И ничего подобного здесь не растет [Нэнси Кресс] (fb2) читать онлайн

И ничего подобного здесь не растет

От переводчика:

Рассказ представлен в свободно-ознакомительном любительском переводе, без какой-либо на то, коммерческой цели, мат отсутствует. Надеюсь, что читабельно. Приятного чтения!

Любительские переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью, любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своих ресурсах. Просьба, сохраняйте имя переводчика ─ цените чужой труд...

с уважением, Genady Kurtovz!

Обсудить сюжет, покритиковать, узнать больше о переводе — на моем телеграмм-канале: https://t.me/gen_kurtovz

* * *

© And No Such Things Grow Here by Nency Kress, 2002

*** перевод с англ., by Genady Kurtovz, январь 2024

* * *

Здесь жизнь в ладу со смертью,^[1]

Вдали от глаз либо ушей

Корпят болезненные волны и влажные ветра пыхтят,

Здесь правят немощные духи и уязвимые суда;

Они дрейфуют и хиреют

Не ведая, кто гонит их туда;

И здесь не дуют те порывы,

И ничего подобного, здесь не растет…

«Сад Прозерпины» — Алджерон Чарльз Суинберн, 1866 год

* * *

— Ди, у меня проблема, — произнесла Пери.

Ди Ставрос отвела телефон от уха и сильно зевнула. «Черт возьми, да сколько вообще времени-то?» Часы ночью встали: очередное отключение электричества. За окном ее единственного окна: все еще темно. Знойный и недвижимый воздух.

— Ди, ты здесь?

— Да здесь, — отозвалась она на клик сестры. — Понимаю, у тебя проблема. Что-то еще?

— Поверь, это совсем другое.

— Ага, все они [проблемы] другие и разные. Только, на самом деле — это не так. Очередные «близкие» друзья, любящие халяву. Жестокий бывший муж. «Украденные» машины. Аборт — в самое последнее мгновение. Фальшивые чеки за просроченную аренду… Беспорядочная жизнь Пери, изменялась только в деталях. Ди снова зевнула.

— Меня арестовали за ПАГМ.

Ди окончательно проснулась, и уселась на краю кровати.

ПАГМ (Преступная Активность в Генетических Модификациях) — это новейший инструмент борьбы с преступностью и новоиспеченный драконовский свод законов. Самые новые злодеяния, привлекающие внимание — помешанной на крови публики. Эта толпа очень нуждалась в козлах отпущения для… да для всего. Но Пери?.. Бестолковая, неуклюжая и глупая Пери!.. Нет… это невозможно.

Специальная подготовка не подвела, и она спокойно спросила:

— Ты сейчас где?

— Остров Райкерс, — промолвила Пери. В ее голосе звучало облегчение: «все будет хорошо, Ди снова все за мной приберет».

Чтобы сдержать свой гнев, Ди пришлось приложить немалое усилие.

— У тебя есть адвокат?

— Нет. Думаю, что ты сама позаботишься об этом.

Ну разумеется. И теперь прислушавшись, Ди услышала в трубке всю приглушенную какофонию острова-тюрьмы — этой хаотичной адской дыры, где всех предполагаемых преступников хватали из более крупной чертовой бездны Манхеттена, обрабатывали и плохо с ними обращались. Однако Пери на Манхеттене не жила. Не обитая там, шанс избежать ареста был ничтожно мал. В последний раз, Ди получала весточку от своей сестры, когда она направлялась на пляжи Северной Каролины.

На этот раз Пери опередила ее и пояснила:

— Полагаю, они отвезли меня на этот остров, потому что это было офшорное правонарушение. На лодке, точнее на катере… Пошла отсюда, сука! Я еще не поговорила!

— Ладно Пери, отдай телефон, пока тебя не побили. У тебя было две законных минуты. Приеду сразу, как только смогу.

— Ох, Ди, я… — трубка замолчала. Ди застыла в раздумьях, держа бесполезную трубку.

«Какой была Пери? Жалостливой? Испуганной? Наивной? Но она всегда думала только о себе. Может стоит ее просто оставить там? Убраться из ее жизни раз и навсегда. Преподать Пери урок. Просто взять и оставить ее там на произвол судьбы, хотя бы на разок…»

Однако Ди, уволившись из полиции меньше года назад, была слишком хорошо знакома с этим островком-тюрьмой. И отправилась одеваться.

— И почему именно я? — поинтересовался Элиот Крамер, появившись в дверях ее однокомнатной квартиры на четвертом этаже, как только рассвело.

Тусклый солнечный свет — проникал в большое южное окно жилища Ди: единственное преимущество ее обиталища. Хотя не только: квартира находилась на дальнем краю района Нью-Йорка — Квинс, а не на ближнем. Многие люди, опасались солнечного света проникающего в помещения. Страшились ультрафиолета, вызывающего рак кожи, несмотря на разъяснения — стекло отфильтровывает опасность. Но если бы они [люди] слушали, что им говорят.

— Почему ты? Да потому что ты единственный порядочный адвокат, которого я знаю.

— Да ладно Ди, ты двадцать лет отрубила в Департаменте Полиции Нью-Йорка… и обнаружила ли ты там хоть одного приличного адвоката?

— Элиот, порядочный... в обоих смыслах. Обычно высокоморальные — некомпетентны, а тех, кто квалифицирован… уже купили.

Он покачал головой.

— Малыш, я рада, что наши взгляды на жизнь пока еще так разнятся. Но у тебя еще все впереди, просто ты еще не такой взрослый.

— И сколько ж лет твоей сестре? — спросил Крамер, когда они торопливо спускались по лестнице. — И напомни, как ее зовут?

— Пери Ставрос, ей двадцать семь. Я стала ей мамой, после того как наши родители погибли в железнодорожной катастрофе.

— Так что именно с ней произошло?

— Без понятия, — ответила Ди. — И даже когда она расскажет… похоже вся картина произошедшего, нам не предстанет.

— Мда… просто замечательно, — с несчастным видом пробормотал Элиот.

Они вышли на улицу, окунувшись в бледно-зеленый свет под густыми деревьями. Молодые деревья, саженцы, кустарники… В этой части Квинса — сажали всего шесть лет, со времени кризиса. Вокруг отсутствовали большие деревья, их более зажиточные районы сразу же импортировали — бог знает откуда.

Деревья росли сквозь дыры, пробитые отбойным молотком в потрескавшемся от времени тротуаре, недалеко от крошащихся бордюр. Росли временно, из больших цветочных горшков, пока не станут достаточно большими для пересадки. Вся вереница этих уличных саженцев — старалась изо всех сил выжить. Проезжая часть, теперь сузилась до одной полосы, поскольку автомобили стали роскошью для жителей.

Быстрорастущие деревья: тополя, осины и дельтовидные древа, да и все остальные зеленые саженцы, росли сейчас в ускоренных темпах. Там, где это возможно, насаждения с широкими листьями обеспечивали максимальный уровень фотосинтеза, соответственно наибольшее количество углекислого газа, удалялось из густого перегретого воздуха.

— А сегодня утром не так уж и плохо, — промолвил Элиот. — Для дыхания, вполне пригодно.

— Да не сказала бы, если конечно не хлынет дождь, — возразила Ди.

Вопрос всегда являлся актуальным, касательно количества воды. Будет ли сегодня дождь? Не кажется ли тебе, что небо затянуто облаками? А может ли завтра пойти дождь? Вода означала рост биомассы, давая человечеству шанс вернуть контроль над атмосферным циклом диоксида углерода и кислорода, так как содержание углекислого газа близится к опасному уровню (1%)^[2] — верхний порог пригодности для дыхания.

— Дождь будет, — сказал Элиот. — Цепляй маску, мы почти у метро. И еще один вопрос. Тебе хоть известно, с каким видом контрабанды поймали твою сестру?

— Если бы, — ответила Ди, — а это все уголовное преступление, да?

— Ага, есть уголовные преступления, а есть тяжкие проступки, — пояснил он и водрузил на лицо защитную маску.

* * *

Пери попалась с контрабандой второго класса, а это от пяти до десяти лет тюрьмы.

— Но ведь есть же смягчающие обстоятельства, — Пери умоляюще смотрела на Элиота Крамера. Он кивнул, вид у него был слегка ошеломленным.

Ди уже привыкла к влиянию Пери на мужчин. Даже в вонючей и раскаленной комнате для допросов без окон (несмотря на начало июня, стояла дикая жара), и даже сама Пери — грязная, и уже источающая от себя не очень приятный аромат… но красота ее — сияла все равно.

Идеальное тело, длинные-предлинные ноги, густые волосы медового цвета и полные губы. А какие глаза… окаймленные длинными темными ресницами — сине-зеленые и такие огромные, что большего размера, Ди и не приходилось-то встречать. Да, глаза Пери сверкали, и не моргая две секунды подряд, излучали неизменный ласковый взгляд.

Ди никогда не понимала, как ее сестре удавалось сохранять такое милое выражение лица, при том образе жизни, который она вела?

— Почему бы вам просто не рассказать всю историю с самого начала, мисс Ставрос, — профессиональным тоном предложил Элиот.

— Пери, пожалуйста расскажи, — Ди положила руку на плечо Элиота. — Ты же нам поможешь, не так ли? — Такой неподдельный жест его добил.

— Пери, все будет хорошо, — уверил он.

Ди фыркнула. Конечно это было не так, и не в этот раз. Похоже в этом случае, Пери зарылась слишком глубоко, чтобы Ди или Элиот смогли ее вытащить. Боже, пожалуйста. Ди прекрасно знала о тюрьмах, куда отправляли нарушителей генетических модификаций, и о том, что с ними там происходило. В нынешнем общественном климате, преступники ПАГМ — теперь новые педофилы.

— Все началось, когда я поехала в Северную Каролину. На пляжи. Слышали, что иногда голографические компании набирали оттуда актрис? Как оказалось — это неправда. К тому времени я познакомилась с Карлом и, ну вы понимаете. Пери опустила свои удивительные глаза, но не раньше, чем Ди заметила вспышку боли.

— Продолжайте, — подбодрил ее адвокат. — А как фамилия этого Карла?

— Сказал, что Хансен. Может это и не так. Короче… я забеременела.

— Что?! — взорвалась Ди.

— Не кричи на меня, понимаю — это моя ошибка. Имплантат закончился, а я забыла приобрести другой. Потом Карл исчез, а денег на аборт у меня не было… Я и начала спрашивать всех подряд, о более дешевом варианте.

Внезапно Ди подметила, насколько бледна Пери. И дело не только в отсутствии макияжа. Губы, почти в цвет ее кожи, под глазами — темные круги.

— Вот дуреха!.. И что, ты кровишь?

— Да нет, — ответила Пери. Все прошло на отлично, да и вообще… я сильна как бык. Ди, ну ты же знаешь.

— Кто проводил операцию? — спросил Элиот Крамер.

— Ну в этом-то все и дело. Он назвался «Майком». Знакомая девушка поведала, что ему можно верить, он помог ее подруге, и ничего вообще не взял за это. Он сделал это из идеалистических соображений. — Ее губы сложились в такой нежной улыбке, что Ди сразу заподозрила что-то неладное.

— А у этого «Майка», лицензия действительная?

— Да нет, операцию делал не он. Просто моя знакомая девушка, познакомила меня с ним в баре, на пляже. И он [Майк] отвез меня на моторной лодке туда, где находился большой корабль с доктором на борту.

«И она конечно поехала с ним. Так и есть. Чертовски неправдоподобно».

— Пери, теперь дайте нам имена: девушка, доктор, да кто угодно на корабле, название самого судна…

— Я не знаю. Разве что имя моей знакомой подруги — Бетси Джеферсон.

— Думаешь, это ее настоящее имя?

— Видимо нет, — ответила Пери. — Понимаете, пляж — это такое место, где есть возможность стать кем-то другим, если есть такое желание.

— Я в курсе, — мрачно произнесла Ди. — Пери, ты хоть знаешь сколько преступлений и контрабанды проходит через Хилтон-Хед?

— Теперь знаю.

— Продолжайте свой рассказ, к сожалению наше время, не безгранично, — терпеливо проговорил адвокат.

— Доктор прооперировал, потом я пришла в себя, немного отдохнула. Обращались со мной вежливо и по-доброму. Затем Майк проинформировал, что сам отвезти меня обратно не сможет, потому что корабль снимается с якоря. Но может отправить на маленьком «удаленном катере». Ну… это такой…

— Мы знаем, что это, — резко прервала ее Ди. — Контрабандисты постоянно такими пользуются. Они на море, управляются береговым компьютером. Так что, если федералы перехватывают его [катер] с товаром, по крайней мере сами преступники остаются недосягаемыми. И эта чертова штука сбросила тебя в океан, да?

— О, да нет. Катер доставил меня прямо к общественному причалу на… Лонг-Айленд, так же?

Думаю, что так. Похоже корабль проделал долгий путь, пока я была без сознания. Уже рассвело. Майк сказал, что лодки с дистанционным управлением не запрещены законом. И со мной было бы все в порядке, если бы…

— Если бы что?.. — вкрадчиво вопросил Элиот.

Пери промолчала. Когда она заговорила, голос звучал слабо.

— На судне росло много растений: цветы, маленькие деревья, много чего разного… на палубе под солнцем им [растениям] хорошо. Все это выглядело очень красиво. А я… я сильно хотела что-то оставить на память о Майке. Ты даже не представляешь Ди, каким он был внимательным и добрым для меня. Я это ощущала всецело… Улучшив момент, пока меня никто не видел, я сорвала цветок и спрятала его под рубашку. Я носила свободную мужскую рубашку, потому что с тех пор, как я забеременела, никакая другая одежда мне не подходила. Так что точно никто не видел.

— Всего один цветок? — спросила Ди. — И все?..

— Да он... совсем маленький. У него такие красивые желтые лепестки, того же цвета, что и волосы Майка. Вот почему я его взяла. Ди! Ну не смотри на меня так. Причаливший катер, увидел полицейский. Катер вроде и небольшой, но думаю довольно дорогой по цене, видимо поэтому ему [полицейскому] захотелось проверить его. Да и я чуточку пошатывалась, когда вылезала из суденышка, ведь с момента аборта, и суток не прошло. Было очень душно, день выдался ненастный… и я ощущала себя немного одурманенной. Из-под рубашки выпал цветок. Под лепестками вдоль стебля — маленькие твердые шарики, думаю где-то с пару дюжин. Один шарик лопнул, когда упал цветок. Полицейский это увидел и арестовал меня. А я даже не ведаю, что это было!

— Зато ведаю я, — промолвил Элиот, — как вашему адвокату, мне доступны обвинения, и я их скачал. Семенные коробочки, ожидают полного анализа в лаборатории генетических преступлений. Однако предварительный анализ показывает модификацию… для получения смертельных инсектицидов. Семена, переносимые воздушно-капельным путем — это генно-модифицированное правонарушение второго класса.

— Но я же ничего об этом не знала! — зарыдала Пери. — И вообще, я никогда не понимала, а что такого в растениях, которые убивают насекомых! Ди, не смотри на меня так, я ж не совсем дура! Мне известна история Кризиса так же хорошо, как и вам. Но те, ГМО - растения,^[3] которые уничтожили почти всю пшеницу на Среднем Западе… они же были, всего лишь одним из видов искусственных культур. И если такие люди как Майк, верят, что другие виды генной инженерии могут быть…

Ди оборвала ее.

— Такие люди как Майк — преступники. И занимаются они этим, ради наживы. Кризис вызвал не только активность генных модификаций, что убивают пшеницу. Возможно… Пери, ты и не глупа, но вела ты себя именно так.

Элиот поднял руку и произнес:

— Дамы, на чем нам следует сосредоточиться, так это на…

— Да нет Ди, ты не права, — прервала адвоката Пери. Она выпрямилась, и на ее изможденном и прекрасном лице, появилось странное достоинство. — Да, я сглупила, согласна. Однако у меня не было… что Элиот? А, преступного умысла! Полагаю — это что-то значит.

— Боюсь этого мало, не хочется сильно обнадеживать тебя, — тихо произнес Элиот. — Законодательный Акт ПАГМ, предназначен для судебного преследования незаконных организаций, занимающихся генной инженерией. Они [организации] занимаются своей деятельностью, ради получения прибыли (это их цель), и готовы на все, чтобы эту прибыль защитить. Данный Акт широкомасштабный и суровый, потому что он основан на стародавнем законе РИКО (Рэкет И Коррупционные Организации), ибо генная инженерия представляет такую опасность для всей планеты со времен Парникового Кризиса. Ну или политики так думают… К сожалению ваш случай, Пери, также попадает под действие этого Акта. И я бы честно не выполнил свой долг по отношению к вам, не сообщив, что ваше дело навряд ли рассмотрят подробно перед присяжными. Они же состоят из обычных истеричных граждан, чьи бабушки и младенцы имеют проблемы с дыханием.

— Но ведь Парниковый Кризис и гибель пшеницы — это же два разных значения! — вскрикнула Пери, удивив Ди.

— В том то и дело, что большинство людей не понимают разницы в этом, потому что все произошло одновременно, — пояснил Элиот. — Резко ухудшился воздух, не стало хлеба, цены на все взлетели — правительство постаралось, сделав энергию настолько дорогой. И все ради контроля над всеми промышленными выбросами… в общем все до кучи. По моему адвокатскому опыту — именно так видят картину присяжные. Пери, думаю вам лучше признать себя виновной и позволить мне от вашего имени, заключить сделку о признании вины.

Пери промолчала.

— Где она будет отбывать срок? — хрипло спросила Ди, уже зная ответ.

— Вероятно в Котсворте. Обыденное место для таких случаев, оно на Восточном побережье.

Котсворт — это место пользовалось дурной славой. Ди никогда не бывала там внутри, да и не было в этом необходимости. Видела она много других подобных мест. Конечно там было не настолько плохо, как в худших мужских тюрьмах (не до такой степени конечно), но для девушки, выглядевшей как Пери… похожей на Пери…

— Как скажете Элиот, если вы так считаете, то я это сделаю, признав себя виновной.

«Да, полностью доверилась адвокату, — констатировала про себя Ди, — и буквально после получасового знакомства. Именно так она ввязалась во все эти истории с «Карлом» и «Майком». Никогда и ничему, она не научится в этой жизни».

— Сделаю для вас все, что смогу, — пообещал ей Элиот Крамер.

Пери слабо улыбнулась, однако ее удивительно сине-зеленые глаза ослепляли: «Я знаю — вы справитесь, я доверяю вам».

Ди — не Пери. Она прощупывала, перепроверяла, фильтровала.

— А что если ФБР найдут Майка?

— Увы, не найдут, — ответил Крамер.

Они стояли у входа в метро, перед жутким спуском под землю. Элиот направлялся в свой офис в Бруклине, Ди — в Квинс.

— Боже, Ди, ну ты же прекрасно знаешь, что они его [Майка] не найдут. Отдел ФБР по расследованию преступлений, связанных с генетической модификацией, перегружен работой, людей у них не хватает. А Пери — такая мелкая сошка… ради нее, они точно не пошевелятся.

— Ну корабль-то уж точно не мелкая сошка... — возразила Ди.

— Они могут даже и не поверить в существование этой посудины. Пери же не первая для них преступница, что может сфальсифицировать события.

— Полагаешь, что она врет?

— Да нет, — ответил Элиот, — думаю, что она говорит абсолютную правду. Считаю, что она из тех редких людей, которые не способны на вранье. Но похоже ФБР или федеральный прокурор, ей не поверят. Им платят не за это.

— А сам ты веришь в то, что корабль существует? — спросила с нажимом Ди.

— Верю. Их там десятки… а может и сотни, обитающих в международных водах, где гораздо труднее с ними что-либо сделать. Они там генетически модифицируют все — от суперкультур, уничтожающих насекомых, как раз для идеалистов, которые хотят спасти Землю; до этих же суперкультур… но для спекулянтов, что желают владеть ими. И им [идеалистам и спекулянтам] все равно, если при этом они ненароком уничтожат урожай риса в целой стране Третьего Мира. Так что корабль Пери реален, и он где-то там… и им управляет «Майк». Неясно только, почему он еще занимается абортами? Но я не собираюсь акцентировать на этом внимание, в разговоре с федеральным прокурором. Пери тогда будет выглядеть не в лучшем свете, то есть безответственной.

— Она и является таковой, увы.

— Ну иногда, — промолвил Элиот, — то что выглядит безответственно, на самом деле является просто наивной чистотой.

«Ну вот опять, — подумала Ди, — но, если такое нелепое увлечение поможет Элиоту улучшить рвение для Пери, тогда пусть будет так».

Такая вот ирония судьбы. Воспитывая Пери, Ди всегда была для нее «единственной матерью», которая не позволяла младшей сестре садиться одной в автобус, идти домой из школы пешком или ехать без сопровождения в центр города. Копы — они такие. В отличие от других мам, Ди прекрасно знала, что ждет Пери там… на улице. И вот — повзрослевшая Пери, которая навлекла на себя больше неприятностей, чем кто-либо из ее друзей детства.

— Понятно, власти не будут искать «Майка». Хоть это и помогло бы делу Пери, и ты также не собираешься этим заниматься.

— У меня нет таких средств на поиски. А у тебя? — откровенно спросил Элиот Крамер.

— И у меня нет.

— К тому же, вероятно дело рассмотрят через неделю, или того раньше. Они избавляются от таких мелких дел настолько быстро, насколько это возможно. И справедливость здесь роли не играет. Ты же это знаешь, Ди.

— Знаю, увы. Но обнаружение корабля помогло бы подать апелляцию в пользу моей младшей сестры.

— Помогло бы, согласен, но как я и говорил, искать они не будут.

— Они-то не будут, но буду я…

* * *

«ПОБЕРЕЖЬЕ КАРОЛИНЫ — ЭТО НОВАЯ ФЛОРИДА!» — гласила электронная реклама, на железнодорожном вокзале. И Ди ей [рекламе] верила. Губят один район, превращая его в пекло — экология становится хуже, и люди покидают такие места и переезжают в другой. Большая часть Флориды, теперь представляла собой настоящие джунгли, населенной совсем не местной флорой и фауной. Они попадали сюда из международного аэропорта Майами, который всегда являлся главным центром импорта подобных вещей.

Обезьяны, кайманы, лигодии, аллигаторы и насекомые-переносчики всего, от лихорадки денге, до новых болезней без названий. Некоторые из них разумеется, генетически модифицированы. Именно болезни: заставили пенсионеров Западного Палма, любителей повеселиться Южного Пляжа и все преступное сообщество Майами — переехать на Север.

Ди сняла недорогой номер в мотеле, подальше от центра города, и отправилась за покупками. Опытный человек легко бы распознал копа, в том числе и бывшего. Так что она постаралась купить вполне благопристойный купальник (чтобы хоть соски прикрывал), и свободный прозрачный халат (чтобы прикрыть свое тело — сорока четырех лет от роду).

Присмотрелась к местным… и прикупила кое-что для волос — обеспечивающее ей строгую ровную укладку, в виде рельефных витков, вдоль одной стороны шеи. Разумеется, постаралась не заходить слишком далеко в своем внешнем виде — еще одна классическая ошибка полицейского под прикрытием.  

Так что, губная помада — не слишком золотистая, макияж глаз — не слишком синий. Еще приобрела пляжную сумку и босоножки, а в магазине поддержанных вещей — магнитолу (музыка будет очень кстати).

Протяженная полоса пляжа с белым песком, естественного и искусственного происхождения — получилась неформально поделенной на: пляж для геев, пенсионеров, для детей, проституток и криминала.

— Я ищу Бетси Джеферсон, — осторожно спросила она у бармена в первом же баре, на соответствующем пляже. Он собирал стаканы и выглядел довольно уставшим, похоже за стойкой был уже давно.

— Зачем она вам?

— Мне необходимо с ней пообщаться, вы знаете где она?

— Не в курсе, слышал только, что она где-то работает, у своего дяди.

Ага, — это первое, что всегда слышат копы. Спроси любого, чем он или кто-либо другой зарабатывает себе на жизнь, и он ответит: «Работаю на своего дядю». Весь загробный мир — кишел нанятыми дядями.  

— На самом деле, я в поисках Пери Задиры, она моя сестра.

«Пери использовала это второе имя для пляжа».

Бармен, прищурившись, посмотрел на Ди и произнес:

— Хм… вообще-то да, есть сходство с ней, — сказал он это, то ли по доброте, то ли просто плохо видел, — схожесть вокруг носа. Ладно. Бетси работает на Адамса. Улица Внешнего Прибоя.

— Благодарю.

Адамс. Задира. Джеферсон — эти прозвища, что для американца восемнадцатого века, что для панка двадцать первого. Ди задумалась: «Знали ли они вообще, кем они являлись на самом деле?»

Адамс — стриптиз клуб, начинал работать с полуночи.

Она снова отправилась в магазин, на этот раз прикупив дешевое платье, со светодиодными примочками — они то включались, то выключались, создавая эффект мерцания вокруг ее тела. Потом вернулась в мотель и легла спать.

* * *

Выступление Бетси Джеферсон, начиналось в час ночи. Она была старше Пери и выглядела старше своих лет, демонстрируя свою плоть не первой свежести в омерзительных сценах. Они ничем не отличались от тех же мерзостей, которые Ди приходилось видеть во времена своей работы, в отделе нравов.

Облаченная в мерцающее платье, она попыталась представить в этой же среде, Пери. Увы, не получилось. Элиот был прав. В неудачах Пери, присутствовала та самая наивная чистота — чуждая клубу Адамс, с его наигранным блеском и настоящим садизмом. Да, Пери безответственно попала впросак, но не с такой жестокостью.

Сценка с Бетси закончилась — кровь мертвой обезьяны запачкала сцену и ее обнаженное тело. Ди отправила за кулисы записку, и вышибала пропустил ее. Бетси мылась, стоя в тазике с водой. Она промолвила:

— Привет. Я закончу через минуту.

— Спасибо, что согласились со мной пообщаться.

Вне сцены и вблизи, Джеферсон выглядела еще старше и более изможденной.

— Пери рассказывала о вас, она равнялась на вас. А вы все еще работаете с бездомными детьми?

Ди была благодарна Пери — настоящая осмотрительность с ее стороны.

— Да, работаю, но я здесь касательно своей сестры. Вам известно, что она арестована за ПАГМ?

— Известно, — Бетси старалась не смотреть в глаза Ди, — я слышала об этом.

— Она исчезла. Сбежала от федерального маршала. Через постель, проложила себе путь на свободу.

Бетси улыбнулась и вопросила:

— Даже так? Ну это ж хорошо для нее.

— Я тоже так думаю. Но переживаю, потому что она на мели. Хочу дать ей денег, чтобы она уже могла бы смыться со средствами к существованию и спокойно залечь на дно.

Бетси кивнула и произнесла:

— Да-да, она рассказывала, что вы всегда заботились о ней.

— Разумеется и буду всегда это делать. Вы не знаете случайно, где бы я могла поискать ее? Может она появлялась где-нибудь на пляже?

— К сожалению, не слышала, чтобы где-то появлялась.

— Тогда может вам известно, где я смогу найти «Майка»? Ну того парня, который сделал ей аборт на корабле.

— Ого, она и об этом вам рассказала?

— Пери рассказывает мне обо всем, — ответила Ди. — Она же знает, что я всего лишь забочусь о ней.

— Она говорила, да. И как же вы чертовски правы касательно денег, без них она долго не протянет.

— В общем это все, что мне известно о ней.

Бетси изучающе посмотрела на Ди. Изображать беспокойство Ди не собиралась. Внезапно Бетси произнесла:

— А вы знаете, Пери никогда не работала в подобных заведениях.

Ди промолчала.

— С ее-то внешностью, это уж точно не нужно было. Да и в любом случае, она бы не стала. Я советовала ей вернуться к вам и к порядочной жизни.

— Благодарю. Жаль, что она не прислушалась к вам, — сказала Ди.

Теперь стало понятно, почему Пери доверилась Бетси. Пери увидела то, что совсем не умерло в пожилой женщине. Ди задалась вопросом, были ли когда-нибудь у Бетси свои дети. Может Пери кого-то ей заменяла?

— Ди, увы, вы не найдете Майка, разве что он сам не пожелает вас найти.

— Хорошо, а вы сможете сделать так, чтобы он захотел увидеть меня?

— Возможно.

— Мне действительно необходимо обеспечить Пери деньгами. Приличной суммой, все что я скопила.

— Вы где остановились?

Ди сообщила где, Бетси поморщилась и произнесла:

— Ладно. Возвращайтесь лучше в Квинс.

— Возвращаться в Квинс?! — удивилась Ди.

— Послушайте, — произнесла Бетси, — вы здесь новенькая, Майка сейчас здесь нет, по крайней мере после ареста Пери он больше не появлялся. И Пери здесь нет, я бы уж точно знала об этом, потому что окрестный народ знает, что я присматривала за ней. Однако я знаю Майка, а он знает местных обитателей, что шляются вокруг и везде. Так что сообщите мне свой адрес в Квинсе и поезжайте домой.

Ди такое предложение слегка ошеломило. Первый нормальный контакт на пляже и сразу отказаться от возможности копнуть поглубже. Однако если она не вернется в Квинс, Бетси об этом точно узнает и ее это озадачит. А слухи распространятся гораздо быстрее, чем Ди успеет еще кого-то опросить. И с ней никто не станет общаться и давать ей информацию. Никто.

— Хорошо, спасибо, — улыбаясь, сказала Ди.

* * *

Во время вынесения приговора: Пери была бледна, глаза сухие, облачена в свободный серый комбинезон, настолько старый и застиранный, что потертая ткань ненавязчиво облегала ее тело. С растрепанными волосами, она выглядела невинной девушкой, которая случайно попала в беду. Ди, единственная зрительница на суде, так уж сильно вцепилась в древние деревянные перила, что маслянистая грязь въелась в складки ее ладоней.

В зале суда включили кондиционер, конечно не на всю мощность, но все же. Несомненно, кто-то решил — федеральные судьи заслуживают некоторого облегчения от Нью-Йоркского воздуха, несмотря на непомерную стоимость всей энергии, создающей выбросы. Но даже при таком охлаждении, нормально дышать Ди не могла.

Элиот, как и говорил, заключил сделку с федералами. Ди подозревала — это стоило ему немалых усилий. Пери признала себя виновной, в хранении модифицированного растения третьего класса.

— Суд рассмотрел рекомендации федерального прокурора по этому делу, — скучающим голосом провещал судья, — и принимает их. — Шесть месяцев заключения, без отсрочки за хорошее поведение, затем шесть лет испытательного срока. Коллега, у вас есть что добавить?

— Нет ваша честь, — ответил Элиот.

— Судебный исполнитель, уведите заключенную.

Вот и все. Сколько раз приходилось Ди… как лицезреть эту процедуру, так и участвовать в ней. Множество… может и сотни раз. Однако это была Пери.

— Ди, я люблю тебя! — прокричала Пери, когда ее уводили. Ее попытка улыбнуться ради сестры, сильно обожгла сердце Ди.

— Ты сможешь навестить ее через месяц, — мрачно произнес Элиот.

— Ага, если конечно через месяц, она будет еще жива.

— А ты перевела максимально допустимую сумму, на ее тюремный счет? — адвокат был реалистом.

— Разумеется, — огрызнулась Ди. — Я прекрасно знаю, как работает эта система.

— К сожалению, это так, — подтвердил Элиот, — тебя угостить обедом?

— Нет, спасибо. Оставайся в здании, сегодня совсем нечем дышать, — жестко ответила Ди, — я направляюсь домой.

— Ди… прости, но я выбрал наилучший вариант из возможных.

Да, он выбрал и предложил ей вместе пообедать, но она была слишком взбешена, чтобы позволить ему это.

* * *

Дома, она проверила не поддающиеся отслеживанию — денежные фишки, спрятанные в квартире. Затем осмотрела законное оборудование для наблюдения, и наличие нелегального нервно-паралитического газа. Если объявится Майк, то она… либо купит себе доступ на корабль и предоставит доказательства для подачи апелляции в суд, либо сама арестует его и предоставит властям самим заниматься этим делом. Как только у них появится живой участник этого события, они действительно смогут это сделать. Наверно сделают.

Итак, с деньгами все в порядке. Далее (она делала это каждый вечер в течение недели) выпила отвратительный напиток, который обезвреживал действия паралитика в ее легких, на двенадцать часов. Все эти боевые примочки, в большей степени были незаконны. Но ее это уже не волновало.

Потом попыталась заснуть.

Сегодня воздух был отвратительным. Она задыхалась от парниковых газов, похоже уровень углекислого газа составлял пять-семь баллов. И когда стало настолько плохо? У нее проблема с дыханием, она не могла нормально дышать...

Ди проснулась от удушья. Ее шея, ноги и руки были связаны… ага, одна рука все еще свободна. В отчаянии она просунула палец между шеей и стягивающим шнуром; он слегка поддался, и ей удалось оттянуть его достаточно далеко от шеи, чтобы наконец вдохнуть зловонный воздух. Но это сработало бы только на мгновение, нападавший был уверен, что…

Но налетчика не было. Она была одна в квартире, задушенная жесткими зелеными стеблями, которые ее за малым, чуть не похоронили полностью в листве. В панике Ди закричала, но только на секунду, потом сработали рефлексы полицейского. Она начала напрягаться, выясняя где слабое звено, и обнаружила — ветка еще не полностью обернулась как вокруг ее тела, так и вокруг ее кровати. Она изогнулась так, что свободной рукой, не убирая при этом пальца с петли на шее, поднесла к зубам (ее единственное оружие) оторвавшийся стебель. И сильно сжала челюсти. Стебель расщепился, распавшись на две части. Ди неистово ухватилась своей ограниченной рукой, за другой.

Это все росло… росло по-настоящему, и Ди могла наблюдать как стебли разрастаются вокруг нее крошечными и смертоносными шагами. Она прокусила второй, и рот набился горьким листом. А что если они ядовиты? Стараясь не думать об этом, она раскусила и его.

Корчась на кровати, наполовину придавленная, Ди боролась с безмозглой зеленью всеми доступными способами. В какую-то секунду ей показалось, что она проиграла; слишком много было вокруг отростков, стеблей и веток. Но все-таки растение было безмозглым.

Вычислив, где находится самая большая опасность, она упорно продвигалась к этой точке, и благодаря разуму, силе и чистой удаче, освободила руку настолько, что смогла разбить стакан с водой, стоявшей у кровати, и атаковать его острыми краями. Кровь растекалась по простыням, листьям, по самой Ди.

Она освободилась, и скатившись с кровати, отскочила в сторону, а затем рухнула на пол, тяжело дыша. С этого места казалось, что растение не так быстро растет. Не более шести дюймов в час.^[4]

Даже шесть дюймов… Не знала она, что такая скорость роста удалась даже подпольным лабораториям по генным модификациям. Это что? Соединили гены фототропизма^[5] с генами роста? Она не знала. Ди не желала этого знать. Она чуть не умерла.

Коробка, площадью около двух квадратных футов,^[6] и наполненная питательной смесью — стояла под кроватью, с уклоном к большому южному окну. То самое окно, из-за которого Ди сняла эту квартиру. Разумеется, никакой коробки не было, когда она ложилась спать. Тот, кто установил ее, знал… как отключить следящее оборудование и нервно-паралитический газ. Похоже до наступления рассвета, растение развивалось медленно или вообще не росло. А затем оно резко ринулось в бой, используя сверхэффективную энергию для ускоренного роста. Необузданный смертоносный выброс питательного вещества — полностью истощил зеленое насаждение. Самые старшие листья, уже желтели по краям.

Живи с упорством! Расти с быстротой! Умри с молодостью!

Ди поискала пластырь, обнаружила на лодыжке, оторвала.^[7] Что бы ни попало в кровь, без сознания она была почти до самого утра. Сейчас уже почти полдень.

Скорчившись на полу, она наблюдала, как умирает растение-камикадзе.

— А деньги все на месте? — спросил Элиот Крамер.

— Не тронуты.

— То есть они хотели тебя просто убить.

— Ну ты прям-таки капитан очевидность, уважаемый адвокат, — прорычала Ди. Ее еще потряхивало. Они находились в кафетерии недалеко от дома Ди. Сегодняшний воздух ужасен; несколько людей не сняли маски даже в помещении кафе. Воздух и здесь спертый. Ди еще помнила времена, когда кондиционированный воздух на Земле, ничего не стоил. В буквальном смысле ничего.

— Элиот, хотелось бы знать, что делать дальше. Если я позвоню властям и предоставлю им доказательства попытки убийства, поспособствует ли это для апелляции Пери?

— Не совсем понимаю, как, — ответил адвокат. Он отлепил мокрую от пота рубашку от груди. — Ты не сможешь доказать, кто это сделал, и даже то, что это попытка убийства как-то связана с делом Пери. Да, согласен — это генно-модифицированное оружие, но оно не связано с какой-либо конкретной нелегальной организацией.

— О, Боже! Думаешь у меня что… есть легионы людей, готовых грохнуть меня? А кто ж еще это мог быть?

— Ты бывший полицейский. И не мне тебе рассказывать, как бывшие копы становятся вкусными приманками для людей, которых они арестовывали и отправляли в тюрьму, иногда спустя годы после свершившегося факта. На свете хватает шизиков. Ди, твои так называемые доказательства — косвенные… и все тут. Здесь нет четкой связи.

— А что тогда может быть четкой связью? Что бы я по-настоящему была мертва?

— Ну либо так. Ди, ну не глупи. Уж ты точно знаешь, что играть на таком уровне… ты просто не сможешь.

— И ФБР не сможет?

— Только если они случайно наткнутся на это. А так… это слишком мало для них, и слишком много для тебя. Ди, да брось ты эти потуги. Не желаешь пойти со мной ближе к вечеру, повидаться с Пери?

Ди застыла на месте.

— Так в первый же месяц к ней нельзя на прием.

— Ко мне это не относится. Я ее адвокат. А тебя я оформлю в свою юридическую команду.

— Да-да, разумеется желаю.

Элиот открыл было рот, как будто хотел что-то еще сказать, но закрыл. Затем допил кофе.

* * *

В поезде до Котсворта, Ди, все еще потрясенная от предыдущих событий, молчала, готовя себя к встрече с Пери.

— Привет Ди! Привет Элиот! — произнесла Пери. Ей удалось улыбнуться распухшими губами. Один глаз полностью заплыл. И даже в свободном тюремном комбинезоне — было заметно, как она похудела.

— Пери… Пери, — Ди взяла себя в руки. — Я же говорила тебе ни с кем не драться.

— Это охранники или заключенные? — вкрадчиво поинтересовался Элиот.

— И те и те, Элиот, только пожалуйста не подавай никаких жалоб. Мне только хуже будет.

Адвокат не ответил. Он знал — она права. Ди тоже промолчала, но ярость подступила к ее горлу, отдавая кислотой.

— Я подал апелляцию, — промолвил Элиот.

Пери просияла. Но Ди знала — апелляцию отклонят; для нее нет никаких оснований. Однако эта подача, даст ее сестре хотя бы лучик надежды в этом аду.

А Пери хорошо держалась. Она поболтала с Ди и Элиот. Поинтересовалась как у них дела. И старалась максимально, не показывать свою боль и отчаяние.

Когда короткий визит закончился, и они прошли все контрольно-пропускные пункты, Ди повернулась к Элиоту и произнесла:

— Никогда больше мне не говори сдаваться и бросать мои попытки. Никогда!

* * *

Ди порыскала в двух местах: обиталища активистов и преступников. Поискала, где они пересекаются. Активистов по экологии, осталось не так уж много, да и злость их не такая сейчас, как до кризиса. Причина проста — они победили.

И это понятно, как понятно и то, каким должен быть их следующий шаг: полулегальная активность.

Это выглядит так: вы проводите свою жизнь, в рвении объявить генетическую инженерию вне закона. И вот пожалуйста, она [инженерия] запрещена, и все… духовно, вы ничем не заняты. Но все еще по своей прошлой активной инерции, вы нащупываете другие аспекты правонарушений, но увы — это уже не совсем то же самое. То есть вы организуете группы для борьбы с предполагаемыми нарушениями контроля за генной инженерией на том основании, что власти: ленивы, коррумпированы, глупы, обременены бюрократией. Из перечисленного выбираете что-то одно. Далее, у вас появляется возможность занимать свое время на поиск нелегальных генетических лабораторий и ферм, и соответственно их последующее уничтожение. Вы снова в игре. Разумеется, вы же теперь народные мстители, и, следовательно, обязаны бороться как с полицейскими, так и с нарушителями. Так ведь для определенного типа людей — это только делает ту самую игру более увлекательной.

Начала Ди с Новых Зеленых Миротворцев. На первой встрече она пообщалась с женщиной, достаточно злой, чтобы стать хорошим кандидатом для «подрывных проектов». Звали ее Пола Кэродайн, с Ди она вела себя настороженно, однако Ди было не привыкать контактировать с недоверчивыми информаторами.

— С чего это вас так интересует диверсионная деятельность? — спросила Пола. Выглядела она: невзрачной, крепко сбитой и очень энергичной.

— Моя сестра сидит в тюрьме за преступление, связанное с генетикой растений, которого она не совершала. Ее подставили.

— Вот как? Как ее имя?

— Пери Ставрос. А меня зовут Диметрия Ставрос. Раньше я работала в полиции Нью-Йорка. Осуждение Пери многое изменило для меня. ФБР не справляется со своими обязанностями должным образом, даже несмотря на то, что у них есть сейчас Закон. Иначе Пери не находилась бы сейчас в тюрьме, а загрязнители атмосферы, не разгуливали бы сейчас на воле.

— Ну у нас сейчас пока нет никакой активности, — произнесла Пола, и скорее всего — это была ложь.

Ди привыкла к тому, что ей лгали. Копам врали все: подозреваемые, свидетели, жертвы. Это и являлось настоящей и повседневной уличной жизнью. Пола больше ничего не сказала, что было весьма хорошим знаком. Вероятно, она проверит Ди и Пери, и выяснит — правда это или нет. И это только начало. Да, привлечение информаторов — процесс медленный.

На Манхэттене уже присутствовала сеть таких людей, по крайней мере те персоны, которых еще не убили, не посадили в тюрьму, или они не умерли от «условий окружающей среды».

Ди вышла на пенсию всего год назад. Однако неделя такого «общения» и подкупа не принесла ничего, кроме обычных пустых разговоров.

Но затем появился Гум. Никто толком и не знал, сколько ему лет, даже сам Гум не знал. На его лысой голове и не прикрытых одеждой руках — злокачественные опухоли. То ли болезнь, то ли солнечный свет, то ли невезение. Он не прибегал к медицинской помощи, лицевым маскам и вставным зубам. Гум обитал везде и нигде. Он прекрасно помнил жизнь до кризиса, до исчезновения деловой активности на Манхэттене, а может и помнил все, что было до начала века. Старый, вонючий и умирающий, но еще живущий — это дало ему статус, своего рода мистической величины: почти как у бога.

Все, обитающие в парке: разное отребье, увечные и пожирающие всеи вся — верили, что за убийством Гума последует ужасное возмездие. Правда Ди с трудом представляла себе что-либо более ужасное, чем такой образ жизни, который они все здесь уже вели. Сам парк (как и несколько других районов Манхэттена), полностью вышел из-под контроля полиции. Ни один коп ни за какие коврижки, здесь бы не появился.

Ди выловила Гума в баре, возле гниющих доков Восточной Реки, на улице — неофициально объявленной нейтральной зоной.

— Привет Гум.

Он непонимающе уставился на нее. Гум никогда публично, никого не узнавал. Ди подозревала, что у него эйдетическая^[8] память.

— Я — Ди Ставрос. Из полиции Нью-Йорка.

— О, привет-привет.

— Хочешь содовой? — предложила она ему, Гум никогда не употреблял алкоголь.

— Привет-привет, — повторил он и забрался на барный стул, рядом с ней.

— Гум, я кое-кого ищу, — произнесла она.

Гум проскрипел свои капризным стариковским голосом:

— Я искал Бога што лет.

— Согласна, но дай мне обязательно знать, если ты найдешь его. А также парня, возможно которого зовут «Майк». Или не так. Точнее будет того, кто незаконно занимается генетическими модификациями на корабле, да и еще делает там аборты.

— Аборты? — подозрительно вопросил Гум.

— Ну да, принудительное выскребание плода. Короче это из области женских штучек. Тебе что-нибудь известно об этом?

— Што лет, он без вести пропал, — промолвил Гум.

Конечно он имел в виду Бога, а не Майка. Гум вещал только тогда, когда был готов к этому.

— Может ты знаешь что-то. Мне нужна эта информация, — она сунула ему денежные фишки так незаметно, что даже вышибала этого не заметил.

— Он просто исчез, оставив нас в таком состоянии.

— Гум, я знаю, что исчез.

— Што лет.

Ди отправилась на встречу с Полой Кэродайн, еще толком не успев ничего узнать от нее, внезапно позвонил Элиот. Его голос звучал с подконтрольной монотонностью, которую многие адвокаты используют для действительно серьезного случая.

— Ди, хочу чтобы ты кое-что увидела. Давай через час, встретимся в центре сбора улик по генным модификациям. Ты же знаешь где?

— Разумеется. Я знаю где. Даже могу тебе сказать…

— Не надо. — И он резко отключился.

* * *

Центр доказательств по уголовным делам касательно генетических модификаций Большого Нью-Йорка, находился в Бруклине. Еще один, ужасный для дыхания день. Всю поездку, Ди не снимала маску, плюс те пятнадцать минут, что околачивалась снаружи здания. Потому как, без пяти миллионов разрешений, в это заведение не попадешь. Наконец-то появился Элиот (явно очередная поломка в метро). Он провел ее внутрь, и им показали помещение с электронным замком. Ди распознала признаки отрицательно давления, во всем этом крыле. Ничего, даже споры, не смогли бы проникнуть наружу.

Ди и Элиот, переоделись в одноразовые комбинезоны. Им предстояло пройти дезактивацию, чтобы снова выйти из здания.

Элиот вставил ключ-карту в электронный замок двери, и она открылась.

Ди ахнула. Годы ее спецподготовки — никак не смогли помочь справиться с ее изумлением.

Посреди маленькой комнаты, стояло единственное растение. Куст — высотой по плечи Ди, с широкими и бледно-бледно-зелеными листьями на древесных ветвях. В центре каждого листа, находился закрытый человеческий глаз. Элиот включил свет, и глаза открылись…

Открылись глаза Пери.

Изумительные глаза, сине-зеленого цвета — которые Ди никогда не встречала ни у кого. Зрачки глаз, среагировали на свет. Сотня глаз, двигающихся в унисон… слепых глаз.

— Специалист по биологическим данным, мне объяснил так, — пояснил Элиот, — глаза чувствительны к свету, но самом деле, они не в состоянии видеть. — Они не подключены ни к какому мозгу. Существует ген человеческого глаза — «аниридия»,^[9] который может быть внедрен: животным в самых неожиданных местах, на крыльях или лапках насекомых. И у них также вырастут дополнительные глаза. Но никто не знал, что можно добавлять такой ген в растения.

— Но зачем? И что это вообще такое? — вопросила изумленная Ди.

— Считай это произведением искусства, — мрачно произнес Элиот Крамер. — Скульптура. Очевидно, художник хорошо известен в подпольных кругах, которые торгуют подобными вещами. Его заключили под стражу.

— Майк?..

— Он был поставщиком. Эти глаза были выращены из стволовых клеток абортированного плода Пери. Такие клетки легче всего выращивать в любом органе. А вот так называемый художник, по совету адвоката — говорить отказывается.

— Согласится ли он на сделку? Если предложить что-то весомое?

— Ди, это не в моей юрисдикции, поэтому и предложить ничего не могу. Да и не думаю, что он заговорит. Все больше и больше нелегалов с генной инженерией, состоят на службе у организованной преступности. ФБР и полиция Нью-Йорка только что создали совместную группу по борьбе с ними. Этот художник предпочел бы предстать перед судом, чем перед толпой.

— Но это же четко видно — это гены Пери! В их же власти сравнить ДНК!

— А толку их тревожить-то, касательно этой процедуры? Ты же не докажешь, что Пери к примеру, не подарила или не продала Майку свой носовой платок — это совсем не оправдает ее. Просто я подумал, тебе не помешает знать — шансы привлечь Майка к другим обвинениям, значительно возросли. Он [Майк] связан с художником, который контактировал с нелегалами. Так что Майк получит серьезное внимание, и, если у полиции и ФБР будет такая возможность, его арестуют сразу же.

Ди развернулась к нему.

— Я не мести хочу, я просто желаю, чтобы Пери выпустили из тюрьмы.

— Уверена, что не хочешь мести? Пери чуточку поведала мне о своем детстве. Ты чересчур опекала ее. Ты заставила ее почувствовать — весь мир опасен.

— Так и есть.

— Однако ты же и внушила ей мысль, что справиться без тебя… она не сможет. Без твоей опеки она обязательно вляпается в какую-нибудь историю. И вот так прилежная и послушная дочь, с тех пор и подтверждает твое внушение.

— Она не моя дочь…

— Ну могла бы быть ей. Ты же сама говорила, что заменила ей мать.

— Да ничего ты об этом не знаешь!

— Ну знаю только то, что рассказывала Пери.

— И много раз ты с ней общался? — с нажимом спросила Ди.

— При каждом удобном случае. Да не смотри на меня так, Ди. Она уже больше не ребенок. И как только что ты сама подметила… ты не ее мать.

— Да не пошел бы ты, Элиот Крамер! Ты уволен. И ты больше не адвокат Пери.

— А это не тебе решать, — ответил на это Крамер.

— Ее счета, оплачиваю я!

— Оплачиваешь, но не этот, — Элиот пристально посмотрел на нее.

Ди пошла к двери, уходя, выключила свет. Сине-зеленые глаза, на бледных листьях — глаза Пери… моргнули и закрылись.

* * *

— Сегодня вечером идем атаковать ферму, — отрывисто промолвила Пола. — Можешь пойти с нами.

— Ух ты! Никак я прошла проверку? — изумилась Ди.

— А упомянуть о том, что эти ублюдки пытались убить тебя при помощи биологического оружия, забыла да?

— Полагала, что смогу вам предоставить кое-что для научного исследования, — ответила Ди.

Она скрыла свое удивление касательно того, что эта «группа активистов» (по-другому они и не назывались), так вычурно выяснила, что на нее напали в ее квартире. Похоже организация у них была на порядок выше, чем думала о них Ди. Тем более, что официального заявления в полицию не было.

— Мы встречаемся здесь, в два часа ночи, — проинформировала Пола. — Надень одежду темного цвета, чтобы она закрывала все тело и как минимум в три слоя ткани, и хорошие ботинки. Перчатки и маску предоставим.

— Поняла, Пола… спасибо, — поблагодарила Ди.

— Я знаю, как это происходит, — загадочно промолвила Пола. Ди не стала интересоваться, что она имела в виду.

Шестнадцать человек, упаковались в два микроавтобуса с тонированными стеклами. Между водителем и пассажирами — непрозрачная перегородка. Без имен, лица скрыты масками; да и Ди никого и не знала, кроме Полы. Ехали они, то ускоряясь, то замедляясь — не менее сорока минут. Когда остановились, их местонахождение, могло быть где угодно.

— Держитесь гуськом, — скомандовал их «лидер группы». Он повел отряд в темноте (колонне освещал путь только один фонарик), в сторону от дороги через небольшой лес, затем пересекли как минимум три открытых поля, разделенных полосами кустарника. Наконец остановились.

Генетическая ферма занимала целый акр саженцев. Их явно продавали для последующей пересадки. Ди догадалась, почему нелегалы-фермеры не огораживали свои угодья — это привлекло бы слишком много внимания с воздуха. Для нее эти молодые насаждения выглядели, как и любые другие. И для чего их надо было модифицировать?

Да и какая разница? Создание таких растений — это своего рода безответственная деятельность, которая вызвала Кризис. Когда, одна за другой продовольственная культура, была уничтожена генетически созданными «супер-растениями» — быстрорастущими, устойчивыми к гербицидам, и у которых просто отсутствовали естественные враги.

Вот такой вот несознательный процесс модифицирования… и привел в конце концов к тому, что большая часть Среднего Запада — пережила «управляемый хаос». Такая вот безответственность: разрушившая агробизнес, подстегнувшая увод с рынка продовольственных товаров, поспособствовавшая падению вниз и без того расшатанную экономику. Род занятий, из-за которого Пери и попала в тюрьму.

— Срубите каждое дерево у основания, — проинструктировал лидер. — Не рубите деревья близко друг к другу, иначе вы рискуете порезать напарника. Старайтесь сильно не шуметь и будьте бдительны. Команда «кислотников» — прямо за вами.

Ди подошла к ряду саженцев, который ей указали. Провела пилой по основанию, и поразилась дикому удовольствию от этой процедуры. Воздух наполнился приглушенным жужжанием (большая часть звука, каким-то образом была приглушена белым шумом) и резким запахом кислоты, которую выливали на упавшие ветки и выкорчеванные пеньки. Ди ощутила прилив энергии, во время уничтожения урожая. На мгновение отвлеклась от этого разорения и прислушалась… не раздается ли звук вертолетов и пушек, защищающих эту модифицированную плантацию. Но никто не появился, и она громко рассмеялась.

— Чего развеселилась-то? — вопросила Пола из соседнего ряда.

— Да просто вспомнила кое-что из давней поэмы. Только Бог может создать дерево.

— Ха! — воскликнула Пола, — забудь о поэзии и просто работай пилой.

Ди и работала, и каждая вибрация доставляла ей свирепую радость. Когда они закончили, все отправились обратно через поля к микроавтобусам. А позади них, так тщательно выращенная рощица, теперь лежала — выжженная в едких стоках.

* * *

— Я нашел его, — сказал Гум.

Ди напряглась. Потребовалось много времени, чтобы снова выйти на Гума. В конце концов она его нашла внутри основания Бруклинского моста, там он обитал с группой людей, вооруженных какими-то переносными ракетами. Интересно… где они черт возьми их раздобыли?

Все они и выглядели по-военному, и настрой у них такой был. Ди навряд ли бы сюда зашла, вот только два разных информатора сообщили ей… он бывает в этом месте. У одного из информаторов (сильно подкупленного), имелся адрес электронной почты Гума. Электрический кабель, змеился по земле и дотягивался прямо до моста, несомненно, воруя очень дорогую энергию… и пока электрическая компания еще это не просекла.

Так что она отправила Гуму сообщение о встрече и в назначенный час, он появился в районе моста. Выглядел он как всегда: таким же грязным и безумным.

Они разместились на упаковочных ящиках, установленных в сотне ярдов от моста на пустой стоянке, усыпанной битым стеклом, тряпьем и непонятными кусками металла. За пару минут, Ди насчитала шесть крыс.

— Ну и где он? — спросила она его.

— Везде и нигде. Уходит и возвращается. И так што лет.

— Да не Бог, Гум! Я думала, что ты Майка нашел!

— Уходит и возвращается. И так што лет.

Ди сконцентрировалась. Эта встреча с ним, слишком важна и слишком опасна, чтобы из-за собственного раздражения все взять и испортить. И она ждала.

Наконец Гум промолвил:

— Он наблюдает за Майком. Он наблюдает за мной. Он наблюдает за тобой. Он знает.

— А что он знает Гум? Ты расскажешь мне, я тоже хочу знать?

— Он знает. Майк этого не делал. Растения.

— Майк не отвозил мою сестру на корабль, который нелегально транспортировал генно-модифицированные растения?

— О, да! Хвала Господу!

— Майк ее туда отвозил?

— О, да! — ответил Гум, из его затуманенных глаз сочились выделения. — Уходит и возвращается.

— Он отвез ее на корабль и вернул ее обратно. Так где сейчас Майк?

— Господь видит.

Ди положила руки на колени и наклонилась вперед. Вот еще одна крыса пробежала по стоянке. Ближе к мосту стоял мужчина с винтовкой в руках и смотрел прямо на нее.

— Гум, чем ты занимаешься в компании таких людей, которые живут внутри основания моста?

— Што лет. Прямо к Богу.

— А, так ты их духовник, — догадалась Ди.

Да, это выглядело маловероятно, но возможно. После кризиса возникла сотня странных религий, объясняющих новую суровую реальность Земли. Искупи ее [суровость], найди в ней надежду — в общем всякое подобное дерьмо. Создавалось впечатление, что даже преступники стали способны по-настоящему верить в Бога. В какого-то Бога. Похоже это объясняло картину — что делал старый, неуклюжий и вечно бормочущий Гум, в компании хорошо экипированных преступников, которые до смерти напугали Ди. Только его духовная деятельность это и объясняла… или не объясняла.

— Он не делал этого, — пробормотал Гум.

— Бог?

— Майк.

— Что Майк не делал, Гум? — их общение, двигалось уже по кругу.

— Не он прислал тебе растение, которое пыталось убить тебя.

У Ди перехватило дыхание.

— А ты знаешь кто?..

— На д… другой стороне. Што лет.

— Гум, что на другой стороне? Кто тогда принес растение в мою квартиру, чтобы убить меня?

— Взирай на Бога, — пошатываясь, Гум встал.

Ди тоже вскочила и схватила его за плечи.

— Ты не можешь сейчас уйти! Ты должен рассказать мне все остальное!

Старик попытался освободиться от ее захвата. Наблюдавший мужчина, поднял винтовку. Ди поспешно его отпустила. И когда он зашаркал прочь, она крикнула ему вслед:

— Что за другая сторона, Гум? Кто прислал мне растение?

— Это было во всех газетах, — бросил Гум через плечо, — ты была мертва.

— Гум…

Он ушел.

Ди общалась с информаторами, распространяла слухи, тратя свои сбережения на подкуп. Сходила во второй рейд с группой Полы, уничтожив еще одну открытую ферму в Джерси. Навещала Пери в Котсворте. И с каждым разом, Пери выглядела все худее, тише и передвигалась все с большим трудом. Ди забросала исправительную систему жалобами, обвинениями и гневом… и ничто из этого, вообще никак не помогло.

Группа Полы посетила древесный питомник в Коннектикуте. Под толстым слоем пластика, росла грядка за грядкой — пышная модифицированная растительность. Росла для чего?.. Да без разницы. К настоящему моменту Ди уже было все равно. Чтобы попасть в питомник, им пришлось при помощи пластиковой взрывчатки, взорвать прозрачную защиту. Мгновенно взвыла сигнализация. Они сразу побросали огнеметы и разбежались. Ди, следуя инструкциям Полы, сделала широкий круг влево и пробежала по подземной вонючей трубе, по колено заполненной вонючей водой. Сорвавшаяся паутина прилипла к ее лицу. Ей открылась местность, о существовании которой, она и не подозревала. Огни башни, освещали все вокруг. Совсем близко, был слышен рев вертолета. Но она успела добраться до микроавтобуса и выехать на шоссе, благополучно добравшись до дома. Позже она узнала, что двое из группы погибли. Пола была одна из них.

На следующий вечер позвонил Элиот:

— Господи Иисусе, Ди, да какого хрена ты творишь?

Касательно рейда, ему было все известно. Нет, это невозможно, как он мог узнать? Похоже до него дошла информация, что она крутится в злачных местах Нью-Йорка.

Ди промолчала.

— Как ты можешь ходить на встречу с Пери, и при этом внушать ей… какая она неудачница? Это неправильный ход, это не красит тебя и омрачает твою жизнь. Ее тюремное заключение будет преследовать тебя вечно… Как ты можешь так себя вести?

— Все так и есть, — ответила Ди.

— Ну и что? Она едва держится в этой дыре, и ей уж точно не нужно, чтобы ты, посещая ее, давила…

— Да откуда ты черт побери знаешь, что ей нужно? Я забочусь о ней с тех пор, как ей исполнилось два года!

— Ты заставила ее поверить, что она не в состоянии сама о себе позаботиться. Ты давишь на нее, и ты портишь ей существование. Прекрати так делать…

Ди ударила кулаком по кнопке выключения связи. Она металась по своей однокомнатной квартире, пока ее собственная ярость не напугала ее. Затем попыталась успокоиться: глубоко вздохнула, потягала гантель, выпила чашку горячего чаю.

В полночь, она наконец заснула. Через три часа резко проснулась. В квартире кто-то был. Она рукой скользнула под одеяло в поисках пистолета. Прежде чем она успела схватить его, обе ее руки уже подняли над головой и заковали в наручники. Потом включили свет. Неизвестный, снял прибор ночного видения, после чего придвинул стул к ее кровати. Изучал он ее пока молча. На вид: среднего роста и телосложения, лет под тридцать, карие глаза, волосы цвета желтого цветка. Ди смотрела прямо на него, стараясь не показывать страх.

Она произнесла:

— Ты Майк.

— Так и есть. Хотя на самом деле меня зовут Виктор.

Она фыркнула, и он улыбнулся.

— Ну надо же. Не очень ты и похожа на Пери. Вставай Ди. Нам надо прогуляться.

Ди закричала. Стены не толстые; кто-то… да услышит. Виктор тут-же заткнул ей рот кляпом. Затем стянул с нее одеяло и так же заковал лодыжки, не обращая внимания на ее брыкания. После завернул в одеяло как немощную, и легко взвалив на себя, понес мертвым грузом вниз, по трем лестничным пролетам. Был он намного сильнее своего внешнего вида.

У обочины ждала легковая машина. Совсем не к месту Ди подумала: «И когда в последний раз я ездила на таких?»

Много лет уже не ездила. Автомобили — это демоны, которые производили много вредных выбросов. Люди уничтожали их, словно тараканов. Исключение составлял только транспорт экстренной помощи, однако этот мощный и стильный автомобиль им не являлся. Ехали по пустым, изрытым выбоинами улицам. Виктор и Ди на заднем сиденье, водитель — за невидимой перегородкой. Виктор вытащил у нее кляп.

— Ди, поверь, тебе никто не собирается причинять вред.

Ага, если бы она в это поверила.

— Хочу, чтобы ты кое-что увидела.

— И зачем?

— Хороший вопрос. Полагаю, затем, что я ненавижу попусту тратить время. А вот ты потратила уйму времени на облавы тех, кто занимается генной инженерией. Доставала неэффективные органы власти, и распространяла слухи обо мне по всему Манхэттену. Кстати не слишком туго я тебя спеленал?

— Нет. А время впустую тратит Пери, не я.

— Я сожалею об этом. В чем-либо обвинять Пери… я не задавался такой целью. И я понятия не имел, что она взяла этот цветок.

— Зато вы просто взяли ткань ее плода.

— Да, это так. Знаешь, это лучшая ткань для генной инженерии. Стволовые клетки податливы. В околоплодном мешке, хорошо растут органы, плацента… но… думаю, что навряд ли тебя интересуют научные подробности.

Все это должно было принести взаимную пользу — Пери хотела сделать аборт, а я хотел получить ткань.

— Чтобы создать растение-скульптуру, у которой есть глаза?

— Да нет, — он поерзал на заднем сиденье машины. — Я не увлекаюсь декоративными извращениями. Всего лишь продаю эмбриональные ткани девушек тому, кто может за это хорошо заплатить. Наша настоящая работа требует денег. Нет, сейчас не спрашивай ничего. Хочу просто показать.

И… невероятно, он откинулся в угол машины и мгновенно заснул.

Ди проверила дверь, ремень безопасности, свои наручники. Бесполезно. Виктор тихо похрапывал. Похоже она и могла бы его пихнуть ногами, но пристегнутая ремнем, ударила бы слабо, так что это бессмысленно. Сонное лицо Виктора выглядело постаревшим. Лет сорок уж точно. Даже не смотря на страх и возмущение, он озадачил ее. Что-то в нем было не так. Ни на одного преступника он был не похож, даже на уверенно лгущих или закрытых в себе психопатов.

Машина остановилась. Виктор проснулся и понес Ди по пустынному причалу. Их ждала лодка с дистанционным управлением, едва вместительная для них двоих. Виктор отвязал швартовы, активировал пульт управления лодкой, и она бесшумно заскользила по темной воде. В такое ранее пасмурное утро (или еще ночь?), Ди различала только огни, не имея понятия что это. Корабли? Суша? Буи? Подул ветер и море стало неспокойным. Лодку начало захлестывать водой. Ди почувствовала — ее начало укачивать. Похоже Виктор знал о таких признаках, так как он умело поддерживал ее голову за борт, пока ее рвало.

— Почти добрались! — прокричал он, сквозь усиливающийся ветер. Ди снова вырвало.

К тому времени, когда они поравнялись в полной темноте с тем, что ей показалось огромным кораблем, шторм собирался разразиться совсем всерьез. Спустили металлическую корзину, Виктор поместил туда Ди. Она ненавидела ощущать себя такой беспомощной, и предпочла бы, чтобы ее просто вырубили, чем транспортировали в связанном состоянии, затаскивая внутрь как макрель или треску. Ее желание исполнилось. Кто-то на палубе наклонился к корзине и прилепил ей пластырь на шею. Содрать его она не смогла, и через десять секунд… все провалилось в темноту.

Очнулась Ди в небольшой каюте, не штормило. Виктор, выглядевший гораздо более отдохнувшим, сидел на стуле рядом с ее койкой. Она из всех сил постаралась с достоинством принять сидячую позу.

— Где мы?

— В открытом море. Пока ты была в отключке, погода утихла. Сегодня прекрасный денек.

Он поднял ее и понес по узкому коридору к инвалидной коляске. Одеяло соскользнуло с нее. Ее пижама воняла, или в чем она там была облачена. А если б она была голой, когда он похитил ее? Да… недешевый, и тщательно настроенный на запуск нервно-паралитический газ, был запросто отключен. И это уже произошло во второй раз. Очевидно все подпольщики Нью-Йорка — стали экспертами по безопасности.

— Мне нужно в туалет.

— Хорошо, минутку.

Виктор подкатил ее к другой двери и втолкнул внутрь все кресло целиком, затем закрыл дверь. Чертыхаясь, она встала, все еще связанная по рукам и ногам. Ей удалось стянуть пижаму и сделать свои дела. После чего и без вариантов, она пнула дверь.

— На палубе не так душно, — жизнерадостно произнес Виктор. Ди окинула его раздраженным взглядом.

Ну да, не душно, однако до боли ярко в глазах. Солнечный свет отражался от бескрайнего синего океана. Если б не ветерок, жара была бы невыносимой.

Ди промолвила:

— Я не смогу здесь находиться так долго. Полагаю, у тебя есть крем для загара.

— Есть, как и у тебя. Используй его, пока приходишь в себя. Кстати мы уже почти на месте.

Это где на месте? Вокруг одна вода. Ди промолчала и скрестила руки на груди. Она не собиралась участвовать в его изощренных играх. Если он ее убил, значит убил. Она осознавала — на самом деле смерть ее страшила. На палубе больше никто не появлялся, нигде не видно удивительных растений, которые описывала Пери. Вероятно, Виктор опасался, что Ди могла бы стянуть одно из них, как и ее сестра.

Корабль двигался по океанской глади, хотя без ориентиров — Ди понятия не имела, с какой скоростью он движется. Примерно через двадцать минут, Виктор — расслабленно облокотившийся на поручни, выпрямился и произнес:

— Там. На четыре часа.

Поначалу Ди ничего не увидела, потом рассмотрела, как вода меняла цвет с синего, на густой маслянисто-черный. Она спросила:

— Это что, разлив нефти?

— Хотелось бы.

Они подошли ближе. Темнота сгущалась, пока Ди не разглядела, что на самом деле вода темно-фиолетовая. Казалось — она простирается до горизонта. Корабль немного вклинился в эту фиолетовую темень, и прекратил движение.

Виктор опустил за борт что-то, похожее на захват.

— Дальше возможности двигаться нет. Это будет рискованно для винтов. Но наблюдение с неба показывает — цветение уже охватывает шестьдесят тысяч квадратных миль. Представляешь насколько это велико? Половина территории Нью-Мексико. Вот, посмотри.

Виктор поднял из воды захват, с него то ли что-то стекало, то ли что-то висело, вероятно морские водоросли. Ди мало что понимала в морской флоре.

— Это не обычные водоросли, — произнес Виктор, — они модифицированные, созданные из видоизмененных бактерий, то есть они удваиваются каждые двадцать минут. У них отсутствуют естественные враги. Их никто не ест. И они полностью блокируют солнечный свет: поэтому все, что находится под этим огромным «ковром» — погибает. Ди? Знаешь, что произойдет, если погибнут океаны?

— А кто их создал?

— Кто-то неизвестный. Хотелось бы предположить — это несчастный случай, ошибка. Вероятно, водоросли разработали для покрытия устья рек, стран Третьего мира… места размножения малярийных комаров. А может и нет. Во всяком случае, это сейчас неважно уже.

Виктор изучал стекающую фиолетовую массу, а Ди изучала Виктора. Его лицо выражало грусть и задумчивость, совсем не то, что она ожидала. Может он просто играл такую роль?

— Это ты разместил модифицированное растение в моей квартире, чтобы убить меня?

— Нет, я этого не делал.

— Может знаешь кто это сделал?

— Не знаю, но могу предположить.

— И кто? — вопросила Ди.

Виктор разложил водоросли на палубе.

— Ди, чтобы случилось, если бы этому растению удалось убить тебя?

В ответ она рявкнула:

— Что за игры? Если бы убило, была бы мертва.

— Вот именно. И что дальше? То, что когда твой труп начал бы разлагаться, твою квартиру вскрыли бы и зашли, так? Друг, домовладелец, сосед… да кто угодно. Они бы вызвали полицию. Средства массовой информации следят за полицейскими отчетами… а истерия, связанная с модификациями, с каждым разом усиливается. Ты стала бы сенсацией в новостях: «Бывший полицейский убит в постели. Убийство совершенно генетически модифицированным растением!»

— В общем полное воссоздание истеричной картины, на всех федеральных каналах.

«Не Майк отправлял это растение в твою квартиру, — вспомнила она слова Гума, — это сделала другая сторона. Твоя смерть была во всех газетах».

Виктор вытащил из кармана пузырек.

— Такая шумная огласка, способствовала бы финансированию борьбы с генной инженерией, и поднятию градуса протестных настроений против модификаций.

Думаю, что это дело рук или ПАГМ или фанатиков-активистов, которые тебе так понравились. Это могла быть корпорация, что только выигрывает от общественной истерии, сохраняя созданные модифицированные продукты, вне закона.

— А правительство?..

— Я так не думаю. Смотри Ди.

Виктор откупорил флакон и вылил его содержимое на фиолетовые водоросли, лежащие на палубе.

— Ничего не вижу, — резюмировала Ди. Ее еще потряхивало, от случайного списка людей, составленным Виктором… которые могли убить ее.

— Подожди немного.

Водоросли начали растворяться. Точнее только их краешек, а затем их реакция прекратилась.

— Это генно-модифицированные бактерии, — пояснил Виктор. — Они поедают соцветия. К сожалению, токсины, выделяемые умирающими клетками этого соцветия, убивают пожирателей. Но это только начало. Теперь, когда у нас есть подходящий биоматериал, мы будем продолжать адаптировать его до тех пор, пока он не сможет успешно устранить все цветение.

Ди уставилась на водоросли.

— И ты это создал? Здесь?

— Разумеется. Мы создали это здесь. Потому что на берегу, нам запрещено заниматься подобной деятельностью.

— И какой в этом смысл? На вроде того, что поможет очистить этот океан? — вопросила Ди.

— Ну… это в свою очередь усугубит ситуацию и возможно создаст свой собственный кризис. Кто знает, каков будет эффект от взброса этой неизвестной бактерии в море? Так говорят активисты, и они правы. Я вот случайно подумал, что как только зернышки граната съедены: единственное лекарство — это больше генетически модифицированных зерен граната.

— Чего-чего? Зерна граната?

— Неважно. Дело в том, что это жизненно важная работа для нас. И мы не сможем двигаться вперед, если таким людям как я, придется тратить половину своего времени на то, чтобы уклоняться от слежки таких людей как ты. И разумеется, как ФБР.

Смертоносный солнечный свет, становился все жарче, и она заерзала в инвалидной коляске. Виктор это заметил, и взявшись за ручки ее транспорта, покатил его по палубе.

— Впрочем, Виктор, даже если США не желают или не позволяют провести вам эту работу по генному преобразованию этих водорослей. Тогда несомненно помогут другие страны — океаны ж влияют на всех.

— Да, так и есть, на всех. Как и международная торговля. Но ты же помнишь — Пакт Келлера запрещает все виды торговли с любой страной, которая занимается генетически модифицированными организмами. Довольно популярный законодательный акт в год выборов. Несмотря на это, мы получаем кое-какую тайную информацию от нескольких иностранных компаний. Правда не так много.

— Однако ты же не собираешься останавливаться на этом.

— Не собираюсь, а точнее не могу позволить кому-то остановить меня. Вот ты и на месте.

Он подкатил коляску к месту, где лодка с дистанционным управлением, находилась вровень с уровнем палубы. Виктор разместил Ди в крошечной лодке и нажал на кнопку. Лодка начала опускаться на воду.

— Погоди! — панически закричала Ди. — Да я не выдержу столько солнечного света, пока доберусь до берега. Ультрафиолет…

— Выдержишь, — прервал ее Виктор. — Кстати твой крем для загара, так же создан генной инженерией. Прощай Диметрия Ставрос. И прекращай разрушать то, что человечество создает в своих новых садах и полях.

Лодка, отсоединившись от лебедки, развернулась и отчалила. Море было спокойным и Ди не затошнило. Она отметила положение солнца и с учетом времени, пока она двигалась до берега, смогла бы оценить местонахождение корабля. Хотя к тому времени, корабль явно уже поменял свою дислокацию.

Вынужденная прогулка на лодке, заняла немало времени, и Ди имела возможность, все обстоятельно обдумать.

* * *

Когда она вошла в комнату посетителей Котсворта, там уже находился Элиот — он сидел рядом с Пери.

Ди нахмурилась; предполагалось, что это будет ее время с сестрой, а не с этим самодовольным придурком Элиотом Крамером. Но затем она снова окинула взглядом Пери: все еще худая, с запавшими глазами, но теперь эти удивительные сине-зеленые сияли. Что-то случилось.

— Ди! — воскликнула Пери со своей стороны стола. — Мы с Элиотом помолвлены!

Ди замерла.

— Разве ты не собираешься нас поздравить? — спросил ее Элиот. Его голос звучал по-боевому.

— Поздравить с чем? С очередным увлечением Пери, и на этот раз втянувшая в это и тебя? Или это твоя инициатива? Ничего у вас двоих не получится. И у тебя Элиот по крайней мере, должно было бы хватить ума и опыта, чтобы понимать такие вещи.

— Ну и почему это у нас ничего не получится? — вопросил Элиот ровным адвокатским тоном. Обманчивым, спокойным и выуживающим информацию.

— Да потому что вы слишком разные! Боже! Ты адвокат — с отличной перспективой на будущее, а Пери…

— Преступница, да? — договорил Элиот. Неудачница? Как ты ее только что охарактеризовала. Свою собственную сестру. Ди, чего ты опасаешься?

— Опасаюсь за себя! И не пытайся применять ко мне свою адвокатскую риторику!

— Ты боишься. Ты в ужасе. Думаешь, что потеряешь ее. Ну так… тогда чью ж ты жизнь будешь периодически спасать от гибели, чтобы по справедливости сохранить свою собственную?

— Ты ничего об этом не знаешь…

— Я в курсе, что ты занималась этим для Пери, всю ее жизнь.

— Думаешь, что ты…

— Прекратите! — закричала Пери, достаточно громко, что находившиеся поблизости заключенные и их посетители, перестали разговаривать и разом повернулись к ним. К ним так же направился охранник.

— Перестаньте! — повторила более спокойно Пери. — Ди, это не твое решение. Это я так решила. Элиот, успокойся. Я сама в состоянии оправдать свое решение, перед сестрой.

Охранник спросил?

— Адвокат, у вас проблемы?

— Нет-нет, все в порядке, — ответил он, — благодарю.

Пери произнесла:

— Ди, я тебе кое-что написала. Возьми пожалуйста. И да, я выйду замуж за Элиота.

Пери протянула сестре маленький, плотно сложенный листок бумаги. На ее левой руке сверкало кольцо с бриллиантом. 

— Только не рассказывай мне, что я не могу носить это кольцо в тюрьме, потому что его украдут, — опередила ее Пери. — Я прекрасно знаю об этом. Элиот конечно заберет его. Через три месяца, я выйду на свободу, если буду вести себя паинькой. Я смогу продержаться, и у меня получится это… Ди.

«Зато я не смогу», — подумала Ди, и внезапно испугалась того, что она имела в виду. Она отвернулась.

— Я ухожу. Увидимся в следующий раз.

— Хорошо, — тихо и спокойно промолвила Пери. Не паникуя из-за гнева Ди, не умоляя ее остаться и не нуждаясь в ней.

Ди прошла через множество тюремных ворот, контрольно-пропускных пунктов, закрытых зон. Выйдя наружу, она направилась к поезду. Стояла жара, однако дышалось легче. Она подумала о Викторе; он в открытом море, трудится над созданием организма, способного остановить гибель океанов. Он пытается успеть внести больше изменений, разных и изученных заранее согласно цели, а не выявившихся впоследствии. Сколько это займет времени?

«Сто лет», — бормотал Гум. Но даже Ди, ни разу не ученая, знала: сто лет — это слишком долго.

Ди развернула листок от Пери. К ее удивлению — это было стихотворение:

Иная любовь. Устала от той.

Где слишком много весны.

Но слишком мало зимы, создающую горечь.

Ту бесконечную желтую зелень.

Пора прекращать.

Позволь жатве ее постращать.

Ди и не подозревала, что Пери пишет стихи. В ожидании поезда, она закрыла лицо руками, не понимая, кто из них прав. Виктор: меняющий всю экологию, подобно богу. Друзья Полы: сохраняющие природу, посредством разрушения. ФБР: исполняющий широко известный и карательный закон. Какая из этих правд — являлась горькой весной, а какая целебной зимой? Она не могла ответить на этот вопрос. Как и объяснить то, насколько справедливы ужасные обвинения Элиота в ее адрес. Ведь по правде говоря, когда любовь несла разрушение? И насколько Элиот Крамер мог быть уверен, что его любовь к Пери не такая?

* * *

Сегодня ночью — совершен налет на ферму в Пенсильвании, где выращивали био-модифицированные деревья для увеличения способности к фотосинтезу.

Перед налетом, руководитель группы, с которой Ди ходила прошлый раз в рейд, сообщил, что в некоторые деревья заложены как человеческие, так и растительные гены. Ди понятия не имела — правда это или нет. Зато одно она знала наверняка; в рейд она не пойдет. Ни сегодня, ни когда-либо.

Пусть придет жатва.

* * *

Понравилось?! Поддержи подпиской мой тг-канал: https://t.me/gen_kurtovz

* * *

Примечания

1

Здесь жизнь в ладу со смертью — эту первую строчку честно позаимствовал из вольного перевода Константина Исмаева. Далее, чисто мой перевод. - (примеч. переводчика)

(обратно)

2

Хм... — верхний порог 1.5% — это смертельно опасная концентрация, до 1% — дышать по-любому невозможно, но люди у Ненси Кресс как-то все-таки дышат, вероятно то, что 0.5% — это предельная концентрация углекислоты, до 8 часов дыхания, не более, дальше все... Замечено — Нэнси Кресс не сильно глубоко погружается в эти научные цифры, все-таки она гуманитарий чистой воды. (примеч. переводчика)

(обратно)

3

Генетически модифицированный организм (ГМО) — организм, генотип которого был искусственно изменён при помощи методов генной инженерии. Это определение может применяться для растений, животных и микроорганизмов.

(обратно)

4

Дюйм — равен 2,54 см. Значит чуть больше 15-ти см. в час. Т.е. метр за ночь, маловато будет чтобы обездвижить и задушить. Или выдохлось уже... примеч. переводч.

(обратно)

5

Изменение направления роста органов растений или положения тела (органов) у животных, в зависимости от направления падающего света. Положительный фототропизм — типичным примером является изгиб стебля в сторону источника света.

(обратно)

6

Фут — примерно 30,48 см

(обратно)

7

Сразу не понял какой пластырь, автор ничего не пояснила здесь. Удобная вещь для отключки человека, просто прилепил, и пошла в кровь спец. смесь — примеч. переводч.

(обратно)

8

Эйдетизм — Особый вид памяти, преимущественно на зрительные впечатления, позволяющий удерживать и воспроизводить в деталях образ воспринятого ранее предмета или явления. В этот образ могут и зачастую входят также насыщенные образы и иные сенсорные модальности.

(обратно)

9

Аниридия — патология, связанная с отсутствием радужной оболочки, является как врожденным дефектом, так и возникает в результате травм глазного яблока.

(обратно)

Оглавление

И ничего подобного здесь не растет

*** Примечания ***