Ее высочество [Герман Банг] (fb2) читать постранично, страница - 3

"боевые слова", как она называла цитаты из Жан-Жака Руссо.

* * *

 M-lle Leterrier и Мария-Каролина шли дальше по террасе. M-lle Leterrier переходила к ботанике. Она говорила о строении листьев.

 -- Вашему высочеству известно, что клеточки...

 M-lle Leterrier углублялась во все, что было известно ее высочеству о клеточках.

 Мария-Каролина тихо шла рядом с гувернанткой. Она редко говорила что-нибудь, кроме "да" и "нет". Да и это говорила она не очень- то охотно. ее высочество не обнаруживала, как много она знала о клеточке.

 Между тем они подходили к концу террасы. К ним доносились резкие звуки колокола. Это был звонок к отдыху в герцогском сиротском доме. Когда Мария-Каролина нагибалась слегка за изгородь, то она могла видеть площадку для игр в сиротском доме.

 Малыши суетились там внизу в своих холстинковых балахончиках; они смеялись, и визжали, и играли в "кошку и мышку". Большое там было веселье. Мария-Каролина долго стояла, опершись на перила, и смотрела на их игры.

 M-lle Leterrier находила новый исходный пункт для беседы.

 Устало отходила Мария-Каролина от перил и шла за гувернанткой.

 Внизу пели. Мария-Каролина знала песню. Это была хоровая игра с пением, -- одна девочка становилась в середине круга, растягивала свой передник и низко приседала, потом то же делала другая, и после этого танцевали они обе в середине круга, а остальные, схватившись за руки, кружились около них.

 

 "По лужайке шел монах", --

 

 пели хором все детские голоса.

 -- Ваше высочество желаете спросить? -- сказала m-lle Leterrier. Она все еще не могла расстаться с ботаникой.

 M-lle Leterrier часто говорила:

 -- Ваше высочество желаете спросить?

 Это был только façon de parler [манера говорить -- фр.]. Мария-Каролина не спрашивала. Она была так утомлена всеми этими поводами к разговору. M-lle Leterrier спрашивала за нее. Марию-Каролину это интересовало так мало. Послушно шла она, с своим странным серым, не по летам умным лицом, с томными глазами, рядом с гувернанткою и повторяла свои "да" и "нет". M-lle Leterrier подмечала фальшь ее "да" и "нет". Она начинала сердиться.

 -- Ваше высочество не имеете никакого понимания природы, -- говорила она.

 Пели там внизу, -- как они пели!

 Да, это и есть то пение, под которое они танцевали.

 

 "Эх, как весело мы пляшем, я и ты

 Истоптали мы с тобой чулки и башмаки,

 Истоптали мы с тобой чулки и башмаки".

 

 M-lle Leterrier открыла муравейник.

 В одно мгновение мысли m-lle Leterrier были в Sanssouci [Сан-Суси -- дворец Фридриха Великого в Потсдаме]. Это было старинное обыкновение m-lle Leterrier -- вспоминать Sanssouci. Ее первые ученицы были из дома Гогенцоллернов. M-lle Leterrier повела беседу о Фридрихе Великом. Теперь она нашла свой верный фарватер и со всеми своими исходными пунктами причалила к Sanssouci. Старая привычка!

 Но, впрочем, m-lle Leterrier вспоминала скоро, что герцогиня была из дома Габсбургов. Ловким оборотом переходила она к Шёнбруну и кончала Мариею-Терезиею. Когда m-lle Leterrier доходила до Марии-Терезии, она делала паузу. Молча шли гувернантка и ученица рядом одна с другою.

 И потом отрывочные вокабулы нарушали тишину.

 Мария-Каролина повторяла вокабулы своим вялым голосом.

 -- La pelouse, -- votre Altesse le sait... [Лужайка -- Ваше Высочество это знает... -- фр.]

 -- Oui, mademoiselle, la pelouse. [Да, мадемуазель, лужайка -- фр.]

 Час отдыха там внизу проходил. Звонил колокол, и детский шум, затихая, переходил в суетливое жужжание. M-lle Leterrier и Мария-Каролина достигали конца террасы. Сиротский дом лежал внизу прямо против них. Мария- Каролина видела двух маленьких тряпичников, которые боязливо убегали через двор в ворота. В открытые окна слышались голоса учительницы и детей, которые хором твердили склады.

 Мария-Каролина стояла согнувшись, прислушиваясь.

 -- Ваше высочество должны держаться прямо.

 Мария-Каролина вздрагивала и выпрямлялась.

 -- Ваше высочество держитесь ужасно, -- ваше высочество должны опять носить бандаж.

 Мария-Каролина каждые полгода по несколько месяцев бывала, из-за ее осанки, затянута в стальной корсет.

 M-lle Leterrier утомлялась. Они садились на скамейку между деревьями.

 Самые маленькие девочки из сиротского дома проходили мимо них. Длинною вереницею шли она с своею воспитательницею; весело щебеча, как стая пичужек, в своих желтых балахончиках, в белых капюшонах, плотно облегавших красные, круглые личики, бегали она за нею.

 Мария-Каролина смотрела, как они идут попарно, скрестивши руки; как они бегают туда и сюда, болтая и визжа. Когда они проходили мимо скамейки, они затихали, и кланялись маленькими степенными реверансами, и оправляли платьица по обе стороны, и таращили на Марию-Каролину большие, круглые глаза. Некоторые из самых маленьких падали, приседая, плакали, лежа на земле, и поспешно карабкались опять на ноги и приседали опять, а слезы так и бежали по их щекам. Мария-Каролина, с покрасневшим и сконфуженным лицом, сидела на скамейке и кивала им головою.

 Малютки проходили. Долго потом еще слышались в аллеях их голоса; они звучали, как пение.

 M-lle Leterrier смотрела на часы. Была