Оскар. Проклятие Блэксберри [Элли Крюгер] (fb2) читать онлайн

Элли Крюгер Оскар. Проклятие Блэксберри

Часть 1. Кровавое преступление

Крепче всех спят те, кто решает не просыпаться.

Мэтью Льюис "Монах"

1

Лора находилась в пути уже долгое время. Она планировала доехать за 3 часа и в конце дороги полюбоваться закатом. Однако не учла, что большая часть маршрута — это изогнутый горный серпантин, и теперь петляла в темноте, как змея, по трассе без барьерных ограждений. Да еще и под проливным дождем!

Закат она все же встретила, правда не обратила на него никакого внимания. Она боролась с тревожными мыслями. Боялась, что упадет в пропасть и будет мучительно умирать в одиночестве, придавленная смятым кузовом машины, не имея возможности позвать на помощь и пошевелиться… В конце концов, сколько таких же самонадеянных странников лежит на дне оврага? Потерянные для мира и всеми позабытые.

Она включила радио, чтобы отогнать мрачные мысли, но не смогла поймать ни одной волны. Вновь накатили страхи. Она боялась заблудиться и стать жертвой ночных хищников. Боялась, что мама в приступе волнения объявит Лору пропавшей без вести и заставит полицию искать ее окоченевший труп, если она НЕМЕДЛЕННО не позвонит и не сообщит, что добралась до дома. Последнее заботило Лору больше всего. Ей давно следовало позвонить, но она не хотела останавливаться на дороге. К тому же она торопилась и решила, что сделает это сразу по приезду.

Дождь бился о капот машины. Капли отлетали с глухим звуком, будто за капотом скрывалась пустота, а не жужжащий двигатель. Дворники скользили по стеклу, как кусок подтаявшего масла, но не поспевали за дождем, поэтому видимость была отвратительной. Словно смотришь на мир через пелену слез, а с этим Лора была знакома очень хорошо. Из-за слабого освещения фар она чуть не пропустила очередной поворот и тут же вспомнила, что не использует дальний свет. Лора выругалась и включила фары — стало значительно лучше. Почти хорошо. Она увеличила скорость.

Лора сильно на себя злилась, ведь она могла выехать раньше. Она заночевала в дешевом придорожном мотеле, где не работал душ и со всех щелей дул сквозняк. Но это была первая ночь за долгие годы, которую она провела одна, и Лора чувствовала себя счастливой. Или как минимум свободной. А когда ты свободен, воздух кажется чище, деревья зеленее, вода теплее, а небо ярче, даже если полно туч.

Она хотела встать в 5 утра, прогуляться до обрыва, где открывался прекрасный вид на долину, и там встретить рассвет, но слишком устала в дороге и не смогла встать с кровати. Тогда Лора решила спокойно провести день, любуясь природными красотами через глаза свободного человека, а во второй половине дня отправиться в путь — так она и сделала. Все-таки Лора никогда не умела рассчитывать время, так с чего должно было выйти сейчас? Ни к чему отказываться от старых привычек.

Теперь Лора ругала себя за глупость. Однако… если ее ждали, то почему до сих пор не позвонили и не спросили, где она? Ведь любой мог заплутать в такой глуши. На месте Палмеров она бы очень волновалась и обязательно предложила бы встретить человека, который едет к ней работать. По голосу мистер Палмер показался ей строгим и серьезным, но ведь это простая человеческая забота…

Задумавшись, Лора не заметила приближающейся машины, да и кто бы заметил, если та выскочила из-за поворота и, выехав на встречку, чуть не врезалась в нее? Лора закричала и закрыла лицо руками, а машина вернулась на свою полосу. Водитель, возмущаясь, засигналил. Лора взяла себя в руки, схватилась за руль и успешно зашла в поворот.

— Я в порядке, я в порядке, я в порядке, — повторяла она, а про себя добавила: «Ни черта я не в порядке, мать твою. Этот осел чуть меня не сбил».

Она любила водить машину, просто обожала. Есть что-то притягательное в дорогах, заставляющее тебя снова и снова возвращаться и продолжать путь. Но сегодня она не получала никакого удовольствия. Она проголодалась, замерзла и устала, а ехать еще долго. Чарли не позволял ей садиться за руль, если они выезжали за город, а ведь это ее машина. Ее! Он считал Лору плохим водителем. Считал, что она слишком импульсивна. И все это, разумеется, ради ее блага. Однако бензин «ради ее блага» он ни разу не оплатил.

— Сраный козел, — сказала она и разозлилась, что опять его вспоминает.

«Хватит, Лора. Теперь у тебя новая жизнь. Не просри ее».

Дорога пошла на спуск. Через пару километров надо внимательнее смотреть на указатели. Главное не пропустить нужный съезд. Лора немного успокоилась. Скоро она будет дома, точнее в месте, которое станет для нее домом на долгое время. Сможет передохнуть после такого длительного стресса…

Зазвонил мобильный телефон, и Лора в ту же секунду подпрыгнула на месте. Стопа дернулась и вдавила педаль газа. Волна страха прошлась от кончиков пальцев ног до макушки, а затем бесследно исчезла. Лора выругалась — для ее нервов это было слишком — и посмотрела на телефон. На экране высветилась надпись «МАМУЛЯ» и фотография пухлой женщины с кучерявыми седыми волосами. Ну сейчас начнется, подумала она. Лора приняла звонок.

— Да, мама, привет, я…

— Я, конечно же, забыла тебе позвонить, хотела сказать ты? Знаешь, меня это не удивляет. Я всего-то просила тебя… — прервал ее ворчливый голос в правом ухе.

— Постой, мама, пока ты не наговорила лишнего, — строго начала Лора. Она знала, что мать частенько заносит, и нужно вовремя пресекать ее попытки устроить истерику. — Я обещала позвонить, когда доберусь. Но я все еще в пути. Дорога оказалась длиннее и сложнее, чем я предполагала.

Секундная пауза, затем мать ответила:

— Но ты могла хотя бы сказать, что задерживаешься? Я тут совсем одна и так волнуюсь о тебе… — ворчливый тон перешел в страдальческий, и Лоре стало стыдно. Мама хорошо умела вызывать в ней чувство вины. — Время одиннадцатый час, а ты все мечешься где-то, как неприкаянный дух. Тебя хоть кто-нибудь встретит?! Говорила я, что не надо ехать, говорила же…

— Да, мама, не волнуйся, меня встретят, — успокаивала Лора. Повороты становились более плавными, машина летела как птица. Иногда на спуске приходилось даже притормаживать, чтобы не разгоняться слишком сильно. — Ты же знаешь, что так надо. Мы столько раз это обсуждали. Ты согласилась, что так будет лучше для меня.

— Я говорила о переезде в другую квартиру, милая, а не в эту глушь. Кому ты там нужна? Когда я тебя увижу? Моя драгоценная, совсем от меня сбежала, я тебе не нужна… — голос матери стал слезливым. Она то и дело всхлипывала.

Лора разозлилась, она и так на нервах, а теперь вынуждена успокаивать расстроенную мать.

— Хватит, мама. Тебе прекрасно известно, от кого я сбежала. И это не навсегда. Всего лишь на год, пока все не уляжется… Потом я смогу вернуться и поселиться рядом с тобой.

— На год?! — вскрикнула мать, будто услышала впервые.

— Ну да. Учебный, я имею в виду, — Лора прикусила губу. Зубы больно впились в кожу.

— Я сразу сказала, что это дурацкая затея, Лора. У меня дурное предчувствие. Не стоило тебе туда ехать. И не стоило бросать Чарли. Понимаешь, все мы люди и совершаем ошибки…

Лора закатила глаза. Одна и та же пластинка. Опять. Сначала она советует поскорее уйти от этого ублюдка, а потом берет свои слова обратно и забывает о них.

— Его ошибки дорого мне обходятся. Такими темпами на нашу следующую годовщину можешь подарить мне место на кладбище. А лучше гроб. Надеюсь, ты помнишь, что голубой — мой любимый цвет.

— Перестань драматизировать. Все не так плохо. Твой отец тоже был не подарок, милая, — мать перестала плакать, ее голос вновь стал жестким.

— Но он никогда тебя не бил.

— Всякое бывало, Лора. Он творил вещи и похуже. Не строй из себя принцессу, все мы терпим то или иное.

Лора рассвирепела. Дыхание сбилось, ноздри быстро всасывали и высасывали воздух. Она пыхтела, как разъяренный бык. Левая рука крепче вцепилась в руль. Дождь барабанил по капоту и отскакивал в лобовое стекло. Пугающая тьма больше не была самым опасным препятствием к душевному спокойствию. Зачем только она ответила на чертов звонок?

— Мама! — закричала Лора. — Все! Я приняла решение! Поддержи меня или отвали!

Мелькнула вспышка молнии и на секунду осветила дорогу. Лора отметила, что приближается к тоннелю, а за ним будет спуск к лесу и конец основного маршрута. Лора хотела сбросить звонок, но почему-то не смогла. Она слишком грубо повела себя с матерью и жалела об этом. Нужно просто дать ей больше времени. Она свыкнется с мыслью, что дочь теперь живет неблизко, и поймет, что так лучше для нее.

— Когда-нибудь ты пожалеешь о своих словах, но будет поздно, — ответила мать, будто не своим голосом. — Ты обо всем пожалеешь.

По коже побежали мурашки — такой холодный тон был у матери. Только один человек позволял себе говорить с ней так. С ледяной угрозой.

Она на миг закрыла глаза, забыв, что находится на дороге, затем опомнилась и открыла их.

Тело отреагировало быстрее, чем сама Лора. Стопа воткнулась в тормоз, провалилась в него, как в плавленый сыр. Педаль ответила несколькими толчками. Туловище, желая отбросить машину назад, вытянулось в струнку и окаменело. Телефон упал. Руки сжали руль, они хотели вывернуть его, но было поздно. Автомобиль встал на передние колеса и облизал дорогу, зад оторвался от земли. Что-то тяжелое ударилось о капот и отлетело вперед. А машина все ехала и ехала.

Лора не понимала, что произошло, она была лишь пленником тела, которое все сделало за нее. Спустя мгновение, что длилось вечность, машина наконец остановилась. Лора оцепенела. Она молча смотрела перед собой, а мыслями унеслась куда-то в другой мир. Разум продолжал сочинять ответы на мамины выпады. Некоторые из них были настолько остроумны, что она улыбнулась правой половиной лица. Со стороны Лора могла сойти за психопатку.

Постепенно перед глазами стали прорисовываться образы реального мира: дорога, дождь, желтый свет фар, нечто лежащее вдали без движения. Ее пробудил надрывающийся голос из телефона. Он вопил.

— Я ЗВОНЮ В ПОЛИЦИЮ! ЧТО С ТОБОЙ, ЛОРА?! Я ВЫЗЫВАЮ ПОЛИЦИЮ, СЛЫШИШЬ?! Я ЗВОНЮ В ПОЛИЦИЮ! Я ЗВОНЮ В ПОЛИЦИЮ! ЧТО С ТОБОЙ, ЛОРА?! ЛОРАААА!!!!!!

Лора рыскала под ногами, стараясь схватить телефон прежде, чем мать прервет связь. Рука дрожала и никак не хотела взять его, телефон то и дело падал. Голос продолжал кричать.

— Я ВЫЗЫВАЮ ПОЛИЦИЮ! Я ЗВОНЮ В ПОЛИЦИЮ!!!

— Мама, мама, я здесь. Не надо, — ответила Лора.

— ТЫ ЧТО, С УМА СОШЛА!? ЧТО У ТЕБЯ ТАМ ПРОИЗОШЛО?! Я СЛЫШАЛА КРИК!

Странно, Лора не заметила, чтобы кричала. Хотя мать вполне могла это нафантазировать.

— Я в порядке, мама, все хорошо. Я… — она постаралась понять, что случилось, посмотрела на кровь на дороге, размытую дождем. — Кажется, я сбила енота. Он выскочил из неоткуда, я…

— Енота?! Ты что, совсем дура?! За дорогой не следишь?!

Лора сорвалась.

— КАК Я МОГУ СЛЕДИТЬ ЗА ДОРОГОЙ, ЕСЛИ РАЗГОВАРИВАЮ С ТОБОЙ, МАМОЧКА?!

— Не кричи на меня!

Мелькнула молния, Лора увидела, что вблизи тоннеля лежит окровавленное тело.

— Вот дерьмо… — испугалась она.

— Хватит ругаться!

— Мама, все, я поехала.

— Нет! Возвращайся назад!

— Позвоню, как доберусь до Блэксберри. Я в порядке, не волнуйся, — ее глаза не отрывались от тела, губы так и повторяли: «я в порядке».

— Милая, дохлый енот — это плохой знак! Поверь мне! Возвращайся! Мы придумаем, как защитить тебя!

Лора снова улыбнулась одной половиной лица.

— Нет. Мы не сможем. Я перезвоню, мама. Люблю тебя.

И прежде чем мать успела ответить, Лора прервала связь. Телефон тут же зазвонил, она положила его на переднее сидение.

— Боже мой, что это? Что я наделала? — она начала осознавать.

Лора достала куртку, надела вместе с капюшоном. Движения были плавными и медленными, она желала оттянуть момент встречи со сбитым… животным? Или… человеком? Нет, конечно же, животным.

«Не тупи, Лора. Откуда здесь взяться человеку в такое время?», — поругала она себя.

Она вышла под проливной дождь. Не спеша пошла в сторону тела. Перед глазами всплыл образ, который Лора успела поймать во время аварии. Человеческие глаза.

Шаг, еще один, третий. Капли дождя, глухой стук о капот. Одна фара начинает мерцать. Ветер раздувает мощные ветви деревьев. Тревога Лоры достигает предела. Она не может, не справится. Лора останавливается. Появляется непреодолимое желание сесть в машину и уехать. Сию же секунду. Сделать вид, что ничего не было. Просто показалось. Уйти от реальности, которая гласит:

Я. Кого-то. Сбила.

Лора заставляет себя идти дальше. Она считает шаги, чтобы не сбежать. Раз-два-три-четыре-пять-шесть… когда счет доходит до двадцати, уже не остается никаких сомнений, что впереди человек. Не живой. Слишком много крови. Он не двигается. Лора делает глубокий вдох и бросается к нему. Свет фары перестает мерцать, он замирает на мертвом лице мальчика. Лора приходит в ужас, вскрикивает и закрывает рот руками.

Это ребенок.

Пустой взгляд направлен в иной мир, один глаз наполовину вылез из орбиты. Скальп с мокрыми волосами сполз набок. Рот застыл в изумлении, рядом валяются несколько выбитых зубов. Живот распорот: внутренности с кишками вывалились наружу и растеклись на несколько метров.

Лора не выдержала, отбежала в сторону, ее вырвало, но желудок был пуст, и ничего, кроме кислоты, из него не вышло. Несколько минут она не могла прийти в себя. Было страшно обернуться. Часть разума надеялась, что, если не смотреть на него, ребенок исчезнет или хотя бы очнется. И все же она вынудила себя посмотреть еще раз. Мальчик был в школьной форме. Шорты, рубашка, залитые кровью, разорванный в клочья свитер, гольфы без ботинок.

Что я наделала?

Лора села рядом и заплакала. Громко, с надрывом, истерическими вскриками. Больше всего ей хотелось, чтобы кто-нибудь проехал мимо и увидел ее. Решил, что делать. Может, он проявит сочувствие. Пожалеет. Обнимет. Поймет, что это несчастный случай. Мальчик выскочил на дорогу. Что он вообще делал в лесу? И в такой легкой одежде? Детям не положено играть по ночам вблизи проезжей части. Это же просто смешно… И вот она смеется и плачет одновременно. Сумасшедшая. Прямо как говорил Чарли.

«Хватит. Подбери сопли, а не жди, что какой-то мужчина прибежит решать твои проблемы. Ты теперь сама по себе», — приказал внутренний голос.

Она поднялась.

Нужно вызвать скорую помощь. Только что я им скажу?

— Я убила ребенка, — произнесла она вслух, и ситуация окончательно стала реальной.

Она посмотрела на мальчика. На съехавший скальп и голый череп. Стрижка «под горшок», прямо как Чарли стригли в детстве. Когда она первый раз увидела фото, то смеялась до болей в мышцах живота. На тот момент они встречались всего несколько месяцев, потому он не ударил ее, но взгляд его был серьезен и выражал беспокойство. Он сказал: «Что с тобой? Ты не в порядке? Я переживаю за тебя, Лора». И ей стало не до смеха.

И кто же так постриг бедного мальчика? Зачем? Чтобы сверстники сделали из него грушу для битья? Видимо, родители совсем его не любят.

— Ах, черт… — сказала она, поняв, что они больше его не увидят. Потому что Лора убила их сына.

Что же я наделала?

На обрывках свитера был пришит грудной карманчик. Из него торчал голубой платок с вышитой позолотой буквой «О». Повинуясь непонятному импульсу, она наклонилась к мальчику и попыталась достать платок. Рука была близко к глазам, и Лоре показалось, что сейчас они посмотрят на нее. Тогда она точно сойдет с ума и будет этому рада. Она дернула платок, но тот не вылез. Еще раз — тот же результат. Пальцы слишком дрожали, чтобы открыть булавку, поэтому она дернула со всей силы и платок вместе с булавкой оказался у нее в руке. Качнувшись, она упала назад и свободной рукой уткнулась в кишку. Поднялась и в ужасе закричала. Стала отмывать руку под дождем. На ощупь кишка была скользкой и липкой, как сосиска в обертке. Лора знала, что это ощущение запомнит на всю жизнь и никогда от него не отмоется.

Платок был красив. Сразу понятно, что мать мальчика с любовью вышивала на нем букву, которая что-то значила. Что-то особенное.

«Все, хватит оттягивать момент. Позвони кому-нибудь».

Мелькнула опасная мысль: может, Чарли? Может, он выручит ее? Хоть и попросит за это очень много… ее жизнь.

— Какие глупости. Он в сотнях миль отсюда. Даже он ничем мне не поможет, — сказала Лора, надеясь себя переубедить.

Ждать не имело смысла. Лора пошла к машине. Дождь насквозь промочил куртку. Волосы закрутились в кудри (словно она не выпрямляла их утром чертовых сорок минут) и мокрыми прядями сползи на лицо. Вновь вспыхнула молния, и Лора обернулась, веря, что вспышка развеет кошмар, но мальчик никуда не исчез. Она села в машину, проверила телефон. В центре экрана высветилось: «МАМУЛЯ пропущенных звонков 17», в углу: «заряд 7 %»

— Ну спасибо, мамочка, — возмутилась Лора.

На один звонок хватит. А если… ей понадобится связаться с Палмерами? Вдруг она заблудится?

«Очнись, идиотка. Ты никуда не поедешь. Тебя заберет полиция», — Лора хохотнула, хотя ничего смешного не видела.

— Выбора нет.

Набрала цифры 9-9-9 и замерла. Не могла заставить себя нажать на вызов. Что им сказать?

— Я убила ребенка.

Что я наделала?

«Но ведь это была случайность. Он выскочил на дорогу. Я бы не успела затормозить».

— Нет, — ответила она себе, — я говорила по телефону. Была невнимательна. Слишком разогналась на спуске. И мне дадут лет 15, не меньше. А если родители мальчика богаты, они добьются еще большего. Мне конец.

Лора положила телефон на сидение и снова заплакала, уткнувшись лицом в ладони. Затем вспомнила, чего касалась левая рука, и с отвращением отдернула ее.

— Что мне делать, мама? Я не умею принимать решения. Целых 8 лет за меня все решал Чарли. Я так и не выросла, мама, мамочка…

«Я убила ребенка. Я убила ребенка. Я убила ребенка», — осознание стучало по голове, как бьется язычок о стенки огромного колокола, который, очевидно, никогда не замолкнет.

2

Несколько минут Лора сидела в раздумьях и смотрела перед собой. Вот с чего началась ее новая жизнь. Полная надежд и свободы. Из одной клетки она пересядет в другую. Больше никаких закатов, никаких поездок и дорог. Судьба сыграла с ней не просто злую шутку, она издевательски насрала на голову и оставила стекать дерьмо на лицо. Лора чувствовала, будто весь мир ополчился против нее. И дьявольски разозлилась.

— А знаешь что? Пошел ты к черту! — крикнула она миру и показала средний палец в небо. Затем выбежала под ливень и повторила жест. — Тебе меня не достать, ясно? Никто меня не сломает! Никто!

В приступе гнева она пошла к мальчику. Вид искалеченного тела почти растопил злость. Жалость подбиралась на цыпочках, желая захватить сердце девушки, но она вырубила ее одним резким ударом в живот. Лора согнулась пополам от боли: удар вышел сильным. Вновь вернулась ярость. Она посмотрела в разные стороны и не увидела приближающихся машин. Если действовать — то быстро.

Лора позволила темной половине овладеть собой. Она схватила труп за ноги и потянула с дороги. Ее взгляд был направлен в лес, она боялась, что если посмотрит на мальчика еще раз, то не справится. Он был таким легким, что ее хрупкие руки даже не устали. У края дороги она случайно взглянула на него. Кишки тянулись тонкой линией в несколько метров, дальний конец остался лежать там, где был сбит ребенок.

— Ах, скотина! — с раздражением проговорила Лора, будто винила мальчика.

Она с размаху кинула труп в кювет, тот покатился вниз, вертясь как мячик, пока кишки закручивались вокруг тела, и исчез в густых зарослях.

Вот и все. Дело сделано. Лора обернулась. Остатки внутренностей и одежды мальчика лежали на месте преступления. Теперь ей управлял только страх. Страх быть пойманной.

Не бойся, дождь скроет все следы.

Она полезла в чемодан, небрежно валяющийся на заднем сидении, достала белую футболку с выцветшей надписью: «СЧАСТЛИВАЯ ДЕВУШКА ЛЮБИМОГО ПАРНЯ». Подарок Чарли. Она ненавидела футболку, потому что надпись на ней — наглая ложь. Не было ни одной причины брать ее с собой, однако она взяла. Зато сейчас эту тряпку было не жалко. С помощью нее Лора собрала кровавые останки и вытряхнула их в сторону сброшенного тела. Затем протерла асфальт от крови там, где не справился дождь, и на всякий случай прошлась по бамперу машины. Тряпку выжала, но та приобрела несмываемый бледно-красный цвет, и спрятала в салон автомобиля. Села и стала смотреть на дорогу.

— Будто ничего и не произошло.

Конечно, его будут искать. И найдут. Но не сразу. Здесь сотни гектар леса, и если не знаешь, где именно надо искать… Никто на нее не подумает. С чего бы?

Лора попыталась завести двигатель, машина ответила жалобным стоном.

— Ну даваааай, не сейчас, пожалуйста…

Попробовала снова, звук напоминал издевательский смех.

— Тварь! — закричала Лора и ударила по рулю. Опустила голову и нервно задышала. И внезапно, как вспышка фотоаппарата, ее осенила важная мысль.

— Ботиночки! Ботиночки!! БОТИНОЧКИ!!! — завизжала Лора. — На нем были гольфы без ботиночек!

Она выскочила из автомобиля и стала искать обувь, которая, по всей видимости, отлетела при ударе. Один ботинок валялся около обочины, а второго нигде не было. Она проверила везде, даже под машиной, но так и не нашла его. Единственный ботинок выкинула к мальчику. Затем заплакала.

— Что я наделала? ЧТО Я ТАКОЕ?!

Через минуту она уже сидела в машине и гладила руль.

— Моя хорошая, ты не хотела уезжать, пока я не уничтожу улику… Ты никогда меня не подводишь.

Лоре казалось, что она сходит с ума, явь сливается с фантазиями. Машина завелась с первого раза, Лора молча поблагодарила ее. Руки предательски дрожали, несмотря на холод, они потели и скользили по рулю. Она осторожно въехала в тоннель, боясь, что собьет еще кого-нибудь. Внутри было темно, голос в голове убеждал, что случившееся лишь выдумка больного, уставшего разума. Ее окутывала отстраненность, игнорирующая реальный мир.

Выезжая из тоннеля, Лора увидела летящий навстречу грузовик. Она вжалась в мокрое сидение. Грузовик замедлил ход, будто также не ожидал ее увидеть. Оставалось всего ничего до нужного съезда с шоссе, и она так надеялась никого не встретить… Водитель выключил дальний свет, она тоже. Проезжая мимо, он внимательно на нее посмотрел. Всего пару секунд, но она успела отметить его удивленный и злобный вид.

Спокойно. Мало ли какие тайны хранит он сам.

Лора свернула по указателю и поехала через лес. Дорога была ужасной: ямы, кочки и упавшие еловые ветки. Машина билась дном о землю. Дождь почти перестал, видимость стала лучше, но видеть было нечего. На середине пути Лора остановилась. Она действовала на автомате, без чувств. Достала окровавленную футболку, ушла глубже в лес и попыталась разорвать ее. Это оказалось тяжело, ткань не хотела рваться.

— Я ненавижу тебя, Чарли! — закричала она и закопала майку целиком в землю.

Лора встала и пошатнулась. Слишком много всего для одного вечера. Она валилась с ног от усталости. Подул ветер, в лесу запахло хвоей. Тучи ушли, в небе горела яркая луна в форме полумесяца. Неожиданно для себя Лора ощутила облегчение. Ей стало спокойно. Так же, как и было до аварии сегодня утром. Она поверила, что все будет хорошо. Всего лишь еще одно испытание, но черная полоса не может длиться вечно. Здесь она наконец-таки заживет по-настоящему.

Черная птица села на ветку над головой. Лора в испуге отпрыгнула. Большой ворон с белым пятном на голове смотрел на нее осмысленным взором. Она знала, что ворон — одна из самых умных птиц, намного умнее других. Настолько, что его надо опасаться.

— Что, осуждаешь меня? — спросила она птицу. Ворон склонил голову набок. — Ты должен был ответить: «Nevermore».

Птица промолчала. Она словно знала главный секрет Лоры и глумилась над ней.

— Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий, задремал я над страницей фолианта одного…^[1] — она сделала паузу. — Боже, что же я творю? Прячу в лесу следы моего позорного преступления и разговариваю с птицами… Что со мной стало? Это же не я. Совсем не я.

Ворон каркнул.

— На себя посмотри, — ответила Лора и пошла прочь. Ворон следовал за ней до машины, он садился на каждую ветку впереди и каркал.

Он знает, что я сделала.

Садясь в машину, она услышала странный шум из леса, похожий на рык дикого животного, но… неживого. Будто рычит сама тьма.

— Тьма — и больше ничего, — сказала Лора и поехала.

Узкая дорога была всего одна и вела к ее новому дому, поэтому Лора не могла заблудиться. Она остановилась у высокого металлического забора. Ворота были открыты — значит, про нее все-таки не забыли. Какое приятное чувство — знать, что тебя ждут! Она не стала заезжать внутрь. Оставила машину под деревом и закидала бампер еловыми ветками. Крови на нем нет, но вмятина внушительная. Лора не хотела, чтобы ее работодатели видели это сейчас.

Она взяла чемодан и сумку и пошла пешком. Особняк Блэксберри освещался лишь луной, свет в нем не горел. Лора предполагала, что он будет крупнее, как замок Дракулы, но не расстроилась. Небольшой загородный дом ее вполне устраивал. Главное, чтобы там было мало работников: чем меньше людей ее увидят, тем лучше. Она долго шла по тропинке, и по мере приближения особняк увеличивался в размерах. От него несло древностью. Она чувствовала запах старости и сырости. В таких домах всегда скрипят половицы и обитают привидения. А привидения не любят чужаков.

Что ж, меня им полюбить придется, потому что я никуда не денусь, решила Лора.

Она поднялась на порог, вкатила чемодан на высокие ступеньки. Длинная дверь с выпуклыми расписными узорами молча поприветствовала ее. Лора прикоснулась к ней — холодно. Как камень. Это и есть камень. Пальцы отыскали дверной молоток в виде ангела с крыльями, она дважды постучала.

— Это гость лишь запоздалый у порога моего, гость — и больше ничего, — произнесла она мрачные строчки.

За дверью послышался шум. Кто-то бежал встречать ее. Лора почувствовала воодушевление. Меня ждут! Дверь открылась, вспышка молнии вдали поприветствовала Лору и озарила низкую пухлую женщину на пороге. Она держала в руках масляную лампу, свет играл тенями на ее идеально матовой коже. Седые волосы не сочетались с гладкостью кожи: два этих признака кричали друг на друга с разных концов времени. На ней было длинное черное платье в пол с белым фартуком на манер прислуги прошлого века. Лора через силу улыбнулась, она хотела поздороваться, но женщина приставила палец к губам:

— Тшшш.

Лора закрыла рот, потом заговорила тише:

— Меня зовут…

— Тише, мисс Линч. Мы ждали вас раньше. Все уже спят. Пожалуйста, обойдите дом с другой стороны. Я встречу вас там, — голос женщины был строгий, но мягкий. — Пожалуйста, обойдите дом сзади, — повторила она, понимая, что Лора растерялась, — там увидите небольшую серую дверь. Прошу.

И дверь перед ней закрылась. Лора не могла поверить, что ее не пустили в дом. Она стояла на пороге с тяжелым чемоданом, насквозь мокрая, и чувствовала себя отвергнутой. Не так она представляла эту встречу.

Она обходила дом в темноте, катя чемодан, потяжелевший в миллион раз, за собой. Лора старалась не создавать много шума, пока шагала по колючим кустам. Прошла целая вечность, прежде чем она увидела отворенную дверь, где стояла женщина.

— Заходите, мисс Линч. Следуйте за мной. Я провожу вас в вашу комнату, — голос женщины стал громче и приятней.

Мою комнату. У меня будет целая комната. И только моя, подумала Лора.

Она ничего не видела, кроме слабого света лампы. Они прошли всего пару метров и стали подниматься по лестнице. Как она и думала, половицы скрипели до неприличия громко. Лора пыхтела еще громче.

— Давайте я помогу с вещами. Вы, конечно, очень устали.

Лора хотела отказаться, но не успела.

— Вот, возьмите лампу. Просто держите перед собой. Да, так.

Служанка взяла чемодан и с легкостью и грацией проскользила вверх, будто он был пуст. На последней ступеньке Лора споткнулась и чуть не упала.

— Да, эта ступенька выше предыдущих. Простите, что не предупредила. Ничего, вы быстро привыкнете, — оправдывалась женщина.

Лора успела заметить необыкновенно высокие потолки. До них нельзя было дотянуться без трех стремянок, поставленных друг на друга. Наконец ее привели в комнату. Служанка быстро зажгла свечи и еще одну лампу. Подошла к Лоре.

— Мисс Линч, я так рада приветствовать вас в поместье Блэксберри. К сожалению, не получилось оказать теплый прием. Время очень позднее, мистер и миссис Палмер давно спят. Они поручили мне встретить вас и помочь расположиться. Женщина прикоснулась к деревянной резьбе кровати, погладила ее.

— Ох, извините, я забыла представиться. Зовите меня Эмма. Я прислуживаю в доме уже… много лет. Простите, я так давно не встречала здесь гостей… совсем не помню, как это делается.

— А я Лора. Очень приятно, — ответила Лора и неестественно улыбнулась.

— Конечно. Я знаю. Мисс Линч, вам надо отдохнуть после долгой дороги. Завтра трудный день. Но не волнуйтесь, я все вам объясню и со всем помогу.

Женщина напоминала добродушную тетушку из детства Лоры, которая задаривала ее конфетами, стоило матери отвернуться. У каждого ребенка была такая тетушка, а если нет, то можно сказать, что и детства у него не было. На мгновение Лоре захотелось все ей рассказать. Выплакаться в жилетку и позволить себя пожалеть. Еле удалось сдержаться.

— Посмотрите, вы вся мокрая. Сегодня льет, как из ведра. Словно Господь гневается на небеса. Снимайте одежду, утром я ее постираю. Сейчас наберу вам горячую ванну.

Эмма удалилась. Лора осмотрела древнюю мебель, светло-зеленые стены. Места было не так много, зато потолок… он застыл где-то высоко над ней. Она сняла одежду и бросила на пол, осталась в одном нижнем белье. В комнате было тепло. Она ждала стоя, обернувшись в полотенце, боясь, что уснет, сразу как ляжет или присядет на кровать. Эмма проводила ее до маленькой комнатки, в центре которой стояла чугунная ванна, такая же старая, как и все остальное, и, будучи ненавязчивой, ушла. Почувствовав нежную горячую воду, обволакивающую каждый измученный сантиметр тела, Лора позабыла все печали и ощутила спокойствие. Она погрузилась в воду по самую шею и расслабилась. Приглушенный свет создавал чарующую атмосферу.

И почему она не приехала сюда чуть пораньше? Всего на часик… или даже полчаса? Она бы не испытывала этой сжимающей боли глубоко внутри, от которой невозможно скрыться.

В дверь едва слышно постучали, но Лора все равно подпрыгнула, расплескав воду. Эмма вошла, таща за собой тележку. Лора не стеснялась своей наготы, а служанку она и вовсе не заботила.

— Миссис Палмер распорядилась, чтобы вы не остались без ужина. Увы, я не знала, когда вы прибудете, поэтому вот все, что есть, — Эмма и правда сожалела.

— Спасибо вам огромное. Я очень проголодалась! — обрадовалась Лора.

— Эмма.

— Спасибо, Эмма. Правда.

— Спокойной ночи, мисс Линч. Приятных снов. Благослови вас Господь, что вы добрались живой и невредимой. Спокойной ночи.

Лора снова была одна. Ей стало нестерпимо грустно и одиноко.

Это так глупо. Я ведь общалась с ней всего несколько минут. А уже скучаю по… по чему?

— По человеческой доброте, — произнесла она вслух.

Не вылезая из ванны, Лора за минуту проглотила бутерброды с мясом — они показались ей самым вкусным из когда-либо съеденного — и запила их остывшим чаем. Лора засыпала, и ей было нужно уйти от реальности хотя бы ненадолго. Она силой заставила себя вылезти из ванны, наспех вытерлась и прошла в спальню. Мокрой одежды не было. Лора легла в кровать нагишом, теплые нежные простыни окутали тело. Но сон не приходил. Теперь, лежа в кровати, ее охватил ужас содеянного. Как ни старалась она расслабиться, образ мертвеца все время вставал перед глазами, стоило их закрыть. Лора вспомнила, что забыла позвонить матери. Она спрыгнула с кровати, встала на цыпочки — пол стал холодным — и достала телефон из сумки.

— Батарея села. Черт, мама, — Лора взяла лампу в руки, от нее пахло гарью. — Я что, провалилась во времени на сто лет назад? — она искала глазами розетку, но безрезультатно. Через 10 минут сдалась и погасила лампу.

— Придется тебе подождать до утра, мамочка, — сказала Лора, глядя в потолок.

Больше она не пыталась закрыть глаза. Концентрируясь на деталях комнаты, она понемногу успокаивала бешеный поток мыслей. Что ж, тело отдыхает, может, спустя пару часов удастся задремать.

За окном послышался взмах крыльев, раздался стук клюва о стекло. Лора вздрогнула, но не испугалась. Чертов ворон преследует ее.

— Уходи, я тебя не впущу! — сказала она громко, чтобы птица могла услышать. Ворон вновь ударил в стекло и каркнул. Лора смотрела на его тень, брошенную на пол, растянутую и увеличенную. Ворон взмахнул крыльями, и тень стала похожа на ангела.

— Не покидай меня, прошу… Мне нужно, чтобы кто-то был рядом, — прошептала она и укуталась в одеяло.

Ворон поскреб когтями о подоконник, морду прислонил к стеклу, взгляд уставил на нее. На голове птицы светилось нелепое белое пятнышко.

Он знает, что я сделала. Он был в лесу и все видел.

— Мама, я хочу домой… — глаза закрываются, веки тяжелеют. — Ворон, ты побудешь здесь, пока я не усну? Не бросишь меня? — обратилась она к птице.

Ворон мерзко каркнул и взлетел. Таков был ответ. Ангел отвернулся от нее.

— Если бог есть, я навсегда закрыла себе ворота в рай.

3

Лора проспала почти до обеда. Во снах ее преследовал ворон, напоминая о страшной тайне, которая отныне их связывала. В конце концов Эмма разбудила ее.

— Простите, мисс Линч. Я бы позволила вам спать хоть целый день, но миссис Палмер хочет с вами познакомиться. Я сказала, что вы приехали ближе к утру, чтобы она дала вам хорошенько выспаться, — Эмма подмигнула.

Лора отметила, какой красивой она была: не единой морщины, ровная кожа, аккуратный светло-серый пучок на голове, однако сгорбленная спина, сухие руки с трещинами и седина выдавали зрелый возраст. Лора зевнула и потянулась. Затем скинула одеяло и поняла, что спала голой. Служанка, как и вчера, не смутилась.

— Я подожду за дверью, а потом провожу вас в столовую. Там я оставила завтрак.

— Спасибо, Эмма.

Лора достала из чемодана вещи. Она надела облегающую черную водолазку и юбку-карандаш ниже колен, короткие кудрявые волосы собрала в хвост и посмотрела на себя в зеркало. Несколько прядей нежно обрамляли лицо и отвлекали внимание от кругов под глазами. Лора подумала, что выглядит мило и в то же время строго. Как и положено учительнице.

«Ты выглядишь как шлюха, — отозвался голос Чарли, — переоденься».

Работница повела Лору по той же лестнице, затем через холл первого этажа. Винтажный стиль дома подчеркивал атмосферу старины, а скромное количество мебели намекало, что здесь почти никто не живет. Лору поразили высокие потолки при небольшом размере комнат. Эмма усадила ее на стул с плюшевой подушкой, и ягодицы Лоры застонали от удовольствия.

Мягкий и нежный, как облачко в раю, подумала она.

«Этого ты никогда не узнаешь», — ответил голос ворона.

Эмма наложила еды в тарелку и поставила на белую скатерть перед гостьей.

— А вы разве не составите мне компанию? — улыбнулась Лора, жестом приглашая к столу.

— Служанки едят в другом конце дома, в зоне для слуг, — сообщил голос за спиной. Лора обернулась: за ней стояла высокая статная женщина с белым напудренным лицом, очевидно, в неудачной попытке скрыть признаки увядающей молодости. Лора поднялась и протянула руку для знакомства.

— Здравствуйте, вы, должно быть, миссис Палмер. Я так рада…

Женщина в недоумении подняла бровь и поспешила прервать неловкую речь.

— Конечно, вы рады. Я очень на это надеюсь. Мисс Линч, прошу, не отвлекайтесь от завтрака. И не волнуйтесь, я составлю вам компанию.

Она гордо прошла к столу. Лора стояла с протянутой рукой, будто цыганка, и чувствовала себя полной дурой.

— Эмма, сделай мне чай. Травяной, с розмарином и без сахара, как я люблю. Побыстрее, пожалуйста, — миссис Палмер обращалась к служанке с той же чопорностью. — И мисс Линч тоже налей. Боюсь, она могла простыть в такой жуткий ливень. — она повернулась к Лоре: — Розмарин не даст вам заболеть. Не хочу, чтобы вы заразили мальчика. У него слабое здоровье.

— Да, понятно, — ответила Лора.

Она приступила к завтраку, хотя пищу остужал холодок, исходивший от хозяйки дома. Миссис Палмер сидела на другом конце стола и внимательно наблюдала. Суровое лицо выражало неприязнь. Под пристальным взглядом Лоре каждый кусок вставал поперек горла. В конце концов она подавилась и закашлялась. Эмма протянула стакан воды.

— Итак, мисс Линч, — сказала миссис Палмер, сложив ладони в молитве, — хочу обсудить с вами некоторые вопросы, прежде чем вы познакомитесь с мальчиком. Вы не против?

— Нет… — прохрипела Лора.

— Дело в том, что вы общались с моим мужем, он то вас и нанял, поэтому я не в курсе всех деталей. Начнем с мелочей. Как вас зовут?

Лора удивилась, что ее буквально назвали мелочью. По таким речам можно многое понять о человеке.

— Вы слышите, милочка? — строже спросила миссис Палмер.

Милочка — какое мерзкое слово, подумала Лора. Звучит, как скрежет металла по стеклу.

— Меня зовут Лора.

— Элеонора, значит. Очень красивое имя.

— Нет, просто Лора.

— Сколько вам лет, Элеонора? — проигнорировала миссис Палмер.

— 25.

Она неодобрительно покачала головой.

— Не уверена, что эта работа подходит для юной девушки. Я не то чтобы против, но надеялась найти кого-то постарше… Понимаете, без ветра в голове, — она постучала скрюченным указательным пальцем по столу.

Лора не понимала. Не понимала, почему ее вновь собеседуют, когда по телефону мистер Палмер четко объяснил, что она нанята. Более того, он выразил огромную радость ее кандидатуре, может, даже чрезмерную.

— Мистер Палмер сказал, что…

— Мистера Палмера сейчас нет дома. Он с утра отправился на службу. К сожалению, он не мог позволить себе дожидаться вашего пробуждения, потому что… — она заговорила еще более высокомерно, — …мой муж — важный человек! Он епископ приходской церкви, и многие люди нуждаются в нем. Так что сейчас вы говорите со мной.

Лора не ответила. Эмма разлила чай по чашкам, затем удалилась.

— Мисс Линч, вы здесь на довольно долгий срок. Мне нужно, чтобы вы не просто обучали мальчика, но и догнали программу второго класса. И я не хочу, чтобы в течение года учитель менялся. Где гарантии, что вам не стукнет в голову безрассудная идея, или как говорила моя дорогая матушка: «Черт дернет за хвост», и вы не побежите замуж или не забеременеете?

Лора в полной мере познала, каково это, когда глаза лезут на лоб, потому что ее выпрыгнули из орбит и дотянулись до волос. Она не стала говорить, что уже оценила их богатый выбор мужчин через окно спальни, состоящий из толстого садовника, годков так под 50, и мистера Палмера, которого она еще не видела, но определенно не собиралась делать отцом своего ребенка.

— Можете не волноваться на этот счет. Я не планирую замуж.

Миссис Палмер такой ответ не устроил.

— Пейте чай, милочка. Уверена, вам понравится, — она сверлила Лору неодобрением.

Девушка отхлебнула из чашки, вкус был отвратительный.

— Вы работали учительницей младших классов, верно?

— Да, но в последнее время я больше занималась репетиторством, — Лора произносила заранее заготовленную речь. — Я могу найти подход к любому ученику. В классе это сделать тяжело, но на индивидуальных занятиях мы проводим вместе много времени и лучше узнаем друг друга. Дети доверяют мне. Я считаю, нет плохих детей — есть плохие учителя.

— Но здесь вы не будете приходить и уходить, когда вам вздумается. Отныне вы наша гувернантка…

— Учительница.

— Что?

— Сейчас нет такой профессии. Я учительница.

— Понятно. Как наша гувернантка, вы будете находиться с мальчиком почти все время. Помимо уроков с ним нужно заниматься и другими вещами. Он…

Ммм, вам нужна нянька, уяснила Лора.

— …играет на скрипке, например. Вы знаете нотную грамоту?

— Нет.

Миссис Палмер демонстративно опустила лицо в руку.

— В любом случае с мальчиком надо проводить время. Играть. Гулять на свежем воздухе. Вы будете это делать?

— Да. Конечно.

— Откуда вы, милочка?

— Глазго. Меня зовут Лора.

— Далеко же вы забрались.

— Не очень, — Лора тут же добавила: — Уверена, для меня это будет очень интересный и полезный опыт.

Это сработало.

— Разумеется! — воскликнула миссис Палмер. — Где еще вы увидите такой старинный особняк?

Про себя Лора отметила, что на территории Великобритании их сотни. Постаринней и побольше.

— Дом принадлежал моим предкам — настоящим аристократам. Ему больше полутораста лет, представляете?

Вау, равнодушно ответила Лора. Но не вслух.

— Подарок самой королевы Виктории. Да, не хочу хвастаться, но мой прадед был знатных кровей. Лорд Огастес Фрэнсис Голдендарк. Великий человек! Цените возможность ходить среди этих стен, мисс Линч.

Хозяйка допила чай, достала платок из нагрудного кармана и вытерла уголки рта. Лора вспомнила о платочке с золотой буквой «О» и задрожала. А затем о матери.

— Миссис Палмер, я должна была позвонить маме, чтобы она не беспокоилась. Но мой телефон разрядился, и, к сожалению, я не нашла розеток в своей комнате. В доме есть электричество? — с сомнением спросила она.

Та резко выпрямила спину и гордо заявила:

— Естественно. Мы не какие-нибудь мракобесы. Моя матушка модернизировала и обустроила дом для всех нужд еще в шестидесятых. Первый этаж оборудован электричеством, вы можете найти розетку в гостиной. Также в доме есть газ и телефон. Так что свяжитесь с матерью прямо сейчас, если хотите, только не позволяйте ей звонить сюда. Мы не любим, когда звонят чужаки.

Лора воспользовалась случаем отдохнуть от суровой женщины. К счастью, работать ей придется не с ней, а с мальчиком, а Лора обожает детей. Эмма проводила ее к телефону. Пальцы с содроганием крутили цифры аппарата, не хотели приближать предстоящий неприятный разговор. Спустя два гудка мать ответила.

— Алло. Алло. Говорите. Ну! — раздался в трубке раздраженный голос.

— Мамочка, это я. Все хорошо, я жива.Дурацкий телефон разрядился.

— Лора, Лора, это ты? Я плохо слышу. Лора!

— Да, мамочка! Все хорошо! — Лора повысила голос. Тут же появилась Эмма и прижала палец к губам.

— Лора, солнышко! Я так боялась! — плакала мать. — Пожалуйста, возвращайся домой, пока не поздно…

— Мама, успокойся. Я в порядке. Мне здесь нравится.

— Девочка моя, ты не понимаешь! Мне снился такой жуткий вещий сон.

— Перестань. Слушай, я не могу сейчас долго разговаривать…

— Там был этот мерзкий ворон с белым хохолком на голове…

— Что? Что ты сказала? — Лора стала слушать внимательнее.

— Ворон. Страшный ворон. Он прилетел ко мне ночью и сказал, что ты совершила огромную ошибку. А я ему говорю: «Знаю, я тоже не хотела, чтобы она ехала, но Лоре разве кто указ? Она…»

— Это просто сон, мама.

— Да, а он стучался и стучался, просил, чтобы я его впустила. Но я прогнала его, дочка. Возвращайся.

— Почему ты сказала, что сон вещий?

— Черные перышки на подоконнике, Лора. Это значит, что сон был наяву, ведь так?.. Дорогая? Ау!

— Прости, мама. Я позвоню тебе вечером. Сейчас мне нужно идти. Пока. Люблю тебя.

— Ло…

Она повесила трубку. Испарина выступила на лбу.

«Возьми себя в руки».

Лора вернулась за стол. Миссис Палмер холодно взглянула на нее. Что еще задумала эта противная женщина?

— Вы верите в Бога, мисс Линч? Ходите в церковь?

Лора догадалась, что есть только один правильный ответ.

— Да, но в последнее время редко, если честно… а вот мама ходит регулярно.

Где-то Лора читала, что ложь нужно прятать в середине предложения между двумя правдами.

— Не переживайте. Мы будем брать вас с собой каждое воскресенье.

— Замечательно. Я очень рада, — притворилась Лора.

— Разумеется… Элеонора, мой мальчик — я уже сказала, — у него слабое здоровье, он часто болеет. К сожалению, по этой причине мы не смогли отдать его в школу в том году. Теперь он отстает от программы. Я пыталась кое-чему обучить его сама, но безрезультатно. Нужно, чтобы вы за год осилили программу двух лет, и тогда в следующем году мальчик поступит сразу в третий класс.^[2] Он очень хочет в школу.

— У него здесь будут другие учителя?

— Учителя? Это вам не цыганский табор! — возмутилась миссис Палмер.

Лора с раздражением выдохнула.

— Я обучаю основам письма, чтения и математики. Но для общего развития ребенку необходимо изучение окружающего мира, уроки рисования и музыки.

— И все это тоже ложится на ваши плечи, мисс Линч.

Лора не стала спорить. Хотя планы миссис Палмер были наполеоновскими, во взгляде читалось, что она вовсе не планирует отдавать мальчика в школу.

«Так уж я и поверю, что ты его отпустишь. Ага, как же!».

— Нам нравится жить здесь, — словно прочтя ее мысли, продолжила миссис Палмер, — это очень хорошее место для ребенка. Свежий воздух, природа…

«Полная изоляция».

— …любящие родители, правильное религиозное воспитание. Что еще нужно мальчику для счастья?

— Хм… другие дети, — все-таки решилась Лора.

Миссис Палмер презрительно фыркнула и встала.

— Что такого они могут дать ему, что не в силах дать я? Пойдемте со мной, хочу показать вам кое-что.

Лора проследовала за ней в гостиную. Интерьер передней части дома был выстроен так, чтобы сохранить дух старины: чересчур много красного и коричневого, как на мясокомбинате, а на фоне этих кричащих оттенков раскинуты бархатные ковры и золотые канделябры, образ дополняют изощренный орнамент на деревянной мебели и ровный молчаливый пол. А вот если бы призраки прошлого выбирали, где им парить, они предпочли бы заднюю часть дома, именуемую Агатой «зоной для слуг», которая вся скрипела, разваливалась от легкого сквозняка и хранила только пыль и серые оттенки настроения, — вот настоящее обиталище древности.

— Смотрите. Смотрите, сколько книг. Какой вид из окна. Это не дом, а настоящий замок, — сказала миссис Палмер, затем подошла к камину и взяла рамку с фотографией.

— Мой бедный мальчик… мое единственное дитя. Никому не позволю причинить тебе вред, — она ласково погладила фотографию и повернула ее к Лоре. — Это Оскар, мой сын.

Лора взглянула на фото. На нее смотрел маленький мальчик с уже знакомой стрижкой и голубыми глазами. Он улыбался и застенчиво прятал руки за спиной. Лора не заметила, как ее глаза сами собой раскрылись от ужаса. Как же этот мальчик был похож…

— Мне не нравится, как вы смотрите на моего сына, мисс Линч, — жестко сказала его мать. — Это невежливо.

…на мертвого. Того, кого она УБИЛА.

— Простите, миссис Палмер! — быстро заговорила Лора с надрывом в голосе. — Просто я не ожидала… я не видела его… не думала, что он настолько прекрасен! Лапочка! Душка!

Голос звучал неестественно, но миссис Палмер не заметила этого.

— Да. Согласна… хоть вы и выразились чересчур эмоционально. Что ж, юные дамы все до неприличия впечатлительны. Достаточно было сказать, что мальчик божественно красив. Хотя что тут удивительного? Кто еще мог родиться в любви и благодати Господа?

— Это именно то, что я хотела сказать.

Лоре стало трудно дышать. Пульс участился. Тревога полностью завладела ей.

«Боже, пожалуйста, пусть это будет не он. Только не он. Любой другой ребенок. Не этот. Умоляю».

Но она уже знала, что это он. Лора узнала платочек с золотой буквой «О».

«Они меня уничтожат. Сотрут в порошок».

Миссис Палмер продолжала рассуждать о неописуемой красоте сына. Лора ее не слышала, звон в ушах перекрывал прочие шумы. Она боялась потерять сознание.

«Бежать. Бежать, пока они не узнали. Лучше уж сесть в тюрьму, чем быть убитой».

— Извините, миссис Палмер. Мне нехорошо. Я пойду прилягу, если вы не против. Вчерашний путь меня утомил…

Миссис Палмер хотела выразить недовольство, однако, видя бледное лицо девушки, решила уступить.

— Но недолго. Вам еще нужно познакомиться с Оскаром. Хочу, чтобы завтра вы начали занятия.

— Хорошо…

— И… милочка, когда будете у себя, переоденьтесь, пожалуйста. Ни к чему маленькому мальчику глазеть на ваши формы. Мы тут любим одежду поскромнее.

Лора ушла в комнату. Она не боялась заблудиться, ведь дом не был так велик, как описывала его миссис Палмер. Присела на кровать и отдышалась.

«Бежать».

Лора стала думать, как незаметно проскочить с чемоданом между работников и хозяйки, и решила, что чемодан придется оставить. Она выйдет через заднюю дверь так же, как вошла сюда накануне ночью, спокойно пройдет к машине, а если ее окликнут, скажет, что нужно кое-что забрать. Затем сядет в машину и уедет домой. Как и хотела мама. Мама… как же она была права.

Несколько минут Лора сидела на кровати и еле сдерживала слезы. Побег от Чарли не казался таким уж страшным и сложным делом. Это ерунда, слабый чих в сравнении с воспалением легких. Может, он даже простит ее, и они останутся друзьями… Глупая Лора. Чарли ничего не прощает и все помнит.

Лора схватила сумку, кинула в нее пару необходимых вещей. Пожалела, что не успела зарядить телефон. Она вышла из комнаты и заставила себя идти медленно и уверенно. У лестницы на деревянном столике стоял гипсовый бюст ангела. Странно, что я не заметила его раньше, подумала она. Его лицо было печальным, в уголках глаз намертво застыли слезы. Где-то рядом копошилась Эмма, ее голос звучал с комнаты первого этажа. Она поучала кого-то, как правильно заниматься стиркой.

— Никогда не используй это мыло, Лилит, оно плохо пенится.

Лора прошла мимо, но, не удержавшись, заглянула в приоткрытую дверь. Молодая рыжеволосая девушка сидела на табуретке и наблюдала за Лорой. Ее неестественно крупный лоб перечеркнули две длинные вертикальные морщины, идущие от переносицы, а взгляд выражал презрение. Кажется, эта девушка нездорова, решила Лора.

Она с трудом открыла тяжелую входную дверь. Солнечный свет пробивался сквозь облака. Трава была мокрой и холодной, и Лора промочила ноги. Задний двор украшали разнообразные цветы: розовый чертополох, желтый нарцисс, пурпурная буддлея, — они светились на фоне мрачной палитры каменного дома. Лора бросила взгляд на склеп посреди двора. От него веяло смертью, и желание сбежать вскипело сильнее прежнего. Теперь там будет лежать их сын, подумала она.

Обойдя дом, она вышла к тропинке, которую окружали ровно остриженные кусты. У забора работал садовник. Лора направилась к выходу. Ворота были закрыты, но пока это ее не волновало.

Шаг, один, второй, — «у тебя получится, давай!», — еще шаг. Ворота все ближе. Дует ветер — куртка осталась у Эммы. Руки достают ключи от машины из кармана, ключи звенят как колокольчики.

— Вы, должно быть, мисс Линч? — произносит хриплый мужской голос.

Лора смотрит вбок: садовник, чей оголенный живот вываливается из штанин, улыбается ей гнилыми зубами.

— Мы все ждали вас. Особенно мальчик, — продолжает он, хотя Лора не остановилась. — Правда я не знал, что вы настолько красивы. Просто писанная крас-с-с-савица, — буква «с» свистит через щели в зубах.

Лора постаралась улыбнуться, вышло криво.

— Меня зовут Чак. Эй, я с вами говорю!

Лора добралась до ворот, толкнула их, но безрезультатно.

— Куда же вы? Мальчик будет так расстроен! — мужчина направился в ее сторону. — Мы все будем расстроены. Разве можно отпускать такую крас-с-с-савицу?

Он засмеялся, очевидно, считая себя остроумным, только Лора так не думала. Ей стало противно от мысли, что он окажется рядом. Она сорвется и закричит, не выдержит, если этот гнусный выродок дотронется до нее. Лора вцепилась в ворота, как в двери клетки. Садовник был близко, ее нервы горели от напряжения…

— Не трогайте меня… — жалобно пропищала она себе под нос.

Он не услышал, подошел вплотную. Вонючее дыхание ударило в лицо. Он положил горячую мокрую руку на ее — Лора оказалась в ловушке.

— Сначала вниз, затем толкнуть, вот так, — шептали губы прямо над ухом. Лора боялась, что сейчас он вонзит зубы и укусит ее, причмокивая: «Какая крас-с-с-савица…».

Ворота распахнулись, но садовник не спешил убрать руку. Наоборот, он крепче сжал ее, и Лора, замершая от страха и отвращения, готова была завыть и кинуться прочь, стряхивая с себя чужие руки, как навозных мух, когда за спиной вдруг раздался нежный, тонкий голос.

— Здравствуйте, мисс Линч. Добро пожаловать.

Голос принадлежал ребенку.

4

Лора дернулась, садовник отскочил в сторону.

— Иди работать, Чак. Хватит маяться дурью, — грубо сказала миссис Палмер.

Девушка повернулась, держа ключи в руках. Она застыла в той же позе, в какой хваталась за ворота. Перед ней стояла миссис Палмер, ее лицо выражало уже привычное для Лоры недовольство. Хозяйка явно считала ее виновницей поведения Чака. А рядом с ней, прижавшись к ногам, стоял маленький щуплый мальчик, ростом не доходившим и до пояса миссис Палмер. Он держал руки за спиной, так же как на фотографии, однако в этот раз не улыбался. Мальчик был худее и бледнее, под глазами темнели синяки, во взгляде читался испуг. Лора молчала, и он повторил:

— Здравствуйте, мисс Линч. Добро пожаловать, — затем посмотрел на мать, желая убедиться, все ли сделал правильно. Она с любовью погладила сына по голове.

Лора застыла на месте. Я схожу с ума. Я схожу с ума. Я схожу с ума. Мальчик непонимающе смотрел.

«А ведь я видела тебя мертвым. Зубы выпали изо рта, глаз наполовину вылез из орбиты, но это был ТЫ».

На нем была та же школьная форма: светло-голубая рубашка, серые, как штормовые тучи, шорты и темно-синий свитер-безрукавка, который вчера разорвался в клочья. А самое ужасное — нежно-голубой платочек с золотой буквой «О», торчащий из нагрудного кармана. Лора нервно сглотнула.

— Сыну не терпелось познакомиться с вами. Да, мой мальчик? — миссис Палмер прижала его к себе, потрепала по щеке. — Давай, пожми ей руку, Оскар, — она кивнула в сторону учительницы.

Лора почувствовала себя цирковой обезьянкой. Мальчик подошел ближе. На лице сверкнула гордая ухмылка, свойственная избалованным детям, которые часто слышат о своей уникальности. Он протянул руку. По коже Лоры пробежали мурашки. Она боялась. Тронуть его — все равно что коснуться смерти. Мальчик ждал, в глазах горело нетерпение.

«Что ты такое, Оскар?», — мелькнуло в голове. Он подмигнул левым глазом… или прищурился от солнца. Миссис Палмер сердито фыркнула. Лора протянула руку в ответ и выронила ключи. Они звонко стукнулись о камень, будто осколки стекла. Учительнице пришлось наклониться вперед.

— Привет, Оскар, — сказала она пересохшим ртом. Язык не сразу отклеился от неба.

Их ладони соприкоснулись. Контакт с маленькой ручкой вызвал волну отвращения. Его кожа была гладкой и скользкой, как тонкая кишка, которую она накануне задела рукой. В сознание просочилась глумливая мысль: «Снаружи ты такой же, как внутри». Рот дрогнул в глупой усмешке. Пришлось тут же ее подавить. Лора чувствовала, как начинается истерика. Миссис Палмер радостно захлопала в ладоши.

— Как замечательно! Оскар, теперь сбегай переоденься. Знаю, что не терпится, но сегодня слишком поздно для занятий. А потом наша дорогая Элеонора с тобой поиграет. Покажешь ей свою железную дорогу.

— Я покажу дом! Мама! Я хочу показать дом! — мальчик запрыгал, как голодная собачка.

— Конечно, милый. Отличная идея. Беги.

Мальчик убежал, а миссис Палмер повернулась к Лоре, и лицо ее стало мрачным.

— Куда вы идете? Я думала, вы прилегли отдохнуть.

Лора наспех придумала оправдание. Мама называла это «включить дурочку».

— Ой, я шла к машине, хотела взять лекарство от тошноты. Но все в порядке, мне уже лучше.

— В таком случае отдайте ключи Чаку, — миссис Палмер указала пальцем на ключи под ногами, о которых Лора забыла, — он загонит машину внутрь. Не понимаю, зачем вы оставили ее под деревом. Сверху набросало веток.

— Ну, она шумная, а я не хотела никого разбудить…

Миссис Палмер удовлетворил такой ответ.

— Что ж, это разумно. Чак! Чак, иди сюда.

Лоре стало мерзко от мысли, что вонючий прилипала будет прикасаться к ее вещам, сядет в ее любимую машину своей жирной задницей…

— Не нужно, миссис Палмер. Я сама могу это сделать. Ни к чему утруждать…

— Что за глупости?! Не выдумывайте. Чак все сделает. Идемте со мной, я хочу побеседовать по пути. Ну же, живо, Чак! Подними ключи! — тот послушался и якобы нечаянно задел голую лодыжку Лоры.

У миссис Палмер был некий свод правил с четкой делегацией обязанностей, которые всем необходимо было соблюдать, и ей не нравилось, если кто-то эти правила нарушал. Даже не зная о них. Она взяла Лору под руку и неспеша повела к дому.

— Взгляните: в доме всего два этажа, но сколько внутри пространства! Вы заметили? Какой простор для ребенка, — она взмахивала свободной рукой, как волшебной палочкой. — Черная каменная кладка крыши задает готический стиль всему поместью. Настоящий замок… А какой утонченный орнамент на стенах. Это рококо, 18 век! Такого сейчас никто вам не сделает. Вы видели ангелов? Они переплетают потолки гостиной.

— Да, — соврала Лора.

— Мисс Линч, вы живете в задней части дома и, пожалуйста, свободное время проводите там, — сменила тему миссис Палмер. — В передней части можете появляться, когда проводите время с Оскаром. Это место для членов семьи. И не лазайте на чердак. Я запрещаю.

— Хорошо, миссис Палмер.

— Еще мне не нравится, как вы смотрите на мальчика. В вашем взгляде нет уважения.

— Миссис Палмер, вы сказали, у вас один ребенок? — осмелилась спросить Лора.

— Разумеется. Мы с мужем долго пытались завести детей, но, к сожалению, Господь рано забирал их на тот свет.

— Это ужасно.

— Такова воля Божья. Не нам судить о его замыслах. Это грех.

— Вы сами сшили Оскару школьную форму? — не унималась девушка.

— Конечно. Мальчик очень хочет в школу.

Лора задрожала.

— Вы совсем закоченели. Последние дни стоит промозглая погода. Слишком холодно для начала сентября. И… мисс Линч, я не хочу, чтобы вы обращались к Эмме. Она не ВАША служанка. И вообще, здесь вас обслуживать не будут, сразу зарубите на носу.

Лора попыталась вырваться, но у миссис Палмер была цепкая хватка.

— Я просила вас переодеться, однако у юных дам свое на уме. Бедный Чак потерял дар речи. Впредь делайте то, что я говорю, с первого раза.

Когда они вошли в дом, Лора все-таки вырвалась. Ей стало обидно, глаза заслезились, тем не менее она лишь тихо сказала:

— Да, миссис Палмер.

— Зовите меня Агата, — мягким голосом попросила миссис Палмер и добавила: — но только не при слугах. И не при муже. И при Оскаре тоже не надо. А вот когда мы одни, то, пожалуйста, Агата.

— Хорошо, Агата.

— Мальчик будет ждать здесь, в гостиной. Давайте же, Элеонора.

Лора сменила одежду на самую непримечательную, что нашла в чемодане. Длинная юбка, похожая на лоскут одеяла. Подарок мамы. Чтобы не мерзнуть холодными зимними вечерам. Сверху надела деловую блузку с длинными рукавами. Лора достала из сумки голубой платок с каплями крови, провела пальцем по золотой букве «О».

— Невозможно. Значит, это не он. Просто чертовски похож.

«А платок?»

— Мало ли имен на букву «О». Не глупи, это не может быть тот мальчик, — шепотом она добавила: — потому что он мертв. Ты убила его.

Прежде чем поддаться приступу паники, Лора вышла в гостиную к мальчику. Он сидел в центре на полу и вращал головой. Волосы вздымались и крутились, как пропеллер вертолета. Эмма стояла рядом и хлопала. Миссис Палмер следила за всеми из кресла. У окна стояла скульптура белого ангела. Одной рукой он прикрывал глаз, второй вытирал слезы. Он напомнил Лоре ее саму.

«Я видела, как его скальп сполз с головы вместе с волосами», — Лоре почудилось, что и сейчас вот-вот слетит, оголив череп. Мальчик заметил ее, подскочил, потерял равновесие и чуть не упал.

— Мисс Линч, мисс Линч! — он подбежал и врезался в нее. — Я вертолет!

Лора покачнулась.

— Оскар, покажи своей учительнице коллекцию бабочек. Ей будет очень интересно, — вставила миссис Палмер.

— Побежали! Кто последний, тот вонючая старая какашка! — закричал Оскар и кинулся вверх по лестнице.

— Оскар! Не бегай, Оскар! — испугалась мать. — Ну что вы стоите, остановите его, милочка.

Лора пошла за ним. Лестницу украшал пушистый красный ковер, каждый шаг утопал в мягкой шерсти, ступеньки не издавали привычного скрипа. Вдоль лестницы висели семейные портреты, очевидно, предков миссис Палмер, десятки самых разных: от старых портретов с потертой краской до свежих снимков маленького Оскара. Она поднялась, а мальчик где-то спрятался. Второй этаж сильно отличался от «зоны для слуг». Потолок и стены украшали религиозные фрески, каждая дверь в комнату походила на дверь в замок.

— Оскар? — позвала Лора едва слышно. — Где ты?

Он не ответил. Среди изображений обнаженных ангелов Лора чувствовала себя идиоткой. Она постучала в первую дверь.

— Оскар?

Затем в следующую. Но мальчик не планировал сдаваться так быстро. В тот момент Лора подумала, что не так уж любит детей.

— Оскар, ну же, я не хочу играть в прятки. Я могу здесь заблудиться.

За следующей отворенной дверью скрывалась безвкусная спальня, принадлежащая, по всей видимости, Палмерам. Комнату украшал всевозможный яркий хлам в виде штор, скатертей, канделябров, ковров, диванных подушек, статуэток ангелов, играющих на скрипке, и прочего. От нагромождения предметов Лоре стало нехорошо, а точнее, ее эстетичному вкусу. Она закрыла дверь.

— Оскар! — прокричала громче. — Ну что такое! Все, я ухожу.

Лора затопала ногами, изображая затихающую ходьбу, а сама прислушалась.

«Главный секрет жизни, милая, прост: с детьми надо общаться как со взрослыми, а со взрослыми как с детьми. Особенно, если это мужчины. Следуй этому совету и будет тебе счастье», — ни с того ни с сего раздался в голове голос матери. Лора считала совет на редкость глупым и никогда им не пользовалась, хотя, конечно, маме говорила обратное.

«С детьми нужно самому быть ребенком», — ответила она голосу.

На цыпочках она прошла дальше. Одна из дверей была короче остальных. Лора потянулась к ручке, расположенной ниже пояса, не успела дотронуться, как дверь распахнулась и ударила ее по голове. Лора упала на спину, а радостный мальчик, выбежал в коридор с криком:

— Буууу! — на нем была белая простыня с двумя вырезами для глаз.

Лора ощутила боль во лбу и пятой точке, на которую грохнулась. Она потерла лоб, стараясь разогнать боль и стереть ее с лица. Будь мальчик крепче и толкни он дверь сильнее… обошлось бы не только шишкой и ушибами.

— Смотрите, мисс Линч, я привидение! Вы меня видите?

Он не отреагировал на сваленную на пол и скорченную от боли учительницу, будто так и надо. Юбка задралась до коленей, и мальчик тыкнул в них пальцами.

— У вас коленки кривые, прямо как у тетушки Банши. Она умерла от диабета и перед смертью совсем не ходила. Вот у нее тоже коленки друг на друга смотрели, — он затопал ножками и рассмеялся. — Ой, как здорово я вас провел, да, мисс Линч? Думали, я поверю, что вы ушли? Не тут-то было! — он забежал обратно в комнату. Лора медленно поднялась, поправила юбку.

«Все бы ничего, Лора, но ногами ты пошла в папу. У того сплошное колесо ниже пояса», — поддакивала мама из больной головы. Чарли тоже не стеснялся высказываться о ее ногах. Однако на его кривизну в спальне она ни разу не пожаловалась.

Она вошла в комнату. Оскар распластался на полу, скинув простыню. Язык свисал изо рта, глаза мертвенно смотрели в пустоту. Лора испугалась: почти в такой же позе был труп мальчика, которого она сбила. Не считая выпавших внутренностей.

— Оскар! — закричала она и упала к нему. «Только не умирай. Прошу».

Она потрогала лоб — он был горячим, проверила пульс — все в порядке. Почему мальчик так любит играть со смертью?

— Хватит придуриваться. Ты всегда такой непослушный? — она начинала злиться. Мальчик повернул голову:

— Вы всегда такая скучная? — и высунул язык. Затем, подпрыгивая, встал.

Его комната была больше родительской, она сияла в несочетаемых сине-красных тонах, так наивно и по-детски переплетенных между собой. Для комнаты принца уж больно несуразный интерьер, подумала Лора. Повсюду валялись игрушки.

— Посмотрите на моих бабочек. Пришлось спрятать их под стекло, потому что Морриган все время пыталась съесть их.

— Кто?

— Вот! Взгляните: серо-коричневая — это краеглазка, ее поймал папа, — под стеклом располагались десятки разнообразных бабочек, — а вот эту рыжую углокрыльницу я поймал. Красивая, да?

— Да.

— И вот эту лимонницу тоже я поймал. Нравится?

— Знаешь, Оскар, мне больше нравится, когда они живые и радуют нас своей красотой, ну, знаешь, в полете…

— Какая глупость! Красиво, когда они лежат у меня под стеклом.

Лоре было некомфортно находиться к нему так близко. Хоть она была уверена, что это другой мальчик (иначе и быть не может), все-таки не могла скрыться от угрозы, исходившей от него…

— Я не люблю убивать живых существ, — ответила она и поперхнулась от собственного лицемерия. «Однако я убийца».

— Ага, как же! — ухмыльнулся мальчик.

— Что…?

— Наверняка вы затоптали много-много тараканов. Мама говорит, их никто не любит, потому что они мерзкие. То есть убивать тараканов можно, а бабочек нельзя?

— Но ведь тараканов ты не хранишь под стеклом.

— Потому что они некрасивые.

— Получается, бабочки умирают за красоту, а тараканы за свое уродство. Это грустно…

От осознания этого ей и правда стало грустно.

— Какая вы бестолковая. Вовсе не грустно. Все живые существа попадают в рай после смерти. Папа считает, у бабочек тоже есть свой.

Как-то это не по-христиански, подумала Лора. Затем, оправдываясь, мальчик добавил:

— Я буду эмтомонотологом, когда вырасту.

— Правильно сказать: энтомолог.

— Эмпамолог.

Внезапно Лора услышала знакомый взмах больших крыльев. Что-то тяжелое опустилось на плечо. Ухо кольнули толстой иглой. От испуга она закричала и стала отбиваться руками. Птица плотно вцепилась в плечо, не желая отпускать. Лора поверила, что ворон убьет ее на глазах у мальчика. В наказание за то, что она совершила. Клюв запутался в волосах, а ворон громко каркал над ухом, выдирая волосы когтями.

— Хватит! Это Морриган. Ко мне! — мальчик протянул руку, и ворон сел на нее. Но он был тяжелый, и Оскар помогал второй рукой. — Не нужно обижать мою птицу.

Лора не могла отдышаться. Ворон с белым хохолком на голове осуждающе смотрел на нее.

— Значит, это твой ворон?

— Это она. Морриган жила здесь еще до моего рождения. Папа говорит, что вороны не живут так долго. Но Морриган особенная, — мальчик поставил локоть с птицей на стекло и с нежностью погладил ее, как любимое домашнее животное. Правда оно было размером с половину мальчика, в основном благодаря длинному хвосту. Лора потрогала ухо, на пальцах остались капельки крови.

— Твоя ворона распорола мне ухо.

— Наверно, хотела украсть сережку. Вороны любят яркое и блестящее. Это все знают.

Ворона каркнула в подтверждение.

— Днем она либо сидит в моей комнате, либо летают по двору. А ночью я отпускаю ее летать далеко-далеко. Но Морриган всегда возвращается.

Лора сделала шаг назад. Птица как будто снова хотела напасть на нее.

— Хотите ее покормить? У меня тут свежие личинки, она их просто обожает! — воодушевился мальчик и побежал доставать маленький ящик с подоконника.

— Нет, Оскар, я не… — ворона переминалась с лапы на лапу.

— Ну же. Вы подружитесь, — мальчик впихнул в ладонь учительницы живую личинку. Та начала ползти вверх.

— Ой! Ой! — воскликнула Лора. Мерзкое скользкое существо извивалось, чувствуя скорую смерть.

— Раскройте ладонь и поднимите вверх. Морриган сама возьмет ее. Ну! — командовал мальчик.

Лора послушалась, она хотела поскорее избавиться от личинки, что копошилась на ней, как на трупе.

«Как на том мальчике, которого ты убила», — говорил взгляд птицы.

Ворона взлетела и схватила личинку, больно клюнув Лору в ладонь.

— Черт!!! — взвизгнула она от боли. Кровь полилась с руки на пол.

— Эй! Нельзя так говорить, — возмущался Оскар. — Повезло вам, что мама не слышит. Она запрещает мне ругаться такими слова. Они привлекают… ну, того самого. Падшего ангела. Поняли? А вы сейчас, получается, позвали его. — Лора сжала руку, надеясь остановить кровь. — Не бойтесь. Я не скажу маме, а то она вас накажет. А вы не скажете, что Морриган вас укусила. Идет? Мама и так не любит мою птицу.

В комнату вошла Эмма. Она слегка запыхалась.

— Миссис Палмер не нравится, что вы тут кричите, — мягко, извиняясь, произнесла она. — Что с вами случилось, мисс Линч?

Лору завлек вид стекающей алой крови. Капли зазывали ее, шептали какие-то странные незнакомые слова. А может, это ворона нашептывала на ухо? Взгляд застыл на этих танцующих и поющих каплях.

— Мисс Линч?

Она вышла из оцепенения.

— Да… все в порядке. Я немного… укололась.

— Чем? — не поверила Эмма, посмотрев на птицу.

— Булавкой! Я показывал, как крепить бабочек! Очень неаккуратная мисс Линч! — вмешался мальчик.

Ворона каркнула.

— Идемте со мной. Я перевяжу руку, — Лора пошла за Эммой. У двери обернулась на мальчика и птицу. Они переглядывались между собой, как два сообщника. Оскар улыбался, и ворона… будто бы тоже.

5

Эмма обрабатывала больную руку Лоры, действуя при этом быстро и слажено. Вероятно, ей не раз приходилось лечить мальчика, потому-то она приговаривала ласковые слова, пока осматривала и перевязывала рану.

— Не нужно позволять мальчику калечить себя, — поучала Эмма, — иначе он совсем обнаглеет. Поверьте мне, — она показала несколько шрамов на голени и шее. — Ожоги от лампы и укусы каких-то из его букашек. И так не только со мной, посмотрите на бедного Чака. Живого места не осталось.

— Скажите, Эмма, а этот ваш Чак тоже ночует в доме? — Лора старалась, чтобы голос звучал отстраненно.

— Ни в коем случае. Он приходит два раза в неделю: по понедельникам и четвергам. Хозяйка не любит, когда в доме живет много людей.

— Это хорошо…

— Что, старина Чак и до вас добрался? Ух, я ему руки-то поотрываю…

— Он немного навязчив.

— Уж мне ли не знать?! Сколько лет тут работаю, столько он цепляется мне за юбку, хватает за коленки да щиплет за грудь.

— Какой ужас! Почему вы не пожалуетесь на него?

— Да неееет, — Эмма чересчур долго тянула букву «е». — Чак наш совсем не злой. Вы вскоре сами в этом убедитесь. Просто не умеет держать руки при себе. Но вы в следующий раз как вдарьте ему между глаз, так он сразу отстанет. И вообще я вас в обиду не дам.

Лора поняла, что их взгляды на добро и зло отличаются.

— Кроме нас с вами в доме никто не ночует, — уточнила Эмма.

Лора вспомнила рыжеволосую девушку с грубыми чертами лица и большой головой.

— А как же та девушка? Ваша помощница. Лилит, кажется.

Лицо Эммы стало серьезней, две угрюмые морщинки заползли на лоб.

— Да-да… уже видели, значит? Она очень мне помогает. Ее родители, мои близкие друзья, погибли, теперь только я забочусь о ней… Миссис Палмер ее не любит и предпочитает не видеть. Поэтому она не покидает заднюю часть дома. Видите ли, у девочки гидроцефалия, она немного отличается от нас…

— Она умственно отсталая?

— Ну зачем же так грубо?! Сказала же: она мне очень помогает. Прекрасно справляется с домашними делами. Так что же в ней отсталого? Решать математические задачки — не всем это нужно.

— Я не имела в виду ничего грубого. Мне так показалось…

— Допустим, девочка не очень умна. Она почти не разговаривает, так что кто знает, что у нее там на уме… Вы с ней лучше не беседуйте. Она немножко несдержанна. Никогда не знаешь, от чего вспылит.

— Она агрессивна?

— Вовсе нет. Просто закатит истерику и привлечет много шума. Хозяйка будет недовольна.

Эмма уловила, что Лоре эта новость не понравилась.

— Да вы не волнуйтесь. Она спит со мной в комнате, и я все время слежу за ней. Лиличка никому не доставляет проблем. К тому же не покидает зону слуг.

Лора представила, как поднимается ночью в туалет, а злобная рыжая девчонка преграждает путь. Интересно, привязывают ли ее на ночь? Вряд ли.

— Эмма, можно спросить? — не дожидаясь ответа, она продолжила: — Я так понимаю, вы домработница, так почему миссис Палмер зовет вас слугой? Вам вообще платят зарплату?

— Платят, конечно. Но миссис Палмер называет это жалованием.

— Что это за откат в средневековье? Гувернантки, слуги, ладно хоть не рабы… Удивительно, что вы лечите меня бинтами, а не кровопусканием, — Лора потерла голову у виска. Эмма лишь отмахнулась.

— Знаете, мисс Линч, как говорится: чем бы дитя не тешилось… Коль хозяйке нравится мнить себя аристократкой, нас служанками, а дом замком, так пусть играет во что хочет, покуда платит щедро.

— Не верю, что миссис Палмер способна платить щедро, — Лора улыбнулась. — Сколько вы уже работаете здесь?

— Пятнадцатый год пошел. Начала задолго до рождения мальчика.

— Неужели в Уэльсе нет работы получше? — Лора чувствовала, что лезет не в свое дело, но не могла удержаться.

Эмма загадочно улыбнулась.

— Я думаю, у каждого из нас свои причины работать в Блэксберри, мисс Линч, не так ли? Я не спрашиваю о ваших, а вы оставьте меня наедине с моими.

— Да. Простите.

Они помолчали. Эмма закончила работать с раной, убрала аптечку обратно в ванную.

— Идемте обедать, скоро вернется мистер Палмер. Уверена, он вам понравится. Очень добрый и мягкий человек, что не удивительно, ведь он священник!

Но Лора еще не все спросила.

— Эмма…

— Да?

— А вы не замечали… ничего странного в поведении мальчика?

Служанка задумалась.

— О чем вы? Какого странного?

— Ну… необычного. Я не знаю даже… Ладно, забудьте.

— Все это ерунда мисс Линч. Оскар просто чудо. Разве что слегка избалован. Я наблюдаю, как он растет, и не могу нарадоваться. Жаль только, болеет часто. Слабое здоровье у мальчика. Честно говоря… — Эмма наклонилась над ухом Лоры и зашептала: — я иной раз думаю, а уж не травит ли его хозяйка? Знаете, есть такие сумасшедшие, чтобы дите всегда было при них… А насчет необычного… если все семейство у них странное, то чего вы ждете от мальчика?

Явно не того, чтобы он воскрес, подумала Лора, но промолчала.

Она отобедала вместе с Оскаром и миссис Палмер, хотя последняя сразу дала понять, что такая привилегия скорее исключение, потому как одно из правил миссис Палмер гласит: слуги едят отдельно. Однако, чтобы как-то порадовать мальчика, в день знакомства он кушал с учительницей. Вскоре объявился хозяин дома. С густой бородой и высокой черной шляпой с широким козырьком он выглядел как отец-пилигрим. Это сравнение вызвало у Лоры ухмылку, которую мистер Палмер ошибочно принял за почтительную улыбку.

— Патрик, дорогой. Ты не успел к обеду, — приветствовала мужа миссис Палмер. Она поцеловала его в обе щеки, не касаясь губами. — Садись, Эмма еще не убрала со стола.

— Да, Агата, милая, дорогая, — вторил муж, — сегодня репетировал новый церковный хор. Дети пели как ангелы. Ты бы слышала.

— Ах, конечно! В воскресенье все послушаем.

Мистер Палмер пожал руку учительнице. Его жена злобно глянула на Лору. Они вместе сели за стол, чтобы составить компанию хозяину дома. Маленький Оскар решил остаться в гостиной и построить пирамиду из папиных книжек. Мистер Палмер поделился, что отчаялся найти учительницу на постоянное проживание, поэтому выставил объявление по всей Великобритании. Никто не хотел жить в старом поместье вдали от цивилизации, что казалось ему странным и непонятным, ведь у них есть абсолютно все для комфортной жизни. По субботам они ездят в Лланберис и закупаются всем необходимым на целую неделю. А какие виды открываются с холма…

— Нам обязательно нужно прогуляться, пока не стемнело, мисс Линч. Вы должны сами это увидеть. Здесь недалеко. Оскар, пойдем скорее! — скомандовал мистер Палмер. — Ты с нами, дорогая?

Дорогая предпочла остаться дома. Ведь у нее слишком больные колени, чтобы подниматься по холму. Они обошли поместье и направились вверх. Оскар бежал впереди, ему хотелось первым достичь вершины. Детям вообще важно всегда быть первыми. Мистер Палмер был из тех, кто любит заполнять тишину своей речью.

— Как только я увидел ваше имя, дорогая мисс Линч, сразу понял, что ваше место здесь. Вы знали, что прекрасная Лаура была возлюбленной поэта Франческо Петрарки?

— Нет, — равнодушно ответила она.

— Так и есть. Он посвятил ей множество произведений. Воспевал ее золотые локоны, хотя ваши скорее отдают бронзой… Мисс Линч, вы меня слушаете? Я утомил вас?

— Слушаю… просто тяжело идти в гору и говорить.

Но мистера Палмера даже не мучила одышка.

— Разумеется. Уверен, матушка поэтому дала вам такое красивое имя. В честь музы Петрарки.

Лора остановилась, чтобы отдышаться. Оскар уже прыгал наверху.

— Не совсем. В честь певицы Лоры Брэниган, — пошутила она.

— Что-что?

— Ну, знаете, диско. Танцевальная музыка.

Мистер Палмер не понял.

— Почти дошли…

С холма открывался потрясающий вид на озеро и обрамляющий его со всех сторон хвойный лес. А сзади красовался особняк Блэксберри на фоне гор.

— Ничего себе! — воскликнула Лора.

— Папа, папа, луну видно!

— Наш прекрасный лес во всем своем великолепии, — восхищался мистер Палмер.

— Никогда не видела столько сосен.

— Папа, глянь же! Луна, а еще светло!

— Знаете, многие ошибочно полагают, — снова поддался речам хозяин дома, — будто сие красота — явление природы, но это не так. Хвойные деревья, что составляют Сентерберский лес, все до единого высажены людьми и выращены искусственно.

— Надо же!

— Мисс Линч, луна, смотрите!

— Очень пригожие в строительстве и устойчивы к любой погоде… — пояснял мистер Палмер.

— Понимаю…

— Ходит легенда… должен пояснить, сам я не сторонник подобной ереси, хотя в детстве, конечно, любил такие истории. Так вот, однажды в долине озер поселился злой дух. Он нападал на людей по ночам и воровал младенцев. А после пожирал их заживо. Тогда люди стали сажать по одному дереву — пихту, кедр или ель — за каждую умершую душу, чтобы те не метались по свету как неприкаянные, а поселились в деревьях и тянулись к солнцу. Спустя несколько столетий деревьев стало так много, что долина превратилась в лес. Говорят, дух до сих пор бродит там… Хотя я надеюсь, что он заблудился.

Лора с трепетом смотрела, как колышутся верхушки сосен. Было в них что-то жуткое.

— Я сказал: луна! Почему вы не смотрите?! — разъяренный Оскар топнул ногой и привлек всеобщее внимание, ведь холм задрожал так, будто рядом едет грузовой поезд.

Лора впервые увидела дьявольские огоньки, промелькнувшие у него в глазах, и поняла, что рана на ее ладони не последняя. Холм продолжал дрожать, а Оскар злиться. Казалось, мальчику подвластна целая стихия.

— Ох, опять! Иногда нас потрясывает, хотя на холме не должно ощущаться. Но вы не пугайтесь, — мистер Палмер взял мальчика за руку. — Пойдем домой, сынок.

Тряска прекратилась. Лора была поражена и напугана одновременно. Не стоит злить мальчика, у которого во владении злой черный ворон и сама Земля.

Вечер они провели раздельно. Оскар с семьей, а Лора в задней части дома. Первым делом она позвонила матери, чтобы окончательно ее успокоить. Но в итоге в себя же вселила подозрения.

— Этот мальчик, мама… он странный.

— Дети все странные, моя драгоценная. Ты тоже была далеко не ангел. Однажды подожгла газету, пока твой папа ее читал. Так он месяц ходил без бровей! — мать засмеялась. От утренней истерики не осталось и следа. В этом была вся ее прелесть: быстро вспыхивала и также быстро остывала.

— Да, но… с ним что-то не так, понимаешь? — Лора не могла подобрать слова. — В нем есть что-то злое. Я это чувствую.

— Достаточно злое, чтобы ты вернулась домой, родная?

— Нет… нет, я просто перенервничала после долгой дороги. Ты права, он всего лишь ребенок.

— Я сегодня видела Чарли, — сменила тему мама.

— Что? Где? — растерялась Лора.

— Приходил, пытался выбить дверь. Думал, что ты прячешься у меня.

— Черт, мама, надо было вызвать полицию.

Лора разозлилась. Она предвидела это, но все-таки надеялась, что Чарли не станет впутывать ее мать в их разногласия.

— Да что они мне… Я впустила его, и как он понял, что тебя нет, почти сразу ушел.

— Почти…? — напряжение сжалось вокруг горла.

— Он плакал, Лора. Совсем в отчаянии. Пришлось его успокаивать.

— Не надо его жалеть, мама.

— Понимаю. Но мы же родные стали за эти годы…

Лора почувствовала скрытый смысл в словах.

— Ты на чьей стороне, мама?

— Я лишь хочу сказать…

— Лучше ничего не говори. Спокойной ночи. Позвоню завтра.

Лора прервала связь. Ей не нравилось, как сменился вектор разговора. Она продолжала лежать в комнате без движения. Наконец осознала, насколько скучным будет ее свободное время. Вчерашнее происшествие все больше казалось нереальным. Иногда она брала в руки платок, чтобы заставить себя переживать и не позволить забыть о том, что совершила. И все равно в ней зарождалась надежда, что случившееся не более чем иллюзия. Возможно, какая-то защитная реакция мозга. Однако, если чей-то мальчик пропал, то вскоре она это узнает… И когда ее найдут, вопрос времени. Хотя если повезет, то не найдут вовсе.

Ближе к ночи пошел дождь и разразился гром. В воздухе запахло сыростью. Лампа Лоры погасла и не хотела зажигаться — она осталась в темноте. Идти к Эмме в такое время было не лучшей идеей, и не только из-за позднего часа: она боялась увидеть рыжеволосую девчонку, прикованную цепью к кровати. Пока она лежала в раздумьях, заметила движение в углу комнаты. Сначала решила, что показалось, но движение повторилось. Тень скакала из угла в угол, быстрая как ветер. Лора все списывала на больное воображение, хотя ее уже охватила тревога. И когда маленькое черное существо скользнуло по ногам, она ощутила весь ужас реальности. Жесткая шерсть оцарапала кожу. Лора закричала и стала отряхиваться, но от мерзкого прикосновения нельзя так легко избавиться. Оно оседает на поверхности кожи и въедается в нее. Тень снова проскочила около ноги, и Лора закричала сильнее прежнего, она кричала до тех пор, пока Эмма не вошла в спальню. Поняв, в чем дело, служанка замахала тряпкой, отгоняя крыс от кровати. Лора плакала. Комната стала для нее маленьким островком спокойствия, где она хоть немного чувствовала себя в безопасности. Прошел всего день, и, как бы ни было глупо, она уже сроднилась с этим местом. По крайней мере, с комнатой и с Эммой.

— Потише, мисс Линч. Мальчик наверняка спит.

— Это крысы, Эмма! Чертовы крысы! — не унималась Лора.

— Да, эти мерзкие твари везде прогрызут дорогу… Но не стоит волноваться. Завтра раскидаем яд. Или попросим Чака одолжить кота.

От несуразности идеи Лора истерически засмеялась.

— Ничего смешного, — Эмма потрясла лампой перед глазами, — Винегрет за пару часов очистит комнату. Не раз выручал. Но яд, пожалуй, надежней…

Лора спрыгнула с кровати и встала за Эммой, надеясь, что крысы боятся света. Она перетаптывалась с ноги на ногу, чтобы ни одна тварь не посмела заползти на нее.

— Идемте, мисс Линч, заночуете со мной. А завтра со всем разберемся.

Лора вспомнила образ привязанной больной девчонки.

— А как же… у вас там и так места нет.

— Не волнуйтесь. Лиличка переночует в вашей комнате. Крысы ей не страшны. Скорее уж это им следует бояться.

Лора замялась у порога.

— Что это значит?

— Да не берите в голову, я всегда говорю нелепости, если разбудить среди ночи.

— А может, здесь есть свободная комната? Меня устроит любая, честное слово…

Эмма вновь потрясла лампой, и тени на полу затанцевали.

— Нет-нет-нет, комната, конечно, есть, но совершенно не готова. Голый матрац. Не позволю вам ночевать в таких условиях. Ждите здесь, я сейчас.

Лора застыла на пороге в полной темноте. Послышался шум, девушка застонала, а Эмма грубо причитала. Спустя минуту они обе вышли из комнаты. Волосы Лилит небрежно рассыпались по плечам, она злобно посмотрела на Лору, но ничего не сказала. Лора не могла оторвать взгляд от неестественно крупного лба. Девчонка прошла в комнату и хлопнула дверью.

— Заходите, мисс Линч, кровать вот тут, у окна, — пригласила Эмма, — не ударьтесь о шкаф, у негоострые углы.

Лора легла в узкую кровать, расположенную низко, почти у самого пола. Ноги окунулись в мокрые простыни. Вероятно, девушка успела обмочиться. Лора с отвращением отдернула их и подложила одеяло. Другого варианта все равно нет. За стеной, где находилась ее спальня, послышался шум. Кто-то бегал по комнате и радостно вскрикивал. Эмма постучала кулаком по стене, и звуки стихли. Лоре было страшно представить, что сделает Лилит с ее кроватью и вещами. А вдруг она найдет голубой платочек… Лора перевернулась и попыталась расслабиться. Руки уткнулись в горячую стену и нащупали какую-то ткань. Даже без света она поняла, что это бинты, привязанные к старой чугунной батарее. Она нервно сглотнула и повернулась обратно.

«Это просто сон, Лора. Или ты умерла в машине, сорвавшись со скалы», — она прокручивала эти мысли снова и снова, пока не задремала. Во сне за ней гонялись полчища крыс во главе с черной вороной. Она сидела на ветке и повторяла: «Я видела, что ты сделала».

6

Утром ей пришлось встать рано, потому что Эмма пробуждалась ни свет ни заря. Первым делом они пошли в спальню Лоры, чтобы проверить рыжеволосую Лилит. Заглянув внутрь, Эмма запретила ей заходить и настоятельно попросила подождать внизу. Она закрыла дверь перед лицом Лоры, чем только вызвала бешеный приступ любопытства. В комнате разразились негромкие крики и шум борьбы. Очевидно, девчонке досталось, потому что кого-то волочили по полу, прихватив за лохматые космы. Так представлялось Лоре, и представление это приносило удовольствие. Она не сдержалась и подглядела, что творится внутри.

Лилит сидела, забившись в угол, а Эмма стояла над ней и размахивала руками, выкрикивая ругательства, которые вряд ли кто-нибудь слышал от доброй служанки. На полу повсюду были красные следы от голых ног, а на простыне валялись трупики крыс. Лору затошнило, она побежала вниз по лестнице. Не в силах терпеть она выскочила на улицу и вывернула желудок наизнанку. Да, кот проклятого Чака не понадобится, подумала она. Мерзкая девка прекрасно справилась сама. Измазав при этом всю комнату кровью и внутренностями. От отвращения ее вновь стошнило.

Солнце взошло, но его лучи прятались за холмами. На улице все еще было холодно. Лора вошла обратно в дом и встретилась взглядом с Лилит, сбегающей по лестнице с грязными простынями. С губ, носа и всего, что между ними, стекала кровь. Девчонка улыбнулась, зубы также были окрашены кровью. Будто вампирша после трапезы. Эмма бежала за ней.

— Не волнуйтесь, мисс Линч, ни о чем не волнуйтесь, мы все уберем, обещаю вам! — второпях бросила она, на ходу ударяя Лилит какими-то тряпками.

— Полагаю, вопрос с крысами решен, — мрачно заметила Лора, но никто ее не расслышал.

Комнату быстро убрали. Лилит на удивление хорошо работала по дому и ни разу не пожаловалась, хотя Эмма била ее за малейшее промедление. В спальне постелили новые простыни, сменили наволочки и пододеяльник, пол и стены отмыли, а вещи Лоры, запачканные кровью, забрали в стирку. Тем не менее там пахло испражнениями, и Лора была уверена, что не крысиными. Сумку никто не тронул, платочек с золотой буквой «О» лежал в ней.

Лора и Оскар начали занятия в комнате, обустроенной для учебы. У мальчика была парта, а у учительницы стол и доска с цветными мелками. Оскар сразу показал себя как дисциплинированный ученик. По-видимому, он и правда хотел в школу. Мать кое-чему его научила: послушанию и тому, как правильно сидеть за партой и поднимать руку. Для начала учительница проверила знания алфавита, чтения и письма. Единственная книга, что им полагалась, была библия, так что мальчик читал строки, значение которых не понимал, но произносил слова правильно и почти без ошибок. Лора подумала, что работа с ним пойдет легко. И самое главное: он живой, в этом не могло быть сомнений. Значит, она сбила другого мальчика, пусть и очень похожего.

— Послушай, Оскар, — прервала она его письмо, — мне нравится твоя школьная форма, такие сине-голубые тона, как небо… Мама и правда сама сшила ее?

Он оторвался от тетрадки, но взгляд оставался сосредоточенным.

— Нееет, это Эмма сшила.

— А, вот оно что… — Лора задумалась. — Наверно, она выбрала цвет формы на примере школы, в которую ты пойдешь?

Он непонимающе смотрел.

— Я не знаю…

— Просто я подумала, вы видели неподалеку каких-то учеников, и ты попросил себе такую же форму.

Мальчик скривился и отрицательно покачал головой.

— Папа говорит, школа в Кардиффе. Много-много миль отсюда.

Лора пошла другим путем.

— А твой платочек, Оскар, можно посмотреть на него? Тот, что у тебя на груди. Да, вот этот…

Он протянул платок, небрежно выдернув его из кармана. Позолоченная буква «О» на голубой ткани, точно такая же ткань хранится (прячется) в ее сумке, только без крови. Платки были идентичны.

— Хм… Оскар, ты никому не одалживал свой платочек? — Лора села на пол около него.

— Зачем? Это мой платочек.

— Может… может, у тебя здесь есть друзья? Ты отдавал его кого-нибудь?

Оскар не ответил. Он потерял интерес к разговору и вернулся к письму. Лора продолжила:

— Знаешь, я имею в виду… если ты потерял один, это ведь не страшно. Никто тебя не поругает. Тем более тебе сшили другой.

— У меня всего один платочек. И я дружу с Билли-Джилли, мы видимся в церкви по воскресеньям.

— Очень хорошо, — Лора ухватилась за его слова, — значит, он не брал твой платок?

— Я же сказал: нет. Это мой платочек. Зачем мне давать его кому-то? — мальчик был раздражен. И Лора отступила.

— Ты прав. Извини. Исправь вот эту букву. Крючочек в другую сторону, да, правильно.

Она села к себе на место, но не могла отогнать мрачные мысли. А что, если она задавила второго мальчика, друга Оскара?

— Оскар, а ты ведь единственный ребенок в семье? У тебя нет братьев и сестер, верно?

— Как это?! У меня полно братьев и сестер, — ответом мальчик ввел учительницу в замешательство.

Она раскрыла глаза от удивления. Где же они? Прячутся на чердаке, как в романе Вирджинии Эндрюс^[3]? Лора вспомнила, как миссис Палмер просила ее не ходить туда. «Я запрещаю», — сказала она без объяснения причин.

— Оскар, они… на чердаке?

Мальчик нахмурился.

— Неееет. Они на небесах, — он указал пальцем вверх, не отрывая глаза от библии.

Лора облегченно выдохнула, напряжение спало.

— Они все умерли, да?

— Ну да. Ведь надо умереть, чтобы попасть на небеса, правда же? — мальчик наконец поднял взгляд. — Так папа говорит. Некоторые души Бог забирает очень рано.

Мальчик закрыл книжку, теперь он сам учил Лору.

— Кого-то даже прямо из животика мамы. Но все это было очень давно. До моего рождения. Мне папа рассказал. А еще, что мама много-много плакала и сильно расстраивалась. А я не понимаю почему. На небесах ведь лучше, чем здесь. Там полно мороженного, и без мамы его можно есть сколько захочется. Я завидую им!

Оскар откинулся на деревянную спинку стула и скрестил руки. Это единственный ребенок, который завидует умершим, подумала Лора. Она попробовала изменить его взгляды на жизнь:

— Знаешь, Оскар, я думаю, на Земле тоже хорошо. Не нужно торопиться на небеса.

Он отмахнулся.

— Здесь очень скучно. Просто смертельно скучно! А там бы я подружился со всеми своими братьями, и нам бы стало весело-превесело.

Прежде чем Лора нашлась с ответом, он сказал странную вещь:

— Может, и меня посетит Ангел Смерти. Тогда я улечу на небо.

Лора смотрела, с каким вдохновением он говорит о смерти. Это пугало.

— Ты о чем? Что это за ангел такой?

— Ну вы что, совсем глупая? Это все знают, — высокомерно сказал мальчик, раскачиваясь на стуле.

— А я вот не знаю. И не надо обзываться, Оскар. Кто обзывается…

— …тот сам так называется, да, ага. Ладно. Слушайте внимательно, мисс Линч. Когда Богу надо забрать невинную душу на небо, он посылает за ней Ангела Смерти. Ангел является в виде прекрасной девушки и забирает душу младенца… или нерожденного младенца. Я думаю, что мама много раз видела этого Ангела, ведь она забрала всех ее детей. У нас есть целое кладбище за склепом, там могилки моих братьев и сестренок.

— Ох… — слабым голосом сказала Лора. — А ты видел его?

— Это она, — поправил мальчик. — Неа. Меня она почему-то не взяла. Но иногда я слышу ее по ночам.

Лора занервничала.

— Как же? Что ты слышишь?

— Как она скребется за стеной или за дверью. Но меня запирают на ночь, поэтому она не может войти ко мне. Я думаю, это все мама. Она не пускает ко мне Ангела Смерти.

Лоре совершенно не нравилась эта история, было в ней что-то зловещее.

— А маме ты рассказывал об этом? Что к тебе кто-то пытается войти?

— Неа. Эмма говорит, маме не надо об этом знать. Она снова будет плакать. И вы тоже ей не говорите, мисс Линч. Эмма сказала, что защитит меня, — мальчик окончательно забросил книжку и тетрадку и побежал к своим бабочкам, которые в этой комнате висели на стене.

— Значит, Эмма рассказала тебе эту историю? Про Ангела Смерти? — Лора начинала подозревать свою новую подругу в нехороших вещах, правда пока не понимала в каких.

— Да. Но я и сам знал! Я все знаю! — Оскар выглянул в окно. — О, смотрите! Морриган поймала белку.

Лора встала рядом. Она знала, что вороны не питаются белками, но эта могла. В конце концов она могла убивать ради удовольствия, что и произошло. Ворона клевала труп белки и когтями вспарывала брюхо. Будто ей интересно, что там внутри.

— Кррруто! — восхищался мальчик.

Лора закончила уроки на сегодня. Ей нравился Оскар, несмотря на его странности, но иногда поведение мальчика если не шокировало, то очень настораживало. Лора списывала это на изоляцию и недостаток общения. Ребенку нужны друзья, а Оскар почти все время проводил в одиночестве. Со своей черной вороной. Только поэтому она решилась на разговор с миссис Палмер, чтобы мягко намекнуть на те вещи, что ее беспокоили. Они обсуждали успехи мальчика в учебе, и Лора не постеснялась похвалить миссис Палмер за качественное обучение, которое она предоставила Оскару, а мальчика за поразительный интерес к урокам, несвойственный другим детям.

— Однако есть одна проблема, которая меня беспокоит. Если вам интересно мое мнение как педагога… — начала она неуверенно.

— Ну, — пренебрежительно бросила мать мальчика. Разве что-то могло быть не так в ее драгоценном чаде?

— Мне кажется, Оскар одинок.

— Что за чушь! У него есть я! И Патрик! Мы — семья.

После такой резкой реакции Лора попыталась сгладить углы.

— Конечно. У него прекрасная семья и любящие родители. В этом не может быть никаких сомнений, — она закивала головой в такт словам. — Но тем не менее…

— Знаете, как говорила моя матушка, мисс Линч, которая, кстати говоря, была очень мудрой женщиной, что неудивительно, учитывая ее знатные корни…

Лора была уставшая и не уловила смысл предложения.

— …она говорила: слово «но» перечеркивает все, что шло до него.

— И все-таки… Оскару явно не хватает человеческого общения. Эти его игры со смертью, привидениями, ангелами… — Лора на секунду замолкла. Нельзя говорить лишнего, — страшная ворона, с которой он, можно сказать, дружит, — все это не очень хорошо для мальчика…

— Мисс Линч, — прервала ее миссис Палмер, поднимая руку, как послушный ученик, желающий задать вопрос, — скажу вам честно: вы мне не по душе. Более того, вы мне не нравитесь.

Лору это не удивило, но все равно было неприятно.

— Я видела для сына совсем другую учительницу: религиозную католичку со строгими, но праведными взглядами, способную отличить детскую шалость от «проблемы», как вы это называете. И разумеется, она должны была быть значительно старше вас. У молодых в голове одни глупости. Однако… — она вздохнула с наигранным разочарованием, раскрывая ладони и указывая ими на Лору. — К сожалению, ни одну кандидатуру не устроили наши условия. Видите ли, далеко от цивилизации, а размер выплат, что мы предлагаем, слишком мал. И что им всем нужно? У нас недалеко церковь, до нее ехать всего 30 минут, каждую субботу мы выезжаем в ближайшую деревню, и — пожалуйста! — вот вам цивилизация, наслаждайтесь. Никто не ценил возможность пожить в Блэксберри, таком чудесном поместье с прекрасной историей. А деньги… зачем им деньги? Я ведь поселила вас у себя бесплатно, разве нет, мисс Линч? Вы едите за наш счет, пользуетесь нашими вещами, спите в нашей кровати. Разве этого недостаточно? Так вы еще кое-что получаете сверху, пусть и немного. Да и на что вам тут деньги? По-моему, это справедливо. Вы так не считаете?

— Да, миссис Палмер, — Лора не хотела спорить. Теперь она мечтала о том, чтобы закончить разговор с этой непробиваемой женщиной.

— Но им подавай деньги и цивилизацию. Хотят работу в городе. Не ценят такую возможность… К чему я все это? Вам следует радоваться, что вы находитесь здесь. И быть хоть чуть-чуть благодарной. Не нужно учить меня, как воспитывать сына, мисс Линч. Просто обучайте его.

Лора согласилась и с удовольствием покинула миссис Палмер. Они расстались со взаимной неприязнью. Отныне Лора не пыталась заговорить с ней о сыне. Но у нее еще были вопросы к Эмме. Служанки в доме видят больше других. Они наблюдают исподтишка и знают все грязные секреты своих хозяев. Этому Лору научили старые английские романы. Поздно вечером, когда Эмма освободилась, Лора пригласила ее в свою комнату. Та аккуратно присела на кровать. Ее волосы даже перед сном были ровно сложены в пучок и оставались гладкими.

— Эмма, я хочу поговорить о мальчике. Вы не против?

Служанка замялась. Что-то ее смутило или, может, напугало.

— А что мне сказать о мальчике? Вы и так уже все знаете.

— Для начала я хочу спросить о форме, что вы ему сшили.

Эмма удивилась, но стала выглядеть спокойней.

— Сколько комплектов вы сделали?

— Что? Я сшила один костюм. Как захотела миссис Палмер.

— Это она выбрала цвета?

— Она купила ткани, а я сняла мерки и сшила. Сделала все, как сказали.

— Ммм, а платочек? — не унималась Лора. — Это вы вышили букву «О»?

— Да, хозяйка сама попросила об этом. А я сделала, как велели. Мне не сложно.

Эмма как будто оправдывалась, хотя Лора ни в чем ее не обвиняла.

— Я понимаю, но вы сделали несколько платочков, так?

— Нет. Он один такой. А зачем еще? Это же просто для красоты.

— Сосредоточьтесь, Эмма. Может, Оскар потерял платок, и вы сделали еще один, чтобы мама не ругала мальчика?

Эмма выразила недовольство.

— Мисс Линч, я склерозом не страдаю. Если бы я сделала два платочка, то сказала бы вам. А если три, то тем более!

— Значит, миссис Палмер сама сшила такой же, — пыталась разобраться Лора.

Эмма тихонько захохотала, прикрыв рот рукой. Вероятно, представила миссис Палмер с иголкой в руках.

— Не думаю, что это возможно, мисс Линч. Да и чего вы так пристали к этому платку? Я думала, мы будем говорить о мальчике.

— Так и есть. Мы о нем и говорим.

— Тогда я не понимаю.

Лора, повинуясь минутному порыву, кинулась к сумке. Параллельно старалась отогнать мысли, предупреждающие, как сильно она пожалеет о своем решении. Лора достала платок. Капли крови потемнели и стали коричневыми. Она показала его служанке.

— Тогда что это такое, Эмма? Почему у меня есть второй платок? — Эмма взяла платок в руки, изучала его какое-то время. — Или скажете, что это другой?

— Зачем вы взяли его? — спросила она.

— Платочек Оскара лежит у него в кармане. Вы можете прямо сейчас пойти и посмотреть, если не верите мне, — твердо сказала Лора. Из-за тревоги она разгуливала по комнате, наблюдая за реакцией собеседницы. Та все еще не могла понять.

— Я верю вам, — наконец сказала Эмма. — Но и вы поверьте мне: я сшила только один.

Лора не ответила. Она ходила из угла в угол.

— Почему он в крови, мисс Линч?

Этой тайной Лора не готова была поделиться.

— Я его таким нашла.

Эмма не спорила. Она решила, что разговор окончен, и встала с кровати. Лора подбежала к ней. Взгляд ее был слегка безумен.

— Я уже задавала этот вопрос, Эмма. Но может, в этот раз вы ответите по-другому. Что не так с мальчиком? Я точно знаю, что-то есть. Я много лет работала с детьми. Оскар не такой, как все. Он… другой.

Эмма хотела выйти, но ей преградили путь.

— Я слишком долго здесь, чтобы понимать, другой он или нет. У меня вы не найдете ответа, мисс Линч, — объяснила она.

— Это как-то связано с историей про Ангела Смерти? Я чувствую, что да.

Служанка замешкалась на пороге, хотя Лора не держала ее.

— Расскажите мне эту историю, Эмма, — настаивала Лора.

— Спокойной ночи, мисс Линч. И не тревожьте духов. Я думаю, платок — это предупреждение вам, — серьезным и грустным голосом сказала служанка.

— От кого? От Ангела Смерти? Меня она тоже посетит? — встревоженная Лора вновь близко подошла к Эмме.

— Я этого не допущу.

Служанка вышла из комнаты и унесла за собой свет. Лампа Лоры почему-то погасла.

— Стойте, Эмма! Еще один вопрос.

Эмма нехотя обернулась, по выражению лица было понятно, что большего она не скажет.

— Последний, обещаю, — Лора метнулась к лампе и зажгла ее, чтобы не шарахаться по темной комнате, когда Эмма уйдет. — В конце коридора, вон там, есть лестница на чердак. Что там такое? И почему миссис Палмер запретила мне лазать туда?

Эмма улыбнулась. К ней вернулся прежний добрый нрав.

— Ах, на чердаке хлам и ничего больше. Нас даже не заставляют убираться там. Да я бы и не хотела. Лестница прогнила от влажности, как грохнешься с такой высоты, так весь переломаешься. А почему запретила… хозяйка любит командовать. Так почему бы не придумать еще одно бессмысленное правило и не приправить его запретом, м?

Эти слова успокоили Лору.

— Спасибо за разговор, Эмма. Спокойной ночи. И… пожалуйста, отдайте платок.

— Ох, да, как же это я… забыла, — Эмма вернула платок, который все еще держала в руке.

— Не рассказывайте никому. Прошу.

— Ни в коем случае, — пообещала она. — Спокойной ночи, мисс Линч.

И Эмма ушла, оставив Лору в темноте, потому что лампа опять погасла.

7

Лора ворочалась в постели. Она видела кошмар, как труп Оскара встает с дороги и идет на нее. Мальчик улыбался беззубым ртом, один глаз вывалился из орбиты и повис на щеке, внутренности выпадали на ходу, повсюду была кровь. Он шел и повторял:

— Я знаю, что ты сделала. Я знаю, что ты сделала. Я знаю…

Ему на плечо села большая ворона и каркнула. Затем стала клевать пустую глазницу. Лора не выдержала и проснулась с громким стоном, похожим на крик. Очнувшись в реальности, она испытала огромные облегчение. Тем более, что реальность стала не так страшна: дом внушал спокойствие. Это ее место. Место силы и смирения. Несмотря на загадки и странности людей, обитающих в нем, Лора чувствовала себя дома. В безопасности. Лору не волновали крысы и рыжая девчонка, которая испражнилась где-то в ее комнате — да так, что запах до сих пор не выветрился, — и не заботили нападки миссис Палмер. Она надеялась забыть ошибку, которую сделала, надеялась, что каким-то образом Бог простит ее, вернет жизнь, что она отняла, и не станет наказывать Лору. Надеялась найти здесь покой.

С этими мыслями она стала погружаться в сон. И почти уснула, когда услышала шум над головой. Лора подскочила от испуга. Звук, словно кто-то передвигает мебель на чердаке. Она представила, какие глубокие следы должны остаться в полу. Затем решила, что все это игры полусонного сознания, страхи, навеянные разговором с Эммой. Но звук повторился. Двигали что-то громоздкое. Лора была заинтригована: кто и почему бродит ночью на чердаке? Не в силах сопротивляться внезапному порыву, она зажгла лампу и вышла в коридор. В голове промелькнул голос добродушной Эммы: «Не тревожьте духов. Я думаю, платок — это предупреждение вам».

Любопытство вело к лестнице на чердак. Она не собиралась подниматься: на это не хватило бы никакого мужества — только подглядеть или хотя бы подслушать, что потревожило чуткий сон Лоры. Она подошла ближе, полы предательски скрипели под ногами. Шум над головой двигался вместе с ней, следовал в одном направлении с Лорой. Она встала у лестницы, ступени выглядели прогнившими. Не верилось, чтобы кто-то мог залезть по ним и не сломать. Разве что кто-то очень легкий. Шум затих. Лора посветила вверх: люк в потолке был закрыт. Она слышала дыхание. Дыхание того, кто притаился с обратной стороны. Чего же он ждет? Лоре стало не по себе. Раз уж он знает, что она здесь…

— Эй! — негромко позвала Лора. — Кто там?

Ответа не последовало.

— Эмма, вы? — вновь без ответа. — Лилит…?

Легкое шевеление.

— Ладно, просто не шуми там сильно, я пошла.

Лора собралась уйти, ей не хотелось мешать сумасшедшей девчонке, срущей по углам. К тому же было очень страшно. Незваные гости на чердаке вряд ли обрадуются, если их узнают. И пока Лора смотрела наверх, дурацкая лампа опять потухла. Всего секунда, как свет погас, и люк со стуком распахнулся. Лора не видела, кто там, да и не хотела. Она уронила лампу, которая с грохотом разбилась, и со всех ног кинулась в сторону комнаты. Ступеньки лестницы хрустнули, кто-то спускался по ним. Паникуя, Лора во тьме не могла найти комнату, все двери были заперты. Сзади послышался треск стекла — в него наступили. У Лоры сбилось дыхание от ужаса. Следующая дверь распахнулась под напором, Лора споткнулась о порог и упала. Шаги незнакомца бежали к ней. Она в миг захлопнула дверь и навалилась на нее, так как замка не было. Что-то подсказывало, что кричать нельзя: эта ситуация должна остаться тайной. Ее и незнакомца. Он встал за дверью. Лора вновь ощутила чужое дыхание. Ручка двери медленно повернулась, Лора уткнулась еще сильнее, почувствовала слабый напор. Ты не войдешь сюда, не войдешь, Ангел Смерти, запретила она.

Тишина. Слабый звук удаляющихся шагов. Ангел покинул ее. Лора обмякла и скатилась по двери на пол. Сердце бешено колотилось. Она не могла заставить себя отойти от нее. Что бы ни случилось, она никому не позволит войти внутрь. Так она и просидела всю ночь в ожидании возвращения таинственного духа, о котором предупреждала милая Эмма. Под утро она задремала, но проснулась, услышав как служанка ругается в коридоре.

— Ох! И кто же это натворил? Не ты, Лиличка? А ну признавайся, чертовка! — последовали звуки пощечины. — И чья эта лампа?

— Боюсь, что моя, — ответила Лора с виноватым видом, выйдя в коридор. — Простите, я ее разбила.

Лилит, держась за щеку, окатила ее злобным взглядом. Эмма взмахнула руками, приговаривая:

— Да что же это такое?

— Я помогу прибрать, — сказала Лора, подходя ближе. — Я…

На полу остался кровавый отпечаток стопы и ладони. Но нечеткий и размытый, словно его пытались скрыть.

— Ни в коем случае! — обиделась Эмма. — Мы с Лиличкой все сделаем сами. И не волнуйтесь о лампе, я принесу новую.

— Но чей это след? — встревожилась Лора.

Эмма выразила недоумение:

— Разве не ваш? Хм… — служанка посмотрела на ноги Лоры, чтобы убедиться, что они не ранены.

— Нет, я слышала, как кто-то шумел на чердаке, и вышла посмотреть. Затем разбила лампу и вернулась в комнату, — Лора обратила внимание, что голые ноги Лилит также были целы. По крайней мере, кровь с них не шла, но кровь могла остановиться, а подошвы были скрыты… Рыжая девушка как будто понимала, о чем она думает, и зловеще улыбалась, не сводя с Лоры глаз.

— Все в порядке, мисс Линч. Не переживайте, — успокаивала Эмма. — Мы все уберем.

Лора решила выйти прогуляться. Было еще рано, чтобы готовиться к занятиям, а уставший разум требовал выветрить ночной кошмар. Она надела куртку на пижаму и вышла в холодное светлое утро. Свежесть приятно покрывала лицо, словно нежное прикосновение любимого человека. Лора подумала о маме. Несмотря на различия в их характерах, она очень ее любила. Мама слишком большое значение придавала мужчинам, но Лоре сейчас было хорошо и без отношений. Она готова была на всю жизнь остаться одной, лишь бы не терять чувства свободы и покоя, а для матери жить без мужчины — настоящая катастрофа. Тем не менее Лора скучала по ней. По тому, как мама поправляла ей кудряшки, убирая пряди за ухо, как ласково проводила рукой по щеке, как растирала ладони, чтобы согреть, когда отключали отопление. А вот по Чарли она совсем не скучала. Более того, почти о нем не вспоминала.

Она прошла вперед вдоль узкой тропы. Со всех сторон ее окружали кусты чертополоха и желтые нарциссы. А ведь Чарли никогда не дарил ей цветы. Лору охватило спонтанное желание зажечь сигарету, не обязательно закурить, но хотя бы подержать в руках и вдохнуть отравленный дым. Иногда в прошлой жизни она позволяла себе выкурить подряд пару штук, когда было особенно тяжко, но Чарли всегда узнавал об этом. Сколько бы она ни оттирала руки, ни намывала волосы, ни распыляла стойкие духи и ни чистила зубы, он всегда каким-то образом узнавал. А после наказывал ее. В плане наказаний фантазия у него была что надо…

— Да кому вообще нужны эти носители пенисов?! — сказала Лора в пустоту.

В этот момент дверь склепа открылась, и Лора отпрыгнула, потому что ожидала увидеть привидение, но привидением оказался мистер Палмер. Она в недоумении посмотрела на него.

— Согласен. Одно хорошо — тут никакие носители вас не побеспокоят, — сказал он и улыбнулся. Лоре стало жутко неловко. Она не понимала, то ли он шутит, то ли услышал ее слова по-своему.

— Простите, мистер Палмер, не знала, что тут кто-то есть, — в смущении Лора опустила глаза. Не хотела, чтобы он видел ее покрасневшее лицо.

— Это вы меня простите, что напугал. И зовите меня Патрик. Но только не при жене. Хорошо? — теперь и ему было неловко.

— Конечно.

— Вы рано проснулись. Я с утра ухаживаю за нашим маленьким кладбищем. В склепе покоятся предки дорогой Агаты, — мистер Палмер открыл тяжелую каменную дверь и жестом пригласил войти. — Хотите посмотреть?

Лоре не хотелось. Вряд ли она сможет выбраться оттуда в случае чего. Да и находиться в темном месте, полном мертвых душ…

— Я вижу, вы сомневаетесь. Но я не настаиваю. Как-нибудь в другой раз, — мистер Палмер закрыл дверь, и Лора была очень благодарна. — Тогда пройдемте сюда, я кое-что покажу.

Он повел ее за склеп, где под пушистым белым кленом вдоль оградки располагались небольшие могилки с крестами, торчащими из земли. Лора насчитала 12. Мистер Палмер осторожно убрал с них упавшие веточки и листики. Затем повернулся к Лоре.

— Наверно, вы задаетесь вопросом, кто здесь покоится?

Лора помнила слова Оскара о кладбище, где лежат все его братики и сестрички. Однако вместо ответа кивнула.

— Мы с милой Агатой долго не могли завести детей, — начал он исповедь, хотя Лора о ней не просила. — Отчаялись. Решили, что бесплодны. Это был период, мисс Линч, когда я очень гневался на Бога. За то, что он лишает меня такого счастья. Я не понимал, почему он наказывает меня.

Мистер Палмер встал на одно колено около могилы и перекрестился.

— Но у Бога свои планы. И мы не в силах эти планы познать. Кто мы такие, чтобы сомневаться в замысле Божьем? — он посмотрел на Лору, ожидая ответ.

— Не знаю.

— Вот именно. Я много молился, и однажды молитвы были услышаны. Агата забеременела. Мы были счастливы. Но, к сожалению, ребенок умер еще до рождения. Он захоронен здесь, — Патрик указал на первую могилу слева, — его звали Уильям.

На маленьком кресте Лора разглядела надпись: Уильям Палмер 1985–1985. Если он собрался перечислять все имена своих нерожденных детей…

— Агата была просто раздавлена. Да я, признаться, тоже… Я снова гневался на Господа, однако через полтора года он подарил нам Оливию, — мистер Палмер указал на вторую могилку. — Она родилась в срок, но мертвой. Очень трагичная судьба…

Лора дала ему время помолчать, оплакать своих детей.

— Позже были и другие. В основном нерожденные. Бог почему-то забирал их слишком рано… А некоторым удавалось прожить несколько месяцев. Вот, например, Гарри, самый старшенький. Ему было 10 месяцев, — он нагнулся и поцеловал крест над могилкой.

— За ними пришел… пришла Ангел Смерти, — пробормотала Лора.

— Что-что? — не расслышал мистер Палмер.

— Ничего, мист… Патрик. Мне жаль, что вам пришлось все это пережить. От чего они умерли? Какова причина смерти?

— Такова воля Божья, — сказал он, хотя Лора имела в виду причину, установленную доктором после вскрытия, но поняла, что такого ответа от него не добьется.

— А потом родился Оскар! Свершилось чудо! Божье благословение! — Патрик возвел руки к небу и пропел: «Аллилуйя!»

— После восьми лет трагедий мы ничего хорошего не ждали. Но он выжил. Вопреки всему. Тогда я понял: что бы я ни сделал, Бог простил меня, — мистер Палмер достал крест, висевший на шее, и приложил ко лбу.

— Какое-то семейное проклятие, — не подумав, сказала Лора. Патрик разозлился.

— Выкиньте эти бредни из головы, мисс Линч. Ведьминские шабаши, родовые проклятия и прочая ересь — все это сатанинские проделки. Бог проверяет нашу веру.

Лора повернулась к нему. Она больше не скрывала взгляд.

— Почему он проверяет нашу веру, убивая невинные детские души? — она понимала, насколько глупо спорить со священником о планах Божьих, но не могла принять его жертвенную натуру и неоправданную преданность тому, кого он сам считал убийцей.

— Они в лучшем мире, мисс Линч. Не стоит о них переживать. Это грех, — строго пояснил он, выдержав ее суровый взгляд. — Агата поведала мне, что вы отреклись от Бога и давно не посещали церковь, это так?

Лора почувствовала, как сменилось его настроение. Он осуждал ее. Что ж, сама виновата.

— Я действительно давно не ходила в церковь, но у меня на то были свои причины, — смело заявила она.

— Вы же составите нам компанию в это воскресенье? — голос стал приторно мягким.

«Как будто у меня есть выбор!»

— Конечно, Патрик. Буду рада пойти с вами и послушать новый церковный хор.

Он улыбнулся.

— Какая вы внимательная. Не переживайте, даже я смог найти Бога после стольких лет мучений, так что и вы вновь обретете его в себе.

Лора хотела сказать, что переживает не об этом. Лучше, чтоб никакого Бога не существовало… иначе ждет ее Ад со всеми пытками и наказаниями…

«Что бы вы сказали Патрик, если бы узнали, что я убила вашего единственного любимого сына? Сколько я не убеждаю себя, что это не он, все равно не могу до конца поверить…»

— О чем вы задумались? — поинтересовался мистер Палмер с улыбкой на лице. Он явно надеялся услышать, что о Господе Боге нашем.

— Об Оскаре, — ответила она. — Я думаю, ему одиноко здесь. Поэтому он поскорее хочет в школу.

— Да, да… — задумался Патрик. — Честно говоря, сомневаюсь, что это возможно. У мальчика очень слабое здоровье. Он постоянно болеет. Вскоре вы сами в этом убедитесь.

Лора ничего не ответила. Она замерзла и мечтала вернуться в дом. Встала на тропинку, приглашая Патрика пойти рядом.

— У вас красивый особняк, — она смотрела наверх, где черные пики крыши вздымались в небо. Если бы Дракула захотел маленький домик в Уэльсе, он бы выбрал поместье Блэксберри, — уверена, у него есть интересная история.

Мистеру Палмеру нравилось ее любопытство, он предложил взять его под руку.

— Знаете, мисс Линч, по-моему, не столько интересен дом, сколько люди, что в нем обитают. Их жизни и судьбы плотно переплетены и полны тайн, — загадочно сказал Патрик.

— Вы о чем? — недоумевала Лора.

Он проводил ее до двери.

— Может, вы поймете, когда сами станете частью тайны.

— Хорошо, — Лора устала от загадок, что сыпались на нее последние дни.

Мистер Палмер открыл дверь, она вошла внутрь.

— Мисс Линч, помните ту историю, что я рассказал на холме? — спросил он с печалью в глазах.

— Про злой дух, обитающий у озера в лесу? — Лора почувствовала тепло дома и расслабилась.

— Я добавил к лесу 12 деревьев. Некоторые из них успели вырасти до нескольких метров, — он пристально посмотрел ей в глаза, проверяя, понимает ли она.

Лора попыталась вспомнить слова. Это было несложно, они плотно засели в голове:

«В долине озер поселился злой дух. Он нападал на людей по ночам и воровал младенцев. А после пожирал их заживо. Тогда люди стали сажать по одному дереву — пихту, кедр или ель — за каждую умершую душу, чтобы те не метались по свету как неприкаянные, а поселились в деревьях и тянулись к солнцу. Спустя несколько столетий деревьев стало так много, что долина превратилась в лес. Говорят, дух до сих пор бродит там…»

— Вы разве верите в эту ересь, Патрик? — спросила Лора с иронией в голосе.

— Все мы не без греха, мисс Линч. Уверен, и за вами водится парочка. Я прав? — не дожидаясь ответа, он закрыл дверь снаружи.

Лора обернулась и застыла на месте. На лестнице сидела рыжеволосая Лилит и потирала гигантский лоб. Интересно, сколько тайн хранит это несчастное создание? Лора отмахнулась от навязчивой мысли и пошла готовиться к занятиям. Когда она проходила мимо девчонки, та оскалила зубы и укусила воздух около лодыжки Лоры.

— Не трогай меня, Лилит, — строго сказала она, и девчонка тут же успокоилась.

8

В четверг садовник вышел на работу. Лора столкнулась с ним утром на их маленькой кухне, куда спустилась, чтобы сварить кофе. Оказалось, кофе уже заварен: его сделала Эмма. Чак выглядел грязным, словно отработал весь день. Ничего удивительного, решила Лора, свиньи живут в хлеву и купаются в грязи. Он улыбнулся при виде ее и подмигнул, на желтых зубах осел кофейный осадок. Лора не ждала чужаков, поэтому на ней была короткая ночнушка и шерстяная шаль сверху. Из-за плохой погоды ночью температура в доме упала и Лора замерзла. Она сильнее укуталась в шаль, чтобы скрыть как можно больше оголенных участков от глаз неприятного гостя. Глаза Чака скользнули вниз на ноги. Лоре почудилось, что он облизнулся. Ей стало неловко и противно. Ноги сами собой сжались, закрывая доступ в сокровенное место, куда стремился похотливый взгляд.

— О, мисс Линч, у вас коленки одна на другую смотрят, — издевательски произнес Чак и заржал, как подстреленный конь.

Эмма стукнула его рукой по голове, да с такой силой, что улыбка тут же сошла с багрового лица, затем обернулась к Лоре:

— Мисс Линч, доброе утро. Прошу, присаживайтесь, угощайтесь кофе.

Лора села на другой конец стола, чтобы спрятать ноги.

— Старина Чак заглянул к нам с утра, видите ли, он забыл вернуть вам ключи от машины, когда загонял ее во двор, — пояснила Эмма.

Машина… Лора забыла о ней. Возможно потому, что эта вещь — главное напоминание о трагедии, постигшей ее. «Не главная», — отозвался внутренний голос. Да. Главную она хранила в сумочке и постоянно вертела в руках перед сном, проверяя, не пропадет ли та.

Эмма протянула руку, но Чак пошел к Лоре. Он хотел сам вручить ключи. Однако Эмма встала между ними и снова протянула раскрытую ладонь.

— Дай сюда! — вскипела она.

Чак быстро сдался и отдал ключи, а второй рукой ущипнул за ту часть тела, что у говядины зовется «задний отруб». Вероятно, по этой причине Эмма промычала в ответ. Ключи наконец оказались у Лоры. Они были влажными.

— Загляните сегодня внутрь, я оставил там маленький сюрприз, — сказал Чак.

— Что? — Лора не сразу поняла, о чем он.

— В машину.

Еще один сюрприз. Лиличка уже оставила мне один в комнате, раздраженно подумала Лора.

Эмма налила черный кофе в чашку и поставила перед девушкой. Лора сделала пару глотков и скривилась: напиток был очень крепкий и горький. Обычно Лора пьет кофе с молоком и сахаром, но не хотела показаться невежливой перед доброй служанкой, поэтому продолжила пить.

— Еще я отогнал ее подальше, — сказал Чак, — прямо в угол. Никто не увидит ваш смятый капот.

Он ухмыльнулся. По затылку пробежал холодок. Неужели он догадался? Нет, это бред.

— Че, кого-то сбили? — ехидничал немытый садовник.

Лора почувствовала прилив возбуждения от нескольких глотков крепкого кофе.

— Ага, — спокойно ответила она, — оленя.

— Какой ужас! — забеспокоилась Эмма, присаживаясь рядом со своей чашкой. — Вы могли пострадать!

— Неееет, — заспорил Чак. — Вмятина слишком маленькая. Думаю, олень бы вас убил. И машину в хлам.

Лора нисколько не изменилась в лице. Сделала еще пару глотков, сердце ускорило бег.

— Ну да. Только он был маленьким. Олененок, — еще несколько глотков. — Да и скорость была не такой большой.

«Сколько весит олененок? Должно быть, так же, как… ребенок?»

— Бедная девочка! И какой несчастный зверек! — Эмма перекрестилась.

Чак напрягся, будто проводил в уме какие-то расчеты, а это было сложно, потому что умом он не отличался.

— Да. Такое возможно, — заключил он. — Ну, я пошел работать.

Садовник встал, надел потертую панамку на голову, хотя погода стояла не солнечная, и ему бы скорее пригодилась шапка, и без прощания покинул их. Лора с облегчением вздохнула и сняла шаль. Она вспотела. Когда Эмма тоже отправилась работать, Лора вылила остатки кофе в раковину и поднялась к себе в комнату. Там она выбрала наиболее непривлекательную одежду, которая бы удовлетворила миссис Палмер и одновременно отпугнула пошлого садовника. Взяла учебники и нотную грамоту, переданную Агатой. Агата настояла, чтобы Лора позанималась с мальчиком музыкой, несмотря на то, что Лора ничего не знала об игре на скрипке, да и сама ни на чем не играла. Собираясь выйти из комнаты, она заметила листок бумаги на прикроватной тумбочке.

— Что это? — вопрос повис в воздухе.

Подошла ближе. На тумбе лежала вырванная страница из старой газеты. Желтая бумага иссохла и скукожилась от некогда пролитой на нее воды. Лора смотрела на черно-белую фотографию, которая занимала половину листа. Толстый, лысый, сутулый мужчина кого-то ей напоминал. Его вели в наручниках двое полицейских. Название статьи гласило: «УЭЛЬСКОМУ ИЗВРАЩЕНЦУ ГРОЗИТ ТЮРЕМНЫЙ СРОК». Внизу подпись: 20 апреля 1982 года, Ньюпорт. Лора пробежалась по тексту:

«Пойман подозреваемый по делу несовершеннолетней Мишель Тэйлор, им оказался школьный уборщик Чарльз О'Даун. Известно, что Чарльз, также именуемый среди старшеклассников как Лютый Чак, приторговывал в школе незаконными веществами. Потерпевшая утверждает, что 13 апреля 1982 года купила у подозреваемого наркотики, после чего уборщик предложил прогуляться и посмотреть на его новый автомобиль. Доверчивая девушка согласилась и отправилась вместе с преступником в гараж, где тот попытался жестоко надругаться над ней.

Мишель удалось сбежать, однако, ввиду состояния помутненного сознания из-за принятых наркотиков, ее показания были расплывчаты. Подозреваемый задержан, ему грозит срок до семи лет заключения. Тем не менее он может избежать наказания из-за отсутствия значимых улик. В свою очередь Лютый Чак утверждает, что стал жертвой шантажа со стороны девушки, которую отказался бесплатно снабжать наркотиками.

Родители несчастных детей в ужасе. Школьный совет выступил со словами: «Не позволим маньяку разгуливать на свободе и насиловать наших детей!» и просьбой подписать петицию».

— Это что еще за срань?! — возмутилась Лора.

Она присмотрелась к фотографии и узнала отдельные черты. Он был моложе, но все-таки… Лора разозлилась. Она сбежала от Чарли не для того, чтобы работать бок о бок с насильником. Это так несправедливо! Она топнула ногой, как обиженный ребенок. Когда приступ гнева ослаб, Лора задалась вопросом: кто сюда положил этот отрывок газеты? Рано утром, когда она проснулась, его не было. А пока они сидели на кухне, никто не поднимался по лестнице. Это могла совершить рыжеволосая негодяйка, но Лора не считала ее достаточно умной для такого действия. Может, она не настолько глупа, как выглядит?

Лора сложила страницу и спрятала в учебник, чтобы взять с собой. Она решила расспросить Эмму, когда у них обеих будет свободная минута. Ей не хотелось разговаривать среди лишних глаз и ушей. Она вспомнила про машину.

«Я оставил там маленький сюрприз».

— О нет!

Лора выглянула в окно первого этажа: Чак орудовал на заднем дворе. Она проскочила к главному входу через переднюю часть дома, поглядывая, как бы не попасться миссис Палмер. Ей не хотелось слушать выговор о том, что она шляется в «аристократичной» части дома без Оскара. На цыпочках пройдя вдоль гостиной, она вышла наружу. Машина пряталась у забора в углу, перед был скрыт. Чак действительно постарался. Она с нетерпением побежала к ней, держа ключи наготове.

— Здравствуй, малышка. Тебя не обижали? — спросила она и провела рукой по крыше машины. Вмятина на капоте была внушительной. Ее стал накрывать ужас случившегося. Вмятина была реальной. Так же, как и голубой платочек.

Лора открыла дверь и заглянула внутрь. В нос ударил вонючий запах пота и немытого тела. Лору затошнило. Она опустила боковое стекло, чтобы проветрить салон после ухода. На соседнем сидении лежала алая роза с обрубленным стеблем, под ней белый лист бумаги.

— Омерзительно, — сказала она.

Но все же осторожно потянулась к розе, боясь, что Чак мог спрятать там какие-то из своих биологических жидкостей. Взялась за короткий стебель и ойкнула, роза упала под сидение. На пальце вылезла маленькая капелька крови.

— Проклятие! — взбесилась она. — Одни шипы.

Затем проверила лист, развернула. Корявым почерком было написано:

«Лора прикрасна как липисток розы»

Она с отвращением отбросила записку. В голове крутилась навязчивая мысль, что негодяй мог что-нибудь украсть. Извращенцы любят собирать всякие фетиши. Она открыла бардачок, порылась в хламе и мусоре. Все на месте, даже губная помада. Лора оставила ее там же: вряд ли в доме она ей пригодится. Осмотрела салон — чего-то не хватает. Глаза уставились в лобовое стекло — чего-то определенно не хватает. И тут она поняла: над стеклом висела маленькая игрушка австралийской овчарки, а теперь ее нет. Игрушка напоминала об умершем Джерри, лучшей собаке на свете. Прошло больше десяти лет, а она так и не завела новой. Эта игрушка была символом дома. И пропала.

— Вонючий говнюк. Лучше бы ты спер мои трусы, — Лора вышла и хлопнула дверью, о чем сразу пожалела. Машина ведь не виновата. Она нежно погладила ее рукой в знак извинения.

Занятия прошли хорошо, Оскар делал успехи. У него были помарки и корявый почерк, но это не имело значения, главное, что он старался. Лора все время отвлекалась и не могла сосредоточиться. Ее мысли возвращались к Чаку и вырезке из газеты. Бывший преступник не должен находиться с ними под одной крышей. Прежде чем побеседовать с хозяевами дома, онахотела узнать, что думает Эмма. Ее трусливая часть, та самая, что боялась принимать решения, надеялась переложить ответственность на кого-то другого, чтобы не разбираться с этим дерьмом самой. К тому же она не могла понять, кто зашел в комнату и оставил газету? Лора желала одного: отмахнуться от этой ситуации, как от навязчивой мухи. Она не стала долго ждать и после занятий с мальчиком, решила все же отвлечь Эмму и расспросить. Оскар был недоволен ее уходом.

— Вы должны позаниматься со мной музыкой, мисс Линч, — сообщил он требовательным тоном.

Лора обернулась у выхода из комнаты.

— Ты хорошо поработал, Оскар. В учебе важно не перенапрягаться. Поэтому сделаем небольшой перерыв и продолжим.

— Небольшой? Сколько минут? — не унимался мальчик. — Пять минут, да?

— Я думаю, полчаса нам хватит, — Лора перешагнула через порог. — Вот тебе задание: сколько отрезков времени по пять минут можно уместить в получасе?

Оскар задумался. Поднял глаза к потолку и сморщил лоб.

— Возьми листок бумаги и посчитай. Когда я вернусь, расскажешь, что вышло.

Пока Оскар был занят делом, Лора сбежала в заднюю часть дома. Она нашла Эмму развешивающей мокрое белье в дальней темной комнате. Лилит молча подавала вещи.

— Эмма, мне надо кое-что обсудить с вами, — сказала Лора, искоса поглядывая на девчонку, — наедине.

Служанка выглядела запыхавшейся. Ее щеки горели.

— Мисс Линч, мы сейчас заняты. Давайте поговорим позже, — Эмма не отрывалась от работы.

— Я не отниму у вас много времени, мне надо спросить кое-что… это важно, — оправдывалась Лора.

— Ну тогда спрашивайте, коль важно, да поскорее, и мы пойдем готовить обед, — Эмма улыбнулась рыжеволосой Лилит.

Лора поняла, что в другую комнату Эмму не вытащить, поэтому молча протянула обрывок газеты.

— Скажите, вам известно, что наш друг Чак обвинялся в домогательстве к несовершеннолетней? — спросила она напрямую. — Посмотрите сюда, — сказала настойчивей, чтобы привлечь внимание служанки.

Эмма повернула голову всего на секунду. Прищепка никак не хотела держаться на белье, она отскакивала, стоило Эмме убрать руку. Лора подняла отлетевшую на пол прищепку, но не вернула ее.

— Эмма, вам известно это? — еще раз спросила Лора и ткнула обрывок газеты в лицо.

Служанка прищурила глаза, чтобы разглядеть хоть что-то. Она обтерла мокрые руки полотенцем, затем взяла листок.

— Что это? — Эмма смотрела в газету.

— Там написано, что больше пятнадцати лет назад Чак был осужден за приставание к девочке-подростку. А также, что он торговал наркотиками, — объяснила Лора.

— Откуда у вас это? — возмутилась Эмма и смяла листок.

Лора пришла в ужас.

— Нет! Отдайте! Это нужно показать Палмерам, — она попыталась отнять смятый обрывок, но служанка не позволила. — Вы что делаете?!

— Успокойтесь, — строго сказала Эмма, — вы все не так поняли. Не делайте глупостей.

Лора забеспокоилась. Как она может покрывать такого мерзкого человека?

— Значит, вы все знали… Интересно, а что подумает миссис Палмер, когда услышит, что извращенец работает около ее любимого сыночка? — вызывающе бросила она.

Лора снова попробовала отнять листок, тогда Лилит вырвала его из рук Эммы и засунула в рот.

— Ты что?! — вспылила Лора. — Отдай!

Девчонка начала жевать лист и проглатывать по кусочку.

— Я подобное не одобряю, Лиличка, но в этот раз можно, — Эмма потрепала девушку по голове, как послушную собачку. Затем повернулась к Лоре и уверенно заговорила: — Послушайте, мисс Линч. Не знаю, где вы раздобыли этот мусор, но все не так, как кажется на первый взгляд. Чак давно здесь работает, и мы много раз обсуждали, что с нами происходило в прошлой жизни. Он упоминал и этот случай…

Лора пренебрежительно фыркнула и скрестила руки на груди.

— Что, сказал, будто она сама к нему приставала? Угадала? — с презрением произнесла она.

— Нет, не сказал. Мисс Линч, мы все совершаем ошибки. Уверена, что и вы тоже, — Эмма кольнула в самое больное место и прекрасно понимала это. Лора скукожилась, как бумага, брошенная в огонь. — А по поводу бедного Чака… вы должны знать, что обвинения были сняты. Та девочка оклеветала его, в чем сама же и призналась. Она была наркоманкой.

— Это он вам сказал? И вы поверили? — перебила Лора.

— Поверила. Также он признался, что отсидел в тюрьме за продажу тех же наркотиков. Но это было давно. Теперь он — другой человек, — закончив речь, Эмма вновь стала развешивать вещи.

— Эмма, ну как вы можете быть такой наивной… — Лора отчаялась что-либо объяснить и почувствовала резкий упадок сил.

— У меня есть мудрость, взращенная годами. Я прожила жизнь и видела много людей. И я разбираюсь в них, мисс Линч, — Эмма сменила тон на высокомерный. — Я могу точно сказать: Чак не плохой человек. Его еще преследуют призраки прошлого, и эти воспоминания позволяют ему оставаться тем, кто он есть.

Прежде чем Лора заспорила, она продолжила:

— И я вижу кое-что в вас, мисс Линч. Темный уголок души.

Лора ощутила мурашки, словно по коже провели кубиком льда. Почувствовала себя обнаженной, захотела чем-нибудь прикрыться. Она неосознанно закрыла руками интимные места.

— О чем вы? — испугалась она.

— О том, что вы что-то скрываете. Разве я не права? — сказала Эмма, исподтишка поглядывая на нее.

Лора попыталась овладеть собой, в конце концов, так можно сказать про любого человека.

«Она знает, что ты сделала», — прошептал дьявольский голосок над ухом.

— Вы за что-то себя вините, причем очень сильно, — продолжила Эмма, — стонете по ночам и повторяете: «Остановись!». Но знаете, что я об этом думаю? — голос стал мягче. — Думаю, вы тоже неплохой человек, потому что плохие люди ни в чем себя не винят, они спят спокойно.

Лора не ответила. Слова служанки поразили ее.

— Так что не судите о людях по их прошлому, Лора, — Эмма впервые обратилась к ней по имени. — Иногда зло скрыто не там, где кажется на первый взгляд. И оставьте бедного Чака в покое. Он уже заплатил за свои ошибки.

Она развернулась и ушла, посчитав беседу оконченной. Лилит жевала кусочки газеты, поглядывая на Лору.

— У тебя будет запор из-за этого, — сказала Лора и пошла обратно в комнату мальчика.

Лилит удивилась, даже испугалась, она округлила глаза и прекратила жевать бумагу. Правда спустя пару секунд снова зажевала, позабыв о словах Лоры. Все-таки она чего только уже не съела, а ее какашки ничем не отличались друг от друга и с одинаковым рвением покидали кишечник. Вкус газеты был кислым и немного горьким.

9

За 300 миль от Блэксберри в маленькой квартирке на окраине Глазго развалился на диване бывший парень Лоры. Каждые две секунды он переключал каналы, тыкая по стертой кнопке пульта от телевизора. Образы на экране мелькали один за другим, но Чарли их не видел, его внимание было направлено в другое русло. Одна и та же мысль болезненно пульсировала в мозгу.

Как. Она. Посмела.

Как?!

Эта сучка, которая без его разрешения и слова не могла вымолвить. Он просто не понимал КАК. Она ведь боялась его. И боится, иначе бы не скрывалась. Так где у нее взялись силы, чтобы собрать свои сраные вещи и исчезнуть в одно мгновение, оставив вонючую записку на холодильнике?

«Я больше так не могу, Чарли. Ты как яд. Я не позволю тебе и дальше отравлять мою жизнь. Не ищи меня.

Лора».

— Ты тут ничего не решаешь, сука, — сказал он вслух.

Куда же она могла деться? Подруг у нее нет, об этом он давно позаботился, а квартиру матери он проверил. С работы она уволилась — это он тоже уже выяснил. Чарли полностью контролировал ее жизнь, не было ни одного темного уголка мыслей, куда бы он не заглянул. Он был уверен, что Лора принадлежит ему. Полностью и безоговорочно. Но тварь решила по-другому. Она решила! Сама!

Как. Она. Посмела.

Чарли с силой сжал пульт, пластик треснул, батарейки вылетели. На экране застыл канал Discovery, где посреди саванны сношались носороги. Вот, что я с тобой сделаю, когда найду, решил Чарли. Он открыл новую бутылку пива, шестую за вечер, и отхлебнул. Когда ему захотелось в туалет, он взял со столика красную вазу Лоры, которую она купила на какой-то барахолке, и помочился прямо туда.

— Вот тебе!

Чарли стал приходить на работу подвыпивший и срываться на клиентов. Начальник Дик Дикинсон, которого они с ребятами за глаза называли мистер Член, устал делать выговоры и вынудил Чарли взять неоплачиваемый отпуск. Чарли так взбесился, что чуть не выбил ему зубы. Конечно, сучка за это ответит. Из-за нее он может лишиться работы. Из-за нее друзья смеются над ним. Из-за нее мать злится на него и плачет.

Как. Она. Посмела.

Он допил пиво и швырнул бутылку в экран. Как же он зол! В голове вновь зазвучал детский голос, последние дни Чарли почти не спит и только его и слышит.

— Приходи… приходи… приходи…

Часть 2. Ангел смерти

Кто до завтрака поет, тот заплачет перед сном.

Шерли Джексон "Призрак дома на холме"

Интермедия 1

1888 год.

Блэксберри жил своей жизнью.

Свежая краска на стенах, изящные изгибы деревянной мебели, гипсовый барельеф потолка, целые углы, не запятнанные плесенью, — все говорило о том, что старина еще не стала стариной. Если подглядеть в узкую щель прошлого, можно застать его в момент цветущей молодости. Но смотреть нужно не слишком долго. Чтобы не застрять навеки.

Сухой стук тарелок друг об друга, шорох метлы, напоминающий треск песка, скрип дверей и согнутых спин — звуки активной работы разносились по дому. Служанка окунает тряпку в таз с водой и протирает фарфоровые тарелки. Руки дрожат: если она разобьет еще хоть одну, отправится на чердак на целую неделю, если уронит все — в подвал. Иногда хозяин подкрадывается сзади и начинает разговор: «Кассандра!». Ему нравится наблюдать, как она дергается и ловит посуду, ускользающую из рук, как юные годы жизни. Те, кто побывал на чердаке, возвращаются послушными, тихими и постаревшими на 10 лет. Из подвала не вернулся никто.

Минуло полвека с того дня, как пастор Уильям Ниб провёл панихиду по рабству. Он положил в гроб ошейник для наказаний, плети и кандалы, а на надгробном камне выбил надпись: «Здесь покоится колониальное рабство, которое скончалось в возрасте 276 лет». Но Кассандра этого не знала. Она давно покинула родной дом, переплыла океан, запертая в ящике, и уже не помнила своего прежнего имени. Оно осталось на дне того ящика.

Хозяин не брал рабов из Индии или Африки: ему нравилась бледность лиц, лишенных солнечного света. Хотя в полумраке стен Блэксберри их лица отдавали серым.

Кассандра ставит тарелку на место. Следом идет чашка. Сзади раздается громкий выкрик: «Кассандра!», и чашка в обмороке летит вниз вместе со служанкой, лишившейся чувств. На пол они падают одновременно.

— Кассссаааандра, — с осуждением повторяет хозяин. — Придется отправить тебя на чердак.

10

Лоре пришлось смириться с решением Эммы держать в тайне прошлое садовника. Миссис Палмер ее не жалует, а мистер Палмер хоть и относится неплохо, все равно займет сторону жены. Поэтому она не стала вмешиваться не в свое дело. К тому же Эмма была уверена в невиновности Чака. Лора в этом сомневалась, но понимала, что ее слова и мнение мало кого волнуют.

Обучение мальчика шло хорошо. Лора начинала привязываться к нему, несмотря на его порой не самый приятный характер. Пару раз Оскар пнул ее в щиколотку, когда учительница отказывалась прерывать занятия, чтобы пойти ловить бабочек. Она убеждала его, что сиюминутный порыв не должен мешать учебе, если он хочет однажды пойти в школу. Но мальчик не умел сдерживать гнев, поэтому Лоре иногда доставалось. Она не сильно винила Оскара, Лора считала, что не бывает плохих детей, только плохие родители, и надеялась, что сумеет перевоспитать мальчика. К тому же он тоже привязывался к ней. Он проводил с учительницей гораздо больше времени, чем с матерью, что, как ни странно, пока не беспокоило озабоченную миссис Палмер. Лора также чему-то училась у Оскара. Например, как правильно поймать бабочку и приколоть ее, чтобы не повредить крылья. Как накормить Морриган, которая иногда навещала их — обычно в самый неподходящий момент, — чтобы она не клюнула в руку. Как собрать красивый полевой букет для мамочки, когда та злится. Где найти самые большие грибы. Не то чтобы Лоре были необходимы эти знания, однако она старалась проявлять живой интерес.

В субботу никто не взял Лору с собой в город, но попросили написать список того, что ей требуется. Миссис Палмер не хотела, чтобы учительница отвлекалась от мальчика, и тогда Лора поняла, что выходных у нее не будет. В воскресенье утром семейство Палмеров стало собираться в церковь. Лора в душе надеялась, что про нее забудут, но дружелюбный Патрик мягко напомнил, чтобы она оделась посдержаннее. В церкви много пожилых, а также детей, и поэтому не нужно шокировать их оголенными коленками или чем-то подобным. Она удивилась и не знала, что сказать. Более скромной одежды по ее мнению не существовало. Все же она нашла выход, надев толстые темные колготки, и теперь открытого места на теле просто не осталось. Чтобы добраться до него, пришлось бы сильно постараться.

Лора до смерти боялась встречи с другими людьми, за неделю в Блэксберри она успела стать отшельницей. Все внимание будет обращено на новую домашнюю зверюшку в доме их любимого епископа — в этом она не сомневалась. Но больше всего она боялась услышать такие разговоры:

«И как же подозрительно, что с приездом данной особы в лесу пропал мальчик…»;

«Смотрите на нее, наверняка это она что-то сделала с мальчиком!»;

«Мой сын, святой отец, он пропал всего неделю назад, как раз когда к вам приехала…»;

«Да что вы? Думаете, она и есть та преступница?»;

«Взялась из неоткуда…»;

«Убийца…».

Садясь в машину к мистеру Палмеру, Лора запаниковала, ей стало тяжело дышать. Внутри было душно. Через пару минут она взяла себя в руки. Ничего уже не поделаешь, пути назад нет. Мальчика посадили к ней на заднее сидение, а родители сели на передние.

— Разве Эмма не поедет с нами? — удивилась Лора. Она хотела, чтобы милая служанка была рядом. Может, даже защитила ее.

— Конечно, нет! — резко ответила миссис Палмер. — Обычно она ездит с нами, но сегодня мы берем вас. Не хочу, чтобы Оскару было слишком тесно. Да, дорогой? — она обернулась к мальчику, но он ее не слушал.

— Так это не проблема, — обрадовалась Лора, — у меня же есть машина. Я могу взять Эмму и поехать следом за вами.

— Нет. Этот вопрос уже решен, — сказала Агата тоном не терпящим возражений. — Езжай, Патрик, дорогой.

— Агата, милая, ну если мисс… — попытался вставить слово муж миссис Палмер.

— Поезжай.

И они поехали. Дорога через лес была ухабистой, поэтому до шоссе они добирались долго. Мальчик отвлекал Лору от тревожных мыслей, показывая на деревья и произнося их названия.

— Мисс Линч, мисс Линч, смотрите, вот это — омела или Viscum album! — указывал он на растение с маленькими белыми плодами, которые Лора все равно не могла разглядеть.

— Мисс Линч! Мисс Лора! Мисс Лора! Сюда! Вот это — дугласова пихта, — Оскар смотрел на рыжие шишки, — а это — синкстинская ель.

— Ситкинская, мальчик мой, — поправил отец.

Небо затянуло тучами, но дождь пока не ожидался. Мрачная атмосфера подавляла Лору еще больше. Когда они выехали на шоссе, ее вновь охватила тревога, которая нарастала по мере приближения к цели. Дорога была пустой, один раз проехал грузовик, и Лора подумала, а не тот ли это самый, что встретился ей в роковую ночь? Она смотрела вперед и представляла себя за рулем. Хватит ли ей духу когда-нибудь снова вести машину? Скорее всего, да. Более того, она ни за что не откажется от вождения насовсем. Даже после такого.

«Что ты за человек, Лора?», — осудил внутренний голос.

Мальчик не мог усидеть спокойно ни минуты, он елозил, сползал с сидения и запрыгивал обратно, отстегивался, несмотря на замечания матери, и пугал ее, резко выскакивая из-за спины. Пару раз Патрик пугался вместо нее, и машина сбивалась с пути, но на дороге никого не было, и проблем не возникло. Мистер Палмер обладал поразительным хладнокровием, он не выругался на сына, как это сделал бы любой другой отец. Тем не менее Лора была обеспокоена, она знала, сколь опасно отвлекаться за рулем, и пыталась занять Оскара математическими задачками. Но сорванец не был настроен на учебу, ему не терпелось встретиться со своим другом Билли и поиграть с ним около церкви.

Патрик посматривал на Лору через зеркало заднего вида. Она заметила это и старалась не пересекаться с ним взглядом. В конце концов он заговорил с ней, потому что речи Агаты не стихали с тех пор, как они выехали, и надоели даже ему. Агата говорила об общих друзьях и знакомых, но в основном об их детях, и пришла к выводу, что никто из них и близко не стоял рядом с Оскаром в плане интеллекта, манер и привлекательности. Мнение мужа не требовалось. Мистер Палмер сказал:

— Мисс Линч, так как давно вы не исповедовались? — его глаза то и дело метались к ней. — Теперь уже можно сказать нам.

Лора не ожидала такого вопроса и не хотела отвечать на него.

— Это не то чтобы тайна, просто не имеет никакого значения, — сухо ответила она.

Миссис Палмер презрительно усмехнулась.

— Не поймите неправильно, я спрашиваю не из праздного любопытства. Я подумал, за те годы, что вы не посещали священника, у вас могло накопиться много… — он опустил слово «грехов», — недосказанного. Я бы советовал вам исповедаться, пока есть возможность. Человеку важно чувствовать, что Господь прощает его. — Патрик сделал небольшую паузу. — И не волнуйтесь, вас будет исповедовать другой священник, не я.

Он улыбнулся, и Лора постаралась выдавить ответную улыбку, но не смогла. Господь вовсе не будет на ее стороне.

— Да, спасибо, Патрик, — не подумав, сказала она.

Миссис Палмер обернулась и посмотрела с полнейшим изумлением и осуждением на лице. Ее губы безмолвно проговорили: «Что за фамильярность!». Взгляд переметнулся к мужу и сверкнул мягким неодобрением. Патрик громко сглотнул. Оскар ничего не понял, кроме маминого недовольства, и усмехнулся.

Оставшуюся часть пути они проехали молча, мальчик также не доставлял проблем. Когда машина свернула с шоссе, дорога вновь стала неровной, и Оскар веселился, подпрыгивая на каждой кочке. Лору укачало, она закрыла глаза. Стоило им остановиться, как Лора открыла дверь и ее вырвало.

— Буэээ, — изобразил ее маленький Оскар, сгибаясь пополам. Миссис Палмер, краснея и свирепея, схватила его за руку и повела к церкви. Патрик подал Лоре платок, чтобы та вытерла лицо.

— Вы в порядке? Простите, что ехал так неосторожно, — ласково сказал он.

— Да, уже отпускает, спасибо… — слабым голосом ответила Лора и выпрямилась.

Со всех сторон на нее смотрели любопытные взгляды приехавших горожан. Их машины стояли неподалеку, так что все разглядели маленькое представление. Женщины смотрели сочувственно и с некоторой долей отвращения, мужчины высокомерно и с интересом, а их дети смеялись и тыкали пальцем. Лоре стало бесконечно стыдно, лицо окрасилось в цвет помидора, а губы, наоборот, побледнели. Желудок болезненно сжался. Несколько пожилых людей шли слишком далеко, чтобы разглядеть ее, но все равно оборачивались и прищуривались.

— Не нервничайте, мисс Линч, — сказал Патрик, видя ее смущение, — вероятно, они смотрят на своего епископа. — он улыбнулся. — А вообще они прекрасные люди. Очень порядочные. Пойдемте со мной.

Лора постаралась напустить на себя вид отстраненного равнодушия, но учитывая ее красное лицо, которое все еще горело, это было тяжело.

— Смотрите, какая тут прекрасная кипарисовая аллея, — мистер Палмер развел руки, указывая на деревья с обеих сторон от тропы.

Лора огляделась: они шли по дороге, вдоль которой стояли длинные кипарисовые деревья, их верхушки отчаянно тянулись к небу.

— Очень красиво, — поддержала Лора и ничуть не слукавила.

Через пару минут они подошли к церкви, ее двери были распахнуты. Церковь представляла собой одноэтажное неприметное здание из светлого кирпича, которое давно нуждается в ремонте. Они зашли внутрь, Патрик проводил Лору к первой скамье и усадил рядом с Оскаром. Агата была раздосадована, чувствуя стыд за неуклюжую учительницу.

— Присаживайтесь, мисс Линч. А я пойду готовиться к исповеди. Агата, дорогая, Оскар, — он потрогал жену за руку, а сына за подбородок и ушел.

Зал был наполовину полон, и люди продолжали прибывать. Лора ощущала, как спина горит от взглядов. Она прислушалась, надеясь, что кто-то заговорит о пропавшем без вести мальчике, и страшась, что назовут ее имя. О мальчике так и не заговорили, в основном люди перешептывались о свежих политических новостях и старческих болезнях. Оскар сидел со скучающим видом и вздыхал. Мать молчала и гладила его по голове. Вскоре вышел епископ, его встретили воодушевленными вздохами. Патрик, облаченный в белую сутану с широким бордовым поясом, выглядел величественно. Он пригладил темную бороду и начал проповедь. Из уважения Лора пыталась слушать внимательно, но его тихий размеренный голос и медленная манера речи гипнотизировали, внушали успокоение. Глаза сами собой закрывались, Лора ничего не могла с этим поделать. Бессонные ночи, полные кошмаров, истощили и без того ослабший разум. Она верила, что никто не заметит ее склоненную голову, а если заметит, то подумает, что Лора молится. Речь епископа звучала где-то на фоне, и Лора расслабилась… Ничего больше не имело значение. Никаких проблем. Никаких смертей. Только покой.

Она гуляла по цветочному полю около озера, в котором плескались рыбы. Теплый ветер раздувал мягкую траву и разноцветные кустарники. Вдали стояли снежные горы, прикрытые легким туманом. Лора хотела провести здесь целую вечность. Наверно, именно так выглядит рай, подумала она. Внезапно ее окружил темный хвойный лес. Сосны закрывали собой солнце и осыпали Лору острыми иголками. Сотни высоких деревьев глумились над ней, а среди них 12 маленьких сосен. Где-то из другой вселенной звучала проповедь священника. Сосны сужали круг и сдавливали Лору.

«Скоро здесь окажется Оскар», — сказали они, насмехаясь.

— Нет! — испугалась Лора.

Она открыла глаза и пробудилась. Взгляд епископа был обращен к ней, как и взгляды других. Видимо, она крикнула вслух. Лора стыдливо опустила глаза в надежде провалиться под землю. Патрик спокойно продолжил речь, будто ничего не произошло.

После проповеди вышел детский хор. Восемь маленьких детей и четверо подростков запели церковные песни, их голоса звучали ангельски. Слушая их, Лора не сдержалась и прослезилась. В детях было столько света и добра, что ей захотелось обнять каждого. Оскар ткнул Лору в бок, чтобы она склонилась к нему.

— Вон тот мальчик — Билли. Мой лучший друг, — гордо заявил он на ухо, указывая на одного из детей. Лора не поняла на которого, но улыбнулась.

После песнопения епископ, не забыв о Лоре, проводил ее на исповедь, а сам вернулся к семье. Лора сидела в тесной кабинке, сетчатое окошко отделяло ее от священника. В тени мелькало еле заметное движение.

— Я не знаю, что говорить, — произнесла Лора.

— Господь уже знает все, что ты хочешь сказать, дочь моя, — ответил хрипловатый голос, принадлежащий старику. — Как давно ты не исповедовалась?

Лора разозлилась, но подавила гнев. Почему все задают один и тот же вопрос? Она решила его проигнорировать.

— Мне кажется, он ненавидит меня.

— Быть может, ты сама ненавидишь себя, и потому наделяешь Бога этой ненавистью. А Бог есть любовь, Бог есть ответ на вопрос, который не задан, и Бог есть свет в темные времена.

Голос звучал убедительно, священник верил в то, что говорил.

— Скажите, Бог любит даже тех, кто… совершил нечто ужасное? — Лора проглотила комок в горле.

— Ты хочешь исповедаться, дочь моя? Признайся, раскайся в грехах своих, и тебе станет легче, — старик закашлялся.

— Я не могу… это страшно, — запаниковала Лора. — Если Господь существует, боюсь, меня ждет Ад.

— Только страх вечных мук заставляет тебя сожалеть о содеянном? — также спокойно спросил голос.

— Вовсе нет. Просто я не верю, что мое признание что-то исправит. Смерть нельзя повернуть вспять, — Лора закусила губу. Она сказала слишком много.

— Чью смерть? — без тени интереса спросил старик.

— Я, это… ничью. Я образно. Смерть моей веры, — оправдывалась Лора.

— Из-за чего ты утратила веру, дочь моя?

Лора ответила не раздумывая:

— За то, что Господь позволил этому произойти.

— А что произошло?

— Несчастный случай.

— Ты причинила кому-то вред, дитя мое? — тон голоса сменился на снисходительный, Лора сразу это заметила. Ее загоняли в ловушку.

Она тихо отворила дверь и вышла, надеясь, что священник не пойдет за ней. Не оборачивайся, говорила она себе, просто иди. Каждой клеточкой тела Лора ощущала слежку, казалось, морщинистая рука схватит ее, поймает и утащит в плен на чердак церкви.

«Я знаю, что ты сделала», — обвинит хриплый голос. — «Мы все это знаем».

Однако она спокойно дошла до двери и покинула церковь. Никто ее не преследовал. Люди сгруппировались в кучки и разговаривали, пока дети играли друг с другом. Лора глазами искала Оскара. Повернула голову и увидела, как он и другой мальчик палками сбивают шишки с пихты. Видимо, это и есть Билли, решила она. Совсем не похож на Оскара: светловолосый, кудрявый, с нежными чертами лица и еще более хрупкий. В белом одеянии церковного хора он напоминал маленького ангела. Лора пошла к ним вдоль стены и за углом церкви услышала голоса женщин. Она не хотела напугать их, поэтому остановилась. Судя по голосу, там находилась миссис Палмер, она беседовала с мамой Билли.

— …Я вообще не понимаю, зачем нужно было ее брать! — возмущалась разъяренная Агата. — По этой особе сразу видно, как она далека от Бога. Но Патрик, дорогой, настоял и я…

— Я так тебя понимаю, Агата, — отвечал не менее противный голос женщины среднего возраста. — Когда с нами жила миссис Дебора Скотт, с ней было столько мороки. Из-за проблем с ногами спать она могла лишь на первом этаже, а в дождливую погоду все время требовала вызвать врача, потому что у нее, видите ли, чрезвычайно ноют колени! Она так и говорила: «Чрез-вы-чай-но!». Представляешь?

— Лучше бы мисс Линч мучилась какими-нибудь болями, чем щеголяла по дому в полураздетом виде, — пренебрежительно бросила миссис Палмер, и у Лоры внутри все сжалось от жестокой несправедливости. — Чему она только научит мальчика?

— Тебе следует быть настороже. Молодые леди часто вешаются на состоятельных мужчин, даже священников, — предостерегала неприятная дама.

Оскар сбил сразу две шишки и нечаянно задел палкой Билли. Мальчик расплакался.

— Оскар, аккуратнее! — поругала его Агата.

Билли тут же успокоился, словно этого было достаточно.

— Что ты говорила, милая Мэри? Ах да, не волнуйся за нас, — миссис Палмер высокомерно рассмеялась. — Патрик очень мне предан… Ты представляешь, что она мне заявила при первой встрече? Говорит, — она сделала писклявый голос, изображая Лору: — миссис Палмер, я не гувернантка! Я учительница! Зовите меня так!

— Ох, какая напыщенность…

— Посмотрите-ка, ей не нравится слово. Слишком старомодное. А я так надеялась найти порядочную религиозную женщину…

— А как она закричала посреди проповеди? Будто одержимая Дьяволом!

Лора не стала дальше слушать. Она пошла к машине вдоль кипарисовой аллеи. Чужие взгляды метались в ее сторону. Лора вытерпела их. У машины никого не было. Она обрадовалась, что можно побыть одной, и чуть не наступила в свою же блевотину. С отвращением отскочила и села на тротуар рядом с машиной. Решила позвонить матери. Достала телефон из маленькой сумочки и выбрала «МАМУЛЯ». Раздался гудок, затем второй.

— Алло, алло! Лора? Это ты, дорогая? — спросил обеспокоенный голос.

— Конечно, я, мама. Когда у тебя в телефоне написано «ЛОРА», это действительно я. Привет.

— Вечно ты издеваешься над больной матерью. А я говорила, стоит тебе отдалиться…

— Как у тебя дела? — перебила Лора. Ей очень хотелось выкурить сигарету. Хотя бы одну.

— Да знаешь, то так, то так… — мать заговорила мягче. — Я вчера ходила к Эрике, ее сучка ощенилась. Пять щенков, представляешь? Куда она их теперь денет…

— Хочешь взять одного?

— Да ну что ты, я уже стара…

— Я же по голосу слышу, что хочешь.

— Просто без тебя тут совсем одиноко.

Лора поднесла два пальца к губе и изобразила затяжку. У нее даже закружилась голова. Будто по-настоящему.

— Чарли больше тебя не донимает? — спросила она.

— Нет, дорогая, он, кажется, вообще пропал.

— Что значит пропал?

— Ну, может, куда-то уехал… Бренда волнуется.

Бренда была матерью Чарли. Их мамы прекрасно общались, и отношения у них складывались куда лучше.

— Это не наша проблема, мам.

— Конечно…

Подул сильный ветер, он выбил невидимую сигарету из рук. В нос ударил запах хвои.

— Мама, обещай, что не впустишь его. Никогда. Ни за что. Что бы он ни сказал? Ты слышишь?

Связь забарахлила. Слышались только единичные звуки:

— А…пр…мор….д….Л….ра….

— Мама, ответь! Алло!

Лора услышала резкое «кар» сверху и испугалась. Она подняла голову. На нее смотрела знакомая черная ворона с белым хохолком. Связь последний раз предательски дрогнула и оборвалась. Морриган взмахнула черными крыльями и угрожающе распахнула клюв.

11

Это был не первый раз, когда птица нападает на нее, но сейчас никого не было рядом, и Лора испугалась до полусмерти. Ворона когтями вцепилась в волосы, а клювом в лицо. Лора кричала как ненормальная, и вскоре сбежалось несколько человек, включая мистера Палмера. Он отогнал противную птицу. Когда она улетела, Лора никак не могла успокоиться. Она чувствовала горячую кровь, стекающую с макушки, ее солено-металлический привкус. Патрик утешал ее, пока рядом не оказался Оскар и не дернул отца за сутану.

— Папа, папа, что случилось? Почему мисс Линч плачет? — в глазах горело любопытство.

— Кажется, твоя ворона напала на нее, — добродушно объяснил священник.

— Это неправда! Морриган не опасна! — заспорил мальчик и обидчиво топнул ножкой. — Это не она, ясно?

Лора шмыгала носом. Руки дрожали, а сердце билось так, словно она пробежала марафон.

— Дай платочек, Оскар. Нужно остановить кровь у мисс Линч, — попросил отец.

— Нет! Оскар, не думай, — грубо вмешалась миссис Палмер. — Вот, возьми мой, — она передала свой платок мужу.

Он прижал платок к открытой ране на лбу Лоры. Она вздрогнула от острой боли. Слезы лились ручьем. Агата переглядывалась с какой-то дамой, очевидно, матерью Билли-ангелочка. Лора впервые узнала, что такое змеиный взгляд. К ней вновь было приковано внимание, от чего хотелось плакать еще больше. Не в силах выносить позор и всеобщее неодобрение, она села в машину. Заботливый Патрик решил увести ее домой. Оскар стал добрее.

— Вы же не думаете, что это Морриган, да, мисс Линч? — умоляюще смотрел он. — Она бы никого не обидела. Наверно, это какая-то другая ворона.

— Да, наверно, — Лора не хотела расстраивать мальчика, хотя у нее все еще шла кровь.

Дома Эмма попыталась обработать раны, но получалось с трудом. В итоге она заключила, что Лоре необходимо наложить швы, а этого она сделать не может.

— Ей нужен врач, — сказала Эмма, глядя мистеру Палмеру в глаза.

— Что ж, Эмма, раз уж это говорите вы, я склонен думать, что так оно и есть, — ответил он.

Служанка пояснила для Лоры:

— Вы не в курсе, мисс Линч, но когда-то давно я работала медсестрой в полевом госпитале.

— Уверен, вы спасли не одну несчастную душу, — улыбнулся Патрик. — Прошу, оставьте меня наедине с нашей дорогой учительницей.

Лора поняла, что никакого врача не будет.

— Послушайте, мисс Линч, — начал он мягким голосом, похожим на кошачье урчание, и аккуратно погладил ее по коленке. Колено само собой дернулось, — скажу откровенно. Разумеется, Агата мне этого не простит, но мы ей не скажем.

Лоре не понравились его слова, она узрела в них странный подтекст. Она испугалась, что его рука сейчас начнет подниматься выше.

— Моя дорогая Агата, конечно, любит изображать нас очень состоятельными людьми, но это отнюдь не так. Почему вы смотрите с таким ужасом?

Лора слегка расслабилась.

— Продолжайте.

— Я не всегда был священником. Много лет назад я работал адвокатом, и у меня во владении есть два дома в Бедфорде на востоке Англии, доставшиеся мне от родителей. Совсем не больших. Однако ренты с них вполне хватает на достойное существовании здесь, в Блэксберри, который так любит моя милая Агата. Хотя почти все уходит на обслуживание дома, зарплату для работников и кое-какие основные нужды. Вы спросите: что же в таком случае вы забыли здесь, Патрик? А я отвечу: тут мы обрели счастье. И нашего любимого Оскара.

Лора чувствовала сильную слабость, сквозь повязки сочилась кровь. Она не могла полноценно уследить за его мыслями и сообразить, к чему он ведет.

— Я пытаюсь объяснить, что живем мы не так богато, как может показаться на первый взгляд.

Лора все еще не понимала.

— Боюсь, мы не можем позволить себе вызвать врача. Да и сколько он будет сюда добираться? Таковы минусы жизни вдали от цивилизации…

Патрик выглядел смущенным. Должно быть, признаться в этом было нелегко.

— Ничего страшного, мистер Палмер. У меня есть машина, я сама доберусь до больницы. Только объясните мне, как доехать, — Лора обессилела и хотела скорее закончить разговор.

— Об этом не может быть и речи! Я сам отвезу вас, — запротестовал он.

На самом деле Лора жаждала кое в чем убедиться, а для этого мистер Палмер мог стать помехой.

— Я бы предпочла поехать в одиночестве, — резковато сказала она, — если вы не против.

От перемены в голосе он удивился и потерял рвение к помощи ближнему. Мистер Палмер взял карту и подробно описал маршрут до больницы. Путь до нее составлял два часа. Он проводил Лору до машины.

— Знаете, мне вовсе не нравится эта ваша идея, — признался он.

— Все в порядке. Мне уже лучше. И я хочу заехать в город на обратном пути, — оправдывалась Лора.

— Город — сильно сказано, но магазины вы там точно найдете, мисс Линч. Удачи вам, — он открыл дверь машины. — Простите, что не смог помочь.

Мистер Палмер выглядел виноватым, хотя из всего семейства он один относился к ней с уважением. Ей стало жаль его. Когда Лора выезжала, он постучал в боковое стекло. Она опустила его.

— У вас большая вмятина на капоте, — сообщил Патрик.

— Я знаю, — ответила Лора, но он не ушел. — Я сбила олененка, пока ехала сюда.

Мистер Палмер кивнул и сделал пару шагов назад, а Лора осторожно выехала за ворота. Как она и думала, за рулем было не страшно, однако голова кружилась, и машину слегка заносило. Периодически в ушах звенело так, что звон заглушал все вокруг. По шоссе она ехала в противоположную сторону от гор, что не могло не радовать. Горный маршрут был бы сейчас слишком сложным. И все равно глаза слипались сами собой, приходилось больно закусывать губу, чтобы не потерять сознание. Лора встретила другие машины, лишь когда проезжала мимо маленького городка.

Наконец она добралась до небольшого бледно-розового двухэтажного здания с надписью «Приемное отделение больницы Лландовери». В больнице к ней отнеслись по-человечески. Лоре попалась добрая медсестра, которая, вероятно, раньше работала с детьми, она наложила 4 шва на лоб и обработала все раны на волосистой части головы, после чего перевязала всю голову и затянула узел под нижней челюстью. Лора ощутила себя, как детстве: в жуткой шапке-ушанке, что мама привезла после поездки в Москву и заставила проносить всю зиму, когда Лоре было 11. Она вспомнила, как противно потели уши, и сморщилась. Добрая медсестра, ее звали Ева, после того как узнала, что Лора сама приехала в больницу и вновь собирается сесть за руль, усадила ее в смотровую и сделала горячий чай с сахаром.

— Вы потеряли много крови, милая девушка. Нужно хоть немножко поднять глюкозу, — и, подмигивая, протянула Лоре маленькую шоколадку. — Обычно эта привилегия для тех, кто приходит сдать кровь, но уж больно вы мне нравитесь. Где вы проживаете?

Лора объяснила, что живет в Блэксберри, где работает учительницей маленького Оскара. Лицо медсестры сжалось к носу.

— Оскар — чудесный мальчик… Хотя я бы побоялась жить в доме с такой мрачной историей.

— О чем это вы? — удивилась Лора.

— Обо всем сразу и ни о чем конкретно, — отмахнулась она. — Вы что, ничего не слышали о Блэксберри?

— Нет. Я не отсюда.

— Понятно…

— Не уходите так. Расскажите, что за история.

— Ах, да бросьте. Глупости это все.

— Я люблю глупости.

Лора испытующе смотрела в глаза медсестры, та напряглась.

— Я лишь знаю, что первый хозяин дома — какой-то там лорд — был рабовладельцем. Это выяснилось уже после его смерти. Моя прабабушка рассказывала, что тогда подняли много шума, кто-то даже пытался устроить пожар.

Лора поняла, что это не все.

— Продолжайте.

— Вам бы порасспрашивать Палмеров. Они лучше знают историю своего дома.

— Мне интересна как раз та часть, которую они не расскажут. Прошу, — Лора изобразила добродушное любопытство. Словно не воспринимает эти «глупости» всерьез.

— Хм… — с сомнением продолжила Ева, — кажется, еще он не очень хорошо обращался с ними. Пытал. Многие погибли.

Но Лоре и этого было недостаточно.

— Прабабушка считала, что лорда убили духи погибших рабов. Они поселились в этом месте и стали его главными хозяевами. С тех пор проклятие дома настигает всех его потомков.

— Что ж, захватывающе! — отозвалась Лора.

— Рада, что смогла вас развлечь, — улыбнулась медсестра.

Лора почувствовала себя гораздо лучше и сердечно отблагодарила Еву, пожав ей руку. Теперь она могла приступить к выполнению навязчивого желания, которое мучило ее сильнее, чем боль в голове. В этот раз Лора ехала в сторону гор, чтобы найти то место перед тоннелем и следы своего преступления. Она еще не знала, что сделает с мальчиком. Возможно, похоронит тело прямо там, но не оставит его одного на холодной земле. Как оставила до этого…

Лора затормозила перед въездом в тоннель, решив пройти через него пешком, чтобы машина не привлекала лишнего внимания. Она съехала на обочину и встала за деревом. Дорога была пуста, тоннель тоже. Одиночество сдавливало ее, как стены лифта, но она смело шла вперед. Лора держалась у стены, чтобы внезапно появившийся автомобиль не задавил ее. А идти пришлось долго, тоннелю не было конца. Безжалостная тишина внушала тревогу, а мигающие лампочки создавали атмосферу темного подъезда. Никто не услышит, если она закричит. Как глупо, подумала Лора. Почему тьма рождает так много нелепых страхов?

Спустя 15 минут она все же вышла из тоннеля. Ни одной машины так и не проехало. Лора сильно запыхалась, дорога в гору отняла все силы, полученные из сладкого чая и шоколадки. Она встала на то самое место, где, как ей помнилось, лежал труп. На дороге не осталось никаких следов. Дождь уничтожил их все. Вот там стояла машина, окруженная лишь ночной тоской, а здесь сама Лора, решившая скинуть труп мальчика с горы. Прошла всего неделя, а по ощущениям — десятилетие. Лора заплакала.

«Что я наделала?».

Она подошла к краю и посмотрела вниз. Через несколько метров начинался лес. Спуститься она сможет, а вот подняться? Придется хвататься за траву и корни, торчащие из земли. Была не была. Она села на ягодицы и осторожно покатилась вниз. Склон был резким, но трава не скользкой, поэтому съезжала она не очень быстро. Лора планировала затормозить руками, однако не справилась с управлением и врезалась в дерево. Она внимательно осмотрела местность. Хорошая видимость позволяла заглянуть глубоко в лес. Не было видно ни тела, ни одежды, ни чего-либо еще. Она спустилась ниже.

— Труп могли утащить хищники. Хотя более вероятно, что они съели бы его прямо здесь, — рассуждала Лора, затем вздрогнула. — Боже, что я говорю?!

Не было остатков одежды или ботиночка, который она так небрежно скинула. Ничего. Может, его уже нашли? В этом все дело. Но тогда новости бы разнеслись по всей округе. А в церкви никто и словом не обмолвился. Очень странно.

Лора спустилась чуть глубже и огляделась. Ничего не обнаружив, она стала медленно подниматься обратно. Хваталась за сучья, ногами упиралась в камни и все равно соскальзывала. Она вспомнила, как вертелся труп мальчика, пока скатывался по склону. Ее ждет то же самое, если сорвется. Но где же тело?

Нет, ей не показалось. Мальчик был реальным, как платок в сумке и вмятина на машине. Просто тело исчезло. Что-то с ним случилось. В голове родился образ коварного мстителя, который видел, что она натворила, и решил разобраться с ней без помощи полиции. Этот вариант был даже страшнее. Он станет пытать ее и мучить, пока смерть не придет как облегчение…

Лора вскарабкалась на дорогу и легла на спину. Сил еле хватило, чтобы взобраться. Голова болезненно пульсировала, повязка пропиталась кровью. Она чувствовала, как шевелятся швы. Отдышавшись, она встала и побрела по тоннелю. Обратный путь показался вдвое короче. Лора расслабилась, представляя, как развалится в машине, и вдруг увидела, что в конце тоннеля что-то есть. В голове зазвенел тревожный колокольчик. Чем ближе она подходила, тем больше проявлялись черты грузовика у обочины. Видимо, сейчас некто грабит ее машину. Лора ускорила шаг. А зачем? У нее не было никакого оружия. Может, лучше подождать? Вернуться и спрятаться в лесу?

— Прекрати, Лора. Будь смелее, — сказала она вслух.

Овладев собой, Лора вышла из тоннеля. Около машины стоял мужчина и осматривался. Увидев Лору, он расплылся в довольной улыбке. Он был крупный: высокий, широкоплечий и толстый. Мать Лоры говорила, что широта души мужчины равна обхвату его пуза, — выходит, у этого человека душа была необъятной. Но в его взгляде читалось, насколько ошибочно суждение мамы. От него исходила опасность. Лора растерялась. Нужно вести себя очень и очень осторожно.

— Ну здарова, — сказал мужчина низким голосом, почесывая седую щетину, и повернулся спиной, чтобы заглянуть в кабину машины. На черной кожаной куртке горела надпись«ANGELS OF THE DEATH» и изображение двух ангелов с пистолетами в руках. Такие куртки носят байкеры, а не водители грузовиков. Вероятно, мужчина был два в одном.

— А я смотрю, стоит тачка, думаю, кто-то застрял на дороге. Подхожу — а там никого, — продолжил мужчина, указывая на боковое стекло. Затем повернулся к Лоре и стал оценивать ее.

Как себя с ним вести? Строго? Мягко? Вежливо или резко? Некоторые парни просто строят из себя крутых, а на деле трусы. Стоит прикрикнуть, как прячутся в кусты. Тем не менее Лора не могла определить, относится новый знакомый к трусам или нет. Внутреннее чутье подсказывало, что он один из самых опасных мерзавцев на свете.

— Спасибо, что остановились и проверили, и спасибо за беспокойство, — сказала она без лишних движений и эмоций на лице. Улыбка сделает только хуже. Мужчины любят принимать любезность за что-то иное. — Все в порядке, я сейчас уеду.

Однако не сдвинулась с места. Мужчина неприятно засмеялся, при этом захлебываясь слюной. Затем вытер рот рукой.

— Беспокойство? — он все еще посмеивался. — Я узнал тачку. Ты была здесь неделю назад. На этом самом месте. Забавно, правда? — мужчина уперся рукой в крышу машины. — Тогда я успел разглядеть твое лицо. Подумал: какая хорошенькая леди, вот бы снова ее увидеть. И вот те на!

Лора промолчала. Не могла заставить себя пошевелиться. Руки и ноги окаменели.

«Я воткну ключи ему в глаз. Без боя не сдамся».

— Что ты там делала? — с подозрением спросил он. — Неужто гуляла?

Лора ответила первое, что пришло в голову.

— Машина не заводилась, я вышла искать помощи, но никого не нашла.

— Да, тут почти никто не ездит. Но тебе очень повезло. Давай ключи, я разберусь.

Мужчина протянул руку. Лора позволила себе легкую улыбку. Едва заметную.

— О, спасибо, не нужно. Я сама. Как вас зовут? — она посмотрела ему в глаза и нечаянно сделала шаг назад. Большая ошибка.

— Карл. А тебя, крошка? — он наслаждался ее страхом.

— Меня зовут Лора. Работаете сегодня, Карл? В выходной?

— У меня не бывает выходных, детка. Приходится пахать за двоих.

«Пожалуйста, пусть кто-нибудь проедет. Хоть кто-нибудь».

— Что с тобой стряслось? Парень поколотил? — Карл ехидно ухмыльнулся и указал на ее голову.

Лора ощущала, что повязка промокла в области швов.

— Да все в порядке. Ничего серьезного.

— Ты вообще откуда? Проездом тут?

«Скажи, что живешь здесь!» — приказал внутренний голос. Он кричал от страха.

— Я проживаю здесь.

«Только не называй адрес!»

— Вы знакомы с мистером Палмером, Карл? Местный епископ. Сегодня он читал проповедь в церкви…

— Нет, такие мне не знакомы. Ну, ты садишься или мне самому? — прервал мужчина.

Лора задрожала. Медленно пошла к машине, сжимая ключи в руках. Выбора нет. Нужно ударить его в лицо и уехать. Она нажала пару кнопок на ключах, замочек щелкнул, и Карл открыл ей дверь, приглашая присесть. Рядом с ним Лора учуяла запах алкоголя. А там, где пахнет пойлом, — жди беды. Так говорила мама, и в этом Лора была с ней согласна на все 100 %. Она села в машину и вставила ключи. Карл все еще держал дверь. Машина завелась с первого раза.

— Вот видишь, я приношу удачу, — оскалился мужчина. — А теперь подвинься, дорогуша.

Карл набросился на нее, но Лора успела выставить вперед ноги. Сил хватило всего на пару секунд, затем он повалил ее на сидение, и ручник больно уперся в спину.

— Слезьте с меня! — завопила Лора. — Я закричу!

— Кричи, крошка, кричи громче, кто тебя тут услышит? — его рука скользнула под юбку и нащупала толстую ткань колготок. Лора порадовалась (если можно так сказать), что упаковалась по усмотрению миссис Палмер. — Не переживай. Я быстро.

Лора билась руками и ногами. Выброшенный в кровь адреналин придал ей сил, однако их было недостаточно. Тогда она стала кусать его шею, словно вампирша. Сначала он принял это за порыв страсти и простонал: «Оооо да». А когда Лора прокусила кожу до крови, грубо отодвинул ее голову от своей.

— Отвали! — крикнул он. — Сказал же: я быстро. Потерпи, тварь! Что из себя строишь?

Лора заорала и заплакала одновременно. Еще никогда ей не было так страшно. Даже в тот вечер, когда она сбила мальчика. И даже в ту ночь, когда Чарли… озверел и грубо ее изнасиловал. Так же, как сейчас пытался сделать толстый ублюдок. Насилие Чарли стало казаться мелочью по сравнению с этим.

— Хочешь, чтобы я всем рассказал, да? Этого хочешь? — Карл отвесил ей пощечину, и Лора замолчала. Щека покраснела и загорелась пламенем. — Я помню, как ты выглядела в ту ночь, детка. Такой бешеный взгляд, полный безумия. Словно только что закопала труп в лесу.

Лора поневоле округлила глаза.

— Ага! В точку. Видали мы таких. Ты не просто так снова тут шляешься. Хотела замести следы, да? Так не дергайся! Дай кайфануть, а потом делай, что хочешь.

Лора ощутила свое бессилие. Почему так происходит? Она же сбежала от этого, она смогла, справилась… Руки Карла порвали колготки и полезли к трусикам. Лора пнула его коленом в пах, но вышло очень слабо.

— Сучка! — обозлился он.

Лора ощутила его липкие гениталии между ног, и рвота подступила к горлу. Хорошо, если ее вырвет. Она пыталась вспомнить, что когда-либо слышала о таких случаях. Нужно постараться обмочиться или испражниться, чтобы насильнику стало противно. Но она была так напугана, что не могла сделать ни того, ни другого.

— Я проиграла… — безнадежно прошептала она.

Лора приготовилась к самому худшему. Решила отключиться от реальности, пока все не закончится.

«Помоги мне, пожалуйста. Помоги мне», — взмолилась она про себя, обращаясь непонятно к кому.

И в этот самый момент мужчина дернулся и грязно выругался. Затем еще раз. Лора не сразу поняла, что происходит. Он ерзал на ней, как подстреленный петух. Послышался взмах крыльев. Лора увидела черную птицу, которая беспорядочно клевала насильника в задницу. В конце концов он не выдержал и слез с нее. Попытался надеть штаны. Тогда ворона клюнула его в обвисшее хозяйство.

— ААААА!!! — завопил мужчина.

— Морриган! — воскликнула Лора с радостью в голосе, словно сама не подверглась от нее нападению этим же утром.

Карл размахивал руками, стараясь отогнать птицу, но та была очень прыткой. Лора воспользовалась моментом и захлопнула дверь машины. Она хотела уехать, но… осталась посмотреть, что будет. Ворона впивалась когтями в лицо Карла, кровь стекала по толстой шее, он орал как обезумевший. Морриган клюнула его в глаз и села на капот машины. Из клюва птицы торчал окровавленный ошметок, в котором она не сразу узнала глазное яблоко. Карл визжал не переставая, корчился, бился в припадке ярости. Морриган вернулась к нему и выклевала второй глаз. Лора пребывала в шоке.

Наконец ворона закончила его мучить. Она села рядом и стала пожирать глаза, которые только что извлекла. Первый она заглотила целиком, а второй раскусила и выпила содержимое, затем доела остатки. Лору не покидало ощущение, что это представление сделано для нее. Докончив с перекусом, птица улетела и села на ветку. Полуживой мужчина валялся посреди дороги, он стонал и дергался, как щенок во время дурного сна. Лора поддалась порыву и вышла из машины. Она встала над умирающим. Огромное пятно крови расплылось вокруг головы. Вместо глаз лишь две пустые дырки из кровавого месива. Он так и не надел штаны, из них торчал отвергнутый и изуродованный пенис. Лора испытывала ни с чем не сравнимое удовлетворение. В кой-то веке она стояла НАД обидчиком, а не лежала под ним. Она наслаждалась его поверженным видом. Больше этот кусок дерьма никому не навредит.

— Эй, Карл, — позвала она. Он будто бы прислушался. — Ты спросил, что со мной стряслось. Так вот…

Лора хихикнула.

— На меня напала ворона!

Не выдержав, она засмеялась как ненормальная. Злобно и грубо. Затем со всей силы пнула лежачего в промежность. Он согнулся пополам и снова вскрикнул, после чего обмяк и потерял сознание. Лора села в машину и уехала, пока ей везло. До самого поворота так и не появилось ни одной машины.

Она улыбалась.

Интермедия 2

1888 год.

Лорд Огастес Фрэнсис Голдендарк был человеком жестоким. Напитанный властью, как большой откормленный свин, однажды он решил осуществить свою давнюю мечту. Первую партию рабов лорд Голдендарк привез из США во время Гражданской Войны, совместив политический визит и удовольствие в одну поездку. Лорд отобрал два десятка рабынь, но осознав, как тяжело найти белокожую девушку, в дальнейшем привозил рабов только из восточной Европы.

Кассандра была одной из первых и единственной выжившей из их числа. Благодаря красоте она стала его любимицей. В 10 лет она сияла, как солнце, но в 35 уже меркла, как луна. Тогда-то он и решил, что пришло ее время взойти на чердак.

Там было темно. Звезды спрятались за облака, маленькое распахнутое окошко не пропускало свет. Колючий холод окутывал кости в цепкие объятия. Вокруг стоял запах смерти. Кассандра заплакала: она не раз слышала, как с чердака доносится женский плач и стоны, в то время как с подвала лишь младенческий крик. Но если с первого места все возвращались, со второго — нет. Хорошо, что я на чердаке, решила она. Повезло.

Как давно она мечтала о побеге. Все они. Поселиться в диком лесу, поглощать свежий аромат свободы… Но их стерегут стражи с грешными душами и каменными сердцами. Хозяин щедро платит, чтобы сохранить свой дом с живыми привидениями. Кассандра перевернулась, звон цепей вторил ее движениям. Где-то в лесу завыли волки. Вероятно, они так же одиноки, их мучает голод и сковывает страх при виде врага. Но они хотя бы свободны.

Дверь неожиданно распахнулась, запустив в комнату волну горячего воздуха, но Кассандре стало еще холоднее.

12

Лора вернулась в Блэксберри ближе к вечеру. Темнело, пространство окрасилось в серо-голубые тона. Обеспокоенный мистер Палмер встретил ее у машины. Он не видел порванных колгот, Лора тщательно скрыла их под юбкой, планируя позже выкинуть, но заметил промокшие красные бинты.

— Лор…мисс Линч, мы так волновались! Не стоило отпускать вас одну… — виновато произнес он.

— Все в порядке, Патрик. Я задержалась в больнице. И ехала не спеша.

— Нет. Я должен был отвезти вас, но не сделал этого. Простите меня.

Его лицо было таким печальным, что Лора, несмотря на ужасы пережитого дня, испытала жалость. Она хотела сказать, что ничего страшного не произошло, что она не нуждалась в помощи, и тут он заговорил вновь:

— И простите за то, что произойдет дальше, — и ушел в дом, оставив дверь открытой. Лора не думала, что специально, ведь для нее есть отдельный вход. Однако внезапно послышался грозный голос миссис Палмер.

— Элеонора! Зайдите сюда немедленно!

Она повиновалась. Прошла в столовую, где сидела гневная Агата. Она никак не отреагировала на внешний вид Лоры и не спросила о ее самочувствии, а сразу предъявила улицу.

— Мисс Линч, милочка, не позволите ли объяснить, что это такое? — она указала пальцем на тряпку, лежащую на столе.

Лора ответила непонимающим взглядом. Сейчас она хотела только вернуться в свою комнату и помыться. Тогда миссис Палмер брезгливо взялась за концы тряпки и расправила ее. Белая ткань была пропитана ржавым цветом. Буквы предательски сложились в знакомые слова: СЧАСТЛИВАЯ ДЕВУШКА ЛЮБИМОГО ПАРНЯ.

— Эта вещь, я так понимаю, принадлежит вам, мисс Линч? — спросила Агата, не скрывая презрения. — И не стоит убеждать меня в обратном. Кто еще в этом доме мог позволить себе… такое?

Лора ничего не понимала. Как футболка оказалась здесь? Она ведь закопала ее далеко в лесу…

— Морриган, — осознала она.

Конечно, сраная птица издевалась над ней. Она видела, как Лора зарывала тряпку в землю. Разумеется, это она. Больше некому.

— Что вы там сказали? — миссис Палмер по привычке поправила невидимые очки. Возможно, она носит их, когда читает.

— Где вы ее нашли? — спросила учительница.

— Так вы признаете, что ЭТО ваше?

— Откуда у вас моя футболка? — повысила голос Лора. Она не боялась Агаты.

— Ваша. Ага. Что и требовалось доказать, — она кинула футболку на стул перед Лорой. — Оскар нашел ее. Вероятно, потому, что вы разбрасываете свои бесстыдные вещи по всему дому. И мальчику пришлось прикасаться к этой гадости. Это что, кровь? Или сточные воды? Где вы в ЭТОМ лазили?

Лора пропустила издевки мимо ушей. Она взяла футболку и вежливо ответила:

— Спасибо, что вернули, миссис Палмер. Если вы не против, я пойду отдохну. Чувствую себя не очень хорошо.

Лора стала уходить, разъяренная Агата подскочила со стула с криками:

— Эй! Я еще не закончила! Стойте! А ну стойте!.. Гнусная девчонка!

Однако за ней не побежала. Лора ушла к себе и развернула футболку. Еще один след ее преступления. Зачем Морриган подставила ее? Зачем напала, а потом спасла? Вороны — умные птицы, но не настолько же… Эти поступки слишком уж человеческие. Что представляет собой эта птица? Что от нее хочет?

От футболки пахло кладбищем. Лора изрезала ее ножницами. То же самое проделала с рваными колготками и трусиками, которые хоть и были целы, но хранили на себе отпечатки рук мертвого насильника. Обрывки упаковала в мешок и решила выкинуть вместе с остальным мусором.

— Надеюсь, больше я тебя не увижу, — сказала она мешку.

Лора смыла с лица грязь и кровь и рано легла спать. Ослабшее тело требовало отдыха, а истерзанный разум хотел уйти от реальности. Еще один труп. В этот раз не по ее вине, но кто бы поверил? Она точно знала, что не оставила следов, так что не должна попасть под подозрение. Никто ничего не видел. Кроме Морриган. Теперь Лора была свидетельницей ее преступления.

Она рано уснула. Изможденная, Лора не видела снов. Ночь была тихой, ничто не нарушало покой спящей, птицы молча взлетали и садились на ветви, цикады спрятались глубоко в лесу. Однако после полуночи Лору разбудил стук в дверь.

Тук-тук.

Сначала она решила, что шум ей снится, затем звук повторился более настойчиво.

Тук-тук-тук!

Лора раскрыла глаза, в комнате было темно. Голова раскалывалась, как при тяжелой простуде. Любое движение причиняло боль.

Тук-тук!

Она медленно села на кровать. Стало тревожно. Не бойся, призраки не стучат в двери, они входят без стука, успокаивала она себя.

Тук-тук-тук!

Спустила ноги на пол, он оказался ледяным. И вообще в комнате было очень холодно. Зажгла лампу, пошла к двери. Шум стих. Рука потянулась к ручке двери и замерла в воздухе.

— Кто там? — спросила Лора. Никто не ответил. — Ну же, говорите! — потребовала она.

Тук-тук.

Кто-то толкнул дверь с той стороны, Лора навалилась на нее.

— Кто это!? — крикнула она.

— Мисс Линч… — раздался слабый голосок.

Лора сразу его узнала.

— Что? Оскар?

— Впустите меня… мне страшно.

Почему-то от его голоса стало еще тревожней. Что за привидение притворяется маленьким мальчиком? Она была уверена, что за дверью окажется труп с дороги. Он нашел ее, пришел за ней…

— Мисс Линч! Мисс Лора! Откройте! — с обидой сказал он.

Лора перестала держать дверь. Она приоткрылась. Маленькие ручки протиснулись в комнату. Они были грязными, покрытыми мокрой травой и кровью. Босая ножка зашла внутрь. Сейчас появится лицо с выпавшим глазом… Но появился лишь Оскар. Он протер опухшие глаза. Его руки были чисты — Лоре просто показалось. На нем была пижама в бело-голубую клетку.

— В чем дело, Оскар? Ты что тут делаешь? — удивилась Лора.

— Мисс Линч, я не могу заснуть… мне страшно.

— Чего ты боишься?

Он промолчал. Глаза умоляюще смотрели на нее.

— Может, тебе лучше пойти к маме? — ласково спросила она.

— Нет… мне нельзя выходить из комнаты ночью. Мама будет ругаться и снова запрет меня, — он сел на кровать. — Можно мне остаться здесь?

— Оскар… — Лоре не понравилась его идея. — Твоя мама будет очень-преочень злиться, если ты заночуешь здесь.

— Мы ей не скажем…

— Она узнает.

— Нет. Ну пожалуйста!

— Что случилось, Оскар? Почему ты испугался? — она села рядом и усадила мальчика к себе на колени. Почувствовала, что ему это нужно.

— Я спал в кроватке, а потом услышал шум за дверью. Там кто-то скребся.

— Кто это был? — Лора занервничала, вспомнила таинственного гостя на чердаке.

— Она просила открыть дверь, хотела забрать меня с собой.

— Она?

— Ангел Смерти, — мальчик заплакал, Лора прижала его к сердцу.

— Все хорошо… ты ведь не открыл, да?

— Да. Она быстро ушла, но заснуть я больше не мог.

Лора погладила его по голове. Мальчик перестал всхлипывать.

— Разрешите поспать у вас, мисс Лора! Только одну ночь!

— И не страшно тебе, Оскар, бродить ночью по дому? — Лора ушла от ответа.

— Неа. Она же сбежала.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Чувствую. Я всегда ее чувствую.

Он слез с коленок и лег в постель. Положил под голову подушку.

— Пожалуйста, мисс Линч, погасите лампу, как будете ложиться, — непринужденно сказал Оскар и зевнул.

Лора встала, натянула одеяло и укрыла мальчика, его ножки тут же выскользнули. Она взяла нижний угол одеяла, чтобы поправить, и увидела кое-что странное. Внимательно посмотрела на пятки и забеспокоилась.

— Оскар…

Мальчик уже уснул. Или сделал вид. Она укрыла ему ноги и погасила лампу. Сама легла рядом, но на некотором расстоянии. Ей все еще не нравилось, что мальчик ночует здесь. Нужно будет встать пораньше и отправить его в свою комнату… Несмотря на холод, она быстро уснула и очнулась позже обычного. Рука затекла, зато в спальне стало заметно теплее. Несколько минут она нежилась в постели, забыв о ночном происшествии, затем подскочила с кровати и огляделась.

— Оскар?!

Мальчика не было в комнате. На кровати осталась вмятина от его тела, подушка хранила форму маленькой головы. Должно быть, он ушел, решила Лора, тем лучше. Но плохо, что ночами разгуливает один. Дверь скрипнула, приотворилась. Легкий ветерок скользнул по полу. Лора погрузилась в мечтания, и головная боль ослабла. Нужно задать Оскару важный вопрос. Что-то запрыгнуло на кровать, прямо к ногам. Она вздрогнула, испугавшись, что это крысы. Голова закружилась. Ладонь коснулась мягкой шерсти, послышался нежный урчащий звук, и на живот лег пушистый белый кот с черными пятнами. Он свернулся клубочком и замурлыкал. Лора почувствовала прилив тепла.

— Ты кто такой? — спросила она и погладила животное.

Кот не ответил, лишь вздернул хвостиком. Она не хотела вставать и прерывать такой прекрасный момент, однако время шло. Лора оставила кота в комнате и спустилась вниз. Радостная Эмма сделала ей чашку кофе. Лора рассказала про своего нового питомца.

— Аааа, вы уже познакомились с Винегретом. Замечательный котик.

— Очень милый, — подтвердила Лора. — Откуда он?

— Так это животинка Чака. Я все-таки попросила его одолжить кота, чтобы тот погонял крыс.

Лора упала духом, внутри все заледенело.

— Понятно…

— Он поживет у нас недельку. Так что не закрывайте двери, пусть бегает, где хочет.

— Хорошо.

Нежность к коту испарилась, захотелось держаться от него подальше. Почуяв ее неприязнь, на кухню явился сам Чак.

— Эмма, можно… — неловко начал он.

— Ах, да, конечно…

Она убежала с кухни. Лора вжалась в стул.

— Мисс Линч, не пугайтесь, я хочу поговорить…

— Извините, мне надо работать, — сказала она, вставая.

— Всего пару слов. Я знаю… хм… Эмма рассказала мне…

Лора замерла. Он снял панамку и прижал к груди.

— Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Я во многом виноват… но за свои ошибки расплатился сполна… А те, что вы приписываете мне, — это не правда. Да, я могу быть немного навязчив, но…

Он собирался сказать: «Я не преступник», но понял, какая это будет ложь. Пусть он бывший преступник, который отсидел срок, но все же преступник.

— Я не беру женщин силой — просто хотел пояснить. Не надо меня бояться.

Лора так смутилась, что готова была добровольно провалиться сквозь землю. Прямиком в Ад.

— Эмма объяснила, что… мое внимание вам неприятно. Обещаю, больше вас не потревожу. Только не надо отнимать у меня работу… пожалуйста, — у него был виноватый вид.

Чак надел панамку и ушел, оставив Лору одну. Она с облегчением выдохнула. Одной проблемой меньше. Кот с причудливым именем Винегрет спустился в кухню и потерся о ноги. Лора снова ощутила нежность и погладила животное.

Позже во время занятий она попыталась заговорить с Оскаром, пока он выводил буквы в тетради. Почерк мальчика становился лучше.

«Гоблины живут в пещерах и не любят солнечный свет».

Как хорошая учительница, она позволяла писать и читать то, что ему интересно.

Нельзя начинать с фразы: «Давай поговорим», — это может спугнуть собеседника, особенно если тот ребенок.

— Оскар, слушай. Как ты вчера нашел меня? Я имею в виду комнату. Ты ведь раньше не бывал у меня? — спросила она невзначай.

— Неа, не бывал, — сказал он, не отвлекаясь. — Ваша комната соседняя от Эммы. Найти не трудно.

Но ее волновало не это.

— Я вчера заметила кое-что… пока укрывала тебя одеялом. Твои пяточки… Оскар, где ты так поранился? Ответь.

Прозвучало более обеспокоенно, чем она ожидала.

— Поранился? — не понимал он.

— Да. Свежие шрамики. Словно… ты наступил на стекло.

Она пристально посмотрела на него, мальчик выдержал ее взгляд.

— Ну и что? — смело бросил он.

— Оскар, ты что, лазишь ночью на чердак? — Лора начинала заводиться, но разговаривать надо мягко.

— А вам какое дело?

— Просто спрашиваю. Я не буду тебя ругать…

— Это мой дом. Я могу лазить, где захочу! Ясно вам? — он разозлился и скривил лицо.

— Но что ты там делаешь? Мне правда интересно.

— Развлекаюсь.

— Один?

— Может, и один, — улыбнулся мальчик, — а может, и нет.

— Тебе что же, совсем не страшно? А как же Ангел Смерти?

— Я знаю, в какие дни она приходит. В остальные мне ничего не угрожает.

Лора ничего не понимала. Оскар считал, что знает, как в его доме все устроено.

— Оскар… это ты был на чердаке, когда я разбила лампу? — как можно спокойней произнесла Лора.

Он ответил самодовольной улыбкой.

— Зачем же ты напугал меня? Ломился в комнату.

— Это было очень весело! Хоть и не моя идея.

— А чья?

— Мисс Линч, вы умеете хранить секреты? — посерьезнел он.

— Конечно, — заверила учительница.

— Так вот и я умею. Поэтому не расскажу, — мальчик высунул язык.

Лора немного обиделась.

— Я все же считаю, что тебе не надо там лазить. Лестница хлипкая, ты можешь упасть. Пообещай мне, что больше не пойдешь туда.

— Еще чего!

— Я серьезно, Оскар. Иначе придется все рассказать маме.

Мальчик сбросил тетрадку и ручку на пол. Он был взбешен.

— А я тогда скажу, что вы — лгунья! Посмотрим, кому мама поверит!

Оскар подбежал к окну и стал насвистывать.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась Лора.

— Зову Морриган, чтобы она снова напала на вас! — он побледнел. — То есть… чтобы она первый раз напала на вас! Первый, честное слово! Ай, блин! — он сел на пол.

— Ты успокоился?

— Ага.

— Тебе следует извиниться. Мне неприятно, как ты со мной разговариваешь. Я ведь забочусь о тебе.

— Не говорите маме… — пробубнил мальчик.

— Оскар, я хочу еще кое о чем спросить. Только ответь честно, ладно? Это ты оставил мне обрывок газеты на тумбочке?

— Чего?

— Ты слышал.

— Неа.

— Точно?

— Ага.

— Хорошо, я тебе верю. Теперь садись за стол и пиши.

Гоблины живут в пещерах и не любят солнечный свет.

Ближе к вечеру Лора захотела прогуляться и взобралась на холм, где мистер Палмер рассказывал жуткие истории. Ее тянуло туда. А хозяев дома она старалась избегать, особенно озлобленную Агату. Подниматься было тяжело, она чувствовала себя изнуренной, но справилась. Открывшиеся виды определенно того стоили. Время шло к закату, солнце окрасило небо в ярко-оранжевый цвет, оно возвышалось над долиной, как царь над своими владениями. Ветер раскачивал верхушки сосен, от чего они словно перешептывались. Вдали сверкало чистое озеро. Когда-нибудь она сходит туда, если позволят силы. Она присела на холм и расслабилась. Наблюдая за красотами природы, Лора впервые порадовалась, что приехала сюда. Несмотря на все, что произошло (и еще произойдет, мысленно добавила Лора), она была свободна. Никто не указывал ей, когда ложиться спать, сколько есть, что смотреть и читать, и не принуждал к неприятным вещам. Никто не оскорблял и не унижал ее. Ну, почти никто… но на мальчика Лора не злилась, а на слова миссис Палмер тем более. Лоре вообще не было до нее никакого дела. Может, это место станет для нее домом. По крайней мере, пока другого дома нет. Лора прилегла на траву. Пусть никто ее больше не потревожит…

Свежий воздух и нежный запах хвои разморили уставшее тело и раненый разум, Лора не заметила, как уснула, и проспала несколько часов. А очнулась, когда полностью стемнело и температура воздуха заметно упала. Ветер грозно завывал в ущельях гор, лес наполнился новыми звуками. Лора огляделась и ужаснулась мрачной атмосферой. Это место изменилось, стало страшнее и… злее, чем пару часов назад. Подул ветер, он принес с озера женский плач. Лора продрогла. В воздухе повисли чьи-то мольбы: «Отдай его нам… отдай его нам…». А может, лишь глупая игра воображения.

Она поднялась и поспешила уйти. Здесь было некомфортно. Стоило сделать шаг, как ветер больно ударил в спину и сбил ее с ног. Падая, она скрутилась, чтобы не повредить голову, и кубарем покатилась вниз. Неровности земли били по спине и рукам, однако Лора смогла замедлиться, широко расставив ноги, и в конечном итоге остановилась. Она прокатилась половину пути, что заняло всего несколько секунд. Лора села. Все тело ныло, но серьезных травм не было. Под свежими бинтами, которые заменила Эмма, вновь проступили капли крови.

— Да что за срань такая! — воскликнула Лора. — Чего ж мне так не везет!

Ветер прерывисто насвистывал, изображая: «Ха-ха-ха!».

Оставшуюся часть пути она спускалась полусидя, иногда соскальзывая прямо на пятой точке. В кромешной тьме Блэксберри смотрелся величественно и зловеще, он был маленьким готическим замком, укрытым среди гор. Дом приглашал войти и окунуться в пучину бед, поджидающих внутри. Он внушал ужас, но в то же время какое-то тепло, зазывал вернуться в его обитель. Будто только в доме Лора может быть в безопасности. Он играл с ней, но не как кошка с мышью, а как…

Она подошла к задней двери, и оттуда высунулась Эмма, прервав поток ее мыслей. Служанка была возбужденной и встревоженной.

— Ох, мисс Линч, а мы вас потеряли! — она подбежала к Лоре. — Выглядите ужасно. Упали?

— Да, я задремала на том холме, — Лора указала рукой назад.

— Идемте скорее внутрь, дождь начинается, а вы продрогли, — они зашли в дом. — Вы слышали, какой ужас? Хотя откуда бы! Такие печальные новости… как бы вас не напугать.

Лора занервничала, хотя догадалась, о чем пойдет речь.

— Мистер Палмер вернулся после службы в церкви и поведал нам о страшном преступлении.

Эмма ждала реакции, и Лора показательно округлила глаза.

— Что же случилось?

— На дороге нашли труп мужчины, совсем недалеко от нас, представляете?! — Эмма взмахнула рукой и задела полотенцем по лицу Лоры.

— Не может быть!

— Вот так! Говорят, — служанка придвинулась ближе и продолжила шепотом: — у мужчины этого не было глаз, скорее всего, убийца забрал их как трофей. А сколько с него стекло крови… это невероятно.

— Уже известно, как это произошло? — искренне интересовалась Лора.

— Полиция считает, что он остановился справить малую нужду, так как нашли его со спущенными штанами. Очевидно, тут-то на него и напали.

— Но кто?

— Как кто?! Маньяк! Поэтому мы о вас и беспокоились! Вдруг и на вас тоже напали…

Лора задалась вопросом: кто эти «мы»? Если только Патрик…

— В общем, будьте осторожны, мисс Линч, не бродите пока в одиночестве. Полицейские думают, что убийца скрывается в лесу. В ближайшие дни они все тут обыщут… Пойду сообщу мистеру Палмеру, что вы в порядке.

Эмма ушла, а Лора осталась в тревожном одиночестве.

«В ближайшие дни они тут все обыщут…»

— Вот черт…

Она ведь так и не нашла тело мальчика, и глупо было надеяться, что полиция его тоже не найдет…

13

Время шло, в Блэксберри оно текло медленно, словно раздражающий капающий кран в раковине. Лора воспользовалась советом Эммы не высовываться и пряталась в комнате. Несколько раз приходили полицейские и опрашивали жителей дома, а точнее, хозяев и Эмму, об остальных домочадцах все, будто сговорившись, молчали. Их не существовало. Когда люди в форме стучали в двери, Лора скрывалась в спальне и молилась, чтобы ее не вызвали на допрос. Новостей не было, убийцу не обнаружили, но мистер и миссис Палмер по этому поводу не волновались. Они жили своей жизнью, служанка тоже успокоилась.

— Эмма, а что-нибудь еще вы слышали? — как-то раз спросила Лора. — Может, о пропаже ребенка? Никто не находил труп мальчика?

Эмма удивилась такому вопросу и не знала, как реагировать.

— Мальчика?.. Нет же, труп мужчины. Маньяк никого пока больше не убил.

А во второй половине сентября Оскар заболел. Все началось с простого кашля, мальчик побледнел и стал плохо спать по ночам. Круги под глазами заострились и почернели. Мать обвинила в этом учительницу, сказав, что та чем-то его заразила, принесла «неизвестный страшный вирус из вонючей Шотландии». На здравое возмущение Лоры, что Агата сама говорила, будто мальчик слаб и часто болеет, та лишь отмахнулась. Оскара изолировали, и Лоре не позволяли его навещать. Болел он долго. Лора проводила свободное время в одиночестве, читая книги из библиотеки мистера Палмера — которые он ей одалживал в тайне от жены — и наблюдая за дождем, что лил круглые сутки. Погода ухудшалась наравне со здоровьем Оскара: вечные ливни и грозы, мрачность и серость, — все это отлично отражало состояние души Лоры. От тяжких мыслей некуда было спрятаться.

Одним морозным вечером Лора сидела в комнате и выбирала, что почитать. Перед ней лежали два готических романа: Энн Редклифф «Итальянец» и Грегори Льюис «Монах». Она удивилась наличию подобной литературы в библиотеке священника, но постеснялась спросить об этом. Читая жуткие страницы, она чувствовала, как призраки в доме оживают, как они ходят по чердаку и скрипят половицами, при том, что мальчик никак не мог попасть туда. Это Ангел Смерти ходит там, с ужасом думала Лора.

В доме пахло сыростью, в задней части протекала крыша и повсюду стояли ведра с дождевой водой. Лора боялась, что ступеньки могут прогнить и обвалиться, поэтому ходила очень осторожно. Тихими шагами она как-то раз застала Лилит врасплох. Рыжеволосая девчонка стояла на коленях около окна и молилась. Она повторяла одни и те же слова:

— Оmen complebitur! Оmen complebitur! Оmen complebitur!

Лора впервые увидела, как она говорит, и голос Лилит звучал грубо и хрипло. Наблюдая за ней, Лора ощущала себя шпионом, желающим поймать злодея на сговоре с темными силами. Лилит вдруг обернулась. Увидев Лору, она зашипела как змея и бросилась на нее, ползя по полу. В полнейшем недоумении Лора убежала на лестницу, от страха позабыв про несчастные ступеньки. Почти добежав доверху, она пробила ногой предпоследнюю ступеньку и провалилась в дырку. Лора застряла и не могла выбраться, а Лилит шипя ползла к ней.

— Не трогай меня, мерзкая девчонка! — в ужасе завизжала Лора.

Но девушка только оскалилась и обнюхала молодую учительницу, будто дикое животное.

— Ты пахнешь винооой, — прохрипела она.

Лора попыталась ударить ее рукой, но промахнулась и глубже провалилась вниз. Лилит сползла под лестницу. Сейчас она вгрызется зубами в ногу и разорвет плоть, словно крыса! Лора дергалась и кричала, а Лилит ухватилась за ногу. Лора пнула девчонку, но не попала, и Лилит со всей силы протолкнула ее ногу обратно в дырку. Лора выбралась и перестала кричать, а Лилит исчезла. Следом явилась Эмма.

— Мисс Линч, хозяйка жалуется, что вы тут громко орете. Ой, вы поранились?

Лора сжимала свежие раны, с которых текла кровь, и указывала на дыру в ступеньке.

— Дурацкая доска…

— Ох, какой кошмар! И как теперь это чинить? — возмутилась Эмма.

— А еще эта Лилит… напала на меня! — пожаловалась Лора, утирая слезы.

Взгляд Эммы стал суровей.

— Лиличка не обидит вас, она просто дурачится, негодяйка такая. Вот я ей устрою…

В спальне Лора ощупывала раны на ноге и гадала, останутся ли шрамы. Она посмотрела в зеркало: шрам на лбу был ярко-красным. В дополнение к старым…

На место дырки в лестнице положили новую прочную доску и на том о ней забыли. Лора бросила читать книги: они вселяли слишком много страхов. Она чаще вспоминала Чарли и удивлялась, почему не ушла от него раньше. Несмотря на все угрозы, наверно, она бы могла решиться. Но не только страх удерживал ее рядом с ним. Было что-то еще. Какая-то невидимая сила, голос в голове, что убеждал, будто ничего ужасного не произошло. Будто она сама виновата.

Она вспоминала, как после похода в театр с друзьями Чарли — Нэнси и Билли, — они вернулись домой. Лора была так счастлива, вечер прошел замечательно, а Чарли был сама любезность. Он постоянно держал ее за руку и говорил, как она прекрасна. Нэнси смотрела на них с завистью, а Лора чувствовала себя принцессой. Но стоило им оказаться дома, и все изменилось… Чарли сжал ей горло и обвинил в том, что она заигрывала с его другом.

— Как я могла флиртовать с ним, если мы даже не разговаривали? — недоумевала она.

— Зачем ты врешь мне, Лора? Я не понимаю зачем. Просто признайся и забудем об этом, — хладнокровно обещал он.

Она так и не призналась. Его целью было заставить Лору думать так, как ему хочется, однако она никогда не соглашалась. Тогда Чарли сказал, что в этом платье с глубоким вырезом она похожа на шлюху.

— Но ведь это ты попросил меня надеть его, Чарли! — возмущалась Лора со слезами на глазах, пока он срывал с нее ожерелье и сережки, которые сам же и подарил.

— Нет, не просил. Зачем ты врешь, Лора? — отвечал он. — Раз ты хочешь быть шлюхой, то я буду обращаться с тобой так.

В ту ночь он грубо сорвал с нее платье, уткнул лицом в подушку и изнасиловал. Она умоляла его остановиться, говорила, как ей больно, но он лишь посмеялся. А когда все закончилось, недоумевал, от чего она плачет.

— Не драматизируй, Лора. Тебе разве не понравилось? — улыбаясь, спросил он, ласково гладя ее по голове.

Лора с отвращением отбросила его руку.

— Ты изнасиловал меня, подонок! Тебе это с рук не сойдет! С меня хватит!

Она оделась и стала собирать вещи. Чарли посмотрел на нее снисходительно, будто слышит полнейшую чушь.

— Что за бред ты несешь? Я же твой парень, мы постоянно занимаемся сексом. В отношениях не бывает изнасилований. Это не считается, дурочка.

Лора продолжила собираться.

— Не делай глупостей, Лора. На тебе нет синяков, никто не поверит. Сядь и успокойся… Сядь, я сказал.

Лора послушалась. Она знала, что это правда. Никто не поверит. Даже родная мать до конца не верила, что все так плохо. И в это она бы тоже не поверила. Для окружающего мира Чарли был прекрасным молодым человеком. Порядочным. Любящим сыном. Хорошим юристом. И он никогда не бил ее так, чтобы были видны следы побоев. Все делал с умом. Таким был Чарли. И будет всегда.

Он заставил ее сказать, что она сама этого хотела. Лора осталась с ним, но в ту ночь решила, что пришел конец. Что бы он ни сказал и ни сделал, она сбежит. Чарли понял, что перегнул палку, и следующие недели вел себя как шелковый, но было поздно. Главное, что мама поддержала ее и помогла. А Лора оказалась здесь, в новой клетке.

— Это ты сделал меня такой. Сволочь, — говорила Лору в пустоту серым стенам.

Ночью она лежала без сна. Дом снова ожил и наполнился странными звуками. Лоре становилось хуже, под глазами очертились два темных круга, а лицо побледнело. Прямо как у Оскара. Она уже две недели не видела его и не знала, как он. Эмма навещала его, но всегда уклончиво отвечала:

— Не здоровится мальчику…

Лоре стало казаться, что все от нее что-то скрывают, и страх этот был настолько силен, что перекрыл все остальные. Она взяла лампу и вышла из комнаты. Посмотреть бы на мальчика, убедиться, что он жив… Лора шла по скрипучим ступеням, затем через широкий коридор, пока не оказалась в гостиной. Без миссис Палмер дом был другим. Спокойным. Она поднималась по главной лестнице, ноги обволакивал мягкий ковер. Нашла спальню мальчика и ненавязчиво постучала. Так тихо, что даже Оскар не мог услышать. Постучала еще раз и проговорила в щель, из которой продувал ветер:

— Оскааар… это я, мисс Линч. Откроешь?

Она не ожидала, что мальчик ответит, но он ответил.

— Уходи, Ангел Смерти. Я не впущу тебя, — голос был слаб, Оскар кашлял и сильно хрипел. — Время еще не пришло…

— Нет, Оскар. Это мисс Линч, — но мальчик больше ничего не говорил.

Внезапно она услышала, как кто-то встает с кровати и дверь спальни Палмеров отворяется. Лора остолбенела. Дверь приоткрылась, теперь к лестнице не добраться, а бежать некуда.

— Ляг, Агата, я сам проверю мальчика, — раздался голос Патрика.

Шаги удалились, а дверь осталась открытой. Лора погасила лампу и на цыпочках последовала в противоположную сторону. Дошла до конца коридора, надеясь спрятаться в тени. Патрик вышел, Лора прижалась к стене и замерла. Он не глядел по сторонам и сразу направился в спальню Оскара. Лора выдохнула и вдруг руками нащупала какую-то маленькую выпуклость. Она с любопытством изучила ее и случайно продавила. Ручка повернулась, дверь отворилась. Слушая голос мистера Палмера, Лора оглянулась и вошла внутрь. Холодный каменный пол впивался в пятки. Лора зажгла лампу и осмотрелась. Перед ней была такая же каменная лестница, ведущая наверх. Ну ничего себе! Неужто какая-то потайная комната, подумала она. Как ни странно, страх исчез. Может оттого, что мистер Палмер был совсем рядом, а может, любопытство взяло вверх, но Лора ступила на лестницу, держа лампу перед собой. Длинная лестница с высокими ступенями привела ее в темное помещение под крышей. Оно дышало чьим-то присутствием. Железная кровать с дырявым матрацем, шкаф, стол, стулья, люк в полу и какой-то хлам. Разбросанные игрушки. В дальнем углу столпились грустные статуи ангелов. Часть из них была сломана, осколки валялись рядом. За окном забытое птичье гнездо и пустая кормушка. Мебель старая, но почти никакой пыли, кроме паутины в углах. Кто-то здесь бывает и очень часто. Ветер залетал сквозь открытое окно и заставлял скрипеть чердачные доски. Жутко и холодно.

В окно влетела черная птица и каркнула, от неожиданности Лора упала на спину, но лампу удержала. Морриган села на шкаф и уставилась на нее.

— Что ты хочешь мне сказать? — спросила Лора. — Заглянуть в шкаф?

Ворона взмахнула крыльями. Лора встала, потерла больной бок и пошла к птице. Половицы издавали привычный для нее скрип, ветер раздувал короткие волосы Лоры и белый хохолок Морриган. Она прикоснулась к двери шкафа, подумала, что сейчас оттуда что-то выскочит… еще одна ловушка хитрой и злобной вороны. Она освободит нечто, запертое внутри. Нечто очень опасное…

Дверь распахнулась, но никого не было. Пустой шкаф и вешалки. Запахло пылью. Лора посадила занозу и засунула палец в рот. Взгляд поймал какой-то предмет. Опустила лампу: на дне шкафа лежала груда старых газет, бумажки и блестящие фантики. Присела, поймала приступ кашля: от газет шел едкий запах. Морриган снова каркнула. Лора взяла листы газет и разложила их на столе. Одни желтые, другие грязно-коричневые, на всех разная дата. Лора растерялась и не знала, с какой начать. Ворона прыгнула на стол, напугав девушку. С момента нападения птица не находилась к ней так близко. Лапой она указала на порванный лист, Лора взяла его и отодвинулась от птицы.

«04 мая 1926 г

Новая смерть в поместье Блэксберри.

Еще одна трагедия посетила семью Оуэнс: юная Тереза Оуэнс выпала с чердака на ограду, проткнувшую ей грудную клетку. Смерть наступила не сразу, она была долгой и мучительной. Где в этот момент находились родители девочки, почему не следили за ребенком, и как вообще Терезе удалось залезть на чердак — остается загадкой. Предположительно, девочка пыталась накормить птиц, которых приручила несчастная мать, убитая горем. Потерять двоих детей менее, чем за год!

Напомним: в прошлом году умер старший ребенок Оуэнсов — Симон, ему было всего 8 лет. Мальчик утонул в подвале, который затопило во время проливных дождей. А за несколько месяцев до этого при странных обстоятельствах в доме погиб сын священника. Мистер Вильгельм Оуэнс считает, что в доме царит зло, и хочет увезти младшего сына, чтобы спасти ему жизнь, в то время как миссис Патриция Оуэнс другого мнения. Она категорически против того, чтобы покидать родные края. Она убеждена, что это лишь приведет к новой смерти…»

Дальше страница была оборвана. Морриган уже указывала на новый лист газеты.

«08 декабря 1948 г

Проклятый дом стал местом убийства.

В течение многих лет Блэксберри не давал о себе знать, и люди позабыли о трагических событиях, произошедших здесь более двадцати лет назад. Однако новая череда страшных смертей настигла семью Оуэнсов: на чердаке дома найдены два трупа — супруги Патриция и Вильгельм Оуэнс.

Со слов их единственного выжившего сына мистера Годфри Оуэнса, который проживает в поместье Блэксберри с прекрасной супругой и новорожденными близнецами, его матушка страдала тяжелым помрачением рассудка и припадками, сопровождающимися приступами гнева, из-за чего старший мистер Оуэнс запирал жену на чердаке, чтобы обезопасить молодое семейство. День ото дня Патриции становилось все хуже: она не ела и не спала, только ходила по скрипучему полу чердака и двигала мебель. Она не узнавала мужа или сына, и при виде их сразу же пыталась напасть на обоих.

Известно, что однажды Патриции удалось покинуть клетку, в которой ее удерживали против воли, через незапертую дверь на чердак (хотя мистер Оуэнс позже клялся сыну, что не мог забыть закрыть дверь). Обезумевшая Патриция спустилась в спальню близнецов и, убежденная, что в одном из них сидит Дьявол, задушила его подушкой. Бедные родители прибежали на крик второго малыша, но было уже поздно. Мистер Годфри Оуэнс клянется, что когда ее силой уводили из комнаты, матушка пыталась вырваться и кричала, что ошиблась и убила не того.Обстоятельства данного преступления скрывались больше месяца и стали известны после смерти старших мистера и миссис Оуэнсов.

Что именно случилось в ночь убийства, остается загадкой. Годфри Оуэнс утверждает, что его отец, как обычно, перед сном отправился на чердак проверить состояние супруги, и вскоре он услышал страшные крики и звуки борьбы. Когда сын прибежал на помощь, было уже поздно. На полу лежали два трупа: Патриция с перерезанным горлом и Вильгельм с ножом в сердце. Кто из них первым совершил нападение на другого — эту тайну супруги унесли в могилу.

Семейство Оуэнсов покидать дом не собирается…»

Под газетой лежал обрывок с растекшимися чернилами, Лора попыталась что-либо разобрать.

«20 … 1890 г

…

…особ Блэксбер… подаренны… самой королевой Викт….

…известен ежевичными садами…

Построен на крови рабов…

… умерли доч… трагич… случайности. Затем… смерть. Вскоре после… покончил с собой…

…много тайн… хр… проклятое место».

Как запертая пленница в башне замка, Лора потеряла счет времени и забыла, где находится. И внезапно разыгралась сцена из мрачных готических романов, зачитанных ею до дыр. Промозглый ветер забежал через окно и ударил Лору в лицо, обдав его ледяным холодом, он поднял листки газет, унося их высоко вверх, а затем аккуратно уложил на пол. Черная ворона взлетела и села на оконную раму, а лампа, стоящая на столе, мгновенно потухла.

— Нет, нет, — занервничала Лора. — Почему? Ты не должна потухнуть, ты же за стеклом, ну!

Она била пальцами по лампе, словно это могло зажечь ее. Бесполезно. В темноте стало жутко, как на кладбище. Лора не желала находиться на месте убийства, тем более без света. Она взяла лампу и медленно пошла к люку. Открыла его, оглянулась: ворона все еще сидела на окне, провожала ее взглядом.

— Ты же понимаешь меня, Морриган? — спросила Лора. Ворона каркнула в ответ.

— Ты понимаешь гораздо больше, чем любая другая птица, не так ли? — ворона снова каркнула.

— Ты человек? — с сомнением в голосе произнесла она и тут же себя пожурила. «Что ты несешь, Лора?».

Птица ответила немым молчанием.

— Может, ты дух, живущий в этом доме? — ворона каркнула.

— Есть вещи, которые не дают мне покоя. Глупые навязчивые мысли, но я не могу от них отделаться… Ты напала на меня, потому что хотела, чтобы я оказалась одна. Знала, что я отправлюсь искать… тело. Ты хотела, чтобы я увидела: оно пропало.

Ворона каркнула чуть громче.

— Затем этот мужчина… он взялся из неоткуда. Это ты натравила его на меня? — сказала Лора осуждающим тоном.

Птица промолчала.

— Нет, ты убила его. Убила, потому что он пытался помешать нам. Затем ты раскопала мою майку, чтобы полиция не нашла никаких улик. И принесла ее Оскару.

Ворона горделиво подняла голову кверху и каркнула.

— Значит, ты спасла меня… но зачем?

Никакого ответа.

— Что ты скрываешь, Морриган? Что ты от меня хочешь? — спросила Лора дрожащим голосом.

Птица промолчала.

— А Оскар? С ним тоже что-то не в порядке, не так ли?

Ворона замахала крыльями и закаркала, будто хотела напугать врага.

Лора поборола страх и твердо произнесла:

— Мальчик… которого я убила, это Оскар?

Морриган проигнорировала ее и улетела в распахнутое окно. Оставшись в одиночестве, Лора поспешила покинуть чердак. Она осторожно спускалась вниз по дощатой, полусгнившей лестнице, молясь, чтобы ступеньки не сломались и не скинули ее с огромной высоты на пол. Она так и видела свое тело с воткнутыми в него досками и разбитым стеклом вперемешку с кровью. Угрожающий скрип раздавался после каждого шага, однако доски выдержали. Она ушла в комнату и легла в постель. Мысли копошились в голове, как черви, раскрытые тайны рождали новые вопросы. Я схожу с ума, заключила Лора.

Зачем она говорила с птицей? Почему поверила, что та ей отвечает? Так ли это необычно, что ворона каркает, когда ей вздумается? А Лора принимает желаемое за действительное. Она помахала головой, прогоняя жуткие мысли. Ночные прогулки по старому скрипучему дому, слабый голос Оскара, Ангел Смерти, потайная дверь, загадочные вырезки из старых газет, смерть детей, убийство на чердаке, потухшая лампа, преследующая ее ворона — все это рождает сомнения и заставляет поверить в то, чего в действительности нет. Утром она проснется и поймет, что позволила разыграться больному воображению. Лора закрыла глаза и пробубнила:

— Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий… — и уснула.

Интермедия 3

1888 год.

Кассандра не знала, сколько прошло времени, потому что наверху оно идет по-другому. Меняет свой темп. Секундная стрелка часов замирает и лишь изредка вздрагивает. Когда металлический лязг инструментов из рук лорда Голдендарка доносится до ушей бедной служанки, время исчезает вовсе, его не существует, есть только момент, который длится вечно.

А когда близится смерть, оно вдруг бежит со скоростью брошенной на пол тарелки.

Время всегда против человека.

В этот раз дверь отворила жена лорда — леди Изабелла Голдендарк. Она принесла с собой надежду и нежную улыбку.

— Госпожа… — Кассандра тянется изуродованными пальцами.

Со слезами на глазах леди бросается на пол и целует руки служанки. Место боли на секунду занимает смущение — Кассандра одергивает руки.

— Мне так жаль, мне так жаль… — плачет леди Голдендарк.

Она кормит служанку и вытирает кровь, затем поспешно удаляется. Время снова вступает в игру. Оно позволяет лорду Голдендарку вернуться слишком быстро.

— Не надо плакать, Кассандра, — произносит он, — если ты не хотела оказаться здесь, тебе не следовало утрачивать красоту.

— Моя вина лишь в том, что я старею? — служанка надеется достучаться до тайной комнаты его сердца, где может скрываться справедливость.

Он отвечает вопросом на вопрос.

— Сколько людей должно умереть, чтобы я мог жить?

— Должен умереть один монстр.

Эти слова становятся последними в ее жизни.

14

А на следующее утро, когда свет рассеял прежние страхи и сомнения, Лора проснулась с ясной головой и твердым намерением не забивать ее всякой чушью. Только она так решила и потянулась в кровати, как услышала скромный стук в окно. Сонливость мигом исчезла, Лора ощутила волну тревоги. За окном сидела грациозная Морриган, но в этот раз она привела гостей и вместе с тремя другими воронами смотрела на Лору выжидающе. Две из них были совсем не большими, еще птенцы, особенно в сравнении с ней.

— Что… что вам надо? Я не понимаю… — пролепетала Лора.

Она подошла к окну и распахнула его, но птицы остались сидеть на месте. Они что-то хотели сказать, но Лора не могла понять их.

— Мне надо идти за вами? — спросила она, хотя клялась себе не сходить с ума и не разговаривать с птицами.

Вороны молчали. Лора разозлилась и закрыла окно.

— Это просто идиотизм. У меня нет хлеба или что вы там едите… Улетайте! Брысь! — она взмахнула руками, но птицы не шелохнулись. Они испытующе смотрели на Лору, в их глазах, таких человеческих, читалось: «Почему же ты не видишь нас?»

Лора спустилась вниз. Эмма разливала кофе. Она уже привыкла к горькому вкусу черного кофе и больше не кривилась. Теперь она не могла представить свою жизнь без этого утреннего ритуала. Ко всему привыкаешь, думала Лора, всасывая горячий напиток. Даже к боли и страданиям — этот урок она усвоила на отлично. Вся ее жизнь лишь нелепая привычка.

— Ты что-нибудь знаешь об этом доме, Эмма? — спросила Лора, не выпуская из рук белую чашку.

— Дом как дом, разве что старый. Что тут еще скажешь? — деликатно ответила Эмма.

— У каждого дома своя история. Интересно, какая у этого…

— Странные у вас интересы, мисс Линч. Понимаю, что пока мальчик болеет, вам скучно, но мы можем найти для вас другое занятие.

Мимо пробежал Винегрет и обтерся об ноги Лоры, выпрашивая какой-нибудь еды. Она с лаской почесала ему за ушами.

— Этот котенок зачастил у нас гостить, — улыбаясь, заметила Лора. — Я, конечно, не против, но неужели здесь столько крыс?

— Честно говоря, ни одной не видела с тех пор, как они устроили пляску в вашей комнате. Но коли Винегрет вас радует, так пусть себе живет спокойно. Старина Чак не против.

— Вот как? Я бы ни за что не рассталась с такой милой мордочкой, — Лора потрепала кота за щеки.

— Для Чака это единственная возможность вас порадовать, мисс Линч.

От такого замечания Лоре стало не по себе. Она аккуратно отстранила кота.

— Не нужно меня радовать. Так ему и передайте, — Лора встала и помыла свою чашку. — Спасибо за кофе, Эмма. Как всегда великолепно, — Эмма улыбнулась.

Лора хотела побеседовать с миссис Палмер, она подловила момент, когда та осталась одна после завтрака и пила чай в столовой. Агата сидела с прямой осанкой в длинном платье с высоким воротником и читала томик библии, такой маленький, что только зоркие глаза жены священника могли разглядеть крошечные буквы. В ее руках книжица смотрелась изящно, как украшение. Лора вышла на свет и встала около окна.

— Доброе утро, Агата, — сказала она, улыбаясь.

Миссис Палмер удивилась, затем надела маску высокомерия.

— Элеонора, доброе утро! Как вы спали? — не делая паузы, продолжила: — Могу я узнать, что привело вас в эту часть дома? Должно быть, веские причины.

В голосе звучал укор, но не слишком заметный. Вероятно, Оскару лучше, и у нее хорошее настроение. Лора вспомнила голос мальчика ночью: слабый, хриплый, как голос умирающего.

— Хотела узнать, как здоровье Оскара? Наверно, он идет на поправку? — с надеждой спросила Лора.

— Да. Сегодня Оскар чувствует себя замечательно. Еще пару дней, и встанет на ноги. Благодарю за беспокойство, — миссис Палмер смягчилась.

— Это замечательно! Послушайте, Агата, давно хотела спросить, да все стеснялась… Не сочтите за грубость или наглость… Мне так нравится ваш дом. Не могли бы вы побольше рассказать о нем? Вдоль лестницы висят портреты и фотографии. Ваши предки выглядят так величественно!

Лора открыто льстила, но миссис Палмер это было на радость. Она расплылась в гордой улыбке и жестом пригласила Лору присесть. Томик библии закрылся.

— Удивляюсь только, что вы раньше не спросили, — она распрямила плечи и стала активно жестикулировать руками. — Видите ли, Элеонора, вы верно заметили, как величественно смотрятся мои дорогие родственники. Потому что каждый из них был замечательным человеком. Этот дом на протяжении полутора столетий был полон жизни…

«Ага. И смерти», — подумала Лора.

— … и я так надеюсь, что однажды Оскар наполнит его еще больше.

Далее следовал длинный рассказ хозяйки о могуществе своих предков с явным преувеличением их статуса в обществе и достижений. Большую часть информации Лора пропускала мимо ушей и умело кивала в нужные моменты, изображая любопытство. Когда миссис Палмер надоело расхваливать прародителей, она предложила учительнице пройтись к портретам. Лора обратила внимание на знакомые имена. Агата заметила ее интерес.

— Патриция Оуэнс. Моя бабушка. Упокой Господь ее душу. Прекрасная женщина, — она перекрестилась около большой черно-белой фотографии.

Лора разглядывала пожилую женщину, в глазах которой затаилось безумие. Вероятно, ее уже коснулись первые признаки болезни. Воротник от платья плотно сжимал шею, серые волосы с белыми прядями надо лбом выбивались из пучка. Лора уловила легкий страх и беспокойство во взгляде.

— А это она в молодости. Посмотрите, какая красавица. Говорят, я очень на нее похожа, — сказала Агата.

На старой фотографии, пожелтевшей от времени и сырости, Лора увидела прекрасную молодую женщину с прямой осанкой и улыбкой на лице. Сходства со своей постаревшей и увядшей копией, как и с грозной Агатой с грубыми чертами лица, совершенно не наблюдалось. На руках у нее сидела маленькая дочь в длинном пушистом платьице. Должно быть, несчастная Тереза, упавшая с чердака, заключила Лора.

— Какая красивая девочка, — сказала она.

— Да. Моя дорогая тетя. Умерла в детстве. Трагическая случайность. Бабушка была просто убита… — Агата достала платочек и якобы смахнула выскочившую слезу. Однако глаза ее были сухи, как осенние листья.

— Какой ужас! — наиграно вскричала Лора.

— А это ее любящий муж — Вильгельм. Какая замечательная пара! — от печали миссис Палмер не осталось и следа, когда она показывала следующую фотографию.

«Ага. Любящий или убивающий — не велика разница…», — подумала Лора.

Молодой мужчина в военной форме стоял у дома в стойке солдата. Темные усы создавали подобие второй улыбки.

— Они жили здесь до кончины? — мягко поинтересовалась Лора, надеясь услышать подробности их смерти.

— Да… прожили очень счастливую жизнь, — лаконично ответила Агата. — А это мой отец Годфри Оуэнс и его супруга Луиза. Моя дорогая матушка, — сменила она тему, показывая следующую фотографию.

На руках у юных мистера и миссис Оуэнс были близнецы. Они мирно спали в объятиях родителей.

— Да, очаровательные малыши, — Агата тоже смотрела на них. — К сожалению, один из них скончался вскоре после того, как сделали фотографию. Это случилось еще до моего рождения.

— Кошмар! Его убили? — изумилась Лора. Миссис Палмер округлила глаза и медленно повернула голову в ее сторону.

— Нет. С чего это вы взяли? Он умер от скарлатины.

— Да… я имела в виду, что за болезнь убила его… — оправдалась Лора.

— Вы верно заметили, болезни действительно главные убийцы детей. И самые жестокие, — Агата погрузилась в тайное горе, известное ей одной.

— Милый Дэвид… мой дорогой брат, — Агата погладила фотографию с подросшим одиноким близнецом. Мальчик в коротких шортах и высоких гольфах держал лейку и поливал цветы. — Ты живешь две жизни.

Взгляд мальчика показался Лоре знакомым, но она быстро отмахнулась от этой мысли.

— А кто же это такой? — Лора стояла около старинного портрета. Мужчина средний лет с самодовольным взглядом и горбатым носом не отличался красотой, но смотрелся благородно и статно, что было главным по мнению хозяйки дома.

— Ах, это мой прадед, лорд Огастес Фрэнсис Голдендарк. Тот самый, кто получил в подарок поместье Блэксберри, — Агата смотрела на портрет с содроганием.

Лора не проявила к нему особого интереса. Внешний вид лорда вызывал самые неприятные чувства: отвращение и страх. Однако она удивилась, что не прочла о нем ни строчки на темном чердаке в обрывках газет Морриган.

— Точнее земельный участок, на котором он уже сам возвел поместье, — уточнила миссис Палмер. — менее чем за 6 недель. Представляете?

«…построенный на крови рабов…», — мелькали прочитанные строчки в голове Лоры.

— Отлично представляю, — ответила она и сглотнула.

Не надеясь получить честных ответов, а следовательно, достоверной информации, Лора решила не продолжать разговор с Агатой, которая предпочитала говорить о предках только хорошее. Она сослалась на необходимость помочь Эмме по дому, чем миссис Палмер была сильно раздосадована, так как в своих пламенных речах вошла во вкус и планировала в следующие часы подробно рассказать о значимости рода.

Остаток дня Лора провела не за помощью служанке, а в постели, размышляя о загадочных событиях последних дней. Ее не покидали мысли о скорой смерти маленького Оскара, чего она боялась больше всего на свете. Она хотела защитить мальчика от всех возможных бед и была уверена, что это место, в котором таилось что-то злое, совершенно не подходило для Оскара, такого болезненного и слабого. Как странно, что этого не видела его мать! Лора знала, что если не сейчас, то рано или поздно дом убьет мальчика, как убивал других детей миссис Палмер. Ангел Смерти, повторяла она про себя. Женщина, что ломится в его дверь по ночам. Сколько пройдет времени, прежде чем он сдастся и наконец впустит ее? Может, он уже приоткрыл дверь и поэтому мучится в предсмертной агонии?

Вечером к ней в комнату постучали. Лора открыла дверь и отпрыгнула. Перед ней стоял ангел, изящная белая статуя. Он прятал лицо в ладонях, стараясь утопить в них печаль и слезы.

— Мисс Линч, это подарок вам, — за ангелом появилось лицо Эммы. Она держала статую перед собой. — Дайте же войти. Мне тяжело.

Лора отошла в сторону, а Эмма поставила ангела в угол.

— Хозяйка приказала украсить вашу комнату. Уж не знаю с чего вам такие дары. Она обожает этих ангелов, ставит их по всему дому. Нравится?

Лора хотела посмотреть в печальные глаза ангела, спросить, что его расстроило, но он никому не позволит узнать это.

— Да. Нравится.

Может, он тоже скрывает что-то ужасное?

15

Сомнения Лоры по поводу мальчика развеялись на следующий день, когда радостная Эмма пригласила ее в гостиную. Лора вошла и увидела маленького пухлощекого Оскара, сидящего на коленях у матери. От следов болезни не осталось и тени, более того, он выглядел лучше, чем раньше: исчезли круги под глазами, на лице появился легкий румянец.

«Уж не пьешь ли ты кровь жертв, маленький вампир?», — пронеслась игривая мысль через разум Лоры.

Агата нежно гладила его по голове, раскачиваясь в кресле-качалке. Лора не первый раз видела, как она проявляет ласку к сыну, но все равно удивилась. Обычная холодность миссис Палмер исчезла, как лед теплой весной. Она улыбалась и представляла собой мирное существо с другой планеты. По крайней мере, так казалось. Мальчик услышал шаги учительницы и оглянулся. Его глаза загорелись.

— Мисс Линч! — он соскочил с рук матери, вырвался из цепких объятий и оставил ее в недоумении.

Оскар подбежал к Лоре и обнял за ноги. Ее коленки ударились друг об друга, черная юбка смялась под сильными ручками мальчика. Лора поразилась его привязанностью и ощутила прилив благодарности и любви. Агата смотрела с завистью. Она пронзила учительницу гневным взглядом и резко выдула воздух из ноздрей. Сопля повисла под носом, Лоре стало противно, и она отвернулась. В конце концов не ее вина, что Оскар так рад встрече. Они ведь проводили вместе все свободное время.

— Мисс Линч! Я выздоровел! Когда начнем заниматься? — он повернул голову кверху, чтобы взглянуть ей в глаза, но объятий не разжал.

— Отдохни сегодня, милый. Ты пока еще слишком слаб, — вмешалась мать.

— Мисс Линч, вы мне рады? — не унимался мальчик.

— Конечно, Оскар. Я так рада, что ты здоров! — воодушевилась учительница и осмелилась ущипнуть его за щеку. Он улыбнулся.

— Хочу на улицу! Мамочка, можно? Можно, да? Мамочка, ну пусти, пожалуйста, пусти! — он залез к матери на колени и клянчил. Агата снова была хозяйкой положения.

— Ты долго болел, мой мальчик. Тебе еще рано на холодный воздух. Простудишься.

— Нет-нет-нет, я совсем здоров. Ну мамуля!

— Сегодня ветрено.

— Мааааа-мааааа, — завывал мальчик и пускал слезу.

Побоявшись истерики, Агата сдалась:

— Хорошо, сынок. Эмма, принеси его зимнюю курточку. И мою тоже. Сейчас я соберусь…

— Нееее, — протянул Оскар, — я пойду с мисс Линч.

Он соскочил с колен и подбежал к Лоре.

— Идемте, ну! Одевайтесь! — ушел в комнату, выкрикивая на ходу: — Я надену теплые носочки, ма!

Миссис Палмер была в ярости. Лора стойко выдержала ее взгляд.

— Что скажете? Мне идти с ним или вы сами? — спросила она, уступая власть ее главной владелице.

— Вы же слышали мальчика, Элеонора! — не скрывая злобы в голосе, ответила Агата. — Он хочет погулять со своей учительницей! Пора вам немного поработать, мы тут не любим нахлебников! — она встала и стремительно удалилась. Лора, сама не ведая почему, почувствовала легкое удовлетворение.

На улице было холодно. Температура падала с каждым новым днем, предупреждая о скорых морозах. После недавних дождей стояла высокая влажность. Лора натянула на голову безвкусную черную шапку и застегнула куртку до самого подбородка, а Оскар бегал с распахнутой курткой, из которой торчал шерстяной свитер. Несмотря на погоду, одет он был слишком тепло. Лора боялась, что от излишней активности он вспотеет и застудится, как и опасалась миссис Палмер.

— Оскар, не бегай, пожалуйста. Давай пойдем спокойно, — приказным тоном сказала Лора.

— Быстрее же, мисс Линч, я хочу показать вам одно место. В такую погоду оно просто великолепно! — мальчик потянул ее за руку в сторону холма. Однако около него завернул в другую сторону и повел ее через лес.

— Тут недалеко, вперед! Ну! Что вы как черепаха! — подначивал он.

Лора старалась не упускать его из виду, боялась, что мальчик потеряется. Она бежала за ним, а голые ветви деревьев, которые отталкивал от себя Оскар, давали ей пощечину и царапали лицо. Мальчику удалось оторваться, и Лора ускорилась. Она ничего не видела за густой листвой. Когда Оскар исчез окончательно, она заволновалась. Наконец череда деревьев прервалась, Лора оказалась на открытом пространстве и огляделась. В нескольких метрах стоял непослушный ученик и смотрел вдаль. Лору охватил дикий ужас.

— Оскар… — прошептала она, — немедленно отойди! — он не отреагировал. — Оскар, отойди от обрыва! Живо!

Мальчик стоял у самого края, концы его ботинок повисли над пропастью. Он смотрел на лес, что начинался внизу обрыва. Ветер раздувал мощные ветви и покачивал толстые стволы деревьев. Хватило бы одного порыва под нужным направлением, чтобы маленький Оскар навсегда покинул земной мир. У Лоры подкосились ноги, она осторожно продвигалась к нему, боясь, что он спрыгнет, стоит ей приблизиться.

— Оскар, малыш, — уже более ласково сказала она, — подойди ко мне, пожалуйста. Ветер слишком сильный.

Мальчик стоял к ней спиной, он покачнулся и сделал шажок назад. Лора посчитала это победой.

— Ангел Смерти зовет, мисс Лора. Как я могу ослушаться? — сказал он чужим голосом.

Свистящий ветер гулял среди голых скал, здесь он чувствовал себя свободным и сильным. Ветер бил Лору по лицу, и лицо начало неметь. Что делать? Подбежать к нему и схватить за капюшон? Но удержит ли она мальчика, если он слетит с обрыва или выскочит из курточки, как сырое яйцо из разбитой скорлупы? Нет, она не может еще раз пережить его смерть. Она просто не выдержит. Лора сделала шаг, затем второй, более уверенный, протянула руку и подошла почти вплотную…

Мальчик медленно повернулся и встал к ней лицом. Рука Лоры невольно опустилась. Его глаза… были такими… незнакомыми. Они стали темнее. И злее. Ранее голубые зрачки теперь отливали ярко-карим. Не по годам взрослый взгляд пронзил ее в самую душу. Лора испугалась. Правый уголок рта мальчика дрогнул в легкой усмешке.

«Кто ты такой?», — успела подумать она.

Оскар дернулся, будто вышел из оцепенения, и закричал:

— Вот только она зовет не меня!

С недетской силой он пнул учительницу под колено. Лора тут же упала. Не теряя времени, мальчик обошел ее сзади и столкнул колени в пропасть. Лора не успела опомниться и понять, что происходит, как вся ее нижняя половина потянулась вниз.

— ААААА!!! — раздался мощный истеричный выкрик по всей долине.

Лора не заметила, что кричит. Она цеплялась ладонями за голую землю, и вот уже только голова и руки трепыхаются на поверхности, а тело повисло над пропастью. Паника завладела ей. Сердце заглушало собственный крик, в ушах звенело, перед глазами на секунду потемнело. Лора до смерти испугалась, что потеряет сознание, и тогда всему придет конец… Она зажмурила веки, затем распахнула их. Оскар стоял перед ней и молча смотрел. Она поняла, что происходит. Он знал, что она сделала, и решил отомстить. Мальчик столкнул ее в пропасть. Он наступит ей на руки или пнет по лицу, и она ничего не сможет с этим поделать. Правосудие свершится. Он скинет ее так же, как еще совсем недавно Лора скинула его труп со скалы. Достойное завершение жалкой жизни.

Тело потяжелело в миллион раз, руки с трудом удерживали его, силы стремительно покидали Лору.

— Оскар… — взмолилась она, — прости меня.

Мальчик смотрел взглядом сурового судьи, его лицо исказила гримаса презрения.

— Мне так страшно, помоги… — Лора понимала, что ребенок не сможет ей помочь, даже если захочет. Однако этот ребенок обладал огромной силой.

— Нет, — ответил он.

Оскар развернулся и пошел в лес, присвистывая. Лора осталась одна. Она чуть повернула голову и посмотрела вниз. Тут же пожалела об этом, потому что голова закружилась из-за страха высоты. Если она сорвется, нет никаких шансов. Абсолютно никаких. Лора ощутила дикую усталость, руки предательски заскользили с обрыва…

16

Голова Лоры ушла в пропасть, кисти еще держались за край, и в этот самый момент левая ступня нащупала какой-то нестойкий выступ. У Лоры не осталось сил, поэтому она навалилась на него всем весом, чтобы передохнуть. Камешек под ногой задрожал, но не отвалился. Лора отдышалась, попыталась себя успокоить. Тихо, тихо… тебе нужны силы, чтобы выбраться из этого дерьма. Не трать их на страх. Все хорошо. Дыши.

Подобные мысли мало чем помогали, но выбора не было. Лора понимала, что ей не выбраться. Физической подготовки для таких случаев у нее нет. Это был единственный и, как вышло, роковой раз, когда она жалела, что не занималась спортом. Чарли ведь пытался заставить ее бегать. Ох, почему она слушалась его во всем, но не в этом…

Прошло несколько минут, но Лора не набралась сил, а руки затекли и почти не ощущались. Нужно срочно что-нибудь сделать. Все-таки дом так близко. Лора решила потратить оставшиеся силы на крик о помощи.

— ЭЭЭЙ! ПО-МО-ГИ-ТЕ! Я ЗДЕСЬ! НА ПОМОЩЬ!! ЭЭЭЭЭЙ!!!

Камешек дрогнул, еще минута, и он упадет вниз, а Лора вместе с ним.

«Я не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу умирать, боже, пожалуйста… Ангел Смерти не забирай меня», — молила она.

Наконец камень не выдержал ее веса и покатился вниз. Лора повисла на своих ослабших, тонких руках. Конец. Скоро будет очень и очень больно, а затем не будет ничего… Чарли говорил, что смерть — это совсем не страшно. Ты ничего не чувствуешь. Просто не существуешь. Смерть — это никак, ничего и никогда. А он знал, о чем говорил. Чарли был мертв целых 4 минуты из-за травмы головы, которую получил в автомобильной аварии. После нее он сильно изменился, пока в конце концов не стал тем, кем стал. Авария случилась 5 лет назад, с тех пор он редко садился за руль, только если хотел унизить Лору и ее вождение, сказать, что она буквально вынуждает его делать то, чего он не хочет. Что ж, даже в этом он оказался прав. Лора была невнимательна, она недостаточно снизила скорость и говорила по телефону. Теперь за свою ошибку она расплатится смертью.

«Смерть — это никак», — повторила она мысленно голосом Чарли и позволила страху поглотить себя.

Онемевшие руки плотнее впились в край скалы. Нет. Она не отпустит. Будет держаться до самого конца. А Чарли пусть идет к черту! Однако руки жили своей жизнью и перестали ее слушаться. Им было слишком тяжело, и они соскользнули. Лора ощутила падение — всего на полсекунды — и закричала. Может, смерть — это и правда никак и ничего, а вот умирать было дьявольски страшно. Когда Лора стала падать, кто-то схватил ее за руку и потянул на себя. Этот кто-то был очень сильным, он вмиг вытащил Лору на скалу. Уже через пару мгновений она лежала на спине и смотрела в безоблачное небо. Тело ныло от боли, легкие не могли надышаться, а Лора поверить в свое чудесное спасение. Все перестало иметь значение, и она почувствовала себя самой счастливой на свете. Лора засмеялась. Она смеялась долго, смех смешивался со слезами, эмоции сменяли одна другую, а сидящий рядом садовник молча наблюдал и не мешал ей. Вскоре Лора сама повернула к нему голову.

— Чак… — еле слышно сказала она.

— Мисс Линч, — ответил он.

Кто бы мог подумать, что именно он станет для нее главным человеком в жизни. Лора была так счастлива, что хотела поцеловать его, но сдержалась.

— Ты спас мне жизнь.

Чак растерялся, он попробовал отмахнуться, но передумал и опустил руку.

— Меня позвал мальчик, он так орал, что я решил, вы уже того. Ну, померли.

Чак сглотнул и продолжил, он тоже не мог отдышаться.

— Я никогда так быстро не бегал. Думал, инфаркт схватит. И тут гляжу: руки торчат! Ну ничего себе, думаю, и как вы так долго продержались, а?

Лора не желала ничего объяснять, впервые в жизни она совершенно ничего не хотела. Тогда прибежал мальчик, он выглядел напуганным.

— Мисс Линч! — Оскар бросился к ней и обнял.

Лора вспомнила, что случилось, и с ужасом отпрянула.

— Зачем ты это сделал? — резко спросила она.

Он смотрел с недоумением.

— Что сделал?

— Мальчик сказал, вы сорвались со скалы, — вставил Чак.

Лора не ответила. Что ей делать? Кто ей поверит? Кто поверит, что у маленького мальчика хватит сил столкнуть взрослую женщину с обрыва? Да и зачем ему это? Он же святое дитя, подарок Бога, долгожданный ребенок отчаявшихся родителей. И Лора поняла: все, что произошло между ними, касается лишь их двоих. По-другому и быть не может.

— Вот же вам повезло, что я сегодня здесь! — прервал тишину Чак.

— Это точно. Спасибо, Чак. Я в неоплатном долгу, — добродушно сказала Лора, не отводя взгляд от Оскара.

Он смотрел своими голубыми глазами, полными искренности и беспокойства о ней.

— Ой, наверно, вам не стоит говорить миссис Палмер, — сказал садовник. — Боюсь, после такого достанется всем…

Лора не видела сценария, по которому Чаку может достаться за героическое спасение учительницы, но уже достаточно знала Агату, чтобы понимать, что такое возможно.

— Кажется, я вывихнула запястье, — сказала она вместо ответа.

Боль стреляла с новой силой, она заняла место страха.

— Идемте в дом, — Чак поднялся и помог Лоре сделать то же самое.

Ноги одеревенели и не хотели вспоминать, как ходить. Тем не менее Лоре пришлось быстро научиться, иначе был риск, что Чак понесет ее на руках. Кое-как они добрались до дома, и Оскар получил разрешение пойти поиграть. Лора не стала просить его молчать, решила, что пусть будет так, как будет. К тому же скрывать что-то от нервной Агаты — плохая идея. Она была уверена, что мальчик не сможет удержать такое в тайне. Зайдя внутрь, Чак позвал Эмму и все ей объяснил. Служанка отвлеклась от дел и обработала раны девушки. Она перевязала кровоточащие коленки и толстым бинтом укрепила вывихнутое запястье. Лора дрожала то ли от холода, то ли от потрясения. Эмма старалась приободрить ее, называла скалолазкой и посмеивалась, тогда Лора поделилась с ней не самой приятной частью этой истории. Она рассказала, как Оскар переменился и с силой ударил ее, и что именно он стал причиной ее падения. При этом он же и позвал на помощь. По мере рассказа лицо Эммы леденело, уголки губ опускались, взгляд наполнялся страхом.

— Значит, пора, — сказала она себе под нос.

— О чем вы? — забеспокоилась Лора.

Эмма опомнилась.

— Что-что? Мне пора за работу, мисс Линч.

— Но что вы думаете об этом? О том, что случилось? Что не так с мальчиком? — не унималась Лора.

— Лора, прошу… — глаза служанки наполнились печалью, — не сейчас.

— А когда? Когда мы поговорим, черт возьми?! — ругалась Лора вслед удаляющейся Эмме.

Она была в ярости и не знала, что делать. Через пару минут вернулась Эмма с виноватым видом.

— Мисс Линч… вас зовет хозяйка, — и вновь ушла.

Ну отлично! Просто замечательно! Кажется, мальчик не стал ждать долго. А может, это его новый способ убить ее? Лора усмехнулась. Затем сделала каменное лицо и пошла к миссис Палмер. Та сидела в кресле и встретила Лору суровым взглядом, всем видом выражая свое недовольство. Она посмотрела на коленки Лоры и спросила:

— Что это с вами?!

Лора тоже посмотрела на них.

— Да ничего. Упала, — честно ответила она.

— Мисс Линч, вы можете объяснить мне, как ЭТО попало к вам в сумочку и почему на нем кровь?

Миссис Палмер подошла к Лоре и стала размахивать перед ней какой-то тряпкой. Сначала Лора растерялась, затем разглядела знакомый голубой платочек Оскара. Тот самый, что она подобрала на дороге после того, как сбила его.

— Что… откуда он у вас? — удивилась она.

— Нет! Откуда он у ВАС? — отпарировала Агата.

К Лоре пришло неприятное осознание.

— Вы были в моей комнате и лазили у меня в сумочке? — холодно сказала она, надеясь пристыдить наглую женщину. Потом устыдилась сама, подумав, что, возможно, Морриган снова устроила ей западню, как с той майкой.

— Дорогая, — резко сказала Агата, — здесь все комнаты мои.

— Но вещи мои, — Лора смотрела ей в глаза, не желая сдаваться. С такими людьми, как Агата, нужно всегда быть начеку. Иначе они задавят тебя авторитетом и властью, даже когда не правы. Но в этот раз у нее в руках находились следы преступления Лоры, и она чертовски боялась.

— Эта вещь принадлежит не вам, а моему сыну. Итак, я хочу знать две вещи: во-первых, почему платок испачкан кровью; во-вторых, что вы намеревались с ним сделать?

Лору зажали в угол, однако она не отводила взгляд, хотя очень хотела опустить его. Так было, когда Чарли стыдил ее за очередной проступок, которого она не совершала.

— Платок испачкан, потому что у мальчика на уроке пошла кровь носом. Он в моей сумочке, так как я хотела сама постирать его, — не колеблясь, объяснила она.

— И сколько он там пролежал? — Агата подняла брови кверху. Она намекала на то, что с момента их занятий прошло несколько недель.

— Я… я действительно о нем забыла.

— Почему не попросили Эмму постирать его?

— Там ткань совсем нежная. Мне не хотелось, чтобы кто-то испортил ее.

— У Эммы в этом опыта явно побольше вашего.

Лора не понимала, что она хочет услышать. Неужели миссис Палмер думает, что она своровала платочек, который ничего не стоит?

— Пожалуй, я сама передам его Эмме. Можете идти, мисс Линч, — Агата села в кресло.

Лора подумала о мальчике, который, очевидно, еще ничего не сообщил матери.

— Это все, что вы хотели сказать? — уточнила она.

— Я бы много чего могла сказать, милочка. Да только Бог все видит и слышит.

После резкого ответа Лора ушла в свою комнату. В ней царил порядок, никаких следов того, что кто-то нагло нарушал покой спальни. Разозлившись, Лора отыскала Эмму и потребовала поставить замок на дверь.

— Я хочу внутреннюю щеколду, нет, пусть будет замок, чтобы я запирала комнату, когда ухожу. Мне надоело, что так много гостей навещают мою спальню, пока меня нет.

— О чем это вы? Какие еще гости? — не понимала служанка.

— Неважно. Вы можете это сделать?

— Да. Попрошу Чака, пока он здесь. Правда думаю, хозяйка будет недовольна…

— Хозяйка не заходит в эту часть дома. Потому что она для слуг. Разве не так она говорила? — съязвила Лора.

— Верно.

На том они закончили диалог, и к вечеру у Лоры был замок на двери. А ключ был у нее, и один запасной у Эммы, который она поклялась везде носить с собой и никому не отдавать даже под угрозой смерти. Служанка спокойно отреагировала на подобную просьбу и не задала ни одного вопроса. Лежа в полумраке на мятой кровати и глядя на торчащий ключ из замка, Лора впервые ощутила себя в безопасности. Больше никто не навестит ее ночью и не будет лазить по личным вещам в ее отсутствие. Теперь это пространство принадлежит только Лоре. Но что же делать с платочком? Как скоро миссис Палмер обнаружит, что их два? Завтра Оскар наденет школьную форму, и мать, конечно же, захочет проконтролировать его первый учебный день после болезни. Она и раньше приходила к ним на занятия и сидела, наблюдая, в углу какое-то время. Надеялась найти что-то такое, за что Лоре можно будет сделать выговор, а в итоге лишь отвлекала мальчика и, не находя поводов для придирок, удалялась.

За дверью раздался странный звук, будто некто скребется у пола. Сначала Лора испугалась, затем прислушалась. Шум усиливался, и, наконец, зазвучало страдальческое «мяу». Лора вспомнила, что кошки не любят двух вещей: пустых мисок и закрытых дверей. Она встала и впустила пятнистого кота, Винегрет запрыгнул на кровать, давая понять, что она принадлежит ему. Лора послушно легла рядом и стала гладить его по мягкой шерстке, пока он вылизывался.

Ей нужно что-то придумать. Пока что Эмма не получила платок, значит, миссис Палмер оставила его себе. Лоре необходимо сделать одно из двух: забрать кровавый платок у Агаты или чистый платок у Оскара. Лора не догадывалась, где мать мальчика прячет его, но зато знала, что с легкостью отыщет школьную форму Оскара. Через полчаса они соберутся на ужин, и у Лоры будет достаточно времени. Но идти придется окольным путем — через чердак.

Лора спрыгнула с кровати и чуть не упала: после пережитого стресса ноги плохо слушались. Раз уж миссис Палмер лазит по ее вещам, то Лора имеет право порыться в вещах ее сына. Перед уходом она взяла Винегрета на руки и выставила за дверь, он тут же заскребся обратно, но как только Лора заперла дверь с внешней стороны, потерял интерес к комнате. Она спустилась по лестнице и на цыпочках подошла ближе к гостиной. Услышала шум, исходящий из столовой, и приглушенные голоса. Попасть на главную лестницу, будучи не замеченной из столовой, было нельзя, поэтому, убедившись, что ужин начался, Лора ушла обратно и полезла на чердак. Ступеньки скрипели и дребезжали под ее шагами, но после того, как она висела над пропастью, риск упасть с трех-четырех метров казался ерундой. Лора взобралась наверх, держа лампу в зубах. Окно все также было приоткрыто, и Лора продрогла до костей. Она не желала надолго задерживаться в этом темном месте, поэтому быстро спустилась по каменным ступеням и приоткрыла потайную дверь.

В коридоре было пусто, лишь одна лампа горела на стене у входа в комнату мистера и миссис Палмер. Лора прокралась к спальне Оскара, постучала и вошла внутрь. Ощущая себя мелким воришкой, она стала рыскать по комнате в поисках школьной формы. В шкафу ее не было, на кровати тоже. Боясь быть пойманной, она судорожно крутилась, надеясь увидеть, что форма сама попадется на глаза. Лора напоминала игрушечный волчок, вертящийся вокруг своей оси. И когда тревога начала переходить в отчаяние, она вдруг увидела, что форма все это время была перед ней, а точнее, висела на стуле. Лора остановилась, подождала, пока отступит головокружение, и выхватила платочек из нагрудного кармана. Затем почти уже распахнула дверь, как услышала голоса в коридоре.

Вот черт!

Лора погасила лампу и метнулась под кровать, но кровать была слишком низкой и давила на нее. Лора вдохнула запах пыли и закашлялась. Затем закрыла рот рукой, боясь, что кто-то войдет в комнату. Это были хозяева дома, они о чем-то спорили. Вскоре их голоса переместились за соседнюю стенку. Очевидно, они зашли в свою спальню. Лора стала ждать. До нее доносились отрывочные слова: «кровь», «скрыла», «избавиться». Потом голоса стихли. Лора расслабилась, в ноздри ударил запах гнили. Она попыталась выбраться, но застряла. В полной тьме, тесноте и с трупной вонью Лора чувствовала себя запертой в гробу. Ужас подкрадывался к ней, как хитрый охотник. Она снова попробовала выбраться, и тут рука задела что-то липкое. Не беспокоясь о шуме, она приподняла спиной кровать и выскользнула наружу. От ладони несло тухлятиной. Лора зажгла лампу — на руке были красно-коричневые пятна. Опустилась вниз и осветила узкое пространство под кроватью. Она готова была ко всему: что из-под кровати выскочит крыса, что там окажется пропасть, которая засосет ее, или внутренности маленького Оскара, выпавшие после столкновения с машиной…

На пыльном полу лежал трупик какого-то животного. Маленькой черной птички, как позже поняла Лора. Ее охватила волна отвращения, и она, не думая, выбежала в коридор. К счастью, в нем никого не было, и Лора проскочила на чердак. На лестнице что-то опустилось на нее с потолка и заползло под майку. Она испугалась и закричала. Мохнатые лапки бегали по телу и царапали кожу. Лора с трудом вытряхнула майку и увидела огромного черного скрюченного паука, который тут же попытался залезть обратно. Она в ужасе затоптала его ногой, но он был настолько толстый, что никак не желал умирать. Лора продолжала бить по нему, испуская всю свою ярость, пока от паука не осталось плоское черно-красное пятно на камне. Она вздрогнула от отвращения и еле сдержала рвотные массы. Нет ничего более ужасного, чем ползающие по тебе мерзкие твари. Лора заметила свисающие белые нити, а сверху под потолком целые сетки паутины, где сидели другие пауки и осуждающие смотрели на нее.

«Мы знаем, что ты сделала».

Лора в диком страхе вбежала на чердак и поклялась себе отныне никогда сюда не залазить. Она поспешила вернуться в комнату, пока никто не пришел на ее крик. Не успела Лора отдышаться, как у окна раздался шум. Расшатанные нервы вытянулись в струну, и Лора встала по стойке смирно, как солдат. На окне сидела Морриган и печально смотрела вперед. Рядом с ней сидел второй ворон и всего один птенец. Птицы безмолвно оплакивали утрату. Лора поняла это и отчего-то заплакала в ответ.

Интермедия 4

1888 год.

Лорд Огастес Голдендарк хотел обзавестись наследником. К великому сожалению у него рождались только девочки, в чем он, конечно, винил свою молодую супругу. Каждый раз он угрожал отправить ее на чердак за непослушание, но проблема никак не хотела решаться.

После третьей дочери лорд Голдендарк устал бездействовать. Он решил оставлять нежеланных младенцев умирать в подвале. Та же участь постигала детей, рожденных от служанок. Некоторых особо провинившихся служанок он тоже кидал в подвал, где они медленно и мучительно умирали от голода. Но были женщины, которые ухитрялись продержаться дольше остальных (если в подвале находился еще свежий младенец), тогда они отправлялись на чердак, где и заканчивали свои дни.

В конце концов лорд перестал беспокоиться о наследнике. Он все еще был нужен, но мог появиться и через поколение. Вопрос состоял лишь в том, сможет ли Огастес Голдендарк дожить до этого момента. Он старел. И старел быстрее, чем ожидал. Время — главный предатель человека.

А значит, его цель — проводить больше экспериментов.

С этого момента чердак не будет пустовать ни минуты.

17

В следующие дни Лора неоднократно пыталась вывести служанку на разговор, но та успешно его избегала, ссылаясь на занятость. Эмма отдалялась и, стоило ей завидеть Лору издалека, бесследно исчезала. Беседы с Оскаром тоже не приносили пользы: мальчик ничего не помнил излился, когда учительница спрашивала, зачем он толкнул ее.

— Вы глупая врушка! — отвечал он. — Я все маме расскажу.

А как-то раз она поделилась, что нашла на чердаке старые газетные вырезки.

— Это ты их туда принес, Оскар?

— Неее, это Морриган, — пояснил он.

— Но зачем она это делает?

— Вороны тащат всякое в дом. Это же все знают. Может, хотела свить гнездо. Я просто скидываю весь ее мусор в шкаф.

Лора сделала еще одну попытку выяснить правду.

— Значит, так ты нашел ту самую газету, ну, про нашего садовника?

— Чего? — не понял мальчик.

— Я про ту, что ты оставил на моей тумбе.

— Вы такая глупая. И очень странная, — мальчик скривил лицо и отвернулся.

Лора не хотела раздражать Оскара, потому что чертовски его боялась, хоть и старалась этого не показывать.

— Неуклюжая, глупая мисс Линч! — он подскочил со стула и стал дразнить ее и тыкать указательным пальцем. — То падает, то чушь городит!

Мальчик развеселился и отвлекся от учебы. Лора поняла, что занятия на сегодня окончены. Она никогда на него не давила, ведь Оскар занимался в полную силу и отлично со всем справлялся. Лора также учила его рисованию, но больше всего он любил игру на скрипке. Хоть Лора мало в ней разбиралась, могла понять, что играет мальчик бесподобно. Она награждала его искренними аплодисментами за каждое выступление. И сейчас, пребывая в радостном настроении, он снова схватился за скрипку. Лора слушала и улыбалась. Школьную форму украшал чистый платочек, тот самый, который она сняла с мертвого тела. Второй — настоящий — остался у нее. Лора украла его из спальни мальчика и запачкала кровью мертвого вороненка, и таким образом ситуация уравновесилась. Все вернулось на круги своя.

— Да, глупая, глупая мисс Линч, — печально сказала Лора.

Октябрь выдался холодным, температура воздуха не поднималась выше десяти градусов Цельсия. Потеряв единственную подругу, Лора чувствовала одиночество. Даже Винегрет избегал ее, он не приходил нежиться по ночам и пропадал днями. Лора хотела получить тепло и поддержку, поэтому часто беседовала с матерью по телефону и плакала. Мама включала старую пластинку и уговаривала Лору вернуться домой. В их последний разговор Лору ждала неожиданная новость:

— Бренда сказала, что Чарли встретил новую девушку. Он тебя не потревожит, дорогая, — успокаивала она.

«Как быстро, — подумала Лора. Затем последовала другая мысль: — Бедная девушка…»

— Дело не только в нем, мама. Мне… понимаю, как это прозвучит, учитывая, сколько я тебе жаловалась, но мне тут нравится.

— Не говори ерунды! Ты прямо как отец: сама не знаешь, чего хочешь!

Лора не ответила.

— Спряталась к черту на кулички, подальше от матери. Кто тебя там поддержит, Лора? Кто обнимет?

— Я надеялась, ты меня поддержишь, — резковато сказала она.

— А как ты встретишь там мужа? Об этом ты, конечно, не подумала.

— Мама, я сейчас не думаю ни о чьих мужьях… Мне бы себя восстановить, ты понимаешь?

— Просто я скучаю по тебе, моя драгоценная, — сказала мать после паузы.

— Я тоже очень скучаю, мамуля… Жаль, что ты не рядом. Здесь так тихо и красиво, все зелено, вокруг холмы и леса — уверена, тебе бы понравилось.

Про несчастный случай у скалы Лора решила умолчать.

— А еще я беспокоюсь о мальчике… С ним что-то не так, я это чувствую. Мне хочется… не знаю… защитить его.

— О мальчике пусть заботятся его родители. А ты, Лора, не его мать. Тебе бы о своих детях пора задуматься.

В ее словах была правда, но Лора ничего не могла с собой поделать.

— Значит, у Чарли новая девушка? — сменила она тему. — И как ее зовут?

— Понятия не имею, я не спрашивала.

— Почему?

— Зачем мне интересоваться всякими профурсетками, которые уводят чужих парней?

— Он не мой парень. Мы расстались. Имеет право встречаться, с кем хочет.

— Если бы он тебя любил, то сделал бы все, чтобы тебя вернуть. А не искал новую пассию… — в голосе матери звучала обида, будто это ее бросили.

— Вот именно. По-моему, ты принимаешь это слишком близко к сердцу.

— Я так надеялась, что у вас все наладится…

— Мама.

— Возвращайся, Лора.

— Вернусь, когда окончится учебный год. Нельзя бросать мальчика посреди года. Он действительно талантлив… хоть и плохо воспитан.

— Чего еще ждать от ребенка из богатой семьи?

— Ага… Пока, мама. Люблю тебя, — Лора оборвала разговор. Она не любила долгих прощаний.

Лора решила заварить кофе. Кофе — отличное лекарство от нервов после разговора с мамой. Хотя сам признак того, что ей нужно лекарство, говорил не в пользу качества их отношений. Лора села за стол, сделала глоток черного полночного кофе (на пачке с кофе было написано: Midnight coffee) и ощутила прилив жизненных сил. Было тихо, и Лора наслаждалась спокойствием. Лилит занималась стиркой в соседней комнате и иногда появлялась в дверном проеме. С зеленой косынкой на голове она смотрелась как обычная девушка, погруженная в свои мысли.

Мелькнувшие тени за забором привлекли внимание Лоры. Уж не Эмма ли это? А кто рядом с ней? И куда они торопятся среди бела дня? Две фигуры спешно взбирались на холм, как бегущие с места убийства преступники. Лора нацепила куртку и кинулась им вслед. Они скрылись за обратной стороной холма, поэтому Лора ускорилась. Добравшись до вершины, она вспотела и выдохлась, рухнула на колени, затем отдышалась и пошла в Сентерберский хвойный лес. Она прислушивалась к каждому звуку, надеясь различить знакомые голоса, но лес жил своей жизнью. Высокие деревья раскачивали ветки, колючие кусты цеплялись за одежду, сверчки трещали отовсюду, а птицы, соревнуясь между собой, распевали разные мотивы. Лора испугалась, что заблудится и не найдет дорогу домой, но не могла остановиться. Тайна, охватывающая это место, манила, как магнит. Мистер Палмер приоткрыл ей дверь в эту тайну, и Лора жаждала найти здесь ответы на мучившие ее вопросы.

Через несколько томительных минут блужданий она вышла к озеру, тому самому, которое наблюдала с холма. Оно было непозволительно огромным, простиралось среди леса по всей низине. Лора притронулась к воде — она оказалась ледяной. Вероятно, именно в таком месте прячут трупы всякие маньяки, решила Лора и ухмыльнулась. И тут услышала знакомый голос: Эмма на кого-то ругалась. Лора пошла в их сторону.

— Не нужно рыть землю вблизи воды! — кричала служанка. — Вся рыба подохнет, если попадет…

— Ну, что ты замолчала? Не можешь назвать его имя? — отвечал второй голос. Он был таким жалостливым, что Лора чуть не заплакала.

Она подошла ближе и спряталась за деревьями. Садовник с лопатой начал копать землю.

— Дурень! Говорю тебе: надо отойти подальше!

— Отвали, старая карга! Мы и так отошли в лес.

Лора занервничала. Она не видела Эмму такой злой, а Чака таким угрюмым. Мысль о сокрытии трупа больше не вызывала смеха. Служанка махнула рукой и отвернулась от него. Лора не сразу поняла, что она смотрит в ее сторону.

Ах, черт!

— Эй! Там кто-то прячется! — вскричала разъяренная Эмма.

— Кто? Медведь? — забеспокоился Чак.

— Какой медведь, дубина?! Человек!

— Сейчас я ему покажу! — и Чак побежал с лопатой в сторону Лоры.

Она набралась смелости и вышла.

— Не надо! Это я! — сказала она, подняв руки кверху, как под прицелом.

От неожиданности Чак упал на задницу и уронил лопату себе на пузо. Лопата отскочила, как резиновый мячик.

— Лора! Ну что же вы тут делаете?! — прорычала служанка, подбегая ближе.

Лора выдумывала на ходу. Врать она уже научилась.

— Я гуляла у озера и услышала знакомый голос.

— Вы же были дома!

— Ну и что? Я давно хотела дойти до озера. Тут очень красиво. А что вы делаете? — Лора увидела мешок, лежащий у вскопанной земли, и пожалела о вопросе. Не лезь не в свое дело — целее будешь. Так говорила мама.

— Слышали поговорку: любопытство сгубило кошку? — угрожающе рявкнула Эмма, махая указательным пальцем у лица Лоры. — Так вот оно и сгубило… — печальнее добавила она.

Чак поднялся и шмыгнул носом, затем заплакал. Он подошел к мешку и достал оттуда трупик любимого кота. Винегрет застыл с приоткрытым ртом, глазницы были пусты, шерсть покрылась запекшейся кровью. В ноздри ударил запах разлагающегося тела. Лору вырвало. Черная кофейная гуща напоминала кровь, смешанную с жидким калом.

— Что с ним случилось? — с отвращением и жалостью спросила она.

— Он умер, — печально пояснил Чак.

— Кто его убил?

— Видимо, какой-то зверь. Мы нашли его в лесу. Да, Чак? — вмешалась Эмма и сурово посмотрела на садовника. Он ответил непонимающим взглядом.

— Не врите мне, Эмма. Это сделал Оскар, — Лора ужаснулась от собственного открытия. Ей захотелось перекреститься. — Я нашла у него под кроватью дохлую птицу. Вероятно, там же вы обнаружили и кота.

— Что за вздор? — сказала Эмма, не сильно споря.

— Вы не хотите сообщить об этом хотя бы мистеру Палмеру? Оскар толкает меня со скалы, убивает животных. Мальчик явно не здоров.

Растерянный Чак стоял с мертвым котом в руках и поглядывал то на Лору, то на Эмму.

— Вы сами не знаете, о чем говорите, — служанка четко проговорила каждое слово.

— Я знаю, что после он не помнит того, что совершил. У Оскара психические отклонения.

— Как по-вашему отреагирует миссис Палмер на заявление, что у ее единственного любимого сына психические проблемы? — Эмма знала куда надавить.

— Неважно. Ей придется нас выслушать. Мы пойдем к ним вместе.

Эмма покачала головой.

— Не надо беспокоиться о мальчике. Я слежу за ним. Просто делайте свою работу.

— Этого недостаточно.

— Вы хорошо на него влияете. Раньше ему было гораздо хуже. А кот — это моя вина. Вообще не стоило оставлять его в доме…

Чак вновь заплакал.

— Эмма, вы себя слышите? Я поговорю с мистером Палмером.

Лора развернулась и собралась уходить.

— Ничего нового вы ему не скажете, — пояснила служанка. — Задержитесь. Неужели вы не хотите попрощаться с Винегретиком?

Лора посмотрела в грустные глаза Чака и осталась. Не могла по-другому. Они раскопали небольшую ямку, уложили туда кота. Лора сорвала белые цветки с кустов и положила сверху. Чаку понравился этот жест.

— Давай, дорогой, скажи пару слов, тебе станет легче, — подбадривала Эмма.

— Так, сейчас… Винегрет был самым классным котом на свете. Я любил его пятнышки и мягкую шерстку, — он сделал паузу, чтобы мощно втянуть сопли в нос. — Он всегда меня успокаивал и будь проклят тот зверь, что убил его.

Чак сдался и разрыдался, спрятав лицо в ладони. Лора обратила внимание, что он сделал акцент на слове «зверь». Эмма кинулась его успокаивать.

— Ладно, я тоже скажу, — решилась Лора. — Винегрет был ласковым и добрым котиком. Он часто ночевал со мной и мурлыкал под боком. Я обожала гладить его и обнимать. Надеюсь, ему будет очень хорошо в кошачьем раю.

Вышло коряво, но на большее она не была способна. Лора взяла горсть земли и бросила в могилу. Эмма сделала то же самое.

— Спи спокойно, милое животное.

Чак поступил также и закопал тело. Служанка обнимала рыдающего садовника. Лора почувствовала, что стоит оставить этих двоих наедине.

— Я… мне пора. Прими мои соболезнования, Чак, — сказала Лора, но он не ответил.

Тогда она ушла. Обратно добиралась тем же путем и, как ни странно, не боялась заблудиться. Она думала о бедном коте, который не придет к ней ночью понежиться, и его печальной судьбе. На холме к ней пришла навязчивая мысль. Спустившись, Лора свернула в лес, в ту сторону, где не так давно гуляла с Оскаром. Она вышла к голой скале, где он столкнул ее. В этот раз ветра не было, да и обрыв казался не таким резким. Лора посмотрела вниз: вроде даже и не так высоко. Может, она бы выжила в случае падения, но определенно получила бы тяжелые травмы. Ужасающая атмосфера куда-то испарилась, теперь это был милый уголок с красивыми видами. Лора покинула его, чувствуя себя преданной. Лучше, чтобы это место перетянули красной лентой и запретили кому-либо приходить сюда. За то, что оно чуть не убило ее. Но этому не бывать.

Ближе к вечеру Лора встретила мистера Палмера у машины и попыталась заговорить с ним под пристальным взглядом жены. Она не осмелилась рассказать про скалу, но в красках описала труп кота, который лежал под кроватью мальчика. Лора боялась, что он разозлится, но Патрик не был удивлен.

— Да… и вот опять, — грустно сказал он. — Я надеялся, коллекция бабочек поможет побороть его старые привычки.

— Что? — не понимала Лора.

— Бабочки. Мы вместе ловим их. Это ведь животные. И… ну… он их убивает. Я считал, этого достаточно. Но, как я понимаю, нет. Что ж… очень жаль.

— Я не думаю, что эти вещи взаимосвязаны, — Лору раздражала его спокойная реакция. — Хранить бабочек под стеклом для красоты и жестоко убивать кошек — совсем не одно и то же.

— Ну… что священник понимает в смерти? — Патрик улыбнулся.

— Послушайте, знаю, вам неприятна эта мысль, но Оскара нужно показать специалисту.

— О, в этом нет необходимости. Я убежден, что он это перерастет. К тому же дорогая Агата так расстроится…

В тот момент Лора поняла, почему у мальчика нет домашних животных. Возможно, они были раньше… Одна лишь Морриган смогла чем-то привлечь его и сохранить себе жизнь.

— Почему ты не заходишь в дом, мой милый Патрик? — сказала появившаяся миссис Палмер, искоса поглядывая на Лору.

— Иду, моя дорогая, — отозвался он и пошел к дому. — У меня есть прекрасная идея.

Патрик обернулся к Лоре.

— Нам всем нужно развеяться. В следующие выходные поедем к западному побережью на полуостров Ллин. Прогуляемся и взберемся на один не очень высокий холм с развалинами, оттуда открываются потрясающие виды на море и остров Мэн.

— Какая чудесная идея, дорогой Патрик! — вскричала жена. — Но это ведь семейная поездка, не так ли?

— Агата, милая, дорогая, — мистер Палмер взял ее за руки, — Оскар будет несказанно рад, если мы возьмем мисс Линч с собой. Разве ты не хочешь порадовать его?

Неспешным шагом они направились к дому и стали отдаляться от Лоры, которая продолжала слышать их спор.

— Мальчик слишком много времени проводит с учительницей! Ему нужно больше общения с семьей, Патрик, дорогой!

— Милая Агата, свет очей моих…

Лора ощутила приступ тошноты, поэтому заткнула уши. Она решила зайти к мальчику и потребовать объяснений. Нужно дать понять, что подобное поведение никто терпеть не станет. Она будет строже, чем обычно. Чтобы снять тугую крышку, на банку надо надавить, но не очень сильно, иначе банка выскользнет и разобьется.

Лора нашла Оскара на заднем дворе, он скакал среди могил братьев и сестер и ловил бабочек. Она подкралась к нему так же, как он к своим жертвам-бабочкам. После неудачного прыжка он грязно выругался. Интересно, подумала Лора, что бы на это сказала миссис Палмер? Оскар в очередной раз подпрыгнул и упал на крест, стоящий на могилке, повалив его на бок.

— Говеное дерьмо! — заорал он. — Дерьмовое… дурак! Ты дурак!

Он со злостью пнул крест, и тот улетел к соседнему дереву.

— Оскар… — вмешалась Лора. Он понял, что попался и замер. — Зачем ты это сделал?

— Что сделал? — мальчик игриво улыбнулся, надеясь перевести все в шутку.

— Ты знаешь что. Я все видела.

Оскар сложил руки за спину, опустил голову и провел ногой по земле, словно очерчивая невидимый полукруг между ними.

— Зачем ты пнул крест? Это неуважение к могиле твоего… — она нагнулась и прочитала имя: Лили Палмер, — твоей сестры.

— Ну и что? Она же мертва.

Лора сказала еще строже:

— Подними его и воткни в землю.

Оскар обиженно топнул ножкой.

— Быстро. Или я скажу маме. А еще лучше папе — вот он расстроится!

— Неееет! Не скажете! Не скажете! — возразил он, но все же взял крест и поставил на могилу, присыпав землей. Вышло криво. — Ну что, довольны?

— Я хочу кое-что спросить, и мне нужен честный ответ. Встань, Оскар.

Мальчик послушался и встал на ноги.

— Зачем ты навредил коту?

— О чем вы?

— Это был кот вашего садовника, и он очень расстроился. Кота звали Винегрет. Ты знал об этом?

Оскар не ответил, а стыда во взгляде не читалось.

— Зачем ты убил его, Оскар? — Лора смотрела в его голубые глаза.

— С чего вы взяли? — мальчик засунул руки в карманы.

— Эмма нашла труп кота у тебя под кроватью.

— Эмма — наглая лгунья! — завизжал он. — Вам не стоит дружить с ней!

— Не говори о ней плохо.

— Вы должны дружить только СО МНОЙ! — мальчик опустился на колени и поднял что-то. Не успела Лора опомниться, как ком земли полетел в нее и разбился о куртку, словно снежок. Лора наблюдала за Оскаром.

— Успокоился? — спросила она. — Значит, ты не отрицаешь, что кот…

— Отстаньте от меня. Вы ничего не понимаете.

Лора встревожилась. Такие слова от ребенка — плохой признак.

— Так расскажи мне. Поделись.

— Он заставил меня, — неохотно признался Оскар.

— Кто? Кто он, Оскар? — нетерпеливо спрашивала Лора, тряся его за плечи.

— Он сказал, чтобы Ангел Смерти не забрала меня…

Мальчик сделал паузу.

— То…?

— Нужно отвлекать ее другими смертями.

— Оскар!!! — раздался истеричный вопль из дома.

Обеспокоенная миссис Палмер шла к ним навстречу. Ей не нравилось, что Лора трогает ее сына.

— Оскар, а ну быстро в дом! Иди ко мне!

— О ком ты говоришь, Оскар? — Лора не выпускала его из цепких объятий.

— Отойдите от мальчика! Я кому говорю!

— Простите, — Оскар с силой вырвался и побежал к матери.

Агата стреляла в нее взглядом, полным ярости. Отношениями между ними накалялись все больше.

18

Ночью Лора оплакивала славного кота, который никогда не придет к ней на кровать и не заурчит под ухом. И в ту же ночь она впервые задумалась о том, чтобы уехать. Если Чарли правда отстал от нее, если у него другая жизнь, то, наверно, он не захочет старых проблем. А значит, Лора будет… свободна. Ей не нужно разбираться с проблемами этого мальчика, мама права: это не ее обязанность. Пусть останется страшным сном все, что произошло, все смерти, что она видела. Вот только… запятнанная совесть Лоры не позволяла ей покинуть это место. Ужасный поступок, который она совершила, даже если он был лишь ночным кошмаром, оставил глубокий след в раненой душе. Чувство вины вросло в нее мощными корнями и плотно связало с домом и мальчиком. Я в плену, мама, повторяла она в ту ночь.

Теперь занятия проходили под строгим надзором миссис Палмер. Она присутствовала на каждом уроке, будь то математика, чтение или рисование. Она ходила за сыном и учительницей мертвой тенью, не подавая голоса, гуляла позади них и подслушивала разговоры. Как ни странно, с ней Лоре было спокойней. Несмотря на дискомфорт, который доставляла Агата, она стала некой защитой от мальчика, если тот опять решит совершить что-то плохое. Миссис Палмер видела угрозу в Лоре, когда на самом деле угроза исходила от ее любимого сына. И Морриган давно не появлялась, видимо, ощущая то же самое.

О своем предложении мистер Палмер вспомнил лишь в начале ноября. Погода была почти как зимой. Жуткие ветры разносились по долине, свистели между деревьев, в лесу завывали дикие собаки. Одним таким утром Патрик решил, что самое время вывести семью на прогулку и совершить маленькое путешествие на запад. Агата упаковала сына в шерстяную шапку, два свитера и теплую куртку. Такая одежда подходила для снежной зимы, но Лора предпочла не вмешиваться.

Сидя в машине, мистер Палмер насвистывал какую-то мелодию, что напомнило Лоре о ночных звуках.

— Сегодня я слышала, как ночью завывали волки, — сказала ему Лора.

Патрик прервался, чтобы ответить.

— Волки? Вот уж не думаю!

— Почему?

— Гав! Гав! — вставил Оскар, изображая оскал.

— Всех волков в лесах Уэльса вывели еще в пятидесятых. Вам не о чем беспокоиться, — пояснил мистер Палмер.

— Ой, опять ты об этих глупостях, Патрик, дорогой, — вмешалась Агата.

— А что значит «вывели»? — не поняла Лора.

— Браконьеры. Их были сотни. За несколько лет уничтожили все виды семейства собачьих, — Патрик продолжил насвистывать.

— Не понимаю.

Оскар сделал вид, что собирается укусить ее за руку. Лоре впервые захотелось ударить его. Она сделала глубокий шумный вдох и сдержалась.

— Было нестабильное послевоенное время, мисс Линч. Голод. Пропадало много новорожденных детей, сами догадайтесь почему.

— Я…не…

— Дорогой, милый, давай не будем при мальчике, — Агата знала продолжение истории.

— Я же объяснил: голод. Отчаявшиеся люди способны на отчаянные поступки.

Лору удивило, как спокойно он говорил о похищении младенцев и намекал на каннибализм.

— А причем тут волки?

— Прошелся слух, будто волки воруют детей из люлек. Кто-то даже утверждал, что видел вервольфа — существо в виде человека-волка. Ну, знаете, все эти предрассудки…

— Это никому не интересно, дорогой, — резкий тоном сказала Агата.

— …из англосаксонской мифологии. Для испуганных и ослабших умов этого было достаточно, чтобы собраться вместе и уничтожить всех диких собак в округе. Что, кстати говоря, решило проблему голода.

Мистер Палмер был доволен, видимо, ему не терпелось поделиться знаниями.

— А дети? — спросила Лора, немного подумав.

— А что дети?

— Они перестали пропадать после этого?

— Хм… — у Патрика на лбу нарисовались две грубые морщины, — этого я не знаю. Но думаю, что да. Голод ушел, значит, не было причин воровать детей.

Иногда Лора забывала, что Патрик — священник, да и речи его были далеки от божественных.

Когда они приехали, перед Лорой открылся вид на прекрасную долину, поросшую травой и единичными кустарниками. Невысокие холмы распластались по земле на много километров вдаль. Мистер Палмер, не переставая улыбаться, повел их к нужной точке. Сначала они спустились в низину и шли какое-то время там. Агата держала мужа под руку, мальчик бежал где-то впереди, а Лора плелась сзади. Она чувствовала себя спокойнее, когда Оскар был на виду.

«Он заставил меня», — о ком говорил мальчик?

Пока они взбирались на холм, Лора не отводила глаз от Оскара. Ему не удастся застать ее врасплох. Не в этот раз. Ветер разгулялся, он больно обдувал лицо, особенно нос, с которого непрерывно текло. Но мальчик ничего не замечал, он свободно летал, как призрак, хотя ветер мог легко сдуть его вниз. На вершине было еще более ветрено, и тогда Агата вцепилась сыну в руку. Патрик что-то прокричал, но никто его не услышал. Он указал рукой на развалины, очевидно, от крепости, которая когда-то стояла здесь. Они направились туда. Мистер Палмер радостно показал им вид на море. Лора взглянула и тут же отошла от края. Она не подозревала, что они находятся так высоко. Точнее, что море так низко. Резкий склон холма внушил ей тревожное чувство возможного несчастья. Она не хотела давать мальчику повода столкнуть ее. Однако вид был просто волшебным: солнечные блики отражались от синих волн, разбивающихся о берег. Где-то в тумане прорисовывались очертания дальних берегов.

— Остров Мэн, как я и говорил. Правда, потрясающе? — прокричал Патрик, затем указал рукой влево. — А там уже начинается Ирландия. К сожалению, из-за тумана мы не можем ее увидеть. Да и без тумана тоже. Слишком далеко.

Лора отвлеклась и пожалела об этом. Миссис Палмер с сыном отошли вбок, и мальчик рвался к обрыву. Лора вновь увидела дьявольский взгляд, лишенный всякой жалости, и испуганные глаза Агаты, которая в непонимании тянула Оскара назад. Лора бросилась к ним, но знала, что не успеет. Оскар, используя порыв ветра, потащил мать к обрыву, затем резко отпустил руки, из-за чего Агата завалилась вперед и полетела вниз по склону. На дикий визг прибежал мистер Палмер и увидел, как Агата не в силах остановиться катится кубарем. Лора беспомощно наблюдала за происходящим. Патрик в ужасе закричал и стал спускаться по более пологому склону, наставляя Лору приглядеть за мальчиком.

Что-то внутри нее умерло. Стало так холодно, словно она проглотила кусок льда. Она повернулась к мальчику, и на ее глазах Оскар, будто герой карнавала, снял маску неизвестного существа — «он заставил меня!» — и превратился в ребенка, испуганного и трусливого. Гримаса боли исказила детское личико, и он закричал:

— Ма-моч-кааа! — и попытался спрыгнуть за ней.

Лора схватила его и притянула к себе. Агата лежала внизу среди острых скал. Лора видела кровь даже с такой высоты.

— Ангел Смерти забрала мамочку! — рыдал Оскар. Лора ощутила полнейшую безнадегу.

Мистер Палмер забрал полуживую Агату со скал и отвез в больницу. Из-за недостатка места в машине, Лору пришлось оставить с обещанием за ней вернуться. Однако спустя три часа она настолько замерзла, что пошла по трассе со слабой надеждой поймать попутку. Одинокая учительница шагала по мертвой долине, как потерянный странник, заплутавший в дебрях кошмара. Она твердо решила покинуть это место, поехать домой и никогда не возвращаться. Через некоторое время Лору подобрала молодая пара и, выслушав печальную историю, отвезла в больницу. Там она обнаружила павшего духом Патрика и истерящего Оскара и узнала, что Агата в коме.

Что ж.

Оказавшись дома, Лора первым делом направилась собирать вещи. Ей овладел невероятный страх за жизнь, она не желала ни одной ночи оставаться в этом месте. В таком нервозном состоянии Лору застала Эмма и сообщила, что мистер Палмер ждет ее внизу. Она прочитала во взгляде Эммы удивление и печаль, но сквозь них сквозило легкое неодобрение. Оно выражалось в тонкой морщинке, выскочившей промеж бровей. Лора выругалась и побежала в гостиную. Там был маленький Оскар, он сидел в мамином кресле-качалке и плакал, как статуя ангела рядом с ним.

— Где папа, Оскар? — спросила Лора. — Он искал меня.

— Папа ушел, — ответил мальчик, смотря куда-то в сторону.

— Куда?

— Это вы виноваты, — произнес мальчик роковые слова.

Уставшая Лора сделала шаг к нему.

— Нет, Оскар. Это ты толкнул ее. Точно так же, как меня.

— Он не хотел убивать вас. Только напугать.

Лора ощутила мурашки на затылке.

— А вот мама ему не нужна, — мальчик повернулся, в глазах стояли слезы. — Он не отпустит вас.

— Просто скажи… где папа? К-куда он ушел, Оскар? — голос Лоры дрожал.

— Он там же, где и всегда, когда грустит. Сидит на холме и смотрит на Сентербере…берисиский лес…

Мальчик старался, но не мог выговорить слово. Лора поспешила уйти, Оскар бросил ей вслед:

— Он говорит: если вы попытаетесь уйти — умрете.

Лора убежала, но, повинуясь внезапной смелости, вернулась.

— А знаешь, что я говорю, Оскар? Я говорю: пошел ОН в задницу! — последнее слово она прокричала.

— Ангел См…

— Вот только не надо мне плести чушь про сраного Ангела Смерти! Скажешь еще хоть слово, и я тебя так отшлепаю, что неделю сидеть не сможешь!

Лора выпустила на мальчика скопившуюся злость, но вопреки ее ожиданиям он не заплакал.

— Это она, — поправил он.

Гнев сам собой растворился. Перед ней сидел наивный мальчик, верящий в сказки и злых духов.

— Почему ты так уверен, что она? — из простого любопытства спросила Лора.

— У нее женский голос и длинные рыжие волосы.

Лору словно пронзила молния, она вытянулась в длинную резонирующую струну.

— Ч-что т-ты сказал?

Мальчик вновь отвернулся и погрузился в глубокую думу. Слишком тяжкая ноша легла на его хрупкие плечики.

— Как-то раз я приоткрыл дверь и увидел, как она уползает прочь.

Лора не могла больше слушать его, мысли сплелись в один плотный клубок нитей и спутались между собой. Она отправилась искать мистера Палмера. Одинокий силуэт виднелся на вершине холма с самого поместья Блэксберри. Пока она взбиралась на холм, мышцы болели, а ноги коченели. Патрик сидел к ней спиной, он услышал шаги и прерывистое дыхание Лоры.

— Знаете, раньше здесь были ежевичные сады, — он вздохнул.

— Я… слышала об этом, — Лора остановилась за ним.

Мистер Палмер похлопал траву рядом, приглашая присесть.

— Наверно, прекрасное было место. К сожалению, я его не застал.

— Почему? — Лоре не было любопытно, просто она не хотела переходить на более серьезные темы.

— Когда мы переехали сюда, поместье много лет пустовало. За ним никто не следил.

— Ну, можно все восстановить, я думаю…

— Да, однажды мы так и планировали сделать, — печально сказал Патрик и опустил голову.

Они немного помолчали, затем он продолжил:

— Я говорил, что мы с Агатой в течение долгих лет не могли завести детей. Но забыл упомянуть, что все изменилось, как только мы переехали в Блэксберри.

Лора не сразу поняла, что он хочет сказать.

— Так значит…

— Да. Мы переехали 15 лет назад, до этого жили в Бэдфорде, недалеко от Лондона. И тогда же к нам присоединилась Эмма. Честно говоря, она единственная откликнулась на объявление.

— А почему поместье пустовало? — теперь уже Лора проявила искренний интерес.

— Неужели Агата не рассказывала? Даже не верится. Она может говорить о своей семье часами!.. Ее родители, Годфри и Луиза Оуэнс, переехали в Лондон, когда Агата окончила школу. Решили, что уединенная жизнь им больше не подходит. Но Агата всегда мечтала вернуться сюда. Однажды я исполнил ее мечту.

На лице мистера Палмера отразилась гордость.

— После того, как дорогие Луиза и Годфри умерли от воспаления легких, мы решили, что там нас ничего не держит.

— А как же брат Агаты? Один из близнецов? — Лора не могла вспомнить их имен. Да и знала ли она их вообще?

— О, я вижу, кое-чем она все-таки поделилась, — Патрик улыбнулся. — Насколько я знаю, они не общаются. Он покинул семью еще в далеких шестидесятых, и более никто о нем не слышал.

— Как это странно…

— Вовсе нет. Некоторые молодые люди — вольные птицы. Я слышал, что характер у него был, мягко говоря, несладкий. Бедняга Дэвид… Как по мне, отречься от семьи — это самое страшное… Но я хотел рассказать вам не об этом.

Холодный ветер ударил в лицо, Лора натянула шарф до самого носа.

— Признайтесь, вас удивило количество могил на нашем маленьком кладбище?

Лора вспомнила, что насчитала 12.

— Каковы шансы, что бесплодная женщина, переехав в родовое гнездо, станет настолько плодовитой? Беременности шли одна за другой…

— Зачем вы говорите мне это? — смутившись, перебила Лора. — Хотите сказать, что так вы обрели веру? Обратились к Богу, и он вас услышал?

— Не к Богу, дорогая мисс Линч. Бог не хотел меня слышать.

Мистер Палмер спрятал лицо в ладонях и всплакнул. Ему было стыдно.

— Я молил самого Дьявола. Я продал ему душу, понимаете? Но Дьявол подшутил надо мной. Он даровал жизнь моим детям и забирал ее. И вот тогда я обратился к Богу. И обращаюсь до сих пор в надежде, что он простит меня. И знаете что? Я думаю, что он простил… ведь теперь у меня есть Оскар.

Патрик снова заплакал. Лоре было до смерти жаль его.

— Послушайте, Патрик… я кое-что видела там, на холме. Оскар…

— Нет, — прервал ее мистер Палмер, догадавшись о том, что она скажет. — Оскар никогда бы не причинил матери вред. Я в это не верю.

Очевидно, он боится поверить, решила Лора.

— Я всерьез думал, что всему виной злой дух, летающий в лесу. Какая чепуха… Эту легенду рассказал мне отец Агаты. Люди любят облачать зло в фантомный образ, — он повернулся к Лоре, ожидая ответа.

— Простите, я не знаю, что сказать, — растерялась она.

— Видите, какой я священник? Всего лишь притворщик. Проклятый грешник, замаливающий собственные ошибки.

Лора наконец решилась.

— Мистер Палмер, я уезжаю домой. Не могу здесь больше находиться.

— Да. Я понимаю…

Лора встала и, пока он не продолжил, сердечно попрощалась.

— Мисс Линч, подождите, — сказал он, полный отчаяния.

Ну только не это, успела подумать она.

— Знаю, это наглость с моей стороны, но не уходите. Не оставляйте нас сейчас. Вы нужны мальчику. И… и мне. Пока Агата не поправится.

«Если поправится».

— Мист…

— Патрик.

— Патрик, дело в том… что я нужна своей матери. У нее проблемы со здоровьем. Я должна быть рядом, — не краснея, соврала Лора.

— Чем же она больна? — не поверил он.

— Хм… диабетом.

— Это не проблема. Я знаю прекрасного врача в Лондоне. Мой приятель. Он обеспечит вашу матушку всем необходимым.

— Нет, она не перенесет пути до Лондона.

— Ерунда, я найду людей, ее доставят в целости и сохранности.

— Нет, — кратко ответила Лора.

— Прошу вас, останьтесь… еще немного, — в глазах мистера Палмера стояли слезы, он напоминал щенка, провожающего хозяина до двери.

Сердце Лоры болезненно сжалось. Она решила мягко уйти от ответа.

— Знаете, Оскар боится кого-то.

Патрик насторожился, его борода дернулась вверх вслед за нижней губой.

— Кого?

— Не знаю. Оскар говорит «он». Вам стоит обсудить с ним это.

Лора стала уходить.

— Куда же вы?

— Мне надо решить одну проблему, — небрежно бросила она.

— Но вы останетесь, не так ли? — прокричал Патрик, но Лора уже стремительно спускалась вниз.

Интермедия 5

1889 год.

За свою доброту леди Изабелла Голдендарк оказалась навеки запертой на чердаке.

Она не могла выносить муки служанок, их несчастные крики и мольбы о помощи. Ее сердце не выдерживало этой боли. Леди Голдендарк хорошо скрывалась, она была хитра, а ее муж невнимателен, поэтому он бы никогда не поймал ее.

Но потом появились младенцы. Они были не из их дома, ведь Изабелла знала всех беременных служанок, и ни одни роды не проходили без нее. Нет. Лорд Голдендарк где-то брал этих детей и мучил их до смерти. Зачем? Она не знала. Но не сомневалась, что это приносит ему удовольствие. Тогда-то она и сломалась. Леди Голдендарк не могла спасти детей, которых супруг запирал в подвале, но на чердак было легче проникнуть. Однажды она схватила младенца и побежала. Бежала и бежала, вверх по холму, пока ноги слушались, а грудь ощущала теплое детское дыхание. Она бежала и вдруг поняла, что ребенок не дышит, а дома у нее остались трое дочерей. Розалинда, Августа и Патриция.

Изабелла смотрела в маленькое окошко. Если в него высунуть голову, то можно увидеть прекрасные ежевичные сады. В это время года ягода активно цветет и даже с такого расстояния сверкают яркие оттенки красного и темно-фиолетового. Удастся ли ей вновь пройтись по чудесному саду и вдохнуть запах ягод?

Да, твердо решает Изабелла. Когда-нибудь она выйдет отсюда. Но пока она здесь, на чердаке, ни один младенец не пострадает.

19

Лора застала Эмму в полумраке комнаты. Вместе с Лилит они трудились на кухне: орудовали скалкой, крутили тесто и забивали его начинкой. От запаха скрутило живот, ведь Лора ничего не ела за день. Слабоумная Лилит в фартуке и косынке мало чем отличалась от обыкновенной кухарки. Лору одолели сомнения. Тогда она вспомнила растерзанных крыс и кучку дерьма, запрятанную в комнате, и сомнения ушли.

— Эмма! — крикнула она с претензией в голосе. — Нам нужно серьезно поговорить.

Служанка испугалась и по взгляду Лоры поняла, что дело и правда серьезное. Сначала она напряглась, затем расслабилась. Если тебя загнали в угол, лучшее, что ты можешь сделать, это атаковать в ответ.

— Конечно, мисс Линч, — холодно ответила она. — Не возражаете, если я продолжу готовить? Кто-то должен позаботиться о бедном мальчике и его несчастном отце.

Эмма отвернулась и чем-то ударила по столу, мука разлетелась по всей кухне. Лора чихнула. Она не отреагировала на попытку уколоть ее.

— Я хочу задать вопрос об Ангеле Смерти.

— О чем, о чем? — проговорила служанка, попробовала тесто на вкус и скривилась. — Слишком горько…

— Об Ангеле Смерти, — громче повторила Лора, — рыжеволосой девушке, которая убила всех детей мистера и миссис Палмер, а также приходит почти каждую ночь за Оскаром, видимо, в надежде забрать и его тоже.

Эмма уронила скалку на пол, Лилит стала извиваться и шипеть, как змея. Лора поняла, что она бросится на нее, и отпрянула к стене.

— Тише, Лиличка. Продолжай готовить, — ласково сказала Эмма и обратилась к Лоре. — Идемте, мисс Линч, в мою комнату. Там нас не побеспокоят.

Пока они поднимались, у Лоры мелькнула глумливая мысль, что сейчас ей прилетит по голове и покатится она вниз по лестнице, по пути сворачивая себе шею. Однако подобного не произошло. Оказавшись в комнате, Эмма заперла дверь.

— Почему вы защищаете ее, Эмма? — с нетерпением произнесла Лора, напирая на смущенную служанку.

— Лора… присядьте.

Страдальческое лицо Эммы пробудило в ней жалость, и Лора села.

— Все не так просто…

— Значит, Лилит убила детей Палмеров? Так? — Лора не могла поверить в это. — Поэтому вы привязываете ее к батарее?

— Лора…

— Отвечайте на вопрос. Немедленно.

Строгий тон Лоры вынудил служанку послушаться.

— Да. Лиличка это сделала.

— Лиличка… — насмешливо фыркнула Лора, — и что же она сделала?

— Вы знаете.

— Я расскажу мистеру Палмеру. Пока она не убила Оскара.

Лора попыталась встать, но Эмма удержала ее на кровати. Ее цепкие руки внушали страх.

— Поймите… она не знала, что творит… Лора.

— Ей нет оправдания, Эмма. И вам тоже. Почему вы защищаете ее?

У служанки заслезились глаза.

— Потому что Лиличка — моя дочь.

Лора крепко зажмурилась, но не от изумления, а от злости на себя. И как она не догадалось? Теперь это казалось до смешного очевидным. Кто же еще станет защищать омерзительную детоубийцу, как не родная мать?

— Боже, Эмма… — Лора с отвращением вырвалась из ее хватки.

— У Лилит проблемы с головой, она не специально… К сожалению, я обо всем узнала слишком поздно. Я стала привязывать ее каждую ночь, чтобы больше никто не пострадал, — служанка продолжала оправдываться. — Поверьте, Оскар в безопасности.

На секунду Лора и в правду поверила, но лишь на секунду.

— Нет, — заспорила она. — Она приходит к мальчику и скребется в дверь. И вы знаете это. Вы наплели Оскару сказки про Ангела Смерти, запугали его…

— Нет, нет, все не так… — Эмма заплакала. — Засранка научилась отвязываться. Иногда ей это удается…

Эмма не понимала всей серьезности проблемы, и Лора решила быть беспощадной.

— И чего вы ждете? Пока она убьет и его? Немедленно уезжайте отсюда. Не понимаю, почему вы не сделали этого раньше.

— Ох, Лора… — Эмма грустно улыбнулась с легкой ухмылкой.

— Что?

— Мальчик прекрасно может защитить себя. Неужели вы еще не поняли?

Лора услышала то, что сама подозревала: Оскар гораздо опаснее, чем любой другой ребенок. Но ведь она уже знает это, так почему стремится защитить его?

— Не выдавайте нас, мисс Линч. Мальчику ничего не угрожает. Поверьте мне.

Лора заплакала. Она сама не понимала почему. Вероятно, от бессилия.

— Ну, ну… — Эмма погладила ее по плечу. — У каждого из нас свои грязные тайны…

Лоре показалось, что она все знает. Едва уловимый намек на то, что Лора скрывает нечто не менее ужасное.

— Я ничего не скажу.

— Спасибо, Лора, — искренне поблагодарила Эмма.

— И я хочу кое в чем признаться…

Этого служанка не ожидала. Она внимательно разглядывала заплаканные глаза молодой учительницы.

— Как я могу осуждать вас, если сама настоящий монстр? — Лора разрыдалась и легла на колени Эммы. Та гладила ее по волосам, стараясь успокоить.

Спустя время Лора поведала ей все: о дожде, сложной дороге, разговоре с матерью по телефону, неожиданном появлении мальчика на дороге, о том, как она путем нелегкой внутренней борьбы скинула его труп с обрыва, о фотографии Оскара, ужасающем открытии, что это был он, о том, как долго она сомневалась, и, наконец, еще раз о платочке, но теперь правду. Пока Лора говорила, лицо Эммы выражало то ужас, то шок, а к Лоре снова пришло осознание, что она натворила.

— Я — убийца, — так она закончила свою историю.

— Однако Оскар здесь. Живой-здоровый, — ответила Эмма.

Лора втянула навязчиво вытекающие сопли обратно в нос.

— Вы что, мне не верите? Тогда это другой мальчик.

— Нет, тот самый, мисс Линч.

— Почему вы так уверены? — Лора немного успокоилась.

Эмма заговорила о своем.

— Я думала, вам ничего не угрожает здесь… но как же так? Вы связаны с этим местом кровавым преступлением… как он это провернул? Душа мальчика поделилась надвое…

Лора прервала ее.

— Он был настоящий, Эмма. Я видела его, трогала.

— Настоящий, да. Кто же спорит?

— И он пытался отомстить мне, я знаю. Хотел убить меня.

— Я думаю, лишь напугать, — нахмуренное лицо Эммы выражало глубокую задумчивость. — Видите ли, вина и страх — два чувства, способные привязать к человеку навечно. С Оскаром вы связаны и тем, и тем.

— А что значит «его душа разделилась надвое»? — Лора перестала плакать.

— Если бы я понимала… До сего момента я не подозревала, что вам тоже отведена роль в этом спектакле.

Лора пыталась найти ответ в печальных глазах служанки.

— Если она каким-то образом раздвоилась… вдруг я убила лучшую часть его души?

— Нет, дорогая, то была темная половина, — уверенность Эммы внушала надежду.

— Что еще вы скрываете? Умоляю, скажите мне.

Эмма отрицательно покачала головой.

— Пока я не выясню, как вы связаны с домом, ни о чем меня не спрашивайте и — знаю, насколько нелепо это звучит, — не ищите себе проблем.

Эмма помогла Лоре встать, затем они поклялись сохранить тайны друг друга. Напоследок Лора вновь засомневалась.

— Вы считаете, мне стоит уехать?

— Уже не знаю… На сердце у меня неспокойно.

— Мистер Палмер просит меня остаться, пока Агата не поправится. Думаю, после этого я сразу уеду.

Лора ждала, что Эмма заспорит, но та ответила:

— Да, так будет лучше, — и ушла.

«Еще одна трагедия в поместье Блэксберри», — вспомнила Лора слова из газеты, которые в настоящий момент можно было отнести к несчастной Агате. Конечно, миссис Палмер недолюбливала учительницу, но Лора не желала ей зла. Вид переломанной, окровавленной Агаты, распластанной на скалах, навсегда засел у нее в голове. Точно так же, как образ маленького Оскара на дороге.

Лора была так возбуждена, что перед сном позвонила матери и в припадке неосознанного душевного волнения поделилась с ней своими мыслями:

— Я думала, что именно с мальчиком что-то не то, мама! — взбудоражено кричала она. — Но дело не в нем, а в этом месте! В самом доме! Ты слышишь?

— Лора, Лора, тыменя пугаешь! Что ты такое говоришь? — забеспокоилась мать.

— Может, Оскар ни в чем не виноват. Что-то овладело им…

— Лора, вернись домой! Мне все это не нравится. Ты ведешь себя странно.

Лора презрительно фыркнула. Ее мама относилась к типичному большинству религиозных людей, кто вещает о втором пришествии и вине, превращенном в кровь, но при этом не готов поверить в сверхъестественное, стоит столкнуться с ним в реальной жизни.

— Все в порядке, мама. Я просто перечитала мистики. Призраки, неприкаянные духи и все такое, — Лора уже жалела о своей откровенности, но ей так хотелось поделиться с близким человеком, что сдержаться было невозможно…

— Что случилось, моя драгоценная? Ты что-то скрываешь от меня? — голос мамы приобрел заботливый оттенок.

Мать всегда чувствовала, если Лора находилась в напряжении. У нее был встроенный радар, который, очевидно, есть у всех мам.

— Да, знаешь, миссис Палмер заболела и попала в больницу. Вот я и перенервничала. Так стыдно…

— Боже мой! Что-то серьезное?

— Пневмония, — не раздумывая, ответила Лора. — Ладно, забудь все, что я сказала, спокойной ночи, мамочка!

— Лора, стой!

Лора повесила трубку.

Следующая ночь была тяжкой. Сначала Лора видела стаю стервятников, клюющих бездыханную Агату и пожирающих ее глазные яблоки, затем останки Оскара, которые встали с дороги и бросились на нее. Руки мальчика душили хрупкую шею, пока Лора не проснулась и не закричала, хватая ртом воздух. Позже она наблюдала рыжеволосую Лилит, как она ползет по коридору и скребется в дверь детской. Она хватает подушку и кладет на голову младенца, пока тот не перестает дрыгаться. Подходит к Оскару и запрыгивает на него…

— Ангел Смерти пришла за тобой, — шипит она.

— Я ждал, — отвечает мальчик и позволяет убить себя.

Появляется мистер Палмер и ставит крест на тринадцатой могиле, смотрит на Лору и говорит:

— Я должен посадить еще одно дерево. Потому что Дьявол любит число 13.

— Нет, Патрик, он не мог умереть. Мы все исправим, — умоляет Лора.

— Я боялся невидимого злого духа из леса, а он все это время был здесь. Рядом.

Лора испугалась: откуда он знает о Лилит? Но мистер Палмер продолжает:

— Это вы. Вы убили его. Вы убили Оскара.

Ее разбудил стук в дверь. Луна еще не покинула небосвод, предрассветный сумрак постепенно рассеивался. Лора запирала дверь на замок, она не любила незваных гостей.

— Кто там? — полусонным голосом спросила она.

«Ангел Смерти пришел за тобой», — Лора отмахнулась от глупой мысли.

— Я… — слезливо ответил мальчик. — Хочу к мамочке.

Лора впустила его. Перед ней стоял расстроенный и испуганный ребенок. Не дите Сатаны, не злой дух или демон, не исчадие Ада. Ее маленький друг Оскар. Он забрался в постель и попросил обнять его.

— Я скучаю по мамочке… — Оскар разрыдался. Глубоко в душе он понимал, что происходит, — Лора не сомневалась в этом. Они были похожи: глупы и наивны, но полны любви и сочувствия. А еще одиночества. Лора крепко прижала его к себе.

— Я тоже, — грустно сказала она, — я тоже.

Лора держала его до утра, не смыкая глаз. Ведь стоит уснуть, мальчик исчезнет, как в прошлый раз. Когда он проснулся, Лора встретила его нежной улыбкой, а Оскар ответил широким зевком. Что-то теплое зародилось в душе. Снова хотелось защитить мальчика. Пусть даже ценой собственной жизни.

«Он заставил меня».

Кто он?

20

Несмотря на трагические события, последующие дни шли хорошо. О миссис Палмер вслух не говорили, хотя Патрик каждый день ездил в больницу. По воскресеньям он брал с собой сына и Лору в церковь, чтобы помолиться о скорейшем выздоровлении его любимой Агаты. Атмосфера в доме становилась другой, в целом, более спокойной. Для Лоры были открыты все двери в любое время суток. Оскар вел себя хорошо: во всем слушался, не шалил, не хамил, играл с Лорой в запрещенные мамой игры, такие, как: скатиться с лестницы на санях или покидать мячик в гостиной среди старинных ваз. Мальчику позволяли все, лишь бы он не страдал. Странностей в его поведении не наблюдалось, но Лора и Эмма были настороже. С учебой он тоже справлялся великолепно.

А затем мистер Палмер подошел к учительнице с просьбой:

— Мисс Линч, я хочу, чтобы к Рождеству вы с Оскаром выучили эту партию, — и передал Лоре нотные страницы с названием: «O holy night».

Она неуверенно взяла их.

— Он справится. Очень талантливый мальчик. К тому же времени предостаточно.

Лора смотрела на ноты, как на египетские иероглифы.

— Вы хотите, чтобы он выступал?

— Да. Он выступит в церкви перед церковным хором.

— Может, он просто споет в хоре? — засомневалась учительница.

Патрик взмахнул руками до самой груди и раскрыл ладони, словно показывая, что в них ничего нет.

— Я столько раз пытался привлечь его к пению! Но в этом деле Оскар совершенно безнадежен! Голос моего сына так ужасен, будто исходит из самого Ада!

Лора отшатнулась от разгоряченного Патрика. Она кивнула в знак согласия, надеясь, что Оскар сам разберется. Так и случилось. Он с удовольствием взялся за новую партию, а от Лоры требовал лишь восхищения и аплодисментов.

Время до Рождества было самым спокойным и счастливым в жизни Лоры и других жителей поместья Блэксберри. По дому разносился детский смех, витал запах вкусной выпечки и всеобщего умиротворения. Мистер Палмер больше времени проводил в чтении и играх с мальчиком, а у Лоры время, наоборот, освободилось. Она любила гулять в одиночестве и предаваться печальным мыслям о произошедшем. Иногда ее преследовало чувство неминуемой опасности, которое быстро улетучивалось, стоило выпить горячего какао. Состояние Агаты оставалось неизменным, и, случалось, мальчик устраивал истерики, требуя от Патрика, чтобы он вернул маму домой. Но отец только обещал, что мама объявится к Рождеству. Лора не могла понять этой наглой лжи, но предпочитала не вмешиваться. В конце концов, его пленила надежда, а надежда, как известно, бессердечная сука.

Как-то раз Лора услышала знакомый шум на чердаке, будто некто двигает мебель, и кинулась наверх, чтобы поймать негодяя с поличным. Быстро залезть по нестойкой лестнице не получилось, поэтому, когда Лора оказалась на чердаке, она увидела следующее: на месте стола стоял шкаф, и он же закрывал собой окно, а стол отодвинули вбок на место шкафа. Оскара не было, значит, он уже сбежал. Лора попыталась переместить шкаф на предыдущее место, но ничего не вышло. Морриган здесь не ждут. Пару раз Лора видела ее издалека сидящей высоко на верхушке дерева. Она не могла разглядеть белого хохолка, но была уверена, что это Морриган. Лора узнала ее по голосу, когда ворона приветственно каркала.

Температура за окном с каждым днем падала все сильнее и близилась к нулю. Иногда ночью выпадал снег, но утром таял, не желая оставаться надолго. Чак подготавливал цветы к зиме и приходил все реже. Даже Лилит вела себя спокойно, она ходила за Эммой как тень, выполняла все поручения и помалкивала. Эмма заменила веревки на железные цепи, которыми привязывала дочь по ночам, но Лору это не устроило. Она настояла на том, чтобы повесить замок с обратной стороны двери. Сначала Эмма противилась, но потом согласилась, и каждое утро Лора вставала на рассвете и отпирала замок, чтобы служанка с рыжеволосой девчонкой могли выйти. Так ночные посещения мальчика прекратились, и Лора расслабилась. Оскар перестал говорить об Ангеле Смерти.

Рождество они провели вместе. Накануне вечером, в сочельник, Патрик, облаченный в епископа, отслужил праздничную мессу, а Оскар превосходно выступил с партией «O holy night», доведя нескольких прихожан до слез. И Лору тоже. Затем Лора помогла Эмме и Лилит приготовить рождественский ужин, который позже Лора и Эмма подали на стол. Но служанка сесть за общий стол отказалась, а ее дочь в этой части дома не появлялась, поэтому предложение не получила. В тот момент Лора поняла, что Лилит была Призраком Оперы этого дома, где все знали о ее существовании, но будто не верили в него. А Лора не могла смотреть на нее без содрогания и отвращения. Я такая же убийца, как и ты, думала она, ничем не лучше.

Перед ужином Патрик прочитал молитву, взяв Оскара и Лору за руки. После они собрались в гостиной и разожгли камин. Было много смеха и веселья, и Лора чувствовала себя счастливой. Это ее первое Рождество вдали от дома, матери и, конечно же, Чарли, и почему-то именно здесь среди чужих, но дорогих сердцу людей, ей было очень хорошо. Лору не покидало ощущение, что будь с ними Агата, все бы выглядело иначе, и в мыслях она радовалась ее отсутствию.

Накануне праздника Лора подготовила ученику подарок: купила ноты для скрипки с рождественскими произведениями, упаковала их в красно-зеленую фольгу и положила под невысокую накануне украшенную ель. Это был первый подарок, который мальчик распаковал ранним утром двадцать пятого декабря. Лору тоже ожидал сюрприз под елкой. Сперва она удивилась, но, взяв тяжелую вещицу в форме книги, догадалась, что скрывается за цветной упаковкой. Она держала в руках массивную библию, и Патрик, улыбаясь, сказал:

— Уверен, здесь вы найдете все ответы, мисс Линч.

Она сердечно поблагодарила его и извинилась, что не подготовила подарок, хотя в душе радовалась, что не сделала этого.

— За это вы со мной потанцуете, — предложил Патрик и протянул руку.

Лора засмущалась.

— Ах! — Патрик подошел к библиотеке, согнулся к нижней полке, взял что-то круглое и плоское, затем поставил иглу граммофона на пластинку, и зазвучала музыка:

«Лунная река шире мили…»

— Джаз — это, конечно, не диско, — Патрик вновь протянул руку, — ну так и я не юный холостяк. Однако гарантирую, что вам понравится.

Они балансировали в танце между неловкостью и благоговением от музыки. Как только Лора расслабилась, прозвучали последние слова песни, и мистер Палмер пропел их, заглушая исполнителя: «Мой ежевичный друг, лунная река и я»⁴, затем поклонился Лоре и ушел, оставив ее в молчаливом смущении. Забавно, кажется, я никогда не танцевала, заметила она.

На завтрак Эмма приготовила апельсиновый пирог. Сидя за столом, Лора смотрела в окно: за ночь выпал снег. Он продолжал падать, и во дворе образовались большие сугробы. Что-то изменилось в тот день — Лора поняла это сразу. Это был день, когда она впервые почувствовала проблемы со здоровьем: у нее раздуло живот, она испытывала тянущие боли в пояснице и тошноту. Впрочем, Лора винила в этом газы из-за вчерашнего ужина.

Это был день, когда Агата вышла из комы, о чем мистеру Палмеру сообщили по телефону. Он так переволновался, что чуть не отправился в больницу пешком, так как дороги завалило снегом, но в последний момент внял голосу рассудка и успокоился.

День, когда вернулась Морриган и привела с собой стаю черных воронов.

День, когда Лилит спрятала цепи.

День, когда Чарли принял решение.

В общем, это был последний спокойный и счастливый день в поместье Блэксберри.

21

Далеко от Блэксберри в маленькой квартирке на окраине Глазго Чарли лежал рядом с девушкой. Его мучило похмелье, голова пульсировала от боли, а в носу стоял запах тления. В квартире остались следы Рождества: пустые бутылки из-под шампанского, мусор, фантики, осколки от разбитых бокалов в раковине. Чарли смотрел в потолок. Он испробовал все. Обыскал мотели в радиусе ста миль, подкупил каждого администратора, но Лоры никто не видел. Он нашел себе подружку и позаботился о том, чтобы мать Лоры узнала об этом. Бесполезно. Сучка не вернулась.

Как. Она. Посмела.

«Не ищи меня». Ага. Неужели она думает, что он позволит ей вот так исчезнуть? Только он решает, когда придет конец их отношений. И он решил. Голос в голове звучал все настойчивей, он поторапливал с поисками, требовал, звал. И смеялся. Все смеются над ним. Из-за нее. Из-за нее Чарли потерял работу. Друзей. Он не мог побороть гнев, что гнездился внутри. Испытывал такую дикую злость… все время… всегда.

Чарли обмотал черные колготки Лоры вокруг ладоней и потянул. От них шел неприятный запах.

— Надеюсь, ты хорошо отпраздновала Рождество, детка, — сказал Чарли. — Ведь оно станет последним в твоей жизни.

Колготки были его любимым баловством, чтобы немного наказать сучку во время их сексуальных игр. А вот с новой подружкой он переборщил. Представил на ее месте Лору и…

— И что ты молчишь? Что мне теперь с тобой делать?!

Чарли толкнул девушку в спину, тело безжизненно свалилось на пол. На шее застыли черные кровоподтеки, на синих губах — капли крови. Как я устал, подумал он. Как же тяжело поступать правильно. Голос снова запел:

— Приходи, приходи, приходи…

Чарли встал с кровати, безумные глаза видели лишь цель и не замечали того, что он натворил.

— Я иду.

Часть 3. Плачущие ангелы

Тьма — и больше ничего.

Эдгар Аллан По "Ворон"

Интермедия 6

1889 год.

Лорд Огастес Голдендарк хотел жить вечно. Он отказывался принимать старость, смеялся над ней. Он подходил к краю пропасти и заглядывал в глаза смерти, но всегда тянулся к жизни. При этом чужая жизнь его совсем не волновала. Он готов был убить тысячи, чтобы однажды найти способ вернуться.

Лорд изучил сотни книг по черной магии, повстречал десятки колдунов, он обращался к Дьяволу и приносил ему жертвы, выворачивал жизнь наизнанку и смотрел на нее с обратной стороны — но всего этого было недостаточно. Он овладел такими силами, которые не снились простому смертному. Лорд научился передвигать предметы силой мысли, отрывать свое тело от земли и управлять птицами. Однако смерть не желала отдавать ему власть над жизнью. Убийства, конечно, приносили удовольствие, но не могли дать насыщения. Дать то, чего он желал на самом деле.

И вот он нашел ответ, нашел способ навечно запереть свой дух в родовом имении. Казалось, желаемое так близко… но сначала нужно убедиться. Провести последний эксперимент. В этом ему поможет дорогая супруга Изабелла и старшая дочь Розалинда, лорд подарит им новую жизнь, чтобы позже присоединиться к ним. Оставалось решить, кто же послужит расходным материалом. Он уже понял: необходимо юное тело. Слабый дух, что легко сломить…

Взгляд случайно падает на девочку, которая трудится в саду. Медные кудри цепляются за ежевичный куст, она резко одергивает волосы, но прядь остается обнимать красную ежевику. Дочь Кассандры, его дочь, звали Инферналис. Лорд подарил ей жизнь, потому что надеялся, что она вырастет такой же красавицей. Пришло ее время сыграть свою роль.

Лорд стал запирать супругу на чердаке, чтобы она не могла помешать им.

22

Несколько дней шел снегопад, а Лора чувствовала себя все хуже и хуже. Мальчик тоже слег с неизвестной болезнью, и Патрик не отходил от его постели. Лору постоянно рвало, она почти ничего не ела, только лежала в кровати и слушала крик воронов, кружащих над домом.

— Что вам нужно? — спрашивала Лора пустую комнату, но молчаливые стены хранили тайну.

Лора смотрела на живот и не могла вспомнить, всегда ли он был таким выпяченным или просто раздулся от болезни. Наконец у нее созрела мысль, что внутри растет опухоль, а заодно пожирает ее жизненные силы. Бабушка Лоры умерла от рака кишечника, во время болезни у нее часто был асцит^[5], и живот раздувался до размеров баскетбольного мяча. Лора была совсем маленькой, но помнила, как бабушка стонала от нестерпимой боли. Думая об этом, она пришла в ужас. Неужели после всего, что случилось, именно так окончится ее жизнь? Доведя себя до истерики подозрениями, Лора решила отправиться в больницу, когда снег хоть немного растает.

Такая возможность представилась первого января, когда температура на улице поднялась выше нуля. Мистер Палмер не рискнул бросить мальчика, слишком боялся за его здоровье, но каждый день звонил в больницу и справлялся о состоянии жены. Она чаще пребывала в сознании и произносила отдельные звуки. Патрик был несказанно рад за Агату и в то же время тревожен за сына. А вот Лора чувствовала себя лучше: за утро ее вырвало всего один раз. Она собралась в путь и сразу получила задание навестить миссис Палмер, после того как решит «свои проблемы», как это назвал Патрик. Он был в таком стрессе, что стал к Лоре холоден, но она этого не замечала, так как сама стояла на кончике острия расшатанных нервов.

С трудом Лора доехала до больницы, там ее снова вырвало. Вид собственной рвоты вызвал сильнейший приступ отвращения, и Лора отвернулась. Доктора провели обследование и, просмотрев результаты рентгенографии, отправили ее на УЗИ. Ожидание в очереди длилось больше часа, Лора успела сотню раз похоронить себя заживо. Водя аппаратом УЗИ по животу, престарелая врач-гинеколог нахмурила и без того сморщенный лоб и серьезным тоном спросила:

— Когда у вас были последние месячные?

Лору вопрос ошарашил, она не сразу нашлась с ответом.

— Пятнадцатого декабря.

— Очень странно, — тихо сказала женщина.

Лора напряглась. Доктор повернулась и ласково спросила:

— Милая, неужели вы не знали, что беременны? Все-таки такой срок…

— Да ни хрена! — злобно запротестовала Лора. В приступе гнева она вскочила с койки.

Да кем себя возомнила эта нахалка? Смотрит на нее, как на полную дуру. Неужели она не понимает, что лишь идиотка не заметила бы сраную беременность?!

— Я не беременна! — вскричала она, словно это могло что-то исправить.

— А я говорю, что беременны, — спокойно ответила доктор и повернула к ней экран, на котором остался снимок. — Как минимум, уже двадцать две недели.

Лора смотрела на изображение непонятного белого пятна в черном мешочке. Всматриваясь в него, она стала замечать силуэт… плода.

— Нет! — продолжала спорить Лора. — Нет, нет и нет!

Голова закружилась, перед глазами потемнело, тело само собой опустилось на пол. Лора вцепилась руками в койку, ожидая, когда шок пройдет. Женщина налила ей воды и поднесла к губам.

— Ну же, возьмите себя в руки, — прорезался голос сквозь звон в ушах.

Когда разум прояснился, Лора опять вступила в спор.

— Вы не понимаете. Я не могу быть беременна. Это невозможно. Вы что-то перепутали. Должно быть, это опухоль. Просто очень похожая на… точно, это опухоль! — спасительная идея придала ей сил, Лора схватилась за голову обеими руками и рассмеялась. Видя приступ безумия у пациентки, доктор сказала:

— Хорошо. Как скажете.

— Правда?? — не поверила Лора.

— Да. Ложитесь. Посмотрим еще раз. Мало ли что мне показалось…

Лора легла, на живот выдавили холодный гель, затем надавили. Доктор что-то нажала на своем аппарате, Лора услышала щелчок, раздался четкий ритм.

— У вашей опухоли сердцебиение, — объяснила женщина.

Лора вскипела от злости и подскочила, она зарычала как животное, напоминая неадекватную Лилит.

— Но как это возможно?! — она рвала на себе волосы от гнева. — У меня ведь месячные! Каждый месяц! Регулярный цикл!

— Что ж, это странно, но небольшие выделения возм…

— Небольшие выделения?! Да из меня льет, как из ведра! Нет, из водонапорной башни!

— Успокоитесь, пожалуйста, — занервничала женщина. — Когда у вас был последний половой акт?

Лора задумалась. Последний акт с Чарли даже не был сексом, потому что был насилием. За месяц до их расставания и ее побега. Как давно это было…

— Я… я не помню точно, в конце июля.

Лора снова рассмеялась. Она носила в себе плод насилия чокнутого бывшего парня, от которого, очевидно, так и не смогла сбежать. Да ей надо выступать на ток-шоу! Боже, какой абсурд…

— Что ж, по срокам все сходится, — как бы извиняясь, сказала доктор.

Лора замахала головой.

— Но это же невозможно! Я принимала противозачаточные таблетки! Как такое могло случиться?!

И тут ее осенило. Чарли давно поговаривал о ребенке. Она была против, но разве его когда-нибудь останавливал отказ? Мог ли он подменить таблетки, чтобы привязать ее с помощью ребенка? Ответ очевиден: конечно, мог.

— Контрацептивы не дают стопроцентной гарантии. Но, честно говоря, меня беспокоят кровотечения, которые вы ошибочно приняли за менструации. Я бы хотела немедленно положить вас в больницу, — настороженным тоном проговорила женщина.

Лора не слышала, она думала о Чарли и том, как сильно ненавидит его. Она возненавидела и этого чертового ребенка.

— Избавьтесь от него, — решительно сказала она.

Доктор погладила ее по плечу.

— Поздно. Срок слишком большой.

— Вовсе не большой. Поглядите, — Лора подняла кофту, — живот слегка разбух, и то от газов. Мне нужна хорошая клизма.

— Дорогая, плод уже размером с грейпфрут. Все законные сроки даже по медицинским показаниям остались далеко позади.

Лора попыталась заплакать, чтобы сбросить груз эмоционального напряжения, но не смогла.

— Я понимаю, вы в шоке, но… иногда то, чего не ждешь, в итоге приносит нам самое большое счастье, — мягко сказала доктор.

«Да? Тогда можешь забрать себе этот огрызок сраного ублюдка! Тупая сука!», — как же Лоре хотелось бросить эти слова в лицо женщины.

— Вы ляжете в больницу?

Лора не желала приходить в себя, однако, опомнившись, отказалась от предложения.

— Дело не только в плоде. Я опасаюсь за вашу жизнь.

Лору это не убедило.

— Где вы проживаете?

— Поместье Блэксберри близ…

— Ах, бедная миссис Палмер! — прервала женщина. — Такая трагедия… как справляется мальчик?

Лора не сказала, что до недавнего времени мальчик был безмерно счастлив.

— Я пойду… меня ждут.

Видя, что Лора шокирована, доктор не стала ее удерживать, но рекомендовала поскорее возвращаться в больницу для дальнейшего обследования и лечения, когда она отойдет от потрясения. Лора надавала всяческих обещаний и покинула больницу. Около машины ее вырвало прямо в предыдущую лужу. Первую половину пути она ехала в молчании, затем рот прорвало, и из него, как из канализационной трубы, полилась грязная речь.

— Сраный вонючий выродок! Ненавижу тебя! Заделал мне такого же сукиного сына, как ты сам!

Пошел дождь и напомнил Лоре о слезах, которые она не могла выдавить.

— Ублюдок! Мерзостный, мерзкий… сраный… сраный, ничтожный козел! — Лора почти никогда не ругалась, так что слова давались с трудом.

Она немного успокоилась, когда доехала до Блэксберри. Вороны кружили над домом, что вселяло еще больший ужас. Первым делом ее встретил мистер Палмер и затребовал отчета о состоянии Агаты. Лора долго оправдывалась, почему она забыла о своей дорогой хозяйке, пока ее наконец не оставили в покое. Патрик разозлился и тут же позвонил в больницу. Лишь Эмма поинтересовалась состоянием Лоры, но она отмахнулась, сказав, что это пищевое отравление. Лора зашла в комнату, бросилась на кровать. Потрогала мягкую простынь и пожалела, что рядом нет Винегрета, который бы ласкался и мурчал под боком.

Что же мне делать? Черт, как я влипла!

Лора была в глубоком отчаянии и так мучилась от одиночества, что совершила еще одну непоправимую ошибку. Она позвонила матери.

— Мама…

— Как ты, моя драгоценная? Болеешь? Вот так вот — Рождество без матери! А я говорила…

— Мамочка, мне так плохо.

— …я говорила, чтобы ты вернулась.

— Я так влипла. Очень сильно.

— Что? Что произошло? А? Ты что, беременна?!.. Лора! Ау!..

«Ах, этот чертов радар!»

Она подавилась слюной и откашлялась.

— С-с чего ты взяла?

— Признавайся, кто этот негодяй? С кем у тебя роман, Лора? Как так можно? Стоило уехать от матери, и понеслась во все тяжкие! Ах… Это мистер Палмер! Пока его жена в коме… боже… Лора! Как ты могла?

Слушая словесный понос матери, Лора разозлилась. Она всегда была приличной и послушной девочкой, но что мама, что Чарли предпочитали видеть в ней блудницу. Наверно, никто бы из них не удивился, узнав, что Лора сбила ребенка. Они бы сказали: ну, это же ты… чего еще от тебя ждать, Лора?

— Нет, мама, это твой любимый Чарли подменил мои противозачаточные, а затем изнасиловал. Так я забеременела.

— Чарли…? — мать не поверила. — При чем тут Чарли? Он что, там, с тобой?

— Нет, это случилось до моего отъезда.

— Лора, ну что ты выдумываешь? — голос матери стал недоверчиво-снисходительным.

— Зря я тебе позвонила. Я надеялась найти поддержку, а получила, как всегда, пинком под зад.

Но вместо того чтобы бросить трубку, она расплакалась. Выпустила внутреннее напряжение, которое ощущала, как инородное тело в горле.

— Детка моя… ничего не понимаю… Ты что, поэтому уехала?

— Нет. Я сама только узнала.

— Лора… ну как ты могла не знать?

— Давай не будем… сейчас не то настроение.

— Ну теперь-то ты вернешься? Тебе нужна мама рядом. К тому же, знаешь, я думаю, когда Чарли узнает, он тут же бросит свою вертихвостку…

— О чем ты говоришь?

— Ребенку нужен отец, Лора.

— А как насчет того, что нужно мне?

— Он изменится. Дети все меняют…

— ОН НЕ ИЗМЕНИТСЯ, МАМА! ТЫ ЧТО, НЕ СЛЫШАЛА, ЧТО Я СКАЗАЛА МИНУТУ НАЗАД?

Но она и так знала ответ. Когда дело касалось плохих поступков Чарли, у матери выключался слух и появлялись помехи на экране.

— Лора, Лора, скажи мне: это мальчик? Или девочка? — в голосе сквозило веселье, будто они сидят на кухне, разрезают пирог и обсуждают желанную беременность.

Вопрос поставил ее в тупик. Она была так шокирована новостью, что не подумала узнать пол.

— Лора!

— Да не знаю я…

— Что значит «не знаю»?

— Я…

— И что ты все-таки намерена делать, а?

Этого Лора тоже не знала.

— Мама, мне надо подумать и принять серьезное решение. А ты пока никому ни слова, поняла?

— Л…

— Не спорь. Сделай это ради меня. Я позвоню, как со всем разберусь. Люблю тебя.

Разговор не принес облегчения. Он расшатал и без того больные нервы. И что она собралась решать? Доктор дала понять: что-либо предпринимать слишком поздно.

«Какая же я несчастная!»

Лора прикоснулась к животу, она не могла поверить, что внутри зарождается жизнь.

«Я так сильно его ненавижу… но разве он виноват? Или она. Как же это несправедливо…»

Лора задалась вопросом: смогла бы она полюбить ребенка Чарли? Не сейчас, но когда-нибудь? Она вспоминала его лицо, как оно хмурилось от недовольства, руки, которые то ласкали, то причиняли боль, губы, что целовали, а затем произносили мерзкие слова. Память перенеслась в тот вечер. Лицо Лоры уткнулось в подушку. Ей тяжело дышать. Чарли наваливается всем весом и пыхтит, словно паровой поезд. Он хватает ее за волосы и резко оттягивает назад. Лора вскрикивает от боли. Губы, те самые губы, шепчут:

— Тихо. Потерпи. Я кончаю.

Он дергает тазом и запихивает член глубже. Острая боль словно разрывает изнутри. Терпеть невыносимо. Чарли довольно выдыхает и расслабляется, а она мечтает об одном: чтобы он наконец вытащил свой разбухший нож и слез с нее.

Лора завертела головой из стороны в сторону, чтобы отогнать навязчивое болезненное воспоминание, выбросить его из головы раз и навсегда. Но оно не желает уходить. Ее тошнит.

Нет. Она никогда не примет этого ребенка. Никогда.

Интермедия 7

1890 год.

Инферналис забеременела.

По темным углам поместья Блэксберри разносится шепот страшного греха лорда. Все знают, что он — монстр, но некоторые вещи немыслимы даже для монстра.

Когда живот бедной девочки стал больше нее самой, лорд решил, что время пришло. Инферналис, леди Изабелла, старшая дочь Розалинда и младшая — Патриция, еще младенец, оказались на чердаке. Он передал кинжал в руки Розалинды и приказал проткнуть сердце своей сестры.

— Подойди к люльке. Режь медленно и глубоко, окропи руки ее кровью, — приказал отец.

— Я не хочу… — взмолилось дитя.

— Не вкусивший чужой смерти не познает новой жизни. Верь своему отцу.

Семилетняя кроха верила только матери, которую любила, лорда же она совсем не знала. До сего дня он не одаривал семью особым вниманием.

— Ты уже знаешь: если не сделаешь этого, мама умрет, — прозвучал вердикт лорда. — Выбирай: сестра или мама.

Ангел плачет. Она любит сестру, но мамочку сильнее. Слезы наточили кинжал, маленькие ручки ухватились за рукоятку.

— Не бойся. Патриция попадет на небеса, — успокаивает отец.

Невинное дитя опускает кинжал, первая капля крови стекает по шее младенца. Стены не могут сдержать разразившегося плача. Леди Изабелла разрывает цепи, связывающие ее, вынимает кляп изо рта.

За плачем прорывается отчаянный крик:

— Неееееееет!

Мать отбирает клинок у дочери. Она хочет вонзить его в сердце супруга и навсегда покончить с хозяином безумия. Но он слишком силен, ей не справиться. Лорд видит ее мысли и улыбается. Он думает, что победил. Он не знает, что леди Изабелла нашла его черный дневник, прочла его грязные тайны и не позволит забрать свою дочь. Не позволит ей перейти на темную сторону. Ни за что.

Леди Изабелла взмахивает кинжалом, колеблется целую вечность, затем пронзает хрупкое тело Розалинды.

— Ты не получишь ее, Дьявол!

Девочка мучительно умирает на руках матери, ощущая предательство самого любимого существа. Маленькая Патриция оплакивает сестру. Леди Изабелла делает последнюю отчаянную попытку убить чудовище: она бьет кинжалом в сердце лорда, но он без труда ловит ее руку.

— Я уже получил ее, дорогая, — отвечает лорд и убивает ее тем же кинжалом, — и тебя тоже.

Супруга делает последний вдох. Лорд улыбается.

Вот такая страшная трагедия разыгралась в одну безлунную ночь на чердаке поместья Блэксберри…

23

Следующие дни прошли как в бреду. Лора не знала, что делать, как избавиться от проблемы, засевшей внутри. Мать названивала каждый день, но Лора говорила одно и то же: что ничего не решила и нужно больше времени. Оскар чувствовал себя хуже, Патрик сдался и собрался везти его в больницу. К тому же там он мог навестить любимую Агату. Но погода снова чудила: продолжительный снегопад завалил дороги и украл возможность воссоединить семью. Каждую зиму Палмеры запасались консервами, крупами и соленьями, наученные горьким опытом, чтобы в случае временной изоляции не умереть с голоду. В этом году подвал был переполнен запасами, но они страдали от чувства оторванности от внешнего мира. Одно дело избегать его по своему желанию, совсем иное, когда нет другого выбора.

Лора знала, что грядет беда. Опасность повисла в воздухе, как свинка, набитая пряниками, — с нее так и сыпется! Или разряд невидимого электрического импульса. Если долго ничего не делать, то рано или поздно подожжешь себе задницу.

Лилит вела себя странно. Точнее, еще более странно, чем обычно. Она не помогала по дому, почти не ела, лишь сидела у окна или у входа в подвал и завывала. Лора опасалась обращаться к ней, а Эмма отказывалась как-либо комментировать поведение дочери.

Спустя несколько дней Лора так и не пришла к какому-ибо решению. Ее разум был подобен маленькой запертой комнате, где на полной громкости играют тысячи музыкальных колонок с разными песнями. На такой вечеринке невозможно расслышать голоса, что пытаются докричаться. Закрыв уши ладонями, словно это могло заглушить внутренний гомон, Лора вышла из комнаты, чтобы пройтись по саду (или утонуть в сугробах) и проветрить голову. Но продуктивнее было бы сделать следующее: приставить фен к уху и направить поток сухого воздуха, чтобы выдуть мысли-червячки. А еще лучше пистолет. Он отлично прочистит ей мозги.

Открыв дверь комнаты, она вскрикнула. На пороге стоял Оскар и, судя по всему, уже давно. Он похудел, но в остальном выглядел как раньше.

— Почему вы ни разу не зашли ко мне, а, мисс Лора? — мальчик злился.

Она растерялась и не нашла ответ в своих свинцовых мыслях.

— Я ждал. А вы были заняты с другими друзьями? Не нашли на меня время? — Оскар сделал шаг в комнату.

Лора уловила слово «друзьями».

— С какими друзьями? Ты о чем?

— Служанка Эмма и садовник. Вы всегда любили их больше, чем меня.

Лора засмеялась: ей нравилась Эмма, но представить себя в друзьях у Чака — это как просунуть куб в круглое отверстие. До смешного нелепо. В ней проснулась маленькая девочка, которая захотела высмеять Оскара и сказать: «Какой садовник? Ты разве видишь у нас во дворе цветы? Там один снег, дубина! Белее, чем твое тупое лицо».

Мальчик воспринял ее смех как вызов и поднял руки вверх.

— Я покажу вам, как обижать меня!

Оскар толкнул воздух перед Лорой. Голова вниз, ладони домиком — выглядело так, будто он изображает самолет-истребитель. Кончики пальцев слегка коснулись живота Лоры, и в то же мгновение ее потянуло к противоположной стене. Гравитация поменяла свое направление. Лора лежала приклеенная к стене. Мальчик подошел ближе.

— Почему? Почему вы забыли обо мне? — сказал слезливый голос.

В голове Лоры настал полный порядок. Музыка перестала играть, голоса смолкли. Она четко разбирала каждую всплывающую мысль и выбирала нужную из них. Ту, что спасет ей жизнь.

— Я не забыла, Оскар. Я сама болела, и лишь сейчас мне немного лучше, — сказала она уверенно, отрывая голову от стены.

— Врешь! — завизжал Оскар, и давление усилилось.

— Нет, ты можешь спросит Эмму, — «неправильная мысль!», — или папу. Я даже ездила в больницу.

Напор мальчика ослаб.

— Правда?

Лора повалилась на пол, головой задела угол кровати.

— Ладно, я вас прощаю, — радостно сказал Оскар. — Вы собирались гулять? Я с вами! — и выбежал из комнаты вприпрыжку.

Лора встала на колени. Голова закружилась. Неужели ей не привиделось? Дотронулась до стены, которая хранила теплый отпечаток ее тела. Не может быть. Невероятно.

Уличная дверь с шумом захлопнулась. Лора пошла за Оскаром. Живот стал в сто раз тяжелее. Мальчик пробирался сквозь сугробы, они хватали его за ноги и тянули к земле, но Оскар теперь умел нарушать законы гравитации.

— Оскар, стой! — крикнула вслед Лора. В ответ раздался звонкий смех.

Всего несколько минут, и мальчик взобрался на вершину холма, а Лора доползла до его основания. Дыхание сбилось, пульс зашкаливал. Оскар прыгал сверху. Воронье карканье, которое Лора ранее не замечала, стало громче. Она обернулась. Сотни черных воронов, что кружили над домом, надвигались на нее. Она повалилась в снег и закричала. Дырявое черное пятно на небе увеличивалось в размерах по мере приближения. Вороний грай заглушал свист в ушах. Лора приготовилась к атаке, закрылась руками. Птицы пролетели прямо над ней. Их цель была другой — Оскар.

Вороны набросились на него со всех сторон. Мальчик завизжал. Они клевали его и драли одежду. Лора вспомнила мертвого водителя грузовика и Морриган, жующую его глазные яблоки. Она кинулась наверх так быстро, как могла. Повсюду был снег, он впивался в руки, залезал под штанины и во все складки одежды. Лишь бы успеть… Господи, лишь бы успеть.

Раздался жалобный писк, и в голову Лоры что-то ударилось. Затем снова. Черные камни падали сверху и тонули в сугробах, оставляя красные следы на поверхности. Птичий град быстро окончился, и, когда Лора добралась до вершины, остался только Оскар, окруженный десятками мертвых птиц. Остальные покинули поле боя. Курточка вся в дырках, лицо в небольших ранках, шапка набекрень, но в целом, он не пострадал. Оскар даже не выглядел испуганным.

— Мы с Морриган больше не друзья, — заключил он и направился к дому.

Лора обреченно смотрела ему вслед. Беда не надвигается, она уже пришла.

24

В доме Лора отыскала Эмму, та тоже искала ее.

— Где мистер Палмер? — спросила она.

Служанка удивилась.

— Я как раз по этому поводу. Идемте за мной.

Они прошли в гостиную. Патрик лежал на диване с мокрым полотенцем на голове.

— Что случилось? Вы в порядке? — забеспокоилась Лора.

За него ответила Эмма.

— Хозяин упал с лестницы. Вроде ничего не сломал, но голову ушиб сильно.

Из-под полотенца накапала небольшая красная лужица.

— Мне очень жаль. Вам нужна помощь? — сказала Лора.

— Я в порядке. Где Оскар? — спросил мистер Палмер, и Лоре стала понятна причина его неуклюжести.

— Лазил по сугробам, затем побежал в дом. Как вы упали? — она неосознанно сузила глаза, будто хотела подловить его на лжи.

— Ему нельзя на улицу! Я же сказал… совсем не слушается.

Еще одна капелька стекла со лба.

— Да. Как вы упали? — снова спросила Лора.

— Сам не понял. Мы поругались с Оскаром, он требовал выпустить его на улицу, а я был против. После такой длительной болезни нужно сидеть дома. К тому же там одни сугробы — делать нечего. Затем я пошел вниз, услышал, как сзади Оскар хлопнул дверями, и тут…

Он сделал паузу, нахмурился.

— И тут? — Лоре не терпелось услышать ответ.

— Ноги спутались, и я покатился вниз. Так странно…

— Почему?

— Будто кто-то поставил мне подножку. Но рядом никого не было.

— Рядом был Оскар, — сказала она то, что Патрик и так знал.

— Оскар был далеко, — заспорил он.

Лора не ответила. Эмма тоже помалкивала. Тогда мистер Палмер сел. Кровь потекла по лицу и спряталась в густой бороде. Он был полон решимости.

— Все, мальчику лучше. Я хочу видеть жену. Говорят, она постоянно про меня спрашивает. Сегодня же еду.

Он попытался встать, но потерял равновесие и плюхнулся на диван.

— Ну что вы, мистер Палмер. Вам нужно время прийти в себя, а дороги все также не чищены. Наберитесь сил, того и гляди завтра все подтает, да и поедете. Верно, мисс Линч? — Эмма искала поддержки у Лоры.

— Верно. На улице все в снегу. Придется подождать, — подтвердила Лора. — Мне жаль.

Мистер Палмер покачал головой.

— Мальчик позабыл маму. Не спрашивает о ней. Нужно скорее вернуть Агату домой.

— Такой возраст… — оправдывала его Эмма. Лора подумала, что дело тут не в возрасте.

Мистер Палмер беспокоился зря, потому что ночью потеплело и к утру снег превратился в реки грязи. Блэксберри дрейфовал на волнах, как Ноев ковчег. Влажность пропитала каждый уголок дома. Лора проснулась в мокрой постели, вдохнула холодный морской воздух (слезы оставили на губах привкус соли) и собрала влажные волосы в пучок. Запах мокрой пыли почему-то напомнил ей запах выпечки.

«Ничего удивительного, ты же беременна!»

Штукатурка покрылась темными пятнами, капли застыли на оконных стеклах, плесень забила все углы. Скрипучий дом походил на хлипкий корабль. Его раскачивало из стороны в сторону, а может, это Лора проснулась с головокружением и рисковала выпасть за борт.

Утренний звонок раздался тревогой в сердце мистера Палмера. Он сообщил, что Агате хуже, и в полубредовом состоянии она отчаянно зовет мужа. Патрик немедля отправился в больницу. Даже стены их спальни вопили от одиночества и молили хозяйку вернуться.

Вокруг поместья образовалось озеро, и дом словно тонул в нем. Его образ отражался на воде и выплясывал танцы на горбатых волнах. Лора смотрела в окно и хотела плыть по течению потопа, чтобы он унес ее подальше отсюда. Когда мистер Палмер уехал, нахлынуло страшное беспокойство. Чувство, что близится конец.

А Оскар, оставшись один, возомнил себя хозяином. Он горделиво расхаживал по комнатам, каждый пыльный уголок принадлежал ему. Осанка, как у матери, уверенный шаг, руки за спиной — юный барон рассматривал свои угодья, будто давно их не видел. Лора избегала его. Он не замечал своих новых сил, хотя открыто использовал их. Взмахом руки отворял дверь, пинком переставлял неугодную ему мебель, а взглядом пронзал душу, как тонким кинжалом с заточенным острием.

Назревало что-то необъяснимое, кошмарное. Ей предстояло стать свидетелем, а может, участником жутких событий, связанных с поместьем и его историей. Невидимые силы удерживали ее в Блэксберри, как металлические оковы Лилит. Она ощущала холодные цепкие объятия, скрепленные вокруг шеи. Что бы ни случилось, она должна это увидеть.

Эмма ходила за мальчиком тенью и посматривала исподтишка. Вот уж кому неведом страх, думала Лора. Она как верный рыцарь следует за королем. Но в планах служанки было другое. Она поняла, что действовать нужно быстро. Наверняка уже поздно, они затянули, и из-за мягкосердечия все может пойти к чертям собачьим. Так что Эмма на самом деле не боялась — она злилась. В первую очередь на себя.

Оскар застал Лору врасплох, когда та вышла из душа, обернутая белым махровым полотенцем. Увидев его, она вскрикнула.

«Какого черта?! Я ведь закрыла дверь… Ах, да…»

Двери теперь не были для него помехой.

— Я хочу поиграть, — сказал он серьезным тоном.

— Оскар, следовало постучать…

— Я хочу играть немедленно, — повторил он и хлопнул дверями силой мысли, — с вами. Давайте поиграем.

— Хорошо… — подчинилась она.

Мальчик сверкнул дьявольской улыбкой.

— Тогда жду вас на чердаке.

Лора ощутила кусочек льда на затылке и задрожала от наплыва мурашек. Она оделась, пошла за ним. На пути появилась Эмма.

— Идемте за мной, — и повела ее за руку, — быстро!

Она молча последовала за служанкой. Эмма остановилась на первом этаже у двери под лестницей, открыла щеколду, осветила путь, сделала жест, пропускающий Лору вперед.

— Я… я не хочу, — ответила Лора, не шелохнувшись. — Оттуда плохо пахнет.

— Ну же, нам надо поговорить. Скорее.

Глаза Эммы были искренни и полны заботы, Лора доверилась и шагнула в темноту.

— Осторожней, ступеньки, — предупредила служанка, — возьмите лампу.

Лора пошла вниз. Сырость пропитала каждую щель. Испарина покрывалом легла на лицо. Крошечные капельки, облаченные в пузыри, витали в воздухе, как привидения, которые нельзя разглядеть. Но Лора ощущала их движение — может, это и правда были привидения. За спиной послышался плач двери. Что? Эмма их упрятала? Нет, она осталась с другой стороны.

— Эмма! Вы что делаете?! — заволновалась Лора.

— Простите… но так надо.

— Бросьте! Откройте дверь.

— Там вам безопаснее, мисс Линч. Поверьте мне.

Лора обернулась: мрак подвала вселял ужас.

— Мне страшно! Откройте, прошу!

— Скоро я вернусь за вами. Сидите тихо и ждите.

Она сомневалась, что Эмма исполнит обещание. В то же мгновение обрушились мысли, что подвал станет ее могилой.

— Пожалуйста… — взмолилась Лора, —пожалуйста…

Служанка покинула пост. Лора попыталась обрушиться на дверь, но та прочна стояла на месте. Она с размаху стукнулась плечом и отскочила. Живот схватил резкий спазм, он спустился судорогой по ногам, и Лора скатилась на пол. Как же больно…

Она не пойдет вниз. Ни за что. Если не смотреть в ту сторону, ничего не произойдет. А если закрыть глаза, можно стать невидимым. Ведь все знают: злые духи не нападают на тех, кто притворяется мертвым.

Звуки капающей воды режут слух острее ножа, за ними скрывается что-то еще, такое…

Лора стала погружаться в безумие. Это невыносимо. 10, 20, 30 минут, Эммы все нет. Время теряет смысл, оно начинает идти в обратном направлении. Она умрет. Нет, ее убьют. Капля, капля, капля. Смерть, смерть, смерть.

— Эмма!!! Открой дверь!!! открой дверь!!!! Я больше не могу!!! Открой!!! — она и правда не может. Нервы скручиваются в одну тонкую трубочку. Лора бьет в дверь, не замечая боли.

— Выпусти меня! Выпусти меня!! Немедленно!!! Выпусти!!! АААААА!!!!

За паузой она слышит чьи-то шаги. Наконец-то! Однако… шаги другие, они тяжелые, шаркающие, будто идет старик, а не женщина. Лора не хочет, чтобы дверь открылась. Теперь темный подвал кажется бункером.

Шаги прекратились. Незваный гость встал за дверью. Резко выдохнул. Мужчина.

Лора бесшумно спустилась вниз. Лампа осветила лабиринт из стеллажей с продуктами. Прячься. Прячься, ну же. Лязг щеколды, дверь раскрылась. Лора протанцевала как балерина по узким проходам между дырявых полок. Шаг вниз, еще один, — кто-то идет за ней. Она забилась в угол и погасила свет. Горячая лампа обожгла ладонь, но Лора не издала ни звука. Мужчина спустился и встал у основания лестницы. Тьма окутала тайной его личность. Если он зажжет лампу, ей конец. Испуганное лицо не скрыть за забитыми полками, оно засияет сквозь предательские дыры между ними. Лора задерживает дыхание. Уходи.

— Лора… это ты? — говорит знакомый голос.

Не может быть…

— Лора, дорогая.

Она ушла, сбежала.

— Ответь же, не зли меня.

Вырвалась из кошмара. Он не мог ожить и догнать ее. Как?

— Ну, где ты? Где ты прячешься, Лора?

У него своя жизнь, новая женщина. Почему он здесь, господи, почему?

— Лори, глупая рыбка. Я же слышал тебя.

«Убирайся!», — кричит она мысленно.

— Неужели ты надеялась, что я так легко отпущу тебя?

Голос приближается. Чарли гуляет по лабиринту.

— Маленькая сучка. Я научу тебя уважать меня. Ты же любишь учиться, Лора? Скоро мы возобновим наши уроки…

Сейчас. Пока его глаза не привыкли к темноте. Осторожно… Лора на цыпочках стала обходить стеллажи с другой стороны. Каменный пол не издавал шума.

— Ладно, ладно. Я был груб, признаю. Ты просто не доводи меня, детка, и все будет хорошо. Давай поговорим. Давай… — он резко толкает стеллаж, тот чудом не падает, — обсудим наши проблемы.

От страха у нее вырывается стон, но шум падающих продуктов заглушает его.

— Лора, я столько сделал для тебя. Разве можно быть такой неблагодарной? Такой стервой! — еще удар, один стеллаж падает на другой. Консервные банки бьются друг о друга.

Лора следует к выходу. Чарли как будто замечает ее мертвую тень, меняет направление.

— Я скучал по тебе, — говорит он ласково.

Лора замирает, прижавшись к стене. Он слишком близко…

— А ты, Лора? Ты скучала? Или кинулась в объятия нового трахаля?

Чарли толкает полки, стеллаж падает прямо на нее. Лора катится вниз по стене. Если ее придавит…

— АААА! Как же я зол! — он крушит все подряд.

Стеллаж застывает над Лорой, уткнувшись в стену. Продукты сыплются сверху. Она аккуратно выбирается и ползет на четвереньках, держа лампу в зубах, как собака кость.

— Ты даже не дала мне шанса! Молча исчезла! — он начинает кидать консервные банки в разные стороны. Две проносятся в сантиметре от ее головы.

— Я всегда знал, что ты шлюха. Когда мы встретились, тебе было всего семнадцать. Семнадцать, Лора! Совсем ребенок. Но ты уже не была девственницей. Я сразу это понял.

Еще одна банка пролетела мимо. Он сошел с ума, он сошел с ума…

— Рикки Баскет. Мерзкий придурок. Ты в курсе, что я набил ему морду? После твоего признания. Потому что ты моя, Лора. А из-за него, именно из-за него, ты не хочешь принадлежать мне. Каким-то образом этот уродец дал тебе понять, что ты можешь спариваться с кем захочешь… Нет. Только через мой труп!

Банка прилетела в задницу Лоры, и она завизжала, как свинка. Чарли кинулся за звук. Несмотря на острую боль, она встала и замахнулась лампой. Всего одна попытка…

Он с разбегу наткнулся на брошенную в него лампу. Позади Лоры остались звон стекла и свирепый выкрик, полный страданий. Она уже бежала вверх по лестнице. Где-то там есть Эмма, она поможет ей, поможет…

— Мой глаз, Лора! Ты за это ответишь…

Она толкнула дверь и поймала дневной свет. Как она успела соскучиться!

— Эмма! Эмма, где ты? На помощь! — служанка не отзывалась.

Лора отошла далеко от двери, прежде чем осознала, что нужно было сделать.

— Ах, черт! Черт, черт, черт. Идиотка!

Щеколда издевательски скрипнула, насмехаясь над ней. Навсегда запереть проблему под названием Чарли…

— Подстилка! — отозвался он, поднимаясь.

Поздно. Лора побежала на второй этаж: если там нет Эммы, она попробует скрыться на чердаке.

— Эмма! Эмма!!! — нет ответа. Дом пустовал, в тот момент он принадлежал лишь двоим.

На главной лестнице Лору вновь одолел спазм живота. Судорога ударила по ногам, она повалилась. Чарли стоял внизу лестницы.

— Ах, Лора… — с жалостью сказал он. — Ну вот видишь. Кто-то должен заботиться о такой неуклюжей девочке.

По лицу Чарли стекала кровь, открытая рана на лбу сочилась. В ней застряли осколки стекла. Он развел руками, согнул колени, прищурил пострадавший глаз и стал похож на клоуна, разыгрывающего нелепую сценку. Кровь обрамляла рот с кривой усмешкой.

— Отвали! Не трогай меня! — угрожающе прохрипела Лора.

— Все пути ведут к свиданию^[6], — он медленно направился к ней. — Кто все эти люди, детка? Твои друзья? — Чарли рассматривал портреты и фотографии, висящие вдоль лестницы. От Агаты с маленьким Оскарам до первого хозяина дома — лорда Огастеса Голдендарка.

Лора начала вставать, не отводя от него глаз.

— А-а-а! я не разрешаю. Сиди на месте, Лора. Ух! А это здесь откуда? — он ткнул пальцем в юного близнеца, поливающего цветы. — Ну ты и чертовка, Лора!

Она не понимала его интереса, поэтому просто кивала, пытаясь незаметно отползти вверх.

— Значит, ты все-таки скучала по мне. Но почему именно она? Чего ты молчишь? Я к тебе обращаюсь! — Чарли ткнул пальцами в фотографию и запачкал ее кровью.

— Я… не понимаю, что ты хочешь.

— Ц-ц-ц. Не ври мне, Лора. Я этого так не люблю! — он покачал кровавым пальцем, как маятником. — Зачем ты забрала ее?

— Что ты говоришь?

— Это единственная фотография моего папы в детстве. Зачем ты повесила ее к этим фрикам?

Лора испугалась, осознав, насколько он обезумел.

— Я никогда не видела этой фотографии у тебя. Она вообще с тобой никак не связана.

Он шагнул вверх, Лора отползла дальше.

— Маленькая лгунья. Придется тебя наказать.

Нужно его отвлечь. Как только он размякнет, я убегу, решила она.

— Как ты нашел меня, Чарли?

— От меня нельзя убежать, Лора. Ты еще не поняла этого?

— Да. Верно. И все-таки, как ты это сделал?

Он улыбнулся и поклонился.

— Спасибо твоей маме. Наконец-то она приняла правильную сторону.

«Ах, мама! Я тебя ненавижу!»

— Ты же не думала, что я позволю тебе растить моего ребенка БЕЗ МЕНЯ?! — последние слова он прокричал.

«Пусть лучше убьет меня, нас обоих, чем я вернусь в этот ад».

— Это не твой ребенок, — уверенно сказала она.

— Лора, Лора, не лги мне.

— Я не лгу. Ты же и сам это знаешь. Ты всегда чувствовал. Подозревал кого-то. Так вот. Ты был прав.

Лицо Чарли стало еще краснее и напоминало помидор, облитый кровью.

— Чт…

Пока он столбенел от шока, Лора ломанулась вверх, зовя Эмму. Комната Оскара пустовала, и не осталось другого выхода, кроме двери на чердак. Она кинулась к ней. Чарли вышел из оцепенения и побежал следом, вопя:

— Кто он? Билл? Это Билл? Ах ты, дрянь!!!

На чердаке было почти так же темно, как в подвале, свет из окна прятался за шкафом. Лора открыла люк в полу, а сама залезла под кровать. Появился озлобленный Чарли. Он вляпался в паутину, что липкими белыми нитями легла на голову, будто маска привидения.

— Ну все, Лора. Ты хотела разбудить во мне зверя, считай, тебе это удалось!

Чарли пнул табуретку и заглянул под стол.

— От меня не спрячешься. Лоооо-раааа….

Распахнул дверцы шкафа, затем попытался сдвинуть его и запустить дневной свет. Вдруг Чарли упал и схватился за голову, словно кто-то его ударил.

— Нет! Что ты? Кто ты? — заговорил он с собой. — Ни за что. Я тебе ее не отдам — она моя! Моя!

Чарли подпрыгнул и развернулся. Лора увидела, что он нарисовал кровью на лице кошачьи усы.

— Начинается веселье — не найти тебе спасение!

Чарли двинулся на нее.

Интермедия 8

1890 год.

Инферналис сражалась с оковами, лежа на полу. По бокам от нее лежали мертвые леди Изабелла и Розалинда. Души еще не покинули их тела, но готовились отправиться на тот свет. Румянец сиял на щеках. Патриция продолжала плакать в люльке.

Лорд Голдендарк склонился над Инферналис. Ее глаза наполнились ужасом. Она не понимала, что ее ждет, не могла придумать ничего более ужасного, чем то, что он сотворил с ней. Лорд стал вырезать знаки Дьявола на ее груди. Крики только подбадривали его, вместо них он слышал аплодисменты. Затем те же знаки вырезал на груди супруги и дочери, и они молчаливо приняли осквернение их тел. В конце концов, какое это имело значение, если он уже осквернил их души?

— Кровь к крови! — произнес лорд громогласно и окунул ладони в кровь супруги и дочери. — Жизнь за смерть! — он стал смешивать кровь умерших на груди Инферналис, втирать ее в девочку.

Она оказалась не готова к таким страданиям и потеряла сознание.

— Кровь к крови! Жизнь за смерть! Оmen complebitur! Оmen complebitur!

Небо задрожало, послышался треск, словно оно распалось на части, и один за другим грянули раскаты грома. Лорд возвел руки к лицу и умылся кровью.

— Восстань! — прокричал он.

И вспышка молнии ударила рядом с поместьем Блэксберри. Свет озарил кровавый ужас на чердаке. Грохот удара заглушил детский плач.

Инферналис раскрыла глаза.

— Добро пожаловать, дорогая, — приветствовал лорд.

25

Лора забилась в угол под кроватью. Сердце выпрыгивало из груди, но его удерживал некто внутри. Он уперся ножками в живот и выплясывал ритм бачаты. Она сконцентрировалась на этих стуках. РАЗ-два-ТРИ-четыре! Прямо как их учили. Чарли бежал к ней с тем же ритмом.

— А вот и ты! — вскричал он, опустившись на пол.

Чарли залез под кровать, достал черные колготки, завязанные у него на поясе, и накинул их на голову Лоры, чтобы они вновь послужили орудием убийства. Лора не могла с ним бороться: она была слабее. Она попыталась протиснуться в щель между стеной и кроватью. Чарли сильнее сжал петлю вокруг шеи.

— Как в старые добрые времена, Лора… — шепнул он.

Голова кружилась, Лора не могла дышать, но приступ отвращения от его зловонного дыхания придал сил. Лора ударила локтем ему под ребра и полезла в щель. Чарли ослабил хватку. Он встал и потянул кровать на себя, чтобы придавить Лору к стене, когда она полезет. Но Лора просочилась, как варенье, в образовавшуюся щель и со всей силы толкнула кровать на Чарли. Он рассмеялся от ее немощной попытки к сопротивлению, но все же пошатнулся и сделал пару шагов назад. Тогда Лора запрыгнула на кровать и бросилась на него с возгласом:

— Обними же меня!

Чарли раскрыл объятия, но получил пинок в грудь. Еще один шаг назад, и он провалился в люк, как колбаска фекалий в дырку деревенского туалета. Послышался грохот. Он не закричал. Лора подошла к краю, ожидая, что монстр затаился и кинется на нее. Однако Чарли замер на полу. Он лежал на животе в позе кривой свастики, и как минимум одна конечность согнулась не в ту сторону. Сломанная лестница упала на него сверху.

— Чарли? Эй! — позвала Лора, он не ответил. Лора подумала, что во сне он выглядит почти как человек.

Не теряя времени, она спустилась с чердака, оделась и пошла искать Эмму на улицу. Ливень тянулся с неба тонкой непрерывной струйкой. Серые оттенки окружили поместье. На заднем дворе никого не было.

— Эмма! Оскар! Куда же вы делись? — отчаялась Лора.

Она пошла к холму, надеясь посмотреть на долину сверху и найти ответ. Забравшись, она не сразу заметила тело, лежащее около леса. «О нет!», — Лора побежала вниз. Она перевернула Эмму на спину, уже не рассчитывая застать ее живой. Глаза женщины уставились в небо. Лора готова была заплакать.

— Ой… мисс Линч, — прохрипела служанка и посмотрела на нее.

— Эмма, вы живы! Я так испугалась…

Девушка принялась обнимать Эмму, она была мягкой, как пышная булочка.

— Да, я немного покалечилась… Ну не плачьте так. Грешно оплакивать живых.

— Простите, — Лора вытерла слезы, — я звала вас. На помощь. Там…

Она закусила губу, задумалась, как лучше подобрать слова.

— Там мой бывший парень. Он приехал за мной, и он в ярости. Я скинула его с чердака. Не уверена, но думаю, он либо мертв, либо сильно пострадал.

Эмма не изменилась в лице.

— Стало быть, проблема решена?

Лора поразилась ее хладнокровию.

— Эмма, он там… лежит. И это моя вина. Что будет, когда приедет мистер Палмер?

Служанка встала на ноги и отряхнулась.

— Боюсь, у нас есть проблема посерьезней, чем какой-то болван, рухнувший с чердака.

Лора огляделась.

— А где Оскар? Ну и… Лилит.

— Сбежал в лес, — ответила Эмма, давая понять, что Лилит ее не беспокоит.

— Мы пойдем за ним?

— Сначала поговорим. Идемте в дом.

— Но, Эмма, там…

— Ваш глупый мальчишка меня не интересует.

— Дело не в этом. Он опасен, Эмма. Очень. И он… обезумел. Спорил с кем-то. Сказал, что я принадлежу ему.

Последние слова привлекли ее внимание.

— Хм… Лора, как вы связаны с этим местом? Если знаете что-то, самое время сказать.

— Никак! Клянусь вам! — Лора вспоминала все, что говорил Чарли. — Хотя… вроде… нет, это такая чушь. Неважно.

Служанка остановилась, заглянула в глаза наивной учительнице.

— Нет, это ВАЖНО.

— Ну… вроде Чарли узнал одну фотографию. Сказал, что я украла ее и повесила туда. Я даже как-то…

— Какую? — прервала Эмма.

— Хм, там был один из близнецов. Совсем маленький. Чарли сказал, это его отец.

Эмма ударила себя по лбу.

— Я не думаю, что стоит воспринимать его слова всерьез. Отец Чарли — врач, он всю жизнь прожил в Шотландии.

— А вы уверены в этом?

Лора подумала о печальных глазах Дэвида. Какие тайны там хранились? Он хотел, чтобы она звала его папой. Прошло 4 года с тех пор, как он умер в психиатрической больнице, полностью лишившись разума. Она ни разу не навестила папу: Чарли решил, что это ни к чему.

— Присядем на кухне, — предложила Эмма, входя в дом.

— Но там наверху…

— Оставьте его. Ему не позволят причинить вам вред.

— Не позволят? Как это понимать?

— Ох, Лора. Я надеялась, этот разговор никогда не состоится. Но боюсь, мне нужна ваша помощь.

Лору как током ударило, она вспомнила, что произошло до прихода Чарли.

— Вы заперли меня в подвале! Я там чуть с ума не сошла! Зачем вы так со мной? — Лора аж подскочила со стула.

— Я хотела управиться самой… ну как самой, с Лиличкой. К сожалению, мы недостаточно сильны.

— Не понимаю, — Лора скрестила руки на груди.

— Садитесь. Я хочу поделиться одной историей. Мне потребуется время, чтобы убедить вас, а вам, чтобы поверить мне.

Внезапно ангел взмахнул крыльями и сел на правое плечо Эммы. Лора не поверила глазам и надавила на них руками. А когда открыла, повсюду летали черные точки. Через мгновение они рассеялись. Всего лишь Морриган. Правда села она не на плечо служанки, а на подоконник. Эмма находилась у окна и на секунду слилась с птицей — какая глупая иллюзия!

— О, и ты здесь. Тоже хочешь послушать? — обратилась Эмма к вороне. Морриган каркнула. Эмма распахнула ставни, запустив волну холодного ветра.

— Я так и не смогла разгадать тайну этой птицы, — призналась Лора. — Сначала она невзлюбила меня, затем напала, потом спасла от… это уже неважно. На чердаке показала мне какие-то вырезки газет. Оскар говорит, она все время их таскает. Что эта птица хотела сказать мне? В ней поселился дух, не так ли? Ой, да что я такое говорю…

Эмма пожала плечами.

— Можно и так сказать. Иногда она сама не помнит, кем является, — Эмма подала птице кусок хлеба, — но чем сильнее он становится, тем больше Морриган вспоминает.

— Он? Я только и слышу про этого он!

Эмма не обратила внимание на ее возмущение.

— Птица, которая не птица.

— Дух?

— Скорее, страж. Но я хотела поговорить не о ней… С чего бы начать?

— Начните с того, зачем вы заперли меня в подвале?

Эмма умылась сухими руками. Несколько волосинок выбились из пучка.

— Я заперла вас, чтобы вы не мешали мне сделать то, что должно. А вы бы не стали стоять в стороне. Но теперь это не имеет значения. Я пошла искать Оскара. Вы не могли не заметить, что он изменился. Стал сильнее. Каждый приступ болезни — это борьба, и если раньше он побеждал, то последние месяцы… побеждает другой.

Морриган затребовала еще хлеба, Эмма отрезала твердую корку.

— Лилит стерегла комнату мальчика, особенно в дни болезни, чтобы не впускать его, — можем назвать его «злой дух» или «демон», если хотите. Пока что этого определения достаточно. Но иногда дух овладевает и Лилит тоже, тогда мне приходится привязывать ее, чтобы она не навредила Оскару.

— Оскар зовет ее Ангел Смерти. По ночам она скребется в дверь и просит впустить ее.

— Да, так я сказала ему. Дети лучше понимают язык ночных кошмаров. Но скребется к мальчику не Лилит… это демон, он притворяется ангелом, используя женский голос. Поэтому я так назвала его… Вы не слушаете меня?

Лора прервала зевок.

— Слушаю. Наверно, я бы не поверила, но сама еще вчера стала жертвой сверхъестественных сил Оскара. Он откинул меня к стене одной силой мысли.

— Это уже не совсем Оскар. Во время последней болезни злому духу удалось прорваться больше, чем обычно. И даже Лилит не смогла помешать этому свершиться.

— Значит, я зря запирала ее в вашей комнате?

— Запирали? Ах да. Дорогая, вы нас не запирали.

— А как же ключ? Он есть только у меня.

— У нас всегда был второй. Я хотела, чтобы вы чувствовали себя спокойно. И не волновались о мальчике. В конце концов, это наша забота. Была… но мы не справились.

Лора выпила воды и поперхнулась. Горло ее не слушалось.

— Эмма, мы должны помочь мальчику. Что можно сделать?

— Ничего. Нужно не дать демону проникнуть в наш мир.

— Я не очень разбираюсь в этих ваших… духах и демонах. Но разве нет каких-нибудь ритуалов? Можно же позвать экзорциста или… или… Не думала, что буду говорить такие вещи на полном серьезе, — Лора криво улыбнулась.

— В свое время здесь побывало много священников, — объяснила Эмма. — Но помочь этому дому они ничем не смогли.

— Дайте мне хлеба.

Теперь Эмма отрывала хлеб и делила его между Лорой и вороной.

— Я долго оберегала мальчика, уж поверьте мне. И сильно привязалась к нему. Если бы был хоть один шанс спасти его, я бы все отдала, не раздумывая. Он мне дороже всего на свете, даже Лилички… Я так хотела, чтобы он жил. Но выбора нет.

— О чем вы говорите, Эмма? — Лора уловила печальную мелодию ее слов.

— Оскар должен умереть.

Лора выплюнула куски недожеванного хлеба служанке в лицо.

— Вы что, с ума сошли?! И ждете, что я помогу вам?!

Разъяренная девушка вскочила с места и скинула остатки хлеба со стола. Ворона злобно каркнула.

— Не устраивайте сцен, — спокойно отреагировала Эмма, вытирая лицо.

— Как же я зла!

— Я продолжу. Сядьте обратно.

— Я…

— Сядьте.

Лора подчинилась. Подчиняться она умела.

— Мы с Лилит направились в комнату Оскара, но там его не обнаружили. Очевидно, он знал, что мы ищем его, и поспешил спрятаться. Это хороший знак. Он означает, что мальчик боится нас, а значит, зло, засевшее в нем, еще не набралось сил. Мы обыскали весь дом, но Оскар исчез. Тогда на помощь пришла Морриган, она вывела нас наружу и полетела к холму. Мы пошли за ней и, стоя на холме, ощутили какое-то влияние. Тело стало воздушным и воспарило над землей. Это было приятное чувство, но потом я потяжелела в десятки раз, упала и покатилась с холма. Катясь, я слышала детский смех над правым ухом, дыхание Оскара противно щекотало кожу. Затем ударилась о ствол дерева и потеряла сознание. Лилит, должно быть, бросилась за ним. Сквозь сон я слышала ее визг, но не могла заставить себя встать. А вскоре пришли вы. Следовало немедленно увести вас оттуда.

— Ах, зараза! — Лора пришла в ярость. — Я ей не позволю!

Она встала и выбежала наружу. За ней гнался топот шагов служанки. Лора обогнула холм и побежала в лес, желая скрыться от глаз Эммы и при этом не заблудиться. Когда она оторвалась, остановилась перевести дыхание. Живот одолели спазмы, Лора согнулась пополам. Она погладила живот, чтобы успокоить недовольного жителя, и огляделась. Деревья, деревья и деревья… Откуда она пришла? В какой стороне озеро? Лора прислушалась. Только соловьиный лепет и отдаленное воронье карканье. И тишина.

Воронье… воронье? Лора бросилась на крик вороны. Он приближался и через несколько минут вывел ее к озеру. К тому времени она не бежала, а шла быстрым шагом: паразит внутри тела пожирал все силы. Тусклое небо осветило озеро, одинокая ворона кружила над водой и каркала. Лора окликнула ее.

— Морриган!

Ворона услышала и села на берег. Лишь тогда Лора заметила распростертое тело и рыжую голову, погруженную в воду.

— Ах, черт… — Лора подошла к Лилит и осторожно подняла голову, перетащила ее на берег. Девушка не открыла глаз, она была бледна, а губы посинели. Лора надеялась, что она умерла давно и не придется прибегать к искусственному дыханию. Потрогала пульс на руке — она была холодна — и поняла, что не умеет это делать. Куда надавить? Что нажать? Чарли бы знал: он ведь сын доктора. Ах, этот сукин сын… Интересно, он тоже мертв?

В кустах зашелестела листва.

— Оскар? — спросила Лора. — Оскар! Иди сюда. Я не причиню тебе вреда.

Сейчас из кустов выбежит дикий кабан и сожрет меня к чертям, испугалась Лора. Но это была Эмма. Она запыхалась, но продолжала бежать. Лора попыталась скрыть тело Лилит.

— Не смотрите сюда, — предупредила она.

Эмма не послушала, она отодвинула Лору так же легко, как тряпичную куколку. Вопреки ее ожиданиям, Эмма не закричала, наоборот, она выглядела спокойной.

— Я думаю, она мертва, — объяснила Лора, — вся синяя.

— Нет, не мертва, — не согласилась служанка. — Где Оскар?

Лора не стала спорить. Она пожала плечами вместо ответа.

— Спасибо, что достали ее из воды, — сказала Эмма.

— Как вы… как вы догадались?

— Найдите мальчика. Пока еще не поздно, — Эмма наклонилась и с размаху треснула дочь по лицу. Та распахнула глаза и сделала резкий вдох. Губы порозовели.

Лора отпрыгнула. Живая Лилит нравилась ей меньше мертвой.

— Черт, — сквозь зубы прорычала она, — сначала вы до конца расскажете мне свою сраную историю, — и пошла обратно к дому.

Эмма шепотом обратилась к Лилит:

— Иди закончи работу. И не оплошай на этот раз.

Девчонка занюхала воздух, как собака, берущая след, и ускакала в лес. Эмма и Лора вернулись на кухню, не обронив по пути ни слова. Эмма заварила чай и разлила его по чашкам. Лора стукнула себя по голове и рассмеялась.

— Подумать только… обсуждаем убийство мальчика и распиваем чай. Словно его жизнь ничего не значит.

— Это вовсе не так, Лора.

— А вам ведь не впервой. Сколько детей загубила маленькая безобидная Лиличка? — Лора старалась говорить строго и иронично, но звучала, как обиженная девочка. — Двенадцать. Двенадцать душ на вашей совести, Эмма.

— Я хочу рассказать вам, как истинный хозяин дома — лорд Огастес Голдендарк — пытается проникнуть в Оскара и забрать его жизнь себе. К сожалению, он почти что сделал это, поэтому история будет сжатой.

То, каким будничным тоном Эмма произнесла зловещую речь, вызвало у Лоры еще один истерический смешок. С попаданием в Блэксберри границы реальности для нее сильно размылись. Точно так же, как кровь от дождя после страшного преступления.

— Но это невозможно, — Лора все еще смеялась, — просто невозможно.

— Иногда в невозможное поверить легче всего, — заключила Эмма.

26

Мистер Палмер прибыл в больницу и сразу же кинулся к койке любимой Агаты. Она крепко спала с нежной улыбкой на лице. Но сны, что одолевали Агату, вызывали вовсе не улыбку, она была в плену кошмаров и внутри орала от страха. Патрик провел рядом несколько часов, надеясь, что рано или поздно она придет в себя. Он пробовал беседовать с Агатой, рассказывал, как идут дела у Оскара, про его успехи в музицировании, как хорошо с ним справляется молодая учительница и как они все вместе провели Рождество. Но лицо жены не менялось. Патрик завершил рассказ словами о том, как сильно он по ней скучает. Не упоминая, что Оскар стал забывать, что у него есть мама.

— Открой глаза, дорогая Агата, милая, — взмолился муж.

Она пришла в себя, когда солнце близилось к закату. Черты лица постепенно наполнялись осознанием и ужасом. Умиротворение уступило место тревоге.

— Оскар… — прошептала она хриплым голосом.

— Да, дорогая, — отозвался Патрик, — с ним все хорошо. Он дома.

— Нет… Оскар…

— Скоро ты его увидишь. Совсем скоро.

— Ты… не понимаешь…

— Что-что, милая? — он наклонился ближе и повернулся ухом. — Повтори.

— Это Оскар… это был Оскар…

Силы покидали ее. Сейчас она снова уснет на долгие дни, так и не успев сказать ему… что-то очень важное.

— Оскар столкнул меня с холма, — Агата потратила все силы, чтобы произнести роковые слова. После этого она вновь отключилась.

Мистер Палмер тряс ее, будил, но без толку. Она не желала пояснять сказанное, не желала возвращаться к нему.

«Оскар столкнул меня с холма», — повторили мысли Патрика.

О чем она? Что это значит?

Но Агата вернулась в кому, из которой ей уже не суждено было выйти. Патрик кричал на нее, умоляя проснуться. Медицинские приборы последний раз запищали, затем смолкли. Вбежала медсестра и вызвала бригаду реанимации. Испуганного мужа силой выволокли из палаты. Врачи пытались вернуть душу в искалеченное тело, но пульс не появлялся.

Агата пала замертво.

Интермедия 9

1890 год.

Инферналис родила страшную девочку. Это никого не удивило, ибо плод от кровосмешения не мог иметь что-то иное, кроме уродства.

Жену и дочерей лорда похоронили в семейном склепе. Их кости навеки останутся там, как напоминание о его крайней жестокости. А кости десятков рабынь и младенцев покоятся на дне озера, скрытые ото всех… ото всех, кроме заключенных поместья Блэксберри.

После убийства леди Изабеллы страх покинул сердца пленных женщин. Они не знали более доброй и нежной души, чем Изабелла, и до безумия любили малютку Розалинду. С тех пор они строили кровожадный план мести.

Лорд был несказанно рад своему успеху, но впереди оставалось самое сложное: дождаться наследника и занять его место. Он понимал, что смерть притаилась за дверью и вскоре сдавит его в свои ледяные объятия. Тогда он стал искать способ запереть себя в стенах Блэксберри, но так, чтобы в нужный момент освободиться. И жить вечно.

Служанки объединились и, проснувшись среди ночи, вооружились ножами, вилками и швабрами — всем, что могли использовать как оружие. Сначала они разделались с мужчинами, что сторожили спальню лорда. Убийство далось им легко: мужчины оказались трусами и не знали, как защитить себя от разъяренных женщин, а тряпки, всунутые в рот до самого горла, заглушили их предсмертные крики. Тем же способом они очистили поместье от других стражников. Затем служанки разбудили крепко спящего лорда (как известно, крепче всех спят те, чья совесть чиста) и выволокли его на морозный воздух. Инферналис с младенцем остались в постели хозяина. Рабыни жестоко избивали его, рвали на куски и раздирали на части, и когда наконец дотащили до озера, лорд превратился в искалеченный кусок мяса.

Голову лорда погрузили в воду, чтобы он мог наблюдать за трупами женщин и детей, чьи души загубил. Когда тело перестало трепыхаться, как рыба, выброшенная на берег, женщины порезали себе руки и пустили кровь на свежий труп. Они прокляли лорда Голдендарка и весь его род за все то зло, что он совершил, и поклялись даже после смерти сторожить мир от его злого духа. В этот самый момент к ним присоединилась Инферналис, чтобы поучаствовать в клятве.

— Грехи отцов лягут на детей! — женщины соединили окровавленные руки.

Вскоре служанки покинули поместье и больше никогда туда не возвращались.

Так окончилась жизнь династии Голдендарков. Уцелела только маленькая Патриция, которой однажды суждено было вернуться в родной дом.

27

— История этого дома полна крови, мучений и слез. И виной всему один человек. Вам что-нибудь известно о лорде Голдендарке?

— Я кое-что слышала о нем, — ответила Лора. — Он был рабовладельцем. Издевался над людьми. Хм… вроде они убили его. И… помню, как миссис Палмер смотрела на его портрет: с благоговением и ужасом. Будто хотела поклониться ему, но не от уважения, а от страха.

— Да, разные слухи о нем и поместье Блэксберри гуляют то тут, то там. К сожалению, многие из них правда. Лорд был человеком жестоким. Очень жестоким. Поверьте мне… Он похищал женщин и держал их взаперти, заставлял прислуживать в доме. Немногим из них разрешалось выходить, чтобы ухаживать за садом. Лорд не выпускал остальных, потому что любил наблюдать за их бледными, больными лицами — они напоминали ему мертвых, а смерть привлекала его даже больше жизни. Огастес мечтал обмануть смерть и вернуться на землю в новом обличии. Для этого он изучал черную магию и колдовство. Он отстроил Блэксберри и стал вести затворнический образ жизни, полностью погрузившись в исследования. Пытки рабынь стали важной частью его экспериментов. То, что творилось в доме… это ужасно. Нет таких слов, чтобы выразить, в каком кошмаре жили бедные девушки. Крики и стоны никогда не смолкали… Ад! Ад выглядит именно так!

У лорда была жена. Молодая аристократка — леди Изабелла. Прекрасная женщина с мягким характером и добрым сердцем. Увы, она поздно поняла, с каким человеком связала свою жизнь! Лорд держал и мучил служанок на чердаке. Леди Изабелла тайно пробиралась туда и утешала несчастных женщин. Ее сердце страдало вместе с ними. Но она не могла никого спасти. У них с лордом родились три дочери: Розалинда, Августа и Патриция. Но лорд жаждал наследника, однако ни жена, ни одна из служанок не смогли родить ему сына. Неугодные младенцы так же умирали…

В какой-то момент Огастес нашел ответ. Он запер жену на чердаке, знал, что она не позволит ему осуществить задуманное. Но в один из дней, когда лорд навещал супругу, уходя, он обронил на лестнице черную книжицу. Именно так Изабелла узнала все его грязные секреты и поклялась помешать монстру. Из дневника она узнала, что для ритуала переселения душ необходимо выполнить несколько условий. Первое — это кровавое преступление. Твоя душа должна познать чужую кровь, а руки окунуться в нее. В этом лорд преуспел лучше всех смертных. Второе — кровь. Тебе нужна кровь жертвы, в которую ты намерен поместить свой дух. И чем ближе родство с этой кровью, тем больше шансов на переселение. В противном случае тебе удастся переселить лишь часть своей души. Третье — юность. Чем моложе тело, тем вероятней, что твоя душа вытолкнет неокрепшую юную душу.

Дальше Огастес описывал, что в качестве эксперимента выбрал свою дорогую супругу и их дочь Розалинду. Он решил переселить их души в тело юной Инферналис, дочери его любимой — к тому моменту уже покойной — рабыни Кассандры. А для этого Инферналис, которая также являлась и его дочерью, должна была забеременеть от него. Читая дневник, леди Изабелла пришла в ужас, мало того, что речь шла о кровосмешении, — девочке на тот момент едва исполнилось двенадцать лет! Она вдруг осознала, зачем лорд спрятал ее на чердак и чем он занимался в это время. Какой кошмар…

Но самое отвратительное она прочитала после. Огастес хотел заставить маленькую Розалинду убить свою сестру, малышку Патрицию, чтобы окропить ее руки кровью. Изабелла почувствовала, что проваливается куда-то глубоко, в самые недра Ада. Оказалось, бедная женщина потеряла сознание, но, придя в себя, решила, что не позволит супругу осуществить свой кровавый план во что бы то ни стало! Леди Изабелла положила дневник на то же место, где его обронил лорд Голдендарк, и сделала вид, что не находила его. На следующий день дневник исчез, а Огастес ничего не заподозрил. Изабелла затаилась и ждала. Каждый день на чердаке был посвящен молитве всевышнему.

Когда живот девочки вырос, лорд привел ее на чердак, связал и заткнул рот. И как бы ни сопротивлялась Изабелла, ее ждала та же участь. Затем лорд привел Розалинду и притащил люльку с Патрицией. Бедная мать беспомощно наблюдала, как лживыми уговорами ее дочь заставляют убить младенца. Розалинда не хотела слушаться, но отец обещал причинить маме вред, поэтому она взялась за кинжал. Сердце Изабеллы не выдержало, горе придало ей сил, и она разорвала веревки, которые с подозрительной легкостью отпустили ее на свободу. Она спасла дочь, обеих дочерей, выхватив у Розалинды кинжал. Но лорд уже наступал на нее, он готов был повторить попытку, и… Изабелла не могла отдать ему дочь. Она знала, что не справится с лордом, поэтому пронзила грудь маленькой Розалинды, пока ее руки не запачкались в крови сестры. Несчастная мать решила, что для дочери лучше смерть, чем проклятие. Она считала, что отправляет Розалинду на небеса. Но лорд как будто этого и ждал. Он не разозлился, не отчаялся, а отобрал кинжал и убил им супругу. Все было закончено. Ах, если бы в тот момент все было закончено!

Изабелла проснулась через какое-то время. Ей было холодно и очень больно, она в целом ощущала себя по-другому: меньше, легче и слабее. Лорд Голдендарк приветствовал ее и поднял с пола. Изабелла стала вдвое меньше его. Тяжкий груз оттягивал ее вперед. Она посмотрела вниз и закричала. Тело Инферналис теперь принадлежало ей.

Вскоре родилась девочка, и роды чуть не убили Изабеллу. Юное тело справилось с огромным трудом, а изуродованная голова младенца почти разорвала Изабеллу пополам. Так Розалинда снова появилась на свет. Лорд отправил Изабеллу работать на кухню наравне с другими служанками.

Но вы, наверно, хотите спросить, как это возможно? Как родилась Розалинда, если руки ее и душа были чисты? Дело в том, что Огастес жестоко обманул супругу. Он намеренно обронил дневник, чтобы леди Изабелла знала о его планах и пошла на все, чтобы спасти душу дочери. Даже на убийство. Убийство. Это именно то, что ему было нужно от Изабеллы. За день до кровавого ритуала Огастес вынудил Розалинду взять кинжал и зарезать младшую сестру Августу во сне. Он использовал те же доводы: сделай это, иначе мама умрет. Спаси мамочку. Он подготавливал ее несколько месяцев и в конце концов девочка сделала все необходимое, чтобы мама жила. Но ее точно так же обманули. Таким образом, лорд заставил супругу и дочь свершить убийство и успешно провел ритуал.

Лора зачарованно слушала Эмму, не смея прерывать ее речь. Иногда она охала и вздыхала на самых жутких моментах. Остывшая чашка застыла между пальцев.

— Что было дальше, Эмма? Его убили? — Лоре не терпелось услышать продолжение, а Эмма погрузилась куда-то вглубь себя.

В передней части дома раздался грохот. Упало что-то тяжелое. Лора вспомнила о Чарли, которого оставила наверху. Странно, и как она могла забыть о нем? Обезумевший бывший парень ушел на второй план. Как верно заметила Эмма: сейчас есть проблемы посерьезней.

— Идемте посмотрим, что там случилось, — сказала очнувшаяся служанка.

28

Патрик спешил домой. Его тянуло в Блэксберри, как авиатора в небо. После смерти дорогой Агаты у него остался лишь Оскар, он не может потерять его, что бы тот ни сделал. Однако нужно спасти других. Лора и Эмма — они ни в чем не виноваты. Всю дорогу до дома Патрик молился.

Дождь перестал, и слабые сумерки опустились на Блэксберри, спящий среди холмов. В это время года после четырех часов пополудни наступает тьма. Мистер Палмер открыл ворота и заехал в озеро, окружавшее особняк, как дом Ашеров^[7]. Стоило ему войти в дом, как он понял: что-то изменилось. Стены посерели от тоски, потолок плакал дождевой водой, а мебель безмолвно кричала, желая предупредить хозяина об опасности. Внутри никого нет. Неужели маленький Оскар в беде?

— Оскар! — испугался отец. — Милый мальчик, откликнись!

Он прошел в гостиную, сел на диванчик и стряхнул мокрую обувь. Как же печально в доме без любимой Агаты!

— Оскар! Эмма! — голос его был слишком слаб, чтобы долететь хотя бы до другой комнаты.

Патрик хотел заглянуть в столовую, но из-за стены выскочил окровавленный молодой человек. Он оскалился, и зубы его также были в крови. Патрик был поражен и не успел заметить нож, скрытый в правой руке раненого гостя. Нож пронзил шею и выскочил из нее в ту же секунду. Кровь забила фонтаном и окропила лицо молодого человека, он закрыл глаза и наслаждался кровепадом. Только спустя минуту Патрик повалился на пол. Он даже не пытался зажать отверстие, из которого утекали жизненные силы. Я тону в кровавом озере, подумал мистер Палмер, погружаюсь в него, как дом Ашеров. Трещина слишком глубокая.

— Значит, это ты! Ты украл мою девушку! — вскричал кровавый человек. — Ты ее не получишь!

Патрик этого не слышал, он закрыл глаза и представил образ святой Агаты. Чарли хихикнул и выбежал через парадную дверь. Лора и Эмма пришли на шум и увидели мистера Палмера на полу, из шеи бился ручей. Эмма схватила скатерть и сдавила рану. Патрик открыл глаза.

— Что случилось, мистер Палмер? Кто это сделал? Скажите! — взмолилась Лора.

— Где… Оскар…? — прохрипел он.

Скатерть окрасилась в красный.

— Не знаю. Мы не можем его найти, — честно ответила она.

— Уве… уве… зите… его… отсюда…

— Я постараюсь.

«Пойду… долиной смертной тени, не убоюсь я зла, потому что ты со мной, Господь…», — Патрик еле шевелил губами, слова не могли вырваться наружу, они тонули в глубине его души.

— Тише, мистер Палмер. Вы теряете кровь, — возразила Эмма, но было уже поздно. Патрик уснул навеки.

29

— Боже мой… он мертв.

— Да. И думаю, что миссис Палмер тоже, — размышляла Эмма, — иначе он бы не просил забрать Оскара отсюда. Агата бы этого не одобрила.

— Так много смертей… Я хочу домой, — Лора заплакала. — А вы? Вы, Эмма, разве не хотите? Бросить все и уехать. Забыть этот кошмар.

— Я не могу, милая девушка. Я связана с этим местом и не могу покинуть его.

Эмма села на диванчик и задвинула обувь мистера Палмера под него.

— О чем вы?

— Не думайте, что я не пыталась. Когда поместье было заброшено, мы с Лиличкой покинули его. И очень скоро начали стареть и… разлагаться. Видимо, потому, что давно отжили свое время. За пределами Блэксберри нас ждет только смерть.

Лора не понимала смысл ее слов и от этого злилась. Сидя на полу около трупа мистера Палмера, она не хотела разгадывать загадки.

— Вы уже могли бы догадаться, — продолжила Эмма.

— Оставьте меня в покое…

Она оплакивала добродушного Патрика, человека, который всегда был с ней вежлив и мил.

— Когда леди Изабелла и ее дочери умерли, — Эмма смотрела на противоположную стену, — лорд объявил, что их забрал грипп. Разумеется, ему не поверили, ведь все слышали их крики, разрывающие стены и пол чердака.

— Эмма, он где-то рядом… — слабым голосом прервала ее Лора. — Я имею в виду Чарли. Не знаю, зачем он убил мистера Палмера, но мы обе в опасности. Нужно что-то сделать.

— Они собрались одной безлунной ночью и убили его. Утопили в озере. Затем дали клятву, что не позволят ему возвратиться. Изабелла в теле Инферналис была среди них. Она решила остаться навсегда, потому что знала: он попытается вернуться.

— Я больше не хочу это слушать. Я заберу Оскара. Мы уезжаем, Эмма, — Лора встала и пошла к телефону. — Но сначала я вызову полицию. Пусть они сами разбираются с Чарли. И… о боже, Оскар теперь сирота. Что же с ним будет? Главное, что они увезут его.

— Из четы Голдендарков выжила лишь маленькая Патриция. Она вернулась в дом через 26 лет, — Эмма хотела закончить историю.

Лора набрала цифры, приставила трубку к уху, но ничего не услышала. Сбросила и попыталась еще раз.

— Я читала про Патрицию, но почему-то не связывала ее с вашим безумным лордом. Обрывки газет хранятся на чердаке, — Лора отвлеклась от телефона.

— Патриция вышла замуж за Вильгельма Оуэнса и родила троих детей. Их звали Тереза, Симон и Годфри. Изабелла прислуживала у них в доме, она была рядом с дочерью и наблюдала, как растут внуки. Конечно, она хранила тайну своего происхождения…

— Черт! Телефон не работает! — Лора в гневе ударила трубкой в стол. Через мгновение свет в гостиной погас. — Замечательно! Чарли, сукин ты сын…

— Оставьте, Лора. Огастес с ним разберется…

Эмма достала из комода две масляные лампы, зажгла их и вручила одну Лоре.

— Пока что не разобрался. Бедный мистер Палмер… — Лора осветила мертвое лицо, на нем застыло умиротворение.

— Мистер Палмер ему не нужен. А вы нужны. Он не даст вам умереть.

— А вам?

— Мне этот мальчик не сможет навредить.

— У меня же есть мобильный телефон! — вскрикнула Лора. — Идемте в мою комнату. Одна я боюсь.

За окном стемнело. Две женщины пронеслись по скрипучим ступенькам, а за ними тени, жившие более ста лет назад. Дом исцелялся: заживали трещинки, созданные временем, стены отдавали свежим запахом краски, а крик, застывший на чердаке, пока что звучал тихим эхом, но уже готов былпрорваться в реальность. Прошлое и настоящее желали сплестись воедино.

— Не могу его найти! — возмущалась Лора. — Я уверена, что он лежал на тумбочке. Но его нигде нет.

Лора вытряхнула содержимое сумочки на кровать. Эмма взяла голубой платочек с золотой буквой «О», пятна крови покрывали весь платок.

— Какое-то время, — сказала Эмма, присаживаясь на постель, — все было спокойно. Изабелла даже решила, что у лорда ничего не получилось. Иногда она чувствовала его холодное дыхание, прорывающееся сквозь стену двух миров, но лишь иногда. А потом умер мальчик. Симон, младший сын Патриции.

— Утонул в подвале, — подхватила Лора. Она потеряла всякую надежду связаться с внешним миром. И ей было чертовски страшно.

— Верно. А через год Тереза. Я… — Эмма заглянула в глаза Лоры. В них читалось отчаяние и дикая усталость. — Изабелла не уследила. Не смогла помочь им. После их смерти Патриция сильно горевала. Она ходила на чердак, чтобы побыть одной, и прикарманивала вороньих птенчиков.

— Вы думаете, это лорд убил их?

— Лора, это место проклято. Грехи отцов лягут на детей. И лорд, и его потомки так или иначе обречены на гибель, пока все древо Голдендарков не вымрет. Чтобы Огастес не смог вернуться. Но…

— Но? — Лора села рядом, она внимательно слушала печальную служанку.

— Зло обладает невиданной силой. И оно не умирает. Никогда. Зло пропитало каждую трещинку Блэксберри, вросло в него, как сорняк. Оно повлияло на всех, кто жил здесь.

— И на вас?

— А на меня больше всех… Изабелла вместе с дочерью прислуживали в доме долгое время. Они охраняли детей Патриции от влияния лорда, как могли. Но не справились… Время шло, а они не старели, и однажды им пришлось уйти. Когда Годфри, выживший младший сын, стал взрослее и ему не угрожало вселение лорда, они покинули Блэксберри. Но всегда были рядом.

— Почему они не старели? — Лора понимала, кто перед ней, но боялась озвучить это вслух. Боялась разорвать хрупкую границу реальности.

— Можете спросить об этом Огастеса. Если Лилит не поймала его.

— Вы думаете… он уже здесь? — Лора сглотнула и подавилась.

— Большая часть его… Изабелла и ее дочь Розалинда, выросшая такой же уродливой, какой была при рождении, вернулись служить в дом, когда Годфри вырос, женился и обзавелся близнецами. Они вновь сменили имена, но как ни старались изменить внешность, Патриция узнала их. Она не говорила этого вслух, но так смотрела… так смотрела. Может, именно это свело ее с ума.

Эмма всплакнула. Впервые Лора увидела ее слезы, и как же они были горьки!

— Это невозможно… невозможно… я отказываюсь верить, — прошептала Лора.

— Вы уже слишком много видели, чтобы не верить.

— Леди Изабелла…

— Я давно не зову себя так.

— Но…

— Я еще не закончила. Лорд оказывал сильное воздействие на близнецов. В какой-то момент мне стало казаться, что у него все получится. А Патриция, она… увядала. Она что-то чувствовала, но не могла понять происходящее. И я… рассказала ей.

— Что?

В окно постучала черная ворона. Эмма открыла ставни и впустила ее в комнату. Морриган села в угол на каменного ангела, прячущего лицо в ладонях.

Интермедия 10

1926 год.

Патриция Оуэнс сидела на чердаке и лепила гипсовые изваяния ангелов. Каждая следующая скульптура была печальней предыдущей. Маленькие статуи плакали в углах комнат, плакали и вытирали слезы. Один их вид вызывал приятную меланхолию. Они умели точно передать настроение души Патриции. Слеза, застывшая в складке века, слеза, стекающая по щеке, слеза, капающая в ладонь, слеза, слитая с озером под ножками ангела. На ангеле, что Патриция лепила сейчас, не было слез — руки стыдливо прятали глаза, будто ангел не хотел видеть этот свет.

Всю жизнь она страдала от чего-то, но не могла вспомнить от чего. А теперь…

На окошко сели черные птенчики. Патриция сделала кормушку для птиц сразу, как переехала, но после смерти детей сюда прилетают только два черных птенчика. Они взмахивают милыми крылышками и помогают утолить печаль, они и плачущие ангелы.

А теперь она хорошо знала, от чего страдает.

Патриция погладила вороненка по изящной спинке. Он потерся головой о ее пальцы, как котенок. У птиц ведь тоже есть душа?

Как и у моих ангелов.

30

— Я призналась ей и все рассказала. Моя дорогая Патриция! Мы не жалели слез!

Снаружи началась гроза, вновь заплакал дождь.

— Ее страдания были невыносимы. Тогда я раскрыла главный секрет…

Морриган каркнула и взмахнула крыльями.

— Я не знакома с черной магией и колдовском, которыми мой супруг овладел в совершенстве, но кое-какие знания все же почерпнула. И я хорошо изучила дневник Огастеса. У меня не было юных тел, и я не собиралась забирать ничью жизнь… Я просто сделала все, что могла.

Тень вороны упала на пол и скрестилась с тенью Эммы. Но за спиной птицы не было никаких источников света.

— Дети Патриции. Часть их душ удалось спасти, и сначала один, а потом два вороненка стали прилетать утешать несчастную мать, плачущую на чердаке. Я до сих пор до конца не понимаю, как так получилось.

Лора перевела взгляд на черную птицу. Белый хохолок вздымался как корона.

— А Морриган… она…?

— Патриция захотела присоединиться к детям. Я была против. Но она уже все решила и не оставила мне выбора. Патриция хотела убить близнеца, которым овладел Огастес, однако… она что-то видела в ту ночь. Возможно, ей явился дух лорда. Одно я знаю точно: ему удалось обмануть ее, и она убила невинное дитя. Опечаленный Вильгельм решил избавить бедную супругу от страданий. А Патриция желала забрать его с собой. Они убили друг друга, и я вернула их детям. С тех пор Патриция живет в Блэксберри и охраняет его от демона.

Ворона одарила Лору осмысленным взглядом.

— Оскар зовет ее Морриган, — тихо сказала Лора скорее для себя.

С ней в одной комнате находились леди Изабелла и ее дочь Патриция, потомки жестокого лорда Голдендарка, и Лора почувствовала себя… очень маленькой.

— Вы хотите спросить что-то? — Эмма дала ей время подумать. Но Лоре оно не требовалось.

— Убийства. Одно из условий. Патриция убила близнеца, Вильгельм убил супругу. А дети… дети? Не может же…?

— Тереза любила запирать брата в подвале. Такая игра, понимаете? — Эмма надеялась оправдать девочку. — Глупая, опасная, и все же игра. Кто же виноват, что в тот день лил дождь? Подвал затопило за считанные минуты. В то время там еще были окна и щели. Мы с Розалиндой работали в саду…

— Какой кошмар!

Вороне не понравилось восклицание Лоры, она угрожающе закаркала.

— А кого убил маленький Симон, я унесу с собой в могилу. Если когда-нибудь там окажусь.

Лора хотела возразить, но Эмма рукой показала «стоп!». На секунду перед взором мелькнул белый кирпич на красном фоне, затем исчез.

— Не спорьте со мной. Эти знания слишком опасны для вашего хрупкого разума. Скажу лишь, что в этом доме все так или иначе преступники. Под нами плачет Ад.

Служанка подошла к вороне, нежно, грациозно, как почудилось Лоре, и приласкала ее. Лора желала разглядеть леди Изабеллу в строгих чертах чужого тела. Но перед ней стояла Эмма, хлестающая тряпкой бестолковую Лилит, бьющая садовника по рукам, когда тот щиплет ее за попку.

— Простите. Не могу увидеть в вас леди. Простите, если это грубо звучит. Но вы так… не похожи на ту, про кого рассказывали. Женщину, что в тайне пробиралась на чердак, чтобы пожалеть пленных рабынь, рискуя собственной жизнью. Женщину, что больше всего на свете любит своих детей. Вы похожи на… служанку.

Эмма тяжело вздохнула. В слабом свете лампы она казалась старше, чем несколько минут назад.

— Лора… слишком долго мы живем чужие жизни, чтобы ощущать себя прежними людьми. Я была супругой лорда 8 лет, а служанкой… не могу сосчитать. Патриция и вовсе просто тень. Часть ее души живет в вороне, остальные… Все мы — призраки тех, кем когда-то были. Вам тяжело понять это, поэтому даже не пытайтесь. Но верьте мне.

— Увлекательная история, — прохрипел голос у двери.

Лора подскочила с кровати и нелепо ойкнула. Окровавленный Чарли с неестественно вывернутой ногой стоял у входа в комнату. Сверкающий нож в правой руке кидал блики на гладкий паркет. Чарли повертел лезвие, и Лора поймала солнечного зайчика, брошенного светом лампы.

— Ты всегда любила страшилки, Лора. Прямо сюжет фильма «Ворон». Душа, запертая в теле птицы, которая вернулась, чтобы мстить. Как и ваша сраная ворона.

Еще один солнечный зайчик прыгнул в глаз.

— Это не то же самое, Чарли, — Лора старалась говорить и выглядеть хладнокровно. Не показывай ему страх!

— Помнишь, как мы смотрели фильм, детка? В кинотеатре было полно народа, но ты все равно немного пошалила ручкой. Такой ты мне нравилась больше, — Чарли зашел в комнату. Больная нога отставала от здоровой. — Кажется, эта сука промыла тебе мозги.

— Он похож на него, — заметила Эмма, разглядывая безумного молодого человека с ножом.

— Что ты сказала? — Чарли поменял направление и двинулся к Эмме.

— Сын пропавшего Дэвида. Кто бы мог подумать? Я надеялась, он никогда не появится здесь. Но его отпрыск все-таки притянулся, — Эмма не была напугана. Она с любопытством высматривала знакомые черты.

— Я покажу тебе, тварь, как разговаривать со мной.

Несмотря на травмы, Чарли добрался до Эммы двумя большими шагами. Он замахнулся ножом и проткнул ей живот. Лезвие вошло легко, как в сырое свиное мясо, и так же легко вышло. Лора закричала. Черная ворона взбесилась, стала атаковать нападавшего и распорола и без того кровоточащий лоб. Плачущий ангел разбился об пол. Чарли повалился на спину, отполз к двери.

— Жалкий щенок, — сказала Эмма. — Огастес хотя бы не был трусом.

Вокруг раны расплылось маленькое красное пятно. Эмма его не замечала.

— Ведьма! Вонючая ведьма! — испугался Чарли. Затем обернулся к Лоре: — Просто отдай мне его.

Она в недоумении посмотрела в его безумные глаза. Его?

— Отдай мне ребенка. Отдай по-хорошему, или я вырежу его из тебя, — Чарли покрутил кровавым лезвием.

Неужели он серьезно? Отдать ему нерожденного ребенка? Как?

Эмма уставилась на Лору. Она переводила взгляд с нее на Чарли и обратно.

— Не дури, детка. Ты же знаешь, что бывает, когда ты сопротивляешься.

Лора запрыгнула на кровать и прижалась к стене. Найти бы хоть какое оружие, и тогда они будут на равных. Ворона услышала ее мысли и набросилась на Чарли сверху. Она держалась осторожно, не давая задеть себя ножом. Чарли прыгал, как бекон на раскаленной сковородке, и ругался. Его вывернутая нога выгибалась сильнее в противоположную сторону. Лора окрикнула Эмму, но та остолбенела. Внутри женщины происходила другая борьба.

Лора кинулась ей под ноги. Схватила осколок гипсовой статуи, самый острый, какой смогла найти. Пока Чарли гонялся за птицей (ему все же удалось срезать с нее одно-единственное перышко), Лора подкралась достаточно близко, чтобы нанести удар. Он поздно увидел ее, осколок статуи распорол Чарли шею; кровь не брызнула фонтаном, как у мистера Палмера, она пошла струей, длинной, тягучей, горячей.

Моя шея описалась, подумал Чарли и про себя рассмеялся. Кровь такая же горячая, как моча, ха-ха. Он зажал рану, сквозь руку просачивалась кровь. Чарли медленно опустился на пол. Ну вот и все, осознал он, ну вот и все.

Лора жалела его, такого потерянного, вставшего между двух миров, где ему не место. Хорошо, что я его жалею, решила она, значит, у меня пока есть сердце.

— Как ваша рана, Эмма? — пятно крови на платье оставалось маленьким.

— Все в порядке. Не стоит об этом переживать, — отмахнулась служанка.

— Вы что, не можете умереть? — Лора не стала подавлять нелепую усмешку. Чарли захлебывался кровью у нее под ногами.

— Смотря от чьей руки, Лора.

В небе мелькнули сразу две вспышки молнии.

— Нужно постараться включить телефон. Чарли, наверно, перерезал провода.

— Нет, дело не в этом, — сказала Эмма. — Прошлое и настоящее стремятся друг к другу, как двое возлюбленных. Сто лет назад здесь не было телефона и не было электричества. Ваш мальчик тут ни при чем.

— Я не понимаю.

— Вы разве не чувствуете? Дом меняется. Я уже слышу крик несчастных служанок, пока что отдаленный, но он становится громче.

Лора прислушалась: никаких криков, только что-то похожее на гул в проводах, исходящий из стен. Дом словно готовился к взрыву.

Перед смертью Чарли думал о себе. Как и при жизни.

— Все мы — стражи Блэксберри, — вновь заговорила Эмма, собирая осколки статуи. — И однажды мы решили, что род Голдендарков должен прерваться. Но появилась миссис Палмер… Они так хотели детей. Даже слишком. Дом почувствовал их желание, пропитанные злом стены улавливали отчаяние и страх, засевшие в душах супругов.

— Патрик считал, что продал душу Дьяволу, — Лора пожалела, что не накрыла его труп белой скатертью, не укутала в нее, как в саван.

— Может, так оно и было. Но не свою душу. И не Дьяволу, — Эмма выбросила осколки в мусорное ведро. Ворона села на тумбу и закричала, как чайка. — Это было жестоко, но необходимо. Лилит пробиралась в комнату, пока Палмеры спали — она может быть незаметной, как привидение, — и душила новорожденных подушкой. В конце концов младенцы постоянно умирают. Без причины. Иногда чуть раньше, иногда чуть позже.

— Это отвратительно! — Лора отвернулась от нее и взглянула на мертвого Чарли. Кровь все еще шла.

— В какой-то момент я дала слабину. Да. Оскар смог выжить после двух ее визитов, и я решила, что такова судьба, что он особенный мальчик. Может, это воля божья. Но я ошиблась. Проклятие никуда не делось. Как видите, ошибка оказалась роковой, она дорого нам обошлась, — Эмма глубоко вздохнула. — Я чувствую, что близится конец. Чувствую запах смерти. Огастес хочет поквитаться. Останется либо он, либо я. Идемте, Лора. Пора.

Она достала вязаный мешок из ванной комнаты. Лора неохотно пошла за ней.

— Я хочу спасти Оскара… мне уже ничего не надо. Больше ничего. Я так устала…

— Никого нельзя спасти, — таков был вердикт Эммы. — Любовь — это слабость. Твоя доброта — оружие врага, — Эмма говорила о себе, но Лора ощутила, как зло проникает ей в сердце.

31

Они вышли через заднюю дверь. В свете молнии дом сиял чернотой ночи. Он выглядел свежим, будто его только построили. В окнах мелькали чьи-то силуэты, на чердаке горел свет лампы. Оживали некие силы, оживали и заполняли Блэксберри. Скрип ступенек, деревянных половиц, шум распахнутых форточек, топот десятков ног.

Прошлое и настоящее сливаются воедино.

Жгучий холодный воздух проникал свозь одежду. Лора не чувствовала пальцев в насквозь промокших ступнях. Эмма уверенно шла впереди. На холме появился мальчик. Мокрые волосы струились по лицу. Он смотрел на Блэксберри презрительным взглядом. Дом больше не принадлежал лорду Голдендарку: он притащил за собой темное прошлое, в котором его ненавидели.

— Я отвлеку мальчика, а вы делайте, что я скажу, — начала Эмма, не отводя взора от Оскара. — Возьмите мешок, спуститесь в склеп и заберите кости лорда. Идите по правой стороне и не пугайтесь тьмы: его гроб будет в самом низу.

— Что вы говорите? — Лора пыталась перекричать гром.

— Нужно отнести его кости к озеру — туда, где он нашел свою смерть. Я не могу этого сделать, он не пускает меня вниз. Но вы можете. Пока что.

— И что это даст? Магическим образом решит проблему? — Лора не скрывала иронии, столь неуместной сейчас.

— Время. И помощь. Прошлое и настоящее сольются воедино… Сделайте это. Быстро! — Эмма перешла на крик. — Я отвлеку его.

Лора выхватила мешок и побежала. Она чувствовала себя глупой героиней нелепой комедии. За спиной прозвучал грозный голос Изабеллы.

— Огастес! Супруг мой! Добро пожаловать!

Лора помчалась. Земля задрожала, лужи, в которые она ступала, закипели. Ступни обожгло, но Лора старалась не замечать огня. Лед, лед, лед, снег и лед, повторяла она.

— Огастес!!! Ты не пройдешь в этот мир! — гром не мог заглушить отчаянный крик.

Лора открыла калитку склепа, подошла к массивной двери. Со стороны Блэксберри раздался знакомый визг вороны, похожий на гогот чайки. Его подхватили сотни птичий голосов. Лора повернула ключ в большом металлическом замке, сняла замок с двери и засунула в мешок: ей не хотелось оставлять кому-либо возможность запереть ее внутри. Над головой пронеслась стая черных воронов. Тяжелая каменная дверь не поддавалась на слабые попытки открыть ее.

— Огастес!

Лора потянула со всей силы, в животе оживились спазмы — плод тянул вместе с ней. Раз, и два, и три. Дверь приоткрылась. Тянуть стало легче, Лора распахнула дверь и привалилась рядом. Некоторые птицы падали на крышу склепа. Дверь отворилась до конца и застыла на месте. Из склепа подул мертвый воздух.

Я ни за что не спущусь туда, ни за что.

— Огастес!

— Изабелла! — ответил поющий могильный голос. Уста мальчика не могли произнести такое.

Лора сделала шаг во тьму. Ступеньки были скользкие. Двадцать лет назад на таких же ступенях, ведущих в пруд, она упала и разбила губу. Лора держалась правой стены. Спуск был коротким, за ним стена поворачивала вправо, а запах усиливался. Лора во что-то врезалась, и пыль взлетела в воздух. В полной темноте руки нащупали холодный камень. Она опустилась на колени и нашла гроб, лежащий на полу.

Действуй быстро. Я не могу здесь находиться, я сойду с ума!

Сдвинула крышку гроба, по сравнению с дверью она ничего не весила. Кости лорда были хрупкими, они рассыпались в руках, как песок. Она горстями собирала прах, иногда натыкаясь на длинные жесткие кости, похожие на трубки, и укладывала в мешок.

На лестнице раздался шум: кто-то спускался вниз. Лора затаила дыхание в слабой надежде остаться незамеченной. Цок-цок по ступенькам. Трупы птиц скатились в склеп и потревожили клубки пыли, которые, возмущаясь, взлетели вверх. Горло зачесалось, но Лора не поддалась кашлю. Она продолжила опустошать гроб, добавляя к своим грехам еще и осквернение могилы. Чтобы как-то овладеть страхом, она запела:

«Я сижу один у окошка.

Дождь бьет в стекло, как в хрустальный стакан.

Я всю жизнь жду счастливого шанса,

Но он не пришел и не придет никогда.

О, я даже не знаю…

Мои дни уходят.

Я скрываюсь в тени, сам не знаю где.

И я все еще здесь, ловлю твои слезы,

Пока они не упали к земле…»^[8]

Поток ветра прервал тихое пение и заглянул в гроб лорда. Прах поднялся в воздух, Лора случайно вдохнула его и закашлялась. Она поздно услышала стук шагов. Шею защекотало прикосновение чужих волос, над ухом раздался шепот с холодным придыханием:

— Оmen complebitur…

И леденящая дрожь охватила каждую клеточку тела. Зубы впились в шею. Лора с размаху ударила гостя мешком, в котором помимо костей и праха был тяжелый металлический замок, затем толкнула локтем и пнула его. Ведьминский визг отлетел к другой стене склепа. Лора кинулась к выходу, к слабому источнику света, к лучику надежды и спасения, но поскользнулась на трупе птицы и упала на каменные ступеньки. Часть праха высыпалась из мешка и вновь попала в легкие. Несмотря на боль, Лора поползла вверх. Только бы успеть… Почти у верха кто-то схватил ее за ногу и укусил. Лора, не оглядываясь, пнула чудище по большой голове. Женщина закричала. Лора выбежала из склепа и ухватилась за дверь. Наконец она увидела рыжеволосую Лилит с безумными глазами, ползущую за ней на паучьих лапах, и вскипела от ярости.

— Какая же ты дура! Зачем ты мешаешь мне, идиотка? — проорала она.

В ней пробудились силы, она задвинула дверь и повесила на нее замок. С обратной стороны Лилит билась и визжала. Лора повернула ключ и оставила его в замке.

— Тварь тупоголовая! — бросила она напоследок.

В небе кружили вороны, нельзя было понять, на чьей они стороне. Лора бежала, не чувствуя ног. Они стали маленькими пропеллерами и работали отдельно от хозяйки. Она не смотрела по сторонам, боясь увидеть лорда и его супругу в настоящем обличии, неистовствующих и жаждущих смерти. Крики воронов заглушали прочие звуки. Начался лес, и ветви деревьев, словно в сговоре с темными силами, старались затормозить бегущую девушку: они цеплялись за волосы, царапали лицо, рвали одежду. Некто в животе тоже совершал пробежку внутри нее. Сердце взрывалось от напряжения. Лора мчалась до самого озера.

Над озером парила густая белая дымка.

Интермедия 11

1971 г.

Блэксберри стоял у холма, печальный и одинокий. Неухоженные ежевичные сады превратились во вчерашнее воспоминание. Они старели и умирали. Так же, как стареет и умирает все в этом мире. Но только не дом. Он свернулся калачиком, сжал опустевшие комнаты, втянул потолки, сморщился, как иссохшее тело, и треснул. Дух, живший в этом месте, не давал дому сгнить, он застрял где-то посередине, между миром тьмы и света, между жизнью и смертью, и в таком же состоянии — вечного ожидания — поддерживал свое пристанище.

На протяжении долгих лет дом был полон, иногда пуст, но всегда в ожидании. Дух, связанный с Блэксберри, не оставлял попыток прорваться сквозь стражей, охраняющих и берегущих реальность от его злого существа, и вернуться в материальный мир. Он долго ждал и подождет еще, погрузившись в мирный сон. И когда вновь придет время…

Когда, наконец, настанет его время, прошлое и настоящее сольются воедино, дух отделится от дома и станет частью чего-то нового. Он отомстит всем, кто стоял у него на пути, а после займется остальными. Никто не избежит пламени хаоса.

Никто.

32

В небе сверкали молнии. Их маленькие ножки пронзали дымку, скопившуюся над водой. Лора зашла в озеро, ледяная вода проткнула кожу тысячей кинжалов. Дым манил зайти глубже. Лора зачарованно протягивала руки вслед за густыми облаками. Когда она вошла по пояс, облака стали рассеиваться, и молния осветила полупрозрачные силуэты, повисшие в воздухе.

Женщины. Призраки убитых служанок смотрели на Лору с мольбой и суровостью. Изувеченные, изуродованные. Они приказали высыпать останки лорда в озеро. В озеро, где он был убит и где свершился ритуал. Лора опустошила мешок, кости шлепнулись в воду, а частички праха развеялись по ветру. Она смотрела на призраков, как они погружаются в озеро.

Прошлое и настоящее сольются воедино.

«Мы заберем его с собой», — сказала одна из служанок и исчезла. Дымка рассеялась.

Со дна озера послышался страдальческий мужской стон. Лора ощутила лютый холод. Она не могла идти, вся нижняя половина окоченела. Споткнувшись о камень, она поплыла к берегу. Легла на мокрую землю и позволила дождю бить по лицу.

«Я сделала достаточно. Я сделала более, чем достаточно, и с меня хватит. Хватит лордов, служанок, рабынь, хватит Изабеллы и Эммы, хватит Чарли, хватит рыжей сучки и, конечно же, Оскара. К черту его. Слишком многим я пожертвовала, чтобы спасти его, чтобы искупить вину за преступление, которое даже не было настоящим. Блэксберри забрал все мои силы. Бедные Палмеры мертвы. Мертвы…»

Осознав это в полной мере, Лора примешала к дождю собственные слезы. Никого, кроме Оскара не осталось. Еще недавно они сидели за праздничным столом и смотрели в окно на белый покров снега. Эмма приготовила апельсиновый пирог. Вот только Эммы никогда не существовало. А Оскара больше нет.

К черту их всех. Я хочу домой.

Дрожа и падая, она пошла в сторону Блэксберри с твердым намерением сесть в машину и покинуть это место навсегда. И с каждым неуверенным шагом намерение крепло. Птицы не кричали, их трупы валялись по всему лесу. Около холма в луже крови лежала Эмма. Лора пощупала пульс, но ничего не почувствовала отмороженными пальцами. Она стукнула служанку по лицу, но та не отреагировала. Стало тихо.

— Эмма? Э… Изабелла? Ну же! — еще один удар, женщина раскрыла глаза. Они были пусты.

— Лора…

— Я все сделала. Сработало?

— Нет… — ответила Эмма, убивая надежду, — но он ослаб. Лора…

Она знала, что услышит, и не хотела в этом участвовать.

— …убей мальчика.

— Нет.

— Лора…

— Я сказала: нет. Я уезжаю, — Лора попыталась встать, но Эмма схватила руку. Ее цепкие пальцы сжимали с дьявольской силой.

— Лора. Я хотела убить тебя.

Лора округлила глаза. Это не лучший способ сподвигнуть меня на убийство, дорогая леди Изабелла, подумала она.

— Когда узнала, что ты носишь его потомка… Другого пути нет. Я бы убила мальчика, а потом тебя.

Лора попробовала вырваться — бесполезно.

— Пойми: он не должен жить. Поверь мне, — Эмма закашлялась, и кровавая лужа расползлась. — Убей мальчика, а потом… избавься от своего ребенка.

Лора смотрела в безумные глаза. В этой женщине не осталось души, не осталось личности. Только задача.

— Мой век давно прожит… Смерть для меня — избавление. Блэксберри давал мне силы, которые сам питал от Огастеса, и он же меня и погубил…

Лора огляделась: вокруг служанки валялись трупы черных птиц.

— Закончи то, что я не смогла. Огастес должен умереть… — Эмма перестала дышать. Ее лицо высохло, как у мумии, и Лора с отвращением отпрыгнула.

В небе закружили вороны. На холме стоял Оскар, могущественный и страшный, — таким Лора его не видела. Она ощутила дикий животный страх. На нее смотрели глаза убийцы, полные жажды и лишенные сострадания. Оскар исчез.

Мальчик засмеялся. В руке он держал черную ворону, головка птицы беспомощно повисла, очевидно, ей переломили шею. Он кинул птицу с холма, та рассыпалась на черные перья.

— Мы с Морриган больше не друзья, — издевательски сказал он.

Лора запаниковала. Что она должна сделать? Здесь участвовали силы, с которыми она не могла бороться. Неподвластные никому, кроме страшного лорда. Мальчик поднял руки к небу, и вороны закружили прямо над ним, затем плавно опустил их по направлению к Лоре. Птицы устремились к ней с угрожающим криком. Лора бросилась к дому. Несколько птиц воткнулись ей в спину, распарывая куртку, прежде чем она успела добежать до двери. Другие врезались в дом и падали плашмя. Когда она закрыла дверь, несколько воронов прорвались внутрь, разбивая стекла. Лора орала и ругалась. Ей не было так страшно и одиноко даже в ту самую ночь, когда она сбила маленького Оскара на машине. Она дошла до состояния полнейшего ужаса, била руками в пол и вопила:

— Оставь меня в покое! Оставь меня в покое! Оставь меня, вонючий выродок!

Однако вороны, проникнув в дом, не нападали. Они вспоминали, что всего лишь птицы, и в страхе отпрыгивали от человека. Некоторые улетали в окно. А мальчик продолжал злобно смеяться и идти к дому.

В доме никого не было, но он жил. Призраки наполняли его разными звуками, тени мелькали вдоль кухни и бегали по лестнице.

Прошлое и настоящее сольются воедино.

Девочка с медными волосами склонилась над тазом с водой и заплакала. Она удерживала живот, который был больше ее хрупкого тельца.

— Инферналис, — позвала Лора.

Тень обернулась на ее голос.

— Как тебя на самом деле зовут? — спросила она. — Я имею в виду твое настоящее имя, а не то, что дал Лорд.

— Майя. А тебя? — ответила девочка.

— Лора.

«Я говорю с призраком?»

— Нет, настоящее имя, а не данное хозяином, — заспорила девочка.

— Это и есть мое настоящее имя.

— Я тебя раньше не видела… — еще одна ворона разбила стекло и девочка закричала. — Он идет. Он идет!

«Я не хочу остаться здесь. Ни за что».

Ворона встала на лапки, отряхнулась и улетела на второй этаж. Она сбила маленького ангела, стоящего у перил, и его голова упала около Лоры. В глазах ангела застыли слезы. Лора посмотрела на него и сказала с твердой уверенностью.

— Он меня не тронет.

Она распахнула дверь. Мальчик улыбнулся, птицы направились к ней.

«Я должна бороться. Никто не сделает это за меня».

Она вышла во двор.

«Если я не научусь бороться, если всегда буду искать чьей-то защиты, то так и останусь слабой. Стану жертвой очередного Чарли».

Вороны приближались.

«Я должна бороться».

Лора сделала шаг навстречу. Не в силах больше смотреть, она закрыла глаза и распахнула руки.

«Господи, надеюсь, я не ошиблась…».

Крик воронов пролетел над ухом и унесся куда-то далеко, прихватив с собой кусочек ее мочки. Перья задевали лицо, лапы вырывали волосы с корнем. Вскоре птичий гомон стих. Лора открыла глаза: вороны врезались в дом и попадали, никто не попытался убить ее. Мальчик смотрел с осуждением. Затем похлопал в ладоши.

— Браво, мисс Линч. Мы станем отличной командой. Только вы и я, — темные глаза сверкнули яростью.

Это был голос Оскара, но такой далекий, чужой… Лора кинула на него взгляд, полный жалости, и пошла к машине. Я не могу этого сделать, я просто уеду, решила она. Когда Лора дошла до машины, над мальчиком вновь закружили вороны. По мере возрастания его злобы вороны ускорялись и превращались в сплошное черное кольцо. Лорд Голдендарк не мог смириться с тем, что кто-то не боится его.

В доме мелькал свет лампы и призраки скрипели половицами. Стены дрожали, как при землетрясении, готовые рухнуть в любой момент. В воздухе пахло кислым металлом. Однажды в детстве Лора пожевала оголенные провода (к счастью, электричество не работало), и сейчас во рту стоял тот же привкус.

Лора села в машину, отъехала от забора и остановилась. Фары осветили маленького Оскара, который вместе с воронами шел в ее сторону. «Закончи то, что я не смогла», — зазвучал голос Изабеллы. Силуэт молодой женщины витал над мальчиком, как пустой отзвук прошлого. «Убей мальчика, а потом… избавься от своего ребенка».

— Я не могу, — ответила Лора. — Почему я должна сделать это вновь?

Мальчик приказал воронам атаковать машину. В этот раз от него исходила угроза, никаких пустых предостережений. Оскар не играл. Его глаза горели смертью. Птицы врезались в лобовое стекло, по нему расползлось несколько трещин, остальные царапали кузов машины.

— Мы больше не друзья! — закричал мальчик.

Она изобразила суровое лицо и сделала несколько предупредительных толчков в его сторону. Дай мне уехать, Оскар, молилась она, дай мне уехать. Он испугался и заплакал.

— Нет, мисс Линч, не надо! Не делайте этого! Это все он, он! — жалобный голосок принадлежал Оскару. Она остановилась.

«Не верь ему», — почти пропела тень Изабеллы.

Мальчик упал на колени и закрыл рукой глаза. Второй он управлял птицами, что продолжали биться в машину. Одна из них залетела в салон и дергала Лору за волосы. Дом подпрыгивал вместе с фундаментом, он вибрировал, как осиное гнездо.

«Убей его!»

— Не надо, мисс Линч!

Лора закричала, схватила навязчивую птицу, оторвала ей крыло и выбросила в окно. Она все кричала и кричала, пока вдавливала педаль газа и старалась удержать руль трясущимися руками, чтобы колеса не свернули с цели в последний момент. А цель — Оскар. Она не верила, что сделает это. Сейчас она сдастся, врежется в дом и останется навсегда похороненной здесь. Среди неприкаянных душ.

— Лора, не надо! — раздался грубый мужской голос из неоткуда.

Свет упал на лицо мальчика, оно выражало страдание и испуг. Нежные голубые глаза. Она зажмурилась и впечатала ногу в тормоз. Голова упала на руль, острая боль отдалась в шею. И в этот момент молния ударила в Блэксберри. Машина остановилась, а Лора потеряла сознание.

Все кончено.

33

Лора лежала лицом вниз. Она открыла глаза, и ее тут же стошнило. Кто-то уложил ее на заднее сидение. Шея была каменной, каждое движение давалось с трудом. Она вылезла из машины. Дождь перестал лить, тучи разошлись, и в небе вышла яркая круглая луна. Голова кружилась, Лору кидало из стороны в сторону, и только через несколько минут она смогла стоять прямо. Первым делом заглянула под машину — мальчика не было. Что же здесь случилось?

Вспоминать не пришлось. Лора подняла глаза и увидела рухнувший особняк, от которого остались одни доски, камни и черная крыша. Блэксберри потонул в дождевом озере. Никаких следов призраков и других сущностей. Неизменное кладбище и склеп. Одинокий холм, закрывающий вид на хвойный лес. Пусто.

Она прищурилась и заметила бегущую точку с холма.

— Эй! — крикнула Лора. — Ээээй!

Точка махнула рукой и ускорилась. Лора терпеливо ожидала в молчании. Страха она не испытывала.

— Что ты здесь делаешь, бабский угодник? — спросила она подоспевшего мужчину.

— Лора, я думал, ты умерла… не мог добудиться, — ответил Чак.

— Что произошло? — она облокотилась на машину, чтобы не упасть.

— Хороший вопрос! Несколько часов назад мне позвонила Эмма. Она несла всякий бред, про какую-то помочь и прочее. Я почти ничего не расслышал. Закончил свои дела и приехал. А тут такое… Так вот, теперь я спрошу: что, черт возьми, произошло?! — он указал руками на разрушенное здание.

— Что ж… — Лора набрала в легкие побольше воздуха, — лорд по имени Огастес, первый хозяин дома, умерший более ста лет назад, захотел овладеть душой Оскара. Эмма, которая на самом деле жена лорда, пыталась ему помешать. Лорд в теле мальчика убил Изабеллу в теле Эммы, потом я отнесла его кости в озеро к призраками убитых им служанок. Так… Огастес в теле Оскара пытался убить меня, а я пыталась убить его… а, еще Чарли убил мистера Палмера, а я убила Чарли. Кажется, все. Ну и миссис Палмер умерла в больнице.

Лора ожидала бурной реакции, но Чак лишь ответил:

— Понятно, — он не удивился и, будучи наивным простаком, решил, что раз сказали, значит, так и есть. — Кто такой Чарли?

— А где Оскар? Кажется, я сбила его…

— Нет, он цел. Я отнес его в машину — оставил ее там, за забором. Он всего раз проснулся, позвал маму и снова вырубился.

— Какие у него глаза? — Лора впала в безумие и схватила Чака за воротник. — Отвечай! Какого цвета у него глаза?!

Чак отстранился и убрал ее руки.

— Ээээ… не знаю, серые?

Лора успокоилась.

— А что с домом?

— Молния ударила. Все разлетелось в щепки… внутри кто-то был?

— Все мертвы.

Чак не ответил. Лора смотрела на обломки здания. Настоящее осталось в прошлом.

— Дай мне деньги, — потребовала она и полезла к нему в карманы.

— Ч-что?

Чак достал несколько купюр, Лора сразу их вырвала.

— Этого хватит. Я пошла.

— Стой! — Чак запаниковал. — Я вызвал скорую помощь и полицию. Пришлось подняться на холм, связь барахлила. Тебе надо их дождаться.

— К черту. Я устала. И замерзла, — Лора села в машину и завела двигатель.

— Но… как же мальчик?

— Это больше не моя забота.

Лора развернулась и заговорила с ним через окно.

— Я буду в мотеле «Roadway». Скажи полицейским, что меня можно найти там. Когда они приедут… объясни, что мой бывший парень Чарли забрался в дом, убил мистера Палмера, Эмму и пытался убить меня и Оскара. Расскажи про молнию, а затем… остальное я сама.

Лора вспомнила про Лилит, запертую в темном склепе. Интересно, жива ли она после того, как Блэксберри рухнул?

— И еще пусть проверят склеп. Оттуда доносятся какие-то странные звуки.

Лора уехала, оставив бедного садовника в немом изумлении. Она взглянула на машину Чака через зеркало заднего вида: где-то там спал Оскар. От любви к мальчику не осталось и следа. Она испытывала ненависть и отвращение. Не могу даже смотреть на него, думала она, и никогда не смогу. Он стал сиротой, но я и близко к нему не подойду.

Истерзанная и окровавленная, Лора ехала той же дорогой, какой несколько месяцев назад прибыла в Блэксберри. Здесь она надеялась найти убежище, новый дом, хотя бы временный, а нашла смерть. Много смертей. Дом остался там, где недалекая мама сидела в маленькой квартирке в Глазго в объятиях нового щенка.

Выехав из тоннеля, она остановилась на том самом месте, где совершила преступление. Оно было таким же пустым, как ее сердце. Взгляд упал на соседнее сидение, там лежал сотовый телефон.

— Ах, черт! — сказала она с радостью в голосе.

Должно быть, Чарли украл телефон из сумочки и не придумал ничего лучше, чем разбить стекло и бросить его к ней в машину. По привычке, чтобы потом сказать: «Ничего я не брал, вот же он, глупышка. Глупая, глупая Лори».

— Глупая Лори, — повторила она. — Никто больше меня не тронет.

Она взяла телефон. 13 пропущенных звонков от «МАМУЛЯ» и столько же смс. Лора прочитала их:

«Лора, дорогая, возьми трубку, я… просто перезвони мне»;

«Лора, ответь, я волнуюсь. Мне надо кое-что сказать тебе»;

«ЛОРА, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ! С УМА МЕНЯ ХОЧЕШЬ СВЕСТИ?!»;

«Моя драгоценная, прости свою маму… я такая дура»;

«Лора… ребенку нужен отец. Когда-нибудь ты поймешь меня. Но так будет лучше»;

«Я рассказала Чарли, где… надеюсь, ты меня простишь!»;

«ЛОРА!».

Она отбросила телефон.

— Ах, мама! Ты же чуть меня не убила! — и поехала дальше.

Интермедия 12

Зло обладает невиданной силой.

Блэксберри пал, потому что тот, кто давал ему сил, исчез. Однако ничто не пропадает бесследно.

Лорд никогда не писал в дневнике четвертое условие, чтобы умело использовать это знание, скрывая его ото всех. Поэтому Изабелла о нем не знала.

Первое — это кровавое преступление. Твоя душа должна познать чужую кровь, а руки окунуться в нее. Изабелла убила свою дочь Розалинду. Розалинда — свою сестру Августу. Патриция убила близнеца. Вильгельм убил Патрицию. Их дети: Тереза убила маленького Симона, заперев его в подвале, Симон убил сына местного священника, столкнув того с чердака.

Второе — кровь. Тебе нужна кровь жертвы, в которую ты намерен поместить свой дух. И чем ближе родство с этой кровью, тем больше шансов на переселение. В противном случае тебе удастся переселить лишь часть своей души. Изабелла, будучи кузиной лорда, переселилась в его дочь Инферналис, Розалинда — в кровосмесительную дочь. Вся семья Патриции стала воронами.

Третье — юность. Чем моложе тело, тем вероятней, что твоя душа вытолкнет неокрепшую юную душу. Инферналис было 12 лет, ее нерожденному ребенку — 8 внутриутробных месяцев, Оскару — 6 лет.

Четвертое — если жертва осквернит себя убийством, тем убийством, за которое ее мучает совесть, дух ее станет шатким, как дверца, выбитая ураганом. Заходи.

Инферналис убивала младенцев в подвале по приказу лорда. Оскар убил Агату. Лора убила часть души Оскара.

И Чарли.

34

Лора находилась в пути уже долгое время. Она петляла в полной темноте по змеиной дороге горного серпантина. Дождь бился о капот машины. Снова зазвонил мобильный телефон, снова на экране высветилось «МАМУЛЯ», снова 7 % заряда батареи. Но Лора не стала отвечать.

— Я умею извлекать уроки, мама. Никаких звонков за рулем. Никогда.

Дорога до мотеля пройдет без происшествий.

В животе кто-то постучал, просясь наружу.

— Да-да, открыто, — посмеялась Лора.

Плод зреет быстро, как тыква, и она чувствует себя с ним единым целым. Она уже знает, кто растет внутри нее.

Мальчик.

В разбитое окно залетела черная птица и села на приборную панель. Лора погладила вороненка по изящной спинке. Он потерся головой о ее пальцы, как котенок.

У птиц ведь тоже есть душа?

Как и у моих ангелов.

Примечания

1

Лора цитирует «Ворона» Эдгара Аллана По.

(обратно)

2

В Великобритании обучение в начальной школе начинается с пяти лет.

(обратно)

3

Отсылка к роману «Цветы на чердаке» Вирджинии Эндрюс.

(обратно)

4

В оригинале: huckleberry friend — черничный друг. Патрик заменил «черничный» на «ежевичный» (blackberry). Песня: Moon River.

(обратно)

5

Асцит — скопление свободной жидкости в брюшной полости.

(обратно)

6

«Все пути ведут к свиданию», — фраза, которую повторяет Элинор, героиня «Призрака дома на холме» Ширли Джексон.

(обратно)

7

«Падение дома Ашеров» — рассказ Эдгара Аллана По.

(обратно)

8

Текст песни «Change of Heart» Bruce Dickinson.

(обратно)

Оглавление

Часть 1. Кровавое преступление

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

Часть 2. Ангел смерти

  Интермедия 1

  10

  11

  Интермедия 2

  12

  13

  Интермедия 3

  14

  15

  16

  Интермедия 4

  17

  18

  Интермедия 5

  19

  20

  21

Часть 3. Плачущие ангелы

  Интермедия 6

  22

  Интермедия 7

  23

  24

  Интермедия 8

  25

  26

  Интермедия 9

  27

  28

  29

  Интермедия 10

  30

  31

  Интермедия 11

  32

  33

  Интермедия 12

  34

*** Примечания ***