Свет в ночи (СИ) [nekami] (fb2) читать онлайн

========== 1. Различия ==========

Некоторые поступки людей нельзя объяснить. Зачем, например, спасать малознакомого человека ценой своей жизни? Зачем помогать кому-то, зная, что тот ненавидит тебя, и, даже если ты спасёшь его жизнь, он вряд ли будет благодарен ? Почему некоторые люди обладают собачьей преданностью? Почему…

Мысли Ноктиса путались, он задавал себе десятки вопросов, не в силах разобраться, что же правильно. Тот мир, что окружал его с детства, учил – ставь цели и иди к ним, получай то, что желаешь, будь хозяином и победителем. Он же обладал поистине животным инстинктом власти, умел подчинять себе до той самой собачьей верности, но понять, примерить её на себя он не мог.

Общечеловеческая мораль, сострадание, помощь другим – всё это было для сына короля неизвестно. Принц жил другими понятиями - понятиями властвующих особ своего мира. И то, что его собственный отец хотел убить его, было для Ноктиса понятней, чем все эти вопросы.

«Конечно, на его месте я и сам поступил бы так же. Пришло моё время, и отец знает это, он боится и не хочет отдавать власть мне. А мне… А мне стоит опередить его».

Лёгкие мурашки пробежали по спине, и Ноктис сухо сглотнул. Порой сомнения закрадывались в его голову, и именно это заставляло задумываться, отчего другие люди поступают иначе, чем он.

Внутри него зарождался конфликт. Всё потому, что при мысли об убийстве отца перед глазами Ноктиса появлялась Стелла. То ли оттого, что король подослал её убить принца, то ли оттого, что она оказалась первой, кого Ноктис убил.

Возможно, и раньше были люди, которые умирали от его руки после разборок, в которые Ноктис влезал, чтоб закалиться, укрепить свою власть или просто от скуки. Но сын короля не знал их, не видел, как их глаза тускнеют. Они вообще не интересовали Ноктиса, он не воспринимал их как «живых» людей.

Со Стеллой всё было иначе. Принц знал её, он даже считал, что любит её, настолько, насколько понимал в тот момент это слово — любить. И вот Стелла пытается заколоть его… Затем её мёртвое тело сползает с лезвия меча Кэлума.

Ноктис стиснул зубы и сжал ладонь в кулак. Его злило то, что отец решил расправиться с ним таким способом. Неужели старик считал, что его сын потеряет голову и бдительность из-за какой-то девки?! А ещё больше принца злило, что он действительно дал Стелле затуманить свою голову. Ноктис позволил себе быть беззащитным перед ней. И принц ненавидел себя за это, ненавидел и отца. Стеллу, впрочем, он не ненавидел. Сейчас для него холодный блеск стали в её руках был более очевиден и рационален, нежели его собственные слюни и мнимая любовь. Как он вообще мог позволить себе такое?!

Ноктис не жалел, что убил её. С его-то инстинктом выживания он не мог поступить иначе. Принц считал, что пожалей он её, Стелла не сделала бы той же милости для него. Ведь после того, что она говорила и делала, у неё не дрогнула рука приставить меч к его сердцу. У Кэлума сейчас не было сомнений, что Флерет искусно и чувственно обманывала его и убила бы без зазрения совести. Но отчего-то сыну короля было тяжко. Наверное, от осознания того, что он не увидит больше улыбки этой девушки.

Ноктис прикрыл глаза, отвратительная тоска нахлынула на него. Принцу было сейчас все равно, что Стелла обманывала его, он просто знал, что ему будет не хватать её. Тех маленьких деталей в её движениях, речи, просто её присутствия в жизни.

Только сейчас Ноктис понял, что при мысли об убийстве отца, он подумал о Флерет не потому, что король использовал эту девушку в своих целях, и не потому, что Ноктису пришлось убить её. А потому, что вспомнил как это - терять близкого. Принц аккуратно, украдкой, задал себе вопрос: будет ли он так же жалеть о смерти отца, и скрывать это ото всех, не признаваясь даже самому себе.

«Нет», — твердо оборвал сам себя Ноктис. Отец, не колеблясь, послал к нему убийцу, да ещё в таком унизительном виде. Король не дрогнул, а значит и его сын не должен отступать.

Принц сидел на троне, который не принадлежал ему, подперев подбородок рукой. Глаза его смотрели в пустоту, а профиль казался восковым и лишенным каких бы то ни было эмоций. Тёмные волосы, словно окутанные дымкой, только добавляли искусственный вид лицу. Тонкие изменения мимики никак не выдавали ярких эмоций пульсирующих в его голове, как вспышки молний. Тёмные стены и высокие колонны тронного зала давили, не давая набрать воздуха в легкие в полной мере. Ноктис знал, даже если бы сейчас был день, солнечные лучи не смогли бы проникнуть внутрь.

Игнис стоял недалеко от принца и битый час наблюдал, как тот размышляет. Честно говоря, советник уже устал от этой картины, для него — стратега, прагматика, не раздираемого противоречиями, ближайший план действий был ясен.

— Ноктис, — окликнул он престолонаследника.

Принц метнул острый взгляд на друга, его губы еле заметно искривились. Если бы Игнис не знал Кэлума с детства, он и не заметил бы столь незначительного изменения в его мимике.

Сын короля резко встал и направился к выходу.

— Идём, - сказал он Игнису, — Пора в этой стране кое-что изменить.

Игнис улыбнулся за спиной Ноктиса, другого от своего принца стратег и не ожидал.

***

Комната, в которой оставили девушку, была необычайно большой, светлой и пустой. Фэррон сидела на диване, не успевшая снять свою военную форму, ганблейд покоился у неё на коленях.

Она была настроена решительно и готова к обороне, хотя лишь смутно догадывалась, что все это значит. Насколько она могла понять, это была какая-то тайная контора. Лайтнинг вызвали прямо со службы. Но офис располагался в центре, далеко от военных и полиции.

Конечно, после последней операции, когда она была вынуждена без согласия командования покинуть Кокон, девушке стоило ожидать, что ей дадут отставку или того хуже…

Всем было безразлично, что операция прошла успешно, благодаря ей целый отряд не пришлось посылать на смерть и не пришлось ставить под угрозу хрупкий мир между Пульсом и Коконом. Но дезертирство и неподчинение приказам никто не отменял. Только вот вместо ареста Фэррон вызвали сюда.

Клэр не представляла, что же будет, если её уволят. С десяти лет она училась в военной академии, уже в шестнадцать поступила на службу. Четыре года она верно служила, выполняла приказы, защищала Кокон и его жителей. Полжизни посвятила армии, а что теперь — её должны уволить из-за какого-то подонка, жаждущего власти?!

Генерал-лейтенант пограничных войск – Кворум, решил послать штурмовой отряд на Пульс, в королевство Люцис. Они должны были зачистить базу контрабандистов и нелегального потока иммигрантов. Генерал-лейтенант хотел публичной силовой операцией не только придушить основной синдикат, но и припугнуть других.

Лайтнинг было очевидно, что данная операция провальная —такая демонстрация силы на чужой территории только приведет к проблемам с соседними странами. Кокон могут обвинить в экспансии на чужой территории. Большая часть их отряда считала так же, и никто не мог объяснить, как подобное задание вообще нашло одобрение у правительства.

Ходили слухи, что генерал-лейтенант, пользуясь временным роспуском совета демократического Кокона, незаконно захватил прямое командование над пограничными войсками. Прикрываясь борьбой с контрабандистами, он хотел втянуть Кокон в гражданские войны Пульса. В этот бушующий ад, где тысячелетиями государства сражаются из-за ресурсов, территорий, убеждений… Да просто потому, что такова природа людей, живущих в Нижнем Мире!

Там веками земля перекраивалась мелкими царьками, теми, кто провозглашал себя новыми властителями Пульса.

Люди же Кокона гордились, что более трех веков назад демократический совет принял решение оторваться от пропитанной кровью земли Пульса и основать новый мир, парящий в небе, огороженный от варварства и бессмысленных войн. А теперь Кворум попытался ввязать их в войну. Наверно, он считал это легким путем к власти — в военное время нередко приходится передавать бразды правления военным… Кворум или кто-то с его помощью хотел стать «Царьком» Кокона.

Фэррон приняла решение в одиночку, скрывая свое имя и гражданство, отправиться на Пульс. Кровопролитий и резни она не устраивала, хватило одной небольшой диверсии на выходе из старых веток метро, соединяющих Верхний Мир с Пульсом.

Все на Коконе знали, что большая часть контрабандистских троп от Пульса поднималась именно по этим туннелям. Их постоянно патрулировали и зачищали, однако никто не собирался перекрывать. Их было слишком много, или же наличие тайных ходов было кому-то очень выгодно. Двумя взрывами Лайтнинг навсегда перекрыла основной лаз из Пульса и загнала в ловушку группу контрабандистов. Так как это она провернула уже внутри старых веток метро, нарушители оказались на территории Кокона.

Дверь в кабинете открылась и в комнату вошли два человека. Как и предполагала Фэррон, военной формы на них не было, простые костюмы. Первый оказался коренастым, коротко стриженным и седобородым мужчиной в годах. Второй — черноволосым, на первый взгляд моложавым, но Лайтнинг готова была поспорить, что ему за тридцать.

Он устало рассматривал девушку, особого интереса в его вишневых глазах не отражалось. Старший сел за стол, чёрноволосый, убрав руки за спину, остался стоять.

— Сержант Фэррон, Клэр Фэррон, так? — спросил старик.

Лайтнинг подняла глаза на него, взгляд у неё был недобрый. Отрицательные эмоции всегда ярко отражались на её лице, ещё чуть-чуть и таким взглядом можно было бы и убить. Черноволосый сразу заметил это и отнес к минусам Фэррон.

— Так точно! — твердо ответила Лайтнинг.

— Но, похоже, вам больше нравится, когда вас называют Лайтнинг — Молния? Чем вы заслужили такое прозвище?

— Бегала быстрее всех в военной академии… — сквозь зубы ответила она, Лайтнинг не нравились подобные вопросы, сейчас они казались ей более чем неуместными. -

— Послушайте, к чему это? Думаю, мое личное дело уже у вас, и вы успели узнать обо мне все вплоть до…

— Да, бегать у вас получается отлично, — перебил девушку собеседник, — Как вы смогли пересечь границу с Пульсом?

Лайтнинг замолчала, задумавшись: «Лишней болтовней этот старик пытается разговорить меня, нужно держать себя в руках и не ляпнуть ничего лишнего, чтоб ненароком никого не подставить. Будет ужасно, если Саж пострадает из-за меня!»

Черноволосый отметил, что лицо девушки изменилось и стало более сдержанным.

— Я увязалась с патрулем границы юго-восточного сектора, я никого не знала среди них, они меня — тоже.

— Весьма осмотрительно. Удивительно, правда, что в таком случае вас взяли на борт патруля, или они так поступают со всеми незнакомцами?

— Я подделала назначение на дежурство.

— Замечательно! Помимо таланта к легкой атлетике вы ещё и документы подделывать умеете, — старик усмехнулся. Он вообще во время разговора постоянно посмеивался, и это отеческое подтрунивание не нравилось Лайтнинг, — Не думал, что наши пограничные войска так легко обмануть, ну а вы прям шпионка! — на последнем слове он сделал акцент и уставился на девушку. Видимо, ожидал реакцию.

«Что за?! Меня обвиняют в шпионаже?» — эта мысль поразила Лайтнинг, и она еле удержалась, чтобы не начать возражать в голос.

Черноволосый мужчина про себя отметил, что щёки девицы залились румянцем, а уши и вовсе слились с розовыми волосами. Возмущение кипело внутри неё. Она начала говорить медленно, и нарочито громко:

— Мой отец потерял жизнь защищая демократический режим Кокона, а я четыре года посвятила защите наших границ…

— Ваш отец? — старик снова перебил её, — вы знаете, что Николь Фэррон состоял в тайной шпионской организации «Син»?

Зрачки Лайтнинг мгновенно сузились, её светлые глаза стали обжигающе ледяными.

Клевету в свою сторону она могла ещё пережить, но обвинять её отца! Сержант Фэррон ринулась в атаку.

— Мой отец был героем, он предотвратил три теракта и спас несколько тысяч людей, в том числе весь демократический совет объединенного Кокона! Он учил нас с сестрой любить нашу страну, он говорил, что Кокон — лучший из миров, который мы должны сохранить для людей. А вы сидите здесь, вырядившись в костюмы, и поливаете этого человека грязью! Что вы сделали в своей жизни, чтобы говорить что-то подобное о нем!

— Что скажешь, Винсент? — старик тихо обратился к коллеге, стоявшему у него за спиной.

Черноволосый мужчина неодобрительно покачал головой, он явно был разочарован.

— Слишком импульсивна и неразумна, ничего не выйдет, — устало произнес он.

Старик сжал губы.

— Сержант Фэррон, вы временно отстранены от службы, в ближайшее время пройдет слушание по делу вашего дезертирства и неподчинения приказам.

Лайтнинг от таких слов сразу протрезвела.

— По его решению вас уволят, или вышлют из Кокона.

«Вышлют? Нет, этого не может быть! Что будет с Серой без меня? Это какая-то шутка!»

— Вы провели отличную операцию и захватили в одиночку целую банду. Кстати, генерал-лейтенанта взяли под стражу. Его обвиняют в предательстве и подрывной деятельности. Но это никак не отменяет вашего дезертирства. Вот повестка, — он протянул бумагу Лайтнинг, — вы свободны.

Она, всё ещё шокированная его словами, поднялась и вышла, Лайтнинг не могла и не хотела ничего больше говорить.

— Знаешь, Винсент, ты не прав, — выдохнул старик, когда девушка покинула комнату. – Я помню её отца, он был точно таким же, и это не мешало ему быть лучшим агентом, из всех, кого я знал.

— Так что же вы её отпустили? — усмехнулся Винсент Валентайн.

— Пусть передохнет и подумает, через пару дней ты займешься ей.

Винсент украдкой прикрыл глаза, ему решительно не нравилась идея тратить время на обучение такого агента, как эта Фэррон. С одной стороны, голова её забита подростковыми идеалистическими глупостями, с другой — она слишком взрослая, чтоб ломать её характер и делать гибче. Гремучая смесь! А времени мало, всего две недели на инструктаж.

Конечно, физической и военной подготовки у неё хватало, не зря она имеет звание, но это просто губительно, отправлять в Люцис, в королевство, готовящееся разразиться гражданской войной, человека не умеющего скрывать свои мысли и эмоции. Винсент Валентайн уже сказал себе, что солдат, может быть, из Фэррон и хороший, но вот шпион — никудышный.

========== 2. Подготовка ==========

Прозвонил будильник. Лайтнинг с неохотой поднялась. Ещё один день, снова идти туда и терпеть жуткие пытки этой чёрноволосой бестии. Она откинулась назад на кровать и стиснула подушку.

«Будь проклят Валентайн и его специальная экспресс-подготовка».

Лайтнинг всё таки подписала контракт. И как оказалось, она могла с лихвой выдержать физические нагрузки в военной школе и на службе, но не сейчас, когда её нервам ежедневно устраивали жестокие испытания. Её уже неделю как обучали, и с каждым днем становилось всё сложнее. К тому же главный инструктор воспылал к ней какой-то особенной «любовью». Иногда Лайтнинг казалось, что от столь большого чувства Винсент Валентайн перестарается и убьет её во время очередной тренировки, пытки или гипноза.

«И как я могу каждый день идти туда добровольно! Мазохизм какой-то!» — она вздохнула, протёрла глаза, поднялась с кровати и начала одеваться.

Комната была холодной, серой и неуютной, как любая комната служебного общежития.

Небо в окне покрылось большими розовыми мазками. Светало.

***

Ноктис проснулся с головной болью, язык был ватным, тело пылало. Яркое солнце било в глаза, казалось за полдень. Он ненавидел похмелье. Впрочем, что ему алкоголь…

«Я же не человек!» — мысленно усмехнулся он и поднялся.

Шёлковое постельное белье легко соскользнуло с его тела. В огромной спальне витал дух чего-то возвышенного, величественного. Кровать с резными завитками из чёрного дерева, у изголовья обитого бархатом, казалась гигантским монстром, над ней каскадом свешивался чёрный балдахин, споря с изящными люстрами, украшенными драгоценными кристаллами из темного хрусталя.

Дом, где он жил сейчас, когда-то принадлежал его матери, сюда Ноктис переехал, когда стал самостоятельно зарабатывать и понял, что ему тесно с отцом под одной крышей.

У его кровати спали, положив морды на лапы, два больших серых дога. Старший, услышав, что хозяин проснулся, поднял голову. Ноктис почесал его за ухом и направился к окну. Он смотрел на ворота особняка, похоже там было пусто: «Неужели журналисты утихли?»

Последнее время те бесцеремонно преследовали его на официальных приемах. Это чертовски нервировало Ноктиса при его двойной жизни. Но иногда они были полезны, Ноктис обеспечивал себе алиби «похождениями распутного принца». Уж лучше отец будет думать, что он ночи напролет пьет, дерется и проводит время с девицами сомнительного поведения, нежели узнает, что его сын готовит переворот.

«Впрочем, скоро всё закончится, а после терпеть их я не намерен», — подумал он и направился в ванную комнату, по дороге придумывая будущие козни и расправы для папарацци.

Ванная так же была шикарно отделана, словно это гостиная. Ноктиса раздражала роскошь, окружающая его. Но он не спешил что-то менять, возможно, в память о матери.

Через полчаса принц покинул свои апартаменты. Дорогой костюм, так подчеркивающий фигуру, сидел идеально и отчетливо контрастировал с его бледным лицом. В коридоре его встретил Промпто. Высокий смазливый блондин с вечной ухмылкой и пистолетом за пазухой. Одет он был тоже в костюм, только пиджак уже был скинут с плеч, демонстрируя распахнутый жилет и белоснежную рубашку. Промпто, сопровождая Ноктиса, начал торопливо говорить, разбрасываясь словами, как мячиками:

— Доброе утро, точнее день.

Ноктис еле заметно раздул ноздри.

— Глад просил передать, что если ты намерен снова отправлять его на сомнительные переговоры, он вместо того, чтоб защищать твою задницу, натянет её тебе на уши.

— Как всё прошло? — спросил Ноктис, голова ещё гудела, и он не был настроен играть словами.

— Ему сломали нос, второй раз за месяц, — небрежно сказал блондин, почесывая подбородок.

— Я про переговоры.

Конечно, для здоровяка Гладиолуса это была мелочь, тем более, что раны на нем заживали, как на собаке.

— Ну, если не считать носа Глада и пары сломанных конечностей тех идиотов — замечательно.

«Отлично, нужно будет в конце недели организовать встречу со всеми шефами этого сброда», — подумал принц. Он уже две недели всяческими способами связывался с подпольщиками, бандитами, вольными гильдиями и прочими, кто был недоволен нынешним королем. К счастью, своё имя, как инициатора, ему пока удавалось скрывать, посылая на переговоры других.

На выходе из коридора их встретил Игнис — личный помощник Ноктиса. Он поправил съехавшие с носа очки.

— Добрый день, вот расписание на сегодня, — протянул он Ноктису бумаги, — А где Гладиолус?— спросил он Промпто.

— Зализывает раны, сегодня я за него.

Обычно роль охранника принца выполнял Глад, Промпто подменял его иногда. Хотя блондину и без того хватало дел, он вращался в обороте огнестрельного оружия столицы Люциса, не официально, конечно. Любое оружие там было запрещено, только редкие сорвиголовы или идиоты, навроде Промпто, рискуя головой перед законом, решались таскать оружие с собой… Хотя это и было смешно для страны наемников.

Королевство Люцис было основано около двухсот лет назад. Уставшие скитаться и опустошать чужие земли бандиты решили остепенится. Они поселились в когда-то заброшенных землях Демократического совета, под Небесным Миром. Гарантируя безопасность нижних рубежей Кокона от враждебного Пульса, они заручились поддержкой и помощью небесных соседей. Кокону претила система управления соседней страны, однако, их же демократичность не позволяла лезть в суверенитет союзного государства. К тому же те, кто был поумнее, не могли отрицать, что сброд снизу держит в узде только король Гильгамеш Люцис Каэлум Миролюбивый. Он был мудр и действительно к концу жизни миролюбив, но помимо человечных качеств он обладал не человеческими. Он мог вызывать многочисленные мечи и клинки из воздуха. Его называли и монстром, и демоном — Владыкой тысячи клинков. На Пульсе, бывало, встречались подобные люди.

Так почти сто лет королевство Люцис росло и развивалось при помощи технологий и денег Кокона. Правнук Гильгамеша — Ментем Жадный — решил, что они могут предоставить и другим защиту за вознаграждение. Так Люцис стал королевством наемников. Хитрец Ментем гарантировал Кокону защиту, не смотря ни на что, но Верхний Мир не доверял этому правителю. Большая часть помощи и поток вложений со стороны Кокона прекратились. Так началось столетие хрупкого мира между Люцисом и Коконом. Впрочем, ни та, ни другая сторона не решались перейти черту до сих пор.

Сейчас королевство насчитывало около тридцати крупных городов, оно имело трехсоттысячную армию и около двухсот независимых гильдий наемников. У власти же был Регис Люцис Каэлум, отец Ноктиса. Он-то и ввел двенадцать лет назад закон о запрете оружия на территории крупных городов королевства. Считалось, что это сдерживало агрессию и преступность в их милитаристской стране. «Нет оружия — нет преступления!»

Во многих случаях это действовало, ведь закон распространялся на всех, вне зависимости от статуса и положения, редкое здание обходилось без металлоискателей и просвечивающих экранов. Лишь военные при исполнении обладали правом на оружие. Но было немало противников закона. Первые говорили, что это ущемление прав. Вторые считали, что это двойные стандарты, ведь за пределами мегаполисов, любой мог творить что угодно. Да и ходили слухи, что некоторые из знати обладали способностями на подобие Гильгамеша Каэлюма, они безнаказанно могли вызвать оружие, минуя любую охрану. Третьи же выли от запрета просто потому, что хотели спокойно на своем районе “пырять ножиком” всех неугодных.

Ноктис пробежал взглядом по списку, что вручил ему Игнис — «Невыносимое количество бесполезных дел и встреч, такая трата времени!»

— Игнис, организуешь для меня кое-какую встречу? — спросил он тихо, при этом многозначительно подняв одну бровь.

Выразительность этого движения была столь яркой, что стратег не мог отрицать, встреча относилась к их тайным делам. Человек в очках улыбнулся, принимая это приглашение в шпионские дела принца.

Игнис был необычайно умен, рассудителен и безгранично предан Ноктису.

— Да, — он легко кивнул в знак согласия.

***

Она почувствовала солёный привкус, кровь проступила из нижней губы. Удар снёс Лайтнинг на бетонный пол. Упираясь на руки, она пыталась понять, что произошло. Кто-то схватил железной хваткой её лодыжку и потянул к себе. Она старалась вырваться, брыкалась, отбивалась свободной ногой, ломая пальцы и ногти, цепляясь за пол. Но шершавый бетон продолжал царапать локти и колени, оставляя кровавые линии на её теле. Досада стиснула грудь, Лайтнинг зарычала.

Движение прекратилось, кто-то резко развернул её к себе. Он сел сверху и обездвижил ноги девушки. Чувство беспомощности захватило Лайтнинг, захотелось убить этого ублюдка. Она старалась разглядеть его, но не могла. Всё из-за лампы, свисающей за его головой и бившей светом в глаза. По силуэту было понятно, что противник огромен, что он шире неё, по крайней мере, в три раза, и очевидно во столько же раз тяжелее. Разве такие люди вообще существуют?!

Она поняла, что не справится с ним, по крайней мере, из того положения, в котором находилась сейчас. Лайтнинг застыла на секунду, паника холодком пробежалась по позвоночнику.

«Что делать?! Как его остановить? Руки свободны, но нет пространства для замаха. Да и что сделают один два удара такому громиле. Нужно бить точно, но куда, в глаза? Яремную впадину? Или чуть выше?»

Он начал разрывать рубашку у неё на груди, пуговицы градом полетели во все стороны, её глаза расширились от осознания того, что он собирается сделать. Лайтнинг затрясло от ужаса, все мысли окончательно спутались, она снова стала беспорядочно брыкаться и вырываться. Руки цеплялись за одежду поддонка, кажется, Фэррон сумела заехать тыльной стороной ладони ему в челюсть. Огромной ручищей он отвел обе её руки и прижал к полу. Другой - дважды ударил по рёбрам. Лайтнинг начала задыхаться, жгучая боль сковала тело. Пальцы онемели, кровь отлила от лица, Клэр позволила себе ослабить сопротивление, и болевой спазм в груди отпустил. Нападавший начал расстегивать ремень, вытащив его, он крепко стянул ей руки. Собрав оставшиеся силы, она снова попыталась вырваться, но он ударил её по лицу, голова загудела, в глазах потемнело. Фэррон уткнулась носом в свои предплечья, внезапные слёзы брызнули из глаз. Что делать она не знала, не осталось сил. Она обезвожена, захвачена в плен. Чувство обреченности сковало её тело, осталась только невыносимая боль свежих ран. Но это было только начало.

Мужчина лёг на неё и раздвинул ноги, задрал юбку. Послышался треск, белье впилось ей в бок, оставляя красные полосы на коже. Лайтнинг не поднимала лица, она со стыдом поняла, что безвольно принимает грубые прикосновения чужих рук. Они блуждали по её телу, втискиваясь в плоть и оставляя кровавые пятна.

«Почему? За что?» — выражение лица казалось безжизненными, глаза потухли, а тело подчинялось толчкам, словно тряпичная кукла.

Казалось, что время остановилось. Лишь боль напоминала, что это происходит на самом деле.

Ей казалось, это никогда не кончится, и вот он ожесточенно сделал последнее движение. Встал, поднял ремень и ушёл, на прощание пнув её по сломанным ребрам.

Лайтнинг хотела завыть от боли, но смогла только захрипеть, захлебываясь в крови. Фэррон лежала на бетонном полу, растерзанная, обнаженная и униженная.

«Что ты чувствуешь?» — спросил голос в её голове.

Она свернулась калачиком и прошептала.

— Грязь, унижение, боль. Так грубо и бессмысленно, как такое может быть? Как такое возможно? Почему? Почему со мной? Меня прокрутили через мясорубку и выставили на всеобщее обозрение. Как будто тысячи чужих глаз смотрели на меня, и тысячи чужих рук проникали в мое тело, ощупывая все мои органы, не оставляя чистого места. Как грязно. Ненавижу себя за это, за то, что он сделал, за то, что я ничего не смогла. Я хочу исчезнуть, растворится, умереть, чтобы забыть это.

Уткнувшись мокрым лицом в колени, она замолчала.

«Достаточно. На счет три, ты проснешься. Раз, два, три».

Лайтнинг открыла глаза. Она сидела в удобном кресле, одежда и рёбра её были целы, на теле не было синяков и ссадин. Но она всё ещё чувствовала себя изнасилованной и униженной. Напротив неё сидело два человека, доктор Сид Хейз и Винсент Валентайн. Она покраснела, как будто эти двое стали свидетелями того, что произошло, как будто они видели её избитое и голое тело. Во рту пересохло.

— Запишите, тест восемь не пройден, — сухо сказал Винсент человеку в белом халате, — Провалите ещё тест и вас отстранят, — обратился он к Лайт.

Она молчала, лицо её было бледно, на висках блестели капли пота. Так плохо ей было только после пятого теста, где над её сестрой издевались, а она ничего не могла сделать. Она вывихнула себе плечо, вырываясь из пут, а потом придушила выродка, буквально, одной рукой.

— Вы слышите меня?

— Этого подонка нельзя было победить! Почему? — резко ответила Лайтнинг.

Еле заметная улыбка тронула губы Сида. Винсент задумчиво опустил глаза.

— Почему? Что я сделала не так? Тест нельзя было пройти!

— Вы должны были избежать этого, не используя силу или хотя бы пережить с минимальными физическими и душевными потерями, — тихо сказал Винсент, сейчас он стал таким же бледным как она, — Кроме того вы совершили ошибку, потеряли контроль над собой и спровоцировали…

Глаза Лайтнинг расширились, она вцепилась в подлокотники и подалась вперёд.

— Что? Что, я должна была пошире раздвинуть ноги и подбадривать его?

Сид сдавил пошлый смешок.

— Возможно, — без доли иронии сказал Винсент, — Подобное неадекватное поведение могло испугать и остановить насильника.

Лайтнинг ещё больше побледнела и, устало закрыв глаза, откинулась на спинку.

— Подонок, — еле слышно прошипела она.

— Если хотите, мы сегодня же закончим тренировки.

Лайтнинг распахнула глаза. Нет, так просто она не собиралась сдаваться. Она встретилась взглядом с Винсентом. Он выглядел таким же измученным, как и она. Сейчас Лайтнинг заметила тёмные круги под его глазами, очевидно, он плохо спал в последнее время.

— Не делайте из меня монстра, вы знаете, что вас может ожидать там? Вы молодая девушка, которая окажется в мире бандитов и мародеров. Вы должны быть готовы и к пыткам, и к насилию. Уж лучше вы увидите это здесь и так, нежели переживете там на самом деле. Изучите литературу по психологии подобных девиантных людей, научитесь даже в безвыходных ситуациях не терять контроль над собой. Помните, что во чтобы то ни стало должны спастись и выйти из любой ситуации максимально целой, чтобы вернуться домой, — Винсент говорил очень устало, — Душевные раны сложно лечить, вам будет легче научится их избегать.

Лайтнинг немного успокоилась и попыталась принять его слова. Она о чем-то думала около минуты. Потом потянулась и расслабилась. Лицо её изменилось, посветлело. Воспоминания о произошедшем были задвинуты куда-то глубоко в сознание и намеренно забыты, как кошмар.

— Глупо ожидать, что я просто так сдамся. Я могу снова пройти тест номер восемь?

— С удовольствием, — Доктор Сид как-то по-садистски улыбнулся, но тут же поймал неодобрительный взгляд Винсента, — В четверг у вас начнется курс блокировки воздействия, в том числе гипнотического, а у нас осталось всего два теста. Раз есть время, можно вас дополнительно протестировать. Потерять такую возможность глупо, — поспешно пояснил он.

— Хорошо, только можно это сделать через сутки, — она поднялась и пошла к двери.

— Хотите отдохнуть? — спросил Сид.

— Нет, почитать что-нибудь по психологии серийных маньяков. Доктор, у вас нет каких-нибудь рукописей, основанных на личном опыте?

Пока Сид, задыхаясь, пытался найти, что ответить, Лайтнинг покинула помещение. Винсент Валентайн украдкой засмеялся, такой она начала ему нравиться.

========== 3. Идеальный злодей ==========

— Эй, вы! Что вы там делаете?! — крикнул Гладиолус.

Ноктис выгуливал своих собак в парке, когда они заметили в зарослях кого-то. Человек с фотоаппаратом бросился убегать, но принц спустил поводок. Биста и Джер, обрадовавшись свободе, громко залаяли и начали догонять чужака. Огромные псы быстро настигли его и прижали к земле. Глад припустил вперёд, чтобы схватить ошейники и удержать собак, пока те не вцепились незваному гостю в горло. Ноктис не спеша подошёл, сдерживая выражение злости на лице.

— Уберите, уберите их! — трусливо завопил человек, извиваясь под собаками.

Гладиолус стиснул загривки псов, те замолчали.

— Кто вы? — Ноктис приминал влажную траву начищенными ботинками, — Кто вас нанял?

Человек медлил с ответом, и принцу захотелось сжать его горло, заставив хрипеть.

— Я независимый журналист.

Собаки снова залаяли, услышав голос незнакомого мужчины.

— Вы слышали о частной собственности? — Ноктис кинул взгляд на Гладиолуса, тот кивнул.

Оттащив собак одной рукой, другой он стянул фотоаппарат с шеи незнакомца.

Журналист, теряя самую ценную в своей жизни вещь, перестал испытывать страх.

— Вы! Вы! Вы не имеете права! — он заикался, цепляясь за ремешок фотоаппарата.

Ноктис с радостью отметил, что незваный гость выглядит жалко.

— А вы имеете право находится здесь? — в его голосе прозвучала наигранная небрежность.

Гладиолус кинул фотоаппарат Ноктису, тот поймал его одной рукой. Охранник продолжил обыск журналиста, от досады и паники незнакомец выпалил:

— Ответе, что произошло со Стеллой Нокс Флерет!? Её убил кто-то из ваших врагов или… это были вы?

Тишина загудела в ушах, Ноктис молчал. Благородная бледность принца уже казалась болезненной, но лицо осталось безэмоциональным. Стелла всё ещё преследовала его. Даже после смерти она наносила болезненные раны по его сердцу. Сын короля ни за что не признался бы, что изнутри его полосовала тоска по девушке. Но, какого чёрта, это никчемное дерьмо произносит её имя, какое право имеет этот человек прикасаться к образу Его Стеллы?! Внутри принца кипела злость.

Ужасное предчувствие посетило журналиста, словно что-то чёрное и страшное в виде молодого принца нависло над ним.

— Это была ревность? Или она просто надоела тебе?

Этих слов было достаточно, что бы одним взмахом ресниц синяя радужка залилась кровью. Неуловимо быстро Ноктис оказался лицом к лицу с незнакомцем. Шею тому холодило что-то острое.

— Закрой свою пасть, ублюдок, — прошипел Каэлум.

— Нокт! — поспешно окликнул его Гладиолус.

С досадой принц стиснул зубы. Лезвие исчезло. Собрав свою злость в одну точку и зажав её в кулак, принц со всей силой ударил несколько раз журналиста по лицу. Брызги крови летели в глаза, костяшки хрустели и ныли. Каэлум безмолвно ждал, что этот приступ злости вот-вот пройдет и давившая его изнутри боль отпустит. Но она не исчезала, а руки слабели, так же как и уверенность в себе. Принц понял, что человек, которого он избивал, уже потерял сознание. И сын короля остановился. Поднявшись, он начал потирать разбитую руку. Ноктис проклинал себя за слабость и раздумывал о том, что нужно было держать себя в руках, ну, или стоило уж довести дело до конца. Избитый журналист мог испортить все планы. Было очень некстати, что Игнис сегодня отсутствовал. Помощник в два счёта смог бы решить подобную проблему.

***

Вечер близился к концу, а Ноктис допил только первый стакан сухого виски. Дневное происшествие выбило его из колеи, но ему нужен был трезвый разум сегодня. Несколько девиц танцевали в дымном полумраке. Они всячески извивались, демонстрируя свои изгибы, пытаясь привлечь внимание молодого принца. И без того короткие платья задирались, обнажая нижнее белье и округлые формы бедер. Золотистые, в блестках, пурпурные и чёрные, они сливались в один ком чего-то фальшиво блестящего, неприятного.

«Жаль нет Промпто, он бы оценил», — горько усмехнулся про себя Каэлум.

Ноктис выбрал одну наугад и попытался убедить себя, что она самая привлекательная из присутствующих. Напоив её изрядной порцией алкоголя, он понял, что та не стоит на ногах и лепечет что-то бессвязное. Ноктис посмотрел на часы.

— Глад! Можешь развлекаться тут, мы будем наверху! — сообщил он другу.

Тот, уже пьяный, блаженно улыбнулся. Гладиолус быстро достигал этого состояния. Но алкоголь, помимо беззаботного настроения и неясности ума, приносил охраннику и ужасную неуклюжесть. Вдогонку Ноктису послышался звук разбитого стекла и женский смех.

Прижав девицу к себе, Каэлум покинул вип-зал клуба и, будоража местную публику, направился к лифту. Пятнадцатью этажами выше располагались одни из многочисленных апартаментов наследного принца Люциса. Девица ещё на седьмом этаже обмякла и засопела ему в ухо. Закинув её на руки, он отметил, что мог бы выбрать девушку и полегче.

Оказавшись в спальне, Ноктис убедился, что она спит непробудным сном.

Девушки всегда хотели от Ноктиса чего-то. Одни — известности, другие — денег, третьи — власти. Так было почти всю его жизнь. Они пытались использовать его, а он — их. Принц принимал их внимание, брал всё что хотел и без зазрения совести оставлял. Главное в этой игре, было остаться в выгоде. Только со Стелой всё казалось иначе.

Ноктис расстегнул платье на спящей девушке. На секунду задумался, пытаясь вспомнить её имя, и тут же цинично отметил: «Какая разница?!»

***

Винсент сидел в поезде. Каждый день он ездил в метро на службу. Он мог бы добираться на чём-то другом, но главному инструктору «Син» нравился размеренный стук колес и точность расписания. Винсент вообще любил, чтобы всё было точно, без непредвиденных происшествий. Чёрноволосый мужчина с легкостью мог справится с любыми сложными ситуациями, но он так не любил тратить на это свои бесценные силы и время. Для него предугадать и избежать было лучшим решением вопроса.

Ровно в 9-10, по расписанию, дождь начал расчерчивать косые линии на стеклах вагона. Винсент Валентайн, как всегда был готов к этому. Слегка запрокинув голову, он рассматривал бегущую строку станций и размышлял о последних событиях.

Фэррон закончила ускоренный курс подготовки. Время пролетело быстро, слишком быстро. Смогла ли она чему-то научиться?! Клэр почти не изменилась, Валентайну даже казалось, что её характер, столь сильно не понравившийся ему при их первой встрече, только усилился.

Он устало тряхнул головой и прикрыл глаза. Меньше чем через сутки Фэррон окажется на Пульсе. Винсент много раз отправлял туда своих учеников. После первого задания возвращалось чуть больше половины людей. Больнее всего главному инструктору «Син» было терять воспитанников.

Винсент собрал ладонь в кулак. Уж лучше бы эта девчонка провалила все тесты и экзамены. К его сожалению и одновременно гордости, Лайтнинг смогла справится с ускоренной сверхсложной подготовкой. Конечно, она всё делала неправильно, по-другому нежели учил Винсент, протестуя и выводя его из себя. Но упорство и успехи заставляли уважать её. За эти две недели он почти полюбил скверный характер Фэррон и почувствовал отеческую нежностью к своей ученице. От того Винсенту было ещё сложнее отсылать её в дикие земли Люциса.

Поезд затормозил на очередной станции, в вагон начали втискиваться люди. Они шумели и разбрызгивали капли дождя с верхней одежды и зонтов. В этой толпе был абсолютно мокрый человек, он явно забыл о расписании дождей в искусственно созданном Коконе. Винсент с удивлением разглядел под капюшоном розовые волосы. Это была его подопечная, она возвращалась из последнего увольнения перед командировкой.

Валентайн впервые увидел её не в форме, а в рваных джинсах и мешковатой толстовке, абсолютно скрывающей фигуру. Лайтнинг выглядела угловато, как подросток, но это почему-то добавляло ей хрупкости. Прислонившись к двери, с крупными каплями воды на щеках и тёмными потеками на одежде она обманчиво выглядела младше и слабее.

«Ей ещё многому нужно учиться. Напишу в рекомендации: задание не выше ранга С», — твердо решил чёрноволосый мужчина.

Лайтнинг прильнула к холодному стеклу. Во время обучения она совсем перестала следить за погодным расписанием, так что дождь застал её врасплох. Впрочем, Лайт была даже рада, капли дождя приятно холодили разгоряченные щёки и, болящие от неестественной сухости, глаза. Дома она сообщила Сере, что после двух недель отсутствия отправляется на два месяца в служебную командировку. Было очень больно осознавать, что она не увидит сестру столько времени. Лайтнинг и раньше долгое время отсутствовала, но тогда она могла хоть каждый день звонить Сере и слышать её голос, а сейчас – нет.

Когда Клэр Фэррон исполнилось восемь лет, они с Серой лишились родителей. С тех пор Лайтнинг самозабвенно заботилась о младшей сестре. Так она словно из последних сил цеплялась за понятие «семья», боясь потерять его окончательно. Клэр оберегала сестру, как самое большое своё сокровище, дралась с теми, кто её обижал, и рано задумалась о деньгах. Именно из-за этого она отправилась в военную академию, где прошлое их отца сулило стипендию и хорошую карьеру. Но сейчас Лайтнинг с ужасом осознавала, что Сера стала взрослой и самостоятельной. Это беспокоило старшую сестру. На время командировки Саж обещал присматривать за Серой и ограждать от дурноговлияния этого балбеса – Сноу. Лайтнинг боялась, что тот сделает Сере больно.

Клэр не понимала, почему её младшая сестра выбрала именно этого человека - неотёсанного и глупого громилу. Младшая Фэррон же совсем другая: хрупкая, беззащитная и мягкая. Что он может дать ей? Он ещё больший ребенок, чем Сера, несмотря на свой возраст и внешний вид. Ощущение, что их близость может привести к чему-то страшному и необратимому, никогда не покидало Лайтнинг. Это заставляло бежать мурашки по спине при виде светловолосого избранника сестры.

Клэр провела пальцами по запотевшему стеклу.

«Все будет хорошо, всего два месяца и вернусь! Если бы я отказалась, меня выслали на Пульс навсегда, и мы больше никогда не увиделись, а так я всё ещё буду на службе и смогу ей помогать.»

Перед глазами встал контракт, подписанный Фэррон : «В случае смерти во время выполнения задания, ближайшим родственникам будет пожизненно выплачивается месячный оклад агента».

«Не дождетесь! Я вернусь!» — подумала Лайтнинг.

***

Девушка сейчас не интересовала Ноктиса, он поднялся и вышел из спальни, заперев за собой дверь. Принц достал небольшой прибор, похожий на телефон и нажал на красную кнопку. Лампы затрещали и, ярко вспыхнув, потухли. В комнате стало темно, силуэты мебели очерчивали только огни ночного города. Очевидно, всё в радиусе двадцати метров, все электроприборы отключились — проводка сгорела. Принц поставил на стол массивный экранированный кейс и открыл его. Три монитора осветили тусклым светом бледное лицо, Ноктис достал наушники с микрофоном.

На экранах в трёх видах показывалось незнакомое помещение, там за большим столом сидели люди, в центре был Игнис.

— Я на месте, — произнес Ноктис.

Игнис поправил очки и незаметно кивнул в одну из камер.

— Пожалуй, начнем! — сообщил он людям в комнате.

Советник принца весь день занимался этой встречей. Помимо места и установки аппаратуры он изучал людей, что должны были присутствовать. Они — разношерстные и конфликтные, могли разругаться между собой при любом неудачном слове. Принца не пугала работа со столь взрывоопасными сообщниками, а вот Игнис был насторожен.

Советник не мог отрицать, что Ноктис обладал необыкновенным умением воплощать в жизнь самые безрассудные идеи, да и безумная до идиотизма удача преследовала принца. Стратег же не мог позволить себе принять решение, когда сомневался в исходе предприятия. А вот если бы наследный принц королевства Люцис захотел уничтожить Луну, то ей оставалось существовать не больше месяца. Такова была сила Ноктиса, она заставляла его и людей рядом с ним делать удивительные вещи. Ноктис скорее всего не замечал своего необычного дара, но окружающие чувствовали это, и многих пробирала дрожь рядом с ним. Не зря Регис хотел убить сына.

Игнис осуждал некоторые решения принца, но до сих пор редко шёл против. Ведомый силой королей он верил, что однажды Ноктис сможет стать повелителем всего Пульса. А он – его помощник, будет рядом.

За столом сидело шесть человек. Ультимеция, больше известная как Эдея Крамер, выглядела болезненно и неуместно здесь, хотя её внешность была очень обманчивой. Она давно точила зуб на Каэлума-старшего, с тех пор, когда её с позором отстранили от политики за денежные махинации в армии. Сейчас она тайно управляла парой независимых гильдий. Рядом с ней сидел парень с тонким шрамом на лице — Сейфер Алмази. Молодого человека, недавно захватившего власть в своей гильдии, явно что-то связывало со старой ведьмой. Но основной мотивацией Сейфера была жажда власти и расширение сфер влияния.

Сефирот — ещё один человек с обманчивой внешностью. Безупречное лицо, изящные черты и манеры, длинные серебристые волосы — он выглядел как аристократ, но был бывшим солдатом и управлял бандой. Пожалуй, это был самый опасный среди присутствующих. Его отморозки держали в страхе северный район столицы, они конфликтовали с военной полицией, не соблюдали никаких правил гильдий и называли себя “семьей”.

На Сефирота с ухмылкой поглядывал Генезис Рапсодос. Когда-то они служили вместе, и генерал недолюбливал бывшего коллегу. Рыжеволосый, красивый мужчина, всегда и во всем желал превзойти суперсолдата Сефирота. Сейчас Рапсодос занимал пост в столичной армии. На своем месте он держался уже с трудом, так как обладал самолюбивым и своевольным характером. От переворота он ждал освобождения от военной службы без потери власти. Он хотел стать политиком или влиятельным придворным.

Представитель контрабандистов сидел с постной миной, скрестив руки на груди. Балферу не особенно нравились собравшиеся люди. Если бы не перспектива выгодных сделок, чёрта с два он связался бы с этим сбродом.

Баррету Уоллесу тоже не доставляло удовольствия находится в подобной компании. С особенной ненавистью тёмнокожий громила посматривал на Рапсодоса и Сефирота. Он был представителем немногочисленных повстанцев, идейно настроенных против власти короля.

— Не думала, что тот кто нас собрал, будет столь молод, — громко и надменно сообщила Ультимеция.

Игнис едко улыбнулся:

— Я могу считать это комплиментом?

— Отнюдь.

— Стерва, — не удержался Ноктис, ведь он был даже младше Игниса.

Советник поморщился от голоса принца в наушнике.

— Некоторые присутствующие здесь доказали, что молодость не мешает управлять другими.

Игнис многозначительно посмотрел на Сейфера. Тот глуповато и польщено улыбнулся, Ультимеция оскалилась, но противоречить не стала. Как бы на самом деле она не относилась к Алмази, портить с ним отношения женщина не хотела.

Послышался легкий смех.

— Хочешь убедить нас, что ты готовишь переворот, — улыбаясь, сказал Сефирот, голос его звучал почти ласково, но в нем слышалась угроза.

— Я не говорил этого, — таким же ласковым тоном ответил Игнис.

Сефирот сморгнул, но постарался больше не выдавать удивления. Рапсодосу же уже нравился Игнис.

— Так кто за тобой стоит?

Игнис молчал, капельки пота собрались на затылке. Сейчас не время сообщать это.

— Поверьте, если вы узнаете имя человека, стоящего за мной, завтра вас не будет в живых.

Ноктис самодовольно улыбнулся.

Баррет резко подскочил и, громко ударив железной рукой об стол, сказал:

— Ты блефуешь! Откуда нам знать, что это не ловушка тайных служб, что вы не хотите нас взять с поличным! И что делают здесь эти двое, — сверкающий металлом перст указал на Сефирота и Рапсодоса, — Шавки правительства!

Голос его сотрясал стены, но Сефирот даже не повел бровью.

— Военная полиция боится меня и моих людей, как огня, стали бы они связываться с нами? К тому же их правила глупы и давно не интересны мне. Я более пяти лет как покинул службу, — вальяжно сообщил сереброволосый мужчина.

— Для вас нет вообще правил и морали! Какого чёрта, мои люди должны сражаться рядом с этими бандитами? — Баррет посмотрел на Игниса и залился тирадой ругательств, подытожив в конце, — Эти подонки могут в любой момент воткнуть нож в спину!

Игнис знал это прекрасно и без подсказок чёрнокожего повстанца, но отказаться от помощи головорезов Сефирота не мог.

Рапсодос нагло улыбался, смотря на извергающего проклятья монстра с железной рукой.

— А ты, правительственная сука, что ухмыляешься?!

Рыжеволосый красавец залился приятным смехом.

— Если я агент спецслужб, почему вас до сих пор не арестовали? Чего ждать, если вот они, вы в одном месте и уже открыто говорите о своем участии в перевороте? Этого достаточно, чтобы расстрелять вас всех и всех, кого вы знаете. Мне тоже давно надоело правительство, я хочу сам создавать правила для других.

Баррет начал сверлить взглядом Рапсодоса. Разговор грозил перерасти в поножовщину, заручившись заминкой в распрях, Игнис поспешил перехватить инициативу.

— Из-за вашей недоверчивости и раздробленности вы прозябаете в своих углах. Вы хотите достичь большего, но не можете из-за уже сложившихся законов, — Игнис поднялся со стула и, окинув всех презрительным взглядом, продолжил говорить, — Мы предлагаем вам сделать шаг вперёд. И совместными усилиями разрушить рамки, которые установили другие, — голос его звучал размеренно, негромко и соблазнительно, что заставило всех прислушаться к нему, — Каждый из вас будет иметь возможность создать то, к чему стремился. Ведь у каждого здесь есть интерес в перевороте, наши цели могут не совпадать, но преграда у нас одна, — он сделал паузу и, опустив подбородок, злобно сверкнул очками, — Преграда, непреодолимая для каждого из вас. Но объединившись, мы сможем её устранить. Если вы этого не понимаете, неудивительно, что вам до сих пор приходится прятаться и скрываться.

Все молчали, речь Игниса в глазах каждого вызвала задумчивость. Тишину неожиданно для всех нарушил Сефирот:

— Моя “семья” поддержит вас.

Балфер откашлялся и тоже вступил в разговор.

— Мне честно все равно, пусть за тобой стоит хоть сам дьявол, мне интересен его план и цели, насколько они приемлемы для меня.

Как ни странно его слова смягчили обстановку. Игнис наконец сообщил план и роли каждого из присутствующих в нем. Утаив правда, кое-какую информацию.

— Нас не так много, как вы рассчитываете, — сказал Баррет, — Вы хотите сделать из нас пушечное мясо?

Ему не нравился план и явная ветхость совместных обещаний.

— Да, плохо, что переворот локальный. Нам бы не помешала поддержка вне столицы, - Рапсодос знал, сколько на самом деле солдат в городе, — Если бы кто-то прикрыл нас нападением извне, отвлекая часть регулярных войск!

— Южный Клык! — сообщил тёмнокожий повстанец.

Все замолчали и переглянулись. Это была группировка из Диких земель королевства Люцис, радикально настроенная против рода правящей династии. Игнис даже не представлял, что могло заставить их сражаться за Ноктиса Люциса Каэлума.

— Нет, —тут же отрезал он.

Баррет, с радостью заметил страх и смятение на лице этого очкарика.

— В чем дело? Вам ведь нечего боятся, если вы действительно не являетесь агентом спецслужб! — улыбаясь, сказал повстанец, — Конечно, Южный Клык и на километр к себе не подпустят кого-то из королевских шавок, но вы же не относитесь к ним?!

— Если вы договоритесь с этими дикарями, то мы вас поддержим, — вдруг сообщила Ультимеция.

Мысли Игниса смешалась, он точно знал, что идти на провокации нельзя, согласиться на такое глупо и небезопасно. Взяв себя в руки, он решил отказаться.

— Даже не думай! — в приказном тоне сообщил голос в наушнике, когда Игнис уже было открыл рот.

Советник, поморщившись, уставился в одну из камер. Он пытался взглядом сообщить своему принцу всё, что думает об этой затее.

— Мы сделаем это,— ответил Ноктис.

Игнис как-то болезненно улыбнулся, порой ему нравилось быть ведомым Каэлумом-младшим. Было приятно осознавать, что находишься рядом с кем-то столь сильным и уверенным в себе, тем, кого не пугают самые безрассудные идеи, и тем кто одним голосом может заставить подчиняться себе. Советник понимал, что это не умно и опасно, но не мог противостоять силе своего принца.

========== 4. Атаман гильдии Южного Клыка ==========

Бескрайняя степь раскинулась на столько, на сколько хватало глаз принца. Закатное солнце пролило розовый тягучий свет на впадины холмов. Холодно-синие тени наступавшей ночи подчеркивали теплоту ускользающего солнца. Игра света выделяла невообразимую конструкцию где-то в дали. Огромный планетоподобный шар возвышался над их миром. Мосты, хрупкие, похожие на завитки, тонкой струйкой дыма спускались к земле. Они свивались, образуя нечто, похожее на веретено. Это был Кокон - Верхний Мир. Ноктис раньше не видел его так близко. Здесь, в центре их страны, он не был гипертрофированной пародией облика Луны и казался более реальным и желанным.

«Интересно, что же там?» — подумал он и в глубине души испугался. Вдруг, увидев Верхний Мир, он возжелает и его. Ноктис знал, что если это произойдет, то никому ни в этом, ни в том мире не будет покоя, пока сын короля не получит то, что хочет.

Перед принцем появился образ Стеллы.

«Глупо думать об этом, пока я даже на своей земле не являюсь владыкой!» — Ноктис посмотрел на огромную и тяжелую тень, что отбрасывал Кокон на землю их королевства, и его золотистые глаза вернули свой обычный холодно синий цвет. Эта тень была здесь ещё задолго до того, как земля стала принадлежать его роду.

Представительская машина принца была оставлена в столице. Сейчас они мчались по Диким землям на огромном пикапе Промпто. Окна были приоткрыты, ветер трепал волосы Ноктиса. Светловолосый контрабандист громко смеялся и травил байки, перекрикивая колонки. Гладиолус же выкручивал звук сильнее, чтоб заглушить болтовню Промпто. Игнис дремал.

В открытом багажнике гремело оружие, здесь, вне городов, оно было законно, здесь оно и являлось законом. Им удалось на короткое время сбежать от официальных обязанностей и чужих глаз. Правда, во время их дружеского сафари им предстояло выполнить пару важных дел. Команда Ноктиса направлялась в самый центр земель Южного Клыка. Промпто неплохо знал эти места. Когда-то он жил среди этих людей.

Чуть больше недели назад состоялось собрание с союзниками по свержению нынешнего короля. Игнис обещал им заручиться поддержкой радикально настроенного «Южного Клыка», хотя и не представлял, как это сделать. Он подозревал, что Ноктис едет в логово повстанцев, положившись на свою удачу. Стратегу оставалось только верить, что на месте они найдут ту зацепку, что перевернет ситуацию в их пользу. Советнику пришлось всё это время напряженно продумывать возможные ходы, надеясь, что придет их время. Он напоминал себе огромного паука, плетущего сеть. Только бы не запутаться самому. Сейчас стратег, утомленный своей умственной работой, берег все свои силы для последнего рывка.

***

Лайтнинг, сидя на маленьком самодельном байке на вершине холма, наблюдала за закатом. В этом мире всё было по-другому. Небо было темнее, а воздух холоднее, до моря было далеко, однако чувствовался бескрайний простор, невообразимая сила и мощь природы. Искусственно созданному Кокону этого так не доставало. Здесь дожди шли не по расписанию и её, даже в самый солнечный день, преследовало ощущение, что вот-вот разразится гроза.

Вдалеке на едва обозначенной дороге показалась чёрная точка. Кто-то ехал к центральному лагерю гильдии Южного Клыка, поднимая клубы пыли. Когда Лайтнинг это поняла, ощущение приближающейся бури усилилось.

— Ваниль! — окрикнула она девушку, копошащуюся рядом в зарослях каких-то цветов.

Рыжая голова тут же подскочила.

— Что!?

— Смотри, — указала Лайтнинг в направление машины.

— А, — отмахнулась Ваниль, —Наверняка торговцы оружием приехали.

Странное чувство беспокойства не оставило Лайтнинг.

— Давай! — похлопала она по заднему сидению, — Темнеет, тебе влетит, если поздно вернёшься.

Веснушчатая девушка показно надула губы.

— Достанется нам двоим, если сестра узнает, что мы уехали так далеко от лагеря.

Слова девушки никак не отразились на требовательном взгляде Лайтнинг. Ваниль не могла долго дуться и уже через секунду, улыбаясь, вскарабкалась на байк. Она очень напоминала Фэррон младшую сестру — Серу.

Мотор взревел, и они помчались, подскакивая по кочкам, коротким путем домой.

Лайтнинг уже неделю как жила в одном из лагерей Южного Клыка. Это были потомки последнего города, оставшегося верным Кокону, когда король Сомнус решил передать «Верхний Мир» и превратить королевство в страну наемников. Тогда они были радикально настроены против решения монарха, за что их город и был уничтожен. Выжившие ослабли, но остались в руинах Оэрба, ненавидя власть Каэлума. Кокон поддерживал потомков Оэрба настолько, насколько это позволял суверенитет другой страны. Сейчас вместе с деньгами и помощью «Верхний Мир» присылал и заключенных, приговоренных к изгнанию. Немногочисленных женщин местная гильдия принимала под свою защиту. Мужчины, если не находили себе работу, уходили.

В своей первой командировке Лайтнинг должна была собирать информацию о волнениях людей и возможном восстании. По рекомендации Винсента её направили в относительно безопасное и тихое место для шпиона. К тому же по рангу задания она обязана была избегать военных действий. Всё оказалось куда легче, чем думала Лайтнинг, нестоль опасно, как пугал Винсент.

Общительная Ваниль быстро сдружилась с ней, показала Лайт лагерь и много всего рассказала. В том потоке слов, что выдавал этот ребенок, находилось и что-то полезное. Да и байк, на котором они ехали, принадлежал Ваниль. Он был незаменим, когда Лайтнинг нужно было передать сообщение центру. Самое сложное в этом задании оказалось изображать хрупкую девушку, в жизни не державшую в руках оружия.

«Может меня преследует это гадкое ощущение духоты и грозы именно из-за этого? Из-за отсутствия явной угрозы? И из-за невозможности по-настоящему защищаться, если она возникнет?» — подумала Фэррон.

Лёгкий байк несколько раз занесло. Он не перевернулся, но пыли они наглотались. Ваниль чуть было не сломала Лайтнинг ребра, вцепившись в неё. В итоге, мотор заглох.

— Придется выйти на малую дорогу, пешком по степи сейчас опасно, — сказала Лайтнинг, когда стало ясно, что поломку можно устранить только в лагере.

— Там идти восемь километров! Придем затемно, сестра нас линчует! Уж лучше на большую!

— А там все пятнадцать! Да еще и кто-то едет.

— Вот именно! Они нас подбросят!

Лайтнинг нахмурилась.

— А вдруг…

— Да все на сто километров вокруг знают, что если со мной что-то произойдет, Южный Клык разорвет всех в клочья, — смеясь, оттарабанила Ваниль и побежала в сторону большой дороги.

— Ваниль!

Клэр ощутила безысходность, она ничего не могла сделать с глупой девчонкой. Догнать и силой потащить в другую сторону? Попытаться уговорить? Нет, Фэррон оставалось только медленно плелась за Ваниль, волоча сломанный байк. Она перебрала в уме всё, что было у неё сейчас в арсенале, и громко выдохнула.

«А что если это какие-нибудь ублюдки!? У меня кроме перочинного ножа и антигравитона ничего, был бы у меня ганблейд сейчас…»

— Ваниль! Ваниль! Да стой же, дура!

— Не бойся, заметила флаг на машине?! Это точно торговцы оружием!

***

— Кто это там? — сказал Гладиолус, завидев вдалеке человека, стоящего на обочине.

Парни немного оживились, Глад сбавил ход машины. Даже дремавший Игнис потянулся и начал разминать затекшую шею.

— Баба какая-то, — сказал Промпто, доставая из бардачка бинокль.

Ноктис попытался рассмотреть фигуру. У него зрение было не столь остро, как у светловолосого стрелка. Действительно, там был кто-то в женской одежде. Странно было видеть подобное на безлюдной дороге в Диких землях.

— Может это ловушка? — сказал Игнис.

— Вряд ли, мы почти у лагеря, в такой близости к Южному Клыку бандиты не орудуют, а местная гильдия не промышляет подобным. Они слишком благочестивы… Чёрт! Притормози-ка у неё! — Промпто широко улыбнулся, похоже он рассмотрел девушку в бинокль.

Игнис и Ноктис переглянулись.

— Ты уверен? — спросил парень в очках, стратегу явно не нравилась эта идея.

— Да чтоб мне пусто было, видать богиня Этро поцеловала меня в пятку — быть таким везучим!

После слов блондина Игнис стыдливо прикрыл лицо рукой. А Ноктис пнул его кресло.

— Что, неужели она такая смазливая?!

— Сейчас сами увидите!

Они остановились в сотне метров от незнакомки. Девушка двинулась им на встречу, подняв руку.

— Приветствую вас на землях вверенных гильдии Южного Клыка! Я направлена атаманом хранителей «Верхнего Мира», потомков города Оэрба встретить вас! - прокричала она, подойдя ближе.

Лайтнинг тоже все это слышала. Умно было сразу обозначить свой статус. Теперь никто в здравом уме не стал бы делать ничего плохого Ваниль. Конечно, если они действительно направлялись в лагерь с благими намерениями.

Люк на крыше машины открылся, оттуда показалась чья-то голова.

— С каких пор твоя сестра посылает тебя встречать неблагонадежных торговцев оружием?! — прокричал человек.

Ваниль узнала его и сразу обрадовалась. Промпто — светловолосый, высокий, красивый парень с обворожительной улыбкой. Он и раньше приезжал продавать оружие. Ваниль была немного влюблена в него, правда, ей было всего двенадцать, в последний раз когда она его видела.

Промпто с любопытством смотрел на старую знакомую. Ваниль немного подросла, похорошела внешне и обзавелась еле обозначившейся грудью, но всё ещё казалась ребенком. Хотя её благосклонность пригодилась бы стрелку в ближайшее время. От того он сходу начал пускать все свои чары в ход.

Они перекинулись ещё парой дружеских фраз. Лайтнинг спокойно выдохнула: «Похоже, эти ребята не опасны».

Когда, наконец, она вырулила сломанный байк на дорогу получилось рассмотреть тот самый флаг на машине. Издали он казался желтым пятном с чёрным крестом, но вблизи было видно, что это две скрещенных винтовки.

— А это кто? — спросил вылезший из машины Промпто.

— Лайти. Я же говорю, у нас сломался байк, подбросите до первого поста?

Лайтнинг подошла к ним вплотную.

— Конечно, Глад помоги затащить байк в багажник! — обратился Промпто к парню за рулем, затем он начал бесцеремонно разглядывать Фэррон, отметив, с радостью, что она постарше Ваниль и обладает более аппетитной фигурой, — Может зря я уехал отсюда жить в столицу, похоже, здесь остались все красивые девушки.

Ваниль засмеялась, Лайтнинг напротив, захотелось ударить его. Поймав холодный взгляд стальных глаз и движение нахмурившихся бровей, Промпто отметил, что рассердившись, розововолосая стала ещё привлекательнее: «Забавно будет увидеть подобную реакцию от этой крошки, зажав её в каком-нибудь тёмном углу».

Ноктис и Игнис оставались в машине. Принц наблюдал за происходящим, не вмешиваясь. Девушка, что появилась первой, действительно была смазливой, но очень юной. Её персиково-рыжие волосы были убраны в два инфантильных хвоста, а огромные зелёные глаза искрились, обращаясь к Промпто. Ноктиса удивило заигрывание блондина с ней, обычно охочий до юбок стрелок предпочитал девушек «поопытней».

«Нужно это вспомнить, когда он будет снимать очередных девиц в ночном клубе».

Появилась вторая девушка, на первый взгляд она показалась Ноктису странной, какой-то «другой». Он не мог понять в чем дело, может в её прическе или розовых волосах. А может быть в одежде. На ней был пыльный серо-синий комбинезон. Тугая стяжка обозначала худую талию. Рукава закатаны, а молния расстегнута, открывая белую майку и округлости груди. Яркая красная полоса проходила поперек верха куртки. Судя по всему, это был какой-то форменный комбинезон. Подобное носили работники различных сервисов или заключенные.

— Похоже, её недавно выслали из Кокона, — сказал Игнис, поправляя очки.

Слова друга заставили Ноктиса затаить дыхание. «Она видела Верхний Мир?» — принцу захотелось заглянуть к ней в глаза, чтобы жадно поймать ускользающее отражение Кокона.

«Она жила там! Поэтому она другая? Что можно было сделать, чтобы быть высланным из Кокона? Она не выглядит опасной», — Ноктис внимательно рассматривал её лицо. Чистая, почти белая кожа светилась и была готова в любой момент вспыхнуть розовым цветом. Светлые глаза чётко очерчены, что позволяло девушке легко метать колкие взгляды. Но пухлые губы напрочь убивали серьезность подобных действий, во всяком случае для Ноктиса.

— Ну что, садитесь в машину? — предложил Промпто, когда они с Гладом водрузили байк в загон открытого багажника.

— Нет, лучше я поеду здесь, вдруг он перевернется, — кивнула девушка на развалюху.

Лайтнинг не горела желанием ехать тесно облепленной мало знакомыми парнями в салоне автомобиля. Ваниль, напротив, хотела быть ближе к Промпто, однако ей пришлось остаться с Клэр.

Фэррон почувствовала, что оторвалась от земли. Парень со шрамом очень легко поднял её и усадил в багажник. От неожиданности она чуть было не ударила его в глаз, но постаралась сдержать свои рефлексы. Заметив удивленный взгляд розововолосой, Гладиолус смущенно улыбнулся. Ваниль так же посадили в багажник пикапа, и вскоре они двинулись.

«Эти ребята выглядят вполне приветливыми, отчего меня не покидает тревога?» —подумала Лайтнинг. Казалось она сидит на бочке с порохом, а улыбающийся блондин готовит спички. Она прикрыла глаза: «Что там говорил Винсент — никогда не расслабляйся, если кажется, что ты в безопасности, значит кто-то готовиться ударить тебя в спину».

Лайтнинг призвала всю свою непредвзятость, и начала по-солдатски хладнокровно рассматривать и анализировать этих ребят. Она небрежно отодвинула ногой брезент и бегло осмотрела арсенал торговцев: два ящика с изображением старых винтовок и надписью 16\2, три ящика с знакомым ей названием ММТ-42 — укороченный автомат, ящик, судя по всему, с винторезами, ящик с значком взрывоопасности, два десятка коробок с патронами.

«Да, не густо! Не много они наторгуют!»

Трансформирующегося оружия, конечно, не было. У самой стенки торчала рукоять огромного двуручного меча. Он, скорее всего, не был предназначен для продажи. Такой громадиной вполне мог владеть тот лопоухий парень, так легко поднявший её в багажник. Не зря на его правой руке был браслет из толстой кожи с металлическими пластинками, такие защиты обычно носили мечники. Лайтнинг заглянула в заднее окно машины, пытаясь рассмотреть тех, кто там был.

За рулем сидел здоровяк. Когда он выходил, оружия у него не было. В салоне по близости с ним его тоже не наблюдалось. Возможно, этот меч был единственным, что принадлежало парню со шрамом.

Рядом на переднем сидение был светловолосый знакомый Ваниль. Развернувшись лицом назад, он ослепительно улыбался и что-то рассказывал своим друзьям. Лайтнинг поморщилась, его белозубый оскал казался ей слишком хищным и каким-то неприятным. Когда Лайтнинг видела его у машины, Промпто стоял, демонстративно закинув на плечо обрез, а полы надетой на нем жилетки оттопыривались двумя пистолетами. Видимо, он специализировался на стрельбе.

На заднем сидение были ещё двое. Парня в очках ей удалось рассмотреть. Несмотря на строгий вид, он выглядел молодо. Острое гладкое лицо, каштановая челка торчала вверх. Заостренные черты делали его немного неприятным и надменным. Оружия не было, но пиджак мог скрывать пистолет или нож.

Четвертого Лайтнинг совсем сложно было рассмотреть. Не очень крупный, его серо-чёрные волосы перьями торчали назад. То ли куртка, то ли рубашка с коротким рукавом. Виднелась крепкая и жилистая рука, на которой красовалась перчатка — защита.

«Тоже мечник?!» — удивилась Клэр, она осмотрела салон и багажник ещё раз, но больше мечей не увидела. Возможно, она ошиблась, и этот двуручный меч принадлежал ему.

Блондин что-то сказал, указывая на багажник, очки парня с каштановыми волосами холодно сверкнули. Пассажиры обернулись и внимательно посмотрели на Ваниль. Теперь Лайтнинг смогла рассмотреть парня с серыми волосами. Он был молод и симпатичен, но не вызывал у неё доверия. Бледная кожа, чуть длинноватый, острый нос, сдержанный взгляд синих глаз из под густой челки. Губы изгибались изящной линией, уголки их были грустно обращены вниз. Лицо показалось ей знакомым, но Лайтнинг не смогла вспомнить, где она его видела. Она ощутила мелкую дрожь в животе.

Ноктис, заметив чужой взгляд, посмотрел незнакомке в глаза. Он оскорбился – какого чёрта она вот так рассматривает его?! Принц не собирался это оставлять безнаказанным. Он приподнял лицо, от чего изгиб его губ приобрел надменный вид. Взглядом он дал понять, что теперь его очередь. Он начал властно и безэмоционально рассматривать её лицо и тело, оценивая, специально задерживая взгляд на том, что ему нравилось или нет. Щёки Лайтнинг вспыхнули, скрежеща зубами, она повернулась к Ваниль.

— Ты знаешь этих парней?

— Только Промпто. Правда, он клёвый?!

Лайтнинг сползла по стенке. Её ждала хвалебная ода светловолосому красавцу с мерзкой ухмылкой.

***

Взбудораженная Лайтнинг докатила байк до мастерской, где ей приходилось жить. Огромный ангар снаружи был неаккуратно оббит рифлёной жестью. Внутри пылилась куча хлама и старые машины. Редкие лучи закатного солнца били из прорех в потолке. В тишине, умиротворенно, медленно вальсировали пылинки.

«Где же я видела его!» — думала Лайтнинг. «Глупо, противоречиво и слишком эмоционально, но кажется тревога как-то связана именно с этим незнакомцем, хотя может это все из-за того, что он так смотрел на меня», — терзала себя Лайтнинг.

На встречу ей вышел Ноэль — молодой механик. Темноволосый парень вытирал руки, измазанные чем-то чёрным, и улыбался, встречая девушку.

— Сломался?

— Да… слушай, к вам часто заезжают торговцы оружием? — слету спросила Лайтнинг, щёки её пылали.

— Раз или два в месяц. А что? Хочешь приобрести что-то?

Ноэль удивился, его новая соседка не проявляла интереса к оружию до сих пор. Правда, два дня назад он застал её рассматривающую трансформирующиеся мечи, те что он собирал в свободное время. Однако, завидев Ноэля, она быстро отступила от его игрушек.

— Нет! Просто сегодня приехали какие-то парни, они помогли нам привезти сломанный байк. Ты их не знаешь?

— Ум… обычно приезжает Старый Сетх из Балем или контрабандисты с западных рубежей Кокона. Как выглядели те парни?

— На большом новом пикапе с желтым флагом и винтовками, одного зовут Промпто.

—Странно, «Две винтовки» давненько к нам не заезжали, а Промпто так три года не было видно. Нужно будет к ним сходить, вдруг, что интересное из столицы привезли.

«Да, точно, блондин, упоминал, что уехал жить в столицу, значит, они оттуда. Очевидно, больно чисто и богато одеты и машина…»

В двери показался крупный мужчина — отец Ноэля.

— Ты здесь? — обратился он к Лайтнинг, — Атаман тебя ищет. Сходи в Главный дом.

Лайтнинг насторожилась, но послушно двинулась вперёд.

***

Кабинет главы местной гильдии располагался на первом этаже здания. Повсюду были старые и пыльные ковры и гобелены. Цветные стёкла в окнах — витражах давно разболтались. Но разноцветные солнечные лучи уютно играли на полках с книгами. Видимо, поэтому их до сих пор не заменили на обычное стекло.

Как только Лайтнинг вошла, послышался крик, и какая-то толстая книга полетела в её сторону. Фэррон уклонилась, Ваниль юрко прошмыгнула за её спину.

— Какого чёрта вы шляетесь по Диким землям одни! — Тонкие брови Фанг подлетели вверх, её злой почти истеричный голос контрастировал с умиротворяющей обстановкой комнаты.

Молодая тёмноволосая женщина со смуглой кожей и красивым лицом стояла, опираясь на стол, и с укоризной смотрела на провинившихся. Это и был атаман Южного Клыка.

Не смотря на видимую хрупкость и изящество, она была настоящим кремнем и обладала характером, способным управлять тысячами мужчин. Рядом с ней даже Лайтнинг чувствовала себя подчинённой.

— Мы не отъезжали дальше второго километра! — соврала Ваниль, выглядывая из-за спины Фэррон.

— Врешь! Вы обе понимаете, что вас могли загрызть монстры?! Или напасть какие-нибудь ублюдки?! Ладно — эта дура, а ты — я думала ты взрослый человек, так какого хрена ты там забыла?

Лайтнинг пристыдилась, нет, конечно, неправильно подвергать опасности Ваниль из-за своих дел. Не надо больше брать её с собой. Стоит уйти из мастерской, все равно от неё там мало пользы. И пойти в погонщики чокобо или охотники, чтоб можно было безпрепятственно двигаться по Диким землям. Но, черт побери, Винсент строго-настрого запретил брать оружие в руки, пока она не притрется к местным. Как это было унизительно, быть подобной маленькому беспомощному ребенку, не имеющему свободы передвижения.

— Это я её потащила туда! — снова соврала Ваниль.

Лайтнинг удивленно посмотрела на рыжеволосую девушку. Нежное чувство к ней заныло в груди. Она снова вспомнила свою сестру, должно быть Лайтнинг выглядела подобно Фанг, отчитывая Серу.

— А какого вы полезли к этим торговцам? Что, думала я не узнаю? — обратилась Фанг к Ваниль.

— Чертов постовой! — тихо буркнула Ваниль, — Там был Промпто!

Неожиданно Фанг громко выругалась подобно солдату и добавила:

— Да хоть сам основатель Кокона! Нет! Твоя доверчивость до добра не доведёт. Всё, вы обе под домашним арестом, из лагеря ни ногой в течение месяца!

«Чёрт! Мне что целый месяц по ночам бегать в Дикие земли?!» — Лайтнинг закатила глаза, предвкушая дополнительные сложности.

— И ты, — обратилась Фанг к Фэррон, указывая на Ваниль, — Отвечаешь за неё головой. Что-нибудь произойдет с ней, тебя и отсюда выгонят, будешь в Диких землях жить.

Лайтнинг вспомнила сцену в Коконе произошедшую почти месяц назад. Ей тогда тоже грозили изгнанием.

Фанг неожиданно заметила, что новенькая до сих пор ничего не сказала, принимая все её слова, как должное. Она стояла по стойке смирно, словно провинившийся солдат, выслушивающий выговор.

— Ваниль — свободна. А ты, задержись-ка, — обратилась Фанг к новенькой.

— Ты видела их? — спокойно спросила атаман.

Казалось вместе с уходом Ваниль исчезла злость Фанг.

— Торговцев? Да. Четыре молодых парня.

— Оружие у них было?

Лайтнинг задумалась, она спокойно могла перечислить всё, что видела в машине с подробными описанием технических свойств, но стоило ли это делать?

— Да, у главного, кажется — Промпто, была какая-то пушка, обрез, наверное. Ещё стояли ящики, накрытые брезентом в багажнике, меч… — очень неловко врала она. — Они опасны? — вдруг поинтересовалась Клэр.

Фанг странно посмотрела на неё.

«Может быть, это связанно с восстанием, они же из столицы» — ошеломленно догадалась Клэр. «Вот, что может вызвать грозу!»

— Можешь идти,— наконец дозволила Фанг.

========== 5. Перед грозой ==========

В комнате пахло сыростью и чем-то затхлым. Мебель здесь явно не меняли лет двадцать, ножки кровати истошно поскрипывали. Ноктис откинулся на покрывало и посмотрел в потолок. На штукатурке наметились трещины и коричнево-жёлтые разводы. Место оказалось более чем мерзкое, но принц слишком устал, чтобы воротить нос. Голова его болела, они ехали сюда почти два дня, последний привал был семь часов назад. Трещины на потолке как-то таинственно сплетались и начинали рисовать знакомые образы в его тяжелой голове. Вот очертания их маршрута на карте, пыльная дорога протяжно вьется. Пустынный пейзаж с сухим и мёртвым деревом, его ветки скребут небо руками с тонкими и узловатыми пальцами. А вот Кокон – большое светлое пятно, окутанное завитками облаков. Ноктис вспомнил розововолосую. Какого чёрта его сознание снова вернулось к ней? Принц злился. Его злило, что желание просто поговорить, услышать ответы на его вопросы, мимолетная прихоть так занимает его сейчас.

«У меня сейчас есть дела куда важнее, чем эта девка!» — Ноктис протер глаза и против воли вспомнил, как она рассматривала его. Все люди не любят, когда на них смотрят, оценивают, тем более принцы с их чувствительным самомнением : «Стерва, были бы мы в столице, я тебе показал, кто я и как следует на меня смотреть».

— Надеюсь, здесь нет клопов, — сказал Игнис, брезгливо осматривая свою кровать.

— Неженка! Любой правитель должен пожить жизнью простого народа. Так сказать прочувствовать их нуждами! — басовито сообщил Гладиолус.

— Ноктис, слышишь, тебе предстоит править людьми, нуждающимися в прачечной! — Игнис похоже нашел пятно на своей простыне.

Принц поднялся и недобро ухмыльнулся, настроение у него было отвратительное.

— Какая, к чёрту, разница, кем править.

В комнату вошёл запыхавшийся и широко улыбающийся Промпто.

— Завтра днём… завтра днем она с нами встретится.

— Отлично, — сказал Ноктис и уже собрался снова окунуться в свои размышления, ведь о главном он ещё не подумал — предстояла сложная встреча.

— Отлично было ещё кое-что изменить в нашем плане, — вдруг сообщил Игнис.

Ноктис посмотрел на него недовольно, почти как ребёнок. Принцу было сложно признавать свои ошибки или обсуждать планы с кем-либо. Но Игнис был тем человеком, к которому он прислушивался, в конце-концов, очкарик его личный советник.

— Нас никто не может подслушать? — спросил Ноктис блондина.

— Нет, это нейтральная территория для торговцев, защищенная договором с контрабандистами. Да и вряд ли они могли успеть что-то поставить, мы же внезапно приехали, — сказал Промпто.

— Хорошо, у меня тут появилась одна идея, — сообщил Игнис, загадочно улыбаясь.

***

Ваниль уткнулась в подушку, пытаясь сдержать слезы. Девушка закусила тканевый уголок.

«Несправедливо! Неправильно! Почему!?! Почему сестра так поступает, унижает меня! Мне уже пятнадцать — я не глупый ребенок, я могу постоять за себя! Она просто пользуется своим положением. Если бы не охрана лагеря, меня ничто не удержало здесь».

Обида, нанесенная сильной и волевой рукой Фанг, терзала Ваниль. Она очень любила сестру, но все отчетливей осознавала, что они разные люди. Что на некоторые вещи она имеет отличное от Фанг мнение. И с каждым днем Ваниль всё сильнее хотелось заявить о нем. Девушка боялась раствориться во властной сестре и исчезнуть навсегда, потеряв себя. Они были абсолютно разные, не только внешне, но и внутренне. Если для Фанг весь мир был клокочущей гиеной, в которой за каждую секунду жизни нужно бороться, то для Ваниль он бы светлым и цветущим полем, в каждом существе которого таилось что-то хорошее.

«Почему она видит везде врагов!? И Промпто — почему она так несправедлива к нему!?»

Ваниль перевернулась вверх лицом, растирая слезы по лицу ладонями. Она вспомнила то хорошее, что произошло с ней сегодня. Воспоминания о улыбке Промпто заставили, посветлеть её лицо, и она сама заулыбалась. Как же он был хорош, светловолосый, красивый, ничуть не изменился за это время, даже стал лучше! Он ведь заметил, что она подросла, не зря был так учтив с ней сегодня. Может быть, теперь он станет чаще заезжать сюда?! Может быть, она сможет ему понравится! Может быть… Щёки её покраснели, и она совсем забыла о своих недавних слезах.

В окне где-то вдали светил ночными огнями Кокон. Далекая сфера повторяла узор звёздного неба.

***

Нечто тягучее и теплое засасывало её. Она ничего не видела, как будто её окружило большое одеяло. Руки и ноги погружались во что-то землянисто-вязкое, затягивая ещё глубже. Она перестала сопротивляется. Это казалось даже приятным, как будто она в утробе матери. Оно обволакивало и окутывало, стягивало мышцы и давило со всех сторон. И вот она поняла, что задыхается. Жадно глотая воздух, Лайтнинг резко открыла глаза.

Девушка лежала в своей скромной каморке. Какой отвратительный сон, если это вообще можно было назвать сном. Последнее время Фэррон не видела их. Максимум, на что было способно её сознание, выдавать сгусток эмоций и чувств. Она подозревала, что в этом виноваты доктор Сид и его «экспериментальная блокировка воздействий». Мысленно проклиная его и всех в Центре, Лайт подняла руку, чтобы рассмотреть массивные часы. Они плотностянули тонкое запястье, на циферблате было 6:11. В углу зелёный огонек, подобный змеиному глазу, еле поблескивал, ловя сигнал пяти спутников. Он сообщал, что все в порядке.

Жесткий матрас давил на бока, мышцы ныли. Лайтнинг поднялась, чтобы их размять. Довольно высоко располагалось окно, если эту застекленную дыру можно было так назвать. На улице пустынной и очень тихой, лучи рассветного солнца только начали теплеть. Клэр стало зябко.

«Если все-таки придется совершать вылазки, лучше вставать перед рассветом, постовые к тому времени устают, а дикие звери, что охотятся по ночам, отправляются спать».

С этими мыслями Лайтнинг ополоснула лицо и плечи ледяной водой. Жар сменился на холод, мурашки проступили на спине, а кожа раскраснелась. Фыркнув от бодрящего ощущения, она невесело ухмыльнулась.

Лайтнинг относилась к тем людям, что легко могли рано вставать по утрам. Проспав даже час, она чувствовала себя бодро и счастливо, ведь усталость и переживания оставались позади, вчера. Утром от прилива сил Лайтнинг иногда казалось, что она может разверзнуть землю одним взмахом ресниц, но сегодня всё было иначе. Было ли это вызвано кошмарным сном или вчерашними событиями она не знала.

Фэррон присела на кровать и попыталась с точностью до мелочей вспомнить всё, что видела вчера. Ночью, если повезет, она отправит отчет. Машина, флаг, оружие, люди — мысленно повторила Лайтнинг про себя. Она узнала имена только двоих и тот парень… Сержант Фэррон перебрала в памяти десятки лиц — бандитов и контрабандистов из этих мест. Лайтнинг видела их на фото в центре. Ни одного из компании приехавшей вчера там не было. Слишком мало информации, нужно попытаться узнать ещё что-то.

Девушка чувствовала себя ужасным шпионом. Ей трудно было врать и тихо собирать информацию, подслушивать, подглядывать. Как диверсант с оружием в коротких блиц-акциях Лайтнинг чувствовала себя куда уверенней. Почему Винсент настоял на задании категории С? Может она ещё научится? В конце концов, она только неделю здесь.

Стянув резинкой волосы повыше — чтоб те не мешались — она оделась и вышла, её ожидала грязная работа в мастерской. Лайтнинг каждый день почти до полудня помогала Ноэлю и его отцу чинить различные приборы и технику. Механик из Клэр действительно был никудышный, но она исправно выполняла чёткие команды и неплохо управлялась с различными средствами передвижения. Да и по легенде на Коконе Фэррон занималась именно перевозками.

Во время полдника Ноэль сообщил отцу, что хочет отправиться к приехавшим вчера торговцем, приобрести что-нибудь.

— Я с тобой, мне все равно в ту сторону нужно, вернуть байк Ваниль, — сообщила девушка, пережевывая бутерброд.

Ноэль чуть не поперхнулся и удивленно посмотрел на неё, но возражать не стал.

***

Лайтнинг раньше не была тут, малознакомое помещение вызывало неприятное ощущение небезопасности. Как будто сержант Фэррон находится на территории врага и не знает как защититься, если на неё нападут.

В гараже при магазине оружия был кавардак. Ящики из пикапа вчерашних торговцев стояли беспорядочно. Похоже его только недавно начали разгружать. Там же были две машины. Знакомый Лайтнинг чёрный пикап, несмотря на пыль местных дорог, горделиво поблескивал новизной. Рядом скромно ютился маленький грузовик. По размерам он был больше пикапа, но царапины и выцветшая серо-бежевая краска выставляли его в невыгодном свете. Натянутый на малометражный контейнер тент местами порвался. В гараже никого не было, однако из двери, ведущей в торговую часть здания, слышались громкие голоса.

Ноэль без малейшего стеснения вошел в помещение и стал с интересом рассматривать ящики. Лайтнинг осторожно последовала за ним. Ящики с оружием она ещё вчера успела изучить, так что она первым делом подошла к пикапу. Лайт заметила, что задняя дверь не закрыта, даже не захлопнута. Подойдя ближе, она заглянула в окно, вдруг там что-то интересное или полезное? К её удивлению там действительно что-то находилось. И это что-то с серо-черными волосами дремало, развалившись на заднем сиденье машины.

Неужели удача все-таки улыбнулась ей. Она попыталась разглядеть его лицо, но сейчас это было даже сложнее, чем вчера. Она решила приоткрыть дверцу сильнее.

Ноктис почувствовал приближение кого-то, это заставило его конвульсивно дернутся, вырывая из сладкого и приятного сна. Лайтнинг испугалась, когда на спокойном и умиротворенном лице, напоминавшем восковую скульптуру, открылись глаза — теплые, янтарно-золотистые. Она удивилась и решила, что ошиблась. Действительно, парень сонно проморгался и уставился на неё уже холодно-синим взглядом.

Ноктис просыпался обычно в крайне дурном настроении. Заметив вчерашнюю незнакомку, он был удивлен. Сначала даже решил, что это продолжение сна и образы прошедшего дня снова преследуют его. Но поняв, что розововолосая стоит перед ним воплоти, обрадовался, конечно настолько, насколько это позволяло его отвратительное настроение.

Принц поднялся и вылез из машины так решительно и резко, что девушка попятилась назад. Заметив страх на её лице, сын короля почувствовал приятное ощущение. Как будто он зверь и загоняет жертву в угол. Принц сделал ещё шаг, чтоб в полной мере насладиться ситуацией. Лайтнинг же пришлось упереться спиной в грязный борт грузовика. Между её бровей проступила напряженная морщинка. Сглотнув, она начала быстро придумывать невинные оправданий того, что могла здесь делать.

— Тебя выслали из Кокона? — как-то насмешливо произнес незнакомец, его голос оказался ниже и тише, чем можно было ожидать.

Сейчас Лайтнинг не была готова к подобному вопросу. Мысленно она прокляла свою неудобную форму, затем трижды чертыхнулась и ещё раз прокляла робу заключенного объединенного Кокона, надетую на ней. На Пульсе это было как клеймо, которое позволяло одним приставать к ней с бестактными вопросами, другим - подчеркнуто игнорировать её присутствие. Слава богу, Ноэль и его семья не относились ни к тем, ни к другим.

Виноватое выражение тут же стёрлось с лица Лайтнинг. Она собралась послать парня с его расспросами куда подальше и плевать она хотела на обещание Винсенту быть спокойной и осмотрительной. Местные жители ей уже изрядно поднадоели с этим. А кто этот парень, чтоб приставать к ней с расспросами?!

Ноктис заметил изменение на лице девушки. Глаза прищурились и стали похожи на морскую воду. Подбородок и губы чуть выдвинулся вперёд. Казалось, она прикусывает щёку от злости. Она больше не походила на жертву. Принц мысленно ухмыльнулся, не так проста была эта девушка. Он — то уже решил, что это легкая победа — он услышит то, что хочет, и его нездоровый интерес исчезнет.

Лайтнинг не успела ничего ему сказать. Голоса из коридора стали громче и в гараж вошли несколько человек. Это были хозяин магазина, Гладиолус и Промпто. Глад взял очередной ящик и потащил внутрь, а блондин сказал торговцу:

— Тот большой ящик мы оставим себе и возьмем ещё два с сорок вторыми и один с гранатами, а у тебя точно нет машины поменьше и побыстрей? Сдается мне, что ты врешь, — ухмыльнулся блондин, затем выражение его лица резко изменилось, он заметил незнакомца у ящиков, — Эй шпана! Что тут забыл, если, что-то пропадет я тебе автомат в жопу засуну! — сказал он Ноэлю.

На Промпто не было дежурной маски ловеласа, голос его стал куда грубее, а речь жестче. Ноэль развернулся к блондину и угрожающе нахмурился. Лайтнинг почувствовала опасность и поторопилась к молодому механику. Из-за чего-то ей всё время нужно было кого-то защищать.

Ноктис остался без ответа. Его это очень разозлило. Не привыкший к игнорированию своей персоны, принц чуть было не схватил сбегающую от него девушку за плечо. Ноктис еле сдерживался, чтоб не прорычать ей вслед какую-нибудь грубость. Лицо его потеряло привычное бесстрастное выражение, злость явно вырисовалась на нём.

— Э — полегче, это сын главного механика! — сообщил хозяин магазина, —

Кстати, он может подтвердить, что грузовик в полном порядке, он его на прошлой неделе проверял.

— Ноэль? — Промпто узнал паренька, — О, и наша вчерашняя знакомая! — блондин растянул самодовольную ухмылку.

Лайтнинг встала между ними, готовая защищать Ноэля. Её глаза красноречиво говорили об этом.

— Лай-ти? — с трудом вспомнил светловолосый стрелок, имя он произнес так, как будто смаковал каждый слог.

— Лайтнинг, — оскорблено сообщила девушка, только Ваниль могла называть её так.

Промпто внезапно вспомнил, что ей шла злость и, предвкушая приятную для себя ситуацию, блондин подошёл к ней ближе. Так, чтоб можно было заглянуть прямо в колкие, серо-голубые глаза.

— Что?! Хотите приобрести что-то из оружия? — вкрадчиво спросил он.

— Нет, меня это не интересует, — нахмурилась девушка, она не понимала, что торговец хочет от неё.

— Хочешь я подарю тебе какую-нибудь пушку, Лай-ти? — продолжал он, как будто предлагая что-то неприличное.

Промпто мысленно рассмеялся, заметив, что девушка стала пунцового цвета.

Сейчас для неё он выглядел странно, его светлая и миловидная внешность неприятно контрастировала с поведением. Здесь не было Ваниль и он не сдерживал своего дурного характера. Лайтнинг так и вскипела : «Да, пушка мне сейчас пригодилась бы, чтоб прострелить твою башку».

Ноктис подумал примерно тоже самое, только в два раза грубее и ещё что-то добавил про саму Лайтнинг — дуру, предпочитающую говорить с Промпто вместо него. Как подобное вообще было возможно?

— Она не умеет стрелять, — Ноэль буквально выдернул её за плечо, отстраняя от блондина, — Что там с грузовиком? Могу прямо сейчас посмотреть ещё раз! — поспешил он перевести тему разговора.

Стрелок и моргнуть не успел, как Ноэль начал отводить его и хозяина магазина от Лайтнинг к грузовику.

«Быстрый малый,» — благодарно подумала девушка, только сейчас осознав, что избежала что-то неприятное. Но тут мурашки пробежали по её спине, сероволосый незнакомец всё это время сверлил её глазами. Почти ощутимая физически злость легла на его лицо, но на расстоянии он выглядел менее опасно, чем у грузовика. Да и слова блондина разозлили Фэррон. Она вспомнила, как этот сероволосый парень вчера на неё смотрел. Девушка, подобно Ноктису, задрала подбородок и посмотрела на него сверху вниз.

«Что, решил — испугаюсь? Где же я видела твое лицо?!» — подумала она, прищуривая глаза. Сейчас Лайтнинг могла спокойно рассмотреть его и запечатлеть всё в памяти. Она могла точно сказать, что он был не из бандитов на фото, что показывали ей в Центре. Совершенно очевидно, она не там ищет. Они из столицы, но её же готовили для работы на территории Диких земель. Где-то же она его видела?!

«Что такое? Ты сбежала от меня, а теперь смотришь, как будто это я тебе что-то должен? Я могу свернуть твою тоненькую шею одной рукой», — мысленно вторил Ноктис.

Они стояли друг напротив друга, на расстоянии пяти метров, мысленно метая молнии. Эту картину увидел только что вошедший Игнис. Он не любил, когда возле Ноктиса увивались девицы, а тем более, когда принц оказывал им знаки внимания. Игнис был уверен, что такие слабости чреваты последствиям. И это более чем доказала Стелла. Конечно, затянувшаяся игра в гляделки не была похожа на флирт, но обычно бесстрастное лицо Ноктиса окрасилось всеми красками эмоций, это явно — дурной знак. Игнис поспешил встать между этими двумя.

— Как там дела с машиной? — спросил он Ноктиса, — Скоро нужно будет отъезжать!

Принц то ли зло, то ли устало посмотрел на советника. Он и так знал, что сейчас нет времени на игры, не стоило ему это напоминать.

— Все в порядке! — послышался голос Промпто, перекрывающийся шумом мотора.

Ноэль только что завел грузовик.

— Лайтнинг! — окрикнул механик девушку.

Она поспешила скрыться за грузовиком. Не оставив Ноктису никаких шансов продолжить их противостояние.

— Что? — спросила она Ноэля.

— Одному из этих ребят нужно встретится с Фанг и передать кое-какое оружие, он не знает дороги, а остальным нужно срочно уехать. Меня попросили показать дорогу, давай мы тебя вместе с байком довезем? — как–то необычно тихо сказал он.

Посмотрев на него, Лайтнинг испугалась — он выглядел бледнее. Появилось предчувствие, что её пытаются втянуть во что-то.

— Но в кабине только два места?

— Ты поедешь в кабине и покажешь дорогу, не волнуйся я поеду в контейнере и присмотрю за байком и … оружием, — Ноэль окончательно перестал быть похожим на себя, и Лайтнинг начала что-то понимать.

Вся эта история выглядит подозрительно. Видимо, Ноэль боялся и хотел проверить посылку для Фанг. Вдруг это теракт?! Она должна помочь предотвратить подобное!

В разуме бывшего элитного солдата тут же стали появляется планы действий. Что если прямо сейчас уложить этих парней и проверить их вещи? Нет, ясно, что это раскроет её как шпиона в лагере. Уйти и сообщить всё Фанг? А что если Ноэль ошибается, он-то сам не спешит это сделать и более того не хочет отпускать её. Возможно, молодой механик пока не уверен или хочет сам незаметно обезвредить взрывчатку, чтоб никто не пострадал. Лайтнинг поморщилась. У неё не было сомнений, что у Ноэля хватит для этого знаний. Но сержант Фэррон определенно справилась бы лучше, ведь она не раз имела дело с взрывчаткой.

«Сказать, что я сама поеду в кузове и обезврежу её? Нет, он не пустит меня, я же для Ноэля неуклюжий помощник механика. Да и если я справлюсь, это может раскрыть меня, как шпиона», — Лайтнинг невольно запустила руку в волосы. Как глупо задумываться о таком, когда на кону жизни людей. Но что, если все это ошибка, зачем торговцам устраивать теракт!?

«Ладно, пусть едет Ноэль, он справится, а я, если что, справлюсь с водителем и увезу грузовик на безопасное от лагеря расстояние», — в голове сразу всплыло несколько удобных приемов, чтоб обезвредить человека за рулем. Она может сделать внезапный удар в нос кулаком или локтем. Затем откроет дверь и выпихнет его, пока он мешкает. Главное, успеть перехватить руль, а то он может от испуга его дернуть, и грузовик перевернется. И педали, нельзя чтобы он нажал на газ или тормоз, это может плачевно кончиться для Ноэля.

Лайтнинг несколько раз прокрутила этот план в голове, оттачивая все детали. Пока наконец не поняла, что она ведет себя как диверсант, а не шпион. «Нет, прежде всего нужно с ним поговорить, все же, вдруг Ноэль ошибается, да и мне нужна дополнительная информация для отчета!» — пока от Лайтнинг, как от шпиона, было мало толку. Вместо сбора информации у неё невообразимым образом получалось натравливать незнакомцев на себя.

«Нужно взять себя в руки и постараться расположить его к себе!» — покорно закрывая глаза, подумала она, и сказала Ноэлю:

— Хорошо.

***

Ноктис был зол, Игнис, видя это, отправил принца подальше от раздражителей.

— В магазине можно перекусить, сходи туда, а то позже не будет возможности. Вам предстоит долгий путь.

Ноктис закатил глаза, но послушно отправился в коридор, показывая всё свое недовольство неуместной опекой Игниса красноречивым молчанием.

Сейчас он и сам видел в себе капризного и недовольного жизнью ребенка. Какого чёрта его заботит что-то, кроме их плана? Нокт понимал всё это, но не мог ничего поделать, оставалось лишь удалиться, чтоб пережить свое дурное утреннее настроение. Он сжал кулак так, что ногти впились в ладонь. Злился Ноктис по многим причинам. И из-за того, что его раздражало это мелкое поселение. И от того, что он плохо спал сегодня в той затхлой комнатёнке. И от того, что Игнис настоял на том, чтоб принц не шёл с ним к атаману Южного Клыка. И от того, что встретил сопротивление этой Лайтнинг…

И что это за дурацкое имя? Кличка? И его злил тот жалкий парень — механик, которого она зачем-то ринулась защищать. Ещё принц злился из-за того, что эта шлюшка говорила с Промпто. Ноктис, поглощая свой поздний завтрак, воображал, как блондин прикасается к девушке из Кокона, целует её, а розововолосая вполне довольно улыбается ему в ответ. Ноктис откинул вилку, аппетит был испорчен.

«Неужели я ревную?» — осознание этого даже как-то расслабило и немного убавило злость, словно он разгадал тайну, которая не давала ему покоя. Вот и ненавистный Промпто появился, а Ноктис уже не жаждал вправить его нос. Принц понял, что причина злости не в светловолосом друге.

— Что, Ваше Величество взволнован холодностью местных девушек? Конечно, они же не в курсе, кто приехал в их зачуханный город.

— Заткнись, — в голосе Ноктиса не было злости, это скорее была отмашка, чтоб избавиться от неуместного сейчас общества. Даже Игнис иногда может облажаться, надо же — додуматься послать проверить состояние принца, именно этого бестактного идиота. Впрочем, у советника сейчас хватало проблем и без дурного настроения господина. Но, все же, Игнис нашёл время рассказать Промпто о том, что увидел между принцем и этой девушкой.

— Не переживай, она «горяча», как лед. Чуть не дала мне под глаз, когда я попытался подсадить её в грузовик, — расстроено улыбаясь, сообщил блондин.

— Подсадить? Они поедут с Игнисом?

— Только укажут дорогу.

У Ноктиса появилось ощущение, что теперь обязательно что-то пойдет не так. А может быть, это был очередной приступ ревности, уже к Игнису?

========== 6. Вереница ошибок ==========

В глаза ударил яркий свет, после полумрака гаража он ослеплял. Лайтнинг сидела в кабине грузовика рядом с Игнисом.

От магазина до главного дома лагеря было пять минут ходьбы напрямик. На машине в объезд по людным улицам это должно было занять минут пятнадцать, но Игнис настаивал на том, чтобы ехать. Так было удобней доставить оружие. К тому же, он не очень спешил. Это ещё больше настораживало.

Клэр отчасти была рада, что её спутником оказался именно он. Парень в пиджаке выглядел наиболее спокойным и неопасным из всей четверки заезжих торговцев. Речь его была правильной и приятной, правда порой монотонной, с излишними объяснениями. Иногда его очки неприятно поблёскивали. Она не могла объяснить, почему ей так не нравилось это. Но, пожалуй, это было то единственное, что её настораживало и отталкивало от нового знакомого.

«Так, с чего бы начать?» — обливаясь потом, подумала девушка. Ей было легче вести огонь на поражение, нежели светские беседы.

— Так вы из столицы? — с трудом выдавила она из себя.

— Да, — скупо ответил Игнис, сейчас ему было не до болтовни. Готовясь к встрече с атаманом, он напряженно размышлял о предстоящих переговорах и следил за временем.

Лайтнинг поморщилась, она не знала, как продолжить разговор. Внезапно девушка почувствовала себя жалкой, с трудом пытающейся переломить себя. Обычно она была не очень общительной с малознакомыми людьми, тем более, никогда не выступала инициатором беседы. Лайтнинг ещё раз посмотрела на своего собеседника. Пытаясь освежить взгляд, найти новые детали — зацепки. Молодой, остролицый, одет строго – всё это она уже видела. Очки — и их тоже.

«Интересно, почему они так бликуют? Возможно, он специально прячет глаза?» — тут Лайтнинг заметила, что за дужкой поблёскивают капли пота.

«Волнуется! Ну, для смертника, который везет бомбу Фанг вполне логично».

Они притормозили, уступая дорогу пешеходам, среди них показалась рыжеволосая голова. Ваниль куда-то спешила. Лайтнинг была рада, что увидела её, это немного разрядило напряжение. Фэррон высунулась из окна, чтобы поговорить с Ваниль.

— Привет! Ноэль починил твой байк, мы везём его к вам домой, — Лайтнинг хотела было предложить довезти и её, но сразу же осеклась, вспомнив о том, что их груз может быть опасен.

— Ох, поставишь его на заднем дворе? — умоляюще посмотрела девчонка на розововолосую девушку.Затем взгляд Ваниль упал на Игниса, и она начала волноваться ещё больше.

— Я опоздала, ребята уже уехали? — спросила она его.

— Не волнуйся, ты ещё успеешь попрощаться, — сказал он, улыбаясь.

— Уф, — громко выдохнула она, и её лицо приобрело привычную лучезарность. — Ладно, я побежала! Скоро увидимся! — сообщила она Лайтнинг.

У Фэррон пробежали мурашки по спине. Ваниль так спешит попрощаться с этим смазливым придурком! Лайт вспомнила сцену в гараже и почувствовала себя причастной к чему-то грязному. Она стиснула зубы: «Озабоченный ублюдок!»

К счастью, Промпто вел себя с Ваниль куда более сдержанно, видимо, побаивался гнева Фанг.

«Нет, он не сделает ей ничего плохого. А если хотя бы попытается, ещё до Фанг я оторву ему яйца!» — зло подумала Лайтинг. Затем рассудительно добавила : «Всё же, если они планируют теракт, хорошо, если Ваниль будет подальше от этого грузовика!»

От этой мысли внутри защемило. Вдруг у них в кузове действительно взрывчатка? И Ноэль сейчас в ней ковыряется посреди людной улицы.

Взгляд Лайтнинг упал на полупустую коробку с патронами, стоявшую над бардачком. Игнис поставил её туда перед самым отъездом. Собравшись с силами и мыслями, Клэр снова попыталась заговорить.

— Так вы только оружием занимаетесь?

— Что, прости? — Игнис задумался, смотря на часы, и пропустил вопрос.

— Сейчас налево! — указала она дорогу и повторила вопрос. — Вы только оружием занимаетесь? Ты с Фанг по этому поводу хочешь встретиться?

Игнис удивленно посмотрел на неё и даже кажется притормозил.

«А что, это так интересует девушку из Кокона?!» — подумал он, прищуривая глаза за стёклами очков.

— Да, мы хотим предложить поставлять сюда новое оружие из столицы. Месяц назад из-за теракта на западном рубеже Кокона контрабандисты сократили поставки, — сообщил он заранее подготовленную фразу и начал внимательно следить за её реакцией.

Лайтнинг напряглась — это звучало правдоподобно. Они загружали в грузовик два ящика с надписью ММТ-42. Она видела раньше этот автомат, действительно, последние разработки Пульса. Но все-таки её больше напрягло упоминание теракта. Неужели Игнис говорил про ту диверсию, что устроила она? Странное, почти обреченное ощущение причины-следствия накатило на Лайтнинг. Именно из-за той операции она оказалась здесь, и они, по-видимому, тоже.

Так отвратительно осознавать, что совершил действие, ставшее причиной череды неприятных событий. Когда же она выкарабкается из этого, и ошибки перестанут затягивать её все глубже? Лайтнинг вспомнила свой сегодняшний сон, когда нечто засасывало её в темноту и медленно убивало.

Игнис начал вглядываться в её лицо. Девушка с розовыми волосами побледнела, с щёк пропал обычный румянец. Глаза потемнели, взгляд опустился вниз. Игнис понял - что-то не так. И сам с интересом начал допытывать Лайтнинг.

— А ты на Коконе занималась тоже техникой? Машинами?

Девушка подняла на него глаза, осознавая, что сделала непростительно долгую паузу в разговоре.

— Водила машины, — ответила она задумчиво. — Механикой и ремонтом не занималась.

— Необычно для девушки. Это были какие-то грузы или люди, военные?

Игнис так небрежно и естественно задал этот вопрос, что Лайтнинг оставалось только завидовать: «Кто кого тут пытается разговорить?!»

— Гражданские и частные грузы, а… — она хотела перевести тему, но Игнис перебил её.

— Из-за этого тебя выслали?

Лайтнинг уже много раз слышала этот вопрос, со временем её ответ на него становился всё бесстрастней, голос звучал увереннее и чище, произнося ложь:

— Связалась не с теми людьми. Контрабанда, — ей показалось, что пространная, но исчерпывающая формулировка устроит её собеседника.

— Контрабандисты — опасные люди, зачастую бандиты. Ты не похожа на такого человека, — сказал Игнис.

Лайтнинг не знала радоваться ей или нет. То ли он льстит ей, то ли обвиняет во вранье.

— Да уж, я никогда раньше не сталкивалась с подобными, наверное, поэтому в итоге и оказалась здесь, — Лайтнинг старалась не отводить глаз и ровно дышать, чтобы не выдать свое вранье.

***

Ваниль тихонько вошла в гараж. Сердце трепетало, а внутри так приятно щекотало. Они не уехали, их машина всё ещё стояла, а рядом с ней был Промпто и его друзья.

— Я уже боялся, что не увижу тебя до отъезда, — улыбнулся блондин.

Сейчас его светло-русые волосы выглядели золотыми и очень мягкими. Уголки глаз так и искрились. Ваниль показалось, что она растает и растечется чем-то сладким и теплым по полу.

— Пойду предупрежу хозяина, что мы уезжаем, — сказал Ноктис и отправился в магазин, закрывая за собой дверь.

Второй друг Промпто, тот что со шрамом, направился к наружной двери гаража, видимо, чтоб открыть её для выезда. Ваниль осталась наедине со стрелком. Он сделал несколько шагов к девушке. Блондин перебирал что-то светлое в руках. Ваниль поежилась, предчувствуя нечто, раскраснелась и удивленно на него посмотрела. Промпто улыбался, но какая-то грусть затаилась в глубине синих глаз.

Происходящее выглядело так невинно и трогательно, что парень мысленно поморщился. Не от того, что ему это не нравилось, а от того, что он ненавидел себя. Он знал, в мире все поступают плохо. Кое-кто говорит, что это не так, и лицемерно притворяется святым.

Промпто же нарочито выставлял напоказ то дерьмо, что есть в нем, чтоб не врать никому. Стрелок в сущности не был плохим парнем, просто он знал точно, что он не хороший. Он прятался за ухмылкой подонка, делал вид, что такие поступки — норма, потому что все так поступали. И если бы блондин признался, что это мучает его, ему давно пришлось бы пустить себе пулю в голову. Но вот сейчас он четко осознавал, что делает что-то отвратительное, и ему было противно. Потому-то Промпто ненавидел себя.

«Это все от того, что она смотрит на меня так доверчиво своими огромными глазами. Черт побери, почему? Она ведь совсем ребенок,» — захотелось прикрикнуть на неё, чтоб рыжая испугалась, возненавидела его и убежала без оглядки, больше не смотрела на него вот так, будто бы он хороший.

— Прости! — он взял себя в руки и наклонился, чтобы поцеловать на прощание в лоб.

***

Машина затормозила – они приехали. Лайтнинг поспешила выйти из кабины, чтобы встретить Ноэля. Конечно, разговор с Игнисом ставил под сомнение подозрения в теракте, но очкарик мог и соврать. В конце концов не скажет же этот очкарик ей: «Да, у меня бомба в кузове!»

Ноэль с трудом пытался опустить байк с высоты грузовика.

— Все в порядке? — поспешно спросила его Лайтнинг.

— Да, все хорошо — сообщил Ноэль, широко улыбаясь и вытирая пот со лба.

«Неужели я ошиблась?» — нахмурилась Фэррон, и сразу же улыбнулась: «Уж лучше так».

К ним подошёл прям-таки сияющий Игнис, настроение у него явно улучшилось.

— Подскажите, как отсюда добраться к ближайшему выезду из лагеря? Чтобы я вас после переговоров не задерживал, — спросил он.

— Да тут рядом! По прямой в том направлении — минута, не больше, — сообщил Ноэль.

Лайтнинг стала увозить злополучный байк за дом, внутренне усмехаясь всем последним тревогам. Казалось, во всех бедах виновата эта потертая жестянка. Как будто бы байк приносил Лайтнинг неудачи. Она поставила его возле стены с витражными окнами, по видимому, здесь располагался кабинет Фанг, и, набрав полные легкие воздуха, улыбнулась, избавляясь от этого тяжкого груза. На секунду девушке показалось что то, что давило на неё с самого утра исчезло. Эти незнакомцы уже покидают лагерь, и ничего плохого не произошло. А солнце светит сегодня так ярко и тепло…

— Да, Ноктис… Отлично. Выдвинулись? Без проблем?… Хорошо, я тоже уже приехал … надеюсь, по плану, позвоню через час, может быть раньше, вдруг она окажется такой же сговорчивой, как и сестра, — Игнис разговаривал по телефону, видимо, считая, что его никто не услышит. Ноэля поблизости уже не было, присутствия Клэр он не заметил.

Глаза Лайтнинг расширились, словно она вспомнила что-то важное.

Игнис выключил телефон, повернулся и увидел розововолосую. Щёки её горели, но она решительно отвернулась, делая вид, что ничего не заметила. Игнис проводил её злым взглядом за угол.

«Вдруг она что-то слышала? Да нет, если и слышала, то ничего не поняла, а если и поняла, то в конце концов, эта девчонка ничего не сможет сделать».

***

Ноктис…

Его имя сразу же всплыло в сознании Фэррон. Не многие обладали подобным.

Ноктис Люцис Каэлум…

Лайтнинг сидела в небольшой тёмной комнате, перед ней был экран с слайдами. Ежедневно по два часа она самостоятельно рассматривала курс истории и географии королевства Люцис. Было мучительно скучно, большую часть информации она уже где-то видела или изучала. Подобное времяпрепровождение напоминало занятия в школе. Все это казалось неважным и ненужным для недолгого и локального задания. Иногда она лишь бегло перелистывала слайды.

— Ну, как успехи? — внезапно спросил голос за спиной.

Лайт вздрогнула. Винсенту удалось подкрасться к ней незаметно. Вообще во время самостоятельных занятий он имел дурную привычку делать так. Лайтнинг раздражало это, как будто бы инструктор хотел поймать её дремавшей или клюющей носом в монитор. Нет! Она усердно будет изучать все эти скучные картинки и тексты ему назло!

— Какая мне разница, кто правил там пятьдесят лет назад и сколько денег они зарабатывают сегодня на добыче металла? Всю нужную для задания информацию мне дадут перед самим заданием! Зачем мне сейчас терять на это время?

Лайтнинг посмотрела на Винсента, склонившегося над ней. Чёрная чёлка свисала, закрывая глаза, они скорее всего пылали алым гневом. Клэр надеялась на это, она же специально его злила.

«От чего ученики имеют свойство оспаривать учителей, ставить под сомнения их методы? Зачем постоянно искать ошибки у старших? Младшим всегда кажется, что они правы. Им плевать на чужой опыт, видимо, хочется набить шишек самостоятельно», — подумал он.

Винсент выпрямился и посмотрел на девушку сверху вниз без доли злости или агрессии.

Лайтнинг с досадой отметила, что выглядел он более чем спокойно.

— Ты можешь это не изучать, если считаешь, что это неважно. Перед заданием тебе дадут ровно столько информации, сколько посчитают нужным, чтоб не захламлять твоё сознание. Как думаешь, они предугадают всё, с чем тебе предстоит столкнуться? — сказал Винсент ровным голосом.

Лайтнинг прикусила от досады губу: «Почему нельзя было просто накричать? Заставить меня заниматься? Почему нужно давить так? Перекладывать всю ответственность на меня?»

Она откинулась на спинку стула и запрокинула голову, рассматривая плитку на потолке.

Винсент слегка улыбнулся — её всё ещё нужно воспитывать. Любой шаг должен быть осознанным, чтобы Фэррон понимала: « Это нужно ей самой». Инструктор уже научился управлять своенравной девушкой, подталкивать её в нужном направлении. Валентайн молча ушёл и больше никогда не беспокоил её во время самостоятельных занятий. Однако его доверие не меньше подстегивало, чем постоянный контроль. Злясь, почти рыча от ощущения несправедливости, сержант Фэррон продолжала поглощать информацию о королевстве. Её было много, потому Лайтнинг самостоятельно предстояло решать, что для неё важно знать.

Только спустя некоторое время она поняла ещё одно значение этих занятий - воспитание самостоятельности. Винсент хотел, что бы она смогла отказаться от солдатского подчинения, чтобы Лайтнинг имела возможность научиться самостоятельно принимать решения и брать за них ответственность. Конечно, в «Син» она попала из-за ослушания и самовольной операции, но девушка не могла сказать, что это был продуманный во всех отношениях ход. Скорее это был импульсивный порыв.

Лицо Ноктиса Лайтнинг увидела на фото. Там молодой человек в дорогом чёрном костюме, убрав руки в карманы, меланхолично смотрел на неё. Подпись гласила – «Наследный принц королевства Люцис — Ноктис Люцис Каэлум». Статья сообщала о его первоочередности в притязании на трон, дату рождения и краткий перечень занятий на сегодняшний день. Основная статья доходов — ценные бумаги. Считается очень перспективным молодым политиком. Один из самых завидных холостяков королевства. Отличился парой скандалов по молодости и первым заработным миллионом в восемнадцать лет.

«Хм, забавно», — Лайтнинг в жизни не встречала принцев, странно было осознавать, что подобный человек мог управлять целой странной.

Когда Клэр увидела Региса Люциса Каэлума в короне и мантии, со всеми символами власти, он произвел на неё большее впечатление. Глубокие морщины росчерками залегли на щеках, острые ледяные глаза — у неё даже пробежали мурашки, столько власти и силы было во взгляде короля. Рассматривая его сына, она не увидела ничего общего. Принц показался ей куда мягче и спокойней. Симпатичный, молодой, её возраста. Он мог быть беспутным ловеласом или гением-трудягой, но не жестоким тираном.

Сейчас, осознав, что на нее с презрением сегодня смотрел именно он, Лайтнинг изменила свое мнение.

«Подонок! Надменный ублюдок! Мразь!» — она закусывала пальцы, сидя у стены с витражами: «Какого ты забыл здесь? Что тебе и твоим дружкам нужно от Фанг… Если вы сделали что-то с Ваниль…»

Лайтнинг проклинала себя. Какого чёрта она пропустила такое важное событие мимо, как она позволила Ваниль приблизится к этим уродам? Скорее всего, они выкрали её, чтобы повлиять на Фанг, это же так очевидно! Если бы Лайтнинг раньше заметила все подсказки и знаки, она бы ни за что не отпустила Ваниль. Если бы понадобилось, Фэррон держала бы её у себя, связала бы. А сейчас они, наверное, уже в паре десятков километров отсюда и мчатся в неизвестном направлении, отдаляясь каждую минуту.

«Она у них, у него и этой светловолосой сволочи! Если они с ней что-то сделают…» — Лайтнинг поморщилась, схватив себя за волосы, слезы хлынули из глаз. Хотелось завыть, но ей оставалось только заламывать руки. Досада и боль полосовали девушку. Это её полный провал, как шпиона. Фанг обещала выслать её, если с сестрой что-то случится, а самым ужасным было то, что Ваниль могла пострадать. Почему она сразу же не вспомнила этого выродка, почему допустила такое, почему не сообщила об этом Фанг ещё вчера!?

В солнечном теплом свете на Лайтнинг легла тень, словно рядом стоял Винсент. Она не поднимала головы, продолжая плакать. Фэррон просто чувствовала его незримое присутствие. Лицо его было устало и спокойно как всегда, но голова медленно покачивалась с укоризной. Учитель ни за что не простил бы её за такие ошибки. Девушка ударила кулаком по стене сзади. Что она могла сейчас сделать, как все исправить, как спасти Ваниль?

Внезапно, за окном послышались голоса. Это вернуло Лайтнинг в сознание. С мокрым лицом, широко открытыми глазами, она вжалась в стенку, словно её позвоночник кто-то натянул на нитке. В голове появилась пустота, которую она жадно начала заполнять тем, что подслушивала через просветы в витражах.

***

Фанг сидела за столом, она просматривала бумаги — отчеты постовых, лидеров других лагерей, но вникнуть в них не получалось. Её мысли были заняты Промпто и его дружками. С минуты на минуту таинственная четверка торговцев оружием должна была прийти к ней.

«Зачем им понадобилась я? Что хочет этот парень?»

Дверь открылась, охранник пропустил вперед молодого человека. Он был необычно одет для здешних мест: белая рубашка, пиджак, джинсы, очки, челка торчала вверх. Парень довольно учтиво улыбался, что делало его вид совсем безобидным.

— Игнис, — сообщил он сразу.

— А где Промпто? — удивилась Фанг. — Он вчера говорил, что вас будет четверо.

— Планы остальных изменились, но я думаю, что так будет даже легче решить наши вопросы, — в улыбке молодого парня проскользнуло что-то неприятное.

— Наши? — Фанг красноречиво ухмыльнулась в ответ.

Игнис смотрел на неё сквозь стёкла очков. Он ожидал увидеть чопорную старую деву или бандитского атамана в юбке, нечто вроде женщины с бородой. Но перед ним была красивая девушка, выглядящая явно моложе известного ему возраста. С очень изящными лицом и фигурой. Темные взъерошенные волосы и этническая одежда только прибавляли ей шарма. Неужели она и была местным лидером, она управляла Южном Клыком? Да, не было сомнения, и это вызывало уважение Игниса. Пожалуй, это был тот редкий вид женщин, что нравился личному советнику принца. Жаль, их столкнула работа, а то он с удовольствием бы повосхищался столь властной особой.

— Так что вам нужно от меня? — спросила Фанг, вздернув тонкие брови.

— От Южного Клыка, — колко уточнил Игнис.

— Даже так? Так что? Если это очередное предложение таскать из Кокона оружие для вас, то вы зря тратите время, — женщина надменно посмотрела на торговца.

— Нет, нам нужна ваша поддержка в перевороте. Оружие мы сами вам предоставим, я привез несколько образцов, — как будто бы ущемлено сообщил молодой человек.

Фанг не была готова к подобному предложению. В глубине души она верила, что на её век правления не перепадет доли вести своих людей на гражданскую войну.

— Вы пытаетесь меня подкупить? — глаза атамана прищурились. — Ради этих безделушек наши люди должны идти на гибель? — губы женщины искривились в недоброй улыбке. - Кто вы, чьи цели мы будем защищать?

Игнис молчал, он ожидал подобного вопроса и заранее подготовил ответ. Но Фанг быстро выходила из себя, он не хотел потерять контроль над ситуацией, потому и дал ей передышку.

— Несколько столичных группировок объединились вместе, в том числе и повстанцы.

— В столице ими управляет Баррет, почему он сам не приехал поговорить со мной?

— Потому что они только часть тех, кто участвует в перевороте, — Игнис сделал паузу, затем сообщил. — Мы организаторы.

— Мы… Организаторы? — Фанг показно осмотрела его слева, затем справа. — Ты здесь один, да и не похож ты на человека, страдающего от гнёта короля, — усмехнулась она. — Кто тебя послал? Зачем вы затеяли переворот?

— Наша цель убить Региса Люциса Каэлума, — в лоб сообщил Игнис.

— Зачем? — повторила Фанг.

— Его правление не устраивает многих, в том числе и вашу общину. Когда он будет свергнут, мы обещаем вам поддержку и дотации.

Фанг посмотрела на него исподлобья, его слова не нравились ей. Она знала, как приторно-сладко врут политики.

— А кем вы собираетесь его заменить?

Игнис молчал в этот раз от того, что не хотел, не мог ответить на этот вопрос. Она была слишком прямолинейна, без обиняков бьющая в самые больные точки.

— Я вас могу заверить, что это будет сильный и волевой человек, он будет правителем достойным основателя нашей страны — Сомнуса Каэлума. И он будет сотрудничать с Коконом.

Фанг уставилась на Игниса: «Нет, неужто он и дальше будет бессовестно врать мне?» Молодой человек смотрел на нее глазами полными искренности.

— Сомнус был единственным достойным из Каэлумов, — зло буркнула она.

— Не единственным! — сообщил Игнис.

«Это значит, что они хотят посадить на престол другого Каэлума?» — Фанг сдавила подбородок рукой, несколько морщин проявились на её лбе : «Да пусть хоть он сам ангел во плоти! Сражаться, чтоб ещё один выродок из их династии сел на трон, самим же расчищать дорогу для человека, который будет потом понукать нами?»

Она взяла в руки старинную книгу и начала перелистывать её.

Игнис заметил, что во время размышлений щеки Фанг начали багроветь. Похоже их разговор переходил в финальную стадию.

— Мы не будем вам помогать, забирай свое оружие и убирайся отсюда, — сообщила женщина. — И передай своему лидеру, что Южный Клык никогда не будет помогать вам!

— Очень жаль, мы не можем обойтись без вашей поддержки, — Игнис печально опустил плечи и поправил очки. — К сожалению, вы вынуждаете нас идти на крайние меры, — сказал он и, убрав руку от лица, изменился, словно снял свою учтивуюмаску.

— Убирайся! Пока я не натравила на тебя охрану, — твёрдо сказала женщина, гордо поднимая голову.

Игнис, не отводя взгляда, холодно впился глазами в Фанг. Он как-то по змеиному подался вперёд и положил на её стол телефон.

— Завтра утром, когда вы передумаете, мы позвоним, — голос его звучал уверенно и тихо, как будто он не предполагал, а знал.

— Что это значит? — взъерошенные волосы Фанг колыхнулись, когда она удивленно посмотрела на молодого человека.

Игнис криво ухмыльнулся.

— Думаю, вы скоро обнаружите пропажу кое-кого важного для вас.

— Ваниль! — выдохнула Фанг.

Из её рук в Игниса полетела книга. Парень в очках уклонился и обнаружил, что следом за фолиантом на него летит сама Фанг с коротким стилетом в руке. Он был спрятан в корешке. Смуглая женщина была ниже рослого парня в очках, но она уверенно прижала его к стенке, держа в руках нож. Игнис ожидал чего-то в этом роде. Потому-то и не хотел, чтобы Ноктис шёл с ним. Принц бы не выдержал и устроил бесполезную резню. Уж больно импульсивны эти властвующие особы.

— Где она? Что с ней! — очкарик с удовольствием отметил, что тёмноволосая атаманша напугана, её голос по-женски дрожал.

— Далеко, с ней все в порядке. Пока что, — он улыбался, ему похоже даже нравилось быть прижатым к стенке.

— Щенок! Я прирежу тебя, — зашипела Фанг.

— А как же закон о неприкосновенности переговорщика ?! — спросил наигранно наивно Игнис, обезоружено поднимая руки, и тут же рассмеялся. Он отодвинул руку с стилетом, смотря в испуганные глаза Фанг. — Послушайте, если со мной что-то произойдет, тоже случится и с вашей сестрой, даже хуже. Отрежете мне палец - она лишится руки, резанете меня по горлу, и завтра её симпатичная головка будет у вашего порога. Убьете — будете любоваться её изуродованным и изнасилованным телом с выеденными дикими зверями глазами.

Фанг заехала ему по челюсти, она не выдержала. Ей так хотелось заткнуть его поганый рот! Он не сопротивлялся и отлично держал удар, только губа треснула. Очкарик стиснул запястье Фанг и улыбнулся, открывая окровавленные зубы.

— Тихо-тихо, будем считать это вашей маленькой ошибкой. Подумайте хорошенько до завтра, уверен, среди ваших подчиненных найдется не мало тех, кто только обрадуется возможности уничтожить Каэлума. Дело останется за малым, за вашим желанием повести их вперёд.

Фанг вырвала свою руку и хотела что-то сказать, но Игнис опередил её.

— И не вздумайте кого-то посылать за мной, если я замечу погоню, ваша сестра не увидит завтрашнего рассвета.

Сказав это, он направился к двери. Фанг попятилась назад и тяжело упала на стул. Она схватилась за голову. Пока смуглая женщина напряженно думала, что же ей теперь делать, Игнис безнаказанно покинул кабинет.

— Эй? Что с этим делать-то? — окрикнул очкарика охранник, указывая на ящик с автоматами.

Парень в пиджаке задержался в некотором раздумье.

— Оставь здесь, — Игнису не горело тащить это назад в грузовик, в конце концов оружие было только предлогом, чтоб пригнать машину поближе и потом как можно быстрее убраться из лагеря, да и в кузове всё равно был ещё один ящик.

Торопливо проходя коридоры, Игнис покинул здание. Подойдя к грузовику, он заглянул в крытый тентом кузов. На удивление дверь была только прикрыта, наверное, он забыл её закрыть, предвкушая важный разговор. У самой двери лежал ящик с надписью – ММТ-42, сумка и канистра, полная бензина. В глубине кузова виднелись запасные шины и тент. Он был криво скручен и свален вздымающейся массой — наследство прошлого хозяина грузовика. Игнис торопливо взял сумку, вскрыл ящик и закинул на плечо один автомат, в ящике осталось ещё три. Закрыв дверь кузова, он поторопился в кабину. Парень при всей своей игре все-таки нервничал и спешил скорее уехать. Чёрт его знает, насколько времени хватит страха Фанг перед его угрозами. Машина тронулась к выезду из лагеря. Парень в очках проехал пост. Атаман, к счастью, не успела сообщить ничего постовому, так что хорошо знакомый старый грузовичок хозяина магазина не задерживали.

Отъехав на пятнадцать километров, он спокойно вздохнул, протер пот на лбу и остановил машину. Выйдя, Игнис стал рассматривать дорогу в направлении к лагерю в бинокль. Мутных клубов пыли не виднелось, погони не было, неужели он все-таки ушёл? И, наконец, опьяненный победой Игнис улыбнулся и начал набирать номер Ноктиса.

========== 7. Гроза ==========

Она покачивала головой, словно пытаясь уловить ритм в шуме мотора. Сердце стучало как бешеное. Несмотря на прорехи в матерчатых стенах, здесь было довольно темно и душно. Лайтнинг снова вспомнила сон, когда кромешная тьма начала душить её.

Клэр стало спокойней, только когда она рассмотрела зеленый мерцающий огонек на часах. Он задавал куда более позитивный ритм, чем рокот мотора. Лайтнинг пыталась привести свои мысли в порядок. Почему она это сделала? Конечно, потому, что Ваниль нуждалась в её помощи, да и что ей теперь терять!?

Лайтнинг почти на автомате добежала до грузовика, благо ноги ещё не забыли её молниеносную скорость. Каким-то чудом успела открыть дверь и проскользнуть внутрь. Как только она запрыгнула за хлам в кузове, двери снова приоткрылись, и она затаила дыхание. Девушка не была уверена, что достаточно хорошо спряталась. Та минута показалась ей бесконечной, но Игнис ничего не заметил.

Сейчас, судя по всему, они уже выехали из лагеря. В голове начали всплывать фрагменты подслушанного разговора. Всё наконец-то сложилось в единую картину: эти люди приехали сюда, чтобы втянуть гильдию в переворот, в гражданскую войну. То, что сержант Фэррон должна была предотвратить. Когда Лайтнинг только услышала из уст этой лживой твари о восстании, она не поверила своим ушам. Ей показалось, что это какая-то уловка, чтобы подставить под удар местную гильдию. В голове не укладывалось, что наследный принц причастен к перевороту. Но когда сам Игнис намекнул на то, что Ноктис хочет сесть на престол, всякие подозрения исчезли.

«Наша цель - убить Региса Люциса Каэлума», - мысленно повторила она слова Игниса. «Неужели принц хочет ради власти убить родного отца? Каким нужно быть подонком, чтобы додуматься до такого?!» - Лайтнинг стиснула зубы. Она вспомнила лицо парня с серыми волосами, при всех недостатках его поведения, она не могла предположить, что он отвратителен настолько. Впрочем, её всегда учили, что люди из Пульса подвержены аморальности и необъяснимой жестокости. Клэр Фэррон была человеком, возводившим до культа значение близких, человеком, который рожден, чтобы заботиться и оберегать. Даже не осознавая этого, Лайтнинг всегда искала, кого бы защитить. Пробыв в лагере всего неделю, она нашла Ноэля и Ваниль. Ради последней Клэр была готова залезть в грузовик, направляющийся непонятно куда и устроить кровавую расправу неизвестно где, тем самым провалив свое задание. Изначально девушка ни о чем таком и не помышляла. Лайтнинг собиралась сообщить Фанг, что Игнис и его дружки украли её сестру, и что эту сволочь нужно задержать, пока он не ушел. Возможно, это даже реабилитировало бы её как нерадивую няньку. Но на удивление, Игнис сам рассказал это Фанг, не давая атаману возможности задержать его или послать за ним отряд. Тогда-то Лайтнинг решила, что единственный выход освободить Ваниль – незаметно добраться до похитителей вместе с Игнисом и уже на месте расправиться с мразью. Продумывать всё времени не было, отрывочно она вспомнила грузовик и хлам в кузове. Только сейчас Лайтнинг поняла, что поступила опрометчиво. Она ехала без оружия в неизвестное место, где её могла ожидать целая армия.

«А разве у меня был другой выход? Фанг выгнала бы меня из лагеря, и мое задание всё равно было бы провалено!» - мысленно оправдывалась она. На самом деле Лайтнинг знала, что слова атамана всего лишь угрозы. Женщина не стала бы выгонять девушку в Дикие земли из-за того, что ублюдки украли её сестру. Но смогла бы Лайтнинг жить спокойно в лагере после такого? Она ведь знала, что в этом и её вина.

Все мосты обратно были сожжены, но, чёрт побери, поступив так, Лайтнинг впервые за долгое время чувствовала себя хорошо. Она совершила ошибку, и она должна была её исправить. Фэррон снова была диверсантом, элитным солдатом, способным в одиночку обезвредить целую банду контрабандистов. Ощущение приближения грозы пропало, точнее, она твердо осознала, что эта гроза – она сама, и её приближения нужно остерегаться другим. Винсент снова стоял рядом, неодобрительно покачивая головой: «Она выдержала всего одну неделю!» Но Лайтнинг улыбалась в ответ, разве не он сам учил её быть самостоятельной?

Машина затормозила, и Лайтнинг напряглась, судя по полному баку и канистре с бензином им предстояло проехать не меньше шестисот километров, а в пути они были всего двадцать минут. Найдя дыру в тенте, Лайтнинг начала наблюдать за тем, что же происходит. Игнис, взяв бинокль, вышел, наверно, проверял нет ли погони. Затем он набрал телефонный номер.

***

Телефон зазвонил раньше, чем ожидал Ноктис. Имя Игниса на экране кольнуло принца, может быть всё пошло не так?

-Да! Игнис, всё в порядке?

-Да! – по голосу советника было понятно, что он улыбается. - Точнее нет - она отказалась, как я и предполагал, но, услышав про свою сестру, испугалась. Думаю, к утру она передумает и будет нашей.

Ноктис успокоился, в речи советника не было кодовых слов, означавших, что его взяли в плен и говорит он под дулом пистолета, значит всё действительно в порядке.

- Погони за мной нет, во всяком случае пока. Эта развалюха отвратительна, плетусь еле-еле. Со всеми остановками, думаю, приеду не раньше девяти вечера. Позвоню через полчаса, надеюсь, наша госпожа атаман и к тому времени не решится посылать за мной кого-либо.

-Хорошо, жду,- Ноктис положил трубку.

Промпто вопросительно смотрел на принца. Ноктис улыбнулся ему - редкое зрелище. Улыбка его была мягкой, так не подходящей холодному образу. Наверное, именно поэтому Ноктис так редко улыбался.

- Всё в порядке, всё прошло по плану,- пояснил Ноктис и понял, что немного завидует своему советнику, ведь план придумал он.

- Я же говорил, что мы чертовски удачливые подонки!- Промпто озарил салон одной из своих лучезарных улыбок.

- Может стоит уже вытащить твою подружку? – спросил хмурый Гладиолус.

Промпто отчего-то замолчал.

- Притормози, Глад,- сказал Ноктис и махнул головой, приказывая тому проверить груз.

Гладиолус остановил машину и вышел. В кузове пикапа лежал большой ящик, открыв его, он обнаружил, что действие снотворного кончилось, и Ваниль проснулась. Она смотрела большими и влажными глазами на громилу. Девушка выглядела беззащитной и несчастной. Лопоухий парень решился было сжалиться и ослабить путы, но, когда он попытался стянуть кляп, Ваниль больно впилась острыми зубами ему в палец. Девушка сквозь тряпку неразборчиво мычала проклятья в его адрес. Гладиолус выдохнул и начал поднимать барышню из ящика на руки. Ваниль брыкалась и извивалась, словно только что выловленная форель. Все закончилось, когда Гладиолус чуть было не уронил её. Ваниль поняла всю опрометчивость своего поведения и утихла. Гладиолус посадил её на заднее сиденье, и они наконец тронулись с места.

Спустя минуту она возобновила свои ретивые мычания и причитания. Комичность её собственного вида похоже нисколько не смущала. Она старалась на все лады, то ревя и пуская слезу, то рьяно ругаясь. Трое парней в машине всеми силами игнорировали её. Водитель со шрамом изредка бросал испуганные взгляды в зеркало заднего вида. Самое ужасное для Ваниль было видеть, как Промпто делал вид, что не слышит её.

«Почему!? Я же знаю, что ты не такой!» - глаза её все больше наливались слезами. «Ну посмотри на меня, посмотри в глаза и скажи, что я не права!» - блондин не поворачивался, даже не реагировал. «Я все равно тебе не поверю!» - слёзы лились ручьями от его безразличия.

Промпто прям-таки чувствовал, как Ваниль кричит ему в спину, пытаясь достучатся. «Может быть припугнуть её, прикрикнуть парой грубых слов или наставить пушку, и она успокоится, замолчит? Нам ещё слишком долго ехать», - мучился он.

Первым всё-таки не выдержал Ноктис. Он удостоил девушку взглядом: принц постарался сделать его тяжелым и обещающим адские страдания, приказывающим замолчать. Когда Ваниль заметила это, её обдало ледяным холодом. Она как будто бы увидела тёмную ауру, ползущую от незнакомца. Девушка сглотнула, и стоны её стихли, но глаза, обращенные к Ноктису, стали по-щенячьи несчастными.

«Черт побери, это еще более невыносимо!» - подумал принц.

- Глад, останови!

- Какого? - водитель не мог понять, что принц хочет сделать.

Ваниль напряглась: «Неужели он решил бросить меня тут, связанную, посреди дикой пустоши?!»

- Останови! - Ноктис не считал нужным объяснять свои действия.

Когда они остановились, принц вышел, постоял у машины секунду, давая ушам отдохнуть. Затем открыл дверцу Промпто. Тот испуганно посмотрел на него. Сын короля внезапно сказал:

- Выходи!

- Чё?- блондин был совсем ошарашен.

- Поедешь на заднем сидении с ней,- Ноктис чуть было не закатил глаза от непонятливости своего друга.

Промпто не смог ничего ответить, только покачал головой.

- Ну или в кузове - мне все равно. А ты, – Нокт посмотрел на связанную девушку. - Если не заткнешься, отправишься назад в ящик!

На языке вертелось другое, более режущее нежное ухо слово, но принц специально подбирал выражения помягче, от того и ставил большие паузы. Наверное, он сделал это из-за воспитания или из-за того, что Ваниль выглядела гораздо младше своего возраста, почти ребенком. Но всё равно слова похитителя с серыми волосами в сочетании с его суровым взглядом произвели большое впечатление на Ваниль. Девушка замолчала, не имея возможности нарушить его приказ.

Промпто послушно вышел и сел сзади, рядом с пленницей. Весь остаток дороги он не говорил, не улыбался и тщательно скрывал свой взгляд от Ваниль.

Истерика и неверие в происходящее сменились на осознание того, что её украли. И одним из похитителей был Промпто. В глазах девчонки начали появляться другие вопросы. «Зачем? Вам нужен выкуп? Неужели ты не боишься? Моя сестра ведь убьет тебя!»

Отчего-то Ваниль больше переживала не за себя, а за судьбу своих похитителей. Теперь ей и в голову не могло прийти, что ей сделают что-то плохое.

Им предстояло проехать почти семьсот километров до заброшенной военной базы. Небольшого бункера, он был как раз посередине дороги, между столицей и землями Южного Клыка. Ноктис с парнями часто там останавливались, когда ездили поохотиться в Дикие земли.

***

Лайтнинг поняла, что была права, и ехать им предстояло долго. Почти восемь часов. Она откинулась на скрученный тент. Чем заняться, чтобы не растерять весь свой боевой настрой? Поспать? Нет, её бешеные сны только добавят несобранности.

В голову пришла мысль, что стоит отослать отчет в центр о провале своей операции. К тому же информация о том, что Каэлум-младший замешан в восстании - ценная новость, которая вполне сможет реабилитировать её. Они достаточно далеко отъехали от жилых поселений, а сам водитель вряд ли заметит её сигнал. Мысленно собрав текст, она начала передачу. Когда отчет был закончен, сержант Фэррон сообщила, что следующий прием будет в районе с 20-00 по 22-00, когда она прибудет на базу похитителей. Он пройдет вхолостую и продлится 5 минут, этого будет достаточно, чтобы обнаружить их местоположение. Втайне Лайтнинг надеялась, что если провалит задание, Центр сделает что-нибудь, чтобы спасти Ваниль и вытащить саму Фэррон.

Глаза её уже привыкли к темноте. Она полезла в высокий ботинок, там в голенище был спрятан перочинный нож. Ценная вещь, то немногое, кроме часов и формы заключенного, что дали ей перед командировкой во враждебный Пульс. Лезвие было небольшое, но достаточно длинное, чтобы убить - чуть больше кулака в длину. Она открыла его и с недоверием осмотрела, как будто взвешивая в руке, лезвие было не из метала. Скорее материал напоминал стекло. Ей сказали, что этот нож не сможет найти ни один металлоискатель. Клинок казался хрупким, и Лайтнинг не рискнула бы его метать, хотя на проверку лезвие оказалось очень острым. До сих пор у неё не появлялось возможности им воспользоваться. Она сделала небольшой надрез в тенте. Нож легко прорезал ткань, образуя полосу света. Поймав лучи, Лайтнинг начала снимать с руки часы. Осторожно, борясь с неловкими подскоками колес, девушка поддела заднюю стенку часов. Та не сразу поддалась, пришлось повторить попытку. В конце-концов крышка открылась, обнажая шесть серебряных кругляшков. В микроскопических зернах металла была заключенная безумная мощь – сила тысячелетней бури. Лайтнинг знала, что если ей не посчастливится и хотя бы одна включенная гранула окажется в эпицентре взрыва, это усилит его в сотни раз, превращая взрыв в ярчайший световой импульс. Такое огромное количество энергии было призвано бороться с ещё большей силой – гравитацией. Хитрое изобретение при помощи статического электричества позволяло левитировать без остановки всего полчаса. Но это не смущало Лайтнинг. Вся хитрость использования игрушки заключалась в том, чтобы, набрав инерцию или приняв удобную позицию вовремя, выключить её. Без наличия гравитации удары теряли силу и смысл. Вся техника использования гравитона была в знании физики, отсутствии страха висеть вниз головой и умении правильно приземляться после кульбитов. Хотя без сомнения его использование выглядело очень зрелищно, почти как акробатический номер.

Подумав с минуту, Лайтнинг решила, куда установить смертельно опасные кусочки металла. Сняв куртку комбинезона, она затянула на поясе рукава. Голые плечи и руки покрылись мурашками, она осталась в майке. Первую точку она установила на своей спине, две других на ногах, две на запястьях. Оставалось ещё две, таблетку с красной отметкой, та что запускала гравитон, девушка установила на указательном пальце левой руки. Последнюю точку стоило установить куда-нибудь на затылке, но Лайт оставила её про запас и сунула в карман.

Закончив с этим, она огляделась. В кузове ещё стоял ящик с ММТ-42. Девушка обрадовалась, она опрометчиво решила, что идет на «войну» без оружия. Но на проверку оказалось, что всё автоматные рожки пусты. Что можно было ещё ожидать от оружия, приготовленного к продаже?! Тут Лайтнинг вспомнила коробку с патронами в кабине. Калибр подходил. Возможно, что Игнис ими уже наполнил взятый отсюда автомат.

«Стоит первым делом забрать его», - подумала девушка.

Теперь сержант Фэррон села и начала придумывать боевые планы расправы, как с четверкой, так и с целым отрядом, имея подобный арсенал. Она продумывала всё, повторяя по несколько раз и отсекала ненужное. Лайтнинг выжимала из головы то, что могло заставить её замешкаться, остановиться. Таким способом, она хотела подготовить ещё одно оружие – саму себя. Девушка пыталась заострить свою мысль так, чтоб та точно била в цель, и стереть грань между мыслью и действием.

***

Солнце село, но тьма ещё не накрыла пустошь. Мутные и туманные сумерки разлились перед глазами Игниса. Он устал, даже очки на его носу потяжелели и стали оставлять красные следы на переносице. Парень немного заплутал по дороге, но сейчас местность показалась ему знакомой. Он мечтал поскорее принять душ, растянуться в удобном кресле, поесть и выпить чего-нибудь покрепче. Стратег в последний раз за сегодня набрал номер Ноктиса и сообщил, что приехал.

Въехав в гараж, он аккуратно припарковался, вышел и направился к кузову. Открыв дверцы, парень в очках заметил, что свет попадает внутрь, это говорило о довольно большой дыре в стенке. Он напрягся, понимая, что это значит, и начал оглядываться по сторонам. Его дурные предположения не заставили себя ждать. Внезапно с крыши грузовика на него прыгнул кто-то. Парень не смог рассмотреть человека, лишь заметил краем глаза голубое мерцание. Нападающий схватил Игниса сзади в удушающем захвате и почти сразу запрокинул назад, заставляя выгибать спину. Соперник скорее всего был ниже его.

«Да и легче, раз уж его выдержала эта хлипкая крыша», - подумал стратег, рассчитывая свои шансы.

Хватаясь за руки, обвивающие его шею, Игнис попытался ослабить хватку, дать себе больше пространства для маневра. Затем он дернулся изо всех сил вперёд, выпрямляясь. Он рассчитывал оторвать соперника от пола, но не получилось. Хватка не ослабла. Тактик уже почувствовал, как кровь прилила к лицу, вены на висках взбухли и начали пульсировать. Рыча и желая, чтоб эта сволочь переломала себе все кости, Игнис с размаху полетел назад. Он хотел уронить соперника на пол, ударив его сверху всем своим весом. И снова голубое мерцание блеснуло перед его глазами, окутывая их обоих. Что-то смягчило падение. На секунду, они кажется даже зависли в воздухе. Но потом Игнис всё-таки прижал соперника к полу. Дыхание нападающего сбилось, что радостно отметил тактик. Он почувствовал, что захват чуть ослаб, давая ему набрать один глоток воздуха.

- Сколько вас здесь? – тихо спросил женский голос у его уха.

Очкарик был ошарашен: «Девушка? Я с ней справлюсь!»

Он снова попробовал вырваться. Игнис выгибался и пытался ударами локтей достать эту стерву. Когда не получилось, он ударил её несколько раз, приподнимаясь и обрушивая свой вес назад. Не помогло, его действия только усилили хватку противника. Легкие сжимались от недостатка кислорода. Когда очкарик утих, невидимый противник повторил вопрос.

- Сколько вас здесь?

Игнис на грани потери сознания узнал её голос.

-Только я и Глад, - сказал он после секундного размышления.

Лайтнинг рассерженно надавила ещё сильнее на его шею.

- Где остальные? Где Ваниль?

- Уехали … далеко,– сдавленно произнес он.

Через пять секунд после того, как Игнис потерял сознание, Лайт сняла захват. Закончив, она брезгливо скинула его с себя. Потом поднялась, ощущая боль, предвещающую синяки на спине и боках. Девушка была в смятении от слов очкарика. Ей на глаза попался пикап Промпто, стоявший рядом с грузовиком.

«Этого не может быть!» - нервно подумала она. «В любом случае, есть ещё хотя бы один! Иначе машины не было бы!» – Лайт стянула с плеча очкарика укороченный автомат. Проверила рожок, он был полный – тридцать патронов - сняла оружие с предохранителя. После Лайтнинг отправилась в кабину грузовика, сгребла из коробки оставшиеся патроны в карман. Бегло осмотрела пикап, там был только тот самый двуручный меч. Трезво оценивая свои силы, Фэррон отказалась от идеи брать его.

Ей стоило бы связать Игниса, чтоб допросить после, но рядом не было веревок. Да и Лайтнинг не хотела терять время.

«Он точно не поднимется ещё пятнадцать минут, есть шанс захватить второго, его я уж точно не упущу», - она посмотрела на свои часы, пять минут назад она запустила сигнал для центра. Лайтнинг выключила их и направилась к двери, ведущей во внутренние коридоры.

***

- Что за … Вот грёбанная сука! – громко выругался Промпто, подскакивая из-за стола с экранами.

Блондин чуть было не снес стоявшую рядом бутылку на пульт.

- Что? – спросил Ноктис.

Они сидели в большой круглой комнате, центре управления базой.

- Наш очкастый умник похоже притащил хвост, – сказал блондин, на ходу хватая со стола свой обрез,он поспешно вышел из комнаты.

Ноктис, нахмурившись, прильнул к экранам. Он бегал глазами по мониторам, пытаясь отыскать то, о чем говорил Промпто. И вот во втором коридоре он заметил движение. Там кто-то стрелял по Гладиолусу. Принц попытался увеличить изображение. Рассмотреть человека было трудно, он стоял далеко от камеры почти в мертвой точке. Черно-белое изображение мерцало, пропуская кадры. Ноктис с удивлением понял по фигуре, что это была девушка с автоматом наперевес.

***

Это был т-образный коридор с дверью в конце каждого пути. Как только Лайтнинг вошла в новое помещение, ей на встречу вышел беззаботный здоровяк.

Гладиолус, ничего не подозревая, направлялся в гараж встретить Игниса. Здесь, на их базе, он меньше всего ожидал, что, выйдя из-за угла, наткнется на дуло автомата. Очередь расчертила диагональ по его ногам. К своему счастью, Гладиолус успел спрятаться за угол. Но одна пуля поцарапала его бедро. Громила с досадой прищелкнул языком, ему было жалко испорченных штанов.

«Восемь», - мысленно посчитала пули Лайтнинг. Она продолжала стоять у двери, преимущество пока на её стороне. В ближнем бою против этого здоровяка ей пришлось бы тяжело, но у Фэррон было огнестрельное оружие. Она ни за что не приблизится к нему на расстояние удара.

Глад секунду думал. Он рассмотрел чужака, это была та девушка с розовыми волосами. Парень со шрамом оказался в смятении, трогать её он не хотел, но и позволить бродить по базе с автоматом в руках не мог. Состроив недовольную мину, Гладиолус решился атаковать.

Лайтнинг затаилась, ожидая любого движения или шороха из-за угла. Но случилось что-то невообразимое. Из ниоткуда, буквально из воздуха, огромный меч полетел к ней. От неожиданности она выпустила больше чем пол-рожка по нему, одновременно пытаясь, увернутся. Отдача у оружия была непривычной, сильнее чем от ганблейда, но меньше, чем от стандартных автоматов Кокона. Лайтнинг выгнулась назад, чуть было не упираясь лбом в дверь за своей спиной. Автоматная очередь прошлась по потолку, взрывая панели освещения. Стало гораздо темнее, недобитые лампы пульсировали и трещали.

Время на секунду остановилось, давая Лайт оценить произошедшее.

Она разглядывала меч, широкое потёртое лезвие, прям доска для серфинга. Весит, наверное, столько же сколько и сама Лайтнинг. Совершенно определенно это тот меч из пикапа, но как он появился здесь? Меч вошёл глубоко в дверь на приличном расстоянии от Фэррон.

«Зря пули тратила, он все равно не целился в меня», - подумала с досадой девушка.

Она сразу же выпрямилась, стараясь направить дуло в сторону грядущей опасности. Но было уже поздно, Гладиолус вынырнул откуда-то снизу. Рукой он резко отвел дуло автомата вверх.

Из-за ремня вырвать его полностью не удалось, автомат соскользнул из рук Лайтнинг за спину. Гладиолус резко прижал Лайт раскрытой ладонью к двери. Движение его руки казалось мягким, но точным. Оно заставило девушку резко выдохнуть весь воздух. Впившийся в спину автомат напомнил о синяках, оставленных Игнисом. Правая рука Глада наотмашь ударила её по скуле. Это не походило на удар, скорее на пощёчину, чтобы привести человека в здравый ум.

Гладиолус не стал продолжать, считая, что этого будет достаточно, чтобы обезвредить девчонку.

Но Лайтнинг не собиралась так просто сдаваться. Её даже оскорбила его излишняя аккуратность. Прищелкнув пальцами, она протянула руки к его плечам, как будто пыталась обнять. Какая-то невообразимая легкость появилась в теле здоровяка, даже замерцали синие молнии перед глазами. Лайт резко дернула его вниз, а сама соскользнула по полу под ним. Его тело по инерции перевернулось в воздухе, девушка отпустила руки, и Гладиолус упал на спину, больно ударяясь пятками о дверь. Синее мерцание исчезло. Здоровяк снова ощутил каждый килограмм своего веса, и это было неприятно.

«Как? Она в разы меньше меня!»- недоумевая, подумал парень со шрамом.

Лайтнинг развернулась и попыталась провести удушающий захват руками, как с Игнисом. Это оказалось куда сложнее, здоровяк легко отшвырнул её в сторону, едва Лайт попыталась сомкнуть руки. Коридор был слишком узкий, и её отбросило на стену. Девушка больно ушибла бедро.

Рыча, Гладиолус резко развернулся и подался головой вперёд, идя на таран подобно барану. Лайтнинг даже оторопела, такое могло испугать кого угодно. Глад врезался головой ей в живот и снова выбил весь дух, прижимая к стене. Он схватил и развел её руки. Теперь Лайт не имела возможности включить гравитон. Неприятно заныло под ребрами. Оставались только ноги, но и их использовать было сложно, так, как они оба всё ещё находились на полу.

Девушка несколько раз ударила левым коленом парню в живот, к её досаде пресс здоровяка оказался железным. Громко дыша, она протиснула свою ногу между ними. Розововолосая попыталась отстранить Гладиолуса, надавив ботинком на сочленение бедер и таза, там, где проходит бедренная артерия.

Услышав женские вздохи и почувствовав неприятную ситуацию, Глад испуганно поднял голову. Временное помешательство покинуло его. Лайтнинг стиснула зубы, видя его извиняющийся взгляд. Фэррон ударила его между ног, напоминая о своем преимуществе, как девушки. Лопоухий здоровяк искривился. Лайтнинг наконец смогла вытащить из-под него вторую ногу. Её девушка закинула за спину Гладиолуса. Далее, не мешкая, Лайт перехватила руки Гладиолуса. Вытеснив одну, она сцепила ноги в удушающем треугольнике. Лайтнинг резким движением развернула всё тело, скручивая бедра. Гладиолус был вынужден выпрямить правую руку. Шею прижало к плечу, и он начал задыхаться. Ноги Лайтнинг были сильнее рук, и она смогла провести прием до конца. Продержав захват не больше минуты, она отпустила потерявшего сознание здоровяка. Сержант Фэррон, благодаря громилу за проявленную галантность, перевернула его вниз лицом.

Девушка поднялась и огляделась, бедро болело, заставляя прихрамывать при первых шагах. Моргающая лампа перестала посмертно конвульсировать и потухла, оставляя эту сторону коридора во мраке.

***

Ноктис в последней вспышке света смог рассмотреть её лицо. И бровь его дернулась. Она здесь, и она смогла уложить Гладиолуса – его охранника! Она? Парня, который одной рукой поднимает свой гигантский меч? Какое-то странное желание зародилось в голове принца. Оно жгло, не оставляя других мыслей. Ноктис не мог понять, что на этот раз - ревность, желание подчинить, обладать или желание показать свою силу.

«А со мной ты справишься?» - парень поднялся со своего места и решительно зашагал к двери.

***

Промпто узнал девушку ещё тогда, когда она разделалась с Игнисом. Блондин чувствовал себя рассерженным. День и так выдался отвратительным, а сейчас попался удобный случай разрядиться.

«Значит эта стерва не умеет стрелять!?»- передразнивал он молодого механика, вспоминая, как Лайтнинг стянула с Игниса автомат и ловко проверила его. Без сомнения, розововолосая не в первый раз держала огнестрельное оружие в руках.

Широко распахнув дверь, блондин с дробовиком наперевес вступил в коридор.

Лайтнинг только что вышла из-за угла. Заметив врага, она сразу же нырнула назад. Промпто успел сделать три выстрела, крупнокалиберный дробовик оставил внушительные дыры на стене.

Резкое движение подкосило ноги, и Лайтнинг присела у стены, хватаясь за руку. Мелкие дробинки врезались россыпью в руку. Широкая алая полоса пролегла на плече. Рана обжигала.

«Это только царапина», - мысленно приказала она себе собраться. «Вот подонок!» - тут же прокляла Лайтнинг очкарика за вранье - его друзья тут на базе.

Она перетянула со спины автомат и проверила затвор. Он переключился, пока девушка возила спиной по полу. Лайтнинг вытащила рожок, чтобы восстановить запасы и заполнить недостающую половину. Розововолосая начала выгребать из кармана патроны.

- Эй! Лай-ти, твой дружок говорил, что ты не умеешь стрелять. Выходи, я тебя не трону! – зычно крикнул Промпто. Послышался щелчок затвора его ружья.

Лайтнинг запрокинула голову, закрыв глаза. Она живо представила, какая зверская улыбка искажала лицо блондина сейчас.

«Он стрелок и, скорее всего, неплохой. Разброс у дробовика большой, мне к нему близко не подобраться. Хотя обрез достаточно медлителен, я успею пустить очередь, пока он перезаряжает. У парня ещё пять-десять выстрелов. Затем он вытащит пистолеты. Они будут стрелять куда точнее», - она на секунду задумалась, будет ли он стрелять на поражение или нейтрализацию. Постарается ли он стрелять только по конечностям, чтобы оставить её в живых?

- Ну может, только позабавлюсь немного. Хочешь, я тебя трахну?!

Краснея и сдерживая презрение, чтоб не потерять рассудок, сержант Фэррон решила для себя, что она уж точно может стрелять в него на поражение. У неё есть уже два человека без сознания, и этого поддонка необязательно оставлять в живых. Девушка всё-таки решилась устроить с ним перекрестный огонь, несмотря на неравные силы.

- Сколько вас здесь, на базе? – спросила Лайтнинг, вставляя патроны в рожок.

Промпто поперхнулся смехом.

- Тебе меня одного мало? Не волнуйся, тут полно мужиков, и все будут рады с тобой покувыркаться! Человек сто, – нервно крикнул он.

Лайтнинг остановилась и нахмурилась, приподнимая одну бровь: «И этот врёт, даже как-то не смешно».

Между пальцев скользнуло что-то меньше патрона. Она подняла запасной блок гравитона и уставилась на него. Гравитон, пули, лампы на потолке, третья дверь в коридоре, напротив той, в которую она вошла сюда – в её голове всё внезапно сложилось. Продолжая заполнять рожок, она тянула время.

- Ваниль здесь?

Промпто зло оскалился, сейчас он вовсе не пытался улыбаться. Если бы Лайтнинг посмотрела на него, она заметила, как болезненно выглядит лицо блондина сейчас.

- Выходи и сама увидишь!

Лайтнинг мысленно восстановила картину той части коридора, стараясь точно вспомнить, где стоял Промпто и сколько метров было до него. Затем она посмотрела на следы дроби в стене, рассчитывая диапазон, по которому стрелял светловолосый подонок. Привстав и приготовившись рвануть вперёд и вверх, Лайтнинг понадеялась на скорость своих ног и включила гравитон.

- Хорошо! Только не стреляй!

Она выскочила, высоко подлетев и поджимая ноги, чтобы быть максимально далеко от того места, куда до этого стрелял Промпто. С одной руки, неловко из-за отдачи Лайтнинг пустила очередь в конец коридора. Второй рукой она коснулась потолка, устанавливая свободный блок гравитона на световую панель. Промпто успел сделать четыре выстрела по диагонали. Первый слишком низко. Он-то рассчитывал ранить девушку в ногу. Второй, третий и четвертый пошли гораздо выше, но Промпто не ожидал, что Лайт зависнет в воздухе под потолком, а потом столь же внезапно рухнет за противоположный угол. Зато торговец оружием знал, что означают голубые молнии вокруг девушки.

Лампа над Промпто взорвалась, и куски панели полетели ему на голову.

- А ты действительно отвратительно стреляешь! – сообщил он Лайтнинг.

- Ты тоже, – парировала она, проскальзывая к противоположной двери и проверяя, не заперта ли она. Ручка легко поддалась.

- Разве я не попал в тебя! - вопрос блондина звучал как утверждение, он знал, что пусть и вскользь, но ранил её в плечо.

«К чёрту гуманизм, буду стрелять в тело!» - подумал оскорблено Промпто. «В конце концов, я уже мог спокойно пустить пулю ей в голову или сердце».

- Не волнуйся, следующим выстрелом я снесу тебе башку! – прорычал блондин, он лучший стрелок среди двух винтовок, при свете или в темноте он пристрелит её.

Лайт задумалась, насколько у него большой патронаж. Он сделал уже семь выстрелов.

- Надеюсь у тебя хватит патронов! - дразня, сообщила она.

- На тебя хватит!

Лайтнинг выдохнула перед последним шагом. Она в очередной раз прищелкнула пальцами. Синие мерцание окутало её и заискрилось на лампе в коридорном перекрестке. Промпто это увидел и нахмурился, не сразу понимая, что это значит.

Лайтнинг, спрятавшись за косяк, дала очередь по мерцающей лампе. Закрыв дверь, она отползла подальше, зажмурилась и закрыла уши. Молясь, чтоб взрыв получился не слишком сильным, но достаточным, чтоб ослепить светловолосого стрелка.

Промпто видел, как лампа, мерцая, взорвалась. С испуганным выражением лица он попятился назад, открывая дверь за спиной. Но не успел спрятаться, взрывная волна откинула его назад, а голубой свет резанул глаза.

***

Лайтнинг слышала жуткий грохот, похожий на раскат грома. Дверь в коридор задребезжала, но всё же удержалась в петлях. Когда сияние перестало пробиваться через нижнюю щель, девушка выдохнула и выключила голубое сияние вокруг себя. Она сползла на пол, прижимаясь к стене. Во рту появился металлический привкус. Был ли это вкус озона, от того что она так долго использовала гравитон, или крови, она не могла разобрать. Размыкая сухие губы, Лайтнинг осознала, что хочет пить. Правое плечо горело, бедро и спина ныли. Расслабившись, она почувствовала ещё несколько царапин на теле и лице. Патронов больше не было ни в рожке, ни в кармане. Девушка стянула ремень ММТ - 42 с плеча, раздумывая, сколько же ещё здесь людей и где ей раздобыть оружие. На стене висел план базы. Взглянув на него, Лайтнинг поняла, как база огромна и что она не прошла и десятой части. Сержант Фэррон разрешила себе отдохнуть минуту. Не вставая с пола, девушка начала перевязывать плечо куском ткани, оторванным от майки. Одновременно, Лайт рассматривала комнату.

Помещение оказалась именно комнатой, а не очередным коридором, несмотря на ещё одну дверь на противоположной от Лайтнинг стене. Прямоугольная и широкая, с низким потолком, тёмная скорее не из-за плохого освещения, а из-за сумрачного, металлического цвета стен. Несколько коммуникационных щитков с яркими метками и планы базы были разбросаны по стенам. Перегородки из металлической сетки, установленные на рельсах, напоминали клетку.

Дверь на противоположной стене открылась.

«Ну, вот», - подумала она. Вытащив из ботинка нож, Лайтнинг приказала себе встать, чтобы быть готовой принять бой.

========== 8. В клетке ==========

Сефирот сидел в кресле, закинув ноги на стол, в руках он вертел головоломку. Это была прозрачная сфера-лабиринт с несколькими цветными шариками внутри. Они шумели подобно погремушке. В общем, занятие это было более чем бесполезным, но он продолжал греметь игрушкой, загоняя шарики в цветные пазы. Подобно этим шарикам он расставлял мысли в своей голове по местам.

«От наших заговорщиков нет вестей больше недели, неужто сдулись, испугались или не совладали с Южным Клыком? Вот было бы досадно», - он зловеще улыбнулся.

Сефирот сразу же понял, что вся эта кутерьма будет выгодна ему. Тот очкарик верно сказал: «Главное, свергнуть нынешнее правительство», а там уже они друг другу не товарищи.

«Было бы досадно, если бы эти детишки облажались и провалили такое начинание», - подумал он.

В дверь постучались.

-Да, – позволил войти Сефирот.

В проеме показался Кададж. Молодой человек с обожанием смотрел на своего главаря. Паренёк поклонился Сефироту, будто просил прощения, пропуская вперёд человека, идущего за ним. Тот был вызывающе одет в красное и улыбался так, как будто его существование было величайшим подарком всему миру. Рапсодос небрежно поправил волосы и проводил взглядом сероволосого юношу. Когда дверь закрылась, он мелодично рассмеялся и сообщил своему бывшему коллеге:

- Создаешь своих клонов? Не думал, что ты настолько самовлюблён.

Сефирот положил на стол головоломку, потеребил пальцем подбородок и, прищурившись, посмотрел на мужчину с каштановыми волосами. Иногда его самого раздражало, что парни из «семьи» копируют его внешний вид, но в конце концов у его банды должно было быть свое «лицо».

- Опять переживаешь, что первым не додумался до этого сам? - рассмеялся Сефирот, придавая шутке дружескую интонацию. - В чем, в чем, а в самовлюбленности ты всегда был впереди меня.

Рапсодос сделал вид, что польщен и сел напротив, закидывая ноги на стол, подобно хозяину кабинета. Он начал демонстративно молчать, ожидая, что же скажет Сефирот. Для чего он пригласил его сюда?

- Что ты думаешь о последних событиях? – спросил Сефирот.

Рапсодос ожидал более интересного вопроса. Разочарованно отводя взгляд, он поддел пальцем сферу, та качнулась и, гремя, покатилась в его руки. Мужчина начал рассматривать её, вращая в руках.

- О каких? Политика, спорт, светские сплетни? Погода у нас ни к черту, тебе не кажется? - монотонно произнес мужчина в красном, он явно был настроен вывести Сефирота из себя.

Тот понял, что им не стоит разыгрывать из себя лучших друзей, лучше поговорить с этим говнюком напрямую.

- Я не интересуюсь светскими сплетнями,- сообщил Сефирот, улыбаясь. – И ты это знаешь. Как думаешь, прогорит ли дело с восстанием? – спросил он Рапсодоса.

Мужчина, не отвлекаясь от головоломки, ответил:

- Черт его знает, если этот очкарик справится с атаманом Южного Клыка…

- Скажи, ведь там есть шпионы? Ни за что не поверю, что король оставил этот место без присмотра, – в прошлые годы, когда Сефирот состоял на службе, он слышал о шпионах правительства среди повстанцев.

- Я не знаю, ты ведь в курсе, что я не имею отношения к разведке и тайным службам королевства, – лениво ответил Рапсодос.

На самом деле он знал куда больше, чем сообщал своемусобеседнику. Занимательной информации у него было полно, но продавать её задешево, тем более Сефироту, он не собирался. У него были куда более выгодные покупатели.

- Я просто имею в виду, что, если наш анонимный организатор обделается и Южный Клык откажет ему, вся наша «команда» заговорщиков развалится, не успев ничего сделать. Что было бы очень досадно, - Сефирот довольно картинно покачал головой. - Ведь дело выгодное. Не говоря уже о том, что если их раскроют, слушок о наших делах дойдет до правительства. Мы все можем оказаться под ударом, не так ли?

Рапсодос, наконец, посмотрел на Сефирота и усмехнулся: «Неужели ты только сейчас до этого додумался?»

- Как думаешь, если у короля шпионы повсюду, сколько их среди нас? В твоей банде? Или под началом Баррета? Мы страна наемников, у нас нет ни одного солдата, которого нельзя было бы купить. И ты это знаешь, - Рапсодос намекал на бывшую службу Сефирота. – Скажу тебе по старой дружбе, этот переворот выгоден куда большему числу людей, нежели присутствовали на том собрании. Не думаю, что организаторы настолько глупы, что смогут так легко попасться. Во всяком случае, объединиться они додумались куда раньше, чем мы сами. Думаю, не позже чем через пару дней, они объявятся с хорошими новостями.

Сефирот сжал губы в гримасе, ему не верилось, что Рапсодос ничего не знает. Стал бы он распинаться в таком льстивом монологе просто так?!

- Ты так уверен, как будто сам отправился к Южному Клыку. Случаем не узнал ли ты, кто скрывается за тем очкариком?

Рапсодос самодовольно улыбнулся, ему нравилось ощущение того, что он обставил Сефирота.

- Может и так, а может и нет, - игриво сообщил он и поставил головоломку – погремушку на стол. – А теперь прости, мне нужно спешить.

Рапсодос встал и направился к двери.

- Пожалуй, тебе все-таки стоит побольше интересоваться светскими сплетнями, - сообщил он на прощание и вышел.

Сефирот снова задумался. Рапсодос был единственным из заговорщиков, кто имел доступ к правительству, огромному количеству информационных и военных ресурсов. Но, конечно, ожидать другого от мужчины в красном плаще не стоило. Вряд ли бы он что-то рассказал своему вечному сопернику. Впрочем, теперь Сефироту было ясно, что Рапсодос знает куда больше, чем говорит, и новости эти скорее всего положительные. Возможно, он даже успел подсуетиться, чтоб оказать их анонимному организатору поддержку. В конце концов, Рапсодосу это было не менее выгодно, нежели самому Сефироту.

Мужчина потянулся за головоломкой, чтобы снова занять свои руки. С удивлением он почувствовал, что шарики больше не гремят. Все они были загнаны по своим местам.

«Рапсодос явно знает что-то, жаль, ему не хватает скромности, чтобы действительно скрывать это»,- самодовольно улыбнулся Сефирот.

***

В комнату вошел парень с темно-серыми волосами. Заметив его, Лайтнинг сильнее сжала кулаки. Ноктис казался ей воплощением зла, клубом чёрного, едкого дыма. Мразью, что способна взять в заложники ребенка. Тираном, что ради власти готов убить собственного отца.

Ноктису казалось, что свет льется теплым водопадами по бокам от него. Он видел лампы только боковым зрением, взгляд его был направлен строго вперёд, на неё.

Лайтнинг стояла напротив. Вид был потрепанный, на белой майке - серые следы пыли и бурые полосы. На одной щеке красовалась царапина, на другой, в районе скулы, красноватый след. На правой руке виднелась гранатовая россыпь от дроби, белая лента опоясывала плечо. Кровавые дорожки стекали вниз, странным узором огибая костяшки и пальцы. Но, несмотря на работу Промпто, Лайтнинг стояла, уверенно глядя на соперника. В одной руке она сжимала обратным хватом нож, в другой держала за дуло автомат. Губы были сомкнуты, они не дрожали от боли или неровного дыхания. В бесстрастном выражении её лица было что-то знакомое Ноктису. Он видел подобное в зеркале.

- Что с Промпто? - Ноктис слышал звук взрыва, но голос принца был спокоен. Он говорил, смотря на неё уже привычно - сверху вниз.

В ушах Лайтнинг до сих пор стоял гул от взрыва или, испытывая презрение, она не хотела соприкасаться с принцем даже словами. Девушка с розовыми волосами сделала вид, что не услышала его вопрос.

- Сколько здесь ещё людей? Сколько вас на базе? - безэмоционально спросила розововолосая, подобно тому, как задавала этот вопрос сегодня прочим соперникам.

Ноктиса это задело. Парня снова сдавила досада от того, что она игнорирует его. Лайтнинг впервые говорила с ним, но принц не чувствовал её внимания на себе. Так бывает, когда задают вопрос толпе, не выделяя кого-то конкретного, или, задумавшись, смотрят сквозь тебя. Принцу не нравилось ощущать себя пустым местом. Ноктис опустил подбородок, подпуская к лицу тёмные тени.

«Хочешь ты или нет, но тут не с кем больше говорить, кроме меня!» - подумал он.

- Я здесь один, - сообщил Ноктис.

Лайтнинг с досадой прикусила щёку. Ноктис показал ей всё свое мнимое превосходство и силу одной фразой. Фэррон заставила себя сохранить здравый ум и, стиснув зубы, молчала. Она пыталась занять свою голову рациональными размышлениями: «Стоит ли верить словам этого человека? Его друзья врали мне, но он говорит это так, как будто бы ему незачем скрывать подобное».

Ноктис с удовольствием отметил, что его ответ заставил девушку напрячься.

- Где Ваниль? - спросила Лайтнинг.

- Прямо по коридору, шестая дверь налево,- сказал Ноктис, голова его снова взмыла вверх, а глаза прищурились в ожидании.

Лайтнинг опять почувствовала надменный укол с его стороны. Как будто бы Ноктис сообщил розововолосой, что она не сможет пройти мимо него! Лайтнинг разозлилась. Она улыбнулась, улыбка эта была недоброй, но все равно волна удовлетворения пробежала по телу Ноктиса. Ведь эта улыбка была послана именно ему. Ему очень хотелось, чтобы Лайтнинг именно так отреагировала на его слова.

- И ты не врешь мне? Не боишься, что я заберу её и увезу отсюда к сестре? - сквозь зубы сказала девушка.

- Нет, - спокойно сообщил Ноктис, и уголок его рта приподнялся в дразнящей ухмылке, ему нравилось наблюдать, что девушка из Кокона так живо реагирует на его слова.

Лайтнинг оценивающе посмотрела на него. Ноктис выглядел и вел себя уверенно. Хотя в руках оружия у него не было. Да и сам он был не слишком крупным. Его друзья были выше, и с ними она справилась. Значит и этот самодовольный ублюдок ей по силам.

Ноктис чувствовал, что Лайтнинг рассматривает его, и мурашки проступили на спине. Его нервная ухмылка только усилилась. «Ну же, давай и я тебе покажу на что способен,» - мысленно требовал Ноктис. Какое-то нетерпение охватило его.

«Интересно, он действительно настолько силен? Или может быть за бравадой скрывается пустое место? Или он настолько глуп, что недооценивает меня?» - Лайтнинг сама не заметила, как заразилась от Ноктиса надменностью.

Она сделала несколько шагов и вышла на середину комнаты. Ноктис стоял на месте, за спиной его была дверь.

- Зря, - сообщила ему Лайтнинг. - Надеюсь, что Промпто сдох, - неожиданно добавила она, пытаясь сделать Ноктису больно.

Ноктис ждал, даже надеялся, что она скажет нечто подобное и сомнет ту условную черту, за которую он сам не перешел бы. Для принца казалось унизительным вступать первым в бой с девушкой. Лицо его стало только самодовольней, вопреки ожиданиям Лайтнинг. Как будто бы Ноктис сообщал ей, что она ведет себя именно так, как он ждет, и это ему нравится.

Он не раз слышал слова угроз, относящиеся к нему и его друзьям, и звучали они куда грубее и жестче чем то, что сказала она своими пухлыми губами. Он слишком часто общался с плохими парнями, чтоб терять голову из-за подобного. Если кто-то из его друзей пострадал, они смогут отомстить и будут рады сделать это сами. Если они умрут - отомстит он, но потом. А преждевременно оплакивать чужую смерть - дурная примета.

Лайтнинг испугалась. Действительно, произнесенные слова ей не принадлежали. Такое мог сказать он или его дружки. Ноктис странным образам вынудил её вести себя подобно им. Оторопев, она ощутила себя причастной к тому дерьму, что они распространяют вокруг себя. Лайтнинг безгранично возненавидела этих подонков, Ноктиса и саму себя.

«Не иди у него на поводу!» - подумала она, решив, что эту болтовню пора заканчивать. Эмоции исчезли с её лица, и она без предупреждения пошла вперёд.

Левой рукой она замахнулась автоматом, его приклад метил Ноктису по челюсти. Такую явную атаку он отразил, перехватив оружие рукой, и хотел было сообщить Лайтнинг, что ждал большего. Но тут она врезала уже по-настоящему - хук правой ровно в его скулу. Зажатый в кулак нож не только усилил удар, но и цапнул лезвием по уху. Голова дернулась, и он на секунду замер. На языке появился вкус крови от поцарапанной о зубы щеки.

«А рука у нее тяжелая,» - отметил Ноктис и, стиснув челюсть, постарался устоять на ногах.

Видя это, Лайтнинг хотела добавить удар коленом, но Ноктис оттолкнул её автоматом. Затем он отшвырнул его куда подальше и вытер с уха кровь.

Принц не отводил глаз от Лайтнинг, и уже красновато-фиолетовые всполохи на радужке начинали предвещать что-то недоброе. Он не сдвинулся с места, в полной готовности ожидая следующей атаки Лайтнинг: «Ну, попробуй ещё раз!»

Её нога описала полукруг, врезаясь в бедро сбоку, чуть выше колена, в болезненную точку. Но Ноктис даже не пошатнулся. Она сделала ещё несколько ударов ногами, но он блокировал или стойко переносил их. Лайтнинг с досадой отметила, что принц оказался куда сильнее и крепче, чем она могла думать. А самым ужасным было то, что до сих пор Ноктис только защищался, изучая и выматывая и без того уставшую Лайтнинг.

«Нужно заканчивать с этим!» - подумала девушка.

Фэррон прокрутила нож в руке, сменив направление лезвия. Её рука с ножом полетела вперёд, метя в голову - принц увернулся, в плечо – снова мимо, в живот…

Ноктис схватил запястье Лайтнинг и начал с усилием выкручивать против часовой стрелки. Вторая его рука вжалась в её левое плечо.

Ноктис считал, что теперь она снова станет колотить его ногами, и приготовился выставить болезненный блок коленом. Но Лайтнинг резко дернулась всем телом в том направлении, куда он выкручивал запястье. Это было странно, так как казалось, она пытается занырнуть головой в бетонный пол, прихватив его с собой. Её неадекватное действие напомнило Ноктису игру – «кто первый испугается и затормозит». Принц пообещал себе ни за что не отпускать её запястье.

Но вот Лайтнинг прищёлкнула свободной кистью, и их окутали голубые молнии. Внезапная легкость дала по инерции перемахнуть через голову. Девушка быстрым движением успела сменить положение своего тела - обогнала Ноктиса и развернулась, прижимаясь к нему. Она разомкнула пальцы, сияние исчезло. Ноктис упал на спину. Удар вышиб из него дух, к тому же сверху на него приземлилась Лайтнинг. Теперь её действия не казались безумными, но оставляли вопрос: «Что же это было?»

Не имея возможности сразу опереться на запястье или предплечье, Лайтнинг упала всем телом на Ноктиса. Она почувствовала рельеф мышц и то, как его пресс сжался в болезненном спазме. У самого уха прозвучал обжигающий и хриплый выдох. Лайтнинг почувствовала себя странно, так, как будто бы подсмотрела что-то неприличное. Не понимая почему, она покраснела и сжалась. Жар пробежал по телу.

Девушка рассчитывала, что этот бросок избавит её от захвата. Но рука Ноктиса всё ещё сдавливала её правое запястье, болезненно растягивая сухожилия. Парень не ослабил хватку, даже когда его дыхание сбилось.

Ноктис тоже почувствовал странный интимный импульс между ними. Он обнаружил, что розовые волосы щекочут ему лицо, а прижимающаяся к принцу щека девушки раскалена. Он спросил себя, нет ли у неё жара от раны. Ещё у него неожиданно всплыла мысль о том, насколько она горяча внутри. От Лайтнинг тяжело пахло бензином и кровью, но он уловил сладкий запах женщины. В голове завертелись картины того, что он мог бы сделать с ней и как это было бы приятно. Все это заставило Ноктиса четко осознать, что он хочет её.

Лайтнинг окончательно залилась краской, когда поняла, что упирается в него грудью.

«Какого чёрта!» - оторопела она и поспешно попыталась подняться, опираясь на свободную руку.

Оторваться получилось ровно на столько, чтоб не вывихнуть правое запястье. Это придало им ещё более опасное положение. Теперь лица их были нос к носу. Принц рассматривал её глаза, все такие же холодные, но алые пятна на щеках выдавали смущение девушки. Ноктис с удовольствием заметил, что её взгляд впился в его губы. Лайтнинг рассматривала пятно крови в их уголке, последствие своего удара. Секунду спустя её колено соскользнуло сбоку от Ноктиса. Принц ухмыльнулся, почувствовав приятное движение ног девушки. Лайтнинг, видя это, вообразила, что могло прийти в голову этому подонку, и сильно разозлилась.

- Не льсти себе, - отрывисто прошептала она и попыталась встать, отталкиваясь тем самым коленом, так, чтоб не повредить захваченную руку.

Ноктис почувствовал себя униженным. Неужели эта стерва не ощутила того же, что и он? Что значил её взгляд, пунцовые щёки и прерывистое дыхание? Неужели она не захотела его сейчас? Или, Лайтнинг специально дразнит Ноктиса, чтобы отвлечь от драки, чтобы иметь власть над принцем? Он тут же оскорбился, что до сих пор был слишком мягок с ней. Ноктису хватило секунды, чтобы дойти до точки кипения.

Лайтнинг не успела подняться, как увидела красные разводы в глазах принца, заливающие радужку, подобно чернилам воду. Лицо принца стало демонически злым, кожа - бледной и отдавала серым цветом.

Он с силой продолжил выкручивать запястье, с удовлетворением отмечая, как Лайтнинг морщится от боли. Схватив свободной рукой её за левое плечо, резким рывком он уложил девушку на лопатки и теперь сам прижимал её телом к полу. Сделал он это по-настоящему грубо и сразу же уничтожил всю интимность предшествующего момента.

Лайтнинг раздражало подобное положение в драке, оно означало, что она обездвижена и со своим весом не сможет вырваться. Хорошо, что у неё был гравитон. Наконец, она раскрыла правую ладонь и пожертвовала ножом для того, чтобы выскользнуть из рук Ноктиса. Включив голубое мерцание, Лайтнинг выгнулась дугой и легко сбросила с себя соперника.

Для Ноктиса законы гравитации перестали существовать на время, пока он соприкасался с девушкой. Принц упал рядом с ней, больно ударяясь об пол, и тут же подался вперед, хватая Фэррон за волосы. Она пыталась встать, но не смогла. Лайтнинг тяжело дышала. Ноктис придвинулся к ней и прошептал не своим голосом у самого уха:

- Vobis erit meus, aut moriamini!- звучало это угрожающе.

Она не знала, что сказал принц, но по интонации поняла: «Так проклинают». И Лайтнинг почувствовала, как злость Ноктиса передается ей. Голова её начала болеть, отвергая чужое вмешательство. Лайтнинг не могла понять, кажется ей это или она сама додумывает. Неужели она ощущает его мысли? Этот надменный ублюдок считал, что его желают все?! Что она должна разомлеть, прижавшись к нему? Что ему принадлежит всё, что он видит?! Она?

- Сволочь, ты ни перед чем не остановишься? Ты даже готов убить своего отца! - Лайтнинг стиснула зубы, ощущая жгучую ненависть и презрение к этому человеку.

Забывая о боли, она хлёстко ударила костяшками кулака по лицу Ноктиса. Он запрокинул голову, острая боль сдавила переносицу. Принц почувствовал, как полилась кровь из носа. Дальше их драка походила на бойню двух диких животных, запертых в одной клетке. Она была слишком жестокой и испепеляющей. Они били и кидали друг друга, истошно кричали, сбивали дыхание, оставляли синяки и кровавые потёки.

Все изменилось, когда Лайтнинг в очередной раз включила гравитон, но не смогла провести бросок. Ноктис начал понимать, как действует эта игрушка и, вывернувшись, сам отбросил девушку прямо на металлические решетки.

Встав на ноги, розововолосая увидела лицо Ноктиса. Несмотря на свежие ссадины и кровь, текущую ручьем из носа, он казался полным сил и злости. А вот перед её глазами всё начало плыть. Лайтнинг испугалась, очевидно, что её тело на последнем издыхании, и Фэррон хватит только на один бросок. Девушка схватила нож, лежавший рядом с ней на полу. Включив голубое мерцание для удара, а не броска, она собрала остатки сил и ринулась вперёд, перевернувшись в воздухе, она выключила гравитон. Набравшая энерции нога полетела сверху, метя в ключицу Ноктиса. Он отвел удар, но пошатнувшись, приблизился к Лайтнинг. Лезвие ножа в её руке скользнуло, полосуя футболку и проходя широким движением по ключице, груди, животу. Почуяв запах собственной крови, Ноктис зарычал в порыве злости и откинул Лайтнинг назад, к решетке. То, что Клэр увидела дальше, было столь страшно, что она решила, будто это бред её последнего дыхания.

Ноктис вытянулся, и в руке его сверкнуло лезвие широкого меча. За принцем подобно веерам начали раскрываться, зависая в воздухе, многочисленные клинки всех форм и размеров. Ей показалось - в нем не осталось ничего человеческого. Серая кожа и тёмные волосы отливали металлом, глаза безжизненно, подобно рубинам, сияли. Губы сложились в презрительном оскале. За спиной поднялся чёрный туман, пожирая принадлежавшую принцу стену из клинков.

Сдавив горло Лайтнинг, Ноктис поднял меч и прислонил к её ребрам, вдавливая, протыкая одежду и кожу. Девушка из Кокона со страхом смотрела на него. Во влажных голубых глазах принц увидел свое отражение.

***

В этот вечер было холодно, Ноктис провожал её. Стелла выглядела сегодня напряженной. Пиджак принца, накинутый на её плечи, был широк блондинке и добавлял ещё больше хрупкости фигуре. Когда они сели в машину, Ноктис не сводил с неё глаз. Заметив это, Стелла смутилась.

-Что-то не так? – спросила девушка, она отчего-то сидела, отдалившись от Ноктиса.

Их познакомили на очередном светском вечере. Он не любил таких знакомств. Ноктису вечно представляли своих дочерей и наследниц известные семьи, проча в будущие невесты. Все они были скучными и помешанными на себе и деньгах, говорящими глупости. Ноктис предпочитал общаться с девушками в ночных клубах. С теми хотя бы можно было безнаказанно развлекаться и расставаться в любой момент, не объясняя ничего. Стелла не походила ни на тех, ни на других. Она была милой и одновременно прямолинейной и умной. Ей нравилось то же, что и ему, иногда Ноктису казалось, что она понимает его без слов. Его привлекала её светлая кожа, золотистые волосы и большие сиреневые глаза.

Стелла не так давно приехала в столицу. Девушка происходила из некогда знатного рода дворян, где-то даже перекликающегося с родом Каэлумов. Принцу не раз намекали, что она могла бы стать достойной женой для будущего короля. Поэтому, несмотря на то, что его тянуло к ней со страшной силой, Ноктис не спешил. Он хотел, чтобы всё было правильно. Они были знакомы уже полтора месяца, но не ушли дальше уединенных ужинов и поцелуев на заднем сидении автомобиля.

Вопрос девушки заставил Ноктиса улыбнуться. Выглядел он при этом каким-то таинственным.

- Всё замечательно,- тихо ответил принц и подался вперёд.

Его рука коснулась её подбородка. Он притянул Стеллу к себе и поцеловал, пытаясь придать этому движению легкость, чтобы она расслабилась. Но Стелла снова отстранилась.

- Может быть ты скажешь, что не так? – спросил он, хмуря брови и прикасаясь к золотому локону, упавшему на щёку девушки.

- Знаешь, ты иногда меня пугаешь, – сказала Стелла, пряча взгляд.

Ноктис напрягся. Он не был ангелом, но никогда не позволял себе показывать это Стелле или тем более вести себя грубо в отношении к ней. Ноктису так нравилась она, что он готов был сдерживать свой дурной характер, чтобы не испортить их отношения. Бороться с собой, чтобы быть с ней.

- Я чувствую, как ты влияешь на меня… - Стелла поморщилась, как будто сказала что-то не то. - Точнее, когда ты рядом, я знаю, что тебе нужно или что тебя волнует, и я начинаю чувствовать, что хочу тебе… помочь.

- Может быть это называется любовью? – с легким сарказмом спросил Ноктис, пытаясь смутить или рассмешить девушку.

Но Стелла не улыбнулась. Она хотела сказать «Нет», но не решилась произнести это вслух.

- И еще…- она снова сделала паузу, словно боялась продолжать. – Бывает, мне кажется, что от тебя исходит… - Стелла, смутилась, пытаясь подобрать слова, - темная аура, готовая крушить и уничтожать всё вокруг.

- Кровь Каэлумов, – сказал Ноктис, откинул голову назад и сам помрачнел, как будто бы ненавидел то, что дано ему от рождения.

Стелла подняла на него глаза и вопросительно посмотрела. Ноктис встретился с ней взглядом и ухмыльнулся.

«Ну вот, он снова пытается играть со мной,»- подумала девушка и, делая вид, что поддается чарам этого манипулятора, улыбнулась в ответ.

- Не волнуйся, я никогда не сделаю тебе больно,– сказал Ноктис, обнимая и запуская руку в её золотистые волосы. Он словно давал сам себе это обещание.

- Я верю,– сказала Стелла. Губы девушки коснулись уголка губ принца, затем легким движением скользнули, заключая долгий поцелуй.

- Я не сделаю тебе больно,- шёпотом повторил Ноктис, когда они ненадолго оторвались друг от друга. Глаза его сейчас были теплого золотистого цвета.

- Я знаю, – сказала Стелла, необычно для себя улыбаясь. Её рука расстегнула верхние пуговицы его рубашки.

В улыбке Стеллы Ноктис не заметил горького лукавства и скорби. Его больше волновало, как она касается губами его шеи и как приятно пахнут её волосы.

В этот вечер их отношения перешли на новый уровень. А два месяца спустя Стелла приставила к сердцу Ноктиса клинок. Он не знал до последнего, что это не он её соблазнял, а она его.

***

Ноктис на секунду остановился, наконец понимая, что он делает и что происходит. Принц стоял в центре комнаты, прижимая девушку из Кокона к металлической решетке. Он успел призвать все свои клинки, и они были угрожающе направлены на неё. Видимо, Лайтнинг очень рассердила его, Ноктис не всегда мог контролировать себя, когда глаза его краснели. Кончик меча в его руке упирался ей в ребра. Кровавое пятно под ним отчетливо виднелось на белой майке. Принц ещё не успел запустить его глубже, ломая кости и пронзая сердце. Внезапно остановившись, он разглядывал её серо-голубые глаза и раздумывал, продолжать или нет.

Лайтнинг молчала, она не моргала, не двигалась и не дышала, глядя на него, но даже это отсутствие сопротивления выглядело с её стороны как вызов против воли Ноктиса. Кожа Клэр стала бледной, почти белой, даже губы казались безжизненными. Ноктис не сразу понял, что это из-за того, что его рука все это время сжимала горло Лайтнинг.

И вот девушка прикрыла глаза, начиная сползать вниз. Ноктис вспомнил, как выглядела Стелла в последний момент своей жизни, и что-то защемило внутри. Он зажмурился и попытался вернуть себе здравый ум: «Она не Стелла!»

Ноктис принял, наконец, решение. Вернув себе привычный цвет глаз, он приказал всем своим клинкам убираться восвояси. Ослабив хватку, он поймал потерявшую сознание девушку. Падая вперёд, она трогательно уткнулась носом в его ключицу, и принц пошатнулся, чувствуя свои ссадины и раны. Призыв мечей отнял у него много сил. Но, взглянув на избитую и раненую Лайтнинг, он решил, что его положение ещё не так плохо.

-Ты ещё пожалеешь, что я тебя не убил, - тихо сказал Ноктис. Он не угрожал, скорее это было сочувствие к ней или к самому себе, неважно. Принц не знал, как назвать то, что он ощущал в тот момент.

========== 9. Раны ==========

Земля весь день уходила из под ног Фанг. Под ложечкой предательски сосало, но это только заставляло её быть сильнее. Даже когда Фанг оказывалась в одиночестве, она ни на минуту не давала слабины, и её глаз не касалась влага. Первая волна отчаянья сменилась жаждой мести, стремлением показать силу её врагам, врагам Южного Клыка. Так, чтобы было неповадно похищать людей из их лагерей. К тому времени, к сожалению, след юноши в очках простыл. Твёрдым и волевым решением Фанг приказала послать за всеми главами лагерей Южного Клыка по случаю чрезвычайного происшествия.

Так как лагеря были широко раскиданы по пустоши под Коконом, общего сбора пришлось ждать до вечера. За это время Фанг накрыла с головой третья, рациональная волна. Она поняла всю хитрость плана этих подонков и прокляла себя за то, что поддалась импульсу собрать старшин. Теперь ей предстояло поведать историю переговоров с юношей и вынести на общий совет то решение, что она приняла в одиночку. В Южном Клыке было некое подобие демократии, в этом они пытались подражать Объединенному Кокону. Она, как глава, имела право собирать всех, выносить вопросы на рассмотрение, имела весомое мнение, но принимать официальное решение, касающиеся всего Клыка, в одиночку не могла.

Фанг представила, как каждый из совета отреагирует. Будут не только те, кто поддержит её, но и те, кто обрадуется возможности столкнуть женщину с места атамана. Причин было много: пол, возраст, главенствующее место, крутой нрав. Таких людей в совете немного, но они подобны крысам – заражают чумой недоверия всех вокруг.

Фанг могла бы соврать, утаить правду о переговорах, но ей было противно опускаться до такого. Она прекрасно знала, что, если это раскроется, будет веская причина сместить её с должности. Да и как Фанг смогла бы после такого позора жить в Южном Клыке! Легче, как истинному правителю (такому, как она его представляла в своих идеалах), рассказать всю правду своим людям и поднять их в праведном гневе.

Если же у неё не получится воодушевить людей, Фанг решила оставить свое место, огораживая Южный Клык от участия в перевороте, и с отрядом верных людей отправиться спасать сестру. Это казалось ей лучшим решением, чтобы не подставлять гильдию и остаться честной перед собой и людьми, что вверены в её подчинение.

И вот комнату почти полностью заполняли взрослые мужчины. Совет начался.

Предвкушая, как сейчас её авторитет пошатнется, Фанг начала длинный пересказ утренних событий. Женщина пыталась выстроить свою речь так, чтобы воодушевить своими мыслями и действиями большее количество людей из совета. Но как же ей было сложно говорить спокойно, осознавая, что её сестра в руках у похитителей. Осекаясь, она начала делать упор именно на то, что они повели себя подло и мерзко, похищая ребенка для достижения целей, и что с подобными людьми нет смысла иметь дела.

Все мужчины слушали её внимательно, не перебивая. Когда Фанг закончила, воцарилась тишина, но не звенящая, как в светлых и пронизанных воздухом комнатах с высоким потолком . Тишина была зудящей, той, в которой хорошо слышны свистящие вздохи, кашель и неловкие движения. Фанг нахмурила брови.

Первым, заручившись поддержкой предательского молчания, заговорил её главный соперник. Глава пятого лагеря отчего-то всегда считал себя оппозицией нынешнему атаману. Он с наскока начал давить на то, что она не имела права говорить за всю гильдию, и, зная её дурной характер, неудивительно, что переговорщикам пришлось прибегнуть к таким мерам. Фанг разочарованно заметила, как ещё трое мужчин кивают в такт его словам.

За ним вступил глава седьмого лагеря. Он с подъемом говорил о похищении и шантаже, мол, это оскорбление и плевок в сторону Южного Клыка, такое нельзя оставлять безнаказанным, иначе завтра к ним ринутся все бандиты, грабить лагеря. Его поддержал глава десятого лагеря, нервный и слегка не в себе - Ейвен. Правда, в конце он добавил: «Помимо бандитов придут ищейки правительства, поэтому и эту шваль нужно придушить, так что я не против выдвинуться на столицу хоть сча». Говорил он судорожно, как пьяный, что не внушало доверия.

И ещё двое выступили, поддерживая политику Фанг. Они говорили о том, что из Клыка хотят сделать пушечное мясо, вовлечь в мясорубку, что перемелет гусеничными колесами их жизни и благополучие их детей. Южный Клык сильная, но миролюбивая гильдия, несущая стабильность и надежность.

Вступил и Кефка, его Фанг не ожидала увидеть. Он был главой самого дальнего, пятнадцатого лагеря. Несмотря ни на что, он прибыл довольно быстро, возможно, он неожиданно оказался где-то неподалеку от главного лагеря. Фанг, ещё когда говорила свою речь, заметила, как сверлит её глазами этот человек с едкой ухмылкой.

- Южный Клык был создан на осколках города, уничтоженного Каэлумами. Наши предки были убиты здесь, и выжившие поклялись отомстить за них. А что я вижу сейчас? Упадок некогда сильной гильдии! Ни один человек из столицы не мог приблизиться к нам, а теперь они воруют наших детей! Идеалы и цели наши канули в лету. Плачевно! – слова этого человека пристыдили часть присутствующих.

- Что ты знаешь о предках Оэрба! – заявила Фанг. - Я помню, как ты пришёл в нашу гильдию восемь лет назад, до того ты бродил по Диким землям и вряд ли знал, что такое светлые цели и идеалы! - сообщила женщина.

Кефка продолжал улыбаться.

- Наш дом прогнил, фундамент дал трещину, – промычал он себе под нос. – Я тоже помню… И помню, как восемь лет назад никто здесь не боялся сказать в полный голос - «Смерть Регису Каэлуму!», «Свободу Южному Клыку!». Неужели всё это оказалось пустыми угрозами, сотрясающими воздух? Сейчас здесь не услышишь и такое, - он сделал скорбное лицо. - Да, я не являюсь прямым потомком Оэрба, в отличие от некоторых, – он кивнул на саму Фанг, та побагровела, - Но Южный Клык всегда принимал к себе разделяющих его взгляды и идеалы! И никто не смел их называть чужаками или кичиться своей родословной. Это были одни из столпов идеологии гильдии.

Фанг прикусила губу – как он ловко извернулся, да ещё и обвинил её в классовом презрении. Теперь против неё могли пойти многие.

-Эти люди не намерены менять строй нашей страны, они хотят посадить на престол очередного Каэлума! - она с мольбой в глазах окинула комнату, пытаясь поднять ещё кого-либо за себя. - Откуда ты это знаешь? Ты говорила, что тот человек не сказал ничего конкретного и что с ними повстанцы из столицы и те, кто настроен против короля!– парировал Кефка.

Фанг поняла, как жалко будет звучать: «Он намекнул мне!» Женщина почувствовала себя обессиленной, ей разве что оставалось бесполезно надрывать голос в крике, и то, наверное, они сделали бы вид, что не слышат её. Конечно, легко управлять толпой, скармливая красивые и громкие слова, слова по сути ни о чем. А вот попробуй донести до них хоть сколько-нибудь здравую мысль…

«Наверное, это всё от того, что каждый имеет свою «здравую мысль» и держится за неё. У каждого своя правда, а красивая ложь для всех едина,»- подумала Фанг. Она сама сомневалась, что Кефка верит в те самые идеалы и цели просветленного Южного Клыка.

На счастье Фанг заговорил самый старший из совета - глава третьего лагеря, того, что находился в центре пустоши. Именно туда спускались люди из Кокона. Виниан мог бы сам возглавить Клык, но был слишком верен своему лагерю и людям, поэтому вполне довольствовался вторым местом в гильдии.

- Да, дела…- сказал он, почесывая выбритую голову.- Вот вы сидите и рассуждаете о идеологии, целях… И никто до сих пор не подумал о похищенной девочке. Вот что плачевно, - Он понимающе посмотрел на Фанг.

Фанг ощутила так нужную ей поддержку.

- Мне очень тяжело пережить это, - сообщила атаман, пресекая тяжелым взглядом подрагивающую ухмылку на лицах недругов. – Но меньше всего я хотела бы, чтобы Южный Клык страдал из-за моей слабости. Я готова сейчас же снять все свои обязательства, чтобы похищение Ваниль никак не повлияло на ваше решение.

- Не спеши, - сообщил Вианин. – Все знают, что ты хороший атаман. Держать в узде четырнадцать мужиков!- он добро ухмыльнулся, Фанг с удовольствием заметила, что его смех поддержала большая часть аудитории. - Сейчас выносить на голосование подобное все равно нет смысла. Мы не знаем ничего об этом «восстании», – он погладил свою седую щетину. – Когда эти люди свяжутся с тобой?

- Завтра утром.

- Предлагаю завтра и решить этот вопрос, а сегодня остаться в центральном лагере и хорошенько обдумать всё.

Согласившись с Винианом, члены совета начали расходиться. Когда в кабинете осталась только Фанг и глава третьего лагеря, мужчина сказал:

- Фанг, не пори горячку, хорошенько подумай, что станется с гильдией, если ты покинешь её в преддверии войны, - Фанг побледнела под взглядом Виниана. – Если ты действительно желаешь помочь гильдии избежать потерь и неправильных решений, ты должна остаться.

***

Здесь было так тихо и одиноко, что хотелось завыть и начать скрестись в дверь. Но что могут ответить безразличные стены, когда хочешь высказаться и поплакать? Горько закусывая губу и шмыгая носом, Ваниль сидела на жесткой кровати. Серая комната душно давила, заставляя вспоминать о тюремных оковах. От нескончаемых рыданий горло начало саднить, да и слёз уже не осталось, только опухшие и красные веки.

Уткнувшись носом в колени, она снова и снова думала о Промпто и его поступке. Ей ничего не объяснили, даже толком ничего не сказали. Ваниль оставалось только строить догадки, зачем эти люди её украли. В голове светлого ребенка не могло родиться ничего страшного или отвратительного. Похитители обращались с ней пока что хорошо.

Ей вспомнилось, как она мечтала убежать из Южного Клыка от гнёта сестры. Внутри тоскливо защемило - и что теперь? Ваниль так далеко от лагеря, что, даже если её отпустят, она не доберется назад. Кокон отсюда похож на гигантскую Луну.

Фанг, наверное, сейчас рвёт на себе волосы, грозясь поубивать всех в лагере. Ваниль вспомнила о приказе, обращенном к Лайтнинг, присматривать за ней. И в груди больно сжалось сердце: «Если ещё и Лайт пострадает из-за меня!» Пленница вспомнила, как настороженно и отрицательно встретила этих ребят девушка из Кокона. Если Ваниль дадут поговорить с сестрой, она будет умолять, чтоб Лайтнинг не выгоняли из лагеря. И тут же рыжеволосая девушка осеклась. Честно говоря, Ваниль безумно боялась говорить с Фанг. Она чувствовала себя провинившейся и не хотела оказаться в круговороте злости сестры.

Покусывая ноготь, Ваниль думала, как хорошо было бы вовсе исчезнуть, чтоб не доставлять проблем.

«И это было бы совсем глупо и действительно по-детски!» - болезненно морщась, решила девушка с веснушками. «Нет! Нужно справиться! Может быть вот он мой шанс стать взрослой и самостоятельной,» - Ваниль осознала непривычную и жутко постыдную вещь - ей не хочется возвращаться в Южный Клык.

Внезапно за дверью раздался взрыв, рыжеволосая подскочила и с испуганными глазами подошла к двери.

***

Очнувшись после нападения чёртовой сучки из Кокона, советник обнаружил разгром на базе, и то, что он оказался самым невредимым из их компании. Это означало, что Игнису предстояло со всем разбираться. Впрочем, как обычно.

Вначале в тёмном и разнесенном взрывом коридоре он обнаружил Глада. Тот, на первый взгляд, казался целым. Конечно, что ему станется, даже если он уснет рядом с ядерным взрывом! Но, поднявшись на ноги, громила тут же распрощался со своим ужином. Гладиолус слабо ориентировался в пространстве и похоже с трудом слышал Игниса.

С Промпто было ещё хуже, он, к несчастью, не обладал такой же толстой шкурой, как их лопоухий друг. Блондина отнесло взрывной волной, и он ударился головой о стену. В сознание Промпто не приходил. Игнис на пару с шатающимся Гладом дотащили блондина до медицинского отдела.

Располагая этих двоих там, Игнис осознал существенную деталь – принца до сих пор он не встретил. Болезненно давясь, советник начал расстегивать верхние пуговицы рубашки. Испарина появилась на его затылке. Он отправился в центр управления базы, чтобы найти Ноктиса. По дороге он вспомнил, что в гараже обе машины стояли на месте, значит, эта баба скорее всего ещё здесь. Прильнув к экранам, он заметил, что Ваниль в своей комнате, Лайтнинг до неё не добралась. Как только он увидел движение в коридоре рядом с центром, дверь открылась.

В комнату вошел Ноктис, вид у него был плачевный, а самым неприятным было то, что он тащил розововолосую девку. К досаде Игниса это означало, что она жива. Советник понял это, встретившись взглядом с принцем. Неприятно поморщившись, тактик ринулся к Ноктису со словами: «В семнадцатую комнату».

В тот момент принц был как будто оглушен, так что послушно отнес Лайтнинг в пустую комнату. Отправив Ноктиса в медицинский отдел, Игнис обыскал и крепко привязал девушку к стулу. Затем, заперев комнату словно ящик Пандоры, отправился штопать своих неудачников.

***

Кровь всё ещё шла из носа принца. Прижимая полотенце, он запрокинул голову. Рядом суетливо метался Игнис. Ноктис рассматривал потолок, периодически закатывая глаза от ворчливой речи своего советника.

- Какого хрена, вы полезли к ней по одному? - причитал Игнис, смахивая пыль с дисплея циторегенеративной камеры.

- Ну да, нам нужно было вместе идти, чтоб взрыв оглушил всех разом, - Ноктис опустил голову, дабы бросить гневный взгляд на советника, и тут же чуть было не застонал от резкой боли в переносице.

Игнис, поджимая губы, нетерпеливо стучал пальцем по дисплею, пока тот не начал податливо моргать голубым.

- Зачем было «идти», у вас камеры были, определили бы маршрут и устроили засаду, взяли её без лишних потерь! Думать нужно вначале, а потом уже делать! - кинул Игнис через плечо.

Ноктис досадливо сжал губы и снова ощутил саднящую боль на лице.

По куполу камеры начали бегать лучи, это означало, что она, несмотря на годы, исправна. Игнис облегченно выдохнул.

- Так, первым этого, - советник тыкнул на Промпто, - Эй! Контуженный! - Игнис повысил голос, чтоб достучаться до Гладиолуса. Тот с какой-то глупой улыбкой ковырял окровавленную дыру на штанах.

Глад поднялся и помог перенести блондина без сознания в камеру. Игнис запустил программу полной диагностики.

- Что с Промпто? – заметив это, спросил Ноктис.

- Не знаю, может просто сотрясение или контузия, а может быть и кома или ещё что. Черт её знает, что там взорвала эта стерва.

Ноктис вспомнил, как холодно он отреагировал на слова Лайтнинг о смерти Промпто.

- Ну, как ты? - спросил Игнис, прищелкивая пальцами перед носом стоявшего рядом Гладиолуса.

- Да все в порядке, я уже оклемался,– отмахнулся от очкарика громила. - Сутки отосплюсь и буду как новый, – сообщил Гладиолус.

- Тебе и пятнадцати минут в этой камере хватит, - довольно сообщил Игнис.

Гладиолус досадливо прищурил глаз. Он-то знал, что сутки равнялись часу в камере.

- А как нога?

- Мелочь, сейчас сам обработаю.

Теперь Игнис дошёл до Ноктиса. Первым делом он осмотрел его лицо, заставив принца приподнять голову. Вид был плачевный - кроваво-чернильное пятно с переносицы уже потекло под глаз, на его фоне пара ссадин на челюсти не сразу бросались в глаза, разбитая губа распухла. Советник заметил, что величественный нос изменил своей «прямолинейности».

- Твою мать! – сказал Игнис.

Ноктис напрягся в попытке сдержать удар от советника.

- Она тебе нос сломала,- безысходно констатировал парень в очках.

- Что?- протянул принц, он и сам не ожидал такого. Принц судорожно начал искать глазами зеркало в комнате. В драках он получал ножевые и даже пару раз пулевые ранения, ломал ребра, но никогда раньше нос.

- Да разве это – «сломала», так, чутка поправила… в бок – сообщил Гладиолус, заглядывая через плечо Игниса.

- Я тебе сейчас поправлю… - начал было Ноктис.

- Это ты той сучке скажи, - Игнис тряхнул за плечи друга, пытаясь пресечь приступ злости.

- Не, это я тебе поправлю, – самодовольно сказал Гладиолус, вид их растерянного принца с разбитым лицом вызывал у него улыбку. - У меня в этом опыт большой! Вот мне в последний раз нос в северном районе сломали! Вот то был перелом! А это я за минуту выровню.

- Такие отеки тебе в камере часа два убирать, - качал головой Игнис. – Тебе с такой «красотой» в столицу нельзя.

- Часа хватит, - сообщил Ноктис, пытаясь вырваться из рук советника, начинающего со своей материнской заботой перегибать палку.

- Не льсти себе! Ты не Гладиолус!

Первая фраза Игниса удушливо кольнула, Ноктис замер и уставился на советника. Он не понимал, откуда очкарик взял эти слова Лайтнинг.

Пытаясь удержать принца, Игнис скользнул пальцами по его груди.

- Какого черта! – выпалил парень в очках, когда понял, что чёрная футболка порезана и липнет к пальцам от крови. – Что у тебя там? - советник начал бесцеремонно задирать одежду Ноктиса.

- Царапина,- сказал принц, самостоятельно стаскивая футболку через голову и отодвигая Игниса, чтоб пройти к желанному зеркалу и самостоятельно оценить всю картину.

Очкарик заметил краем глаза алую полосу, проходящую по телу друга.

Рассматривая себя в зеркале, Ноктис оторопел, и дело было не в носе или лице. Порез от руки Лайтнинг прошёл от груди к животу принца. Он ровно перпендикулярно пересекал другой его шрам. Тот, что принц получил месяц назад, от Стеллы. Ноктис не стал его убирать, оставив на память то ли отом покушении, то ли о самой Стелле, а может, чтобы всегда помнить, как поступил с ним отец. Шрамы пересекали друг друга, образуя подобие креста на груди. Принц провёл пальцами по свежей ране, только сейчас осознавая, что она адски болит.

- Чтоб это убрать, минимум три часа понадобится! - сказал Игнис, рассматривая отражение.

Тут запищала циторегенереционная камера, открывая купол и сообщая диагноз. Игнис прильнул к экрану, прокручивая и торопливо читая текст. Он пытался зацепиться глазами за ключевые слова в простыне белых букв на синем фоне, но самое важное выделила красным и жирным сама машина.

- Что? - спросил Гладиолус.

- Ну, есть две новости,– грустно улыбаясь, сообщил Игнис, – У него сотрясение, и он все-таки скоро очнется - это хорошая новость. Плохая в том, что у него световой ожог роговицы, и, если не начать лечение, к утру его зрение резко упадет. Базовое лечение займет часов четырнадцать, - Игнис взъерошил свою челку, нападение этой девки попортило все его планы, требовалось пересмотреть их.

Ноктис сжал кулак.

- Время вроде есть!? - сообщил недоумевающий Гладиолус.

Игнис молча бросил взгляд на добродушного громилу. Время-то у них было, а вот людей - нет.

- Лезь в камеру, – сказал очкарик.

- Так это… Промпто нужнее?- оторопел Гладиолус.

Но Игнис не отступал. Гладиолус уже привык, что в самых стрессовых ситуациях, когда ни у кого в их компании не остается сил, Игнис начинает бить ключом и холодно раздавать приказы. В такое время даже принц, впадающий в апатию, подчинялся своему советнику.

- Твои пятнадцать минут ничего не решат, а вот руки мне твои пригодятся, - цинично заявил Игнис. - А я пока с Ноктисом разберусь.

Игнис закусил губу, думая, получится ли у него теперь уговорить принца залезть в камеру хотя бы на полчаса. Регенерация у Ноктиса, конечно, была нечеловеческая, но, как Игнис уже сказал, до Гладиолуса ему было далеко. То-то будет скандал, если принц через день заявится на светский вечер с таким бланшем. К удивлению Игниса, Ноктис внезапно стал более покладистым, как тогда, когда стоял с девушкой на руках в центре управления. Наверное, от увиденного в зеркале Ноктиса снова поглотили какие-то мысли.

Игнис обработал рану и на пару с Гладом провел хитрые манипуляции с местными инструментами, выравнивая нос принца. Когда принц лёг под купол, Игнис, ничего не говоря, установил программу на час, вместо обещанных тридцати минут.

Оставшись наблюдать за ранеными, стратег отправил Гладиолуса переодеться. Отхлебнув из забытой кем-то в центре управления бутылки, стратег начал думать. Он рассчитывал, что завтра утром назначит атаману гильдии встречу где-нибудь поближе к этой базе, так, что Фанг и её молодчикам только и хватило времени , что доехать. Со стороны Южного Клыка это отсекло бы лишних людей и неожиданные сюрпризы. Сама команда принца подготовила место так, чтобы обеспечить прикрытие и защиту советнику на переговорах. Но теперь вряд ли ребята будут способны на такое, тем более они оказались без стрелка.

Очкарик невольно посмотрел на Промпто, тот в бреду повернул голову и беззвучно зашевелил губами. Стратег решил, что это хороший признак.

«А теперь, что мне делать?» - Игнис снова запустил пальцы в челку. Встречаться с атаманом без хорошо вооруженного прикрытия ему не очень хотелось.

«Надо допросить эту девку!» - подумал он. «Её можно использовать в качестве разменной монеты или ужесточить требования к Южному Клыку из-за нападения,» - тут его размышления прервал телефонный звонок. Игнис немного испугался, так как в свете последних событий забыл, что ему должны были позвонить по важному поводу. Тактик поднял трубку.

- Да, - сказал он устало. Советник надеялся, что телефонный разговор даст полезную информацию о событиях случившихся в Южном Клыке после его отъезда.

***

Белые и бледно-голубые лучи бегали по куполу, пуская блики по лицу Ноктиса. Иногда становилось невыносимо светло, и, чтоб лишний раз не раздражать усталые глаза, принц сомкнул веки. Но даже так он продолжал ощущать теплые вспышки света. Принц почувствовал, как в уголках глаз скапливается влага. В какой-то момент ему стало интересно, скопится ли её достаточно, чтобы можно было ощутить, как тяжелая капля побежит по щеке, расчерчивая влажную дорожку от глаза к уху. Упиваясь этой имитацией слёз, Ноктис считал, что почувствовать их по-настоящему на своем лице не смог бы никогда.

В очередной раз принц окунулся в свои размышления. Он знал, что происшедшее ненормально, ненормально даже для него. Всё было слишком противоречиво и внезапно.

Эта буря чувств к незнакомой девушке: интерес, ревность, желание. У Ноктиса появилось ощущение, что он пережил целую любовную историю за последние сутки, хотя даже не говорил с Лайтнинг толком. Это было так не похоже на избалованного женским внимание парня.

Ощущая в горле сухость, Ноктис задал себе вопрос: «Почему именно она?» Да она даже не была в его вкусе! Впрочем, сильно ругаясь про себя, принц признал, что это только из-за одежды и странной прически. Ведь фигура и лицо у Лайтнинг были привлекательными.

Как бы ни пытался он придумать оправдание, все сводилось к одному - эта девушка была слишком недоступной для него, для того, кто привык получать и иметь всё. Это то, что заставляло Ноктиса возвращаться к Лайтнинг и её образу снова и снова. И дело было не в том, что она при любой возможности игнорировала и унижала принца. Ноктис тут же вспомнил свои размышления о далеком Коконе. Думать о розововолосой было так же приятно, как о чужом и недоступном ему мире. Это оказалось так легко понять и так тяжело использовать для себя. Ноктис умел прятать свои эмоции, когда слушал разум, но чувствовать их он не переставал. И это делало ему ещё больнее.

«Значит, дело не в ней, а во мне. Может, стоит закончить сейчас, держаться от этой стервы подальше, пока всё не зашло слишком далеко?» - подумал он, предчувствуя, что это может кончиться плохо.

Перед ним появилась Стелла. Меньше всего Ноктис хотел сравнивать её и Лайтнинг, но упрямая судьба всё время тыкала его носом: «Вот смотри - она пытается использовать твою слабость, чтобы победить тебя; вот она ранит, метя в сердце; вот ты пытаешься её убить». Рана на его груди вообще стала последней каплей. «Что за идиотское совпадение?!» - инстинкт Ноктиса противостоять чужому влиянию распространялся даже на высшие силы и вызывал желание назло этому року искать различия в Стелле и Лайтнинг.

Ноктис признал, что, оставив в живых Лайтнинг, нашёл какое-то душевное спокойствие, возможность искупить свои ошибки. Не говоря уже, что это усилие воли дало принцу, наконец, чувство превосходства над непокорной девушкой. Словно то, что жизнь Лайтнинг оказалась в его руках, и он соблаговолил не уничтожать её, оставляло Ноктису право владеть девушкой. Принц понял, что вовсе не собирается расставаться с ней так быстро. Ему хотелось хотя бы ещё чуть-чуть поиграть, в конце концов он начать-то не успел.

Тут Ноктис понял, что снова вступил на дорогу, где поддавался своим импульсам, забывая о здравом уме. И решительно оборвал размышления на эту тему. Парень попробовал вызвать отвращение к Лайтнинг, чтобы было легче перестать думать о ней. Это оказалось сложно, так как большая часть её действий скорее возбуждали его интерес, но было и то, за что ему стоило её по-настоящему ненавидеть - Промпто, Гладиолус, Игнис и его сломанный нос.

«Да, все-таки хорошо, что я не убил её, за такое она должна ещё помучиться,» - Ноктис понимал, что снова замкнул свои мысли на ней. Но он так устал бороться со своими чувствами и разумом, а в этих мыслях было что-то такое приятное для самого принца, что он решил оставить самобичевание и поддаться потоку садистских для Лайтнинг и мазохистских для себя мыслей.

«Укрощать и подчинять, беспощадно и навсегда», - Ноктис процитировал давно известную ему фразу.

========== 10. Допрос ==========

Она падала так долго, что, наверное, сотню раз доходила до дна этой бездны. И каждый раз, неожиданно соприкасаясь спиной с чёрной твердью, плевалась кровью и понимала, что сейчас всё начнется сначала. И снова земля уходила из под ног, и Лайтнинг вновь падала в чёрные объятья.

В какой-то момент девушка поняла - это происходит столь часто и быстро, что всё вокруг нескончаемо кружится, а времени между ударами не хватает даже на то, чтобы поднять раскаленную голову. Кровь прилила к затылку, принося боль и слабость.

«Как же это остановить?!» - с усилием закручиваясь в спираль, подумала Лайтнинг. Пальцы её сдавили голову, словно девушка пыталась удержать в пылающей плоти саму себя. Тогда она увидела свой дрожащий локоть. Рассматривая нереальную, словно светящуюся во тьме руку, Лайт, наконец, поняла, что здесь нет ничего: ни жесткой тверди, ни пролетающего мимо со свистом воздуха. Ничего, кроме неё самой. И всё прекратилось, всё встало на свои места.

Лайтнинг озарило - она совершала одни и те же ошибки всю жизнь. Почему, чтобы начать бороться, она обязательно должна дойти до грани, когда и жить-то уже не хочется, когда руки заломаны так, что нужно покалечить себя, выкарабкатьсярываясь, а после думать: «Лучше бы сдох».

Захотелось выйти из этого замкнутого круга, но как? Перестать бороться и дать тьме поглотить себя раз и навсегда? Бороться всегда, не давая себе касаться спиной пола, жить в вечном напряжении? Просто отречься от этого, стать выше и сильнее… ещё светлее. Быть ослепительной и обжигающей, так, чтоб эта тьма и помыслить не могла касаться тебя.

Лайтнинг открыла глаза, её лицо и грудь были мокрыми, с волос капала вода. Что происходило, понять она не могла, но в голове осталась та неожиданная и такая очевидная мысль: «Быть ослепительной и обжигающей, так, чтоб эта тьма и помыслить не могла касаться тебя».

- Эй! - Игнис поднял за подбородок голову девушки.

Это он плеснул водой ей в лицо. Всматриваясь в мутные, серо-голубые глаза, тактик решил, что розововолосая всё ещё не в себе. Вода из пластиковой бутылки вновь полилась ей на лицо, попадая в глаза, нос, рот. И так пока девушка не начала захлебываться, а зрачки её не сузились. Лайтнинг закашляла, резким движением вырывая голову из чужих рук.

-Так-то лучше, - сказал Игнис.

Лайт попыталась отодвинуться от нависшей над ней фигуры и тут же поняла, что привязана к стулу. Ноги, руки и грудь туго стянули верёвки, даже самое легкое движение заставляло их впиваться в израненную плоть. Ощупывая деревянную спинку и крепкие путы, девушка вспомнила те сеансы гипноза, что проводили с ней Винсент и доктор Сид. «Допрос? Пытки?»- схема поведения в таких условиях у неё была уже отточена.

Над ней стоял парень в очках, она его сразу узнала. Привычного пиджака на Игнисе не было, на белой помятой рубашке виднелось несколько бурых пятен, рукава были закатаны. Они обнажали его жилистые запястья и локти. Это придавало очкарику неуместный вид, словно банковский сотрудник приготовился к тяжелой физической работе.

Своего состояния Лайтнинг не могла полностью оценить из-за веревок, но плечо невыносимо ныло, мышц она не чувствовала. В горле был спазм то ли от ран, то ли от накатывающих волн жара. Девушка пыталась унять свою слабость и мелкую дрожь. Понимая, что в таком состоянии ей сложно будет пережить пытки, Фэррон дала себе обещание быть умнее и избежать их: «Придется много говорить». Она всё ещё жива, а значит всё ещё на задании. Лайт отвела взгляд, стараясь рассмотреть тёмную комнату, чтоб понять, чего стоит жидать.

- Эй! - торопливо повторил Игнис, решив, что девица снова теряет сознание. Он вернул её голову на место, заставляя смотреть себе в глаза. Обнаружив, что взгляд пленницы вполне осмыслен, а губы недовольно сжаты, Игнис улыбнулся, - Живая.

- Что с Ваниль?- хрипло и тихо спросила Лайтнинг, еле шевеля непослушными губами.

Парень в очках посмотрел куда-то в сторону, помолчал секунду, затем выдохнул задавленной ухмылкой. Рука с закатанным рукавом зажала в стальной хватке её нижнюю челюсть. Пальцы болезненно впивались в и без того саднящие щёки.

- С ней всё в порядке. Пока что,- последнюю фразу Игнис намеренно усилил. - Но боюсь, Фанг придется пожалеть, что она послала тебя за нами. Не хочется, чтоб атаман Южного Клыка усомнилась в наших намерениях.

- Фанг не посылала меня, она даже не в курсе, что я здесь! - резко огрызнулась Лайтнинг и попыталась освободить голову из его рук.

Глаз Игниса дёрнулся под бликующими очками. Он не верил словам пленницы, но и Фанг не упоминала о ней на собрании гильдии, насколько ему было известно.

- Да? Как думаешь, как она отреагирует на отрезанное ухо сестры? – Игнис поднес к скуле Лайтнинг нож. Та бесстрашно опустила глаза, зрачками ища остриё лезвия.

- Только попробуйте тронуть девочку, и вы точно не сможете договориться с гильдией! – усмехаясь, сказала девушка. - Фанг не знает, что я здесь, никто из Южного Клыка не знает.

Игнису от упрямства девушки захотелось скрежетать зубами. Он снова посмотрел в сторону. Его бликующие очки искали Ноктиса. Тот настойчиво хотел присутствовать при допросе этой сучки и сейчас стоял, прислонившись к стене в тёмном углу. Принц холодно смотрел на происходящее. К радости Игниса после регенерационной камеры Ноктис не слишком лестно отзывался о стерве, которую оставил в живых. Он явно был зол на неё из-за ран и потерь. И сейчас, встретившись взглядом с принцем, советник не увидел требования остановить допрос и завел кончик ножа за мочку Лайтнинг.

- А если я отрежу ухо тебе? – улыбнулся он.

Испарина выступила на спине, но Лайтнинг собралась. Одна бровь девушки вопросительно поднялась, и неожиданная улыбка некрасиво расчертила лицо.

- Думаешь, я тебя боюсь?- тихо и вкрадчиво спросила девушка. – Я знаю, как ты умеешь врать, я слышала твой разговор с Фанг.

Игниса словно самого окатили водой, он собрался было влепить девице пощёчину, чтобы она не сомневалась в его планах на счет себя. Но, заметив его реакцию, Лайт хрипло рассмеялась. От этого смеха советнику стало не по себе. Ноктис же украдкой улыбнулся.

С досадой понимая, что в таком неудобном положении Лайтнинг умудряется доминировать над ним, Игнис решил сменить линию поведения. «Не кнутом, так пряником,» - подумал он, решая, что от физического воздействия на эту стерву будет мало толку. Он убрал нож и вытянулся во весь рост. Лицо его приобрело холодность, а за блестящими очками не было видно глаз.

- Почему ты приехала сюда?- уже без угроз, ровным тоном спросил Игнис.

- Из-за Ваниль, хотела спасти её, - сказала девушка, запрокидывая голову. - Это очевидно.

- Кто она тебе?

В первые секунды Лайтнинг поджала губы, не зная, что ответить.

- Друг…- хрипло выдохнула девушка.

Игнис почувствовал сомнение в ответе Лайтнинг и решил, что нащупал что-то. Насколько советник помнил, парень с ней, тот механик, сказал, что девушка совсем недавно в лагере.

- Как давно ты её знаешь?

- Неделю, - с неохотой ответила Лайтнинг.

- Думаешь, я поверю, что ты просто так, без приказа Фанг полезла сюда спасать малознакомую девчонку? - Игнис ухмыльнулся.

- Она мой друг и девушка, попавшая в руки подонков, - подавшись головой вперёд, настаивала Лайтнинг.

Ноктису, стоявшему рядом, было странно слышать подобное. Внутри что-то злобно сжалось и огрызнулось: «Вот дура!» Что бы Ноктис не думал и не говорил, видеть интересующий его объект в таком плачевном состоянии ему было неприятно. Неприятно было и знать, что она довела себя до такого состояния из-за целей, не понятных ему.

- Хотя, откуда ублюдкам, подобным тебе, понять такое,- слова Лайтнинг так вовремя настигли и ещё сильнее ударили Ноктиса.

- А ты значит Робин Гуд, борешься с подонками за справедливость? – сказал Игнис. Верить ей или нет, для него казалось сейчас неважным, важнее было, что она примеряет на себя маску святого мстителя. А значит, должна до конца соответствовать своему амплуа или проколоться. – Кто ты? Водитель? Преступница из Кокона? Несчастная жертва, не сумевшая совладать с плохими парнями и из-за этого высланная из Верхнего Мира? Или диверсант, уложивший трех здоровых мужчин?

Лайтнинг поморщилась, вопрос бил в самую точку. Поддерживать старую легенду в свете последних событий было сложно, придумывать на ходу новую? Или…

- Сержант Фэррон, бывший элитный солдат Объединенного Кокона, – отчеканила она. Девушка заметила, как Игнис заглотнул воздух, не находя, что ответить на такую неожиданность. - Выслана за дезертирство и непослушание - за несанкционированную диверсию против контрабандистов в нижних подходах к Кокону, проведенную месяц назад, - эти слова она произносила отрывисто, почти по слогам, словно плевала в лицо очкарика.

Игнис вспомнил, как упоминал утром в разговоре с ней тот теракт и как розововолосая отреагировала. Он не мог поверить в такое совпадение, но это хотя бы объясняло её утреннее напряжение, умение драться и такой откровенный морализм. Игнис ещё некоторое время вертел эту теорию в голове, рассматривая со всех сторон и находя её по большей части логичной. В любом случае, это будет несложно проверить.

Ноктис, стоявший в стороне, чуть не подавился: «Солдат из Кокона». Внутренний голос запротестовал, припоминая мысли, когда он впервые увидел её: «Она не выглядит опасной!» Но тут же не до конца излеченные раны и затаившиеся обиды саднящее напомнили, как обманчива хрупкая внешность.

- В Южном Клыке не знают?- спросил с недоверием Игнис.

- Зачем мне было распространяться здесь о том, что в Коконе я отстреливала людей из Пульса? - ответила Лайтнинг, сама удивляясь, как всё логично складывается.

Ей казалось, что она нашла гениальное решение проблемы, во всяком случае на ближайшее время, а дальше… В глубине души сержант Фэррон надеялась, что этого «дальше» не будет, и она вернется в Кокон. А сейчас Лайтнинг не подставляла Фанг и не раскрывала свою шпионскую суть, при этом ей не надо было врать и изображать кого-то другого. Ведь Лайтнинг, и в правду, чтоб не делала, оставалась солдатом. В голове всплыла фраза Винсента: «Чтобы научиться врать, нужно самому поверить в то, что говоришь или хотя бы научиться недоговаривать всей правды».

- А мне ты не боишься это сообщать? - с издевкой спросил Игнис.

- Какая разница, я же уже подстрелила твоих друзей! - несмотря на пробившиеся на лбу бисеринки пота, Лайтнинг недобро улыбнулась.

Не обращая внимания на провокацию, парень в очках отметил, что с такой улыбкой и холоднокровной реакцией трудно говорить о моральности этой девицы. Зато он признал, что в боях она не новичок.

- А если я сообщу это в Южный Клык? - сузив глаза, спросил Игнис.

Ноктис понял, что его друг пытается нащупать болезненное место Лайтнинг, чтобы можно было побольнее надавить на девушку.

- Кто после произошедшего будет слушать тебя? - сообщила связанная девушка, затем добавила. - Да и меня все равно оттуда выгонят. Меня просили присмотреть за Ваниль, но я не смогла, - Лайтнинг поняла, что начала говорить слишком много.

«Проклятый озноб», - ей хотелось обвинять в ошибке всё и вся.

- Так Фанг все-таки послала тебя сюда! - Игнис уже обрадовался, что поймал девушку на вранье.

- Нет! Зачем ей посылать в одиночку девушку, которая демонстративно не берет в руки оружия? - сразу отсекла Лайтнинг, - Она просила меня присматривать за Ваниль в лагере, чтоб оградить от опасностей.

Перед глазами Ноктиса и Игниса одновременно встала картина первой встречи с розововолосой. Как незнакомая девушка шла следом за Ваниль. Старше и серьезней, другого темперамента - Лайтнинг, действительно, больше походила на няньку.

- Не оградила, значит. И что ты будешь делать теперь? - спросил Игнис, и рука его коснулась подбородка пленницы, поворачивая измученное лицо так, чтобы лучше рассмотреть её глаза.

Лайтнинг не знала, что ответить на его вопрос. Она молчала. Девушке было неприятно. Этот человек снова лезет к ней, показывает - она в его власти. Фэррон надеялась, что уже пресекла эти бандитские манеры.

«Похоже и сама не знаешь», - прочел по глазам Игнис. И отнес её к тем людям, что вначале делают, потом думают.

Ноктис представил, что мог бы чувствовать на месте девушки сейчас: «Наверное, безысходность». Он ждал, что в свете последних событий её душевные терзания порадуют его.

- Ты подслушала наш с Фанг разговор? Как? Что ты слышала? – продолжил допрос очкарик.

Лайтнинг секунду всматривалась в его глаза. Она ощутила, что это та информация, рассказывая о которой, ей нужно быть предельно осторожной.

- Окна кабинета выходили на задний двор, туда, куда я ставила байк, там я услышала ваш разговор, - спокойно сказала Лайтнинг. Она старалась максимально опустить детали, но не выдать голосом того, что продумывает каждую фразу.

Игнис молча думал, пленница напряглась. Девушка пыталась вспомнить то, что могло сейчас его интересовать. «Информация о том, что за этим стоит кто-то из Каэлумов… принц», - Лайтнинг стало не по себе, очевидно, что они это скрывают. «Но Игнис сам намекнул Фанг… может быть он рассчитывал, что его никто не услышит и не сможет подтвердить его слова. От меня, как от свидетеля, нужно избавиться… в любом случае им нельзя возвращать меня в лагерь,» - думала Лайтнинг. «Может быть, оно к лучшему,» - девушка ощупала тяжелый браслет часов на руке. Нужно быть рядом с Ваниль, пока не прибудет подкрепление. И не стоит давать лишнего повода избавиться от себя, она и так в шатком положении. Фэррон твердо решила не упоминать о известной ей тайне.

- Она знает, кто я, - вдруг сообщил тихий голос из тёмного угла.

Лайтнинг не нужно было оборачиваться, что бы понять - это Он. Теперь стало ясно, почему очкарик постоянно бросал в ту сторону взгляды.

Весь разговор Ноктис не показывал своего присутствия. Лайтнинг почувствовала себя обманутой. В ней кипела злость – этот человек остановил её и не дал пройти дальше, к Ваниль. Как она не смогла почувствовать его присутствия, от него же за километр несет её собственной кровью.

Если бы пленница заметила его, она вела бы себя по-другому, отвечала по-другому. Девушка чувствовала тонкую нотку издевательства в голосе и без того неприятного ей человека. Наверное, ему доставило наслаждение подставить её сейчас.

«Ты даже готов убить своего отца!» - глупо надеяться, что ублюдок просто так забудет обвинения Лайтнинг. И зачем она только сказала это, хотя … Она не чувствовала раскаяния за сказанные слова. Клэр знала, что с большим удовольствием сообщит это принцу ещё раз.

Всё же удивительно, что в той горячке Ноктис запомнил её слова и понял, о чем говорит незнакомка. Она и сама забыла о брошенной в порыве фразе. Девушка вспомнила, как в тот момент болела её голова, как мистическим образом она на секунду почувствовала его мысли. Может быть, он тоже успел залезть в её голову. Лайтнинг почувствовала, как затылок потяжелел. Она ощутила страх перед человеком, который смог, пусть на мгновение, прорвать искусственную защиту её сознания. Фэррон не могла в такое поверить, но другого объяснения не находилось.

Игнис пристально смотрел на розововолосую девушку и видел её смятение. Она так долго молчала, что это ярче любых слов говорило за неё. Советник отпустил подбородок Лайтнинг и посмотрел на Ноктиса.

«Как она узнала?» - парень в очках понимал, что его намек атаманше был столь тонок, что его сложно было заметить, не то, что узнать имя и положение организатора восстания.

«Либо она знала в лицо наследника Каэлума, либо как-то поняла это во время драки. Может сам Ноктис сказал?» - Игнис легко мог вообразить, как разгоряченный принц выкинул подобную глупость.

Парень в очках пытался понять по лицу Ноктиса, что за этим стоит, чего он хочет от своего советника. Но сейчас Нокт умело прятал все свои мысли за безэмоциональной маской.

Они оба знали, что любой человек, имеющий информацию о главе восстания, опасен.

«Отчего же он её не убил? Чтобы допросить, а уже потом убрать?» - это было единственное рациональное объяснение для стратега. Парня в белой рубашке, запачканной кровью, подкосило. Он мог обманывать, припугивать, строить хитроумные планы, разгребать кучу грязи за принцем, но самому убивать кого-то до сих пор ему не приходилось. И тут потерявший на мгновение хладнокровие Игнис осознал радостную для себя вещь - принц вовсе не потерял голову из-за розововолосой девки, и теперь от неё можно избавиться. Такого господина он уважал и любил. Сжав сильнее в ладони рукоять ножа, очкарик был готов нанести удар по Лайтнинг.

Ноктис заметил ход мыслей своего советника и приблизился к нему.

- Иди, я сам с ней поговорю, – сказал он, забрав из рук Игниса оружие. - И позови Гладиолуса сюда через десять минут.

Игнис, благодарный за освобождение от такой работы, поспешил покинуть помещение. Лайтнинг вообразила, как его лицо исказила ухмылка, когда он покинул помещение. Оставшись с Ноктисом наедине, ей стало действительно страшно. Ещё свежи были болезненные воспоминания о драке и о его нечеловеческой жестокости. Клэр не была готова столкнуться с ним так скоро в таком виде. Пленница смотрела на широкие плечи парня, дыхание сперло в ожидании его следующего движения. Лайтнинг тоже задала себе вопрос, почему осталась жива после их схватки, она решила, что сейчас уж точно он убьет её.

Ноктис повернулся, на его носу красовался широкий пластырь. Глаза привычно надменно впились в девушку, а уголки губ смотрели вниз. Лайтнинг выглядела жалко, вся в ссадинах и крови. Веревки стягивали грудную клетку и плечи, явно врезаясь в рану на руке. Перетянутая ими грудь больше, чем обычно выглядывала из выреза майки. Её изгибы казались болезненно налитыми и вздымались в неспокойном дыхание.

Когда розововолосая заметила, что Ноктис смотрит на её грудь, она вспылила. Неужто этот подонок позволит себе поиздеваться над ней перед тем, как убивать? Почти тошнотворная дрожь пробежала по туловищу.

- Что, нравится расправляться со связанными девушками? - огрызнулась Лайтнинг, зло скалясь. Даже связанная она показывала, что перегрызет ему шею, если он позволит себе что-то подобное.

Лицо Ноктиса осталось безразличным. «Всему свое время», - подумал принц, старательно удерживая свои чувства в узде. Он уже определенно знал, что хочет от девушки и как он этого добьется. К тому же сейчас он был настолько уверен в себе, что нападки связанной и избитой пленницы звучали нелепо.

И вот принц подался вперёд. Холодное лезвие коснулось её плеча. Ноктис с удовольствием заметил, что девушка дрогнула и задержала дыхание. Он медленно завел нож за веревки, сдавливающие рану, и перерезал их.

Лайтниг от такого поворота событий распахнула глаза. «Что он делает?! Освобождает меня? Для чего?» - в голову лезли только грязные мысли о том, что возможно ему будет так удобней надругаться.

«Только не теряй разум от страха!» - взмолилась она к самой себе. Сержант Фэррон помнила свой первый провал на тренировках. Лучше взять паузу, чтобы этот критический момент прошёл, не надломив ситуацию ещё больше. Пленница закрыла глаза и наморщила лоб в попытке успокоиться. Дышать так стало действительно легче, и каждый вздох не отдавался в плече. Но ноги и запястья всё ещё были обездвижены, так что частичная свобода казалась почти бесполезной. Сосредоточившись на своем теле, Лайтнинг не сразу почувствовала, как Ноктис наклонился к ней, упираясь рукой в спинку стула. Принц рассматривал влажную, почти прозрачную ткань ее майки, болезненно покрасневшие лоб и скулы, синяки, царапины, капли пота на почти идеальной светлой коже, её ресницы.

- Только не строй из себя беззащитную жертву, - тихо сказал Ноктис, его всё же задела предыдущая фраза девушки. - Ты чуть было не убила сегодня Промпто.

Лайтнинг открыла глаза. Был ли смысл говорить и доказывать этому человеку то, что Промпто – подонок. И то, что если принц и его друзья вступили на путь насилия, найдутся люди, которые поступят так же, как она, вернут им всё сполна и будут правы. Любое действие имеет противодействие. Лайтнинг казалось, что она, как никто другой, знала это.

- Ну, убей меня,- непривычно спокойно пожала плечами девушка. Клэр решила, что если уж ей не избежать смерти от руки этого чудовища, то она ни за что не позволит ему наслаждаться своими мучениями или мольбами.

Он посмотрел на провокационно подставленную к удару шею, на коже виднелись тёмные пятна от его руки. Пальцы сами невольно потянулись к ней, и что-то внутри сжалось так, как будто бы столь желанная девушка предложила ему себя.

- Знаешь, я уже мог убить тебя, – сказал Ноктис, рука его почти нежно прикоснулась к шее, от этого Лайтнинг пронял озноб.

Она туманно посмотрела Ноктису в глаза, не понимая, чего же он хочет. Несмотря на болезненный вид, сейчас Лайтнинг казалась очень красивой, до боли прекрасной для него. Такой настоящей.

- Откуда ты знаешь, кто я?- спросил Ноктис, стараясь не впускать золото в свои глаза.

- Какая разница, ты ведь всё равно убьешь меня?- ломающимся голосом сказала девушка.

Даже то, как дрогнул её голос, задело Ноктиса, захотелось… защитить её или просто прижать к себе, и в этом не было никакой похоти. Ноктис опять не знал, как назвать новое для него чувство. Захотелось его понять и ощущать снова и снова.

- Считаешь меня таким подонком? - вкрадчиво спросил он, и синие глаза гипнотически заглянули в глубь её зрачков.

Лайтнинг приоткрыла губы в попытке что-то ответить, но противоречивость поведения принца погрузило её в раздумья.

«Что за игры?!» - Лайт поняла, что полностью поддалась ему, забывая о том, как нужно вести себя на допросе: «Этот урод украл Ваниль, чуть было не убил меня в драке, затеял переворот, он хочет убить своего отца! Так, какого черта, он тут строит из себя!»

Розововолосая внезапно встрепенулась, и шея её выскользнула из его рук. Ноктис был разочарован, потеряв контроль над девушкой. Ему показалось, что Лайтнинг специально дразнит его.

- Что тебе нужно от меня?- девушка пронзительно посмотрела ему в глаза. Она действительно не понимала.

- Пока ничего, - нарочито безразличным голосом сказал Ноктис. - Убивать я тебя не хочу, но и отпустить не могу, - сообщил он, наклоняя голову набок. Затем принц убрал свои волосы и прислонился лбом к алому лбу девушки. Лайтнинг на секунду испугалась, пытаясь отодвинутся от подонка, но принц властно пресек сопротивление. Его вторая рука проникла в розовые волосы, фиксируя пальцы на затылке.

- У тебя жар от раны, - тихо сообщил он, - и, если в ближайшее время ты не получишь медицинской помощи, сможешь и без моего участия покинуть этот мир,- он всё ещё не убрал своей головы, от такой близости слова его казались очень серьезными и доверительными. - Поэтому советую тебе не делать глупостей. Сейчас придет Гладиолус и отведет тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть, он обработает твои раны, вряд ли ты сейчас сама справишься.

Лайтнинг продолжала смотреть непонимающим взглядом на Ноктиса. Ещё минуту назад она была уверенна, что он собирается её убить. Помощь ей была необходима, но только не от него, не так. Розововолосой хотелось послать принца с его насильственным милосердием ко всем чертям. Но девушка из Кокона не принадлежала сама себе. Ваниль всё ещё нужна её помощь, Сера ждала старшую сестру в Верхнем Мире. Лайтнинг ради них пришлось проглотить застрявшие в горле протесты. Что, несомненно, требовало большей силы воли и смелости от сержанта Фэррон, нежели пререкания.

Нокт поднялся и начал разрезать остальные веревки. Когда он дошёл до её рук, связанных за спинкой стула, он приблизился к её уху и сказал:

- Я уже дважды пощадил тебя, но могу убить в любой момент. Твоя жизнь в моих руках. Видела, на что я способен, так что веди себя хорошо,- теплое дыхание било в шею, и голос Ноктиса звучал низко и бархатисто, но Лайтнинг чуть было не передернуло от этих слов. Образ Ноктиса с кровавой полосой из носа, красными глазами, окруженного мистическими клинками, болезненно давил, заставляя дрожь беспокойно пробегать по спине. Девушка, насупившись, продолжила молчать. Ей вообще больше не хотелось говорить с этим человеком.

Впрочем, освободившись, Лайтнинг поняла, что, даже если очень захочет, не сможет выкинуть какой-нибудь финт, так как она не смогла самостоятельно даже подняться со стула.

========== 11. Покинутая ==========

Лайтнинг болезненно поморщилась и выплеснула в сдавленном крике всю боль и напряжение. Неужели это кончилось?! Голова болела и казалась пустой, она не хотела, не могла сейчас думать, переживать. Всё, что ей было нужно, просто существовать, забыв произошедшее.

Босые ступни сводило от ледяной кафельной плитки. Но сил не хватало даже на то, чтоб переминаться с ноги на ногу. Её злил запах запекшейся крови, безумно хотелось от него избавиться. Лайтнинг, дрожа, стянула с себя верхнюю одежду и осталась в нижнем белье. Вода с шумом лилась из крана. Брызги били и растекались. Окоченевшие пальцы неловко цеплялись за влажную кожу, растирая мыло и воду, от чего раны и царапины терпко жгло.

Лайтнинг исподлобья посмотрела на свое отражение. Зеркальная гладь, подобная острой стали, честно отрезала всё как есть - на неё смертельно злым взглядом смотрела измученная и зверски побитая девушка. Она попыталась стиснуть в руках края раковины, но и на это у неё не хватило сил.

У Клэр всегда были сложные отношения со своим телом. Когда Фэррон только поступила в академию, она ненавидела себя за то, что была слишком слабой и тощей, чтобы быть на одном уровне с остальными курсантами. Лайтнинг старалась и уж точно превзошла всех в упёртости, выносливости и злости. И, когда она наконец добилась успеха, её тело внезапно предательски повзрослело. Те, уважения кого она так долго добивалась, не смотрели на неё как на равного товарища, бойца, они видели грудь и бедра… девушку. Парни неожиданно стали вести себя странно и начали отпускать глупые шутки. Неприятно осознавать, что твои друзья относятся к тебе и общаются с тобой, как будто бы ты стала другим человеком. Это казалось жутко досадным, она же не изменилась. Разве её характер испортился, она стала плохим другом или начала хуже бегать или драться? Нет, она просто стала чужой, не такой, как они. Лайтнинг иногда ненавидела свое тело как в детстве за хрупкость и измену.

«Что это было, в драке с этой надменной сволочью?» - она вспомнила то предательство плоти, когда упала на принца. Девушка проклинала внезапную и постыдную для неё волну жара. Сейчас, смотря в зеркало, Лайтнинг поняла, что сколько бы не боролась, не пыталась себя поменять, она была и есть - девушка с бледной и тонкой кожей.

Лицо было в ссадинах, на щеке пылала царапина, наверное, от дроби. На шее виднелся тёмный след чужой руки. Вся спина, ребра и ноги были в кровоподтёках. Костяшки на руках разбиты. Под грудью глубокий порез, но гораздо хуже выглядело плечо.

Проведя влажной рукой по опухшим губам, словно стирая поцелуи, она всматривалась в свои ледяные глаза. Всё же не так плохо, нужно просто изменить своё отношение к произошедшему и радоваться удачам. Адреналин последних событий давал ощущение, граничащее между полным эмоциональным истощением и эйфорией от того, что она всё-таки осталась в живых. И этого чувства было слишком много для Лайтнинг. Ноги подвели, и удушливая, тошнотворная волна подкосила, заставляя сползти на пол. Обещая себе отдохнуть всего чуть-чуть, Лайтнинг прислонилась раскаленным лбом к холодной раковине.

На левой руке всё ещё был переключатель гравитона. Видимо, эти подонки не знали, что это, и не попытались его удалить. Он оказался исправным, по её расчетам заряда осталось ещё минимум на двадцать минут. Девушка решила оставить этот козырь до подходящего случая.

Лайтнинг начала рассматривать часы на запястье. Зелёный огонек отбивал привычный ритм: «Всё в порядке». Она закатила глаза – «А если Центр решит не спасать нас?»

«Об этом лучше не думать. Я сделала всё, что могла… осталась в живых», - Лайтнинг сглотнула горечь от секундного подчинения принцу. Валентайн гордился бы своей ученицей.

«Веди себя хорошо», - вспомнила она слова Ноктиса, и её снова передернуло. «Дай только набраться сил, и я тебе покажу покорность», - мысленно огрызнулась Лайтнинг и, зацепившись за раковину, поднялась. Девушка укуталась в полотенце, крепко зажала рану на плече. Теперь она направилась в комнату, тот громила - Гладиолус - должен был уже вернуться с бинтами и медикаментами.

***

В тёмной комнате сидел уставший человек. На лице мужчины отражался свет экрана. Белый шум безысходно бил по глазам, чередуя одни и те же монохромные рисунки. Из наушников Винсента звучал знакомый женский голос:

«Вчера вечером прибыла группа торговцев оружием. Четыре молодых парня из столицы под флагом группировки “Две Винтовки”. Возглавлял их некий Промпто, ранее уже приезжавший в Южный Клык. Я встретила их по дороге в главный лагерь. Они выглядели подозрительно, один из них показался мне знакомым. Я не смогла сразу определить, кто это. С собой они везли: …» - голос на записи начал монотонно отчеканивать названия оружия и цифры, звук подрагивал и искажался. «Их прибытие насторожило Фанг. Она попыталась допросить меня об увиденном в их машине. По видимому, торговцев из столицы никто не ожидал увидеть в лагере», - главный инструктор мысленно отругал свою ученицу за очередную невнятную формулировку информации. «Утром трое из них покинули лагерь. Четвертый же - Игнис - отправился на встречу с Фанг. Проводив его, я подслушала телефонный разговор, из которого узнала, что уехавшие похитили Ваниль и что того, чье лицо мне показалось знакомым, зовут Ноктис», - голос дрогнул и начал придавать яркую эмоциональную окраску всем последующим словам. Позже, когда Винсент переслушивал запись, этот переломный момент в отчете всё время резал его ухо. «Тогда я вспомнила его. Совершенно определенно в центральный лагерь Южного Клыка приезжал Ноктис Люцис Каэлум – наследный принц королевства», - Лайтнинг нарочито четко и громко произносила это, так, как будто бы боялась, что ей не поверят. «Так же мне удалось подслушать переговоры Игниса и Фанг. Парень просил помощи Южного Клыка в перевороте. Он сообщил, что в их составе уже многие противники нынешней власти, в том числе, повстанцы из столицы. Игнис сказал, что их цель – убить Люциса Региса Каелюма, сам он представился одним из организаторов. Косвенно он дал понять Фанг, что организаторы хотят посадить на трон другого Каэлума», - девушка набрала побольше воздуха, чтоб сделать отступление для своих личных догадок. «Я предполагаю… точнее, я уверенна, что он имел в виду Каэлума-младшего. Не думаю, что Фанг это знает, но, очевидно, что за заговором против Региса Люциса стоит сам наследный принц», - Лайтнинг после фразы, произнесенной с подъемом, сделала паузу, чтобы дать слушателям хорошенько осмыслить внушенную мысль. «Фанг отказала Игнису, тогда он агрессивно сообщил, что Ваниль у них в заложниках», - голос девушки дрогнул. «Они рассчитывают использовать девочку для вовлечения гильдии в переворот. Похитители обещали связаться с Фанг завтра утром. Игнис покинул лагерь, грозясь убийством заложника в том случае, если его остановят или будут преследовать», - девушка замолчала, и сделала она это так, что Винсент понял - далее последует взрыв. Слишком уж хорошо он знал сержанта Фэррон. Главный инструктор напрягся, предвкушая, что выкинет девушка, не зря же его вызвали прослушать этот отчет почти ночью. Звук на записи скрипнул, и далекий голос продолжил: «Вынуждена сообщить, что мое задание провалено. Из-за вылазки в Дикие земли вчера вечером Фанг посадила меня и Ваниль под домашний арест в лагере. Частью моего наказания являлась охрана Ваниль, защита её от опасностей, в том числе, от этих торговцев. Из-за ложных предположений и сбора информации для работы я не смогла предотвратить похищение, теперь мне грозит изгнание из лагеря», - Винсент сам мысленно вставил паузу, вычленяя важные фразы, характеризующие состояние его подопечной.

«Я не смогла», - эгоцентричная вина, так очевидно и так предсказуемо для Лайтнинг. Почему она считает, что все вертится вокруг неё и без её вмешательства весь мир рухнет? «Грозит мне изгнанием», - безысходность ситуации - то, что обычно заставляло Клэр мобилизовать себя максимально.

Женский голос уверенно продолжал: «Я приняла решение, что в данных обстоятельствах лучше всего тайно отправиться до места, где держат Ваниль, и попробовать освободить заложника». У Винсента ойкнуло сердце, до такой оригинальности и одновременно глупости нужно было ещё додуматься, впрочем, в возможностях своей ученицы он не сомневался. «Мне удалось спрятаться в грузовике Игниса, он не подозревает, что я здесь. Сейчас мы едем в неизвестном направлении, на базу похитителей. По моим расчетам, до неё от лагеря семьсот – восемьсот километров. В период с 20-00 по 22-00, когда мы приедем на базу, я проведу следующий сеанс связи. Он пройдет вхолостую около пяти минут. Для того, чтобы вы смогли определить местоположение», - женский голос сделал паузу. В тоне Лайтнинг Винсент услышал очень тонкую, знакомую только ему самому, нотку надежды. «Далее я выйду на связь, когда операция по освобождению Ваниль пройдетуспешно. Прием окончен, LF18-21 ранг C», - связь оборвалась. Винсент снял наушники и выдохнул. Рядом стоял куратор Южного Клыка - Бишед - плотный и невысокий мужчина в годах с глазами побитого и уставшего пса. У него явно было много вопросов к Винсенту. Но, не дожидаясь лавины слов, главный инструктор сам заговорил:

- Я так понимаю, следующее сообщение вы уже получили?

Винсент был обеспокоен, прослушанная им запись была принята ещё днем, а вызвали его поздним вечером. Явно всё худшее уже произошло, и главному инструктору сообщают постфактум. Хотя, конечно, Винсента вообще могли оставить в неведении. После обучения Лайтнинг находилась вне зоны его ответственности. А с распространением информации среди людей, не входящих в те или иные группы разведки, у них в организации строго. Скорее всего, главного инструктора вызвали для анализа её последнего отчета и подбивки расследования её провала.

«Похоже, Фэррон стала еще одним шпионом без вести пропавшим в Люцисе», - Винсент почувствовал пустоту. Это была и потеря очередного ученика, и бюрократическая волокита, и несовершенство системы, похоронившей Лайтнинг сразу после первого сообщения. Было неприятно осознавать, что девушка, возможно, всё ещё жива и ждет их помощи.

- Да, место расположения запеленговали, - сообщил Бишед, и морщины между бровей хмуро смяли его лоб.

«А толку…» - подумал Винсент. Он прекрасно знал тайные разнарядки - ранг Лайтнинг слишком низок, чтоб отправить за ней спасательный отряд. Он сам опустил её до уровня поселкового сборщика информации. Теперь их организации было легче приписать её к пропавшим без вести, нежели вытащить из такой передряги. Винсент мысленно ругал розововолосую ученицу за совершенную глупость. Хотя, очевидно, нельзя было ожидать, что сержант Фэррон забудет диверсантские привычки и не полезет на рожон, тихо проведя свои первые месяцы в Нижних Землях. Но кто мог предугадать, что она окажется в самой гуще событий. Винсент иронично усмехнулся: «Может быть она не зря страдает своим эгоцентризмом, это надо было умудриться вляпаться в такое всего через неделю. Лайтнинг как магнит притягивает неприятности».

- Больше сообщений не было? - устало спросил мужчина с чёрными волосами.

- Почти два часа, - сказал куратор, его слова подтвердили догадки Винсента. Она не справилась и, скорее всего, сейчас в плену, либо мертва. Вторую мысль Винсент попытался отогнать от себя, поставив жирную точку, физическая и военная подготовка у девушки была на высоте.

Главный инструктор прикинул шансы того, что сможет доказать важность пропавшего агента, подергать за невидимые ниточки в их организации и потребовать отправить за ней отряд. Это было вполне реально, даже не очень сложно. Но Винсент знал, что сейчас от этого уже мало толку. Слишком много времени бездарно потеряно. В идеале, ко второму сообщению Клэр спасательный отряд должен был быть мобилизован в Нижних Землях и готов в любое мгновение рвануть по заданным координатам. Семьсот-восемьсот километров при самых хороших обстоятельствах они покрыли бы за шесть часов – к глубокой ночи. Конечно, к тому времени Лайтнинг могла бы быть уже мертва. Зато они точно схватили бы похитителей и освободили заложника. Если же начинать операцию сейчас, отряд будет на месте утром, к тому времени принц и его команда могут покинуть базу. «Нужно действовать умнее, раз уж не получилось вытащить Фэррон оттуда,» - подумал Винсент.

Легкая дрожь прошла по нему. Черноволосый мужчина кажется даже изменился в лице, сбросил десяток лет. Его усталые глаза внезапно ярко заблестели красными искрами. Мужчина взбодрился, будто бы нашел то, для чего так старательно копил силы долгое время. Давно этому шпиону не представлялся случай пустить в дело все свои умения. Валентайн азартно составил блиц-план работы и тут же понял, что ему недостаточно власти, чтоб прокрутить такое дело. Впрочем, это было поправимо.

Винсент не слишком любил работать в команде или руководить кем-то. Он думал, что людям свойственно ошибаться и отступать от планов, в отличие от него самого. Валинтайн считал, что единственный, кому можно доверять самые важные дела, это он сам. Потому-то и мужчина не занимал в их организации руководящего поста. Однако связей и авторитета за выслугу у него хватало. Главный инструктор уже принял решение, и, если он хотел, чтобы дело увенчалось успехом, нужно было начинать действовать прямо сейчас.

- И вы не послали туда спасательный отряд?! - вдруг громко и угрожающе спросил Винсент.

Куратор Южного Клыка оторопел от изменений в голосе инструктора. Уставший мужчина с набухшими мешками под глазами рассчитывал сам агрессивно пообщаться с Винсентом: «Как он допустил подобного человека к службе! Почему недостаточно хорошо ознакомил с протоколами, запрещающими подобные действия в её ранге?» Заставить черноволосого инструктора написать рецензию и скинуть всю вину в провале на плохое обучение агента. И, наконец, отправиться домой, закрывая отчет за сегодняшний день.

«Может быть всё дело в личной симпатии Винсента,» - прищурил один глаз Бишед.

- Валентайн, её ранг слишком мал для этого. То, что она является вашей подопечной, не делает из неё ценного агента,- мужчина надменным тоном пытался поставить Винсента на место.

- Вы считаете, что причина в этом? - черноволосый сделал нарочито оскорбленное лицо. - Если ваши мысли движутся только в этом направлении, вы заставляете меня сомневаться в вашей компетенции, - Винсент улыбался, - А то, что она сообщила о перевороте и его организаторах, вас не тронуло?

Куратор от волнения чуть было не задохнулся. В чем пытается его уличить Винсент!? Бишед прекрасно знает протоколы организации и исправно выполняет все предписания.

- Я сделал запрос в отдел столицы! Это сообщение было им передано сразу же! – заявил мужчина, чеканя слова почти по слогам.

Винсент подумал о том, что запрос будут обрабатывать долго, и, пока дойдет до главного куратора по той области, пройдет слишком много времени. «Кто же сейчас занимается столицей?» - размышлял мужчина с чёрными волосами. Впрочем, по его плану он скоро должен отправиться в тот отдел.

- Мне всё понятно,- саркастически кивая сообщил Валентайн.

Куратор испугался, Винсент вел себя подобно заправскому ревизору, словно ищет ошибки в работе его отдела.

- У вас есть информация о Фанг и её действиях после похищения сестры? - продолжил допрос Винсент.

Бишед был крайне оскорблен, что этот человек лезет в их дела. Как будто главный инструктор считал его идиотом, не знающим, как действовать в подобной ситуации. Да, он устал от работы, но в конце концов Бишед живой человек. Разве мало того, что он проводит в центре почти круглые сутки, зачем ему выслушивать претензии какого-то инструктора? Глава отдела уже слышал о своеобразном характере Винсента Валентайна, но до этого ему не приходилось сталкиваться с ним.

- Все сообщения из Южного Клыка за последние двое суток проверяются на этот предмет, - сказал мужчина и, повысив голос, добавил, – Но это не ваше дело!

- Надеюсь, вас для начала усмирит ранг три А агента в запасе, - сообщил Винсент.

Бишед прикусил губу, он не ожидал, что инструктор вытащит наружу свои пыльные заслуги.

- И если вы не хотите, чтоб вас пустили под трибунал за то, что вы позволили Южному Клыку вступить в гражданскую войну, вы позволите мне помочь вам, - продолжал Валентайн, в глазах этого человека играли дразнящие искры.

Бишед мысленно ощетинился, но тут же заскулил про себя от такого давления. Правильно, ему говорили, что Винсент - страшный человек. Сомневаясь секунду, несмотря на устав организации, куратор всё же решил допустить главного инструктора до их работы. Опыта и мозгов у Винсента не отнимать, возможно, и выйдет что-нибудь изменить в ситуации. Конечно, их главная задача собирать информацию, наблюдать, не вмешиваясь. Но и хорошие новости будут положительно поощрены руководством организации.

***

Черноволосый мужчина стремительно шел по коридору, так что Бишеду приходилось торопливо семенить рядом. По пути Винсент успел набрать три телефонных номера, так что к моменту, когда они подошли к кабинету обработки информации, главный инструктор имел суточную командировку и полную свободу действий в своем небольшом расследовании.

В помещении за несколькими мониторами и голографическими картами сидели три юные и миловидные девушки. Они прослушивали и сортировали сообщения из земель Южного Клыка.

«Практикантки», - отчего-то совсем не удивляясь, подумал Винсент.

Брюнетка с короткими волосами прыснула смехом. Она ткнула локтем соседку и сдвинула наушник. С видом бывалой сплетницы начала громко шептать:

- Ейвен опять ушел в загул. Вчера весь день пил, а сегодня, даже не успев протрезветь, отправился на срочное собрание совета гильдии, представляю, что он там может наворотить.

- В прошлый раз его нашли полуголым, заснувшим на пути к шестому лагерю, - шепнула её соседка. Девушка сделала на последних словах многозначительное лицо, словно намекала на что-то очень занятное. Обе девушки рассмеялись.

- Тсс! - кинула в их сторону девушка с серьезным лицом.

Коротко остриженная блондинка сосредоточенно массировала виски и широко раскрытыми глаза рассматривала карту с пульсирующими огоньками и кодами.

Завидев вошедших мужчин, девушки выпрямились и развернулись к своим рабочим местам.

- Что с делом агента LF 18-21? - громко спросил куратор Южного Клыка.

- Нет изменений! - сообщила блондинка. – Отдел сектора 5 не сообщал нам о новых передачах от агента.

- В секторе 5 находится база похитителей, – пояснил Бишед Винсенту.

- А кто обрабатывает отчеты по последним событиям в гильдии?

- Я,- пугливо сказала болтливая брюнетка, поднимая маленькую ладошку вверх.

Винсент подошел к девушке, та взволнованно начала хлопать ресницами. Раньше она никогда не видела этого человека. Брюнетка не могла определить его возраста, издали мужчина в костюме, подчеркивающем его стройную фигуру, казался молодым, вблизи глаза, сиявшие красным, выдавали опыт многочисленных лет. И всё же лицо его было довольно гладким и моложавым. Валентайн оказался значительно выше практикантки. К тому же, он явно занимал важный пост в их тайной организации, раз глава отдела отчитывался перед ним. Это и вызвало у девушки страх.

Винсент, видя, что выглядит она по-детски испуганно, присел на соседний стул. Так он попытался не давить на практикантку хотя бы своим ростом. Девушка на секунду забылась, любуясь его лицом и пышной шевелюрой вблизи. И пришла в себя только, когда Винсент терпеливо кивнул головой. Не понимая, только смутно догадываясь, что этот человек хочет от неё услышать, девушка нескладно начала:

- Я уже… почти закончила, там слишком много всего, но я уже… почти готова написать отчет.

- А можно сейчас и вкратце? - спросил Винсент, наклоняя голову набок. Он слегка улыбнулся, чтобы разрядить обстановку.

Девушка от этого движения, наоборот, покраснела и, набрав побольше воздуха, продолжила:

- После дневных событий примерно в два часа дня атаман гильдии объявила о экстренном собрании совета, оно должно было начаться час назад. В отчетах я нашла точное подтверждение присутствия на нем как минимум восьми членов правления гильдии. Но есть косвенные доказательства, что добрались все пятнадцать лидеров Южного Клыка, - девушка запнулась. - Из-за чего объявлено собрание точно не известно, но среди людей ходят слухи…

- Достаточно, - мягко сказал Винсент. – Кто обрабатывал отчеты агента LF 18-21?

Куратор прокашлялся и кивнул на молоденькую девушку, только что разговорившую с Винсентом:

- Курсант Кисараги.

Юффи Кисараги поймала странный взгляд черноволосого незнакомца и ощутила холодный пот на спине. Главный инструктор был то ли удивлен, то ли огорчен, узнав, что ему предстоит и дальше разговаривать с ней.

- Замечательно, - выдохнул Винсент, не то что бы болтливая брюнетка ему не нравилась, просто казалась чересчур легкомысленной и нервной.

- Тишину! – вновь шикнула блондинка.

Похоже, она что-то нашла и поспешно начала тыкать по голограмме пальцами.

- Пять километров от главного лагеря! Сверхсрочное! Ранг два А ! Агент… расшифровываю,- отрапортовала светловолосая девушка.

- Ранг два А - оххх…,- взволнованно пискнула курсант Кисараги.

- Но у нас нет никого с таким рангом в том районе! – испуганно сказал Бишед.

- Выведите на громкую трансляцию, - отдал приказ Винсент.

«Раскомандовался!» - главный куратор Южного Клыка в сердцах прикусил губу.

В колонках зашумели помехи. Низкий мужской голос начал повествование о событиях на собрании гильдии.

- Соберите все материалы по Ла… LF 18-21, все отчеты, где упоминается сегодняшнее собрание, и закиньте на какой-нибудь носитель, - шепнул Винсент курсанту Кисараги, надеясь так сэкономить время.

Окончив отчет, незнакомый голос представился: «Агент в запасе WA 7-1, ранг два А».

- Что за… - чуть было не выругался в голос Бишед, - Мы не можем принять это сообщение!

- И это сообщение закиньте, - вполголоса сказал Винсент, обращаясь к практикантке.

- Я же сказал, мы не будем его использовать! – побагровел куратор. – Никакой он не агент в запасе – предатель. Его словам нельзя доверять!

- Не будьте дураком, - снисходительно улыбнулся Винсент, - Словам Виниана стоит верить, а предателем он был, когда активно работал на Кокон, все-таки он уроженец Южного Клыка, и не мудрено, что, заняв главенствующий пост, оборвал все связи с нами.

Винсент неплохо знал этого человека, во многом с хороших сторон. Так что внезапное появление Виниана было хорошим знаком для главного инструктора.

- Под вашу ответственность,- буркнул Бишед.

- Конечно,- согласился Винсент, продолжая улыбаться.

***

Ноктис ощутил, что хочет спать. Развалившись в кресле, он закрыл глаза и не заметил, как его лицо расплылось в сладкой улыбке. Он чувствовал себя невероятно удовлетворенным. Впервые при общении с девушкой из Кокона он не впал в безудержную злость или ревность. Впервые, ощутил свою власть над ситуацией… и это новое чувство внутри. Принц смаковал его, пытаясь распробовать и понять.

- Ноктис! Какого чёрта! - голос Игниса заставил открыть глаза.

Советник успел заметить, что глаза Ноктиса секунду были теплыми, золотистыми. Принц поспешно сморгнул признаки экстаза, однако, свою довольную улыбку он даже не пытался скрыть. Стратег с дергающимся от нервов глазом в сердцах отметил, что эта слащавая мимика не шла господину, делая его лицо глупее.

- Какого чёрта, ты оставил её в живых?

Ноктис наблюдал за Игнисом. Тот слегка покраснел, это было необычно для советника. Принц удивлено отметил, что Лайтнинг начала выводить из себя не только его самого, но и тактика.

Стратег никогда раньше так не злился, его буквально трясло - эта девка ворвалась в их планы и начала всё крушить и ломать. Всё же шло так хорошо! Почему Ноктис сделает такую глупость? Губы Игниса болезненно сжались, готовясь выплеснуть очередную грубую фразу. Но ему не позволил принц:

- Это не твое дело, - сказал он безразличным тоном и вернул голову на подголовник.

Ноктис показывал своим поведением, что не намерен слушать стратега. Сын короля действительно считал, что не обязан объяснять никому своих поступков. Он уже принял решение, оно далось ему с трудом. Глупо со стороны Игниса считать, что господин не обдумал свои действия, глупо так же теперь пытаться критиковать. Самомнение принца слишком уязвимо, чтобы совершать ошибки, точнее, признавать их. Теперь уж он не намерен отступать, пока не добьется того, чего хочет. И никто не имеет права мешать Ноктису, даже друг.

- Ошибаешься, здесь мы повязаны все, и, если из-за твоей слабости все покатится к чертям, пострадаем мы, - Игнис сейчас старался не повышать голос и говорить как можно более вкрадчиво, он всё-таки надеялся, что Нокт прислушается к нему.

«Слабости?» - подумал сероволосый и уже безвозвратно оторвал голову от спинки кресла. Каэлум-младший всегда поступал как хотел, и в этом была его главная сила. Если даже это была ошибка, он сомнет её, сломает, перевернет с ног на голову, разберет по атому и снова соберет, но так, чтоб она стала его победой.

Парень в очках, поймав взгляд господина, поспешно засеменил словами:

- Она слишком опасна. Девушка! Чуть было не уложила нас всех! А мы даже не знаем, кто она на самом деле. С чего вдруг ей скры…

Принц не воспринимал Игниса, когда он говорил столь эмоционально, и резко оборвал все призывы к здравому уму:

- Вот и проверь её историю. Достань мне информацию о ней, - с издевкой приказал парень, сидевший в кресле.

Слова неожиданно больно ударили. Игнису даже показалось, что пол под ногами подкосился. Он сделал вид, что поправляет очки, чтоб скрыть потерю душевного равновесия. Без сомнения, он сам начал бы собирать информацию о девке из Кокона. Игнис – советник, тот кто должен сразу думать о подобных вещах, без напоминаний. Ноктис пытается обвинить его в невыполнении своих обязанностей? В конце концов, кто кого просит быть более рациональным?!

Едкий укол заставил сменить подход к собеседнику, тщательней контролировать свои эмоции.

- Откуда она знает, кто ты? Тебя этот факт не настораживает? - теперь Игнис намеренно растягивал слова. Играть интонациями он умел мастерски и знал, какие лучше всего действуют на его господина.

Ноктис действительно откликнулся пристальным взглядом. Поставленный вопрос был важен, сероволосый парень не мог этого отрицать. Он сам уже пытался выяснить это, но слишком легко сдался. Мурашки поражения пробежали по спине, заставляя стиснуть зубы крепче. «Ну ничего, теперь у меня будет полно времени, чтоб узнать от неё всё, что я хочу,» - подумал Каэлум-младший.

-Ты ей сам сказал, кто ты? – вдруг спросил Игнис.

Теперь уже Ноктис был оскорблен. «Ты что меня за идиота держишь?» - насупился он и бросил обжигающий и презрительный взгляд, однозначно отвечающий на вопрос советника.

Игнис почувствовал, что совершил ошибку, и, чтоб смягчить ситуацию, неожиданно взмолился:

- Тебе в столице баб мало? Прошу, хорошенько подумай, можешь с ней развлечься здесь, но от неё нужно избавиться как можно скорее, - стратег считал, что это мимолетное увлечение, и интерес принца исчезнет так же быстро, как появился, стоит Ноктису соприкоснуться со стервой.

Принц неприятно отреагировал на заискивающий тон, подобно садисту, слышащему просьбу остановиться.

- А если я не хочу, просто - не хочу, - уголки губ дрогнули в улыбке.

Советник почувствовал, как его желудок сжался от безысходности: «Нет, ей богу, так ведут себя только капризные дети!»

- Ты абсолютно невыносим, - простонал парень в очках.

Секунду спустя он взял себя в руки, выпрямился и опять изменил подход к принцу. Стратегу пришлось прибегнуть к последнему аргументу. Он не видел другого выхода. Раньше советник боялся затрагивать эту тему при Ноктисе, но раз такое дело и никакие уговоры не помогают, нужно резать неприятную правду:

- Думаешь, она заменит тебе Стеллу? - спокойно спросил Игнис и сразу увидел, как принц напрягся, пальцы его впились в подлокотники.

Упоминание Стеллы всегда было болезненно для принца. И сейчас, когда ему только начало казаться, что он вырвался из цепких воспоминаний об убитой девушке, Игнис, его друг, пытается так предательски швырнуть Ноктиса назад, в эту липкую паутину: врать, подстраиваться, быть обманутым.

«Она заменит Стеллу?» - принц ощутил ком в горле. Он обратил внимание на Лайтнинг не из-за пустоты от потери Стеллы. Эту дыру он с лихвой заткнул усилившейся ненавистью к своему отцу и всему миру. От розововолосой ему нужно другое… Она сама как реликвия для фанатика, как доказательство его превосходства над всем миром, как доказательство того, что он действительно может любить, как свет в глубокой ночи. Нет, с Лайтнинг всё будет по-другому: больно, без прелюдий, но честно, по-настоящему, подобно ей самой.

- Даже не думай, - процедил сквозь зубы Ноктис. - Стелла тут ни при чем!

Отрицательная волна сопротивления, словно внезапный порыв ветра, ударила стратега в лицо. Но, не боясь гнева, Игнис поспешил выпалить всё и сразу, раз уж решился заговорить.

- Можешь сколько угодно обманывать себя и других, но ты всего лишь ищешь замену ей.

Подобные мысли даже в собственной голове выводили принца из себя. Он уже запретил себе сравнивать Стеллу и Лайтнинг, ставить их в один ряд, а значит, и остальные не имеют на это права.

Ноктис поднялся и схватил друга за воротник рубашки. В линзах очков советника отразились красные глаза. Без слов наследник Каэлума приказал очкарику заткнуть свою пасть, пока тот не перевалил за черту смертника. Ноктису было плевать, что оба они - и принц, и советник правы в той или иной степени. Сын короля привык, что истина всегда подстраивается под него, так что не желал слушать чужого мнения. Впрочем, Игнис не собирался отказываться от сказанного. Советник смотрел на принца бесстрашно, сверху вниз, соприкасаясь с ним дыханием.

- Посмотри, она уже стравливает нас. Хорошенько подумай, зачем она тебе нужна и стоит ли это развлечение того, - спокойно сказал Игнис.

Ситуация раскалилась до бела, губы Ноктиса подрагивали в оскале, но, сделав усилие воли, он отпустил ворот рубашки и оттолкнул стратега с дороги. Советник никогда не был так близок к драке со своим господином.

Настроение принца было испорчено. Нить к тому новому и приятному чувству была безвозвратно потеряна. И он отправился в свою комнату спать, по дороге оббивая косяки.

Игнис досадливо облокотился на циторегенерационную камеру и начал всматривается в лицо Промпто. И когда он был уверен, что Ноктис его не услышит, злобно буркнул:

- У него не стоит, если девушка не грозится его убить…

Жаль было, что блондин спит, уж он оценил бы такую шутку.

========== 12. Помощь ==========

Мелкие цветные огни линями летели, постепенно исчезая в холодной синеве ночи, большие экраны рекламы проносились мимо, оставляя шлейф света. Они ехали втроем в большом стеклянном лифте: Винсент, куратор Южного Клыка и курсант Кисараги.

Юффи с любопытством рассматривала быстро отдаляющуюся землю, носики её обуви упирались в стенку прозрачной коробки. Девушка смогла оторвать завороженный взгляд, только когда Винсент спросил её об отчетах Лайтнинг.

- Она всего неделю провела в лагере, LF 18-21 ничего интересного… то есть важного, не сообщала, - сказала Юффи и добавила, – До сегодняшнего дня, конечно. Не верится, что в Южный Клык приехал сам принц! - девушка словно представила, как в пыльную деревню с покосившимися домами вкатывается алая дорожка, а за ней медленно въезжает лимузин, из которого выходит особа, увенчанная короной.

Валентайн промолчал в ответ. Ему хорошо было известно, насколько ожидания отличаются от действительности.

Лифт остановился, Винсент провёл пропуском, висевшем на его шее, по терминалу. Двери открылись. Он был рад, что удалось так оперативно получить допуск в столь секретный отдел. Главный инструктор пропустил вперёд девушку, но не куратора. Бишед зло оскалился в спину Валентайну. Он вообще был уже на пределе, мало того, что чёрноволосый так нагло ведет себя, так ещё они, можно сказать, на вражеской территории.

Как в любой крупной организации у них был «здоровый» дух конкуренции. Все шли по головам, стремясь в выгодном свете выставить свой отдел, свою работу, себя. Стремились занять всё более высокое место, и никого не останавливало то, что управляющая ячейка была подозрительно туманна и абсолютно недосягаема. Их организация состояла сплошь из шпионов, так что, естественно, все взаимоотношения были настолько сложны и остры, что нервы иногда сдавали.

Трое вошли в просторный зал отдела. Юффи, прижимающая к груди папку, была ошеломлена - высокие потолки, белые стены, яркое дневное освещение. Практикантка впервые за три месяца попала в этот отдел и была поражена. Здесь действительно так, как она представляла работу шпионского центра. Это всё не шло ни в какое сравнение с их затхлой комнатенкой. Столько пространства, девушка как будто бы попала в мир из кинофильмов.

Несмотря на то, что был поздний вечер, почти ночь, тут во всю кипела жизнь. За бесконечными столами сидели люди с бумагами. В центре помещения, мерцая голубыми и красными всполохами, располагалась голографическая карта. Она напоминала огромную цилиндрическую тумбу. Юффи чуть было не поперхнулась, взволнованно втянув воздух - внутри, как за стеной, сидело восемь операторов, обрабатывающих сообщения. Все в безупречных костюмах, с новенькими наушниками и планшетами.

- Мы вовремя, сейчас проходит экстренное совещание отдела, - усмехнулся Винсент.

Главный инструктор успел разведать обстановку и запросить их прием, пока девушка вертела головой с открытым в восторженном вздохе ртом.

***

Троица гостей наблюдала, как за стеклянной стеной семеро мужчин оживленно о чем-то беседовали. У всех как на подбор в руках были дымящиеся кружки с кофе и темные круги под глазами.

Куратор Южного Клыка подпирал стенку и, видимо, пытался проковырять пальцем в ней дырку. Он мысленно метал в собравшихся за стеклом людей ругательства. Ему по горло хватало еженедельных планерок, где столичный отдел выкатывал простыни отчетов и нарочито затыкал всех остальных. «Заставляют нас торчать у закрытой двери, как будто бы только у них есть важные дела», - огрызнулся он и тут же мысленно заскулил, как побитый щенок. Как же он устал, ещё это происшествие, неужели опять придется спать в офисе. Перед глазами встал его рабочий стол и неудобное кресло вместо кровати… Поясница невыносимо заныла. «Может лечь в коридоре, на диване», - подумал он.

Юффи в нетерпении перекатывалась с носка на пятку, она тоже очень устала, её смена затянулась больше чем на шестнадцать часов. Но отдел столицы воодушевлял её, заставляя загораться огни в глазах. Она надеялась попасть сюда после своей практики. Все-таки Кисараги была перспективным оператором. Она уже изучила всех ярких персонажей Южного Клыка. Она знала наизусть всю их жизнь, вплоть до кличек домашних животных, не говоря о щекотливых историях. Порой девушка думала, что сама живет в Южном Клыке. Правда, подобная осведомленность пугала практикантку. Вдруг благодаря таким познаниям её оставят в той дыре как ценного специалиста? Вот девушка к концу своей практики всё больше и старалась прикинуться дурочкой. Но сейчас есть шанс всех поразить. Юффи чувствовала себя стоящей перед дверью экзаменатора, и напряженно думала, что может интересного, то есть важного, ещё вспомнить.

Винсент положил трубку после очередного звонка и посмотрел на часы. Их до сих пор не пригласили на собрание. Он окинул взглядом своих спутников. Бишед выглядел замученным и жалким, как малахольный студент, уличенный в чем-то нехорошем. Курсант Кисараги, наоборот, пылала своим задором и юностью. Винсент подумал о тех глупостях, что творятся в её голове. Хотя, для неё это казалось так естественно, что не оставляло и малейшей возможности злиться. На самом деле было странным и одновременно таким естественным, что там, в Нижних землях, люди рвут жилы, добывая крохи информации о жизни маленькой деревни. А здесь её сквозь пальцы пропускают усталые, измученные рутиной люди и искажают через призму собственного восприятия. Лайтнинг для курсанта Кисараги всего лишь LF 18-21, очередной номер и сборник скучных сообщений. Вряд ли Юффи осознает в полной мере, что этот человек на грани жизни и смерти. Может оно и к лучшему, практикантку никогда не будут преследовать кошмары с голосами погибших людей, чьи отчеты она обрабатывала. Винсент поморщился, как будто бы вспомнил что-то неприятное.

«Хочешь заняться ещё и обучением операторов?» - смеясь над самим собой, подумал главный инструктор.

Дверь, наконец, открылась, и мужчина в белой рубашке впустил их. Приветствуя, он бодро тряс руки Винсента и куратора Южного Клыка, видимо, кофеин благоприятно действовал на работу их отдела.

- Мы вас слушаем! - сказал мужчина во главе стола.

- Мы пришли по вопросу сообщения от LF 18-21, - недовольно сообщил Бишед, ему казалось это очевидным.

Часть людей в комнате несдержанно выдохнули - «Опять!» Это сообщение подняло на уши весь их отдел. Они только закончили четырехчасовое собрание, где обсуждали его. Впрочем, естественно, что куратор Южного Клыка пришёл по этому поводу. Никому из них и дела не было до Диких Земель, они же вне зоны их ответственности. Да и отдел слишком занят разработкой важной информации о причастности к перевороту Ноктиса Люциса Каэлума.

- Мы сейчас проводим расследование по этому вопросу! - ответил глава отдела.

- И как успехи? - улыбаясь, спросил Винсент.

Глава отдела сглотнул и бросил взгляд на плотного мужчину по левую сторону от себя, тот нехотя изогнул в презрении губы и сообщил:

- Прямых доказательств не найдено, но достоверно известно, что в данный момент принц действительно отсутствует в столице и находится где-то в Диких землях. Как только он вернется, мы внедрим к нему нашего шпиона, - толстяк произнес последние слова с усилием и посмотрел на своего соседа.

Худой и нервный шатен держался за голову, как будто бы она невыносимо болела. Услышав слова толстяка, он вскинул голову и на повышенных тонах выдал:

- Я же уже говорил, у нас нет возможности! К нему не так легко подобраться…

- Мы это сделаем! - грубо оборвал его глава столичного отдела. Мужчина, видимо, беспокоился, что посторонним приходится слышать о проблемах в их работе.

- А что с заговорщиками из столицы, упомянутыми в сообщении?- поинтересовался Винсент.

Поднялся светловолосый мужчина с туманным и одновременно безразличным взглядом. Он начал говорить, раскачиваясь, неторопливо растягивая слова.

- Заговор действительно имеет место быть, у нас есть информация о точном участии в нем трёх группировок, возможно, их больше. Неделю назад прошло собрание заговорщиков, но о чем там говорилось, нам неизвестно.

Тон блондина изменился, и он сказал уже с улыбкой:

- Участие в этом Каэлума-младшего довольно занимательная теория…

Юффи понимающие растянула губы, ей очень хотелось что-нибудь вставить в разговор, но девушка боялась вмешиваться, да и ничего подходящего к случаю в голову не приходило.

- Но не думаю, что это правда, - закончил блондин, обрывая всяческие фантазии практикантки.

Темноволосый и коротко остриженный мужчина, сидевший на другом конце стола, громко кинул через пространство, разделяющее его и блондина:

- Почему! Конечно, эта информация идет в разрез с нашими предыдущими разработками, но она вполне логична!

Гибкий блондин выпятил подбородок, готовясь вступить в спор со своим оппонентом, тот настойчиво продолжал:

- И если вы откинете свои стереотипы и разуете глаза…

- Так! - громко цыкнул на разъяренных подчиненных глава столичного отдела.

«Балаган». - подумал Винсент. Большое количество работников здесь ему казалось скорее минусом, чем плюсом. Хотя, он не мог отрицать, что это было полезно для обработки большого количества информации.

- Можно самостоятельно ознакомиться со всеми материалами? - спросил главный инструктор.

- Эм, простите, а для чего вам это? - с недоверием спросил глава столичного отдела.

Бишед чуть было грязно не выругался, его невыносимо возмущало поведение членов столичного отдела. И ему было всё равно, что он совсем недавно вел себя так же по отношению к Винсенту.

- Мы пытаемся предотвратить вступление Южного Клыка в ваш столичный заговор! - зло сообщил он.

Винсент украдкой порадовался такому проявлению характера, а то ему уже начало казаться, что куратор - беспозвоночная амеба, плывущая по течению.

Глава отдела столицы поджал губы. Его мало интересовали дела за границами вверенной ему территории. Но и его можно было понять, Неро – настоящий ад для агентов, больше сотни шпионов! Именно поэтому система их отдела отличается от прочих в организации.

- Да, конечно,- мягко сообщил он и, чтоб загладить ляпнутую в горячке фразу, добавил, - Вы проделали хорошую работу, если информация окажется правдой, мы обязательно сделаем запрос на награждение вашего агента.

- Посмертно, - буркнул куратор Южного Клыка в ответ и поморщился.

- Агент LF 18-21 сейчас находится в статусе пропавшего без вести, - сообщил Винсент главе столичного отдела.

- Прискорбно, разве за ней не был послан спасательный отряд? - спросил он и тут же сам додумал, - Ну да, у нее же ранг C, вот так мы и теряем перспективных агентов.

Бишед соскреб пальцы в кулак, если бы эти идиоты сразу же подтвердили информацию о заговоре, он послал бы этот злополучный отряд, и они бы спасли ту несчастную девчонку, поставившую всех на уши.

Винсент украдкой бросил на присутствующих презрительный взгляд. Если бы эти люди внимательней относились к своей работе, своим агентам, были более настойчивы, кто знает, может быть его учеников пропало куда меньше. Чёрноволосый снова посмотрел на часы, он всего за час разъяснил ситуацию, осталось изучить информацию о принце и восстании и можно отправляться в короткую командировку на Пульс.

***

Гладиолус всегда немного побаивался девушек. Нет, конечно, они не казались ему страшными монстрами, скорее наоборот. Он всегда представлял себя рядом с ними большим, неуклюжим верзилой. Резкий на язык Глад в их присутствии переставал блистать умом. Стоило появиться на горизонте девушке, как он начинал городить чушь. Пожалуй, он просто не знал, о чем с ними говорить. Пытаясь вставить в их щебет хотя бы слово, он чувствовал себя слоном в посудной лавке. Но всё-таки присутствие в жизни женщин было приятной вещью.

Когда Ноктис сообщил Гладу, что розововолосая девушка у них в плену и ему поручается позаботиться о её ранах, холодный пот проступил на спине.

Гладиолус был рад, что девушка жива и с пленницей собираются поступить «по-правильному». Воспитанный по благородному кодексу военных, он считал, что соперника нужно уважать. А девчонка неплохо с ними разделалась, и была достойна почтительного отношения за такое. К тому же подобное поведение с их стороны давало ощущение, что команда принца не до конца ещё скатилась. Последнее время дела Ноктиса напрягали Глада. Раньше они разбирались с недругами, в общем-то защищались. А теперь сами нападали на людей, вон, похитили ту рыжую девчонку. Это было не по душе парню со шрамом. Да и несмотря ни на что, Лайтнинг оставалась для Гладиолуса девушкой. Это и оказалось проблемой, заставившей его понервничать.

Умение обрабатывать раны у Гладиолуса было отличное, практики на себе хоть отбавляй. С таким багажом он мог бы стать полевым доктором. Но вот перспектива лечить раны девушке заставила его робеть. Как будто бы у женщин была другая анатомия, и все органы располагались наизнанку.

Руки не очень слушались Гладиолуса. С кучей коробок и банок он неловко открыл комнату магнитным ключом и вошёл. Что-то вывалилось из рук и, гремя, покатилось по полу.

Комната казалась чересчур большой для одного человека, там было три койки, застелённых шерстяными и колючими одеялами. Это был военный карантин.

Судя по плеску воды, Лайтнинг была в ванной.

Гладиолус постарался разложить всё принесенное с собой на одной из коек. Закончив с этим, он задумался о том, что девушка довольно долго не выходит. Перед глазами появилась картина, как она без сознания лежит на кафельном полу. Глад нервно сдвинул брови, розововолосая была совсем плоха, когда он вел её сюда - ей приходилось опираться на него. Если бы девушка позволила, Гладиолус отнес бы её на руках. Но как только добродушный громила намекнул на это, Лайтнинг бросила на него такой взгляд, что у него волосы встали дыбом. Да и Ноктис как-то неприятно посмотрел, с ревностью. Поэтому-то, несмотря на разыгравшуюся фантазию, Глад не решился заглянуть в соседнюю комнату. Оно оказалось к лучшему, так как шум воды прекратился, и девушка вышла. Лайтнинг была без одежды, обмотанная полотенцем.

«Нет, я ожидал этого, но это оказалось слишком неожиданным!» - заикаясь, подумал Гладиолус и начал прятать взгляд, пока розововолосая не заметила, как он пялится на неё.

Лайтнинг, даже не посмотрев на Гладиолуса, тяжело села на кровать, выдохнула и выставила раненное плечо в его направлении. От воды оно снова начало кровоточить. Глад подумал, что она могла потерять приличное количество крови, отсюда такая слабость. А в местном медицинском центре ничего на такой случай не было, кроме регенерационной камеры, но там был Промпто.

- Эм… лучше ложись, так будет… удобней, - неловко подбирая слова, сказал парень со шрамом.

Лайтнинг подняла на него глаза, ей меньше всего сейчас хотелось общаться с кем-то, тем более с одним из этих подонков. Громила немного испугался её озлобленного взгляда, вдруг девушка как-то неправильно его поняла. Смотря ей в глаза, Гладиолус залился краской, словно сделал что-то пошлое. Ощутив этот внезапный прилив, лопоухий парень ещё сильнее напрягся, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло, впрочем, так оно и было на самом деле.

- Давай! - потянулся он за подушками с других коек, чтоб накидать и смягчить жёсткий матрас для израненной девушки.

Лайтнинг, широко распахнув светлые глаза, наблюдала за игрой его эмоций и действий. Только сейчас она осознала, что, несмотря на устрашающий вид, этот громила был самым безобидным из команды принца. Даже каким-то по-детски наивным. Похожим на свое имя – Гладиолус. Немного раздражающим, и Лайтнинг не могла понять, отталкивает ли это её или вызывает доверие.

Наконец, когда девушка легла, Глад начал обрабатывать рану. Сложность заключалась в том, что нужно было попытаться удалить дробинки из плеча, не раскурочив раны ещё больше. Парень со шрамом очень боялся, что своими огромными руками сделает Лайтнинг больно. Аккуратно и медленно он достал пинцетом первый кусочек металла. К его удивлению, девушка даже не пискнула. Она вообще всё время молчала. Почему-то думая, что это неправильно, Гладиолус решился заговорить.

- У дробовика Промпто низкая скорость, так что есть шанс, что дробь неглубоко вошла. Я смогу всё убрать.

Девушка молчала.

- Тебе не больно?- спросил Глад, вытащив ещё один металлический шарик.

Девушка повернулась и посмотрела на него влажными глазами. Лайтнинг всё это время пыталась игнорировать болевые импульсы в плече, сосредоточившись на чем-то другом.

- А ты как думаешь? – тихо и хрипло проговорила она, голос её слегка надломился.

«Глупый вопрос!» - клял себя Гладиолус.

- Могу вколоть обезболивающего,- сказал парень. Как он не догадался раньше это предложить?!

Лайтнинг сглотнула.

- Лучше закончи с этим побыстрее, - сказала она, закрывая глаза.

Гладиолус ощутил накатывающую волну жалости к девушке. Вытащив очередное металлическое зерно, он не выдержал и выпалил:

- Ты… Это… прости, что я с тобой там… э так…

Слова мягкосердечного громилы заставили Лайтнинг снова отвлечься от мысленного отрицания боли.

«Он что, издевается надо мной?!» - зло выпалила она про себя. Клэр не ждала и не хотела, чтобы кто-то из их четверки извинялся перед ней. Так же, как она сама не желала просить прощение за то, что сделала с ними. Лайтнинг просто хотела их ненавидеть без малейшего права на реабилитацию. А что он делает? Зачем?

«Вообще мы не такие плохие парни…» - мысленно добавил Гладиолус, но не решился сказать это вслух избитой им же девушке.

Он, действительно, считал их команду неплохими ребятами. У каждого была своя роль и ценность. Ноктис – победитель, тот, кто объединяет их, заставляет двигаться вперёд. Игнис - умный, всегда всё продумывает и заботится о них. Если бы Промпто оторвать язык, цены ему не было бы. Друг он хороший. А сам Глад – громила с большим мечом. В общем-то, он не претендовал в их компании ни на что, просто ему нравилось быть её частью. Быть полезным друзьям, ощущать, что он с ними одно целое. Эти ребята были долгое время вместе и многое уже сделали.

- Если ты будешь постоянно останавливаться, я умру от потери крови, - с трудом произнесла девушка, замечая, что громила задумался и перестал заниматься раной.

- Прости, - сообщил Гладиолус, проклиная себя за очередную глупость, и продолжил работу.

Лайтнинг сжала губы – он снова извинялся. Девушка посмотрела на него, вспоминая недавние мысли о том, что он самый безобидный из команды принца. Может быть, это не так плохо?

- …Гладиолус, тебя ведь так зовут?- неожиданно девушка обратилась к громиле.

- Да, - выдохнул парень.

- Почему? Странное имя… - проговорила она задумчиво.

Пареньхотел было пошутить про её странное имя, но прикусил язык. Не все так спокойно, как он, относились к подобным шуткам.

- Родители так назвали, в честь моего «маленького» меча,- улыбнулся Глад.

Лайтнинг вспомнила ту громадину, что полетела на неё в коридоре.

- Родители? - Девушка решила, что он шутит.

- Да, с детства его таскаю, вот и вырос такой большой, - сообщил он Лайтнинг, звучало это как заезженная до дыр байка.

Лайтнинг поморщилась от боли, говорить и следить за движениями Гладиолуса одновременно было сложно.

- Он так внезапно появился в коридоре, - сказала девушка, словно представляя тот меч перед своими глазами.

- Ну да, я призвал его, - пожал плечами парень.

- Призвал? - переспросила Лайтнинг, она раньше не встречалась с подобным. Хотя… Лайтнинг вспомнила историю о родоначальнике Каэлумов – Гильгамеше, призывавшем сотни клинков. И ещё сильнее побледнела, перед ней появился образ Ноктиса с сотней мечей вокруг. Теперь стала понятна природа того, что произошло.

Гладиолус закончил вытаскивать дробь. Это оказалось не так трудно, она действительно засела не слишком глубоко, и начал перевязывать рану.

- Ты из Каэлумов?- тихо спросила девушка. Она на удачу ткнула пальцем в небо, что ей было терять?

Гладиолус оторопел и удивленно поднял на девушку свой взгляд. Это не было тем, что он должен был рассказывать врагу, напавшему на них. Впрочем, судя по поставленному вопросу, Лайтнинг итак была в курсе всего и знала, что Каэлумы обладают подобными способностями. К тому же из-за ощущения вины перед девушкой, Гладиолус хотел быть с ней как можно доброжелательней.

- Моя семья происходит от них, - сузив глаза, сообщил он. - Я в каком-то колене двоюродный или троюродный брат Ноктиса.

Лайтнинг не ожидала, что эти двое родственники. Но попыталась скрыть свое удивление от Глада.

- Хотя, до него мне далеко, - осторожно сказал громила. - У меня всего один меч и тот приходится держать где-нибудь недалеко, чтоб призывать.

Всё это натолкнуло Лайтнинг на размышления: «Интересно, сколько мечей у того подонка, и откуда он призывает их?!» Конечно, Лайтнинг ещё вчера не могла подумать, что такое возможно. История о Гильгамеше всегда казалась ей сказкой. Но сегодня она видела это своими глазами, чувствовала своим телом. Клинок, проткнувший её, был более, чем реальным. Водятся же в Диких землях Пульса разные небывалые создания и фал’си. И если она до сих пор с ними не сталкивалась, не значит, что их не существует. В их мире слишком много того, с чем она не встречалась и считала байками. Элитный солдат из Верхнего Мира почувствовала, как её устойчивое мировоззрение пошатнулось от иррациональной «магии» малознакомой земли. От осознания природы силы Ноктиса не стало легче. Наоборот, пробежал холодок, принося мысли о том, что он ненормальный человек… точнее, нечеловек. Девушка попыталась успокоиться и сосредоточиться на перевязке.

- Всё! - сообщил Гладиолус, закончив с плечом.

- Не все, - сказала Лайтнинг на выдохе.

Гладиолус с недоверием посмотрел на девушку. Хмуря лицо, с большой неохотой Лайтнинг распахнула полотенце и показала рану на ребрах. Губы Гладиолуса стали сухими. Несмотря на то, что грудь девушки была прикрыта нижним бельем, ему показалось это слишком откровенным, и он залился краской.

Лайтнинг ожидала и боялась такой реакции. Ей не нравилось, когда люди укоряли её в чрезмерной откровенности из-за своих собственных фантазий. «Ради бога! Я же не прошу тебя о чем-то неприличном!» - подумала девушка.

- Просто наложи несколько швов! – почти прошипела она.

Понимая, что в этот раз Лайтнинг всё-таки заметила, как он пялится на неё, Гладиолус нарочито отвел взгляд в верхний угол комнаты. И непривычно пискнул:

- Да, конечно!

Такое нелепое поведение показалось Лайтнинг уже смешным. Прислонив к горячему лбу кисть, она попыталась скрыть нервную ухмылку.

Парень решил сосредоточиться на ране, чтоб снова не раскраснеться. Порез был не очень большой, кожа расходилась, обнажая алый овал правильной формы, уходящий довольно глубоко. Гладиолус деликатно прикоснулся к ней.

- Это Ноктис сделал? - спросил он и тут же, не дожидаясь нового очевидного ответа, сказал, – Кто же ещё.

Лайтнинг в досаде сжала губы. Когда она была на службе, сильно задумываться о ранениях не приходилось. Медицина Кокона на высоте, и даже самые тяжелые раны убирали без следа за сутки или около того. А теперь ей предстояло всю жизнь носить на своем теле следы от этих ублюдков. Девушке казалось это несправедливым и даже досадным. Она ощутила во рту соленый вкус подступающих слёз и, поморщившись, попыталась удержать в горле влагу. От такого усилия она ощутила, как засаднило мышцы на спине, а руки окончательно лишились сил.

Заметив, что пациентка напряглась, Гладиолус решил, что в очередной раз сказал что-то не то. Лопоухий парень тут же решил добавить:

- Ему от тебя крепко досталось…

Вообще рассуждения о битвах и ранах были его главным коньком, общаясь на эти темы, он чувствовал себя наиболее уверенно. Наверное, потому с девушками у него говорить не получалось, больно уж он боялся заводить такие разговоры с противоположным полом. Хотя тут уж сам бог велел поднять этот вопрос. Глупо было бы предположить, что девушка, положившая почти всю их команду, не поймет или осудит Гладиолуса. Набрав в легкие побольше воздуха, он пустился в красочные описания того, как вправлял принцу нос, а тот чертыхался, грозясь его убить. Конечно, как любую хорошую байку он немного приукрасил рассказ, но оно того стоило, так как в конце концов Глад увидел легкую улыбку на лице Лайтнинг. Это было приятно и заставило его расслабиться.

- А вообще он неплохой парень…- Гладиолус решился высказать вслух свои недавние мысли.

Как только она услышала его слова, улыбка испарилась. Гладу даже показалось, что девушку охватила мелкая дрожь.

- Я могу сама справиться, дай мне только инструменты, - с трудом, почти шепотом сказала девушка, но злость горела в каждом произнесенном слове.

«Какой же я идиот!» - разочарованно подумал Гладиолус.

- Не волнуйся, я сам, - парень молча продолжил работу.

Лайтнинг выдохнула и закрыла глаза.

«Думаешь, я такой подонок?» - вспомнила она слова принца. Она кляла себя за то, что на секунду прониклась симпатией к громиле. Может быть сероволосый подонок специально послал его, чтоб Глад втёрся к ней в доверие? Выяснил что-то у неё? Но говорил в основном только добродушный парень. Лайтнинг могла быть благодарной ему за тайну появления в битве тех клинков и за историю о сломанном носе. Теперь девушка видела, что этот монстр все-таки уязвим… Да, в конце концов, она дралась с ним без страха и чувствовала под ударами пусть и очень крепкую, но живую плоть.

Девушка так сильно была занята своими мыслями, и не сразу заметила, что Гладиолус закончил с перевязкой и стих. Она внезапно ощутила что-то холодное у левого плеча, затем почувствовала резкую боль – инъекция!

- Какого черта! – подскочила она, пытаясь схватиться за инъекционный пистолет. - Что это было? - Лайтнинг дрожащими руками вытащила ампулу, стараясь прочесть название препарата.

Она злилась и нервничала, почему он не предупредил её?! Почему не спросил?!

- Антибиотики и нестероидные анаболики, восстанавливающие средства … Это, конечно, не регенерационная камера, но очень поможет тебе, - сказал Гладиолус, поведение девушки его сильно удивило. – Они гипоаллергенные! - добавил Глад, поняв, что, возможно, дело в её несовместимости с некоторыми препаратами.

Лайтнинг выдохнула.

- Больше не делай так, - сказала девушка и откинулась назад на кровать.

Она внезапно почувствовала, как её мышцы начали быстро расслабляться.

«Хорошо…» - услышала она где-то вдали ответ. Лайтнинг провалилась в забытье. Впервые за последнее время она не мучилась от непонятных образов в кошмарах, не чувствовала странных переживаний. Лайт просто спала, и это было прекрасно.

========== 13. Война словами ==========

Первые, ещё холодные лучи солнца заиграли на её лице. Фанг дремала на столе. Открыв опухшие веки и ощутив онемевшую щёку, на которой отпечатался угол книги, смуглая женщина решила, что вовсе и не спала. Во всяком случае эту десятиминутную дремоту сложно было назвать сном. Подняв голову, она увидела, что сжимает в руке телефон. Тот самый, что вчера ей дал парень в очках. Фанг начала массировать щёку и рассматривать ненавистный кусок пластика и металла.

«Может быть… чёрт с ними, пусть участвуют в этой бойне, если уж им так хочется!» - подумала она и тут же осеклась. Неужели слова той сволочи в очках оказались пророческими, и она передумала? Нет, это просто секундная усталость от сильного напряжения и бессонной ночи.

Встав со стула, она начала мерить комнату шагами, ноги затекли и болели. «Так не пойдет, если нам придется сегодня встретиться с этими подонками, нужно быть в форме».

В дверь её кабинета постучались.

- Да, - протянула темноволосая женщина.

Дверь устало скрипнула, и в проеме показался Виниан.

- Хотел с тобой поговорить, - сообщил он, проходя, - Я не один, не возражаешь?

За стариком показался незнакомый Фанг мужчина. Она немного удивилась и отступила на шаг назад, врезаясь в свой собственный стол. Впрочем, повода сомневаться в Виниане у неё не было.

Шею и плечи незнакомца окутывал красный плащ. Рваные, словно узорные края парили при каждом движении мужчины. А если уж он шёл, то эти алые завитки так плавно плясали, что можно было заглядеться. За столь яркой деталью было сложно разглядеть и запомнить его самого. Фанг всмотрелась в незнакомое лицо. Из-под густой чёрной чёлки глаза светились алым в тон плащу. В рассветных лучах он напоминал привидение или героя давно забытой легенды. Может быть, Фанг всё же видела его раньше, в детстве.

***

Лучше всего в жизни у Игниса получалось думать и говорить. Немаленький багаж, с таким можно добиться практически всего. Так почему он остановился сейчас при всего одной помехе…. Ничто так не поганит серьезное дело как неожиданность. Советник продумал несколько планов, все возможные проблемы, пути достижения цели и отступления. Но вот того, что к ним на базу придет одна девица с автоматом наперевес и завладеет пристальным вниманием принца, он не ожидал.

Советник понял уже, что уговорить Нокта избавиться от сучки, дело, мягко говоря, бесполезное. Тяжелый характер принца на любую преграду отвечал только усиливающимся до абсурда сопротивлением. В сердцах Игнис подумал, что стоило, наоборот, нарочито поощрять желания капризного ребенка. Может быть, хотя бы это заставило Ноктиса снять свои розовые очки или что он там нацепил, раз решил, что присутствие этой девицы никак не повлияет и не помещает их плану.

Игнис прикрыл глаза. Он всю ночь не спал и пытался сгрести осколки разрушенных планов в новую мозаику. На рассвете стратег, наконец, всё разложил по полочкам.

Прежде всего, разговор с Фанг. Игнис бегло и неожиданно легко справился с этим. Помощь в виде своего человека на совете гильдии пришлась как нельзя кстати. Решение, что делать с пленницами, далось сложнее, прежде всего из-за нежданного балласта в виде стервы из Кокона.

«И что Ноктис в ней нашёл?» - парень в очках пытался понять, что же привлекло господина в этом монстре с розовыми волосами. Он пересмотрел несколько раз записи с камер наблюдения со вчерашней дракой, вспомнил все их встречи. Стратег не мог однозначно ответить на этот вопрос. Но мог точно понять, что раз уж Ноктис не желает избавляться от неё, то нужно взять девчонку под контроль или хотя бы обезвредить по-другому. В конце концов, Игнис знал много способов влиять на людей.

***

Стук двери потревожил чуткий сон Ваниль. Девушка оторвала голову от подушки и интуитивно потянула одеяло на себя, закрывая плечи. В комнате было зябко и одновременно душно, влажность бункера заматировала стены под потолком. Девушка почувствовала, что горло до сих пор саднит, наверное, после ночи здесь она заболела.

В комнату с подносом вошёл парень в очках – Игнис. Его она не видела со вчерашнего утра, когда шла прощаться с Промпто. Рыжеволосая девушка была удивлена. Впрочем, Игнис приехал в лагерь со светловолосым другом, значит, рано или поздно должен был появиться и здесь.

Парень поставил поднос с едой у кровати.

- Доброе утро, как чувствуешь себя? – на лице Игниса красовалась наидружелюбнейшая улыбка.

Ваниль поерзала под колючим одеялом.

- Доброе… не очень, здесь холодно,- осторожно сказала девушка.

Игнис, не убирая улыбки, продолжил:

- Ну ничего, сегодня ты отсюда уедешь.

Парень в очках не уточнял куда, он просто надеялся, что намек на скорое освобождение обрадует Ваниль. В ответ девушка как будто сильнее осунулась и уткнулась задумчивым взглядом в свои руки.

- Можно? – советник кивнул на край кровати, прося дозволения сесть туда.

Девушка ответила движением головы. Игнис расположился на противоположном краю. Ваниль отметила, что он смотрит на неё понимающе, словно готов выслушивать все её переживания, а это так необходимо ей сейчас. Девушка прикусила губу, конечно, она придумывает, стал бы похититель интересоваться душевным состоянием пленницы.

Почувствовав паузу, Игнис продолжил:

- Твоя подруга нам вчера задала жару,- он внимательно следил за выражением лица девочки.

Неожиданные слова заставили Ваниль вырваться из гнетущих мыслей, однако, она совершенно не поняла, о чем говорит парень в очках.

- Что? – переспросил рыжий ребенок.

- Девушка из Кокона, та с розовыми волосами, - как будто бы задумчиво протянул Игнис.

Его очки блуждали по потолку, но уголок глаз не отрывался от пленницы. Та удивленно впилась взглядом в фигуру парня.

- Лайтнинг? - спросила Ваниль.- Она что-то сделала?

По выражению детского лица было ясно, что пленница мучительно пытается переварить услышанное.

- Кхмм, - Игнис изобразил смущенный кашель. - Лайтнинг вчера пробралась сюда и устроила нападение на нас.

- Вчерашний взрыв?- снова переспросила девушка, и, кажется, от удивления не только её глаза, но и веснушки увеличились в размере.

- Не мудрено для солдата из Кокона,- небрежно проговорил Игнис и, блеснув стеклами очков, сощурился в ожидании.

Ваниль опустила ресницы, смущенно заморгала: «О чем он говорит, может быть, он ошибся?»

- Не понимаю… Лайтнинг не солдат… - тихо проговорила она, голос дрожал.

- А нам она сказала, что солдат, - удивленно сообщил Игнис. - И что Фанг послала её забрать тебя отсюда.

Он намеренно врал, ему было интересно, что на такое скажет их пленница.

«Сестра послала?» - девушка дрогнула. Ваниль вообразила, как разъяренный атаман выгоняет Лайтнинг из лагеря с приказом привезти младшую сестру назад во что бы то ни стало. Рыжая голова опустилась ещё ниже и дрогнула от подступающих слез: «Все из-за меня!»

Игнис заметил, что девушка вот-вот расплачется.

- С ней все в порядке? Она жива? - Ваниль подняла молящие глаза на парня в очках.

- Живее всех живых, - выдохнул он в грустной улыбке и добавил, – Она настоящий монстр, чуть не поубивала нас вчера.

- Лайтнинг? Она не могла… она…- путаясь в словах и мыслях, сказала девушка.

Ваниль действительно не могла представить свою подругу в драке с кем-либо.

- Промпто чуть не ослеп от взрыва, - жестко сообщил Игнис, пытаясь убрать все её сомнения.

Ваниль передернуло, зелёные глаза стали похожи на стекло. Может быть, Фанг специально потребовала убить блондина, чтобы окончательно и бесповоротно вернуть сестру назад? Вдруг атаман Южного Клыка считает, что, если не будет Промпто, Ваниль перестанет стремиться оторваться от дома… повзрослеть.

«Но Лайтнинг? Как она могла?» - Ваниль всё равно не хотела в это верить. Конечно, девушка из Кокона вела себя как вторая старшая сестра, и эти парни сразу заставили её насторожиться. Но проявления физической силы от Лайтнинг Ваниль никогда не видела. Рыжей казалось это невообразимым.

- Но как?

Игнис ухмыльнулся, и уже недобрые черты начали играть в его мимике.

- Как хороший диверсант. Она солдат из Кокона. Она тебе этого не говорила? - с легкой ноткой язвительности сказал Игнис.

- Нет, скорее, наоборот, утверждала, что никогда не брала в руки оружие, - смущенно проговорила Ваниль.

- А твоей сестре?

Ваниль подняла глаза на парня в очках: «О чем он? Он считает, что Фанг знала такое?»

- Вряд ли, они почти не общались. Лайтнинг в основном проводила время в мастерской или со мной,- девушка с рыжими волосами запнулась.

- Сестра просила Лайтнинг присматривать за тобой? - совсем холодно спросил парень в очках.

- Нет, - прошептала пленница, опуская глаза.

Игнис в душе злорадно улыбнулся, найдя хоть какое-то вранье в словах сучки из Кокона.

- Но…. позавчера Фанг нам обеим запретила выходить из лагеря. Сестра сказала, что вышлет Лайтнинг, если со мной что-то произойдет, - на последних словах голос Ваниль надломился, и девушка накрыла голову руками.

Игнис поднял высоко свой нос, решив, что этот болтливый ребенок совсем легкая добыча, и, чтоб разговорить Ваниль, не стоит тратить свои драгоценные умения. Рыжая начала плакать, вызвав на его лице неприятную гримасу. Пересилив свою неприязнь, парень в очках подался вперёд и по-дружески положил руку ей на плечо.

- Ты из-за неё так переживаешь? - спросил тактик, заглядывая в зелёные глаза с таким фальшивым трепетом, что наивный ребенок продался со всеми потрохами.

Громко хлюпая носом и не отрывая полного слёз взгляда, Ваниль начала взахлеб изливать все свои душевные терзания. Игнис же как-то по-змеиному гипнотизировал её взглядом и размеренно, с пониманием качал головой. Рыжая прежде всего поведала о гнете и жестком характере сестры, и о том, что Лайтнинг, скорее всего, пострадала из-за неё. К тому времени, как волна безудержных слез спала, рыжая во все поля делилась своим чувством к Промпто, страданиями из-за его холодности. Упомянув о белокуром парне, девушка раскраснелась. Новая волна рыданий терпко разлилась по груди.

- Как Промпто? – обратилась девочка к Игнису.

- Плохо, твоя подруга постаралась на славу, - состроив огорченную мину, сказал он, что вызвало трепет у Ваниль. - Лайтнинг очень жестоко обошлась с ним. Стреляла в него, устроила взрыв. Чудо, что он вообще остался в живых. - Игнис постарался произвести максимальное впечатление на и без того чувствительного ребенка, однако, он утаил ранения розововолосой. - Странно, что она скрывала от тебя свои способности… обманывала.

***

Фанг отстукивала пальцем монотонный ритм о полированную поверхность стола. Не поднимая взгляда, делала вид, что изучает и без того знакомые ей документы и книги, раскиданные на столешнице. Атаман слушала Виниана, тот нравоучал её, как вести переговоры с похитителями, и сыпал советами. Видимо, не одна Фанг провела эту ночь в раздумьях. Смуглая женщина вежливо кивала на все его слова, даже на те, которые прекрасно знала сама. Однако, было пару отнюдь непредсказуемых инструкций.

Вообще поведение второго человека в гильдии было немного странным. Особенно Фанг насторожил незнакомец. Виниан представил его своим старым и хорошим знакомым. Однако, для атамана это сообщение никак не оправдывало присутствие Валентайна при разговоре двух членов совета.

Мужчина в красном плаще всё время молчал и, абсолютно не стесняясь, смотрел на смуглую женщину. Фанг чувствовала этот взгляд на коже, не отрывая глаз от стола. Вианиан, заметив напряжение, сказал:

-Не удивляйся присутствию Валентайна, нам посчастливилось, что он оказался неподалеку от лагеря. Он, можно сказать, специалист по подобным делам, - не находя отклика в стальных глазах женщины, он добавил, - Последние несколько дней он был поблизости в диких землях и видел, как похитители уезжали.

Ресницы Фанг резко взмыли к черноволосому мужчине, женщине захотелось едко окликнуть его, от чего же незнакомец не остановил тех подонков? Но глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться.

Валентайн, выслушав вранье о себе, не повел и глазом.

- Фанг, ты знаешь, что вчера из лагеря пропала не только твоя сестра, но и ещё одна девушка!?- сообщил Вианин. - Новенькая, высланная из Кокона, та, что я прислал сюда на прошлой неделе.

- Лайтнинг? – переспросила женщина, понимая, что последние сутки была непростительно далека от дел в лагере.

Смуглая женщина обреченно выдохнула.

***

- Не хочешь мне ничего рассказать? - Ноктис сидел в командном центре, скрестив руки на груди.

По обыкновению принц был не в настроении с утра, тем более, ему пришлось встать сегодня непривычно рано. Вчерашнее противостояние с Игнисом уже ослабло, принося сожаление о ругани в столь неподходящий момент. Но всё же Ноктис в жизни не признался бы в этом, так же, как не стал бы отказываться от своей позиции. Он уже всё решил. Теперь принцу оставалось принимать их ссору как данность, которая может принести проблемы. Ноктис меньше всего хотел иметь такого врага, как стратег. Всё же Игнис очень умный человек, и сын короля знал, насколько он изощрен в достижении целей.

Стратег поправил очки, замечая на экранах комнату Ваниль.

- Не доверяешь мне? – советник растянул дразнящую улыбку. Он прекрасно понял, о чем сейчас беспокоится Ноктис и принял это как свою победу. Пусть понервничает, может, это заставит его думать головой, а не чем-то другим.

Принц слегка раздул ноздри, но не изменил ледяного выражения лица. Не взирая ни на что, он обещал себе сегодня не размениваться на эмоции. Ему было достаточно вчерашнего дня, переживаний было выплеснуто на месяцы вперёд.

Игнис похоже был рад привычному выражению лица господина. Оно давало стратегу упоительное ощущение спокойствия. В конце концов, куда он денется от своего принца здесь? Да и его план ещё не выполнен.

- Могу только обрадовать - она не очень-то стремится назад к сестре, - беззаботно сообщил Игнис, затем, изменив интонацию, добавил, - Девчонка подтвердила часть того, что сказала розововолосая.

Советник внимательно изучал синие глаза принца, но так и не смог определить, рад тот или огорчен.

- В любом случае, нужно копать дольше и глубже.

***

Время ожидания тянулось невыносимо долго. И вот, в момент, когда всякая надежда на звонок пропала, телефон завопил.

Фанг взяла трубку и включила громкую связь. Рядом щёлкнул диктофон, начиная запись.

- Да,- сказала женщина, ощутив, что вокруг все затихло.

Атаман услышала громкий стук собственного сердца. Секундное смятение казалось постыдным: « А что если он тоже услышит мое сердцебиение?!»

- Доброе утро, Фанг! – ответил уже знакомый голос.

Женщина окинула взглядом комнату, так случилось, что она оказалась не одна. Её поддерживали Виниан и новый знакомый – Валентайн. Мысленно отбросив все страхи, она заговорила:

- Не очень доброе.

Игнис и Ноктис склонились над лежащим на столе телефоном. Принц бросал взгляды то на маленькую коробочку, то на советника. Тот довольно рьяно улыбался, ведя разговор с невидимым собеседником. Ноктис решил, что парень в очках так старается для придания голосу определенной интонации.

- Вы всё ещё не передумали на счет нашего предложения? - язвительно спросил советник.

Послышалась пятисекундная тишина.

Фанг смотрела в глаза Виниану, тот еле заметно покачал головой.

«Сама знаю», - поморщилась смуглая женщина.

- Я не могу принимать подобные решения за всю гильдию одна… Для совета глав нужна подробная информация о восстании.

Игнис знал ответ заранее. Под пристальным взглядом принца советник вкратце сообщил ту самую информацию. В общем-то не больше, чем при прошлой встрече с Фанг. Однако, сейчас он осознавал, что его слушают другие люди. Парень в очках говорил куда более конкретные вещи и вкручивал в свою речь тезисы, близкие идеологии Южного Клыка.

Виниан и Валентайн переглянулись. Парень говорил отточено и ярко, как хороший политик. Это грозило провалом.

Фанг с презрением посмотрела на телефон. Женщина с омерзением отмечала, насколько разительно отличается речь этого щенка от того, что она слышала вчера.

Винсент, прикрыв рукой микрофон, шепнул на ухо Фанг.

- Спросите о их главе.

«Знаю без подсказок!» - глазами сообщила она.

- Кто за вами стоит? Кого вы собираетесь посадить на трон после восстания? - Фанг попыталась передать всё свое отвращение одной интонацией.

Стратег вполне отчетливо услышал упрек в голосе женщины и поднял глаза на принца. Ноктис на секунду замер. Склоки и утренняя агрессия заставили его ответить Игнису каким-то ожесточением в глазах. Оба, и советник, и принц, делали вид, что вчера ничего не произошло, однако, напряжение между ними давало о себе знать.

Парень в ответ на сомнения в глазах господина как-то хищно улыбнулся: «Не делай так, а то я решу, что ты боишься меня».

- Страну возглавит совет из тех, кто будет участвовать в восстании.

Он врал, врал напропалую, но ему было не привыкать. Главная цель - вовлечь Южный Клык в восстание, какая разница, что им обещать сейчас.

Ноктис еле заметно погасил искры сомнения в своих глазах.

Валентайн и Виниан переглянулись. Пожилой мужчина с досадой поджал губы. Человек в красном почти равнодушно ответил движением глаз - “Этого стоило ожидать, не заявит же он во всеуслышание правду».

Фанг с омерзением приоткрыла рот, её глаза остекленели: “Вот лживая сука!” Она не сомневалась в его вранье, но сумеет ли женщина убедить в этом совет!? Фанг почувствовала себя так же глупо, тогда, когда стояла перед главами лагерей и говорила, что за восстанием стоит кто-то из Каэлумов. Сейчас она видела себя одинокой в поле, сражающейся против ветреных мельниц. “Нет, всё же это мои люди, они поверят мне!” - стиснув зубы, убеждала себя женщина. «Неужели он и дальше будет безнаказанно врать, и никто ему на это ничего не ответит?»

- Вчера ты говорил другое!- рьяно повысила голос Фанг.

- Я не мог доверить такую информацию без разрешения других членов востания, - незамедлительно ответил Игнис, голос его даже не дрогнул.

У очкарика заранее был готов ответ. Все в комнате поняли, что Игнис спокоен, и на его фоне повышенный голоса атамана звучит как истерика.

Фанг призвала себя не терять рассудок. Скорее всего, на каждый её вопрос у него уже есть продуманный ответ. Если она продолжит пререкания, обязательно сорвется на угрожающий крик, что будет не в её пользу. Но изнутри её раздирали эмоции.

Она снова вспомнила, как вел себя очкарик вчера. Сколько дерьма выливалось из его рта, а теперь на том конце трубки другой человек. Смуглая женщина по природе своей была правдива и не могла вести диалог на том же уровне, что советник принца. Уловки, вранье и грязные приемы были чужды атаману, но в ответ этому Фанг имела прямолинейность и силу характера. Осознавая все свои сильные и слабые стороны, женщина решила вновь сделать выпад.

- Значит, сказав вчера, что на трон вы посадите человека, достойного Гильгамеша Каеэлума, ты соврал? - Фанг попыталась придать голосу бесстрастность. Безуспешно, в интонациях проскальзывали высокие нотки.

Валентайн всё равно с одобрением посмотрел на смуглую женщину.

Игнис запрокинул голову и закатил глаза. Он проклинал чересчур хорошую память женщины из диких земель и её несгибаемость.

Ноктис многозначно поднял бровь: «Ну давай!».

Это движение вызвало у Игниса секундное и нерациональное воодушевление. Голос Фанг уже начал дрожать от его давления, значит, Игнис близок к победе. Осталось совсем чуть-чуть. Парень в очках опять растянул на лице улыбку.

- Я должен был как-то ответить разъяренной женщине, - он был не слишком убедителен, но держал удар.

Подонок пытался уколоть её, и Фанг действительно была оскорблена. Хотя всё же женщина воодушевилась – он начал сдавать позиции, и атаман заговорила уверенней.

- Мы не начнем собрание глав совета, пока Ваниль не вернется в лагерь, - твёрдо сообщила Фанг.

Человек на другом конце трубки продолжал ухмыляться. Игнис был не настолько глуп, чтобы жертвы диктовали ему свои условия.

- Нет, мы не можем вам настолько доверять.

Глаза женщины расширились, и она не сдержалась:

- С каких пор шантажисты говорят о доверии?!- выпалила она.

- К сожалению, несмотря на мои просьбы, - Фанг заметила откровенное издевательство в словах Игниса, - Вчера по моим пятам из вашего лагеря явилась девушка и устроила диверсию. Она называла себя Лайтнинг.

«Называла себя!» - прошедшее время в словах похитителя заставили губы Валентайна дрогнуть.

Фанг, услышав про диверсию и Лайтнинг, была шокирована.

- Она все-таки у вас? - не веря, переспросила женщина, - Разве она могла…

Игнис, уже предвкушая вопрос, резко оборвал атамана.

- Могла, она солдат из Кокона. Так что это был профессиональный теракт.

«Солдат? Они знают!»- напрягся Валентайн, мысли его начали бурлить.

- Мы её обезвредили, но доверять вам больше не можем. Ваниль вы получите назад только, когда Южный Клык будет стоять на подступах к столице,- твердо заявил мужской голос.

«Скорее всего они допрашивали её, значит, она была жива после диверсии! Как Фэррон могла расколоться? Впрочем, он не назвал её шпионом», - Валентайн напряженно продолжал думать.

Фанг молчала, она пыталась сопоставить услышанное и то, что знала о девушке из Кокона. В голове всплыла сцена, когда атаман отчитывала новенькую и свою младшую сестру: Лайтнинг разве что не отдавала честь, как солдат. Но смуглая женщина не могла доверять словам Игниса, вполне возможно, эта очередная уловка, чтоб не отдавать Ваниль.

- Ты врешь! Снова и снова! - как маленький ребенок вскрикнула импульсивная женщина и тут же прикрыла рот рукой.

- Я допускаю, что вы были не в курсе способностей этой девицы, посылая её за мной, но могу вас заверить, она - профессионал.

- Что ты несешь! Если бы я решилась рискнуть жизнью сестры, я не пустила бы к вам в одиночку девчонку, которая в руках даже автомат не удержит! Я послала бы хорошо тренированный отряд, чтобы они вам глотки перерезали! - громко выпалила женщина. В ответ послышалась тишина, которая продолжалась достаточно долго для того, чтобы Фанг смогла начать ругать себя за излишнюю импульсивность.

Игнис прищурился, секунду осмысливая слова и эмоции атамана. Женщина не врала. Если бы она попыталась обмануть его или схитрить, советник сразу почувствовал. В чем-чем, а во лжи он был специалист, так что Фанг для Игниса была как на ладони.

«Неужели та сучка из Кокона сказала правду?» - волосы на затылке встали дыбом, нет, если уж он ощущает правдивость атамана, то и вранье розововолосой может раскусить. Игнис кожей чувствовал, что в словах Лайтнинг его что-то не устраивает. Он посмотрел на принца, тот не отрывал холодный взгляд от телефона. По-видимому, слова женщины на том конце провода заставили Ноктиса задуматься.

- Мы перезвоним вам завтра утром, к тому времени вам стоит провести собрание, - сообщил очкарик.

- Стой! С Ваниль всё в порядке? Дай мне с ней поговорить!- голос Фанг встревожено дрожал.

- С Ваниль всё в порядке, завтра вы поговорите с ней.

- А с Лайтнинг?

Игнис всё ещё не отрывал взгляда от Ноктиса.

Услышав последний вопрос, принц поднял глаза на советника. Сероволосый мог ожидать от него чего угодно. Тот холодно сверкнул очками и с удовольствием отрезал:

- Она мертва.

Виниан следил за Валентайном. Эти слова должны были стать ударом для чёрноволосого мужчины. Внезапный гость из Кокона говорил, что пропавшая девушка - его ученица. Но Валентайн казался безучастным. Не проявляя эмоций, он бесшумно подался вперёд, склонился над Фанг и очень тихо сказал:

- Попросите вернуть её тело.

Фанг ответила малознакомому человеку удивленным взглядом.

- Верните нам её тело, – выдохнула она.

Игнис и Ноктис всё ещё смотрели друг другу в глаза. Это походило уже на противостояние двух животных.

- Боюсь, это невозможно. Я перезвоню завтра, к тому времени вы должны дать Ваш окончательный ответ, - Игнис выключил телефон.

Даже после этого принц не перестал сверлить его глазами.

-Что? Хочешь отдать им её? - ответил на это советник.

Ноктис приподнял уголок губ. На лице принца четко отразилось одобрение. В одном планы на Лайтнинг у этих двоих совпадали.

========== 14. Сложное поражение, трудная победа ==========

Гладиолус уже собирался открыть дверь магнитным ключом, но из коридора показался принц. Взгляд Ноктиса упал на поднос с едой в руках друга.

Что бы советник не говорил и не думал, принц не потерял своего холодного мышления. Просто он, в отличие от Игниса, не боялся Лайтнинг. Вчерашние споры со стратегом разбудили желание доказать что-то. И Ноктис жаждал воспользоваться своей мнимой властью над розововолосой, чтобы получить информацию. К тому же сегодня утром он проснулся со странным чувством – вдруг всё исчезло и изменилось. Внутри что-то томительно хотело встретиться с девушкой из Кокона до отъезда, проверить, не стала ли она за ночь менее привлекательна для него, не охладел ли его нездоровый интерес.

Принц молчал, пристально вглядываясь в своего охранника. В его глазах было какое-то требовательное ожидание. Не взирая на сильные различия в характере и мировоззрении, Гладиолус был редким человеком, который мог понять эмоции на этом холодном лице, возможно, из-за родства. Прочитав вопросительное беспокойство, Глад бегло перечислил:

- Плечо раскурено, но жить будет, рана не слишком глубокая. На ребрах четыре шва… Остальное синяки, ушибы и царапины.

Опять появилось неловкое молчание. Что для Гладиолуса, что для Ноктиса с их регенерацией такой перечень был легкими ранениями. И им было сложно адекватно говорить, насколько это опасно для обычного человека. Однако, бесспорно, вчерашний вид Лайтнинг был плачевен. Глад продолжил:

- Она должна уже проснуться, я ей вчера вколол восстанавливающее…

- Она что-нибудь говорила? - наконец, выдавил из себя Ноктис.

Глад опустил голову, вспоминая вчерашнюю перевязку.

- Пока я вытаскивал дробь, молчала. Потом спрашивала про мое «странное» имя и не из Каэлумов ли я,- улыбка Глада стала добродушной.

Ноктис поймал на языке горечь, но не подал вида. Это была ревность, ему эта стерва не задавала подобных вопросов. В конце концов он приказал Гладиолусу помочь Лайтнинг не для того, чтобы тот завладел вниманием девушки. Просто обычно именно громила занимался такой грязной работой, ну или Игнис. Хотя стратег скорее прирезал бы розововолосую скальпелем, чем помог. В общем, кто угодно мог это сделать, но не сам принц. Одним движением Нокт забрал поднос:

- Я сам отнесу.

Глад заметил, что голос друга дал осечку и дрогнул так, как будто бы не хотел слушаться хозяина, словно подобные слова давались Ноктису с трудом.

«Что творится с ними?» - подумал Гладиолус, вспоминая похожую ситуацию ранним утром, когда Игнис перехватил у него поднос для их маленькой пленницы.

Громила ещё вчера обратил внимание на всполохи чувств принца к Лайтнинг. И еле заметные искры ревности в глазах друга казались оскорбительными. Гладиолус прекрасно знал, что ему он не соперник, да у него и в мыслях подобного не было. Ну, если не считать тот трепет, который он вообще испытывал к женскому полу. И в частности, симпатию к розововолосой как к бойцу. Пусть лучше Нокт сам разберется в себе и не будет впутывать в эти игры Глада.

Пленницу же сейчас Гладиолусу было ужасно жалко. По вчерашней реакции на упоминание о Ноктисе ясно, как она отреагирует, увидев принца. Но, зная его характер, отговаривать юношу идти туда бессмысленно. К тому же Глад верил в то, что Ноктис не причинит девушке вреда. «Может быть, у них получится договориться, если они столкнутся лоб в лоб», - рассудительно решил он.

- Ну, тогда и это захвати! – громила сунул принцу какую-то одежду и свежие бинты.

Парень со шрамом радостно отметил, что Ноктис смущенно уставился на протянутые ему вещи.

– Её перед отъездом перевязать нужно, - сказал Глад и по-солдатски, на пятках развернулся, на прощание подняв раскрытую ладонь.

Ноктис поймал своеобразный укол от друга и смял в руке только что полученные вещи. Принц с трудом представлял, как справится. И как это у громилы, который ведет себя порой как последний идиот, получается так сделать Каэлума-младшего?

***

Он вошел в помещение военного карантина. Аккуратно закрывая за собой дверь, парень размышлял о том, почему девушка из Кокона так интересуется королевской семьёй и откуда она знает его. Принц окинул комнату взглядом, ловя углом глаз камеры наблюдения. Они пока что удерживали сына короля от каких-либо глупостей. Меньше всего ему хотелось выставлять подробности личной жизни на всеобщее обозрение. А Ноктис уже красочно представлял, как их очкарик сидит перед мониторами и смакует каждый его промах.

Не сразу принц заметил, что розововолосая всё ещё в постели. Её дыхание было ровным, а лицо умиротворенным - Лайтнинг спала.

Не видя сопротивления, Ноктис немного расслабился и решил, раз уж подвернулась возможность, безнаказанно понаблюдать за девушкой, на секунду отпустить свои эмоции на волю. Так можно было в полной мере оценить крепость и природу странного чувства, не получив отталкивающего движения или слова. Это могло замутнить его восприятие или вызвать неадекватную реакцию как вчера, во время драки. Ноктису было сложно разобраться в том, что творилось в его голове. Оттого-то он жаждал понять, есть в его чувствах что-то, кроме желания подчинить и покарать.

Поставив поднос рядом с кроватью, парень начал свой странный эксперимент.

Волосы раскинулись розовыми волнами вокруг её головы, одна острая прядь упала на пораненную щеку. Царапина уже не выглядела распухшей и воспаленной, осталась только тонкая полоса на коже ровного цвета. Ее вид успокоил Ноктиса, наводя на мысль, что, скорее всего, её раны не так страшны.

Лайтнинг как-то трогательно лежала, свернувшись среди подушек, одну обнимая. Перевязанное плечо оказалось поверх колючего одеяла, белоснежный бинт аккуратно опоясывал руку. Гладиолус постарался. Виднелись голые плечи, морозно светлые ключицы, тонкая черная лямка лифа. В горле парня что-то сжалось, он безуспешно подбирал слова, чтобы охарактеризовать картину, совершенно точно заставившую его трепетать. В поисках вдохновения Ноктис сдержанно прикоснулся к её бледной щеке. Сегодня девушка была холодной, его же кровь закипела и бурно разлилась по телу. Лайтнинг - прекрасна.

Впервые её странная прическа казалась Ноктису привлекательной. Короткие волосы открывали длинную шею. На ней отчетливо виднелись темные пятна - его личное клеймо. Под тонкой кожей изящная жилка тянулась к уху. Аккуратное, небольшое, восково-бледное, с девственно не проколотой мочкой.

«Твою мать», - зря он решил начать этот эксперимент. Принц поморщился, он сам не ожидал от себя такого. Никогда раньше такая деталь не казалась ему чертовски сексуальной… Осторожно пройтись кончиком языка по сухой коже, ощутить «на вкус» пульсацию артерии, обжечь её дыханием и остро впиться зубами в мочку, потом уже удушливо терзать, не отпускать, путаясь пальцами в волосах.

Ноктис определенно не избавился от своего вчерашнего опаляющего желания. Изгиб его рта дрогнул, он был рад и зол. Принц до изнемогающей боли хотел чувствовать её и видеть в серо-голубых глазах отклик его переживаниям. В этом странном порыве он прикоснулся рукой к подбородку девушки. Проводя большим пальцем по беззащитным губам, он постепенно надавливал все сильнее. Как будто бы пытался стереть все те неприятные слова, что слышал от Лайтнинг до сих пор.

«Проклятая стерва, какого дьявола, я хочу тебя только сильнее, и, какого дьявола, ты снова игнорируешь меня», - Ноктис не заметил, как его прикосновение стало переходить всякие границы, сминая губы девушки и заставляя их краснеть.

Неприятное ощущение вырвало Лайтнинг из сна, словно что-то пронзило тело током. Девушка рукой перехватила то, что разбудило её. И только потом открыла глаза, свои лазурно-голубые глаза. Ноктис невольно выдохнул в истоме, видя их. Ощущать тугой браслет из её тонких и ледяных пальцев на запястье ему показалось безумно приятным.

Лайтнинг спросонья смутно понимала,что происходит и где она находится. Однако перед девушкой был сероволосый подонок. И это сразу заставило её обозлиться.

Да, всё та же сволочь, почему он не дает ей передохнуть, хотя бы чуть-чуть набраться сил? Снова это надменное и непроницаемое лицо; мягкие губы, которые он только и делает, что сжимает и изгибает в презрение; слишком длинный нос, который он все время задирает вверх… не зря она ему его сломала. И опять чёрная одежда, девушка даже не замечала, менял он её за последние два дня или нет. Ей было все равно.

Но всё же сегодня в нем кое-что изменилось - пластыря на лице не было, был только жёлтый след от исчезнувшего синяка. Ощущая слабость и боль по всему телу, Лайтнинг оставалось только с ненавистью завидовать его регенерации.

Поймав пронзительно ледяной взгляд принца, девушка неожиданно ощутила под пальцами рьяную пульсацию вен. И тут же оттолкнула мужскую руку от себя. Словно наличие у этого человека сердца было для Лайтнинг неожиданным открытием. Ноктис насупился. Конечно, ему это не понравилось.

- Что тебе нужно?! – сказала она беззвучно, одними губами.

Услышав собственный голос, точнее его отсутствие, девушка испугалась. В горле словно застрял ком.

Уязвленный принц за маской безразличия рьяно пытался усмирить мимолетную слабость перед возбуждающей его девушкой. Он задрал свой нос, чтобы вернуть привычное классовое положение - «выше всего этого гребанного мира». Но эта стерва даже не заметила.

Лайтнинг слегка приподнялась. Одеяло соскользнуло, открывая часть её груди и простое нижнее белье. Девушка и на это не обратила внимания. На холодной коже проступили капли пота. Розововолосая прикоснулась к тёмным пятнам на шее, налившимся сегодня лиловым цветом, и начала, прокашливаясь, настороженно ощупывать горло. Выглядела она при этом беспомощно, что, безусловно, усложнило принцу попытки сбросить обороты.

- Что, голос пропал после вчерашнего? - как-то пренебрежительно произнес он с высоты своего задранного носа и попытался прикоснуться к её шее.

Лайтнинг метнула острый взгляд, понимая, что так подонок напоминает ей о том, как душил её вчера. Подобное поведение ей показалось мерзким и садистским. Ноктис же, на самом деле, не умел по-другому осведомляться о самочувствии других людей, да и ему срочно нужно было отвлечься от последних мыслей. Розововолосая опять больно и оскорбительно для принца отбила тянущуюся к ней руку.

- Не прикасайся ко мне! - с трудом прошептала Лайтнинг.

- Иначе что? Будешь кричать? - уязвленный парень сверкнул исподлобья сарказмом.

От таких слов Лайтнинг побагровела. Разряд тока, разбудивший её, всё ещё блуждал по спине и животу.

Ноктис же уже не мог отказать себе в сладких образах. Проникнуть под это проклятое колючее одеяло, скользнуть рукой по внутренней стороне бедра, впиваться пальцами в её гладкую кожу, неспешно направляться все выше и глубже и слышать из протестов только хриплые выдохи, горячий шепот. Уголок губ принца еле заметно дрогнул.

Потеря голоса в такой момент для Лайтнинг казалась унизительной. Она же хотела столько сказать этой надменной скотине, а теперь приходилось практически шипеть:

- Иначе сломаю тебе руку.

Едкий ответ девушки отрезвил принца. Хотя на агрессию захотелось рассмеяться, её он всегда воспринимал как признак страха. Но лицо принца продолжало оставаться маской безразличия, сообщая, что её слова для него пустой звук.

«Опять…» - прикусила щёку Лайтнинг. Она была дико зла на него. Захотелось больно задеть Ноктиса, заставить его чувствовать себя так же паршиво, как и она.

- … Или снова твой нос. Громила сказал, что у меня это неплохо получилось.

Это уже было слишком для Каэлума-младшего. Твердо понимая, что Лайтнинг специально злит его, принц подался вперёд и уперся руками в её кровать. Девушка невольно запрокинула голову, пытаясь отстранится хотя бы на сантиметр. Лицо парня стало ещё холоднее, а волосы колко вздыбились. Склоняясь над девушкой, он прошептал, словно передразнивая ее отсутствующий голос:

- Хочешь повторения вчерашнего?

- По-моему, этого хочешь ты, раз распускаешь свои руки… - Лайтнинг запнулась.

Пытаясь быть убедительным, Ноктис намеренно залил глаза алым цветом. И что-то невидимое и холодное направилось к девушке. Ей даже показалось, что на её коже и скулах выступил иней. Лайтнинг вспомнила о том, что узнала вчера про его силу, и скрестила руки на груди, зло отвечая на этот шантаж. Она ещё слаба, чтобы принять такой вызов.

Несмотря на обещание мести в глазах девушки, принц принял долгое молчание за свою победу и вернул глазам холодную синеву. Войдя во вкус власти, он продолжил давить:

- Гладиолус чересчур болтлив, мне он сказал, что ты спрашивала не из Каэлумов ли он, - Ноктис всё ещё нависал над Лайтнинг, что позволяло внимательно изучать её реакцию.

Аппетитные губы дрогнули в презрительном оскале. Девушка детально вспомнила разговор с Гладиолусом. Она мысленно ругала лопоухого громилу и саму себя.

- Интересуешься моей семьей? – спросил Ноктис.

Из-за такой близости Лайтнинг тоже могла заметить мелкие изменения в мимике принца. Она была готова поклясться, что он еле заметно ухмыльнулся.

«А тебе это нравится!» - поразилась она с омерзением.

- Откуда ты знаешь, кто я?! - наконец спросил он, закончив длинную прелюдию.

Девушка нахмурилась, вчера она слишком легко убежала от этого вопроса. Сегодня сержант Фэррон не представляла, что ответить, не вызвав подозрений. В сознании хаотично всплыли воспоминания о вчерашнем дне, и голова потяжелела. Как ей вообще удалось остаться в живых?

«О чем я только думаю!» - она знала, что в данной ситуации нужно находиться здесь и сейчас. Лайтнинг посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, что же этот подонок жаждет услышать в ответ. Но синие глаза были раздражающе равнодушны. Лайтнинг от безысходности пришло в голову только одно, поступить так же как вчера - сказать правду:

- Я видела твое лицо на фото, ещё на Коконе, - в безразличном тоне прослеживалось презрение, руки на груди девушка так и не разомкнула, словно отгораживаясь от принца. - Правда, вспомнила тебя, только услышав имя – Ноктис, – обиженный шепот и взгляд исподлобья добавлял убедительности, словно девушка сообщает факты нехотя, под большим давлением.

«Ноктис…» - его имя, впервые произнесенное желанными губами, да ещё и сладким шепотом, эхом отразилось в ушах. Его горячка всё ещё не улетучилась, и принц как в тумане наклонился ближе. Лайтнинг, заметив это, разозлилась, ожидая, что дальше может последовать какое-нибудь совсем неадекватное действие. Она ударом ладони больно толкнула его в грудь и вытеснила из своего личного пространства. Ноктис был почти благодарен за такое. Это то, что разбудило его, не дав радужке превратиться в два янтарных камня. Потерять контроль над собой под пристальным взором камер не входило в его планы.

«Правильно! Не сейчас! Мне нужно сосредоточиться на другом», - подумал он, но почти инстинктивно схватил её за запястье. Все же три раза быть отвергнутым для принца казалось совсем унизительным. Он болезненно сжал холодную ладонь девушки.

Его рука согревала, первую секунду это постыдно показалось Лайтнинг приятным. Но далее стальная хватка напомнила о растянутых вчера сухожилиях.

Лайтнинг молчала, ни один мускул не дрогнул на её лице, однако, глаза влажно заблестели.

«Ну давай же, заплачь или застони!» - требовал он мысленно.

«Не дождешься, сволочь, я тебе не доставлю такого удовольствия», - вторила она, не отрывая глаз.

- И, что, всем солдатам Кокона показывают мои фото? – спросил парень с толикой сарказма.

- О, да, у нас это самая популярная мишень для стрельбы, - достойным его тоном прошептала девушка.

Ноктис всё-таки не сдержался и мягко рассмеялся, отрывая свой взгляд и опуская голову. Хватка ослабла, Лайтнинг освободила руку. Внутренне она злилась на себя. Вспомнился момент, когда в драке Фэррон ляпнула с горяча про Промпто и почувствовала себя обмазанной их дерьмом: «Похоже, этому подонку доставляет удовольствие ещё и когда я говорю гадости».

- Ты не знаешь меня, а уже ненавидишь, - сказал Ноктис, улыбаясь, словно его забавлял этот факт.

Девушка поразилась, он выглядил по-детски … мило. Да, впервые это была не злая ухмылка или надменно искривленные губы, а искренняя улыбка. Она поспешно сморгнула его образ, требуя себя забыть - её отношение к нему слишком контрастировало с его улыбкой.

Собравшись, Лайтнинг уловила явно неуместный упрек в его словах, но промолчала. Она не знала, как разговаривать с этим человеком, не теша его самолюбия. Ей казалось, что, если она начнет что-то объяснять, он не поймет, не услышит, да и недостоин он её объяснений. Они как будто бы из двух разных миров… Впрочем, так и есть.

- Тебя специально послали из Кокона, чтоб убить меня? - неожиданно серьезно спросил он.

Лайтнинг залилась краской. Ноктис даже не подозревал, как близок и одновременно далек от истины. Раздувая ноздри то ли от злости, то ли от страха быть раскрытой, девушка сразу выпалила:

- Нет, этот мир вертится не вокруг тебя.

Улыбка окончательно стерлась с его лица. Но, сколь неприятно эта фраза не звучала для сына короля, он был удовлетворен ответом. И выпрямился, смиряя её своим уничижительным достоинством.

- Я принес еду и одежду для тебя, - эти слова звучали уже для девушки унизительно, да и вообще было сомнительно, что у Ноктиса получится произнести их по-другому. - Мы уезжаем через полчаса. Тебя нужно перевязать,– в приказном тоне сообщил он.

Это было уже чересчур, Лайтнинг поднялась, придерживая одеяло у груди.

- Сама справлюсь! – прошипела она, выхватывая протянутую одежду и бинты. - Не нуждаюсь в помощи: ни в перевязке, ни в приеме пищи, ни в переодевании.

Недовольный тем, что пренебрегают его помощью, Ноктис резко развернулся и направился к двери. Собираясь выйти, он все-таки бросил последний взгляд назад.

В его глазах надолго запечатлелась та секундная картина. Девушка сидела на краю кровати спиной к нему. Одеяла там не присутствовало, и принцу быть достаточно только изящного изгиба талии или копчика, дразняще выглядывающего из тонкой полосы белья, или даже ассиметрично постриженного затылка, открывающего часть шеи, чтобы почувствовать невыносимое влечение вновь. Но этого не произошло. Наоборот, его как будто бы окатили ледяной водой. Все потому, что её лопатки, поясница и ребра напоминали звездное небо, огромные темные синяки залили всю бледную кожу на спине. И это не шло ни в какое сравнение с парой темных пятаков на шее или царапиной на щеке. Ее худоба сейчас казалась болезненной, позвонки ниткой бус проступали под окрашенной сумрачной радугой кожей. Ноктис в некоторой степени был извращенцем и не отрицал этого, но ЭТО было слишком. Осознание, что капризный ребенок внутри него доигрался, больно поразило, обескровив аристократическое лицо.

Когда принц видел побои на себе или друзьях, он чувствовал жажду мести и злость. Когда видел раны врагов, он чувствовал равнодушие или радость. Ноктис не знал, что чувствовать сейчас, видя синяки на желанной девушке. Злость и жажду мести? К кому? К самому себе, Промпто, Игнису, Гладу или к… Лайтнинг? Внезапное мучительное чувство сожаления и душевной боли заставили его остолбенеть. Он не этого хотел от неё.

Не услышав хлопка закрывающейся двери, девушка повернула голову и залилась алой краской до кончиков ушей. Этот подонок подпирал дверь, внимательно изучая её спину, и не спешил покидать комнату.

- Ты меня плохо расслышал, – от возмущения у нее даже прорезался ломающийся голос. – В соглядатаях не нуждаюсь.

Ноктис ощутил то, как она унизительно чувствует себя покалеченной и беззащитной. На волне этого понимания и трепетной эмоции, он влажно проморгался. Унижая её так, он унижает себя самым изощренным образом. Принц вышел, молча закрыв за собой дверь.

Очередное безумное чувство без имени гнало Ноктиса по коридору. Он безуспешно пытался оправдать себя: «Если и владеть чем-то, то только самым лучшим». Тщетно, ведь его гложила поистине вселенская несправедливость. Ноктис осознал, что Лайтнинг обладает чересчур сильным духом, не меньше, чем он сам. Но в его голове не укладывалось, как можно при этом иметь такое хрупкое тело? Этот дух сжигает изнутри, но всему есть предел. Будь он на её месте, давно бы сдох от ненависти к своей слабости или от того, что взял кусок, с которым ни за что не справится. Но он потомок Гельгамеша Каэлума, в его жилах течет нечеловеческая кровь, а она всего лишь девушка из Кокона, и, несмотря ни на что, жива и борется. У принца возникло два противоречащих, как ему казалось, чувства: уважение к её силе и желание защищать её хрупкость.

Отдышался он, только добравшись до командного центра.

- Не хочешь мне ничего рассказать? - Игнис мягко передразнил его утренний тон.

Ноктис и без того был на взводе, так что чуть было не прожег советника алым взглядом. А ведь принц хотел сегодня быть спокойным. Стиснув зубы, сын короля признал, что только что проиграл Лайтнинг. И это был справедливый проигрыш, достойный.

Смягчая свою неудачную шутку, очкарик спросил более спокойно:

- Что она сказала?

- Вот же ж розовая сучка, нашла мертвую точку. А я надеялся посмотреть на её сиськи!

Ноктис поморщился, слыша знакомую сквернословную речь. Он не сразу увидел, что в кресле за экранами наблюдения сидит Промпто. Блондин выглядел вполне здоровым, правда, злым, что чувствовалось по его словам. Значит, за ним и Лайтнинг наблюдали эти двое. «Неприятно, но ожидаемо», - подумал принц, возвращая себе защитную маску безразличия.

- Заткнись, - излишне спокойно сказал Ноктис и с большой неохотой начал разговор с Игнисом.

***

Закрыв глаза, она увидела белесые круги. Слабость волной пробежала по телу, и Лайтнинг села в угол комнаты, буквально упала. С бинтами, одеялом и одеждой здесь было неудобно, но это было единственное место, гарантирующее девушке настоящее одиночество.

«Тоже мне военный карантин», - подумала она, понимая, как бездарно были расположены камеры наблюдения.

Разминая «пожатую» принцем руку, она прокручивала в своей голове только что произошедшее. Поведение Ноктиса казалось уже невыносимым. Эти садистские замашки в сочетании с каким-то ущербным милосердием, надменность и такие непредсказуемые реакции на её слова, холодность, затем, внезапная пылкость эмоций, горячее сердцебиение, улыбка. Это сводило с ума, кружило голову и неожиданно заставляло покрываться удушливой краской… как тогда, в драке. Мурашки пробежали по пояснице.

- Ни за что, - протянула она, прижимая к глазам холодную ладонь. Девушка окончательно и бесповоротно запрещала себе думать о подобном в отношении этого подонка. Она уже поняла, что Ноктис властно занял в её разуме слишком много места, и это заставляло её чересчур болезненно вытеснять его. Лайтнинг могла признаться только в том, что принц сложный человек с тяжелым характером, и она не хочет даже пытаться понять его извращенную логику, ещё, не дай бог, заразится… Валентайн бы корил её за такой непрофессионализм, но, черт побери, Лайтнинг действительно уже боялась соприкасаться сознанием с Ноктисом.

И все же сержант Фэррон почувствовала себя победителем, даже невзирая на болезненное состояние, очередной допрос и унизительное поведение принца. Девушка не прогнулась, не поддалась и вытеснила неприятного ей человека. Да и отдых принес ей большее спокойствия и уверенности в себе, нежели вчера вечером.

Эти мысль вернула её в себя, и Лайтнинг встревожено убрала руку от лица. На часах было 10-37, а за ними до сих пор никто не прибыл. Бросили, оставили здесь… Нет, может быть, просто её сигнал не дошел? В конце концов, они же в военном бункере. Это было бы ещё хуже: значит, в центре не знают местоположения и считают её мертвой… Но зелёный огонек на часах привычно мерцает, сигнал проходит. Значит, их все-таки бросили. Лайтнинг закусила губу от неприятного чувства предательства. «Что теперь делать? Послать сообщение в центр, но я обещала сделать это, когда операция пройдет успешно», - от такой глупой мысли засаднило в груди. «Просто послать очередное сообщение!» - и это казалось неправильным решением - не здесь и не сейчас, когда её запросто могут засечь. Связь односторонняя, а центр далеко. Попытка принесет только проблемы пленнице. Нужно дождаться более удобного момента. Теперь она сама за себя. Да и вообще как же было глупо ждать помощи от кого-то, надеяться на других.

Осознание того, что её покинули все земные и небесные покровители, вогнало в ступор. Действовать по протоколу? Продолжать задание? Или поступать по своей совести?

«Сама за себя», - повторила девушка и кинула оценивающий взгляд на вещи, что дал ей сероволосый подонок.

========== 15. На взводе ==========

«Выколоть глаз пластиковой вилкой… Идиотизм», - подумала Лайтнинг, рассматривая злополучный предмет в своих руках. Безумная мысль вызвала какую-то почти истерическую ухмылку. Откинув бесполезную вещь, она начала туго накручивать бинт вокруг плеча, подобно своим нервам.

Лайтнинг была солдатом и сама не замечала, что слишком привыкла двигаться по чужой направляющей. Потеряв нить, логически связывающую её последние безрассудные поступки, сержант Фэррон запуталась в том, что делать и о чем думать ей теперь. Вместо мозгов была гудящая агрессией муть. И эта жижа неверно нашептывала ей мысли и действия.

Какой-то инстинкт требовал от неё незамедлительного побега. Ей было невыносимо тяжело в плену, как будто бы сероволосый подонок до сих пор душил её. Но прежде она должна была вытащить Ваниль, так требовало её сердце. Да и Лайтнинг не могла по-другому, спасение и защита сестры атамана для неё теперь стали навязчивой идей, смыслом, который заполнил неожиданно вскрывшуюся пустоту и оправдывал её действия.

Бежать сейчас она не могла, мешали слабость, отсутствие оружия и замок на двери. Это была их территория, значит, девушка неминуемо проиграет. Единственное свое преимущество – неожиданность - она уже потеряла… Да, бежать сейчас она не могла, но никто не мешал ей думать об этом.

Как чувствует себя револьвер со взведенным спусковым механизмом? Пружина натянута до предела и рвется всем своим естеством отпустить боек, высвободить из капсюля огонь, чтобы пуля полетела вперёд, сметая и прожигая всё на своем пути. Разве револьвер знает, что после он окажется пустым?

***

Двое мужчин стояли у окна. Совсем близко, за пустеющей улицей виднелась пыльная равнина. Протяжные наслоения близких по цвету силуэтов составляли грустный пейзаж. Можно было только смутно догадываться, что там простирается сухая ложбина, песок, виднеются редкие кустарники, сухая трава и снова песок. Небо, казалось, отражало эту унылую картину безжалостно наступающими облаками. Долгое молчание заставило Виниана задуматься о душевном состоянии Винсента. Тот должно быть переживал потерю ученицы. Впрочем, вид у шпиона из Кокона был собранный и хладнокровный.

- На совет гильдии я тебя уж точно не протащу, - сказал лысоватый мужчина. – Я и так сделал для тебя… Центра много.

- Как думаешь, этого достаточно, чтобы гильдия не ввязалась в конфликт? Ты ведь сообщение нам не из вежливости послал,- Валентайн говорил устало, так, что было ясно, он не ругает Виниана, а скорее размышляет вслух. Глава третьего лагеря ответил сверлящим взглядом в висок, но Винсент не повернулся, продолжая демонстрировать свой безупречный профиль.

- Конечно, глупо было надеяться на какую-то помощь от вас… - сообщил Виниан.

Второй человек в Южном Клыке украдкой подумал, как это он до сих пор верит людям из «Син». Он же работал с ними и до этого, к несчастью, с тех времен ничего не изменилось.

- Как бы ты сам отнесся, если солдаты из Кокона вмешались в суверенные дела вашей гильдии?

«Да, холодного расчета «организации» не занимать», - отметил Виниан. Он-то не похож на них, слишком человечен. Впрочем, пожилой мужчина никогда не переживал по этому поводу. Лучше быть хорошим человеком, чем хорошим шпионом, - считал он.

- У них, скорее всего, есть кто-то в совете, - ровным тоном продолжал Валентайн.

Виниан поджал губы:

- С чего ты решил?!

- Они явно в курсе споров на вчерашнем собрании,- размеренно сказал мужчина из Кокона.

Виниан дернул плечами:

- Некоторые с большой радостью вступят в этот переворот.

Валентайн опустил глаза, он всё ещё не понимал, чего добивался Виниан, прислав сообщение в Центр. Для них это было полезно, но что это давало человеку, столько лет назад покинувшему «Син».

- Так, как думаешь, этого хватит, чтоб гильдия отказалась от участия в восстании? - снова спросил Валентайн.

- Думаю, нет, - честно отрезал глава третьего лагеря. – Я и сам буду голосовать за участие, - неожиданно признался он.

Это всё-таки заставило мужчину в красном бросить косой взгляд на собеседника. Как по учебнику, для Винсента главным правилом в общении с шантажистами было никогда не идти на уступки. Но чего хотел Виниан?

- Не подумай чего, я сам, как никто другой, против, но мне жалко девочку, - сказал старик.

Черноволосый мужчина уже полностью повернулся к нему:

- По последней нашей информации за этим действительно стоит один из Каэлумов… Они не желают отдавать пленницу сейчас, скорее всего, от того, что боятся раскрыть себя и обман в обещаниях власти, - голос Винсента обрел давящую твёрдость.

- Я же сказал, я сделаю это не ради власти, а ради девочки.

«Истинный член Южного Клыка – благородно, но глупо», - в сердцах оскалился Винсент.

- Ничто не помешает им убить пленницу после восстания, когда они не выполнят свои обещания,- продолжал чёрноволосый.

- Если мы откажемся сейчас, Ваниль точно не вернут, как ты уже сказал, чтоб не раскрывать свои личности. А так у нас будет шанс, и, если мы окажемся на подступах к столице, мы его не упустим, - Виниан как будто бы специально копировал твёрдый тон главного инструктора. - Надеюсь, хотя бы к сохранности в столице ребенка Центр приложит свою руку.

Винсент опустил глаза, он тоже хотел быть честным:

- Войдя в заговор, гильдия перейдет за черту. Думаю, Кокон перестанет оказывать вам какую–либо поддержку.

- А кого будет поддерживать Кокон? Объединенный Совет всегда был на ножах с Каэлумом, - задумчиво ухмыльнулся старый человек.

- Объединенный Совет всегда поддерживал стабильность, - парировал Валентайн.

- Свою стабильность, – заметил Виниан, - А это, прежде всего, хорошие взаимоотношения на границах.

Винсент улыбнулся, глава третьего лагеря имел довольно интересный ход мыслей. Не так–то глуп был этот благородный человек. И сразу стала ясна цель, которую преследовал бывший агент Кокона, послав сообщение в Центр.

- Дождешься собрания или сейчас отправишься назад, на Кокон? – спросил Виниан так, как будто бы развязка уже была ясна.

- Нет, нужно посетить ещё одно место, - сообщил Валентайн.

***

Гладиолус вел её по коридорам, некоторые казались уже знакомыми. Их темнота окутывала лицо девушки, подчеркивая душевное состояние. На руках гремели наручники, неплотно застегнутые добродушным громилой.

«Он ещё поплатится за такую слабость», - подумала Лайтнинг. После вчерашнего разговора розововолосая всё-таки прониклась симпатией к лопоухому парню. Это пугало, вдруг в самый ответственный момент её рука дрогнет. «Если нужно будет, я это сделаю», - обещала она себе. И мурашки побежали по телу, принося к горлу пронзительный вкус, напоминавший кровь, как будто бы Лайтнинг уже вступила в драку.

Наконец, они вышли в гараж. Просторное и относительно светлое помещение насторожило, непривычно ударив в глаза светом. На первый взгляд здесь казалось пусто - две машины, людей не было. Не решаясь сделать шаг, Лайтнинг уперлась затылком в широкую грудь Гладиолуса. Громила деликатно подтолкнул девушку вперед. Дрожь снова встревожила её сознание, как будто бы это неощутимое прикосновение было первым ударом в спину. Лайтнинг даже невольно дернула плечом. И тут же в голове появились красочные планы того, как она убегает. На лбу выступили капли пота. «Я слишком слаба», - уговаривала она себя, пытаясь усмирить в теле лихорадочную жажду действия.

Обводя холл внимательным взглядом, она заметила на заднем сидение хорошо знакомого и уже люто ненавистного ей мужчину. Он почти дремал и, как ей показалось, нехотя посмотрел в её сторону. Лайтнинг нашла куда выплеснуть созревшую в ней агрессию.

Ноктис, смаргивая утреннюю усталость, взирал на странное зрелище. Совершенно определенно, его любимый цвет, чёрный, не шел девушке из Кокона, во всяком случае, сегодня. Новая одежда только подчеркивала её болезненный вид, напоминая принцу о том, что он увидел, выходя из военного карантина. Чёрные мешковатые штаны и такая же рубашка с закатанными рукавами – Лайтнинг тоже чувствовала себя неуютно. Она давно возненавидела робу заключенного Кокона, но её пришлось сменить на военную форму Каэлума. «Ничего себе повышение», - появилась очередная истерическая и неуместная мысль.

Пытаясь отогнать неприятные ассоциации, Ноктис представлял её одетой во что-то более привлекательное… безуспешно. Образ звёздного неба на хрупкой спине до сих пор не отпускал. Всё изменилось, только когда он поймал колкий взгляд её серо-голубых глаз, намекавший на то, что принц заходит слишком далеко.

Лайтнинг безумно раздражала эта отвратительная манера пренебрежительно смотреть на людей, в частности, на неё. Девушка и так была сильно зла и настроена на оборону. Яркие искры сопротивления на лице Лайтнинг доставили удовольствие и странное умиротворение Ноктису. Они говорили, что Лайтнинг куда сильнее, чем ему кажется. Парню пришлось отвернуться, чтобы сдержать свою довольную улыбку. Девушка же не отрывала взгляда, проклиная его безразличный профиль.

Поглощенная ненавистью к Ноктису, она только в самую последнюю секунду почувствовала опасность, приближавшуюся совсем с другой стороны.

Резким движением её корпус развернули, а чьи-то цепкие пальцы впились в раненное плечо.

- Ничего личного, тварь… - слова терпко ударили в лицо, и Лайтнинг бессознательно увернулась.

Розововолосая сейчас видела врагов везде и готова была сражаться со всеми и каждым на своем пути. В голове пронеслась мысль о том, что светловолосая мразь даже толком не целился, выбрасывая кулак. Видимо, бешенство так сильно застилало его глаза, что он не мог координировать свои движения. Нужно было переждать… но и она не могла остановиться. Как будто нажали её спусковой курок, и все агрессивные фантазии вырвались наружу. Впрочем, Лайтнинг имела полнейшее право злиться на этого подонка. Она отстранила парня коротким ударом колена и добавила кулаком. Промпто полетел прямо в руки Гладиолуса, который от неожиданности остолбенел. Ему стоило ещё раньше остановить этого придурка.

- Что ты творишь, сученыш, - только и успел он прохрипеть.

К тому времени девушка ещё раз ударила Промпто и остановилась на секунду, чтобы перевести дух. Все-таки она была слишком слаба. Чувствуя это и видя, что момент пришел, дверь за её спиной распахнулась. Блондин наклонился вперёд, почти к уху девушки.

- Я прострелю тебе каждую конечность и заставлю извиваться в луже крови, - еле слышно сообщил он.

Лайтнинг покраснела окончательно, теряя голову, глаза залил какой-то алый угар. В голове было только одно желание - прибить урода, не дать ему продолжить существовать рядом с ней, в её мире. Рыча, она ударила его в челюсть и ещё, и ещё, и ещё. И так, пока её руки и грудь не сковали чьи-то крепкие объятья.

- Тише… - с пониманием обжёг знакомый голос.

Принц только сейчас успел добраться до девушки, чтобы разнять внезапную потасовку. Лайтнинг остановилась, понимая, как глупо она поступила, очень глупо. Проклятый блондин ухмылялся ей сквозь багровые потеки. Ноктис сильно злился, чувствуя сквозь одежду девушки тяжелое и болезненное дыхание.

- Нет! – послышался истеричный всхлип.

Лайтнинг заметила присутствие Ванили и Игниса. Клэр не могла понять, как давно они наблюдают. Рыжая девчонка с таким ужасом смотрела на происходящее, что у Лайтнинг сдавило в груди. Воздух в легких превратился в раскаленную лаву, потяжелел и начал разрывать изнутри, стремясь куда-то вверх.

Слёзы на конопатых щеках девочки лились ручьями, а зелёные глаза, кажется, смотрели на Лайтнинг, не замечая ничего вокруг. Они не пропустили ни единой секунды её ошибки, потери контроля над собой, отталкивающей агрессии. За спиной Ваниль тёмным силуэтом нависал стратег. Бликующие очки скрывали глаза, но злорадная ухмылка явственно сообщала Лайтнинг, в какую ситуацию она попала.

Бессильная что-либо объяснить, Фэррон подалась вперёд в порыве успокоить Ваниль. Но ребёнок отшатнулся от неё, как от чумы. Девочка произнесла что-то невнятное и уткнулась носом в грудь Игниса. Он успокаивающе погладил её по голове.

«Смотри, кого она выбрала. И что теперь ты будешь делать?» - подумал он. Лайтнинг безусловно поймала его немое поучение. И снова упрямо попыталась дернуться вперёд. Советник же просто равнодушно развернулся и покинул гараж вместе с Ваниль.

- Подонки, вы… - только и смогла беззвучно произнести Лайтнинг.

- Какого, ты тут творишь!? - уже громче повторил Гладиолус и с усилием тряхнул Промпто за плечи.

- Успокойся, добряк, я её даже не тронул, - разве что не улыбаясь, сообщил блондин. – Но вот от тебя побои терпеть не буду, грабли не распускай!

Здоровяк с презрением отпихнул Промпто и кинул взгляд на Ноктиса, держащего пленницу. Гладиолус с ненавистью в глазах пытался понять, на чей стороне принц. Тот задумчиво молчал.

Блондин сплюнул и стер с губ кровь.

- Ещё спасибо мне скажете, тоже мне жертву нашли. На её руки посмотри!- кинул Промпто, заставляя их обратить взгляд на обессилившую девушку.

Металлические оковы глупым украшением свисали с одной руки. Даже Гладиолус нахмурился от этого факта. Никто не заметил, как легко выскользнула она из наручников во время перепалки.

Девушка же уже никак не реагировала на слова блондина. Сильный удар подкосил её. Она захлебывалась в водовороте мыслей, не замечая, что происходит вокруг.

Она потеряла последнюю соломинку, удерживавшую её на плаву. Во что теперь превратились её поступки? Всё, что она делала до сих пор, было необходимо для спасения Ваниль, как она могла теперь оправдываться? За что держаться и к чему стремиться, если это никому не нужно.

За что они с ней так, так жестоко… Что, в конце концов, она сделала им, чтоб лишить её единственного, ради чего она существовала - понимания, поддержки тех, кого она любит.

Ноктис хотел было отпустить успокоившуюся девушку, но почувствовал, как Лайтнинг потяжелела. Он подумал, что, если разомкнет руки, розововолосая упадет. Ощущая спиной поддержку, Фэррон подняла голову и посмотрела на него. Принц заметил в светлых глазах то, что до сих пор никогда не видел - настоящую боль. Слеза чертила еле заметную влажную дорожку на щеке. Ноктис раньше пытался получить от нее этот взгляд, эти слезы, но, оказалось, они не приносят ему удовольствия, только горечь. В голове снова всплыла картина из военного карантина.

Лайтнинг, смотря на эту восковую маску и внимательно впитывающий её страдания взгляд, сомкнула глаза. Морщинка болезненно прочертила переносицу. С нее хватит… И девушка растворилась в темноте.

Приняв как должное её обмякшее тело, Ноктис стиснул руки крепче.

- Ещё раз выкинешь такое, размажу по стенке, - спокойно сообщил он блондину.

Ни Промпто, ни Гладиолусу это не понравилось. Первый ощутил неприятный холодок на спине, он слишком хорошо знал, что принц никогда не шутит, говоря подобным тоном. И слова его казались несправедливыми. Он - его друг, а она - сучка, напавшая на них. Громила же посчитал, что Ноктис реагирует слишком холодно на отвратительный поступок их стрелка.

***

В машине играла приятная музыка и царило неприятное молчание. Каждый думал о своем, только Лайтнинг не участвовала в этом, она обессилено спала сзади, накачанная очередной дозой лекарств.

Игнис на переднем сидении в полудреме был крайне доволен собой. Все его хитросплетения удались. Южный Клык вступил в переговоры, розововолосую они совместными усилиями приструнили на ближайшее время. Она будет менее опасна, пока находится в таком состоянии. Все это иначе как дичайшей удачей не назовешь. Только бы она не кончилась раньше времени.

Гладиолус сидел за рулем пикапа и тихо колыхался от чувства несправедливости - как же они плохо поступили с девушкой. Каждая капля ненависти и презрения в её глазах была заслужена в полной мере… и им тоже. Пусть он не имел отношения к её страданиям, но готов принять и понять всю её злость и ненависть.

Ноктис на заднем сиденье косо рассматривал девушку с розовыми волосами и бегал белкой от одной светлой мысли к другой тёмной.

Лайтнинг так сильно отличалась от него, но это его только привлекало, как мужчину привлекает разница с женщиной. Хотелось прикоснуться к тому, чего нет в тебе, чтобы понять или хотя бы уравновесить себя. И не давать этому исчезнуть, сломаться, не отпускать и защищать.

Он не понимал, как эта рыжая девчонка вызывает у желанной им девушки такой трепет и такую невыносимую боль. Захотелось избавится от Ваниль, чтобы Лайтнинг не испытывала таких мучений больше никогда. Или это была ревность, он же хотел, чтоб стерва из Кокона испытывала все эти чувства к нему.

«А Промпто, гаденыш, если будет распускать руки и свой развязный язык относительно моей …» - Ноктис прикусил щёку.

Блондин сам до такого не додумался бы, видна рука стратега. Ясно, о чем говорили эти двое, пока он был в комнате военного карантина. Принц ожидал подножки от Игниса, но с другой стороны. Очкарик мог пойти на такую изощренную месть за вчерашнюю ссору. Интересно, понимает ли советник, как сильно уколол, как оскорбил своего господина.

Намотав в своей голове пару кругов по одним и тем же мыслям, Ноктис придвинулся к подголовнику советника.

- Зачем ты это сделал? - тихо спросил принц.

Игнис откинул голову, прижимаясь затылком к куску пластика и поролона.

- Что? - сказал он, делая вид, что ничего не понимает, и тут же почувствовал лёд, словно к нему, к его сердцу уже направилось лезвие.

-Думаешь, я идиот, - выдавленный с трудом шёпот напоминал шипение змеи.

Игнис прикрыл глаза, дыхание сбилось. Господин на то и господин, чтоб быть сильнее, подавляюще сильнее.

- Она слишком опасна, так будет лучше. Разделяй и властвуй, - голос стратега был ровный и спокойный. – Я думал, ты будешь рад, - теперь по интонации стало понятно, что советник слегка улыбнулся. Ноктис же, сжимая кулаки, уперся лбом в разделявший их подголовник. – Я облегчил тебе задачу - она сломлена, можешь делать с ней что хочешь.

Что-то терпкое и неприятное прокатилось по гортани, заставляя ненавидеть советника и себя. Ноктис поднял голову, хмуря брови, и выдохнул. Он пытался придушить это чувство в себе.

- Считаешь, я сам не справлюсь, - собравшись, произнес он, принц хотел сказать другое, но не решился признаться в этом даже себе.

Игнис знал, что Ноктис на грани, вот только ругани и брани на пустом месте им сейчас не хватало. Всё равно принц ни за что не изменит своего мнения, а советник будет поступать так, как сочтет нужным. Для блага самого Ноктиса.

- Справишься, - жирная и нарочито льстивая точка в их разговоре.

Каэлюм-младший понял, что очкарик стремительно сбегает, и ему захотелось крушить и ломать всё вокруг.

- Вы оба совсем сдурели?! - выпалил вдруг Гладиолус, его друзья не ожидали, что добряк полезет в разговор, и разом повернулись. - Если бы я не знал вас с самого детства, меня бы здесь уже не было. Когда вы оба успели стать такими подонками!

«С рождения…»,- подумал Ноктис и откинулся назад, отодвигаясь от советника.

Рука его незаметно скользнула к спящей девушке. Осторожно исследуя пальцами кожаное сиденье, он хотел как бы случайно соприкоснуться хотя бы с этой отвратительной военной формой. Словно сейчас это могло успокоить его, не давая разнести здесь всё к чёртовой матери из-за глупой опеки стратега, не имеющей никаких границ.

- Успокойся, Глад,- сказал Игнис. – В конце концов, из-за твоей мягкости это произошло… Она смогла освободиться и избить Промпто, - Игнис давил на самое слабое место Гладиолуса, на совесть. Громила в ответ стиснул зубы, не желая ничего отвечать. Зла ни Лайтнинг, ни своему белобрысому другу он не желал. Рассудительный очкарик лениво зевнул и продолжил, - К тому же мы восстановили справедливость, бедная девочка увидела истинное лицо…

И это Гладиолус проглотил, даже не замечая, что их стратег не закончил свою речь.

Игнис задержал дыхание, ощущая стальную хватку на плече, на том, что было ближе к окну. Сверху, из-за кресла рука принца проскользнула, впиваясь пальцами в болезненные точки на дельтовидной мышце. И стратег выполнил этот молчаливый приказ: «Закрой свой рот».

- Не нервничай, с ней всё будет хорошо, я тебе обещаю, - сообщил принц Гладу. Ноктис вложил в интонацию искреннее обещание.

Очкарик выдохнул, когда сын короля отпустил его, и начал обиженно потирать мышцу. Чувствовал советник себя смешано - униженным, подчиненным, поставленным на место и одновременно удовлетворенным проявлением власти своего господина. Стратег не знал, намеренно ли это сделал Ноктис или нет, но понимал, что искренние дружеские слова усмирили Гладиолуса, не оставляя неприятного осадка в отличие от его давящих фактов. Стратегу оставалось только надеяться, что этот излишний трепет Ноктиса к девушке всего лишь обман.

***

- Ты точно в порядке? – спросила Ваниль, прикасаясь к ссадине на щеке блондина.

Промпто невольно отдернул голову. Её присутствие раздражало, а неостанавливающиеся расспросы о самочувствии мешали вести машину. Этот грузовик итак на ладан дышит. Они вдвоем в кабине, наедине. Этого он меньше всего хотел. С ней должен был ехать Гладиолус, но отчего-то рыжая бестия возненавидела их добряка. Он не смог выехать даже из гаража, получив синяк под ребрами от её маленьких кулаков и разрыв барабанной перепонки от криков. Невыносимый ребенок.

По иронии, лучше всего она относилась к Промпто и к Игнису. Маленькая, глупенькая девочка, они специально подставили её подругу, и их сговор дал неплохие плоды. Гарантируя им совсем неожиданного союзника, если стерва из Кокона попытается бежать.

Впрочем, зная любвеобильный характер светлого ребенка, Промпто сомневался, что её злости хватит надолго.

Но чего таить, блондин был рад так отомстить, не мог он оставить безнаказанно то, что она чуть было не лишила лучшего стрелка Двух Винтовок зрения. Зуб за зуб… впрочем, неравноценно - ни светлые волосы, ни лучезарная улыбка, а глаза его самое ценное сокровище. Что в сравнение с этим их маленький розыгрыш.

Глаза его всё ещё болели, а прекрасное лицо было в тумаках от Лай-ти, рука её сегодня ослабла, но он снес и этот позор с трудом.

- А, т-чч.. – задумавшись, блондин чуть было не выругался, когда рыжая в очередной раз ткнула пальцем в его синяк на щеке.

- Больно!? - с сожалением поинтересовалась она.

- Да, особенно, когда ты трогаешь, - несдержанно сообщил он.

- Прости, - Ваниль от сожаления прикусила ноготь, и тут же слёзы заиграли в уголках глаз.

Украдкой смотря на неё, Промпто поймал себя на мысли, что видеть такую реакцию от неё на свою грубость ему неприятно. Ответил он своеобразно, защитился, как умел - сделал новый выпад.

- Только не реви! Сколько можно! Ты же не ребенок…- он внезапно осекся от диссонанса своих слов и мыслей.

Ваниль молча проглотила услышанное. Щёки её зарделись. Переживать из-за грубости Промпто или радоваться тому, что он сказал? Глупо, старшие всегда так говорят, не это ли признак того, что он видит в ней ребенка…

- А ты относишься ко мне как к взрослой? - прямо спросила она.

Чувствуя, что зеленоглазая застала его врасплох, блондин замолчал. Он встал перед трудным выбором: сказать правду и ранить, вызвав слёзы, маневрировать, ляпнув очередную гадость, или польстить, как он обычно делал с девушками, которым хотел понравиться. Разве он хотел ей нравится? Да и слишком сложно обманывать, глядя в эти чистые глаза.

- Значит, как к ребенку, - решила девушка, не услышав ответа.

Досада сковала её, и она отвернулась, прижимаясь к холодному окну. Только бы снова не заплакать. Он прав, сколько можно лить слезы, и откуда они у неё только берутся. Всех дождей на земле не хватило бы на такое. Вчера весь день, сегодня утром в комнате, когда приходил Игнис, и перед отъездом, когда Лайт… Каждый раз возвращаясь к этому моменту всвоей голове, девочка закрывала глаза и делала вид, что ничего не видела. Она мучительно забывала то, как её разъяренная подруга била человека, которого она любит, то, как тот громила держал его, то, как Лайтнинг посмотрела на неё мутными, словно пьяными глазами. Самое страшное, когда от тебя скрывают что-то тёмное. Раскрывая подобное, чувствуешь себя ещё гаже, противней, чем если бы тебе сказали честно. Игнис её науськивал против Лайт, но Ваниль из всех сил сопротивлялась, не хотела верить…

- Пока ещё, да… – сказал вдруг Промпто, это был для него сильный шаг.

Девушка удивленно посмотрела на блондина, тот в ответ улыбнулся одной из своих лучезарных улыбок. У Ваниль кольнуло в груди. Всё же действительно не так плохо. Сегодня он хотя бы не игнорирует её.

***

Парить в темноте и тишине, когда свет теплится только в твоей груди. Слабыми всполохами, словно спичка, которую вновь и вновь безуспешно пытаются зажечь. Рук почти не видно, пальцы уже безвозвратно поглотила тьма, а это очень холодно и больно.

А как же «Стать выше, светлее». Вранье, ложь? «Обжигающей» - это просто невозможно, нет сил… Желания. Она опустилась ниже, чем могла, подпустила тьму.

Лайтнинг устало разомкнула глаза. Ничего не изменилось. Они быстро ехали по ровной дороге, что вызывало в горле ощущение полета. Её движения сковывали наручники, пальцы уже онемели от холода. Желание бороться исчезло. Вообще ничего не хотелось. Она сбилась с счета, сколько раз вот так засыпала и вновь открывала глаза сегодня. Голова и горло уже невыносимо болели, то, что ей вкололи, теперь вызывало лишь усиление слабости и туман в сознании.

За окном всё посерело, словно предвещая приближение к столице Люциса. Серые силуэты деревьев, серые поля, серые прожилки каменных пластов, серое небо. Даже закатное солнце побрезговало пробиться сквозь пелену облаков и коснуться этого пейзажа своей теплой краской.

Горло удушливо запершило, и она начала кашлять. Тогда Лайтнинг ощутила прикосновение извне. До этого она не отрывала головы от окна, делая вид, что одна и окружающих её людей не существует. Впервые за весь день пленница бросила взгляд в салон машины.

ОН протягивал ей бутылку воды!

Видя туманный взгляд, Ноктис понял, что Лайтнинг плохо. И взял всё в свои руки. Осознание этого приятно разлилось по разуму. Он придвинулся, вкладывая в её руки бутылку, и аккуратно направил к губам. Рука коснулась её лица, проверяя температуру и трепетно убирая волосы за ухо. Пальцы словно случайно, почти невесомо скользнули по шее, плечу.

Она наблюдала за ним безучастно, не ставя блоков. В последний момент, когда сухих губ коснулась вода, захотелось почти по привычке отдернуть руки, отстранить его от себя. Но отчего-то ей вспомнилась Ваниль. Как было больно Лайтнинг, когда глаза девочки отвергли её. И впервые Фэррон приняла помощь Ноктиса.

Принц не отрывал взгляда, мучительно требуя свои глаза и руки запомнить всё в мельчайших подробностях. Ему самому не верилось в происходящее, что Лайтнинг не отпихивает его, не говорит колкостей, принимает то, что сын короля так хочет ей дать. Ноктис отчетливо видел, как прозрачные пузырьки пропадают от каждого её глотка. Каждое движение ресниц, мельчайшее изменение в водянистых глазах, секундное умиротворение, свое и её. Всё это отражалось в нем, заставляя мурашки опрометью бегать по спине. Когда она закончила, он отодвинулся, не требуя от девушки большего.

Оба после остались неудовлетворенными, это событие почему-то оставило горький вкус. Для Ноктиса его было мало, он всегда хотел брать всё без остатка - наслаждаться по возможности бесконечно, пусть даже насильственно. Но сейчас принц осознал, что момент безвозвратно прошел. Дальше будет в лучшем случае извращенная имитация и то, только для него самого. Мозг так же предательски грызла мысль, что и случившееся – обман, розововолосая не в себе от лекарств и стресса.

Для Лайтнинг же этого было слишком много. Только когда всё закончилось, девушка поняла - случившееся почти неприлично, бутылка оставила на губах влажный след, словно от поцелуя. Фэррон впервые заметила, как принц с бесчувственным лицом жадно вкушает её эмоции. «Не от того ли, что сам ничего не чувствует», - подумалось ей, и бесконечная вереница мыслей и образов закружила девушку, окончательно стирая в памяти грань сна и реальности.

========== 16. Огонь в ночи ==========

Мужчина сам почувствовал себя призраком, шагая в кромешной тьме по подземному лабиринту. Поступь была слишком легкой для человека. Алый плащ тихо шуршал, развеваясь вокруг. В руках тускло светил фонарь, бросая всполохи света под ноги. Винсент почти инстинктивно находил путь, скользя правой рукой по стене, угадывал про себя: «После гаража коридор, за ним еще один… похоже, по обломкам здесь был взрыв…». Мужчина мягко улыбнулся: «Лайтнинг постаралась… Дальше комната, железная решетка … План базы».

Тьма не имеет оттенков, она абсолютная и всепоглощающая, но лишь до тех пор, пока в ней не появится свет. Он то, что дает ночи еле заметные цвета, вырисовывает силуэты, наполняет образами. И если заблудившийся различает на своем ночном пути ориентиры, значит, свет не покинул его.

Логический ум Валентайна был настолько остр, что выливался в мистическую интуицию. Столь сильную, что для его четко выверенного сознания это было болезненно. Он тяжело принимал иррациональные вещи. Иногда главный инструктор, не задумываясь, находил ответ, разгадывал людей с полувзгляда, как будто знал всё заранее. И сейчас он чувствовал нечто подобное, но Винсент очень боялся ошибиться в своих надеждах.

Добраться сюда было несложно, сложнее - отыскать замаскированный вход и вскрыть бункер. Но защита оказалась устаревшей. Военная база былых времен, когда Валентайн работал простым агентом.

Найдя на карте центральную комнату, он отправился туда, только там можно было включить всю систему и свет. Оживший генератор зашипел и начал волной разливать свет по подземным коридорам.

Первым делом Винсент бросил взгляд на экраны наблюдения. Возможно, сохранились записи с камер. Но, проверяя диски, мужчина ничего не нашел. Точнее, обноружил то, что некоторые из записей отсутствуют. «Видимо, кто-то очень предусмотрительный забрал их. Удивительно, ведь по оставленным вещам в центре они собирались второпях»,- он решил, что стоит осмотреть все помещения, записи о которых забрали.

Приходилось быть крайне внимательным, времени на обыск, чтобы ещё успеть вернуться в Кокон, оставалось не больше часа.

Первая же комната порадовала – это был медицинский отдел. Даже беглый осмотр дал понять, что совсем недавно здесь кто-то залечивал раны. Удачей была и местная регенерационная камера, с неё не так-то легко было удалить данные. Отчет показал, что недавно в ней побывало три человека. К своей досаде, Винсент понял, что все трое - мужчины, и сразу потерял интерес к предмету. Хотя он скопировал данные, чтоб изучить и проанализировать их позже.

Остальные помещения были в основном пустыми коридорами и жилыми комнатами. Одну из которых он детерминировал как камеру для пленника, слишком уж изолирована и проста была она. Излишний порядок в скудном убранстве чисто интуитивно натолкнул на мысль, что здесь держали сестру атамана. Словно он уловил запах девушки, которую никогда не видел.

На пороге комнаты, что на карте значилась под номером семнадцать, он застыл. По стулу в центре и окровавленным веревкам черноволосый мужчина понял, что там кого-то допрашивали. Винсент пытался представить в своем воображении, как же мучили его ученицу. Словно пытаясь уловить след прошедших событий, он устало водил взглядом по комнате.

Почему он рванул на Пульс ради не самой лучшей своей ученицы? Сложный вопрос. Валентайн чувствовал вину перед Лайтнинг. Но он испытывал тоже по отношению ко всем своим ученикам, исчезнувшим на задании. Правда, когда он впервые увидел Лайтнинг, интуиция сказала, что эта работа не для неё, и всё плохо кончится. И теперь ему казалось, что он упустил момент, когда можно было предотвратить катастрофу.

Верить в смерть пока нет трупа, он не собирался. Главный инструктор свято считал, что человек не нашедший пристанища после смерти, не имеющий последнего прощания – пропавший без вести. Конечно, самообман для столь рационального ума, но не это ли попытка подогнать мир под хоть какие-нибудь правила, чтобы легче было переносить удары?

Кровь на путах была от ран, полученных ранее. Веревки аккуратно перерезаны в нескольких местах. Было ясно, что к концу допроса Лайтнинг освободилась, но не самостоятельно. Следов крови на полу не было: «Её не пристрелили и не закололи… освободили живой».

Это помещение давало надежду, и было тяжело его покидать. Вдруг в соседней комнате Винсент найдет труп или кровавый след от тела? Но мужчина не мог дальше гадать по бело-красным восьмеркам и кольцам вокруг стула. Главный инструктор понял, что нашёл все нужные зацепки, и, продолжая разглядывать эту комнату, он заходит в тупик.

Последним он дошёл до помещения военного карантина. Само название говорило, что здесь должны были держать пленника. Из трех кроватей одна смята, там кто-то спал. Где-то валялись бинты. Зайдя во внутреннюю дверь, он обнаружил санузел, окровавленное полотенце и одежду.

Разве перед тем, как убить, пленника развязывают и обрабатывают его раны? Зачем потенциальному смертнику менять одежду? Подняв комбинезон заключенного Кокона, он совершенно точно осознал, что его интуиция вновь не подвела: «Лайтнинг жива».

***

Девушка проснулась, когда стемнело. Машина въехала в лес. Клэр заметила, как ночь неожиданно окрасила этот пейзаж красками. Тёмная, насыщенная зелень деревьев проносилась мимо, мелькая в свете фар. Вдали какое-то бледное сияние пронизывало рощу и обрисовывало очертания деревьев синими и грязно-голубыми силуэтами. Очень густой туман стелился, подступая к дороге. В нем что-то загадочно мерцало.

Свет внутри машины мешал всё рассмотреть, зато он отражал салон. Лайтнинг удивил бледный и искаженный профиль Ноктиса, прислонившегося к противоположному окну. Он почему-то наталкивал на мысль о картонном одиночестве.

В воздухе закружились белесые пушинки, заставляя Фэррон беспокойно прильнуть к стеклу. Падающие невесомые чешуйки отчетливо виднелись у самого стекла.

«Снег?» - в Коконе подобное явление было редкостью. Снег шёл по расписанию, раз в год. Но сейчас это явление не по сезону вызвало странную тревогу.

- Чёрт… - выдохнул громила и резко затормозил, дергая руль.

Машину повело, и Лайтнинг бросило в сторону. Это окончательно разбудило девушку. Чувствуя, что плечом она врезалась в человека, розововолосая хотела извиниться, но прикусила язык, понимая перед кем и за что.

Лайтнинг совершенно точно пришла в себя, и Ноктис понял это по загоревшимся щекам и неприятно изогнувшемуся рту. Он же успел раскрыть руки, чтобы принять удар, не повреждая её. А она не заметила, принимая это скорее за случайные и неприятные объятья.

«Чёрт, почему же с тобой так сложно!» - подумал он, начиная злиться.

Неловко отодвигаясь из-за наручников, она случайно оперлась на его колено и ещё сильнее покраснела. Розововолосая голова пронеслась у самого носа Ноктиса. Её запах защекотал нервы, и принц еле сдержался, чтоб не выдать свое состояние судорожным дыханием. Всё же это было обидно и возбуждающе близко.

- Что?! – спросил Игнис, новый стиль вождения Гладиолуса его тоже разбудил.

- Пепел, – кивнул вперёд Глад.

- Огненные Лон Гуи, - сказал Ноктис, отворачиваясь к окну, чтобы спрятать выражение своего лица.

Теперь Лайтнинг поняла, что ошиблась, посчитав частицы за снег. Со стороны сероволосого виднелся лес в алом зареве. Глад выключил мотор и фары.

***

Тёмная комната не играла больше цветными всполохами от витража. Она внезапно опустела и стала невыносимо тихой. Всего полчаса назад здесь была толпа народа, пространство заполняли духота и шум. Но вот собрание закончилось.

Женщина сползла по стенке, прижимаясь к ней спиной. Тонкие плечи дрожали, Фанг обманывала себя, что это вовсе не слезы. И правда, глаза её оставались сухими. Столько сил и все зря, она почти сорвала голос, настаивая на своем. А ей равнодушно советовали применить свой пыл против врагов Гильдии. Решение было принято, назад дороги нет. Отказались только единицы, и им благородно дали выбор, любой лагерь мог не участвовать, любой человек мог не идти, если считал это неправильным. Но в данном случае свобода воли стала невидимым кнутом, подстегивающим стадо.

В комнату вернулся Виниан и увидел Фанг, сидящую на полу и впивающуюся пустым взглядом в полку с книгами. Она сильно устала. Мужчина подошёл к ней и успокаивающе провел по плечу.

- Все будет хорошо, - тихо сообщил он.

Смуглая женщина подняла глаза, он тоже казался ей предателем. Он голосовал за, а теперь пытается успокоить её.

Все люди в гильдии стали ей внезапно противны и неприятны. Они превратили её сестру в символ, в знамя, прикрываясь которым идут в бой. Так же как и саму Фанг. Какой, к чертовой матери, она политик, она харизматичная личность, импульсивная и сильная. Та, кто идет во главе людей, принимая на грудь атаки противостояния, но лишь до тех пор, пока её мнение совпадает с мнением толпы за спиной.

Ей пришлось стать символом, воплощением идеала - «Непоколебимый Атаман Южного Клыка», «Стальная Фанг», женщиной, ведущей вперёд самую рьяную гильдию из Диких земель. Но вот теперь толпа сминает её, топчась по костям. Кого она обманывает? Она знала, что однажды это произойдет. Бремя лидерства она тащила, как крест мученик. Тот же Виниан, от чего до сих пор скрывался за её спиной, хотя как никто другой мог занять это место!

- Что ты будешь делать? - вдруг спросил мужчина.

Смуглая женщина поежилась и поднялась, сегодня она не хотела ничего больше решать.

- Я устала, завтра соберу людей центрального лагеря, пусть сами решают, идти ли им к столице.

- А ты?

- А я ухожу с места атамана, - спокойно сообщила она Виниану.

Второй человек в гильдии осунулся, видя к чему привели последние события.

- Неужели тебя сломали?

- Нет, но если я останусь - сломают, подминая под себя. Уж лучше я буду верной себе, чем людям, с которыми не согласна.

Виниан стиснул зубы. Фанг не была политиком, она не умела прогибаться, чтобы удержаться на плаву, делать всё ради власти и своего места. Но это и было тем, почему она единственная была достойна места главы Южного Клыка.

- И ты не останешься ради того, чтобы заставить их идти за собой?

- Я не тиран, чтоб навязывать подчиненным свое мнение…

***

Они уже почти пять минут сидели, чего-то ожидая. Лайтнинг рассматривала насколько ей позволял обзор загадочную преграду, заставившую их остановиться, и внимательно вслушивалась в разговор.

- Чёрт, а мы почти приехали, осталось всего ничего…- сказал Гладиолус, положив руки на руль.

- Ничего, потерпим немного, они пройдут мимо, и поедем дальше, - поежившись, сказал Игнис. Похоже он намеревался продолжить свой сон.

Лайтнинг заметила в алом зареве движение каких-то силуэтов. И, судя по всему, размеры их были внушающими. «Звери», - строила догадки она.

- Как бы нам не подпалиться,- обеспокоено проговорил громила, - Лесной пожар дело опасное, что у них там произошло, интересно?

Внезапный стук в окно заставил Игниса содрогнуться, Промпто вылез из грузовика.

- Идиот, – зло выпалил очкарик, открыв окно. – Ты зачем оставил её одну?!

- Не боись, Ваниль обещала мне не убегать, пока я на ней не женюсь,- пошутил блондин, просовывая голову в машину.

Он вскрыл бардачок, чтоб достать бинокль. Закончив эту операцию, Промпто поднял голову и заметил в дальнем углу лицо Лайтнинг - пунцовое, с раздувшимися ноздрями. В ответ его лучезарная улыбка стала только шире. Настроение у блондина было уже не такое дурное, как утром.

«Сволочь!» - Лайтнинг аж передернуло, и она отвернулась к окну.

Промпто зашагал твёрдым шагом от машины вперёд, он собирался рассмотреть происходящее получше.

Фэррон думала, как опрометчиво поступила эта мразь, оставив Ваниль одну в грузовике. Вот бы выбраться из машины и добежать до грузовика, здесь совсем недалеко, рукой достать можно. Развернуть машину и уехать.

Позвякивая уже вплотную подогнанными наручниками, она осознала, что это невозможно. Кто знает, что эта лживая тварь в очках успела наплести Ваниль. Лайтнинг поймала себя на мысли, что происходящее превращается в фарс. Как диверсант она не могла отказаться от привычки видеть возможности и думать об их использовании. Но как же глупо это делать, зная, что планы неосуществимы и никому не нужны. Лайтнинг сама загнала себя в угол.

Поглощенная мыслями девушка не заметила то, что Промпто поспешно вернулся к машине. В этот раз он сунулся в окно Гладиолуса.

- У них там какие-то баталии за…территорию, – предположил блондин, нервно тарабаня пальцами по двери машины.- Всего двое, и они довольно быстро двигаются вдоль дороги, в нашу сторону.

- Двое? Мы с ними справимся, - послышался хруст костяшек, Лайтнинг не видела лица добряка со шрамом, но похоже он был рад этой драке.

- Зачем нам лезть в чужие сражения? Сколько у нас бензина?- спросил Игнис Гладиолуса.

- Километров на 20 хватит…

- Плохо, назад не свернуть, в объезд получится раза в два больше, - цокнув языком, подытожил стратег.

Высказанные вслух мысли подтвердили несостоятельность плана Лайтнинг с грузовиком.

- Они же друг с другом дерутся, стало быть им не до нас, сильный прибьет слабого, второй будет измотан. Стоит подождать?- продолжал строить планы Игнис.

Тактик был единственным в команде принца, кто ровно дышал к этим тварям и не подвергался хищным желаниям, что вызывали реликтовые монстры у некоторых людей Пульса.

- Только бы они нас не зажарили, пока мы «ждем»! – высказался Промпто и по-звериному улыбнулся.

Лайтнинг, наконец, почувствовала, что блондину тоже хочется ввязаться в этот бой.

- Думайте быстрее, они через пару минут будут здесь, машины укрывать негде, слева их линия движения, справа канава, - Промпто убрал голову из окна, продолжая свое наблюдение в бинокль, свободной рукой он нетерпеливо похлопывал себя по бедру.

- Ну, тогда пойдем, - вяло, почти лениво сообщил Ноктис.

Лайтнинг постаралась незаметно посмотреть на сероволосого, ей стало интересно, что за этим стоит: «Тоже нездоровое возбуждение что и у остальных?» Она успела поймать только ничего не выражавший изгиб губ, принц вышел из машины, за ним последовал Гладиолус, громко хлопнув дверью.

Стратег что-то буркнул и тоже вышел. Однако, он не был намерен идти с парнями, Игнис остановил Ноктиса, явно чего-то требуя. Они говорили у капота машины, но Лайтнинг это было неинтересно. Она осталась одна и могла в полной мере оценить ситуацию.

Дверь с её стороны закрыта, разблокировать можно только с места водителя, легче перекатиться на место принца и выйти оттуда. Сержант Фэррон более основательно ощупала наручники, все-таки её худоба иногда была плюсом, даже застегнутыми на последнюю зазубрину их можно было снять, правда, болезненно поцарапав большой палец и ребро ладони, и, учитывая её слабость, это требовало невообразимых усилий…

«А дальше что? Бежать в лес? Без Ваниль…» - в груди заболело от такой мысли. Несмотря ни на что, подобное ей казалось немыслимым и грязным. «Нет, я не могу так поступить, да и в таком состоянии я далеко не убегу…» - теребя браслет, она вздернула голову как раз вовремя. Лайтнинг, к своей радости, заметила очень недовольную мину на лице лживой сволочи в очках. Принц отшил своего друга и бодрым шагом пошёл вперёд.

Игнис вернулся назад в машину и сел на место водителя. Он начал поправлять зеркало заднего вида. Девушке показалось, что он ищет её глаза.

Советник был рассержен: «Как можно устроить такое сейчас - охоту, поддаться глупым инстинктам и оставить пленников без присмотра!?» Он пытался себя успокоить тем, что такая разрядка в стиле их старых приключений поможет парням забыть распри и устранить трещину, которую дала команда. Но всё же мелочный и рациональный ум не хотел переваривать это. Он никогда не понимал этого подросткового возбуждения, что вызывали дикие звери у его друзей. И его не покидало дурное предчувствие, в особенности из-за розоволосового монстра.

Ваниль вряд ли соберется бежать, а вот что творится в голове Лайтнинг, неизвестно. Она на удивление тяжело пережила утренний удар. Правда, это скорее была приятная неожиданность. Он-то рассчитывал только настроить Ваниль против розововолосой.

С тех пор девушка не произнесла ни слова, она могла уже задумать что-нибудь. Ноктис бы с ней справился, а вот стратег… По спине побежали мурашки от осознания, что они одни, и эта стерва у него за спиной, как тогда в гараже. Он знал, ей ничего не стоит придушить его.

Игнис всегда чего-то боялся, и столь постыдное чувство он старался скрывать от окружающих, превращая в свое достоинство. Смог бы он строить планы так досконально и продуманно, если бы его не пугала каждая мелочь?

У стратега оставался ещё один весомый козырь, полученный утром от Промпто. Пора было вытащить его наружу, тем более они с Лайтнинг остались наедине, и ему не стоит бояться недопонимания со стороны Ноктиса.

- Ты ведь знаешь, что такое направленный электромагнитный импульс? - спросил он неожиданно, поймав взгляд девушки в зеркале.

Лайтнинг насторожилась, разговор, начатый из далека, тем более таким человеком как этот очкарик, не предвещал ничего хорошего. В ответ она предпочла смолчать, отворачивая свой взгляд в сторону. Это, к сожалению, не помешало Игнису продолжить.

- Промпто мне рассказал о том, что за взрывчатку ты использовала.

Услышав это, девушка всё же вернула загоревшийся взгляд. Игнис улыбнулся, осознавая, как легко её лицо передает внутренние краски.

- Сколько у тебя ещё осталось блоков гравитона, закрепленных на теле?

Лайтнинг начало казаться, что его речь льется как яд змеи. Стратег же понял, что пленница устроила молчаливый бойкот и продолжил:

- Пять? Шесть? В общем Промпто мне объяснил, что если уж гравитон где-то установили, его нельзя снять пока заряд не кончился.

Мурашки тронули кожу на затылке, и легкие свело. Лайтнинг сузила глаза: «К чему он ведет?» Когда девушка думала о мощном оружии, прикрепленном к её телу, она старалась не вспоминать о его опасности. Лайтнинг надеялась, что будет применять гравитон против врагов, а не наоборот.

- У нас утром была возможность снять его. Включить и подождать, пока заряд кончится, но…

У розововолосой досадливо засосало под ложечкой от этого «но».

- Контрабандисты знают ещё пару более болезненных способов устранения этой игрушки…

Лайтнинг стиснула зубы сильнее: «Подонок, как будто бы произошедшего со мной было мало!» Она поняла, что этот унизительный шантаж уже перебор, последняя капля, которую она не выдержит. «Лучше умереть», - решила она. Игнис совсем забыл, что припертая к стенке Лайтнинг абсолютно забывала о чувстве самосохранения.

Очкарик не успел договорить, как услышал щелчок и испуганно повернулся, ожидая худшего. Лайтнинг же сидела, объятая голубыми молниями с абсолютно спокойным лицом, задрав в презрении голову. Чему-то полезному у принца она успела научиться. В конце концов она в любое время могла самостоятельно разрядить гравитон.

Лицо парня с каштановыми волосами было даже больше ошарашено, чем ожидала Лайтнинг. Очки криво съехали, показывая маленькие, напуганные глаза. При этом он ничего толком не предпринял. Он разительно отличался от обычного себя, самоуверенного. И она всё внезапно поняла.

- Ты так сильно боишься меня? – сипло проговорила девушка.

Игнис оторопел, понимая, что ледяные глаза пронизывали его, заглядывая в самую суть. Как он мог попасться? Стратег поспешно поправил очки, возвращая себе повелительный вид, и, тряся каким-то чёрным предметом, сообщил:

- Не боюсь, я в любой момент могу поджарить тебя!

От чего-то его вид показался ей комичным и, безусловно, подтверждающим её внезапную догадку. Она выключила гравитон и подалась вперёд, сокращая расстояние между их лицами: «Если уж это правда, пусть трясется сильнее!»

- Ты так боишься, что пришлось связать меня, унизить, попытаться сломать, подставить и обмануть Ваниль. И этого тебе кажется мало, чтоб огородиться. Теперь ты пытаешься меня шантажировать, - от высказанного вслух холодные глаза стали маслянистыми. Её накрыла волна осознания, что всё произошедшее было на самом деле с ней, и этого хватило бы на десяток потерянных рассудков. Но утром Лайтнинг уже была за этой чертой и не намерена туда возвращаться. Она выжила, а, значит, стала сильнее.

Игнис казался спокойным, хотя судорожно водил взглядом по девушке, словно ища прореху в её броне. Чем напугать человека, не боящегося ничего?

- Можешь сделать это прямо сейчас, я устала от ваших издевательств,- Лайтнинг озвучила мысли стратега вслух, и парень в очках остолбенел. – Вы шайка садистов? Не понимаю, зачем было вообще оставлять меня в живых, раз уж я так опасна!

«Скажи спасибо Ноктису», - подумал Игнис, он-то с радостью убил бы её ещё на допросе. Теперь в уплату за жизнь Лайнтнинг придется терпеть его давление и желания принца. «Второе даже хуже», - рассудительно решил очкарик.

Размышляя всего несколько секунд, думал он очень быстро, парень отступил на несколько шагов назад, чтоб выбрать другой путь и не совершать прежних ошибок в общении с девушкой. Она ещё на допросе показала, что меньше всего боится угроз в физической расправе.

- Хорошо… скажем так, мы не стали убивать тебя из жалости. Может ты не заметила, но мы не самые последние подонки на земле.

Лайтнинг резко выдохнула: «Опять». Слова лжеца вызвали уже невообразимую злость.

- Вы хуже, - глухо процедила она сквозь зубы.

Очкарик не желал отступать. Игнис секунду подбирал ключ к ней, всё же он славился тем, что мог заговорить любого. Заставить стерву слушать его, поставить её на место и вернуть себе авторитет казалось для него делом чести. Тактик вспомнил её поражающий морализм на допросе и утренний слом. И, кажется, он понял в чем дело.

- А ты самый счастливый человек на земле, - интонация стратега звучала уже как философское размышление. - Похоже ты прекрасно знаешь, что есть хорошо, а что плохо. И ты никогда не мучаешься, делая свой выбор, ведь ты всегда выбираешь правильный путь, - Игнис замолчал, любуясь той идеалистической картиной, что нарисовал, - Я тебе завидую.

Лайтнинг подурнело от таких слов:

- Да что ты знаешь! - проскрежетала девушка.

Игнис победно хмыкнул, нащупав болевую точку.

- А ты ? - парировал очкарик, - Жизнь - сложная вещь, если ты до сих пор не поняла. Случается так, что тебе приходится избивать чьего-то любимого, а кому-то брать заложника.

Лайтнинг осунулась от того, что парень в очках напоминает ей об утреннем инциденте. Он так нарочито ставил её в один ряд с их командой, что становилось невыносимо больно.

Сержант Фэррон не была ребенком, она знала, что ей приходится поступать жестко, стрелять в людей, убивать. И готова была нести ответственность за свои действия.

На службе Лайтнинг успокаивал себя тем, что все её оппоненты – вражеские солдаты, контрабандисты и бандиты, мирных людей она никогда не трогала. Но бандитами и солдатами не рождаются, и это она знала. Клэр могла понять сложные обстоятельства и поступки людей, но, когда дело доходило до сражений, она была безжалостна, четко разделяя мир на своих и чужих. Она слишком быстро жила, слишком быстро должна была принимать решения, чтобы признавать правду. Это был иммунитет - Лайтнинг всегда боялась на поле боя увидеть во враге человека, подобное слишком опасно для неё, так живо переживающей за несправедливость и мораль. Где та грань, за которой ангел, несущей возмездие, становится простым убийцей? Это был один из самых сложных вопросов в её жизни, и Игнис напал на её внутреннее противоречие, заставляя пошатнуться и без того хлипкое душевное равновесие.

«Мы чем-то похожи?! Может быть и так, но я никогда бы не стала …» - девушка мысленно осеклась, зарекаться в чем бы то ни было сейчас она не могла, не имела права, прежде всего ради Ваниль. Она не знала, что её ждет завтра.

Слова сволочи в очках оставляли неприятную горечь, словно Лайтнинг наглоталась полыни. Она должна была признать, что в чём-то он прав. И это чувство было таким же острым, как её желание найти свое отличие от команды подонков. Отличие явное, кардинальное, тот стержень, что делает её чище, выше и сильнее, найти свой потерянный свет.

Игнис с удовольствием наблюдал, как изменилось лицо розововолосой стервы. Он знал, душевное смятение всегда делает людей слабее. Он уравновесил их силы, так что чувствовал себя куда комфортней рядом с солдатом из Кокона.

«Совесть, человечность, мораль … самопожертвование», - она собирала все слова.

За этой беседой они не замечали того, что происходило в лесу. Неожиданное дребезжание стекол остановило их. Игнис, сбивая дыхание, обернулся и, вскинув руки на руль, пытался понять, что происходит. Алое пламя загорелось довольно близко, похоже парни вступили в драку. Он беспокоился, но не мог толком разобрать, что там происходит. Бессильно откидываясь назад, он почувствовал что-то странное.

Лайтнинг, просунувшись между сиденьями, наблюдала. Парень в очках повернулся, пытаясь рассмотреть её лицо. Ему показалось, что в уставших глазах заиграл какой-то нездоровый блеск, как у его парней в ожидании драки с этими монстрами.

- Интересно? – снисходительно спросил он.

Девушка подняла взгляд, да такой, что Игнису осталось только умилиться её ненависти.

- Что это?

========== 17. Самопожертвование ==========

Они втроем шли по пустынной дороге, твёрдым шагом, самоуверенно приминая пыль. Голова принца пульсировала, отбивая ускоряющийся ритм - Лайтнинг растревожила, Игнис добил. Советник требовал, чтобы он вернулся назад в машину, тактик не хотел, чтобы с ним – с принцем - что-то случилось. К тому же считал, что с пленницей может совладать только он. Но Нокт обозлился и послал его. Это уже невыносимо - очкарик боялся девчонки даже в таком состоянии. Да и принц не хотел отсиживаться. Дыхание, казалось, вот-вот собьется судорожным выдохом, разнося по спекающемуся горлу соленый спазм. Каэлум-младший весь день сдерживался, и пришло время выпустить пар. Пальцы, руки, сознание уже дрожали от адреналина, а тьма ночного леса приятно окутывала. Ему не нужно было «держать» лицо.

Промпто закинул обрез на плечо и сделал пару шагов, развернувшись спиной вперёд. Блондин досадливо скрежетал зубами. Он проверял свои глаза, пытаясь разглядеть что-то сзади машин. Густой мрак быстро размыл их очертания, а ведь они отошли всего на четыреста шагов. Он смахнул с ресниц пепел.

- Не споткнись,- пробасил Глад и довольный собой хмыкнул, его-то лицо было направленно строго вперёд, к их цели, а руки уже зудели, предвкушая охоту.

- Отвали, - кинул Промпто и сделал вид что прислушивается.

Необычно, блондин почти проигнорировал колкость друга, хотя никогда не упускал возможности витиевато сцепиться с лопоухим олухом языком. Ноктис это заметил, но списал на сосредоточенность перед дракой или напряжение в их отношениях после утренней сцены. Впрочем, он понимал Промпто. Внутри гудело, как будто бы за спиной осталось что-то важное. Странное ощущение, оно разрывало на две части. Сидеть в машине было невыносимо, как будто спинной мозг требовал крови, алых брызг на щеках, языке, остывающей и мертвой плоти под ладонями. Но, выйдя на свежий воздух, Ноктис почувствовал тяжесть в груди. Словно кто-то холодными и тонкими пальцами выдрал оттуда кусок и оставил у себя… в машине позади. Принц почти готов был простонать имя этого человека, прикрывая веки. «Лайтнинг», - он осознал, что близок к точке кипения, и в этом были виноваты проклятые бестии и их приближение к девушке.

Впереди послышались шорохи, треск дерева и гулкие раскатистые звуки двух звериных голосов. Ноктис мотнул головой, стряхивая тяжелые, мутные мысли, и ускорил шаг. Гладиолус уже бежал, он высмотрел среди деревьев гигантские силуэты. Один Промпто не спешил. Стрелку нет нужды подходить близко.

Чудовищные бестии существовали задолго до людей. И каждый, встречавший их воочию, ощущал - они истинные хозяева Пульса, хотя в сущности они выглядели как мерзкие и кровожадные монстры. Многие перестали утруждать себя вопросами об их природе. Все равно поймать для изучения их было сложно, а приручить из-за агрессивного нрава - вовсе невозможно. Находились те, кто поклонялся им как первородным созданиям, воплощениям стихий. Были и те, кто цинично шел на охоту ради дорогостоящих шкур.

Для Каэлума могущественные бестии были просто данностью, как и его сила. Где-то в глубине души ему даже казалось, что у него больше общего с ними, чем с людьми. Возможно, от того, что их присутствие вызывало первобытные желания его крови или из-за их загадочности сродни его необычным способностям.

Два величественных зверя быстро двигались в их направлении, один гнал другого, уже побитого. Размер их действительно был поражающим. Высотой не ниже третьего этажа, так что, подходя к ним вплотную, нужно было задирать голову к зениту. Огромные столбоподобные ноги сминали все на своем пути, оставляя вмятины и буреломы, как будто бы по лесу прокатился чугунный шар.

Двигались они слишком быстро и для своего размера, и для обычного поведения. Доминатор настигал противника попеременно, то издавая какие-то устрашающие рыки, то извергая в спину жертве огненные клубы. Жертва в ответ лишь визгливо вопила. Небольшие прожиги в роще медленно тлели то тут, то там. За монстрами стелилась широкая полоса из следов борьбы, по ней легко можно было проследить путь к пожарищу в глубине леса.

Их сметающее всё на своем пути движение остановилось неожиданно. Перед первым монстром сверкнуло широкое лезвие меча, оно врезалось в землю, отчеркивая линию противостояния. Загнанное животное опрометью рвануло куда-то в сторону, сбивая с толка своего преследователя. Тот, резко занося колышущуюся тушу, чуть не смял, подобно зубочистке, меч. Но не успел монстр опустить лапу, как клинок исчез из земли. Гладиолус его перехватил, отзывая к себе в руки. Прозвучало два выстрела. Громила размашисто рассек серую шершавую шкуру, напоминавшую грубый камень. Лонг Гуи истошно взвыл, вознося увенчанную бивнями голову в небо, и выпустил целый огненный шар. Раскаленное облако поднялось над лесом, рассыпаясь на алые брызги.

Гладиолус в сердцах пожалел, что ввязался первым, из-за близости огня его спина взмокла. Он слишком хорошо знал, что это за адское создание. Лонг Гуи всегда отличались кровожадным нравом и невероятной живучестью. Страх бодрил, делая глаза мечника светлее, тело легче, кровь чище и быстрее. Ему уже не раз случалось сражаться с подобными монстрами. И каждый раз схватка щекотала нервы, и каждый раз он зарекался с ними встречаться снова, и каждый раз не мог отказать себе в битве при виде гигантов. Что-то безумное охватывало его рядом с ними, заставляя биться с многотонными тварями на равных.

Первое животное, обогнув преграду, не остановило движения вдоль дороги. Лонг Гуи поспешно выровнялся, сокращая расстояние по направлению к машинам.

- Нокт! –выкрикнул Промпто, видя это, и переключился на зверя.

Принц знал, что нужно не дать монстрам продвинуться дальше. А это настырное отродье злило своим упрямством. Ноктис скорее почувствовал, чем увидел его опасную близость к автомобилям. И дрожь пробежала по плечам, заставляя руки действовать бессознательно. Он окрасил алым цветом свои глаза и приблизился к врагу под прикрытием стрелка. Всё вокруг приобрело какой-то кровавый вкус, столь желанный его телом.

Первый меч появился в руках, с разбега Ноктис воткнул его в заднюю лапу. Принц с радостью почувствовал, как холодная сталь протыкает толстую шкуру, вонзается в прослойки жестких мышц, сухожилий, упирается в кость, да так глубоко, что он смог повиснуть всем весом. Животное подкосилось, но, несмотря на ранение, оно пыталось двигаться, хромая, уйти с линии огня блондина.

Сероволосый стиснул зубы, сжимая рукоять меча сильнее. По кистям начала струиться горячая и липкая жижа. От чего-то Ноктис знал, что на вкус она будет сладкой. Пальцы свело, костяшки побелели, а бицепс под кожей начал гореть от напряжения. Каэлум удержался. При очередном раскачивании он вызвал второй меч и воткнул его выше. Используя первый меч как ступень, он вызвал третий. Животное к тому времени окончательно остановилось, пытаясь скинуть “блоху”. Выстрелы прекратились. «… Перезаряжает оружие или меняет позицию», - решил Нокт.

Гладиолус безуспешно пытался сдержать более агрессивную бестию. Тварь наступала, с успехом откидывая громилу и обдавая огнем. Положение Глада было плохо - животное сильно возвышалось над ним. С его позиции можно было только бить по лапам, что для толстокожего исполина казалось только пародией на атаку. Кровавые рубцы на толстой коже затягивались чуть ли не на глазах, курясь белыми струйками дыма.

Промпто, закончив перезаряжать обрез, оценивал обстановку. Удачливый принц смог остановить своего зверя, монстр же лопоухого упрямо продолжал двигаться. Понимая, что позиция этого зверя удобней, стрелок начал поддержку Гладиолуса. Он старался попасть в серую уродливую морду со свисающим мешком, но из-за постоянного движения это казалось довольно сложным.

Ноктис не успел воткнуть очередной меч, как зверь скинул его, мотнув хвостом. И в три прыжка покрыл почти сотню метров. Принца основательно приложило спиной о поваленное дерево. Сбив дыхание, он ненамеренно отозвал мечи из монстра и поспешно поднял голову. Лицо украшал оскал дикого раздражения от неудачи. По затылку, шее пробежала капля то ли пота, то ли крови. Но ему уже было все равно, его болевой порог растворился тонкой струйкой дыма. Он чувствовал все что угодно - резкий смрад твари, её плоть на расстоянии, её сопротивление ему. Всё, кроме собственной боли.

Лонг Гуи остановился и развернул голову назад, словно почувствовал мысленный вызов сына короля. Зверь ответил Ноктису, выдавая огненный столб в направлении дороги. Парень ощутил невыносимый жар даже на расстоянии, из рта, кажется, вырвался белый клуб пара его собственного ледяного дыхания.

- Сука,- несдержанно вырвалось у Ноктиса. Лицо по звериному исказилось, демонстрируя хищные зубы.

Монстр уже начал опасно приближаться к машинам, а огонь от его рыка подступал к дороге. Что хорошо разлило Ноктиса.

- Иди сюда, тварь! - властно зарычал он. Его агрессия буквально вытолкнуло тело вперёд, отрывая от земли, и пронося через пространство вперёд.

***

- Огненные Лонг Гуи - монстры, – ответил Игнис, как-то странно улыбаясь, что он мог ещё сказать об этих тварях пленнице?

Это смутило Лайтнинг, конечно, не слова, а улыбка. Что здесь было смешного? Её не покидало чувство, что он чего-то не договаривает. То, что знают все жители Пульса по умолчанию, но не она. Девушка, не в силах что-либо понять, отодвинулась назад и начала смотреть сквозь заднее стекло на грузовик, словно ища ответ на свое внезапное возбуждение. Огненное сияние было опасно близко, Ваниль должно быть перепугалась…

- Беспокоишься? - спросил Игнис. Разговорив Лайтнинг, стратег не собирался останавливаться. Ведя беседу, он ощущал себя уверенней, понимал её эмоции и контролировал ход мыслей.

Лайтнинг поджала губы и закрыла глаза, пересиливая неприязнь.

- Может быть, стоит посадить Ваниль сюда?

Игнис смолчал. Да, это была здравая мысль, но он не хотел воссоединять этих двоих. Это походило на паранойю, но разделение розововолосой и сестры атамана было первым и главным пунктом устранения проблем с пленниками. Стратег считал, что стоит им оказаться вдвоем, как побег будет уже неизбежен.

Девушка выдохнула, понимая, что тактик игнорирует её слова.

- Нам далеко ещё ехать? – неожиданно спросила она, ей вспомнилась фраза громилы со шрамом о том, что они почти прибыли.

Игнис оглянулся, пытаясь оценить смысл этого вопроса. Лицо девушки не дало ему ответа. Она выглядела устало, но продолжала держаться спокойно.

-Километров семь… - непривычно, без каких-либо подоплек сообщил он.

Очередной огненный столб всколыхнул пространство. Пылающая стена озарила ночь, аккуратно очерчивая контур дороги, уже невыносимо близко. Казалось, огонь вот-вот подступит к ним и опалит машину. Игнис грязно выругался и судорожно завел машину, задним ходом он обогнул грузовик.

Легкие Лайтнинг сдавил усилившийся спазм от непонятного чувства, её носило из стороны в сторону, словно горошину в коробке, и она прекрасно понимала, что происходит – он прячется за грузовик от огня.Клэр чуть не задохнулась:

-Сволочь! Там же Ваниль! - чуть истерично окрикнула она стратега.

Игнис остановил машину и довольно холодным, несдержанным тоном сказал:

- Слушай меня внимательно, если сейчас выкинешь что-нибудь, я тебя точно прибью. Заботишься о Ваниль, вот и заботься о её безопасности и не мешай мне, - прежде чем Лайтнинг успела отреагировать, он вышел и направился к грузовику.

Девушка осталась одна в машине, ошеломленная, безуспешно силясь понять его слова. Очкарик сел в грузовик и перестроил его на встречную полосу. Закончив маневр, он загородил пикап контрабандистов от леса и огня кузовом большой машины. Возвращался к Лайтнинг он уже с Ваниль.

Тогда Клэр скинула пелену истерии. «Ваниль - важный заложник, он не идиот, чтобы причинить ей вред или потерять. Однако, почему он сразу не остался защищать её? Боялся меня, что я что-нибудь сделаю?» - сержант Фэррон на его месте поступила бы так же.

Игнис провел рокировку почти машинально, идеально чисто, но то, что он один, а пленников двое, ему мешало. Лайтнинг осознала, что в этой формуле она - лишний знак. Обуза, поправка, на которую приходится тратить силы, оставляя главный объект без внимания. Клэр стало горько, будто бы Ваниль подвергалась опасности исключительно из-за неё. Лайтнинг только сейчас заметила, как хорошо подходил грузовик в качестве щита.

В порыве ненависти к себе и ситуации она начала стягивать браслет наручников. Злость давала ей сил. Окрыленная своим нервным возбуждением она не чувствовала боли.

Ваниль и Игнис сели в машину. Советник не успел устроиться на месте водителя, как услышал:

- Там, куда мы едем, безопасно?

Тактик недовольно развернулся, кладя руку на подголовник - только неуместных вопросов ему сейчас не хватало, голова занята другим.

- Да, - злобно кинул он. Очки, скользя по силуэту девушки, неожиданно впились в её руки. Лайт, даже не стесняясь, пыталась выкрутить кисть из наручников при нем.

- Я… - он попытался что-либо сделать.

- Двигайся вперёд, - оборвала его розововолосая. - И, ей богу, если с Ваниль что-то случится, я тебя с того света достану, - закончив, розововолосая подтянулась к дальней двери и вышла из машины.

Лайтнинг постаралась на прощание поймать взгляд рыжей девчонки. Ваниль сидела на переднем сидении, ошеломленно провожая девушку из Кокона стеклянными немигающми изумрудами.

«Поняла ли она?» - боль стянула грудь Лайтнинг.

Игнис, впиваясь пальцами в руль, сверкнул очками, он уж точно без слов понял Лайтнинг. План слишком рискованный, он бы в жизни на такое не пошел. «Так безрассудно мог бы поступить Ноктис, только вот самопожертвование не в его стиле», - почти усмехнулся стратег. Он секунду метался, глупая девка, скорее всего, перевозбудилась от присутствия реликтовых тварей, принц его прибьет. Но это её решение, и он тут не при чем. Игнис понимал, что розововолосая может погибнуть. С другой стороны, какая ему разница, от этого будет только польза.

***

Лайтнинг вскарабкалась в кабину. Теперь неожиданно стало страшно пронестись сквозь этот огненный коридор. А всего пять минут назад ей думалось, что она ничего не боится. Иногда так легко плюнуть и оскалиться чужой несправедливости или забыть о боли на зло кому-то. Но сейчас ей некому было противостоять, кроме себя.

«Взорвется ли машина? Скорее, первыми будут шины, тент, натянутый на кузов, точно не устоит… Всего-то выдержать метров пятьсот, там где эти твари,» - думала девушка. Главным было не попасть под прямой огонь. В таком случае она даже увернуться не сможет, ей нужно двигаться строго по одной линии. Грузовик – лишь щит, чтоб оградить вторую машину и дать добраться до безопасного места. Мысли как-то пакостно растягивались в голове, забивая сознание, как патока.

Очередной всполох огня отразился во влажных глазах, словно предсказывал самые плохие её опасения. Лайтнинг сглотнула и чуть не поперхнулась сухостью в горле, живот свело от страха. А ведь она могла сдать назад, развернуться и бежать. Бежать из этого ада, полного издевательств и страданий для неё. Забыть принца и всю его команду как страшный сон, вернуться назад на Кокон, к Сере. Лайтнинг зажмурилась и горько прикусила губу, пытаясь прогнать из головы эти мысли. Она не может так поступить, несмотря ни на что!

«Совесть, человечность, мораль, самопожертвование - быть ослепительной и обжигающей, так, чтоб эта тьма и помыслить не могла касаться тебя», - дрожь мурашками прокатилась по всему телу, уравнение сошлось, она нашла свой стержень и свет. Неважно, что думают другие, она знает, что поступает правильно. И если уж она погибнет, её самопожертвование станет проклятьем и последним плевком в лицо этим подонкам. Она не опустилась до их уровня и боролась до конца.

Озноб поднялся из живота к горлу, бодря истощенное тело. Лайтнинг вспомнила, как ехала в этом грузовике на помощь к сестре атамана. Трусить, задумываться? Нет, только неумолимо двигаться вперёд, прожигая всё на своем пути. Как молния.

Сержант Фэррон, почти не дыша, дернула разболтанный ручник, завела машину, переключила скорость и плавно начала вдавливать газ - старая машина конвульсивно подалась вперёд. Светлые глаза следили в боковое зеркало за движением пикапа. Лайтнинг оставалось надеяться только на сообразительность и мастерство очкарика, в себе-то она была уверена.

***

Он бежал на встречу чудовищу, бессмысленный крик превратился в звериный рык, разрывающий горло, легкие. Один, второй, третий …. двенадцатый вызванный меч летели наравне с Каэлумом.

Сблизившись лоб в лоб с противником, зверь ответил истошным визгом и выпустил огненный фонтан в холодный воздух. Ноктис маневрировал в клубах невыносимо обжигающего дыхания. Он, почти не задумываясь, цеплялся и отталкивался от своих клинков, парящих в воздухе, вонзая их в лапы, мощный торс. Мечи были быстрее его мысли, словно являлись продолжением тела. И вот невесомо он вскарабкался до грудной клетки зверя и загнал призванный меч в толстую шкуру. Затылок и шея холодели от напряжения, вздымая под кожей узлы вен. Цвет покинул его щеки, концентрируясь и выступая багровыми пятнами на висках. Заставляя Каэлума желать только одного - по-варварски раскроить тварь, чувствовать на своей коже его горячую кровь. Сейчас принц не видел вокруг ничего, кроме монстра, который должен был сдохнуть от его руки.

Ноктис против всех законов физики завис на высоте нескольких метров над землей и начал продвигаться вперёд. Словно сам меч стремился к сердцу гиганта. Повелитель сотни клинков видел, как раскалилась рукоять, а сталь приобрела рубиновый оттенок. Принц наткнулся на место зарождения пламенного дыхания в груди монстра.

Лонг Гуи подкосился, сминая собственные лапы. Он отчаянно продолжал извиваться в агонии. Нокт держался столько, сколько мог, пока гигант не откинул его. Парень упал на землю, но тут же резко поднялся на ноги. С силой втягивая воздух через ноздри, он наблюдал широко открытыми глазами, как величественное тело, колыхаясь, осело, олицетворяя переход от жизни к куску мяса. В последнем свистящем выдохе монстр выдал прощальный клуб огня в сторону дороги. И Ноктис протрезвел, видя, что обе машины шеренгой на скорости едут к ним.

В его голове увиденное никак не находило логики и объяснения. Грузовик огораживал от огня машину Промпто. Когда «кортеж» пронесся мимо, принц не смог разобрать, кто за рулем, увидел лишь тлеющую дыру в кузове.

С лица мгновенно стерлась кровожадная гримаса, алый цвет в глазах пульсировал, вызывая головную боль. Он прекрасно знал, что в таком состоянии его сознание могло выдержать только одну мысль, одно стремление, столь сильное и всепоглощающее, что оно могло уничтожить мир. Всякий разум покидал его голову, и он не мог адекватно мыслить, но, чёрт побери, кто был за рулем!? Он всеми силами старался справиться с собой.

***

Гладиолусу стало совсем тяжко. Опалив руку, монстр зажал его в угол. Промпто уже второй раз опустошил обрез. Дробь мало что сделала толстой шкуре, в основном только злила зверя. Стрелок, прежде чем возобновить стрельбу, попытался максимально сократить расстояние. В душе он бранил всеми цензурными и нецензурными словами тварь и своего лопоухого друга, позволившего прижать себя к стенке.

Монстр, принюхиваясь, наконец, приблизил массивную морду к Гладу. Парень со шрамом оказался между двух бивней и почувствовал мерзкое дыхание, раскалившийся перед лицом воздух, предвещавший огненный всполох. От чего-то руки сковало, так как будто бестия поймала Гладиолуса в сети. Неожиданно прозвучал выстрел, и Лонг Гуи резко вздернул голову, выдавая истошный крик. Промпто торжественно усмехнулся — он попал в глаз. Опешивший громила отстранился от животного.

- Отдохнуть решил? - крикнул ему блондин.

Гладиолус только рассмеялся на слова друга, сжимая рукоять своего меча:

- Ты мне только помешал, я собирался вскрыть ему череп!

Промпто радушно оскалился, показывая белоснежные зубы.

Оба на секунду забыли свои споры, они бессознательно радовались этой битве и крепкому плечу товарища рядом.

Зверь, справившийся с болью, начал судорожно искать обидчика. Животное, высоко задрав голову, мотало ей из стороны в сторону. И тут заметило добычу, подходившую ей по размеру куда больше.

***

Сколько они ехали? Меньше минуты. Лайтнинг еле сдержала инстинкт, приказывающий дернуть руль от огня, когда они пронеслись мимо первого монстра. Хорошо хоть он не целился в них. Облако раскаленного газа только вскользь коснулось крыши.

Тут же впереди показался второй гигант, и, судя по всему, он был крупнее, его силуэт возвышался на фоне ночного неба. На голове волосы встали дыбом. Лайтнинг не сомневалась, монстр провожал их взглядом. И вот он выпустил струю огня. Это был целый веер, раскрывающийся по линии их движения, сносивший лес на своем пути.

Девушка за рулем автомобиля, настигаемого огнем, леденела, вжимая педаль газа в пол. Старая машина упорно не хотела ускоряться. И вот они каким-то чудом пронеслись мимо зверя, только тогда его запал кончился.

Лонг Гуи не был намерен отпускать добычу. Видя, что жертва не остановилась даже от его устрашающего дыхания, зверь выскочил одним прыжком на дорогу и начал преследование, плюя вдогонку машинам огненными всполохами.

Лайтнинг показалось, что она сейчас потеряет сознание, в глазах потемнело. Положение хуже некуда, с такой позиции пикап открыт. И она ничего не может поделать. Бросив взгляд в окно, она поняла, что очкарик в отличие от неё не остолбенел. Игнис стремительно начал набирать скорость, чтоб подрезать медлительный грузовик. Фэррон выдохнула и против всех законов сохранения жизни ослабила давление на педаль. Когда же пикап оторвался вперёд на приличное расстояние, розововолосая и вовсе отпустила газ и резко затормозила, выворачивая руль так, чтоб перекрыть дорогу.

«Хочешь, получай», - подумалось ей,когда монстр настиг грузовик, девушка успела открыть дверь.

***

Ваниль отвергла подругу, которая обманула её и избила важного для неё человека. Внутренняя гордыня требовала отмщения за себя. Сев в автомобиль, несмотря на испуг от огня диких тварей и переживаний за светловолосого стрелка, она была настроена терзать провинившуюся подругу равнодушным молчанием так же, как поступил с ней Промпто вчера. Она уже знала на собственной шкуре, как это больно.

Но Лайтнинг не говорила с ней, она стремительно покинула автомобиль и бросила на прощанье такой взгляд, что рыжая сама почувствовала себя виноватой.

Ваниль побледнела, даже веснушки стерлись с её лица. Как же Лайтнинг посмотрела на неё, сколько родительского прощения было в её светлых глазах. И это казалось настолько болезненным и укоряющим, что горло защекотали слезы. Шевеля во рту одеревеневшим языком, Ваниль уверяла себя, что права она, что это Лайтнинг предала её, а не наоборот. Но нахлынувшие переживания сметали все её блоки. Она чувствовала себя виноватой перед девушкой из Кокона за то, что та полезла спасать её; перед Фанг, что не слушала и доставила неприятности своим похищением; даже перед Промпто, которому не могла быть тем, кем хотела.

Она очнулась от самобичевания только, когда очкарик начал движение вместе с грузовиком, за рулем которого была Лайтнинг. Втянув ртом воздух, она округлила глаза.

- Что! Что она делает?! – встревожено спросила Ваниль.

Игнис терпеливо молчал. В его планы не входило говорить: «Спасает тебя, дура». Он упорно и сосредоточенно держал руль, смотрел вперёд. Спина и ладони намокли от холодного пота, всё же эти адреналиновые всплески были совсем не его и не доставляли никакого удовольствия.

Когда они пронеслись мимо первой огненной преграды, девчонка заверещала и вцепилась в плечо Игниса.

- Нет! Зачем она это делает! Остановись! – повторяла Ваниль снова и снова.

В ответ он сдержано сжимал зубы. Но когда вторая огненная преграда начала их преследовать, целенаправленно и безжалостно догоняя живой щит, рыжая забилась в истерике, встряхивая мужчину за руку. Это никак не могло сочетаться с хорошим вождением, и он, не выдержав, отпихнул девчонку, отвешивая пощёчину, чтоб привести её в чувства.

- Хочешь, чтоб мы сдохли? - холодно сказал он.

Ваниль замолчала, прижимая руку к покрасневшей щеке. Умирать она не хотела.

Игнис, заручившийся паузой в истерике ребенка, кинул взгляд в зеркало как раз во время - монстр показался на дороге и начал их преследовать.

- Если хочешь жить, сиди тихо,- сказал очкарик и переключил скорость. Они начали обгонять грузовик.

Девчонка как завороженная смотрела, как они обходят вторую машину, а та даже не пытается ускориться, чтоб догнать их, остается позади, резко тормозит. Только тогда Ваниль осознала до конца происходящее. Девчонка с ужасом чувствовала, что не может пошевелиться.

- Мы должны вернуться, там же Лайтнинг! – еле шевеля губами, сказала она.

Игнис молчал, упорно смотря на дорогу, цифра на панели превышала сто восемьдесят.

- Хочешь, чтоб её старания оказались бесполезны?

Ваниль поняла, что она трус, паразит, живущий за счет других. И прокляла себя за то, что не смогла остановить Лайтнинг, Игниса. Каково ей будет жить, зная, что кто-то ради этого пожертвовал собой? Зачем Лайтнинг поступила с ней так…

***

- Что это было? - спросил ошеломленный Гладиолус, – Ты видел?

- Да…

Болтливый блондин даже не знал, что ответить. Видел ли он пронесшийся мимо грузовик и гиганта, рванувшего за ним? Глупый вопрос!

Они оба стремительно двинулись к дороге, там монстр терзал «добычу». К ним присоединился Ноктис. Принц был в крови под цвет своих глаз и сбивчиво дышал. Блондин уже было решил, что он ранен.

- Ты… - беспокойно начал Промпто.

- Убью тварь, – шипя, выдохнул принц и побежал вперёд.

Гладиолус поспешил за сероволосым, обгоняя его.

У стрелка даже мурашки пробежали по спине, Ноктис не был ранен, это всё была чужая кровь, он же выглядел сейчас как бешеный пес, разве что пены у рта не хватало. Промпто опустил голову, собирая силы и проверяя обрез, глаза снова начали болеть от бесконечных огненных всполохов.

***

Лонг Гуи уже вкусил диковинного зверя, что настиг. Бивни окончательно разорвали горящий тент, зубы врезались в металлическую шкуру кабины. Монстр был разочарован, в досаде он облил корпус грузовика клубящейся лавой. Затем как будто бы секунду размышлял, догонять ли вторую машину, но та успела скрыться из вида, уносясь вдаль с небывалой скоростью. Сзади раздался выстрел, решивший его выбор.

Зверь развернулся, готовясь отомстить за недавнюю рану. В зареве собственного пламени он заметил несколько мелких фигур, приближавшихся к нему. Одно существо стремительно начало восхождение по опущенному хвосту и крупу. Животное хотело скинуть седока, но в единственный видящий глаз полетела большая и острая щепка. Если бы Лонг Гуи разбирался в человеческих вещах, он бы понял, что это был меч. Отдергивая голову, животное пошатнулось и упустило момент, когда могло избавиться от незваного гостя на спине.

Под сопровождение выстрелов блондина Гладиолус добрался до загривка, украшенного по центру огромной чешуей. Держаться за неё было более чем удобно.

Ноктис продолжал атаку, ещё на бегу дистанционно отсылая мечи к морде чудовища. Правда, без твердости направляющей руки от них было мало толка. Зверь раскидывал их как рой мух. Добравшись до твари, принц попытался повторить путь Глада. Кровожадно оставляя на спине монстра широкие алые рубцы.

Гладиолус завершил свой восход на Эверест и, оказавшись на макушке, вонзил призванный меч в голову Лонг Гуи. Невероятно живучий монстр подкосился, склоняя голову вниз. Принц добрался до чешуи на загривке вонзил в затылок свой клинок. Массивное тело обмякло и столь стремительно рухнуло на грузовик, что Гладиолус полетел кубарем на асфальт, ударяясь плечом.

***

Сплюнув кровь, она выключила гравитон и попыталась оторваться от земли. Одну руку Лайтнинг почти не чувствовала.

Как она успела вылезти и оказаться в нескольких метрах от грузовика, девушка уже не помнила, возможно, зверь сам откинул её. Впрочем, какая разница.

«Жива», - пронеслась мысль в голове, и желание встать на ноги вовсе пропало.

«Надо отдохнуть».

***

Гладиолус поднялся, рука болела - вывих или перелом, но, честно говоря, это его мало волновало.

- Кто в грузовике был? - крикнул громила.

Промпто рванул к горящей машине, но на подступах к ней Ноктис неожиданно схватил его за край жилета.

- Пусто, - сказал он, пытаясь отдышаться.

Принц уже успел заглянуть в кабину. Он стучал зубами от злости, не находя ответа на терзавший его сейчас вопрос.

Блондин, ловя на лице обжигающие блики, сделал несколько шагов назад.

- Значит, нужно искать, он же не сам сюда приехал,- смотря на пылающий автомобиль немигающими глазами, сказал стрелок.

Ноктис выпрямился, смиряя взглядом Промпто, у которого неожиданно прорезалась рассудительность.

========== 18. Первый шаг ==========

Игнис снял очки и приложил к кровавому отеку на скуле лёд. Стратег скрежетал зубами от досады — вечно он старается, а после не получает никакой благодарности. Ваниль оставила синяк на плече и теперь ненавидит его, а ведь он спасал её жизнь. Розововолосая оказалась куда хитрее, чем он считал. Её самопожертвование одним махом перечеркнуло все его старания, тонкие и изящные переплетения. К чертовой матери этих детей с их глупостью. Ноктис, так вообще, ни за что съездил по лицу. Принц, только увидев Игниса, оскалился и, даже не выслушав, вмазал кулаком в челюсть.

«Идиот», - кошки скребли в душе тактика, а след от удара ныл, не переставая напоминать о несправедливости.

Нокт совсем потерял голову из-за сучки. А она оказалась уж чересчур живучей. Советник в сердцах надеялся больше никогда не увидеть её розовые волосы, которые начали его порядком раздражать. Впрочем, если бы принц не тащил на руках эту стерву, Игнис вряд ли отделался одним ударом. Перед глазами внезапно встала картина, когда Ноктис точно так же притащил Лайтнинг в командный центр, тогда-то и начались все беды тактика. Игнис ещё несколько раз плюнул проклятиями в девицу.

Конечно, всё это ожидаемо - после битвы Каэлум был на взводе и плохо контролировал себя. Тактик хорошо знал Ноктиса и должен был это предугадать. Потому-то очкарик после удара молча, не теряя самообладания, развернулся, давая сыну короля время остыть. Вступать в полемику с ним в таком состоянии было бы ошибкой. Сейчас же прошло немного времени, истощенный принц впал в апатию, и стоило расставить все точки:

- Я ничего ей не говорил и не предлагал, она выскочила из машины с требованием, чтобы я ехал вперёд, и села в грузовик, - Игнис осознавал, что лукавит, всё же косвенно их разговор мог повлиять на Лайтнинг. Но если все было так, он сделал это ненамеренно, и прямых доказательств его вины нет. - Спроси её сам.

Ноктис, повернувшись к нему спиной, молча отмывал лицо и руки от крови. Он не отвечал стратегу. Соприкасаясь глазами с самим собой в зеркале, принц примирял чувства в своем воспаленном сознании. Это давалось ему с трудом, Ноктис пытался восстановить тонкую сеть, порванную ураганом, терпеливо распутывая крепкие узлы, перебирая нити в своей голове, возвращая их на места.

Почему, когда даешь волю своей агрессии, становится только хуже? Злость порождает больше злости. Каждый раз она кипит и выжигает тебя, кажется, стоит выплеснуть её, и все пройдет, станет легче, но это не так. Пустота чернотой съедает изнутри, и ещё больше хочется крушить и ломать. Это какой-то адский наркотик, накатывающий на тебя снежным шаром и не приносящий удовольствия.

Полчаса назад он был просто в бешенстве, узнав, что за рулем грузовика ехала Лайтнинг. Воспоминания нахлынули, и он стиснул кулак до боли. В зеркале отразилось его красивое лицо, перекошенное от злости…

Девушку без сознания первым заметил Промпто. Когда Ноктис понял, что это Лайтнинг, его буквально взорвало изнутри. Как этой идиотке хватило ума на такое? Словно она решила сделать это на зло, умереть и так сбежать от него!

Он сильно тряхнул её за плечи и хотел сообщить что-то в роде: «Если сдохнешь, я тебя прибью!» Но осекся, осознавая, что это звучит глупо. Ноктис суеверно гнал от себя мысли, что было бы, если розововолосая оказалась менее удачлива и покинула его раз и навсегда. Тем временем девушка пришла в себя и пронзила принца своим лазурным взглядом. Дрожь растревожила его легкие. Рука Лайтнинг, стиснувшая воротник куртки, так вообще вызвала взрыв в груди. В итоге он смог жалко сказать только одно:

- Дура…

Лайтнинг промямлила что-то в ответ и упала вперёд, уткнувшись носом в его шею. Девушка продолжала шевелить губами. Он, кажется, чуть не взвыл, закатывая глаза от этого прикосновения и позы, слишком напоминавшей ему объятья.

Даже сейчас, вспоминая ту сцену, он нервно прикусывал щёку: «Стерва! Как на неё злиться после такого?!» Сына короля бесило, насколько он слаб против близости с Лайтнинг. Будто бы она специально в самые неподходящие моменты туманила его голову неуместными и приторными мыслями. И всё же она была жива, за такое Ноктис готов был простить ей многое.

Неприязнь же по отношению к Игнису никак не поддавалась истреблению. Принц ещё днем понял, что стратег готов на всё, чтобы избавиться от девушки из Кокона. Рационально Ноктис понимал, что заставить человека полезть в пасть к зверю сложно, а непрогибаемую Лайтнинг так вообще невозможно. Однако сын короля интуитивно видел причастность своего советника. Нокт прекрасно знал о способностях тактика дергать за невидимые ниточки. Да и внутреннее “Я” кричало, что Игнис был обязан охранять собственность господина. Не дать ей даже подумать о подобном саморазрушении.

Ноктис, наконец, развернулся и приложил к лицу полотенце. Когда он поднял глаза на советника, тот отметил, что принц успешно возобладал над эмоциями. В синих глазах не виделось алых всполохов и желания уничтожать всё вокруг.

- Она так легко смогла сбежать от тебя? – спросил сероволосый, в голосе звучал болезненный для советника укол.

- Я предупреждал тебя – она слишком опасна! Кто его знает, как ей в Коконе мозги промывали, может она диверсант-смертник! – настаивал стратег. - К тому же я просто не ожидал, что те твари будут влиять и на неё! На нормальных женщин они действуют по-другому, знаешь ли…

Каэлум с секунду переваривал слова Игниса, томно прикрывая веки. Принц призывал свой здравый смысл, он ведь прекрасно знал, что обычно на девушек реликтовые бестии влияют диаметрально противоположно, заставляя трепетать и забиваться в ужасе в тёмные углы. Как будто бы у этих монстров подписан контракт с жителями Пульса, слабых они не манят, забирая только тех, бой с кем будет им интересен. Но в любом случае ни те, ни другие не испытывают желания добровольно кинуться в пасть монстру. Даже тут Лайтнинг всех обскакала.

«Нормальных»,- он растягивал в голове это слово. Интересно, очкарик намекает на то, что сам принц ненормальный?!

- Мне все равно, что творится у неё в голове, но теперь, если случится так, что она случайно поскользнется на лестнице или перережет себе вены, будешь виноват ты, - спокойно, но уверенно сообщил Ноктис.

Игнис скривил лицо от такого заявления. Унижение было неимоверное. Нести ответственность за её глупое поведение перед кем-либо он не собирался. Она не ребенок, а он уж точно не её нянька. Это работа не его калибра. В очередной раз захотелось придушить этого розововолосого монстра, завладевшего головой его принца. Он отложил лёд и встал, возносясь над Ноктисом почти на полголовы.

- Давай сейчас разъясним пару вещей. Я выполняю за тебя массу грязной работы, помогаю, но лишь до тех пор, пока вижу в этом смысл. Если нам может что-либо помешать, я устраняю проблему, либо покидаю команду. Вкладывать свои силы в то, что обречено провалиться, я не собираюсь, – тон стратега был непривычно резок и откровенен. Ноктис слушал его очень сдержанно, даже не дышал, Игнис как будто плевал ему в лицо. - Я лоялен, но, если я уважаю тебя, это ещё не значит, что я буду унижаться и терпеть её.

Ноктис понимал, что тактик по-своему прав, да и он может требовать от Игниса безграничного подчинения лишь до тех пор, пока сам стратег это позволяет. Вот только в груди что-то протестовало, мучая противоречиями. Он долго молчал, Игнис заметил, что взгляд принца стал стеклянным, как будто тот смотрел сквозь него. И на секунду пожалел о сказанном. Ноктис иногда казался ему беспомощным ребенком, которому он не в силах отказать в поддержке. Как хорошо, что сына короля в таком свете видел только он. Игнис положил руку на плечо Нокта.

- Я многое могу понять и стерпеть…

- Просто оставь её и меня в покое, - резко сказал сын короля.

Тактик хотел что-то ответить, но его телефон зазвонил. Надев очки, он посмотрел на номер и взволнованно втянул воздух.

- Новости из Южного Клыка, - сообщил он и сделал движение рукой, означающее остановку их разговора.

Включив телефон, он покинул помещение. Ноктис проводил его взглядом. В душе что-то ломалось, заставляя оставить ненависть к советнику хотя бы на сегодня. Но желание найти виноватого в этой истории не покидало. Зачем Лайтнинг сунулась туда в её-то состоянии, и физическом, и моральном? Чтобы спасти Ваниль? Эту маленькую дуру, что предала её же? Девчонка даже не способна оценить такую жертву. Помимо Лайтнинг и Игниса, принц столкнулся с третьим человеком, который в этой ситуации выводил его из себя.

***

Мужчина скинул красный плащ и вальяжно развалился в кресле. Пируэтом закинув ноги на стеклянный столик, он уперся взглядом в свои начищенные ботинки. Рука бродила в корнях рыжих волос, поэтично вскидывая челку. На лице Рапсодоса не было привычной улыбки, ему некому было улыбаться. В полном одиночестве он был погружен в свои раздумья.

Только что его старый друг сообщил кое-какую информацию, и теперь стоило осмыслить её и использовать с пользой для себя.

Губы Рапсодоса бессознательно содрогнулись в отвращении. Он подумал об очкарике, с которым ему предстоит вскоре общаться. Этот сосунок уже злил своим умением уходить от ответов и полным уничижением. В конце концов, только благодаря Генезису они провернули дело с Южным Клыком. Он же не ради пренебрежительного отношения соблаговолил помочь им. Рыжий мужчина был намерен в полной мере получить вознаграждение за такой труд.

Рапсодос прекрасно знал, что очкарик лишь пешка, за его спиной есть кое-кто более важный. Парень же до сих пор вертко укрывал своего господина, и генералу никак не удавалось вывести его на чистую воду. Мужчина был более чем уверен, что он единственный из заговорщиков, кто в этом вопросе продвинулся дальше всех. И вчерашний разговор с Сефиротом это подтверждал. Баретт и его повстанцы казались слишком идейными и благочестивыми, а стало быть глупыми, чтобы использовать хоть сколько-нибудь действенную стратегию в шпионской игре. Крамер и её щенок-подкаблучник тоже вряд ли блистали в подобных делах. В их случае, наоборот, ушлость портила всё дело. Благородная стерва была столь самовлюблена, что вряд ли видела дальше своего носа.

Хотя, эта пара была симпатична Генезису, они казались ему наиболее управляемыми из всех заговорщиков. Стоило им посулить власть, слить кое-какую важную информацию или даже намекнуть, как они запляшут перед ним на задних лапках в ожидании косточки. Осталось только найти эту «важную информацию».

Были ещё контрабандисты, но они вообще другое дело. Рапсодос вначале чувствовал что-то общее с ними. Абсолютно хладнокровные, не имеющие никаких идейных или тиранических затыков, ребята, ввязавшиеся в дело только ради денег. Но, получив ещё вчера днем сообщение, что родственницу атамана похитили ребята под флагом «Двух Винтовок», он понял, что нашёл зацепку. Торговцы оружием были одними из заговорщиков, хотя к ним было сложно подобраться. Рапсодос на первых порах подумал, не с подачки ли соседнего государства в Каэлуме затевают переворот. Всем было известно, что Балфер, лидер торговцев оружием, иностранец.

Мужчина, морщась, помассировал переносицу.

Генезис сразу после собрания благородно протянул руку помощи анонимному лидеру восстания. Он пообещал очкарику помощь в Южном Клыке, естественно, намекнув, что хотел бы ближе познакомиться с тем, кто додумался объединить все эти полюса ненависти к нынешнему королю. Подставное лицо в очках нарочито сдержанно приняло помощь и до сих пор держало Рапсодоса на сухом пайке. Они ни разу не встречались после собрания, юноша предусмотрительно избегал генерала, общаясь по телефону. Генезис же на сегодняшний день обладал только слухами и догадками. Конечно, интуиция у рыжей бестии была развита более чем, но фактов не хватало…

Тряхнув головой, мужчина прогнал несвоевременные мысли, сейчас стоило сосредоточиться на разговоре с очкариком. Просидев ещё с полчаса, полируя взглядом свои ботинки, он, наконец, набрал злополучный номер.

***

Ваниль вцепилась в майку Промпто так сильно, что он услышал, как затрещали швы.

Очкарик довез её до какого-то очередного гаража-базы, где запер в комнате, оставив наедине со своими переживаниями. Он уехал, ничего не объясняя, назад за оставшимися на дороге. Сколько времени прошло, она не знала, но, казалось, уже целая вечность. И вот дверь распахнулась, и на пороге показался светловолосый стрелок, целый и невредимый.

Ваниль одним рывком вскочила и уткнулась носом в его грудь. Промпто на секунду оторопел, раскинув руки. Неправильность происходящего била в глаза. Он осознавал, что это были скорее не любовные объятья, а объятия поддержки. Словно Ваниль искала так родительскую защиту. Но у кого? У такого развязного типа, как он? Опять какая-то глупость - он плохой герой, а она жертва. Собравшись, Промпто опустил ладони на дрожащие плечи девушки. Ему самому на секунду показалось, что сейчас он грубо оттолкнет её, чтоб не привязывать ещё сильнее к себе этого любвеобильного ребенка. Но сильные руки осеклись. Мысленно браня себя самыми последними словами, он оставил всё как есть. И столкнулся с очередной проблемой — он не умел успокаивать плачущих девочек. Как мучительно заставить себя сказать банальность типа: «Всё будет хорошо, не плачь!», как будто ты обязательно соврешь. Он молчал.

Ваниль чуть успокоилась, словно поняв, что светловолосый парень не призрак и состоит из плоти и крови, подняла глаза.

- Лайтнинг умерла из-за меня! - выдохнула она ему в грудь.

Промпто неуместно рассмеялся, услышав то, что ему казалось глупостью. Уж больно искренне и чисто она переживала. Теперь успокоить ребенка казалось ему проще простого.

- Она жива, - послышался холодный голос. - А ты рассчитывала, что она умрет?

Ваниль оторвала лицо от груди Промпто и увидела, что стрелок пришёл не один. В дверном проеме виднелся сероволосый парень. Имя его она может и слышала вскользь в их разговорах, но не запомнила. Главнее была чёрная аура, что он источал. Честно говоря, Ваниль никого так сильно и бессознательно не боялась в своей жизни. Ей хватило одного звука его голоса, чтобы затрястись, как кролик. Промпто сразу заметил, как замерла девушка, продолжая растягивать его майку.

- С ней всё в порядке?! – пересиливая дрожь в голосе, пролепетала рыжая.

Ноктис как то по-садистски посмотрел на ребенка, решая, как сильнее уколоть.

- Нет, на ней нет ни одного живого места. И всё из-за тебя,- голос его умело давил на самые болезненные точки.

«Зачем он со мной так?!» - подумала девочка. Она итак уже до изнеможения истерзала себя чувством вины.

Ваниль ещё сильнее вцепилась в майку Промпто. Блондину показалось, что девчонка прячется за него от прожигающего взгляда Каэлума. Он обернулся, чтоб посмотреть, что же там вытворяет принц, и сказал:

- Лежит пластом, но жить будет, она у тебя на редкость везучая… - Промпто прикусил язык, чуть не добавив в конце привычное для себя ругательство.

Говорил он Ваниль, однако, косил взгляд на Ноктиса. Сероволосому даже показалось, что в синих глазах друга появился редкий для развязного блондина укор.

- Я… Я хочу её увидеть, - задыхаясь, проговорила Ваниль.

Ноктис прикрыл глаза, думая: «А хотела бы Лайтнинг видеть эту маленькую идиотку?» Возможно, да, она столько ради неё сделала. Принц осознал, что вообще не будь Ваниль, девушка из Кокона не оказалась бы рядом. Только это рыжее существо держало Лайтнинг около него. Судя по тому, что Фэррон проделала с грузовиком, она легко могла бежать. Тут голову посетила мысль, что даже если розововолосая и хочет встретиться с Ваниль, он этого не хочет. Это было вполне понятное для сына короля собственническое чувство, к тому же он желал отомстить за страдания Лайтнинг. За то, что глупая девчонка попала в сети его стратега.

- Зачем? – безразлично, почти лениво спросил он. А так хотелось сказать: «Хочешь сделать ей ещё больнее?»

- Хочу попросить прощения…- пискнула она из-за спины блондина.

Её слова вызывали только злость, Ноктис уже был готов оторвать её глупую голову.

- Думаешь, так можно что-то исправить? – спросил он, наклоняя голову набок, и в голосе появилось что-то устрашающее, ледяное, пронзающее сердце. – Я не подпущу тебя к ней и на километр.

Девушка, не в силах что-либо ответить, снова уткнулась носом в белую майку.

Ноктис же посчитал, что удовлетворен подобной местью, и втянул воздух полной грудью. Он покинул помещение, размышляя о том, что может предложить Лайтнинг взамен невыносимой девчонки. Чем можно купить девушку из Кокона?

Промпто было ринулся за принцем, то ли по привычке, то ли чтоб ляпнуть что-нибудь малость колкое по поводу привязанности принца к розововолосой, а, возможно, он надеялся уже избавиться от неестественных для себя объятий, но остался на месте. Хватка Ваниль не ослабла, словно маленькие руки сковала судорога.

***

Лайтнинг лежала на кожаном диване, рассматривая его поверхность. Светло-коричневый, кофе с молоком, ровный и так похожий на скорлупу яиц. То место, в которое они приехали, оказалось перевалочной базой контрабандистов. В руках она сжимала пластиковую бутылку с водой. Весь день пронесся мимо такими разрозненными отрывками, картонными иллюстрациями в книге, что казался нереальным. Будто кто-то засунул в её раскалывающуюся голову чужие воспоминания, разные дни, разные жизни.

Тело болело, но она уже привыкла к боли, и, казалось, так невыносимо было всю жизнь. Теперь, ко всему прочему, она обзавелась вывихом плеча и чуть не выбила зуб от удара о дорогу. Слава богу, гравитон смягчил падение. Болевой порог Фэррон и раньше был завышен, а теперь и вовсе исчез.

Она расшатывала языком резец, проверяя его на прочность. Так бывает, когда нервничаешь, неосознанно делаешь то, что нельзя. В голове засели воспоминания о последних событиях, заставляя её стыдливо покрываться краской.

Когда Лайтнинг очнулась в руках сероволосого подонка, она испугалась, что он преследует её даже после смерти. Алые всполохи от огня и синие тени выразительно очерчивали его лицо. Весь в крови, с звериной яростью в глазах он не был похож на человека, скорее на дьявольское отродье, пусть и красивое… Она отчетливо услышала:

- Дура…

«Сама знаю, сволочь», - ответила девушка, но из непослушных губ раздалось нечто иное. Не в силах держаться в вертикальном положении, она схватила его за воротник и уткнулась носом в тело парня. Девушка продолжала извергать бессвязный шепот - ругательства в сторону его ключицы, а сама думала - как же хорошо и приятно, сдавливая пальцами край воротника, чтоб быть ближе…

«И что только мог подумать он!» - задыхалась она. Лайтнинг было отвратительно стыдно за себя, и это чувство затмевало всё прочее, случившееся сегодня, что только усиливало её переживания. Почему по сравнению с этим инцидентом ей было безразлично то, что она чуть не умерла? Предательство Ваниль хоть и ныло внутри, но не кололо так остро и терпко. Хотелось биться головой о стену, выдавливая из сознания это совершенно глупое событие. В порыве злости на себя Лайтнинг сильнее надавила на зуб и почувствовала вкус крови: «Чёрт!» Пересиливая головокружение, с трудом она поднялась и села на край дивана. Отпив воды, девушка отрывочно вспомнила, ещё и как принц нес её на руках, и откуда у него берутся силы. Злясь на себя сильнее, она заглотнула очередную порцию воды. Когда Лайтнинг оторвала бутылку от лица, её взгляду предстала картина, которую она меньше всего хотела сейчас увидеть.

Ноктис открыл дверь, он только что переоделся. В этот раз изменение в его неизменно чёрной одежде было столь разительно, что даже Лайтнинг не могла этого отрицать. Перед девушкой словно появилось фото, которое она видела на Коконе: «Интересно, если бы он был и раньше так одет, я вспомнила бы его сразу?» Это было, конечно, глупое предположение, но Клэр к своей досаде отметила, что он производил иное впечатление, чем раньше. Он выглядел старше и серьезней. В сущности же ничего не изменилось! Ботинки, узкие брюки, пиджак, рубашка - всё черное, но почему-то теперь его надменность и холодность выглядели более уместно и гармонично, как необходимый аксессуар к дорогому костюму. Лайтнинг не могла сказать, что так Ноктис ей нравится больше, она упорно твердила себе, что не может чувствовать симпатию к подобному человеку. Да и его вид теперь ещё больше подчеркивал их различия. Но отчего-то девушка не могла оторвать глаз.

Принц проверял расстегнувшуюся запонку, когда поймал на себе пристальный взгляд. Мурашки пробежали по спине от её прожигающих ледяных глаз. С презрением поняв, что подобное чувство не соответствует его статусу и самомнению, он задрал нос повыше и изящно выгнул бровь: «Нравится?» Лайтнинг поняла его намек и залилась краской, но всё же продолжала проплавлять дыру в его голове теперь с явной ненавистью.

После сцены на дороге Каэлум-младший старался быть с девушкой, вызывавшей в нем трепет, как можно более жестким и сдержанным, боясь растаять у неё на глазах, показать, насколько он слаб или она сильна.

Лайтнинг же теперь была настроена делать вид, что ничего не происходило. В голове пульсировали одни отрицания: она не облокачивала голову на его плечо, не чувствовала его запаха и теплоту кожи, не вызывала мурашек своим дыханием, это ей не нравилось.

- И о чем, интересно, ты думала, садясь в грузовик? - спросил Ноктис, холодно расставляя четкие паузы. Какая-то странная мысль грызла его, отчего-то он не мог простить ей притяжения к реликтовым тварям. Это была его привилегия и его парней. Если себе он легко находил оправдание, то её стремление к самопожертвованию, к собственной смерти было для него невнятной глупостью.

«Он собирается меня воспитывать?» - поняла Лайтнинг. Продолжая краснеть, она опустила глаза, но только от того, что пыталась сдержать смех. Так нелепо ей это казалось после всего, что ей пришлось пережить. Судороги в диафрагме намекнули на то, что ко всему прочему она могла повредить ребро. От острой боли девушка пришла в себя.

Ноктис наблюдал за ней и сходил с ума. Так плохо казалось ему её состояние. Хрупкая и полупрозрачная, сломленная везде, где только можно. Зачем эта дура калечит себя ещё сильнее? Это было противоестественным и таким болезненным прежде всего для него самого, но сын короля обязан был держать лицо. Его абсолютно не удовлетворила её реакция на первый вопрос, и он, отчасти бессознательно, попытался вылить свою внутреннюю рану в колких для девушки словах:

- Ты вообще о чем-нибудь думаешь, кроме того, как сдохнуть поскорее?

Лайтнинг слегка покачнулась, чувствуя себя неадекватно. Ноктис решил, что она сейчас потеряет сознание, и в душе клял себя за всплеск нечеловеческой крови. Он готовился в любую секунду податься вперёд, чтоб успеть подхватить её.

Его голос оставил в ушах звон, как будто бы он в бешенстве орал. Но ведь Ноктис оставался спокойным. Лайтнинг прикусила бы губу,если бы та не распухла. Фэррон осознала, что Каэлум применяет к ней свою гнетущую, подавляющую всякое сопротивление ауру. Как же хорошо, что на неё это не действует в полной мере.

- А ты вообще что-нибудь чувствуешь, кроме безразличия и презрения ко всему вокруг? – с трудом сказала розововолосая. Лайтнинг так устала от его доминирования, что ей захотелось поменяться местами с принцем.

Ноктис замер и вовсе не от того, что Лайтнинг проигнорировала приказ его тёмной натуры, к подобному сопротивлению с её стороны он уже начал привыкать. Принцу показалось, он уловил ту грань, когда их общение, наконец, перешло из допроса в диалог. Ведь этого он так хотел. Не только слышать ответы, но и чувствовать, что он интересует эту девушку. Парень сделал несколько шагов в её направлении. Ноктис не понимал, что заставило его идти вперёд, но девушка притягивала его, как магнит.

Лайтнинг, сидевшей на диване, пришлось задрать голову. Она была напряжена, не зная, чего теперь ожидать от приблизившегося садиста. Он же бесцеремонно запустил свою руку в её волосы, и грудь девушки замерла, словно не могла больше принимать кислород.

- Ты даже не представляешь себе, сколько всего я чувствую,- голос звучал для Клэр невыносимо пошло, грубо. Ноктис заметил, что её глаза превратились в тёмную морскую воду, напитавшись его прикосновением.

Поведение парня выглядело слишком нездорово для Клэр. Сжимая в руках пластиковую бутылку, девушке показалось, что подобное уже случалось. Лайтнинг уже видела отражение своих мучений в его холодных зрачках. Он не раз точно так же высасывал эмоции из неё. Не в силах больше терпеть это, она продолжила говорить, задыхаясь:

- Ты ничего не чувствуешь и мучаешь меня, чтоб хотя бы так ощутить… - её тихий и хриплый голос оборвался, он сжал пальцы чуть сильнее, натягивая волосы.

То, что говорила Лайтнинг казалось несправедливым, болезненным, но он не мог обвинить в её обмане никого, кроме самого себя. Разве он не старался, чтоб окружающие видели его таким – безразличным и жестоким? Разве его это не забавляло? Ноктис наклонился к её лицу, соприкасаясь с ней лбом, и закрыл глаза.

Девушка заметила, как болезненно пролегли морщинки около его глаз.

- Если бы я не сдерживал свои чувства, вокруг меня не осталось бы ни одного живого человека, - в голосе неожиданно не было льда и прошлой фальши. Он дрожал, и Лайтнинг показалось, что она услышала что-то новое - усталость. С ужасом девушка поняла, что сейчас ей жалко принца.

Она скользнула рукой по его кисти, той, что терзала розовые волосы. И сразу почувствовала, как давление ослабло, словно пальцы отпустил болезненный спазм.

Дрожь побежала, стремительно неся к глазам золото. Ноктис как будто проснулся, задыхаясь. Принц боялся открыть веки и показать Лайтнинг, как изменилась его радужка. Отчего-то демонстрировать свое счастье ему было тяжелее, чем ненависть. Словно так он становился слабее и беспомощнее ребёнка. Но всё же он никогда ещё не был так близок к ней, не столько физически, как морально. Это отрезвляло от выстроенных собственноручно преград и запретов, вранья. Почему ОН должен сдерживаться, если так сильно хочет её? Нокт мысленно почувствовал вкус её губ.

Лайтнинг увидела, что принц замер, и легко вывернула голову из его хватки. Делала она это слабо и мягко, боясь спровоцировать. Но рука его сейчас итак была необычно податливой.

Чувствуя себя последним кретином, потеряв её близость, Ноктис смог выгнать эйфорию из головы и без страха открыть глаза. Взгляд уперся в розовую макушку. Бессильно цепляясь за последнюю нить, принц присел так, чтобы они оказались на одном уровне. Щека почти касалась щеки, губы были обращены к её уху.

- Я постараюсь, чтобы мы быстро прошли блокпосты, меньше, чем через час, ты окажешься в регенерационной камере,- еле слышно произнес он. Лёд не возвращался, заставляя Лайтнинг пугаться его обволакивающего голоса, полного заботы. В голове девушки снова запульсировало защитное отрицание.

- Зачем ты это делаешь со мной? Чтобы помучить ещё?- сипло спросила она.

Принц не понимал её упрека, почему она так упорно продолжает в чем-то обвинять его? Он же перешел на крайние для себя меры, интересно, она хотя бы подозревает, насколько ему сложно так прогнуться под кого-либо.

«Дура!» - в очередной раз за сегодня подумал он и, окончательно лишенный сил её глупостью, обрел твердость и подался к её губам. Просто поцеловать.

Сколько можно было сдерживаться, скрывать? Как ей лучше объяснить, почему он делает это? Принц никогда в жизни не подобрал бы слов, правильных интонаций, чтоб она поняла, сколько трепета он вкладывает в эту мысль: «Ты моя, и я буду защищать тебя».

Когда его губы коснулись по-детски невинно её, Лайтнинг остолбенела. Раньше иррациональное поведение принца, его слова, все странности она списывала на дурное воспитание, извращенный ум, желание поиздеваться над кем-нибудь, на всё что угодно, кроме теплых чувств к себе. Теперь-то она не могла больше отрицать самое очевидное - она нравилась ему.

Не чувствуя даже малейшего сопротивления, он продолжал самоутверждаться в её пространстве. Руки легли на плечи и шею, тело подалось вперёд, прижимая Лайтнинг к спинке дивана. От этого легкого толчка она выдохнула, и Ноктис сразу проник в раскрывшиеся губы, упиваясь тем, что, наконец, сделал это с ней.

О чем теперь думала Лайтнинг? Да ни о чем, кроме того, как её щёки пылают огнем, а Ноктис продолжает наступать, заставляя скатываться по скользкой кожаной поверхности. Как она могла позволить ему терзать свои губы? Он хозяйничал в её рту, её сознании. Возбуждение гуляло по телу, и только полное отсутствие сил мешало ей положительно ответить Ноктису. Из руки вскользнула пластиковая бутылка, катясь по полу, пальцы щепоткой смяли рукав его дорогого пиджака.

Он согнул её до предела, и от очередного движения языка почувствовал вкус крови. Девушка сдавлено простонала в его губы, резкая боль в ребре и зубе заставила её собраться и оттолкнуть человека, столь бесцеремонно ворвавшегося в её пространство.

Ноктис понял, что просто сделал ей больно, и это было неудивительно, она походила на один сплошной синяк, а он уже почти лежал на ней. Принц оторвался от губ девушки и приподнялся.

- Прости, - прошептал он, скользя щекой по её щеке.

Лайтнинг сглотнула, от Ноктиса её бросало то в холод, то в жар, и она не могла больше обвинять в этом свое состояние. Дрожь пересчитала каждый её позвонок. Когда стерлась та грань, за которой она перестала воспринимать его как врага? Теперь она ненавидела не только сероволосого подонка, но и себя, свое тело, которое, казалось, готово подчиняться чему угодно, кроме её собственного разума. Клэр зажмурилась, собирая в уголках глаз влагу. Она молчала, и принц понял, что девушка не хочет принимать его извинений. Ему самому было больно, он осознал, что хочет, чтобы девушка поняла его и простила за то, что он избил её и просто взял и привез сюда, за то, что украл важную для неё девчонку. Нокт вспомнил о Ваниль, которой запретил видеться с девушкой из Кокона.

- Прости…- повторил он снова, прошибая ледяные стены, которые Лайтнинг сейчас с трудом пыталась выстроить в своем сознании.

- Отпусти, я сейчас задохнусь, — только и смогла ответить она, сильнее давя рукой на его грудь. Глазами она пересчитывала плитку на потолке, боясь встретить мужской взгляд, как будто он сразу сможет прочитать ее постыдные мысли. Фаррон совсем забыла, что ее бледная кожа никогда не обманывает окружающих, выдавая её возбуждение алой краской. Смотря на щёки девушки, принц отстранился.

Клэр, избавившись от давления, попыталась снова сесть. Лицо было влажное, и от чужого поцелуя, и от слез, губы распухли и болели ещё сильнее. Она неловко терла лицо тыльной стороной ладони, пальцами, пытаясь делать вид, что ничего не произошло.

Её поведение омрачало победу. Ноктис ведь не почувствовал сопротивления своей воли, ему казалось, что девушка отвечает его поцелую. Кого она теперь пытается обмануть? Вспомнилась первая волна возбуждения к розововолосой, тогда в драке, как её отрицание очевидного сильно взбесило принца. Теперь же Ноктис подсознательно начал чувствовать, что всё это ложь, сколько бы она ни врала, Лайтнинг чувствует ту же искру. Принц понял, что смог преодолеть очередную преграду внутри себя и сделать ещё один шаг к своей цели - к ней. Лайтнинг же осталась в скорлупе своих предрассудков, но теперь-то Ноктис знал, что она может ответить ему взаимностью.

Напряжение, царившее в комнате, снял только стук в дверь. Ноктис выпрямился, отдергивая полы пиджака, и откликнулся. В проеме показался очкарик, синяк украшал его скулу, но и ухмылка самодовольно растягивала губы. Уж больно его забавляла картина маслом, что он застал. Помятая девушка, старательно прячущая красные скулы и нос за переплетением пальцев, как будто только что плакала, и Ноктис с подозрительно алыми губами — все это красноречиво сообщало стратегу, что он пришел как раз вовремя, чтоб помешать.

- Собрание Южного Клыка приняло решение присоединиться к нам! - Игнис говорил так громко и отчетливо, что Лайтнинг решила, что он специально делает это при ней.

«Чего он ждет от меня теперь? Думает, что я спасала Ваниль только ради того, чтобы гильдия избежала переговоров?» - девушка рассерженно распахнула ресницы, но не пошевелилась, даже не оторвала рук от лица.

Ноктис тоже понял, что советник сообщает ему такие новости незамедлительно вовсе не для того, чтобы порадовать оперативностью. Он слишком хорошо знал, что Игнис ничего просто так не делает. Каэлум вернул на свое лицо ледяную маску.

- Хорошо, нам пора выезжать, - безразлично сказал Ноктис, замечая это девушка удивилась: «Он столь холодно отреагировал на удачу, которую так упорно добивался?»

Игнис уже собрался выйти, считая, что принц последует за ним, но Нокт остался.

- Промпто ещё не уехал? - спросил он.

Советник поправил очки, оценивая смысл вопроса:

- Нет…

- Передай ему, пусть задержится,- сказал принц, и Игнис почувствовал, что господин вытесняет его из комнаты.

Закрыв за собой дверь, тактик мысленно выругался.

Оставшись снова наедине с Лайтнинг, Ноктис взял её кисть, на которой до сих пор болтался браслет наручников. Девушка сейчас была послушна и подала руку, считая, что он собирается перед отъездом снова сковать запястье. Но принц расстегнул металлические оковы. После случившегося на дороге они казались Ноктису уже фарсом.

- Почему? - спросила она, поднимая глаза.

- Судя по всему, они не остановят тебя, если ты захочешь бежать… - Она снова отчетливо услышала разницу в том, как Ноктис говорил с очкариком и с ней.

Принц замолчал, как будто с трудом пытался выдавить из себя следующие слова.

- Ты хочешь увидеть Ваниль?

========== 19. Тяжелый день ==========

Ваниль мучил полусон - полубред. Новый ночлег оказался до ужаса неудобным, терзающим тело и потяжелевшую голову. Весь остаток ночи в темноте она вспоминала встречу с Лайтнинг, лихорадочно отмечая всё новые и новые детали. Смешивала события с внезапными фантазиями.

Виделись они всего пару минут, слов было произнесено слишком мало, чтоб объяснить хоть что-то. Первую минуту девушки просто смотрели друг на друга, не находя, что сказать. Что одна, что другая внимательно всматривались в противоположное лицо. Ваниль с ужасом пересчитывала синяки и ссадины на Лайт. Розововолосая же была рада видеть, что девочка цела и невредима.

- С тобой всё в порядке? — тихо и хрипло спросила Клэр, взяв Ваниль за тонкие запястья. Её измученный голос заставил сжаться сердце девушки. - Хотя… Они вряд ли тронут тебя, - Лайтнинг уже поняла, что угрозы похитителей скорее игра.

Ваниль поморщилась от этих слов. Брови жалобно выгнулись в кривую дугу, она всегда свято верила в то, что с ней ничего не произойдет. Ей даже хватило сил не вспоминать сегодняшний вечер с монстрами и Игнисом. Недолго думая, Ваниль в ответ обняла розововолосую за плечи и уткнулась лицом в грудь.

- Я не хотела, правда, не хотела, чтоб все это произошло!- повторяла она.

Лайтнинг прикрыла глаза и провела рукой по рыжим волосам. Из груди вырвался протяжный выдох, как будто Клэр наконец нашла успокоение. Она ничего не отвечала девочке, но Ваниль почувствовала теплоту её сестринских рук, то, чего ей так не хватало… Ни Промпто, ни Игнис, стараясь успокоить её, не давали этого.

Слёзы больше не подступали к горлу, и Ваниль открыла глаза. Она из-за плеча подруги успела заметить то, как смотрел на них сероволосый парень. Даже мурашки пробежали по спине, которую накрывала рука подруги. Если взглядом можно было бы убивать…

Встретившись глазами с девчонкой, Ноктис холодно сощурился и отвернулся, как будто вид двух наконец встретившихся девушек вызвал в нем злость или боль. Конечно, по его затылку было сложно определить, что именно.

- Нам нужно ехать! - кинул он через плечо.

- Будь осторожна, никому не доверяй, я обязательно тебя вытащу, всё будет хорошо …- засеменила словами Лайтнинг, когда к ним подошел Гладиолус.

Громила с перевязанной рукой, видя, что девушки никак не желают подчиниться воли принца и разомкнуть свои объятья, осторожно коснулся плеча Лайтнинг.

Ехали они на разных машинах, в разных направлениях, Промпто с Ваниль пересели в пикап. Остальные сели в машину, что ждала их в гараже. Блондин объяснил все просто: «Так нужно». Впрочем, Ваниль уже привыкла к его лаконичным и пространным объяснениям - только отстань.

- Этот парень… В костюме…- начала вдруг рыжая, вспоминая прожигающий взгляд.

Промпто многозначительно промолчал.

- Почему он… эммм так злится… ненавидит меня?

Блондин как-то странно, даже лукаво улыбнулся, но снова не стал ничего объяснять:

- Он такой со всеми… не обращай внимания.

- Со всеми? И с тобой? – вдруг спросила девочка, - Почему тогда ты с ним?

- Потому что я такой же, - стрелок хищно показал клыки в лучезарном оскале, и Ваниль повторила про себя свои старые мысли: «Нет, ты меня не обманешь, я знаю, что ты другой!»

Это были последние воспоминания о той ночи, которые она смогла вызвать в своей голове, дальше было беспамятство. Прошло несколько часов, хотя казалось несколько секунд… Лучи солнца начали бить ей в лицо.

- Просыпайся,- вдруг кто-то дернул её за плечи.

Открыв глаза, она разобрала в нависающем силуэте только светлые волосы.

- Промпто?- прошептала девушка.

Человек отстранился, показывая свое лицо. Ваниль поняла, что ошиблась, парень был куда младше, хотя обладал такой же лучезарной улыбкой, как стрелок.

- Нашла с кем сравнивать! Я Ваан, - сообщил он, скалясь и щуря глаза.

- Вот идиот, я же говорила, не трогай её, пусть спит! - Пенело отвесила Ваану оплеуху по затылку.

***

Белые шторы, белые простыни, всё светилось от яркого полуденного солнца. Глаза уже резало от этой белизны, а голова раскалывалась. Проснувшись, блондин грязно начал бранил стерву из Кокона за то, что она сделала с его глазами. Промпто тер переносицу, сидя на кровати, когда услышал стук в дверь.

Сейчас он находился в центральной вилле «Двух винтовок», хотя обычно стрелок жил в другом месте. Игнис считал, что лучшей крепости для Ваниль нельзя было подобрать. Огромный и независимый, защищенный и от правительства, и от других группировок дом с множественными путями отхода. Эта твердыня устоит даже против нападения армии.

Натянув штаны, блондин открыл дверь. На его лице играла довольная ухмылка, он многозначительно изогнул одну бровь.

- Дааа! - по-кошачьи протянул он, увидев на пороге Фран.

Виера сморщила нос, наблюдая, как молодой человек, играя мышцами на голом торсе, облокотился на дверной косяк. Он приблизился к ней неприемлемо близко и сделал это явно с одной целью - пощекотать её нервы. Она грубо ударила его в плечо рукой, освобождая себе проход в комнату. Блондин не без удовольствия проводил глазами крольчиху, любуясь её пятой точкой. Она как всегда была прекрасна.

«Если бы не Балфер…» - подумал Промпто, растягивая свою пошловатую ухмылку шире и закрывая дверь.

- Какого черта ты вытворяешь, маленький засранец! - начала отчитывать она его. Виера обычно была спокойной, однако хорошо знала, что если не ставить наглого блондина на место, он начнет висеть на её шее. Кроличье ухо дернулось, и Фран резко обернулась, чувствуя, что тот самый маленький засранец подкрался к ней сзади.

Указательный палец с острым ногтем уткнулся в голую грудь, удерживая парня на приемлемом расстоянии.

- Разве тебе не нравится, - продолжал он самовлюбленно флиртовать, косясь на коготок, упирающийся в его золотистую кожу.

Фран чуть не закатила глаза, вздымая руки к небу: «Только одно на уме!»

- Я про девчонку! У нас тут что, детский сад?! Мне Ваана с Пенело по горло хватает!

- Балфер в курсе, он разрешил, - безразлично сказал Промпто. Он как будто потерял интерес к этому разговору и отстранился, поворачиваясь боком к Фран.

Женщина, скрестив руки на груди, презрительно посмотрела на блондина: «Стоит только ему напомнить об ответственности, как он бежит!»

- Что за безрассудность! Здесь, между прочим, пороховая бочка…

- Если она здесь, значит так должно быть! - рассудительно сообщил Промпто, он наконец нашел свою футболку и начал вытягивать её из-под вороха хлама.

И тут же получил новый удар в плечо, в этот раз действительно болезненный.

- Эй!- запротестовал парень, - Если ты с утра встала не с той ноги, выясняй отношения с Балфером, спрашивай его, почему она здесь.

Фран в сердцах чуть не топнула ногой на несносного блондина, все эти мужчины были невыносимы и до ужаса несерьезны. В каких бы близких отношениях они не были с Балфером, он посвящал её далеко не во все проблемы. По-видимому, пытался так оградить от чего-то. Как глупо с его стороны, в конце концов, она же “вторая винтовка”. Но злиться на главаря контрабандистов Фран не могла, она слишком хорошо знала, какой он замечательный человек. А вот на Промпто, который всегда был сам по себе, как приблудный кот, вполне могла себе позволить.

- Так! Что это за девчонка? - строго спросила виера.

Промпто поежился и хотел было снова отослать её к Балферу, но острый ноготь уткнулся ему в нос. Алые глаза девушки требовали ответа здесь и сейчас. Он несдержанно выдохнул, она вынуждала его делать то, что Игнис запретил.

- Она из Южного Клыка, - попытался он отмахнуться от навязчивой женщины.

Фран задумчиво сощурила глаза.

- Не от этого ли там назначили вознаграждение за твою голову?

Брови блондина поехали к потолку, но ухмылка показала, что он скорее рад такими новостями. Этого стоило ожидать, его единственного хорошо знали в гильдии. Импульсивный характер Фанг не дал бы ему спокойно жить после сотворенного с её сестрой. Удивительна была скорость, с которой заказ на него разошелся по головорезам. Но он совсем не собирался попадаться этим охотникам.

- Да? И сколько? - в самодовольных глазах заблестели искры интереса.

- Какая разница, ты знаешь, что нам теперь закрыт вход на южные территории?!

- Не сгущай краски, вы и до этого не торговали с ними три года! – улыбнулся блондин.

Конечно, мысль о подставе «Двух Винтовок» щекотала нервы. Отправились они в гильдию под прикрытием контрабандистов, и Балфер не знал, что под его флагом похитили сестру атамана. Глава контрабандистов согласился держать Ваниль у себя, не зная всех подробностей. Блондин прекрасно понимал, что это опрометчиво с их стороны, хотя Балфер был сговорчив, когда дело касалось денег.

- Не знаю, что у вас там за дела, но для тебя же лучше спрятать свой нос и не высовываться из особняка. Надеюсь, ты понимаешь, что для всех, кто будет тобой интересоваться, у нас один ответ – ты давно покинул «Две Винтовки», и мы не имеем отношения к твоим делам.

Промпто в досаде поджал губы, блондин ощутил, что не только Ваниль, но и он сам в плену. Хотя потери места в их гильдии он не боялся. Стрелок давно чувствовал свою уверенность вне её состава, не зря он ошивался с командой принца.

***

Время в центральном лагере Южного Клыка близилось к обеду, но за полдня успело произойти столько, что казалось, прошло несколько суток.

В мастерской было пусто и тихо, лишь светлые пылинки мириадами спускались на пол в лучах солнца. Ноэль устало опустил руки, смотря на два меча, висящих на серой стене их гаража. Немногословная композиция, продолговатая панорама с ярким акцентом.

Витиеватая форма лезвия напоминала языки пламени. Его пальцы помнили каждый изгиб, отлитый им, выточенный, отшлифованный. Парню нравилось делать их необычными и красивыми, вызывающими восхищенные взгляды. Но способны ли они на что-то большее?

Он знал, что да - сделаны добротно, идеально уравновешенны, одно удовольствие держать в руках, заточены, как бритва, легко рассекают бумагу.

«Рассекут ли чье-то тело?» - молодой механик зажмурился от этой нездоровой мысли. Постоять за себя он всегда мог, но Ноэль никогда не был кровожаден. Парень отвернулся от мечей, ему показалось, что они соблазняют своего создателя на что-то дьявольское, нашептывают тёмные мысли.

Отчего он не мог сказать себе, что никому ничем не обязан, ничего не должен. Оставаться в стороне, когда гильдия готовится к кровавой и бессмысленной в его же глазах бойне. Он направился из ангара наружу, чтобы развеять свои гнетущие мысли.

Ноэль был встревожен, последние несколько дней одни внезапные события сменяли другие. Странные торговцы оружием, поездка в их грузовике, похищение Ваниль, исчезновение Лайт, её смерть… От одного воспоминания об этом грудь начинала болеть — как такое возможно? До сих пор Ноэль не сталкивался со смертью так близко.

Был человек, а теперь его нет, остались только воспоминания. Жизнь, прерванная насильственно какими-то уродами. Не верилось, что это вообще возможно. Он плохо знал Лайтнинг, она была слишком сдержана в общении. Но кто, как не Ноэль, должен оплакивать девушку, нашедшую приют у его семьи. Отчего-то в душу запали незначительные детали: то, как она помогала ему, сидела задумавшись, то, как Лайтнинг молчала.

Его мучила тоска по тому, чего не было, что только могло произойти с их дружбой. Почему кто-то может нагло отобрать чужую жизнь, уничтожить человека, не давая даже шанса оставить что-то после себя? Тёмноволосый паренек остановился у стены какого-то дома и уперся в нее одной рукой. Он закрыл глаза: «Как унять это болезненное чувство, неужели только один путь - идти и убивать без разбору?!»

Фанг довольно четко высказала свою позицию — она уходит с поста и не собирается вести к столице центральный лагерь, каждый может самостоятельно решить, принимать ли участие в этой войне, но их поведет кто-то другой…

«Она не собирается спасать сестру, идти со всеми к столице. Почему?» - это казалось странным для импульсивной женщины, для их рьяного атамана. Ноэль не мог понять, почему она решилась на такое, неужели она была такой же, как он? Парень не верил, что для Оербы было сложно поднять оружие на врага в кровавой битве. Фанг - квинтэссенция Южного Клыка, она свято верит в добродетель отмщения.

Ноэль отошел от стены и направился дальше.

«Может быть, она знает другой путь?» - подумал парень. Он мог только гадать, ему никто ничего толком не объяснил. Гонимый своими мыслями он не заметил, как добрался до центрального дома. Ноги сами привели его к крыльцу, где он наткнулся на Фанг, спускающуюся в окружении двух крепких парней. Ноэль сморгнул свою задумчивость, был шанс спросить всё напрямую, но парень на секунду засомневался. Он наблюдал, как женщина проходит мимо, и он теряет всякую надежду найти ответ на мучающий его вопрос. Зажмурившись, парень пересилил себя:

- Фанг!

Бывший атаман оглянулась на окрик паренька. «Сын главного механика, что ему нужно?» - устало подумала смуглая женщина.

- Здравствуй, - ответила она.

Ноэль застыл. Парень не ожидал, что Оерба так просто ответит ему, и он осознал, что еще не успел сформировать в своей голове вопрос. Чувствуя себя идиотом, молодой механик поспешил прервать возникшую паузу, пока та не затянулась настолько, чтобы свести всю его удачу на нет. Он одним выдохом выпалил:

- Почему вы не хотите спасти Ваниль, отомстить за её похищение?

- Тоже считаешь, что я сбегаю?

«Тоже…» - повторил про себя парень. На губах Фанг играла какая-то грустная улыбка. Словно женщина действительно знала что-то, что ещё не открыто Ноэлю.

- Нет, просто не понимаю, почему… - спокойно ответил парень. - Я знаю, что у столицы будет бессмысленное кровопролитие. Это же глупо, идти на поводу у похитителей… Но есть ли другой выход?

Фанг наклонила голову, Ноэль заметил, что женщина с интересом рассматривает его.

- Выход всегда есть, - сообщила она очевидный ответ.

Фанг плохо знала сына главного механика, но отчего-то ей показалось, что в его светлых глазах есть чистая искра. На её вкус он был слишком юн для войн и битв. Отчего-то ей не хотелось, чтобы Ноэль участвовал в этом крестовом походе на столицу.

- Не суйся в это, если не хочешь…

- Но… я хочу… справедливости, - с трудом подбирал слова сын главного механика.

Фанг тяжело выдохнула:

- Почему?

- Девушка, которую они убили, жила у нас, - сказал он, стараясь смотреть прямо в глаза смуглой женщине.

Взгляд юноши был прожигающим и полным решительности и стремления. Бывший атаман даже не выдержала этого твердого, будто бы взрослого взгляда подростка. Она опустила глаза, секунду о чем-то размышляя, затем бросила взгляд на мужчин, стоящих рядом с ней, словно проверяла, не услышит ли их ещё кто-нибудь.

- Мы тоже отправимся к столице, но не в качестве командиров. Если ты действительно уверен в себе, держись ближе к нам.

***

День шёл на спад, солнце катилось к горизонту, но тяжелые грозовые облака прятали его от жителей столицы. Люди стояли под козырьками домов, кто-то бежал, прикрываясь газетой. Такой внезапный проливной дождь застал врасплох всех на улицах столицы, но не людей, сидевших в закрытой комнате, спрятанной от всех.

Надменный взгляд Игниса скользил над чужими головами. Здесь были все, как полторы недели назад, кроме Балфера. На то были причины. Встреча оказалась довольно внезапной, они сами не рассчитывали, что их команда справится так быстро. Однако коль им удалось, не было причин больше откладывать совещание.

Рапсодос, скрипя зубами, помог собрать всех и теперь многозначительно посматривал на тактика. Мужчина в красном сидел в своем углу, важно сцепив руки на груди. Он вполне конкретно заявил очкарику, что подобная работа слишком опасна и делает Генезиса в глазах других заговорщиков приближенным к главному организатору. А генерал не желает страдать впустую, так что теперь тактик должен свести его с тем, кто стоит за всем этим. Игнис уже вовсю обдумывал то, как выкрутиться из цепких пальцев генерала.

- Сегодня утром Южный Клык подтвердил свое участие в перевороте, - сообщил парень в очках, не опускаясь на стул.

Баррет несдержанно выдохнул, по всему виду темнокожего лидера повстанцев было понятно, что он на взводе, и это непременно отрицательно скажется на переговорах.

- Вы вынудили их вступить в заговор шантажом! Вы похитили сестру атамана! – выпалил он.

Сефирот улыбнулся, давая понять Игнису, что ему нравятся их методы. Эдея Крамер кинула на очкарика напряженный взгляд, требующий ответа. Это было вовсе не возмущение, она уже была в курсе случившегося, Рапсодос довольно рассудительно объяснил ей все. Включая подробности о контрабандистах. Ультимецию интересовало, как незнакомец во главе стола выкрутится. Судя по молчанию в наушнике, того же ожидал от стратега и принц.

Капельки пота начали поблескивать под дужками очков, Игнис прикрыл глаза, собирая силы перед атакой.

- Вы требовали присоединения Южного Клыка к нам, мы выполнили ваши условия, - Баррет услышал нотки упрека в голосе парня, словно лидер повстанцев сам вынудил их так действовать. - Похищение было лишь предлогом для переговоров и возможностью повлиять на атамана, самого рьяного противника участия гильдии в каких-либо сражениях,- последнюю фразу он намеренно выделил, давая понять окружающим, что это относится не только к их общему делу. - Если вы действительно в курсе дел в Южном Клыке, вы знаете, что большая часть лидеров гильдии за переворот и поддерживает наш сговор.

Баррет оскалился и продолжил повышать голос:

- Переговорами вы должны были доказать свою непричастность к спецслужбам, но ваши методы…

- Хотите сказать, что наши методы похожи на методы правительства? - перебил Баррета Игнис, на лице молодого человека играла ухмылка. - Вам не кажется, что, если это была всего лишь попытка найти заговорщиков, всех присутствующих в данной комнате арестовали ещё полторы недели назад? - тактик выдержал актерскую паузу и, подняв подбородок повыше, продолжил свою речь, - Посмотрите вокруг, похоже, вы единственный, кто сомневается, - Игнис развел руками, указывая на всех сидящих в комнате.

Баррет, скрипя массивной челюстью, обвел взглядом соучастников. На лице Эдеи было недовольное выражение, а ведь раньше она поддерживала лидера повстанцев. Юноша рядом с ней вообще безучастно опустил глаза. Сефирот улыбался, показывая всем своим видом, что в его глазах громила, попусту сотрясающий воздух, смешон. Рапсодус смотрел почти так же, хотя в его глазах играл огонек интереса к следующему шагу Баррета.

Игнис, нависающий над столом и всеми присутствующими, сверкнул очками и продолжил загонять Баррета в угол.

- Вам не кажется, что вы… МЫ все зашли уже слишком далеко, Южный Клык поднят, через неделю гильдия прибудет в столицу, а вы собираетесь бежать, - этот гнусный упрек Баррет уже не мог игнорировать.

- Я не собираюсь бежать! Но мне не нравится ваш поступок! – кинул в ответ громила.

Сефирот еле слышно рассмеялся:

- Разве мы здесь, чтоб обсуждать наши поступки?

- Мы слишком разные, и подходы у нас разные, но цель одна. И, если мы хотим её достигнуть, нам придется мириться друг с другом, - спокойно продолжал Игнис.

Подавленный лидер повстанцев сел на свой стул:

- Ошибаетесь, кто-то борется за деньги, кто-то - за власть, а кто-то - за свободу…

- Это вы ошибаетесь, без первых двух пунктов не бывает свободы, - насмешливо заявил Рапсодос.

Игнису показалось, что он услышал в наушнике смешок Ноктиса, во всяком случае, он живо представил, как принц где-то далеко смеется над подобными словами.

Мурашки пробежали по спине Баррета, с какими же подонками он связался. Захотелось немедленно покинуть эту комнату, но он уже не мог. Игнис же продолжал победно возвышаться над всем этим сбродом, затравившем лидера повстанцев.

- Думаю, раз все вопросы решены, мы можем приступить к нашему плану, - сообщил стратег.

Юноша в очках снова занял главенствующую роль в разговоре. Он объяснил кратко их план, водя по карте города пальцем. Все произойдет за один день: в полдень гильдия Южного Клыка захватит под контроль северные и северо-западные блокпосты столицы. Они будут удерживать их до утра. Через них контрабандисты обеспечат заговорщиков оружием. Пока большая часть внутренних войск будет направлена на устранение террористов, остальные заговорщики должны начать беспорядки. Город поделен на сектора…

- Погрузить город в хаос на один день, - почти пропел, улыбаясь сам себе, Сефирот. - Прекрасная перспектива, вот только я не пойму, как же переворот? Как вы собираетесь убить короля?

Все замерли, словно сереброволосый мужчина произнес вслух то, что было запрещено говорить. В воцарившейся в комнате тишине, Игнис продолжил:

- В этом положитесь на нас. Вы - отвлекающий маневр, мы - обезглавим страну.

Сефирот стер свою улыбку и кинул на очкарика хищный, пронзающий взгляд. От этого кровь тактика застыла в жилах. «Черт, не хуже Ноктиса», - подумал Игнис, ощущая, как капелька пота закатилась за шиворот.

***

Широкая панорама неба была расчерчена клеткой оконной рамы во всю стену. Серое и облачное пространство стелилось за стеклом. Бархатисто-кровавые шторы обрамляли его, подчеркивая всю унылость и пустоту пейзажа. Внутри действительно было куда теплее и уютней, как в глубокой норе дикого зверя, конечно, если этот зверь ты сам. Сумерки приближались, и лампы с золотистым отсветом были включены.

Он сидел за широким письменным столом, в одиночестве. Мужчина любил такие моменты за честность, он был одинок уже давно, не год и не два. Но окружение редко покидало его. Он через полуприкрытые веки смотрел на тончайшую струйку сигаретного дыма, бесследно тающую в воздухе. Спокойный, как удав, переваривающий очередного кролика, такой, каким полагается быть властвующему Каэлуму. Сила и власть, власть и сила, раздирающие и заживо освежовывающие всё в попытке подстроить под себя.

Люцис осознавал ту тьму, в которой погряз. Но знал, что по-другому уже не может. За двадцать лет она пропитала Каелума-старшего до последнего нерва на позвонке. Да и нельзя было существовать по-иному в его мире, полном борьбы, где каждый готов перегрызть глотку ближнему. Этому он учил своего сына в краткие мгновения, когда мог себе это позволить.

Любовь и ненависть для Люцис всю жизнь шли под руку. Они так тесно сливались воедино, что иногда заменяли друга друга. Ненавидел ли он мать Ноктиса? Ровно настолько, насколько любил. А король точно знал, что никого не любил сильнее в своей жизни, особенно, когда она покинула его. Любил ли король своего сына? Естественно — они кровь от крови, плоть от плоти, но вот показывал Каэлум-старший это исключительно через ненависть.

Ноктис для него был когда-то глупым маленьким ребенком, слабым существом, мягким, как дерьмо. Король не раз заявлял маленькому сосунку, что таким слабакам не место в мире его королевства, что он никогда не отдаст ему корону. Отвратительность окружения короля заставляла подгонять отрока под себя, выхолаживать и вылепливать в тот идеал, к которому властитель сам стремился. Регис поздно понял, что оказался слишком хорош в этом деле. Ноктис вырос, принц стал достойным наследником тьмы, даже лучше, больше чем просто копия старшего Каэлума. Ещё более озлобленный и своевольный, сильный и властный. Достоин ли он трона теперь?

Ноктис достойно будет править в мире отца, погружая страну в ещё большую тьму. Но он уже не создаст своего мира.

Когда они разговаривали наедине последний раз, года два, три назад? После смерти Стеллы они даже не виделись. Каэлум-младший словно затаился, избегая короля. Однако отрок, судя по своим ночным похождениям, служившим благодатной почвой для кривотолк, не сильно страдал по бывшей пассии. Регису исправно докладывали о действиях прямого наследника престола. Сейчас отправился в Дикие земли, затем внезапно вернулся не один. Принц словно специально говорил всему миру, что Стелла ничего не значила для него. Такое хладнокровие и выдержка могли даже вызвать в Люцисе гордость, но…

Через неделю Ноктис не сможет уже избежать разговора с отцом.

Седовласый мужчина протяжно закашлял. Слышно было, как воздух безжалостно раздирает его легкие, даже тело потомка Гильгамеша могло однажды дать смертельную червоточину. С годами люди становятся слабее, и многие вещи встают на свои места. Когда из цирковой клетки смотришь на множество прожитых лет старым львом, обреченным на смерть, начинаешь мучительно осознавать свои ошибки.

У короля был шанс когда-то жить по-другому, яркий свет, но он сбежал от Региса навсегда. А у Ноктиса такого шанса никогда и не было. Отец не дал его, а мать оставила во тьме не только короля, но и сына.

Регис пытался что-то исправить, но, похоже, было слишком поздно.

***

Солнце давно село, холод и тьма разлились по дому. Все величие убранства сейчас давило на принца. Вспомнилось время, когда он был маленький, и этот дом пугал его своим мрачно-гротескным видом. У Ноктиса никогда не было возможности спросить мать, почему она сделала это жилище таким, какое оно есть. Какой была она, сын короля тоже не знал, иногда казалось, что мать умерла ещё до его рождения, иногда - что её вообще не было. Во всяком случае, отец старательно делал вид, что так оно и было. От матери Ноктису остались только несколько фотографий и этот дом. Принц порой представлял себе, что особняк - символ ненависти его матери к королю, её мужу. Дом выглядел как прекрасная и изящная шкатулка, внутри переполненная монументальным одиночеством и болью. Отчего-то Ноктис считал, что мать испытывала отвращение к Каэлуму-старшему, и это неприятное чувство к отцу принц впитал ещё с материнским молоком.

Сегодня Ноктис слишком устал. Битва с парой реликтовых монстров казалась развлечением в сравнении с делами, накопившимися, пока они ездили в Дикие земли. Он так старательно создавал образ развязного наследника, что никто и не подозревал, что у него есть работа помимо бесцельного прожигания жизни. Да и светская жизнь заставляла его постоянно врать, изображать кого-то, скрывать истинные чувства и эмоции, что порой выматывало до изнеможения.

Ноктис расстегнул рубашку и навзничь упал на кровать. Один из его псов уткнулся мокрым носом в ладонь.

«Биста,» - понял парень и успокоено выдохнул, закрывая глаза.

Только сейчас он позволил своим мыслям вернуться к девушке из Кокона. С ней должно было быть все хорошо, она почти сутки лежала в регенерационной камере. Её временное отсутствие даже радовало, давая Нокту время, для того чтобы очистить разум от ненужных вещей, привести все свои дела в порядок. Но вот теперь после бешеной гонки все разложено по местам.

За все это время принц даже не пытался подойти к девушке. Отчего-то меньше всего ему хотелось смотреть на неё в этом хрустальном гробу. В его жизни оставались только мертвые женщины – мать, Стелла. Почему?

К счастью, Лайтнинг не умерла, хотя её скорое излечение омрачало только одно – теперь девушку мало что могло удержать возле принца. А чего он ожидал? Он как маленький ребенок, притаскивающий к себе в дом то, что нравится, всё, чего он желает.

Ноктис болезненно оскалился темноте, окружавшей его, пытаясь прогнать свои пораженческие мысли. Он пришел в этот мир, чтобы властвовать и владеть. Сын короля знал, что проигрывают только те, кто сдается раньше времени, перестают бороться за цель, не находя в себе сил. Он уже сказал себе, что Лайтнинг - его. Пока он в это верит, так оно и есть.

Сын короля сделал первые шаги, преодолевающие пропасть между ними. Ещё вчера ему казалось – он вот-вот покорит её, осталось надавить ещё. Их поцелуй был пиком этого чувства, но он прошел. Ноктис и Лайтнинг всего секунду дышали в унисон, дальше разлетаясь со стремительной скоростью в разных направлениях. Видя, как Лайтнинг обнимает рыжую девчонку, он и вовсе понял, что обманулся. Принц всё ещё был далек для девушки из Кокона. Его желание, её секундная слабость - всё меркло по сравнению с тем светом, что излучала Лайтнинг, опуская ласковые руки на дорогого ей ребенка. И Ноктис искренне не понимал - почему? Сын короля постепенно усмирял своего внутреннего максималиста, требующего всё и сразу. Говорил себе, что всё ещё впереди, он заставит её светиться и для него. Он выстраивал в своей голове будущие диалоги, действия, противоборствующие показному отрицанию его присутствия в её жизни.

========== 20. Возрождение ==========

Такой невыносимый свет, как будто ты у самой жгучей звезды в галактике, у только что рожденной голубой малютки. Слишком ярко, как будто ты смотришь на неё вплотную, нет, как будто ты находишься в ней. И наблюдаешь тот сакральный момент, когда свет превращается в звук. Вначале невыносимый, как визжащий сопрано, затем стройный альт струнных, и так до глухого раската барабана. Всепоглощающий звук, которого даже уже не слышно, словно ты под водой. Может быть, ты просто оглох или умер, почему тогда ты не обрел покой?

Лайтнинг содрогнулась и уперлась руками в стенку. Открыв глаза, она увидела, что лежит в стеклянной капсуле, проецирующей на неё голубые лучи. Удары рук были глухими, толстое стекло надежно огораживало девушку от внешнего пространства. Это отнюдь не радовало, ей показалось, что она вот-вот задохнется в душной камере. Покрываясь каплями пота, Лайтнинг начала открывать крышку этой раковины. В мышцах была слабость, и стеклянный монстр с трудом поддавался ей. Злясь, почти рыча, девушка уперлась ногой в стенку, и, наконец, это упрямое чудовище поддалось, приоткрывая с шипением свою пасть, свежий и холодный воздух проник внутрь, мурашки выступили на её коже. Побежденная капсула жалобно пропищала, выдавая сбой системы, и послушно начала раскрываться.

Клэр продолжила свое освобождение, нервно вырывая из тела провода, ремни, всё то, что удерживало её на месте. Наконец она поднялась и села, окидываявзглядом то место, где находилась.

На больницу эта комната не походила. Казалось, классическая музыка навсегда застыла здесь. Старинный стиль дышал в каждом элементе - темно-бордовые с золотом стены, излишняя помпезность и витиеватость узоров. Все это напомнило ей театральные декорации или сказочные иллюстрации. Даже солидный камин, смотрящий на неё в упор темнеющим квадратом, казался ненастоящим, готовым в любой момент поплыть в метаморфозе. Стеклянная камера, из которой Лайтнинг пыталась только что выбраться, своей современностью только подчеркивала неестественность её окружения.

Лайтнинг закрыла глаза в надежде, что всё это сейчас исчезнет. Голова кружилась.

Последнее, что она помнила - огни ночного города и глупую шутку Игниса на блок-посту, когда металлодетектор её не пропустил: «Ветеран войны - титановая пластина в голове.» Весь идиотизм и нереальность этого воспоминания доказывали её правоту – ей это приснилось. А может быть и принц с его командой, и Южный Клык, и гигантские твари – всё сон или очередное испытание Винсента и доктора Сида?

Клэр, не размыкая век, проверила языком свой зуб, тот крепко сидел на месте. Она вообще сейчас не испытывала боли. Девушка открыла глаза, видение комнаты не исчезло, она провела рукой по своему плечу, там, где должна была быть рана от дробовика, и почувствовала жесткую корку, которая легко отошла, обнажая гладкую кожу. Тяжело выдохнув, Лайт встала, босые ноги смяли мягкий ворс узорчатого ковра, окончательно убеждая её в реальности комнаты.

Всё это ей не приснилось, она не видит снов уже давно. Сколько раз она так перерождалась на службе? Она должна была стать старше на целую череду жизней. Стоило давно привыкнуть к этим ощущениям новорожденного — невыносимому желанию двигаться и есть. Пустота её желудка уже начинала доводить до головной боли.

Стеклянный монстр, с которым она так рьяно боролась, – та самая регенерационная камера, которую ей обещал сероволосый. Значит, она всё ещё в его плену, но он уже снял с неё наручники, дал встретиться с Ваниль, вылечил и … поцеловал её.

Лайтнинг ощутила духоту и то, как дорогой ковер уходит из-под её ног. Захотелось срочно приложиться головой к ближайшей стене, то ли так остудить свой жар, то ли от чего-то огородиться, а может быть просто выбить из себя дурь. Как же подло он поступил, использовав её бессилие, вытащил потаенные женские слабости на свет. Нет, Клэр всё ещё в его плену, в его власти, и это лишь попытка купить её доверие, для того чтобы получить желаемое. Девушка даже не хочет представлять, что этот садист собирается потребовать у неё за помощь.

Лайтнинг подошла к зеркалу, широкой полосой украшавшему этот помпезный интерьер. Ни одной царапины или синяка, на лице, на теле, на месте ран лишь светлая и гладкая кожа. Волосы и ногти как будто стали чуть длиннее. Сейчас Фэррон заметила, что осталась в одном белье. Точнее, то, что кроме одежды, исчезли часы и гравитон. И это ей не понравилось. Девушка окинула напряженным взглядом комнату, ища свои вещи. Глаза заметили только светлое пятно около небольшой двери. Белое платье висело на вешалке. Губы девушки возмущенно содрогнулись, за неимением другого выбора она с усилием сдернула вешалку и открыла дверь, которая вела в ванную.

Как же резко изменилась обстановка вокруг солдата из Кокона, вместо терпкого вкуса собственной крови — строгие симфонии, навязывающие свои сдержанные правила.

***

Ручка двери медленно и осторожно повернулась. Лайтнинг не ожидала, что та будет незапертая и легко поддастся руке. Пустой и широкий коридор напоминал рощу в глубине полуночного леса. Готические арки ввинчивались в потолок своими растопыренными переплетениями — кронами деревьев. Она, босая, вышла в коридор, пол которого был устлан темным и холодным мрамором.

Обувь, что была с платьем, ей не подошла по размеру, да и желания одевать нечто подобное у Лайтнинг не было. Вообще, её не покидало неприятное ощущение, что это чужая одежда. Не только потому, что она в жизни не одела бы такое платье - слишком открытые плечи и ноги, излишние оборки, заставлявшие чувствовать себя чересчур по-девичьи беззащитно - просто платье пахло другим человеком… Первые секунды, когда ткань соприкасалась с её кожей, мерзкий холодок пробежал по спине.

Вскоре оказалось, что в этом доме нет запертых дверей, но и нет людей. После недолгих скитаний она никого не встретила. Лабиринт начинал сводить с ума, стены давили, вызывая тревогу и необычные для сдержанного солдата Кокона фантазии. Как будто бы она маленькая девочка, путешествующая по сказочному миру.

Клэр вышла в большой холл с лестницей, спускающейся к парадному входу. Здесь было относительно светло. Косые лучи даже не света - свечения пасмурного неба - падали к подножью ступеней. Она медленно спустилась, чувствуя затылком всю высоту и тяжесть потолка, дыхание перехватывало. Ей казалось, что она слишком маленькая и неуместная по отношению к монументальным и холодным стенам, величественно нависающим над ней. Как в подобном месте вообще можно находиться? Клэр косо бросила взгляд на входную дверь, сердце сильно забилось в желании покинуть этот дом.

Послышался какой-то шум, он вырвал девушку из переплетения собственных тревожных чувств, и она чуть было не захлебнулась воздухом. Откуда-то из-за лестницы вышел Гладиолус, при виде Лайтнинг он тоже ошеломленно замер.

-Ты уже проснулась?! - удивленно сказал он, оглядывая девушку с ног до головы. Лайтнинг пробил озноб, ей было неприятно в непривычной для себя одежде.

- Выглядишь хорошо! - сообщил громила и тут же засмущался, осознавая неоднозначность своих слов, он-то имел в виду, что девушка выздоровела. Борясь со свой скованностью, он спросил, - Как чувствуешь себя?

- Как будто проспала неделю, - сухо пробурчала девушка.

Глад немного наиграно рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку.

- Скорее больше месяца, ты тридцать пять часов пролежала в регенерационной камере.

Девушка не совсем понимала расчеты громилы и продолжала смотреть на него суровым взглядом.

- Наверное, жутко есть хочешь? - сказал он, желая хоть как-то вызвать её доверие.

Лайтнинг пыталась гордо промолчать, но внезапно сжавшийся желудок не оставил ни единого шанса:

- Да.

- Я как раз за едой, через час привезу… – Клэр не заметила, как её глаза неспециально влажно округлились. Гладиолус чуть не пошатнулся от такого удара по жалости. - Можешь сходить на кухню, пока там что-нибудь перехватить!

Лайтнинг молча кляла свое чересчур выразительное лицо. Гладиолус же дрожащими руками и таким же голосом старался объяснить путанный ход по коридорам, от одной пристройки к другой подсобке, закончив, он уже по привычке извинился и отправился к выходу.

Лайтнинг, оставшись одна, секунду колебалась между свободой и пищей. Теперь ей казалось, что открытая входная дверь от неё никуда не денется, а вот еда… Да и бежать, не выяснив обстановки, где Ваниль и её вещи, было глупо. Её внезапная свобода сковывала даже сильнее наручников, заставляя Фэррон вдвойне следить за собой в этом путешествии по Стране чудес.

***

Подсобные коридоры удивили разительной по сравнению с холлом скромностью и пустотой. Было чувство, что их построил позже кто-то иной. Кто-то куда более рациональный и сдержанный. Серо-бежевые стены, просто выкрашенные краской - истинное и обычное нутро существа, внешней оболочкой пытающегося походить на монстра.

Клэр, конечно, заплутала, свернув не туда и открыв другую дверь. Но то, что она обнаружила, заставило её задержаться. Это уж точно не принадлежало «тому дому». Здесь она чувствовала себя гораздо уютней - крохотный зал с огромными окнами, красные и бежевые стены, мягкий, пружинящий пол. Девушка обошла его по периметру, изучая, не удержалась и соприкоснулась кулаком с грушей, висевшей в углу. Та качнулась, жалобно скрепя цепями, уже потрепанная поверхность говорила, что предмет здесь не для красоты.

Когда Лайтнинг добралась до противоположной от входа двери, сердце пропустило удар, умоляя её не идти дальше. Отбрасывая глупые предчувствия, она все-таки открыла дверь и остановилась. Глаза её расширились.

Огромное, влажное и мрачное помещение с безумной акустикой. Стеклянный потолок, разлинованный металлическими балками, словно отражался прямоугольником на полу – бассейн, внушительный, не уступающий по размерам тому, что был в её академии. Она повернула голову, визуально меряя углы помещения, неожиданно открывая для себя, что кто-то может позволить себе иметь подобное дома. Так Клэр не сразу заметила, что боковая дверь открылась. Ноктис вошел, вытирая голову полотенцем. Он застыл, впиваясь в Лайтнинг глазами.

Принц увидел на своем пути девушку в белом платье. На секунду ему показалось, что это полупрозрачное приведение, тот дух, что превращает его жизнь в невыносимую муку. Бледная фигура в до боли знакомой одежде, но розовые волосы… Он сморгнул видение, откинул полотенце и решительно зашагал к Лайтнинг.

Клэр передернуло от властности его движений, она не рассчитывала встретить своего мучителя сейчас, девушка ещё не успела морально подготовиться к обороне. Справившись со своим дыханием, она попыталась покинуть помещение. «Уйти назад, сделав вид, что не заметила его,» - отбивала пульсация крови в её голове.

Резко закрыв дверь за собой, она услышала звонкий хлопок, предательски усилившийся отражением от воды и пустых стен. Лайтнинг почувствовала себя ужасно — она сбегает, боится его! Если бы он хотел её убить, она без страха вышла бы вперёд, но подонок хочет терзать не её тело, а душу. Сжимая ручку двери, она зажмурилась, выдавливая из себя это постыдное чувство. Фэррон не уступит Каэлуму, её воля сильнее, и девушка решительно вернулась назад.

Принц наблюдал за её странными действиями - Лайтнинг словно ошпаренная убежала от него. Это окрасило злобой его порыв: «Ничего, далеко не убежишь». Ему инстинктивно захотелось кинуться за ней, как хищнику, догоняющему жертву, прижать лопатками к стенке. Однако он быстро протрезвел, понимая, что сын короля не может ни за кем бегать, и это ещё больше раздражало. А глупая девчонка несколько секунд спустя вернулась… передумала? Ноктис зло усмехнулся и замедлил свой шаг, заставляя терпеливо ждать свою персону. Заодно он наглым образом рассматривал розововолосую в чужом платье.

Его дурному настроению была одна веская причина. Ноктис проклинал Игниса. Принц поручил советнику найти какую-нибудь одежду для Лайтнинг, тот, по-видимому, в отместку за такую просьбу достал одежду Стеллы. Или так тактик пытался снова сказать Ноктису: «Лайт - всего лишь замена умершей девушки». Чтобы там ни было, это платье своей белизной кололо глаза. Сын короля прекрасно помнил его на блондинке, помнил те до одури сладкие дни, когда она его надевала. Помнил Стеллу во всех мельчайших подробностях, как будто она и не покидала его, как будто до сих пор оставалась здесь и наблюдала за ним. Присутствие другой девушки в его доме, сердце граничило между святотатством и изощренной местью.

Лайтнинг заметила, как, приблизившись, парень водит взглядом по этому чёртовому платью, захотелось провалиться под землю или снова скрыться за дверью. Но Фэррон приказала своим стопам врасти в холодный кафель: «Противостояла же я ему, когда была ранена и измотана, значит и сейчас смогу!»

Придушив в себе те чувства, что Игнис – такая скотина - смог взбудоражить, Ноктис четко понял, что всё это не его мысли, и ему плевать, как бы отнеслась к присутствию новой девушки Стелла. Ну, или ему хотелось, чтоб так оно и было. Вытесняя призрака из своей головы, он решительно сосредоточился только на живой девушке.

Безусловно, Лайтнинг шёл белый цвет, особенно сейчас, когда нежная кожа сияла здоровьем. Однако пена оборок юбки выглядела на ней по крайней мере странно. Он уже привык видеть её в куда более честных, неженственных нарядах. Принц знал, что Лайтнинг жесткая и колкая, и это было в ней самым вкусным и привлекательным. Оказавшись вплотную рядом с Лайтнинг, Ноктис наконец полностью уничтожил воспоминания о Стелле.

Принц по привычке флегматично, чуть с высока всматривался в глаза розововолосой. Они ему всегда нравились, большие и искристые, так обманчиво меняющие свой цвет от освещения. Отдельным разговором были её ресницы, тёмные, густые и длинные, очень необычные для светлоглазого и светловолосого человека. Впрочем, безусловно, Нокт ничего не знал о природе её странного цвета волос. Именно благодаря ресницам каждая эмоция на бледном лице так четко очерчивалась. Сейчас Лайтнинг прикрывала веки, хмурясь. «Злится,» - безошибочно определил он, а ведь принц не успел ей сказать даже слова.

Его рука скользнула над плечом Лайтнинг, почти касаясь кожи девушки. Она почувствовала его тепло и сразу задержала дыхание, игнорируя странные порывы в своем теле. Ноктис щелчком закрыл дверь за спиной, так обозначая, что путь к отступлению окончательно отрезан - мышеловка захлопнулась. Клэр держала спину ровно, как будто с вызовом, она совсем не дрогнула от наглых действий принца.

- Где мои вещи? – спросила девушка.

Ноктис проигнорировал вопрос, отметив только, что голос её стал чище литься, в нем не было надломов и хрипоты. Её привычный грубый тон даже радовал: «Уж точно не Стелла».

Парень аккуратно убрал с её лица острую прядь, мешавшую взгляду изучать гладкую кожу. Волосы её, как и его, были мокрыми - только из душа.

- Недавно очнулась? – голос Ноктиса бархатисто щекотал уши, она покраснела, не понимая, почему он так действует на неё. Принц же снова распускает руки, прикасаясь к ней, как к своей собственности, какое поразительное отсутствие такта.

- Только что! – она безуспешно попыталась ответить как можно резче, вышло все же почти жалобно, от досады за себя Лайтнинг нахмурила брови и сжала сильнее кулаки.

Ноктис заметил это, и столь привычное проявление злости показалось неожиданно милым. Он только сейчас понял, как Лайтнинг идет стыдливый румянец, красиво окрашивающий её кожу.

- Какого чёрта, ты покинула камеру раньше времени? - сказал Ноктис, сам замечая свой приказной и грубый тон. На самом деле он беспокоился, что, прервав лечение, Лайтнинг навредит себе, но вот его властный голос не умел объяснять такие вещи.

Возможно, она всё ещё не вылечилась, Ноктис почувствовал острую необходимость проверить её состояние. И принц приподнял подбородок девушки, с интересом осматривая шею, где ещё недавно были синяки от его пальцев. Девушка выдернула лицо из его рук, изгибая розовые губы в отвращении. Ноктис как ни в чем не бывало продолжил осмотр. Упертости ему сейчас было не занимать. Всё это они уже проходили, и сын короля постарался подготовиться морально к её противостоянию. Нокт прикоснулся кончиками пальцев к еле заметному шраму на плече. Вначале деликатно ощупал бледную кожу, затем неожиданно, впиваясь в него пальцами, потянул Клэр за руку. Сероволосый бесцеремонно наклонил девушку к себе, чтобы кинуть ледяной взгляд на её голые лопатки. Там не было и тени от прошлых синяков.

Почти уткнувшись лбом в грудь парня, Лайтнинг решила, что сейчас он попытается ещё и расстегнуть молнию платья. Она чувствовала себя вещью, состояние которой оценивают. Не выдержав такого обращения, Фэррон гордо выпрямилась и хлестко выдернула свою руку из его пальцев, выворачивая в болевом приеме кисть принца.

Выражение лица Ноктиса ничуть не изменилось, он почти лениво смотрел ей в глаза. Действительно, это не было больно, скорее унизительно для него. И Каэлум-младший умело скрывал свое желание грубо и с легкостью оттолкнуть её, развернуть к себе спиной, впечатав грудью в дверь, и властно продолжить так необходимый ему для успокоения осмотр, глазами, пальцами, всем своим телом… Он мысленно выругался, понимая, что начинает возбуждаться от её близости и непокорности, а одежда на ней хранит аромат духов Стеллы, что вызывает только нездоровые ассоциации. Этот тонкий и приторный аромат выводил его из себя ещё хлеще, чем белизна платья, уводя в глубокий омут воспоминаний, которые помнила даже не голова, а тело, впрыскивая в кровь с трудом забытые и сейчас болезненные ощущения. В голове Ноктиса мелькнула мысль: «Стащить с неё эту оскорбительную тряпку, вызывающую головную боль, и сжечь».

Лайтнинг увидела еле заметную слабину в его мимике, ресницы и ноздри дрогнули.

- Где мои вещи? - повторила она, теперь-то он не сможет игнорировать её вопрос.

Принц, разбуженный от своих мыслей её голосом, неприятно сощурился:

- У тебя были Твои вещи? - спросил он, делая ударение на местоимениях. Он снова грубил неспециально, просто розоволосая застала его врасплох.

Прибыв на Пульс, она уже и забыла, что это такое - владеть чем-то. Одежда всегда была не её, оружие — центра. А у неё когда-нибудь было что-то свое? Не детдомовское, не принадлежащее военной академии, не служебное? У нее была только сестра, оставленная в далеком Верхнем мире.

Спровоцированная Лайтнинг продолжала сжимать вражеское запястье холодными пальцами. Ноктису показалось, девушка вот-вот зарычит от злости на него. И снова её реакция казалась умилительной, родной и сладкой, вызывающей желание уткнуться лицом в её розовую макушку, широко улыбаясь. Свободной рукой Ноктис уперся в дверь за девушкой, специально, чтобы их близость давила на пылкую особу, судя по их прошлому поцелую, она вот-вот сдастся.

Действительно, холодок пробежал по голым лопаткам Лайтнинг. На нем была футболка без рукавов, которая нарочно открывала каждое движение, перекат мышц на руках и плечах, заставляя думать о почти неприличных вещах. Собравшись, она твердо сказала:

- Мне нужны мои часы и обувь.

Ноктис опустил глаза, он уже заметил, что она босиком, но не придал этому никакого значения. Когда дело доходило до подобных бытовых проблем, принц часто был рассеян. Светлые, как будто светящиеся, ноги стояли на холодной плитке, заставляя его пожалеть о грубости.

- Я скажу Игнису, - сообщил он, не поднимая головы.

Голос показался Клэр кротким, как тогда, на кожаном диване контрабандистов, и она отпустила его руку. Лайтнинг надеялась, что, освободившись, Ноктис наконец отпрянет от неё, давая пространство для свободного вздоха, но он остался на месте. В его голове определенно что-то созревало.

Он безумно хотел, чтоб розововолосая сейчас была благодарна ему за всё, что он сделал. Наконец сдалась и забыла всю свою глупую гордость. Как можно противостоять ему – потомку Гильгамеша?

«Давай же, хватит надувать и без того пухлые губенки,» - Ноктис мысленно требовал, чтобы Лайтнинг сама подалась вперёд, сама коснулась его, пусть даже вскользь по щеке или кончиками пальцев. Но девушка не поняла его шагов, наоборот, попыталась отстраниться, уходя хотя бы в сторону. Ноктис зацепился пальцами за удаляющееся плечо и одним сильным движением прижал её к себе. Руки сразу обвили плечи и грудь. Мышцы напряглись, пытаясь удержать худое и гибкое тело, упоительно приятное.

Клэр чувствовала всей спиной его и то, как Ноктис начал сжимать свои руки. Лицом парень уткнулся во всё ещё влажные волосы. Лайтнинг поняла, что он нагло вкушает их запах, её запах. Ноктис скользнул ниже и в бок, нащупывая губами чувствительный край уха. Она закатила глаза, теряя самообладание и сдерживая внутри громкий выдох, слишком похожий на беззащитный стон. Как она вообще могла позволить ему такое? Где её хваленная скорость реакций?

- Прекрати!- сказала она твердо и дернулась вперёд, но Ноктис не собирался её отпускать, смыкая объятья только сильнее, и она услышала:

- Я рад, что с тобой все в порядке.

Лайтнинг молча замерла, снова этот постыдный жар пронзил её тело, заставляя содрогаться изнутри, требовать от своего разума покорности. Разве она испытывала хоть к одному мужчине что-то подобное раньше? Почему именно к нему? К этому подонку, что жаждет власти, убивает всех без разбору, не имеет никаких моральных принципов. Почему именно он и она, это несправедливо.

Ноктис понял, что она захлебывается воздухом. Он отпустил Лайтнинг, чтобы та смогла хоть что-то сказать. Но вместо ответа он услышал хлопок двери перед самым своим носом.

Он глубоко вздохнул. Надолго ли ещё его хватит?

========== 21. Новый виток ==========

Влажная зелень за окном и пасмурное небо хоть и заставляли зябко поежиться, но умиротворяли стратега. Ведь он был огражден от них стенами уже ставшего родным ему дома. Порой угрюмый особняк вызывал у него чувство стабильности и странного, близкого только ему уюта. Здание было выстроено в соответствии со всеми правилами архитектуры и несло в себе лоск той элиты высшего сорта, к которой он сам с таким трепетом пытался приблизиться.

Игнис безмятежно ковырял ложкой десертный сыр, ровно и планомерно выскребывая края банки. Он ожидал возвращения Гладиолуса, когда в кухню ворвался розововолосый монстр, разрушая его личную идиллию громким топотом босых ног. За такую подлость он тут же мстительно ощетинился. «Какого чёрта, ты здесь!» - с отвращением подумал Игнис. Стратег досадливо откинул ложку, он не ожидал увидеть Лайтнинг сейчас, тем более столь свободно разгуливающую по особняку.

Ноктис просил не лезть в их дела, но всё это абсолютно не нравилось тактику, мысль о присутствии в их жизни стервы из Кокона напрягала, заставляя строить разные по степени мрачности предположения.

Лайтнинг могла быть кем угодно - высланным солдатом, шпионом атамана или того хуже — Кокона, простой мошенницей. Впрочем, последнее казалось менее вероятным. Ясные глаза так честно вспыхивали от каждой несправедливости, что любой мог поверить в то, что она жертва. Сильная и готовая, защищаясь, разбить в кровь кулаки, но жертва. Жертва, которую он сам боится! Кажется, именно это противоречие не давало тактику покоя, пошатывая его уютный и четко выстроенный мирок.

Игнис и принц успели ещё прошлой ночью по возвращении в очередной раз поругаться из-за Лайтнинг. Глупая самоуверенность сына короля требовала снять с неё оковы и в физическом, и в моральном плане. Стратег же абсолютно не понимал этого стремления дать опасной пленнице свободу, но переспорить Ноктиса было невозможно. Единственное, на что Игнису оставалось надеяться, это на то, что принц не сошёл с ума и действительно имеет на стерву сильное влияние. Впрочем, это не мешало подстраховаться. Принц всё равно не может быть объективным, пока испытывает к ней какие-либо чувства.

Стратег до сих пор не имел точной информации о Лайтнинг и её прошлом, с учетом пары подозрительных деталей это было опасно. Все его последние запросы пока не дали никаких конкретных ответов. И тактик уже начинал подозревать, что придется воспользоваться помощью одного мало приятного ему человека.

Удивительно, как легко находится дорога, когда ты перестаешь её искать. Из-за встречи с Ноктисом её аппетит не исчез, наоборот, по гортани бродил соленый спазм, как будто Лайтнинг только что плакала навзрыд, беспомощно зажмурившись и открыв рот в беззвучном крике. Это неприятное чувство хотелось скорее заесть чем-нибудь и забыть навсегда. Возможно, если бы это было другое время и другое место, она перенесла бы стресс достойно, как сержант Фэррон. Но сейчас она была новорожденным, беспощадно и одним рывком выкинутым в чуждый ей мир. Всё то, что Лайтнинг делала сейчас, происходило по инерции, рефлекторно и бездумно, так как разум и тело её находились в разных местах.

«Какая же я дура. И зачем только нужно было возвращаться в бассейн, давать возможность соприкоснуться с собой… давать повод считать, что он может на что-то рассчитывать от меня!» - истерически кричал её разум.

Клэр вспомнила последние слова парня, те чувства внутри, что вызывала близость с Ноктисом, и ей стало еще хуже.

Почему, чем дальше, тем слабее она становится? Лайтнинг слишком распустилась или это всё дурацкая обстановка в доме, может быть, платье? Она уже готова была отпихнуть мужчину, упереться острым локтем в живот или даже перекинуть через бедро, посылая куда подальше, но… «Я рад, что с тобой все в порядке», - сердце сжалось, а руки сами опустились.

Снова он давит на её женское начало, как при прошлой их встрече, на том злополучном диване. Зачем? Чтобы принести в жертву своему непомерному самолюбию? Клэр уже успела понять, что отчего-то, из-за какой-то дикой несправедливости она нравится этому подонку. И она здесь вовсе не из-за того, что представляет опасность или необходима им для чего-то. Лайтнинг здесь просто потому, что принц так захотел, захотел её как очередную в своей жизни вещь.

А она? Она задыхается и краснеет от прикосновений его рук и звука его голоса. И Клэр не имеет права в этом признаваться. Даже себе. Не сейчас, не с этим подонком, не в этом мире, не в этой войне, иначе… Что от неё останется, от Лайтнинг?

Её била мелкая дрожь отторжения собственных чувств и мыслей. В чем в чем, а в самоубеждении Лайтнинг была непревзойденным мастером. Она полжизни боролась со своими слабостями. И сейчас, на грани истерики, она убедила себя, что это пусть и сильная, но мимолетная слабость, ничего другого. И если она переведет дыхание, поставит мысленный блок, Ноктис – тот электрический ток, что он вызывает - исчезнет из-под её кожи раз и навсегда.

-Кхм! Там ничего нет! – откашлявшись, заявил очкарик с предельной сдержанностью. Игнис пытался скрыть свой приступ неприязни к девушке.

Неожиданный громкий голос заставил Лайтнинг остановиться, когда она попыталась открыть только что обнаруженный холодильник. Поглощенная мыслями, она не сразу заметила тактика. Застыв в одной позе и часто моргая, девушка смутно пыталась осознать ситуацию, в которой оказалась. Клэр почувствовала себя вором, пойманным на месте преступления. И кем? Самым неприятным из всех преступников.

-Повар появится только завтра, там ничего нет! - ещё раз повторил парень, четко расставляя акценты. Видимо, его очки успели хорошенько рассмотреть её мутные от раздумий глаза, Игнис пытался донести до девушки, как до умалишенной, свои слова. Во всяком случае, Клэр восприняла именно так его подчеркнуто настойчивый тон.

Лайтнинг выпрямилась и развернулась к нему лицом. Молча, она бросила хищный взгляд на банку, которую очкарик держал в руках. Разве он забыл, что она не верит ни единому его слову?! Не отрывая внимательных глаз от лица тактика, девушка напоказ открыла дверцу холодильника. И он действительно не был пуст.

Странный, вызывающий жест, ставящий его на место. Игнис в секундном порыве вскинул голову, выстраивая угол своего взгляда почти параллельно носу. Неприятная ему девушка игнорирует его, да и ещё так оскорбительно. За что ему сейчас взяться, чтобы вывести её на чистую воду? Лайтнинг смахивает на одичавшего зверя, а Игнис уже успел приобрести по отношению к ней какой-то бессознательный и панический страх. Не это ли подводит тактика сейчас? Не выйдет ли ему боком этот разговор? У него пока нет никакой подтвержденной информации, и новый допрос лишь покажет стерве его слабость. Игнис не видел смысла пока разговаривать с ней. Тактик отчетливо понимал, что всё, что им может двигать, это неприязнь к ней, ведь его скулу всё ещё украшает темный след от кулака принца. Советник принял правильное для себя решение и, гордо подняв голову, широкими и уверенными шагами покинул помещение.

Девушка, проводив его взглядом, сухо сглотнула и осунулась, переставая прятать нервный озноб: «Так-то лучше!»

Прижав ко лбу ладонь, она пыталась сообразить, с чего начать. Продукты в холодильнике были, но их нужно было готовить. Лайтнинг терпеть не могла этого делать, но кусок мяса приготовить для себя она всегда могла. К тому же хотелось срочно занять чем-то дрожащие руки, чтобы освободить голову от всех этих мыслей.

Сощурив глаза, почти в слепую взяв кухонный нож, она удивилась. Он был слишком легкий, кончик его был скруглен. Оценивая его, как орудие убийства, она поняла, что запрет на оружие в этом городе распространялся даже на домашнюю утварь. Столкнувшись в сказочном замке с привычными проблемами, Клэр решила, что нашла соломинку, которая должна помочь ей вернуть собранность.

***

Ноктис шёл по коридору. Принц, как собака, преследовал Лайтнинг почти по запаху: её собственному и треклятого платья Стеллы. Он злился на девушку, Лайтнинг просто сбежала, когда он так откровенно заговорил с ней и заставила его чувствовать себя последним кретином. Это паршивое чувство не могло перекрыть даже тягучее, как мёд, умиротворение от её возвращения в его жизнь.

«Глупо, глупо, глупо…» - злился он сам на себя. Каэлум собирался поговорить с Лайтнинг, когда она очнется. В голове созрело определенное решение, как с ней поступить и удержать возле себя. В итоге, он так по-идиотски не совладал со своими чувствами, а она, дура, испугалась его напора! Других вариантов в его голову не приходило. Впрочем, и этот давался с трудом человеку, который не понимает своих чувств, не то что переживания странной девушки из Верхнего мира.

Он, правда, не знал, почему Ноктис Люцис Каэлум должен так унизительно приручать её. Принц привык брать всё нахрапом, и сейчас при её близости он не смог удержаться от этого. Его до сих пор колотило предчувствие - ещё чуть-чуть, и она послушно растечется в его руках, как любая другая на её месте. Но Лайтнинг не любая другая! И с каждой секундой она отталкивает принца сильнее, руками, ногами, всем своим естеством, противясь его желаниям и собственным инстинктам. Ноктис уже знал, что, сколько бы она не скрывала, у неё такое же горячее нутро, как и у него. Но принц так же помнил как Лайтнинг нежно обнимала сестру атамана, и его голова шла кругом от осознания того, что он выбрал не тот путь.

«Нужно просто поговорить с ней», - Ноктис уговаривал себя в очередной раз сдержать характер и неприятные привычки, хотя бы чуть-чуть потерпеть. Он с неприязнью к себе понимал, что ему легче объяснить что-либо этой девушке грубо, телом, нежели словами. И у него нет ни сил, ни времени на что-то другое - сейчас, в самый разгар дня, когда голова принца должна быть занята предстоящими деловыми переговорами.

«Я владыка себе и всему, что меня окружает, я сделаю то, что задумал!» - убеждал сам себя Каэлум.

По тёмному коридору навстречу принцу вышел Игнис. Советник чуть не отшатнулся от той тёмной ауры, что быстрой волной захлестнула узкое помещение. Давненько он не ловил от Ноктиса столь пугающего настроения.

Принц требовательно, исподлобья смотрел на советника. Игнис понимал - так сын короля показывает ему, что жаждет разговора, что ж и ему тоже есть, что сказать.

- Она очнулась,- заявил очкарик, и сдержанная интонация только подчеркивала - советник собирается что-то потребовать от Ноктиса.

- Знаю,- в том же тоне сообщил принц. - Она там? - Ноктис движением глаз указал на массивную дверь, ведущую на кухню.

Игнис поднял выше, над оправой очков, брови. Тактик неспроста так демонстрировал свои эмоции принцу. Теперь он всё понял и собрал кусочки мозаики в единую картину. Было ясно, почему Лайтнинг так бестактно ворвалась на кухню — они уже встретились, и Ноктис успел с ней «поговорить». Сам принц выглядел спокойно, но это, как всегда, только маска. По стремительности и напору, с которым Ноктис шёл по коридору, разве что не оббивая кулаком стены, было видно, что девушка отвергла его. От этого его скрытая злость и устрашающая аура. Вся эта нелепая беготня по дому казалась Игнису детскими играми, недостойными будущего короля.

- Да, там, - почти с вызовом сказал советник. - Ты не забыл, что у тебя сегодня ещё встреча? - продолжил Игнис, отворачиваясь от принца.

Ноктис не забыл. Он еле сдержал оскал, машинально вырывавшийся, когда советник начал отчитывать его, как школьника. Была у Игниса такая неприятная привычка, не имеющая ни страха, ни разума. И оставался очкарик всегда в такой ситуации спокойно-сдержанным, даже каким-то насмешливым. Или Ноктису это казалось. Впрочем, когда это Игнис просто так использовал свои фирменные интонации?

Принц на секунду похолодел, видимо, он действительно жалок и не может скрыть своих эмоций. Он сам дает тактику повод унижать и тыкать его носом в собственные ошибки: «Девчонка выбивает тебя из колеи в столь неподходящее время!»

Ноктис сдержался и до конца выслушал тактика.

- Тебе стоит хорошенько подумать, как ограничить её передвижения по дому и обозначить статус здесь. Не хочется, чтобы она будоражила слуг, да и, если она кому-нибудь ляпнет о делах в Южном Клыке, могут возникнуть проблемы,- рассудительно нравоучал Игнис.

Закончив, он заметил, что еле заметная искра подростковой злости во взгляде Ноктиса куда-то исчезла. Хотя вряд ли самоуверенному сыну короля могли понравиться его слова, поэтому тактик насторожился.

- Я решу все эти вопросы, - твердо и спокойно заявил принц, всего одна лаконичная и абстрактная фраза, но как сказанная. Каэлум показывал всем своим холодным и бесчувственным видом, что это не пустые обещания, он действительно уже решил для себя, как поступит. Игнис, прищуривая глаза за стеклами очков, готов был бессознательно любоваться грацией его властности сейчас.

Ноктис почувствовал эту слабость, почти фетиш тактика к своей силе. И сейчас, подняв до вершины, мстительно решил скинуть, сделав советнику как можно больнее.

- А вот тебе следовало бы лучше выполнять мои поручения! - все так же величественно корил он своего помощника.

«Что Ноктис имеет в виду?» - советник был его правой рукой и всегда выполнял свою работу более чем хорошо. Но не успел тактик возразить, как Каэлум продолжил, приблизившись к очкарику вплотную, чуть было не упираясь кончиком носа в него.

- Я, кажется, просил найти ей одежду, - теперь его голос был явственно угрожающим.

Советник всегда выполнял свою работу более чем хорошо, но это касалось действительно работы, а не глупых капризов! Губы Игниса еле заметно дрогнули в кривой улыбке, стратег понял, как глубоко платье Стеллы задело Ноктиса. Десятиочковое попадание! В общем-то этого очкарик и ожидал, совершая мелкую пакость. Конечно, он маневрировал над пропастью, но с тем напряжением, что испытывал Игнис, выполняя за принца грязную работу, он мог себе позволить разрядиться в таких неприятных для других мелочах. В конце концов, это поручение выглядело как неуместное и унизительное наказание для стратега.

Игнис привычно для себя быстро изменил тактику разговора и ответил абсолютно невинным тоном:

- Я нашел то, что было в доме.

Ноктис приподнял голову, спокойно демонстрируя алые глаза и все прелести, ожидающие советника, если тот продолжит играть с монстром внутри Каэлума. От такого взгляда любого могло заколотить в приступе озноба.

Принц уже устал от отношения советника к Лайтнинг, но повлиять на него никак не получалось. Он мог просто приказать, он мог даже использовать способность подчинения. И советник бы послушно выполнил приказ, но вот подгнившее нутро Игниса не могло обойтись без подвоха, как с этим чёртовым платьем покойницы. Спускать такое будущий король не мог и не хотел, однако Ноктис нуждался в помощи советника. Всё это превращало их диалог в маленькую политическую игру.

- Не перегибай палку, это может плохо закончиться, - предупредил Ноктис тактика. Игнис же не идиот и должен прекрасно понимать, что принц за святотатство может во второй раз съездить ему по лицу.

«И он снова начнет песню о том, что старается для блага, моего же блага… Какое, к чёртовой матери, благо и платье Стеллы!»- Ноктис ощутил, что действительно готов снова ударить очкарика. «Нет уж, ты и этого не достоин!» - принц прищёлкнул кнутом своего внутреннего монстра. Теперь уж он будет сдержан и холоден до конца или он не потомок Гильгамеша.

Ноктис глубоко вздохнул, требуя себя усмирить злость и повлиять на советника по-иному. Ему нужно было, чтоб Игнис сам желал помочь, иначе ничего хорошего не выйдет. У самого очкарика такие манипуляции всегда получались непринужденно, принцу же было сложно подстраиваться под других даже так, но этого требовала ситуация. Главное, чтоб голос сына короля не дрогнул, выдавая его слабость, очкарик на подкорке чувствовал такое.

- Купи ей нормальную одежду, - принц начал холодно, издалека.

- Боюсь, прогадаю с размером, - парировал Игнис, вертко пытаясь избежать подобного рода задания.

- Возьми её с собой, - невозмутимо продолжал сын короля.

Игнис чуть не поперхнулся беспечностью Ноктиса: «А если она сбежит?»

- Я всегда думал, что ты умнее, - холодно, даже без язвительности продолжал принц. - Ты сколько угодно можешь противиться её присутствию здесь, но факт остается фактом, и ты ничего не сможешь с этим сделать,- Ноктис напомнил, что решения сына короля являются догмой, законом и неопровержимым правилом. - Чем раньше ты это осознаешь, тем меньше проблем у нас возникнет,- сказал Ноктис рассудительным тоном. - Или мне стоит этим заняться? Поехать с ней самому?

Тактик задумчиво опустил глаза, понимая, что Каэлум-младший использует совсем необычный для их взаимоотношений метод подчинения. Причем удачно, Игнис меньше всего хотел, чтобы Ноктис отправился с этой девушкой в людное место и привлек внимание к ней и себе в такой странной ситуации. Принц давил на его самое больное место — исполнительность и ответственность. Уж лучше он сам проследит за ней, нежели даст так подставить их дело.

- Хорошо, - наконец, сдался Игнис. - Я постараюсь.

Их тени косо ползли по стене коридора.

***

Продираясь сквозь влажную листву, он поднимался все выше. Ловко цепляясь за шершавую, но скользкую кору, парень оставлял на ладонях терпкий запах сырой земли и мха. Крючковатые ветки напоминали жилистые руки, его руки - надежные и сильные. Опробовав очередную ветку, как опору, он повис всем телом. Та натужно крякнула и начала угрожающе трещать.

«Не такие уж и надежные», - стискивая зубы скорее от напряжения, нежели от досады, подумал темноволосый парень. Он поспешно начал искать новую опору.

- Оставь ты это, - послышался голос снизу. Заранее пессимистичный и усталый.

- Ну, нет, не дождешься! – ответил брюнет, широко улыбаясь, и продолжил свой путь.

Блондин, полудремавший на мотоцикле, только одним глазом поглядывал в густую крону дерева. В глубине души он радовался неутомимости и почти детскому упорству напарника. Он так не мог и не умел, его мотало по жизни грубым течением и сомнениями. Поэтому-то светловолосый ценил и уважал чуждые себе качества в друге. Кроме этого, Зак - хороший товарищ, настоящий. Он убедился в этом ещё тогда, когда тот спас его от банды из северного района – он нес его, потерявшего сознание, на своей спине почти через полгорода.

Высокий, сильный, смелый, простой Зак, сверхчеловек – парень из Кокона. И всё у него выходило ловко, хоть и шумно. Клауд отчетливо понимал, что пусть порой Зак ведет себя инфантильно, но младший тут он.

Брюнет уютно примостился на ветке и достал фотоаппарат, чтобы воспользоваться оптикой. «Дааа, точка для обзора», - саркастически подумал он. «Впрочем, внизу ещё хуже, а ближе не пробраться, внутрь тем более…» - в душе он клял все эти охранные кордоны, прямо-таки маниакальные меры безопасности. Раздражало и то, что ему приходится, как шпане, ворующей яблоки, лазить по деревьям в поисках сомнительных и маловероятных зацепок.

Клауд от безнадеги закрыл уже и второй глаз, все равно вряд ли что-то интересное сегодня произойдет. И тут же получил чем-то увесистым по макушке.

- Не спать! – окрикнул его Зак из-за густых зарослей дерева.

***

Кухня - большая комната со светлыми окнами, столами и множеством поверхностей, поблескивающих хромом, будь-то ручки полок, дверь холодильника или беспорядочно расставленные кастрюли… Но эта комната не была металлически холодной и неуютной, скорее наоборот, и цветные ромбы на полу раскрашивали её в теплые цвета.

Ноктис редко посещал это место в доме, считая таинство приготовления еды — магией специально обученных людей. Но раз уж Лайтнинг направилась сюда…

Когда Ноктис вошел в кухню, первое, что он заметил, необычный шум, ритмичный стук.

- Что ты делаешь?- спросил Ноктис, видя, что девушка во всю хозяйничает не на своей территории. Голос его звучал как всегда грубо.

Девушка дернулась и подняла голову - снова Он. Дыхание сбилось почти в астматическим приступе. Она ведь только что выгнала его из головы, а принц так быстро, по-предательски вернулся.

«В этот раз нас хотя бы разделяет стол, и ты при всем желании не зажмешь меня в угол», - пыталась она успокоить сердцебиение. Оно предвещало очередную волну жара. Лайтнинг от досады за себя крепко стиснула рукоять ножа, которым только что резала овощи.

- Дай мне хотя бы спокойно поесть!- ощетинилась девушка, вытягивая в его направлении лезвие.

Ноктис чуть не усмехнулся в голос: «Нашла чем угрожать Каэлуму!» Он наклонил голову набок, сощурил глаза и почти по-детски продолжил спрашивать:

- Ты готовишь еду?

У Лайтнинг чуть не дернулся глаз, и щёки её вспыхнули. Она не верила в наивность этого человека. Девушка искала подвоха в его вопросе, может, он гнусно намекает, что она неспособна на такое?

- Если уж я могу порезать человека, тои с овощами справлюсь! – жестко сказала она, опрокидывая содержимое доски в тарелку.

Ноктис не совсем понял её слова, но кровожадное сравнение ему понравилось. И, пытаясь разрядить обстановку, он позволил себе улыбнуться, садясь на стул.

Лайтнинг же снова бросило в жаркий озноб от его невозмутимой реакции и улыбки, неподходящей ни подонку, ни ситуации. Этот мягкий изгиб губ она уже однажды видела. Он что снова вынудил сказать её грубость и радуется?

Девушка, безуспешно пряча свои эмоции, взялась за ожидавший её в специях кусок мяса. Внутренне Клэр готовилась к подвоху со стороны Ноктиса. Принц же долго думал. Как бы не были приятны его животные повадки в её отношении, Игнис прав – он должен разъяснить ситуацию. Барная стойка, разделявшая их, очень кстати помогла ему остудить свой пыл и держаться на приемлемой дистанции, чтоб не наделать глупостей.

Первой гнетущее молчание все-таки оборвала она:

- Что тебе нужно?

Принц, наконец, поднял взгляд и отчетливо увидел, что девушку буквально трясет от его присутствия. Лайтнинг не впервые задает ему подобный вопрос.

- Ты всегда такая нервная? Успокойся, я не собираюсь тебя трогать, - голос принца выдавал его раздражение.

В лазурных глазах, которые ему так нравились, вспыхнуло истинное недоверие дикого зверя, и он еле заметно нахмурился. Они снова молчали, смотря друг другу в глаза. Странное и неприятное единение захватило их умы. Кто виноват? Она такая истеричка или он последняя сволочь?

- Я хочу поговорить с тобой, - попытался перемахнуть эту пропасть Ноктис.

- О чем? - Лайтнинг старалась теперь говорить спокойней, чтобы случайно не выдать, какую непростительную бурю в её душе вызывает каждое его слово и действие.

- О Ваниль, - сказал принц, добавляя голосу твёрдости, пронизывающую сердце невыносимой девушки.

Лайтнинг побледнела:

- Что с ней? - принц сразу почувствовал, как её нервозность безвозвратно улетучилась, оставив только волнение за глупую сестру атамана. А это уже давно и порядком злило его.

- Почему ты так переживаешь из-за неё? - начал он пытать Лайтнинг. – Даже несмотря на то, что она предала тебя.

Легким движением, заставляющим мурашки расползтись по плечам, Лайт вытряхнула из головы растерянность, вызванную страхом за Ваниль:

- Вы обманули её, использовали, похитили…- тихо говорила она, а в голове звучало: «Зачем объяснять такие очевидные вещи?» Она, кажется, уже говорила это им на допросе.

- Нет, почему именно её? Сколько ты её знаешь? Неделю?

Лайтнинг подняла на него свои светлые и удивленные глаза: «Он, действительно, не понимает?»

- Она невинная жертва, - одним растерянным выдохом сказала она.

Ноктис ждал этого ответа, чтоб продолжить свой монолог.

- Ты готова умереть за всех угнетенных? Боюсь, их слишком много, - его надменная усмешка в очередной раз подчеркнула их сильное различие. - Может быть, тебе уже стоит начать думать о своем благополучии, или у тебя есть только одно стремление - сдохнуть? - его раздражало то, что девушка, которую он так хотел, готова думать о ком угодно, но не о себе, не о своей безопасности. Лайтнинг же не понимала, как объяснить принцу то, что он не может понять в своей непроглядной гнусности. Она долго молчала, формулируя мысли в подходящие слова. Её сдержанный, готовый вот-вот сломаться голос зазвучал под аккомпанемент тишины.

- У меня осталась младшая сестра на Коконе. И если с ней произойдет подобное, я надеюсь, что кто-нибудь поступит так же, как я,- её голос все-таки дрогнул от внезапной откровенности, и она отвернулась, хватая в руки первую попавшуюся сковороду.

Ноктис задержал дыхание, кожу на лице как будто опалил тот невидимый свет, что Лайтнинг сейчас излучала. Он никогда не верил в подобные слова, замечая в людях только тёмное нутро. Все, ВСЕ в его мире ставили личное благо превыше прочего, но не она: «Разве так бывает?» Он долго молчал, переваривая это. Её слова вызывали внутри бурю.

Клэр с болью в сердце сдерживала ком в горле. Зачем она вообще это сказала? Фэррон было невыносимо тоскливо и паршиво каждый раз, когда она вспоминала о покинутой сестре. Когда она теперь увидит Серу и увидит ли вообще? Что скажут её сестре? Что Лайтнинг пропала без вести или погибла на задании? Сначала родители, а теперь и Клэр…

Девушка вздрогнула, когда сквозь шипение мяса на раскаленной сковороде услышала шлепок дверцы холодильника. Парень достал бутылку с водой и, приблизившись к её спине, заглянул через плечо, чтобы пронаблюдать процесс приготовления и заодно проскользнуть взглядом по открытой и манящей линии шеи.

- Сестра похожа на тебя? - неожиданно спросил он.

От этого вопроса Лайтнинг ощутила, как по спине пробежали мурашки, как будто он снова дышал около её уха. Принц вторгся в её внутреннее пространство, в её сознание, и она бросила предупреждающий и колкий взгляд на него.

- Нет, она совсем другая,- резко ответила девушка.

Ноктис нахмурился, понимая, что всё ещё торопится, она никак не хочет подпускать его к себе. И, выпив воду, вернулся назад за стол, чтоб легче было завершить этот сложный разговор.

- Знаешь, Ваниль здесь нет,- вертя в руках бутылку, сказал он.

Девушка молча отреагировала на его провокацию, внутри пылало: «Тогда к чему весь этот разговор? Чтоб поиздеваться надо мной, позлить?»

- Но она в безопасном месте, с ней всё в порядке, - то ли устало, то ли нехотя продолжил принц.

Лайтнинг сейчас с трудом воспринимала его слова, в голове всплывали только отдельные слова, сбивая с толка и будоража нервы.

- Когда всё закончится, ты её увидишь.

Она решительно развернулась к Ноктису. Лицо его было безучастно, говоря заранее подготовленные слова. «Все закончится!» - повторила она, понимая, что принц рассчитывает, что она останется здесь до конца.

- Я не хочу держать тебя здесь, как пленницу, но не…

- Почему? - вдруг спросила она.

- Что почему? – он устало поднял глаза, тёмные полосы пролегли около них.

- А как ты хочешь держать меня здесь? В качестве кого?!- зло повышая голос, спросила она.

Даже жертва видит самое слабое место в его плане. Бледное лицо парня ни чуть не изменилось, сколько не пыталась Лайтнинг пронзить, исполосовать его своим стальным взглядом. Он был тверд и спокоен даже больше обычного, пряча внутри своё смятение.

- Считай, я нанял тебя на работу, - даже не моргая, сказал сын короля. - Промпто будет отсутствовать, мне понадобится человек вместо него. Выполнишь кое-что для меня и получишь Ваниль, когда всё закончится, - поставил он жирную точку.

Лайтнинг выложила на тарелку стейк и молча отвернулась, убирая сковороду. Не зря она его так остерегалась, Каэлум загнал её в ловушку. Как он может предлагать ей такое? Клэр молчала, Ноктис даже пожалел, что сейчас не находится близко к ней и не может, выкрутив запястье, получить желаемое согласие. Сморгнув садистские мысли, он посмотрел на тарелку с её едой.

- Что сделать? - пересиливая себя, спросила Лайтнинг. Она вовсе не решилась согласиться, просто девушка цеплялась за слова, чтобы болезненней уколоть его резким отказом.

- Уж точно не готовить, - невнятно проговорил парень, Лайтнинг развернулась. Он уже успел быстрыми и изящными движениями столовых приборов отрезать кусок мяса, который с недоверием рассматривал на вилке. Его наглое поведение в очередной раз выбило девушку из колеи. И, кажется, именно это стало последней каплей, перевесившей чашу её благоразумия, заливая с ног до головы ливнем истерики.

- Это моя еда! - краснея до кончиков ушей, громко заявила она. Видя это, он спокойно напомнил ей:

- Здесь все принадлежит мне! - и решительно отправил мясо в рот.

Лайтнинг горько сглотнула накатившие досаду и голод и тихо, но очень четко сказала:

- Но не я… Я не принадлежу тебе, подонок! И не буду никогда!

Настроение испортить она умела. Отложив вилку и нож, он сохранил маску, но побледнел ещё сильнее, как будто иней покрыл кайму лица. Глаза пристально смотрели на Лайтнинг, она же не видела, как они очень медленно меняют цвет.

- Ты просто не умеешь проигрывать,- сдержанно сказал принц.

- Это ты не умеешь! - почти переходя на крик, сказала девушка, она как будто пыталась достучаться сквозь этот холодный заслон до жестокого парня. Напрасно, ей казалось, что подонок абсолютно непроницаем. Внутри него бушевали сотни острых клинков. И Лайтнинг горько пожалела бы, если хоть один из них вырвался наружу.

- Нет, я вообще никогда не проигрываю, - по-королевски гордо сказал Каэлум.

Ноктис поднялся из-за стола и направился к выходу из кухни. Продолжать разговор было бесполезно и опасно. Лайтнинг же мучилась от его глухоты, в душе у неё накопилось столько неприятных и горьких слов для него, а Ноктис сбегает. Она даже готова была запустить этой злополучной тарелкой ему в спину: «Пусть подавится!»

- Сволочь, я презираю тебя, слышишь, ты жалок!- бессильно крикнула она вдогонку принцу, когда он был у самой двери. Ноктис замер, в этот раз даже по безучастной спине было видно, что он с трудом переваривает её слова.

- Думаешь, сможешь купить меня! - переводя дыхание, продолжала она. Ноктис повернулся и увидел, как Лайтнинг сжимает кулаки и морщит лоб, готовая в любой момент сорвать голос, желая защитить себя от Каэлума. Слишком слабая телом, слишком сильная духом и такая беспомощная перед ним. Такая, какой он её любил, а вот она ненавидела его…

- Уже купил, - сообщил он твердо и громко, и его внешнее спокойствие ещё сильнее укололо. - Ты, кажется, обещала Ваниль, что с ней всё будет хорошо.

Принц покинул кухню, оставляя девушку одну наедине с её душевными терзаниями. Лайтнинг чуть не упала на колени: «Как можно быть таким подонком?»

Ноктис, скрывшийся за дверью, где его ждал Игнис, страдал не меньше.

Почему она делает ему и себе так больно, натягивая тонкую струну их отношений до предела, превращая её в режущую удавку. Он же готов ради неё на многое. Принц пытался показать ей это как мог, а она не желает просто поддаться, прислушаться, уступить хотя бы чуть-чуть. Если уж она не хочет признать очевидное, он сам заставит её это сделать. Пусть он сделает больно и ей, и себе. Раз уж ей хочется защищать эту чёртову девчонку вместо того, чтобы Каэлум защищал её саму, пусть подавится своим самопожертвованием, пусть упивается и купается в нем. Принц уж сделает всё, чтоб эта святая мученица получила сполна свою долю, и ему это принесет удовольствие.

========== 22. Задание ==========

Главный лагерь окутала неестественная тишина, казалось, его уже покинули жители, но до выдвижения основных сил оставался ещё целый день. Люди притаились по домам и пивным. В груди многих засело неприятное, гнусное предчувствие чего-то плохого, но вряд ли кто-то признался бы в этом. Члены гильдии суеверно улыбались, хмельно и задорно матерились, подбадривали друг друга бравыми словами, только бы товарищи не заметили страха в мутных глазах. Этого незнакомого для настоящих потомков Оэрбы, города разрушенного Каэлумами, чувства.

- Эй! Ты слыхал, что Фанг собралась с нами?

- Ха, вот же стерва боевая! Я знал, что не удержится - тоже королевского мяска отведать захотела!

Басовитый и грудной гогот.

- Да вот хрен ей! Самим мало!

Сухой ветер бродил по улицам, а в ангаре главного механика, в лучах солнца, как всегда безмятежно парили пылинки. Как будто время остановилось там, и не было ему и дела до гильдии. Вот только изящные мечи Ноэля исчезли с серой стены.

***

Игнис рассматривал затылок розововолосой стервы, её худые лопатки, торчащие из-за линии белого платья. Она сидела на стуле и, наклонившись, шнуровала свои старые ботинки. Сейчас Лайтнинг выглядела даже хрупкой… Женственной? Тонкая, беззащитная перед холодом кожа покрылась мурашками, волосы завитками путались и струились по плечу к груди. Та осторожно приподнималась от дыхания.

Почувствовав интимность этой картины, не предназначенной для его глаз, тактик размышлял: «Интересно, о чем думает Ноктис, смотря на неё?» Примерять на себя роль принца было запретно и от того возбуждающе приятно, но неестественно. Игнис всегда оставался холоден, как хирург, препарирующий чужое нутро и выявляющий очаг заболевания.

Виднелось в Лайтнинг еле заметное изящество движений, но до бывшей пассии Ноктиса ей было далеко, причем во многом. Как раз во всем том, что ценилось в высшим обществе, где вращался сам принц. Ясно, что Ноктиса привлекло в ней что-то иное.

Игнис давно заметил странную привычку Каэлума-младшего избегать девушек, подходящих ему по статусу, хотя те неизменно увивались вокруг. Сыну короля как будто с рождения приелось то, о чем только мечтали другие. «Конечно, он даже не подозревает, что бывает по-другому»,- слегка улыбнувшись, подумал советник. Он почти по-отечески умилялся своему капризному ребенку.

Стелла оказалась исключением для принца. Тактик почти мечтательно прикрыл глаза. Он призвал приятный и благородный образ этой девушки. Игнису было действительно жаль, что у Флеурет с Ноктисом ничего не вышло. Стратегу она виделась идеальной. Девушка, не лишённая светского лоска, искусно владеющая женскими чарами, и при этом такая логичная, предсказуемая для Игниса. Она, наверное, единственная была достойна Ноктиса, только вот всё как-то досадно не сложилось.

Игнис считал, что во всей истории с покушением на принца блондинка занимала хоть и роковую, но самую невинную роль. Иногда виноват не тот, кто держит меч, а тот, кто посылает солдата на войну. И тактик, ведущий теневые сражения, как никто другой знал это. Впрочем, теперь миловидная блондинка с острым умом не больше чем приведение, а Игниса, как малочувствительного прагматика, не интересовали мертвые люди.

Лайтнинг по сравнению со Стеллой походит на очередное увлечение из ночного клуба… Хотя нет, те девицы выглядели нарочито накрашенными и раздетыми… доступными и сговорчивыми, одноразовыми порывами, избавляющими Ноктиса от ненужных проблем на утро. Лайтнинг в корне отличилась и от них. Закрытая и отталкивающая, никого не подпускающая к себе. Игнис отлично понимал сущность своего господина. Ноктис требует повиновения везде и всюду, и девчонка из Кокона только возбуждает его своими бесконечными брыканиями и беготней.

«Интересно, понимает ли это она сама? Забавно, если её действия всё же окажутся манипуляцией. Очень по-женски, хитро и тонко», - улыбнулся сам себе Игнис.

Было бы оно так, стратег проникся бы к Лайтнинг большей симпатией. Решил бы, что розововолосая с ним из одного теста. Игнису тогда не составляло бы труда читать её мысли, как и мысли Стеллы когда-то, и держать в узде. Он легко вывел бы Лайтнинг на чистую воду, получая удовольствие от шахматной партии с достойным соперником. Однако девица из Кокона была проста и пряма, как бревно, к тому же чересчур непредсказуема и опасна, она всегда шла наперекор его правилам - неприятное сочетание для Игниса.

Лайтнинг остановилась, как будто услышала его мысли. Девушка секунду не двигалась, не поднимая головы. И Игнис поймал себя на иррациональной мысли, что хочет задержать дыхание и так не быть пойманным с поличным. Бывший элитный солдат Кокона – худший враг из всех, кого стратег мог найти для себя.

Тактик подслушал часть вчерашнего разговора на кухне, в общем-то самую главную и завершающую. Такие знакомые Игнису интонации в голосе его господина, близкие и понятные. Советник был рад услышать от Ноктиса то, что хотя бы чуть-чуть успокаивало. Всё же сын короля не растерял окончательно весь свой рассудок и не готовится кинуть к ногам стервы все старания их команды, его старания.

Лайтнинг, наконец, выпрямилась, поднимая серо-голубые глаза на Игниса, их затянула безразличная ко всему муть.

«Измучалась?»- зло усмехнулся очкарик. Стратег отметил, что теперь она выглядела морально подавленной. Это радовало в отличие от вчерашнего агрессивного настроения. В таком состоянии с ней легче совладать: «Всё же Нокт молодец!»

Тактик уже заметил, что Лайтнинг довольно тяжело и пылко переносит эмоциональные удары, что ему - гибкому прагматику - было чуждо. История с Ваниль это доказала. Но Лайтнинг ещё и быстро восстанавливалась, идя напролом, так что Игнису следовало поторопиться с их выездом в люди, пока она не оклемалась.

Клэр встала, по правде говоря, на присутствие тактика ей было плевать, её поглотили куда более неприятные вещи, нежели пристальный взгляд через стекла очков.

Девушка была снова избитой, правда, духовно. Ноктис пытался изнасиловать её сознание. Так гнусно. Он, безусловно, поступил отвратительно, но почему-то Лайтнинг не покидало ещё одно гадкое ощущение. Как будто она сама виновата в чем-то - такой же неприятный осадок оставался у неё после очередной разборки с Серой.

Как ни странно, жгучая в брани Лайтнинг могла в один вечер спалить в диком порыве сестру, а на утро - по-матерински нежно обнять. Клэр находила в себе силы забыть и плюнуть на ругань, чтобы можно было идти дальше. В конце концов, что ей ещё оставалось? Она же знала, что у неё и сестры нет другого выхода, чтобы сохранить семью. Но этот мерзкий шантаж не семейная ссора, а Каэлум отнюдь не её младшая сестра. Почему же ей стало невыносимо тоскливо?

«Дура, начала ругань из-за еды, ещё бы чуть-чуть и тарелкой в него запустила или сковородой,» - Лайтнинг, наконец, поняла, что должна быть выше подобного. Ноктис, конечно, исключительная сволочь, но не она! Как Лайтнинг могла повести себя так! Она должна быть сильнее, умнее и не поддаваться на его гадости, не скатываться до его уровня. Иначе, не дай бог, Ноктис действительно сможет заразить её своей тьмой!

Ноктис похоже предусмотрительно не требовал ответа здесь и сейчас - Лайтнинг с досадой осознавала, что её пыл исчезает, оставляя лишь холодные мысли о том, что с развязанными руками будет удобней вычислить местоположение Ваниль и вытащить её поскорее, да и сбежать так легче. Её согласие работать на этого отвратительного человека казалось уже не таким фантастическим.

Лайтнинг, в итоге, ничего не ответила избалованному подонку на неуместное предложение, он же скорее всего принял молчание за согласие. Ведь до сих пор её не связали и не заперли в ближайшем подвале. «Уверенна, что подвалы в этом доме оборудованы как отменные средневековые темницы: сено, дыба, железные оковы…» - нервно шутила она про себя.

- Пойдем,- сказал Игнис.

Лайтнинг только сейчас сфокусировала свой взгляд на парне в костюме и вопросительно нахмурила брови. Очкарик несдержанно выдохнул и отвернулся, шагая вперёд и указывая дорогу. В чем-то Ноктис был прав, девушка выглядела в платье Стеллы и старых ботинках неуважительно по отношению к стенам этого дома.

- Мы куда-то едем? - твёрдо обозначила свой вопрос Лайтнинг, когда они длинной дорогой добрались до подвала. Вопреки её ожиданиям здесь был гараж, несколько машин стояли, укрытые серыми и пыльными чехлами, ещё пара величественно поблескивала чёрной и отполированной поверхностью. Гладиолус приветливо улыбался за рулем одной из них.

Игнис развернулся лицом к Лайтнинг и устало посмотрел сверху вниз. Он секунду молчал, пытаясь понять, стоит ли ему играть перед стервой учтивую роль. Вряд ли она оценит, скорее ещё больше насторожится.

- Да,- сухо ответил Игнис.

***

Лайтнинг внезапно покрылась румянцем, когда стеклянная дверь огромного центра, сверкая всеми своими переливами, открылась перед ней. Она неожиданно не смогла побороть приятное чувство, заставляющее на мгновение забыть все то дерьмо, в котором она оказалась. Глупо и гнусно было бы предположить, что она купилась на все эти фальшивые побрякушки. Место поразило её как раз-таки не напускным богатством витрин, а шумом и пестротой людей. Все куда-то шли, занятые своими делам. И только сейчас Клэр поняла, как ей это было необходимо. Соприкоснуться с тем, чего она давно не видела и не ощущала, даже забыла, что так бывает. Так Лайтнинг чувствовала себя на родном Коконе. Она с горечью поняла, что потеряла свободу ещё до того, как встретила принца и его команду. Южный Клык по сравнению с этим местом казался заброшенным поселком, и теперь ей хотелось, пусть даже на привязи, но глотнуть свежего воздуха, раскрыть наконец свой внутренний мирок, сузивший за последнее время до размеров одиночной камеры.

Насытившись кислородом, её глаза, наконец, просветлели.

Рационально сержанту Фэррон было странно осознавать, что похитители привезли её в подобное место и оставили без оков. Совершенно определенно, Ноктис этим жестом пытался показать ей, что она не пленница и Лайтнинг держит на месте не чужая воля, а ее собственное желание. Она раб своего слова. От осознания этого становилось только тяжелее.

Плечом она непрерывно ощущала тепло очкарика, тот шёл так близко, что становилось ясно, он боится, что девушка дернется в сторону и убежит. Где-то сзади ей дышал в затылок громила со шрамом.

Очкарик потащил его с собой, чтоб тот подтвердил, что тактик был ни при чем, в том случае, если что-то пойдет не так, или помог справиться с Лайтнинг. В особняке её бояться не приходилось, даже если она что-либо сделает, дальше парка не уйдет. После случая с репортером внешнюю охрану усилили донельзя. А вот снаружи стратег чувствовал себя уютней рядом с Лайтнинг только в присутствии третьего лица.

Сержант Фэррон заметила ещё чье-то слабое присутствие - мерзкое чувство, как будто кто-то следил за ней.

Когда они поднялись на эскалатор, девушка повернулась, желая поймать чужой взгляд на себе, но увидела лишь затылки. Игнис, испугавшись её неожиданного поворота, подхватил Лайтнинг под руку и, прижимая к себе ближе, процедил сквозь зубы:

- Давай без резких движений.

Лайтнинг со злостью подняла глаза на него и шепнула:

- Проверяю твою реакцию.

Игнис оскорбился, но тут же попытался спрятать злость, опуская голову и сверкая очками. Он посчитал, что дрянь во второй раз ловит его на один и тот же прием - как с гравитоном. Стратег сжал её тонкое предплечье сильнее, оставляя алые следы на бледной коже.

- Уж поверь, я не Ноктис, и ты мне не запудришь мозги, строя глазки, - тактик уже догадался, какая ахиллесова пята у этой святоши.

Лайтнинг побагровела до кончиков волос и с усилием выдернула свою руку из рук мужчины, как будто Игнис обвинил её в чем-то неприличном: «Я строю глазки Ноктису!?»

- Зачем мы вообще сюда приехали? - продолжила она тихо и зло говорить.

- За одеждой, - отрезал Игнис и тут же, поймав недоумевающий изгиб бровей глупой девицы, несдержанно уточнил, - Для тебя.

- Мне ничего не нужно!

Желудок сжался от омерзения: «Этого ещё не хватало!» Она не хочет никому и ничем быть обязанной, тем более им. Принимая что-либо от чужих людей, всегда рискуешь быть неправильно понятым… обязанным чем-то. Не это Лайтнинг имела в виду, прося вернуть ей её же вещи! Ноктис итак слишком много сделал для Лайтнинг, даже не спрашивая, нужно ли ей это. И теперь подонок не преминёт использовать возможность об этом напомнить, чтобы в очередном порыве склонить её к чему-то грязному. Уж лучше она будет в… в чем? В чужом платье, которое она уже взяла у них? Потребовать вернуть форму, в которой она приехала сюда? Форму Люциса? Роба Кокона осталась где-то в Диких землях.

- Не глупи!- Игнис снова схватил её за локоть, заставляя развернуть к себе лицо, залитое краской девичьей благодетели.- Ты, конечно, можешь разгуливать по дому хоть голышом, думаю, кое-кто будет даже рад!- ухмыльнулся он.

Прищуренные глаза Лайтнинг так и засверкали ненавистью. Девушка явно поняла намек, и тактик победно продолжил показывать ровные и острые клыки в мерзкой улыбке.

- Считай это платой за свою будущую работу! - сказал он, придав голосу фальшивую рассудительность. Лайтнинг, скрипя зубами, слышала только очередное издевательство.

- Я пока что не давала своего согласия ни на что!- огрызнулась она.

Тут к ним подоспел Глад, обеспокоенный напряженной картиной и донесшимися до него обрывками последних фраз, и спросил:

- Что-то не так?

- Все хорошо, - сказал Игнис, не отрывая глаз от девушки. - Знаешь, Ноктис предложил Лайтнинг работу, заменить Промпто, пока тот отсутствует…

Фэррон молчала, ещё больше краснея и плавясь от взгляда, усиленного линзами очков.

Громила рассеянно моргнул и тут же заулыбался, положив широкую ладонь на плечо девушки, так сопровождая её первый шаг с двигающейся лестницы.

- Это… - Глад подбирал приличное слово, которое могло бы выразить его восторг, - Замечательно.

Очкарик отпустил девушку, передавая в руки добряка. Стратег был уверен, что он-то со своей простотой легче найдет с ней язык.

- С тем, как этот раздолбай выполнял свои обязанности, заменить его будет несложно,- добродушно сообщил Глад.

Девушка резко дернула плечом, скидывая чужую руку с себя. С каких пор они стали друзьями? Это заставило Гладиолуса вернуться к прежнему аккуратному общению с Лайтнинг.

- Прости, - сказал он мягким и не подходящим к его внешности тоном.- Обычно Промпто подменяет меня в качестве водителя и охранника Ноктиса.

- Ему нужен охранник с его-то способностями?! - зло прошипела Лайтнинг.

Громила рассмеялся, но ничего не ответил, принимая её слова скорее за отменную шутку.

Так, под левую руку с громилой и правую с очкариком, она вступила в магазин. Чувство преследования не покинуло её тоже.

Игнис прям-таки не отлипал от Лайтнинг, разве что снова цепко не впивался в руку. На это ему такта и воспитанности хватало. Впрочем, его чуть не подвело терпение, когда девушка неразборчиво сорвала очередную вешалку с не слишком, по его мнению, подходящей одеждой.

«Да, ещё возьми мешок из под картошки, его величество будет в восторге,»- мысленно комментировал он её выбор.

Сержант Фэррон давила в себе всяческие порывы, стараясь подойти к вопросу нового гардероба как можно сдержанней и безразличней, беря в руки вещи практически наугад. Всё же, в свете обстоятельств, для гордой девушки это была неприятная и принудительная процедура. Управившись за пять минут, она задала стратегу актуальный вопрос:

- В примерочную тоже со мной пойдешь?

Он вдруг язвительно улыбнулся и бросил неприятный взгляд на голые ключицы девушки.

- Ноктису не понравится, если он узнает, что ты флиртуешь со мной, - достойный ответ зарвавшейся стерве.

От его слов мурашки пробежали по спине, словно очкарик опять обозначил то очевидное и неприятное, что она так усиленно старается забыть – принц считает её чуть ли не своей собственностью, и это видит не только Лайтнинг.

Игнис распахнул шторку примерочной, оценивая возможность сбежать оттуда. Убедившись, что это невозможно, он сообщил:

- У тебя пять минут, потом… Гладиолус, – очкарик указал на громилу в зале. Тот, краснея, рассматривал какую-то неимоверно маленькую и невероятно девичью деталь гардероба, - Проверит, все ли в порядке…

Девушка, не дожидаясь подробностей плана, прикрыла шторку перед самым его носом. Игнис, качая головой, вернулся в зал, он старался не отвлекаться от кабинки, в которой была девушка, однако блуждающий по бесчисленным вешалкам взгляд путал мыслями о её неправильном выборе. Успокаивая себя, он составлял более приемлемую его эстетическому вкусу и статусу схему. Меньше всего ему нравилось выполнять свои поручения плохо, а с этим заданием он уже один раз не справился. Задумавшись, он начал теребить вешалку с чем-то, напоминавшем женский костюм.

- Это не ваш размер! – улыбаясь, сообщила приветливая продавец-консультант.

Задумчивый парень в очках и с синяком на скуле не оценил её юмора. Но пересилил себя из вежливости и спросил:

- Видели девушку со мной, есть её размер?

***

Лайтнинг успела натянуть только джинсы, когда заметила в зеркале легкое движение шторки.

«Гладиолус? Нет, ещё не прошло и минуты…» - она почувствовала омерзение, как будто весь мир, окружающий её, начал состоять из извращенцев. Резко повернувшись, она увидела, что незнакомый парень бесшумно проник к ней. Он быстро прижал её лопатками к зеркалу и прикрыл рот ладонью.

- Тссс, - сообщил он.

За ту секунду, что они были лицом к лицу, Лайтнинг успела рассмотреть его детально. Чёрные всклокоченные иглами волосы. Ярко-голубые глаза были четко очерчены, словно подведены. Из-за этого они казались чем-то похожими на её собственные. Яркие и тонкие губы были изогнуты в такой ехидной ухмылке, какую Клэр всегда терпеть не могла.

Лайтнинг, не долго думая, начала сползать вниз, прикрывая глаза. Парень, приняв это действие за слабость, на секунду отпустил её. Она же ловко вывернулась, заломала его руку за спину и запустила пальцы в острые пряди на затылке. Натягивая их сильнее, Фэррон без жалости впечатала его наглую физиономию прямо в зеркало. Парню даже показалось, что он услышал хруст. Фотоаппарат, висевший на груди, брякнул, клацая о зеркало.

- Отлифно, Эр Эфь посемнацать твацать отин! – прошепелявил высокий парень, оставляя на зеркале белую муть от своего дыхания.

Лайтнинг словно обожгло чем-то знакомым, и она отпустила его голову.

- Что?

- LF 18-21,- услышав свои позывные, Фэррон и вовсе оставила парня.

Он развернулся и, широко улыбаясь, кинул взгляд на полуодетую и до этого казавшуюся ему хрупкой девушку. У неё же даже виднелись ребра.

- Простите, не хотел так напугать. А вы опасная штучка! - присвистнул он и достал из кармана телефон, резким движением раскрыл его и протянул девушке.

Лайтнинг аж передернуло, словно её отбросило назад в прошлую жизнь, о которой она успела забыть. Девушка осторожно взяла предмет из чужих рук. Теперь Клэр почти диким зверем смотрела на парня, которого похоже прислали из Центра. Поднеся к уху телефон, она неожиданно услышала знакомый голос:

- Клэр Фэррон?

Этот всегда спокойный и тихий голос она могла узнать из тысячи, Лайтнинг почти ненавидела его и одновременно цеплялась за него, как за единственное, что могло ей указать правильный путь в этом сложном мире. Ведь этот голос никогда не врал Клэр. Он оставался честным, даже когда было больно и страшно.

- Да, Валентайн! - выдохнула она и бессознательно откинулась спиной к стене. Ноги не удержали её, Лайтнинг присела, прикладывая холодную ладонь к глазам.

Теперь-то она совсем не стеснялась темноволосого незнакомца, рассматривающего её в белье и джинсах. Зак был сам смущен её безразличием, ему показалось, что девушка сейчас расплачется, и он тактично отвернулся лицом к стене.

Усталый мужской голос на другом конце трубки заставлял сердце Лайтнинг сжиматься.

- Поздравляю с повышением до ранга два B! - флегматичный тон её инструктора казался жестокой насмешкой, не отрывая руку от лица, Лайтнинг кончиком языка разомкнула пересохшие губы. Она молчала.

- С вами всё в порядке?

«В порядке? Конечно! Безусловно!» - бушевала в душе Лайтнинг. Она чувствовала себя преданной. Где был Центр, когда ей и Ваниль была необходима помощь? Когда её избили подонки? Но рассказать о своих проблемах, боли и изуродованных врагами душе и теле она не могла. Её холодный и всегда спокойный учитель не поймет такой слабости, да и она сама не поймет и не простит себе…

- Так точно, - хрипло прошептала девушка, продолжая морщить лоб и веки. Это был такой неподходящий тон для уставного ответа.

- Благодаря вам выявлена связь с переворотом наследного принца Каэлума…

- Так точно, - снова повторила она бесцветным тоном.

- Вы находитесь сейчас в его плену?

Сержант Фэррон помедлила с ответом.

- Нет, не знаю…- она почувствовала, как жалко и отвратительно звучат эти слова от бывшего элитного солдата.

Где-то на Коконе в огромной, но темной, лишенной окон комнате перед многочисленными экранами стоял главный инструктор «Син». Положив руки на широкую столешницу, он говорил с невидимым собеседником — его ученицей, ещё несколько дней назад пропавшей без вести на Пульсе. Уже практически три дня прошло с тех самых пор, как он вернулся из Нижнего мира. Уверенность в том, что Лайтнинг жива, не покидала его до сих пор.

Их агенты смогли отследили у дома Каэлума-младшего машину, внезапно вернувшуюся из путешествия по Диким землям. Да даже желтая пресса не пропустила этого события, распространяя о наследнике очередные слухи и сплетни. Как и предполагали эксперты, внедрить человека к принцу в дом, чтобы выяснить всю информацию, не удалось. И то, что девушку вывезли наружу, а агенты смогли определить в ней пропавшую LF 18-21, казалось невероятной удачей.

Валентайн почти ужаснулся тому, сколь оперативно и точно работал столичный отдел, только когда дело касалось их сфер ответственности. Впрочем, безусловно, черноволосый мужчина был рад - они нашли Лайтнинг.

Их разговор слушал десяток посторонних ушей, и от того он походил на официальный отчет, не позволяющий сделать даже шаг в сторону, чтобы выяснить её истинное состояние. Хотя сломленные и нерешительные интонации в голосе его сильной ученицы говорили Винсенту многое. Услышав последний ответ, он задумчиво опустил голову: «Что же с тобой произошло?» Сердце не стучало в бешеном ритме, но ныло от каждого неуверенного вздоха на том конце провода.

- Сестра атамана с вами?! Вы должны проследить за её безопасностью…

- Я не знаю, где она, её нет в доме, - решительно оборвала Клэр Винсента. Несдержанные, нервные нотки дали понять инструктору, в чем камень преткновения.

- Что они знают о вас?

- Почти правду, - горько усмехаясь, сказала Клэр. — Сержант Фэррон - элитный солдат, высланный за диверсию в нижних рубежах… трибунал.

Валентайн успокоенно прикрыл глаза:«Молодец».

- У вас свободный доступ к дому?

- Да… пока что…- голос девушки снова стал бесцветным, и Винсент глубоко вздохнул.

- У вас новое задание — пока никаких действий, только слежка за принцем, стандартные отчеты…

Лайтнинг было очень больно. Изогнув губы в гримасе, продолжая терзать свой лоб холодными пальцами, она чувствовала себя брошенным ребенком, которого спустя много лет решили вернуть себе родители. Её оставили без поддержки, когда это было неудобно, а теперь, когда она сама спаслась, они нуждаются в её помощи. А что дальше? Снова посылать отчеты до тех пор, пока Центр не предаст её как последнюю идиотку? Сержант Фэррон уже поняла, точнее они научили её, что на Пульсе ты сам за себя. К тому же, что это за злой рок, упрямо привязывающий Лайтнинг к Ноктису? Она не желает даже вспоминать его приторный запах и тяжелые прикосновения, не то что намеренно сближаться и следить. Девушка сама не заметила, как с губ сорвалось:

- Я… я не могу…

Валентайн не ожидал такого слабого ответа, он в досаде собрал пальцы в кулак. Морщинка проявилась на лбу. Он не злился на Лайтнинг, просто подсознательно ощутил всю ту палитру переживаний, что сейчас была в голове девушки, брошенной на съедение хищникам. Винсент представил, что пришлось пережить молодому агенту. Клэр необходим был отдых.

- Тогда наш человек, тот что с вами сейчас, поможет бежать и вернуться на Кокон.

Она словно получила звонкую и отрезвляющую пощечину. О чем она только думает! Как Лайтнинг может так поступить! Она подняла взгляд на широкую спину высокого парня, уткнувшегося носом в стенку.

«Бежать?!» - главный инструктор как всегда подстегивал её идти наперекор всему, предлагая легкий, но неприемлемый путь. Клэр готова была возненавидеть себя за проявленную слабость.

- Я не могу,- уже твердо заявила девушка. – Я останусь здесь, пока не верну Ваниль. Простите, я не могу продолжать разговор…

Слыша телефонные гудки, Валентайн узнавал характер своей неукротимой подопечной. Чёрноволосый мужчина грустно улыбался, несмотря на то, что теперь ему предстояло сделать невероятное - объяснить главе отдела столицы, что Фэррон не дезертир. Ещё на тренировках она проявила нестандартный подход к выполнению заданий. Да и своеобразная удача пока что была на её стороне. Умудрилась же Лайтнинг в богом забытом месте со своим нулевым рангом и опытом залезть в самый центр переворота.

Зак, успевший изучить все шероховатости на монотонной фальшь-стенке, понял, что разговор окончен. Девушка, кажется, поднялась и протянула ему телефон. Он повернулся, заметив, как она поправляет на плече только что надетую широкую светло-серую футболку. «Быстрая,»- прокомментировал парень.

- Сейчас сюда зайдет тот громила, так что тебе лучше убраться поскорее…- она говорила спокойно и собранно, даже не смотря в его сторону. Её голос очень отличался от того, что Зак слышал несколько мгновений назад. Девушка решительно тыкала телефоном ему в грудь.

Парень улыбнулся. Его съедало дикое любопытство с тех самых пор, как они получили это новое задание. Очень уж интересно было посмотреть на агента, умудрившегося так вляпаться. На фотографии Фэррон выглядела человеком, способным только собирать информацию в каком-нибудь тихом месте. Он уже успел нафантазировать историю про бедную девушку в плену у подонков, которую придется спасать. А она похоже могла сама кого угодно взять в плен. К тому же в докладе говорилось, что она бывший солдат и прошла новую спец. подготовку. «Интересная,» - искал он в своем сознании подходящее слово.

- Оставь его себе, там два номера. На первый можно посылать отчеты для Центра, второй - мой. Буду ждать звонка на досуге,- подмигнул он, но поймал острый укол покосившихся на него глаз, - Если что-то случится, мы будем рядом.

Лайтнинг, секунду сомневаясь, сдалась и положила телефон в ворох одежды. Как раз вовремя, за шторкой послышался шорох, и осмотрительный голос произнес её имя. Лайтнинг кинула неодобрительный взгляд на высокого парня - она же предупреждала его! Зак поджал губы в извиняющейся улыбке: « Да ладно, справлюсь!» И громогласно обозначил своё присутствие:

- Вы новая девушка принца?

Провокационный вопрос застал Лайтнинг врасплох, она прижалась к зеркалу, распахивая свои яркие глаза в недоумении. Следующим неожиданным выпадом была вспышка, ударившая ей в глаза.

Испуганный Гладиолус поймал кубарем летящего из кабинки парня с фотоаппаратом. Вот это поворот, раньше папарацци за шкирку приходилось оттаскивать от принца, теперь они лезут ещё и к его свите!

========== 23. Одиночество ==========

- Ты спросил, откуда он? - по голосу Игниса было понятно, что он злится.

Начало темнеть, и они уже возвращались в особняк, весь остаток похода в магазин был посвящен обсуждению инцидента в примерочной.

- Один хрен, все они «независимые» журналисты… - Глад прикусил губу от того, что не сдержался и выругался. - Но карту памяти из фотоаппарата я успел вытащить, - оправдывался он.

Стратег кривил нижнюю челюсть, размышляя о том, что не сможет вычислить ту мразь, что прицепилась к ним. Его воображение рисовало газетенку, которая вскоре будет дразнящее пестрить новым красочным заголовком. С другой стороны, теперь тактик был очень рад, что с Лайтнинг не поехал Ноктис. И если принц не пошутил, предлагая стерве работу, они всегда смогут опровергнуть новый слух.

Игнис прижал спину к сиденью и запрокинул голову, косо смотря на девушку. Лайтнинг, кажется, после случившегося стала ещё бледнее и неразговорчивее, неужели подобное её шокировало?

Лайтнинг действительно снова была растеряна, столько всего произошло. Пересчитывая камеры и вооруженных солдат, окружающих особняк, она как-то безучастно размышляла: «Ранг два B… Надо же, перепрыгнула через две ступени. В этом ранге я имею право проводить силовые операции… лицензия на убийство…» Осознание этого было неприятным, словно Центр дал ей подобное задание уже сейчас.

- Что он успел у тебя спросить? - резкий голос Игниса вернул её в реальность.

- Я уже говорила, он задал только один вопрос, - процедила Лайтнинг.

Казалось, очкарик специально издевается над ней, заставляя произносить провокационную фразу того парня снова и снова.

- Больше ничего? – в очередной раз с недоверием переспросил Игнис.

Лайтнинг бросила усталый взгляд на тактика, который действительно улыбался.

- Ничего. И я ему ничего не ответила, а если бы он продолжил задавать подобные вопросы, я бы двинула ему в нос.

«Это ты можешь!» - Игнис всматривался в её стальные глаза и покачивал головой. Тут она уж точно не врала, на такое этот монстр в юбке был способен.

На въезде в особняк они внезапно остановились, и к их машине подошли два солдата. Один с любопытством заглянул в салон, другой открыл багажник. Лайтнинг сильно напряглась. Она поняла, что их обыскивают, а где-то в ворохе пакетов спрятан телефон. Такого она не ожидала, их ведь не трогали, когда они выезжали из дома.

- Почему нас обыскивают? -осторожно спросила девушка.

- Потому что монополия на ношение оружия в столице только у военных при исполнении, - улыбнулся Игнис.

Солдат сзади, тот что проверял багажник, махнул рукой, давая разрешение проехать.

- Вы же подчиненные принца?

Сержант Фэррон проводила взглядом этот блокпост.

- А они - короля, - словно отбивая карту, парировал Игнис, было заметно, что её глупые вопросы его раздражают.

Тон очкарика совсем не понравился Лайтнинг.

- Я думала, они здесь, чтобы обеспечивать вашу безопасность, - сказала девушка. Она начала понимать, что эта линия обороны направлена не только против врагов принца, но и против него самого.

Игнис заскрежетал зубами, похоже он совсем расслабился, давая стерве чересчур много поводов для колких замечаний.

- Этим они и занимаются,- твёрдо сообщил тактик.

- Для нас это просто формальность,- поспешил вмешаться Гладиолус, замечая, что обстановка между Лайтнинг и Игнисом начинает накаляться. - С их появлением хотя бы журналисты перестали лезть в дом, - добродушно пояснил парень.

- А в доме никого нет тоже из-за журналистов? - продолжала язвить Лайтнинг, уже и сама не понимая зачем.

Вчера она никого не встретила в стенах особняка, сегодня тоже. Хотя она просто не выходила из комнаты, обозначенной Игнисом, как её. Возможно, в доме все-таки кто-то был.

Советник полностью развернулся, серьезно смотря на Лайтнинг.

- Нет. Из-за того, что мы отсутствовали, - Лайтнинг почувствовала, что Игнис выжидает. Он ждет, когда она проколется и продемонстрирует излишнюю заинтересованность. Девушка поняла, что начала слишком много спрашивать. Стратег был готов ответить на любой её вопрос, вот только так, как ему будет выгодно. Врать легко и быстро он умел.

На её счастье зазвонил телефон, и их разговор оборвался. Перекинувшись парой односложных фраз с невидимым собеседником, парень положил трубку.

- Езжай к парадному входу, Ноктису нужна машина.

- На ночь глядя? - удивился Глад.

Игнис промолчал, кривясь в недовольном оскале. Он не желал уточнять неприятные для себя подробности.

Когда они остановились у крыльца, тактик вышел и даже галантно открыл дверцу Лайтнинг. Впрочем, поднимая голову до его уровня, Лайтнинг заметила, какое у него неприятное выражение лица, словно она самый главный враг всего человечества и очкарика в частности.

Наблюдая, как Игнис достает пакеты из багажника, она упустила момент, когда вышел Ноктис в окружении двух больших догов. Клэр удивленно дрогнула, когда что-то уткнулось ей под коленку. Опустив голову, она увидела морду большой серой собаки, её грустные глаза были дружелюбны, влажный нос настойчиво искал её ладонь. Повернувшись, она увидела и второго пса, крупнее. Тот настороженно обходил девушку, животное как-то неприятно посмотрело Лайтнинг в глаза.

- Джер, Биста! - отозвал собак знакомый властный голос, и они послушно отстранились от Клэр.

Она подняла голову в поиске Ноктиса. Парень в костюме прошел мимо.

Совершенно точно, что-то изменилось в нем. Лайтнинг показалось, что Ноктис даже не соблаговолил скользнуть своим надменным взглядом по её фигуре, он не пожелал вызвать проклятый жар в глубине её живота. Ноктис сел в машину, не давая ей возможности рассмотреть свое лицо. Фэррон отчего-то была уверенна, что оно особенно безразлично. Только сейчас Лайтнинг тоскливо поняла, что не видела его со вчерашнего дня.

Девушка почувствовала, как ей всё это неприятно, даже внезапно оскорбительно, как будто она пустое место. Словно холодный ветер ударил ей в лицо, принося горькую слабость во всем теле и дрожь. Одиночество.

«Из-за нашего разговора?» - поняла она, и тут же колкий лёд пробежал по горлу. «Не все ли равно мне?» - уговаривала она себя быть безразличной к поведению Ноктиса. После последних почти садистских пылкостей и его отвратительного поведения она должна радоваться потере интереса к себе.

***

-Я пас! - протянул блондин, откидываясь и вальяжно разваливаясь на диване… Карты к нему сегодня не шли, а блефовать в этой игре без ставок не было желания. «И какой только идиот мог придумать покер без ставок!»

Промпто третий день сидел под домашним арестом и готов был уже лезть на стену от скуки. «До чего докатился! Развлекаюсь с детским садом!»- думал он, заламывая руки за голову.

Он гадливо окинул взглядом своих компаньонов. Светловолосый пацан, как трехлетний, рассматривал пластиковую фишку, ни единого проблеска сознания.

-Ва-а-ан!- затянула его подружка. - Положь на место, балда!

Пенело была наоборот утомительна и чересчур сосредоточена. Она походила на заправского дилера, управляющего горой бесполезного пластика. Даже Ваниль на фоне этой парочки выглядела вполне сознательным человеком. Или просто что-то в ней изменилось…

Сейчас Оэрба находилась в очень странном для себя состоянии. Вроде бы с ней было всё хорошо, её никто не трогал и не обижал. Теперь все приключение выглядело словно поездка в соседний лагерь, к друзьям старшей сестры. И она веселилась, играла с ними, чтобы убить скуку и время. Кто знает, что было бы с сестрой атамана, если бы её покинула детская улыбка. Но где-то в душе Ваниль понимала, что все это обман, этим мягким и вязким одеялом радужности она укрывает острую и болезненную правду.

Её впервые в жизни обманули. Точнее, она наконец осознала, что люди могут врать - грязно, преследуя выгоду, аккуратно, чтоб не навредить, бесцельно, просто для удовольствия. И ей придется смириться с этим и защищаться тем же враньем. Свою истину Ваниль теперь хранила в самом глубоком и потаенном уголке груди, чтобы никто не увидел и не отнял её.

«Никому не верь!» - постоянно звучали в голове слова Лайтнинг.

О девушке из Кокона Ваниль старалась не думать вообще. Это было очень сложно и больно. «С ней всё хорошо, Лайт обязательно придет за мной…» - Ваниль ставила жирную точку.

В Лайтнинг ей теперь оставалось только верить, как в талисман или волшебное существо. По-другому не получалось и не хотелось, словно такое предательство уничтожит девушку готовую пожертвовать собой ради Ваниль. Многие вещи в этом мире существуют, только пока ты искренне принимаешь их за истину. Не обманываешь себя и не блефуешь перед другими, а предано веришь.

Последним взгляд Промпто упал на дрожащее плечико рыжей, сидевшей рядом с ним. Ваниль мялась и смущалась, то ли игра у неё тоже не шла, то ли…

Он придвинулся к девушке, мелкая дрожь превратилась в явственный нервный тик. «Из-за меня!» - самодовольно хмыкнул Промпто. И за неимением другого развлечения кинул взгляд в её карты. Две десятки, восьмерка, дама, валет - все разномастные.

Сосредоточиться на игре действительно было сложно, на Ваниль постоянно волнами накатывало чувство к Промпто. Он может и не говорил ей правды, но обмануть девушку у него не получалось. Ваниль неизменно видела что-то светлое внутри испорченного парня.

Он же последнее время был на редкость неразговорчив и, кажется, угрюм, во всяком случае его лучезарная улыбка реже расцветала на лукавом лице. Но то, что Промпто постоянно рядом, заставляло Ваниль цвести изнутри, сознание её заливалось радужным светом. И вот сейчас, когда она почувствовала его рядом, сердце вздрогнуло и затрепетало.

Понимая, что его движение ничего не значит, Ваниль грустно вздохнула и потянула три последние карты из руки. Но сбросить их не получилось - произошло что-то из ряда вон выходящее. Её руку остановил Промпто. Ваниль покраснела и напряглась, словно кто-то вставил ей в позвоночник стальной штырь.

- Лучше так, - почти шепнул он ей на ухо и отбросил одну десятку.

- ЭЙ! Так нечестно! Ты ей помогаешь! - тут же завопила Пенело.

Промпто в ответ только нагло улыбнулся, давая понять, что ему плевать на её тявканье. Сжимая в злости губы, Пенело откинула свои карты:

- Раз так, я пас!- сказала она очень громко и посмотрела на Ваана, видимо, ожидала, что тот последует её примеру. Но парнишка, сгорбившись, уставился в свои карты. Улыбку при этом он растягивал кошачью.

Для него игра принимала интересный оборот. Вовсе Ваан не был так глуп, как могло показаться. Он вполне ясно читал движения Ваниль.

Рыжая скорее всего имела пару и, откидывая три карты, хотела прибавить к комбинации хоть что-то ещё. Но светловолосая жердина посоветовал разбить пару, предлагая ей так идти ва-банк.

«Неужто прикупают стрит?» - Ваан прикусил ноготь на большом пальце. Своей тройкой он перебил бы пару, но не стрит. Жалко, что размен он уже провел. Ему оставалось лишь краем глаза наблюдать за реакцией Ваниль на новую карту.

- Бери карту! - Промпто продолжал терпко дышать ей в ухо.

Ваниль сглотнула и хотела повернуться, чтоб посмотреть на Промпто, но с ужасом поняла, что не может. Всё тело задеревенело, и ей осталось только осознавать - вот он рядом, почти обнимает её, и если развернуться, он уткнется губами ей в щёку. Покраснев, она подалась вперёд и поспешно схватила карту. Когда Ваниль вернулась на место, Промпто хмыкнул:

- Хорошая девочка.

Ваан отчетливо видел, как бесхитростная рыжая девчонка расплылась в ошалелой улыбке. «Неужели стрит!» - досадливо выпалил он и откинул карты, не дожидаясь круга ставок:

- Я выхожу.

А Ваниль продолжала улыбаться, как пьяная, и ей было все равно, что вместо ожидаемой девятки к ней пришел туз. И всё равно, что эта мнимая близость ничего не значила для блондина. Главное, он был рядом, а её веры во что-то светлое хватит на двоих… на целый мир.

Промпто отодвинулся, широко улыбаясь, а ведь он не хотел блефовать! Прижимаясь спиной к дивану, он снова уперся в потолок взглядом. Ему уже приносят радость такие мелочи, так и до «семейной» жизни недалеко. А ведь мог бы сейчас где-нибудь хмельно и развязно развлекаться в компании своих парней.

- Скукотища! - протянул он, не обращая внимания на жгучий спор по поводу разыгранной комбинации между Вааном и Пенело. - Может, Фран позвать, - подумал вслух он, прикидывая, согласится ли она после этих посиделок сыграть с ним в карты на раздевание.

- Она занята, к ней какой-то генерал пришёл! - выпалила сквозь спор рассерженная Пенело.

- Скукотища, - снова меланхолично затянул Промпто. Его мысли были где-то далеко. Вечер только начинался.

***

Сумрачный свет расчерчивал косыми лучами комнату, словно невесомыми и полупрозрачными шторами. Лайтнинг поднялась с кровати, последние два дня она спокойно спала, даже чересчур. Лайтнинг не видела во тьме ничего… Отсутствие уже привычных кошмаров и боли пугало, принося странные мысли о том, что она не ощущает своего тела, разума и окружающей её обстановки.

Пакеты из магазина так и стояли, беспорядочно раскиданные по всей комнате. Девушка потянулась к ближайшему и, нащупав майку, натянула её на голую грудь.

Лайтнинг подошла к окну. Снова было безысходно пасмурно, и она зябко поежилась. Вдалеке, вдоль высокого забора, оранжевыми пятнами мутно светили фонари.

Лайтнинг до сих пор не знала, как быть с сообщением от Центра. Фэррон фактически сама назначила себе задание… Конечно, это против каких-либо протоколов и устава. Но ей всё ещё не хотелось отправлять отчеты о принце, о его ежесекундных действиях. Она слишком хорошо понимала, что это не только неприятно, но и абсолютно бесполезно. Связываться с «Син» стоило только тогда, когда она сама во всем разберется, или в экстренном случае… Впрочем, на их помощь она не станет рассчитывать…

Фэррон ещё вчера спрятала подальше телефон, она боялась соблазна. Боялась сдаться и поверить в то, что можно просто набрать номер и вернуться назад, на Кокон, к Сере. Гнусно и бессильно бросить Ваниль.

Лайтнинг, наконец, нашла в себе силы, чтобы начать выкарабкиваться из этой тюрьмы. Она пристально изучала то, как организована охрана по периметру. Выглядело все довольно грамотно, и отсюда найти слабое место в их обороне было невозможно. Стоило выйти за пределы комнаты и дома, устроить утреннею пробежку по парку, пока все спят, не зря она встала ещё до рассвета.

Игнис ещё вчера сообщил ей правила - выйти за пределы парка она сможет только в его сопровождении, Ноктиса или кого-то из охраны. Слушая о подобных мерах предосторожности, Лайтнинг задумчиво хмурилась. Здесь это, похоже, было нормой даже без её присутствия и распространялось на всех обитателей особняка. В голове появился образ клетки, в которой приходится существовать не только ей.

Ещё Клэр до сих пор не смогла заставить себя проанализировать Ноктиса. Не просто сухо разложить по полочкам его поступки, все равно он не подчинялся её логике, а эмоционально прочувствовать. Создать в своей голове его клона и понять…

Какое-то суеверие постоянно заставляло откладывать эту сложную работу. Лайтнинг уже не единожды говорила себе, что не хочет отправляться в путешествие по его разуму, слишком сильно было предчувствие, что она не вернется оттуда. Странно, ведь Лайтнинг так часто и опрометчиво говорила себе, что ничего не боится, что она сильнее всего, судьбы и окружающего мира. Но не Ноктиса?

Клэр присела на широкий подоконник, прижимаясь к стеклу спиной. Оно напоминало ледяную глыбу, мерзкий холод пронзил её тело, пробуждая разум. Запрокинув голову и утыкаясь затылком в твердую поверхность, она начала размышлять о том, почему этот человек вел себя так, а не иначе.

… Если принц действительно всю свою жизнь жил в такой обстановке, как в этом доме, видя везде предателей, неудивительно, что он был так холоден и безучастен внешне. Ему приходилось скрывать свои чувства, мысли, но вот его поведение с ней …

«Ты даже не представляешь, сколько всего я чувствую», - повторила девушка про себя и закрыла глаза. Лайтнинг призвала все свое понимание, пытаясь натянуть на себя вражескую шкуру, ощутить, как это неприятно и больно - обнажаться перед чужим человеком. Девушка хорошо помнила диван контрабандистов и то, как ей стало жалко принца. Это ведь и был тот самый момент истины, когда он раскрылся.

Какая-то томная досада заставила Лайтнинг прикусить нижнюю губу. «Зачем он только сделал это?!» - с укором думала она. Клэр, наконец, поняла, что была неправа, принц вовсе не стремился мучить её, чтобы окунуться в чужие страдания. Таких чувств внутри него было с лихвой. Наоборот, Ноктис делился своей болью, чтобы Лайтнинг взяла часть её себе… Но разве она разрешала ему такое, кто она ему? Зачем?

Девушка с силой сдавила подоконник пальцами, она ждала, что он захрустит от её палящего желания вырваться. Ей казалось, что Ноктис поступил подло, Клэр не давала ему ни одного предлога считать себя близким человеком. Здесь и сейчас, в этих обстоятельствах, в этом мире она не должна привязываться к подобному подонку. А Ноктис всё решил сам, просто пришёл и дал ей то, что считал нужным. Теперь Лайтнинг должна мучиться, терзать себя из-за сочувствия к нему.

«И его отвратительный поступок — предложение работы, нет, не предложение. Он поставил меня перед фактом, лишил возможности выбора шантажом…» - Лайтнинг почти судорожно вспоминала все мерзости, что принц успел сотворить. Ей хотелось вернуть неприязнь к Ноктису. «И как он злится, когда что-либо делают против его желаний!» - Клэр осеклась, понимая, что сама поступает так же…Но между ними есть одно большое различие, она - его жертва. Это не Лайтнинг пытается распространить свое влияние и власть вокруг себя, подчинить других…

Тут уж Клэр вспомнила о своей младшей сестре, о том, как порой силком заставляла её сидеть дома или ставила жесткие ультиматумы, вынуждая поступать по-своему.

Это уже было слишком. Фэррон мотнула головой, безуспешно пытаясь оправдаться: «Нет, я всего лишь забочусь о ней. Если Сера не видит верного пути, я направляю её».

Клэр совсем запуталась в себе и в Ноктисе. Сумбур её мыслей начал накатывать гигантским комом на нее саму, грозя смять под невыносимой тяжестью. Чтобы не потерять рассудок, Лайтнинг мысленно провела черту между собой и Ноктисом.

Он - избалованный, богатенький подонок, привыкший, что все вокруг стелются под ним. Он - человек, потерявший всякую мораль, власть и сила - единственные его жизненные ориентиры. Капризных детей нужно воспитывать и ни в коем случае не потакать их прихотям. Тиранов надо игнорировать или делать вид, что подчиняешься, выжидая момент. Как вести себя с ним?

Она никогда не сможет делать вид, что подчиняется ему. Лайтнинг пыталась игнорировать его, но Ноктис всегда выводил её из себя и каждый раз искренне радовался этому. Стать ещё сильнее и собраннее?

Воспитывать его, как маленького ребенка? Это просто нелепо по отношению к человеку, способному придушить её одной рукой…

Мурашки побежали по спине в этот раз вовсе не от холодного окна, а от воспоминаний его рук на её тонкой коже.

Отчего любое его прикосновение, даже поцелуй, вызывает боль, физическую или моральную? Лайтнинг всё ещё не могла признаться себе, что тут дело не только в нем.

«Садистские наклонности - побочный эффект от необычных способностей?» - размышляла она. «Что там громила говорил про свой меч?» - Лайтнинг осознала, что понять и разобрать силу Каэлума логически не может, слишком мало информации… Но вот психологически…

Сложно было сказать, от чего зависит агрессия Ноктиса, от внезапных приступов или, наоборот, он контролирует свою силу, вызывая в нужные моменты. В военном карантине его глаза были красными, и Ноктис сделал это с одной целью — припугнуть пленницу. В драке же Клэр показалось, что рассудок покинул её соперника. Парень маневрировал на остром лезвии между безумием и разумом. Лайтнинг знала, чтобы совладать с подобным состоянием, нужно иметь огромную волю.

«Снова — сдерживается», - грустно выдохнула она, понимая, что Ноктис весь соткан из внутренних и внешних блоков эмоций.

Она опустила голову, потому что против воли опять сочувствовала ему.

Его вчерашняя удаляющаяся фигура появилась перед светлыми глазами. Отчего-то ей было горько и больно вспоминать это. Клэр повернула голову, прижимаясь щекой к стеклу, чтобы остудить свою саднящую боль.

И только тогда она заметила, что к парадному входу медленно подъезжает машина. Она полностью развернулась к окну: «Они вернулись только сейчас!»

Чтобы рассмотреть автомобиль, Лайтнинг зацепилась пальцами за крест рамы и встала на колени. Из остановившейся машины действительно вышел знакомый ей человек в костюме. Резко отвернувшись, она поймала себя на глупой мысли, что хотела выйти на улицу, пока все спят - а вот он не спит! И вообще сомнительно, что он сегодня сомкнул глаза. Впрочем, она старательно убеждала себя, что ей все равно, где он провел эту ночь.

Давясь странными чувствами, выступившим на щеках алым цветом, она уговаривала себя думать рационально.

На самом деле Лайтнинг очень захотелось пересечься с Ноктисом в доме сейчас, поговорить и проверить свои предположения. Но она не могла найти ни одного довода в свою пользу.

Ей не стоит встречаться с ним лишний раз, чтобы не давать парню повода распускать руки. Но вчера вечером Ноктис был абсолютно безразличен к ней! Может, он уже остыл, и все это - секундная блажь избалованного принца. Ноктис наверняка уже понял, что она ему не нужна, он не найдет в ней то, что ищет, не может Лайтнинг быть ему близким человеком.

Если сделать вид, что ничего не произошло, Ноктис сам не станет повторять ошибки.

Хотя… Вчера они не были наедине, принц не будет показывать свои чувства на людях, если её предположения верны! И если уж Лайтнинг так необходимо на улицу, она может подождать, пока Ноктис уснет, он же наверняка не спал всю ночь…

Не выдержав, чертыхаясь сама на себя, она поспешно зашуршала бумажными пакетами. Спотыкаясь в темноте, девушка натягивала на себя чуть ли не одновременно шорты, теплую кофту, носки и кеды. Попутно осознавая, как же глупо она будет чувствовать себя, встретив его сейчас, в полшестого утра… Он точно неправильно поймет её.

Успокоившись, она обмякла и, сев на пол, от досады прикусила трикотажный манжет. Ей же в конце концов не двенадцать лет, чтоб бегать за ним, да и не пятнадцать, не семнадцать… Да, чёрт побери, был ли вообще в её жизни возраст, когда её интересовали парни? Разве она зацикливалась на ком-то так, чтобы, забывая о всяком благоразумии и приличиях, бежать к человеку?

В десять лет, на первом курсе, она ненавидела мальчишек. Слишком уж отвратительна была подноготная их ученического соперничества. В последний год обучения её жизнь вообще превратилось в ад. Их подростковые драки как кусок сырого мяса, не всякий взрослый способен на такую жестокость. Иногда ей казалось, что голодных волчат посадили в одну клетку специально, ища того, кто выживет. И она выжила.

После выпуска Фэррон стала твёрдым и отборным материалом для шлифовки. Тогда на службе их начали учить заново, выбивая молочные зубы и всю дурь. Учили чувствовать плечо напарника, быть командой. Да и по-другому в боевом отряде нельзя было, без доверия и поддержки. И тут у неё не складывались отношения с сослуживцами. Она старалась быть хорошим товарищем, но в ней не видели равного. Клэр было пятнадцать, когда в ней вместо угловатого пацана начали замечать девушку, что ещё сильнее очертило линию её противостояния с противоположным полом. Но всё же в шестнадцать она стала первой девушкой, прошедшей аттестацию в элитные диверсанты.

Горькое осознание накрыло Клэр - исследуя душу Ноктиса, она, похоже, открыла тот ящик Пандоры, которого так боялась.

Откинувшись на пол, Лайтнинг секунду рассматривала тёмный потолок, пытаясь уловить во мгле его изощренный рисунок.

- Не мое место и не моя жизнь, - обессиленно и зло выпалила она.

Затем девушка поднялась и с каким-то остервенением начала качать пресс. Сосредотачиваясь на своем теле, Лайтнинг пыталась выдавить из непослушной головы все эмоциональные и глупые мысли.

***

Хмельной угар раскраивал череп Ноктиса, хотя он уже не был сильно пьян. Обычно, это состояние быстро покидало принца, оставляя только меланхоличную заторможенность и сильную мигрень. Однако сын короля не переставал пить, алкоголь притуплял боль внутри, заглушая последнее человеческое, что было в нем.

Вчера весь день Ноктис никак не мог найти внутри себя точку равновесия. После разговора с Лайтнинг он, как растревоженный хищник, озлобленно метался в своем сознании из угла в угол. Но ни говорить, ни видеть её он не хотел — знал, что сорвется и потеряет остатки гордости и разума, и будет злиться ещё больше.

Итак, в какой-то момент принц понял, что хочет уехать туда, где слишком тёмно, чтоб что-то видеть, и слишком шумно, чтоб что-то слышать. Хотелось напиться и трахнуть первую попавшуюся девицу. Назло розововолосой стерве и самому себе, тому чересчур приторному чувству, что он испытывает к Лайтнинг, придушить на корню весь свой трепет и окончательно выдавить её из головы, освобождая место для более важных дел. Сыну короля действительно хотелось быть с ней теперь жестоким. Доказать, что он может существовать без неё, и то, что Ноктис сделал на кухне, не было жалкой и обессиленной попыткой удержать Лайтнинг возле себя. В итоге того разговора, принц чувствовал себя слишком униженным.

Конечно, ничего сегодня ночью у него не вышло. В какой-то момент, наверное, в тот, когда градус алкогольных паров в его голове спал, Ноктис понял, что от прижимающихся к нему девиц его просто воротит. А на месте блондинки, вскарабкавшейся на его колени и лезущей к нему в штаны, он видит совсем другого человека. Высокую девушку с волосами странного цвета, с бледной кожей и пухлыми губами. Девушку в рваных джинсах, светлой растянутой футболке и кожаной куртке, такую Лайтнинг, какой он запомнил её, садясь в машину. Ему ведь тогда в очередной раз не понравилось, как она была одета, слишком… Он до сих пор не подобрал слова. А теперь Лайтнинг кажется ему сексуальней и желанней этой лоснящейся потом от духоты и собственного жара полуголой девицы. Может быть эта ненависть, была очередной врыв его уязвленного самолюбия? Ведь именно тогда, садясь в салон своего автомобиля, он ощутил вершину желания причинять боль Лайтнинг. Она же, похожая на кошку, будет выглядеть хорошо в любой одежде, а лучше без неё.

Смотря на выгибающуюся перед ним блондинку, Ноктис понял, что это противостояние двоих - его и Лайтнинг. И третьему человеку в нем нет места. Спихнув с колен распутную девку, Ноктис схватил за шиворот своего водителя, и они поехали на главный мост окружной Неро, где Каэлум-младший проветривал свою голову. И уже после они с Гладиолусом вернулись домой.

Принц не удовлетворил ни единого своего желания, кроме как залить остатки своей совести и морали чем-то горьким и сухим. Он всё ещё ощущал жгучее стремление вернуть себе спокойствие и отомстить Лайтнинг за её непокорность, глупость и за разум главы переворота, так некстати переполненный ею. Но ничего сделать Ноктис не мог, разве что пойти к ней сейчас и грубо взять то, что ему полагается по праву – её. Раз уж она ненавидит его, нужно в полной мере подкрепить такое славное чувство к себе!

В его всё ещё не протрезвевшем сознании не возникало иных идей, впрочем, окинув взглядом широкий коридор, полный дверей, он понял, что не имеет понятия, где сейчас находится девушка. Принц слишком нарочито игнорировал её вчера и даже не осведомился у Игниса, где тот её расположил, значит, ей очень повезло…

Ноктис направился в свою спальню, где его ожидали два верных пса и недолгий сон.

========== 24. Ревность ==========

Время тянулось слишком медленно, пока она продолжала наблюдать в окно. Выжидать чего-то было для Фэррон невыносимо томительно. В такое время в Южном Клыке девушка всегда могла занять руки делом в мастерской, но не здесь. В теле гудела эйфория от переизбытка энергии и силы - так глупо и бесполезно сейчас, когда ей приходиться сидеть в четырех стенах и больше размышлять, чем действовать.

Сегодня дом действительно постепенно наполнялся людьми. Когда пик суматохи у ворот спал, Лайтнинг, наконец, решилась выйти.

В холле, у подножья огромной лестницы, Игнис раздавал распоряжения выстроившимся людям. Они с благоговейным почтением слушали его. Лайтнинг презрительно фыркнула, он походил на генерала, раздающего приказы стройной шеренге солдат. Похоже, всем в доме заправлял именно очкарик. Лайтнинг сразу заметила, что его тон подчеркнуто лаконичен и строг. Очевидно, маска жестокого домоправителя, призванная держать в страхе всех. Теперь она вполне могла представить запуганных слуг, при каждом своем шаге ощущающих незримое преследовании стратега за спиной. А еще Клэр поняла, что с такими обязанностями очкарик, скорее всего, редко покидает этот особняк.

Когда она размышляла об этом, прячась в проеме дверей, ей на плечо опустилась широкая и шершавая ладонь.

Гладиолус, уже неплохо выспавшийся, широко улыбался ей. В этой нарочитой бодрости и радужности было новое стремление оправдаться. Словно громилу мучила совесть за нещадно прожженную ночь. Глада не очень радовал внезапный загул принца, слишком хмельной и ожесточенный. Явно направленный на то, чтоб забыться в распутной ночи. Такое было с его братом только однажды, когда произошла история со Стеллой. Повстречав в коридоре девушку из Кокона, он немелодично протянул:

- Доброе утро! Не спится?

Девушка вздрогнула, она хотела встретить совершенно иного человека… А может оно было и к лучшему, Лайтнинг в полной мере осознала, что будет чувствовать себя по-идиотски рядом с принцем. Так грустно и обидно, но, похоже, Гладиолус был единственным, с кем она могла свободно, ничего не опасаясь, говорить. Игнис врал, преследуя важные для себя цели, или откровенно игнорировал её, а общение с Ноктисом сложно было назвать разговором. Лопоухий добряк - единственный её союзник в борьбе с одиночеством.

- Хотела пройтись по дому и снаружи…

Девушка замолчала, её пристальный взгляд не отпускал Гладиолуса. «Ей что-то нужно?» - догадался он.

Парень предположил, что Лайтнинг хочет узнать подробности этой ночи, похождений Ноктиса. Может быть, она не спала, потому что беспокоилась? Да и в голосе её сейчас была какая-то грусть.

Всё же это странно, принц явно испытывал к ней чувства, а она? Почему-то громиле казалось, что необычная девушка похожа на Ноктиса.

- Покажешь мне дом? - неожиданно сказала Лайтнинг.

Она долго собиралась с этой просьбой. Лайтнинг было тяжело сделать ещё один шаг, превращающий взаимоотношения с Гладиолусом в дружбу. Она же отпихивала всех, боясь сближения здесь и сейчас.

- Конечно! - выдохнул парень, он был рад, что не придется рассказывать скабрезных подробностей об их вчерашних приключениях.

Он выполнил обещание и показал дом, попутно травя байки о его стенах. Лайтнинг чувствовала себя неуютно от переизбытка общения с добродушным парнем и всё ещё была сдержанна и молчалива. Из его слов она вынесла не слишком много полезного - ворох полуправдивых историй. То, что Ноктис, Игнис и сам громила знакомы с самого детства, и то, что дом этот когда-то принадлежал матери принца. Про неё Лайтнинг ничего не спрашивала, её преследовало иррациональное, несвойственное настоящему шпиону желание не затрагивать никаких личных тем о принце с другими людьми. И это после её утреннего порыва поговорить с Ноктисом, выяснить то, что не давало её разуму покоя. Отчего-то о подобном ей казалось правильным спрашивать только у самого Каэлума.

Закончилось всё в столовой, за полдником. Комната широким прямоугольником расчерчивала пространство, длинный и узкий стол повторял её очертания. Стулья из темной древесины опасным частоколом стояли вокруг. Опуская вилку в свою тарелку, Лайтнинг поняла, что чем-то эта комната напоминает ей бассейн, где она встретила принца. И девушка осознала, что они не были в той части дома.

- Позавчера я видела бассейн, - аккуратно сказала она.

- Да, это в подсобках…

- Странное место для бассейна.

- Ну, его построили гораздо позже, года три назад, когда Ноктис переехал сюда.

Лайтнинг призадумалась, она предполагала нечто подобное. Громила, сидевший напротив, заметил, что девушка в нерешительности молчит.

- Хочешь поплавать?- удивленно спросил он, вертя в воздухе вилкой.

- Нет, - сухо сказала Лайтнинг. Что это ещё за глупое предположение?

- Боишься воды? - натянуто пошутил парень.

Лайтнинг подняла на него глаза, до этого он не задавал ей вопросов, не лез в её личное пространство. Девушка явно насторожилась этим дурным сигналом.

- Нет, просто не хочу.

- Игнис сказал, ты была солдатом на Коконе… - Глад заметил, что девушка совсем отстранилась от тарелки. Он сощурился, понимая, что, скорее всего, ляпнул что-то не то. Дурак! Ведь наоборот хотел оправдаться, сказав, что глупо пошутил и с её подготовкой, он не сомневается, плавать она умеет. Гладиолус поспешил так же неловко продолжить, вдруг получится исправить ситуацию. – Ты наверняка умеешь плавать!

Лайтнинг чуть было в голос не хмыкнула:

- Умею, но предпочитаю бегать, - его странные и неуклюжие вопросы вызвали раздражение, и она не удержалась, сболтнув лишнее, впрочем, от этого ей не было вреда, наоборот даже. – В военной академии я была спринтером.

- А я думал, курсантом…

Лайтнинг снова подняла взгляд на громилу и только тогда по сжатым в сдерживаемом смехе губам поняла, что он шутит. Не мог же он сказать такую глупость всерьез! А она зачем-то так напряглась, ловить её на вранье ему не было нужды, этим занимался только очкарик. Чувствуя себя глупо, она тихо рассмеялась, опуская взгляд и мотая головой. Она пыталась отогнать неуместные мысли.

- Я бегала стометровку меньше чем за одиннадцать секунд,- легкая улыбка только подчеркивала вызов, с которым девушка сообщала о своих способностях, и Гладиолусу это понравилось. Он словно нащупал ту потерянную нить, что давала ему возможность говорить с ней без напряжения.

- Я тоже учился в военной академии, - с ностальгией сказал он. Широкая, даже мечтательная улыбка рассекла его грубоватое лицо. – Королевская военная школа! - девушка ощутила такое благоговение от лопоухого парня, будто он считал её кровным собратом по оружию, и они не иначе как вместе закончили эту самую академию.

- Мы с Ноктисом вместе учились на первом курсе, - Лайтнинг напряглась, услышав имя принца, и удивилась такому факту из его жизни. Она не могла представить, что этого надменного подонка муштровали и заставляли выполнять приказы по уставу. – Но потом он перевелся, оно и к лучшему…

Она даже не заметила, как улыбнулась: «Точно не выдержал! И какого чёрта он там забыл вообще?»

- Они тогда с Игнисом делов наворотили! Два гения, ещё в школе капитал сколотили.

«Два гения…» - Лайтнинг ощутила мелкую дрожь от этого адского дуэта. Только сейчас она осознала, как эти двое, должно быть, близки, как два отражения – эго и альтер-эго. Гладиолус иной человек, и это сразу видно. Удивительно, что этот добряк вообще прибился к ним, наверное, только благодаря их детской дружбе и родственным связям. Лайтнинг как нельзя кстати вспомнила о чётвертом члене их «банды».

- Тогда появился Промпто?

- Да, примерно…- сказал Глад, удивляясь прозорливости девушки. – У нас были кое-какие дела с торговцами оружием…

У девушки перед глазами живо встал флаг с перекрещенными винтовками, да и Ноэль вспоминал сразу эту группировку при одном упоминании имени Промпто.

- Он сейчас у них вместе с Ваниль?

Гладиолус сморгнул быстрыми движениями ресниц. Взгляд у него был удивленный, но он молчал. Лайтнинг не могла понять по этому добродушному лицу, пытается ли он скрыть от неё правду или действительно ничего не знает. Может быть, те двое не доверяют верзиле такие секреты?

- Не знаю, – ответил он.- С чего ты это взяла?

Теперь Лайтнинг сама замолчала, не желая выдавать свои мысли, и переход разговора на другую тему прошёл как-то сам собой.

- Наверное, трудно было учиться в военной школе? - помявшись, спросил Глад.

Девушка замерла, не донеся до рта вилку с едой. Её серо-голубые глаза впились в его лицо. Чего громила ожидает, что она будет ему жаловаться на жизнь и трудное детство? Она и с самыми близкими такого себе не позволяла.

Ох уж эти постоянно вспыхивающие глаза и щёки! Гладиолус опять чувствовал себя кретином, а ведь он не спрашивал ничего особенного у неё!

- Ну, у нас была мужская академия, я не очень представляю девушку в военной школе… у нас было тяжело, - пояснил он, пространно махая рукой.

Фэррон всегда раздражал мужской шовинизм, слишком много она с ним боролась, но опять-таки говорить об этом ей не хотелось. Отставив тарелку, она поднялась и, согнувшись, демонстративно поставила локоть на стол. Раскрытая ладонь приглашала к борьбе. У Гладиолуса даже задергался шрамированный глаз. Он всегда был не против померятся силами, но не с девчонкой же. Она же раза в два меньше его весит.

Видя его растерянный взгляд, Лайтнинг даже разочаровалась.

- У нас была смешанная академия, все были равны, и у всех были равные права, обязанности и нагрузки, - вкрадчиво сообщила она, смотря на него с прищуром. В серых глазах поблескивал соблазнительный азарт, говорящий громиле, что она обязательно выиграет. - Считаешь, не справлюсь?

Гладиолус помялся и, глубоко вздохнув, улыбнулся, он всё-таки не удержался. Стол был широким для таких развлечений, а розововолосая предусмотрительно сместилась от центра почти на четверть, и Гладу пришлось перекинуться довольно далеко, чтобы сцепиться с ней рукой.

- Готов? Раз, два, три…

***

Голова всё ещё невыносимо болела, как нельзя кстати не давая размышлять о прошедшей ночи. Вот бы ещё Игнис дал возможность нормально выспаться, но, нет – дела, поднял ещё до обеда. Ноктис был отстранен, сон всё ещё не отпускал его, и он походил на призрака, бесцветно скользящего по дому.

Но, войдя в столовую, он резко очнулся от дремоты.

«Твою ж мать! Шлюха!» - он черно выругался, видя отвратительнейшую для себя картину. И сразу же в голове всплыли все последние неприятные события, связанные с Лайтнинг.

Розововолосая, перегнувшись через стол, сцепилась рукой с Гладом. Просторная кофта съехала с плеча. Проклятый громила, наверно, мог наблюдать всё, что под ней, вплоть до трусов. Трусы, шорты, какая разница! Все равно открывают слишком много сверху и снизу, тем более когда она так выгибается. С какой стороны не посмотри, неприличная поза. И она ещё премило улыбается, смотря этому олуху прямо в глаза!

Принц даже не мог поверить, что такое возможно! Какого чёрта, между ними влез этот идиот. Разве этот трофей - её улыбка - не должна была принадлежать Ноктису? Но, нет, Лайтнинг даже не разговаривала с ним нормально…

Голова, желудок, да все тело запульсировало жгучим чувством ревности, а ведь боль и без того стучала в его висках барабанной дробью. Ноктис почувствовал, как его лицо запылало, а вены на шее вздулись из-за усилившегося сердцебиения.

- Раз, два, три! - послышался бодрый голос Лайтнинг.

Гладиолус напряг бицепс, но всё произошло слишком быстро, чтоб он смог что-то сделать. Девчонка технично дернула его руку на себя, словно крюком зацепив пальцами, переломила угол его запястья и начала давить сверху. Рука её до сих пор удерживала позицию ничьей против его груды мышц, видимо, помогало то, что она цепко впилась второй рукой в столешницу. И вот запястье верзилы согнулось практически параллельно плоскости стола. Долго так он не выдержал, сухожилия свело, он дал слабину, и тут же был с грохотом направлен в нокаут. Услышав её хриплый и довольный выдох, Глад поднял растерянный взгляд. Глупости и магия! Она это сделала не весом или своими невидимыми мышцами, одним запястьем, техникой и скоростью!

Лайтнинг победно улыбалась: «Это тебе не бокс!» Довольная собой, сияя, она выпрямилась и наконец увидела Его.

Впервые принц был таким. Обычно от Ноктиса за версту веяло холодом, сейчас же он был обжигающе страшным. Улыбка стерлась с её лица, Каэлум это отчетливо заметил, и теперь не знал, радоваться или ещё сильнее злиться, осознавая, что его появление испортило девушке настроение.

Лайтнинг вполне себе невинно проморгалась и села. На что принц мысленно выругался: «Сучка». Ноктис уже не мог остановиться, грязно браня своего дальнего родственника и стерву из Кокона, так умело играющих на его нервах.

Гладиолус заметил, что Лайтнинг побледнела. Повернувшись, он постарался найти причину перепада её настроения. Это оказалось несложно. Вид сына короля был для него вполне ясен - багровый цвет залил аристократическую кожу Ноктиса, редкое явление! Глад сам ощутил неоднозначность ситуации с девушкой, к которой его брат испытывает странные чувства. Ведь когда-то принц уже показывал ему в глазах искры ревности.

- Доброе утро! - сказал Гладиолус подчеркнуто громко, он даже постарался улыбнуться. Попытка выкарабкаться из щекотливой ситуации прошла как-то глупо и неуклюже.

Ноктис очень вычурно не обратил внимания на приветствие и, даже не посмотрев в сторону Гладиолуса, сел за противоположный конец стола. Стул неуместно громко стукнул ножками о пол и проскрипел. Принц, сдерживая свои раздраженные движения, начал есть сиюминутно поданное ему блюдо.

Расстояние красноречиво разделило Ноктиса, Лайтнинг и Гладиолуса, и все это поняли.

Клэр молчала. Какое-то странное чувство накрыло её волной. Словно все здесь врали друг другу.

Лайтнинг должна была до кровавой боли ненавидеть всех за этим столом, но она сидела и давилась едой в их присутствии. Она должна была ненавидеть принца за то, что он поступил с ней как подонок, но её так задевала его отстраненность… И, какого чёрта, её тянет к нему? Разве она похожа на мазохиста или идиотку? Или же, наоборот, она во власти своих предрассудков? Как ей избавиться от внутреннего противоречия, сверлящего сознание?

Клэр загнала себя в очередную клетку, и всё её свободолюбивое естество стремилось разрушить эти оковы, сделать какой-то неожиданный выпад.

Честь - порождение гордости, а, следовательно, гордыни. Внутренняя свобода дороже чести, ведь главное быть честным перед самим собой.

Не доев, она поднялась и, резко повернувшись, направилась к Ноктису.

Принц бессознательно вцепился пальцами в подлокотник. Он стремительно пытался понять, чего ждать от приближающейся Лайтнинг. Наглым взглядом стерва прожигала ему лицо и, возможно, готовилась к очередной ругани и крикам. Дура, ему ведь ничего не стоит раскроить её здесь и сейчас. Вызвать десяток клинков и залить кровью фамильный стол. Второй раз он не сдержится, принц адски распален от увиденного только что.

Головная боль мерзко усиливалась с потоком крови, словно давая обратный отсчет к взрыву, к тому моменту, когда розововолосая остановится перед ним и скажет очередную дерзость. И Лайтнинг действительно остановилась. И, черт побери, он задрал голову, чтобы посмотреть на неё снизувверх!

- Плохо выглядишь… - произнес чистый голос, и он не поверил своим ушам. Ноктис молчал, пытаясь понять, что происходит, только пальцы продолжали сжимать ручку стула. По спокойной интонации не было ясно, беспокойство это или издевательство. Ему ведь всегда хотелось внимания от Лайтнинг, но сын короля не мог позволить никому отпускать комментарии по поводу своего внешнего вида, тем более прилюдно. Нокт словно спинным мозгом ощутил, как на него обратилось не меньше сотни невидимых пар глаз, и все эти соглядатаи затаили дыхание.

Лайтнинг, суживая глаза, продолжала смотреть в его лицо, ожидая хоть какой-то реакции, но Ноктис, похоже, уже успел натянуть свою излюбленную маску, и лишь пятна нездоровой красноты ближе к вискам выдавали недавний всплеск.

Она разочарованно вскинула голову, стряхивая челку с глаз: «Конечно, ты не будешь ничего отвечать, здесь громила и ещё где-то слуги!»

Лайтнинг наконец поняла, как же её раздражает его безупречное умение не показывать своих эмоций. Ей было интересно, насколько далеко она сможет зайти.

- Тебе стоит больше спать, - всё также спокойно и бесцветно сказала она.

Нокт слегка наклонил голову и через девушку посмотрел на Гладиолуса. Тот продолжал виновато пялиться на принца.

«Растрепался, сукин сын! Стоило ей только улыбнуться тебе», - Каэлум почувствовал саднящий укол предательства. И веселые картины, как эти двое мило щебечут и смеются у него за спиной, живо заплясали перед глазами. Впрочем, разве он не хотел, чтобы она знала и мучилась от осознания, что она лишь одна из многих и ему ничего не стоит найти другое развлечение.

Он даже сидя умудрился задрать лицо в уничижительном взгляде. Каэлюм по-хозяйски пару раз провел по Лайтнинг взглядом сверху вниз, так надменно, как только умел.

Фэррон не дрогнула, хотя мурашки бродили по спине табуном от этого давно знакомого ей взгляда. Она как будто даже успела соскучиться по нему.

Ноктис с досадой понял, что на самом деле Лайтнинг не выглядит пошло и развязно. Скорее мягко и светло, по-домашнему уютно. Молочная кофта с длинными рукавами всё ещё съезжала с плеча, демонстрируя лямку белой майки. Она была по-пижамному широкой и длинной и полностью скрывала её фигуру. Из длинных рукавов, широких манжет виднелись только тонкие пальцы, морозно бледные, с аккуратными ногтями. Он даже представил, как они остужают его пылающую голову. Джинсовые шорты не были совсем короткими, как ему показалось вначале, просто, безусловно, её ноги, слишком длинные и изящные для человека, сумевшего сломать ему нос. Лайтнинг была утреннее растрепанной и милой. Такого человека хочется обнимать вместо подушки, утыкаться носом в его одежду и не выпускать из рук никогда.

Осознав это всё, Ноктис ещё больше озлобился и приказал себе её ненавидеть.

- Как я развлекаюсь, не твое дело, - сообщил он напускно жестоко.

Лайтнинг сглотнула, в полной мере осознавая, чем же Ноктис мог заниматься вчера. Противоречивые чувства боли и радости от доказательства, что он потерял к ней интерес, заставили её горько улыбнуться. Она проскользнула мимо Каэлума.

- Ты так говоришь, как будто мне действительно должно быть дело до этого, - сказала девушка, растворяясь за дверью.

Без неё в комнате как будто стало темнее. Нет, это у него в глазах потемнело от злости и бессилия, Ноктис, не чувствуя пространства, поднялся. Ватные ноги чуть было не понесли его за ней.

- Нокт! - окликнул его Гладиолус.

Опустив мутные глаза, принц посмотрел на друга, тот всё ещё растерянно сидел за столом.

Не был Глад уже растерян, он был напуган за девушку. Гладиолус как никто другой четко видел зловещие всплески ауры Каэлума, и как только Лайтнинг не струсила, когда эта тьма обступила её. Девушка словно даже не почувствовала разрушающего давления Ноктиса.

Сколько раз Глад наблюдал, как принц одним только взглядом ломал людей чуть ли не до приступов эпилепсии. А она…

Гладиолус, наконец, в полной мере осознал весь ужас, что творился в голове Ноктиса по отношению к несгибаемой девушке.

- Не надо… - сказал Глад брату.

Ноктис прикрыл веки, пытаясь понять, какого цвета сейчас его глаза. Он совсем потерялся, ему даже показалось, что все это сон, так неестественны и мутны были его ощущения, а головная боль уже доводила до тошноты.

- Беспокоишься за неё? – с ревнивой издевкой сказал принц.

Гладиолус подошел к Ноктису, ему очень хотелось, чтоб тот сейчас успокоился. Взяв принца за плечи, он сильно встряхнул его.

- Не надо, слышишь!- повторил Глад, уже сам не до конца понимая, о чем он говорит - о злости на девушку или неуместной ревности к себе.

Ноктис, сглотнув, открыл алые глаза и со всего размаха ударил громилу кулаком, а потом снова, и ещё раз, и ещё, и ещё, и так пока дыхание не сбилось.

Гладиолус даже не сопротивлялся, он был готов сполна принять злобу Ноктиса за себя, за Лайтнинг, за самого принца. Что Гладу пара синяков, лишь бы Нокт, наконец, успокоился. И вся эта тьма, залившая комнату, убралась восвояси.

Лишившись сил, принц опустил руки. Глад даже не пошатнулся, он, словно огромная надежная скала, продолжал стоять перед принцем. Гладиолус положил свою широкую ладонь на шею принца и притянул потяжелевшую голову Ноктиса к себе, прижал её к плечу.

- Дурак, ты же её любишь, - хрипло сказал добродушный громила.

Ноктиса словно обдало водой с головы до пят, он отдернул свою безвольную голову от друга. Как он мог позволить себе сломаться… всё из-за неё.

- Нет, - твердо сказал сын короля.

Гладиолус промолчал, но Ноктис прочитал в его глазах укор за ложь. И горче всего было, что принц сам осознавал, как бессовестно врет. Гладу неожиданно захотелось съязвить, уколоть, сказать: «Раз это так, зачем она здесь?!» Но он сдержался, чтоб не задеть хрупкое самолюбие сына короля. Хотя, кажется, и эти мысли Ноктис прочитал.

Каэлум-младший поморщился, покорно садясь на стул, он выдавливал из себя последние капли приступа злости.

- Держись от неё подальше,- все-таки предупредил он Гладиолуса, возвращая синий лед в свои глаза.

***

Удар и всплеск. Вода хлестко разлетается под ладонями, бьется о грудь, лицо. Ни о чем не думать, только о своем дыхании и приближающемся крае, стене, которая заставит развернуться и начать всё с начала. Перед глазами голубые и прозрачные тени, стремительные потоки, пузырьки воздуха, покидающего тебя. Ещё один виток и всё…

Ноктис устал и перевернулся, подаваясь тихому колыханию воды. Ему нравилось плавать, вода успокаивала его. И сейчас он искал в ней умиротворения против того, что окружало его. Здесь он не слышал гудящего и раздражающего мира, горячую от боли голову остужала вода, а облака, плывущие высоко в небе, за толстым стеклом напоминали о свободе его выбора. В конце концов, он - Ноктис Люцис Каэлум, и, если он захочет, мир перевернется с ног на голову… Все изменится, сломается, подчинится, всё, но не Она…

Это он подчиняется ей и послушно плывет по течению её ненависти. Чем больше Лайтнинг светится, тем глубже принц погружается во тьму. И так вселенское равновесие сходится. Три дня назад он верил, что сможет просто удержать её. Удержал, она до сих пор сидит в особняке, но какой ценой! Он отвратителен сам себе, и сейчас Ноктис начал понимать, что тем, что гнало его из дома ночью, было чувство вины. Такое незнакомое и давящее.

Лайтнинг же продолжает удаляться от него, словно комета. Ноктис не чувствовал себя таким далеким от неё даже при первой их встрече. Словно сейчас розоволосая была в другом мире, на Коконе, а не в одном доме с принцем.

Он не видел её после сцены в столовой. С Гладиолусом он тоже больше не говорил, ему казалось, что и сам громила не хотел бы сейчас его видеть. Принц отчетливо заметил, как какой-то огонек погас в глазах его друга, словно тот потерял веру в Каэлума-младшего. Ноктис стискивал зубы, когда в его голове неожиданно вплывали отрывки произошедшего. Хотя он понимал, что по-другому всё это кончиться не могло. Он всегда был слишком ревностен к тому, что считал своей собственностью…

Сколько же горького самообмана. Лайтнинг как острый и ледяной клинок, своевольный и режущий, ни на йоту, ни телом, ни мыслями не принадлежащий ему. Только больно полосующий пальцы, когда пытаешься удержать его.

Ноктис поднял руку и начал смотреть, как недостижимые облака выскальзывают из-под его ладони.

«Игнис был прав, я полный идиот,» - разочаровываясь в себе, вдруг подумал принц. Впервые в жизни в его голову пришла мысль сдаться и разомкнуть пальцы, отпуская свою цель. Невыносимой девушке плевать на него, а ему? Но разве возможно удержать в ладони луч света!?

«Нет, Игнис сам не даст мне отпустить её сейчас, она слишком много знает!» - сжимая в злости кулак, думал Каэлум. Злился он не на советника, тот скорее был отговоркой, чтоб не бить по собственной гордости. Ноктис чувствовал, что не сможет отпустить Лайтнинг. Сколь ни унизительно было для сына короля страдать по человеку, абсолютно безразличному к нему.

Удар и всплеск, Ноктис обессилено отбросил свою руку. И закрыл глаза.

«Трахнуть её и успокоиться,» - думал он, расслабляясь. Ноктис понимал, что на него вот-вот снова накатит стремительная, отвратительная и липкая волна тьмы, требующая грязи и крови. Эти приступы слишком уж зачастили с появлением в его жизни девушки из Кокона.

- Ноктис! - твердый голос раскатился по пустому помещению.

Принц развернулся так, чтобы Игнис мог наблюдать только его макушку, торчащую из воды.

- Какого чёрта? Гладиолус молчит, может быть, ты объяснишь, что произошло? - он требовательно отчитывал сына короля, словно школьный учитель.

Принц в обычной своей манере проигнорировал вопрос. На что ещё рассчитывал Игнис, начиная разговор таким тоном с Каэлумом-младшим? Впрочем, как бы этот разговор не начинался, Ноктис всё равно промолчал бы. Меньше всего сейчас он хотел вспоминать то, что произошло. Одно упоминание об этом заставляло ненавидеть Лайтнинг, Гладиолуса и себя.

Ноктис же уже понял, что между ним и Лайтнинг не должно быть третьего человека. Так, какого черта, этот олух, его брат, который иногда понимал его больше, чем принц сам себя, не заметил этого.

Удар и всплеск, принц скрылся под водой, оставляя советника без ответа. Пока Ноктис доплывал до подъема, тактик обстоятельно мерил шагами край бассейна. Дорогие ботинки неуместно поблескивали среди мокрых пятен на полу. Он размышлял.

Игнис, конечно, предполагал, что могло случиться сегодня в столовой, и почему Гладиолус выглядел сейчас так, как будто встретился со всей бандой из северного района… Но высказывать свои догадки вслух Игнис не мог, их команда и так разваливалась на глазах. Игнису оставалось только ещё сильнее возненавидеть розововолосую дрянь, хотя, казалось, куда уж сильнее он мог недолюбливать это дьявольское отродье.

В голове только не укладывалось, почему Ноктис ведет себя так глупо, так не вовремя забивая свое сознание непонятно чем. Кто бы мог подумать, что для этого безэмоционального монстра женщины были слабостью, точнее любовные отношения. Ноктис так легко пал перед первой недоступной ему вещью, а ведь король это знал, посылая к нему Стеллу.

Ноктис поднялся из воды, и Игнис подал ему полотенце. Очкарик контрастно кротко продолжил разговор:

- Я думаю, тебе нужно отдохнуть. Глад всё равно сегодня никуда не поедет.

Ноктис поднял на него глаза, усталые, злые.

- Забота тебе не идет, - честно выдохнул принц. – Лучше подготовь машину.

- Водителя я может и найду, но вот охранника… - пытался спорить Игнис.

- Пора бы Ей начать исполнять свои обязанности, - жестко сообщил Ноктис.

Игнис внутренне сжался, он этого не хотел. Он не желал, чтобы принц продолжал сближаться с этой дрянью, мучиться и упиваться своими страданиями, отвлекаясь от их дела, любой неверный шаг сейчас мог стоить им жизни. Но что он мог сделать? Ноктис и так не сближался с ней, и, видимо, именно от этого поведение его становилось всё непредсказуемей и неадекватней.

«Нет, тебе нужно отдохнуть и успокоиться…» - тактик понимал, что сейчас ему стоит самому взяться за работу, без слов и дозволения господина. Игнис слишком устал спорить с принцем, тот упорно не желал прислушиваться к разуму, да и наблюдать за мучениями Ноктиса советнику оказалось неприятно. И тут было нечто иное, нежели просто желание воплотить их план в жизнь.

- Хорошо… – кротко сказал Игнис. - Знаешь, я думаю, к вечеру у меня будет кое-какая информация для тебя.

========== 25. Сержант Фэррон ==========

Он стоял, оттирая со своих рук, даже не с рук, с перчаток, кровь. Медленно, почти с каким-то извращенным фетишем - с чёрных кожаных перчаток белоснежным платком алую кровь. Когда с этим было покончено, Сефирот без сожаления скомкал и выкинул теперь бесполезную тряпку. Он привычно наблюдал, как его ребята во главе с Кададжем избавляются от трупа - гармонично и слаженно. Ухмылка растянула губы Сефирота, только вот мысли витали где-то далеко.

Сегодня смерть посетила личного секретаря Рапсодоса. Сефирот оказался не слишком аккуратен и терпелив в переговорах об очень важной информации с нынешним покойником. Просто старый идиот не мог внятно ответить, с кем же генерал вел дела в последнее время. А этот вопрос сильно занимал главу банды.

День Х приближался, и Сефирота всё больше раздражало отсутствие информации. Он ненавидел быть на вторых ролях, а тут явно вся эта кутерьма в городе была лишь шелухой… и он и его банда тоже рискуют превратиться в эту шелуху.

«А эти ребята знатные символисты, затеяли переворот в день восхождения на трон Гельгамеша Каэлума!» - все в столице знали, с каким размахом год от года отмечался этот праздник, фактически день возвышения ныне правящей династии.

«И в такой день король будет убит», - продолжая кроваво скалиться, подумал Сефирот.

Это пусть контрабандисты, повстанцы и прочие идиоты верят в легкость мероприятия их тайного организатора. Сефирот же, как бывший военный, прекрасно понимал, что в это время будет твориться во дворце. Даже если случится ядерный взрыв у его ворот, королевская охрана не ослабит хватки, стерегущей главу королевства. Сереброволосый видел лишь одну самую очевидную и от того невероятную разгадку - король пригрел предателя среди приближенных, его сможет убить лишь человек, официально приглашенный на прием.

Ох, как же Сефирот не любил быть на вторых ролях. И его не покидало мерзкое ощущение, что всё самое интересное пройдет за стенами дворца.

***

Лайтнинг, уткнувшись взглядом в потолок, лежала на кровати, правая рука сжимала телефон. Фэррон пыталась понять, что же с ней произошло, почему, зачем она всё это сделала. Как бы это не выглядело со стороны, не было в том поступке ни обычной её логики, ни острого темперамента, борющегося с давлением. Было что-то интуитивное, бездумное, просто секундное вдохновение. Удивительно, теперь она не испытывала ни чувства вины, ни желания провалиться под землю. Скорее наоборот - наконец-то подъем. Словно дойдя до края отчаянья, она смогла выпрямить спину и посмотреть на все проблемы свысока. А ведь было ещё что-то очень важное, то, что она за этой пеленой потеряла. Лайтнинг перебирала мельчайшие детали этого утра в голове.

Внезапно пылающее кровью лицо принца, еда, потерявшая для неё вкус, её движение головы, почти всхлип от безразличия Ноктиса к её непритворному беспокойству, постыдная, как ей теперь казалось, дрожь от «хозяйского» взгляда…

К своему ужасу, она начала замечать, что эта его неприличная наглость нравится ей, как какой-нибудь глупой девице. Ведь это знак внимания, пусть и извращенный отвратительной натурой Ноктиса.

Лайтнинг повернулась набок и потянула руки к подушке, хотелось придушить что-нибудь - беспричинно. И к каким чертям она начала улавливать суть некоторых поступков Ноктиса, чтобы мучиться от бессилия?! Стиснув перьевое облако, она продолжила со стеклянными глазами выуживать воспоминания из головы.

Его голос, так внезапно желающий сделать ей больно, - вот что действительно неприятно! Сейчас Клэр стало очевидно, что это не нападение, а защита. Но какого чёрта? От чего? От её спокойного тона, беспокойства о нем? Кто так жестоко защищается?!

Лайтнинг уткнулась носом в подушку. Так некстати всплыла сцена в бассейне, его последние слова, но теперь мягкий голос парня казался обманом. Или сейчас принц так рьяно мстит Лайтнинг за то, что она оттолкнула его? Но после того события, на кухне, он казался спокойным, даже слишком, только вот весь разговор… Его неприемлемое предложение, её скандал. Лайтнинг округлила глаза, чувствуя, что именно тогда он начал закрываться. Видимо, разглядел свой промах, то, что она не тот человек, который ему нужен. И, чтоб скрыть ошибку, с ожесточением огрызается сейчас… Голова немного закружилась, словно не она пыталась удавить подушку, а та душила Лайтнинг.

Появились странные фантазии, как всё случилось бы, если Клэр тогда не оттолкнула принца… Если бы она на секунду поддалась его крепким рукам и самоуверенному голосу, позволяя делать то, что ему заблагорассудиться. Поплыла бы в его объятьях, словно безвольная сопля, подчиняясь монстру, прикинувшемуся человеком. Доверилась бы Каэлуму и поселилась в розовых кущах своих заблуждений, где ей как последней дуре пришлось бы терпеливо ждать, что злодей внезапно станет хорошим парнем, забудет о своих страшных планах и прошлых стремлениях. И так до тех пор, пока монстр не разглядел бы в Лайтнинг иного человека, нежели он себе представлял, и не скомкал её, уже беззащитную перед собой.

Что за идиотские до тошноты картины она рисует себе в голове, когда мир вокруг рушится, а ей нужно поскорее выбираться отсюда!

«Нет, такого бы никогда не произошло», - Клэр как никто другой понимала, что так же как Ноктис она не сможет забыть и оставить свои цели и принципы. Лайтнинг никогда не забудет о Сере, Ваниль, Коконе, о том, что убийство и насилие для неё крайняя мера, чтобы сохранить мир и защитить других. Она не будет ради эгоизма сеять хаос вокруг… Её лазурные глаза просветлели почти до морозной белизны.

Усилием воли Лайтнинг постаралась все это забыть и продолжила восстанавливать события сегодняшнего утра.

Сбивчивое сердцебиение, когда она искала путь к себе в комнату, яркий луч света, упавший на лицо женщины с картины.

Утром Гладиолус сказал, что на портрете мать принца. Тогда это тёмное и мутное изображение не впечатлило Лайтнинг - Ноктис походил на мать ещё меньше, чем на отца. Но вот позже… Прямой взгляд женщины под ярким солнечным светом глубоко задел Клэр.

«Нет, всё не то… только чувства и ощущения, перекрывающие друг-друга… Гладиолус…» - наконец нашла она нужное.

- Две винтовки, Промпто, Ваниль, - беззвучно, одними губами произнесла она.

Лайтнинг откинула подушку и села, пытаясь понять, стоит ли её догадка такой дорогой цены — связи с Центром. В сущности, нет ни одного доказательства, лишь её внутреннее предчувствие. А если Ваниль в другом месте? Лайтнинг пыталась побороть свою чрезмерную гордость.

«Просто сообщить о возможности и попросить уточнить, так ли это…» - подумала она.

Но неожиданно в комнату постучали. Это было странно, люди в доме по большей части делали вид, что не замечают девушку, видимо, по приказу Игниса. И Лайтнинг уже начала верить в то, что здесь никому до неё нет дела, прежде всего Ноктису. Она, возможно, просидит вот так, в этой комнате, до того самого, призрачного момента, когда принц соизволит отпустить Ваниль. Лайт поднялась, пряча телефон.

- Да! - громко сказала она.

За дверью оказался Игнис, и Фэррон рефлекторно сжала кулаки.

Очкарик сощурился, обстоятельно рассматривая девушку. Он со свойственной только ему скоростью оценивал состояние собеседника, подбирая тактику. Ноктис глупо и самоуверенно притащил Лайтнинг к себе домой, как раненого и дикого зверя, ей здесь неуютно и душно, она не может найти себе места. Лайтнинг отчего-то именно сейчас выглядела загнанной в угол и затравленной: «Что за ущербное милосердие, несвойственное Ноктису! Легче было бы пристрелить её сразу, чтоб не мучилась так!»

Аккуратно закрывая за собой дверь, Игнис начал длинный разговор с девушкой.

- Ты ещё не передумала? - спросил он.

Лайтнин не поняла, о чем он, и, сильно смутившись, сделала шаг назад.

- Ты о чем?

- О работе… - тихо и спокойно сказал Игнис и сделал паузу, опуская глаза. - Знаешь, тебе здесь не место, от тебя слишком много неприятностей… - он замолчал, давая девушке время правильно осмыслить свои слова. - Уверен, тебе самой здесь тяжело…

Лайтнинг пристально посмотрела в его глаза, впервые Игнис говорил с ней так - доверительно и спокойно, почти с пониманием и жалостью. Ей захотелось сделать ещё несколько шагов назад, чтобы можно было окинуть его взглядом с ног до головы.

- Может быть, тебе стоит уйти? - сказал очкарик, выжидательно наклоняя голову.

«Он хочет избавиться от меня!» - осознала Лайтнинг, не ради же её душевного спокойствия старается очкарик. Фэррон молчала, опустив взгляд, только грудь вздымалась от неровного дыхания.

Для Игниса это решение было неожиданным и тяжелым, но он всегда умел гибко подстраиваться под обстоятельства. Конечно, исчезновение девушки могло стать ещё одним ударом для Ноктиса, но без неё сын короля сосредоточится на перевороте, пустит свою агрессию в нужное русло. Загнанный в угол стратег готов был рисковать и душевным состоянием господина, и своей головой. Тем более, Ноктис сейчас слишком рассеян, чтобы уловить вмешательство тактика.

Если стратег постарается, её побег можно обставить так, что она исчезнет навсегда, и принц не станет её искать, и советник будет ни при чем… Подстрелил какой-нибудь солдат, пока Игнис отсутствовал… Главное, быть от Ноктиса подальше, когда тот узнает, чтоб не попасть под горячую руку.

- Если ты хочешь, я могу помочь тебе, - сказал Игнис. Долгожданная лукавая искра проскользнула в его тоне, и Лайтнинг испуганно сглотнула.

Тактик ни за что не будет помогать ей без подвоха. Но почему он хочет, чтоб она ушла? Ноктис же привез её сюда…

Да на черта она им нужна! Клэр нужна только принцу по какой-то сию секундной прихоти, о которой он теперь уже и забыл. Игнису она не нравилась никогда, и из-за этого он жаждет избавиться от неё. Лайтнинг помнила, как на допросе он почти занес нож над её шеей, а теперь пытается помочь? Даже Ноктис тогда проявил нездоровое милосердие, но не этот холодный человек в очках.

- Я буду здесь до тех пор, пока вы не вернете Ваниль, - тихо и неторопливо расставляя акценты сказала Фэррон.

- Я скажу, где она сейчас, и ты заберешь её, - продолжал атаковать Игнис.

Лайтнинг чуть не сорвалась с места. Слишком сладкие слова, такие, какие она хочет услышать больше всего на свете. Такие, что Клэр готова продать за них душу! И как он может обещать ей такое, это подло, отвратительно, низко! Разве Игнис скажет ей правду? Лайтнинг могла вообразить любую гнусность в его исполнении. Фэррон почувствовала себя жертвой огромного гипнотизирующего питона. И как же хотелось поверить ему, наверное, так же чувствовала себя Ваниль, окутываемая его сладким враньем.

- Южный Клык всё равно уже не остановится, они помогут нам и без девчонки, - поспешно объяснил Игнис, видя в глазах Лайтнинг недоверие. Неважно как, но ему было необходимо уговорить её бежать, чтобы избавиться вне дома.

Лайтнинг сдержала дрожь в диафрагме. Всё же в такие моменты, когда она спинным мозгом чувствовала, как её окутывает кольцами тугая сеть хитросплетений, а Фэррон не видит её нитей, становилось страшно. Сейчас она шла в слепую, опираясь на интуицию, против его хитрого гения.

- Я буду здесь до тех пор, пока Ноктис не вернет мне Ваниль сам, - вкрадчиво сказала Лайтнинг.

Упуская девушку из своих пут, Игнис был готов почти горько усмехнуться: «Ему понравилось бы, услышь это… Глупая девчонка или принципиальная… или наоборот слишком умная».

Очкарик в один шаг прижал Лайтнинг к стене.

Она зло оскалилась и сжала кулак, готовясь отпихнуть его. Игнис должен был уже запомнить, что Лайтнинг не выносит такого наглого физического давления. Но тактик очень доверительно, почти шепотом продолжил говорить с ней:

- Сержант Фэррон, вас действительно судили на Коконе за дезертирство. Вот только отчего газеты умолчали, чем закончился этот спорный процесс? - Игнис наблюдал, как девица бледнеет, его слова, похоже, произвели впечатление на неё. Тактик победно взял Лайтнинг за подбородок, поднял её взгляд на себя. Ему не хотелось упустить в тёмных зрачках ни единого мгновения своего упоительного триумфа.

- Конечно, дело подняло общественность, но неужели в таком идеальном и честном Коконе политики решили замять итог дела дочери народного героя? - продолжал он, язвительно улыбаясь и обводя взглядом линию её подбородка. - Наверно, сложно быть высокоморальным патриотом, которого несправедливо обвиняют в предательстве… А вы действительно хороший диверсант, раз уж смогли раздобыть в Южном Клыке гравитон и нож из углеметалла… Или вы взяли их ещё на Коконе? Как заключенный смог пронести такое? - он замолчал, словно готовясь плюнуть в её чистое и покрывающееся краской лицо. - Кто вас послал в Южный Клык и зачем? - нанес он последний сокрушающий удар.

Лайтнинг вздрогнула: «Неужели он всё знает! Но какого чёрта эта игра, эти вопросы, если бы подонок мог, он давно ударил бы мне в спину! Нет, очкарик только догадывается, иначе рассказал бы всё Ноктису. Игнис сразу бы начал с этого и не стал мне предлагать побег… Очкарик будет, как варан, ходить за мной по пятам и хищно наблюдать за каждым движением, пока я не споткнусь». Девушка резким движением головы заставила его убрать руки от своего лица.

- Меня выслали из Кокона, – зло прошипела Лайтнинг. – И да, я хороший диверсант, и, если я захочу, я смогу свернуть тебе шею здесь и сейчас голыми руками, так что достать оружие для меня меньшая проблема, чем ты думаешь, - сказала она, давя на больные мозоли тактика.

Игнис отступил назад от этого монстра, он опустил руки. Лайтнинг вывернулась из очередной его ловушки. Тактик бессильно, с омерзением и страхом посмотрел в её глаза. Он впервые так открыто показал свои чувства к девушке. Лайтнинг, как и Ноктиса, стратег не мог направить по нужному вектору, значит, стоит искать другой способ, чтобы переворот состоялся без проблем, стоит подстраховать это слабое звено.

- Ясно, ты всё ещё не передумала по поводу предложения Ноктиса, - язвительно констатировал Игнис. - Гладиолус не в форме, так что его нужно подменить.

Лайтнинг почувствовала, как её передернуло: «Что могло случиться с этим громилой за пару часов?» - Переоденься и через пятнадцать минут спускайся в гараж.

***

В машине принц через полуприкрытые веки наблюдал за ней. Лайтнинг сидела на переднем сиденье и молчала. Он видел только её плечо, обтянутое светлой тканью, и розовые волосы, но и этого ему было достаточно, чтобы голова начинала вскипать, как раскаленное масло.

Что за глупое наваждение заставило его решить, что она должна подменять Гладиолуса сегодня? Чтобы наблюдать за ней вблизи, на расстоянии вытянутой руки и понимать, что он до одури хочет её, только ничего не может сделать, даже прикоснуться, гордость не позволяет. Как будто утра ему было мало? А ведь всего-то и нужно скользнуть пальцами за спинку сиденья и болезненно сдавить хрупкое плечо.

Ноктис нервно сглотнул, понимая, что он не может позволить себе даже такую слабость. Только не сейчас, не перед важными встречами.

Через силу отводя свой взгляд от розовых волос, Нокт начал понимать, что его необдуманный поступок был желанием помучить девушку. Чтобы Лайтнинг наконец «насладилась» всей унизительностью своего положения здесь. Ноктис поклялся, что превратит этот день в ад для неё. Он считал, что нервная и гордая Лайтнинг пошлет Игниса куда подальше, когда тот принесет вести о задании от принца, и сын короля найдет очередной повод злиться на девушку.

Но Лайтнинг была тут, когда он спустился к машине, сидела и ждала. И от этого ещё больше хотелось завыть, показывая свой звериный оскал. Очередной удар под дых сыну короля - снова эта девушка ведет себя не так, как он желает! Лайтнинг даже не собирается обращать внимание на его жесткость по отношению к себе. Такая непривычно спокойная и тихая, словно она была выше всех его переживаний и их конфликта. А Ноктис по-мальчишески реагирует на каждое её слово, действие. Он приподнял голову, чтобы вернуть себе привычное положение - выше и холоднее всех, но и это заученное годами движение не вернуло спокойствия. Только в спутанных мыслях мелькнуло: «Если уж я не могу взять себя в руки, я последний кретин, и она победила меня…» Пальцы бессознательно собрались в кулак.

Клэр не чувствовала этого жгучего внимания на себе. Странно, она могла ощутить затылком слежку на расстоянии километра. А вот его сосредоточенного взгляда она не чувствовала, хотя и хотела.

«Что за дикие перепады настроения!» - думала Фэррон. Ноктис, то пронизывал её глазами, то почти брезгливо проходил мимо. Сейчас Лайтнинг показалось, принц сел в машину, не замечая её. Его усталый и тихий голос, проникая до самого нутра, сказал, куда ехать, и Ноктис, кажется, задремал. Во всяком случае, в зеркале заднего вида она могла видеть только край его взлохмаченной головы, склонившейся к окну.

Знал бы принц, сколько сил ей стоило одеться и в протест предложению Игниса побега и спуститься вниз. Отчего-то теперь именно тактик казался ей истинным врагом.

Она пальцами нервно перебирала пуговицы застегнутой наглухо рубашки. Этот светлый костюм вызывал в ней противоречивые чувства. Лайтнинг не выбирала вещи в магазине, скорее без разбора брала то, что попадалось под руку. Но подобное она даже в бессознательном состояние брать не стала бы. Это выбрала змея в очках, и Клэр не хотелось надевать на себя такой душный футляр. Но смотря на себя в зеркало, Фэррон испытала шок, светлая ткань напомнила ей родную военную форму, тогда-то Лайтнинг по привычке «по-уставному» застегнула все пуговицы. И сейчас её внутренне грела и внешне душила эта частичка Кокона.

Лайтнинг смутно понимала, что ей предстоит делать. Фэррон приходилось несколько раз быть в конвое, но это совсем не походило на работу телохранителя.

Когда они в первый раз остановились, Лайтнинг закопошилась и слишком поздно осознала, что, наверно, должна выйти и открыть дверцу Ноктису. Она не успела, точнее они вышли одновременно и только тогда встретились глазами.

К счастью для себя, Ноктис был слишком близко, чтобы хорошенько окинуть её фигуру взглядом и начать в очередной раз воображать в своей голове не весть что. Получилось лишь сухо отметить, что она смахивает на его отражение, только очень светлое и радужное, и то, что вид у неё был непривычно правильный и аккуратный. Правда наглухо застегнутую блузку хотелось расстегнуть, так как принц отчетливо заметил, как напрягаются пуговицы на груди от каждого вздоха.

Каэлум, увидел, что её губы дрогнули, как будто Лайтнинг собирается что-то сказать ему.

- Будь любезна держать свой поганый язык за зубами, я здесь по важным делам и не собираюсь с тобой церемониться,- тихо и грубо сообщил сын короля. Сейчас он действительно не был разборчив в словах, так как начинал чувствовать, что его вот-вот затрясет.

Лайтнинг промолчала, словно проглотила слова, что до этого застыли у неё на губах. В ответ принцу она лишь задрала подбородок, показывая, насколько ясны её глаза и что он не смог её задеть. Она готова и дальше, высоко подняв голову, спокойно выслушивать его лепет. И этот вызов ударил Ноктиса так же сильно, как если бы она дерзко огрызнулась.

Злясь и опуская уголки губ, он с акцентированной жестокостью добавил:

- И не заставляй меня больше ждать…

И это она снесла, даже губы растянулись в самоуверенной улыбке, а принц чуть не скользнул клыком по языку. Это ему сейчас следовало закрыть свой рот, до очередной всем очевидной фразы. Она справится и без его подсказок и понуканий.

Ноктис кожей чувствовал - она сильная, собранная, светлая, лучше него. Да плевать она хотела на желание принца унизить её и ударить, Лайтнинг пройдет через это легко, не опускаясь, как будто сделает ему одолжение.

Лайтнинг снова чувствовала себя солдатом. Курсантом в строю, что выслушивает наглые и чересчур резкие слова командира, отключая свое сознание, выхватывая в этом оскорбительном потоке лишь самое важное.

Что значит быть охранником Каэлума-младшего? Незаметно следовать за ним тенью, не выдавая своего присутствия ни звуком, ни движением. Держать на расстоянии от слепящих вспышками и оглушающих неприятными вопросами людей. Так, чтоб он смог величественной и непринужденной поступью пройти мимо. Видеть всё время его спину, то, как он перечитывает стопками бумаги, холодно и жестко комментирует их, отчего пробирает дрожь, или как Ноктис берет тяжелую ручку и изящным росчерком оставляет свое согласие. Видеть то, чем ты никогда не занимался и вряд ли будешь… Хотя чаще послушно стоять у запертых дверей, терпеливо ожидая его. Ощущать, что значит быть наследным принцем, и радоваться, что ты им не являешься… Всё это начинало походить на какую-то игру с глупыми правилами, которые соблюдаются лишь до тех пор, пока хватает терпения.

День клонился к концу, на улице потемнело, они больше пяти часов были в городе. Проникая через многочисленные толпы людей и посты охраны, Лайтнинг успела потерять немало сил. Какого же было Ноктису?

Клэр в очередной раз рассматривала его затылок, пока они ехали в лифте, впервые за весь день наедине.

- У тебя ещё много встреч сегодня? - её спокойный голос ударил в спину.

Он не обернулся, все, что могло выдать его смущение, это долгое движение ресниц. Днем он запретил ей говорить из-за того, что не знал, что сделать, чтоб не сломаться и не дать слабину во время важных переговоров.

В его ушах до сих пор звучал вопрос, донесшийся из толпы прессы: «Кто эта девушка?» Он промолчал и тогда, и сейчас.

- Ты ещё не устал? - даже слишком терпеливо продолжала Клэр.

Показался его профиль. Ей было ясно, что он слышит, но продолжает игнорировать.

Конечно, кто она такая, чтобы лезть к нему с вопросами. Он же уже предупредил девушку, чтоб та не отвлекала его. Лайтнинг ощутила, как тугой воротничок рубашки начал давить на горло ещё сильнее, от чего засаднило на корне языка.

- Что произошло с Гладом? - этот вопрос стал последней каплей, Ноктис повернулся, сверкая исподлобья злым взглядом - она ещё смеет спрашивать у него о другом!

- Ты так спрашиваешь, как будто тебе действительно есть до этого дело, - его странное замечание напомнило об утре. Лайтнинг подумала о капризном и мстительном ребенке и глубоко вздохнула, заставляя себя собраться.

- А ты до сих пор об этом помнишь и переживаешь? Наверно, тяжело быть таким злопамятным,- она немного грустно улыбнулась, хотелось наконец-то разрядить эту нездоровую обстановку, что неизменно шлейфом тянулась за их общением.

Принц уже полностью развернулся. Он старательно держал одно спокойное и безразличное выражение лица. Но внутри же он жаждал сделать ей больно в ответ на задевающие его слова, он же её предупреждал.

Лайтнинг собранно ждала, ждала, ибо воздух начал пахнуть озоном, предвещая грозу.

Каэлум сделал шаг, почти утыкаясь коленом в Фэррон. Она даже не шелохнулась, лишь подняла голову выше, чтоб не потерять зрительный контакт с ним. Это движение выглядело нарочито гордо, и Ноктис чуть не задохнулся от впившегося в него бирюзового взгляда из-под неестественно густых ресниц.

Как же ему хотелось соприкоснуться руками с её светлым лицом, хотя бы чуть-чуть запачкать и приблизить к себе, спуская с небес. Или же попытаться придушить это существо, по капле разрушающее будущего короля.

Ноктис аккуратно сдавил верхнюю пуговицу на её воротничке, заставляя девушку ещё острее нуждаться в кислороде.

Он медленным движением пальцев расстегнул блузку, с удовлетворением замечая, как её ресницы все-таки дрогнули. Ноктис, предвкушая сладкую истому от вида её белоснежных ключиц, опустил руку ниже, принялся за следующую пуговицу.

Лайтнинг напряглась, снова он проявляет свои собственнические замашки, но какого чёрта он же всем своим естеством только и делает, что показывает, как ему плевать на неё. Просто издевается?

Как всегда, никакой деликатности, только нарочитая грубость и гнусность, унижающие Фэррон. Он словно испытывает её на прочность, и нет в его действиях даже капли мягкости или искры, разжигающей в ней неудержимые взрывы желаний. Лайтнинг, стискивая зубы, стояла ровно, не позволяя себе ни на секунду сдаться перед принцем. Он же только этого и ждал!

Ноктис дошел почти до третьей пуговицы, когда заметил на лице девушки это отвратительное выражение, почти омерзение. Да, он — дерьмо, недостойное соприкасаться с её подошвой. Если уж она недосягаема, ему придется скатиться в самые истоки преисподней, пытаясь сделать ей больно, а всё оттого, что он слишком сильно хочет быть любимым. Его рука нежно легла на длинную прядь розовых волос, струящуюся локонами по её плечу. Он без жалости потянул за неё, приближаясь к её уху.

- Я, кажется, приказал тебе быть незаметной…

Ноктис уже нацелился сделать Лайтнинг ещё больнее, но его остановила теплая рука. Тонкие, почти полупрозрачные пальцы легли на кулак, стискивающий её волосы.

Да что же это, стоит ей просто прикоснуться к нему, как он становится безвольным, разжимает пальцы, неспособный продолжать! Клэр, сбив дыхание, отстранила от себя его руки. И сделала шаг назад, упираясь спиной в зеркало.

«Я ошиблась, и нет никакой маски, подонок — есть подонок, и под холодным льдом прячется пропасть тьмы,» - подумала в смятении Фэррон, она не умела наивно верить, что в каждом, даже в самом паршивом человеке, есть светлый лучик. Вот Ваниль видела свет везде, и за это девушка из Кокана любила Оербу. Но сама Клэр в своей жизни слишком много боролась и ломалась, чтобы позволить себе такую же роскошь.

- Приказывать можешь своим собакам или очкарику, - сказала она, такому спокойному тону мог бы позавидовать сам Каеэлум. - Я здесь только из-за Ваниль…

Лифт остановился, раскрывая двери в людный коридор. Ноктис почувствовал себя щенком, вовремя одернутым хозяйкой. Он идиот, а она снова поступила правильно, даже слишком. Он беззвучно наполнил легкие воздухом с её запахом до отказа, стараясь оставить себе хотя бы это от Лайтнинг, и развернулся спиной. Он должен быть сильным, он хозяин своего тела, мыслей и желаний. Ноктис молча вышел.

***

Серый конверт, отливающий серебром, покоился на столе Ноктиса. Сын короля провел пальцем по черному выпуклому тиснению – корона в вензелях. Каэлум-старший так нетактично третий раз за последний месяц напоминает о приглашении на «семейный» праздник.

Ноктис прикрыл глаза, воображая, как на плотной бумаге, стилизованной под пергамент, выведены жестким и острым, но очень ровным, словно напечатанным холодной машиной, почерком несколько слов. Настоятельная рекомендация явиться во дворец в назначенный день… Впрочем, это уже третье письмо, значит, отец теряет терпение, ведь Каэлум-младший так же нетактично не отвечает на королевскую корреспонденцию, даже не вскрывает конверты, убирая их в верхний ящик своего стола.

Откидываясь в кресле назад, Ноктис был даже благодарен королю за то, что этот невесомый конверт вернул ему трезвость ума, напоминая о приближении рокового дня… Оставалось всего ничего…

В дверь постучался и, не дожидаясь ответа, вошел Игнис. Принц, устало наклонив в бок голову, смотрел на советника. «Да, он же обещал мне что-то рассказать», - подумал Ноктис, замечая в руках Игниса папку.

Советник, поджимая губы, прищурился, всматриваясь в тёмное окно за спиной сына короля. Редкий случай, когда измотанный тактик демонстрировал свою слабость и полное изнеможение. Игнис так надеялся вывести Лайтнинг на чистую воду, но ничего у него не вышло, несмотря на то, что он обратился к Рапсодосу. Лишь за зря ещё сильнее приблизил этого человека к принцу.

Впрочем, не зря… Игнис теперь по-настоящему видел в генерале своего помощника, да и появилась очень важная роль в перевороте для этого человека.

Тактик опустил папку на стол, под самый нос принца, и, расположившись напротив, сплел руки на груди.

Ноктис внимательно посмотрел на своего помощника, даже не притронувшись к предложенному ему предмету. Принц слегка приподнял одну бровь. Было ясно, он ждал разъяснений от самого Игниса.

- Я кое-что узнал о ней, - нехотя сообщил советник.

Ноктис наконец открыл папку. По тому, как отходила верхняя крышка, было ясно, там не только бумаги.

На документах в пластиковом пакете лежали нож и часы. Оба предмета вначале не показались знакомыми Ноктису, лишь спустя мгновениеон понял, что это тот самый нож, которым Лайтнинг ранила его. Осознав это, принц как-то брезгливо отстранился от папки и снова поднял глаза на Игниса, который терпеливо ждал. Ему предстояло многое поведать о девушке.

- Было сложно всё это раздобыть. Честно говоря, в начале я не нашел подтверждений того, что она сказала правду на допросе, - Игнис сам себе улыбнулся, было бы это так, тактик уже давно сообщил об этом принцу, стараясь избавиться от назойливой девицы, как можно скорее, но его же дотошность сделала ему подножку.

Ноктис молча сидел, стараясь не показывать своих эмоций, хотя где-то глубоко внутри он сжался… Принц совсем перестал обращать внимания на циничные предположения Игниса о том, что Лайтнинг обманывает их.

- Диверсия была, из-за нее действительно судили солдата Кокона — сержанта Фэррон, - Игнис сделал выразительную паузу. - Клэр Фэррон, упоминания имени Лайтнинг я не встретил…

Советник заметил, как принц дрогнул, он слишком отчетливо сглотнул, выдавая страх. Игнис с улыбкой представил, какое внутреннее смятение охватило принца. Тактик почти мечтательно представил, как легко было бы сейчас натравить Ноктиса на девушку, если бы он нашеёл хоть один неоспоримый факт её вранья…

Сын короля так привык гнуть свою линию, что, сталкиваясь с реальностью, идущей в разрез с его вселенной, становился неадекватен и невыносим, что вызывало в тактике почти отвращение. «И всё из-за какой-то стервы,» - с презрением подумал Игнис.

- И в наших документах по высланным из Кокона заключенным значилось то же имя — Клэр Фэррон, - Ноктис, приподняв лицо с отчетливо злым выражением, показывал советнику, что тот слишком заигрался с ним, разливая воду в своих объяснениях. - Лайтнинг - ненастоящее имя… умм, точнее, когда я глубже изучил материал, наткнулся на упоминание этого прозвища,- нехотя, как под пыткой, сказал Игнис. Сжимая губы, он демонстрировал, как же ему неприятно сообщать это.

Ноктис чуть было в голос не выдохнул - нет, она его не подвела, Лайтнинг оставалась всё такой же честной.

«Клэр Фэррон», - мысленно повторил принц. Ему же сразу не понравилось это имя — Лайтнинг… Отчего-то язык не поворачивался её так называть.

«Клэр», - хотелось произнести это вслух, чтоб почувствовать гортанью каждый раскат звука. Он ощутил что-то странное, словно её настоящее имя дало ему ещё больше власти над девушкой или наоборот обостряло его желание иметь эту власть.

- В папке есть всё, что я нашел по её биографии. Дочь народного героя Кокона, - Игнис саркастически улыбнулся. – Лишилась родителей в восемь, имеет младшую сестру…

И тут Клёр не обманула принца.

- Она говорила мне о сестре, - наконец выдавил из себя Ноктис.

Стратег недовольно опустил подбородок, немного саднило, что он подтверждает слова своего врага, заставляя принца доверять опасной девице ещё больше.

- Там есть всё, что я нашел,- более жестко добавил тактик, показывая на папку, ему претило продолжать рассказывать о жизни Лайтнинг, пусть в этом с наслаждением ковыряется сам принц без участия тактика. - Но не все так гладко, как может показаться с первого взгляда. О суде над ней я узнал из прессы, к сожалению, к иным источникам информации на Коконе мы не имеем доступа. В один прекрасный момент все статьи о процессе над ней прекратились, нигде не было сказано, чем закончился суд. Она словно исчезла, - стратег выжидательное замолчал.

Ноктис опустил глаза, чувствуя, что Игнис снова раздражающе играет с ним.

- И что ты по этому поводу думаешь? – спросил принц, через силу теша самолюбие своего тактика.

- Не знаю, но это довольно подозрительно. В самом радужном варианте - суд вызвал волнение масс. Она – дочь народного героя, да и её преступление было спорным. Возможно, чтоб не вызвать ещё больших волнений, исход процесса скрыли от общественности…- Игнис устало разминал переносицу под очками, ощущая, сколько в только что сказанном прямолинейности. - А в худушем варианте весь этот процесс просто гигантский спектакль.

Ноктис приподнял лицо, слишком всё это звучало фантастично, только параноидальный мозг Игниса мог вообразить подобную картину всемирного заговора против них.

Тактик тоже чувствовал хлипкость своей версии и, цинично изгибая губы, поспешил продолжить, пока Ноктис не усомнился окончательно в своем советнике.

- Есть ещё несколько подозрительных деталей. В папке характеристики того оружия, что она использовала. И гравитон, и этот нож редкие и очень дорогие вещицы, производятся только на Коконе. То есть, большая вероятность, что она умудрилась спуститься на Пульс с ними. – Игнис поймал очередной вопрошающий изгиб брови господина.- Как думаешь, много ли шансов, что заключенный смог это пронести незаметно? Или всем высланным из Кокона перед депортацией выдают оружие?

Они в упор смотрели друг другу в глаза, тактик со страхом почувствовал усиление тёмной ауры, не она ли с самого начала этого разговора нависала ночной мглой за спиной принца? Ноктис очень устал и, по-видимому, держался на последних каплях разума, чтоб не сорваться. Разговор с Игнисом начинал его дико раздражать.

- Почему бы и нет, их же обеспечивают местом в Южном Клыке на первых порах,- с явной издевкой сказал принц. Ему хотелось поставить тактика на место.

Игнис поморщился, понимая, что ему вряд ли получится посеять сомнение в сознании принца, он до идиотизма ослеплен Лайтнинг. Отворачивая свою голову в сторону, тактик решил, что их разговор окончен.

- В папке есть все материалы, что я нашел, можешь сам всё прочитать и оценить… - повторил он. - Только прошу, не превращайся в кретина и не позволяй ей обманывать себя, - последнее Игнис все же произнес с трудом, было опасно тыкать своего господина носом в очевидные вещи, вряд ли сын короля отнесется к этому нормально, тем более в таком дурном настроении.

- Думаю, с этим я справлюсь,- вкрадчиво ответил Ноктис, с каким-то садизмом в глазах наклоняя голову. Взгляд он не сводил с Игниса, тот ощутил, как ему внезапно стало не хватать воздуха в просторном кабинете принца. Каэлум-младший был сегодня особенно темен и не стеснялся применять свою ауру на приближенных. Игнис поспешил встать, чтоб уйти, он не собирался последовать участи Гладиолуса.

- Что с часами? – спросил вдогонку ему принц, Игнис о них даже не заикнулся, хотя те были в папке.

- Ничего, вскрыть их не удалось, они герметичны, правда нашёлся небольшой тайник, возможно, именно там она хранила гравитон,– нехотя сообщил Игнис у самой двери и вышел. Он словно сбегал от принца.

Оставшись один, Ноктис закрыл глаза, уже зудящие от алого цвета, склонил голову на руки, упираясь локтями в стол. И вновь эта невыносимая девушка не оставляла его в покое, занимая бескрайним океаном всё его сознание. Он откинулся в кресле, взяв в руки папку. Пластиковый пакет с «уликами» соскользнул на стол.

Советник предусмотрительно подчеркнул красным важные, по его мнению, места. Перебирая бумаги, Нокт остановился на одной вырезке из газеты, рука стратега почти не коснулась её, выделив лишь одно слово – Лайтнинг - под заглавной фотографией. На чёрно-белом изображении салютовала девушка в светлой военной форме - «Выпуск Военной Академии Объединенного Кокона, Клэр (Лайтнинг) Фэррон». Слишком серьезная, неестественно суровый взгляд для её возраста. Ноктис провел пальцами по бумаге, словно пытаясь нащупать рельеф её подросткового лица. Удивительно - такая озлобленная на весь мир… Такая же как и он.

За шесть лет Клэр сильно изменилась.

***

Лайтнинг била мелкая дрожь, сжимая телефон, она как и днем раздумывала, не воспользоваться ли им, но в этот раз чтобы сдаться, бежать. Не было в этом месте ничего, что держало Фэррон, одни подстерегающие на каждом углу опасности, очкарик, принц… После сцены в лифте Клэр чуть было не сломалась.

Для Лайтнинг вдруг стало ясно, как глупо она вела себя, думая, что поведение Каэлума лишь волнообразное наваждение, о котором и ей, и ему неприятно вспоминать. «Конечно, он же принц, с чего вдруг ему стыдиться своих желаний, он привык, что всё, чего он хочет, оказывается в его руках,» - поняла девушка, которая могла залиться краской даже от случайного прикосновения. Теперь же Ноктис разрушил её самообман, показывая, что, несмотря на свою маску безразличия, он не забудет и не спустит ни одной её слабости, и всё так же будет стремиться окунуть её в свою грязь, искалечить в духовном и физическом плане.

И как только она попалась в его липкие сети? Как же теперь она сожалела, что призналась себе в том, что испытывает к нему невыносимое влечение, и физическое, и духовное. Такое нельзя уже безболезненно вырвать из сердца.

Загнанная в угол Фэррон всё же сдержалась, отправив Центру только сообщение о Двух Винтовках. И теперь ежесекундно проверяла, не ответили ли ей на запрос. Ей так хотелось наконец услышать подтверждение своих догадок и со спокойным сердцем покинуть это отвратительное место, не чувствовать болезненных пут вранья очкарика и не видеть Ноктиса, хотя бы попытаться похоронить нездоровое чувство, что он сумел вызвать в ней. Забыть всё как страшный сон, как очередное испытание доктора Сида.

========== 26. Свет и тень ==========

В темноте мерно мерцал зелёный огонек, отбивая секунды. Часы показывали 2:47. Он тряхнул рукой, ощущая, как тяжелый браслет болтается на запястье. «И как они только держались на ней!» - Ноктис так и не разобрался с застежкой.

Ночь густым сумраком окутала всё, давая ему возможность хотя бы чуть-чуть расслабиться и скинуть свою тяжелую маску. Глаза Ноктиса быстро привыкали к темноте, и сейчас он видел силуэты мебели, очерченные серебристым светом Луны, широкую кровать, на которой спала Лайтнинг.

Ночь была его временем, от того он плохо спал и постоянно искал чего-то с приходом темноты. Но сегодня многие вещи заставили Ноктиса остаться дома.

Принц, гордо расположившись в кресле, взирал на Клэр, по капле убеждая себя, что в этом замкнутом пространстве не он затравленный зверь. Не спеша Ноктис отпивал по глотку виски. Тяжелый, аптечно-пряный вкус неприятно обжигал губы и заставлял скалиться от горечи, словно от кома досады, подступающего к горлу, но тонкое и сладкое послевкусие вознаграждало успокоением.

Принц в очередной раз не мог понять, чего хочет от непокорной девушки, и по наитию после разговора с Игнисом пришёл к ней. А она спала - ещё более спокойная и отстраненная, чем днем. В нем бушевала тьма неудовлетворенных желаний, но Ноктис забывал о них, видя Лайтнинг такой. Даже какая-то трепетная нежность прокатывалась по гортани.

Каэлуму казалось, он может просидеть так вечность - в полной темноте, спрятанный от чужих взглядов, рядом с ней, но его секундная передышка не могла длиться вечность.

***

Пылающие, алые краски. Как будто в кромешной тьме видишь раскаленный металл - отблески на лице человека, знакомого и неизвестного. Кровавые рефлексы под стать его глазам — злым и красивым, жестоким и усталым.

Прорываясь сквозь темноту, в которой она захлебывалась, Лайтнинг подскочила. Дыхание предательски сбилось. Она, дрожа, пыталась успокоиться, смахивая непослушными пальцами со лба крупные капли пота.

Фэррон думала, что кошмары уже перестали душить её, лишь стоит ей сомкнуть глаза, но то, что Клэр увидела сейчас, было хуже обычного, это были не абстрактные ощущения в кромешной тьме. Лайтнинг увидела вполне конкретный образ - человека, смотрящего на неё в упор, так близко, что она, кажется, ощутила его дыхание кожей.

Конечно, ей приснился Ноктис, и принц смотрел на нее зло, как тогда, возле горящего грузовика.

Неужели хваленая защита сознания дала трещину? Или Лайтнинг подпустила Ноктиса так близко, что он без труда расхаживал по её снам? Или всё из-за того шока, в который повергло её дневное поведение принца?

Девушка поежилась, зябко натягивая на голые плечи одеяло.

Каэлюм долго молчал, не обозначая своего присутствия. Ноктис сидел в самом тёмном углу комнаты, и Лайтнинг вряд ли могла его заметить. Он решился заговорить только тогда, когда девушка успокоилась и расслабленно откинулась назад на кровать.

- Приснился кошмар? - произнес холодный голос из темноты.

Лайтнинг сжала кулак и больно сощурилась, выдавливая из сонных глаз неуместную сейчас влагу.

Защита доктора Сида не подводила её! Скорее это было предупреждение, но такое яркое! Раньше она ощущала окружающие опасности, но не видела их во сне так четко.

Клэр всё ещё была под впечатлением от сна и особенно остро почувствовала себя беззащитной перед принцем. Всё же вечером в лифте она четко увидела исходящую от него неприятную угрозу.

И, какого чёрта, Центр до сих пор молчал, заставляя её оставаться на месте, хотя чего ещё она должна была ждать от них… Очередное предательство!

А Ноктис сейчас опасно близко, здесь темно, и тут уже нет свидетелей, никого, кто мог бы остановить его, никого, кроме самой Фэррон. Лайтнинг словно оказалась в клетке с диким зверем. Её же учили, как вести себя с подобными людьми, но она до сих пор не находила сил побороть принца морально…

- Ты давно здесь? - спросила она. Ломкий спросонья голос звучал не нарочно раздраженно.

Ноктис промолчал, ему не хотелось признавать, что он почти час, как верная собака, бдит её сон.

Девушка приподнялась на локтях, аккуратно придерживая одеяло на груди, но рассмотреть его не получилось. Только когда Ноктис поднес к губам стакан, она смутно по движению определила силуэт принца и то, что он пьет.

- Ты пьян, - констатировала Лайтнинг так, как будто это всё объясняло ей. Клэр вернула свою голову на подушку, размышляя, чем всё это может закончиться. Сейчас так сложно было оставаться спокойной, приходилось концентрироваться на дыхании.

Ноктис усмехнулся, он не был настолько пьян, чтобы Лайтнинг могла это заметить. Заявление розововолосой девицы звучало как наивное обвинение в убийстве, предъявленное человеку, который только взял в руки нож. А тон Лайтнинг только подстегивал к дразнящему поведению.

- Хочешь выпить со мной? – с легкой издевкой спросил Ноктис, так, как будто Клэр намекала ему именно на это. Но Фэррон не оценила шутки, лишь мысленно выругалась, понимая, что такое чувство юмора явный признак её подозрений.

- Нет, - даже слишком спокойно ответила Лайтнинг - не будет она поддаваться на его уловки, провокации, она же обещала себе быть выше и взрослее, иначе они оба скатятся до скандала, как пару дней назад.

Снова долгая и горькая тишина, он одним жгучим глотком опустошил остатки виски в своем стакане. Продолжать разговор дальше казалось опасно. Сын короля знал, что теперь, когда Лайтнинг проснулась и открыла свой рот, он не сможет так спокойно сидеть.

- Знаешь, я ведь могу пришпилить тебя к кровати, даже не вставая с этого кресла, - переведя дух после выпитого, сказал Ноктис.

Лайтнинг опустила холодную ладонь на лоб. «Соберись», - тихо нашептывало её сознание…

- Что тебе от меня вообще нужно? - спросила она. Такой правильный и такой острый вопрос, если бы Ноктис мог найти в себе силы ответить на него хотя бы самому себе, сколько всего встало на место.

- Я пока ещё не решил, что, - ставя акцент на окончании фразы, сообщил он. Девушка не могла уловить за усмешкой всей честности его слов.

- Знаешь…- Лайтнинг вздохнула, собираясь с силами.- Я получила свою первую пулю в четырнадцать, и тогда мне казалось, что это самое страшное, что могло произойти со мной, - очередная сухая пауза, чтобы не дать голосу дрогнуть перед следующей вырванной из сердца откровенностью. - Та пуля… Я сама пустила её на экзамене в военной академии, чтобы доказать, что у меня завышенный болевой порог… С тех пор многое изменилось, и теперь меньше всего на свете я боюсь боли.

Ноктис налил из бутылки в стакан ещё виски, ровно на пару глотков. Принц вспомнил злой взгляд с фото, тогда Клэр была другой. Он внимательно слушал каждое слово Лайтнинг, и её монолог вызывал странные чувства. Принц знал, что ему нравится, когда она вот так спокойно говорит с ним, впервые сама, откровенно, но насладиться её общением не получалось. То, что она рассказывала, было неприятно и остро, словно бритва, отпарывающая последние нити между ними, да и сама ситуация выглядела неподходящей для разговора - скомканная и унижающая сына короля. Он словно не хозяин ни этому дому, ни ей, прокрадывается ночью и подглядывает за её сном.

- Ты врешь, - тихо произнес он после очередной бесконечной паузы.

Почему он это сказал? Ноктис с самого начала верил Клэр и готов был поверить в историю об очередной глупой, саморазрушающей выходке, но вот принимать её он отказывался.

Лайтнинг смотрела на еле виднеющийся светлый прямоугольник, повторяющий очертания её кровати на потолке, почти отражение. Ощущение просветления уже второй день не покидало её, заставляя идти даже не по интуиции, а по вдохновению. Яркое чувство того, что они живут в двух разных мирах, которые никак не желают соприкасаться, пронзило Фэррон. Ноктис отрицает её, а она принца, но что-то несправедливое свело их вместе, заставляя бессмысленно цепляться друг за друга, зачем? А ведь не так сложно выйти из этого замкнутого круга, чуть-чуть прислушаться. Они оба только и делают, что чутко ловят колющие интонации друг друга, болезненные слова, а ведь Лайтнинг заметила сейчас, что голос Ноктиса дрогнул отнюдь не как у жестокого подонка.

- Тебе нравится убивать? - прозвучал совершенно внезапный вопрос от девушки.

Ноктис вздохнул, отрывая спину от кресла и наклоняясь вперёд. Снова болезненное ощущение. Какой неприятный вопрос, заданный человеком, которого ты хочешь видеть рядом с собой. И почему только она спрашивает именно это? Принц устало прикрыл глаза.

Нравилось ли ему убивать, ломать, крушить, разрушать? Он испытывал удовольствие, когда пытался остудить адское пламя внутри, выплескивая его на мир. Но это длилось недолго, буквально несколько секунд, пока Ноктис не начинал осознавать, что происходит. Когда он видел на руках кровь и последствия своих действий, он испытывал разочарование. Лишь сильная воля помогала доводить дело до конца.

Кто-то записал сына короля в монстры с самого рождения. Ноктис знал, какой жестокости ждут от него окружающие, и он послушно исполнял свою роль.

- Странный вопрос, - чувствуя в желудке дрожь, произнес он. - А тебе нравится жертвовать собой и калечиться? - его голос был тверд и груб. - Может быть, ты испытываешь удовольствие от боли? - Ноктис хотел вложить в свои слова оскорбительную и колющую интонацию и наконец-то начать отыгрываться на непокорной девушке.

Лайтнинг покраснела, хорошо, что здесь было темно, и подонок не мог этого заметить. Для Клэр голос парня прозвучал истинно неприлично и угрожающе, её самые неприятные предположения о том, зачем он пришел сюда, начинали подтверждаться.

«Я на тебя не нападала, так, какого чёрта, ты продолжаешь угрожать?!» - хмурилась она. Лайтнинг потребовала от себя притушить этот неуместный эмоциональный порыв, так и до дурманящего страха недалеко: «Ему же только это и нужно! Нет, он задумался, хоть и не ответил мне. Мой вопрос ему неприятен, значит, всё не так плохо».

- Испытывать удовольствие и уметь не чувствовать - две разные вещи, - рассудительно ответила она.

Ноктис же сжал зубы от неудовлетворенности. Отчего же она упорно продолжает игнорировать его уколы?!

- Там, у контрабандистов, мне не показалось, что ты ничего не чувствуешь.

Он довольно больно напомнил ей о сцене с поцелуем. Лайтнинг так старательно делала вид, что этого не происходило. Возможно, Фэррон именно тогда совершила ошибку, и Каэлум воспринял их поцелуй как повод на что-то надеяться с её стороны, и все вылилось в то, что она здесь, а Ноктис предъявляет свои права на то, что ему не принадлежит.

- Лучше иди спать, - устало выдохнула она, удрученная своими мыслями. Лайтнинг ещё больше не желала реагировать на его пошлые намеки.- Наверное, у тебя завтра снова много работы.

Ноктис горько сглотнул, терпкий вкус виски всё ещё был на языке. Он хотел ей что-то ответить, но промолчал, предчувствуя, что скажет очередную глупость. Принц поднялся и, шаркая босыми ногами, направился к двери мимо её кровати, в голове его проносились лишь едкие проклятья и очередные картины мести.

Девушка настороженно провожала его взглядом, она не ожидала, что он последует её просьбе. Но вот Нокт оказался у двери и уже прикоснулся к ручке.

- Спокойной ночи, - тихо сказала она с выдохом успокоения и отвернулась.

Видя ещё один символ стены между ними, Ноктис, наконец, нашёл за что зацепится и вспылить: «Какого чёрта, ты меня гонишь, это мой дом, а ты моя!» Захотелось с разбега расшибиться об эту стену и проверить, что же крепче.

Отпустив ручку двери, он расстегнул оставшиеся пуговицы на рубашке и упал рядом с Лайтнинг на кровать.

Не слыша хлопка двери, Клэр напряглась и хотела повернуться, но не успела. Матрас прогнулся, принимая чужой вес, и её накрыла тяжелая рука. Незаконченный маневр с поворотом только всё ухудшил, сблизив их неприлично близко. Лайтнинг буквально сама закатилась в его объятья, прижимаясь к Ноктису спиной. Дымный запах дуба с острыми нотками спирта окружил её, и она беспомощно захвалила ртом слишком много воздуха.

В такой темноте Ноктис смутно видел её, иначе, наверно, уже давно не выдержал бы. Но теперь неизменно притягательный запах Клэр возбуждал не меньше, чем вид её тела. Упиваясь ощущением её веса и близости, теплой покрывшейся мурашками кожей, он уткнулся губами в плечо, затем проскользнул этим поцелуем по кромке майки почти до лопатки.

Лайтнинг старательно удерживала одеяло у груди. В его руках она неожиданно одеревенела, стараясь не терять разум и трезво мыслить.

Вырываться и брыкаться? Это спровоцирует его на еще большую грубость, он сейчас неадекватен, а у нее нет оружия, чтобы противостоять его клинкам. Терпеть и поддаваться тем более невообразимо для Фэррон. Это реальность, а не тяжелые испытания доктора Сида. Как остановить его сейчас!? Пытаться говорить.

Но вот мысли как назло начинали путаться, нервно цепляясь за его руки, исследующие шероховатости одеяла. Клэр понимала, что вот-вот сломается и начнет дрейфовать по течению, поддаваясь волнам этого наваждения, и оно засосет Фэррон в такую трясину, из которой девушка не сможет выбраться уже никогда.

«Почему ты не сопротивляешься и не поддаешься, какого чёрта, ты лежишь, как бревно, позволяя мне это делать!» - он злился, словно Лайтнинг специально раздражала и сводила с ума этим своим «я не чувствую». Вернув голову в исходное положение, к её плечу, он от бессилия остро впился в её шею, требуя от Клэр хотя бы жалобного стона.

Девушка стойко молчала, стискивая зубы и веки, повторяя про себя, что она не должна терять самообладания, не сейчас.

Принц почувствовал, как его сердцебиение усилилось, унося в небытие остатки разума, Клэр упорно продолжала быть льдом, словно неживая в его объятьях. Тогда он резким движением пододвинул её бедра к своему телу, буквально грубо впечатал в себя, однозначно показывая свои грязные намерения. Снова тишина, казалось, она вовсе перестала дышать.

Ноктис запустил руку под одеяло, безжалостно впиваясь пальцами в тонкую кожу, судорожно ища чувствительные места. Задыхаясь от собственного бессилия, он придвинулся к её уху, готовясь шептать самые отвратительные пошлости, какие только мог себе вообразить, но не смог. Её голос остановил, отрезвляя от самого отвратительного наваждения.

- Тебе это от меня нужно?- тихо сказала Лайтнинг. Как же для Клэр всё это было тошнотворно и гадко, и чего ей стоило взять себя в руки и найти, что сказать, пусть неловко и невпопад, но притормозить его!

В распотрошенной голове Ноктиса мелькнуло: «И как ты можешь быть такой спокойной сейчас, рядом с самым отвратительным монстром на Пульсе!»

- Конечно, - снова его злой и огрызающийся голос и тяжелое дыхание у самого её уха.

Теперь-то Лайтнинг ощутила, что он сделал ей больно. Она поняла, что для неё все эти плотские порывы лишь вершина айсберга, ей невыносимо хочется иного и непременно от этого подонка. А вот принц, похоже, готов смять её тело в гнусной попытке подчинить себе, и Ноктис даже не понимает, что так безвозвратно сломает вещь, которую хочет.

Лайтнинг развернулась к нему лицом, больше их неприличная близость её не заботила. Во всяком случае, не было в её движениях смущения.

Ноктис ослабил хватку, позволяя девушке делать всё, что заблагорассудится. Ему было интересно, чем все это закончится. Подсознательно он радовался хоть какой-то реакции на свои действия.

В темноте Лайтнинг было сложно рассмотреть его глаза, пусть даже она чувствовала на щеках его тяжелое от алкоголя дыхание. Сын короля и лёжа задрал нос, смотря на неё сверху вниз, он-то видел в лунном свете ледяные глаза Лайтнинг, пытающиеся нащупать его черты.

Клэр, секунду помедлив, кружевно, пальцами обвила его шею. Это не было нежностью, принц отчетливо понимал, что под изящной, но сильной рукой пульсирует его жизнь.

Сын короля в любой момент мог отшвырнуть дрянь, ставя на место, напомнить её положение здесь, но он не хотел этого делать. Будто бы позволяя Клэр быть сильной рядом с собой, Ноктис наконец смог смыть с себя ту тьму, в которой погряз, стремясь удержать девушку, теперь необходимую ему как воздух.

- Хочешь убить меня?- прошептал он, ухмыляясь. - Ну же, самое время, другого шанса не будет… Я не дам … Я ведь не человек, - снова неуместная усмешка, но с явной горечью где-то в глубине.

Клэр не только слышала его приятный голос, но и чувствовала движение звуков под ладонью.

- Не человек…- прикусив губу, повторила она, словно не веря ему.- Возможно, и хочу…- она почти подавилась своими еле слышными словами: «Что же я всё-таки делаю и зачем!?»

Неспециально проведя ногтями по его коже, она убрала руки. Вся в сомнениях Клэр опустила голову, она не знала, как теперь поступить и что сказать, чтоб быть правдивой перед собой и Ноктисом. Безумный ком горечи летел на неё, наматывая всё новые и новые сумбурные чувства, что она так тщательно сдерживала последнее время. Как же не вовремя она сломалась под их тяжестью.

Принц мгновенно среагировал: «Какой глупый ответ! Лживый ровно на столько, насколько и мой собственный на последний её вопрос!» Вот только у Лайтнинг не получилось обмануть сына короля. Клэр не хочет его убить, несмотря на то, какой мразью он был с ней, как отвратительно поступал. Даже зная, какой Ноктис подонок, даже имея такую возможность, Клэр не желает обрывать его никчемную жизнь.

Он прижал девушку к себе, обнимая и заставляя Лайтнинг уткнуться в свою голую грудь. Лицо Ноктис опустил в её волосы. Нежно-розовые, они должны были пахнуть цветами, но пахли, честно, ещё слаще - ею. Золотая эйфория заполнила его глаза впервые с того времени, как он вернулся из Диких земель.

Она так спокойно поддалась ему, и в этом не было предыдущей напряженной сдержанности, скорее полная потеря сил. Ощутив на коже влагу из глаз Лайтнинг, Ноктис стиснул зубы, вот тот момент, когда принц наконец видит разрушения от своих рук и осознает, что не это ему нужно. Как далеко ещё он должен был зайти? До чего довести самого себя и Клэр? Насколько заиграться, лелея своё королевское самолюбие?

Принц ненавидел себя, особенно за то, что, несмотря на её слезы, где-то глубоко внутри он счастлив пройти этот путь до конца - теперь-то Клэр близка. И его тёмное, эгоистичное нутро четко выдавал теплый цвет его глаз.

- Прости…- прошептал он.- Я перегнул палку, я… просто хочу, чтобы ты была рядом со мной.

Лайтнинг вздрогнула, словно выйдя из транса, и осознала себя в этом месте, в его теперь уже мягких объятьях. Он говорил именно то, что она хотела услышать. Клэр смутилась, лежать так было неудобно - жарко и душно, но отрываться от него не хотелось, хотелось терпеть до последнего, может быть, даже задохнуться. Хотелось, наконец, поверить его словам, тем более сказанным без обычных для него жестких интонаций. Быть здесь и сейчас с Ноктисом.

- Просто поговори со мной…- продолжил он всё тем же бархатисто-мягким голосом.

Её горло всё ещё продолжали щекотать слезы.

- О чем? – ломко, через силу ответила ему Клэр.

Ноктис чувствовал, как она перебирает руками, подтягивает одеяло, неловко и невинно, деликатно задевает его живот и грудь, и он невольно улыбнулся. Принц набрал в легкие воздуха, пропитанного ею, как в последний раз, вдруг такого больше никогда не произойдет, и он не сможет так спокойно обнимать Клэр, слушать ее голос.

- Расскажи о своей сестре, - поймал он их старую нить соприкосновения.

Лайтнинг зажмурилась, ощущая остатки слёз на ресницах. Перед глазами четко появился образ Серы - один из светлых ориентиров Лайтнинг в этой кромешной тьме. Милое личико лучисто улыбалось, Фэррон-старшая хотела, чтобы где-то на Коконе сестра сейчас улыбалась так же, чтобы её жизнь ничто не омрачало.

- Глупая и доверчивая, слишком…- невпопад проговорила Фэррон, обжигая дыханием его грудь. В голосе Клэр принц слышал не грубость и злость, а досаду и переживание за близкого. Он ведь чувствовал к Лайт тоже самое, ругая её последними словами.

- Как Ваниль?- спросил он.

- Хуже, - выдохнула Лайтнинг, и ей стало тоскливо без близкого человека, захотелось стиснуть руки на чем-нибудь, но всё же она не решилась обнять Ноктиса.

-Значит, ты соврала. Она похожа на тебя, с тобой так же сложно, - сообщил он и сдавил девушку в своих объятьях ещё крепче.

Клэр почти испугалась, что он читает её желания. К тому же слова Ноктиса сейчас было приятно слышать, так неожиданно. Она впервые смогла по-настоящему услышать и понять его.

- Расскажи о себе… - почти прошептал принц.

Лайтнинг закрыла рот, покрываясь от жарких рук испариной, она не должна была говорить правду о себе, а врать Фэррон не хотела. Девушка нашла в себе силы, чтобы оторвать лицо от его груди и поднять голову. Теперь он почти коснулся губами её лба, Ноктис почувствовал её напряжение и испугался, что сейчас всё разрушится, эти секунды покоя. Взгляд его похолодел до синевы, и веки потяжелели.

-Лучше ты, - Клэр постаралась переломить себя, чтобы начать задавать ему вопросы.- Зачем ты хочешь убить своего отца?- проговорила девушка.

Лайтнинг показалось, его пальцы сейчас вопьются в её голые плечи, но Ноктис сдержался, только упорно продолжал молчать.

«И как ей так непринужденно удается напрямик бить по чужим слабостям», - подумал принц, впервые осознавая, что Клэр всегда делала это не нарочно, все виновата её прямолинейная честность.

Отчего-то Лайтнинг представила, как Ноктис сейчас с усилием сжимает губы, словно сдерживая себя. Ей давно следовало понять, что здесь нечто большее, нежели желание власти и трона. Клэр захотелось хотя бы чуть-чуть успокоить его.

- Мой отец умер, когда мне было меньше восьми, мать тоже. Мы с сестрой остались одни, - сказала Лайтнинг, пытаясь показать своей откровенностью, что готова выслушать его и понять.

- Знаю, Игнис мне рассказал, - сообщил почти бесцветно принц.

Осознание того, что Ноктис что-то о ней знает, да ещё и от Игниса, на секунду испугало, но страшнее сейчас оказалось снова услышать его безэмоциональный голос. Клэр почувствовала, как он отворачивается и закрывается, а ведь они с таким трудом смогли наконец достичь понимания.

- Я бы никому такого не пожелала,- голос дрогнул в попытке удержать Ноктиса, не дать снова уйти во тьму.

Но он уже отпустил её и отвернулся, упираясь взглядом в потолок. Принц долго молчал, ей же только оставалось изучать его профиль.

Он до пьяной горечи понял, что у него в жизни не было человека, который не навязывал ему «Королевской» линии поведения. Клэр, наоборот, требовала открыть то, что скрывало все его маски и тёмное нутро, просто просила высказаться. Не к этому ли Ноктис стремился рядом со светлой Лайтнинг? Этого он больше всего хотел от Клэр! Но получив, ощутил, как его горло спеклось. Казалось, говорить Ноктису сложно даже физически, как будто это первые слова в его жизни. Такое странное и незнакомое чувство.

-Ты никогда не злилась на родителей за то, что они умерли… оставили тебя?- не было в его голосе жестокости и злобы, попытки огрызнуться, была детская и наивная горечь и обида.

Лайтнинг на локтях приподнялась, лунный свет коснулся её лица.

- Никогда, - выдохнула она, как показалось Ноктису, клубом света. - Как бы нам с сестрой не было трудно, я знала, что родители никогда не покидали нас…

- А мой отец никогда не был рядом со мной. Хоть и был жив. Наверное, он по-настоящему умер ещё до моего рождения.- Ноктис говорил чётко и резко, с болью.

Клэр взахлеб втянула его злость и легла щекой к щеке Ноктиса, накрывая парня своей рукой. Лицо её уткнулось в подушку.

Когда нежная рука обвила грудь, сердце пропустило удар, от прикосновения её щеки, теплой и гладкой кожи все дурные мысли начали медленно растворяться. Словно свет озарил тёмную его голову и снова прояснил глаза до золота. Всё же меркло перед ней, яркой, чистой, Его Клэр. Снова она готова принять принца, несмотря на тьму внутри.

Девушка что-то пробормотала, и Ноктис понял, что она слишком устала, и он тоже.

- Все-таки ты глупый и злой ребенок, - прошептала она в перьевое облако.

Лайтнинг знала, что он не разберет этого полного боли и любви стона. Просто горло до соли саднило от осознания, что, несмотря ни на что и уж тем более не из-за чего-то, она любит его. Лайтнинг Фэррон так внезапно попала в капкан. Как все эти глупые девчонки, влюбленные в дурных, ни к чему не пригодных парней — Ваниль и Промпто, даже её сестра и бестолковый Сноу. Клэр всегда с каким-то снисхождением смотрела на них, не понимала, а теперь сама видит в последнем подонке запутавшегося и беспомощного ребенка.

- Клэр, - прошептал он.

Она не ответила, и Ноктис понял, что она уснула.

На самом деле Фэррон, услышав имя, данное родителями, наоборот, резко очнулась от липких мыслей. Она испугалась, вдруг Ноктис знает, что её прислал сюда Кокон, что она шпион и обманывает его. Это было внезапно так гадко и страшно, что Лайтнинг не могла пошевелиться. Ноктис же сообщил ей о разговоре с очкариком, почему тогда принц ведет себя с ней так мягко? Вместо колких и ледяных лезвий её стиснули его руки. Заставляя расслабить уже лишенное каких-либо сил тело и окунуться в мягкое забытье.

Прижав девушку к себе, принц удобней устроился для сна и еле-еле слышно сказал:

- Я хочу спать, я останусь здесь…

Это не была обычная манера делать и говорить всё так, как будто мир принадлежит ему. Если бы Ноктис действительно не чувствовал, что обязан попросить её согласия, он даже не стал раскрывать рот. И его не останавливало, что Лайтнинг вряд ли услышала его просьбу. Ноктис был уже уверен, что она уснула, просто не произнести этого вслух Каэлум не мог. Это было бы так нечестно и несправедливо к теплому и светлому существу в его руках. Как он вообще мог быть с Лайтнинг так жесток и гадок всё это время?

***

Яркий свет заливал лицо неестественно и терпко. Он смотрел на этот свет из своей тёмной головы через узкие щели глаз. Тела как будто и не было — он не чувствовал его, не верил, что может им управлять.

«Как покойник»,- в голове появилось вполне конкретное осознание себя. Ему даже показалось, что он ощутил запах белых траурных лилий на своей груди. Или всё же это были запахи цветов, которые росли вокруг него на залитом солнцем поле?

Нежная рука коснулась его лба, милосердно пряча от невыносимого жара. Сухие и холодные губы поцеловали его, как мертвое тело, все так же в лоб.

- Прости,- шепнула она.

- Стелла…- услышал он свой голос. Говорили его губы, но, казалось, не он ими управлял.- Зря ты пришла.

- Знаю, прости меня.

- Нет, - его грубый голос, неслышащий, не желающий слышать своего собеседника.

Прозвучал глубокий терпеливый вздох, только Стелла умела так терпеть его.

- Прости, ты ведь никогда не мог переносить боль и слабость… Я уйду. Уйду навсегда и заберу запах белого платья… Только не сломай её как меня…

Дикий и тошнотворный круговорот всего, что происходило с ним в последнее время, закрутил, всплывая яркими пятнами и кровавым крестом - шрамом на его груди. Игнис тут ни при чем, все эти суеверные предупреждения от высших сил не для того, чтоб оградить принца от девушки из Кокона, как от очередной роковой ошибки. Это её нужно защищать от него, как от самого ужасного, что могло произойти в её жизни. От его тьмы, той, что заставляет сына короля унижать и уничтожать даже самых близких людей в борьбе за свою власть, независимость и душевное равновесие.

Сколько же в нем боли и страха. Страха за себя, за свое раздутое самолюбие, за свою неоспоримую силу и власть. Если они на самом деле неоспоримы, то почему он боится каждой мелочи, каждого неловкого слова, будто те действительно могут отнять у него уверенность в себе, и есть ли эта уверенность вообще…

Ноктис ощутил на своем лице несколько ледяных капель - слёзы Стеллы.

***

Солнце, сколько бы ты не терзался мраком и темными страхами, однажды взойдет. Оно справедливо и всеобъемлюще, но беспощадно. Солнце взойдет, честно открывая все тайны, скрытые тьмой, истребляя злые тени, не оставляя никому ни единого шанса. Неумолимое Солнце. И как же жалки и ничтожны будут все твои секреты и ночные кошмары в его золотых глазах.

Путаясь во влажных простынях, Лайтнинг открыла глаза. Произошедшее не было полуночной фантазией. Она, укутанная в одеяло, лежала в чужих и жарких объятьях. Утреннее яркое солнце освещало и пронизывало комнату, казалось, никогда здесь не было так светло.

Теперь-то Лайтнинг могла легко рассмотреть лицо Ноктиса. Она аккуратно оторвалась от его груди и только тогда заметила на светлой коже шрам, полоса проходила от самой ключицы вниз к животу, её ровно пересекал другой росчерк — ещё один шрам.

Глупо и неестественно для Фэррон, но, может быть, от излишней близости и отчетливого чужого запаха, Его запаха, появилось стыдное желание продраться сквозь расстегнутую чёрную рубашку и пройтись кончиками пальцев по коже, его шраму. От этой мысли девушка испуганно вздрогнула и, заливаясь краской, задрала голову повыше, чтоб больше не видеть такую интимную деталь на его груди.

Но выше для нее все оказалось ещё хуже.

Он спал. Спокойный и безмятежный. Очень-очень хотелось прикоснуться к его густым, дымчатым волосам, смахнуть вечно взъерошенную челку, взять в ладони мужественный, жесткий подборок и изучить каждую ресницу, каждую шероховатость кожи. Притронуться взглядом к носу, который он так привык задирать перед всеми, и коснуться губами его губ. Отчего она раньше не замечала, какие они у него красивые, да и он сам — всегда холодный, жестокий, несправедливо красивый.

Девушка замерла, рассматривая его. Она сама до сих пор не поняла, что просто откровенно любуется Ноктисом. А если бы и поняла, то не нашла бы в себе сил признаться, слишком уж подобное казалось глупым и неестественным для сержанта Фэррон, как то белое платье.

Ноктис во сне поежился, словно чувствуя её излишнее внимание, и стиснул объятья крепче. Девушка без особого сопротивления уткнулась лицом в ворот его рубашки.

«Чёрт, даже спящим остается властным собственником,» - горько подумала Лайтнинг, когда её голова была бессознательно возращена к его телу.

Она услышала легкий шепот. Ноктис говорил во сне. Клэр оторвалась от его плеча, подставляя ухо губам принца, и услышала хриплое:

- Стелла…

Лайтнинг чуть не задохнулась, ощущая, что Ноктис все-таки смог обмануть её, а она так легко поддалась… Она в полном смятении резким движением рук оттолкнула Каэлума.

========== 27. Светлое утро ==========

Ноктис проснулся от неожиданного толчка в грудь. В голове пульсировало лишь завещание Стеллы. Нехотя продирая глаза, он увидел возмущенное лицо Лайтнинг. Давненько она не показывала принцу так любимого им откровенного гнева. Но, какого чёрта, она рядом и ещё так искренне злится?!

Ноктис с трудом вспомнил отрывки ночного разговора и наконец сориентировался в пространстве.

- Сделал больно? - спросил он, не понимая, в чем же дело.

«Только и делаешь, что больно», - в сердцах оскалилась Лайтнинг и зажмурилась, опуская голову.

- Нет, - ответил её твердый голос.

Ноктис абсолютно не понимал, что случилось, может быть, она просто испугалась, увидев его рядом, когда проснулась? Такое предположение больно било по его самолюбию, но они же наконец смогли перебороть все свои препоны и стать откровенны друг с другом. Теперь он начинал жутко злиться, смотря, как Клэр прячет от него взгляд, пытаясь выстроить новую бессмысленную стену, пусть даже он находится всего в дюйме от неё.

Ноктис знал, что будет полным идиотом, если вновь упустит Лайтнинг, даст ей отдалиться от себя хотя бы насантиметр. Он же снова покатится в пропасть ненависти к ней и к себе самому.

Принц, почти скрипя зубами, собрался что-то предпринять. Это для сына короля оказалось неимоверно тяжело, но он мягко взял Лайтнинг за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

- Что случилось? - спросил Ноктис, стараясь не подпускать к горлу привычный твердый тон, чтоб не разозлить Лайтнинг ещё больше.

Фэррон, подняв острый взгляд, почти по привычке хотела оттолкнуть руку, вмешавшуюся в её личное пространство. Но не смогла, увидев лицо Ноктиса. Не было на нем привычной маски жестокости, Лайтнинг по тонко выраженным эмоциям прочитала беспокойство на его лице. Нахмуренные брови и прищуренный взгляд, готовый внимательно принять её переживания. Но в ответ она смогла только глубоко выдохнуть и снова закрыть глаза, понимая, что запуталась.

Интуиция требовала верить ему и обвинять себя в излишней настороженности и неуместной ревности: «Какая разница, что он говорит во сне, это может быть кто угодно, и какое я имею право быть единственным человеком в его жизни». Но Лайтнинг знала, сколь доверчива эта девичья интуиция, её безвольное стремление верить в самое сладкое и желаемое. Фэррон слишком сильная, чтобы стать жертвой.

Ноктис сжал кулак, требуя от себя притушить жгучее желание надавить на Клэр, чтоб та объяснила ему всё. Отпустив её подбородок, он, лишенный сил невнятным поведением девушки, подался вперёд и коснулся губами закрытых век, так успокаивая Клэр. Она вздрогнула от неожиданности.

- Снова кошмар? - спросил он очень тихо.

Лайтнинг начал бить мягкий озноб, противореча её рьяным мыслям. Она бессознательно вцепилась пальцами в его рубашку, не давая отстраниться, было слишком тепло.

Почувствовав это, Ноктис улыбнулся: «Так-то лучше!»

Сколько он ждал, что она сама будет тянуться к нему, прижимать к себе, настойчиво требуя не отпускать себя, наверное, целую вечность, точнее всю свою жизнь. Руки снова обняли Его Клэр, успокаивая, как главный источник всех своих чувств.

И тут Лайтнинг осознала, что ведет себя неприлично, ей стоит взять себя в руки, сделать передышку, пока это всё не зашло слишком далеко.

-Мне не снятся сны…- сказала Клэр, пытаясь оторваться от Ноктиса, но ощутила на щеке прикосновение его губ, он аккуратно покрывал поцелуями её лицо, словно пытаясь что-то шептать. Девушка, дрожа от возмущения, воззрилась на него.

Самый чистый цвет морской воды, самый яркий и честный цвет неба и самый острый и холодный цвет стали - цвет её глаз, неизменно выбивающий из сына короля весь его дух и заставляющий терять голову. Видя настолько вблизи её радужку, принц беспомощно, почти злобно выдохнул - восхищенно прошипел - и, в полной мере оценив, что Клэр до сих пор не оттолкнула его, понял, просто обязан продолжать. Только сейчас Ноктис разгадал свое неизменное желание брать от Лайтнинг все здесь и сейчас. Это уже было нечто большее, нежели дурная привычка сына короля. Рядом с Клэр казалось, что больше не будет шанса, как будто вселенная отписала им всего пару мгновений, а они оба постоянно так бездарно тратят их.

Лайтнинг впервые отчетливо заметила эту метаморфозу - как синие глаза принца приобретают теплый оттенок, почти зеленый, и начинают стремиться к орехово-золотому, так похожему на солнечный свет, заливший спальню. Завороженная этим зрелищем, она совсем забылась и замерла, не отрывая от Ноктиса взгляда.

Оба затаили дыхание, словно боясь, что вот-вот их общий хрустальный мир, тишину в нем разрушит пронзительный, оглушающий рев.

Руки Ноктиса, невесомо шурша, проникли под одеяло. Деликатные пальцы изучали спину Клэр, тонкая кожа даже через майку беззащитно выдавала каждый рельеф и изгиб её тела. Продолжая смотреть ей в глаза, Ноктис без малейшего стеснения опускал руки ниже, перебирая каждый позвонок, как стройный ряд пуговиц.

Запястье Ноктиса выгнулось, скользя под майку, неосторожно задев колким обручем часов нежную кожу на пояснице. Это заставило Лайтнинг выгнуть спину. Она невольно ещё ближе прижалась к Ноктису. Только тогда Клэр опомнилась, окончательно покраснев. Девушка болезненно зажмурилась и собралась выдавить из себя его имя, чтобы остановить.

«Нок…» - не смогла, Ноктис накрыл её губы своими и заодно её сознание лавиной имени себя.

Выступив мурашками на коже, электрический ток прокатился по тем узорам, что пальцы принца вырисовывали на её спине.

Ноктис ещё больше осмелел, ощутив, что Его Клэр, эта самая неприступная, праведная и вредная, самая сладкая и желанная девушка, робко дрожит в его руках. Он резко повернул Лайтнинг, укладывая на лопатки, и навис над ней. Улыбаясь сквозь поцелуй, принц осторожно прикусил нижнюю губу Лайт, ожидая от девушки уже большего, нежели тихой дрожи.

Она болезненно вцепилась пальцами в его плечи. Ей очень хотелось сейчас всё-таки совладать с собой, найти силы, чтобы отпихнуть Ноктиса. Только вот зачем, она не до конца понимала. Просто срабатывал какой-то врожденный инстинкт, такой же как тот, что до сих пор держал Клэр в его объятьях, умоляя подождать ещё хотя бы секунду, позволяя ему вот так проникать в неё языком и аккуратно вырисовывать там узлы.

Лайтнинг снова ощутила холодный металл на его запястье. Рука Ноктиса, задирая майку, начала ощупывать её ребра, неумолимо приближаясь к груди… Фэррон не выдержала и наконец оторвалась от его губ.

- Ноктис,- прошептала она, сильно жмурясь, так пытаясь выдавить из головы это наваждение.

Хрипловатый, настойчивый голос, произносящий его имя… Наверное, это то единственное, что сын короля мог услышать с утра, чтобы вечно скверное настроение спросонья исчезло. На секунду принцу показалось, что его глаза просветлели до предела, он сейчас, наверно, мог ими ослепить кого угодно. Принц, почти сбегая от этой волны нежного чувства, упал лицом в её волосы и прижал к кровати своим весом. Рука продолжала свой путь, теперь по скату плоского живота, все ниже.

- Ноктис, - твёрже повторила Клэр, выгибая спину излишне резко.- По…

- Тсс… тише-тише, - прошептал он на самое ухо, мягко удерживая Лайтнинг на месте.

Она жмурилась, видя белые искры перед глазами. Такой спокойный, уверенный в себе голос, голос Ноктиса, всегда заставляющий её краснеть и желать его обладателя, несправедливый и обманывающий. Ноктис как будто издевался над ней: успокаивал, утешал, направлял этим мягким, бархатистым голосом, пока его рука неумолимо двигалась вниз. И вот он проскользнул под ткань нижнего белья, вначале бережно обводя изгибы, затем уходя все глубже…

По глазам как будто ударила вспышка, Лайтнинг выгнулась, словно ожидая боли, и сжала колени. Каэлум оторвался от неё и убрал руку. Пылая, Клэр залепила Ноктису жгучую пощёчину и выскользнула из объятий на дальний край кровати.

Принц чуть с ядом не прошипел: «Твою ж мать, что в этот раз?!» Он упал лицом в подушку, как назло насквозь пропитанную её сладким, сводящим с ума запахом. Ноктис опять бессильно гадал, что не так сделал, хотелось удавиться этой чертовой простынёю. Он повернул голову, смотря в направлении Клэр, только сейчас понимая, что его рука бессознательно держала край белой майки, так откровенно выдавая его жгучее желание не отпускать её. А она сидела спиной к нему, вся тонкая, светлая и полупрозрачная в лучах яркого солнца, даже злость таяла.

- Ты… - Ноктис начал говорить, Лайтнинг слегка повернулась, показывая ему пунцовую щёку, лопатки её ходили в возбужденном дыхании. Ноктис не стал продолжать свой вопрос, внезапно понимая, что ответ и так очевиден. Очевиден по её нездоровой дрожи и смущенному румянцу… Только последний идиот, ослепленный своим самолюбием, не мог понять этого до сих пор, почувствовать, догадаться раньше, насколько она чиста, только такой кретин, как он. Сколько всего теперь вставало на свои места, её невинное смущение и протесты на любое его прикосновение. Конечно, Его светлая Клэр должна быть только такой, и он должен быть у неё первым и единственным.

Лайтнинг, не услышав продолжения фразы Ноктиса, тоже всё поняла и, словно пойманная на вранье чуть не задохнулась от смущения, съежилась и озлобилась. Она наконец в полной мере почувствовала себя голой перед чужими глазами. Фактически, так оно и было бы, если не последний оплот её целомудрия – бельевая майка. Захотелось отдернуть его руки от себя, не дать больше прикасаться к себе…

Она резко попыталась подняться, но почувствовала, что не может. Повернувшись, Клэр поняла, что Ноктис не желает отпускать её одежду, и Лайтнинг увидела то, что болталось на его запястье и царапало кожу — её часы-передатчик…

Их вид вызвал в ней массу ярких чувств, усиливавших её желание сейчас рвать и метать. Напряжение от того, что Ноктис, возможно, знает, что она шпион Кокона, смятение от того, что, несмотря ни на что, он так мягок, и самое главное - злость от того, что принц как обычно непринужденно присвоил себе чужую вещь.

Лайтнин зацепилась пальцами за часы и потянула, стягивая с себя его руку. Ноктис сжал губы - вот сейчас она уйдет, оставив его, заставляя снова ненавидеть. Но Лайтнинг лишь развернулась и строго посмотрела на Каэлума, тонкие пальцы не отпускали браслет часов.

- Это мои часы, - сказала она, насупившись, даже как-то наивно. Как же ей шло, когда она так искренне злилась на него.

Ноктис промолчал, лишь улыбнулся той самой улыбкой, которая приводила Лайтнинг в смятение. Теплое осознание, что Клэр не сбежит от него, что их объединяет нечто большее, что их вообще что-то держит вместе, заставляло его лицо просветлеть. Не обращая внимания на её злость, он неторопливо, даже с оттенком наглости повернулся, откинулся на локти и наклонил голову, прищурив глаза. Лайтнин теперь пришлось потянуться за его рукой, чтобы снять браслет. Принц без усилия перехватил её ладонь и, сжимая, приблизил к своим губам, поцеловал пальцы.

- Пусть пока побудут у меня, ничего с ними не случится,- спокойно сообщил Ноктис.

Лайтнинг с досадой почувствовала, что ей захотелось ещё сильнее выгнуть спину, подаваясь вперёд - ближе к его лицу. Каэлум явно специально отстранился, чтобы заставить её это сделать. Клэр показалось, что она сейчас закипит - для Ноктиса это всего-лишь игра, тешащая его дурной нрав, и он даже не понимает истинного назначения этой вещи. Но устраивать ему скандал Лайт не желала, помня, что на этого человека они не действуют, лишь усиливают проявления его тяжелого характера. Поэтому, вернув спокойствие своему дыханию, Фэррон холодным тоном учителя сказала:

- Они очень важны для меня…

- Я буду очень аккуратен,- сказал Ноктис и, как будто закрепляя обещание, ещё раз коснулся губами её руки. При этом он выжидательное смотрел Клэр в глаза.

Принц никогда бы не признался, но ему до чертиков нравилось ощущать на запястье тяжесть металла и думать о том, что эта вещь принадлежит Лайтнинг, думать о Его Клэр, смотря на мерцающий зелёный огонек.

Фэррон, раздираемая внешним спокойствием и внутреннем праведным гневом, поняла, что не сможет их ни забрать, ни отобрать – Ноктис не даст, лишь будет любоваться, как она старается. Такого удовольствия она не желала ему доставлять, Лайтнинг неожиданно застегнула часы на руке принца, чтобы браслет больше не болтался, так демонстрируя, что не намерена поддаваться его играм, и ставя в этой странной для неё ситуации точку.

Ноктис всё же самодовольно улыбался, наблюдая за тем, как Лайтнинг это делала. Просто выглядела она при этом потрясающе, спокойная и послушная, по-кошачьи мягкая и осторожная в движениях. Закончив, Клэр сверкнула мстительным взглядом:

- Кто такая Стелла? - спросила Клэр.

Ноктис отпустил её ладонь и стер с лица улыбку. Лайтнин заметила, что он побледнел.

Клэр не упустит шанса отомстить ему за любой его промах, ставя на место. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но остановился, словно передумал, и надменно изогнул губы.

- Кто тебе о ней рассказал? Глад, Игнис? - спросил принц.

Лайтнинг почувствовала себя странно, наверно, он по привычке пытался надавить на неё своими способностями. Ноктис явно перегибал палку, словно она могла ему соврать в таком вопросе. Явственно указывая на то, что это женское имя для принца имеет большое значение. Стало отчего-то горько. Лайтнинг выпрямилась, убрала за ухо взъерошенные волосы и, не отрывая глаз, словно назло сообщила:

-Ты сказал это имя во сне.

Ноктис закрыл глаза, откидываясь на подушки, и расслабился, захотелось рассмеяться над собой. Мысленно он бранил Стеллу за то, что даже сейчас она не оставляет его в покое и уже беспокоит Его Клэр.

Он совсем не хотел говорить Лайтнинг о том, кем была для него Флеурет и то, что он её убил. Клэр и так считала его последним подонком.

- Стелла умерла,- все, что нашел важным сообщить Ноктис.

Клэр солено сглотнула, бегая взглядом по его лицу. И зачем она только спросила? Чтобы осознать, что ей недостаточно знать только это, хотя Лайтнинг не имеет никакого права требовать от принца большего. Это лаконичный ответ, пресекающий любые вопросы постороннего человека, тем более, когда говорят таким сухим тоном. Лайтнинг снова собралась подняться, чтобы найти какую-нибудь одежду и удалиться с его глаз. Но Ноктис взял её за руку, не желая отпускать. Он не позволит никому больше разделять их.

- Клэр,- сказал он гораздо тише и мягче.

Теперь от своего собственного имени её заколотила дрожь. Она на секунду забыла все свои переживания, связанные с неизвестной ей девушкой. Лайт даже не повернула лицо к нему, словно стыдясь своего раскрытого вранья: «Нет, это невыносимо, мы слишком многого не можем рассказать друг другу, чтобы быть рядом».

Ноктис почувствовал, как её пальцы напряглись в его руке, стремясь собраться в кулак. В очередной раз не находя причин её беспокойства, он про себя чёрно ругался, проклиная всё и вся, что какие-то нелепые, глупые обстоятельства всё время норовят отдалить от него Клэр, как бурное течение реки, стоит ему хотя бы чуть-чуть забыться. Успокаиваясь, делая неимоверное усилие над собой, Ноктис поднялся с кровати и обнял за плечи Клэр. Он соприкоснулся щекой с её затылком, мягкими волосами.

- Какая разница, что было с нами до того, как мы встретились…- тихо выдавил он из себя, Ноктису, всегда было сложно говорить вслух то, что у него на уме.

Снова он обманывает своим голосом? Мягкий, даже надломленный и беспомощный, будящий в Лайтнинг врожденное стремление стать опорой.

Она сама хотела бы сказать эту фразу громко вслух, отпустить все свои страхи, поверить и забыть навсегда… Просто быть с ним здесь и сейчас. Лайтнинг закрыла глаза и почувствовала, как он потянул её назад на кровать. С пустой головой ей захотелось раствориться в этих белых простынях, стать тонкой и незаметной нитью в его руках.

Ноктис, касаясь её шеи губами, аккуратно придерживая пальцами, очень хотел, чтобы Клэр потеряла свою хваленную твердость и волю. Перестала думать о непонятных глупостях, думала бы только о себе и о нем. Поверила бы, что в этой вселенной, в их вселенной им никто больше не нужен. Позволила ему просто нежно прикасаться к себе и ласкать до изнеможения, полной потери рассудка, иначе какой в этом был бы смысл. Ему ведь сейчас этого достаточно - чувствовать и видеть её, потакать каждому тихому вздоху, каждому её желанию, желанию быть с ним.

Оказавшись на мягкой кровати, она увидела его лицо, снова нависающее над ней. Лайтнинг очень тихо проговорила:

- У тебя глаза…

- Светло-карие?- сказал Ноктис.

- Золотые, - покачала головой Клэр, Ноктис услышал незнакомую нотку почти восхищения.

Она непонимающе бегала глазами, цепляясь то за одну деталь, то за другую.

- Почему? - просила она.

- Потому что ты рядом, - улыбаясь, сказал он, от этого Лайтнинг показалось, что он лукавит.

- Ты врешь,- прошептала она с укором.

Ноктис, не найдя сил для того, чтобы опровергнуть Клэр, сказав ей самые важные слова, наклонился к её ключицам, аккуратно обвел впадинку языком, заставляя девушку дрожать и выгибать шею. Лайтнинг на секунду показалось, что он специально туманит её голову, она сжала пальцы, болезненно натягивая его волосы, заставляя отстраниться.

Ноктису это даже понравилось - быть ведомым её рукой. Запрокинув голову, он все также лукаво улыбался, смотря золотыми глазами на соблазнительную линию её длинной шеи.

- Пожалуйста…- твердо проговорила Клэр, но фразу закончить получилось только громким выдохом, почти стоном от того, что Ноктис опустил голову к её уху и мягко прикусил мочку.

- «Пожалуйста, не надо» или «пожалуйста, продолжай»? - очень близко прошептал он.

«Точно, издевается», - закусив губу и краснея, подумала Лайтнинг.

- Не надо,- он снова её прервал, лаская, заставляя путаться в звуках собственного голоса, словно напоказ демонстрируя, что она врет и ему, и сама себе. Рука проникла под майку, нащупывая грудь.

- Тебе одной пощечины было мало? – наконец членораздельно сказала она, почти прошипела, жмурясь и упираясь в его плечи руками, силясь вырваться из объятий, пока он переносил свои поцелуи на её шею.

- Мало! – сладко сказал он, на секунду оторвавшись, и Клэр даже хмыкнула, но тут же напряглась, ощутив, как его пальцы, цепляясь за кожу, начали подниматься вверх, задирая майку.

- Ноктис! – твердо и уже с угрозой сказала она.

- Тише! – снова мягко успокоил он её и начал целовать оголенный плоский живот, временами, на пробу показывая свои зубы, легонько покусывать. От каждого такого эксперимента Клэр вздрагивала. Не выдержав глухоты к своим очень аккуратным просьбам, в порыве злости Лайтнинг болезненно вцепилась ногтями в его плечи, скользнув под рубашку. И почувствовала, что Ноктис сам как-то странно дрогнул, Лайтнинг покраснела и округлила глаза, понимая, что ему это нравится.

Пока Клэр судорожно пыталась смириться с внезапным открытием, принц окончательно лишил её майки. Этого предмета, уже порядком раздражающего сына короля.

Внезапно запутавшись руками и головой в трикотаже, Лайтнинг чуть не выругалась в голос - что же он делает! Разве всё это нормально? Ещё вчера он грубил ей, зажимая по углам, потом то, что он устроил ей ночью? А теперь так нежно целует… Это ничего, что ей это нравится… точнее, её телу, но вот сознание не может стерпеть такого бесстыдства!

Резко махнув головой, она избавилась от пут и бросила злой и укоряющий взгляд на этого человека.

Ноктис просто смотрел на неё, ему нужна была всего секунда, хотя бы мгновение, чтобы перевести дух, любуясь её наготой. И он не хотел замечать, что это мгновение тянулось уже неприлично долго.

Тонкое и гибкое тело, такая красивая линия изгиба талии, высокая аккуратная грудь, увинченная восхитительно бледно-розовыми припухшими сосками, фарфоровая кожа, алеющие щеки, губы и колкие, полные безудержного и праведного гнева глаза. Её волосы странного цвета больше не казались неестественными. Клэр в этом солнечном цвете, на этих простынях вся как будто состояла из переливов нежных цветов: «Перламутровая».

Лайтнинг лишь мгновение спокойно лежала, пока до сознания в полной мере не дошло, почему Ноктис застыл, бродя по ней взглядом. Клэр тут же стиснула зубы, закрыла грудь рукой, вторая полетела, описывая дугу, прямо к его щеке. Он, не моргнув, поймал её и уже по традиции коснулся губами. Она молчала и так рассерженно смотрела в его глаза, честно и естественно.

- Успокойся, я, правда, не собираюсь делать тебе больно,- тихо сказал Ноктис. От такой самоуверенности Лайтнинг почувствовала себя слишком нервной, но разве в боли тут было дело?! Она зажмурилась… Клэр всё ещё не верила Ноктису. Да и вообще это было неправильно ни по отношению к ней, ни к нему.

- Я не могу, - проговорила Клэр, натягивая простынь на грудь, поднимаясь и скрываясь за дверью в ванной комнате.

Ноктису в очередной раз оставалось лишь озлоблено терзать подушку с её ароматом, тихо матерясь на эту недотрогу, его недотрогу. Вот только почему-то золото никак не желало выветриваться из его головы, а губы стремились растянуться в улыбке. Это было слишком светлое утро, и то, что происходило сейчас, никак не походило на вчерашнюю ночь, Лайтнинг больше не была оцепеневшим и ледяным трупом, и пусть она убежала, но давала ему самое главное - надежду и веру в то, что это всё может закончиться для них хорошо.

***

Даже самое солнечное утро может стать холодным. После горячего душа в комнате показалось очень свежо и холодно. Выйдя из ванной, Лайтнинг увидела свою опустевшую и смятую кровать, на секунду ей стало горько, она поймала себя на мысли, что на самом деле не хотела, чтобы Ноктис уходил, чтобы это светлое утро заканчивалось. Но не она ли пять минут назад бессильно скреблась ногтями о кафельную плитку и собственную кожу от несправедливости своих чувств к нему?

Около кресла на полу одиноко стояла початая бутылка и стакан. Все, что осталось от Ноктиса.

Клэр рассеяно запустила руку в свои волосы, натягивая пальцами спутанные пряди. В последнее время она слишком много думала и пыталась анализировать, а на самом деле только больше заблуждалась и спотыкалась. Впрочем, прошедшая изматывающая ночь отчего-то придала ей сил, хотелось в очередной раз идти напролом, прошибая лбом преграды, перестать уже размышлять и начать действовать. Одно только оглушало, заставляя тормозить перед каждым действием, — она испытывала к Ноктису слишком … странное чувство.

Это ночью она могла хриплым голосом прошептать «Любовь», сейчас же она боялась даже мысленно произнести это слово. Фэррон боялась его, как огня. Лайтнинг наконец понимала Ноктиса и испытывала к нему чувство, вот только забывать о его прошлых проступках и планах не имела права, не имела права бросить Ваниль.

Отчего-то ей вспомнились слова Игниса, которые он говорил ей в машине, когда на них напали те дикие твари. Все пути в жизни относительны. В это светлое утро даже на отвратительного очкарика не хотелось злиться, и она могла себе признаться, что в чем-то советник принца был прав.

Но странное и неприятное ощущение не покидало её, словно ей приходилось быть перед Ноктисом одним человеком, а в голове прятать другой мир, где Каэлум — непримиримый враг, или же наоборот. Показывать всем своим естеством, что она его ненавидит, в глубине души понимая, что любит…

«Снова это слово!» - отплевалась Клэр и поморщила лоб, подходя к окну.

Внизу, в парке поодаль от дома, Ноктис выгуливал своих собак. Лайтнинг невольно улыбнулась и отпустила свои несчастные волосы.

Он ведь тоже хорош, ведет себя, как последний подонок, да ещё требует от неё чего-то, что за невыносимый характер! И тайн от неё у него хватает - отец, Стелла…

- Стелла, - повторила вслух Лайтнинг, глубоко вздыхая.

Сержант Фэррон ещё сильнее убеждалась, что не имеет права сейчас уходить, оставлять всё как есть…

Она подняла глаза, смотря вдаль, за забор этого особняка, туда, где горизонт перекрывали синеватые силуэты больших зданий.

***

Игнис сидел за столом и пытался справиться со своим завтраком, его очки поблескивали, взмывая к собеседнику. Напротив него был Гладиолус, вполне бодрый и восстановившийся после вчерашней стычки с их принцем. Хороший сон приводил его в норму похлеще регенерационной камеры.

- Значит, вчера она за меня работала, и Ноктис больше не сходил с ума? – сказал громила.

Игнис отметил, что данная новость забавляла, вернее, откровенно радовала парня со шрамом.

Гладиолус действительно испытывал к девчонке, сумевшей вчера надрать ему зад, очень теплые чувства. А сообщение о том, что весь вчерашний день Ноктис и Лайтнинг провели вместе, тем более грело. Быть может, Глад не зря отгреб от Каэлума-младшего? Возможно, их бесноватый принц наконец смог разобраться в себе и разрешить проблемы с девушкой, к которой так неравнодушен.

Игнис под стеклами очков прищурился, явно не разделяя восторга своего широкоплечего друга. Советник не стал сообщать, что сегодняшнюю ночь Ноктис тоже провел с ведьмой из Кокона. И это несмотря на то, что Игнис сообщил принцу всю подноготную сержанта Фэррон.

- Считаешь, что это хорошо? – поинтересовался Игнис, Гладиолус даже смутился, о чем же конкретно спрашивает их умник?

- Ну… хорошо, что Ноктис вчера выполнил свою работу? - громила скорее вопрошал к стратегу, явно подозревая, что тот планирует сейчас раскрыть перед его глазами какой-то ужасный подвох.

Игнис промолчал, опуская взгляд на свою тарелку, иногда наивность Гладиолуса его задевала.

- Для Ноктиса это, конечно, неплохо, - улыбнулся Игнис. - А вот для неё…

Гладиолус нахмурил брови, не понимая, к чему клонит стратег. Неожиданно улыбка Игниса приобрела скорбный оттенок.

- Наш принц никогда не умел справляться со своими страстями, идя на поводу желаний, Ноктис заставляет весь окружающий мир прогибаться под свои капризы. И он не видит разницы между людьми и вещами, ведь в сущности его мало заботят проблемы, которые он приносит другим,- Игнис снял очки, наконец демонстрируя свои усталые глаза с красными прожилками, и потер переносицу, далее голос его звучал совсем честно и грустно. - Все, что он хочет — удовлетворить свои желания, которые могут также внезапно потухнуть, как и появиться, - тактик снова надел очки, холодно блеснув стеклом, как острым лезвием. - Как думаешь, что будет с ней после такого?

Гладиолус понял, к чему клонит советник, от такого еда в его горле застряла. Ноктиса он знал слишком хорошо, чтобы отрицать подобное, вот только эта же близкая связь с принцем заставляла мириться с недостатками друга. Парень опустил глаза, словно разжевывая слова Игниса.

- Но ведь люди могут меняться? – сказал Гладиолус после долгой паузы. Он старательно выводил на лице натянутую улыбку, от этого шрам на щеке перекосило.

Игнис неохотно начал ковыряться в своей тарелке.

- Могут, - проговорил он очень тихо, и это ещё больше повергало в бездну сомнений.

Тактик продолжил свои рассуждения, не смотря больше на Гладиолуса, словно вовсе говорил не с ним.

- А ведь её действительно должно быть жалко. Подобные отношения между наследником трона и бывшей преступницей не могут закончиться хорошо. Её ведь выслали из Кокона, и некоторые люди не станут утруждать себя, чтоб разъяснить, по каким причинам её судили, а если и узнают, будут кричать о том, что она охотилась на границах на наших людей… – голос советника звучал непривычно честно, пусть даже говорил он с улыбкой. - Да, даже одной её причастности к Верхнему Миру будет достаточно, чтобы ей испортили жизнь здесь. А что-то мне подсказывает, что она не привыкла к такой травле и вряд ли выдержит то, что даст ей Каэлум-младший.

Гладиолус туповато уставился на их умника, безусловно, Игнис как всегда прав. Вот только ужасно хотелось, чтобы всё это оказалось неправдой, и жизнь была бы куда проще и счастливей…

В столовой появился сам принц, и друзья замолчали, переглядываясь между собой. Гладиолус почувствовал мурашки на спине от осознания того, что только что они говорили о Ноктисе. Было даже неприятно от того, что они лезли в его личные дела. Хотя вряд ли Каэлум-младший их услышал. Стараясь реабилитироваться в таком проступке перед другом детства, Гладиолус излишне добродушно улыбнулся, поворачивая к принцу лицо. Тот ответил рассеянным и сонным взглядом.

В глубине души Ноктис в очередной раз поразился тому, что этот человек так лучезарен и доброжелателен, несмотря на их вчерашнюю драку. Ноктис никогда не мог так просто взять себя в руки и забыть о чужом проступке.

- Доброе утро! - радостно прогремел Гладиолус и отметил, что принц сегодня выглядит куда лучше, чем вчера за завтраком.

Ноктис долго молчал, словно обдумывая что-то.

- Доброе, - тихо согласился он.

Игнис немного резко отставил тарелку и поднялся из-за стола, чтобы покинуть их общество.

- Я подготовлю список дел на сегодня.

========== 28. Бегство ==========

Холодные полупрозрачные пальцы скользнули по белесой мути на запотевшем стекле. Тонким ноготком она выводила завитки — смутные и понятные только ей силуэты. Даже не всматриваясь за границы очерченной ей территории - из дома Ваниль запретили выходить. Пятый день она не могла подышать свежим воздухом и погреться на солнце.

- Хм… - послышалось из-за плеча, и девушка вздрогнула.

Промпто растянул слишком неоднозначную улыбку, смотря, как старательно нарисованные узоры тают, открывая пейзаж за окном.

Ваниль попыталась вернуть себе спокойствие, девушка уже начала свыкаться с его «ничего не значащим» присутствием рядом. Блондин не раз повторял ей громко и четко: «Уж поверь мне, я здесь только из-за работы, и к тебе это не имеет никакого отношения!»

Конечно, Промпто всегда умалчивал, что они с рыжей собратья по тюрьме. Пока награда за его голову назначена, ему не стоит даже близко подходить к окнам, а то мало ли…

Промпто картинно представил, как стекло, ещё минуту назад расписанное «морозными» завитками, пробивает пуля, и радиальные трещины весело расползаются, впуская знойный воздух.

Он ещё сильнее ухмыльнулся, продолжая глупо фантазировать и посылая своих будущих убийц ко всем чертям. Какой идиот заплатит награду, если не получит его юное и умерщвленное тело после выполнения задания! А хозяйственная Фран такое, пусть и сомнительное, но добро не отдаст.

- Думаешь, как убежать? – в шутку спросил Промпто.

Ваниль не улыбалась, принимая вопрос всерьез и боясь, что светловолосый парень обвиняет её в какой-то провинности. Впрочем, это не совсем вязалось с его прекрасным настроением, улыбка блондина была лучезарна и тепла.

- Нет, - ответила Ваниль, ломая голову, отчего Промпто так дружелюбен сегодня.

Блондин отвернулся, смотря вдаль.

- А я бы на твоем месте точно думал о том, как убежать, - сказал он.

Промпто давно поймал себя на мысли, что завидует беззаботной девчонке. Даже она более свободный человек, чем стрелок. Ваниль может убежать в любой момент и остаться ни причем, раз и навсегда выбравшись из этой паутины. А вот он погряз в делах по самые уши и сбежать сможет только на тот свет. Кто знает, чем всё это закончится. Ваниль даже не подозревает, в какой на самом деле она опасности.

В Ноктисе Промпто был более чем уверен, но не был уверен в Южном Клыке, бандитах, свободных гильдиях, повстанцах… даже в контрабандистах. Отвязный блондин никогда не думал, что его, как кого-нибудь брюзжащего старика, скосит страх перед будущими переменами.

«Перемен боятся те, кому есть, что терять!» - напомнил себе Промпто, а в умении облегчать свой жизненный «багаж» ему не было равных - места, люди. Промпто, лишь завидя в глазах девушки искры привязанности, бежал сломя голову. За всю жизнь он успел привязаться только к своим ребятам. И произошло это как-то до досады незаметно и внезапно. Когда ты в окружении людей, несущихся вперёд без передышки, не замечаешь, что эта спешка превращается в постоянство, а твои спутники уже перестают быть временными приятелями.

- Я не хочу сбегать, - заверила стрелка Ваниль. – Больше всего мне хочется, чтобы всё закончилось, пережить этот момент и запомнить его навсегда, - девушке было сложно вложить все свои чувства в понятные слова. Ваниль понимала, что это событие оставит след в её душе. Такое не забывают и, как скорбь, носят за спиной тяжким грузом, бережно, чтоб больше не спотыкаться.

На глаза блондина легла тяжелая тень, когда это рыжая успела повзрослеть? Эта светлая голова определенно не должна заполняться подобными мыслями. Положив руку на её макушку, он хмыкнул.

- Ну, нет, ты ещё в куклы не наигралась…

Ваниль от его слов стало жутко досадно, до слез, мотнув головой, она скинула его тяжелую ладонь и блеснула зелёными глазищами. Не он ли вечно обвинял её в инфантильности, и как же неприятно было его пренебрежительное отношение теперь, после того, как она открыла этому человеку частичку себя, что прятала от прочих.

«Да, со мной ничего не произошло, меня не похищали из дома, не увезли в неизвестное место, не из-за меня жертвовала собой Лайтнинг, меня не обманывали, меня не обманывал человек, которого я люблю всем сердцем просто за то, что он есть…» - мысленно бубнила она, сдерживая слёзы, а губы её, наоборот, стремились сжаться, чтобы ни единый звук, ни одна её мысль не вырвались наружу.

Промпто смотрел на неё как-то по-новому, ощущая странное чувство вины. Блондин понимал, что они собственноручно сломали что-то в светлом ребенке, меняя Ваниль на всю жизнь. Он безуспешно уверял себя, что однажды это всё равно случилось бы, они в сущности проявили милосердие, научив её «жизни». Но это огрызающееся, пытающееся любой ценой оправдаться подлое нутро сейчас казалось чуждым блондину. Наверное, его когда-то привила эта самая «жизнь», чтобы парень начал сеять и плодить вокруг себя свои подобия. А теперь, когда Ваниль так стойко и уверенно пытается принять всё и научиться жить по-новому, не так, как Промпто когда-то, не сбегая, червоточина внутри него завистливо саднит.

- Прости меня, - сказал он Ваниль и постарался светло улыбнуться.

***

Солнечный и жаркий день клонился к концу. Стая птиц парила чёрными пятнами на безоблачном небе, свободно уносясь вдаль, мимо холодных, как сталь, небоскребов, ко всем чертям из этого отвратительного города. Лайтнинг почувствовала тоску и зависть.

Она снова, как вчера, ехала на переднем сиденье представительской машины наследного принца в качестве его охранника. Как бесполезный аксессуар или тряпичное пугало, развевающееся на ветру. Фэррон нахмурила брови от назревающего чувства отторжения.

Игнис сегодня особенно унизительно сообщил Лайтнинг, что она должна спуститься к машине. С Ноктисом она до сих пор не говорила. Ведь на людях, тем более когда она исполняла эту работу, сын короля абсолютно непроницаем и отстранен.

Утром, в спальне, он почти застал её врасплох, слава богу, Лайтнинг хватило разума удержать его и себя от глупости. Возможно, из-за этого Ноктис вновь озлобился и решил продолжать её унижать?

Фэррон откинулась на сиденье, она всеми фибрами своей души ненавидела эту бесполезную роль, чего только стоит сидеть на переднем сиденье и не видеть его лица. Да даже в доме, когда она была заперта в четырех стенах, Лайтнинг была полезнее. Она хотя бы размышляла и по крупицам собирала информацию.

«Кого я обманываю, ничего я не нашла и не разгадала, лишь увязла по самые уши… в Ноктисе», - Лайтнинг сама всё больше и больше убеждалась, что Валентайн был прав. Девушка представила своего учителя с родительским укором на лице: «Из Фэррон не выйдет шпиона».

«И не вышло!» - добавила она от себя. Клэр как была, так и осталась диверсантом, пусть даже элитным. А какой от солдата толк, когда нет прямой угрозы и оружия?

Клэр недовольно бросила взгляд в боковое зеркало, весь день их преследовал мотоциклист. По-видимому, очередной журналист, хотя Фэррон начала улавливать в нем знакомые повадки парня из примерочной. Лайтнинг досадливо прикусила щеку, как будто Центр следил не за принцем, а за Фэррон, отказавшейся выполнять их приказы. Она вообразила, как легко уходит от этой слежки.

- Остановись на перекрестке, - послышался бесцветный голос Ноктиса.

Водитель затормозил.

- Купи газету, - Каэлум указал на ближайший киоск, забитый макулатурой, водитель послушно покинул машину.

Лайтнинг посмотрела ему вслед, чувствуя какую-то опустошенность. Наверное, от того, что она жадно хваталась за скупой голос Ноктиса, так пренебрежительно приказывающий другим. Отвратительно.

Пропустив хлопок дверцы, она было дернулась вперёд - Ноктис вышел, и Фэррон по протоколу должна была последовать за ним, но Каэлум занял место водителя. Лайтнинг ещё не успела кинуть на него удивленный взгляд, как машина резко дернулась вперёд.

Она живо представила рассеянный взгляд их водителя, бурчащего себе под нос проклятья из-за подобного розыгрыша их «тирана». Это было странным и неожиданным поступком со стороны сына короля. Ей отчего-то казалось, что наследный принц вовсе не умеет водить. Свыкнувшись с происходящим, она наконец спросила:

- Что-то случилось?

Ноктис не отрывал взгляда от дороги.

- Надоел тот придурок…- сказал он, слегка откинув голову назад.

Лайтнинг опять посмотрела в боковое зеркало. «Свободные» журналисты были привычными спутниками Каэлума-младшего, но Ноктис до сих пор терпеливо игнорировал их. Лайтнинг напомнила себе, что этот мотоциклист - шпион «Син», и приподняла уголок губ в улыбке. Воистину, её сегодня преследовало тёмное настроение, может быть, заразилась от Ноктиса?

- Хочешь от него оторваться? – спросила Лайтнинг. Фэррон вспомнила, что совсем недавно сама думала о подобном, как о неосуществимой фантазии.

Ноктис уловил в её голосе недоверие.

- Думаешь, не получиться? - понижая голос, спросил он, всё так же не смотря в сторону Клэр.

Лайтнинг вскользь отметила, как он управляется с коробкой передач, рука слишком резко дернула рычаг, пытаясь выглядеть более уверенной, чем есть. Это был необдуманный шаг с его стороны.

- Не знаю, - с сомнением сказала девушка.

Почти оскорбленный Ноктис, наконец, посмотрел на Клэр и улыбнулся, да так, что по спине девушки пробежала волна мурашек. Каэлюм вдавил педаль газа до упора, заставляя Лайтнинг откинуться в кресле. Клэр вскинула голову, пряча ошалевшую улыбку: «Вот ведь глупая выходка!»

Ноктис пытался дотянуть до максимума на спидометре в час пик. Безрассудно, ведь в таком потоке ему приходилось опасно маневрировать. Он в очередной раз дернул руль в бок, и Лайтнинг отнесло по инерции к окну, она с укором посмотрела на принца, осознавая, что это движение машины стоило выполнить раньше на долю секунды. Девушка сжала губы, еле удерживаясь, чтобы не дернуть руль прямо в его руках, корректируя маневр.

- Может быть, лучше я поведу?! – сказала она, выдавая в голосе недоверие.

Безусловно, тон девушки резал ухо сына короля, однако, он напомнил себе, что это Его Клэр, и сегодня утром она беспомощно дрожала в его руках. Ноктис промолчал, Лайтнинг же, приноровившаяся к его характеру, готова была поклясться, что принц недоволен её инициативой.

Фэррон никогда не боялась скорости, скорее наоборот, это была её стихия. Она сама, как никто другой, умела принимать решения за долю секунды, даже не задумываясь, почти предугадывая, на уровне интуиции. Но в себе она была уверенна, а вот в Ноктисе нет. Смотря на его действия на такой скорости, её передергивала опасная дрожь.

Новый поворот, он еле успел проскользнуть между двумя грузовиками, подрезая на обгоне. Клэр насухо сглотнула, готовясь, что после, если Ноктис не угробит их обоих, она прибьет его.

Мотоциклисту маневрировать было легче, однако, что за дикая скорость? Зак почти касался асфальта на виражах. Шпион Кокона ухмылялся такой неожиданной прыти от принца. Теперь-то Зак в полной мере верил, что Ноктис Люцис Каэлюм - инициатор заговора, сколько оказывается отрешенной страсти скрывалось в этом человеке. Раньше наследный принц не удосуживался даже опускать презрительный взгляд на мельтешивших под ногами журналистов. И теперь столь яркое внимание от холодного аристократа приятно льстило. Зак, тихо посмеиваясь своему счастью, мысленно обещал Ноктису, что не подведет наследника трона.

Еще один резкий занос и почти дрифт, Лайтнинг прикрыла глаза, но в темноте беспомощность не исчезла. Фэррон ощущала, как их носит из стороны в сторону, Клэр чувствовала каждую попытку машины спорить с гравитацией. Она вдруг призналась себе, что боится, но не опасности, а того, что ситуация не в её руках. Лайтнинг живо представила в таком свете последние привратности своей судьбы, она как будто увидела вспышку в темноте. Ноктис гонит вперёд к обрыву, а Клэр сидит на переднем сидение, в самом центре апокалипсиса, и ничего не может сделать, даже уйти. Лайт захлебнулась подобным осознанием, будто наяву увидела один из своих старых снов, открывающих истинное положение вещей.

Клэр пробудил далекий ритмичный звон, они приближались к железнодорожному переезду. Лайтнинг тотчас открыла глаза, понимая, что сие предвещает.

Шлагбаум медленно опускался, мигающий светофор предупреждал о приближении поезда. Клэр бросила взгляд в боковое зеркало. Ноктис неожиданно всё же увеличил расстояние от преследователя, не так уж Каэлум плох за рулем. Но принц явно намеревался закрепить результат, проскочив перед самым носом поезда, так, чтобы оставить мотоциклиста далеко позади.

Она чуть не сказала вслух, что Ноктис распрощался с головой, но осеклась, понимая, что на его месте поступила бы так же. Это было опасно, но выполнимо…

Лайтнинг посмотрела внимательно в лицо Ноктиса, в такие моменты лица людей искажает страх или нервная дрожь, Ноктис же был спокоен, не было и намека на беспокойство. Впрочем, назвав его холодной машиной, она соврала бы. От наследного принца веяло прям-таки всеобъемлющей самоуверенностью ицелеустремленностью. И впервые такое выражение его превосходства не задевало Фэррон.

Клэр, взяв себя в руки, быстро осмотрела панель автомобиля и дорогу впереди, интуитивно прикинула, хватит ли времени до того, как шлагбаум опустится. Впрочем, она тут же осознала, что времени нет даже на такие раздумья. Клэр постаралась как можно спокойней и убедительней сказать:

- Мы не успеем, выйди вправо, но только перед самым шлагбаумом, проскочим по диагонали.

Ноктис поджал губы, он сам уже обдумывал это - на встречную полосу точно уже никто не сунется из-за шлагбаума, но раньше времени свои намерения не стоит показывать. Принц боковым зрением заметил, что Клэр отстегнула ремень безопасности и подалась вперёд к нему. Женская рука осторожно легла на его кисть. Он осмотрительно притупил нежное чувство в себе, понимая, что Клэр не доверяет ему.

Лайтнинг ощутила, как его пальцы напряглись от неудовольствия, в ответ она сама слегка сжала руку, подобно тому, как твердостью усмиряют зверя. Если уж им суждено покатиться в тартарары, Лайтнинг не желает оставаться в стороне.

Секунда, звон колокола превратился в протяжный вой. Почти такой же, как вой несущегося к ним локомотива. Тяжелый звук, врезающийся в уши, как тонны металла.

«Пора», - мысленно сказала Лайтнинг и почувствовала, как Ноктис повернул руль, вырываясь на встречную полосу. Её рука не управляла им, скорее, просто покоилась поверх костяшек. Фэррон ждала следующего самого важного движения, трудно выписывать восьмерки на таком пятаке. И это движение он сделал вовремя и под тем углом, что выбрала бы сама Лайтнинг. Клэр почувствовала внутреннее единение, словно они слились в одно целое. Ее щёки запылали, пока машину подкидывало на неровностях переезда. В это тягучее мгновение ей стало легче на душе, и пусть поезд рвался к ним, оглушительно сигналя, предупреждая об опасности, она затаила дыхание, смотря на изящный профиль принца, бессознательно отмечая, что глаза его приобрели кровавый оттенок.

И тут машина оказалась впереди на несколько метров, буквально перенеслась за мгновение, пока Фэррон опускала ресницы. Амортизатор жестко отпружинил от асфальта, и Лайтнинг услышала, как сзади с ревом и диким стуком проносится поезд.

Зак, заносясь на девяносто градусов, затормозил у самого переезда. Скалясь от досады, он снял шлем. Не иначе как Каэлум продал душу дьяволу! Что за непредсказуемая удача? Зак готов был поклясться, что в долю секунды машина перенеслась вперёд. Стискивая зубы, он достал телефон.

- Да, - протяну сонный голос в динамике.

- Я их упустил…

- Кого? - рассеяно продолжал голос.

- Принца и Фэррон, твою мать! Страйф, не спи! – не выдержал Зак.

- Сейчас найду их, - насильственно бодро ответил напарник.

***

Вернувшись на эту землю, заново учась дышать, Клэр убрала руку от принца. Что же только что произошло?

Ноктис уверенно гнал вперёд теперь уже почти по пустой дороге. Спустившись к набережной, он нашел укромный уголок и припарковался. Вполне довольный собой он расслабленно откинулся на кресло и повернул голову к Клэр.

Та сидела, угрожающе воззрившись на Каэлума. Ноктис лишь утомленно изогнул одну бровь: «Ну, давай».

- Решил на тот свет отправиться и меня прихватить? – сказала Лайтнинг.

Ноктис улыбнулся и протянул руку, касаясь пальцами щеки Клэр, она упрямо отодвинулась: «Ну, нет, я тебя отчитаю за такое!» Лайтнинг припомнила, как Ноктис среагировал на её самоубийственную выходку с грузовиком в Диких землях. Он-то тогда этого не спустил Лайтнинг! А ведь на карту была поставлена жизнь Ваниль, а не глупое желание избавиться от шпионов.

- Это ты у нас склонна к суициду, а я знаю, что делаю, - с должным зерном высокомерия сообщил сын короля.

«Конечно, свои ошибки мы не признаем!» - Клэр стиснула зубы. Его слова подтвердили догадку Лайтнинг, что не все тут было чисто и это очередные способности потомка Каэелума, то-то Ноктис был так спокоен.

- Клэр, ты же ничего не боишься? - проговорил он холодно.

И вот Ноктис снова упрямо припоминает Лайтнинг её же слова и обращает их против нее.

- Просто ты отвратительно водишь, - невозмутимо ответила она. – И не называй меня так!

Ноктис снова вопросительно изогнул бровь, его как всегда задевали слова этой девушки, но одновременно забавлял её гнев. Главное было, не переборщить. Он ведь прекрасно знал, как сильно Клэр может ударить его в ответ. Медленно Ноктис подался вперёд, Лайтнинг ожидаемо упрямо держала несгибаемо спину, стойко не сдавая своих позиций. В пятнадцати сантиметрах от её лица Ноктис остановился.

- Водил бы плохо, ты здесь не сидела, Клэр, – сказал он, нарочно выделив последнее слово, и тут же удовлетворенно заметил, как её щёки залились огненным цветом.

Клэр наконец поняла, что эта погоня не просто желание наследного принца скрыться от назойливых глаз, для этого он мог попросить водителя устроить гонки. Ноктис хотел остаться наедине с ней. Лайтнинг открыла рот, чтобы сообщить принцу, что он ведет себя как пятилетний, как тут же получила по заслугам. Ноктис одним рывком накрыл её губы своими. Невинный поцелуй, но слишком напористым, так что на секунду Лайтнинг показалось, она ударится затылком о стекло.

Фэррон вцепилась пальцами в ворот рубашки, Ноктис услышал треск швов, праведная девица готова была придушить его сорочкой, лишь бы остудить пыл. И он послушно отстранился, сын короля сам не понял, когда начал принимать её правила. Отодвинувшись ровно настолько, чтобы не быть придушенным, он пристально посмотрел в её глаза.

Ноктис не умел просить, он мысленно требовал, чтобы Клэр наконец поддалась, сама поцеловала его. Ведь он знал, что Лайтнинг хочет этого не меньше, чем он сам, иначе бы утром она так не металась из крайности в крайность в их кровати.

Себялюбивому сыну короля было сложно разгадать загадку этой девушки так, чтобы снова не обвинить Клэр в чем-нибудь. Все же Ноктис остановился на том, что она слишком неопытна, потому и ведет себя столь глупо. Осмыслив все наедине, он хладнокровно пытался сегодня наблюдать за Фэррон, оценивая её скованные действия по-новому и сдерживая свои порывы. Но всему есть придел, и, закончив с работой, Ноктис позволил себе этот побег.

Лайтнинг в первую секунду выдала всё свое непристойное возбуждение с потрохами. И тут же, прожигаемая его требовательным взглядом, вскинулась. На фоне последних ощущений себя вещью при принце она испугалась, что не заметила, как поддалась Ноктису и его непристойному предложению.

- Даже не думай! – твердо проговорила она и увидела, как еле заметно уголок губ принца дрогнул в улыбке, очевидно, такая эфемерная преграда его только раззадоривала. Фэррон нахмурила брови, пытаясь вернуть себе твердость. - Где Ваниль? Она сейчас с Промпто? – спросила Лайтнинг и тут же осеклась. Горло горько сковало ощущение, что после всего произошедшего между ней и Ноктисом подобное требование выглядит грязно, словно запрос оплаты за свои услуги.

Взгляд Ноктиса достойно такого поведения сверкнул презрением. Лайтнинг сама съежилась и немного смягчилась, выпустив из рук его рубашку. Она призывала свой разум вернуться и не допускать больше таких ошибок.

Разумеется, это была самая идиотская из её затей - выдать свои догадки Каэлуму. Фэррон внутренне стиснула зубы. Не обернётся ли это боком Ваниль до того, как Лайтнинг доберется до девчонки? Но назад дороги нет, нужно в конце концов быть честной, если по-другому у неё не получается жить.

Ноктис выпрямился, показывая Клэр, насколько он выше её. Упоминание имени глупой девочки губами любимой неизменно злило Ноктиса, а желание Лайтнинг ради неё жертвовать собой, даже подчиняться чужой воле, вызывало чувство досады, словно не сам принц источник это ситуации, а Ваниль чернит Его Клэр.

- А это что-то изменит? - холодно спросил он. Сколько всего неприятного гарантировал ей его властный тон.

Клэр долго осмысливала такой ответ, оставлявший за ней возможность решать, какое отношение Ваниль имеет к произошедшему между ними. Ноктис не отрицал, но и не подтверждал слова Лайтнинг, тыкая её носом в корень проблемы - что Фэррон сделает, если узнает, где заложница? А она и без слов сына короля металась между желанием сбежать и дойти до конца этой истории.

Ноктис сузил глаза, понимая, что Клэр в смятении и не знает, что ему ответить сейчас. Лайтнинг опустила свои тёмные ресницы, смотря сквозь Каэлума, губы досадливо дрогнули, принц немного смягчился. Так неожиданно снова захотелось прикоснуться рукой к её щеке, успокоить Клэр, почувствовать, что она слабее и нуждается в Ноктисе.

Но вот её слабость прошла, Лайтнинг распахнула светлые глаза, глаза человека, твердо знающего свой путь.

- Мне не нравится твой шантаж.

От последних двух слов неприятные мурашки пробежали по спине Ноктиса, портя настроение, и ему захотелось грязно выругаться. Впрочем, отрицать обстоятельства их «договора» он не мог. Будь на месте Клэр любой другой человек, сын короля лишь холодно, со скрытой улыбкой отметил свою власть.

- Если я буду знать, где Ваниль, если…

- Хочешь диктовать свои условия? – сдержанно перебил её Ноктис, Клэр впилась в него ледяными глазами так, словно он её оскорбил.

- Условия?!- процедила она.- Что за манера…- Лайтнинг запнулась, подбирая слова,- Видеть в людях слуг, создавать отношения по «контракту», нет, не создавать…

Теперь была очередь Ноктиса, вскинувшись, смотреть на пышущую гневом девушку. Клэр отчитывала его, как ребенка. Как Каэлум мог объяснить ей, что не может по-другому, разве Клэр не понимает, что её слова противоречат его миру – миру сына короля! Как Ноктис может не приказывать другим, как он может не подкреплять свою власть силой и жестокостью?!

Что бы на её слова ответил Игнис!

- Я - наследник трона и рожден, чтобы править целой страной, и в моем мире нельзя «создавать отношения» по-другому.

Клэр, хоть и была на взводе, остановилась, понимая, что вызвала в принце ответную волну запальчивой речи в сердцах. Фэррон даже покраснела - она смогла выудить из него хоть какую-то часть его настоящих мыслей и мотиваций.

- Ты даже не пытался, - тихо сказала Лайтнинг.

Ноктис тоже сбавил обороты, смотря, как Клэр сменила тон. Девушка теперь не выглядела ни как учитель, ни как жертва. Почему-то ему вспомнилась мягкая, спокойная Клеэр в молочной кофте, в которую так и хочется зарыться лицом.

- Пытался, - еле слышно произнес он, скорее, сам для себя, нежели в ответ девушке.

Прикрыв глаза, Ноктис увидел Стеллу и захотел зажать в кулак невыносимую боль, как же было унизительно проявление слабости рядом с Клэр!

Лайтнинг, замечая явное проявление эмоций Ноктиса, чуть не потеряла дар речи. Она испугалась, увидев его таким. Клэр представила, как прикоснется к его виску губами, чтобы напряжение ушло с его лица. Пересилив себя, она еле заметно дотронулась до его волос, Ноктис тут же раскрыл алые глаза, что заставило Клэр убрать руку назад.

Медленно вернув взгляду синеву, он холодно сказал:

- Интересно, что бы ты сделала, если бы я не шантажировал тебя?

- Сбежала,- даже не задумываясь, ответила Лайтнинг.

Ноктис готов был горько рассмеяться: «Какая честность!»

- И я так думаю… Знаешь, осталось не так много времени, послезавтра всё кончится, - сказал он.

Лайтнинг не сразу заметила всю фатальность этой фразы, несколько раз хлопнув ресницами, она ощутила резкий удар, и земля ушла из под ног.

«Послезавтра всё кончится?» - Лайтнинг поняла, что переворот произойдет слишком скоро, она потеряла счет времени, считая, что все случится через неделю, две, да вообще не произойдет! А теперь она сидит на переднем сиденье машины, несущейся к концу света, и снова Ноктис за рулем.

- Послезавтра ты убьешь своего отца? – спросила она.

Ноктис, в очередной раз поражаясь её обезоруживающей прямолинейности и честности, не выдержал и громко выдохнул.

- Да, - безапелляционно ответил он.

Лайтнинг знала, что отговаривать его нет смысла, их взгляды на данный вопрос слишком разные. Но понимать и принимать это странное стремление Ноктиса она отказывалась.

- Из-за власти?

- И из-за этого тоже… - уклончиво ответил принц.

- Тоже? - бессильно и зло повторила она. - «Твой» мир после этого изменится?

- О чем ты?

- В твоем мире нельзя «создавать отношения» без шантажа, - жестко напомнила она принцу.

Ноктис сморщился.

- Вряд ли что-то изменится.

- Тогда в чем смысл? Кроме власти?

Ноктис долго молчал, пересиливая себя и подбирая слова.

- Это месть за то, что он сделал меня таким.

Клэр, отвернувшись, прятала лицо. Смотря в окно, она не показывала, как поджимает губы, стремясь сдержать напряженную пружину, вот-вот готовящуюся вытолкнуть из неё поток слов.

- Он на моем месте поступил бы так же, - почти будничным тоном добавил Ноктис.

- Если ты ненавидишь отца, почему так стремишься быть похожим на него?

- Я не стремлюсь, я достойный преемник Региса Люциса Каэлума, человека, который пытался убить своего сына. Не я начал эту войну…

Фэррон безмолвно застыла: «Неужели это правда?» Клер не могла поверить в такое, но ведь она когда-то не могла поверить в то, что принц жаждет убить своего отца. Ноктис был прав, это его мир, чуждый ей. Никогда она не сможет жить по его правилам.

- Ты, - голос Клэр дрогнул, она хотела обвинить его во всем дерьме на свете, сказать, что вся их чертова семейка вымрет, ибо нельзя существовать по таким законам, это противоестественно… но Фэррон не смогла даже возмущенно выдохнуть.

Клэр дернула ручку двери и вышла из машины. Ноктис не ожидал такого жеста - она уходит.

Каэлум стиснул зубы, вначале Клэр вытащила из него все нутро, вывернула наизнанку перед собой, а потом сбежала? Он, не раздумывая, раскрыл дверь и в три широких шага нагнал её. Почти рыча, успел поймать за руку и прижал к высокому багажнику. Выставив руки по бокам от Клэр, Ноктис отрезал путь к бегству.

Лайтнинг посмотрела в его алеющие глаза и напомнила себе, как чреваты ее истерические выпады.

- Мы на улице, - тихо и спокойно сказала она принцу.- Держи себя в руках.

Ноктис почувствовал, что ему абсолютно все равно, пусть здесь была бы толпа журналистов с камерами и транслировала на всю страну каждое его слово. Он не отпустит её ни за что на свете. Раздувая ноздри, он наклонился к Клэр.

- Мне плевать, - хрипло ответил он.- Я не хочу потерять последнее светлое, что осталось в моем мире.

Клэр вспыхнула.

- С каких пор я стала частью твоего мира?

- С тех пор, как я тебя увидел.

Клэр молчала, это звучало почти как признание в любви. Щёки её тяжело налились кровью, она старалась отогнать странное чувство, но не получалось. Лайт растерянно пробежалась взглядом по его лицу, отмечая, как же сейчас он зол. Она аккуратно коснулась его шеи ледяными пальцами, запустила их в волосы на затылке.

Ноктис прикрыл глаза, лавины холодных мурашек одна за одной скатывались по его спине, неся какое-то неестественное успокоение. Клэр специально это делает, чтобы отвлечь его, обмануть? Он снова одним грубым рывком нашел её губы, клацнув зубами о её, вырвал глубокий поцелуй, слишком жесткий, показывающий его злость. В этом символическом действии своего эго Ноктис не сразу понял, что Клэр отвечает ему, причем так же жестко и страстно. Её рука не отпускает волосы, прижимая все ближе к себе.

Ноктис ощутил волну энергии, словно был заживо сожжен и поднялся из пепла. Девушка, которую он так отчаянно жаждет, наконец ответила ему, да еще как! Теперь он убедился, что всегда был прав, она чувствует тоже самое, что и он, и Клэр не менее горяча. Ещё чуть-чуть, и Ноктис опять сгорит, теперь от возбуждения. Он сделает прямо здесь, на раскаленном солнцем капоте, какую-нибудь глупость. Принц прижался к Клэр всем телом, его руки крепко стиснули её. Она чуть было не упала на багажник от такого натиска. Ноктис терпеливо оторвался от её губ и тихо, на ухо сказал.

-Вернись в машину… пожалуйста!

Сходя с ума то ли от того, что сама не ожидала от себя такого порыва, то ли от того, что Ноктис снова указывает ей что делать, Клер оттолкнула его, но вернулась в машину.

Он глубоко вздохнул, со скрипом натягивая свою будничную маску.

Сев за руль, он посмотрел на Лайтнинг, она снова отвернулась к окну, пряча лицо. Ноктис заметил, как пылают кончики её ушей – она испугалась того, что только что произошло. «Дура», - пронеслось в его голове.

Он твердо и настойчиво взял её за руку. Пальцы Лайтнинг сопротивлялись, неловко путаясь, словно деревянные, лицо она к нему так и не повернула.

- Ты всегда добиваешься своего? - хрипло и горько спросила она.

- Только не с тобой, - проговорил он таким же сломленным голосом и, не выдержав, прорычал, - Чёрт! Не веди себя так… Так, как будто произошло что-то плохое!

Её пальцы замерли в ладони Ноктиса. В голове принца пронеслись сотни слов, что она может ему сейчас ответить, и ни одного, что могло примирить их…

- Нужно проверить машину на наличие внешних маячков, - неожиданно спокойно проговорила Лайтнинг. Она, словно зверь, почувствовавший опасность, за секунду изменилась, когда увидела агента Син.

Ноктис, чуть отодвинувшись, посмотрел через ее плечо и заметил их старого знакомого на мотоцикле. Журналист стоял метрах в двадцати от автомобиля. Словно издевался.

- Сукин сын!- Ноктису захотелось выйти из машины и поговорить с нахальным преследователем по душам. - Я его прибью.

Принц уже открыл дверцу, но почувствовал, что Клэр ухватилась его за локоть. В некоторой степени она понимала Ноктиса, но знала, что, если он выйдет, все может очень плохо кончиться и для агента Центра, и для сержанта Фэррон, и для самого наследника трона.

Повернувшись, в её ясном взгляде Ноктис прочиталась просьбу и заставил себя успокоиться, плевать на чертового журналиста, главное, Клэр очнулась от своего нездорового состояния, не стоит снова испытывать ее, оставлять одну тоже не следует! Ноктис хотел было сказать что-нибудь успокаевающее, но не мог подобрать слов. Отчего же им так трудно говорить! Легче объяснить все по-другому?! Неловкую длинную паузу спасительно оборвал телефонный звонок.

На дисплее высветилось имя Игниса, и принц скривил губы.

- Да…- холодно ответил он.

Клэр почувствовала себя спокойней, когда Ноктис отвел от неё свой взгляд и отвлекся на звонок. Она ещё никогда не была такой слабой, как несколько минут назад в его объятьях, конечно, она боялась, боялась себя и своих противоречивых чувств к Ноктису. Ей казалось, она вот-вот сломается, ей просто необходимо было сейчас побыть наедине с собой.

- Все в порядке… - почему-то с угрозой в голосе сказал Ноктис. - На сегодня мы закончили, он может быть свободен!… Нет… не знаю, какая разница… Скорее всего… Ты прав… - это прозвучало, как язвительный ответ на обвинение. - Все, – принц выключил телефон.

Он захлопнул дверцу и завел автомобиль.

- Хочешь снова сбежать?- тихо спросила Клэр.

- Нет, я хочу поужинать, - парировал Ноктис.

Лайтнинг смутилась и опять отвернулась к окну.

========== 29. Политика ==========

Это было тесное и холодное место, здесь стоял въевшийся табачный запах, как напоминание о людях, что бывали тут до тебя.

Игнис приложил к губам носовой платок, собираясь с мыслями. Выходка Ноктиса сбила настрой стратега, а впереди у него предстоял сложный разговор. Тактик опустил глаза, он снова убедился, что принц на грани, случившееся за последнее время изменило сына короля. Ноктис слишком долго обманывал всех в том, что ему чужды любые чувства.

Игнис корил себя за то, что слишком верил в Каэлума и что-то упустил из виду. Стратег должен был предсказать, что Ноктис не станет к нему прислушиваться.

Он готов был взять на себя ответственность за все промахи их команды. В них стратег винил прежде всего самого себя, так как это его обязанности - предугадывать, думать и избегать. Игнис - здравый ум всей их компании, он не может допускать подобных ошибок! Он, как тактик, уже мысленно готовился к проигрышу.

Парень всего на секунду прикрыл глаза, словно окунаясь в чужую историю, возвращаясь в забытое время, когда все было иначе. Когда он не решал тактические задачи за других людей, когда он даже о своей жизни мало задумывался.

***

Прижимаясь к стене, скользя пальцами по шершавому камню, тощий, нескладный мальчишка оседал на пол. Желудок сжался и превратился в чёрную дыру, водоворотом затягивающую все мышцы. Ещё удар, и он вскинул голову, очки отлетели в сторону, чужая рука потянула за волосы. Мучитель скалился ему в лицо, обжигая гнилым дыханием.

Мальчишка видел лишь мутные пятна: светлые, тёмные, алые. Неловко он попытался отстраниться, слабо отпираясь ногами и руками. Вся самоуверенность и чувство превосходства умного, начитанного мальчика улетучились в небытие.

Подонок затащил Игниса на веранду заброшенного домика у озера. Есть люди, для которых насилие не средство и не защитная реакция, для них это забава. Игнис впервые в жизни столкнулся с подобным, да ещё так близко, и это жестоко выбросило его в мир взрослых, одним махом уничтожив всю наивность. Он в одночасье выпал из книжных фантазий в суровую реальность.

Мальчишка, задыхаясь, обещал себе, что никогда больше не допустит такой ошибки. Игнис должен был прочитать все знаки, все намеки - неестественные доверительные разговоры, косые взгляды, ухмылки, от которых волосы встают на затылке. Отчего же он послушно пошел сюда, как крыса на звук флейты, в какую же сказку он поверил?

Чувствуя дичайшую боль и жгучее унижение, мальчишка больше всего на свете хотел, чтобы никто не узнал о его ошибке. Ещё жарче Игнис клялся себе, что отомстит, непременно отомстит - страшно, выворачивая не тело, а душу наизнанку.

Он почувствовал у щеки холодное лезвие. И язык прилип к небу, мальчишка с ужасом понял, что трясется от дикого, бессознательного страха, а по щекам текут слезы. Что теперь стоят все его потуги перед выродком. Мстить из могилы он не сможет, как и уйти из рук маньяка, которого он знает в лицо.

Резкий укол справа по туловищу, распарывающий кожу порез. Мальчик не поверил. Падая вниз лицом, он почему-то решил, что порвалась только одежда, слишком глухим был звук. Лишь прикрывая глаза, Игнис понял, что звука вовсе не было, это все его сломанное тело…

… Шорох, сбитое дыхание и тишина, подонка нет рядом, он где-то дальше. Скрип деревянной половицы, надежда. Может быть, это шанс для жертвы? Что-то сейчас спугнет мужчину. Тот осторожно подошел к двери, остановился, помолчал, словно рассматривая кого-то.

- Что ты здесь забыл!? - самоуверенный тон мучителя заставил раненого мальчишку хрипло застонать в дощатый пол. Кто бы там не пришел, он не напугал этого урода, и, похоже, гость рискует стать второй жертвой.

Тишина, мучительная в своей непредсказуемости.

- Убирайся, - произнес новый еле слышный голос, давящий до закипания крови в висках.

Шорох, ещё движение.

- Убирайся! - звук взмыл в вышину и выдал возраст своего хозяина. Требовательный детский голос звучал неуместно, как каприз, но никто не мог бы ему перечить. Даже раненый мальчик, распластавшийся на полу вниз лицом, пожелал себе поскорее сдохнуть, чтобы выполнить этот приказ.

Невнятный шум, снова тишина, ещё более долгая.

Игнис нашел в себе силы боязливо поднять голову. Он попытался опереться на руки и услышал хруст. Под ладонью оказались его очки, дрожащими пальцами мальчишка надел их. Погнутая оправа никак не могла найти свое место на лице.

Игнис посмотрел вперёд, мужчины с ножом здесь больше не было. Над ним стоял темноволосый мальчик, Игнис знал, что это принц — Ноктис Люцис Каэлум. Их представили друг другу ещё неделю назад, когда Игнис появился в особняке погибшей королевы. Но до сих пор сын хозяйки дома не говорил с ним, даже не проявлял какого-либо интереса, словно присутствие Игниса тут неуместное явление. Ноктис обитал в своем мире, пуская туда только неуклюжего громилу – Гладиолуса - и не замечая временного «друга», подаренного ему на каникулы.

Сейчас же наследник трона впервые пристально смотрел на Игниса. Он изучал избитого мальчишку в окровавленной рубашке. И лицо принца при этом не выражало ровным счетом ничего - ни жалости, ни отвращения, ни интереса. Бесстрастное лицо, как чистый лист.

Игнис на грани потери сознания понял, что только сейчас по-настоящему познакомился с потомком Каэума. С восхищающей и поражающей первобытной силой и властью. С восьмилетним мальчиком, способным всего одним словом смять любого человека.

После случившегося Игнис провалялся в больнице больше месяца. Его нашли на веранде заброшенного домика у озера с ножевым ранением. Газеты во всю трубили о разгуле преступности в столице, что сей бич, помимо случаев с массовыми нападениями, затронул и Каэлумов. Произошло нападение на друга принца. Этот скандал стал последней каплей, сыгравшей роль в принятии спорного решения о запрете на оружие в крупных городах королевства.

Уже спустя пару лет Игнис в полной мере осознал, что был пешкой в чьих-то руках. Сколько он не размышлял, всё больше приходил к выводу, что это мог организовать не только враг королевской семьи, но и сам отец принца.

Парень, оказавшейся в самом центре истории, видел слишком много странных знаков. Его собственное появление рядом с Ноктисом, это пусть его родители радуются внезапной возможности для их не слишком знатного отпрыска. То, с какой легкостью выродок, склонный к насилию, смог найти работу в доме короля. То, что Игнис так и не отомстил…

Мужчину, напавшего на мальчишку, чересчур быстро нашла полиция - мертвым. И, самое главное, Игнис слишком четко понимал, что появление принца не было предусмотрено в этом плане.

Парень часто думал о том, что случилось бы, если бы Ноктис не оказался рядом, если бы принц не пожелал прогнать того выродка по своей прихоти. По всем законам Игнис не должен был остаться в живых, лишь удача спасла его в тот день.

Произошедшее изменило Игниса, он слишком рано начал жить по законам взрослого мира. Помимо цинизма и паранойи, парень приобрел стойкое желание быть рядом с Каэлумом-младшим. Если бы кто-то сказал, что это собачья преданность, Игнис оскорбился бы, пусть в этом и были крупицы правды. Советник видел в их отношениях симбиоз, возвышающее ощущение, что ты нужен и полезен всемогущему ребенку.

***

-Добрый вечер! – мелодично произнес Генезис, пробуждая Игниса от глубоких размышлений.

Красивое лицо Рапсодоса расплылось в благородной улыбке. Он предусмотрительно опоздал, показывая своей выходкой, что он полный властитель ситуации. Верткий очкарик - правая рука их теневого организатора - сам идет на контакт, а это значит, им просто необходим генерал. И Генезис может набить себе цену и заставить себя уважать.

***

Перекатываясь с носка на пятку, Юффи ждала лифт. Посмотрев через плечо в огромное окно, она с досадой отметила, что ночные фонари уже зажглись: «Ровно девять часов».

Вечерняя улица, как всегда, заманчиво пестрила яркими огнями витрин и красочных вывесок, а ей так несправедливо приходилось заступать на дежурство, и как назло курсант Кисараги опаздывала. По правде, это была не её вина. Кто знал, что растяпа Тидус зальет её костюм кофе.

- Ко-о-офе!- как зомби, протянула девушка.

К нему она уже пристрастилась - дурное влияние перехода в отдел столицы! Да, кофе здесь правил бал. Это был единственный легальный стимулятор, что штабные работники признавали. Его пили литрами и галлонами, зарываясь по уши в бумажные дела порой по несколько суток кряду.

Ещё бы, это тебе не захолустье - «отдел Южного Клыка», нельзя зевать, а то живо отправят перебирать архивные записи шпионов, которые давно уже на пенсии. Да и работы в столичном отделе хватало, особенно в преддверии «Ясной ночи», как её уже успели окрестить местные сотрудники.

Одна Юффи скучала от безделья. Нет, конечно, для неё было большой честью повышение и переход в такой влиятельный отдел. Всё благодаря непутевому агенту LF 18-21, вот только благодаря ей же Кисараги сидела без дела.

Юффи из-за хорошей осведомленности назначили личным куратором новоиспеченного агента столицы – той самой Фэррон. Однако никакой информации от неё не было. Лишь крупицы упоминаний в отчетах агентов, ведущих наблюдение за принцем.

Кисараги нетерпеливо вздохнула, поднимая взгляд к счетчику этажей. Световой индикатор как назло полз вверх, унося все дальше так нужный ей сейчас лифт. Подлец дотянул до самого верхнего этажа, завис на целых восемь секунд, трепя Юффи нервы, затем сжалился и нехотя начал спуск.

Юффи мысленно вернулась к работе, представляя, как будет сегодня отсиживать все восемь часов, ожидая сообщений от LF 18-21, изображать бурную деятельность на пустом месте, может, удастся дочитать книгу «Таинственный Ниндзя, Принцесса сокровищ», пустую и бессмысленную, безусловно, но это лучше, чем глупо перекладывать чистые бумаги из папки в папку и рисовать на уголках смешные рожицы. Ей оставалось ждать лишь сообщений сторонних агентов, где вскользь будет упомянута её подопечная.

Лифт наконец соизволил распахнуть свои двери, и Юффи вошла. Она поспешно нажала нужную кнопку, не дай бог, кто-нибудь объявится в коридоре, и ей придется ждать его.

Перед началом работы её ждет неприятная процедура.

«Личный отчет перед временным специалистом по тактике в критических ситуациях отдела аналитики сектора столицы – Винсентом Валентайном», - мысленно отбарабанила Кисараги новый титул главного инструктора. Кто знал, что этот таинственный и, как показалось Юффи при первой их встрече, могущественный человек не оставит её в покое. В голове легкомысленной практикантки иногда вспыхивали мысли о том, что тёмноволосый дьявол нарочно её преследовал даже после перевода в иной отдел!

Собственно из-за Винсента она и боялась опоздать. Кисараги вчера задержалась на пятнадцать минут - каким молчаливым презрением встретил её Валентайн! В какой-то момент ей показалось, что лучше бы господин главный инструктор оттаскал её за уши, как провинившуюся школьницу. Но его тоже можно понять, столько ждать тридцатисекундный отчет: «За истекшие сутки новых сообщений от LF 18-21 не было, в отчетах других агентов она не упоминалась».

Юффи поморщилась, надеясь, что за последние десять часов, пока она отсутствовала в отделе, положение Фэррон не изменилось, и практикантке не придется тратить время на новый анализ перед тем, как отрапортовать Винсенту.

Войдя в кабинет без стука, Юффи опешила, проклиная себя за то, что совсем забыла о такте. Винсента она застала лежащим на диване, присмотревшись, она поняла, что он спит.

Ей-то казалось, что Винсент Валентайн - человек-гора, человек–компьютер, да вообще нечеловек! Такие уж точно не спят и не пьют кофе галлонами. Ан нет, даже у Валентайна был предел.

Лукавая улыбка заиграла на лице курсанта Кисараги, ей вспомнились те розыгрыши, что устраивали в академии над уснувшими на посту. Отгоняя из головы столь соблазнительные образы, Юффи напомнила себе, что подобные шутки в отношении начальства чреваты, и решила, что стоит поскорее разбудить временного специалиста по тактике.

Подойдя ближе, она заметила в руках Винсента блокнот и ручку: странные табличные зарисовки, перечеркнутые решительными движениями, обрывки сокращенных слов. И среди всего этого хаоса дразняще выбивались стройные столбцы примеров высшей математики.

«Вот как расслабляется приглашенный специалист по тактике!» - хмыкнула Кисараги.

«Косинус альфа равен корень кубический из…» - Юффи осеклась, замечая, как на неё косится кроваво-алый глаз Винсента.

Девушка тут же отшатнулась на пару шагов и отсалютовала.

- Курсант Кисараги прибыла для отчета по деятельности агента LF 18-21! - по ушам резанул звонкий, девичий голос. Винсент поморщился и медленно сел. Он недовольно смотрел на часы, зная девушку, он ждал, что сегодня она снова задержится. План своих действий он составил с поправками на вероятные обстоятельства, а несносная практикантка опять сбила ход его дневного плана. Опоздания и нарушения сроков, пожалуй, единственное, что могло разозлить Валентайна.

- Докладывайте, - сонно произнес он, не вставая с дивана.

- За истекшие восемнадцать часов новых сообщений от LF 18-21 не было. Но она упоминалась в отчетах ZF 19 и CS 15-11, – отчеканила Кисараги. - В период с 12-00 до 18-00 она снова сопровождала Ноктиса Каэлума в роли его телохранителя. Принц посетил: корпорацию “Дженова”, Национальный банк, отделение банка “Бахамут”, советы гильдий “Амфер” и “Александр” по вопросам сотрудничества с его компанией, центральный офис своей компании, благотворительный фонд “Айрис”,- Юффи перевела дух.- Все дела были связаны с бизнесом принца, никакой связи с переворотом аналитиками не было установлено.

Валентайн устало рассматривал свои руки. Конечно, ни одно официальное дело наследника трона нельзя даже при всем желании связать с грядущими событиями. И дело тут совсем не в шпионах Кокона, за принцем куда пристальней следят подчиненные короля.

«Завидная верткость и продуманность в ходах, хотя это не соответствует его характеру», - по рецензиям на младшего Каэлума Валентайн составил мнение, что Ноктис эмоционально нестабилен. Слишком отличались его официальные дела от того, что писали газеты о принце вне рабочей обстановке. На этом фоне почему-то странно смотрелась его маниакальная замкнутость и скрытность, близко Ноктис ни с кем не общался: деловые переговоры, мимолетные знакомства, всё не более чем поверхностно. В круг доверенных лиц принца попасть было просто невозможно.

- Это всё? – спросил Валентайн, выпрямляясь.

- Нет. После 18-00, примерно в 18-13, водитель покинул машину, и принц сам сел за руль, далее он устроил гонки с нашим агентом, в результате чего принцу удалось уйти. Машина пропала из поля зрения наших агентов на тридцать семь минут. Агент LF 18-21 находилась вместе с Каэлумом.

Валентайн слегка улыбнулся: «Фэррон». Его не самая лучшая ученица смогла сделать то, что не смог ни один столичный агент. И какой ценой это было достигнуто, оставалось лишь догадываться. Лайтнинг молчит, словно ожидая чего-то.

Сам господин главный инструктор не мог до конца объяснить её поведение. Вспоминались долгие и мучительные тренировки, гипнозы, когда девчонка решала поставленные задачи так нестандартно, в обход каких бы то ни было законов и правил, что Валентайн хватался за голову. И сейчас Винсент не мог понять, что же творится с Фэррон, его преследовало неприятное чувство, что он в упор чего-то не замечает, чего-то очевидного.

Юффи отметила, что господин инструктор необычно долго переваривает информацию, что никогда не было ему свойственно. Ей внезапно показалось, что мужчина невыносимо устал и истощен, не зря он уснул на работе.

Не фокусируя мутный взгляд, Валентайн проговорил в пространство:

- Последнее сообщение от неё было сутки назад, она делилась предположениями о местонахождении сестры атамана… Делала запрос на подтверждение информации.

- Так точно, - ответила Юффи.- До сих пор у нас нет достоверной информации из базы «Двух Винтовок»,- Кисараги прикусила губу, перед следующим шагом нужно было набраться смелости. - Но, по моему мнению, информация с большой вероятностью подтвердится,- залпом выпалила практиканта.

Валентайн с интересом поднял на неё глаза: «По моему мнению?!»

Специалист по тактике не ждал от практикантки анализа, её главной задачей был сбор информации и её хранение. Эта неугомонная девчонка заинтересовала его своей инициативностью. Сам Валентайн уже не сомневался, что запрос Фэррон подтвердится, но главному инструктору было интересно послушать практикантку, как экзаменатору. Многолетнее обучение агентов оставляло глубокие следы.

- Хотите высказать свои умозаключения?- Валентайн даже ласково улыбнулся курсантке, так что та незамедлительно залилась краской.

- К сожалению, наши агенты начали слежку за принцем только после его возвращения из Диких земель. Но, просматривая старые статьи и фото принца, я обнаружила на одном присутствие того самого Промпто. Хотя сейчас он полностью исключен из круга общения Каэлума-младшего, они совершенно определенно знакомы. А про Промпто и его причастность к «Двум Винтовкам» хорошо знают в Южном Клыке.

- Почему похититель не скрывал, что он из контрабандистов, а теперь у них же прячется? Вас не смущает очевидность и глупость этого? – Валентайн, как заправский экзаменатор, дразнил Юффи, пытаясь смутить и сбить с верного пути.

Девушка поджала губы.

- Действительно, очень странное для принца поведение, его команда обычно работает куда чище, не оставляя таких следов. – Валентайн стёр улыбку, услышав в словах Кисараги необычные ноты. Она смогла прочувствовать стиль чьего-то поведения и интуитивно выцепить в нем несоответствие - неожиданно.

- Это смахивает на… - девушка запнулась, подбирая правильные слова.- …Яркую приманку, правда, я не знаю для кого…

Валентайн ещё больше удивился, теперь его интересовало, что же смущало девушку, мешая ей разгадать эту загадку. Для него всё было более, чем очевидно, но вдруг он - специалист по тактике в критических ситуациях - что-то упустил?

«Старею!» - пошутил он сам над собой.

Видя вопросительно поднятые брови, Юффи продолжила свои рассуждения.

- Это как маячок, чтобы кому-то что-то рассказать или заманить кого-то, но королевские шпионы не знают о событиях в Южном Клыке, из столичных группировок сестра атамана может интересовать лишь повстанцев. Однако они до сих пор не попытались вернуть заложника. Сам Южный Клык прибудет в город только к началу действий. Но потомки города Оэрба слишком плохо знают столицу и местные порядки.

Валентайн победно улыбнулся, всё-таки ей стоит ещё поработать, но талант у Кисараги совершенно определенно присутствует.

- Всем выгоден переворот, оттого многие участники этой свистопляски притаились. Всем ясно, что им не справиться поодиночке, поэтому они прикладывают массу усилий, изображая фальшивое перемирие. Каждый чувствует, что, если начнет рыть под соседа, все упадут. Сестра атамана - приманка и хитрая открытая карта - символ доверия между заговорщиками. Но их лживое и хрупкое равновесие разрушится, как только ситуация переломится в сторону мятежников. Почувствовав свою силу и свободу, те или иные заговорщики захотят взять инициативу в свои руки. Кто не пожелает иметь в союзниках несколько тысяч головорезов из Диких земель? Сестра атамана ещё станет яблоком раздора. Тем временем единственный человек, которого никто не берет в расчет, будет впереди всех на шаг и завладеет королевством…

- Принц! – пораженно выдохнула Юффи. - Сестра атамана в большой опасности, а наши агенты бездействуют, - Кисараги каждый раз с досадой вспоминала о том, что до сих пор её подопечной не подтвердили местоположение Ваниль, и практикантка подозревала, что к этому в какой-то степени причастен Валентайн.

- К сожалению, Кокон политически слишком лоялен, чтобы официально принять какую-либо сторону во внутреннем конфликте пограничного королевства. Наши взаимоотношения с Каэлумом давно на грани конфликта, и сейчас они переживают не самые лучшие времена. Мы не поддерживаем короля, так как Объединенный совет не устраивает его политика. Из всех повстанцев мы поддерживаем только Южный Клык. И во время основных событий мы постараемся им помочь.

Юффи досадливо, по-детски надула губы, она всё-таки не понимала, почему Кокон сейчас же не остановит эту какофонию и не вернет Ваниль в родную гильдию. Валентайн прочитал этот вопрос в глазах девчонки и грустно улыбнулся. Он сам не слишком любил изощренные политические игры, оттого-то до сих пор избегал по-настоящему главенствующих постов.

- Для кое-кого из Южного Клыка заложник просто предлог, чтобы прикрыть собственную наготу в глазах борющихся за идеалистические заповеди, - пояснил Винсент. – Сейчас все стремления Южного Клыка направлены в одном направлении, но, если вернуть им заложника, гильдия расколется на три части: тех, кто, получив сестру атамана, вернется домой, тех, кто шёл к столице вовсе не ради сестры атамана, и тех, кто пожелает ввязаться в бой из-за мести за похищение. Вторые и третьи окажутся в большинстве, однако, распри ослабят гильдию, что неминуемо приведет к её гибели.

- То есть мы не пытаемся вернуть заложника сейчас, чтобы не ослабить Южный Клык перед войной? Разве не лучше было бы избежать войны? Не дать гильдии в ней участвовать?

- У нас был шанс, дарованный одной глупой девчонкой, но мы его бездарно упустили.

Валентайн снова растянул грустную улыбку на лице. Его давнопреследовало ощущение, что, бездействуя сейчас, «Син» повторяет ошибки. Но, по мнению Центра, их первоочередная задача - привести ситуацию к стабильности и предсказуемости, чтобы перед розыгрышем победной комбинации быть уверенными в правилах шахматной партии. Если они вообще играют в шахматы, а не в другую игру.

- Но ведь в «Ясную ночь» наши агенты попытаются спасти сестру атамана?! – с детской искренностью спросила Юффи.

Валентайн, умиляясь её наивности, не переставал улыбаться, хотя для ответа на этот вопрос он даже не разомкнул губ. Кисараги неудовлетворенно выдохнула.

- Чем закончилась история с побегом принца? – Валентайн напомнил девушке, что они слишком отвлеклись от основной темы.

- Машина принца была найдена на набережной, Каэлум и агент LF 18-21 находились в ней, далее принц отправился назад в собственный дом. Никаких новых происшествий не происходило.

-Тридцать семь минут, - задумчиво проговорил Валентайн. – Кисараги, последний вопрос - как вы думаете, что всё это значит? Что они делали все это время? – неожиданно спросил Винсент.

Юффи залилась краской до самых кончиков ушей. И дело тут было вовсе не в том, что Влентайн впервые спрашивает её мнения по какому-либо вопросу. Воображение Кисараги ярко рисовало картины из девичьего романа под названием «Принц и беглая шпионка».

- Разговаривали, – неискренне предположила девушка и пожала плечами.

Валентайн лишь с усмешкой прочитал её действия. Наверное, ему просто не хватало мнения такого человека - девчонки, верящей в романтические сказки, не до конца ещё окунувшейся в рутину циников их организации, чтобы убедить себя в тайных предположениях.

Центру с таким трудом удалось установить связь с Фэррон, а она своевольно отказалась выполнять их задание. Её дальнейшее появление в роли охранника принца вызвало настоящую травлю, слава богу, её последующее сообщение о местонахождении Ваниль реабилитировало Лайтнинг, как агента. Аналитики разделились на два лагеря. Одни считали, что девчонка оказалась талантливым шпионом и смогла втереться в доверие к принцу - она работает на благо Кокона. Другие боялись, что она - двойной агент, однако, подтверждение её сообщения усмирило их пыл. Валентайн же не был согласен ни с теми, ни с другими, так как лично знал Фэррон. Она никогда не умела скрывать своих намерений и эмоций. Скорее уж её правдивость, не имеющая границ, подкупила принца. Хотя оставалась неразгаданная тайна: праведность дочери народного героя не дала бы Фэррон присоединиться к тёмной стороне в этой ситуации. А Каэлум-младший не походит на положительного героя, цели которого она поддерживала бы.

У Валентайна были разные предположения - Клэр обманули, сломали, шантажировали, но это так не походило на его несгибаемую ученицу. Конечно, Лайтнинг всегда казалось слишком серьезной, жесткой, для того чтобы вляпаться в любовную историю на задании, но разве она не девушка? Да и разве с подобной сложной личностью, как наследный принц, возможна банальная любовная история? Если там что-то и есть, то эта трагичная история, разыгравшаяся посреди грядущей гражданской войны.

***

Они оба молчали. Ноктис украдкой старался посмотреть на Клэр, она всё ещё не поворачивалась к нему. Проходя досмотр перед собственным домом, он с досадой вспомнил эту ночь, как они чуть не сломали друг друга, и понял, что сейчас произошло тоже самое.

Принц устал и чувствовал себя помятым, сродни Клэр. Только внутреннее смятение Ноктиса было связанно не с приступом страсти. Давила запоздалая волна осознания - он высказался ей, раскрыл не менее интимную часть себя, чем Клэр в пылком поцелуе. И после всего случившегося она молчит! Ноктис даже не мог представить, что теперь творится в её голове.

Быть может, Клэр проклинает себя или его, снова ненавидит Каэлума?

Лайтнинг же окончательно и бесповоротно призналась себе, что, черт побери, она его любит! Но какое же это болезненное и ущербное чувство! Как и всё, что связанно с сыном короля.

«Лучше, не думая, идти напролом, чем утопать в собственных неверных мыслях!» - твердо сжимая губы, подумала она.

- Ноктис, - она неожиданно произнесла его имя, когда машина почти подъехала к парадному входу.

Он повыше поднял подбородок. Решительные нотки в её голосе не могли предвещать ничего хорошего. Сын короля неожиданно для самого себя взмолился к Клэр, чтобы она не выкинула в очередной раз коленце, натягивая удавку их странных отношений до предела.

Принц повернул голову, ловя каждый луч, отраженный в её светлых глазах. И Лайтнинг утратила часть своей твердости – Ноктис смотрел так пронзительно, так изнуренно, как будто это Фэррон здесь главный мучитель.

- Я не думаю, что между нами что-то возможно, - безжалостно отрезала она.

«Что-то возможно? Между нами?» - Ноктис внутренне сжался от этого удара, держать себя в руках было сложно. Каэлум чувствовал, как Клэр в очередной раз, подобно воде, стремится выскользнуть из его ладоней.

Сын короля должен был прорычать, что всё уже решил за неё! Если Клэр наконец сама себе не признается, что хочет быть с ним, то он запрет её в регенерационной камере или же прижмет к стенке поцелуем, не оставляя выбора! Он отвел взгляд и сжал зубы, пока глаза его не изменили цвет.

- Знаешь, мне нелегко обманывать окружающих и скрывать свои чувства. Не так легко, как тебе обманывать саму себя, - отстранено проговорил Каэлум.

Лайтнинг досадливо вздернула голову, ощущая, что споткнулась об очередное недопонимание с Ноктисом. Он же, наоборот, увидел свое отражение в девушке - дикое упрямство, заставляющее наперекор всему, даже самому себе, бороться за глупую цель.

- Я не обманываю… Все слишком сложно, - она запнулась, силясь объяснить, что между ними стоит целая пропасть тайн и непримиримых противоречии. И им нет надежды соприкоснуться, подобно Пульсу и Кокону.

Когда девушка в смятении своих мыслей замолчала, Ноктис повернулся: в ответ он лишь сузил глаза, подобно строгому судье, оценивая эти неверные, на его взгляд, слова. Он, как всегда, уверенно потянулся к Фэррон. Клэр напряглась, готовясь дать отпор его притязаниям.

Но Ноктис, зная, как она отреагирует, вовсе не собирался с грубостью вырывать кусочек любви, что по праву считал своей. Принц аккуратно взял её руку в ладони, слишком теплые и мягкие для того подонка, с которым Клэр боролась. Рассматривая её тонкие и аккуратные пальцы, он собрался и тихо произнес:

- Конечно, мы не можем быть вместе. Ты не даешь мне шанса, а я не могу ничего доказать тебе. Я не хочу сейчас об этом говорить,- он звучал так непривычно, до дрожи по всему телу.- Осталось не так много времени… нет смысла ссориться сейчас…- голос его сломался под тяжестью гордости, и принц почти перешел на шепот. - Скоро в этой стране будут слишком большие перемены.

Она опять уловила фатальные интонации в его словах, даже ощутила жалость или злость за то, что он непостижимым образом надавил на её больные места.

Лайтнинг опустила голову, словно провинившийся ребенок. Что вообще значит их мимолетная интрижка перед тем, что грядет в королевстве?

«Мимолетная интрижка», - она взвешивала эту фразу, видя её несоразмерность с дырой в груди, которую успело прожечь это чувство. Разве Фэррон забудет все эти мучения, забудет Ноктиса потом? И что вообще будет, когда это закончится, когда он вернет Ваниль?

Появилось дичайшее желание не размыкать рук вплоть до того самого страшного момента – «Когда это всё закончится». Она поежилась, чувствуя, что сотню тысяч раз проклянет себя за следующие слова:

- Хорошо… я хочу пойти с тобой… к Нему.

Ноктис напряженно посмотрел ей в лицо.

-Ты шутишь? - уже злясь, произнес он. Ноктис мог ожидать от Клэр чего угодно, но не этого.

Привести её к такому же монстру, как он? Принц знал себя, а значит, и отца. Король обязательно воспользуется возможностью надавить на глупость и слабость сына. А Клэр - одна сплошная слабость Ноктиса…

Лайтнинг отрицательно помотала головой. И почувствовала холодок на коже, предвидя, что это станет паломничеством к оракулу. Король сможет помочь ей победить свои внутренние противоречия и решить, что же будет дальше между ней и принцем.

Принц опустил глаза, понимая, что в её просьбе, кроме каприза, есть соблазнительное обещание так необходимой ему спокойной жизни. В голове быстро завертелись картины завтрашнего дня, который они проведут вместе - без метаний от края к краю, без боли от слов и соприкосновений. В конце концов, он хочет, чтобы хоть что-то светлое осталось с ним после всего этого. Ведомый желаниями сын короля самоуверенно сказал себе, что в день переворота единственное безопасное место будет рядом с ним.

Ноктис поднял холодную ладонь Клэр и приложил к своему лбу. Лайтнинг еле сдержала трепетное дыхание. Принц же, ловя румянец её щек, успокоено улыбнулся. Ноктису просто до золота в глазах захотелось согласиться с ней. Его внутренний эгоист впервые уловил в иррациональной жертвенности чувство удовлетворения.

- Хорошо, - ответил он.

Лайтнинг вспыхнула глазами, пораженная кротостью сына короля, и поспешно предупредила:

- Я не дам тебе его убить.

Отчего-то её голос впервые для Ноктиса звучал детским звоном: чистым и наивным. Он вдруг ощутил себя человеком, обремененным целой вереницей вещей, которых она и не видела. Какой же юной тогда будет светлая Клэр рядом с его отцом?

- Главное, чтобы он не убил тебя, - мрачно ответил Ноктис.

========== 30. Обман ==========

Самый чистый и спокойный день пронесся, как одно мгновение, слепящим взмахом ресниц, как будто его и не было, оставаясь лишь в памяти.

Безжалостное солнце зашло, погружая особняк во тьму и напоминая, что время неминуемо идет вперёд. Его глаза, наполняясь ночной синевой, не хотели смыкаться и отпускать Клэр сегодня. Но принц еще вчера понял, что должен хотя бы чуть-чуть побыть послушным её прихотям.

Было поздно, и они задержались в пустынном коридоре, у портрета почившей королевы. Лайтнинг знала, что Ноктис слишком приблизился к её спине, подобно нависающей тени. Но лишь легкое дыхание касалось её затылка и блуждало по оголенному плечу, жгуче напоминая об обычных самоуверенных движениях Ноктиса. Принц был непривычно терпелив весь день.

Лайтнинг прикрыла глаза и судорожно втянула воздух: «Отчего в этом доме всегда такая звенящая тишина?»

- Люблю ночь,- задумчиво произнес Ноктис, разрушая хрусталь её напряжения.

Лайтнинг вздрогнула и повернула голову к принцу.

- В темноте легче говорить правду, - пояснил он.

Лайтнинг несогласно выдохнула, но в глубине постаралась принять его слова. Фэррон помнила, как принцу тяжело открываться. Она снова посмотрела на портрет хозяйки этого дома, возвращаясь к своим прежним раздумьям. Увидев эту картину впервые, Лайтнинг посчитала честным расспрашивать о мертвой королеве только у её сына.

- Какой она была?

- Не знаю, - неуместно равнодушно ответил он, очерчивая взглядом белоснежную шею Лайтнинг, которую так соблазнительно открывали волосы.

Фэррон вновь с укором посмотрела на принца через плечо и встретилась с ним взглядом. Ноктис удовлетворенно отметил её нежный румянец - Клэр чувствует его рядом, но не отталкивает, осторожно, по капле привыкая, словно к горячей воде - к нему.

Такая странная и незнакомая сыну короля игра. Он чересчур долго ждал, когда Клэр позволит притронуться к себе. Впервые сын короля оценил всю свою мазохистскую слабость перед этой девушкой — тягучая истома ожидания и упоение от одного редкого прикосновения, как будто этим бриллиантам нет иной цены.

- Моя мать давно умерла, - всё также отстраненно уточнил он.

Лайтнинг ни на грамм не усмирила упрека в глазах. Хотя, как она могла понять подобное? Её родители ушли, оставив память о себе. Вот Сера почти их не знала, но всё же очень аккуратно и с любовью говорила об отце и матери.

- Ты её совсем не помнишь?

Ноктис от этой настойчивости всё же добавил глазам, полным томления, жесткости.

- Нет, мне было месяца два или даже меньше, когда она умерла.

Девушка осознала, что он в чем-то прав: матери у него не было, и Ноктис вряд ли знал, что такое материнская любовь.

Ноктис заметил, что Лайтнинг смягчилась, её глаза даже влажно заблестели. Быть жалостливым перед ней казалось отвратительным. Пусть лучше она считает его подонком. Сын короля неприятно улыбнулся, впервые блеснув перед Клэр белоснежным оскалом, что-то тёмное проскользнуло по его лицу.

- Отец как-то сказал, что она так ненавидела его и меня, что предпочла сбежать на тот свет.

Клэр поспешно уколола его взглядом, она не видела тут ничего смешного. Тёмная аура принца лишь подчеркивала неестественность юмора Каэлумов, одного и другого. Лайтнинг теперь знала, о чем говорил Ноктис, утверждая, что он достойный наследник короля. Неужели все его неприятные черты - отражение черт отца, с гипертрофированным рвением повторенные сыном.

- Она не могла ненавидеть тебя, - твердо, как воспитатель, сказала Лайтнинг.

- Я не человек, забыла, - всё также испытывающие зло ухмыльнулся он.

- Ты дурак, - сказала Клэр. - И твой отец тоже.

Ещё сильнее прогибая губы в улыбке под тяжестью её праведного гнева, Ноктис был благодарен за такие честные слова. Неприятные, колющие, неверные, но правдивые в её глазах настолько, что принц просто не хотел с ней спорить. Рядом с такой честностью самому хотелось быть откровенным.

- А ты обезоруживающе наивна и прямолинейна.

Клэр встрепенулась и полностью развернулась к нему. Хотелось громко возразить, но, смотря в его васильковые глаза, не получилось.

- Ты невыносима,- не убирая улыбки, сказал он. - И мне это нравится.

Клэр подняла брови. Теперь уже она оказалась обезоруженной перед ним, и её алые щеки шепнули об этом принцу. Ноктис решил, что теперь-то пора. Он подался вперёд.

Клэр дернула головой, позволяя ему лишь уткнуться лицом в свои волосы. Он горько усмехнулся неуступчивости, достойной дикого зверя, и опустил ладони на её спину.

- Ты невыносима, - повторил он и тихо прорычал, подобно недовольному льву. - И обычно я не так терпелив, - его голос терялся в розовых волосах.

Клэр отчего-то улыбнулась этому ворчанию. По телу бегала дрожь даже от еле ощутимых прикосновений. Она продолжала покрываться краской из-за близости Ноктиса, чувствуя его тепло и руки. Глаза, не моргая, смотрели на мужскую скулу, ухо так и манило прошептать его имя, признаться, что она хочет, чтобы он стиснул пальцы сильнее, выжимая из неё остатки разума, которые сейчас, не замолкая, повторяли, что она ещё пожалеет обо всем этом.

- Что будет завтра? - тихо проговорила она, пытаясь хоть как-то отвлечься от нахлынувших чувств.

Улыбка сползла с его лица. Завтра всё поменяется, и он уже не сможет привязанной собакой ходить подле её руки, потакать и ждать. Будет холодным и отстраненным, Каэлумом-младшим. Наверное, сегодняшний день будет казаться обманом даже в его собственных глазах. Тяжелый металлический браслет её часов на руке только сильнее напоминал о том, что придет время сделать шаг назад, чтобы победить и выжить.

- То, что и всегда: мне нельзя привлекать внимание… - спокойно ответил Ноктис.

Клэр вздрогнула, ей показалось, она в полной мере поняла его без лишних слов.

Он прикрыл глаза. То, что будет завтра - будет завтра, у них осталось ещё немного времени, и нельзя его потерять.

Вдыхая запах Клэр, он растворялся в необычном ощущении. Зная, что нуждаешься в большем, прикасаться к ней еле-еле, как к эфемерной вещи, способной треснуть от случайного дыхания.

Он сильнее сдавил пальцы на женской спине, прощупывая сквозь тонкую ткань рельеф ребер, убеждаясь, что она не бесплотный дух, не образ, созданный только из клубов света. Клэр - живая и настоящая, но все равно волшебно хрупкая, даже беззащитная.

Лайтнинг от этого необходимого ей проявления чувств прогнулась и уткнулась в его грудь. Она прижалась щекой к его шее и закрыла глаза. Ей показалось, что он тоже понимает её без слов.

- Ты ведь умеешь фехтовать? – неожиданно спросил Ноктис.

Клэр, не отрывая головы, ответила.

- Конечно… Рубящие и рубяще–колющие мечи…

Ноктис немного успокоил себя, убеждаясь, что Клэр не так слаба, как он боится.

Он одним невесомым движением поднял её на руки и начал движение вперёд. Фэррон, разбуженная от своего временного помешательства, возмущенно выдохнула:

- Куда!?

Хозяин дома самоуверенно ответил:

- К тебе в спальню.

Она недовольно нахмурилась. Ноктис же, утопая в её чистейших, как вода, глазах, развернулся назад.

- Хорошо! - согласился он и лукаво добавил.- Тогда ко мне!

Принц с улыбкой слушал её дальнейшие ругательства и любовался рьяными брыканиями до тех пор, пока её ноги не опустились на твёрдую землю. У него есть ещё чуть-чуть времени быть послушным её капризам. Пусть даже до утра говорить в кабинете ни о чем, но он не хочет потерять тончайшую нить внутренней близости - унисон их дыхания.

***

Прозрачная роса поблескивала в сизом тумане, как отражение ушедших звезд. Кутаясь в плед, Фанг стояла на холме в рассветной мути, рассматривая последний привал гильдии. Издали казалось, что люди сонно, медленно ползают среди наспех выставленных палаток. И нельзя было представить, как всего через час эта несуразная армада выдвинется вперёд, к столице.

На востоке чадили выжившие после ночи костры. Командиры основных отрядов, наверное, уже поднялись и выслушивают приказы Виниана. Он напутствует сегодняшних вояк, тех, кто пойдет первыми на огонь. Подчиненные суеверно прикладывают к сердцу плетеные талисманы и локоны верно ждущих женщин. Они громко крестят этот поход именем почивших предков и тайком мечтают также славно почить, чтобы оставить детям в наследство причину и цель.

Больно было смотреть на них со стороны все эти дни. Подчеркнуто остро ощущать свое добровольное изгнание. Замечать издали, насколько она стала не похожа на родной Южный Клык. Насколько дочь Оэрбы стала равнодушна к кровавой мести и добродетели отмщения.

Внезапно Фанг в утреннем ледяном воздухе остро уловила пустоту в груди. Так бывает, когда пытаешься расстаться с человеком. Видишь, что вы потихоньку хороните друг друга, с усердием повторяете старые ошибки. Ты знаешь, что без него тебе будет лучше, ты откроешь множество новых путей, выйдя из замкнутой петли, но как же тоскливо по прожитым вместе мгновениям.

- Мы отправляемся к основным силам! - бодро отрапортовал Кей.

Фанг лишь продемонстрировала загорелую скулу.

- Будьте на связи после захвата пропускных пунктов, мы будем действовать по обстановке.

Ноэль, ютившийся за широкой спиной одного из доверенных лиц, уловил в хрипотце Фанг что-то волнующее. Заливаясь травяным отваром или вином, совершенно точно, она не спала всю эту ночь. Ноэль давно заметил её бессонницу и печаль, но, несмотря на это, голова Фанг оставалась ясна.

На ноги поднимался четвертый день их пути к столице. Теперь гильдия перегруппируется и, наконец, сделает последний бросок после пяти часов дороги. Разделившись на маленькие отряды, они ударят по целому отрезку границы города. Верные Фанг люди присоединятся к ударным группам, чтобы оперативно доложить о событиях. Никто не знал, что задумала бывшая атаманша, да и она сама, похоже, тоже. Она просто верила и ждала возможности.

Плечистый молодец с открытым лицом удалился, оставляя Ноэля наедине с Фанг. Паренек все еще не утратил смущения при общении с ней.

Женщина во время привалов была молчалива. Зато её молодчики пыхтели задором, каждый так и норовил научить уму-разуму паренька, впервые отправившегося воевать.

По ночам, у костра, шестерка сбитых мужиков всенепременно травила байки о боях, в которых кровожадности было даже больше, чем выдумки. Для Ноэля оставалось загадкой, пытаются ли старые бойцы так подготовить или напугать его. Возможно, они просто так боролись со скукой. Но Ноэль всё сильнее хотел стать незаметным. Перестать быть предметом внимания и шуток. Его отличие от членов гильдии, не раз побывавших в деле, кололо глаза, в особенности самому сыну главного механика. Рядом с этими отпетыми вояками хотелось стать грубее и жестче, перестать постыдно молчать при рассказах о ранениях и смертоубийствах с анатомическими подробностями. Быть сильным и жестким, подобно истинным членам гильдии Южного Клыка.

Ноэль ещё не осознал, что это не менее постыдная попытка подстроиться под окружение в чем-то предательство самого себя и заповедей отца, о которых он стал забывать вдали от дома. Но вчера вечером Фанг встряхнула его.

- Заткнитесь вы уже,- оборвала она очередной гогот.– Завтра каждый из вас получит свою долю крови, и он тоже…- Ноэль ловил отсветы костра на её смуглом лице, блеск от движения её глаз. – Завтра всем достанется: и рвущимся в атаку псам, и подонкам, и безвинным людям…

Все сухо молчали, гулко булькая питьем под треск костра.

- Ты всё ещё тут? – женская хрипота разбудила от размышлений.

Он немного замялся, прежде чем ответить.

- Я хочу остаться с вами до вступления в столицу, Фанг.

Он боялся увидеть на смуглом лице реакцию её бравых подчиненных: «Струхнул, малец?! Охота за чужими спинами отсидеться… у юбки!» Но глаза Фанг легко, не задерживаясь, скользнули через Ноэля без тени какой-либо уничижительности.

Фанг всё ещё сомневалась в этом парне. Он - вовсе не объятый жаждой крови фанатик или заядлый боец. Конечно, Ноэль не слабее и не трусливей её парней, он просто сделан из другого теста. В ясноглазом пареньке она отчего-то чувствовала отзвуки доброты Ваниль. Ему не надо убивать всех подряд для удовлетворения эго. Но что с ним сделает сегодняшний день?

- Хорошо, но не расслабляйся, когда мы проникнем в город.

Ноэль стиснул рукоять клинка на поясе и твердо посмотрел Фанг вслед. Держать удар и защищаться он всегда умел, сможет ли он поднять клинок в память о погибшем друге даже на того, кто действительно был запачкан кровью девушки из Кокона?

***

Ланс прокашлялся, голова, казалось, вот-вот взорвется. Защитный шлем-полусфера раскалился на полуденном солнце.

Собирая в уголках глаз влагу, он мутно смотрел на дорогу. Сегодня королевский праздник, и машин, въезжающих в столицу, было слишком много, они все скопились на пропускном пункте. Слава богу, Ланс дежурил не там, правда, уличная жара вперемешку с постоянными обходами периметра должны были доконать королевского гвардейца ещё до обеда. Он блаженно подумал о том, как расслабится в койке и проспит минимум сутки. Ему уже осточертела эта служба, пора взяться за голову и попытаться прорваться в королевские наемники. Вот кто занят делом, ни месяца без командировки! А сколько им платят!

Ещё один грузовик подъехал к пограничной линии: древняя, потрепанная машина, да такую просто за внешний вид не стоит пропускать в город в этот день!

Ланс устало зевнул и повернул дуло автомата в другую сторону. В этот самый момент прозвучал оглушительный хлопок – взрыв.

Горла Ланса коснулось лезвие, такое контрастно холодное на жаре, и грубый голос сообщил:

- Не рыпайся!

***

- Пока все идет по плану, - с улыбкой подытожил Игнис.

Нападение на столицу Южного Клыка было только началом. Уже после обеда по всему городу, как алые хризантемы, расцвели погромы и теракты. И под аккомпанемент этой грохочущей симфонии в свою честь - скрежета металла о бетон - стратег вел отчет перед господином.

Тот не сразу ответил, Ноктис о чем-то задумался, сидя в широком кресле. Игнис представил, как Нокт готовит себя перед встречей с королем, скручивая чувства и мысли в тугую спираль: «Интересно, он думал о том, что скажет отцу?»

Тактик красочно представил, как принц без слов, лишь с алой ненавистью в глазах пускает клинок в сердце отца.

Ноктис поднял голову.

- Южный Клык не понес потерь? – твердо уточнил он.

Игнис не уловил в голосе принца недоверия, скорее, это была попытка разобраться в пропущенной мимо себя информации. И эта несобранность показалась Игнису совершенно неуместной и недостойной главы переворота. Раздувая ноздри от неудовольствия, он посмотрел на принца, как учитель на нерадивого ученика – в своем ли уме Каэлюм, раз так рассеян сегодня!

За последние дни Ноктис пришел к равновесию с непокорной девицей, он больше не сходил сума на пустом месте, не бродил чёрт знает где по ночам. Но глава переворота потерял концентрацию внимания, стал непривычно мягким, до тошноты приторным. Уж лучше бы принц был мечущемся в клетке бешеным псом с опухшими от бессонницы глазами.

И отчего только эта святоша отказалась бежать! Только сейчас стратег в полной мере осознал, насколько бы закалила и озлобила принца случайная смерть этой девушки, да ещё и при попытке бегства от него.

- Потери минимальны, все отряды успешно захватили цели, Ваше Высочество,- Игнис нарочно сделал акцент на обращении к некоронованной особе королевской крови.

Ноктис бросил на него краткий взгляд. Неожиданно, к полному смятению Игниса, в глазах принца скользнуло лишь холодное пренебрежение. Принц нарочно показывал тактику, что он больше не досягаем для таких уколов.

Очкарик чуть не споткнулся о собственные грабли. С каких пор его «капризный ребенок» вырос из скрытых уничижительных укоров? Тактик поспешно сверкнул очками, пряча смятение в глазах. Насколько Ноктис станет иным после того, как сядет на трон? Пора уже искать схемы влияния на нового короля, а то стратег рискует остаться далеко позади своего повзрослевшего господина.

- Все идет по плану, - повторил Игнис, добавив тону заискивающей вкрадчивости, и учтиво опустил голову.

Ноктис опять задумался. Он-то никогда не следил за планами, полагаясь на течение событий. Удача, как любая женщина Пульса, благосклонно прогибалась под Каэлума-младшего. Но сейчас в их перевороте появился самый непредсказуемый элемент. Ноктис последнее время слишком часто мысленно возвращался к обещанию, данному Клэр.

«Не только у этой недотроги желания спорят с разумом!» - думал он. Принц так неожиданно захотел потакать всем прихотям Клэр, ведь одно только присутствие этой девушки в его жизни делало Ноктиса в сотню раз чище.

Будущий король томно прикрыл веки, всё больше и больше убеждаясь, что испытывает к чертовой девчонке что-то огромное и настоящее, что-то, что никогда раньше даже не видел. Чем только он не считал это странное чувство — ревностью, похотью, желанием подчинить и владеть, желанием ее внимания, желанием просто быть рядом, ловить лучи её света… Это чувство было всем и сразу, оно переливалось перламутром, как обнаженное тело Клэр, заставляя в удушье хватать воздух рядом с ней.

И теперь он добровольно приведет её в логово одного из самых опасных чудовищ Пульса? К человеку, который всеми силами от рождения превращал жизнь Ноктиса во мрак.

Ноктис, почти трясясь от злости, представлял, как из-за него Клэр попадает под удар, как её используют, чтобы усмирить его, как она неловким словом отвлекает его в самый сложный момент.

Во время таких острых приступов он обещал себе, что просто уедет на прием один, не говоря ей ни слова, пусть Клэр злится сколько влезет…

И, к каким только чертям, он понимал, что Клэр ни за что ему не простит такого поступка. Разве она примет когда-нибудь, что Ноктис сделал это для её же блага? Он мысленно на все лады бранил Фэррон: когда это сын короля стоял перед выбором, он всегда твёрдо шёл вперёд, не обращая внимания на чужой комфорт!

- Когда подать машину? – терпеливо осведомился Игнис.

Ноктис снова поднял взгляд на тактика, тот ещё не знал об обещании и вряд ли мог точно определить, о чем принц всё это время размышляет. В голове промелькнула лукавая мысль о том, как разрешить вопрос, разрывающий Ноктиса на две части.

- Через полчаса. И Клэр поедет со мной, - сообщил принц, следя, чтобы голос не дал осечки.

Игнис вскинул взгляд на принца, даже очки не скрыли округлившихся глаз тактика.

Наследник трона, как всегда, не думает дальше завтрашнего дня, идя на поводу своих сиюсекундных желаний, отчего только эти властвующие особы подвержены таким нелепым слабостям.

Взяв себя в руки, стратег поднял повыше подбородок. Он не собирался в очередной раз унижать себя в споре с упертым дураком. Пусть принц тащит стерву с собой, это уже неважно.

- Как пожелаешь, - учтиво ответил он и опустил голову, словно отвешивая поклон.

Ноктис пристально смотрел в лицо Игниса. В голосе стратега не было яда, самый дурной знак. Так что принц легко вообразил, как Игнис на самом деле уже постарался, чтобы оставленная в особняке Клэр исчезла навсегда. В этих беспорядках даже дом наследного принца не устоит под натиском повстанцев.

Ноктис мысленно оскалился своей паранойе, привитой его же заботливым советником. Если Клэр делала Ноктиса светлее, то Игнис не давал забыть, насколько чёрен мир вокруг.

Ноктис уверенно поднялся из кресла и направился к двери.

- Что ты намерен делать, когда она поймет, что Ваниль больше не в твоих руках?- спросил Игнис вдогонку, словно вогнав нож в спину.

Ноктис действительно остановился. Он про себя хмыкнул, Игнис все-таки мастер растить в душах сомнения и страхи!

Но о проклятой сестре атамана сын короля думать не хотел. Ноктис ведь почти поверил, что, когда это все закончится, Клэр больше не нужно будет особых причин, чтобы быть рядом с ним. Ничего, кроме их чувств. А Ваниль вернется к Южному Клыку или отправится к каким-то повстанцам, пусть даже погибнет, главное, оставит его и Клэр в покое. Ноктис же не будет иметь к этому отношения. Ему казалось, что, если что-то произойдет, он сможет оправдаться. Это война, и случиться может что угодно, Клэр должна это понимать.

- Мне сейчас все равно, пусть всё идет по плану, - даже не поворачиваясь, ответил сын короля.

Игнис украдкой выдохнул, он ведь уже боялся, что принц в угоду девке подставит их, разрушит его план, требуя притащить Ваниль к ним в дом. Нет, к счастью, Ноктис в здравом уме. И такого будущего короля Игнис был рад видеть.

Теперь, когда Южный Клык выполнил свое обещание, неизвестный организатор восстания может удалиться навсегда, не выполняя обязательств. Пусть из-за девчонки грызутся другие, Игнис постарается направить их в нужном направлении.

Стратег как никогда почувствовал себя сильным и уверенным в себе, возможно, даже впервые за всю свою жизнь.

***

Ноктис без стука вошел в комнату, странно смотря на Клэр. Она под этим отчего-то недовольным взглядом напряглась. И невольно отошла на шаг назад. Она проверила ворот блузки, словно боялась, что одна пуговица ненароком расстегнется.

Его холодные и властные манеры так внезапно вернулись, что это почти застало её врасплох.

- На приеме ты не будешь моим телохранителем, - сообщил он строго, как будто Клэр снова нарушает протоколы.

Фэррон разозлилась на себя за то, что так легко успела забыть холодок по спине, пробивающий от этого не в меру властного голоса. Лайтнинг приподняла повыше голову, не до конца понимая его претензий: «Ты же сам сказал, что сегодня будет все как всегда!»

- Ты должна надеть что-то другое, - Ноктис глазами указал на светлый костюм, к которому Клэр приросла, как ко второй коже.

Фэррон вскинулась, принц будет диктовать ей что надевать?! В этом костюме Лайтнинг уже чувствовала себя защищенной, почти так же как в военной форме Кокона. Ноктис же про себя что-то недовольно пробурчал по поводу удушливого футляра.

- Я могу надеть джинсы и футболку, раз мое присутствие носит неофициальный характер,- бесстрастно ответила она.

Ноктис уголком губ улыбнулся, даже скорее хмыкнул на её рьяную реакцию. Клэр это заметила. До чего же тонко он выражал свои эмоции! Слава богу, за последние дни она начала распознавать язык его мимики.

- Официальный, - поправил он. – Все же я предпочел, чтобы спутница, сопровождающая меня на прием, была в вечернем платье.

От слов «спутница» и « вечернее платье» Клэр пробрало, перед глазами всплыло белое облако чужих оборок. И она, покраснев, мотнула головой.

- Боюсь, у меня нет ничего более подходящего, - твердо ответила Фэррон и поправила непослушную челку.

Ноктис смерил её своим королевским взглядом, пронизывающим до костей. Он знал, что этот разговор важен. Принц испытывал себя на прочность рядом с ней, не сломается ли он. Хотелось бы ему быть мягким во время последнего разговора наедине с Клэр? Он не знал ответа на этот вопрос. Точнее он не хотел даже думать о том, что, возможно, это последний шанс для нежности.

- Жаль, - продолжал он безэмоционально. Но в душе уже представил её облаченной в нечто иное, более легкое и струящееся, непременно открывающее белоснежную спину.

Клэр нахмурила брови от неестественности его тона и ситуации в общем. В голове лишь на секунду промелькнула мысль о том, что это очень странный разговор.

– Хотя бы расстегни эти чертовы пуговицы, а то все подумают, что ты на грани удушья, – добавил он колко, Лайтнинг тут же забыла о своих предчувствиях. Она покраснела, словно ей действительно не хватает воздуха. И немного нервно дернула воротник.

Ноктис тем временем сел.

- Это уже не игры, там будет небезопасно, - сообщил он.- Не отходи от меня.

- Я могу сама себя защитить, - смотря исподлобья, ответила Лайтнинг.

Ноктис наклонил голову, устало рассматривая её.

«Неужели он настолько не уверен во мне!?» - Лайтнинг снова напряглась, она со страхом отметила, что всё чаще чувствует себя рядом с Ноктисом маленьким ребенком.

- Ты - безоружная девушка, пришедшая с человеком, которого не очень жалуют в том обществе, а это значит, что к тебе будет чересчур повышенное внимание, - сказал Ноктис, испытывающе не отводя от нее глаз. Он слишком ярко для себя расставлял акценты на неприятных для Клэр словах. Она, стойко перенеся его уничижительный настрой, сжала губы.

Зачем был вчерашний день, его мягкость и истинное лицо, пусть со всеми шероховатостями его дурного характера, но открытое и честное? Зачем? Чтобы снова натянуть эту маску сына короля?

-Тебя могут попытаться использовать, чтобы ослабить меня, - сказал холодно Ноктис.

Клэр как будто ударило током: «Так вот в чем дело?!» Лайтнинг почувствовала себя обманутой Ноктисом, не играл ли он очередную роль перед ней вчера!? В груди защемило, почти как от предательства. Фэррон, стискивая зубы и повыше поднимая голову, туго, в узел завязывала все свои чувства, пытаясь быть такой же холодной, как Ноктис.

- Ты боишься, что тебя будут шантажировать? – уточнила Клэр. Ноктис отметил, что она перехватила его колющий тон, но голос её дрожал.

- На тебя ведь подобное не подействует?! - сказала она. Лайтнинг помнила, что однажды он ровным счетом никак не отреагировал на её слова о смерти Промпто.

Ноктис, опустив глаза, промолчал, она делала принца слишком мягким и слабым. На все, что связано с Его Клэр, Ноктис не мог реагировать вменяемо.

- Не подействует,- он скорее убеждал в этом себя, чем её.- Но это никого там не остановит, - сказал он, добавив тону жесткости.

Фэррон молча сверлила его огромными и светлыми глазами: «Словно я позволю кому-нибудь так поступить со мной!»

Принц лишь приподнял уголок губ. Такая сильная и слабая, и слишком упрямая - Его Клэр.

- В твоей самоотверженности и в попытке остановить меня от отцеубийства я не сомневаюсь, - сказал он, Лайтнинг услышала иронию, уже привычную и как всегда неуместную… как будто это всего лишь глупые потуги, каприз. - Вот только боюсь, ты даже не представляешь, что это за человек.

«Представляю!» - мысленно огрызнулась она. Она не так уж давно смогла примириться с невыносимо тяжелым характером Ноктиса и уже представляла, что ждет её при встрече с усердным учителем принца. Какой же силой обладает Люцис?

- Он так же силен, как ты? - спросила Клэр. И её тряхнуло изнутри - она говорит о короле, как об объекте, примеряясь к нему, как к заданию. Ноктис прав - в стороне Фэррон не останется.

Ноктису понравились её слова, её легкое придыхание. Для нее принц хотел быть самым сильным, настолько, чтобы никто не осмелился даже приблизиться со злыми намерениями к Его Клэр. А она боготворила бы его.

- Думаю, сейчас мы равны, но он старше…

- Опытнее, - колко перебила его Лайтнинг.

- Старее, - парировал Ноктис. – Он боится меня, иначе не хотел убить.

Лайтнинг побледнела, впервые с того разговора в машине они затронули эту тему. Последнее время они оба так изящно избегали каких-либо по-настоящему болезненных тем, почти невесомо и естественно, словно две маленькие рыбки в потоке воды. Как будто подсознательно чувствуя страх разомкнуть руки и безвозвратно разлететься в разные стороны. А теперь, произнеся эти слова, он окончательно показал Клэр, что все вернулось на круги своя.

- Как это произошло?- спросила она холодно, как будто испытывая его желание отдалиться от себя.

Тайну о мертвой девушке и то, какую роль Стелла сыграла в его отношениях с отцом, принц всё ещё не желал рассказывать.

Ноктис с отвращением осознал, что источником всего его безумия была Флеурет. Ему вдруг причудилась светловолосая девушка, невинно, ангельской поступью идущая по кровавому месиву и несущая в руках алое знамя войны Каэлума против Каэлума, сына против отца.

Ноктис нашел в себе силы разозлиться, а значит, стать собраннее и холоднее - таким, как его создавал король. Этого-то ему и не хватало, иным он и не желал показываться перед отцом.

- Это не твое дело, - такой холод в голосе, словно они опять на двух разных полюсах.

Фэррон в полной мере отрезвела после двух дней приторного забвения. Клэр почти забыла, как принц легко умеет заставить человека чувствовать себя пустым местом.

- Ты прав, - спокойно ответила Лайтнинг, пересчитав пальцами пуговицы на блузке.

Ноктис снизу вверх смотрел на то, как Клэр в очередной раз легко и собранно побеждает его.

Он очень хотел, чтобы она поняла его намерения без лишних слов, не заставляя ломать с трудом восстановленную скорлупу. Ведь именно сейчас им стоит спуститься с небес на чертов Пульс. Ноктис не мог себе позволить пустить в эту тьму Клэр, не напомнив, в какой мир она попала, упав с небесного Кокона.

========== 31. Слабость ==========

Пасмурное небо окрасилось в цвета ушедшего солнца. Густое одеяло облаков обрисовал горчично-желтый свет. Кто-то видел в нем оттенки дорогих металлов - золота и бронзы, а кто-то, смотрящий неискушенным взглядом, ощущал что-то неприятное и гнетущее.

У высокого кованого забора, протискивая руки меж черных прутьев, толпились люди. Королевские гвардейцы оттесняли их прикладами автоматов. Воздух то и дело сотрясал режущий звук громкоговорителя и выкрики людей - один единый ком ненависти и злобы. И не было разницы, открываешь ты рот в унисон или молчишь в удушливом столпотворении. Все равно воздух гудел и раскалялся, разнося общий гнев.

На этом фоне так контрастно выглядела вереница машин, тянущаяся к воротам, огородившим дворцовую площадь. Все они гордо поблескивали полировкой и дороговизной. В этом зрелище можно было уловить иронию – не привыкшая ждать элита терпеливо выстраивается в очередь для лобызания королевских перстней.

Страйф меланхолично сузил глаза, разглядывая толпу, он пока старался держаться от всего этого подальше. Их протокол и обстоятельства позволяли агенту только наблюдать, в крайнем случае - оказать помощь Фэррон.

Он набрал номер Зака.

- Дааа, - игриво протянул напарник на другом конце.

- Принц на месте, Фэррон с ним, - четко и бесстрастно сообщил Страйф.

- Проиграл, - тут же победно сообщил Зак.

Клауд поморщился, прикрывая лицо телефонной трубкой. Он ни о чем и не спорил с напарником, просто Зак был слишком уверен, что Фэррон появится здесь вместе с их объектом наблюдений – младшим Каэлумом.

Отчего-то Фейер слишком держался за этого провалившегося агента. Поначалу Клауда грыз червяк гнусной мысли, что это банальная симпатия к красивой девушке. В отличие от Клауда, Зак виделся с Фэррон, разговаривал и мог оценить её со многих сторон.

Только потом Страйф догадался, что напарник так пытается оправдать излишнее внимание и мягкость Центра к LF 18-21. Если она действительно полезна, для чего они с Заком всё ещё ведут пристальное наблюдение за принцем?

Клауд неожиданно зацепился взглядом за парня с длинными серыми волосами в толпе, и кровь отхлынула от его лица. Хмурясь, он сказал сам себе, что предстоит тяжёлая ночь.

class="book">- Всё, до связи, - блондин выключил телефон.

Зак хмыкнул, его немного беспокоило, что сегодня их с напарником разделили. Он всегда считал себя старшим, а значит, ответственным за Страйфа. У Центра какие-то свои планы, иначе бы Зака послали ко дворцу как более опытного.

Шпион Кокона окинул взглядом дом, к которому его приставили. Невзрачный такой домик, пусть и огражденный не хуже, чем пристанище наследного принца. Здание сейчас вообще казалось заброшенным, окна зияли пустыми глазницами - ни одного огонька.

Зака, привыкшего к вечному движению, раздражало это безмолвие. При виде такой унылой картины и перспективы преспокойно провести всю ночь переворота агенту Кокона захотелось тоскливо завыть на Луну, хотя та всё ещё не соизволила показаться на сцене.

Заметив движение теней у высоких фонарей, он растянул на лице довольную улыбку, радуясь хоть какому-то событию.

***

Стоя у окна, он не смотрел, он с презрением взирал на эту картину. Королевский взгляд скользил и падал так далеко вниз, что толпа людей за воротами казалась не более чем бесформенной массой. Серым пятном, слишком ярко контрастирующем отсутствием цвета с закатным небом.

В голове его была зияющая пустота. Отчего же последнее время он мог существовать только так: с пустым сознанием, как на протяжном вздохе, или же ненавидя и уничтожая всё, к чему прикасается. Как будто у него не осталось сил на что-то иное. Он вложил в губы сигарету, и терпкий, обжигающий дым защекотал горло. Белёсая пелена изящными кружевами окутала его и бархатные портьеры, напоминающие алую пасть зверя. Даже не поворачиваясь, Регис выслушивал отчет советника по чрезвычайным делам.

Границу города так и не удалось отбить у Южного Клыка. Гильдлидеры из Диких земель более восьми часов удерживают захваченные позиции. Сражаясь как в последний раз, чуть ли не зубами перегрызая шеи королевских гвардейцев, а те дохли, как мухи. Фанатики против наемников - неравноценные соперники, потери девять к одному. Не в пользу правителя государства.

«Девять!»

В голове с трудом укладывалось, что эти приблюдки пустоши вообще смогли захватить границу. Южному Клыку кто-то помогал, иначе они так метко не атаковали бы.

Король мысленно поставил себе заметку: «Они были в курсе расписания смен на постах». Да, стоит только догадываться, откуда у полуголых дикарей столько оружия.

«Контрабандисты!» - с отвращением подумал король. Те давно занозой засели у него в печенках. Регис Люцис с каким-то суеверным страхом относился к огнестрельному оружию, считая, что только оно может навредить потомку Гильгамеша. Именно поэтому король запретил свободное ношение оружия в городах. Полностью от опасностей, правда, избавиться не удалось.

Торговцев оружием приходилось терпеть, чтобы поставлять оное королевским гвардейцам и наемникам для внешних операций. Люди же, занимающиеся этим бизнесом, как ни странно, были довольны запретом. Он создавал дефицит, а значит, поднимал цену их товара на чёрном рынке. А король же именно из-за контрабанды ненавидел торговцев, считая любое оружие, проданное не ему, проданным врагу.

- Кто из контрабандистов причастен к этому? – осведомился король у советника.

Тот навскидку начал перечислять предполагаемых соучастников, размышляя на ходу. Регис мысленно отметал гильдии одну за другой. Пытаясь определить, кому выгодна эта операция, и постепенно понимая, что всем.

Эти ушлые ублюдки готовы на все ради наживы. Но вот только откуда у Южного Клыка деньги? Регис вперед своего советника догадался, что должна быть и третья сторона, спонсировавшая оборванцев Оэрба деньгами и планом.

Это ведь хорошо продуманная операция, подобная выстрелу снайпера. Однако что за идиотское требование фанатиков: «Чтобы Каэлум – сука и гнида - отправлялся в ад!» Вот это уже истинный глас пьяных, неотесанных мужиков, выводящий короля из себя!

Словно их тайный покровитель и стратег разочаровался и оставил диких вояк в разгар сражения, или же те прирезали его в хмельной свалке?

Собрав все уничижение и отвращение к этим недолюдям, Регис вкрутил в пепельницу окурок и повернулся к советнику.

- К полуночи вы должны стереть их в порошок, - король сомнет их, не будь он Каэлумом!

- Мы пытались привлечь силы с соседних кордонов для оттеснения их назад в Дикие земли, но повстанцы воспользовались послаблением и захватили их, - засеменил словами советник, сминая в руках папку с документами. Он в полной и мучительной мере знал, как жалок сейчас в глазах короля.

- Разве сложно было подтянуть силы из центра города и взять их в кольцо? - спокойно осведомился король, вот только голос его не стал менее уничижительным.

- Мы пытались, но силы прибывают неравномерно, что позволяет им до сих пор отбиваться.

Регис стиснул зубы, понимая, что гильдия, как в крепости, засела в его же твердыне. Так он ненароком лишится внушительной части войск, что же на уме у чёртовых террористов? Просто попытка испортить день основания королевской династии?! Очень похоже на фанатичных предков Оэрбы, но те за сотню лет впервые решились приблизиться к столице. Король хребтом чувствовал предательство и хитро сплетенный заговор. К тому же об этом говорили мелкие погромы и уличные бои по всему городу – акции местных повстанцев в поддержку Южного Клыка.

Будь Регис Люцис на месте действия, взирая на них глазами потомка Гильгамеша, говоря гласом древних властителей этой земли, он безусловно смог бы уничтожить дикарей и подавить беспорядки. Но разве король может в этот вечер покинуть двор и показать, как на самом деле королевские гвардейцы – главная опора его власти - слабы против горстки дикарей! Каэлум должен был кипеть от бешенства от всего этого.

Регис, сдвинув брови, снова посмотрел в даль за окном. Небо окончательно потухло, опустив на толпу синие тени. Он признался себе, что слишком напряжен. Король должен быть сдержаннее, пусть вокруг льются реки крови, он проведет этот вечер так, как подобает отпраздновать восхождение Каэлумов в последний раз!

Так что ни один гость не усомнится – король спокоен и холоден, а значит, ничего не боится. Пусть даже за воротами дворца грохочет канонада, она лишь подчеркнет его силу и величие. Кто бы не организовал это безумие, он добивался одного - пошатнуть его спокойствие. Южный Клык даже не пытается приблизиться к дворцу и королю, словно зная, что никто не устоит пред первобытной силой Пульса – потомком Гильгамеша.

- Если после полуночи не восстановите целостность наших границ, произведите ракетную атаку,- уверенно произнес Регис.

- Но…- голос советника осекся, папка в его руках замерла. Он понял, что Каэлум в полной мере осознает, что делает, и его не беспокоят возможные мирные жертвы.

- Мы не можем уступить какому-то сброду из Диких земель, – нарочито спокойно ответил Регис.

Отчего король должен тратить солдат понапрасну, раз уж может единственным ударом уничтожить таких соперников.

- И проведите зачистку всех торговцев оружием, замеченных в связи с повстанцам, - добавил король. В последних его словах разума было больше, чем могло показаться на первый взгляд. Это ведь отличный шанс приструнить контрабандистов и напомнить им о безграничной власти короля.

Советник по-черепашьи вытянул шею и округлил глаза. Король прочитал на его несчастном лицем испуг. Советник наверняка признается сам себе, что не ожидал таких кардинальных мер от Региса. «Словно его не заботят последствия!» - повторил король про себя ясно отпечатавшиеся на лице советника мысли. Каэлум в ответ лишь дал ему знак удалиться. Мужчина незамедлительно исчез за дверью.

Люцис нуждался во времени для размышлений.

Король готов был отправить к развалинам Оэрбы ещё больше разрушительной мощи артиллерии и вычеркнуть из памяти Пульса Южный Клык навсегда. Но соседство тех земель с чёртовым Коконом могло подпортить сладость мести.

Хотя разве не так же поступил когда-то Ментем, прикрываясь перед Коконом тем, что Оэрба затеяли заговор против властвующего короля? Вот истинный правитель Люциса: всего одно слово, одна прихоть, и страна движется туда, куда указывает царственный перст.

Но тогда между Верхним миром и их королевством было куда меньше обязательств, и Объединенный Совет был слабее - никакой армии, лишь наемники самого Каэлума. Сейчас же, спустя сотню лет, Кокон окреп и встал на ноги, новые технологии и собственная профессиональная армия!

Король задался вопросом: не сам ли Объединенный Совет устроил этот балаган с Южным Клыком, чтобы развязать войну?

Денег и оружия у них предостаточно. Каэлум пообещал себе, что, раз уж это вызов, он ответит достойно своему сопернику.

Король нашел для себя новую истину. Под конец жизни он понял, что на самом деле всё неважно, всё, что останется после него, ему ведь некому всё это оставлять. Попади страна в руки сына, она все равно будет спалена дотла. Уж лучше быстрая петля на шее, чем агония в несколько десятилетий.

Телефон истерично завопил.

- Ваше Величество, наследный принц прибыл во дворец.

Люцис не ответил металлическому голосу, возвращая трубку на место. Еще одна слабость короля, способная похлеще тысячи дикарей заставить его безумствовать, – Ноктис.

В конце концов, если бы не вмешались повстанцы, он ни на секунду не оставил своих мыслей о предстоящей встрече с сыном.

***

Ноктис отметил, как Лайтнинг напрягалась, заметив у ворот солдат с оружием. От каждого нового досмотра она всё сильнее выпрямляла спину, обтянутую светлой тканью.

- Удивлена? - тихо спросил Ноктис, когда они прошли последний кордон охраны дворца.

Клэр не ожидала, что он заговорит с ней. Ей казалось, принц уже натянул привычную шкуру холодной официальной персоны, как дорогой костюм. И теперь будет лишь грубовато дергать её за локоть, поправляя траекторию движения рядом с собой. Ноктис же воспользовался пустотой холла перед парадным залом.

- Нет, - ответила она, пытаясь скрыть смущение от нелишних, но неуместных мер предосторожности. Такое она могла встретить на секретном объекте, но не перед светским вечером. Впрочем, что об оных знает Фэррон?

- Твой отец так сильно боится людей? - колко спросила она.

Лайтнинг профессионально при виде военной формы начинала искать слабые места, оценивать арсенал соперника. И теперь готовилась, войдя в праздничный зал, встретить не иначе как отряд диверсантов в полном обвесе, тычущих в её сторону автоматами.

Ноктис уловил в голосе Клэр любимые нотки неукротимого характера и украдкой приподнял уголок губ.

- Нет, он боится только огнестрельного оружия. Людей, которым король может приказывать, Регис не боится,- прошептал принц, не скрывая странную усмешку.

Клэр с удивлением посмотрела в его синие глаза. Король ведь тоже Каэлум, значит, от Региса стоит ждать не меньшего, чем от самого Ноктиса. Принц взял её за руку, готовясь вступить в зал.

На Лайтнинг впервые нахлынуло странное ощущение, что Ноктис позволил ей быть здесь лишь для того, чтобы оправдать себя перед свидетелем. Чтобы Фэррон наконец увидела короля глазами сына и разделила противоестественную ненависть отцеубийцы. Наверное, оттого Ноктис так ждал её отрицательной реакции на происходящее в доме отца.

Дверь перед ними не вовремя распахнулась, ослепляя светом электрических ламп, отраженных в бесчисленных бриллиантах и дешевых побрякушках. Неизвестный и далекий голос сообщил присутствующим имя и титул принца, колко обозвав Клэр его спутницей.

В золотистом свете её не ожидали ни солдаты, ни оружие, но острые и пристальные взгляды и замолкшие разговоры резали похлеще клинков. Лайтнинг старалась, высоко подняв голову, оценить обстановку, и она ей не нравилась.

Просторный холл, окутываемый звоном бокалов и дребезжанием окон, не место, а аквариум, где ты предстаешь для общественного препарирования. Слишком неуютно, слишком дорого, и, совершенно точно, она привлекала куда больше внимания, чем принц. Фэррон обязательно станет или уже стала частью какой-нибудь сплетни о наследнике трона, а чего она ожидала ещё, оказавшись здесь?

Теперь Лайтнинг поняла, о чем предупреждал Ноктис, и признала его правоту.

Фэррон посмотрела на принца снизу вверх. Тот держался уверенно, как будто так и должно быть - злорадное ехидство только подчеркивает ничтожность этих людей перед сыном короля.

Клэр чуть не прикусила губу. Она-то уже успела увидеть его другим: бешеным от злости, беспомощным, даже слабым и с золотыми глазами, переполненными восхищением. И сейчас, придя сюда, в дом человека, которого он так ненавидит, Ноктис спокоен. Даже готовясь убить короля на его же территории, принц уверен в себе и непоколебим. Лайтнинг осознала, что это та черта Ноктиса, которую ей тяжелее всего понять и принять.

Клэр почувствовала, как принц сдавил её пальцы сильнее, словно усмиряя нахлынувшие на неё чувства. Он, даже не видя лица Клэр, прочел бурю её эмоций, может быть, просто почувствовал усилившееся сердцебиение?

Они прошли через весь зал. Ноктис вел девушку к более укромному уголку, отвечая на приветствия лишь движениями головы.

Остановившись у окна, он встал так, как будто загораживал Лайтнинг от всех. Она невольно повела плечом и вздернула подбородок. Фэррон не настолько слабая или глупая, чтобы нуждаться в защите, а он снова ведет себя слишком неуместно, неправильно.

- Будь ты одета по-другому, привлекала бы меньше внимания этих идиотов, - сказал он, наклонившись к её уху.

Ей показалось, или в тоне принца прозвучали нравоучительные нотки? Или раздражение «господина»?! Лайтнинг, скрежеща зубами, отвела взгляд, рассматривая за стеклом огни ночного города. Она в мгновение убедила себя, что ей должно быть всё равно, что скажут все эти люди, ведь сама она знает правду о себе и Ноктисе. Только в чем эта правда?

- Мне кажется, здесь я в любой одежде почувствовала бы себя голой, - проговорила она в пространство и ощутила возле виска легкое колыхание воздуха. Мурашки пробежали по спине от его дыхания. Ноктис даже здесь и сейчас умудряется украдкой урвать кусочек Клэр себе.

Фэррон в полной мере забеспокоилась, понимая, что разговоры о том, что она может стать его слабостью, что враги могут использовать её, не на пустом месте. Но сын короля слишком самоуверенный, чтобы признаться даже ей. Разве вся эта сцена уже не показатель?!

- Ты помнишь, для чего ты здесь?- спросила она, отводя свою голову в сторону.

- А ты здесь разве не для того, чтобы меня остановить?- Ноктис вставил шпильку на её упрек и отошёл на шаг назад.

Она внутренне согласилась, что не к месту это всё: и он, и она, или место не то, и до фарса глупые обстоятельства.

Принц взял два бокала у официанта и протянул один Клэр. Она по инерции взяла его в руки и заглянула в искрящееся пузырьками дно. Лайтнинг поймала себя на мысли, что её и так шатает. Происходящее было слишком нереально, готовое расплыться, как дым перед глазами. Фэррон слишком ждала этого события и, когда оно произошло, не сразу нашла себя во времени и пространстве. Уж лучше бы её кинули в горячую точку без оружия, но с возможностью драться, чем в зал, переполненный светскими манерами и лживой надменностью.

- Не будешь пить? – недовольный тон принца разбудил Клэр от размышлений.

Ноктис уже заметил, что Клэр не пьет алкоголь, точно не в его присутствии.

- Нет, конечно, - ответила она так, как будто это было очевидно.

Она снова упрекает Ноктиса? Принц в ответ лишь отпил глоток вина, будто уравновешивая её святость рядом с собой.

Клэр не стала уточнять, что после работы доктора Сида избегает многих вещей. Она снова посмотрела в окно, понимая, что это стекло - граница между элитой и людьми, столпившимися возле ворот. И какого чёрта она делает за этой линией, непонятно.

На секунду взгляд зацепился за какое-то неестественное мельтешение. Фэррон просто инстинктивно, по-животному замерла. Секунда - яркая вспышка взрыва, стекло задребезжало от волны звука, лампы в зале заморгали и потухли. Люди, все те, кто до этого так косо смотрел на неё, разом ахнули и начали неуправляемое движение.

Лайтнинг же осталась спокойна. Она из-за плеча посмотрела на Ноктиса.

- Это ты? – еле слышно спросила она. Фэррон готова была разозлиться на него. В голове мелькнуло обвинение в том, что принц снова обманул её, Ноктис так спокоен, только потому что знал об этом теракте и вряд ли задумывался о жертвах внизу.

Принц промолчал, его темно-синие глаза впитывали глубину ночного города.

Секунда, и свет снова загорелся в зале, включился аварийный генератор, люди в форме королевских гвардейцев там и тут просили сохранять спокойствие.

- Его Величество властвующий король королевства Люцис - Регис Люцис Каэлум, - отзвенел невидимый камердинер.

Фэррон оторвала взгляд от окна и, сжимая кулак, впилась ногтями в ладонь.

В тех самых дверях, в которые вошли они, стоял король. Элегантный чёрный костюм расчерчивала алая лента, украшенная знаками доблести и величия. В жизни у Региса было куда больше общего с Ноктисом, чем казалось на фотографиях. Прежде всего почти осязаемая аура властителя, шлейфом окутавшая зал.

Регис Люцис в полной тишине вышел вперёд. Лайтнинг хотела получше рассмотреть его, но, утыкаясь взглядом в плечо Ноктиса, поняла, что ведет себя отвратительно, подобно всем этим людям, бестактно разглядывающим других. А король этим только пользуется, заставляя толпу благоговейно задыхаться от каждого своего движения, ей даже уже хотелось признать, что взрыв - пошлый спецэффект перед выходом на сцену короля.

На появление Региса Люциса все отреагировали так же единогласно, как на принца, вот только в этом был не едкий шепоток, а преклонение и безграничный страх. Клэр сглотнула отчетливость этого осознания. Принца действительно не слишком жалуют здесь, тут правит король и его цепные псы.

Клэр отчего-то представила себя на месте Ноктиса, как она могла бы рвать связки в попытке доказать всем, нет, отцу, что достойна чего-то иного, да даже просто, что существует на этом свете. Наверное, Ноктис это и делал, держась так самоуверенно.

Она подняла взгляд на принца, он даже не повернулся к отцу лицом, более того, Клеэр снова почувствовала, как он своей спиной огораживает её от всех и от короля в первую очередь. Лайтнинг заглянула в глубину его глаз. Принц стоял непроницаемо бледный, как восковая фигура, один против целого зала вельмож.

- Рад вас приветствовать здесь! - прогремел король.

Фэррон снова задрала подбородок, пытаясь скрыть то, как её передернуло от этого низкого голоса. Он пронесся ищейкой по всему залу, словно отыскивая принца. Ноктис же остался непоколебим, он не отрывал взгляда от Клэр, аккуратно впитывая её яркие эмоции, так легче было не думать о своих собственных. Чёрт с два он сорвется сейчас и покажет отцу свою слабину.

- Сегодня великий день - день восхождения на престол Гильгамеша Каэлума, основателя нашей династии! - артистическая пауза. - Двести лет! Каэлумы слишком долго правят этой страной! - в зале повисла напряженная тишина, лишь легкая усмешка короля дала понять присутствующим, что это шутка. И гости выдавили из себя нервный смех.

Лайтнинг увидела, как Ноктис еле заметно раздул ноздри, то ли злясь, то ли усмехаясь словам отца.

- Похоже, некоторые люди за теми воротами считают, что Каэлумы уже выродились… Что ж в чем-то они правы, - громогласно и уверенно продолжал король.

Опять уничижительный удар в спину, нелепый до смеха принца: неужели отец считает, что этим сможет вывести его из себя?! Ноктис только от этого осознания хотел развернуться и посмотреть на отца. Да так, чтобы Регис в страхе заткнулся.

Лайтнинг приподняла руку, чтобы прикоснуться к скуле принца. Ноктис сфокусировался на её лице, отвечая взглядом: «Я знаю, ты со мной».

Он сам не хотел разрывать зрительный контакт с Клэр. Ему хватало того, как она беспокоится за него и как напрягается от слов отца.

- К сожалению, не все сыны нашей династии были достойны Гильгамеша.

Лайтнинг пыталась по этим обрывкам фраз с подтекстом, лежащим не поверхности, понять, что же породило между Ноктисом и королем ненависть. В чем их тайна, и почему отец и сын хотят убить друг друга. Но всё это была лишь грубая травля. Даже Ноктис оставался спокоен, казалось, скорее Фэррон принимает все удары за принца, как громоотвод. Так вздрагивают от звука хлыста, касающегося чужой спины. Лайтнинг под тяжестью каждой фразы смыкала ресницы.

Она вдруг осознала весь свой эгоизм - Лайтнинг просто хочет видеть от Ноктиса той же реакции, чтобы по-матерински успокоить его… Неужели она хочет, чтобы принц обнажил все нервы, чувства перед этими гадкими людьми?!

Что за глупая привычка везде и всюду искать жертву, чтобы защитить! Лишь идиотское оправдание себе, своему эгоистичному желанию быть в центре событий, главной героиней и святой… спасителем всех душ! А что она сделала для этого?

Ноктис заметил, как краска сошла с лица Клэр. Она словно растворялась перед его глазами.

- Но, во имя памяти Гильгамеша, мы поднимем сегодня бокалы, и во имя него же, сегодня ночью все повстанцы будут уничтожены! К утру наш город будет очищен, а Южный Клык отправится к своим предкам на тот свет.

Толпа довольно прогремела…

Эти слова звенели в ушах, как колокол. Лайтнинг округлила глаза в страхе за других. И ведомая каким-то странным порывам дернулась вперёд, в сторону короля.

Ноктис, стиснув зубы, крепко сдавил её плечи, не давая совершить обычную для Клэр глупость. Лайтнинг очнулась от своего приступа, поднимая взгляд на принца, он же, наклоняясь к ней, тихо прошептал:

- Клэр, успокойся, все будет хорошо, - Ноктис даже не успел осознать, чего стоили такие слова сыну короля. Он просто хотел успокоить Клэр, здесь и сейчас.

Лайтнинг прикрыла глаза, следуя за голосом Ноктиса, наверное, впервые по-настоящему захотелось ему верить. Ведь это так просто, когда он говорит спокойным и уверенным голосом.

-Конечно, - прошептала она, скрывая свой постыдный секундный страх и полную беспомощность.

-Да здравствуют Каэлумы! – победно прогремел тост короля.

Толпа трижды вторила Люцису Регису, высоко подняв бокалы.

«Король умер, да здравствует…» - Фэррон услышала в этом хоре похоронные ноты.

Лайтнинг отстранилась от принца. Ноктис почувствовал жар девичьей щеки, вскользь коснувшейся его скулы.

В этом состоянии она не сразу поняла, что напряженная обстановка в зале исчезла, король столь же внезапно удалился.

Ноктис расслабил плечи. Теперь он с укором посмотрел на Лайтнинг. Так смотрит дикий зверь на обидчика. Фэррон поняла, что не смогла скрыть нахлынувших на неё эмоций. И, проклиная себя, опустила голову.

- Прости, - кратко проговорила она. Ноктис на секунду застыл, словно это он, сын короля, впервые просит прощения. Он ведь знал, что Фэррон это стоило не меньших жертв.

- В следующий раз я не доставлю… - уже решительнее сообщила она.

- Следующего раза не будет, - холодно перебил её Ноктис.

Клэр посмотрела твёрдо на принца, Ноктис ответил ей такими же молниями в глазах.

Она не такая, как он, Лайтнинг в последний момент рванет в порыве чувств на огонь и потащит его за собой, наматывая на колеса. Нет, не она потащит, он сам не сможет её отпустить!

Появилось дикое желание отчитать её в полный голос, но сын короля выбрал не самое подходящее время и место. Взяв Клэр под локоть, не говоря ни слова, он попытался вывести её из зала. Но дорогу принцу перекрыл пожилой мужчина.

- Ваше Высочество, король желает немедленно видеть Вас.

Ноктис мысленно плевался проклятьями, он опоздал. Теперь он не сможет отправить Клэр в безопасное место и проследить, чтобы водитель выполнил его приказ. А оставить её одну в любом углу этого дома равноценно убийству. Он знал, что теперь, чтобы быть спокойным, ему нужно слышать её дыхание поблизости.

Ноктис, разжав крепкую хватку, отпустил её предплечье.

- Пойдем, - сухо сказал он Клэр.

И Фэррон поняла, что принц как никогда близок к своей цели. А она, она ведь хотела при этом присутствовать и остановить его. Вот только мерзкое ощущение слабости заставляло заламывать руки и кусать губы. Не зря Ноктис относился к её желанию как к глупому капризу. Где только её хваленая решительность, когда она так нужна.

========== 32. Противостояние ==========

Ноэль дернул за рукав Фанг, она недовольно обернулась. Паренек даже не смотрел на женщину, он молча застыл, вглядываясь вдаль. Она, нахмурив брови, посмотрела туда же. Фанг поняла, что зоркий парень что-то заметил.

Они почти девять часов были в столице, хотя дальше пограничной зоны бывшая атаманша и её команда так и не прошли. Фанг до сих пор не увидела той зацепки, что могла бы помочь спасти Ваниль или хотя бы по-настоящему отомстить за сестру. А время всё быстрее ускользало песком сквозь пальцы, ещё чуть-чуть, и его не останется, не останется и терпения. Старшая Оэрба набрала в легкие побольше воздуха и затаила дыхание, хотя бы так замедляя ход времени.

Идя к столице, бывший атаман верила в какое-то божественное провидение. Ей казалось, что здесь, на поле битвы, она найдет то, в чем нуждается для успокоения своего растревоженного духа.

Она эти часы бесстрастно наблюдала за тем, как Южный клык бьется, как погибают её же бравые парни. Их боевой жар не давал остаться в стороне, когда родная гильдия рвала жилы. Из шести преданных бойцов осталось четверо, да и то один серьезно ранен.

И не было ясно, что труднее: подобно Фанг сдерживать желание поддержать товарищей или сдерживать свою дрожь при виде смерти друзей, как старался Ноэль. Ведь он впервые воочию видел войну.

Фанг поняла, что зацепило взгляд Ноэля и вздрогнула: всего в десятке метров от них в сопровождении конвоя контрабандистов спокойно шёл молодой парень. Фанг сразу его узнала, эти чёртовы очки она не забудет никогда! Бывший атаман в секунду воспряла духом. Внутренняя воительница встрепенулась, разминая затёкшие косточки.

***

Серые коридоры гулко отражали звук его шагов, королевский гвардеец, озираясь, прислонился к одному из тёмных углов.

Рапсодос расстегнул ремень под подбородком, снял шлем и небрежным движением поправил чёлку, возвращая себе привычный вид. Давненько он не надевал формы рядового.

Положив руку на дуло автомата, он подытожил свои дела.

Подложенная бомба сработала: во дворце паника, тут и там снуют солдаты. И он может спокойно разгуливать по коридорам, сейчас никому не бросится в глаза форма королевского гвардейца - Игнис был прав.

Вспомнив очкарика, Рапсодос невольно хмыкнул. Их «сотрудничество» было похоже на искусное фехтование: выпад, парирование, атака и уклон. Они оба липкие и верткие, и до сих пор ни один из них не уступил.

С какой внезапной переменой в поведении Игниса он столкнулся всего пару дней назад! Безусловно, генерал больше не пешка и посвящен в святая святых – тайны переворота. Вот только отчего его преследовала гнусненькая мысль, что его купили доверием?

Генерал не раз помогал Игнису, в сущности, если бы не помощь Рапсодоса - шпион в совете Южного Клыка был его - чёрта с два принц провернул бы это дело с сестрой атамана.

Только очкарик никогда не доверял Рапсодосу до конца. Генерал знал, что в чужих глазах он всегда выглядит Иудой. Генезис слишком привык быть одиночкой и вызывающе сообщал любому, что может предать, если кто-то предложит более выгодную цену. «А разве кто-то может предложить больше, чем будущий король?» - Генезис сам улыбнулся.

Он достал свой телефон и убедился, что городская сеть всё ещё не восстановлена - и это стратег принца предугадал. Королевская служба безопасности постаралась ещё днем лишить столицу связи. Скорее всего, до самого утра нельзя будет ни с кем связаться, а жаль, Рапсодос мог бы поведать стратегу об атаке артиллерии по Южному Клыку и о ночной зачистке контрабандистов… Это-то тактик вряд ли предугадал. Впрочем, подобное скорее обрадовало бы Игниса, такой прекрасный шанс освободиться от ненужных заговорщиков и начать правление нового короля с чистого листа.

Рапсодос знал, что Каэлум-младший сейчас направлялся на аудиенцию с отцом. И идет туда не один. Генерал снова стиснул подствольник автомата, он никогда не задавал себе вопросов справится ли он. Генезис всегда знал, что его рука не дрогнет в борьбе за власть.

Когда при прошлой встрече тактик осведомился, хватит ли у Генезиса сил на выполнение его задания, генерал лишь мелодично рассмеялся, самоуверенно видя себя только победителем.

***

Чёрные столбы, уходящие ввысь. Казалось, не они держали мрачный потолок, а он давил на них, вкручивая в землю, обездвиживая пол, как насекомое, пригвожденное к картону. Изящество арок, их лепнина в своей мрачной монотонности ещё сильнее напоминали о хитиновых крыльях и извивающихся червях.

Лайтнинг передернуло, когда в глубине огромного зала она рассмотрела трон, еле очерченный серебристым светом.

Человек, сопровождавший их сюда, ушёл далеко вперёд, в освещенный пятак огромного зала.

- Ваше Величество, он прибыл, - сообщил мужчина в гулкое пространство, и Фэррон поняла, что на троне восседает король, такая же восковая фигура, как Ноктис в самые напряженные моменты. Легкое движение руки Региса дозволило слуге удалиться. Тот поспешил выполнить приказ. Когда он подошёл к двери, Клэр ощутила прикосновение к своему плечу. Мужчина попытался увлечь её за собой.

- Она останется здесь, - почти беззвучный, но до дрожи властный голос. Ноктис приложил все усилия, чтобы ни одна дышащая тварь сейчас не стала ему перечить. И мужчина, побледнев, разжал пальцы. Он вышел один.

Ноктис посмотрел на Клэр. Она, безусловно, почувствовала волну силы его голоса и исподлобья посмотрела на него. Но принц не желал усмирять себя сейчас.

- Стой здесь, - ей он тоже приказывал, хотя Ноктис знал, что на Клэр не подействует его сила. Принц слишком сильно хотел, чтобы она осталась возле этих дверей - на безопасном расстоянии от его отца, но достаточно близко, чтобы Ноктис контролировал ситуацию.

Фэррон ущемлено дернула головой и прищурилась. В переполненных искрами глазах Ноктис видел много всего: и её протест, и желание идти напролом, и червоточину не успевшего покинуть её смятения. Сын короля тоже поднял повыше твердый подбородок - Ноктис наконец пришел к королю и должен встретиться со свихнувшимся стариком лицом к лицу. Сообщив это всё одним лишь взглядом, он отвернулся и уверенными шагами направился в центр зала.

Ноктис чётко видел лицо отца, непроницаемое и холодное, он тоже не должен показывать своих эмоций королю. Потомок Гильгамеша легко мог проникнуть внутрь чужого сознания. Хотя для Ноктиса эта сила отца до сих пор была недоступна в полной мере.

- Я думал, ты снова побоишься явиться ко мне, - сказал Регис.

Клэр у дверей отметила спокойный и сухой тон короля, так отчетливо контрастирующий с произнесенной в праздничном зале речью. Лайтнинг прижалась спиной к двери, как загнанное в угол животное. Монолог короля перед толпой вельмож лжив насквозь, а здесь нет зрителей, и королю не нужен драматический накал. Два Каэлума поймут друг друга без лишних спецэффектов, возможно, и без слов. Она сдвинула брови, пока её руки нервно сцепились за спиной. Теперь, зайдя так далеко, она не имела права сомневаться в себе перед чуждыми ей стремлениями сына и отца, но имела ли она право вклиниться в их разговор? Фэррон, сжав губы, напряженно думала, как ей следует поступить, чтобы остановить их.

Ноктис в ответ Регису гордо поднял голову, давая отцу хорошенько рассмотреть свои алые глаза. И король увидел, отчего сын так усердно избегал встреч с ним. Принц верно знал – отец сразу прочтет на его лице жажду убийства. Что ж, они с Ноктисом даже слишком похожи. Король поднялся с трона и тоже залил свои глаза кровью.

Ноктис был удовлетворен. Отец принял его вызов, уже нет сомнений: они оба здесь с одной целью – убить врага.

- Знаешь, у нас с тобой неравные силы, - сказал Регис. – Я сильнее тебя.

Ноктис ожидал чего-то подобного - уничижительного от отца.

- Я, в отличие от тебя, не боюсь умереть, - закончил король.

Вот это уже немного разожгло тлеющие угли в души принца. Ноктис чувствовал, что этими словами король напоминает ему о Стелле и о «самозащите» принца.

- Да, но я, в отличие от тебя, не собираюсь умирать сегодня,- холодно ответил Ноктис.

Регис Люцис рассмеялся, смех, отраженный от пустых стен, резал слух, как надрывный кашель. Они даже не повышали друг на друга голоса, но сколько напряжения было в их словах. Лайтнинг прикрыла глаза, желая, чтоб всё было по-другому, чтобы они оба сейчас не вели себя так глупо и напоказ.

- Сколько в тебе этой самоуверенной глупости, считаешь, что весь мир принадлежит тебе… Сколько в тебе ещё этого дерьма? - сквозь свой лживый смех процедил король.

- Не больше, чем в тебе, - Ноктис перебил отца всё тем же ровным голосом.

Король замолчал, безразличный тон сына особенно остро задел его. Он, внезапно побагровев, взорвался:

- Власть Каэлумов распространяется не дальше их гласа. Весь мир, который принадлежит тебе, не больше мыльного пузыря вокруг твоей пустой головы. Ты считаешь, что велик, и твои лизоблюды тебе это повторяют эхом и идут за тобой. Ведь твою ничтожность можно оценить лишь издалека.

Ноктис знал эти слова наизусть, как молитву своему собственному эгоистичному богу – Гильгамешу Каэлуму. Кажется, с рождения отец говорил Ноктису это. Говорил по-разному: спокойно, твёрдо, жестоко, с презрением, буквально вдалбливал в его молодые кости. Но сегодня отец выглядел просто обезумевшим стариком, слепцом с закрытыми кровавым угаром глазами, он нелепо брызжет слюной и таращит глаза. Регис зациклен на этих мыслях так сильно, что те утратили какой-либо смысл.

Ноктис как никогда почувствовал себя вправе убить короля и занять его место.

Лайтнинг поняла, что ничто в их разговоре не изменится. Они вот-вот пустятся в битву, оставляя пустые слова. Если она действительно желает что-то изменить, другого шанса не будет. Фэррон неожиданно спокойно поборола смятение, сковывающее её тело. Она пошла вперёд, широко открыв светлые глаза.

Звук её шагов заставил Ноктиса напрячься. Чувствуя приближение Клэр затылком, он на секунду отвел взгляд от лица отца. Регис Люцис незамедлительно это почувствовал. Он с большим интересом стал рассматривать вышедшую из глубокой тени девушку.

По странной прическе король узнал её – девица, что совсем недавно появилась в доме его сына. Молодая, ровесница Ноктиса, светлая, и дело тут было не в цвете одежды или кожи. Перед его многоопытным и нечеловечески проницательным взглядом что-то подсвечивало её изнутри.

«Но на черта он притащил свою девку сюда?!»

- Боишься, что один со мной не справишься? – спросил король.

Он усмирил свой тон, не было в нем прошлого безумия, словно теперь Регис был доволен сыном. Короля раздражала безэмоциональность принца, его безмолвие, а появление девушки хоть как-то отвечало королю и лелеяло его самолюбие.

Ноктис напряженно молчал, проклиная глупость: и свою, и Клэр. Он с какой-то ревностью заметил, что отец переключил всё свое внимание на Лайтнинг. Принц не сдержался, и его дыхание сбилось.

Король даже боковым зрением отметил это.

- Ты к ней слишком неравнодушен, - ухмыльнулся Регис. – А вот она…

Король ничего достоверно не знал об этой девушке и о том, что за отношения связывают её с принцем. У Региса возникло жгучее желание прочесть все её мысли и чувства и начать манипулировать, чтобы отобрать у провинившегося сына и эту игрушку…

Принц увидел, как лицо отца напряглось, продольные морщины прорезали лоб, и он понял промах отца. Не только Ноктис не мог в полной мере использовать силу своей крови против Клэр.

Король неожиданно наткнулся на стену. Люцис прекрасно видел её светлые глаза, эмоции на лице, но только те, что девушка сама показывала. Дальше в её мысли он, как ни старался, не мог прорваться.

Фэррон чувствовала себя паршиво, словно животное, на которое, наставил двустволку охотник, в голос рассуждающий о вкусе плоти будущей жертвы. Клэр сразу поняла, насколько этот взгляд не похож на взгляд принца… Ноктис подавлял и подчинял любого, а вот Регис ещё и обнажал до костей, заставляя бояться своей наготы перед королем.

Внезапный смех, пронизывающий, как ледяная вода, пролился на Ноктиса и Клэр.

- Ты ведь из Кокона? – обратился он к Лайтнинг.

По спине Фэррон пробежали мурашки, она тут же поняла, что Регис Люцис знает - она шпионка «Син». Фэррон смолчала в ответ королю, а ему не требовалось других подтверждений, кроме её вспыхнувших щек.

- Зачем ты здесь? – холодно спросил король, в его голове остро заколола мысль, что неспроста он сегодня подозревал Кокон в заговоре, подобных непроницаемых к его силе людей «изготавливали» только в Верхнем мире.

Ноктис - идиот, пошедший на поводу Объединенного Совета, или умник, нашедший себе сильных союзников. Теперь все события сегодняшнего дня намертво связались с его сыном. Воистину, чем ближе и очевидней, тем более неожиданно предательство.

Король не злился, скорее умилялся таким успехам сына… Лицо его рассекла широкая и некрасивая улыбка. Что бы там ни было, Регис сегодня придушит обоих: и сына, и эту девку. Это будет последний сокрушительный удар умирающего льва.

С его смертельной болезнью Регис протянет не больше года, но это не значит, что он перестанет бороться. Наоборот, король всегда доводил дела до конца, и пусть его бьет предсмертная агония, Регис Люцис уже решил - он станет последним королем этих земель. Он не оставит после себя такое наследство, как Ноктис. Даже чёртов Кокон скоро поймет, что посадил на трон монстра. Каэлумы давно должны были выродиться, и закат их клана выпал на сегодняшний день.

Клэр знала ответ на вопрос короля, но чувствовала, как нелепо он прозвучит в этих огромных стенах. Лишь её острый взгляд не отрывался от глаз короля.

- Чтобы не дать вам обоим совершить глупость.

Регис молча проглотил дерзкие слова девчонки. Теперь короля задевала её бестактность, раздражало, что девчонка даже не удосуживается скрыть свои эмоции перед королем. Она, безусловно, неуместно глупа, раз лезет на рожон, ещё и с такими заявлениями. Но девчонка кого-то напоминала королю, кого-то из прошлого.

Ноктис напрягся, опять чувствуя себя кретином, он был уверен - сейчас отец снова зальется безумным смехом. Захотелось глупую девчонку спрятать за свою спину, уводя из-под удара. В конце концов, это разговор его и короля!

Легкий звон, и в руке материализовалась сталь, Ноктис вызвал свой первый меч. Отец лишь ухмыльнулся этому показному движению сына: «Даже не смей прикасаться к ней!»

- Похоже, ты нашел человека, который может выдержать тебя дольше одной ночи, - как-то неуместно и насмешливо заявил король.- Интересно, не убьешь ли ты её так же, как прошлую свою девушку, когда узнаешь, что она шпион Кокона?

Глаза Лайтнинг расширились, в голове всплыло имя, окутанное тайной: «Стелла!»

- Вдруг её хозяева тоже прикажут убить тебя?

У Клэр и принца одновременно пересохло в горле. Девушка посмотрела на Ноктиса. Он же через плечо медленно скосил глаза на Клэр.

Алая радужка, блеск стали в его руках заставили Лайтнинг сжаться, это был не страх, а обида от нечестной правды. Да, она шпион другой страны, да, она попала сюда, выполняя приказ, и она готова нести ответственность за всё, пусть даже это всё - стечение глупых обстоятельств. Но разве она когда–нибудь следила за ним? И в своей ненависти и любви к нему Лайтнинг всегда оставалась искренней.

Принц ни чуть не поверил словам отца, он никогда не обращал внимания на такие неуклюжие уколы врагов в запале сражения. Но ему впервые в жизни было стыдно. Клэр в этом потоке режущих слов узнала его тайну о Стелле и испугалась, жар на её щеках и широко распахнутые глаза - всё сообщило ему об этом.

Отец всю жизнь отнимал у него близких – мать, Стеллу, а теперь пытается отнять Клэр. Этого-то он ему не позволит! Кривя губы в отвращении, принц, рванул вперёд. Он не дотянул до Региса всего ничего.

- Стой!- приказ короля, разлившийся звенящей волной звука, остановил принца. Сильнейший ментальный удар сдавил все мышцы в судороге.

Тяжелая ладонь короля легла на голову сына. Регис Люцис не вызвал ни единого клинка, словно даже сейчас хотел унизить Ноктиса, победив одним только голосом. Ненавидя себя и свою слабость, Ноктис, даже обездвиженный, призвал все свои мечи. Те послушно явились на зов и угрожающе направили острия на Короля.

Регис чувствовал, какзакипает кровь сына, не зря многие так боялись Каэлума-младшего, с его молодым и горячным напором сложно бороться, стоит придушить волю принца раньше, до того как он нападёт. И есть только один путь - проникнуть в его голову.

- Знаешь, почему я приказал Стелле убить тебя? - холодно проговорил Регис Люцис.

Смотря в переливающиеся алым цветом глаза короля, Ноктис почувствовал дикую боль, как будто пальцы Люциса, раскаляясь, прорезали кожу. Они словно протекли в череп и пошли дальше, заползая в самые болезненные места памяти Ноктиса. Теряя разум, принц взвыл.

Клэр вскинула голову, очнувшись. Она решительно направилась вперёд, стараясь забыть почти осязаемую мощь голоса короля. Прорываясь сквозь терновник клинков, зависших в воздухе, Лайтнинг царапала руки и рвала одежду. Клэр видела, что король и принц застыли. На лице Ноктиса было неестественное выражение дикого ужаса, глаза остекленели.

Тяжело дыша, проклиная всех в этом мире, Фэррон сорвала первый попавшийся меч. Люцис не сразу обратил мутный взгляд на девушку. Кожа его уже приобрела неестественно серый оттенок.

Лайтнинг считала, что не должна принимать какую-либо сторону в этом конфликте, пока не разберется до конца во всех фактах. Но ни секунды не колеблясь, Клэр занесла меч над рукой короля. Та же, подобная камню, оказалась не под силу стали. Регис непоколебимо спокойно, как будто ожившее изваяние, схватил Фаэррон левой рукой за шею. Задыхаясь, Лайтнинг посмотрела ему в глаза.

- Vos moriere simul cum eo, - не своим голосом прошипел король, и Лайтнинг, проваливаясь в бездну, видя цветные разводы перед глазами, вспомнила, что однажды уже слышала проклятье на чужом языке и не устояла перед ним.

***

Балфер напрягся, когда увидел возле главного штаба скользящую тень высокого молодого парня. Игнис не спешил покидать повстанцев после встречи с контрабандистом.

Надо отдать должное парню в очках, он передал все обещанные деньги и даже надбавил сверху за беспокойство.

Конечно, лидер контрабандистов должен был ожидать, что у головорезов Диких земель и стратега есть общие дела, иначе бы Южный Клык не напал на столицу. Однако Балфер всё же насторожился, в его деле стоило держать ухо востро, так что, когда его окружили плотным кольцом крепкие парни Южного Клыка, он лишь улыбнулся и самостоятельно направился к старику Виниану. Балфер уже знал — он даст знак своим парням, и они исчезнут так же быстро и легко, как появились здесь. Деньги-то он получил да и в общем-то выполнил все обязательства.

Когда нынешний глава Южного Клыка испытывающее посмотрел на молодого мужчину, Балтфер в полной мере осознал неладное.

Виниан хотел понять, что же за чувства в нем вызывает харизматичный контрабандист - холеный мужчина с наглыми глазами. И старик с отторжением осознал, что это скорее симпатия - неприемлемое чувство в свете фактов, которые теперь были известны атаману о Балфере.

- Это правда, что Ваниль у тебя? - спросил напрямик Виниан.

Контрабандист мысленно пробежался по фактам, пытаясь понять, что сейчас даст ему честный ответ. Невинная просьба Промпто отсидеться на базе с той незнакомой девчонкой насторожила только Фран. Почему же Балфер не прислушался к интуиции виеры, скидывая её недоверие на женские страхи?

Балфер не ждал подвоха от такого расхлябанного парня как Промпто. Развязного блондина он знал как облупленного и считал, что его стремлений хватает только на сомнительные приключения, выпивку и девочек.

Впрочем, всю информацию о Южном Клыке лидер Двух Винтовок знал лишь от блондина. Только сейчас Балфер понял, что за денежной шелухой он был втянут в какое-то неприятное дело. Он-то думал, что с бизнесом под руку должны идти безэмоциональность и отсутствие брезгливости, а интуиция восстала против него в самый последний момент.

- Промпто притащил на базу эту девчонку и попросил спрятать их, обещая мне деньги. Он давно покинул нашу гильдию, но я по старой дружбе дал им убежище,- дипломатически взвешенно ответил он.

«Убежище!» - повторил про себя Виниан, он задумался, на сколько лукавит глава контрабандистов, говоря о том, что покровительствовал девочке из Южного Клыка. Балфер говорил абсолютно спокойно, не так должен выглядеть внезапно раскрытый лидер восстания…

Забавно, когда они захватили границу и вслед за ними пришла подмога в виде контрабандистов, торговцы оружием открыто не говорили о своей гильдии. Виниан только после разговора с Игнисом узнал, что это те самые «Две Винтовки».

Молодой паршивец в очках так умело впрыскивал информацию, что рьяная жажда мести вскипела в крови ветерана боев. Игнис сказал, что за всем переворотом стоят заграничные контрабандисты, те ребята, с которыми сегодня рука под руку сражались гильдлидеры, и это те самые «Две Винтовки». Балфер – тайный лидер, который собирается сесть на престол, Игнис всё это время действовал по его приказу, и заложница сейчас находится именно у «Двух Винтовок».

Балфер подтвердил последнее, но Виниан всё сильнее сомневался в том, что контрабандист стоит за всем переворотом. Подобные теневые лидеры никогда сами не спускаются на поле битвы. «Разве это не самое лучшее прикрытие - быть на виду?» - эхом отозвались в ушах Виниана слова мальчишки в очках.

Конечно, Игнис вызывал у лидера Южного Клыка куда больше неприятных чувств, чем Балфер. Быть может, это просто предвзятое мнение, с очкариком-то Южный Клык уже имел дело, и это плохо кончилось. Старик помнил те переговоры с похитителями, как изворотлив и лжив был Игнис.

Виниан не был идиотом, верить очкарику он не собирался до тех пор, пока не выяснит всей правды сам.

Балфер старался держаться спокойно, хотя в уме уже строил планы, как выйти из этой тёмной комнаты поскорее. Все же лидер «Двух Винтовок» за сегодня вдоволь налюбовался, как потомки Оэрбы могут быть неадекватно жестоки - окна пограничной стены украшали человеческие головы в касках королевских гвардейцев.

- Знаешь, тот парень в очках признался, что действовал по твоему приказу, что за похищением Ваниль и вообще всем переворотом стоишь ты.

Балфер даже слишком искренне рассмеялся. Лидер Южного Клыка стиснул зубы, так как не сразу смог однозначно оценить этот жест.

- Стоило ожидать от Игниса подобного, - сказал Балфер, он не обвинял очкарика ни в чем, возможно, контрабандист просто привык, что в его деле подобное нормально. - Разве я похож на человека, которому нужны подобные неприятности в виде целого королевства? - сообщил молодой мужчина.

- Он сказал, что ты будешь все отрицать, - почесывая подбородок, сообщил старик. Его прищур говорил о том, что всё это всерьез.

Балфер стёр улыбку с лица.

- Послушайте, если вы общались с этим человеком, то поймете меня, - проникновенно сказал он.- Игнис просто пытается сделать идиотов из нас с вами. Он, верно, держит Южный Клык за легковерных дураков, раз считает, что подобная нелепица сможет нас стравить.

Балфер не уловил в глазах Виниана понимания. Видать, Игнис основательно промыл мозги этому старику или то, что сказал Балфер про легковерность гильдии, было истиной. Бывший воздушный пират несдержанно выдохнул:

- Если вам нужна эта девчонка, дайте мне отослать моих людей за ней.

- В этом уже нет нужды…- сообщил Виниан. – Мы послали туда наш отряд.

Балфер сморщил нос, словно съел что-то неприятное.

- Я так понимаю, Игнис вызвался показать местоположение нашей базы, - мрачно проговорил молодой мужчина, он представил, как в особняк врываются эти дикие головорезы, а там сейчас лишь Фран и дети. Промпто, наверное, без зазрения совести сбежал… - Не боитесь, что Игнис вас обманет? - мстительно процедил он.

- Тогда его убьют мои люди, - отрезал Виниан.

Настроение Балфера ухудшалось с каждой минутой.

- Он запудрит им мозги, как и вам,– съязвил контрабандист.

Виниан как-то грустно улыбнулся:

- Не сможет.

В рукаве нового атамана оставался козырь, об этом свидетельствовало побледневшее лицо Игниса, когда нынешний глава гильдии сказал, что с ним за Ванилью отправится и Фанг. Эта реакция очкарика в очередной раз подтвердила, что в гильдии есть шпион, который успел сообщить Игнису о том, что Фанг отказалась вести свой лагерь к столице и сняла все свои полномочия. Наверное, он вообще не ожидал её встретить на поле битвы.

Балфер знал, что теперь просто обязан поскорее убраться отсюда и постараться опередить Игниса, чтобы защитить Фран и детей. Вот только он ещё понимал, что у Виниана другие планы.

Балфер хладнокровно нащупал рукоять спрятанного револьвера.

***

Она открыла глаза, проснувшись от собственного короткого вздоха, будто вынырнула из глубокой заводи, из бесконечного кошмара.

Тихое и спокойное утро в чужой, но отчего-то очень знакомой постели - чёрные шёлковые простыни. Клэр хотела подняться, но внезапно поняла, что не может. Тело двигалось само по себе, растекаясь водой по прохладному шёлку. Лайтнинг же только видела происходящее. Мерзкое ощущение.

Дверь раскрылась, её голова повернулась. Вошёл Ноктис в одном полотенце, только тогда Фэррон сама осознала, что абсолютно без одежды. И отчего только её не раздирал стыд и неловкость!? Тело само распласталось, подминая под себя покрывало. Она легла на живот и, выгнувшись, высоко подняла голову. Теперь она рассматривала по пояс голого Ноктиса. Безусловно, сложен он был прекрасно, так что смотреть на него восхищенными глазами никогда не составляло труда.

Лайтнинг задумалась, почему она обязана восхищенно смотреть на Ноктиса и почему она чувствует себя так, как будто ей не в новинку эта сцена. Ноктис же всегда вызывал в ней другие, куда более неизведанные и острые чувства. И как же ей всегда было сложно его понять, а теперь она могла с легкостью перечислить всё, что ему нравится или нет, словно вызубренный наизусть материал.

Каэлюм спокойно расхаживал по комнате, переодевался, и его замкнутость казалась единственной привычной вещью сейчас. Для Клэр?

Он одел брюки и сорочку и подошел к ней, пальцы легко скользили по её спине вверх. Рука проникла в волосы, властно приподняла её голову ещё выше. Ноктис коротко поцеловал её в губы.

«Чёртов собственник», - в унисон согласились в голове два голоса. Отчего-то это было неприятно, словно она вещь, которой пользуются, даже не задумываясь, холодно, почти механически, словно уже по привычке. Здесь не было чувств, одна пустота. Но вопреки острому внутреннему протесту она покорно поддалась. Лайтнинг не понимала, почему до сих пор не оттолкнула его, но что-то далекое уговаривало её гордость: «Это не он, а ты владеешь принцем».

- Если хочешь, Игнис отвезет тебя, - Ноктис чуть свысока рассматривал её лицо.

«Любуется!» - сообщил голос в голове, и чужие мысли наплыли волной. Она думала о том, почему ей всё время попадались мужчины, которым нравились красивые вещи. Для принца тем более статус – иметь красивый аксессуар для выхода в люди. А она, безусловно, достойный предмет роскоши.

Клэр почти содрогнулась, она никогда не думала так и не могла никому позволить себя использовать. Да и сам Ноктис в конце концов не вел себя с ней так. Голос в голове как будто рассказывал ей о другом человеке, не о Ноктисе.

- Может быть, ещё предложишь мне денег, - хмурясь, проговорила она.

Что-то странное сверкнуло в глазах Ноктиса. Девушка ощутила, как вокруг похолодел воздух. И голос внутри выругался, предчувствуя что-то неприятное. Сколько она выдержит ментальных атак за день до тех пор, пока голова её не начнет раскалываться, а она не превратится в обессиленную амебу? Три-четыре? Ноктис ещё сдерживает свои приступы, а ей, слава богу, хватает ума не давать ему поводов.

Она постаралась выскользнуть из его тёмной хватки и сама распласталась вокруг принца, учтивостью, лаской, покорностью усмиряя Каэлума-младшего.

- У тебя снова дела? – проговорила она более нежно, рука проскользнула к его пальцам в её волосах. – У тебя слишком много дел в последнее время, мне тебя не хватает, - Клэр только сейчас поняла, что голос её звучит по-другому, слишком ласково.

Она уткнулась носом в его висок, вдыхая запах волос принца, сама уже начиная теряться в чувствах к этому человеку. И поцеловала принца.

Отстранившись, она с удовлетворением заметила, что глаза Ноктиса стали золотыми. Сын короля много кого умел обманывать, но не её, и особенно беспомощен он становился в такие моменты. Куда только девался холодный и властный мужчина? Ей порой казалось, что ему нужна не любовница, а мать или такой же ребенок, чтобы понять его.

- Стелла!– он по-детски упрямо попытался стряхнуть её руку и заодно неуместное золото перед глазами.

Лайтнинг уткнулась спиной в стенку чужого сознания. И прикрыла рот руками, чтобы ни единый звук не выдал её, как невольного свидетеля этой сцены. Она почувствовала отторжение, словно вновь натянула чужую одежду: теперь не только ткань, но и само тело насквозь пропахло чужим запахом. Какая немыслимая волна вынесла её в прошлое? Она увидит всё сама глазами последнего свидетеля конфликта отца и сына.

========== 33. Последний король ==========

Машина несла её по подземному тоннелю, огни бесконечно мелькали в глазах, больших и ясных, но слишком измученных. Мысли путались, и Стелла стремилась собрать их в один ясный поток. Как будто собирала на ладони острые осколки стекла, словно от этого зависела её жизнь.

«Отчет», - когда это слово появилось в сознании Фэррон, она отвергла его. Лайтнинг отказалась вести слежку за Ноктисом, а значит, не должна была ни перед кем отчитываться о поведении принца.

Лишь в конце путешествия Флеурет, увидев лицо мужчины с невыносимо тяжелым взглядом, Клэр поняла: это Стелла готовилась к отчету перед королем.

Девушка вошла в тёмную комнату. За мутной завесой сигаретного дыма сидел Каэлум-старший, он пока ещё не спрашивал, просто рассматривал её.

Стелла, сев на стул, повыше подняла голову и посмотрела Регису прямо в глаза. Без смущения и вызова, так на приеме у врача демонстрируют свое нутро. Она очень старалась не бояться и не напрягаться, чтобы не вызывать подозрений на пустом месте.

Мужчина щурился между глубоких затяжек сигаретным дымом, изучая её почти бесстрастно и оттого ещё более неприятно.

За складками юбки её влажные пальцы судорожно сжимали угол деревянного стула, удерживая все отрицательные чувства в одной точке. Костяшки на руке, должно быть, уже побелели.

«Глупая загадка - кто страшнее Каэлума-младшего?!» - нервно чертыхнулась Стелла про себя.

Каэлум-старший, безусловно, был для неё страшней. Ноктис сдерживался при Стелле. Он так трогательно старался скрыть свои нечеловеческие способности, что она неудержимо поддавалась и подыгрывала принцу. Регис же всегда был контрастно правдив. Он холодно приказывал, не стесняясь использовать свою силу. И тут тоже Флеурет не могла сопротивляться ещё одному Каэлуму. Она слишком хорошо знала, что будет исполнять приказы, отданные Регисом, даже против своей воли.

Напряжения добавляло и умение короля читать чужие чувства и мысли. Отвратительное ощущение, когда в твою голову проникает это раскаленное шило. Стелла уже не в первый раз задавалась вопросом, не оттого ли наследник престола так стремится скрывать свои чувства? Не с призраком ли отца борется всю свою жизнь Ноктис, надевая безэмоциональные маски?

Но Регис не мог не следить за жизнью сына. Король был человеком, которому необходимо держать всё под контролем. Тут Стелла понимала монарха. Она сама выросла в светском обществе и знала всю подноготную политических игр. Такая многозначительная фигура, как глава государства, не может позволить себе утечки информации или предательства.

Была ещё одна деталь, которая превращала встречи с Регисом в неприятную процедуру: хотя её и короля связывали деловые отношения, их разговоры мало походили на сухие отчеты. Регис Люцис требовал эмоциональных описаний взаимоотношений с принцем, её субъективные мысли о Ноктисе. Было отвратительно рассказывать постороннему человеку, как они проводят время вместе, выдавать уже не чужие, а свои секреты.

Регис всегда слушал девушку, не снимая ледяной маски безразличия. Ей же порой хотелось увидеть на лице короля хотя бы проблески садизма, возможно, это могло бы объяснить столь изощренное желание залезть в её голову и как можно ближе подобраться к собственному сыну.

Флеурет долго, очень долго не могла понять, что королю на самом деле нужно. Пока не устала бороться со своим циничным разумом и не признала: она — тонкая ниточка, связывающая отца и сына. Стелла необходима королю не просто как источник информации, а как лекарство от головной боли, панацея для совести.

- Ну, и как он?

Король наконец заговорил, его глубокий, грудной голос заставил девушку вздрогнуть. Не будь Стелла знакома с принцем и королем, она вряд ли услышала бы в уничижительном тоне отцовское беспокойство. Флеурет прекрасно знала, что Ноктис избегает общения с отцом. Всегда упрямый, как ребенок, он не рассказывал, в чем дело. Но она легко представляла, что именно из-за этого «королевского» тона, стремящегося смять собеседника. Девушка, поежившись, представила, как Регис мог говорить с маленьким сыном.

- Он в порядке, - аккуратно ответила Стелла.

- Ты выглядишь плохо, - задумчиво сказал Регис, отводя свой тяжелый взгляд в сторону.

Стелла выдохнула, получив передышку от его палящего взора.

- Ты устала от него.

Стелла напряженно сглотнула от такой откровенности - это был не вопрос, констатация факта.

Долгая пауза. Флеурет подумала о том, что устала от них обоих. Близкое общение с Каэлумами выматывало до крайности, и она, кажется, уже была близка к точке невозврата.

- Он любит тебя? – неожиданно спросил король.

«Откуда только король знает такое слово - любовь?» - Лайтнинг почувствовала усталую усмешку в мыслях Стеллы.

- Так же, как я его,- уклончиво ответила девушка.

Король коротко метнул на неё взгляд: острый, пронзающий насквозь. Что в нем было? Отвращение? Презрение? Желание услышать правду? Секундный эмоциональный порыв Регис быстро притушил, задумчиво опустив свою голову.

Стелла и Клэр одновременно отметили, как сейчас он был похож на Ноктиса - до щемящей дрожи двух сердец. Лайтнинг слышала, как её боль резонирует с тихим стоном Стеллы. Флеурет - сталь между молотом и наковальней, да такими, что однажды от их неистовой силы непременно прогнется, сломается.

Лайтнинг задумалась, отчего сейчас так понимает Стеллу.

Стелла, в отличие от Клэр, шпион от рождения, воспитанница интриг светского общества. До кончиков ногтей женщина, знающая свою силу и слабость, как вода, гибкая и оттого непобедимая. Но, изображая любовницу, она по-настоящему влюбилась в Ноктиса.

Фэррон всегда противилась принцу, его твердому стремлению владеть всем, к чему он прикасается, и так противоречиво влюбилась в него. Клэр знала, что испытывать нечто положительное к такому подонку невозможно, просто противоестественно для её натуры, и при всем этом чувствовала, что просто не может не любить Ноктиса.

- Ты, пожалуй, даже слишком хорошо врешь, - проговорил король, возвращая девушку из глубоких раздумий в тёмную комнату, переполненную сигаретным дымом.

Стелла постаралась выдавить из себя учтивую улыбку. Если бы короля не устроило то, что он прочитал в её глазах, он сказал бы нечто иное, более однозначное.

- Ты считаешь, что я не знаю, что такое любовь, - необычно тихо проговорил Регис, как будто выдавил из себя эти слова.

Флеурет со стыдом поняла, что король ни на секунду не переставал «слушать» её сознание, даже когда отводил взгляд. Регис приподнял подбородок выше, рассматривая юную девушку, и Стеллу впервые настигло осознание, что сегодняшний отчет отличается от прошлых. Король больше не хочет слушать её рассказы.

- Я любил его мать, и вряд ли всё, что ты испытывала в своей жизни, хотя бы на йоту сравнится с этим чувством, - сказал он в пространство, возможно, даже не Стелле — сигаретному дыму.

- Это было, пожалуй, чересчур светлое время в моей жизни. Она терпела меня слишком долго, но нас двоих для Веры оказалось слишком много, - голос короля приобрел жесткость. - Вера ощутила способности Ноктиса ещё до рождения и начала сходить с ума.

Стелле было странно, даже неприятно слышать такую неожиданную откровенность от не в меру властного короля. Она знала, что такие люди никогда не доверяют просто так груз личной информации. Регис готовил Стеллу к чему-то еще более неприятному.

- Ноктису достался слишком страшный дар, Вера выдержала меньше года… Как думаешь, сколько выдержишь ты? – спросил он с уколом.

Стелла высоко держала голову, но взгляд её стыдливо утыкался в пол. Она понимала, о чем говорит король - быть рядом с Ноктисом казалось невыносимо мучительно. Иногда ей хотелось сбежать.

- Вы всего лишь три месяца вместе, - напомнил Регис Люцис девушке.- Я ведь не просто так выбрал именно тебя, но он…- голос короля совсем сорвался до старческой хрипотцы, выдавая с головой всё его бессилие. - Его сила разрушает всё вокруг не только физически, но и духовно. Я слишком долго надеялся на то, что он научится управлять собой, сможет побороть это разрушающее безумие, которое он вселяет в самого себя и других. Я верил, что однажды появится человек, способный усмирить его, женщина… Но год от года Ноктис становился только опасней. А у меня больше нет времени ждать чуда, я скоро умру, и я… буду последним королем этого королевства.

Стелла коротко втянула воздух, слишком напугало её это признание Региса. Безумие скользило в нем.

Лайтнинг только сейчас поняла всю эгоистичность откровения короля – так он стремился оправдаться. И не перед Стеллой, а перед самим собой. Клэр с досадой почувствовала, что даже здесь Флеурет стала для Региса лишь предметом.

***

Она открыла глаза. Ещё одно утро в чужой спальне, чужой кровати. Отчего шелк этих простыней никогда не казался ей гостеприимным? Наверное, она всегда, даже в самые жаркие ночи, знала - однажды всему придет конец.

Приподнимаясь на локтях, Стелла начала рассматривать спящего принца. Линию его профиля. Никогда ещё Ноктис не казался ей таким красивым и спокойным, до её бессильного удушья. Пальцы, дрожа, потянулись к его щеке и губам, невесомо касаясь теплой кожи на прощанье.

Глаза её впервые в жизни были такими мутными от слез. Казалось, в последний день она только и делала, что плакала. И как только Ноктис не заметил её опухшие веки?

Лайтнинг тоже духовно задыхалась от бессилия. Стелла смирилась! Нет, Флеурет просто не смогла найти выход. Даже самой Лайтнинг казалось, что его нет, а они всё ещё в комнате мучений, где сигаретный дым застилает глаза.

Фэррон присутствовала и при дальнейшем разговоре с королем и фантомно чувствовала две безмолвные дорожки слез, стекающих к уголкам губ Стеллы. Регис отдавал приказы голосом потомка Гельгамеша, и каждое новое слово отрезало путь к её отступлению. Он методично и холодно почти три часа убивал в Стелле надежду ослушаться, найти способ сбежать или спасти Ноктиса. Флеурет, уходя от короля на непослушных ногах, не выдержала и соскользнула на пол лифта. Не имеющая возможности никому ничего рассказать, Стелла тихо рыдала, пока железные дверцы раз за разом захлопывались и открывались на нижнем этаже пустой автостоянки - этого-то Регис не запрещал ей делать.

Клэр уже тогда чувствовала бессилие, она была единственным свидетелем надлома Стеллы и ничего не могла сделать, даже успокоить терпеливым прикосновением. Клэр убаюкивающи обняла сама себя за плечи. И она, сложившись пополам перед своим бестелесным параличом, тихо плакала зеркальным отражением Стеллы.

Флеурет прикоснулась поцелуем к губам принца, чтобы сейчас было не так больно молчать, и призвала свое единственное оружие - рапиру.

Принц открыл золотые глаза. Спросонья увидев лицо Стеллы, он слабо улыбнулся и, лишь ощутив укол под ребрами, заметил её странный взгляд.

Его радужка за одно движение ресниц налилась кровью и ненавистью. Всего мгновение, и их хрупкий мир разрушен. Больше в его глазах не было желания сдержаться, чтобы не напугать её, только животное стремление выжить. Ноктис легко отшвырнул Стеллу от себя.

Она, ударившись спиной, даже не сопротивлялась. Флеурет знала, что теперь либо Ноктис, либо она… Стелла видела самое страшное - как гас огонек надежды в глазах его отца. Место надежды заняло безумие. Король отрезал для Стеллы все пути отступления, кроме одного.

Каэлум-младший сдавил горло девушки рукой, к её груди он прижал острие одного из своих мечей. Это уже не был Ноктис, кто-то совершенно иной, тот, кого она никогда не знала, хотя и подозревала о его существовании. Какие же страшные фигуры теперь выписывала его вырвавшаяся тёмная аура.

- Кто? - всё, что смог прорычать сын короля в бешенстве. Не это последним в жизни хотела услышать она.

Король был прав, Стелла соврала - она любила Ноктиса чуть больше, чем он её, иначе бы рука Флеурет не дрогнула в последний момент, иначе бы её искалеченное сознание неимоверными усилиями не нашло единственный оставшийся выход – пожертвовать собой ради Ноктиса…

Быть может Стелла до последнего надеялась, что он силой своего голоса остановит приказ отца, и, возможно, это заклятье разрушится… Но этого не произошло, и её губы послушно произнесли предсмертное проклятье на весь род Каэлумов:

- Твой отец.

Стелла закрыла глаза.

Клэр, пряча лицо в ладони, опустилась в полную тьму.

***

Игнис думал о своих скованных запястьях. Всё шло по плану. Он ехал в кузове небольшого фургона в окружении десятка головорезов из Южного Клыка, покорно изображая пленника. Но была ли это игра?

Предложив показать местоположение Ваниль, он ожидал, что лидер пятнадцатого лагеря Кефка вызовется сопровождать его. Кефку, Игниса и Рапсодоса связывала тайная договоренность, и эта прогулка в наручниках должна была стать не более, чем фарсом до тех пор, пока они не прибудут на место, где их ждет Гладиолус с засадой. Игнис так подстраховался на случай, если Кефка не справится или предаст его.

Стратег не предвидел только одного, того, что новый атаман Южного Клыка вместе с Кефкой приставит к нему ещё и старшую Оэрбу.

Фанг казалась уже слишком опасной. Игнис дважды побеждал её на переговорах, и она знала, на что способен стратег. Игнис предчувствовал, что удача не может быть всё время к нему благосклонна.

«Ничто так не портит хорошее дело, как неожиданность!» - повторил он про себя старую поговорку. Тактик поднял голову, рассматривая паренька, сидящего напротив.

Ноэль не сводил с него взгляда. Игнис постарался фальшиво улыбнуться, так, как сделал бы это смущенный излишним вниманием человек. Стратегу показалось, что при прошлой их встрече сын главного механика был дружелюбен. Но сейчас лицо Ноэля оказалось непроницаемым. Парень слишком упрямо сверлил Игниса взглядом.

Крайз помнил, что последний раз видел Лайтнинг с этим очкариком.

«Это его дружки убили её!» - Ноэль наконец ощутил, что его жажда мести может быть утолена. Он пытался представить, как заносит руку с мечом над головой пленника. Но каждый раз в своих фантазиях он в последний момент закрывал глаза, не зная, чем бы это все могло закончиться.

Машина остановилась.

- Дальше посты военной полиции,- сообщил водитель.

Фанг, сидевшая рядом с ним, оглянулась в кабину. Кефка, усмехнувшись, сообщил:

- Кажется, придется идти пешком!

Игнис выпрямил спину.

- Я предупреждал,- сказал он. – Так будет дольше, но в этой суматохе мы сможем добраться незамеченными.

- Хорошо, тогда выходим, - почти приказала Фанг, Ноэль вздрогнул от её бесстрастного тона.

Они медленно вышли из машины, замыкающим был Кефка. Он упирался дулом пистолета в спину пленнику, демонстрируя всем, что держит ситуацию под контролем.

- Нужно двигаться туда, - указав головой направление, сказал Игнис.

Суровые бойцы без слов начали движение.

Игнис смог наконец посчитать количество головорезов: восемь, не считая Фанг и Кефки.

- Надеюсь, ты припрятал в рукаве козырь, пока я не могу ничем помочь тебе, - лукаво шепнул лидер пятнадцатого лагеря стратегу.

Игнис в ответ ухмыльнулся.

***

Он, оглушенный пустотой, парил в темноте, растворялся в ней и был ею. Лишь мысли шуршащими волнами напоминали, что так было не всегда.

Что-то теплое коснулось его спины, проникло внутрь, прошло насквозь, не оставив и следа. Он видел её свет и чувствовал его внутри себя. Губы их разомкнулись, и за слепящим сиянием он различил Клэр.

Она отражением повисла над Ноктисом, чистая и светлая.

«Клэр», - хотел он с улыбкой прошептать, но осознал, что не может. Он - тьма, переполненная пустотой. Её мягкие волосы невесомо скользили по его лицу, а она смотрела на него бесстрастно, как вершащий правосудие ангел, и удалялась, поднималась вверх, или он падал всё ниже.

-Клэр, - пересилив себя, растерянно, одними губами произнес он и попытался поймать сияющую руку, но раз за разом промахивался, та просачивалась сквозь пальцы, как свет. Итак, пока Ноктис не понял: взгляд её не холоден, а пуст, она его даже не видит. Ноктис для неё не существует.

- Клэр! – в голос выдохнул он, почти простонал.

А она все также продолжала возноситься к небу, стремясь стать одинокой звездой в его тьме. Ноктис, задыхаясь, тянулся к ней. Различая мутные силуэты, он рвался вперёд, к свету, и легкие разрывало в клочья от крика. Это имя уже слилось в один единый звук…

- Клэр, - тихо и бессильно прорычал принц, открывая глаза.

Ноктис упал на колени перед отцом, тот за гранью своей силы почти окаменел, подобно статуе, и удерживал сына и девчонку на вытянутых руках.

Принц осознал, что вернулся из переплетения безумия и воспоминаний отца. Регис показал принцу всё, начиная с его матери Веры и до смерти Стеллы.

Испокон веков ненависть была стезей Каэлумов, их спутницей и судьбой. Это проклятое чувство Ноктису было легче понять, чем сочувствие и любовь. И сын короля принял ненависть своего отца, в полной мере осознал её и почувствовал. Так покорно принимают памятное наследство, увенчивают голову короной, принадлежавшей другому.

Видя угасающую мать, Ноктис сам себя возненавидел. Он не мог смотреть на маленького принца глазами короля. Ему казалось, что Регис все эти годы был слишком терпелив. Смог бы Ноктис столько лет скрывать правду о смерти матери от сына и терпеть это маленькое исчадие ада рядом с собой?

Но, когда в видении появилась Стелла, Ноктис еле слышным эхом почувствовал Клэр рядом. Он понял, что всё это чужие мысли, и вспомнил, что в его жизни было что-то ещё, чего Регис не знал. Принц смог побороть отца в себе. Ноктис хотел вернуться к Клэр - она жива, в отличие от Веры и Стеллы, и её-то он не может потерять.

Тяжело поднимаясь на ноги, принц скинул руку Региса со лба, посылая к дьяволу это отцовское благословение. Ещё одним неокрепшим движением он навалился на Клэр, вырывая девушку из королевской хватки.

Она была белая, как бумага, и практически не дышала. Склонившись над ней, Ноктис заклинал богиню Этро, чтобы Клэр была жива.

За спиной принца раздался душераздирающий кашель.

- Мы ещё не закончили, - задыхаясь в спазмах, прошипел Регис Люцис.

Ноктис, разрываемый злостью и болью, вцепился в руку Лайтнинг, он сжал её пальцы. Про себя принц снова и снова проклинал отца и его безумие. Он с трудом подбирал слова, что должен сейчас ответить королю и должен ли? Ноктис так и не повернул лица к отцу.

Регис выпрямился, смиряя взглядом новую картину, открывшуюся ему. Его сын, то чудовище, созданное кровью Каэлумов, наивысшая и изощренная ступень их эволюции или деградации - Ноктис предпочел всему на свете эту до оскомины светлую девчонку. Принц готов был подставить свою спину удару короля, но не отдать «Свою» Клэр. Регис ведь тоже успел побывать в чужих воспоминаниях и мыслях. Ноктис впервые в жизни по-настоящему полюбил кого-то.

Король, лишенный сил, опустил руки. Ему легче было видеть их страну ослабленной и раздираемой спорами новых претендентов на трон, чем позволить сыну, лишенному милосердия и любви, превратить королевство в империю разрушения и безумия, пожирающую весь мир вокруг. Но теперь…

Лайтнинг коротко вздохнула и открыла глаза. Одинокая слеза прокатилась по её щеке. Увидев лицо Ноктиса, она что-то проговорила, еле шевеля губами. Принца прошиб озноб, как будто этот невнятный шепот – обвинение в убийстве.

- Жалко, что ты встретил её слишком поздно, - мрачно проговорил Регис. Снова не давая сыну замкнуть все свои мысли только вокруг девушки.

Жалость и сожаления были для Ноктиса неприемлемыми словами, уж точно не сейчас, слишком лживыми. Ноктис отчетливо понимал, что ни о чем не жалеет. К Клэр принца вела неудержимая волна, начавшаяся со смерти Стеллы.

Принц обернулся к отцу и показал оскал. Десяток клинков уперлись в шею и грудь Региса. Король соскользнул на колени, но не согнул спину, стараясь не потерять королевского достоинства.

Ноктис напрягся, словно борясь с головной болью. Отец знал, что принц готовится выплеснуть всю свою злость в смертельном для короля ударе.

- Ты сказал, что не боишься умереть! – теперь уже Каэлум-младший испытывал отца пронизывающим взглядом, он смотрел в лицо Региса, ища страх.

Король хотел бы рассмеяться, но сил хватило лишь на кривую улыбку. Он не боялся умереть, тем более теперь, когда корень его безумия был вырван из почвы. Наследник престола смог что-то доказать своему отцу.

- Смерть от руки будущего короля лучше, чем от болезни, - ответил он, так как мог бы пошутить на смертном одре только Каэлум.

Регис мысленно приготовился принять удар: теперь он может уйти, оставив после себя сына, тот нашел свой свет, как он когда-то Веру.

Ноктис, ощущая на руках тяжесть тела Клэр, то, что она сейчас, еле дыша, пронзительно смотрит на него, остановился. Обвел взглядом огромный и величественный тронный зал. Сколько раз украдкой Ноктис занимал место отца здесь, просто чтобы, сидя на троне, подумать. Как будто только здесь можно было найти ответ на любой вопрос. Словно одно это кресло давало силу властителя всего мира. Но разве это не было обманом, таким же как весь мир принца? Кромешная тьма, в которой нет даже очертаний лунного света, лишь догадки искаженного сознания.

Он ушёл из зала с Клэр на руках. Ноктис оставил отца в живых, мечи принца, нацеленные на Региса, исчезли, только когда за Ноктисом захлопнулись двери.

Король, проводя взглядом наследника, почувствовал жестокость даже в этом жесте - сын справедливо лишил его милосердия смерти.

Тяжело дыша, в удушье хватаясь за воздух ртом, король согнул спину и оперся об пол руками. Прислушиваясь лишь к вкусу железа в горле, Регис Люцис больше не слышал и не видел окружающего мира. Он даже не почувствовал, как от тьмы отсоединилась тень - королевский гвардеец с автоматом наперевес. До чего же много тёмных углов было в этом тронном зале.

Смерть короля, как он всегда предсказывал, настигла Региса свинцом в спину.

***

Гладиолус ждал, когда в узком горлышке уличной подворотни появятся силуэты и он, как командир, даст знак наемникам атаковать. В голове неуместно всплыли ностальгические воспоминания запаха пороха холостых патронов. Он помнил учения, где командовал малым отрядом первокурсников и Ноктисом в том числе. Губы растянула улыбка, тогда наследник трона ещё не сбежал в экономический колледж.

Уже после Королевской Академии Глад больше года болтался солдатом по соседним странам, пока принц и их стратег экстерном оканчивали всё, что следовало.

Ноктис стремительно вырос из курсанта военной академии, а Гладиолус побывал в горячих точках, но отчего-то выпускник военной академии всегда с трепетом вспоминал их совместную учебу.

Появился первый силуэт, Гладиолус сжал зубы и поднял раскрытую ладонь. Следя за тем, как в тупик вереницей входят люди, он готовился дать отмашку.

«Десять», - видя замыкающего конвоирующего пленника, подсчитал Глад. При виде Игниса сомнения, что они ждут именно этот отряд, пропали, и он опустил руку.

- Огонь.

Фанг, свернув в очередную темную подворотню, напряглась. Все происходило очень быстро, словно разорванные кадры или вспышки в темноте.

Тупик. Отряд рассеянно затормозил. Первый выстрел. Она отскочила вниз и в сторону. Кто-то упал. Крик:

- Засада!

Шквал стрельбы и пульсация света со всех сторон.

Фанг бесшумно огибала опасную зону, она инстинктивно чувствовала, где в темноте прятался враг.

Ноэль лежал на асфальте и заторможено, словно оглушенный выстрелами, смотрел на побагровевшее от зарева небо. Сын главного механика проклинал себя за высокопарную глупость. К чему поэзия его изогнутых клинков, когда в этом мире свинец быстрее и безжалостней. Он ещё не знал, что одна из первых пуль, вскользь царапнувшая плечо, по сути, спасла его, он ведь упал, уйдя с линии огня.

Гладиолус должен был быть уверенным, что Игниса не задели. Отряд прекратил стрельбу, пока силуэты человека с заложником ещё твердо стояли на ногах. Деморализующая атака закончилась.

Стратег ощутил испарину на висках. Только сейчас он понял, что все длилось секунды, но невыносимо длинные для него секунды. Тактик, переводя дыхание, поблагодарил Гладиолуса за ювелирную работу.

Свет фонарей с четырех сторон озарил остатки отряда Южного Клыка. Игнис отметил потери. Он успел насчитать на земле шестерых, Фанг он не увидел. От размышлений его оторвало то, что Кефка нервно тряхнул его за плечи и процедил сквозь зубы:

- Это то, что ты припрятал в рукаве?!

Игнис, насухо сглотнув, громко сказал:

- Отпустите меня и будете живы!- давать слабину сейчас было подобно смерти.

- Ты видать с дубу рухнул, раз решил, что мы сдадимся без боя,- сообщил один из гильдиеров, поднимаясь с земли.

Одиночный выстрел усмирил его. Мужчина грузно упал поверх Ноэля, из расслабленной руки выпал автомат. Стрелял Гладиолус и шепотом в переговорное устройство напомнил своим:

- Не стрелять без сигнала.

Тут же он ощутил тычок под лопаткой. Фанг своей кошачьей поступью в этой суматохе легко обошла соперников и сейчас нашла их главаря. Бывший атаман прижала пистолет к спине громилы.

Гладиолус понимал, что вызов его меча сейчас будет стоить ему пули в сердце, он терпеливо начал выжидать момент. Женщина же хладнокровно сказала ему:

- Отзови людей,- из-за плеча этого громилы было тяжело оценить обстановку, Фанг потянула его назад и, поднявшись на цыпочки, посмотрела на своих ребят.

В центре возвышался лишь Кефка и очкарик. Остальные лежали на земле, Оэрба, злясь, сквозь зубы прокричала:

- Опустить фонари и оружие!

Наемники колебались, не решаясь выполнить чужой приказ.

Игнис, понимая сложившуюся ситуацию, напрягся. Гладиолус, стойкий к любому давлению, может держаться до последнего. Но его смерть ничего хорошего не принесет, да и, зная их благородного громилу, стоит ждать, что тот спасует перед девушкой. Игнису хотелось быть циником всегда и во всем, но потерять друга оказалось выше его принципов. Ведь его изощренные старания оправдывало только одно – он делал всё ради принца и их команды. Стратег в секунду смоделировал возможные ситуации, ища приемлемый выход.

- Ты ведь понимаешь, что будет выгодней тебе? - украдкой шепнул он Кефке.

Лидер пятнадцатого лагеря согласно кивнул, данное нападение вышибло из него разум лишь на мгновение. Он понял, что эта засада только выгодна и нет ни малейшего смысла идти против тактика! Их тайный сговор при покладистости гарантирует не только жизнь, но и приличные дивиденды - новую должность вдали от осточертевших ему Диких земель и Южного Клыка.

- Опустите оружие и уберите фонари, - крикнул Игнис.

Гладиолус, не задумываясь, повторил приказ, и наемники его выполнили, теперь стратег мог видеть силуэт Гладиолуса, из-за которого выглядывала проклятая Оэрба.

- Что ты хочешь ещё? – спросил тактик.

Фанг насторожилась, она не ожидала такой податливости.

- Пусть те, кто живы, поднимутся.

Кто-то зашевелился.

- У вас неравные силы против нас! – спокойно предупредил Игнис. - Лучше пока не поздно, сдавайся.

Фанг чувствовала, как этот очкарик пытается заразить её сомнением.

- Ты и их командир в наших руках, и не будь я потомком Оэрбы, если мы не прихватим вас с собой на тот свет.

Ингис увидел, как женщина высунула свободную руку, демонстрируя ручную гранату.

class="book">Фанг, сверкая глазами, смотрела из-за плеча Гладиолуса.

- Хорошо, отпусти его, и мы продолжим путь к «Двум Винтовкам».

- Ты не в той ситуации, чтоб диктовать условия! Пусть мои люди вначале уйдут.

Лишь трое гильдиеров, пошатываясь, поднялись, и один из них сказал:

- Мы не уйдем без тебя, Фанг.

Бывший атаман досадливо сглотнула и ломким голосом ответила:

- Это приказ, идите вперёд.

Сыны Южного Клыка напряженно переглянулись, но двинулись к выходу. Когда они скрылись, Фанг снова заговорила:

- Кефка!

Мужчина выпрямил спину, в знак того, что слышит её.

- Я возьму их командира, ты с этим сукиным сыном - замыкающие.

Игнис оценил стратегию бывшего атамана и нахмурил брови. Когда она и Гладиолус поравнялись с ними, стратег тревожно поджал губы, будто бы вот-вот Фанг ускользнет от его людей.

Тут-то Кефка сделал свой ход. Он демонстративно перевел оружие от Игниса на свою бывшую командиршу. Фанг не ожидала такого. Потеряв на секунду самообладание, она прошипела:

- Предатель! – только сейчас женщина поняла, что Кефка тот самый шпион. Это было очевидно ещё на первом собрании лидеров лагерей.

Гладиолус, выжидавший момент, попытался перехватить руку растерянной женщины и, скрутив, обезвредить её. Но тут произошло что-то неожиданное. Выстрел откуда-то снизу, не в Глада, в Кефку, и ещё один… Этот–то настиг громилу обжигающей болью в спине. В голове Гладиолуса пронзительно ясно появилась мысль о том, что он ушел из армии именно потому, что не забыл времена военной академии. Когда они были подростками, война была не больше чем увлекательной игрой с благородными правилами, и все пули были холостыми. Глад упал.

Игнис видел, как все произошло: чей-то внезапный выстрел сбил руку Кефки, та в кровавых брызгах взметнулась вверх и выстрелом ударила в спину Гладиолуса, тот упал.

Фанг с безумными глазами выстрелила в лоб предателю и зубами вырвала кольцо гранаты. Уткнувшись дулом пистолета в подбородок Игнису, напирая на него, Фанг вытеснила тактика к выходу. Выплюнув чеку она, громко сказала:

- Уходим!

Она обращалась к сыну главного механика, тот, лежащий под чьим-то трупом, рассеянно хлопал глазами, всё ещё направляя автомат в то место, где недавно стоял Кефка. Ноэль, прихрамывая, последовал за старшей Оэрбой.

Фанг, пытаясь отрезать преследователей, кинула на прощанье гранату в этот переулок. Та весело поскакала по асфальту.

========== 34. На перекрестках лабиринта ==========

Он, как загнанная крыса, метался по лабиринту в поисках верного выхода - так, выныривая из воды, хватаются за глоток воздуха, и снова, и снова он сворачивал не туда. Выбирая дорогу, он попадал в очередную ловушку и оказывался лицом к лицу с пустотой, словно верного пути не было и вовсе. Весь его мир рушился, осыпаясь хрусталем под ноги.

Звенящим металлом где-то за окном грохотали взрывы, казалось, даже в стенах дворца звучат выстрелы. Эти звуки войны, как путеводная нить, возвращали принца назад в реальность из лабиринтов его сознания. Чувствуя, что он на пределе сил, Ноктис аккуратно прислонил Клэр к коридорному своду. Он и сам еле стоял на ногах, поэтому упёрся руками о стену за её спиной. Они были очень близко, но аккуратно касались друг друга лишь дыханием. Оба погруженные в свою обессиленную апатию, оба сломленные.

Принц сквозь полуопущенные ресницы пристально посмотрел на её бледное лицо, глаза девушки были всё ещё мутными.

- Клэр, - тихо проговорил Ноктис.

Один осознанный взгляд, колкий, как предупреждение больше не мучить, всего секунда, и Лайтнинг отвернулась в сторону.

Неужели ей нечего сказать после увиденного в чужих воспоминаниях?

Ноктису захотелось с силой повернуть её подбородок назад к своему лицу, сжимая пальцами скулы. Потребовать ответа здесь и сейчас, потребовать всю её без остатка, так, чтобы Клэр забыла ради него этот кошмар. Он же готов ради неё на всё, как оказалось.

Принц никогда не мог примириться с безразличием Клэр к себе, как он ни старался, неизменно был беспомощен перед этим. Даже говоря, что он её хозяин и повелитель, Ноктис лишь указывал на болезненную правду - Его Клэр никому никогда не принадлежала.

Странная незнакомая горчинка бродила по корню языка. Ноктис опустил голову и уткнулся носом в её щеку. Он знал, что жалок сейчас, но рядом с Клэр он жалок всегда.

- Клэр!- тихо сказал он, почти прорычал. - Я не убил отца.

Лайтнинг шумно набрала воздух в легкие. Она видела трагическую историю Стеллы, она узнала, что на самом деле скрывал от неё Ноктис. Лайтнинг как будто смогла посмотреть со стороны на то, что происходило между ней и принцем в последние дни. Всё было неверно, Ноктис обманул себя, он и её обманул, заставил полюбить себя.

Ноктис попытался прикоснуться к её губам, холодный поцелуй проскользнул по лицу Лайтнинг, словно тяжелые капли дождя. Она всё также смотрела сквозь него.

- Клэр, - совсем тихо прошептал он. – Почему ты была со мной до сих пор?

Лайтнинг, глубоко уходя в свои мысли, опустила взгляд. Она не хотела отвечать на этот вопрос, не сейчас. Она знала, что мир вокруг и внутри неё всё ещё искривлен и вывернут наизнанку, а Ноктис опять требует чего-то через силу. Теперь Фэррон было особенно больно от его эгоизма.

- Ты знаешь почему, - уклончиво прошептала Лайтнинг, что лишь подчеркнуло, как она отстранена от реальности.

- Нет, не знаю, - Ноктис собрал пальцы в кулак, потому что уже предчувствовал: он не хочет слышать её следующие слова.

Но Лайтнинг ответила:

- Из-за Ваниль.

Эти слова ударили, как месть за всё, что Ноктис сделал Клэр и Стелле.

Он, прикрыв глаза, задержался у её щеки, чувствуя запах и тепло Лайтнинг.

Клэр не видит смысла в том, чтобы признаться, что между ними есть нечто большее, чем отношения «по контракту», что-то, кроме девчонки, которую Ноктис зачем-то обещал ей. Он мог бы сказать, что Фэррон ещё придется поработать ради такой милости, или что Ваниль умерла, он сам убил её ещё неделю назад - соврать, чтобы ответить на эту пощёчину больнее.

Сдерживая кровь, уже стремящуюся к его глазам, Ноктис представил, как делает шаг назад по этим коридорам, во тьму тронного зала и берёт то, от чего отказался. В очередной раз отступает из-за Клэр и снова не получает ничего из того, что ему необходимо, только теряет самого себя.

Весь его мир разрушился, как карточный домик, как безвозвратно разбитая ваза. Все прошлые стремления, цели казались пустыми и глупыми.

От тяжести своих мыслей захотелось расправить плечи, и Ноктис выпрямился, отстранившись от Лайтнинг. Лишь отбросив свой гнев, он почувствовал в её сопротивлении глупое желание идти наперекор всему миру, но от этого осознания не стало легче.

- Не ври мне,- проговорил Ноктис, смотря в её глаза.

Лайтнинг под тяжестью его взгляда почти сломалась. Брови её умоляюще изогнулись.

- Хватит делать из меня своего мучителя и истеричку! Я… - она запнулась, понимая, что сейчас он получит всё, к чему стремился. Безудержная волна её слов накроет Ноктиса с головой. Клэр говорила очень тихо, но, как астматик, задыхалась от этого цунами чувств, делая паузы перед каждым новым словом. - Что ты хочешь услышать от меня? Что я люблю тебя? Что ты добился своего и сломал во мне что-то настолько, что я готова с замиранием в сердце подчиняться твоему голосу и тосковать по нему, даже когда ты на расстоянии вытянутой руки? Что я схожу с ума от твоего безразличия после того, как я всю свою жизнь боролась за независимость и доказывала всему миру, что мне никто не нужен?!

Ноктис слушал её тихий, хриплый голос и сам задыхался от того, что Клэр говорила те вещи, которые принц хотел услышать настолько сильно, что готов был перевернуть весь мир. Но сейчас они не приносили ему удовлетворения, только резали по сердцу. Видя, что беззвучная слеза вот-вот скользнет по щеке Клэр, Ноктис подался к ней, словно ожидал поймать падающее тело девушки. Фэррон, уткнувшись в плечо принца и, ни о чем не думая, вцепилась в его одежду, будто бы действительно без такой поддержки не устоит.

- Я люблю тебя, слышишь,- проговорила она. - Но я уничтожу в себе это чувство, клянусь, что выжгу его из себя.

- Почему? - Ноктис разомкнул пересохшие губы.

- Потому что ты - капризный ребёнок, любящий только то, что недоступно. Если я признаюсь в этом чувстве, я перестану быть собой, убью Лайтнинг Фэррон, девушку, которую ты любишь. Потому что, потому что ты знаешь, что тогда произойдет.

- Не знаю, - голос принца был как будто чужим и не слушался его, когда он пытался упрямо спорить с ней.

- Ты убьешь меня, как Стеллу, - ответила она и почувствовала беззвучные толчки его тела, Ноктис еле слышно смеялся. У его смеха был солёный вкус.

- Я скорее убью себя…

Он не договорил, Клэр его оборвала:

- То, что сказал твой отец, правда,- Лайтнинг замолчала, подбирая слова, и почувствовала, что Ноктис затаился. Она сильнее сдавила его плечи в руках, будто сдерживая от поспешного решения. - Военный трибунал должен был навсегда выслать меня из Кокона, но мне предложили альтернативу - временно отправиться на Пульс, чтобы следить за повстанцами в вашем королевстве. Я выбрала второе, потому что не могла оставить сестру одну.

Ноктис, как горькое лекарство, глотал её признание по ложке. Она шпионка Кокона! Она, безусловно, следила за ним всё это время, и вряд ли её глупая просьба прийти сюда была необдуманным капризом. Все её странные и бессмысленные поступки обретали изощренную логику, убивающую в нем доверие. Она обманывала его и манипулировала им?! Всё сейчас пошло не так, как планировал принц, не потому что он так хотел, потому что так за него решили правители Кокона! Его светлая Клэр снова продалось чужим людям ради какой-то глупой девчонки! Ради младшей сестры.

Каэлум чувствовал, как кровь его вскипает. Это признание настолько задело его, что сын короля не желал его принимать, он хотел навсегда вычеркнуть эти слова, будто бы их и не было, но не мог забыть такого предательства. Ноктис наклонил голову и нащупал губами её ухо.

- Теперь ты хочешь меня убить? - она с горькой усмешкой опередила его гнев до того, как Каэлум успел тихо прорычать что-либо. - Лучше убей меня и перестань затягивать в этот водоворот, я уже задыхаюсь от чувств к тебе. Я не должна была следить за тобой, меня прислали в Южный Клык не для этого, но ты ворвался в мою жизнь и заставил меня… - Лайтнинг запнулась.

Ноктис, раздувая ноздри, молчал. Он слишком ярко помнил, как Клэр отталкивала его, не позволяя захватить своё сердце. Теперь он видел в этом не только девичью защиту от своего чувственного напора. Она как будто уже тогда пыталась огородить принца от своего предательства.

Ноктис, разрываемый на миллион кусочков, стоял, не зная, что дальше говорить. Он стыдился того, что, несмотря на свои обещания, готов был проткнуть мечом её сердце.

- Клэр, ты останешься со мной?

- Нет, - мотнула головой она.

Он сдавил её плечи и почувствовал, как у Лайтнинг перехватило дыхание. В своём порыве он готов был её придушить, лишь бы не отпускать. Она это поняла и ответила:

- Тогда убей меня сейчас. Всё равно этим кончится.

Ноктис тихо выругался, добавив:

- Почему ты всё время так стремишься на тот свет? Думаешь, сможешь сбежать от меня в преисподнюю?! - подкрепляя свои слова, он наклонил голову и впился в её губы поцелуем. Клэр не сопротивлялась, будто бы доказывала Ноктису, что её сердце переполнено им. Ноктис же чувствовал, как она безвольной куклой подчиняется, словно он действительно медленно убивает в Клэр ту девушку, что любил без памяти. Ноктис оторвался от её губ, сделал шаг назад и через силу сказал:

- Хорошо, тогда пойдем.

- Куда?

- За этой чёртовой девчонкой.

Лайтнинг посмотрела на него напряженным взглядом. На лице Ноктиса устрашающе играли блики огня за окном. Из головы Клэр никак не хотел уходил его образ, запечатленный глазами умирающей Стеллы, сейчас принц тоже был вызывающе решителен.

- Ты… - она запнулась и мотнула головой, пытаясь осознать, что же сейчас происходит на самом деле.

- Заберешь её, и вы уберетесь назад в свои пустоши или на чёртов Кокон, - голос Ноктиса был неприкрыто злым, что лишь подчеркивало, как он не желает этого говорить.

Теперь Лайтнинг смотрела на него по-иному, даже испуганно. Его порыв, стремление переступить через себя и отпустить её вызывал уважение, но это было настолько непохоже на сына короля, что Фэррон не могла поверить в его честность. Ноктис не отводил от девушки пристального взгляда, он тоже сейчас сам себе не верил: наконец перестать мучить её и себя, дать Клэр уйти? Оказаться без неё после всего, что произошло, всего, что он сделал ради Клэр?

- Если ты хочешь этого, - выдавил из себя принц.

Лайтнинг на секунду стало легче. Она так редко могла читать на его лице чувства.

- Ты отпустишь нас?

Снова напряженной молчание. Ноктис никогда так не улыбался, вымученно и нервно, смеясь сам над собой. Он готов был вот-вот сорваться, так его раздирало изнутри то, что он делал, но хотя бы теперь Клэр осознанно смотрела на него, пристально и внимательно, как никогда, наверное, раньше. Он вернул ей желание жить.

- Если ты всё ещё хочешь, чтобы с ней ничего не произошло, нужно идти прямо сейчас, - Ноктис выдавил сложные для себя слова.

Клэр, не отводя от него взгляда, медленно опустила голову в знак согласия, теперь ей не нужно было что-либо повторять и разъяснять.

***

«Красная тревога!» - отметил Страйф, достав из кармана телефон. Несмотря на отключение городской связи, передатчик агента “Син” исправно работал.

По протоколу во время Красной тревоги все шпионы, не имеющие сверхсрочного задания, должны были явиться на локальную базу. Но у Страйфа было задание, оно-то и удерживало его до сих пор от того, чтобы рвануть на место, где сейчас находился Зак, чтобы помочь другу.

Клауда преследовали очень дурные предчувствия, и бороться с ними становилось всё сложнее. Страйф гнал от себя идею, что начальство “Син” специально послало его в такое место, где он ничего стоящего сделать не сможет.

Зак всегда учил его выполнять приказы Центра без лишних размышлений, верить в почти богоподобную длань решений “Син”. Задание - каким бы странным оно не казалось – продуманная деталь в механизме, которая принесёт благо всем.

Такое безграничное доверие возводило аналитиков организации в почти мистическую степень оракулов: «В малоизвестном месте города развернется баталия, важная для Кокона с вероятностью в девяносто процентов, туда нужно послать опытного агента рангом 3-Б, а у дворца нам хватит только наблюдения в виде молодого агента - Страйфа.»

Клауд не являлся настоящим солдатом или шпионом, он никогда даже не был в Верхнем мире - Зак нашел его в трущобах Северного района. Наверное, поэтому Страйфу было сложно в полной мере научиться у своего лучшего друга этой верности Кокону.

Шальная пуля попала в кирпичную стену неподалеку от Клауда. Он, не теряя самообладания, надел шлем, завел мотоцикл и начал огибать высокий забор дворцового парка, подбирая более безопасную точку обзора. Меняя позицию и критически оглядывая разруху, что сейчас окружала резиденцию короля, Клауд в очередной раз задался вопросом:« Что я здесь делаю?»

По сути, он бесполезен: следить за принцем у стен дворца невозможно, оказать какую-либо помощь Фэррон тоже.

Уже почти сорок минут длилась ожесточенная схватка королевских гвардейцев и повстанцев у центрального входа. После взрыва люди прорвались во дворцовый парк.

Клауд вспомнил, как он мельком видел парня, явно принадлежавшего к банде Сефирота. Тот и кучка подобных ему скрылись за воротами сразу после взрыва.

Страйф тогда доложил Центру, однако, его задание было оставлено неизменным - наблюдать.

Клауд стиснул зубы. Он не настолько инертен, чтобы не видеть возможности к действию здесь и сейчас. Раздираемый противоречиями, он сдавил рукоятку газа до упора и, прибавив хода, направился к воротам парка.

«Хотя бы разыскать этих ублюдков», - решил Клауд.

***

“Красная тревога”, - с ухмылкой заметил Зак изменение пульсации огонька на своём шпионском телефоне.

В голове мелькнула досадная мысль, что где-то без него начинается весёлая заварушка, а он сидит в тёмном углу возле подозрительно спокойного дома.

Фэйр не успел насчитать десятка алых вспышек, как телефон в его руке завибрировал, и он принял сообщение от Центра. Его ожидала внезапная информация, меняющая кардинально всё его задание.

***

Бесконечный лабиринт лестничных пролётов и тёмных коридоров кружился перед глазами. Зная, что Ноктис не бежит, Лайтнинг поняла, что эта карусель вызвана её физической слабостью и туманом перед глазами.

Принц резко затормозил, так что девушка коснулась его спины. Проход к лестнице в холл перед парадным входом преградили двое парней в форме.

Лайтнинг лишь секунду спустя отступила назад, стараясь не выдавать свое болезненное состояние. Ноктис почувствовал за спиной сбившееся дыхание Клэр, её вес через прикосновение и исподлобья посмотрел на гвардейцев, вставших у них на пути.

- Все гости должны находиться в церемониальном зале - приказ Главы безопасности,- сообщил один из парней в форме.

Ноктис холодно размышлял о своих нынешних возможностях. Сейчас его королевские силы ещё не восстановлены, но, даже если голос Каэлума не имеет власти над другими, мечи принц может призывать, пока не потеряет сознания.

Он решительно направился вперёд. Один из гвардейцев, как обезоруженный, поднял руки, то ли испугался тёмной ауры, стелющейся за этим человеком, то ли признал в нём наследника трона. Гвардеец, оправдываясь, засеменил словами:

- Вам не стоит здесь находиться, у главного входа идет бой с повстанцами.

Рядовой напряженно замолчал, когда из-за спины принца вышла девушка и рассеянно посмотрела в холл через плечо его напарника. Ноктис злился, гвардейцы снова схватились за автоматы, будто бы готовясь остановить Клэр стрельбой.

Сержант Фэррон, борясь со своей слабостью, пыталась разобрать, что на самом деле происходит у входа. Она знала, что охраны тут достаточно, чтобы сдержать целую армию. И если уж королевские гвардейцы обороняются с трудом, то дело плохо.

Наверное, целая рота расположилась у окон. Огромные витражи так нелепо и оскорбительно для своего величия превратились в бойницы. Гвардейцы не атаковали, лишь держали эту линию обороны неприкосновенной. Наверное, произошедший теракт оттеснил их от ворот сюда, на улице же виднелись пожарища. Вот откуда все эти внезапные и устрашающие звуки битвы.

Фэррон перевела взгляд на Ноктиса, и тот прочел в её молчании что-то неприятное — беспокойство. Лайтнинг явно считала, что пройти здесь нельзя.

Её самостоятельность выбила брань из сердца принца: Ноктису следовало задуматься раньше об этой преграде. Видимо, он ещё не до конца поборол муть в своей голове, раз принимал такие неверные решения и выбирал такие пути отхода.

Иронично, его же собственные потуги - эти беспорядки были организованны на его деньги - теперь преграждали путь принцу. В голове неожиданно всплыла мысль о справедливом возмездие.

Ноктис, ещё более раздраженный сложившейся ситуацией, схватил Клэр за руку и потянул назад, в глубину коридора. Она напряженно подчинилась этому грубому давлению.

- Постойте, я вызову конвой, они сопроводят Вас в церемониальный зал! - кинул странной помятой паре вдогонку один из гвардейцев.

Ноктис, даже не поворачивая лица к сердобольному солдату, оскалился темноте.

Принц знал несколько чёрных выходов из дворца, очевидно, что и там сейчас посты охраны. Вот только вряд ли повстанцы осадили и их, о потайных лазейках могут знать лишь те немногие, кто провёл во дворце достаточно много времени. Есть ещё подвальный выход, Ноктис в детстве через него сбегал в парк. Он как раз спускается к стоянке, оттуда можно уехать, но насколько безопасно там сейчас, Ноктис не мог знать точно.

- Ты еле на ногах стоишь, - скорее сам себе под нос прорычал он, чувствуя досаду от того, что всё сегодня происходит не вовремя.

На Лайтнинг это подействовало как затрещина: «Всё-таки заметил!»

Затаился страх, что Ноктис, видя её состояние, решит остаться во дворце. Но когда это Фэррон не могла пересилить себя?!

- Со мной всё в порядке, куда мы теперь?

Принц сжал её пальцы крепче, без слов выражая свое недовольство. Если уж она хочет увидеть сестру атамана, ей придется довериться ему.

***

Несколько минут спустя после того, как странная пара скрылась в коридоре, зашумел сигнал рации.

“Внимание всем блок постам и внутренним патрулям. Говорит Центр безопасности дворца: приказ найти и доставить наследного принца Ноктиса Люциса Каэлюма в полевой центр, силу не применять, защищать от внешних угроз. Всем, кто видел его, немедленно сообщить Центру безопасности!” - прогудел искаженный голос в динамике.

Два гвардейца суетливо переглянулись. Один из них нажал на передачу сигнала.

- Говорит Первый блокпост…

Рапсодос до конца дослушал сообщение солдата, видевшего принца. На ходу генерал пытался выстроить маршрут престолонаследника, того видели возле центрального входа - Ноктис Люцис хотел покинуть королевскую обитель?

Необычная догадка оглушила Рапсодоса — наследник трона не знает, что он теперь король, иначе бы начал отдавать законные приказы и сам направился в полевой Центр дворца, а не сбегал. Рядовые гвардейцы тоже не знают о смерти Региса, во избежание ненужных волнений в столь опасное время эта информация пока ещё держится в секрете.

Ноктис сейчас, скорее всего, направится к нижнему выходу в парк. Тот ближе всего к последней точке, где видели принца, и менее известен, а значит, менее охраняем.

Генерал прибавил шага, понимая, что ему следует поторопиться, чтобы перехватить престолонаследника.

***

Зак постарался разбить стекло как можно тише и, просунув руку в образовавшееся отверстие, открыл окно. Рама начала движение, с тихим звоном смахивая осколки с подоконника.

Он спрыгнул в комнату, ощутив, как в темноте под тяжелыми ботинками хрустит стекло.

- Не дергайся! - сказал незнакомый голос, Зак почувствовал у виска холодное дуло.

Промпто не без ухмылки взирал на этого неудачника, решившегося к ним залезть: “Один, неужели он пришёл за Ваниль?” Игнис предупреждал, что сегодня ночью к Двум Винтовкам наведаются гости за сестрой атамана. Стратег настаивал на том, чтобы их развязный блондин, как можно раньше ушёл из особняка, оставив девчонку. Но отчего-то Промпто до последнего тянул с побегом.

Зак улыбался не меньше, чем стрелок. Фейр медленно скосил глаза на своего соперника, в темноте лишь разобрав светлую шевелюру. Зак и не ждал, что всё будет просто, точнее, он даже надеялся поймать на свой зад приключений. Он резко отклонился и подался вперёд, уводя руку соперника с оружием в сторону от себя. Разве этому парню не говорили, что преимущество огнестрельного оружия в расстоянии?!

Промпто выстрелил в воздух, Зак обогнул его со спины. И хотел было прижать к затылку соперника свой пистолет, спрятанный за поясом. Но блондин нагло повторил манёвр Фейра с той лишь разницей, что у него оказался второй пистолет в левой руке, и с ним он справлялся не хуже, чем правой.

Новый выстрел, Заку показалось, что он увернулся даже не от пули, а от руки врага, так близко от его головы раздался выстрел и мелькнула слепящая вспышка.

Шпион Кокона кувыркнулся назад, уходя в тёмный угол, он надеялся спрятаться от соперника, но не тут-то было: враг похоже, как сова, видел в темноте, он выстрелил, попав в ногу Зака, парень оскалился боли, вторая пуля пролетела около его левого уха.

- Сучёныш, следующий будет в голову,- сообщил наглый мужской голос.

Зак, поморщившись от царапины на ноге, хмыкнул и, откинув пистолет, поднял руки вверх, демонстрируя свою безоружность.

Промпто прижал ногой оружие врага. Наконец в комнате зажегся свет. В дверях стояла хозяйка дома и хмуро смотрела на парочку, устроившую перестрелку прямо в её гостиной. Недовольные алые глаза Фран подчеркивал обрез, поднятый в боевой готовности. А высокие уши насторожено ловили каждое движение.

Зак рассмотрел своего врага: высокий и худой блондин с опухшими красными глазами, он уже видел это лицо на фото, Фэррон дала точную информацию - это дружок принца.

- Промпто Аргентум?

Блондин обворожительно улыбнулся, самодовольно прокрутил один пистолет в руке и спрятал за пояс. Кому не понравится, когда его слава идёт впереди него. “Неужели этот неудачник - охотник за головами, пришедший по мою пятую точку?!”- решил Промпто. Настроение поднялось.

- Что тебе нужно в доме Двух Винтовок? - твёрдо спросила Фран.

Женщина, явившаяся на выстрелы, не была в курсе гостей, что ожидал Промпто к Ваниль. Виейра видела в парне мародёра, решившегося поживиться во время анархии, охватившей город.

- Ваниль Диа Оэрба здесь?- спросил парень, и Фран обожгла Промпто требовательным взглядом.

Блондин мысленно выругался и поморщился, словно на него переложили всю ответственность за эту девчонку.

- Кто тебя прислал? - спросил Промпто.

Зак сглотнул, он в конце концов не плохой герой в этой истории и пришёл в этот дом отнюдь не с дурными мыслями, его задание как раз в том, чтобы защитить девчонку из Южного Клыка. Можно и этим двоим рассказать о зачистке королевских гвардейцев. Пусть уносят свои ноги подальше отсюда, главное, чтоб Ваниль они защитили. Но как заставить их верить себе?! Начало общения с ними уже не самое удачное. Пуля, оцарапавшая его бедро, говорила об этом ноющей болью. В голове мелькнула одна совершенно безбашенная мысль.

- Принц, - коротко и тихо ответил шпион Кокона, смотря Промпто в глаза. Это слово он сопроводил легким кивком головы, будто бы опережая положительным ответом калейдоскоп вопросов блондина.

Фран наморщила лоб, потому что не до конца поняла его слова. Промпто же понял полностью, и лицо его потеряло лучезарность, убрав от головы темноволосого парня уже и вторую пушку, он нахмурился. Промпто не представлял, что кто-то посторонний знает о связи принца с восстанием, Двумя Винтовками и Ваниль, но и верить этому парню до конца стрелок не мог.

- Зачем тебя прислали?

- Предупредить: вам следует сейчас же убираться из дома, король приказал устроить ночью зачистку всех контрабандистов, связанных с повстанцами.

Теперь и Фран убрала от парня обрез, она думала, как поступить. Этот человек мог врать, вот только в чём цель? Выкурить их из дома? Невелика потеря! Здесь уже ничего ценного нет.

- Отряд зачистки прибудет в течение часа, здесь выжгут всё, вам стоит поторопиться.

Промпто, сжимая зубы, переваривал свои худшие догадки: Ноктис не справился с отцом, иначе бы приказал остановить эту военную операцию. Игнис, конечно, был бы против, посчитав, что прошлых союзников выгодней уничтожить, чтобы скрыть следы, вот только на черта тогда принц послал этого патлатого брюнета?! Предупредить Промпто, который уже должен был сбежать от контрабандистов? Явно что-то не складывалось в этой мозаике.

- Вы должны защитить Ваниль, - закончил Зак.

Промпто задрал нос выше, увидев в подобных словах не принца, не стратега, он отчего-то увидел образ девицы из Кокона.

- Мы можем уйти на границу города к Балферу, там где Южный Клык, - немного растерянно проговорила Фран, будто бы ища у Промпто поддержки.

Блондин не успел язвительно напомнить виейре о том, какая цена назначенная за его голову в этой гильдии, незнакомец опередил его:

- После полуночи их будут бомбить королевские гвардейцы, там тоже никого не останется в живых.

Фран только и успела выдохнуть:

- Балфер.

В коридоре послышалось неуклюжее топанье. Ваан сбежал сверху по лестнице, сняв с плеча винтовку, он кинул её Пенело и по-мальчишески задорно крикнул Фран.

- У нас гости, я за мечом!

- Военные? - голос Фран всё ещё казался нерешительным.

- Нет, - игриво протянул он.

Женщина лишь вскользь увидела улыбку на пронёсшемся мимо мальчишеском лице. И про себя черно выругалась.

- Стоять, это тебе не игры, - крикнула она вдогонку Ваану и решительно направляясь за ним вслед, кинув на прощание Промпто, - Разбирайся с ним сам, он тут явно по твою душу пришёл.

Промпто снова ощутил, как эта женщина скидывает на него свои обязанности, и стиснул зубы: “Тоже мне Вторая винтовка - баба бабой!”

Зак с раной в ноге сидел даже слишком спокойный, будто всем свои видом демонстрируя безобидность. Промпто убрал ногу с пистолета этого парня и нагнулся, чтоб поднять его.

Бросив скудный взгляд на дуло, он остановился. Опытному контрабандисту хватило этого, чтобы понять - это оружие из Кокона.

В голове запульсировали мысли, бросающие его из крайности в крайность. Как поступить?!

Возможно, это глупое стечение обстоятельств, к патлатому случайно попало это оружие. Или незнакомец враг? Его слова ловушка, или он действительно хочет помочь? Промпто стоял на распутье. Он поднял с земли пистолет и играючи направил дуло прямо на темноволосого.

***

- Стоять! - выкрикнул гвардеец, издали заметив приближающихся людей, но раздраженный Ноктис не сбавил скорости, командир за уверенными движениями признал кого-то из «своих», - Имя и должность.

Когда же непрошеные гости достаточно сильно приблизились и вышли из полумрака, командир отряда замолчал, как будто застыл в изумлении.

Ноктис увидел отчетливое напряжение на лицах, оборонявших этот выход. И оно было куда более ярким, чем у парадного входа, словно принца тут уже ждали.

Наверное, отец очнулся от своего забытья и снова, охваченный безумием, рвется убить наследника. Теперь все королевские гвардейцы казались смертельными врагами. Ноктис с силой прижал Клэр к своей спине и тихо сообщил:

- Не отходи от меня, - Лайтнинг почувствовала ненужное ей беспокойство, так странно выглядящее в исполнение сына короля. Она не успела возразить в голос, лишь обожгла его затылок дыханием.

- Ноктис Люцис Каэлум? - с недоверием спросил командир, - Наследный принц?

Он внутренне ощетинился собственному титулу. Сегодня бешенство вскипало в его крови слишком часто, и слишком часто Ноктис тушил в себе это пламя. Пересчитав врагов, он готовился вызвать в руки первый клинок. Каэлум перестал сомневаться, что ему хватит сил на битву.

Командир сообщил:

- Нам приказано Вас задержать и доставить в полевой Центр дворца!

Гвардеец, возглавлявший отряд, опустил автомат, тот безвольно повис на его шее. Так командир старался продемонстрировать, что они не собираются нападать.

Ноктис же в душе оскорбился, как будто его обвинили в страхе перед оружием.

- Собираетесь задержать меня, не применяя силы? - невесело спросил престолонаследник.

Лайтнинг ощутила на щеках жар от предчувствия активного движения. Ноктис явно настроен идти вперёд по трупам.

- Проследуйте за нами,- тверже сообщил командир и снова взялся за автомат, пытаясь остудить неоправданную агрессию, которую принц прям-таки излучал. Младшие гвардейцы незамедлительно приняли боевую позу, подражая лидеру.

Лайтнинг, затаив дыхание, готовилась драться, она знала, что в прямом бою и без оружия она не справится, значит, первоочередной задачей было захватить оружие и уйти с наименьшими потерями. Окинув молниеносным взглядом соперников, она отвернулась и снова прижалась затылком к затылку Ноктиса. Фэррон старалась высчитать наиболее выгодную траекторию движения для себя. Но для начала она постаралась избавиться от крепких пальцев принца, сжимающих её запястье.

Ноктис выругался про себя, не расцепив мертвой хватки. Эта нелепая попытка Клэр вырваться была последней каплей, заставившей его начать бой.

Лайтнинг услышала знакомый и еле уловимый звон стали — первый меч Каэлума-младщего. Она представила, как его глаза только что налились кровью от злости, и остро ощутила самое ужасное — свою беззащитность. Ноктис не позволял ей действовать самостоятельно.

Командир отряда от увиденного опешил и растерянно уставился на меч, откуда-то взявшийся в руке принца. Он даже сделал шаг назад, всё ещё надеясь, что наследник престола не понял его. Ноктис же радикально пресек сомнения в себе одним косым росчерком по горлу.

Теплые брызги хлестко попали на лицо принца и вскользь коснулись щеки Лайтнинг. Она пальцами стерла чужую кровь и поспешно опустила руку, не желая смотреть, насколько та темна - бессмысленный и жестокий жест, достойный Каэлума! Но разве сержант Фэррон имела право обвинять кого-либо в жестокости во время войны?!

Командир послушно осел на колени перед Каэлумом-младшим. Принц по-хищному обвел взглядом оставшихся стоять. Те уже победили первое оцепенение. Кое-кто даже торопливо снял оружие с предохранителя, начисто забывая о приказе не применять силу против принца. Инстинкт самосохранения перед непонятной, до ужаса демонической силой брал свое. Первым нажал на курок правый ближний, ещё трое, как по цепной реакции, открыли огонь. Кто-то из старших окрикнул их:

- Вашу мать! Прекратить огонь! Да вас под трибунал за ослушание!

Голос быстро затерялся в оглушающей дроби автоматных очередей, вот только стрелков ждало разочарование. Первые пороховые клубы не успели рассеяться и ещё обжигали их лица, как стало ясно: что-то не так. Зловеще чёрная фигура принца продолжала стоять, а пули со звоном рикошетили о стены, и лишь внимательный мог заметить металлические отсветы, отражающие свинец.

Лайтнинг задрала голову к потолку, различая снующие с неимоверной скоростью мечи. Пораженная очередной способностью принца, она повернула лицо к его всклокоченному затылку. Его пальцы оставили на тонком запястье уже свинцовый след. Клэр стиснула зубы: так в своей праведной попытке защитить он ей ещё руку сломает! Очевидно, что Ноктис не контролирует себя, а она действительно в безопасности только за его спиной, и ей стоит опасаться не только гвардейцев.

Ноктис был поражен количеству клинков, явившихся на его зов, будто наследной силы у него прибавилось. Единственное, что он сейчас отчетливо понимал, что так его хватит ненадолго, и он, сжимая губы, нагнетал в себе нечеловеческий гнев для нападения.

Когда решительность стрелков остыла, он атаковал. Меч, явившейся из воздуха, проткнул первого, кто осмелился поднять автомат. Труп упал, остальные отшатнулись от него и ещё более беспорядочно начали палить.

Упал второй. Осталось пятеро, и только двое стреляли. Принц удовлетворенно уменьшил свой «щит», отозвав часть мечей восвояси, и двинулся вперёд, накалывая на меч гвардейцев. Уклон и удар снизу, третий пал.

Секундное торможение, и Лайтнинг почувствовала, как их перенесло вперёд почти на два метра — Ноктис перепрыгнул в пространстве - и пятый с оружием оказался на острие клинка. Гвардеец неуклюже пытался деть куда-то дуло автомата, внезапно очутившееся за мишенью. Ноктис управлялся одной рукой с огромным мечом, резким движением он насадил, а затем скинул врага с лезвия. Солдат поймал спиной автоматную очередь бывшего товарища.

Клэр бездумно, тенью повторяла движения и уклоны Ноктиса, от пуль её огораживала только его спина. Он же, как прорубают лесную чащу, рубил людей на своем пути. Когда разъяренный дьявол с мечами настиг последнего стрелка, пули в рожке уже кончались, но гвардеец, пораженный жестокостью, не убирал пальца с курка. Холостые щелчки отсчитывали его последние мгновения. Взмах меча, и пал седьмой.

Остался последний, он, дрожа от страха, осел на пол, в руке сжимая гудящую рацию. Гвардеец бессвязно успел сообщить начальству, что принц тут и им нужна помощь.

Клэр, видя, что этот человек безоружен, вздрогнула от взметнувшегося вверх клинка принца. Она хрипло и требовательно проговорила почти у его уха:

- Он неопасен.

Рука принца остановилась, меч растворился в воздухе. Ноктис как будто проснулся и снова вернулся из кошмара ради Клэр. Глаза его похолодели.

Оставшийся в живых гвардеец, не теряя ни минуты, начал удирать.

Теперь Ноктис не решался повернуться к Лайтнинг. Понимая, что его одежда и лицо в крови, он ощутил дичайшее омерзение к себе самому.

- Отпусти мою руку,- сказала Лайтнинг.

Ноктис лишь секунду спустя разжал пальцы, он чувствовал, что боится это делать. Оба молчали. Лайтнинг с опаской смотрела на его спину, плечи под чёрной тканью всё ещё ходили от неровного дыхания. Возможно, в его глазах до сих пор играет ярость и ненависть ко всему живому.

- Нам нужно идти дальше,- она наконец подобрала слова, что должна была сейчас сказать.

Пальцы самой Лайтнинг нашли руку Ноктиса, но теперь аккуратно сцепились на равных. Он, похолодев, вздрогнул. Каэлум хотел видеть в этом жесте её заботу, беспокойство, а не желание поскорее двигаться к Ваниль. Но и обманывать самого себя он не мог. Выдохнув, Ноктис провёл рукой по лицу, пытаясь хоть как-то скрыть следы крови. Он готов был уже начать движение, но внезапный звук выстрела невдалеке остановил его.

Чьи-то спокойные шаги приближались. Ноктис повернул голову, из тьмы вышел гвардеец и с едкой ухмылкой окинул кровавую баню, устроенную Каэлумом-младшим.

Ноктис узнал генерала Генезиса, и этот маскарад с формой рядового, как красная тряпка, взбудоражил его только что обретенное спокойствие.

- Новому королю не стоит начинать правление с убийств или хотя бы не следует оставлять свидетелей,- Рапсодос с неприятной улыбкой прокомментировал свой выстрел, убивший сбежавшего солдата.

Присутствие генерала, его знание о том, что Ноктис стремится заполучить трон вызвало в голове лишь одно до оскомины едкое имя: “Игнис!” Престолонаследник видел во всем этом руку своего заботливого помощника, тот подстраховался.

- Может быть, убить и тебя? - сказал Ноктис почти безэмоционально.

Рыжеволосый мужчина ещё шире улыбнулся этому, как отменной шутке, от тусклого электрического света ямочки на его щеках заиграли.

- Король умер, да здравствует король, - победно сквозь ухмылку сообщил Рапсодос и согнулся в поклоне.

По спине Лайтнинг пробежал холодок от этой фразы. Ноктис безусловно зол из-за того, что этот человек поднимает такую неприятную и личную тему. Лайтнинг тоже злилась бы.

- Мой отец жив, - сообщил Ноктис сквозь зубы. - Я не убил его.

- Конечно, его пристрелил какой-то предатель! И вам следует приказать найти его скорее,– насмешливо и почти небрежно сообщил Рапсодос.

Ноктис распахнул глаза чуть больше, чем обычно. Это всё, что могло выдать то, как его сердце, бешено стуча, леденеет.

- Что Игнис приказал тебе сделать?

Лайтнинг не понимала, о чем этот разговор. Здесь были сплошные полунамеки, но упоминание имени очкарика всё поставило на места.

Смерть короля от неизвестного стрелка казалась фантастической, Фэррон уже видела мощь Региса и видела, как охранялась территория дворца, только сами гвардейцы имели оружие. Она посмотрела на этого незнакомца в форме с автоматом по-новому. Очевидно, он не врёт и он как-то причастен к смерти короля!

Действительно, на подобное был способен только такой холодный разум, как Игнис. И если уж Клэр готова была приложить все силы, чтобы удержать Ноктиса от глупости, то у её порыва должен был быть равноценный соперник, стремящийся воплотить план переворота любой ценой. Чем ярче свет, тем глубже тень.

Игнис, несмотря на свое отсутствие в стенах дворца, победил её.

Лайтнинг, чувствуя вину перед принцем, подняла глаза на него. Ноктис снова прятал внутри свои переживания.

Он смотрел на Рапсодоса: “Чего ждет этот человек, столь нагло сообщающий мне об убийстве отца? Благодарности за то, что кто-то выполнил работу, на которую у меня не хватило духа? Не так ли генерал и Игнис будут называть за глаза поступок престолонаследника, помиловавшего своего отца?”

- Ваше Величество, Вам стоит вернуться и приступить к командованию гвардейцами, пока повстанцы не перехватили инициативу и не началась настоящая гражданская война, – проговорил генерал, учтиво наклонив голову.

Лайтнинг неожиданно разжала пальцы, отпуская принца туда, где он должен сейчас быть. Ноктис ответил ей коротким и напряженным взглядом, будто бы она гонит его.

- Я сказал, что отведу тебя к Ваниль, и я это сделаю, - вполголоса проговорил принц, смотря ей в глаза.

- Скажи, где она, и я саманайду её, - ответила Клэр, не задумываясь.

Ноктис, словно оскорбленный этими самоуверенными словами, стиснул зубы. Она даже в этом ему отказывает - в противоречивом желании защищать её, чтобы отпустить. Так наказывают изгнанием, не оставляя даже надежды искупить свою вину.

- Она у Двух Винтовок, но ты не найдешь их без меня,- вызывающе твёрдо проговорил Ноктис.

Лайтнинг откинула его руку, вновь стремящуюся захватить её запястье, и вздернула подбородок.

- Я устала бороться с вашим миром, здесь у каждого свои цели, оправданные лишь эгоизмом. Вмешиваться в это я больше не имею права. Твое место сейчас здесь, а мне нужно спасти Ваниль. Это единственное, на что я теперь способна,- проговорила Фэррон.

Ошеломленный принц молчал, будто на него вылили ушат ледяной воды. Как можно быть настолько невыносимо правильной?! Ведь это даже не обвинение Ноктиса в причастности к смерти отца, а переживание за долг принца перед страной. Она устала бороться за других?! Но, какого чёрта, она решает за него, где сейчас его место?! Он почти сделал шаг в её направлении, но его остановило наглое прикосновение Рапсодоса. Генерал положил руку ему на плечо.

- Она права, твоё место сейчас здесь.

Принц повернулся. Этот человек, его слова и улыбка до бешенства злили Ноктиса. Принц видел в нем тень Игниса. Будто бы это циничный советник указывает самое разумное решение для принца и Лайтнинг. Он сжал ладонь в кулак и скинул с плеча руку Рапсодоса.

- Ты считаешь, что принес мне радостную весть? Я по своей воле оставил отца в живых, а вы с Игнисом посчитали себя теми, кто может оспорить мое решение!- Ноктис говорил размеренно, не повышая голоса, но от этого напряженная угроза в его тоне только усиливалась.

В глазах Рапсодоса появился холодок, а улыбка сползал с лица. Он понял, что проклятый очкарик чуть не подставил его. Игнис сказал генералу, что это хитроумный план: отвести подозрение от принца, убив короля пулей его же гвардейца.

Оружия убийства у Генезиса уже нет, он первым делом постарался избавиться от улики, и теперь ни один прокурор не смог бы обвинить генерала. А если бы и посмел, Рапсодос за собой потянул бы принца и его советника. Но теперь всё это казалось таким нелепым оправданием перед гневом сына, мстящего за отца!

Проклятье небес - Игнис не зря настаивал, чтобы Рапсодос после выполнения задания разыскал престолонаследника и доложил об обстановке во дворце. Отчего же подозрение в том, что Игнис пытается его подставить не появилось у Генезиса раньше, когда он понял, что Ноктис не знает о смерти отца.

- Успокойся, я не убивал Региса, - всё, что сейчас смог сказать Рапсодос, пытаясь хоть как-то вывернуться из капкана, в который чуть не попался.

Ноктис сверлил его взглядом, Рапсодос внутренне поморщился, хотя он не боялся этого мальчишку, это была скорее досада от глупой ситуации.

Скрежещущий металлический звук резанул по ушам. Лязгнули ворота, открывающие проход, и Ноктис резко обернулся, боясь, что Клэр пошла туда одна.

К удивлению, он тут же поймал грудью её тело. Лайтнинг отступила от тех, кто вошёл в коридор.

***

Изящная серебряная линяя длинной катаны острием была обращена вниз. Алая кровь дорожкой огибала клинок. Он спокойно шел вперёд, опустив свой меч.

Банда Северного района прорвалась через тайный вход: бесшумно, чисто и быстро. Сефирот хорошо помнил все тайны дворца ещё со времен службы. Первый большой пост охраны у самого входа они смели без потерь. Стоило и дальше пробираться в сердце королевской обители небольшим отрядом, не привлекая внимания.

За этой дверью банду Северного района ждала неожиданная удача. Кто-то выполнил работу за них, вместо отряда солдат здесь была мясорубка - одни трупы. Лишь трое стояли на их пути.

Молодой парень и девушка, оказавшиеся ближе всего к Сефироту, были изрядно потрёпаны и безоружны. Следы крови особенно ярко выделялись на светлой одежде девчонки.

Приподняв одну бровь, Сефирот сделал шаг в её направлении, будто бы желая рассмотреть получше, однако, мальчишка тут же задвинул её за свою спину. Сефирот тонко улыбнулся этому проявлению галантности. Он на секунду пересекся взглядом с мальчишкой, у парня всё лицо было перепачкано кровью. Несмотря на возраст и отсутствие оружия, он казался настроенным решительно.

Главарь банды наконец-то перевёл взгляд на третьего человека, который стоял на его пути. Какого же было удивление Сефирота, когда он узнал своего старого “друга”, да и ещё в форме рядового гвардейца. Он не стал язвить, как поступил бы сам генерал. Но даже тонкое движение уголка губ было утонченным плевком в лицо Генезиса.

Рапсодос же уже признал, что сегодня ему дорогу перебежала чёрная кошка, с каждым мгновением он попадал в новые неприятности. Сефирот точил на него зуб за то, что генерал не поделился информацией о главе переворота, он даже в каком-то безумном порыве убил его личного секретаря. Сефирот вообще иногда любил перегибать палку и переходить из крайности в крайность, изображая этакого духовного лидера анархистов. Это было одной из тех черт, за которые Генезис тихо ненавидел его.

Сефирот, как будто читая мысли “старого друга”, резким движением руки стряхнул капли крови с клинка и поднял меч остринем вперёд.

- Не ожидал встретить тебя здесь, я думал, сегодня ты будешь собакой виться подле главы переворота.

Рапсодос хмуро промолчал, если бы глава банды Северного района понял, насколько он прав, то никого из них не было бы уже в живых, ни глупого принца с его девкой, ни самого Генезиса. Интересно, что Сефирот всё-таки решился сунуться в самое пекло. И оказался прав, они и горстка его ребят смогут изнутри подорвать королевскую обитель похлеще тысячи повстанцев Баррета у входа.

Ноктис узнал этого мужчину, хотя лично они никогда не встречались. Главу самой беззаконной банды столицы было сложно с кем-то спутать.

Сефирот снова посмотрел на принца, видимо, необычная молчаливость Генезиса не удовлетворяла его, и он искал иного собеседника. Внимательнее всматриваясь в черты этого мальчишки, Сефирот заметил что-то неуловимо знакомое, вот только что… Он не верил в слепой случай, невозможно было представить, что непричастные люди оказались посреди бойни да ещё и рядом с Рапсодосом, для которого интриги как воздух. Эти двое явно тоже имели какое-то отношение к перевороту.

Кончик неимоверно длинного меча прочертил линию по чёрной рубашке, оскорбительно уткнувшись в середину груди принца. Ноктис поднял голову так, что взглядом мог окатить презрением даже Сефирота.

- Может быть, познакомишь меня со своими друзьями? - обратился главарь банды к Рапсодосу. Генезис продолжал молчать, даже с какой-то нашкодившей досадой хмыкнул и демонстративно уткнулся взглядом в потолок. Странное сочетание чувств дразнило его изнутри, генерал тешил себя тем, что совсем недавно он был во власти принца, боялся его гнева, а теперь все изменилось с точностью до наоборот. Вот только сообщать Сефироту, что перед ним сам престолонаследник, было бы глупо.

- Ноктис Люцис Каэлум,- неожиданно представился сам принц, Рапсодоса так и передернуло. Но глупое и самоуверенное поведение наследника трона не было пощёчиной генералу за мысли о предательстве, об этом свидетельствовал неотрывный зрительный контакт Ноктиса и Сефирота.

- Вот как!- сказал Сефирот. Он не выдал ни единым движением мускула на лице удивления. Королевский щенок в руках - удача, пожалуй, слишком благосклонна к нему сейчас.

Хотел ли Ноктис просто драться или найти выход из этого лабиринта, он не знал, он запутался, теряя путеводную нить, логически собирающую его и эту ночь. Быть может это инстинктивное стремление прогрызть дорогу к свободе, но Ноктис, как только увидел Сефирота и полтора десятка его ребят, понял, чем кончится эта встреча.

Драться было необходимо, пусть даже опять превратиться в чудовище. Найти в себе силы сделать это снова на её глазах. Это почти как насмешка судьбы Каэлума, он снова и снова готовился стать монстром ради девушки, которая сумела в полной мере показать ему, как он отвратителен.

Фэррон смутно понимала происходящее, но это не мешало ей определить врагов в вошедших людях, и она уже искала зацепки, которые помогут ей против головорезов. То, что Ноктис сам представился, не удивило её. Фэррон вообще мало что теперь удивляло.

Сефирот коротким движением руки сменил направление лезвия, прислоняя его к подбородку мальчишки. Будто бы предостерег от глупостей. Он знал много королевских тайн, в конце концов, Сефирот и сам был не так прост.

- Значит, эту бойню устроил ты? - указав на трупы, сказал глава банды.

- Да,- спокойно ответил Ноктис.

Сефирот в очередной раз одобрительно улыбнулся самоуверенному мальчишке.

- И вам лучше убраться с моего пути, - ни на йоту не изменившись в лице, сказал Ноктис.

- Кто у кого стоит на дороге, это большой вопрос,- в меру насмешливо ответил мужчина.

Ноктис взглядом окинул углы коридора, будто бы отмеряя границы для битвы. Единственное, что его пугало, он смутно чувствовал Клэр рядом с собой.

- Схватить девушку,- опередил его мысли Сефирот, он уже отметил эту ахиллесову пяту Каэлума-младшего.

Ноктис, как и ожидал Сефирот, ответил алой мстительностью в глазах. Принц ещё больше обозлился, осознавая, что не успел восстановить силы. Сделав большое усилие над собой, Ноктис отвернул лицо от угрожающего ему клинка.

Двое уродов в чёрной коже с мечами в руках приближались к Клэр.

Лайтнинг не зря отошла от Ноктиса, она приметила автомат, выпавший из руки одного из гвардейцев. Фэррон не могла знать, сколько в рожке осталось патронов и есть ли они вообще, но это её мало смущало.

Чужие руки ещё не успели к ней прикоснуться, она скользнула вниз и в сторону, оказавшись за спиной одного из нападающих, схватила оружие. Ощутив секундное головокружение, она уткнулась дулом во вражескую спину, дыхание её сбилось. Ноктис даже не успел закончить сказанное со злостью женское имя.

Странная тишина воцарилась в этом обширном холле. Всего за одно мгновение она облетела всех: Рапсодоса, качающего головой, Ноктиса, сжимающего кулаки, Сефирота, переставшего смотреть на принца, Кададжа, от которого девчонка спряталась за одним из младших членов «Семьи». Почти два десятка людей замерли, ожидая следующей секунды. Одна Клэр почувствовала тягучесть этого мгновения пульсацией крови в висках.

- Кададж! - с приказом в голосе сказал Сефирот.

Тот слегка изменился в лице и, не раздумывая, убрал мешавшую ему преграду.

Пронзенный мечом мужчина медленно сползал вниз из-под дула Лайтнинг. Кададж без колебаний убил неудачливого бандита, чтобы схватить девчонку. Клэр, не успев осознать всей жестокости произошедшего, резко вскинула руку, переведя дуло на Кададжа. Она нажала на спусковой крючок. Предчувствуя, как от неудобной позы отдачей может выбить запястье, она заранее смирилась, что очередь может не настигнуть противника.

Выстрелы.

Лайтнинг откатилась в сторону, в её руке уже поблескивал меч убитого своими же бандита. Клинок даже не успел коснутся земли, так быстро действовала сержант Фэррон.

Сефирот стиснул зубы, девчонка начинала его неимоверно раздражать, сколько? Пять секунд? А она уже с автоматом и мечом! И вот, тяжело дыша, она смотрит ему в глаза и поднимает дуло в его направлении!

Сефирот тут же легким уколом напомнил Ноктису о своем мече.

- Прикажи, чтоб убрала оружие.

Принц ухмыльнулся, он знал, что не может ей приказывать, Клэр не послушается. Он видел, как лицо Сефирота почернело от молчания принца. Пожалуй, теперь в злости они оба были на равных.

- Я вспорю тебе горло, а с ней я поступлю менее милосердно, - сообщил глава банды Северного района, и Ноктис почувствовал, как тот пытается утопить его в тёмной ненависти своих глаз.

Клэр тяжело дышала, она знала, что в её выпаде больше дури и нахрапа, нежели реальной угрозы. Последний щелчок автомата был холостым, патроны кончались, даже не задев Кададжа. Но вряд ли хоть кто-то, кроме неё, это заметил.

Ноктис до сих пор бездействовал, что казалось странным. Трезво взвешивая всё, она начинала понимать, единственным для неё возможным выходом будет двинуться к воротам и сбежать.

“Оставить Ноктиса?”- а она ведь пять минут назад была готова без колебаний сделать это.

Ей известно местонахождение Ваниль. Но вряд ли сейчас, в этой кровавой ночи, она найдет “Две винтовки” без чужой помощи.

“Ноктис”, - её сердце, словно прося прощения, сжалось. У неё был ещё один человек, на помощь которого она могла рассчитывать. Тот агент - журналист. Она видела, как мотоциклист преследовал их машину сегодня. Нужно найти его, на крайний случай у неё есть телефон.

“Ноктис”, - её ноги отказывались двигаться. Всё, что сейчас она находила оправдательным для себя, то, что он в опасности рядом с этими ублюдками. Она впервые осознала тяжесть своей привязанности к этому монстру, она не могла предать его даже в пользу Ваниль, даже после всего, что он сотворил со Стеллой, с самой Клэр.

Сержант Фэррон через силу приказывала себе идти вперёд одной.

========== 35. Жертвы ==========

Ветер огибал улицы павшей столицы - пустые подворотни, разбитые фонари и витрины разграбленных магазинов. Ветер перемен разносил дым, пепел и обрывки брани.

Всего полночи сражений, и этот город оказался повержен, несмотря на крепкие стены, ограждающие его от врагов. Быть может, граница всегда отделяла остальной мир от давно прогнившего нутра, и стоило запереть засов, как город начал переваривать сам себя.

- Думаете, быстро справимся? - вполголоса спросила Сельфи, выйдя из машины. Несмотря на полный боевой обвес, её пробрал озноб от этого колкого ветра, и она передёрнула плечами.

Ирвин лишь усмехнулся, поправив свою шляпу, её он даже на заданиях не снимал.

Сельфи показалось, что стрелок всё же чувствует тяжесть этой ночи, пусть и старается показать, что их прогулка не больше чем очередное задание.

Что громче может заявить о боязни перемен, чем нежелание их признавать?!

- “Вернёмся ещё до ужина”- говорили они!- передразнил Сельфи Зелл, врезавшийся в её спину. Его боевой дух никогда не падал, для глухих и слепых к окружающему миру не бывает сомнений в себе. - Объект в этом доме. Выполним задание и вернёмся назад, не успеешь оглянуться, - подмигнул он.

Сельфи, упрекая себя в ложных тревогах, посмотрела через плечо в кузов машины. Бросив выразительный взгляд на Квистис, она надеялась найти поддержку, но женщина лишь вздохнула и кивнула в сторону командира. Скволл вышел из кабины раньше всего отряда.

Он часто терял себя среди событий. Так люди растворяются в окружении, а потом обнаруживают себя в самых странных обстоятельствах, и в голове всплывают мысли о том, что ты не на своём месте, делаешь то, чего не должен. Скволл старался найти себя здесь и сейчас, стоя перед базой контрабандистов и взирая на её пустые и безжизненные окна.

Беспризорники столицы - дети, которые не имеют родителей и прошлого. Их семьей стала академия Баламб. Она давала сиротам кров и защиту, они учились там и, вырастая, превращались в самых верных наёмников, ведь их преданность рождалась не из алчности и жестокости.

И из-за этого Скволл оказался здесь?! Волна странного предчувствия накатила на него, как и на Сельфи. Уверяя себя, что всё правильно, он перебрал в голове последние события.

Сейфер захватил власть в гильдии Баламб, но до сих пор, смотря на Алмази, Скволл не знал, как к этому относиться. Он просто ничего не чувствовал.

И сейчас ему должно было быть всё равно. Разве это не одно из тысячи заданий для отряда наемников?! Захватить заложника - девчонку из Южного Клыка - и доставить её к Эдее Крамер. Старая ведьма и Сейфер, похоже, считают, что эта пленница принесёт им какую-то выгоду после событий сегодняшней ночи.

С появлением Эдеи в их гильдии всё шло не так, как должно было, тогда-то Алмази и стал лидером. Только сейчас Скволл уловил запах перемен, которые задевали именно его.

Раз они просто наёмники, выполняющие работу за деньги, Баламб больше не их семья. Терялась тончайшая грань, флёр наивной романтики и чистой преданности, той, которую испытывают только до определённого возраста, и Скволл, кажется, перешагнул через него. Так же резко взрослеют дети, теряя родителей.

Он должен был давно догадаться, что однажды это произойдёт. Может быть, именно поэтому в Баламбе редко встречались наёмники старше двадцати.

Леонхарт напряженно оглядел углы этого пустого дома. Их отряд самонадеянно высадился у главных ворот. Зелл постарался, а ведь они тут как на ладони.

- Слишком тихо,- сам себе сказал Скволл.

Не успел он закончить, как радужное стекло парадной двери сверкнуло. В пугающей тишине небольшой предмет покатился по ступенькам к воротам.

- Ложись! - гаркнул Ирвин.

Граната не долетела до ворот приличное расстояние, почти два десятка метров, и взорвалась. Подняв голову и выглянув из-за каменного постамента, Скволл отметил, что это был странный мальчишеский ход, будто не начало перекрёстного огня, а игра. Действие, сообщающее сопернику главное правило: ближе не суйся. Скволл перевёл взгляд на Ирвина, тот вернул потерянную при падении шляпу на место и немного криво ухмыльнулся, готовя винтовку.

***

За парадной дверью особняка контрабандистов самодовольно улыбался Ваан, сжимая в одной руке свой меч, в другой - целую связку лимонок.

- Ну-ка, выкусите! - задорно сообщил парень, в ответ ему прозвучали выстрелы, прорезающие дверь. Мальчишка превратился бы в решето, если кто-то не повалил его наземь.

Фран видела брызги цветного стекла - пули, пролетающие сквозь витраж, украшающий вход. Лежа на полу, прижимая к себе несносного Ваана, она пересчитывала капли холодного пота на коже. Фран успела в последний момент убрать парня с линии огня.

- Идиот!- хрипло прошептала виера.

Она не разобралась и не хотела понимать, какую тактическую ошибку совершил Ваан. Её голова и так раскалывалась: Балфер в опасности. Ужас осознания потери близкого человека перекрывал всё, даже то, в каком дерьме находятся они сами.

Раздалась ещё одна серия выстрелов, это Пенело пыталась оборонять вход. Фран, схватив Ваана за шкирку, отползла за угол коридора.

Выравнивая дыхание, она поблагодарила про себя девчонку за то, что та дала ей время. Нападающие могут быстро раскусить, что вся защита дома лишь видимость: дети с оружием и она… дура, она не может не думать о Балфере, хотя её главная задача сейчас спасти детей, увести их отсюда в безопасное место.

Фран боязливо оглянулась в сторону Пенело, зная, что та без помощи долго не выстоит. На черта эти дети вообще спустились, легче было бы вести оборону со второго этажа!

***

Промпто наигранно серьёзно смотрел на гостя поверх дула чужого пистолета. Не выдержав, будто обращая этот жест в шутку, он ухмыльнулся:

- Интересное оружие делают на Коконе.

Зак спокойно продолжал сидеть, единственное, что могло выдать воцарившееся напряжение, это отсутствие улыбки. Та редко покидала его лицо.

Не услышав ответа, Промпто задумчиво продолжил:

- Не знаешь, почему в Верхнем мире делают такие приметные вещи? Такая пушка одна на миллион. Да и люди…

Зак устало хмыкнул: “Неужели дружок принца ждет, что я так просто расколюсь?!”

- Я никогда не задумывался о таких вещах, - спокойно ответил он.

Только сейчас Промпто перестал улыбаться, от его оскала остался лишь испытующий прищур.

- Так зачем тебя послали сюда? - спросил стрелок, так и не убрав пистолет. Он упорно продолжал вести речи со вторым дном. Зак же, не вступая в эту игру, дернул плечами:

- Мне поручили защитить девчонку,- Зак говорил вполне искренне, в его словах было немало истины.

Промпто на секунду предположил, что нашёл некую логику в происходящем. Возможно, принц действительно хотел спасти Ваниль и, зная, что Промпто по приказу Игниса уйдет, послал сюда подручного. Вот только выбрать в помощники первого встречного он не мог, не таков был Каэлум. Аргентум отчасти признавал, что в нём взыграла ревность, но даже не к принцу, к Ваниль. Он впервые признал осознанным своё решение остаться, чтобы защитить глупую девчонку.

Забавное ощущение, когда ты делаешь доброе дело, а от тебя этого не ждут. Словно надпись “плохой парень” со лба можно будет стереть только собственной кровью. Промпто сглотнул и опустил пистолет.

Зак наконец решился подняться с пола. Промпто очень напряженно смотрел за движениями незнакомца, понимая, что до конца ещё не принял этого человека в свои союзники.

- Так откуда у тебя эта пушка? - продолжил он свой допрос.

Зак, стоявший боком, застыл на секунду, пряча взгляд.

- Пока к вам добирался, нарвался на каких-то идиотов, отобрал у них…

Раздался раскат взрыва у парадного входа. Промпто дрогнул от неожиданности, только что ввалившаяся в комнату Ваниль вцепилась в него.

Девчонка проговорила:

- Там у ворот… Ваан схватил гранаты!

Промпто изучал её рыжую макушку, пока девочка, уткнувшаяся в его рубашку, что-то неразборчиво бормотала. Она была напугана, но Промпто слишком хорошо знал, как Ваниль впечатлительна. Возможно, всё не так плохо.

Аргентум оторвался от Оэрбы-младшей и посмотрел на своего пленника. Тот застыл с плохо спрятанным интересом в глазах.

Зак наконец увидел ту, ради которой несколько тысяч диких головорезов явились к столице. То самое яблоко раздора и знамя крестного похода - рыжая девчонка, перемазанная соплями, прячущаяся за спину своего же похитителя. Зак внутренне посмеялся над собой, кого ещё он ожидал увидеть? Он поборол свой интерес и встретился взглядом с Промпто. Тот с ревностью смотрел на парня.

- Кто тебя послал сюда? Это не мог быть принц, - продолжал давить Промпто.

Звуки начавшейся перестрелки у входа спасли Зака от ответа. Ваниль потянула Аргентума за рубаху:

- Им нужно помочь!

Стрелок не спешил идти за девчонкой, он всё ещё требовательно смотрел на непрошеного гостя. Опять раздался взрыв.

- Ваан, Пенело…

Промпто даже не дёрнулся. Зак стиснул зубы - упертости блондина можно было позавидовать, даже Фейра уже пробрали слёзы этой девчонки.

- Не важно, кто меня сюда послал, важно, что я здесь, чтобы защитить её,- Зак дернул подбородком в сторону Ваниль.

Тут Оэрба впервые подняла заплаканные глаза на незнакомца, лишь тогда Промпто наконец сдался.

- Хорошо! Иди вперёд! - указал он путь пленнику дулом пистолета.

***

Шаг.

Клэр заметила, как дрогнули ресницы Ноктиса: всё что угодно, только не её предательство. И лишь легкое движение головы, упрямо поднятый подбородок, знак того, что она всегда будет поступать верно себе - она уйдёт. Ноктис задержал дыхание. Она уйдет, потому что должна всему миру, но не ему. Разве он не отдал ей всё? Целое королевство корчится в агонии, принесённое в жертву этой девушке.

Ноктис почувствовал, как нить, связывающая их, снова натянулась, словно струна, готовая вот-вот лопнуть и хлыстом зацепить невольных свидетелей этого надлома.

Мгновение снова растянулось для Фэррон. Лайтнинг отбросила бесполезный автомат, как последнее сомнение. Толчок ноги, и она впереди всех.

Кададж, не привыкший отступать, видя послабление соперника, ринулся к верткой девчонке так же, как и добрая половина их банды.

Ноктису показалось, что Клэр полностью скрыли чёрные плащи, подобно этому ярость накрыла его сознание: “Идти за ней, сжигая всё на своём пути!”

Он, забыв о Сефироте, сделал шаг вперёд и напоролся на рукоять меча. Глава банды Северного района с молниеносной быстротой развернул катану и ударил сына короля под дых безопасной частью. Ноктис согнулся пополам и уставился на эфес. Тогда-то Сефирот осознал, что мнимая победа оказалась его промахом.

Твердая рука, подобная стали, обхватила его запястье, потомок Гильгамеша поднял на него алые глаза:

- Я же сказал, не стой на моём пути! - прорычал принц на незнакомом самому себе языке. Впервые в таком состоянии Ноктис понимал, что делает и зачем, он проникал через кожу и тёк по жилам Сефирота с потоками крови. С каким-то изощренным садизмом препарировал и заглядывал в потайные уголки сознания. Управлял им и его телом, вскипая и уничтожая изнутри. Ноктис видел глазами Сефирота: из гущи ублюдков вырывается Клэр, всаживая меч в одного из головорезов, и всё-таки направляется к ним… К Ноктису.

Только тогда принц выдохнул свой самый большой страх и потерял контакт со своей жертвой. Капля крови потекла из носа Сефирота, он не знал, что пробудь принц в его голове дольше, то погиб бы. Все, что осталось в его сознании - эта сука убила Кададжа!

Красивое лицо исказила ужасная гримаса. Меч, минуя пространство, перенёсся из правой руки, подчинённой принцем, в левую. Сефирот занёс его и серебряной дугой рассёк воздух.

Клэр была слишком близко, Ноктис, срывая голос, вцепился в рукав Сефирота и с нечеловеческой силой откинул его назад. Принц на исходе сил призвал свой первый клинок, вонзил его сопернику под ключицу и опустил вниз.

Лайтнинг легкой поступью, словно смерть не идет по её следам, пролетела мимо этих двоих. Меч, да даже будь у Сефирота их тысячи, не прикоснется к Клэр. Она, словно не замечая принца, скрылась за огромной дверью. Ноктис, задыхаясь, пошёл за ней, захлопнув её и заперев засов, он оказался в полной темноте.

Почти теряя сознание, Каэлум шёл по подвальному коридору, там не было света, лишь влажные стены и запах сырости. Ноктис шёл, видя впереди светлый, призрачный силуэт. Образ Клэр вел его до тех пор, пока он наконец не увидел истинный свет - выход наружу. Только вырвавшись в тускло освященный гараж, он совладал со своим телом. Переведя дух, принц увидел вдали спину, опущенные плечи Клэр.

***

Рапсодос наблюдал за тем, в какие игры принц и его девчонка играют с Сефиротом. Генерал слишком много знал и понимал, чтобы уйти оттуда целым, потому-то и был рад выпаду глупой девчонки.

Пусть отвлекает на себя внимание, пока он уберётся подальше. Как только девчонка откинула автомат, все ринулись к ней, а Генезис скрылся в темноте коридора.

Только дураки рвутся сейчас наружу. Он же знает, что ему будет безопасней внутри, и форма королевского гвардейца на нём главное тому доказательство. Он уходил без оглядки, оставляя принца и чертового Сефирота позади. Он остановился только тогда, когда в его грудь уперся автомат.

Увидев солдат Каэлума, явившихся на зов тех, кого убил принц, Генезис выдохнул с улыбкой. Игнис был прав: отпрыск Люциса обладал завидной удачей. Никто теперь не разберётся, что за бойня была в коридоре и от чьей руки пали королевские гвардейцы, от руки нового короля или банды Северного района.

- Повстанцы прорвались через этот вход, их целая банда, два поста уничтожены подчистую, они напали на принца, - рапортовал Генезис командиру.

Тот, кривя губы, выматерился и, махнув рукой, поторопил свой отряд. Сам же он остался на месте, пристально смотря на фальшивого гвардейца, только тут Генезис почувствовал неладное. Командир дернул дулом автомата, загоняя незнакомого солдата назад в темный коридор.

- Ты же не дезертир? Ран на тебе нет, так что пошли, - в меру язвительно заявил он.

Генезис, вынужденный вернуться туда, откуда так стремился убежать, с усилием выдавил улыбку. Придется сыграть благородного помощника, предстать перед принцем с подмогой. Главное, чтобы престолонаследник был ещё жив, впрочем, если Ноктис мёртв, даже лучше.

- Никак нет, - ответил Генезис спокойным и мелодичным голосом, не в тон уставу.

Они настигли банду Северного района в трауре чёрных слёз. Это были уже не люди и не враги, а ошалелые в немом молчании фигуры, скребущиеся в запертую дверь. Их принц и король легли здесь костьми, и мстить семья будет целому свету.

Гвардейцы короля приближались молча и не спеша, огнестрельное оружие против обнаженных клинков казалось слишком большим преимуществом. Но солдаты просто не знали, с кем связались.

Дети Сефирота упрямо молчали в ответ приближающейся опасности. И как только один из них двинулся, все вороньём сорвались с мест. От этой кровавой бойни остались звуки ломающихся хребтов, стоны и барабанная дробь автоматов - симфония по смерти их вожака.

Рапсодос держался позади до последнего. Видя, что творится, он решил, если Сефирот и не тронул принца, то престолонаследник всё равно выйдет отсюда решетом.

Последние выстрелы будто отплевались на тишину. Все легли, никто не остался стоять против солдат Каэлума.

Это раньше, тихо и бесшумно перерезая чужие глотки, дети Сефирота шли лезвием сквозь масло, теперь же их самих накололи на остриё булавки.

Командир дал приказ не отступать и добить всех раненых. Эти бестии с пьяными глазами могли и после смерти драться. Только тогда Генезис вышел вперёд. Он обходил мертвые тела, отчего-то сильно желая найти среди них самого принца. Он знал, однажды его обман раскроется, и Ноктис отомстит за смерть отца.

Принца здесь не было, но Генезис увидел, что Сефирот пал. Он лежал на земле, меч, как надгробный крест, торчал из его груди. Рапсодос, не веря, присел.

Мысли его наполнилась горькой усмешкой себе самому и своему вечному сопернику. Кого теперь Рапсодос будет задевать словами? С кем будет сражаться в мечтах! Потеряв главного врага, он как будто потерял часть себя, равновесие было нарушено. Впервые одинокая капля из глаз пересекала его едкую улыбку. И он, прощаясь с Сефиротом, сомкнул ресницы.

Меч в груди главы банды Северного района растаял и вознесся голубыми искрами. Сефирот конвульсивно дернулся, раскрыв глаза и испустив последний вздох.

И отрубленная голова зверя может укусить. Последнее желание Сефирота исполнилось: меч его достиг чужого сердца. Рапсодос захлебнулся своим поэтическим порывом, плачем по лютому врагу.

Месть принца за смерть отца всё-таки настигла Генезиса. Снова горькая насмешка рока, равновесие этого мира всегда найдёт выход.

Рапсодос, проткнутый мечом Сефирота, упал на своего вечного соперника.

***

Клэр замерла, осознав только сейчас, что она сделала. Ей было страшно заглядывать внутрь себя, Фэррон одинаково сильно боялась увидеть там и сожаление, и ликование, что она всё-таки сбежала.

Она свободна от всего? От принца? От чувств к нему? От своей вины перед ним?

Словно приз для победителя, как ответ на все её вопросы, послышался звук мотора. Минуя уже погибших гвардейцев, в гараж медленно въехал мотоцикл.

Лайтнинг, не моргая и не дыша, смотрела на это, как на глупую фантазию, вырвавшуюся из её же головы. Этого человека мысленно призывала она себе в помощь совсем недавно.

Мотоциклист увидел её тоже и остановился. Он снял шлем, обнажая светлую, как солома, голову. Они оба пристально смотрели друг другу в глаза.

Клауд впервые увидел эту девушку так близко, и непонятная дрожь пробрала его. Он как будто увидел своё собственное отражение. Такие же как у него глаза, которые способны рассказать больше, чем мириады произнесенных слов. Он знал её как самого себя и, кажется, мог понять не прикасаясь. Клауд помнил, что он здесь, чтобы помочь Фэррон, но сейчас он узнал: таким людям не нужна помощь, которую предлагают.

Клэр ждала другого человека - Зака, но эта светлая голова и глаза приковали её к себе. Она не сомневалась: “Этот тоже из Син, агент Кокона”.

Но её настигла волна разочарования, почему она готова принять помощь от людей, которых не знает? Тех, кто предавал её и ещё предаст!

Она лишь незначительная фигура, которую разменяют при первой же возможности. И Фэррон с легкостью примет эту участь, чтобы принести всеобщую пользу?

Да кого она обманывает, Ноктис всегда был прав: она сама, как мотылёк, будет лететь к этому свету, её рок стать жертвой ради всеобщего блага, все пути ведут к этому, как вели и её отца. Клэр готова была сделать шаг, но на её плечо опустилась рука.

Ноктис видел эту немую сцену, словно Клэр и этот незнакомец говорили без слов, словно тот человек на мотоцикле оказался здесь неслучайно и пришел за ней, за Его Клэр. Каэлум наконец признался сам себе, что никогда и ни за что не сможет отпустить её. Даже это путешествие за девчонкой из Южного Клыка лишь оттягивает неизбежное признание, что он лгал: он никогда не сможет оставить её в покое.

Опустив ладонь на плечо Лайтнинг, Ноктис посмотрел в глаза Клауда.

Клэр вздрогнула от прикосновения принца, подкравшегося к ней. Она посмотрела на Ноктиса, он рядом, и его-то она знает. Знает теперь лучше, чем саму себя. Принц любит её так сильно, как никто другой никогда не сможет. Им никогда не суждено было встретиться, она никогда бы не смогла полюбить кого-то подобного ему. Но Каэлум смог перевернуть этот мир, заставив гравитацию подчиняться себе, Пульс и Кокон стали единым миром, чтобы он и она оказались чуточку ближе. А Клэр бежит от него, предаёт из страха.

Это не может кончиться хорошо, кто-то из них в конце концов пострадает. Наверное, она, но не её ли призвание приносить себя в жертву?

Клауд остро почувствовал, что его чуть не затянуло в водоворот чужой судьбы. После появления принца он осознал, что лишний здесь.

Ноктис наклонился к Клэр и тихо спросил:

- Ты знаешь этого человека?

Лайтнинг, с того момента как откинула автомат, сбегая от банды Сефирота, делала всё, не размышляя, и сейчас её слова слетели с губ вперед мыслей:

- Нет.

Ноктис ещё раз внимательно посмотрел на мотоциклиста, оценивая, насколько тот опасен для них. Клэр же, будто огораживая Клауда, потянула Ноктиса за собой:

- Пойдём.

Когда эти двое скрылись в поисках машины, Клауд почувствовал облегчение. Словно он наконец выполнил свой долг, и его здесь больше ничто не держит. И пусть он разумом понимал, что это иррациональное решение, которое он не сможет потом объяснить, оправдываться больше он ни перед кем не хотел.

***

Зак шёл по незнакомому коридору, спотыкаясь в темноте, он чувствовал дуло пистолета спиной. Он не боялся, просто знал, что блондин держит наготове оружие, несмотря ни на что.

Промпто хмурил брови, пленник неловко ковылял из-за раны, а Ваниль, боясь теней ночного особняка и звуков перестрелки, прижималась к стрелку. Он сам не понял, как и почему, но рука легла ей на плечо, то ли успокаивая, то ли помогая идти вперёд.

Вспышки перестрелки окрасили стену за дальним поворотом. Промпто, не сдержавшись, грязно выругался, даже всхлипы девчонки его не остановили. Приказав Ваниль оставаться на месте, выпутавшись из её цепких рук, он схватил Зака за шкирку. И, забыв о ране пленника, потащил его ко входу.

- Кто это? - гаркнул голос за спиной Фран, и она обернулась.

Промпто с не свойственным ему диковатым огнём в глазах, будто он новичок в боях, держал темноволосого незнакомца за шиворот.

- Откуда мне знать? - огрызнулась виера, возвращаясь к перестрелке.

- Наёмники или мародёры, - подхватила Пенело.

- Хорошо, что я их заметил! - звонко сказал Ваан и, вынырнув рукой в проём разбитого окна, вслепую зашвырнул очередную гранату.

- Прекрати, ты нас так подорвёшь! Идиот!

Раздался взрыв.

- Мимо! - больше ликуя, сообщила Пенело. - Вот чёрт!- девчонка выглянула на улицу через окно. - Они ближе ещё на пять метров, - по её тону становилось понятно, что каждый потерянный метр смертелен.

Промпто смяла досада, эта троица обороняла вход - два ребёнка и Фран, а он, единственный мужик, стоит, прижимая к себе пленника, и не решается сдвинуться с места. Стрелок только сейчас понял, что это те гости, о которых его предупреждал Игнис.

- Они пришли за Ваниль, - сквозь зубы чертыхнулся Промпто.

- Я помогу вам оборонять вход, - совершенно спокойно сообщил Зак.

Аргентум скривил лицо, стискивая его загривок.

- Вам есть куда уйти?!- не дождавшись ответа от Аргентума, громко продолжил спрашивать Зак.

Фран оторвалась от самодельной бойницы - всё сейчас не вовремя, и это вопрос тоже. Идти им некуда, единственное, что у них есть, это возможность бежать: подвал, тайный склад контрабандистов и чёрный ход, ведущий наружу, но что там?

Фран в нерешительности пробежала взглядом по лицу незнакомца, затем по лицу Промпто. Второй естественно молчал, от этого парня нельзя было ждать, что он возьмёт на себя ответственность за какое-либо решение. Брови Фран почти жалобно изогнулись.

Промпто про себя выругался.

- Фран, забирай этих молокососов и Ваниль,- наконец сказал он, и руки его разжались, отпуская Зака.

***

Ваниль стояла в темноте и вздрагивала от каждой вспышки, каждого выстрела за тем чёртовым углом. Можно было уверить себя, что в коридоре грохочет цветной фейерверк, тот, которого она никогда в жизни не видела, в Южном Клыке отмечали праздники по-другому. Всё что угодно нарисовать в своей голове за этим поворотом, главное, уничтожить понимание, что там убивают людей.

Она стояла в своей необъятной тьме и впервые боялась света, той неизвестности, что он нёс.

Вот один тёмный силуэт загородил вспышки - Фран вошла в коридор. За ней ещё и ещё - Ваан и Пенело пронеслись бесшумными тенями.

- Вот ты где,- виера отыскала девчонку на ощупь и, схватив за руку, потащила за собой. - Пошли!

Ваниль переминалась с ноги на ногу, поэтому безропотно сделала первые шаги. Лишь позже понимая, что-то не так.

- А Промпто?!- почти взмолилась девчонка.

Виера молчала, только острые коготки стиснули запястье Оэрбы крепче. Фран знала, какими глазами Ваниль смотрела на этого чёртового поганца. Она любила его так, как он никогда не заслуживал. Струилась светом и грела его своими лучами. И теперь имела ли Фран право советовать этой глупой девчонке? Она сама любила и знала, как больно, когда близкий в опасности. Но виера отвечала за этих детей, значит, должна была вытащить их любой ценой.

- Они будут позади, прикрывать наш отход, отстреливаться от этих…- Фран говорила скороговоркой, только в конце запнувшись, при этом она ускоряла шаг.

Ваниль быстро перебирала ногами. Понимая, что они отдаляются от звуков перестрелки, она неожиданно остановилась. Фран чуть не споткнулась в темноте, Пенело и Ваан врезались в рыжую девчонку.

Виера слышала в темноте дыхание Ваниль. Фран, прежде чем девочка набралась храбрости, сказала:

- Хочешь дождаться его? - темнота не скрыла горькой усмешки женщины.

- Я не уйду…

- Без него? - снова насмешливый голос перебил Ваниль. - Знаешь, ты ведёшь себя как капризный ребёнок. Он сделал свой выбор, совершил, пожалуй, первый правильный поступок в жизни! И если мы поторопимся, у него будет шанс спастись… Задерживаясь здесь, ты лишаешь его этого спасения.

Ваниль опустила голову, всё так неправильно, она чувствовала. Это выглядело так, словно они больше не увидятся. Промпто даже сейчас лишил её возможности попрощаться с собой. Прикоснуться к нему перед расставанием, вымолить обещание, что он вернётся и они обязательно встретятся снова. Ваниль прикрыла глаза, она не могла себя обманывать. Она знала, что Промпто никогда в жизни не смог бы так поступить, уйти правильно.

***

Выстрел, ещё один. Пули трассирующими кометами рикошетили об стены и асфальт и пускали снопы золотистых искр.

“Промпто, Промпто, не вовремя ты решил обзавестись корнями! Зачем такому перекати-полю корни?”

Он на секунду вынырнул из-за рамы окна оглядеться и тут же вернулся назад, перекатываясь на новую точку для стрельбы.

Врагов не так уж и много – небольшой отряд. Чёрные форменные обвесы, но нет военных знаков - наёмники. Если подпустить их ближе, можно будет разобрать нашивки гильдии, правда, Промпто ещё не сошел с ума, чтобы так рисковать.

К каким чертям он остался здесь, мог бы ещё днем сбежать, как приказал Игнис. Чего он хотел доказать и кому?

Стрелок ни к чему не привязывался, чтобы легче было уходить, предавать, жить в своё удовольствие. Вот только смешно, как это принц и их банда научили его верности, умению видеть и ценить то, чего он боялся больше всего.

Преданность проникла в Промпто и пустила корни, и вот он уже прилипает ко всему подряд. К чёртовой девчонке из Южного Клыка, ведь ей с этими зелёными глазищами никто больше не поможет, к Фран и её выводку детишек, к Двум винтовкам, и это даже после того, как он так подло сыграл на доверии Балфера.

Конечно, Промпто не должен больше попадаться на глаза главе контрабандистов. Он вообще должен раствориться к утру, слишком уж большая цена за головустрелка ходит по городу, кишащему головорезами.

“Неподходящее время ты выбрал для того, чтобы раздавать долги чести и совести, Промпто”.

Стрельба за окном остановилась, и он только сейчас осознал, как далеко ушли его мысли, пока руки автоматически перебирали затвор и курок.

“У них кончились патроны?” - мелькнуло в голове стрелка, и он аккуратно высунулся в окно.

***

Ирвин почувствовал, как его дернули назад. В боевом запале он чуть не выматерился, оглядываясь. Сельфи молчала, но её напряженный взгляд прожигал. Ирвин лишь тогда посмотрел поверх её головы на дорогу. Там вдали виднелись приближающиеся огни. Квистис вынула бинокль и шевелила губами, проклиная всё и вся.

- Королевские гвардейцы, - громко, чтобы перекричать стрельбу, сообщила она.

Скволл перестал стрелять. Он, щурясь, смотрел на тёмную дорогу, всего за секунду принимая решение.

- Отходим, - сообщил он. Леонхарт готов был признаться, что всё это время ждал подобного знака. Он не трусил и не бежал, просто чувствовал: что-то пойдёт не так.

Зелл опешил, бросая на командира недобрый взгляд, он последним перестал вести огонь:

- Но…

- Уходим, - более жестко приказал Скволл.

Зелл готов был кинуть на землю винтовку, ещё чуть-чуть, и они прорвались бы в особняк, а Леонхарт не желал рисковать и попадаться солдатам!

Это казалось разумным, но Зелл не готов был сдаться так просто. Он знал, был уверен, они прорвутся! Невозможного для их команды нет. Этот дом не может быть непреступен со всех сторон, видно же, что огонь идет только от одной стены!

Скволл об этом уже подумал. Их перестрелка длилась не больше десяти минут. И он давно понял, что эффективней будет зайти с фланга, подкрасться без лишнего шума, который так любил Зелл. Не будь Леонхарт сегодня так рассеян, это задание они бы выполнили. Но голова его полнилась сомнениями, как этот город огнем.

- В машину, - повторил Скволл, заметив, что Зелл рассеянно моргает, пытаясь подобрать слова.

- Но наше задание? Как мы вернемся, не выполнив его?! - наконец ответил Зелл, как будто Леонхарт толкал его на самое большое преступление в жизни.

Скволл только сейчас заметил, сколько в этом парне детской наивности.

- Мы не вернёмся, - ответил Скволл наконец. Эта фраза неожиданно легко слетела с его губ, как вздох облегчения. Он и не думал, что ему станет спокойней от этих слов. К чёрту Алмази и Эдею, пусть остаются ни с чем!

Весь отряд забрался в фургон, один Зелл остался. Он смотрел на свою команду, как будто видел их впервые.

Они, не раздумывая, уходили туда, где не было больше их гильдии. Скволл не принимал решение за всех, он просто наконец высказал его вслух. Они столько времени молча растили в душе этот мятеж, боясь непонимания. И вот теперь Скволл одним махом стёр границу. Один Зелл остался за линией.

- Ты с нами? – спросила Сельфи и протянула ему руку.

Зелл не мог больше раздумывать. Семья это не название и стены гильдии, это люди. Ко всем чертям правила и принципы, когда на противоположном конце лезвия твои друзья.

Он побежал к фургону. Последняя пуля со стороны контрабандистов нагнала его у самой двери, когда их грузовик сорвался с места.

Сельфи, захлёбываясь внезапными слезами, затащила его внутрь, даже не замечая, откуда у неё взялись силы. Зелл же глуповато улыбался. Он любил дурацкие поступки, но не до такой степени, чтобы умереть так нелепо.

- Жить, наверно, буду, - сквозь кашель сообщил он.

***

- Подстрелил на прощание! – недобро улыбнулся Промпто.

Он не мог знать, что спугнуло этих наёмников, дорога просматривалась из дома плохо. Стрелок лишь предчувствовал, что пахнет неприятностями. Промпто опустил оружие и посмотрел на своего нового союзника. Зак тоже убрал автомат, переводя дыхание.

Они оба сидели в звенящей тишине с кривыми ухмылками. После такой битвы полагалось сгладить острые углы вражды. Промпто признался себе, что вражды-то между ними и не было, только его настороженность и неприязнь к этому парню. Брюнет же до последнего держался правильно.

- Ты не так плох, как казалось, - съязвил Промпто, пытаясь разрядить напряжение.

Хоть губы Зака растягивала улыбка, в глазах было мутное озеро. Фейр выглядел паршиво. Веки его потемнели.

- Хорошие парни всегда побеждают, - сухо прохрипел он. Старая поговорка, невесть откуда всплывшая на его языке.

Промпто прошиб холодок, словно что-то от этих ледяных, неуместных слов встало ему поперёк горла:

- Ага, вот только я не хороший парень, значит, нам с тобой не повезёт.

Зак тряхнул головой, чувствуя, как перед глазами всё плывёт. Он совсем забыл о ране, а та начала съедать его тело жаром, поэтому на языке вертелся всякий бред. Победа не преследует добряков, скорее уж правыми вынужденно зовут тех, кто выиграл.

Хорошо, что стало так тихо, Зак, не поднимаясь с пола, обвёл взглядом стену и потолок. Свет недобитых уличных фонарей проникал сюда сквозь отверстия от пуль. Им даже слишком повезло.

- Как думаешь, твои ребята уже ушли? - еле разлепив спёкшееся горло, спросил Зак. Он надеялся, что всё это было не зря.

- Не совсем… Из дома надеюсь - да, а вот дальше… Там туннель, как я помню, километров пять, - Промпто тоже откинулся к стене, запрокинув голову.

Зак, поморщившись, прикинул: за те пять минут, что они дали Фран, она не могла пройти столько.

- Куда ведет туннель?- спросил он.

Промпто запнулся, осознавая, что этот незнакомец незаметно сломал его, стрелок так легко отвечал на его вопросы.

- К старой дамбе.

- Мы пойдём за ними? - спросил Зак.

Блондин посмотрел на него устало. Пожалуй, у них были одинаково помятые лица.

- Как твоя нога? - язвительный укол, указывающий на очевидный ответ.

Зак усмехнулся:

- Можешь уже не извиняться - хреново.

Промпто улыбнулся, было в этом незнакомом парне что-то, отталкивающе Аргентума, наверное, их схожесть в наглости, которую не скрыть за синими глазами.

Зак попытался подняться, теряя равновесие, и услышал, как Промпто присвистнул. Фейр хотел черно пошутить в ответ, но оказалось дело не в нём.

- Хорошим парням всегда не везёт, - вывернул слова Зака Промпто, стрелок увидел подъезжающие к дому военные машины.

Зак поморщился, прикрывая глаза. Военные появились раньше, чем он ожидал. Фейр всего мгновение назад думал, что выкарабкался из дерьма и жизнь почти хороша. Как же теперь было сложно признаться себе, что им с Промпто нужна ещё одна завидная доля безумия хотя бы для достойной смерти.

Последняя машина остановилась, и чёрным силуэтом из её кузова начала подниматься установка. Руки Промпто опустились - вот как, им даже не дадут шанса побороться напоследок. Он грустно улыбнулся.

Зак смотрел, не отрываясь, бегал глазами по машинам: «Разве всё может кончиться так несправедливо?»

========== 36. Пустота ==========

Тихий рокот мотора и всплески огня за окном. Это раньше они ехали, визжа покрышками, сбегая из дворца без оглядки, теперь же вдали от повстанцев и гвардейцев они могли не бояться перекрёстного огня. Но спокойствие дороги вскрыло тишину, повисшую в салоне. Клэр могла ждать от принца что угодно, но не это молчание. Будто он и не заметил её попытки убежать.

Очередной залп и всплеск зарева за окном. Мимо пронёсся дом, объятый пламенем, военный вездеход остался позади. Лайтнинг это заставило хоть чуть-чуть взять себя в руки.

Смотря на угольно-чёрные останки домов и дым, валивший из окон, она вспоминала, как и где видела такие же картины: вначале на видеозаписях в академии, потом - в живую. Фэррон не ненавидела такую войну, хотя вся её жизнь прошла на службе.

Лайтнинг кинула взгляд на Ноктиса, пытаясь понять, что творится в его душе сейчас. Усталый взгляд на дорогу, руки на руле, вся кожа в пятнах засохшей крови. Хорошо, хоть на чёрной ткани костюма это не так бросалось в глаза. Клэр знала, что нет ничего хуже того, когда Ноктис так отстранён. Ей пришлось себя пересилить. Разлепив пересохшие губы, она спросила:

- С тобой всё в порядке?

Ноктис вынырнул из своих раздумий и скосил глаза на Клэр, насколько это позволяла неровная дорога.

Принц в странном состоянии вел автомобиль. Ему уже ничего не хотелось, он просто автоматически выбирал нужный поворот, даже не задумываясь, огибал преграды. Он, как задерживают дыхание под водой, давил в себе осознание того, что Клэр почти сбежала. Ноктис знал: ещё чуть-чуть, и он захлебнётся в этом предательстве.

- В порядке, - откровенная ложь.

Душа и тело не желали быть одним целыми. Ноктис никогда в своей жизни ещё не был так опустошен, ему нужен был отдых и хотя бы немного сна.

- Я могу… - начала Лайтнинг. Она хотела предложить сменить его за рулём, но Ноктис понял её мысли и перебил:

- Не можешь.

Почему его задевало, что даже в такой ситуации она пытается кого-то опекать? Его? Захотелось горько улыбнуться - в Клэр взыграло чувство вины! Будь это с ними не сегодня, не перевернись в его жизни всё с ног на голову, подобную попытку прогнуться под себя принц мог бы принять за слабость. Сын короля холодно обошелся бы с тем, кто так повинился. Но её вина не вызывала в нём садистских желаний.

- Почему ты это сделала? - наконец спросил Ноктис, сжалившись над Клэр и собой.

Она не смогла сразу ответить, лишь глубоко вздохнула. У неё не было слов для принца. Сколько она будет противоречить себе и своему разуму? Снова перешагивая через себя, Фэррон ответила:

- Я должна спасти Ваниль,- голос звучал жалко. Клэр саму от себя тошнило.

- Вот как, - пространный тон.

А чего ещё Ноктис ожидал от неё? У него больше не было сил бороться с Клэр, с её желанием уничтожить всё, что он пытался создать. - Спасти Ваниль любой ценой…- тихо произнёс Ноктис.

Голос его был невнятным, так разговаривают вслух с самим собой. Он не насмехался над Клэр, скорее издевался над собой. Спасти Ваниль ценой его жизни! Что ещё могло до конца растоптать сына короля?!

Ноктис опустил глаза, часы Клэр как и прежде пульсировали на руке, только цвет огонька стал красным.

Каэлум только в этот миг понял, что эта важная для неё вещь хранит вовсе не дорогие воспоминания. Лайтнинг призналась, что является шпионом Кокона, и теперь металл её часов начал обжигать запястье, хотелось снять их с руки. Как будто с их помощью всё это время за Ноктисом следили и управляли его поступкам.

Отвлёкшись от дороги, он еле выровнял руль на повороте. Ноктис понял, что больше не может сдерживать то, что в нём вскипало.

- Тот парень на мотоцикле - тоже шпион Кокона? - спросил он.

У Лайтнинг перехватило дыхание. Она предполагала, кто тот человек, и понимала, что её догадки будут последней каплей для измученного принца. Но и её враньё могло добить Ноктиса:

- Скорее всего - да, - она постаралась сделать тон голоса безразличным.

Он прикрыл влажные глаза, когда очередной взрыв окрасил горизонт. А ведь Клэр чуть не ушла с этим парнем. Ревность и обида перелились через край. Клэр была права: однажды принц её прибьет, устанет бороться с самим собой, с привычкой видеть везде врагов и своим желанием выжить любой ценой.

Вот он на одной чаше весов, такой твердый и целеустремленный, а вот она - такая прямолинейная и честная. Когда их интересы пересекутся, Ноктис не сможет остановиться, защищаясь. Так было со Стеллой, так будет и с Клэр…

“Защищая себя…” - Ноктис повторил эту фразу, такую нелепую для Каэлума. Как же он уязвим! Будто бы он так легко отказывался от ответственности за все свои решения, принятые этой ночью. Будто бы теперь это не его желание, а желание Кокона, внушенное через Клэр - оставить в живых отца, пустить всё к чертям.

Подобный выверт своего сознания Ноктис уже не мог принять. Он - потомок Гильгамеша, наследник Каэлума. Он, и только он несёт полную ответственность за все свои поступки! Не Ноктис ли всегда говорил, что его желания неоспоримы, не он ли добивается своего любой ценой?!

Новый поворот машины, и они резко остановились.

- Добиваюсь своего любой ценой, - беззвучно, одними губами произнёс Ноктис, ошеломленный увиденной картиной.

Зарево огня, укутавшего особняк контрабандистов, играло на лобовом стекле. Клэр кинула на принца удивленный взгляд, лишь секунду спустя нерешительно спросив:

- Мы приехали?

Ноктис не успел ответить, мысль о вранье подкралась не сразу. Лайтнинг открыла дверь, впустив в салон холодный ночной воздух и запах гари. Она вышла, смотря снизу вверх на пылающий дом “Двух винтовок”. Как Фэррон не догадалась об этом раньше, заметив ещё на подступах сюда военные машины.

Ноктис, предчувствуя страшное, открыл дверь.

Огонь отражался в её глазах, Лайтнинг, как завороженная, сделала шаг к особняку. Принц успел её поймать поперёк тела и прижать к машине.

Не отрывая глаз от огня, Клэр тихо, но гневно сказала:

- Этого ты хотел?!

Она дернула плечами, снова стремясь сделать шаг к особняку. Ноктис, стискивая зубы, держал её. Она через столько прошла! Переступила через себя и принца, что теперь стоило рвануть в горящий дом за Ваниль? Ноктис знал - сегодня Клэр могла пойти без оглядки и в ад за этой девчонкой, это проклятое умение Лайтнинг выбирать цели не по зубам. А он ещё верил, что завтра утром, когда Ваниль сгинет в водовороте восстания, Клэр переживёт это спокойно, и им останется только разобраться в своих чувствах, которым ничто больше не станет мешать.

- Отпусти, - сказала она, как будто угрожала.

- Успокойся! - ответил Ноктис.

Его голос был жесток. Каэлум не пытался врать Клэр. Он мог успокоить её тем, что это другой дом, устроить поиски до рассвета. Но что потом? Все же признаться? Ничего не изменилось бы.

Сейчас Клэр не кричала на него и не покрывала ругательствами, может быть ему стало легче, если своё немое осуждение она вложила в сильный удар или истерику, но она продолжала молчала, и как прежде рвалась вперёд, уже бессознательно.

- Отпусти меня, - голос сломался, она неожиданно начала умолять.

Ноктис почувствовал, как его кожи коснулась влага - она плакала. Почему для него не было ничего страшней, чем её слёзы!

Ноктис прикрыл глаза, он знал, что не может её отпустить - ни за что. С ненавистью к себе самому он сильнее навалился на Клэр. Пальцы аккуратно коснулись её шеи, сглотнув, он пытался нащупать горячую и пульсирующую мышцу.

В голове Лайтнинг одна мысль наползала на другую. Клэр проклинала Ноктиса и себя за слабость и промедление. Что означают чувства, съедавшие их плоть, перед жизнью ребёнка, который ей верил?! Если бы она действительно спешила к Ваниль, то смогла бы успеть! Клэр обещала ей помочь! Оэрба может быть до последнего вздоха ждала Лайтнинг и верила ей.

Принц уже знал, что твориться внутри Клэр. Ничего не было тяжелей для Фэррон, чем потеря того, кого она опекает. Лайтнинг обезумела от этого удара, и он как должное принимал её чувства. Ноктис впервые не пытался спорить. Он и сам обвинял себя во всём, это же были его планы и решения. Сейчас он просто хотел успокоить Клэр, но принц не знал как.

Она молча билась в руках Каэлума до кровавых царапин и синяков путалась, вырывалась, пока не поняла, что Ноктис всё-таки нашёл её сонную артерию. Это было словно предательство - в глазах всё померкло. Обессиленная, она обмякла со словом “ненавижу” на устах.

Ноктис огородил её объятиями от всего мира. Принц, видя, что даже после потери сознания из её глаз текут слёзы, положил Лайтнинг на заднее сиденье машины.

***

Сумерки пахли тьмой. Мир цеплялся за ночь, словно боялся нового дня и того, что он принесёт. Фанг заметила, как за крышами домов показалась полоса света, почти рассвет. Они стояли на чернеющих развалинах дома, а внутри у неё была бессильная пустота.

Три её головореза, хромающий Ноэль, она и чёртов очкарик - до смешного помятая банда. Они не спешили сюда: раны тяготили её парней, пришлось не раз останавливаться для передышки. Они много чего увидели этой ночью: и огонь, пожирающий людей заживо, и солдат Каэлума, грабящих и насилующих похлеще мародеров. Они крались по городу, как по джунглям, перебегая от одного тёмного угла к другому. Всё это отняло слишком много времени, и сейчас на грани ночи и дня бывшая Атаманша Южного Клыка спросила себя, почему она так не спешила сюда?!

Они стояли на пожарище, оставшемся от особняка “Двух Винтовок”. Фанг прикрыла веки. Она пыталась понять, когда успела похоронить в своём сердце Ваниль. То ли это всё был сон - и этот город, и развалены чужого дома - Ваниль здесь и не было никогда. То ли Фанг знала, что сестра никогда не вернётся к ней, с того самого момента, как её похитили. Стиснув зубы, Оэрба-старшая посмотрела на Игниса. Тот так унизительно по отношению к своему дорогому костюму стоял на коленях посреди развалин.

- Знаешь, мне придётся вспороть твой живот и намотать на локоть кишки, - сказала женщина.

- Фанг, успокойся. Никто не знал, что это произойдёт. Может быть, они успели уйти…

Вначале пути Игнис сам был опустошен до такой степени, что не мог больше бояться. Он и не подозревал, как это сложно: бороться за жизнь, когда потерял страх. Один из них - Гладиолус - ушел навсегда, и Игнис почувствовал, что потерял что-то. Тот самый страх, что помогал ему бороться за жизнь и себя.

Он просто петлял с Фанг по городу, впервые не находя в голове идей, как выпутаться из крепкой хватки Оэрбы. А ведь он собственноручно создал этого монстра - импульсивную и эмоциональную фурию, не верящую его словам.

Поразительно, как одно событие запустило все небесные шестерёнки против него. Когда-то решение украсть сестру атамана и шантажировать Южный Клык казалось дерзким, рискованным, но единственно верным. Сейчас Игнис видел, что именно тогда он просчитался, и высшие силы восстали против него.

Вначале стерва из Кокона, свалившаяся им на голову и обратившая принца - главу восстания - в влюблённого мальчишку, а теперь Фанг.

Стратег не видел положительного исхода для себя, разве что, когда солнце победит ночь, восстание магическим образом исчезнет, и Фанг - ведьма из дикой пустоши - растает, как снег.

Не будь Игнис загнан в угол, он ни за что не решился бы привести её к Двум Винтовкам. Он не сомневался: Ваниль тут нет. Она уже должна быть у Сейфера и Эдеи Крамер. Это залог того, что недалёкий Алмази, пытаясь влиять заложником на Южный Клык, выроет сам себе яму.

Но в голове появилась мысль, что если контрабандисты поведают историю о нападении наёмников из Баламба, Фанг не убьёт стратега. Она понесётся сломя голову в гильдию Сейфера. Найдя нового врага, она наконец забудет об Игнисе. Как бы не играли в кровожадных варваров её люди, Фанг не была тем, кто культивирует насилие ради насилия. Казалось, он нашёл выход из этой ситуации.

Игнис впервые так сильно прогадал.

Они стояли на пепелище особняка “Двух Винтовок”. Здесь не было никого, кто смог бы перевести стрелки на гильдию Баламб. Так разнести дом могли лишь королевские солдаты. А Игнис когда-то говорил о неприступности этой крепости. Даже сам стратег теперь не верил, что Ваниль спаслась. А как уверить другого в том, во что не веришь?!

- Фанг! - обратился к Оэрбе паренёк, вышедший из-за разрушенной стены. Она движением глаз позволила говорить Ноэлю, - Мы никого не нашли, ни одного тела.

Фанг сглотнула.

- Видишь, они скорее всего ушли, - по-змеиному вывернулся Игнис, хватаясь за спасительные слова.

- Ноэль ты свободен,- сквозь зубы сказала Фанг.

Сын главного механика уловил в её голосе что-то зловещее. Разворачиваясь на каблуках, он отдавал себе отчет, что эта ненависть предназначена не ему. Фанг готовилась казнить Игниса - здесь, на пепелище, прострелить голову стоявшего перед ней на коленях мужчины.

Ноэль не шел, он плыл на ватных ногах. Он должен было окликнуть Фанг, остановить её, поймав за локоть, но не мог найти в себе что-то, что заставило бы его это сделать. Его сломали этой ночью. Разум Ноэля всё ещё цеплялся за ценности отца, его мораль, но вот тело было безучастно.

Ноэля до сих пор мелко трясло после того, как он убил первого в своей жизни человека. По сути, мальчишка никого не отправлял на тот свет. Фанг выстрелила в голову Кефке, но первый выстрел, перевесивший чаши весов на их сторону, был Ноэля. Этого хватало для сына главного механика, чтобы прочувствовать свою причастность к убийству. Глядя же на Игниса, видя его желтые и маслянистые глаза, слегка скривившиеся очки, попытки лгать, Ноэль давил в себе совесть и чувство вины. Такой человек достоин смерти.

Убивать нельзя? Даже Таких людей? Ноэль почти ненавидел себя, казалось до смешного глупым, как же он вырос в Южном Клыке, а их кровожадности не набрался. Отец учил его другому. Отчего Ноэль чувствовал в себе искру чего-то, что не принадлежит Диким землям и Пульсу. Его отца когда-то изгнали из Кокона. Слишком много времени назад, чтобы кто-то помнил на нем робу заключённого, но никто не забывал, что главный механик нездешний. Даже Ноэль, родившийся в Южном Клыке, нес на себе этот ярлык.

К чёртовой матери всё. Он вскормлен пороком Пульса, заклеймён его ветрами и пылью. Ноэль тоже потомок Оэрбы, и его кровь должна кипеть от жажды отмщения. Парень сжал рукоять меча, костяшки на руке побелели.

Он сегодня видел войну во всей красе. Если враги выделывают такое, то достойны такого же обращения. Он не будет убийцей, он станет их возмездием.

Ноэль вызвал в своей голове образ Лайтнинг, той, чья смерть привела его сюда. А ведь этот подонок Игнис был причастен и к этому преступлению, Ноэль имел не меньше прав казнить его, чем сама Фанг.

Он вдруг представил себя на месте бывшей атаманши, как он целится в голову этому парню, затем стреляет, и та взрывается кровавыми брызгами, очки его сползают с лица, а глаза тускнеют. К горлу поднялся ком тошноты. Стремясь устоять на ногах, Ноэль прижался к обломку стены. И увидел чёрную тень, ползущую к нему, за ней показался и её обладатель.

Ноэль застыл. Он видел этого человека раньше и желал его смерти не меньше, чем смерти Игниса.

***

В ночной тьме мгновения тянулись долго и монотонно. Они сидели на заднем сиденье: голова Клэр на коленях Ноктиса. Он ни о чем не думал, лишь смотрел в потолок машины.

Он впервые понимал, что поступил с ней неправильно. Но событий этой ночи могло хватить на сердечный приступ, она же всего лишь спала. Ноктис сам хотел бы уснуть, чтобы отдохнуть, но здесь было слишком опасно. Поэтому он считал долгие секунды, пытаясь не сомкнуть глаз. Лишь когда небо просветлело и покрылось дымкой, предвещая рассвет, он очнулся от пустоты.

Ноктис понял, что всё-таки задремал с открытыми глазами. Сморгнув этот постыдный сон, он вновь посмотрел на Клэр. Слезы её высохли. Она казалась, как никогда спокойной. Ей бы не понравилось, узнай она, как сейчас уязвима и беззащитна перед принцем. Особенно после того, что он сделал.

Ноктис коротко вдохнул воздух, зрачки его расширились от осознания собственной силы и мощи именно в этот момент. Он всегда называл себя нечеловеком, но сейчас эти слова приобрели новую грань. Прошлое казалось издевкой по сравнению с тем, что принц увидел внутри себя сейчас. Это не было тем, с чем родился Ноктис, эта мощь пришла к нему именно сегодня ночью. Только из-за полной потери сил от нескончаемых драк и побегов Каэлум не смог осознать её.

Ноктис сглотнул… Скольких он убил за ночь? Восьмерых, десятерых? Он мог убить и больше.

Его никогда не трогало тщеславие или трепет от собственной власти над чужой жизнью. Он был к ней безразличен, принц не считал трупы своими трофеями, и не сожалел о потерях этого мира. Ноктис просто проанализировал свое состояние и пришел к одному выводу: Рапсодос не соврал - отец мёртв. Ноктис мог бы только из-за родового гонора до последнего спорить о том, что простой человек не может убить Каэлума. Его слишком часто пытались вывести из себя словами о смерти, так что он не мог воспринимать их всерьёз. Потому-то он ещё не до конца принял смерти Региса и Ваниль.

Болезненное чувство пронзило его. Ноктис на секунду сомкнул ресницы и попытался расслабиться.

Он ощущал своё собственное тело - тек по своим же жилам, как по жилам Сефирота совсем недавно. И видел, что творилось внутри. Его сил стало больше, теперь все мечи отца перешли к нему по наследству, надежда, за которую цеплялся Ноктис, растаяла. Он не сомневался - Регис мертв.

Ноктис посмотрел на свою руку: сеть сосудов сверкнула серебром, он мог бы в любую минуту превратить её в камень или железо, в кровь или ток, текущий в чужом теле. Лишь розовые волосы под его ладонью остановили Ноктиса.

Принц снова посмотрел на беззащитную Клэр. Его холодные мысли вернулись к тому спору, что он вел в своей голове пару часов назад. Насколько Клэр была шпионкой и предательницей?

Он ощутил, как грудь его начала более отчётливо подниматься от дыхания. В его руках теперь был ключ к сознанию человека, которого он никогда не понимал. Ноктис, не решаясь коснуться её кожи, смахнул прядь волос, оголяя висок и щёку Клэр.

Нежная и полупрозрачная кожа, так что при свете дня можно было разглядеть сиреневые вены. Ноктис впервые чувствовал власть даже над Клэр. Он мог всего лишь коснуться её и залезть в голову, сделать то, что сделал этой ночью с ним Регис. Изучить Клэр, как книгу, и больше не мучиться от своих страхов… Или же убить одним прикосновением. Взорвать эти тонкие и лиловые венки изнутри, чтобы окончить мучения. Она ненавидит его…

Ноктис сжал руку в кулак. Он впервые по-настоящему испугался себя. Снова в его голову лезут отвратительные мысли. Регис ведь знал, что сын превратится в неуправляемое чудовище после его смерти. Король умирал и считал своим долгом придушить щенка до того, как случится страшное. И вот теперь даже то, что Клэр рядом, не может его успокоить. Ноктис ненавидел сам себя. Он открыл дверь автомобиля и, аккуратно убрав голову девушки с колен, вышел.

Принц боялся быть с ней рядом и смотреть ей в лицо. Он побрёл вперёд по пепелищу. Отец этой ночью был прав. Ноктис - проклятие, выпавшее на долю всего мира, на долю Клэр.

***

Сидя на краю кабины грузовика, Ваниль смотрела, как город уносится вдаль. Она пробыла в столице слишком мало, да и видела только базу контрабандистов. Она знала, что не будет скучать по этому сгоревшему дотла городу. Они уезжали в Дикие земли, туда, где Оэрба чувствовала себя как дома.

Ваниль горько сглотнула: “Как дома!”

Выйдя из катакомб, ведущих от чёрного входа, они не успели отойти от дамбы. Здесь их ждали. К счастью, это был Балфер и остатки “Двух Винтовок”.

Крепко вцепившись в мужчину, виера задыхалась от счастья.

- Ты жив! - пошептала Фран.

Балфер, улыбнувшись, спросил, что с ними случилось. Виера сбивчиво поведала о внезапном госте, сообщившем, что им нужно уносить ноги и о том что Южный Клык тоже в опасности. Об отряде, атаковавшем особняк, и о Промпто, прикрывшем их отход. Ваан и Пенело подхватывали её слова, Ваниль же жадно ловила их, отпечатывая в сознании. Её голова просто не понимала до конца, что произошло на самом деле, будто Ваниль не было там.

- Сучёныш, - ухмыльнулся Балфер, когда Фран упомянула Промпто. Было трудно сказать, разочаровал или позабавил главу контрабандистов блондин.

Когда его глаза наткнулись на Ваниль, он замолчал. После разговора с Винианом, главой Южного Клыка, Балфер знал, что скрывается за безобидной девочкой. Её против воли сделали ключевой фигурой в чужих играх.

- Я так боялась, что тот парень сказал правду и королевские гвардейцы устроят атаку артиллерии, чтобы уничтожить Южный Клык и вас, - сказала виера.

Не отрывая глаз от Ваниль, Балфер ответил Фран:

- Он не врал, мы успели уйти, но Южный Клык… те, кто пришел к столице, уничтожены.

Ваниль, услышав это, чуть не упала, глаза её почти закатились. Увидев это, Балфер проявил милосердие, умалчивая о том, какую роль сама девчонка сыграла, и том, что ему пришлось убить Виниана, чтобы сбежать.

Сейчас размышляя о событиях этой ночи, Ваниль казалось, что она потеряла всё. И дом, и сестру, и Промпто. Пенело, заметив, как девочка провожает взглядом город, опустила ладони ей на плечи и, встав сзади на колени, обняла:

- Всё будет хорошо,- шепнула она.

Ваниль вздрогнула и обернулась, здесь были ещё Фран и Ваан. Впервые Оэрба не чувствовала себя пленницей. Скорее Балфер спас её, не бросив в той мясорубке, в которую превратился город.

- Конечно, - ответила Ваниль и аккуратно отстранилась от девчонки, выстраивая дистанцию.

Оэрбе не хотелось, чтобы её вновь опекали. Слишком много боли это приносило.

За неё бросались в огонь, её использовали как причину резать чужие глотки, за неё другие умирали. Ведь это так удобно: иметь образ невинного ребёнка, чтобы вести войну!

Большая часть Южного Клыка уничтожена, Ваниль хотелось до последнего верить, что Фанг не пришла к столице мстить за сестру. Что случилось с Лайтнинг, она тоже не знала. Этой ночью ближе всего она была к Промпто, и он, парень, который её лишь использовал, пожертвовал собой, и даже не дав попрощаться с собой. Сколько ещё смертей ляжет на её совесть?

Она призывала свой хваленый оптимизм, чтобы залатать душевные раны: “Он не попрощался со мной, потому что верил - мы ещё встретимся. Обязательно, когда-нибудь мы снова встретимся.”

Первые нерешительные лучи солнца коснулись неба, очертив силуэты столицы. Это был не рассвет, только его предвестник, широкой светло-голубой полосой раскрасивший занавес её истории.

***

Клауд, увидев ещё издали горящий особняк “Двух Винтовок”, к которому этой ночью был приставлен Зак, остановился. Он не хотел приближаться, боясь узнать страшное. Страйф попытался набрать номер Зака в передатчике, но телефон не отвечал.

Не теряя последней надежды, Клауд запросил у Центра местоположение напарника. Когда включалась красная тревога, все передатчики сами отправляли координаты в организацию. Клауд врал Центру напропалую, как никогда в жизни, плёл истории продолжения своего задания, лишь бы узнать, где Зак.

Перед самым рассветом он нашёл его у старой дамбы. Фейр лежал без сознания у входа в заброшенный туннель. Рана на ноге, сломанная рука, обгоревшая одежда - все говорило о том, что этой ночью ему пришлось несладко.

Закинув целую руку Зака на плечо, Клауд услышал шепот:

- Хорошие парни всегда побеждают.

Страйф, не выдержав, улыбнулся, что-то болезненное было в этой широкой улыбке. Неважно, как Зак оказался здесь, провалил ли впервые в жизни задание. Главное, он выжил, а значит удача действительно на стороне хороших ребят. Клауд набрал номер Центра, чтобы те выслали к ним медицинскую помощь.

***

Клэр открыла глаза. Прежде чем вспомнить, что с ней случилось этой ночью, она чётко осознала, что одна, будто её покинули высшие силы, которые всегда защищали. Приподнявшись, она огляделась. Ноктис ушёл.

Ей казалось, это случилось только что. Она могла бы уловить его тепло, оставленное на кожаной обивке.

Как с его стороны жестоко - добавить в её копилку потерь ещё и себя. И это после того, как он лишил её последнего шанса искупить свои грехи перед Ваниль. Клэр откинулась спиной на сиденье и уперлась взглядом в потолок.

Клэр вспомнила, как на её плечо собственнически опустилась ладонь Ноктиса, как он увёл её вчера за собой от агента Кокона.

Клэр прикусила губу, понимая, что не может так просто отпустить Ноктиса. Сейчас она нуждалась в нём так же, как и он в ней.

Эти мысли, как глоток холодного воздуха, как просветление после ночи, разбудили её, и Лайтнинг покинула машину.

***

Ноктис брёл по выжженным останкам дома, замечая не их, а развалины собственной души. Подняв голову, он увидел странную картину: вдали две фигуры за разрушенными стенами - палач и жертва на коленях. Ноги принца сами понесли его к ним, чего он хотел - рассудить или посмотреть на чужую казнь - он не знал. Ноктис не подозревал и того, что это были Фанг и Игнис. Его друг, причастный к смерти отца, тот, кто до последнего вершил за Ноктиса зверский план восстания, даже наперекор желаниям принца.

Всё в жизни и голове Каэлума было запутанно, Ноктис и раньше не мог выбрать верный путь. Была бы рядом Клэр, она точно сказала, что правильно. Но Ноктис осознанно покинул её. Он смог найти в силы, чтобы побороть свой эгоизм. Знал ли прежде принц, что такое истинная любовь?

Небо всё ярче загоралось от рассвета, как и его переломанное сознание от просветления.

- Стой, ублюдок, - Ноктиса остановил хриплый, нерешительный голос, и принц посмотрел на его обладателя. Парень, почти мальчишка, немного младше самого Каэлума.

Ноктис, поднимая подбородок, отметил: “А я ведь знаю тебя!”

Принц встречал этого парня в Южном Клыке. Полуулыбка коснулась губ Ноктиса.

Ноэль в диковатом ужасе смотрел на этого человека. Казалось, он не шел, а скользил на клубах чёрного дыма. От каждого шага пепел поднимался под его ногами, а безмятежное лицо, покрытое брызгами засохшей крови, и кроткая улыбка наводили на мысли о помешательстве.

Ноктис действительно был не в себе.

Ноэль набрал полную грудь воздуха и вытащил из ножен свои мечи.

Принц продолжал всё так же снисходительно улыбаться. Он подумал, что это просто ребёнок с игрушками против той силы, что теперь живёт в Каэлуме. Ноктис даже не стал вызывать свои мечи.

- Ты и твои дружки украли Ваниль и Лайтнинг! - дрожащим голосом заявил парень.

Ноктис безучастно смотрел на него, как и на события, что случились неделю назад. Казалось, прошла вечность.

- Клэр сама пришла к нам за сестрой атамана, - спокойно ответил Ноктис.

От этого тона и неизвестного ему имени Ноэль решил, что враг насмехается. Он одним рывком оказался рядом с Ноктисом:

- За Лайтнинг,- тихо, со слезами на глазах прошептал Ноэль принцу на ухо.

Приняв извилистый меч в тело по самую рукоять, Ноктис поймал в ладонь первый рассветный луч.

“За Лайтнинг…” - согласился он, за неё он готов был принять всё на свете. Он, наверное, умер ещё в машине, когда подумал о её убийстве. Этого его разум уже не выдержал, сюда он летел, как мотылёк на свет, чтобы сгореть.

Тело принца соскользнуло на землю, за его спиной Ноэль увидел Лайтнинг, она в ужасе задыхалась.

Фэррон подбежала к телу принца. У Клэр больше не оставалось слёз, что бы оплакивать потери. Ноэль пошатнулся от омерзения к самому себе. Всё смешалось в его голове, наверное, он сошел с ума. Он не верил в то, что Фэррон жива, скорее Ноэль поверил бы, что даже на том свете её душа осуждает его поступок. Ради чего он обманул себя - успокоения в мести нет, лишь новая боль.

Клэр знала, что понимаешь ценность, лишь потеряв. Глаза Ноктиса смотрели в пустоту, хотя грудь вздымалась, он не видел её больше, но слышал.

- Ты не умрёшь, ты не сможешь просто так уйти.

Клэр могла и хотела его спасти, алый огонёк всё ещё мерцал на его запястье.

Солнце наконец показалось из-за горизонта, окрашивая весь мир в яркие цвета, ярче всего его кровь.

***

Люди спорят об аде и рае, что чем считать и чего бояться после смерти. На самом деле важно не куда ты попадёшь, а в каком состоянии будет твоя душа. Даже самое тихое место может стать чистилищем для того, кто не обрёл счастья при жизни.

Ноктис смотрел в окно: прямоугольник серого неба во всю стену. Тоскливый день и дождь окрасили его в тусклые тона.

Ноктис давно не находил себе места. Душа устала биться грудью о стены закрытой комнаты, и он просто стал тенью прежнего себя. Словно издали наблюдал, как мерно течёт его время. Дни слились в серую муть.

Сколько прошло: месяц, может, полгода, возможно, и год. В память о той самой ночи ему оставались шрамы на теле и душе, та страшная сила больше не возвращалась.

- Ноктис,- тихо сказал Гладиолус, вошедший в комнату. - Они ждут.

Каэлум оглянулся, открытая Гладом дверь притягивала его.

Молодой король поднялся и вышел. Он шёл тёмными коридорами в тронный зал, чтобы занять своё место.

Сидя на престоле, окруженный множеством незнакомых ему людей, он должен был сделать невозможное - восстановить страну. Одна ночь разрушила то, что его семья создавала две сотни лет. Почему он раньше не знал, что создавать труднее, чем разрушать?

Впрочем, в тёмном зале все было по-прежнему, его колонны гигантскими винтами вкручивались в монохромный паркет, а высокий потолок давил чернотой. Только, кажется, Ноктис впервые увидел там мерцание звёздного неба.

Это было как напоминание о чём-то, что он успел забыть. Молодой король сдавил в руках подлокотники трона. Ему всегда казалось, что он один, хотя вокруг него было множество людей. Даже отец его не покинул. Регис стоял справа от трона, готовый дать совет. После ночи восстания он уступил корону сыну. Каэлум-младший принял это наказание как должное. То, что случилось - его вина, значит, именно он должен всё вернуть. Хотя даже созидая, Ноктис не чувствовал удовлетворения, внутренняя пустота не исчезала.

В детстве, забираясь на трон, когда его никто не видел, Ноктис верил, что это центр мира. Сатурн и Юпитер кружат над ним, и тому, кто сидит здесь, принадлежит весь мир. А теперь новый король чувствовал пустоту. Мир стал серым и плоским, как картонные книги, ненастоящим и слишком правильным, отвратительно пресным. Каэлум что-то потерял, того, кто в противовес отцу будет шептать над его левым плечом.

Игниса? Своего стратега Ноктис не видел со злополучной ночи, он и Промпто сгинули в том огне, и Каэлум начинал забывать о старых друзьях. Как будто тех и не существовало.

А что существует на самом деле?! Ноктис оглядел людей, стоявших в зале - серые, почти прозрачные.

- Тебя что-то всё ещё держит Там, - сообщил женский голос над его левым плечом.

Ноктис как будто глотнул свежего воздуха в этом невыносимо душном зале. В начале он обрадовался этому голосу, словно успел забыть именно его и ждал именно этого совета. Но, постепенно успокаиваясь, Ноктис понял, что это не так.

- Стелла, - сказал он и легко смахнул женскую ладошку, коснувшуюся его плеча.

- Ты всё ещё злишься на меня? - ласково улыбнулась она.

Ноктису показалось, он должен был пристыдиться, что-то внутри советовало ему поступить именно так. Но он слишком хорошо понимал, что безразличен. Всё это прошло, казалось, он смотрит на те события с высоты десятого этажа, они не должны были его трогать.

- Ты не можешь остаться в Этом мире, тебя что-то держит Там,- голос Стеллы снова прозвучал почти как укор. - Там тебя пытаются изменить. Чувствуешь, что ты становишься другим?

Ноктис промолчал, но её слова показались ему горькими, и он ощутил, как внутри него начало теплиться пламя, старое пламя наследия Гильгамеша. Этот маленький и жалкий огонёк лишь пародия на Ноктиса прошлого, но даже он начал окрашивать мир в яркие, алые тона, выжигать лица ненавистной ему толпы - чёрные оплавленные дыры, как следы ожогов на фотоплёнке.

- Это плохо? - переспросил он у девушки, тонкие нотки язвительности и злости заскользили в словах. Разве сама Стелла и отец не хотели перекроить Ноктиса? Сделать правильней? А теперь она недовольна?

Стелла спустя мгновение ответила:

- Просто пока чужие люди изменяют тебя, не забывай о том, что вытащило тебя из мира мёртвых.

“Изменяют меня…” - впервые Ноктис заметил, как это словосочетание смахивает на слова предательства.

Ноктис поднял глаза, сверху сквозь звёздный потолок тронного зала бил луч яркого свет. Свет Этро - в их вселенной души не исчезают бесследно. Король поднялся с трона и сделал шаг вперёд, оставив позади всё своё призрачное королевство.

========== 37. Новая жизнь ==========

Ноктис, не произнеся ни единого звука, открыл глаза. Его горячее дыхание ударилось о стекло и растеклось белой мутью по прозрачной поверхности. Маленький прямоугольник наружу - всё, что ему осталось, остальное вокруг - плотно запаянное железо. В этом окне вместо дождливого неба на него смотрел серый потолок. В замкнутой камере было темно, лишь что-то, тонко покалывая, прокатывалось по голой коже.

Сжимая от злости зубы, Ноктис попытался выбраться. Он не успел отдать приказ, как первый меч был уже здесь, за ним появился ещё клинок и ещё. Несмотря на тесноту, они не задевали принца, будто знали, что не должны причинить ему вред. Верные, как его собаки, клинки самоотверженно впивались в стены, гнулись, снимали заточку зазубринами. Они пытались раскрыть створки, прорезать их и выпустить своего повелителя, но крышка не поддавалась. Лишь когда в прозрачном стекле над головой Ноктиса показалось лицо незнакомогомужчины, камера начала подниматься, меняя положение с горизонтального на вертикальное.

Дверь его темницы открылась, и Ноктис упал. Жесткий кафельный пол впился в колени, сообщая о том, что теперь-то всё по-настоящему. Вокруг стоял беспокойный шум, охи и обрывки чужих пугливых фраз. Мечи Каэлума, вывалившиеся за ним, снова ощетинились, как псы, защищая своего хозяина от врагов.

Ноктис увидел, как его рука, упирающаяся в пол, дрожит от слабости. Он вдруг понял, что сейчас его королевский гонор должен взвиться султаном огня до небес. Он жалок: нагой и беспомощный сидит на коленях на голом полу. Только вот чувство это до обидного далеко, Ноктис снова смотрел на себя с высоты десятого этажа. Его мечи растворились в воздухе, оставив следы голубых искр.

Чей-то голос приказал людям вокруг подобрать свои страхи и выполнить работу. Ноктиса аккуратно подхватили, поставили на ноги. Кто-то подал больничную сорочку, пряча его наготу. А он продолжал издали наблюдать за тем, что с ним происходило.

Одеваясь, он опустил глаза и увидел собственную грудь. Каэлум удивился, как будто это было чужое тело - гладкая кожа и ни единого шрама. Так не должно было быть, его ведь убили! И что это за бронированная тюрьма, которая умеет воскрешать из мертвых?! Регенеративная камера убирает раны без следа, но Ноктис помнил и о своих старых шрамах, тех, что давно хранил на теле как память о чём-то дерьмовом. Это выглядело так, как будто его тело разобрали и снова собрали по частицам. Он нашёл новое воспоминание о себе: то, как грозился перестроить весь мир, если тот станет ему противоречить. А вышло всё наоборот.

Каэлум понимал, какие чувства должен был испытывать сейчас, вот только они маячили так далеко, что стало горько. Он исподлобья оглядел незнакомую комнату.

Помимо людей в медицинской одежде, здесь был мужчина в чёрном строгом костюме, он стоял прямо напротив Каэлума. Он смотрел на Ноктиса так, что сразу было понятно - он единственный, кто достоин внимания сына короля.

Именно это лицо Ноктис увидел в окне камеры перед тем, как та открылась. Густые чёрные волосы и бесстрастный взгляд алых глаз. Ноктиса насторожил именно этот взгляд, незнакомец будто оценивал Каэлума, но делал это без особого интереса, словно заставлял сам себя.

Принца попытались усадить, но он, не отрывая глаз от незнакомца, оттолкнул заботливых санитаров - Каэлум сам может справиться со своим телом. Он наконец нашёл в себе силы выпрямить спину и вести себя в соответствии с тем, кто он есть.

- Где я? - жесткие нотки и скрытый в голосе приказ отвечать ему беспрекословно.

Кто-то из медработников пошатнулся от ментального удара, исходящего от принца. Незнакомец же еле заметно улыбнулся уголками губ - на него подобное не действовало.

- Вы в больнице.

Ноктис принял это как насмешку, слишком очевидный ответ.

- В какой? Где она находится? - уточнил Ноктис.

- Медицинский комплекс Син, город Эден.

- Эден… - тихо повторил Ноктис, голова его начинала работать, воспоминания возвращались. - Кокон?

Мужчина еле заметно кивнул головой. Снова тень улыбки показалась на его лице. Ноктис ощущал, что этот человек должен его раздражать.

- Кто вы?

Незнакомец скользнул по гордо выпрямленной фигуре сверху вниз и обратно, будто измеряя принца на глаз:

- Можете звать меня Валентайн.

Этот человек легко и без запинки отвечал на все вопросы Ноктиса. Но Каэлума не покидало ощущение, что он тщательно продумывает и взвешивает свои слова так, чтобы посмеяться или что-то скрыть. Пока ещё ни один из ответов Валентайна не удовлетворил принца.

- Почему я здесь?

- Вы были тяжело ранены. Вас спасла наша организация.

Ноктис замолчал, переваривая эту информацию, кажется, он почуял подвох. Мозг, прокрутив слова Валентайна, зацепился за что-то очень странное.

- Я был на Пульсе, в своём королевстве, там тоже есть регенеративное оборудование. И если я был так опасно ранен, зачем ваша организация потащила меня сюда за тысячу километров?

В глазах Винсента скользнула новая улыбка, но вряд ли Ноктис мог понять, что это одобрение, а не насмешка. Валентайну нравилось, как быстро приходил в себя принц и то, что его голова вполне верно соображала.

- Потому что нет больше Вашего королевства. Если помните, вас ранили во время восстания. Пока вам небезопасно находиться в Люцисе, особенно в том состоянии, в котором вы пребывали до сегодняшнего дня.

Ноктису, пожалуй, неимоверно повезло, что именно Валентайн оказался рядом с ним. Врачи не имели права что-либо рассказывать принцу после того, как организация и доктор Сид поработали над его головой. Было бы дело лет десять назад, Син приказали подчистую снести память мальчишке, да и Фэррон на всякий случай. Слава богу, подобные вещи, ущемляющие права агента, теперь под запретом.

За то время, что принц пробыл без сознания, он множество раз менял свой статус в организации.

Лайтнинг спасла его, додумавшись связаться со столичным Центром. Удача была и в том, что их медики оказались в пределах пяти километров.

Ноктиса вытащили с того света до того, как выяснили, что он не агент Кокона. И как только стало понятно, кто он, принц превратился в арестанта. Его доставили на Кокон: организации стоило это слишком многих денег, и было абсурдно думать, что эту акцию провели только ради публичного суда и казни. Да и в чем бы обвинили принца другой страны на Коконе? В геноциде Южного Клыка? В организации переворота в суверенном государстве? В убийстве отца? После того, как доктор Сид принудительно снял с Фэррон показания, всё это стало слишком спорным.

Конечно, убирая с доски такую многозначительную фигуру, Кокон прежде всего стремился добавить стабильности в бывшем королевстве. Даже Валентайн порой не мог точно сказать, что в умах глав их организации, но ясно обозначились две цели. В Син давно мечтали заполучить для экспериментов носителя гена Гильгамеша. Винсент помнил, с каким восторгом носился вокруг полумёртвого мальчишки доктор Сид. Ну и конечно, Ноктиса держали здесь, потому что надеялись промыть мозги и в будущем вернуть в королевство с пользой для Кокона.

Но что в итоге сделали с головой Каэлума, не было ясно до конца. Валентайну, оперируя воспоминаниями Фэррон, удалось спасти часть личности принца. Однако руководство пугала агрессивность Ноктиса.

Сверху пришёл приказ блокировать этот его недостаток и склонность к неподчинению. По-хорошему нужны были месяцы для такой ювелирной работы, да и принц оказался крепким орешком. Теперь оставалось лишь гадать, что они в итоге получили, так как все атаки доктора Сида бились о стену защиты потомка Гильгамеша и рикошетили в рассыпную по памяти и сознанию Каэлума.

Из-за этого Валентайн так скупо говорил с Ноктисом. Осторожно нащупывая то, как принц будет реагировать на его слова.

Каэлум, наконец осознав, что обрывки ночи восстания не сон, попытался вспомнить всё по порядку: безрезультатно, в памяти зияли дыры.

- Долго я…

В этот раз он даже не успел закончить вопрос.

- Восемь дней, - ответил Валентайн.

Ноктис выдохнул, ему казалось, его не было целую вечность. Он успел прожить месяцы в призрачном мире.

- Что твориться в Люцисе сейчас?

Валентайн снова окинул оценивающим взглядом фигуру Ноктиса.

- Присядьте.

Принц поморщился такому намёку. Валентайн огляделся, ища стул для себя. Возможно, нарочно, чтоб Каэлуму было легче последовать его примеру. Найдя исконный предмет, Валентайн сел.

- Это слишком длинная история. Вы уверены, что сейчас готовы всё выслушать?

Ноктис сжал зубы. Этот человек был прав: состояние Каэлума казалось нестабильным, слабость и голод подкашивали ноги, а голова раскалывалась. Ему бы сейчас разобраться с собой, точно вспомнить, что было в ту ночь, да и вообще в его жизни. Но упрямство Ноктиса не могло уступить, хорошо хоть это принц ощущал всеми клеточками своей души здесь и сейчас. Он молча сел напротив Валентайна и кивком головы дозволил продолжать.

Снова Винсент украдкой улыбнулся. Мальчишка в больничной сорочке, гордо восседающий на стуле - маленький принц. Запутавшийся и в чем-то всё ещё ребёнок. После того, как Винсент несколько раз просмотрел воспоминания Клэр, он не мог быть равнодушен к зарвавшемуся наследнику трона. Сама Лайтнинг вряд ли понимала, что тогда происходило с ними, но Валентайн чётко видел то, как в ней и в Ноктисе проросли зёрна любви. Довольно необычной и болезненной, но честной и крепкой. Любовь Фэррон заслужить сложно, но её верность ни с чем не сравнится.

Лайтнинг Валентайну было по-особенному жалко. Ей пришлось предать Ноктиса, чтобы спасти. Отдать в руки Син свою и его судьбу, потому что не оставалось выбора. Быть может, лучше действительно было стереть ей память, чтобы она не мучилась сейчас. Каждый раз, когда он видел Лайтнинг, было неприятно, будто Валентайн стал причастен ко всему, что выпало на долю Фэррон. Как только разбирательства с делом принца кончились, Син взялись за Лайтнинг. Даже сейчас она на слушании своего дела.

Валентайн знал - её не накажут и не отстранят, слишком уж Фэррон стала ценной для организации. Вот только эта показательная порка тоже не пойдет Лайтнинг на пользу.

Валентайн, вернув свои мысли к королевству Люцис, продолжил разговор с принцем.

- Там гражданская война. Переполох в столице улёгся только сейчас. Но волнения перекинулись на другие города, идёт передел власти. Всего восемь из них остались верны Королю. Дюжина агонизируют, меняя власть по три раза на дню. Восточные и центральные города заявили о независимости. Остатки Южного Клыка колеблются. Они ждут исхода конфликта в столице.

Ноктис слушал, не меняя выражения бледного лица. Сейчас он вспомнил о своей привычке прятать эмоции за ледяной маской и о том, как эта привычка появилась в его жизни. Отец умел читать людей, как книги, и Ноктис мечтал однажды обмануть его. Что-то внутри наследника Люциса улыбнулось, он находил потерянные кусочки себя. Трезво оценивая свои эмоции издалека, было куда легче изображать на лице спокойствие. Уже даже не изображать - на самом деле чувствовать.

- Что со столицей?

Валентайн дернул уголком губ.

- В перевороте участвовало несколько группировок, - он выжидательно замолчал, следя за реакцией Ноктиса. Тот еле-еле кивнул головой, сообщая, что припоминает это. - В ночь восстания расклад сил поменялся, Южный Клык был сожжен по приказу короля, почти все контрабандисты ушли из города, а бандитов Северного района вырезали во дворце,- Валентайн снова замолчал.

Ноктис, принимая его правила игры, уточнил:

- Тоже по приказу короля?

Только сейчас Валентайн осознал, насколько тяжелы потери принца. Винсент разочарованно покачал головой.

- Нет… Сейчас столица разделилась на три группировки: гильдии под предводительством Алмази и Крамер, повстанцы и выжившие потомки Оэрбы, а также гвардейцы, до сих пор верные погибшему королю.

Валентайн умолчал, что если бы той ночью Сейфер всё-таки захватил Ваниль, Южному Клыку, возможно, пришлось бы объединиться с гильдиями, и тогда перевес сил сломил королевскую гвардию. Люцис перешёл бы к Эдее Крамер. Сейчас же равновесие держится на том, что Кокон поддерживает повстанцев, а в силу мертвого короля верит всё меньше солдат.

- Король умер? - переспросил Ноктис, сны и жизнь перемешались в голове, и он боялся сейчас выбрать неверную реальность.

- Да, - ответил Валентайн.

Ноктис лишь смахнул ресницами влагу. Снова до невозможного далёкое чувство горечи. Он поднялся со стула и огляделся.

Валентайн скользнул взглядом по его все-таки детскому лицу и вспомнил, каким ледяным порой видела его Клэр. Винсенту не хотелось признавать очевидное, всё же прежде он не знал Ноктиса. Но казалось, что принц изменился, возможно, эксперименты Сида создали нового человека, новую личность. Сейчас Ноктис выглядел слабым и безвольным. Даже глаза казались бесцветными и тускло блестели.

Валентайн решил, что на сегодня достаточно - Ноктису нужен покой.

Винсент тоже поднялся и молча попытался покинуть помещение. Лишь у двери его настиг последний вопрос принца:

- Зачем я нужен вам?

Он смотрел прямо в глаза Валентайну. Винсент секунду подбирал слова, что должен был внушить принцу.

- Между Коконом и Пульсом довольно непростые отношения, возможно, вы сможете это исправить. К тому же вы - носитель гена Гильгамеша, наша организация нуждается в подобных людях.

Ноктис горько сглотнул, он помнил, что на подобное должен отвечать сын короля:

- Думаете, меня здесь что-то удержит?

Валентайн сделал пару шагов, наклонился к принцу и тихо сообщил:

- На этот вопрос вы сами должны дать ответ, - долгая пауза. Винсент всё ждал, что Ноктис вспомнит имя девушки, изменившей его жизнь, но принц упрямо молчал. - В ночь восстания вы бежали из дворца даже после смерти своего отца, не помните, ради чего вы тогда бросили престол? Кто-то даровал вам шанс начать новую жизнь, вы действительно желаете вернуться назад сейчас, не ответив на всё эти вопросы? Или всё-таки, прежде чем сделать новый шаг, вы соберётесь со своими мыслями? Не стоит совершать прежних ошибок. Дважды с того света не возвращаются.

Ноктис исподлобья посмотрел на Валентайна. Этот человек, призванный ему всё объяснить, превратился в кладезь загадок. Все вопросы казались верным и наталкивали принца на размышления, только вот ответов не было, и всё яснее становилось слепое пятно в памяти Ноктиса. Какая-то чёрная дыра, вокруг которой роились эти события.

***

Странно это было: когда Ноэль ранил Ноктиса на Пульсе, она не отходила от него. Казалось, стоит на секунду отвернуться, произойдет что-то ужасное - он исчезнет. Фэррон спасла принца только каким-то чудом, словно поймала рукой тонкую ускользающую ниточку воздушного шара.

А теперь здесь, на Коконе, она боялась к нему приближаться. Лайтнинг упорно убеждала себя, что так будет лучше.

Валентайн уже рассказал ей, что Ноктис очнулся и то, что он до сих пор не восстановил всю память.

“Потеряны мелкие кусочки, всего лишь пара погасших звёзд на небосклоне!” - слова доктора Сида, которые запали ей в душу. А ещё сильнее она запомнила то, как тогда промолчал её бывший учитель. Валентайн никогда ей не врал.

Потом только Винсент украдкой признался, что нельзя до конца понять, как эта потеря отразилась на Ноктисе. Может, он стал тем, кем был до встречи с Клэр, или же совершенно новым человеком, но совершенно точно, он до сих пор не вспомнил её.

Клэр пыталась себя успокоить. Если бы она не связалась с Син, Ноктис умер бы для всего мира, а так он умер только для неё. Ей так сложно было привыкнуть к Каэлуму и полюбить его, и вот теперь по её вине невыносимый принц исчез, изменился. Клэр не готова была заново переживать всё это с “новым человеком”. Чёрт побери, да это выглядело бы как её очередная измена и предательство. Ноктис и то чувство, что принц в ней воспитал, не заслуживали подобного.

Даже Каэлум, такой, каким она его помнила, должен был возненавидеть Лайтнинг за то, что она притащила его на Кокон и уничтожила подчистую всю его жизнь. Что говорить теперь о чувствах человека, застрявшего в Син в виде подопытной крысы доктора Сида.

Клэр готова была принять своё отлучение от Ноктиса как наказание. Да и она слишком боялась увидеть его вновь, она помнила то, как Ноктис изводил её своим безразличием. Теперь это была уже не игра. Ноктис забыл её! Но, чёрт побери, как такое возможно! Неужели её страхи сбылись - Ноктис обманул её, заставив полюбить себя. Лайтнинг ведь всегда знала, что у них ничего не получится.

Клэр снова и снова находила причины не встречаться с ним, делала вид, что по уши погрязла в делах. Да и Син действительно слишком много требовал от Фэррон, так что и домой Лайтнинг вернулась не сразу.

Она пережила три слушания, где её обвиняли в предательстве Кокона. Снова странно - сидя на месте обвиняемого, Клэр думала лишь о том, что предала Ноктиса. Особенно отвратительным казалось то, что во всё её воспоминания о нём залезла их организация. Здесь всем плевать на суверенитет личной жизни, вся её память во время заданий принадлежала Син по контракту.

Фэррон давно знала, что попала в рабство, даже то, как её завербовали - шантаж и угроза выслать на всю жизнь из Кокона - говорило о подноготной Центра. Клэр не представляла, как теперь выпутаться из этой паутины. Её подчиняли и привязывали к себе всё больше и больше.

Когда клоунада с трибуналом кончилась, её даже повысили и наградили. Она стояла перед всеми этими людьми, а глаза кололо от их лицемерия: “Награда за то, что ты предала свою любовь!”

Ей начало казаться, что амнезия Ноктиса к лучшему, это их общий шанс начать жизнь заново. До тех пор пока Валентайн не передал ей новое задание.

Они не могли стабилизировать эмоциональное состояние Каэлума и дальше насильственно держать в Центре. Предполагалось, если Лайтнинг станет с ним работать, вернёт ему хотя бы часть воспоминаний или заново привяжет к себе, принцем станет легче управлять.

У Фэррон мурашки побежали по спине, когда она это услышала. Как Валентайн мог с ней так поступить?! Дать это задание!

Он не спорил с ней, лишь задал вопрос: “Сколько ты ещё будешь бегать? Он нуждается в тебе как никогда раньше. Не руби с плеча, просто подумай”.

Фэррон ничего не ответила: она впервые со времени возвращения на Кокон должна была прийти к себе домой. Она обещала Валентайну там, вдали от Син, подумать.

Прежде чем вернуться в свою квартиру, Лайтнинг позвонила Сажу и, наматывая на палец телефонный шнур, узнала, как её сестра. Всё было в порядке, ничего даже не изменилось с того времени, как Лайтнинг спустилась на Пульс. Клэр и забыла, что отсутствовала всего несколько недель. Для Серы в её ежедневной рутине - один миг, для Лайтнинг прошли годы.

Фэррон-старшая вошла в пустой дом. Сера была то ли на дополнительных занятиях, то ли на подработке. Все вещи не на местах, сразу видно, что Лайтнинг давно здесь не хозяйничала. И на кухне две недопитые чашки кофе, тёмными кольцами внутри отметившие часы своей жизни. Здесь её никто не ждал.

Лайтнинг, пальцами меряя обеденный стол, отчего-то вспомнила Ваниль, как рвалась к ней до последнего так безумно, что и голова перестала работать. Фэррон совершила слишком много ошибок. Но даже сейчас она не могла отругать себя за них.

Её спокойный и уютный дом неожиданно стал походить на пылающий особняк “Двух винтовок”. Клэр села на стул. Все, кого она пытается защитить, кому пытается быть старшей сестрой, однажды вырастают и уходят от неё. Это же так естественно - стремиться самому познать этот мир и вырваться из оков чужой опеки, сама Клэр всегда так жила, не доверяя другим. Отчего же только теперь слова Ноктиса, упрекающего её в том, что ей нужно думать о себе, стали понятны. Хоть что-то от принца осталось с ней навсегда - его эгоизм. Можно было горько улыбнуться сквозь слёзы: это и немного воспоминаний - тот самый день перед восстанием, что они провели вдвоём, не пытаясь друг с другом спорить. Теперь Клэр знала почему. Чтобы у неё осталось хоть что-то светлое: ночные разговоры и то утро.

Клэр могла представить себе, как будет также одиноко сидеть на кухне через год или два, через полвека. Сера не сможет жить рядом с ней всю жизнь. Как же Клэр столько времени могла обманывать сама себя?! Это не младшая сестра нуждается в ней и её помощи. Это Клэр нужен тот, кто будет с ней всегда.

Валентайн знал, какая тоска от одиночества ждала Клэр тут. Син всегда найдёт способ ею манипулировать.

***

Удар, ещё один. Мишени - голограммы, рассыпающиеся на искры от мечей. Теперь его рекорд - сорок четыре призванных клинка, Ноктис уже научился справляться с наследием отца. Что дальше? Прыжок - он разбегается и поднимается по мечам, как по ступеням, на самый верх, касается кончиком лезвия потолка. Десять метров над полом - ангар для тренировок огромный. Полупрозрачные пушки бронебойных пулемётов обращены на него из четырёх углов. Мечи сами выстраиваются вокруг щитом и отбивают световые пули. Напор и скорость стрельбы растёт до тех пор, пока клинки, разгоняясь, не начинают отлетать, словно винты гигантской мясорубки. Строй сбивается, и всё идет не так, Ноктис срывается, падает вниз, еле успевая смягчить падение, призвав мечи. Один из них лезвием кусает его руку…

После падения Ноктис остался на полу, рассматривая алый рубец на ладони.

- Знаете! Это потрясающе! У вашей защиты нет слепых зон! Проблемы начинаются только тогда, когда количество атакуемой площади переваливает за пятьдесят процентов,- доктор Сид ворвался в тренировочную зону, как ополоумевший. Даже смотря на рану Ноктиса, он продолжал улыбаться.

Каэлум, злясь на этого придурка, готового отправить его на тот свет ради экспериментов, вытер окровавленную ладонь о белый халат доктора.

Не говоря ни слова, Ноктис удалился из тренировочной комнаты, оставив позади Сида с алым мазком крови на груди.

Бредя по коридорам Син к своей комнате, он размышлял о том, что произошло за последний месяц. Его перевели в статус “гостя” этой организации. Ему уже позволяли свободно передвигаться в рамках Центра. Валентайн постарался. Этот человек слишком чутко чувствовал, что нужно Каэлуму, оттого-то, пожалуй, Ноктис до сих пор и не сбежал. Куда только делись амбиции принца? Он хорошо помнил свою бесцельную жизнь до восстания. Слишком много дел, от которых внутри оставалась пустота. Он занимался бизнесом и политикой, здесь же Ноктис стал отшельником и убивал дни, изучая свои новые способности. Но от прошлой и сегодняшней жизни он не чувствовал удовлетворения. Ему нужно было что-то совсем иное. Ноктис знал, что повзрослел, только не помнил, когда это произошло - до того, как он оказался на Коконе, или после.

Пустота над ним - не жизнь, лишь ощущение самого себя.

Ноктис случайно заметил красные следы, тянущиеся за ним по полу. Стащив с себя футболку, он замотал руку, чтоб кровь не капала. Рана затянется за пару часов, это тоже его обновлённые способности, когда-то не давшие так просто сдохнуть.

Спустившись на пару этажей и поймав в стекле двери свой алый взгляд, Ноктис понял, что приступы необузданной злости начали к нему возвращаться. Он криво улыбнулся сам себе, хоть что-то из его прошлого возвращалось.

Он знал, что рано или поздно сбежит, или его самого отправят на Пульс. Валентайн сообщал ему о новостях из Люциса каждый день. Доверять словам шпиона Кокона принц не мог. Агент Син всё ещё отговаривал Ноктиса от возвращения, значит, это выгодно Объединённому совету. Но что же выгодно самому принцу?

Ноктис только сейчас осознал, что ноги его несут к кабинету чёртового Валентайна. У его дверей Каэлума остановила молоденькая помощница - Кисараги. Судорожно сглотнув, она перегородила ему путь - смелая девчонка.

- Он занят! - еле дыша, сообщила Юффи.

Ноктис проигнорировал её слова и возмущённый взгляд, упершийся в мужской голый торс. Отличное новое приобретение принца - безразличие ко всему. Ноктис подумал, что так скоро и вовсе перестанет что-либо чувствовать, и распахнул дверь.

Спиной к нему, нависнув над столом Валентайна, стояла какая-то девушка, ладонями она прижимала листы бумаги.

У неё были розовые волосы - что-то до боли внутри Ноктиса сжалось.

- Твой контракт нельзя просто так расторгнуть.

- Вы же понимаете, что я не могу больше работать на Син…

Её слова бесцеремонно оборвал хлопок двери. Лайтнинг повернулась и замолчала: там стоял Ноктис. Или тот, кем он был теперь.

Валентайн, уставший от спора со своей ученицей, поднялся из кресла. Чувствуя напряжение от того, как эти двое смотрят друг на друга, он покинул кабинет, тактично не сказав ни слова.

- Я пыталась… - Юффи хотела оправдаться.

- Пойдём, - Валентайн мягко улыбнулся, закрыв за собой дверь.

Кисараги даже смутилась, она до сих пор не могла привыкнуть к его улыбке.

Лайтнинг смотрела на Ноктиса: хотелось разучиться дышать, чтобы разом уничтожить все чувства в себе. Неужели Валентайн сделал это! Столкнул их лоб в лоб?! Исподтишка - как низко!

Клэр безумно боялась этой встречи и сейчас, смотря на Ноктиса, больше всего не хотела обмануться - не выдержав, броситься к нему. Внешне он не изменился, разве что она помнила на груди Каэлума два шрама, крестом пересекающих сердце. Но его неизменность казалась такой опасной. Лайтнинг знала, что стоит ему дать повод, и она сдастся, распылившись в ложных надеждах. Страх одиночества снова возьмёт верх.

Ноктис бесцеремонно уставился на девушку. Внутри впервые с его воскрешения всё клокотало, сознание снова с десятого этажа смотрело на принца, на эту комнату и девушку напротив.

Он мог назвать её красивой, не ища доказательств этих слов. Он просто знал: знал, как переливаются её глаза, так что каждый день можно найти новый оттенок, знал, что ничто не украшает её светлую кожу лучше, чем естественный румянец, и что если её раздеть, тело будет переливаться сотнями нежнейших тонов, перекликаясь с розовыми волосами.

Каэлум знал о ней слишком много для незнакомого человека.

Ноктис и забыл, что в его вселенной существуют такие трепетные чувства. Ему даже стало не по себе от того, что он заявился сюда в таком виде, к ней. Так испытываешь стыд перед чей-то святыней.

“Стыд”, - распробовал он это забытое слово.

Ей же было всё равно на его вид, Лайтнинг, не обращая внимания на отсутствие футболки, смотрела на его лицо, словно давно вела с ним диалог. Чтобы избавиться от неловкости, Ноктис начал разговор первым.

- Мы знакомы? - этот вопрос казался ему сейчас самым важным.

Его слова ударили Лайтнинг, сразу ставя все точки над “i”. Хотелось и плакать, и смеяться, теперь она могла быть уверена, что Валентайн не соврал. Как Ноктис, который любил так сильно, что поломал себе жизнь, мог забыть Клэр?! Как бы сейчас Каэлум не злился, он не стал так шутить.

Собрав побольше сил, она твёрдо ответила:

- Нет.

Ноктис, услышав её голос, именно эту вымуштрованную интонацию человека со слишком твёрдым характером, чтобы признавать свои ошибки, сильнее напрягся. Морщинка пересекла его переносицу, голова наклонилась так, как будто он хотел переспросить её.

Лайтнинг прежде не замечала за ним подобных беспомощных эмоций. Это, безусловно, всё больше убеждало в том, что перед ней не Ноктис, в которого она влюбилась.

Помедлив, он сказал:

- Ты знаешь меня, - это не был вопрос, только утверждение. - Ты не умеешь врать.

Фраза, как будто выловленная с чужих уст. Принц, смотря на эту девушку, знал, что слово “враньё” не может стоять рядом с ней, оттого оно так чётко читается на её светлом лице.

Она кто-то из его прошлого. Валентайн специально оставил их. Ноктис лишь сейчас заметил то, как Винсент бессовестно покинул кабинет.

Это очередная уловка, чтобы поймать Ноктиса на крючок Кокона?

Девушка! Как банально и глупо, Винсент! Но Каэлум отчего-то все сильнее и сильнее чувствовал к ней трепет, с которым становилось трудно бороться. И вот уже эта волна чувств поднялась к его смотровой площадке на десятом этаже. Перебарывая нахлынувшее цунами, Ноктис спросил, добавив жёсткости голосу:

- Почему Валентайн оставил нас наедине?

И вот нотки того властного голоса, который Лайтнинг помнила. Мурашки прокатились по её спине. Она, боясь не выдержать, решилась сбежать.

- Я не знаю,- снова враньё. Лайтнинг твёрдым шагом направилась к двери.

Она, как ветер, проскользнула рядом с Ноктисом - до обидного близко, до него даже долетели нотки её запаха. Такого, что становилось больно. Как всё это было ему знакомо!

Ноктис понимал, если она сейчас уйдёт, он и дальше будет мучиться от потерь и пустоты. Каэлум в последний момент поймал её руку.

- Подожди, не уходи, - тихая просьба, снова что-то незнакомое в голосе, который так долго преследовал её.

Она вымученно посмотрела ему в глаза, умоляя его остановиться, словно это будет очередная ступень боли для неё.

Ноктис же, как завороженный, смотрел в её блестящие звёздами глаза. Он знал её раньше, это точно, и сейчас жадно, как младенец, пытался понять и вобрать в себя заново.

- Тебе лучше отпустить меня, - прошептала Клэр.

- Почему? - то ли детское, то ли садистское непонимание, сдавливающее её запястье до чёрных пятен на коже.

Клэр пару раз моргнула, словно и сама не знала, что делает.

- Я человек, из-за которого ты оказался здесь.

Он нахмурил брови.

- Когда я очнулся, Валентайн сказал, что мне дали шанс начать жизнь заново,- Лайтнинг смотрела на него напряжённо, уголки чертовски правильных губ Ноктиса дрогнули в жёсткой насмешке. - Я знаю, что он соврал.

По спине Клэр бегали мурашки: то она не узнавала его - столько откровенности в голосе, то он вёл себя как прежде. Ноктис и сам не понимал, почему ему так легко говорить с ней. Так, как будто они знакомы сотню лет.

- Валентайн никогда не врёт, - она даже не заметила, как губы произнесли эту фразу, подобно заученной молитве.

Ноктис наконец отпустил её запястье и повернулся к ней .

- Значит, ты дала мне эту новую жизнь? - спросил он. - Ты тоже считаешь, что я должен остаться, на Коконе?

Клэр вздрогнула, она очень боялась, что Ноктис действительно начнёт её обвинять в подобном. Она стремилась покинуть Син, потому что не могла больше предавать. Фэррон не могла снова влиять на принца, принося пользу Центру, Кокону.

- Нет, не считаю.

Каэлум перебрал её прошлые слова, стараясь разгадать, что эта девушка скрывает. Она пыталась сбежать, почему она не хочет с ним говорить?

- Ты боишься меня? - спросил Ноктис.

- Нет, - её сдавленный голос, и его резкий рывок. Каэлум вдруг прижал её к себе, сам не понимая, злость или скрытое желание берёт верх над ним. Клэр не шевелилась, это было слишком грубо, но знакомо, как собственнические замашки её Ноктиса. Он пытался её напугать. Его голая кожа, лишённая старых шрамов, была уже неприлично близка.

- Хватить врать! Кто ты, что случилось между нами, раз ты боишься мне это рассказать? Ты притащила меня на Кокон, хотя не желаешь, чтобы я тут был. Объясни, в чем дело?!

Он так устал от тайн, что загадывали ему Валентайн и собственная голова. Он уже был уверен - эта девушка знает все ответы. И она выводит его из себя тем, что не желает помочь. Неужели это наказание? Ноктис догадывался, что был дерьмом раньше, точнее знал.

Клэр смотрела на него снизу вверх с прижатыми к туловищу руками.

- Ты за что-то мстишь мне? - наконец спросил Ноктис.

Это был удар ниже пояса, и Клэр сломалась. Она посмотрела в его глаза, всё ещё алые от гнева.

- Это ты должен мстить мне. Ноктис, которого я помню, поступил бы так. А у меня просто не было выбора: если бы я не притащила тебя сюда, ты бы умер.

Ноктис как будто выдохнул, он и забыл, насколько женщины могут быть противоречивы, особенно она.

- Я изменился.

- Я знаю и боюсь того, что ты теперь другой человек, не тот, которого я знала.

“Любила”,- Клэр не смогла сказать это слово, смотря ему в глаза.

Он же, изучая новую ложь на её лице, спросил:

- Что было между нами? - не голос, а лед.

Клэр стало душно, она даже тайком не желала давать оценку их отношениям, а тут он вынуждал её сказать вслух своё субъективное понимание. Вдруг она обманула сама себя, и, выложив всю правду, обманет его?

Ноктис, читая борьбу на её лице, начал заводиться. Не выдержав, он сдавил её худое тело сильнее, так что Лайтнинг уткнулась в его плечо лицом.

- Ну? - потребовал принц.

Смотря в пустоту, стало легче говорить, тихий шепот скрывал надлом в голосе.

- Ты жаждал убить своего отца, но встретил меня и… захотел, чтобы я тебе принадлежала. Вот только я всегда ненавидела таких подонков, как ты.

Ноктис с трудом переваривал её слова. Он понимал их как нельзя лучше, ничто не могло охарактеризовать и расставить всё по местам, но с памятью возвращалась боль.

- Поэтому ты не хочешь меня видеть?

- Нет, ты заставил меня полюбить себя.

- И теперь ты пытаешься сбежать?!

- Я всегда пыталась сбежать от тебя, поэтому ты так хотел быть рядом со мной. А я… Из-за меня ты перестал верить в то, что делал…

Да, она ничуть не изменилась в отличие от него. Ноктис, оказывается, это понимал и помнил.

- Клэр, ты всегда была слишком жестока ко мне и к самой себе, - Ноктис как будто на своей коже почувствовал её мурашки, она всегда так реагировала, когда слышала своё имя в его устах.- Ты говоришь, что полюбила меня, а сама не хочешь помочь справиться с тем, что со мной происходит.

- Син уничтожили человека, в которого я влюбилась, - до чего упёртой она порой может быть!

- Я изменился до того, как попал сюда. Ты сама сказала, что изменила меня. Я вернулся с того света только из-за тебя…- он почувствовал, как её холодные пальцы легли на его губы, умоляя замолчать.

Клэр нужна была передышка. Почему она так привыкла, что правильные вещи живут только на её языке. Ноктис, тот, кем он стал, был прав. Но теперь в её жизни всё становилось неправильным! Не имело смысла выбирать путь: уйти навсегда, чтобы её больше не использовали против любимого человека, или остаться, чтобы помочь ему. Всё это имело оборотную сторону, и Лайтнинг не видела правильного выхода дальше.

Ноктис дернул головой, убирая её печать со своих губ.

- Клэр, давай сбежим из этого места вместе, - спасительный шепот возле самого её уха.

Порой человек мечется в поисках истины. Любому нужна своя путеводная звезда, любой звезде нужен свой путник. Фэррон так долго светила для других, что у неё не осталось света для себя.

- Давай, - неловко согласилась она, как будто делала это впервые.

Его объятья больше не душили Лайтнинг. Щека её нежно дотронулась до скулы Ноктиса. Губы коснулись губ.

Клэр целовалась мягко и нежно, будто молилась богам - пусть это будет первая сказка в её жизни, в которую она поверит, и пусть та не обманет. Ноктис, сломив что-то в себе, отвечал ей жадно и страстно, по крупицам заново вбирая Клэр и заполняя свою пустоту. Было ли то, что он помнил, правдой или вчерашними снами, позади одни осколки. Ему всё равно нужно заново собирать весь свой мир, своё королевство. И она единственная, кто ему теперь нужен.

Две звезды на ночном небосклоне нашли друг друга. Если одна из них потеряет путь, другая укажет дорогу.