История карфагенян [Вернер Хусс] (pdf) читать онлайн

ИСТОРИЯ
КАРФАГЕНЯН

В Хусс

И С ТО РИ Я КАРФ АГЕНЯН

ИСТОРИЧЕСКАЯ
БИБЛИОТЕКА

Серия
«ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА»

Редакционный совет:
С. И. Богданов (Санкт-Петербург), Ю. А. Виноградов (Санкт-Петербург),
О. Л. Габелко (Москва), В. А. Горончаровский (Санкт-Петербург),
М. А. Дандамаев (Санкт-Петербург), В. А. Дмитриев (Псков),
Б. В. Ерохин (Санкт-Петербург), О. Ю. Климов (Санкт-Петербург),
|С. Г. Кляшторный|(Санкт-Петербург), А. И. Колесников (Санкт-Петербург),
С. Ю. Монахов (Саратов), В. П. Никоноров (Санкт-Петербург),
И. В. Пьянков (Великий Новгород), Э. В. Рунг (Казань),
Р. В. Светлов (Санкт-Петербург), А. А. Синицын (Саратов / Санкт-Петербург),
М. М. Холод (Санкт-Петербург)

Werner Huss

DIE KARTHAGER

Verlag С. H. Beck
Munchen
2004

В. Хусс

ИСТОРИЯ КАРФАГЕНЯН

Нестор-История
Санкт-Петербург
2015

ББК 63.3(4)
Х98

Х98

Хусс, В.
История карфагенян / Пер. с нем. Ю. Б. Циркина. — СПб.:
Нестор-История, 2015. — 448 с., ил. — (Историческая библио­
тека).

ISBN 978-5-4469-0224-8
Книга посвящена социально-политической истории карфагенской цивилизации,
с опорой на сообщения античных авторов, эпиграфические и археологические
данные. Подробное освещение военных и колонизаторских походов карфагенян
дополняется обзором внутриполитических проблем, связанных с административным
устройством, экономическими отношениями, религиозной жизнью карфагенского
общества.
Для историков-антиковедов и всех интересующихся вопросами античной
истории.

ББК 63.3(4)

ISBN 978-5-4469-0224-8

© W. Huss, 2004
© Verlag С. Н. Beck oHG, 2004
© Ю. Б. Циркин, перевод, 2015
© Нестор-История, 2015
© С. В. Лебединский, оформление, 2015

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА
В IV—III вв. до н. э. в Средиземноморье сложились предпосылки
для возникновения единой средиземноморской империи. Вопрос
ставился следующим образом: какое государство окажется достаточ­
но сильным, чтобы навязать свою волю другим и возглавить империю.
В западной и центральной части Средиземноморского бассейна на
эту роль претендовали Рим и Карфаген. В кровопролитной схватке
проблема была решена: победил Рим, Карфаген вообще был уничто­
жен, и средиземноморская империя стала Римской империей.
Незадолго до последней войны между Римом и Карфагеном Марк
Порций Катон каждую свою речь в сенате заканчивал знаменитыми
словами: «Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разру­
шен». Он не дожил до конца этой войны, но римляне добросовестно
выполнили его политическое завещание, сровняв завоеванный город
с землей и даже прокляв место, на котором он стоял. Правда, через
некоторое время город возродился и продолжал существовать еще
несколько веков, но это был уже римский город. Доримского, или,
как обычно говорят, пунического города более не существовало.
Однако память о нем сохранилась. И когда история Древнего мира
перестала быть лишь темой «рассказов о богах и героях», а стала
наукой, ученые, естественно, обратились и к изучению Карфагена.
Появилось довольно много различных статей и отдельных моногра­
фий, в которых рассматривалась либо вся история этого города и
государства, либо отдельные ее аспекты. К таким работам принад­
лежит и книга Вернера Хусса «История карфагенян».
В. Хусс — профессор Бамбергского университета в Германии. Он
известен своими статьями по различным проблемам политической
истории Карфагена. Основываясь и на них, и на многочисленных
исследованиях многих других ученых, Хусс написал обобщающую
монографию. Она впервые вышла в свет в 1985 г., а затем в течение
десяти лет появились еще два издания (данный перевод сделан с
издания 1994 г.). Каждая последующая версия учитывала результаты

5

История карфагенян

новейших исследований. Уже сам по себе факт появления нескольких
изданий на протяжении двадцати лет, причем три издания вышло в
течение десятилетия, свидетельствует о значимости и хорошем при­
еме у читателей этой монографии, которая рассчитана не только на
узких специалистов, но и на широкую публику, интересующуюся
древней историей.
Карфаген был основан финикийцами, и он являлся частью фини­
кийского мира. Однако его историческая судьба была своеобразна,
и цивилизация Карфагена приобрела оригинальные черты. Поэтому
в современной науке для определения карфагенской цивилизации
используется термин «пуническая» (римляне называли карфагенян
пунами, пунийцами), подчеркивающий особое положение карфаген­
ской цивилизации, которую нельзя рассматривать только как локаль­
ное ответвление от общефиникийской. Между тем в 60-х гг. XX в.
начался, по сути, новый этап в изучении этого мира. Во-первых,
с этого времени резко расширилось поле археологических исследо­
ваний, и это увеличило источниковую базу исследований. Во-вторых,
устанавливаются междисциплинарные связи, и до сих пор почти не
пересекавшиеся линии исторического, археологического, филологи­
ческого, искусствоведческого исследований теперь связываются друг
с другом. В-третьих, появилась международная координация научных
исследований, ведущихся в разных странах. Все это относится и
к изучению Карфагена. На этом этапе историографии написана и опуб­
ликована и книга Хусса.
Надо, однако, подчеркнуть, что при всем отмеченном выше рас­
ширении Источниковой базы исследований финикийского мира, вклю­
чая Карфаген и его державу, количество источников все же совер­
шенно недостаточно для относительно полного освещения истории
Карфагена. Собственно пуническая историография, которая, несом­
ненно, существовала, до наших дней не сохранилась. Ее сведения
были, по-видимому, привлечены некоторыми греческими и римски­
ми историками. Однако в целом античные авторы интересовались
Карфагеном только как партнером греков и римлян, которые вступа­
ли в разнообразные контакты с этим государством, и почти не обра­
щали внимания на внутренний мир пунического общества. Больше
других авторов пуническую традицию сохранил Помпей Трог, но его
труд дошел до нас только в сокращенном изложении Юстина и в еще
более кратком изложении отдельных глав. Юстин же брал у Трога
лишь наиболее интересные для него и его читателей факты и сказания,
делая акцент на чудесном и необыкновенном. Не сохранилась и «Кар­
6

Предисловие переводчика

фагенская полития» — трактат о политическом устройстве Карфаге­
на, написанный, скорее всего, Гиппагором. О нем можно судить
только по тем его данным, которые использовал Аристотель в своей
«Политике». Говоря об античной историографии Карфагена, надо
подчеркнуть еще два важных обстоятельства. Во-первых, греческие
и римские историки и философы не всегда могли понять своеобразие
карфагенского общества и государства. Во-вторых, многие греческие
авторы, и особенно римские, были далеки от объективности, ибо
Карфаген выступал постоянным соперником западных греческих
государств и прежде всего Рима, и сочинения многих писателей на­
полнены ненавистью к нему.
Значительное место среди источников занимает пуническая эпи­
графика. В настоящее время известны тысячи надписей и из самого
Карфагена, и из других западнофиникийских городов. Однако эти
надписи довольно однообразны. Большинство их — посвятительные,
причем адресатами являются в основном два божества — Баал-Хамон
и Тиннит. Имеется некоторое количество погребальных надписей,
но содержащиеся в них сведения ограничены, а сугубо исторических
надписей почти нет. Надписи дополняются монетами.
Большую роль играют данные археологии. Карфаген раскапыва­
ется давно. Большое значение имела акция ЮНЕСКО, которая вмес­
те с правительством Тунисской Республики стимулировала между­
народные археологические исследования на территории Карфагена.
Правда, римляне постарались столь успешно, что, как уже говорилось,
следов пунического города почти нет. Гораздо лучше сохранились
некрополи, которые и составляют основную массу археологических
памятников пунического Карфагена. Это таит в себе определенную
опасность: обстоятельства, связанные только с погребальными ком­
плексами, можно некритически распространить на всю жизнь Кар­
фагена.
Все это полностью учитывалось Хуссом. Недаром он предупреж­
дает, что главы его книги, посвященные отдельным событиям кар­
фагенской истории, различны по объему, и это определяется не зна­
чимостью тех или иных событий, а наличием источников. Автор
использует все виды источников, но все же главным для него явля­
ется литературная традиция. И в этом он безусловно прав. Мощное
развитие археологических исследований последнего полувека при­
вело к некоторому «археологическому фетишизму». В науке суще­
ствует мощное течение, которое настолько преувеличивает значимость
археологических данных, что полностью отвергает все сообщения
7

История карфагенян

письменных источников, не получивших (по крайней мере, пока)
археологического подтверждения. Хусс совершенно справедливо
отмечает, что методологический спор относительно доказательности
археологических фактов еще не закончен. К этому можно добавить,
что он, вероятно, никогда и не будет закончен, поскольку корпус
археологических источников — открытый, и новые раскопочные
сезоны могут принести и порой приносят совершенно неожиданные
результаты.
Особенно важно это учитывать, как подчеркивает Хусс, при рас­
смотрении ранних фаз истории, и в том числе финикийской коло­
ниальной экспансии. В античной литературе имеются сведения, от­
носившие создание первых финикийских поселений на западе и
в центре Средиземноморья к концу II тысячелетия до н. э. Еще на
рубеже XIX-XX вв. против этого решительно выступили С. Рейнак
во Франции и Ю. Белох в Германии. Они стояли на почве весьма
модного тогда гиперкритицизма, но на это их толкали и определенные
политические взгляды. Рейнак защищал «права Европы против пре­
тензий Азии», а антисемит Белох не мог смириться с тем, что семитыфиникийцы опередили индоевропейцев (или как тогда говорили,
индогерманцев)-греков. Теперь основанием для отрицания древности
финикийской колонизации является отсутствие археологических
доказательств. Хусс в ответ на это указывает, что такое отсутствие
археологических данных вполне можно объяснить иным образом,
а именно самим характером колонизации на ее ранних этапах и остав­
ляемых ею материальных следов. Автор подчеркивает, что предпо­
сылки для колонизации возникли у финикийцев с III тысячелетия
до н. э., а реальные связи с западной частью Средиземноморского
бассейна финикийцы установили в конце II тысячелетия. Правда,
к тем ученым (а они есть), которые принимают историчность столь
ранней колонизации, Хусс примкнуть не решился и занял, если так
можно выразиться, среднюю позицию, признавая активность связей,
но отвергая реальность непосредственного основания городов.
Книга Хусса посвящена в основном политической, можно даже
сказать — событийной истории Карфагена, опираясь преимуществен ­
но на сообщения античных авторов. Эти сообщения использованы
для описания путешествий Ганнона и Гимилькона в Атлантическом
океане. Вместе с археологическими данными сведения греческих
писателей дают возможность говорить о карфагенской колонизации
на африканском побережье. Но более всего греческие и римские
авторы говорили о Карфагене, когда он вступал в те или иные кон­
8

Предисловие переводчика

такты с греками либо римлянами, и именно эти отношения отразились
в монографии Хусса в первую очередь. Речь идет как о войнах, так
и о различных договорах. Поэтому неудивительно, что самая большая
глава книги посвящена второй войне между Карфагеном и Римом.
Дело не только в том, что именно эта война решила вопрос о гос­
подстве того или другого государства, но и гораздо больше, чем
в каком-либо другом случае, в обилии источникового материала.
Активно используя данные античной традиции, Хусс относится ко
всем этим сообщениям с мудрой осторожностью (иногда, пожалуй,
даже излишней). Недаром он так часто употребляет глагол scheinen
(казаться), который подчеркивает неокончательность тех или иных
выводов.
Книга Хусса дает превосходную картину истории Карфагена,
насколько ее можно нарисовать на основе существующего материа­
ла. Эту историю он пишет именно с карфагенской точки зрения.
Автор ни в коем случае не затушевывает тех или иных промахов и
ошибок карфагенских деятелей, которые приводили к неудачам или
даже катастрофам карфагенян. И все же его симпатии, без всякого
сомнения, на стороне Карфагена. Часто он оправдывает те или иные
действия карфагенян. Так, описывая многочисленные и разнообраз­
ные столкновения с греками на сицилийской земле, Хусс почти всег­
да подчеркивает чуть ли не благородный и почти всегда оборони­
тельный характер войн, какие вели карфагеняне, не замечая, что речь
шла не только и не столько о защите финикийских и туземных
«союзников» от греческих нападений, сколько о борьбе за власть над
Сицилией. Подчинение финикийских городов Сицилии и Сардинии
также объясняется стремлением самих городов получить защиту
Карфагена и, с другой стороны, намерением карфагенян дать эту
защиту. Между тем, пожалуй, сейчас уже можно говорить, что и эти
акции Карфагена были продиктованы его экспансионистскими устрем­
лениями, а сами города (по крайней мере, часть городов на Сардинии)
пытались сопротивляться своим непрошеным защитникам. Харак­
терно, что войны между Карфагеном и Римом Хусс называет не Пу­
ническими, как это установилось в историографии, следующей, есте­
ственно, римской традиции, а Римскими, как они воспринимались
карфагенянами.
Событийная история Карфагена дополняется в книге Хусса гла­
вами, трактующими проблемы карфагенского государства и общества.
И это вполне естественно. Многое из того, что пишет немецкий уче­
ный, можно только поддержать. Это касается и структуры власти,
9

История карфагенян

и устройства Карфагенской державы. Однако книга Хусса вызывает
ряд вопросов, относящихся к социально-политической проблематике
(а может быть, и шире — к цивилизационной проблематике), которые
автором не поставлены, но которые, по нашему мнению, возникают
при изучении истории Карфагена.
Ее социально-политическая сторона связывается со старым и поч­
ти вечным вопросом о взаимоотношении Востока и Запада. Приме­
нительно к древности эта проблема встает в виде дилеммы: Древний
Восток и античный мир. Карфаген был основан финикийцами, т. е.
представителями одной из восточных цивилизаций, но он находился
на Западе и постоянно контактировал с западным миром. Остался ли
он частью восточного мира или вошел в античный, сохранив при
этом некоторое своеобразие, определенное его восточным происхож­
дением? Таким образом, задается новый вопрос: был ли (стал ли)
Карфаген полисом или восточным городом-государством, вставшим
во главе крупной державы? Постараемся дать на это ответы, исполь­
зуя в том числе и данные Хусса.
Карфаген был основан оппозиционной группировкой тирской
знати во главе с сестрой царя Элиссой.'Хусс сомневается в историч­
ности этого сообщения, поскольку, по его мнению, невероятно, что­
бы колониальную экспедицию возглавила женщина. Однако Элисса
была не обычной женщиной, а царевной и вдовой верховного жреца
бога Мелькарта, что ставило ее на совершенно другую ступень по­
литической иерархии и позволяло возглавить экспедицию. Основание
города оппозиционерами изначально заставило его быть в оппозиции
к метрополии. А наличие во главе экспедиции женщины из царского
рода и вдовы главы культа бога — покровителя города позволило
Карфагену, в отличие от остальных финикийских колоний, сразу же
обрести политическую независимость от метрополии. Карфаген воз­
ник как торговый, может быть торгово-ремесленный, центр и долго
сохранял эту специфику. Однако позже карфагеняне завоевали об­
ширные пространства и в Африке, и на островах, и в Испании. И это
изменило не только экономическую (Карфаген стал еще и аграрным
государством), но и социальную структуру Карфагена. Для карфа­
генского общества, как и для общества метрополии, характерны две
группы граждан — «могущественные» и «малые», или, как эти груп­
пы называет античный автор, «сенат» и «плебс». Но они вместе со­
ставляли «народ Карфагена», а сами они именовали себя «господа
карфагеняне» или «владыки карфагеняне». Это ясно говорит о суве­
ренитете карфагенского народа. После самоубийства Элиссы царей
10

Предисловие переводчика

в Карфагене не было. Царица не оставила наследников, а противо­
стояние Тиру, по-видимому, помешало принять оттуда кого-либо из
членов царского рода. Очевидно, это может решить и вопрос о дате
основания Карфагена. В античной традиции сохранились две даты —
825 (или 823) и 814 гг. до н. э. Можно полагать, что первая дата от­
носится к самому основанию города, а вторая — к установлению
в нем республиканского строя. Карфаген превратился в олигархиче­
скую республику.
Не пытаясь сейчас исследовать социально-политическую струк­
туру Карфагена (это уже сделано другими), подчеркнем лишь следую­
щие моменты. Карфагенское общество представляло собой сложную
пирамиду, в самом низу которой находились рабы, а венчали ее кар­
фагенские граждане, сами состоявшие из двух ясно очерченных со­
циально-политических групп — аристократии и «простого» народа.
Но, несмотря на наличие этих двух групп, в целом гражданский
коллектив противостоял всем остальным категориям населения рес­
публики. Он был довольно замкнут и не имел над собой никакой
верховной власти, кроме исходящей от него самого. И даже в тех
случаях, когда источником власти оказывались не выборы, а, скажем,
наследование, нельзя говорить о внешней силе, противопоставленной
коллективу, ибо и тогда власть принадлежала верхушке коллектива,
а не посторонним силам, которые ее навязали обществу. Гражданский
коллектив, в принципе, был суверенен, и его верховенство проявля­
лось в народном собрании, которое теоретически обладало высшими
полномочиями. Граждане, принадлежавшие к этим двум группам,
естественно, обладали разным имуществом. Однако и небольшая
собственность крестьян и ремесленников или мелких торговцев,
и крупная собственность карфагенских олигархов являлись частями
одного социально-экономического уклада. Ни на территории самого
Карфагена (его «хоре»), ни на территориях подчиненных ему фини­
кийских городов не существовало царской собственности, в карфа­
генской экономике и соответственно в карфагенском обществе не
был представлен монархический уклад. Политическим строем госу­
дарства, за исключением краткого начального периода, была респуб­
лика. Все это признак полиса. Можно говорить, что в ходе сложных
социально-политических процессов, детали которых от нас усколь­
зают, Карфаген превратился в полис. Он представлял собой еще одну
его разновидность наряду с эллинским полисом и римской civitas.
Недаром Аристотель выделил Карфаген из массы «варварских»
государств и включил примеры из его политической жизни в свою
11

История карфагенян

«Политику», а его ученик Гиппагор (скорее всего, по поручению
учителя) написал «Карфагенскую политию».
Таким образом, карфагенские структуры были монистичны
(в отличие от метрополии, где они были дуалистичны). Экономика
включала только общинный сектор (не говоря, естественно, о подчи­
ненных территориях). Категории неполноправного населения перешли.,
в подчинение общине. Самоуправляющийся гражданский коллектив
превратился в верховного владыку государства (по крайней мере,
теоретически) и осуществлял свою власть через республиканские
институты. Итак, в ответ на поставленные вопросы можно сказать,
что при сохранении многих черт, унаследованных от восточной мет­
рополии, Карфаген вошел в античный мир, хотя и занял в нем не­
сколько особое положение.
Все это не означало, что политическое развитие Карфагена оста­
новилось. Карфаген не раз переживал периоды острых кризисов. Один
из таких кризисов разразился после поражения в первой войне с Ри­
мом. Его внешним признаком стала тяжелая Ливийская война, в ходе
которой, по сути, оказалось под угрозой само существование Карфа­
гена. Эта война красочно описана Хуссом, который подчеркивает
роль в ней Гамилькара Барки, военное и дипломатическое искусство
которого фактически спасло Карфаген. Далее Гамилькар отправился
на завоевание (или отвоевание) Испании. И там возникла своеобраз­
ная держава Баркидов. Не обладая никакими формальными полно­
мочиями, выходящими за пределы карфагенского государственного
права, Гамилькар и его преемники сосредоточили в своих руках ряд
этих полномочий и осуществляли их совершенно самостоятельно,
без оглядки на центральное правительство, во всяком случае, пока
одерживали победы. В Испании (и по-видимому в значительной
части Африки) под властью Баркидов сложилось новое политическое
объединение, обладавшее многими чертами эллинистического госу­
дарства. В то же время оно не являлось полностью независимым,
и в этом было его радикальное отличие от эллинистических госу­
дарств. Можно говорить о возникновении в рамках Карфагенского
государства политических структур эллинистического типа. Появле­
ние таких структур в карфагенском обществе и государстве говорит
о том, что Карфагенская республика, в принципе, шла по пути антич­
ных государств.
Еще более жестокий политический кризис разразился после пора­
жения во второй войне с Римом. Хусс совершенно справедливо го­
ворит о Карфагене того времени как о «клиентском государстве Рима».

12

Предисловие переводчика

В условиях противостояния соседней Нумидии, почти постоянно
поддерживаемой Римом, и самому Риму (хотя последнее часто было
латентным) гражданский коллектив Карфагена был раздираем ожес­
точенной внутренней борьбой. Реформа Ганнибала открывала путь
к оздоровлению общества, но своекорыстная карфагенская олигархия
практически закрыла пути возможного оздоровления, призвав себе
на помощь врага. По существу, в Карфагене наблюдаются явления,
характерные для греческих полисов в IV в. до н. э. и в Риме во II—I вв.
до н. э„ т. е. кризис полиса. В греческом мире это завершилось под­
чинением Македонии, в Риме — заменой республики империей.
В Карфагене кризис полиса закончился подчинением города римля­
нам и его полным разрушением.
Все сказанное совершенно не умаляет значимости труда Хусса.
Оно лишь дополняет ту картину политического развития Карфагена,
которая столь искусно представлена Хуссом в его книге.
В заключение надо отметить, что все даты, содержащиеся в книге
Хусса (кроме специально оговоренных в последней главе), относятся
ко времени до нашей эры. В книге В. Хусса не было никаких приме­
чаний. Все подстрочные примечания сделаны переводчиком.
Ю. Б. Циркин

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
На I Международном конгрессе финикийских и пунических иссле­
дований, проходившем с 5 по 10 ноября 1979 г. в Риме, Жильбер Шарль
Пикар задал вопрос: «Можно ли написать историю Карфагена?» И сам
же ответил: для периода, предшествующего сражению при Гимере
(480 г.), — невозможно. Я смотрю на это с еще большим скептицизмом:
и для времени после сражения при Гимере нельзя написать историю
Карфагена, разве что главы к истории Карфагена. Если мой труд и
назван «История карфагенян», то причина скорее в следовании тра­
диции, чем в объективном определении. Возможность успешного
написания истории карфагенян в ограниченном масштабе зависит от
количества и качества сведений, имеющихся в нашем распоряжении
для реконструкции этой истории. Не считая эпохи войн, которые
карфагеняне вели с римлянами, исторические источники очень скуд­
ны. Кроме того, отдельные фазы и отдельные аспекты карфагенской
истории отражены в античном предании очень неравномерно. Напри­
мер, ранняя история города погружена в почти непроницаемую тьму,
и только случайный свет падает на внутриполитические отношения.
Относительно торговых и политических отношений с племенами и
городами Северной и Западной Африки, с островами Атлантического
океана, с Пиренейским полуостровом, Балеарами, Южной Францией,
Италией, Сардинией и Корсикой имеются лишь побочные замечания.
И наконец, огромное значение имеет то, что писавшие о Карфагене
античные авторы, чьи произведения до нас дошли, — это греки и
римляне, т. е. представители тех народов, которые многократно всту­
пали в сильное противоборство с Карфагеном в течение всей его ис­
тории. Может быть, мы обо многом были бы лучше осведомлены,
если бы сохранился написанный на греческом языке и состоявший
из восьми книг обширный труд императора Клавдия «Кархедониака»,
который ежегодно читался в новом Музее в Александрии.
И если я все же предпринял попытку написать «Историю карфа­
генян», то потому, что историки, даже при отсутствии надежных
источников, ставят перед собой задачу систематизировать известные
факты (со времени Мельцера и Гзелля во многих вопросах был до­
стигнут прогресс), а также потому, что есть, быть может, небезосно­
14

Предисловие автора

вательная надежда в некоторых пунктах подняться выше результатов
нынешних исследований.
В интересах обучающих и учащихся я старался по возможности
широко цитировать научную литературу, оставляя в стороне то, что
мне казалось неважным. Во всяком случае, я твердо уверен, что все
упомянутые в книге работы я просмотрел. Учтена литература, кото­
рая указана в «Аппёе Philologique» до 53-го (1984 г.) или в «Revista
di Studi fenici» до 12-го (1984) тома.
Я благодарю издателя «Handbuch», моего учителя профессора
доктора Германа Бенгтсона, читавшего вместе со мной корректуру,
профессора доктора Якоба Зайберта, издательство Бека, особенно
доктора Эрнста-Петера Викенберга, мою секретаршу фрау Хельгу
Ферш, сотрудников Университета Бамберга и Государственной биб­
лиотеки Бамберга, моих помощников-студентов и, наконец, всех,
кто взял на себя труд прислать мне критические замечания, даже
самые малые.
Вернер Хусс
Бамберг, 22 февраля 1985 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
К ОТДЕЛЬНОМУ ИЗДАНИЮ
В последние десятилетия интерес к истории финикийцев и карфа­
генян возрос снова. Причин тому много, главная — прогресс архео­
логии на финикийских и пунических территориях. Этот двойной
аспект — прогресс науки и интерес широкой публики — отражает,
например, великолепная выставка «Финикийцы», прошедшая с 6 мар­
та по 6 ноября 1988 г. в Венеции во дворце Грасси. Данная работа
имеет целью удовлетворение этой вновь пробудившейся жажды,
причем не средствами исторического романа, а средствами трезвого
исторического исследования. Отдельное издание имеет то преиму­
щество по сравнению с изданием в «Handbuch», что в нем учтены
исследования (свои и чужие) последних пяти лет.
Осторожности ради я должен заметить, что было бы неверным на
основании размера той или иной главы судить о значимости ее со­
держания. Размер глав зависит от объема античных свидетельств,
более или менее случайно сохранившихся. Добиться «равновесия»
15

История карфагенян

отдельных глав в данном случае невозможно, ибо значительная часть
традиции от нас скрыта.
Для читателя, стремящегося получить более полную информацию,
я приложу к тексту достаточно объемный список литературы. Прин­
ципом выбора были следующие моменты: центральная тематика,
научное значение и использование продолжающейся литературы.
Некоторые читатели будут поражены, узнав, что особенно при
описании военных действий приводится много чисел. Эти числа
сообщаются в работе не из-за математического фетишизма, а ради
того, чтобы таким самым быстрым, простым и точным образом об­
ратить внимание на соотношение величин.
При воспроизведении римских имен я поступил следующим об­
разом: при первом упоминании называется полное имя, при дальней­
ших — только когномен; в случае возможного смешения при даль­
нейшем упоминании помещается личное имя, но все же не родовое.
Я благодарю в первую очередь издательство Бека и особенно
господина Михаэля Гофмана. Я благодарю также моего сына Берн­
гарда, который вместе со мной читал корректуру и был моим помощ­
ником во многих других случаях. *
Вернер Хусс
Бамберг, 24 января 1990 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
По сравнению с первым изданием книги здесь устранены некото­
рые ошибки, сделаны некоторые фактические исправления, в список
литературы внесены новые работы. К пониманию, что Магона (VI в.),
а с ним и магонидов надо вывести из истории, я пришел благодаря
диссертации моего ученика Хайнца-Дитмара Рихтера «Исследования
по конституционной истории и внутренней политике Карфагена».
Вернер Хусс
Бамберг, 24 января 1994 г.

1. К ИСТОРИИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Заслуга написания первой последовательной истории Карфагена
принадлежит В. Бёттихеру (1798, Вормсдорф, близ Магдебурга —
1850, Галле). Бёттихеру повезло, ибо он мог использовать результа­
ты экономических и историко-правовых исследований А. X. И. Хе­
рена (1760, Арберген, близ Бремена — 1842, Гёттинген). Немногими
годами позже У. Ю. Г. Беккер (1791, Гросс-Гивиц, Мекленбург —
1843, Ратцебург) написал во «Всеобщей энциклопедии наук и ис­
кусств», издаваемой Й. С. Эршем и Й. Г. Груббером, историческую
часть статьи «Карфаген», которая, однако, не представила ничего
существенно нового по сравнению с работой Бёттихера. То же самое
можно утверждать и о работе «Карфаген и карфагеняне», которую
Р. Б. Смит (1839, Вест-Стаффорд, Дорсет— 1908, Бигхем’с Мелькомб, Дорсет) опубликовал в 1878 г.
Самое большое достижение в карфагенской историографии XIX в.
принадлежит О. Мельцеру (1846, Лауенштайн, близ Диппольдсвальде, Саксония — 1909, Дрезден). Первый том его «Истории карфаге­
нян» появился в 1879 г. Второй том последовал в 1896 г. К сожалению,
Мельцер не сумел довести до конца начатую работу. У. Карштедт
(1888, Нейссе, Верхняя Силезия— 1962, Гёттинген) завершил ее
третьим томом. Труд Мельцера во многих своих частях еще и сегод­
ня не устарел. Мельцер соединял прекрасное знание литературных,
эпиграфических и археологических источников с ясным смыслом
политических категорий.
Мельцер, однако, не сумел бы написать свой труд таким, каким
он стал, если бы не было важнейших достижений предшествующих
работ в трех областях: в области семитской филологии, в области
истории права и в области финикийской и пунической археологии.
Что касается семитской филологии, то здесь надо прежде всего на­
звать гебраиста С. Бошара (1599, Руан — 1667, Канн), труд которо­
го носил латинское название «Geographiae sacrae pars prior. Phaleg
seu de despersione gentium et terrarium divisione facta in aedificatione
turris Babel; Geographiae sacrae pars altera. Chanaan seu de coloniis et
sermone Phoenicum» («Первая часть священной географии. Пелег,
или О рассеянии племен и земель, происшедшем из строительства
17

История карфагенян

Вавилонской башни»; «Вторая часть священной географии. Ханаан,
или О колониях и речи финикийцев»). В этом труде автор вышел
далеко за границы библейских писаний. Опираясь на свои топони­
мические исследования, результаты которых в большинстве случаев
оказались правильными, хотя в некоторых — все же неверными,
он стал предшественником «панфиникиизма», который «родился»
прежде всего в опубликованном труде «Финикийцы» Ф. К. Моверса (1806, Косфельд, Мюнстерланд— 1856, Бреслау). Если нередко
Моверс ошибался, то часто в других случаях он проявлял необыкно­
венную проницательность. Бошар создавал свой труд на базе еврей­
ских и арамейских библейских текстов. Только Ж. Ж. Бартелеми
(1716, Кассис, Прованс—■ 1795, Париж) в нескольких небольших
своих работах начал использовать финикийские и пунические эпи­
графические документы. Но к первому апогею еще молодую науку
северосемитской эпиграфики привели В. Гезениус (1786, Нордхаузен,
Тюрингия — 1842, Галле) и Э. Ренан (1823, Третье, Бретань — 1892,
Париж). Гезениус достиг этого своим трудом «Scripturae linguaeque
Phoeniciae monumenta quotquot supersunt» («Памятники финикий­
ского языка и письма, какие сохранились»), а Ренан — обработкой
925 надписей первого тома «Корпуса семитских надписей», издание
которого он начал.
Для уточнения своих историко-правовых концепций Мельцер мог
опереться, кроме труда Херена, на работы Ф. Г. Клуге, Г. Вольфа и
Г. Кернера. Кроме того, Мельцеру по счастливому случаю удалось
использовать первые важные достижения финикийской и пунической
археологии. Первые научные раскопки на карфагенской территории
провел в 1859 г. Ш. Э. Боле (1826, Сомюр — 1874, Париж), после того
как датский консул в Тунисе X. Т. Фальбе(1791,Гельсингёр — 1849,
Копенгаген) из-за огромных трудностей отказался от соответствую­
щих планов. После Боле следует прежде всего назвать «белого отца»
А. И. Делаттра (1850, Девиль-ле-Руан— 1932, Карфаген), который
в ходе более чем 50-летних «неутомимых» раскопок в Карфагене
сумел раскрыть многие его тайны.
В XX в. С. Гзелль (1864, Париж — 1932, Париж) поднял исследо­
вание истории Карфагена и всей Северной Африки на новую высоту.
Его огромные знания почти всегда предостерегали его от поспешных
выводов. Все, кто пытался представить общую картину карфагенской
истории после Гзелля, смогли в отдельных случаях добиться некоего
прогресса, но в целом они не смогли не только превзойти, но даже
достичь высот Гзелля.

18

2. ФИНИКИИСКАЯ ЭКСПАНСИЯ

История архаического периода Карфагена укладывается в историю
финикийской экспансии. Но время написания истории финикийской
экспансии еще не пришло. Несмотря на все остроумие, какое было
проявлено в последние столетия при интерпретации соответствующих
литературных и эпиграфических текстов, несмотря на прогресс, до­
стигнутый за последние десятилетия в археологическом исследовании
средиземноморских и атлантических поселений финикийцев, оста­
ется еще слишком много ненадежного, даже бессмысленного. К тому
же еще ни в коем случае не окончен методологический спор относи­
тельно доказательной силы археологических фактов для истории
ранней фазы той или иной фактории или поселения. Поэтому после­
дующее изложение также может быть только предварительным.

АВТОРЫ
Греки называли носителей самой далекой и самой значительной
по последствиям экспансии древности «финикийцами» (этимологи­
ческое объяснение этого названия, кажется, еще не найдено). Как эти
финикийцы, жители городов-государств, расположенных в основном
на побережье сегодняшнего Ливана, называли себя сами, совершен­
но неизвестно.
Хотя феномен финикийской экспансии часто связывался и связы­
вается с именем города Тира, все же едва ли вероятно, что только
представители или граждане этого города преследовали цели экспан­
сии. Но так как Тир с IX в.1 господствовал над всем финикийским
побережьем, включая Сидон, и так как финикийская колонизация
в узком смысле в Западном Средиземноморье развивалась только
во время политического главенства Тира, то возникла видимость,
но только видимость, что Тир обладал монополией на экспансию.
В действительности Сидон, кажется, не только в период своего под­
чинения Тиру участвовал в процессе колонизации, но уже тогда,
1 Все даты в этой книге относятся ко времени до нашей эры, так что этот момент
в тексте нс оговаривается.

19

История карфагенян

когда он еще мог принимать автономные решения об участии в экс­
пансионистской политике.
Самое позднее с VIII в. олигархический слой финикийских торгов­
цев обладал сильной экономической властью, а с нею и политическим
значением. Поэтому купечество, а не монархия, сила которой убыва­
ла, являлось в основном определяющим фактором колонизации.

ВРЕМЯ
Одной из самых спорных проблем, какие финикийская экспансия
ставит перед наукой, является проблема датировки. Главным образом
это связано с тем, что литературное предание датирует начало экс­
пансии уже XII в., но самые ранние археологические находки в За­
падном Средиземноморье относятся только к VIII в.2, а самые древние
эпиграфические свидетельства восходят лишь к X в. Однако было бы
ошибочным только на основании недостающих археологических
находок вести разговор о поздней датировке финикийской экспансии.
Тот факт, что археологические свидетельства относятся к сравнитель­
но позднему времени, можно объяснить иначе, чем допущение, что
финикийская экспансия началась только в VIII в.
Из рассказа египтянина Ун-Амуна следует, что в XI в. между еги­
петскими и финикийскими гаванями существовало оживленное мор­
ское сообщение. Ограничивалась ли эта торгово-политическая актив­
ность финикийских городов только направлением север-юг? Это едва
ли так. Надо учитывать динамику, присущую всем большим торговым
предприятиям. Технические предпосылки для дальнего мореплава­
ния существовали, во всяком случае, уже давно, очевидно, уже с
III тысячелетия. И кажется, что финикийцы после нападений народов
моря плавали по путям, которые они или их соседи использовали еще
до появления народов моря. Таким образом, можно с некоторым
основанием датировать начало финикийской экспансии XI в.

СПОСОБ
Финикийская экспансия, по всей видимости, прошла несколько
этапов. Если первоначально финикийцы в качестве опорных пунктов
использовали гавани других народов, то позже они создавали свои
2 В настоящее время уже обнаружены археологические данные, восходящие по край­
ней мере к IX в.

20

2. Финикийская экспансия

фактории частью на краю существующих поселений, частью в местах,
защищенных природой, центрами которых они делали святилища,
и, наконец, основывали замкнутые поселения. Из этих поселений они
затем проникали, как это было особенно на Сардинии, внутрь суши.
Нет ничего удивительного в том, что от первых двух этапов экс­
пансии едва остались археологические следы. Надо заметить, что
первоначально вообще не существовало никаких собственно по­
селений, что экспортируемые товары — ткани, сосуды, мази, ра­
бы — были по природе преходящими, что фактории и их святилища
строились, конечно, из весьма скромных материалов и позже много­
кратно перестраивались. Только третья фаза финикийской экспансии,
которая в Западном Средиземноморье началась в VIII, самое ран­
нее — в IX в., может считаться колонизацией в собственном смысле.
К этому надо прибавить, что переход от факторий к колониям был
плавным. Во всяком случае, VIII в. представляет некую цезуру в
истории финикийской экспансии, когда отныне более значительные
группы населения метрополии, а также финикийско-кипрского насе­
ления устремились в Западное Средиземноморье. Здесь они встрети­
ли людей, принадлежавших к различным туземным культурным
кругам, и кажется, что они были в целом не берущие, а дающие.

ПРИЧИНЫ
Несомненно, первую пружину финикийской экспансии надо ис­
кать в торговле; не без основания этноним Kn‘njm в некоторых
местах Ветхого Завета означает «торговец». Вероятно, тот факт, что
финикийцы были как бы втиснуты в полосу между морем и горами,
привел к тому, что они в большей степени, чем израильтяне, стре­
мились к морю. К этому добавляется и то, что они, обитая между
Египтом, Месопотамией и эгейско-малоазийским регионом, уже
давно узнали о ценности определенных товаров и об известных
торговых путях. И у них образовалась, очевидно, определенная ха­
рактерная предрасположенность, которая делала их способными не
оглядываться на опасности, связанные с далекими землями.
Короче, перспективы и выгоды заморской торговли в первую очередь
толкали финикийцев к морю. Особенно торговля металлами, и в первую
очередь (во всяком случае, в Иберии) серебром, приносила весьма
ощутимый барыш. Итак, это ни в коем случае не ассирийское давление
возбуждало финикийскую экспансию. Надо иметь в виду, что до прав­
ления Тиглатпаласара III (745-727 гг.) Тир не терял свою независимость.

21

История карфагенян

Во всяком случае, вполне возможно, что растущий ассирийский спрос
на сырье в VIII в. привел к значительной интенсификации финикийской
экспансии, экспансии, которая теперь стала колонизацией.

ТЕРРИТОРИЯ
Кипр
Хотя античные литературные свидетельства указывают на Дальний
Запад как на цель самой ранней финикийской экспансии, все же вероят­
но, что Кипр (отвлекаясь от Египта) был первой заморской территорией,
привлекшей финикийских купцов. Среди финикийских городов Кипра
Китий был, очевидно, тем городом, в котором финикийские торговцы
в первую очередь осуществляли свои меркантильные интересы, здесь
они удовлетворяли значительную часть своих потребностей в меди.
Археологический материал показывает, что финикийцы были
представлены в Китии в середине IX в. Если заметку Менандра Эфес­
ского можно правильно восстановить, то Китий в качестве тирской
колонии существовал уже в X, а может быть, даже в XI в. Спорно,
носил ли город финикийское название Qrthdst (Картхадашт, Новый
город). На основании надписи, найденной явно в окрестностях Ли­
массола, я считаю это невероятным.
Впрочем, существует возможность, даже вероятность, что по край­
ней мере до рубежа тысячелетий не только Тир, но и другие фини­
кийские города, такие как Сидон и Арвад, создавали зависимые от
себя пункты на Кипре. И может быть, не будет особой смелостью
предположить, что Qrthdst был основан сидонцами.
Наконец, в этой связи следует упомянуть чашу, которую жители
Тамасса посвятили ‘strt (Астарте) Кития и которая датируется второй
половиной IX в. На основании надписи на этой чаше можно не толь­
ко говорить о значительном почитании ‘strt (Астарты) Кития, но и сде­
лать вывод об относительно раннем существовании финикийской
колонии Тамасс или, по крайней мере, о финикийской «колонии»
в Тамассе. Как и в случае Тамасса, финикийских колонистов интере­
совали медные рудники, находившиеся около города.

Анатолия и Ассирия
Литературные, эпиграфические и археологические свидетельства
показывают, что финикийцы с X-IX вв. развивалиэкономическую
активность в Анатолии и Ассирии и оказывали на них культурное
22

2. Финикийская экспансия

влияние. Должно в следующем порядке назвать такие области: залив
Искандерун (с неточно локализуемым античным Мириандом), Кили­
кия (с Аданой, Тарсом и Аланией), Северная Сирия (с Халепом, Зинжирли, Хасан-Бейли и Каратепе) и область Северного Евфрата (с Каркемышем, может быть, «Харакс-Сидой» и областью Харрана).

Эгеида
Относительно начала финикийско-греческих торговых связей
в эгейском регионе мы находимся еще в большей неясности, чем в
случае Кипра. С определенной вероятностью можно говорить, что
финикийские торговцы с X в. закреплялись в гаванях Эгеиды. Сле­
ды этой ранней торговли в преобладающем числе сохранились,
однако не в земле, а в литературной традиции3. Эта традиция ука­
зывает на то, что финикийцы использовали торговый путь, который
шел через следующие стоянки: Родос, Анафа, Фера, Мелос, Скрифос,
Коринф, Афины, Фасос, Фракия, Самофракия, Лемнос (?), может
быть, даже Пронектос. Другой путь вел от Родоса через Итанос,
Киферу, Мефону, Киллену, Закинф, Левку и Онхесм на Запад. Фини­
кийские следы всплыли, кажется, и в Эфесе. Однако колонии в соб­
ственном смысле финикийцы в Эгейском бассейне, кажется, все же
не создали.
Что касается Крита, то там с давнего времени известны некоторые
финикийские предметы, относившиеся к IX в. и открытые в Идейской
пещере. Но теперь нам известна финикийская надпись, относившая­
ся к X-IX вв., которая была нанесена на чаше, найденной вблизи
Кносса. Текст надписи, по-видимому, был таким: «Чаша Ss, сына
L’mn». Кроме того, кажется, что финикийцы в VIII в. приобрели
новый центр в позднеминойском святилище, находящемся в Коммосе (Южный Крит), где они имели свою часовню с тремя бетилами.
Примечательно, что внутри и снаружи святилища найдены много­
численные обломки финикийской керамики IX-VIII вв. Очевидно,
с ранних времен финикийские торговцы стали посещать Крит.

Сицилия, Пантеллерия, Мальта и Годзо
По знаменитым словам Фукидида, которые, вероятно, восходят
к Антиоху Сиракузскому, еще до прибытия греческих поселенцев
’ Раскопки на Эвбее дали археологическое доказательство связей между Эгеидой
и финикийским побережьем в X в.

23

История карфагенян

финикийцы жили «вокруг всей Сицилии... ради торговли с ее жите­
лями». Историчность этих слов нельзя оспаривать только потому, что
финикийцы, в течение более короткого или более долгого времени
жившие на «мысах» и «островах» Сицилии, до середины VIII в. оста­
вили лишь немногие и частично неясные археологические следы.
Очевидно, они не занимались строительством сооружений, имевшим
длительный характер.
Первые финикийцы, достигшие Сицилии, были теми же финикий­
цами, которые еще до рубежа тысячелетий отправлялись в путь к
Иберии. В последующее время многочисленные финикийцы рассмат­
ривали Сицилию не только как промежуточную стоянку, но и как
собственную цель, пока они не были принуждены греческими коло­
нистами к отходу в Мотию, Панорм и Солунт. До этого, кажется, они
населяли не только эти упомянутые места, но также Тамприций, Тапс,
Феник, Пахин, Макару и Мазару.
Мальту и Гавлос Диодор также справедливо считал финикийски­
ми колониями.

Сардиния
Уже первым финикийским мореплавателям, которые достигли
Сицилии, понадобилось немного времени, чтобы перебраться на
Сардинию, хотели ли они использовать путь, ведший через Балеары
в Иберию, или намеревались вести свои дела на самой Сардинии. Эти
дела могли быть связаны с серебром, железом, оловом и свинцом
Иглесьенте или с медью, особенно Барбаджи.
Археология и эпиграфика указывают на то, что во время самой
ранней колонизации Сардинии доминирующую роль играли фини­
кийцы Кипра, роль ведущую, но все же не исключительную.
Кроме археологических свидетельств, особенно так называемая
надпись из Норы, которую обычно датируют IX в., говорит о том, что
финикийцы уже ко времени создания этой надписи вели колониза­
торскую деятельность на Сардинии. Уже в VIII в. Сардиния была
окружена венком финикийских прибрежных поселений. Это были
Каралис, Нора, Бития, Сулкос, Таррос и Боса. В VII в. финикийские
поселенцы по речным долинам продвинулись от побережья внутрь
острова, как это можно проследить по сооружениям военных поселе­
ний, таких как Монте Сираи (вблизи Карбонии) и Пани Лорига (око­
ло Сантади). Наконец, в VI в. карфагеняне вторглись на Сардинию,
чтобы предотвратить направленный против распространяющихся
финикийцев контрудар сардов.

24

2. Финикийская экспансия

Апеннинский полуостров
Самое позднее в VIII в. финикийские торговцы, кажется, высади­
лись также на берега Этрурии, Лация, Кампании и Бруттия. И если
мы не обманываемся, то некая группа этих торговцев создала на
Бычьем форуме «Рима» святилище Mlqrt (Мелькарта) — Ara Maxima.
Но за рамки создания скромных факторий «колонизаторская» дея­
тельность финикийцев не вышла. Этруски и во все увеличивающем­
ся масштабе греки своим наличием помешали созданию собственно
финикийских колоний. Все же финикийские метеки жили под защи­
той этрусских и греческих городов, как показывает пример Питекуссы (третья четверть VIII в.).

Пиренейский полуостров и Балеары
По преданию, сообщенному Патеркулом, Гадес (Gdr— «Укреп­
ление») был основан как финикийская, или тирская, колония очень
рано — «приблизительно за 80 лет до взятия Трои (приблизительно)
через 120 (лет) после того, как Геркулес ушел к богам», т. е. около
1104/03 г., если в основу положить хронологическую систему Эра­
тосфена и Аполлодора. Однако если не обращать внимание на то, что
эти данные, находящиеся в мифологическом контексте, к тому же
греческого происхождения, не заслуживают большого доверия, если
речь идет о временной фиксации основания финикийской колонии,
то прежде всего надо указать, что историческая вероятность говорит
против принятия появления финикийской, и к тому же тирской,
колонии в это раннее время. Дата основания Гадеса, названная Па­
теркулом, как и дата Ликса и Утики, очевидно, скорее относится
к позднему установлению параллели между временем Гераклидов и
временем финикийской экспансии на Дальнем Западе. Поэтому сви­
детельство Патеркула не заслуживает нашего доверия. Все же я счи­
таю возможным, что финикийские купцы уже в конце II тысячелетия
установили торговые контакты с иберами. С некоторым основанием
можно в этой связи сослаться на аналогичный процесс экспансио­
нистского толка: так, например, самые древние западные апойкии
находились не вблизи греческой метрополии, а отдалялись от нее
довольно далеко.
Побудительной причиной, гнавшей финикийских торговцев на Даль­
ни й Запад, было в первую очередь серебро Пиренейского полуострова.
Наряду с ним интерес вызывали, по-видимому, также его железо, его
олово и его свинец.

25

История карфагенян

По данным археологических находок, к VIII в. надо отнести
интенсивную колонизаторскую деятельность, явно обусловленную
сильным притоком восточнофиникийских поселенцев4. Южное по­
бережье Пиренейского полуострова стало почти финикийской «про­
винцией». Не говоря уже о Гадесе, в этой «провинции» находились
следующие финикийские пункты: Альхараке около Уэльвы (?), Серро дель Прадо (у Гибралтара), Эль Вильяр (около Малаги), Малага,
Тосканос с некрополем Серро дель Пеньон (?), Хардин, Серро дель
Маар и форт (?) Серро дель Аларкон, Моро де Мескитилья с некро­
полем Трайамар, Чоррерас, некрополь Серрильо де лас Сомбрас
(около Фригильяны) (?), Альмуньекар с некрополем Серро де С. Крис­
тобаль, Пуэнте де Ной и Велилья (?), Адра и Вильярикос (?). Даль­
нейшие выводы о размере территории, занятой финикийскими или
пуническими поселениями, можно сделать из осторожной оценки
топонимического материала.
Местные иберы реагировали, кажется, на внедрение финикийцев
частично сопротивлением, частично приспособлением.
Проблемы локализации библейского Trsjs (Таршиша) или греко­
римского Tartessos — Tartessus здесь Можно коснуться лишь слегка.
В то время как в греко-римскую эпоху Тартесс многократно иденти­
фицировался с Гадесом, сегодня Таршиш обычно вновь находят в
Андалусии, или, точнее, в Уэльве, причем каждая попытка локали­
зации считается невозможной или неадекватной. Я все же по-прежне­
му придерживаюсь взгляда, что Таршиш связан с Тартессом, и в этой
идентификации нахожу опору для принятия более ранних финикий­
ско-иберийских контактов. Все же несомненно, что культура Анда­
лусии, которая видна в Уэльве, Кармоне и Осуне, отмечена больше
финикийским, чем фокейским, влиянием.

Мадейра
Псевдо-Аристотель и Диодор сообщают о чудесном остро­
ве, который открыли и захватили финикийцы. Идет ли речь о Ма­
дейре? Кое-что говорит в пользу этого. Во всяком случае, было
бы неправильным принимать эти рассказы за чистый моряцкий
обман.

4 Судя по новым археологическим открытиям, начало широкой финикийской коло­

низации на южном побережье Пиренейского полуострова надо отнести ко времени
нс позже IX в.

26

2. Финикийская экспансия

Марокко
Если уже храм Мелькарта в Гадесе имел внушающую уважение
древность, то, по утверждению Плиния Старшего, храм Мелькарта
в Ликсе был построен еще раньше. Важны также факты, которые,
правда, не надо переоценивать, что в Ликсе был найден скарабей,
который нужно датировать X в., и что древнейшие финикийские
находки в этом городе восходят все-таки к VII в.
Вблизи Тингиса были открыты могилы, часть которых была выры­
та в VIII в. и которые содержали финикийский погребальный инвентарь.
Однако эти погребальные сооружения, как кажется, указывают скорее
на торговую, чем на колонизаторскую, активность финикийцев.
Страбон утверждает, что в Kolpos Emporicos (залив Эмпорик)
южнее Ликса находились финикийские торговые поселения. Он со­
общает даже, прибавляя, правда, осторожное «говорят», что в бухтах,
расположенных еще южнее, имелись древние поселения тирийцев —
не менее 300 городов. Было бы безрассудным без достаточных осно­
ваний оставить в целом без спора сообщение Страбона.
Самое позднее со второй половины VII в. финикийские (не кар­
фагенские) торговцы посещали Могадор, и надо согласиться, что
между Гибралтарским проливом и Могадором имелись финикийские
опорные пункты или пункты, находившиеся под их влиянием.
Возможно, уже финикийцы, а не карфагеняне, создали опорный
пункт на Керне, который приобрел определенное значение, учитывая
торговлю гвинейским золотом. Вообще, кажется, что финикийская
деятельность в Марокко была связана большей частью с западно­
африканским золотом. Возможно ли, что некоторую роль играл доступ
к рынкам слоновой кости этого региона?

Тунис и Алжир
Предположительно уже ранние финикийцы во время своих путе­
шествий из Финикии на Дальний Запад использовали путь вдоль
североафриканского побережья. Поэтому кажутся совершенно не­
удивительными утверждения Псевдо-Аристотеля и Плиния, что
Утика, явно самый важный североафриканский опорный пункт, была
основана в очень раннее время, точнее — в 1101-1100 гг. Надо, одна­
ко, подчеркнуть, что эта дата не более вероятна, чем дата основания
Гадеса. Это — одна сторона, которую надо учитывать при ответе
на вопрос о первых финикийско-ливийских контактах. С другой
стороны, из второго римско-карфагенского договора и из «клятвы
27

История карфагенян

Ганнибала» очевидно, что Утика была старшей сестрой Карфагена,
который был основан в IX—VIII вв. Поэтому не является безоснова­
тельным мнение, что финикийцы уже на рубеже тысячелетий вошли
в соприкосновение с жителями Туниса и Алжира. В пользу ранних
финикийско-ливийских контактов говорит сообщение Менандра
Эфесского, что тирский царь Итобаал в IX в. основал в Ливии город
Аузу. К сожалению, это сообщение нельзя проверить. Более несом­
ненно, что финикийцы в течение некоторого времени располагали
цепью якорных стоянок на алжирском и тунисском побережье, кото­
рые они использовали во время своих путешествий. Кажется, однако,
что эти стоянки располагались не на одинаковом расстоянии друг
от друга; они приблизительно соответствовали дневному пути.
Так продолжалось, во всяком случае, еще несколько поколений,
пока финикийцы на территории западнее Утики не стали основывать
прочные поселения. Впрочем, крайне трудно и даже, может быть,
невозможно твердо различить финикийские и пунические поселения.
Неоднократно в науке финикийское происхождение бесспорно при­
писывалось Гиппону (Диарриту), Гадрумету и Лептису (Малому).
*

Ливия
Топонимические исследования показали, что такие названия, как
Макомака. Макомада, Автомалака, Хосоль (?), Хорот, Хамин и Киртаний, имеют семитские, а в данном случае, следовательно, фини­
кийские корни. Так что в этих местах надо видеть финикийские
опорные пункты; думать об их карфагенском основании запрещает
историческая вероятность. Но если эти опорные пункты были фини­
кийскими факториями, то то же самое можно предположить и отно­
сительно лежащих западнее Лептиса, Эи и Сабраты.
Следовательно, оказывается, что с не известного точно времени
финикийцы, путешествуя в Иберию и обратно в Финикию, исполь­
зовали не только путь, который вел через Родос, Грецию, Южную
Италию и Сицилию, но тот, который шел вдоль североафриканского
побережья.
<

Америка
Странным порождением панфиникиизма прошлой эпохи выглядит
утверждение, что финикийцы открыли Америку. Это утверждение
уже потому неправдоподобно, что оно опирается на свидетельство
«найденной» в Параибе (Бразилия) «надписи», которая, без всякого
сомнения, является фальшивкой.
28

2. Финикийская экспансия

СТРУКТУРЫ
Финикийские колонии отличались от греческих апойкий в том
числе и тем, что они, по крайней мере вначале в управлении, а сле­
довательно, и политически, подчинялись метрополии. Мы не знаем
ни одного царя (используя это слово в узком смысле) финикийской
колонии. Но мы, видимо, знаем skn (сукина, наместника) одной фи­
никийской колонии: «’htb, наместник Картхадашта (Кипр), раб Хи­
рама, царя сидонян». Были ли в этом правиле исключения, хотя бы
в случае Карфагена, — вопрос более чем дискуссионный. Зависимость
финикийских колоний от метрополий особенно ясно проявляется в
том, что они были обязаны платить «дань» метрополиям. А зависи­
мость дочерних городов от материнских подтверждается тем, что
египетские, ассирийские, нововавилонские и персидские цари, кото­
рые завоевывали Финикию или приобретали в ней влияние, претен­
довали и на власть в западных колониях.
Больше всего известно о связях, существовавших между Карфа­
геном и Тиром: в ежегодно уплачиваемом налоге следует видеть не
только религиозные, но и экономические и политические аспекты.
Политические изменения на Ближнем Востоке привели все же к тому,
что колонии стали приспосабливать связи с материнскими городами
к изменившимся условиям.

3. ОСНОВАНИЕ ГОРОДА

Карфаген в древности был известен под названиями Тир, Таршиш,
Кайне Полис (Новый Город), Кадмейя, Ойнуса, Каккаба, Африка и
Бирса1, но нет никаких оснований предполагать, что город офици­
ально имел какое-либо другое название, кроме как Qrthdst (Картхадашт, Новый город).
Каким образом из финикийского топонима Qrthdst получились
греческая форма Karchedon и латинская Carthago, спорно. Соответ­
ствует ли финикийская форма Qrthdst арамейской *Qrthdt’, из которой
(в результате ассимиляции d и t) возникла «западная» форма Сагthada, которая затем, со своей стороны, превратилась (путем ассими­
ляции t и h) в Karchedon? Или из-за диссимиляции, с одной стороны,
th в g и, с другой — t и h, или греки неизвестного происхождения
создали из-за схожести с Kalcheddn форму *Karthadon, ибо в их язы­
ке окончание -st было не принято, форму, из которой получились
Karchedon и Carthago? Последнее кажется более вероятным, посколь­
ку принятие арамейской посреднической формы связано с трудностя­
ми и при принятии названий чужих мест нельзя принимать во вни­
мание строгое следование фонетическим правилам.
Античная традиция по-разному описывает обстоятельства основа­
ния Карфагена. Одни античные авторы высказывают мнение, что некий
Кархедон, поддержанный в этом случае неким Азором, или Зором,
основал Карфаген. Другие полагают, что своим существованием Кар­
фаген в действительности обязан женщине по имени Картаго, или
Картагена, или Картера, или Кархос. Третьи утверждают, что основа­
тельницей Карфагена была тирская принцесса Элисса, или Дидона.
Так как в первых двух версиях явно топонимы (Кархедон, Цор) пре­
вращены в легенду, то эти версии с исторической точки зрения не
имеют никакой ценности. Но как обстоит дело с третьей версией, ко­
торая наиболее подробно приводится Юстином? По этой версии, Элис­
са (‘1st), дочь тирского царя Мутона, бежала от преследований своего
1 Существует едва ли достоверное традиционное мнение об основании Карфагена
в конце II тысячелетия до н. э. Известный французский археолог и историк П. Сента
высказал мнение, что в то время на месте будущего Карфагена была создана финикийская
фактория и именно она и носила название Каккаба или Бирса. Позже Бирсой назывался
карфагенский акрополь.

30

3. Основание города

брата Пигмалиона, который убил ее дядю и супруга Гасдрубала2, через
Кипр к берегам Тунисского залива; там она купила у туземцев столь­
ко земли, сколько могла покрыть шкура быка (бирса), порезанная ею
на полоски, основала на месте, где была найдена конская голова, город
и наконец покончила самоубийством на костре, чтобы избежать брака
с Гиарбом, царем макситанов. В сообщении Юстина содержатся, од­
нако, некоторые подозрительные сведения. Личное имя Пигмалион
в тирской ономастике не засвидетельствовано, кроме как в списке
Менандра3. Утверждение, что руководство колонизаторским предпри­
ятием принадлежало женщине, трудно себе представить. Об обстоя­
тельствах бегства рассказано в форме легенды. История с бирса воз­
никла на основе греческой народной этимологии. Рассказ о находке
конской головы связан с ее изображениями на карфагенских монетах.
То, что Карфаген в первые времена своего существования управлялся
царями, по меньшей мере, спорно, как и утверждение, что в Карфаге­
не имелся культ Элиссы. На этом основании рассказ Юстина нельзя
считать исторически надежным4. Одним словом, у нас нет надежного
сообщения об обстоятельствах основания Карфагена.
А как обстоит дело с известиями о времени основания Карфагена?
Из массы относящихся к этому литературных заметок надо выделить
прежде всего три рассказа. Филист утверждает, что Карфаген был
основан незадолго (может быть, за одно поколение) до Троянской
войны (1215г.). Эта дата, конечно, вызвана стремлением системати­
зировать легендарную хронологию, стремлением, какое можно было
видеть также в установлении времени основания Гадеса, Ликса и
Утики. Поэтому историку она не интересна. Тимей относит основание
Карфагена к 38 г. до первой Олимпиады, т. е. к 814-813 гг. (по эксклю­
зивному счету времени) или 813-812 гг. (по инклюзивному счету).
Эта дата, видимо, является исходным пунктом большинства хроно­
логических отсчетов античных авторов. Ее нельзя ни подтвердить,
ни отрицать. То, что она была создана искусственно, что отсчитыва­
лось назад от посольства Ксеркса (483 г.) десять поколений по 33,5 года,
мне все же кажется невероятным. По Менандру, Карфаген был осно­
ван в седьмой год правления тирского царя Пигмалиона. По менандровским, библейским и ассирийским данным, этот год соответ­
ствует некоторому году в промежутке 825-820 гг. Дата Менандра,
2 Обычно супруга Элиссы именовали Ахсрбом.
3 Надо, однако, иметь в виду, что Менандр, как об этом несколько ниже говорит и В. Хусс,
использовал тирские летописи, и это повышает степень доверия к его сообщениям.
4 Болес тщательные исследования текста Юстина показывают, что он в конечном
итоге восходит к собственно карфагенской традиции.

31

История карфагенян

следовательно стоит очень близко к тимеевской дате. Зависит ли она
от нее? Кажется, что нет. Не говоря уже о том, что между датами
обоих авторов все-таки существует различие, Менандр в своем рас­
сказе основывается на тирских документах, и нет разумных оснований
сомневаться в достоверности этого сообщения.
Трудность, однако, состоит в том, что самые ранние археологи­
ческие находки относятся не к последней четверти IX в., а ко второй
половине VIII в. Решающий ли это аргумент не в пользу менадровской или тимеевской даты основания? Судя по тому, что мы знаем о
способе финикийской колонизации, нет, поскольку она создавалась
из «легких строительных материалов». К этому надо прибавить, что
при основании «города» акт обоснования нельзя понимать как созда­
ние в полном объеме способного функционировать городского поселе­
ния, а только как постройку тирского опорного пункта. Впрочем,
существует, хотя и отдаленная, возможность, что более ранние архео­
логические свидетельства все же появятся. По этим причинам, как
и раньше, кажется правильным придерживаться тимеевской или ме5
нандровскои даты основаниям
Одной из существенных причин, подвигшей тирийцев основать
факторию или колонию в этом месте на берегу Тунисского залива,
является положение, удобное с торгово-политической и фортифика­
ционной точки зрения. Карфаген мог исполнять функцию шарнира
между левантийским Востоком и Дальним Западом. Через Карфаген
могла стать интенсивной и африканская торговля. Топография Кар­
фагена представляет удобные предпосылки также для строительства
укреплений и торговых сооружений. Но то, что при основании горо­
да определенную роль играла идущая от Ассура военная угроза для
Тира, совершенно невероятно; ведь Тир только во времена правления
Тиглатпаласара III (745-727 гг.) вступил в открытый конфликт с
Ассуром. Возможно, конечно, что в это время был дан новый толчок
для тирской эмиграции в Карфаген.
В первые периоды существования города, как удивительно сооб­
щает Юстин, украшая свой рассказ легендами, кажется, определенную
роль играл финикийско-кипрский элемент. Импорт, происходящий
с Кипра, и параллели между ранними карфагенскими и финикийскокипрскими изделиями позволяют сделать этот вывод.
5 Еще в начале 60-х гг. XX в. И. Ш. Шифман и М. Л. Гельцср доказали, что Карфаген
был основан в 825-823 гг. К сожалению, их написанные на русском языке работы не
получили должного отклика в трудах западных коллег. Однако в настоящее время ряд
европейских исследователей пришли к тому же выводу.

32

4. ТОПОГРАФИЯ

Полибий, видевший Карфаген собственными глазами, так описы­
вает положение города: «Карфаген... расположен на берегу морско­
го залива, в который он вдается наподобие полуострова, так что он
почти со всех сторон окружен водой, с одной стороны — морем,
с другой — лагуной. Перешеек, который соединяет его с Ливией,
имеет ширину двадцать пять стадий. Со стороны моря недалеко от
него находится город Утика, со стороны лагуны — Тунет». Позже
активный процесс обмеления привел к радикальному изменению
топографии, особенно в северной части бывшего полуострова. Если
когда-то море глубоко вклинивалось в сушу между мысом Сиди Али
эль-Мекки и мысом Гамарт, северной оконечности карфагенского
полуострова, то теперь побережье между этими двумя мысами тянет­
ся, только слегка искривляясь внутрь. От бывшего залива Утики
остались только соленые бассейны озера Гар эль-Мелх (юго-западнее
мыса Сиди Али эль-Мекки) и Себхет эр-Ариана (западнее мыса Га­
март). По-видимому, и Тунисское озеро, как и Себхет эр-Ариана, уже
давно было бы отрезано от моря, если бы не существовало желания
сохранить для города Туниса открытый доступ к морю.
До сих пор не найдено никаких следов первоначального финикий­
ского поселения в Карфагене. Но если принять во внимание, на каких
участках находятся места древнейших археологических свидетельств,
и вспомнить, что новопришельцы высадились, конечно, на наиболее
удобную землю, то, в сущности, можно иметь в виду только три участ­
ка карфагенского полуострова, которые можно рассматривать как
место первоначального поселения. Это — территория вблизи нахо­
дящегося на холме некрополя с пляжем Бордж Джедид, район Саламбо с бухтой Крам и район холма Св. Людовика-Саламбо с бухтой
Крам. Однако точке зрения, что пляж Бордж Джедид являлся местом
первоначального расположения Карфагена, может противоречить тот
факт, что этот пляж не был защищен от неприятных северо-восточных
ветров, факт, на который финикийцы, будучи опытными мореплава­
телями, не могли не обратить внимания. Поэтому надо принять, что
первые поселенцы высадились в бухте Крам и там создали свои самые
ранние постройки. Близость Тофета, восходящего к архаическому
33

История карфагенян

времени, как кажется, подтверждает это мнение. Возникает все же
вопрос, надо ли, несмотря на некоторые сомнения, идентифицировать
холм Св. Людовика с Бирсой и, поскольку он удален приблизительно
на 1 км от бухты Крам, надо ли включать его в территорию самого
раннего поселения. Окончательно решить этот вопрос едва ли воз­
можно, ибо римляне при новом обосновании на плато Бирсы раз­
рушили все более древние слои. Учитывая, что финикийцы при со­
здании своих колоний обращали внимание и на возможность их
обороны, будет вполне разумным предположить, что, как и всегда,
именно Бирса лучше всего подходит для этого. Это предположение
прямо-таки навязывается на основании новых находок: теперь мы
знаем, что юго-восточные и восточные склоны Бирсы были заселены
уже в архаическое время.
Если бухта Крам являлась, вероятно, древнейшей естественной
гаванью Карфагена, то первым искусственным портом был канал
шириной приблизительно в 15-20 м, который шел в направлении
север — юг в районе более позднего порта и обеспечивал доступ к
открытому морю. Названные гавани, кругообразная военная гавань
и связанный с ней шестиугольный торговый порт были построены
только в IV в. и потребовали значительных затрат. Для постройки
военной гавани нужно было извлечь приблизительно 115 тысяч ку­
бометров земли, а для создания торгового порта — около 120 тысяч.
Посередине военной гавани располагался остров, служивший целям
военного флота. Здесь, среди прочего, находились здание адмирал­
тейства и стоянки для 230 боевых кораблей. Торговый порт был
связан с морем проходом шириной в 70 футов. Если торговцы, обосно­
вавшиеся в нем, хотели пройти в город, то они должны были исполь­
зовать ворота, которые вели туда прямо от порта. По воле карфаген­
ских чиновников они не могли проходить через военную гавань,
которая считалась закрытой военной территорией и поэтому была
окружена двойной стеной. Двойная гавань называлась Koton. Веро­
ятно, это слово имеет пунический корень, очевидно, восходящий к
незасвидетельствованному пуническому варианту корня qss (обре­
зать, отсекать), встречающемуся в некоторых семитских языках.
Греческие посетители Карфагена сделали, кажется, из этого слова
название Koton; возможно, при этом перед их глазами была лекана,
чаша, которая своим видом напоминала форму карфагенской двойной
гавани. Позже из этого названия получилось родовое понятие. Вос­
точнее входа в торговый порт был создан мол («Квадрат Фальбе»),
который защищал входившие в Котон корабли от неприятных ветров.
34

4. Топография

Карфаген в Ш-П вв. до н. э.

Части этого мола, которые первоначально возвышались над водой,
теперь находятся под водой, так как море поднялось приблизитель­
но на 0,5 м.

35

История карфагенян

Хотя спорен вопрос, относилась ли Бирса в какой-либо форме
к месту возникновения первоначального города, но несомненно, что
к тому времени, когда возникла легенда о Бирсе, она считалась древ­
нейшей частью города. По древним авторам, объем холма, во всяком
случае, давал повод для обдумывания. В классическое и эллинисти­
ческое время на южном и юго-восточном склонах Бирсы были созда­
ны новые ремесленные и жилые кварталы. И во время последней
смертельной битвы города эта сильно укрепленная цитадель образо­
вывала последний оплот обороны.
С классического времени Карфаген состоял по крайней мере
из трех городских частей: Бирсы, Нижнего города (‘mq qrt) и пред­
местья, которое называлось Мегара, или Магара, или Мегалия, или
Магалия. Нижний город, кажется, располагался вблизи Котона,
распространяя оттуда свои кварталы, возможно, до подножия Бир­
сы. Предместье, которое надо отождествлять с Nea polis Диодора,
находилось западнее и севернее Старого города; к нему относился
также квартал Гамарт. Все оно носило характер обширной зоны
усадеб.
Страбон утверждает, что город был окружен стеной длиной в 360 ста­
дий. Это число, учитывая имеющиеся географические условия, явно
преувеличено. Скорее, прав эпитоматор Ливия, который говорит о
23 римских милях, по крайней мере если иметь в виду условия, сло­
жившиеся в эллинистическое время. Так как первоначально город
живых был отделен от города мертвых, то стена архаического города
должна была проходить южнее некрополей, находившихся на холмах.
В более позднее время территория некрополей внедрилась в пределы
города. Предместье было включено в городскую территорию и окру­
жено стеной самое позднее в III в. С этого времени городская стена
приобрела следующее направление: Крам — Эль Ауйна — Себхет
эр-Ариана — мыс Гамарт — Сиди Бу Саид — Крам. Однако внутри­
городские стены между Старым и Новым городом не были уничто­
жены. Собственные стены, по крайней мере, в позднее время имели
Бирса и Котон.
О положении улиц и площадей, а также религиозных и светских
сооружений мы имеем лишь отдельные сведения. Тофет находился
западнее торгового порта, а агора, видимо, севернее или северозападнее военной гавани. Агора, возможно, была окружена портика­
ми, под которыми мятежник Ганнон хотел угостить народ. Здание
совета должно было находиться на краю агоры, а вблизи неё стоял
храм Rsp (Решефа). От агоры три улицы вели к Бирсе. На них распо­

36

4. Топография

лагался храм ’smn (Эшмуна), к которому вели 60 ступеней и который
превосходил роскошью все другие святилища города. Местонахож­
дение остальных многочисленных святилищ неизвестно, может быть,
за исключением храма ‘strt (Астарты) и храма Tnt bLbn (Танит в Ли­
ване), который находился в северо-северо-восточной части Бордж
Джедид, если об этом можно сделать вывод на основании места на­
ходки строительной надписи. В остальном облик города в существен­
ной части определялся высокими, частично шестиэтажными здани­
ями и узкими улицами. Большое число общественных площадей было,
кажется, украшено почетными статуями. Так как в распоряжении
горожан имелось лишь небольшое количество ключевой воды,
то водоснабжение города обеспечивалось колодцами и особенно
цистернами; акведуков в пуническое время, кажется, не было.
Страбон сообщает, что в начале III Римской войны в Карфагене
жило 700 тысяч человек. Это число обычно считается чрезмерным.
Может быть, скептики правы. Может быть, они и ошибаются. Если
Страбон нашел это число в труде Полибия, а это в некоторой степени
вероятно, то оно идет от хорошо информированного современника.
Кроме того, надо принять во внимание, что во время борьбы с Агафоклом город набрал из гражданского населения армию в 45 тысяч
человек. Это количество говорит в пользу предположения, что Кар­
фаген уже в конце IV в. являлся одним из самых больших городов
древности.
К северу от Старого города тянулся длинный шлейф городов мерт­
вых: холм Бирсы, холм Юноны, окрестности Дуиме и Дермеша, холм
Одеона, окрестности Бордж Джедид и холм вблизи Санта-Моники.
Ареал некрополей использовался с VII по II в. и расширялся с юга
на север.

5. НАРОД

Карфагеняне по своему финикийскому происхождению были се­
митами. Но не по этой причине они в течение своей истории много­
кратно сталкивались с греками и римлянами. Причина карфагеногреческих или карфагено-римских противоречий носила, скорее,
государственно-политический характер. Хотя было бы неверно чрез­
мерно выдвигать на первый план эту точку зрения, но ее постоянно
надо иметь в виду, говоря о народном характере карфагенян. Ее много­
кратно выдвигали антикарфагенски настроенные греки и римляне,
которые только (или почти только) и информировали или, кажется,
что информировали нас о народном характере карфагенян.
Римские политики и писатели и греческие историки, писавшие
в римское время, часто жаловались на «пуническую верность».
Карфагенскую сущность они многократно'приравнивали к лживости
и нарушениям данного слова как в частной, так и в политической
жизни. Так как сами римляне себя считали народом, верным заклю­
ченным договорам более чем любой другой народ в мире, «народом:
прославленным своей нерушимой верностью» (Силий), то именно
в отношении верности они видели в себе абсолютную противо­
положность карфагенянам. Анализ текстов, относящихся к внешне­
политической стороне проявления вероломства, показывает, что это
обвинение чаще всего несправедливо, что это обвинение скорее
можно обратить против его авторов. Все же иногда, как кажется,
римляне и позитивно судили о карфагенянах. Так, Цицерон назы­
вает философа Клитомаха «человеком... остроумным, как пуниец».
Но подобные суждения очень часто были амбивалентными. Вообще,
римляне считали алчность типично карфагенской характеристикой.
А как иначе народ крестьян мог судить о народе торговцев?! И что­
бы сделать их совершенно отвратительными, римляне обвиняли
своих карфагенских врагов в жестокости, надменности и нечести­
вости.
Подобные суждения ни в коем случае не присущи только римля­
нам. Большую часть этих оценок римляне переняли от греков. Среди
греков особенно антикарфагенски настроенный Тимей дал обширную
картину безобразного карфагенянина, которая укоренилась в сознании
38

5.

Народ

многих греков. Однако и Плутарх нарисовал мрачный образ народ­
ного характера карфагенян: «Иная (чем порода афинского народа)
порода народа карфагенян. Они суровы, мрачны, покорны властям
и надменны по отношению к подчиненным, в обстановке страха ведут
себя недостойно, в гневе чрезвычайно грубы, упрямы в соблюдении
однажды принятого решения, наотрез отказываются от свободного
образа жизни и прелести». Мы не знаем, как появилась такая плутарховская характеристика пунической сущности. Неопровержимо,
однако, что образ карфагенян, который рисовали греки, до некоторой
степени зависел от образа финикийцев, представленного некогда
Гомером.
Было бы неверным принять эти изображения карфагенского на­
родного характера за чистую монету, но и ошибочным без раздумья
отбросить выдвинутые обвинения. Конечно, принимались полити­
ческие решения, с моральной точки зрения весьма сомнительные;
конечно, существовали продувные дельцы, пользовавшиеся грязны­
ми методами; конечно, имелось много торговцев, в мыслях которых
прибыль играла чрезвычайно важную роль; были, наконец, государ­
ственные чиновники с менталитетом господина, которые в некоторых
ситуациях действовали решительно и неумолимо. К этому можно
добавить, что многие греки думали, что они видят в сущности резкость
многих карфагенян, которая в чрезвычайных ситуациях доходила до
фанатизма. Все-таки обобщенные и преувеличенные обвинения, вы­
двигавшиеся греками и римлянами против пунийцев, были, конечно,
несправедливы. Из археологических и эпиграфических свидетельств,
происходящих из Карфагена, видно, что ценность справедливости,
братство, чувство семьи и религиозность занимали в жизни карфаге­
нян очень значительное место.
Карфагенские пришельцы были финикийцами. Но оставались ли
они финикийцами? Или иначе говоря: что есть «финикийское», что
есть «пуническое»? Конечно, до известной степени, но именно толь­
ко до известной степени, речь идет лишь о вопросе словоупотребле­
ния. Я считаю имеющим полный смысл называть карфагенян ранне­
го времени финикийцами, а карфагенян, развивавшихся начиная
с VII в. в политическом и культурном отношении самостоятельно,
пунийцами.
Если дать полностью удовлетворительный ответ на вопрос, в ка­
кой степени финикийцы и ливийцы на земле Северной Африки
слились в новое этническое единство, едва ли возможно, то все же
от этого вопроса нельзя, по меньшей мере, отмежеваться. Надо

История карфагенян

принять факт, что финикийцы уже вскоре после создания своей
фактории или колонии начали вступать в брак с представителями
местных народов. Что касается Карфагена, то мы знаем, что в III и
II вв. люди из высшего пунического и ливийского слоев были связа­
ны родственными узами. Кроме того, из относительно широко пред­
ставленных данных о ливийских персональных именах, заимство­
ванных из Карфагена, видно, что ливийский элемент в городе был
довольно силен.
Проблема финикийско-ливийского или пуническо-ливийского сме­
шивания связана также с понятием «ливо-финикийцы», которое не­
редко встречается в античных источниках. Является ли первичным в
этом понятии, что под ним подразумевается «пунический народ, сме­
шанный с ливийцами» (Ливий)? Первоначально определенно нет. Так
же как по названию «сиро-финикийцы» не стоит утверждать связь
между сирийцами и финикийцами или по названию «бласто-финикий­
цы» — связь между бастулами и финикийцами? С использованием
этих понятий, скорее, высказывалось прежде всего то, что финикийцы,
о которых говорится в соответствующей связи, жили в области ливий­
цев, «сирийцев» или бастулов. Только ЛивИй интерпретирует понятие
«ливо-финикийцы» в смысле этнического смешения финикийцев и
ливийцев; во всяком случае, такое словоупотребление у него встреча­
ется впервые. В период организации Карфагенской державы понятие
«ливо-финикийцы» использовалось в административном значении и
обозначало граждан всех зависимых от Карфагена африканских пу­
нических городов, которые большей частью являлись западнофини­
кийскими факториями и колониями. Когда карфагеняне в результате
II Римской войны были отрезаны от своих опорных пунктов в Север­
ной Африке (и Испании), слово «ливо-финикийцы» начали использо­
вать в новом смысле, с одной стороны, более узком, с другой — более
широком. Теперь под ливо-финикийцами понимались все жители
Восточного Алжира, Туниса и Ливии. Впервые это понятие появля­
ется в труде Страбона. Это новое понятие, однако, в последующее
время подверглось еще некоторым модификациям. Но в этих различ­
ных формированиях понятия общим является то, что в нем происхож­
дение окончательно перестало играть какую-либо роль.

6. ВОСХОЖДЕНИЕ К ВЕЛИКОИ ДЕРЖАВЕ
(814-8127/480 гг.)

История первых столетий Карфагена полностью скрыта тьмой
неизвестности1. Мы знаем только, что город после периода стаби­
лизации на основе своих дальних и становящихся все более интен­
сивными торговых связей, с течением времени все больше поддержи­
вавшихся вооруженной силой, переживал относительно быстрый
подъем, который не в последнюю очередь выражается в создании
факторий и колоний. Если эту карфагенскую активность можно свя­
зать с тем, что со времени правления Тиглатпаласара III (745-727 гг.)
Тир подвергался все более усиливающемуся ассирийскому давлению
и поэтому его интересы на Западе уже не могли защищаться с требу­
емой энергией, то было бы, конечно, неприемлемо объяснять карфа­
генскую экспансию, которая началась, самое позднее, в середине
VII в., только слабостью метрополии, тем более что Тир и в последу­
ющее время не разрывал свои контакты с западными опорными пунк­
тами; в середине VII в. даже, как кажется, новая волна финикийских
колонистов прибыла на Запад. Двигательные силы обширной карфа­
генской экспансии надо искать, скорее, во внутренних отношениях
в Карфагене. Оба потока экспансии, восточнофиникийский и пуни­
ческий, протекали, кажется, некоторое время в различных руслах.
Надо также считаться с возможностью, что и другие западнофини­
кийские центры, как, например, Утика, тоже проводили экспансио­
нистскую политику. Но именно Карфаген сумел во все увеличиваю­
щемся масштабе координировать финикийское экспансионистское
движение и создать великую державу.
К сожалению, литературные или эпиграфические источники, ко­
торые информировали бы нас о хронологической последовательно­
сти карфагенской экспансии, почти полностью отсутствуют. Все-таки
1 Болес тщательные исследования позволяют несколько рассеять эту тьму. Очень
вероятно, что вскоре после основания Карфагена возникла война между карфагенянами
и местным населением, закончившаяся временным (на три года) подчинением карфагенян
ливийскому царьку. В качестве гипотезы можно предположить, что 814 г., который ука­
зан Тимеем как год основания Карфагена, был годом ликвидации местной монархии
после гибели Элиссы и установления в Карфагене республиканского строя.

41

История карфагенян

у Тимея имеется сообщение, что карфагеняне в 654-653 или 653652 гг. основали поселение Эбее (’jbshm — остров Бес)2. В результа­
те они приобрели важный опорный пункт на пути в Испанию.

СИЦИЛИЯ
На Сицилии в период, когда Пентатл из Книда предпринял тщет­
ную попытку поселить родосцев и книдян в районе мыса Лилибей и
тем самым также самую западную часть острова передать греческим
поселенцам, т. е. во время пятидесятой Олимпиады (580-576 гг.),
Карфаген, кажется, еще не обладал никаким влиянием, ибо в это
время не вмешался в столкновение, с одной стороны, селинунтян и
Пентатла, а с другой, сегестинских элимов и финикийцев из Мотии,
Панорма и Солунта. Через несколько десятилетий, а может быть, даже
лет после поражения Пентатла ситуация изменилась. Теперь, видимо,
западнофиникийские и, возможно, также элимские города, которым
угрожала экспансионистская политика греческих городов, особенно
Селинунта и Акраганта,запросили вмешательства Карфагена. И кар­
фагеняне оказали эту помощь. Карфагенский генерал Малх (возмож­
но, что до него и другие генералы) с успехом воевал на острове и
заложил основы того, что западные финикийцы еще в течение не­
скольких столетий могли утверждать себя в качестве политической
силы. Однако из-за карфагенского вмешательства сицилийские союз­
ники Карфагена лишились части своей прежней независимости. Их
регион стал карфагенской сферой влияния. Причину такого развития
надо видеть не исключительно, но все же частично и в падении Тира
(573-572 гг.): Тир больше не был в состоянии гарантировать защиту
своих колоний. «Провинциальный» статус пунических городов Си­
цилии особенно проявлялся в области внешней политики и в выпла­
те налога.
Возможно, что именно Малх командовал теми войсками, которые
разбили жителей Селинунта в сражении, разыгравшемся перед воро­
тами этого города. Может быть, это столкновение привело к заключе­
нию соглашения, заложившего основы мирного развития карфагено-'
селинунитских отношений.
2 Археологи, особенно испанские, на основании характера находок, сделанных
на Ибисе, настаивают на том, что Эбее был основан нс карфагенянами, а финикийцами,
скорее всего, из Гадеса. Однако представляется, что в данном случае В. Хусс все же
прав и Эбее, как это и утверждал Диодор, основываясь, вероятнее всего, на данных
Тимея, являлся колонией Карфагена.

42

6. Восхождение к великой державе (814—8127/480 гг.)

Положение снова изменилось, когда спартанец Дорией после не­
удачи своего кинипского предприятия, о котором еще пойдет речь,
предпринял вторую попытку колонизации. Вместе со своими земля­
ками Фессалом, Паребатом, Келеем и Эврилеоном он высадился на
Западе и попытался обосноваться недалеко от подножия горы Эрике.
Основанную там апойкию он назвал Гераклеей. Вскоре он натолк­
нулся на решительное сопротивление сегестинцев, которые призвали
на помощь карфагенян. Противоположные интересы столкнулись в
битве, в которой спартанцы были разгромлены. Из их предводителей
только Эврилеон сохранил жизнь. Позже он завладел Гераклеей Миноей, апойкией селинунтян, а затем на короткое время даже стал
тираном Селинунта.
В результате успехов при Кинипе и Эриксе карфагеняне, полити­
ка которых в это время являлась, безусловно, экспансионистской,
укрепили свои позиции в двух чрезвычайно важных пограничных
областях, и на долгое время. Кроме отдельных исключений во время
военных столкновений, в следующие столетия ни один греческий
завоеватель не пытался укрепиться на земле региона Сирта или в За­
падной Сицилии.
Среди врагов Карфагена был также Гелон, позже ставший тираном
Сиракуз. На контрудар, направленный против столь успешно дей­
ствующих карфагенян и сегестинцев, он решился, когда еще был
тираном Гелы (491-490 — около 485 г.). Мотивы его действия носи­
ли, кажется, в основном торгово-политический характер. В качестве
союзников он пытался привлечь преимущественно спартанцев, осо­
бенно напоминая им о необходимости мщения за смерть Дориея.
Но спартанцы были склонны поддержать предприятие Гелона так же
мало, как и другие греки метрополии. К нему присоединился, однако,
тиран Акраганта Ферон, хотя он и не имел сил, нужных для осуще­
ствления планов своего союзника. Война велась с большим напряже­
нием сил. Карфагеняне и сегестинцы, как кажется, не добились в ней
решающих успехов, но в целом сохранили свои позиции. Значение
войн этого времени состояло в том, что в это время определилось
положение дел, какое проявилось во время войны 480 г.

САРДИНИЯ
Определенная вероятность говорит в пользу того, что в середине
VI в. карфагеняне использовали армию на Сардинии не для себя,
а лишь откликаясь на призыв о помощи западных финикийцев, живших

43

История карфагенян

на Сардинии и испытывавших сильное давление туземных сардов,
и поэтому не стремились создавать на острове свои опорные пункты
или колонии3. Их военные акции натолкнулись, однако, на сильное
сопротивление: Малх потерпел довольно чувствительное поражение,
которое привело к тому, что карфагенское народное собрание поста­
новило изгнать не только его самого, но и всех выживших солдат.
Малх отказался подчиниться этому постановлению. Со своими вой­
сками он подошел к Карфагену, осадил и завоевал свой родной город.
После убийства десяти сенаторов, которые способствовали изгнанию
Малха, в городе установились нормальные политические отношения.
Однако политические противники Малха не успокоились, пока не
осудили его за стремление к царской власти и не казнили.
Ганнон, по-видимому, принадлежал к той политической группе,
представители которой ликвидировали Малха. Во всяком случае,
именно он после Малха играл значительную роль в политической
жизни Карфагена. Он укрепил государственный порядок, по-новому
поставил военное дело и стал проводить активную экспансионистскую
внешнюю и торговую политику. Значение, какое приобрел Ганнон в
той важной фазе построения Карфагенской державы, едва ли можно
переоценить.
Надо думать, что Ганнон занялся также событиями, в центре кото­
рых стоял город Алерия4 (Корсика). Эта апойкия, основанная прибли­
зительно в 565 г. фокейцами, переживала новый подъем в результате
прибытия туда новых поселенцев, бежавших от власти персидского
царя. Опираясь на Алерию, фокейцы вторгались в торгово-политичес­
кую сферу карфагенян и этрусков, занимаясь не в последнюю очередь
активным пиратством. Обе силы оказались вынужденными выступить
против фокейской активности в Тирренском и Сардинском морях. Ради
обеспечения успеха своего замысла они приблизительно в 540 г. за­
ключили союз. Затем в Сардинском море флоты карфагенян и этрусков
(по 60 кораблей у каждого партнера), с одной стороны, и фокейсв,
которых тоже было 60, — с другой, столкнулись. Союзники одержали
бесспорную победу: они потопили 40 вражеских кораблей и повреди- ч
ли оставшиеся 20. После этой победы карфагеняне еще более, чем
раньше, оказались в состоянии устранять факторы, мешающие облас­
’ Опираясь и на более общие соображения, и частично на факты, относившиеся к более
позднему времени, и на данные археологии, большинство ученых пришли к выводу, и в п ом
с ними надо согласиться, что финикийские города не только нс призывали на помощь
своих карфагенских соплеменников, но и оказывали им упорное сопротивление.
4 Греческое название этого города — Алания.

44

6. Восхождение к вечикой державе (814—812?/480гг.)

тям их влияния. Возможно, они заключили с этрусками соглашение
о взаимном признании сфер интересов. Если это так, то Сардиния
вошла в карфагенскую сферу, а Корсика — в этрусскую.
И позже на Сардинии шли опасные и долгие бои. После того, как,
может быть, уже Ганнон возобновил военные действия, какие ранее
вел Малх, и добился больших успехов, чем его предшественник,
Гасдрубал, сын Ганнона, свои силы посвятил далеко идущей задаче
подчинить Карфагену Сардинию. Он не менее одиннадцати раз воз­
главлял военные походы, и, как кажется, речь шла без исключения
о походах на Сардинию. Факты показывают, что он четыре раза празд­
новал «триумф». Прежде чем он умер от раны на Сардинии, он пере­
дал верховное командование своему брату Гамилькару, который,
вероятно, находился в его штабе.
Ко времени заключения первого карфагено-римского договора
Сардиния находилась во власти Карфагена; по крайней мере, карфа­
геняне претендовали на это.
Раскопки особенно последних лет показали, что во внутренние
районы Сардинии не только глубоко проникала пуническая культура,
но там обосновались и пунические поселенцы. И если Диодор говорит,
что карфагеняне никогда не контролировали весь остров, то это зна­
чит, что в лучшем случае лишь горные племена Барбаджи и Галлуры
сумели избежать прямой власти Карфагена.

КОРСИКА
Влияние карфагенян на Корсику по его интенсивности нельзя
сравнить с тем, какое они оказывали на Сардинию. Но и его ни в коем
случае нельзя считать незначительным. Это понятно уже из того, что
в карфагенской армии в 480 г. находились и корсиканские войска.
Кроме того, многочисленные пунические находки ясно указывают
на определенное пуническое присутствие на острове. По-видимому,
в последние десятилетия IV в. и в первые шесть десятилетий III в.
карфагеняне заполнили пустоту, которая образовалась на острове
в результате подчинения этрусков римлянами.

АПЕННИНСКИЙ ПОЛУОСТРОВ
На Апеннинском полуострове карфагеняне колоний не основыва­
ли, ибо этруски и греки на этой территории препятствовали не толь­
ко им, но и их финикийским предшественникам. Все же торговые
45

История карфагенян

связи, особенно между карфагенянами и этрусками, развивались
активно. Они возникли уже в VII в. и впоследствии только укрепля­
лись. Карфагеняне нуждались прежде всего в этрусском железе, меди
и свинце, а этруски — в карфагенском золоте, серебре и олове. Карфагено-этрусские договоры, о которых говорит Аристотель, вероят­
но, были заключены (по крайней мере, часть их) еще до битвы при
Алерии (около 540 г.). Что касается рубежа VI-V вв., то находка эт­
русско-пунической квазибилингвы, сделанная в 1964 г. в Пиргах,
гавани Цере, показывает, что политическое, культурное и религиоз­
ное влияние Карфагена на этрусские города было значительным.
Кажется все же, что было бы преувеличением говорить о «ясном
неравновесии сил в пользу Карфагена» (Катальди). В какое-то не опре­
делимое точно время, может быть в первой четверти V в., в отно­
шениях между карфагенянами и этрусками возникла некая напря­
женность. Некоторые этруски планировали укрепиться на чудесном
острове, лежащем в Атлантическом океане. Они были оттуда изгна­
ны карфагенянами. К большим последствиям это событие, кажется,
не привело. Предполагают, что оно все же было историческим5.
*

ЮЖНАЯ ФРАНЦИЯ
И СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ ИСПАНИЯ
Пунические надписи и особенно металлические и керамические
изделия, найденные в Южной Франции, ставят вопрос: каковы были
связи между пунийцами, греками, кельтами и лигурами в этом регио­
не? Имеющийся до сих пор у нас материал позволяет заключить, что
обмен между пунийцами (были ли это карфагеняне или пунийцы с
Ибисы или южноиспанские пунийцы) и народами, жившими в Южной
Франции и Каталонии, был гораздо более оживленным, чем можно
было ранее предполагать. Этот обмен ни в коем случае не был эпи­
зодическим; он был постоянным и в VI и частично в V в. достиг
особой интенсивности. Однако до сих пор нет никаких указаний на
то, что карфагеняне основывали в Южной Франции свои колонии,
Но существование пунических «колоний» внутри таких городов, как
Массалия, исключить все же нельзя.
5 Надо иметь в виду, что Этрурия ни в косм случае не представляла собой единое
государство, что отдельные этрусские города действовали совершенно самостоятельно,
так что отношения Карфагена с различными этрусскими городами также могли быть
различными. Как представляется на основании тех данных, которые имеются в настоящее
время, наиболее тесные связи Карфаген имел с Цере.

46

6. Восхождение к великой державе (814—812?/480гг.)

Фукидид сообщает о морских победах «фокейцев, которые населя­
ли (?) Массалию», над карфагенянами. Нечто подобное сообщает и
Павсаний. Эти фокейские победы, кажется, можно датировать двумя
последними десятилетиями VI и первым десятилетием V в.6 К ним,
по-видимому, надо отнести и победу, которую массалиоты около
490 г. одержали при помощи царя Гераклида Миласского около ибе­
рийского Артемисия (у Кап Нао). Археологический материал все же
показывает, что эти столкновения не привели к разрыву торговых
связей между двумя государствами.

ПИРЕНЕЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ
Уже в VIII в. карфагеняне были связаны с финикийскими колони­
ями в Южной Испании. Самое позднее в VII в. они установили тор­
говые связи также с иберийскими городами и племенами. В конце
VI в. они, видимо, вмешались в испанские дела и военными сред­
ствами. Их (при Алерии они доказали свою военную силу!) при­
гласили гадитане, которые вошли в конфликт, явно обусловленный
экономическими мотивами, с соседними испанскими племенами7.
И карфагеняне эту помощь оказали. Они сумели разрешить конфликт
в пользу гадитан. Кажется, однако, что меньше пользы было для гадитан от того, что, если следовать Юстину, после окончания своей
военной акции карфагеняне не вернулись в Северную Африку, а оста­
лись в Южной Испании. Насколько далеко проникло там их влияние,
решить с несомненностью невозможно. Можно, однако, предположить,
что наряду с Гадесом и другие финикийские колонии в Южной Ис­
пании подчинились новой власти.
На этапе расширения сферы карфагенского влияния с карфагеня­
нами столкнулись и греки (вероятнее всего, массалиоты), которые,
очевидно, уже до этого были связаны с врагами гадитан. Сведения о
последующих столкновениях скудные. Возможно, эти столкновения
повлекли за собой упадок (в пользу карфагенян) державы Тартесса.
Позже карфагеняне, кажется, укрепились на скале Гибралтара.
Это произошло не позже того, когда они закрыли доступ в Атланти­
ческий океан кораблям чужих «национальностей». Но когда это про­
изошло? В первом карфагено-римском договоре (первая половина
6 Вероятнее всего, все же эти войны и победы в них надо, как писали Фукидид
и Павсаний, отнести к первым годам существования города.
7 Вероятно, это было нападение тартсссисв.

47

История карфагенян

V в.) о закрытии Гибралтарского пролива нет речи8. И из слов Пин­
дара, который в 70-х и 60-х гг. V в. называл крайним рубежом путе­
шествий «Столпы Геракла», или Гадес, нельзя сделать вывод о кар­
фагенской блокаде. Только во втором карфагено-римском договоре
348 г. можно увидеть, что карфагеняне объявили не только северное
побережье Африки западнее Прекрасного мыса, но и юго-восточное
и южное побережье Испании запретной зоной. Следовательно, она
включала и пролив. Это закрытие имело место до 348 г., но предпо­
ложительно не очень давно, ибо из того факта, что массалиот Пифей
предпринял, вероятно, в промежутке между 380 и 360 гг. свое путе­
шествие на Крайний Север явно в торгово-политических целях, мож­
но сделать вывод, что в это время доступ в Атлантический океан для
пепунических судов был еще открыт. После закрытия пролива кар­
фагеняне, если Страбон не преувеличивает, топили все непунические
суда, приближавшиеся к проливу.
Как долго после этого карфагеняне осуществляли господство над
Южной Испанией, мы не знаем. Думается, что контроль над испан­
ской «провинцией» они потеряли только во время I Римской войны
или даже во время Ливийской войны.

МАДЕЙРА, АЗОРСКИЕ И КАНАРСКИЕ ОСТРОВА
Предположительно после создания южноиспанской сферы инте­
ресов карфагеняне установили господство над чудесным островом,
о котором рассказывают Псевдо-Аристотель и Диодор, т. е., по всей
вероятности, над Мадейрой. Кроме того, они укрепились также на
Азорских островах. В пользу этого говорит тот факт, что карфагеня­
не в конце III или в начале II в. принесли на Корву, самый северный
из Азорских островов, свои монеты. Наконец, и Канарские острова
не остались вне кругозора карфагенян.

МАРОККО
Приблизительно во второй половине VI в. сначала независимо от фи­
никийской колонизации началась карфагенская колонизация Марокко.
Постепенно карфагеняне распространили свое влияние и на финикий­
ские колонии в этой стране. Псевдо-Скилак утверждает, что в IV в. все
s В этом договоре о закрытии пролива и не могло быть речи, ибо он никакого отно­
шения к Испании нс имел.

48

6. Восхождение к великой державе (814—812?/480гг.)

фактории и города, расположенные между Большим Сиртом и Столпа­
ми Геракла, находятся под пунической властью. Раскопки доказали
(отвлекаясь от знаменитой экспедиции Ганнона), что и места на атланти­
ческом побережье Марокко тоже подчинялись карфагенянам. Им был от­
крыт и хинтерланд атлантического побережья через Луккос и Себу.
Отдельно следует выделить следующие места: Rs’dr = Русаддир =
Большой мыс (Мелилья), Эмса, Сиди Абдеслам дель Бхар, Tng = Тингис,
Куасс, Ьк§ = Ликс, Русибис (Эль-Джадида?), Тамусида, S’lt = Cana
и Могадор. Наряду с ними надо назвать и некоторые другие местнос­
ти, находящиеся внутри страны, прежде всего Тамуду (Тетуан), Ба­
насу и Волюбилис. Наконец, надо упомянуть здесь и пунические
некрополи, которые явно указывают на постоянные пунические,
частично еще финикийские, поселения на прибрежной полосе между
Аземмуром и Могадором. Это — сам Аземмур, Тит (около Эль-Джадиды), Блед Раба, ль-Хафира (около Квалидии), Мулай Мерс и Джорф
эль-Юди.
Пуническая колонизация Марокко, вероятнее всего, протекала при
согласии берберских вождей, ибо Карфаген едва ли был в состоянии
основать, а тем более сохранить многочисленные и далеко находив­
шиеся колонии, если бы они подвергались военному давлению. Ста­
новится все более ясным, что проникновение в Марокко пунических
поселений и пунической культуры было много интенсивней, чем
полагали многие более ранние исследователи.

ТУНИС И АЛЖИР
В середине VI в. Карфаген в Африке, как и на Сицилии и Сардинии,
перешел к военной целенаправленной экспансионистской политике,
которую поддерживали такие люди, как Малх. Мы не знаем, пришла
ли в это время борьба к какому-либо ясному завершению. Но несом­
ненно, что после смерти Ганнона, который был некоторым образом
наследником Малха, карфагено-ливийские столкновения вновь на­
чались. Эти столкновения произошли из-за того, что карфагеняне в
течение многих столетий, возможно со времени войн Малха, не пла­
тили дань, согласованную при основании города. Бои, очевидно,
не приняли большого размаха, так как карфагеняне наконец были
готовы согласиться с тем, чтобы выплатить задолженность и тем
самым признать права ливийцев.
В V в. особенно Ганнониды расширили сферу карфагенской
власти и влияния в Северной Африке. Юстин говорит о войнах
49

История карфагенян

с ливийцами, нумидийцами и маврусиями. В войнах с ливийцами
карфагеняне добились, наконец, чтобы те отказались от «арендной
платы за (позволение) основать город» (Юстин).
В IV в. (?) карфагеняне, кажется, систематически колонизировали
плодородную долину Эль-Фахс. Впрочем, мы можем использовать
только случайные сообщения античных авторов, которые дают нам
возможность получить «моментальные снимки» процесса колониза­
ции Северной Африки. Так, в 247 г. Ганнон завоевал Гекатонпил
(Тевестс, нынешняя Тебесса). Гамилькар Молния в конце Ливийской
войны расширил карфагенскую территорию. А Гасдрубал, зять Гамилькара, подчинил нумидийские племена и заставил их платить
налог.
О масштабе карфагенской колонизации в Тунисе и Алжире мы
до сих пор можем судить лишь частично по литературным или ар­
хеологическим источникам. Во многих случаях трудно решить, идет
ли речь о карфагенских или финикийских основаниях. Особенно
это касается спорных мест на алжирском побережье. Исходя из
осторожной оценки топонимов, в некоторых случаях необходимо
выбрать, было ли это место первоначально или, во всяком случае,
позже финикийским, пуническим или берберским. Это имеет отно­
шение к местам, в названиях которых имеется элемент qrt (город),
или ’j (остров), или rs (мыс). Надо ли их считать финикийскими или
пуническими? В некоторых случаях это были финикийские, но в боль­
шинстве все же пунические основания или переоснования. Таковы
Макосмадес (Малые) = Mqmhds = Новое место (южнее Фен), Русле
(около Ахоллы), Тапс (Рас Димассе), Лептис (Малый) = Lpqj (Ламта), Руспина (Монастир), Гадрумет, Неаполь = Qrthdst (?) = Новый
город (Набел), Русукмона = Rs’smn = Мыс Эшмуна, Гиппон = ’р’ (?)
(Бизерта), Русикада (Скикда), Русазус (может быть, порт Гейдон),
Русипписир (в Мавретании Цезарейской), Иомний (Тигзирт), Русуккуру (Деллис), Русуббикари (Мерс эль-Хеджедс?), Русгунии (Кап
Матифу), Икозий = ’ksm = Остров сов (Алжир) и Иол (Шершель).
По сообщению Псевдо-Скилака, между Иолом и Сигой находились
пунические поселения Гебдомон, Псамат, Халка, Арилон и Мес,
которые, к сожалению, точно локализовать невозможно. На этой
прибрежной полосе мы наталкиваемся на пуническое наследство в
следующих местах: Гунугу, Картенна (Тенес) (?), порт в Пулах (?),
Лев Андалус, Мерса Мадах, Мерса Бу Зеджар, Камарата, порт Сигенсис и остров Рахгун, а также мыс Вардания и Хонйн (?). Большая
часть-этих поселений, как кажется, не только находилась под влия­

50

6. Восхождение к великой державе (814—812?/480гг.)

нием Карфагена, но и была основана Карфагеном. Из внутренних
районов Туниса мы не знаем никаких названий мест, кроме находя­
щейся в Нумидии Макомады, которые указывали бы на их пуническое
происхождение.
Было бы, конечно, неверным по относительно большому числу
пунических прибрежных мест (а мы знаем только часть их) делать
вывод о сплошной карфагенской колонизации побережья Северной
Африки или Северной Африки в целом. Только в части Туниса и
восточной части Алжира карфагеняне с течением времени создали
территориально сплоченную область своего господства. Значительное
число карфагенских прибрежных городов в Алжире являлись «анк­
лавами», как и многие города во внутренних районах Туниса и Вос­
точного Алжира.
Впрочем, надо исходить из того, что большая часть карфагенских
колоний раннего времени была основана не с помощью военных
средств, а путем договоренностей с местными берберами. Во всяком
случае, после основания колоний колонисты были озабочены защитой
от неприятных неожиданностей и строили укрепления.

ЛИВИЯ
К концу VI в. карфагеняне действовали в области между двумя
Сиртами. Инициатива вмешательства в эту область исходила не от них,
а от ливийцев маков, которые просили помощи для срыва попытки
создать колонию Дориеем, сыном спартанского царя Анаксандрида.
Дорией хотел создать свою апойкию в устье Кинипа (Уэд Каам).
Объединившиеся карфагеняне и маки вынудили Дориея и его людей
вернуться в Спарту. Спартанцы смогли удержаться на Кинипе всего
лишь в течение двух лет.
Следствием поражения спартанцев стало то, что экспансия греков
на африканской почве затихла. Вероятно, после этого карфагеняне
построили пунические фактории Лептис Больший, Эю и Сабрату.
Возможно, тогда они заключили соглашение с киренцами, которые
поддерживали Дориея. В соответствии с этим соглашением границей
между карфагенской и киренской сферами влияния должны были
стать Филеновы Алтари. Если это так, то карфагеняне, по всей веро­
ятности, отказались включать в область своей власти финикийские
опорные пункты Автомалаку, Шосоль (?), Хорот, Хамин и Киртаний.
Финикийские опорные пункты Макомада и Макомака позже все же
перешли под пунический контроль.
51

7. АФРИКАНСКОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
ГАННОНА

Мы имеем только греческую версию повествования, которое со­
ставил некий Ганнон о своем западноафриканском предприятии и
которое было в письменном виде выставлено в священном округе
Баал-Хамона. Эта версия сохранилась в Гейдельбергском Codex
Palatinus Graecus 398, fol. 55r-56r. Во введении к этой версии пове­
ствование названо периплом (описанием берегов). Это не совсем
правильно, ибо оно только частично содержит сведения о западно­
африканском побережье.

ПУТЕШЕСТВИЕ ГАННОНА
Время возникновения греческой версии спорно. Спорно так же
и то, является ли она прямым переводом пунической надписи. Но так
как автор псевдоаристотелевского сочинения «De mirabilibus auscultationibus», написанного около 300 г., знает греческую версию перипла Ганнона, то, следовательно, она возникла до этого времени. По­
либий также не мог, как порой утверждается, быть ответственным
за перевод этого документа. Если Эфор, который, как и автор суще­
ствующей версии перипла, упоминал «Карикон тейхос» (топоним,
который, вероятно, восходит к похоже звучащему пуническому или,
возможно, берберскому названию), обращался не к не зависимой от
перипла греческой версии, а самому периплу, то мы имеем доказа­
тельство, что перипл существовал уже в александрийскую эпоху. Как
это делал Эфор, установить невозможно. Из наименований мест, рек
и мысов, какие называют, с одной стороны, автор имеющейся версии
перипла, а с другой — Аристотель, Псевдо-Скилак, Геродот и Гекатей, с несомненностью вытекает вывод, что эти авторы также знали
перипл. Возможно, что они опирались на другие тексты, не зависимые
от известного нам перипла. Поскольку другие прямые свидетельства,
которые могли бы разъяснить, когда возник перипл, отсутствуют,
то мы при определении его возраста опираемся на историко-лингвис­
тические исследования. И эти исследования, которые, конечно, не в со­
стоянии полностью устранить все сомнения, указывают на то, что
перипл возник в VI, самое позднее — в V в.
52

7.

Африканское предприятие Ганнона

Если перипл надо датировать столь ранним временем, то он вполне
мог быть фальшивкой. И действительно, в прошлом для этого находи­
ли профессиональные, особенно навигационные, и литературные осно­
вания. Однако все эти попытки теперь следует считать рухнувшими.
Дошедшая до нас версия перипла ни в коем случае не является
единственной греческой версией рассказа о предприятии Ганнона.
В тексте перипла имеются лакуны, которые в более ранней версии,
независимо, была ли она пунической или греческой, конечно же, были
заполнены. Это доказывают исследования самого текста; это же до­
казывает его сравнение с короткими сообщениями Плиния и Арриа­
на. Возможно, автор перипла сократил письменное сообщение Ган­
нона, в то время как другой или другие переводчики дали полный
текст этого повествования. Возможно, автор перипла использовал
этот или эти переводы. Возможно, Ганнон наряду с тем письменным
рассказом, который мы имеем, составил более полное литературное
повествование, которое автор перипла сократил, а другой или другие
переводчики перевели полный текст. Возможно, автор перипла этот
или эти переводы положил в основу своего сообщения. Мне лично
кажется самой вероятной вторая возможность. Но разумеется, в этом
вопросе нет никакой определенности.
Это путешествие было предпринято по решению Карфагенского
государства, а его руководителем был Ганнон, который, по всей ве­
роятности, занимал должность не «обычного» суфета, а командую­
щего1. Хотя в этом Ганноне обычно видят отца Гамилькара, разбито­
го при Гимере, а иногда его сына, это всего лишь предположения.
Имя Ганнона встречается часто.
Стоянки во время осуществления предприятия Ганнона были сле­
дующие: Гибралтарский пролив, Тимиатерий, мыс Солунт, некое озе­
ро, направленное внутрь суши, Карикон Тейхос, Гитта, Акра, Мелита,
Арамбис, река Лике, Страна эфиопов (?), живущих по ту сторону об­
ласти ликситов, остров Керна, река Хре[ме]тис, озеро с тремя остро­
вами, река, в которой живут крокодилы и бегемоты, Керна, место у
подножия высокой и лесистой горы, морская бухта, залив Западный
Рог, в котором находится большой остров, недоступное место в вул­
канической области, гора Теон Охема (Колесница богов), залив Южный
Рог, в котором имелся остров, похожий на остров в заливе Западный
Рог. Идентификация этих мест, рек, озер, гор и областей в науке была
и есть спорная. Это относится уже к Тимиатерии, первой колонии,
которую основал Г аннон. Идет ли речь о Танжере, Лараше или Мехдии
113 самом начале дошедшего до нас текста перипла Ганнон назван «царем».

53

История карфагенян

Путешествие Ганнона

(у устья Уэд Себу)? Из этих трех мест, конечно, о Мехдни! Ведь Танжер
находится не в двух днях путешествия от Гибралтарского пролива, как
сообщает перипл, а Лараш в древности основали финикийцы. Посколь­
ку Тимиатерий надо искать в Мехдии, то мыс Солунт может быть
не мысом Спартель, а только мысом Кантин.

54

7.

Африканское предприятие Ганнона

Местонахождение пяти колоний — Карикон Тейхос, Гитга, Акра,
Мелита и Арамбис — едва ли лишь в одном случае можно определить
с точностью. Во всяком случае, они находились между мысом Кантон
и Уэд Дра. Видеть Карикон Тейхос в Могадоре трудно, так как там
встретились финикийские находки VII и VI вв., так что имеющееся
там поселение можно принять не за новое основание, а за усиление
финикийского элемента ливо-финикийскими поселенцами Ганнона.
Реку Лике идентифицируют, по-видимому, правильно, с Уэд Дра.
Правильна эта идентификация или нет, в любом случае в ликситах
надо видеть не жителей старой финикийской колонии Лике, а бербе­
ров, живущих южнее Ликса, с которыми, по-видимому, уже фини­
кийцы Западной Африки установили дружеские связи.
Керна, самая южная колония Карфагена, может быть, конечно,
только или островом Херна в бухте Рио де Оро, или островом в бух­
те Аргин. Замечание автора перипла, что Керна находится «как раз
напротив Карфагена», едва ли может стать решающим при выборе
из обеих возможностей. Все же надо заметить, что площадь Херны
много больше площади, какую автор перипла приписывает Керне.
Кроме того, сообщение автора перипла, что Ганнон плыл «в направ­
лении восходящего солнца в течение одного дня», лучше подходит
к бухте Аргин, чем бухте Рио де Оро. Вероятно, именно там находи­
лась Керна, которую так долго ищут.
После основания Керны Ганнон предположительно провел экс­
педицию по рукавам Сенегала, по одному вверх, по другому вниз.
Возвратившись к Керне, Ганнон еще некоторое время продолжал
свой путь, который должен был довести его до Габона. После девят­
надцатидневного путешествия он достиг залива «Западный рог» (бух­
та Бенин?) и после более чем четырехдневного похода добрался до
вулкана Колесница Богов, в котором, по всей вероятности, надо видеть
гору Камерун. После еще двух-трех дней пути он наконец доплыл
до залива Южный Рог (бухта Биафра?). Отсутствие припасов, по его
словам, заставило Ганнона повернуть назад.
Время путешествия Г аннона можно определить только приблизи­
тельно, так как соответствующие данные античных авторов носят
лишь общий характер. Из того, что Геродот не упоминает об экспе­
диции Ганнона, конечно, нельзя сделать вывод, что она была пред­
принята только после составления его труда. Ныне часто встречаю­
щиеся гипотезы, датирующие ее серединой V в., также не имеют под
собой твердых оснований. С некоторой осторожностью из того, что
именно от карфагенян Геродот прямо или косвенно узнал о том, что
55

История карфагенян

перс Сатасп оплыл вокруг Африки во времена Ксеркса (486^65/
64 гг.)2, можно считать, что Ганнон отплыл из Карфагена в Западную
Африку до 465-464 гг., ибо карфагеняне или ливо-финикийцы, жив­
шие в Западной Африке, должны были проследить за путешествием
Сатаспа и сообщить о нем в Карфаген. А до колониального пред­
приятия Ганнона пунийцев на западном побережье Африки не было.
Время незадолго до или после битвы при Гимере также нельзя назвать
из-за напряженного положения, в котором тогда находилось Карфа­
генское государство. По вопросу о том, когда предприятие состоялось,
речь может идти о начале V в. Но если исходить из того, что Гекатей
Милетский знал об основаниях Ганнона, и если привести литератур­
но-исторические аргументы, недавно введенные в оборот, то датиро­
вать экспедицию надо (приблизительно) до 500 г., т. е. последней
третью VI в. Эта датировка также хорошо бы подошла к тому, что
мы обычно знаем о тогдашней политике Карфагена.
Целью путешествия Ганнона автор перипла называет основание
колоний, что было, однако, только частичной задачей Ганнона, ибо
тот двинулся за Керну, самую южную колонию. Хотел ли Ганнон
утаить другую половину правды? Это возможно. Однозначно, что
путешествие за Керну исходило не из научных, а из экономических
интересов. И здесь надо вспомнить о том, что карфагенские, как и
финикийские, торговцы были чрезвычайно озабочены поисками
металлов, а также особенно о том, что некий Гимилькон в то самое
время, когда Ганнон плыл в Западную Африку, направился к Оловян­
ным островам, и тоже ради достижения не научных, а экономических
интересов. Направился ли Ганнон на поиски западноафриканского
золота или меди окрестностей Ахджужта (Мавретания) или олова
плато Джос (Нигерия)? Мы этого не знаем. Строгое или-или в данном
случае постулировать нельзя.
У нас нет оснований считать, что колониальный проект Ганнона
потерпел неудачу. Но как обстояло дело с новыми рынками металлов?
Из рассказа Геродота о немом товарообмене можно видеть, что кар­
фагеняне, кажется, собрали об этой области важную информацию,
используемую ими с выгодой для себя. Все же не все надежды сбы­
лись, особенно в областях южнее Керны.
2 Сатасп нс оплыл вокруг Африки. Он получил такое распоряжение от Ксеркса,
но испугался трудностей плавания и возвратился в Персию. Многие ученые предполага­
ют, что карфагеняне преувеличили эти трудности, чтобы отвратить своих возможных
конкурентов и соперников от плаваний в Атлантическом океане. Так, может быть, про­
изошло и с Сатаспом.

56

8. ПУТЕШЕСТВИЕ ГИМИЛЬКОНА
В СЕВЕРО-ЗАПАДНУЮ ЕВРОПУ

Оригинальный рассказ некоего Гимилькона о его путешествии
в Северо-Западной Европе потерян. Потерян также его перевод на
греческий язык. Только некоторые отражения этого рассказа со­
хранились в произведении «Ога maritima» («Морские берега») поэта
Ависна, которое было написано почти через 900 лет после путе­
шествия Гимилькона.
Гимилькон не был первым средиземноморским капитаном, путе­
шествовавшим в водах Западной и Северо-Западной Европы. До него
в этих районах бывали тартессийские и западнофиникийские торгов­
цы из Южной Испании. Но Гимилькон был первым известным нам
по имени капитаном, который проник в эти воды1. Но о его личности
мы не знаем ничего.
Плиний относит экспедицию Гимилькона к тому же времени, что
и путешествие Ганнона. Даже если эта датировка и не основывается
на реальном предании, все же она очень вероятна. Во всяком случае,
это путешествие состоялось после крушения тартессийской дальней
торговли, т. е. в последние десятилетия VI в.
Целью путешествия были «области, лежащие за пределами Евро­
пы» (Плиний), точнее — Эстримниды. Эти острова обычно отожде­
ствляются с Касситеридами, о которых говорят различные античные
авторы и под которыми обычно понимаются острова Сцилли вблизи
юго-восточной оконечности Англии. Текст Авиена позволяет пред­
положить, что Гимилькон высаживался также на берега Ирландии
и Южной Англии, с одной стороны, и Бретани — с другой. То, что
он выезжал за пределы этих стран, совершенно неизвестно и даже
невероятно.
Путешествие продолжалось почти четыре месяца. Если эти дан­
ные правильные, то Гимилькон устанавливал контакты во многих
местах на атлантическом побережье, ибо даже при самых неблаго­
приятных обстоятельствах, какие могли случиться на море, путь
1 По словам Плиния, Гимилькон предпринял свое путешествие в то же время, что
и Ганнон.

57

История карфагенян

от Карфагена до Эстримнид должен был занять существенно более
короткое время.
Гимилькон, как и Ганнон, действовал по поручению государства.
Государственные власти явно стремились монополизировать мор­
скую торговлю с Северной Европой, особенно торговлю оловом и
свинцом. Эти стремления совершенно понятны, если вспомнить, что,
например, во всей Северной Африке не было ни одного месторож­
дения олова. Что же касается предположения, что Гимилькон, кроме
названных торгово-политических целей, преследовал еще и колони­
альные (например, основание колоний на западном побережье Ибе­
рии), то для этого нет надежных оснований.
Из описания Авиеном путешествия Гимилькона можно увидеть,
что карфагенский капитан подчеркивал опасности морского пути
к Эстремнидам. Он говорил о безветрии, мелях, испарениях, тумане,
водорослях и морских чудовищах. Очевидно, это должно было удер­
жать потенциальных конкурентов (и здесь надо в первую очередь
думать о греческих торговцах) от намерений достичь Оловянных
островов.
О дальнейших путешествиях карфагенян к Эстримнидам мы ни­
чего не знаем. Однако существует очень большая вероятность того,
что и после Гимилькона карфагенские торговцы плавали в СевероЗападной Европе для приобретения олова и свинца. Во всяком случае,
опасно переоценивать значение этого путешествия2.
Другим следствием путешествия Гимилькона или рассказа об этом
путешествии явилось, возможно, то, что оно через полтора столетия
облегчило массалиоту Пифею достижение части его целей в Северной
Европе.

2 Судя по словам Страбона, и после путешествия Гимилькона вплоть до римского
времени не карфагеняне, а гадитане удерживали в своих руках монополию на торговлю
с Эстримнидами.

58

9. ПЕРВЫЙ карфагено-римскии
ДОГОВОР (ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА V в.)

Первый карфагено-римский договор, имеющий огромное значение
для понимания столь важного периода и карфагенской, и римской
истории, дошел до нас не в своей первоначальной (латинской) форме,
а только в греческом переводе Полибия. Оригинальный текст этого
договора (как и других карфагено-римских договоров) был выграви­
рован на медных досках, которые римские эдилы хранили в Эрарии.
Кажется, что текст этого договора и других карфагено-римских до­
говоров обсуждался в сенаторских кругах накануне III Пунической
войны. Полибий, вероятнее всего, узнал об этом договоре благодаря
своим связям в римском нобилитете.
Договор, заключенный между карфагенянами и римлянами, а так­
же союзниками с обеих сторон, мнения которых, впрочем, никто не
спрашивал, предусматривал следующее:
I. Положения, касавшиеся римлян и их союзников:
1. Римлянам на кораблях было запрещено пересекать определенную
границу, которая была отмечена «Прекрасным мысом».
2. В случае, если римляне из-за врагов или бури будут вынуждены
высадиться в пункте по ту сторону «Прекрасного мыса», они не
должны там ни торговать, ни брать ничего, кроме того, что необхо­
димо для ремонта корабля или совершения жертвоприношения.
3. Римским торговцам разрешено вести дела в Ливии и на Сарди­
нии только в присутствии карфагенского (или союзного?) «чиновни­
ка» (kcryx или grammateys).
4. В карфагенской части Сицилии римляне имеют те же (торговые)
права, что и карфагеняне.
II. Положения, касавшиеся карфагенян и их союзников:
1. Для карфагенян не устанавливаются границы их путешествий.
2. Карфагеняне не должны наносить никакого вреда латинским
городам, находящимся под властью Рима; названы конкретно Ардея,
Анций, Цирцеи и Таррацина.
3. Карфагеняне должны держаться в стороне от латинских городов,
которые не находятся под контролем Рима. Но если случится, что они
захватили какой-либо город этой категории, то они должны этот

59

История карфагенян

город в том состоянии, в каком он находился до захвата, передать
римлянам.
4. Кроме того, карфагенянам запрещается строить в Лации укреп­
ления, а если они с враждебными целями вторгнутся туда, то они не
должны там ночевать.
В то время как интересы римлян были направлены на предотвра­
щение чужого влияния в Лации, интересы карфагенян не менее ясно
были ориентированы на защиту своих торгово-политических инте­
ресов. Они твердо представляли, что есть две области, в которых
деятельность некарфагенских торговцев не желательна. Это были те
области, в которых нужна была концентрация торговли в карфаген­
ских руках. К этим областям относилось пространство за «Прекрасным
мысом».
Но где надо локализовать «Прекрасный мыс»?1 В потоке публи­
каций многие специалисты занимались этим вопросом, и до сих пор
нет конца спорам. В целом сегодня «Прекрасный мыс» видят или
в promonturium Apollinis (= Кап Фарина = Рас Сиди Али эль-Мекки),
или Promunturium Mercuri (= Кап Бон = Рас эль-Тиб). Так как от пра­
вильной локализации этого мыса зависит дальнейшее понимание
торговой политики Карфагена по отношению к Риму, то этот вопрос
следует рассмотреть несколько подробнее.
«Прекрасный мыс» упомянут также во втором карфагено-римском
договоре: «По ту сторону Прекрасного мыса и (по ту сторону) Мастии
Тарсейон римлянам запрещается заниматься пиратством, вести тор­
говлю и основывать какие-либо города» (Полибий). В то время как
в первом договоре устанавливается только требование, что римляне
не должны плавать за «Прекрасный мыс», во втором договоре предел
плаваний определяется двумя пунктами: один — это снова «Прекрас­
ный мыс», а другой — Мастия, город тартессиев, который сегодня
общепринято отождествляется с более поздним карфагенским осно­
ванием Новый Карфаген. Далее в этом договоре речь идет о том, что
Карфаген является для римлян открытым местом торговли: «В Кар­
фагене римский гражданин может торговать на тех же правах, что
и (карфагенский) гражданин» (Полибий).
Полибий локализует «Прекрасный мыс» следующим образом:
«.. .Прекрасный мыс — это тот, который идет непосредственно перед
самым Карфагеном в северном направлении». Взгляд на карту пока1 Одно время существовало мнение, что Прекрасный мыс находится в Испании.
Сейчас это мнение полностью оставлено, и В. Хусс о нем даже нс упоминает.

60

9. Первый карфагено-римский договор (первая половина Vв.)

зываст, что этим мысом может быть только Кап Фарина, если выра­
жение «в северном направлении» имело для Полибия то же значение,
что и для нас. Но именно это-то и оспаривается, хотя едва ли спра­
ведливо. Представления Полибия о географическом положении Ту­
ниса в общих чертах не отличались от наших. К тому же надо вспом­
нить, что Полибий видел Тунисский залив собственными глазами.
Таким образом, кажется, что вопрос о местонахождении «Прекрас­
ного мыса» в этом пункте уже решен.
И все же это не так. Причина в том, что Полибий прибавляет
к тексту первого договора свой комментарий, в котором он пытает­
ся разъяснить смысл запрета римлянам «плавать в южном направ­
лении»: карфагеняне «не хотели, чтобы римляне ознакомились с
местностями Бисатиды и Малого Сирта». Следует ли из этих нс
очень ясных слов, чтообласти восточного побережья Туниса и
Малого Сирта объявлялись запретными зонами? Несомненно! Зна­
чит ли это, что соответственно и «Прекрасный мыс» надо иден­
тифицировать с Кап Бон, ибо в случае его отождествления с Кап
Фарина и сам Карфаген окажется в запретной зоне вопреки поло­
жению второго договора? Конечно! Встает, однако, вопрос, а пра­
вильно ли понял в своем комментарии Полибий намерения дого­
вора. И утвердительный ответ на этот вопрос говорит о том, что
исходным пунктом является не сам текст договора, а скорее вера в
непогрешимость Полибия. Но исходным пунктом интерпретации
должен быть только текст договора. Если текст договора недоста­
точно ясен, то нужно посмотреть на то, что находится вне текста.
И только в последнюю очередь стоит спросить комментаторов об их
мнении.
В тексте договора, однако, указывается, что римлянам и их союз­
никам запрещается плавать за «Прекрасный мыс», и это означает
поэтому с большой вероятностью «за Кап Фарина», ибо Кап Фарина
скорее можно рассматривать как заметную границу плаваний, чем
Кап Бон. Корабли, шедшие из Италии и собиравшиеся плыть далее
к западу от Кап Фарина, должны были пройти мимо этого мыса.
И наоборот, корабли, которые хотели пройти к югу от Кап Бон, ни в ко­
см случае его не проплывали. Вообще, нередко можно было из одно­
го из городов Сицилии непосредственно достичь гавани на восточном
побережье Туниса. И далее: как могли римляне торговать в Ливии,
т. е. (в данном случае) на восточном побережье Туниса (возможность,
которую им первый договор ясно предоставлял), если они не могли
входить в гавани южнее Кап Бон? И последнее: название Kalon

61

История карфагенян

akroterion. Как уже упоминалось, этот мыс в древности назывался
также Promunturium Apollinis. Но так как Аполлон, и именно только
Аполлон, имел в более раннее время прозвище Pulcher, то мыс мог
называться также Promunturium Pulchri (= Мыс Красивого). Такое
название в его древнелатинской форме (*Promontousiom *Polkroi),
вероятнее всего, и стояло в тексте договора. Полибий же, кажется,
увидел в *Polkroi не субъективированное прилагательное (Promunturi­
um Pulchri), а определение в форме прилагательного (Promunturi­
um Pulchrum). И вместо того, чтобы перевести как Kaloy akroterion
(мыс Прекрасного), перевел как Kalon akroterion (Прекрасный мыс).
Но в связи с тем, что в местонахождении Promunturium Pulchri
(= Rsrsp = Рош Решеф = мыс Решефа) нет сомнения, а речь идет, как
мы говорили, о Кап Фарина, то полибиевское выражение Kalon
akroterion хорошо подходит к идентификации обоих мысов.
Из всего приведенного выше вытекает, что римляне в первом
карфагено-римском договоре обязывались не плавать за Кап Фарина
в западном направлении.
Но какие цели преследовали карфагеняне этим запретом? Конеч­
но, они не намеревались закрыть римляйам Гибралтарский пролив;
в таком случае они должны были установить предельный пункт и на
испанском побережье, как они это сделали во втором договоре. Это
запрещение было направлено только против возможности захода
римлян в гавани северного побережья Африки. Это побережье от
«Прекрасного мыса» на востоке до «Столпов Геракла» на западе
должно быть закрыто для любого чужого влияния. «Закрытие северо­
африканского побережья от любого чужого влияния находит себе
удовлетворительное объяснение только в том, что карфагенское гос­
подство здесь находилось еще в состоянии становления, и страна еще
не стала карфагенской провинцией или, по крайней мере, территори­
ей союзников» (Вернер). Карфагеняне не хотели, чтобы римляне или
другие чужие народы имели в этих областях какое-либо влияние,
используя торговлю либо основание городов. В «Ливии», на Сарди­
нии и в Западной Сицилии положение уже было другим. Здесь кар­
фагенское влияние было уже столь сильным, что карфагеняне могли
указать их в тексте договора как доступные области, но учитывая при
этом, что речь идет об областях карфагенских союзников, а не о
собственно карфагенских областях. Кроме того, Карфаген не был
заинтересован, по крайней мере тогда, в ограничении торговых воз­
можностей, а с ними и возможностей подъема своих союзников.
Вероятно, однако, что при предоставлении римлянам торговых усту­

62

9. Первый карфагено-римский договор (первая половина Vв.)

пок некоторую роль играло и соображение, что торговые интересы
Рима в это время не выходили далеко за пределы Нация2, так что,
по большому счету, предоставляемые уступки надо рассматривать
скорее как пропагандистскую дипломатическую риторику, чем как
удовлетворение римских желаний и потребностей. И возможно, что
за предоставлением торговых уступок стояла также попытка на дли­
тельный срок урегулировать некоторые вопросы.
Естественно, римляне при заключении этого договора тоже пре­
следовали свои интересы, и карфагеняне высказывались за уважение
этих интересов. Понятно, что римляне прежде всего стремились
добиться признания партнерами по договору своих владений, какие
они к этому времени имели. В это время они господствовали над
прибрежными латинскими городами Ардеей, Анцием, Цирцеями,
Таррациной и некоторыми другими, по именам не названными. Имен­
но эти города были названы в соответствующих местах договора
«союзниками», а в дальнейшем они более точно назывались «под­
данными». Причина того, что названы именно Ардея, Анций, Цирцеи
и Таррацина, в том, что как раз эти города, будучи прибрежными,
находились под угрозой нападений государства, тогда господство­
вавшего на море, и их перечисление в договоре должно было их
особенно обезопасить. Примечательно также, что римляне, как ка­
жется, включили в договор и латинские города, которые не были от
них зависимы. И эти города получали в договоре некоторую защиту
от карфагенских нападений, поскольку римляне считались с возмож­
ностью карфагенских нападений. Речь все же шла, исходя из текста
договора, о подлинной защите, ибо карфагенянам запрещалось при
проведении военных акций оставаться в Лации более одной ночи.
А за один день карфагеняне только в редких случаях могли взять
штурмом город, к тому же лежащий внутри страны. Абсолютная
защита подчиненных городов, условная защита независимых городов,
запрещение строить укрепления и запрет на ночевку — все это ясно
показывает, что римляне стремились этим закрыть Лаций от всякого
чужеземного влияния: «Условная защита независимых городов была
включена в договор не ради них, а ради самого Рима. «Этому соот­
ветствует то, что заключение договора датируется временем, когда
Рим был не только вынужден занимать оборонительную позицию
2 Этот вопрос — спорный, и сейчас все больше специалистов по римской истории
считакп, что торговые интересы Рима в то время были более широкими, чем до недав­
него времени предполагали.

63

История карфагенян

в отношении иностранной державы, но и мог навязать части Лация
ожидаемые положения договора. С одной стороны, Рим еще не был
в состоянии противостоять карфагенскому укреплению в Лации
военным путем, а с другой — уже предъявлял претензии к независи­
мым латинам, и эти претензии были обусловлены тем, что эти лати­
ны когда-то находились под гегемонией Рима, а сам Рим, однако,
не мог еще восстановить свои прежние владения силой оружия. Это
состояние в целом соответствует периоду слабости Рима после свер­
жения царей, когда преобладающая часть ранее зависимых латинов
объединилась под руководством дружественного этрускам Тускула
против прежнего гегемона, занимая, однако, в этой борьбе оборони­
тельную позицию».
Полибиевская датировка 508-507 гг. второстепенна и более чем
подозрительна. Но утверждение, что соглашение было заключено
«после ликвидации царской власти», надо считать правильным.
Из использования старого, довольскского названия «Таррацина»
видно, что вольскская экспансия еще не достигла побережья Лация,
во всяком случае Таррацины. В связи с тем что эту экспансию надо
отнести к 60-м гг. V в., ясно, что договор должен был быть заключен
до этих лет. Поскольку время события, после которого был заключен
договор, а именно начало Римской республики, с точностью или
хотя бы с вероятностью до сих пор не установлено, то и более тес­
ные временные границы заключения договора фиксировать невоз­
можно.
Аристотель сообщает о существовании карфагено-этрусских тор­
говых договоров, и надо принять, что подобные договоры заключа­
лись и с другими государствами, ведущими торговлю, например с
сицилнотскими и италиотскими городами. Первый карфагено-римский договор «вписывается» в традицию этих карфагено-этрусских
договоров. Карфагеняне с заключением этого договора учли новую
ситуацию, когда ведущие слои Рима изгнали из города этрусского
царя — по традиции, Тарквиния Гордого — и создали новую форму
политической жизни. Они, очевидно, были заинтересованы в том,
чтобы в системе двусторонних договоров не возникло пробела, и вско­
ре после создания римского свободного государства вступили с но­
выми правителями Рима в переговоры, которые привели к заключе­
нию первого карфагено-римского договора.
Из содержания этого договора видно, сколь значительным было
соотношение сил между Карфагеном и Римом. Очевидно также, что
политическое влияние пунических форпостов в Средней Италии было

64

9. Первый карфагено-римский договор (первая половина Vв.)

значительным. Кажется, что именно первый карфагено-римский
договор и золотые таблички из Пирг являются свидетельствами,
позволяющими понять их историческую взаимосвязь3.
Карфагеняне, кажется, строго придерживались положений этого
договора. Во всяком случае, в римской традиции мы не имеем ни
одного слова о том, что в эпоху ранней республики карфагеняне вели
в Лации какие-либо военные операции. Римляне и без того не впада­
ли в искушение что-либо предпринять против установления догово­
ра, поскольку их интересы в предстоящие полтора столетия сосредо­
точивались на Лации, а не на северном побережье Африки.

’ Таблички из Пирг обычно датируют около 500 г. Эта датировка более или менее
совпадает с полибиевской датировкой первого карфагено-римского договора.

65

10. ПОХОД ГАМИЛЬКАРА (480 г.)

В 480 г. Гамилькар, сын Ганнона, в качестве главнокомандующе­
го мощной армии отправился из Карфагена в Панорм. В течение трех
лет была снаряжена армия из 300 тысяч человек и создан флот из
200 боевых кораблей. Карфагенские вербовщики наемников в это
время успешно действовали почти во всех странах Западного Среди­
земноморья: в Испании, Галлии, Лигурии, на Корсике и Сардинии
и даже, по-видимому, в Черной Африке. Кроме того, в море находи­
лось свыше 3 тысяч транспортных судов для переправы на Сицилию
лошадей, оружия и припасов. Но корабли, перевозившие лошадей
и колесницы, во время переправы погибли в результате шторма.
Из Панорма армия и флот двинулись в направлении Гимеры. Запад­
нее Гимеры Гамилькар создал корабельную стоянку и военный лагерь.
Затем он со своими элитными войсками двинулся к городу. Вышед­
ших навстречу ему гимерцев он одолел без особых трудностей. Вой­
ска Ферона Акрагантского, который после свержения и изгнания из
Гимеры тирана Терилла в 483 г. являлся подлинным правителем го­
рода, также не изменили ситуацию. Тогда Ферон обратился к тирану
Сиракуз Гелону с просьбой о помощи. Просьба Ферона застала Гслона вполне подготовившимся. Он двинулся форсированным маршем
к Гимере с 50 тысячами пехотинцев и более чем 5 тысячами конников.
Очевидно, намерением Гамилькара было скрыть время и место высад­
ки карфагенских сил. Если бы это было не так, греческие союзники
явно могли бы уже ко времени высадки карфагенских частей собрать
свои силы в подходящем, со стратегической точки зрения, месте.
Но они были вынуждены распределить свои войска, ибо никто не мог
заранее знать, в каком пункте начнется наступление карфагенян.
Если до сих пор почти все совершалось в соответствии с намере­
ниями Гамилькара, то с прибытием сиракузских войск положение
быстро изменилось. Диодор сообщает, что кавалеристы Гелона за­
хватили в плен свыше 10 тысяч карфагенских фуражиров. Это число
не кажется слишком большим, если вспомнить, что Гамилькар, ло­
шади которого погибли при переправе на Сицилию, едва ли распо­
лагал значительной кавалерией, которая могла бы защитить фуражи­
ров. В этих обстоятельствах карфагенский полководец постарался
66

10. Поход Гамилъкара (480 г.)

усилить армию кавалерией своих сицилийских союзников. И дей­
ствительно, мы знаем, что при Гимере Гамилькар командовал кава­
лерией селинунтян и, конечно, не только селинунтян. Однако вестник,
который вез ответ селинунтян Гамилькару, был захвачен людьми
Гелона. Гелон понял, что можно использовать полученную инфор­
мацию. Его кавалеристы выдали себя за селинунтских союзников,
которых ожидал Гамилькар, ворвались на корабельную стоянку и уби­
ли полководца. План удался.
Однако Геродот не знает версию Диодора, в соответствии с кото­
рой Гамилькар был убит сиракузскими кавалеристами, когда он при­
носил огромные жертвы Посейдону. Наоборот, он приводит два от­
личающихся друг от друга варианта повествования об этом событии.
Согласно одному (сицилиотскому1), Гамилькар исчез без следа по­
сле проигранного сражения. По другому (карфагенскому), он бро­
сился в пламя жертвенного огня, увидев бегство своих воинов. Воз­
можно, карфагенская версия, которую сам Геродот считал «вероятной»,
имеет преимущество перед другими версиями. Сицилиотско-геродотовское повествование, как кажется, является только вариантом карфагсно-геродотовского, в то время как диодоровское полностью сле­
дует прогелоновской и просоюзнической тенденции всего рассказа
Диодора и поэтому едва ли достойно доверия.
Как бы то ни было, союзники, будучи в меньшинстве, одержали
однозначную победу. Конечно, утверждение Диодора, что на карфа­
генской стороне сражалось не менее 150 тысяч человек, вызывает
скепсис. Остатки карфагенской армии капитулировали и попали в
плен. Часть карфагенских воинов, которые ускользнули на военных
кораблях, погибли в бурю, и только немногие на «одном небольшом
судне» (!) достигли Карфагена.
Возможно, Диодор прав, утверждая, что в Карфагене считались
с возможным вторжением Гелона в Северную Африку. Однако планы
Гелона едва ли выходили за пределы Сицилии и Южной Италии.
Мирные переговоры велись в Сиракузах. С карфагенской стороны
их вели «полномочные послы». По сообщению Диодора, мирные
условия были крайне мягкими: они включали уплату репараций в
размере 20 тысяч талантов и взятие карфагенянами на себя расходов
по сооружению двух храмов, в которых должны были храниться
тексты договора. Кроме того, карфагенские послы как будто обеща­
ли даровать Дамарете, супруге Гелона, золотой «венок» ценой в сто
1 Здесь и далее «сицилиоты» означают сицилийских греков.

67

История карфагенян

талантов, ибо она своим авторитетом способствовала достижению
таких условий мира, какие устраивали карфагенян. Статьи, относя­
щиеся к территориальному разграничению, в договор, кажется, вклю­
чены не были. Может быть, Гелон и потому не настаивал на разгра­
ничении территорий, что оно касалось не его, а его тестя Ферона
Акрагантского.
Как же дело дошло до этой войны, закончившейся печальным
фиаско карфагенской сицилийской политики? Если верить сицилий­
скому логосу Геродота, то подлинным мотором всего предприятия
являлся Терилл, тиран Гимеры, изгнанный Фероном Акрагантским.
Он подтолкнул не только своего зятя Анаксилая Регийского, но и
своего гостеприимца Гамилькара совершить этот поход, должен­
ствующий отомстить за его изгнание. Но, не учитывая того, что Гамилькар в момент свержения Терилла еще не был полководцем,
а «только» членом влиятельнейшей правящей группы, правдоподоб­
но ли, чтобы Карфагенское государство в течение трех лет вклады­
вало огромные суммы денег и необозримое количество энергии,
а также считалось с возможностями неудачи со всеми ее материаль­
ными, личными и, следовательно, политическими последствиями
только ради того, чтобы помочь одному греческому тирану одного
сицилиотского полиса восстановить свое ведущее положение? Это
едва ли вероятно. За акцией 480 г. стояли далеко идущие карфаген­
ские планы, и эти планы были, без всякого сомнения, экспансиони­
стскими. То, что Гелон, по крайней мере по сообщению Геродота,
считал, что карфагенская политика имела целью уже во время столк­
новения с Дориеем распространение своего господства на всю Си­
цилию, для конца 80-х гг. кажется, по меньшей мере, реальным.
При этих предпосылках карфагенское правительство охотно ответи­
ло на просьбу Терилла об интервенции, поскольку она давала воз­
можность приобрести стратегический и пропагандистский плацдарм
в греческой части Сицилии.
Но достаточна ли такая интерпретация политических целей Кар­
фагена? Или надо учесть и другие обстоятельства? Эфор и Диодор
сообщают, что Ксеркс, после того как принял решение выступить в
поход против Греции, заключил с карфагенянами пакт о нападении:
когда он двинется против греков метрополии, они должны напасть
на греков Сицилии и Южной Италии. Идет ли здесь речь об отзвуке
греческой пропаганды, которая после Саламина и Платей не могла
не быть преувеличенной? Или Диодор точно воспроизвел тогдашние
политические обстоятельства? Ответ затруднителен. Если исходить

68

10. Поход Гамилькара (480 г.)

из персидской точки зрения, то кажется вполне логичным, что Ксеркс
пытался Гелопа и его союзников, единственных, которые имели до­
статочно сил, чтобы поддержать греков метрополии, удержать от
появления на театре военных действий в Греции. Чтобы этого до­
биться, он предложил союз Карфагену, «естественному» противнику
греков, стоявших на стороне Гелона. Надо далее вспомнить, что фи­
никийская метрополия, включая Тир, метрополию Карфагена, в ве­
ликом противостоянии 480 г. была на стороне персов. И этот факт
мог играть роль во время переговоров 483 г.; ведь пиетет, питаемый
дочерними городами к материнскому городу, в это время существо­
вал определенно. И наконец, персидские послы не упустили возмож­
ность указать карфагенянам на то, что в их собственных интересах
распространить свою власть на всю Сицилию. Это предположение,
кажется, не отвергает того, что политическая ситуация 480 г. вполне
соответствовала чрезвычайно важному персидско-карфагенскому
стратегическому плану.
Впрочем, надо отметить, что карфагенские власти, если принять
историчность персидских предложений о союзе, находились в не­
выгодном положении. Что впоследствии делал бы Ксеркс, если бы
Карфаген вовлекся в «общее (военное) наступление» (Диодор) и Гре­
ция, включая, возможно, и территорию, которой правил Гелон, пре­
вратилась бы в персидскую сатрапию? Ведь в победу антиперсидски
ориентированных греческих государств, кроме некоторых греческих
политиков, верили лишь немногие! То, что в первую очередь выгля­
дит как чистое проявление карфагенского империализма, при более
тщательном рассмотрении оказывается событием, не свободным
полностью от политического принуждения.
Шок от Гимеры остался, кажется, в Карфагене надолго. Прошло
семь десятилетий, пока карфагеняне не решились на новое военное
предприятие на Сицилии. Вследствие этого политическая энергия
прежде всего правящего слоя была направлена на другие цели, осо­
бенно на строительство державы в Африке и на расширение торговых
связей в Средиземноморье и частично в Восточной Атлантике.

11. КАРФАГЕНСКАЯ СИЦИЛИЙСКАЯ
ПОЛИТИКА ПОСЛЕ ГИМЕРЫ (480-410 гг.)

В период с 480 до 410 г. Карфаген в отношении греческих городов
Сицилии и Южной Италии держался на осторожном расстоянии, и это
явилось характерной чертой его политики. После 480 г. Карфаген не
давал своим противникам повода нападать на его довольно много­
численные опорные пункты на Сицилии, прежде всего на Мотню,
Панорм и Солунт.
Греческие союзники Карфагена вскоре после Гимеры перешли
в лагерь победителей. К «ранее враждебно настроенным городам
и ди настам» (Диодор), от которых Гелон потребовал присоединения
к союзу, с большой долей уверенности надо отнести селинунтян и
Анаксилая Регийского, ибо селинунтяне упоминаются Диодором
среди сиракузских союзников в 466 г., а Анаксилай, как кажется,
вскоре после решающей битвы отдал одну из своих дочерей в жены
Гисрону, брату Гелона, в качестве залога нового военного братства.
Так как, с одной стороны, Карфаген удовлетворялся своими скром­
ными сицилийскими владениями и воздерживался от любого вмеша­
тельства во взаимоотношения греческих городов, а с другой — Гелон
приобрел господствующую позицию почти на всей Сицилии, то по­
сле Гимеры на острове царил полный мир. Когда в 476 г. жители
Гимеры восстали против правления Фрасидея, сына Ферона, карфа­
геняне не выказали никакого желания вмешаться во взаимоотношения
гимерийцев и Ферона.
Прав ли автор заметки в схолиях, что победа, которую Гиерон
и кимейцы одержали у берегов Кимы над «господствующими на море
этрусками» (Диодор), которую Пиндар ставит наравне с победами
при Саламине, Платеях и Гимере, одновременно была и победой над
карфагенянами, находившимися в союзе с этрусками? Это все же
крайне невероятно. Хотя в прошлом существовали различные поло­
сы в отношениях с этрусками, участие карфагенян в войне 474 г.
означало бы совершенно новую ориентацию карфагенской внешней
политики, о чем абсолютно ничего не известно. Кроме того, Тимей
едва ли упустил бы упоминание новой атаки карфагенских «варваров»,
если карфагеняне действительно участвовали бы в битве при Киме.
70

11. Карфагенская сицилийская политика после Гимеры (480—410 гг.)

И наконец, Г перон в надписи на своем жертвенном даре Зевсу Олим­
пийскому в честь победы не пропустил бы упоминание карфагенян,
если бы они в 474 г. стояли на стороне его противников.
В последующее время ни процесс демократизации, который стал
особенно значительным после ликвидации тирании в Сиракузах (466465 гг.) и в ходе которого внутриполитические отношения в греческих
городах полностью преобразовались, ни межгреческие военные столк­
новения, ни концентрация сил сикулов под руководством Дукетия не
оказали никакого влияния на карфагенскую внешнюю политику.
О военных действиях на западе Сицилии в 454 г. сообщает Диодор:
«На Сицилии вспыхнули военные действия между сегестинцами и
либейцами из-за области около реки Мазар». Давно признано, что
это сообщение в дошедшей до нас форме недостоверно, ибо Лилибей
был основан карфагенянами только в 397 г. вместо разрушенной
Дионисием I Мотин. Уже сам по себе сомнительный выход из этого
противоречия, предлагающий поставить на место Лилибея Мотию,
едва ли приемлем, потому что Диодор говорит о давней вражде меж­
ду этими городами (принятие сведений о длительной вражде между
Сегестой и Мотией страдает из-за традиционных дружеских связей
между элимскими и пуническими городами), а также потому, что
Мотня едва ли предприняла бы какие-либо военные акции без пред­
варительных переговоров с Карфагеном. Однако ни о каком военном
вмешательстве Карфагена, ни о политической поддержке карфагеня­
нами ничего не известно. Поэтому город, который в 454 г. и в по­
следующие годы находился во враждебных отношениях с Сегестой,
нс может быть Мотией.
Мотия, а с ней косвенно и Карфаген, не могла, однако, столкнуть­
ся и с Акрагантом, о чем сообщает Павсаний. Периегет путает Мотию
с акрагантским укреплением Мотион и к тому же помещает пуниче­
ский город на место Мотики, находящейся в юго-восточной части
острова.
Впрочем, уже замечание Диодора, относящееся к 442 г., согласно
которому на острове в это время царил мир, поскольку карфагеняне
заключили мирный договор с Гелоном (и потому, что сиракузяне
удерживали бесспорное руководство сицилиотскими городами), по­
казывает, что карфагеняне в этот период придерживались соглашения
479 г. Такого не было бы, если бы первая заметка Диодора была пра­
вильной.
Также после того, как сиракузяне, опять же по свидетельству
Диодора, в 439 г. поставили цель «своей политикой постепенно

История карфагенян

подчинить себе всю Сицилию», Карфаген не вышел из своей резер­
вации, а только ждал, какие конкретно шаги предпримут сиракузянс.
Подвергшиеся непосредственной угрозе ионийские города Регий и
Леонтипы пытались тогда, в 440-439(?) гг., получить помощь от Афин.
Когда в 433 г. ситуация вновь обострилась, они возобновили союзный
договор с ведущей греческой державой Востока.
С особым интересом карфагеняне следили за первым военным
вмешательством афинян на Сицилии. Один из многочисленных си­
цилийских пограничных конфликтов привел в 427 г. к военному
столкновению между Сиракузами и Леонтинами, во время которого
Леонтипы и их союзники запросили помощь у афинян. Даже дорий­
ские камаринцы примкнули к афинянам (427 г.). Теперь карфагеняне
должны были считаться с тем, что военные действия разворачивают­
ся в непосредственной близости от их союзников. Все же конфликт,
кажется, не перекинулся на карфагенскую область Сицилии. Два года,
с 426 до 424, очень интенсивно велась война, в ходе которой мелкие
сицилиотские города оказались под угрозой быть растертыми между
жерновами Афин и Сиракуз. Вскоре после начала военных действий
стало ясно, что речь шла в первую очередь не о свободе леонтинцев
и их союзников, а об уничтожении сиракузян и захвате первенствую­
щих позиций на Сицилии. В интересах Карфагена было, чтобы ни
Афины, ни Сиракузы не одержали победу, чтобы, наоборот, мелкие
сицилиотские города на конференции в Геле (424 г.) сохранили свою
относительную независимость.
Казалось, что опасность давящего влияния одной господствующей
на Сицилии силы была устранена как для мелких сицилиотских го­
родов, так и для сикульских, сиканских и элимских общин, и также
для карфагенских опорных пунктов. Таким образом, со ставшего уже
традиционным конфликта между Сегестой и Селинунтом началось
развитие, имевшее со всемирно-исторической точки зрения большое
значение. Жаждущие экспансии селинунтяне позволили себе зло­
употребления по отношению к сегестинцам, а те приняли ответные
меры (416 г.). Когда наконец дело дошло до регулярного сражения,
силы сегестинцев оказались меньшими, чем селинунтян, и элимы,
если они хотели сохранить остатки сферы своего влияния, были
вынуждены просить помощи. Но к кому они обратились? Они прежде
всего обратились не к Афинам, а (и это была новость!) к Акраганту
и Сиракузам. Почему? Возможно, они страшились вмешательства
имперских великодержавных Афин. Может быть, они опасались, что
афинская интервенция в их пользу приведет, по крайней мере, к со­

72

11. Карфагенская сицилийская политика после Гимеры (480—410гг.)

лидарности дорийских городов Сицилии. И при этом они опять же
не обратились к Карфагену, так как им была хорошо известна кар­
фагенская сицилийская политика последних десятилетий. Но почему
они обратились за помощью к акрагантцам и сиракузянам? Просить
одних акрагантцев было едва ли возможно, поскольку сиракузянс
тщательно следили за каждым изменением соотношений сил па
Сицилии и предположительно не допустили бы увеличения сферы
власти Акраганта. К тому же возникал вопрос (так, видимо, думали
сегестинцы), будет ли Акрагант в случае победы поступать иначе,
чем Сслинунт. Последнее соображение вело к тому, чтобы и одних
сиракузян не просить о помощи. Так сегестинцы пришли к выводу,
что надо попытаться заключить союз и с акрагантцами, и сиракузянами. Они действовали столь явно в надежде, что взаимное сопер­
ничество двух городов обуздает державные стремления их обоих к
выгоде для Сегесты. Действительно, Диодор сообщает о возникно­
вении в следующем году (415 г.) между сиракузянами и акрагантца­
ми принципиальных политических разногласий, зашедших так да­
леко. что акрагантцы заявили, что они будут сражаться на стороне
афинян против сиракузян. По всей вероятности, эти разногласия
существовали уже в 416 г. Такое предположение нам кажется тем
более вероятным, что мы знаем, что Акрагант стоял на стороне Афин
уже в 422 г. Однако план сегестинцев по неизвестным причинам
рухнул. Но и теперь сегестинские послы направились не в Афины,
а в Карфаген. Мы не знаем, в какой мерс карфагенские сенаторы
попытались откликнуться на просьбу сегестинцев. Все-таки они
решили (об усилиях оппозиционной фракции мы ничего не знаем)
продолжать традиционную сицилийскую политику и не ввязываться
в сицилийскую авантюру. Теперь, после дипломатических неудач в
Акраганте, Сиракузах и Карфагене, сегестинцы больше не видели
другого выхода, кроме просьбы Афин о вмешательстве. Этим они,
естественно, не осознавая этого, дали старт развитию, которое при­
ведет к решающему изменению политической ситуации даже боль­
ше на Востоке, чем на Западе.
Диодор говорит, что сегестинцы «не только в своем городе»,
по и «в соседних городах» брали в долг деньги, чтобы скрыть от афи­
нян свое подлинное финансовое положение, а Фукидид в дополнение
к этому сообщает, что речь идет о «ближайших финикийских и гре­
ческих городах». Действительно ли сегестинцы заимствовали деньги
в греческих городах, более чем сомнительно. Важно, что и в это вре­
мя между Сегестой и пуническими городами Мотней, Панормом
73

История карфагенян

и Солунтом существовали тесные связи, которые, однако, не могли
распространиться на договоры о военном сотрудничестве.
Мы также не знаем, исторический ли тот пассаж речи сиракузского
политика Гермократа, в котором говорится о поисках сиракузянами
помощи у карфагенян. Поэтому бессмыслен вопрос, можно ли из
этого пассажа сделать вывод о начале постепенного изменения кар­
фагенской внешней политики.
Когда война на Сицилии уже разгорелась, афинские полководцы
Никий и Ламах весной 414 г. направили посольство в Карфаген,
которое должно было заключить с ним «договор о сотрудничестве»
(Фукидид). Но они, очевидно, ничего не достигли. В карфагенском
сенате заседало все еще больше «голубей», чем «ястребов». Ведущие
деятели Карфагена явно полагали, что большая война греков явля­
ется лучшей гарантией безопасности его сицилийских союзников.
Они не были готовы ввязываться в рискованное сицилийское пред­
приятие.
Из того, как можно судить о карфагенской сицилийской политике
с 480 до 410 г., ясно одно: эта политика подарила пуническим городам
Мотии, Панорму и Солунту время непрерывного роста и благосо­
стояния, поскольку только в этом северо-западном углу Сицилии в
течение семидесяти лет царил мир. Кроме того, эти города, которые
никогда не пытались разрушить союзнические отношения с Карфаге­
ном, являлись прочными опорными пунктами в торговле Карфагена
прежде всего с Этрурией, Сардинией и Испанией.

12. ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ ГАННИБАЛА
И ГИМИЛЬКОНА (410-405 гг.)

В 410 г. Карфаген решился изменить свою сицилийскую полити­
ку, и это изменение имело далеко идущие последствия. Проводимая
ранее изоляционистская политика сменилась интервенционистской.
По моему мнению, резкое изменение карфагенской сицилийской
политики было вызвано скорее не изменениями во внутриполитиче­
ских отношениях в Карфагене, а продолжающейся угрозой, исходящей
из греческих городов Селинунта и Сиракуз, элимским городам, тра­
диционным партнерам Карфагена на Сицилии, угрозой, которая ста­
ла действенной и для пунических городов Сицилии.
Старый сегестинско-селинунтский конфликт не был улажен боль­
шой афино-сиракузской войной. Так как сегестинцы сражались на
стороне побежденных и испугались, что при сохранении ими прежней
жесткой позиции они могут подвергнуться нападению сиракузян,
то в 410 г. они заявили о готовности добровольно отказаться от об­
ласти, спорной между ними и селинунтянами, дабы по крайней мере
сохранить независимость города и гарантировать безопасность осталь­
ной своей территории. Селинунтяне, однако, отвергли предложенный
компромисс и овладели не только спорной территорией, но и, без
сомнения, сегестинской. Сегестинцы увидели себя вернувшимися к
ситуации 416 г. Только значительная внешняя сила могла отвратить
селинунтскую угрозу. Но круг государств, которые могли бы оказать
такую помощь, по сравнению с 416 г. резко сократился. Обращаться
к Сиракузам в сложившихся обстоятельствах было бы утопичным.
Выдвигать дело на рассмотрение смешанного сицилиотского третей­
ского суда было бессмысленно, как это уже стало ясно шесть лет
назад. Надеяться на новое вторжение афинян в совершенно изменив­
шихся условиях было абсолютно бессмысленным. Оставалась только
одна сила, которая могла противостоять любому сицилийскому про­
тивнику и которая к тому же никогда в прошлом не была враждебна
Сегссте, а чаще всего находилась с ней в дружеских отношениях, —
Карфаген. Но разве не Карфаген в 416 г. отверг сегестинский призыв
к помощи? Да, конечно. Но тогда сегестинцы имели в руках козырную
карту — Афины, и поэтому они вели в Карфагене переговоры без

75

История карфагенян

должной настойчивости. Теперь это изменилось. Ныне они с энерги­
ей тонущего предъявили свои аргументы Карфагену. Сверх этого
кажется, что по отношению к 416 г. они сделали более выгодное
предложение, ибо Диодор говорит о «передаче» города Карфагену,
а это выражение указывает на отказ от суверенитета. При поло­
жительном исходе планируемого предприятия, и это, как кажется,
утверждали сегестиицы, территория Сицилии, находящаяся под кар­
фагенским господством, существенно увеличится. Но это едва ли
было решающей причиной, по которой карфагенские политики ре­
шились на интервенцию в Сицилии. Они после долгих и жарких
дебатов потому все же решились на вмешательство, что общественное
мнение требовало пресечь экспансионистские стремления греческих
городов, прежде всего Селинунта. Отдельные карфагенские полити­
ки, как Ганнибал, руководились и личными мотивами. Конечно, при
обсуждении в сенате важную роль играл вопрос, как в случае воз­
можного военного столкновения между Карфагеном и Селинунтом
поведут себя Сиракузы. Ведь карфагенские сенаторы никак не пла­
нировали вести войну за господство над всей Сицилией; они скорее
стремились только к тому, чтобы создать спокойные условия, необ­
ходимые для развития городов, находящихся под карфагенским вли­
янием. Кроме того, победа сиракузян над афинянами, одержанная
всего три года назад, не могла не оказать влияния и на карфагенских
политиков. Карфагенское руководство, следовательно, стремилось
обеспечить нейтралитет Сиракуз в грядущей войне. Последнее все
же не казалось безнадежным делом, ибо сиракузяне, с одной стороны,
еще не завершили войну с Катаной и Наксосом, а с другой — значи­
тельную часть своих военных сил направили на войну с Афинами.
Девиз был, следовательно, такой: если необходимо, то воевать с Се­
линунтом, но не с Сиракузами!
Так как карфагеняне решились на скорое начало сицилийской
войны, то, как только дали сегестинцам положительный ответ, сразу
избрали полководца. Выбор пал на суфета Ганнибала. Он был сыном
Гисгона, который — ирония судьбы! — жил изгнанником в Селинунтс и там умер. Ганнибал, о котором антикарфагенски настроенный
Тимей говорит, что он «по природе своей настроен антигречески»,
сделал кажущийся совершенно неожиданным шаг: он, видимо, после
отклонения селинуитянами rerum repetitio направил послов в Сираку­
зы просить их о посредничестве в споре между Сегестой и Селинун­
том. Этот шаг Ганнибала был точно рассчитан. Если сиракузяне от­
вергнут предложение (хотя селннунтяне с таким поворотом дел были

76

12. Военные походы Ганнибала и Гимилькона (410—405гг.)

бы согласны), то карфагеняне, по крайней мере, могут продемонстри­
ровать свою добрую волю, а сиракузский отказ предоставлял Карфа­
гену большую свободу рук, чем сиракузянам, которые при возможной
военной поддержке селинунтян могли оказаться силой, стремящейся
к войне. Коли Сиракузы согласятся с этой просьбой, они объявят себя
стоящими над обеими сторонами и не смогут вмешаться в случае
вооруженного конфликта между Сегестой и Селинунтом. В таком
случае последующие возможности были ясны. Если бы селинунтяне
вынуждены были согласиться с созданием сиракузского третейского
суда, то его приговор мог быть как негативным, так и позитивным.
Будь он негативным для селинунтян, дело будет решено так, как это­
го хотели ссгестинцы и карфагеняне, но на это в сложившейся ситуа­
ции нельзя было рассчитывать. Если приговор оказался бы благо­
приятным для селинунтян, дело сегестинцев и карфагенян было бы
проиграно, но такой случай, очевидно, в расчеты Ганнибала вовсе нс
входил. В случае же отказа Селинунта от сиракузского посредниче­
ства он перед всеми предстанет как государство, жаждущее начать
войну, каковая теперь становится неизбежной. Именно на такой слу­
чай, если верить Диодору, Ганнибал и надеялся. И он, по крайней
мерс, нс обманывался в том, что селинунтяне действительно не под­
чинятся сиракузскому третейскому приговору. Однако карфагенские
послы, а с ними и Ганнибал, не добились полного успеха, ибо сиракузянс в своем ответе на карфагенское предложение не заняли ясной
позиции и обошли проблему посредничества. Они только заявили,
что хотят и союзнические отношения с селинунтянами сохранить,
и нс разорвать мирные отношения с карфагенянами. Сиракузянам,
конечно, было ясно, что таким ответом они не способствуют никако­
му решению существующей проблемы. Они не хотели испортить
отношения ни с одной стороной и желали только выиграть время. Для
сиракузян этот момент не был подходящим для военного столкнове­
ния с Карфагеном. Может быть, их осторожная тактика была обуслов­
лена тем, что они в морском сражении при Киноссеме (конец 411 г.)
сражались па стороне побежденных. Состоялось ли к этому времени
сражение при Кизике (май 410 г.) и пришло ли известие о поражении
пелопоннесцев и сиракузян в Сиракузы и Карфаген, неясно.
В связи с тем что попытка добиться вмешательства Сиракуз, как
и ожидалось, была безуспешной, Ганнибал начал действовать. Он
послал 5 тысяч ливийских и 800 кампанских всадников в Сегесту.
Относительно цели этого передвижения войск не могло быть ника­
кого сомнения. С помощью этих подкреплений сегестинцы одержали

77

История карфагенян

победу над селинунтянами. Следствием этого было то, что селинунтяне, ссылаясь на существующий между ними союзный договор,
запросили военной поддержки у сиракузян.
Но и сегестинцы направили послов к своему протектору с просьбой
о присылке дополнительного контингента, разъясняя при этом, что
селинунтяне готовятся к реваншу. Как селинунтяне, так и сегестин­
цы были уверены, что только расширение конфликта даст шанс на
удовлетворение каждому их притязаний. Союзники обеих сторон
согласились оказать помощь, и «карфагенская война» началась. Хотя
карфагеняне не планировали карфагено-сицилиотской войны, они с
этой возможностью считались. Их целью было противостоять расту­
щему влиянию сицилиотов, прежде всего селинунтян, в Западной
Сицилии; элимскую буферную надо было сохранить при любых
обстоятельствах.
После того как Ганнибал летом 410 г. и зимой 410/09 г. набрал
в Ливии войска и навербовал в Испании наемников, он весной 409 г.
приблизительно со 100 тысячами пехотинцев, 4 тысячами всадников,
60 военными кораблями и 1500 транспортными судами вышел в море
и через несколько дней высадился у мыса Лилибей. Корабли он послал
бросить якорь в Мотии, чтобы, как говорит Диодор, сиракузяне убе­
дились, что его поход не направлен против Сиракуз. Конечно, к вме­
шательству сиракузян готовились: иначе зачем было посылать на
Сицилию столь сильные воинские части. После прибытия сицилийских
союзников он направился к Селинунту, чтобы осадить город. Сслинунтяне, которые благодаря шпионам узнали о высадке карфагенско­
го войска, тотчас направили в Сиракузы просьбу о присылке союзных
войск. Когда город был уже осажден, а союзные войска так и не по­
дошли, селинунтяне снова направили послов в Акрагант, Гелу и Си­
ракузы, подчеркивая неотложность своей просьбы. В Акраганте и
Геле им разъяснили, что надо дождаться сиракузских войск, чтобы
совместно выступить против карфагенской армии, осаждающей Селинунт. В Сиракузах понимали, что необходимо закончить войну с
ионийскими городами, дабы иметь свободные руки для борьбы с кар­
фагенянами, и с этой целью стягивали в город войска. Но прошло
слишком много времени, и сиракузяне утешались (по крайней мерс,
внешне) мыслью, что хотя Селинунт будет захвачен, он все же не
будет разрушен. Хотя и не все обманывались, в целом дипломатиче­
ское наступление Ганнибала, который ясно давал понять, что карфа­
генская акция ограничивается только западносицилийскими против­
никами, имело полный успех. Сиракузские колебания объяснялись

78

12. Военные походы Ганнибала и Гимилъкона (410—405 гг.)

также и тем, что сиракузяне знали о превосходстве карфагенских войск.
После всего лишь девятидневной осады Селинунт пал, и Ганнибал
отдал его своим войскам на полное разграбление. 16 тысяч человек
погибло при захвате города, более 5 тысяч селинунтян попали в руки
победителей, и только 2600 жителей города бежали в Акрагант.
Приблизительно в то время, когда пал Селинунт, сиракузский
авангард — 3 тысячи «элитных солдат» (Диодор) — прибыл в Акра­
гант. Посланцы этой части призвали Ганнибала освободить пленников
за выкуп и не посягать на храмы. Просьба, высказанная сдержанным
тоном, показывала, что сиракузяне не заинтересованы в расширении
конфликта! Но победитель остался непреклонным. Он отверг возмож­
ность выкупа и заявил, что боги ушли из Селинунта, потому что
стали недовольны селинунтянами. Что касается бежавших селинунтян,
то Ганнибал дал им возможность вернуться вСелинунт, если они
будут готовы уплатить требуемую «дань» (Диодор) карфагенянам.
С разрушением Селинунта и новым упорядочением западноси­
цилийских взаимоотношений задача, поставленная Карфагенским
государством перед своим полководцем, была выполнена. Но по­
следовавшее за этим разрушение Гимеры Ганнибал не мог объявить
политически необходимой акцией. Этот акт был обусловлен большей
частью эмоционально, стремлением восстановить скорее честь не
Карфагена, а собственной фамилии. В битве при Гимере (480 г.) погиб
его дед Гамилькар, из-за поражения при Гимере умер в изгнании его
отец Гистон, по причине этого мрачного момента в карфагенской
истории он сам в свои молодые годы испытал множество неприят­
ностей. Поэтому со своими войсками, к которым (и это надо отметить,
потому что это бросает свет на политические позиции несицилиотского населения Сицилии) присоединились еще 20 тысяч сиканов,
он двинулся поперек острова к Гимере. Разрушение этого города
должно было подвести черту под темной главой в истории его фами­
лии! Гимерийцам пришли на помощь 3 тысячи сиракузских «элитных
солдат» (Диодор), которые ранее прибыли в Акрагант, а также тыся­
ча других союзников, среди которых, вероятно, были прежде всего
акрагантцы. Осада Гимеры была сопряжена для карфагенян с больши­
ми потерями, чем осада Селинунта. Только при вылазке гимерийцев
погибло, как сообщает Тимей, 6 тысяч солдат, сражавшихся на сто­
роне карфагенян, и 3 тысячи воевавших на гимерийской стороне.
После этого сражения к Гимере подошли 25 сицилиотских кораблей,
которые до этого воевали на стороне спартанцев в Эгейском и Ионий­
ском морях и которые, вероятно, после падения Селинунта были
79

История карфагенян

вытребованы обратно. В самом городе распространился слух, что
сиракузяне и их союзники теперь со всеми силами двигаются по на­
правлению к Гимере. Однако Ганнибал, используя свой флот, до это­
го стоявший на якоре перед Мотией, напал на сиракузян. Был ли
распространен слух о Диокле, который считал положение Гимсры
безнадежным и ценил сиракузские интересы больше, чем гимерийские? Если это предположение правильно, то Диокл стремился достичь
двойной цели: с одной стороны, сохранение доверия к ведущей сицилиотской державе, а с другой — определенное понимание причин
ухода сиракузских войск. Во всяком случае, он приказал сиракузско­
му капитану двинуться в Сиракузы, но сначала флот должен был в
два этапа эвакуировать население Гимеры в Мессану. Сам он со сво­
ими войсками, не причиняя никаких забот Ганнибалу, стал отходить
к Сиракузам. Гимерийцы с действиями сиракузян не были согласны,
но они находились не в том положении, чтобы их возражения были
приняты. Именно в тот момент, когда появился флот, чтобы забрать
па борт вторую половину населения, карфагеняне захватили город.
Ганнибал сровнял город с землей, только храмы (в противоположность
тому, что было сделано в Селинунте) не были тронуты. Около 3 ты­
сяч пленных гимерийцев-мужчин на том месте, где его дед Гамилькар
«был убит Гелоном», как сообщает Диодор, было подвергнуто пыткам
и перебито. Позор фамилии, по его мнению, был смыт.
Теперь Ганнибал объявил поход законченным. Он свернул свой
лагерь, отослал домой сицилийских союзников — сицилийских пу­
нийцев, элимов, сиканов и сикулов — и кампанских наемников,
по крайней мере, часть которых этим была недовольна, оставил до­
статочно сильные воинские части для защиты союзников на Сицилии
и отплыл, вероятно, из Гимеры в Карфаген.
Ганнибал счел свои цели достигнутыми. Он сумел уничтожить
селинунтских агрессоров и этим создать предпосылки для мирного
развития на западе Сицилии. Кроме того, Сегеста теперь была еще
теснее связана с Карфагеном, сиканы и сикулы стали союзниками,
Сслинунт был низведен до положения податного города. Наконец,
в полном объеме была восстановлена честь Ганноновской фамилии.
С точки зрения Ганнибала и всех карфагенян, сицилийская пробле­
ма была решена. Может быть, такой же была и точка зрения сира­
кузян.
Однако достигнутое разрешение проблемы просуществовало лишь
очень короткое время. Разрыв только что установленных отношений
было делом рук сиракузянина Гермократа. Гермократ был противни­

80

12. Военные походы Ганнибала и Гимилькона (410—405 гг.)

ком Диокла, решением суда он был изгнан из Сиракуз и поэтому, как
и его коллеги, был вынужден принять командование сиракузским
флотом, действовавшим тогда в Эгейском море. После своего сме­
щения в 408 г. он из Милета направился в Мессану. Там он на деньги,
предоставленные ему сатрапом Фарнабазом, набрал частную армию,
опираясь на которую решил силой добиться своего возвращения
в Сиракузы. Когда эта попытка не удалась, он ушел в полуразрушен­
ный Селинунт, чтобы там создать еще больший центр своей власти.
Оккупировав Селинунт, Гермократ поставил под вопрос порядок,
созданный Карфагеном в Западной Сицилии, поскольку Селинунт
был податным городом. Своей вершины провокации против Карфа­
гена достигли тогда, когда Гермократ вторгся на территорию Мотии,
Папорма и других городов и навязал войскам этих городов, которых
поддерживали находившиеся на Сицилии карфагенские воинские
части, регулярные сражения. Проведение этих военных акций, вы­
звавших одобрение многих сицилиотов, в том числе многих сиракузяп, было облегчено тем, что среди его 6 тысяч наемников было
около тысячи гимерийцев и, возможно, еще больше селинунтян.
Но когда он в следующем, 407 г. хитростью достиг Сиракуз, очевид­
но, чтобы стать тираном, он был убит поспешившими туда сиракузянами. Среди раненых сообщников Гермократа, которые пережили
опасного авантюриста, находился Дионисий, сын Гермократа (?),
будущий тиран города.
А как реагировали карфагеняне на провокационные действия Гер­
мократа в Западной Сицилии? Если мы будем искать ответ у Диодора,
то искать будем напрасно. Предположение, что карфагеняне просто
нс обратили внимания на эти события, невероятно. Однажды Диодор
все-таки указывает на то, что карфагеняне были этому очень пора­
жены. Он пишет, что в 407 г. сиракузяне в Карфагене жаловались на
войну. Из имеющегося текста Диодора, должно быть, выпал пассаж,
в котором речь шла о карфагенских акциях на Сицилии. На демарш
сиракузян карфагеняне, кажется, дали двусмысленный ответ. Одно­
временно они стали заготавливать в Африке значительное вооруже­
ние, ибо, как говорит Диодор, «они ставили своей целью подчинить
все города острова». О политической подоплеке этого вооружения
нам нс удастся составить достаточно ясную картину из-за отсутствия
материала. Но все же можно предположить, что новые планы карфа­
генян были связаны с такими событиями, как грабительские походы
Гермократа. Из замечания Диодора следует, и мы должны согласить­
ся с Диодором в этом пункте, что ведущие карфагенские политики,

81

История карфагенян

среди которых, вероятно, находился и Ганнибал, пришли к убежде­
нию, что частичное решение проблемы, которого они добились на
Сицилии, решением не стало. Предстояло новое столкновение между
Карфагеном и Сиракузами. Ганнибал снова был избран полководцем.
Однако из-за своего возраста он выбрал себе в качестве коллеги Гимилькона, сына Ганнона, происходившего из того же рода, что и он
сам. Набор и вербовка солдат на этот раз были еще масштабнее, чем
в 410 г. В Африке были мобилизованы боеспособные мужчины из Кар­
фагена, пригодные к войне мужчины пунических союзников и ли­
вийцев, а кроме того, призваны к оружию мужчины союзных племен
и царств — маврусиев, нумидийцев и других народов, живущих вплоть
до киренской границы. В Испании и на Балеарах военный барабан
пробил для видных карфагенян. В Италии вновь были завербованы
кампанцы. Общее число солдат, выведенных карфагенянами в поле,
достигало, по Тимею, 120 тысяч человек, а Эфор приводит даже не­
вероятную цифру 300 тысяч.
Но прежде чем эти войска весной 406 г. переправились на Сици­
лию, карфагеняне, по сообщению Диодора, при помощи карфагенских
и других африкано-пунических поселенцев основали колонию Ферму
(приблизительно на полпути между Солунтом и разрушенной Гимерой). Являлась ли Ферма не гражданским, а военным поселением,
задачей которого было занять выдвинутую вперед позицию с целью
защиты пунических городов Сицилии?
Еще до того, как 120 триер и тысяча транспортных судов покину­
ли гавань Карфагена, в начале весны 406 г. авангард из 60 карфаген­
ских кораблей по приказу Гимилькона направился на Сицилию. Зада­
чей этого авангарда было, вероятно, не только функционирование в
качестве разведывательной эскадры, но и потопление сицилиотских
кораблей, которые могли помешать переправе основных карфаген­
ских сил. Вблизи Эрикса эта эскадра натолкнулась на почти такой же
сильный сиракузский флот, поспешивший сюда при известии о пере­
праве, чтобы навязать сражение. Карфагеняне потеряли 15 кораблей.
Узнав об этом поражении, прибыл сам Ганнибал с 50 кораблями,
чтобы исправить ошибку и обеспечить переправу. Он осуществил это
с успехом.
Так как сицилиоты ожидали скорого вторжения, то они подгото­
вились к нему. Сиракузяне запросили военную помощь у италиотов1
и спартанцев, которые, конечно, уже в 407 г. видели очевидные при­
1 Италиоты — греки, жившие в Италии.

82

12. Военные походы Ганнибала и Гимилъкона (410—405 гг.)

готовления карфагенян. Однако можно ли было ожидать поддержки
спартанцев, которые должны были сконцентрировать все свои силы
па заключительном этапе Пелопоннесской войны, в этом и сами си­
ракузяне сомневались. Кроме того, они направили во все (греческие)
города Сицилии послов с призывом «к борьбе за общую свободу»
(Диодор). Акрагантинцы, до сих пор важнейшие торговые партнеры
карфагенян, будучи «пограничными соседями карфагенской эпикратии»2 (Диодор), испугались, что по ним будет нанесен удар карфа­
генян. И это действительно было так.
Карфагенские войска высадились на Сицилии (у мыса Лилибей?)
и двинулись к Акраганту. Из переговоров, которые велись до начала
осады, ясно, что карфагенская «верхушка» рассматривала одинаково
как врагов не все сицилиотские города. Иначе было бы непонятно,
почему Ганнибал, вероятно, ссылаясь на прежние относительно тес­
ные связи, требовал от акрагантинцев сотрудничества. Главной целью
карфагенского удара считалось, несомненно, государство, которое
в прошлом постоянно развивало антикарфагенскую деятельность:
Сиракузы. Даже нейтральные сицилиотские города, поддерживавшие
дружеские отношения с карфагенянами, должны были (так явно
убеждал акрагантинцев Ганнибал) полностью сохранить свои права.
Так как акрагантинцы, 1500 солдат которых находились под коман­
дованием спартанца Дексиппа, уже набрали в качестве наемников
800 кампанцев, с предложением карфагенского полководца не согла­
сились, а тот едва ли рассчитывал на что-либо другое, то карфаге­
няне приступили к осаде города.
Временем осады Акраганта, а конкретнее — периодом с мая по июль
406 г., надо датировать документ, в соответствии с которым афиняне
просили Ганнибала и Гимилькона о «дружбе и союзе» (строка 11).
Несомненно, в этой надписи упоминается карфагенское посольство,
прибывшее в Афины. Но отсюда без дальнейших рассуждений едва
ли можно делать вывод, что «инициатива этого сближения ясно ис­
ходила от Карфагена» (Штроекер). Что могли ожидать карфагеняне
от союзного договора с Афинами? Самое большее обещания, что
ионийские города Наксом и Катана будут сохранять нейтралитет.
А на что афиняне могли надеяться при заключении пакта о взаимо­
помощи? Гарантии, что карфагеняне позаботятся о том, чтобы сира­
кузяне ни при каких обстоятельствах не вернулись на восточный
театр военных действий. Если цели обеих держав были в некоторой
■ Эпикратисй греки называли область карфагенских владений на Сицилии.

83

История карфагенян

степени равноценны, то все же наверняка афиняне были больше за­
интересованы в заключении соглашения. Не для карфагенян, а для
них после поражения при Нотии (407 или 406 г.) положение стало
критическим. Конечно, из того, чьи интересы в заключении согла­
шения были более значительными, нельзя сделать определенный
вывод, но можно принять некоторую вероятность. Мнение, что ини­
циатива была проявлена афинянами, напрашивается и из наблюдения,
что карфагеняне уже до заключения союзного договора (строка 11)
оказали услуги, признаваемые афинянами, ибо иначе карфагеняне нс
назывались бы [«благодетелями афин]ян» (строка 6 сл.) и карфаген­
ские послы не почитались бы как [мужи, которые перед демосом
афинян им]еют заслуги (строка 18 сл.). Признанные заслуги карфа­
генян заключались в том, что они поняли готовность афинян к за­
ключению союзного договора. Как кажется, последовательность
событий была такова: афиняне, которые после катастрофы у Нотия
были вынуждены мобилизовать свои последние военные и диплома­
тические резервы, направили в 407 или 406 г. послов в Карфаген или
на Сицилию ради заключения договора о союзе; карфагенские послы,
прибывшие во второй трети 406 г. в Афины, сигнализировали о го­
товности карфагенян заключить этот пакт; после этого афиняне по­
становили направить на Сицилию к Ганнибалу и Гимилькону послов,
которые должны были завершить переговоры. Что договор был дей­
ствительно заключен, видно из того, что афинская псефизма нс была
похоронена в архиве, а вырезана в камне. В какой степени этот до­
говор имел реальные последствия, проследить трудно3. Однако рас­
сматриваемый документ показывает, что политическая активность
карфагенян (и афинян) крайне разнообразна, а кроме того, снова
видно, что предполагаемая непроходимая пропасть между карфаге­
нянами и греками была лишь выдумкой некоторых греческих поли­
тиков и историков.
При создании осадных машин Ганнибал использовал также мо­
гильные камни из некрополей, находившихся перед городом. Это,
по-видимому, вызвало неприятные чувства у части войска, и когда
чума опустошила армию и сам Ганнибал умер от заразной болезни,
это всеми было признано как наказание богов за дерзкое разрушение
могил.
' Думается, что в сложившейся ситуации этот договор вообще никакого значения
нс имел, поскольку в делах Эгейского бассейна Карфаген, по крайней мерс в то время,
заинтересован нс был, а у афинян не было никаких сил для реального вмешательства
в сицилийские дела.

84

12. Военные походы Ганнибала и Гимилькона (410—405 гг.)

После смерти Ганнибала Гимилькон принял единоличное коман­
дование карфагенскими войсками. Чтобы преодолеть распростра­
нившиеся в армии пораженческие настроения, он пожертвовал БаалХамону юношей, а Посейдону — большое количество животных.
А затем он продолжил осаду с неистощаемой энергией.
Сиракузянс, которым, как и другим сицилиотам, было ясно, что
борьба идет «за все» (Диодор), избрали полководцем Дафнея и на­
правили его вместе с союзниками из Италии, Мессаны, Камарины,
Гелы и из внутренних районов (вероятно, прежде всего из Акры и Ка­
марины) к Акраганту. Всего было более 30 тысяч пехотинцев и 5 тысяч
всадников. К этому надо добавить флот из 30 кораблей. Гимилькон,
который, конечно, хотел избежать сражения под стенами Акраганта,
направил против греческих войск половину своей армии. Однако эта
часть карфагенской армии была разбита в сражении, разыгравшемся
к югу от Гимеры. Погибло более 6 тысяч человек. Греческие войска
овладели лагерем, который иберы и часть ливийцев оставили по
приказу Гимилькона. В этот лагерь вступили также войска, ранее
находившиеся в городе. Солдаты этих частей были чрезвычайно
озлоблены на решение своих командиров не атаковать разбитого и
отступающего врага. Они побили камнями четырех из пяти своих
командиров. И Дексиппа они обвинили в предательстве. Несмотря
на эти волнения, Дафней сумел блокировать карфагенский лагерь,
так что возникли серьезные трудности в снабжении карфагенской
армии. Но Гимилькон нанес врагам исключительно успешный удар:
с помощью эскадры из 40 кораблей, которые он привел из Мотни и
Панорма, он захватил сиракузский транспортный караван с зерном
и потопил восемь сопровождавших его боевых кораблей. Мораль
войска была сохранена. Даже кампанцы, которые до сих пор стояли
на стороне акрагантинцев, подкупленные, как утверждает Диодор,
пятнадцатью талантами, перешли к карфагенянам. Теперь возникли
сложности у противоположной стороны. Италиотские командиры,
утверждая, что срок их службы истек, отступили со своими войсками.
На созванном вскоре после этого спешном заседании оставшиеся
греческие командиры договорились, что город из-за критического
положения со снабжением надо эвакуировать и сицилиотские вой­
ска должны отступить. Гимилькон не препятствовал отступлению.
Ои захватил город, но не разрушил его, ибо намеревался расположить
там свою зимнюю квартиру.
Эта неудача привела к новым раздорам среди союзных гре­
ков. Акрагантинцы и другие сицилиоты обвиняли сиракузских

85

История карфагенян

полководцев, прежде всего Дафнея, в предательстве. Но и среди
самих сиракузян подняла голову гидра раздора. Среди самых острых
критиков полководцев был Дионисий, который в 407 г. сражался
на стороне Гермократа. Он использовал несомненную неудачу,
чтобы вызвать у олигархии подозрения по отношению к ведущим
политикам Сиракуз, а своему образу придать большее значение у
демоса. Его агитация имела успех, и он был избран полководцем
города.
Еще зимой 406/05 г. гелейцы просили у сиракузян подкрепления.
В ответ на это Дионисий был направлен в Гелу с 2 тысячами пехо­
тинцев и 400 всадниками. Политическая жизнь в этом городе была в
это время отмечена столкновениями между могущественным высшим
слоем (эти люди были готовы к компромиссу с карфагенянами?)
и представителями демоса. Дионисий провел радикальные решения
в пользу демоса и, пообещав вернуться с более сильным войском,
возвратился в Сиракузы.
Там он заявил, что во время его пребывания в Геле Гимилькон
прислал к нему переговорщиков, которые, по видимости, должны
были вести переговоры о возвращении пленников, а в действитель­
ности подкупить его, чтобы он подобно своим коллегам, которые уже
получали такие суммы, сотрудничал с карфагенянами или по крайней
мере не мешал им. Успех этого мнимого или действительного разо­
блачения был полным, и сиракузяне избрали его «полновластным
полководцем»4. В том, что в утверждениях Дионисия могла содер­
жаться правда, как и в том, что Гимилькон вел переговоры с спракузянами, едва ли следует сомневаться. Но возможно, карфагенский
полководец только пытался получить представление о личности
и целях Дионисия.
В начале лета 405 г. Гимилькон выступил из Акраганта, и город
перед выходом войска был основательно разрушен. Он стал опусто­
шать территории гелейцев и камаринцев и начал осаду Гелы. Когда
город был уже готов пасть, к Геле подошел Дионисий, который тем
временем возвысился до тирана5, с войском из 30 тысяч пехотинцев
и тысячи всадников; под его командованием собрались сицилиоты,
италиоты и наемники. Флот состоял из 50 военных кораблей. Дио­
4 Полновластный полководец — стратег-автократор, т. с. полководец, нс имеющий
коллег. Стратсги-автократоры избирались в греческих городах в особо сложных обстоя­
тельствах.
5 Дионисий стал тираном Сиракуз в результате государственного переворота в первой
половине 405 г.

86

12. Военные походы Ганнибала и Гимилькона (410—405 гг.)

нисий составил план, согласно которому карфагеняне у Гелы долж­
ны были одновременно сражаться на суше и на море. Однако Гимилькон сумел противостоять ловким тактическим шагам сиракузян
и со своим численно превосходящим войском одержать победу.
В ночь после сражения Дионисий с побежденными солдатами и
эвакуированными гражданскими людьми отступил от Гелы. Гела
стала добычей карфагенян. На обратном пути Дионисий принудил
тирана камаринцев оставить свой город и вместе с ним прибыть в
Сиракузы. Поражение союзных греков резко ослабило позиции Ди­
онисия. Италиоты вернулись на родину, гелейцы и камаринцы осы­
пали Дионисия упреками, а сиракузские всадники даже замыслили
убить тирана.
О дальнейших событиях мы не имеем информации, в тексте
Диодора в этом месте лакуна. В потерянной главе диодоровского
повествования речь должна была идти о подступе карфагенян к
Сиракузам, о начале осады города и об эпидемии, которая вспых­
нула в осаждавшей армии. Эта эпидемия, по крайней мере по вер­
сии Диодора, вынудила Гимилькона предложить переговоры, хотя
конечной цели войны, полного разгрома сиракузян, он так и не
добился. Дионисий принял это предложение с облегчением, и обе
стороны заключили мир на следующих условиях: 1) карфагенские
владения — это бывшая территория западнофиникийских колоний,
элимов и сиканов; 2) Гимера, Селинунт, Акрагант, Гела и Камарина
являются зависимыми от Карфагена и платят ему дань; 3) автоном­
ны Мессана, Леонтины и все сикулы, т. е. потенциальные против­
ники Сиракуз; 4) Сиракузы находятся под властью Дионисия; 5) обе
стороны возвращают корабли и военнопленных. Из условий этого
мирного договора видно, что карфагеняне продвинулись почти во
всем. Вся Сицилия, за исключением Сиракуз, находилась теперь
частично под прямым, частично под косвенным карфагенским гос­
подством. Усиление карфагенских позиций ясно прежде всего из
факта, что в мирный договор была внесена статья, касающаяся
внутренних отношений в Сиракузах: положение, по которому сиракузянс должны находиться под властью тирана Дионисия. По всей
видимости, карфагеняне надеялись с помощью этой статьи консо­
лидировать карфагено-сиракузские связи, а кроме того, в случае
изменений во внутриполитических отношениях в Сиракузах полу­
чить право вмешательства. Очевидно, что Дионисий, справедливо
или нет, это надо еще доказать, стал для карфагенян гарантом но­
вого порядка на Сицилии.

87

13. ПОХОДЫ ГИМИЛЬКОНА И МАГОНА
(397-392 гг.)

Повествование Диодора о сицилийских предприятиях Гимилькона и Магона в 397-392 гг. дает лишь неполное представление о ходе
и фоне военных и дипломатических акций этих лет. Но далее при
всей неудовлетворительности этого описания ясно, что инициатива
новых военных столкновений между карфагенянами и сицилийскими
греками исходила в первую очередь от Дионисия, а не из Карфагена.
Сиракузский тиран нуждался во внешнеполитических успехах, чтобы
укрепить свое положение, которое в тот момент было довольно хруп­
ким. Для осуществления своих планов он использовал то обстоятель­
ство, что среди греческого населения острова, по крайней мере части
его, господствовало сильное недовольство давящим карфагенским
преобладанием. Не менее тяжелым было и то, что не только гражда­
не городов, которые особенно страдали от последствий проигранной
войны, по и сиракузяне лелеяли мысль о реванше. Для нового столк­
новения с Карфагеном необходима была тщательная подготовка.
Прежде всего надо было сделать Сиракузы неприступной крепостью;
с этой целью были построены укрепления Острова (Nesos, Ортигия),
а через несколько лет — Эпипол. А затем требовалось расширить
территориальную базу государства, и этому служила попытка под­
чинить автономные города. Причиной того, что именно автономные
города Дионисий сделал объектом своих экспансионистских стрем­
лений, является, кроме их географического положения, его надежда,
что карфагеняне на нападение на эту группу политических образова­
ний будут реагировать менее энергично, чем на атаку на подчиненные
или даже «союзные» города. Уже в 404 г. он осадил сикульский Гсрбссс, и только восстание сиракузян принудило его покончить с осадой.
Находясь в крайне бедственном положении, он призвал на помощь
1200 кампанских всадников, которым Гимилькон поручил позабо­
титься о лояльности «сицилийских местностей» (Диодор). Тирану
удалось обеспечить себе поддержку этих ненадежных воинов, и он
сумел выйти из своего тяжелого положения. В следующем году (403 г.)
Дионисий продолжал нарушать мирный договор 405 г. Он захватил
частью хитростью, частью угрозами, частью силой сикульский город
88

13. Походы Гимилькона и Магона (397—392 гг.)

Гснну и ионийские города Катану, Наксос и Леонтины, и только
сикульский город Гербиту он не сумел покорить.
Встает вопрос, почему Карфаген терпел такие нарушения догово­
ра 405 г. Кроме того что судьба «автономных» городов действитель­
но беспокоила карфагенян гораздо меньше, чем судьба подчиненных
или союзных городов, и что подготовка к войне занимала у карфаге­
нян много времени, главная причина инертности, как кажется, заклю­
чалась в том, что эпидемия, которую карфагенская армия принесла
в Северную Африку, привела к большому числу жертв и все еще
продолжалась. Возможно также, что имели место внутриполитиче­
ские споры, препятствовавшие решительным внешнеполитическим
действиям.
Если до сих пор Дионисий создавал только некоторые важные
предпосылки для нового противостояния Карфагену, то в 402 г. он
приступил к планомерной подготовке к войне. С 399 г. он форсировал
эти приготовления, так как сознавал, что это будет война с «самыми
могущественными жителями Европы» (Диодор). По сообщению Дио­
дора, Дионисий ускорил приготовления к войне не только потому, что
рассчитывал па ослабление в результате эпидемии военной мощи
Карфагена, но и потому, что видел, что довольно большое число гре­
ческих граждан, ранее живших в греческих городах, иыне находив­
шихся под властью Карфагена, вернулись со «свободного» греческо­
го Востока в «несвободную» карфагенскую провинцию, восстановили
там свои права и владения, ио, кажется, тяготились сотрудничеством
с карфагенянами и были готовы отдать себя в его распоряжение. Дио­
нисий надеялся, что в случае скорого военного конфликта с Карфаге­
ном все греки, живущие в карфагенской эпикратии, перейдут на его
сторону. Когда вооружение было завершено, Сиракузы стали похо­
жими на арсенал, а в гавани города стоял флот из более чем 310 ко­
раблей. После концентрации войск, состоявших из сиракузян, граждан
подчиненных городов, греческих (прежде всего спартанских) и негречсских наемников, Дионисий все же ждал до 398 г. Так как он явно
справедливо опасался, что мессанцы и регийцы в случае войны вста­
нут на сторону его противников, он пытался путем отказа от при­
граничной полосы или предложения о «взаимном праве брака»
и переговоров о дальнейшей поддержке добиться если не заключения
союзного договора, то по крайней мере сохранения ими нейтралитета.
Регийцы с благодарностью отклонили все эти варианты, и их место
заняли локрийцы; мессанцы же оказались готовыми к компромиссу.
К официальному решению о начале войны Дионисий смог подойти

89

История карфагенян

безо всякого труда. В своей речи на народном собрании он говорил
о традиционной вражде карфагенян к грекам, о наступлении удобно­
го времени, об обязанности проявить солидарность с угнетенными
сицилиотами и поставил этим сиракузо-карфагенскую войну под ло­
зунг «свобода грекам». Бесчинства, которые учинили сиракузяне и
другие сицилиоты по отношению к карфагенянам, жившим в Сираку­
зах и несвободных сицилиотских городах, напоминали еврейские
погромы более позднего времени, хотя Диодор их мотивом называет
не принадлежность карфагенян к другой расе, а «жестокость» побе­
дителей по отношению к побежденным. Дионисий направил карфа­
генянам ультиматум: если они не вернут за определенное время сво­
боду сицилиотским городам, то между Сиракузами и Карфагеном
начнется война. В ответе карфагенян тиран был полностью уверен.
В следующем году (397 г.) Дионисий исполнил свои намерения.
Карфагеняне, которые были полностью разоружены, однако, не скло­
нились перед требованиями греков. После страусовой политики про­
шлых лет неистовство эпидемии их теперь вполне бы извинило, но они
стали проявлять лихорадочную активность. Они внимательно следи­
ли за дальнейшими действиями сиракузян и послали нескольких
сенаторов в «Европу» (Диодор), т. е., видимо, в Испанию, для вер­
бовки наемников.
Дионисий начал военные действия, двинувшись со своими вой­
сками вдоль южного побережья в направлении Мотии. Мотия явля­
лась для карфагенян городом, который был для них важен как воро­
та Сицилии. Дионисий видел в завоевании этого города ключ к
господству над всей Сицилией. Его надежды на поддержку сицилиотов карфагенской эпикратии были не напрасны: камаринцы, гелейцы,
акрагантцы, селинунтяне и, наконец, также гимерийцы присоедини­
лись к его походу. Силы его войск — 80 тысяч пехотинцев и 3 тысячи
всадников; его флот состоял из почти 200 боевых кораблей и 500 транс­
портных судов. В то время как его брат адмирал Лептин получил
задание осадить сильно укрепленную Мотию, которую в силу ес
островного положения захватить было очень трудно, сам Дионисий
с пехотой вторгся в область карфагенских «союзников», чтобы взять
в свои руки некоторые укрепленные пункты противника. Элимы из
Эрикса и сиканские общины ввиду явного превосходства врага нс
оказали никакого сопротивления и перешли на сторону Дионисия.
Однако пунические города Панорм и Солунт, элимские города Ссгеста и Галикии, а также бывший элимский город Энтелла, которым
теперь владели кампанцы, несмотря на мрачные перспективы, оста-

90

13. Походы Гимилькона и Магона (397—392 гг.)

лпсь верными карфагенянам. Это говорит о том, что эти города были
полностью согласны с тем способом, каким Карфаген в прошлом
осуществлял свои функции гегемона. По каким стратегическим или
политическим соображениям Дионисий осадил именно Сегесту и
Энтеллу, в то время как области Галикий, Панорма и Солунта толь­
ко разграбил, неизвестно.
Карфагеняне, снова назначившие Гимилькона полководцем, еще
не завершили своего вооружения. Все же они смогли провести не­
сколько морских акций. Одна из них, которой руководил адмирал,
подчиненный Гимилькону (вероятно, Магон), увенчалась полным
успехом: были уничтожены почти все корабли, стоявшие на якоре
в сиракузской гавани. Но если Гимилькон действительно надеялся, как
утверждает Диодор, что благодаря успеху этой молниеносной карфа­
генской акции Дионисий вернет в Сиракузы часть флота, стоявшего
перед Мотией, то он ошибся. Дионисий не отвел от Мотии ни одного
корабля. Рискованное предприятие самого Гимилькона, когда он со
своим флотом даже вошел в гавань Мотии, имело только частичный
успех. Но все же эти акции карфагенских полководцев способствова­
ли тому, что готовность к сопротивлению жителей осажденного горо­
да возросла. Они долго сражались с мужеством отчаяния, но не смог­
ли отвратить падение города. Победители свирепо неистовствовали.
Хотя военные проблемы этого года еще не были полностью реше­
ны, Дионисий, не добившись успеха, был вынужден спять осаду
Ссгссты и Энтеллы и с главными силами своей армии возвратиться
в Сиракузы. Но перед этим тиран принял следующие меры безопас­
ности: сиракузянин Битон был назначен оккупационным комендантом
Мотии; Лептину было поручено с помощью флота из 120 кораблей
воспрепятствовать попытке высадки карфагенян на Сицилии; локрийцу Архилу было приказано возобновить осаду Сегесты и Энтеллы.
Хотя Дионисий в 397 г. добился впечатляющих успехов, никто
нс сомневался, что настоящая война еще предстоит.
На следующий год Дионисий сумел путем запугивания вывести
галикейцев из союза с противником. Но по отношению к сегестинцам,
которые явно надеялись на свои мощные укрепления, этот метод
успеха не имел.
Карфагеняне, которые в прошлом году не смогли предотвратить
падения Мотии, теперь были полны решимости. По сообщению Эфо­
ра, в 396 г. их военный потенциал составлял более 300 тысяч пехо­
тинцев, 4 тысячи всадников, 400 боевых колесниц, 400 военных кораб­
лей и более 600 грузовых судов. По более достоверному сообщению

91

История карфагенян

Тимея, карфагеняне переправили из Африки на Сицилию «только»
100 тысяч человек, к которым затем присоединились 30 тысяч чело­
век из числа «союзников». Местом высадки Гимилькон определил
Панорм, ибо все южное и западное побережье Сицилии находилось
под греческим контролем, а Гимилькон при высадке не хотел риско­
вать. Из Панорма его армия и флот двинулись к Мотин. «В результа­
те предательства», как пишет Диодор, был возвращен Эрике; это,
возможно, знак того, что прокарфагенская партия оказалась в Эриксе сильнее, чем могли рассчитывать греки. Ситуация начала изме­
няться. Дионисий, который со своими войсками стоял около Сегссты,
не согласился с требованием сицилиотов дать решительное сражение.
Свое решение обосновал отдаленностью от баз снабжения и плохой
готовностью войска. Он заявил, что решающее сражение должно
состояться в другом месте. Так как он отступил к Сиракузам, то сле­
дует признать, что именно там он и хотел решить исход войны. Был
ли этот план правильным, дискуссионно. До своего отступления он
попытался привлечь к союзу сиканов, но сумел этого достичь только
с немногими общинами, и эти немногие согласились только для того,
чтобы избежать мстительных акций греческой солдатни. Галикейцы,
вернув себе мужество, теперь открыто заявили о своем выступлении
па стороне карфагенян. Когда наконец Гимилькон отвоевал Мотию,
сицилийский запад вновь перешел в руки карфагенян. Это ясно по­
казало, что только небольшая часть пунических, элимских и сиканских
«союзников» Карфагена и только под давлением обстоятельств пере­
шла к врагу, а преобладающая их часть даже в тяжелой ситуации
сохраняла верность Карфагену.
По-видимому, уже в этом году карфагеняне начали строить город
Лилибей, который должен был занять место старой финикийской
колонии Мотин. Они справедливо рассчитывали, что построенный
на мысе Лилибей сильно укрепленный город будет лучше служить
их интересам, чем островная Мотия.
Дальнейший план Гимилькона предусматривал изоляцию Сиракуз,
чтобы затем нанести им смертельный удар. Самым значительным
сиракузским союзником была Мессана, поскольку греческие города
на южном побережье Сицилии еще не оправились от потерь, поне­
сенных в последней войне. Если бы Гимилькон завладел этим городом,
располагавшим большой гаванью, он бы не только лишил сиракузян
мощного союзника, но и преградил бы путь в Сиракузы италиотским
и пелопоннесским эскадрам. На пути в Мессану он установил «друж­
бу» с гимсрийцами и жителями крепости Кефаледий и захватил Ли92

13. Походы Гимилькона и Магона (397—392 гг.)

пару. Мессана не получала никакой помощи от союзников, ее оборо­
нительные сооружения были в неудовлетворительном состоянии,
а ее всадники находились в Сиракузах. Тем не менее там победили
«ястребы». Гимилькон, тактические способности которого были вы­
ше средних, смог быстро овладеть городом. Надолго он в Мессане
нс задержался, но после основательного разрушения города выступил
по направлению к Сиракузам, хотя некоторое сопротивление в окрест­
ностях еще не было сломлено. Что касается сикулов, у которых не
было оснований питать симпатии к Дионисию, то все, за исключени­
ем ассоринцев, перешли на сторону карфагенян.
По плану Дионисия в Восточной Сицилии (Этна, Леонтины и не­
которые места на сиракузской территории) были построены сильно
укрепленные пункты, чтобы в случае необходимости использовать
их в качестве убежищ. Кроме того, он принял решение, какое прини­
малось только во времена крайней необходимости: он дал свободу
рабам, живущим в Сиракузах, и составил из них экипажи 60 судов.
Наконец, он сумел набрать еще тысячу спартанских наемников. Что­
бы прервать карфагенское наступление на Сиракузы, он с 30 тысяча­
ми пехотинцев, более чем 3 тысячами всадников и 180 кораблями
направился к горам Тавра. Военный потенциал тирана значительно
уменьшился!
Гимилькон и Магон с армией и флотом продвинулись к высотам
Тавра, которыми по поручению карфагенян владели сикулы, ранее
жившие в Наксосе. Но поскольку извержение Этны только недавно
опустошило широкую прибрежную полосу, Гимилькон был вынуж­
ден обойти горный массив с запада. Дионисий пытался использовать
то обстоятельство, что обе части карфагенской армии двигались от­
дельно друг от друга, и напасть на карфагенский флот. Этим нападе­
нием, имевшим место около Катаны, руководил Лептин. В том ярост­
ном сражении сицилиоты потеряли более 20 тысяч человек и свыше
100 кораблей. Катастрофическое поражение!
В штабе Дионисия после этого поражения начались бурные споры
относительно будущих действий. Так как большинство несиракузских
сицилиотов видели, что их интересы не удовлетворены, они оставили
Дионисия, который решил защищать Сиракузы. Теперь Сиракузы
были почти одни перед лицом огромного превосходства карфагенян.
Дионисий направил срочный призыв о помощи к италиотам, лакеде­
монянам и коринфянам, и, кроме того, в Пелопоннесе стали работать
вербовщики. Тем временем карфагенский флот, а это были (по сообще­
нию Эфора?) почти 2 тысячи судов, из которых 250 боевых кораблей,
93

История карфагенян

свыше I тысячи грузовых, снабженных парусом, и свыше 500 букси­
ров, вошел в большую гавань Сиракуз, а карфагенская армия разбила
лагерь перед стенами города около храма Зевса. Карфагенский пол­
ководец рассчитывал на длительную осаду, поэтому он укрепил стра­
тегически важные пункты, для чего были разрушены сиракузские
могилы, в том числе гробницы Гелона и Демараты, и позаботился о
снабжении, которое приходило из Африки и Сардинии. Он якобы
разрушил также храмы Деметры и Коры. Это (мнимое) разрушение
привело, по мнению благочестивого Тимея, к решительному измене­
нию ситуации. Не только карфагеняне потеряли в стычке 25 кораблей,
но и в их армии, как это было в 413 г. в афинском и в 405 г. в их соб­
ственном войске, началась страшнейшая эпидемия. Дионисий исполь­
зовал то обстоятельство, что карфагенские позиции ухудшились:
он предпринял комбинированную атаку армии и флота и одержал
однозначную победу. В отчаянии Гимилькон сделал шаг, который,
несомненно, стоил карфагенянам многих симпатий среди народов
Западного Средиземноморья: он покинул Сиракузы только с карфа­
генскими гражданами и отплыл назад в Карфаген. Тимей утверждает,
что это произошло с согласия Дионисия, но кажется, что здесь речь
идет о выдумке антидионисийски настроенного тавромепца. После
отступления карфагенян ушли и сикулы, вернувшиеся в свои дома.
Из остальных воинских частей только иберы собрались с силами для
решительных и общих действий и вступили в переговоры с Дионисием.
Тиран согласился взять их в качестве наемников на свою службу.
Остальное войско было уведено в плен.
Гимилькон в Карфагене, кажется, не был приговорен к смертной
казни, но он предпочел самоубийство, уморив себя голодом. Восста­
ние, вспыхнувшее в Африке прежде всего из-за предательства Ги­
милькона, в котором участвовало приблизительно 200 тысяч повстан­
цев, через некоторое время заглохло.
За короткое время надежды карфагенян на урегулирование сици­
лийской ситуации в свою пользу были разбиты. Их цель, которая
казалась такой близкой, теперь улетучилась в дальнее далеко.
Так продолжалось три года, пока карфагеняне на Сицилии вновь
не стали проявлять активность. За это время Дионисий еще более
расширил свою власть. Еще в 396 г. он укрепил свой авторитет, участ­
вуя в восстановлении Мессаны и основании Тиндариды, и включил
в сферу своей власти ряд сикульских городов. Меней и Моргантину
он завоевал, Энну, Солунт и Кефаледион захватил с помощью пре­
дательства, с правителями Кенторипы и Агирия, а также с гербится94

13. Походы Гимилькона и Магона (397—392 гг.)

ми и ассоритами он заключил союзные договоры, а с гербессинцами — мирный договор. Кроме того, в его руках оказалась Гимера.
В 394 г. он все же потерпел некоторые неудачи и был вынужден
к отступлению: при попытке захватить Тавромений он был разбит,
а мессанцы и акрагантинцы отказались от совместных с ним военных
действий.
Эти неудачи тирана, вызванные большей частью реакцией сикулов
и сицилиотов на экспансивную политику Дионисия, укрепили Маго­
на в его стремлении вернуть то, что карфагеняне потеряли. В 393 г.
он переправился на Сицилию. Он намеревался в этом году создать
только условия для более значительных предприятий, которые в
будущем должны были привести к наступлению. Он пытался повысить
имидж Карфагена, идя в своей политике во всем навстречу подчи­
ненным городам и оказывая поддержку и помощь противникам Дио­
нисия. Подготовке большой акции служило и заключение союзных
договоров с «большинством сикулов» (Диодор). Этот успех был
удивителен перед лицом событий 396 г., но вполне понятен при взгля­
де на экспансионистскую политику Дионисия. Мессанцы тем време­
нем, кажется, договорились с Дионисием. Иначе было бы непонятно,
почему Магон опустошил область их города.
Тем временем Дионисий использовал этот промежуток времени,
чтобы противостоять новой карфагенской активности. Вблизи Абаксна, города, союзного с карфагенянами, он победил карфагенян,
которые потеряли 800 человек.
Только в следующем году (392 г.) карфагеняне с войском из 80 ты­
сяч солдат переправились на Сицилию. Солдаты происходили из
Африки, Сардинии и неиталиотской Италии. Так как карфагеняне
высадились па Сицилии, располагая «только немногими военными
кораблями» (Диодор), то можно предположить, что стратегический
план Магона отличался от прежних карфагенских военных планов.
Очевидно, флот на этот раз не должен был играть существенной роли,
и решающим должно было стать полевое сражение. Дионисий с
20 тысячами сиракузян и наемников выступил навстречу Магону,
разбившему свой лагерь вблизи Агирия. Рассказ Диодора о после­
дующих событиях не отличается особой ясностью. Очевидно, однако,
что Магон не сумелпривлечь на карфагенскую сторону тирана Аги­
рия Агириса, и ясно также, что позже дело было решено не в полевом
сражении. Диодор утверждает, что карфагеняне были вынуждены
предложить Дионисию заключить мирный договор, поскольку были
не в состоянии решить проблему снабжения. Содержится ли в этом
95

История карфагенян

утверждении вся правда, остается под вопросом. И замечание агирейцев, что в остальном условия договора были такими же, как в
ранее заключенных договорах, не очень показательно. Предположи­
тельно, эти слова можно интерпретировать таким образом, что за
карфагенянами должно было оставаться последнее слово в пуниче­
ских, элимских и сиканских городах или территориях. Греческие
города, названные в договоре 405 г. податными, кажется, однако,
не относились к сфере карфагенского господства. Важно то, что до­
говор содержит параграф, согласно которому в будущем сиканы
должны будут подчиниться Дионисию. То, что Магон был вынужден
согласиться на включение в договор этого пассажа, отчетливо пока­
зывает, в каком трудном положении он находился. Сикаиы, являв­
шиеся до этого большей частью верными союзниками Карфагена,
теперь были выданы Дионисию с его имперскими планами. Разоча­
рование, которое охватило Карфаген после возвращения Магона,
видимо, было очень велико.

14. ПОХОДЫ МАГОНА И ГИМИЛЬКОНА
(382-374 ИЛИ 373 гг.)

Карфагеняне после неудачи 392 г. будут с особым вниманием
следить за активностью Дионисия I, их самого опасного противника.
С 390 г. сиракузский тиран продвинулся в пространство, которое
в очень небольшой степени или вовсе никогда не входило в сферу
сиракузского влияния. В 390 г. он заключил союз с луканами, ре­
шительными врагами италиотов. В 389 или 388 г. он разбил италиотов на реке Эллепор, принудил к капитуляции Регий и разрушил
Кавлонию. В 388 или 387 г. он захватил и уничтожил Гиппоний.
В 387 или 386 г. он взял Регий и примерно в эти же годы, между
390 и 386 гг., создал базу для флота Лисс. В 385/84 г. Дионисий
задумал посадить на эпирский трон Алкета, сына Фарипа, и заклю­
чил союз с иллирийцами, который, впрочем, в следующем году был
расторгнут. Наконец, в 384/83 г. Дионисий разграбил гавань эт­
русского города Агиллы1 Пирги и доставил в Сиракузы не менее
1500 талантов. Диодор связывает этот грабительский поход с антикарфагенскими планами Дионисия, и он в этом пункте не ошибает­
ся. Не в последнюю очередь с помощью этрусской добычи Диони­
сий создал материальные предпосылки для возобновления войны
против карфагенян. Возможно, однако, что намерения тирана вы­
ходили за пределы создания лишь материальных средств; может
быть, он намеревался исключить из дела «с помощью этих мер по­
тенциально самых сильных противников в западной части Италии,
которые при возобновлении войны с карфагенянами могли, как
ранее, в архаическую эпоху, действовать вместе с ними» (Штроексер). Это предположение подтверждает Страбон, который говорит,
что предприятия этого года были направлены не только против Пирг
и Агиллы, но и против этрусской Корсики. С другой стороны, было
бы чрезмерным предположение, что военная и политическая актив­
ность Дионисия в 390-384/83 гг. определялась единственной целью
создать предпосылки для неминуемого возобновления войны за
карфагенскую часть Сицилии. Планы Дионисия I были, кажется,*
Аги.чла — греческое название этрусского города Цсрс.

97

История карфагенян

разносторонними, и его политические представления едва ли были
сосредоточены только на Карфагене2.
Кажется, что карфагеняне не питали иллюзий относительно запад­
носицилийских планов Дионисия. На реалистическое суждение о со­
здавшемся положении их должны были толкать и впечатляющие
успехи, каких достиг Дионисий в последние годы, и опыт, который
карфагеняне уже имели в делах с тираном. Кроме того, тот факт, что
карфагенское правительство в отличие от того, что происходило в
аналогичных случаях в более раннее время, не потратило много вре­
мени на вооружение, подтверждает предположение, что оно не было
захвачено врасплох наступлением Дионисия.
Предположительно во второй половине 383 г. Дионисий сумел
добиться разрыва карфагенскими западносицилийскими «союзника­
ми» союза с их пуническим господином и включить их в свою сис­
тему союзов. По всей вероятности, было ясно, что этот акт будет
иметь следствием возобновление военного столкновения с Карфа­
геном. Какими были «города, подчиненные Карфагену» (Диодор),
которые довольно охотно поменяли знамя? Что все города, находив­
шиеся под карфагенским влиянием, от Карфагена отпали, невероятно,
даже если Диодор это говорит. Пунические города Сицилии, как
и прежде, не были готовы изменить своему протектору. Вероятно,
на сторону Дионисия перешли некоторые сикканские и, может быть,
некоторые элимские города.
Карфагеняне через послов потребовали восстановления прежнего
положения и после отрицательного ответа Дионисия объявили ему
войну. Так как они знали, что италиотам ненавистно господство Дио­
нисия, они попытались заключить с ними пакт о нападении, и этот
замысел удался. Ни для карфагенян, ни для италиотов никакой роли
нс играла расовая точка зрения, когда речь шла о борьбе с общим
врагом. Карфагеняне, по всей вероятности, использовали еще зиму
383/82 г., чтобы продолжить требуемое вооружение.
«Несколько десятков тысяч» карфагенских солдат (Диодор),
граждан и наемников переправились наконец (предположительно
весной 382 г.) на Сицилию и в Южную Италию. Главнокомандую­
2 Целью Дионисия было создание мощной территориальной державы, которая
объединила бы все греческие города Запада и значительную часть туземных общин.
Борьба с Карфагеном, кроме стремления вытеснить пунийцев из Сицилии, была еще
удобным предлогом для создания такой территориальной державы, ибо позволяла под
демагогическим лозунгом внешней опасности сплотить вокруг тирана как можно боль­
ше западных греков.

98

14. Походы Магона и Гимилькона (382—374 или 373 гг.)

щим являлся суфет и генерал Магон, видимо, тот же Магон, который
осуществлял верховное командование во время последней войны.
Местом высадки на Сицилии послужил Панорм; место высадки в
Южной Италии неизвестно. Дионисий теперь оказался в трудном
положении, его войска должны были разделиться, ибо карфагеняне
и италиоты взяли его в клещи. Но карфагеняне в борьбе за сицилий­
ские области, кажется, потерпели поражение, ибо в сражении у Ка­
балы Дионисий победил Магона. В этом бою погибло более 10 ты­
сяч карфагенских солдат и в их числе сам Магон и не менее 5 тысяч
было взято в плен.
Под впечатлением этого поражения карфагеняне предложили
заключить мирный договор. Дионисий ответил, что он готов это
сделать, если карфагеняне сдадут ему все сицилийские города
и оплатят военные расходы. Эти требования показались карфаген­
ским эмиссарам слишком тяжелыми. «С обычным коварством»
(Диодор) они ответили, что вопрос о сдаче сицилийских городов
сами решить не могут, что такое решение должны принять после их
возвращения соответствующие власти в Карфагене и для этого Дио­
нисий мог бы заключить перемирие на несколько дней. Дионисий
согласился. Однако после истечения срока перемирия (за это время,
по-видимому, пришли соответствующие директивы из Карфагена)
карфагеняне отвергли требования Дионисия и под командованием
Гимилькона, сына погибшего Магона, при Кронии дали новое сра­
жение. Победа, которой они добились в этом сражении, была впе­
чатляющей. Пало более 14 тысяч сицилиотов, среди которых был и
брат Дионисия Лептин. После сражения карфагенские войска вер­
нулись в Панорм.
Хотя было вполне можно поставить Дионисию жесткие условия,
карфагеняне сочли возможным «воспользоваться своим счастьем
по-человечески» (как выражается Диодор со ссылкой на Эфора)
и предложили сиракузскому тирану заключить мир на следующих
условиях: 1) обе стороны сохраняют все то, чем владели и раньше;
2) карфагеняне, однако, в дополнение получают город и страну
селинунтян и, кроме этого, часть акрагантинской территории, ле­
жащей на правой стороне реки Галик; 3) Дионисий оплачивает
карфагенянам стоимость военных расходов в тысячу талантов.
Тиран, конечно, с чувством облегчения согласился с карфагенскими
предложениями. Условия мира показывают, что цели карфагенян в
отношении Сицилии ни в коей мере не были экспансионистскими.
Как это часто было в прошлом, они удовлетворялись господством
99

История карфагенян

над западной частью Сицилии и по отношению к сицилиотам стре­
мились сохранить modus vivendi3.
(По изложению Диодора кажется, что сражения при Кабале и Кро­
нин имели место в 382 г. и что мир был заключен в том же году не­
посредственно после битвы при Кронин. Однако против утверждения,
что мир был заключен в 382 г., имеется много аргументов. Прежде
всего надо учитывать, что агиреец (т. е. Диодор) при описании тре­
тьей войны между Дионисием и карфагенянами опирается на ориги­
нал Эфора, а Эфор о многом сообщает лишь кратко и суммарно. Затем
надо заметить, что Диодор в более позднем разделе своего труда
информирует о походе карфагенян в Южную Италию в 379/78 г.
Вспыхнула ли новая война между карфагенянами и Дионисием
(а в том, что карфагеняне были подлинными врагами Дионисия во
время его южноиталийской экспедиции, едва ли можно сомневаться)
или речь идет о продолжении войны 382 г.? Предположение, что в
промежутке всего лишь 3-4 лет (382-379/378 гг.) произошла новая
война, естественно, исключить нельзя, но все же это мало вероятно,
тем более что Диодор о новой войне ничего не говорит, а театр воен­
ных действий в 379/78 г. (Южная Итали'я) лишь соответствует одно­
му из театров военных действий в 382 г. Наконец, надо отметить
сообщение, которое Диодор приводит под 374-373 гг. По этому со­
общению, спартанцы, намеревавшиеся захватить Коркиру, ложно
заявляли, что они это делают, дабы рассеять подозрения коркирского демоса, что они хотят плыть на Сицилию. Хотя этого не было в их
планах, все же их заявление казалось тем более правдивым, что с
первого взгляда нельзя было его считать блефом. Оно и не было
полностью неправдоподобным, ибо на Сицилии действительно вое­
вали и одна из воюющих сторон, если спартанской помощи и не
просила, то вполне могла попросить. Что это мог быть только Дио­
нисий, не может быть никакого сомнения. И то, что противниками
Дионисия могли быть только карфагеняне, тоже несомненно.
Все это говорит о том, что бои между карфагенянами и Дионисием
продолжались еще в 374-373 гг., что мир между двумя сторонами
был заключен, самое раннее, в 374 г. В качестве же самого позднего
срока может стоять вопрос об осени 373 г., ибо Дионисий уже весной
372 г. смог направить на помощь спартанцам эскадру из девяти ко­
раблей, и, следовательно, он уже не воевал с карфагенянами.)
1 Возможно, что пойти на такие легкие для Дионисия условия мира карфагенян заста­
вило трудное положение в Африке, о чем В. Хусс говорит в начале следующей главы.

100

15. ПОХОД ГАННОНА
(368-362? гг.)

Мир между карфагенянами и Дионисием просуществовал недол­
го. Инициатива возобновления военных действий вновь принад­
лежала сиракузскому тирану. Диодор сообщает под 368-367 гг.:
«На Сицилии тиран Дионисий собрал значительные военные силы
и, поскольку видел, что карфагеняне из-за бушевавшей у них эпи­
демии и из-за отпадения от них Ливии плохо подготовлены к войне,
выступил против них». Об этой эпидемии, бушующей в Карфагене,
и об отпадении Ливии (а также жителей Сардинии) Диодор говорит
в одном из более ранних мест, а именно под 379-378 гг. Изначально
едва ли вероятно, что в течение одного 379-378 г. и эпидемия была
преодолена, и ливийцы и жители Сардинии снова попали в зависи­
мость от Карфагена. Если бы это было так, Диодор едва ли мог бы
утверждать, что в 368/367 гг., т. е. приблизительно десятью годами
позже, Дионисий решил возобновить военные действия, рассчитывая
на эти несчастливые для Карфагена обстоятельства. Следовательно,
можно полагать, что эпидемия и отпадение в 379/378 гг. еще не были
преодолены. Кажется, что в этом году эти несчастья даже еще и не
поразили Карфаген. Можно предположить, что это случилось уже
после заключения мирного договора 374 или 373 г. При таком пред­
положении остаются в силе причины, которые приводит Диодор для
начала новых военных действий.
О причинах восстания ливийских и сардинских «союзников»
ничего не говорится. Несомненно, определенную роль играло то, и на
это указывает также Диодор, что эпидемия, бушующая в городе, его
чрезвычайно ослабила. Может быть, собственно причины надо видеть
в том, что ливийцы и сарды, а именно их надо в первую очередь
подразумевать под выражением «жители Сардинии» (Диодор), ощу­
щали себя вьючными животными Карфагена. Постоянные требования,
предъявляемые «союзникам» из-за многочисленных войн этого вре­
мени, как кажется, вызывали чувство озлобления, которое во време­
на слабости Карфагена в одно мгновение превращалось в мятеж.
Карфагеняне, очевидно, не сумели убедить «союзников» в необхо­
димости, а тем более полезности ведомой ими войны.

101

История карфагенян

Дионисий, кажется, относительно быстро оправился от поражения
при Кронии. Уже в 368 г., по крайней мере по сообщению Диодора,
он вновь располагал военными силами в 30 тысяч пехотинцев, 3 ты­
сячи всадников и 300 триер. Чтобы сохранить хотя бы тень права,
он в качестве предлога использовал пограничные нарушения. Его
упреки, однако, были направлены не по отношению ко всем жителям
карфагенской части Сицилии, а только «финикийцам эпикратии»
(Диодор). По-видимому, он намеревался вбить клин между пуниче­
скими и непуническими жителями карфагенской эпикратии. Если он
действительно так планировал, то особенно большого успеха не до­
бился, ибо, когда он вторгся в карфагенскую эпикратию, на его сто­
рону перешли только греческий Селинунт и кампанская Энтелла.
Можно предполагать, что Дионисий от Селинунта двинулся вверх
по реке Гипсас к Энтелле и оттуда через область элимов к Эриксу,
чтобы после взятия этого города осадить Лилибей. Очевидно, Лили­
бей, являвшийся для карфагенян воротами Сицилии, был отрезан от
элимских тыловых баз снабжения. Однако через некоторое время
тиран отказался от осады города, ибо понял ее бесперспективность.
Карфагеняне, вероятно, лишь после начала войны направили в город
сильные воинские отряды. Другую тяжелую ошибку сделал Дионисий,
когда он поверил ложному (целенаправленному?) сообщению, будто
верфи в Карфагене, а вместе с ними и карфагенские боевые корабли,
пали жертвой пожара. Поэтому он, по сообщению Эфора, вернул в
Сиракузы 170 военных кораблей и только со 130 лучшими триерами
бросил якорь в гавани Эрикса. Этой ситуацией воспользовались кар­
фагеняне, которые находились под командованием сенатора Ганнона.
Они с 200 кораблями неожиданно появились в гавани Эрикса и за­
хватили большинство кораблей врага. Так как очень скоро началась
зима, обе стороны заключили перемирие.
Вскоре после этого, в 367 г., умер Дионисий, который в течение
нескольких десятилетий был самым опасным врагом карфагенян.
Он поставил своей целью сбросить карфагенян в море. Это ему не
удалось. Карфаген упорно и успешно защищал свои сицилийские
позиции.
О дальнейшем ходе войны в правление Дионисия II ничего не
известно.
(Сообщение о заключении мира Диодор приводит под 359/58 г.
Но, принимая во внимание суммарный характер пятой главы XVI
книги Диодора, можно предположить, что мир был заключен не обя­
зательно в 359-358 гг. С другой стороны, мирный договор не мог

102

15. Поход Ганнона (368—362?гг.)

быть заключен непосредственно сразу после принятия Дионисием II
власти в 367 г., ибо в таком случае непонятно, почему Диодор упо­
мянул об этом событии только под 359-358 гг. Действительно, из седь­
мого письма Платона мы знаем, что военные действия на Сицилии
происходили еще осенью 366 г. Переговоры, во всяком случае, пре­
дусматривались уже летом этого года, но из-за своевольного поведе­
ния Диона, шурина Дионисия II, который без ведома тирана пошел
на соглашение с карфагенянами, не были возобновлены. После от­
странения Диона от руководства дальнейшими военными операция­
ми это руководство было передано Филисту, противнику Диона и
решительному врагу карфагенян. Мир был заключен, кажется, толь­
ко в 362 г.)
О содержании мирного договора сведений нет. В основных чертах
он, по-видимому, воспроизводил условия последнего мирного до­
говора, но Карфаген, кажется, расширил свои владения на севере
Сицилии, ибо Ферма в 360 г. находилась под его властью. Это обстоя­
тельство должно отсылать нас скорее к последнему названному до­
говору, чем к мирному договору 374 или 373 г. На юге, по-видимому,
как и раньше, границей служил Галик.
То, что карфагенская политика в этом году вышла далеко за пре­
делы Сицилии, видно из беотийского декрета о проксении в честь
карфагенянина Нобаса, сына Гасдрубала. Беотийцы, кажется, при­
няли этот декрет в 362 или 361 г., чтобы выразить свою благодарность
карфагенянину. Нобас, может быть, помог им в прошлом году по­
стройкой дееспособного флота. Во всяком случае, декрету должна
была предшествовать конкретная поддержка карфагенян, а не одно­
го только Нобаса, направленная прежде всего против спартанцев,
общего противника беотийцев и карфагенян.

16. КАРФАГЕНО-ГРЕЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
ВО ВРЕМЕНА ДИОНА

Карфагеняне, кажется, в отношении Сицилии не имели в следую­
щие годы никаких новых планов, а Дионисий II или не хотел, или не
был в состоянии изменить ситуацию, созданную соглашением 362 (?) г.
Но то, что не все греки могли примириться с сохранением status quo,
показывает пример Платона. Платон, по крайней мере после 354 г.,
исходил из убеждения, что Сицилия находится в опасности, а имен­
но в опасности стать добычей карфагенян или осков. Перед лицом
этой опасности надо повысить обороноспособность сицилиотских
городов, а этого, по крайней мере в глазах Платона, у них почти не
было. Целью карфагенской политики сицилиотов, по его мнению,
является захват и подчинение пунийцев. Для достижения этой цели
требовалось произвести изменения внутриполитических отношений
в Сиракузах, восстановить разрушенные сицилиотские города, горо­
дам, находящимся под сиракузской гегемонией, обеспечить относи­
тельную автономию и обеспечить основанную на межгосударствен­
ном праве солидарность этих городов.
Хотя Платон утверждал, что эти цели полностью соответствуют
целям Диона, реальность выглядела иначе. Дион не проводил антикарфагенскую политику. Еще во времена Дионисия I он при испол­
нении дипломатических миссий или при встречах, проводимых по
собственной инициативе, установил контакты с пуническими поли­
тиками. Карфагеняне, по-видимому, испытывали к нему некоторое
доверие, которое, как кажется, не исчезло полностью даже во время
военных действий в 368 г. Иначе было бы непонятно, как Дион, оче­
видно, реалистично оценивая свои связи в Карфагене, мог в 366 г.
писать карфагенским «властям» (Плутарх), что они должны вести
мирные переговоры с Дионисием II только при его участии, «так как
они всего смогут непременно достичь при его помощи» (Плутарх).
Как кажется, Дион намеревался, используя свои ранее установленные
контакты, добиться особого благоволения карфагенян, видимо, в на­
мерении укрепить свои позиции в Сиракузах.
Сколь хороши были его связи в Карфагене, можно заключить
также по двум эпизодам его сицилийской экспедиции (357 г.). Когда
104

16. Карфагено-греческие отношения во времена Диона

он во время своей поездки с Закинфа на Сицилию достиг широты
мыса Пахин, он не высадился вблизи мыса не из-за навигационных
трудностей вокруг Пахина, а по всей вероятности в первую очередь
из-за того, что «боялся высадиться в малом отдалении от врагов»
(Плутарх) и предпочел добраться до карфагенской области. Экспе­
диция, по-видимому, была согласована с карфагенянами. И во время
второго приезда, когда согласованная высадка была сорвана бурей,
Дион прибыл не в греческую часть острова (хотя при господствующих
ветрах это было вполне возможно), а в Гераклею Миною, город,
находившийся под властью Карфагена. Конечно, Дион неслучайно
высадился в городе, которым управлял его «гостеприимец» и «друг»
(Плутарх) Синал. Синал поддержал его всеми своими силами. И после
взятия Сиракуз позиция Диона по отношению к карфагенянам не
изменилась; во всяком случае, из его времени неизвестно ни о каких
мероприятиях, враждебных Карфагену. Все это указывает на то, что
Дион стремился установить хорошие отношения с карфагенянами.
Эта политика полностью соответствовала и желаниям карфагенян,
которые тоже в годы после изгнания Дионисия II (357 г.) не предпри­
нимали никаких попыток нападения на город Сиракузы, раздираемый
межпартийной борьбой.

17. ВТОРОЙ КАРФАГЕНО-РИМСКИИ
ДОГОВОР (348 г.)

В 348 г. две державы, Карфаген и Рим, решили составить новые
договорные формулировки их взаимных связей. Со времени заклю­
чения первого договора ситуация во многих отношениях решительно
изменилась.
Хотя Карфагену поражение при Гимере в 480 г. нанесло тяжелый
удар в его сицилийских устремлениях, он сумел компенсировать его
развитием своей политической активности особенно в Северной
Африке, Южной Иберии и Сардинии. Борьба с сиракузским тираном
Дионисием I (405-367 гг.), в которую карфагеняне были втянуты
вопреки своим намерениям, стоила, конечно, Карфагену огромных
усилий, но тиран все же не сумел вытеснить карфагенян и их союз­
ников из западной части Сицилии. Дйон, родственник и зять Диони­
сия I, в период между 357 и 334 гг. проводил политику соглашения с
Карфагеном, и эта компромиссная политика была прекращена толь­
ко Дионисием II. Во всяком случае, Карфаген накануне заключения
договора 348 г. находился в высшей точке своего могущества.
Рим же в том, что касается развития его мощи, в период после
заключения первого карфагено-римского договора не смог достичь
значительного прогресса. Скорее наоборот! В V в. силы относитель­
но незначительного города были полностью поглощены стремлени­
ем защитить свою независимость от этрусских и латинских соседей.
Кельтский натиск в 387-386 гг. угрожал даже самому существованию
Рима1. Но постепенно после поражения при Аллии положение нача­
ло изменяться. Влияние Рима в Лации выросло. На основе одной
статьи в договоре, заключенном в 358 г., римляне сохранили едино­
личное командование римско-латинскими вооруженными силами.
Кроме того, они заключили мирные договоры с герниками, которые
населяли область, находящуюся к юго-востоку от Лация, и с самни­
тами, владевшими большой частью Средней Италии (358 или 354 г.),
азатем и с этрусскими городами Цере (353 г.), Тарквинии (351 г.)*
' По другой хронологии, принятой (хотя, может быть, и ошибочно) большинством
современных историков, Рим был взят кельтами (галлами) в 390 г.

106

17. Второй карфагено-римский договор (348 г.)

и Фалерии (351 г.). Но когда Рим благодаря этим договорам создал
нейтральные зоны к юго-востоку, востоку и северу от Лация, начались
волнения в Латинском союзе. Около 350 г. возникли разногласия
между римлянами и латинами; может быть, римляне слишком силь­
но натянули узду. В 349 г. латины отказались ставить свои армии под
римское верховное командование. Часть латинских городов открыто
сотрудничали с кельтами, которые вновь двинулись против Рима.
Хотя римляне сумели защититься от кельтов, сразу же восстановить
свое преобладание в Латинском союзе они не смогли. Недовольство,
господствовавшее в союзе, еще более подогрели послы, которых
направили к представителям латинских городов граждане вольскского, но не находящегося в Лации города Анция. Такова была, если
смотреть с римской стороны, ситуация в год заключения второго
карфагено-римского договора. Рим являлся ведущей силой в Лации,
но его положение было весьма уязвимым.
В то время как первый карфагено-римский договор очень четко
делился па две главные части в соответствии с обязательствами и
правами договаривающихся сторон, второй карфагено-римский до­
говор имел более сложное построение. Он в соответствии с материа­
лом рубрик разделяется на три части, которые внутри себя подраз­
деляются по обязательствам обоих партнеров.
Первая главная часть содержит общие положения соглашения.
В то время как римляне обязуются придерживаться определенных
границ своих общений, карфагеняне получают некоторые возмож­
ности наказания в отношении латинских городов.
Во второй главной части приведены положения, препятствующие
нарушению интересов партнеров или по крайней мере их оздоров­
ляющие (так называемые положения о adikema (несправедливости)).
Третья главная часть урегулировала специальные вопросы торгов­
ли и сообщений.
Прежде всего бросается в глаза, что, в отличие от первого догово­
ра, сторонами, заключившими этот договор, являются не просто
карфагеняне и римляне вместе с союзниками с обеих сторон, но, с од­
ной стороны, «народ карфагенян, тирийцев и утикийцев, а с другой
стороны, «римляне и союзники римлян». Следовательно, три — оче­
видно, равноправные — партнера заключают договор с пунической
или финикийской стороны: Карфаген, Тир и Утика. Во всяком случае,
так говорится в тексте договора, приведенном Полибием, и то, что
сам Полибий разделял этот взгляд, однозначно видно из введения,
которое он предпослал договору. Однако встает вопрос, сохранил ли

107

История карфагенян

Полибий здесь правильный текст, упоминая тирийцев, которые в это
время не имели никаких интересов в Западном Средиземноморье.
К тому же ни в каких других известных нам договорах, заключенных
карфагенянами с другими государствами, тирийцы не упоминаются.
И вообще, начиная с VII в. отношение Карфагена к Тиру было, на­
сколько мы знаем, отмечено пиететом, но не готовностью к конкрет­
ным политическим связям. По этим и другим причинам рекомендуется
заменить Karcheddnioi Tyrioi (карфагеняне и тирийцы) на Karchcddnioi
kyrioi (карфагенские граждане)2. Следовательно, с карфагенской сто­
роны остаются в качестве партнеров по договору карфагеняне и
утикийцы. Но почему граждане Утики не названы в первом договоре?
Очевидно, карфагеняне вставили утикийцев в текст договора, как
позже в «клятву Ганнибала», намеренно, чтобы сделать до некоторой
степени реверанс; ведь Утика была старше Карфагена и имела еще
довольно большое значение. Однако из упоминания ее имени нельзя
делать вывод, что Утика была не зависима от Карфагена; совсем
наоборот. Договор был заключен только карфагенским правитель­
ством, и это вытекает из статей договора, которые относятся исклю­
чительно к карфагенской власти. Утика была столь же мало автоном­
на, как и названные в договоре союзники римлян. В первом договоре
Утика не была названа именно потому, что тогда она и Карфаген были
полностью независимы друг от друга. Но в промежутке между двумя
договорами Утика оказалась в подчинении у возвышающейся пуни­
ческой державы3.
В противоположность первому договору во втором пределы путе­
шествий римлян и их союзников определяются двумя пунктами: Пре­
красным мысом и местом, которое Полибий называет Mastia Tarseion.
Мастия — это город мастиенов, или массиенов, на южном побережье
Испании. Город находился где-то в «большой округе Картахены»
(Кох). Упоминание Мастии показывает, что в 348 г., по крайней мере,
2 Однако если заменить Karchcdonioi Tyrioi на Karchcdonioi kyrioi, то встает другой
вопрос: почему карфагенские граждане и Карфаген названы отдельно и рассматрива­
ются как самостоятельные категории? Такое толкование спорного момента в договоре
едва ли можно принять. Существует другое предположение: под тирийцами подразу­
меваются тирские колонии в Испании, которые составляли определенное геополити­
ческое единство, сопоставимое в государственно-правовом плане с Утикой и самим
Карфагеном.
'Упоминание Утики в договоре может объясняться тем, что, будучи на деле, как
справедливо пишет автор, полностью подчиненной Карфагену, формально она могла
рассматриваться как единица, столице равноправная. Такая точка зрения уже давно суще­
ствует в науке.

108

17. Второй карфагено-римский договор (348 г.)

область к юго-западу от Мастии находилась в сфере интересов Кар­
фагена. Из того, что Карфаген для Рима (и явно для Массалии тоже)
включал область западнее Прекрасного мыса и юго-западнее Мастии,
ясно, что он включал и Гибралтарский пролив.
Далее, большое значение имело то, что во втором договоре, опять
же в противоположность первому, не упоминаются «подданные»
римлян. В 348 г. были (по словам договора!) только «неподданные»,
которые делились на две категории: одна группа не находилась в
союзнических отношениях с Римом, другая имела письменно зафик­
сированный мирный договор с Римом. По крайней мере, с юриди­
ческой точки зрения позиции Рима были, следовательно, более сла­
быми, чем во время заключения первого договора. Насколько эта
юридическая точка зрения соответствовала действительности, это
другой вопрос. Удивительно, что Рим все же рассматривал города
Лация, с которыми не имел союзнических отношений, как сферу
своих интересов. Это исходит из параграфа договора, согласно кото­
рому карфагеняне были обязаны в случае захвата города этой кате­
гории передать его римлянам. Тем самым Рим предоставлял карфа­
генянам возможность совершать грабительские набеги на побережья
Лация и связывал это с требованием, которое было в его интересах,
а его интерес очевиден: включить области этих городов в свои вла­
дения. О каких же городах здесь идет речь? Так как все латинские
города в этот момент были связаны с Римом договорами, то под эти­
ми городами подразумевались Анций, находившийся в Лации, но на­
селенный вольсками, и Сатрик, колония Анция. Нападения кар­
фагенян на Анций и Сатрик, которые являлись политическими
противниками Рима, полностью соответствовали интересам римлян.
Но римляне, очевидно, не придавали значения защите тех городов,
с которыми они находились в союзнических отношениях, ибо в текс­
те договора было буквально сказано следующее: «Если какие-либо
карфагеняне захватят сколько бы ни было людей из народа, связан­
ного с римлянами письменно фиксированным мирным договором,
но им не подчиненного, пусть они их не привозят в римские гавани»
(Полибий). Так текст договора подтверждает то, что нам уже извест­
но из анналистического предания4: отношения между Римом и его
латинскими союзниками, а именно они здесь подразумеваются в пер­
вую очередь, были в 348 г. чрезвычайно напряженными. Нападение
4 Это произведения ранних римских историков, известных в историографии как
анналисты, поскольку они писали свои сочинения в виде хроник (анналов).

109

История карфагенян

карфагенян на тот или другой латинский город не противоречило
римским интересам. Скорее, наоборот.
Другим важным изменением по сравнению с первым договором
было то, что теперь Сардиния и Ливия были закрыты для римских
торговцев. Это и сам Полибий оценивал правильно, судя по его
комментарию к договору. Римские позиции и в этом пункте по срав­
нению с первым договором ослабли. Введением этой статьи Карфа­
ген преследовал цель сконцентрировать всю сардинскую и ливий­
скую торговлю в «столице». Это было возможно только в том случае,
если эти «провинции» были полностью подчинены директивам Кар­
фагена.
До сих пор я говорил о 348 г. как о годе заключения второго карфагено-римского договора, как если бы эта дата была вне всякого
сомнения. Но это не так. Полибий не приводит никакой даты, он лишь
говорит, что этот договор был заключен после договора 508-507 гг.
Однако Ливий сообщает, что в 348 г. был заключен договор между
карфагенянами и римлянами. Он пишет: «В этом году (348) анциаты
восстановили Сатрик, который был разрушен латинами. И с карфа­
генскими послами, когда они прибыли в*Рим, был заключен договор
о дружбе и союзе». Однако то, что этот договор был вторым догово­
ром Полибия, Ливий не говорит. Диодор также сообщает о заключении
в этом году карфагено-римского договора, но называет его первым
договором, заключенным между карфагенянами и римлянами. Но по­
скольку так же бесспорно доказано, что первый договор, о котором
сообщает Полибий, был заключен гораздо раньше 348 г., то ясно, что
Диодор ошибается. Так как на основании свидетельств Диодора и
Ливия устанавливается, что в 348 г. был заключен карфагено-римский
договор, и историческая ситуация, отраженная в тексте этого до­
говора соответствует ситуации, известной по сообщениям анналистов,
не может быть никакого сомнения в том, что именно 348 г. действи­
тельно является годом заключения второго карфагено-римского до­
говора.
Из сообщений Ливия и Орозия вытекает, что карфагенские послы
прибыли в Рим, чтобы заключить второй договор. Надо ли из этого
сделать вывод, что инициатива заключения договора исходила из
Карфагена? Это совсем не обязательно! Вполне вероятно, что рим­
ские послы уже прежде вели зондирующие переговоры в Карфагене.
Кроме того, мы уже видели, что Рим ко времени заключения дого­
вора находился в не очень уж завидном положении: на кон было по­
ставлено его руководство Латинским союзом. И из текста договора
НО

17. Второй карфагено-римский договор (348 г.)

вытекает, что римляне, отразив в договоре свои внешнеполитические
трудности, видели в карфагенянах по меньшей мере потенциальных
союзников в войне в Лации. Не говорит ли это в пользу того, что
римляне проявили инициативу в заключении этого договора? Конеч­
но, это вполне вероятно. И все же мне кажется, что инициатива
заключения этого договора, как и договора V в., принадлежала кар­
фагенской стороне, и вот по каким причинам. Во-первых, хотя мы
ничего не знаем о римской активности в Карфагене, мы можем
с большой степенью вероятности ее предположить. И во-вторых, мы
опираемся на ливиевский текст, который в этом отношении очень
интересен. По нему в 349 г. греческий флот появился перед побе­
режьем Лация, захват которого был его целью. Греки захватывали
торговые корабли и совершали грабительские набеги на прибрежные
районы. Ливий в своем источнике не нашел данных о принадлежно­
сти флота какому-либо греческому городу. Но его предположение
было таким: «На мой взгляд, вероятнее всего, что это были сицилий­
ские тираны — ведь дальняя Греция, в ту пору истощенная междо­
усобицами, была в страхе перед мощью Македонии»5. Предположе­
ние Ливия представляется совершенно правильным. Ни о каком
государстве греческой метрополии в данном случае говорить нельзя.
Так как, по данным Ливия, морские силы, оперировавшие у побережья
Лация, были довольно сильными, то речь может идти только о госу­
дарстве, которое такими силами располагало, но едва ли о каком-либо
южноиталийском или сицилийском греческом городе. Вопрос стоит
только о флоте Сиракуз, но не о флоте города, раздираемого в это
время партийной борьбой, а о флоте сиракузского тирана Дионисия II.
Однако Дионисий II в это время находился не в Сиракузах, а в южно­
италийских Локрах. Оттуда он предположительно поддерживал свя­
зи с Вольским Анцием; может быть, анциатами и восставшими ла­
тинами он и был призван. И из базы в Анции он угрожал берегам
Лация. Но карфагеняне, которые уже раньше скрестили оружие с Дио­
нисием II, не могли спокойно смотреть на экспансию тирана и по­
этому вступили в контакт с римлянами, своими давними партнера­
ми по договору.
Я сознаю, что это объяснение — только одно из нескольких воз­
можных, но мне оно все же кажется самым вероятным. Вряд ли про­
тив этой попытки решения вопроса можно использовать довод, что
5 Перевод по изданию: Тит Ливий. История от основания Города. М., 1989. Т. I.
С. 346.

111

История карфагенян

об общей борьбе карфагенян и римлян против Дионисия II в тексте
договора речь не идет. Во-первых, на основании договора карфаге­
нянам и так было позволено нападать на Лаций, а во-вторых, в 348 г.
создание наступательного военного альянса против Дионисия II уже
и не требовалось, ибо в этом году флот тирана больше не курсировал
у побережья Лация. Карфаген пошел на обновление старого согла­
шения, чтобы надежнее обезопасить себя от дальнейшей возмож­
ной активности Дионисия II. А пересмотр фиксированных в догово­
ре торговых интересов Карфагена находился в русле его прежней
политики.
Однако более важным, чем ответ на вопрос, кто был инициатором
заключения второго карфагено-римского договора, является установ­
ление факта, что в середине IV в. Карфаген и Рим связывали одина­
ковые интересы, что оба государства, судя хотя бы по точному тексту
договора, действенно сотрудничали друг с другом. И едва ли мы
удивимся, установив, что римские анналисты, писавшие уже после
Второй римско-карфагенской войны, не хотели вспоминать о том,
что в критической фазе своей истории они в большой мере пользо­
вались поддержкой карфагенского «наследственного врага».

18. ОТНОШЕНИЯ С ГРЕКАМИ
ВО ВРЕМЕНА ТИМОЛЕОНТА (345-339? гг.)

С вмешательством коринфянина Тимолеонта в южноиталийские
и особенно сицилийские дела мирные отношения между Карфагеном
и Сиракузами быстро закончились.
В Сиракузах после возвращения Дионисия II (347 г.) образовались
три «партии»: «партия» старого и нового тирана, «партия» Гикета,
тирана Леонтин, и, наконец, «партия» противников всякой тирании.
Названная последней группа в 346 или 345 г. обратилась к своей
метрополии Коринфу с просьбой прислать полководца, который дол­
жен был бы заново упорядочить ситуацию в городе. Гикет для виду
поддержал миссию этой группы отправкой собственного посольства,
но втайне, намереваясь продолжать внешнюю политику Диона и воз­
лагая свои надежды на сотрудничество с Карфагеном.
Когда в 345 г. вызывающий споры коринфский политик Тимолеонт
с флотилией из десяти кораблей переправился из Греции в Южную
Италию, чтобы выполнить поручение своего родного города и просьбу
части сиракузян, в южно-италийских водах находились карфагенские
корабли, которые должны были помешать Тимолеонту высадиться
на Сицилии. Карфагеняне сочли необходимым принять эти меры, ибо
только при поддержке политики Гикета им казалось возможной га­
рантия продолжения политики мирного сосуществования с Сираку­
зами. Заключение союза с Гикетом открывало им возможность влиять
на политическую ситуацию в Сиракузах, и это было для них перво­
очередной целью. Но захват власти над Сиракузами с помощью сою­
за с Г икетом не входил в их намерения.
После того как Тимолеонт высадился в гавань Метапонта, туда
прибыл и карфагенский корабль с посольством на борту. Это посоль­
ство, разумеется от имени Карфагенского государства, а не от имени
Гикета, умоляло Тимолеонта не переправляться на Сицилию и не
начинать новой войны. Очевидно, карфагеняне давали ясно понять,
что в случае переправы флотилии Тимолеонта на Сицилию война
станет неизбежной. Они рассчитывали на свой союз с Гикетом, кото­
рый уже в официальном послании к коринфянам, пришедшим в Ко­
ринф еще до отплытия Тимолеонта, указывал на новое положение дел.
113

История карфагенян

Карфагеняне, кроме замены Дионисия II Гикетом, не желали никако­
го изменения политического положения на Сицилии. Появление хотя
и небольшого коринфского экспедиционного корпуса на острове
означало в лучшем случае волнения на политической сцене, а в самом
неблагоприятном — начало политической и военной цепной реакции.
Поэтому было необходимо удержать войска Тимолеонта от вступле­
ния на сицилийскую землю. Однако настойчивые заявления карфаге­
нян не произвели никакого впечатления на коринфянина, и он быстро
отплыл дальше к Регию, предложившему ему свою поддержку. Быст­
ротой своих действий он надеялся ослабить своего противника.
В Регии велись переговоры между Тимолеонтом и посольством
Гикета, в котором участвовал и карфагенский «командир» (Плутарх).
Послы Гикета повторили требования карфагенских послов. Тимолеонт для вида согласился (взгляд на 20 карфагенских кораблей,
стоявших на якоре вблизи Регия, делал такое поведение разумным),
но затем коварно и незаметно отправился из Регия и благополучно
высадился в Тавромении. Офицеры карфагенских кораблей были
полностью виновны в грубом и имеющем значительные последствия
головотяпстве.
Пораженные карфагеняне направили к Андромаху, тирану Тавромения, посла, который решительно потребовал высылки коринфяни­
на, но безуспешно. Война началась.
Еще до высадки Тимолеонта в Южной Италии карфагеняне пере­
правили свои войска на Сицилию главным образом потому, что
опасались распространения пока еще чисто внутрисиракузских кон­
фликтов. Они сочли возможным поставить под командование кар­
фагенского полководца Магона 50 или 60 тысяч пехотинцев, несколь­
ко тысяч всадников, 150 боевых кораблей, 300 боевых колесниц,
свыше 2 тысяч парных экипажей и значительное количество оружия
и припасов для защиты карфагенских интересов. Прокарфагенские
настроения в «союзных» городах Сицилии были усилены соответ­
ствующими мерами, а разногласия между карфагенским правитель­
ством и сицилийскими, возможно также сицилиотскими и сикульскими, тиранами были ликвидированы. Все же некоторые города,
даже те, что находились в пределах карфагенской эпикратии, не были
готовы к тому, чтобы действовать заодно с карфагенянами. К ним
относился город Энтелла, населенный кампанцами. Энтеллийцы даже
пытались получить поддержку других городов, относительно которых
они знали или предполагали, что те не питают симпатий к карфаге­
нянам. Но города, помощи которых они попросили, кроме Галарии,
114

18. Отношения с греками во времена Тимолеонта (345—339? гг.)

отказались выступить на их стороне. Кампанцы из Этны тоже остались
дома, после того как узнали, что вспомогательный корпус галарийцев
был уничтожен до последнего человека.Карфагеняне наглядно по­
казывали сжатую в кулак силу своего государства всем, кто лелеял
мысль о противодействии карфагенским интересам. Карфагенское
правительство уже было в полной боевой готовности, когда Гикет,
обеспокоенный высадкой Тимолеонта, попросил прислать ему зна­
чительное количество карфагенских военных кораблей. Правда, по­
ложение Гикета вовсе не было тяжелым. Наоборот, он еще за три дня
до высадки Тимолеонта в Регии захватил Сиракузы и оттеснил Дио­
нисия II на Остров. Но у него, очевидно, не было кораблей, с помощью
которых он мог бы уничтожить флотилию Тимолеонта и затянуть
петлю вокруг сил Дионисия.
Гикет решил распространить свою власть также на город Адран.
Дело в том, что часть адранитов призвала на помощь его, а другая —
Тимолеонта. Он попытался использовать удобный случай, но вблизи
этого города потерпел чувствительное поражение (345/344 г.). Еще
тяжелее стало то, что победоносные войска Тимолеонта достигли
Сиракуз раньше потерпевшей поражение армии Гикета и захватили
часть города.
Ситуация начала изменяться в пользу Тимолеонта. Коринфянин
смог не только утвердиться в Сиракузах, но и привлечь на свою сто­
рону Адран и Тиндариду и этим значительно увеличить свои боевые
силы. Его следующим успехом стало присоединение к нему Мамерка, тирана Катаны. Кроме того, гарнизоны многих восточносицилий­
ских крепостей выступили на его стороне.
Дионисия так впечатлили успехи Тимолеонта, что он решил пере­
дать ему Остров (345-344 гг.). В течение пятидесяти дней Тимолеонт
так изменил военные и политические отношения на Сицилии, как
до этого едва ли кто-либо мог себе это представить.
Коринфяне теперь увидели, что шансы на успешный исход сици­
лийской экспедиции выросли, и направили на Сицилию еще десять
кораблей и, сверх того, новые финансовые средства. Но коринфская
флотилия пока добралась только до Фурий, поскольку карфагенский
флот помешал ей переправиться на Сицилию.
В Сиракузах Гикет не добился никакого успеха. Покушение на Ти­
молеонта, совершенное тогда в Адране, не удалось. В этой ситуации
тиран решил, что только прибытие значительных карфагенских сил
сможет привести к ее изменению. По его просьбе весь карфагенский
флот вошел в гавань Сиракуз, а карфагенская армия расположилась
115

История карфагенян

в городе. Действительно, войска Тимолеонта, находившиеся на Ост­
рове, вскоре попали в тяжелое положение, но им удалось сохранить,
хотя и скудное, снабжение из своей базы в Катане. Поэтому Гикет
и Магон решили попытаться захватить Катану. Они с элитными вой­
сками отплыли из Сиракуз. Это обстоятельство использовал командир
осажденных Неон. Он произвел высадку и захватил Ахрадину. По­
лучив известие об этом нападении, Гикет и Магон возвратились и,
по всей вероятности, тем самым совершили серьезную стратегическую
ошибку.
Другой промах допустил адмирал Ганнон, очевидно, подчиненный
Магону. Вместо того чтобы помешать коринфским подкреплениям
вступить на землю Сицилии, он попытался сломить сопротивление
врагов, окруженных на Острове, обманув их сообщением о якобы пол­
ной победе над их сухопутными силами. Тем временем коринфяне
переправились на Сицилию. Тимолеонт соединился с новыми вой­
сками и с их помощью захватил Мессану (344/43 г.). После этого он
двинулся на Сиракузы, чтобы там найти окончательное решение.
Успехи Тимолеонта, который, конечно, весьма успешно выдвигал
лозунг свободы, были не менее удивительны, чем неудачи Гикета.
Сиракузянам явно не удалось собрать вместе силы, находившиеся
в их распоряжении, и повести их против коринфян. Все же до некото­
рого момента их положение ни в коем случае не было безнадежным.
А затем случилось неожиданное: Магон со всеми своими силами
покинул Сиракузы и отплыл в область карфагенской эпикратии.
Причины, по которым Магон решил оставить своих сиракузских
союзников, нам неизвестны. Противники карфагенян могли объяснить
себе такое его необдуманное решение только предположением, что
он страшился растущих сил Тимолеонта. Однако более вероятно, что
Магон считал, что оба греческих противника либо вступят в ожесто­
ченную борьбу друг с другом, либо, и этого можно было ожидать
скорее, они придут к соглашению. По мнению Магона, в одном слу­
чае победитель выйдет из этой борьбы ослабленным, в другом — кар­
фагенские войска окажутся в безопасной ситуации. Во всяком случае,
тенденции к братанию, которые наблюдались у солдат греческих
армий, послужили для Магона поводом, которым он оправдывал
перед Гикетом отход карфагенских войск. Попытка узурпации, кото­
рую в это время — возможно! — предпринял в Карфагене некий
Ганнон, едва ли сыграла какую-либо роль в решении Магона.
Вскоре после ухода Магона войска Тимолеонта сломили сопро­
тивление армии Гикета и овладели всем городом (344/43 г.). Знаком

116

18. Отношения с греками во времена Тимолеонта (345—339? гг.)

восстановления демократии стало снесение победителем крепости
и разрушение всех других сооружений, напоминающих о тирании.
Только статуя Гелона, победителя при Гимере, явно из пропагандист­
ских соображений была спасена от уничтожения.
Поручение, которое Тимолеонту дала демократическая «партия»
сиракузян, он выполнил. Однако он не мог ограничить свои планы
лишь областью, лежащей перед городскими стенами Сиракуз, хотя
бы потому, что Гикет, отступивший со значительными силами в
Леонтины (344/43 г.), представлял скрытую опасность для демокра­
тических Сиракуз. Поэтому в 343 г. он предпринял попытку завладеть
Леонтинами, но это ему не удалось.
В Энгии Тимолеонт добился большего успеха. Лептин, тиран
Энгия и, по-видимому, союзник Гикета, заявил, что он готов сдать
город. И Аполлония (этот город также находился под властью Леп­
тина) открыла коринфянину свои ворота. Отчаянная попытка Гикета
использовать отсутствие Тимолеонта в Сиракузах и напасть на город
к успеху не привела (343/342 г.). Некоторое время спустя Гикет за­
ключил соглашение с Тимолеонтом, по условиям которого он будет
жить в Леонтинах как частное лицо.
В Карфагене поведение Магона вызвало жесткую критику. Магон
в глазах его критиков не только не добился никаких успехов, но и
в сильнейшей степени подорвал веру фактических и потенциальных
партнеров в карфагенскую верность заключенным союзам. Кроме
того, он не сумел противостоять грабительским походам Тимолеонта,
которые он для пополнения своей военной казны предпринимал в
карфагенской эпикратии. И наконец, он не смог помешать Тимолеон­
ту добиться значительных политических успехов в самой карфаген­
ской эпикратии. Тимолеонт не только сумел завладеть Энтеллой,
городом, в котором с некоторого времени преобладали прокарфаген­
ски ориентированные силы, но и добился, что элимские, сиканские и
сикульские «союзники» были явно готовы пересмотреть свои полити­
ческие позиции. Сицилиотские города, включая те, что находились в
пределах карфагенской эпикратии, все без исключения присоедини­
лись к нему (343-342 гг.). В этих обстоятельствах карфагенские поли­
тики не видели другой возможности противостоять опасности, какую
представлял Тимолеонт, кроме другого командования и более сильной
армии. Они набрали новые войска в Карфагене и Ливии, а также при­
бегли к традиционной вербовке иберов, кельтов и лигуров.
Веспой 342 г. карфагенские войска под командованием Гасдрубала
и Гамилькара переправились на Сицилию. Они высадились в Лилибее.

117

История карфагенян

Вместе с войсками и вооружением, которые уже находились на ост­
рове, они составили свыше 70 тысяч пехотинцев, 10 тысяч всадников,
200 военных кораблей, более тысячи транспортных судов, 10 тысяч
боевых колесниц, запряженных четверкой, и 10 тысяч двойных за­
пряжек. Плутарх утверждает, что их целью было «вытеснить всех
греков с Сицилии». Это утверждение все же основывается в большей
степени на высказывании современного или более позднего грече­
ского пропагандиста, чем на взглядах карфагенского руководства.
Действительные цели карфагенян были, по-видимому, более скром­
ными: восстановить положение, существовавшее в 362 г. (?).
У нас нет информации о стратегическом плане карфагенских
полководцев. Может быть, однако, из того, что один из полководцев
повел карфагенскую армию к реке Кримис и оттуда намеревался
двигаться дальше, можно заключить, что планировалось около Панорма достичь северного побережья острова, а затем продвинуться
к Мессане и с севера напасть на Сиракузы. Должен ли был флот под
командованием другого полководца тоже двигаться вдоль северного
побережья или плыть вдоль южного берега, неизвестно.
Когда в Сиракузы пришло известие о ёысадке карфагенян, Тимо­
леонт выстроил свои войска. Если даже утверждение Плутарха, что
Тимолеонт располагал только 2 тысячами пехотинцев и тысячей
всадников («перед лицом многих десятков тысяч»), надо принимать
с оговорками, то все же несомненно, что греки численно далеко усту­
пали карфагенянам. Тимолеонт решил не дожидаться карфагенян
возле Сиракуз, а идти им навстречу, якобы для того, чтобы пощадить
землю союзников, но, возможно, скорее, чтобы использовать момент
внезапности. И он этого добился, ибо разведка карфагенян пропус­
тила это. Когда 24 таргелиона 342 г. карфагенские войска перешли
через Кримис, на них неожиданно напал Тимолеонт и, несмотря на
численное превосходство карфагенян, одержал блестящую победу.
Погибли все 2,5 тысячи воинов «священного отряда». Из остальных
солдат 10 тысяч погибло, а 15 тысяч было взято в плен. Богатой была
и добыча.
Остатки разбитой карфагенской армии отступили в Лилибей. Они
явно не осмеливались переправиться в Африку, так как опасались
гнева богов, а может быть, потому, что ожидали новых инструкций.
Наконец, они, кажется, все же вернулись в Карфаген.
Тогда-то карфагеняне вспомнили о Гисгоне, который, может быть,
был сыном Ганнона и, конечно, братом Гамилькара. Они оба ранее
подверглись каре. Теперь Гисгона вызвали из изгнания и назначили

118

18. Отношения с греками во времена Тимолеонта (345—339? гг.)

полководцем. Конечно, Гисгон с 70 кораблями переправился на Си­
цилию только потому, что Гикет и Мамерк просили о новом вмеша­
тельстве карфагенян. Мотивы этих политиков проследить трудно,
но кажется, что их поведение показывает, что положение карфагенян
на Сицилии ни в коем случае не было безнадежным. Конечно, таким
оно не было. Надо вспомнить, что, по крайней мере, флот, этот важ­
нейший инструмент ведения войны карфагенянами, оставался полно­
стью нетронутым. Следующие бои были, вероятно, отзвуками Кримиса. Около Мессалы — город, очевидно, вновь перешел на сторону
карфагенян — Гисгон одержал победу над воинами Тимолеонта. Дру­
гая победа была одержана при Иатах. Гикет же потерпел поражение у
реки Дамирий, и вскоре после этого в Леонтинах собственные солда­
ты выдали его Тимолеонту, который его казнил. Мамерк также про­
играл сражение у реки Алаб (или Абол), и после того, как в Мессане
сдался войскам Тимолеонта, он был осужден на смерть в Сиракузах.
Вскоре после поражения Мамерка у Алаба карфагеняне заключили
мир (339 г.?). Очевидно, они пришли к убеждению, что для достижения
первоначальных целей войны надо предпринять такие усилия, которые
в существующих обстоятельствах не приведут к желанному успеху.
Условия мира были следующие: 1) все греческие города Сицилии —
свободны; 2) граница между карфагенской эпикратией и сицилиотской
областью проходит по реке Галик (и северной Тимере?); 3) желающие
покинуть карфагенскую эпикратию и переселиться в Сиракузы, могут
взять с собой семью и имущество; 4) карфагеняне не будут поддержи­
вать тиранов, воюющих против Сиракуз. Рассмотрение этих условий
показывает, что Гисгон действовал на Сицилии не без успеха, ибо
карфагенская область по сравнению с соглашением 362 г. (?) не умень­
шилась. Перед лицом успехов Тимолеонта карфагеняне были вынуж­
дены отступить, но все же мирный договор 339 г. (?) не означал суще­
ственного ослабления их власти. Строительные работы в греческой
части острова (здесь надо особенно отметить восстановление Акра­
ганта и Гелы) не вызывали у них недоброжелательства, пока они
могли быть уверенными, что подъем хозяйственной и военной мощи
сицилиотских городов не вынудит их к новой агрессии.

19. ТРЕТИЙ карфагено-римскии
ДОГОВОР (343 г.)

Полибий ничего не знает о договоре, который был заключен
в промежутке между вторым договором и так называемым Пирро­
вым договором. Однако Ливий, говоря о событиях 396 г., пишет:
«И с Карфагеном был в этом году третий раз обновлен договор,
и его послам, которые прибыли с этой целью, были вручены богатые
подарки». Ливий, следовательно, полагает, что в случае договора
306 г. речь идет о третьем обновлении карфагено-римских согла­
шений, т. е. о четвертом договоре. Если, как я полагаю, второй
договор был заключен в 348 г., то третий договор должен был быть
заключен между 348 и 306 гг. Это предположение подтверждается
текстом, который находится в периохе Ливия. Там сказано: «Второй
раз сражались с Пирром с сомнительным успехом. С карфагеняна­
ми был в четвертый раз обновлен договор». После этого Ливий
сообщает о договоре, который был заключен во времена Пирра как
о пятом. Так что два названных пассажа Ливия взаимно поддер­
живают друг друга. Ливий, следовательно, представляет мнение,
что до начала I Римской войны было заключено пять карфагеноримских договоров. Как я полагаю, нет никаких препятствий для
принятия этого мнения. Но если заключение третьего договора надо
точно датировать между 348 и 306 гг., то на основе имеющегося в
нашем распоряжении материала вопрос может стоять только о 343 г.
Среди событий этого года Ливий сообщает следующее: «И слава
этого события (подразумевается победа римлян над самнитами при
Суессуле) не ограничилась Италией. Совсем нет. Карфагеняне на­
правили послов в Рим, чтобы принести поздравления и в знак этого
принести золотой венок, который должен был храниться в храТче
Юпитера, а был венок весом в 25 фунтов». Конечно, о заключении
договора здесь открыто не говорится. Однако нельзя исключить
предположение, что карфагеняне использовали этот повод, чтобы
укрепить старые договорные связи, учитывая в то же время, что они
в это время столкнулись на Сицилии с большими трудностями, ибо
им там жестко противостоял коринфянин Тимолеонт. В этой ситуа­

120

19. Третий карфагено-римский договор (343 г.)

ции рекомендовалось укреплять дружеские связи везде, где это было
возможно. Поэтому мне кажется, что датировка третьего карфагеноримского договора именно 343 г. — faute de mieux' — была бы самой
правильной. По содержанию этот договор, если вообще составля­
лось новое изложение, едва ли существенно отличался от договора
348 г.

При отсутствии лучшего.

121

20. КАРФАГЕН И МИР,
ИЗМЕНЕННЫЙ АЛЕКСАНДРОМ ВЕЛИКИМ

Александр Великий (336-323 гг.) привел страны, расположенные
между Адриатическим морем и Индийским океаном, в новое время.
Но тень великого македонянина падала и на многие страны, находя­
щиеся вне его державы. И для Карфагена во многих отношениях
возникла новая ситуация.
То, что центр тяжести в Восточном Средиземноморье сдвинулся
в пользу греческой культуры в ее эллинистической форме, все кар­
фагеняне явно поняли, когда пришло известие, что Александр в 332 г.
захватил и разрушил их метрополию Тир. Карфагеняне уже до раз­
рушения Тира были готовы принять в свой город детей, женщин и
стариков, но едва ли были готовы оказать военную помощь, хотя Тир,
кажется, об этом просил. Авантюра военной интервенции им явно
показалась слишком рискованной. Они еще более укрепились в этом
мнении, когда узнали, что Египет, шестая сатрапия Персидской дер­
жавы, в том же 332 г. попал в руки македонского царя. Когда на сле­
дующий год Александр заключил договор о дружбе и союзе с гре­
ческим городом Киреной, Македония стала уже почти соседкой
Карфагена. Имел ли македонский царь в 331 г. конкретные представ­
ления о будущих связях Македонии с Карфагеном, мы не знаем. Но то,
что во время долгого и тягостного пути из Александрии в оазис Сива
и назад в Александрию слово «Карфаген» при случае приходило ему
в голову, в некоторой степени вероятно. Однако настоятельные зада­
чи вели Александра на Восток.
Конкретные планы относительно Карфагена возникли только по­
сле завершения Индийского похода. В 324/323 г. Александр плани­
ровал среди прочего построить в Сирии, Финикии, Киликии и на
Кипре флот из тысячи военных кораблей, чтобы с помощью этого
флота завоевать западный бассейн Средиземного моря, и прежде
всего Карфаген. В его проекте присутствовала даже полоса северо­
африканского побережья, идущая до Столпов Геракла.
Доказательством того, что карфагеняне всерьез восприняли исхо­
дящую от Александра угрозу существованию их государства, служит
карфагенское посольство, которое, по всей вероятности, встретилось
122

20. Карфаген и мир, измененный Александром Великим

с Александром, когда тот находился на пути из Экбатан в Вавилон.
Это иллюстрирует также рассказ, переданный Фронтоном, Юстином
и Орозием, по которому карфагенянин Гамилькар, действуя по пору­
чению карфагенских властей, проник в окружение царя и там успеш­
но занимался шпионажем.
С захватом Египта сатрапом Птолемеем, который сменил сатрапа
Клсомена, положение изменилось, поскольку Птолемей рассматривал
Египет не как одну из многих сатрапий Македонского государства,
а как область своего исконного господства, в которой он все более и
более входил в роль фараона. Смерть македонского царя несомненно
вызвала в Карфагене чувство облегчения, хотя скоро выяснилось, что
и новый сатрап Египта оказался для Карфагена не более приятным
партнером по переговорам.
Полем, на котором скрещивались противоположные интересы,
была Киренаика. В Кирене во времена после смерти Александра
происходили частые беспорядки. Олигархи и демократы боролись за
власть в городе. Внутриполитическая борьба, сначала ограниченная
Кирсной, вскоре превратилась в военные столкновения во всей Киренаике, ибо киренские изгнанники нашли поддержку у спартанско­
го пирата Фиброна. Перед лицом этой угрозы киренцы запросили
помощи у ливийцев и карфагенян, и те согласились. Карфагеняне,
кажется, поддержали киренцев, чтобы уничтожить военную дикта­
туру Фиброна. Сверх того, они надеялись, что в результате восста­
новления прежних отношений будет создана буферная зона между
карфагенской и египетской областями. Интересы Карфагена и Кирены тогда совпадали. Примечательно, что в это время некоторые кирснскис монеты, имеющие надпись KYPANAIQN ([чеканка] кирен­
цев), а не легенду AAMQ KYPANIQN ([чеканка] народа киренцев),
на реверсе изображают киренский куст сильфия вместе с карфаген­
ской пальмой. Эти монеты, кажется, нужно датировать временем
сотрудничества Кирены и Карфагена. Однако поражение, понесенное
коалицией в войне с Фиброном, похоронило все надежды.
Тут произошел неожиданный поворот. В Кирене, осажденной
Фиброном, произошла революция, приведшая к власти демократов.
Часть бежавших олигархов обратилась к Птолемею с просьбой о
возвращении в Кирену. Сатрап использовал эту возможность, чтобы
направить в Кирену значительное войско под командованием маке­
донянина Офелла. Офелл добился восстановления спокойствия и
порядка. Диодор лаконично сообщает: «Киренцы и окружающие
города таким образом потеряли свою свободу и перешли под власть
123

История карфагенян

Птолемея». С этого времени Египет стал непосредственным соседом
Карфагена. Этим была решена, по крайней мере в глазах карфагенян,
кирснская проблема. Карфагеняне подчинились новой ситуации. Пока
что в Ливии дело не касалось основной «карфагенской» области,
а в следующие годы это стало основным принципом карфагенской
восточной политики, Карфаген не намеревался вступать в тотальную
конфронтацию с Египтом. Кроме того, сицилийская ситуация требо­
вала основного внимания карфагенского правительства.
Теперь встает вопрос, понятна ли, хотя бы в основных чертах,
политика, проводимая в отношении Карфагена его новым соседом.
Здесь нам, возможно, поможет заметка Страбона. Он пишет: «За этим
озером (подразумевается озеро Таворга) находится Башня Евфранта,
граница между бывшими карфагенскими владениями и Киренаикой,
когда та находилась под властью Птолемея». В этой цитате ясно ска­
зано, что в то время, когда власть Птолемея, а едва ли надо сомне­
ваться, что речь идет о Птолемее I, распространилась на Киренаику,
граница между карфагенской и птолемеевской территориями прохо­
дила нс у Филеновых Алтарей, как раньше, а у Башни Евфранта, т. е.
приблизительно в 230 км к западу. КоГда и почему Карфаген потерял
свое влияние на область Большого Сирта? При ответе на этот вопрос
надо прежде всего отметить, что, по сообщению Арриана, одна из
статей мирного договора в Трипарадисе (конференция в Трипарадисе состоялась, вероятно, в 320 г.)1 гласила: «Пусть Птолемею при­
надлежат Египет и Ливия (подразумевается, конечно, Киренаика),
и большая часть страны, лежащей за этой областью, и вся страна,
которую он завоюет копьем в этом направлении». Здесь ясно выде­
ляются четыре категории территорий: 1) Египет, 2) Киренаика, 3) об­
ласть по ту сторону Киренаики, которая в 320 г. уже принадлежала
Птолемею, и 4) область, которую Птолемей еще завоюет в будущем.
Этим ясно показано, что уже в 320 г. под властью Птолемея находи­
лась территория по ту сторону Филеновых Алтарей, и кто теперь мог
бы сомневаться, что это была прибрежная полоса между Филоновы­
ми Алтарями и Башней Евфранта? Едва ли, однако, можно решить,
каким образом эта карфагенская область попала под власть Птолемея.
В данном случае придется удовлетвориться фактом, что в 322 г. Птоле­
мей однозначно проводил экспансионистскую, если не сказать им­
перскую, политику по отношению к своим карфагенским соседям.
1 В сирийском городе Трипарадисе диадохи, т. с. преемники Александра, договори­
лись о фактическом разделе его державы.

124

20. Карфаген и мир, измененный Александром Великим

(С чьими интересами была связана едва ли используемая в земле­
делии прибрежная полоса между Филеновыми Алтарями и Башней
Евфранта? Сама по себе эта прибрежная полоса едва ли имела какоелибо значение: ведь единственные три больших города между Боль­
шим и Малым Сиртами — Лептис, Эя и Сабрата — находились к
западу от Башни Евфранта. Если эта прибрежная полоса, отвлекаясь
от ее логистического значения в случае когда-нибудь предпринятого
похода против Карфагена, не могла иметь в глазах Птолемея никакого
значения, то иным, возможно, был конечный пункт — Башня Евфран­
та. Дело в том, что от этого пункта можно было без больших трудно­
стей достичь района оазиса Джофра, а оттуда — Феццан, а из Феццана древнейший торговый путь вел к сердцу Африки озеру Чад.
В самом Феццане внимание привлекали две вещи — золото и слоно­
вая кость. Интерес Птолемея I к сахарскому золоту тем более понятен,
что этот правитель, насколько мы знаем, не продвинулся к югу от
первого порога, дабы получить доступ к золотым приискам Вади
Аллаки. Это произошло только при Птолемее II.
Причиной того, что после 322 г. не произошло никакого обостре­
ния в отношениях между Карфагеном и Египтом, не в последнюю
очередь является тот факт, что Птолемей был втянут в целую серию
военных столкновений со своими македонскими соперниками. Не ме­
нее чем в пяти коалиционных войнах (320,318-317,315-311,302-301,
288-286 гг.) он играл центральную роль, не говоря уже о его дип­
ломатической и военной активности на Кипре, в Сирии, Финикии,
на южном и западном побережье Малой Азии и в греческой метро­
полии. Однако эта активность, не связанная с Карфагеном, не долж­
на скрывать, что Птолемей, во всяком случае до 320 г., принципиаль­
но занимал антикарфагенскую позицию. Если бы это было не так,
то было бы непонятно, почему в мирное время в Трипарадисе поста­
новили, что Птолемею должны достаться все земли, лежащие в на­
правлении заката. Этот пассаж был вставлен в мирный договор, ко­
нечно, по инициативе Птолемея I, выступавшего как победитель в
первой коалиционной войне. Этим Лагид добивался получения сво­
боды действий в будущей антикарфагенской активности. Западные
планы Александра еще не были сданы в архив.)
После успеха 322 г. Офелл оставался провинциальным наместни­
ком Птолемея в Киренаике. В Кирепе (вероятно, в 309 г.) он занял
положение, независимое от Птолемея. Примечательно, что и он, бу­
дучи одним из соратников Александра, продолжил александровскую
западную политику, хотя и в более скромных рамках. В 308 г. эти
125

История карфагенян

политические мечты вместе с трагическим концом Офелла рухнули
под стенами Карфагена.
В первые годы III в. Птолемей отдал Агафоклу, «полномочному
стратегу» Сиракуз, который в 304 г. принял царский титул, руку
своей дочери или падчерицы Феоксены. Чего хотел Птолемей добить­
ся этой связью? То, что этот брак, как и все другие династические
связи этого времени, преследовал чисто политическую цель, несом­
ненно. Мне кажется, что сотрудничество Птолемея с Агафоклом
основывается, «возможно, на общем противостоянии Карфагену,
который после смерти Офелла снова стал соседом Лагида» (Берве).
Это предположение подтверждается сообщением Диодора, что Агафокл в последние годы своей жизни, а он умер в 289 г., вооружался
для нового грандиозного похода против Карфагена.
Рассматривая все свидетельства, говорящие о политике Птолемея I
относительно Карфагена, едва ли можно сомневаться, что Птолемей
никогда не отступал от своей антикарфагенской политики, хотя, если
не считать, может быть, события, связанного с Башней Евфранта,
о котором сказано лишь мелким шрифтом, от прямого военного столк­
новения он воздерживался.
*
Карфагеняне перед лицом этой опасной и имеющей дальний при­
цел политики заняли оборонительную позицию. На востоке они не
имели территориальных интересов и были даже готовы отказаться
(временно) от упомянутой прибрежной полосы, если этим можно
было удовлетворить жадность птолемеевского хищника. Впрочем,
даже такой великой державе, как Карфаген, едва ли можно было
предпринимать военные действия как на Сицилии, так и в Восточном
Средиземноморье, пока существовала опасность, что эллинистические
державы или по крайней мере часть их могут создать коалицию, на­
правленную против Карфагена. В этих обстоятельствах самым бла­
горазумным было выскользнуть из рук восточных государств и по­
святить себя строительству державы в Западном Средиземноморье.

21. ОТНОШЕНИЯ С ГРЕКАМИ
ВО ВРЕМЕНА АГАФОКЛА

Последние десятилетия IV в. в Карфагене были заполнены ожес­
точенными внутриполитическими столкновениями, вызванными
соперничеством господствующих фамилий. Политически взрывная
ситуация, возникшая по этой причине, еще более обострилась из-за
выступлений африканских соседей. К этим трудностям прибавились,
наконец, и военные поражения как на сицилийском театре военных
действий, так и на африканской земле. Впервые в истории Карфа­
гена греческие войска стояли у стен города. На кон было поставле­
но ни больше ни меньше как само существование Карфагенского
государства.
Военная угроза Карфагенскому государству исходила от человека,
который родился в семье регийского изгнанника в Ферме, городе
карфагенской эпикратии. Позже он получил сиракузское гражданство
и от горшечника поднялся до одного из самых богатых людей города.
Это был Агафокл, сын Каркина. На военном поприще молодой чело­
век впервые выдвинулся во время войн сиракузян против акрагантинцев и бруттиев. После разрыва с сиракузскими полководцами
Сосистратом и Гераклидом, которые были настроены проолигархи­
чески, он попытался найти свое военное счастье в Кротоне, Таренте
и Регии. Но, как только в Сиракузах демократическая «партия» одо­
лела олигархическую, он оттуда вернулся.
Карфагеняне потому вмешались в борьбу сиракузских группиро­
вок, что изгнанные олигархи, собравшиеся преимущественно в Г еле,
просили их о поддержке, и они решили, что не могут оставаться
глухими к их просьбе. Впервые карфагеняне открыто заявили, что
они готовы активно поддержать одну из группировок в греческом
городе, чтобы восстановить ее прежние права. Кажется, что ведущие
деятели Карфагена ожидали для себя больше выгод от сотрудниче­
ства со своими олигархическими «коллегами», чем от поддержки
вождей демократической «партии». Сиракузские олигархи, по-види­
мому, были больше заинтересованы в продолжении политики мир­
ного сосуществования с карфагенскими соседями, чем беспокойный
демос. К тому же в это время, в 322 г., в Карфагене верх одержали
127

История карфагенян

силы, полагавшие, что интервенционистская политика лучше отве­
чает интересами Карфагена, чем оборонительная. Если бы в это вре­
мя и в Киренаике (во всяком случае, прежде всего) проводили такую
рискованную политику!
Развернувшиеся вслед за этим бои, а они шли частично около
Гелы, не оказались решающими ни для одной стороны. Только после
того как коринфянин Акесторид в соответствии с постановлением,
принятым во времена Тимолеонта, был избран полководцем1 и стал
действовать сообразно своему пониманию принятого поручения, было
найдено решение внутриполитического кризиса в Сиракузах. Это
решение скорее отвечало ожиданиям олигархов. Предпосылкой для
достижения этого урегулирования стало, правда, заключение мирно­
го договора с карфагенянами. Содержание этого договора неизвестно.
Однако мы можем предположить, что карфагеняне потребовали вос­
становления прежних прав и прежнего имущества олигархов и, может
быть, уплаты репараций, но не выдвигали новых территориальных
требований.
Карфагеняне достигли своей цели. Но вскоре оказалось, что они
недолго могут радоваться своей победё, ибо Агафокл, который хотя
в предыдущей войне и не занимал должность полководца, но актив­
но участвовал в антиолигархическом сопротивлении и еще до заклю­
чения мирного урегулирования покинул город Сиракузы, вернулся
во внутренние районы их территории. В Моргантине он построил
укрепление и оттуда угрожал не только сиракузянам, но и карфаге­
нянам. После взятия Леонтин он даже осмелился осадить Сиракузы.
Олигархические политики были вынуждены просить карфагенского
полководца Гамилькара, чтобы он послал войска в Сиракузы для
снятия блокады города. Когда Агафокл понял безнадежность своего
предприятия, он стал просить Гамилькара о посредничестве между
ними сиракузянами. И действительно, приблизительно в 319-318 гг.
было достигнуто соглашение между двумя партиями. Совсем не
невероятно, что Агафокл был вынужден принять обязательство не про­
водить в будущем антикарфагенскую политику. Гамилькар потребовал
дать эту торжественную гарантию в качестве цены своего посредни­
чества. Вероятно, Агафокл дал и своим внутриполитическим против­
никам определенные гарантии, ибо иначе он едва ли смог бы заклю­
чить запланированное соглашение.
1 То есть стратегом, который не только командовал армией, но и имел определенные

полномочия во внутриполитической сфере.

128

21. Отношения с греками во времена Агафокла

Снова показалось, что карфагеняне достигли успеха в своей сици­
лийской политике. И снова уже через немного лет оказалось, что они
неверно оценили ситуацию, потому что неверно оценили Агафокла.
Уже очень скоро этому предприимчивому политику удалось добить­
ся своего избрания полководцем и «стражем свободы» (Диодор)
и, опираясь на эту должность, занять господствующее положение
в раздираемом внутриполитической борьбой греческом городе Сира­
кузах. Впрочем, свои слишком честолюбивые планы он еще не пре­
творял в действительность, так как олигархическая корпорация шести­
сот еще имела в городе довольно сильные позиции. В 316-315 гг.
Агафокл наконец устранил последнее препятствие на пути к тирании.
В результате кровавого переворота (за один день было убито, видимо,
более четырех тысяч сиракузян) он захватил власть. После величе­
ственного выступления на народном собрании он заставил избрать
себя «полномочным полководцем»2 и передать ему «защиту города»
(Диодор). Карфагеняне внимательно следили за происходящим в
Сиракузах, но не предпринимали никаких дипломатических шагов
против выдвижения Агафокла, ибо внутриполитические процессы в
Сиракузах юридически едва ли были предметом карфагено-сиракузского договора. Даже тогда, когда тиран вооружил армию и флот
и подчинил города и другие местности внутри страны, карфагеняне
не могли заявить никакого протеста, поскольку во все еще действую­
щем договоре с Тимолеонтом говорилось только о свободе греческих,
а не сикульских городов3.
Положение изменилось несколько позже — в 315-314 гг. Агафокл,
который к этому времени существенно расширил военную базу своей
власти, теперь осмелился напасть и на греческие города. Он завладел
крепостью, которая принадлежала Мессане, и за возвращение ее
мессанцам потребовал 30 талантов. Однако он не только не возвратил
крепость, но даже пытался использовать удобно подвернувшийся
случай, чтобы завладеть самим городом Мессаной. Так как эта по­
пытка не удалась, он с флотом направился к мессанской крепости
Милы и принудил ее к сдаче. Летом 314 г. он предпринял новую
попытку завоевать Мессану. Но во время осады появились карфаген­
ские послы (призванные мессанцами?), указавшие ему на то, что его
действия противоречат договору. Они принудили Агафокла заключить
2 Агафокл был «избран» стратегом-автократором, как ранее Дионисий.
' Может быть, дело было не столько в юридических нормах, сколько в неверной
оценке Агафокла, которого после его соглашения с Гамилькаром какая-то часть карфа­
генских правящих кругов могла рассматривать как «своего человека».

129

История карфагенян

с мессанцами мирный договор и возвратить им Милы. Тиран не уви­
дел в этот момент никакой возможности осуществить свои планы и
поэтому отступил перед волей Карфагена. Самое позднее после двух
осад Мессаны многие карфагенские политики уже не испытывали
никаких иллюзий по поводу сеющего беспокойство тирана.
Новый этап в развитии ситуации на Сицилии начался тогда,
когда в 314-313 гг. сиракузские изгнанники, жившие в Акраганте,
проявили инициативу, добившись создания коалиции городов Ак­
раганта, Гелы и Мессаны, направленной против Агафокла. Боясь,
что победоносный полководец сможет стать тираном, дорийские
города попросили спартанцев прислать им полководца. Акротат,
сын царя Клеомена, был готов принять соответствующее поручение
даже без одобрения эфоров. И тарентинцы по просьбе Акротара
заявили о своей поддержке. Однако выявившиеся вскоре острые
разногласия привели к тому, что спартанцы были вынуждены тайком
покинуть Сицилию. После этого тарентинцы отозвали свой флот.
Греки вновь доказали, что они неспособны решить внутригреческие
проблемы.
Теперь союзники были вынуждены просить Гамилькара о посред­
ничестве между ними и Агафоклом. Можно было бы, конечно, спро­
сить, почему они раньше не подключили карфагенян. Во-первых,
они исходили из того, что карфагеняне не предприняли бы никакой
наступательной военной акции против Агафокла, пока тот открыто
не нарушит существующие договоры, а во-вторых, по «националь­
ным» причинам они стремились решить политические проблемы
греческой Сицилии греческими силами: они не хотели дать своим
противникам повод обвинить их в сотрудничестве с «варварами».
Основными пунктами соглашения, заключенного при посредниче­
стве Гамилькара, были следующие: 1) греческие города Гимера,
Селинунт и Гераклея, как и раньше, принадлежат карфагенянам;
2) остальные греческие города — автономны; 3) сиракузянам (не Агафоклу!) принадлежит гегемония над городами, названными во втором
пункте. Статья о гегемонии — сюрприз этого договора, ведь Агафокл,
злоупотребляя этой статьей, мог использовать военные силы союз­
ников в своих целях. Включением этого пункта в текст договора он
явно добился значительного успеха. Менее удивительно, что Гамиль­
кар еще раз выразительно подчеркнул принадлежность Гимеры,
Селинунта и Гераклеи карфагенянам, хотя он выступал посредником,
а не партнером при заключении этого договора. Он явно считал
благоразумным еще раз обезопасить карфагенские претензии от вся­

130

21. Отношения с греками во времена Агафокла

ких неверных толкований. Проблемы сиракузских изгнанников до­
говор, кажется, вовсе не касался.
Власть Агафокла существенно расширилась, как можно ожидать,
с использованием статьи о гегемонии. Силы многих союзников, бо­
гатые доходы и сильные войска были теперь в его распоряжении.
И он продолжал вооружаться, явно боясь нападения карфагенян.
Действительно, в Карфагене шли жаркие дискуссии, которые наконец
привели к осуждению посредника в заключении договора между
Агафоклом и союзниками. Это было бы непонятно, если не знать, что
названный договор, очевидно в значительной степени, усиливает
позиции Агафокла. И это были не обязательно «ястребы», осуждавшие
дипломатическую деятельность Гамилькара.
Акрагантинцы и гелейцы теперь явно стремились к соединению
с Агафоклом. Во всяком случае, сиракузские изгнанники, кажется,
в 312/11 г. большей частью покинули эти города и собрались в Мессане, надеясь найти у мессанцев более сильную поддержку своей
политике. Однако Агафокл, используя массивное давление, сумел
разрушить союз между городом Мессаной и сиракузскими изгнан­
никами. Мессанцы выслали изгнанников и перешли на сторону ти­
рана. Это не помешало ему перебить 600 мессанских и тавроменских
противников его политики.
Вообще, кажется, что тогда Агафокл стремился зачистить греческую
часть острова, чтобы, опираясь на более гарантированную восточно­
сицилийскую базу, перенести войну на территорию карфагенской
эпикратии. Но когда он подошел к Акраганту, чтобы превратить этот
город из союзного в подчиненный, ему пришлось увидеть, что ответ­
ственные политики Карфагена не спали, а довольно точно проследили
его путь, ибо неожиданно флот из 60 карфагенских кораблей появил­
ся вблизи Акраганта, и это заставило его авангард остановиться. Однако
насколько он был уже готов больше не уступать карфагенскому дав­
лению и ответить на вызов Карфагена, он ясно продемонстрировал
тем, что после снятия осады с Акраганта вторгся в карфагенскую
эпикратию, опустошил сельскую местность и захватил ряд укреплений.
По этой причине связи между Карфагеном и Сиракузами, в которых
господствовал Агафокл, были полностью заморожены.
Сицилиотские изгнанники, лидером которых был Динократ, более
не видя никакой другой возможности, предприняли попытку усилить
свои позиции с помощью уже испытанного вмешательства Карфа­
гена. Они призвали карфагенян не допустить, чтобы Агафокл под­
чинил своей власти «всю Сицилию» (Диодор) и тем самым также

131

История карфагенян

карфагенскую эпикратию. Карфагеняне, которым уже вторжение
Агафокла в область их господства дало достаточный повод для на­
падения, теперь с 50 кораблями вошли в Большую гавань Сиракуз.
Агафокл в это время проводил карательную акцию в Кенторипс.
Однако захват Большой гавани не оказал слишком большого влияния
на дальнейший ход военных действий.
На стратегически важном холме Экном карфагеняне построили
крепость, вероятно, для того, чтобы получить здесь опорный пункт,
из которого в случае необходимости можно было быстро достичь
Акраганта и Гелы, а также вторгнуться во внутренние районы. Из Экнома также легче было влиять на положение в Восточной Сицилии,
чем из Лилибея. Создание карфагенского предмостья доставило Агафоклу большие неудобства. Со всем своим войском он подошел
к Экному, чтобы навязать карфагенянам решительное сражение.
Однако до боя дело не дошло, так что тирану, которому штурм укреп­
лений не сулил успеха, не оставалось ничего другого, как возвратить­
ся в Сиракузы. Если он дома прославлял себя как победителя, то это
потому, что ему было нужно поднять настроение своих людей, да и
сам он прекрасно сознавал, что все, чГо до сих пор разыгрывалось,
было лишь увертюрой.
На следующий год (310 г.) карфагеняне решили основательно при­
няться за дело. В распоряжение полководца Гамилькара, сына Гисгона, был предоставлен первоначально следующий людской и ма­
териальный потенциал: 2 тысячи карфагенян, 10 тысяч ливийцев,
тысяча этрусских наемников, тысяча балеарских пращников, 130 во­
енных кораблей, большое число транспортных судов, 200 этрусских
парных колесниц, предметы вооружения, припасы и деньги. По срав­
нению с более ранними сицилийскими экспедициями число бойцов
было относительно небольшим, но явно с самого начала планирова­
лось призвать и навербовать на Сицилии еще другие отряды.
При переправе во время бури Гамилькар потерял 60 военных ко­
раблей и 200 судов с зерном, а среди солдат, которые взошли на борт,
было много видных карфагенян. В скором времени, однако, способ­
ному полководцу удалось набрать на местной почве армию прибли­
зительно в 40 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников. Психологиче­
ское воздействие этого успеха было значительным.
Агафокл опасался отпадения многих городов и укреплений, и ве­
роятно, не без оснований. Возможно, гелейцы относились к тем, кто
намеревался перейти на сторону карфагенян, тем более что они мог­
ли рассчитывать на быструю карфагенскую помощь, так как Гамиль-

132

21. Отношения с греками во времена Агафокла

кар разбил свой лагерь в гелейской области, у Экнома. Чтобы гелейские солдаты и гелейские деньги не достались карфагенянам, Агафокл
хитростью овладел городом, убил свыше 4 тысяч гелейцев и завладел
всем чеканным и нечеканным драгоценным металлом своихсоюзни­
ков. После этого он оставил город и разбил свой лагерь на левом
берегу Гимеры напротив Экнома. Но его атака на лагерь карфагенян
в июне 310 г. закончилась ужасным поражением. В бою пало 7 тысяч
греков. На стороне карфагенян особенно выделялись балеарские
пращники. Но, может быть, решающим стало то счастливое обстоя­
тельство, что во время атаки войск Агафокла высадились новые кар­
фагенские части, и армия тирана большей частью оказалась между
двумя жерновами.
После победы при Экноме Гамилькар двинулся к Геле. Агафокл
отступил оттуда, чтобы занять карфагенян осадой города и дать воз­
можность сиракузянам собрать урожай. Гамилькар, однако, скоро
увидел, что Гелу быстро не завоевать. Поэтому он озаботился тем,
чтобы привлечь на свою сторону другие города и укрепления. Это
ему удалось, по-видимому, не только благодаря его военному пре­
восходству, но и его дипломатическим способностям. Сицилиоты
легко переходили на его сторону: альтернатива в лице Агафокла была
весьма незаманчива! Камаринцы, леонтинцы, катанцы, тавроменцы,
мессанцы, а также сикульские абакиненяне и жители многих других
городов выступили на его стороне. Наконец, вся Сицилия, кроме
самих Сиракуз, находилась в руках карфагенян.
Агафокл был вынужден вернуться в Сиракузы. Так как он считал­
ся с возможностью длительной осады, то принял меры, которые, как
ему казалось, должны были помочь ее выдержать. Возможно, решаю­
щей ошибкой обычно весьма разумного карфагенского полководца
Гамилькара стало то, что он не воспрепятствовал возвращению ти­
рана в Сиракузы.
Отвагу и хладнокровие проявил Агафокл, когда он составил и про­
вел в жизнь план, в соответствии с которым он вместе с отборными
солдатами переправился в Африку, чтобы нападением на центр про­
тивника ослабить давление, которое испытывали Сиракузы. Прини­
мая такое решение, он явно считал, что карфагеняне располагали там
только неопытными в войне людьми и африканскими союзниками
лишь на случай выхода подчиненных из повиновения. Эти надежды
оправдались только частично. Конечно, в своем расчете он учитывал
также момент внезапности и богатство страны. Это мероприятие,
план которого он держал в полной тайне, было подготовлено рядом

133

История карфагенян

важных мер, целью которых было укрепление верности города, на­
полнение военной казны и усиление боеспособности армии. Своего
брата Антандра он назначил «хранителем города» (Диодор). Он,
по возможности, разрушал семьи, причисляя часть их членов к «аф­
риканским бойцам». Он уничтожил оппозиционеров. Он завладел
владениями сирот, украшениями женщин, имуществом богачей и
некоторыми ценными пожертвованиями (по обету). Наконец, он дал
свободу боеспособным рабам. Так как карфагеняне 14 августа 310 г.
не охраняли вход в гавань Сиракуз, ибо все на своих кораблях вышли
навстречу транспортным судам с хлебом, приближавшимся к городу,
Агафокл с 60 кораблями вышел из гавани и взял курс на Африку.
Карфагенский флот тотчас бросился вдогонку, но сумел увидеть сира­
кузские корабли только через шесть дней и шесть ночей на рассвете.
С трудом Агафокл сумел высадиться у так называемых Каменоломен
юго-западнее мыса Бон. Чтобы увеличить готовность солдат к боям
и чтобы не нужно было оставлять никаких сил для охраны корабель­
ной стоянки, тиран сжег корабли. И чтобы вдохнуть в солдат, среди
которых распространялось малодушие, новую отвагу, он двинулся
против «карфагенских» городов Мегалё Полис (Большой Город) и Лев­
кое Тинес (Белый Тунет, Белый Тунис), захватил их, разграбил и раз­
рушил.
Карфагеняне, информированные через вестников о ходе военных
действий на Сицилии, увидели, что им необходимо действовать быст­
ро и решительно. После того как сенаторы выразили свое недоволь­
ство всеми капитанами, они избрали равноправными полководцами
граждан Ганнона и Бомилькара. Они сделали такой выбор, полагая,
что соперничество двух полководцев, семьи которых издавна враж­
дуют друг с другом, необходимо для безопасности города. Примене­
ние принципа коллегиальности должно было в зародыше подавить
возможные монархические стремления4. Для достижения скорого
решения не хватало времени, чтобы ждать набора из окружающей
территории и союзных городов, и рассчитывать можно было только
на силы, находящиеся в самом Карфагене. 40 тысяч пехотинцев и
тысячу всадников Ганнон и Бомилькар вывели против врага. Правым
флангом, где стоял также «священный отряд», командовал Ганнон,
левым — Бомилькар. Перед фалангой были выстроены всадники
4 Карфагенская олигархия, боясь тиранических поползновений полководцев, порой
прибегала к избранию двух равноправных командующих, несмотря на неразумность
такой меры с чисто военной точки зрения.

134

21. Отношения с греками во времена Агафокла

и колесницы. Эти рода войск должны были начать атаку. Агафокл
передал своему сыну Архагату командование 25 тысячами пехотин­
цев на правом фланге; рядом он поставил 3500 сиракузян, за ними
следовали 3 тысячи греческих наемников и, наконец, 3 тысячи сам­
нитов, этрусков и кельтов. Левым флангом командовал сам Агафокл,
окруженный своими самыми верными воинами. Против «священно­
го отряда» карфагенян он поставил тысячу гоплитов. Пятьсот лучни­
ков и пращников он распределил по обоим флангам.
Сражение шло обычным ходом до того момента, пока не погиб
Ганнон. Его смерть стала поворотным пунктом прежде всего потому,
что оставшийся без коллеги Бомилькар оказался не в состоянии от­
давать требуемые приказы. До сих пор упорядоченное отступление
части фланга, которым командовал Бомилькар, скоро превратилось
в беспорядочное бегство, которое завершилось даже не в лагере,
а в самом городе. Потери были сравнительно небольшие. С карфа­
генской стороны погибло не более тысячи человек, с греческой — око­
ло двухсот.
Понятно, что воздействие поражения на внутренние отношения
в самом Карфагене было весьма значительным. Примечательно, что
первые последствия выявились в религиозной сфере. Новые религи­
озные чувства проявились в возвращении к формам древней карфа­
генской религиозности. В первую очередь было решено направить,
как это было раньше, деньги и священные дары богу Мелькарту в
Тир, что давно уже не делалось для бога метрополии, ввести деся­
тину на все государственные доходы и присоединить к этому, не­
смотря на выросшие расходы, другие не менее значительные знаки
благочестия. Также и другие боги Тира могли рассчитывать на новую
приверженность к ним карфагенян. Копии золотых божественных
часовен карфагенских храмов должны были быть выставлены в тир­
ских святилищах, чтобы верующие могли остановиться перед ними
и помолиться о благополучии дочернего города. Но прежде всего
необходимо было вновь помириться с Баал-Хамоном. Комиссия
рассмотрела жертвенную практику, связанную с культом этого бога,
и пришла к выводу, едва ли для кого-либо неожиданному, что в прош­
лом для жертвы богу иногда подсовывали детей. Поэтому теперь
200 детей из самых первых семей должны были быть убиты во сла­
ву бога. Многие семьи, которых ранее подозревали в том, что они
при своих жертвоприношениях обманывали бога, заявили, что они
добровольно подчиняются воле бога, и более 300 детей были вынуж­
дены умереть. Все эти меры должны были служить восстановлению

135

История карфагенян

«нарушенного ранее почитания богов» (Диодор). За это обещалось
спасение и благополучие города.
Но наряду с богами и Гамилькар должен был прийти на помощь.
Карфагенская депутация просила генерала, командовавшего на Си­
цилии, поспешить на помощь городу, которому угрожала смертельная
опасность. Гамилькар приказал согражданам, прибывшим к нему,
утаить поражение и от врагов, и от друзей. Некоторых из них он
послал в Сиракузы, чтобы они потребовали от сиракузян сдачи горо­
да, говоря, что «африканские воины» якобы погибли и их корабли
сожжены. В качестве доказательства он предъявил корабельные носы
из флота Агафокла, которые карфагеняне захватили и принесли
в лагерь Гамилькара. «Начальники» (Диодор), т. е., по-видимому,
Антандр, все же словам послов не поверили и немедленно отослали
их назад. Через некоторое время они созвали народное собрание,
на котором обсудили создавшееся положение. На нем некий Диогнет,
про которого его враги говорили, что он подкуплен Гамилькаром и
изгнанниками, высказал мнение, что город надо сдать карфагенянам.
Его слушатели были ошеломлены. Хотя он, имея такое мнение, ко­
нечно, не победил, но, во всяком случае,'сумел показать, что не толь­
ко большая часть сиракузских олигархов, но и часть сиракузского
демоса была не готова к тотальной конфронтации с Карфагеном.
Возможно, именно это народное собрание дало Антандру повод дей­
ствовать энергично. Чтобы у осажденных не возникло чувство уста­
лости от войны, он изгнал из города действительных и предполагае­
мых оппозиционеров, а это не менее 8 тысяч сиракузян. Гамилькар
принял изгнанных. Карфагенский генерал решил теперь форсировать
осаду, считая необходимым использовать достигнутое психологиче­
ское и военное преимущество. Но перед этим он снова направил в
Сиракузы послов, гарантировавших Антандру и его сторонникам
личную безопасность, если они сдадут город. На состоявшемся вслед
за тем военном совете Антандр заявил, что он готов сдать город,
но предводитель наемников этолиец Эримнон предложил подождать
известий о том, что же действительно произошло в Африке.
Гамилькар уже занимался последними приготовлениями к штурму
города, когда в Сиракузы вошло тридцати весельное судно Агафокла
и принесло известие о победе тирана. Это был тяжелый удар по «кар­
фагенскому делу»!
По всей вероятности, Гамилькар до сих пор не посылал в Карфаген
никаких войск, так как надеялся вернуться на родину победителем
Сиракуз во главе всей своей армии. Поскольку эта надежда, по край­

136

21. Отношения с греками во времена Агафокла

ней мере на время, была утрачена, он теперь отправил в Северную
Африку 5 тысяч человек.
Здесь господином сельской округи был Агафокл. Он силой захватил
укрепленные места вблизи Карфагена, а также подчинил себе несколь­
ко городов, часть которых сдалась ему из страха, а часть — из-за
своей антикарфагенской позиции. После того как он разбил свой лагерь
у Тунета, завистливого ливийского соседа Карфагена, он двинулся
на завоевание городов, лежащих на восточном побережье Туниса.
Он захватил Неаполь, привлек, наконец, на свою сторону Гадрумет и,
кроме того, сделал своим союзником ливийского династа Элимаса.
После взятия штурмом Тапса и остальные прибрежные города попали
в его руки. Одни города он захватил, с другими заключил соглашения.
Прибрежные города, большей частью населенные ливо-финикийцами,
совершенно не намеревались просто открывать греку свои ворота.
После завоевания прибрежной области Агафокл двинулся во внут­
ренние районы. Очевидно, он хотел иметь за своей спиной мирный
тыл, прежде чем он приступит к подчинению карфагенского хинтер­
ланда. Только после завоевания и этой области, и это он явно уже
предвидел в своем плане, он должен был нанести решительный удар
по Карфагену, центру враждебной державы.
Когда Агафокл уже находился на пути во внутренние районы,
карфагеняне, которые получили подкрепление в виде войск, возвра­
щенных Гамилькаром, перешли в контрнаступление. Они осадили
Тунст и сумели вернуть значительное число укрепленных местностей.
Кроме того, они захватили и укрепили холм, находившийся напротив
Белого Тунета; из этого безопасного пункта можно было существенно
нарушить, если вообще не разрушить, связи между опорным пунктом
Агафокла в Тунете и его войсками на восточном побережье. И наконец,
они разделили войска, стоявшие в Африке: в то время как часть войск
оставалась около Белого Тунета, другая двинулась в более возвышен­
ные области, чтобы вновь привлечь на свою сторону союзников, пере­
шедших к Агафоклу. И они этого добились, хотя и не полностью.
Стремлением карфагенского руководства, очевидно, было не допустить
соединения частей Агафокла, находившихся около Тунета или в нем
самом, с армией, действовавшей в Восточном Тунисе, чтобы затем,
после нового присоединения союзных сил, иметь возможность нанес­
ти два отдельных удара против центров вражеских сил.
Когда Агафокл узнал об успехах карфагенян, он изменил свой
маршрут и выступил против врага. Его войска напали на застигнутых
врасплох карфагенских фуражиров, убили свыше двух тысяч человек

137

История карфагенян

и захватили много пленных. Карфагенское контрнаступление было
остановлено. Во всяком случае, Агафокл должен был убедиться, что
нельзя слишком уж рассчитывать на верность приобретенных им
союзников; например, династ ливийцев Элимас отпал от него. Сиракузянин все же сумел в сражении, в котором погибли Элимас и мно­
гие ливийцы, снова компенсировать тот ущерб, который был ему
нанесен.
На Сицилии в 309 г. неожиданно произошел поворотный мо­
мент. Гамилькар решился на общее нападение на Сиракузы. Прибли­
зительно со 120 тысячами пехотинцев и 5 тысячами всадников, ко­
торыми командовал Динократ, он двинулся на город. Однако эта
атака завершилась полным фиаско. Гамилькар был взят в плен,
обесчещен и казнен. Разбитые войска собрались только на следую­
щий день после неудачной атаки. В отношении виновника пораже­
ния начались острые споры между «карфагенской» и греческой
частями армии, следствием чего стало то, что военные силы против­
ников Агафокла, оперирующие на Сицилии, в будущем никогда
больше не вставали под единое командование. Карфагенские вой­
ска доверили руководство армией карфагенским офицерам, составив­
шим коллегию, греческие войска избрали полководцем Динократа.
А Атандр завершил эту главу карфагено-сиракузских столкновений
тем, что отрубил мертвому Гамилькару голову и переслал ее Агафоклу в Африку.
Поражение карфагенян спровоцировало нового осмысление си­
туации в греческих городах Сицилии. Но это осмысление вело не
к попытке объединить все греческие силы в борьбе против пуниче­
ского «наследственного врага», а к попытке создания нового геге­
мона. Так как Сиракузы все еще находились в осаде, Акрагант уви­
дел в сложившейся обстановке шанс заменить старого соперника
собой в качестве ведущего государства. Звезды ему благоприят­
ствовали. Сиракузяне, которые уже до этого в результате внутри­
политической борьбы потеряли значительную часть своей сущности,
были значительно ослаблены долговременной осадой. Динократ,
глава пестрой толпы изгнанников, серьезно их не опасался. Карфа­
геняне, действовавшие на Сицилии, потерпели недвусмысленное
поражение и поэтому потеряли большую часть своей боеспособности.
Карфагеняне, сражавшиеся в Африке, казалось, стали добычей Ага­
фокла. Но в первую очередь надо было ожидать, что города Сицилии,
особенно греческие города, с радостью последуют за призывом
«свободы!», поскольку они отвергают карфагенскую опеку. Так,
138

21. Отношения с греками во времена Агафокла

во всяком случае, считали ведущие акрагантские политики, которые
свое мнение обратили в решение акрагантинцев. Они поручили
Ксенодику руководство «освободительной» войной. Прежде всего
Ксенодик «освободил» гелейцев; прокарфагенская группировка
города была предположительно выведена из игры. Гелейцы заявили,
что они готовы поддержать предприятие Ксенодика. Их шаг стал
искрой, зажегшей пожар. Во многих частях острова начали соби­
раться силы, которые не желали ни сиракузской, ни карфагенской
гегемонии. Геннейцы присоединились к Ксенодику. Гербессины
успешно сражались на его стороне против карфагенского гарнизона,
стоявшего в их городе.
Приблизительно в это же время часть сиракузских солдат вырва­
лась из города, завладела крепостью Эхетлой и опустошила камарин­
скую область. Кажется, что эта вылазка не только была вызвана
голодом, но и представляла собой черновик политической демон­
страции. В дело вмешался Ксенодик. Он привлек названные города
на сторону своей политики и захватил также Эхетлу. Во многих го­
родах и местностях карфагенские функционеры были вынуждены
очистить поле битвы.
Известие о поражении и смерти Гамилькара сначала окрылило
солдат Агафокла, но скоро оказалось, что ни офицерский корпус,
ни рядовая масса не были сплочены вокруг своего полководца. По­
водом к открытому мятежу стало убийство Архагатом, сыном Ага­
фокла, высокопоставленного офицера Ликиска. Этот случай, который
произошел на пирушке, сразу же выявил то недовольство и напряже­
ние, которые господствовали в армии Агафокла. Войсковое собрание
потребовало смерти Архагата (явно как эрзац смерти самого Агафок­
ла). Кроме того, солдаты потребовали выплаты задерживаемых денег,
избрали новых полководцев и, наконец, в Тунете (там Агафокл, повидимому, разместил главную квартиру) взяли под стражу «обоих
династов» (Диодор). Карфагеняне попытались использовать благо­
приятный момент. Они уже нашли многих офицеров греческой армии,
которые были готовы организовать ее переход к карфагенянам. В этой
крайне опасной ситуации Агафокл все поставил на карту. Он с успе­
хом разыграл сцену с добровольной отставкой, как это он сделал в
сиракузском народном собрании перед принятием им функций «пол­
номочного полководца». И он снова привлек симпатии солдат. Чтобы
укрепить дисциплину своих войск и использовать военную ситуацию,
Агафокл двинулся против ошеломленных таким поворотом карфа­
генских сил. В этом сражении погибло много карфагенян. Небольшим
139

История карфагенян

утешением стало то, что свыше двухсот оппонентов Агафокла пере­
шло на сторону карфагенян.
Предположительно еще в 309 г. (Диодор датирует это событие
308-307 гг.) карфагеняне сделали попытку, предприняв новое наступ­
ление, переломить ситуацию. Они планировали с помощью военного
давления образумить отпавших нумидийцев. Агафокл явно угадал их
замысел. Он оставил часть своих войск под командованием Архагата
у Тунета, а сам с восемью тысячами пехотинцев, восемьюстами всад­
ников и 50 ливийскими колесницами последовал за карфагенской
армией. Хотя карфагеняне в области нумидийских цуфонов имели
частичный успех, но они, как кажется, потерпели полное поражение
от войск Агафокла. На их стороне особенно отличились греческие
всадники, находившиеся под командованием некоего Клинона; боль­
шая часть их погибла. Но карфагенский лагерь взять Агафоклу все
же не удалось.
До сих пор ни одной стороне, сражающейся в Африке, не удалось
добиться решающего прорыва. Привел ли к перелому ввод в действие
новых сил? Думали ли об этом карфагеняне, мы не знаем. А то, что
Агафокл предпринял такую попытку, нйм известно. Так как по разным
причинам подкреплений из Сицилии нельзя было ожидать, тиран
пришел к мысли заключить антикарфагенский пакт с Офеллом, пто­
лемеевским правителем Кирены. Он послал в Кирену сиракузянина
Ортона, который сумел заманить Офелла перспективой господства
над Северной Африкой. Большое значение имели афинские связи
Офелла. Очень многие афиняне, а также и другие греки заявили, что
они готовы присоединиться к Офеллу в его походе на золотой Запад.
Они надеялись на получение плодородной земли и доли из богатого
карфагенского пирога.
Когда Офелл, в определенной степени последователь западных
планов Александра, покинул Кирену, за ним последовало более 10 ты­
сяч пехотинцев, 600 всадников, 100 боевых колесниц, 300 возничих
и колесничих бойцов и 10 тысяч невоюющих, которые часто вели с
собой всю свою семью, так что этот поход был похож на переселение.
После чрезвычайно тяжелого похода5, продолжавшегося больше
двух месяцев, Офелл прибыл к Агафоклу. Но Агафокл приказал сво­
им солдатам напасть и убить ничего не подозревающего союзника.
Может быть, он с самого начала намеревался использовать Офелла
5 Поход проходил по пустынным землям Северной Африки, отделявшим основную
территорию Карфагена от Кирснаики.

140

21. Отношения с греками во времена Агафокла

только для пополнения своих войск. Оставшаяся без командования
«киренская» армия присоединилась к тирану, который благодаря
этому существенно увеличил свой военный потенциал.
Угроза для Карфагена еще более возросла. В городе, как кажется,
распространились самые различные взгляды на то, каким образом
можно этой угрозе противостоять. Бомилькар, который все еще за­
нимал должность полководца, очевидно, придерживался мнения, что
олигархический режим не в состоянии решить возникшие проблемы.
Опираясь на скромную силу из 500 карфагенян и тысячи наемников,
он попытался произвести государственный переворот, который дол­
жен был предоставить ему такое положение, какое греки обычно
описывали словом «тирания». Попытка завершилась быстро. Бомиль­
кар вопреки данной ему клятве был обесчещен и убит. Старый режим
укрепился еще больше, чем раньше.
Агафокл, очевидно, выполнял свой план полной изоляции Карфа­
гена, чтобы принудить его если не капитулировать, то отказаться от
своей сицилийской политики. Поэтому, когда в 307 г. он получил
известие, что Утика от него отпала, он действовал быстро. Он про­
двинулся в окрестности города, захватил приблизительно 300 видных
утикийцев и использовал их в качестве живого щита при осаде горо­
да. Несмотря на отчаянное сопротивление утикийцев, которые при
отражении вражеских атак были даже вынуждены убивать своих
сограждан, через короткое время Агафокл взял город. Он поступил
с ним жестоко. Чтобы расширить свои владения, он напал на Гиппон
Акру. Так как этот город не собирался сдаваться, он его осадил и
после победоносного морского сражения захватил. Теперь область,
находившаяся в его власти, распространялась вдоль побережья, ис­
ключая Карфаген, от Кап Бланк (Белого мыса) до Малого Сирта,
а во внутренних районах он господствовал над областями ливийцев
и частично нумидийцев.
Однако, поскольку вести, приходившие с Сицилии, постоянно
были неблагоприятными, Агафокл счел необходимым лично вмешать­
ся в дела на острове. Чтобы не поставить на карту позиции, завоеван­
ные им в Африке, он оставил там большую часть армии под коман­
дованием Архагата, а сам только с двумя тысячами солдат отплыл на
Сицилию. Там акрагантиец Ксенодик, выдвигая лозунг автономии,
действовал весьма успешно. Но и сторонники Агафокла после пора­
жения Гамилькара добились некоторых успехов, отвоевав несколько
укреплений. Генералы Агафокла Лептин и Демофил даже осмелились
покинуть Сиракузы и дать сражение Ксенодику. На стороне генералов

141

История карфагенян

Агафокла сражалось 8200 пехотинцев и 1200 всадников, на стороне
Ксенодика — свыше десяти тысяч пехотинцев и почти тысяча всад­
ников. И войска Агафокла победили! Ксенодик бежал в Акрагант,
и все мечты об «автономии на всем острове» (Диодор) развеялись.
Это сражение произошло еще до того, как Агафокл высадился в
районе Селинунта. Он, кажется, скоро присоединил к себе победо­
носные войска Лептина и Демофила. Теперь сицилийская ситуация
могла быть урегулирована по его вкусу. Прежде всего он принудил
гераклеотов, которые свергли карфагенское господство, выступить
на его стороне. Затем, поскольку он не решился вести войска на юж­
ное побережье, контролируемое Акрагантом и Гелой, он двинулся
вверх по Ликосу на северный берег острова. Там путем договора он
склонил на свою сторону фермитов, в городе которых стоял карфа­
генский гарнизон. Затем, явно обойдя Гимеру, он подошел к Кефаледию. Так как город ему ворота не открыл, он его взял силой. Лептин
остался как «хранитель» (Диодор), а лучше сказать — как комендант
стоянки. Следующая цель находилась во внутренней части остро­
ва — Кенторипа. Однако взять этот город, который должен был пасть
в результате предательства, ему не удалюсь. И Аполлония тоже долж­
на была пасть в результате предательства, и также предательство не
достигло своей цели. Он взял город силой, и при этом с большими
потерями. Поэтому он многих аполлонитов уничтожил и разграбил
их владения. В короткое время Агафокл завладел по крайней мере
четырьмя опорными пунктами: на южном побережье — Гераклеей,
на северном — Фермой, Кефаледием и Аполлонией.
Эти успехи Агафокла привели к тому, что его противники из всех
уголков Сицилии присоединились к единственному человеку, кото­
рый, казалось, только и может помешать окончательной победе ти­
рана, — Динократу. Динократ, воздержавшийся от участия в дей­
ствиях Ксенодика, собрал под знаменем свободы боеспособную армию
почти из 20 тысяч пехотинцев и 1500 всадников. Так как в распоря­
жении Агафокла сил было меньше, он уклонился от борьбы. Исход
почти нечеловеческого матча за господство над Сицилией, казалось,
снова стал открытым.
В Африке тоже дела развивались не в пользу Агафокла. Правда,
Евмах, один из офицеров Архагата, добился некоторых успехов во вре­
мя похода во внутренние районы страны. Однако эти успехи свелись
скорее к получению добычи, чем к приобретению военных преиму­
ществ. Токи, Феллина, Месхела, Гиппон Акра и Акрида были стоян­
ками во время этого похода. Все эти города пришлось захватывать

142

21. Отношения с греками во времена Агафокла

силой, и это ясно показывает, какое настроение господствовало в стра­
не. А когда Евмах прошел еще дальше в глубь страны, стало ясно,
что все это предприятие неудачно. При попытке захватить город
Мильтину Евмах потерпел поражение и потерял значительную часть
своих войск, хотя после преодоления горной цепи он сумел захватить
один из трех городов, называемых Питекуссами (= города обезьян),
но два других оказали ему упорное сопротивление, и он счел необ­
ходимым быстро покинуть негостеприимную область, ибо враги
собрали значительные воинские силы. Он вернулся к Архагату, квар­
тира которого, как и раньше, располагалась в Тунете.
Приблизительно в это время карфагенские сенаторы приняли ре­
шение перейти в генеральное наступление. Карфагенские части, все­
го 30 тысяч человек, должны были из Карфагена двинуться одновре­
менно в прибрежный регион, на возвышенность и во внутренние
районы, чтобы заставить Архагата разделить свои силы. Карфагеня­
не надеялись, что разъединенные силы врага победить легче, чем
объединенные. Одной армией командовал Адгербал, другой — Ган­
нон и третьей — Гимилькон. Расчет карфагенян оказался верным.
Они почти без особых стараний сумели вернуть большую часть стра­
ны, не в последнюю очередь потому, что союзники снова доверились
энергичному командованию наступлением. Архагат тоже разделил
свое войско. Армейской группировкой, что должна была держаться
на побережье, командовал сам Архагат; группировка, которая долж­
на была сражаться во внутренних районах, была поставлена под ко­
мандование Эсхриона; части, оперировавшие в горной области, воз­
главил Евмах, который уже имел некоторый опыт действий в этом
секторе. Вскоре карфагеняне добились успеха. Войска Ганнона на­
несли тяжелое поражение Эсхриону: свыше четырех тысяч пехотин­
цев и около 200 всадников, включая самого Эсхриона, были убиты,
многие солдаты попали в плен, а остальные бежали к армейской
группировке Архагата. Еще хуже обстояло дело с войсками Евмаха.
Из восьми тысяч пехотинцев только тридцать и из восьмисот всад­
ников только сорок сохранили свою жизнь. При известиях об этих
поражениях Архагат срочно возвратился в Тунет и запросил у отца
прислать новые войска.
Греки оказались в совершенно стесненном положении. Почти все
союзники отпали от них, и сами они из осаждающих превратились в
осажденных. Гимилькон северо-западнее Тунета удерживал подходы
к внутренним районам, а Адгербал контролировал местности юговосточнее Тунета. Архагат оказался в ловушке.

143

История карфагенян

На Сицилии положение Агафокла ухудшилось, ибо Динократ
сумел значительно укрепить свои позиции. Все же тиран решил с
небольшим флотом из 17 боевых кораблей отправиться в Африку,
чтобы помочь Архагату. Командование на Сицилии он передал Леп­
тину. В это время произошел неожиданный, по крайней мере для
карфагенян, поворот событий: в дни подготовки новой экспедиции
в Сиракузы вошли 18 кораблей союзных этрусков —доказательство
возникновения новой политической комбинации. С их помощью
Агафокл сумел одержать победу над карфагенским флотом из 30 ко­
раблей, стоявших перед городом. Карфагеняне потеряли своего ад­
мирала, имя которого нам неизвестно, и пять кораблей с экипажами;
остальные 25 были вынуждены отплыть в одну из гаваней карфаген­
ской эпикратии.
В Африке карфагеняне за это время, хотя и не достигли значитель­
но прогресса в чисто военной сфере, смогли подорвать мораль войск
Архагата. Поэтому Агафокл, переправившийся в Африку, счел перво­
очередной задачей одержать какой-либо военный успех и этим вернуть
войскам уверенность в себе. Думается, что это было трудным делом,
ибо в его распоряжении было только войско из шести тысяч греческих
пехотинцев, шести тысяч самнитских, этрусских и кельтских пехо­
тинцев и 1500 всадников, не говоря о почти десяти тысячах ливийцев,
которых рассматривали как ненадежных новобранцев.
Карфагеняне полагались прежде всего на фактор времени и нс
хотели вступать в бой с «людьми, которые сомневались в своем спа­
сении» (Диодор). Но через некоторое время им пришлось изменить
свое мнение, поскольку Агафокл приступил к штурму их лагеря.
Сражение закончилось чувствительным поражением Агафокла, ко­
торый потерял около трех тысяч человек.
Теперь Агафокл увидел, что он не в состоянии продолжать вой­
ну в Африке, тем более что его покинули последние ливийские
союзники. Найти приемлемое дипломатическое решение ему каза­
лось безнадежным, поскольку он, если мы поверим Диодору, был
убежден, что карфагеняне будут сражаться до полного уничтожения
его военных сил. Лучше всего было бы переправить остатки своих
войск на Сицилию, но для этого у него не было кораблей. Поэтому
он решил оставить армию в Африке, а самому лишь вместе с самы­
ми верными ему людьми, среди которых был и его младший сын
Гераклид, отплыть на Сицилию. И, несмотря на время захода Плеяд
в зимний период, ему это удалось, но, правда, ему пришлось оставить
Гераклида.
144

21. Отношения с греками во времена Агафокла

Когда об этом узнали в лагере, рассвирепевшие солдаты напали
на сыновей Агафокла и убили их. После этого они избрали новых
командиров, которые вступили в переговоры с карфагенянами. Усло­
вия соглашения были следующие: 1) занятые города должны быть
переданы карфагенянам; 2) войска Агафокла получают 300 талантов;
3) желающие перейти на службу к карфагенянам, будут приняты в
карфагенскую армию с получением обычной платы; 4) не желающие
этого собираются в Солунте как в месте их пребывания. Из условий
этого договора ясно видно, что карфагеняне прежде всего стремились
не допустить, чтобы войска, которые до сих пор сражались в Африке
на стороне Сиракуз, снова оказались в распоряжении Агафокла.
Не в последнюю очередь поэтому они пошли навстречу побежденным.
Сверх того, они надеялись, что такое великодушное поведение окажет
позитивное воздействие на общественное мнение прежде всего сици­
лийских греков. Несмотря на достигнутое соглашение, имелись еще
некоторые греческие коменданты городов, которые, будучи уверен­
ными в помощи Агафокла, не передали свои города карфагенянам.
В ответ карфагеняне взяли эти города силой, распяли их комендантов
и принудили пленников работать над восстановлением страны.
Агафокл не был готов вступить в мирные переговоры с карфаге­
нянами. Наоборот! Он искал новые источники поступления денег,
чтобы создать необходимые предпосылки для продолжения войны с
Карфагеном. Первой прискорбной жертвой его планов стал союзный
город Сегеста. Жители города были вынуждены передать все свое
имущество тирану, который явно не остановился перед применением
пыток, порабощением молодых женщин и детей и убийством союз­
ников. И в других городах территории, находившейся под его властью,
он приобретал деньги. Кроме того, он занимал эти города своими
гарнизонами, так как, помня уроки своей африканской неудачи,
он учитывал возможность их отпадения. Действительно, Пасфил,
один из его офицеров, перешел на сторону Динократа. Удар был
особенно чувствительным для Агафокла, ибо он вместе с Пасфилом
потерял некоторое число городов и часть войска. Теперь тиран начал
сомневаться в осуществимости своих планов. Он вступил в пере­
говоры с Динократом и заявил, что готов отказаться от своего монар­
хического положения, вернуть Сиракузы сиракузянам, отменить
изгнание Динократа, если ему оставят власть над его родным городом
Ферма и над Кефаледием. Однако Динократ затянул обсуждение, так
что Агафокл, уже не рассчитывая на достижение договора, эти пере­
говоры прервал.

145

История карфагенян

Фаза депрессии вскоре сменилась фазой решительного действия.
Агафокл понял, что в настоящий момент он не в состоянии вести
войну на два фронта. Поэтому он направил в Карфаген послов, кото­
рые должны были вести мирные переговоры. Мирный договор был
заключен в 306 г. на следующих условиях: 1) карфагеняне сохраняют
власть над всеми городами Сицилии, которые ранее находились в их
власти; 2) карфагеняне уплачивают Агафоклу золото ценой в 300 (кар­
фагенских) талантов и, кроме того, дают ему зерно в количестве
200 тысяч четвериков. Таким образом, граница карфагенской эпикартии снова прошла по реке Галик. Гераклея Миноя тоже стала карфа­
генской.
Хотя война против Агафокла и не привела к территориальным
потерям Карфагена, все же, как кажется, его политический вес по срав­
нению с довоенным временем стал меньше.
В последующие годы Агафокл сосредоточил внимание на своих
интересах на Сицилии, в Южной Италии и Ионийском море. Карфа­
геняне, которые не желали новых столкновений с царем, а так Агафокл
стал называть себя с 304 г.6, поддерживали с ним мирные отношения.
Как долго сохранялось это состояниеупорядоченных соседских свя­
зей, мы не знаем. Но возможно, что около 295 г., а в это время он
женился на птолемеевской принцессе Феоксене, он снова стал под­
готавливать антикарфагенские планы. Во всяком случае, в последние
годы (он умер в 289 г.) он стал вооружаться для нового грандиозного
похода против Карфагена. Он построил флот из 200 триер и гексср.
По-видимому, он извлек уроки из ошибок своей прежней африкан­
ской экспедиции и на этот раз хотел поставить Карфаген на колени,
блокировать его не только с суши, но и с моря. Его смерть избавила
Карфаген от нового, угрожающего самому его существованию, столк­
новения с сицилийскими греками.

6 Агафокл последовал примеру диадохов, бывших генералов Александра, которые
незадолго до этого тоже провозгласили себя царями.

146

22. ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ
ФИЛИНОВ ДОГОВОР

Полибий, который, как и многие другие, живо интересовался
проблемами, связанными с первыми двумя карфагено-римскими
войнами, был убежден, что вина за начало этих войн лежит не на
римской, а на карфагенской стороне1. В этом убеждении ему меша­
ло сообщение о заключении карфагено-римского договора, которое
он нашел в произведении историка Филина из Акраганта. Это со­
общение показывало вопрос о вине, насколько это касалось I Рим­
ской войны, в новом свете. Полибий стоял перед необходимостью
или пересмотреть в этом решающем пункте свою картину истории,
или элиминировать сообщение акрагантинца. Он пошел по второму
пути.
Зерно этого договора, упомянутого Филином (мы предполагаем,
что он все же существовал) состоит в обещании римлян не предпри­
нимать ни политических, ни военных действий на Сицилии и в обя­
зательстве карфагенян не вмешиваться в дела Италии. Договор, сле­
довательно, имел своей целью в первую очередь разграничение сфер
влияния. Новым по сравнению с прежними договорами было то, что
теперь и Восточная Сицилия включалась в область, которую мог
контролировать Карфаген. Договор, конечно, содержал и другие
условия, но об этих условиях нет никаких сообщений.
В отличие от Полибия большая часть современных историков
считает, что договор, о котором сейчас идет речь, не являлся фанта­
зией Филина. Это мнение опирается не только на то, что во многих
пунктах Полибий не считается со своим предшественником Филином,
но и, что еще важнее, на данные других античных текстов. Ливий
для 272 г. пишет: «Карфагенский флот пришел на помощь тарентинцам. Таким образом действий был нарушен договор». Отмеченное
нарушение договора однозначно указывает на так называемый Фи­
линов договор. В другом месте Ливий сообщает, что Ганнон, один
из противников Ганнибала, перед началом II Римской войны говорил:
1 Это нс совсем так. Полибий пытался оценить вопрос о виновнике войн беспри­
страстно, приводя доводы и в пользу карфагенян тоже.

147

История карфагенян

«От Тарента, т. е. от Италии, мы держались в стороне, хотя к этому
нас обязывал договор». Из этих двух мест ясно видно, что по крайней
мере часть предания, использованного Ливием, была показана, что
договор, который запрещал карфагенянам вмешиваться в дела Италии,
существовал. Если такой договор существовал, то это так называемый
Филинов договор, в чем нет никаких сомнений. Еще одним сообще­
нием мы обязаны Сервию, ученейшему комментатору «Энеиды»
Вергилия. Сервий пишет: «...В договоре предусматривалось, что ни
римляне к берегам Карфагена, ни карфагеняне к берегам римлян нс
пристают». Едва ли можно сомневаться, что под берегами Карфагена
подразумевалась Сицилия как область карфагенских интересов, и, сле­
довательно, это сообщение надо связать с так называемым Филиновым
договором. Если Полибий нашел в эрарии римских эдилов тексты
только трех договоров, этот аргумент не может противоречить суще­
ствованию Филинова договора. Можно принять много соображений
для разъяснения такого положения, если только отсутствие текста
договора вообще было фактом. Иногда, например, высказывается
мнение, что так называемый Филинов договор был секретным согла­
шением, а текст секретного соглашения, естественно, не писался на
медных досках. Но все же, кажется, в этом случае разумнее не оста­
ваться на поле гипотез, а оставить вопрос о том, каким образом так
называемый Филинов договор передан, открытым.
Ливий датирует третье возобновление карфагено-римских согла­
шений 306 г.: «И с карфагенянами в этом году был третий раз обнов­
лен договор». Следовательно, так называемый Филинов договор был
заключен в 306 г. Против этого само собой разумеющегося решения
некоторые специалисты выдвигают возражение, что в такое столь
раннее время Рим еще не мог рассматривать Италию как область
своих интересов: ведь тогда самниты еще не были окончательно
побеждены, а тарентинский конфликт еще и не появлялся на гори­
зонте. Эта аргументация, по моему мнению, не учитывает манеру
ведения карфагенянами своей договорной политики. Карфагеняне
часто включали в свои договоры пункты, которые в тот момент нс
были актуальны, но которые могли играть роль в будущем. Доста­
точно в этой связи вспомнить, что во втором карфагено-римском
договоре римлянам были запрещены пиратство, или торговая де­
ятельность, или основание городов юго-западнее Мастии. В 348 г.
римляне, конечно, и не думали делать что-либо подобное, но этот
пункт был все же включен в договор. Он был включен потому, что
карфагеняне хотели по возможности исключить любые случайности.

148

22. Так называемый Филинов договор

Поэтому нет серьезных затруднений датировать так называемый
Филинов договор 306 г. То, что этот договор, во всяком случае, от­
носится к периоду после заключения договоров 348 и 343 гг., выте­
кает уже из того, что в нем в качестве сферы римских интересов на­
зывается уже не Лаций, а Италия.
Историческая классификация договора вызывает трудности.
Но можно, пожалуй, указать на некоторые факты, которые позволя­
ют помочь разъяснить вопрос, почему карфагено-римские отношения
именно тогда потребовали нового договорного урегулирования.
В 306 г. ужасная война между карфагенянами и сиракузским тираном
Агафоклом завершилась заключением мирного договора. Хотя вой­
на, кажется, не привела к территориальным потерям Карфагена, его
политический вес по сравнению с довоенным временем уменьшил­
ся. Все же Агафокл в следующие годы не мог осмелиться затеять
новый спор с Карфагеном. Поэтому он сконцентрировал свои инте­
ресы на отношениях в некарфагенской части Сицилии, в Южной
Италии и Ионийском море. В этих обстоятельствах, как кажется,
вполне понятно стремление карфагенян поставить свою сицилийскую
политику на почву, урегулированную договором. Они хотели свою
власть на Сицилии, которую они с таким трудом спасли, защитить
от всякой возможной агрессии. Дать римлянам в качестве вознаграж­
дения обязательство не вмешиваться военными силами в дела Италии
им было нетрудно, потому что они еще никогда в отношении ита­
лийских государств не проводили экспансионистской политики.

23. ОТНОШЕНИЯ С ГРЕКАМИ
ВО ВРЕМЕНА ПИРРА

Когда карфагеняне в конце 90-х гг. услышали о последних планах
Агафокла, их охватило глубокое беспокойство. Казалось, что мирные
годы подошли к концу. Хотя смерть тирана1 остановила начало то­
тальной конфронтации, далеко не все проблемы карфагено-сицилиотских отношений были решены. Карфагеняне, надеявшиеся в зави­
симости от развития военных событий в восточной части острова
обеспечить большую безопасность для сохранения своих интересов,
все более втягивались в греко-греческие столкновения, пока наконец
в результате действий эпирского царя Пирра не были прижаты к
своему опорному пункту Лилибею и неочутились перед опасностью
потерять все свои сицилийские позиции.
В новую борьбу карфагеняне были,'очевидно, вовлечены сегестинцем Меноном, который убил внука Агафокла Архагата и сразу
после этого принял на себя командование сиракузской армией, сто­
явшей у Этны. Когда сиракузяне вывели в поле новые войска под
командованием Гикета, он стал маневрировать, уклоняясь от реши­
тельного сражения, чтобы не поставить все на карту, и в ожидании
карфагенских войск, которые он призвал на помощь. То, что сегестинец поддерживал хорошие контакты с карфагенскими политиками,
а эти контакты были направлены во вред сиракузянам, в основном
объясняется наследственной ненавистью, которую он питал к врагам
своей родины. Карфагеняне, кажется, увидели в призыве Менона шанс
положить конец всем реваншистским стремлениям сиракузян. Воен­
ные действия между войсками карфагенян и Менона, с одной сторо­
ны, и войсками Гикета — с другой, по-видимому, не были особенно
масштабными. Сиракузяне вскоре убедились в военном превосход­
стве противника и попросили о прекращении этих действий. Карфа­
геняне согласились, но потребовали выдачи 400 заложников и воз­
вращения изгнанников, разумеется преимущественно олигархически
настроенных, которые до сей поры жили в Карфагене и карфагенской
эпикратии. К сожалению, нет сведений о том, что исполнение таких
1 Агафокл к этому времени был не тираном, а царем.

150

23. Отношения с греками во времена Пирра

обязательств Сиракузами заложники должны были гарантировать
своей жизнью. Но можно предположить, что сиракузяне обязывались
прекратить любые наступательные действия против карфагенян и их
союзников и отказаться от мести войскам Менона. От репатрииро­
ванных сиракузских изгнанников карфагеняне ожидали продолжения
прокарфагенской политики. Разумеется, карфагенские позиции на Си­
цилии после этих столкновений стали значительно сильнее.
Причины, которые через некоторое время привели к новым карфагено-сиракузским столкновениям, неизвестны. Карфагеняне, одна­
ко, едва ли имели в это время намерение установить свой прямой
контроль над греческой частью острова. Может быть, некоторые
греческие города или группировки просили их об интервенции. Самы­
ми важными участниками греко-греческих войн были в это время
тираны Сиракуз и Акраганта Гикет и Финтий. Но кажется, что кар­
фагеняне в то время, когда Гикет победил Финтия у Гиблы (Гереи?),
еще не вступили в войну. Однако через некоторое время они уже
противостояли сиракузянам у реки Терии и одержали там недвусмыс­
ленную победу. Конечно, из самого факта сражения у Терии невоз­
можно сделать вывод, кем был или были союзник или союзники
Карфагена. Но, во всяком случае, существует возможность, что союз­
никами карфагенян являлись мамертинцы2.
Сиракузы в эти годы были не в состоянии ликвидировать влияние
Карфагена на Сицилию. Поэтому им была нужна более сильная дер­
жава. Только когда на Сицилии появился эпирский царь Пирр, поло­
жение начало меняться.
По вопросу, какие цели Пирр до своего отправления с Балканского
полуострова намеревался реализовать на Западе, ученые спорят. Хотя
некоторые античные авторы сообщают, что Пирр с самого начала
хотел распространить свою власть не только на большую часть Ита­
лии, но и на Сицилию и даже карфагенскую Африку, обстоятельства
говорят о том, что Пирр в отношении Сицилии не проявил инициа­
тивы, что, когда он вступил на италийскую землю, у него не было еще
разработанной концепции под заголовком «Сицилия и Африка».
Хотя Пирр во время римско-тарентинской войны3 одержал победы
над римлянами при Гераклее (280 г.) и Аускуле (279 г.), италийские
проблемы не были разрешены в смысле, благоприятном ни для него
2 Мамертинцы — бывшие италийские наемники Агафокла. О них подробнее в на­
чале главы 24.
•’ Пирр, который считался одним из наиболее способных полководцев того времени,
был приглашен греками из Тарента помочь им в начавшейся войне с Римом.

151

История карфагенян

самого, пи для его италийских союзников. В такой ситуации к Пирру
прибыли послы сиракузских тиранов Фенона и Сосистрата, которые
просили его вмешаться в дела на Сицилии в пользу сиракузян. Они
оба из-за давления, какое оказывали на Сиракузы мамертинцы, оста­
вили свое соперничество и согласились просить о вмешательстве зятя
и супруга невестки Агафокла4. И Пирр в конце концов согласился.
Как только карфагеняне узнали о цели посольства сиракузских
тиранов, они развернули интенсивную дипломатическую и военную
деятельность, ибо они понимали, что Пирр в случае его появления
на Сицилии не ограничится устранением мамертинской опасности,
но сделает все возможное, чтобы уменьшить или вовсе уничтожить
карфагенское влияние, в это время преобладавшее на острове. По­
этому они в 279-278 гг. заключили союзы с мамертинцами, будущи­
ми противниками Пирра, и римлянами, которые уже являлись его
противниками. Договор, заключенный между карфагенянами и рим­
лянами, в частности, предусматривал следующие положения: 1) как
карфагеняне, так и римляне имели право заключить письменный
договор с Пирром; 2) если одна из сторон заключает письменный
договор с Пирром или обе стороны заключают письменный договор
с Пирром, то этот договор или эти договоры должны предусматривать,
что в случае нападения на область одного из двух (нынешних) союз­
ников тот партнер по договору, который не подвергся нападению,
будет иметь право (и обязанность) прийти другому на помощь;
3) в случае оказания помощи карфагеняне должны предоставить ко­
рабли для транспортировки туда и обратно независимо от того, идет
ли речь о «римской» или «карфагенской» области; 4) каждый из двух
партнеров должен сам содержать свои войска; 5) карфагеняне обяза­
ны во время военных действий на море прийти римлянам на помощь;
6) никто из двух партнеров по договору не имеет права принуждать
экипажи кораблей второго партнера участвовать в войне на суше.
Отсюда однозначно следует, что карфагеняне при заключении этого
договора в первую очередь имели цель помешать римлянам заключить
с Пирром договор, который был бы направлен против их интересов.
Силы Пирра должны были быть связаны в Италии и держаться вдали
от Сицилии.
Договор был заключен во второй половине 279-го или первой
половине 278 г. Еще до заключения договора карфагеняне направили
4 Пирр одно время был женат на Ланассс, дочери Агафокла. Этот брак был расторг­
нут по политическим соображениям.

152

23. Отношения с греками во времена Пирра

свой флот силой в 130 кораблей под командованием Магона в устье
Тибра, чтобы доказать свое желание сотрудничать.
После того как Пирр в течение двух лет и четырех месяцев воевал
в Италии, он решил с восемью тысячами пехотинцев, неизвестным
числом всадников и также неизвестным количеством слонов перепра­
виться на Сицилию. Но, поскольку карфагеняне, хотевшие помешать
новому Агафоклу захватить власть, окружили Сиракузы с суши и
моря, а Мсссана находилась во власти мамертинцев, Пирр был вы­
нужден использовать другую гавань. Еще до ухода Пирра карфаге­
няне вместе с 300 римлян напали на италийский город, стоявший на
стороне эпирота, по-видимому Локры, но были разбиты. Поэтому они
были вынуждены довольствоваться попыткой помешать высадке войск
Пирра, используя свои сицилийские базы. Но это им не удалось. Пирр
спокойно высадился в Тавромении, где его приветствовал тиран го­
рода Тиндарей. Снова, как это уже было во времена Тимолеонта,
карфагенский флот не сумел помешать вторжению несицилийских
войск. Пирр заключил союз с Тиндареем, усилил свою армию тавроменийскими войсками и двинулся дальше к Катане. Катана тоже его
радостно приняла. Здесь он высадил свои войска на сушу, чтобы
оттуда они двинулись к Сиракузам. Сам он с флотом поплыл на юг,
ожидая в любой момент появления карфагенского флота. Но ни один
карфагенский корабль не появился на горизонте. Пирр безопасно
высадился в Малой гавани. Фенон передал ему Остров, Сосистрат —
город. Для объяснения причин бездействия своего флота карфаген­
ская сторона распространила заявление, что флот потому избегал
сражения, что он не располагал необходимыми силами, ибо 30 кораб­
лей были откомандированы для выполнения другой важной задачи.
Вероятно, Магон испугался в случае нападения на флот Пирра ока­
заться между двумя фронтами, ибо сиракузяне располагали сильным
флотом, который, по-видимому, большей частью был построен еще
Агафоклом. Пирр, конечно, не рассчитывавший достичь Сиракуз
столь просто, теперь смог существенно увеличить свой военный по­
тенциал. Оба тирана предоставили эпироту сухопутные войска чис­
ленностью в десять тысяч человек, флот из 140 кораблей, деньги из
государственной казны и все имеющееся вооружение. Тиран Леонтии
Гсраклид тоже присоединился к Пирру и подчинил его командованию
четыре тысячи пехотинцев и 500 всадников. Многие другие города,
большей частью находившиеся под властью тиранов, последовали
этому примеру. Готовность, с какой многие сицилиоты поддержали
Пирра, удивительна. Может быть, она была бы менее великой, если

153

История карфагенян

бы карфагеняне не заключили открыто договоры с мамертинскими
и римскими «варварами» и если бы впереди Пирра не шла слава ге­
ниального полководца. Казалось, вернулись дни Тимолеонта.
Предположительно весной 277 г. Пирр двинулся на запад. Он ре­
шил сначала обратиться против более важного из двух «сицилий­
ских» противников. Его ближайшей большой целью был Акрагант.
Гела была уже захвачена мамертинцами и разрушена Финтием. Пирр
еще находился на пути к Акраганту, когда к нему прибыли послы
города Энны и сообщили, что город выгнал карфагенский гарнизон.
Они виновато извинялись, что были вынуждены сотрудничать с
карфагенянами, что карфагенский гарнизон должен был только за­
щитить их от опасности снова попасть в руки ненавистного Финтия.
Когда Пирр подошел к Акраганту, Сосистрат передал ему город и
вместе с ним восемь тысяч пехотинцев и 800 всадников, а также не
менее 50 «городов» (Диодор), господином которых он был. После
этого «царь Сицилии» (Юстин) распоряжался 30 тысячами пехотин­
цев, 2500 всадниками, флотом свыше 200 кораблей и значительным
числом слонов. С этими силами он вторгся в карфагенскую эпикратию. Он овладел городом Гераклеей и'взял город Азоны. После
этого селинунтяне, галикейцы, сегестинцы и жители многих других
городов перешли на его сторону. Сильнейшего напряжения и много
времени потребовал штурм Эрикса. Успех, которого здесь Пирр
достиг, произвел глубокое впечатление и на друзей, и на врагов.
Во всяком случае, иатинцы добровольно открыли перед ним ворота
города. Этим было ликвидировано последнее препятствие на пути
к Панорму. Панорм был взят силой. После того как он также захва­
тил крепость Геркты, находившуюся, по-видимому, на Монте Кастелаччо (около Палермо), Пирр стал господствовать над всей кар­
фагенской эпикратией, за исключением Лилибея. Этот последний
опорный пункт карфагеняне решили не отдавать ни при каких об­
стоятельствах. Поскольку они господствовали на море, им было
нетрудно пересылать в город войска, оружие и жизненные припасы.
Они готовились к длительной осаде. Одновременно они направили
послов к Пирру, выражая готовность заключить мир, по которому
они отказывались от области своей эпикратии, кроме Лилибея, и го­
товы были заплатить репарацию. Если верить Диодору, Пирр был
готов на таких условиях заключить мир. Однако его «друзья» и пред­
ставители сицилийских городов настаивали на необходимости отнять
у карфагенян их последний опорный пункт. Царь наконец присоеди­
нился к аргументам своих советников и начал осаду города. Через

154

23. Отношения с греками во времена Пирра

два месяца он увидел, что все старания захватить город были на­
прасны. Поэтому он снял осаду. Вероятно, теперь он увел свои силы
на зимние квартиры.
Неудача осады Лилибея стала, как кажется, поворотным пунктом
в этой карфагено-греческой войне. С этого времени звезда Пирра,
взошедшая над Сицилией, начала меркнуть. Все же эпирот явно ле­
леял планы, которые были подобны планам Агафокла в его последние
годы. Он хотел с помощью сильного флота завладеть господством на
море и поставить Карфаген на колени в Африке. Тем самым малень­
кая проблема Лилибея была бы исчерпана сама собой.
Может быть, уже после взятия Панорма Пирр двинулся в восточ­
ном направлении, чтобы рассчитаться с мамертинцами. Во всяком
случае, он победил ненавистных «варваров» и захватил много их
крепостей. Однако поражение мамертинцев не было ошеломляющим.
Суровые бойцы скоро снова были готовы сражаться с Пирром.
После снятия осады с Лилибея Пирр, кажется, все силы сконцент­
рировал на подготовке вторжения в Северную Африку. Кроме боль­
шого числа уже подготовленных кораблей нужно еще было иметь
много хорошо обученных матросов и, разумеется, значительные
финансовые средства. И то и другое ему должны были дать сицилий­
ские города. Но так как многие политики большинства городов явно
нс были воодушевлены планами царя, то возникли первые трения.
На нежелание городов царь ответил суровостью. Напряжение усили­
лось. Своего апогея оно достигло, когда Пирр, «который из народно­
го вождя превратился в тирана» (Плутарх), убил Фенона, поскольку
подозревал, что тот настроен так же, как Сострат, который сражался
па стороне карфагенян. Сицилиоты, в интересы которых совершенно
нс входили ни поход в Африку, ни статус подданных эллинистиче­
ского царя, стали отпадать от Пирра, и часть их обратилась к карфа­
генянам, высадившим новые войска на Сицилии, а часть — к мамертинцам. Недовольство политикой и личностью Пирра было глубоким
и, по-видимому, широко распространилось! Царь увидел, что ему
придется отказаться от африканских планов. Так как самниты и тарситинцы просили Пирра возвратиться в Италию, это давало ему
по крайней мере возможность сохранить лицо перед сицилиотами.
Когда в 275 г. он отплывал, то произнес знаменитые слова: «Какое
поле боя мы оставляем карфагенянам и римлянам» (Плутарх).
Карфагеняне и мамертинцы, однако, не хотели дать эпироту
возможность спокойно проститься с Сицилией. В то время как кар­
фагеняне напали на него вблизи пролива и потопили много его

155

История карфагенян

кораблей, мамертинцы, которые с десятью тысячами человек уже
до Пирра переправились в Южную Италию, в непроходимой мест­
ности напали на его войска и многих убили. Тем не менее Пирр
с 20 тысячами пехотинцев и тремя тысячами всадников сумел до­
браться до Тарента.
Чрезмерность политики Пирра предотвратила потерю карфагеня­
нами их сицилийской эпикратии. Более того, после ухода Пирра их
позиции, кажется, стали еще сильнее, чем они были до высадки Пир­
ра. Некоторое время еще происходили столкновения с сиракузянами,
в ходе которых во главе сиракузского государства встал Гиерон. Эти
столкновения, детали которых нам неизвестны, происходили самое
позднее в 271 г. (?) (битва при Киамосоре). Какие меры, в частности,
принимали карфагеняне, чтобы урегулировать отношения на Сицилии,
неизвестно. Во всяком случае, они сумели восстановить эпикратию
в се прежних границах.
Римляне явно не вмешивались активно в военные действия на Си­
цилии; во всяком случае, договор их к этому не обязывал.

24.1 РИМСКАЯ ВОИНА

Местом, где разгорелся первый военный конфликт между карфаге­
нянами и римлянами, была Мессана. Но государством, которое превра­
тило Мсссану в очаг конфликта, был не Карфаген, не Рим, а Сиракузы,
точнее — Гиерон (II), который в 275—274 гг. захватил власть в городе1.
Уже с IV в. сиракузяне пытались включить Мессану в область своего
господства. Ни одна из этих попыток не увенчивалась длительным
успехом. Это не сумел сделать и Гиерон, который продолжал следовать
традиционной политике сиракузян в отношении мессанцев.
Новая нота в борьбе вокруг Мессаны появилась тогда, когда
с 280-х гг. ее властителями стали не граждане города, а оскские сол­
даты. Эти так называемые мамертинцы (такое название они получи­
ли от имени италийского бога войны Мамерка) были наемниками
Агафокла. После смерти своего нанимателя они завладели Мессаной
и убили либо изгнали прежних жителей. Негативный имидж этих
ландскнехтов хорошо служил целям Гиерона, который смог выступить
в роли передового борца за дело греков и так лучше скрыть свои
державные цели. После поражения, которое он потерпел в первом
столкновении в 271 (?) г. у Киамосора, он одержал победу в 269 г.
в сражении у Лонгана. А когда теперь Карфаген в лице своих полко­
водцев вмешался и не дал Гиерону завладеть Мессаной, это соответ­
ствовало традициям его политики. Гиерон был вынужден уступить
карфагенскому давлению и возвратиться в Сиракузы, ибо карфаген­
ские силы превышали его армию.
Гиерон свои планы только отложил, но не отменил. В 264 г. он
возобновил войну против мамертинцев. Он достиг Мессаны и начал
осаждать город. Мамертинцы снова обратились к карфагенянам с
просьбой о поддержке, и те ее оказали. Офицер по имени Ганнон
защитил город, расположив в нем гарнизон. Гиерон снова возвратил­
ся в Сиракузы.
Если до сих пор военные столкновения проходили в соответствии
с традиционными правилами игры за господство над Сицилией,
то в 264 г. они приобрели новое измерение в результате вмешатель­
ства римлян.
1 В это время он был, как и сначала Агафокл, «избран» стратсгом-автократором.

157

История карфагенян

ВОПРОС О ВИНОВНИКЕ войны
Поскольку Рим своим вмешательством в сицилийские дела, каза­
лось, сделал первый, но решающий шаг в достижении мирового
господства, то уже в древности оживленно обсуждались вопросы,
связанные с этим событием, и прежде всего — вопрос о виновнике
войны. Дискуссия о событиях 270-264 гг. и сегодня еще не заверше­
на. Отсутствие согласия современных историков во многих вопросах,
имеющих отношение к началу I Римской войны, прежде всего связа­
но с тем, что античные историки описывали эти события весьма
тенденциозно.
Если мы доверимся только изложению Полибия, то присоединим­
ся в основном к взглядам раннего анналиста Кв. Фабия Пиктора, ибо
Полибий, как кажется, при создании той главы, в которой речь идет
о начале I Римской войны, опирался преимущественно на произве­
дение Пиктора, который написал свой труд около 200 г. в проримском
духе. Если же мы последуем только описанию, данному Диодором,
то воспроизведем карфагенский взгляд на вещи, потому что Диодор
использовал в качестве оригинала произведение или Филина из Ак­
раганта, или Силена из Кале Акте, а они оба писали с позиции, дру­
жественной Карфагену. А приняв только высказывания византий­
ского писателя Зонары, мы встанем на «национально-римскую»
точку зрения анналиста, так как Зонара сокращал труд Диона Кассия,
а тот, свою очередь, воспроизводил произведение некоего анналиста.
Большинство современных историков, во всяком случае, наибольшее
доверие оказывают описанию Полибия, и прежде всего потому, что
как историк он пользуется хорошей репутацией, а раннеанналистический историк Пиктор, чей труд служил оригиналом для Полибия,
может, как кажется, претендовать на большую достоверность, чем
его анналистический коллега (говорящий у Зонары).
Полибий рассказывает о событиях, приведших к началу I Римской
войны, следующее. Мамертинцы из Мессаны, ставшие своими граби­
тельскими походами опасными для большей части Сицилии, были
разбиты Гиероном в битве у Лонгана. После этого сражения Гиерон
возвратился в Сиракузы, где был провозглашен царем. А мамертинцы,
которые после карательной экспедиции римлян против кампанцев из
Регия не могли больше рассчитывать на помощь своих кампанских
товарищей, были вынуждены обратиться к внешней помощи. Однако
в городе были две партии. «Одни» обращались к карфагенянам, ибо в
городе находился карфагенский гарнизон. «Другие» направили послов
158

24.1 Римская война

к римлянам, чтобы поручить им защиту города. Римский сенат коле­
бался. Если, с одной стороны, моральные основания говорили против
оказания помощи разбойникам, то, с другой — политические причины
требовали помешать карфагенянам укрепиться в Мессане. Поскольку
сенат так и не смог прийти ни к какому решению, дело было передано
народному собранию и консулы склонили его к решению удовлетво­
рить просьбу мамертинцев. Консул Ап. Клавдий Кавдик был послан
с войском в Мессану. Мамертинцы передали ему свой город после
того, как избавились от карфагенского гарнизона. Встает, однако,
вопрос, а разыгрывались ли события именно так, как описано.
Прежде всего поражает, что Полибий не объясняет, почему Гие­
рон после победы у Лонгана не воспользовался ее «плодом», т. е. не
захватил Мессану. Далее надо отметить, что Полибий соединил два
события, а именно два столкновения Гиерона с мамертинцами в 269
и 264 гг. Из-за этого создается впечатление, что обе просьбы о по­
мощи были направлены непосредственно после битвы при Лонгане
и карфагенянам, и римлянам. В действительности между битвой при
Лонгане и просьбой о помощи, обращенной к римлянам, прошло пять
лет. Далее надо отметить, что уже с 269 г. римляне должны были
бы вести антикарфагенскую политику, если они действительно стра­
шились, что карфагеняне, завладев Мессаной, планируют нападение
на Сиракузы: ведь карфагеняне владели Мессаной не только в 264-ом,
но еще и в 269 г. Однако ничто не указывает на антикарфагенскую
политику, которую римляне, заключившие в 279-278 гг. договор
о союзе с карфагенянами, могли вести до 264 г. К тому же и Полибий
по каким-то мало видимым причинам преувеличивает сферу вла­
дений карфагенян, когда утверждает, что они не только владели всей
Ливией, но и подчинили себе большую часть Испании и, кроме того,
господствовали над островами в Сардинском и Тирренском морях2.
Так что совершенно невозможно, что какой-нибудь римский сенатор
в том виде, как это описано, изображал Карфаген как ужасное, по­
жирающее страны чудовище. Ведь в Испании карфагеняне в луч­
шем случае владели только прибрежной полосой от Кадиса до Кап
Нао, а Эльба находилась вне зоны их влияния. Кроме того, пред­
ставление об агрессивной политике Карфагена более чем подозри­
тельно. Если карфагеняне и думали о подчинении всей Сицилии,
а об Италии уж надо молчать, то время проведения в жизнь этой
2 Вопрос о размерах карфагенских владений накануне воины с Римом спорен. Вполне
возможно, что в словах Полибия нет никаких преувеличений.

159

История карфагенян

политики откладывалось на дальнее время. Если и произошли какиелибо изменения в агрессивности внешнеполитических планов,
то с римской, а не с карфагенской стороны. И если кто-либо и дол­
жен был чувствовать, что ему угрожают, то это Карфаген, а не Рим.
И наконец, представляется, что весь пассаж, основанный на фун­
даментальном противоречии Карфаген — Рим, является скорее
продуктом более позднего вйдения мира, чем воспроизведением
политических аргументов 264 г. По всем этим основаниям рассказ
Полибия о причинах начала I Римской войны не вызывает доверия.
Это недоверие возникает уже тогда, когда мы представляем, что
Полибий здесь выступает не как беспристрастный историк, а как
поклонник римской экспансионистской политики, к тому же зави­
сящий до известной степени от сообщений римского анналиста
Пиктора, который, со своей стороны, рассказывает о событиях,
естественно, с римской точки зрения.
Но если не доверять Полибию, то возникает вопрос: каковы же
были мотивы, подвигнувшие римлян вмешаться в дела Сицилии?
Если бы можно было строить ответ на высказываниях историков,
писавших в христианскую эпоху, то ответить на вопрос о мотивах
принятия римлянами просьбы о помощи мамертинцев можно было
бы относительно спокойно. В то время как Флор говорит о «жадном
желании» римского народа завладеть «чрезвычайно жирной добычей»,
какой была Сицилия, а Ампелий называет наградой за войну «овла­
дение Сицилией и Сардинией, чрезвычайно плодородными острова­
ми», Дион Кассий считает, что оба государства проявили «все боль­
шую жадность» и «страх» и такое поведение затянуло их обоих в
водоворот войны. Однако ясно, что подобные соображения никак не
проясняют политические движущие причины событий 264 г. Един­
ственный твердый путь, на котором можно достичь цели при анали­
зе политических мотивов римлян накануне I Римской войны, — это
рассмотреть факты в их взаимосвязи и из этого делать соответствую­
щие выводы. Во-первых, прежде всего надо отметить, что в 264 г.
римляне переправились на Сицилию с войском, состоявшим только
из двух легионов. Тогда они явно рассчитывали, что будущие военные
действия, во всяком случае действия в 264 г., будут иметь ограничен­
ный масштаб. Во-вторых, из сообщений Диодора и Зонары, которые
в этом пункте вполне достоверны, мы узнаем, что римский авангард
занял Мессаиу еще до прибытия туда Кавдика. Почему Полибий или
стоявший за ним Пиктор ничего об этом не говорят? По-видимому,
потому что здесь ясно утверждается, что враждебные действия нача­
160

24. I Римская война

ли римляне, хотя и без объявления войны. В третьих, когда Кавдик
уже находился в Регии, карфагеняне прислали посольство в Рим,
чтобы предотвратить начало войны. Ничто яснее не доказывает, что
карфагеняне не хотели этой войны. В четвертых, перед переправой
из Регия Кавдик через послов заявил Гиерону, что римский народ не
хочет воевать с ним. Если это сообщение Диодора соответствует
истине, а в этом нет оснований сомневаться, Рим (во всяком случае,
в этот момент) намеревался воевать не с Гиероном, а с Карфагеном.
Это противоречит утверждению, что римляне намеревались выступить
только против Гиерона и лишь в ходе военных операций вопреки
своим ожиданиям и желаниям ввязались в военные действия против
карфагенян. В действительности они хорошо знали, что им предсто­
ят военные действия именно с Карфагеном. О размахе будущей борь­
бы они, однако, не имели никакого представления.
Вмешательство римлян в сицилийские дела, конечно, не имело
ничего общего с заботой о свободе оскских наемников. Но если они
испытывали страх перед размером опасности со стороны Карфагена,
как нас хотят уверить Полибий или Пиктор, то можно ли говорить не
о наступательной, а об «оборонительной» войне со стороны римлян?
Все изложенное выше показывает, что и это предположение мало­
вероятно. Фактическое поведение римлян приводит скорее к мысли,
что Диодор и его последователи не были столь уж неправы, когда
говорили об «алчности» римлян как об их определяющем мотиве.
Даже если эта «алчность» в 264 г. была довольно ограниченной, она
все же существовала. В ходе последующих военных действий Рим
с возрастающей интенсивностью выражал намерение завладеть со­
кровищами большей части Сицилии. В первую очередь экономические
причины определили, что Сицилия становится объектом римского
империализма.

ХОД войны
От начала войны до победы римлян при Милах3
(264—260 гг.)
Почти сразу в 264 г. начались военные действия между Карфагеном
и Римом. Доминирующая морская держава и самая сильная сухопут­
ная держава Западного Средиземноморья столкнулись в авантюре,
последствия которой предвидеть было невозможно.
' В русской ли тературе эта битва чаще называется битвой у Дипарских островов.

161

История карфагенян

Военные действия начались с высадки военного трибуна Г. Клав­
дия в Мессане. Эта высадка была очень хорошо подготовлена дип­
ломатически. Если бы это было не так, то на происходившем сразу
после этого народном собрании мамертинцев он едва ли мог бы вы­
ступить так, как он выступил. Он потребовал, чтобы Ганнон, коман­
дир карфагенского гарнизона города, который отступил на акрополь,
был вызван на народное собрание. Сначала карфагенянин отказался
подчиниться, либо считая ниже своего достоинства подчинение тре­
бованиям римлянина, либо опасаясь покушения на свою свободу или
даже жизнь. Но затем он все же пришел, боясь, что мамертинцы мо­
гут счесть его отказ появиться за недружеский акт и, обвиняя его в
этом, озлобясь, в конце концов бросятся в объятия римлян. Может
быть, он мог бы своим появлением предотвратить грозящий развал
карфагено-мамертинского альянса! После долгих и раздраженных
дебатов, которые не привели к сближению различных точек зрения,
римлянин, а не мамертинцы напал на командира карфагенского гар­
низона и потребовал заключения его в тюрьму. Мамертинцы согла­
сились с этим. Конечно, Г. Клавдий заранее обговорил эти меры с
ведущими мамертинцами; иначе оп не мог бы сделать такой шаг.
Образ действий римлян являлся новой провокацией, на которую
карфагеняне были вынуждены ответить энергичными контрмерами.
Прежде всего они должны были очистить Мессану. Они были вы­
нуждены это сделать, ибо римляне и мамертинцы могли использовать
Ганнона как заложника по отношению к гарнизону.
В Карфагене Ганнон дружеского приема не нашел. Тогдашние
власти за его неудачу осудили его на смертную казнь. Кроме того,
сенаторы решили послать в Рим посольство, которое передаст пра­
вительству ультиматум и в соответствии с действующими положе­
ниями так называемого Филинова договора потребует ухода римских
войск из Мессаны и всей Сицилии до определенного срока. Если
римляне это требование не выполнят, то они будут находиться в
состоянии войны с карфагенянами. Одновременно они вывели флот,
который взял курс на Сицилию.
Когда прошел срок ответа римлян на карфагенский ультиматум,
а римляне так и не ответили на их требования, флот карфагенян под
командованием Ганнона, сына Ганнибала, вошел в пролив. База фло­
та находилась около мыса Пелориада, а сухопутная армия разбила
свой лагерь возле Син. Карфагеняне явно намеревались осадить Мес­
сану. В этом, к несомненному удивлению многих современников, их
поддержал Гиерон, который заключил с ними союз и расположился
162

24.1 Римская война

лагерем у Халкидской горы. «По его мнению, благодаря этому альян­
су он получал возможность решительно укрепить свои позиции по
отношению к Риму и, может быть, добиться, чтобы сенат уступил
давлению союзных сил» (Вельвей). Впрочем, со своим флотом кар­
фагеняне господствовали в проливе и следили, чтобы ни солдаты,
ни припасы не достигли Мессаны.
Между тем Кавдик, который был одним из консулов 264 г., дви­
нулся к Регию. Когда он захотел переправиться в Мессану, то натолк­
нулся на Ганнона, который мог оперировать с силами, количественно
и качественно превосходившими римлян. Так как Кавдик не был
обескуражен своей неудачей и готовился предпринять новую высад­
ку, то Г аннон прибег к последнему средству, чтобы предотвратить
продолжение военных действий. Он вернул Кавдику пленных и трие­
ры, которые находились в его руках в Мессанском проливе, и потре­
бовал от него уважать договор между двумя государствами. Вели­
кодушный жест Ганнона, однако, не встретил ответной любви у
Кавдика. Он отказался принять пленников и корабли и дал тем самым
понять, что готов продолжать войну. Возмущенный этим Ганнон
приказал послать ответ, что «он не даст римлянам возможности даже
помыть свои руки в море» (Зонара). Все же через некоторое время
Кавдик сумел ночью незаметно достичь гавани Мессаны. Чтобы
использовать момент внезапности, он тотчас напал на Гиерона, кото­
рый по каким-то причинам никакой карфагенской поддержки не
получил. Кавдик рассчитывал на успех. Хотя его кавалерия была
разбита, пехота одержала победу. Гиерон сначала бежал на гору,
а затем возвратился в Сиракузы.
Теперь Кавдик решился предпринять атаку на великолепно укреп­
ленный карфагенский лагерь. Но он был отбит. Ливийцы, «союзники»
карфагенян, сначала, по-видимому, без приказа карфагенского пол­
ководца, погнались за бегущими римлянами, но были отброшены
в лагерь. Этот частичный успех римлян, как сообщают Дион Кассий
и Зонара, произвел такое впечатление на карфагенян, что они больше
не осмеливались покидать свой лагерь. В действительности же это
Кавдик решил не рисковать вести военные действия перед Мессаной.
Напротив, он двинулся к Сиракузам, чтобы поставить на колени со­
юзника карфагенян. Но бои у Сиракуз не оказались решающими.
Когда консул понял, что в настоящий момент он не может рассчиты­
вать на захват города, и когда он увидел, что недостаток припасов
и вспышка эпидемии начинают подрывать боевую мощь его войска,
он отступил от Сиракуз и возвратился в Регий. В Мессане, однако,
163

История карфагенян

остался римский гарнизон. Очистили ли карфагеняне полностью или
частично свой лагерь у Син? Мы этого не знаем.
Карфагеняне, которые не были достаточно подготовлены для столк­
новения с господином Италии, ходом действий первого года войны
могли быть удовлетворены. Римляне не добились решающего успеха,
и Гиерон остался верным альянсу. И проблема Мессаны, как они
надеялись, скоро тоже будет решена.
Нет сведений о том, какие меры приняли карфагеняне зимой
264/263 г., чтобы встретить опасность с севера. Но все же кажется,
что они оценили решимость и энергию врага, и сделали все, чтобы
укрепить свои военные и политические позиции в своей эпикратии.
Однако если они предприняли попытку добиться от Г перона состав­
ления единого стратегического плана, то в этом они явно не пре­
успели. Недостаточное сотрудничество двух союзников явно стало
слабым местом в борьбе против римлян.
В следующем году (263 г.) оба консула, Маний Валерий Мессала
и Маний Отацилий Красс, переправились на Сицилию, поскольку в
Италии, в отличие от прошлого года, не надо было решать никаких
военных задач. Под их командованием находилось свыше четырех
легионов (приблизительно 16 тысяч пехотинцев и 1200 всадников),
к которым надо прибавить войска союзников. Оба консула, действуя
то вместе, то порознь, прошли через области союзников Гиерона и
добились того, что большая часть сиракузских союзников присоеди­
нилась к ним. В этих обстоятельствах, когда на карту было постав­
лено его господство, Гиерон осуществил крутой поворот. Он разорвал
союз с карфагенянами и заключил с римлянами сепаратный мир на
следующих условиях: 1) отказ от власти над союзниками, которые
уже перешли на сторону римлян; 2) уплата тысячи талантов репара­
ций; 3) возвращение римских пленных. Римляне одержали значитель­
ный успех. Союз между карфагенянами и бесспорным властителем
Сиракуз, а подобного союза до сих пор не было, не выдержал нагруз­
ки и разрушился.
Теперь римляне обратились против городов карфагенской эпи­
кратии, но захватить их (за некоторыми исключениями) не смогли.
Карфагеняне города в области своего господства, кажется, превос­
ходно укрепили. Но сегестинцы, в течение нескольких столетий яв­
лявшиеся верными союзниками карфагенян, теперь перешли на сто­
рону римлян. За ними последовали галикейцы. Зонара сообщает, что
сегестинцы убили находившихся в их городе карфагенян и открыли
ворота римлянам, так как видели в римлянах потомков Энея. Дей­
164

24. I Римская война

ствительно, троянская легенда могла играть свою роль в переговорах
о сдаче. Но гораздо действеннее явно были более важные причины,
заставившие сегестинцев поменять партнеров по союзу. Но каковы
они были, мы не знаем.
Поскольку приближалась зима, консулы покинули остров и вер­
нулись в Регий. Они не только сумели превратить Гиерона из врага
в друга, но и создали некоторые восточносицилийские базы и, кроме
того, подчинением Сегесты вонзили шип в плоть карфагенской эпикратии.
Осенью 263 г. карфагеняне решили отказаться от чисто оборони­
тельной тактики, которой они до сих пор придерживались, и перейти
преимущественно к наступательной стратегии. С этой целью они
переправили значительную часть своих войск на Сардинию, чтобы
из этой операционной базы, находившейся поблизости от Средней
Италии, угрожать врагу. Они надеялись, что вследствие этого римля­
не будут вынуждены или вовсе оставить сицилийский театр военных
действий, или по крайней мере посылать туда меньшие силы. Однако
и в том и в другом предположении они обманулись. Враги организо­
вали хорошо функционирующую систему оповещения и обороны,
снабдив ее достаточными силами, и весной 362 г. снова направили на
Сицилию сильную армию, точнее — четыре легиона во главе с кон­
сулами Л. Постумием Мегеллом и Кв. Мамилием Витулом. Их целью
был Акрагант. Если бы Акрагант пал, то замысел завоевать всю за­
падную часть Сицилии почти осуществился. Однако карфагеняне,
которыми командовал Ганнибал, сын Гисгона, построили в городе,
граждане которого заключили, по-видимому, в 264 г. с ними союз,
мощные укрепления, взять которые римляне были не в состоянии.
Кроме того, правительство, узнав об осаде Акраганта, послало на Си­
цилию значительное подкрепление под командованием полководца
Ганнона. Из крепости Гераклеи Ганнон двинулся в окрестности Акра­
ганта. Когда он увидел, что войска, окруженные в Акраганте, терпят
нужду, он после долгих колебаний решил дать решающее сражение.
Он намеревался взять врага в клещи между своей фалангой и войска­
ми, находившимися в Акраганте. Поскольку консулы понимали уяз­
вимость своего положения, они направили сильный отряд в засаду,
чтобы позже ударить по карфагенянам, возвращающимся в свой ла­
герь. Они одержали полную победу. И Ганнибал, который тем време­
нем штурмовал римский лагерь, был тоже отбит. Пока Ганнон бежал
в Гераклею, Ганнибал пытался со своими войсками вырваться из
Акраганта, ибо положение со снабжением не оставляло ему другого
165

История карфагенян

выбора. Его намерение большей частью удалось. После его ухода
римляне разрушили город и продали его жителей в рабство. После
этого они вернулись в зимний лагерь в Мессану.
В Карфагене возмущение действиями Ганнона было чрезвычайно
велико. Вместо него пост генерала был поручен Гамилькару. Пред­
положительно весной 261 г. Гамилькар прибыл на Сицилию, а адми­
рал Ганнибал, действуя явно из Панорма, пытался опустошить побе­
режье Италии. Несмотря на это, консулы 261 г. Л. Валерий Флакк и
Т. Отацилий Красс переправились на Сицилию. Там они не добились
никакого успеха, что объясняется, конечно, предусмотрительным и
энергичным способом ведения войны со стороны Гамилькара. Какой
ценой он добился укрепления воинской дисциплины и сколь жестко
он поступал со своими солдатами, можно видеть из того, что он создал
из кельтских наемников, недовольных тем, что им до сих пор не за­
платили деньги, некий вид «команды смертников»: они должны были
отвоевать город, захваченный римлянами, но римляне перед атакой
кельтов были предупреждены мнимым перебежчиком. Дело кончи­
лось тем, что римляне, которые были прекрасно проинструктированы
и предупреждены, уничтожили всех кельтов.
После ухода консулов с Сицилии Гамилькар тоже принял участие
в опустошении италийского побережья. Его успехи придали некото­
рой части сицилийских городов мужество перейти на сторону Кар­
фагена.
Римляне, в Италии испытавшие всю значимость хорошо подго­
товленного военного флота, решили прибегнуть к новой стратегии.
Они больше не хотели удовлетвориться операциями сильной сухо­
путной армии на Сицилии, поскольку этими средствами они до сих
пор не смогли добиться перелома, и решили бить врага его собствен­
ным оружием — флотом. Руководство судостроительной программой
было поручено одному из консулов 260 г. Гн. Корнелию Сципиону
Азине. Он построил 20 триер и 100 пентер. Другому консулу этого
года — Г. Дуилию было поручено командование сухопутной армией.
Сципион, который со своими семнадцатью кораблями переправился
в Мессану и который там вел переговоры о сдаче города Липары,
попал вблизи этого города в ловушку. Офицер Бодон по приказу
Ганнибала плыл с 20 кораблями из Панорма в Липару и столкнулся
с римским флотом в гавани этого города. Римляне, не умевшие сра­
жаться на море, бежали. Но сам Сципион сдался Бодону, тотчас
возвратившемуся с пленным консулом и захваченными кораблями
в Панорм. Вскоре, как кажется, именитый пленник был оттуда пере­

166

24. I Римская война

везен в Карфаген. Теперь Дуилий, находившийся на пути на Сицилию,
принял командование и над флотом, который тем временем прибыл
в Мессану. Получив известие, что карфагеняне опустошают область
вблизи Мил, Дуилий решил дать Ганнибалу морское сражение вбли­
зи этого места. Ганнибал, который командовал 130 кораблями, принял
его. И произошла сенсация. В первом большом морском сражении
римляне разгромили властителей моря. Существенным образом это­
му успеху способствовало то, что римляне поняли, что надо морское
сражение превратить в некий вид сухопутной битвы. Для этого они
с помощью крюков и переходных мостков связывались с карфаген­
скими кораблями и на их палубах вступали в рукопашный бой. Кар­
фагеняне потеряли 50 кораблей, среди которых была и гептера адми­
рала, раньше принадлежавшая Пирру. Сам Ганнибал с трудом бежал
на маленьком судне. В Карфагене он сумел избежать смертной казни
только благодаря тому, что предстал перед высшим государственным
судом ста четырех.
В это время Гамилькар осаждал Сегесту, ставшую опорным пунк­
том римлян. Военный трибун Г. Цецилий, который хотел прийти на
помощь осажденным, не смог облегчить положение города. Он сам
попал в засаду и потерял много своих людей. Только победоносный
Дуилий снова лично принял командование сухопутной армией, остав­
ленной в Регии, и смог «[в течение д]евяти [дней]» (надпись Дуилия)
снять осаду с города.
После неудачи под Сегестой Гамилькар, возможно, отступил в Панорм. Во всяком случае, там он находился, когда узнал, что между
римлянами и их (сицилийскими?) союзниками возникли разногласия
по вопросу, кому должен быть присужден почетный приз за храбрость
передлицом врага. Союзники обвиняли римлян в чрезмерно непри­
миримом поведении и даже разбили свой лагерь между Фермой и
Паропом. Эту размолвку использовал Гамилькар. Он напал на рим­
ских союзников. Почти четыре тысячи врагов потеряли в этом сра­
жении свою жизнь.

От победы римлян при Милах
до ухода римлян из Африки (260—255 гг.)
Римская победа при Милах не изменила решительным образом
ситуацию на Сицилии. Карфагену не представляло больших трудно­
стей компенсировать потери в людях и материале. В пунической
метрополии не распространилось уныние — наоборот, карфагеняне
167

История карфагенян

предприняли новые усилия для противодействия римской опасности.
Это видно из того, что преемник Ганнибала Ганнон, вероятно, весной
259 г. во главе сильного флота направился на Сардинию. Но если
карфагеняне по-прежнему рассчитывали на Сардинию как на свою
прочную военную базу, то скоро им пришлось в этом разувериться.
Л. Корнелий Сципион, один из консулов 259 г., во главе флота, вера
в силу которого укрепилась после Мил, появился также в Тирренском
море. Теперь борьба развернулась не только за господство над Си­
цилией, но и за власть в Западном Средиземноморье. «Римляне осме­
лели на море и уже напали на Сардинию». Сципион действовал в
соответствии с планом сначала завладеть Корсикой, а затем, исполь­
зуя эту базу, иметь возможность вторгнуться в Сардинию. Его план
удался. После захвата Алерии (карфагеняне, возможно, заключили с
гражданами Алерии союз) ему уже было нетрудно завладеть другими
стратегически важными пунктами острова. Когда он переправлялся
с Корсики на Сардинию, на горизонте появились два карфагенских
корабля, но они скоро отвернули. Они не могли вступить в бой с
намного превосходящими в численности римскими судами. Предпо­
ложительно речь шла о карфагенской флотилии, осуществлявшей
прибрежный патруль. Консул беспрепятственно высадился вблизи
Ольбии. Когда, конечно, флот Ганнона появился вблизи Ольбии,
Сципион счел самым разумным возвратиться в Рим; по-видимому,
на его кораблях было мало матросов. Летом 259 г. он, однако, снова
прибыл на Сардинию и там воевал весьма успешно. В какой-то мест­
ности, которая нам точно не известна, он разбил карфагенского ад­
мирала Ганнона, потерявшего в этом сражении жизнь. После этого
сенат, по-видимому, наградил Сципиона триумфом «(за победу) над
пунийцами и Сардинией с Корсикой» (триумфальные фасты), который
он отпраздновал в первой половине февраля 258 г.
На Сицилии Гамилькар продолжил свои наступательные действия.
Вероятно, в этом году он снова овладел городом Камариной, хотя
и с помощью предательства, а затем таким же образом и Энной.
Но прежде всего он превратил Дрепану в сильную крепость, пере­
селил жителей Эрикса в этот новый укрепленный город и собрал
там самые разнообразные припасы. Дрепана, как Гераклея и другие
места, должна была стать одним из пунктов, непреодолимость кото­
рых должна была сломить сопротивление римлян. Гамилькар сумел,
по крайней мере в 259 г., принудить своего противника Г. Аквилия
Флора к обороне. В этом году римляне на Сицилии испытывали
только неудачи. Зиму 259/258 г. Флор провел не на континенте,

168

24. I Римская война

а на острове, чтобы с лучшими надеждами на успех воспрепятство­
вать дальнейшему распаду римской власти.
В следующем (258 г.) году римляне предприняли усиленные меры,
чтобы восстановить потерянный участок на Сицилии. На этот раз оба
консула, А. Атилий Кайатин и Г. Сульпиций Патеркул, прибыли на
Сицилию. Они попытались взять за рога карфагенского быка и по­
этому двинулись к Панорму, ибо там карфагенские войска распола­
гались на зимних квартирах, а было это в середине апреля. Но по­
скольку карфагеняне не захотели принять открытое сражение, а город
был сильно укреплен, то римляне были вынуждены искать счастья
в другом месте. Они захватили Гиппану, Миттистрат, Камарину,
Энну и другие места, находившиеся под карфагенской властью. Сле­
дующей целью была Липара. Но Гамилькар опередил римлян, подо­
шедших туда под командованием Кайатина, занял город и неожидан­
ной атакой уничтожил множество врагов.
Пути Кайатина и Патеркула разошлись, кажется, около Панорма.
В то время как Кайатин пересекал Сицилию, Патеркул отправился
на Сардинию. Там он опустошил обширные районы острова. Новый
и, если верить Орозию, старый адмирал Гасдрубал своими силами
смог оказать лишь незначительное сопротивление. Когда Патеркул
даже подумывал отплыть, как когда-то Агафокл, в Африку, с якоря
снялся Ганнибал, чтобы поддержать родину. Противоположный юж­
ный ветер, однако, заставил обоих возвратиться на Сардинию. Наблю­
дение за реакцией Ганнибала привело Патеркула к мысли симулиро­
вать новое отступление и загнать карфагенский флот в ловушку. И это
удалось. Римляне потопили большую часть судов противника и за­
владели остальной частью, направляющейся к побережью. Сам Ган­
нибал из-за плохой видимости не смог достичь гавани Сульциса и
вместе с теми, кто добрался до суши, бежал в город. Там, кажется,
он был убит возмущенными карфагенянами. Все же год завершился
на Сардинии неудачно для римлян. Преемник Ганнибала Ганнон в
неизвестном месте нанес римлянам, действовавшим теперь совер­
шенно беззаботно, поражение. В конце года окончание войны отстоя­
ло еще дальше, чем в его начале.
В следующем году (257 г.) римляне сконцентрировали свои сухо­
путные и морские силы в сицилийском пространстве. Консул Гн. Кор­
нелий Блазион явно принял командование над войсками, которые до
того находились под командованием проконсула Кайатина, а консу­
лу Г. Атилию Регулу было поручено командование флотом. Един­
ственным значительным событием этого года было морское сражение

169

История карфагенян

у Тиндариды. Карфагеняне, которые под командованием Гамилькара
в это время, как кажется, отплыли от Липары (неизвестно, с какой
целью), очевидно, не ориентировались в позиции римского флота,
который стоял на якоре у Тиндариды. Поэтому, когда они оказались
вблизи римской якорной стоянки, то двигались довольно разрознен­
но. Регул отметил это, а также большое численное преимущество,
какое имел римский флот над карфагенским, и решил использовать
ситуацию. Однако достиг он лишь частичного успеха: римляне за­
хватили 10 и потопили 8 карфагенских кораблей, а карфагеняне унич­
тожили 9 римских кораблей, причем корабль Регула ускользнул с
большим трудом. Несмотря на посредственный успех, сенаторы поч­
тили Регула триумфом: «Консул Регул за морскую победу над пуний­
цами отпраздновал триумф» (Триумфальные фасты).
Сухопутные силы римлян застыли в глубокой обороне. Восхо­
дила ли эта позиция к приказу сената, решить невозможно. Мы
также ничего не знаем об оперативных целях карфагенян в этом
году. Но каковы бы ни были цели обоих государств и что бы в 257 г.
на Сицилии ни случилось, это была последняя фаза покоя перед
началом бури.
В следующем, 256 г. военные действия I Римской войны должны
были достигнуть своего апогея. В этом году впервые римский флот
высадился на побережье Африки. Римляне намеревались перенести
войну в Африку, чтобы заставить карфагенян очистить Сицилию. Для
достижения этой цели им было необходимо прежде всего усилить
свой военный инструмент — флот. Проведение в жизнь новой рим­
ской судостроительной программы, естественно, не осталось незаме­
ченным карфагенянами. Карфагенское руководство тоже приняло все
меры, чтобы усилить боеспособность своего флота. Враги должны
были быть побеждены в решающем морском сражении, и это должно
было воспрепятствовать им переправиться в Африку. Таковы были
исходные позиции обеих сторон весной 256 г. Римляне, которые
летом этого года в своем опорном пункте Экноме завершали последниевприготовления перед предстоящими им столкновениями, якобы
располагали флотом более чем в 330 кораблей, которым карфагеняне,
шедшие из Гераклеи Минои через Лилибей и дальше к Экному, про­
тивопоставляли, опять же якобы, 350 кораблей. Даже если эти цифры
Полибия преувеличены, все же ясно, что, по крайней мере, римляне
никогда не имели более сильного флота. Можно предположить, что
они были убеждены, что от исхода морского сражения этого года
зависит большей частью исход войны.

170

24. I Римская война

Морское сражение у Экнома завершилось в пользу римлян в пер­
вую очередь потому, что сражающееся более сильное левое крыло
карфагенского флота не смогло одолеть «первый флот» консула
Л. Манлия Вульсона Лонга и «второй флот» консула М. Атилия
Регула. По-видимому, карфагеняне, несмотря на урок Мил, еще не
нашли подходящего противодействия римским «воронам»4. Пора­
жение Гамилькара повлекло за собой и поражение правого крыла,
сражающегося под командованием Г аннона. В то время как римляне
оплакивали потерю лишь 24 кораблей, карфагеняне потеряли не
только 50 кораблей, которые были потоплены, но и еще 64 судна,
которые были вместе с их экипажами захвачены римлянами.
После сражения римляне отплыли в Мессану, чтобы там завершить
последние приготовления к переправе. Через некоторое время сюда
прибыл Ганнон, один из побежденных карфагенских адмиралов,
чтобы представить предложения о мире. Зонара утверждает, что
Гамилькар, другой адмирал, посылкой этого посольства только стре­
мился выиграть время, ибо надеялся на прибытие новых сил из Кар­
фагена. Это кажется сомнительным. Во всяком случае, кажется, рим­
ляне не вступали в долгую дискуссию относительно карфагенских
предложений; они не хотели ставить на карту добытое военное пре­
имущество. Тогда Гамилькар и Ганнон сделали последнюю сомни­
тельную попытку перехватить вышедший из Мессаны римский флот
во время его движения в Африку. Они применили в этом сражении
тактику «окружения», но не добились никакого успеха, ибо римляне
сумели прорваться со стороны Ганнона. Сразу после этого нового
поражения Ганнон отправился в Карфаген, чтобы защитить город от
ожидаемого римского нападения. Гамилькар же, наоборот, вернулся
на Сицилию.
Между тем римляне добрались до Африки, они собрались у мыса
Бон и высадились у Аспиды. Они захватили Аспиду, сделали этот
город своей операционной базой и стали опустошать окружающую
местность, захватив 20 тысяч пленных. Из Рима им пришел приказ,
чтобы Вульсон с большей частью флота и пленниками возвратился в
Рим, а Регул остался зимовать в Африке. Очевидно, они полагали
нанести в следующем году решающее поражение Карфагену. Итак,
Регул с 15 тысячами пехотинцев, 500 всадниками и 40 кораблями остал­
ся в Африке. Карфагеняне сначала избрали новыми полководцами
4 «Вороны» — это те переходные мостки с крюками, применение которых принесло
римлянам победу при Милах (Липарских островах).

171

История карфагенян

только Гасдрубала, сына Ганнона, и Бостара, но затем послали на Си­
цилию за опытным Гамилькаром, который, как можно думать, должен
был стать третьим равноправным полководцем. Гамилькар привел с
собой 5 тысяч пехотинцев и 500 всадников. «Триумвират» решил не
ограничиваться лишь обороной Карфагена, но и не дать римлянам
овладеть равниной. Бой произошел около города Адиса (?). Он закон­
чился, очевидно, вследствие тактической бездарности Гамилькара нс
в пользу карфагенян. Следствием было то, что римляне смогли теперь
считать себя хозяевами равнины. Они укрепились в городе Тунете и
расположили там, как когда-то войска Агафокла, свою постоянную
стоянку. Вдобавок ко всем несчастьям подняли мятеж нумидийцы.
Сельское население в ужасе бежало в город. Но в городе царило мало­
душие и вдобавок начался голод. В этой грозной ситуации карфаге­
няне умоляли о начале мирных переговоров. Главой посольства,
прибывшего в лагерь Регула, был Ганнон, сын Гамилькара. Однако
Регул выдвинул такие условия, какие могли быть приняты только
после полной капитуляции. Пораженные и озлобленные, послы вер­
нулись в Карфаген. Сенат решил продолжать войну.
В это время в Карфагене появилось большое войско греческих
наемников, поскольку военные действия между Птолемеем 11 и Анти­
геном Гонатом5, кажется, уже подходили к концу или даже вовсе
завершились. Среди этих наемников был спартанец Ксантипп, опыт­
ный офицер, который приобрел доверие карфагенского руководства.
Ксантипп понял, что поражение карфагенян было вызвано не слабым
военным потенциалом (наоборот, на него произвела впечатление
величина этого потенциала, и особенно сила кавалерии и число сло­
нов), а неспособностью полководцев. Под влиянием Ксантиппа кар­
фагенское руководство решило перейти к наступательной войне.
Карфагеняне вывели в поле приблизительно 12 тысяч пехотинцев,
4 тысячи всадников и около ста слонов.
Сражение, которое развернулось весной 255 г. вблизи Тунета, было
в первую очередь решено охватывающей атакой превосходящей
карфагенской кавалерии. Потери римлян были ошеломительными.
Только 2 тысячи человек, которые сражались на правом крыле, смог­
ли спастись. Им удалось прорваться в Аспиду. 500 человек, среди
которых был и сам Регул, попали в карфагенский плен.
После того как известие о катастрофе Регула пришло в Рим, сена­
торы решили оставить прежнюю стратегию относительно Африки
5 Птолемей — царь Египта, Антигон Гонат — царь Македонии.

172

24. I Римская война

ii ограничиться вывозом людей, прорвавшихся в Аспиду. Операция,
проведенная под руководством консулов Сер. Фульвия Петина Нобилиора и М. Эмилия Павла, стала полностью успешной. Карфаген­
ский флот, состоявший из 200 кораблей, около мыса Бон был явно
побежден римским флотом, насчитывавшим 350 кораблей. Карфаге­
няне, кажется, потеряли 24 корабля, римляне —девять. Но на обрат­
ном пути около Камарины римлян постигла ужасная катастрофа.
Полибий считает ее самой большой морской катастрофой в истории.
Из 364 кораблей римляне потеряли 284 явно из-за неправильного
поведения консулов, которые двигались вдоль южного побережья
Сицилии, чтобы произвести впечатление на жителей городов, там
находившихся, и заставить их перейти на сторону римлян.

От отступления римлян из Африки
до победы римлян при Эгатских островах
(255-241 гг.)
Успех у Тунета и катастрофа у Камарины вызвали у карфагенян
новый подъем. Они усилили свои вооружения явно в убеждении вновь
вступить в перипетии войны.
Однако в первую очередь карфагеняне навели порядок в собствен­
ном доме, в Северной Африке. Эта задача была поручена Гамилькару. Гамилькар поступил жестко. Вождей племен, которые восстали
против карфагенян, он распял, а в качестве штрафа потребовал тыся­
чу талантов серебра и 20 тысяч голов рогатого скота. Как долго про­
должалось умиротворение нумидийского хинтерланда, неизвестно.
Во всяком случае, выполнение этой задачи не помешало карфаге­
нянам вновь развернуть свою активность на Сицилии, хотя и в мень­
шем масштабе. Еще в 255 г. Карталон, который явно принял сици­
лийское командование от Гамилькара, в этот промежуток времени
(т. с. в период от 262 до 255 г.), захватил и разрушил вновь заселенный
Акрагант. Других, больших, успехов Карталон в этом году не достиг,
вероятно, потому, что карфагенские войска в это время были заняты
в основном в Северной Африке.
Римляне, несмотря на большую неудачу, ни в коем случае не рас­
терялись. В рекордное время, всего за три месяца, они построили
220 кораблей и в следующем году (254 г.) повели их под командовани­
ем консулов Гн. Корнелия Сципиона и Азины А. Атилия Кайатина к
Сицилии. В Мессане они присоединили к себе остатки флота предыду­
щего года, так что теперь они могли наступать на северном побережье
173

История карфагенян

Сицилии с 300 кораблями. Им не нужно было бояться нападения
карфагенского флота, так как карфагеняне в это время еще не направ­
ляли на Сицилию большие морские эскадры. Кефаледий попал в их
руки в результате предательства. Дрепану захватить они, однако,
не смогли, т. е. Карталон пришел на помощь осажденному городу.
Панорм же, «самый значительный город провинции карфагенян»
(Полибий), пал, а именно после завоевания Нижнего города и на
основе соглашения. Это соглашение предусматривало, с одной сто­
роны, передачу гражданами Панорма города римлянам, а с другой —
предоставление римлянами гражданам возможности выкупа на сво­
боду. Цена выкупа была установлена в две мины (= 200 драхм)
за одного человека. Таким путем 14 тысяч жителей Панорма получи­
ли свободу, а римляне положили в свою казну 2800 тысяч драхм, или
4662/3 таланта серебра. 13 тысяч жителей не смогли заплатить этот
выкуп и были обращены в рабство. Впечатление от этого успеха
римлян было велико. Иатинцы изгнали карфагенский гарнизон и
сдали свой город римлянам. Их примеру последовали граждане —
пунического! — города Солунта и городов Петры, Китаттары (?)
и Тиндариды. Большая часть северного побережья, часть внутренних
районов и некоторые места на южном побережье теперь находились
под римским контролем. В конце года Кайатин через Мессану вер­
нулся в Рим, а Сципион остался на Сицилии.
Летом следующего, 253 г. консул Г. Семпроний Блез во главе
всех морских сил направился в Африку, точнее к восточному побе­
режью Туниса и в область Малого Сирта. Консул Гн. Сервилий
Цепион, кажется, остался на Сицилии и начал осаду Лилибея. Блез
высаживался в нескольких местах и разграбил страну. Какова была
цель этой акции? Должна ли была повториться стратегия вторжения
256 г.? Очевидно, нет. Может быть, этой операцией надо было на­
нести как можно более значительный удар по силам Карфагена и
этим облегчить захват сильной карфагенской крепости Лилибей.
Взятие Панорма, как кажется, увеличило надежды на овладение
Лилибеем.
Операция Блеза полного успеха не имела. Когда у острова Меннинг
(= Джерба) из-за незнания мелей и закона приливов и отливов Блез
попал в бедственное положение, он принял решение вернуться на
Сицилию. Полибий утверждает, что его отступление было похоже
на бегство. Флот прошел вблизи Лилибея и бросил якорь в гавани
Панорма. Время года для комбинированного нападения на Лилибей
с суши и моря уже прошло, и Блез решил возвратиться в Рим. Но он
174

24.1 Римская война

выбрал путь не вдоль сицилийского и италийского берегов, а через
открытое море. Вблизи мыса Палинур флот попал в бурю, в которой
потерял более 150 кораблей.
Потеря почти трех пятых военного флота заставила римлян изме­
нить свою стратегию. Дорогостоящий флот перестает быть инстру­
ментом войны. В будущем флот не должен вводиться в дело ни
на Сицилии, ни в Африке. Защита Италии может и должна — так
полагали в Риме — быть обеспечена численно менее значительным
флотом. Все надежды снова возлагались на легионы — традиционный
инструмент войны.
Карфагеняне в этом году, кажется, полностью ушли в оборону.
По-видимому, их силы были в значительной степени сконцентриро­
ваны на урегулировании ситуации в Нумидии и на проведении в жизнь
новой программы вооружений.
В следующем году (252 г.) положение изменилось лишь несуще­
ственно. Консулы этого года Г. Аврелий Котта и П. Сервилий Гемин
были не в состоянии добиться перелома на Сицилии, хотя они смог­
ли завоевать некоторые места, но со значительными осложнениями.
Успех завоевания значительного города Гимеры был довольно огра­
ниченным, поскольку римлянам не удалось захватить ни одного
жителя города: карфагеняне под покровом ночи смогли эвакуировать
все население. В Ферме погибли офицеры римской воинской части
силой в тысячу человек из-за хитрости стража ворот города (?), пре­
жде чем город пал. А в случае Липар военный трибун П. Аврелий
Пекуниола, вопреки приказу Котты попытавшийся взять штурмом
город, потерял большое число своих людей, прежде чем сам Котта
смог овладеть городом. Захватить Геркты римляне не смогли, хотя в
поле были выведены 40 тысяч пехотинцев и тысяча всадников. И для
осады Липары римляне использовали сиракузские корабли. Возмож­
но, уже тогда многим римлянам стало ясно, что решение отказаться
от боеспособного флота было ошибкой.
По расположению мест, вокруг которых шли бои, видно, что целью
римлян было по мере возможности завладеть всем северным побе­
режьем Сицилии, а также Липарскими островами, чтобы, опираясь
на эту защищенную линию, повести наступление на опорные пункты
карфагенян. Их расчеты частично оправдались: побережье от мыса
Пелориады до Панорма находилось под римским контролем. Однако
Геркты, закрывавшие вход в карфагенскую эпикратию, захватить они
не смогли. Хотя карфагеняне перенесли некоторые удары, они, как
и раньше, удерживали в своих руках важные укрепленные города
175

История карфагенян

и крепости Геркты, Дрепану, Лилибей, Селинунт и Гераклею. Но си­
лами для проведения наступательных действий они в этом году не рас­
полагали.
В следующем (251 г.) году ситуация должна была измениться.
В этом году карфагенский полководец Гасдрубал с 30 тысячами пе­
хотинцев и всадников и 140 слонами прибыл в Лилибей. После того
как он присоединил к себе войска, стоявшие в Гераклее, он двинулся,
вероятно, уже в 250 г. через Селинунт в направлении Панорма. Один
консул этого года Г. Фурий Пацил со своими войсками в это время
уже вернулся в Италию, другой, Л. Цецилий Метелл, устроил свою
главную квартиру в Панорме. Прибытие Гасдрубала не застало врас­
плох Метелла, который в это время обладал проконсульской властью.
Поскольку он в тактическом отношении превосходил Гасдрубала,
то и одержал бесспорную победу. 20 тысяч «карфагенян» и 26 слонов
погибли в битве у Панорма, большое число «карфагенян» было взято
в плен, и 104 слона частично вместе с их «индийскими» погонщика­
ми попали в руки римлян. Гасдрубал с остатками своего войска бежал
в Лилибей и был государственным судом ста четырех заочно при­
говорен к смертной казни. Позже отбыл посажен на кол.
С победой в римской армии резко повысилась уверенность в сво­
их силах, уверенность, которая после Тунета дошла до самого низ­
кого пункта. Прежде всего сам факт, что на этот раз удалось найти
действенное оружие защиты от слонов, придало римским солдатам
и офицерам новую уверенность. На карфагенской же стороне гос­
подствовала глубокая подавленность. Различные авторы сообщают,
что карфагеняне направили в Рим посольство с предложением пере­
говоров об окончании войны и обмене пленными. С посольством
прибыл в Рим пленный консул Регул, от которого карфагеняне ожи­
дали посредничества в переговорах. Однако Регул посоветовал про­
должать войну, хотя и полностью сознавал, что за это поплатится
своей жизнью. Хотя наука отвергает историю с Регулом и рассмат­
ривает ее, что совершенно правильно, как легенду, само сообщение
о заинтересованности карфагенян после битвы при Панорме в завер­
шении войны нельзя считать сказочным. И в других случаях после
тяжелых поражений карфагеняне пытались подвести черту под про­
шлым, чтобы, понеся в данный момент определенный ущерб, затем
возместить его активностью на новом поле. Это полностью соответ­
ствовало их купеческому духу. Тогдашние переговоры завершились
ничем, так как римляне, как в свое время Пирр предположительно,
настаивали на том, чтобы карфагеняне очистили всю Сицилию.
176

24. I Римская война

Однако к сдаче всех сицилийских опорных пунктов карфагеняне были
еще не готовы. Война продолжилась.
Важнейшим постановлением, которое было принято в 250 г. при
консулах Г. Атилии Регуле и Л. Манлии Вульсоне Лонге, стала от­
мена решения 253 г., по которому было запрещено строительство
кораблей, какие должны были действовать вне италийских прибреж­
ных вод. Теперь римляне ввели в строй 50 кораблей. Римляне явно
поняли, что без сильного флота взять такой город, как Лилибей, не­
возможно. Успех под Панормом окрылил их в стремлении построить
новый флот.
Оба опытных в морском деле консула приблизительно в конце
июня 250 г. со 120 кораблями двинулись к Лилибею. Войска, стоявшие
на Сицилии, получили приказ двинуться туда же. Если бы Лилибей
был взят, это стало бы величайшей победой римлян и карфагеняне
уже не одержали бы победы. Что Лилибей при всех обстоятельствах
надо сохранить за собой, карфагенянам было ясно. Комендант горо­
да Гимилькон, в распоряжении которого наряду с гражданами горо­
да, способными носить оружие, имелось около 10 тысяч греческих и
кельтских наемников, принял все мыслимые меры для противодей­
ствия атакам римлян. Когда положение города достигло критической
стадии и некоторые предводители наемников были готовы начать
переговоры с римлянами о сдаче, лояльность ахейского наемника
Алексона спасла город от падения в результате предательства; Алексон и Ганнибал, сын полководца Ганнибала, убитого в Сульцисе,
успокоили греческих и кельтских наемников и укрепили воинскую
дисциплину.
После преодоления этой опасной ситуации — в Карфагене об этих
событиях еще ничего не знали — значительное подкрепление пришло
в Лилибей. Ганнибал, сын Гамилькара, близкий друг полководца
Адгербала, с 50 кораблями и 10 тысячами человек смело прошел
через вражеские линии и без потерь достиг гавани Лилибея. Оборо­
няющие город силы осажденных этим были существенно увеличены.
Все же их было недостаточно, чтобы разрушить осадные сооружения
врага. Связанные с этим усилия карфагенян только в более позднее
время принесли успех. На этот успех осажденных осаждающие от­
ветили сооружением вала и рва и понадеялись в будущем взять свое.
Когда известие об ударе, нанесенном войскам при Лилибее, пришло
в Рим, римляне спешно набрали 10 тысяч матросов и в 249 г. под
командованием консула П. Клавдия Пульхра сухим путем направили
их к Лилибею. Вскоре после прибытия к Лилибею Пульхр решил
177

История карфагенян

отплыть в Дрепану, так как был убежден, что может использовать
в борьбе с Адгербалом момент внезапности, поскольку, по его мне­
нию, Адгербал ничего не знал о прибытии вновь набранных матросов.
Но от карфагенских постов у Дрепаны не скрылось прибытие рим­
ского флота. Адгербал быстро подготовился к битве; он явно хотел
всеми силами предотвратить блокирование города. Карфагеняне в
этом морском сражении одержали победу благодаря опытным моря­
кам, лучшему судовому материалу и превосходящей тактике Адгербала. 93 корабля, большей частью вместе с экипажами, попали в руки
карфагенян. Консул бежал приблизительно с 30 кораблями. Позже
Пульхр был осужден за государственную измену.
Несмотря, однако, на тяжелое поражение, римляне не остановились
в своих военных стремлениях. Л. Юний Пулл, второй консул 249 г.,
привел на Сицилию 60 военных кораблей и большое количество транс­
портных судов, чтобы дать войскам, стоявшим перед Лилибеем, не­
обходимое подкрепление и припасы. В Мессане к нему присоединились
остатки «лилибейского» флота и других «сицилийских» единиц. Повидимому, планировалось поддержать транспорт с припасами всеми
имеющимися в распоряжении боевыми кораблями. Со 120 боевыми
и почти 800 грузовыми судами Пулл отплыл дальше в Сиракузы. Ка­
жется, он считал, что из-за расположения опорного пункта карфаген­
ского флота в Дрепане сицилийский южный путь менее опасен, чем
северный. Из Сиракуз он отправил половину грузовых кораблей под
командованием «квесторов» к Лилибею, чтобы как можно быстрее
доставить осаждающим необходимые припасы. Сам он оставался
в Сиракузах, ожидая остальную часть своего флота и дальнейшие
поставки зерна от союзников из внутренней части острова.
По-видимому, еще до отхода «лилибейского» флота в Мессану,
Адгербал приказал Карталону, который с 70 кораблями прибыл на Си­
цилию, со 100 кораблями напасть на римский флот, стоявший на
якоре перед Лилибеем. Нападение Карталона на римскую корабель­
ную стоянку увенчалось, однако, лишь частичным успехом, хотя
Гимилькон поддержал акцию флота вылазкой из города.
После получения известия об отплытии первого отряда римского
флота из Сиракуз Карталон со 120 кораблями направился к Гераклее.
Около Гелы две эскадры встретились. Так как римский флот, которым
командовали «квесторы», понял, что он не может принять бой с фло­
том Карталона, он бросил якорь у Финтия, города, находящегося под
контролем римлян. Этот город не имел гавани, но лишь располагал
рейдом. Атака Карталона на лагерь римских кораблей привела, однако,
178

24. I Римская война

только к частичному успеху. После завершения атаки Карталон засел
в засаду в устье Галика, чтобы дождаться выхода римлян в море
и снова напасть на них.
Когда Пулл со вторым отрядом римского флота выступил из Си­
ракуз, он еще не знал о происшедшем вблизи Финтия. Карталон,
который от своих лазутчиков узнал о выступлении Пулла, решил
выйти ему навстречу, чтобы дать бой как можно дальше от первого
отряда. Когда карфагенские корабли оказались вблизи римского фло­
та, Пулл понял, что он уступает силам Карталона. Тогда он предпри­
нял попытку вернуться в Сиракузы. Но вблизи Камарины стало ясно,
что мысли о дальнейшем бегстве надо оставить. Поэтому он отдал
приказ встать на якорь вблизи берега у крутого побережья Камарины.
Карталон не счел удачным место для атаки. Поэтому он бросил якорь
вблизи мыса, который располагался между двумя отрядами римского
флота, и наблюдал за движениями обоих отрядов. Но так как карфа­
генские кормчие заметили признаки надвигающейся бури, Карталон
сменил свою позицию, из последних сил он обогнул мыс Пахин и встал
на якорь в сиракузской области. Римский же флот в ужасной буре
погиб почти полностью. Опытность карфагенских кормчих предо­
хранила карфагенский флот от подобного несчастья.
Следствием двух катастроф, при Дрепане и Камарине, стало то,
что римляне снова покинули море. Карфагенская талассократия опять
стала нерушимой.
Пулл попытался противостоять опасному отчаянию тем, что пред­
принял наступление на карфагенскую эпикратию. Он сумел в октяб­
ре 249 г. овладеть городом Эриксом.
В целом в последующее время на фронте не произошло больших
изменений, даже тогда, когда, вероятно, весной 247 г. на Сицилию
прибыл новый адмирал Гамилькар Молния6. Гамилькар даже был
вынужден перенести легкий удар, когда римский консул Н. Фабий
Бутеон сумел овладеть маленьким островом Пелиадой, лежащим
около Дрепаны. После этой неудачи Гамилькар работал над заключе­
нием договора об обмене военнопленными. Договор был заключен.
После подавления бунта наемников — с такой проблемой был вы­
нужден бороться еще Карталон — Гамилькар опустошил италийское
побережье вплоть до Кум. Хотя такие рейды совершали еще Адгербал в 250 г. и Карталон в 248 г., только Гамилькар при проведении
'’Гамилькар Барка. По его прозвищу историки называют его семью Баркидами.
Так же часто именуют и его сторонников.

179

История карфагенян

подобной акции добился успеха. Его успехи частично объясняются
владением выгодно расположенным опорным пунктом в центре вра­
жеской области — фортом и гаванью Геркт. Здесь он укрепился в
247-246 гг., и, опираясь на эту базу, он подготавливал свои акции.
Впрочем, направлены они были не только против италийских берегов,
но и против римских «соседей», находившихся в Панорме. Римляне
и карфагеняне почти три года вели здесь с переменным успехом
ожесточенные бои.
После этого Гамилькар оставил Геркты и отвоевал город Эрике;
римские укрепления у подножия и на вершине горы он, однако, взять
не смог. Перенесением операционной базы из Геркт в Эрике он, ве­
роятнее всего, преследовал цель дать Дрепане более действенную
защиту. У Эрикса, как ранее у Панорма, в течение двух лет, с 244
до 242 г., велась ожесточенная малая война.
Однако решение в бою, в котором оба врага напрягали все свои
силы вплоть до полного истощения, пришло не на суше, а на море.
Именно римляне учли горькие уроки и поняли, что при применении
прежних методов ведения войны конца ей не видно. Казалось, что
только с помощью сильного флота мойшо прийти к окончательному
решению. Зимой 243/42 г., через шесть лет после второй катастрофы
при Камарине, они взялись за дело и стали строить флот из 200 пентер. Эти корабли строились по образцу пентеры Ганнибала Родосца,
которая попала в руки римлян около Лилибея в 250 г. Римское госу­
дарство, однако, было не в силах финансировать эту дорогостоящую
программу строительства флота. Частные лица Рима под ручательс­
тво государственной гарантии в случае успеха заполнили эту брешь.
С этим флотом в начале лета 242 г. консул этого города Г. Лутаций
Катул двинулся к Сицилии. Он стремился использовать момент вне­
запности, какую должно было произвести появление римского флота,
и овладеть гаванью Дрепаны и рейдом Лилибея. Насколько карфаге­
няне не принимали в расчет появление римского флота, показывает
тот факт, что карфагенские корабли в то время возвращались в Кар­
фаген. Хотя Катул после своего появления начал с осады города
Дрепаны, он вскоре запланировал, используя свое преимущество,
столкновение с карфагенским флотом. Теперь карфагеняне попали в
цугцванг. Если они хотели воспрепятствовать поражению или капи­
туляции войск, стоявших в Эриксе, они должны были снабжать их
припасами. Они снарядили флот и назначили его командующим
Ганнона. Ганнон весной 241 г. отплыл сначала к Священному Ост­
рову (Гиере). Он планировал оттуда незаметно для врага прийти

180

24.1 Римская война

к пристани Эрикса, выгрузить там необходимые продукты, взять
на борт Гамилькара и его опытных наемников и затем дать сражение
Катулу. Но консул был уведомлен о подходе карфагенского флота.
Поэтому он посадил на корабли умелые экипажи и поплыл к запад­
ному побережью Сицилии, лежащему напротив острова Эгуссы.
И когда Ганнон на следующий день после прибытия римского флота
на Эгуссу 10 марта 241 г., используя попутный ветер, взял курс на Тоннару ди Бонаджа, Катул долго не медлил, а, несмотря на неблаго­
приятный ветер двинулся против карфагенян, ибо хотел помешать
соединению войск Ганнона и Гамилькара. Сражение закончилось
поражением карфагенян. Результат поражения был ясен: 50 кораблей
было потоплено и 70 кораблей вместе с экипажами захвачены рим­
лянами; почти десять тысяч «карфагенян» попало в руки врагов.
Остатки флота вернулись на Священный Остров.
Пренебрежение флотом отомстило карфагенянам. Римляне побе­
дили карфагенян их собственным оружием: хорошо построенными
кораблями, тренированными гребцами, умелыми солдатами, обучен­
ными капитанами и превосходящей тактикой.

МИРНЫЙ ДОГОВОР
Когда известие о поражении флота пришло в Карфаген, мнения
относительно дальнейших действий разделились. Наконец, убедив­
шись в том, что дальнейшая поддержка войск, сражающихся на Си­
цилии, невозможна, карфагеняне решили закончить войну. В конеч­
ном счете это решение стала выражением усталости от войны.
Гамилькару было поручено вести мирные переговоры, и с этой целью
ему была предоставлена неограниченная свобода действий. Гамиль­
кар, который в поле не потерпел поражения, принял данное ему
поручение и направил послов к Катулу, давшему свое согласие за­
ключить будущий договор следующего содержания: «На нижесле­
дующих условиях, если они будут угодны и народу римскому, долж­
на быть дружба между карфагенянами и римлянами: карфагеняне
обязаны очистить всю Сицилию, не воевать с Гиероном, не ходить
войною ни на сиракузян, ни на союзников их; карфагеняне обязаны
выдать римлянам всех пленных без выкупа; карфагеняне обязаны
уплатить римлянам в продолжение двадцати лет две тысячи двести
эвбейских талантов серебра» (Полибий)7.
7 Перевод Ф. Г. Мищенко.

181

История карфагенян

Однако римское народное собрание не приняло этот договор. Оно
послало на Сицилию комиссию децемвиров, которая на месте долж­
на была получить информацию о положении дел. Децемвиры не из­
менили главные пункты прелиминарного договора, но в некоторых
второстепенных пунктах ужесточили требования, налагаемые на
карфагенян. Так, они сократили срок уплаты репараций наполовину
и потребовали, кроме того, тотчас заплатить еще тысячу талантов;
они должны были также очистить все острова, лежащие между Си­
цилией и Италией, им запретили набирать войска на территории,
которой правят партнеры, приказали распространить гарантии мира
на всех союзников обоих партнеров. Окончательный договор преду­
сматривал следующие условия: «Карфагеняне должны очистить все острова, которые лежат между Италией
и Сицилией. Обе стороны должны гарантировать безопасность союз­
ников обеих сторон. Ни одна сторона не должна ничего делать на тер­
ритории, подвластной другой стороне, не набирать там войска и не
устанавливать дружбу с союзниками другой стороны. Карфагеняне
должны в течение десяти лет заплатить 2200 талантов и немедленно
еще тысячу. Карфагеняне обязаны возвратить римлянам всех пленных
без выкупа» (Полибий).
Основной результат I Римской войны автор «Ineditum Vaticanum»
кратко резюмирует так: «И (римляне) завладели Сицилией, за которую
вели войну». Конечно, очистка Сицилии являлась видимым след­
ствием поражения при Эгатских островах. Менее видимым было,
возможно, то, что для многих карфагенских политиков 241 г. означал
перелом в истории города. Центр тяжести в Западном Средиземно­
морье очень резко сдвинулся в пользу поднимающегося Римского
государства и в ущерб Карфагенскому государству.
О глубоком кризисе Карфагена свидетельствуют события, последо­
вавшие за войной, которые никто не мог предвидеть.

25. ЛИВИЙСКАЯ ВОИНА И ПОТЕРЯ
САРДИНИИ (241-238 гг.)

Война была проиграна. Но вскоре оказалось, что конец ужасам
еще не пришел. Новая опасность для Карфагенского государства
пришла от наемников. Ее столь угрожающий размах связан с тем
фактом, что большинство наемников были ливийцами. Только ли­
вийские наемники могли дать мятежу такую основу, которой, казалось,
вполне хватало для уничтожения Карфагенского государства. Они
одни могли превратить бунт наемников в «Ливийскую войну».
Поводом для мятежа стал отказ соответствующих государственных
чиновников выплатить наемникам причитающиеся им деньги. Свой
отказ они обосновали нынешней несостоятельностью государствен­
ной казны. Однако, по-видимому, при напряжении всех сил найти
решение проблемы было бы возможно.
О тяжелом положении государственных финансов информировал
также Гисгон, преемник Гамилькара. Поскольку он предвидел труд­
ности, ибо настроение войск уже тогда, как кажется, было возбуж­
денным, то приказал наемным войскам переправляться из Лилибея в
Карфаген отдельными отрядами и через определенные промежутки
времени. Он хотел дать карфагенским властям время, чтобы достать
деньги и по отдельности распустить контингенты. Но существующие
власти не согласились с планом Гисгона. Они, наоборот, собрали в
Карфагене все наемные войска, состоявшие из ливийских, иберийских,
кельтских, балеарских, лигурийских и полугреческих частей, в об­
манчивой надежде, что смогут с ними договориться о выплате мень­
ших сумм. Для достижения этой цели они, видимо, считали необхо­
димым говорить одновременно со всеми наемниками. Они полагали
возможным, что плата всем наемникам равного служебного ранга
будет сокращена в равной степени.
Первые столкновения с карфагенскими гражданскими чиновни­
ками еще не были связаны с денежными проблемами. Но они при­
вели к тому, что карфагенские власти потребовали от предводителей
наемников обосноваться со своими войсками в городе Сикке, пока
не будут высажены остальные воинские части и не будут получены
требуемые деньги. Наемники заявили, что они согласны с этим
183

История карфагенян

планом, но хотели оставить в Карфагене свое «имущество», к кото­
рому они причисляли также жен и детей, поскольку рассчитывали
на очень краткое пребывание в Сикке. Однако карфагенские власти
не соглашались с этим, ибо боялись, что в таком случае наемники
раньше времени вернутся в Карфаген или даже вообще не покинут
его. Наемники подчинились, но при этом роптали.
Ничего не делая в Сикке, часть наемников стала рассчитывать
на деньги, которые далеко превосходили суммы, гарантированные
государством. И все вспоминали о том, что в критических ситуациях
карфагенские полководцы не скупились в своих обещаниях. Ожида­
ния были огромны.
Вскоре в Сикку прибыли и остальные наемники. Когда Ганнон,
полководец Ливии1, не только не удовлетворил возросшие надежды,
но и стал говорить о сокращении выплаты, произошел взрыв. На раз­
нообразных сходках взволнованно обсуждали новую ситуацию. Ган­
нон через командиров отдельных групп наемников пытался успокоить
возбужденные головы. Это ему не удалось, поскольку командиры,
сами находившиеся в тяжелом положении, были больше не в состоя­
нии контролировать свои отряды. Росло недоверие. Наемники счита­
ли, что эту миссию намеренно поручили не какому-либо генералу,
который на Сицилии давал им обещания, а постороннему деятелю.
Возбужденные, а их число достигло 20 тысяч, они двинулись в на­
правлении к Карфагену и разбили свой лагерь около Тунета. Проис­
ходящие события поставили карфагенские власти в трудное положение.
И расчеты наемников оправдались. Соответствующие карфагенские
инстанции стали обращаться с наемниками совершенно предупре­
дительно и пообещали не только выплатить оговоренную плату,
но и выполнить их требования, насколько это будет в их силах.
Однако наемники на этом не успокоились. Они выдвинули новые
требования. Они обязали карфагенян выплатить им стоимость их
лошадей, потерянных во время войны. Когда и это требование было
удовлетворено, зашла речь о компенсации стоимости хлеба, который
власти задолжали. Солдаты требовали, чтобы расчет производился
по наивысшей цене, какая была во время войны. На этот раз, как
кажется, карфагенские власти не приняли однозначного решения,
но лишь выразили готовность сделать все, что в человеческих силах,
длявыполнения желания наемников. Спорные пункты должен был
1 «Стратег», обладавший не только военной, но и гражданской властью над подчи­
ненной карфагенянам территорией Ливии.

184

25. Ливийская война и потеря Сардинии (241—238 гг.)

решить один из полководцев, командовавших на Сицилии, — это
было одно из желаний солдат, высказанных еще Ганнону. Так как
Гамилькар из-за того, что снял с себя командование и находился
вдалеке, не мог принять участия в переговорах, в качестве посредни­
ка они признали Гисгона.
Через некоторое время (точная хронологическая последователь­
ность событий неизвестна) Гистон на корабле прибыл в Тунет. На бор­
ту у него были деньги, которые, казалось, должны были гарантировать
решение всех возникших проблем. Он выплатил весь долг, который
было должно государство, но отсрочил выплату компенсации за ло­
шадей и хлеб. Очевидно, он полагал, что по этим вопросам с наем­
никами еще можно договориться. Кампанский раб-перебежчик Спендий и ливиец Матос использовали это как повод, чтобы натравить
солдат на карфагенян. Матос особенно боялся, что после ухода дру­
гих наемников карфагеняне устроят жестокое судилище над ливий­
скими наемниками, чтобы стабилизировать свое господство в Ливии.
Зачинщикам быстро удалось увлечь за собой большую часть наем­
ников. Террор, который оба сумели установить наконец столь рас­
пространился, что офицеры и простые солдаты, которые осмеливались
открыть рот в дискуссии, побивались камнями. Полибий сообщает,
что единственное слово, которое наемники понимали, было «бей».
Следующим шагом стал отказ наемников от своих бывших пред­
водителей и избрание полководцами Матоса и Спендия.
В самом деле, Гисгон попытался вбить клин между ливийскими
и остальными наемниками, поскольку только первым еще не было
выплачено возмещение содержания. Когда же ливийцы пожалова­
лись на это Гисгону, тот подлил масло в огонь страстей, сказав, что
они должны получить деньги у своего «полководца» Матоса. В от­
вет на это взбунтовавшиеся наемники разграбили багаж карфагенян,
захватили найденные там деньги, арестовали Гисгона и его спутни­
ков и поклялись вести войну против Карфагена. Разрыв стал не­
избежным.
Ни Ганнон, ни Гисгон, кажется, не сознавали серьезности ситуа­
ции.
Обе стороны теперь должны были предпринять все попытки уси­
литься, чтобы иметь возможность вести войну за само свое суще­
ствование.
Матос ясно понимал, что его планы будет легче реализовать, если
он сумеет превратить мятеж наемников в народную войну. Поэтому
он разослал своих посланников в города Ливии (Эмпории, кажется,
185

История карфагенян

не подпадали под это определение), чтобы призвать жителей этих
городов к общей борьбе за свободу. Только лозунг свободы был
возможен в таких обстоятельствах, ибо значительная часть Ливии
чувствовала себя эксплуатируемой Карфагеном. Поразительно то,
что посланцы Матоса прибыли среди других городов не только в
ливо-финикийский город Гиппон Акру, но даже в финикийский
город Утику. Очевидно, были основания надеяться, что попытка
вовлечь эти города в антикарфагенский фронт не была обречена на
полный провал. Последующие события показали, что такое предпо­
ложение не было абсурдным. В стране широко распространились
антикарфагенские настроения особенно потому, что во время по­
следней войны карфагеняне опирались преимущественно на ресурсы
Ливии. Они не только удвоили налог с городов, но и требовали по­
ловину урожая с полей. К тому же тогдашние полководцы Ливии,
и среди них Ганнон, действовали неуступчиво и неумолимо. «По­
этому мужчины нуждались не в подстрекательстве к отходу, а толь­
ко к вести о нем» (Полибий). Ливийские женщины связывали себя
клятвами ничего не скрывать из своего имущества и пожертвовать
украшениями ради военной казны Матоса. Почти все ливийские
общины приняли участие в восстании и направили войска и припасы
в лагерь Матоса.
Чем успешнее казались перспективы ливийцев, тем безнадежнее
выглядело положение Карфагена. Длительная война с Римом исчер­
пала силы Карфагена, сухопутные войска, на которые до сих пор
опиралась боевая сила города, находились во вражеском лагере,
морские силы были разгромлены у Эгатских островов; на помощь
друзей или союзников было мало надежды. Финансовые возмож­
ности большей частью были исчерпаны; на поступления из Ливии
рассчитывать больше было нельзя. Предметы вооружения были в
ограниченном количестве; число готовых к бою военных кораблей
было относительно невелико. Тень надежд давали только стены
Карфагена, превосходство на море и вероятность того, что не все
«союзники» и подданные в Африке, Испании и Сардинии отпадут
от метрополии.
Надежды Карфагена возросли, когда ни Утика, к которой подошел
Спендий, ни Гиппон Акра, осажденная Матосом, не открыли наем­
никам ворота. Полководцем был назначен Ганнон. Официально его
выбор был обоснован успехами, которых он добился во время Рим­
ской войны (тогда ему удалось взять Гекатомпилы), но в действи­
тельности этот выбор стал результатом пропаганды антибаркидской

186

25. Ливийская война и потеря Сардинии (241—238 гг.)

коалиции2. Ганнон энергично взялся за дело. Он составил из бое­
способных граждан города пехотные и кавалерийские части и поза­
ботился о ремонте еще сохранившихся триер, пятидесятивесельных
кораблей и больших лодок.
По финансовым и политическим причинам одной из самых тяже­
лых проблем стала вербовка новых наемников. Можно предположить,
что и на этот раз карфагеняне обратились к традиционным регионам
вербовки — Испании, Галлии и Лигурии. Но если к этому времени
римско-карфагенские скандалы, о которых мы еще будем говорить,
завершились, то карфагеняне стали вербовать наемников также в
областях римского господства, прежде всего на Сицилии. Это стало
возможным, потому что римляне, по достоверным сообщениям Аппиана и Зонары, на время Ливийской войны прекратили действие
соответствующих параграфов Лутациева договора. Ничто лучше,
чем это, нс показывает, в каком тяжелом положении находился
Карфаген.
Если верить сообщению Аппиана, то карфагеняне даже предло­
жили римлянам заключить союзный договор. Все же это сообщение
вызывает большие сомнения. Вероятно, наоборот, римляне направи­
ли в Африку посольство, которое должно было выступить посредни­
ком между ливийцами и карфагенянами. Однако ливийцы отказались
от всякого посредничества, но предложили подчиниться римской
власти. Теперь римляне не приняли предложение. Без всяких резуль­
татов посольство возвратилось в Рим.
Поскольку ливийцы, а их было приблизительно 70 тысяч человек,
не только осадили два важнейших портовых города Утику и Гиппон
Акру, но и удерживали свой лагерь около Тунета и поэтому контро­
лировали Карфагенский перешеек, то Карфаген был отрезан от ли­
вийского хинтерланда. Порой враждебные стычки происходили перед
самими стенами Карфагена, дабы запугать жителей города.
Предположительно в следующем году (240 г.) Ганнон с относитель­
но сильной армией и ста слонами отплыл к Утике. Хотя он сначала,
используя слонов, одержал недвусмысленную победу над осаждаю­
щими, которые отступили к Джебель Менцель Рул, затем при неожи­
данной контратаке наемников понес значительные потери. Через
несколько дней около города Горзы он не использовал явные шансы
на победу.
2 Клановая борьба внутри карфагенской олигархии нс прекращалась даже в этот
грозный момент.

187

История карфагенян

Даже если упущения Ганнона изображались весьма преувеличен­
но баркидской «партией», эти обвинения были благоприятно приня­
ты большинством карфагенян. Особенно «масса» (Полибий) ждала
быстрого и однозначного успеха от человека, который все еще был
окружен нимбом непобедимости, — от Гамилькара Молнии. Гамиль­
кар вышел из резерва, в котором он в последнее время находился не
добровольно, а вынужденно, и принял избрание полководцем. Одна­
ко и Ганнон не был лишен должности полководца Ливии.
Возможно, «Молния» вмешался в военные события уже только
весной 239 г. В пользу этого предположения говорит тот факт, что
он сначала навербовал новых наемников и поймал и натренировал
70 слонов. Все это требовало значительного времени. Когда Гамиль­
кар покинул Карфаген, в его распоряжении имелось приблизительно
10 тысяч человек — городские всадники, наемники и перебежчики —
и упомянутые 70 слонов. Его целью, видимо, было сломать стену
изоляции и создать для карфагенских войск оперативный простор.
Так как Матос со значительными силами защищал все стратегически
важные пункты между Тунисским озером и Баградом, а у единствен­
ного моста через реку даже построил сооружение, напоминающее
город, Гамилькар решил дождаться благоприятного соотношения
ветров и бурь и перевести свои войска через реку непосредственно у
ее устья. Его план удался. К удивлению друзей и врагов, он однажды
утром, оказавшись уже на левом берегу Баграда, двинулся к «городу
у моста». Гамилькар, как кажется, предвидел, что произойдет. При­
близительно 10 тысяч человек, располагавшихся в «городе у моста»,
и 15 тысяч, под командованием Спендия осаждавших Утику, с двух
сторон двинулись на карфагенские войска. Когда карфагеняне уже
подумали, что они попали в клещи, Гамилькар решил обратиться в
притворное бегство и в ходе этого движения создал специальные
формирования из отдельных частей. И свою тактическую концепцию,
в которой особую роль играли всадники и слоны, он провел в жизнь.
Около 6 тысяч ливийцев и наемников погибло и приблизительно
2 тысячи взято в плен. Часть оставшихся ушла в «город у моста»,
а другая часть — в лагерь около Утики. Гамилькар продолжил на­
ступление. Сначала он взял «город у моста», гарнизон которого бежал
в Тунет, а затем подчинил города хинтерланда — небольшую часть
в результате сдачи, большую часть силой.
Матос, лично возглавивший осаду Гиппон Акры, был озабочен
получением подкрепления. Его послание к ливийцам и нумидийцам
(нумидийцы в данном случае появляются впервые) гласило, что они

188

25. Ливийская война и потеря Сардинии (241—238 гг.)

должны использовать последний шанс в борьбе за свободу. Спендию,
который командовал приблизительно 6 тысячами человек различных
национальностей, и Автариту, который стоял в главе приблизитель­
но 2 тысяч кельтов, он советовал преследовать войска Гамилькара,
по из-за силы вражеской кавалерии и опасности слонов не вступать
с ним в бой на равнине.
Из-за прибытия ливийских и нумидийских войск Гамилькар ока­
зался в трудном положении, прежде всего, потому, что он тогда на­
ходился на равнине, со всех сторон окруженной горами. Горы и
враги, казалось, не давали ему возможности ускользнуть. В этой
ситуации очень важной, укрепляющей силой и почти неоценимой
психологической победой было то, что на сторону Гамилькара пере­
шел Наравас, вождь приблизительно 2 тысяч нумидийцев. Теперь
Гамилькар предложил Спендию дать сражение, и тот его принял.
Гамилькар победил не в последнюю очередь благодаря боевой силе
нумидийской кавалерии. Кроме того, в качестве важного оружия он
использовал слонов. Погибло около 10 тысяч врагов и приблизитель­
но 4 тысячи попало в плен. Спендий и Автарит спаслись бегством.
После этой победы Гамилькар предложил пленникам вступить в
карфагенскую армию. Часть пленных это предложение приняла,
другая отвергла. Не принявший предложение мог уйти свободным
человеком, но при этом его предупреждали, что не будет ему ника­
кого снисхождения, если еще раз поднимет оружие против Карфаге­
на. «Мягкость» Гамилькара произвела на пленников и врагов большое
впечатление. Воля к сопротивлению повсеместно слабела. Так Га­
милькар достиг двух целей: во-первых, он получил желанное под­
крепление карфагенской армии и, во-вторых, добился частичного
разрушения боевых сил врага.
Приблизительно в это время наемники, расквартированные на Сар­
динии, вовлеклись в движение, которое привело к потере острова,
а с этим и к самой глубокой неудаче в истории Карфагена. Перед
мятежом они явно вступили в связь с коллегами, действовавшими в
Африке; возможно, Матос и Спендий вообще были его инициатора­
ми. Восставшие наемники арестовали провинциального наместника
Бостара (Бостар в это время, кажется, командовал карфагенскими
силами на Сардинии) и других карфагенян и сначала заключили их в
крепости неизвестного нам города, а затем убили. Несмотря на тяже­
лое положение в Африке, карфагеняне были вынуждены направить
на Сардинию войска. Командиром этих войск был назначен некий
Ганнон. Но его солдаты (очевидно, это были наемники) перешли
189

История карфагенян

на сторону восставших, которые после этого не только распяли Ган­
нона, но и после изощренных мучений убили всех карфагенян, нахо­
дившихся на острове. После этого они захватили большую часть
пунических городов, которые теперь лишились карфагенской под­
держки. Таким образом, центры острова оказались под их контролем.
Однако когда мятежники, действуя в соответствии со своим планом,
попытались подчинить себе весь остров и создать там республику
наемников, они вышли за пределы своих возможностей. Старые жи­
тели острова сарды объединились и изгнали наемников с острова.
Те бежали в Италию. Сарды же, со своей стороны, не проявляли
никакого желания снова подчинить остров власти Карфагена.
Тем временем положение наемников в Африке никаким образом
не улучшилось. Их вожди начали реагировать чрезмерно нервно,
поскольку боялись воздействия пропаганды Гамилькара. На вой­
сковом собрании, созванном, возможно, около Гиппон Акры, они
прочитали фальшивое письмо своих коллег, сражавшихся на Сар­
динии, в котором предупреждалось о небрежной охране Гисгоиа и
других карфагенян. Некоторые элементы в лагере якобы вступили
в переговоры с карфагенянами ради'освобождения этих пленников.
Автарит еще более повысил градус наступившего недовольства,
выступив с демагогической речью, причем на финикийском языке,
чтобы его могли понять как можно больше людей, в которой потре­
бовал сжечь все мосты для переговоров с Карфагеном. Большинство
с воодушевлением согласилось с ним. Гисгон и другие карфагенские
пленники, которых было около 700 человек, были убиты после жес­
токих пыток. Хотя разные люди различных национальностей пыта­
лись предотвратить по крайней мере жестокое и бесчестное поведе­
ние по отношению к Гисгону и другим кандидатам на смерть, им это
не удалось. Наоборот! С криками «бей!» они сами были забиты
камнями до смерти. Вожди добились своей цели. После массового
убийства карфагенян ни один наемник либо ливиец не мог даже
подумать о том, чтобы перебежать к карфагенянам. Никакой милос­
ти они больше ожидать не могли. Если было возможно еще более
расширить пропасть между двумя сторонами, то мятежникам это
удалось. Они отказались выдать трупы убитых ими для погребения,
пригрозили, что в будущем с любым вестником или послом карфа­
генян сделают то же, что с Гисгоном, и приняли решение каждого
карфагенянина, которого возьмут в плен, убить, а каждому союзни­
ку карфагенян, который попадет в их руки, отрубать руки и отсылать
обратно в Карфаген.

190

25. Ливийская война и потеря Сардинии (241—238 гг.)

После этой резни карфагеняне направили посольства к Гамилькару и Ганнону, которые действовали отдельно: они должны были
удвоить свои усилия и отомстить за смерть жертв. Гамилькар понял,
что идти путем «дружелюбия» (Полибий) уже нельзя. Он приказал
в будущем всех пленных бросать под ноги слонам. Одновременно он
призвал к себе Ганнона, так как был уверен, что только массовое
соединение в одной точке сможет привести к решительному поворо­
ту. Надежды росли.
Но тут произошли некие события, поставившие под вопрос до­
стигнутое ранее. Во-первых, вскоре выяснилось, что глубоко укоре­
нившиеся разногласия между двумя полководцами ведут к военным
неудачам. Во-вторых, транспорт с припасами, направлявшийся в
Карфаген из городов района Малого Сирта, потонул во время бури.
И в-третьих, и это было самое печальное, отчаявшиеся после почти
двухлетней осады Утика и Гиппон Акра, которые до этого были вер­
ными союзниками, изменили карфагенянам и открыли свои ворота
ливийцам. Чтобы приобрести благосклонность новых господ, жители
одного из этих городов, вероятно Утики, убили около 500 солдат
посланного им на помощь карфагенского отряда, сбросили трупы
со стен и отказали карфагенянам в просьбе дать похоронить убитых.
Удары, полученные карфагенянами, вдохновили их врагов на крупно­
масштабное наступление. Они уже более не удовлетворялись захва­
том отдельных пунктов, находившихся под карфагенским господ­
ством, но двинулись прямо на центр карфагенской власти, чтобы с
уничтожением его добыть все. Они приступили к осаде Карфагена.
Эту опасность Гамилькар и Ганнибал, ставший преемником Ганнона,
пытались предотвратить, отрезав осаждающих от подвоза продоволь­
ствия. Но успеха пришлось ждать еще некоторое время.
В этой ситуации (конец 239 г.?) карфагеняне были вынуждены
обратиться за поддержкой к дружественным государствам, прежде
всего — Риму и Гиерону II. Инцидент, который произошел в начале
войны и нарушил отношения между Карфагеном и Римом, был уре­
гулирован, и римляне, твердо соблюдавшие условия Лутациева до­
говора, были готовы снабдить город своими припасами. Верность
римлян договору проявилась прежде всего в двух случаях: во-первых,
когда они, несмотря на просьбы наемников, отказались вмешаться на
Сардинии, и, во-вторых, когда они не приняли предложение утикийцев о передаче им города. Но может быть, в еще большей степени
карфагенян поддержал Гиерон II, поскольку он был уверен, что суще­
ствование Карфагена обеспечивает и независимость его государства.
191

История карфагенян

Помощь обоих государств, кажется, способствовала тому, что кар­
фагеняне выдержали осаду (239/38 г.?).
Через некоторое время Гамилькар так плотно стянул кольцо вокруг
осаждающих войск, что Матос и Спендий оказались вынужденными
снять осаду города. Вскоре после этого вожди мятежников выдвину­
ли армию приблизительно в 50 тысяч солдат, которая под командо­
ванием Спендия должна была преследовать войска «Молнии», чтобы
в подходящий момент и в удобной для себя, т. е. гористой, местности
ударить по ним. Спендия поддерживали ливийцы Зарзы и кельты
Автарита. Матос, видимо, возвратился в свой опорный пункт — Тунет.
В боях, произошедших впоследствии, Гамилькар добился преиму­
щества. Решительный поворот в войне в Северной Африке случился
тогда, когда Гамилькар сумел завести вражеские войска в район
«Пилы». Поскольку, с одной стороны, мятежники, оказавшись в со­
вершенно неудобной для себя местности (и это неудобство было еще
усилено постройками Гамилькара), и не думали вступить в сражение
и, с другой стороны, Гамилькар знал, что враг попал в ловушку, не­
которое время ничего особенного не происходило. Вожди обнадежи­
вали массы ожиданием помощи из Тунета. Но помощь из Тунета не
приходила. Окруженные, если верить Полибию, дошли до того, что
стали есть пленных и рабов. Когда настроение войск достигло кри­
тической отметки, Спендий, Зарза и Автарит обратились к Гамилькару начать переговоры. Гамилькар согласился. С представителями
мятежников, среди которых находились и названные вожди, он за­
ключил соглашение следующего содержания: карфагеняне выбирают
десять врагов (в качестве заложников?), а остальные мятежники,
одетые только в хитоны, могут свободно уйти. После того как эти
условия были приняты, он заявил, что задерживает 10 присутствую­
щих послов. Мятежники, заметив, что их вождей нет, и ничего не зная
о содержании соглашения, схватились за оружие, ибо подумали, что
с ними поступили несправедливо. В последующей бойне все мятеж­
ники, которых, по Полибию, было 40 тысяч, погибли.
Под впечатлением победы Гамилькара большое число ливийцев
перешло на сторону карфагенян. Гамилькар теперь уже мог думать
о нападении на Тунет, главную опору врага. Он осадил город с юга,
а Ганнибал — с севера. Ганнибал тотчас распял перед стенами Туне­
та Спендия и его товарищей. Была ли это ненависть? Или Ганнибал
хотел подтолкнуть врага к необдуманным действиям? Но необдуман­
ность допустил не враг, а Ганнибал. А именно, когда Матос совершил
вылазку, Ганнибал потерпел ощутимое поражение и сам попал в плен.

192

25. Ливийская война и потеря Сардинии (241—238 гг.)

Мятежники жестоко издевались над Ганнибалом и еще живого по­
весили на том кресте, на котором прежде висел Спендий. Кроме того,
над трупом Спендия они убили еще 30 знатных карфагенян, которые
попали им в руки.
Гамилькар был вынужден снять осаду Тунета. Он со своими вой­
сками двинулся к устью Баграда и там разбил свой лагерь. Казалось,
все начинается заново.
В этой критической ситуации большинство сенаторов решили, что
необходимо объединить все политические и военные силы, дабы
закончить войну, продолжавшуюся уже три года. Поэтому они из­
брали из своей среды 30 человек во главе с Ганноном, который был
вновь призван на руководящий пост, и направили их в лагерь Гамиль­
кара, чтобы обсудить с ним меры, какие необходимо принять. 30 се­
наторов сумели установить согласие, по крайней мере внешнее, меж­
ду двумя генералами.
В последующее время карфагеняне снова достигли некоторых
успехов. Матос потерпел поражение в небольших боях, как у Лептиса
(Малого). В этом случае окрестности городов вблизи Малого Сирта
впервые упоминаются как театр военных действий. Матос, позиции
которого становились слабее, решил все поставить на карту. Это
полностью отвечало желаниям карфагенских полководцев. После
того как обе стороны все свои силы, включая гарнизоны, стоявшие
в городах, сконцентрировали в одном, неизвестном нам, месте, разыг­
ралось решающее сражение. Победу одержали карфагеняне. Большин­
ство ливийцев пало в битве, остальные бежали в ближайший город,
но вскоре сдались. Матос живым попал в руки карфагенян.
Вся Ливия капитулировала. Только Утика и Гиппон Акра продол­
жали борьбу, ибо не ждали никакого снисхождения. Но вскоре Га­
милькар сломил сопротивление одного города, а Ганнон — другого.
Оба города приняли продиктованный им мир.
Война, продолжавшаяся три года и почти четыре месяца, завер­
шилась победным парадом солдат и мучительным убийством Мато­
са и других пленных.
Едва ли хоть один карфагенянин во время празднования победы
мог думать, что очень скоро Карфагенское государство переживет
новый жестокий удар — потерю Сардинии. Если до этого римляне
отвергли предложение мятежников вмешаться на Сардинии, то теперь
они к просьбам наемников, которые к тому времени бежали в Ита­
лию, нс остались глухими и решили прибрать остров к рукам. Силы
Карфагенского государства якобы выросли! После ознакомления
193

История карфагенян

с аннексионистскими планами римлян карфагеняне направили в Рим
ноту протеста, в которой указывали на свои права, и стали воору­
жаться, чтобы выступить против тех, кто «вырвал у них остров»
(Полибий), а ими они могли считать только мятежных наемников.
В ответ на это римляне в форме требования возмещения (rerum гереtitio) пригрозили войной на том основании, что карфагеняне воору­
жаются не против сардов, а против них самих. Хотя карфагеняне
вполне могли победить в борьбе с мятежными наемниками и, воз­
можно, даже с враждебными жителями острова, вступить в данный
момент в военное противостояние с такой великой державой, как Рим,
они были не в состоянии. Поэтому они уступили силе и отказались
от владения островом. Более того, римляне потребовали уплатить
репарации в размере 1200 талантов за войну, которая не состоялась.
Редко когда Рим показывал свое грабительское лицо так открыто,
как при аннексии Сардинии. Многие карфагенские политики сделали
из поведения Рима свои выводы.
Зонара сообщает, что в 235 и 233 гг. карфагеняне предприняли
на Сардинии новые акции, направленные против Рима. Однако его со­
общения не выдерживают критического анализа. Насколько пуниче­
ские жители Сардинии участвовали в восстаниях, историчность ко­
торых бесспорна, — это вопрос, ответ на который едва ли имеется.
Если Корсика находилась под прямым карфагенским контролем
в значительно меньшей степени, чем Сардиния, то все же и она к
началу карфагено-римского конфликта из-за Сардинии в 238 г. вхо­
дила в сферу карфагенского влияния. Когда Сардиния перешла к рим­
лянам, то и Корсика попала в орбиту империалистических устремле­
ний Рима. Хотя не все известия, сообщаемые Зонарой об аннексии
Корсики, аутентичны, все же нет оснований сомневаться в том, что
в 236-231 гг. остров перешел под римский контроль. То, что в эти
годы Сардиния и Корсика были связаны многими нитями, ясно и без
дальнейшего анализа.

26. БАРКИДЫ В ИСПАНИИ

Не позднее окончания сардинского конфликта Гамилькар при­
нял решение вооруженным путем вмешаться в дела Испании.
Но для успешного проведения своих планов в жизнь ему было не­
обходимо сосредоточить в своих руках верховное командование
над всеми вооруженными силами Карфагена. А это означало, что
Ганнон больше не должен быть полководцем Ливии. В период перед
созывом народного собрания, на котором должен был решаться
вопрос о передаче высшего командования, демократические сто­
ронники партии «Молнии» подготавливали почву для принятия
нужного решения. Их задача не была особенно трудной, ибо Га­
милькар в тот момент достиг наивысшего почета и уважения. Народ
передал ему «стратегию всей Ливии», и притом «на неограничен­
ное время» (Диодор). И в эту стратегию, как кажется, в соответ­
ствии с пуническим словоупотреблением включалась и «стратегия
Иберии».
Весной 237 г. Гамилькар во главе большей части вооруженных
сил покинул Карфаген. Его целью был Гадес. В его окружении нахо­
дились его девятилетний сын Ганнибал и зять Гасдрубал.
Но каковы были цели, которые Гамилькар преследовал на Дальнем
Западе? В древности было широко распространено мнение, что Га­
милькар только для того отправился в Испанию, чтобы добыть сред­
ства, необходимые ему для возобновления войны с римлянами. Един­
ственный аргумент, какой античные и, следуя им, современные
сторонники такого мнения смогли выдвинуть, — это заявление, ко­
торое Гамилькар якобы предъявил Ганнибалу, что он «никогда не
будет другом римлян» (Полибий). Это, однако, совершенно не ука­
зывает на реальное существование реваншистских планов «Молнии».
Гамилькара заинтересовала область, к которой Рим до того времени
не проявлял никакого интереса. Целью его планов было создание
новой территориальной и материальной базы Карфагенского госу­
дарства: потери, связанные с отделением Сицилии, Сардинии, Кор­
сики, должны быть компенсированы в Испании. В случае достижения
этой цели не возникало никакого противоречия между ростом соб­
ственного престижа и сосредоточения власти в его руках, с одной
195

История карфагенян

стороны, и демократической «партией», с другой — по крайней мере,
таково было мнение Гамилькара1.
Испания, прежде всего южная часть страны, совершенно неиз­
вестной карфагенянам не была. В течение столетий между карфагеня­
нами и испанцами существовали тесные торговые связи, а временами
карфагеняне даже вооруженной рукой контролировали местность.
Опираясь на Гадес, Гамилькар развернул свои первые военные
акции. Что эти акции имели экспансионистский, а точнее империа­
листический, характер, не требует никакого объяснения. А превос­
ходство противника в численности Гамилькар преодолел превосходя­
щей стратегией и непревзойденной тактикой. Чем дольше Гамилькар
со своими опытными войсками находился в Испании, тем большими
становились его успехи.
Особое значение в военных событиях этого года имело столкно­
вение между карфагенянами и «иберами и тартессиями», как выра­
жается Диодор. «Иберы и тартессии» находились под командовани­
ем кельтибера Истолатия, который, по-видимому, при создании
кельтиберийско-иберийско-тартессийской коалиции представлял
необходимую силу. Карфагеняне одержали полную победу. Среди
пленных, взятых в этом сражении, были Истолатий, его брат, подчи­
ненные командиры и многие другие представители знати. Три тыся­
чи пленников Гамилькар зачислил в свое войско — подобный опыт
у него уже был во время Ливийской войны.
Дальнейшие военные действия велись с неким Индортом, в рас­
поряжении которого имелось войско в 50 тысяч человек. Свыше
десяти тысяч пленников были отпущены предположительно за выкуп,
кроме самого Индорта. Наказание, которому он был подвергнут —
ослепление, пытка и распятие, — говорит о том, что он был измен­
ником. Многие испанские племена были подчинены силой, другие
предпочли сдаться еще до ее применения.
Гамилькар в эти годы не прерывал связи с Карфагеном. Большую
часть полученной добычи он отсылал в столицу. Его противники,
естественно, утверждали, что он лишь хотел таким способомАпривлечь народ к осуществлению своих планов. И, когда часть нумидийцев задумала использовать отсутствие Гамилькара для мятежа,
Гамилькар в качестве полководца Ливии приказал своему зятю Гасдрубалу двинуться в Северную Африку. Гасдрубал смог подавить
1 Между стремлением компенсировать потерю Сицилии, Сардинии и Корсики и
подготовкой новой войны с Римом нет никакого противоречия.

196

26. Баркиды в Испании

мятеж. В решающем сражении погибло восемь тысяч нумидийцев
и две тысячи были взяты в плен. Члены племен, в той или иной
форме связанные с мятежом, были обязаны оплатить свою «сдачу»
(Диодор).
После того как Гамилькар добился этих успехов, он дал области,
в которой господствовал, военную и административную столицу,
основав новый город Акру Левку.
Если Гамилькар полагал, что Испания находится вне кругозора
римлян, то он в этом ошибался, так как нет никаких оснований сом­
неваться в историчности сообщения Диона Кассия, что в 231/30 г.
к Гамилькару прибыло «ради разведки» римское посольство. Когда
Гамилькар, по словам Диона Кассия, заявил, что его деятельность в
Испании никак не направлена против римских интересов, а, наоборот,
имеет целью удовлетворить эти интересы, ибо только в Испании
карфагеняне могут найти средства для уплаты репараций римлянам,
то послы (это опять же сообщает Дион Кассий) вынуждены были
принять эти разъяснения. Если Гамилькар действительно объяснял,
что карфагенские захваты в Испании вызваны только необходимостью
выплачивать репарации (мне это кажется сомнительным), то в глазах
римлян это было, по меньшей мере, неубедительно, поскольку, веро­
ятно, в 231 г. был внесен последний платеж. Появление римского
посольства, вероятнее всего, было связано с тем, что Гамилькар еще
более сознательно, чем раньше, в своей политической концепции
затрагивал величие Рима.
Сообщения о смерти Гамилькара зимой 229/28 г. различаются
между собой. Если, по сообщению Диодора, он погиб в разлившейся
реке, куда его предательски завлек царь ориссов при осаде Гелике,
то, по рассказу Аппиана, он пал в открытом сражении. Более вероят­
ным представляется сообщение Диодора.
Гамилькар заложил в Испании основы создания там новой большой
карфагенской провинции. Основание Акры Левки и временная связь
с ориссами показывают, что он уже взял значительную часть Южной
Испании, где находились важнейшие серебряные и медные рудники,
под карфагенский контроль. Тот факт, что прежде всего южноиспан­
ская прибрежная зона была охвачена пуническими элементами,
в огромной степени облегчал ему эту задачу. Кроме того, его успехи
сократили число его карфагенских противников.
И для карфагенских войск, и для находившихся там карфагенских
должностных лиц, как кажется, вопрос о преемнике Гамилькара
нс стоял. Судя по состоянию дел, в качестве полководца Ливии

197

История карфагенян

рассматривался только Гасдрубал, зять Гамилькара. Считалось, что
только он один мог дать гарантии того, что успешная испанская по­
литика Гамилькара будет продолжена. Ко времени смерти своего
тестя Гасдрубал, видимо, находился не в Испании, а в Африке, где
все еще занимался решением нумидийской проблемы. После полу­
чения известия о смерти Гамилькара он тотчас прибыл в Акру Левку.
Военная ситуация, кажется, требовала его присутствия. Войска из­
брали его, по-видимому, в Акре Левке полководцем, а в Карфагене
утвердили этот выбор.
Первой военной акцией Гасдрубала была месть за смерть Гамиль­
кара. Для исполнения этого намерения было использовано 50 тысяч
опытных пехотинцев, 6 тысяч всадников и 200 слонов. Царь ориссов
пал жертвой мести Гасдрубала, как и все другие, кто был виновен в
гибели Гамилькара. Всего 12 племен было втянуто в этот заговор.
Гасдрубал захватил городские центры этих племен и свел их к уров­
ню податных городов. Энергичные действия карфагенского полко­
водца, кажется, побудили многие иберийские племена встать под
защиту карфагенской власти.
После этой экспедиции Гасдрубал прибегал больше к прянику,
чем к кнуту. Его метод оказался успешным. А когда он женился на
дочери «царя иберов» (Диодор), его авторитет среди иберов достиг
новой высшей точки. Иберийские князья открыли ему свои дома,
и члены иберийских племен, имевшие право голоса, назначили его —
уникальное событие! — «полновластным полководцем», т. е. пере­
дали ему военное командование всеми иберийскими вооруженными
силами2. Неудивительно, что политические противники подозревали
его в стремлении к монархии! Действительно, его положение в Ис­
пании было равно царскому и он не делал ничего, чтобы этот факт
завуалировать. Наоборот! Он выпускал монеты, на которых он изоб­
ражался как эллинистический царь. Однако эти притязания не касались
Карфагенского государства как целого, а относились только к внеш­
ним владениям Карфагена, особенно Испании, и даже принимая во
внимание эти области, едва ли Гасдрубала можно рассматривать как
«эллинистического» царя3.
2 Речь, по-видимому, идет о создании своеобразного союза местных племен, которые
признали карфагенского полководца своим верховным вождем. Такое положение Гасдру­
бала Диодор мог передать греческим термином «стратег-автократор».
•’ В науке существует мнение, что Гасдрубал вес же всерьез рассмазривал возможность
стать монархом эллинистического типа и намеревался даже произвести государственный
переворот в Карфагене, но был вынужден отказаться от этого намерения.

198

26. Баркиды в Испании

Выдающимся событием этих лет было основание Картхадашта
(Qrthdst = Новый Карфаген). Причиной перенесения карфагенского
центра из Акры Левки в Новый Карфаген были в первую очередь
прекрасные природные условия, какие это место давало для создания
там гавани. Желание Гасдрубала превзойти Гамилькара имело, во вся­
ком случае, второстепенное значение, если оно вообще было. Есте­
ственно, что за выбором названия Картхадашт стояло не намерение
отделиться от материнского города, а, наоборот, мысль о тесной
связи между Карфагеном и его испанской провинцией. Постройка
города проходила быстро и вызывала удивление.
Прогрессирующая провинциализация Испании привлекла на­
конец внимание римлян. Кажется, что это массалиоты, которые
издавна имели свои интересы на восточном побережье Испании,
упорно обращали внимание римлян на изменения политического
положения Испании. А когда исчезли сомнения, что Рим может
вступить в опасный конфликт с кельтами, римские сенаторы реши­
ли в этот момент направить делегацию к Гасдрубалу. Задачей этой
делегации было прежде всего убедить карфагенского полководца
во время грозящего столкновения не вступать в коалицию с кель­
тами. Чтобы добиться этой важной цели, римские политики были
вынуждены, заключив с Гасдрубалом договор, принять обязатель­
ство не препятствовать его испанским планам. Самым важным ре­
зультатом этих переговоров, которые, по-видимому, проходили
между осенью 226 и весной 225 гг., было то, что в соответствии с
возникшей политической ситуацией Гасдрубал обязался не пере­
ходить «с военной целью» (Полибий) Эбро. Это соглашение удов­
летворяло обе стороны: римляне получили гарантию, закрепленную
в договоре, что Гасдрубал не вмешается в ожидаемую римско-кельт­
скую войну, а Гасдрубалу, все еще находившемуся в Южной Испа­
нии, Рим предоставляет возможность почти весь Пиренейский по­
луостров сделать карфагенский провинцией. Если одну из двух
сторон и следует рассматривать как проигравшую, то это был, ко­
нечно, не Гасдрубал.
Также в следующие годы Гасдрубал больше дипломатически­
ми, чем военными, средствами увеличивал карфагенское влияние
в Испании. Когда в 221 г. Ганнибал был вынужден прибегнуть к
военным средствам, то эти средства были направлены не против
врагов, обитавших на севере или западе Пиренейского полуострова,
а против олькадов, живших по соседству с Новым Карфагеном.
Очевидно, к этому времени даже территория этого племени, жившего
199

История карфагенян

в непосредственной близости от карфагенского опорного пункта,
была мало или даже совсем не подчинена.
Естественно, что и Гасдрубал в определенных ситуациях без ко­
лебаний бросал на чашу весов свой военный потенциал. При прове­
дении военных операций он использовал Ганнибала, как сообщает,
впрочем, явно преувеличивая, Аппиан. Использовать его службу он
мог только с 224 или 223 г., ибо только (приблизительно) осенью
224 г. Ганнибал вновь появился в Испании и получил должность
«подчиненного командующего» (Аппиан).
Приблизительно осенью 221 г. Гасдрубал был убит кельтским
рабом, то ли в своих четырех стенах, то ли на охоте. Мотивом раба
была месть за смерть своего господина, который то ли справедливо,
то ли несправедливо был осужден на смерть Гасдрубалом.
Войска избрали наследником Гасдрубала своего идола Ганнибала,
и карфагенский демос «единогласно» (Полибий) утвердил этот выбор.
Но сенаторы, занимавшие антибаркидскую позицию, этим решением
никак не были удовлетворены. Так как избрание Ганнибала полко­
водцем они не могли отменить, то попытались отыграться на его
сторонниках. Эти сторонники были*привлечены к суду, явно обслу­
живавшему олигархию, по обвинению в том, что они присвоили
деньги, которые им присылали из Испании Гамилькар и Гасдрубал.
Обвиняемые были присуждены к внесению этих сумм в государ­
ственную казну, ибо речь шла о части военной добычи, которая не
должна была оставаться в руках частных лиц. Осужденные после
этого направились к Ганнибалу, прося его поддержки. Как на это
реагировал Ганнибал, мы не знаем.
Нам также неизвестны причины, которые толкнули Ганнибала еще
в том же 221 г. вторгнуться в область олькадов, живших, возможно,
в районе Алькоя. Может быть, олькады полагали, как и антибаркидские политики в Карфагене, что «смена правительства» даст им воз­
можность снять тяжесть баркидского давления. Ганнибал появился
перед Алтеей, самым значительным городом олькадов, быстро захва­
тил ее и своими энергичными действиями заставил остальных оль­
кадов сложить оружие. Потребованные и полученные репарации все
же не выходили за пределы обычного. Союзникам же, сохранившим
верность Карфагену, он уменьшил налоги и этим укрепил их в преж­
нем их состоянии. А в войсках, участвовавших в этих военных акци­
ях Ганнибала, за которые он впервые нес полную ответственность и
которые были значительно вознаграждены, начало развиваться чув­
ство связи с полководцем.
200

26. Баркиды в Испании

После того как зиму 221/220 г. войска провели на квартирах в Но­
вом Карфагене, Ганнибал с наступлением теплого времени года дви­
нулся против вакцеев, обитавших на Среднем Дуэро. В случае вакцссв мы также не знаем, что послужило поводом для начала этой
операции. Но мы можем предположить, что уже Гасдрубал был свя­
зан с этим племенем. Гельмантику Ганнибал взял с первой же попыт­
ки, а завоевание Арбукалы потребовало больших усилий.
На обратном пути Ганнибал неожиданно увидел войска карпесиев, выступивших против него. Они были усилены олькадскими и
вакцейскими беглецами, а также теми, кто бежал из Гельмантики.
Ганнибал, который уже перешел Таг, вернулся на правый берег реки
и там ожидал нападения врага. Когда враги, а их было свыше 100 ты­
сяч человек, оказались в реке, на них обрушились кавалерия и около
40 слонов Ганнибала. Эти два рода войск, которые мастерски исполь­
зовал Ганнибал, решили сражение. В подходящий момент Ганнибал
перешел через реку и обратил врагов в бегство. Через несколько дней
карпссии капитулировали. В результате этой капитуляции, которая,
естественно, произвела впечатление и на племена, не участвовавшие
в этой кампании, Ганнибал стал неоспоримым властителем Южной
Иберии.
В 219 г. возник имевший большие последствия конфликт между
Ганнибалом и жителями значительного города Сагунта. Сагунтинцы,
большинство которых было настроено антикарфагенски, еще до воз­
никновения этого конфликта несколько раз посылали послов в Рим,
чтобы привлечь внимание римлян к своему тяжелому положению
и призвать римлян принять меры для предотвращения приближаю­
щихся событий.
Возможно, первое сагунтинское посольство отправилось в Рим
уже тогда, когда Ганнибал воевал с олькадами. То, что сагунтинцы
обращались к римлянам, неудивительно. Попытка создания сильно­
го анти карфагенского альянса испанских племен в перспективе име­
ла мало шансов на успех. Заключение сагунтинско-массалиотского
союза не обещало решающего изменения сложившегося соотношения
сил. Кельты в Северной Италии были уже разгромлены. Так возник­
ло представление, что только римляне, «традиционные» противники
карфагенян, могут стать средством успешного проведенияантикарфагснской политики. И римляне тогда урегулировали положение
в городе в пользу проримской «партии».
В какое-то время после разгрома карпесиев произошли столкно­
вения между сагунтинцами и соседними турболетами, в ходе которых
201

История карфагенян

сагунтинцы аннексировали турболетскую область. В ответ на это
Ганнибал явно лично отправился к турболетам, союзным с Карфаге­
ном, чтобы ни у кого не возникло сомнения в его решительности.
Это, по-видимому, дало сагунтинцам повод направить новое посоль­
ство в Рим, чтобы подвигнуть римлян на вмешательство в испанские
дела. Теперь стали действовать римляне. Осенью 220 г. они напра­
вили послами в Испанию П. Валерия Флакка и Кв. Бебия Тамфила.
Оба посла, которых Ганнибал встретил в Новом Карфагене, серьезно
предостерегли его от нападения на Сагунт. В ответ Ганнибал указал
на поведение римлян, каким уже в 221 г. (?) оно было в Сагунте,
и в остальном дал ясно понять, что Рим не смеет предписывать ему,
какую политику вести в Испании.
Сразу после переговоров Ганнибал послал добычу в Карфаген.
Он просил у сенаторов директиву. Римские послы тоже прибыли в
Карфаген, чтобы обсудить в сенате сагунтинскую проблему. Сена­
торы, большинство которых было на стороне Ганнибала и лишь один
Ганнон выступал в пользу римлян, отклонили требования послов,
чтобы карфагеняне держались вдалеке от сагунтинцев, и указали на
то, что не Ганнибал, а сагунтинцы были ответственны за конфликт.
С этим ответом римское посольство возвратилось в Рим.
Вероятно, Ганнибал ожидал известий о решении сената, прежде
чем предположительно весной 219 г. с частью своих сил, насчиты­
вавших, как говорит Ливий, около 150 тысяч человек, двинуться
к Сагунту, чтобы осадить город. Осада оказалась крайне затяжной.
Ганнибал, который во время атаки на город был ранен в бедро, был
вынужден на несколько недель передать руководство осадой Магарбалу, сыну Гимилькона, так как возникла опасность отпадения орис­
сов и карпесиев. Руководящие деятели этих народов арестовали
карфагенских офицеров, которые по поручению Ганнибала прово­
дили там набор, и, кажется, заигрывали с мыслью о поддержке са­
гунтинцев. Своим неожиданно быстрым появлением в области этих
племен Ганнибал в зародыше подавил все попытки отпадения. Во вре­
мя его отсутствия осада продолжалась не менее энергично. Когда
Ганнибал вернулся и обозначился конец осады, сагунтинец Алкон
без ведома городских властей попытался предотвратить худшее.
Он явился во вражеский лагерь и стал вести переговоры о возможных
условиях сдачи. Ганнибал выставил следующие требования: захва­
ченные сагунтинцами земли турболетов должны быть возвращены,
должно быть выдано все золото и серебро, находящееся как в обще­
ственном, так и в частном владении, а сами сагунтинцы, в одной
202

26. Баркиды в Испании

одежде, обязаны покинуть город и поселиться на новом месте, кото­
рое им укажет победитель. Эти требования выходили далеко за рам­
ки общепринятого. Алкон, хорошо знавший настроения в городе, был
убежден, что погибнет, если передаст эти требования своим сограж­
данам. И он остался в лагере карфагенян. Тогда испанец Алорк,
который служил в армии Ганнибала, но был гостем сагунтинцев,
предпринял попытку посредничества на основе предъявленных усло­
вий. Его усилия окончились неудачей, они только усилили стремле­
ние осажденных к саморазрушению. Если Ливий нас не обманывает,
то Ганнибал использовал то обстоятельство, что сагунтинские посты
вследствие появления Алорка покинули свои места, чтобы предпри­
нять последнее и решительное нападение на город. Сагунт пал после
восьми месяцев осады, т. е. приблизительно поздней осенью или в
начале зимы 219 г. Добыча была огромна. Деньги Ганнибал забрал
в свою военную казну, пленников раздал солдатам, а движимое иму­
щество переслал в Карфаген.

27. II РИМСКАЯ ВОИНА (218-201 гг.)

ПРИЧИНЫ
Уже в древности оживленно спорили о причинах, которые при­
вели к «самой памятной из всех войн, какие велись» (Ливий). Отра­
жение этих дискуссий содержится большей частью в произведениях
греческих и римских историков. Если при исследовании многих
проблем карфагенской истории нам приходится слышать только
голоса врагов Карфагена, то это особенно касается данного случая,
ибо сообщения, которые имеются в нашем распоряжении, лишь при
более тщательном рассмотрении показывают, что на вопрос о вине
ни в коем случае нельзя ответить так, как утверждают авторы этих
сообщений.
Хотя все античные авторы придерживаются мнения, что вина
в развязывании войны (это понятие еще требует уточнения) лежит
на карфагенской стороне, в деталях они все-таки значительно отли­
чаются друг от друга.
Кв. Фабий Пиктор примечательным образом не включает Гамиль­
кара в круг лиц, на которых он возлагает вину за начало войны. По его
мнению, два фактора привели к войне: «алчность и властолюбие
Гасдрубала» и неодобрениое никем из «руководящих лиц» Карфаге­
на поведение Ганнибала по отношению к Сагунту. Из-за бдительно­
сти своих внутриполитических противников Гасдрубал не смог осуще­
ствить свой план путча в Карфагене и вернулся в Испанию, где
проводил собственную, совершенно независимую от центральных
властей политику. Однако в чем выражалась направленная против
Рима политика Гасдрубала, Пиктор, по крайней мере через посред­
ство Полибия, не говорит. О Ганнибале он выражается яснее, когда
тот, по его мнению, несправедливо поступил с Сагунтом, т. е., повидимому, нарушил карфагено-римский договор. Какой договор или
какие договоры здесь подразумеваются, неясно.
Полибий отодвигает причины войны еще дальше в прошлое. Пер­
вой причиной, по его мнению, была «злость» Гамилькара, который не
победил в I Римской войне и поэтому считал договор Лутация позор­
ным, а позор можно было смыть только успешной реваншистской
204

27. 11 Римская война (218—201 гг.)

войной. Второй и самой важной причиной Полибий считает продик­
тованный римлянами мир, который закрепил потерю Сардинии. И это
даже не столько из-за возмущения карфагенян поведением римлян,
сколько вследствие того, что военные планы Гамилькара теперь ока­
зались связанными с «возмущением» самой обширной частью карфа­
генского населения, и эта связь высвободила новую энергию для борь­
бы с Римом. Обе названные причины, однако, не привели бы к началу
войны, если бы к ним в качестве третьей причины не присоединился
бы «успех» испанской политики Баркидов. Надеясь на ресурсы, по­
ступавшие из Испании, карфагеняне и предприняли новую войну с
Римом. Хотя бесспорно, что Полибий вину за начало войны возлагает
только на карфагенскую сторону, надо все же отметить, что эту вину
он рассматривает не как моральную, а как causa efficiens1, за которой
он даже признает этическое оправдание1
2. Гасдрубал и Ганнибал,
однако, по его мнению, не вели по отношению к Риму политику, от­
личную от политики Гамилькара. Наоборот, они в огромной степени
были фигурами, сформированными им по его представлениям.
Линии, начертанные Полибием, были вкратце воспроизведены
Непотом. Он концентрирует вопрос о вине за войну в огромной сте­
пени на фигуре Гамилькара.
Взгляд Ливия в основном и целом соответствует взгляду Полибия.
Однако в дискуссии о причинах войны Гасдрубал играет подчиненную
роль. Зато нападение Ганнибала на Сагунт интерпретируется как
провокация, приведшая к началу военных действий.
Позднеанналистическое предание, возможно, зависящее (в конеч­
ном итоге) от Пиктора, ясно ощущается у Аппиана, который утверж­
дает, что Ганнибал начал войну по причине забот о своей личной
безопасности.
Наконец, Зонара, как и Ливий, подчеркивает, что Ганнибал, воспи­
танный своим настроенным антиримски отцом, искал основание для
начала войны и нашел его в так называемой сагунтинской клаузе. На­
падение на Сагунт, по его интерпретации, было нападением на Рим.
Для разъяснения вопроса о вине за войну требуется, как кажется,
в первую очередь исследование некоторых проблем, связанных с до­
говором Эбро.
1 Causa crilcicns — побудительная или действующая причина.
2 Уже тот факт, что Полибий находил действиям карфагенян этическое оправдание,
говорит о том, что вопрос о переносе им вины за начало войны исключительное на кар­
фагенян нс столь однозначен.

205

История карфагенян

Полибий рассказывает, что римские послы, которые в 220/19 г.
прибыли в Карфаген, потребовали, чтобы Ганнибал убрал руки от
Сагунта и «не переходил реку Эбро в соответствии с соглашением,
существующим со времен Гасдрубала». Что означает эта странная
заметка? Совершенно очевидно Полибий полагал, что Ганнибал в
случае нападения на Сагунт нарушит договор Гасдрубала, который
запрещал переходить Эбро «с военными целями». Иными словами,
Полибий считал, что Сагунт находится севернее Эбро. Эта ошибка
столь ошеломляюща, что современные исследователи предположили,
что Полибий не мог бы допустить такую «погрешность» и он явно
подразумевал под «Ибером» не Эбро, а текущий к югу от Сагунта
Сукрон (Хукар). Однако аргументы, выдвинутые в поддержку этого
мнения, неубедительны. «Ибер» Полибия — это современное Эбро.
Если Полибий соединяет договор Гасдрубала с сагунтинской проб­
лемой, то это для того, чтобы охарактеризовать карфагенское пове­
дение по отношению к Сагунту как противоправное, хотя тот факт,
что Эбро в качестве границы карфагенских операций было установ­
лено договором, ни одна сторона не оспаривала. Так что политикопропагандистские причины вели к «объединению двух комплексов.
В действительности же договор с Гасдрубалом не имел ничего об­
щего с проблемой Сагунта, а следовательно, и с причинами, привед­
шими ко II Римской войне.
Ливий, однако, утверждает, что Сагунт все же, пожалуй, имел
отношение к договору с Гасдрубалом: в этом договоре уже было
обусловлено, «что... сагунтинцам... которые живут между владени­
ями двух народов, будет гарантирована свобода». Но это утверждение
является продуктом послеполибиевского анналистического предания,
оно противоречит ясному высказыванию Полибия и лишено истори­
ческой реальности. Одним словом, оно неприемлемо. Так называемая
сагунтинская клауза существовала только в головах римских поли­
тиков и историков, а не в действительности3.
Однако нет никакого сомнения в том, что Сагунт играл решающую
роль в возникновении нового карфагено-римского конфликта, а так­
же в том, что накануне возникновения этого конфликта имело место
сагунтинско-римское сближение. Вопрос только в том, в какое время
и в какой форме это произошло.
3 Текст книги Ливия, в которой говорилось о событиях 226-225 гг., потерян.
Но имеется указание на возобновление договора с Гасдрубалом. Это позволяет пред­
положить. что имелось два договора или два варианта договора и во второй была
включена сагунтинская клауза. Полибий же говорит о первом договоре (или варианте).
Такое предположение решает возникающее противоречие.

206

27. II Римская война (218—201 гг.)

В качестве «самого сильного аргумента» в пользу согласия с тем,
что сагунтинцы находились в «верности» (fides) Рима, Полибий при­
водит факт, что Сагунт во время возникновения внутригородских
разногласий обратился не к Карфагену, а к Риму. Никакого другого
аргумента Полибий не приводит, другого аргумента и не было в его
распоряжении. Итак, для подтверждения мнения, что до исполнения
римлянами их посреднической миссии существовали отношения
«верности» между Римом и Сагунтом, можно привести только вывод
историка Полибия, который ничего не доказывает. Ведь сагунтинцы
вполне могли обратиться к римлянам с просьбой о посредничестве,
даже если ко времени этого посредничества связей «верности» еще
не существовало. Поэтому к утверждениям Полибия, что сагунтинцы
«уже за несколько лет до Ганнибала» состояли в «верности» римлянам,
надо отнестись с недоверием. При рассмотрении развития государ­
ственно-политических отношений в Испании, с одной стороны,
и в Италии — с другой, это недоверие усиливается; ведь в Сагунте
только тогда начались сильные столкновения относительно выбора
внешнеполитического курса, когда карфагенский волк уже прибли­
зился к сагунтинским границам, а в Риме перед началом войны с
кельтами едва ли могли думать об интервенции в Испании, которая
могла бы привести к нежелательным осложнениям. Поэтому кажется
обоснованным предположение, что только в 221 г., т. е. тогда, когда
произошла карфагено-олькадская война, были установлены первые
контакты, приведшие к конкретным результатам. Если это мнение
справедливо, то принятие римлянами «посредничества» и установ­
ление «верности» хронологически связаны.
Мы не знаем, имели ли место впоследствии какие-либо догово­
ренности. Однако если такие договоренности существовали, то их,
естественно, надо датировать временем до начала осады города
(весной 219 г.).
Но если государственно-правовые римско-сагунтинские отноше­
ния ограничивались, во всяком случае, прежде всего выполнением
посреднической деятельности посланцами римского сената, то «вер­
ность» едва ли можно интерпретировать в смысле «сдачи в верность»
(deditio in fidem). Нет также никаких оснований и для предположения,
что о «сдаче» просила сагунтинская сторона и что она была принята
римской стороной.
Все же нельзя обойти тот факт, что Полибий и Ливий, упоминая
сагунтинцев, говорят о «союзе» или «союзниках». Это выражение,
однако, более чем сомнительное хотя бы уже потому, что римская
сторона, используя титул «союзники», имела целью охарактеризовать

207

История карфагенян

карфагенское поведение как противоправное. Это возложение вины,
как кажется, совершенно соответствует уже упомянутым антикарфагенским высказываниям римских политиков и историков, высказы­
ваниям, которые в огромной степени надо считать ошибочными. Если
же Рим и Сагунт действительно заключили союзный договор, то этот
договор с самого начала был полностью недействительным, так как
договор с Гасдрубалом, в котором как карфагенской, так и римской
стороной Эбро признавалось границей взаимных интересов, запрещал
заключение договоров, которые давали бы возможность военного
вмешательства одного государства в сферу интересов другого госу­
дарства. Если бы было признано, что пакт о помощи был заключен
еще до договора с Гасдрубалом, то должно было быть принято и
наличие клаузы, относящейся к Сагунту и в договоре с Гасдрубалом.
Но этого не было.
Представляется, что сагунтинцы не были ни «сдавшимися» (dediticii), ии «союзниками» (socii) римлян. Государственно-правовые
отношения, существовавшие между Римом и Сагунтом, были пред­
положительно отношениями «дружбы» (amicitia).
Как уже говорилось, надо, однако, считаться с тем, что во время
дипломатической перебранки накануне войны римляне в дискуссии
использовали титул «союзники», и поэтому можно полагать, что
римско-сагунтинские отношения были более тесными, чем это было
возможно, исходя лишь из юридических допущений. Такой образ
действий объяснил бы также, почему тогда на базе договора Лутация
развернулась дискуссия по вопросу союзников с обеих сторон. По­
скольку римские дипломаты не могли оперировать договором с Га­
сдрубалом, а это было ясно и им, и их карфагенским контрагентам,
то они в качестве основы для дискуссии выставили договор Лутация,
ибо этот договор содержал ясную гарантию безопасности союзников
обоих партнеров. Очевидно, карфагенские сенаторы и не пытались
опровергнуть утверждение, что сагунтинцы являются «союзниками»
римлян, а ограничивались указанием на то, что имя сагунтинцев не
содержится в списке союзников, который был приложен к договору
Лутация. Очевидно, они считали это указание достаточным для оправ­
дания своего поведения по отношению к Сагунту. И кажется, что эта
аргументация не произвела впечатление на римских послов, ибо они
отказывались от дальнейших обсуждений правовых проблем.
Из всего приведенного выше надо сделать вывод, что римляне
не могли привести никаких оснований, которые соответствовали бы
нормам международного права, когда они в 218 г. вступили в войну,

208

27. II Римская война (218—201 гг.)

которая должна была решить проблему их господства над странами
Западного Средиземноморья. Но этот простой факт римские поли­
тики и историки покрыли дымовой завесой, когда они, с одной сто­
роны, считали с политической точки зрения неуместным говорить
неукрашенную правду, а с другой — сами прониклись идеологически
обусловленным убеждением, что любая война, какую вел Рим, явля­
лась «справедливой войной». Поэтому высказывания античных ав­
торов, которые рассуждают с римской точки зрения о причинах,
приведших к II Римской войне, мало что освещают.
Но то, что римляне были вынуждены перед началом войны все же
лицемерно ссылаться на юридическое основание, а именно на суще­
ствующие обязательства по отношению к Сагунту, говорит о том, что
они и сами сознавали не только неправомерность своих действий,
но и далеко идущее значение своего решения.
Здесь встает также вопрос, почему в течение многих месяцев, пока
шла осада Сагунта, Рим не реагировал на это вооруженным путем.
Возможно, сенаторы еще не завершили дискуссию о мерах, какие в
таком случае необходимо принять: решение, многие аспекты кото­
рого необходимо было обсудить, было чрезвычайно тяжелым.
Рим, который в годы перед началом Ганнибаловой войны добил­
ся решающих военных успехов в долине По и в Иллирии, теперь
решил устранить последнего соперника, еще существовавшего в
Западном Средиземноморье. На вопрос, какие территориальные за­
воевания планировали римляне, ответить трудно. Но может быть,
в этой связи стоит упомянуть, что, по сообщению Полибия, перед
началом войны римляне намеревались воевать в Испании и, может
быть, о ней, об Испании, и думали.

ХОД войны
От перехода через Эбро
до битвы при Каннах (218—216 гг.)
После падения Сагунта римские послы, как уже упоминалось,
направились в Карфаген, чтобы в ультимативной форме поставить
сенаторов перед выбором: или выдать «нарушителя мира» Ганнибала
и его «советников» (Полибий), или самим оказаться в состоянии вой­
ны. Карфагенское правительство, естественно, не могло согласиться
с выдачей Ганнибала. Поскольку с отказом в выдаче все уже было
решено, карфагенская сторона могла только стремиться возложить
209

История карфагенян

вину за начало войны на противную сторону. Однако римские послы
не согласились с аргументами карфагенских ораторов. «Старейший
из них указал сенаторам на свою пазуху и прибавил, что здесь он
принес и войну, и мир и вытряхнет и оставит им то или другое, как
они прикажут. Царь карфагенян предложил послу вытряхнуть то, что
им угодно. Лишь только римлянин объявил, что вытряхивает войну,
тут же большинство сенаторов воскликнуло, что они принимают
войну» (Полибий)4.
Известие об объявлении римлянами войны застало Ганнибала
в Новом Карфагене. Туда он возвратился после завоевания Сагунта.
Обратимся к тому времени. Как кажется, не позднее захвата Сагунта,
но, вероятно, уже после прибытия римского посольства в Новый
Карфаген Ганнибал был убежден в неизбежности карфагено-римской
войны. Но что Ганнибал уже до прибытия римского посольства в Но­
вый Карфаген стремился к войне с Римом, едва ли вероятно. Теперь,
будучи убежденным в агрессивности римской политики, он счел
самым разумным не прибегать к обороне, а захватить инициативу.
И ясно, что свои планы наступательной войны он поставил в зависи­
мость от сообщения об объявлении римлянами войны.
Прежде всего, однако, Ганнибал зимой 219/18 г. отправил испан­
ские части в отпуск домой, чтобы этим жестом предупредительности
увеличить их преданность. После этого он стал делать необходимые
военные приготовления. При этой подготовке он исходил из того, что
римляне в начале войны попытаются высадиться в Испании и при
благоприятных обстоятельствах также в Африке. Было ясно, что надо
принять действенные контрмеры для предотвращения этих нападений.
Это было ясно каждому разумному человеку. Но, что контрмерой,
которая наилучшим образом сможет обеспечить безопасность Испа­
нии и Африки, являются связанность римских сил в Италии и в кон­
це концов там же победа над ними, могло прийти только в гениальную
голову Ганнибала. План вторжения в Италию, вероятнее всего, был
принят после встречи с первым римским посольством в Новом Кар­
фагене. Чтобы быстро перенести войну в Италию, а в этом-то и было
все дело, надо было избрать сухопутный путь через Южную Францию,
ибо карфагенский флот был совершенно не в состоянии транспорти­
ровать в нужном количестве войска и материалы в Италию. Карфаген
в Испании стал сухопутной державой5.
4 Перевод Ф. Г. Мищенко.
5 Думается, что все же нельзя отмахнуться от утверждений древних авторов, что уже
Гамилькар задумал план новой войны с Римом. Можно привести ряд доводов, что главной

210

27. II Римская война (218—201 гг.)

Уже зимой 219/18 г. Ганнибал направил вестников к князьям кельт­
ских племен, территории которых он должен был пересечь на своем
пути в Италию, и особенно к князьям кельтских племен, живущих в
Альпах и долине По. Эти посланцы должны были изучить те особен­
ности территорий, которые были важны с военной точки зрения,
попросить князей, чьи территории располагались западнее Альп, дать
свободный проход, а князей племен, живущих в долине По, призвать
к заключению союзных договоров. При выполнении этих задач они
нс скупились на подарки и обещания. Особенно важным было, ко­
нечно, как отреагируют на предложение о военной кооперации с
карфагенянами кельты долины По, большая часть которых лишь
недавно была вынуждена подчиниться римлянам и до сих пор пере­
живала последствия своего поражения. Ганнибал был убежден, что
успех в Италии в значительной степени зависит от поведения кельтов
долины По. Поэтому он почувствовал облегчение, когда посланцы
кельтских племен прибыли в Новый Карфаген и сигнализировали ему
о готовности к сотрудничеству.
После возвращения солдат испанских союзников в Новый Карфа­
ген Ганнибал провел смотр всех воинских частей. Ведь он, являясь
полководцем ливийцев и иберов, должен был принять меры по защи­
те Африки и Испании от ожидаемого римского нападения. При этом
он исходил из основной мысли, что в Африке должны сражаться
испанские, а в Испании африканские войска. По-видимому, он опа­
сался, что в кризисной ситуации местные воинские части разбегутся
для защиты своих городов и племен и покинут карфагенское дело,
даже если не усилят антикарфагенский фронт. Его страшила Ливий­
ская война! Он перевел в Африку 13 850 пехотинцев и 1200 всадников
из испанских племен терситов, мастиенов, иберийских оретов и олькадов, а к ним прибавил еще 870 балеаров. Большую часть этих от­
рядов он разместил в африканских Метатониях, а небольшую часть —
в самом Карфагене. Кроме того, в городах Метатоний он набрал
четыре тысячи молодых людей, которых тоже расквартировал в Кар­
фагене: они должны были равным образом исполнять функции и
солдат, и заложников. В Испанию он направил 12 650 пехотинцев,
среди которых были 11 850 ливийцев, триста лигуров и пятьсот балсаров, а также 450 ливийских, 300 лергетийских и 1800 нумидийских
всадников из племен массилиев, массесилиев, маккеев и маврусиев.
частью этого плана был именно поход из Испании в Италию. Да и римляне это понимали.
Иначе они нс настаивали бы в договоре с Гасдрубалом на его обязательстве не переходить
Эбро, ибо считались с возможностью соединения карфагенян с кельтами долины По.

211

История карфагенян

Это войско было еще усилено 21 слоном. Флот, находившийся в Ис­
пании, способный в первую очередь выполнять оборонительные за­
дачи, состоял из 50 пентер, двух тетрер и пяти триер, и из этих ко­
раблей 18 пентер и обе тетреры не имели экипажей. Командование
этими войсками Ганнибал поручил своему младшему брату Гасдрубалу. Хотя Полибий и Ливий областью подчинения Гасдрубалу на­
зывают только Иберию, ясно, что его командование, по всей види­
мости, распространялось и на Ливию.
После того как Ганнибал совершил паломничество к Мелькарту
в Гадес, чтобы выполнить свой обет и принести новые обеты, которые
он обещал исполнить, «если все закончится хорошо» (Ливий), он, ве­
роятно, в конце апреля 218 г. выступил из Нового Карфагена при­
близительно с 90 тысячами пехотинцев и 12 тысячами всадников.
Он двинулся прибрежной дорогой мимо Онуссы к устью Эбро. Тре­
мя частями он в конце мая перевел свои войска через Эбро. Теперь
Ганнибал находился в области, вовсе не все жители которой были
готовы принять его с развевающимися знаменами. К тому же здесь
он встретился с римскими дипломатами, распространявшими антикарфагенские настроения, и не без успеха. Баргузин оказали римлянам
дружеский прием, но волцианы их не приняли. Ганнибалу пришлось
удовлетвориться тем, что получил свободный проход к Пиренеям.
Теперь требовалось взять хотя бы некоторые центры сопротивления,
чтобы обеспечить по крайней мере частичное умиротворение этой
области: это было не в последнюю очередь необходимо для гарантии
перехода через Пиренеи. Племена илергетов, баргузиев, эренозисв и
андозинов были подчинены, хотя и на относительно короткое время.
Но потери карфагенян были, на удивление, велики. Ганнибал назна­
чил своего офицера Ганнона (?) наместником области между Эбро и
Пиренеями и оставил в его распоряжении десять тысяч пехотинцев
и тысячу всадников. В Пиренеях он оставил еще три тысячи карпесиев. Он не пытался удерживать их силой и к тому же оставил еще
семь тысяч испанцев, которые создавали впечатление, что они явля­
ются неверными новобранцами. Выгода от этой потери заключалась
в том, что, с одной стороны, укрепилась дисциплина солдат, а с дру­
гой — Ганнибал не потерял благосклонности остальных испанцев и
их племен. Приблизительно с 50 тысячами пехотинцев и семью ты­
сячами всадников он, наконец, видимо, в конце июля перешел Пире­
неи. Настроения племен Южной Франции ни в коем случае не были
проримскими. Действия римлян против кельтов Северной Италии не
остались неизвестными и кельтам Прованса. Но, несмотря на недру212

27. II Римская война (218—201 гг.)

жествснную по отношению к римлянам позицию, солдаты некоторых
кельтских племен собрались в Русциноне, чтобы в случае необходи­
мости быть готовыми защищать свою свободу с оружием. Они были
взволнованы известиями, которые дошли до них из области между
Эбро и Пиренеями. Ганнибал, расположившийся лагерем около Илиберриса, заверил князей этих племен в своих дружеских намерениях,
пригласил их к переговорам и убедил их словами и подарками. Даль­
нейший путь к Роне совершался без больших трудностей.
19 августа Ганнибал достиг Роны (эта дата, как и даты последую­
щих событий, гипотетическая). Он стремился как можно быстрее
перейти реку и двинулся к тому месту, где она еще не разделяется на
рукава. Это место находилось в четырех днях пути от устья. По обо­
им берегам Роны обитали вольки. Часть вольков, живших на правом
берегу Роны, перед приходом карфагенян перешла на другой берег
реки, чтобы вместе со своими живущими там соплеменниками не
допустить перехода карфагенской армии. Участвовали ли массалио­
ты в организации этого сопротивления? Мы не знаем. Ганнибал уви­
дел, что невозможно тотчас перейти реку, ибо такая попытка при­
вела бы к большим потерям и, может быть, даже к поражению.
Он должен был найти другой путь. Карфагенский полководец прежде
всего выделил отряд, командование которым поручил Ганнону, сыну
Бомилькара, и этот отряд 21 августа с наступлением темноты отпра­
вился в путь, а на следующий день незаметно пересек реку в месте,
отстоящем на 200 стадий севернее лагеря карфагенян. На заре 24 ав­
густа войска Ганнона, состоявшие большей частью из испанцев,
и главные силы под командованием Ганнибала перешли реку, взяв
врага в клещи. Кельты после недолгой защиты бежали. Еще в тот же
день реку перешли остальные войска.
25 августа Ганнибал узнал, что римский флот под командованием
консула П. Корнелия Сципиона, которому была поручена испанская
«провинция», встал на якорь около «массалиотского» устья Роны.
Он послал туда 500 нумидийских всадников, которые должны были
разузнать о позициях, силах и намерениях врага. П. Сципион сделал
то же самое, направив 300 римских и неизвестное число кельтских
всадников, находившихся на массалиотской службе, вверх по Роне,
Недалеко от места перехода карфагенян через Рону оба эскадрона
встретились, и произошел первый жаркий бой II Римской войны. Обе
стороны, кажется, считали себя победителями.
В тот же день Ганнибал созвал собрание, на котором представил
войску князей и графов бойев, живших в долине По. Перед опасным
213

История карфагенян

переходом через Альпы моральный дух армии нуждался в настоя­
тельном укреплении.
На следующий день 38 тысяч пехотинцев пошли в северном на­
правлении. Ганнибал прикрывал выступление кавалерией и ожидал
трудного перехода 37 слонов. Предположительно через день, 27 ав­
густа, он покинул место перехода и двинулся вверх по Роне с восемью
тысячами всадников и слонами.
Римские кавалеристы, кажется, уже 26 августа информировали
П. Сципиона о том, что произошло и что они узнали, ибо консул уже
29 августа оказался на месте перехода. Смущенный, он понял, что
Ганнибал отважился предпринять путь через Гренобль и затем Аль­
пы, чтобы достичь Италии. Его план остановить Ганнибала еще до
его вступления на земли Апеннинского полуострова рухнул. Поэто­
му он вернулся на свою якорную стоянку, поднял свои войска на борт
и направил большую часть флота и армии под командованием свое­
го брата Гн. Сципиона в Испанию для борьбы с Гасдрубалом. Сам он
с оставшимися войсками отплыл к Пизе, намереваясь встретить Ган­
нибала при его вступлении в долину По.
Но почему Ганнибал избрал трудньГй и опасный путь через область
Мон-Сени? Очевидно, этот путь он выбрал еще в Испании. Если
Ливий сообщает верно, то высадка армии П. Сципиона поколебала
Ганнибала в его решении, но советы присутствующих кельтских
вождей Северной Италии укрепили его в первоначальных намерени­
ях. Войска Ганнибала не были ослаблены, но такого ослабления
можно было по крайней мере ожидать, если он вступит в бой с арми­
ей П. Сципиона. К тому же существовала опасность, что римская
армия будет усилена отрядами массалиотов и союзных с ними кель­
тов, а это будет значительная военная мощь. При использовании
прибрежного пути Ганнибал неизбежно должен был бы пройти через
территорию массалиотов, и это привело бы к дополнительным зна­
чительным трудностям. Он мог даже выпустить из рук инициативу
или хотя бы потерять время. Но, во всяком случае, при выборе этого
пути он сохранял преимущество, определенное тщательно завязан­
ными контактами с североиталийскими кельтами. И он двинулся
вверх по Роне.
После четырехдневного марша 30 августа Ганнибал прибыл к слия­
нию Роны и Изера. В области между Роной и Изером (на так назы­
ваемом Острове) жило могущественное племя аллоброгов, структура
которого тогда находилась под угрозой из-за династической борьбы
двух братьев. Старший из братьев Браней обратился к Ганнибалу
214

27. II Римская война (218— 201 гг.)

за поддержкой, и Ганнибал удовлетворил его претензии, что было
одобрено также и оптиматской «партией». В результате Ганнибал
получил от Бранея всякую возможную помощь и сам Браней даже
сопровождал его вверх по Изеру приблизительно от Пон-де-л’Изер
до Сен-Пьер-д’Альбиньи.
Если до Сен-Пьер-д’Альбиньи больших трудностей не встретилось,
то в дальнейшие дни и недели все изменилось. Карфагенской армии
215

История карфагенян

пришлось вступить в борьбу и с природой, и с преследующим врагом.
Враждебно настроенные аллоброги заняли в долине Арк, куда Ган­
нибал свернул 10 сентября, важные стратегические пункты, чтобы
напасть на карфагенские войска, которые должны были здесь прой­
ти. Ганнибал узнал о намерениях аллоброгов. Поэтому он разбил
лагерь перед опасной тесниной и послал нескольких своих кельтских
проводников на разведку. Когда разведчики сообщили, что вражеские
солдаты имеют обыкновение с наступлением темноты покидать свои
позиции и уходить в соседнее поселение, он ночью с элитными вой­
сками выступил и захватил вражеские позиции. На следующий день
аллоброгам удалось напасть только на обоз. Но и потеря обоза име­
ла бы тяжелые последствия. Поэтому Ганнибал был вынужден дви­
нуть свои элитные войска против аллоброгов. Войска эти сражались
успешно. Однако потери понесли не только аллоброги, но и карфа­
геняне. Наряду с людскими потерями особенно огорчала потеря
коней и вьючных животных. Однако эти потери были, по крайней
мере, частично компенсированы захватом безлюдного поселения.
Кроме того, Ганнибал захватил здесь жизненные припасы, которые
обеспечили снабжение войска на два-три дня пути. Кроме того, благо­
даря карфагенской победе очень значительным оказался эффект
запугивания.
После дня отдыха армия продолжила подъем. На следующий день
прибыли старейшины живущего в этой местности горного племени
и просили об обеспечении мирного прохода. Поскольку они дали
заложников, снабдили воинов убойным скотом и вообще создалось
впечатление, что им можно доверять, подозрительное отношение к
ним войска стало исчезать. На дальнейшем пути Ганнибал даже
воспользовался их знанием местности. Однако частица недоверия
все же осталась, и это, как оказалось на следующий день, было пра­
вильным. В этот день горцы в ущелье напали на арьергард. Если бы
Ганнибал предусмотрительно не поставил бы кавалерию и обоз
в авангард, а тяжеловооруженных воинов разместил в арьергарде,
то карфагенские потери были бы, вероятно, громадны. Полибий даже
утверждает, что все войско в таком случае было бы уничтожено.
А так потери в людях, лошадях и вьючных животных хотя и были
значительны, но все же переносимы. Ганнибал был вынужден с по­
ловиной армии укрыться в скалистой неприступной местности, что­
бы прикрыть лошадей и вьючных животных. Когда утром врагов уже
стало не видно, Ганнибал соединился с всадниками и обозом. Армия
продолжала маршировать к перевалу, не тревожимая серьезно гор­
216

27. // Римская война (218—201 гг.)

цами, питавшими особое уважение к слонам, в тот же день она до­
стигла его. Это произошло на девятый день после выхода из СенПьер-д’Альбиньи (18 сентября). На высоте Кол дю Клапье (точнее,
Па де Лави-Траффор) Ганнибал разбил лагерь и дал усталым людям
и животным отдохнуть.
На следующий день начался спуск, при котором из-за сложности
местности (вражеские атаки стали теперь редкими и незначительны­
ми) Ганнибал потерял не меньше людей, чем при подъеме. Особую
трудность в первый день составило то, что крутой путь в узком мес­
те был засыпан камнепадом и покрыт как старым, так и новым снегом.
Так как попытка обогнуть трудный участок не удалась, Ганнибал
устроил бивуак на горном хребте. На следующий день он очистил
путь, чтобы могли пройти лошади и вьючные животные. Только на
третий день нумидийцы сумели так расширить проход, что смогли
пройти также слоны. И лишь 24 сентября он с 12 тысячами ливийских
и 8 тысячами иберийских пехотинцев и шестью тысячами всадников
сумел наконец достичь долины.
Приход Ганнибала уже летом этого года вызвал отклик в долине
По. Бойи поверили в ожидаемую ими карфагенскую помощь в борь­
бе против римского господства, и в этом их поддержали соседние
ипсубры. Римляне, которые еще в прошлом году приняли решение
об основании колоний Плаценции и Кремоны, в предвидении гря­
дущих сложных обстоятельств решили форсировать их создание и
поселили в каждом из двух городов по 6 тысяч колонистов. Заклю­
чившие союз бойи и инсубры опустошили ассигнованные колонис­
там земли, и те вместе с триумвирами coloniae deducendae Г. Пута­
нием, Г. Ссрвилием и М. Аннием были изгнаны. Беглецы были
осаждены в Мутине. Наконец, выступавшие в качестве посредников
вышеназванные триумвиры были захвачены, чтобы иметь в руках
обязательство жизни тех заложников, которые были переданы рим­
лянам после сдачи (deditio) в 224 г. Затем претор Л. Манлий, кото­
рый осуществлял военное командование в Цизальпинской Галлии,
двинулся к Мутине, но попал в засаду, организованную кельтами,
и потерпел поражение. Остатки 4-го легиона бежали в деревню
Тапнет и там были окружены. Только когда претор Г. Атилий с
одним легионом и 5 тысячами союзных солдат двинулся к Таннету,
кельты отступили.
Долина По восстала, когда Ганнибал вступил в область тавринов. Однако далеко не все кельты долины По были настроены анти­
римски, а тем более прокарфагенски. Это было вызвано не особой
217

История карфагенян

симпатией, которую проримски ориентированные кельты питали
к Риму, а сильной напряженностью, существовавшей между отдель­
ными кельтскими племенами.
Такая напряженность возникла между тавринами и инсубрами.
Это было главной причиной того, что таврины не собирались заклю­
чать соглашение о дружбе и союзе с Ганнибалом. Так как Ганнибал
не хотел уже в самом начале своего похода на Апеннинский полуост­
ров потерять значительную долю своего престижа, он не мог удов­
летвориться только вынужденным проходом через область тавринов
и должен был более ясно показать свое превосходство. Он окружил
самый значительный город тавринов, будущую Августу Тавринов
(Турин), и в течение трех дней захватил его. После этого соседние
племена явились в его лагерь и заявили о своем подчинении.
Хотя жившие восточнее кельты еще весной этого года заявили
о своей готовности к сотрудничеству с карфагенянами, теперь они изза присутствия римских войск, которые создали в долине По некий вид
запретной зоны, отделились от Ганнибала. Чтобы как можно скорее
привлечь на свою сторону кельтские племена, вынужденные служить
в римской армии, Ганнибал также продвинулся далее к востоку.
П. Сципион, высадившийся тем временем в Пизе, взял под свое
командование легионы Манлия и Атилия и быстро пришел в долину
По, чтобы предотвратить соединение карфагенских и прокарфаген­
ски настроенных кельтских вооруженных сил.
Когда Ганнибал услышал, что П. Сципион со своим войском пере­
шел По (у Плаценции?) и продвинулся к Тицину, левому притоку По,
то он энергичным продвижением своего непосредственного визави
был поражен. Озабоченный поиском быстрого решения, он также
двинулся к Тицину.
После того как известие о приходе карфагенских войск в долину
По достигло Рима, сенаторы решили отозвать консула Тиб. Семпрония Лонга, который в Лилибее готовился к вторжению в Северную
Африку, и направить его в Северную Италию. Лонг вернул большую
часть военных кораблей в их родную гавань (приблизительно в сере­
дине октября), пехотинцев и всадников обязал клятвой собраться
через 40 дней в Аримине, поручил защиту области Вибона и всего
италийского побережья легату С. Помпонию, усилил флот претора
Сицилии М. Эмилия Лепида пятьюдесятью кораблями, а сам появил­
ся в Аримине.
На второй день после перехода римлян через Тицин произошла
стычка между авангардами Ганнибала и П. Сципиона. На следующий

218

21. II Римская война (218—201 гг.)

день в ходе рекогносцировки обоих полководцев встретились кава­
лерийские отряды (с римской стороны в разведке участвовали легко­
вооруженные конники), и дело было решено в пользу Ганнибала в
основном благодаря тому, что нумидийские всадники окружили вра­
га. Поражение римской кавалерии показало столь ясные результаты,
что П. Сципион, который был ранен, оставил свой лагерь и перепра­
вился назад через По.
Хотя Ганнибал захватил отряд, оставленный для охраны моста
через Тицин, он не использовал уже разрушенный частично мост,
а стал искать подходящее место, где он мог бы перейти По. На следу­
ющий день он приказал навести понтонный мост через реку, поручил
командиру саперов Гасдрубалу перевести по нему войска и одно­
временно дал аудиенцию послам кельтских племен, которые прибыли
к По. Послы заверили Ганнибала в полной поддержке их племен в
соответствии с более ранними обещаниями. Но Ганнибал двинулся
вверх по реке, чтобы как можно скорее вступить в решающую схват­
ку с войсками П. Сципиона. В тот же день после перехода через реку
он оказался вблизи римского лагеря и на следующий день предложил
Сципиону вступить в сражение. Поскольку тот не принял сражение,
а штурм лагеря казался очень опасным, то Ганнибал построил лагерь
приблизительно в десяти километрах от Плаценции.
Следующей ночью кельты, насильственно набранные в римскую
армию (около 2 тысяч пехотинцев и 200 всадников), покинули рим­
ский лагерь, чтобы присоединиться к карфагенянам. Ганнибал не
включил их тотчас в свои войска, а отослал домой, рассчитывая на
эффект множителя: племена, члены которых оставили римское дело
и не дистанцировались от поведения своих соплеменников, вынуж­
дены будут теперь выступить на стороне карфагенян. Одновременно
с упомянутыми кельтскими солдатами в карфагенском лагере появи­
лись послы бойев, с которыми Ганнибал заключил договор о дружбе
и союзе. Захваченных бойями триумвиров coloniae deducendae он
оставил в распоряжении своих новых союзников.
П. Сципион сознавал опасное положение своего лагеря и поэтому
на следующую ночь оставил его. Он намеревался отступить на высо­
ты, расположенные восточнее Требии, правого притока По, будучи
уверенным как в преимуществах этого места, так и в верности живу­
щих поблизости союзников.
Как только Ганнибал заметил, что римская армия отходит, он тот­
час послал следом нумидийских, а потом и других всадников, которые,
однако, напрасно задержались в пустом римском лагере, ибо большая

219

История карфагенян

часть вражескоговойска сумела перейти через Требию. Лишь неболь­
шая часть, которая не смогла осуществить переход, была уничтоже­
на или захвачена в плен.
Ганнибал теперь разбил свой лагерь западнее Требии, приблизи­
тельно в 8 километрах от П. Сципиона. Вопреки ожиданиям П. Сци­
пиона большинство кельтов, живших в долине, поддержало Ганни­
бала. Но жившие на левом берегу Требии анамары, заключившие
договор о дружбе с Ганнибалом, пытались играть на две стороны.
Поэтому Ганнибал направил в их область за добычей 2 тысячи пехо­
тинцев и около 1 тысячи всадников. После этого анамары клятвенно
обязались вступить в бой вместе с римлянами. Лонг, который тем
временем дошел от Аримина до Требии, направил большую часть
кавалерии и около тысячи легковооруженных пехотинцев на левый
берег реки, чтобы отнять у карфагенян добычу. Те были вынуждены
отступить к окрестностям своего лагеря. К обеим сторонам пришли
подкрепления, и стычка грозила превратиться в сражение. Но Ганни­
бал не счел момент подходящим для военного решения и запретил
преследовать врага.
Встает вопрос, почему Ганнибал не йапал на римский лагерь
до прихода Лонга; ведь Лонг должен был встретиться с П. Сципионом
только в конце ноября — начале декабря. Разумеется, Ганнибал был
заинтересован, хотя бы уже из-за своих кельтских союзников, в быст­
ром решении, а недостаточно боеспособные войска П. Сципиона не
давали повода для беспокойства. Но он потому не пытался вступить
в бой, что атака на лагерь не давала перспектив на успех. Римляне
хорошо укрепились. Поэтому Ганнибал был вынужден ожидать при­
хода второй римской армейской группировки. Он надеялся, что после
прихода Лонга римляне не будут больше уклоняться от решающего
сражения.
И надежда оправдалась. Вечером того же дня, когда произошла
упомянутая стычка, Ганнибал приступил к подготовке сражения,
которое должно было произойти на следующий день, в день зимнего
солнцестояния. В его плане особую роль играл отряд из тысячи пе­
хотинцев и тысячи нумидийских всадников, которым командовал его
брат Магон и который он расположил в засаде в прибрежном кустар­
нике левого притока Требии. Ранним утром он послал остальных
нумидийских всадников к римскому валу, чтобы выманить врага из
лагеря. Лонг вывел сначала всадников, потом около 6 тысяч метате­
лей копий и, наконец, всю пехоту. Нумидийцы в соответствии с дан­
ным им приказом стали медленно отступать через Требию, и за ними
220

27. II Римская война (218—201 гг.)

последовала римская армия. Теперь Ганнибал бросил вперед около
8 тысяч копейщиков и балеарцев, которые должны были сдержать
первый натиск римского войска. Затем он ввел в бой остальную ар­
мию. Около 20 тысяч иберов, кельтов и ливийцев образовывали центр,
свыше 10 тысяч всадников он поставил на флангах, а перед флангами
пехотинцев разместил слонов. Лонг отозвал своих всадников, которые
ничего не могли сделать с нумидийскими кавалеристами, и, со своей
стороны, тоже выстроил войско в боевом порядке. Оно состояло
приблизительно из 16 тысяч римских и 20 тысяч союзных пехотинцев
и около 4 тысяч всадников. Ганнибал полагался на боеспособность
своих войск и на превосходство своей тактики, а Лонг — на превос­
ходящее число своих солдат, введенных в бой. Когда ранним утром
римские легковооруженные воины отступили за главную линию,
карфагенские всадники, силы которых были еще свежими, обруши­
лись на римские фланги. Через короткое время они обратили римских
всадников в бегство, и многие из бегущих погибли при попытке пере­
правиться через Требию. Теперь нумидийские всадники и копейщи­
ки, которые ранее отступили за фланги, ударили по вражеским флан­
гам. В то же время люди Магона, задачей которых было навести
панику, обратили в бегство римский центр. Так как давление карфа­
генян на фланги и задние ряды вражеской армии все более усилива­
лось, стоящие в центре солдаты первого ряда и солдаты второго ряда
были вынуждены прорываться через карфагенские линии, чтобы
вступить в бой. Этому порыву никак не смогли противостоять кельт­
ские войска, стоявшие в центре. Около 10 тысяч римских солдат,
которые прорвались через карфагенские линии и не могли вернуться
в лагерь, бежали в укрепление, расположенное выше по Требии,
перешли реку и наконец достигли Плаценции. Большинству кавале­
ристов и отбившихся пехотинцев удалось присоединиться к этим
войскам и тоже достичь Плаценции.
С римской стороны потери были велики. С карфагенской стороны
погибло довольно много кельтов, но мало иберов и ливийцев. Однако
в следующие недели из-за неблагоприятной погоды погибло много
людей и лошадей, пали также многие слоны.
Щадящему сообщению Лонга в Риме сначала поверили. Но горь­
кую правду, что от всей римской армии, стоявшей на Апеннинском
полуострове, сохранились лишь остатки и что все кельты выступили
на стороне карфагенян, долго скрывать было невозможно. Сенаторы
приняли меры, которые должны были дать защиту от возможных или
вероятных действий североафриканских и Ганнибаловых отрядов.

221

История карфагенян

Они послали войска на Сицилию и Сардинию, расположили гарни­
зоны в Таренте и других важных городах и вооружили 60 пентер.
Консулы 217 г. Гн. Сервилий Гемин и Г. Фламиний набрали новые
легионы, присоединили к ним войска союзников, запросили помощи
у Гиерона II, который послал им 500 критян и тысячу пелтастов,
и заложили в Аримине и Этрурии склады припасов.
В сицилийско-южноиталийском пространстве в первый год войны
происходили следующие события. Еще до прибытия Лонга на Сици­
лию карфагеняне вывели в море и направили к Италии двадцать
пентер с экипажами численностью в тысячу человек. Однако флоти­
лия попала в шторм, который погубил три корабля в Сардинском
море. Остальные корабли сумели взять курс на Липару и Термессу.
Гиерон, ожидавший в Мессане прибытия Лонга, захватил три кораб­
ля, которые сбились с курса и встали на якорь в гавани Мессаны.
От пленных он узнал, что еще большую эскадру из 35 кораблей Кар­
фаген направил на Сицилию, чтобы вновь захватить города бывших
сицилийских союзников, особенно Лилибей, но что эта эскадра пред­
положительно тем же штормом, в какой попали они, отнесена к Эгатским островам. Царь информировал о Сообщениях пленных претора
Лепида, который находился в Лилибее, и тот принял необходимые
меры. Так был вовремя замечен приход карфагенской эскадры. Обе
стороны решили подготовиться к сражению. В то время как карфа­
геняне стремились дать морской бой в классической манере, римля­
не стремились, как это уже было в прошедшей войне, сражаться на
кораблях, как в сухопутном бою. Поскольку карфагеняне не сумели
навязать свою тактическую концепцию, а римские солдаты превос­
ходили числом карфагенских, то римляне победили. 7 карфагенских
кораблей с 1700 солдатами и матросами попали в их руки. Среди
пленных было также три сенатора. Римляне не потеряли ни одного
корабля.
Известие об этой победе достигло Лонга, корабли которого сопро­
вождал флот Гиерона, на пути между Мессаной и Лилибеем. Так как
Лонг хотел отнять у карфагенян все их опорные пункты на островах,
он доверил защиту берегов Сицилии Лепиду, а сам отплыл на Мелиту. Жители города выдали ему командира карфагенского гарнизона
Гамилькара, сына Гисгона, и почти двухтысячный гарнизон и пере­
дали ему город и остров. После того как в Лилибее все карфагенские
пленники, включая членов сенаторского сословия, были проданы
в рабство, Лонг отплыл на Липарские острова, ибо услышал, что
упомянутая карфагенская флотилия бросила там якорь. Однако к тому

222

27. II Римская война (218—201 гг.)

времени эта флотилия подошла к Италии, опустошила область Вибона и навела ужас на жителей города.
В целом действия карфагенских морских сил в 218 г. были неудач­
ны. Не было солдат, не было опытных и добросовестных офицеров,
не было и счастья.
В Испании в этом году воевали с переменным успехом. Гн. Сци­
пион, которого его брат отделил у устья Роны, сначала высадился
в Эмпорионе, апойкии массалиотов6. Оттуда он направился дальше
к устью Эбро, захватил несколько городов, добровольно к нему при­
соединившихся, и осадил города, которые присоединяться отказались.
После того как он защитил города, перешедшие на римскую сторону,
гарнизонами, он со своими войсками, которые были усилены иберий­
скими союзниками, двинулся внутрь области между Эбро и Пирене­
ями. Около города Киссы Гн. Сципиона встретил Ганнон. В этом бою
карфагеняне потерпели поражение. Ганнон и Андобал, вождь союзных
иберийских сил, попали в плен, «имущество» (Полибий), которое
солдаты Ганнибала оставили в Испании, стало добычей римлян и,
что было самым печальным, все племена этой области стали «союз­
никами и друзьями римского народа». Поскольку Ганнон, по-видимому, еще до этого боя запросил у Гасдрубала помощи, то его силы
в численности уступали силам Гн. Сципиона. Гасдрубал, который
хотел поддержать Ганнона, не мог вступить в решающее столкнове­
ние с Гн. Сципионом. Он удовлетворился тем, что приблизительно
с 8 тысячами пехотинцев и тысячью всадников напал на римских и
союзных с римскими матросов, которые находились на суше. После
этой успешно проведенной акции он перешел назад через Эбро и
прибыл на зимние квартиры в Новый Карфаген. Зимой Гасдрубал
принимал военные и дипломатические меры, которые должны были
обеспечить безопасность областей южнее Эбро.
Гасдрубал и Ганнон, очевидно, не понимали, что ввиду ожидаемых
римских атак им необходимо координировать свои действия. В ре­
зультате того, что защита ограничилась только областями южнее
Эбро, существенная часть Испании оказалась изъятой из соответ­
ствующей стратегической концепции Ганнибала.
Если до сих пор Ганнибал был озабочен в первую очередь сотрудни­
чеством с кельтскими племенами, то теперь он стремился приобрести
поддержку италийских союзников римлян. Он заявил италийским
6 Болес вероятно, что Эмпорион был апойкией, т. е. колонией, не Массалии и ее
метрополии Фокси.

223

История карфагенян

пленникам, что интересы карфагенян и интересы «италиотов» одни
и те же. Карфагеняне и «италиоты» должны вместе сражаться за
похищенную свободу и за потерянное имущество государств, зави­
симых от Рима. Чтобы усилить действенность своих слов, он отпус­
тил всех италийских пленных на родину без всякого выкупа. Воен­
ные действия в огромной массе дополнялись пропагандистской
борьбой.
Предположительно в мае 217 г. Ганнибал покинул зимние кварти­
ры, чтобы вторгнуться непосредственно в саму Италию. Он знал, что
Гемин свою армейскую группу расположил после Аримина, а Фламиний свою привел в Этрурию, так как и здесь, и там они должны
были преградить путь в Среднюю Италию. После того как он различ­
ными путями получил соответствующие сведения, он решил избрать
самый короткий, но и самый трудный путь, который вел в Этрурию
через болотистую местность. Он надеялся воспользоваться моментом
внезапности. Поскольку он считал кельтских пехотинцев солдатами,
не обладавшими необходимой военной выносливостью и поэтому
ненадежными, он их поставил маршировать между выдвинутыми
вперед ливийцами и испанцами и поставленными в арьергарде всад­
никами, которыми командовал Магон. Четыре дня и три ночи длился
марш через якобы непроходимые места. Ганнибал, ехавший на един­
ственном еще оставшемся в живых слоне, получил тогда воспаление,
следствием которого стала потеря глаза. В окрестностях Фезул он
узнал, что Фламиний стоит около Арреция. Возможно, это известие
стало причиной того, что Ганнибал решил не идти к Пизе, хотя до
этого момента предполагалось, что там карфагенская армия соеди­
нится с карфагенским флотом. Теперь он двинулся в район южнее
Арреция и опустошил область между Кортоной и Тразименским озе­
ром, вероятно долину Кьяны, дабы подтолкнуть Фламиния к тому,
чтобы он, не ожидая подхода коллеги, один вступил с ним в бой.
Когда Фламиний узнал, что Ганнибал уже стоит южнее Арреция,
он снялся со своей стоянки и настиг его около Тразименского озера.
По-видимому, он рассчитывал, что Ганнибал через Клузий двинется
на Рим. Но не Рим был целью Ганнибала. Это можно было уже понять,
когда Ганнибал подошел к северному берегу Тразименского озера и
далее к востоку, и стало совершенно ясно, когда он после сражения
при Тразименском озере не скорректировал избранное направление.
Само сражение развивалось полностью по плану Ганнибала. Ганни­
бал подошел к озеру вблизи Торонтолы, двинулся вдоль северного бе­
рега озера к востоку и разбил свой лагерь на склонах горы Колоньо224

27. 11 Римская война (218—201 гг.)

лы. Ночью он увел балеарцев и копейщиков за холмы, которые
располагались к юго-западу от пути между горой Колоньола и Торричеллой, а кельтов и всадников направил на высоты, находившиеся
северо-восточнее пути между горой Колоньола и Торричеллой и
восточнее и севернее пути между Торричеллой и Монтиджето. Ког­
да на следующее утро (это было, вероятно, утро 21 июня) Фламиний
ввел свои войска в котловину, лежащую между Торричеллой и Монтиджсто, Ганнибал стал ждать, пока голова войска не окажется вбли­
зи карфагенского лагеря, и тогда дал знак к атаке. Римляне были
пойманы в ловушку: на юго-востоке стояли ливийцы и иберы, на югозападе — балеарцы и копейщики, на северо-востоке и севере — кель­
ты и всадники, а западнее и южнее пути между Торричеллой и Мон­
тиджето лежало озеро. Почти 15 тысяч римских солдат и среди них
сам Фламиний нашли здесь свою смерть. Около 6 тысяч римских
солдат сумели прорваться через вражеские линии, вероятно, через
участок фронта, где стояли балеарцы и копейщики. Они укрепились
в лежащей поблизости деревне, но на следующий день сдались под
обещание жизни, данное Магарбалом, которого Ганнибал выделил
вместе с иберами и копейщиками. Всего в плен попало свыше 15 ты­
сяч римских солдат. Снова, как и после битвы при Требии, Ганнибал
отпустил солдат римских союзников без выкупа, заверив их, что он
сражается «за свободу италиотов» (Полибий).
Сразу после сражения на обсуждении, в котором наряду с Ганни­
балом участвовали Магон и «друзья» (Полибий), принималось реше­
ние о дальнейших военных целях похода и путях, ведущих к дости­
жению этой цели. Если тогда еще обсуждалась мысль о марше на Рим,
то теперь она была окончательно похоронена.
Когда Гемин узнал о вступлении карфагенской армии в Этрурию,
по-видимому в самый день сражения при Тразименском озере, он по­
слал четыре тысячи всадников под командованием военного трибу­
на (?) Г. Центения в Этрурию, чтобы усилить кавалерию Фламиния.
Когда эскадрон 23 июня (?) оказался вблизи Тразименского озера,
Ганнибал направил против него часть всадников и копейщиков под
командованием Магарбала. В завязавшемся бою половина римских
всадников погибла, а другая половина, которая, по-видимому, отсту­
пила в Умбрию, на следующий день была взята в плен.
В Риме сенат несколько дней заседал без перерыва. Было решено
в сложившихся обстоятельствах вернуться к институту, уже давно
вышедшему из моды: к диктатуре. Но так как консул Гемин, который
по неписаным законам Римского государства единственный мог
225

История карфагенян

назначить диктатора, был недоступен, то римский народ избрал, что
само по себе было незаконным поступком, диктатора и, что явилось
еще одним нарушением государственного права, магистра конницы.
Диктатором стал Кв. Фабий Максим, магистром конницы — М. Минуций Руф. Они получили от сената поручение принять все меры,
необходимые для защиты Рима. Однако Ганнибал шел не на Рим,
а через Умбрию и Пицен к Адриатике, которой он достиг на десятый
день после оставления лагеря, разбитого вблизи Тразименского озера.
Оттуда он послал в Карфаген вестников, сообщивших о его успехе. Бла­
годаря этому сообщению возросло желание карфагенян подготовить
все необходимые средства для ведения войны в Италии и Испании.
После того как карфагенские войска отдохнули на пиценском
побережье Адриатики (севернее области претуриев), Ганнибал дви­
нулся через территорию претуриев, адриатическое побережье, земли
марруцинов, френтанов, давниев (Луцерию, Вибин, Арци) и певкетов
в области мессапиев. По-видимому, он считал приобретение его вой­
сками новых сил на адриатическом побережье более важным, чем
уничтожение двух легионов Гемина. Но когда Максим, который сам
набрал два легиона и около Нарнии гГринял легионы Гемина, разбил
свой лагерь у Эк приблизительно в 10 км от лагеря Ганнибала, Ган­
нибал предложил ему вступить в сражение. Однако Максим не принял
бой. Он надеялся, что наступление Ганнибала выдохнется. Он был
убежден, что римляне имеют более долгое дыхание, поскольку обла­
дают лучшими возможностями рекрутирования воинов, большими
материальными средствами и более точными знаниями местности.
Частичные успехи, как победы над отрядами карфагенских фуражиров,
постепенно повысят мораль армии.
Через некоторое время Ганнибал покинул восточное побережье,
чтобы через Самний, точнее через область Беневента и Телесию,
двинуться в Кампанию. Он явно в первую очередь надеялся еще до
ухода в зимний лагерь воспользоваться теми богатствами, какие
предоставляет плодородная кампанская земля. Его целью была область
фалернов, расположенная на правом берегу реки Волтурн. Перейдя
перевал вблизи холма Эрибиан, он разбил лагерь на правом берегу Волтурна. Оттуда он снабжал себя тем, что необходимо было зимой.
Максим следовал за ним, но не спускался на равнину, боясь пре­
восходства врага в кавалерии. Он знал, что Ганнибал намеревался
возвратиться тем же путем, каким пришел. На этот раз он решил
напасть на Ганнибала, поскольку считал, что местность может ему
благоприятствовать. Он выставил на перевале 4 тысячи воинов,
226

27. II Римская война (218—201 гг.)

а с остальными войсками занял позицию на высоте, господствующей
над перевалом. Однако Ганнибал разгадал намерения своего против­
ника и разрушил его планы. Перед рассветом он передал саперам,
которыми командовал Гасдрубал, приблизительно 2 тысячи быков,
к рогам которых были привязаны факелы, и послал их на высоту,
находившуюся в стороне между лагерем и перевалом. Копейщикам
он приказал занять высоту на время подъема на нее животных. Сам
он тоже выступил. Авангард его войска образовывали тяжеловоору­
женные воины, за ними следовали всадники, а арьергард составляли
иберы и кельты. Когда римские солдаты, охранявшие перевал, уви­
дели на пути быков, они подумали, что Ганнибал хочет прорваться
через это место. Поэтому они оставили перевал и поспешили под­
няться на высоту. Там они натолкнулись на карфагенских копейщи­
ков. После короткой стычки два отряда разделились и стали ожидать
наступления дня. Максим со своими войсками тоже оставался в сво­
ем лагере. Ганнибал же спокойно прошел со своими войсками и до­
бычей через перевал.
Карфагенский полководец решил расположить свою зимнюю квар­
тиру в Гереонии. Так как переговоры с жителями о сдаче города
затягивались, он решил взять город силой. Впредь город служил
гигантским складом снабжения карфагенской армии.
Руф, принявший командование римскими войсками, поскольку
диктатор отбыл в Рим, считал, и он в этом был не одинок, что ведение
войны со стороны римлян должно быть наступательным. Действи­
тельно, он добился некоторого успеха: римские легковооруженные
воины одержали победу над 2 тысячами карфагенских копейщиков,
которые после подхода вражеских сил были откомандированы Ган­
нибалом занять холм Калену, находившийся приблизительно в 510 километрах от Гереония. Этот успех придал римлянам мужество.
Руф выстроил тяжеловооруженных воинов в боевом порядке перед
лагерем, который Ганнибал разбил между Гереонием и Каленой,
а всадникам и легковооруженным приказал небольшими отрядами
нападать на группы карфагенских фуражиров. Поскольку в карфа­
генском лагере находилась только небольшая часть армии, Ганнибал
при защите лагеря оказался в затруднительном положении. Только
Гасдрубал со своими 4 тысячами человек, которых ранее полководец
оставил в лагере у Гереония, мог вызволить его из такого положения.
Ночью Ганнибал вернулся в лагерь около Гереония, который он ни
при каких обстоятельствах не хотел бросить на произвол судьбы. Руф,
несомненно, добился успеха, хотя и не решающего.
227

История карфагенян

Когда в Рим пришло сообщение о событиях при Гереонии, а это
сообщение излагало происшедшее в самом благоприятном свете,
римляне стали не только упрекать Максима и до небес восхвалять
Руфа, но и в своем воодушевлении решились на меру, ставшую аб­
солютной «новинкой» в конституционной истории их государства:
народное собрание приняло решение наделить также и Руфа дикта­
торской властью. Два диктатора в одно и то же время! Это была мера
не только неправильная, но и абсурдная.
После возвращения Максима усилилось уже и до этого существо­
вавшее напряжение между двумя ведущими деятелями. Возникла опас­
ность полной неспособности в военном руководстве Рима. Когда Мак­
сим поставил Руфа перед выбором командовать войсками по очереди
или разделить их, тот с радостью принял последнее предложение.
Между лагерем, который разбил Руф на расстоянии около 12 ста­
дий от лагеря Максима, и лагерем Ганнибала находилась высота,
которая играла центральную роль в тактическом плане Ганнибала,
составленном для борьбы с Руфом. При осуществлении этого плана
ему очень помогло то, что реакции Руфа было легко рассчитать. Под
покровом ночи Ганнибал направил окбло пяти тысяч легковооружен­
ных и других пехотинцев, разделив их на отряды по 200 или 300 че­
ловек, в углубление, находившееся поблизости от высоты, в засаду.
В предрассветных сумерках легковооруженные воины заняли высо­
ту, чтобы привлечь внимание врага к этому пункту. Руф тотчас по­
слал своих легковооруженных пехотинцев, чтобы они захватили эту
высоту любой ценой. Затем он вывел из лагеря всадников и тяжело­
вооруженных пехотинцев. Теперь с наступлением дня Ганнибал по­
слал подкрепление своим людям и, наконец, сам последовал за ними
с всадниками и остальными пехотинцами. Его всадники вынудили
римских легковооруженных отступить к тяжеловооруженным. В этот
момент смятения Ганнибал дал воинам, находившимся в засаде,
приказ к атаке. Сражение вступило в решающую фазу. Враг понес
тяжелые потери. И только вмешательство Максима помогло войску
Руфа избежать полного уничтожения. Ганнибал не стал преследовать
врага и возвратился в свой лагерь. Позже он создал на этой высоте
оборонительные сооружения, чтобы избежать нежеланных неожи­
данностей. Он явно надеялся, что следующий год принесет положи­
тельные результаты.
Ход этого сражения укрепил позиции Максима и на фронте,
и на родине. Оба римских лагеря вновь соединились, и Руф отныне
уважал все решения своего коллеги.

228

27. II Римская война (218—201 гг.)

После полугода нахождения в должности Максим и Руф сложили
диктатуру. До вступления в должность новых консулов Л. Эмилия
Павла и М. Теренция Баррона руководство военными операциями
принадлежало прежним консулам Гемину и М. Атилию Регулу.
После своего вступления в должность действующие консулы вывели
в поле войска, которые они набрали в качестве пополнения, и нака­
зали Гемину и Регулу ни при каких обстоятельствах не вступать в
решающее сражение, но со всей энергией вести небольшие бои, что­
бы усилить веру в себя солдат, большая часть которых была еще
неопытной. Их целью было не продолжение стратегии Максима,
а создание предпосылок для «решающей битвы» (Полибий). На внеиталийских фронтах были приняты следующие меры: претор Л. Постумий Альбин был с одним легионом послан в Северную Италию,
чтобы там воевать с кельтами долины По и тем самым по возмож­
ности заставить уйти кельтов, находившихся в армии Ганнибала.
Флот, зимовавший в гавани Лилибея, был заново снаряжен. Было
продлено командование полководцам, действовавшим в Испании.
Там в качестве коллеги П. Сципиона остался его брат Гн. Сципион.
Весной 217 г. Гасдрубал оставил Новый Карфаген и с сухопутными
и морскими силами двинулся к устью Эбро. Сухопутные силы были
довольно значительны. Флот, командование которым Гасдрубал по­
ручил Гамилькару (?), насчитывал 40 кораблей. Как кажется, Гасдрубал
не намеревался отвоевывать территорию севернее Эбро. Его планы,
видимо, были оборонительного характера. Когда Гн. Сципион получил
сведения о силе карфагенской сухопутной армии, он счел благоразум­
ным не сталкиваться с карфагенянами на воде и на суше. Он отплыл
из Тарракона с 35 кораблями и на следующий день прибыл к устью
Эбро на расстоянии приблизительно в 80 стадий от якорной стоянки
карфагенского флота. Пользуясь, очевидно, советами массалиотских
профессионалов, он решился на атаку и применение тактики «внедре­
ния», которая, по-видимому, превосходила карфагенскую тактику
«прорыва»: первая линия римских кораблей прорезывала боевую линию
карфагенских судов, разворачивалась и нападала со спины на карфа­
генские корабли, перед которыми неожиданно появлялась вторая ли­
ния римских судов. После того как карфагенский адмирал потерял два
корабля вместе с их экипажами и боевые команды еще четырех кораб­
лей, весельный такелаж которых был уничтожен, остальные карфаген­
ские суда отступили к берегу, где находились карфагенские сухопутные
войска. Римляне погнались за ними, взяли на буксир некоторое коли­
чество карфагенских кораблей, а затем отплыли обратно.
229

История карфагенян

После этого карфагеняне увеличили усилия, целью которых было
по крайней мере на море восстановить равновесие. Из Карфагена
к ним выплыл флот из 70 кораблей. Сначала этот флот двинулся
к Сардинии и затем подошел к окрестностям Пизы. Неизвестный
по имени командир флота надеялся установить в Этрурии контакт с
Ганнибалом. Но прежде всего он стремился нарушить связь между
Римом и Северной Испанией. Однако после того, как он получил
известие, что римские корабли под командованием Гемина вышли из
Ольбии в море, он увел свой флот на Сардинию, а затем вернулся
в Карфаген.
Гемин сначала пытался догнать карфагенский флот. Он обогнул
Корсику и Сардинию, но потом узнал, что карфагенские корабли
обладают значительным преимуществом. Поскольку ему не удалось
выполнить свое намерение, он попытался навредить карфагенянам
иным способом. Сначала он ограбил остров Менинкс, затем получил
от жителей острова Керкенны десять талантов серебра и, наконец,
высадился на восточном побережье Туниса, чтобы опустошить его.
Однако находившиеся поблизости от берега карфагенские войска
вскоре снова выгнали врага на их корабли. На обратном пути к Лилибею Гемин высадился на острове Коссуре и оставил в городе
гарнизон.
Поскольку Гн. Сципион достиг бесспорного преобладания в Ба­
леарском море, он смог беспрепятственно совершать набеги на Онуссу, область Нового Карфагена, Лонгунтику и, наконец, на Эбее. Сам
город Эбее выдержал энергичную двухдневную осаду, но богатая
добыча, полученная в его окрестностях, стала для римлян некоторой
компенсацией за небольшую неудачу. Кроме того, к римлянам пришли
послы балеаров, т. е. жителей Майорки и Менорки, просить мира.
После возвращения в Тарракон Сципион принял послов всех племен,
живших севернее Эбро, и многих племен, обитавших южнее этой
реки. Они все признавали римское господство. Явно более 120 племен
дали заложников.
Через некоторое время Гасдрубал получил известие, что илергеты, жившие севернее Эбро, бывшие ранее карфагенскими союзни­
ками, восстали против римского господства и были разбиты рим­
скими вспомогательными войсками под командованием военного
трибуна. Восстание илергетов проходило, по-видимому, не под
карфагенским руководством, но Гасдрубал не мог бросить на про­
извол судьбы племя, сражавшееся против общего врага. Поэтому
он перешел Эбро и разбил свой лагерь в области илергавонов. Лагерь
230

27. II Римская война (218—201 гг.)

римлян находился около Нова Классис. Однако оба войска так и не
померились силами в сражении, ибо жившие севернее Эбро кельтибсры по призыву Гн. Сципиона напали на три города южнее реки
и захватили их, так что Гасдрубал был вынужден снова перейти
через Эбро, чтобы восстановить спокойствие в карфагенской про­
винции.
Приблизительно в это время в Тарракон прибыл П. Сципион.
Он привел с собой 20 военных кораблей, восемь тысяч человек и
необходимые для войны материалы. Посылая П. Сципиона в Испанию,
римские сенаторы ставили цель с помощью усиления римского при­
сутствия на испанском театре военных действий уменьшить карфа­
генское давление на италийском фронте. Оба Сципиона уже в этом
году с сухопутными силами перешли Эбро и дошли до Сагунта.
Большего успеха они, однако, не достигли.
В 217 г. военная ситуация на неиталийских участках военных
действий только очень несущественно изменилась в пользу римлян.
Ганнибал имел твердое намерение в 216 г. в войне в Италии прий­
ти к окончательному военному решению. Чтобы достичь этой цели,
он должен был принудить врага к отказу от его оборонительной
стратегии. Ему было необходимо создать такую ситуацию, в которой
консулы не смогли более уклониться от сражения с ним. Подходящим
средством достижения этого ему показался захват крепости малень­
кого апулийского города Канны, поскольку эта крепость являлась не
только важным складом снабжения римских войск, но и имела опре­
деленное значение из-за своего стратегического положения. Можно
было полагать, что римляне не оставят этот удар без ответа, тем более
что среди их союзников могло возрасти беспокойство. Но если бы
консулы приняли равнину Канн как поле битвы, то они, и это было
решающим в расчетах Ганнибала, еще до сражения проиграли бы его
в значительной степени, ибо карфагенская кавалерия, превосходившая
римскую, в этом месте могла действовать идеальным образом. И кар­
фагенский полководец действовал в соответствии с этими соображе­
ниями.
Расчет Ганнибала оправдался. 27 июня римские войска оставили
свой лагерь около Ларина. Во главе их стояли консулы этого года
Павел и Варрон. В этом походе участвовал также Гемин, один из
консулов прошлого года. Павел и Варрон по очереди, сменяя друг
друга каждый день, командовали армией.
На следующий день 8 легионов (такое число еще никогда не участ­
вовало в войнах) пришли к Каннам и еще через день, когда коман­

231

История карфагенян

довал Варрон, подошли ближе к карфагенскому лагерю. Всадники
и легковооруженные пехотинцы Ганнибала напали на авангард. Воз­
можно, Ганнибал хотел этим добиться важного психологического
преимущества, но не имел успеха. На следующий день, 30 июля,
Павел разбил больший лагерь на левом берегу Ауфида, а меньший —
палевом. Меньший лагерь находился на расстоянии около 10 стадий
от большего, а от карфагенского лагеря его отделяло несколько
большее расстояние. Солдаты, размещенные в меньшем лагере, долж­
ны были прежде всего прикрывать фуражиров, действовавших на
правом берегу реки, и угрожать вражеским воинам. Однако Ганнибал
перевел теперь лагерь на левый берег, может быть, для того, чтобы
придать больше уверенности своим солдатам и вынудить врага
к битве.
Через день, 1 августа, Ганнибал предложил начать сражение,
выстроив свои войска у реки, но Павел не принял его, сочтя и мест­
ность, и время неподходящими для себя. В ответ на отказ Ганни­
бал послал нумидийских всадников к валу меньшего лагеря, что­
бы подтолкнуть к бою Варрона, который, очевидно, в этом лагере
находился. На следующий день, 2 августа, командование принял
Варрон, и можно было ожидать, что он вступит в битву. Так и про­
изошло.
С восходом солнца Варрон вывел войска из обоих лагерей и
выстроил их в боевом порядке фронтом на юг. Правое крыло об­
разовывали римские всадники под командованием Павла. В цент­
ре довольно сплоченным блоком стояли пехотинцы под командо­
ванием Гемина. На левом крыле разместились союзные всадники,
которыми командовал Варрон. Перед боевой линией находились
легковооруженные. Всего было 80 тысяч пехотинцев и 6 тысяч
всадников.
В это же время Ганнибал перевел через реку балеаров и копейщи­
ков и поставил их в самой первой линии. Место на левом фланге
заняли иберийские и кельтские всадники. К ним присоединилась
половина ливийских пехотинцев, вооруженных римских оружием.
Потом следовали иберы и кельты. Рядом с ними стояла другая поло­
вина ливийских пехотинцев. И на правом фланге расположились
нумидийские всадники. Левым крылом командовал Гасдрубал, центр
находился под командованием Ганнибала и Магона, правым крылом
руководил Ганнон. После того как войско выстроилось в одну линию,
Ганнибал образовал из иберийских и кельтских пехотинцев искрив­
ление в виде полумесяца. Всего с карфагенской стороны имелось

232

27. И Римская война (218— 201 гг.)

(на основе: KromayerJ. Schlachten-Atlas. Rom. Abt. Blatt 8a)

свыше 40 тысяч пехотинцев и 10 тысяч всадников. По расстановке
римских войск можно явно заключить, что по плану Варрона спло­
ченная в единую массу римская пехота должна была сломить центр
карфагенской армии: ведь против 40 тысяч карфагенских было 80 ты­
сяч римских пехотинцев! Ганнибал пытался избежать этой опасности
следующим образом. Иберийские и кельтские пехотинцы должны
были выдержать первый натиск врага, а затем медленно отступить.
Теперь в дело должны были вступить ливийские пехотинцы. Но Ган­
нибалу было ясно, что победа зависела от того, сумеют ли пехотинцы
выдерживать натиск вражеского катка до тех пор, как всадники на
флангах одержат победу и будут в состоянии ударить в спину рим­
ским пехотинцам. Не без причины он взял на себя лично командова­
ние в центре.

233

История карфагенян

После того как началась предварительная стычка легковооружен­
ных воинов, следом на римских всадников напали иберийские и
кельтские кавалеристы, которые действовали необычным образом —
спешившись. И они победили. Приблизительно в это же время столк­
нулись тяжеловооруженные солдаты. Иберы и кельты в центре, как
и ожидалось, отступили. Так как римляне их преследовали, ливийцы
теперь оказались по обе стороны от их флангов. Бой на правом кар­
фагенском фланге продолжался дольше, чем на левом. Поэтому Га­
сдрубал пришел на помощь Ганнону. Когда там было сломлено со­
противление, Ганнон приступил к преследованию врага, в то время
как Гасдрубал ударил римским пехотинцам в тыл. Карфагенские
клещи начали сжиматься. Павел, который после поражения римской
кавалерии перешел в центр, погиб. Поскольку римские пехотинцы
могли вступать в бой в сложившихся обстоятельствах только обособ­
ленно, они не могли использовать свое численное превосходство.
Пространство, на котором они могли сражаться, становилось все
теснее. Десятки тысяч павших, среди которых находился и Гемин,
покрыли поле битвы.
Подсчитать римские потери можНЪ только приблизительно. Если
считать, что римская армия перед сражением состояла из 86 тысяч
человек (80 тысяч пехотинцев и 6 тысяч всадников), и принять, что
число вышедших из битвы лучше считать по римским, а число плен­
ников — по карфагенским рассказам, то получится, что пало в бою
59500 человек и в плен попало 12 тысяч. 14500 человек смогли избе­
жать смерти и спастись от плена. Среди них находился и Варрон,
который с 50 всадниками прибыл в Венузию.
С карфагенской стороны погибли около 4 тысяч кельтов, около
1500 иберов и ливийцев и приблизительно 200 всадников.
Вечером после битвы при Каннах на италийской земле больше не
было римской армии. Тем самым, казалось, все было решено. За этим
могла последовать только, как думали многие, ликвидация или по
крайней мере регионализация Римского государства! Предпосылкой
для такого политического решения являлась, во всяком случае, капи­
туляция Рима. И кто мог после дня Канн сомневаться, что капитуля­
ция последует через несколько дней или недель? Особенно в случае,
если упрямый сенат или упрямое народное собрание, возможно,
должны будут принять решение в условиях марша на Рим победо­
носных войск! Со скорым маршем на Рим явно считались и друзья,
и враги Ганнибала. Командир кавалерии Магарбал, заметив колебания
Ганнибала, даже был вынужден сказать: «Ты, Ганнибал, умеешь
234

27. II Римская война (218—201 гг.)

побеждать, но не умеешь пользоваться победой» (Ливий). Ганнибал
не пошел на Рим. Почему? Предположительно, не потому, что осада
города принудит его «пожертвовать своей мобильностью, или раз­
делить свою армию и этим подорвать основы организации и концент­
рации сил» (Дональдсон), а потому, что он надеялся, что за днем Канн
последует распад римско-италийского военного сообщества, который
был бы равнозначен разрушению фундамента власти Рима. Но ка­
жется, что Ганнибал с карфагенской точки зрения действовал бы
хорошо, если бы последовал совету Магарбала и как можно быстрее
оставил бы Канны ради Рима.
В Риме преторы П. Фурий Фил и М. Помпоний (Матон) созвали
в Гостилиевой курии сенат. Однако в условиях всеобщей паники
сенаторы не смогли прийти ни к какому удовлетворительному реше­
нию. Максим предложил отложить заседание. Далее нужно было
позаботиться о том, чтобы сенат получил надежные сведения, граж­
дане остались спокойными и никто не покинул город.
За несколько дней до битвы при Каннах карфагенский флот вы­
садился на территории Гиерона и опустошил страну. Цель этой акции
состояла в том, чтобы выманить стоявший в Лилибее флот Т. Отацилия Красса в Восточную Сицилию. Если бы Красс ушел, то сто­
явший на якоре у Эгатских островов карфагенский флот попытался
бы войти в гавань Лилибея и овладеть городом. В таком случае,
опираясь на этот пункт, можно было бы добиться и дальнейших
успехов на Сицилии. Однако Красс понял намерения карфагенского
адмирала и остался в Лилибее. Он послал в Рим депешу, в которой
указывал, что если хотят помочь Гиерону, то для этого требуется
другой флот. Эта депеша прибыла в Рим после сообщения о битве
при Каинах.
На следующем заседании сенат принял решения, важные как для
италийского, так и для сицилийского театров военных действий, а сло­
во «мир» не слетело с губ ни одного сенатора. В сицилийские воды
был направлен Фил с флотом, стоявшим в Остии. Верховное коман­
дование остатками римской армии в Италии было поручено М. Клав­
дию Марцеллу, который до этого командовал флотом в Остии. Варрон
был затребован назад в Рим. 1,5 тысячи человек из 3-го легиона,
который по первоначальному плану должен был составить экипаж
остийского флота, Марцелл использовал для защиты Рима. Оставша­
яся часть этого легиона под командованием военных трибунов дви­
нулась к Теану Сидицинскому. После того как он сам прибыл туда,
он пошел быстрым маршем к Канузию.

235

История карфагенян

Кроме того, сенаторы решили, что требуется снова прибегнуть
к диктатуре. Их выбор пал на М. Юния Перу. Варрон подчинился
обязательному решению сената и назначил Перу dictator rei gerundae
causa. Затем Пера назначил магистром конницы Тиб. Семпрония
Гракха. Первоочередной задачей обоих магистратов являлся набор
новых войск. Но материал, который находился в их распоряжении,
был далеко не лучшим: это были большей частью юноши, рабы и пре­
ступники.
И после битвы при Каннах Ганнибал освободил пленных союзни­
ков Рима. Он полагал, что меры по освобождению римских союзни­
ков никогда не имели большего пропагандистского успеха, чем тогда.
Захваченным в плен римлянам Ганнибал заявил, что ведет войну не
ради уничтожения Римского государства, а только за «честь и гос­
подство» (Ливий). Из числа римских пленных были направлены в
Рим десять наиболее доверенных людей, чтобы добиться от сената
согласия на мирные предложения Ганнибала. С ними прибыл в Рим
Карталон, чтобы представить условия мира, предложенные победи­
телем. Однако сенат не выкупил пленных и не вступил в мирные
переговоры.

Решающие годы (216—211 гг.)
Важнейшим следствием битвы при Каннах был, по мнению Ган­
нибала, переход многих римских союзников на сторону карфаге­
нян. Вскоре после сражения Ганнибал оставил Апулию, чтобы со­
брать плоды победы. Он пошел мимо Канузия к гирпинскому
городу Компсе, гражданин которого по имени Статий Требий обе­
щал ему его сдать. В Компсе Ганнибал разделил свои войска: Магону он поручил захват городов этой области, а сам выступил
к Неаполю. Он сумел заманить в засаду эскадрон неаполитанских
всадников, а затем обратить его в бегство, но это было все. От оса­
ды города, которая потребовала бы длительного времени, Ганнибал
отказался.
А
Следующей целью был богатый кампанский город Капуя. Капуя
до сих пор от Рима не отпала, так как между правящими слоями обо­
их городов существовали тесные семейные связи, а также потому,
что 300 знатных кампанских всадников находились в качестве рим­
ских гарнизонных воинов в городах Сицилии. Однако после того, как
послы города отыскали Варрона в Венузии и собственными глазами
увидели деморализованные остатки римской армии, большинство

236

27. II Римская война (218—201 гг.)

сената и народа под авторитетным влиянием Пакувия Калавия, кото­
рый в 217 г. был meddix tuticus7, высказалось за сотрудничество с
Ганнибалом. К политическому оппортунизму толкало также воспо­
минание о старом кампано-римском соперничестве, которое теперь
получило новую пищу. И мечта сделать Капую центром новой Ита­
лии была даже не очень дерзкой, как полагали некоторые люди,
считавшие, что они поздно родились. Те же послы, которые были у
Варрона, теперь направились к Ганнибалу. Они заключили с ним мир
на следующих условиях: 1) Капуя сохраняет свои собственные зако­
ны и свое собственное управление; 2) ни один карфагенский полко­
водец или чиновник не будет иметь никаких правнад кампанским
гражданином и ни одного кампанского гражданина карфагенский
полководец или чиновник не принудит против его воли к воен­
ной или какой-либо иной службе; 3) Ганнибал передает кампанцам
300 римских пленных, которых они сами выберут. Условия этого
договора показывают, что Ганнибал пошел навстречу всем пожела­
ниям кампанцев. Ему было очень важно без применения силы взять
в свои руки этот город и приобрести доверие его жителей. Кроме
того, сохранение автономии италийских городов полностью соот­
ветствовало объявленным политическим целям Ганнибала. Капуя,
видимо, должна была стать неким видом теста в карфагено-италийских отношениях.
Теперь, но мнению Ганнибала, пришло время широкомасштабно­
го наступления на военные силы Рима на всех фронтах. К этому его
подвигли две вещи: деньги и солдаты. Хотя его италийская политика
оставалась удачной, он не мог и то и другое вымогать у новых союз­
ников. Он нуждался в поддержке родины. Чтобы произвести впечат­
ление на карфагенское правительство, он послал в Карфаген не пер­
вого встречного, а своего брата Магона, исполнявшего обязанности
командира армейской группировки в Италии. В сложившихся обсто­
ятельствах и при силе баркидской фракции в сенате Магону было
нетрудно добиться разрешения достать кажущиеся необходимыми
средства и войска. Огромным большинством сенаторы приняли ре­
шение послать в Италию 4 тысячи нумидийских всадников, 40 слонов
и тысячу талантов серебра. Кроме того, Магон и некий Карталон
отправились в Испанию, чтобы там навербовать 20 тысяч пехотинцев
и 4 тысячи всадников. Ими должны были пополнить войска, нахо­
дившиеся в Италии и Испании.
’Местный магистрат, возглавлявший самоуправление Капуи.

237

История карфагенян

Рассказы о дальнейших военных событиях 216 г. частично путан­
ные, частично невероятные. Из фактов, какие можно выделить из этих
сообщений, видно, что военные действия, по крайней мере в Италии,
фактически прекратились. В долговременной перспективе это со­
стояние перемирия оказалось выгоднее римлянам, чем карфаге­
нянам.
Прежде всего Ганнибал пошел на Нолу. Однако Нола заявила, что
она не готова к сдаче. Ноланцы затягивали переговоры и призвали
Марцелла, который тем временем шел от Канузия к Казилину. Чтобы
не затрагивать область Капуи, Марцелл прошел к Ноле через Калацию,
область Сатикулы, территорию Требулы и горы северо-восточнее
Суессулы. Но когда он туда прибыл, Ганнибал уже отступил к Нуцерии, считая, по-видимому, что время работает на него. Нуцерия явно
пала, поскольку там закончились припасы. На обратном пути к Капуе
Ганнибал снова пытался овладеть Нолой, но опять же безуспешно.
Зато в его руки попали Ацерры, откуда ночью бежали горожане. В то
время как Марцелл разбил свой лагерь северо-восточнее Суессулы,
в карфагенский лагерь пришло известие, что Пера находится на пути
к Казилину. До сих пор Казилин защищали 500 пренестинцев, а так­
же собственно римляне и латины, которые уничтожили прокарфаген­
ски настроенных жителей той части города, что располагалась на
правом берегу Вольтурна. Ганнибал решил захватить римский опор­
ный пункт, который располагался лишь в нескольких километрах от
Капуи. Сначала он послал гетульский отряд под командованием
Исалькаса, а затем — кавалерийский эскадрон Магарбала. Оба были
якобы отбиты пренестинцами. Но и сам он не смог захватить город.
Он оставил перед Казилином слабый гарнизон, надеясь, что голод
сделает свое дело. С остальными войсками он ушел на зимние квар­
тиры в Капую или в капуанскую область.
Осень не принесла, по крайней мере в Кампании, успеха, на какой
надеялся Ганнибал. Синуесса, Теан, Калес, Казилин, Нола, Неаполь,
Кумы и Литерн, как и раньше, находились в руках римлян.
С Сицилии же, напротив, хороших известий в Рим не приходило.
Красс сообщал, что Фил хотя и вернулся со своим флотом из Африки
(он, очевидно, как в прошлом году Гемин, попытался совершить
грабительский поход в Африку), но из-за ранения находится в смер­
тельной опасности. Кроме того, ему пришлось отсрочить выдачу
морским солдатам и матросам денег и продовольствия. И хотя Гиерон,
«единственная опора римского народа» (Ливий), доставил Крассу
деньги, необходимые для выплаты, и требуемое зерно на шесть
238

27. II Римская война (218—201 гг.)

месяцев, тревожные слухи из окружения царя дошли до Рима. Гелон,
сын и соправитель Гиерона, в период после битвы при Каннах пред­
принял попытку переориентировать сиракузскую внешнюю поли­
тику. Однако его скорая смерть на некоторое время разрушила эти
планы.
Содержание письма, которое направил в Рим командирован­
ный на Сардинию пропретор А. Корнелий Маммула, было подоб­
ным письму Красса. Но центральная власть и в этом случае даже в
перспективе не могла помочь. Заменить ее должны были города
Сардинии.
Только на испанском театре военных действий дела обернулись
в пользу римлян. Оба Сципиона разделили свои задачи таким образом,
что Публий командовал флотом, а Гней — сухопутной армией. Гас­
друбал, который намеревался вести войну и на море, и на суше, зани­
мался восстановлением флота и усилением сухопутных сил. Когда он
и там и там добился первых успехов — тем временем Карфаген при­
слал ему 4 тысячи пехотинцев и 500 всадников, — его неожиданным
ударом настигло предательство флотского командира Гамилькара (?),
в прошлом году проигравшего сражение у устья Эбро и поэтому по­
лучившего суровое порицание, вероятно, от суда ста четырех. Гамиль­
кар (?) направился к тартессиям и поднял их на мятеж8. Гасдрубал
был вынужден отложить свои планы относительно Сципионов и в
первую очередь заняться тартессийской проблемой. Хотя в развер­
нувшихся военных действиях восставшие сначала захватили город
Аскуа (в этом городе Гасдрубал разместил свой склад), они все же
были вынуждены склониться перед превосходящим военным искус­
ством карфагенян. Они были полностью окружены и большей частью
уничтожены. На следующий день это племя капитулировало.
Новые волнения, и не только среди тартессиев, но и в других
племенах, возникли, когда просочились сведения, что Гасдрубал
должен покинуть Испанию и повести свою армию в Италию по сле­
дам брата. Этот план принадлежал не Гасдрубалу, а центральным
властям Карфагена, дабы прийти в Италии к быстрому решению.
Некий Гимилькон с довольно сильной сухопутной армией и усилен­
ным флотом прибыл в Испанию, чтобы стать преемником Гасдрубала. Прежде чем отправиться в поход, Гасдрубал собрал с зависимых
племен деньги, которые, как он думал, ему крайне понадобятся во вре­
мя похода в Италию.
8 Восстание тартессиев возглавил местный вождь Хальб.

239

История карфагенян

Карфагенские планы стали известны также в римской ставке, рас­
положенной к северу от Эбро. П. Сципион покинул флот, чтобы из-за
исключительной важности ожидаемых столкновений поддержать
брата. Оба они перешли Эбро и осадили богатый город Иберу, чтобы
побудить Гасдрубала к его защите и отказаться от дальнейшего похода.
Однако Гасдрубал не пришел на помощь своим союзникам, а вместо
этого сам пошел на город, который недавно присоединился к римлянам.
Поэтому Сципионы были вынуждены отказаться от дальнейшей оса­
ды Иберы и выступить против самого Гасдрубала. Гасдрубал увидел,
что сражение стало неизбежным. Он поставил в центр боевых рядов
испанцев, на правый фланг — карфагенян и на левый — ливийцев и
наемников. Правый фланг прикрывали нумидийские всадники, каждый
из которых имел по два боевых коня, левый — мавретанские, нумидийскис и другие всадники. За всадниками стояли слоны. Как кажется,
Гасдрубал планировал окружение, но преждевременное бегство ис­
панцев разрушило все эти планы. Римские пехотинцы разжали оба
острия карфагенских клещей. Битва, которая развернулась вблизи
Эбро, завершилась полным поражением карфагенян9.0 подкреплении
находившихся в Италии войск частями, которые перешли бы через
Альпы и привели с собой также кельтских наемников, уже нечего было
и думать. Воздействие этого поражения на военную и политическую
ситуацию в Испании было значительным.
В Риме консулами были избраны Альбин, имевший командование
в Галлии, и Гракх.
С именем избранного консула Альбина связано катастрофическое
поражение, которое нанесли римлянам бойи. По явно преувеличен­
ному рассказу Ливия, из 25 тысяч человек только 10 человек едва
спаслись от резни и плена. На поле битвы остался и сам Альбин. Рим
был охвачен кельтским психозом.
После вступления в должность консула Гракха командование
территориально было снова разделено. Окончательное разделение
выглядело следующим образом: в сферу командования Кв. Фульвия
Флакка вошел Рим, и в дополнение ему был выделен флот из 25 ко­
раблей для защиты побережья Средней Италии. Максим, который
затем был избран консулом, принял войска Перы в Теане. Гракх,
которому достались рабы и 25 тысяч союзников из армии Перы, тоже
пошел к Теану. Марцелл получил городские легионы, но остался
’ По замыслу Гасдрубала, это сражение должно было развиваться по образцу битвы
при Каннах, но бегство испанцев его нарушило.

240

27. II Римская война (218—201 гг.)

у Суессулы. Апулия стала сферой командования М. Валерия Левина.
Ему также были подчинены легионы, стоявшие на Сицилии, а кроме
того, он получил в свое распоряжение флот из 25 кораблей, с которым
он должен был защищать побережье между Брундизием и Тарентом.
Пиценская область, где прежде всего проводилась вербовка, стала но­
вой территорией командования Варрона. «Провинцию» Галлия по­
лучил Матон. На Сицилии командующим стал Ап. Клавдий Пульхр.
Крассу было поручено командование флотом, стоявшим в Лилибее.
Кв. Муций Сцевола принял на Сардинии войска Маммулы.
Распределением войск сенаторы преследовали цель назначить
на самые опаснейшие места своих лучших людей. Чтобы покрыть
расходы на численное увеличение войска, был удвоен военный
налог.
Была еще зима, когда Ганнибал взялся за решение маленькой,
но неприятной проблемы с Казилином. Хотя гарнизон и жители го­
рода в прошедшие месяцы частично удовлетворили свои нужды с
помощью стоявших поблизости войск Перы, теперь выдержать более
долгую осаду они были не в состоянии. Командир гарнизона М. Ани­
ций повел переговоры с Ганнибалом о сдаче города при условии, что
свободные граждане получат возможность выкупа. Цена должна была
быть установлена в семь унций золота за каждого человека.
Зимой Ганнибал не оставался в бездействии. Насколько далеко
идущей была его активность, ясно видно из того, что весной 215г.
в карфагенский лагерь около Капуи прибыл посол македонского царя
Филиппа V афинянин Ксенофан. Он должен был по поручению царя
заключить договор о военном союзе с полководцем. В результате
война приобретала новое измерение: в дело вступила эллинистическая
великая держава. Договор содержал следующие условия: 1) Филипп
и карфагеняне обязались оказывать взаимную помощь в идущей
войне; 2) оказание помощи должно было сохраняться до окончатель­
ной победы над римлянами; 3) размер помощи определялся потреб­
ностями и будущими соглашениями; 4) карфагеняне обязались не
заключать сепаратный мир с римлянами; 5) римляне по условиям
будущего мирного договора должны будут покинуть Коркиру, Апол­
лонию, Эпидамн, Фарос, Дималлон, области партинов и антитанов;
6) если в будущем римляне или какая-либо другая держава поведут
наступательную войну против Карфагена или против Филиппа, то сто­
роны при необходимости будут помогать друг другу.
Заключив этот договор, Ганнибал не отказывался от того, что
войну против Рима в первую очередь будет вести именно он. Он

241

История карфагенян

намеревался затребовать македонскую помощь только при необходи­
мости и лишь самолично заключить мирный договор. Филипп должен
был свои силы, во всяком случае, пока иного не требовали дела в
Италии, применить лишь на второстепенном театре военных действий,
чтобы отвлечь римские контингенты от главного. Из буквального
текста договора, во всяком случае, не следует, что македонские вой­
ска должны были действовать и в Италии.
О политической роли, какую, по представлениям Ганнибала, дол­
жен был играть Рим после окончания войны, текст договора говорит
очень скупо. Но тем не менее ясно, что Ганнибал ни в коем случае
не думал об уничтожении государственного существования Рима,
но, с другой стороны, стремился ликвидировать всякое политическое
влияние римлян на Балканском полуострове. Конечно, включением
в текст договора положений, относившихся к Балканскому полуост­
рову, Ганнибал шел навстречу желаниям Филиппа. Всё, однако, го­
ворит о том, что это соответствовало и его собственной политической
концепции и не являлось вынужденной уступкой. Если исходить из
того, что Ганнибал, конечно, хотел отнять у римлян Сицилию, Сар­
динию и Корсику, не говоря уже о 'меньших островах, и учитывать,
что он обратился с лозунгом свободы не только к североиталийским
кельтам, но и ко всем римским союзникам, то едва ли можно сомне­
ваться, что, по представлениям карфагенского полководца, влияние
Рима после заключения мирного договора должно было быть огра­
ничено областью, которой Рим владел до начала III Самнитской вой­
ны. Рим должен был быть сведен к положению среднего италийского
государства.
Карфагено-македонское сотрудничество родилось не под счаст­
ливой звездой. Послы Филиппа и карфагенян, а вместе с ними и
дипломатические документы, попали в руки римлян. Только члены
второго посольства Филиппа Гераклит Темный, беотиец Критон
и Сосифей из Магнезии сумели доставить документы в Пеллу.
Известие о карфагено-македонском сотрудничестве вызвало в Ри­
ме большие опасения. Сенаторы решили принять контрмеры. П. Ва­
лерий Флакк, который до этого командовал флотом Левина из 25 ко­
раблей, получил приказ взять на борт солдат, находившихся в Таренте, и добыть необходимые сведения о военных намерениях Филиппа.
Если новая информация совпадет с уже имеющимися сведениями,
то Левин должен будет свои части, стоявшие в Апулии, перевести
в Тарент и как можно быстрее переправиться в Македонию. Филип­
па нужно было удержать на Балканском полуострове.
242

27. II Римская война (218—201 гг.)

Если отвлечься от некоторых карфагенских успехов в Южной
Италии, то в этом году на италийском театре военных действий не про­
изошло ничего, что имело бы чрезвычайное значение. По-видимому,
Ганнибал надеялся на прибытие новых карфагенских войск в Италию
и рассчитывал на дальнейшее крушение римской власти в Италии.
Впрочем, он предпринял попытку изолировать Рим на международной
арене. Петлями, которые он сплетал вокруг Рима и в Италии и вне
этой страны, он пытался задушить военное сопротивление врага.
Но по различным причинам его расчеты не оправдались.
Прежде всего он столкнулся с ситуацией, которая возникла из-за
невнимательности его капуанских союзников. Куманские союзники
обратили внимание Гракха, избравшего Синуессу в качестве сборно­
го пункта своих войск, а затем перевел лагерь в Литерн, на то, что
капуанцы примут участие в общекампанском празднике у святилища
в Гамах. Это обстоятельство использовал Гракх, чтобы ночью напасть
на капуанский лагерь, в котором находились 14 тысяч солдат под
командованием медикса тутикуса Мария Алфия. Ганнибал, который
разбил свой лагерь в районе Монти ди Маддалони, точнее «в облас­
ти, где Исцерон впадает в Вольтурн» (Филипп), получив известие об
этом ночном нападении, тотчас поспешил к Гамам, но врага там уже
не встретил. Гракх сразу после нападения отошел за стены Кум.
На следующий день Ганнибал пошел на Кумы, чтобы осадить город.
Гракх не рискнул вступить в открытое сражение с Ганнибалом, Мак­
сим, стоявший у Калеса, видимо, также из-за плохих предчувствий
не покинул свой лагерь. Поскольку осада была бы очень тяжелой,
а Гракх не был готов вступить в открытый бой, Ганнибал вернулся
в свой лагерь. Это происшествие вызвало раздражение фактических
и потенциальных друзей карфагенян и придало противной стороне
новую уверенность, тем более что Нола по-прежнему являлась силь­
ным римским оплотом, опираясь на который Марцелл часто опусто­
шал области кавдийских и гирпинских самнитов. Поэтому было важ­
но разрушить этот центр римского сопротивления.
Более благоприятно развивались дела в Бруттии. Однако жители
греческого города Петелии не желали собираться на сторону карфа­
генян. Возможно, петелинцев в этом решении укрепляло напряжение,
существовавшее между бруттиями и греками. Но когда они отпра­
вили послов в Рим с просьбой о поддержке, стало ясно, что у Рима
нет никаких возможностей прийти им на помощь. Все же свой город
они не сдали, а упорно оборонялись. Только после одиннадцати ме­
сяцев осады Гимилькон, один из ведущих офицеров Ганнибала, смог
243

История карфагенян

захватить Петелию. Это произошло, вероятно, летом 215 г. По-видимому, капитулировал и бруттийский город Консенция.
Приблизительно в это время Ганнибал приспособил правление
Бруттийского союза к изменившимся обстоятельствам, особенно в
военной сфере и в финансах. Он создал военную префектуру «in Bruttiis» (Ливий) и начал чеканить бруттийскую монету, с помощью ко­
торой он, очевидно, и покрывал в следующие тринадцать лет значи­
тельную часть своих военных расходов.
Около этого времени Ганнон занимался подчинением греческих
городов, лежащих на побережье Бруттия. Действовал он при этом с
большой осторожностью, ибо греки должны были по возможности
объявить себя солидарными с карфагенянами не из-за военного при­
нуждения, а по убеждению. Но если он даже считал необходимым в
отдельных случаях прибегнуть к военной силе, то ее применение
должно было быть максимально ограниченным. Ганнон в этом отно­
шении действовал в полном согласии с Ганнибалом, который наме­
ревался использовать существующие греко-римские антипатии в
своих целях. Кроме того, Ганнибал рассчитывал, что его отношение
к греческим городам Южной Италии найдет отклик в политике дру­
гих греческих городов на Западе и Востоке. Значительным препят­
ствием на пути действенного карфагенско-греческого сотрудничества
в Южной Италии было, однако, то обстоятельство, что бруттии, тра­
диционные враги италиотов, являлись союзниками Ганнибала.
Разумеется, по стратегическим причинам чрезвычайно важным
было бы овладение городом Регием. Однако регийцы по неизвестным
причинам отклонили карфагенское предложение.
Зато удалось овладеть Локрами. Гамилькар, которому была пору­
чена эта задача, приступил к делу чрезвычайно умело. После того как
он захватил большое число локрийцев, приказав при этом карфаген­
ским всадникам избежать любых кровопролитий, он использовал этот
аргумент, которому локрийцы, настроенные дружественно к римля­
нам, не смогли противопоставить никакой контраргумент. Локрийскос народное собрание приняло решение сменить партнера по со,юзу.
Но прежде, чем Гамилькар вступил в город, они отправили римский
гарнизон под командованием Л. Атилия на кораблях в Регий: ведь
нельзя было знать, понадобится ли им когда-нибудь благосклонность
римлян. Гамилькар, которому это не очень понравилось, все же пред­
ложил локрийцам союз aequo iure (между равными партнерами),
а Ганнибал конкретизировал это соглашение следующим образом:
1) локрийцы — автономны; 2) карфагеняне могут входить в город;
244

27. II Римская война (218—201 гг.)

3) гавань остается в распоряжении локрийцев; 4) карфагеняне и локрийцы обязуются помогать друг другу в войне и в мире.
Бруттии, которые стояли как перед Регием, так и перед Локрами,
с таким дружеским отношением к греческим городам были совершен­
но не согласны. Если уж от них ускользнула добыча из Регия и Локр,
то добыча от Кротона должна попасть в их руки! Однако действовать
без согласия Ганнибала они не рискнули. Но Ганнибал отослал их к
Ганнону, командовавшему в этом регионе, а Ганнон дал им уклончи­
вый ответ. Тот факт, что карфагеняне не участвовали в осаде города,
должен был показать кротонцам, что цели карфагенян не идентичны
целям бруттиев. Как и в большинстве союзных с римлянами городов
Средней и Южной Италии, и в Кротоне оптиматы испытывали сим­
патии к римлянам, а плебс — к карфагенянам. Это было следствием
того, что в прошлом Рим утверждал свои интересы с помощью оптиматов и за счет плебса италийских городов и племен. Поэтому неуди­
вительно, что представители плебса открыли бруттиям, союзникам
карфагенян, ворота города. Ганнон попытался учитывать отличаю­
щиеся друг от друга карфагенские, бруттийские и кротонские инте­
ресы, выдвинув предложение, чтобы оптиматы согласились с приня­
тием в Кротон бруттийской колонии. Это предложение ни в коей мере
не было безрассудным, ибо со времен Дионисия I число жителей
города постоянно сокращалось. Но старинное злопамятство делало
такое решение проблемы невозможным: кротонские оптиматы кате­
горически отвергли возможность жить с бруттиями внутри одних
и тех же городских стен. Наконец, локрийцы помогли решить эту
дилемму. Получив предварительно согласие Ганнибала, они пред­
ложили кротонским аристократам переселиться в Локры. Те приняли
это предложение.
В Кампании самой настоятельной проблемой была необходимость
сломить римское сопротивление в Ноле. Ганнибал оставил свой лагерь
на горах Т ифата и подошел к городу. Туда подошел и Г аннон. С ними
были новые войска, слоны и припасы, которые адмирал Бомилькар
привел из Карфагена в Локры. После переговоров, которые Ганнон
с разрешения Марцелла вел с Герением Бассом и Герием Петтием,
двумя самыми влиятельными ноланскими политиками, и которые
завершились безрезультатно, Ганнибал решил окружить город. В бою
перед стенами города погибло, по-видимому, свыше 5 тысяч карфа­
генян и 600 карфагенян попало в плен. Как можно судить по ливиевскому рассказу об осаде Нолы, ясно, что Ганнибал взять город не
смог, и было очень важно, что через несколько дней после этого боя
245

История карфагенян

272 нумидийских и испанских всадников перешли на сторону римлян.
Впервые в Италии Ганнибала покинула часть его солдат. Карфаген­
ский полководец теперь создал свою зимнюю квартиру в области
Арп: по-видимому, он не хотел быть в тягость своим кампанским
союзникам. Ганнон с войсками, которые он привел к Ноле, вернулся
в Бруттий.
Уже весной 215 г. Магон, брат Ганнибала, с 12 тысячами пехо­
тинцев, 1500 всадниками, 20 слонами и тысячью талантами серебра
в сопровождении 60 боевых кораблей должен был переправиться из
Африки в Италию. Но плохие известия, приходящие из Испании,
заставили сенаторов послать Магона со всем этим значительным
потенциалом в Испанию.
Приблизительно в это же время в Карфаген пришли сообщения
с Сардинии, что на острове широко распространяются антиримские
настроения. Эти сообщения в основном поступали от влиятельного
человека по имени Гампсикора. Сенаторы решили, что нельзя упус­
кать этот шанс. Они приняли решение послать на Сардинию Гасдру­
бала Лысого приблизительно с такими же силами, какие находились
в распоряжении Магона. Но флот Гасдрубала был занесен к Балеарам
и из-за необходимости его ремонта время было упущено. Благопри­
ятный момент прошел, ибо Флакк набрал один легион, который под
командованием Т. Манлия Торквата был переправлен в Каралис.
Торкват не только командовал этим легионом, но и принял от боль­
ного Сцеволы все воинские части, находившиеся на Сардинии. Тор­
кват еще в 235 г. воевал на Сардинии, и теперь он использовал свои
тесные сардинские знакомства. Поскольку на Сардинии сражаться
надо было на суше, Торкват вооружил союзных матросов и обучил
их, как действовать в пехоте. В целом в его распоряжении оказалась
армия численностью в 22 тысячи пехотинцев и 1200 всадников. С эти­
ми войсками он пришел в область, которую контролировал Гампсико­
ра. Сам Гампсикора в это время находился далеко от своего лагеря, ибо
вербовал солдат в области «сардов, носивших козьи шкуры» (Ливий).
Его сын Гост, однако, вступил в бой с Торкватом и был разбит. В бою
пало около 3 тысяч сардов, а приблизительно 800 попали в плен.
Остатки сардского войска бежали в Корн. Туда, по слухам, прибыл
Гост. Но когда пришло известие о высадке карфагенского флота,
Торкват отступил в Каралис: он, видимо, хотел сначала получить
ясное представление о силах и намерениях врага. Гасдрубал и Гамп­
сикора соединили свои войска и двинулись к Каралису. Однако преж­
де, чем соединенные карфагенско-сардские войска достигли Кара246

27. II Римская война (218—201 гг.)

лиса, Торкват дал им сражение. Союзные карфагеняне и сарды
потерпели сокрушительное поражение: 12 тысяч человек были уби­
ты и около 3700 взяты в плен. Среди пленных были карфагенский
полководец Гасдрубал и два карфагенских вельможи: Магон, близкий
родственник Ганнибала, и Ганнон, инициатор сардинского мятежа.
Гост погиб, а ускользнувший Гампсикора покончил с собой, когда
узнал о гибели сына. Остатки войска снова бежали в Корн, но Торк­
ват через несколько дней взял город. После этого племена, которые
перешли на сторону карфагенян, вновь подчинились римскому гос­
подству. Несчастье и неспособность уничтожили благоприятную
возможность.
В Испании с прибытием Магона карфагенское командование по­
лучило, конечно, новое подкрепление. Римские же войска столкнулись
со многими трудностями. У них не было ни денег, ни питания, ни
одежды. Флакк был вынужден взять государственный кредит, чтобы
покрыть необходимые издержки. Когда требуемые поставки наконец
дошли до Испании, три карфагенских полководца, Гасдрубал, Магон
и Ганнибал, сын Бомилькара, были заняты осадой Илитурги, города,
стоявшего на стороне римлян. Сципионы, командовавшие армией из
приблизительно 16 тысяч человек, двинулись в окрестности Илитур­
ги и вызвали Гасдрубала на бой. Гасдрубал принял вызов. После того
как два других карфагенских полководца вступили в битву, на сто­
роне карфагенян сражалось, по-видимому, 60 тысяч воинов. Все же
римляне (опять же по-видимому) одержали безусловную победу:
более 16 тысяч карфагенских солдат, очевидно, погибли, свыше 3 ты­
сяч — взяты в плен, добычей римлян стали тысяча коней и семь
слонов. Однако карфагенские войска после поражения при Илитурги
оказались все же способными осадить город Интибили! Но Ливий
утверждает, что битва при Интибили была практически подобна
сражению у Илитурги: по его сообщению, с карфагенской стороны
погибли 13 тысяч солдат, 2 тысячи попали в плен, и 9 слонов стали
римской добычей. Однако ливиевские рассказы об успехах, достиг­
нутых римскими войсками в этом году, столь же преувеличены, как
и его утверждение, что теперь все испанские племена перешли на
римскую сторону. То, что карфагенские генералы в этом году действо­
вали успешнее, чем в прошлом, можно увидеть из доклада, который
Сципины послали в Рим.
Возможно, еще в 215 г. произошло событие, которое заставило
забыть о неудачах прошлого года: в войну на стороне Карфагена
вступили Сиракузы. Этот поворот в сиракузской внешней политике,
247

История карфагенян

имевший столь значительные последствия, стал возможным только
в результате смерти Гиерона. Гиероним, пятнадцатилетний внук
и наследник Гиерона, находился под влиянием своих дядей Адранадора и Зоиппа, особенно первого. Адранадор изменил внешнеполи­
тическую линию, которую при жизни Гиерона уже изменил Гелон:
смена курса казалась неизбежной ради интересов Сиракуз. И когда
Фрасон, член коронного совета и решительный сторонник проримской политики, был обвинен, справедливо или нет, в участии в заго­
воре, направленном против жизни царя, все было решено. Гиероним
послал Поликлета из Кирены и Филодема из Аргоса в Италию, что­
бы вступить в контакт с Ганнибалом. Ганнибал, естественно, обра­
довался такому повороту дел. Он подал царю большие надежды и
вместе с сиракузскими послами отправил в Сиракузы сиракузян
братьев Гиппократа и Эпикида, которые обладали и карфагенским
гражданством, и Картана Ганнибала. После того как Поликлет сделал
обо всем этом сообщение, Гиероним настоял, чтобы Ганнибал как
можно скорее отплыл в Карфаген для ведения соответствующих
переговоров. Приблизительно в то же время в Сиракузы прибыли
послы Пульхра, которые должны были прозондировать ситуацию.
Гиероним обошелся с послами совершенно невежливо. Он считал,
что у него нет никаких оснований обращать внимание на римлян,
ибо он знает, и римские послы не могут с этим спорить, что Пульхр
уже при появлении слухов о смерти Гиерона послал 50 кораблей из
Лилибея в Сиракузы, дабы поддержать сторонников благоприятной
политики. Вскоре после отъезда римских послов Агатарх, Онесиген
и Гиппосфен в качестве переговорщиков от имени царя вместе с Ган­
нибалом прибыли в Карфаген. Переговорщики намеревались в ходе
переговоров добиться согласия на разделение Сицилии на стракузскую и карфагенскую сферы господства. Границу должна была об­
разовывать Гимера. Когда Агатарх и карфагеняне еще вели пере­
говоры, в Карфаген прибыло второе посольство, по-видимому,
по настоянию Гиппократа и Эпикида, которое потребовало перехода
всей Сицилии под власть Гиеронима. Хотя сенаторы и удивились
безмерности требований юного царя, они все же приняли его пред­
ложение, поскольку очень высоко оценили заключение карфагеносиракузского альянса. После того как второе римское посольство
потребовало не нарушать римско-сиракузские договоры, заключен­
ные во времена Гиерона, Гиероним созвал коронный совет на реша­
ющее заседание. Пока присутствующие сиракузяне молчали, корин­
фянин Аристомах, спартанец Дамипп и фессалиец Автон высказались

248

27. II Римская война (218—201 гг.)

за сохранение прежней политики. Только один Адранодор выступил
за совместные действия с Карфагеном. Однако Гиероним решил
вступить в войну с Римом.
Приблизительно в это же время Зоипп прибыл в Александрию,
чтобы убедить Птолемея IV если уж не примкнуть к антиримскому
альянсу, то хотя бы занять антиримскую позицию. Все обстоятель­
ства говорят о том, что за этим посольством стоял Ганнибал. Если бы
сотрудничество с Александрией действительно состоялось, то кар­
фагенская сторона могла бы его многократно использовать.
И 214 г. на италийском участке не принес никакого результата.
Ганнибал, кажется, и дальше использовал «тактику салями». Римля­
не, которые избрали консулами Максима (в четвертый раз) и Марцелла (в третий раз), делали все, чтобы не понести ущерба, по крайней
мере в многочисленных слабых местах. С этой целью они набрали
еще шесть легионов и довели их количество до восемнадцати. Кроме
того, они построили 100 военных кораблей, чтобы довести их число
до 150, поскольку Македонская война потребовала больших усилий,
да и надвигалась тень Сицилийской войны. Но только постройкой
кораблей нельзя было ограничиться, нужно было набрать еще много
матросов. Высокие расходы на экипажи были покрыты частными
средствами, хотя и по декрету государства. Командование всех преж­
них военачальников было (явно по предложению Максима) про­
длено. Новыми командующими стали Кв. Фабий Максим сын (Апу­
лия) и П. Корнелий Лентул (Сицилия).
В остальном римские власти в этом году были заняты серьезными
проблемами снабжения. Оказавшись в нужде, они просили, может
быть, в 214 г. Птолемея IV согласиться на экспорт зерна.
Кампанцы боялись, что римляне теперь будут стараться своими
сильными воинскими частями отвоевать Капую. Поэтому они про­
сили Ганнибала оставить лагерь около Арп и придвинуться ближе к
Капуе. В ответ на это Ганнибал расположился в своем старом лагере
в Монти Маддалони. Но так как опасности непосредственного рим­
ского нападения на Капую, по всей видимости, не было, он через
некоторое время двинулся к Авернскому озеру (около Бай), чтобы
там совершить жертвоприношение. Очевидно, поход этого года дол­
жен был находиться под особым покровительством богов. Кроме
того, Ганнибалу было ясно, какое психологическое воздействие этот
выразительный религиозный праздник окажет на боевой моральный
дух солдат, и также и поэтому предпринял паломничество к Аверн­
скому озеру. Когда он там появился, то встретил пять знатных
249

История карфагенян

молодых тартентинцев, часть которых он отпустил после сражения
у Тразименского озера, а часть — после битвы при Каннах. Те заяви­
ли, что они — руководители демоса, который держит в своих руках
власть в Таренте, и предложили сдать город. Естественно, Ганнибал
согласился идти в Тарент, поскольку обладание этим богатым городом
было чрезвычайно важно. Но он не мог просто так покинуть Кампа­
нию, ибо предполагал, что римляне смогут в таком случае занять
карфагенские позиции в Кампании. Поэтому он решил подождать
наиболее благоприятного момента.
Уже во время пребывания у Авернского озера Ганнибал опустошил
область Кум вплоть до Мизенского мыса. Теперь он пошел на Путеолы. Год назад Максим укрепил Путеолы, и теперь там находился
гарнизон в 6 тысяч человек. После безуспешного трехдневного штур­
ма города Ганнибал через область Неаполя двинулся к Ноле. Пред­
ставители ноланского плебса обещали ему сдачу города. Однако
Марцелл, которого предупредили об этом оптиматы Нолы, его опере­
дил. Он привел из Суессулы 6 тысяч пехотинцев и 300 всадников,
которых ввел в город, дабы поддержать сенаторов и защитить рим­
ские интересы. Подойдя к городу, Ганнибал нашел, что Марцелл,
который, кроме того, еще вызвал войска Матона, стоявшие в лагере
у Суессулы, готов дать сражение. Он принял сражение, но оно не
оказалось решающим. Поскольку в сложившихся обстоятельствах
о завоевании Нолы нечего было и думать, Ганнибал отступил. Его
целью был Тарент.
Теперь Ганнибал мог оставить Кампанию, ибо поручил командо­
вание в кампано-самнитской области Ганнону. У Беневента армии
Ганнона и Гракха столкнулись. Гракх, армия которого большей
частью состояла из рабов, которым он пообещал свободу в случае
успеха, победил. Ганнон отступил в Луканию. Там он мог загладить
вину Беневента. После этого он сразу двинулся в Бруттий.
Примерно в те же дни, когда Ганнибал стоял перед Нолей, Максим
подошел к Казилину, чтобы снова захватить город. Гарнизон Казилина из 2 тысяч кампанцев и 700 «карфагенян» находился под коман­
дованием Статия Метия. Меддикс тутикус этого года Гн. Магий
Ателлан намеревался, призвав в армию граждан и рабов, напасть на
римский лагерь, как только Максим начнёт наступление на город.
Но консул предвидел такое намерение и попросил подкрепления у
своего коллеги. Так произошло, что оба консула были заняты осадой
Казилина. Все же захватить город римляне смогли, только применив
«пуническое коварство».
250

27. II Римская война (218—201 гг.)

Максим использовал отсутствие Ганнибала и отступление Ганно­
на, чтобы отвоевать в Самнии Кубултерию, Телезию и Компсу, а в Лу­
канин — Фагифулы и Орбитаний, а также осадить луканскую Бланду
и апулийские Эки. Его сын в это время завоевал апулийский город
Акуку и разбил свой лагерь вблизи Гердонии.
Тем временем Ганнибал пришел в окрестности Тарента. Однако
ворота города оказались для него закрытыми. М. Ливий Макат, кото­
рого послал в Тарент Левин, прибыл туда за три дня до Ганнибала и
принял меры по защите города. Поэтому Ганнибал отступил к Салапии, чтобы там устроить зимнюю квартиру. Из Салапии он мог легче
установить контакты с заморскими территориями, чем из мест, кото­
рые лежали бы дальше внутри страны.
На Сицилии весной 214 г. показалось, что все, чего до сих пор
достигли карфагеняне, снова было поставлено под вопрос, так как
в Леонтинах был убит Гиероним, когда он с войском в 15 тысяч
человек хотел выступить из города. Закулисными руководителями
убийства были олигархические политики. Адранодор сразу же отсту­
пил в крепостной комплекс на острове Сиракуз. Но уже на следующий
день он склонился перед требованиями совета и отказался от своего
особого положения. В результате он на следующий день после этого
был избран полководцем. Большинство других полководцев при­
надлежали к кругу убийц Гиеронима, исключение составлял только
Фемист, зять Гелона.
Вследствие события в Леонтинах положение Гиппократа и Эпикида стало весьма хрупким. Они сочли самым разумным подчинить­
ся властям Сиракуз. Им охотно предоставили просимую ими охрану
для поездки в Локры: проримски настроенные олигархи были рады
таким образом избавиться от обоих «карфагенян». Но когда оба за­
метили, что есть еще шансы на успех прокарфагенской политики, они
перестали готовиться к быстрому отъезду. В армии, у перебежчиков
и у демоса антиолигархические и антиримские лозунги день ото дня
находили все больший отклик.
Сложившимися обстоятельствами решил воспользоваться Адра­
нодор, чтобы в сотрудничестве с Фемистом провести в жизнь свои
монархические планы. Однако планы эти были раскрыты и за этим
последовала смерть всех членов царской фамилии.
На последующих после этого выборах вопреки всем ожиданиям
на место Адранодора и Фемиста избраны были Гиппократ и Эпикид.
Конечно, в коллегии полководцев они не могли сразу же представить
в выгодном свете свои внешнеполитические взгляды. Так, они

251

История карфагенян

не смогли помешать отправке посольства к Пульхру с целью заклю­
чения десятидневного перемирия, а также решению об отправке
другого посольства, которое во время этого перемирия вело пере­
говоры об обновлении старого мирного договора. Пульхр отослал
членов второго посольства к Марцеллу, который в это время появил­
ся на острове. Марцелла прельстила возможность объединения, и он
со своей стороны отправил в Сиракузы посольство, которое должно
было вести завершающие переговоры с полководцами. Но здесь си­
туация в это время изменилась. Гиппократ и Эпикид использовали
последний шанс, какой еще оставался для проведения прокарфагенской политики. Они открыто заявили наемникам и перебежчикам, что
Сиракузы явно будут переданы римлянам. И их слова стали особенно
значимыми не в последнюю очередь потому, что в Сиракузы пришло
известие, что карфагенский флот прибыл к мысу Пахин. А когда
Пульхр со своим флотом, насчитывавшим сотню кораблей, появился
у входа в (Большую) Гавань (до этого он около Мургона, южнее Ка­
таны, наблюдал за развитием сиракузских событий), то это, казалось,
подтвердило заявление обоих полководцев. Тем не менее на народном
собрании, прошедшем чрезвычайно бурно, прошло все же мнение
господствующей «партии». Решено было отправить посольство в Рим,
чтобы обновить договор, заключенный во времена Гиерона. Конечно,
при принятии этого решения значительную роль сыграл страх перед
боевой силой римских войск. Казалось, что прокарфагенская «партия»
в Сиракузах окончательно выведена из игры.
Через короткое время в Сиракузы прибыло леонтинское посоль­
ство, которое просило об отправке в Леонтины войск для защиты
города. Гиппократу было поручено обеспечить защиту Леонтин при­
близительно с 2 тысячами перебежчиков. К нему присоединилось еще
2 тысячи наемников, возможно, ливийцев и иберов. Очаг беспокой­
ства и опасности, казалось, был устранен. Однако Гиппократ, над
которым в Леонтинах не было никакого военного контроля, исполь­
зовал полученную свободу, вторгнувшись на территорию римской
провинции, чтобы спровоцировать римского командующего. ^Про­
изошло первое столкновение между армией Пульхра и войсками
Гиппократа. Марцелл заявил Сиракузам протест и потребовал изви­
нений. Еще он потребовал, чтобы сиракузяне приняли решение, со­
гласно которому Гиппократ и Эпикид должны покинуть Сицилию.
В Сиракузах под Эпикидом загорелась земля. Он также ушел в Леон­
тины. Ему удалось настроить леонтинцев против сиракузян, указывая
на то, что при обновлении гиероновско-римского мирного договора

252

27. II Римская война (218—201 гг.)

сиракузяне приняли решения, которые касаются только их самих.
Их же, по его утверждению, сиракузяне рассматривают как своих
подданных, как это делал и Гиерон. Убедить леонтинцев такими ре­
чами Эпикиду было нетрудно, ибо это соответствовало истине. Ког­
да сиракузские послы стали говорить с леонтинцами в духе требова­
ний Марцелла, те заявили, что они не чувствуют себя связанными
договорами, которые заключило с римлянами иностранное государ­
ство. После этого сиракузяне призвали римлян к общим действиям
против леонтинцев. Леонтинцы, которые, очевидно, мало думали о
последствиях своего решения, не смогли оказать длительного сопро­
тивления нападению Марцелла и Пульхра. Город пал, и Гиппократ
и Эпикид бежали в Гербесс.
Однако ситуация вновь радикально изменилась. Сиракузянам,
которые выступили с 8 тысячами человек к Леонтинам, у реки Милы
встретился посланец, сообщивший о захвате города и зверствах за­
воевателей. Это произвело такое сильное впечатление на сиракузских
наемников, что они отказались повиноваться полководцам и при­
соединились к Гиппократу и Эпикиду. А те с помощью наемников и
своих сторонников, находившихся в Сиракузах, захватили город
Сиракузы. После этого они снова были избраны полководцами.
Затем римляне выступили против Сиракуз и разбили свой лагерь
у Олимпейоиа. После последней попытки дипломатическим путем
урегулировать спорные вопросы они начали штурмовать город.
Их целями были Гексапила (со стороны суши) и городской квартал
Ахрадина (со стороны моря). Но сиракузяне не без помощи машин,
сконструированных Архимедом, отбили все атаки. До конца года
римляне были вынуждены ограничиться блокадой города.
О событиях на испанском театре военных действий мы знаем не­
достаточно. Все же ясно, что Гасдрубал и Магон добились по крайней
мере двух значительных успехов в войне с иберийской армией, ичто
после этого многие иберийские племена были склонны оставить рим­
скую сторону. П. Сципион перешел Эбро (римляне явно располагали
свою зимнюю квартиру все еще севернее этой реки) и сначала дви­
нулся на Каструм Альбум10. Но затем он пошел к горе Виктории, так
как область вокруг Каструм Альбум в огромной степени контролиро­
валась прокарфагенскими войсками. Гн. Сципион тоже пошел к Вик­
тории, и, наконец, там появился и Гасдрубал, сын Гисгона, который
был послан на испанский театр военных действий. Однако римляне,
10 По-видимому, это та же самая Акра Левка, которая была основана Гамилькаром.

253

История карфагенян

как кажется, временно имели в этой области военный перевес: Касталон перешел на их сторону, и Гасдрубал, сын Гистона, не смог захва­
тить ни Илитурги, ни Бигерру. И у Мунды, и Ауринкса, и в каком-то
не известном нам месте (здесь на стороне карфагенян сражались
кельты, которых навербовал Магон) карфагеняне не смогли добить­
ся успеха. Это явно связано с тем, что Гасдрубал, сын Гамилькара,
был с частью армии отозван в Африку, чтобы поставить на место
Сифакса, царя западнонумидийских масесилов. Решающего резуль­
тата, однако, не удалось добиться ни той ни другой стороне.
В том же году начались ожидаемые военные действия между рим­
лянами и македонянами. Первая атака Филиппа была направлена
на Аполлонию, один из самых важных опорных пунктов римлян на
Балканском полуострове. Со 120 биремами македонский царь появил­
ся перед городом. Не добившись быстрого успеха, он отошел к реке
Аону. По-видимому, он хотел подчинить живших там антитантов,
чтобы изолировать Аполлонию. Это намерение он сумел осуществить,
видимо, только частично. Но город Орик пал при первом же натиске.
Послам города, которые нашли Левина в Брундизии не долго пришлось
просить пропретора о содействии. *Уже на следующий день Левин
прибыл к Орику и захватил город, в котором стоял лишь незначитель­
ный македонский гарнизон. Большее значение имел захват Аполлонии,
который был поручен союзному офицеру Кв. Невию Кристе. Быстрая
атака Кристы на македонский лагерь привела к бегству македонской
армии. Так как Левин со своим флотом появился у устья Аона и запер
путь македонским кораблям, Филипп был вынужден вытащить свои
корабли на сушу и сжечь их. В Македонию он возвратился сухим
путем. Старт союзника карфагенян оказался плохим.
О стратегических целях Ганнибала в 213 г. мы знаем только то,
что он много времени и энергии потратил на занятие Тарента. Оче­
видно, этот город был ему чрезвычайно важен. Только этим можно
объяснить тот факт, что он все лето оставался в области саллентинцев.
Однако хотя он смог овладеть относительно незначительными саллентинскими городами, Тарент так и остался неприступным. ,
Римская сторона немного изменила свою тактику и организацию
сопротивления. Так как Марцелл в пошлом году увел два легиона
в область Сиракуз, были набраны два других. Эти легионы были
поставлены под командование М. Атилия Регула. Всего, не считая
каннских легионов и тех, что действовали в Испании, в поле находи­
лось 20 легионов. Командные посты также лишь частично были за­
няты заново. Консул Гракх со своей армией пошел в Луканию, а консул
254

27. II Римская война (218—201 гг.)

Максим-сын вместе с войсками своего отца — в Апулию. Легионы
Максима-сына принял Лепид, с ними он занял позицию у Луцерии.
Гн. Фульвий Центумал Максим повел легионы, которые до этого
были расквартированы в Риме, к Суессуле. В так называемой Галль­
ской области П. Семпроний Тудитан принял командование у Матона.
В остальных армейских группах ничего не изменилось: Левин стоял
в Брундизии, Лентул — в римской провинции Сицилии, Марцелл —
в области Сиракуз, Сцевола — на Сардинии и командование сици­
лийским флотом, как и раньше, осуществлял Красс.
Первой военной целью Максима-сына весной этого года был захват
Арп. Захват удался, хотя в городе находился гарнизон из 5 тысяч
карфагенских и 3 тысяч арпинских солдат. Когда арпинцы поняли,
что их положение пошатнулось, они начали брататься с римлянами.
Впрочем, на италийском театре военных действий не много произош­
ло такого, что заслуживало бы упоминания.
На Сицилии карфагеняне начали большое наступление. Ганнибал
в письме к карфагенским властям настаивал на необходимости втор­
жения. Командир сицилийского флота Гимилькон поддержал эту
точку зрения, и послы Гиппократа настойчиво просили о военной
поддержке. Карфагенские власти согласились с этим планом. Гимиль­
кон с 25 тысячами пехотинцев, 3 тысячами всадников и 12 слонами
высадился около Гераклеи Минои. Через несколько дней на его сто­
рону перешел Акрагант. Городам Сицилии, втайне испытывавшим
симпатии к карфагенянам, это придавало мужество. В Сиракузах
решили, что Эпикид должен защищать город только с частью войск,
находившихся в его распоряжении, а Гиппократ с остальными войска­
ми (а в них было 10 тысяч пехотинцев и 500 всадников) — действовать
вне города. Когда Гиппократ разбил свой лагерь около Акрил, он был
атакован Марцеллом, который слишком поздно предпринял попытку
удержать Акрагант и теперь шел обратно к Сиракузам. Успех Марцелла, если вообще можно говорить об успехе, был весьма ограни­
ченным. Через несколько дней после этого боя Гимилькон и Гиппо­
крат разбили лагерь у Анапа, в восьми милях от Сиракуз.
Приблизительно тогда же карфагенский флот из 55 кораблей под
командованием Бомилькара вошел в Большую гавань Сиракуз. Для
осаждающих возникла опасность стать осажденными.
Однако практически в то же время римский флот, состоявший
из 50 пентер, высадился на Сицилии вблизи Панорма. Этот флот имел
на борту 1 легион. Гимилькон хотел помешать этому легиону до­
браться до Сиракуз. Поэтому он самым коротким путем поспешил

255

История карфагенян

к Панорму. Но легион пошел не поперек острова, а продвинулся к его
южному побережью и около мыса Пахин столкнулся с частью войск,
которые Пульхр повел ему навстречу. Как только Гимилькон понял,
что он не может перехватить легион, он отошел назад в Сиракузы,
чтобы по возможности навязать Марреллу бой до подхода к нему
новых римских войск. Но вовлечь в это Марцелла ему не удалось.
После этого Гимилькон покинул лагерь вблизи Сиракуз и попытался
найти другой участок, что ему и удалось. Жители Моргаитины убили
солдат римского гарнизона и сдали город, в котором находился боль­
шой склад снабжения, Гимилькону. Жители Энны также захотели
перейти на сторону карфагенян, и они уже договорились с Гимильконом и Гиппократом, но этому плану помешали солдаты римского
гарнизона под командованием Л. Пинария, вырезав безоружных эннейцев, собравшихся на стадионе на народное собрание. После этого
и сикулы, которые до этого еще колебались, перешли на сторону
карфагенян.
Еще до наступления зимы Гимилькон ушел в Акрагант, а Гиппок­
рат — в Моргантину. Марцелл, расположившийся вблизи Энны,
пошел через Леонтины снова на Сиракузы и устроил свою зимнюю
квартиру в пяти милях от Гексапилы на полуострове Тапсе. Успехи,
которых карфагеняне добились в 213 г., давали им надежду на хоро­
шее продолжение и в следующем году.
В то время как испанский фронт оставался спокойным, в Африке
произошли события, которые будут иметь большое значение для
дальнейшего хода войны. Римляне, точнее говоря Сципионы, уста­
новили связи с африканскими соседями Карфагена, чтобы связать в
Африке часть вражеских сил. Одним из самых значительных поли­
тических деятелей в Северной Африке был в это время Сифакс, ко­
торый уже в 214 г. угрожал карфагенским позициям в Африке. Его
территория распространялась, по-видимому, от реки Мулухи на вос­
токе до реки Ампсаги на западе, а столицей его государства была
Сига. К нему Сципионы направили в качестве послов трех центури­
онов, которые должны были вести с ним переговоры о заключении
союзного договора. Послы нашли царя готовым к сотрудничеству.
Очевидно, на Сифакса оказали сильное влияние успехи, достигнутые
римлянами в Испании. Он видел, что шансы Рима на победу весьма
неплохие, и счел поэтому самым разумным сотрудничать с ними,
чтобы этим создать предпосылки для дальнейшего подъема масесилийской державы. Так как он хорошо знал силу карфагенской и сла­
бость своей пехоты, то просил одного из центурионов, Кв. Статория,
256

27. II Римская война (218—201 гг.)

остаться у него в стране в качестве военного советника. С двумя
остальными центурионами к Сципионам отправились три посла Сифакса, которые должны были получить подпись Сципионов под
документом о сотрудничестве. Кроме того, массилийские послы
должны были позаботиться о том, чтобы нумидийцы, служившие
в карфагенской армии, выступили на стороне римлян.
Карфагеняне были вынуждены на это ответить, ибо Сифакс уже
потому представлял опасность, что он мог перерезать сухопутные
связи между Карфагеном и Испанией. Они послали послов к Гайе,
царю восточнонумидийских массилиев. Послам было нетрудно убе­
дить Гайю, что политика Сифакса представляет угрозу массилийскому государству. Семнадцатилетний сын Гайи Массинисса, воспиты­
вавшийся в Карфагене, также выступал в их поддержку. Гайя заявил,
что он готов вместе с карфагенянами повести войну с Сифаксом.
В сражении, происшедшем немного позже, объединенные карфагеня­
не и массилии одержали полную победу. Сифакс сумел бежать к маврусиям. Однако его планы были разбиты, и он сумел привлечь к себе
значительные отряды, чтобы с ними переправиться в Испанию. Кар­
фагенские части в это время возвратились в Карфаген, но Массинис­
са со своими войсками сумел воспрепятствовать планам Сифакса.
В 212 г. на италийском театре военных действий произошли со­
бытия, которые повлияли на перипетию военных событий в следую­
щем году. Хотя в течение года Ганнибал добился ряда значительных
успехов, в конце года римские войска окружили Капую и карфагеня­
не явно уже были не в состоянии разорвать кольцо, стянутое вокруг
этого города. Но потеря Капуи имела бы значение сигнала.
В Риме под контролем диктатора comitiorum habendorum causa
Г. Клавдия Центона были проведены выборы. Консулами были из­
браны (Кв.) Флакк и Пульхр. Новые военные округа получили толь­
ко преторы: П. Корнелий Сулла (Рим), Г. Клавдий Нерон (Суессула),
Гн. Фульвий Флакк (Апулия) и М. Юний Силан (Этрурия). Остальные
командующие сохранили свои участки военных действий. Бросается
в глаза, что в этом году впервые армейская группа стала действовать
«против этрусков» (Ливий). Это можно объяснить только тем, что в
213 г. в Этрурии возникли серьезные политические разногласия или
даже военные проблемы. Римляне вывели в поле, не считая «испан­
ских» и каннских легионов, всего 23 легиона. С этим воинским при­
зывом город достиг пределов своих личных возможностей. Вновь
появилась необходимость призвать под знамена молодежь моложе
17 лет.
257

История карфагенян

Два города находились в центре военных интересов 212 г.: Тарент
и Капуя. Пока Ганнибал пытался овладеть Тарентом, все еще самым
значительным греческим городом Южной Италии, консулы, которые
после «латинского праздника» (27 апреля) двинулись в Самний, гото­
вились затянуть кольцо вокруг Капуи. Кампанцы были вынуждены
просить Ганнибала доставить им продовольствие, ибо были отрезаны
римскими войсками от поставок с полей. Ганнибал поручил органи­
зацию продовольственного транспорта Г аннону, который из Бруттия
пошел в Самний и разбил свой лагерь в 3 милях от Беневента. Здесь
он нашел хлеб, который поставили его союзники, жившие в этой
области, и отсюда кампанцы должны были доставить этот столь цен­
ный груз в Капую. Но жители Беневента сообщили консулам, которые
стояли у Бовиана, о том, что происходит вблизи их города. Тогда
консул Флакк ночью подошел к Беневенту и вскоре предпринял ата­
ку на карфагенский лагерь, военный порядок которого был нарушен
из-за отсутствия транспортных рабочих. Может быть, его решение
было подкреплено тем, что Ганнон находился не в лагере, а с частью
своих войск в Коминии Окритов. Произошла рукопашная схватка.
С карфагенской стороны погиблй 6 тысяч человек и 7 тысяч, среди
которых были многие кампанские транспортные рабочие, попали
в плен. Кроме того, добычей Флакка стали огромные запасы хлеба,
не говоря уже о других ценных вещах. Ганнон при известии об этом
поражении быстро возвратился в Бруттий. Проблема снабжения Капуи
жизненно необходимыми припасами решена не была.
В промежутке между этими событиями в Таренте и вокруг него
сложились обстоятельства, которые привели к отпадению города от
Рима. Этим событиям предшествовала попытка тарентинского посла
Филея освободить тарентинских и фурийских заложников, которые
содержались в Риме в храмовом округе Либертас (Свободы). Осво­
бождение прошло удачно, но Филей и заложники смогли добраться
только до Таррацины. Они были возвращены в Рим, избиты плетьми
и сброшены с Тарпейской скалы. Такое суровое обращение с залож­
никами вызвало в Таренте и Фуриях огромное озлобление. Во главе
возникшего в Таренте сопротивления стояли 13 молодых аристокра­
тов, лидерами которых были Никон (по прозвищу Перкон) и Филемен
(по прозвищу Кононей?). Они вступили в контакт с Ганнибалом и
при переговорах выдвинули следующие условия сдачи города: 1) тарентинцы сохраняют элевтерию и автономию; 2) существующие
отношения собственности не будут нарушены; 3) тарентинцы не
обязаны платить карфагенянам налог; 4) тарентинцы против своей
258

27. II Римская война (218—201 гг.)

воли не примут карфагенский гарнизон; 5) римский гарнизон города
передается в распоряжение карфагенян. Этот договор соответствовал
политическим принципам Ганнибала, а также, естественно, готовым
к сотрудничеству тарентинцам, и очень напоминал договор, заклю­
ченный с Капуей. Когда Ганнибал счел время подходящим, а он на­
ходился в трех днях пути от Тарента, он выступил с приблизительно
10 тысячами отборных пехотинцев и всадников и под покровом ночи
с помощью Никона и Филемена вступил в город. Он занял стратеги­
чески важные пункты и позаботился о том, чтобы погибли только
римляне, но не тарентинцы. Однако римский гарнизон, во главе кото­
рого все еще стоял Макат, и проримски настроенные тарентинские
политики сумели большей частью отступить в крепость Тарента. Эту
крепость, господствовавшую над входом в гавань, Ганнибал взять не
смог. Но он окружил осажденных рвом, валом и стеной и этим одно­
временно предохранил тарентинцев и пришедший карфагенский
гарнизон от римских вылазок. По-видимому, с большей частью войск
он покинул город и разбил лагерь у реки Галес приблизительно
в 40 стадиях от Тарента.
Предположительно здесь его настиг новый призыв кампанцев
о помощи. Они заявили, что оба консула стоят у Беневента всего
в одном дне пути от Капуи и если он не примет решительные меры,
то Капуя будет потеряна, а этот город всегда стоял на стороне карфа­
генян. Ганнибал пообещал помощь и сразу же послал в Капую 2 ты­
сячи человек. Затем он сам двинулся по направлению к Беневенту.
Римляне стремились любыми средствами удержать крепость Та­
рента, поэтому они перевели туда половину гарнизона Метапонта.
Тем самым для метапонтийцев было устранено последнее основание,
еще удерживавшее их на стороне римлян. Они перешли на сторону
Ганнибала. Гераклеоты последовали их примеру.
Фурийцы, или по крайней мере значительная часть фурийцев,
хотели сделать то же самое. Командир городского гарнизона М. Ато­
ний соблазнился возможностью дать сражение у ворот города. Он
вместе с вяло сражающимися фурийцами был побежден пехотинца­
ми Ганнона и всадниками Магона, находившимися в засаде. Но сам
он с небольшим отрядом сумел спастись в городе. Поскольку за вре­
мя своего командования он приобрел симпатии горожан, фурийцы
предоставили ему и остальным римским солдатам корабль. После
этого они открыли карфагенянам ворота.
В то время как карфагеняне на побережье Тарентинского залива
добивались бесспорных успехов, положение их каманских союзников
259

История карфагенян

становилось все более угрожающим. Консулы пришли из Беневента
в окрестности Капуи и энергично занялись городом. Чтобы не оставить
Беневент без защиты и в случае необходимости располагать резервом,
они приказали Гракху прийти из Лукании в Беневент с всадниками
и легковооруженными воинами. Что же касается самого Гракха, то он
прийти не смог. Флав, глава проримской луканской партии, перешел
на сторону карфагенян, увидев в этом, по-видимому, больше шансов
для себя. Он вступил в контакт с Магоном, заманил Гракха на так
называемые Старые поля и уничтожил его. Ганнибал с почестями
похоронил Гракха.
У Капуи дела шли вразрез с желаниями консулов. Во время вы­
лазки кампанцев и карфагенян консулы были разбиты. Некоторое
время спустя Ганнибал привел свою армию из области Беневента в
район Капуи. Битва, которая произошла два дня спустя, была, однако,
прервана, поскольку вдали показались войска и обе стороны испуга­
лись, что это — вражеские силы. Оказалось, что это были войска
Гракха, которые квестор Гн. Корнелий Лентул привел из Лукании в
Кампанию. В следующую ночь консулы разошлись по разным на­
правлениям: Кв. Флакк — в окрестности Кум, Пульхр — в Луканию.
Ганнибал стал преследовать Пульхра.
В Лукании Ганнибал натолкнулся на воинскую единицу, которую
можно назвать паравоенной, состоявшей из 16 тысяч человек, которой
командовал бывший центурион М. Центений Пенула. Из боя, который
произошел между полководцем и фельдфебелем, с римской стороны
спаслось едва ли больше тысячи человек. Кроме того, исчезла гракханская армия, составленная из бывших рабов. Лукания практиче­
ски оказалась в карфагенских руках.
Пульхр возвращался другим путем, по-видимому, по прибрежной
дороге. В Казилине он снова встретил своего коллегу Кв. Флакка.
Консулы отказались от надежды еще в этом году добиться решаю­
щего успеха в борьбе за Капую. Поэтому они создавали необходимые
предпосылки, чтобы иметь возможность зимой осадить город. В Ка­
зилине, в замке у устья Вольтурна и в Путеолах были накоплены
запасы продовольствия, а в двух последних местах расположены
войска, которые должны были контролировать море и реку. Вдобавок
к этому войска Нерона были переведены из Суессулы к Капуе.
Ганнибал недооценил опасность, какой подвергалась Капуя, и по­
этому предпринял попытку решить тягостную проблему, состоявшую
в том, что римский гарнизон все еще находился в крепости города
Тарента. Это намерение, однако, натолкнулось на серьезные трудно­
260

27. II Римская война (218—201 гг.)

сти, особенно из-за того, что римский гарнизон мог беспрепятствен­
но подкрепляться войсками и припасами с моря. Тарентинские ко­
рабли, стоявшие в гавани, не могли из нее выйти, чтобы прервать
снабжение, ибо из крепости легко можно было контролировать подход
к гавани. Поэтому Ганнибал перетащил корабли в открытое море по
суше. Флот встал на якорь перед входом в гавань и теперь запер кре­
пость со стороны моря. Увидев, что он не может моментально достичь
многообещающего успеха, Ганнибал отошел от Тарента.
Очевидно, жители Брундизия имели намерение передать город
карфагенскому полководцу, ибо из Тарента он пошел к Брундизию.
Когда он находился вблизи города, его там встретили кампанские
послы, просившие его не бросать Капую на произвол судьбы. Ганни­
бал успокоил послов, сказав, что в этом году римляне оказались не
в состоянии добиться решающего успеха в битве за Капую. С этим
ответом послы и вернулись. А Ганнибал ушел на зимние квартиры,
которые находились в старом лагере в трех днях пути от Тарента,
ибо надежда на взятие Брундизия рухнула.
Борьба за Сицилию в 212 г. вошла в решающую фазу. Последняя
стадия этой борьбы с карфагенской стороны была отмечена неудача­
ми, неверностью союзников, предательством, слабой координацией
и соперничеством генералов.
Если Марцелл сначала колебался, стоять ли ему по-прежнему
перед Сиракузами, поскольку город снабжался с моря всем необхо­
димым, или развернуть военные действия против Гимилькона и Гиппократа, чьей операционной базой являлся Акрагант, то затем он все
же решил все силы сосредоточить против Сиракуз, так как увидел
шанс сломить сопротивление города. Он воспользовался помощью
видных проримски (против Карфагена) настроенных изгнанников,
которые выступали в случае сдачи города за сохранение им элевтерии
и автономии. Первая попытка, однако, не удалась, ибо некий Аттал
предупредил Эпикида. Около 80 человек, участвовавших в заговоре,
были казнены.
Этот план провалился. Но через несколько дней Марцелл сумел
под покровом ночи сначала с тысячью человек у башни Галеагры
проникнуть в город, в котором в это время проходило празднество в
честь Артемиды. На заре он ворвался в Гексапилу и ввел туда осталь­
ные войска. Эпиполы были захвачены. Как только Эпикид получил
известие о проникновении римлян, он тотчас оставил Остров, чтобы
отбить врага. Но вскоре он понял всю безнадежность этого намерения
и отступил в Ахрадину, часть города, защищенную стенами. После
261

История карфагенян

того как сиракузские изгнанники у стен Ахрадины, охраняемых рим­
скими перебежчиками, напрасно пытались убедить своих бывших
сограждан сдать город, Марцелл отступил на холм Эвриел, распо­
ложенный к западу от города. Однако форт, венчающий Эвриел,
которым командовал Филодем из Аргоса, он взять не смог. Тирано­
убийца Сосий по поручению Марцелла пытался перетащить Фило­
дема на римскую сторону, но тот тянул с переговорами, надеясь на
приход Гимилькона и Гиппократа. Наконец Марцелл осознал бес­
смысленность своих хлопот и разбил свой лагерь между двумя город­
скими кварталами Тихе и Неаполем, которые он разграбил. Но через
некоторое время Филодем, напрасно ожидавший помощи из Акра­
ганта, капитулировал в обмен на свободный выход. Он привел свои
войска к Эпикиду. Теперь Марцелл смог овладеть Эвриелом и в ре­
зультате избавиться от возможности очутиться между двумя враж­
дебными линиями. Он окружил Ахрадину, сконцентрировав свои
войска в трех стратегически выгодных пунктах.
Во время грабежа кварталов Тихе и Неаполь адмирал Бомилькар
ночью вышел из Большой гавани с 35 кораблями из своих 90, ибо в
эту ночь римский флот из-за бури нё стоял на якоре, и пошел в Кар­
фаген, чтобы доставить оттуда подкрепление. Уже через несколько
дней он возвратился в Большую гавань со 100 кораблями. Карфаген­
ские власти, очевидно, делали все, чтобы предотвратить грозящую
сицилийскую катастрофу.
Приблизительно в эти дни Гимилькон и Гиппократ появились
у Сиракуз. Они укрепились у Большой гавани. Однако военная ситуа­
ция была неблагоприятна для карфагенян и их союзников. Атака
Гиппократа на старый римский лагерь, находившийся под командо­
ванием легата Т. Квинкция Криспина, не удалась, так же как и вы­
лазка Эпикида, ударившего по опорным пунктам Марцелла. В это
время разразилась эпидемия, от которой особенно страдала карфа­
генская армия. Гимилькон, Гиппократ и большая часть их солдат
стали ее жертвами. Но сикулы, которые служили в армии Гиппократа, вовремя покинули лагерь и вернулись в свои города. После гибе­
ли карфагенской армии они разместили войска и съестные припасы
в двух городах недалеко от Сиракуз. Завербоваться в римскую армию
они еще были не готовы.
В это время Бомилькар снова отплыл в Карфаген за подкреплени­
ем и продовольствием. Он возвратился со 130 военными и 700 гру­
зовыми кораблями, но из-за неблагоприятных ветров не смог выйти
за мыс Пахин. Эпикид опасался, что сложившиеся обстоятельства
262

27. II Римская война (218—201 гг.)

могут заставить Бомилькара покинуть Сицилию и вернуться в Аф­
рику. Поэтому он передал командование в Ахрадине командирам
наемников Поликлиту, Филистию и Эпикиду Синдону, а сам пошел
навстречу Бомилькару, чтобы побудить его дать сражение. Но когда
пришел день, когда надо было вступить в битву, Бомилькар уклонил­
ся от римского флота и мимо Сицилии поплыл к Таренту. Причины
такого решения совершенно неизвестны. Удрученный этим Эпикид
пошел к Акраганту.
Следствием этих событий стало отпадение сикулов. Они вступили
в контакт с Марцеллом, который гарантировал им автономию и элевтерию, поскольку их область не относилась к территории, подвластной
сиракузским царям. Кроме того, они использовали свои связи в Си­
ракузах, чтобы убить заместителей Эпикида. После этого народное
собрание Сиракуз избрало новых полководцев, из среды которых
были направлены посланцы к Марцеллу. Но во время их отсутствия
перебежчики, чрезвычайно опасавшиеся за свою жизнь, взяли ини­
циативу в свои руки и переманили на свою сторону наемников. Полко­
водцы, оставшиеся в Сиракузах, видимо, были убиты. Затем перебеж­
чики и наемники избрали шесть офицеров, трое из которых должны
были командовать в Ахрадине, а трое — на Острове. Среди них был
ибер Мерик. Но Мерик был уже готов сотрудничать с римлянами.
Он провел римский авангард через ворота, которые находились вбли­
зи источника Аретузы, в Ахрадину. После этого Марцелл столь стреми­
тельно атаковал Ахрадину, что и войска, находившиеся на Острове,
поспешили на помощь. Римские части использовали этот момент,
чтобы захватить Остров. После того как перебежчики ускользнули,
сиракузяне открыли ворота Ахрадины и просили только о сохранении
жизни. Однако во время грабежа богатого города многие люди все
же погибли, и среди них был и Архимед.
Следствием падения Сиракуз было то, что почти все сицилийские
города отправили посольства к Марцеллу, чтобы узнать о решении
победителя относительно их будущего статуса. В качестве образца
для своего решения Марцелл принял политическую ситуацию общин
в прошлом.
Сицилийская игра была проиграна. Но нужно еще сказать об акрагантском эпилоге. Карфагеняне назначили преемником Гимилькона Ганнона, а на место Гиппократа Ганнибал послал на Сицилию
ливо-финикийца Муттина, происходившего из Гиппона Акры. Ганнон
и Эпикид доверили этому опытному офицеру нумидийский кавале­
рийский корпус, с помощью которого Муттин поднял уверенность
263

История карфагенян

сторонников карфагенской партии. После получения известия о па­
дении Сиракуз генералы решили оставить Акрагант и продвинуться
к южной Гимере, поскольку последний шанс для спасения Сицилии
они видели в открытом полевом сражении. Марцелл принял вызов и
тоже выдвинулся к Гимере. Муттин сначала добился некоторого
успеха, но затем покинул область Гимеры и отошел к Гераклее, ибо
около 300 нумидийских всадников там дезертировало — они, оче­
видно, оценили положение в карфагенском лагере пессимистически.
Однако Ганнон и Эпикид не стали дожидаться возвращения Муттина.
По-видимому, гордый своим знатным происхождением карфагенянин
не хотел делить честь победы с ливо-финикийским бастардом. На ле­
вом берегу Гимеры Эпикид и Ганнон дали сражение Марцеллу. Мар­
целл победил, и не в последнюю очередь потому, что нумидийские
всадники отказались сражаться. Тысячи карфагенских солдат погиб­
ли, 6 тысяч человек попало в плен, и добычей римлян стали 8 слонов.
Остатки разбитой армии бежали в Акрагант, а нумидийские всадни­
ки ушли в другие города, лежавшие поблизости. Была ли Сицилия
окончательно потеряна для Карфагена? Казалось, что так.
В Испании римлянам улыбнулся успех, который в первую очередь
имел большое пропагандистское значение: взятие Сагунта. Кроме
того, они разгромили турболетов, старых соперников Сагунта, про­
дали их в рабство и разрушили их городской центр.
О событиях на восточном театре военных действий никаких све­
дений нет.
211г. был годом поворота в этой войне, ибо в этом году была
потеряна Капуя, самый важный опорный пункт Карфагена в северной
части Южной Италии. Ключевую роль Капуи, естественно, понима­
ли и римляне, которые в ожидании эффективности осады не произ­
вели никакого изменения в верховном командовании. Как и раньше,
Кв. Флакк, Пульхр и Нерон возглавляли войска, стоявшие перед го­
родом. Консулы 211 г. Гн. Фульвий Центумал Максим (в 213 г. он
был претором) и П. Сульпиций Гальба Максим сначала находились
в Риме. Новыми командующими стали Г. Кальпурний Пизон (Рим),
М. Корнелий Цетег (Апулия), Г. Сульпиций (Западная Сицилия)
и Л. Корнелий Лентул (Сардиния). Командование Левина, Силана,
Тудитана, Марцелла и Красса было продлено.
Положение Капуи становилось совершенно критическим. Только
кавалерия, но никак не пехота, еще могла совершать успешные вы­
лазки. И кольцо, которое римляне стянули вокруг Капуи, с каждым
днем становилось все плотнее. Только благодаря хладнокровию

264

27. II Римская война (218—201 гг.)

одного нумидийца призыв кампанцев о помощи достиг Ганнибала
в Бруттии. В ответ на этот призыв Ганнибал с отборными войсками
и 35 слонами быстрым маршем двинулся к Капуе и скоро оказался
вблизи нее. В его руки тогда попала Калация. Он дал кампанцам
необходимые тактические указания, а затем попытался атакой на
лагерь Пульхра навязать римлянам сражение. Эта попытка провали­
лась. Римляне остались за своими укреплениями.
Тогда Ганнибал принял совершенно неожиданное решение ложным
нападением на Рим выманить римские войска или по крайней мере
их значительную часть из их укреплений перед Капуей. После того
как он двинулся через области самнитов, пелигнов (мимо Сульмона),
маррувинов, марсов и эквов (мимо Альбы), он прошел через Амитерн,
Форули, Кутилы и Эрет, чтобы затем после перехода через Анион
разбить свой лагерь в 40 стадиях от Рима11. Через несколько дней
он снова отступил, ибо надеялся, что тем временем Пульхр двинется
со своими войсками от Капуи к Риму и даст ему возможность успеш­
ной атакой разомкнуть кольцо укреплений, воздвигнутых вокруг
Капут По-видимому, он отступил тем же путем, каким пришел.
На пятый день он получил известие, что Пульхр не покинул свои
позиции у Капуи. Дальнейшее ожидание было бессмысленным, а но­
вая атака на капуанский котел была бы совершенно безуспешной!..
Это означало одно: Капуя была потеряна.
Чтобы хоть как-то «подпитать» явно ожидаемый военный и про­
пагандистский ущерб, Ганнибал быстрым маршем двинулся на юг,
ибо ему показалось, что возникла возможность взять Регий. Но и это
предприятие провалилось.
Командиры гарнизона Бостар и Ганнон предприняли последнюю
попытку своими отчаянными письмами снова призвать Ганнибала
к Капуе. Но эти письма не дошли до Ганнибала, они попали в руки
осаждающих. Нумидийские посланцы, которые должны были пере­
дать эти письма, вместе с более чем 70 другими нумидийскими
якобы перебежчиками были избиты плетьми и с отрубленными ру­
ками возвращены в Капую. Их вызывающий сострадание вид сломил
последнее сопротивление кампанцев, силы которых уже и до того
были ослаблены столкновениями между аристократами и демокра­
тами. На заседании сената, созванного демократически настроенным
медиксом тутикусом Сеппием Лезием, большинство высказалось
11 Известие о приближении Ганнибала к Риму вызвало переполох в городе. На долгое
время выражение «Ганнибал у ворот» стало чуть ли не пословицей.

265

История карфагенян

за сдачу города. Капуя капитулировала. Сенаторы напрасно надеялись
на «милость римского народа» (Ливий). После того как они выдали
все свои запасы драгоценных металлов — 2070 фунтов золота и
31 200 фунтов серебра, в Теане и Калесе они были исхлестаны би­
чами и обезглавлены. Другие «военные преступники», а римляне
включили в их число немало людей, были или депортированы, или
проданы в рабство. Прочие кампанские граждане тоже были сурово
наказаны: они потеряли родину, гражданство, латинское право, все
недвижимое и значительную часть движимого имущества. Кампания
перестала быть областью военных операций карфагенян.
И в Таренте не было никакого успеха. Хотя флот, который пришел
из сицилийских вод к Таренту, на какое-то время воспрепятствовал
снабжению римского гарнизона с моря, но через некоторое время был
вынужден снова уйти, так как в промежутке встретился с трудностя­
ми снабжения уже карфагенской стороны.
Когда Марцелл в конце лета 211г. покинул Сицилию, где его
преемником стал Цетег, война на острове не завершилась. Наоборот!
Карфагеняне начали новое наступление. Они высадили предположи­
тельно около Акраганта 8 тысяч пехотинцев и 3 тысячи нумидийсикх
всадников и сумели подчинить сикульские города, прежде всего
Моргантину, Гергетий, Гиблу (Гелеатиду) и Мацеллу. Очевидно,
значительная часть сикулов предпочла сотрудничество с карфагеня­
нами сотрудничеству с римлянами. Направление удара карфагенских
войск позволяет предположить, что они стремились изолировать
определенную часть востока, находившегося под властью римлян.
Шансы добиться этой цели казались неплохими, ибо моральное со­
стояние римских войск дало трещину. Но тут Цетегу поразительным
образом удалось неизвестно какими средствами перетянуть сикуль­
ские города на римскую сторону.
В Италии в 211 г. дела стали оборачиваться для карфагенян самым
неблагоприятным образом. Совсем иначе было в Испании! Карфа­
генские полководцы все еще господствовали над большей частью
страны. Однако они не считали, что могут предпринять решительное
наступление на врага. В противоположность им оба Сципиона, кото­
рые зимой 212/211 г. призвали к оружию 20 тысяч кельтиберов, по­
лагали, что пришло время окончательного решения. Их план похода
был в значительной степени обусловлен положением в карфагенском
лагере. В то время как лагерь Гасдрубала, сына Гамилькара, находил­
ся у Амторгиса относительно близко от опорного пункта римлян,
Магон и Гасдрубал, сын Гисгона, разбили общий лагерь на большем
266

27. II Римская война (218—201 гг.)

отдалении от римлян — в пяти днях пути. Чтобы помешать Магону
и Гасдрубалу, сыну Гистона, после поражения Гасдрубала, сына
Гамилькара, вмешаться в сражение, Сципионы разделили свои вой­
ска. Гней с третью армии и кельтиберами должен был напасть на Га­
сдрубала Баркида, а Публий с остальными двумя третями — на двух
других генералов. В соответствии с этим планом римская армия за­
няла свои позиции. Когда Гасдрубал, сын Гамилькара, увидел, что
Гней свои надежды в большой степени возлагает на кельтиберов,
он через посредство кельтиберов, служивших в его армии, завязал
контакты с их соплеменниками на противоположной стороне. Дей­
ствительно, он сумел добиться, естественно, с помощью карфагенских
денег, чтобы кельтиберы, служившие у римлян, начали покидать
их лагерь. Гней был вынужден отойти. Гасдрубал последовал за ним
на небольшом расстоянии.
В это же время пространство для движения войск Публия было
ограничено всадниками Массиниссы территорией лагеря. Сверх того
римский полководец получил известие, что Андобал с 7500 всадни­
ками идет для поддержки врага. Чтобы предотвратить увеличение
карфагенских сил и избежать полного окружения, он, поручив за­
щиту лагеря легату Тиб. Фонтею, двинулся навстречу испанцам.
В происшедшем бою римляне сначала имели незначительное пре­
имущество, но вскоре были окружены нумидийскими всадниками
Массиниссы, а затем и карфагенскими пехотинцами. Публий погиб.
Из бежавших римлян только небольшая часть смогла спастись под
покровом ночи.
Победоносные полководцы с большой поспешностью двинулись
к Гасдрубалу, сыну Гамилькара, чтобы соединить с ним свои войска
и тем самым с легкостью нанести решающий удар Гнею. Хотя Гней
попытался как можно скорее уйти в безопасную область, т. е. в область
севернее Эбро, его настигли, напали на кое-как сооруженный лагерь
и убили на двадцать девятый день после смерти его брата. Часть рим­
ских войск, избежавшая резни, бежала в лагерь, которым командовал
Фонтей. После переноса лагеря в североиберийскую область солдаты
и офицеры, как кажется, передали верховное командование всаднику
Л. Марцию Септиму, а не Фонтею. В дальнейшем Марций явно сумел
из безутешной «кучи» создать мало-мальски функционирующую
боевую единицу. Карфагенские полководцы упустили возможность
нанести решительный удар, чтобы завершить войну в Испании.
Уже в то время, когда Ганнибал стоял у самого Рима, римские
войска были посланы в Испанию, чтобы хотя бы частично заполнить
267

История карфагенян

образовавшуюся лакуну. А после падения Капуи большая часть войск,
которыми командовал Нерон, взошла в Путеолах на борт, чтобы опять
же под командованием Нерона отправиться в Испанию. Это были
6 тысяч римских и 6 тысяч латинских пехотинцев и 300 римских и
800 латинских всадников. После прибытия в Тарракон Нерон вооружил
также матросов и привел их в лагерь Септима, который располагался
около Эбро. Он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы вскоре
перейти в наступление. Целью его атаки был Гасдрубал, сын Гамиль­
кара, который разбил свой лагерь у так называемых Черных Камней в
области авзетанов, т. е. вблизи Пиренеев. Действительно, он добился
того, что Гасдрубал оказался в стесненном положении, ибо римляне
овладели путем к области, где находился карфагенский лагерь. Казалось,
что Гасдрубал пойман в ловушку. Он предложил повести переговоры,
которые Нерон ожидал. И пока переговоры затягивались, он вывел
окольным путем отряд за отрядом и даже слонов. Когда Нерон понял
«пуническую хитрость» (Ливий), карфагенский лагерь был уже пуст.
После этого несчастья в Риме стало ясно, что Нерона надо заменить.
Но кем? Никто из тех, кто подходил для решения этой задачи, не брал­
ся за это. Тогда предложил свою кандидатуру П. Корнелий Сципион,
24-летний сын погибшего П. Сципиона. Он был избран единогласно.
Пропретор Силан должен был его сопровождать в Испанию в каче­
стве второго главнокомандующего. Еще в том же году они вышли из
Остии в море с 30 пентерами, на которых находились 10 тысяч пе­
хотинцев и тысяча всадников, и взяли курс на Эмпорион. Отсюда,
разделившись, армия и флот пошли в Тарракон. Сципион стремился
к тому, чтобы создать в войсках и у союзников климат доверия и уве­
ренности.
Карфагенские генералы ушли на зимние квартиры у Гадеса (Гас­
друбал, сын Гисгона), Кастулона (Магон) и Сагунта (Гасдрубал, сын
Гамилькара).
Если на западе римляне в 211 г. претерпели чувствительные уда­
ры, то на востоке дела шли совершенно иначе: здесь они достигли
значительного прогресса. Левин убедил этолийцев заключить союз­
ный договор и этим уменьшил военный вес карфагенского союзника
Филиппа. Еще в том же году он отнял у акарнанцев, союзных с Фи­
липпом и враждебных этолийцам, Закинф, Эниады и крепость Нас и
передал недвижимое имущество этих мест этолийцам в соответствии
с договором. Зиму 211/210 г. он провел на Коркире.
Римские сенаторы через некоторое время после Капуи решили,
что Ганнибал в этом году не будет проявлять значительную военную

268

21. II Римская война (218—201 гг.)

активность и потому излишне, чтобы две консульские армии стояли
в Апулии. Поэтому они потребовали от консулов, дабы те жребием
определили, кто из них двоих отправится в качестве преемника Ле­
вина из Апулии в Македонию. Жребий выпал Гальбе. Но Гальба
появился на Балканском полуострове, по-видимому, только в следую­
щем году.

Потеря важных военных позиций (211—204 гг.)
Не только по нашему мнению, но и по суждению римских совре­
менников, в 211 г. произошел перелом в ходе войны. Это видно из
решения о составе римских сил: впервые с начала войны число леги­
онов было сокращено. Всего в 210 г. в соответствии с постановлени­
ем сената в поле было выведено не более 21 легиона. Только один
консул, Марцелл, должен был вести войну против Ганнибала; друго­
му, Левину, были переданы командование в восточной части Сицилии
и «сицилийский» флот. В Риме осуществлял командование М. Ман­
лий Ацидин (два легиона), в Капуе — Кв. Флакк (один легион), в Апу­
лии — Центомал (два легиона), в Греции — Гальба, в Этрурии — Пизон (два легиона), в Галлии — Г. Леторий (два легиона), в западной
части Сицилии — Л. Цинций Алимент (два легиона) и на Сарди­
нии — П. Манлий Вульсон (два легиона). Впрочем, в народе начала
распространяться некоторая усталость от войны, которая даже гро­
зила перерасти в мятеж, когда консулы издали эдикт, согласно кото­
рому необходимые матросы должны были быть за частный счет, ибо
казна была пуста, приняты на службу, оплачены на следующие 30 дней
и снабжены провиантом. Волнения снова затихли только тогда, ког­
да Левин, который прибыл после 15 марта с востока, успешно потре­
бовал от сената и магистратов, чтобы они сами были готовы к чрез­
вычайным жертвам.
Ганнибал, кажется, в этом году все свои стремления сконцентри­
ровал на том, чтобы, насколько это возможно, ослабить последствия
капуанской катастрофы. Это ему удавалось не всегда. Так произош­
ло в случае Салапии. Здесь Блаттий, видный представитель проримской партии, сумел убедить Дасия, сторонника прокарфагенской
политики, поддержать план сдачи города Марцеллу. Самнитские
города Марморезу и Мелес Марцелл смог захватить силой. Также
Центомал пытался использовать проявившиеся в разных местах
тенденции к отпадению от карфагенян. После того как ведущие по­
литики Гердонии вступили с ним в контакт, он расположил свой
лагерь вблизи этого города. Ганнибал, которого прокарфагенскнс
269

История карфагенян

политики Гердонии предупредили о развитии событий, поспешил
к нему ускоренным маршем и нанес Центомалу полное поражение.
Среди павших оказался и проконсул. Люди, которые вели с Центо­
малом секретные переговоры, были казнены, город предан огню, а его
жители переселены в Метапонт и Фурии. Марцелл, находившийся в
Самнии, хотел исправить эту ошибку. Он подошел к окрестностям
города Нумистрона, где карфагеняне разбили лагерь, и вызвал Ган­
нибала на сражение. Ганнибал принял его и победил. После этого
сражения он через Венузию пошел в Апулию,может быть, в направ­
лении Тарента. Марцелл последовал за ним. Военная ситуация в
Таренте в этом году изменилась несущественно, хотя тарентинец
Демократ, являясь командиром флотилии из 20 кораблей, около
Саприпорта, приблизительно в 15 милях от Тарента, разбил римля­
нина Д. Квинкция, командовавшего равной по величине флотилией.
Римская флотилия, родной гаванью которой был Регий, должна была
обеспечить римский гарнизон крепости провизией. В остальном Ган­
нибал, как кажется, после падения Капуи еще в большем масштабе,
чем ранее, стал опустошать вражескую территорию не только для
того, чтобы наказать римлян, но, возможно, в первую очередь для
того, чтобы предостеречь своих союзников.
Позиции, которые Карфаген еще имел на Сицилии, были проиг­
раны из-за неспособности генерала Ганнона. Он отнял у испуганного
врагами Муттина командование нумидийской кавалерией и передал
его своему сыну. Такое оттеснение Муттин не стерпел. Он завязал с
Левином переговоры о сдаче Акраганта, и предательство достигло
своей цели. Ганнон вместе с Эпикидом и несколькими спутниками
смог на корабле отплыть в Африку. Левин приказал бичевать и обез­
главить ведущих деятелей Акраганта, а остальных граждан города
продать в рабство. За падением Акраганта последовала потеря по­
следних бастионов Карфагена на Сицилии. Римляне в течение корот­
кого времени завладели с помощью предательства 20 городами и
6 — силой; около 40 городов добровольно, т. е. под давлением обстоя­
тельств, перешли на римскую сторону.
,
В Африке в 210 г. Сифакс успешно (по крайней мере он так сооб­
щал в Рим) воевал против Карфагена. Насколько бы успешными ни
были эти войны, ясно, что в результате образования нового фронта
Карфагену потребовались силы в еще большем размере. К тому же
поздним летом этого года М. Валерий Мессала, командующий флотом
Левина, с 50 кораблями высадился в районе Утики, чтобы захватить
добычу и произвести разведку. Мессала действовал успешно. Во вся­
270

21. // Римская война (218—201 гг.)

ком случае, он был вынужден послать Левину, приехавшему из-за
консульских выборов в Рим, доклад, содержавший крайне неприятные
сведения: 5 тысяч нумидийцев, возглавляемых Массиниссой, сыном
Гайи, находятся в Карфагене; во всей Африке набираются новые
солдаты, которые должны будут отправиться в Испанию и, как толь­
ко будет возможно, под командованием Гасдрубала, сына Гамилька­
ра, выступить в Италию; карфагеняне надеются с помощью этого
похода Гасдрубала добиться окончательной победы; наконец, воору­
жается большой флот, и с его помощью должна быть отвоевана Си­
цилия, и, по его мнению, этот флот скоро выйдет в море.
Была уже почти осень, когда адмирал Гамилькар со своим флотом
из 40 кораблей переправился на Сардинию и опустошил сначала об­
ласть Ольбии, а затем, когда в эту область пришел Вульсон со своими
войсками, и область Каралиса и захватил богатую добычу. Возможно,
этот грабительский поход был ответом на акцию Мессалы.
В Испании, во всяком случае, в южной ее части, никаких суще­
ственных изменений военной ситуации не произошло.
Несколько иначе сложилось положение в Греции. Хотя завоевание
города Антикиры, находящегося у Коринфского залива, римскими
и этолийскими войсками (римскими в это время еще командовал
Левин, а этолийскими Скопас) незначительно изменило соотношение
военных сил, захват Эгины являлся заметным успехом. И еще более
важное значение имело то, что пергамский царь Аттал, который в
210/209 г. был избран почетным стратегом Этолийского союза, всту­
пил в войну. Может быть, его войска принимали участие уже в за­
воевании Эгины. Филипп в этом году все же сумел захватить Лари­
су Кремасту и Эхин.
Ганнибал весной 209 г., видимо, поставил целью вновь укрепить
свои позиции в северной части Апулии и в Самнии, которые были
ослаблены в предыдущем году. Он совершенно не собирался запирать
себя в Южной Италии, а стремился в первую очередь не потерять
присоединившуюся к нему Центральную Италию. Римские сенаторы
также убедились, что наступательный дух, господствовавший в кар­
фагенском военном руководстве, не сломлен. Они в этом году напра­
вили для войны в Италии еще два легиона, чтобы иметь возможность
еще упорнее сражаться с Ганнибалом. Максим (V) был назначен
командующим в районе Тарента, а Кв. Флакк (IV) — в Луканин
и Бруттии. Областью операций Марцелла была определена та, где в
соответствии с обстоятельствами будет действовать Ганнибал. Сфе­
рой действий Г. Гостилия Тибула стал Рим, Криспина, который уже

271

История карфагенян

упоминался как легат в 212 г., — Капуя, Пизона — Этрурия, Л. Ветурия Филона — Галлия, Гальбы — Македония, Алимента — вос­
точная часть Сицилии, Левина — ее западная часть и Г. Аврункулея — Сардиния. Командование Сципиона и Сиилана было продлено
не на один год, а до тех пор, пока их не отзовут.
В этом году при наборе войск и сборе налогов в лагере латинов
и союзников возникла опасная для римлян ситуация. Большая часть
латинских колоний оказалась не в состоянии поставить требуемые
войска и заплатить налоги и выступала за заключение мирного дого­
вора с Карфагеном. Это были Сутрий, Непет, Нарния, Карзиолы,
Альба, Сора, Интерамна, Калес, Суесса, Карцеи, Сетия и Ардея. Сена­
торы расценили это как открытую измену, но в настоящий момент
сочли самым разумным не применять военные санкции, а тихо уладить
дело. Но в структуре союза образовались трещины, которые угрожали
самому существованию Римского государства. В то же время римля­
не могли с удовлетворением констатировать, что большая часть латин­
ских колоний, как и раньше, стоит за общее дело. Речь шла о Сполетии,
Козе, Плаценции, Кремоне, Аримине, Фирме, Адрии, Луцерии, Венузии, Брундизии, Пестуме, Беневенте*Сатикуле, Эзернии, Фрегеллах,
Сигнии, Норбе и Понтии. Большинство этих городов находились на
периферии территории, на которую распространялась римская власть,
и поэтому были особенно заинтересованы в римской защите.
Разумеется, мятежные латинские колонии не могли выступать
на стороне Ганнибала, поскольку большая часть их боеспособных
мужчин служила в римской армии. Все же их поведение оказало
влияние на внутриполитическую ситуацию в других городах Италии.
Имело ли это место в конкретном случае Канузия, мы не знаем.
Во всяком случае, часть граждан этого города, который прежде был
верен римлянам, стала сотрудничать с Ганнибалом. Ганнибал тотчас
разбил свой лагерь вблизи этого города. Но когда Марцелл появился
около Канузия, он отошел, очевидно, для того чтобы найти подходя­
щее место для сражения. И Марцелл последовал за ним. Сражение,
происшедшее в не известном нам месте, завершилось полной победой
карфагенян. Марцелл отступил к Венузии. Результатом поражения
стало аннулирование его командования, которое в тот момент было
явно бесцельным. Но Ганнибал ушел в Бруттий, ибо Кавлония была
окружена враждебными войсками. Речь шла о войсках, насчитывав­
ших 8 тысяч воинов, состоявших, по Ливию, из изгнанников, пре­
ступников, перебежчиков и предателей, которых Левин переправил
большей частью из Агафирна в Бруттий. По приказу Максима, кото­

272

27. И Римская война (218—201 гг.)

рый хотел отвлечь Ганнибала от Тарента, они после грабежа бруттийского побережья начали осаду Кавлонии. Как вскоре оказалось,
расчет консула оправдался. Хотя Ганнибал добился капитуляции
«пестрой» армии, он не оказался на месте, когда произошло взятие
Тарента.
Может быть, еще до победы Ганнибала над Марцеллом у Кв. Флакка появились послы гирпинов, вольцентиев и луканов, которые сда­
ли консулу свои города и находившиеся там карфагенские гарнизо­
ны. И два брата бруттия Вибий и Пакций тоже повели переговоры
с Кв. Флакком об условиях сдачи, но их нельзя рассматривать как
представителей бруттийских городов.
Максим после захвата саллентинского города Мандурии (его захват
был очень важен, ибо он позволял установить контроль над связями
между Брундизием и Тарентом) пришел к Таренту и разбил лагерь
у входа в гавань. После этого он стал готовиться к штурму города
с моря. Он не боялся появления карфагенского флота, потому что тот
отплыл для поддержки нападения Филиппа на этолийские позиции
на Коркире. Однако Тарент был взят не силой, а предательством.
Главную роль в решении командира бруттийского гарнизонного
отряда впустить римские войска в города сыграла жившая в Таренте
femme fatale (роковая женщина), брат которой служил в войске Мак­
сима. Демократ и Никон погибли, Филемон спасся бегством, а коман­
дир карфагенского гарнизона Карталон, безоружный ввиду перего­
воров о сдаче и полагавшийся на узы гостеприимства, связывавшие
его отца с Максимом, направился к нему и был по пути убит солда­
тами. Римские солдаты убивали и грабили.
Ганнибал, который форсированным маршем поспешил из Кавло­
нии, узнав о потере Тарента, разбил свой лагерь приблизительно в
5 милях от города, надеясь, возможно, навязать Максиму сражение.
Через несколько дней он отошел к Метапонту. С помощью подлож­
ного письма ведущих политиков этого города он пытался заманить
консула к Метапонту. Однако неблагоприятные ауспиции заставили
Максима вернуться в Тарент. Тарент был для Ганнибала безвозврат­
но потерян.
Наряду с захватом Тарента другим выдающимся, с римской точки
зрения, военным событием этого года явилось завоевание Нового
Карфагена. П. Сципион, который в 210 г., очевидно, был занят тем,
чтобы получить контроль над областью севернее Эбро, при планиро­
вании операций 209 г. исходил из следующих соображений. Необхо­
димо избежать столкновения с объединенными войсками карфагенян,
273

История карфагенян

ибо в противном случае враг бесспорно будет иметь перевес в воен­
ных силах. Удар по одной из трех карфагенских армейских группи­
ровок приведет к тому, что противник до соединения с двумя другими
армиями прибегнет к выжидательной тактике, чтобы затем объеди­
ненными силами нанести уничтожающий контрудар; поэтому и этот
путь нельзя было избрать. Оставалась только третья возможность:
нанести удар по объекту, очень важному с военной точки зрения,
но для защиты которого ни один из трех карфагенских генералов не
мог бы достаточно быстро подойти. И эта возможность П. Сципиону
бросилась в глаза. Его выбор пал на Новый Карфаген. Римский пол­
ководец рассчитывал, что захват этого города даст ему огромное
преимущество в военном, финансовом и не в последнюю очередь в
политико-пропагандистском плане. Оставив Силана с 3 тысячами
пехотинцев и 300 всадников на территории севернее Эбро, сам он с
25 тысячами пехотинцев и 2500 всадников весной 209 г. перешел
Эбро и в самое короткое время прибыл к Новому Карфагену. В это
же время его командир флота Г. Лелий с эскадрой из 35 кораблей
вошел в городскую гавань. Командир тамошнего гарнизона Магон,
в распоряжении которого находилась войско из 1 тысячи человек и
милиция приблизительно из 2,5 тысяч, никак не мог помешать тому,
что на четвертый день после прихода римских войск город будет ими
захвачен за один день. Решающую атаку предпринял римский отряд
силой в 500 человек, который вброд перешел через мелководье и
прорвался через стену в неохраняемом месте. Присоединившись к
ним, солдатня по приказу П. Сципиона убивала до тех пор, пока Ма­
гон не сдал крепость. За убийствами последовали грабежи. Почти
10 тысяч жителей города попали в руки римлян. Граждан и гражданок
города и их детей П. Сципион отпустил на свободу; почти 2 тысячи
ремесленников, не являвшихся гражданами, были объявлены рим­
скими государственными рабами; что касается остальных пленных,
то самых сильных из них он приказал зачислить на службу в римский
флот, а остальных передал военным трибунам. Заложникам, которых
было свыше трехсот, он приказал вступить в контакт со своими род­
ственниками и отпустил на свободу с явной надеждой, что вожди их
племен заключат союз с римлянами. Лелию же он поручил отпра­
виться в Рим как вестнику успеха, а вместе с ним были отправлены
Магон, два члена карфагенского правительства, 15 членов карфаген­
ского сената и другие видные пленники. Защитив Новый Карфаген
своим гарнизоном, П. Сципион с армией и флотом возвратился в Тарракон. Он вонзил отравленную стрелу в тело Карфагена.

274

27. II Римская война (218—201 гг.)

На востоке в 209 г. продолжались военные действия. С карфаген­
ской точки зрения, было досадно, что свобода действий Филиппа в
Греции была ограничена в результате сохраняющейся угрозы Маке­
донии со стороны ее фракийских и иллирийских соседей. Несмотря
на это препятствие, Филипп провел в этом году в Греции успешные
военные операции. Около Ламии он в двух битвах разбил союзные
войска этолийцев, Гальбы и Аттала. Послы Птолемея IV, родосцев,
хиосцев, митиленцев, афинян и афаманского царя Аминандра встре­
тились в Фал аре с Филиппом, чтобы выступить посредниками в македонско-этолийском конфликте. Они добились, что Филипп согла­
сился на тридцатидневное перемирие и на мирную конференцию,
которая должна была состояться в Эгии. Конференция провалилась
из-за неприемлемых условий этолийцев, самоуверенность которых
укрепилась после известия о прибытии римского флота в Навпакт и
Аттала на Эгину. После конференции в Эгии Филипп более чем ког­
да-либо понял, что введение в дело морских сил необходимо, если
он хочет довести войну до победного конца. Он усилил карфагенский
флот, который незадолго до этого прибыл к берегам Балканского
полуострова, пятью ахейскими кораблями12 и планировал включить
в этот флот также корабли вифинского царя Прусия, находившиеся
на пути к Греции. Коринфский залив не должен быть больше ареной
действия римского флота! Но нападение на город Элиду, в котором
находился этолийский гарнизон, не имело успеха, так как Гальба
сумел 4 тысячи человек незаметно привести из Киллены к Элиде.
Тревожные известия о положении на северной границе Македонии
вынудили царя наконец прекратить греческий поход этого года.
Он возвратился в Македонию. Война на Балканском полуострове все
более и более становилась самостоятельной, и ее лишь только услов­
но еще можно рассматривать как часть карфагено-римских военных
действий.
По всей видимости, целью Ганнибала в 208 г. было не ввергать
свои силы в рискованные действия, а стремиться в первую очередь
сохранить свои позиции. Решение в соответствии с его планами долж­
но было прийти в ходе крупномасштабной сконцентрированной акции
следующего года.
Предостережением тому, что, возможно, надвигалось на Рим, яви­
лись волнения, которые еще в 209 г. вспыхнули в Этрурии, особенно
12 Ахейский союз являлся почти постоянным соперником Этолийского, и поэтому
теперь он выступил на стороне македонского царя.

275

История карфагенян

в Арреции. Только когда назначенный консул Марцелл появился
в Этрурии, они успокоилась. В том, что этрусские союзники Рима
имели достаточно оснований быть недовольными теми тягостями,
какие несла война, являвшаяся карфагено-римским, а не этрусским
делом, нет сомнений. Но что они осмелились восстать без установ­
ления контактов с Ганнибалом, крайне невероятно. Ганнибал был
замешан в дела в Этрурии. Может быть, в решении ведущих полити­
ков Этрурии отказаться от повиновения Риму некоторую роль сыгра­
ло знание об италийском плане Гасдрубала, сына Гамилькара.
При распределении сфер военного командования консулам Марцеллу (V) и Криспину выпала Италия, точнее — Апулия и Лукания/
Бруттий, П. Лицинию Вару — Рим, Кв. Флакку — Капуя, Кв. Клавдию
Фламину— Тарент, Тибулу— Этрурия, Филону— Галлия, Гальбе — Балканский полуостров, Сексту Юлию Цезарю — Сицилия,
Левину — включающий сто кораблей «сицилийский» флот и Аврункулею — Сардиния. Командование П. Сципиона и Силана в Испании
было еще в прошлом году продлено до отзыва. Из распределения
флотов видно, что сенаторы считались с возможностью нападения
карфагенских морских сил, а говорили о двухстах кораблях, на Ита­
лию, Сицилию и Сардинию.
Беспорядки в Арреции были усмирены репрессивными мерами.
Так, арретинские сенаторы послали 120 своих детей в качестве залож­
ников. Кроме того, Варрон, который некоторое время после битвы
при Каннах действовал в пиценской области, получил чрезвычайное
командование с поручением вести к Аррецию один из двух городских
легионов. Тибулл с вверенными ему легионами должен был взять под
контроль остальную Этрурию.
В Южной Италии военные действия этого года открылись напа­
дением Криспина на Локры. После Тарента должен был пасть и дру­
гой опорный пункт карфагенян на юге страны. Но хотя Криспин ввел
в дело часть «сицилийского» флота, быстрого успеха он не добился.
И когда консул узнал, что Ганнибал, выйдя из Метапонта (?), уже
готов выдвинуться к Лацинийскому мысу, он снял осаду и попщл к
своему коллеге, который уже оставил Венузию и маршировал по
направлению к области между Венузией и Бантией. Они разместили
там свой лагерь в надежде, что Ганнибал ввяжется в сражение с дву­
мя консульскими армиями и будет разбит. Ганнибал действительно
появился вблизи римских позиций, но не принял сражение в месте,
избранном противником. Однако консулы, предпринявшие разведку
без достаточных предосторожностей, попали в засаду иумидийских
276

27. II Римская война (218—201 гг.)

всадников. Марцелл погиб, а Криспин был тяжело ранен. По причи­
не этого несчастья Криспин отступил с обеими консульскими арми­
ями и разбил лагерь на хорошо защищенной горе. Ганнибал, в руки
которого попало кольцо Марцелла с его печатью, пытался с помощью
фальшивых писем овладеть Салапией. Эта попытка провалилась.
Коварство было раскрыто благодаря римским перебежчикам. После
неудачной атаки на Салапию Ганнибал двинулся к Локрам, чтобы
заставить Алимента снять осаду с города. Алимент бежал на Сицилию.
Может быть, Криспин боялся не напрасно. Ганнибал теперь двинул­
ся на Тарент.
По-видимому, после отступления Алимента на Сицилию Левин
со всем флотом двинулся в Африку. Он высадился около Аспиды
и опустошил область вокруг города. Едва он взял обратный курс на
Лилибей, как появился карфагенский флот. В развернувшемся после
этого бою карфагеняне потеряли якобы 18 из 83 кораблей.
Во некоторых частях Испании падение Нового Карфагена приве­
ло к повороту общественного мнения в пользу римлян. П. Сципион
использовал такие настроения мастерски. Этому весьма способство­
вало то обстоятельство, что после захвата карфагенской метрополии
многочисленные родственники членов испанского правящего слоя
находились в его руках. Первым политиком, который уже в 209 г.
в обмен на возвращение жены и сыновей заключил союз с Римом,
был Эдекой, князь эдетанов. И сообщение о любезном обращении
Сципиона с Эдеконом широко распространилось и привело к тому,
что все племена, жившие севернее Эбро и до сих пор не присоеди­
нившиеся к римлянам, теперь перешли на их сторону. Очень влия­
тельные князья Андобал и Мандоний, которые до сих пор находились
на карфагенской стороне, зимой 209/208 г. также вступили в контакт
с П. Сципионом. И когда П. Сципион двинулся на юг, они со своими
войсками покинули лагерь Гасдрубала, сына Гамилькара, и присо­
единились к римлянам. Другие последовали их примеру. П. Сципион,
находясь теперь в значительной степени под впечатлением своего
успеха, стремился напасть на Гасдрубала, прежде чем тот установит
связь с другими карфагенскими генералами, действующими на боль­
шем удалении. Но и Гасдрубал равным образом не уклонялся от сра­
жения. Ведь если он будет иметь успех, то сможет не только задержать
опасное развитие военной ситуации в Испании, но и, отправляясь в
поход в Италию, спокойно покинуть Испанию; в случае же неудачи
путь через Галлию в Италию еще будет ему открыт. Однако пробле­
мой было соотношение военных сил. После перехода значительных
277

История карфагенян

испанских контингентов во вражеский лагерь П. Сципион располагал
более сильным войском. В этих обстоятельствах не кажется неверо­
ятным предположение, что Гасдрубал потому двинулся на юг, что
стремился присоединиться к военным базам своих коллег. Он хотел
сражения, но не хотел давать его в одиночку. Но П. Сципион не стал
ждать, пока карфагенские подкрепления встретятся вблизи Бекулы,
и напал. Хотя и с трудом, но он стал одолевать Гасдрубала. Когда
карфагенянин увидел, что сражение будет проиграно, он дал сигнал
к отступлению и этим спас большую часть армии. Он двинулся к
Тагу, а оттуда к проходам через западную часть Пиренеев. П. Сци­
пион его не преследовал, а, считая поставленную задачу выполненной,
возвратился в Тарракон.
Через несколько дней после битвы при Бекуле три карфагенских
генерала совещались в неизвестном месте. Они достигли согласия
в следующих вопросах. Гасдрубал, сын Гамилькара, должен, как и
предусматривалось, идти в Италию. Магон должен свою армейскую
группу передать другому Гасдрубалу, а сам на Балеарах набирать
наемников. Гасдрубал, сын Гисгона, должен пойти в Лузитанию и
не подвергать армию опасности сражения. Массинисса, который
участвовал в битве при Бекуле, должен с элитными войсками из трех
тысяч всадников защищать карфагенские интересы в остальной
Испании.
На востоке военные события в этом году разворачивались преиму­
щественно в прибрежных областях Средней и Северной Греции. Хотя
Филипп при отражении вражеских атак действовал с большой энер­
гией, общий баланс оказался не в его пользу, поскольку он не распо­
лагал флотом, который мог бы противопоставить римско-пергамскому флоту (Гальба имел 25, а Аттал 35 пентер). Карфагенский флот,
в численном отношении явно более слабый, находился в Коринфском
заливе, чтобы, может быть, защитить ахейцев от этолийских атак,
и не мог участвовать в боях, которые разворачивались на севере и
востоке Греции. Может создаться впечатление, что командующий
карфагенским балканским флотом вообще не собирался вмешивать­
ся в военные действия в Греции, чтобы не поставить бесполезно под
угрозу ни один свой корабль. Так что военные силы на Балканском
полуострове уравновешивались без карфагенского вмешательства и
большего нельзя было ожидать. Несмотря на преобладание на морс
и связанную с этим большую маневренность, римско-пергамским
союзникам не удалось все же достичь значительных успехов. Захва­
ченные города Орей, павший в результате предательства, и Оп Филипп

278

27. II Римская война (218—201 гг.)

смог вернуть. Кроме того, македонский царь сумел удержать Халкиду, смять этолийские войска, охранявшие Фермопилы, завоевать
Фроний и фокейские или дорийские города Тифроний и Дримею,
а также указать пределы спартанскому тирану Маханиду13. В такой
ситуации неудивительно, что он изо всех сил объяснял в Элее птоле­
меевским и родосским дипломатам, которые до этого совещались с
римлянами, этолийцами и, по-видимому, с Атталом в Гераклее, что
не он, а враги стояли на пути к миру. Самое позднее после прежде­
временного отплытия карфагенского флота из Эгия (флот отплыл
из страха перед римско-пергамским нападением через Оксейские
острова на акарнанские гавани) Филипп решил построить собствен­
ный флот. Это он сделал в Кассандрин. Флот должен был состоять
из ста кораблей.
От 207 г. и друзья, и враги ожидали решительного поворота.
Надежды и страхи обеих сторон были связаны с походом Гасдрубала
в Италию. Гасдрубал, который в Южной Франции уже навербовал
значительное количество кельтских солдат, осенью 208 г. подошел
к подножию Альп. После пребывания на зимней квартире он вступил
в контакт с лигурами и набрал у них войско в 8 тысяч человек, кото­
рое должно было примкнуть к нему в долине По. При переходе через
Альпы весной 207 г. Гасдрубал не встретил больших трудностей.
Кельтские племена, как арверны, и альпийские племена не только
обеспечили ему свободный проход, но и были готовы вступить в
войну под карфагенскими знаменами. Достигнув долины По, он через
Плаценцию двинулся к Аримину. По плану его брата обе карфаген­
ские армии должны были соединиться в Умбрии.
Еще до своего вступления в должность консулы 207 г. Г. Клавдий
Нерон и М. Ливий Салинатор бросили жребий, чтобы в противо­
положность предшествующему году ясно разграничить сферы своих
действий. Нерон получил Луканию и вместе с ней в качестве против­
ника Ганнибала, а Салинатор — Галлию и с ней Гасдрубала. В Риме
командовать должен был Л. Гостилий Катон, в Капуе — Тибул, в Бруттии — Кв. Флакк, в Таренте и саллентинской области — Фламин,
в Этрурии — Варрон, в Галлии — Л. Порций Лицин, на Сицилии —
Г. Мамилий Ателл, на Сардинии — А. Гостилий Катон, в Испании —
П. Сципион и Силан и на Балканском полуострове — Гальба. Как юг,
11 Спартанский тиран Маханид занимал антимакедонскую позицию и вступил в вой­
ну с Ахейским союзом. В 208 г. он даже попытался угрожать Олимпийским играм,
но иод давлением Филиппа был вынужден возвратиться в Спарту.

279

История карфагенян

так и север Италии должны были защищать по крайней мере три
армейские группы. При огромной нужде в боеспособных мужчинах
было неудивительно, что при наборе этого года возникли значитель­
ные трудности. Консулам пришлось рекрутировать в армию коло­
нистов, живших на побережье, которые якобы имели «священнейшее
освобождение» (от военной службы) (Ливий).
Ганнибал в этом году на зимних квартирах оставался дольше, чем
в предыдущем, потому что он не рассчитывал на скорый приход
брата и не хотел до соединения обеих армий предпринимать значи­
тельные военные акции. По пути на север он наткнулся на Нерона и,
вероятно, также на Кв. Флакка. Дело дошло до сражения, о котором
нет точных сведений. Во всяком случае, Ганнибал не потерпел боль­
шого поражения, ибо он беспрепятственно двигался в направлении
Венузии. Сюда по его приказу пришел гарнизон Метапонта под ко­
мандованием Ганнона и, может быть, также некоторые бруттийские
отряды. Затем он двинулся к Канузию. Здесь он стал ждать сообщений
от брата, но они так и не пришли. Четыре кельтских и два нумидийских всадника, которые должны были передать письмо Гасдрубала,
заблудились и попали в руки Фламинй. Тот передал запечатанное
письмо консулу, также находившемуся в Канузии. Консул действовал
быстро и решительно. Он написал сенаторам, что они должны пере­
двинуть городские легионы к Нарнии, чтобы построить заградитель­
ные позиции, далее легионы, стоявшие в Капуе, перевести в Рим и,
наконец, набрать в Риме новые войска. Сам он с большой поспеш­
ностью, взяв самых опытных солдат, а их было 6 тысяч пехотинцев
и тысяча всадников, через ларинатскую, френтанскую, марруцинскую
и претуцианскую области двинулся на север. Ганнибал ухода этих
войск явно не заметил.
Уже на следующий день после прихода нероновских войск в лагерь
Салинатора около Сены Салинатор, Нерон и Лицин были готовы
сразиться с Гасдрубалом. Нерон, понятно, выступал за быстрое реше­
ние. Но опытный карфагенский генерал что-то подозревал и укло­
нялся от сражения. Поскольку в консульском лагере был дважды дан
сигнал к бою, он заключил, что там присутствуют оба консула. Что,
если Ганнибал разбит? Под покровом ночи он отступил к северу,
вероятно, чтобы, двигаясь по левому берегу Метавра, достичь Фламиниевой дороги и по ней продвинуться к югу. Однако незнание
места, неблагоприятные условия местности и кельтская недисципли­
нированность привели к тому, что карфагенская армия двигалась не
так быстро, как этого хотел Гасдрубал. Еще прежде, чем он перепра­
280

27. II Римская война (218—201 гг.)

вился через Метавр, он был настигнут римлянами. Уклониться от бит­
вы он уже не мог. Он поставил в самой первой линии десять слонов,
лигуров он разместил в центре боевых порядков, кельтов на левом
фланге, а испанцев на правом. В центре римского боевого строя сто­
ял Лицин, на правом крыле Нерон и на левом — Салинатор. Гасдру­
бал, решивший «победить или умереть» (Полибий), вместе с испан­
цами двинулся против левого фланга римлян. Бой продолжался до
тех пор, пока Нерон, который из-за неподходящей местности свои
войска на правом фланге мог ввести лишь частично, не вышел вперед,
обойдя левый фланг римлян, и испанцы не побежали. Когда Гасдру­
бал увидел, что сражение проиграно, он ворвался в центр когорты и
погиб. С армией Гасдрубала карфагеняне потеряли свои самые боль­
шие надежды.
Нерон поспешил в Канузий и велел бросить голову Гасдрубала
перед карфагенским лагерем. В сложившихся обстоятельствах Ган­
нибал счел необходимым сконцентрировать все войска в Бруттии.
Защищать метапонтских и луканских союзников карфагенскими гар­
низонами казалось более невозможным. Они были вынуждены вмес­
те с ним уйти в Бруттий.
И в Испании карфагенянам также не сопутствовала удача. Хотя
Магон и Ганнон, преемник Гасдрубала, сына Гамилькара, на испан­
ском театре военных действий ввели в дело новые войска — балеаров,
африканцев и кельтиберов, — все же они были разбиты Силаном,
который командовал армейской группировкой приблизительно из
10 тысяч пехотинцев и 500 всадников. В этом сражении вновь сфор­
мированные кельтиберийские части находились под командованием
Магона, а карфагенские войска, которые слишком поздно были вве­
дены в дело, — под командованием Ганнона. Магон бежал и после
девятидневной скачки добрался до «гадитанской провинции» (Ливий)
Гасдрубала, сына Гисгона, а Ганнон попал в плен. Потери, понесен­
ные в этом сражении, были значительны. Но еще большее значение
имело его психологическое воздействие на племена Центральной
Испании. Восток Пиренейского полуострова и без того уже находил­
ся под римским влиянием.
Чтобы еще более увеличить успех римского оружия, П. Сципион
двинулся против Гасдрубала, который в это время занимался укрепле­
нием карфагенских позиций в Бетике. Но Гасдрубал уклонился от столк­
новения и отступил к Гадесу, после чего все свои боевые силы сосре­
доточил в городе союзников. П. Сципион в этих обстоятельствах счел
самым разумным отступить. Однако, чтобы не создавать видимость
281

История карфагенян

отказа от плана, он поручил своему брату легату Л. Сципиону осадить
город Оронгис, находящийся в области месессов. Город пал. Солда­
ты карфагенского гарнизона и около трехсот прокарфагенски настро­
енных граждан Оронгиса были уведены в плен.
Военное положение в Испании в течение 207 г. изменилось реши­
тельно не в пользу карфагенян.
Мы не знаем, крейсировал ли в 207 г. карфагенский флот в водах
Балканского полуострова. Но во всяком случае, карфагеняне долго
питали надежду, что Филипп облегчит им борьбу с римлянами. Однако
хотя македонский царь и его союзники по-прежнему воевали с этолийцами и их союзниками, на запад они так и не обращали внимания.
Филипп вторгся в Этолию и разрушил Ферм, центр Этолийского
союза. И ахейский полководец Филопемен одержал при Мантинее
недвусмысленную победу над спартанцем Маханидом14. Еще до это­
го сражения, которое произошло не ранее июля, послы нейтральных
государств совещались с этолийцами и дипломатами македонского
царя, чтобы добиться их согласия на окончание войны. Филипп был
к этому готов, но этолийцы отказывались. Римлянам это могло быть
только на пользу.
*
Поражение на Метавре определило и военные события 206 г., если
вообще о таковых может идти речь. Ганнибал не проявлял никакой
инициативы, и римляне сократили свои войска. После того как опас­
ность с севера была устранена, консулы этого года Л. Ветурий Филон,
который был претором в 209 г., и Кв. Цецилий Метелл действовали
на юге, в Бруттии. Кроме Бруттия были только единичные области,
в которых римляне имели проблемы частично военного, частично
административного порядка. Это были Этрурия, Умбрия и Галлия,
т. е. те области, в которых поход Гасдрубала пробудил у антиримски
настроенных групп, городов и племен надежды на изменение поли­
тической ситуации. Салинатор уже в 207 г. на основании сенаторского
решения ездил в Этрурию, чтобы на месте установить, какие этрусские
или умбрские города в той или иной форме поддержали Гасдрубала
и какие заигрывали с ним с тайными мыслями об отпадении. В 206 г.
он пришел в Этрурию как проконсул.
В Галлии Кв. Мамилий Торкват провел карательные экспедиции
против отпавших кельтских племен и в области Плаценции и Кремо­
ны побеспокоился о восстановлении безопасных отношений. Осталь­
ные командные округа были распределены следующим образом:
14 В этом сражении Маханид погиб.

282

27. II Римская война (218—201 гг.)

М. Цецилий Метелл получил Рим, Тибул — Капую, Фламин — Тарент,
Г. Сервилий Гемин — Сицилию и Тиб. Клавдий Азелл — Сардинию.
На Пиренейском и Балканском полуостровах командование сохра­
нили прежние полководцы.
Ганнибал, казалось, на все махнул рукой. Но, может быть, он, как
и ведущие круги Карфагена, только лишь полагал, что Италия уже
потеряна и нет смысла здесь усиленно втягиваться в дела, что теперь
нужно больше сконцентрироваться на стремлении удержать Испанию.
Но и в этом, как и всегда, родина его не поддержала. Однако консулы
не осмелились даже попытаться нанести Ганнибалу решающий удар.
Они ограничились грабительскими походами, как это было в районе
Консенции. Кроме того, они сумели последних союзников Ганниба­
ла в Лукании оторвать от альянса с Карфагеном.
Если в конце 207 г. казалось, что Испания уже потеряна для Кар­
фагена, то весной 206 г. показалось, что ситуация основательно из­
менилась. Гасдрубал и Магон с помощью денег, полученных из Кар­
фагена, набрали на карфагенскую службу в «потусторонней Испании»
(Ливий) большое число иберов, и армия, состоявшая приблизительно
из 50 тысяч пехотинцев и 4 тысяч 500 всадников как будто выросла
из-под земли. С этой численно значительной армией оба генерала
подошли к Илипе в надежде, что П. Сципион примет вызов и будет
побежден. Рисский полководец принял вызов и победил. Он победил
прежде всего благодаря превосходящей тактике, основанной, может
быть, на большом опыте римских и италийских войск. Разбитые
карфагенские войска сначала бежали в лагерь. Когда испанские союз­
ники перешли на сторону врага, Гасдрубал покинул лагерь и по пра­
вому берегу Бетиса двинулся к Кадисскому заливу. Но римская атака
на движущуюся карфагенскую армию привела к созданию вынужден­
ного лагеря, в котором смогло спастись лишь едва 6 тысяч человек.
Из этого вынужденного лагеря сначала Гасдрубал, а затем Магон
бежали в Гадес. Часть солдат перешла к римлянам, а часть пробилась
на свой страх и риск.
Уже вскоре после битвы при Илипе взгляд П. Сципиона устре­
мился через Гибралтарский пролив на Африку. Африка — это для
римского генерала кроме Карфагена еще и нумидийцы Массинисса
и Сифакс. Массинисса уже в период после Илипы вступил в контакт
с Силаном, а с Сифаксом П. Сципион пытался установить связи
через Лелия. Поскольку масесилийский царь настаивал на личном
разговоре с П. Сципионом, то Сципион оставил Септимия в Тарраконе, а Силана в Новом Карфагене, а сам из Нового Карфагена

283

История карфагенян

в сопровождении Лелия отправился в Сигу. По воле случая и Гасдру­
бал приблизительно в то же время вошел в гавань Сиги. Дело дошло
до знаменитой тройственной встречи, в историчности которой впол­
не можно было бы сомневаться. Решающие переговоры, разумеется,
проходили не между всеми тремя, а по очереди между двумя: между
Гасдрубалом и Сифаксом, с одной стороны, и между П. Сципионом
и Сифаксом — с другой. Хитрый нумидиец, казалось, оправдывал
римские надежды, но в действительности он теснее связывался с
Карфагеном, который в дальнейшем поддерживал его борьбу за власть
над всей Нумидией.
В Испании еще не все остатки карфагенского господства были
ликвидированы. Среди городов, еще не готовых открыть свои ворота
римлянам, были Илургия и Кастакс. С обоими городами П. Сципион
имел еще старые счеты, которые восходили ко времени поражения
его отца и дяди. Сам он и Лелий взяли Илургию и устроили в городе
бесчеловечную кровавую бойню. Септимий должен был осадить
Кастакс, но город пал только тогда, когда под его стенами стоял
П. Сципион. Теперь, когда П. Сципион возвратился в Новый Карфа­
ген, Септимий должен был сломить сопротивление последних враже­
ских городов, находившихся к югу от Бетиса. Среди них был Остиппон, город, который с ранних времен стоял на стороне карфагенян.
В своем отчаянии и ненависти жители Остиппона приняли решение,
чтобы при взятии города ни один человек и ни один ценный предмет
не попали в руки римлян. И они сделали все в соответствии с этим
решением.
Что военные позиции Карфагена в Испании находились накануне
полного крушения, стало ясно, когда граждане древней финикийской
колонии Гадеса явились в Новый Карфаген и стали вести переговоры
с П. Сципионом о сдаче города. По их предложению генерал послал
Септимия с несколькими когортами и Лелия с одной пентерой и семью
триерами в окрестности Гадеса. Лелий высадился около Картеи. Ситуа­
ция, однако, изменилась, когда Магон раскрыл заговор и заговорщи­
ки под надзором некоего Адгербала были отправлены в Карфаген.
После этого Лелий и Септимий вернулись в Новый Карфаген.
Магон, однако, считал дальнейшее сопротивление вполне возмож­
ным и затребовал из Карфагена новых подкреплений. Чтобы укрепить
свое требование, он сослался на восстание илергетов и на мятеж,
который вспыхнул в римской армии.
В Гадесе находился и Массинисса, который теперь решил перей­
ти на римскую сторону. На тайной встрече на материке он заверил
284

27. II Римская война (218—201 гг.)

П. Сципиона в любой возможной поддержке. Римлянин, естествен­
но, это предложение принял, но, вероятно, ему было ясно, что играть
одновременно двумя козырями — Массиниссой и Сифаксом —
невозможно.
После подавления мятежа и поражения илергетов Магон потерял
всякую надежду снова укрепиться в Испании. Но когда он стал го­
товиться к возвращению в Карфаген, ему пришло послание сената,
в котором ему поручалось с его флотом отправиться в Италию, на­
нять кельтов и лигуров и это войско под своим командованием при­
вести к Ганнибалу. Руководящие политики Карфагена от войны
не устали!
До того как Магон покинул Испанию, он потерял Гадес, послед­
ний и самый важный опорный пункт Карфагена на южном побережье
Испании. Хотя он смог арестовать суфетов и казначея, которых за
их неповиновение распял на кресте, сам город был потерян для Кар­
фагена навсегда. Через населенный пунийцами остров Эбее Магон
перебрался на Майорку, а оттуда, поскольку жители острова при­
няли его недружелюбно, он переправился на Менорку. Здесь он
расположился на зимней квартире.
В 205 г. Ганнибал по многим причинам держался спокойно. Вопервых, в результате неудач последних лет его военные силы были
подорваны. Во-вторых, в его армии, как, впрочем, и в римской армии,
стоявшей в Бруттии, тоже бушевала страшная эпидемия. В-третьих,
подкрепления, которые должен был привести Магон, еще не подошли.
П. Сципион, который считал себя единственным достойным против­
ником Ганнибала, был более активен. В 205 г. он не только достиг
консульства, но и получил «без жеребьевки» (Ливий) командование
на Сицилии, которая являлась плацдармом для прыжка в Африку.
Однако не все мечты молодого человека исполнились. Он выразил
желание уже в этом году переправиться в Африку. Это желание он,
кажется, обосновывал следующими аргументами: во-первых, при
вторжении в Африку Ганнибал оставит Италию. Во-вторых, при
ведении войны в Африке она, а не Италия, будет испытывать тяжес­
ти войны. В-третьих, при победе в Африке Карфаген, этот центр
врага, как зрелый плод упадет в руки римлян. Его сенатские против­
ники, прежде всего, Максим и Кв. Флакк, указывали в первую очередь
на то, что с Ганнибалом безопаснее вести войну и победить в Италии,
чем в Африке. Даже угроза П. Сципиона вынести дело на народное
собрание не произвела впечатления на сенаторов. Совсем наоборот!
П. Сципион был вынужден уступить. Он получил только разрешение
285

История карфагенян

«переправиться в Африку, когда, по его мнению, это будет полезно
для государства» (Ливий). Более того, ему не разрешили провести
набор и вооружить флот за государственный счет. Однако эти два
пункта не имели очень большого веса, ибо ему было позволено при­
звать к оружию добровольцев и использовать помощь союзников.
И действительно, его поддержали этруски (Цере, Тарквинии, Популония, Волатерры, Арреций, Перузия, Клузий и Руселлы), умбры
(особенно Камерин), сабины (прежде всего Реате, Нурсия и Амитерн),
марсы, пелигны и марруцины.
Коллегой П. Сципиона был избран П. Лициний Красс Див, пре­
тор 208 г. Ему, как Кв. Метеллу, был предоставлен Бруттий. В Риме
командовал Гн. Сервилий Цепион, в Капуе — Тибул, в Таренте —
Фламин, в Этрурии — Салинатор, в Галлии — Сп. Лукреций, на Сар­
динии — Гн. Октавий, в Испании с конца 206 г. — Л. Корнелий
Лентул и Ацидин, в Македонии после отзыва Гальбы — Тудитан,
претор 213 г.
Так как П. Сципион в этом году мог действовать по ту сторону
Ливийского моря лишь в ограниченном масштабе, то он в основном
занимался подготовкой вступления своих войск на землю Африки в
следующем году. Но уже в этом году было возможно совершить
грабительский набег на африканское побережье. Эта задача была
поручена Лелию. Лелий предположительно с 30 кораблями поплыл
в Африку и высадился в гавани Гиппона Регия. В то время как он
грабил беззащитные окрестности города, Массинисса, который, как
кажется, в 206 г. вернулся в Африку и находился в последнее время
на участке между Эмпориями и областью гарамантов, с ним встре­
тился, чтобы с его помощью убедить П. Сципиона быстрее вторг­
нуться в Африку. В Карфагене известие о высадке римского флота
вызвало огромное волнение, и уже распространился слух, что П. Сци­
пион находится в Африке. Было решено сделать все возможное для
подготовкигорода к осаде, набрать новые войска и отправить флот
к Гиппону Регию. Но скоро выяснилось, что не П. Сципион, а только
Лелий находится на африканской земле. Все же шок, какой произвел
слух о высадке П. Сципиона, привел к развитию новой активности.
Были направлены послы к Сифаксу и другим североафриканским
князьям, чтобы актуализировать военное сотрудничество. И к Фи­
липпу отправилось посольство. Оно пообещало македонянину вы­
плату 200 талантов, если он высадится в Италии или Сицилии. Члены
этого посольства скоро узнают, что карфагенский «министр финансов»
эту сумму никогда не переведет.

286

27. II Римская война (218—201 гг.)

Ганнибал и Магон тоже были призваны, чтобы любой ценой по­
мешать вторжению П. Сципиона в Африку. Для усиления позиции
обоих генералов по решению сената в море вышли два флота, кото­
рые должны были доставить пополнение. Сто грузовых кораблей
с солдатами, продовольствием и деньгами отплыли и взяли курс на
Бруттий. Но они дрейфовали к Сардинии и большей частью стали
добычей Октавия. Однако конвой, направлявшийся к лигурийским
берегам, все же добрался до Магона, флотилия которого встала на
якорь у Савона, расположенного между Альбигавном и Генуей. Ма­
гон получил 6 тысяч пехотинцев, 800 всадников, 7 слонов и 25 боевых
кораблей, а также значительную сумму денег для вербовки наемни­
ков. После получения этих, насколько было возможно, больших сил
он, как ему предписывалось, должен был идти в Италию на соедине­
ние с Ганнибалом. После этого Магон созвал собрание кельтов и
лигуров. На этом собрании он, используя лозунг свободы, стремился
получить действенную поддержку военных планов Карфагена. Эхо
было неоднозначным. Кельты указывали на то, что две римские армии
уже готовы вторгнуться в их область, если они открыто встанут на
сторону карфагенян, и поэтому могут поддерживать их только тайно.
Лигуры, наоборот, были готовы поставить войска, но просили для
этого два месяца. В течение этого времени Магон вербовал наемни­
ков среди кельтских племен. Поскольку он действовал успешно,
сенат поручил Салинатору продвинуться со своими войсками к Аримину, чтобы там вместе с Лукрецием построить заградительные
укрепления для противостояния с Магоном. Ситуация стала подобной
положению 207 г. Но в 205 г. заградительные укрепления римлянам
не понадобились.
В Бруттии положение Ганнибала все более ухудшалось. Локры
были потеряны. Локрийские военнопленные, являвшиеся частью
карфагенского гарнизона города, заявили своим землякам, изгнанным
в Регий, что они готовы в случае их выкупа передать город им и
римлянам. Изгнанники с радостью согласились с этим и вступили в
контакт с П. Сципионом, который находился в Сиракузах. П. Сципи­
он с удовольствием принял этот план и поручил легату пропретору
Кв. Племинию, который находился в Регии, принять соответствующие
меры. Город пал. Командир карфагенского гарнизона Гамилькар
сумел, однако, удержаться в одной из двух крепостей города и призвал
Ганнибала на помощь. Ганнибал поспешил туда. Но и П. Сципион
двинулся во главе флота из Мессаны в Локры. Его войска беспре­
пятственно высадились в городе. Когда Ганнибал узнал, что враг,
287

История карфагенян

явно многочисленный, его опередил, он отступил сначала в лагерь,
а затем к Лацинийскому мысу. Карфагенский гарнизон сумел покинуть
город и последовать за ним.
На востоке в этом году война завершилась. В предшествующие два
года римляне были мало озабочены восточным театром военных
действий, так что этолийцы уже в 206 г. были вынуждены вопреки
статьям союзного договора заключить сепаратный мир с Филиппом.
Тудитан, который с 10 тысячами пехотинцев, тысячью всадников
и 35 боевыми кораблями высадился в Диррахии, пришел слишком
поздно. После того как у Дималла и Аполлонии произошли незначи­
тельные стычки, Филипп и Тудитан в Финике, столице Эпиротского
союза, подвели итог войне, которая ни одной из сторон не принесла
выгод. Филипп поступал против духа и буквы договора 215 г. Ганни­
бал давно исчез из его поля зрения.

Конец войны (204—201 гг.)
Военные действия на Пиренейском и Балканском полуостровах
закончились, и интересы и римлян, и карфагенян в начале 204 г.
сосредоточились на Северной Италии, с одной стороны, и Южной
Италии — Сицилии — Северной Африке — с другой, т. е. на действи­
ях Магона и П. Сципиона. В то время как карфагеняне не были (или
еще не были) в состоянии разместить достаточные силы в обоих
регионах, римляне разместили четыре армии на севере и четыре на
юге. В Этрурии командовали консул Цетег, претор 211 г., и Салинатор, в Галлии — Л. Скрибоний Либон и Лукреций. В Бруттии войс­
ка возглавляли консул Тудитан, претор 213 г., и Красс, а на Сици­
лии — П. Сципион и М. Помпоний Матон. Кроме того, от возможных
атак флота Магона побережье Италии должен был защищать Октавий
со своими кораблями. Но всех, особенно карфагенян, более всего
волновал вопрос: переправится ли в этом году П. Сципион в Африку?
На заседании римского сената уже во время распределения провин­
ций ответили недвусмысленным «да», но кажется, что это решение
было принято тайно. Все же многого недоставало, и П. Сципион
никогда бы с римской армией не высадился в Африке. Он почти
споткнулся наделе Племиния! Он защищал Племиния, который вел
себя в Локрах, как тиран самого негодного сорта, и продолжал так
вести себя. Поэтому сенаторские враги П. Сципиона использовали
этот повод для атак на его личность и его положение. Прежде всего
Максим воспользовался этим скандалом, чтобы в последнюю мину­
ту лишить П. Сципиона африканского командования. Но все же

288

27. II Римская война (218—201 гг.)

одержало верх мнение умеренной группы сенаторов, оратором кото­
рой являлся консуляр Кв. Метелл. По его мнению, П. Сципиона
следовало лишить командования только в том случае, если будет
доказано, что злодеяния Племиния и его солдатни совершались по
приказу или с одобрения проконсула. Комиссия, работавшая под
председательством претора Матона, должна была на месте устано­
вить, каково реальное положение вещей. Результаты расследования
были отрицательными: локрийцы не осмелились назвать высшее
начальство соучастником.
На карфагенской территории в начале зимы 205/204 г. стояли
контингенты, численно уступавшие ожидаемым войскам вторжения.
Поэтому состояние обороноспособности города было неудовлетво­
рительным. Оно стало меняться, когда карфагенское руководство,
точнее — Гасдрубал, сын Гисгона, — сумело заключить союз с масесилийским царем Сифаксом. Залогом карфагенско-масесилийского союза была Софониба, которую Гасдрубал дал в жены Сифаксу.
Военный потенциал масесилийского государства был значительным.
Это видно из того, что Сифакс сумел своего массилийского соперни­
ка Массиниссу низвести до уровня разбойничьего предводителя.
Теперь Гасдрубал осуществил последний дипломатический на­
тиск, чтобы удержать П. Сципиона вдали от Африки. Он просил Сифакса направить в Сиракузы послов, которые должны были удержать
проконсула от вторжения в Африку указанием на существование
карфагенско-нумидийского альянса. Сифакс выполнил просьбу.
Но для П. Сципиона проблема состояла не в том, подготавливать или
нет план вторжения, а в том, как помешать тому, чтобы факт заклю­
чения карфагенско-нумидийского союза стал известен обществен­
ности. Он в скором времени отослал послов назад в Сиракузы, а сам
прибег к мерам дезинформации. Потом он стянул все военные силы,
стоявшие на Сицилии, в Лилибей. После того как были приняты все
решения о составе Африканского корпуса, он погрузил войска при­
близительно на 400 грузовых судов, и лишь 40 военных кораблей
прикрывали этот транспорт. Уже на второй день утром флот нахо­
дился вблизи мыса Бон. Но поскольку П. Сципион решил «исполь­
зовать другой... находившийся ниже участок» (Ливий), то он отплыл
дальше и на третий день высадился у мыса Фарины. Через несколько
дней после высадки проконсул с армией и флотом двинулся по на­
правлению к Утике. Приблизительно в миле от города он разбил
лагерь. Вскоре с ним встретился Массинисса, все военные силы ко­
торого состояли приблизительно из 300 всадников.
289

История карфагенян

Первое столкновение вражеских сил с карфагенянами на африкан­
ской земле было коротким. Массинисса выманил Ганнона, сына Га­
милькара, из укрепленного города Салеки/Лохи, который находился
в 15 милях от римского лагеря. Г аннон попал в западню около «Баш­
ни Агафокла» (Аппиан) и потерпел полное поражение. Салека/Лоха
и другие города и деревни попали в руки римлян.
Теперь П. Сципион твердо решил превратить Утику в опорный
пункт своих операций на земле и на море. Поэтому он осадил город
всеми силами, какие были в его распоряжении. Гасдрубал, сын Гисгона, только тогда двинулся к Утике, когда на этом настоял Сифакс.
После прихода численно превосходящих сил карфагенян проконсул
снял осаду с города, который он пытался взять в течение почти
40 дней, и отступил на зимние квартиры. Снабжение поступило
из Италии, Сицилии и Сардинии.
В Бруттии в 204 г. столкновения между римскими и карфаген­
скими войсками практически имели лишь локальное значение. В райо­
не Кротона столкнулись Ганнибал и Тудитан. Возможно, Ганнибал
оставлял свой лагерь, чтобы защитить своих последних италийских
союзников. Ганнибал победил. Тудитана, который сначала под пок­
ровом ночи отступил, затем усилил свою армию войсками Красса и
снова двинулся против Ганнибала. Ганнибал опять же не уклонился
от сражения. Исход этого сражения Тудитан оценил как победу. Как
бы ни определять эту оценку, ясно одно: дальнейшие бруттийские
города, Консенцию и Клампецию, Ганнибал потерял.
В противоположность войскам, стоявшим в Бруттии, армии, кото­
рые действовали в Северной Италии, в основном оставались без ра­
боты. Магон не решался двинуться на юг, хотя в Этрурии почти
повсеместно преобладали прокарфагенские настроения. Цетег имел
достаточно времени, чтобы провести показательные процессы против
тех этрусских политиков, которые навлекли на себя подозрения в прокарфагенских симпатиях.
Зимой 204/203 г. карфагеняне приняли значительные меры для
укрепления своего флота, и не в последнюю очередь для того, чтобы
отрезать римлян, стоявших у Утики, от всякого подвоза и тем самым
заставить их отказаться от осады города. Насколько конкретными в
это время были представления о действиях флота у берегов заморских
территорий, мы не знаем. Однако римские сенаторы все же преду­
смотрели и этот случай: они поручили защиту побережья Южной
Италии М. Марцию Ралле, берегов Сицилии — Матону и берегов
Сардинии — Октавию. В остальном они, как и раньше, сосредоточи­
290

27. // Римская война (218—201 гг.)

ли свои силы в Северной Италии, чтобы суметь ответить на всевоз­
можные действия Магона. В Этрурии и Лигурии должен был коман­
довать консул Гемин, претор 206 г., восстановление Генуи было
поручено Лукрецию, в Аримине командование должен был принять
П. Квинтилий Вар, а в Галлии верховное командование было пере­
дано Цетегу.
В течение этого времени перед стенами Утики разворачивались
события, которые в конечном итоге привели к катастрофическому
поражению карфагенско-нумидийских сил. П. Сципион не потерял
надежды переманить Сифакса на свою сторону. Поскольку лагеря
карфагенян, нумидийцев и римлян располагались недалеко друг от
друга, он часто посылал в нумидийский лагерь своих посланников,
чтобы добиться этой цели. Но Сифакс то ли из соображений лояль­
ности, то ли из политических расчетов не поддавался на посулы
римлянина. Более того, он предпринял, разумеется, с согласия Га­
сдрубала, попытку убедить П. Сципиона заключить мир, который бы
предусматривал, что карфагеняне покинут Италию, а римляне — Аф­
рику, а для местностей, лежащих между Италией и Африкой, сохра­
нится status quo. Совершенно безрассудное предложение! Сципион
же предполагал совершенно другое. Он, применив «пуническое ко­
варство», делал вид, что заинтересован в мирном урегулировании,
а сам в действительности через своих переговорщиков и их сопро­
вождающих разведывал в основном положение в нумидийском лаге­
ре. Когда он собрал достаточно информации, то привел в действие
план, который уже был составлен некоторое время назад: Лелий и
Массинисса ударили по нумидийскому лагерю, а сам он предал огню
карфагенский лагерь. Огнем и мечом на карфагенской стороне были
уничтожены тысячи. Гасдрубал и Сифакс бежали. Гасдрубал бежал
сначала в не известный нам по имени город, затем в Анду и оттуда в
Карфаген, Сифакс — в Аббу. П. Сципион принял сдачу города, куда
сначала отступил Гасдрубал. После завоевания двух других городов
он возвратился в свой лагерь.
План Гасдрубала и Сифакса окружить П. Сципиона на утикийской
косе между сушей и морем сгорел в огне обоих лагерей. У карфаген­
ских сенаторов были разные мнения относительно того, как встретить
угрожающую ситуацию. Одна их часть полагала, что нужно заключить
перемирие и повести переговоры о мире, другая считала, что надо
отозвать Ганнибала, третья настаивала, что войну надо продолжать
теми силами, которые имелись в Африке, и делать это с возрастающей
энергией. Это мнение, которое поддерживал Гасдрубал, получило

291

История карфагенян

перевес. От Сифакса потребовали возобновить военные действия.
Масесилийский царь, который сначала хотел возвратиться в Цирту
во многом из-за того, что возле Аббы он встретил 4 тысячи кельтиберийских наемников, теперь решил продолжать войну. Уже через
30 дней после фиаско под Утикой, приблизительно в мае/июне, в поле
были выведены 30 тысяч карфагенян, нумидийцев и кельтиберов.
Они собрались в лагере на Больших Полях. П. Сципион не медлил.
За пять дней он подошел к Большим Полям. Через несколько дней
состоялось сражение. Гасдрубал и Сифакс поставили кельтиберов в
центр, карфагенян на правый и нумидийцев на левый фланг. На дру­
гой стороне Сципион командовал пехотой, Лелий предположительно
на правом фланге италийской, а Массинисса на левом фланге нумидийской кавалерией. Поражение карфагенских войск ясно обозначи­
лось, когда на обоих флангах, где стояли скорее рекруты, чем сол­
даты, началось все большее отступление. Это привело к тому, что
кельтиберы, лишенные защиты, были большей частью уничтожены.
Гасдрубал бежал в Карфаген, а Сифакс, по-видимому, в Цирту.
Чтобы не дать Сифаксу спокойно набрать новые войска, Лелий
и Массинисса с нумидийскими и чабтью римских сил направились
по следам царя. П. Сципион едва ли встретил какое-либо сопро­
тивление, когда захватывал города долины Баграда. Он отправил
большую часть добычи в базовый лагерь, а сам двинулся в окрест­
ности Тунета. Там он занял «укрепления возле Тунета» (Полибий),
чтобы, с одной стороны, наглядно продемонстрировать карфаген­
скому населению свою военную силу, а с другой — чтобы приобрес­
ти хороший исходный пункт для нападения на Карфаген.
Следствием поражения на Больших Полях явно было устранение
Гасдрубала. Потеря Испании, поражения при Утике и на Больших
Полях — это было слишком много! Его преемником стал некий Ган­
нон, сын Бомилькара.
Несмотря на тяжелые военные поражения, в карфагенском сенате
«голуби» еще не одержали верх. Сторонники продолжения войны
заявляли, что государство еще имеет в руках четыре козыря: армию
Ганнибала, армию Магона, флот и обоснованную надежду на резер­
вы Сифакса. Сенаторы решили попытаться с помощью флота снять
осаду с Утики и, кроме того, отозвать Ганнибала и Магона. Спасения
государства они ожидали особенно от Ганнибала и с этой целью
вручили ему чрезвычайное командование.
Когда П. Сципион из своего лагеря у Тунета увидел, что карфа­
генский флот двинулся по направлению к Утике, он оставил свой

292

27. II Римская война (218—201 гг.)

лагерь и поспешил к этому городу. Чтобы его военные корабли при
нападении превосходящего вражеского флота не были уничтожены,
он поставил в первой линии грузовые суда. Карфагенские корабли
должны были удариться об эту стену. Однако его расчет оправдался
только частично. Карфагенскому адмиралу Гамилькару все же удалось
захватить около 60 грузовых кораблей. Но осада продолжилась.
В это время Лелий и Массинисса без больших трудностей захва­
тили значительное число массилийских мест, за важным исключени­
ем Цирты. Но Сифакс отступил в масесилийскую область и там набрал
армию. С этой армией он появился вблизи римско-массилийского
лагеря. Он намеревался, одержав победу над Лелием и Массиниссой,
вернуть себе позиции в восточной части Нумидии, но потерпел пора­
жение и попал в плен. Массинисса поспешил к Цирте и с помощью
царственного пленника, находившегося в его руках, добился сдачи
города. Еще в тот же день он женился на Софонибе, жене своего
смертельного врага, видимо, для того чтобы не отдать ее в руки рим­
лян. Вслед затем Лелий и Массинисса захватили массилийские горо­
да, в которых стояли гарнизоны Сифакса. Прибыв в Кастра Корнелия,
он узнал, что П. Сципион не собирается отказываться от прав на рас­
поряжение Софонибой, которую он считал «добычей римского наро­
да» (Ливий). Поэтому он дал своей жене яд, чтобы она сама решила,
хочет ли она попасть в руки римлян или нет. Софониба приняла яд.
Известие о поражении и пленении Сифакса, последовавшее после
сообщения о частичном успехе, достигнутом около Утики карфаген­
ским флотом, вызвало во всех слоях населения глубокую подавлен­
ность. И когда П. Сципион вновь появился в своем лагере у Тунета,
воля сенаторов продолжать сопротивление была сломлена. Они по­
слали тридцать членов правительственной комиссии к проконсулу,
чтобы просить его о начале мирных переговоров. П. Сципион заявил,
что при условии согласия римских властей и он согласен заключить
мирный договор на следующих условиях: 1) безвозмездный возврат
всех военнопленных и выдача перебежчиков; 2) отзыв армий, стояв­
ших в Италии и Галлии; 3) отказ от Испании; 4) уход со всех островов,
лежащих между Италией и Африкой; 5) выдача всех военных кораб­
лей, кроме двадцати; 6) уплата пяти тысяч талантов серебра; 7) вы­
дача заложников. В Карфагене приняли эти предложения и послали
около сентября 203 г. в Рим послов, которые должны были повести
мирные переговоры с карфагенской стороны. Другие послы прибыли
к П. Сципиону, чтобы в безопасном месте заключить соглашение
о перемирии.
293

История карфагенян

Тем временем к Ганнибалу прибыли посланцы, потребовавшие
его возвращения. Ганнибал, по-видимому, так же ясно, как и самые
авторитетные политики Карфагена, видел, что его пребывание на
Апеннинском полуострове, на который он вступил пятнадцать лет
назад, стало бессмысленным. И он, вероятно, еще осенью 203 г. от­
плыл в Африку.
Другие посланцы тогда же и с тем же требованием прибыли
к Магону. Они встретили его в области ингавнийских лигуров. Он от­
ступил туда после того, как на территории инсубров был разбит
Цетегом и Варом и, кроме того, тяжело ранен. Вскоре после встре­
чи с посланцами он отплыл от лигурийского побережья. Во время
этого плавания южнее Сардинии он умер от ран.
Приблизительно в это же время в Риме в сенате и на народном
собрании принимали решение об условиях мира, сформулированных
П. Сципионом. Обе инстанции согласились с ними как с черновиком
и поручили ему быть представителем Римского государства. После
этого римские послы Лелий и Кв. Фульвий Гиллон, которые должны
были принять присягу карфагенского правительства, отплыли назад
в Африку. Они высадились в Кастра Корнелия. Карфагенские послы,
которые оставили Рим вместе со своими римскими коллегами, про­
следовали дальше в Карфаген.
Однако в Карфагене, как кажется, за это время, по-видимому, изза прибытия армий Ганнибала и Магона произошел значительный
поворот в общественном мнении. И когда послы сообщили, что сенат
и народ Рима утвердили сформулированные П. Сципионом статьи
мирного договора во всей их суровости, карфагенский сенат выбрал
«вместо мира войну» (П. Рейнелдс). Ганнибал и П. Сципион были
уведомлены об этом решении.
Вероятно, незадолго до возвращения послов, т. е. еще во время
перемирия, большая часть флота, который Октавий привел из Сици­
лии в Африку, была отброшена бурей к берегам острова Эгимура
(остров Зембра), а меньшая — к Горячим Источникам вблизи Карфа­
гена. Ни сенаторы, ни простые граждане Карфагена не смогли не
искуситься этим даром Эола. Они решили захватить корабли, которые
потерпели крушение в Тунисском заливе. В ответ на это П. Сципион
направил в Карфаген с протестом посольство в составе Л. Сергия,
Л. Бебия и Л. Фабия. Но послы были вынуждены вернуться в Кастра
Корнелия без ответа народного собрания.
Ганнибал высадился около Лептиса Минора и затем отправился
в Гадрумет. Вероятно, он еще в 203 г. отправил послов к Тихею,
294

27. II Римская война (218—201 гг.)

родственнику Сифакса, с просьбой прислать им кавалерийский кор­
пус. Тихей пришел с 2 тысячами всадников. Он знал, что Массинисса не даст ему никаких шансов.
Массинисса был уже готов после окончания перемирия действовать
с нумидийскими войсками и десятью отрядами римских пехотинцев
и всадников, чтобы укрепить свою власть в массилийском государ­
стве и, кроме этого, аннексировать массилийскую область. И он достиг
значительных успехов.
Подобным же образом П. Сципион после разрыва перемирия со­
вершил карательный поход через карфагенский хинтерланд, захватил
некоторое число городов и их жителей продал в рабство.
Решающее сражение II Римской войны произошло, вероятно, в ок­
тябре 202 г., т. е. в относительно позднее время года. Из этого факта
можно, пожалуй, увидеть, что Ганнибал стремился выиграть время,
чтобы увеличить численность и боеспособность своих войск. При
осуществлении этого намерения его не взволновало вмешательство
членов правительственной делегации, которая указывала ему, что
П. Сципион захватывает один город за другим, и просила о быстром
вмешательстве. Он ответил представителям правительства, что момент
для своего вмешательства определит сам.
П. Сципион на основании сенатского решения сделал своим кол­
легой «с равноправным командованием» (Ливий) Тиб. Клавдия Не­
рона, консула 202 г. Нерон должен был со своим флотом из 50 пентер
переправиться в Африку, но его недостаточно поддержали сенаторы,
большинство которых принадлежало к сципионовской фракции, так
что отплытие флота сильно задержалось. И когда он наконец через
Козу, Лорету, Популонию, Эльбу и Корсику достиг Безумных гор
(Insani montes), то попал в шторм, который уничтожил часть флота.
С кораблями, спасшимися от шторма, он прибыл в Каралис. Он так
никогда и не увидел в Африке своего коллегу П. Сципиона. А намест­
ник Сардинии П. Корнелий Лентул Кавдин с 50 боевыми кораблями
и 100 грузовыми прибыл в Кастра Корнелия уже после решающего
сражения.
Предположительно осенью 202 г. Ганнибал оставил Гадрумет
и двинулся к Заме. Вероятно, он хотел столкнуться с Массиниссой
до того, как тот соединится с П. Сципионом. Кроме того, он, по-види­
мому, хотел создать условия, чтобы Вермина, сын Сифакса, смог
привести к нему свои войска, избегая всякого риска. Из Замы Ган­
нибал отправил посланца к П. Сципиону (тогдашнее местонахожде­
ние П. Сципиона неизвестно) с просьбой о переговорах. Римлянин
295

История карфагенян

согласился встретиться, но не называл Ганнибалу ни время, ни мес­
то этой встречи; по-видимому, он хотел сначала дождаться соеди­
нения с Массиниссой. Действительно, очень скоро, видимо, на сле­
дующий день после отбытия карфагенского посланца, Массинисса
приблизительно с 6 тысячами пехотинцев и 4 тысячами всадников
прибыл к П. Сципиону. Ганнибал не сумел предотвратить соединение
римских и нумидийских сил. Теперь П. Сципион продвинулся к
Нараггаре и разбил свой лагерь вблизи города в стратегически вы­
годном и обеспеченном снабжением месте. Затем он сообщил Ган­
нибалу, что готов к встрече. После того как это посольство по­
бывало в карфагенском лагере около Замы, Ганнибал двинулся в
окрестности Нараггары и разбил там новый лагерь не более чем
в 30 стадиях от врага.
На следующий день Ганнибал и П. Сципион встретились в центре
долины, которая простиралась между двумя лагерями. Их сопровож­
дало только по одному переводчику. Содержание переговоров точно
установить невозможно. Но все же некоторая вероятность говорит в
пользу того, что Ганнибал предложил окончательный отказ Карфа­
гена от всех бывших внеафрикансйих владений при условии, что
римляне уйдут из Африки, а П. Сципион решительно отказался от
этого предложения и потребовал полной капитуляции Карфагена.
В такой ситуации переговоры должны были провалиться.
На другой день оба полководца выстроили свои войска для сра­
жения. Ганнибал разделил свои пехотные войска на три линии.
В первую линию он поставил наемников, которые не служили под
его командованием в Италии; их было около 12 тысяч человек:
лигуры, кельты, балеары и маврусии. Вторую линию составляли
карфагеняне и ливийцы, которые тоже не воевали в Италии. Наконец,
третьей линией, стоявшей на расстоянии более одного ситадия от
остальных, являлись его ветераны. Очевидно, солдаты этой третьей
линии должны были вступить в бой позже и нанести решительный
удар, ибо Ганнибал, имея конницу, численно уступавшую против­
нику, не мог ожидать от нее, чтобы она в этом сражении сыграла
такую же роль, какую она играла в более ранних битвах. Карфаген­
ские всадники стояли на правом, а нумидийские на левом крыле.
Перед боевым порядком он поставил свыше 80 слонов, которые
должны были выполнить важную задачу в начальной фазе сражения.
П. Сципион расположил свою армию, обычно разделенную на три
линии, таким образом, что вопреки обыкновению манипулы второй
и третьей линий находились сразу после манипул первой линии.
296

27. II Римская война (218—201 гг.)

Так создавались проходы, по которым слоны, которых невозможно
было отбросить, должны были пройти, не нанеся большого ущерба.
Легковооруженные заняли свое место между манипулами первой
линии. Нумидийские всадники под командованием Массиниссы
стояли на правом крыле, италийские, которыми командовал Ле­
лий, — на левом.
Ганнибал, по-видимому, составил план, в соответствии с которым
две первые линии, начав сражение, должны были так ослабить две
первые римские линии, что их третья линия была бы вынуждена
вступить в бой. В подходящий момент в бой нужно было ввести
свежие и опытные в боях силы третьей линии, которая из-за некото­
рого своего отдаления должна была сорвать вероятные вражеские
попытки ее окружения. Возможно, Ганнибал еще до сражения дал
приказ своим кавалерийским офицерам выманить Массиниссу и
Лелия с поля битвы, чтобы избежать вмешательства кавалерии в
борьбу пехоты. Вводная и начальная фазы сражения в общем и целом
развивались по намеченному плану, хотя от атаки слонов Ганнибал
мог бы ожидать большего эффекта. Судьба боя была решена только
тогда, когда наемники, которые после упорного боя, ожидая под­
держки карфагенян и ливийцев, стоявших во второй линии, начали
нападать на людей своей собственной армии, поскольку из-за отсут­
ствия поддержки они решили, что их предали. С мужеством отчаяния
карфагеняне и, конечно, ливийцы сражались и с напавшими наемни­
ками, и с солдатами наседавшей римской первой линии. Все же их
линия, как и линия наемников, была через некоторое время уничто­
жена. Остатки обеих линий Ганнибал поместил на флангах третьей
линии. Поскольку П. Сципион отозвал солдат первой линии, не дав
им преследовать врага, в ходе боя возникла пауза. Во время этой
паузы римский полководец передвинул солдат второй и третьей
линий на фланги. И началась вторая фаза сражения. Ветераны Ган­
нибала хотя и стойко держались, но все же были разбиты, ибо Мас­
синисса и Лелий, которые после преследования врага вернулись на
поле битвы, энергично и успешно ударили им в спину. Карфагеняне
проиграли сражение, войну и положение великой державы. Ганнибал
в сопровождении нескольких всадников бежал в Гадрумет, куда при­
был после 48-часового пути, так как путь в Гадрумет был безопаснее,
чем в Карфаген. Из Гадрумета он через некоторое время прибыл
в столицу.
После грабежа карфагенского лагеря П. Сципион вернулся в Кастра
Корнелия. Чтобы по возможности сломить еще имеющиеся остатки
297

История карфагенян

сопротивления, он приказал Октавию с армией идти к Карфагену,
а сам с флотом, усиленным кораблями Лентула Кавдина, двинулся
в гавань вражеской столицы. Он был уже недалеко от Карфагена,
когда встретил карфагенский корабль, украшенный лентами и олив­
ковыми ветвями. На его борту находились десять послов, которые
просили о мире, как это посоветовал Ганнибал. П. Сципион им отве­
тил, что они должны быть вместе с ним в его лагере в Тунете. Устра­
шив парадом своего флота жителей Карфагена, он возвратился в Кастра Корнелия. Октавий тоже должен был прибыть туда.
Во время марша на Тунет П. Сципион узнал, что Вермина, сын
Сифакса, с большим числом пехотинцев и еще большим числом
всадников движется в направлении Карфагена, чтобы прийти на по­
мощь своим союзникам. Римский генерал отрядил всю кавалерию и
часть пехоты, чтобы предотвратить соединение Вермины с карфаге­
нянами. В битве, которая произошла «в первый день праздника Са­
турналий» (Ливий), т. е. 17 декабря 202 г., Вермина был разбит. Сам
он, однако, ускользнул от врагов.
Тридцати карфагенским послам, прибывшим в римский лагерь
около Тунета, П. Сципион выдвинул следующие условия заключения
перемирия: 1) карфагеняне возмещают убытки, какие понесли рим­
ляне во время прежнего перемирия в результате угона их грузовых
судов и их груза; 2) на время перемирия карфагеняне берут на себя
снабжение и оплату римских войск; 3) до заключения мирного дого­
вора карфагеняне доставляют 150 молодых заложников, отобранных
римским полководцем; 4) римляне с первого дня перемирия прекра­
щают все грабежи. П. Сципион дал надежду на заключение мирного
договора, включавшего в себя следующие положения: 1) римляне и
карфагеняне — друзья и союзники; 2) карфагеняне сохраняют авто­
номию; 3) карфагеняне сохраняют свободу от римского гарнизона;
4) карфагеняне сохраняют находящиеся в Африке города и области,
рабов, скот и прочее имущество, каким они владели ко времени пере­
правы П. Сципиона в Африку и внутри Финикийского Рва; 5) города,
области, дома и прочее имущество, принадлежавшее Массиниссе или
его предкам и находящееся в карфагенской области, которую еще
надо определить, должны быть возвращены ему; 6) карфагеняне
возвращают военнопленных, перебежчиков и дезертиров; 7) карфа­
геняне отзывают войска, еще стоящие в лигурийской (и кельтской)
областях; 8) карфагеняне выдают все военные корабли, кроме десяти,
и в будущем им запрещается иметь больше десяти боевых судов;
9) карфагеняне передают римлянам всех слонов и в будущем не будут
298

27. II Римская война (218—201 гг.)

использовать слонов в военных целях; 10) карфагеняне обязуются
не вести никакую войну против любого внеафриканского врага и
вообще вне Африки; И) против африканского врага карфагеняне
обязуются вести войну только с разрешения римлян; 12) карфаге­
нянам запрещается вербовать наемников среди лигуров и кельтов;
13) карфагенянам запрещается военными средствами поддерживать
врагов Рима; 14) для возмещения военных расходов карфагеняне
выплачивают 10 тысяч эвбейских талантов из расчета по 200 талантов
ежегодно; 15) карфагеняне выдают заложников, отобранных римским
полководцем, которые должны быть не младше 14 и не старше 30 лет;
16) кроме того, устанавливаются сроки выполнения различных обя­
зательств.
Карфагенский сенат принял предложения П. Сципиона, сделав это
в значительной степени из-за угроз Ганнибала. Особую трудность
представляло римское требование возврата корабельного груза, по­
скольку установить совершенно точно, кто его приобрел и от кого
теперь требовать возврата, было невозможно. Было решено предо­
ставить П. Сципиону оценку стоимости этого груза и выплатить со­
ответствующую сумму из общественных средств.
После принятия этих решений сенат снова отправил послов к П. Сци­
пиону. Теперь римский полководец предоставил, как было объявлено,
трехмесячное перемирие. Когда при этом был поднят вопрос о ком­
пенсациях, он поручил квесторам просчитать сумму потерянного
государственного имущества, а частным лицам предложил оценить
свои потери. Сумма убытков составила 25 тысяч фунтов серебра.
Кроме того, П. Сципион сильно ограничил передвижения дипломатов
во время перемирия: карфагенские послы должны были ехать только
в Рим, а послы, которые прибывают в Карфаген, не должны будут
покидать город, прежде чем П. Сципион не будет информирован о лич­
ностях и целях этих послов.
По-видимому, те же послы, которые прибыли к П. Сципиону,
теперь направились в Рим, чтобы там с карфагенской стороны по­
вести переговоры о заключении мирного договора. Их сопровож­
дали младший Филон, Ралла и Л. Сципион. В Риме диктатор Г. Ге­
мин заявил, что им следует дождаться вступления в должность
новых консулов, которые еще не были избраны. После избрания
курульных магистратов и распределения должностных обязанностей
сенат стал обсуждать завершение войны. Карфагенское дело пре­
восходно защищал антибаркидский политик Гасдрубал Козел. Сена­
торы вскоре согласились заключить мирный договор. Принятию

299

История карфагенян

этого решения не смогло помешать возражение консула Гн. Лентула, поскольку и народ по предложению народных трибунов М. Ацилия Глабриона и Кв. Минуция Терма согласился заключить мирный
договор. После этого сенаторы постановили, чтобы Сципион на осно­
ве оценки десяти послов заключил мир на условиях, какие он сочтет
уместными. Кроме того, по просьбе карфагенских послов были
освобождены 200 карфагенских военнопленных, живших в Риме.
Это освобождение должно было произойти без выкупа — жест ве­
ликодушия.
В Африке наконец воцарился мир при названных условиях. Сим­
волическим выражением поражения, скрепленного этим договором,
стало сожжение карфагенского флота, устроенное по приказу П. Сци­
пиона в открытом море.
Карфагенские послы еще раз прибыли в Рим, чтобы присутствовать
при ратификации мирного договора сенатом и народом. Массинисса
же получил от П. Сципиона не только власть над государством свое­
го отца, но и над городами и областями, которыми владел Сифакс
и которые перешли под власть римского народа. Конфликт был за­
программирован.

28. КЛИЕНТСКОЕ ГОСУДАРСТВО РИМА
(201-149 гг.)

Статьями мирного договора 201 г. свобода действий Карфаген­
ского государства в политической области была сильно ограничена.
Эти затруднения привели к тому, что на западной границе государс­
тва стоял человек, который мечтал о создании великонумидийской
державы, — Массинисса, сын Гайи. То, что Массинисса будет про­
тиводействовать любой попытке своего соседа вернуть себе потерян­
ные позиции, было ясно и в Риме, и в Карфагене, и в любом другом
месте. Оказалось также, что экспансионистские стремления нумидийского царя не останавливались перед границами Карфагена.
Однако преследуя свои цели, Массинисса в отношении Карфагена
не спешил чрезмерно. Если исключить некоторые мелкие инциден­
ты, то до 60-х гг. отношения между двумя соседними государствами
были если не свободными от напряженности, то все же не взрывны­
ми. В первые десятилетия после II Римской войны Массинисса в
основном был занят тем, чтобы соединить противоречащие друг
другу интересы нумидийских племен и провести в жизнь программу
культивирования земли. Традиционное скотоводческое хозяйство
все сильнее дополнялось земледелием. Возможно, за этой програм­
мой культивирования стояли и политические интересы. Крестьяна­
ми легче управлять, чем кочевниками!
Уже вскоре после II Римской войны, в 200 г., Массинисса предъ­
явил Карфагену территориальные претензии, ссылаясь на ту статью
мирного договора, которая предусматривала, что Карфаген должен
вернуть все те территории, которые раньше были нумидийскими.
Карфагеняне признали эти требования не без оговорок. Они просили
римлян, без согласия которых они не могли защитить военным обра­
зом территорию своего государства, о посредничестве. После реше­
ния спорной территориальной проблемы карфагеняне и нумидийский
царь заключили договор, который урегулировал вопросы, интересую­
щие обе стороны.
Впрочем, карфагеняне серьезно восприняли обязательства уста­
новившегося союза между Карфагеном и Римом и поддержали свое­
го бывшего врага во время II Македонской войны.

301

История карфагенян

На внутриполитической сцене Карфагена, как и раньше, господ­
ствовали традиционные политические группировки. Баркидская «пар­
тия» ни в коем случае не потеряла своего влияния. Наоборот! На 196 г.
суфетом был избран человек, являвшийся главной фигурой проигран­
ной войны, — Ганнибал, сын Гамилькара. Ганнибал считал своей
первоочередной задачей восстановление разрушенной финансовой
системы. Когда он при этом вступил в конфликт с «министром финан­
сов», который принадлежал к аристократической «партии» и находил­
ся накануне своего вступления в коллегию ста четырех, он исполь­
зовал этот повод, чтобы реорганизовать государственное правление,
т. е. совершить изменение, равное революции. Если прежде члены
коллегии ста четырех назначались пожизненно, то теперь они должны
были избираться ежегодно, причем возможность сохранения в долж­
ности была исключена. Это означало разрушение оплота внутриполи­
тического противника и вызвало такую ненависть его аристократи­
ческих противников, что они бесчестно обратились к своим римским
гостеприимцам, чтобы с помощью Римского государства добиться
устранения «первого человека в государстве» (Ливий). Они обвинили
Ганнибала в направленном против Рима сотрудничестве с Антиохом1.
Римские сенаторы — явно вопреки возражениям африканского —
решили послать в Карфаген в качестве послов Гн. Сервилия (Цепиона),
М. Клавдия Марцелла и Кв. Теренция Куллеона. Те должны были на
месте составить картину тамошнего политического состояния. Ганни­
бал не питал иллюзий относительно намерений этих послов, которые
прибыли в 195 г. в Карфаген и ложно утверждали, что они явились
для улаживания пограничных споров между карфагенянами и Массиниссой. В этой опасно обострившейся ситуации он предпочел в разгар
лета этого года на рассвете покинуть город. Он направился через свои
владения, находившиеся между Тапсом и Ахоллой, в Керкенну и от­
туда через Тир, Антиохию и Дафну в Эфес, где был дружелюбно
принят Антиохом. Зависящая от римлян «партия» одержала значи­
тельную победу.
Однако Ганнибал не был разгромлен. Осенью 194 г. он при де­
монстративном одобрении селевкидского царя послал в Карфаген
тирийца Аристона, с которым познакомился в Эфесе. Аристон должен
был прозондировать возможность возвращения Ганнибала. Едва ли
его целью было, как это сообщает более позднее предание, вовлечь
1 Сслевкид Антиох в это время готовился к войне с римлянами, и это не было
тайной.

302

28. Клиентское государство Рима (201—149 гг.)

карфагенян в селевкидско-римские взаимоотношения. Но Аристон,
который в первую очередь совещался с ведущими баркидскими по­
литиками, столкнулся с недоверием сенаторских врагов Ганнибала
и ночью покинул Карфаген. Встревоженные сенаторы направили в
Рим послов, которые должны были развеять подозрения римских
политиков. И они, по их мнению, действовали правильно. Римские
сенаторы сочли дело столь важным, что со своей стороны в 193 г.
отправили послами в Карфаген П. Корнелия Сципиона, Гн. Корнелия
Цетега и М. Минуция Руфа.
Неудача миссии Аристона не обескуражила Ганнибала. Он про­
сил Антиоха предоставить ему в распоряжение флот, с помощью
которого он хотел в 192 г. вернуться в Карфаген. И царь согласился.
Но начало селевкидско-римской войны помешало отплытию этого
флота2.
Во время этой войны карфагеняне, выполняя свои союзнические
обязательства, в 191 г. послали в Восточное Средиземноморье 6 бое­
вых кораблей, которые встали под командование адмирала Г. Ливия
Салинатора. Сверх этого они предложили поставить 1 млн мер пше­
ницы и 500 тысяч мер ячменя и, кроме того, сразу же уплатить всю
оставшуюся сумму репараций. Римляне не должны были питать ни­
каких сомнений в политической позиции карфагенского правитель­
ства! Хотя римляне приняли предложение о поставке зерна, но толь­
ко за плату, от предложения немедленного погашения оставшегося
долга отказались. В Карфагене должно было остаться ощущение
зависимости. Все эти цифры среди прочего говорят о том, что финан­
совая реформа Ганнибала была эффективной. Карфаген несомненно
находился на экономическом подъеме.
В 182 г. Массинисса решил, что он мог бы претендовать на более
обширную область. Недолго думая, он завладел спорной территорией.
Карфагеняне пожаловались в Рим. Римское посольство, которое в
ответ на эту жалобу прибыло в Африку, сочло, что оно не может ре­
шить спор, и направило дело в сенат. Юридический вопрос в этом
случае был действительно сложным. Спорная область ранее принад­
лежала карфагенянам, затем была оккупирована Гайей, которого изгнал
Сифакс, и, наконец, ее вернули себе карфагеняне. В следующем году
(181 г.) римский сенат, разумеется, решил спор в пользу Массиниссы.
И это решение имело вид, будто в соответствии с установлениями
2 Ганнибал участвовал в этой войне, естественно, на стороне Антиоха на ее первых
этапах, командуя именно флотом, но потерпел поражение.

303

История карфагенян

договора 201 г. оно было направлено на защиту. Возможно, оно вы­
звало у многих карфагенских политиков определенное раздражение.
Такимраздражением лучше всего объясняется тот факт, что в 174 г.,
накануне III Македонской войны, карфагенские сенаторы приняли
делегацию Персея. Заседание сената проходило в храме Эшмуна, и то,
что делегация должна была предстать перед сенатом ночью, говорит
о довольно-таки нечистой совести сенаторов. И понятно, что Масси­
нисса, к которому в этом году римские послы прибыли сначала, а уже
затем в Карфаген, указал им именно на это обстоятельство.
Вообще кажется, что напряжение между карфагенянами и Массиниссой после 174 г. резко усилилось. Массинисса теперь практически
отказался от основ договора 201 г. и в следующие два года захватил
больше 70 городов и деревень. После этого в 172 г. карфагенские
сенаторы на ночном заседании в храме Эшмуна решили направить
посольство в Рим, которое должно было пожаловаться на агрессию
Массиниссы и выяснить возможности защиты карфагенских инте­
ресов. Послы просили сенаторов или провести недвусмысленную
пограничную линию между карфагенской и нумидийской террито­
риями, или предоставить карфагеняйам возможность вооруженным
путем защитить свои территориальные интересы, или раз и навсегда
часть территории Карфагенского государства отдать Нумидии. После
впечатляющего выступления карфагенских послов сенаторы при­
звали Массиниссу через Гулуссу, который выступал перед сенатом,
защищая точку зрения своего отца, но не имел точных инструкций,
чтобы в ближайшем будущем направить в Рим послов, которые мог­
ли бы определить свою позицию по поводу выдвинутых против него
обвинений. Впрочем, они, как и раньше, настаивали на границах 201 г.
Видимо, незадолго перед началом III Македонской войны римляне
не хотели, чтобы карфагеняне оказались на стороне их врагов, и же­
лали убедить весь мир в справедливости и благородстве своей поли­
тики. Состоялись ли в сенате переговоры, которых римляне потре­
бовали, мы не знаем. Мы также не знаем, вернул ли Массинисса
спорные области. Конечно, более вероятно, что он этого не сделал.
Все же обе стороны сочли целесообразным поддержать римлян
в их войне с Персеем. О размере карфагенской помощи в 171 г. мы
ничего не знаем, ибо относящийся к этому времени текст Ливия по­
терян. Массинисса же послал в Фессалию своего сына Мисагена с
тысячей пехотинцев, тысячей всадников и 22 слонами. Тем временем
его сын Гулусса, как кажется, в своем выступлении в римском сена­
те высказал подозрение, что карфагеняне строят свой флот для того,
304

28. Клиентское государство Рима (201— 149 гг.)

чтобы использовать его против римлян. Уже во время III Македонской
войны явно возникли серьезные разногласия если не между карфа­
генским правительством и Массиниссой, то между ведущими кар­
фагенскими политиками и Массиниссой. Если бы это было не так,
то было бы непонятно, почему сразу после окончания этой войны
сын Массиниссы Масгаба просил римских сенаторов взять в залож­
ники Ганнона, сына Гамилькара. Очевидно, Гамилькар действовал в
направлении, крайне неблагоприятном для Массиниссы. Возможно,
этот Гамилькар даже идентичен Гамилькару Самниту, которого Аппиан называет главой демократической «партии».
После III Македонской войны Массинисса, как кажется, в течение
по крайней мере некоторого времени уважал границы карфагенского
государства. Это видно из того, что когда во время преследования
отпавшего вассала Афтера, который отступил в окрестности Кирены,
он должен был пройти через территорию эмпориев, он просил раз­
решения это сделать. А это означает, что он признавал карфагенскую
власть над этой областью.
Однако уже очень скоро, приблизительно в середине 60-х гг.,
нумидийский царь предпринял массированную атаку на карфагенские
позиции. Целью его нападения теперь были города и районы Малого
Сирта и Триполитании. Возможно, отказ в разрешении пройти через
Эмпории он, как и римляне, интерпретировал как враждебный акт,
дабы дать своему нападению тень законности. Хотя он смог быстро
завладеть сельской местностью, овладеть городами он не смог. Воз­
мущенные карфагеняне, как, разумеется, и Массинисса, год за годом
посылали послов в Рим, чтобы добиться римского вмешательства.
Но год за годом послы возвращались в Карфаген с негативным отве­
том. Наконец, вероятно, в 162/161 г. последовало безапелляционное
решение римлян, что все названные города и территории, а они име­
ли огромное экономическое и политическое значение, карфагеняне
должны уступить Массиниссе. Кроме того, они даже должны были
заплатить 500 талантов в качестве «возмещения» тех расходов, кото­
рые понес Массинисса в начале спора. Это было самым тяжелым
ударом, какой был нанесен Карфагену после II Римской войны.
Понятно, что после той демонстрации новой римской внешней
политики, какую римляне стали ясно проводить после Пидны, в Кар­
фагене обострилась борьба вокруг вопроса о направлении карфаген­
ской политики. Особенно большое значение приобрела национально­
демократическая «партия», во главе которой стояли Гамилькар Самнит
и Карталон. Ее возвышение происходило за счет проримской «партии»,
305

История карфагенян

руководимой сенатором Ганноном. Сторонники третьей фракции,
лидером которой был Ганнибал Скворец, предлагали решать карфа­
генские политические проблемы путем согласования с Массиниссой.
После того как римляне в 157 г. (?) вновь попытались выступить
посредниками между карфагенянами и Массиниссой и, очевидно,
без большого успеха, генерал Карталон в 153 г. решил воспользовать­
ся благоприятной ситуацией, чтобы перейти в наступление. Ситуация
ему казалась благоприятной потому, что в это время римляне вели
II Кельтиберийскую войну (154-133 гг.) и Массинисса отправился на
испанский театр военных действий, чтобы прийти на помощь своему
сыну, который был разбит иберийскими войсками. Он напал на нумидийцев, разбивших свои шатры в спорной области, и изгнал их.
Кроме того, он стремился настроить против нумидийцев ливийских
крестьян.
Позже произошли дальнейшие столкновения, которые в конце кон­
цов закончились в результате римского посольства в пользу Массиниссы. Впрочем, юридического решения это посольство не приняло.
Некоторое время спустя Массинисса предпринял новое наступле­
ние на карфагенскую область. На этот раз он выступил против Боль­
ших Полей и области 50 городов, центром которой был Мактар.
Снова карфагеняне искали защиты у римлян. Но те медлили с отправ­
лением посольства, явно ожидая, пока нумидийский царь не добьет­
ся своих военных целей. Только в 152 г. (?) 10 послов, среди которых
были М. Порций Катон и, вероятно, П. Корнелий Сципион Назика,
прибыли в Африку. Они потребовали безусловного подчинения свое­
му третейскому решению. Массинисса, который с решением римских
послов связывал свои лучшие ожидания, заявил о своем согласии.
Карфагеняне же потребовали недвусмысленного соблюдения условий
договора 201 г. Это четкое заявление было новизной, опасные послед­
ствия которой должны были быть понятными карфагенским полити­
кам. Римские послы вернулись в Рим без какого-либо результата.
Но у Катона теперь сложилось убеждение, что карфагенскую пробле­
му надо решать радикально. И в этом своем мнении он был не рдинок.
Как кажется, с 152 г. большое число римских сенаторов выступало
за энергичные действия в отношении Карфагена.
Еще в 151г. Назика помешал тому, чтобы его коллеги в сенате
приняли крайние меры, «потому что он считал, что нет правовых
оснований для начала войны» (периоха Ливия). Когда в Рим пришло
известие, при передаче которого важную роль играл сын Массиниссы Гулусса, что Карфаген вооружается и что внук Сифакса Аркобар-

306

28. Клиентское государство Рима (201—149 гг.)

зан со значительным нумидийским войском находится на территории
Карфагена, он вопреки Катону все же настоял на новом отправлении
десяти послов в Карфаген, которые должны были на месте узнать
реальное положение. Эти послы установили, что национал-демократическая фракция чрезвычайно усилилась. В то время как карфаген­
ские сенаторы заявили о своем согласии подчиниться суду римских
послов, Гисгон, сын Гамилькара, который тогда, вероятно, был су­
фетом, мобилизовал массы. Его демарш ясно показал римским послам,
что карфагеняне решились на самое крайнее.
Предположительно в том же 151 г. национал-демократы провели
решение об изгнании приблизительно сорока членов пронумидийской
«партии». Более того, они обязали все народное собрание принести
клятву не давать изгнанникам никаких возможностей возвращения.
Изгнанники направились к Массиниссе и просили об интервенции.
После этого Массинисса послал двух своих сыновей Гулуссу и Миципсу в Карфаген. Однако тогдашний генерал (эту должность еще
занимал Карталон?) запретил принцам входить в город. И когда Гулусса со своей свитой возвращался, на него напал Гамилькар Самнит.
В ответ на это Массинисса осадил город Гороскопу.
После начала новой карфагено-нумидийской конфронтации в Кар­
фагене начались решающие консультации. Если до сих пор карфагеня­
не, верные условиям договора 201 г., уклонялись от серьезных военных
столкновений с Массиниссой, то теперь они решили противодей­
ствовать нумидийской экспансии вооруженным путем.
Вероятно, весной 150 г., когда последние заложники вернулись
в Карфаген и были выплачены последние суммы контрибуции, 25 ты­
сяч пехотинцев и 400 городских всадников покинули Карфаген, что­
бы под командованием генерала Гасдрубала с оружием в руках за­
щитить интересы Карфагена даже без одобрения римлян. К ним
присоединились 6 тысяч нумидийских всадников под командовани­
ем Гагасида и Субы; эти офицеры по неизвестным нам причинам
поссорились с сыновьями Массиниссы. К этому контингенту при­
мкнули, наконец, еще 26 тысяч воинов, которые были набраны в
сельской местности. С этой армией силой в 58 тысяч человек Гасдру­
бал выступил навстречу Массиниссе, располагавшему армией в 52 ты­
сячи человек. Однако 88-летний Массинисса отступил на безжизнен­
ную, окаймленную холмами равнину, которая полностью отвечала
его тактическим требованиям. В это время в шатре Массиниссы на­
ходился П. Корнелий Сципион Эмилиан, прибывший в Африку по
поручению наместника Потусторонней Испании Л. Лициния Лукулла,
307

История карфагенян

чтобы просить у Массиниссы поставить в его армию слонов, и он смот­
рел на сражение с одного из холмов. Когда Гасдрубал узнал об этом,
он стал просить его выступить посредником между карфагенянами и
Массиниссой. Во время переговоров, организованных младшим Сци­
пионом, Гасдрубал заявил, что готов окончательно отказаться от го­
родов и областей Малого Сирта и Триполитании и уплатить 200 та­
лантов сейчас и 800 талантов позже. Это предложение урегулировало
ситуацию. Однако когда Массинисса потребовал возвращения пере­
бежчиков, представители Карфагенского государства прервали пере­
говоры и возвратились назад. При согласии на требование Массинис­
сы карфагеняне должны были среди других выдать людей Гагасида
и Субы, а это означало бы утрату всякого доверия у тех нумидийских
соседей, которые находились в оппозиции Массиниссе, учитывая
к тому же, что еще не был решен вопрос о создании городской кава­
лерии. Пойти на это карфагеняне не могли. Война продолжилась.
Массинисса окружил карфагенян в их лагере. Вначале Гасдрубал еще
надеялся на вмешательство римских послов, которые прибыли в Аф­
рику. Те, однако, следуя имеющимся у них инструкциям, не вмешались,
и дело дошло до того, что остатки карфагенской армии, ослабленные
жаждой, голодом и болезнями, наконец безоговорочно капитулиро­
вали. Теперь карфагеняне были готовы выдать перебежчиков, выпла­
тить 5 тысяч талантов в течение 50 лет и вопреки данной клятве воз­
вратить изгнанников. Выжившие должны были одетыми только в одни
рубашки пройти через ряды врагов. Но этого было недостаточно.
Гулусса в своей мстительности послал вслед за несчастными своих
всадников, которые уничтожили многих из них. Гасдрубал и некото­
рые офицеры были среди тех немногих, кто смог возвратиться в Кар­
фаген. Многие полагали, что конец государственного существования
Карфагена уже пришел.

29. Ill РИМСКАЯ ВОИНА
(149-146 гг.)

ПРИЧИНЫ
По мнению древних историков, к III Римской войне привел
страх — страх Рима перед Карфагеном. Однако многие современные
историки считают эти сведения сомнительными, вводящими в за­
блуждение или даже ложными. Они считают критику теории страха
тем более приемлемой, что в античности она была не единственной
во время дискуссий, ведшихся вокруг III Римской войны. Так, в Но­
вое время утверждалось, что римляне решили уничтожить Карфаген
из-за меркантильных интересов. Однако эта гипотеза, за которой
стоят скорее политико-экономические реалии конца XIX — начала
XX в., чем политическая ситуация II в. до н. э., не имеет никакой
опоры в античных свидетельствах. Сегодня у неё едва ли есть свои
сторонники. Другая гипотеза, наоборот, еще сохраняет свой сомни­
тельный блеск. Эта гипотеза гласит, что Рим разрушал Карфаген не
из-за самого Карфагена, а из-за Нумидии: якобы римляне, разрушая
Карфаген, стремились прервать процесс строительства нумидийской
великой державы. Но и в этом случае необходимо подчеркнуть, что
ни один античный автор не высказывал подобной мысли. Кроме
того, сторонники этой гипотезы, как кажется, недооценивают ту
широту инструментария, какой римляне были способны использо­
вать, чтобы в случае необходимости поставить Массиниссу в опре­
деленные рамки. Таким образом, высказывание античных авторов
заслуживает большего доверия, как это часто бывало и в других
случаях.
В ходе дискуссий предвоенного времени в Риме четко прослежи­
вается линия, связанная с именем Катона. Катон же выступал за
радикальное решение карфагенской проблемы: разрушение города.
Но каковы были его мысли? Насколько мы можем установить, он с
подозрением относился к каждому признаку беспорядков, и события
на востоке и западе Средиземноморья обостряли это его чувство!
И признаком возмущения были для него события в Карфагене в 153 г.
и поведение карфагенского правительства в 152 (?) г. Особенно

309

История карфагенян

личный опыт 152 (?) г. привел Катона к мысли, что римляне должны
вести новую африканскую политику. По его мнению, далее было
невозможно примирить антагонистические силы Северной Африки
путем применяемой до сих пор политики посредничества. И не эко­
номическое ли возрождение Карфагена, которое он смог увидеть в
городе и в окрестностях, стало для него решающим толчком для
возникновения мысли, что Карфаген в состоянии и военным путем
изменить ход политического развития? К этим мыслям примешались
и картины прошлого, может быть, и картины личного свойства, и это
усилило его представление о грозящей опасности. Агитация Катона
в римском общественном мнении особенно воздействовала на тот
слой, в сознании которого глубоко засел страх перед Карфагеном,
и особенно цензорием сознавалась территориальная близость опас­
ности, стоящей «у ворот» (Аппиан).
Однако Катон представлял мнение только одной «фракции» рим­
ского сената. Выразителем мнения другой фракции являлся Сципион
Назика. Но занимал ли Сципион Назика действительно, как утверж­
дают античные авторы, позицию, диаметрально противоположную
позиции Катона? Кажется, что нет. Основания, подвигшие его стать
в 152 (?)—150 гг. оппонентом Катона, были не принципиального,
а «только» религиозно-правового характера, а после того как Кар­
фаген в 150 г. недвусмысленно нарушил договор 201 г., он счел свои
прежние мысли беспредметными и выступил за объявление войны.
Высказывание об «оселке» Карфагене, в котором Рим нуждался
по внутри- и внешнеполитическим причинам, как кажется, более
поздними историками (может быть, впервые Посейдонием) было
неисторически употреблено в более раннем (полибиевском?) сооб­
щении о противодействии Сципиона Назики катоновскому плану
разрушения.
В 150 г. было принято окончательное решение. Римские сенаторы
согласились не только с тем, что надо объявить Карфагену войну,
но и с тем, что сам Карфаген в ходе этой войны должен быть разру­
шен. Одновременно они согласно постановили сделать это рещение
сначала тайным. В следующем году они обосновывали обществен­
ному мнению решение об объявлении войны интересами безопасно­
сти Рима, и это не имело никакого отношения к нарушению в 150 г.
договора! Если современный историк и считает утверждение, что
III Римская война была навязанной Риму оборонительной, выраже­
нием просто извращенного мышления, то римские сенаторы думали
иначе!

310

29. Ill Римская война (149— J 46 гг.)

ПРОЛОГ
Тяжелое и унизительное поражение, которое Массинисса нанес
карфагенянам, привело к изменениям в соотношении внутриполити­
ческих сил в Карфагене. Влияние демократической «партии» упало.
Ес видным деятелям, генералам Карталону и Гасдрубалу, была при­
писана главная вина за эту катастрофу, и они вместе с другими об­
виняемыми были осуждены, вероятно, ста четырьмя на смерть. Этот
приговор явно был рассчитан на то, чтобы смягчить гнев римлян по
поводу нарушения договора 201 г. Одновременно казалось полезным
продемонстрировать Риму этот жест преданности. Ведь римский
сенат сразу после сообщения о военных действиях между Карфагеном
и Массиниссой принял постановление о наборе новой армии, и ни­
кто ни по ту, ни по эту сторону Ливийского моря не сомневался,
против кого эта армия самым возможным образом будет направлена,
даже если сенат публично о цели мобилизации и не объявлял.
Следующим шагом карфагенского правительства стало решение
об отправлении посольства в Рим. Его задачей было отреагировать
на жалобы по поводу поведения Массиниссы, а также принести из­
винение за собственное поведение. Посольство не имело никакого
успеха, ибо решение разрушить сами основания жизни Карфагена
было уже давно принято. С ответом, подобным ответу сивиллы, по­
слы римского сената возвратились в Карфаген. Этот ответ никоим
образом не успокоил карфагенян.
В этой ситуации (предположительно, зимой 150/149 г.) утикийцы,
пунические соперники карфагенян, сделали шаг, оказавший решаю­
щее влияние на дальнейший ход событий: они передали свой город
римлянам. После этого решения римский сенат объявил о начале
войны и поручил консулам 149 г. ведение военных действий. Ман.
Манлию было поручено командование армией, Л. Марцию Цензорину — флотом. Армия насчитывала 80 тысяч пехотинцев и приблизи­
тельно четыре тысячи всадников. Флот состоял из 50 пентер, 100 лег­
ких судов и многочисленных грузовых кораблей различного типа.
Прежде всего консулы направились в Лилибей.
Образ действий римлян вызвал в Карфагене глубокую подавлен­
ность, поскольку город, если не считать относительно богатый арсе­
нал, совершенно не был подготовлен к тому, чтобы померяться си­
лами с Римом. Армия была уничтожена в войне с Массиниссой; флот,
достойный так называться, вовсе отсутствовал; военный потенциал
мировой державы Рима подавлял; а кроме всего прочего, надо было

311

История карфагенян

считаться с заключением римско-нумидийского пакта. Надеяться мож­
но было только на дипломатию. Гистон по прозвищу Стритан, Гамиль­
кар, Мисдес, Гиллимар и Магон были отправлены полномочными
послами в Рим, чтобы при любых обстоятельствах не дать римским
войскам начать военные действия, направленные против Карфагена.
Чтобы устранить римское недоверие и пойти максимально навстречу
римским желаниям, они предложили «сдачу» (deditio). После этого
претор объявил им решение сената. Сенат гарантировал карфагенянам
автономию, элевтерию и целостность государственного и частного
имущества, если они в течение тридцати дней переправят консулам в
Лилибей в качестве заложников триста сыновей членов сената и пра­
вительства и если будут и далее повиноваться консулам.
Хотя неясная формула «повиноваться консулам» вызвала недове­
рие карфагенян, они сочли невозможным в сложившихся обстоятель­
ствах не выполнить требования сената. Еще до окончания тридцати­
дневного срока они послали триста заложников в Лилибей. Там
представители карфагенского правительства, сопровождавшие за­
ложников, были ошеломлены заявлением консулов, что остальные
требования они смогут узнать в Утике, ибо туда направляются кон­
сулы со своими войсками.
У карфагенян не было другого выбора, как снова направить послов,
но на этот раз в Утику. В лагере около Утики, который был разбит
на месте бывшего лагеря Сципиона, консулы продемонстрировали
им силу римских войск, и Цензорин, наконец, потребовал сдачи все­
го оружия, обосновав, по Аппиану, это требование следующим об­
разом: «Зачем оружие тем, кто с чистой совестью желает мира?»
На робко приведенное возражение, что необходимо защититься от
осужденного на смерть Гасдрубала, который стоит во главе армии из
20 тысяч человек, консулы ответили, что это будет их забота. После
этого послы поневоле согласились на полное разоружение. П. Кор­
нелий Сципион Назика Серапион и Гн. Корнелий Сципион Испанец
прибыли с послами в Карфаген, чтобы принять вооружение.
За обозом колесниц, груженных приблизительно 200 тысячами
предметов вооружения, 2 тысячами катапульт и огромным количе­
ством дротиков и метательных снарядов, который направлялся из
Карфагена в Утику, следовали послы, самые видные мужи правитель­
ства и сената, жрецы и другие выдающиеся личности города. Все эти
почтенные люди своими подобострастными высказываниями хотели
вызвать сочувствие у консулов и не дать им выдвинуть дальнейшие
требования.

312

29. Ill Римская война (149—146 гг.)

Этой цели они не достигли, да и не могли достичь, ибо консулы
были связаны тайным сенатским решением, предусматривавшим
разрушение Карфагена. Через некоторое время после возвращения
этих вельмож города консулы приказали карфагенскому правитель­
ству прислать в Утику членов правительства, чтобы дать им знать
последние римские требования. Тридцать членов правительства
(видимо, это было все правительство) прибыли в Утику. Там Манлий
предъявил им решающее римское требование: карфагеняне должны
покинуть свой город и построить новый на расстоянии 80 стадий от
морского побережья. Море как источник богатства и силы в любом
случае, примут ли они это требование или отвергнут его, и в будущем
должно быть закрыто для карфагенян. После этого Баннон Тигилла
попытался получить у консулов хотя бы разрешение вступить в новые
переговоры с римским сенатом. Но на эту просьбу последовал реши­
тельный отказ. После этого большинство послов возвратилось в Кар­
фаген, а некоторые в страхе перед вполне ожидаемой реакцией своих
сограждан пустились в бегство. Цензорин с 20 пентерами двинулся
к Карфагену.
После того как сенат и толпа, ждущая перед сенатским зданием
римского решения, узнали о требованиях римлян, поднялась волна
политических эмоций. Чернь напала на послов, принесших несчаст­
ное послание, и атаковала италиков, живших в городе. Кажется, едва
ли был хоть один политик, который в изменившихся обстоятельствах
высказался бы за мир. Не было другого убеждения, как стремление
предпочесть выполнению римского требования безнадежную войну.
Еще в день возвращения послов сенат решил повести войну против
Рима. Чтобы увеличить число солдат, всем боеспособным рабам была
дана свобода. Полководцами карфагеняне избрали осужденного на
смерть Гасдрубала и Гасдрубала, внука Массиниссы, которому было
поручено командование в городе.

ХОД войны
Настоятельными заботами карфагенского правительства были
рекрутирование новых войск и форсирование вооружений. День и
ночь мужчины и женщины работали на общественных и священных
площадях, изготавливая оружие.
Консулы медлили с нападением на город, так как полагали, что
воинственный пыл через некоторое время уступит место трезвой
оценке сложившегося положения, что позволило бы им с легкостью
313

История карфагенян

выполнить свою задачу. К тому же они, кажется, в это время были
заняты расширением своего военного базиса. Это особенно важно
было для снабжения войск жизненными припасами. За короткое
время и, как кажется, без применения силы они прибавили к Утике
Гадрумет, Лептис Минор, Тапс и Ахоллу. Однако над остальной
страной господствовал Гасдрубал, который обладал сильными пози­
циями около Нефериса и отсюда контролировал пути по суше между
Утикой и названными городами.
Необходимо заметить, что в эти недели тень опустилась на римсконумидийские отношения. Когда Массинисса предложил консулам
вывести в поле против Карфагена нумидийский контингент, те дали
ему уклончивый ответ, что он поставит этот контингент тогда, когда
услышит от них, что это им необходимо. Вскоре он явно решил, что
такой ответ был неуместным, поскольку спросил у консулов, хотят
ли они получить его военную поддержку. На это консулы обиженно
возразили, что они сами дадут ему знать, когда его помощь будет им
нужна. Что это значит? Перед своей высадкой в Африке римляне не
информировали Массиниссу о своих планах. Поэтому Массинисса
чувствовал себя обойденным и реагировал на это с раздражением.
Но особенно римское предприятие казалось ему подозрительным
в связи с дальнейшим развитием военных и политических отношений
в Северной Африке. Если римляне укрепятся в Северной Африке,
а в этом, судя по состоянию вещей, не было никаких сомнений, то он
будет иметь гораздо более неприятного соседа, чем карфагеняне,
которых он недавно поставил на колени. Римское вмешательство
в Африке не означало ничего другого, как то, что его планы будут
полностью под вопросом.
После завершения последних приготовлений в Утике консулы по
морю и по суше двинулись к Карфагену, чтобы приступить к осаде
города. Манилий нападал со стороны Истма, Цензорин — с южного
фланга города, точнее — в месте, где стены, ведущие от Истма к
гавани, были не столь высокими и сильными, поскольку здесь они
делали мягкий поворот. Так как консулы полагали, что легко достиг­
нут своей цели, то сопротивление, на которое они натолкнулись,
их поразило, и они отступили. Провалилась и вторая атака. Консулы
испугались, что их войска, стоявшие на Истме, сможет окружить
армия Гасдрубала, находившаяся по ту сторону Тунисского озера.
Поэтому они решили прервать осаду Карфагена и сначала создать
более твердые опорные пункты. Цензорин разбил свой лагерь под
стенами города около Тунисского озера, а Манилий — на дороге,
314

29. Ill Римская война (149—146 гг.)

ведущей из Карфагена внутрь страны. Очевидно, Манилий выбрал
такое местоположение по двум причинам: во-первых, он хотел отсюда
продолжить осаду Карфагена, а во-вторых, предпринять наступление
против войск Гасдрубала. Проблема этих войск, по мнению римлян,
в короткое время решилась бы сама собой после захвата города.
Правда, теперь карфагенский кавалерийский генерал Гамилькар Фамея показал значительную боевую силу карфагенских отрядов. Ког­
да Цензорин двинулся на южный берег Тунисского залива, чтобы
найти там дерево, необходимое для изготовления военных машин,
на него напал Гамилькар и убил пятьсот его солдат. Это, однако,
не заставило консулов изменить свою стратегию. Они снова штур­
мовали город, и снова безуспешно. Через некоторое время Манилий
потерял надежду на то, что он сможет предпринять с Истма успешное
нападение на город. Но у Цензорина появился шанс на успех. С по­
мощью двух гигантских осадных машин с таранами, одну из которых
обслуживали якобы 6 тысяч пехотинцев, а другую — многочисленные
матросы, консулу удалось в одном месте обвалить стену. Однако
ночью карфагеняне восстановили большую часть поврежденной сте­
ны и даже уничтожили в результате вылазки осадные машины врага.
Хотя на следующий день враги прорвались через еще существующий
провал в стене, карфагеняне их отбили. Один из военных трибунов
четвертого легиона П. Корнелий Сципион Эмилиан, приемный сын
старшего сына знаменитого Сципиона, прикрыл отступление.
После этого римляне уже не делали попыток прорыва. Наоборот,
они были даже вынуждены предпринять небольшое отступление:
в «день Пса»1 в лагере Цензорина началась эпидемия, которая за­
ставила его отвести лагерь от неблагоприятного Тунисского озера в
более здоровую местность у открытого моря. Везшие огонь лодки,
которые карфагеняне направили на римскую корабельную стоянку,
причинили врагу ощутимый ущерб. И ночная атака на лагерь Манилия была бы еще более успешной, если бы Сципион с эскадроном
всадников не отбил бы эту атаку. Манилий учел урок этого инциден­
та и построил укрепления вокруг лагеря. Кроме того, он построил
укрепленную пристань там, куда были вытащены корабли, уцелевшие
от ночного пожара.
Штурмы Карфагена не принесли удачи консулам 149 г. Цензо­
рин отправился для наблюдения за выборами в Рим. Тем временем
1 Подразумевается созвездие Пса. Этот день соответствует летнему солнце­
стоянию.

315

История карфагенян

Манилий, чтобы достичь успеха в другом месте, с 10 тысячами пехо­
тинцев и 2 тысячами всадников начал грабить внутренние районы.
Но и здесь его успехи оказались ограниченными, ибо ему решитель­
но мешал Гасдрубал. Обеспечив безопасность награбленной добыче,
Манилий снова перешел в наступление. На этот раз он атаковал глав­
ную квартиру Гасдрубала, которая находилась вблизи Нефериса.
Гасдрубал сначала выступил против врага, но после боя, приведшего
к многочисленным жертвам с обеих сторон, отступил в свой распо­
ложенный на высоте опорный пункт, чтобы снова напасть, когда
отходившие римские солдаты при переправе через Уэд-бу-Абид рас­
строили свои боевые порядки. Потери римлян были огромны. Они
были бы еще больше, если бы не Сципион с находящимися под его
командованием всадниками, прикрывший их переход. И опять же
Сципион после перехода через реку возвратился, чтобы «вытащить»
четыре окруженные манипулы. Когда сильно потрепанные войска
были на обратном пути, на них напал Гасдрубал, а когда они входили
в лагерь, то устроили вылазку войска, находившиеся в Карфагене.
В римских глазах военное положение, сложившееся в Африке
к концу 149 г., никак не могло казаться удовлетворительным. Для
того чтобы войну, ведение которой до сих пор приводило несомнен­
но к потере престижа, можно было закончить в следующем году,
нужно было, может быть, использовать новую стратегию и призвать
дополнительные силы. Яснее всего было то, что требовалось, чтобы
Массинисса, как он сам призывал, сражался бок о бок с Римом против
Карфагена! Но послы, которые должны были передать нумидийскому царю этот призыв римского сената, нашли его уже мертвым. И Сци­
пион, призванный царем в качестве советника для принятия важных
решений в семейной и государственной сферах, прибыл к нумидийскому двору вскоре после его смерти. Умирая, Массинисса, явно
видевший опасность для своего политического дела, обязал своих
сыновей клятвой повиноваться решениям Сципиона. Сципион (вопре­
ки нумидийским законам о престолонаследии?) разделил власть меж­
ду тремя законными сыновьями умершего, которые, впрочем, все
должны были носить царские титулы. Миципса получил «министер­
ство внутренних дел», Гулусса — «военное министерство» и Мастанабал — «министерство юстиции».
Но для продолжения карфагенско-римских военных действий
значение имело то, что Гулусса присоединился к Сципиону и в ка­
честве «союзника римского народа» прибыл в лагерь Манилия.
Ценность его военной помощи вскоре определилась, когда удалось

316

29. Ill Римская война (149—146гг.)

действенно повлиять на Гамилькара. Возможно, это было одной
из причин, побудивших Гамилькара перейти на сторону римлян. Это
произошло тогда, когда Манилий снова атаковал укрепление около
Нефериса, чтобы загладить ошибки прошлого года. Вместе с Гамилькаром некоторые офицеры и около 2200 всадников предали
дело своей родины и присоединились к врагу. Остальных офицеров
и их эскадроны от предательства удержал Ганнон. Переход на рим­
скую сторону Гамилькара побудил Манилия, уже стоявшего 14 дней,
ничего не добившись, перед Неферисом и боявшегося нападения
Гасдрубала на его войска в случае отступления, начать отход с
чувством удовлетворения и без страха перед атакой врага. Сципион,
Гамилькар и Гулусса выбрали окольный путь и разграбили долину,
называемую Мега Баратрон (Большой Овраг). В районе Тунета они
соединились с остальной армией.
В эти дни консул узнал, что его преемник Л. Кальпурний Пизон
Цезоний находится на пути в Северную Африку. В ответ на это он
послал вперед в Рим Сципиона и Гамилькара в качестве как бы «предъ­
явителей» его консульского года. Вслед за ними через некоторое
время явился и сам Пизон, вряд ли собираясь исполнить ожидания
родины.
В начале весны 148 г. Пизон и Л. Гостилий Манцин, в качестве
легата Пизона командовавший флотом, прибыли к Карфагену. Оба
они следовали плану, в соответствии с которым надо было полностью
изолировать Карфаген и этим принудить город к сдаче. Поэтому они
не занимались ни осадой Карфагена, ни нападением на Гасдрубала,
а стремились подчинить все городские центры.
Плохим предзнаменованием стало то, что предпринятая с воды и
с суши атака на Аспиду потерпела поражение. Однако завоевание
Неаполя, другого важного города на полуострове Бон, удалось. Затем
в течение всего лета Пизон стоял перед Гиппон Акрой, но завладеть
городом не смог. Гиппакритцы дважды выходили за защищаемые
ими стены города и сожгли парк осадных машин консула. В этих
акциях их поддерживали карфагенские войска, которые, очевидно,
еще до начала осады расположились в городе. Когда Пизон увидел
бессмысленность своего предприятия, он ушел на зимние квартиры
в Утику.
Неудивительно, что после военных кампаний 149 и 148 гг. уве­
ренность карфагенян окрепла. Ранее безоружный город сохранился,
войска Гасдрубала остались непобежденными, Аспида и Гиппон Акра
отбили римские атаки, и, кроме того, на их сторону перешел, покинув
317

История карфагенян

Гулуссу, нумидиец Битий с 800 своих людей. Эти успехи придали им
мужество развернуть в хинтерланде военную и дипломатическую
активность. К тому же для них не осталось незамеченным, что хотя
Миципса и Мастанабал клятвенно обещали римлянам дать оружие и
деньги, но выполнять свое обещание они не торопились. Оба царя
предпочли подождать дальнейшего развития событий, и кто мог знать,
что на уме у их брата Гулуссы! Это заставило карфагенян попытать­
ся усилить существующие у нумидийских царей и также у независи­
мых маврусиев сомнения по поводу римской политики. Они указы­
вали на то, что в случае карфагенского поражения нумидийцы и
маврусии станут следующими жертвами римских экспансионистских
стремлений. И вполне возможно, что их аргументы производили на
эти народы определенное впечатление! Кроме того, карфагеняне
знали, что римляне в это время были вынуждены вести войну на
нескольких фронтах. Ни в Испании, ни в Македонии они не добились
решающих успехов. Во всяком случае, в Македонии так обстояли
дела в то время, когда карфагеняне призвали Андриска продолжать
войну при любых обстоятельствах 2.
Однако эти месяцы и недели, наполненные надеждами, были
омрачены внутриполитическим событием, потрясшим всех, — убий­
ством генерала Гасдрубала, командовавшего войсками в городе. В се­
нате он был обвинен коллегой и тезкой в предательстве: он якобы
предает карфагенское дело ради своего дяди Гулуссы, а следователь­
но, в пользу римлян. Поскольку Гасдрубал не сумел защититься и
обвинение выглядело правдивым, то сенаторы на месте забили гене­
рала своими сиденьями. Может быть, племянник Гулуссы избежал
бы такой судьбы, если бы из-за предательства Гамилькара внутри­
политическая атмосфера не столь накалилась. Можно предположить,
что Гасдрубал, генерал, действовавший вне города, несправедливо
упрекнул в предательстве страны Гасдрубала, который, по крайней
мере в момент избрания генералом города, был членом демократи­
ческой, а не пронумидийской «партии». Во всяком случае, после
убийства своего коллеги он остался единоличным военным коман­
дующим и в городе, и за его пределами.
Другое событие, которое самым существенным образом повлияло
на дальнейший ход всех дел, произошло не в Карфагене, а в Риме:
народ избрал Сципиона, претендовавшего на пост эдила, не эдилом,
2 Андриск, объявив себя македонским царевичем Филиппом, в это время возглавлял
восстание македонян против Рима.

318

29.1И Римская война (149—146 гг.)

а консулом. При этом действующий консул Си. Постумий Альбин
Магн сослался на lex Villia annalis, согласно которому возраст кон­
сула не мог быть меньше 42 лет, а Сципион этого порога еще не достиг.
Однако ссылке на закон противопоставили лозунг, исходящий из идеи
народного суверенитета. Наконец, сенат был вынужден постановить,
что положения закона, препятствующие избранию Сципиона консу­
лом, на этот год теряют свою силу. Таким образом была создана
предпосылка для избрания Сципиона консулом в 147 г. Став консулом,
Сципион все же еще не получил пост главнокомандующего в Север­
ной Африке, ибо его коллега Г. Ливий Друз предложил вопрос об
этом командовании решить жребием. Только когда один из народных
трибунов добился того, чтобы решение о назначении главнокоман­
дующего принимал народ, стало совершенно ясно, кто в 147 г. примет
верховное командование в Африке, ибо народ, естественно, отдавал
предпочтение Сципиону. Сверх этого сенат распорядился, чтобы
понесенные потери были компенсированы новым набором, и, кроме
того, он представил Сципиону полную свободу при вербовке добро­
вольцев. Новый главнокомандующий для войны против Карфагена
получил также в свое распоряжение военные силы городов и царей.
В то время как Сципион весной 147 г. переправлялся в Африку,
Пизон стремился достичь успехов во внутренних районах, а Манцин
пытался найти слабое место в оборонительной системе Карфагена.
Флотоводец действительно сумел разыскать участок северной стены,
который недосмотрели его защитники. Он приказал одному из своих
людей подняться на стену. Но карфагеняне заметили опасность. Они
открыли ближайшие ворота и обрушились на 500 римлян, стоявших
на посту перед стеной. Однако римляне отбили вылазку и вместе с
разбитыми карфагенянами ворвались в город. Манцин тотчас прика­
зал еще трем тысячам солдат, которые в спешке даже не вооружились,
оставить корабли и следовать за ворвавшимися. Но тут начало смер­
каться, и римляне сочли неблагоразумным продвигаться слишком
далеко. Они заняли вблизи стены какое-то место, которое им показа­
лось подходящим, чтобы провести там ночь. На следующий день
Манцину стало ясно, что он и его люди должны считаться с атакой
карфагенян, которую они не выдержат. Он послал курьера к Пизону
и утикийским властям, прося о помощи.
Случилось так, что Сципион в тот же вечер высадился в Утике.
В полночь он узнал о сообщении Манцина. После этого он через
некоторых пленных, которых отпустил на свободу, сообщил карфа­
генянам о своем прибытии. Одновременно он направил к Пизону
319

История карфагенян

несколько посланцев, которые должны были заставить его поспешить,
и, наконец, в утренних сумерках с новонабранными и утикийскими
войсками выступил к Карфагену.
Карфагеняне, при восходе солнца начавшие атаку, были близки
к тому, чтобы сбросить римлян за стены. Но тут перед городом, как
и ожидали карфагеняне, появился Сципион. Когда теперь карфаге­
няне немного отошли назад, римляне получили шанс спокойно от­
ступить к кораблям Сципиона.
Вероятно, это событие привело к тому, что карфагеняне пересмот­
рели свою систему обороны. Прежде всего они призвали прибыть
ближе к городу Гасдрубала, используя, по-видимому, для давления
на него имя Сципиона.
Сципион, который, конечно, учел опыт плохо организованного
нападения на Карфаген, тотчас отослал Манцина в Рим. Его преем­
ником стал (С. Атилий) Саран.
Консул прибыл в Африку с намерением сконцентрировать все
силы на осаде Карфагена и этим закончить войну. Поэтому он раз­
бил лагерь на Истме. Однако Гасдрубал и Битий, которые из-за
обеспечения припасами не могли отвести все войска за стены, тоже
расположили свой лагерь перед городом, точнее — в пяти стадий
от города. Там находились 6 тысяч пехотинцев и около тысячи
всадников. Остальные войска, стоявшие около Нефериса, возглавил
некий Диоген.
После укрепления дисциплины Сципион предпринял попытку
прорваться в пригород Мегару. По-видимому, он намеревался через
Мегару пройти в центр города. Действительно, ему удалось в ходе
ночной атаки ввести 4 тысячи человек в этот пригород. Специальный
отряд с досками соединил со стеной стоявшее вне стен отдельное
частное здание, проник в Мегару и открыл ворота. Ночная атака
вызвала панику. Даже Гасдрубал со своими войсками покинул лагерь
и, как и остальные карфагеняне, укрепился в Бирсе. Но теперь Сци­
пион испугался непроходимости места и засады карфагенян и ушел
из Мегары.
На следующее утро Гасдрубал приказал на городских стенах на ви­
ду у врага подвергнуть жестоким пыткам римских пленных и заму­
ченных до полусмерти сбросить со стен. Его поведение явно было
вызвано не вспышкой неконтролируемых эмоций, а стремлением
помешать мирному окончанию осады. Однако сенаторы отнеслись к
этому поступку без одобрения: еще не у всех умолк голос разума!
Однако Гасдрубал под предлогом того, что они якобы ослабляют
320

29. Ill Римская война (149—146 гг.)

боевую силу, схватил некоторых из них и казнил. Наступило время,
когда в городе царил ужас.
Сципион взялся за полное прерывание всяких связей Карфагена
с хинтерландом. После того как он сжег покинутый лагерь Гасдру­
бала, он на расстоянии приблизительно полета метательногоснаряда
вырыл ров от моря до Тунисского озера длиной около 25 стадий,
а далее к западу параллельно еще один ров. Оба рва были соединены
еще двумя идущими вблизи берега поперечными рвами, так что со­
оружение приобрело вид прямоугольника. После создания этого
прямоугольника он на его тыловой и поперечных стенах создал вал,
а на стороне, обращенной к Карфагену, воздвиг стену высотой в
12 футов и в ее центре башню, с которой мог наблюдать за жизнью
и движениями в городе. Через 20 дней и ночей это укрепление, строи­
тельству которого карфагеняне пытались помешать своими частыми
атаками, было готово. Оно служило нескольким военным целям
одновременно. Это было безопасное оборонительное сооружение,
плацдарм для наступления и отсечная позиция, которую едва ли
можно было преодолеть.
Вскоре после постройки этого укрепления в Карфагене начались
первые трудности со снабжением, которые все увеличивались, по­
скольку большая часть сельского населения осталась за стенами
города. Битий, которому поручалось обеспечение безопасности транс­
портировки продовольствия, теперь был вынужден доставлять в
Карфаген продукты питания на грузовых кораблях. И очень редко
какой-нибудь купец осмеливался войти в карфагенскую гавань. Кро­
ме того, как кажется, по приказу Гасдрубала доставляемое в город
продовольствие распределялось только в карфагенских войсках силой
в 30 тысяч человек, но не среди гражданского населения. Все же в это
время положение еще не было критическим.
Теперь Сципион попытался закрыть последний выход Карфагена
к внешнему миру. Так как он не смог с помощью флота запереть вход
в карфагенскую гавань, то он насыпал в море от «косы» (т. е. полосы
земли, идущей, если глядеть из Карфагена, в юго-западном направ­
лении и частично отделяющей море от Тунисского озера) в сторону
гавани дамбу, которая имела на дне ширину в 96 футов, а на поверх­
ности — 24 фута. Когда Сципион начал эту работу, карфагеняне не
оказали этому никакого противодействия, ибо сочли строительство
такой огромной дамбы напрасной тратой времени, а то и вовсе делом
невозможным. Но когда работа уже значительно продвинулась, а на­
падение на стройку оказалось безуспешным, Гасдрубал был вынужден

321

История карфагенян

искать новое решение. Он стал рыть в восточном направлении от тор­
говой гавани к морю фарватер и одновременно в глубокой тайне
строить флот. Когда все приготовления были закончены, он прошел
через отверстие в стене и вышел в море с 50 триерами и много­
численными различными легкими судами. Цель этой вылазки была
чисто демонстративной: ошеломив и смутив врага, карфагеняне вер­
нулись в город. Но было бы еще разумнее, если бы они не ограничи­
лись лишь демонстрацией находчивости и энергии, а использовали
эффект внезапности и атаковали корабельную стоянку, в тот момент
совершенно не охраняемую.
Только через день карфагеняне вышли, чтобы дать сражение рим­
лянам, которые к этому были уже готовы. После того как они целый
день сражались и добились, особенно после введения ими в действие
маневренных кораблей, преимущества, вечером они отошли, чтобы
отложить завершение боя на следующий день. Однако у входа в порт
возникла давка, так что военные корабли были вынуждены пристать
к молу вне защищенной гавани. Римляне воспользовались этим об­
стоятельством для атаки, в которой благодаря примененной ими
хитрости отличились пять сидетских кораблей3. Теперь они нанесли
значительный урон карфагенянам, которые с наступлением ночи
входили в гавань. Так закончилось последнее морское сражение
между карфагенянами и римлянами.
Сципион понял значение мола как трамплина для взятия гавани.
Уже в начале следующего дня он приказал завладеть им и разрушить
находившиеся на нем сооружения, которые должны были помешать
причаливать римлянам. После того как римляне уже обрушили часть
их, карфагеняне ночью перешли бухту вброд и подплыли к молу,
чтобы разрушить осадные машины врага. Они напали с таким оже­
сточением, что римляне в растерянности бежали. Паника, охватившая
римский лагерь была столь велика, что Сципион был вынужден отдать
приказ убивать каждого, кто бежит из лагеря.
Однако успех, одержанный карфагенянами в бою за мол, не был
прочным. Римляне изготовили новые осадные машины, насыпали
дамбу напротив башен, построенных карфагенянами, и отбросили
защищающих их карфагенян обратно в город. Теперь Сципион окру­
3 Сида — греческий город на южном побережье Малой Азии. Сидстскис корабли,
называемые паронами, считались быстроходными. Хотя Сида в это время была незави­
сима, сидеты, по словам Аппиана, послали свои корабли в римский флот из-за дружбы
со Сципионом младшим. Эти корабли таранили карфагенские суда и этим нанесли им
огромный ущерб.

322

29. Ill Римская война (149—146 гг.)

жил весь мол рвом, построил стену, которая высотой сравнялась
с городской стеной Карфагена, поместил на ней четыре тысячи чело­
век и стал оттуда обстреливать город.
В начале зимы 147/146 г. консул решил напасть на карфагенские
войска, все еще в большой мере господствовавшие над внутренними
районами, и уничтожить их. Прежде всего это было вызвано тем, что
Диоген еще был в состоянии через море снабжать Карфаген жизнен­
но необходимыми припасами. В то время как его офицеры опериро­
вали в различных местах в глубоком тылу Карфагена, сам Сципион с
флотом двинулся через Тунисское озеро против Нефериса и послал
туда же Лелия, сына Г. Лелия, с частью армии сухим путем. Затем он
разбил свой лагерь всего лишь в двух стадиях от лагеря Диогена.
В последующее время он передвигался между Неферисом и Карфа­
геном, ибо хотел осаждать и Карфаген, и форт Диогена в одно и то же
время и под своим личным присмотром. Нападение на укрепление
Диогена он поручил Лелию и Гулуссе. Получив наконец известие о
том, что стены лагеря разрушены в двух местах, он поспешил туда,
чтобы самому командовать решающими боями. Когда первые римля­
не ворвались в форт, карфагеняне бежали. На бегущих набросился в
основном Гулусса со своими всадниками и слонами. Около 70 тысяч
солдат и гражданских лиц погибло, около 10 тысяч попало в плен,
и только около 4 тысяч сумели ускользнуть. Вследствие падения кар­
фагенского флота и города Нефериса надежды жителей городов внут­
ренних районов, еще оставшихся верными карфагенянам, на успешную
защиту от римской агрессии упали до минимума. Эти города или
добровольно сдавались римским офицерам, или оказывали лишь сла­
бое сопротивление. Вся область Северной Африки, находившаяся под
властью Карфагена, перешла в римские руки. Больше ни один корабль
не вошел в гавань Карфагена. Росла нужда.
В этой ситуации (вероятно, в ноябре или декабре 147 г.) Гасдрубал,
еще не зная о поражениях маврусиев и людей Диогена, в личной
беседе с Гулуссой сообщил, что он мог бы повести переговоры со
Сципионом и просить о милости для несчастного города. Карфаге­
няне были готовы выполнить все требования, которые не приводили
бы к разрушению города. Гулусса сообщил об этом разговоре Сци­
пиону и натолкнулся на жесткий отпор. Однако на следующий день
консул передал через Гулуссу следующий ответ генералу: в случае
сдачи города он гарантирует ему, его жене и детям, а также членам
10 родственных и дружеских ему семей личную безопасность, а так­
же владение 10 талантами и 100 рабами; о возможности спасти город

323

История карфагенян

не могло быть и речи. Гасдрубал с возмущением и патетикой отверг
это предложение.
146 г. должен был принести решение. Сципион, которому было
продлено африканское командование, планировал в первую очередь
проникнуть в город через торговую гавань. На это намерение врага
рассчитывал и Гасдрубал. Ночью он поджег часть зданий, окружав­
ших гавань, видимо, потому, что он хотел сократить линию обороны.
Карфагенские войска защищали территорию вблизи гавани. По­
скольку на следующий день все их внимание было сконцентрирова­
но на торговой гавани, они не заметили, как отряд Лелия забрался
на стену, окружавшую военную гавань. За ним последовали другие
римские отряды. Обессиленные карфагенские солдаты, стоявшие на
стене, не оказали римлянам достойного сопротивления. Через воен­
ную гавань Сципион продвинулся к агоре. Здесь он со своими вой­
сками провел ночь. С наступлением дня он приказал следовать за
ним 4 тысячам свежих солдат, которые вступили в бой после того,
как разграбили храм Решефа. Следующей целью Сципиона должна
была стать Бирса, куда бежали многочисленные карфагеняне. Туда
от агоры вели три улицы, по обейм их сторонам стояли тесно при­
мыкавшие друг к другу шестиэтажные дома. Как на улицах, так и на
крышах домов в кровопролитных боях римские солдаты проклады­
вали себе путь к Бирсе. После того как они все же туда добрались,
Сципион приказал всю часть города между агорой и Бирсой сжечь
дотла и в военных целях проложить новые улицы для соединения
агоры и Бирсы.
6 дней и 6 ночей продолжались убийства, пожары и уличные бои.
Происходили сцены огромной жестокости. Только на седьмой день
несколько умоляющих, увенчанных оливковыми ветвями, появились
перед Сципионом, выйдя из храма Эшмуна. Они предлагали сдачу
цитадели и выдвигали только одно условие: гарантию сохранения
жизни для тех, кто пожелает покинуть цитадель. Сципион согласил­
ся, но исключил перебежчиков. После этого 50 тысяч мужчин и жен­
щин через проделанный для этого пролом в стене покинули Бирсу.
Но около 900 перебежчиков, которые явно сомневались в своем спа­
сении, вместе с Гасдрубалом, его женой и двумя сыновьями укрепи­
лись в находившемся на вершине храме Эшмуна. Там они продолжа­
ли сражаться. Но когда их одолели напряжение, бессонница, голод и
сознание бессмысленности своей борьбы, они оставили священную
рощу и поднялись на крышу храма. Гасдрубал, однако, тайно бежал,
умоляя о спасении, к Сципиону. Сципион посадил его перед собой
324

29. Ill Римская война (149—146 гг.)

на землю и показал в таком положении перебежчикам. Некоторые
из них, подойдя к краю крыши, сохраняли спокойствие и проклинали
своего бывшего главнокомандующего. Затем они подожгли храм.
Жена Гасдрубала со своими двумя сыновьями вышла из толпы пере­
бежчиков и позвала мужа по имени. Когда он промолчал, она его
прокляла. После этого она поблагодарила Сципиона за его более
раннее и не принятое ими предложение и с попрёками и презрением
попрощалась со своим мужем. Затем, убив обоих своих сыновей и
бросив их в пламя, она сама под конец погибла в огне, «подражая
царице, которая основала Карфаген» (Флор).
Когда Сципион увидел город, охваченный пламенем, он заплакал.
На вопрос своего учителя Полибия, почему он плачет, он ответил,
что думает о бренности счастья: может быть, придет день, когда и Рим
испытает подобную судьбу. И он процитировал слова поэта:
Будет некогда день, и погибнет священная Троя,

С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама4.

После разрушения города Сципион разрешил его грабеж. Нельзя
было грабить золото, серебро и священные дары. Затем по обычаю
предков в честь Марса и Минервы были сожжены оружие, военные
машины и поврежденные корабли.
Когда известие о победе пришло в Рим, сенат послал в Африку
децемвиров, которые вместе со Сципионом должны были принять
необходимые меры. Они приняли следующее постановление: Сци­
пион должен разрушить то, что еще осталось от Карфагена; земля
Карфагена никогда больше не должна быть населена; территория
Бирсы и пригорода Мегары прокляты; города, оставшиеся верными
карфагенянам, тоже должны быть разрушены; города, занимавшие
проримскую позицию, будут вознаграждены землей; остальные жи­
тели страны будут обложены поголовным и поземельным налогом;
карфагенская территория в будущем будет управляться римскими
промагистратами.
Карфагенское государство прекратило свое существование.

4 Перевод Н. И. Гнедича. Это стихи из поэмы Гомера «Илиада».

325

30. государственный строи

Античные авторы, занимавшиеся проблемами карфагенской кон­
ституции, оценивали ее в высшей степени положительно. Этот пози­
тивный взгляд частично был связан с тем, что начиная с Платона
многие теоретики государства приписали «смешанному государ­
ственному строю» прямо-таки каноническую ценность, а в Карфаге­
не, по их мнению, развивалась именно такая форма политического
устройства. Подобно Аристотелю, Катону и Цицерону, Полибий тоже
видел в существовании царей, сената и народной массы характерную
черту карфагенской конституции.
В науке порой оспаривается точка зрения, согласно которой под
функционерами Карфагенского государства, называемыми антич­
ными авторами «царями», надо подразумевать вообще суфетов
(sptm). Такие сомнения представляются неосновательными. След
суфетата прослеживается вплоть до времени Ганнибала (410 г.),
а может быть, даже Гамилькара (480 г.). Возможно, однако, что уже
в VI в. суфеты стояли во главе Карфагенского государства. Во вся­
ком случае, у нас нет никаких оснований предполагать, что во вто­
рой половине VI в. царь, правивший как монар определял судьбы
Карфагенского государства. Наоборот! Когда внутриполитические
противники Малха выступили против завоевателя собственного
отеческого города, они обвинили его в том, что он стремится к со­
зданию (монархического) царства; так, во всяком случае, сообщает
Юстин. Другими словами: даже после того, как Малх достиг руко­
водящего положения в Карфагене, он не создал монархию. Значит,
в это время Карфагенское государство имело олигархическую струк­
туру. Что касается периода до середины VI в., то всякий след кар­
фагенского государственного устройства теряется в тумане. Суще­
ствует некая вероятность в пользу предположения, что город после
политического отделения от метрополии сначала управлялся мо­
нархически. Это предположение основывается на соображении, что
восточно-финикийские политические структуры могли до некоторой
степени служить образцом для карфагенян. Вопрос, в какой степени
легенда о Дидоне может быть использована в этой связи, остается
открытым.

326

30. Государственный строй

У Диодора и Диогена Лаэртского Карфагенское царство в историче­
ски постижимое время более точно характеризуется как «царство
в соответствии с законом». И автор фиктивного письма Ганнибала
к афинянам называет его «царем карфагенян, который... правит на
основе закона граждан». Можно, следовательно, предположить, что
в этих текстах отражено положение, что Карфагенское царство было
не абсолютной, а конституционной монархией. Возможно, эта мысль
тоже здесь выражена. Однако вероятно, что противопоставлением
«царству, основанному на законе», является, по крайней мере у Дио­
гена Лаэртского, не неограниченная власть, а «царство, основанное
на праве крови». В этом пункте, по мнению Диогена Лаэртского,
карфагенская монархия существенно отличается от спартанской и
македонской монархий. В Карфагене доступ к царскому достоинству
открывается не царским рождением, а личной деятельностью в рам­
ках конституции, но эта деятельность невозможна без обладания
значительным имуществом.
Наряду с понятием «царь» античные авторы используют для обо­
значения некоторых аспектов карфагенского суфетата также такие
понятия, как консул, претор и медике тутикус.
Само по себе описание суфетата терминами греческого, римско­
го или оскского государственного права не дает возможность опре­
делить его сущность. Однако наряду с этим описанием имеются
отдельные заметки античных авторов, которые все же позволяют
уловить по крайней мере некоторые черты суфетата.
То, что суфетат, по крайней мере в исторически ощутимое время,
был ежегодным, следует из сообщения Непота, если, конечно, это
сообщение считать достоверным. Оно подтверждается также за­
мечанием Зонары. Наконец, в пользу этого сообщения говорят отно­
сительно многочисленные эпиграфические документы, в которых
st (= год) датируется по суфетам.
Определение числа суфетов, ежегодно занимавших эту долж­
ность, вызывает трудности. Существование хотя бы периодиче­
ски одновременно двойного суфетата можно, очевидно, установить
по тем сообщениям, в которых суфеты стоят на одной ступени
со спартанскими царями и римскими консулами. Это ясно выраже­
но Непотом. Подтверждается предположение и карфагенскими
документами, в которых даты даются по двум суфетам. Но кажет­
ся, что двойное число не сохранялось от начала и до конца суфета­
та. Порой четыре суфета определяли судьбу Карфагенского госу­
дарства.
327

История карфагенян

О полномочиях суфетов мы информированы только частично.
Из того факта, что должность суфета показана как царский пост,
можно сделать лишь неопределенный вывод о властных полномочи­
ях носителей этой должности. Очевидно, они в качестве «высшей
власти» (Ливий) представляли государственные интересы вовне. Они,
очевидно, имели очень значительные полномочия при переговорах
с другими государствами; в противном случае обозначение их как
«царей» было бы непонятно. В какой степени они подчинялись госу­
дарственным контролерам, сказать на основании «царского» титула
невозможно. Уже на основании одного только названия spt или медике
тутикус можно предположить, что в круг их обязанностей входило
судопроизводство. Действительно, Ливий в рассказе о событиях 193 г.
среди прочего сообщает: «...суфеты лишились возможности осуще­
ствлять право». Далее, суфеты имели право созывать сенат, руково­
дить сенатскими обсуждениями, вносить в сенат различные предло­
жения. В законодательной сфере суфеты также играли значительную
роль. Так, Ливий говорит, что Ганнибал в год своего суфетата «как
только увидел, что его речи вызывают отклик, тотчас провел в на­
родном собрании закон». По всей вероятности, суфеты имели право
созывать народное собрание. Хотя это и не исходит непосредственно
из рассказа Ливия о созыве народного собрания во время суфетата
Ганнибала, это все же следует и из текста, и из контекста этого рас­
сказа независимо от того, что мы не знаем никакого другого «чинов­
ника», который выполнял бы эту задачу. Суфеты в качестве конечной
инстанции, похоже, контролировали также государственные финан­
сы, во всяком случае, в своей деятельности они опирались на квес­
тора. Для проведения в жизнь государственных интересов они ис­
пользовали полицейские силы, высшими командирами которых они
являлись, как кажется, сами. Насколько важным было их положение,
видно, наконец, из того, что суфеты, как и «великие», в республи­
канском Карфагене занимали тот пост, который в древнее восточно­
финикийское время был резервирован за царями, — пост пробудителя бога (Мелькарта).
Важные функции при определении политики исполняли члены
совета, которые, как кажется, назывались h’drm (= могущественные).
Аристотель сравнивает их со спартанскими геронтами. Они играли
центральную роль в особенности при решении вопросов о войне и
мире. Кроме того, они обладали значительной компетенцией во вре­
мя военных действий. Их число, по-видимому, составляло 300 че­
ловек.

328

30. Государственный строй

Внутри сената существовал «священный совет», правящая коман­
да, о которой Ливий говорит, что «их власть была столь велика, что
они даже господствовали над сенатом». Этот «священный совет»
состоял, по всей вероятности, из 30 сенаторов, которые, скорее всего,
избирались каждый год. Возможно, что этот институт во время Арис­
тотеля еще не существовал; во всяком случае, он его не упоминает.
Особенной чертой карфагенского народного собрания (‘т) Арис­
тотель считает то, что оно имело право принимать решения. Но об­
ладало собрание этим правом «лишь» в двух следующих случаях:
1) суфеты и сенат соглашались вынести сенатское решение на одоб­
рение народного собрания; в этом случае народное собрание имело
право, а также явно и обязанность, принять соответствующее поста­
новление; 2) суфеты с одной стороны и сенат — с другой (или один
суфет с одной стороны, а с другой — суфет и сенат) не достигли
единства по вопросу о передаче или непередаче того или иного ре­
шения народному собранию; в этом случае народное собрание обла­
дало правом, но явно не обязанностью принять решение по спорному
вопросу. В то время, когда начиналась II Римская война, народное
собрание, конечно, под влиянием баркидской «партии» приобрело
столь большое значение, что, по словам Полибия, «стало сильнейшим
образом влиять на принятие решений»1. Но уже во времена Аристо­
теля, а вероятнее всего и до того времени, существенным правом
народного собрания являлось то, что оно должно было избирать
«должностных лиц», во всяком случае — суфетов и полководцев.
Кроме того, как кажется, народное собрание имело право суда в слу­
чае возможного приговора об изгнании. Вообще-то карфагенское
народное собрание делилось на «группировки» (hetairiai, гетерии),
«обеденные товарищества» (syssitia, сисситии), которые Аристотель
сравнивает со спартанскими «землячествами» (phiditia, фидитии).
Возможно, их надо идентифицировать с mzrhm, засвидетельствован­
ными в надписях.
Виднейшую роль в политической жизни Карфагена играл госу­
дарственный суд ста или ста четырех, который, очевидно, был создан
после поражения Гимилькона (396 г.). Создание этой «самой важной
власти» (Аристотель), перед которой генералы должны были отчи­
тываться после завершения кампании, явилось результатом аристо­
кратической реакции на доминирующее положение Ганнонидов.
1 Такое увеличение роли народного собрания, вероятнее всего, связано с политическим
кризисом после первой войны с Римом и Ливийской войны.

329

История карфагенян

Аристотель сравнивает положение ста четырех с положением спар­
танских эфоров. Члены этого суда избирались «с учетом их персо­
нальной добродетели» (aristinden) пожизненно членами пентархий.
Избранными могли быть только сенаторы. По всей видимости, с те­
чением времени эта коллегия в огромной степени расширила сферу
своей компетенции. Недаром Ливий, описывая год суфетата Ганнибала, говорит о «безграничном господстве сословия судей». Попу­
лярный политик Ганнибал сумел наконец в этом году провести рево­
люционное изменение конституции, которое предусматривало, что
в будущем судьи будут избираться ежегодно без права продлить свое
нахождение в этой должности. С введением в действие этого нового
регулирования был разгромлен оплот аристократической «партии».
Наряду с должностью суфета, с сенатом, народным собранием
и государственным судом существовали и другие важные институты
Карфагенского государства: должности «великого» (= rb) или «вели­
ких» (= rbm) контролеров (= mhsbm), судей и стража морали (ргаеfectus morum).
Должность «великого» рассматривается в науке с большим вопро­
сительным знаком. Ясно, что эта должность, на которую избирали то
одного, то двух человек и на определенный срок, была одной из самых
важных в государстве. И, пожалуй, не будет ошибочным предпо­
ложение, что «великий» был главой финансового ведомства. Под его
надзором, по-видимому, находились все проекты, финансированные
государственными деньгами, и все институты, в которых определен­
ную роль играли общественные средства.
Если «великий» был главой карфагенского финансового ведомства,
то ему подчинялись контролеры (= mhsbm), по крайней мере те конт­
ролеры, которые считались в Карфагене гражданской должностью.
Они имели особые надзорные функции и обладали правом налагать
денежные штрафы.
Те контролеры, которые в какой-либо форме были ответственны
за военную чеканку, вероятнее всего, не стояли на той же ступени,
что и названные выше контролеры. Вообще, возможно (или даже
вполне вероятно), что эти контролеры подчинялись надзору не граж­
данских властей, а войскового собрания или полководцев. По многим
причинам можно допустить, что должность контролеров была кол­
легиальная.
Организацию карфагенской судебной системы едва ли удастся
проследить. Судя по высказыванию Аристотеля, создается впечат­
ление, что все процессы проходили перед равноранжированными,
330

30. Государственный строй

видимо, сенаторскими судами. Но, конечно, существовал также
суфетский суд, компетенция которого, однако, с течением времени
все более ограничивалась, не говоря уже о государственном суде
ста четырех.
Насколько далеко простирались полномочия стража морали
(prafectus morum), неизвестно. Мы знаем только об одном, и притом
подозрительном, случае его деятельности. Он, видимо, запретил Гамилькару Молнии знакомство с Гасдрубалом, так как между ними
существовала гомосексуальная связь.
Наконец, надо заметить, что мнение, согласно которому в различ­
ных городских кварталах Карфагена действовали собственные ма­
гистраты, не кажется необоснованным.
Надо еще упомянуть, что в Карфагене нередкими были случаи,
когда один человек занимал несколько должностей. Аристотель оце­
нивает этот факт негативно.
Обрисованная картина карфагенской конституции могла и долж­
на была бы быть в некоторых частях дополнена или скорректирована,
если бы имелись источники, которые точнее информировали бы нас
об ее развитии. Но так как этого нет, мы должны удовлетвориться
описанием, рискующим быть лишь «моментальным снимком» кар­
фагенского государственного устройства или «моментальным сним­
ком» частей карфагенского государственного устройства.

31. УПРАВЛЕНИЕ ДЕРЖАВОЙ

Карфагенская держава была сложным политическим образовани­
ем, состоящим из различных в государственно-правовом отношении
элементов. О деталях организации этого образования мы во многих
случаях не информированы, но все же в «клятве Ганнибала» облада­
ем аутентичным документом, который нам позволяет принципиаль­
но судить о различных частях целого и его охвате. На вершине власт­
ной пирамиды стояли «карфагенские господа» (правильнее было бы
«господа Карфагена»), полноправные граждане Карфагена, которые,
кажется, обычно не были обременены финансовой тяжестью для
организации этой системы. Ниже их стояли «зависимые от Карфаге­
на, имеющие собственные законы» граждане бывших западнофини­
кийских городов и пунических колоний. Среди них особое положение
занимали утикийцы. «Зависимые», чьи города в конституционном
отношении были равны или структурно подобны городу карфагенян,
обладали автономией, ограниченной, конечно, властью гегемона.
Частичное равноправие с карфагенянами «зависимых» или ливо-финикийцев доказывается, например, тем, что они обладали «правом
взаимного брака». Кроме того, ряд некоторых городов имел также
право чеканки собственной монеты. К таким городам относились
Гераклея Миноя (?), Мотия, Панорм, Солунт, Эбее и Гадес. В мирные
времена в этих городах только в виде исключения расквартировыва­
лись карфагенские войска, поскольку карфагеняне рассматривали
города своих союзников не как военные, а как торговые опорные
пункты. В период войны город и его округа, когда это было необхо­
димо, могли, конечно, защищаться гарнизоном. Командиры гарнизо­
на, однако, как кажется, не вмешивались в управление городом.
Несмотря на эти аспекты, нет никакого сомнения в том, что по край­
ней мере в «классическое» время суверенитет союзных городов был
ограниченным и никоим образом не равен суверенитету греческих
апойкий. На зависимость от государства-гегемона указывает уже
использование в «клятве Ганнибала» понятия «зависимые». И исполь­
зование понятия «союзники» никак не позволяет сделать вывод о
равноправии карфагенян с их «союзниками». Наоборот! Например,
текст первого из двух карфагено-римских договоров ясно указывает,
332

31. Управление державой

что «союзники» в основе своей были «подчиненными». Зависимость
«союзных» городов от господствующей державы особенно показа­
тельна в том, что они должны были платить прямые налоги. Кроме
того, «союзники», которые в «классическое» время, очевидно, не
имели собственного флота, были обязаны служить в армии. И наконец,
им не было разрешено вести самостоятельную внешнюю политику,
в том числе им было запрещено вступать в альянсы друг с другом.
Ведение всех внешнеполитических дел Карфаген полностью взял
на себя. С некоторым основанием эту ситуацию надо сравнить с той,
в какой долгое время находились латины. Понятно, что в критические
времена союзники не всегда занимали сторону карфагенян.
В еще большей мере от воли карфагенских господ зависели «го­
рода и народы, которые подчинялись карфагенянам». К ним надо
причислить особенно ливийцев и частично нумидийцев.
В африканской сфере влияния Карфагена кроме ливо-финикийцев,
населявших большую часть побережья от Могадора до Филоновых Ал­
тарей, жили ливийцы и часть нумидийцев. С того времени, как кар­
фагеняне в VI в. начали завоевывать территории в хинтерланде свое­
го города, возникло образование, которое мы можем в собственном
смысле слова назвать карфагенской провинцией. Местных жителей
этой «провинции» греки часто называли в узком смысле «ливийцами».
Они относились к категории «подданных». Предположительно часть
принадлежавшей им земли (едва ли вся земля) сначала переходила в
собственность Карфагенского государства, а затем путем либо сдачи
в аренду, либо продажи передавалась в пользование карфагенским
гражданам. Являлись ли ливийцы, не работавшие в имениях карфа­
генян, собственниками или арендаторами обрабатываемой ими зем­
ли, мы не знаем. Существует все же некоторая вероятность, что часть
земли они имели в собственности. В какое-то не известное нам время
вся африканская «провинция» была окружена рвом, внешний вид
и размеры которого нам неизвестны. Внутри этого «лимеса» страна
была разделена на различные округа, включавшие ’rst («территории»),
во главе которых, смотря по обстоятельствам, стоял ’§ ‘1 ’rst (глава
округа). Об администрации многочисленных ливийских городов,
которые часто имели характер замка, у нас есть лишь общая инфор­
мация. Существует, однако, мало-мальски приемлемое предположе­
ние, что часть этих городов приняли суфетальное устройство не
в римское, а еще в пуническое время. Если уже Zllsn, дед Массиниссы,
носил титул суфета, то затем этот признак влияния карфагенских
институтов на политические представления ливийцев и нумидийцев
333

История карфагенян

становится все более частым. Однако к этому надо добавить, что
очень часто мы, как кажется, информированы только о названии,
а не о сущности. Об этом говорит уже пример того же Цлилзина,
компетенция которого едва ли соответствовала компетенции кар­
фагенских суфетов. Об этом же говорит и «нумидийский» трехсуфетальный режим, введенный, например, в Мактаре и Альтибуре.
Насколько значительным был контроль карфагенян над администра­
цией ливийских общин, это — вопрос, на который едва ли можно
найти ответ. Во всяком случае, для сбора «налога», платить который
были обязаны ливийцы, в ливийские города приезжали чиновники
Карфагенского государства. Имели ли эти чиновники еще какие-либо
обязанности, выходившие за пределы этой особой задачи, неизвест­
но. Налог на крестьян достигал четверти собранного урожая, соот­
ветственно высокий налог платили и горожане. Однако такими были
налоги в обычное время. Во время же I Римской войны сумма была
удвоена. Естественно, ливийцы были обязаны поставлять войска.
Поэтому ливийские солдаты, поскольку они были «подданными»,
не вербовались, а призывались. Тем не менее они получали солдат­
ское жалованье. Для поддержания порядка на границах и внутри
страны в различных городах провинции, как, очевидно, в Сикке,
стояли гарнизоны, в которых, вероятнее всего, большей частью слу­
жили ливийцы. Так как карфагеняне не смогли убедить ливийцев в
полезности карфагено-ливийских связей, то между двумя группами
существовало напряжение, которое порой выливалось в восстания,
подавление которых создавало новое напряжение. Так что неуди­
вительно, что ливийцы оказывали вторжениям Агафокла, Регула
и Сципиона лишь слабое сопротивление, а то и вовсе его не было.
По ту сторону ливийской провинции жили нумидийцы, которыми
управляли их собственные династы. В принципе, они были автоном­
ными правителями своих стран. Но чем ближе к границам карфаген­
ской провинции располагалось их местожительство, тем, кажется,
ограниченнее была их автономия. Нумидийские племена, которые
находились в «союзнических» отношениях с карфагенянами и на­
рушали дух и букву «союзного» договора, возводились в статус
«подданных» и обязывались платить «налоги». Чтобы обеспечить
верность союзных нумидийских племен, карфагеняне в некоторых
их городах располагали свои гарнизоны и по крайней мере от неко­
торых требовали выдачи заложников. Отношения между карфаге­
нянами и нумидийцами определялись в соответствии не с государ­
ственно-правовыми категориями, а с военными и политическими
334

31. Управление державой

обстоятельствами. Особое значение, с карфагенской точки зрения,
имели нумидийцы потому, что они в качестве всадников усиливали
значительную часть карфагенских вооруженных сил. Действуя так,
они, несмотря на то что были «союзниками», получали жалованье.
Хотя в этом качестве они часто хорошо служили карфагенянам,
порой они отрицали претензии господствующего государства на ко­
мандование и предпринимали антикарфагенские акции или, во вся­
ком случае, их поддерживали.
К сицилийской эпикратии карфагенян относились прежние фини­
кийские, пунические, элимские, сиканские и временами греческие
города. Нет оснований для предположения, что карфагеняне вме­
шивались в автономное управление элимскими, сиканскими и грече­
скими городами. Однако они требовали от бывших финикийских,
пунических, элимских и сиканских городов уплаты десятины, которая
исчислялась частично в деньгах, частично в натуре. И от сицилиотских городов своей эпикратии карфагеняне требовали только уплаты
налога, который, впрочем, был, кажется, не очень высоким. Естествен­
но, сицилийцы, находившиеся под карфагенской властью, были обя­
заны служить в армии. Близость сицилиотов, которые часто играли
роль «освобожденных», кроме того, настоятельно требовала разме­
щения в некоторых городах гарнизонов даже в мирное время. Воен­
ная власть над всеми карфагенскими войсками, размещенными на
Сицилии, находилась в руках «полководца Сицилии», который, как
предполагают, занимался также и вопросами, выходящими за военную
сферу. По этим причинам, и не только по ним, карфагеняне относились
к провинции Сицилии с большей предупредительностью, чем к осталь­
ным провинциям.
Как и в других провинциях, так же и на Сардинии бывшие фини­
кийские города обладали относительной автономией. Однако, как
кажется, не только жители других городов острова и обитатели сель­
ской местности, но и жители бывших финикийских городов более
зависели от карфагенского руководства, чем население сицилийской
эпикратии. В пользу такого мнения говорит тот факт, что карфагеня­
не, судя по тексту первого карфагено-римского договора, проводили
по отношению к Сардинии более жесткую торговую политику. Это
предположение, возможно, подтверждает тот факт, что в одной сар­
динской пунической надписи датировка дается не только по местным
властям, но и по карфагенским суфетам. Очевидно, сарды с государ­
ственно-правовой точки зрения стояли на той же ступени, что и ли­
вийцы. Но их налоги, состоявшие прежде всего в поставке урожая,
335

История карфагенян

в обычное время едва ли были выше десятины. Войска, которые
карфагеняне расквартировывали на Сардинии, служили для обеспе­
чения безопасности страны, явно подвергавшейся опасности со сто­
роны горцев. Они находились, по крайней мере в III в., под командо­
ванием генерала (боэтарха).
Мы не знаем, была ли находившаяся под карфагенской властью
часть Иберии в добаркидские времена организована в виде провинции.
Можно предполагать, что нет1. И в баркидские времена Иберия не об­
разовывала собственную провинцию, но управлялась вместе с Аф­
рикой. Среди бывших финикийских городов Гадес, кажется, занимал
особое положение. Этот город имел право чеканить собственную
монету. Во внутренние дела иберийских племен карфагеняне не
вмешивались. Они были заинтересованы в том, чтобы иберийские
племена регулярно уплачивали свой налог и поставляли требуемые
контингенты в карфагенскую армию. Для гарантии их верности кар­
фагеняне требовали заложников. Делать выводы об управлении Ибе­
рией трудно из-за того, что все дела были еще в процессе развития,
когда римляне отняли Иберию у карфагенян.
Управление своей державой карфагеняне обеспечивали с мини­
мумом издержек. Эта держава включала в себя многочисленные го­
рода и племена, находившиеся на разной государственно-правовой
ступени. Они относились к разным нациям, экономическим простран­
ствам, общественным системам и религиям. Долгое время система
карфагенского господства функционировала довольно хорошо. Самым
значительным недостатком этой системы было то, что в ней про­
странство для выравнивания интересов, для сближения точек зрения
было очень ограниченным.

1 Существует, однако, точка зрения, что финикийские города Иберии (Испании)
вес же составляли «провинцию», которая и появилась во втором договоре с Римом как
«тирийцы».

336

32. ВОЕННОЕ ДЕЛО

Карфагеняне, как и все другие граждане торговых республик,
строительством и развитием значительных военных сил интересова­
лись далеко не в первую очередь. Однако самое позднее с VI в. они
неминуемо были вынуждены уделять военным вопросам большее
внимание, если не хотели, чтобы их территориальные и торгово­
политические интересы постоянно находились под угрозой уничто­
жения, с одной стороны, ливийцами, а с другой — этрусками и осо­
бенно греками. И чем больше карфагеняне обращали внимание на
эффективную защиту своих интересов, особенно на гарантию путей
мореплавания, тем более они вступали на путь империалистической
экспансии, обеспечиваемой военными средствами. Однако хладно­
кровно расчетливые карфагенские купцы не были заинтересованы в
том, чтобы содержать сильную армию на протяжении долгого вре­
мени, они ограничивались мобилизацией достаточно сильных войск
для проведения отдельных военных акций. Разумеется, минимально
необходимое количество солдат, гребцов и кораблей они имели по­
стоянно, ибо особенно уровень военно-морского флота невозможно
было сохранить без постоянных упражнений.
Человеком, который поднял военное дело карфагенян на уровень
требований времени, был Ганнон Самнит. По-видимому, именно ему
пришла в голову мысль, что без привлечения на военную службу
значительного контингента наемников Карфагенское государство
слишком слабо для достижения намеченных внешне- и внутриполи­
тических целей. Однако следствием военной политики, проводимой
Ганионом, не было вопреки часто высказываемым утверждениям, что
карфагенские граждане были отлучены от военной службы, хотя и
нельзя отрицать, что Карфагенское государство в определенное вре­
мя берегло жизни своих граждан. То, что граждане тоже принимались
на военную службу, видно из сообщения Аристотеля, который гово­
рит, что карфагенские мужчины носили столько колец, во скольких
походах они участвовали.
Ядро гражданского призыва составлял «священный отряд» из двух
с половиной тысяч человек, дисциплину и мужество которого призна­
вали враги. Наряду с призываемыми на военную службу гражданами
337

История карфагенян

в карфагенской армии служили войска различных «союзников», от­
ряды ливийских, иберийских и порой, вероятно, также сардинских
подданных, а также, наконец, контингенты наемников, которые про­
исходили преимущественно из Западного Средиземноморья. В зави­
симости от обстоятельств в качестве наемников в карфагенской армии
служили маврусии, иберы, балеары, кельты, лигуры, этруски, кам­
панцы, корсы, сарды, сикулы и греки. Но хотя в армии были пред­
ставлены все эти категории воинов, различия между ними были не
столь уж значительными. Так, и «союзники», и подданные, как и
наемники, получали свою плату. Величина жалованья, конечно, была
различной: греческий гоплит получал явно больше, чем насильно
призванный ливиец.
Основу армии составляла тяжелая пехота. Ее поддерживала лег­
кая пехота. Вооружение различных пехотных контингентов не было
единообразным, а соответствовало региональным навыкам.
Долгое время карфагеняне использовали боевые колесницы, кото­
рые они, несомненно, заимствовали с Ближнего Востока. Однако
в войнах против Рима боевые колесницы уже не были в ходу.
В эллинистическое время карфагеняне заимствовали как новое
и улучшенное вооружение, так и военную стратегию и тактику веду­
щих эллинистических государств. Особенно активно начиная с 262 г.
они использовали такое типичное эллинистическое оружие, как бо­
евые слоны. Кроме того, со времени войны против Агафокла им
служили эллинистические советники: в 310 г. — «греки, овладевшие
тактикой» (Полиен), а в 255 г. — спартанец Ксантипп.
В области осадной техники карфагеняне до времени Дионисия I
превосходили своих врагов. Тертуллиан даже приписывает карфаге­
нянам изобретение тарана. В действительности же таран был известен
уже ассирийцам. Однако возможно, что карфагеняне усовершенство­
вали ассирийское изобретение.
Когда Полибий утверждает, что карфагеняне уделяли «очень мало
внимания» кавалерии, то этот упрек справедлив только до известной
степени. Самое позднее с III в. на службе у карфагенян стояли пре­
восходные нумидийские и частично также иберийские кавалерий­
ские эскадроны, которые были столь сильными, что, по-видимому,
казалось излишнимсоздавать в собственном смысле карфагенскую
кавалерию.
Разумеется, в карфагенской армии существовало войсковое собра­
ние, компетенция которого, однако, не соответствовала относитель­
но значительной компетенции македонского или эллинистического

338

32. Военное дело

войскового собрания. Все же в случае смерти полководца оно имело
право выбрать нового командующего1. Но этот выбор требовал его
утверждения народным собранием.
Стратегические соображения вели к тому, что в слабых местах
сооружались форты, которые служили и для обороны, и для наступ­
ления. Эти форты находились как на побережье, так и во внутренних
районах, а именно в Северной Африке, на Корсике, Мелите, Сицилии,
Сардинии, Майорке и в Испании.
Полководцы, происходившие из самого высшего общественного
слоя, число которых колебалось в зависимости от обстоятельств,
избирались народом. Они имели право сами назначать подчиненных
им генералов. Хотя утверждение Ливия, что полководец «не был
стеснен оковами ни времени, ни права», — явное преувеличение, все
же вне всяких вопросов он обладал весьма значительными правами.
Во время своего командования карфагенские власти лишали его судо­
говорения. Однако интересы его коллег по олигархическому сословию
требовали, чтобы после окончания руководимой им кампании он
вновь возвращался в их круг. Чтобы главнокомандующий не мог
вести военные действия неэффективно, а также чтобы он не пытался
за время своего верховного командования заложить основы для ти­
рании, он после окончания срока своего командования давал строгий
отчет суду ста четырех. Генералы, в глазах суда недостойные мило­
сти, нередко осуждались на смертную казнь. Греки и римляне рас­
сматривали это как признак варварской жестокости.
В то время как высшие офицерские посты, само собой разумеется,
предназначались карфагенянам, более низкие офицерские должности
могли занимать умелые люди из национальностей, относящихся к под­
данным.
Существуют некоторые указания на то, что карфагеняне уже в се­
редине IV в. ввели институт территориальной стратегии, а тем самым
провели основательную реформу управления, возникновение которой
в целом датируется временем эллинистических территориальных
государств1
2. По-видимому, греки (по крайней мере частично) назы­
вали карфагенских территориальных стратегов боэтархами3.
1 Всегда ли такое право имело войсковое собрание? Известные нам примеры относят­
ся уже только к Баркидам (избрание Гасдрубала и затем Ганнибала). Так что возможно, что
это было связано только с особым положением этих полководцев. Вероятнее всего, в таком
собрании принимали участие лишь карфагенские граждане, служившие в армии.
2 Болес вероятно, что институт территориальной стратегии возник уже в III в.
3 Ганнон, управлявший Ливией, называется стратегом.

339

История карфагенян

Военно-морской флот до времени римских войн составлял спинной
хребет карфагенских вооруженных сил. Большую часть кораблей,
гребцов и матросов обеспечивал Карфаген. Наряду с ним в строи­
тельство флота вносили свой вклад особенно ливо-финикийские го­
рода. В то время как в VI в. самым распространенным типом судов
были пентеконтеры, с V в. их заменили прежде всего триеры. ВIII в.
строились тетреры, и это было, видимо, карфагенским изобретением.
Во время же Римских войн использовались, главным образом пентеры. В строительстве больших типов кораблей карфагеняне не были
заинтересованы. Только однажды упоминается гептера, и это был
адмиральский корабль Пирра, захваченный карфагенянами. Из того
факта, что в 218 г. Ганнибал передал своему брату Гасдрубалу 50 пен­
тер, две тетреры и пять триер, нельзя делать вывод о том, в каком
соотношении находились в это время различные типы кораблей в кар­
фагенском флоте.
Тот факт, что карфагеняне были великолепными моряками, безого­
ворочно признавали их враги. Средиземное море не представляло для
них никакой тайны, ориентировались они и в восточной части Атлан­
тического океана. Ночью они определяли свой путь по Полярной
звезде, она была для них более верным ориентиром, чем Большая
Колесница, которую предпочитали греки. В морских сражениях они
часто использовали тактику «прорыва», описанием которой мы обя­
заны Сосилу.
Высшие командные посты занимали видные карфагеняне. Часто ко­
мандование морскими силами находилось в тех же руках, что и руко­
водство сухопутными войсками. Карфагеняне не в последнюю очередь
были обязаны своим адмиралам и капитанам тем, что они в течение
долгого времени господствовали в Западном Средиземноморье. Одна­
ко во время I Римской войны карфагенский военный флот перенес
тяжелый удар, от которого он так и не смог оправиться.

33. ЭКОНОМИКА

Экономическая жизнь Карфагена была весьма разнообразной.
Представители различных профессий трудились над удовлетворени­
ем хозяйственных нужд населения. Из скудного эпиграфического
материала, происходящего из Карфагена, нам известны следующие
профессии:
1. Из производителей продуктов питания: мясник (tbh или [km]l
’[t]bh) и кастратор телят (slm h‘glm).
2. Из производителей других товаров:
a) ткач льняных тканей (’rg p[st]), ткач пестрых тканей (rqm), про­
изводитель тканей, вид которых нам неизвестен (p’l htljm), ткач тка­
ней, вид которых нам также неизвестен (’rg ’mlqh), канатчик (..’hblm)
и вязальщик сетей (?) (hrm);
b) столяр (ngr) и тележник ( ‘git‘s);
c) каменотес (brs) и работник по мрамору (?) (p‘l hrhmt);
d) литейщик меди (msk hnnhst), литейщик железа (nsk hbrzl), литей­
щик золота (nsk hhrs), вообще литейщик (nsk), изготовитель жаров­
ни (?) (ski mhtt), печник (tnr), гончар (?) (m’nn), ювелир (p‘l hr[s])
и гравер (?) (Ьг’);
e) изготовитель скребниц (p‘l hmgrdm), жестянщик (p‘l ht‘lbt),
изготовитель ожерелий (?) (p‘l sdlm), создатель различных других
продуктов (р‘1 —), создатель сундуков (hrs ’mt) и, наконец, ремеслен­
ник в самом широком смысле (hrs).
3. Из сферы строительства: десятник (b‘l hrs), строительный рабо­
чий (?) (sh[—]) и нивелировщик (pls).
4. Из сферы торговли: торговец солью (mmlh), торговец льном
(mkr hpst), торговец железом (mkr hb[rzl]), торговец золотом (mkr hhr[s]),
торговец слоновой костью (?) (mkr hpl), торговец благовониями (mkr
’qtrt), торговец, имеющий дело с тростником (shr qnh), купец, имею­
щий дело с тростником (mkr hqn’ zk’), торговец мазями (rqh), торго­
вец или купец, занимающийся торговлей не известными нам товара­
ми (shr ’.’ или ’.h, или mkr hs[—]), вообще торговец (shr) или купец
(mkr).
5. Из сферы частных и общественных услуг: валяльщик (kbs),
надзиратель за гардеробом (?) (grr s’zrt), гонец (?) (mrgl), врач (гр’),

341

История карфагенян

переводчик (?) (mis), писец (spr), измеритель (mdd), сборщик на­
логов (?) (sql), служащий контролера (?) (ng[d] smhsbm) и вест­
ник (?) (qr’).
На основании ознакомления с миром карфагенских профессий,
переданного эпиграфическим материалом, мы можем получить при­
близительное представление о форме карфагенской экономики. Лите­
ратурные и археологические свидетельства позволяют придать кар­
тине карфагенского хозяйства более четкие контуры.
Цицерон ошибается, когда утверждает, что карфагеняне «пре­
небрегали сельским хозяйством». В действительности же карфаген­
ское земледелие, самое позднее с IV в., испытало необычайный подъ­
ем и продолжало развиваться вплоть до падения города. Уже одно
то, что карфагенские агрономы Гамилькар и Магон обладали между­
народным реноме, должно было предостеречь Цицерона от своего
утверждения. Карфагеняне были, конечно, не первыми, кто исполь­
зовал почву Северной Африки в сельскохозяйственных целях. Уже
Гекатей знал не только «кочевых ливийцев», но и «ливийцев, питаю­
щихся хлебом и пашущих землю».
Основными видами зерновых, которые разводили в первую оче­
редь, были пшеница и ячмень. Среди древесных культур выделяются
виноградные и оливковые плантации. Наряду с ними ценились инжир,
гранаты, персики, сливы, миндаль, орехи и финики. Из овощей кар­
фагеняне разводили капусту, испанские артишоки, чеснок, лук-порей,
горох и, возможно, также чечевицу. Для изготовления полотна сеяли
и выращивали лен. Корзинщики для создания своих изделий исполь­
зовали прутья и травы, которые в диком виде росли в стране. Наконец,
многочисленные выражения в медицинском наставлении Диоскорида указывают на то, что карфагеняне в медицинских целях пользова­
лись множеством местных растений.
Из животных карфагеняне разводили в основном овец, а далее —
коз, крупный рогатый скот и свиней. Кроме того, у них были куры
и голуби. Для походов, путешествий, переноски тяжестей они ис­
пользовали лошадей, ослов, мулов и лошаков.
,
Если, с одной стороны, нельзя оспаривать, что вблизи Карфагена
в большом числе располагались мелкие владения, находившиеся в
собственности простых людей, то, с другой — невозможно отрицать,
что крупные имения аристократов накладывали свой отпечаток на кар­
фагенское сельское хозяйство.
Наконец, нельзя забывать о рыболовстве и рыбообрабатывающей
«индустрии».
342

33. Экономика

В основном из раскопок мы узнаем, в каком значительном коли­
честве карфагеняне импортировали различные товары. Для создания
определенного экономического равновесия было необходимо, чтобы
и туземное производство достигло внушительного объема.
Самые точные свидетельства мы имеем об изготовлении керами­
ки. Ее формы не очень разнообразны, а ее образцы надо искать в
финикийской метрополии и среди кипро-финикийских и греческих
изделий. Наряду с предметами, используемыми для повседневных
нужд, карфагенские гончары создавали также статуэтки, маски
и бюсты.
Значительным было также текстильное производство. Так, коме­
диограф Гермипп в своих «Формофорой» говорит, что карфагеняне
экспортировали ковры и подушки, а Страбон сообщает, что на Балеарах «финикийцы» стали первыми продавать одежды с широкой кай­
мой. Значительную роль играло также производство пурпурных
тканей. Широко известно было качество карфагенских кожаных
изделий. Отраслью карфагенского художественного ремесла было
изготовление предметов из слоновой кости, в том числе гребней.
Особенно же славились карфагеняне металлообработкой, и в первую
очередь своими работами с золотом и серебром. В мастерских юве­
лиров создавались среди прочего ожерелья, серьги, кольца для носа,
перстни, амулеты и футляры для амулетов, а также скарабеи, слу­
жившие печатями, камнями же, из которых они изготовлялись, час­
то были карнеол и пестрая яшма. Однако при создании драгоценных
предметов карфагенские ремесленники вдохновлялись поначалу
египетскими, а затем греческими или эллинистическими образцами.
Карфагенские ремесленники, кажется, объединялись в shrt, цеха,
чтобы иметь возможность эффективнее защищать свои интересы.
Своим богатством, являвшимся существенной предпосылкой его
политических позиций, Карфаген, однако, был обязан не столько сель­
скому хозяйству и ремеслу, сколько торговле. Плиний даже утверж­
дает, что торговые операции изобрели пунийцы. Торговлю держали
в своих руках олигархи, которые явно прежде всего были судовла­
дельцами и банкирами. Целями их торгово-политических акций,
которые они пытались проводить и очень часто проводили с помощью
государства, были открытие рынков импорта и экспорта, устранение
нежелательных конкурентов, а в случае, если это оказывалось невоз­
можным, заключение договоров и, наконец, борьба с пиратством.
Античные авторы сообщают о договорах, которые карфагеняне за­
ключали с этрусками и римлянами, но очень вероятно, что подобные

343

История карфагенян

договоры они имели, например, с акрагантинцами, сиракузянами,
массилиотами и киренейцами. При выборе средств для достижения
этих целей властелины карфагенской торговли действовали не всег­
да щепетильно; во всяком случае, карфагенян в этом обвиняли их
греческие и этрусские противники. Во многих городах, особенно
этрусских и греческих, жили карфагеняне, преследовавшие там свои
торговые интересы. И естественно, наоборот: в Карфагене суще­
ствовали колонии иностранных купцов.
К большому сожалению, об импортной и экспортной деятельно­
сти карфагенских крупных торговцев, активность которых, с одной
стороны, охватывала берега Средиземного моря и европейское побе­
режье Атлантического океана, а с другой — достигала внутренних
районов Африки, мы знаем недостаточно. Однако все же мы знаем,
что к статьям импорта из стран Средиземноморья и Атлантического
океана относились металлы, трава эспарто, папирус, сильфий, зерно,
масло, вино, рыба, особенно тунец, и такие предметы роскоши, как
стеклянные бутылки, флаконы для благовоний, сами благовония,
алебастровые сосуды, амулеты и маленькие фигурки. Из Западной
и Внутренней Африки ввозились —*частично через гарамантов1 —
рабы, слоны, слоновая кость, рога, страусовые перья, страусовые
яйца, шкуры и прежде всего драгоценные камни и золото. Часть этих
«африканских богатств» (Диодор) далее экспортировалась. Кроме
того, карфагеняне вывозили (по крайней мере, в позднепуническое
время) наряду с зерном, маслом и вином также товары, которые име­
ли лишь посредственное качество. Востребованы, напротив, были
карфагенские ткани и кожаные изделия. К статьям «карфагенского»
экспорта, которые продавались в областях Западной Эфиопии, надо
причислить также мази, египетский фаянс, аттическую керамику.
Конечно, Плавт, при изображении появления пунийца Ганнона со
своими орешками, ремнями, корытами, лопатами и вилами для зерна
(он... торговец), хотел создать пародийный эффект. Но все же нельзя
отрицать, что современники Плавта или его литературного образца
считали карфагенянина человеком, который в различных частях мира
пытается вести торговлю предметами повседневного спроса.
Достижения карфагенской экономики видны среди прочего и в том,
что римляне не пренебрегали возможностью получать в большом
1 Гараманты — берберский народ, живший в северной части Сахары. Они образо­
вывали довольно сильный союз племен, в большой мере (хотя и не полностью) держав­
ший в своих руках торговлю между Средиземноморским побережьем и внутренними
районами Африки.

344

33. Экономика

числе карфагенские технику и продукты. Они называли эти технику
и продукты часто, хотя и не всегда, «пуническими». Косвенно они
тем самым заимствовали главным образом продукты финикийской,
греческой или эллинистической цивилизации. Получаемые ими тех­
ника и товары происходили из различных сфер. Из сферы роско­
ши — пуническая кровать, пуническая одежда, пуническая кожа,
пунические лампы и пунический воск. Из сферы строительства —
пунические полы, пунический глинозем, пуническое окно и пуниче­
ский стык. Из сферы военного дела — пунический ров. Из сферы
земледелия — пуническая молотилка, пунический горох, пунический
чеснок, пуническая яблоня. Из сферы рыболовства — знание «пуниче­
ской» золы. Из сферы гастрономии — пуническая каша и гранат.
Наконец, из сферы повседневного пользования — пуническая губка.
Хотя карфагеняне занимали в пуническом мире положение геге­
монов, у них не было ни желания, ни возможности сосредоточить
всю торговлю в своем городе. В рамках их державы существовали
многочисленные центры, торговля которых тоже процветала. Однако
Карфаген, точнее — Карфагенское государство, оставлял за собой
некоторые права: право торгово-политической координации, право
налогообложения, право разработки рудников в подчиненных облас­
тях и право вмешательства в вопросы снабжения населения и войск.
Но в целом Карфагенское государство не препятствовало деятельно­
сти ни своих граждан, ни союзников, ни подданных.

34. МОНЕТА

Карфаген поздно вступил в круг государств, чеканящих собствен­
ную монету. Первые монеты самого города Карфагена восходят толь­
ко к середине IV в. Очевидно, киты карфагенской экономики до это­
го времени не считали необходимым использовать монету в качестве
средства международного и внутреннего обмена. Это могло быть
связано с тем фактом, что большую часть своей торговли они вели с
экономически слабо развитыми странами Западного Средиземноморья
и частично Атлантического океана. Но около середины IV в. они,
кажется, пришли к убеждению, что чеканка собственной монеты бу­
дет служить интересам карфагенской торговли. Первые дошедшие до
нас карфагенские монеты — подковки из золота, магниевого сплава
и бронзы. Серебряные монеты стали чеканиться позже. Монетным
эталоном золотой и магниевой монеты был обычно эталон птоле­
меевского шекеля (приблизительно 7,6 г), который затем возводился
в кратность (IV2, 3) и во фракции (’/з, 2/s, 3/s, ’/4, '/5, '/ю).
Изображения на монетах, зависящие от западно-греческих, осо­
бенно сиракузских, образцов, страдают определенным однообразием:
в различных вариантах представлены голова богини, конь и пальма.
Толкование этих изображений большей частью по-прежнему спорно.
Г олова богини первоначально, конечно, являлась имитацией головы
сиракузской Аретузы. Но если карфагеняне давали Аретузе собствен­
ное толкование и видели на своих монетах голову пунической боги­
ни, то была ли это Tnt (Тиннит)? Такое понимание, конечно, соблаз­
нительное, но не безусловно доказанное. Поскольку у нас нет ни
литературных, ни эпиграфических доказательств идентификации
Аретузы, или Деметры, или Коры с Тиннит, то мы и не можем видеть
в голове, изображенной на монете, голову этой богини. Сицилиотское
влияние видно также в изображении коня или протомы коня.,Но что
именно нашло выражение в выборе этой эмблемы? Должна ли она на­
поминать о «великолепных и прославленных кавалерийских частях»
(Джакоза)? Должна ли эта эмблема в качестве «эмблемы Ливии»
(Мюллер) воспроизводить определенные претензии Карфагена на
власть в Африке? Должен ли конь отразить близость города к Аресу?
Пропагандирует ли конь в качестве солярного символа Баал-Хамона
культ «имперского бога» Баал-Хамона или претензии города Баал-

346

34. Монета

Хамона на господство? Должен ли конь указывать на Тиннит? Все
эти разъяснения не имеют достаточного оправдания. Если хочется
связать появление коня или конской головы с легендой об основании
города, переданной Вергилием, Силием и Юстином, согласно кото­
рой колонисты должны были основать Карфаген на том месте, где
они найдут череп коня, что в соответствии с пророчеством станет
предзнаменованием будущего величия города, то сие противоречит
господствующему мнению, что легенда об основании возникла из мо­
нетного изображения, а не изображение из легенды1.
Пальма (phoenix), наконец, — это древний символ, который гре­
ки использовали в качестве «говорящего типа» для финикийцев
(phoinkes) и который финикийцы, со своей стороны, приняли как
«национальную» эмблему1
2.
Специалисты спорят, где выпускались монеты с легендой b’rst
(на территориях), в Карфагене или на Сицилии. Более высока вероят­
ность того, что эти монеты по поручению карфагенского правитель­
ства чеканились на одном из сицилийских монетных дворов. Из это­
го, однако, нельзя сделать вывод, что монеты с названной легендой
были связаны исключительно с сицилийской эпикратией. Скорее эти
монеты, очевидно, надо интерпретировать как «имперские монеты»
в противоположность «военным монетам».
Карфагеняне также использовали (по крайней мере в IV, а может
быть, еще и в III в.) не только металлические, но и кожаные деньги.
Очевидно, кожаные деньги, выпущенные карфагенским депозитным
банком, использовались как удобные и безопасные платежные сред­
ства в отношениях с некарфагенскими пуническими торговыми парт­
нерами. Лучше чем где-либо здесь видно, какие чрезвычайно разно­
образные формы принимала карфагенская торговля.
Находки из Северной Африки, Сардинии и Югославии показыва­
ют, что карфагенские монеты, особенно бронзовые монеты II в., были
в ходу еще долго после падения города.
За два поколения до начала выпуска городских монет Карфагена,
около 410 г., карфагеняне приняли решение чеканить монеты для
1С этим утверждением трудно согласиться. Имеется достаточно оснований полагать,
что легенда о нахождении черепа коня была пунической. Если это так, то она возникла
задолго до чеканки монеты с соответствующим изображением. Кроме того, надо иметь
в виду, что одним из аспектов Астарты был ее воинственный и охотничий характер и в этом
качестве она, в частности, выступала и как «повелительница коней».
2 В главе о религии справедливо говорится, что пальма связана с божествами —
подателями плодородия. В таком случае трудно не увидеть эту связь и в изображении
пальмы на карфагенских монетах.

347

История карфагенян

удовлетворения нужд войск, находившихся на Сицилии. Так началась
эмиссия сицилийско-пунической серии. По всей вероятности, моне­
ты этой серии чеканились не в Карфагене, а в одном из сицилийских
городов. Они имели легенду Qrthdst (Карфаген).
Стандарт сицилийско-пунических монет не был единым. Золотые
и магниевые монеты следовали эталону финикийского шекеля,
а серебряные монеты до времени I Римской войны восходили к эта­
лону аттической драхмы.
Изображения на монетах уходили от греческих образцов. Фигуры
сияющего солнца, полумесяца, так называемого знака Тиннит, так на­
зываемого жезла герольда, курильницы и цветка имели, во всяком
случае, пуническое происхождение. Загадочны монеты, которые на авер­
се имеют изображение женщины во фригийском колпаке, а на ревер­
се — льва. Около 300 г. появляется серия монет с изображением Геракла/Мелькарта, которые примыкают к чеканке Александра.
В противоположность городской карфагенской чеканке на сици­
лийско-пунических монетах нередки легенды. Среди этих легенд надо
прежде всего назвать следующие: mhnt (армия), hmhnt (армии), ‘т
mhnt или ‘т hmhnt (народ армии),*т‘т mhnt (от народа армии) и sm
mhnt (народа армии). Все эти легенды обозначают соответствующую
чеканку как лагерную, но это не означает, что все они выпускались
в лагерных монетных дворах войск, стоявших на Сицилии. Скорее
напротив, эти монеты чеканились в одном из пунических городов
Сицилии. «Хозяином монеты» было, очевидно, карфагенское вой­
сковое собрание, и хождение этих монет явно ограничивалось Сици­
лией. На других монетах появляется легенда mhsbm (= контролеры).
Были ли эти контролеры военными квесторами, которые среди других
своих дел занимались и вопросами военной чеканки, или они были
чиновниками, выполнявшими свои функции и в гражданской, и в во­
енной сфере? Далеко зашедшее разделение военного и гражданского
управления говорит скорее в пользу первой возможности.
Приблизительно за два десятилетия до эмиссии первой сицилий­
ско-пунической серии (точное время неизвестно) пунические города
Mtw’ (Мотия) и Sjs (Панорм) предприняли выпуск собственной мо­
неты. За ними последовали пунические города Крг’ (Солунт) и Rsmlqrt
(Гераклея Миноя?), а также города, находившиеся под пуническим
влиянием, — ’rk (Эрике) и Ферма. В том, что эти города и тогда,
и позже (Мотия, естественно, до времени своего разрушения) чека­
нили монету от своего имени, надо видеть явный знак существования
их автономии.

348

34. Монета

Мелита, Гавлос и Коссура выпускали свои монеты только в рим­
ское время. Чеканка этих островов, однако, соответствовала пуни­
ческой традиции.
К концу IV в. появляется сардинско-пуническая чеканка. Монеты
этой чеканки, почти исключительно асы, подразделяются на семь
серий. Большая часть изображений на монетах — голова богини,
конь, пальма, полумесяц, звезда и так называемый жезл герольда —
карфагенского или сицилийско-пунического отпечатка. Изображения
колоса, быка и мужской головы, увенчанной диадемой, характерны
только для монет Сардинии и, возможно, связаны с сардскими куль­
тами. Если это так, то это означает, что карфагеняне (по крайней мере
в какой-то период времени) стремились идти навстречу представле­
ниям и нуждам туземного населения.
Уже в добаркидское время, приблизительно с 280 г., свои моне­
ты выпускал город Гадес. На иберийской территории только моне­
ты этого города имели легенды, написанные пуническим письмом.
Монетные легенды других городов этого региона писались неопуническими буквами, ибо соответствующие монеты чеканились
только уже в римское время. Речь идет о монетах L’nt (Олонтиги),
’jw’tk (?) (Итуци), Mik’ (Малака), Sks (= Альмуньекар), ‘bdrt (Абдера) и Stbm (Сетабис), а также о монетах городов, которых точно
локализовать невозможно, — ’tng’, ‘Ibt’ и S‘g.
Баркидские монеты, разделяемые по меньшей мере на восемь
серий, чеканились в Гадесе, Левке Акре (?) и Новом Карфагене. Содер­
жанием драгоценного металла и видом своих изображений эти моне­
ты отличаются от тех, что в это время чеканились в Карфагене, и этим
документируют относительную автономию баркидского господства.
Особенно интересны портреты этих монет. Идет ли речь об изобра­
жении только Мелькарта или фигура Мелькарта связана с портретом
Баркида? Уже тот факт, что портрет обычно украшен диадемой, элли­
нистическим знаком царского достоинства, говорит в пользу пред­
положения, что на этих монетах по крайней мере часть Баркидов
отождествляла себя с Мелькартом3.
Пунические монеты имели долгое существование. Они часто
использовались и тогда, когда сам Карфаген был уже обращен в пыль
и прах.
3 Диадема появляется только на монетах, выпускаемых, как считает большинство
исследователей, с Гасдрубалом, и эта деталь может подтвердить сообщение о монархи­
ческих претензиях Гасдрубала.

349

35. ОБЩЕСТВО

Карфагенское общество разделялось, по крайней мере в истори­
чески ощутимое время, на высший и на низший слой. Оба слоя,
кажется, не были жестко отделены друг от друга, но все же подъем
из низшего слоя в высший удавался только немногим.
Господствующее влияние членов высшего слоя опиралось на свои
богатства, предков и должности. Так как они были богаты, то могли
покупать голоса. Так как они происходили из знатных фамилий,
то в глазах общества они обладали качествами, требуемыми для руко­
водства. А если они, кроме высших жреческих должностей, занимали
и высшие светские должности, то часто были в состоянии свои по­
литические представления претворять в реальность. Это свое ведущее
положение члены карфагенского «нобилитета» никогда не теряли —
ни в пользу тирании, ни в пользу демоса. Они были и оставались
«лучшими», «знаменитыми», «выдающимися», «значительными»,
«обладающими значением», первыми мужами», «благородными»,
«знатными», «ведущими», «первыми мужами государства». Уже одно
это показывает, что карфагенский «нобилитет» обладал несомненным
кастовым сознанием. Курорт, который посещали сенаторы, был закрыт
для людей из демоса. Как в каждой олигархически руководимой
республике, в Карфагене тоже существовали довольно сильные про­
тиворечия между ведущими фамилиями, которые в особенности про­
являлись в политической жизни. Корни этих противоречий могли
частично находиться в коммерческой сфере.
Люди из низшего слоя, лишь в ограниченной степени участвовав­
шие в политической жизни, удовлетворяли свои жизненные потреб­
ности, будучи мелкими крестьянами, рыбаками, ремесленниками,
рабочими верфей, транспортниками, матросами и торговцами. Пред­
положительно они наряду с рабами являлись также работниками
в мануфактурах и имениях богачей.
К нижнему слою относились люди, которые в большей части
надписей появляются в следующих формулах: A. sB. (А., принад­
лежащий В.). Относительное местоимение s, которое здесь, как и
в других случаях, используется для обозначения родительного па­
дежа, должно выражать отношение покровительства. Сущность
этого отношения и объем прав его участников пока нельзя твердо

350

35. Общество

установить. Кажется, что все же речь идет об отношении патро­
на — клиента, а не господина — раба.
Загадочным часто считается положение мужчин (и женщин), кото­
рые во многих вотивных надписях называются ’s Sdn (сидонский
муж). То, что здесь речь идет не о сидонянах в узком смысле, т. е.
о сидонских метеках (свободных людях, которые все же не имеют
гражданских прав), уже ясно видно из большого числа засвидетель­
ствованных случаев в сравнении с числом засвидетельствованных
документально метеков. Эти люди называются не только ’s Sdn,
но часто ’s Sdn bd N.N. И bd, по всей вероятности, надо перевести как
«через посредство» или «с помощью», во всяком случае, не как «раб»
(‘bd)1. Это означает: карфагенский гражданин должен был в какой-то
форме становиться персоной, обозначаемой как’s Sdn. Но каков был
статус названной персоны до этого акта? В этом вопросе, пожалуй,
надо исходить из статуса чужеземца или раба. Но поскольку тот, кто
становился ’s Sdn, того, кому он обязан изменением своего статуса,
обычно называет ’dn, господин, то надо принять, что это — бывший
раб. Другими словами, акт изменения статуса являлся актом осво­
бождения. Однако с освобождением ни в коем случае не было связа­
но предоставление карфагенского гражданства. В противном случае
обозначение нового статуса как’s Sdn было бы бессмысленным.
Возможно, освобожденные рабы получали особое положение. Они
теперь были хотя и «сидоняне», т. е. финикийцы, но все же не кар­
фагеняне. Поэтому они поселялись среди карфагенских граждан и
метеков. Кажется, однако, что акт освобождения не был чисто частно­
правовым, ибо в ряде надписей с упоминанием ’s Sdn используются
такие прибавления: lmj‘ms, lmj‘ms ‘m, lmj‘ms ‘m Qrthdst, ‘m Qrthdst.
Хотя значение слова lmj‘ms с филологической точки зрения все еще
спорно, смысл его все же надо искать в направлении «ех decreto».
Кажется, что карфагенское народное собрание в какой-то форме
принимало участие в акте освобождения — то ли принятием соот­
ветствующего решения, то ли официальным ознакомлением. Как бы
то ни было, в данном случае важно то, что в Карфагене, но не только
в Карфагене, по всей видимости, существовал слой вольноотпущен­
ников, обладавший особым правовым статусом. Все ли карфагенские
вольноотпущенники имели этот статус — это, во всяком случае,
сомнительно2.
1 Бод (bd) в отличие от раба (‘bd) был, скорее всего, клиентом, т. е. лично свободным
человеком, зависящим от своего патрона.
* Не все «сидонские мужи» были бодами, и не все боды — «сидонскими мужами».

351

История карфагенян

Число эпиграфически засвидетельствованных рабов и рабынь хотя
и довольно немалое, но все же ограниченное. Это неудивительно,
если учесть, что расходы на воздвижение вотивной стелы были, повидимому, весьма заметными. К счастью, мы имеем литературные
и частично археологические свидетельства, которые дают возмож­
ность обрисовать, хотя и не очень четко, картину карфагенского
рабства. Из этих свидетельств мы узнаем, что число карфагенских
рабов было значительным. Когда в 396 г. карфагенские «союзники»
восстали, к ним присоединились многочисленные рабы. Всего против
Карфагена выступило 200 тысяч мятежников, и среди них большой
процент составляли рабы. Когда в середине IV в. Ганнон намеревал­
ся произвести государственный переворот, он попытался это сделать
с помощью 20 тысяч рабов. И когда в 205 г. (?) Гасдрубал, сын Гисгона, формировал явно по поручению сената новые вооруженные
силы, которые должны были использоваться на североафриканском
театре военных действий, он купил пять тысяч рабов, чтобы они
служили гребцами, и господами этих рабов являлись большей частью
карфагеняне. Наконец, Сципион Младший, как кажется, считал сто
рабов необходимыми для обслуживания домашнего хозяйства кар­
фагенского вельможи, ибо именно это число рабов он предложил
оставить Гасдрубалу, последнему полководцу карфагенян, во время
переговоров в 147 г. По этим числам можно получить приблизитель­
ное представление об общем количестве карфагенских рабов, а тем
самым и об их значении в экономической и политической жизни
города.
Больше всего карфагенских рабов прибывало в страну, как ка­
жется, в результате победоносных войн Карфагена. Поэтому среди ра­
бов особенно много было североафриканцев и сицилийцев. Другие
рабы привозились из Сардинии. Некоторое число рабов-негров при­
водили, видимо, через посредство гарамантов из Феццана или окраин­
ных районов Сахары. Какую-то часть рабов карфагеняне, кажется,
покупали на греческих и италийских рынках; основанием для тако­
го предположения служит практика, которой следовали восточно­
финикийские предки карфагенян.
Рабы находились частью в государственной, частью в частной
собственности. Частные рабы, кажется, использовались в домашнем
хозяйстве, в мануфактурах, в лавках, на торговых судах и особенно
в сельских имениях.
Условия жизни карфагенских рабов не должны были быть особен­
но тяжелыми. Судя по воздвижению ими вотивных стел, они имели

352

35. Общество

частную собственность и были допущены к культовым действиям.
Но прежде всего им было разрешено вступать в законный брак.
Освобождение рабов происходило по государственной или частной
инициативе. Как и другие государства, Карфагенское государство во
время войны порой давало рабам свободу, чтобы мотивировать их
к выступлению за карфагенское дело.
В Карфагене жили также многочисленные метеки, и их было еще
больше, чем можно предполагать на основании скудных эпиграфи­
ческих и литературных свидетельств: ведь метеки, как и рабы, оста­
вили очень скудные следы в предании. Но мы все же имеем очень
ценное свидетельство Диодора, что в Карфагене уже в начале IV в.
существовала немалочисленная греческая колония3. Метеки, которые
оставили следы своей родины в надписях, однако, все происходили
из пунического или финикийского пространства: из Tjnt (Фены?),
’p[t]bgn (Абтунги?), Tms (Тимиса?). Tbrbsfj] (Тубурсик Буре или
Тубурсик нумидийцев), Jbsm (Эбее), ’jnsm (Иеракон Несос), ’rk
(Эрике), Rsmlqrt (Гераклея?), Skrt (Скиртея), Jmm (Коссура), Ktj
(Китий), ’rwd (Арвад), Sdn (Сидон), Sr (Тир) и skln (Аскалон?).
Среди метеков были также мужчины и женщины, имевшие ливийские,
греческие и латинские имена. Об этом выразительно свидетельству­
ют случаи Гиппократа и Эпикида, доверенных лиц знаменитого Ган­
нибала. Как следует из вотивных надписей, часть метеков, которые
иммигрировали в Карфаген по экономическим или политическим
причинам, интегрировались не только в хозяйственную, но и в куль­
товую и религиозную жизнь города4.
Что касается семьи, конечной ячейки карфагенского общества,
то надо отметить, что брак карфагенян был моногамным; во всяком
случае, нет никаких свидетельств противоположного. Женщина, ка­
жется, занимала почетное положение. Это видно из того, что среди
ставивших вотивные стелы поразительно много женщин. Конкретная
семья входила в более обширный семейный союз, во главе которого,
как кажется, стоял ’dr sph, глава большой семьи5. Еще выше были
mzrhm. Это были, вероятно, подразделения народного собрания,
входить в которые, однако, могли только мужчины.
3 Одна из этрусских надписей зафиксировала проживание в Карфагене этруска.
4 В городах же, подчиненных Карфагену, ситуация, как кажется, была иной: там
иностранцы, видимо, являлись неполноправными поселенцами, подобными библейским
горам (герим).
5 Sph — род, видимо, выступает только в сакральной сфере. О какой-либо его роли
в обыденной жизни никаких данных нет.

353

36. ЛИТЕРАТУРА

Если исходить из обычного понятия литературы, то мы должны
констатировать, что ни одной строчки пунической литературы не
сохранилось. Тексты пунических надписей невозможно причислить
к сфере литературы; от перипла Ганнона и частей сельскохозяй­
ственного трактата Магона сохранились только греческие или ла­
тинские версии; пунические пассажи в «Пунийце» Плавта едва ли
можно интерпретировать как оригинальные документы пунической
литературы.
Все же нет никаких сомнений в том, что обширная пуническая
литература существовала. Это вытекает уже из замечания Плиния
Старшего, что римский сенат после падения города передал в дар
«династам Африки», под которыми надо подразумевать в первую
очередь, если не исключительно, Миципсу, Гулуссу и Мастанабала,
книги из карфагенских библиотек, которые, по-видимому, были от­
даны храмам. Мы, однако, только частично знаем, какие виды лите­
ратуры имели хождение в Карфагене.
Хотя у нас нет ясных доказательств существования теологической
литературы, мы все же должны предположить, что уже самые ранние
поселенцы привезли с собой с родины свои священные книги. Во вся­
ком случае, угаритские тексты особенно свидетельствуют, что в фи­
никийских городах уже в очень раннее время существовали мифо­
логические рассказы1.
В какой степени учащие в Карфагене пифагорейцы Мильтиад,
Антен, Годий и Леокрит, а также Гасдрубал-Клитомах, схоларх
Новой Академии, использовали в своих трудах пунический язык,
неизвестно.
Зато нет никакого сомнения, что историография в Карфагене
существовала. Авиен в связи с путешествием Гимилькона по СевероЗападной Европе говорит о «древнейших анналах пунийцев». Суще­
ствует мнение, что в рамках карфагенской историографии перво­
1 Утверждение о существовании у финикийцев уже в очень раннее время мифо­
логических рассказов совершенно верно. Однако это вытекает не из существования
угаритской литературы, ибо угаритяне принадлежали к близкому, но все же другому
западно-семитскому этносу.

354

36. Литература

степенную роль играла официозная или официальная историография.
К этому предположению можно, во всяком случае, прийти, хотя и
с некоторыми оговорками, на основании используемых Сервием
выражений «история пунийцев» и «пуническая история».
Имела ли географическая литература собственную жизнь или она
была связана с историографической литературой, на основании име­
ющихся у нас скудных указаний решить невозможно. Мы знаем
только, что царь Юба II при описании истоков Нила, которые распо­
ложены в Мавретании, опирался на «пунические книги». И в римское
время пуническая география продолжала существовать. Так, Гасдру­
бал, бывший современником Плиния Старшего, описывал озеро
Цефисида, находившееся на побережье Атлантического океана.
В Карфагене расцветала агрономическая литература. Магон, «отец
агрономии» (Колумелла), который, как кажется, пользовался трудами
греческих аграрных писателей, прибрел такую славу, что, как сооб­
щает Плиний Старший, римский сенат под председательством Д. Си­
лана дал поручение перевести на латинский язык его произведение
в 28 томах. Это было единственное произведение пунической лите­
ратуры, которое заинтересовало Рим.
Ходили ли на карфагенском рынке уже в доримское время произ­
ведения эротической литературы, еще неясно. В римское же время
в Карфагене распевались пунические fescennina (насмешливые пе­
сенки), которые Иероним называл «бесстыдными». Мы, однако,
не знаем, находили ли эти fescennina издателя.
Вынести суждение о пунической литературе в целом едва ли воз­
можно. Но все же примечательны слова Августина: «.. .в пунических
книгах, как о них передали ученые мужи, было много того, что муд­
ро было доверено памяти».

37. ИСКУССТВО

«В действительности нельзя утверждать, что карфагенское искус­
ство когда-либо существовало; для этого у пунических ремесленни­
ков постоянно не хватало смелости и самостоятельности вдохновения»
(Де Санктис). Справедливо ли это суждение? Если находиться под
обаянием греческого искусства, то с ним надо согласиться. Но тот,
кто пытается освободиться от эстетических категорий греческого
искусства, может прийти к другому суждению.
Карфагенская архитектура, особенно карфагенская сакральная
архитектура, оставила только очень слабые следы. Мы все же долж­
ны принять, что по крайней мере ранняя карфагенская сакральная
архитектура в огромной степени восходила к архитектуре финикий­
ской метрополии, которая, в свою очередь, меньше по конструкции,
чем по внешнему виду, в значительной степени находилась под вли­
янием египетской храмовой архитектуры. Часовни, изображенные на
карфагенских стелах, к сожалению, представляют строения, относя­
щиеся к частной сфере, и по ним только в очень ограниченной степе­
ни можно делать вывод о собственно храмовой архитектуре. Лучше
мы ориентируемся, когда говорим о сакральной архитектуре в про­
винциях, например об архитектуре храма, примыкавшего к Тофету
на Монте Сираи.
Видимо, не только Сципион Младший, разрушивший город,
виновен в том, что мы очень плохо осведомлены о произведениях
карфагенской крупной пластики. Сами карфагеняне, как кажется,
не уделяли слишком уж большого внимания этому жанру. Конечно,
скульптурные произведения существовали, как, например, культо­
вая статуя в храме Решефа. Количество и, может быть, значение
таких работ держалось, однако, в определенных границах. Только
в эллинистическое время, кажется, произошел некоторый поворот,
как показывают знаменитые горельефы саркофагов, происходящих
из некрополя Сент-Моники. Возможно, толчком к созданию крупных
скульптурных произведений стали скульптуры, которые в 406 г.
в качестве добычи были привезены в Карфаген из Акраганта.
Терракотовые произведения изготовлялись явно во всех западно­
финикийских или пунических центрах. Они в большой мере следо­

356

37. Искусство

вали восточнофиникийским или кипрским, или западногреческим
традициям. Их художественная ценность различна. Терракотовые
круглые статуэтки, которые использовались как вотивные приноше­
ния, чрезвычайно простые. Они состоят из круглого тела, головы, рук
и половых признаков. К сожалению, их раскраска сохранилась очень
плохо.
От произведений живописи, которые в еще большей степени, чем
произведения других ветвей карфагенского искусства, преданы заб­
вению, сохранились только очень немногие примеры. К ним в осо­
бенности относятся росписи в погребальных камерах Дж. Мелеццы
и Кеф эль-Биды.
Если это не заблуждение, то карфагенские художники развивали
своемастерство особенно в области светского и сакрального малого
искусства: при изготовлении монет, ламп, изделий из слоновой кости,
предметов украшения, печатей, подвесок, амулетов, футляров для
них, так называемых бритв, расписанных страусовых яиц и масок.
Пуническое искусство различных провинций державы нельзя по­
нять без учета его местной основы. Финикийские или пунические
произведения искусства, с одной стороны, широко проникли в Се­
верную Африку, область карфагенского господства на Сицилии,
Сардинию, часть Испании, находящуюся под карфагенским влияни­
ем, а с другой — элементы автохтонного искусства внедрились в пу­
ническое искусство и в некоторой степени изменили его. Все же
значимость этих автохтонных влияний была различна в разных про­
винциях. Как финикийское, так и пуническое искусство было в огром­
ной степени определено импульсами, подаваемыми чужеземными
культурами: искусством Переднего Востока, Египта и греческих или
эллинистических государств.

38. РЕЛИГИЯ

Вступая в мир карфагенской религии, мы встречаемся с немалыми
трудностями. Выразительные литературные свидетельства редки;
эпиграфические свидетельства удовлетворяют только по их количе­
ству, но, если иметь в виду религиозно-исторический аспект, не по
качеству; монументальные свидетельства часто говорят двусмыслен­
ным языком. Поэтому мы нередко оказываемся не в состоянии вы­
сказать достаточно обоснованные и детальные суждения о пантеоне
карфагенян, об их религиозных представлениях, их религиозном
поведении, организации их сакральной жизни и о чужеземных влия­
ниях на их религию. Прежде всего почти невозможно, кроме как в
некоторых специфических областях, нарисовать картину развития
карфагенской религии. Историческая действительность почти опре­
деленно отличалась от тех набросков; которые следуют ниже.
1. Карфагенский пантеон был, в сущности, финикийским, но не пол­
ностью соответствует тирийскому образцу. В то время как в Тире ве­
дущую роль в кругу богов играл после своей «победы» над Баал-Шамимом Мелькарт, в Карфагене, как кажется, он этой роли не играл.
Самым важным богом Карфагена являлся, по всей видимости,
наоборот, именно Баал-Шамим (B‘l smm), «Владыка Небес», который,
по моему мнению, стоял во главе официального пантеона. Он, кажет­
ся, имел черты бога погоды.
Ниже Баал-Шамима стояли другие баалы (В‘1т), особенно БаалХамон (В‘1 Нтп). Ему в VI в. приносились жертвы в месте, которое
позже, видимо, перешло к его паредре Тиннит. Может быть, его вре­
менами сравнивали с ханаанским Элом (’1).
Спорно значение имени Баал-Магоним (B‘l mgnm). Идет ли здесь
речь о «Владыке Mgnm», о «Владыке Магонидов», о «Владыке даров»,
о «Владыке Mgnm» (= Аспида = Клупея), о «Владыке, который за­
щищает» или о «Владыке щитов»? В любом случае, прозвище бога
указывает на его защитные функции.
Баал-Цафон (B‘l Spn), «Владыка (горы) Цафон», нам известен
только по знаменитому «Марсельскому жертвенному тарифу». Его
природу трудно установить абсолютно точно. В то время как в угаритское время он был прежде всего богом погоды и гарантом плодо­

358

38. Религия

родия, в пуническое время его, видимо, рассматривали преимуще­
ственно как владыку моря и покровителя мореплавания1.
С конца V или с начала IV в. вокруг Саламбо начинает выдвигать­
ся на первое место богиня по имени Тиннит (Tnt)1
2. Причины ее воз­
вышения остаются тайной3. Но очевидно, что тогда существовали
жреческие круги, которые были заинтересованы в расширении куль­
та Баал-Хамона. Они ввели новую посвятительную формулу, которая
сохранила свою действенность в течение столетий на тысячах стел.
На одной такой стеле содержится следующий текст: «Великим Тин­
нит пене Баал и господину Баал-Хамону (это) посвятил Hmlkt (Гамилькат), сын ‘bdmlqrt (Абдмелькарта), сына Jtnsd (Иатонцида), сына
‘bdmlqrt (Абдмелькарта, сына Mhrb‘l (Магарбала)» (KAI85). Прежде
всего поражает, что богиня названа пене Баал (рп В‘1), т. е. «Лик
Баала». Что бы ни обозначало это наименование, вполне возможно,
что оно указывает на тесную связь между Баалом и Тиннит. В «лице»
выражается, как в «картине», сущность Баала. «Лик» бога — это та
его сторона, которая обращена к людям, и человек может существо­
вать, когда бог распространяет над ним свое сияние.
В этой связи надо упомянуть название финикийского места Теу
Просопон («Лицо бога»), которое, впрочем, вызывает воспоминание
о Pnj’l (Пенеэл). Очевидно, в этом месте существовало святилище,
центром которого являлся бетил (bt ’1, «дом бога»), священный камень.
Если бы это было не так, то тогда было бы непонятно, почему хрис­
тиане позже изменили это название на Литопросопон, а арабы пере­
вели его дословно как «Каменное лицо». Поэтому представляется,
что, по финикийским, как и по пуническим взглядам, баал в священ­
ном камне обращает свое лицо к человеку. Другими словами, культ
Тиннит, по крайней мере со времени, когда богиню стали называть
пене Баал, стал бетилообразным культом.
Вопрос о происхождении богини до недавнего времени часто
обсуждался. Так как Тиннит не засвидетельствована на финикийской
1 У угаритян и финикийцев божество с одним и тем же именем могло иметь разные,
хотя, конечно, и не противоположные функции.
2 Эту богиню чаще всего называют Танит, но сейчас доказано, что ее все же надо
произносить Тиннит. Заметим, что В. Хусс вообще воспроизводит только «согласное»
написание божественных имен. Их огласовка дается редакцией в принятом для русского
читателя виде.
•' Возможно, определенные изменения в религиозном сознании, в том числе выдви­
жение Тиннит, было связано с перестройкой экономической и частично политической
структуры Карфагена, как это, например, произошло в эллинистическую эпоху и в Рим­
ской империи. В дальнейшем говорится о таких изменениях.

359

История карфагенян

территории, то многие исследователи полагали, что она была ливий­
ской богиней, которая вошла в карфагенский пантеон. Но уже тогда
нельзя было переоценивать отсутствие таких свидетельств, посколь­
ку иначе было бы логично принять в качестве родины и других кар­
фагенских богов, которые несомненно принадлежат к финикийскому
или пуническому пантеону, нефиникийскую или непуническую об­
ласть, как, например, в случае Баал-Магонима или Хават. Кроме того,
теперь мы знаем Тиннит, которая уже под своим именем почиталась
в Финикии: Tnt bLbnn (Тиннит в Ливане). Поэтому теперь ничто уже
серьезно не говорит ни о происхождении Тиннит из ливийского пан­
теона, ни о том, что имя богини начинается с «ливийского» Т. По­
следнее — чистая случайность. Вопрос о происхождении Тиннит
теперь, особенно на основе надписи, найденной в Сарепте4, оконча­
тельно решен в смысле ее восточнофиникийского происхождения.
Характер богини многосторонен: она, кажется, была и девой, и мате­
рью одновременно. Большей частью она отвечала за плодородие,
а также заботилась о защите покойников. Наконец, в своем качестве
пене Баал была призвана отвратить национальные катастрофы.
Другим важным членом карфагенского пантеона был бог Эшмун
(’smn), Баал-Цидон (B‘l Sdn, «Владыка Сидона»), хотя он лично в
карфагенских надписях не появляется; только надписи его рабов
случайно сохранили его для потомства. Однако Страбон и Аппиан
дают нам представление о том значении, какое имел этот бог в жизни
города. Кажется, он выполнял функции городского покровителя и
частного божества. В сардинской квазитрилингве он отождествляет­
ся с Асклепием.
Вблизи карфагенской агоры находился храм бога, которого греки
называли Аполлоном. В храме стояла золотая статуя бога, которую
в 146 г. римляне увезли в Рим и поставили вблизи Большого цирка.
Там ее еще видел Плутарх, который называл ее «золотым Аполлоном
из Карфагена». Вероятно, за Аполлоном скрывался финикийский бог
бури и войны Решеф (Rsp), культ которого, однако, в надписях, как
кажется, не засвидетельствован.
Кроме одного позднего упоминания, культ такого важного бога,
как Мелькарт, в литературе не засвидетельствован. Однако на осно­
вании некоторых археологических свидетельств и эпиграфически
доказанного факта, что был некий Абдмелькарт, раб храма Мелькар­
та, нет сомнения в том, что культ этого бога в городе существовал.
4Саперта (совр. Сарафаид) — город в Финикии.

360

38. Религия

Здесь, и не только здесь, кажется, что первоначальная династическая
грань в образе этого бога поблекла. Но, как и раньше, Мелькарт
оставался Баал-Цор (B‘I Sr, «Владыкой Тира»), каким он был тогда,
когда уже в первой половине I тысячелетия принял на себя власть
над плодородием, процветанием, торговлей и экспансией. Особенно
тесные связи с этим богом имел Ганнибал5.
То что Посейдона надо причислить к карфагенскому пантео­
ну, совершенно ясно вытекает из произведений Ганнона, Полибия
и Диодора.
Астарта (‘strt) с давних времен играла в восточнофиникийском
пантеоне (выражение, которое, в принципе, является недопустимой
абстракцией6) решающую роль. Она и в Карфагене не потеряла свое­
го значения, что вытекает прежде всего из двух посвятительных
надписей. Из одной из этих надписей мы, кроме того, узнаем, что кар­
фагеняне ясно различали Астарту и Тиннит, что Тиннит ни в коем
случае не приняла на себя все функции Астарты. Но нельзя отрицать,
что обе богини постепенно сближались. Они не только обменивались
аксессуарами, но обладали одними и теми же почетными титулами,
как, например, ’т (мать) и ’dt (госпожа).
Наряду с ними существовали и другие боги и богини: Шадрапа
(Sdr’), божество благополучия и плодородия; Сакун (Skn), образ
посредника; Эреш (’rs), охраняющее божество; Пигмалион (Pgmljn),
который был подчинен Астарте; Элит (’It), девственное божество;
Ама (’т’), материнское божество; Баалат Хахадарт (В‘It hhdrt), «Вла­
дычица могилы (?)», Хават (Hwt), вероятно, божество подземного
мира; Ис (’s, Исида); а также двойные или квазидвойные божества
Цид-Тиннит (Sd-Tnt), Цид-Мелькарт (Sd-Mlqrt?), Астар-Ни (‘str-Nj?),
Эшмун-Астарт (’smn-‘strt), Мильк-Астарт (Mik ‘strt), кроме того,
Хатор-Маскар (Htr Mskr) и, может быть, также Баал Адар (B‘l ’dr)
и при некоторых обстоятельствах Баал Цебер (B‘l *sbr). Бес (Bs),
наоборот, известен только по археологическим свидетельствам.
Делать выводы о других культах только на основании ономастиче­
ского материала, кажется рискованным.
5 Наряду с Тиром важнейшим центром культа Мелькарта являлся испанский Гадес.
Под финикийским влиянием этот культ широко распространился и среди местного насе­
ления Южной Испании. Особенно тесная связь Ганнибала (добавим, и других Баркидов)
с Мслькартом объясняется также и его связями и с финикийским, и с местным населени­
ем Испании.
6 Все же можно говорить, что восточнофиникийский пантеон — нс абстракция.
Он явно также существовал, как существовал греческий или римский пантеон.

361

История карфагенян

Карфагенский пантеон включал в себя многочисленных богов
и богинь, и мы должны признать, что нам известны не все члены
карфагенского собрания богов. Часто даже известные имена оказы­
ваются не более как пустым звуком. Во многих случаях пониманию
сущности того или иного бога либо богини помогает то обстоятель­
ство, что греки, этруски и римляне приравнивали богов Карфагена
к своим собственным богам. Конечно, знание идентификации не в
каждом случае дает нам всеохватывающего познания сущности кар­
фагенского бога, ибо соседи Карфагена, сравнивая его со своими
богами, естественно, часто могли постичь только частичный аспект
карфагенского бога. Что это было именно так, вытекает уже из фун­
даментального различия между олимпийскими и семитскими богами.
Отсюда следует также, что карфагенские соседи часто одного и того
же карфагенского бога идентифицировали с различными своими
богами. Несмотря на эти ограничения, все же представляется полез­
ным привести известные в настоящее время отождествления. Правда,
нельзя заходить слишком далеко, делая возможные выводы из этих
отождествлений:
Баал-Шамим — Зевс, Юпитер (Йаилучший, Величайший);
Баал-Хамон — Jmn, (Зевс) Аммон, Крон, (Юпитер) Аммон, Сатурн,
Юпитер (Наилучший, Величайший?), Плутон (?), (Юпитер) Тонант;
Баал-Цафон — Зевс Касий (?), Посейдон (?), Протей (?);
Баал-Эреш — Посейдон (?);
Баал-Цебер — Плутон (?);
Тиннит (пене Баал) — Артемида, Урания, Астроарха, Гера, (Деа)
Целестис, Вирго Целестис, Юнона (Целестис), Венера, Кибела, Опс,
Нутрикс;
Эшмун — Асклепий, Эскулап, Дионис, Иолай (?);
Решеф — Аполлон, Феб;
Мелькарт — Геракл или Геракл архегет, Геркулес, Посейдон;
Астарта — Афродита (Урания), Гера, Уни (= Юнона), Юнона;
Шадрапа — Аполлон (?), Дионис, Отец Либер, Отец Лией;
Сакун — Гермес (?);
t
Пигмалион •— Адонис;
Элит — Афина;
Ама — Деметра;
Баалат Хахадарт — Кора;
Астарта-Ни (?) — Астроноя;
Милькастарт
Геракл или Геркулес;
Хатор-Маскар — Нептун (?);

362

38. Религия

Эреш — Арес;
Gd (?) — божество карфагенян (Даймон Кархедонион).
Хотя следующие божества играли значительную роль главным
образом вне Карфагена, с Карфагеном они тоже имели некоторые
связи:
Дагон — Крон, Ситон, Зевс Аротрий;
Баалат-Гебал — Афродита Библская, Астарта величайшая богиня
(теа мегисте);
Цид — Отец Сард.
2. Религиозные представления карфагенян, т. е. представления
о богах, духах, сущности и жизни человека до и после смерти, мы
можем реконструировать только частично на основании далеко не
полностью дошедших до нас знаний о круге богов, осторожных вы­
водов из ономастического материала, часто неоднозначно толкуемых
археологических находок, дошедших сообщений античных авторов.
Что касается богов, то уже указывалось, что они рассматривались
прежде всего как руководители мира, дарители плодородия и защит­
ники человека во время его жизни и после смерти.
Другие выводы можно сделать из материала, какой дают карфаген­
ские личные имена, хотя надо принять во внимание, что функции бога,
включенного во многие имена, далеко не всегда подтверждаются
носителями этого имени или же сознательным религиозным актом его
окружения. Выразительная сила личных имен с течением времени
подвергалась процессу изнашивания. Бог в первую очередь — госпо­
дин (’dn, ’dn b‘l); поэтому не без оснований большинство финикийских
богов имеют имя Баал (Ь‘1), что означает «владыка, повелитель». Все
же это — только один аспект бога, другие аспекты могут зачастую
выражаться в семейных терминах, и это часто переводится так: бог
или богиня — отец (’b, ’bb‘l), мать (’m, ’m‘strt), брат (’b, Hmlk), сест­
ра (’bt, Htmlk). Давая такие имена, карфагеняне пытались уловить с
помощью понятий из неперсональной сферы и различных действенных
слов другие аспекты сущности бога. При этой попытке обращалось
внимание частично на сущность бога, а частично на его сторону, об­
ращенную к людям. С одной стороны, бог — это свет (’г, ’rmlk; nr,
B‘lnr), он — совершенен (tm, Tmb‘l), возвышен (rm, Rmb‘l), могущес­
твен (’dr, ’drb‘l), силен (’br, ’brb‘l), он властвует (msl, Qrtmsl). С другой
стороны, он — помощь (‘zr, ‘zrb‘l), защита (‘z, ‘ztnt) и время (’hl,
’hlmlk). Забота бога о человеке выражается также многими другими
оборотами: бог поддерживает (smr, Smrb‘l), несет (‘ms, ’smn‘ms),
слышит (sm‘, B‘lsm‘), знает (jd‘, Jd‘mlk), дает (jtn, Jtnb‘l), добавляет
363

История карфагенян

(jsp, B‘ljsp), благословляет (brk, Brkb‘l), вознаграждает (slm, Slmb‘l),
предусматриваете?) (slk, B‘lslk), помнит (skr, Skrb‘l), спасает (his,
Qrthls), направляет (spt, Sptb‘l) и мстит (?) (sdk, Spnjsdk).
Эти сведения, которые можно получить из материала имен, а кар­
фагеняне часто в своих именах указывали на те же самые особенности
различных божеств, частично подтверждаются археологическим ма­
териалом. На по крайней мере первоначальную связь карфагенских
богов с небесными телами, а тем самым с мыслями об их превосход­
стве, указывают изображения солнца, луны и звезд. Конечно, мы не
знаем, насколько сильны были такие представления в историческое
время. Что боги были подателями плодородия, ясно видно, например,
из изображений пальмы, пальмовой ветви и пальметки, которые на­
ходятся на многочисленных стелах III и II вв. Символом, который
надо интерпретировать таким же образом, является также гранатовое
дерево или гранатовое яблоко. Поднятая кверху правая рука являет­
ся выражением скорее благословляющей и защищающей силы бога,
чем молитвенным и просящим жестом набожного человека.
Что касается изображений богов, то надо отметить, что прибли­
зительно с конца V в. начинается развитие, которое идет от антропо­
морфных воспроизведений к абстрактным символам. Это, конечно,
не означает, что с этого времени больше нет пластических изображе­
ний богов (литературные сообщения ясно свидетельствуют о суще­
ствовании статуй богов), но это означает, что на рубеже V-IV вв.
появляется новое теологическое течение. Это направление никак не
связано с греческими идеями, а восходит скорее к древним представ­
лениям и формам выражения, корни которых находятся в Финикии,
и они в почти радикально проявляющейся форме включились в да­
леко идущий процесс абстрагирования. И этот процесс, который был
одновременно и реставрационным, и прогрессивным, но ни в коем
случае не «гречески-модерным», внес значительный вклад в то, что
можно назвать «одухотворением карфагенской религии».
Наряду с богами существовали также духи, которые намеревались
причинить зло людям. Насколько мы знаем, у них не было имени,
ио их в значительной степени выдавали их поступки. Защитить и
живых, и мертвых от них можно было различными способами: жи­
вых — амулетами и знаками, отвращающими несчастья, мертвых —
цимбалами, колокольчиками, чашами из страусовых яиц с нарисован­
ными на них защищающими глазами и различными другими пред­
метами. Кажется, что в эту область карфагенской веры внедрились
позднеегипетские представления магического типа. Поэтому особен­
364

38. Религия

но важную роль в этом царстве амулетов и талисманов играл египет­
ский бог Бес, который через Финикию проник в Карфаген.
Поскольку невозможно говорить о боге, не говоря о человеке,
то уже при описании карфагенской теологии в собственном смысле
имплицитно речь шла и о людях. Поскольку бог — господин, то че­
ловек — раб (‘bd, ‘bdmlqrt) или рабыня (’mt, ’mtmlk), слуга (mhr,
Mhrb‘l) (?), но также и дочь (bt, Btb‘I) или во всяком случае протеже
(gr, Grskn) бога и находится в руках бога (bd, Bdmlqrt). Далее, он — дар
бога (mtn, Mtnb‘l), даже милость бога (hnn, Hnb‘l). Существует даже
вероятность, что бог принимает участие в человеке (hlq, ’smnhlq). Как
кажется, из карфагенских собственных имен можно сделать вывод,
что карфагенянин «в принципе» стремился к тесной связи с богом.
Однако наличный материал не позволяет сказать, насколько эта «прин­
ципиальная» тесная связь реализовалась. В этом случае, вероятно,
он не дает оснований ни для большого оптимизма, ни для преувели­
ченного пессимизма. Во всяком случае, надо иметь в виду, что имена,
происходившие от имен богов, были распространены еще и в позднее
время и что карфагеняне были религиозным народом.
Убежденность карфагенян в том, что есть жизнь после смерти,
очевидна, может быть, уже по способу, каким они хоронили своих
мертвецов. Если они их сжигали, то весь пепел тщательно собирали
в урну, на которой писали имя умершего, чтобы помнить о том, что
судьба содержимого этой урны зависит от благочестивого уважения
живущих. Если они мертвецов погребали, то в могилу вместе с телом
клали предметы обихода, в более раннее время — повседневного,
позже — личного. Обычно на погребальной стеле писалось предо­
стережение «Не открывать!» Если же кто-либо осмелился бы удалить
без всякого права вотивную стелу, которая образует определенное
единство с урной, то «Тиннит пене Баал будет судить дух этого чело­
века» (KAI 79).
В одном случае мы даже имеем свидетельство о вере карфагенян
в бессмертие, вышедшее из-под пера античного историка. Речь идет
об одной заметке в Excerpta Polyaeni, которая не кажется недостовер­
ной и в которой говорится, что знаменитый Ганнибал, обращаясь
к своим солдатам, заверял их, «что на войне те, кто умирают, храбро
(сражаясь), через короткое время вернутся к жизни». Учитывая, что
Ганнибал в этом случае выступает как мастер ведения психологиче­
ской войны, все же нельзя отрицать, что его слова были бы совер­
шенно пустыми, если бы не соответствовали убеждениям карфаген­
ской теологии.

365

История карфагенян

Из археологического материала не совсем ясно, существовали ли,
по мысли карфагенян, различные места пребывания умерших. Если
это было так, то, конечно, предпочиталось место, где приносили mlk
(жертвоприношения) Тиннит и Баалу. Большое число символов ука­
зывает на бессмертие тех, в честь кого приносили жертвы: лодки (?),
лестницы, оружие (?), листья плюща, цветы лотоса, лавровые гирлян­
ды, пальмовые ветви, пальмы, пальметты, головки мака, кисти ви­
нограда, дельфины, лягушки, гуси (?), уреи, птицы с человеческими
головами и сфинксы.
Кроме того, найдено несколько свинцовых пластинок, и на всех
них имеется одна и та же пуническо-греческая надпись: Г1т.
AEThPSIPhEAMY. Толкование этой надписи совершенно неопре­
деленное. Особенно греческий текст, по моему мнению, до сих пор
не имеет никакой убедительной интерпретации. Но, может быть,
однозначно читаемый пунический текст Г 1т имеет еще большее
значение, чем греческий. По-видимому, у Г1т, как обычно и в других
случаях, речь идет если не о грамматическом, то о логическом един­
ственном числе, так что переводить надо: «для бога». Но кто этот бог?
Может быть, theds psychopompoS («бог, сопровождающий души»),
3. Теологическим представлениям соответствовало религиозное
поведение в отношениях богов и людей. Целью религиозного пове­
дения карфагенян было приобретение благосклонности богов. Они
добивались достижения этой цели с помощью молитв, жертвопри­
ношений, соблюдения культовых предписаний, празднеств, создания
сакральных построек, соблюдения этических норм.
Хотя карфагенские молитвенные тексты дошли до нас в большом
количестве, они почти все сводятся к скудным полуформальным
оборотам типа «Пусть услышит его призыв» (KA.I 77)! Одна из редких
молитв, не являющихся составной частью посвятительной надписи,
гласит: «Защити и сохрани Hlsb[‘l], сына ’rstb‘[l]» (CIS I 6067А)!
Это — молитва, которая вложена в уста мертвеца. Менее дружест­
венный смысл имеет молитва, сохранившаяся на свинцовой пластин­
ке и обращенная к богине подземного мира: «Госпожа Hwt-----’It!
Пусть будет расплавлена эта вещь! Я, Mslh, связываю ’m[s]trt и мес­
то ее пребывания (?), и все, что ей (принадлежит), ибо она торжество­
вала надо мной по поводу денег, которые я потерял... [------ ] или
каждый человек, кто торжествовал надо мной [из-за] потери этих
денег, пусть расплавится так, как расплавляется этот свинец» (KAI 89).
Речь здесь идет о послании к богине подземного мира, которое вру­
чено мертвецу для передачи и которое с помощью аналоговой магии
366

38. Религия

должно привести к гибели врагов отправителя. Еще два текста сохра­
нились в комедии «Пуниец», но эти тексты, конечно, могут разъяснить
карфагенские молитвы только в очень ограниченном объеме.
Далее необходимо обратить внимание на «молитву в камне».
Прежде всего изображения божественных символов на многочислен­
ных стелах, как кажется, выражают не только убеждение в действен­
ности бога, но и просьбу проявить эту действенность: «заклинание...
божественного присутствия» (Ур-Мьедан). Таким же образом надо
интерпретировать карфагенские круглые статуэтки, более точное
толкование которых, впрочем, еще спорно. Они воплощают просьбу
о плодородии.
Материализованные молитвы, жертвы, играли в культовой жизни
Карфагена центральную роль. И среди жертв человеческие жертвы по
своему значению многократно превышают другие жертвы. Нет сом­
нения, что обычай человеческих жертвоприношений карфагеняне
переняли от своих восточнофиникийских предков. Сначала эти жерт­
вы приносились одному Баал-Хамону, а позже — Тиннит и Баал-Хамону. Слой населения, который приносил эти жертвы, античными
авторами определяется различно, но никто не утверждает, что в жерт­
ву приносился старший ребенок или перворожденный. Софокл назы­
вает жертву, которую «варвары» «с самого начала» приносили Крону,
«человеческим священным даром». Псевдо-Платон называет «сыно­
вей». Клитарх говорит об «одном из детей» или о «ребенке». Энний
упоминает «мальчика». Цицерон говорит вообще о «людях», а Юс­
тин — о «мужчинах и юношах». Диодор упоминает «ребенка», «самых
видных сыновей», «200... знатных детей». Плиний Старший говорит
о «человеческих жертвах». Силий приводит свидетельство о «юных...
сыновьях». Курций упоминает план, который возник в Тире во время
его осады Александром и который предусматривал принести в жертву
Сатурну «знатного юношу». Тертуллиан и Минуций Феликс расска­
зывают вообще о «маленьких детях». Порфирий говорит о «самом
прекрасном... из потомства». Августин называет «юношей» и «сыно­
вей». Драконций приводит такое сообщение: «Карфаген ручался перед
храмом за ежегодное убийство двух видных людей и убивал юношей
перед алтарем седого Сатурна». Гезихий, наконец, утверждает, что
карфагенские женщины жертвовали Крону «собственных детей».
Античные авторы, как кажется, выражали мнение, что карфагеня­
не обязывали членов своего высшего слоя в определенное время
приносить в жертву богу или богине своих безгрешных, находивших­
ся в нежном возрасте сыновей. Может быть, было время, когда такие

367

История карфагенян

жертвоприношения совершались каждый год, но в другие эпохи это
происходило только во время всеобщей большой опасности, голода,
эпидемии,войны.
Хотя процесс жертвоприношений не ясен во всех деталях, его
общие черты вполне можно установить. По всей вероятности, жерт­
ва приносилась ночью в священной роще Баал-Хамона. Ребенок
предавался огню не живым, но сначала жрец «таинственным образом»
(Филон Библский) его убивал. Если бы рассказ Диодора о способе,
каким совершается жертвоприношение, соответствовал действитель­
ности, мы бы знали его интересные детали. Диодор рассказывает:
«...у них была бронзовая статуя Крона, руки которой протягивались
таким образом, что они достигали земли, а ладони были повернуты
вверх, так что ребенка, которого клали на них, поднимали вверх и
сбрасывали внутрь, где горел огонь». Однако кажется, что подобная
бронзовая статуя в действительности никогда не существовала. Плу­
тарх говорит: «...и все было наполнено гулом, потому что они игра­
ли на флейтах и били в литавры, чтобы не слышать крики детей».
Если Плутарх при указании на причину музыкальных представлений
мог ошибаться, то все же ясно, чтЪ ритмичная музыка во время куль­
товых праздников должна была играть определенную роль. Если
данные христианина Минуция Феликса тоже относятся к жертвам
детей в Карфагене, то родители жертв пытались «ласками и поце­
луями заглушить стоны», чтобы «жертв не приносили плачущими».
Но сообщение Минуция Феликса вызывает скепсис. Драматизирует
эту сцену и Драконций.
Каковы были, однако, причины, заставлявшие карфагенян не от­
казываться от этой попытки установления контакта с божественными
силами, попытки, которая не только просвещенным грекам и римля­
нам эпохи империи казалась «скорее святотатством, чем священно­
действием» (Курций)? Они крепко держались за этот обычай, потому
что достаточно значительная группа, очевидно, под влиянием кон­
сервативных жреческих кругов твердо придерживалась религиозных
традиций Востока. Даже греческая теология и антропология, с V в.
все шире распространяющаяся, не смогла привести здесь к решаю­
щему повороту. Как и раньше, держалось убеждение, особенно ши­
роко распространявшееся в кризисное время, что такие жертвы не­
обходимы для устранения большой опасности, что они таким образом
получат прощение разгневанных богов; одним словом, лучше, чтобы
«один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб»
(Иоанн). Подобно евангелисту Иоанну выражался и Филон Библский.

368

38. Религия

Соответствующие круги Карфагена были убеждены, что эти жертвы
были «выкупом для мстящих богов» (Филон Библский). Ничем иным
не было также заявление евангелиста Марка, когда он утверждал, что
задача Сына Человеческого «отдать душу свою для искупления мно­
гих». И еще яснее и принципиальнее этот «карфагенский» принцип
выражает автор «Послания к евреям», когда он говорит: «Без проли­
тия крови не бывает прощения».
Однако пожертвование самого дорогого служило не только отвра­
щению угрозы, но и получению благословения и плодородия. Эти
мысли выражают многие символы на стелах карфагенского тофета:
гранатовое яблоко, рыба, голубь, мышь, заяц, бык и чаша.
Все перечисленные здесь античные авторы говорят о человеческих
жертвах карфагенян как о жертвах, относившихся к прошлому. И лишь
Тертуллиан утверждает: «И теперь еще это освященное злодеяние
не похоронено». И кажется, что карфагенянин в этом пункте не оши­
бался. Последствия карфагенской религии были еще сильны.
(В этой связи требуется подробнее рассмотреть проблему так
называемого знака Тиннит. В самой простой и известной форме
это — рисунок в виде равностороннего треугольника, вершина кото­
рого перерезает линию, идущую параллельно основанию, а над ней
находится круг, расположенный над точкой разреза между треуголь­
ником и параллелью.
Многие исследователи пытались истолковать этот символ. Несмот­
ря на многочисленные усилия, все же существует скорее некоторое
отрицание возможности адекватного разъяснения этого знака. Но, мо­
жет быть, все же удастся выявить некоторые элементы, которые ука­
жут направление, в котором должно идти разъяснение. Разумеется,
при этой попытке следует исходить из самых древних сохранившихся
форм так называемого знака Тиннит, поскольку надо иметь в виду
более позднее истолкование этого знака. Если в знаке Ур-Мьедан,
Т. VI Abb. а по праву обнаруживается одно из самых древних изобра­
жений этого знака, то на основании этого факта отпадают все предпо­
ложения, что этот знак — схематическая фигура человека или бога,
ибо при изображении человека или бога голова обычно находится на
шее, а здесь этого нет. Итак, знак Тиннит не был, по крайней мере
первоначально, знаком Тиннит. В пользу этого предположения гово­
рит и тот факт, что круг не всегда является составной частью этого
знака. Но есть очень важное исключение в CIS I 435. В этом случае на
стеле вместо круга находится слово В‘1. Круг, который обычно явля­
ется частью так называемого знака Тиннит и часто комбинируется

369

История карфагенян

с полумесяцем, нельзя, следовательно, интерпретировать как схема­
тичное изображение головы, но как, и на это указывает появление
полумесяца, знак солнца. Родину такого двойного знака солнце-луна
надо искать в Финикии. Конечно, предполагают, что оба небесных
знака указывают на богов тофета: солнце — на Баал-Хамона, луна —
на Тиннит. Но против такого понимания тоже приводятся возражения:
«Можно видеть, что на Востоке задолго до основания Карфагена
звезды, солнечный диск, лунный серп, звезда, окруженная лучами...
часто сопровождают фигуры разных богов, чтобы напомнить о при­
вилегии бессмертия, а не для того, чтобы их идентифицировать»
(Пикар). Мы явно должны прийти к единой сущности этого символа
и отказаться от его многофункциональности: символическое изобра­
жение является не чем иным, как выражением бессмертия. Как только
мы откажемся от понимания так называемого знака Тиннит как кон­
турного рисунка человеческого существа, так сможем легко объяснить
и другую деталь этого знака. Это — знак равностороннего треуголь­
ника, который на стелах нередко заменяется равносторонней трапе­
цией. Если вспомнить, какую роль в финикийской религии играют
бетилы, то едва ли можно сомневаться в том, что и треугольник, и тра­
пеция являются бетилами. Кроме того, надо отметить, что на карфа­
генских cippi (столбах с остроконечными вершинами) VII и VI вв., т. е.
еще до появления так называемого знака Тиннит, появляются бетилы.
Представляется, однако, что бетилы были не только «домами богов»,
но и жилищами rht («душ») умерших. В случае с бетилами тофета их
понимание как посмертного пребывания героизированных людей даже
предпочтительнее, чем толкование их как жилища Баал-Хамона, по­
скольку на других cippi и стелах никогда не изображается жилище
богов и потому, что все прочие вотивные памятники тофета имеют
одно и то же функциональное значение, значение репрезентации герои­
зированной жертвы. Но если таково понимание бетилов тофета, то так,
очевидно, надо толковать и составные части так называемого знака
Тиннит. Следовательно, в своей основе бетилы так называемого знака
Тиннит являются тем же самым, что и астральные символы этого
знака — выражением бессмертия, но бессмертия не Баал-Хамона или
Тиннит или их обоих вместе, а бессмертия ребенка, который был
принесен в жертву божественной паре, и это бессмертие подразуме­
вается в сооружении стелы. Остается третий элемент, который нужно
объяснить: линия, параллельная основанию треугольника или трапе­
ции. И здесь мы действительно встречаем немалые трудности. Нужно
ли допускать, что речь идет о «простой линии разделения двух сущно­
370

38. Религия

стных элементов знака — диска и треугольника, двух жилищ богов,
неба и земли, двух природ — астральной и хтонической» (Ур-Мьедан)?
Мне кажется, что принятие такого словно «бухгалтерского штриха»,
который с тончайшей аккуратностью разделяет небо и землю, приве­
дет к борьбе с огромными трудностями. Кроме того, что бетил так
называемого знака Тиннит связан скорее с человеком, чем с богом,
вероятно ли само по себе, что изобретатель так называемого знака
Тиннит пользовался геометрической линией, чтобы выразить опре­
деленную теологическую концепцию? Я считаю это невероятным.
Может быть, мы быстрее выйдем на правильный путь, если свяжем
эту «линию» с изображениями, которые часто появляются на знаках,
в том числе на самых экземплярах, — изображениями цоколей алтарей.
То, что в этих изображениях действительно речь не идет ни о чем
другом, как о рисунках алтарных цоколей, видно из аналогичных
изображений, так называемых плоских идолов, и такое их толкование
сегодня никто не оспаривает. Но если бетил связывается с алтарным
цоколем, то не существует ли вероятность, что он связан и с линией,
параллельной основанию? Что «разделительная линия» в действитель­
ности символизирует алтарный стол или алтарь? Конечно, такая воз­
можность есть. Я даже полагаю, что это — реальность, ибо мыслимый
комплекс алтарь—жертва превосходно подходит к связи, которая
имеется между астральными символами и бетилом. Если в более позд­
нее время сохранилось воспоминание о первоначальном смысле так
называемого знака Тиннит, то для поддержки высказанного пред­
положения можно указать на то, что в изображениях этого времени
концы линии, параллельной основанию, часто загнуты вверх и вовне
и это изменение, вероятно, указывает на «рога алтаря». Подводя итог,
надо сказать, что так называемый знак Тиннит в действительности
является знаком памяти героизированного ребенка, и он возвещает,
что ребенок, который прошел через огонь mlk (и урна которого поме­
щена вблизи вотивной стелы), более не прикосновенен жизни. Суще­
ствует, однако, возможность, что это первоначальное значение так
называемого знака Тиннит (по крайней мере в графическом воспро­
изведении знака) подверглось более поздним изменениям. Если до сих
пор мы отвергали понимание знака как человеческого образа, то теперь
нужно сказать, что это отрицание действенно только для первоначаль­
ного, но не для более позднего времени. Направление, в котором так
называемый знак Тиннит развивался, действительно вело к антропоморфизации образа. Это ясно вытекает из ряда экземпляров знака: знак
все яснее принимает вид человеческого контура, лунный серп часто

371

История карфагенян

исчезает, алтарная линия превращается в руки фигуры, похожей на мо­
лящегося человека, и в верхней части треугольника или трапеции
появляется намек на ожерелье. По-видимому, в этом атропоморфизированном знаке представляется героизированный ребенок. В послед­
ней фазе своего развития так называемый знак Тиннит превращается
в универсальный символ карфагенской религиозности, сравнимый
со знаком христианского креста.)
На фактическое существование карфагенских детских жертв, кро­
ме литературных и эпиграфических свидетельств, указывают различ­
ные изображения на стелах, как, например, знаменитый контурный
рисунок жертвующего жреца. По широко распространенному мнению,
антропологические исследования устраняют последние сомнения в
исторической реальности этих жертв. Анализы праха части урн Саламбо показывают, что речь большей частью идет об останках детей.
Примечательно, что, судя по этим анализам, соотношение останков
детей и останков животных в VII в. приблизительно 2 : 1, а в IV в. —
9:1. Очевидно, уже очень рано требование человеческих жертв мно­
гим казалось несправедливым. Поэтому они пришли к решению,
чтобы вместо детей жертвовать Животных, но при этом сохранять
старые обряды, при которых должны были приносить жертвы БаалХамону. Эти «жертвы замещения» как таковые тоже засвидетель­
ствованы в надписях. Я имею в виду обороты mlk или mlkt b‘l (жертва
вместо грудного ребенка) и mlk ’тг (жертва ягненка). Жертва morchomor (= molchomor = mlk ’mr = agnum pro vicario) третьей стелы HTay,
которая совершалась под девизом «Душа за душу, кровь за кровь,
жизнь за жизнь», имела давнюю традицию! Наряду с человеческими
жертвами и жертвами замещения существовало большое число жертв
животных и растений, виды и тарифы которых, по-видимому, разли­
чались от храма к храму. Знаменитый тариф, выгравированный на
камне, был найден в Марселе, но первоначально, по всей вероятности,
помещался в Карфагене в храме Баал-Цафона. При определениях
жертв четвероногих животных (они относительно тесно связаны с
определениями Книги Левита) в этом тарифе существует различие
между kll, sw‘t и slm kll. Значение этих трех видов жертв до сих пор
недостаточно ясно. Жертвенные тарифы показывают, что отношения
людей с богами (и жрецами), во всяком случае в сфере жертвопри­
ношений, относительно строго регламентировались.
Культовые предписания нам известны только в небольшом объеме.
Силий говорит, что женщинам было запрещено входить в храм гадитанского Мелькарта. Однако подобное запрещение не относилось

372

38. Религия

по крайней мере к женщинам, которые в карфагенских храмах зани­
мали должности не только жриц (khnt), но даже и верховных жриц
(rb khnt). Далее Силий замечает, что духовные сановники должны
были заботиться, чтобы свинья не переступила порог святилища.
Видимо, это нужно понимать так, что свинья считалась нечистым
животным, о ней в культовых целях не могло быть и речи. И дей­
ствительно, свинья не упомянута ни в одном карфагенском жертвен­
ном тарифе. Во всяком случае, заслуживает внимания то, что в Кар­
фагене существовало различие между чистым и нечистым.
О культовых праздниках мы информированы лишь недостаточно.
Однако их существование несомненно. Одна испорченная надпись
явно содержит распоряжения, относящиеся к приношению жертв
во время праздника, продолжавшегося по меньшей мере пять дней.
В неопунической надгробной надписи упоминается жрица, которая
в течение 18 лет была «предводительницей танцовщиц». Так что надо
думать, что эта должность существовала и в карфагенских храмах.
Плутарх хотя и не говорит, что танцовщицы участвовали в праздни­
ках в честь Баал-Хамона, но сообщает об использовании флейт и ли­
тавр, которые едва ли имеют смысл без танцев. Кроме того, на одной
карфагенской надгробной стеле сохранилось изображение персоны,
которая, кажется, была танцовщицей. Следовательно, культовый та­
нец должен был играть значительную роль в карфагенской литургии.
Если на многих изображениях так называемые жезлы герольда укра­
шены лентами, то это может иногда указывать на праздник, хотя это
и не бесспорно. Во время некоторых культовых праздников какую-то
роль, по-видимому, играл священный корабль. Использование огня,
благовоний и жертвоприношение напитков относились к несомненным
составным частям культовых праздников.
Из содержания относительно многочисленных надписей, которые
помещались в культовых сооружениях, видно, что создание сакраль­
ных монументов считалось деянием, которое особенно находит бла­
горасположение бога. Основатель таких культовых зданий мог с
большим удовлетворением ожидать, что его молитва найдет отклик
у богов: «Пусть они его благословят и услышат (его) призыв в веч­
ности» (KAI 78).
Мы должны предположить, что карфагеняне были убеждены в том,
что этическое поведение человека существенно определяет реакцию
бога. Однако едва ли можно установить, в какой степени карфаген­
ская этика была интегрирована в карфагенскую религию. Конечно,
религиозно мотивированными и поэтому вполне легитимными были
373

История карфагенян

проклятия тех людей, которые осмелились нанести вред сакральным
зданиям или вотивным стелам. Прямо-таки яростное религиозное
настроение, направленное против «атеистов», звучит в одном тексте.
Текст строительной надписи (CIS 15510) таков: «[И] каждый человек,
который не почитает (т. е. богов) — уничтожат (?) наша великая
Тиннит пене Баал и господин Баал-Хамон этих людей в течение жиз­
ни перед лицом солнца вместе с их семьями и их [единомышленни­
ками]». И проклятия личных врагов не противоречили принципам
карфагенской религиозности, как это видно из текстов широко рас­
пространенных свинцовых табличек. С другой стороны, карфагенянам
вообще не были чужды социальные обязанности. Высокие этические
принципы были свойственны жрецу Исиды Милкпелецу, которому
один из его друзей воздвиг надгробнуюстелу «в знак глубокого ува­
жения (?) к нему и в признание его выдающихся поступков» (CIS I
6000 bis). Восхищенные слова, которыми строитель погребального
памятника восхвалил умершего, могли бы рассматриваться как квинт­
эссенция жреческой сословной этики.
4. Управление карфагенской сакральной жизнью находилось, ви­
димо, не в руках жрецов. Если бы Можно было допустить, что долж­
ность ‘dr ‘zrm (= praefectus sacrorum), существовавшая в Лептисе
Магне, имелась и в Карфагене, то можно было бы при некоторых
условиях видеть в ней государственного главу карфагенской сакральности. Но обратный перенос должности из города, зависимого от
Карфагена, в столицу невероятен7. И отождествлять этого «чиновни­
ка» с «хранителем морали», о котором говорит Непот, невозможно,
так как этот «хранитель», если он вообще существовал, имел дело не
с сакральной жизнью, а с общественной нравственностью. В качестве
центральной контрольной инстанции скорее надо рассматривать ко­
миссию, которую избирал сенат: ‘srt h’sm ’§ ‘1 hmqdsm («десять чело­
век, которые поставлены над святилищами»). Члены этой комиссии
занимались, кажется, прежде всего строительством и ремонтом сак­
ральных зданий и монументов. Однако мы не имеем исходных данных
для предположения, что они вмешивались в дела внутри храмовых
стен. Другая комиссия, slsm h’s’s ‘1 hms’tt (тридцать человек, которые
поставлены над тарифами), занималась вещами, которые были боль­
ше связаны с жизненными интересами храмов: с установлением та­
7 Но нет никаких препятствий для предположения, что или, наоборот, эта должность
возникла в Лептисе под карфагенским влиянием, или что и там и там она восходит
к метрополии. Правда, до сих пор такая должность в Финикии не засвидетельствована.

374

38. Религия

рифов, которых надо было придерживаться во время жертвоприно­
шений. Кажется, что члены этой комиссии могли принимать свои
решения, не ведя никаких переговоров с жречеством храмов. Очевид­
но, государственные органы большей частью создавались для надзо­
ра над упорядоченным проведением культовых действий. Но внутри
святилищ свои обязанности исполняли жрецы (khnm), во главе кото­
рых иногда стоял верховный жрец (rb khnm). По-видимому, имелись
и жрецы «второго класса». В некоторых храмах культовые обязаннос­
ти исполняли и женщины — жрицы (khnt) и верховные жрицы (rb khnt).
Жрецы и жрицы, как кажется, большей частью принадлежали к выс­
шему слою общества. Хотя известны титулы некоторых культовых
функционеров, об их обязанностях мы знаем только частично. Были
gib ’Im — «парикмахер богов», mqdh — «зажигатель» (ламп храма?),
mqm ’Im — «пробудитель бога» или mm ’Im mtrh ‘str-Nj — «пробудитель бога, жениха Астар-Ни?». К персоналу храма относились,
видимо, многочисленные «рабы» и «рабыни». Нам известны следую­
щие: рабы храма Эшмуна, рабы храма Мелькарта, рабы храма Астар­
ты (Могущественной) или рабы Астарты (Могущественной), рабыни
Астарты (Могущественной), рабы храма Сакуна, рабы храма ЦидТиннит, рабы храма Цид-Мелькарта (?), рабы храма Милькарстарта,
рабы храма Хатор-Маскар и рабы храма Эреша. Какие обязанности
исполняли эти «рабы» и «рабыни», неизвестно. Они, кажется, отно­
сились в низшим служителям, но все же стояли, конечно, не на той
ступени, на которой стояли обычные рабы и рабыни. Влияние карфа­
генского жречества на население города было внушительным. Это
видно из значения, какое имела религия в жизни Карфагена. Но пря­
мые литературные и эпиграфические свидетельства, которые поддер­
жали бы это утверждение, отсутствуют, кроме тех, из которых нам
приблизительно известно, к какому социальному слою принадлежали
карфагенские жрецы и жрицы.
Наряду с квазигосударственными культовыми сообществами суще­
ствовали братства (mrzh Чт), которые особенно отвечали религиоз­
ным стремлениям. Центром их регулярных или ежегодных собраний
были, по-видимому, культовые трапезы. Роль этих братств в религиоз­
ной, социальной и, может быть, политической жизни города была
достаточно значительной.
5. Из всего вышеизложенного вытекает, что карфагенская религия
в своей сущности придерживалась традиций финикийской религии.
Однако в периферийных сферах можно установить и влияние непу­
нического происхождения. В какой степени к нему можно отнести
375

История карфагенян

кипрское влияние? На этот вопрос ответить трудно, ибо сама кипрская
культура приблизительно с I тысячелетия до христианской эры в
большой мере носила на себе отпечаток культуры финикийского
материка. Кроме того, мы имеем намного большее количество находок,
происходивших из Кипра, чем тех, которые найдены в земле самой
Финикии. В этих обстоятельствах из-за того, что случайно в нашем
распоряжении имеется больше кипрского или кипро-финикийского
материала, чем финикийского в узком смысле этого слова, наш взгляд
оказывается ограниченным. Относительно значительным было еги­
петское влияние, проявившееся не только в принятии египетских
богов (например, Беса и Исиды) в местный пантеон, но и в формах
cippi и стел раннего времени, в изготовлении культовых предметов
(например, так называемых бритв и курильниц) и не в последнюю
очередь в магии. Все же надо полагать, что большая часть этих влия­
ний базировалась не на прямых контактах между Египтом и Карфа­
геном, ибо влияние Египта с давних времен было очень сильным в
Финикии. Так, например, бог Бес уже во II тысячелетии получил
права гражданства в Финикии. Но использование талисманов и аму­
летов, скорее всего, было обязано непосредственным связям между
Египтом и Карфагеном. В противоположность многим исследователям,
которые хотели видеть ливийский компонент в карфагенской религии,
я полагаю, что для такого предположения нет даже тени доказательств.
Такой взгляд уже a priori невероятен, если учесть, какими сильными
были культовые и политические различия между карфагенянами и
ливийцами. Зато с IV в. в религиозное искусство Карфагена внедря­
ются греческие формы. Привело ли культовое внедрение эллинства,
особенно в эллинистическое время, к смягчению традиционных тео­
логических воззрений карфагенян, — это вопрос, на который ответить
трудно8. Кажется, что часть высшего слоя вообще открыто выступала
против новых идей. Другая часть принимала только новые формы,
оставляя неприкосновенным старое содержание. В целом представ­
ляется, что эллинистические религиозные идеи оказали влияние толь­
ко на ограниченный круг карфагенян. Широкие массы если и прини­
мали иностранные представления, то это были позднеегипетские
магические представления. «Субстанция финикийских религиозных
представлений, в сущности, не испытывала влияния греческого рели­
гиозного мира до падения Карфагенского государства» (Хан).
8 Имеются, однако, свидетельства о принятии карфагенянами греческих богинь
Деметры и Коры, а также Диониса.

376

39. ПЕРСПЕКТИВА

С разрушением Карфагена и превращением карфагенской терри­
тории в римскую провинцию Африку с политической карты мира
исчезло государство, которое в течение нескольких столетий в зна­
чительной степени определяло судьбы Западного Средиземноморья.
Но если под словом «Карфаген» понимать не только государство,
но и социальный, культурный и религиозный феномен, то такой Кар­
фаген продолжал существовать. И даже в своем городском суще­
ствовании Карфаген исчез не навсегда.
Фундамент восстановления города заложил народный трибун
Г. Семпроний Гракх, когда он (вероятно, в 122 г.) через посредство
своего коллеги получил поручение народного собрания рядом с прок­
лятой землей бывшего соперника основать колонию под именем Ко­
лония Юнония Карфаген. Популяры в соответствии с волей Гракха
хотели приобрести на земле Северной Африки важный опорный пункт.
Однако оптиматские противники народного трибуна с помощью
религиозно-правовых аргументов сумели провалить гракханский про­
ект, который уже начал реализовываться. Но и в последующее время
действовали члены комиссии, которые предоставляли италийским
колонистам «карфагенскую» землю. Однако это были люди, которые
принадлежали к политическим противникам Гракха. Но и гракханские
колонисты оставались в стране, хотя землю для поселения они полу­
чали только по одиночке («viritim»)’.
Если отвлечься от квазиколониальных оснований Г. Мария в Ну­
мидии, то только в цезаревское и августовское время после пораже­
ния помпеянцев и нумидиского царя Юбы и создания провинции
Новой Африки был дан больший толчок к италийскому поселению
в стране. Только теперь начался в значительном объеме процесс
«романизации». Особое значение имело то, что Цезарь в 44 г. взялся
за старый гракханский план восстановления Карфагена. Но выведе­
на была Колония Юлия Карфаген, вероятно, только уже после смер­
ти диктатора, хотя еще в том же 44 г. В 40 или 39 г. она была возве­
дена в ранг столицы новой провинции Африки. В 29 г. Цезарь сын
1 То есть речь нс шла о выведении колонии.

377

История карфагенян

поселил в Карфагене еще три тысячи колонистов, и, видимо, именно
тогда вся проклятая территория пунического города была включена
в колонию. Тем самым был открыт путь и создана одна из важнейших
предпосылок для нового подъема города. И такой подъем был впе­
чатляющим. Уже Страбон говорит: «Этот город процветает так, как
и другие города Ливии», а Мела называет город «снова уже могу­
щественным». Императоры Адриан, Антонин Пий, Аврелий и Коммод уделяли ему особое внимание, а из слов Апулея можно видеть,
что в середине II в. н. э. он был одним из самых значительных цент­
ров империи. При «африканских» Северах Карфаген достиг своего
расцвета. Септимий Север дал городу, как, впрочем, и колониям
Лептис Магна и Утика, ius Italicum (италийское право), а Аврелий
Антонин (Каракалла) расширил имя, ставшее Колония Юлия Аврелия
Антонинана Карфаген. По свидетельству Геродиана, в это время
Карфаген вместе с Александрией занимал второе место в Римской
империи и только сам Рим превосходил его по своему значению.
Нечто подобное утверждает и Солин. И в конце IV в., по словам
Авзония, Карфаген занимал третье место после Рима и Константи­
нополя.
19 октября 439 г. Гейзерих, король вандалов и аланов, захватил
Карфаген. Хотя этим он и открыл новую страницу в истории города,
но не предпринял действий, которые привели бы к существенному
уменьшению его значения.
После того как Велизарий, генерал восточноримского императора
Юстиниана I, отнял у вандалов власть в Африке, Карфаген также
сначала еще играл значительную роль. Однако войны, восстания и
эпидемии привели к тому, что, несмотря на заботу, какую проявлял
о нем Юстиниан, значение города падало. Конечно, он мог бы достичь
нового подъема, если бы стал реальностью план Гераклия перенести
резиденцию из Константинополя в Карфаген. Однако сопротивление,
какое этот план встретил в Константинополе, заставило императора
отказаться от него (619 г.).
Судьба Карфагена, наконец, была решена, когда Хасан ибн Нрман
эль-Гасани, генерал у халифа Абд эль-Малика, в 698 г. окончательно
захватил город (первый раз это произошло еще в 695 г.) и сровнял
его с землей. Старый соперник Тунис теперь взял на себя роль Кар­
фагена, и это продолжается до сегодняшнего дня.
С гракханского времени Карфаген имел преимущественно римский
характер. Но пунические традиции политического типа не погибли
вместе с пуническим предшественником. Эти традиции имелись
378

39. Перспектива

в хинтерланде города, и там они давно пустили сильные корни, и эти
корни римляне не смогли вырвать ни в 146, ни в 46 г., ни в более
позднее время. Особенно ясно это видно в области управления,
и прежде всего городского управления. В многочисленных северо­
африканских городах и в послепуническое время во главе админи­
страций стояли суфеты, и даже существует мнение, что многие горо­
да именно в это время переняли пуническую организацию управления.
В институтах senatus или ordo (сенат) и populus или plebs (народное
собрание) бывших пунических и, может быть, также нумидийских
городов продолжали жить пунические институты ’drm и ‘ш. И инс­
титут portae (ворота) тоже, кажется, надо возвести к пуническому
институту, возможно, к институту гетерий (= mzrhm?).
Одно из самых значительных свидетельств жизненности пуниче­
ской культуры — сохранение пунического языка в Северной Африке.
Прежде всего по так называемым латинско-ливийским надписям и
многим текстам Августина можно увидеть, что пунический язык,
особенно в низших слоях и во внутренних районах, еще использо­
вался в повседневной жизни, по крайней мере в V в. н. э. Кроме того,
пунический язык еще долго служил нумидийским и мавританским
царям в качестве языка управления. Об этом свидетельствуют пуническо-нумидийские билингвы и монеты, легенды которых в период
от Сифакса до Юбы I написаны пуническим или неопуническим
письмом. Латинские легенды впервые появляются только на монетах
из драгоценных металлов Юбы I. И как литературный язык пуниче­
ский сохранялся еще некоторое время; так, нумидийский царь Гиемпсал II написал свой труд по истории Африки на пуническом языке.
Насколько широко пуническое мышление вошло в произведения
авторов, писавших на латинском или греческом языке, судить трудно.
Определенно только, что произведение аграрного писателя Магона
приобрело очень большой резонанс.
Зато пуническая религия продолжала процветать. Баал-Хамон
торжествовал в образе Сатурна, даже если и не в высших слоях на­
селения. И также влияние жрецов и жрицы Тиннит, носившей теперь
имя Целестис (Небесной богини), было, как кажется, значительным.
И едва ли надо отрицать, что некоторые теологемы пунической рели­
гии и соответствующие им представления даже вошли в африканское
христианство и на этом пути достигли далекого эффекта.

БИБЛИОГРАФИЯ
А. Источники
I. Надписи
Corpus inscriptionum semiticarum I 1-3 / Ed. E. Renan u.a. Parisiis, 1881-1952

(Texte und Abbildungen) [CIS].

Repertoire d’epigraphie semitique/ Ed. la Commission du Corpus inscriptionum
semiticarum. 8 Bde. Paris, 1900/5—1968 [RES],

Kanaanaische und aramaische Inschriften. 3 Bde / Hg. v. H. Donner, W. Rollig.

Wiesbaden,31971-1976 [KAI].
Textbook of Syrian Semitic Inscriptions III. Phoenician Inscriptions / Ed. J. C. L. Gib­

son. Oxford, 1982 [TSSI],
Le iscrizioni fenicie e puniche delle colonie in occidente / Ed. M. G. Guzzo Amadasi.

Roma, 1967 [ICO],
Le Sanctuaire punique d’El-Hofra a Constantine. 2 Vol. / Ed. A. Berthier, R. Charlier.

Paris, 1952-1955 [ЕН].

Iscrizioni puniche della Tripolitania (1927-1967) (Monografie di archeologia libica
22) / Ed. v. G. L. D. Vida, Maria Giulia Amadasi Guzzo. Roma, 1987 [1РТ].

Inscriptions antiques du Maroc I / Ed. L. Galand, J. Fevrier, G. Vajda. Paris, 1966
[1АМ].
Recueil des inscriptions libyques

I

Ed. v. J.-B. Chabot. Paris, 1940-1941 [R1L],

II. Папирусы и многочисленные отдельные произведения
античных авторов указывать здесь излишне. Я только указываю
следующую работу:
Fonti classiche per la civilta fenicia e punica I. Fonti letterarie greche dalle origini alia

fine dell’eta classica / Ed. F. Mazza, S. Ribichini, P. Xella (Collezione di Studi
Fen. 27). Roma, 1988.

Б. Избранная литература
Сокращения журналов и академических изданий взяты из' «Аппёе
Philologique».
I. Работы общего характера
Acquaro Е. Cartagine: un impero sul Mediterraneo. Roma, 1978.
Ameling IK Karthago. Studien zu Militar, Staat und Gesellschaft
Miinchen, 1993.

Auctores varii.

380

Rom und Karthago

I

Hg. v. J. Vogt. Leipzig, [1943].

(Vestigia 45).

Библиография
Auctores varii.

Dictionnaire de la civilisation phenicienne et punique. Turnhout,

[1992].

Auctores varii. Dizionario della civilta fenicia. Roma, [1992].
Auctores varii. Karthago (WdF 654) / Hg. v. W. HuB. Darmstadt, 1992.
Barreca F. La civilta di Cartagine. Cagliari, 1964.
Fantar M. Carthage. La prestigieuse cite d’Elissa. Tunis, [1970].
Fantar M. H. Carthage. Approche d’une civilisation. 2 vol. Tunis, 1993.
Gsell S. Histoire ancienne de TAfrique du Nord. 8 vol. Osnabriick,

1972-1979
(=Paris 1,31921; II, 1918; III, 1918; IV,21929; V, 21929; VI, 21929; VII,21930;

VIII, 1928).

Harden D. The Phoenicians. Harmondsworth, 31980.
Julien Ch.-A., Courtois Ch. Histoire de I’Afrique du Nord I. Paris, 21951.
Lancet S. Carthage. Paris, 1992.
Lapeyre G.-G., Pellegrin A. Carthage punique (814-146 avant J.-C). Paris, 1942.
Meltzer O., Kahrstedt U. Geschichte der Karthager. 3 Bde. New York, 1975 (= Berlin,
1879-1913).

Moscati S.

Cartaginesi. Milano, 1982 (большей частью превосходные иллюстра­

ции).

Moscati S. Scritti fenici minori. Roma, 1988.
Picard G. Le monde de Carthage. Paris [1956].
Charles-Picard G. u. Colette. La vie quotidienne

a Carthage au temps d’Hannibal.

Paris, 1982 (= 1958).

Picard G. Ch. и. C.

Carthage. A survey of Punic history and culture from its birth

to the final tragedy / Transl. D. Collon. London, 1987.

Tlatli S.-E. La Carthage punique. Etude urbaine, Paris [1978].
Tsirkin Yu. B. Karthago und seine Kultur. Moskwa, 1986 (на русском
IVarniington В. H. Karthago / Ubs. v. P. Baudisch. Wiesbaden,21964.

языке).

II. Финикийская экспансия
Auhet M. E. Tiro у las colonias fenicias de Occidente. Barcelona, 1987.
Auctores varii. Ricerche puniche nel Mediterraneo centrale. Roma, 1970.
Auctores varii. L’espansione fenicia nel Mediterraneo. Roma, 1971.
Auctores varii. Simposio Intemacional de Colonizaciones. Barcelona, 1974.
Auctores varii. Phonizier im Westen (Madrider Beitr. 8) / Hg. v. H. G. Niemeyer.
Mainz, 1982.

Auctores varii.
Auctores varii.

Fenici e Arabi nel Mediterraneo. Roma, 1983.
Momenti precoloniali nel Mediterraneo antico / Ed. E. Acquaro u. a.

Roma, 1988.

Auctores varii.

Les Pheniciens a la conquete de la Mediterranee. Dossiers Histoire et

Archeologie. 132. 1988 (без приложений).

Bondi S. F.

Qualche appunto sui temi della pi£i antica colonizzazione fenicia // EVO.

1981. N 4. P. 343-348.

Bondi S. F.

I Fenici in Occidente // Modes de contacts et processus de transformation

dans les societes anciennes. Actes du colloque de Cortone (24-30 mai 1981). Pise;
Rome. 1983. P. 379-400, 407.

381

История карфагенян
Bondi S. F.

Per una caratterizzazione dei centri occidentali nella piu antica espan-

sione fenicia // EVO. 1984. N 7. P. 75-92.

Botto M.

L’attivita economica dei Fenici in Oriente tra il IX e la prima meta dell’ VIII

sec. A. C//EVO. 1988. N 11. P. 117-154.

Bunnens G. L’expansion phenicienne en Mediterranee. Bruxelles; Rome, 1979.
Frankenstein S. Power and Propaganda (Mesopotamia 7). Copenhagen, 1979. P. 263294.

Garbini G.

I Fenici in Occidente //1 Fenici. Storia e religione. Napoli, 1980. P. 125—

150.

Moscati S. II mondo dei fenici. Milano,21979.
Moscati S. L’enigma dei Fenici. Milano, 1982 (без примечаний).
Moscati S. Tra Tiro e Cadice. Temi e problemi degli studi fenici (Studia

Punica 5).

Roma, 1989.

Muhly J. D.

Phoenicia and the Phoenicians // Biblical Archaeology Today. Proceed­

ings of the International Congress on Biblical Archaeology / Ed. J. Amitai. Jeru­
salem, [1985]. P. 177-191.

Nienteyer H. G.

Die Phonizier und die Mittelmeerwelt im Zeitalter Homers // JRGZ.

1984. Bd. 31. S. 1-94.

Niemeyer H. G.

Das friihe Karthago und die phonizische Expansion im Mittelmecr-

raum. Gottingen, 1989.

Sznycer M.

L’expansion phenico-punique dans la Mediterranee occidentale. Problemes

et methodes

H

Actes du 2C Congres international d’etudes des cultures de la M6-

diterranee occidentale I. Rapports. Alger, 1976. P. 35—48.

Whittaker C. R.

The Western Phoenicians: Colonisation and Assimilation // PCPhS.

1974. Vol. 200. P. 58-79.

Young G. D.

The Historical Background of Phoenician Expansion into the Mediter­

ranean in the Early First Millenium В. C.: Diss. Brandeis Univ. 1969.

Кипр, Анатолия и Ассирия
Auctores varii.

Salamine de Chypre (Colloques Intemationaux du C. N. R. S. 578).

Paris, 1980.

Auctores varii.

Studia Phoenicia III. Phoenicia and its Neighbours / Ed. E. Gubel,

E. Lipinski. Leuven, 1985.

Auctores varii.

Studia Phoenicia V. Phoenicia and the East Mediterranean in the First

Millennium В. C. / Ed. E. Lipinski. Leuven, 1987.

Dugand J.-E. Chypre et Cana'an. Nice, 1973.
Garbini G. I Fenici a Cipro //1 Fenici. Storia e religione. Napoli, 1980. P. 117-123.
Hill G. A History of Cyprus I. Cambridge, 1949 (= 1940).
(
Karageorghis К Kition. London, [1976].
Masson O., Sznyeer M. Recherches sur les Pheniciens a Chypre. Geneve; Paris,
1972.

Nicolaou K.

The Historical Topography of Kition. Goteborg, 1976.

Эгейское пространство
BilligmeierJ.-Ch.

Kadmos and the Possibility of a Semitic Presence in Helladic Greece:

Diss. Univ, of California. Santa Barbara, 1976; Ann Arbor, 1979.

382

Библиография
Edwards R. В. Kadmos the Phoenician. Amsterdam, 1979.
Middy J. D. Homer and the Phoenicians. The Relations

between Greece and the

Near East in the Late Bronze and Early Iron Ages// Berytus. 1970. Vol. 19.
P. 19-64.

Shaw J. IV.

Phoenicians in Southern Crete // AJA. 1989. Vol. 93. P. 165-183.

Сицилия, Паителерия, Мальта и Гоццо
Auctores varii. Missione archeologica italiana a Malta. 8 vol. Roma, 1964-1973.
Bisi A. M. In margine ad alcune terrecotte puniche arcaiche di Pantelleria // Sicilia
Archeol. 1970. Vol. 3. N 10. P. 17-26.

Bondi S. F.

Su alcuni aspetti della penetrazione fenicio-punica in Sicilia // RIL. 1977.

Vol. 111. P. 237-248.

Bondi S. F.

La Sicilia fenicio-punica: il quadro storico e la documentazione archeo­

logica//BA. 1985. Vol. 170, N 31/32. P. 13-32.

Braccesi L.

Trattazione storica// La Sicilia antica I. 1 / Ed. E. Gabba, G. Vallet.

Napoli, [1980]. P. 53-86, здесь c. 75-80.

ll’jinskaja L. S.

Die Phoiniker auf Sizilien//VDI. 1987. N 180. S. 41-54 (нарусском

языке).

Manni E.

Semites et Grecs en Sicilejusqu’ au Vе siecle avant J.-C. // BAGB. 1974.

P. 63-84.

Mayr A. Die Insel Malta im Altertum. Miinchen, 1909.
Moscati S. Fenici e Cartaginesi in Sicilia // Kokalos. 1972/73. Vol. 18/19. P. 23-31.
Moscati S. 1 Cartaginesi in Italia. Milano, 1977. P. 23-127, 285-298.
Moscati S. Sicilia e Malta nell’eta fenicio-punica// Kokalos. Wl(dT1. Vol. 22/23.
N I. P. 147-161.

Moscati S.

La Sicilia tra 1’Africa fenicio-punica e il Tirreno// Kokalos. 1980/81.

Vol. 26/27. P. 80-94, 98.

Moscati S.
Moscati S.

Italia punica. Milano, 1986. P. 19-138 ; 329-342.

Fenici e Greci in Sicilia: aile origini di un confronta // Kokalos. 1984/85,

ersch. 1987. Vol. 30/31. N l.P. 1-19,22.

Sznycer M.

Antiquites et epigraphiques nordsemitiques (Recherches sur les Pheniciens

a Malte d’apres les documents epigraphiques)// AEHE, IVе sect., 1972-1973,

ersch. 1973. P. 145-160; 1973-1974,ersch. 1974.P. 131-148; 1974-1975,ersch.
1975. P. 191-205.

Tusa V. La Sicilia fenicio-punica // DHA. 1983. Vol. 9. P. 237-285.
Tusa I7. La Sicilia fenicio-punica: stato attuale delle ricerche e degli studi e prospettive
per il future // Atti del I Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici I. Roma,

1983. P. 187-198.

Tusa V.

1 Cartaginesi nella Sicilia occidentale// Kokalos. 1982/83, ersch. 1984.

Vol. 28/29. P. 131-146; 149.

Tusa

F. I Fenici e i Cartaginesi //Carratelli S. P. u. a. Sikanie. Milano,21986 (= 1985).

P. 577-631.

Tusa

J< Fenici e Punici in Sicilia: stato presente e prospettive per il future degli studi

e delle ricerche // Atti del II Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici I.

Roma, 1991. P. 217-225

Verger A.

Pantelleria nell’antichita // OA. 1966. Vol. 5. P. 249-275.

383

История карфагенян

Сардиния
Auctores varii.

Atti della XXII Riunione scientifica nella Sardegna centro-settentrio-

nale. Firenze, 1980.

Auctores varii.

I Sardi. La Sardegna dal Paleolitico all’eta romana / Hg. v. E. Anati.

Milano, 1984.

Auctores varii.
Auctores varii.

Ichnussa. Milano, 1985 (= 1981).

Societa e culture in Sardegna nei periodi orientalizzante ed arcaico

(Fine VIII sec. a. C. — 480 a. C). Cagliari, 1986.

Auctores varii.

La Sardegna nel Mediterraneo tra il Secondo e il Primo Millennio

a. C. Cagliari, 1987.

Barreca F. La Sardegna fenicia e punica. Sassari,21984 (= 21979).
Barreca F. L’archeologia fenicio-punica in Sardegna. Un decennio di

attivita // Atti del

I Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici II. Roma, 1983. P. 291 -310.

Barreca F. La civilta fenicio-punica in Sardegna. Sassari,
Bernardini P. Le aristocrazie nuragiche nei secoli VIII e

1986.
VII a. C.: Proposte di let-

tura//PP. 1982. Vol. 37. P. 81-101.

Bisi A. M.

La questione orientalizzante in Sardegna

H Opus.

1984. Vol. 3. P. 429-442,

444.

Botto M.

I commerci fenici e la Sardegna nella fase precoloniale

H EVO.

1986. Vol. 9.

P. 125-149.

Cecchin S. M. I ritrovamenti fenici e punicijn Sardegna. Roma, 1969.
Holhl G. Agyptisches Kulturgut im phonikischen und punischen Sardinien.

2 Bde.

Leiden, 1986.

Lilliu G.

Rapporti fra la civilta nuragica e la civilta fenicio-punica in Sardegna

H

SE.

1944. N 18. P. 323-370 u. T. XII-XV.

Moscati S.

La penetrazione fenicia e punica in Sardegna// MALVI1I. 1965/66. 12.

P. 215-250.

Moscati S.

Considerazioni sulla culture fenicio-punica in Sardegna// RAL. 1967.

Vol. VIII, N 22. P. 129-152.

Moscati S.
Moscati S.
Moscati S.

Fenici e Cartaginesi in Sardegna. Milano, 1968.
I Cartaginesi in Italia. Milano, 1977. P. 129-282.

Fenici e Greci in Sardegna// RAL. 1985. Vol. VIII, N 40 (появ. 1986).

P. 265-271.

Moscati S.

Italia punica. Milano, 1986. P. 139-325.

Апеннинский полуостров
Moscati S.

Per una storia del 1 ’Italia prima di Roma // 2° Convegno sulla Preistoria —

Protostoria — Storia della Daunia. Atti, San Severo, 1982. P. 205-217.

Rathje A.

Oriental Imports in Etruria in the Eighth and Seventh Centuries В. C: Their

Origins and Implications // Italy Before the Romans / Ed. D. a. Fr. R. Ridgway.

London; New York; San Francisco, 1979. P. 145-183.

Rathje A.

I keimelia oriental! // Opus. 1984. 3. P. 341-354.

Иберийский полуостров
Alvar EzquerraJ.

La navegacion prerromana en la Peninsula Iberica: colonizadores

e indigenas: Diss. Madrid, 1981. P. 1-93.

384

Библиография
Semmler М. Е. A.

Aspectos de la colonizacion fenicia en Andalucia durante el siglo

VIII a. C // Atti del I Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici III. Roma,
1983.

P. 815-824.

Aubet Semmler M. E.

Los fenicios en Espana: estado de la cuestion у perspectivas //

Aula Orientalis. 1985. 3. P. 9-38.

Auctores varii.

Tartessos у sus problemas // V Symposium intemacional de Prehisto-

ria Peninsular. Barcelona, 1969.

Auctores varii.

Los Fenicios en la Peninsula Iberica, 2 vol.

I

Ed. G. del Olmo Lete,

M. E. A. Semmler. Barcelona, 1986.

Auctores varii.
Auctores varii.

Varia // Aula Orientalis. 1986. 4.
Varia // Homenaje a L. Siret (1934-1984) / Ed. O. Arteaga. Sevilla,

1986. P. 497-637.

Auctores varii.

Aetas del Congreso Intemacional “El Estrecho de Gibraltar” I /

Ed. E. Ripoll Perello. Madrid, 1988.

Auctores varii.
BlazquezJ. M.

Los enigmas de Tarteso / Ed. J. Alvar, J. M. Blazquez. Madrid, 1993.

Relaciones entre Hispania у los Semitas (Sirios, Fenicios, Chipriotas,

Cartagineses у Judios) en la Antiguedad // Beitrage zur Alten Geschichte und

deren Nachleben. I. Festschrift f. F. Altheim... / Hg. v. Ruth Stiehl, H. E. Stier.
Berlin, 1969. P. 42-75, здесь c. 42-60.

Blazquez J. M.

Tartessos у los origenes de la colonizacion fenicia en Occidente.
Salamanca,21975.

Blazquez J. M.

Panorama general de la presencia fenicia у ptinica en Espana // Atti

del I Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici II. Roma, 1983. P. 311373.

Blazquez J. M.

Varia // J. M. Blazquez u. a. Historia de Espana Antigua I. Protohistoria. Madrid, 2[ 1983]. P. 277-525.

BlazquezJ. M. Fenicios, griegos у cartagineses en Occidente. Madrid, 1992.
Cirkin Ju. B. Phonizier und Spanier. Zum Problem der kulturellen Kontakte

// Klio.

1981. Bd. 63. P. 411-421.

Fernandez-Miranda M.

Ambiente tartessico у colonizacion fenicia en el suroeste

peninsular iberico // Atti del I Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici
Ill. Roma, 1983. P. 847-856.

Frankenstein S. M.

The Impact of Phoenician and Greek Expansion on the Early Iron

Age Societies of Southern Iberia and Southwestern Germany: Diss. London,
1977.

Garcia у Bellido A.
Garcia v Bellido A.

Fenicios у Carthagineses en Occidente. Madrid, 1942.

Colonizacion punica // Historia de Espana I 2 / Ed. R. M. Pidal.
Madrid, -*1982 (= 4952). P. 309-492.

Garcia у Bellido A.

Algunas novedades sobre la arqueologia pimico-tartessia // AEA.

1970. Vol. 43. P. 3^49.

Lipinski E. Vestiges pheniciens d’Andalousie // OLP. 1984. 15. P. 81-132.
Niemeyer H. G. Orient im Okzident — Die Phoniker in Spanien: Ergebnisse

der

Grabungen in der archaologischen Zone von Torre del Mar (Malaga) // MDOG.
1972. 104. P. 5-44.

Pellicer M.

Yacimientos orientalizantes del Bajo Guadalquivir // Atti del I Congresso

Intemazionale di Studi Fenici e Punici III. Roma, 1983. P. 825-836.

385

История карфагенян
Rouillard Р.

Les Grecs et la Рёп1пзи1е Iberique du VIIIе au IVе siecle avant Jesus-

Christ. Paris, 1991.

Wagner E. C. G.

Fenicios у Cartagineses en la Peninsula Iberica: Diss. Madrid,

1983.

Wagner C. G. Notas en tomo a la aculturacion en Tartessos

// Gerion. 1986.4. P. 129-

160.

Марокко
Auctores varii. Lixus. Paris; Rome, 1992.
Euzennat M. L’archeologie marocaine de

1958 a I960// BAM. 1960. 4. P. 523-

564.

Cintas P.

Contribution a 1’etude de 1’expansion carthaginoise au Maroc. Paris,

1954.

Jodin A.

Carthage et le Maroc phenicien (travaux et publications) // BAM. 1977/78.

N 11. P. 65-78.

Niemever H.-G.

Das archaische Lixus: Bemerkungen zum aktuellen Forschungsstand //

HBA. 1988-1990, ersch. 1992. 15-17. P. 189-207.

Ponsich M., Tarradell M.

Garum et industries antiques de salaison dans la Mediter-

ranee occidentale. Paris, 1965. P. 7-77.

Tarradell M.

Historia de Marruecos. Marruecos punico. Tetuan, 1960.
*

Алжир и Тунис
Ben Younes H.

Trente annees d’Archeologie et d’Histoire ancienne en Tunisie

1956/1986//IBLA. 1987. N50. P. 11-59.

EnnahliA.

North African Newsletter 3: Parti. Tunisia 1956-1980//AJA. 1983. N 87.

P. 197-206.

Fantar M.

Les etudes puniques en Tunisie

H

Atti del I Congresso Intemazionale di

Studi Fenici e Punici I. Roma, 1983. P. 179-186.

Ferron J. L.

La Byzacene a 1’epoque punique. Etat actuel des connaissances

H

CT.

1963. 11. P. 31—46.

Leglay M.

Archeologie punique, romaine et chretienne// RAf. 1954. 98. P. 215—

232.

Lund J.

Prolegomena to a Study of the Phoenician/Punic Colonization of Tunisia//

Acta Hyperborea. 1988. Vol. 1. P. 44-57.

Vuillemot G.

Reconnaissances aux echelles puniques d’Oranie. Autun, 1965.

Ливия
Bisi Ingrassia A. M.

Note ad alcuni toponimi punici e libici della Cirenaica'// QAL.

1977. N9. P. 125-134.

Di Vita A.

Les Pheniciens de 1’Occident d’apres les decouvertes archeologiques de

Tripolitaine// The Role of the Phoenicians in the Interaction of Mediterranean
Civilizations / Hg. v. W. A. Ward. Beirut, [1968]. P. 77-98.

Haynes D. E. L.

An archaeological and historical guide to the pre-Islamic antiquities
of Tripolitania. Worcester; London, 2[ 1959].

MerighiA.

386

La Tripolitania antica I. Verbania, 1940.

Библиография

III. Основание города
Alvar J., Wagner C. G.

Consideraciones historicas sobre la fundacion de Cartago

И

Gerion. 1985. 3. P. 79-95.

Bunnens G.

L’expansion phenicienne en Mediterranee. Bruxelles; Rome, 1979. P. 315-

329.

Forrer E. O.

Karthago wurde erst 673-663 v. Chr. gegriindet // Festschrift F. Dom-

seiff / Hg. v. H. Kusch. Leipzig, 1953. P. 85-93.

Frezouls E.

Line nouvelle hypothese sur la fondation de Carthage

11BCH.

1955. N 79.

P. 153-176.

Moscati S. La fortuna di Elissa // RAL. 1985. VIII. N 40 (ersch. 1986). P. 95-98.
Rebuffat R. Notes sur les premiers temps de Carthage // REA. 1971. 73. P. 159—
175.

Van Compernolle R.

Etude de chronologic et d’historiographie siciliotes. Bruxelles;

Rome, 1959. P. 139-235.

Compernolle R. van.

L’inscription de Salmanasar III, IM 55644, du Musee de Bagdad,

la chronologie des rois de Tyr et la date de la fondation de Carthage (806/5 avant

notre ere) // AlPhO. 1968/72 (ersch. 1973). N 20. P. 467-479.

IV. Топография
Carandini A. u. a.

Rapporto preliminare delle campagne 1973-77 // QAL. 1983. N 13.

P. 9-61.

Cintas P.

Manuel d’archeologie punique I. Paris, 1970. P. 309^460; II. Paris, 1976.

P. 118-137.

Dehergh J.

Autours du port de commerce de Carthage // Studia Phoenicia IX. Numis-

matique et histoire economique phdniciennes et puniques / Ed. T. Hackens,

Gh. Moucharte. Louvain; la-Neuve, 1992. P. 283-297 u. T. XLI-XLIII.

Ennohli A.

La campagne Internationale de sauvegarde de Carthage: Fouilles et recher-

ches archeologiques 1973-1987. Premiers bilans // CRAI. 1987. P. 407-438, особ.

417-426.

Holst J. u. a. Die deutschen
Lancet S. Remarques sur la

Ausgrabungen in Karthago (Karthago 1). Mainz, [1991].
topographie urbaine de la Carthage punique // BCTH N.

1981 (ersch. 1984). F. 17 В. P. 35-52, 53.

Lancel S.

La renaissance de la Carthage punique. Reflexions sur quelques enseigne-

ments de la campagne Internationale patronnde par 1’UNESCO // CRAI. 1985.
P. 727-751.

Lancel S.

Les fouilles de la mission archeologique franqaise a Carthage et le probleme

de Byrsa // Studia Phoenicia VI. Carthago / Ed. E. Lipinski. Leuven, 1988. P. 61-

89.

Lapeyre G.-G., Pellegrin A.

Carthage punique (814-146 avant J.-C). Paris, 1942.

P. 24-52.

Moscati S. I Fenici e Cartagine. Torino, [1972]. P. 151-273.
Oehler R. Karthago // RE. 1919. X 2. P. 2150-2224.
Picard C. Carthage. Paris, 1951.
Picard C. Carthage apres Zama // Semitica. 1983. N 33. P. 41-50.

387

История карфагенян
Rakob F.

Deutsche Ausgrabungen in Karthago //150 Jahre Deutsches Archaologisches

Institut 1829-1979. Mainz, [1981]. S. 121-132, здесь c. 126-132.

Rakob F.

Deutsche Ausgrabungen in Karthago. Die punischen Befunde // MDAIR.
N91. S. 1-22. T. 1-29.

1984.

Rakob F.

Die intemationalen Ausgrabungen in Karthago // Gymnasium. 1985. N 92.

S. 489-513.

Rakob F.

Karthago. Die friihe Siedlung // MDAIR. 1989. N 96. S. 155-208 u.

T. 34-49.

Rakob F.

Neue Forschungen zur archaischen Siedlungstopographie Karthagos

11 Atti

del II Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici III. Roma, 1991. S. 1161—

1164.

Rakob F.

Ein punisches Heiligtum in Karthago und sein romischer Nachfolgebau //

MDAIR. 1991. N 98. S. 33-80. Abb. 1-17. T. 3-27.

Sznycer M.

Le probleme de la “Megara” de Carthage // Histoire et archeologie de

1’Afrique du Nord. Actes du IIIеColloque international... Paris, 1986. P. 119-131,
132.

Sznycer M.

Carthage et la civilisation punique // Rome et la conquete du monde mediterraneen II / Ed. C. Nicolet. Paris,21989. P. 545-593, здесь c. 553-561.

V. Народ
Acquaro E.

Antropologia e antichita fenicio-puniche // Antropologia contemporanea.

1983. N6. P. 43^49.

Bunk E.

Das Bild der Karthager in der romischen Literatur// Rom und Karthago /

Hg. v. J. Vogt. Leipzig, [1943]. S. 297-345.

Capizzi A. La porta di Parmenide. Roma, 1975. P. 71-112.
Dubuisson M. L’image du Carthaginois dans la litterature

latine

H

Studia Phoenicia

1/ II. Redt Tyrus/Fenicische geschiedenis / Ed. E. Gubel, E. Lipiriski, B. Servais-

Soyez. Leuven, 1983. P. 159-167.

Frevburger G.

Originalite et developpement du theme de la “fides punica” // AEHE,

Vе sect. 1983/84. N 92. P. 347 f.

Gelzer M.

Der Rassengegensatz als geschichtlicher Faktor beim Ausbruch der romisch-

karthagischen Kriege, jetzt// Vom romischen Staat 1. Leipzig, o. J. S. 49-77;
152-160.

Luria S.

Zum Problem der griechisch-karthagischen Beziehungen // AAntHung. 1964.

N 12. S. 53-75.

Mantel N. Poeni foedifragi. Miinchen, 1991.
MazzaF. L’immagine dei Fenici nel mondo antico // i Fenici

[Catalogo della lylostra] /

Ed. M. Andreose. Milano, 1988. P. 548-567.

Prandi L.

La “fides punica” e il pregiudizio anticartaginese // Conoscenze et-

niche e rapporti di convivenza nell’antichita / Ed. M. Sordi. Milano, 1979.
P. 90-97.

Schachermeyr F.

Karthago in rassengeschichtlicher Betrachtung // Rom und Kartha­

go / Hg. v. J. Vogt. Leipzig, [1943]. S. 9-43.

Thiel J. H.

Punica fides (Meded. d. Kon. Nederl. Akad. van Wetenschappen // Afd.

Letterkunde, N. R. Vol. 17. N 9. Amsterdam, 1954.

388

Библиография

К вопросу о языке и письме
Fecht G.

Metrik des Hebraischen und Phonizischen (Agypten u. A. T. 19). Wiesbaden,

1990, особ. S. 182-211.

Friedrich J., RolUg W.

Phonizisch-punische Grammatik (Analecta orientalia 46).

Roma,21970.

Fuentes Estanol M.-J. Vocabulario Fenicio. Barcelona, 1980.
Garbini G. Il semitico di nord-ovest. Napoli, 1960.
Garbini G. Storia e problemi dell’epigrafia semitica. Napoli, 1979. P. 7-26.
Garbini G. Venti anni di epigrafia punica nei Magreb (1965-1985) (RstudFen.

14,

SuppL). Roma, 1986.

Harris Z. S. A Grammar of the Phoenician Language. New Haven, 1936.
Jean Ch.-F., HoftijzerJ. Dictionnaire des inscriptions semitiques de 1’ouest.

Leiden,

1965.

Peckham J. B.

Development of the Late Phoenician Scripts. Cambridge (Mass.),

1968.

Rdllig W.

Die phonizische Sprache. Bemerkungen zum gegenwartigen Forschungs-

stand // Auetores varii, Karthago (WdF 654) / Hg. v. W. Hub. Darmstadt, 1992.
S. 76-94.

Roschinski H. P.

Die punischen Inschriften // Auetores varii, Karthago (WdF 654) /

Hg. v. W. Hub. Darmstadt, 1992. S. 95-108.

Segert S. A
Sznycer M.

Grammar of Phoenician and Punic. Miinchen, 1976.
Rapport sur I’epigraphie phenicienne et punique // Atti del I Congresso

Internazionale di Studi Fenici e Punici II. Roma, 1983. P. 387-395.

Tomback R. S.

A Comparative Semitic Lexicon of the Phoenician and Punic Lan­

guages. Missoula Mont, [1978].

VI. Восхождение к великой державе (814—812/480 гг.)
Arteaga О., Padro J., Sanmarti E.

La expansion fenicia por las costas de Cataluna у

del Languedoc // Aula Orientalis. 1986. N 4. P. 303-314.

Astruc M.

Echanges entre Carthage et 1’Espagne d’apres le temoignage de documents

ceramiques provenant d’anciennes fouilles // REA. 1962. N 64. P. 62-81.

Auctores varii.

Le lamine di Pyrgi (Problemi attuali di scienza e di cultura 147). Roma,

1970.

Barceld P. A.

Karthago und die Iberische Halbinsel vor den Barkiden (Antiquitas. 1,

37). Bonn, 1988.

Barcelb P.

Zur karthagischen Oberseepolitik im VI. und V. Jahrhundert v. Chr. //

Gymnasium. 1989. N 96. S. 13-37.

Barreca F.
Barreca F.

Istituzioni militari e fortificazioni fenicio-puniche. Cagliari, 1975.

Le fortificazioni puniche sul Capo Bon // Barreca F., Fantar M. H. Pro-

spezione archeologica al Capo Bon II. Roma, 1983. P. 7—40.

Bartoloni P.

Le relazioni tra Cartagine e la Sardegna nei secoli VII e VI a. C // EVO.

1987. Vol. 10,N 1. P. 79-86.

Benoit F.

Relations commerciales entre le monde ibero-punique et le midi de la

Gaule de 1’epoque archaTque a I’epoque romaine // REA. 1961. N 63. P. 321—
330.

389

История карфагенян
BlazquezJ. М.

Relaciones entre Hispania у los Semitas (Sirios, Fenicios, Chipriotas,

Cartagineses у Judios) en la Antiguedad // Beitrage zur Alten Geschichte und

deren Nachleben I: Festschrift f. F. Altheim... / Hg. v. R. Stiehl; H. E. Stier. Ber­

lin, 1969. S. 42-75, здесь c. 60-67.

Camps G.
Cintas P.

Les Numides et la civilisation punique // AntAfr. 1979. N 14. P. 43-53.
Contribution a 1’etude de 1’expansion carthaginoise au Maroc. Paris,

1954.

Etienne Colozier. Les Etrusques et Carthage // MEFR. 1953. N
Ferron J. Les relations de Carthage avec 1’Etrurie // Latomus.

65. P. 63-98.

1966. N 25. P. 689-

709.

Hans L.-M.

Karthago und Sizilien: Diss. Hamburg, 1981 (Hildesheim; Zurich; New

York, 1983).

Hase F. W., von.

Der etruskische Bucchero aus Karthago: Ein Beitrag zu den friihen

Handelsbeziehungen im westlichen Mittelmeergebiet (7.-6. Jahrhundert v. Chr.) //

JRGZ. 1989. Bd. 36. S. 327^10 u. T. 11-33.

Carter Th. H.

Western Phoenicians at Lepcis Magna // AJA. 1965. Vol. 69. P. 123—

132.

Jodin A.

Recherches sur la metrologie du Maroc punique et hellenistique. Tanger,

1975.

Jodin A.

Les Grecs d’Asie et 1’exploration du littoral marocain // Revista de la Univ.

Comphitense. 1976. T. 25, N 2. P. 57-91.

JullyJ. J.

Koine commerciale et culturelle phenico-punique et ibero-languedocienne

en Mediterranee occidentale a 1’age du Fer // AEA. 1975. Vol. 48. P. 22-119.

Jully J. J.

Presence phenico-punique en Languedoc mediterraneen et en Catalogue //

Atti del I Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Punici III. Roma, 1983.
P. 805-814.

Lopez Castro J. L.

El imperialismo cartagines у las ciudades fenicias de la Peninsula

Iberica entre los siglos VI-HI a. C // SEAP. 1991. N 9. P. 87-107.

LuquetA.

Prospection punique de la cote atlantique du Maroc // Hesperis. 1956. N 43.

P. 117-132.

LuquetA.

Contribution a 1’Atlas Archeologique du Maroc. Le Maroc punique // BAM.

1973/75. N9. P. 237-328.

Macintosh J. Etruscan-Punic Relations: Diss. Bryn Mawr, 1974.
Maddoli G. II VI e il V secolo a. C // La Sicilia anticalll / Ed. E.

Gabba, G. Vallet.

Napoli, [1980]. P. 1-102.

Meier-Wekker H. Karthago, Syrakus und Rom. Gottingen, 1979.
Montenegro D. A. Historia de Espana 1. Madrid, 1972. P. 338-375.
Moscati S. Tra Cartagine e Roma. Milano, 1971.
Pallottino M. Saggi di antichita 1. Roma, 1979. P. 371-376.
Pellicer Catalan M. La influencia orientalizante en el bronce fmal-hierro

,

del Nor-

deste hispano // Habis. 1982. N 13. P. 211-237.

Pesce G. Sardegna punica. Cagliari, 1961.
Schifman 1. Sch. Urspriinge des karthagischen

Staats. Moskwa; Leningrad, 1963

(на русском языке).

SchultenA.
927 f.

390

The Carthaginians in Spam //CAH. 21978 (=21954). Vol. VII. P. 769-792,

Библиография

Solier У.

Ceramiques puniques et ibero-puniques sur le littoral du Languedoc du
Vlimc siecle au d6but du II4me siecle avant J. C // RSL. 1968. N 34. P. 127-

150.

Sznvcer M.

Recherches sur les toponymes pheniciens en Mediterranee occidentale //

La toponymie antique. Actes du Colloque de Strasbourg 12-14juin 1975. Leiden,
1977. P. 163-175.

Wagner E. C. G.

Fenicios у Cartagineses en la Peninsula Iberica: Diss. Madrid, 1983.

P. 112-161,201-225, 238-250, 284-306.

Wagner C. G.

El comercio punico en el Mediterraneo a la luz de una nueva interpre-

tacion de los tratados concluidos entre Cartago у Roma // MH A. 1984. N 6.

P. 211-224.

Wagner C. G.

Cartago у el Occidente. Una Revision Critica de la Evidencia Literaria

у Arqueologica // In Memoriam A. Diaz Toledo. Granada, 1985. P. 437-460.

Weber O. R. J.

Etruskisch-karthagische Beziehungen. Historisch-archaologische

Untersuchung: Diss. Wien, 1983.

Whittaker C. R.

Carthaginian Imperialism in the Fifth and Fourth Centuries // Impe­

rialism in the Ancient World / Ed. P. D. A. Gamsey, C. R. Whittaker. Cambridge,

1978. P. 59-90.

VII. Африканская экспедиция Ганнона
Amiotti G.

Ceme: “ultima terra” // Autori vari, II confine nel mondo classico / Hg. v.

M. Sordi. Milano, 1987. P. 43^19.

Blomqvist J.

The Date and Origin of the Greek Version of Hanno’s Periplus. Lund,

1979.

Blomqvist J.

Reflections of Carthaginian Commercial Activity in Hanno’s Periplus

H

Orientalia Suecana. 1984/86. N 33/35. P. 53-62.

Carcopino J. Le Maroc antique. Paris, 1944. P. 73-163.
Casariego J. E. El periplo de Hannon de Cartago. Madrid, 1947.
Daehritz [H.] Hanno 26 // RE. 1912. Vol. VII. N 2. P. 2360-2363.
Del Turco L. Annone. II Periplo. Firenze, 1958.
Demerliac J.-G., MeiratJ. Hannon et Г empire punique. Paris, 1983.
De Negri C. Considerazioni nautiche sul “Periplo” di Annone // Miscellanea di

storia

delle esplorazioni III. Genova, 1978. P. 33-65.

Desanges J.

Recherches sur l’activit6 des Mediterraneens aux confins de 1’Afrique.

Rome, 1978. P. 39-85.

Desanges J.

Le point sur le “Periple d’Hannon”: Controverses et publications recentes //

Enquetes et documents VI. Nantes, 1981. P. 11-29.

Desanges J.

Des interpretes chez les “Gorilles”. Reflexions sur un artifice dans le

“Periple d’Hannon”// Atti del I Congresso Intemazionale di Studi Fenici e Pu­
nici 1. Roma, 1983. P. 267-270.

Diller A.

The Tradition of the Minor Greek Geographers. Lancaster; Oxford, 1952.

P. 48-101, 177-179.

Fischer C. Th. De Hannonis Carthaginiensis periplo. Lipsiae, 1893.
Germain G. Qu’est-ce que le Periple d’Hannon? Document, amplification

litteraire

ou faux integral? // Hespens. 1957. N 44. P. 205-248.

391

История карфагенян
Hennig R. Terrae incognitae I. Leiden,21944. P. 86-95.
Lonis R. Les conditions de la navigation sur la cote atlantique

de 1’Afrique de 1’Anti-

quite: le probleme de retour// Afrique noire et monde mediterraneen dans 1'antiquite. Dakar, 1978. P. 147-162, 168-170.

Many G.

Notes linguistiques autour du periple d’Hannon // Hesperis. 1935. N 20.

P. 21-72.

Manny R.

Note sur le Periple d’Hannon // Premiere Conference Internationale des

Africanistes de 1’Ouest. Comptes rendus II. Paris, 1951. P. 509-530.

Oikonomides A. N.

Hanno the Carthaginian: Periplus // Antipolis. 1974. NLP. 43-

76.

Picard G. Ch.

Le periple d’Hannon n’est pas un faux// Archeologia. 1971. N 40.

P. 54-59.

Picard G. Ch.

Le Periple d’Hannon // Phonizier im Westen (Madrider Beitr. 8) /

Hg. v. H. G. Niemeyer. Mainz, 1982. P. 175-180.

Ramin J.

Le periple d’Hannon. Apports de la litterature et hypotheses // Latomus.

1976. N35. P. 791-804.

Ramin J. Le Periple d’Hannon. The Periplus of Hanno. Oxford, 1976.
Rebuffat R. D’un portulan grec du XVIе siecle au periple d’Hannon

// Karthago.

1973/74, появ. 1976. N 17. P. 139-151.

Rebuffat R.

Recherches sur le bassin du Sebou IL Le periple d’Hannon

H

BAM.

1985/86. N 16. P. 257-284.

Rebuffat R.

Les nomades de Lixus// BCTH N. F. 1982, появ. 1988. Vol. 18 B.

P. 77-86.

Rousseaux M. Hannon au Maroc // RAf. 1949. N 93. P. 161-232.
Segert S. Phoenician Background of Hanno’s Penplus // MUB. 1969.

N 45. P. 501—

519.

Senac R. Le periple du Carthaginois Hannon // BAGB. 1966. P. 510-538.
Vivenza G. Altre considerazioni sul Periplo di Annone // Economia e Storia.

111. 1980.

P. 101-110.

VIII. Поход Гимилькона
в Северо-Западную Европу
Alvar J.

El comercio del estano atlantico durante el periodo orientalizante // MHA.

1980.

N4. P. 43-49.

Berger H.

Geschichte der wissenschaftlichen Erdkunde der Griechen. Berlin; New
York, 1966 (= Leipzig,21903). S. 231-233.

Dupuich J.-J.

Note sur 1’Ora maritima de Rufius Festus Avienus // Melanges offerts

a R. Dion / Ed. R. Chevallier. Paris, 1974. P. 225-231.

Ehrenberg [V.] Himilkon 8 // RE Suppl. 1931. Vol. V. P. 232-235.
Hennig R. Terrae incognitae I. Leiden, 21944. P. 96-107.
Jully J. J. Ceramiques anglo-armoricaines et ceramiques puniques.

Voie maritime

punique de Petain// X Congreso Nacional de Arqueologia. Zaragoza, 1969.
P. 280-287.

Mullenhoff K. Deutsche Altertumskunde I. Berlin, 21890. P. 88-97.
Timpe D. Entdeckungsgeschichte // RGA.21989. VII. P. 323-325.

392

Библиография

IX. Первый карфагено-римский договор
(первая половина V столетия)
Colozier Ё.

Les Etrusques et Carthage// MEFR. 1953. N 65. P. 63-98, здесь 90-

94.

Desanges J.

Etendue et importance du Byzacium avant la creation, sous Diocletien,

de la province de Byzacene // CT. 1963. N 11. P. 7-22, здесь 8-16.

Desanges J.

La localisation du “Beau-Promontoire” de Polybe

И Karthago.

1988-1989,

появ. 1990. N 22. P. 21-31 u. T. If.

Wagner C. G.

El comercio ptmico en el Mediterraneo a la luz de una nueva interpre-

tacion de los tratados concluidos entre Cartago у Roma// MHA. 1984. N 6.
P. 211-224.

Heurgon J.

Sur 1’interdiction de naviguer au-dela du Beau-Promontoire dans le

premier traite entre Rome et Carthage (Pol., Ill, 22-23) // AntAfr. 1979. N 14.
P. 37-42.

Ortwein H. Die Freundschaftsvertrage Roms mit Karthago: Diss. Innsbruck, o. J.
Pena M. J. La (supuesta) clausula referente al Sudeste у al Levante peninsular en

el

primer tratado entre Roma у Cartago // Ampurias. 1976-1978. N 38/40. P. 511-

530.

Prachner G.

Zum KaXov dxgwrfiQiov (Polybios 3, 22,5)

H

Beitrage zur Alten Ge­

schichte und deren Nachleben I. Festschrift f. F. Altheim / Hg. v. R. Stiehl,

H. E. Stier. Berlin, 1969. S. 157-172.

Scardigli В. 1 trattati romano-cartaginesi. Pisa, 1991.
Werner R. // H. Bengtson, Die Staatsvertrage des Altertums

II. Miinchen,21975. N 121

(mit der friiheren Literatur).

Werner R.

Das KaXov axoonfiQiov des Polybios // Auetores varii, Karthago (WdF

654)/ Hg. v. W. HuB. Darmstadt, 1992. S. 193-226.

X. Поход Гамилькара (480 г.)
Busoh G.

Griechische Geschichte bis zur Schlacht bei Chaeroneia II. Hildesheim,
1967 (= Gotha,21895). S. 787-797.

Dunhahin T. J. The Western Greeks. Oxford, 1968 (= 1948). P. 418-432.
Ender H. Die erste sizilische Expedition der Karthager (480 v.Chr.) (Progr.

d. KgL

Hum. Gymn. Dillingen). Dillingen a. d. D., [1913].

Freeman E. A.

Geschichte Siciliens II/ Ubs. v. B. Lupus. Leipzig, 1897. S. 143—

182.

Gonzalez Wagner E. C.

Femcios у Cartagineses an la Peninsula Iberica: Diss. Madrid,

1983. P. 180-187.

Hohn A.

Geschichte Siciliens im Alterthum I. Aalen, 1979 (= Leipzig, 1870). S. 205-

210,415-418.

Meister K.

Das persisch-karthagische Biindnis von 481 v. Chr. (Bengtson, Staatsver­

trage II nr. 129)// Historia. 1970. N 19. S. 607-612.

Mever Ed.

Geschichte des Altertums IV 1. Darmstadt, 71975 (= Stuttgart, 31939).
'S. 375-378.

Pareti L.

Studi siciliani ed italioti. Firenze, 1920. P. 113-172.

393

История карфагенян

Schenk von Stauffenberg A.

Trinakria. Sizilien und GroBgriechenland in archaischer

und friihklassischer Zeit. Miinchen; Wien, [1963]. S. 188-207.

XL Карфагенская сицилийская политика
после Гимеры (480—410 гг.)
Freeman Е. A.

Geschichte Siciliens II und III /Ubs. v. B. Lupus. Leipzig, 1897-1901,

passim.

Trett M.

Athen und Karthago und die thukydideische Darstellung // Historia. 1954/55.

N3.S. 41-57.

XII—XV. Военные походы 410—362 (?) гг.
Anello P.

11 trattato del 405/4 A. C. e la formazione della “eparchia” punica di Sicilia //

Kokalos. 1986. N32. P. 115-179.

Arias P. E. Dionigi il Vecchio. Catania, 1942.
Beloch K. J. Griechische Geschichte. II 1.2; III

1.2, StraBburg; Berlin; Leipzig, 21914—

1923, passim.

Evans A. J., Freeman E. A.

The History of Sicily. IV. New York, o.J. (= Oxford, 1894),

passim.

Freeman E. A. Geschichte Siciliens III / Ubs. v. B. Lupus. Leipzig, 1901, passim.
Hans L.-M. Lykos und Halykos // Chiron. 1982. N 12. S. 211-216.
Hans L.-M. Karthago und Sizilien: Diss. Hamburg, 1981; Hildesheim; Zurich; New
York, 1983.

Holm A.

Geschichte Siciliens im Alterthum II. Aalen, 1979 (= Leipzig, 1874), pas­

sim.

Kotula T.

La poco nota rivolta degli Afri e degli schiavi contro Cartagine (Diod. Sie.

XIV 77) // Storia sociale ed economica dell’eta classica negli studi contemporanei

polacchi / Hg. v. Izabela Biezuiiska-Malowist. Milano, 1975. P. 131-142.

Marker M.

Die Kampfe der Karthager auf Sizilien in den Jahren 409-405 v. Chr.:

Diss. Leipzig, 1930; Weida in Thiiringen, 1930.

Meister K.

Die sizilische Geschichte bei Diodor von den Anfangen bis zum Tod des

Agathokles: Diss. Miinchen, 1967. S. 70-105.

Meritt B. D.

Athens and Carthage // Athenian Studies presented to W. S. Ferguson

(HSPh Suppl. 1). Cambridge (Mass.); London, 1940. P. 247-253.

Meyer Ed.

Geschichte des Altertums V. Darmstadt, 61975 (=‘Stuttgart, 41958), pas­

sim.

Sordi M.

IIIV e III secolo. Da Dionigi I a Timoleonte (336 a. C) // La Sicilia antica

II 1 / Ed. E. Gabba-G. Vallet. Napoli, [1980]. P. 207-288, здесь c. 207-236.

Sordi M.

I rapporti fra Dionigi I e Cartagine fra la pace del 405/4 e quella del 392/1

H

Aevum. 1980. N 54. P. 23-34.

Stroheker K. F.

Die Karthagergesandtschaft in Athen 406 v. Chr. // Historia. 1954/55.

N3. P. 163-171.

Stroheker K. F. Dionysios 1. Wiesbaden, 1958.
Vattuone R. L’alleanza fra Atene e Cartagine alia

fine del V sec. a. C. (IG2, I, 47 +

SEG, X, 136) // Epigraphica. 1977. N 39. P. 41-50.

394

Библиография
de Waele J. A.

Acragas Graecal. Historischer Teil / Ubs. v. R. Rahier’s. Gravenhage,

1971.

Zdhmt M.

Die Vertrage zwischen Dionysios I. und den Karthagem

И ZPE.

1988. N71.

S. 209-228.

XVI. Карфагено-греческие отношения времен Диона
BerveH. Dion//AAWM. 1956. Bd. 10. Wiesbaden, 1957.
Evans A. J., Freeman E. A. The History of Sicily. IV. New

York, o. J. (= Oxford,

1894). P. 242-285.

Holm A.

Geschichte Siciliens im Alterthum. II. Aalen, 1979 (= Leipzig, 1874). S. 156-

169, 176-190,452-455,460-463.

Sordi M.

II IV e ill secolo. Da Dionigi I a Timoleonte (336 a. C) // La Sicilia antica

II 1 / Ed. E. Gabba, G. Vallet. Napoli, [1980]. P. 207-288, здесь c. 237-256.

Sprute J.

Dions syrakusanische Politik und die politischen Ideale Piatons // Hermes.

1972. N 100. S. 294-313.

Westlake H. D.

Dion: a study in liberation // Essays on the Greek Historians and Greek

History. Manchester; New York, 1969. P. 251-264.

XVII. Второй карфагено-римский договор (348 г.)
Barceld Р. A.

Karthago und die Iberische Halbinsel vor den Barkiden (Antiquitas 137).

Bonn, 1988. P. 133-143.

Calderone S.

Livio e il secondo trattato romano-punico di Polibio // (piXia