачья, который граничил с Велоной, Ривой, Альтфельдом и Сайтом. Её руки дрожали. – Кровавый прилив – старая сказка на ночь в городах вдоль этого побережья, – сказала она. – Так что, если кровавый прилив и Остров Росы связаны, он, вероятно, здесь.

– Этот громадный кусок моря хорошо изучен, потому что он недалеко от берегов развитых королевств, – сказал Эрик, наблюдая, как выражение лица Норы меняется с нервного на решительное. – Нам известно, что там нет острова. Уже не говоря о том, что на самой окраине этого участка...

– Думаю, на деле нам не придётся плыть до прилива долгое время, – сказала Нора. – Полагаю, тут сработает магия.

– Магия? – повторила Габриэлла, нахмурившись.

Нора кивнула.

– Насколько я понимаю, я и моя мать стали одними из первых жертв кровавого прилива, – сказала девушка. Она сглотнула и оперлась на стол. В комнате воцарилось молчание. – Меня растил в Риве старик Эдо. Кровавый прилив был одной из тех историй, которые родители рассказывают, чтобы детвора не шалила: не заходите в воду на рассвете или в сумерках, а не то кровавый прилив придёт и утащит вас. Не желайте того, что может дать только магия. Эдо говаривал, что отчаявшиеся входили в воду, отдавали морю кровь и заключали сделку с чем-то, что живет в глубине, чтобы осуществить свои самые дерзкие желания. Однако взамен всегда лишались души.

– Но что такое это нечто? – Эрик от волнения встал и начал бродить по каюте. – Призраки? Ведьма?

– С призраками я имела дело не раз и не думаю, что они для этого достаточно разумны. Полагаю, они приманка или, так сказать, посыльные. Без понятия, кому они подчиняются, но, если верить тому, что ты рассказал, я бы поставила на ведьму, – сказала Нора. – Корабль-призрак забирает с собой людей. Нам неизвестно куда, но мы знаем, что его приносит и уносит кровавый прилив. Полагаю, прилив – своего рода коридор. Именно поэтому корабль-призрак подбирается к вам, где бы вы ни были.

Эрик, Ванни и Габриэлла переглянулись. В словах Норы был смысл. Они объясняли, как призракам удавалось передвигаться по морю так быстро. Габриэлла прочистила горло и нерешительно спросила:

– Как это – вы с матерью были первыми жертвами?

– Я помню не вполне отчётливо. Я уверена лишь в том, что рассказывал мне Эдо, но он упоминал об этом так часто, что воспоминания будто стали моими.

Эрик кивнул. Он никогда не встречался с отцом, но порой ему казалось: он его помнит. Ему рассказали достаточно историй о нём, чтобы Эрик слышал, словно наяву, его лающий смех, и показали достаточно портретов, чтобы он мог представить его лицо. Всё это было самовнушением, но казалось таким реальным.

– Эдо говорил, что мне было всего пять или шесть лет. – Нора замолчала и закрыла глаза. – Когда кровавый прилив убил нас с мамой.

Сердце Эрика ушло в пятки.

– Что?

– Убил тебя? – переспросила Габриэлла. – Но ты же сейчас здесь.

– Не была бы, закончи кровавый прилив начатое. – Нора провела тыльной стороной ладони по губам, казалось, она чувствует себя не очень хорошо. – Я нечасто рассказываю эту историю. Это даётся мне нелегко.

– Конечно, – сказал Эрик, пытаясь скрыть ужас. – Извини. Продолжай.

– Стояли сумерки, вода была красной, как небо, и мы с мамой тонули, – сказала Нора. – Не помню, как мы попали в море, но помню, что была под водой и видела, как мама идёт ко дну. Она вытолкнула меня на поверхность, и я потеряла сознание. По словам Эдо, который стоял на берегу, когда это случилось, кто-то вытащил меня на берег и помог мне снова задышать. Он всегда говорил, что это кровавый прилив пытался нас убить и что он попытается снова, если я когда-нибудь вернусь в океан.

– Выходит, – сказала Габриэлла, – ты умерла в море, а затем снова в него вернулась?

– Я была слишком нужна здесь, чтобы оставаться на том свете, – сказала Нора. – И к Зауэру я присоединилась несколько лет назад. Тайком пробиралась на борт и нервировала его, пока он не разрешил мне остаться. Это мой первый раз в океане. Плавать я научилась в озере, и Тритон был достаточно милосерден и уберёг наше судно от шторма.

Эрик покачал головой. История была дикой, и если бы он сам не был жертвой проклятия, то ни за что бы не поверил.

– Но почему ты думаешь, что за кровавым приливом стоит ведьма?

– Потому что у меня сохранилось одно воспоминание о том дне. – Нора глубоко вдохнула. – Поначалу я думала, что мне это почудилось или приснилось в каком-то кошмарном сне. Я видела женщину. Она шла по кроваво-красной воде к мерцающему острову. Она казалась слишком красивой, чтобы быть настоящей.

Эрик попытался представить себе такую картину. Глаза округлились: его вдруг осенило.

– По-твоему, вода не только коридор, по которому путешествуют призраки, но и дорога, ведущая к острову, – сказал он.

– Сделав несколько шагов, она исчезла. Я всегда думала, что мне это пригрезилось, когда я была в забытье между жизнью и смертью. Однако, когда вы рассказали мне о ведьме и Острове Росы, я сообразила, что к чему. – Нора снова глубоко вдохнула, а затем пристально посмотрела на Эрика. – Поэтому я думаю, что найти ведьму можно, только заключив сделку с призраком твоей матери, чтобы она привела нас к Острову Росы с помощью кровавого прилива.

13 На шаг ближе

Конечно, требовались некоторые объяснения, но слова Норы звучали логично. Если призраков приносит кровавый прилив, им придётся отправиться следом, чтобы выяснить, откуда те приходят. Нора рассудила, что единственный способ сделать это – призвать кровавый прилив. А у них на борту как раз был один из призраков. Самым большим желанием Эрика было найти остров. Теперь он планировал пролить пару капель крови в воду и позволить призраку матери одурманить его, тогда экипаж поплывёт за ней (или кораблём-призраком, если тот появится), куда бы те ни отправились, когда Эрик заключит сделку. Если что-нибудь пойдёт не так, люди Зауэра знают, как остановить призраков. Они просто заиграют или запоют какую-нибудь мелодию, если Эрик окажется в опасности.

Хотя план казался далёким от идеала, Эрика он устраивал. А вот на то, чтобы уговорить Зауэра, понадобилось время. Пират был не уверен, что его судно сможет плыть по тому же коридору, что и корабль-призрак, поскольку оно не было волшебным. Однако выяснить это можно лишь опытным путём.

Они решили следовать тем же курсом ещё час, пока не окажутся достаточно далеко от Межоблачного залива, чтобы корабль-призрак точно не отправился туда. Ариэль стояла в кубрике чуть в стороне, пока Эрик обсуждал план с Зауэром. Она играла с Максом в мяч, время от времени поглядывая на них. Наконец Зауэр сказал, что пора приступать и вынести призрака на палубу.

– Ариэль! – Эрик подошёл к ней, когда все вокруг разошлись готовиться к тому, что последует дальше. – Можно с тобой поговорить?

Она кивнула и проследовала за ним, жестом веля Максу сесть. Маленький предатель подчинился, и Эрик не сдержал улыбки.

– Извини, что я вышел из себя, когда узнал, что ты на борту. Однако эта экспедиция полна опасностей. – Он подвёл её к ящику, в котором содержался призрак его матери. – Мои слова прозвучат дико, но в данный момент я пытаюсь найти остров, на котором живёт одна ведьма. Слишком многим людям она навредила, чтобы ей позволили жить. Вдобавок к этому мы полагаем, что она заманивала жертв к себе, используя призраков.

Ариэль легонько пискнула и схватилась за горло.

– Один из них моя мать, – продолжил он, стаскивая с ящика парусину. – Поэтому, Ариэль, позволь мне представить тебе то ли иллюзию, то ли то, что осталось от моей матушки, Элеоноры Велонской.

Ариэль ахнула и отступила. Её глаза скользнули по полупрозрачному силуэту матери Эрика снизу вверх и остановились на ничего не выражавшем лице. Ариэль помахала перед ней рукой, но призрак матери Эрика даже не дрогнул. Ариэль обернулась к нему.

– Через час мы по нашему плану проследуем за ней к Острову Росы – месту, где, как мы считаем, живёт та ведьма. Или будем атакованы, когда покажутся другие призраки. – Эрик вздохнул и отбросил парусину в сторону. Призрак матери был сейчас столь же неподвижен, как в Межоблачье. – Тут как повезёт.

Глаза Ариэль стали ещё шире, чем обычно. Она показала сначала на лицо Эрика, а затем на лицо его матери и улыбнулась. Сердце ёкнуло, и Эрик быстро наклонил голову. Ариэль представляла для него угрозу, но в том не было её вины. Ему нестерпимо хотелось её обнять; он готов был окунуться в очередную лагуну, лишь бы только унять этот жар в груди. Вот только он не мог сделать ни то ни другое.

– Мы действительно были похожи, – сказал он. – Жаль, ты не познакомилась с ней до случившегося...

Ариэль потянулась, чтобы коснуться его плеча, но в последний момент её рука остановилась. К ним подошла пара самых сильных пиратов из команды Зауэра, они отнесли ящик с призраком на палубу. Эрик подождал, пока они уйдут, а затем позвал Ариэль в носовую часть судна. Они шли туда молча. Небо впереди было туманно, оттенка темнеющей синевы. Ариэль подошла ближе, и Эрик отступил от неё на полшага. Ариэль взглянула на его ноги, затем на него самого, приподнимая бровь. Эрик пожал плечами и указал на палубу. Они сели.

– Слушай... тогда в лагуне... Когда мы чуть не поцеловались, – произнёс он, надеясь, что его голос звучит увереннее, чем он себя ощущает. – Знаю, после этого я повёл себя странно. О таком даже заговаривать глупо, но дело не в тебе, а во мне. Просто в моей жизни сейчас происходит столько всего. Не уверен, что готов сейчас рассказать тебе об этом, но я хочу извиниться за то, что лодка перевернулась, а потом я просто ушёл.

Ариэль удивлённо открыла рот, как бы произнося: «Ого». И кивнула, кладя между ними маленький свёрток, который лежал в кармане её камзола – им с ней поделилась Габриэлла из своего багажа. В свёртке оказалось два кусочка твёрдого хлеба, покрытых тонкими ломтиками мраморного вяленого мяса и половинками инжира с мёдом. Должно быть, их дал ей Ванни, пока Эрик был с Зауэром. Он принюхался и уловил острый запах чеснока и перца в мёде. Эрик уставился на еду и понял, что не ел с самой прогулки по городу с Ариэль.

– Спасибо, – сказал он, внезапно испытывая нестерпимую вину за то, что отмахнулся от её желания отправиться в экспедицию с ними, а затем позволил остаться. – Нам не мешало бы придумать более эффективный способ общения, прежде чем поднимать сложные темы. – Ариэль рассмеялась и повторила жест. – Тебе жаль? – спросил Эрик. Послышался одинокий стук.

Тут Ариэль неожиданно поднесла ломтик хлеба к его рту. Он замешкался, слегка отстраняясь. Ариэль на мгновение вспыхнула от смущения и откусила кусочек вместо него. Эрик поморщился, досадуя на себя самого, и взял политый мёдом инжир. Она застыла.

– Вот, попробуй.

И она попробовала, доверившись ему, несмотря на сомнения. И сочетание вкусов её явно поразило. Глядя на неё, Эрик подумал, что и ему стоит наконец отважиться на попытку кому-нибудь довериться. Хотя, возможно, вскоре у них не будет возможности обсудить произошедшее и отправляться по утрам на чудесные прогулки.

Ариэль съела остатки инжира в один присест. Её глаза горели.

– Что ж, – сказал Эрик, – если опасные, жуткие приключения не удержат тебя в Велоне, возможно, с этим справится еда.

Она рассмеялась, морща носик. Свет сумерек становился всё более тусклым, приближалось время, когда они призовут кровавый прилив. Эрик сжал руки в кулаки. Нужно быть храбрым.

– Яс трудом сближаюсь с людьми, – признался он, – и мне трудно подпускать их к себе.

Обычно он никогда о таком не говорил. При Ванни и Габриэлле это выглядело бы как нытьё «его высочества юного принца». Гримсби напомнил бы ему, что он будущий король, а Карлотта всякий раз, когда он заговаривал о своих чувствах, гладила его по голове и смотрела на него таким взглядом, словно он пятилетний малыш или Макс. Даже это единственное предложение, сказанное Ариэль, тут же показалось ему слишком глупым. Однако Ариэль не засмеялась. Она сделала глубокий выдох через нос и кивнула. Ладонями она нарисовала в воздухе между ними крут, а затем качнула рукой, словно лодочкой.

– Так и есть. Тогда в лагуне я понял, что ты слишком близко, и запаниковал. В моей жизни всё очень непросто. И мне не хватит сил впустить в неё ещё одного человека. – Эрик показал в сторону корабля. – Честно говоря, мне потребуется какое-то время, чтобы решить свою проблему.

Ариэль положила руку на палубу рядом с его рукой. Она не трогала Эрика, не требовала объяснить, откуда его страхи, не отмахивалась от них и не пыталась доказать, что она его не ранит. Эрик нерешительно накрыл ладонью её руку.

– Я попытаюсь справиться с неловкостью, которая преследует меня в общении с людьми, – сказал он. – С тобой я её испытывать не хочу.

Ариэль улыбнулась и показала на себя. Её свободная рука поднялась к солнцу, и она повела ею по дуге, как будто то садилось. Потом она взглянула на Эрика и кивнула.

– Ты дашь мне на это время? – спросил он. Ариэль стукнула по палубе, и Эрик улыбнулся. – Спасибо. Я это ценю. – Он протянул ей руку. – Друзья?

Ариэль помедлила мгновение. Затем медленно взяла его руку и одними губами произнесла: «Друзья». Девушка слегка ему улыбнулась, но от Эрика не укрылось разочарование на её лице. Сердце забилось чаще, но он пытался не обращать на него внимания.

– Отлично, – сказал Эрик, а потом вдруг вспомнил: – В голове не укладывается, как ты забралась на корабль без каната.

Ариэль пожала плечами и шутливо напрягла бицепс. Эрик оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на море. Это был хороший день для хождения под парусом: вода гладкая, волны мелкие. В воде рядом с судном скользили дельфины, некоторые уходили глубоко под воду и выныривали на поверхность в грациозном прыжке. Шустрая жёлто-голубая рыбка пронеслась между дельфинами зигзагом.

– Впервые вижу такую, – сказал Эрик, показывая на морское создание. – А ты?

Ариэль улыбнулась яркой рыбке и бросила в воду кусочек инжира. Существо ринулось к нему. Ариэль кивнула с грустной улыбкой.

– Такие водятся там, откуда ты родом? – спросил Эрик. – Или у тебя просто страсть всех кормить?

Ариэль рассмеялась беззвучным смехом. В море она выглядела оживлённее. Ветер разметал волосы по плечам и нарумянил щёчки. Отражавшиеся в тёмно-синих глазах волны сделали их ещё ярче.

Позади них послышались шаги, и Эрик повернулся. Это были Габриэлла с Ванни. Нора стояла в нескольких шагах позади с ножом в руке.

– Пора? – спросил Эрик.

Габриэлла кивнула:

– Сейчас или никогда.

Они впятером направились к призраку его матери. Пираты уже разобрали ящик и перенесли покрытый солью кусок корабля-призрака в одну из шлюпок, ещё не спущенных на воду. Эрик остановился перед призраком матери, и та замерцала. Её взгляд остановился на нём.

– Наш план в следующем, – громко объявил принц. – Я пролью немного своей крови, чтобы призвать прилив, и, будем надеяться, призрак приведёт нас к острову, – сказал Эрик. – Вот только не знаю, как они плавают без парусов и ходят без ног.

– С помощью магии, – пожала плечами Габриэлла, словно уже свыклась с новой реальностью, где такое в порядке вещей.

– Поэтому, – громко произнёс Зауэр, поднимая скрюченный палец, – если другие призраки не покажутся, быть может, она воспользуется шлюпкой.

Эрик вздохнул. На худой конец поплывут за матерью, идущей по волнам.

– Что, если призрак моей матери начнёт мной управлять? – спросил Эрик.

Нора вышла вперёд:

– Кто-нибудь рядом с тобой хорошенько тебе вмажет. Делов-то.

Они спустили шлюпку на воду. Эрик взял у Норы нож и пошёл к правому борту. Глаза призрака следили за ним. Поморщившись, он сделал неглубокий разрез на ладони и сжал кулак. Несколько капель крови упали в волны. Красный след протянулся через темнеющее море к горизонту. Призрак матери повернулся в шлюпке.

Несколько секунд ничего не происходило, но вдруг шлюпка сдвинулась с места сама по себе. Эрик перегнулся через борт, чтобы не упустить её из виду. Алый закат расстилался перед ней, и вперёдсмотрящий закричал Зауэру. Большая часть экипажа тоже наблюдала за призраком, перешёптываясь. Габриэлла и Ванни стояли по обе стороны от Эрика. Даже Макс забросил передние лапы на борт, чтобы посмотреть.

Лодка с призраком следовала по дорожке глубокого тёмно-красного цвета, которая разрезала воду, ведя к горизонту. Призрак матери Эрика не спускал с него глаз.

– Там что-то есть, – сказал Зауэр. – Вперёдсмотрящий что-то приметил.

Струйка крови Эрика, не растворившаяся в воде, растекалась из-под шлюпки жутким алым облаком, превращаясь в целую реку кровавого цвета. Шлюпка неудержимо двигалась вперёд по этой реке, ни одна волна её не замедляла. Призрак молчал. Единственным выражением, которое Эрик изредка мог заметить на её лице, была печаль, лишь подчёркивающая её былое величие. Даже сейчас Элеонора Велонская была силой, с которой приходилось считаться. И тогда кошмарная мысль, что это на самом деле его мать, всё же пустила в душе Эрика ростки. А значит, он должен её освободить.

– Да поможет нам Бог! – сказал Зауэр. – Взгляните на небо.

Эрик так и сделал. Над ними сгущались тяжёлые серо-зелёные облака, в которых поблёскивали молнии. Место, где красная вода встречалась с зелёным небом, потемнело и расплылось. По волнам потёк белый, как кость, туман. Ариэль схватила Эрика за руку и указала на воду прямо под ними. Макс взвыл.

Из воды поднялись угри и мурены, они извивались вокруг шлюпки страшным месивом. Они вгрызались в древесину лодки и ныряли, когда та плыла дальше. Их присутствие вызвало у Эрика нехорошее предчувствие. Угри не водятся в открытом океане. Они прячутся в пещерах и расщелинах, поджидая, когда добыча сама приплывёт к ним.

– Туман обычно так не выглядит. – Нора выхватила подзорную трубу из кармана Зауэра и поднесла её к глазу. – Магия, не иначе.

Зауэр отошёл от борта тяжёлой походкой.

– За ней!

Эрик резко вдохнул. Достаточно ли быстро движется шлюпка, чтобы обогнать корабль? Ариэль так сильно перегнулась через борт, что он испугался, что она упадёт. Она смотрела то на призрак его матери, то на горизонт. Между бровями пролегла морщинка беспокойства.

– В тумане нет корабля, – сказала Нора. Она взглянула на Эрика. – Должно быть, мы всё сделали правильно.

– Она не предложила заключить сделку и ни к чему меня не принуждала, – заметил с содроганием Эрик. – Почему?

– Моё недавнее предположение, что призрак узнаёт тебя, может оказаться правдой, – заметил Зауэр.

Ариэль коснулась руки Эрика и указала на туман.

– Мы потеряем её в тумане, – сказал Эрик, понимая, на что она намекает. – Отстанем или обгоним.

Ариэль потянула его за рукав. На море поднимался ветер, не развеивающий, однако, тумана. Мать Эрика исчезла за высокой волной, и он подвинулся, чтобы лучше видеть.

– Нужно что-то сделать.

Ариэль стукнула его по плечу и схватила с палубы один из швартовых тросов. Эрик повернулся к Ариэль, в замешательстве хмуря брови.

– Она не станет хвататься за...

Однако он не успел закончить предложение, потому что Ариэль попятилась, скинула сапоги и с разбегу прыгнула за борт.

Звук всплеска достиг ушей Эрика и вывел его из оцепенения – настолько он был поражён случившимся. Он бросился к борту. Принц искал девушку среди угрей, но не мог разглядеть её между волн. Он принялся снимать сапоги.

– Там! – крикнул капитан Зауэр.

Рыжие волосы Ариэль словно сигнальный костёр вспыхнули среди угрей. Твари её не трогали. Поначалу движения были нескладными, она болтала ногами, будто плавать для неё было в новинку, но всего через несколько мгновений она, казалось, освоилась и заскользила по волнам с непринуждённой лёгкостью. Сердце бешено колотилось в груди Эрика. Он пытался разглядеть, не ранена ли она, но с такого расстояния ничего не было видно.

Зауэр пробормотал:

– Что она делает?

В этот момент Ариэль помахала им. Призрак матери был едва заметен на фоне волн. Ариэль плыла за ней и уже почти нагнала лодку. Она залезла в шлюпку к призраку и обвязала верёвку вокруг сиденья. Трос поможет им не потерять призрака. Зауэр негромко присвистнул:

– А она не робкого десятка.

Эрика захлестнула волна нежности, и он схватился за верёвку. Небо окрасилось в бледно-зелёный цвет с седыми клочками, и мгновение спустя туман окутал корабль. Он обволакивал всё вокруг, и вскоре Эрик уже не слышал хлопанья парусов и не видел ярко-красной шляпы стоявшего рядом Зауэра. Принц дважды сдёрнул трос, в ответ последовали два резких рывка. Он знал одно: корабль продолжает движение, а верёвка по-прежнему связывает его с призраком матери и с Ариэль. Туман осветился вспышкой.

– Зауэр! – крикнул Эрик. – Ты это видишь?

Свет стал таким ярким, что Эрик прикрыл глаза рукой. Ответ Зауэра раздался в тумане неестественным эхом, непонятный и далёкий. Через пелену прорвался бушприт. Солнечный свет просочился сквозь древесину. Они выплыли на поверхность тихого, чистого моря, и тёплые лучи полуденного солнца разогнали туман. Несколько блуждающих сгустков приклеились к кораблю.

– Вот так, похоже, и выглядит магия, – сказал Эрик, смахивая седой клочок с плеча.

Габриэлла подлетела к нему:

– Ты в порядке?

– Да, – сказал юноша и потрепал Макса по голове, когда пёс заскулил. – Как остальные?

– Все целы.

– Ариэль! – окликнул Эрик. – Ты в порядке?

Ариэль со своего места в шлюпке подняла руку и напрягла бицепс. Габриэлла рядом с Эриком рассмеялась.

– Слушай, – сказала она, – если она не твоя единственная, то ты настоящий остолоп.

Эрик рассердился из-за её слов сам на себя.

– Сосредоточься на деле, – резко бросил он подруге.

– Ты не видишь дальше своего носа, – сказала Габриэлла, а потом перевела взгляд ему за спину. – Смотри прямо по курсу.

Эрик нахмурился и повернулся. Впереди вырисовывался остров. Они приближались к клочку земли в форме полумесяца, и над ними сиял причудливый яркий полдень. Позади остались вихри тумана, состоявшего из теней. Возможно, в нём скрывались мёртвые корабли, шторма или призраки – разобрать было невозможно, но сейчас туманы окружали остров и плывущий к нему корабль плотным кольцом. Красная река продолжала простираться перед призраком его матери и обрывалась на берегу. Остров вырастал посреди открытого океана, покрытый сочной зеленью и песчаными дюнами. Сам по себе он был невелик. Зелёная, как стекло, лагуна занимала большую часть его середины. Её берег порос высокими деревьями, согнувшимися под тяжестью апельсинов. Ветви раскачивались на ветру, усеивая землю спелыми плодами. До самого скалистого берега росли кусты ежевики, усыпанные ягодами.

– Похоже на рай, – зачарованно прошептала Габриэлла.

Получается, Эрик оказался прав: прилив и логово ведьмы связаны между собой.

– Остров Росы, – воодушевлённо произнёс Эрик. – Мы его нашли.

14 Остров Росы

Призрак Элеоноры добрался до Острова Росы первым. Оказавшись на берегу, она немного замешкалась, вода плескалась у ног. Теперь она была куда менее прозрачной; смотреть на неё было всё равно что глядеть в покрытое изморозью окно. Ариэль ждала в лодке. Зауэр, Габриэлла, Ванни и Эрик были единственными из экипажа, кому хватило смелости высадиться на берег. Даже Макс спрятался на палубе, закрыв глаза лапами.

– Не нравится мне это место, – пробормотала пиратка, помогая спустить на воду береговую шлюпку. – Здесь нет птиц.

Это действительно было так: ни на самом острове, ни в небе над ним не было ни пташки. Вероятно, пернатые не могли пробиться сквозь толстую стену тумана.

Эрику не сиделось на месте. Он отстукивал ногой песню своей спасительницы, пока Ванни грёб к берегу. Габриэлла взяла его за руку.

– Всё будет хорошо, – пробормотала она. Однако сама то и дело взволнованно теребила зелёный платок Норы, покрывавший её кудри.

– Здесь как-то неестественно красиво и тихо, – сказал Эрик. Несмотря на дружеское участие, его продолжала бить нервная дрожь. – В тех деревьях может таиться опасность.

Подплыв к острову, они приблизились к тому месту, где остановились Ариэль и призрак его матери. Ариэль выскользнула из своей лодки и забралась в шлюпку к Эрику. Он поднял сухой сюртук, который захватил для неё.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она подняла большой палец и собрала мокрые волосы в пучок на макушке.

– С корабля мы не заметили на острове ни души, – сказал принц, – но ведьма может прятаться в лагуне или на другой стороне.

Люди Зауэра пребывали в боевой готовности. Они разворачивали корабль боком для залпа из пушек при необходимости, прикрывая передовой отряд. Габриэлла для вылазки на остров раздобыла ружьё. Ариэль косилась на оружие.

– Ведьма разрушила многие жизни, – сказал Эрик. – Хочу убедиться, что это не повторится.

Меч в ножнах на боку казался как никогда тяжёлым. Эрик участвовал во множестве поединков, тренировочных и самых настоящих, но убивать ему прежде не доводилось. Эту ведьму нельзя было оставлять в живых. Он это знал. Она убийца. Даже хуже убийцы. Однако мысль о том, чтобы вонзить меч ей в грудь, наполняла его вместо триумфа ужасом. Даже теперь размышления об этом казались каким-то далёким кошмаром, а не реальностью.

– Вперёд! – Зауэр проверил свой револьвер и поправил шляпу. – Будьте начеку. Знаю, мы здесь, чтобы сражаться, но при первом признаке опасности помните: огневая мощь на корабле.

Волны вынесли их на белый песок, который образовывал пляж на внешней стороне полумесяца. Они достигли берега, и неестественно тёплая вода покрылась рябью вокруг Эрика, когда тот вылезал из лодки. Растущие на мелководье водоросли, более зелёные, чем Эрик когда-либо видел, оплетали лодыжки. Ариэль вышла из прибоя вместе с ним.

В тот момент, когда ноги поднялись из воды и опустились на сухой песок, Эрик повернулся посмотреть на шлюпку, в которой они оставили призрак его матери, но её образ исчез. Эрик судорожно вздохнул, и Ариэль взяла его за руку.

– Я в порядке, но спасибо, – шепнул ей Эрик. – Как ты?

На руках красовалось несколько синяков, должно быть, Ариэль ушиблась, борясь с волнами и забираясь в лодку, но она лишь отмахнулась от его беспокойства.

– И спасибо тебе за это. – Эрик накинул ей на плечи сюртук и застегнул пуговицу под подбородком. – Только больше так не делай. Я не смог бы... не хочу, чтобы ты пострадала от того, что я одержим призраками.

Её поступок был смелым и безрассудным. Однако потеряй они след его матери, наверняка бы навсегда остались в тумане. А может, их принесло бы к какому-нибудь другому острову. Может, магия разжевала бы их и выплюнула. Может, вообще бы ничего не случилось. Лучше этого не знать.

– Полагаю, мне следовало сразу разрешить тебе отправиться с нами, – сказал он. – В море ты явно чувствуешь себя как дома и знаешь, что делать. Извини, что не верил в тебя.

Ариэль тепло улыбнулась ему, а потом указала на узкую полоску деревьев. Он взял её за руку. Смелость Ариэль придавала ему уверенности.

– Держись поближе, – сказал он и посмотрел на остальных. Габриэлла и Зауэр исследовали камни в паре шагов от воды. Ванни устроился в лодке с подзорной трубой и револьвером. – Давайте найдём ведьму.

Ванни остался в лодке, чтобы в случае чего прикрыть их спины и начать грести, если им придётся поспешно уносить ноги. Габриэлла проследовала за Эриком с Ариэль, а Зауэр замыкал шествие. Ариэль вгляделась в заросли и подняла руку, привлекая внимание Эрика. Тот остановился под одним из фруктовых деревьев побольше.

– Не вижу ничего необычного. – Эрик вздрогнул. Его тихий голос делал безжизненную тишину острова ещё заметнее. – Нас определённо перенесла сюда магия. Учитывая время в пути и точку отправления, мы слишком близко к Велоне, чтобы этот остров до сих пор не обнаружили. Однако на всех картах это место обозначено как открытый океан. Да ещё этот солнечный свет, когда давно должна была опуститься ночь...

– На вид самый обыкновенный остров, и я не слышу ничего, что могло бы указывать на присутствие ведьмы, – прошептала Габриэлла.

Зауэр обвёл остров револьвером.

– Я не слышу вообще ничего, и это чертовски неприятно. Как мы узнаем, здесь она или нет?

– Идём дальше, – сказал Эрик.

Деревья росли полумесяцем, повторяя форму острова. Рощица не была густой, но всё равно казалась тёмной и глухой. Эрик посмотрел через плечо, и ему почудилось, что берег куда дальше, чем он себе представлял. Ариэль провела пальцами по виноградной лозе, вплетённой в ветви деревьев. Она сорвала ягодку и принюхалась к ней. Бросив её на землю, Ариэль пожала плечами. Обыкновенный виноград – ничего особенного.

– Апельсины не могли вырасти здесь сами, – сказала Габриэлла, постукивая носком сапога по одному из упавших фруктов.

Зауэр сорвал плод с одного из деревьев, содрал с него кожицу и сунул большой палец в мякоть. После чего отшвырнул в сторону и вытер руку.

– Этот остров больше похож... Черт знает на что. И я думаю, что нам лучше ничего здесь не пробовать.

– Согласна, – пробормотала Габриэлла, приседая на корточки рядом с кустом розмарина. Она подняла с земли крабовую ногу длиной со свою руку. – Такого можно поймать только в глубинных водах. Должно быть, он был огромен. Такие крупные крабы рядом с Велоной мне никогда не встречались.

Нога была вся в трещинах и вывихах на месте суставов, как если бы её подготовил к ужину повар Луи. На земле под зарослями валялись ещё десятки крабовых панцирей, а на солнце блестели пустые устричные раковины. Эрик ткнул в кучу пальцем.

– Столько мёртвых останков, – сказал он, – но ни одного живого существа.

– Хотя бы букашки, – добавил Зауэр. С каждым шагом он хмурился всё сильнее.

Они подошли к завесе из переплетённых ветвей, покрытых густой листвой, которая отделяла небольшую фруктовую рощу от лагуны. Зауэр толкнул Эрика себе за спину, держа револьвер наготове. Он поднял три пальца и опустил один. Ариэль схватила Эрика за руку. Зауэр опустил второй палец. Габриэлла вскинула винтовку к плечу.

Зауэр протиснулся сквозь ветви. Лагуна оказалась тихой и пустынной, вода плескалась у берега. Ни людей, ни животных, ни ведьм. Один лишь мусор. Эрика наполнило острое, горькое разочарование. Он глубоко вдохнул и попытался успокоиться.

– Давайте обследуем всю территорию, – предложил он. – На всякий случай.

Ведьма, конечно же, здесь. Прячется. Однако они обошли Остров Росы ещё раз, даже проверили там, где остался их ждать Ванни, но нашли лишь ещё одну кучу объедков. Ведьмы нигде не было.

Эрик был так уверен, что найдёт её здесь, что получит ответы на все свои вопросы. Не может быть, что её здесь нет. Гнетущая тишина острова давила на него, шум прибоя и биение сердца остались единственным, что он мог слышать. Разум заполняло тревожное, тошнотворное смятение. Эрик потерпел неудачу.

– Мне жаль, ваше высочество, – сказал Зауэр, когда они собрались отдохнуть возле рощи после третьего захода, – но я считаю, что найти остров и не умереть от рук ведьмы – уже победа. Что теперь?

Эрик вздохнул. Даже сейчас, огорчённый невозможностью исполнить матушкину волю, он радовался тому, что не придётся ввязываться в драку. Так спокойнее и меньше шансов, что кто-нибудь пострадает. Он горько усмехнулся и прикрыл глаза. Почему всё всегда так сложно? Он бы и рад её убить, да не рад становиться убийцей. Неужели чувства обязательно должны противоречить друг другу и сбивать с толку?

– Всё будет хорошо, – сказала Габриэлла, подходя к нему. – Если сегодня не получится, мы попробуем снова. Ещё есть надежда, что остров поможет нам разузнать о ведьме побольше.

Ариэль похлопала Эрика по плечу и кивнула, соглашаясь с Габриэллой.

– Но где она? – спросил Эрик. – Чем занимается? И возвращается ли она сюда хотя бы время от времени? Как нам...

– Ты ведь знаешь, что у меня нет ответов на эти вопросы? – Габриэлла повела рукой по волосам. – Нам известно не больше, чем тебе, Эрик, и пока мы не придумали ничего лучше.

Махнув рукой в сторону лагуны, Ариэль поманила их исследовать её более тщательно. Эрик собрался.

– Ты права. Пожалуй, нам остаётся только продолжить поиски.

– Вот это другое дело. – Габриэлла похлопала его по спине. – Возможно, она хранит где-то здесь дневник, в котором описаны все её слабости.

Эрик фыркнул, но и пошёл с ней к лагуне. Та была широкой и глубокой, а посередине возвышалась гигантская скала. Он видел её во время первого обхода, но теперь был достаточно близко, чтобы разглядеть на ней тёмные пятна, как будто там часто кто-то сиживал. Зауэр и Эрик закатали брюки до колен, сняли сапоги и вошли в кристально чистый бассейн. Дно покрывали изумрудные водоросли, урны и поросшие ракушками револьверы. Какого-либо порядка в их расположении не наблюдалось. Ариэль и Габриэлла остались на берегу.

– Там что-то есть. – Зауэр добрался до самой глубокой части лагуны и остановился. – Хм. Что ж, у ведьмы явно есть вкус, пускай она и держит всё это под водой.

Эрик прошёл мимо полки из вынесенной на берег коряги с разнообразной косметикой из всевозможных стран и задержался, когда заметил небольшую коллекцию предметов искусства, над которой стоял Зауэр. Она была расположена в укромном уголке среди камней, наполовину погружённая в воду. Высокое сливовое дерево отбрасывало на неё тень. Посередине стояла скамейка, идеально подходящая для того, чтобы нежиться в тёплой воде, любуясь на экспонаты. Зауэр указал на статую возлежащего бога, держащего в руках пастуший посох и вскрытый гранат.

– Точно такую украли несколько десятилетий назад, – сказал он. Он постучал по потрескавшейся каменной табличке, стоявшей в воде рядом со скамейкой, словно надгробие. Эрик склонил голову набок, чтобы изучить слегка покосившееся изображение связанного бородатого мужчины.

– Наверное, один из богов севера, – сказал Зауэр. – У меня есть похожая гравюра.

– А этот из Сайта, – сказал Эрик, указывая на большой портрет. На нём были изображены певица и танцовщица, нарисованные в узнаваемом стиле художников того королевства. – Чем это его покрыли? – Он прикоснулся к мутно-белому налёту, покрывавшему картину. – Воск, – пробормотал он. Остальные портреты были обработаны им же. – Выходит, ведьма интересуется искусством и старается его сохранить.

– Здесь то же самое. – Зауэр провёл пальцами по маленькой статуэтке, изображавшей двух мужчин. Один из них был в древних доспехах королевства к юго-востоку от Велоны. Он нёс обмякшее тело второго.

Эрик прочистил горло.

– Может, заберём, когда избавимся от ведьмы, и вернём всё владельцам?

– А это мысль, – пробормотал Зауэр, хотя его мысли явно двигались в несколько ином направлении.

– Эрик? – позвала Габриэлла, привлекая его внимание. Она ткнула палкой в камень возле самой узкой части острова, где только белый, как зубы, риф отделял море от лагуны. – Думаю, здесь под землёй есть пещера.

– Видишь вход? – Эрик направился к ней.

Габриэлла покачала головой и отбросила палку в сторону.

– Наверное, под валуном. Вот только камушек слишком большой, чтобы его можно было сдвинуть. Похоже, его поместили сюда нарочно, земля под ним в бороздах.

Ариэль по другую сторону водоёма замахала руками. Эрик встретил её на краю лагуны. Из-за мокрых юбок ей было трудно ходить по рыхлому песку, а зелёная ткань прилипла к ногам и выглядела как хвост. Эрик предложил ей свою руку.

– В чём дело? – спросил он, уводя её от воды. Она подняла два пальца и указала на противоположную сторону водоёма, которую Эрик ещё не осматривал. Там не было выставлено никаких произведений искусства, но у воды лежал большой плоский камень. Эрик обогнул лагуну и, подходя к нему, рассмеялся. В камень была вставлена старая бутылка из морского стекла, наполненная чернилами, рядом покоился рыбий скелет. Позвоночник был сточен так, что походил на перо. На камне колыхался листок из рыбьей кожи, истончённый и разглаженный, словно пергамент. На нём были выведены слова: «Где она?»

Эрик дотронулся до кончика пера.

– Чернила ещё влажные, – сказал он. – Тот, кто это написал, недавно был здесь.

Зауэр оторвался от осмотра полки из вынесенной на берег коряги:

– Значит, этот кто-то может вернуться с минуты на минуту или же целую вечность спустя. Мне понятно желание задержаться здесь, чтобы выяснить, ведьма ли оставила это послание. Однако перспектива заночевать на острове могущественного и злого создания не вселяет в меня радости.

– Справедливо, – сказал Эрик. Он потёр лицо. – Что ж, не знаю, насколько близка была моя мать к тому, чтобы найти и убить её, но сомневаюсь, что она продвинулась так далеко. Ещё я не думаю, что она понимала природу кровавого прилива при жизни, ведь этого нет в её записях. Теперь нам известно, как найти остров. Это гораздо больше, чем мы знали прежде. Можем отчалить, приманить корабль-призрак и снова призвать кровавый прилив, скажем, завтра. А пока же выжмем из нашего пребывания здесь максимум пользы и выясним о ведьме всё, что сможем.

Зауэр кивнул и, воспользовавшись зеркалом и фонарём, подал кораблю условленный световой сигнал. Пират радостно промычал себе под нос, получив в ответ быструю вспышку. Такой код был Эрику незнаком, но он догадался, что три длинных вспышки и три коротких означали: «Всё чисто». С такого расстояния Эрик едва мог разглядеть Нору, которая стояла на палубе, держа большой фонарь.

– Горизонт чист, – сказал Зауэр. – Никакого движения в море и никаких изменений на острове, не считая нас.

– Ну, во всяком случае, мы знаем, что она не всезнающая. – Габриэлла наклонилась и прочитала послание снова.

Ариэль принюхалась к чернилам, пошевелила пальцами и указала на море. Пару мгновений и несколько дополнительных жестов спустя Эрик понял, что она пытается донести.

– Это чернила кальмара? – спросил он, и Ариэль кивнула. – Зачем кому-то использовать чернила кальмара?

Эрик обогнул камень и чуть не споткнулся о сундук, наполовину зарытый в песок. Он был очень старым. Его вырезали из толстой древесины так искусно, что части соединялись в единое целое и в металлических петлях не было нужды. Эрик потрогал крышку, и под ногти забился воск. Слой вокруг крышки был самым густым.

– Кажется, я что-то нашёл. – Эрик постарался не дать надежде просочиться в голос. В похожих сундуках на кораблях хранятся важные документы и припасы. Водонепроницаемая, плавучая – такой вещице всё нипочём. В этом сундуке наверняка полным-полно документов, слишком хрупких, чтобы подвергать их воздействию стихий. – Тут тоже всё в воске.

Габриэлла, Зауэр и Ариэль присоединились к нему. Эрик встал на колени и провёл ладонью по сундуку. Тот был в ширину с руку и, не будь он закопан, доходил бы Эрику до бёдер.

– Здесь какой-то символ, – сказал Эрик, ощупывая края углубления в воске. Он закрывал то место, где должен был быть замок. Этот узор из странных кружочков был Эрику незнаком. – Понятия не имею, что это такое.

Ариэль наклонилась рядом с ним, её подбородок оказался у его плеча. Она прикоснулась к оттиску.

– Узнаёшь? – спросил Эрик. Кивнув, Ариэль нарисовала на песке осьминога. Эрик усмехнулся. – Присоски. Ну конечно, – произнёс он. – Это отпечаток щупальца осьминога.

– Она заметит, что сундук открывали, – сказал Зауэр.

Габриэлла пожала плечами:

– Мы ведь планировали её прикончить. Так что с того, если взломаем сундук?

– Приготовьтесь, он может быть заколдован.

Эрик погрузил пальцы в воск и приоткрыл крышку. Изнутри пахнуло солью и застоявшейся водой. Его охватила дрожь, словно напряжение в воздухе перед бурей. Земля сотряслась. Камни заскрежетали друг о друга, и вода в лагуне покрылась рябью. Нечто большое и быстрое, высвобождаясь, врезалось в риф, отделявший водоём от моря. На поверхность вырвался чей-то хвост, но тут же исчез. Крышка сундука распахнулась.

Ариэль вскочила на ноги.

– Что это было? – спросил Зауэр поднимая револьвер. Ариэль мягко опустила его руку. Большим пальцем ноги она нарисовала на песке рыбу. – Как скажешь, – произнёс Зауэр, но не убрал оружие; пират прочёсывал остров и лагуну напряжённым взглядом.

– Я ничего не вижу. – Габриэлла забралась на валун, чтобы оглядеться. – Чем бы он ни был набит, просматривайте содержимое поживее.

Сундук был заполнен письмами и картами. Эрик перебрал несколько документов сверху и вытащил тот, на котором стояло имя его матери.

– «Мы не желаем видеть, как наш мир снова погружается в войну. И у нас нет ни ресурсов, ни смелости, чтобы заключить подобную сделку», – прочитал Эрик вслух. – Дальше смазано – чернила намокли, но говорится: «Мы не станем пренебрегать нашей сделкой с Её Величеством королевой Элеонорой», а ниже подпись – Бенджамин Хантингтон, герцог Райтский.

Райт находился на севере, в королевстве Имбер, по другую сторону от Сайта, и соблюдал договорённость с матерью Эрика: не требовать с Велоны долги, пока штормы не утихнут. Должно быть, в письме шла речь об этом.

Зауэр присвистнул:

– Со стороны Имбера смело отвергать предложение столь могущественной ведьмы.

– Должно быть, здесь все сделки, которые она заключила или пыталась заключить. Десятки писем из разных королевств, – сказал Эрик, беря другое. – Кто-то предлагал владения в обмен на благоприятную погоду. Кто-то – деньги. Очень много писем из Сайта. Они дадут ей титул, как только она выполнит обязательства. Можно только догадываться, в чём они заключаются.

Эта ведьма была источником не только его проклятия, но и всех бед, преследующих Велону. Эрик оказался прав – Сайт и ведьма союзники. Однако мечта о том, как он скажет Гримсби: «Я же говорил», отчасти утратила свою прелесть, ведь, найдя остров, Эрик потерял призрак матери.

– Она причина всех страданий Велоны. – Руки Эрика дрожали. Он рассовал по карманам письма из Сайта, вкоторых ведьму благодарили за насланные штормы. – Судя по датам... Вот это послание было отправлено после одного из штормов, потрясших Брекенридж прошлой весной. – Принц запнулся. – Ураган унёс жизни полусотни людей, а они шлют ей благодарности.

Ариэль положила ладонь ему на плечо и сжала его, но от этого прикосновения Эрик лишь взвился сильнее.

– Я и не подозревал, что могу ненавидеть кого-то так сильно, – прошептал он.

Рука Ариэль соскользнула с его плеча, и она взяла письма из рук Эрика и передала те, которые он ещё не прочитал, Габриэлле.

– Вот тебе и морская ведьма, – пробормотала Габриэлла, роясь в бумагах, – не может предложить королевствам ни попутного ветра, ни рыбных мест. Кажется, море вполне обойдётся и без неё.

Ариэль фыркнула.

– И для чего ей только титул? – спросил Эрик. – Она же ведьма.

– Это другой вид власти. – Габриэлла спустилась с камня. – Быть признанной знатью не то же самое, что умело вселять в людей страх колдовством.

– А ещё она получит земли в Альтфельде, – заметил Зауэр, постукивая по письму, до которого у Эрика не дошли руки. – Ей дадут почти всё побережье, как только она подаст им на блюдечке Риву.

Эрик посмотрел на Зауэра:

– Нашли что-нибудь про призраков или проклятия?

Теперь он знает, почему Велона стала мишенью, как и другие не самые воинственные королевства, и это не может не радовать. Вот только это знание никак не поможет ни Эрику, ни Велоне. Нужно найти способ остановить ведьму.

Эрик просмотрел оставшиеся письма и карты, а Зауэр прочитал те из них, что были написаны на альтфельдском.

– Похоже, это письмо она готовила к отправке, – сказал Зауэр. – «Урожай оказался щедрым, а души так прекрасны, что единственный уход, которого они требуют, – место хранения перед использованием. В это время года мои поля колосятся вовсю, и они гораздо дороже твоего золота и монет. Дай знать, когда осознаешь истинную цену душ, красавчик».

– Заберём письма с собой, – сказал Эрик. – Здесь доказательства – кто с ней заодно и почему. Габриэлла, возьмёшь их? – Она кивнула и собрала письма и контракты. Взгляд Эрика привлекло имя Элеоноры на дне сундука. Эрик вытащил из кучи лист рыбьей кожи, похожей на бумагу. На самом верху было имя матери, а под ним – его собственное. В списке было ещё трое других, сплошь правители королевств. Имя матери было зачёркнуто. – Это же...

В нос ударил запах гнили. Ариэль, давясь воздухом, закрыла рот рубашкой. Громкий удар разнёсся по острову эхом. За ним последовала серия тошнотворных шлёпающих звуков. Эрик вскочил на ноги. Деревья увядали, их плоды темнели в считаные секунды. Зауэр схватил Эрика за рукав.

– Пора уходить, – сказал он. – Прищучим ведьму в другой раз.

Эрик кивнул. С этим местом им не тягаться.

Все четверо побежали назад к берегу. Ванни махал им из шлюпки, он побледнел от страха. Остров умирал прямо у них на глазах. Зелёная плесень разрасталась на сучковатых деревьях, выпуская клубы болезненно-серых спор. Жуки и мухи роились в песке и тонули в поднимавшемся приливе. Они как раз добрались до лодки, когда позади них повалились ослабевшие деревья. Водоросли в прибрежных водах зачахли и мгновенно сгнили.

– Полезай! – крикнул Зауэр и помахал Норе, стоявшей на носу корабля. – Греби.

Однако Ванни и так вовсю работал вёслами. Эрик был уже одной ногой в лодке, когда его кое-что остановило. Он вытащил ногу обратно. Эрик услышал, как его зовёт знакомый голос. Он тронул его сердце и пробудил отчаяние, сидевшее в нём до боли глубоко.

– Матушка, – произнёс Эрик дрожащим голосом. Мир расплывался и затихал, пока не остался лишь голос и стремление её найти. – Я забыл про матушку.

– Что? – сказала Габриэлла. – Её здесь нет.

– Разве ты её не слышишь? – спросил он, отворачиваясь от лодки. – Там.

Из моря поднялся призрачный силуэт. Вокруг него колыхалась трава, зелёная, как молодая пшеница, стебли обвивали ноги. Море вскипало там, где его касались ноги женщины-призрака. Эрик что было мочи рванул к ней по воде. Головная боль отнимала силы. Женщина-призрак подала ему руку, Эрик потянулся к ней.

– Ты должен меня спасти, Эрик. – Её пальцы прошли сквозь его. – Прошу. Помоги. Заключи сделку. Она обменяет меня на...

Кто-то врезался ему в спину. Рыжие волосы рассыпались по его плечам, руки сомкнулись на груди. Ариэль прижалась к его плечу щекой. «Нет, нет, нет», – выстукивала она по его груди.

Изумление, боль, воспоминания. Это не его мать. Это обман.

– Ты не она, – сказал Эрик призраку. – Ты не она и ничего обо мне не знаешь.

– Не глупи, родненький, – произнёс призрак матери. – Прошу, помоги мне.

Эрик попятился:

– Матушка никогда меня так не называла.

Женщина-призрак склонила голову набок и замерла.

– Ну что ж, – произнесла она голосом, настолько не свойственным Элеоноре, что Эрика пробрало до костей. – Так ты у нас грубиян? Мне всегда было любопытно: что случится, если один из моих малюток-призраков встретит кого-то из прежней жизни. Какая жалость, что это ослабляет мою власть над ними. И всё же мы здесь наконец-то лицом к лицу. Полагаю, в этом отношении даже хорошо, что она тебя сюда привела.

– Ты! – Удивительная, ужасающая ясность прорезала каждую мысль в голове Эрика. Он метнулся вперёд. Эрик едва почувствовал, как руки Ариэль соскользнули с его плеч. Пальцы прошли сквозь призрака, ничего не поймав. Фантом рассмеялся.

– Верни её, – выдавил Эрик сквозь зубы. – Немедленно освободи душу моей матери!

Кулак Эрика вновь пронзил призрака, и Ариэль схватила его за другую руку.

– Верни её. Освободи душу, – повторило видение, качая головой. – Как противоречиво. Ты сам-то знаешь, чего хочешь?

– Молчи, чудовище!

Вот она, ведьма, наконец-то перед ним, а он не может до неё даже дотронуться. Ярость беспомощности сжигала его изнутри. Сердце бешено колотилось. Он нашёл её – и бессилен что-либо сделать. Слабый. Никчёмный. Беспомощный.

– Так ты ищешь чудище? Достаточно было попросить. – Глаза фантома матери, теперь почти совсем на неё не похожего, вдруг стали чёрными, как угли, а рот – красным порезом. Силуэт колыхнулся.

Эрик отстранился от Ариэль и вновь метнулся к фантому.

– Где ты, трусливое создание? Покажись в своём истинном обличье. Довольно использовать лицо моей матери в своих дьявольских играх!

– О, я бы непременно, родненький, но у меня сейчас дела поважнее. Политика – ты ведь знаешь, как это бывает, – сказала она и закатила глаза. – Но скоро я буду в Велоне, и мне бы не хотелось очутиться там раньше тебя. Что я буду там без тебя делать?

Страх приковал Эрика к месту. Ведьма рассмеялась, увидев ужас на его лице. Она пожала плечами и посмотрела на него, приподнимая бровь.

– Знай: если ты ещё как-нибудь навредишь Велоне, я тебя убью, – рявкнул принц.

Ведьма, нацепившая на себя лицо его матери, рассмеялась:

– Ещё как-нибудь? Я уже сотворила предостаточно и собираюсь сделать гораздо больше, когда разделаюсь с тобой. Ещё увидимся, сладкий. Думаю, я отправлю этого призрака на покой.

Женщина-призрак подмигнула ему. Её лицо замерцало, принимая мужественное выражение, свойственное Элеоноре. Лента из водорослей принялась расти вокруг неё, стягиваясь кольцами, словно щупальце, и впиваясь ей в грудь. Силуэт закружился, уменьшаясь в размерах, рот открылся в беззвучном крике. Она сжалась до пятнышка ярко-белого света под водой. Когда он потух, на его месте не осталось ничего, кроме вялой коричневой то ли травинки, то ли моллюска с двумя стебельками-руками, колышущимися на подводном ветру.

Страх и ярость, клокотавшие в Эрике, разом улетучились. Разочарование хлынуло наружу, и Эрик вдруг почувствовал себя выжатым как лимон. Всё, чего он добился своей вылазкой, – обратил внимание ведьмы на Велону. Поиски были бессмысленны, если она причинит вред кому-то ещё. Какой от Эрика прок, если он подверг Велону ещё большей опасности? Жизни людей важнее его мести.

Его охватил новый страх.

– Уходим! – Он схватил Ариэль за руку и побежал к лодке. – Ведьма направляется в Велону. Нужно её опередить.

15 Бедные заблудшие душонки

Эрик и Ариэль запрыгнули в лодку. В ушах Эрика стоял пронзительный визг: то ли вой далёкого шторма, то ли скрежет мечей. Он был одновременно высоким и низким, различимым, несмотря на громкие вопросы, которые Зауэр задавал ему в ухо.

– Что это было? – спросил Зауэр.

– Ведьма, – ответил Эрик, сжимая борт лодки саднящими ладонями. – Она говорила через призрака моей матери. Угрожала Велоне. Сказала, что может меня опередить. Она направляется в залив. Мы должны её уничтожить.

Она стоит за проклятием. Она стоит за штормами. Она стоит за каждым несчастьем, обрушившимся на Велону за последние два десятилетия. А теперь она направляется к нему домой.

– Потрясающе, – простонал Ванни, гребя быстрее. Вёсла шлёпали по неровным волнам. – Нашли что-нибудь полезное?

– Ещё как, – хмуро ответила Габриэлла.

Эрик уселся на сиденье и сделал несколько глубоких, медленных вдохов. Ариэль осторожно дотронулась до его плеча, скорее задавая вопрос, нежели утешая. Эрик поднял на неё полные тревоги и боли глаза. Пальцы Ариэль обвились вокруг его плеча, а затем переместились к волосам, смахивая влажные пряди с его лба. Ариэль была настоящей, здесь, рядом с ним, а не какой-то иллюзией или призраком.

Могла ли ведьма им управлять? Так, как управляли своими жертвами призраки? Сейчас у Эрика не было ощущения, что им повелевают. Если манипуляция хороша, жертва, вероятно, вообще ничего не чувствует. И всё же он помнил, что, когда он поддался зову призрака матери, мир окутала странная пелена. Сейчас же всё казалось таким ясным, таким естественным. В его стремлении догнать призрака матери не было ничего удивительного.

– Она назвала меня сладким, – произнёс Эрик, выпрямляясь. – С чего вдруг?

– Влюбилась, – съязвила Габриэлла и послала ему воздушный поцелуй, а Ариэль скорчила гримасу.

– Ждите верёвки,–тяжело дыша, Ванни подгрёб к «Зибенхауту».

Двое пиратов сбросили канаты и помогли им подняться. На палубе царила суета. Люди готовились отплыть как можно скорее. Нора взобралась на середину грот-мачты, в руках у неё была подзорная труба Зауэра. Капитан бросился к Норе, едва его ноги коснулись палубы. Ванни остановил Эрика и Габриэллу, как только все трое оказались на борту.

– Что вы нашли? – спросил он.

– Наши подозрения подтвердились, – ответил Эрик. – Штормы – её рук дело. Сайт и другие с ней заодно, награждают её титулами в обмен на колдовство. Она точит зуб на Велону уже не первый год.

– Во всяком случае, теперь мы точно уверены, что не сходим с ума и не выдумываем страшилки, – пробормотал Ванни.

Ариэль промчалась мимо них к противоположной стороне корабля. Эрик улизнул от Ванни и последовал за ней. Девушка подошла к борту наклонив голову так, чтобы ухо было обращено от ветра к морю. Эрик остановился рядом с ней.

– В чём дело?

Ариэль постучала по уху.

– Я ничего не слышу, – сказал Эрик и обернулся: – Эй! Нора, ты что-нибудь видишь или слышишь? – Нора покачала головой и поплотнее прижала подзорную трубу к глазу.

Как вдруг в них что-то врезалось.

Корабль накренился опасно низко, люди заскользили по палубе, их захлёстывало водой. Ариэль обхватила Эрика руками, и их отнесло вниз к противоположному борту. Эрик мог разглядеть брызги в барашках волн: так близко к ним он находился. К счастью, корабль не перевернулся и снова поднялся на воде.

Ариэль вцепилась в борт. Как только они смогли встать на ноги, она указала на воду. Под кораблём развернулась тёмная тень.

– Зауэр! – Эрик побежал по палубе к капитану. – Зауэр! Там под нами что-то есть.

– Да я уж понял, – рявкнул Зауэр, оттаскивая своих людей из воды с помощью канатов. – Приготовиться! Кто-нибудь видит, где эта штуковина?

– Левый борт, – отозвалась Нора. – Оно опять приближается!

Корабль снова качнуло, но в этот раз удар был слабее. Габриэлла и Ванни съехали по наклонной палубе к Эрику. Тот вытащил из ножен меч. Габриэлла предложила Ариэль нож, но та лишь поморщилась.

Ванни фыркнул:

– Верно подмечено. Какой у нас план – нашпиговать железом кита? Ему наши клинки всё равно что зубочистки.

Нора закричала. Вода вокруг них словно вскипела. Нора съехала вниз по канатам, крича что-то, чего Эрик не разобрал. Зауэр побледнел. Из-под корабля поднялось нечто колоссальное. Оно заслонило солнце и залило палубу солёной водой. Воздух наполнился зловонием морских глубин. Ванни поперхнулся, Ариэль выдохнула в беззвучном крике. Взгляд Эрика наконец сфокусировался на изгибающемся над ними силуэте.

Это было уродливое щупальце, состоящее из кишащих угрей. Сотни хищных рыб были сплетены в один чудовищный отросток. Они были связаны до того туго, что не могли расцепиться. То тут, то там открывались и закрывались рты. Один угорь высвободился из щупальца и упал, шлёпаясь на палубу рядом с Ванни.

– Уж лучше бы я сразился с китом, – пробормотал Ванни, откидывая сапогом от себя морскую тварь.

Щупальце обвилось вокруг корабля, сдёргивая канаты и срывая часть парусов. Оно крепко ухватилось за две мачты. Древесина скрипела и стонала. Корабль перестал отворачивать от острова.

– Оно пытается помешать нам уйти, – сказал Эрик.

Эрик прыгнул вперёд и рубанул по щупальцу, вспарывая жёлтое брюхо одного из угрей, и тот рухнул на палубу замертво. Габриэлла и Ванни бросились помогать.

– Проще, чем с призраками, – заметила Габриэла, кромсая клубок гадов.

Узел из трёх хищных тварей свалился на палубу. Ариэль подцепила двоих за хвосты и бросила обоих обратно в море, испачкав ладони в серой слизи. Всюду на палубе пираты пинали и отшвыривали угрей в воду, рубя гигантское щупальце, протянувшееся от левого до правого борта.

Эрик подбежал к правому борту, и его внимание привлёк какой-то свет. Под кораблём из глубин вспыхнула электрическая искра. Она перепрыгивала с угря на угря и увеличивалась в размерах по мере приближения к их сородичам на палубе. Эрик отшатнулся.

– Отойдите! – закричал он. – Бросайте мечи. Живо!

Пираты, атаковавшие щупальце, отступили назад. Яркая, как солнце, молния промчалась по хищникам. Она ударила палубу с оглушительным треском и оставила после себя тлеющее чёрное пятно. Всё больше угрей разрывали канаты и паруса. Корабль опять завертело.

– Вытащите нас отсюда, – крикнул кто-то.

Угри продолжали шлёпаться на палубу, и разгневанные пираты отшвыривали их за борт.

Хищные твари вновь накопили электричество. Ужасный треск расколол воздух, заставляя Эрика закрыть уши. Затем корпус судна сотряс грохот, от которого у Эрика свело зубы. Угри, составлявшие щупальце, ощерились. Эрик набросился на монстра и отсёк мечом ещё несколько зубастых голов. Те упали на палубу и защёлкали клыками у его лодыжек. Эрик откинул его от себя.

Всюду вокруг люди лавировали в бою, уворачиваясь от зубов и хвостов. Ариэль носилась по палубе туда-сюда и сбрасывала освобождённых и ещё живых угрей обратно в море. Один зашипел на неё, но она лишь крепче стиснула зубы.

– Нора! – заголосил Зауэр у штурвала. – Ты знаешь, что...

– Не знаю я, что делать! – Нанося удары мечом по щупальцу и отбиваясь от щёлкающих пастей, Нора повернулась к нему. – Никто не знает, что делать. Это какой-то абсурд.

Крупный угорь поднялся позади неё и укусил её в шею. Габриэлла схватила Нору за шиворот и дёрнула на себя. Парочка упала на доски.

– Это что, шутка? – Габриэлла оторвала тварь от шеи Норы и получила разряд тока. – Эрик, если мы выживем, ты мой должник!

– Идёт! – Эрик помог ей разрубить толстую шею хищной твари.

Ванни крикнул с другого конца палубы, вытирая с лица слизь:

– Придумай, как положить этому конец, Прекрасный Принц, или до раздачи долгов не дойдёт.

Ариэль была ближе всего к борту.

– Ты видишь, где его начало? – крикнул ей Эрик, ныряя под гроздь хищных гадов. Он отделил её от основной массы.

Ариэль ногами загнала нескольких угрей в шпигат. Она подняла палец, подбежала к тому месту, откуда появилось щупальце, и помахала Эрику. Он посмотрел, куда она указывает. Под водой у самого корабля извивался толстый клубок тварей. Он простирался под днищем, опоясывая корпус целиком. Электричество вспыхнуло под поверхностью. Два угря длиной с лошадь извивались в центре этого жуткого живого месива. Казалось, они контролировали щупальце, изгибаясь так, чтобы направлять его то в одну, то в другую сторону. Две пары разномастных глаз – по одному белому и по одному золотистому – уставились на них.

– Великолепно, – сказал Эрик и кивнул Ариэль. – Габриэлла, нужно ружьё.

Габриэлла бросила ему оружие. Вес ружья был знакомым и в то же время непривычным. Стрелять Эрик умел, но делал это без особого удовольствия и лишь в случае крайней необходимости. Эрик попытался прицелиться, и щупальце взметнулось, защищая главных угрей. Ариэль выхватила из ножен нож Эрика и полоснула щупальце. Эрик нажал на курок. Выстрел прошёл между угрями, задев голову одного из них. Потекла кровь. Твари зашипели, и золотой глаз той, что была ранена, потух, став чёрным. Они высвободились из общего узла, и без сердцевины щупальце развалилось на части. Угри посыпались обратно в море и на палубу. Один, особенно крупный, шлёпнулся на Габриэллу, и та осела на колени, но отбросила тварь. Эрик пинком сбросил с палубы ещё одного. Нахлынуло облегчение, всепоглощающее и изматывающее, и он выронил ружьё.

– И как я только, – произнёс он, глядя на Ариэль и пытаясь отдышаться, – дожил до этого дня без тебя?

Ариэль ему улыбнулась. Она стёрла остатки слизи с его лица.

– Больше на такое не подписываемся, – сказал один из пиратов Норе. – Если Зауэру вновь взбредёт в голову возвышенная идея помочь народу с ведьмами, я спихну его за борт, а тебя сделаем капитаном.

Нора отсалютовала остряку и рухнула на палубу:

– Благодарю за поддержку.

– Мне всегда хотелось, чтобы меня похоронили в море, – сказал Зауэр, прихрамывая. – Вы в порядке, ваше высочество?

– Пожалуй. – Эрик посмотрел на Ариэль, и та кивнула. Габриэлла и Ванни выглядели немного потрёпанными, но держались бодро. Угри, продолжавшие ползать по палубе, были слишком малы, чтобы причинить существенный вред. – Уходим отсюда.

– Сперва очистим мой корабль от этих тварей, – сказал Зауэр.

– Вперёд, угреубийца! – Габриэлла воспользовалась ютовым поручнем, чтобы подняться, и подала руку Норе. – К вашему све...

Только что сформировавшееся новое щупальце из угрей, в этот раз много меньше, перемахнуло через борт и схватило Габриэллу. Она вскрикнула и вцепилась в тварей пальцами, но щупальце увлекло её в воду. Габриэлла исчезла. Нора вскочила на ноги.

– Нет! – Нора прыгнула в море прежде, чем кто-либо смог её остановить.

– Нора! – Зауэр метнулся к борту. – Нет, нет, нет.

Ариэль схватила канат и перебросила его через край. Ванни прибежал с другого конца палубы, волоча за собой одну из верёвочных лестниц, и перекинул её за борт следом. Та упала в воду, ударившись о поверхность в том месте, где после прыжка Норы ещё не улеглись пузырьки. Ни Нора, ни Габриэлла всё никак не показывались на поверхности.

– Я иду за ними, – сказал Эрик.

Зауэр скинул сапоги.

– Я вытащу Нору. Ей нельзя находиться в воде. Если вся эта чепуха о кровавом приливе и её матери правда...

Эрик совсем об этом забыл. Однако не успели они прыгнуть, как Габриэлла и Нора вынырнули на поверхность. Нора в панике барахталась в спокойных волнах. Габриэлла отплыла от неё и, не глядя, попыталась схватиться за верёвки, но промахнулась. Нора опять скрылась под водой.

– Что случилось? – Зауэр перелез через борт и принялся спускаться по верёвочной лестнице. – Что с ней такое?

– Не знаю! – крикнула Габриэлла. Она отплёвывалась от воды и вдруг замерла, глядя на воду. – Эрик, угри уплыли, но у нас новая проблема.

Зауэр зарычал, и Эрик схватил его за руку.

– Габриэлла, – сказал Эрик, – будь добра, объясни, в чём дело.

Зауэр высвободил руку и продолжил спускаться по лестнице. Нора вынырнула снова, тяжело дыша и давясь водой.

– Она тонет, – сказал Зауэр. – Помоги ей.

– Думаю, даже захоти она утонуть, у неё бы не вышло, – сказала Габриэлла.

Зауэр ударил по корпусу судна.

– Тогда в чём дело?

– В этом! – Нора откинулась в воде назад, но вместо ног, молотящих по воде, показался мерцающий тёмно-синий хвост.

16 Гость

Это был хвост. Рыбий хвост. У Норы хвост. Мгновенье назад человек, а теперь русалка? Это имеет какое-то отношение к кровавому приливу, или... Мысли метались у Эрика в голове похлеще заколдованных угрей.

– Нора, помоги же мне. На истерику ещё будет время. А сейчас нам пора, и я затащу тебя на корабль, сколько бы конечностей у тебя ни было, – крикнул Зауэр.

– Истерику? – Нора била и шлёпала хвостом по поверхности океана, забрызгивая Зауэра на полпути к ней по верёвочной лестнице. – Истерику?!

Нора извивалась в воде. Её хвост был такого же глубокого синего цвета, как океан или вечернее небо, а чешуя мерцала, будто звёзды. Казалось, хвост был длиннее, чем прежде ноги, а широкие плавники окаймляла перламутровая мембрана, волочившаяся по волнам, словно шлейф. Нора держалась на плаву, не прилагая усилий, но словно не могла справиться с новыми мышцами. Волны, казалось, подхватывали Нору, а не врезались в неё, как в случае с Габриэллой.

Ванни попятился от борта, схватившись за голову, споткнулся об угря и чуть не упал, бормоча себе под нос что-то про ведьм и магию. Члены экипажа по всему кораблю таращились вниз на Нору с ужасом и любопытством.

– Видишь? – сказал один из пиратов вперёдсмотрящему, который спустился, чтобы разглядеть Нору получше. – Вот почему штормы нам нипочём. Благословение царя Тритона.

– Это всё кошки, – возразил другой.

– Нет-нет-нет. Я видел, как девчушка плавала раньше. Всё время у неё были две ноги.

– Так ведь то было в озере. Не в море.

Эрик покачал головой и снова опустил взгляд на Нору с Габриэллой. Нора продолжала вертеться в воде, ощупывая пальцами шею.

– У меня есть жабры? – спросила она Габриэллу, обращаясь к ней с хмурым видом.

К Габриэлле медленно возвращалось самообладание, и она обхватила шею Норы руками. Девушки тихо обменялись парой слов. Хвост Норы рассекал воду позади неё, поблёскивая всякий раз, как колыхалась вода. Габриэлла слегка отплыла от неё. Нора кивнула.

– Зауэр? – спросила она. – Что, если я не могу забраться на корабль?

– Если не можешь карабкаться, я тебя подниму, – сказал Зауэр и потянулся к ней. – Плыви сюда. Нужна вода – я наполню бочку из моря. Мы что-нибудь придумаем. Давай просто уберёмся отсюда.

Эрик поднялся на ноги и посмотрел на них.

– Возможно, всё вернётся на круги своя, как только отплывём от острова подальше.

Нора простонала. Габриэлла подплыла поближе к ней и принялась осматривать её хвост.

– Ничего ведь не болит?

– Нет, – ответила Нора. – Но ощущения странные. Всё иначе.

– Ты впервые в море, с тех пор как чуть не умерла. А тот человек, который тебя растил, говорил, что тебе ни в коем случае нельзя возвращаться. – Габриэлла незаметно подталкивала Нору к верёвкам. – Возможно, когда вылезешь, превратишься обратно.

Нора невесело кивнула и подалась к Зауэру.

– Эй, Нора! – окликнул её один из пиратов у борта. – Я возьму твои зелёные сапоги?

– Через мой труп, – крикнула Нора.

Зауэр резко повернул голову и уставился на команду.

– Разве вы не должны сейчас готовиться к отплытию?

Пираты разбежались по палубе.

Нора закрыла лицо ладонями, хвост под ней нервно подёргивался. Она кивнула:

– Идёт. Я поднимусь, а там сообразим, что со мной.

Сильный всплеск всколыхнул воду вокруг них.

– С тобой всё в порядке, – произнёс низкий голос.

Нора крутанулась так быстро, что хлестнула Габриэллу по ногам хвостом. Эрик всмотрелся в волны за бортом, а Ариэль удивлённо пискнула. На некотором расстоянии от них вертикально в воде держался мужчина. В океане под ним шевелился длинный изумрудно-зелёный хвост.

– Происходящее вполне объяснимо, – продолжил он. – Дети двух миров имеют способность жить и там, и там.

– Дети чего? – переспросила Нора срывающимся голосом. – Кто вы?

– Меня зовут Малек, – ответил мужчина, рассматривая её. – Речь о твоих родителях. Один из них был человеком, а второй – из морского народца.

– Без обид, но я тебя не знаю, – сказала Нора и поплыла к Зауэру с Габриэллой. – И верить тебе на слово не собираюсь.

Мужчина склонил голову набок. Иссиня-чёрная кожа в крапинках соли подчёркивала бирюзовый блеск чешуи зелёного хвоста. Тёмные косы были собраны на макушке в аккуратный пучок, пряди украшали мелкие ракушки. Из левого уха свисала бусина из синего стекла. Чёрные глаза смотрели на них сквозь прищур, словно мужчина не привык к солнцу. Он кивнул, негромко смеясь.

– Само собой, – сказал он. – Извини. Я забегаю вперёд.

Он казался вполне реальным и говорил достаточно убедительно. И всё же нужно быть начеку, ведь они имели дело с ведьмой, постоянно обводящей людей вокруг пальца.

– Откуда ты? – спросил Эрик. – Как нам понять, что ты не заодно с ведьмой?

– Это с ней-то? – Он практически выплюнул эти слова. – Она годами держала меня здесь в заложниках!

– Пещера, – пробормотала Габриэлла.

Малек кивнул и произнес:

– Да, когда она оставляла меня на острове одного, то заточала в пещере под лагуной. Видимо, кто-то из вас что-то сломал. Так чары были разрушены, и я смог сбежать.

Зауэр взглянул на Эрика.

– У нас есть время всё обсудить?

– Не думаю, – ответил Эрик. – Разве что вы знаете способ определить, не морская ли ведьма перед нами.

– Может, я поднимусь? – предложил морской гость. – Тогда я буду всецело в вашей милости.

– Если только ты не волшебный, – заметил Зауэр.

– Уверяю вас, это не так, иначе я бы уже давно выбрался из пещеры. – Голос Малека походил на тихий шорох песчинок, которые перекатываются друг через друга но время прилива. – Я расскажу вам всё, что знаю про ведьму, если поможете мне сбежать из этого проклятого места.

Зауэр кивнул и сказал:

– Нора, тебя поднимем первой.

Она оглянулась на Малека и спросила:

– Ты уверен, что я превращусь обратно в человека?

– Непременно, – успокоил её Малек. – Вообще, детей двух миров учат управлять процессом. Тогда трансформация становится такой же естественной, как дыхание. Большинство подобных тебе превращаются всякий раз, как входят в море или выходят на сушу. Однако это в известной степени поддаётся контролю. Суть в том, что у тебя должен быть выбор. Просто поднимись на корабль. Вот увидишь.

Быстро покинуть Остров Росы и его прибрежные воды никак не удавалось. Эрик и Ванни помогли Габриэлле забраться обратно на корабль, пока Нора с тревогой наблюдала за ними снизу, у верёвки. Она покружила в океане, пока Зауэр не спустился по лестнице достаточно низко, чтобы Нора смогла ухватиться за его плечи. Когда хвост Норы оказался у всех на виду, на палубе воцарилось тревожное молчание. Это вам не буйство стихии и даже не клубок электрических угрей. Малек то и дело взволнованно поглядывал на остров. Ариэль бросила ему другой трос.

– Я была в брюках, – буркнула Нора, когда Габриэлла перетаскивала её со спины Зауэра через борт. – Куда подевались мои вещи?

Зауэр усмехнулся:

– Кто-нибудь, принесите, пожалуйста, одеяло для Норы.

Нора изогнула хвост и прикоснулась к кончику плавника, проводя пальцами по тонким перепонкам.

– Во всяком случае, кораблекрушения тебе не страшны, – заметил Эрик. –И он довольно симпатичный. Не находишь, Габриэлла?

– Изящный. – Габриэлла опустилась на колени рядом с Норой и укутала её в большое одеяло. Она мягко ей улыбнулась. Эрик впервые видел, чтобы Габриэлла так на кого-то смотрела. – Спасибо, что нырнула за мной.

Нора хмыкнула и стащила с шеи Габриэллы зелёный платок.

– Я ещё не решила, стоило ли оно того.

Как и обещал Малек, ноги Норы вернулись, когда последние капли морской воды стекли с её тела. Они видели кончик хвоста, торчавший из-под одеяла. Чешуя сошла, словно перья с птицы, оголяя босые ступни. Нора встряхнула ногами и пошевелила пальцами. Ариэль смотрела, заворожённая превращением.

Зауэр взглянул на Нору ещё раз, чтобы убедиться, что она в порядке, после чего вернулся к лееру.

– Малек, значит?

– Верно.

– Можем спустить шлюпку и начерпать в неё воды, – предложил Зауэр. – Или, если хочешь, поднимайся на борт.

– Спасибо. Я поднимусь, но мой хвост, в отличие от Нориного, не превратится в ноги. Никакой грации. – Малек ухватился за лестницу и начал подтягиваться на руках. – И всё же благодарю за заботу.

Команда держалась подальше от Малека, все были охвачены благоговейным трепетом и страхом. Отдавая команды, Зауэр направил корабль обратно в туман. Кто-то принёс Норе сменную одежду, и вскоре она в компании Зауэра, Ариэль, Ванни, Габриэллы и Малека направилась в капитанскую каюту. Эрик медлил, насквозь промокший и сбитый с толку. Он несколько раз вдохнул, чтобы прояснить голову.

–Уж не знаю, благословенно или проклято это путешествие, – пробормотал вперёдсмотрящий, откидываясь на снасти.

– Нора замолвит за нас словечко перед морем, – ответил другой пират. Похоже, простой люд, верящий в суеверие, быстро привыкал к чудесам.

Эрик прислонился к двери капитанской каюты. Как это, должно быть, приятно, так просто относиться к будущему. Наконец принц присоединился к остальным внутри. Малек расположился рядом с маленьким балкончиком, выступавшим с кормы корабля, морские брызги проносились у него за спиной. Нора сидела на кровати полулёжа, уставившись на свои ноги. Ванни тоже смотрел на них, разинув рот.

– Кто-нибудь из нас ещё может тайно быть морским обитателем? – спросил он.

Эрик покачал головой. Зауэр придвинул стул поближе к Норе и сел на него верхом.

– Что ты можешь поведать нам об Острове Росы и живущей там ведьме? – обратился он к русалу.

– Совсем немного, – сказал Малек. – Последние семь лет я провёл там в заточении.

– Семь? – Габриэлла села на стол и закинула ноги на стул. – Как?

– Я был и остаюсь, пока не истечёт срок контракта или пока она не умрёт, расплатой за сделку с ведьмой, которую нарушили моя сестра Мириам и её возлюбленный Эндриа. – Малек сцепил пальцы перед собой и расправил плечи, в такой позе Эрик частенько видел Гримсби. – Он был человеком, а она русалкой, но они любили друг друга. Он ходил под парусом, чтобы увидеть её, каждый день в течение двадцати лет, а затем однажды решил, что хочет присоединиться к ней под волнами. Для этого ему пришлось заключить сделку с ведьмой: она пообещала превратить его в русала. Цена услуги – душа, которую она взыщет после.

Рука Ариэль потянулась к сердцу. Эрику этот жест был понятен. История была очень романтичной: отчаянная сделка, заключённая во имя любви. Эрик раньше и сам был падок на такие сюжеты.

– И той душой был ты? – недоумённо спросила Нора.

Малек покачал головой:

– Нет, то была моя племянница, их первенец, но Мириам и Эндриа сбежали с ней. Всякое колдовство имеет свою цену, которую непременно нужно заплатить. Если этого не сделать, колдовство всё равно возьмёт своё. Эндриа был умным человеком. Он полагал, раз умеет читать и писать, в отличие от большинства из русалочьего племени, то позаботится о том, чтобы условия сделки с ведьмой были ему выгодны. Видите ли, все её договоры заключаются письменно. Он ошибся и был убит, когда помогал Мириам с побегом. Мириам, судя по тому, что ведьма рассказала мне после, попалась у самого берега. Ведьма решила проучить Мириам и убить её дочь, вместо того чтобы забрать у неё душу.

Эрик сглотнул. Вот так демонстрация силы: душа девочки значила так много для Мириам и так мало для ведьмы, что та была готова идти до конца и убить девочку, если это принесёт её матери больше боли. Тогда, раз ведьма работает с душами, кем же был призрак его матери?

– Если ведьма не могла заполучить мою племянницу, она не должна была достаться никому, – сказал Малек. – Однако Мириам успела вытолкнуть девочку на берег, где ведьма не могла до неё добраться. Мириам поплатилась за это жизнью. Ведьма часто потчевала меня этой историей. После того как я оказался в ловушке, наткнувшись на неё много лет спустя, когда разыскивал сестру.

Зауэр пристально посмотрел на Нору. Его лицо было непроницаемо.

– Вот так история.

– Я не подозревал, что ведьма может превращать людей в русалок, как в случае с Эндриа, – сказал Эрик. – Это обычное дело? Превращение человека в русалку?

– Довольно обычное, – ответил Малек. – Правда, теперь такое случается всё реже: большая часть морского народца спустилась в воды поглубже. Трансформация – недешёвая магия, судя по тому, что я узнал за последние годы. И она требует высочайшего уровня мастерства, которым может похвастаться не каждая ведьма. Эта высокомерна, но её самонадеянность небезосновательна.

Ариэль фыркнула и отмахнулась от удивлённых взглядов. Кислая мина на её лице говорила Эрику ярче всяких слов: Ариэль соглашается с данной Малеком оценкой ведьмы весьма неохотно.

– Ты мне кого-то напоминаешь, – сказал Малек, и Ариэль напряглась.

– Извините. – Зауэр поднял руку и глубоко вдохнул. – Эта ведьма может превращать людей, в кого те пожелают, но почему-то не берёт за это деньги? Представляете, сколькие охотно вывернули бы карманы?

– Да, вот только она. не стремится помогать людям, – протянул Малек. – Доброта явно не её сильная сторона. Плата, которую она взимает, – как правило, нечто для неё недосягаемое и то, что намного превышает всякую разумную цену. Она получает огромное удовольствие, используя души, зная, какой ужас это вселяет в окружающих. И хотя сама ведьма страдает от того, что общество её отвергает, она просто обожает мучить своих жертв. Проклятия также приводят её в восторг. Однако прибегает она к ним нечасто, поскольку у проклятого всегда остаётся шанс спастись. Как правило, их она приберегает для знати, чтобы хорошенько нажиться на них после, когда те сломаются и начнут умолять её снять чары. Таких случаев было не больше пяти.

Ариэль вздрогнула.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Ванни. – Она что, сидит и треплет языком, как какой-нибудь злодей в пьесе?

– Да, постоянно, – ответил Малек прямо. – Полагаю, она одинока, а тот, кто не станет тебе возражать, – отличный слушатель. На острове ещё есть души, удерживаемые ею в заточении. Вот только говорить они не могут. Она хранит их в виде полипов и отпускает в образе призраков, только когда ей нужно больше душ. Говорит: «Так они смотрятся лучше».

Эрик глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Столько всего, и ничего хорошего. Эта ведьма гораздо хуже, чем он думал. Берёт непомерную цену за то, что, как ей известно, может изменить или спасти кому-то жизнь. Принимай она обычную плату, давно бы обогатилась. Однако ей, судя по всему, интересна власть другого толка. Он был прав, когда решил, что её нужно остановить, и ошибался, когда считал, что это будет легко.

– Ведьма, – сказал Эрик. – Она из морских обитателей, верно?

Теперь это казалось очевидным. Кровавый прилив, остров и её одержимость властью на суше.

– Да, верно, – ответил Малек тем же тоном, который Карлотта использовала для Макса. – Насколько я могу судить по её постоянным экскурсам в прошлое, ребёнком она увлекалась миром людей и обучилась грамоте. Для морских обитателей такой навык необычен, поэтому она столь успешна.

– У меня остались вопросы. – Нора прочистила горло и пошевелила большими пальцами ног. – Выходит, один из моих родителей был из морского народа?

– Да, должно быть, – сказал Малек. – Ты их не знала?

– Нет, не знала, – ответила Нора, избегая его взгляда. – Видишь ли, когда я была маленькой, то чуть не утонула с мамой в кровавом приливе, но меня вытащили на берег и помогли очистить лёгкие.

Малек уставился на неё:

– Ты не знаешь, кто твои родители, и чуть не утонула в кровавом приливе?

– Думаю, мне примерно двадцать четыре года, – сказала Нора. – Если это поможет.

Малек судорожно вздохнул и закрыл лицо руками.

– Тебя спасла женщина? Вдохнула в тебя жизнь и отказалась вернуть тебя ведьме, после чего была проклята за свой добрый поступок?

– О нет. Нора покачала головой. – То есть да, меня спасла женщина (меня даже назвали в её честь), но я не знаю, была ли там ведьма и был ли кто проклят. Мне просто сказали, чтобы я никогда не возвращалась в море, или кровавый прилив закончит начатое и я не жилец.

Эрик поднял взгляд, когда Нора договорила. Из лёгких будто вышибли воздух или опустошили грудную клетку. Ему не верилось, до чего он был невнимательным. Ответ был у него перед носом всё это время, а он так зациклился на ведьме, что даже этого не заметил. А ведь имя «Нора» было непривычным для Велоны и Ривы. В отличие от имени «Элеонора».

– Не жилец? – Малек рассмеялся в ладони. – Нет, ведьма сказала, что вернётся за тобой, если ты когда-нибудь очутишься в её владениях. Кровавый прилив не может убить. Это всего-навсего коридор. – Малек поднял голову и вытер слёзы со щёк. –Хотя, возможно, ты вовсе не моя племянница. Ведьма оборвала и загубила немало жизней. Я забегаю вперёд.

– Вовсе нет, – сказал Эрик. – Незадолго до моего рождения моя мать спасла жизнь ребёнка на севере, а ведьма в отместку прокляла её собственное дитя.

Эрик всё это время... как там говорит Гримсби? Не видел дальше своего носа. Найди он время подумать, наверняка бы сообразил, что Нора была одной из частей головоломки, которую ему так отчаянно хотелось решить.

– Твоя мать – что? – Нора почти кричала.

– Спасла дитя от ведьмы, а та в отместку прокляла её нерождённого ребёнка. – Эрик набрал побольше воздуха и сказал: – «Если существо в твоём чреве когда-нибудь поцелует не ту, чей голос столь же чист, сколь невинна её душа, не ту, что предначертана ему судьбой, оно...»

– «...оно умрёт, и я утащу его душу на дно морское», – закончил Малек, уставившись на Эрика. – Ведьма очень гордится этим проклятием. Говорит, оно стало её первым билетом в земную политику. И ни разу не пояснила почему.

Глубоко в животе Эрика, под клокотавшими ужасом и досадой, трепетала надежда. Он нашёл остров. Он знает, где искать ведьму.

– Моя мать вытащила тебя на сушу, подарила поцелуй жизни и отказалась вернуть ведьме, требовавшей отдать ей тебя, – подвёл итог Эрик, глядя на Нору. И впервые принца не пугало то, что другие узнали о его проклятии. Он был не единственной жертвой безжалостных козней ведьмы.

– О! – Нора откинулась назад, теребя волосы. – Теперь понятно, почему ты так себя вёл. Так вот чем ты был занят, когда мы встретились в первый раз. Ты разыскивал ведьму, которая...

Нора замолчала. Эрик понял: его проклятие стало для неё шокирующим открытием. Ариэль рядом с ним тихонько пискнула.

– Я проклят, – произнёс Эрик. Можно было найти более удачный способ сообщить ей об этом. Однако уж лучше пусть она узнает сейчас. – Об этом известно немногим. Моя мать пропала во время путешествия к Острову Росы. А когда я обнаружил её записи об этом месте, то и сам отправился на его поиски. Она всегда была излишне опекающей. – Он повернулся к Норе: – Раз ведьма сказала, что придёт за тобой, если ты сунешься в море, готов поспорить, моя мать велела Эдо вообще тебя к нему не подпускать.

Нора сузила глаза, глядя на Эрика. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем покачала головой. Ариэль в ужасе смотрела на Эрика. Он впервые видел на её лице выражение бесконечного отчаяния.

– Ведьма не всемогуща, – произнёс Малек, – хотя и делает вид, что это так. Вот что я вам скажу: она сплела сеть вокруг слишком большого косяка рыбы, чтобы ей хватило силёнок его вытащить.

Она не всемогуща. Её можно обставить и перехитрить. Это новое знание о ведьме обострило внимание Эрика. Мир стал ярким и чётким, словно книга, которую читаешь в новеньких очках. Все ниточки чудовищной паутины вели к жуткой, могущественной ведьме в её середине. И эта ведьма хотела заполучить его душу.

– Хорошо, с твоей ролью в этом кошмаре я свыкнусь. – Нора помахала Эрику, а потом снова повернулась к их удивительному гостю. – Но как я могла тонуть, раз уж я из русалок?

– Ведьма заставила тебя превратиться в человека, пока ты ещё была в море. – Малек вздохнул, его плечи поникли. – Она решила, что Мириам будет больнее всего наблюдать, как ты тонешь, не имея возможности помочь.

– Что ж, – пробормотала Нора. – Я присоединилась к Зауэру, чтобы отыскать свою семью. Кажется, это сработало. В каком-то смысле.

Зауэр поднял голову и кивнул Норе:

– Эта ведьма не покинет Межоблачье живой.

– Если тебе нужна семья, буду счастлив стать ею для тебя. Показать, откуда родом твоя мать и наш род, – сказал Малек, приближаясь к Норе и протягивая ей руки. Она помедлила, но взяла его ладони в свои и кивнула. Малек улыбнулся. – Эти семь лет стоили того, чтобы узнать: ты жива. Быть одной из её душ – значит быть лишь немногим больше, чем домашний скот или полено, годное для растопки очага. Это самый порочный вид колдовства – использование душ. Однако море больше ничего не может ей предложить. Ведьма подверглась изгнанию, когда соплеменники узнали, как далеко она может зайти ради власти. Так что теперь она обратила взор на короны на суше.

– Ведьма хочет править на земле, – понял Эрик, переваривая слова Малека. – Однако, поскольку здесь её магия не так сильна, она с самого начала знала, что ей понадобится больше душ и такой вид власти, который превозносится людьми. Вот зачем стали появляться призраки, уговаривающие людей продать души. Всё с той же целью ведьма заключала с разными королевствами сделки, сулившие ей земли и титулы. Всё ясно. Неясно лишь одно: как нам её остановить? Как снять проклятия?

Малек бросил на него мрачный взгляд, более подошедший бы похоронам.

– Мне очень жаль, но есть только три способа разрушить проклятие: выполнить условие; умереть, не выполнив условия; убить ведьму, его наложившую.

Эрик упустил шанс застать ведьму врасплох и расправиться с ней. Он потёр висок кулаком, в глазницах пышным цветом распускалась мигрень. Вероятно, у него ещё будет возможность завершить дело, тем более ведьма направляется в Межоблачье. Она больше никому не причинит вреда.

В дверь постучали, и все разом вздрогнули.

– Капитан? – позвал штурман, просовывая голову внутрь. – Вы не могли бы подойти?

– Сейчас буду, – сказал Зауэр. Он стиснул плечо Норы перед уходом и покинул каюту.

– У меня вопрос попроще, – Ванни посмотрел на Малека и несколько раз проговорил слова одними губами, словно опробуя их. – Если морской народец не умеет читать, как они соглашаются с условиями контракта?

– Не читая их, – пояснилМалек. Ариэль простонала и закрыла лицо ладонями. – Отчаяние делает детали излишними. – Малек пожал плечами. – Порой, слушая ведьмины рассказы, я не мог винить её за сделки. Люди подписывали их слишком охотно. Она, конечно, не сестра милосердия, но и не беспринципна. Ей кажется, что это единственный путь, который приведёт её к власти. А с её точки зрения, эту власть она заслужила.

– Поверю тебе на слово. Однако в очереди из жаждущих её простить я буду не первым, – устало сказал Эрик. Он чувствовал себя растянутым и плоским, таким же прозрачным, как призрак матери.

– Извини, но я должна уточнить, – обратилась Нора к принцу. – Ты проклят, потому что твоя мать спасла ребёнка от морской ведьмы, и тебе ни разу не пришло в голову, что это заслуживает упоминания?

– Я и представить не мог, что это ты! – Эрик поднял руки, защищаясь. – Какова была вероятность? Я счёл это совпадением!

Нора прищурилась. Ирония светилась в её карих глазах, как палуба корабля под летним солнцем. Она щёлкнула языком:

– Ну да.

– У меня последний вопрос, Малек, – сказал Эрик. – Про ведьму. Ты так и не назвал её имени.

Малек сглотнул.

– Да, не назвал. Она довольна известна в морских кругах. Её изгнали за намерение захватить власть, использование душ для заклинаний и довольно грязные способы получения этих самых душ. Ох и хитрая она, эта Урсула!

17 Решено

В имени «Урсула» не было ничего особенно колдовского. Это было обыкновенное имя, которое могло принадлежать кому угодно. Вот только Урсула уничтожила не один десяток жизней в погоне за властью.

Эрик оглядел комнату. Нора бормотала имя, будто горькую молитву, себе под нос. Габриэлла с Ванни уставились на Эрика, а Ариэль прижала руку к сердцу, словно имя могло ранить.

– Но для чего всё это? – спросил Ванни. – Столько жертв, и таких непростых.

Малек кивнул.

– Власть опьяняет. Урсула сильная ведьма, и она использует души, практически всегда оставаясь в тени. Манипуляция чужой душой – страшная вещь. Это нарушение самой сути живого существа на глубочайшем уровне. Большинство избегает этой области волшебства. Подозреваю, она начала изучать её после того, как с ней несколько раз обошлись несправедливо. Однако она так и не объяснила, что же конкретно с ней произошло. Упоминала об этом лишь вскользь, подчёркивая, что с ней поступили нечестно.

Ариэль фыркнула.

– С ней обошлись несправедливо? – спросила Габриэлла. – И что? Это даёт ей право отыгрываться на нас?

– Уже нет, – решительно сказал Эрик. – Есть соображения, как нам поступить с Урсулой при следующей встрече? Какая у неё слабость?

Одно упоминание этой встречи – и по спине Эрика пробежали мурашки.

– В историях, которые Урсула рассказывала мне, она всегда побеждала, – сказал Малек, качая головой. – Большей части могущества она достигла путём сделок. К счастью, Урсула пока не добралась до волшебных артефактов, за которыми уже давно охотится. Она не какое-нибудь божество, которое можно убить лишь определённым оружием или поразив, скажем, в пятку. Думаю, её можно отправить на тот свет, как и всякого другого. Однако будет непросто подобраться к ней поближе, чтобы осуществить задуманное.

Малек виновато улыбнулся Эрику. Дверь в каюту открылась, и вошёл Зауэр.

– Вы нужны мне на палубе. Хочу понять, ведьма ли виновница того, что я вижу.

Все поспешили наружу. Малек попросил Эрика с Ванни помочь ему с передвижением по сухой палубе. Как только они добрались до носовой части судна, Ариэль обернула вокруг Малека пропитанное водой одеяло. Корабль и море омывало золотистым светом позднего вечера. Солнце уже не стояло высоко в зените, как было на Острове Росы, а на горизонте позади них висела полоска тумана. Прямо по курсу раскинулся Межоблачный залив. За холмом виднелись первые предвестники ночи.

– Невозможно, – сказал Эрик, затаив дыхание. – Мы отчалили в сумерки и отсутствовали несколько часов. Мы не могли вернуться так быстро.

Зауэр кивнул:

– И туман нам встретился вдали от берега. И всё же, выйдя из него, мы очутились здесь.

Эрик приложил ладонь ко лбу козырьком, пытаясь разглядеть бухту как следует. Макс подошёл к Эрику, пыхтя, и уселся у него между ног.

– Эй, трусишка, – сказал Эрик и потянулся погладить пса. – Похоже на дом? – Макс издал негромкое «гав», и Эрик указал в сторону доков. – Корабли пришвартованы в том же порядке, как когда мы выдвинулись, – сказал он. – С тех пор не прошло и часа.

– Да, это одно из свойств тумана, – подтвердил Малек. Он приподнялся, держась за борт, чтобы лучше видеть. – Он переносит вас ровно в то время и место, откуда вы отправились к Острову Росы. Урсула устала от того, что в дороге теряет уйму времени, и довела этот фокус до ума около трёх лет назад, если не ошибаюсь. Годы заточения прошли как в тумане.

– Представьте, на что ещё способна Урсула, если захочет, – пробормотала Нора, когда они заходили в порт.

Эрик нахмурился:

– А хочет она многого, но исключительно для себя.

Корабль пришвартовали под стенами замка, подальше от любопытных взглядов. Корпус судна был исполосован пугающими царапинами и измазан слизью угрей. Несколько подпалин от электричества испортили древесину. Большая часть экипажа отчаянно нуждалась в сне и отдыхе, прежде чем выйти в люди. Уединение было на пользу и Малеку. Русал собирался побыть у корабля и провести время с Норой.

– Я поведал тебе всё, что знаю о ведьме, поскольку ваша неудача привела к моему освобождению, а ещё ради Норы, – сказал он Эрику перед тем, как попрощаться. – Однако я спасся по чистой случайности и не стану подвергать себя подобной опасности впредь. Ведьма отняла у меня семь лет жизни. И я не брошу эту новую жизнь ради вас.

Это было более чем справедливо.

Эрик задержался в задней части корабля, чтобы поразмышлять. Разумеется, им сразу станет ясно, что в Межоблачье прибыла Урсула. Завоевательница наконец предъявит права на землю, которую атаковала издалека. Кажется, она из тех, кто любит эффектные появления. Если он ничего не сделает, Урсула и Сайт в конце концов сотрут Велону в порошок. Если он что-нибудь предпримет, Урсула прикончит его или того, кого он пошлёт вместо себя. Подцепит на крючок столь же легко, как некогда его мать.

Мысль о матери кольнула в груди. Бросить её на острове было всё равно что снова её потерять. Осознание того, что Урсула управляла её призраком, словно марионеткой, подобрало тлеющий уголёк горя Эрика и подожгло его заново. Эрик устало потёр лицо. Он сделал бы что угодно, лишь бы мать сейчас была с ним и подсказала, как быть дальше.

Он услышал приближающиеся шаги. Эрик поднял голову и похлопал себя по щекам, пытаясь принять менее напряжённый вид. Однако это была всего-навсего Ариэль. Она просияла, когда Эрик встретился с ней взглядом. Он улыбнулся в ответ, радуясь, что правила приличия, которым он обучался уже второй десяток лет, помогают ему сохранять лицо.

Несмотря на улыбку, тело Ариэль было напряжено. Эрик рассмеялся.

– Хочешь спросить меня о проклятии?

Она кивнула. Разумеется, хочет. Будь Эрик на её месте, непременно бы спросил. К тому же он вывалил на неё эту новость так внезапно. Открыться на корабле казалось правильным решением, и Эрик о нём не сожалел. Вот бы ещё эта новость не была такой значительной. И не доставила бы ей, судя по выражению лица, столько боли.

– Я должен был унести этот секрет с собой в могилу. Лишь матушка, Габриэлла с Ванни и Гримсби с Карлоттой знали о нём. Вот только я не уверен, что могу продолжать таиться, – сказал Эрик. – Мне всегда приходилось быть осторожным, придумывать оправдания и держаться в стороне от людей без видимой на то причины, а это утомительно. – Эрику стало легче. Словно он нёс проклятие на своих плечах, а теперь, открывшись, разделил ношу с Ариэль. Он больше не одинок.

Ариэль сделала жест, который, как понял Эрик, означал «спасибо».

– Ты заслуживаешь знать. Ты рисковала жизнью, отправляясь со мной в плавание. Без тебя мы бы не выжили. – Он пожал плечами. –У тебя ещё остались вопросы? – Ариэль поднесла ладонь к губам и поцеловала кончики пальцев. Затем похлопала по ладони Эрика три раза. Принц улыбнулся. – Нет, совсем никаких поцелуев. Мне нельзя целовать других и чтобы другие целовали меня. Проклятие было расплывчатым, поэтому мы не знали, шла ли речь о поцелуе в губы или о поцелуях вообще. Я сторонился всего, что может сойти за поцелуй.

Ариэль помрачнела, на глаза навернулись слёзы. Столь резкая реакция привела Эрика в замешательство, но он быстро с ним справился и похлопал Ариэль по плечу. Ариэль добрая и отзывчивая. Неудивительно, что её огорчает его вынужденное одиночество. Масла в огонь подливает и странное и опасное приключение, которое они только что пережили. Даже Эрик чувствует себя не в своей тарелке. Однако иметь дело с эмоциями Ариэль было проще, чем встретиться лицом к лицу с собственными.

– Ничего. Не переживай за меня, – сказал он. – На поцелуях свет клином не сошёлся. К тому же мы как никогда близки к тому, чтобы разрушить проклятие. Будем разбираться с тем, что имеем. Зато ты теперь понимаешь, почему я вёл себя несколько неловко после, гм, недавнего случая в лагуне.

Ариэль издала какой-то звук – то ли икнула, то ли хихикнула – и закрыла лицо ладонями.

– На тебя столько всего навалилось, да? – сказал Эрик, гладя её по спине. Ему не терпелось переключиться с темы поцелуев. – Сумасшедшие выдались деньки, а ведь тебя только вчера вынесло к нам на берег.

Казалось, Ариэль вся сдулась, словно шарик. Она закрыла глаза, плечи поникли.

– Что-то не так? – спросил Эрик. Ариэль кивнула, приоткрывая один глаз, и сдула с лица непослушную прядку. Та тут же скользнула обратно. – Хочешь об этом поговорить? – Она сморщила нос. – Ариэль, – сказал Эрик и заправил локон ей за ухо. – Я всю свою жизнь скрывал от окружающих, что на мне проклятие. С моей стороны было бы крайне лицемерно настаивать, чтобы ты выдала мне все свои секреты на второй день знакомства. – Она улыбнулась, пускай и печально, и послала ему воздушный поцелуй. – Видишь, такой поцелуй мне не страшен, – сказал Эрик. – Ещё я могу целовать Макса. Что бы тебя ни тревожило, поверь: я в порядке. Не волнуйся обо мне.

Ариэль изобразила говорящий рот одной рукой и взглянула на Эрика, указывая на себя, а затем на своё сердце.

– А, ты расчувствовалась, так что теперь мой черёд? – Она кивнула, и по телу пробежала волна нежности, когда Эрик увидел, как Ариэль заглядывает ему в лицо. Разговоры помогали, но от этого выбор, который ему предстояло сделать, не становился легче.

– Я должен жениться, но держался в стороне от других так долго, что даже не знаю, каково это – заботиться о ком-то, – сказал Эрик. После первых нескольких слов откровение вырвалось само собой. Он никогда не обсуждал свои страхи касательно женитьбы с матерью. Она придумала правила, помогавшие ему оставаться в живых. Он не хотел, чтобы она чувствовала вину. –Любовь внушает мне ужас. Сама идея любви. Её реальность. Каждый её аспект. Как мне её отыскать, наслаждаться ей, желать её, когда проявление моих чувств ограничено проклятием? Знаю, невозможность подарить поцелуй не делает меня неполноценным, и всё же... страх всегда со мной.

Ариэль сделала несколько непонятных ему жестов и фыркнула. Она прикусила нижнюю губу. Девушка хотела понять его, но в то же время не пыталась его исправить. Это согрело холодную частицу души Эрика, отделявшую его от других людей.

– Погоди, – произнёс он. – Это что-то абстрактное, верно? Вот почему ты не можешь это изобразить?

Ариэль кивнула и подняла взгляд к небу. Затем закрыла глаза ладонью и изобразила, как ныряет в песок. Ну конечно: почему бы ему не рискнуть, окунаясь в любовь с головой, несмотря ни на что? Эрик сомневался, что способен на прыжок веры, который, как его всегда стращали, его убьёт. По сравнению с ним Ариэль очень храбрая.

– Хотел бы я быть смелым, – сказал он, – но должен признать, что не знаю, к чему это приведёт. – Какой смысл в храбрости, если она его убьёт? Принцу следовало быть смелым – так предписывали правила приличия, история и легенды. Этого ждали от мужчин из века в век. Вот только ему не хотелось такой смелости: закрыв глаза, нырять с головой в неизвестность. Он хотел жить. Что в этом плохого? Почему остальные не могут набраться терпения? Он глубоко вдохнул. – Не знаю, будет ли это важно, когда мы победим Урсулу. Не хочу, чтобы она снова лишила меня свободы выбора. Если мы расправимся с ней, я буду волен выбрать кого пожелаю. Смогу жить, не страшась смерти и не переживая, что возьму в жёны не ту. Я слышал её однажды, мою суженую, когда она спасла меня во время кораблекрушения. Я уверен – о ней говорилось в проклятии. Моя единственная с голосом столь же чистым, как её душа. Как мне быть счастливым, не зная её?

Ариэль склонила голову набок, рука потянулась к горлу.

– О том, что в проклятии упоминался голос, я узнал лишь недавно. Матушка никогда мне не говорила, – прошептал Эрик. – Но эта деталь уже находит отклик в моём сердце. Я всюду узнаю её голос. Считаешь, я эгоист? – Решение принимал он, но ему хотелось услышать мнение Ариэль. Ведь это её он... Эрик покачал головой. Нельзя пойти по этому пути. Не сейчас.

«Верь», – произнесла Ариэль одними губами. Она взяла его лицо в ладони и повернула к себе. Вдруг девушка легонько щёлкнула его по носу. Затем осторожно положила руку ему на сердце. Эрик кивнул и накрыл её ладонь своей.

Он научится быть храбрым.

Некоторое время спустя Эрик и Ариэль присоединились к остальным членам экипажа на юте. Большинство решили остаться на корабле. Нора расположилась на пляже, чтобы поговорить с Малеком, а Ванни и Габриэлле не терпелось вернуться домой. Зная, что Урсула уже в пути, все хотели провести последнюю спокойную ночь перед тем, что ждало их завтра. Они условились встретиться следующим утром в обеденном зале, и Эрик отправился вместе с Ариэль в замок, чтобы рассказать обо всём случившемся Гримсби. Карлотта ворвалась в холл и увела Ариэль, настаивая на том, что девушке нужна ванна и врач, который осмотрит её синяки и царапины. Гримсби проследовал за Эриком в его покои.

Их беседа продлилась добрых два часа, перетекая от Урсулы с островом к участи, постигшей призрак его матери, и в конце Эрик чувствовал себя уже не так уверенно, как после разговора с Ариэль. Объясняя Гримсби, что он так и не убил ведьму и она теперь направляется в залив, Эрик почувствовал себя маленьким и беспомощным. Хорошо ещё, он забрал с Острова Росы все письма и контракты в подтверждение своих слов. Доказательств того, что за штормами и набегами стоял Сайт, было у них теперь предостаточно.

– Говорил я тебе: ни к чему хорошему это не приведёт, – пробормотал Гримсби. – Ты хотя бы знаешь, как её убить?

– Она обычная смертная, – сказал Эрик, отводя взгляд. – И по-моему, доказательства того, что Сайт нарушил условия наших сделок, неоспоримы.

– Посмотрим, – советник нахмурился.

Эрик никогда по-настоящему не встречался с Урсулой, и всё же она диктовала условия столь многих аспектов его жизни: как близок он может быть с матерью; насколько откровенным ему дозволено быть с друзьями; его отношения с противоположным полом; его способность служить Велоне. Он столько лет жил в страхе из-за неё.

– Она стоит за всем этим, Грим. – Эрик закрыл глаза и уронил голову на руки. – Это всё время была она. Сайт платит ей, чтобы шторма терзали побережье, ослабляя нас. Альтфельд пообещал ей земли, если она гарантирует им, что они завоюют Риву, а Светлогавань платит ей, чтобы она ослабляла Имбер и нас. Имбер связан по рукам и ногам сделкой, заключённой с моей матерью, но как долго они смогут оказывать сопротивление? Ведьма метко определила, чего хочет каждое королевство, и даёт им желаемое, одновременно оказывая поддержку их будущим соперникам. Что бы ни случилось с Велоной, она намерена разрушить эти земли и завладеть ими.

– Сложно представить, что все ниточки ведут к одной-единственной особе, – сказал Гримсби. – Что всё, что она делала издалека, оказывало на нас такое большое влияние.

Эрик смотрел в окно на безмятежную ночь, опустившуюся на залив. Даже птицы вели себя тише, их трели не разносились в темноте. Или это пульсирующая боль в голове Эрика заглушала привычную для дворца суматоху? Принц вышел на балкон своих покоев. Благословенно тёмный горизонт наполняли мерцающие огни и мягкое свечение маяка вдали. И только в окнах Ариэль виднелось тусклое золото свечей. Ариэль какое-то время порхала за занавесками, танцуя под мелодию, которую слышала лишь она одна.

– Думаешь, «чистый голос» из проклятия следует понимать буквально? – спросил Эрик скорее себя, чем Гримсби. Он почти не думал о своей таинственной спасительнице, пока был в море. Прежде мысль о том, что его суженая где-то там, приводила его в восторг. Однако теперь её существование казалось очередным грузом, который он должен нести. Эрик поднёс флейту к губам.

Первые несколько нот были резкими и сладостными. В этот раз Эрик сыграл песню своей спасительницы. Ботинки Гримсби зашаркали по полу позади него, и Эрик воспротивился порыву повернуться и посмотреть, как невозмутимый советник расхаживает по комнате. Наконец старик остановился рядом с Эриком, облокачиваясь на балюстраду. Эрик не прекратил своей меланхоличной игры.

– Эрик, если позволишь сказать, куда лучше любой фантазии девушка из плоти и крови. Тёплая и заботливая, прямо у тебя под носом.

Гримсби похлопал Эрика по плечу и оставил его одного. По ту сторону двора Ариэль замерла у окна. Она посмотрела на залив, улыбаясь, после чего исчезла за шторами. Свеча в её комнате погасла. Эрик позволил песне стихнуть.

Что, если ему не удастся убить Урсулу? Или удастся, но проклятие не спадёт? Он будет обречён на вечные поиски той самой? Разве не будет смелее всего наконец решиться?

Забыть про проклятие, забыть про предначертанную ему судьбой. Несправедливо, что он вынужден сомневаться в себе каждый миг бодрствования и жить в рамках, которые диктует ему проклятие. Разве та, которую он выберет, невзирая на чары, не будет той самой? Его второй половиной? Ни одной силе, будь то политика или магия, не отнять у него право выбора. К тому же он не уверен, что его спасительница действительно существует. Предположим, она не плод его воображения, но ведь она от него ускользнула.

Эрик посмотрел на флейту в своих руках. Он играл на ней ту мелодию, и это было всё, что связывало его с таинственной спасительницей. Возможно, следовало её отпустить... Эрик размахнулся и бросил флейту как можно дальше в море. Он больше не позволит тому, что случилось до его рождения, определять его настоящую жизнь.

Ариэль всё это время была храброй. Пришёл его черёд. Если они будут вместе, то смогут придумать иной способ избавиться от проклятия, уничтожить Урсулу или просто радоваться тому, что они есть друг у друга. Вместе они...

Вдруг по скалам эхом разнёсся голос, высокий и чистый, как звон колокола. Знакомый мотив, песня его спасительницы, пробилась сквозь грохот волн о берег, и все мысли о разговоре с Ариэль вылетели у принца из головы.

18 Тот самый голос

Эрик помчался из покоев на пляж. Задняя лестница была скользкой от моросившего дождя. Сапоги съезжали по граниту, пока он не вылетел на пляж. На это ушло не больше пяти минут, но ему казалось, будто между тем, как первая нота достигла его ушей на балконе, и тем, как ноги погрузились в песок, прошло несколько часов. Он не обращал внимания ни на усталость, ни на смятение. Эрик был твёрдо намерен найти источник голоса. Мелодия была в точности такой, как в день кораблекрушения.

Пляж был окутан густым туманом. Эрик видел только тень, которую волны отбрасывали на песок, и слышал одну лишь песню. Ноги сами несли его к ней, с каждым шагом расстояние между ними становилось всё меньше. Что-то бледно-золотистое блеснуло, попав в глаза.

– Эй! – не обращая ни на что внимания, Эрик следовал за голосом, но всё не мог догнать певунью. – Постой! Прошу! – Фигура в тумане была едва различима. Она всё пела, не останавливаясь, чтобы перевести дух, а Эрик плёлся за ней. – Пожалуйста, подожди, – произнёс Эрик. – Откуда ты знаешь эту песню?

Наконец незнакомка замерла и обернулась. Перед ним стояла молодая женщина, и сквозь туман Эрик увидел, что у неё бледная кожа и ровный цвет лица. Ни шрамика, ни веснушки. Тёмные локоны развевал океанский бриз. Прекрасные фиалковые глаза встретились с ним взглядом.

– Старинный семейный мотив, – сказала незнакомка. Она посмотрела на него взглядом, полным кошачьего любопытства. – Извините, мы где-то встречались?

Эрик замешкался, застигнутый врасплох. Большинство жителей Межоблачья знали, кто он такой. Однако её лицо ему тоже не было знакомо.

– Эрик. Зовите меня Эриком.

– Ванесса. – Она чуть наклонила голову и шагнула к нему, протягивая руку в приветствии.

– Приятно познакомиться, Ванесса, – сказал Эрик и отошёл от неё так, чтобы она не могла до него дотянуться. Встреча с ней походила на сон. Он боялся, что его рука пройдёт сквозь неё и Ванесса исчезнет, стоит им лишь прикоснуться друг к другу. – Вопрос прозвучит странно, но пели ли вы на пляже вчера?

Его голос дрогнул, и Эрик глубоко вдохнул, мысленно готовясь к ответу. Каким бы тот ни был.

– Точно! – Голос Ванессы был чистым, как колокольный звон, а радостная интонация задела струны его души. – Ты тот юноша с пляжа? Который чуть не утонул?

– Верно, – ответил Эрик. Он вглядывался в её лицо, ожидая ощутить искру или трепет, что угодно в подтверждение своего предположения: Ванесса та самая с голосом чистым, как душа. Вот только он ничего не почувствовал. Может, им просто нужно познакомиться поближе? Мысли Эрика вернулись к Ариэль и тому, как оживилось его сердце, когда он увидел её сидящей на камне. Как улыбка Ариэль пробилась сквозь его страх. Сколько страсти было в её поступках, и как она не обращала внимания на то, что думают о ней другие.

– Если бы не песня, я ни за что бы... тебя не узнал. – Эрик покачал головой и выдавил улыбку. Не следует сейчас думать об Ариэль. Он с усилием перешёл с незнакомкой на ты в ответ на её реплику. – Почему ты ушла?

– Если честно, испугалась. Я не знала, выжил ли ты и кто ты такой, а ведь я не из этих мест, поэтому не представляла, к кому обратиться, – сказала Ванесса и засмеялась. – Чужестранкам, склонившимся над бездыханными телами, мало кто верит. Меня удивляет уже то, что ты меня помнишь.

– Конечно, помню. Ты спасла мне жизнь, – сказал Эрик.

– Я просто поступила правильно, – сказала она. – На моём месте любой сделал бы то же.

Ванесса потянулась к нему, и Эрик отстранился. Волосы у него на руках встали дыбом. Она отдёрнула ладонь и дотронулась до ожерелья в виде ракушки на шее. Что с ним не так? Ванесса должна быть той самой – с голосом столь же чистым, сколь невинна её душа.

– Хочешь об этом поговорить? – спросила она.

Беседы. Да, это он любит. Проведя с Ариэль целый день, Эрик понял, сколько радости приносит ему её общество. Возможно, ему следует узнать Ванессу получше. Тогда станет ясно, как быть дальше.

– Превосходная идея, – сказал он. – Возможно, нам удастся познакомиться поближе? Было бы здорово узнать побольше о женщине, спасшей мне жизнь.

Ванесса взглянула на него с вялой полуулыбкой.

– Было бы замечательно.

На этот раз, когда она попыталась дотронуться до него, Эрик ей это позволил. Она была холодной: холодной, как море, когда ныряешь в самую глубь и темноту. Пальцы, гладкие и мягкие, скользнули по его ладони. Ванесса замерла.

Эрик не сразу понял, что Ванесса ждёт, когда он поцелует ей руку. Традиционное приветствие. Выражение симпатии. И ведь её он мог целовать, не боясь смерти. Однако Эрик этого не сделал. Такой жест казался ему слишком интимным. Он никогда не решался на него даже с друзьями, которым доверял и которых любил. Чего уж говорить о девушке, с которой он едва знаком, пускай она, по всей видимости, и есть его вторая половина.

– Там лестница, ведущая в замок. – Эрик указал в направлении, откуда пришёл. – Можем пообщаться там.

– Замок? – спросила Ванесса. – Только не говори, что ты там работаешь.

– Можно и так сказать, – произнёс Эрик, слабо улыбаясь. Ванесса правда не знает, кто он такой. И по крайней мере, это его радовало. Он наклонил голову и предложил ей взять его под руку. – Ты позволишь?

Ванесса без колебания оплела руку Эрика своей и прижалась к нему. Эрик подавил дрожь.

Пока что происходящее не имело ничего общего с его ожиданиями.

– ...А вот это цитра. Они совсем разные, – сказал Эрик, опуская инструмент, на котором только что сыграл песню Ванессы. Эрик перескакивал с темы на тему. Не замолкал с тех самых пор, как они поднялись по лестнице. Они пробыли у него в кабинете уже почти полчаса, но нужные слова никак не шли ему на ум. Ванесса всё спрашивала о его жизни, но Эрик никогда не обсуждал такое с малознакомыми людьми. Он всегда представлял, как будет беседовать со своей второй половиной часами. Однако разговор с Ванессой шёл туго.

Ванесса промурлыкала себе что-то под нос и дотронулась до цитры, прижимаясь к Эрику сбоку всем телом.

– До чего интересно.

Эрик сделал шаг в сторону. Инструмент был и прям интересен, а также служил прекрасным щитом, защищавшим его от Ванессы.

– Ты уж прости, – сказал он. – На тему музыки я могу говорить бесконечно.

Ванесса рассмеялась:

– Я заметила.

Объяснить, кто он такой, было довольно просто. То, как приветствовала его стража, когда он входил во дворец, и висевшие на стенах портреты ясно давали понять – он принц Эрик. Ванесса рассказала, что она из Ривы и приехала в Межоблачье, чтобы навестить семью и помочь брату с уходом за больной дочерью. Помимо этого, Эрик узнал о Ванессе лишь то, что ей нравится гулять вдоль берега.

– Любишь музыку? – спросил он и был готов ударить себя за то, насколько глупо прозвучал этот вопрос. – Помимо пения, разумеется.

Ванесса рассмеялась, правда, смех не тронул её глаз, и ответила:

– Боюсь, обучение игре всегда было выше моих сил.

Ванесса обошла кабинет и коснулась острия меча, висевшего на стене. С тех пор как девушка здесь очутилась, она разглядывала всё вокруг со спокойным интересом. И хотя клинок был хорошо заточен, она не дрогнула. Эрик прочистил горло.

– Музыка всегда занимала очень важную часть в моей жизни, – сказал он. Этого момента он ждал уже очень давно: вторая половина наконец перед ним, и он выложит ей всё как на духу. Это будет не так легко и приятно, как он всегда полагал. Открыть незнакомке нечто столь личное казалось чем-то неправильным, но время не на его стороне, а Эрику было необходимо освободиться от проклятия. Придётся рассказать Ванессе. – Есть в моей жизни кое-что ещё столь же важное, но прежде чем я тебе расскажу, ты должна понять: это строго между нами.

– Секрет? – Ванесса повернулась и выгнула бровь. – И ты чувствуешь, что должен им со мной поделиться? Почему?

– Секрет, – кивнул Эрик. – Ты всё поймёшь, когда узнаешь.

Она подошла ближе и приготовилась внимательно слушать.

– Я проклят. – Почему-то на сей раз признание не принесло ему облегчения. – Если я поцелую не ту... не ту, чей голос столь же чист, сколь её душа, я умру.

Эрик сам не понял, почему так и не признался Ванессе, что, согласно проклятию, девушка с чистым голосом – его вторая половина.

– Проклят? – Ванесса ахнула. – Умеешь ты удивить девушку. Это всё?

– К счастью, – ответил Эрик, усмехаясь. – Но когда ты спасла меня и я услышал, как ты поёшь...

Ванесса прикусила нижнюю губу и прислонилась спиной к книжному шкафу.

– Так ты думаешь...

– Что ты можешь снять с меня проклятие.

Воцарилось молчание. Они пристально смотрели друг на друга. Глаза Ванессы превратились в узкие аметистовые щёлки. Эрик указал на свой стол.

– У меня есть письма от матери в подтверждение моих слов, если это необходимо, – произнёс Эрик, плечи напряглись в ожидании.

– Я тебе верю. – Оттолкнувшись от шкафа, Ванесса медленно приблизилась к нему. Она двигалась, словно морская змея, выслеживающая добычу, пока не оказалась в нескольких сантиметрах от его лица, несмотря на попытки Эрика не встречаться с ней взглядом. – Обычно королевские особы не обращаются к чужестранкам и не признаются им, что прокляты и нуждаются в поцелуе, если только это не вопрос жизни и смерти.

Она стояла так близко, что у Эрика перехватило дыхание, но не так, как от близости Ариэль. Ему было неуютно от того, что Ванесса его оценивает. Пускай проклятие утверждает – она его вторая половина, но что, если Эрик ей не нужен? Что, если Ванесса не нужна ему? Разве он не должен желать быть с ней?

– Почему ты уверен, что это я? – спросила Ванесса. Он ощущал её дыхание на лице. – Хочешь, я снова тебе спою, Эрик? Чтобы ты убедился?

Эрик покачал головой:

– Нет, мне не забыть твой голос, даже если бы я того захотел.

Её песня, которую он помнил столь отчётливо, была единственным в ней, что трогало струны его души. Ванесса протянула руку, пальцы коснулись его щеки. Прикосновение не согрело Эрика теплом, не послало по телу электрический заряд. Ему не хотелось прильнуть к ней. Может, он ждёт от своей второй половины чересчур многого?

Первые несколько часов с Ариэль, хоть и были до невозможности неловкими, доставили ему куда больше удовольствия, чем происходящее сейчас. И теперь, когда он вспомнил о ней, каждое мгновение, проведённое с Ариэль, казалось ещё... значимее. Ярче. Веселее. Уютнее.

Ванесса вскинула брови. Казалось, она почувствовала, что мысли Эрика сейчас далеко.

– Сядь, Эрик, – сказала она, беря его ладони в свои. – Ты словно встретил привидение.

– Так и есть. В некотором смысле. Я не был уверен, что однажды найду тебя. – Он отстранился от неё.

– Сядь, – повторила Ванесса, указывая на стул. – Поделись со мной тем, что тебя тревожит. Ты можешь мне доверять.

Эрик сел, но всё не решался заговорить.

– У меня есть к тебе предложение, – наконец произнёс он. – Я бы хотел, чтобы ты сняла с меня проклятие.

– Хочешь, чтобы я тебя поцеловала? – спросила она, вставая над ним. – А что потом?

Эрик сглотнул.

– Если нужно, я тебе заплачу. Или помогу с работой в Межоблачье, если тебе хочется жить поближе к семье. Я даже могу как-нибудь помочь твоему брату с племянницей. Освободив меня от проклятия, ты окажешь огромную услугу Велоне. Сможешь просить чего пожелаешь.

– Не такое уж это страшное проклятие – смерть за поцелуй того, у кого нет чистого голоса, – сказала Ванесса, садясь на подлокотник его стула. – Но кое-что ты всё-таки можешь для меня сделать.

– Да? – произнёс Эрик, уставившись на стену поверх плеча девушки.

Ванесса сидела так близко, прямо забаррикадировала его. Он не мог ни встать, ни пошевелиться, не потревожив её. Ариэль, по крайней мере, сперва бы спросила. Ариэль – она учила его быть храбрым и доверять себе. У него ведь получается? Всё-таки он оказался прав: вторая половина спасла его в тот день на пляже. Так почему же он чувствует себя так неуютно? Вот она, та самая, перед ним. Однако его не тянет ей в этом признаться. Она совсем ему не нужна.

– Чего же ты хочешь? – спросил наконец Эрик.

– Чего я хочу за то, что сниму с принца проклятие? – Ванесса обхватила лицо Эрика ладонями, с губ не сходила улыбка. – Разумеется, хочу выйти за него замуж.

Эрику вдруг показалось, будто из комнаты выкачали весь воздух.

– Мы бы не могли... гм, ты бы не могла встать? – Он поёрзал и выбрался из-под Ванессы, едва не сбросив её на пол. – Извини, Ванесса, но неужели ты хочешь за меня замуж? Ты совсем меня не знаешь.

И ему ничуть не хотелось на ней жениться. Сам бы он не принял такое решение. Его ожидания не оправдались. Нет, поступить так было бы совсем не правильно.

– Я ещё успею тебя узнать, – сказала она, сжимая ожерелье в виде ракушки у ложбинки между ключицами. – Разве ты не мечтаешь жениться на своей второй половине?

При последних двух словах Эрик нахмурился:

– Ванесса...

Она подалась вперёд и прижала палец к его рту. Девушка улыбнулась, заключая подбородок Эрика между большим и указательным пальцами. Принц затаил дыхание.

– По слухам, тебе давно пора жениться, а Велона отчаянно нуждается в защите, – сказала она. – Я предлагаю спасти тебя во второй раз.

Эрик отклонился назад.

– Почему ты называешь себя моей второй половиной? – спросил он. Эрик был уверен, что не произносил этих слов вслух.

Она улыбнулась и наклонила его голову вниз, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Потому что так и есть.

– Но как ты узнала? – спросил он. – Об этой части проклятия я не упоминал.

Ванесса поджала губы и стиснула его подбородок сильнее.

– Было очевидно, что ты что-то недоговариваешь. Никогда не был женат. Ни разу не целовался. Услышав, как я пою, ты едва не лишился чувств. И я не припомню ни одного проклятия, которое звучало бы столь расплывчато. Я понимаю тебя, Эрик. Ты лжёшь, чтобы защитить себя. Я не в обиде, но в этом больше нет нужды. Ты нашёл меня. Чего ты ещё хочешь?

Всё, чего ему хотелось уже давно, – быть рядом с тем, кто его понимает. Он хотел встретить кого-то, кто любил бы его, несмотря на все его недостатки и причуды. Пускай они с Ариэль знакомы всего два дня, достаточно одного жеста, чтобы он прочитал её мысли. И порой, когда он не знал, как выразить свою мысль, ему казалось, что Ариэль понимает его без слов. Словно за последние два дня прошло два десятка лет. Эрику хотелось, чтобы они не кончались. Он изо всех сил подавлял это желание, пытался заглушить ту часть своей души, которая так остро нуждалась в Ариэль. Однако сколько бы он ни гнал мысли о ней прочь, те всегда возвращались. Его чувства всегда возвращались, и он всегда будет возвращаться к Ариэль. Какие бы трудности им ни выпали. Какое бы расстояние ни пролегло между ними.

– Я тебе не верю! – воскликнул Эрик, отступая от неё. – И я на тебе не женюсь.

– Кажется, у тебя нет выбора, – произнесла Ванесса, подходя к нему.

Эрика захлестнул гнев. «Та самая» ни за что бы не стала столь небрежно нарушать чужие границы.

– Ещё как есть! – воскликнул Эрик.

Он всегда слепо верил в проклятие, как бы сильно оно ему ни претило. Эрик зациклился на мысли, что существует та самая, что ему на роду написана, кто станет его суженой, вот только то была не надежда. То был обман. Слепая вера в то, что вторая половина придёт и освободит его, мешала ему жить своей жизнью. Эрик заслуживал право выбора и заслуживал любить тех, кто уважает его выбор. Он сам творец своей судьбы. Всё, что нужно, – быть смелым.

– Пускай проклятие останется при мне, – сказал он. – Если ты моя вторая половина, мне ничего от тебя не нужно.

Ванесса помрачнела. Что-то изменилось в её лице. В тусклом свете комнаты её было почти не узнать.

– Тебе нравится носить кандалы, – произнесла она неожиданно низким голосом, сузив глаза. – Нравится холостяцкая жизнь. – Эрик отступил назад, и она последовала за ним. – Хочешь остаться один-одинёшенек, когда вторая половина умрёт. Страдать от реалий, которые обрушатся на тебя, когда любовь пройдёт. Настоящая любовь. Вы, романтики, такие наивные.

Ванесса рассмеялась и, не успел Эрик и шелохнуться, заключила его лицо в ладони. Она была сильной, куда сильнее Эрика. Глаза сверкнули жёлтым, когда она наклонилась ближе. Толкнув его от себя, Ванесса прижала Эрика к рабочему столу. Он попытался выскользнуть.

– Ах, Эрик. – Пальцы Ванессы прошлись по линиям от висков Эрика до горла. Неожиданно в шею впились острые ногти. – Симпатичный фасад, но внутри пустовато. – Она щёлкнула его по лбу и отстранилась. – Знаешь, я поняла, – сказала она, оглядывая его сверху вниз. – А ведь у девчонки неплохой вкус. Какая жалость, что ты так хорош собой. Какая потеря!

Эрик стиснул зубы так крепко, что те скрипнули. Он ощутил во рту вкус крови. Ярость, тихая и спокойная, пригвоздила его к месту, когда он понял, что происходит. Это был уже не тот первобытный гнев, охвативший его на Острове Росы, а чувство куда более глубокое. И могучее.

– Здравствуй, Урсула, – сказал Эрик, незаметно потянувшись к перочинному ножику на столе. Её имя было на вкус словно морская соль и металл. – Как приятно встретиться с тобой во плоти.

– В чьей-то чужой плоти, если точнее. – Урсула широко улыбнулась и обвела контуры тела ладонями. – До чего любезно с твоей стороны довериться мне с такой готовностью.

– Почему тебе просто не поцеловать меня и покончить со всем разом? – спросил Эрик, надеясь потянуть время.

– Так и будет, если ты попытаешься проткнуть меня ножом, к которому тянешься, – сказала она. – Тебе следует научиться мыслить масштабнее, сладкий.

Эрик фыркнул, слишком разъярённый, чтобы соображать ясно.

– Я для чего-то нужен тебе живым?

– Ах, Эрик, – снова сказала она и похлопала его по щеке. – Как только мы поженимся, станет неважно, как скоро ты отправишься на другой свет, я стану наследницей короны по закону. Значение имеет лишь то, что написано в документах. Контракты – мой конёк.

– Королевство тебя возненавидит, – сказал Эрик. – Тебе будут чинить препятствия на каждом шагу. Ты можешь править Велоной на бумаге, но никогда не завладеешь ей по-настоящему.

– О, это мне и не нужно. Я не собираюсь править Велоной вечно. –Урсула сморщила нос, будто в комнате что-то протухло, и махнула рукой. – В мире хватает недальновидных людишек, которым она нужна. И они смогут её получить, хорошенько мне заплатив. А до тех пор я буду управлять вашим флотом, армией и казной.

Эрик зарычал и бросился к ней.

– Сядь! –Урсула коснулась висевшей на шее ракушки. Украшение сверкнуло, и тело Эрика подчинилось вопреки его желанию.

– Значит, мне предстоит умереть в день свадьбы, – произнёс он. – Скрепить брак поцелуем, который меня убьёт?

– Брак скрепляется поцелуем независимо от того, чем этот поцелуй оборачивается, – Урсула рассмеялась. – А ты на что рассчитываешь? Надеешься поцеловать свою молчаливую подружку? Меня оскорбляет, что ты сохнешь по ней, когда прямо перед тобой я, собственной персоной. А ведь она даже не кокетничает, как я её наставляла. Этот совет я дала бесплатно, знаешь ли. Я редко так поступаю. Не стоило перед ней распинаться.

Эрик содрогнулся от ужаса, однако колдовство, наложенное на него Урсулой, не давало ему пошевелиться.

– Что ты сделала с Ариэль? – выдавил он. – Какую бы сделку она ни заключила, я...

Урсула подняла палец, и губы Эрика резко сомкнулись. Он не мог раскрыть рта, как бы ни старался.

– Ничто не сравнится с тем, что в итоге даст мне наша с ней сделка, – сказала Урсула. – Знаешь, ты ведь даже не был ей нужен. Она лишь хотела приключений на суше. Я была уверена, что этому, – она пренебрежительно махнула в сторону Эрика, – не бывать. Впрочем, уже неважно. Я наконец получу то, что заслуживаю.

Чары, державшие рот Эрика закрытым, ослабли. Сквозь зубы он произнёс:

– Ничего ты не заслуживаешь.

– Ах, родненький. – Ванесса сжала ожерелье-ракушку. – Я заслуживаю куда больше, чем ты можешь мне предложить, но с тебя пока хватит.

Её глаза сверкали так же ярко, как ракушка на шее. А затем Урсула запела.

19 Помогите

Эрик спал той ночью урывками. Ему снилось, что он тонет и никто не приходит к нему на помощь. Как он погружается в тихие глубины тьмы, таящиеся под поверхностью моря. Он был не один, но не видел, чтобы другие шли ко дну вместе с ним. Спуск время от времени прерывался вспышками красного во мраке и холодными ладонями, соскальзывавшими с его пальцев. Эрик силился подплыть и ухватиться за них. Сердце бешено колотилось в груди. Вдруг он вздрогнул всем телом.

– Доброе утро, родненький. – Голос Ванессы захлестнул Эрика, словно море, и вырвал его из сна. – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил он, но с его голосом было что- то не так. Разве он всегда звучал так бесцветно? – Что ты здесь делаешь?

Ванесса, уже облачившаяся в лёгкое летнее платье белого с синим цвета, примостилась на стуле у его кровати. Тёмные волосы были заправлены под корону у неё на голове. На пальце поблёскивало одно из фамильных колец.

– Всю ночь не сомкнула глаз, – ответила она и улыбнулась. – Я слишком взволнована предстоящей свадьбой.

Макс зарычал на Ванессу, и Эрик пихнул его ногой.

– Верно, свадьба. Разумеется, – сказал юноша. Он слышал, как слова соскальзывали с губ, но не мог ими управлять. Словно Эрик продолжал тонуть, как во сне, и его эмоции заглушались под толщей воды. Сердце забилось быстрее, причиной тому могла быть как радость, так и страх. Однако он не испытывал ни того ни другого. – Пора приступать к приготовлениям.

– Пускай этим занимаются слуги, – сказала Ванесса и похлопала его по голове. – Одевайся скорее, чтобы мы обсудили с Граймсом брачный договор.

– Гримсби, – машинально поправил её Эрик и кивнул: – Разумеется. Сейчас оденусь.

Должно быть, недавние поездки отняли у него много сил, поскольку простые движения давались с огромным трудом. Макс выл всё то время, пока Эрик одевался. Затылок мучила тупая боль, словно кто-то пришил к его мозгу верёвочку и тянул за неё время от времени. Когда он прошёл в кабинет, где ждала Ванесса, она критически осмотрела его с ног до головы. Эрик не сдержался и простонал, когда Ванесса отправила его обратно в покои, чтобы он надел нечто более приличествующее его положению и предстоящему событию. Разумеется, она была права, но от звона золотых пуговиц и знаков отличия на сюртуке голова разболелась сильнее. Ещё и Макс не слушался.

– Прочь! – крикнула Ванесса, когда Эрик вернулся, переодевшись. Макс стоял на задних лапах, положив передние Ванессе на плечи. Он тянулся к её шее, а она пыталась увернуться. Наконец Ванесса шлёпнула его ладонью по морде. – Эрик! – Она отшатнулась и забралась на стол. Макс прыгал у её ног. – Убери его от меня!

Эрик дважды свистнул, и Макс остановился, но не прекратил лаять на Ванессу. Этот звук пронзал мозг Эрика. Он потёр голову.

– Макс, прошу тебя, тише, – пробормотал принц. Макс издал негромкое «гав» и посеменил к Эрику. Пёс оплёл ноги хозяина и уткнулся носом ему в бок. – Теперь можешь спуститься, – сказал Эрик Ванессе.

Она фыркнула.

– И не подумаю. Запри его в своей комнате.

Эрик не удержался и рассмеялся. Запереть Макса?

– Эрик, – прошипела она. Ожерелье-ракушка сверкнуло, привлекая его внимание. – Уведи это маленькое чудовище и запри в своей спальне.

Разум Эрика затуманила боль. Он вроде бы только что хотел что-то сказать, но всё не мог понять, что именно.

– Идём, приятель, – пробормотал он Максу, уводя пса. – Я загляну к тебе позже, – бросил он Ванессе.

Только дверь в спальню Эрика со щелчком закрылась, как головная боль спала. Он повернулся вВанессе.

– Так-то лучше. Ну же, идём поищем старика и оформим документы по всем правилам, – сказала она, отряхивая платье и беря Эрика под руку. – Я велела одному из слуг найти его и сказать, чтобы он ждал нас в большом зале. После этого я подгоню платье по фигуре и поднимусь на свадебный корабль, и рассчитываю, что ты решишь остальные вопросы.

– Непременно, – сказал Эрик. – Как пожелаешь.

– Приятно слышать.

Ванесса привела его в большой зал. Гримсби был уже там. Он стоял с прямой спиной, на лице читалось любопытство. Во дворце было оживлённо, лакеи носили цветы туда-сюда, а швеи катали тележки с тканями по коридорам. Пока Эрик спал, Ванесса явно не теряла времени даром.

– Эрик, – произнёс Гримсби, встречая его у лестницы. – Что происходит?

– Гримсби, я необычайно рад представить тебе Ванессу, мою вторую половину, – Эрик протянул ему её левую руку, на которой нельзя было не заметить кольца. – Я нашёл её, и она согласилась выйти за меня.

– Да, ты обмолвился об этом прошлой ночью, – сказал Гримсби. Советник выглядел довольно свежо, несмотря на то что Эрик разбудил его ни свет ни заря, чтобы сообщить о встрече с Ванессой и запланированном бракосочетании. Он смутно это помнил, но откуда-то знал, что так и было. Разумеется, момент представить её должным образом был упущен, но Ванесса помогла Эрику отрепетировать речь слово в слово. Гримсби наклонил голову к Ванессе и окинул её взглядом с макушки до пят. – Какой сюрприз.

– Я тоже очень рада с вами познакомиться, – произнесла Ванесса, протягивая руку. – Нам с Эриком не терпится стать мужем и женой.

– Он так и сказал. – Гримсби коснулся губами тыльной стороны её ладони и взглянул на Эрика. – Спасибо, что на днях спасли Эрика из воды, но я не могу не спросить: почему вы сбежали?

– Я была так ошеломлена происходящим и не знала, кто он такой. – Ванесса поплотнее прижалась к Гримсби и положила ладонь ему на предплечье. – Я понятия не имела, что он моя вторая половина, до прошлой ночи, но мы так отлично поладили. Это вполне естественно.

– Она спасла мне жизнь, Гримсби, – сказал Эрик. Полное имя советника звучало из его уст как-то странно, но Эрик не мог заставить себя назвать его по-другому. – Она моя вторая половина.

Слова необъяснимым образом сами вылетали у него изо рта и приносили ему боль.

– Что ж, Эрик... – Гримсби слегка поклонился им обоим, и Эрику показалось, что советник нахмурился. – Кажется, я ошибся. Твоя таинственная незнакомка действительно существует, и она само очарование. Поздравляю, мальчик мой.

Ванесса сжала руку Эрика.

– Мы хотим сыграть свадьбу как можно скорее, – сказал Эрик.

Потеребив галстук, Гримсби сказал:

– О, конечно, Эрик, но такие вещи требуют подготовки, ты ведь знаешь.

– Сегодня вечером, Гримсби. – Эрик не хотел, чтобы его слова прозвучали столь резко, но добавить ничего не мог.

Гримсби открыл рот, будто собираясь возразить, но, по всей видимости, сдержался.

– Как скажешь, Эрик, – произнёс он, взгляд прищуренных глаз скользнул к ладони Ванессы, крепко сжимавшей руку принца. – Если ты уверен, что это именно то, чего ты хочешь.

Рыжая вспышка на лестничном пролёте привлекла внимание Эрика. Их разговор подслушала Ариэль. Услышав её резкий вздох и удаляющиеся шаги, Эрик дёрнулся вперёд, но не смог понять, почему остановился.

– Ариэль...

Боль в груди усилилась. Эрик вздрогнул, открывая рот, чтобы окликнуть Ариэль. Пальцы Ванессы крепче обхватили его руку, и она принялась напевать ту самую песню, которую он слышал в день своего спасения. Песня заглушила его мысли, смывая их прочь. Эрик был не в силах отойти от Ванессы хотя бы на шаг.

Ванесса прервала пение и снова обратилась к Гримсби:

– Мы хотим как можно скорее убедиться, что Велона в надёжных руках.

Ах да. Именно этого он и желал.

Гримсби пристально посмотрел на Ванессу:

– Кого нам пригласить на вашу свадьбу? У вас есть какие-нибудь родственники, друзья? И куда нам отправить письма с поздравлениями?

– Я этим займусь сама, – ответила Ванесса, выдерживая на себе его взгляд.

– Всё же позвольте вам чем-нибудь помочь. – Гримсби махнул одному из слуг, ждавшему у двери. – Будь добр развозить сегодня корреспонденцию леди Ванессы по её первому требованию.

Лакей кивнул и выжидающе встал рядом с Ванессой.

– Благодарю, – процедила она сквозь зубы, и Эрик был уверен, что упустил что-то из виду, но никак не мог сообразить, что именно.

– Великолепно, – сказал Гримсби, кланяясь. – Если понадобится помощь, не стесняйтесь просить.

– А теперь, Эрик, родненький, займись объявлениями о свадьбе и не забудь подписать брачный договор, – сказала Ванесса. – Увидимся снова на корабле.

– Да, Ванесса, – сказал Эрик, всё ещё силясь вспомнить, что собирался сказать до того, как Ванесса его перебила. Или после?

Она выскользнула из рук Эрика и поплыла по коридору. Эрик не мог отвести от неё взгляда, пока она не скрылась из виду. Гримсби наблюдал за ней с едва сдерживаемым недоверием.

– Как нам повезло, что она появилась именно сейчас, – пробормотал советник. – Никогда бы не подумал, что ты и быстрый брак совместимы.

– Знаешь, у неё идеальный голос. И такая же безупречная душа. Она рисковала жизнью, чтобы спасти меня, незнакомца, во время шторма. В точности как говорилось в проклятии. – Эрик дёрнул рукой и схватил Гримсби за запястье. – Поможешь мне с объявлениями для дальней родни и двора?

Гримсби снял с себя руку Эрика:

– Разумеется, Эрик, но что в тебя вселилось?

– Я нашёл свою вторую половину, Гримсби, – сказал Эрик ровным и безжизненным голосом. – Разве это не достаточная причина для восторга?

Гримсби лишь нахмурился, совершенно не разделяя энтузиазма Эрика. Однако Эрик не обратил на него внимания. Ему предстояло исполнить просьбы Ванессы. Объяснение, которое она предоставила прошлой ночью, тогда казалось совершенно разумным, но теперь Эрик никак не мог вспомнить подробностей. И всё же, если он составит письма и закончит с приготовлениями, Ванесса будет довольна. А ему хотелось одного – угодить ей.

Они шли молча. Тихое неодобрение Гримсби выбило Эрика из колеи, и Эрик теперь чувствовал себя неуверенно и взволнованно. Гримсби оценил непривычный беспорядок в кабинете принца, лишь раздув ноздри, и Эрик сел за стол, вздыхая. Он вытащил из ящика стопку бумаг. С объявлениями справиться будет просто. Всё, что нужно, – набросать несколько писем паре-тройке лордов, а затем использовать их в качестве шаблона для остальных.

Гримсби расхаживал перед столом Эрика, наблюдая, как тот работает над первым письмом, прежде чем спросить:

– У твоей Ванессы есть фамилия?

– Разумеется, – ответил Эрик, откладывая в сторону первое письмо. Оно было адресовано Брекенриджу, и Эрик надеялся, что его тон был достаточно виноватым и все нюансы были в нём учтены. До тех пор, пока Эрик уверен, что в Светлогавани не станут возражать против кандидатуры его жены на велонский престол, если с Эриком что-то случится...

– В чём дело? – резко спросил советник.

– О чём это ты? – не понял Эрик.

– Эрик, – Гримсби простонал и придвинул стул к столу Эрика. Они сидели рядом, но Эрику по-прежнему казалось, будто их разделяет целый океан. – Эрик, ты месяцами пытался убедить меня, что поспешный брак не решит наши проблемы и не даст тебе желаемое. Не ты ли говорил, что перед Велоной сейчас стоят проблемы поважнее? Разве Урсула не собиралась вчера прибыть к нашим берегам?

– Тем лучше вступить в брак как можно скорее. Убедиться, что меня не убьёт поцелуй, и заручиться поддержкой придворных, недовольных тем, что скоро меня коронуют, а я ещё не обручён. – Эрик подписал письмо в Светлогавань и отложил перо в сторону. – Она та самая, Гримсби. Подожди, вот услышишь, как она поёт... Я всюду узнаю её голос.

– Тогда заключи помолвку! – Гримсби всплеснул руками. – Поцелуй её и покончи с этим. К чему спешить под венец?

– Она хочет, чтобы мы впервые поцеловались на свадьбе, – сказал Эрик. – Так романтичнее.

Гримсби сузил глаза:

– Как нам быть с Островом Росы?

Эрик вздрогнул.

– Что?

– Остров Росы. Твоя мать. Корабль-призрак. Как быть с ними? – Гримсби скрестил руки на груди. – Ты ведь помнишь, что Ванесса не в силах решить все беды, которые над тобой нависли?

– Не глупи, – сказал Эрик. – Ещё как в силах. Ванесса знает, что делает.

– Откуда? Кто она такая? – Гримсби прищурился ещё сильнее. – А как же Ариэль?

– А что Ариэль? – Зрение вдруг помутилось, Эрик потёр глаза и нахмурился, заметив на ладонях размазанные слёзы. Он вытер руки о брюки.

Гримсби придвинул стул ближе к Эрику и прикоснулся тыльной стороной ладони к его лбу:

– Тебе нездоровится? Ещё вчера ты увивался за ней.

Эрик отстранился:

– Неважно, что я увлёкся Ариэль. Она не моя вторая половина. В отличие от Ванессы.

Эрик попробовал улыбнуться Гримсби, чтобы убедить старика: он знает, что делает. Однако судя по тому, что в ответ Гримсби нахмурился, это вряд ли сработало. Эрик вернулся к остальным письмам, игнорируя хмыканье и покашливания Гримсби. Рано или поздно старик смирится с его решением. Ванесса его убедит.

Дверь в кабинет распахнулась, и Эрик пролил чернила на стол. Гримсби крякнул и вскочил на ноги. В проёме стоял Ванни.

– Свадьба? – практически закричал он. Щёки Ванни раскраснелись. Он указал на Эрика: – Ты женишься?

Габриэлла высунула голову из-за плеча Ванни и кивнула Эрику.

– Мы узнали об этом на рынке и, так сказать, огорчены, что ты не сообщил нам лично.

Эрик вытер разлитые чернила забрызганными листами бумаги и покосился на Нору, которая вошла в комнату следом за Ванни с Габриэллой.

– Ты тоже пришла высказать мне своё недовольство?

– Нет, – буркнула Нора и кивнула на Габриэллу: – она побежала, а я за ней. Думала, тут что-то интересное, а тут предсвадебная суета.

Ванни отмахнулся от её комментария:

– Главный вопрос: почему сегодня? Вы с Ариэль только познакомились.

В затылке вновь вспыхнула боль.

– Какое отношение к этому имеет Ариэль? – спросил Эрик.

– Он женится не на Ариэль, – сказал Гримсби и принялся собирать письма, составлением которых занимался Эрик, – а на Ванессе.

– На ком? – опешила Габриэлла.

– Я задал тот же вопрос прошлой ночью, когда Эрик мне об этом сообщил, – проворчал Гримсби. Он прочитал письма и побледнел. Гримсби прочистил горло, а затем передал их Габриэлле дрожащими руками. – Ванесса – вторая половина Эрика, которую он нашёл на пляже прошлой ночью.

– Из твоих уст это звучит как какой-то гнусный заговор, – пробормотал Эрик. – Она прогуливалась вдоль берега.

– Я бы не посмел намекать на нечто недостойное, – произнёс Гримсби. Губы старика были поджаты, лоб разрезала морщина недовольства. Он бросил на Габриэллу с Ванни умоляющий взгляд. – Ванесса – само очарование.

Габриэлла рядом с Гримсби напряглась, читая письма. Пальцы слишком сильно сжимали страницы. Нора ознакомилась с их содержанием через её плечо и взглянула на Эрика. Габриэлла протянула письма Ванни.

– Полагаю, каждый из вас внесёт свой вклад в организацию свадьбы, – сказал Гримсби, глядя на каждого из них по очереди. – Это то, чего хочет Эрик. Не так ли, Эрик?

Ванни просмотрел письма, поднял взгляд на Эрика и протянул их обратно Габриэлле.

– Само собой. Мы к твоим услугам.

Эрик рассмеялся:

– Неужели объявления так плохи, что каждому нужно ознакомиться с ними лично?

– Вовсе нет, – ответила Габриэлла, натянуто улыбаясь. – Мы просто не верим своим глазам: принц занялся бумажной работой.

– Прибереги своё остроумие для торжественной речи, – сказал Эрик. – Нам понадобится еда и музыканты. И все жители залива, которым следует быть на церемонии, должны получить приглашения.

– Мы с Ванни займёмся едой и оповестим гостей. – Габриэлла вернула письма Гримсби. – Дайте знать, если понадобится что-нибудь ещё.

– Непременно. Нужно будет разобраться с некоторыми политическими аспектами, – сказал Гримсби. Он переключил внимание на Нору: – Уверен, вашему капитану будет весьма любопытно узнать: когда Эрик женится, Ванесса унаследует Велону, как и всякие договорённости, заключённые в том числе с пиратами, случись что-нибудь с принцем.

– Это точно, – сказала Нора, протягивая руку Гримсби. –Я передам новость и подберу экипаж для свадебного корабля.

– И зачем только ей это? – прошептал Ванни.

Нора фыркнула:

– Если собираешься отравить кому-то ужин, это ещё не повод не насладиться своим.

– Прошу, оставьте свои тревожные метафоры при себе, – сказал Гримсби, забирая письма.

Эрик всё не мог взять в толк, о чём это они. В дверь резко постучали. В комнате воцарилось молчание, и Эрик откинулся на спинку стула. Похоже, ему не дадут спокойно закончить дела. Дверь со скрипом отворилась, и внутрь проскользнула Ариэль. Глаза были красными от слёз. Эрик вцепился в край стола.

– Ариэль. Милая, – произнёс Гримсби, выпроваживая остальных в коридор. – Заходи. Эрик хочет с тобой кое о чём поговорить.

Эрик испуганно уставился на Гримсби. Ему совсем нечего было сказать Ариэль. Он взглянул на неё, и его разум онемел. В груди стало пусто.

– Эрик, – произнёс Гримсби с нажимом. – Говори.

Вот только Эрика отвлекали письма в руках Гримсби. Он видел свой неразборчивый почерк. На страницах было много раз написано всего одно слово.

«Помогите».

Эрик не помнил, чтобы он такое писал. Ванесса просила его совсем не об этом. Однако Гримсби выскочил за дверь прежде, чем Эрик пригляделся к написанному получше.

Ариэль осторожно приблизилась к его столу. Её неуверенность доставляла ему боль, но Эрик не мог заставить себя её утешить. Казалось, он чувствовал желание сделать это, но оно было зарыто под ворохом всевозможных обязанностей. Ванесса придёт в ярость, если он не выполнит поручения, а мысли о её недовольстве затуманивали всё остальное.

Ариэль позволила молчанию повиснуть. Она замерла перед столом, беспокойно заламывая пальцы. Эрику передалось её волнение.

– Ты мне нужна, – произнёс он, и челюсти сжались. Видимо, во всём виновата усталость, перемешавшаяся с восторгом. Эрик потёр лицо. Придёт же такое в голову. – То есть ты мне нужна на свадьбе. Прошу. Это много для меня значит.

Ариэль глубоко вдохнула, на лице промелькнула гримаса боли. Она дважды постучала по столу. Эрик вздрогнул от такого ответа.

– Ариэль, ты не понимаешь. Я собирался с тобой поговорить, но встретил... – Горло сжалось, будто вокруг шеи обвилась чья-то рука, и Эрик стиснул зубы. Мигрень усилилась. – Она пела, – сказал он и попробовал описать, насколько чарующей была её песня. Нужно объяснить, насколько неотразимой была Ванесса. Нужно... Ариэль подняла обе руки, чтобы его остановить. Она указала на Эрика, жестом изобразила «хотеть», а затем обвела ладонью мир вокруг. Эрик сглотнул. Говорить было всё равно что глотать стекло. – Хочу провести остаток дней с моей второй половиной, – сказал он срывающимся голосом, отвечая на её вопрос.

Ему было слишком тесно и жарко в собственной коже, словно в одном теле внезапно очутилось два Эрика, и оба были недовольны этим обстоятельством. Боль возросла, и Эрик промямлил:

– Я слышал Ванессу. Она моя вторая половина. Все мои мысли о ней.

Ариэль пошевелила губами, словно пытаясь что-то сказать, и кивнула. Она указала на солнце.

– Время? – спросил Эрик и улыбнулся, когда она кивнула. – Мы поженимся на закате.

При этих словах Ариэль замерла, по-видимому, крепко задумавшись. После чего указала на себя, а затем на Эрика, позволяя руке скользнуть от груди Эрика к его лицу. Она аккуратно приподняла уголки его губ в улыбке.

– Хочешь, чтобы я был счастлив? – спросил он. Ариэль кивнула. Эрик силился сказать, что несчастлив. Пытался отодрать язык от нёба и выдавить: «Это не сделает меня счастливым». Однако изо рта вырвался лишь сдавленный вздох. По коридору снаружи эхом разнеслось пение, и Ариэль нахмурила брови. – Я счастлив, – сказал Эрик. – Сильнее, чем ты можешь себе представить, и хочу, чтобы ты пришла на свадьбу, чтобы отпраздновать со мной.

Ариэль резко вдохнула, в уголках глаз собрались слёзы. Эрик потянулся их смахнуть, большой палец коснулся её кожи, и...

Поток воспоминаний промелькнул под поверхностью сознания Эрика: рыжие, как рассвет, волосы рассыпались по бледным плечам; сильные ладони крепко сжимали запястья Эрика, унося его как можно дальше от опасности; неуверенные шаги шуршали по тёплому песку. Они почти поцеловались тогда в лагуне, и ему совсем не было страшно. Он нисколько не сомневался, что...

Дверь в кабинет с грохотом распахнулась.

– Эрик! – Ванесса прошествовала в комнату, вставая между ним и Ариэль. – Вот ты где. Я повсюду тебя искала.

При виде Ванессы туман в голове рассеялся. Эрик взял Ванессу за руку. Она встала рядом с ним. Мир приобрёл чёткость и ясность, дымка неопределённости, окутывавшая Ариэль, полностью исчезла. Кто такая эта Ариэль? Ровным счётом никто.

– Я занимался объявлениями и сообщил друзьям о свадьбе, – сказал Эрик, всё внимание которого было теперь приковано к Ванессе.

У него не укладывалось в голове, как можно думать о ком-то другом. Словно они были связаны нитью, которая душила его, когда он отворачивался от Ванессы.

– Замечательно, родненький. – Ванесса оглянулась через плечо на Ариэль: – Беги отсюда. Я тебя знаю?

Ариэль бросилась из комнаты, и если Эрик ещё хоть немного думал о ней, эти мысли улетучились с её уходом.

20 Морское сражение

Остаток дня прошёл как в тумане. Ариэль не вернулась, чтобы поговорить с ним, после того как её прогнала Ванесса. Эрик знал: ему следовало бы переживать из-за этого. Ариэль была ему другом, а Ванесса отмахнулась от неё, словно от мусора. Это огорчало. Вот только ни одна клеточка его тела не чувствовала себя огорчённо. Эрик чувствовал себя опустошённым, выпотрошенным и уже и не помнил, когда ощущал целостность. Он знал: есть что-то, о чём он забыл. Он собирался что-то сделать. Должен быть сейчас чем-то занят, а увлечён не тем. Просто всё это теперь казалось таким несущественным.

Когда Ванесса говорила, проще было улыбаться и кивать. Провожая его в покои, она велела ему сосредоточиться на подготовке к свадьбе и не думать ни о чём другом. После этого он был передан в заботливые руки Карлотты, принял ванну и не торопясь оделся. Карлотта спрашивала про Ванессу и свадьбу, хмыкая и угукая на каждый его ответ, от чего Эрик хмурился. Ответов у него имелось немного, но в том не было ничего странного. Ванесса просто пока не успела полностью ему открыться.

Поздно вечером, за час до заката, Гримсби увлёк Карлотту в сторону и принялся что-то ей нашёптывать, пока Эрик разглаживал складки на своём сюртуке. Не успел он узнать у Гримсби, что происходит, как Габриэлла с Ванни пришли проводить его на свадебный корабль.

– У Гримсби есть план, – шепнул Эрику Ванни, когда они отвели его в дальний конец палубы за спины гостей. – Не волнуйся.

Они стояли на корме, где вскоре к Эрику должна была присоединиться Ванесса. Дорожка к алтарю – вот всё, что отделяло его от женитьбы.

– Я и не волнуюсь, – сказал Эрик. – С чего бы?

Ванни лишь бросил взгляд на Габриэллу, после чего друзья заняли свои места.

Ожидая появления Ванессы, чтобы церемония бракосочетания началась, Эрик дёргал ужасно тесный воротник своего парадного мундира. Принц вдохнул и оглядел корабль. Колонны, белые, как китовые кости, поднимались с палубы, их оплетали зелёные виноградные лозы и бледно-розовые цветы, а по заливу растекался вечерний багряный свет. Герб Велоны на носу судна возвышался над синими волнами, позолота сверкала на солнце.

Солнце коснулось горизонта. Музыканты играли с каждой минутой всё громче. Гости ёрзали на своих местах, знакомые силуэты Габриэллы и Ванни маячили рядом. Время от времени они заглядывали ему в лицо, словно ища чего-то. Лицо Габриэллы было напряжённым, зелёный платок, удерживавший её волосы, смялся от того, что она постоянно его теребила, а Ванни даже не приоделся. Это должно было бы насторожить Эрика, и он это знал. Однако, как ни странно, Эрик не мог заставить себя задуматься об этом.

Послышались мягкие шаги, и гости встали.

Наконец-то Эрик женится на своей второй половине. Однако восторг не вспыхнул внутри, не ощутил Эрик и любовного трепета. Возможно, ему предстоит самому разжечь костёр собственного счастья.

Ванесса скользнула к нему, подол бело-розового платья зашуршал о его брюки. Персиковое небо принялось темнеть до оранжевого в красных пятнах.

– Готов, родненький? – спросила Ванесса. Она не взяла его под руку. – Идём.

Эрик уставился прямо перед собой и не смог повернуть головы, даже услышав, как скулит Макс. Алтарь находился не более чем в нескольких метрах от них или около того, но каждый шаг казался вечностью. Гости наблюдали за происходящим с одинаковыми мрачными выражениями лиц. Зауэр – единственный не выглядел так, словно пришёл на похороны, и то главным образом благодаря красному сюртуку.

Эрик и Ванесса приблизились к маленькому алтарю. Стоявший за ним священник был ещё меньше. Над ними нависал ещё один герб Велоны. На фоне заходящего солнца синяя ткань казалась совсем тёмной. Макс, удерживаемый Гримсби, натянул поводок. Эрику хотелось отойти и успокоить пушистого друга, но Ванессе это пришлось бы не по вкусу. Какой-то части его души претило то, что такой поступок вызвал бы у неё недовольство. Ему претило то, что он даже не попытался отойти и успокоить Макса.

– Приветствую! – произнёс священник, громкости его голоса едва хватило, чтобы его услышал стоявший рядом Эрик, что уж говорить об остальных. – Дети мои, мы собрались здесь сегодня, чтобы увидеть, как эти голубки свяжут себя узами брака. – Священник продолжил бубнить, а солнце опускалось всё ниже. – ...берёшь ли ты, Эрик, леди Ванессу в законные жёны, покуда смерть не разлучит вас? – спросил наконец священник.

Эрик замер. Настоящая любовь не должна наводить такую скуку и серость, ну или чем там является это безрадостное чувство внутри. Она должна быть всеобъемлющей и страстной. Его должно переполнять счастье. Когда он был счастлив в последний раз? Прошлой ночью? Прежде, чем повстречал Ван...

Ванесса сжала его предплечье, ногти впились в рукав, и Эрик произнёс, не думая:

– Беру.

Закричала чайка. Священник прервался и поднял глаза наверх. Эрику очень хотелось посмотреть, что происходит, но он всё думал: «Понравится ли это Ванессе?» Эрик не двигался, Ванесса от него отвернулась. Стая птиц пронеслась в воздухе и захлопала крыльями, оттесняя Ванессу от Эрика. Священник юркнул под свою трибуну.

Крылья и перепончатые лапы хлестали Эрика по плечам, но он так и не шелохнулся. Стая налетела снова. На палубу посыпалась недожёванная рыба и водоросли. Ванесса взвизгнула, а гости бросились к корме. Вода билась о борт корабля, раскачивая судно. Корабль сильно накренился.

– Эрик! – позвал Ванни.

Эрик даже ответить не мог. Его руки дрожали, мир тем временем превратился в водоворот белых перьев. Усилием воли Эрик заставил себя двинуться с места, подчиняясь наклону корабля. Его отнесло вниз и закрутило. Сцена разыгрывалась как в тумане: птицы прогоняли гостей с палубы, а крабы перемещались по ней с военной точностью. Пара морских львов прорвалась сквозь толпу и поползла по корабельным доскам к Ванессе. Ванни и Габриэлла загнали часть гостей в капитанскую каюту. Нора с тревогой смотрела за борт.

– Как мы позволили застать себя врасплох? – спросил Гримсби.

– Мы собирались сразиться с морской ведьмой! – Зауэр сорвал с плеча морскую звезду и швырнул её в Гримсби. – Как к такому вообще можно подготовиться?

Морской лев врезался в Ванессу, и та упала на торт. Девушка закричала, смахивая с лица сливочный крем и солёную воду. Ноги Ванессы запутались в мокром платье.

– Эрик! – Габриэлла помогла Ванни увернуться от другого морского льва. – Идём!

Эрик так и хотел. Нужно было идти. Он переступал с ноги на ногу. Каждое движение давалось медленно и с трудом. Гости в панике разбежались кто куда, спасаясь от свирепствующих морских созданий. Каждый пытался найти место, чтобы спрятаться или хотя бы удержаться на ногах и не оказаться скинутым за борт. Глаза Ванессы скользнули к Эрику и сузились. Она поднялась с помощью одного из перепуганных гостей и тотчас оттолкнула беднягу в сторону.

– Даже не думай уй...

Волна перехлестнула через борт и ударила её в спину. Перед глазами Эрика промелькнуло что-то алое, как заходящее солнце, – рыжие волосы. А следом появилась Ариэль. Ловя воздух ртом, промокшая до нитки, она выбралась на палубу из шпигата и, шатаясь, поднялась на ноги. Заметив Ариэль, Ванесса метнулась к ней, но тощая чайка поймала клювом Ванессино ожерелье и оттащила злодейку назад.

– Ах ты маленькая... – Ванесса схватила чайку за горло и вывернула ей шею. – Думаешь, комок перьев способен меня остановить?

Макс зарычал рядом с Гримсби. Пёс гавкнул, глядя на Эрика, а затем сорвался с поводка и бросился на Ванессу. Зубы сомкнулись на голени девушки. Ванесса взвизгнула и выпустила чайку. Та сорвала ожерелье с её шеи, и золотистая ракушка упала на палубу. Украшение разлетелось на части у ног Ванессы.

От осколков поднялась золотистая дымка, яркая на фоне тёмно-алого солнца, заходящего за кораблём. Струйки переплелись между собой, и Эрика потряс донёсшийся словно издалека напев знакомой мелодии. Эрик закрыл глаза. Звук проникал глубоко в душу. И вот песня его спасительницы уже вовсю звучала над палубой. Она была красивой и неземной, и у Эрика не укладывалось в голове, как он мог верить, что этот голос принадлежит Ванессе. Он звучал по-доброму, в том смысле, который Ванессе был недоступен. Ванесса и доброта? Милостивый Тритон, она даже не удосужилась узнать имя хоть одного из близких Эрику людей! Принц открыл глаза.

Золотистое мерцание волшебства согрело воздух и скользнуло к Ариэль, словно пух одуванчика на ветру. На лице Ариэль засияла улыбка под стать чистому, звонкому, как колокольчик, звучанию голоса. Ариэль подняла руки, и волшебство охотно потянулось к ней. Девушка подхватила его, словно подтягивая голос к своему горлу. Он просочился сквозь её кожу. Прозвучала последняя нота, и кожа Ариэль, воздух, весь мир засияли волшебством.

Туман в голове Эрика рассеялся. Путы, наложенные на него Ванессой, спали. Мучительное напряжение в теле ушло. Непрекращающаяся головная боль исчезла, и Эрик попытался дотянуться до Ариэль. Трясущиеся руки без труда послушались, и он снова мог двигаться. Эрик упал на колени, не в силах отвести глаз от Ариэль. Она улыбнулась и усмирила морских львов одним жестом. Те послушно легли. Макс радостно запрыгал вокруг неё.

– Ариэль? – прошептал Эрик, говоря наконец свободно.

Она улыбнулась и произнесла:

– Эрик!

Эрик впервые слышал голос Ариэль из её уст, и это было незабываемо. Вот он на пляже, едва не утонувший, измученный, и её голос наполняет его, словно воздух – лёгкие. Он был похож на рождественские колокольчики, звенящие над ледяными волнами. Эрик прежде не слышал ничего подобного. Его имя на её губах показалось лучшим, что случалось с ним в этой жизни.

Макс подпрыгнул к Ариэль и лизнул её в лицо. Она рассмеялась, и её смех был не беззвучным, как привык Эрик, а по-новому же чудесным. Ариэль погладила пса по голове. Эрик поднялся и, спотыкаясь, приблизился к ней.

– Ариэль, – произнёс он снова и взял её ладони в свои.

– Эрик! Нет! Прочь от неё! – завопила Ванесса. Её голос, более низкий и грубый, резанул по ушам.

Эрик отмахнулся от Ванессы и притянул к себе Ариэль.

– Это была ты, всё это время это была ты.

– Ах, Эрик, – вымолвила Ариэль, и её слова пронзили его, словно стрела. – Я так хотела тебе рассказать.

Они словно снова очутились на корабле Зауэра, когда кровавый прилив растекался по воде перед ними, алый и пугающий, а Ариэль нырнула в море с корабля. Только в этот раз Эрик прыгнул следом.

Эрик наклонился её поцеловать.

– Эрик! – взвыла Ванесса. – Нет!

Их губы едва-едва не успели встретиться, и тут Ариэль отпрянула от него. Кроваво-красный свет полностью зашедшего солнца омыл её, и она рухнула на палубу, обхватывая ноги руками. Судорожный вздох и тревожный треск заставили всех замолчать. Ноги Ариэль замерцали, сливаясь воедино. Кожа покрылась зелёной чешуёй. Там, где прежде были лодыжки, теперь хлестал русалочий хвост. Изумление пригвоздило Эрика к месту. Хвост Ариэль стучал по палубе, переливаясь и сверкая в свете сумерек. В голове принца проносились воспоминания. Незнакомка, завёрнутая вместо одежды в парусину, возникла на пляже, ничего не зная о его королевстве. Она не владела грамотой, но проявляла безграничное любопытство к явлениям, обычным для большинства мест, где обитали люди. Эрику следовало догадаться с самого начала. Спасительница вызволила его из пучины морской в бушующем шторме и доплыла с ним до самого берега Велоны, где ему ничего не грозило. Разумеется, она была русалкой.

Эрик собрался было заверить её, что всё в порядке: Ариэль правильно сделала, что ничего ему не сказала, ведь она понятия не имела, как он к этому отнесётся, – и подбодрить её, но его прервал раскатистый хохот.

– Слишком поздно! – прокричала Ванесса. Эрик повернулся посмотреть на неё и содрогнулся. Над кораблём собрались грозовые тучи, молнии прочерчивали небо. Всё это нависло над Ванессой, вспышки отбрасывали на её лицо тень. Вдруг кожа Ванессы словно лопнула по швам, фиолетовый цвет волнами расходился по некогда бледной плоти гипнотическими завитками, становясь тем темнее, чем ниже он опускался. Ноги стали утолщаться, темнеть и страшно изгибаться, пока из её плоти вырвались шесть извивающихся щупалец. Девушка, а вернее, существо, в которое она превратилась, провело руками по тёмным волосам, и шевелюра побелела под пальцами. Те из гостей, кто ещё не успел убежать, закричали и бросились наутёк. Эрик встал между Ванессой и Ариэль.

– Ах, родненький. Где же тёплое приветствие? – Она приподнялась на своих щупальцах и ухмыльнулась ему сверху вниз. – Я ожидала увидеть куда больший восторг, раз уж ты так долго меня выслеживал.

Урсула.

Прошлой ночью у Эрика не было возможности подумать о ней как следует. Вот она, ведьма, проклявшая его ещё до рождения. Наконец она перед ним, совсем как он представлял себе это снова и снова последние несколько дней. Эрик рассчитывал, что будет готов. Однако теперь он еле держится на ногах после того, как чуть не женился против собственной воли. Это вполне в духе Урсулы: навязать ему всё, даже то, какой будет их встреча. По телу пробежала волна жара. Ему хотелось причинить Урсуле столько же боли, сколько она причинила ему. Предложить ей всё, о чём она могла мечтать, а затем отнять у неё это. Заставить её чувствовать себя никчёмной. Это желание было ему ненавистно, но её он ненавидел ещё сильнее.

Урсула ринулась вперёд прежде, чем Эрик смог пошевелиться. Она схватила Ариэль и перелезла через борт.

– Ты опоздал! – повторила Урсула. – Пока, сладкий.

Эрик бросился к ним, но Урсула нырнула в воду, ускользнув от Эрика с Ариэль в руках.

– Уведите гостей, – крикнул Эрик. – Я должен помочь Ариэль.

Повернувшись, Эрик увидел рядом с собой Ванни и Габриэллу. Гримсби загонял гостей в каюты, чтобы те не путались под ногами. Зауэр стоял у штурвала. Корабль принялся медленно разворачиваться, отсутствие парусов работало против них. Гребцы ещё не оправились от потрясения.

Ванни схватил Эрика за руку.

– Тебе не справиться с Урсулой в одиночку. Помнишь, что говорил Малек?

– Знаю, и вы оба мне дороги, – сказал Эрик, обнимая Ванни за шею. Он схватил Габриэллу за рубашку и притянул её поближе. – Помогите Зауэру с Норой увести корабль к берегу.

– Эрик, – пробормотала Габриэлла ему в плечо и отстранилась, чтобы на него посмотреть.

Ванни покачал головой, не выпуская из пальцев сюртук Эрика.

– Нет, возьми нас с собой. Гримсби и Зауэр справятся без нас.

– Я доверяю вам обоим свою жизнь, но, что ещё более важно, я доверяю вам залив. Нужно будет помочь Гримсби перевезти жителей Межоблачья, – сказал Эрик. – Но Урсула здесь на самом деле не ради Велоны. Она прибыла сюда в первую очередь за мной и Ариэль. И именно нам предстоит с ней сразиться.

– Ладно. – Габриэлла обняла его ещё разок и увлекла за собой Ванни. – Но как только люди окажутся в безопасности, мы вернёмся помочь.

Если Эрику не удастся победить Урсулу, хорошо бы, чтобы поблизости не было ни в чём не повинных людей.

Свадебный корабль был лучше оборудован для боя, чем думалось Эрику. Однако револьверы и мечи под водой были бесполезны. Неизвестно, поняли ли друзья Эрика, что его невеста – Урсула в чужом обличье. Тем не менее они явно готовились к тому, что на корабле может вспыхнуть сражение. Эрик обрадовался, найдя в трюме два гарпуна. Он бросил их в шлюпку, пробираясь между перепуганными гостями, которых всё не оставляли в покое сердитые птицы и морские львы. Макс нашел Эрика на юте и схватил зубами за штанину, оттаскивая его от края палубы. Эрик погладил Макса по голове.

– Я должен идти, приятель, – сказал юноша, то и дело поглядывая на волны.

Под водой недалеко от корабля виднелся золотистый свет, и Эрик боялся потерять его из виду. Как ему помочь Ариэль, когда он всего лишь человек? Эрик опустился на колени и высвободил ногу из зубов Макса.

– Ну же. Отпусти меня, пока Грим не заметил, что я куда-то собрался.

Макс заскулил и лизнул его в лицо, но отбежал в сторону.

Эрик опустил шлюпку на воду. Затем он решительно перелез в судёнышко, неспокойное море болтало его взад-вперёд. Волшебное сияние из глубин было по-прежнему различимо, и Эрик погрёб к нему. У Урсулы будет преимущество, ничего не поделаешь. Хорошо уже, что свет перестал удаляться.

Вдруг внимание принца привлёк сдавленный крик с корабля:

– Эрик!

Он повернулся и простонал. Гримсби стоял у борта, на лице был написан ужас.

– Эрик! – окликнул он юношу ещё раз. – Что ты делаешь?

– Грим, прости, я уже потерял её однажды и не допущу этого снова!

Эрик заработал вёслами, плывя на свет. После он переподпишет все документы в мире, не жалуясь, только бы Гримсби добрался до берега невредимым.

Ещё с десяток энергичных гребков, и лодка Эрика нависла над волшебным сиянием. Эрик отложил вёсла и схватил гарпун. Он нырнул в море и услышал переливчатые звуки, похожие на китовый зов, которые пробирали до самых костей. Под водой он разглядел Урсулу. На голове у той была золотая корона, в руках огромный блестящий трезубец. Двое крупных угрей, с которыми Эрик уже встречался у берегов Острова Росы, обвивались вокруг её плеч, словно пелерина. Урсула прижала Ариэль к скале, приставив трезубец к её шее.

Эрика охватила ярость. Он прицелился и бросил гарпун. Стрела пронзила предплечье Урсулы. В воде распустилось мутное облако синей крови. Ведьма резко повернулась к Эрику. Воспользовавшись моментом, Ариэль улизнула от неё.

– Ах ты, маленький паршивец! – проревела Урсула и наставила на него трезубец.

Эрик отвернулся и поплыл прочь.

– Эрик! – Голос Ариэль разнёсся по воде, неземной и в то же время знакомый. – Берегись!

Урсула взвилась и приказала угрям:

– За ним!

Твари устремились к принцу. Челюсти хищных рыб щёлкали. Угри плыли за ним, скрежеща зубами у его ног. Грудь Эрика горела, и, вынырнув на поверхность, он жадно вдохнул. Воздух наполнил лёгкие, и Эрик ухватился за борт лодки. Хищники оплели его ноги и потянули Эрика вниз. В рот залилась солёная вода. Один из угрей обвился вокруг груди и рук Эрика. Другой скрутил его ноги. Они уносили его всё глубже и глубже под воду, и соль обжигала глаза. Эрик силился высвободиться, но зубы хищников впивались в его плоть всякий раз, когда он совершал рывок. Размытое жёлто-синее пятно, та самая яркая рыбка, которая следовала за ними до Острова Росы, а прежде то и дело виделась ему в каналах Межьоблачья, налетела на угрей и врезалась в голову одного из них. Второй хищник, оплетавший ноги Эрика, вздрогнул и разжал хватку. Он пытался стряхнуть с себя краба, вцепившегося ему в хвост. Его напарник отпустил Эрика, чтобы прийти к нему на помощь. Эрик поднялся выше и повернулся, пытаясь разглядеть Ариэль. Ведьма увидела его и занесла трезубец, на остриях которого шипела магия. Измученные конечности Эрика работали слишком медленно.

– Попрощайся со своей крошкой, – произнесла Урсула.

Ариэль рванула к Урсуле и дёрнула ту за волосы. Волшебство, предназначавшееся Эрику, поразило угрей. Они вспыхнули, словно грозовые тучи, электричество пробежало по их телам. Спустя миг хищники разлетелись на шипящие магией кусочки. Ведьма ахнула и прижала то, что осталось от её верных прихвостней, к груди.

Воспользовавшись замешательством Урсулы, Ариэль отплыла подальше. Эрик вырвался на поверхность, ловя воздух ртом. Ариэль вынырнула рядом.

– Ты в порядке? – спросил он, притягивая её к себе.

Ариэль обняла его за талию.

– Ты должен вернуться на берег.

– Нет, я тебя не оставлю, – произнёс он, прижимаясь к её лбу своим. – Мне так жаль. Не нужна была мне эта свадьба, но я ничего не мог с собой поделать. Её голос, вернее, твой голос, он сродни одержимости, совсем как с призраками.

– Ничего. – Ариэль схватила его за воротник. – Эрик, мне так жаль, я...

– Тебе не за что извиняться, – сказал он. Эрик понимал, почему Ариэль врала. Ложь необходима, чтобы выжить: касается ли она твоего имени, проклятия или любых других важных сведений о тебе. Ложь дарует безопасность. – Обсудим это позже. Нужно убираться отсюда.

– У неё мой отец, – произнесла Ариэль. – Он царь Тритон...

– Тот самый царь Тритон? – Эрик чуть не подавился.

Ариэль кивнула:

– Мне нужно вернуть его корону и трезубец, иначе Урсулу будет не остановить.

То есть пока это ещё возможно? Вода вокруг них замерцала белым светом и забурлила. Волны вздыбились и вырвали Ариэль из рук Эрика. Он попытался дотянуться до неё снова, но из воды поднялось золотое копьё. Урсула, громадная, словно левиафан, выросла из воды. Она была огромна и всё продолжала увеличиваться в размере. Ариэль и Эрик оказались у неё на голове. Ухватившись за её корону, они поднимались всё выше над поверхностью воды. Ариэль что- то кричала ему, но её голос перекрывал шум моря. Она изобразила прыжок в воду.

Эрик взглянул поверх зубца короны на море далеко внизу и кивнул.

– Раз, – произнёс он.

Ариэль сглотнула и прокричала:

– Два.

На счёт три они прыгнули вместе и ушли глубоко под воду. Эрик заработал руками и ногами и вынырнул на поверхность. Он огляделся по сторонам в поисках Ариэль, соль разъедала глаза. Ариэль выплыла на некотором расстоянии от него.

– Жалкие, ничтожные глупцы, – прогрохотала сверху Урсула. Её хохот напоминал раскаты грома. Облака закружились вихрем у остриёв трезубца. Она была выше самых высоких скал Велоны, неотвратимая и распираемая мощью. – Думаете, победите в этом бою?

Эрик стряхнул солёную воду с лица. Он мельком взглянул на Ариэль и попытался отвлечь от неё Урсулу.

– Ты десятилетиями отбирала что вздумается! – проорал он.

– Люди всегда так и поступают. Берут что им нужно, – выпалила она. – Я начала с нуля, и посмотри, где я теперь.

– Оно того стоило? – прокричал Эрик. – Вся та боль и страдания? И ради чего? Больше могущества? Больше несправедливости?

– Это самая что ни на есть справедливость! – Урсула презрительно посмотрела на него сверху вниз. – Возмещение ущерба! Возмездие! Я беру то, что мне причитается. Беру то, что твоя, – она повернулась к Ариэль, – семья отняла у меня. Думаешь, с тобой Тритон обошёлся несправедливо? А ты знаешь, как он поступал с ведьмами, когда боялся, что они станут могущественнее его? Их ждало изгнание! Смерть! И за что? За то, что я пустила в расход пару-тройку душонок! Вы понятия не имеете, что такое настоящее отчаяние, в отличие от меня.

– Но во имя чего? – прокричал Эрик, стараясь тянуть время. – Что принесут тебе новые души, корона и королевство?

– Ничего особенного. Всего лишь безграничную власть!

Она подбросила в ладони тошнотворно-зелёную шаровую молнию, а затем запустила её в сторону Межоблачного залива трезубцем. Шар угодил в опоры причала. Вода вокруг молнии кипела, пошёл пар.

– Не переживай, родненький. Я хочу всего лишь, чтобы они преклонили колени. Их смерть мне ни к чему.

Ариэль теперь была в нескольких гребках от Эрика.

– Ты стремишься переделать мир под себя, чтобы тебе служили! – продолжал провоцировать ведьму он.

– Само собой, дорогуша, – произнесла Урсула с усмешкой. Трезубец переливался в её руках. – Мир слеплен мужчинами вроде вас с Тритоном таким образом, чтобы быть у вас в услужении. Чем я хуже?

Ариэль почти доплыла до Эрика, как вдруг щупальце размером с корабль разрезало воду между ними.

– Теперь я владычица морская!

Урсула крутанула трезубец, наполнив воздух треском магии, и погрузила его в воду. Море разбушевалось вокруг Ариэль, обломки завертелись в водоворотах.

– Волны повинуются малейшей моей прихоти. Море и все его обитатели преклоняются пред моим могуществом! – Урсула угрожающе нависла над Ариэль. – И ты преклонишься, принцесса.

Её слова прозвучали так ядовито, что Эрик содрогнулся.

Дневники матери, в которых подробно описывались разрушения, оставленные Урсулой, были достаточным доказательством её коварства. Она украла голос Ариэль и использовала его против неё. Околдовала Эрика после того, как он отверг её, лишая его способности сказать ей «нет». Урсула манипулировала людьми до тех пор, пока им не оставалось иного выбора, кроме как заключить с ней неслыханную сделку. И даже тогда она лишала их свободы воли с помощью контрактов и магии. Она подтасовывала карты так, чтобы выбор всегда был только у неё. Однако знать, что Урсула чудовище, и встретиться с этим чудовищем лицом к лицу совсем не одно и то же.

Это то, чего Урсула хотела с самого начала? Господство над морем и сушей и армия призраков, призванная укрепить её позиции. Сила, полученная от отчаявшихся душ, которым больше не к кому было обратиться. Должно быть, когда-то она была одной из них. Только тот, кто когда-то был на их месте, мог так безошибочно определить, чем они соблазнятся.

Урсула не хотела изменить мир. Она хотела его контролировать.

– Эрик! – вскрикнула Ариэль.

Водоворот закрутил принца, затягивая его в морскую пучину. Над ним проплыл старый корабль, поднятый водоворотом со дна. Эрика зацепила одна из торчащих досок и потащила его за собой. Пальцы пытались нащупать опору. Наконец ему удалось поймать склизкий обрубок каната.

Верёвка трепыхалась на сильном ветру. Эрик стонал, подтягиваясь и заползая на усыпанную моллюсками палубу. Онрухнул на доски, боль жгла в груди и руках. Вдруг Ариэль опять закричала. Эрик придвинулся к борту и принялся искать её взглядом. Рыжая вспышка скатилась по водяным стенам на дно воронки. Ариэль спряталась за большим камнем.

– Это было так легко, – продолжала вещать Урсула. – И чему только учил тебя твой старик, раз ты не удосужилась прочитать, что подписываешь?

Раздробленные кости потерпевших кораблекрушение и обломки кораблей болтались в водовороте. Врезаясь друг в друга, они осыпали Ариэль дождём из соли и осколков. Она вскинула руки, защищаясь. Что можно сделать? Эрик бросился обыскивать корабль в поисках чего угодно – пушки, гарпуна, револьвера – и ничего не находил. Такелаж запутался в сломанных реях и истлел за годы пребывания в море. Мачты были сломаны. Наверху, на квартердеке, штурвал всё ещё вращался в такт раскачивавшемуся кораблю. Эрик бросился к лестнице и подобрался к штурвалу. Штуртросы были на своём месте, так что кораблём ещё можно было управлять. Во всяком случае, можно попытаться.

– Это всё, на что ты способна, девчонка? – Урсула направила трезубец на Ариэль, магия вспыхнула в воздухе неровными разрядами. Ариэль отпрыгнула в сторону, камень, за которым она пряталась, превратился в горстку пепла. Урсула обрушила на неё ещё один магический удар. – И где теперь твой принц?

Эрик крутанул штурвал и повёл корабль на Урсулу. Его охватила доселе невиданная ярость. Вспышка молнии ударила в зазубренное остриё носа корабля. Урсула отняла у него жизнь, любовь, выбор, мать и королевство. Нельзя допустить осечки. Он больше не позволит ей отнять то, что ему дорого.

– Столько страданий, и всё ради любви. – Урсула засмеялась и прищурилась. – Сладких снов, принцесса.

Она подняла трезубец, готовясь нанести решающий удар. Эрик закричал, мышцы были напряжены до предела – немалая сила требовалась, чтобы удержать корабль ровно. За миг до того, как Урсула собралась выстрелить, острый нос корабля вошёл в её живот, пронзая его, и бледная вода окрасилась в сапфирово-синий цвет. Урсула поперхнулась и посмотрела вниз, хватаясь за судно. Трезубец выскользнул из пальцев, и молния угодила по короне. Громадная туша ведьмы упала на корабль, переворачивая его. Эрика подбросило в воздух.

Он ударился о воду. Последний взгляд, который он бросил на Ариэль, целую и невредимую, согрел его душу, а затем в глазах потемнело.

21 И жили они долго и счастливо

Эрик очнулся на пляже. Небо было непривычно ярким и ясным. Эрик перевернулся на спину, а затем сел. Улицы Межоблачья были заполнены людьми, никто из них не кричал от ужаса, и даже отсюда Эрик видел белые колонны свадебного корабля в порту. Он вздохнул и уронил ноющую голову на руки. Во всяком случае, те, кто был на борту, благополучно вернулись на берег.

Сколько времени прошло? Погода наладилась, и люди не разбегаются в страхе. Выходит, Урсула мертва, но развеялись ли её чары? Все ли её сделки расторгнуты, а проклятия сняты?

– Ариэль? – позвал Эрик, но его голос дрогнул.

Словно отвечая ему, раздался плеск. Эрик поднял взгляд, и у него перехватило дыхание. Из волн поднялась Ариэль. Её фигуру облегало платье цвета голубой пены, расшитое сверкающим жемчугом. Она приблизилась к нему. Ариэль улыбнулась, когда они встретились взглядами, и зарылась босыми пальцами ног в песок.

Ноги! На Эрика нахлынуло облегчение. Он поднялся, пошатываясь, и ринулся к ней. Ариэль рассмеялась и улыбнулась, протягивая ему руки. Он обнял её, как в тот раз, когда они танцевали, и покружил её. Смех Ариэль прогнал последние печали и сомнения принца. Эрик притянул свою суженую к себе.

Он ждал этого момента целую вечность. Эрик прикоснулся ладонью к её щеке и погладил контур её скул, второй рукой крепко обнимая Ариэль за талию. Она широко улыбнулась ему, в её глазах заблестели все солнца мира. Он мечтал об этом, когда они танцевали под звёздами в ту первую ночь на пляже, прижавшись друг к другу, и его пальцы путались в её волосах. Эрик вспомнил, что чувствовал, наклоняясь к ней, когда они чуть не поцеловались в лагуне, прежде чем страх взял над ним верх. Ему хотелось заключить Ариэль в объятия, когда та нырнула с корабля за его матерью и отправилась с ним на Остров Росы. Он всегда мечтал о ней, но всякий раз ему не хватало смелости. Пора перестать бояться.

И с этой мыслью Эрик поцеловал Ариэль. Он почувствовал вкус соли, радости и триумфа. Ариэль положила ладонь ему на затылок и нерешительно прижалась своими губами к его. Её губы были полными и тёплыми, и её дыхание заглушало все его мысли. Ничто не в силах снова их разлучить: ни море, ни проклятия, ни политика с магией, вместе взятые. Таков его выбор. Он решает провести жизнь с Ариэль.

Ариэль прервала поцелуй первой и прижалась к его лбу своим. Эрик облизнул губы, чувствуя вкус моря, и поцеловал её снова. Она счастливо рассмеялась.

– У нас получилось. С Урсулой покончено. – Её пальцы зарылись в его волосы. – Думаю, я должна тебе кое-что рассказать.

– Только если сама того хочешь, – сказал Эрик. – Хотя будет здорово познакомиться с тобой поближе, и я точно не против узнать, как ты оказалась в Межоблачье без голоса.

– Думаю поделиться с тобой сокращённой версией истории, – хитро улыбнулась Ариэль. – Для начала.

Сердце Эрика пропустило удар. «Для начала» означает, что будет продолжение. Теперь у них появилось время.

– Я младшая из семи сестёр, – начала Ариэль. – Я люблю свою семью, но они меня совсем не понимают. Я всегда мечтала стать человеком и увидела тебя на корабле перед штормом.

– Ты плавала рядом? – спросил Эрик, пытаясь вспомнить ту ночь. – О нет... Скажи, что не видела ту статую.

Ариэль широко улыбнулась.

– Я приглядывала за ней, когда она затонула... Во всяком случае, некоторое время. Я раньше коллекционировала предметы мира людей: трубки, вилки, статуи, – а затем отец запретил мне и думать о поверхности. На меня возлагали большие надежды. Хотели, чтобы я стала хорошей певицей, была послушной и раз и навсегда оставила мечты о приключениях. Из-за этого я чувствовала себя вещью. Найдя мою коллекцию, отец её уничтожил. Тогда я отправилась к Урсуле. Я знала, что она умеет колдовать.

Сердце Эрика разрывалось на части:

– Ты отправилась к Урсуле, чтобы сбежать от него?

– Не совсем. Мне всегда было интересно, каково это – жить на земле. Когда Урсула озвучила своё предложение, мне показалось правильным согласиться, – сказала Ариэль. – Мне следовало сообразить, что это ловушка. Она просто хотела использовать меня, чтобы подобраться к отцу. – Эрик сжал её ладонь, чтобы ей не так тяжело было вспоминать о своей ошибке, и Ариэль глубоко вдохнула. – Уговор был таким: в обмен на мой голос я на три дня стану человеком, но, если мне не удастся получить от тебя поцелуй к закату третьего дня, Урсула завладеет моей душой, – сказала она,

– Она вертела нами как ей вздумается. – Эрик простонал и ещё крепче её обнял. – Она знала: из-за проклятия я ни за что тебя не поцелую.

– И что хуже всего, – тихо закончила Ариэль, – я даже не подумала прочитать контракт.

Эрик не сдержал смеха.

– Смейся-смейся. В море ваши книги в мгновение ока превращаются в ничто. – Она шутливо ткнула его в плечо и повернулась, прижимаясь ухом к его сердцу. Как вдруг Ариэль изменилась в лице и опустила взгляд. – Эрик, со смертью Урсулы ты избавился от проклятия. Нам никак не узнать, действительно ли я твоя вторая половина.

– Пускай. – Эрик поцеловал Ариэль снова, наслаждаясь стуком её сердца, отдававшимся у него в груди. – Неважно, ты ли моя вторая половина. Ты та, кто мне нужен. Ты та, с кем я хочу быть. И я очень тебя люблю.

Ариэль прильнула к нему, а Эрик снова её поцеловал. Губами он почувствовал, как она улыбнулась.

– В этот раз я не уплыву, – сказала она.

– Если уплывёшь, я отправлюсь следом, – шутливо пригрозил Эрик и покружил Ариэль снова, запоминая, как звучит её смех. Он поцеловал её ещё раз (ему никогда не надоест чувствовать тепло губ Ариэль на своих) и притянул её в крепкие объятия. Над пляжем эхом пронёсся хриплый голос Гримсби, и Эрик слегка отстранился от Ариэль. – Думаю, пора перестать прятаться, – шепнул он.

Девушка рассмеялась, снова прижимаясь к его груди.

– А мы прятались?

– От него только успевай. – Эрик глубоко вдохнул и крикнул: – Сюда, Грим!

Гримсби обошёл один из камней покрупнее. Сейчас он выглядел лучше, чем в день крушения «Смешливой голубки». Единственным повреждением был впечатляющий синяк в форме морской звезды у него на щеке. Он подбежал к Эрику, заключая его в объятия. Эрик едва устоял на ногах и со смехом ответил на его приветствие.

– Грим, – спросил он, – все целы?

– Целы и невредимы. Ни одного пострадавшего, – заверил Гримсби. Он отстранился и похлопал Эрика по плечам. – Уж не знаю, кого благодарить, великих богов, удачу или тебя. Ванни и Габриэлла в доках. Мы искали вас с Ариэль всю ночь. Опять.

Эрик вздохнул, и последнее напряжение в воспалённых мышцах покинуло его.

– Обещаю, что это не повторится.

– Должен сказать, – произнёс Гримсби, оглядываясь на Ариэль, – мне ужасно жаль, что тебе пришлось плыть к кораблю. Мы вообще-то думали, что ты не захочешь поприсутствовать на церемонии. Однако, признаться, всё, что мы подготовили к свадьбе, пошло не по плану.

– Что именно вы задумывали? – спросил Эрик. – Клятвы были прерваны в самый последний момент.

– Мы поняли, что Урсула наверняка как-то в этом замешана. Учитывая, какими крепкими оказались наложенные на тебя чары. Нам не хотелось действовать сгоряча и рисковать потерять тебя навсегда. Мы планировали подождать, когда ты ответишь на вопрос священника согласием и бдительность Ванессы ослабеет. Большинство гостей были людьми Зауэра. Мы готовились сразиться, когда Ванесса поймёт, что ей бросили вызов. Однако Ариэль и её стая чаек прибыли прежде, чем мы приступили к осуществлению задуманного. – Гримсби выпрямился и снова похлопал Эрика по плечу. – Но теперь благодаря вам двоим всё кончено! Разумеется, нужно будет связаться с велонским советом и другими королевствами, но без штормов Урсулы и с доказательствами того, что Сайт был с ней в сговоре, у нас теперь есть кое-какие рычаги давления.

Взгляд Гримсби остановился на чём-то позади Эрика. Эрик и Ариэль повернулись.

У самого берега из волн поднялся высокий внушительный силуэт с крепким синим хвостом и золотой короной поверх седых волос. Он держал трезубец, которым недавно орудовала Урсула, с царственной непринуждённостью. Эрик сделал несколько шагов вперёд, пока волны не коснулись ног, и поклонился.

– Спасибо вам, царь Тритон, – произнёс Эрик.

Гримсби поперхнулся и поклонился.

Тритон повернулся к Эрику:

– Так ты тот человек, за которым гонялась моя дочь?

– Я не гонялась за ним, папа, – смущённо пробормотала Ариэль.

– Я узнал тебя по статуе, – продолжил Тритон, и Эрик поморщился. Не самый лучший способ произвести первое впечатление.

– Папочка, не сердись. Он спас мне жизнь. – Ариэль взяла Эрика за руку и повела его в прибой. – Эрик, это мой отец, царь Тритон. Папа, это принц Эрик Велонский.

Эрик поклонился снова, в этот раз ниже, и произнёс:

– Для меня честь познакомиться с вами.

– Взаимно, – ответил Тритон. – Спасибо, что помог моей Ариэль.

– Ну что вы. Она первая мне помогла. Думаю, без неё я бы не выжил. – Эрик взглянул на Ариэль полными любви глазами. – Она просто чудо.

– Что ж, – произнёс Тритон, прочищая горло. – Я не всегда доверял её мнению о мире людей, но, очевидно, я ошибался. Вы оба спасли немало жизней.

– Я рад. – Эрик выпрямился, продолжая крепко сжимать ладонь Ариэль в своей, и собрался с духом. – Можно задать вопрос о колдовстве Урсулы? – Тритон кивнул. – Души, которые Урсула превратила в призраков или полипов, или чем она там промышляла, теперь они могут уйти на покой?

– Это скорее зависит от них, – сказал Тритон, губы изогнулись, демонстрируя точно такую же улыбку, как у Ариэль. – Вот только они не призраки. Души, которыми пользовалась Урсула, были отняты у живых, а не у мертвецов.

Что-то глубокое и тёмное внутри Эрика всколыхнулось, и он напрягся. Неужели это правда? Ариэль переплела его пальцы своими.

– Призраки, чем бы они ни были, живы? – спросил Эрик.

– Именно так. Когда Урсула умерла, их души должны были вернуться к тому состоянию, в котором они были в момент, когда стали её собственностью. Полагаю, сейчас они там, где она держала их в заточении, – сказал Тритон.

– На острове посреди океана, – сказала Ариэль, глядя на Эрика. – Но нам пришлось прибегнуть к её колдовству, чтобы туда добраться. Что же делать теперь?

– Вы говорите об Острове Росы? Неужели она так и не оставила то старое место? Тогда я наверняка смогу вам помочь. – Тритон взмахнул трезубцем над морем. – Считайте, так я выражаю вам свою благодарность и приношу извинения.

Вода забурлила магией. Тоненькая красная полоска разрезала волны, исчезая на севере. Она расширялась и распадалась, и вот уже десятки дорожек протянулись от горизонта к разным частям Межоблачья. Тритон промычал что-то себе под нос и кивнул.

– Должно сработать, – сказал он. – Пути для тех, кто застрял на острове, ведущие домой. Каждому своя дорога.

Судорожно вдохнув, Эрик спросил:

– Призраки вернутся домой?

Тритон не потрудился ответить. Он отодвинулся, и Эрик увидел силуэт, идущий по волнам к Межоблачью. Их разделяло море, но даже отсюда Эрик видел, что это не прозрачный призрак, а человек из плоти и крови. И он такой был не один – всё больше людей шли по воде.

– Эрик, – прошептала Ариэль, целуя его в щёку. – Иди же.

Он сорвался с места. Улицы были переполнены, каждому не терпелось узнать, что произошло. Эрик проталкивался вперёд. Он не остановился, даже когда пронёсся мимо Габриэллы и Ванни, которые вместе со всеми удивлённо всматривались в горизонт. Всё больше и больше силуэтов шагали по морю, и люди начали их узнавать. Эрик устремился дальше, заметив одинокую фигуру, мчавшуюся по кроваво-красному волшебному коридору, который вёл к пляжу у подножия замка. Эрик ускорился ей навстречу.

Бегущий силуэт принадлежал высокой женщине с коротко стриженными чёрными с проседью волосами. Едва её ноги коснулись песка, как дорога, по которой она вернулась в Велону, исчезла. Эрик резко затормозил в нескольких шагах и пристально на неё посмотрел. Её одежда промокла и порвалась, на коже виднелись порезы, явно оставленные мечами. На длинном синем сюртуке, небрежно свисавшем с одного плеча, по-прежнему красовался фамильный герб с воробьём. Эрик был одет в точно такой же мундир, пока не лишился его в суматохе боя.

– Матушка? – прошептал он.

– Эрик? – она резко повернулась к нему. Элеонора Велонская нисколько не постарела за два года разлуки, и её голос потряс Эрика до слёз. Она смотрела на него так, словно никогда раньше не видела, в её глазах заблестели слёзы. – Ах, милый, мне так жаль.

Разум Эрика помутился. Виной тому был не туман, насланный чарами Урсулы, а совершенная пустота. Его мать считали мёртвой. Он оплакивал её. А потом оправился от горя. И вот она перед ним. У него подкосились колени. Мать поймала его и обняла. Эрик уткнулся лицом ей в плечо и зарыдал. Пальцы крепко вцепились в её рубашку.

– Как долго меня не было? – спросила Элеонора, когда Эрик смог вдохнуть снова.

Эрик отстранился, не выпуская её из пальцев.

– Два года. Два невероятно долгих года.

– И всё же ты нас спас, – сказала Элеонора. Она всхлипнула, убирая пряди с его лица. – Мои воспоминания мимолётны и обрывочны, ты присутствуешь в некоторых из них. Урсула мертва? Такое чувство, что да, но мы все только что очнулись словно от дурмана на том острове, и...

– Её больше нет. Это длинная история. – Эрик отстранился, переполняемый чувствами, и рассмеялся. – Но что важнее – мне помогли. И мне не терпится представить тебя моей возлюбленной – Ариэль.

Кода

Солнце низко висело над морем, розовые отблески рассвета расползались по заливу. Солёный бриз разбрасывал белые лепестки по палубе корабля, а мерцающие вдоль борта свечи разгоняли последние сгустки ночи. Эрик провёл рукой по поручню, прислушиваясь к странной тишине Межоблачного залива. Сегодня не было ни визитов, ни звона мечей под пирсами. Одно лишь море.

– Чудесный день для свадьбы.

Эрик повернулся на голос матери. Даже спустя три года после её возвращения он то и дело боялся, что она исчезнет, стоит лишь ему отвести от неё взгляд. Элеонора Велонская с золотой короной на голове и государственным мечом, пристёгнутым к поясу, проплакала весь прошлый вечер за ужином и, похоже, была готова расчувствоваться снова. Эрик обнял мать и подавил смешок. Её достойный Гримсби стоицизм потихоньку сдавал с тех пор, как они начали готовиться к свадьбе. Теперь, когда Урсулы не стало, штормы, опустошавшие Велону, прекратились. Рыбаки снова могли похвастаться хорошим уловом, а земельные угодья производили больше урожая, чем за все годы жизни Эрика, вместе взятые. С них словно, как поговаривал простой люд, спало проклятие. Да и Сайт вернулся восвояси и притих. Не то чтобы они взяли на себя ответственность за набеги, совершавшиеся наёмниками за звонкую монету из их кармана. И всё же нападения прекратились, едва в северном королевстве поняли, что Велона очень скоро наберётся сил для ответного удара. Никому не хотелось злить королеву, вернувшуюся с того света, или её сына, одержавшего победу над столь могущественной ведьмой, как Урсула. Слухи о случившемся в заливе дошли до соседних держав. Большая их часть оказалась приукрашена с лёгкой руки Зауэра и Гримсби. Также авторитету Велоны пошло на пользу то, что суженая Эрика – дочь царя Тритона.

– Посмотри-ка на себя, – прошептала Элеонора, отступая назад, но не убирая рук с его плеч. – Вот уж не думала, что доживу до этого дня.

– Мою первую свадьбу ты пропустила, – сказал Эрик, и она потрепала его по щеке. – Ну, довольно. Обещаешь не плакать без остановки?

Элеонора рассмеялась:

– Матери не возбраняется пролить несколько слезинок на свадьбе собственного сына.

– Только не плачь в мой мундир, – сказал Эрик. – Я даже притрагиваться к нему боюсь – вдруг Карлотта увидит очередную воображаемую пылинку.

– Что ж, – сказала Элеонора, уводя его от борта, – злить Карлотту – дурная примета, дай-ка взглянуть.

Она провела ладонями по плечам Эрика. На них были похожие наряды, хотя парадный костюм Элеоноры имел гораздо больше знаков отличия, а на плечах вместо сюртука висела накидка с золотистым велонским воробьём. Она осторожно вытащила из кармана брюк длинную тонкую коробочку и протянула её Эрику.

– У нас уже есть кольца, – заметил Эрик. – Если только Макс не сбежал.

– Здесь, – сказала Элеонора, постукивая пальцами по коробочке, – первый подарок, преподнесённый мне твоим отцом, и теперь он твой. – Эрик открыл коробочку и рассмеялся. Внутри была грубо отёсанная флейта. – Звучание у неё ужасное. Возможно, она совсем вышла из строя, но она твоя. – Элеонора поцеловала Эрика в щёку. – Пришло время новых песен, милый.

– Новые песни, – повторил он и крепко обнял мать. – Спасибо.

Позади неё ждали Ванни с Габриэллой, и Эрик подозвал их поближе. Ванни удивительным образом стал выше и обзавёлся привычкой собирать волосы в маленький узел на макушке, чтобы они не падали на лицо. Так он выглядел старше, и Эрик всё никак не мог с этим свыкнуться. А вот Габриэлла ничуть не изменилась. Зелёный платок Норы окончательно развалился в прошлом году. И всё же несколько зелёных ниток из него были вплетены в короткие косы Габриэллы.

– Я думаю, у вас есть время перекинуться парой слов, – сказала Элеонора, отступая назад. Она улыбнулась Ванни с Габриэллой. – Не представляю, чтобы царь Тритон не пролил в такой день ни слезинки.

– Сёстры Ариэль наконец-то закончили с её приготовлениями, и священник готов начать церемонию, – сказала Габриэлла. Она склонила голову перед Элеонорой и быстро поприветствовала Эрика, обнимая его: – В этот раз настрой лучше?

Эрик фыркнул:

– Я не помню и минуты, проведённой с Урсулой. Всё было как в тумане, пока ракушка не разлетелась.

– Со свадьбами всегда так. – Габриэлла улыбнулась и вздохнула. – Я отлично справлялась, а затем вошла Нора и следующее, что я помню, как я кидаюсь миндалём в уходящих гостей.

Габриэлла и Нора провели год после свержения Урсулы, выслеживая саитских наёмников с Зауэром, а затем год назад сыграли свадьбу на «Зибенхауте». Как только путешествовать по воде стало безопасно, они навестили семью Малека и Норы и вернулись в залив всего два месяца назад.

– Этим гостем был я. Все орехи летели в меня, – сказал Ванни. – Было больно.

Габриэлла рассмеялась.

– Всякому гостю на свадьбе приятно внимание со стороны новобрачных.

– Попробуй попроси у меня ещё что-нибудь, – пробормотал он, закатывая глаза.

Попросит, и не раз. Ванни постепенно взял на себя всю заботу о семейной пекарне. Теперь, когда лавка принадлежала ему одному, он специализировался на кондитерских изделиях. Все угощения к сегодняшней свадьбе, кроме основных блюд, приготовил он.

– Ты вообще-то проспорил мне завтрак, – заметила Габриэлла. –День почти прошёл, а Эрик ещё ни разу не зарыдал.

Элеонора взглянула на Эрика, и тот пожал плечами. Как бы сильно ни менялась жизнь вокруг, это оставалось неизменным.

– Ты готов, Прекрасный Принц? – спросил Ванни, целуя его в каждую щёку, а затем, в последний момент, заключая его в объятия. – Не вздумай топиться в этот раз.

– Уж надеюсь, – сказал Эрик. – Думаю, этого с нас достаточно.

– Что ж, – произнёс Ванни, отстраняясь, – в этот раз ты выглядишь счастливее.

– Намного. – Габриэлла возникла рядом с ним и взяла Ванни под руку. – Если понадобимся, мы со стариной Гримом.

– Полно, Габриэлла, – произнесла Элеонора. – Не такой уж Грим и старик. Держу пари, он ещё сегодня тебя перетанцует.

Эрик прыснул, и Габриэлла стукнула его по руке.

– Подойди ко мне, милый. – Элеонора разняла Эрика с Габриэллой и разгладила чёткие линии его костюма, поправляя рукава с манжетами и высокий воротник. – Готово. Вы трое выглядите прекрасно, а я в вашем присутствии чувствую себя старой. Теперь ты стой и жди Ариэль, а нам пора отойти в сторону.

Все трое присоединились к гостям на палубе. Эрик ждал на корме корабля. Вот-вот он впервые в этот день увидит Ариэль. Последние три года он встречался с ней каждый день, но ему всё было мало. Большую часть первых двух лет они провели вместе, путешествуя по Велоне, говорили с людьми о нападениях саитских наёмников и помогали восстанавливать ущерб, нанесённый Урсулой. После смерти ведьмы вернулось немало людей, и Эрик с Ариэль стремились разыскать каждого, чтобы убедиться, что никто не пропал. Ариэль была в восторге от путешествий по суше, и они дали им двоим возможность узнать друг друга получше без гнёта проклятий и контрактов. Когда они вернулись в Межоблачный залив в прошлом году, Ариэль полюбилась Велоне почти так же сильно, как Элеонора. Благодаря чему будущая коронация Эрика больше не казалась ему таким бременем. Не то чтобы он скоро станет королём. Ему предстоит ещё многому научиться у матери, и такой расклад его вполне устраивает.

Эрик расхаживал туда-сюда, вытирая вспотевшие ладони о брюки. В этот раз разум не застилали ни туман, ни страх. И при виде священника, занимавшего своё место у края палубы, сердце Эрика не дрогнуло. Помост разместили вдоль корабля таким образом, чтобы морской народ мог видеть, как Эрик с Ариэль идут под венец, и сёстры Ариэль перешёптывались среди волн. Тритон с Элеонорой негромко беседовали через борт. Церемония должна была начаться, как только к Эрику присоединится Ариэль.

Дверь каюты под палубой скрипнула, и шёлк зашуршал на ветру.

– Эрик? – позвала Ариэль.

– Ариэль, – произнёс он и повернулся.

У Эрика замерло сердце и перехватило дыхание. На ней было белое платье – последний писк велонской моды, но сиявшая волшебством корона определённо была русалочьей. Голубоватые юбки её платья были расшиты жемчугом, а фата переливалась перламутровым блеском морских раковин. Эрик сглотнул и дотронулся до её лица дрожащей рукой. Она была из плоти и крови. Настоящая любовь существует.

– Ты великолепно выглядишь, – сказал он.

Ариэль прислонилась к нему и взяла его под руку.

– На этот раз ты выглядишь гораздо лучше.

– Неужели вы никогда не дадите мне забыть тот день? – спросил Эрик.

– Только когда заменим его воспоминаниями об этом, – сказала Ариэль и приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать его в щёку. –Люблю тебя.

Эрик посмотрел на неё и произнёс:

– И я...

Макс прыгнул между ними из ниоткуда и лизнул Эрика в лицо. Лапы толкнули Эрика из объятий Ариэль, и они оба потеряли равновесие. Ариэль громко рассмеялась, схватила Макса за бока и оттащила его назад. Пёс лизнул и её, и маленькая коробочка, в которой хранились их кольца, звякнула о колокольчик его ошейника. Ариэль чмокнула Макса в нос.

– Что ж, – сказал Эрик, – добро пожаловать в семью.

Макс вырвался из рук Ариэль и гавкнул на пролетавшую над ними чайку. Пёс погнался за ней, и Ариэль рассмеялась, наблюдая, как он стучит когтями по палубе.

– Хорошая у нас семья, – сказала она и притянула Эрика для очередного поцелуя.

Её прикосновение было подобно морской волне, сильное и уверенное, оно смывало всякую тревогу. Мир вокруг них растворился, и вскоре он видел перед собой лишь её. Закат ярко отражался в голубых глазах Ариэль.

– Согласен. – Эрик поцеловал Ариэль снова и взял её под руку. Теперь они стояли бок о бок. Квартет за спиной священника заиграл песню, которую Ариэль пела Эрику в тот далёкий день их первой встречи. При звуках музыки разговоры в толпе стихли, внимание всех собравшихся обратилось к жениху с невестой. Гости встали, и Гримсби рядом с Элеонорой часто заморгал, чтобы скрыть слёзы. Он принял носовой платок от Зауэра, даже не взглянув на бывшего пирата. Малек и ещё несколько русалок наблюдали за церемонией со своих мест за бортом. Эрик улыбнулся матери, а Ариэль помахала расчувствовавшимся сестрицам в волнах. Вместе Эрик и Ариэль сделали первый шаг по проходу.

– Вперёд, – шепнул Эрик. – Навстречу новому приключению.

Оглавление

Литературно-художественное издание

Увертюра

1 Пирс над головой

2 Странная судьба

3 Покров тайны

4 В море

5 Песня сирен

6 Шторм

7 Наваждение

8 Жемчужина

9 Новая встреча

10 Салат с крабами

11 Поцелуй?

12 Под чужими парусами

13 На шаг ближе

14 Остров Росы

15 Бедные заблудшие душонки

16 Гость

17 Решено

18 Тот самый голос

19 Помогите

20 Морское сражение

21 И жили они долго и счастливо

Кода