Военная разведка и спецслужбы в Российской империи [Михаил Николаевич Алексеев историк] (pdf) читать онлайн

.

.

ВОЕННАЯ
РАЗВЕДКА.
v

v

ВР~~~~~~ри

М.Н. АЛЕКСЕЕВ

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА

В РОССИЙСКОЙ
ИМПЕРИИот Александра

1
до Александра 11

Москва
«Вече»

2010

УДК
ББК

94(47)
63.3(2)+67.401.212
А92

Алексеев, М.Н.
А92

Военная разведка в Российской империи-от АJiександра 1

до АJ1сксандра 11 / М.Н. АJJексеев. ил.

-

М.

: Вече, 201 О. - 480 с. :

(Хроники тайной войны).

ISBN 978-5-9533-4485-2
Первые ведомства, отвечавшие за разведку, появля1отся в России еще в XVI веке.

Блаrодар1 им русские государи и их ближаi!шие помощ11ики были лучше оевсдомлс11ы
о замыслах и 11амерсниях против11ика. При Алексее Михайловиче был основан Приказ
тайных дел, а Ш!тр 1в вои11ском уставе

1716 r. впервые подвел законодательную и право­

вую базу 11од дспсльность pyccmli воеююli разведки. Боm.шую рмь в создании воен1101i
разведки в России сыrрал rснсрал-11J1"Ьюта1rr князь П.М. Волко11скиli. Но 11аСТО11щим
органом военной разведки ста.JПI Эксnсд11ЦЮ1 секретных дел при Носнном министерстве,
созданная по инициатнвс Баркпая-де·ТW1Ли в январе

1810 r. По ero замыслу, эrо учреж­

дение должно было заним1ПЬСЯ стратсrичсскоii и опсративно-таК111ческоii развсдкоli, а
также контрразвсдкоli.

О руководителях pyccкoii военной разведки и з11амснитых разведчиках, о 11ви­

бмес важных операциях российских имперских епс11служб в

XIX

веке рассказывает

очсрсднu книrа серии.

УДК94(47)
ББК

ISBN 978-5-95334485-2

63.3(2)+67.401.212

© АJ1екссев м.н" 2010
© ООО виде до

28 марта 1832 г.).

Каiщелярия состояла из четырех отделений (первое- «письме1шых дсл»­
осуществляло текущую переписку и составляло приказы по квартирмейстерской

части; второе -

топографическое -

и черчением манов; третье -

занималось производством военных съемок

маршрутное- ведало устройством военных дорог,

расположением войск по квартирам и лагерям; четвертое -

казначейское). Но ни

на одцо из них не возлагались задачи сбора военно-статистических сведений о
неприятеле и о театре военных действий.

Вновь созданное учреждение было призвано координировать деятельность

квартирмейстерских офицеров, нацеливая их прежде всего на топографическое

изучение сопредельJ1ых государств. В

1811

г. под общим управлением П.М. Вол­

конского были разрабОТаI1ы и изданы «Руководство к оmравлению службы чинов­
ником дивизионного генерал-штаба» и специальное положение -

«0 должности

офицеров квартирмейстерской части, находящихся при корпусах и дивизиях в

13

MJI. АЛЕКСЕЕВ
мирное время». В «Руководстве» указывались обязанности офицеров квартир­
мейстерской части и требования, предывлясмые к ним. При каждой пехотной
дивизии полагалось иметь од11оrо штаб-офицера и двух обер-офицеров из чинов
квартирмсйстерской части, причем штаб-офицер назывался «начальником Г(Шерал­
штаба дивизии» и заведовал всем тем, что относилось к движению, расположсшоо
и действиям войск. В «Руководстве» излагались также правила составления дис­
позиции (боевого порядка), ведения исторического журнала, секретной переписки
и донесений.

Ни на Канцелярию, ни на чины офицеров квартирмсйстерской части при
корпусах и дивизиях организация и сбор разведывательной и11формации не
возлагались. Подобного органа не существовало и во фра1щузской армии, опыт
устройства Генерально1u штаба которой Волконский пытался перенести на рус­
скую почву. На своем посту Волконский сделал много: он принЯJ1 вес меры для
составления карты России; образовал «депо карт» всех иностранных государств;

основал училище колонновожатых и заложил основу создания библиотеки Главного

штаба, пожертвовав

500 книг.

Новая страница в активной подготовке русской армии к возможной войне
с Францией была открыта генералом от инфантерии Михаилом Богданови­
чем БарЮiаем-де-Толли, талантливым военачальником, воен11ым министром

(20.01.1810 г. ~ 24.08. 1812 r.).
Анализ Барклаем качества донесений mав дипломатических миссий России
привел к неутешительному выводу: зти донесения «11едостаточ110 обращали вни­
А1а11ия на все относиви1ееся до военны.r: приготовлений в Европе» (Оrсчсствснная

война

1900.

1812 г. Материалы Военно-ученого архива (далее: ВУА). 1: 1. Ч. 1. СПб.,
247). Те же сведения, «которые доходили дunл();11атически.м путем до

С.

ка11цлера Ру.мянцева, ие всегда сообщались вое11110;\tу м1111истерству». ((Я должеи
по исти11е признаться,

-

писал военный министр о качестве разведывпельных

сведений о Франции и завосва1111ых ею странах графу Ливену, посланнику России

в Пруссии, же. С.

что департамент вое1111ый в сих сокровищах весм1а скуде11» (там

88).

В интересах добывания разведывательных сведений военного характера
Барклай-де-Толли «с высочайшего Государя Императора соизваления» впервые
от имени военного ведомства поставил конкретные разведывательные задачи

послам в целом ряде западноевропейских стран.

14

26 августа 1810 r.

Барклай-де-

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Талли в письме к послан11ику России в Пруссии графу Х. А. Ливену «с тверды:и
упова11ием на достои11ства вашего сиятельства и готов11ость соучаствовать в
пользу службы» дал развернутый перечень разведывательных сведений, подлежа­
щий добыванию (там же. С.

86). В частности, исходя из посылки, что ).

Хотя на следствии, как потом и на суде, Мишель во всем сознался, он ста­
рался представить себя невинной жертвой демонов-искусителей, и в первую
очередь Чернышева, «1rоторый пугал его, говоря: "вы слишкш.1 далеко зашли и не

можете пойти назад; если вы откажетесь :мне служить, то я донесу на вас, и
вы погибнете"».

Слушание дела Мишеля и ero сообщников состоНось в Сенском уголовном
суде 1и2 апреля

1812 r. Мишелю было предъявлено обвинение по ста1·ье 76 Уrо­

ловного кодекса, «Каравшей гильотиной за сношения с и11остр01111ыми государ­

ствами, с целью доставить им средства предпри11ять войну против ФpamJUи».
Виновность Мишеля оказалась вполне установленной, хотя

011

и уверял, что,

предоставляя сведения о французской армии русскому правительству, находив­
шемуся в мире с Францией, не приносил родине 1шкакоrо вреда. Суд присяжных
после трехчасового совещания приговорил Мишеля к смерmой казни. Сальмону
и Мозссу вынесли оправдательный приrовор, признав виновными только в на­

рушении своих служебных обязашюстей. Саже был приговорен к тюремному
заключению и штрафу в

600 франь."Ов. Вертинrср, как иностранный гражданин и

с11ужащий посольства, вообще не был привлечен к ответственности и выступал
на суде в качестве свидетеля.

Перво1'0 мая Мишель был казнен, несмотря на все его просьбы о помиловании.
В монархических круl'ах Европы громко сожалели о судьбе «бед11ого Мишшm,
мученика святого дела».

Представляется необходимым ответить на несколько вопросов, которые в
силу целого ряда причин до сих пор не получили должно1'0 ответа, что привело

к формированию искаженноrо представления о разведывательной деятельности
Чернышева

-

упрощенного и примитивного. Некое подобие кривого зеркала,

38

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
которое тиражируется и повторяется до сих пор. Вопрос пQрвый. Подлинные

причины отъезда Чернышева из Парижа? Вопрос второй. Почему имя Мишеля
было связано с именем Чернышева, а не с именами представителей российского

посольства в Париже

-

Убри, Нессельроде, Крафта,

что на первый взгляд

-

представляется более очевидным и обоснованным? Воцрос третий. Когда и
какие отношения были установлены между Мишелем и Чернышевым? Вопрос
четвертый. Являлся ли Мишель основным источником разведыватедьной ин­

формации Чернышева?
Февраль

1812 г. Отдаются первые распоряжения о концентрации Великой ар­

мии. Развязывание войны становится неминуемым. В такой ситуации присутствие
проницпельного разведчика в Париже представлялось чрезвычайно опасным.

В этой связи Наполеон, у которого еще с весны

1811 г. по докладам министра по­

лиции не было сомнений в характере деятельности Чернышева, принимает решение
выдворить его из французской столицы, направив в последний раз с письмом к
Александру. Выдворяет, не решаясь, однако, арестовать,

-

еще не пришел срок

для международного скандала.

Итак, война неотвратима. И Наполеон поддерживает предложение подготовить
и провести открытый процесс над шпионами в пользу России. Процесс, который
вскрыл бы «КОЗНИ» России против Франции и дал еще один пред~10г для разрыва.

И не случайно, что к началу судебного процесса -

середина апреля -

основные

массы первых восьми армейских корпусов завершили сосредоточение на огром­

ном пространсmе от Эльбы до Вислы, нависая над Россией. Почему Чернышев?
На этот вопрос дал ответ сам Наполеон, лично продиктовав министру внешних
сношений Франции герцогу Бассано записку, предназначенную Куракину, но так
ему и не врученную. «Его величество,

-

говорилось в этом документе,

-

чрезвы­

чайно огорче11 поведеиием графа Чер11ышева." Его величество жалуется, что под
титулам, вызывавшим особое доверие, приставили к 11ему шпиона, и при там во
время .мира, а это дозволительно толыw от11ос11тельно врага и во врели~ войны.

011 жалуется,

что шпио11ом был выбран 11е человек, принадле:нсащий к 11изшему

слою общества, а лицо, близко стоящее, к своему государю>>. Гнев Наполеона был
искусственен, так как он сам широко прибегал к услугам шпионов.
Мишель, согласно его показаниям в суде, познакомился с Чернышевым после
отъезда Нессельроде из Парижа через Вертингера. Произойди такое знакомство

раньше, Мишель нс стал бы скрывпь этого факта.

39

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
А Чернышев? О существовании Мишеля и всю историю, относившуюся к

его появлению, он узнал от Нессельроде более чем за год до личной встречи.
Ссылки на Мишеля (без упоминания его имени) пояВJ1яются в письмах, адресо­

1811 г. К этому моменту молчавший
181 О год Мишель 11ако11ец «заработал». И заработал, безуСJ10в1щ благодаря

ванных Барклаю-де-Толли, лишь в апреле

весь

Чернышеву.

Именно Чернышев «вдохнул» в не1'0 жизнь, через Нессельроде подсказав,

как найти выход на отдел по передвижению войск, где ра11ьше работал Мишель,
и как объяснить интерес к разведывательной информации привлекаемым к со­
трудничеству Мозссу, Сальмону и Саже.
Однако с отъездом Нсссельроде разведыватель11ая деятельность Мишеля
затухает. С сентября

1811 r. по январь

1812-го послом России во Фра1щии князем

А.Б. Куракиным из Парижа было направлено весьма ограниче11ное количество
разведывательных сведений военного характера. Очевид110, в это время Мишель
пытался отойти от сотрудничества, вовсе не давая информации или давая незна­
читель11ую ее часть. Объясняется это во многом атмосферой психоза в военных
ведомствах, где открылась охота на шпионов. В этих условиях Чернышев через
Вертингера разыскивает Мишеля, не гнушаясь даже тем, чтобы посетить его

на дому, и уговорами, посулами, угрозами заставляет его продолжить работу.
Результатом явилась подробная сводка о составе и расположе11ии французских

15 февраля 1812 r. (на 44 листах)(Отечественная война 1812 г. Материалы
IX. С. 66).

войск к

ВУА.Т.

Как бы там ни бьuю, вернув Мишеля к сотрудничеству, Чернышев мог со

спокойной совестью «отсечь» ero от посольства в лице Крафта или поддерживать
его работу в ишересах посольства на установившемся формальном уровне. Однако
Чернышев этого не сделал. Вероятно, друrое- он стал давать отдельные задания
Мишез1ю, которые тот и выполнял, не ставя об этом в известность Крафта.
Несостоятельно утверждение, выплывшее на суде и повторяемое рядом ис­

СJiсдователей, о том, что «Чернышев списывал из работы, приготовле11ноii Крафпrу,
то, что ему бЫJ10 нуж110». В течение 1811-го

-

начала

1812 г. информация, по­

ступавшая от ЧсрнЬШiева, ни разу не дублировала информацию посольства.
Обвинение Чернышева в принуждении Мишеля к противозаконной деятель­
ности, а также признание на суде последнего в выполнении заданий русского

полковника без вещественных доказательств остава.'Iись голословными. И такой

40

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
неопровержимой уликой стало письмо, найденное на квартире Чернышева. Письмо,
которого Чернышев, наверно, и не получал. Вспомним, что последние месяцы в

Париже Александр Иванович жил в ожидании обыска и даже возможного ареста и
проявлял в этой связи чрезвычайную осторожность. «Я." не осмеливаюсь больше
хранить у себя т1 единого «важного» листочка,

-- пишет

он Барклаю,

-

со­

знавая прекрасно, что мое убежище не является 11еприкосновею1ыА1» (там же.

VII. С. 33).
А раз письма не было

-

значит, его подбросили. Ведь написал же Мишель

под диктовку письмо из тюрьмы, вызывая Вертинrера на встречу в город из

посольства. Точно так же Мишель соrnасился (попробовал бы не согласитьс.я!)

написать письмо, адресованное якобы Чернышеву. И в этом письме он не был
краток, каким должен быть негласный аге11т с опытом работы более восьми лет.
Казалось, достаточно было сообщить: «Буду у вас завтра в семь часов утра».
Без обращения и без подписи. Однако письмо писалось дл.я прокурора, поэтому
в нем присутствует все. И характер разведывательных сведений, передаваемых

Чернышеву (дислокация Великой армии в Германии, формирование четвертого
корпуса, сообщение об императорской гвардии}, и настойчивость Чернышева
(.

Говоря ((О способах переписки и сообще11ий» «долж110» было предпочесть
следующие. Письмо моrло быть спрятано в восковой свече, выточеннной изнутри
трости, зашито >, которые
должны были быть доставлены ю Главной квартиры. В случае же сообщений
словесных, особенно при посылке лазутчиков «К лицам, коим

58

011rt не знакомы»,

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
предпаrалось давать лазуrчику «11ароль», на который следовало отвечать известным
лазутчику «отзывом». ((Извест11ые масо11ские з11аКt1 и взаштые 11а 11их ответы

могут удобно в сих случаях быть употребляеАtы».
((Лучшш1 знако.м довере1111ости» к отправляемому за известием лазутчику
моmи служить ((выреза11ные карточки>,, вернее половш1ки карточек. ((Известное
число их под 11омерШ11и» предварительно передавалось тому, с кем «)'чреждш~ась»
связь. К тайному агенту посылался лазуrчик с половинкой одной из занумеро­
ванных карточек. Тайный агент складывал свою половинку карточки с таким

же номером, чем 11одтверждалась надежность лазутчика. Несколько половинок
карточек с разными номерами, переданных ранее агенту, предполагали, что па
связи с ним могут состоять несколько лазутчиков.

В «Образовании вышшей воинской полиции при армии» говорилось таюке и
о «принужденном шпионстве» и о «вооруженном шпионстве>>. В случае ((совер­
ше1111ой 11евозмож11ости иметь известие о 11еприятеле в ва:ж:ных и решитель11ых

обстоятельствах» допускалось «иметь прибежище к принужден11ому шпион­
ству». Оно состояJю «в сКJ1оне11ии обещаниеАt 11аград, и даже угрозами Аtест11ых
жителей к проходу через места 11еприятелеАt занимаел1ые». ((Вооруже1111ое шпи011ств0>) заключалось в том, что командующий передовыми войсками о_тряжал в
расположение неприятеля ((раз11ые партии казаков», командование над которыми

поручалось ((CQJllЫAI отваж11ым офицерш~». Таким партиям выделялся ((растороп-

11ый лазутчик», который бы знал местность. Эти партии под покровом темноты и
используя леса, должны были прорываться в расположение неприятеля дпя сбора
разведывательных сведений. Причем лазутчик должен был узнавать ((все обстоя­
тельства и подроб11ости». В данном случае речь шла о войсковой разведке.
«Инструкция Директору вышшей воинской полиции» и «Инструкция На­
чальнику Главного Штаба по управлению вышшей воинской полиции», а также
«Образование вышшей воинской полиции 11ри армии» представляли собой первые
специальные инструкции по руководству агентами и лазуrчиками,

Высшая воинская полиция как структурная часть Полевого управления войск

в военное время была сформирована в апреле

1812 г., еще до образования Главного
ero На­

полевого штаба действующей армии и, соответственно, до назначения

чальника (главнокомандующий Большой действующей армией и, соответственно,

Начальник D1ав11ого полевого штаба бьши назначены только в августе месяце).
В этой связи Высшая воинская полиция сформировалась при военном министре

59

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
Барклае-де-Толли. А так как последний одновременно являлся и главнокомандую­
щим 1-й Западной армией, то Высшая воинская полиция при военном министре
совмещала в себе и функции таковой в 1-й Западной армии.
На пост директора Высшей воинской полиции при военном министре (Высшей

воинской полиции 1-й армии) 17 апреля

1812 г. бьш назначен Я.И. де Санглен35• Воз­

rлавлявший до этоrо Особенную канцелярию Министерства полшщи, занимавшуюся
производством политического сыска на всей территории Российской империи, Сан­

глен являлся ее фактическим сОЗД1ПСЛем и руководителем. Именно существование
Особенной канцелярии дало основание министру внутренних дел В.П. Кочубею

назвать впоследствии Министерство полиции этого периода организаторы разведки использование «партиЬ

67

М.11. АЛЕКСЕЕВ
людей, вывезенных их других областей России и совершенно незнакомых с

обстановкой, представить трудно.

Поступали разведывательные сведения от дезертиров и перебежчиков, кото­

рые были случайны, нс систематичны и не могли «заполнить» информационный
вакуум. «Вчерашнего числа два гишпанских офицера с иекоторыл1 числом ря­

довых пере1или к нам доброволыю ... Из рядовых же выбрали с1111 салrи офицеры
одного гишпанца 11 другого португальца порастороп11ее, коих отправляют 11азад
к неприятелю со словесным наставлением, что все, кои перейдут к 11ам, будут
хорошо содержw.1ы и не,'1едленно отправле11ы в свое отечество, что 01щ берутся

выполнить и уверяют, что коль скоро о сел1 узнают, то все, конечно, перейдут к
11ам, ибо им там объявле110, что л1ы с 11шт обходшtся жестоко

11 казаки их всех
1812 г.

мучают и убивают, сие их шюго останавливает» (Отечествеш1ая война
Материалы ВУА.Т.

XIV С. 161).

По данным разведки, Наполеон начал глубокий обход левого фЛанга наших
армий с целью захватить лежавший у них в тылу Смоленск и отрезать их от Мо­
сквы.

2 (14) августа Баркпай форсированным маршем начал отступление. На сей

раз он каrегоричсскк отверг предложение Баrраrиона дать решительное сражение

и вывел войска за Днепр. Эти действия вызвали еще большую критику в адрес
Баркпая. Россия уже почти сто лет не испытывала иностранного нашествия, и
вое1шого министра обвиняли в том, что отступление стало следствием его нере­
шительности, трусости и даже предательства. Многих раздражало и его при содействии жителей, на взятых у них подВодах, под небольшим
конвоем (Военная энциююпедия. Т.

VIII. Петербург. 1912. С. 570-572).

К числу известных партизан отпосился Александр Самойлович ФиПiер.
«Веэде иеузиа1111ый лазутчию>
А.С. Фиrнср
О, Фигнер был великий воин
И не простой ... он был колдун!

При нем француз был вечно беспокоен".
Как невидимка, как летун,
Везде неузнанный лазутчик,
То вдруг французам он попутчик,
То гость у них: как немец, КQК пШ1ЯК

011 едет вечером к французам на бивак
И в КQрты козыряет с ними,

Поет 11 пьет." и распросппtлся он,

78

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Как будто с братьями род11ыми ...
Но усталых в пиру еще обдержит сон,
А

011 тишк.ам с своей ко.мандой зоркой,

Прокравшись из леса под горкой,
Как тут!... «llapдo11!>> Им нет пардона;
И. не истратив 11и патрона,

Берет две трети зскадро11а ...
(Ф.Н. Глинка. Смерть Фишера)

А.С. Фигнер, из семьи обрусевших немецких дворян, родился в

1787 1: Имел

необыкновенную способность к изучению иностранных языков, свободно обь­
яснялсЯ на французском, немецком и итальянском. Окончил Второй кадетский
корпус. С

1805 г. -

на военной службе, участвовал в экспедиции русского флота

на Средиземном море. Во время Русско-турецкой войны ( 1806--1812 гг.) служил в
артиш1ерии и отличился в штурме Рущука (1811 г.). Перед сражением вызвался для

измерения глубины и ширины крепостного рва и, «ежели А10Ж11О», высоты вала.
«Так 11емедле11но в тем11оте 1ючи отправился к крепости; ползши долго на руках и

на животе до рва, выпол11ил по возмож11ости эту поручен11ость, взялся охот11иком

11 оказалась верность в его шwере11Uи», - вспоминал участник
1812 г. Г.П. Мешетич в своей книге «Исторические записки
войны россиян с французами и двадцатью племенами 1812, 1813, 1814и 1815 rr.>>.

11а шmypAt крепости,

Отечественной войны

За отличие Фиrнер получил орден Св. Геор!'ия 4-й степени.
Начало Отечественной войны застало Фигнера в чине штабс-капитана 3-й
легкой роты 11-й артилJ1ернйской бригады. Он отличился под Смоленском, уча­
ствовал в Бородинском сражении. После вступления Великой армии в Москву

Фигнер с разрешения главнокомандующего отправился 'в Москву. Вооружив
несколько жителей, по ночам он устраивал засады на уmщах столицы, истреблял

соJJдат и офицеров, а днем, «переодетый то купцом, то иностранцем, свобод1ю и
спокой110 xoдWI по городу, вмешивался в толпу фра1щузов, выведывал, что можно
и сообщал в нашу армию» (Энциклопедия военных и морских наук. Составлена
под шавной редакцией генерала от инфантерии Леера. Т.

VIII. СПб., 1897. С. 91).

К Наполеону Фигнер питал особую ненависть.

Одно из посещений занятой французами русской столицы Г.П. Мешетич
описывает следующиrd образом. С остаw~ением Москвы в облике ФиГ11ера стало

79

М.11. АЛЕКСЕЕВ
замечаться что-то особенное: небритая борода и всклокоченные, запускаемые
волосы на голове. После прибытия русских войск в Тарутино Фигнер попросш1
у М.И. Кутузова разрешения аrлучиться в Москву, «узнать совериtетю, в каКDА1

состоянии неприятель, и получил приказание отправиться». Облачившись в
лохмотья } и лекции «Военной
географии» в военных училищах «преследуют одинаl(f}вые цели, следуя од11ой
прогрш.ше, но лишь в различных объемах». Но, как бы то ни было, название . llpuA1eч. авт.). «Свод".)) этот должен был «З(J1(Jlючать в себе две главные рубрики:
крепости и войска» (Гли11оецкий H.ll. История русского Генерального штаба. Т.
СПб.,

1.

1883. С. 358-359).

С целью сбора необходимой для составления указанного документа и11форtitа­
ции несIСОЛько офицеров в этом же году были посланы за границу. Так, к русскому
посольству в Баварии был прикомандирован поручик Вильбоа, а к посольству

в Париже

-

полIСОвник Бутурлин64 • Ряд офицеров направился под прикрытием

различных дипломатических поручений, а также в составе различных диплома­

тических миссий на Восток, в том числе

-

в Хиву и Бухару. Тем самым было

положено начало привлечения квартирмейстерских чинов к «ди1mоматическим
занятиям)), что 11редопреде.11ило впос11едствии назначение офицеров Генерального

штаба в состав зарубежных диrmоматических миссий в качестве официальных
представителей

-

агентов

-

военного ведомства. ОдиаIСО подобные IСОманди-

94

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ровки не носили регулярного характера и явились на деле не правилом, а лишь

исключением. В силу этого работа по составлению «Общего свода всех сведений
о военных силах европейских государств)) так и не была завершена.
Таким образом. начали формироваться еще два компонента стратегической
(зарубежной) военной р~рведки: за счет прикома~ширования на различные с.роки
к российским нипломатическим представительствам отдельных офицеров квар­

тирмейстерской части (D последующем Гене.рального штаба>. а также нацравле11ие

за ~:раницу «для воеJШо-уче11ых UЗЫС/Шl/Uй и откgытий» офиuе.ров пол разными
преnлогами. в том числе и в составе дИiшоматических миссий.

Период после окончания Русско-персидской

(1804-1813

гг.) и Русско­

турецкой войн (1806-1812 гг.) и до начала новых войн с Персией (1826-1828 гг.)
и Османской империей

(1828-1829 гг.) был знаменательным в истории изучения

азиатских стран и народов

-

организация сбора разведывательных сведений.

За это время в области знаний о Востоке военным ведомством был достигнут
прогресс, пожалуй, даже больший, чем за все предыдущее столетие. Этому спо­

собствовало несколько обстоятеJiьств. Во-первых, был нако1шен опыт военных
действий на Азиатском театре. Во-вторых, значительно активизировалась внеш­
няя политика России на Востоке, нередко завершавшаяся развязыванием боевых

действий, следовательно, возросла потребность в точной информации о соседних
восточных государствах. В-третьих, усовершенствов11дась сама система военного
ведомства, упорядочилось управление кварrирмейстерской частью, на которую

и была возложена функция изучения сопреде~1ьных, и нс только с Россией, госу­
дарств. Следует также отмстить возросший образовательный уровень русского
офицерства после Отечественной войны
армии

1812

г. и Заграничного похода русской

l813-l8141·r.

В резуJ1ьтате обработки сведений, получе1шых в ходе военных действий против
Персии и Османской империи, начиная е

1816 r. в Топографическое деп~ Военного
министерства начинают поступать новые материалы. В апреле 1817 r. в Персию к
Фетх-Али-шаху было направлено посольство во главе с А.П. Ермоловым 65 с целью
определения новой пограничной чсрrы, выработки мер к усилению политического
и торгового влияния России в Персии и противодействию анmийской политике
в этом регионе. В задачи посоJ1ьства входило также учреждение постоянно дей­

ствующей миссии в Тегеране. Маршрут посольства пролегал из Тифлиса в Эривань
и далее через Тавриз к Тегерану. При миссии находились офицеры квартирмей-

95

М.11. АЛЕКСЕЕВ
стерской части, которые сделали топографические съемки месn1ости, крепостей и
маршрутов движения посольства. Так появились «Топографические маршруты от
крепости Эривана до Новой Султанию> (летнеrо местопребывания шаха), снятые
глазомерно капитаном Ренненкампфом в
ведения до середины

1817 r. (История отечествешюrо востоко­
XIX века. М., 1990. С. 175). Примерно к тому же времени

относится , были командированы к Аральскому

морю под командованием Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части полковника

Берга следующие офицеры: капитан Вальховский, подпоручик Дюгамель70 , прапор­
щик барон Ливен, поручик граф Толстой, инженер путей сообщения капитан За­
госкин, инженер-поручик Тафаев, подпоручик Ячменев, флота капитан-лейтенант
Анжу, лейтенант Подчерков и

12 класса астроном Лемм.

ДостаВ11енное полковником Бергом военно-топографическое обозрение степи
между Каспийским и Аральским морями и пространством от Гурьева до Астрахани

составлено было глазомерно «с пол1ощью компаса и одомера». ПрОU1жснность

1600 верст (Исторический очерк деятельности Корпуса
1822-1872. СПб., 1872. С. 183-184).
1820-х rr. вопрос изучения восточных .языков с целью более все­

маршрута составила около

военных топографов
В середине

стороннего и уmубленного изучения стран, граничивших с Российской империей, а
также территорий, вошедших в ее состав, был переведен в практическую плоскость.

9 февраля 1824 r.

последовал указ Александра

I об учреждении в Оренбурге Не­

ппюевского военного училища: В преамбуле указа говорилось о том, что впервые
вопрос об учреждении в Оренбурге военного училища был поднят в Сенате во­
енным министром А.И. Татищевым еще в

1817 г., затем, после долгих обсуждений,

было выработано «Постановление о Неплюевсmм военном училище» и определен
его штаrr, что получило, наконец, «высочайшее» утверждение.

«Постановление»

(§ 4)

гласило, что «Неплюевское училище учреждает­

ся: 1-е, для детей, коих отцы служат 11ли служили в иррегуляр11ых войсках
отдельного Оренбургского корпуса; 2-е, для детей азиатцев, не состоящих

в проч11ом подда11стве; 3-е, для детей всякого свободного состояиия людей».
Общее количество учащихся не должно было превышать

80 человек, половину

из них предполагалось содержать за счет казны, а остальные были «своекошт­
ными)>. Главная особенность Непшоевского военного училища состояла в том,
что зто было одно из первых в России военно-учебных заведений, программа

которого предусматривала изучение восточных языков -

арабского, татарского

и фарси. Кроме того, поскольку учащиеся набирались как из христиан, так и из
мусульман, для последних в качестве учебного предмета было введено изучение

100

.

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Корана и правил мусульманского вероисповедания. Что же касается остальных
дисциплин, включая восточные языки, то обучение христиан и мусульман
было единым. Перед новым военно-учебным заведением были поставлены две
главные задачи: подготовка квалифицированных переводчиков восточных язы­
ков для русской армии и привлечение на русскую службу возможно большего
количества представителей азиатских народов, населявших восточные окраины
империи. Учащиеся разде.11ялись на три класса: 11иж11ий, средний и верхний, а

пребывание в каждом из них продолжалось два года. Таким образом, полный
курс составлял шесть лет.

В сентябре

1831

г. оренбургским военным губернатором П.П. Сухтеленом

был возбужден вопрос об изменении положения и штата училища. Проект нового
положения после бесконечного обсуждения в различных инста11циях, длившегося
девять лет, был . Первоначально было принято

28

офицеров из

37

человек,

«явившихся на испытания». На младшем отделении преподавались «русская

словесиость, поиятия об артиллерии, л1ш1ая (11изшая) тактика (для частей до
дивизии), 11ачалы1ые ос11ования топографии и геодезии с черчением и сьемкалtи,
глазомер и изучеиие местности, кастраметация

логистика

-

-

11аука о лагерях и позициях,

11аука о движеиии войск, фортификация, высшая тактика (раз­

бор различных систем сражений), воен11ая география Европы и России, военная
статистика, стратегия. воен11ая история, вое11ная литература, обязатюсти

офицера генералыюго штаба в военное и л1ир11ое время». На старшем отделении те
же предметы усваивались на nракmке. Офицеры обучались также французскому и
немецкому языкам. Все окончившие курс получали свидетельства и возвращались
в свои части для продолжения службы, именуясь причисленными к Генераль11ому

штабу (за исю1ючением офицеров, закончивших арти.11Лерийские и инженерные
училища), в который переводили «отличнейших по службе и за11ятиям науками»
(Военная энциклопедия. Т.

6. СПб., 1912. С. 598-599).

Восточные языки не входили в программу Императорской Военной

академии (с

1855

г.

-

Николаевской академии Генерального штаба),

110 тот

факт, что се слушатели проявляли живой и11терес к восточному языкоз11а11ию,
явствует из воспоминаний Д.А. Милютина, военного министра в 60-80-х гг.,

102

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
обучавшегося в Военной академии в

1835-1836 гг.: ((МЫ были так обремене­

uы занятиями по глав111,zА1 предметам курса, что за11Яmuям по 1тостра1111ым

языкам вовсе 11е придавали значе11ия. Од11ако ж некоторые из моих товарищей
находили время брать на доJ11у еще уроки восточ11ых языков» (Милюти11 Д.А.
Воспоминания. Т.1. Томск.

1919.

С.119-120). В

1849

г. профессор арабской

кафедры Петербургского университета О.И. Сенковский предложю1 проект о
введении преподавания восточных языков в Военной академии, но этот проект
не был осуществлен.

Значительный импульс изучению восточных языков дали события Русско­

персидской

(1826-1828

гг.) и Русс~..'0-турецкой

(1828-1829 гг.) войн.

С самого

начала Русско-персидской войны, согласно приказу начальника Главного штаба

Е.И.В" в штабах частей и отрядов велись журналы военных действий. Приказ
обязывал вносить в них все сведения о передвижениях войск, как своих, так и не­
приятельских, давать обзор месmости, занятой войсками, обращая внимание на
характер населения и его основные занятия. Естественно, что для выполнения этих

и других работ в армии сразу возникла потребность в людях, владеющих фарси.
О необходимости иметь при каждом крупном отряде переводчиков писал 5 января

1827 г.

главнокомандующий в Грузии А.П. Ермолов начальнику Главного штаба

Е.И.В. И.И. Дибичу. Из-за отсутствия постоянного штата военных переводчиков

(первый выпуск из Неплюевского военного училища был только в

1831 г.) Дибич

был вынужден обращаться к К.В. Нессельродс с просьбой о комwщировании на
Кавказ переводчиков Азиатского департамента МИД.

Большую помощь русским офицерам в деле сбора сведений о противнике ока­
зывало население Восточной Армении, занятой персидскими войсками. С начала

1827 г. в Главном штабе Е.И.В. составлялись специальные подборки документов,
которые назывались «Сведения, армянами доставляемые». Так возниКЗJ1и подроб­
ные обзоры всех сколько-нибудь значительных политических и военных собьпий,
происходивших в Персии и Азиатской Турции. Это позволяло русскому командо­
ванию правильно ориентироваться как в период военных, так и во время мирных

переговоров с шаiским правительством. Собранные материалы имели нс только
сиюминутное значение -

они позволяли существенно расширить круг знаний о

театрах военных действий. Военно-статистические описания различных районов
Персии, составленные во время войны и сразу после ее окончания, в отличие от

предыдущих работ подобного характера, содержали больше подробностей и име.11и

103

М.11. АЛЕКСЕЕВ

более высокий научный уровень. Самым тщательным образом бьши изучены те
нровшщии, которые во время войны оказались занятыми русскими войсками.

В Топографическое депо Военного министерства поступили: ;

-

в Париж

Гвардейского Генерального штаба штабс-капитан Глинка77

-

назначен адъютантом посла нашего генерал-адъютанта графа Палена. «И-" по­

1844 г. доставлялись (11овейш11е - зачеркнуто в тексте - Примеч.
авт.) сведения 1-е - о состоя11ии воетtой французской cwiы; 2-е об открытиях
по вое11ной части и 3-е - о воеш1ых сочи11ениях»;
В 1837 г.
- в Сирию-разрешено адъютанта генерал-квартирмейстера Действующей
стоянно до

армии капитана Дайнези71 послать в Алеппо «для усовершенствова11ия в арабскол1
и персидскол1 языках; при чем имеет поручение собрать сведения о там крае»;

-

в Персию

-

капитан Бларамберг назначен адъютантом к послаш1ику

нашему генерал-майору графу Симоничу79, «с целью собрания сведе11ий о сем
государстве и, вообще, о Средней Азии, что и представил в
Ф.

1841 г.» (РГВИА.
38. Оп. 5. Д. 222. Л. 26-30).
Находясь в 1837-1840 гг. в Тегеране в распоряжении посла России И.О. Си­

монича в должности адъютанта (фактически военного советника), капитан Бларам­
берг интенсивно занимался сбором сведений как об Иране, так и о соседнем с ним
Афганистане. Эти сведения в виде пространных донесений и докладных записок
поступали в Департамент Генерального штаба. В феврале

1839 r. Бларамберг на­

писал доклад «Взгляд на совремеШfые события в Афганистане» (на франц. яз.).
Автор анализирова.JI англо-афганские отношения накануне первой Анmо-афганс1.
За сочинением Ушакова последовал выход в свет книги гвардии капитана
Лукьяновича «Описание турецкой войны

1828

и

1829 rr.»

(тоже в двух томах).

В предисловии автор прямо указывал на использованные им источники, храня­
щиеся в Военно-топографическом депо Генерального штаба: «Журнал занятий
и похода войск Гвардейского корпуса в

1828

г.»; «Журнал военных действий

отряда, находившегося под начальством генерал-адъютанта Головина на южной

стороне Варны»; «Описание осады Варны» полковника Ме1ща; «Журнал осады
Варны в

1828 r.»;

«Журнал действий Праводского отряда» генерал-лейтенанта

Куприянова и др.

Одновременно с появлением указанных работ возрос интерес к истории пред­
шествовавших войн России и Османской империи. В

1843 r. был завершен труд из­

вестного военного историка, участника Наполеоновских войн А.И. Михайловского­

Данилевского; посвященный событиям Русско-турецкой войны

1806-1812

rг.

Книга явилась результатом тщательного изучения архивных материалов, хра­
нившихся в Военно-топографическом депо и Департаменте Генерального штаба.
Отдельно вышедшим приложением к исследованию Михайловского-Данилевского
служило уже упоминавшееся сочш1ение бывшего полковника Генерального штаба
И.П. Липранди (История отечественного востоковедения до середины

м"

XIX века.

1990. с. 183-184).
Канцелярия Департамента Генерального штаба состояла из двух столов и части

казначейской. На второй стол Канцелярии возлагалась в том числе «переписка с
шюстраииыми корреспо11де11тш1и». Последующее развитие событий покажет, что
«и11остраиные корреспондеитьт было не понятие, а лишь указание на местона­
хождение лиц, состоявших в переписке с Департаментом Генерального штаба.

Однако «собрание статистических сведе11ий об ииостран11ых Государствах»
понималось только как обработка информации, поступавшей большей частью из
МИДа, и значительно в меньшей степени полученной от собственных офицеров,
направляемых бессистемно и нерегулярно за границу. По-прежнему вопрос не

119

М.Н. АЛЕКО;ЕВ

ставился о добывании разведывательной информации самим военным ведомством.
Об этом свидетельствует то обстоятельство, что ддя Второго (Военно-ученого)
отделения не было предусмотрено собственных постоянных сил за границей,
которыми

0110 могло бы самостоятельно управлять н которые позволили бы ему

обеспечить непрерывное, а не эпизодическое отслеживание состояния армий ино­
странных государств. llодобное положение можно объяснить тем, что качество
и объем разведывательных сведений по иностранным государствам военного и

военно-политического характера, добывавшихся в основном через Министерство
иностранных дел, все еще удовлетворяли потребности как высшеr'О руководства
страны, так и самого военного ведомства.

В единичных случаях эта задача с 40-х

rr. XIX

века стала возлагаться на

так называемых военных представителей Императора, которые на основании

двусторонних договоренностей со страной пребывания прикомандировывались
к монархам иностранных государств и входили в состав дипломаrических пред­

ставительств России в странах Запада. В переписке они назывались «воешrыми
корресп01щснтами», а число их было крайне ограничено -

всего не более пяти­

шести человек. Существовавшее в этот период понятие «корреспо11де11т Вое1т020
министерства» не .являлось синонимом термина «воен11ый корреспо11дент» и
0Т11осилось к сотрудникам российских представительств за рубежом, поСJ1едних
в ряде документов называли еще «корреспонденты Ге11ерального штаба при по­
сольствах».

В условиях войны отвстстве1111ость за сбор сведений о противнике возлагалась
на rенерал-квартирмейстера Главного штаба армии. Разведка ненриятеля должна

была организовываrься Управлением генерал-квартирмейстера IЛавного штаба
армии, состоящим, согласно «Уставу для управления армиями в мирное и военное

время»

1846 г., из трех отделений: 1 -

по размеще1шю и движению войск;

по части топографической, стаrистической и военно-исторической;

3-

2-

по части

инспекторской и хозяйственной Генерального штаба.
В военное время «к кругу действий» Управления были отнесены:
ког11осцирова11ие неприятеля.

«... 3) Ре­

4) Общий свод сведе11ий, доходящих о 11епр11ятепе из

рекотосцировок, из рапортов 11ачальников передовых войск, расспросов пле11ных и

до11есений лазутчиков.

5) Собра11ие статистических, топографических и вое11110-

исторических сведетtй о крае, армией занимаемш1, и о землях, на которые театр
войны может быть перенесе11.

6) Съемка и военные обозрения». Эrи об.язанности

120

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
возлагались частично на первое отделение («Собрание сведений о неприятеле и

составление из иих яс11ых и подробных отчетов») и в полном объеме на второе
отделение «по части топографической, статистической и военно-историчесКDй»
(ПСЗРИ. Собрание второе. Т.

21. Отделение второе. 1846. № 20670. СПб., 1847).

В мирное время Управление генерал-квартирмейстера армии разведыватель­

ную деятельность не вело, а ограничивалось тем, что среди прочего собирало

,
предупреждать, «по воз.можности, всякое зло. Генерал-полицеймейстер должен
был иметь «вер11ых тайных аге11тов в разных сословиях». «А2ентам сим» должно

было выдаваться «жалова11ие 11Ли вознагражде11ие uз экстраордrтар11ой суммы,
с утверждения Главнокома11дующего». Но кроме этого в военное время rенсрал­
полицеймейстер обязан бьш «употреблять все зависящие от него способы и
средства для доставления, посредствш1 лазутчиков, вер11ейишх о неприятеле

сведе11ий». Со1:пасно Уставу, «собрание сведе11ий о 11еприятеле в вое111tое врелrя со­
ставляет пред,\lет особенной важ11ости». Поэтому при начале боевых действий
главнокомандующий обязан был снабдить генерал-полицеймейстера «особой

и11струкцией, определяющей основа11ия, на коих долж11ы быть устрое11ы часть
лазутчиков и общий свод сведений о неприятеле».
Последняя фраза свидетельствовала о том, что генерал-полицеймейстеру
предстояло действовать «в потемках» и совершенно неподготовленным для
решения поставленной задачи с началом военной кампании. Все известия, полу­

чаемые «отиосительно положе11ия, 11aJ1tepe11uй и способов 11епрuятелЯ», rенерал­

полицеймейстер обязан был немедленно доносить начальнику Главного штаба
для доклада главнокомандующему. Какого-либо аппарата для решения задач, по­
стаw1енных перед генерал-полицеймейстером армии в канун и с началом боевых
действий, так и не было создано.

Согласно Уставу, ввоенное время генерал-квартирмейстером из офицеров
Генерального штаба «избирался» , круг обязанностей
которого не изменился по сравнению с «Учреждением ДJIЯ управления Большой
действующей армией»

1812

г. По-прежнему капитану над вожатыми, еще не

121

М.11. АЛЕКСЕЕВ
предполагалось поручать организовывать разведку через подобранных им про­
водников.

Во второй половине 40-х гr. XIX в., по словам будущего военного министра, а в
описываемый период профессора Императорской Военной академии Д.А. Милюти­
на, при некоторых наших посольствах состояли военные лица со зв1111ием «воен11ых

корреспондеитов» (в Париже

свиты

Бенкендорф 82 ,

в Вене

-

-

полковник Глинка, в Берлине

генерал-майор

полковник граф Стакельберг83, в Стокгольме

генерал-майор Бодиско 84 , в Константинополе
(МшютинДА. Воспоминания

-

-

-

полковник граф Остен-Сакен)

1843-1856. М., 2000. С. 143). В самом же Воен­

ном министерстве «часть вое11110-статистическая вовсе не была организована».

«ДоставляеJ11ые по временам оз11аче1111ы.ми лицами кое-какие записки о перемеиах

apAIWIX считались

в иностраиных

требления», -

секретишщ и оставлялись без всякого упо­

вспоминал Д.А. Милютип. Любопытно, что в силу неустоявшейся

терминологии в официальном документе, коим являлся Список генералам по
старшинству от

1856 г.,

генерал-майор Э.Г. Стакельберг именовался как «Ч~ен­

корреспоидент Военного А1и11истерства при Российской Аtиссии в Веие».
Далеко не всегда поступавшая с мест от «воеиных корреспо11де11тов» инфор­
мация оставалась без внимания, так же, как и сами «воен11ые ~.."Орреспонде11ты»
далеко нс всегда проходw1и мимо технического совершенствования оружия и

боеприпасов в армиях стран их пребывания.
Так, назначение Гвардейского Генерального штаба штабс-капитана Б.Г. Глинки

(Глинка-Маврин) в

1835 г. адъютантом посла во Франции графа Палена имело

далеко идущие последствия. Глинка-Маврин активно занимался добыванием

разведывательной информации о французских вооруженных силах и об обору­
довании ТВД. В

1843 г. ему удалось поJ1учить «47 карт с подроб11ш1 описа1шеJ.1

обороиителыюй систе.мы фраицузских берегов». Исполняя во Франции в тече­
ние девяти лет обязанности представителя военного ведомства, Глннка-Маврин

обратил особое внимание на ружейное дело ввиду происходившей тогда смены
кремниевых ружей ударными.

По возвращении в Россию в

1844 r.

Глинка-Маврин бьm назначен членом

«Комитета об улучшении штуцеров и ружей» (назывался также Оружейным
комитетом)

(04.10.1830 г. -14.03.1860 г.). Комитет был образован при Военном

министерстве для ведения теоретических и опытных исСJ1едоВ811ий по усовершен­

ствованию огнестрельного оружия. На комитет было возложено рассмотрение

122

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
проектов и изобретений по части ручного огнестрельного и холодного оружия;
ведение теоретических и практических исследований по всем вопросам, относя­
щимся к теории, практике и технике ручного оружия; обсуждение этих вопросов;
распространение правил меткой стрельбы из ручного огнестрельного оружия в
войсках. В

1844 г. последовал приказ о переделке всех кремнево-ударных ружей на

капсЮJ1ьные по французскому образцу. Этому решению предшествовала огромная
работа Оружейного комитета, который рассмотрел системы Г.Л. Бонтана., директора
Туринского арсенала Бордино, подпОJIКОвника Житинского, барона Гертелу, Реклю,

Жоли, Минье и целого ряда других изобретателей.
На Глинку-Маврина была возложена задача организации разработки на
Сестрорецком оружейном за.воде опытных образцов ударного ружья для на.шей
армии. Речь шла о переделке всех кремнево-ударных ружей на капсюльные по

французскому образцу. По исполнении этого поручения и Высочайшего утверж­
дения в

1845 г. образца пехотного ударного ружья, Глинка-Маврин был на.правле11

на Ижевский оружейный завод для производства там новых ружей и улучшения
оружейного производства вообще. Назначенный в

1849 г. флигель-адъюта11том к

Е.И.В., Глинка-Маврин был в том же году командирован в распоряжение 111авноко­
ма.1щующего армией, действовавшей против венгров, и по возвращении произведен
в генерал-майоры, с зачислением в свиту Е.И.В., и командирован в Бельгию для

заказа штуцеров. В

1852 г. «Комитетом об улучшении штуцеров и ружей» был одо­
I поСJ1едний образец rnадкоствольного

брен и утвержден императором Николаем

ружья. Через два года принимается образец переделочного ружья с нарезами в
ка~1але ствола

-

штуцер.

К ружью образца 1852 г. в

1855 г. введены новые пули -

цилиндрополушарные

пули Нейслера, благодаря которым дальность стрельбы из rnадкоствольных ружей

увеличивалась почти в два раза. История их появления сама по себе довольно
J1юбопытна. Во время одной из вылазок, которые делали защитники Севастополя
для порчи и разрушения подвигавшихся к Севастополю неприятельских траншей,
у пленного фра1щуза была найдена пачка патронов с пулями особого устройства.
Пле1шый обьяснил, что это секретные пули для гладкоствольных ружей, которые

летят на 400 и более метров. Патроны были отправлены в Санкт-Петербург, где их
исследовал Технический J(ОМИТСТ, а в самом Севастополе была создана комиссия
под председательством генерала Хрулева для выяснения возмож~~ости приспосо­

бления к русским ружьям.

123

М.11. АЛЕКСЕЕВ
Еще до официального угверждения пули, изобрстеш1ые фрwщузским капита­
ном Нейслером, стшш изготавливаться в осажденном Севастополе (Крымская (Вос­
точная) война

1853-1856 гг. (К 150-летию начала войны). Научно-практическая
2004. С. 37-40).

.конфере1щия. СПб.

Начало 50-х гг. характеризовалось, как известно, назреванием так называе­

мого восточного кризиса, главным стержнем .которого были русско-английские и
русско-турецкие противоречия на Ближнем Востоке.
В июле

1849 1: к российскому посольству в Стамбуле бьш прикома~щирован Ге­

нерального штаба Е.Ф. Т11зенгаузен85 • В его функции входил сбор сведений военно­
политичсс.кого характера, .которые он должен бьш передавать в Вое11ное министер­
ство. Ему предписывалось обратить особое внимание на порядок комплектования

rурецкой армии и флота рядовым и офицерским составом (с учетом национального
и религиозного соотношения рекрутского контингента), на дислокацию войсковых
соединений, на систему резервов и материально-технического снабжения армии,

на деятельность военно-учебных заведений и степень участия в их работе ино­
странных офицеров ит.д. (РГВИА.Ф.

450. Оп. 1. Д. 34. Л. 124-188).

Служба Тизенгаузена в столице Османской империи была весьма плодо­
творной. В течение полугода, кроме регулярных донесений, им бьши написаны

и переданы в Департамент Ге11еральноrо штаба два относительно подробных
очерка, посвященных турецкой армии и фл01)'. При этом в первом очерке автор
касался вопроса истории создания регулярной rурецкой армии, а во втором, гово­

ря о военно-морских силах, Тизенгаузен анализировал состояние и возможности
rурецкого кораблестроения.

После смерти Тизснгаузена

(30

марта

1850 r.)

на его место был назначен

полковник К.И. Остсн-Сакен, опытный и образованный офицер, служивший в
Генеральном штабе с

1829 г. На протяжении более чем двух лет вплоть до разрыва

дипломаrических отношений, он регулярно информировал военного министра и

Департамент Генерального штаба обо всех сколько-нибудь значитель11ых событиях
военно-политического характера, происходивших в Османской империи. В первую

очередь прикомандированный к посольству офицер, разумеется, обрwцш1 внимание
на организацию и вооружение турецкой армии, дислокацию войск в европейской

Турции и Анатолии, состояниетурсцкоrо флота (РГВИА.Ф. 450. Оп.

1. Д. 35. Л. 39).
А в донесении от 24 ноября 1852 г. он описывает восстание друзов (арабы - при­
верженцы одной из мусульманских шиитских сект) в Ливане и Сирии, вызванное

124

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
попыткой султанского правительства ввести здесь «рекруrские конскрипции».

В неудачной карательной экспедиции против друзов Остен-Сакен усмотрел одно
из проявлений слабости всей турецкой военной системы.

В

1853 г.

полковник А.М. До1щуков-Корсаков 86 был направлен в Алжир для

ознакомления с французской военной орrанизацией и методами ведения колониаль­

ной войны. Участвовал и отличился в боевых действиях на Кавказском направлении
во время Крымской войны. По Высочайшему повелению Дондуков-Корсаков был
кома1щирован военным агентом в прусскую армию на время Австро-прусской

войны

(16 июня-18 августа 1866 г.).

По утверждению Д.А. Милютина (по утверждению, потому что, отделы1ые

фрагменты воспоминаний бывшего военного министра не всегда соответство­
вали архивным источникам), назначенного для особых поручений при военном
министре А.И. Чернышеве, в августе

1850 r. он передал на имя министра Записку.

С целью обеспечения ) и Тегеране («при
шахском дворе»), находившиеся там еще с ХVШ века. В

1843 r. к ним прибавилось

генеральное консульство в Бейруте (его пwtномочия распространялись на Сирию и
Палестину); в

1847 r. -

Адрианополе (Эдирне), ведавшее консульскими делами в

европейской части Османской империи. В ведении Азиатского департамента была
и знаменитая Пекинская духовная миссия. Впервые учрежденная Императором
Петром 1и оконч~mтьно признанная китайским правительством в ст. 5 Кяхтинского

договора

21

октября

1727 r., миссия, во rnaвe которой находил архимандрит, со­

стояла из десяти человек. Светские члены миссии (четыре-пять человек) обязаны
были изучать китайский, маньчжурский, а также монгольский и тибетский языки.
Миссию, сменявшуюся периодически и остававшуюся в Пекине сроком не ме11ее
десяти лет, сопровождал пристав, 11аз11ачавшийся обыкновенно из чиновников

министерства. Этим приставам поручалось входить в доверительные переговоры с
китайцами 110 делам пограничным и торговым. Естественно, что 11ри этом активно

велась шифрованная переписка с центром.
Что касается развития заграничных учреждений министерства, то в царство­

ва11ие Николая

1 бьши учреждены миссии в Рио-де-Жанейро (1828 r.), Афинах
(1830 r.), Брюсселе (1853 r.), при дворах вновь образовавшихся государств: Бра­
зильской империи (1822 r.), королевств Греческого (1830 r.) и Бельmйского (1831 г.).
Бьши учреждены также rе11еральные консульства в Сербии в 1839 r., на острове
Корфу в 1842-м, в Бейруте (Сирия и Палестина) в 1843-м и в Адрианополе в 1847 г.
Всего в последний год царствова11ия Николая l насчитывалось 18 генеральных
консульств, 20 штаmых консульств и пять вице-консульств. Число 11ештаrных
консульских учреждений увеличилось значительно: в 1854 г. было 86 нештатных
консулов, вице-консулов и консульских агентов.

В своей деятельности по сбору военно-статистических данных сотрудники
российских представительств за рубежом руководствовались уже упоминаемой
Инструкцией, подготовленной в

1822 г. полковником квартирмсйстерской части

Ф.Ф. Бергом.

27 июня 1827 1: Свита Е.И.В. по квартирмейстсрской части бьша переиме11ова­
на в Генеральный штаб. Вся новация закшочалась только в названии и собственно
функции Генерального шгdба были представлены весьма ограниченно. Так, на

новый орган возлагалась задача направления за границу офицеров Генерального

127

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
штаба и других ведомств для военно-статистическоrо изучения иностранных
rосударств, а также составления очередных вариантов Инструкций персоналу

российских миссий по добыванию сведе1шй в интересах Военноrо министерства.
Существовал еще и Гвардейский Генеральный штаб в составе все той же Свиты

Е.И.В., функции котороrо были совсем не оrоворены.
Переименование квартирмейстерской части Свиты Е.И.В. в Генеральный штаб

сопровождалось консmацией тоrо очевидноrо факrа, что «собрание военных и стати­
стических сведений об инострштых государствах имелись в виду с дав11его времени,
кои од110 из главнейших за11ятий Генерального штаба». «Но с
сей,

-

1828 г.

на ll[Jeдмem

указывалось далее в одном из документов, подrоrовленном в Генеральном

штабе,-по существу свое,1Q1сталь важный, обраще110 особешюе внима11ие и начало
постшитому собиранию сведеиий положе110 в там же году разосланием при циркуляр­

наw предписании Министерства иностра1111ых дел во все посольства составле1той в
Генераль11ам штабеИ11струt..уuи (подчеркнуто мной. - Примеч. авт.). Ею определены

в точ11ости, какого рода 11 в ICQК()U подробности 11ужны вое1111ые сведения для Вое11110го Министерства» (РГВИА. Ф.

38. Оп. 5. Д. 222. Л. 25). Судя по всему, речь ШJia об

Инструкции для сбора сnrrистических сведений Министерством иностранных дел в
инrересах военноrо ведомства, составлеш1ой полковником Берrом.
Итак, > (52-пушечный корабль). Через два года

«Архимед» был передан Балтийскому флоту, а еще через два года потерпел кора­
блекрушение при плавании в Балтийском морс (Лурье А" Мари11ин А. Адмирал
[И. Бутаков. М"

1954. С. 25-37).

Наряду с развитием паровых кораблей совершенствовалось и оружие флота.
В 1830-х rr. на вооружении вое11ных флотов появились бомбические пушки, изо­

68 до
80 фунтов (200-220 мм) и стреляли разрывными бомбами на дист1шцию 14 кб.

бретенные фра11цузским артиллеристом Пексаном. Они имели калибр от

Крупнокалиберные бомбические пушки значительно повысили артиллерийскую
мощь кораблей. Наибольшую опасность они представляли для кораблей с де­
ревяш1ым корпусом, так как помимо разрушений вызывали и сильные пожары.

Впервые примененная русскими кораблями в Синопском сражении

(1853

г.)

бомбическая артиллерия сыграла решающую роль в уничтожении турецкой
эскадры.

В сентябре

1829 г. за океан для ознакомления с новейшими достижениями в

судостроении в Северо-Американских Соединенных Штатах был направлен уже
упоминавшийся капитан

1-1-0 ранга А.П. Ав1111ов. Кроме 1uro, ему поручалось при­

обрести паровой колесный корвет американской постройки «со всеми новейшими
усовершенствованиямю>. Командировка Авинова продолжалась больше года.
Летом

1830 г. на построенном корабле («Кенсингтон», переименованный затем в

«Князь Варшавский» и ставший флаl'манским кораблем Балтийского флота) он от­
правился на родину, но после выхода в море начался сильный шторм с ураганным

ветром. Корабль получил повреждения и вынужден был возвратиться в Нью-Йорк.
После проведе11ноrо ремонта >. Особое внимание российский офи­
цер должен был обр!П'ить на достижения в области морской артиллерии: выяснить,
не употребляются ли орудия «с внутренними вюповыми нарезками» и орудийные
станки без платформ; изучить устройство крюйт-камер и пороховых ящиков;

узнать, какие используются пыжи (шарообразные или кольцеобразные), ударные
замки, сроки службы чугунных орудий, меры, применяемые для предотвращения
разрывов пушек, и т.д.; капитан-лейтенант должен был обратить внимание на якоря,

как они приним~uотся с заводов, на их формы и способы изготовления. Горковенко
предлагалось осмотреть «новейшие пароходы», в том числе и речные, «rnавные
пароходные заведения», ознакомиться с машинами инженера-судостроителя

Д. Эриксона, который с

1837 г. начал строить суда с винтовой тягой. Наконец, он

должен был обратить внимание на «морские узаконения» и на морские учебные
заведения САСШ. Русский моряк был представлен американскому прсзиде1rrу
Ф. Пирсу и секретарю флота (морскому министру) Д)к. Доббину, которые были

к нему «весьма любезны и внимlП'ельньI» (там же. С.

47-48).

Власти Северо­

Американских Соединенных Штатов продемонстрировали добрую волю в
связи с намерением Горковенко ознакомиться с организацией и деятельностью
а!'~fериканского флота. Правительством были сделаны необходимые распоряже­
ния о «допущении его к o~tompy всего, что от1юс11111ся к возложетюму на него

поруче11ию». 3 ноября 1853 r. он отправил из Нью-Йорка письмо члену Морского
ученого комитета контр-адмиралу Б.А. Глазенапу93 в котором докладывал: ((".Для
того, чтобы в MotlX отчетах следовать какой-нибудь систе11fе, я счел за лучиtее
начать с состава, администрации и СW/Ы американского флота, выписать 11е-

149

М.11. АЛЕКСЕЕВ
которые морские законы и постановления, а потом перейти к подробностям,
т.е. к отдельному описа11ию портов, постоя1111ых и плавучих доков, пароходства
и заводов. В этой последователыюсти я могу доставлять в Комитет (Морской
ученый комитет. -Примеч. авт.) отчеты по мере wc изготовления с тем, чтобы
впоследствии составлять из них одно целое".».

1 декабря 1853 r. Горковенко на­

правил в Петербург рапорт, к которому приложил несколько чертежей -

машины

Эриксона, котлов, прибора для испытания металла и др.
В одном из своих отчетов русский офицер писал: «Ал1ериканцы не могут
похвастать постройкою своих военных судов. Двадцать пять лет таму назад
Ко11гресс вдруг положил зшюжить 11ес1«JJ1ько вое1111ых кораблей в раз11ых адл1ирал­
тействах, чтобы в случае войны иметь готовый флот. С тех пор эти кораб.щ
почти соверше11110 готовые стоят на стапелях; легко по11Ять, что при тех успехах

11 усовершенствова11иях, которые кораблестрое11ие сделало в послед11ее время,

011и остались позади во всех отноше1111ях".» (там же. С.

48).

Современные суда

строились на американских част1Iых верфях. Военный паровой флот, построенный
на казенных верфях, по числу и качеству судов значительно уступал торговому
флоту. Горковенко сообщал, что из трех винтовых корветов два оказались «никуда
не годными» и только новый IО-пушечный корвет «Принстон» с11особен ходить со
скоростью до

9 узлов. Далее приводилось подробное описание этого судна.

Вернувшись из командировки в Ссверо-Америка11ские Соединс1111ые Штаты в
мае

1854 г. капитан-лейтенант А.С. Горковенко привез в Петербург научные труды
профессораА.Д. Бэча (начальник Береговой службы САСШ с 1843 г.) и лейтенанта
М.Ф. Мори (суперинтендант Военно-морской обсерваrории СЛСШ с 1844 r.), кото­
рые позднее были переданы в Гидрографический департамент Морского министер­
ства. Имя Мори было широко известно морякам, судовладельцам и ученым разных

стран в первую очередь благодаря составленному под его руководством комплекту
«Карт ветров и течений» Мирового океана, а также «Наставлений для плавания»,

выдержавшего к описываемым событиям шесть изданий. В начале октября

1854 г.

российский посшшник Э.А. Стекль прибыл в Военно-морскую (Национальную)
обсерваторию с «официальным визитом» и передал Мори, которого знал

15 лет,

личное послание rенерап-адмирала великого князя Константина Николаевича с

высокой оценкой его работы. Мори был буквально ошеломлен происшедшим, и
вскоре предложил россиiiскому правительству проект строительства ЖСJ1сзной до­

роги от Каспийского моря к Персидскому заливу, в результате которого образовался

150

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
бы новый трансевразийский торговый путь. Проект «вашию10нского мечтателя»,
который, казалось бы, сулил значительные экономические выгоды Российскому

правительству, был отвергнут по це.110му ряду причин. Однако Мори, спустя годы,
вновь обратится с очередным предложением к российскому представителю за
границей. Об этом еще пойдет речь далее.
В конце 40-х

-

начале 50-х гг. в западноевропейских странах, особенно в

Англии и Франции, было развернуто строительсmо паровых кораблей с винrовым
движителем, коrорые по своим тактика-техническим данным существенно пре­

восходили паровые колесные пароходы.

В

1846

г. по предложению Главного командира Черноморского флота и

порrов адмирала М.П. Лазарева в Лондон для наблюдения за постройкой паро­

ходофрегата «Владимир» был направлен капитана 1-го ранга В.А. Корнш1ов94 ,
как наиболее подготовленный в этом вопросе офицер. Адмирал Лазарев был
противником строительства паровых кораблей за границей, так как считал более

целесообразным развивать отечественную судостроительную базу, чтобы не быть
зависимыми от Запада. Но крайняя необходимость как можно скорее пОJ1учить для
Черноморского флота современные паровые корабли заставила его согласиться с
решением Морского министерства разместить заказы на постройку паровых судов

за границей. Однако, дав сошасие на постройку пароходофрегата «Владимир» в
Аншии, М.П. Лазарев поставил в качестве обяз~пельного условия, чтобы этот ко­
рабль строился с учетом последних достижений в конструкции паровой машины,
корпуса судна и

ero вооружения. Перед отправлением В.А. Корнилова в Англию

М.П. Лазарев вручил ему предписание, дававшее право самостоятельно на месте
выбираrь чертеж парохода и после его утверждения СJiедить за постройкой корабля.
«От Вас зависеть будет,

-

указывалось в предписании, -

при заказе парохода

избирание строителей и заводчиков из известных там по своему искусству и за­
ведениям людей» (Зщютарев В.А., Козлов И.А. Три столетия Российского флота,

XIX- начало ХХ века. М" 2004. С. 287-290).
Помимо наблюдения за постройкой «Владимира», В.А. Корнилову вменялось
также в обязанность изучение всех нововведений на анmийских верфях и кораблях,
в особенности способов постройки и крепления железных кораблей. Получив от
М.П. Лазарева предписание, капитан 1-го ранга В.А. Корнилов в сентябре

1846 г.

отправился из Кронштадта в Англию, куда прибыл в октябре. В Лондоне он сразу
же, не теряя ни одного дня, приступил к выполнению задания.

151

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
Свою работу Корнююв начал с ознакомления с английскими верфями в це­
лях выявления их потенциальных возможностей и качества постройки паровых
судов. После этого он вместе со своим помощником инженером-механиком Алек­

сандровым приступил к разработке тактико-техничсского задания на постройку
«Владимира». Несмотря на довольно обширные познания в области пароходного

дела, В.А. Корнилов лично убедился, насколько трудно ДJIЯ офицера, воспитанного
на опыте и традициях парусного флота, заниматься пароходным делом. В письме
адмиралу Лазареву он писал: «Находясь при строении и потом, командовав в

продолжение службы моей почти всякого рода судами, начиная от тендера и до
120-пушечного корабJ1я, я должен сознаться, что приступил к строению парохода
«Владимир» как делу, совершенно ДJIЯ меня новому» (там же). В.А. Корнилов счи­

тал, что ДJIЯ Черноморского флота нужен пароход, который бы «кроме морских и

буксировальных качеств мог бы поместить значительный десанТ>>. В соответствии
с этим требованием он определил в задании размеры парохода и расположение на
нем помещений, предназначенных ДJIЯ деса1пных войск.

Составленное капитаном 1-го ранга Корниловым тактика-техническое
задание было разослано руководителям государственных и частных верфей, и
после того, как от них были получены отзывы и предложения, он выбрал наи­
более выгод11ое преДJiожение и подписал с этой фирмой контракт на постройку
«Владимира>>. Однако заказ был сделан на постройку колесного, а не винто­
вого пароходофрегата. Вероятнее всего, таковым было изначальное решение
Морского министерства. По завершении первого этапа своей командировки
капитан

1-ro ранга

Корнилов направил адмиралу Лазареву подробный отчет

о проделанной им работе. Главный командир Черноморского флота и портов
одобрил отчет, присланный из Лондона, и в своем ответе написал: «По мере
построения парохода и отде.r1ки его дозволяется по усмотрению капитана

l ранга

Корнилова делать изменения». Последний не ограничивался лишь намюдением
за постройкой «Владимира»; он продолжал основательно изучать состояние

английской судостроительной промышленности. новшества в кораместроении
и артиллерийском деле. Особенно детально В.А. Корнилов изучил систему под­
готовки кадров ДJIЯ парового флота, и прежде всего командиров и инженеров­
механиков. По возвращении на родину 011, творчески осмыслив английский
опыт, первым в России поставил вопрос о под1'0товке командных кадров для

отечественного парового флота. «Нельзя не сознаться, -

152

писал 011, -

что при

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
размножении пароходов в России русские механики столько же необходимы,
сколько и самые пароходы. Стоит только подумать о возможности разрыва с

Англией, и тогда придется нам пароходный флот за недостатком механиков
ввести в гавань и разоружить».

Адмирал Лазарев, регулярно получая от капитана

1-ro ранга Корнилова ин­

формацию о ходе строительства пароходофрегата «Владимир», давал ему дополни­
тельные указания на размещение в Англии заказов на постройку других паровых

судов с железным корпусом для Черноморского флота. В

1848 г.

на английских

верфях еще бьши заложены колесные паровые суда «Эльбрус», «Тамань», «Сулию>
и несколько портовых буксиров.
В марте

1848 г. постройка «Владимира» была захсончена. В сентябре этого

же J"Ода «Владимир» покинул Лондон и под командованием Корнилова на­
правился вокруг Европы в Черное море. Плавание по Атлантическому океану
и Средиземному морю продолжалось около месяца и прошло благополучно.

17 сентября пароходофрегат «Владимир» прибыл в Одессу. После возвращения
на родину Владимир Алексеевич Корнилов за образцовое выполнение задания
в Англии и безупречную службу на различных должностях в составе Черно­
морского флота по представлению адмирала Лазарева в декабре

1848

г. был

произведе11 в контр-адмиралы, а вскоре после этого назначен начальником

штаба Черноморского флота.
Из Англии В.А. Корнилов вернулся поборником парового флота, и не
просто парового, а парового винтового флота.

18

сентября

1852

г. он в долж­

ности начальника штаба Черноморского флота представил через управляю­
щего Морским министерством адмирала А.С. Меншикова докладную записку

царю о необходимости полного переоборудования кораблей русского флота в
винтовые в связи с тем, что Англия, Франция и друтие страны ускоренными

темпами строят винтовые корабли. «".При таком стремлении морских держав к
введению винта, -

писал Корнилов,

-

невозможно Черноморскому флоту, со­

ставля1ощему передовой строй империи на востоке, избежать этого расходного
нововведения». Предложение Корнилова было принято. Для реализации его

правительство предложило вице-адмиралу Е.В. Путятину95 составить проект
переоборудования кораблей, а до утверждения проекта бьшо решено приступить
к постройке на отечественных J!ерфях двух винтовых кораблей и переоборудо­
ванию трех парусных кораблей в винтовые, заказав для них машины в Англии,

153

М.Н. АЛЕКСЕЕВ

так как русские заводы не были подготовлены к выполнению подобных заказов.

26 октября 1852 r. в Николаеве был заложен 120-пушечный корабль «Босфор» с
машиной мощностью в 800 л. с" а в мае следующего года - корабль такого же
типа «Цесаревич». Однако все эти мероприятия были проведены слишком поздно.
Международная обстановка усложнялась, и надеяться на успешное окончание

строительства заложенных кораблей бьшо трудно (Лурье А" Мари11и11 А. Адмирал

Г.И. Бутаков. М"

1954. С. 37).
1850 r. за винтовой шхуной в Англию был направлен капитан-лейтенант
И.А. Шестаков 96 , на которой в 1851 г. он прибыл в Николаев. В 1852-1853 rr. он
В

повторно находился в командировке в Англии, «в этот раз для заказа корветов (па­
ровых винтовых. -Примеч. авт.) для Чер110Аюрского флота и маши11 для кораблей,

которые предпол02алось удли1111ть в выстроенных уже севастопольских доках»
(Шестаков И.А. Полвека обыкновенной жизни. Воспоминания

(1838-1881 rr.).
2006. С. 149). «В это вре.мя прибыл в Англию Е.В. Путяти11 с поручением
государя составить проект преобразования флота, - вспоминал И.А. Шеста­
ков. - Николай Павлович уже ре~иил обратить весь Балтийский флот в паровой
СПб"

и соглашался отпускать на то ежегодно до мwтио11а рублей. Путятин говорu.1/
против постройки судов в Англии и в этОJ11 был совершен110 прав, но увлекшись, кок

м11е показшюсь, успехами 11овых а11глийских винтовых фрегатов, хотел, чтобы мы
с11имали с нш: копии и решительно браковал заказываеJ11ые л11юй большие корветы».

Тем не менее, по настоянию Шестакова была начата постройка паровых винтовых
корветов. Опасения Путятина оправдались. С началом Крымской (Восточной)
войны

(1853-1856 rr.) строившиеся суда оказались в руках анmийскоrо прави­

тельства и позднее, после достройки, участвовали в осаде Севастополя. Газеты же
потребовали высылки «русских шпионов», и капитан-лейтенант И.А. Шестаков,
а также находившиеся в Анmии инженерно-технических специалисты вернудись
на родину.

Одновременно разведка вероятного и действующеl'о противника осущест­
влялась «разведочной» (посылка отдельных военных судов в интересовавшие
военно-морское командование отдаленные районы моря.

дозорной (тактические дозоры.

-

-

При.меч. авт.) и

Примеч. авт.) службой кораблей из состава

русских эскадр, развернутых на морских театрах.

В

1853 г. в ходе подготовки к Крымской войне, командуя пароходом «Метеор»,

лейтенант А.А. Попон97 провел разведку Босфора и болгарского 11обсрежья.

154

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

2.5. Крымская

(Восточная) война

1853-1856 rr.

и разведывательное обеспечение боевых действий
Поводом к очередному витку восточного кризиса стал спор о святых местах,
возбужденный еще в

1850 r.

Францией, которая, основываясь на положениях

франко-'l)'рсцкого договора от 1740 г., требовала допущения католиков в некоторые
из них, уже предоставленные православной церкви.

В январе

1852 г. был издан фирман (указ) суJпана, в котором католики наряду с

rреками и армянами в виде уступки Франции получали ключ от пещеры Рождества

Христова в Вифлеемском храме и некоторые другие права в Святой земле. Францию
не устроили частичные ус'l)'пки, ее пocoJI в Османской империи в знак протеста

покинуJI Константинополь и вернуJiся 'l)'да в августе

1852 г. на 90-пушечном вин­

товом корабле. Париж недвусмысленно уrрожал блокадой проливов.

Конфликт перестал быть спором конфессий
покровительствующих им держав.

28

декабря

- речь уже шла об авторитете
1852 r. Николай I в разговоре с

британским послом в России Дж. Сеймуром предложил Лондону раздел Турции.
Дунайские княжества, Сербия и Болгария превращались в самостоятельные го­
сударства под русским протекторатом, Великобритании предлагались Египет и

Кандия (Крит), судьба Константинополя точно не была определена, но император
заявил, что не ru1анирует захвата этого города и не допустит его перехода ни к

анrnичанам, ни к французам, ни к rрекам. На это предложение последовал отказ
в вежJIИВОЙ форме.
Иллюзии в отношении возможности найти общий язык с Лондоном в восточ­
ном вопросе были самым значительным просчетом Николая I. Турция действитель­
но была «бw1ы1ым человеком», вокруг которого собрались доктора и наследники.
Впрочем, первые иногда бЫJIИ заинтересованы в наследии больше, чем в лечении,
а вторые подчас отнюдь нс торопили кончину бw1ьноrо. Великобритания торговала

с Турцией и вообще не была заинтерссова11а в разделе «турецкого наследства».
Нико11ай I яв110 переоценил прочность своего влияния в Европе. Политическое
противостояние между Францией и Великобританией во многом завершилось.
Россия теряла то выиrрышное пwюженис, при котором ранее она находилась на

периферии конфликтов между державами, боровшимися за 1"0сподство на морс
и на суше. Теперь она претендовала на первенство и поэтому объединяла основ­
ные европейские державы против себя. Николай

155

I рассчитывал на то, что англо-

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
французские противоречия на Ближнем Востоке, и прежде всего в Сирии и Египте,

исключат возможность политического обьединения Лондона и Парижа. Это был
колоссальный просче1.~ не меньший, чем надежда на поддержку Австрии.
В начале

1853 г. Николай I отправил в Константинополь в качестве чрезвы­

чайного посла гснерал-адъюта~па князя А.С. Меншикова, который должен был
добиrься обнародования фирмана о привилеmях православной церкви, особом
покровительстве России православному населению Турции, а также предложить

султану заключить оборонительный договор против Франции.

23

марта

1853

г.

французский флот отплыл из Тулона по направлению к греческому архипелагу,
англичане, со своей стороны, привели свою Средиземноморску10 эскадру, базиро­
вавшуюся на Ма.11ьте, в состояние повышенной rотовности. Турки, почувствовав
дипломпическую и военную поддержку Франции и Великобритании, не приняли
ни одно из предложений Меншикова.

9 мая 1853 r.

генерал-адъютант отплыJ1

из Константинополя в Одессу со всем составом русского посольства, а

31

мая

английская эскадра подошла к входу в Дарданелльский пролив, ее командующий
получил приказ в случае необходимости ввести се в проливы. Вскоре за англича­

нами последовали и французы.
Лондон и Париж явно опасались русского десанта на Босфор и не напрасно.
В июне

1853 r. в Севастополе готовился десантный отряд в составе около 18 тыс.
16 тяжелых и 11егких орудиях. Приход англо-французс1юго

солдат и офицеров при

флота исключал возможность осуществления десантной операции в районе турец­
кой столицы.

14 июuя

Николай

1 подписал

манифест

войск в Придунайские княжества». Спустя неделю

«0 движении

российских

июня

87-тысячная

- 22

-

армия М.Д. Горчакова переnи1а через Прут и быстро заняла Молдавию и Валахию.

Турецкая армия на Балканах насчитывала около

145

тыс. человек.

14 сентября

Турция выдвинула ультимагуы, требуя очистить Дунайские княжества, а после
того как Горчаков отказался выполнить это требование, Турция объявила войну

России.

20 октября 1853 r. Николай 1подписал манифест «0 войне с Оттоманской

Порrою». Началась Крымская (Восточная) война.
В первый период боевых действий, когда Россия воевала с одним противником,

она добилась больших успехов. Открылись два тепра военных действий казский и дунайский. На Кавказе победы не заставили себя долго ждать.

кав­

19 ноя­

бря русские войска под командованием генерала В.О. Бебутова разбили турок у
Башкадыклара, 11едw1еко от Карса.

156

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Обстановка на Черноморском театре осложнилась еще весной

1853 r., когда

крупные силы англо-французского флота прибыли к Дарданеллам и стали гото­
виться к вторжению в Черное море. В целях предотвращения внезапного напа­

дения неприятельского флота на корабли и Черноморское побережье России по
инициm:иве вице-адмирала В.А. Корнилова были установлены систематическое
крейсерство у Анатолийского побережья Турции и постоянное наблюдение за
Босфором, а Черноморский флот приведен в повышенную боевую готовность.
Находясь в назначенном районе крейсерства (Анатолийское побережье Турции,
район Амасра-Керемпе) вице-адмирал П.С. Нахимов вел разведку и наблюдение

за передвижением не только турецких судов, но и судов нейтральных стран. По
личной инициативе он задерживал купеческие суда и путем опроса их команды

собирал информацию о противнике. Одновременно разведывательная информация
поступала к нему от вице-адмирала В.А. Корнилова, который в октябре с О1'рядом
пароходофреrатов провел успешную разведку у западного побережья Черного моря

и Босфора. В.А. Корнилову удалось добыть ценную информацию о сосредоточении
в Босфоре турецкой эскадры, готовившейся к переходу к берегам Кавказа.
Получив от В.А. Корнилова разведданные о турецкой эскадре и сопоставив
их со сведениями, полученными от команд купеческих судов нейтральных стран и

захваченного турецкого парохода «Меджари-Теджорет)), П.С. Нахимов устанавил,
что турецкая эскадра с десантом, направлявшаяся в Батум, находится в Синопе.

В этой СВЯ3И он оставляет район крейсерства и следует к Синопской бухте, подой­
дя к которой
якоре

8 ноября, он обнаруживает на рейде турецкую эскадру, стоявшую на
под защитой береговых батарей. Эскадра состояла из 16 кораблей, два из

которых были паровые. Имея в своем распоряжении всего три ли11ей11ых корабля,
П.С. Нахимов принял решение вначале ограничиться блокадой Синопа с моря, а
после прибытия подкрепления из Севастополя -

атаковать неприятельский флот

в базе, если турки не решатся выйти в морс.

16 ноября из Севастополя прибыло подкрепление в составе трех линейных
кораблей и двух фрегатов под командованием контр-адмирала Ф.М. Новосиль­

ского. Теперь в эскадре П.С. Нахимова стало шесть линейных кораблей и два
фрегата с общим артиллерийским вооружением в

720 орудий, из них 76 орудий

бьщи бомбическими пушками. Атака турецкого флота на Синопском рейде была
предпринята П.С. Нахимовым в полдень

18 ноября. И когда бой был уже в полном

разгаре и подожженные 01·нем русской бомбической артиллерии турецкие корабли

157

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
один за другим стали выбрасываться на берег, к Синопу подошел вице-адмирал
В.А. Корнилов с отрядом в составе трех пароходофрегатов.
Синопское сражение закончилось небывалой победой Черноморского флота:
турки потеряли

15 из 16 кораблей и около 3000 убитыми и ранеными. В мен были

взяты командующий турецкой :эскадрой вице-адмирал Осман-паша, три команди­

ра кора6J1я и около

200 матросов. Черноморская :эскадра не

потеряла ни одного

корабля. Правда, многие кораfuш получили значительные повреждения, главным
образом в рангоуте и снастях.
Победа в Синопском сражении в значительной степени была обеспечена
системой боевого крейсерства Черноморского флота у берегов Турции перед Крым­
ской войной и в начальный се период, позволившей командованию своевременно

обнаружить турецкий флот в Синопе и быстро сосредоточить в нужном месте и
вовремя превосходящие силы флота для уничтожения неприятеля.
Синопское сражение явилось последним крупным сражением парусного

флота и высшим достижением его военно-морского искусства на последнем
этапе развития парусных кораблей. В сражении наряду с парусными ь."Ораблями
участвовали и первые паровые суда. И хотя они не оказали существенного влия­

ния на ход сражения, но все же показали свое бесспорное преимущество перед
парусными кораблями. В этом сражении впервые в широких масштабах была

применена бомбическая артиллерия, сыгравшая решающую роль в уничтожении
турецких деревянных кораблей, что подтолкнуло флоты мира к скорейшему
переходу к постройке военных кораблей с железным корпусом (Золотарев В.А"

Козлов И.А. Три столетия Российского флота,
с.

XIX -

начало ХХ века. М"

2004.

362-375).
План русской кампании на Балканах при взаимодействии армии и флота

делился на пять этапов: переправа через Дунай и осада крепости Силистрия;
утверждение в северной части Болгарии; осада и взятие Варны; 11ереход через

Балканы; движение к Адрианополю и Константинополю; овладение частью Ана­

толии по Босфору и Дарданеллам. Предусматривалась и возможность высадки
десанта на Босфоре.
Русский император, вступая в войну против Турции, пола1'8Л, что обстоятеs1ь­
ства складываются для него благоприятно. Руководители российских миссий в
европейских странах отправляли в Петербург не вполне адекватную информацию,
из которой явствовало, что до военных столкновений с Англией и Францией дело

158

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
не дойдет, а в Австрии правительство все еще хранит признаrельность Николаю l
за помощь в разгроме венгерской революции

1849 г.

Однако события развертывались совсем по иному сценарию. Англия и

Франция расценили русские победы на Черном море и в Закавказье как удобный

предлог для войны с Россией под видом «защиты Турции». В ночь с 3 на 4 января

1854 г. англо-французская эскадра вошла в Черное море. 9 февраля 1854 г. в ответ
Iо
разрыве дипломатических отношений с этими странами. 15 февраля союзники
на враждебные действия Англии и Франции последовал манифест Николая

предъявили России ультиматум об очищении Дунайских княжеств, оставленный
без ответа.

12 марта в Константинополе был подписан договор о военном coIO'Je
27 и 28 марта 1854 г. Англия и Франция

между Турцией, Анmией и Францией.
объявили России войну.

В марте
стрию -

1854 r.

русские (И.Ф. Паскевич) перешли Дунай и осадили Сили­

главную крепость турок на Балка11ах. Осада затянулась.

Надежды на поддержку Австрии не подтвердились. Австрия отказалась обе­
спечить дружественный нейтралитет в Русско-турецкой войне и выдвинула на

австрийскую границу с Дунайскими княжествами

50 тыс. своих войск. Это была

безусловная угроза флангу русской армии. Отныне она не могла предпринять нас1у­
пления в mубь Балканского полуострова без риска быть отсеченной австрийцами
от России. Впоследствии 90 тыс. человек сосредоточилось на австрийско-русской
границе -

в Галиции и Буковине. В ию11е

1854 r. Австрия заключила две конвен­

ции с Турцией. Первая предоставляла ей право на временное занятие Албании,
Боснии и Черногории. Вторая приглашала ее оккупировать Дунайские княжества.
Вслед за этим Австрия потребовала от России очистить Дунайские княжества, где
основные силы русской армии были скованы осадой Силистрии.

12 июля 1854 г.

русские войска сняли осаду Силистрии и были выведены из Валахии и Молдавии.

Россия оказалась в международной изоляции (Айрапетов Олег. Внешняя политика
Российской империи

(1821-1914). М., 2006. С. 183-196).

Англо-французская дипломаrия попыталась организовать против России ши­
рокую коалицию, но сумела вовлечь в нее только зависимое от ФранцииСардинское

корw1свство. Вступив в войну, англичане и французы предприняли грандиозную

демонстрацию у берегов России, атаковав летом

1854

г. почти одновременно

Кронштадт, Одессу, Соловецкий монастырь на Белом морс и Петропавловск­
Камчатский. Союзники рассчитывали дезориентировать русское командование и

159

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
заодно прощупать, не уязвимы ли границы России. Расчет не удался. Все атаки

против11ика были отбиты. Тем же летом новые поражения потерпели на Кавказе
турецкие войска. Поэтому с осени

1854 г. союзники переuши от демонстрации к

решительным действиям.

Русская армия была готова к войне с Турцией, но не со всеми великими дер­
жавами од11овременно. Основными проблемами, перед которыми оказалась русская
армия, были нехватка обученных кадров и нарезного оружия (хотя это оружие в том

виде, в котором оно бьшо принято на вооружение, имело свои существенные недо­
статки). К 1 января

и офицеров и

1853 г. общая численность армии составляла 27 716 генералов
968 382 нижних чина (Исторический очерк деятельности военного

упрамения в России в первое 25-летие благополучного царствования Государя

импер1ПОра Александра Николаевича (1855-1880). СПб.,

1879. Т. l. С. 37). За год

удалось увеличить численность резерва, однако этого оказалось недостаточно для

того, чтобы прикрыть границы России. Только в районе Финского залива при1Ш1ось
сосредоточить свыше 270 тыс. человек. Кроме нехватки офицерских кадров уже в

1854 г. обнаружилась недостача пороха и свинца, что отрицательно сказалось 11а
стрелковой подготовке солдат.

Армий, перевооруженных полностью на совреме11ные нарезные ружья

-

штуцеры, в Европе не было ни в Крымскую войну, ни даже в первые годы по ее
око1tчании.

Вооруже11ие русской пехоты составляли гладкоствольные, заряжавшиеся с
дула кремниевые и ударные 7-лин. ружья (дальность стрельбы до

300 шагов).

В незначительном количестве на вооружении имелись нарезные 7-лин. ружья штуцера, также заряжавшиеся с дула (дальность стрельбы

1120 шагов).

Французская пехота была вооружена mадкоствольным ружьем с ударным

замком и штыком и частично нарезными ружьями. Дальность стрельбы из гладко­
ствольных ружей до 500 шагов, а нарезных ружей- до

1200 шагов. В английских

войсках благодаря высокому состоя11ию промы1Ш1енноrо развития нарезного
оружия было больше, чем в любой другой стране- винтовки Минье, усовершен­
ствованные Притчетом. В Крыму значительная часть анп1ийской пехоты имела на
вооружении нарезные ружья.

Турецкая пехота была вооружена mадкоствольными ружьями со штыком и
тесаком, и лишь немноmе части имели на вооружении штуцера (Военная энци­

клопедия. СПб.,

1912. Т. VII. С. 50--52).

160

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Штуцера, имея существе11ные преимущества в далЬ11ости стрельбы, при этом
существенно уступали шадкоствапьным ружьям в скорострелЬ11ости. Испапьэуемая

войсками тактика колонн и рассыпного строя как форма боя в ходе Крымской (Вос­
точной) войны, предполагавшая атаку значительных масс, делала незаменимыми
гладкоствольные скорострельные ружья.

Вместе с тем в

XIX

веке нарезные ружья позволили пехотинцу вступить в

огневой поединок с артиллеристами, ибо сравнялась дальность стрельбы. Энгельс
с издевкой писал, что артиллерия перестала быть тем родом вооруженных сил, куда
шли люди, желавшие дапго прожить. Потери русской артиллерийской прислуги

были так огромны, что это побудило артиллерийского поручика Льва Николаевича
Толстого предложить проект реорганизации артиллерии (Крымская (Восточная)
война 1853-1856 rr. (К 150-летию наЧала войны). Научно-практическая конферен­
ция. СПб.

2004. С. 18). Как бы то ни было, будущее было за штуцерами, которые

требовали еще своей существенной модернизации.

К началу Крымской войны российский флот насчитывал

40 парусных J1и15 парусных фрегатов и только 16 паровых судов. Из них в
состав Черноморского флота входили 14 парусных линейных кораблей, 6 парус­
ных фрегатов, 4 парусных корвета, 12 бригов и 7 пароходофрегатов (Горев В.
Война 1853-1856 и оборона Севастополя. М., С. 21). Англо-фра1щузский флот,
действовавший у побережья Крыма, имел в своем составе 360 вымпелов, в том
числе 89 судов, из них 50 колесных и винтовых. Таким образом, основное боевое
11ейных кораблей и

ядро флота России составляли парусные корабли, тогда как у англичан и францу­
зов -

паровые суда. У русских не было ни одного парового корабля с вшповым

движителем. И хотя российские парусные корабли, особенно Черноморского

флота, имели высокий уровень боевой готовности, но они не могли вести борьбу
на равных с современными паровыми винтовыми кораблями противника. обла­
давшими лучшими маневренными качестваьш по сравне11ию с колесными парохо­

дофрегатами. Противиик получил превосходство на море, что и предопределило
ВО МНОГОМ ИСХОД ВОЙНЫ.

В ходе Крымской (Восточной) войны

1853-1856 1·r.

появились первые па­

ровые броненосные корабли - деревянные паровые корабли начинают обшивать
железной броней толщиной свыше

100 мм. Это были французские плавучие бата­

реи, представлявшие собой винтовые деревянные корабли водоизмещением 1400 т.,

обшитые железной броней ТQПЩИJ1ой 111 мм. Фрmщузы испапьзовали свои паровые
6 Ллексеев М. Н.

161

М.Н. АЛЕКСЕЕВ

броненосные суда для атаки крепости Кинбурн, небольшого и старого укреrшения,
расположе111шго на косе у входа в Днепровский лиман. Ничем не оправданная

военная операция (Золотарев В.А" Козлов И.А. Три столетня Российского флота,

XIX- начало ХХ века. М., 2004. С. 362-375).
Стратегическое значение Крыма определялось центральным и rnубоко вдаю­
щимся в Черное море по11ожением его, обеспечивающим России при наличии у
нее соответствующего флота господство на море.

Севастополь, служивший благодаря превосходным качествам своей бухты
rnавной базой всего Черноморского флота, имел достаточно надежную оборону

со стороны моря. Основу ее составля11и восемь береговых батарей
Однако из

519 орудий нс было

ни одного нарезного

(519 орудий).
и всего лишь 5,4 % из них

являлись бомбическими пушками, для которых к началу обороны города не было
ни одного снаряда.

Оборонительные укрепления для защиты Севастополя с суши построены
не были. К моменту 6ЫСадки союзных войск в Крыму для обороны базы с суши
были построены лишь даа небольших укреrшсния: одно другое -

на северной стороне,

на южной, с общим количеством 60 орудий. Неподrотовлешюсть Крыма

к обороне явилась следствием mавным образом беспечности и край11ей инерт­
ности mавнокомандующего морскими и сухопутными силами в Крыму адмирала

А.С. Меншикова. Несмотря на то, что военный министр князь В.А. Долгоруков
еще в феврале

1854 г. предупреждал его, что «англичане собираются высаживаться

в Крыму, в 45 верстах от Севастополя, чтобы затем атаковать его с тыла», главно­
командующий не принял никаких мер к усилению обороны Севастополя с суши
(там же. С. 267-268). К моменту высадки союзников в Крыму вход в Севастополь

был надежно защищен береговыми батареями. Что касается сухопутной обороны,
то город с суши был почти беззащитен.
К началу

1854

г. в Крыму, помимо местных войск, 11е имевших боевого

значения, находились лишь 1-я бригада 14-й и резервная бригада 13-й пехотных
дивизий. Необходимость усиления этих войск выяснилась по получении известия

о решении февральского военного совета в Париже. Тогда была 11а11рав.11ена в Крым
бри1"8д11 17-й пехотной дивизии с двумя батареями.
К сентябрю союзники закончили подготовку к высадке дссаша в Евпаторию.
Посадка войск на транспорты в Варне, переход судов морем и высадка дecatrra

на берег проходили крайне неорганизованно. Силы высадки на переход морем

162

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
не обеспечивались разведкой, а иногда и охранением. Связи между аrдельными

отрядами транспортов, растянувшимися на много миль, не было.
Николай

1, будучи увереш!ЫМ в непристу~шосm Севастополя с моря и считая,

что адмирал А.С. Меншиmв имеет досmrочно сухопуrных сил для оrражения llВС'l)'­

пления союзного десанта на побережье Крыма, был против активного испопьэоВllНЮI

Черноморсmго фJ1ora в борьбе с анrnо-французским флоrом на Черном море. Поэтому
князь Меншиmв, слепо выполнявший любые распоряжения царя, запреmл испопь­
зовать Черноморскую эскадру для !Паки союзного десантного оrряда на переходе его

морем. Главнокомандующий Меншиmв не восnопьзовался также и благоприятным
случаем для !Паки неприятельских транспортов с десашными войсками -- десwп­

ный оrряд первого эшелоиа в составе 54 фрwщузских парусных судов в течение трех
суток находился в море без охранения и хода, ожидая прибытия из Варны анrnийских
судов с rnавными силами. Вице-адмирал П.С. Нахимов по собственной инициаmве
и с одобрения В.А. Корнилова пытался выйти в море и яrаковать 81U31о-французско­
турецкий десаш в моме1п его подхода к ЕвП!П'Ории. К несчастью, из-за . Он од11им из первых перевел на фра11цузский Пушкина, открьш для
европейцев талант Крылова, познакомил их с творчеством А.С. Грибоедова и
А.А. Бестужева-Марлинского.

Декабрьские события

1825 г. 11е могли не кос11уться Якова Толстого. Его имя
попало в следственные бумаги в списках членов тайных обществ. И весной 1826 г.
011 получил предписание вернуться в Россию. Толстой отказался и был уволен со
службы в конце 1826 r., потеряв вес 11рава на армейскую пенсию и дворянские
привилегии. Ддя него начался самый тяжелый период его жизни. Лишенный
средств к существованию, перестав получать деньги из России, он жил литсра­
'IУJ>НЫМ трудом.

С середины 1820-х гг. в Париже стали публиковаться антирусские памфлеты,
принижавшие не только существовавшее в России nраВJ1енис, но и ее историю, и
национальные черты. ТОJ1стой неоднократно выступал на страницах французской
печ;пи в защиту престижа своего Отечества, благородства русского воина.
Уже в

1827 r. 011

вновь получил возможность печатать свои статьи в ли­

беральном «Московском телеграфе)). Но ТОJiько в

1833 r.

полуголодная жизнь

Толстого изменилась к лучшему. Толчком к переменам послужило появление в
Париже 25-лстнсrо князя Элима Петровича Мещерского, который был 11апраВJ1ен
на должность корреспондента Министерства народного просвещения. Кру1· его
служебных обязанностей, помимо изучения системы образова1щя и общего со­
стояния наук в Европе, включал в себя также анализ местной политической жизни
и оценку состояния прессы. Его донесения направлялись не ТОJiько министру
11ародноrо просвещения С.С. Уварову, 110 и 1"Лавному начальнику Ш отделения

Собственной Е.И.В. канцелерии А.Х. Бенкендорфу. Для своей работы Мещерский

174

ВОЕННАЯ РАЗВЕдКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
привлек Толсто1-о, который был тоща, вероят110, лучшим российским экспертом
по Франции.

В

1836 г. Бенкендорф подал доклад царю «о желательности использоваm/Я

Якова Толстого в с11оше11иях с фра11цузскш1и журналистами». Царь утвердИJI
это решение, приказав послу России во Франции графу Петру Петровичу Палену
выплатить Толстому 1О тысяч рублей из посОJ1ьских средств для того, чтобы тот
смог расплатиться с м11огочислеш1ыми кредиторами.

Сам Толстой прекрасно пшшмал подпинный смысл своей предстоящей работы и

сформулировал свои задачи в Записке, ап1равлеююй в Петербург. В часmосrи, Толстой
прсд110жил план подкупа наиболее В11ИJ1Тель11ЫХ французских щцаний тоrо време­
ни -

«Газетr де Франс», Д.А. Милютина, включало в себя осв~щение следующих
вопросов:

«1) Обозре11ие целого государства в вое11ном отношении, то есть рассмотре11ие общих основных сил его или так 11азывае.\/ЫХ элеме11тов (территор~1Я, 11арод,
государстве1111ое устройство) с воетюй точки зре11ия и в той степе1111, сколько
может 011а ВJ1uять 11а вое11ную силу целого государства.

2)

Исследова11ие вооруже1111ых сил сухопут11ых и А/Орских, равно кок и всех

способов к устроению их, снабже11ию, содержанию и приготовле11ию к вое~mаму

202

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
време11и. Глав11ые вопросы

-

сколько, и IOJКUX именно войск в мирное время, .мо­

билизация войск и средств и сосредоточение.

3)

Частное исследование стратегического положения государства по

театрам войны против той 11ли и1юй державы с различными более вероят11ыми
ЦeJ/Я\fU и обстоятельствами. Театры определяются на ос11овании существующих

политических комбинаций в связи с естестве1111ыми рубежами» (Медведев А. Во­

енная статистика России. СПб"

1913. Т. 1. С. 9-10).

Помимо изучения иностранных вооруженных сил и вероя111ых театров войны,
на военную разведку возлагались задачи сбора политической и экономической

информации в той части, в какой эта информация была связана с угрозой на­
циональной безопасности и интересам России, а также с военным потенциалом
иностранного государства.

По штату, введенному «Положением» исю1ючительно «в виде опыта 11а два
года», Военно-ученое отделение ГУГШ имело всего четырнадцать, а Азиаrское­
восемь должностей. Добывающие и обрабатывающие функции специальных
центральных органов военной разведк11 в докумепrе не бьши ни выделены, ни
организационно закреплены.

Специальные центральные органы военной разведки в армии были перво­
начально сформированы в качестве эксперимента на короткий срок, однако

принятая структура оказалась достаточно эффективной и жизнестойкой, что
11рсдопределило ее сохранение в дальнейшем уже на постоянной основе без
коренных изменений.

К зарубежным силам обоих отделений Главного управления Генерального
штаба относились военные аrскrы при российских представительствах за границей,
а также лица из состава военно-ученых экспедиций, направлявшихся для сбора
военно-статистических сведений в приграничные районы России и прилегающие
к ним территории иностранных государств. Вне поля зрения авторов «Положения>>

остался еще один, уже существующий компонент военной зарубежной развед­
ки -

отдельные офицеры (чаще всего Генерального штаба), комацдируемые под

разными предлогами за границу с разведывательными целями.

Создание на постоянной основе централы1ых органов военной агентурной

разведки в русской армии с подчиненными им зарубежными силами и средствами
впервые позво11w10 военному ведомству самостояте.11Ь110 организовывать и непре­
рывно вести разведку и11остра1111Ых государств как в мирное, так и в военное время.

203

М.11. АЛЕКСЕЕВ
Завершилось выделение военной разведки, включая зарубежную агентурную раз­

ведку, как особого вида деятельности вооруженных сил.
С этого момента МИД, преемник Коллегии иностранных дел и Посольского
приказа, перестал быть основным в России организатором сбора разведывательной

информации вoeнtioro характера за границей, но оmюдь не перестал участвовать
в добывании разведывательной информации, в том числе и в интересах военного
ведомства. Правда, в последнем случае добывание организовывалось не цен­
трализованно, как зто осуществлялось ранее, а зависело во многом от частной

инициативы ди~шоматических сотрудников на местах. В 1870-х гг., ког.ца заметно
активизировалась российская политика в Средней Азии и шла борьба с проис­
ками англичан в этом регионе, российсю1й посол в Те1-еране получал детальные
сведения о тайных замыслах и действиях англичан не только от своих консулов,
имевших многочисленную агентуру в туркменских ~шеменах, которые англичане

постоянно пытались натравить на Россию, но и непосредственно от персидского

министра иностранных дел. И это был да11еко не единичный случай.
К

1865 г. зарубежные силы военной агентурной разведки русской армии бьши

представлены mавным образом военными агентами, которые состояли при миссиях
России «в следующих столицах: в Париже-флигель-адьютант полковник к1wь
Витгенштей11 109, в Вене

-

ге11ерал-майор барон Тор11ау, в Берлине

-

генерал­

адъюта11т граф Адлерберг 3-й, во Флоре11ции Ге11ерального и1таба ге11ерал­

майор Гасфорт 110, в Лондоне - кавалергардского пошш полковник Новицкий 111 , в
Ко11станти11ополе-zвардейской артиллерш1 полковник Франкини» (Российский
государственный военный архив (далее: РГВА). Ф.

37967. Оп. 9. Д. 1. Л. 2).

Первое появление термина «военный агент» следует отнести к концу 50-х гг.

XIX века -

в «Списках полковникам по старшинству» за

1859 г. применительно

к полковнику Гасфорту Всеволоду Густавовичу встречается: «испр[авляет] долж­
ность военного агента в Париже» (спустя два года после отзыва Альбединского все
еще не моmи найти ему замену). В 60-х гг.

XIX века происходит международно­

правовое оформление института постоянных военно-ди~шоматических предста­
вителей, аккредитованных при иt1остранных правительствах. Они причисляtатся
к дипломатическому корпусу и пользуtатся всеми его правами: экстерриториаль­

ность, дипломатическая неприкосновенность и т.д. Однако к этому времени в
международном праве отсутствует единообразная терминология в наименовании
таких представителей (так, во Франции офицеры, «прикре~шенные к посольству и

204

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
используемые для диru10матических поручений», называются а-паше-буквально

с французского «прикреIIЛенный»).
По-прежнему с задачами изучения сопредельных государств отправлялись
офицеры в секре'ПIЬlе командировки. 29 мая

1858 r. из Семипалатинска в Восточный

Туркестан отправился инкогнито («под видом восточного купца>>) поручик русской

службы, сын казахского султана Чокан Чинrисович Валиханов 112 , находившийся
в распоряжении генерал-губернатора Западной Сибири (l 835-1865 п:). Поездка
в Кульджу позволила ему собрать сведения по географии и этнографии одной из
западных окраин цинского Китая, чему способствовало знание им нескольких
восточных языков.

В 1858-1859 rr. Валиханов побывал в Кашrаре, где над ним висела смер­
.тельная угроза разоблачения. Истинная цель его поездки сводилась к «изучению

11аиболее удобных путей сообщения с Кашгаром, а также сбору на месте сведе­
ний о стра11е, имеющей для." [России] важ11ое политическое значение» (АВПРИ.
Ф. Отчеты МИД,

1858 r., л. 217об.-218).

В ходе миссии, к которой

011 заранее

тшателы1ейшим образом готовился, изучая м;rrериалы, связанные с поездками
своих предшественников, Валиханов собрал оче11ь интересные и важные сведения
о Кашгаре и прилегавших к нему городах -

их политическом и экономическом

положении, состоянии местных военных сил, возможностях установления прямых

связей с Россией.

В связи с тем что дел военным министерством. Прежде всего это относилось к про­

блеме присоединения Средней Азии к России. Именно военные круги в этот
период претендовали на важну10 роль в планировании среднеазиатской политики

российского правительства. При этом на фоне умаления места азиатской части
наиболее дальновидные воею1ые, а именно к таким принадлежал военный ми­
нистр Д.А. Милютин

(1681-1881

г.}, отдавали себе отчет в том, что для борьбы

за присоединение Средней Азии необходимо вссС1'0рош1ее 11аучное изучение этого
края. Без точного представ..'Iения о географии и природных ресурсах Туркестана,
о быте и обычаях среднеазиатского населения, наконец, об истории этих народов
невозможно успешное решение политических задач. В письме к туркестанскому

rенерал-rубсрнатору К.П. Кауфману от 5 июня

1870 r. Д.А. Милюпш писал: «Ма­

лая известность этого края, разнообразие богатств природы, начинающееся
развитие пр0Аfышле11ности, быт среднеазиатского 11аселе11t1Я, в среду которого
мы впервые проникли так далеко и т.д.,

-

все это представляет богатый и

и11тересный Аtатериал для исследова11ий».
Разведывательные функции Азиатской части были ограничены стаrистиче­
ским изучением вновь присоединенных территорий в Средней Азии и на Кавказе.
Задачи же «составле//UЯ вое11но-стат11стически.т: сведе11ий» об азиатских странах

должны были решаться, насколько это было возможно, в Канцелярии ВУКа.
Образование Туркестанского ге11ер11.11-губернаторства благодаря К.П. Кауф­
ману вызвало в крае ожиВJ1еш1ую деятельность по исследованию края. Главной
целью работ было изучение края в географическом, естественно-историческом и

207

М.11. АЛЕКСЕЕВ
статистическом оmошениях, но были также приняты меры ДJIЯ изучения и его про­
шлого. Наделенный правом осуществления самостоя1'едьных внешних сношений

со странами, граничившими с Туркестанским генерал-губернаторством, генерал­
лейтенант Кауфман организовывал военно-научные экспедиции для изучения
сопредельных территорий.
Как и в некоторых районах Кавказа, в Туркестанском генерал-губернаторстве

было введено так называемое воеЮiо-народное управление. Соmасно этой системе,
вся полнота власти бьша сосредоточена в руках генерал-rубернатора, одновремеЮiо
командующего войсками военного округа, подчинявшегося непосредственно во­
енному министру. На все основные административные посты также назначались

офицеры, а «народность» состояла лишь в том, что на низшие административные
должности допускались избираемые местным насСJ1е1шем лица с последующим
утверждением кандида:rур военными властями. Таким образом, вся жизнь Тур­
кестанского края, в том числе и научная деятельность, направлялась военным

ведомством. Примером могут служить экспедиции известного путешественника

А.П. Федченко в

1868-1871 гг.

В результате был собран обширный материал по физической географии и гео­

логии, флоре и фауне, антропологии и этнографии восточной части Туркестанского
края, осуществление которых стало возможным благодаря организационной и

материальной помощи штаба 1'уркестанского военного округа и Азиатской части
Главного штаба.

1 января 1869 r. Александром II утверждается «Положение о Военном мини­
стерстве», закрепившее итоги длителыюго процесса реформирования центрального
аппарата военного ведомства (Приложение № 1О) (Приказ по военному ведомству

№

1 от 2 января 1869г.11 Сборник приказов по военному ведомству за 1869 год.
1870; ПСЗРИ. Собр. 2. Т. 44. Отделение 1. СПб., 1873. № 46611). Впервые

СПб.,

было заявлено, что «верховное 11ачальствова11ие 11ад всеми вое11110-сухо11ут11ы;,1и
силами Империи сосредотачивается в Особе Государя Императора». Предметом
деятельности Главно1u штаба в том числе яВЛЯJ1ось заведование геодезическими
работами военного ведомства, составление карт, планов и вое11110-статистических
описаний месmости «как внутри Илтер1щ так 11 на zраница.t ее в отноше11ии к

видам вoemtЫAt». Главный штаб должен был содержать «все карты и маны, как
России, так и и11остран11ых государств, а также подраб11ые сведения о средствах
сих послед11их в воетюм отноше11иU>,,

208

BOEllllAЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Согласно «Положению», одним из направз1ений деятельности Военно-ученого
комитета являлось «а) составление соображе11иii и рассмотре11ие и11струкций
по частяАI: воен110-уче11ой, статистической и геодезичесl({)й; б) расс.мотре11ие
предположений, изобретений и соч11ненt11i, относящихся до усовершенствова11ия
частей Генерального штаба и Корпуса топографов, а также рассмотре11ие

сочинений, предназначаемых для войск; в) наблюдение за собра11ием подробных
сведений о способах России и иностранных государств в военном отноше11ии».
К обязашюстям же личного состава Канцелярии ВУК (бывшее 7-е Военно-ученое

отделение Главного штаба) было отнесено «собирание вое11но-статистических
сведений о России и об иностра11ных государствсп; переписка по делам, возбуж­
денным в Ко.м11тете, а также по делам, н:асающwwся вое11ных аге11тов и редакций

повреА1е11ных 11Зда11ий» (Свод военных постановлений

1869 г.

Изд. второе. СПб.,

1893. с. 34-35).

3.3. Изучение стран Азии и Дальнеrо Востока
С утверждением в

1869 г.

нового Положения о Военном министерстве Ази­

атская часть сохраняет свои функции, равно как и штатный состав (Приложение
№

11). В

Азиатской части по-прежнему «сосредотачиваются дела, касающиеся

вое11ныt округов: Кавн:азсl({)ZО, обоих Сибирских, Оренбургского и Туркеста11Сl({)го»,
Вl(JJЮЧая «составление из военных журншюв известий для об11ародования» и «с11а­
ряже11ие военно-ученых и других экспедиций» (РГВИА. Ф. 400. Оп.

1. Д. 646. Л. 153).

По-прежнему разведывm:льные функции Азиатской части состоят в собирании ста­
тистических сведений в Средней Азии, на Кавказе и в Сибири. Разведывательные
функции в части сопредельных с Россией в этом регионе государств возлагаются

в основном на Канцелярию Военно-ученого комитета. На местах же военных округов -

в штабах

соответствующих структур пока создано не было.

Силами Канцелярии ВУКа издавались сборники материалов по азиатским
государствам, в том числе и по вооруженным силам этих стран. При составлении
этих сборников использовались данные, поступавшие из Азиатской части. Реально

же участие части в разведывательной деятельности сводилось к решению общих
организационных вопросов и оказанию в отдельных случаях помощи руковод­

ству военных округов в согласовании работ по «исследованию» сопредельных

с Россией территорий с Министерством иностранных дел. Отсутствие общего

209

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
руководителя, если таковым не считать начальника Главного штаба, отнюдь не об­
легчало взаимодействие двух структурных подразделений разведки, если таковое,
вообще, существовало.

Создание в ходе реформы нового управленческого звена -

военных округов

явилось организационной предпосылкой для постепенного развития и нового
звена в структуре военной разведки -

военных округов. Однако в

разведывательных органов приграничных

60-70-е годы военное руководство еще не испьпы­

вало поrребности в постановке перед командованием и штабами округов задач
по ведению самостоятельной разведывательной деятельности. Окружные штабы
силами офицеров Генерального штаба занимались «внутренними» работами

-

«воешю-статистическими» исследованиями территорий округов как вероятных
театров военных действий. К тому же отсутствие в структуре окружного штаба

специального орган.а службы Генерального штаба объективно бы препятствовало
организации разведывательной деятельности. По штатам военно-окружных управ­

лений при начальнике штаба округа было положено иметь одного помощника, на
которого бы возлагались функции существовавших ранее в штабах армий генерал­
квартирмейстера и дежурного генерала.

Под влиянием начавшейся Крымской (Восточной) войны в конце 1853 г. была
сделана вторая попытка ввести преподавание восточных языков в высшем военно­

учебном заведении России

1855

г.

-

-

Имш;р1ПОрской военной академии, с

30

августа

Николаевская Академия Генерального штаба (первая попытка была

предпринята в

1849 г., 110 окончилась безрезультатно). Профессор Петербургского

университета, известный востоковед А.К. Казем-Бек, обратш1ся через попечителя
учебного округа к вое1шому министру с предложением открыть для сдушателей

Академии и офицеров Генерального штаба временный курс турецкого языка. За­
нятия турецким языком должны были проводиться три раза в неделю в течение

четырех месяцев с группой офицеров числом не бОJ1се

50. Кроме лекций самого

профессора прсдпОJ1аrались практические занятия под руководством помощников
Казем-Бека

-

Гуссейна Фейз-хана и Ибн-и Ямина. Преподаватели изъявляли

готовность трудиться совершенно безвозмездно. Одновременно Казсм-Бск пред­
лагал издать написанное им пособие для офицеров, изучающих турецкий язык.
Им были составлены план учебного пособия и программа занятий офицерского
курса. Пособие включало 11'амматику турсцко1'0 языка с указанием диалектных
особенностей европейской и азиатской Турции, хрестоматию раз1·оворного и ли-

210

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
тературного языка и русско-турецкий словарь. Ввиду того что издание пособия

требовало времени и средств, бьu10 решено, чтобы не откладывать начало занятий,
применять для самостоятельной подготовки слушателей литографированные руко­
писи лекций Казем-Бека. Всего за время существования кафедры турецкого языка

в Академии с декабря

1853 г. по июль 1854 г. для офицеров было прочитано более
60 лекций, которые в литографских списках (около 150 экз.) сохраня11и значение
учсбно1·0 пособия и после окончания курса. Тогда же Казем-Бек завершил работу

над учебником. В качестве учебного пособия использовался вышедший вторым
изданием русско-турецкий разговорник О.И. Сенковского, составленный еще в
период Русско-турецкой войны

1828-1829 тт.

Крымская война стимулировала в военном ведомстве изу•1ение не только

Османской империи и турецкого языка. То обстоятельство, что Анmия играла роль
главного организатора, вдохновителя и прямого участника антирусской коалиции,

породило большое количество различных проектов «похода на Индию». В до­

кладной записке от 28 февраля

1856 г. по Департаменту Генерального штаба, где

анализировались подобные проекты Н.Е. Торнау, И.Ф. Бларамберга, С.А. Хрулева
и M.Il. Погодина, прямо указывалось: «Нельзя отвергать, что в рассмотре1111ых

зап11сках заключаетсям11ого мыслей дельны:' и полезных, но если изложе1111ые в них
предложения разобрать с точки зрения практической, то можно опроверг11уть

011ые в самых основа11иях» (РГВИА.Ф.

846. Оп. 16. Д. 18297. Л. 15). Помимо по­

литической несостоятельности подобной экспедиции, она была невыполнима и
чисто практически: се организация потребовала бы таких с1ш и средств, которыми

царское правиw1ьство не располагало (оно не сумело обеспечить всем необходи­
мым даже свою армию в Крыму). Н.П. Игнатьев разделял идею если не похода на
Индию, то создания угрозы Индии. В этой связи он предложил rшан укрепления
России сначала в Восточном Т}!ркеста11е, а затем организовать поход в сторону

Индии с тем, чтобы держать Англию «на поводке». Этому плану сочувствовал и
военный министр Д.А. Милютин, который предложил министру иностранных дел

А.М. Горчакову хотя бы распустить слухи о походе.
ДJ1я изучения стран Среднего Востока «индийские проекты», несмотря на
всю их нсосуществ11мость, сыграли тем не менее важную роль. Они привлекли
внимание департаме1~та Генерального штаба к этому региону, побудили россий­
ских офицеров к более серьезному изучению среднеазиатских государств, Персии,
Афганистана и Индии. Ярким примером серьезного исследования явилась работа

211

М.11. АЛЕКСЕЕВ

rенерал-лейтснантаА.О. Дюгамеля «Докладная записка о путях, ведущих из России

1854 г. С 1820 r. Дюгамсль служил
в Генеральном штабе, учас·rвоваJI в Русско-турецкой войне l 82S.-l 829 гг., а затем

в И1щию», составле1ша.я 11а французском языке в

неоднократно выполЮIЛ различные военно-политические поручения на Востоке.

В

1833-1838 rг.

он был русским консулом в Египте, в

1838 г. смениJ1 И.О. Си­
1841 r. В 40--50-х rr.,

монича на ПOC'IJ' посланника в Персии, 1-де оставался до

нака11уне Восточной войны, Дюгамель неоднокра'mо бывал в Молдавии и Валахии,
в Европейской Турции. Он был достаточно хорошо осведомлен о тех CJIOЖIIЫX
политических меха11Измах, которые лежали в основе «восточного кризиса».

Не разделяя авантюристических настроений иных прожектеров, 011 подчер­
кивал в своей докладной записке, что для успешного противодействия англий­

ской политике на Среднем Востоке необходимо тщательно изучить этот регион

в географическом, этнографическом и политическом отношении. Первую часть
работы Дюгамель посвятил истории завоевательных походов в Индию (начина.я с
Александра Македонского и до Надир-шаха Афшара), а также анализу современ­

ного положения Персии, Афганистана и Северо-Западной Индии. Во второй части
давалось подробное описа~ше важнейших путей, соединяющих Среднюю Азию
и Закавказье с Индией. При этом автор использоваJ1 материалы многих военных
востоковедов, в том числе И.Ф. Бларамберга, Г.И. Данилевского, Е.К. Мейендор­

фа, английских путешественников, а также материалы об англо-афганской войне

1838-1842 rт. Таким образом, работа была выполнена на довольно высоком науч­
ном уровне и свидетельствовала о стремлении автора обобщить опьп; накопленный
отечественным и зарубежным практическим востоковедением.
Пристальное в11имание к колош1алыюй политике европейских держав, осо­

бенно к военным акциям Англии и Франции в Азии и Африке, побудило военное
ведомство России уже вскоре после заключения Парижского мирного договора

1856 г.

направить во Фра~щи10 двух преподавателей Николаевской Академии

Генерального штаба, подполковников В.М. Аничкова и А.И. Беренса (последний,

кстати, был в числе слушателей курса турецкого языка Казем-Бека). В программу
их командировки, кроме ознакомления с французскими военными учреждениями,

входила поездка в Алжир. Отчет офицеров об :пой поездке включал очерк о во­
енной и rражда~tской администрации Алжира, характеристику местных племен

и описа~ше военных действий в
токоведения с середины

1857 г. в Кабилии. (История отечестве11ноrо вос­
XlX в. до 1917 г. М., 1997. С. 137-139).

212

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Во второй половине

XIX в. объектом изучения Военного министерства ста­

новится российский Дальний Восток, а также Китай и Япония.

Весы.~а важным вопросом российское правительство считало укрепление
своих позиций в Приамурье. Особую остроту эта проблема приобретала после
того, как в результаrс «опиумных войн» началось колониальное закабаление Китая
западными капиталистическими державами. Возникла угроза проникновения на

Амур кораблей Англии, Франции и США. В

1849 г. экспедиция Г.И. Невельского
1850 г. на Амуре был основан пост
пост на Сахалине. По Айгунскому (1858) и

обследовала устье Амура и о-в Сахалин, в

1853 г. - военный
Пекинскому (1860) договорам с цинским Китаем Приамурье и Уссурийский край
Николаевск, а в

вошли в состав России. Присоединение этих областей было достигнуто диплома­
тическим путем (благодаря переговорам с китайской стороной офицеров армии
и флота Н.Н. Муравьева, Е.В. Путятина, Н.П. Игнатьева). Военные же сыграли
главную роль в изучении и освоении этих земель, особенно на первом этапе.
Успеху исследовательских работ в значительной мере способствовало то, что среди

русских офицеров, оказавшихся на Дальнем Востоке, были люди, целиком посвя­
тившие свою жизнь беззаветному служению науке и чей вклад в отечественное
востоковедение трудно переоценить. Прежде всего здесь следует назвать имена
М.И. Венюкова и Н.М. Пржевальского.

В

1856 г. поручик М.И. Венюков 113 окончил Николаевскую Академию Гене­

рального штаба и был направлен в распоряжение генерал-губернатора Восточной
Сибири Н.Н. Муравьева. Летом

1857

г. он участвовал в поездке Муравьева на

Амур, а в следующем году ему было поручено возrnавить экспедицию с целью
обследования р. Уссури. Это была первая самостоятельная :экспедиция Вен1окова,
положившая начало его многочисленным путешествиям по Азии. Уже подготов­

ка к ней выявила в этом 25-летнем офицере качества серьезного исследователя.
Получив задание, он «счел долго.м немедленно заняться собиранием tt изучением
источников, какие толыrо существуют дЛJ1 географии этой далекой ималоизвест1юй страны и озаботиться доставление;w тех из них в Иркутск, которые МОЖ1/О

было достать только в богатой учеными средствами столице». Начинающий
исследователь изучал материалы экспедиций Ж.-Ф. Лаперуза и Броутона, Г.И. Не­
вельского и других русских моряков. Большую помощь ему оказал выдающийся
русский китаист В.П. Васильев.

213

М.11. АЛЕКСЕЕВ
Результатом экспедиции Венюкова явилось «Обозрение реки Уссури и земель к
востоку от нес до моря», опубликованное в «Записках Восточно-Сибирского отдела

РГО (Русского географического общества. - Прш1еч. авт.)», затем в «Вестнике»
того же РГО, а десять лет спустя (в

1868 г.) включенное

автором в книгу своих

«Путешествий 110 окраинам русской Азии». В «Обозрении» содержался материал

по физической географии края, быту нанайского населения, характеризовались
отношения нанайцев с маньчжурскими властями. В связи с этой работой вице­
президент Русского географического общества П.П. Семенов-Тян-Шанский
назвал М.И. Вснюкова «первым пионером» обстоятслыю1"0 географическоl"о ис­
следования почти всего течения реки Уссури. Вешокову принадлежит также очерк

об освоении Приамурья в

1857-1858

rг., опубликованный в

1879

г. в журнале

«Русская старина».

В

1867-1869

гг. изучение Уссурийского края было продолжено штабс­

капитаном Н.М. Пржевальским 114 , для которого, как и ДJIЯ Венюкова, это было
началом деятельности в качестве путешественника-востоковеда. Ко времени

перевода по службе из Варшавы на Дальний Восток Пржевальский уже закончил
Николаевскую академию Генерального штаба, написаJ1 учебник rео1-рафии для

военных училищ, составил Военно-статистическое обозрение Приамурского
края и был избран действительным членом Русского географического обще­
ства. Служба в Восточной Сибири позволяла ему сочетать служебные дeJJa с
научными интересами. Он писал: «Счастье улыб11улось
же порах. Едва в апреле

1867 г.

Ame здесь

11а первых

я приехал в Иркутск, как благодаря радуш-

11ому содействию со сторо11ы сибирского отдела Императорского Русского
Географического Общества и просвещетюму сочувствию ко всякому науч110му стрелте11ию быви1его 11ачальника штаба здешних войск, ны11е 11окой1юго
геиерал-майора [Болеслава] Кукеля через А1есяц по приезде я уже получил

кома11дировку в Уссурийский край, который составляет лучшую и наиболее
1111терес11ую часть ииших амурских владе11ий. Служеб//ая цель этой ко111а11ди­
ровт.."11 заключалась в разл11ч11ых статистических изысканиях, рядом с которыл111

могли идти 11 мои лич11ые занятия, и.111евшие предмеmО.111 11осилыюе изуче11ие
природы и людей 11ового, малоисследован11ого края». Результатом двухлетней
исследовательской работы Н.М. Пржевальскоrо и стала ero книга «Путешествие
в Уссурийском крае», где нашли отражение топография, климат, животный и
растительный мир, состав и быт населения Приморья. Любопытные сведения

214

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
автор привел и о пришельцах-корейцах, оставивших из-за голода свою родину,
и о китайцах-отходниках.

Среди актуальных задач военного востоковедения на Дальнем Востоке было
изучение соnредедьных с Россией Китая и Японии. Что касается последней, то

информация об этой стране, только с 50-х годов открытой для европейцев, была со­
вершенно ничтожной. Инициатива военно-статистического исследования Японии
принадлежала М.И. Венюкову, у которого к этому времени уже накопился немалый
оnыт путешествий по различным районам Азии. В

1868 1: он сделал попытку во

время предоставленного ему на слу:~ь.-бе длительного отпуска побывать в Японии,
но по ряду причин эта попытка не увенчалась успехом. Тем не менее на основе
изученных источников и материалов Венюков написал «Очерки Японии». В

1869 г.

они были изданы в Петербурге.
Один экземпляр книги был представлен автором военному министру Д.А. Ми­
шотину. В сопроводительном письме Венюков, в частности, писал: «Вместе с тем
я позволю себе принести вашему высокопревосходительству просьбу, исполне1111е

которой, составляя цель л1011х занятий в течение пятнадцати лет, дщю бы мне
возможность представить, 11аконец, результаты их 11а общую пользу. При есте­

стве1111ой 11еобходш10сти иметь всегда в военном ведо.мстве статистические
сведения о сосед11их 11ам страиах Востока, ие будет ли признано возможным
дать мне какое-либо наз11аче11ие при 11аи1их J1111cci1ЯX в Китае и Японии, где я мог
бы с пол11ым вниманием посвятить себя изуче11и10 этих государств, как делу, от­
части уже знакомому и, быть может, не бесполезно,иу для правительства и всего
русского общества» (РГВИА. Ф.

401. Оп. 2. 1869 г. Д. 11. Л.

lоб.-2). Военный

министр прореагировал следующим образом: «действителыю могло бы быть

полезиым пребыва1111е полковника Венюкова в Китае и Япо1111и в продолже1111е 11е­
скольких лет. Мож110 спросить об этом м11ение госуд. канцлера. За доставле11ие
к11иги прошу благодариmы>. Запрос в МИД не дал, однако, положительных резуль­
татов. Не возражая в принципе против командировки, А.М. Горчаков отказался

участвовать в ее финансировании, а директор Азиатского департамента указывал,
«что да~1миссии11ашей в Пекине так мщ~о пол1естителе11, что вряд ли окажется
возмож11ь~м предоставить г-11у Веиюкову помещение в 11eJ1-111.
Дипломаты давали попять, что не одобряют вторжение военных в сферу их
деятельности. Но это пе остановило Милютина. Был составлен доклад по Главному

штабу на «высочайшее имя», в котором говорилось: «Во всех первостепе1шых и

215

М.11. АЛЕКСЕЕВ

погра11ичных с Россией европейских государствt« Воен11ое м~тистерство имеет
аге11тов, на которых возложе110 собираиие сведе1111й о сухопут11ых и А1орских си­
лах. По от11ои1е11ию же к САtеж11ыJ.1 азиатским стршщм, где 11едос111аток к.арт и

предваритель11ых исследоватпi делает в особен11ости важным собира11ие сведений
не только о вооруже1111ых силах, но и о географии, топографии и статистике
государств, Вое11ное ми11истерство лишено ньте средств к удовлетворе11ию своих
потребностей». Подобные аргуме1ПЫ подействовали: Военному министерству
было разрешено выделить средства на двухгодичную командировку Венюкова в
Китай и Японию.

уже

12 июня 1869 г. от него было получено первое донесение из Гонконга, а
17 июля - из Японии. В дальнейшем донесения Венюкова регулярно по­

ступали в Военно-уче11ый комитет, ведавший в тот период перепиской с военно­
дипломатическими представителями России за rраницей. В донесениях среди про­
чих вопросовосвещались состояние вооруженных сил Японии и роль европейских

инструкторов в создании регулярной японской армии и флота. После возвращения
Венюкова из команд11ровки им было издано «Обозрение Японского архипелага
в современном е1"0 состоянии». В основу новой книги легли вышедшие ранее

«Очерки Японии», допаnненные автором личными наблюдеllИЯми. Особое зна­
чение имела вновь написанная ш.

8 «Государственное устройство и управление».

М.И. Венюков посетш1 Японию в переломный для страны момент, когда после
революции Мэйдзи

(1867-1868) складывался новый 1"0сударственный аппарат и

началось развитие капиталистических отношений, проходившее в острой борьбе с
феодализмом. «Обозрение Японскоrо архипСJ1аrа» было первой в русской научной
mtтературе работой, отразившей эти процессы.
В 70-80-х гг.

XIX века Военное министерство еще несколько раз обращало

внимание на состояние вооруженных сил и характер внешней политики Японии,
что было вызвано обострением япо110-mрейских и японо-китайских оn1ошений.
Однако это внимание оrраничивалось запросами в МИД о присылке копий консуль­
ских донесений. Серьезных же попыток к научному изучению Японии в военном
отношении не предпринималось вплоть до японо-китайской войны

1894-1895 гг.,

показавшей, что в лице Японии Россия паnучила достаточно сильного соперника
на Дальнем Востоке.

В 60-70-х гг. учреждения вое1111оrо ведомства, имевшие отношение к Азии,
занимались вопросами, связанными с событиями, происходившими в Северо-

216

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Западном Китае. Речь идет об охватившем этот регион восстании дунган (хуэй).
Огромный размах восстания и его бJiизость к границам России определяли тот
интерес, с которым в Азиатской части Главного urraбa и Военно-ученом комитете
относились к получаемой с мест информации. В 0С1юв11ом сведения поступали
из штабов Западно-Сибирского и Туркестанского военных округов. Предпри­
нимались также попытки более подробно1u изу•1ения причин, хода и перспектив
восстания.

В мае

1870 г. президент Петербургской Академии наук и вице-президент Рус­

ского географического общества Ф.П. Литке обратился с письмом кД.А. Милютину
с просьбой о содействии в оргмшзации экспедиции штабс-капитана Генерального
штаба Н.М. Пржевальского в Северный Китай. Среди прочих соображений о
пользе этой экспедиции Литке указывал: «Если, как предполагается, ему удастся
достигнуть до северо-восточ11ой окраи11ы той области, которую в 11астоящее
время охватило мусульма11ское восстй1/Uе в Китае, то есть полное ос11ова11ие

11адеяться, что он сумеет собрать более или менее положитель11ые дан11ые об

этом восстании. Императорское Русское Географическое Общество, которое
успело об11ародовать первые сведения об этам восстании (статья А.К. Гейнса в

Известиях общества за

1867 г.),

считачо бы вполне согласны.11 со своей задачей

воспользоваться 11астоящш1 случаем, чтобы хотя сколько-11ибудь пролить свет

11а происходящие в це11тре Китая события, о которых в послед11ее время до нас
доходят только самые 11еопределе11ные слу.w».
Интересы РГО и Военного министерства в данном случае совпадали. Резо­
Jlюция Милютина гласила: «Надоб1ю оказать всё возмож11ое содействие этому
предприятию». В ответ на доКJlад Военно-ученоrо комитета быJ10 получено «вы­
сочайшее» разрешение финансировать трехлетнюю командировку штабс-капитана
Пржевальского и подпоручика Пыльцова. Так началось второе (или первое по Цен­
тральной Азии) путешествие Н.М. Пржевальского (1870-1873)-феноменальное

12 тыс. км караванного пути).
(1876-1877), а
в Тибет (1879-1880; 1883-1885). Последнее, шестое,

по длительности и протяжешюсти маршрута (около

Затем последовали его Лобнорская и Джунгарская экспедиции
также два путешествия

путешествие Пржевальскому осуществить не удалось: в ходе его подготовки в

1888 г. Николай Михайлович скоропостижно скончался.
Результаты путешествий, обобщенные в его научных трудах, составили

целую эпоху в развитии мировой географической науки. В очерке, посвящен-

217

М.Н. АЛЕКСЕЕВ

ном 50-лстнему юбилею РГО, В.А. Обручев указывал: особенность экспедиций
Н.М. Пржевальского «состояла в том, что, организуя их по-военному, он не допу­

скал в их состав исследователей, не облеченных в военный мундир, опасаясь с их
стороны неповиновения, которое могло бы расшаrать дисцИIU1и11у всего отряда»
(Обручев,

1891, с. 30). Автор очерка к подобному ПодХОдУ относился отрицательно,

поскольку среди военных не всегда можно было найти специалистов в некоторых
областях знаний, например в геологии. Представляется, однако, резонность в
стремлении такого опыт1юI'О путешественника, как Пржевальский, поддерживаrь

в своих экспедициях строгую военную дисциплину. Кому, как не ему, бьmо знать, в
каких порой экстремальных условиях мог оказаться его немногочисленный отряд,
продвигавшийся 110 таким районам Азии, где не ступала нога европейца.

Роль Военного министерства и русских офицеров в изучении Центральной
Азии столь велика, что эта тема заслуживает специального исследования. Нельзя

здесь не упомянуть имена М.В. Певцова, В.И. Роборовского, П.К. Козлова, чьи
путешествия и научные работы вместе с трудами Н.М. Пржевальского значитель­

но обогаrили не только мировую науку, но и обеспечили Военное министерство
бесценными военно-статистическими сведениями.

Когда в Восточном Туркестане в конце 60-х гг. возникло мусульманское
государство Иеттишаар во главе с Якуб-беком, то для урегулирования взаимоот­
ношений туда неоднократно направлялись российские военно-дипломатические

миссии. После ликвидации в

1876 г. Кокшщского ханства с особой остротой встал

пограничный вопрос в Семиречье. К Якуб-беку бьша направлена миссия во главе с
Генеральноrо штаба кашrrаномА.Н. Курошпкиным, будущим воеm!ЫМ министром.
В ходе переговоров был заключен договор, который не был проведен в жизнь,

так как после смерти в
борьба, а в

1878

1877 г. Якуб-бека его rосударство охвапша междоусобная

г. Цинская империя восстановила свою власть в Синьцзяне.

В результате своей поездки Куропаткин в «Военном сборнике» опубликовал
«Очерки Кашгарии», вышедшие затем, в

1878 г., отдельным изданием. В книге дан

историко-географический очерк и приведены сведения о современном состоянии
вооруженных сил, промышленности и торговли Иеттишаара.

Важные материалы были собраны также о Кульджинском районе в период
временного пребывания там русских войск в

1871 -1881

гг. По предложению

Пржевальского начальниками Южного и Северного участков Кульджинского райо­
на майором И.С. Герасимовым и подполковником Трепаловым был орrс111изован

218

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
сбор стагистических сведений о численности и составе местного населения, его
основных занятиях, о степени развития промыuшеннос·m, сельского хозяйства и

торговли в этом крае (История отечественного востоковедения с середины XIX в.
ДО

1917 Г. М., 1997. С. 143-148).
Новый «восточный кризис», приведший к Русско-турецкой войне

1878

1877-

гг., как и в 50-е гг., вновь сосредоточил внимание у•1режде11ий военного

ведомства на проблемах ближневосточной политики. Впрочем, и во времена,

когда главным объектом внешней политики России была Средняя Азия, в Военном
министерстве не упускали из виду Ближний Восток.

Важное значение в связи с этим придавалось деятельности российского во­
енного агента в Стамбуле, обязанного постоянно информировать непосредственно
Главный штаб о состоянии турецких вооруженных сил и о военной политике

султанского правительства. В

1856--1870 гr. этот пост занимаJ1 В.А.

Франкини,

впервые 11опавший в Турцию штабс-капитаном, а завершивший свое пребывание
в СТамбуле генерал-майором. (Уже после Русско-турецкой

1877-1878 гг. войны

Франкини был первым губернатором присоединенной к России Карской области.)

В

1870 r. его сменил полковник Генерального штаба А.С. Зеленый 115 , остававшийся

военным агентом в Стамбуле вплоть до начала войны. В своих донесениях, со­
ставивших загем не один десяток дел в Военно-ученом архиве, военные агенты
афажали не rолько состояние турецких вооруженных сил, но и политику турецкого

правительства на Балканах, в Закавказье, на Ближнем Востоке, влияние в Осман­
ской империи иностранных европейских государств, и, прежде всего, Англии,
состояние турецкой экономики, развивающееся железнодорожное строительство
и многие другие вопросы.

В связи с началом Русско-турецкой войны

1877-1878 гr. появились печаmые

издания, призванные помочь русским офицерам и солдагам обрести некоторые
навыки в турецком разговорном языке. Вот некоторые из них: Военный пере­

водчик с русского языка на турецкий, болгарский и румынский. СПб.,

1877 (изд.

Военно-ученым комитетом Главного штаба); Краткий переводчик для русских в
Турции. СПб.,

1877; Путеводитель для разговора на турецком языке с изображением
1877 (сост. к.п. Зубковым, изд. в типогра­

турецких слов русскими буквами. м"

фии Московского университета с11ециально д~1я действующей армии за Дунаем

и в Малой Азии); Турецкий проводник для русского солдата. Слова и разговоры.
Тифлис,

1877 (сост.

майороr.1 В. Андреевичем). Предназначенные для широкого

219

M.II. АЛЕКСЕЕВ
распространения в российских войсках, находившихся на турецкой территории,

эти пособия оказались более полезными, чем аналогичные разговорники периода
Крымской войны, почти не нашедшие практического применения.

3.4. Первый центральный орrан разведки
Морского министерства
Поражение в Крымской войне выявило недостатки в организации управления

флотом, как в цеюре, так и в портах. Поэтому со второй половины 1850-х г1: со
всей остротой встал вопрос о реорганизации морского ведомства, его централь­

ного аппарата. Однако проводимая реорганизация, затянувшаяся на много лет,

снимая одни проблемы, порождала другие, которые яВJ1ялись препятствием в
обеспечении эффективной деятельности морского министерства. Она началась с
упразднения должностей и отдельных структурных частей, таких как должности
генерал-интенданта и дежурного генерала, Военно-походной по флоту канцелярии
и др. Департамент корабельных лесов был еще в

1853 г. передан в Министерство

государственных имуществ.

С

1855

г. во главе морского управления был постамен генерал-адмирал

великий князь Константин Николаевич в качестве главного начальника флота и
морского ведомства на правах министра. При генерал-адмирале в помощь ему

была сохранена должность «управляющего Морским министерством». Подобная
искусственная структура- генерал-адмирал из членов Императорской фамилии являлась серьезной помехой для централизованного управления флотом и не имела
аналогов среди министерств России (просуществовала до

2 июня 1905 г.).

Под руководством великого князя Константина Николаевича и была подготов­

27 января
1860 г. было утверw.дено и введено в действие на пять лет (действовало до 1867 г.)

лена и проведена реформа управления флотом и морским ведомством.

«Общее образование управления морским ведомством», предусматривавшее не­
которую децентрализацию управления, самостоятельность и соответствующее рас­

ширение прав и ответственности местных властей, упрощение дt:nопроизводства,
сокращение центрального аппарата.

С

1 марта 1860

г. главным начальником флота и Морского министерства,

управляющим последним на правах министра, стал генерал-адмирал, он же пред­

седатель Адмиралтейств-совета. Генерал-адмирал управлял непосредственно

220

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
личным составом флота, строевой и распорядительной частью и передвижения­
ми флота. Ему был подчинен и действовал под его руководством управляющий
Морским министерством, непосредственно заведовавший хозяйственной частью
морского ведомства.

Главный морской штаб был упразднен. В состав центральных органов
управления флотом вошли Канцелярия Морского министерства, Морской rенерал­
аудиториат (высшее судебное учреждение морского ведомства), Инспекторский,

Комиссариатский, Кораблестроительный и Гидрографический департаменты,
Кораблестроительный технический и Морской ученый комиn.'ТЫ, Артиллерийское,
Медицинское и Строительное управления, Казначейство, Архив и Типография.

В соответствии с Положением об «Общем образовании управления Морским
ведомством» Морской ученый комитет теперь не просто «собирает". рассматри­
вает." издает".», а «следит за развитием мореходных и вспа~1огательных наук,
необходимых для усоверше11ствования морских сил», а так же делит часть своих
обязанностей с Кораблестроителы1ым техническим комитетом, который отныне

занимается тем, что: «".следит в России и за гра11ицей за всеми уду'lше11иями по
тех11ичесКDй части КDраблестроения и .Лlеханики 11 заботиться о введе11ии их в

наших адМ11ралтействах и завода.t» (ПСЗРИ. Собрание второе. Т.

35. № 35386,

27.01.1860. СПб" 1862). И работа комитета приносила определенные плоды.
Вот некоторые выдержки из доЮiадов Корабельному техническому комиrеrу
офицеров морского ведомства России, посетивших Ло1щонскую всемирную вы­

ставку 1862 r. «Большие бро11е11ос11ые фрегШ11Ы с xopoшw.tu качестваА1и 11ачи11ают
теперь составлять ядро флотов Англии, Фртщии и других государств, и построй­
ка боевых судов без брони начинает вообще прекращаться», -доЮ18ДЬlвал некий

1 к Морскому сборнику. Оrчет о лшщонской выставке
1862 r. по предметам кораблестроения, мореплавания и артиллерии. СПб., 1863.
С. 4). ((Нашему МорсКОАtу ведомству через своих постоят1ых агентов, живущих
«-ский» (Приложение №

в Лондо11е, весь,11а полезно приобрести подробные чертежи всего того, что от­
носится, как до отливки снарядов, так и до их КD11троля при приеме заводов, в
особен11ости снарядов цилиндро-ко1111чески:щ - писал все тот же корреспондент.
> с
Бутаковым, в котором, пользуясь нахождением изобретателя в Англии, следовало

предписать контр-адмиралу заказать мастерам, которые работали с Мори, «все его
инструменты с усовершенствованиями», а также просить Мори составить краткую

инструкцию по использованию его приборов. Но в марте

1865 г. Бутаков находился

во Франции и к выполнению указаний из Петербурга приступил находившийся

в его распоряжении капитан 2-го ранга А.Е. Кроу11 119 • В ходе встреч с американ­
ским ученым Кроун получил от него два немаловажных документа. Один из них

являлся печаrным отчетом комиссии Военного министерства Великобритании,
изучившей в

1860 г. вопрос применения электричества в военных целях. Другой

документ оказался рукописным. Это был рапорт австрийского инженера Эбнера
своему правительству о подводных минах. Оба этих документа были отправлены
в Морское министерство. 20 апреля Мори покинул Англию, распорядившись в его
отсутствие цсе дела вести с его представителем -профессором Холмсом. В ко1ще
мая Милютии сообщил в Морское министерство о готовности послать в Англи10

офицера-сапера, специалиста ми1шого дела, который может ознакомиться с сущно­
стью секретного предnожения Мори. В случае если оно окажется заслуживающим

внимания, то русское правительство готово было войти с изобретателем «в согла­

шение о вознаграждении» за информацию о «секрете», который будет держаться «в
совершенной тайне». Таким офицером явился штабс-капитан И.С. Черниловский­
Сокол, прибывший в Лондон в августе месяце. События, происходившие в ЛоНдоне

с середины августа до середины сентября

1865 г.

с участием Кроуна, Холмса и

Черниповского-Сокола, остаются под покровом тайны. Известно лишь одно, что

Черниловский-Сокол был «послан на короткое время с приказанием принять
секрет без всяких условий и быть как можно осторожнее», по-английски он, как
выяснилось вскоре, не говорил и

30 сентября 1815

г. вернулся в Петербург, где

узнал о том, что месяц назад был произведен в капитаны. В11ослсдствии профессор
Холме передал капитану 2-ro ранга Кроуну тетрадь, содержавшую «целый трактат

о подводных минах». Посчитав, что трактат служит > к
тем сведениям, которые были сообщены Черниловскому, Бутаков счел необходи-

2:36

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
мым отправить полученную -rеrрадь в Петербург. В конце января

1866 г. адмирал

И.К. Краббе переслал тетрадь Холмса военному министру Д.А. Милютину. Доя
рассмотрения предложений М.Ф. Мори, относящихся к подводным минам, был
учрежден Особый комитет, в который воuши представители Морского министер­
ства и Главного инженерного управления военного ведомства, в числе которых

быJ1 и капитан И.С. Черниловский-Сокол. Особый комитет в начале апреля

1866 г.

подготовил свое заключение. В части разработок Мори отмечалось следующее:

«Ввиду всего, что выработано у нас не только относительно подводных мин, но и
вообще, относительно воспламенения пороховых зарядов, ни одно из сделанных
предложений не может быть применимо к практике и всякое дальнейшее ис­

следование этих предложений будет совершенно бесполезно». Отдельный «при­
говор» был вынесен и (Е11еJ1и11 А.!О. Указ. соч. С.

74). Единственное конкретное указание

было связано в успехами, достигнутыми в Авс·гро-Вснгрии в части разработки
торпед: «Обратите особое внимание на положение минного вопроса; по имеемым
в министерстве сведениям, этим делом много занимаются в Австрии, и в Пола
производились серьезные опыты над движущимися торпедами».

С

1874 г.

агенты Морского министерства (впоследствии

-

военно-морские

агенты) назначаются в Германию. Первым агентом Морского министерства в этой

стране стал капитан-лейтенаm· Н.А. Невахович 122 • Любопытно, что создание ново­
го морского агентства инициировалось не руководством Морского министерства,

а владевшим ситуацией офицером. Так,

4 марта 1873

г. Нсвахович представил

дире~сrору канцелярии Морского министерства тайному советнику К.А. Манну

записку об усилении морских сил Германии, в которой указал на необходимость
иметь российского морского агента в Германии, Голландии и Дании.

7 января 18741~

последовало «высочайшее разрешение» на командирование капитан-лейтенанта
Неваховича в Берлин. Официально же Невахович был признан агентом Морского

242

BOEillIAЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
министерства в Германии (он же и для ГОJшандии) «С высочайшего разрешения» от

6 июля 1876 r" после чего за11имал этот пост в течение семи лет. В распоряжении
капитана 2-ro ранга Неваховича некоторое время 11аходился мичман Г.А. Сакс, за­
менеш1ый в начале 1880 r. лейтенантом Е.Д. Рончевским. Именно в этот период в
Морском министерстве приuu1и к пониманию о необходимости иметь за rрш1ицей
квалифицирова1111оrо минного офицера д~~я сбора сведений о новейших усовершен­

ствованиях в данной области. В этой связи и был избран Jtейтенант К.Д. Рончев­
ский, имевший хорошие знания, большой опыт и владевший немецким языком, ДJIЯ
направления в кома~щировку в Германию, ще минное дело на тот момент получило
з11ачитеJ1ьное развитие (ЕА1ели11А.Ю. Указ. соч. С.

40-41, 52).

Совершенно ОТJ1ичная ситуация с агентами Морского министерства складыва­
лась на Дальнем Востоке. Заключение Путятиным в

1855 г. Симодского договора,

открывало, в том числе ДJIЯ русских судов три японских порта, причем в два из

них -

Хакодатэ и Нагасаки -

Россия получала право назначаrь своих консулов.

Во время своего визита Путятин вынес убеждение о бОJ1ьшом и11тересе японцев
к морскому делу: «011и желают пере1111мать все полезиые з11а11ия и искусства от

образова1111ых 11ародов и часто обращаются с просьбой 11аучить их предметам,
от11осящ11мся до мореплаваиия и воетюго искусства» (Петров В. Военно-морские

агенты в Японии

(1858-1917) /1 Знакомьтесь -

Япония.

1998. № 19. С. 52).

На основании рапорта Путятина ге~ерал-адмиралу великому князю Констан­

тину Пикмаевичу правительство решило включить морского офицера в первый
состав российского консульства, оmравивше1"0ся в Японию, в Хакодатэ- морской

порт, куда по Симодскому договору могли заходить русские торговые корабли.
Выбор пал 11а лейтенанта П.Н. Назимова. ОфициаJ1ьно по сравнению со своими
кОJшегами в Европе он не именоваJiся агентом Морского министерства. Соrдаспо
Инструкции директора Инспекторского департамента Морского министерства

контр-адмирма И.К. Краббе, датированной февралем

1858 r.,



-

демобилизации не будет достигнуто, Лондонский протокол «будет

считаться ЛllШСННЫМ СИЛЫ».

Султан оrверг текст протокола, не оставляя России выбора.

18 марта 1877 г. была подписана дополнительная к Будапештской конвенция,
по которой по~ерждалось право России на возврашение Южной Бессарабии, а
Австро-Венrрии -

на занятие Боснии и Герцеговины.

4 апреля 1877 г. советником посольства в Константинополе А.И. Нелидо­
вым, тайно прибывшим в Бухарест, была заключена конвенция об условиях
пребываtшя русских войск на румыне.кой территории. Румыния, ка.к вассал
Турции, еще считалась турецкой территорией. Согласно .конвенции, правитель-

254

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ство Румынии обязывалось обеспечить русскую армию свободным проходом
через свою территорию, оказать содействие в снабжении продовольствием и

фуражом и предоставить возможность использования железных дорог, почт
и телеграфа. Россия, со своей стороны, обязывалась «защищать нынешнюю
целостность Румынию>. Для укрепления вооружавшейся румынской армии ей

было передано

32 тяжелых орудия, 4 вагона пороха и 25 тыс. винтовок. Через

три дня после подписания этого документа, который признавал де-факто Ру­
мынию независимым государством, русские войска получили приказ вступить
на территорию этой страны.

С ноября

1861

г. Воешюе министерство возглавлял генерал Д.А. МилютИll,

который провел ряд реформ, полностью изменивших систему укомплектования и
управления армией. Финальным и самым известным эпизодом этой колоссапыюй

работы было введение

l

января

1874 1:

всесословной воинской повинности. Ее

результаrы, конечно, еще не моrnи проявиться, однако широкие преобразования

в армии начались еще в

1862 г. Их естсствешюй проверкой стала война.

Каковы же итоги 15-летнего пребывания Д.А. Милютина на посту военного

министра? В своем всеподданнейшем докладе от
том числе как на «главнейшее затруднение» -

15 января 1862 г. он указывал в

на колоссаJ1ь11ую цифру военной

сметы, составлявшую тяжелейшее бремя дnя наших финансов, и ставил Военному
министерству в непременную обязашюстi~ изыскиваrь все средства к облегчению
этого бремени. И далее шли мероприятия, направленные на сокращение «бреме­
ни» (Военная энцикnопедия. СПб.,

1914. Т. XV. С. 294). Министр не озаботился о

том, чтобы добиться экономии за счет проведения целого ряда 11рсдnаrасмых им
мероприятий, а высвобожденные деньги направить на «узкие» места, которых в
армии было бапее чем предостаточно.
Постоянная экономия на нуждах армии привела к тому, что в

1877 г. она была

вооружена винтовками нескольких образцов, не преобладая преимуществом воору­
жения. Из

48 пехотных дивизий русской армии только 16 имели на вооружении

современные дnя того периода винтовки системы Бсрдана с прицельной дально­

стью стрельбы до

1200 шагов.

В ходе перевооружения в течение

1877 г.

новым

оружием могли быть снабжены лишь войска, находившиеся в пределах империи
и нс участвовавшие в военных действиях, а также вновь формируемые войска.

5 дивизий на Кавказе имели игольчатые винтовки Карле с бумажным патроном,
27 дивизий - винтовки системы Крика. Обе винтовки имели прицельную даль-

255

MJI. АЛЕКСЕЕВ
11ость стрельбы до

600 шагов в линейных ротах, до 1200 шагов у унтер-офицеров

и у всех в стрелковых ротах.

Кавалерия к началу

1877 r. была перевооружена полностью. Перевооружение
1884 г.

армии винтовками системы Бердан закончилось лишь в

В

1876 r., несмотря на тяжелейшее финансовое положение, Турция закупила
600 тыс. винтовок Пибоди-Мартини, превосходя­

для своей пехоты в США около

щих по дальности стрельбы винтовки Крика и Карле, которыми бьuш в основном
вооружены воевавшие на Балканах и на Кавказе пехотинцы. Прицельная дальность

стрельбы этого оружия доходила до

1800 шагов,

скорострельность также суще­

ственно превосходила винтовки Крнка и Карле. Что касается турецкой кавалерии,
то она бьша вооружена

11- или

15-зарядными карабинами Винчестера, гораздо

более скорострельными, чем оружие русской кавалерии. В ходе боевых действий
обнаружилось значительное превосходство и новых стальных турецких орудий

(немецкого и английского производства) над русскими бронзовыми пушками об­
разца

1867 г. Таким образом, русская армия вступала в вой.ну, имея устаревшее и

явно уступавшее противнику по качеству оружие.

Несколько лучше обстояло дело с обученными резервами. Их было больше,
чем у Турции, но все же явно недостаточно, чтобы принять вызов войны с коа­
лицией.

Весной

1877 г. турецкая регулярная армия насчитывала 276 тыс. человек, из
которых 186 тыс. были направлены на Балканы фронтом к линии Дуная и 90 тыс.
расположены на русско-турецкой границе в Закавказье. Турецкие сухопутные

войска были разделены на 7 армий: 1-я гвардейская занимала позиции у столицы;
2-я находилась на Дунае; 3-я казье и Малой Азии; 5-я -

на границе с Сербией и в Македонии; 4-я в Закав­

в Сирии; 6-я -

в Месопотамии, 7-я -

на Аравийском

полуострове и в Йемене. Лучшие силы были собраны в 1-й и 2-й армиях (Айрапетов
Олег. Указ. соч. С.

322-324).
12 апреля 1877 г. в Кишиневе Александр 11 подписал манифест об обьявле­

нии войны Турции. Война вызвала огромный шприотический подъем и полную
поддержку со стороны практически всех слоев общества. Из великих держав
наиболее негативно на начало Русско-турецкой войны отреагировала Велико­

брита11ия. К этому времени военным агентом в Лондоне являлся генерал-майор

А.П. Горлов 123 , сменивший на этом посту в

1873 г. полковника гр. П.И. Куrайсо­

ва124. Горлов был назначен на 'Л'J должность переводом из Северо-Американских

256

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Соединенных Штатов, где с

1868 по 1873 г. «состоял военным агентом» (он был

первым военным аrеIПОм в САСШ и после его отье~а должность военного аrе1па
долгое время оставалась вакантной).

Об умонастроениях в Великобритании после объявления Россией войны Тур­
ции А.П. Горлов докладывал в Санкт-Петербург следующее: «Не11ависть к России
и 11едоверие к ее правительству развиты до край11ости во всей стране. Несмотря
11а протестации против поступков Турции, протестации чисто гу;ианной, не

имеющей политического з11ачения. Не11ависть к России остается прежней. Хотя
поведение турок делает для Англ11и более затруднительной поддержку этого

государства -

тем не ме11ее, они будут его поддерж11вать, обьsитяя, что он11

ш1еют в виду 11е турецкие, а чисто а11глийские интересы. В армии желание войны
с Россией всеобще11 (РГВИА. Ф. ВУА. Д.

7622. Л.

178об.). Английский премьер­

министр Б. Днэраэли опасался, что русские войска смогут достигнуть Константи­
нополя через 9 недель, а за это время Лондон сумеет перебросить к проливам сипы,
способные лишь закрепиться на Дарданеллах. Поэтому он предложил немедnенно

направить флот и морскую пехоту для занятия Галлипольского полуострова. Эrо
предложение было отвергнуто- большинство членов правительства не захотело
связывать себя союзом с Турцией и снова участвовать в войне против России.

В это же время Горлов доносил, что, будучи на вечере у Ротшильда, беседовал с
одним штабным офицером-аристократом, не анrnичанином. На вопрос, как Аиrnия,

изъявляя о своем горячем желании помочь Турции в поражении России, собираетсJr
действов~пь, штабной офицер пояснил, что собсmенно из Англии можно будет на­
править от 50 до 60 тыс. человек, «но с трудш.111. «Начать пол11ую отправку войск
едва ли возможно ра11ее двух недель со дня отдания приказа; перевозка глав11ой
Аtассы займет

5 или б недель, но и по истечен1111 этого срока армия не будет еще

готова вступить в бой. Армия rweeт 11адоб11ость в грш.1ад110А1 обозе, которого
сбор, перевозка, выгрузка и орга11изация в 1jlрции есть дело дли11ное и трудное,

так что можно сказать, что по высадке всех войск пройдет еще 11е ме11ее 5 или

б недель, прежде чем армия в полнОА1 своем составе будет в состоянии выступить
в поле11. И далее: «А11глия едва ли будет иметь право отдать приказ к отправке
своего десаитного отряда, ра11ее того вре111еии, когда русские, за11яв Адрианополь.
дви11утся к Царьграду. Но, вероятио, что русские пойдут 11а Константи11ополь
только, если будет достаточная надежда на скорое его взятие. В такам случае,
а11глийский десант, требующий 2+б+б= 14 недель или 3 ~месяцев прежде всту9 Лnексеев М. Н.

257

MJI. АЛЕКСЕЕВ
пле11ия в бой, может появиться на театре действий слиrиком поздно» (РГВИА.
Ф. ВУА. Д.

7622. Л. 194-195).

Так что отказ кабинета Дизраэли поддержать своеrо премьер-министра был
продиктован не миро11юбием, а отсуrствием возможностей. Была, правда, и англо­
ИIЩИЙская армия, но ее мобилизационные возможности были невелики. В
анrличаt1е смоши перебросить на Мальту из Индии только

5 тыс.

1877 r.

пехотинцев.

Следует оrовориться, что в части информирования Военного министерства о
позиции страны 11ребывания в 0111ошении событий на Балканах военный агент в
Лондоне генераJ1-майор А.П. Горлов в лучшую сторону от1шчался от своих ко11лег

в Париже (полковник Л.А. Фредерикса) 125 , Берлине (полковник А.А. Даллсра) 126 ,
Риме (генерал-майор Н.А. Новицкий) и Ве11е (полковник Ф.А. Фельдман) 127 •
В ходе Русско-турецкой войны должна была пройти «обкатку» существо­
вавшая с

1863 r.

(и менявшая свои названия) система цс11тральных органов во­

енной разведки. Суть проверки недавно созданной системы военной разведки,

действовавшей на постоянной основе (в мирное и в военное время) и включав­

шей в себя центральные и зарубежные органы (военные агенты, личный состав
военно-ученых экспедиций, направляемые в командировки с разведывательными

целями отдельные офицеры) состояла в том, чтобы ответить на вопрос, способ­
на ли молодая военная разведка обойтись без помощи, пQJ.Щержки и подсказки

российских дипломатических представителей за рубежом? Способна ли военная
разведка самостоятельно решать, стоявшие перед ней в мирное и военное время

задачи? А если не способна, то почему? И в зависимости от этого сделать соот­

ветствовавшие выводы (11ехватка опыта, зарубежиых сил, особенно негласных
военных агентов).

К

1876 r. военные агенты находились при российских миссиях в Константи­

нополе, Лондоне, Берлине (Пруссия), Вене, Париже и Флореtщии (Королевство
Италия). Материалы, поступавшие от них, обрабатывались в КанцеJ~ярии Вое1шо­
Ученоrо комитета Главного штаба. Сюда же Министерством иностранных дел
передавалась информация сотрудников зарубежных российских представительств,
содержавшая разведывательные сведения. Эти сведения докладывались военному
министру, начальнику Главноrо штаба, а также передавались в заинтересованные
управления Военноrо министерства.

Ситуация в части организации разведываrельной деятельности в Турции имела
свою специфику. Чрезвычайным и полномочным noCJ1oм в Османской империи с

258

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

1864 r. был генерал-лейтенант, rенерал-адъютант Н.П. Игнатьев, бывший военный
аrснт в Лондоне. Правда, подобная сmуация в те времена была 11е единственной в

своем роде. Так, например, генерал от инфантерии граф Шувалов Павел Андрее­
вич состоял военным агентом «при Имперпоре французов»

15

июля

1861 r.).

(17 anpeJJя 1859 г. -

А спусТ11 четверть века Шувалов назначен Чрезвычайным и

Полномочным Послом в Берлине и чрезвычайным посланником и полномочным

министром при великоrерцоrских дворах Мекленбурr-Шверинском и Мекленбург­
Стрелицком.

(1

апреля

1885 г. -13 декабря 1894 г.).

Являясь выдающимся дипломатом, военным и государственным деятелем,

Н.П. Игнатьев понимал как никто другой необходимость добывания разведыва­
те.11ьных сведений сотрудниками посольства в Константинополе и консулами в

городах Османской империи. Более того, он 11е препятствовал, а даже поощрял
привлечение к сотрудничеству сотрудниками российских миссий тайных аген­

тов

--

граждан страны пребывания. Донесения тайной агентуры поступали

сотрудникам посольства в Константинополе и консульств в Варне, Салониках,

Измаиле, Ру~цуке, Галаце, Эрзеруме, Адрианополе, Сараево, Скутари, Трапезунде,
Рагузы, Тульче и в целом ряде других rородов Турции (часть из этих сотрудниmв

были болгарами, принятыми на русскую службу Н.П. Игнатьевым). Из Рущука,
Галаца, Тульчи и Измаила разведываrельная информация поступала с завидным
постоянством.

Генерал Игнатьев не нарушал сложившуюся агентурную сеть, а, наоборот,

поощрял ее расширение, а значит, выделял средства на ее финансирование. Кроме
тоrо, он всячески способствовал решению задач, стоявших перед военным аген­
том в Константинополе полковником А.С. Зеленым и перед командированными
с разведывательными целями в Турцию офицерами, опять-таки с привлечением
уже существовавшей сети агентов у сотрудников дипломатических миссий в
стране. В ВУКе не отложились данные о результатах негласной работы самоrо

полковника 3eJJeнoro, хотя за семь лет пребывания на должности военного агента
в Константинополе можно было бы добиться положительных результатов и в

этой сфере деятельности. Подобная СИ'l}'ация объяснялась опять-таки наличием
агентурной сети у российских миссий, которая пока отвечала в целом на постав­
ленные вопросы.

Сложная оперативная обстановка в Турции, проявлявшаяся в специфике
местных условий, национально-религиозном фанатизме, подозрИТС11ьности 'l}'poK

9•

259

М.11. АЛЕКСЕЕВ
к славянскому населению и иностранцам, серьезно затрудняла сбор сведений и

приобретение агентурных источников нашими официальными лицами. Россий­
ский консул в Рущуке Кожевников в декабре

1876 г. доносил в Петербург: «Турки

зорко следят за наии, и собирание сведений по воен11ой части делается де11ь ото
д11я труд11ее».
И в этой очень непростой обстановке Военное министерство направляет
осенью делопроизводителя канцелярии Комитета для подготовки данных для

мобилизации войск Генерального штаба полковника В.Г. Золотарева «с осо­
бым поруче11ием в Придунайскую область Румынии и Турц11и» (РГВИА. Ф.

Оп.

1. Д. 7662. Л. 22).

485.

Константинопольский посол любезно согласился дать

Золотареву рекомендательные письма российским Генеральному консулу в

Бухаресте и консулам в Галаце и Измаиле. Более того, граф Игнатьев дал ука­
зания своим подчиненным выдать Золотареву взаимообразно деньги за счет
чрезвычайных издержек консульств, если вдруг потребность у Золотарева в
таковых возникнет. На редкость неподготовленная командировка со сторо11ы

Главного штаба.

12 ноября 1876 г. Н.П. Игнатьев телеграммой военному министру Д.А. Милю­
". исnОJ1не110 успеш110.

тину сообщил следующее: «Поручение дан11ое Золотареву

Сведения нужные собраны. Продолжаю следить через ко11сулов за числом войск
и передвиже1111ем. ПОJ1ковнику Зеленш1у поручено м11ой собрать самые свежие

сведения 0Z11авных силах турок, расположе11ных 11а Сербской zра11ице и доставить
их лич110 в Петербург по ок.о11чании дел1аркации» (там же. Л.

113).

Сбор сведений об Османской империи осуществлялся также направлением
на вероятный театр войны военно-ученых экспедиций. Проведение подобных
экспедиций было весьма зzпруднительно, особенно для русских. Труды западно­
европейских исследователей, основанные в значительной мере на сомнительных

по своему достоинству турецких источнцках, не пользовались особым довери­
ем. Более или менее серьезное изучение Турции, как театра военных действий,
началось в России во время Русско-турецкой войны, придвинувшей границу

России с Турцией к Дунаю. На основе собранных даш1ых была составлена
первая карта Европейской ТурЦИ!:f, которой пользовались русские войска во

время Русско-турецкой войны

1828-1829 гг., когда была впервые произведена

полуинструме11тальная съемка занятых областей. На основании этой съемки
была составлена и издана в

1835 г. десятиверстная карта Европейской Турции,

260

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
отличавшаяся большей полнотой в частях, прилегавших к Черному морю. По­

сле Крымской (Восточной) войны

1853-1856 гг. было признано необходимым

особое внимание обратить на изучение внутренних областей Турции.

4.2. Н.Д. Артамонов Это и было сделано. Осенью

штаб-офицер над вожатыми

1867

г. на будущий театр военных действий

прибыла группа топографов во главе с Генерального штаба капитаном Г.И. Бо­
бриковым. В состав военно-ученой экспедиции входил и причисленный к

Военно-топографическому Отде.11у Главного штаба капитан Николай Дмитриевич
Артамонов 128 • Официальной целью командировки было продолжение «русско1'0
измерения градус11ой дуги

or г.

Измаила до о-ва Кандии». «НШ11 были разреше­

ны работы, но были приставлены несколько турецких офицеров Генерального
штаба,

турки

-

-

писал позднее Бобриков.

-

Это вызвало затруднение, потаму что

111алограмот11ые и неподготовлен11ые офицеры. Их собирали по всей

империи ... » Экспедиция продолжалась до начала

28

июня

1869 г.

1868 г.

капитан Артамонов «по высочай1иему повелению» был ко­

мандирован в Турцию для преподнесе11ив Порте «каталога астро110Аtических

пунюпов Балканского полуострова, подробных к 11им вычислений и печатного
экземпляра трудов по произведен11О111у уже градусному измерению до Измаила
и, сверх того, для проверки географического положения некоторых пунюпов».
«Благодаря содействию наzиего посла в Конста11ти11ополе» -

Н.П. Игнатьева

-

Артамонов «провел две 11едели

генерал-лейтенанта

110 Шипки11сколt

Балконе и

имел воз.11ожность выпол11ить весьма ценные работы» (Русско-турецкая война

1877-1878 п: в Европейской Турции. Составил 1-е11ерал-майор П. Гейсман. Вы­
1. СПб., 1906. С. 30).
В 1868 г. Военно-уче11ым комитетом Главноrо штаба был издан и «Балканы», , он был согласен и на проведение
дополнительных работ по заполнению существовавших топографических про­

белов. За это он просил перевести семью в Россию и обеспечить себя достойным
вознаграждением. Денег, конечно, сразу не оказалось, началась долгая переписка.
А Юлиус все ходил по кругу. Добрался он и до Парен сова. Тот тоже ходатайствовал

о привлечении его к сотрудничеству. Однако ценный картографический материал
так и не приобрели и от услуг известно1·0 картографа отказа~шсь. Как выяснилось,
из-за опасений в шпионаже и предательстве. А вот что писал по этому поводу с

большим сожалением [И. Бобриков, участник военно-ученой экспедиции по Ев­
ропейской Турции: «Чтобы оценить, какую 11епоправиму10 ошибку .мы сделшtu,

отказавишсь от улучшения карт стра11ы, достаточ110 сказать, что, 11ес1о1отря
иа всевозмож11ые усилия, мы 1v.1ели их весьма л1ало удовлетворительиы.ми. Со­
ставле11ы 011и были по отрывочным сведе11иям, поверх11остuь1J11 реког11осцировкам

преж11его времеии и да11ныА1 австрийского 11сточ11ика. Чтобы восподьзоваться
скудными сведения.uи, м11ою был составле11 и отпечата11 сбор11ик маршрутов
и перевалов Балканской зо11ы» (Записки Г.И. Бобрикова. Часть

1877-1878 гг. СПб., 1913. С. 10).
В это же время - в конце декабря 1876 г. -

1.

Эпоха войны.

болгарин Иван Кишельский,

генера~1-майор в отставке русской службы, по возвращении из Валахии представил
в Полевой штаб русской армии свою программу организации разведывательной
деятельности с участием болгар. «Я послал, -

говорилось в этом документе, -

од1111Х в селе11ия по левому берегу Ду11ая, в райо11 Зи.11mича, Тур11у-Мэгурели, Бекета,
Калафата, Гюргево (Джурджу), Qqтеницы, БраWIЫ иГалаца, а других-вБолга­

рию» (Геиов Цо11ко. Русско-турецкая война
София.

1877-1878 п: и подвиг освободителей.

1979. С. 15). Следовало подобрать в упомянутых пунктах людей (по двое в

каждом), из которых один жил бы на правом бере1у, а другой -

на левом и которые

по голубиной почте и с помощью других условных знаков сообщали бы необходи­
мые сведения, в частности в каком состоянии находятся крепости, батареи и редуты;
где воздвигаклся укрепления, где находятся пороховые погреба, ще расположены

войска и в каком количестве, каким провиантом они располаrакл. Каково состояние

дорог и есть ли у болгар оружие, сколько и какого; подыскать боЛl'ар. которые при

275

М.11. АЛЕКСЕЕВ

штурме крепости могли бы оказать помощь, взрывая пороховые поrреба и т.п.

Руководить выполнением задуманного IШана И. Кишсльский назначил болгарина
Тодора Велкова, воеводу четы в сербско-турецкую войну

1876 r.

К сожалению, и с :>тим пришлось столкнуться всем организаторам разведки,

болгары искренне обещали помощь и, видимо, искренне верили в то, что обе­
щали, и искренне пытались 'Л'J помочь оказать. Но пожелания расходились с

возможностями. Пример тому доклады Кишельскоrо, Новосильскоrо и Паренсова
(будут приведены позже), из которых следовало, что вся Болгария была окутана
разведывательной сетью. На самом деле оказалось далеко не так. Свидетельство
тому и заяВJJенная Кишельским ГОJ1убиная почта. Она не функционировала в тех
масштабах, как это задумывалось изначально. Но в часmых случаях использова­
ние голубей давало свои результаты. Так, в начале марта

1877 r. под руководством

Артамонова из Зимницы вСистов через Дунай перевезли два голубя к ранее вы­

дСJ1енному болгарину. С болгарской стороны организатором воздушной почты
бьu1 Иван Хаджидимитров (Ге11ов Цон1((). Указ. соч. С.

18). С одним из голубей,

прилетевшим обратно, было получено подробное сообще11ис о турецких войсках
в Систово, а вскоре вернулся и второй голубь. Болгарин, доставлявший голубей
через Дунай, на обратном пути был принят русским постом за турецкого шпиона

и едва нс поIШатю1ся жизнью (РГВИА. Ф. 485. Оп.

1. Д. 1162. Л. 13 об.).

Хотя парадокс ситуации до объявления войны Турции состоял в том, что
поступавщие сведения о турец1t."ОЙ армии от болгарских информаторов более чем

удовлетворяли русское командование. Эrому способствовала в немалой степени
вышеупомянутая специфика.

По указанию главнокомандующего Действующей армией осенью

1876 г. в Ру­

МЫНИIО был направлен капитан 1-го ранга М.П. Новосильский, который должен был
орrа11ИЗовать в возможно короткий срок доставку необходимых данных о турецкой
флотилии на Дунае, сообщить о днслокации воинских частей в городах Западной
Болгарии, осмотреть берега реки, определиrь rnубину и скорость течения Дуная и
других рек. В своем донесении о проделанной работе Новосильский также упоминает
имя Федора Велкова, который обеспечивал его новыми агентами и способствовал
успешному сбору сведений, инrересовавших русское командование. Сфера действий
агентов, -

докладывал Новосильский, со слов Велкова, -была разделена на райо­

ны. В каждом районе бЫJ1 главный агент, который получал жалованье, а также его
помощники. В своем докладе Новосильский приводил длинный перечень городов

276

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
и находившихся там агеиrов, которые доставляли полученные сведения rлавному

агенту, который в свою очередь передавал их Новосильскому (У.11у11ян А.А. Болгар­
ский народ и русско-турецкая война

1877-1878 п:

М.,

1971. С. 27-28). Просто

идеальная схема организации разведываrеJiьной деятельности, которая существовала

в основном на бумаге и на словах. Вскоре задача выяснения возможностей приоб­
ретения и доставки мавсредств для переправы русских войск через Дунай стала

основной для капитана 1-го ранга.

Or Новосильскоrо требовалось «купить в низо­

вьях или верховьях Ду11ая потребное число судов и доставить их под благовидным

предлогом в определе1111ый nу11юп и к означе11н0Аtу времени». Судя по всему, капитан
1-го ранга развернул бурную и не безрезультаmую деятельность.

18 марта 1877 г. от

российского посла в Вене Новикова поступила на имя начальника Полевого штаба

Действующей армии телеrрамма следующеrо содержания: «Новосильский доносит
Вам: "Условие 11а покупку и доставле1ше к 11азначею10111у пункщу двух колесных и

од11ого ви11тового парохода за пятн· )цать тысяч фунтов стерлингов сдела110
с задатком шесть тысяч рублей. Если до

18 июllЯ ст.

стиля пароходы 11е будут

нами при11Яmы, то контракт прекращается, лишь пропадет задаток"» (Особое

прибавление к описанию русско-турецкой войны

1877-1878 п: Указ. соч. С. 278).

На закупку пароходов Новосильскому было выделе11017 тысяч фуиrов стерлингов.
Не представилось возможным установить, были ли закумены пароходы и исполь­
зовались JIИ они для обеспечения переправы русских войск через Дунай.
Попытался внести свою лепту в обеспечение переправы русских войск через

Дунай и военный агент в Лондоне генерал-майор Горлов. Так, он направил в Санкт­
Петербурr(). Великий князь по·
дозвал Паренсова к себе и без каких-либо предисловий объявил ему следующее:
«Я посылаю тебя в Болгарию, собери Аtне там сведения о турках tt, пожалуйста,
съезди в Рущук, 110САютри его укрепления. Я з11аю, что эта ко.ма11дировкл опас11ая,

Аtожет быть, ты 11 11е верне1иься, но мы все пр111Ш111 к заключе1111ю о 11еобходи·
;~юсти этого, и я 11адеюсь, что ты постараешься» (там же. С.

29-30). Вот так,

взял и командировал!
От этих слов у Паренсова «учащен110 забwюсь сердце, задрожачи коле11ки и
гОJ1ова nolШla кругст». Рущук был турецкой крепостью на территории Болгарии,
хотя там все еще находилось российское консульство.
Любопытен последующий ход получения инструкций и рекомендаций
будущим разведчиком и сама суть этих рекоме1щаций, которые в ряде случаев

взаимно исключали друг друга, но в конечном итоге посдужили для Паренсова
отправной точкой в доселе неведомой для него деятельности. Вернее, ход полу­
чения инструкций к дальнейшим действиям не шобопытен -

а закономерен. Все

пути шли к представителям российских миссий как на территориях, занимаемых
русской армией, так и неприятелем.

Первой инстанцией, к которой по рекомендации великого князя обратился

Паренсов, был начальник Полевого штаба Действующей армии генерал А.А. Не·
покойчицкий. Последний выразил сомнение, что Паренсову удастся попасть в
Рущук

-

турки «не пустят>>. Однако Непокойчицкий рекомендовал ехать (как

будто был иной выбор) и следить за турками и их приготов.r~сниями, да 1

писать обо всем увиденном, а то «мы ничего не знаем». Слишком сильное и не­
верное утверждение со стороны начальника Полевого штаба. Или он не w1адел

278

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ситуацией, либо хотел подбодрить 1ювоявленного разведчика. «ЧеАt чаще будете

писать, тем лучше; пишите даже о пустя1шх, лишь бы они касались 11ашего дела.
Я дуА1аю, что к Рождеству вы вер11етесь. Вы получите три тысячи рублей для
собира11ия сведе11ий, да тысячу рублей 11а ваши расходы. Условьтесь с Левицкш1
как ваАI ему писать, да поговорите с Хитрово о вашей поездке,
вш1 полезет>,

-

011 .может быть

такими словами напуrствовал генерал Непокойчицкий полков­

ника Паренсова. Генерал-лейтенант Левицкий являлся помощником начальника

Полевого штаба, а М.А. Хитрово дипломатическим агентом при Полевом штабе.
Еше Непокойчицкий счел нужным обсудить фамилию, под которой собирался
ехать Паренсов, конечно, не в Рущук, к туркам, а в Бухарест, дружественную
Румынию, которая в скором времени выступила на стороне русских в войне с
турками. И генерал, и полковник сошлись в одном, что негоже путешествовать

под настоящим именем. И тут Непокойчицкий поинтересовался метками на белье
Паренсова. Узнав, что метки французские- Р.Р. -

генерал предложил Паренсову

стать Paul Paulson. «Это прекрас11ая фамилия. и11тернацио11альная; есть Раиlsопы
11емцы, а11гличане, французы, русские и даже жиды», -

прокомме1пировал свою

находку генерал. Следует оговориться, что Паренсов владел французским и не­

мецким языками. На прощание Непокой•1ицкий пообещал дать рекомендательные
письма к дипломатическому агенту в Бухаресте барону Д.Ф. Стюарту (Стуарту) и
генеральному консулу в Рущуке В.Ф. Кожевникову.
Следующим, к кому направился Паренсов, несмотря на позднее время,

был М.А. Хитрово. Начальник дипломатической канцелярии при rJ1авноко­
мандующем Действующей армией «дал массу полез11ых указа11ий». Он начал с
того, что охарактеризовал российские консульства на Востоке (в том числе и
на территории, оккупированной турками), с сотрудниками которых придется

столкнуться. В бароне Стюарте Паренсов, по словам Хитрово, должен был найти
«прекрасного, умного, деятельного и Аtилого человека». Вместе е тем барон
совсем недавно находился в Бухаресте, и «весьма сом11ителыю, чтобы

011 мог

изучить всю Болгарию». Ко всему прочему это бьш первый дипломатический
пост Стюарта. Как на знатока Румынии, М.А. Хитрово указал на российского

консула в Галаце Александра Степановича Романенко. Затем Хитрово упомянул
Паренсову о наших скопцах, которыми наводнена Румыния и преимущественно

большие города. Скопцы, по мнению Хитрово, могли оказаться весьма полез­
ными помощниками.

279

М.11. АЛЕКСЕЕВ
Что же касается Болгарии, находившейся под турком, то там дело обстояло
не настолько блестяще. В Рущукс генеральным консулом был Василий Федорович
Кожевников, в высшей степени порядочный человек, но больной и неподвижный.

Зато, по словам Хитрово, в его консульстве «был золотой челооек, кажется дра­
гш.1а11, Карво11идес, грек, знаток Болгарии и турок, ловкий, про11ырливый, у,wный,
решитель11ый, 11аходчивый, одним словом, такой, какого» Паренсову «име11но было
нужно» (Паре11сов ПД. Указ. соч. С.

32-33).

Хитрово российского консула в Тульче

-

«Оче11ь реА-омендо(1(1J1» Паренсову

Романенко, брата rалацкого консула.

Но Тульча была в стороне от предполагаемых действий армии. Хитрово говорил

Паренсову, что в Бухаресте он найдет болrврских выходцев, и что они смогут
оказать ему услуги. Порекомендовал Хитрово и некоего К11яжевского (болгарина,
проживавшего в Рущуке), старика, бывшего еще лазутчиком русской армии на

Дунае в

1853-1854 rr.

В том, что касается паспорта на имя Паульсона, Хитрово порекомендовал от­

каз~rrься от этой затеи и выписать паспорт на собственное имя, избегая называться
полковником. Удивительный инструктаж владевшего материалом человека.

Когда же Паренсов, наконец, встретился с Артамоновым и Бобриковым, по­
бывшим уже в Болгарии и Турции, то последние разошлись лишь в деталях по
поводу последствий посещения Рущука Паренсовым. Артамонов не сомневался,
что Паренсова повесят или зарежут, а потом извинятся перед русским правитель­
ством. Бобриков допускал, что, может, и не зарежут, и 11е повесят, но утверждал,

что поездка будет совершенно бесцельна, так как турки будут следить за каждым
его шагом, а к укрепленным пунктам даже не подпустят. При этом Бобриков при­
бавлял, что во всяком случае Паренсов может быть арестован и посажен в конак
(тюрьму).
Сразу же поСJ1е приезда в Бухарест Паренсов 11аправился к барону Стюарту
и представил ему рекомендательное письмо начальника Полевого штаба. Обсу­
див с Паренсовым несколько вариантов его представления окружающим, барон
остановился на следующем: полковник -

Пауль Паульсон

-

кузен барона -

вологодский помеtЦИк ДJ1J1 русских, а

ДJ1J1 остальных. Инкогнито Паренсова было

тут же раскрыто румынскими властями. Барон очень скептически отнесся к идее
посещеНИJ1 Рущука и, по сути, повrорил рекомендации Хитрово, на кого можно рас­

счиrывать в разведывательной работе. Высказался Сnоарт и по поводу выделенной
на нужды разведки суммы -

3000 рублей. По его мнению, «это 11олоок:uтель110

280

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
мало и что не в там дело, чтобы 11стратить деньги, а в там, чтобы иметь их в
данную минуту под рукой».
Помощь дипломатического агента России в Бухаресте барона Стюарта и 2-го
секретаря консульства Золотарева оказалась основополагающей в деле создания
агентурной сети Паренсовым.

Вскоре при посредничестве Стюарта Паренсов , в районе, преиму­
щественно населенном дружественно настроенными к России болгарами. Турки
ИМСJIИ на Дунае речную флотилию в составе трех мониторов, п.ять броненосных
и шести неброненосных канонерских лодок. В низовых реки сто.яла эскадра

из пяти небольших броненосцев. Для обеспечения переправы через Дунай по
железной дороге из Кронштадта в Румынию были переброшены паровые ка­
тера. Одновремеино на Дунай было доставлено

550 гальванических и ударных

мин заграждения. Дл.я борьбы с турецкими кораблями русские катера 11аряду с
минами заграждения успешно использовали шестовые и буксируемые мины.
Корабли противника неоднократно предпринимали попытки противодейство­

вать минным постановкам, но береговые батареи и паровые катера решительно
пресекали их. Так,

29 апреля 1877 г. при попытке противника атаковать катера

в районе Браилова береговая батарея потопила турецкий броненосец «Лютфи­

Джелиль». Русские моряки не ограничюшсь лишь постаиовкой оборонительных
минных заграждений. Они впервые в истории использовали минное оружие для

ведения активных действий против турецких баз и кораблей на Дунае. Чтобы
затруднить развертывание кораблей противника и сузить их операционную зону,

297

М.Н. ЛЛЕКСЕЕВ
катера произвели несколько активных минных постановок в непосредственной

близости от крепостей неприятеля на Дунае, использовавшихся в качестве баз

его флотилии. В начале мая переброшенными из России паровыми катерами
был потоплен турецкий однобашенный монитор «Сейфю>. В результате турец­
кие моряки были деморализованы и не смогли помешать переправе русской
армии через Дунай.
Во второй половине мая Н.Д. Артамонов направил болгарина Велико в
Систово и Никополь с заданием выяснить дис11окацию войск противника в этих

районах. Собрав данные о неприятельских силах в окрестностях Систово с помо­
щью агента мелкого торговца Хр. Брычкова, Ве1шко с почтовыми голубями пере­

правил Н.Д. Артамонову собранную информацию. По сведениям Хр. Брычкова,
противник имел «400 чел. Редифа, одну батарею (6 орудий), 60-70 кавW1еристов
и 100~1500 башибузуков». Спустя несколько дней Велико послал следующего
почтового голубя со сведениями о Никополе и его окрестностях. Впоследствии
переданные сведения подтвердились. За два-три дня до форсирования Дуная из
Систово пришло сообщение, что там находится один табор (батальон) пехоты и
шесть орудий (Улунян А.А. Указ. соч. С.

Российские войска

41 ).
15 июня 1877 г. успешно форсировали Дунай у Зимницы­

Систово. По плану намечалось сначала форсирование Дуная на понтонах частями
усиленной 14-й пехотной дивизии с последующим захватом плацдарма; далее
на баржах переправлялись главные силы

VIII

корпуса, а затем под прикрытием

этош корпуса предусматривалось строительство моста для перехода на правый

берег Дуная rnавных сил армии. По отдельным свидетельствам, части 2-й бригады

14 пехотной дивизии перевоз1шись «прибывшим пароходом» (Улу11я11 А.А. Указ.
286). Возможно, это было судно, специально закупленное для этих целей

соч. С.

капитаном 1-го ранга Новосильским.

Через две недели основные силы перешли на правый берег. Тщательно под­
готовленная переправа войск завершилась успешно. Русская армия потеряла всего

800 человек. Тысячи сбереженных солдатских жизней стали одним из результатов
дея-rельности русских разведчиков, действовавших в этот период.

В ходе войны ведущая роль в разведке отводилась войсковым рекогнос­

цировкам, которые выполнялись офицерами Генерального штаба, войсковыми
кавалерийскими и казачьими разъездами. Продолжала действовать и агентурная
разведка.

298

BOElllIAЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С открытием боевых действий было проведено перераспределение агентуры.

Многие агенты, по рекоме1щации Н.Д. Артамонова и П.Д. Паренсова, были при­
креrшсны к войсковым штабам как проводники и переводчики и для вьшолнения
заданий 110 разведке. Некоторые опытные агенты полковника Паренсова, находясь
при штабах корпусов, руководили болгарскими разведчиками, прикрепленными

к штабам частей. В Полевом штабе Действующей армии продолжал вести работу
через свою агентуру штаб-офицер над вожатыми полковник Артамонов. Усилия
разведки направлялись на выявление наличия и перемещений сил противника

в районах, интересовавших главное и войсковое командование. В целом такая
организация разведки на фронте сохранялась до окончания войны.
По инициативе М.А. Хитрово от

11 июня 1877 г. бывшие служащие русских

консульств в Турции (бывшие секретарь генерального консульства в Константино­
поле Сорокин, вице-консул в Варне Даскалов, консул в Янине Троянский, секретарь
генерального консульства в Константинополе Лиссвич, консул в Черновицах Кир
Динжан и драгоман генерального консульства в Рущуке Кир Михалов) были ко­
мандированы в распоряжение командиров армейских корпусов, чтобы выступать
в качестве переводчиков при общении с местным б0дгарским населением.
С началом Русско-турецкой войны

1877-1878 rr. проявилась специфика­

болгарские четы, существенным образом сказавшаяся на организации разведыва­

тельной деятельности. Одной из форм вооруженной борьбы болгарского народа
против турецкого ига были народные добровольческие четы (отряды). Они воз­
никали стихийно по мере продвижения русских войск в глубь Бмгарии.

О возможностях использования болгарских чет в военных операциях в штаб
Действующей армии поступило несКОJ1ько рапортов. Однако еще до них полков­

ник Паренсов

4 июня 1877 г. в рапорте на имя rснерала Непокойчицкого отмечал

необходимость вооружения болгарского населения освобождаемых район~в и
образования из местных жителей городской и сельской стражи, которая под ру­
ководством русских инструкторов имела бы возможноСТh защищать жителей от
нападения башибузуков и охраняла бы запасы продовольствия и фуража для армии.
Паренсов предлагал, чтобы русское командование снабдило передовые отряды во­

инских частей, продвигавшихся в глубь страны, оружием для раздачи его месп1ому

населению. Однако это предложение Паренсова было отклонено.

15 ИЮЛJI 1877 r.

к этой теме вернулся Г.И. Бобриков. Обстоятельно проана­

лизировав прошедшие месяцы войны,

011 пришел к выводу о необходимости «с

299

М.11. АЛЕКСЕЕВ
точки зре11ия и11тересов ар,wии формирования чет, другш1и словш1и, развитие
партиза11ской 11арод11ой войны 11а всем пространстве Ба1канской гор11ой зоны
весьма полез1ю». Далее, по мнению Бобрикова, действия чет должны были спо­
собствовlП'Ь, «во-первых, более полнw.1 сведе11иям о состоянии, расположе11ии 11
дви:ж:е11ии против11ика, и, быть может, раскроют перед нами его 11амере11ия,
во-вторых, заставить его тщательно оберегать свт1 сообщения, ко11воиравать
К1Jждый транспорт, словом

-

изводить свои войска 11а собственную охра11у,

нако11ец, огра11ичить район пользова11uя .~1ест11ым11 средствами, пр1туждая в

прикрытие для каждой фуражировки высьи1ать з11ачитель11ые отряды» (Улу­
нян А.А. Указ. соч. С.

51).

В это же самое время штаб-офицер над вожатыми поJiучил от П. Хитова

несколько писем, в которых выражалось желание болгар организовать четы.

ll

августа

1877

г. уже полковник Артамонов подал рапорт Непокойчицкому о

формировании чет. Судя по рапорту Артамонова, главнокомандующий к этому
времени уже разрешил П. Хитову формировm. четы. И более того, несколько чет
уже было организовано.

Кроме рапортов полковников Бобрикова и Артамонова, в Полевой штаб
Действующей армии была представлена и третья домадная, принадлежавшая

М.А. Хитрово, который являлся Генеральным консулом в Конст1штинополе

(1871-1877 rr.). В ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 rr. -начальник ди­
пломатической канцелярии при главнокомандующем Действующей армией.
Видимо, идея придания организова1111ого характера стихийно возникавшим

четам витала в воздухе. Перед добровольными четами в составе

8--10 человек

ставились «задачи защищать болгарское населе11ие от башибузуков, вести гверu­
льясскую (rерильясскую - партизанскую. -

Примеч. авт.) вой11у пратив турок и

доставлять 11аш11.м войскам сведе11ия о неприятеле». Всем таким добровольным
четам предусматривалось вьщавать «особые охранные листы, по которw.1 011и

ставятся под защиту вое11ных законов и обязуются содействовать в своих;нестах
русски.м войскам доставкой сведе11ий о неприятеле и веде11uеА1 против послед11его
гориой партизаиской войны» (Освобождение Болгарии от турецкого ига. М.,
Т. 2.(Документы в 3-х томах). С.

1964.

273).

Руководством болгарскими четами на левом фланге русской армии и на­
блюдением за ними занимался Н.Д. Артамонов, помощником у которого был
П. Хитов. Последний осуществ.r1ял связь с четами и был главным организатором.

300

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С середины июля и в последующие месяцы под наблюдением штаб-офицера над
вожатыми были созданы четы П. Хитова, Ф. Тотю, Иордана Ненчова, братьев

Койевых, Христо Николы Сарандито и Христо Джулоя. Все эти четы действовали
в районе Елены.

На правом фланге, в районе Ловеча, успешно действовал М.А. Хитрово, под
наблюдением котороrо были сформированы болгарские четы воевод Ильи Маркова,
Цеко Петкова, Гриrория Огнянова, Георmя Пулевского, Иванчо Роби, Димитрия

Трифонова и Христо Иванова. Помощником у М.А. Хитрово в формировании чет
был болгарский воевода Стоян Вязенков» (Улуют А.А. Указ. соч. С.

57).

Впоследствии, вспоминu свою деятельность в период войны, М.А. Хитрово

писал, что она «была самого фантастического свойства. Я исполиял 11екоторые
отдельиые поручетт, собирал болгарские четы» (там же. С.

57).

С началом боевых действий турецкое командование вело себя пассивно.
Инициатива полностью принадлежала русской армии.
Для обеспечения правого фланга русской армии Главное командование вы­
делило 1Х корпус генерал-лейтенанта Н.П. фон Криденера. Русскu разведка
располагала более или менее точными данными о неприятельской армии в северо­
западной части Болгарии. По сведениям Н.Д. Артамонова, в Видине в распоряже­
нии Осман-паши находились 33 батальона,

12 эскадронов и 6-7 батарей, у Гасан­
17-18 батальонов, 6 эскадронов
и 3-4 полевые батареи. Кроме того, лазутчики из числа болгар 26-27 июня 1877 г.
паши, командовавшего гарнизоном Никополя, -

сообщили в штаб русской армии новые сведения о численности и дислокации
войск у Никополя и его окрестностей (там же. С.

4 июля

войска

IX

76-77).

корпуса взяли штурмом крепость Никополь. Освободив

Никоnоль, Н.П. Криденер

5 июля получил приказ двигаться к Плевне. Там же в

телеграмме было сказано, чтобы трофейное «оружие сложили в Никополе для
того, чтобы вооружить болгар».

Главное командование до падения Никоnоля получило известие о высту­
плении значительных сил противника из Видина, но не придало этому значения,

а Н.П. Криденер сообщил, что не готов к маршруту на Плевну и с разрешения
А.А. Непокойчицкоrо остался на месте, упустив, таким образом, блестящую воз­
можность. Ему нужно было преодолеть всего

40 км.

Главноmмандующий Николай Николаевич, имея 33 тыс. сабель, предпочел 11е

формировать единой стратегической кавалерии и распылил эту силу, не выделив

301

М.Н. АЛЕКСЕЕВ

на правый фланг для дальней разведки ничего. Только 4 июля из венской газеты в
штабе Главнокомандующего узнали о движении Осман-паши к Плевне, но великий
хняэь не воспринял зто всерьез. После взятия Никополя он считал, что на западном
направлении с турецкой угрозой окончательно покончено.

Осман-паша прекрасно понимал значение Плевны для дальнейшего хода вой­
ны, и турецкие войска численностыо

17 тыс. человек с 30 орудиями, преодолев за

шесть дней 200 км, 7 июля утром вступили в Плсвну. Будучи важнейшим, узловым
центром Северо-Западной Болгарии, Плевна, занятая противником, со:щавала опас­
ность флангового удара по русским войскам, а в случае захваrа Систова неприятель
прервал бы связь с тылом России. На следующий день -

8 июля -

5-я пехотная

дивизия генерал-лейтенанта Шильдера-ШуJJьднера, подошедшая из Никополя,

атаковала Плевну без организации разведки, не имея данных о численности про­
тивника, и была отброшена с большими потерями.
Осман-паша, зw1яв IIлевну, срочно начал сrроить оборонительные сооружения
и превратил со временем город в сильно укрепленный рубеж.

Местное болгарское население и болгарские разведчики регуляр1ю снабжали
штаб русских войск информацией о положении в Плевне и его окрестностях. Ко­
мандование имело данные, которые в основном соответствовали действительному
состоянию неприятельских сил. Так,

начавшимся

18

10 июля,

перед вторым штурмом Плев11ы,

июля, ему было известно о приблизительной численности не­

приятельских войск, оборонявших Плевну: 40 таборов (15-20 тыс. человек) и
60 орудий. Разведчик Симеон Киров указал на особо укрепляемые районы, а имен­
но: на северную и восточную часть !Iлевны. В действитеJ1ь11ости у Осман-паши

перед штурмом было

22 тыс.

солдаг при

58

орудиях. Однако

re11epaJ1 Криденер

не поверил разведывагельным данным и считал, что численность турецких войск
в Плевне доходит до

60 тысяч.

«Вторая Плевна>) закончилась разгромом атако­

вавших, которые потеряли свыше

7 тыс.

человек ранеными н убитыми. Войска

в беспорядке отступили к Систову, к счастью, и турки, потерявшие около

5 тыс.

человек, не смоrnи орrанизоваrь преследования. После «второй Плевны)) ЛJ1ек­
сwщр П обратился к Великобритании с просьбой о посредничестве, на которую
ПOCЛeДOBllJJ отказ.

18

июля был сформирован передовой отряд под командованием rенерала

И.В. Гурко

(12 тыс.

пехоты и кавалерии при

mавном направлении -

24

орудиях) дп.я продвижения на

к Константинополю. Отряд занял древнюю болгарскую

302

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
столицу Тырново и достиг перевалов, которые оборонялись турецким отрядом

Реуф-паши. Основные силы турок

(7

тысяч человек) обороняли Шипкинский

перевал, через который проходила самая удобная и короткая дорога 11а Констан­
тинополь.

Русский Генеральный штаб еще накануне обьямсния войны занимался изуче­
нием дорог, ведущих через Балканский хребет (Стара-Планину) в Южную Болга­
рию. Три основ11ых перевада через Балканские горы -

и Твардицкий -

Шипкинский, Тревненский

были под контролем турок, но существовал еще один -

Хаин­

киойский, который бЫJI остаме11 ими без внимания. Турки считали его непро­
ходимым и называли Хаин-боrаз, то есть Предательский путь. Считалось, что
только отчаянный смельчак мог пробраться через этот перевад, но никак не войско,
так как преодолевать горные хребты приuuюсь бы по узким тропкам.

1877 r.

23 апредя

полковник Г.И. Бобриков доложил начальнику Полевого штаба генералу

А.А. Неnокойчицкому о разговоре, состоявшемся с болгарским воеводой Панайо­

том Хитовым, «которому Балканы были известны до мельчайших подробностей>>.
Последний утверждал, что после Шипкинского перевала на центральном участке

Балканского хребта наиболее удобен перевал у Хаи11-бо1'11За. Путь через этот пере­
вал, по словам Хитона, был доступен для телег на всем его протяжении. И все эти

дороги Хитов готов был показать сам или выделить для этой цели проводников.
О проходимости войсками этого перевала говорил еще опоргнутый разведкой
топограф Юлиус. Перевал этот был дважды обследован Н.Д. Артамоновым в

1867 r. и 1869 г., который пришел к идентичным выводам.
С целью подтверждения полученных данных на разведку бЫJiи отпраWJены
казачий урядник князь Церетелев, знавший турецкий язык, и болгарин П. Сла­
вейков. Они побывали в Хаин-Киое, ще сумели даже поговорить с турецкими
солдатами. Турки даже не подозревали о близости противника.
Шипкинская позиция турок атаковалась одновременно сформированным
Габровским отрядом и частями Передового отряда И.В. Гурко, преодолевшими
Хаинкиойский перевал и вышедшими в тыл туркам с юга.

К Передовому отряду бЫJI определен Панайот Хитов. Он лично организовал
местное наседение, привлек даже женщин, чтобы расширить дорогу, по которой
должна была пройти полевая артиллерия. Особенно трудно было поднять на
перевал 9-фунтовые орудия. Но болгары привели буйволов. К каждому орудию
и зарядному ящику были приданы по

20-30 болгар

303

из местного населения, ко-

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
торые помогали провезти орудия по дороге, вьющейся мимо пропастей и скал,
поднимать их на подъемах и спускать на крутых спусках. Более легкие орудия

несли на руках. Противник был эастиmут вpacru10x и обратился в бегство (Генов
Цо11ко. Указ. соч. С.

31).

Вслед за взятием 7 июля Шипкинского перевала солдаты Гурко перешли через
Балканы. В :ло время турки начали отводить к Константинополю армию Сулейман­

паши, которая действовала в Черногории. 1О июля она стала сосредотачиваться у
столицы и вскоре выступила в Болгарию.

16-тысячный аrряд Гурко столкнулся в Забалканской Болгарии с 50-тысячной

турецкой армией и после ряда тяжелых боев

19 шоля

вынужден был отступить

на Шипку.

В этот же день последовал приказ о переброске ряда корпусов и дивизий из
России, которые должны были усилить Дунайскую армию к сентябрю-октябрю

1877 г. на 11 О тыс. человек и 440 орудий.
Особое беспокойство русское командование проявляло о силах противника
в Рущуке, опасаясь их возможного наступления в тыл русской армии. По дан­

1877 г. в Рущуке находилось
13 150 турецких солдат, то есть 33 батальона, 6 эскадронов и 11 батарей.

ным разведки, было устаноw1ено, что в конце и1оля

Ссылаясь на сообщения иностраш1ого корреспондеяrа из Рущука, «Одесский
вестнию> писал, что турецкие масти обнаружили в доме одного болгарина «тайное
телеграфное сообщение с городом Журжевом)).

Резу11ьтативным лазутчиком оказался подобранный И.А. Артамоновым болга­
рин Трифон Елиев. Об оборонительных сооружениях и укреплениях в окрестностях

Рущука-Левант-Табии и Куле-Табии-18 августа 1878 г. он информировал штаб­
офицера над вожатыми. В том числе им были указаны места продовольственных
складов турецкой армии и арсеналы боеприпасов (Улу11ян А.А. Указ. соч. С.

70).

План молниеносной войны в одну кампанию был сорван под Плевной. По­
следствия этого успеха турок не поддаются переоценке. Если в июле во всей

Европе ожидали скорого падения Конста11Тиноnоля и вместе с ним краха Осман­
ской империи, то теперь ситуация измепилась. Исход войны теперь зависел от

того, насколько быстро русской армии удастся справиться с проблемой Плсвны,
возникшей в результате неумелого использования русским командованием
преимуществ, полученных после переправы через Дунай. Русским войскам была
навязана война с крепостью, в которую был превращен город, находившийся в

304

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
двух переходах от Систово -

единственной переправы, связывавшей Дунайскую

армию с Россией.

За несколько недель местные жители и солдаты Осман-паши окружили
П.11евну редутами, которые сТ11.J1и опорными пунктами турецкой обороны. Здесь
как никогда сказались преимущества скорострельной и дальнобойной винтовки
Пибоди-Марти11и, которой была вооружена турецкая пехота, и благоразумно
созданный запас шrrронов, доходивший до

1ООО

на ствол. Русская пехота, как,

впрочем, и пехота всех стран, наступала в сомкнутом строю, издали представляв­

шим собой удобную цель. А запас патронов, который нес с собой русский соJIДат,
составлял

60 единиц.

Запас патронов к винтовкам Крика, снимавшимся с вооружения, был до­
статочно велик, их поставили в Дунайскую армию в количестве, превысевшим

43 млн штук, но поначалу их все же требовали экономить. В результате в 1877 г. в
ходе основных столкновений с турками на Балканах было израсходовано только

около 5,5 млн патронов к винтовкам Крика. Русская артиллерия была в изобилии
снабжена снарядами, однако существенно уступала турецкой по качеству. В ре­
зультаrе при атаках укреплений она оказалась не в состоянии разрушить их или

заставить оборонявшуюся пехоту прекратить огонь.
Турецкие оборонительные позиции, как правило, были щедро снабжены
боеприпасами. Военные неудачи млювенно изменили международную обстановку.
Как позже отмечал пW1ков11ИК Г.И. Бобриков, 11аходивn1ИЙся в это время в Сербии:

«Сломить сопротивле1ше 1}рции 11ескольки;wи корпуаwи или бальше10 частью всех
CUJl государства,

-

две вещи, влекущие за собой 11е тW1ько соверше1то разные,

110

даже совершетю противопW1ож11ые пW1uтические последствия. В первш.1 случае по­
лучается высокое представле1ше о ,11огуществе, ставящее победителя на пьедестшt

обаятельиого нравственного влum11tя и способное в11у~иить против11икам серьезную
острастку. Во втором случае, наоборот, насmупаетАtuнутаразочарования длл союз­
ников, ободряются вра:нсдеб11ые cii~ы» (Бобриков Г.И. В Сербии. Указ. соч. С. 1О).
Действительно, Балканские государства, буквально рвавшиеся в бой в июне

1877 г., больше не стремились встать в строй русских солдат, гораздо более требо­
вательными стали Лондон и Вена. Русское командование обратилось к Белграду
с просьбой вступить в войну и оттянуть на себя часть сил. В счет обещанной суб­
сидии в

1 мm1 рублей на военные нужды Сербии было передано 500 тыс. рублей.

Однако князь Милан не торопился.

305

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
В ав1усте 1877 r. в Сербию был направлен СИ. Бобриков. 011 должен был озна­
комиться с готовностью сербской армии к войне и попытаться склонить Милана к
вступлению в войну с Турцией. После долгих колебаний

1декабря 1877 г. Сербия

объявила войну Турции. Бобрикову принадлежала ведущая роль в планировании
операций сербской армии. Успешные действия сербских войск «сковали)) действия

софийской группировки турок и тем самым оказали существенную помощь от­
ряду генерала И.В. Гурко при переходе через Балканы, а с взятием Ниша была

достигнута rnавная цель сербского наступления

-

снята угроза фданrу и тылу

российской армии на константинопольском направлении. Занимался Бобриков
и организацией агентурной работы, вернее, констатировал отсутствие таковой.
«Вы недовольны сведениями наших сербских агентов,

1877 г. Артамонову, -

-

писал он

19

октября

от Хорватовича и вверенных его надзору людей 11и слова.

Между тем, на ос11ова11ии вашей инструкции консульство было обяза110 выдать
Хорватовичу сто полуимпериалов, а Кретичу- сорок и другим. Мое м11ение -

уста11овле1111ая орга11изац11Я служит лишь дырой нашего карма11а".» (РГВИА.
ВУА. Д.

7425 (ч. 2). Л. 89).

Готовясь к обороне Балканских перевалов, которая была поручена

VIII

армейскому корпусу генерала Ф.Ф. Радецкого, русское командование должно
было знать, в каком направлении турки намерены нанести главный удар.

3 ав­

густа Г. Начович сообщил полковнику Артамонову получен11ые им сведения о
рекогносцировке неприятелем Твардицкоrо перевала и нахождении в районе

реки Тунджи (близлежащей к указанному перевалу)

35 тыс. турецких солдат.

31.·и сведения в дальнейшем не подтвердились. Со своей стороны, генералы
Столетов и Дерожииский также провели разведку и доложили командиру 8-го

армейского корпуса Ф.Ф. Радецкому о вероятном наступлении Сулейман-паши
на Шипкинский перевал. Однако Ф.Ф. Радецкий считал, что главные силы
турецкой армии находятся в Осман-Пазаре, т.е. на значительном удалении от
Шипкинского перевала. Ошибка Радецкого в переброске резервов на второ­

степенный участок фронта едва нс обошлась дорого русской армии. Утром

7 августа генерад Столетов донес генералу Радецкому о приближении к Шипке
армии Сулейман-паши. Положение становилось критическим: у русских вместе

4 тысячи бойцов при 27 орудиях.
27 тыс. солдат при 48 орудиями (Улуrии1 А.А. Указ. соч.

с болгарскими ополченцами насчитывалось
Противник располагал

1971. с. 76-77).

306

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

9 августа начался штурм Шипки, шесть дней продолжались кровопролитные
бои, враг рвался к перевалу, не считаясь с потерями. Подобного ожесточенного
штурма не было во всю вой11)'. Защитники Шипки вместе с подоспевшими 11а
помощь солдатами 4-й стрелковой бригады отбили

14

атак. Планы турецкого

командования прорваться в Северную Болгарию, выручить армию Осман-паши и
тем самым расколоть фроm русских войск потерпели поражение.
Началось з11аме11итое «шипкинское сидение)). Турецкое командование по­

пыталось воспользоваться этим для экспедиции в Черногорию, но вторгнувшийся
туда Сулеман-паша был отбит с большими потерями. В Черногорию в мае

1877 r.

воен11ым советником к князю Николаю был командирован Генерального штаба
полковник А.А. Боголюбов. Он фактически являлся разработчиком планов насту-

1шения черногорских войск, а также руководил деятель11остью российских солдат и
офицеров в черногорской армии. Бывший среди добровольцев доктор А.В. Щербак

писал: ((Боголюбов ... своим знанием дела, хладнокровием и 11астойчивостью про­
изводил 11ередко охлаждающее действие на пылкую натуру его светлости (князя

НикОJ1ая. -

Прш.tеч. авт.). Несмотря 11а громадное самолюбие, князь только на­

ружно не соглашш~ся с мне11ием русского воетюго агента, в действительности

1877-1878 гг.
1977. С. 193-194). К сентябрю черногорцы сами перешли в наступление.
12 августа 1877 r. Н.Д. Артамонов направил в тыл противника болгарского
воеводу Симо Соколова, участника сербско-турецкой войн 1876 г" который окончил

же почти всегда следо8QЛ его указаниям» (Русско-турецкая война

М.,

офицерские курсы в Белграде и имел чин поручика сербской армии. Он должен был
разведать расположение, численность неприятельских войск и их продвижение в

сторону Видика, Враца, Софии, Орхании, Татар-Пазарджика и Филиппополя. Для
11одrоrовки к очередному штурму Плсвны русскому кома1щоваш1ю нужны были
подробные сведения о намерениях противника и подкре1шениях, направляемых в
Плевну. Потеря Ловеча осложняла действия русских войск не только в предстоящем

наступлении на Плсвну, 110 и создавала опас11ость для обороны ТЫрнова и Шипки.
Перед командованием стояла задача обеспечить тыл войск Западного отряда. Для
этого необходимо было выбить турок из Ловеча, а для успешной операции нужны

были новые данные о районе Ловеча.

Направляя Симо Соколова на разведку в rnубокий тыл неприятеля, полковник
Артамонов

1О

августа издал инструкцию для руководителей болгарских чет в

части задач, стоявших перед ними при организации разведывательной деятель-

307

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
ности. По своему содержанию инструкция в основном напоминаJiа положения
свидетельства, которое выдавали руководителям боJll'арских чет. Здесь, ТОJIЬКО

в более развернутом виде, отмечались цели и задачи чет в сборе информации и
указывалось лицо, через которое 11еобходимо было передавать для штаб-офицера
над вожатыми разведывательные сведения.

Воевода должен был в «письменном рапорте» изложить собранные сведения
и немедленно доставить их по назначению с посыльным. За точную информацию
руководители чет получали вознаграждение из штаба армии.

О шести таборах и

400 башибузуках, находившихся в Ловече и направляв­
26 авrуста Г.Д. Начович писал

шихся в сторону Плевны, доносил Георrи Стойков.

из Тырнова одному из орrанизаторов болrарских разведывательных чет, Н.Г. Ка­

бакчиеву, о необходимости получении сведений об отступлении турецких войск в
районе Ловеча и Плевны. В этом же письме он спрашивал о новостях из Габрова

относитСJIЬно войск Сулейман-паши (Улушт А.А. Указ. соч. С.

81).

Русское командование приняло решение покончить с Плевной, нс дожидаясь
подхода подкреплений. Положение 110д rородом осложнялось еще и тем, что он не

был полностью блокирован. По софийскому шоссе, вдоль котороrо турками был
создан ряд сильно укрепленных опорных пунктов, к Осман-паше постоянно про­

22 авrуста
15 км от П11евны, окруженный окопами и с rарнизоном в

рывались подкрсмения и обозы с продовольствием и боеприпасами.
Ловеч -сильный редут в

4 тыс. человек при 6 орудиях, -был взят штурмом 32-тысячным отрядом rенсрал­
майора князя А.К. Имеретинскоrо при 98 орудиях.
24 авrуста к русской армии, стоявшей под Плевной, присоединились
32 тыс. румын при 108 орудиях во rлаве Карлом Гоrенцоллерном. Русско­
румынские силы блаrодаря этому возросли до 84 тыс. че.11овек при 424 орудиях.
В Плевне у Осман-паши находилось 36 тыс. че.110век при 72 орудиях. 25 авrуста
на военном совете было принято решение штурмовать rород, чтобы избежать
зимней кампании. На следующий день началась артиллерийская подrотовка.
Четыре дня обстрела не дали практически никаких результатов. Бастионы

остались неразрушенными, rород и поля перед укреплениями были завален­
ными сотнями неразорвавшихся русских снарядов. Штурм был орrанизован
из рук вон плохо, вновь проявилось отсутствие должной системы управления

войсками. Фактически в атаке участвовали только

68

39 батальонов,

остальные

были оставлены в резерве. Потери неподrотовлен11оrо штурма составили

308

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
у русских

12 700 человек, у румын 3 тыс. человек.

свыше

3 тыс. человек. Потери турок не

превышали

l

сентября Александр П собрал военный совет, на котором практически

вес военачальники во главе с rnавнокомандующим высказались за отсту~шенис

за Дунай и прекращение кампании до следующего года. Однако император при
подцержке Мишотина отказался при11ять это предпоже11ие, которое, во-первых,

не соответствовало военно-стр~rrеrической обстановке, во-вrорых, привело бы к
существенному падению престижа России на международной арене, а император­

ского правительства- в стране, и, наконец, поСJ1едствия вывода русских войск за

Дунай грозили неисчислимыми бедствиями для болгарского народа.

8 сентября Н.Д. Артамонов направил своего лазутчика Константина Фаврико­
дорова в Плевну, который 24 сентября прислал подробные данные о числе1шости
армии Осман-паши, о проводившихся в крепости восстановительных работах и о
ее продовольственных запасах.

Полковник Артамонов пристально отслеживал передислокацию неприn-ель­

ских войск с тем, чтобы предотвратить внезапное нападение турок. Во вrорой
половине сентября Н.Г. Кабакчиев в письме игумену Троянского монастыря ар­

химандриту Макарию просил сообщить о численности 11еnриятельских войск в
районе Софии, Карлова и Калофера.

26 сентября архимандрит Макарий доносил

Кабакчиеву, что несколько дней тому назад из Филиппополя через с. Дыбене в
сторону Кырнаре было направлено не то четыре, не то пять орудий, а из Карлова

ежедневно туда же отправлялось по четыре телеги хлеба. По его дан11ым, в Кырнаре
находилось нс более 2-3 тыс. турецких солдат и башибузуков.

5-6 тыс. было со­

средоточено на склонах Балкан до Злаrицы. Донесения Макария свидетельствовали
об активной разведывательной деятеJ1ьности служителейТроянского монастыря.
Как в приведенном выше письме, так и в последующем от 30 сентября упоминались
имена дьяконов Кирилла и Давида, занимавшихся подбором и засылкой людей в

тылы турецкой армии (Улунян А.А. Указ. соч. С.

88-87).

Что же касается Плевны, необходимо было как можно быстрее перекрыть
дорш)', по которой противник получал подкре~шение. По планам русского ко­

мандования операция по окружению Плевны должна была начаться с занятия
Горного Дубняка.
Для получения точных сведений о противнике Н.Д. Артамонов направил

5 октября лазутчика Ф. Симидова «через HUl(()noль и Западную Болгарию к Рахову.

309

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
Врацу и Берковице». В выданном им свидетельстве Н.Д. Артамонов просил «от
кого это зависит» оказывать Ф. Симидову всяческое содействие.

В этой обстановке из Петербурга, несмотря на сопротивление великого
князя Николая Николаевича, императором бЫJI вызван на Дунай генерал граф
Э.И. Тотлебен. Под его руководством с первых чисел октября блокада Плевны

быда установлена по-настоящему. Военный инженер по образованию, Тотлебе11
говорил, что он предпочитает экономить кровь солдата и не щадить его рук и

пота. Русская армия окружила город тремя концентрическими линиями полевых
укреплений.

В первых числах октября болгарский разведчик Иван Додов доносил в штаб,
что в Горном Дубняке противник имел до

3 тыс. пехоты, 1 тыс. кавалерии и два
et'O словам, находились и в Долнем

орудия. Такие же приблизительно силы, по

Дубняке. Кроме того, он сообщил, что села, расположенные близ шоссе, забиты

15 тыс. солдат.
14 октября Тодор Симеонов сообщил командованию, что в Тслишс расположено
9 таборов турецких войск (там же. С. 83). Эти да~шые оказали помощь русским

турецкими войсками, а в конце сентября в Плев11.у прибЫJiо до

войскам в боях за Горный Дубняк, Телиш и Долний Дубняк, которые были осво­
бождены в течение первых двух декад октября. Таким образом, кольцо блокады
вокру1· Плевны сомкнулось.
Понимая, что падение Плевны стало вопросом времени, турки активизирова­

ли свои действия против Рущукского отряда и Шипки. Самой серьезной угрозой
войскам Радецкого, успокаивавшего Главную квартиру телеграммами «на Шипке

все спокойно», были не турки, а морозы. Солдаты 24-й дивизии, отправленной
на поддержку войск, оборонявших перевал, пришли на Балканы в летнем об­
мундировании, без тeruIЫx сапогов и полушубков. В результате в течение двух

недель дивизия потеряла 6213 человек обмороженными, почти 2/ 3 своего состава.
В середине декабря дивизию пришлось снять с позиций и вывести в тыл. Во

всем отряде Радецкого во время «шипкинского сидения», с се11тября по декабрь

1877 r.,

потери ранеными и убитыми составили

обмороженными

700 человек,

а заболевшими и

9500 человек.

Сулейман-паша, возrлавлявший 80-тысячную главную Восточ11ую турецкую

армию, также провел несколько выступле11ий из Рущука, которые были окончаrель­
но оста11овлены

30 11оября у деревни Мечки. Турки бЫJiи разбиты и вынужде11ы

были отступить со значительными потерями .

.'310

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Русское командование интересовалось положением осажденной крепости и
планами военачальников турецкой армии.
Об уменьшении численности вражеского гарнизона, сокращении пайка и

тяжелом продовольственном положе11ии, а также о бОJ1ез11ях и начавшемся дезер­
тирстве у турок писал

27 окrября из Плевны лазу~·чик Константин Фаврикодоров.

Он подробно доносил о количестве годных орудий, называл места расположения

боеприпасов и обозначил наиболее слабые и уязвимые места в обороне дш1 артил­
лерийского обстрела. Через несколько дней разведчик. минуя усиленные турецкие
караулы, вернулся в распwюжение русских частей и

2 ноября бы11

вновь послан

Н.Д. Артамоновым в поспещ1ий ра.'1 в Плевну, откуда «известил штаб 14-ro ноября
о том, что Осман-паша решился прорваться на Софийскую дорогу» (Улу11л11 А.А.
Указ. соч. С.

83).

19 ноября

командование направило в Плевну разведчика болгарина Вылчо

Сербаковскоrо, который вернулся спустя пять дней и показал, что в армии осаж­
денных примерно

40 тысяч солдат, способных к боевым действиям, и 67 орудий.

Сербаковский отметил тяжелое положение осажденных с продовольствием: за­
паса хлеба у противника даже при самой мизерной дневной норме оставалось до

первых чисел декабря.

26
Плевны

ноября к русским аванпостам.уд. Брестовец явился перебежчик из

-

болгарин-барабанщик в турецкой армии. Он информировал русское

командование о готовящемся прорыве в направлении Вндин-София через мост
у р. Ви1~ По ero заявлению, Осман-паша приказал
доточиться у моста и к

25 ноября башибузукам сосре­

28 ноября быть готовыми к атаке. Русское командование

готовилось к решительному бою.

Ранним утром

28

ноября Осман-паша попытался пробиться из крепости.

Турецкий бросок был остановлен на подготовленных Тотлсбеном укрепленных
позициях. При попытке прорыва уже турки uши плотными массами на русские

редуты и несли огромные потери от огня оборонявшихся. За несколько часов боя
турки потеряли около

6 тыс. человек, в плен сдались свыше 43 тыс. человек. Это

был огромный успех, который резко изменил положение на Балканах.

1О августа 1877 г. полковник Н.Д. Артамонов подал рапорт генералу А.А. Не­
покойчицкому с ходатайством о награждении орденом Г.Д. Начовича за помощь в
организации разведки в Болгарии:

311

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
«Со време11и перехода наших войск за Ду11ай,
ведки Полевого штаба Действующей арлщ11,

-

-- докладывш~ 11ачш~ыtик раз­

Григорий ДJ.ттриевич Начович,

болгарин из г. Систова, соспюит при Ame в l(IJЧecmвe усерд11ого, чест11ого и бес­
корыст11ого по;wощника.

Европейски образованный и глубол"О сознающий, что в 11астоящее время

каждый болгари11 обязан все.ми своими силами по.\lогать 11ам, русским, в 11а­
чаmОJ1111ами святш.t деле, освобождении их родины и восстановлеиии ее нрав­
ственных сил, бесслед110 гиб11ущих под непосиль11ым г11етш.1вековой11енависти

мусуль."ан к несчаст11ой болгарской расе,

011 отказался от всякого предложе11-

11ого ему Аmою де11еж11ого вознагражде11ия за свои услуги. Оставив се..uью в

Ве11е,

011 посвятил всецело себя самого, свой труд, свое вре.'m 11а услуги русской

арл1ии. Благодаря его усrтия;w, его связям в Болгарии м11е удш~ось устроить
постоя1111ые разведки о неприятеле 11а пространстве между Рущуком, Варной,
Бургасш.1, Слив110, Адрианополем, Фl/Липпополем, Софией, Нишем, сербской
гра11ицей, Види11ОJ1t и Ду11аем. При его пшющи мне удш~ось удовлетворить

потребности 11а1ией армии в переводчиках, провод11иках и лазутчиках. Он
спокой110 и безропот110, даже ночью, по первому моему требова11ию исполнял

принятые 11а себя обяза1111ости.

011 удостоился у.ж:е лич11ой благодар11ости Его Императорского Высочества
главиокомандующего за услуги, оКDЗа1111ые им 11ашим офицерам в Румы11ии с де­
кабря 1876noAtaй1877 г.

Таких людей, 1«1К Начович, со светлым, чест11ым, бескорыстныА1 взглядшt на
дело, готовых и душу свою положить за 11его, следует отличить; а пото111у, рас­
считывая, что и в будуще.11 011 будет полезе11для11ашей армии, прошу ходатайств

Вашего Высокопревосходительства о 11аграждении Григория Дмитриевuча На­
човича орде110.4t св. Ан11ы 3-й степе11и» (Освобождение Болгарии от турецкого ига.
М"

1964. Т. 2 (Докуме1пы в 3-х томах). С. 229-230).
Григорий Начович был одним из многих, заслужившим высокой российской

награды за свои подвиги. Имена некоторых из них широко известны, имена дру­

гих -

преданы забвению.

Однако представляется, что на фоне выдающихся разведчиков-болгар в
годы Русско-турецкой войны все-таки выделяется один человек. Это Фаврикодоров.

312

лазутчик

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
((Рисковал жизныо ••• и оказал русской армии услуги>>
«Воспоминания лазуrчика» Фаврикодорова были впервые опубликованы в

1885 r. и многократно тиражировались уже в наше время. Эти воспоминания на­
столько красочны и порой не11равдоподобны, что представдяются скорее вымыс­
лом, фантазией, чем правдивым рассказом. Может быть, к этим «Воспоминаниям»
и следовало бы отнестись как к литературному опусу, если бы 11е приложенное к

«Воспоминаниям» свидетельство Ге11еральноrо штаба полковника Артамонова и
отдельные опубликованные архивные документы с донесениями лазутчика, кото­

рые подтверждают изложенное автором. В свидетельстве быmnero штаб-офицера
над вожатыми присутствуют лишь факгы: коrда, куда и с какой целью направлялся

лазутчик в разведку, собранные им сведения. То же, только значительно подробнее,
в опубликованных архивных документах. Артамонов не уделял особого внимания
тому, как удавалось Фаврикодорову проникнуть на неприятельскую территорию

и вернуться назад или отправить сообщение с курьером, а также использованным
им легендам нахождения в стане врага. Имен110 об этом и идет рассказ лазутчика
Константи11а Николаевича Фаврикодорова.
Ему как никому другому удалось проникнуть в существо деятельности ла­

зутчика и подобрать нужные Д11Я описания этой деятельности слова. «Что такое
лазутчик, для чего

011 11уже11 и как.w.tи качествОА1и 011 долже11 обладать,

чтобы

слу:ж.Vа его при110СW1а действителыl)JЮ пользу. -рассуждал К.И. Фаврикодоров. Лазутчиком 11азывается человек, который под величайшим секретом мсылается
в 11еприятельскую армию, чтобы разведать об оборо11итель11ых и 11аступатель11ых
средствах врага и заблаговреА1е11110 сообщить эти сведе11ия своим. З11ая силы
врага, движе11ия отрядов войск, материаль11ые их средства, противная сторо11а

:uожет действовать почти наверняка и ма11еврировать сообраз110 обстоятель­
ствОАt, 11е рискуя потерпеть 11еудачу, если сведе11uя доставляются лазутчиками
вер110 и быстро. Все это соз11авали лучшие полководцы, и те из 11их, которые 11а

разведоч11)1ю часть обращали особен11ое в11има11ие и старшшсь о возможно лучшей
ее орга11изации, почти не зна~и 11е успеха».

«Выбор лазутчика дело нелегкое,

-

справедливо замечал Фаврикодоров. -

Нуже11 человек, который ,~1ог бы игроть 11е толыrо одuу известиую роль, но в
случае 11адоб11ости, сумел бы 11айтись во всяком положеuии; 11еобходu.\10 не только
з11a1tue языка 11епрuятельской страны, и зumtue отличное,

110 и пол11ое з11ак.омство

с обычаями и характером жителей, уме11ие перенять все их nлеА1е11ные особе11-

313

М.Н. АЛЕКСЕЕВ

ности, так сказать, не казаться только, а в действительности быть тем, чел1
заставляют быть условия .минуты. Лазутчик долже11 обладать смелостью,
твердой волей 11 способ11остью настолько увлекаться своей ролью, чтобы 11

11аед1111е с саuи.м собой продолжать 11грать ее, потаму, что опас11ость быть
узна1111ым может прийти име111ю в то врелщ когда в увере11ност11, что 11икто

ua

тебя 11е смотрит, сброс11и1ь Аtаску, чтобы отдох11уть от даqгого 11апряжен11я»

(Воспоминания лазутчика. Исторический вестник.

'f. XXI. 1885. С. 67).

Константин Фаврикодоров, грек по происхождению, родился в Македонии, в

городе Мирликии, в семье довольно зажиточных родителей, которые позаботились

дать ему образование, насколько это возможно в маленьком провинциальном город­
ке. До

20 лет Фаврикодоров жил вместе с родными, часто разъезжая по торговым

делам по Турции, что дало ему возможность изучить не только турецкий язык,
но и почти вес наречия Балканского полуострова. Перед Крымской войной он по­

ступил в Греческий легион императора Николая

I, прибыл в Россию и участвовал

в обороне Севастополя, был ранен в руку и удостоился получить орден св. Георгия
4-го класса и серебряную меда..'IЬ за защиту Севастополя.
По окончании войны Фаврикодоров остался в России, поселился в Кишиневе,

принял русское подданство, женился, обзавелся семьей и мирно прожил

22 года.

Война с турками всколыхнула былое. Константин Николаевич долго колебался,

удерживаемый женой и семьей, но любовь к России и желание быть полезным
рассеяли его сомнения, и он решился пойти на войну. Ликвидировав свои дела,

Фаврикодоров поехал в Плоешти, где ему посоветовали обратиться к полковнику
Артамонову, которому он мог оказаться полезен в качестве переводчика.
Выслушав Фаврикодорова, полковник сделал ему неожиданное предпожение:

совершить ).

По отзыву Райкова, его друг, Никола Стойчев, «слу.жащий 11а той же до­
роге

11

проживающ11й в Адр11а11ополе будет с вел11чайшим удовольствием со­

общать 11ам все доступ11ые

lWY сведе11ия».

Как жеJ1езнодорожный служащий,

проживавший в Адрианополе, через который проходили все подкрепления и

запасы, посылаемые в Филиппополь и Ямбол, Стойчсв располагал, по оценке
Фельдмана, «драгоце11нейшил1и сведе11иялm о силе и размещении турецких во­
йск, о состоя11ии их складов и количестве ра11е11ых, увозш1ых с театра вой11ы».
Кроме того, он мог давать сведения о возводимых в Адрианополе укреплениях
и об их вооружении. При необходИмости Стойчеву в его разведывательной дея­
тельности, по мнению Фельдмана, мог бы оказывать помощь его кузен, также
служащий на той же дороге.
Сам Райков бежал из Турции и не мог туда вернуться, но он вызвался поехать

в Афины и вызвать туда Стойчева, чтобы расспросить его и условиться о передаче

сведений. На путевые расходы для себя и Стойчева Райков запросил

2000 фран­

ков. Райков показался Фельдману образованным человеком и вселявшим к себе
доверие (там же. Л.

27).

Артамонова предложенная кандидатура устроила, и он «полагал бы не­
медлеюю воспользоваться предложе11иел1 полковника Фельдма11а». «Выслать
ему 11а расходы

2000 фра11ков и еще 1000 11а поддержку начатых сношений», а

331

MJI. АЛЕКСЕЕВ
затем в будущем при поступлении прямых известий из Адрианополя направлять
полковнику Фельдману по е1"0 требованию необходимые ему на это суммы (там
же.Л.

29).

Когда припши оговоренные деньги -

3000 франков, Райкова в Вене уже не

оказалось, он уехал в Болгарию. Однако Фельдман не дал ему фамилии Артамонова,
так как сам пребывал в неведении, что он является организатором разведки.
В это же время от бывшего доктора российского посольства в Константино­
поле надворного советника Каракановскоrо Василия Константиновича -

Басил

Кочев (Костов )- поступило предложение уже напрямую к Артамонову: из Афин
завязать прямые сношения с Адрианополем и Константинополем и доставлять

оттуда постоянные сведения о турецких войсках по особой инструкции, которая

будет подготовлена полковником. «Расход 11а путевые издержки от Горного
Студня через Бухарест, Вену на Афи11ы - 50 полуимпериалов. Ежемесячно-по
50 полу11Атериалов». На таких условиях соглашался сотрудничать Каракановский
с русской разведкой.

Сверх того на посылку аге1пов в Адрианополь, Конста1пинополь и Варну и
поддержку сношений между Афинами и городами Европейской Турции Артамо­
нов предложил перед~rrь в распоряжение Каракановского те три тысячи франков,

I -

с горечью заключал бывший военный агент и бывший посол

в своем дневнике (Канева Кшtина. Указ. соч. С.

79).

13 февраля в Мраморное море вошла эскадра из 7 английских броненосцев,
что обьяснялось якобы необходимостью защиты жизни и имущества подданных
Великобритании.
Россия выиграла войну с Турцией, но, одержав победу, не обладала достаточ­

ной силой, чтобы удержать ее плоды. Русская армия практически полностью исчер­
пала свои ресурсы и оторвалась от баз снабжения, в результате чего в артиллерии
Дунайской армии под Константинополем уже чувствовался недостаток снарядов.

Кроме того, войска в ходе Забалканской кампании понесли значительные потери,
которые невозможно было восстановить. К тому же турки быстро стягивали к
городу все оставшиеся силы и энергично строили укрепления.

В феврале

1878 r.

генерал-адъютант Тотлебен исследовал позиции под Бу­

юкдере на предмет возможности закрытия Босфора и пришел к выводу, что при

невозможности о!'раждения пролива минами эта операция будет бессмысленной.
Технически занятие КонстантинопОJIЯ было признано генералом возможным, но

удержание-весьма сомнительным. Идти на подобный риск с небольшими силами,
без тяжеJIОЙ артиллерии, которая мorna бы в случае необходимости состязаться с
анrnийскими броненосцами, в русской Главной квартире не хотели.
Тем не менее в ответ на действия англичан русская Главная квартира Дей­

ствующей армии бьша перенесена в Сан-Стефано тинополя, находившийся всего в

12

дачный пригород Ко11ст1ш­

км от турецкой столицы. Там и начались

переговоры об условиях будущего мирного договора.

Главным упОJшомоченным с русской стороны на переговорах в Сан-Стефано
бьш бывший посол России в Константинополе граф Н.П. Иmirrьeв, сторонник
решительной политики в регионе. Его ближайшим сотрудником был начальник

334

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
дипломатической канцелярии главнокомандующего армией Дунайской армии

А.И. Нелидов, разработавший предварительные условия мира в ноябре

1877 г.
1410 млрд
контрибуции, из которых l, l млрд погашались территориальными уступками По условиям мирного договора Турция обязывалась выплатить

Ардагана, Карса, Батума, Баязета в Азии; Добруджи, островов дельты Дуная
и Змеиного острова в Европе. В качестве вознаграждения за возвращаемую

России южную часть Бессарабии территории, уступаемые турками в Европе,
за исключением Змеиного острова, переходили к Румынии. Образовывалось
автономное княжество Болгария от Дуная до Эгейского моря и от Черного
моря до Охридскоrо озера. Границы «Сан-Стефанской» Болгарии в целом со­
ответствовали этнографическим знаниям того времени. Босния и Герцеговина
должиы были образовывать автономную область, признавалась независимость
Румы11ии, Сербии и Черногории, их территории увеличивались. Через много лет

на мраморном саркофаге на могиле Н.П. Игнатьева (с. Крупнодерницы Киевской
губ.) не случайио будут высечены две даты: «Пекин
Стефано

14 ноября 1860 г.» и «Сан­

19 февраля 1878 Г.)).

Отто фон Бисмарк, говоря о русской политике на Балканах, заметил, что

«освобожде1111ые народы 11е благодарны, а требователь11ы ... », и реакция в Сер­
бии, Румынии, Греции и даже в самой Болгарии на Сан-Стефана была явным

тому доказательством. С удовлетворением условия договора были восприняты
только в Черногории.

Резкое противодействие русско-турецкому мирному договору последовало в
первую очередь со стороны Анrnии и Австро-Венгрии. На поддержку Германии
рассчитывать не приходилось.

Оказавшись в изоляции, Александр

II

вынужден был признать Сан­

Стефанский договор прелиминарным (предварительным) и пойти на его пере­
смотр на Берлинском конгрессе (13 июня -

13 ИЮJIЯ 1878 1:), в котором приняли

участие Анrnия, Франция, Германия, Австро-Венгрия, Италия, Россия и Турция.

Россию представляли князь А.М. Горчаков, граф П.А. Шувалов и граф 11.П. Убри.
По требованию западных держав Н.П. Иmатьев был иск11ючен из числа русских
представителей. Германский кайзер Вильгельм

I советовал

Бисамарку шепнуть,

где необходимо, что ему лично было бы неприятно видеть там (на Берлинском
конгрессе) Игнатьева, «и это входит в интересы будущих решений ко11гресса))
(Ка11ева Кали11а. Указ. соч. С.

84).
335

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
Результатом Берлинского конгресса стали значительные уступки со стороны

России. Она отказывалась от Баязета и Ллашксртской долины и приобретала
лишь Ардаган, Каре и Батум, в котором обязалась ввести режим порто-франко
(порт свободной торговли). Возвращение России Южной Бессарабии и переход
к Румынии Добруджи не оспаривались. Устанавливалась свобода судоходства 110
Дунаю, от Черного моря до Железных Ворот. Признавалась независимость Румы­
нии, Черногории и Сербии. Территориальные приращения последних двух стран,

предусмотренные Сан-Стефанским договором, были уменьшены. Исправление
греко-турецкой границы было предоставлено переговорам этих двух стран. Наи­

большие изменения имелись по боJIГарскому вопросу. «Сан-Стефанская» Болгария
бьша урезана почти втрое. Австро-Венгрия получила право на оккупацию Боснии

и Герцеговины, а также право на ввод гарнизонов в Ново-Базарский санджак,
между Сербией и Черногорией.
В своих записках Н.П. Игнатьев с горечью отмечал: «На конгрессе в Берли11е,

а также 11а предварительных переговорах в Ло11до11е и Ве11е, прu возвращении
территорий, передаваемых России Турцией, согласно Са11-Стефанскому договору.

было забыто, что территориаль11ые уступки за.'Аенлли приз11а111tое в принципе де­
неж11ое воз11аграждение и что справедливость требовала не только 11е уме11ьшать

300 миллионов де11ежной ко11трибуции, 110 и увеличить сулt'АУ в соответствии с
уме11ьше11ием территориалыюго воз11агражде11ия. Вообще, 11е только ос11ов11ая
идея Са11-Стефанского договора была иска:нсе11а,

110 и пошюстью 11арушена его

целостность: выгодные для России положения вычеркнуты Wlи уреза11ы, а невы­
год11ые оставле11ы, увеличе11ы и сдела11ы 11овые допол11ения открыто во вред рус­
ским интересам. Остались лишь облол1ки здания, выстроен11ого в Са11-Стефано ...
изме11ение гра11иц Болгарии и 11аши уступки были нуж11ы Австрии и Англии, прежде
всего, чтобы уничтожить наше господствующее влия11ие на Ба.qка11сКОJ11 полу­
острове ... » (Иг11атьев Н.П. Записки (1875--1878). С. 800). К решениям БcpJ1и11cI>. В сентябре 1805
25

Граббе Павел Христофорович

выпущен из 1-го кадетского корпуса в СПб. поручиком во 2-й артиллерийский
полк. В

1806-1807 участвовал в войне с Францией. В сентябре 1808 г. произведен

в поручики. Находился в Мюнхене (Баварское королевство) «В звании канцеляр­
ского при миссии служителя» (сентябрь

181 О -

апрель

1812). В 1812 назначен

адъютантом при командующем 1-й Западной армией М.Б. Барклае-де-Толли
с зачислением в лейб-гвардии Конную артиллерию. Во время Отечественной
войны находился в ераже11ИJ1х при Витебске, Смоленске, Бородино, Тарутино,
Малоярославце, Вязьме, Красном. Участник Заrраничного похода русской армии
в

1813-1814. С декабря 1816 г. полковник с назначением в
371

10-ю конную роту.

М.11. АЛЕIССЕЕВ
В

1817-1822 -

командир Лубенского I)'сарского полка, отставлен «за явное

несоблюдение порядка военной службы» (март

1822),

а авrусте

1823

принят

вновь на службу с назначением полковником в Северский конно-еrерский полк.
В декабре

1825

арестован как член тайного общества «Союз благоденствия»,

содержался под арестом до июJ1я

1826. Возвращен в свой полк, а с авrуста 1827

служил в Новороссийском драrунском полку. Участник Русско-турецкой войны

1828-1829, был ранен пулей в ноrу. Состоял начальником штаба 7-го, а затем
1-го пехотных корпусов. В 1831 участвовал в боевых действиях в Польше, был
контужен. В 1832 назначен начальником 2-й драrунской дивизии. В 1837-1842
главнокомандующий войсками на Кавказской линии и в Черноморье. Оставил о
себе память на Кавказе «как о человеке-рыцаре, отважном воине, но малоспо­

собном генерале». Участвовал в Венгерском походе

1849, командовал особым
1852 назначен членом

отрядом, действовавшим в северных областях страны. В
Александровского комитета о раненых, но в

1853

вместе с другими членами

этого комитета был предан суду «за бездействие власти», следствием чего яви­
лась крупная растрата, совершенная директором канцелярии комитета, и лише11

звания генерал-адъютанта. С началом Крымской войны
пехотой и артиллерией Кронштадтского гарнизона, в

1853-1856 командовал
1854 назначен и.д. военного

губернатора г. РевеJ1я и командующим войсками в Эстляндии, вновь пожалован
в генерал-адыотанты. В

1862-1866 наказной атаман Войска Донского. Управ­

ление Граббе Областью войска Донского ознаменовалось сокращением службы
казаков с 25 до

15 лет. В октябре 1866 указом императора Александра П возведен

с нисходящим его потомством в графское Российской империи достоинство.
С

1866 член Государственного совета. Кавалер всех высших российских орденов.

Граббе был «высокого роста, стройный, самой нарядной наружности, от при­
роды наделенный пышным красноречием, в обществе смелый до дерзости, он с

первых офицерских чинов стал в положение, на которое ему не давало 11р~во ни
его воспитание, ни образование, ни происхождение ... Дар красноречия у Граббе
был развит до высшей степени, прекрасное его лицо оживлялось, синие глаза
блестели, благозвучный голос принимал прекрасную интонацию, и слушатель

до того очаровывался, что не было возможности логически разбирать сказанное

им». Генерал от инфантерии К.Ф. Толь писал о нем в
ный генерал

-

благоразумен в действиях своих

-

1831: «Весьма образован­
блистатеJ1ьной храбрости,

холоден в действии против неприятеля и потому весьма распорядителен среди

372

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
самой большой опасности. Знает употребление всех родов войск и повсюду по­
дает пример собой)) (ФедорченкоВ.И. Указ. соч. Т.
26 Чернышев Александр Иванович

Кастелламаре-ди-Стабия, близ Неаполя),
генерал-адъютант (с

1. С. 343-344).
(30.12.1785, Москва - 08.06.1857,
генерал от кавалерии (с 02.10.1827),

22.11.1812 ). Из старинного дворянского рода, известного с

конца XV в. Сын сенатора, генерал-поручика И.Л. Чернышева от брака с Евдокией
Ланской (сестрой фаворита имп. Еюперины 11 А.Д. Ланского). В детстве записан в

военную службу вахмистром в Конную mардию. Получил домашнее образование
под руководством аббата Перрена. Камер-паж (с

1801 ). В сентябре 1802 произведен
1804 назначен адъютантом к шефу полка
генерал-адъютанту Ф.П. Уварову. Участвовал в кампаниях против французов 1805
и 1807. В ноябре 1806 произведен в штабс-ротмистры. За храбрость, проявленную
в корнеты Кавалергардского полка. В июне

в ряде сражений, удостоен золотой шпаги с надписью «За храбрость)) и ордена
Св. Георгия 4-й степени. В

1808-1812 выполнял

важные дипломатические по­

ручения во Франции и Швеции, состоял адъютантом Александра при Наполеоне

(1810-1812). В 1810 произведен в ротмистры, а в ноябре этого же года получил
чин полковника. 13 февраля 1812 покинул Париж. В начале Оrечествеш~ой войны
1812 состояJI комендантом Главной квартиры императора Александра 1и являлся
начальником конвоя императора. В конце Отечественной войны командовал пар­
тизанским отрядом. Имел ряд успехов, в том числе освободил из плена «первого

партизана>> генерала Ф.Ф. Винцинrероде. В ноябре

1812 «за успешные действия

по возлагаемым на него поручениям и благоразумное исполнение отважной экс­
педицию> произведен в генерал-майоры и пожwюван в генерал-адъютанты. В конце

декабря

1812 разбил под Мариенвердером войска принца Евгения Богарне. В начале
1813 011 со своим партизанским отрядом «тревожил)) неприятеля на левом берегу
Одера. В 1813 за взятие Берлина награжден орденом Св. Георгия 3-й степени; с тех
пор стал пользоваться в Германии большой популярностью. Отличился затем при
взятии Люнебурга и Касселя, командовал кавалерийским рейдом в Вестфальское

1814 за отличие при штурме Суассона (во врем.я которого
180 офицеров и свыше 3 тысяч солдат противника) получил
чин генерал-лейтенанта. В l 8l 411аходш1ся при Алексwщре 1во врем.я его пребыва­
королевство. В феврале

взял в плен 3 генералов,

ния в Париже, в июле этого же года сопровождал императора в Анrnию, а затем на

Венский конгресс. В

1815 во время вrорого Заграничного похода, команду.я передо­

вым отрядом, захватил г. Шалон. После возвращения в Россию состоял в качестве

373

М.Н. АЛЕ.КСЕЕВ
генерал-адъютанта при Александре 1. Член (1819-1821 ), председатель Комитета

(1821-1835) об устройстве Донского войска. Начальник легкой гвардейской кава­
1825 был командирован во 2-ю

лерийской дивизии (декабрь 1821-1826). В конце

армию для ареста одного из руководителей декабристов полковника П.И. Пестеля,

ЧJ1ен Следственной комиссии по делу декабристов

(1826-1827 r1:).

В историю

воwла'фраза, сказанная им С.Г. Волконскому: «Стыдитесь, генерал-майор князь
Волконский, прапорщики больше показывают». В том же

1826 с нисходящим его

потомством возведен в rрафскuе Российской империи достоинство, сенатор (1826).
В феврале

1827 назначен товарищем началь11ика Главного штаба Е.И.В. а в сен­
(02.10.1827 - 1828). В октябре

тябре -управляющим Вое11ным ми11истерством

того же года произведен в генералы от кавалерии. УпраВЛJ1ющий Главного штаба
Е.И.В. (1828-1832). Военный министр (май 1832-26.09.1852). При Чер11ышеве
власть военного ми11истра была существенно расширена: в его руках сосредото­
чилось «главное начальство над всеми отраслями военного управления», и он

стал сдинствсн11ым докладчиком императору Николаю

I по всем делам военного

ведомства. Чернышев провел ряд преобразований в армии. Были изда11Ы уставы:
управления армией в мирное и военное время, рекрутский, военно-уголовный и
1uспитальный; положение о казачьих войсках и т.д. Учреждены Военная академия

(1832), 8 кадетских корпусов и аудиторское училище.

В

1841

закончено воен110-

статистическое описание империи по губерниям и областям. В тече11ие этого вре­
мени было воздвип~уто много крепостей и укреплений (в том числе, в Алекса1щро­

поле, Варшаве, Новоrсорrиевске, Иван-городе, Брсст-Литовскс). Проведе110 было
общее преобразоВа11ие армейской пехоты, кавалерии и всей артиллерии. Резервные

батальо11ы были отделены от действующих и образованы
Срок службы с

25

лет был сокращен до

15

и

20

6 резервных дивизий.

лет (для отдеJ1ьных категорий

призывииков). Улучшено положе11ие офицеров: им было увеличено жалованье и

1832 всем офицерам разреше110 носить усы. Принят ряд мер
1842 в войска начало по­
ступать на вооружение нарезное оружие. В апреле 1841 возведен с нисходящим его
потомством в княжеское Российской империи достоинство, а в августе 1849 ему
был пожалован титул Светлости. К осени 1848 здоровье Чернышева значительно
пошатнулось вследствие перенесенного им удара, 110, несмотря на это, в ноябре
1848 он был назначен председателем Государственного совета (с 1848 по 1856) и

столовые деньги; с

по упрощениIО снаряжения и обмундирования солдат. С

Комитета министров с сохранением прежних должностей. Современники не жало-

374

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
вали Чернышева-министра. По словам гр. М.А. Корфа, «нельзя не упомянуть, что
при всем его высокомерном самов11астии и при такой опытности, которую должно

бы предполагать в нем после столь долговременной карьеры, 011 всегда был слепо
доверчивым игралищем канцелярий. С очень обыкновенным образованием, без
высших сведений, без самостоятельного круга мыслей, без высших государствен­
ных идей ... он необходимо должен был покоряться влиянию других». В вину ему
ставили поражение в Восточной (Крымской) войне

1853-1856. Светское обще­

ство осудило его за попытки присвоить майорат, законным наследником которого
являлся его дальний родственник декабрист, сосланный в Сибирь. Бесспорно одно:
на протяже11ии всей своей жизни А.И. Чернышев преданно служил Отечеству.
Женат трижды: на кнж. Тсофиле Игнатьевне Радзивилл, урожд. Моравской; на
кнж. Елизавете Александровне Белосельской-Белозерской

(1803-1804); с 1825
(1808--1872). От второго брака имел сына,
светл. кн. Льва Александровича (1837-1864). От третьего брака имел трех сы­
новей, умерших в детстве, и трех дочерей. Умер 08.06.1857 r. в Кастелламаре-ди­
на гр. Елизавете Николаевне Зотовой

Стабия, близ Неаполя. Похоронен в селе Петровском Московского уезда (Алексеев
Михаил. Наш человек в Париже /1 Родина.
т.

1996. № 6;

Федорче11ко В.И. Указ. соч.

2. с. 521-523).
27 Талейран-Пери1·ор Шарль Морис

(1806-1815),

герцог Дино

(1817).

(1754-1838),

князь Беневентский

Из старинной аристократической семьи,

учился в духовной семинарии, быJI аббатом, генерw1ьным викарием в Реймсе.
В

1788 назначен епископом Отенским. В 1789 был избран в Генеральные штаты

депутатом от духовенства, но примкнул к представителям третьего сословия.

Провел декрет о превращении церковных земель в национальное имущество.

В

1792 ездиJ1 в Англию с целью расположить английское правительство к союзу

с Францией. «На всякий случай» поддерживал тайные связи с двором, опасность
разоблачения которых заставила покинуть страну. После свержения монархии

был 06'ьяВJ1ен эмигрантом. В

1794-1796 находился в Америке. Воспользовался

амнистией и возвратился во Францию, где был назначен министром внешних
сношений. Желая изолировать Англию и разрушить антифранцузскую коали­
цию, от имени Директории завязал секретные переговоры о мире с русским

императором Павлом

1797

и начала

1798.

1,

которые продолжались в течение второй половины

Переговоры были прерваны Павлом

1,

приступившим к

созданию новой антифранцузской коалиции и устранившимся от активного

375

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
участия в войне с Францией. Не желая компрометировать себя службой в

правительстве, в скором падении которого он был убежден, в

1799

подал в

отставку. После возвращения НВ11олеона из Египта принял активное участие
в подготовке и осуществлении государственного переворота

(18

брюмера), в

результате которого Наполеон стал первым консулом. Вновь назначен мини­

стром внешних сношений

(11.1799 - 08.1807). Считал опасным безудержное
1805, после победы

продолжение завоевательской политики Наполеона. В

под Аустерлицем, преДJ1ожил Наполеону создать франко-австрийской союз с
целью предотвратить возможность образования новых европейских коалиций
против Франции. Талейран понимал пагубность проводимой континенталыюй
блокады, выступал против вторжения в Испанию, предпочел своевременно
отойти от Наполеона. В отставке с

10.08.1807.

После Эрфурта выдавал за

вознаграждение правительствам России и Австрии государственные секреты

(с

1807).

В

1809 Наполеон, до которого дошли слухи об интригах Талейрана,
1809-1814 продолжаJ1 не безвозмездно

окончательно отстранил его от дел. В

давать советы России и Австрии. Поход Наполеона в Россию был расценен
Талейраном как «начало конца». В

1813 Талейран отклонил предложение На­

полеона вновь принять на себя управление иностранными делами и приступил
к подготовке почвы для возвращения во Францию Бурбонов. В качестве главы

первого правительства реставрации вел переговоры с участниками антифран­
цузской комиции, завершившиеся заключением Парижского мирного договора

(май

1814). Тайными интригами добился заключения секретного союзного до­

говора между Францией и Англией, ншравленного против России и Пруссии.

Не поддержал Наполеона во время его «стодневного» правления (март-июнь

1815). После второй реставрации Бурбонов руководитель делегации на Венском
1815). Вынужден быJ1

конгрессе, возглавил правительство (июль-сентябрь

подать в отставку, так как Россия и Пруссия, узнав о его интригах, отказаJ1ись

вести с ним переговоры. Примкнул к сторонникам Орлеанского дома, а после
свержения Бурбонов (1830) содействовал укреплению шаткого международного
положения новой династии. Во время бельгийской революции

1830 Талейран

считал, что превращение Бельгии в нейтральное независимое государство

отвечает интересам Франции. Сформулировал принцип «невмешательства»,
направленный против стран Священного союза, которые 11амеревались силой

восстановить Голландию в границах, определенных Венским конгрессом

.376

1815 .

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

(1830-1834). В отставке с 13.11.1834 (Дипломатический
1950. С. 790-794).
28 Убри Петр Яковлевич ( 1774-184 7), действительный тайный советник
(с l января l8ll). Сын выходца из Франции. С 1783 - на службе в Коллегии
иностранных дел. С 28 января 1801 - секретарь русской миссии в Берлине.
С 3 января 1802 - секретарь посольства в Париже. С ноября 1803 по сентябрь
1804 - временный поверенный в делах посольства в Париже. Отозван в Россию,
состоял при министре иностранных дел России А.А. Чарторыйском. l 9 апреля
1806 послан во Францию со специальной миссией д11я подготовки проведения
мирных переговоров, которая оказалась неудачной. - Убри заключил договор,

Посол в Англии

словарь. Т. П. М.,

выйдя за пределы данных ему полномочий, в результате чего документ не был

ратифицирован Александром

1.

1806--1809-в отставке. В 1809-1812-пове­

ренный в делах, секретарь миссии в Берлине. С

12 октября

1812-в канцелярии

l 817-1824 - неоднократно управлял Кош1егией
8 августа 1823 по 5 апреля 1824 временно управлял Мини­
стерством иностранных дел. 1824-1825 - посланник в Мадриде, 1835 - l 847 посланник при Германском союзе и в Гессен-Касселе. 1841-1847 - посланник

министра иностранных дел, в
иностранных дел. С

в Гессен-Дармштадте.

(02.12.1780, Лиссабон 11.03.1862, СПб.), rраф, канцлер (с 1845). Из старинного германского рода, вос­
ходящего к XIV в. Единственный сын гр. Максимилиана-Юлия-Вильгельма-Франца
Нессельроде, в 1778 перешедшего на русскую службу и состоявшего посланником
29 Нессельроде Карл Васильевич (Карл-Роберт)

в Португалии и Пруссии, от брака с Луизой Гонтар, дочерью богатого купца­

1788 записан
l 796 прибыл в Россию и поступил на службу на
Балтийском флоте. 6 декабря 1796 произведен во флигель-адъютанты, 19 декабря
этого же года переведен поручиком в л.-гв. кавалерийский полк. 9 июля 1799 -

еврея из Франкфурта-на-Майне. Учился в гимназии в Берлине. В

мичманом в русский флот. В

полковник и командир эскадрона в этом полку. В этом же году впал в немилось и

по распоряжению императора Павла 1уволен

(16 января 1800) с военной службы.

После вступления на престол Александра l поступил на дипломатическую службу

13 августа l 80 l назначен в российскую миссию в
1802 - в Гааге. В 1807 участвовал в разработке
условий Тильзитского мира. С 3l августа 1807-советник посольства во Франции,
занимался сбором секретной информации. В августе 18ll отозван в Россию, на-

в Коллегию иностранных дел. С

Берлине (состоял сверх штата), а с

377

М.11. АЛЕКСЕЕВ
значе11 статс-секретарем Е.И.В. ВыС'l}'пал активным сторонником австро-прусской
ориентации во внешней политике. В Оrечественную войну

1812 и Заrраничного
1813-1814 состоял при Александре 1, 11ачальник походной
дипломатической канцелярии импераrора. В авrусте 1814 ему было повелено >, отставку пережил, как
тяжелую личную драму. «Обаяние его имени, его личности, его прошлых заслуг

было таково, что, когда появлялся в обществе, одетый в черный фрак с Георгиев­
ским крестом, полученным из рук А.В. Суворова, в петлице -

все, даже дамы,

вставали». Кавалер всех высших российских орденов. Ермоловым составлены

402

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
знаменитые «Записки»

( 1868) -

ценный источ11ик для изучения политической

и военной истории Кавказа и международных отношений на Среднем Востоке в

первой половине
66

XIX в. (Федорченко В.И. Указ. соч. Т. 1. С. 454-456).
(1791, Тифлис - 10.03.1858, Тифлис), князь,
инфантерии (с 1856). Из рода грузинских князей Бебутовых. Сын

Бебутов Василий Осипович

генерал от

полковника русской службы. Образование получил в 1-м кадетском корпусе в

СПб., по окончании которого в

1809 начал

службу прапорщиком в Херсонском

гренадерском полку, дислоцированном в Грузии. С
дующеrо на Кавказе, а е

1812 -

1810 адъютант главнокоман­

Рижского генерал-губернатора маркиза Ф.О.

Паулуччи. Участник Русско-турецкой войны 180Сг-1812 и Оrечественной войны

1812. В награду за отличия в январе 1813 переведен в лейб-гвардии Семеновский
1816 адъютант командира
Отдельного Грузинскоrо (с 1820 Кавказскоrо) корпуса генерала от инфантерии А.П.
Ермолова. В марте 1819 получил чин капитана. За участие в военных действиях
против горцев в июне 1820 награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бан­
том. В январе 1821 зачислен в списки лейб-гвардии Московского полка, в апреле
полк и удостоен ордена Св. Анны 3-й степени. С мая

того же года переведен в 7-й карабинерный полк с производством в полковники.

1821 командир Мингрельского полка, во главе которого оставаJ1ся до сен­
тября 1825, когда получил в командование 2-ю бригаду 22-й пехотной дивизии, с
назначением одновременно главноуправляющим Имеретией. В марте 1828 произ­
веден в rенерм-майоры. В Русско-турецкой войне 1828-1829, командуя бригадой,
отличился при осаде и взятии турецкой крепости Ахалцих (август 1828), затем
начальник гарнизона и Ахалцихской области. В феврале-марте 1829 отразил с
С и1оля

1,5-тысячным гарнизоном нападение 15-тысячного отряда аджарцев на Ахмцих,

выдержал двухнедельную осаду крепости, а затем, преследуя противника, разбил
его. В феврме 1830-апрсле

1838 началы1ик вновь завоеванной Армянской об­
ласти. В декабре 1830 награжден орденом Св. Георl'ия 4-й степени. В апреле 1838
назначен членом Совета Главного управления Закавказского края. С апреля 1842
комендант крепости Замостье. В октябре 1843 произведен в rенерал-лейтенанты.
С февраля 1844 по ноябрь 1847 командовал войсками в Дагестане, нанес пора­
жение отрядам Шамиля у с. Кутиши (октябрь 1846). В 1847-1853 и 1854-1858
председате11ь Совета Г11авного управления и начальник Гражданского управления
Закавказского края. Во время Крымской войны

1853-1856, командуя корпусом на

границе с Турцией, одержал победы над турецкими войсками при Башкадыкларс

403

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
и Курюк-Дара (где он с 18-тысячным соединением нанес поражение 60-тысячной
турецкой армии). В феврале

1858, за месяц до кончины,

назначен членом IЪсу­

дарственного совета. Кава11ер высших российских орденов: Св. Анны 1-й степени

(1829),

(1845), Белого Орла (1847), Св. Александра
(1849, бршшиантовые знаки к ордену- 1851), Св. Апостола Андрея
Первозванного (1854) (Федорченко В.И. Указ. соч. 1: l. С. 107).
67 Муравьев-Карсский Николай Николаевич (l4.Q7.l794, СПб. -18.10.1866,
Св. Владимира 2-й степени

Невско1-о

с. Архангельское (Скорняково) Задонского уезда Воронежской губ.), генералот
инфантерии (с

1853), генерал-адъютант (с 1833). Из древне1u дворянского рода,

второй сын известного общественного деятеля, основателя Московского училища
колонновожатых генерал-майора Н.Н. Муравьева. Получил хорошее домашнее
образование, знал европейские языки; играл на нескольких музыка11ьных инстру­

ментах, рисовал. На службу поступил в начале

l8ll

колошювожатым в Свиту

Е.И.В. по кварп1рмейстерской части, а в апреле того же года был произведен в

прапорщики. Участник Отечественной войны

1812 (находился в сражениях под
Бородино, Тарутиным, Вязьмой, на Березине) и Заграничном походе 1813-1814.
В 1816 Муравьев издал «Курс фортификации». Переведенный в гвардейский
Генеральный штаб, с 1816 служил на Кавказе. Первым осуществил топогра­
фическую инструментальную съемку пути, ведущего от Моздока до Тифлиса,
которая получила высокую оценку А.П. Ермолова («словно другими глазами
край увидел)>). Зимой

1816-1817 провел тайные рекогносцировки стыка русско­

турецко-nерсидской границы, совершив короткие объезды персидской и турецкой
территории. Во время службы на Кавказе изучал восточные языки. Находился в
составе дипломатическоrо посольства А.П. Ермолова в Персию. В

1819 руководш1

экспедицией на восточный берег Каспийского моря, в туркменские степи и в Хиву.

Экспедицией были получены ценные сведения о восточном побережье Каспия
и Хивинском ханстве, его поnитическом и экономическом состоянии, торrовле,
армии, положении русских пленных. Путешествие капитана Н.Н. Муравьева в
Туркмению и Хиву явилось со стороны России первой попыткой проникнуть в

глубь Средней Азии со времен неудачной поездки в Хиву Бсковича-Черкасскоrо

в

1715-1716.

По результатам поездки Муравьев издал важную в научном от­

ношении работу- «Путешествие в Туркмению и Хиву в

1819-1820 rr.» (1822),

к которой был пршюжен «Атлас к путешествию», содержавший виды и сцены,

карты, таблицы и планы. Работа содержит интересные сведения по географии,

404

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
орографии, гидрографии, климату исследованных территорий, а также по адми­
нистративному устройству, юридическому быту, вооруженным силам Хивинского
ханства, этнотерриториальному делению, этнографии туркменских и узбекских
племен (в
лучил

В

1821

1825 труд Муравьева бьm переиздан на французском языке и сразу по­
высокую оценку зарубежных ученых). В 1820 произведен в полковники.
совершает повторную экспедицию на восточный берег Каспийского моря

к Балканским горам, результатом которой стало описание о. Челекена и его карта,

географическое описание Балканских гор, топографическая съемка отдельных
участков побережья. Второе пуrешествие Муравьева в Туркмению обогатило
русскую географическую науку новыми сведениями о туркменском побережье,
позволило исправить и дополнить прежние карты Каспийского бассейна. С

1822
14 декабря 1825 к след­
ствию не привлека.11ся. Участник Русско-персидской войны 1826-1828, Русско­
турецкой войны 1828-1829 (командовал Кавказской резервной гренадерской
командовал 7-м карабинерным полком. После событий

бригадой), где особенно отличился при осаде и штурме крепости Каре. В марте

1828 произведен в генерал-майоры, в ноябре этого же года удостоен ордена Св.
1829 - Св. Георгия 3-й степени. В 1831 во главе

Георгия 4-й степени, а в январе

гренадерской бригады участвовал в подавлении польского мятежа, отличился при
штурме Варшавы. Был произведен в генерал-лейтенанты и назначен начальником

24-й пехотной дивизии. В

1833 во главе русского экспедиционного корпуса был

послан на Босфор для оказания помощи турецкому правительству в условиях

реальной угрозы вторжения в Турцию египетских войск под командованием паши

Мехмет-Али. По результатам командировки на Босфор написал работы «Русские на
Босфоре в

1833 г. Из записок Н. Н. Муравьева (Карсского)» и «Турция и Египет в
1832 и 1833 гг.». В 1834 назначен начальником главного штаба 1-йармии, а в 1835

получил в командование 5-й пехотный корпус. В это время составил и подал имп.

Николаю

I записку аждсп орденом Св. Георгия 4-й степени и чином капитана. В

посла~~ с дипломатическим поручением в Сербию. Во время Польской кампании

1831

отличился при взятии Варшавы и осаде крепости Модлин, за что получил

зол01ую шпагу с наднисыо «За храбрость» и чин полковника. С

1832 состоял в рас­

поряжении начальника Главного штаба и генерал-квартирмейстера 2-го армейского
корпуса. В

183 7 назначен и.д. начальника штаба Отдельного Кавказского корпуса.
В 1839 произведен в генерал-майоры. С 1843 по 1854 состоял начальником штаба
2-го армейского корпуса, а затем вновь служил на Кавказе. В 1843 зачислен в Свиту
Е.И.В. В 1847 произведен в генерал-лейтенанты, в том же году за отличие при

411

М.Н.

AJ1EKCEEB

взятии штурмом аула Салты пожалован в rенерал-адъюта11Ты. Во время Крымской
войны

1853-1856 командовал 3, 4 и

5-м армейскими корпусами. В марте

1854

при переправе у Браилова через Дунай командовал десантным отрядом и успешно
занял укре1mения прошвника. За осаду крепости Силистрия в апреле

золотую шпагу с бриЛJ1иа1пами. В феврале

1855

1854 получил

назначен начальником штаба

Южной армии и всех сухопутных и морских сил, расположенных на Крымском по­
луострове. Во время осады Севастополя неоднократно лично руководил вылазками

и за мужество и храбрость был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. С

1855
1859 последовательно кома1щовал 5-м армейским корпусом и состоял началь­
ником штаба 1-й армии. В декабре 1862 назначен Новороссийским и Бессарабским
по

генерал-губернатором и командующим войсками Одесского военного округа.
На этом посту он много сделал дnя экономического развития Новороссийского
края. При нем были построены и спроектированы все местные железные дороги,

предприняты работы по уmублению фарватера в Керченском проливе. В октябре

1863 одновременно назначен членом Государственного совета. С января 1874 по
май 1880 Варшавский генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского
военного округа. В июне 1874 возведен с нисходящим его потомством в графское
Российской империи достоинство. Удостоен всех высших российских орденов, до

ордена Св. Апостола Андрея Первозванного с алмазными знаками включительно

(1870).

По отзывам современников, Коцебу был очень маленького роста («два

аршина без вершка», его «фигурка была чисто вымытая, выбритая, приглаженная,
с безжизненными глазищами, со всегдашнею неизменною улыбкою». «Был при­
страстен ко всему немецкому и очень высокомерен с русскими» (Федорчеико В.И.
Указ. соч.

1: 2. С. 581-582).

74 Ладыженский Михаил Васильевич

(1802-30.06.1875, Петербург), rенерал­

лейтенант Генерального штаба. Из дворян Смоленской губернии. Образование по­
лучил в Московском училище колонновожатых (1820). Из училища вышел в Свиту
Е.И.В. Назначен обер-квартирмейстером П пехотного корпуса, действовавшего на
Кавказе. Проявил себя как неутомимый путешественник, этнограф, коЛJiекционер.

Находясь в боевых поряд1> пожалован наградой в

2000 золотых червонцев.

По возвращении из Китая

Ладыженский на основе личных наблюдений и результатов топографических
работ подготовил работу «0 Забайкальском крае и граничной черте с китайскими
владениями» (ок.

1832), которая так и осталась в рукописи и хранится в настоящее
1834 назначен штаб-офицером в распоряжении
Военного министра. С декабря этого же года - обер-квартирмейстер Сводного
кавказского корпуса. С апреля 1838 - офицер для особых поручений командира
Отдельного Сибирского корпуса, с июля этого же года - и.д. пограничного на­
чальника над Сибирскими киргизами. В 1840 назначен Тобольским гражданским
rубернnором. С 1844 председатель Оренбургской пограничной комиссии, в этом
же году пОJJучил чин генерал-майора. В 1853 Оренбургский коме1щант. В 1858
произведен в rенерал-лейте11111пы. С 1838 сз~ужебная деятельность М.В. Лады­
время в фондах РГВИА. В октябре

женского неразрывно связана с Киргизской степью. Являясь председателем Орен-

413

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
бургской пограничной комиссии, Ладыженский прекрасно ознакомился с краем,
казахскими родами Среднего и Младшего жузов, принимал деятельное участие в
борьбе с мятежом Кенисары Касымова. В

1857 с разрешения Военного министра

командировался для изучения положения дел в степных укреплениях и фортах
Сыр-Дарьинской линии и представил обзор «НО полноте своей". замечательный и
полезный». Отчет Ладыженского имел важное значение дня выработки стратегии

движения России в глубь Средней Азии. В

1865 уволен со службы «за болезнью»
(1865) (Басха11ов МК. Указ. соч. С. 137).
15 Вронченко Михаил Павлович (1801-1855), полковник. Из дворян Мо­
сковской губернии. Образование получил в Могилевской гимназии, Московском

универс1rrстс (курс не закончил), школе колонновожатых (1822), Дерптском универ­

ситете (1825). С
прапорщик. В

1822 колонновожатый в Свите Е.И.В. Квартирмейстерской части,
1825 прикомандирован к I пехотному корпусу, подпоручик. В 1828

производил геодезическую съемку в Молдавии и астрономические определения

в Болгарии и Румынии. У частник Русско-турецкой войны

1828-1829. Секретарь
1834-1836 по «высо­

Российского Генерального консульства в Смирне ( 1833). В

чайшему повелению» вел геодезические работы и собирал военно-статистические

сведения в Малой Азии. Результ1rrом работы стало двухтомное «Обозрение Малой
Азии в нынешнем ее состоянии» (1838-1840). В работе приведены разнообразные
данные об Ази1rrсmй Турции, о состоянии экономики и торговли, дается описание
важнейших памятников древности. Труд Вронченко явился важным вкладом в раз­
витие отечественной османистики, стал первоклассным источником для изучения

малоазийской части Османской империи в первой половине XIX в. Член Комиссии
по управлению Закавказским краем. Член-учредитель ИРГО, член Совета обще­
ства. Известен переводами на русский язык европейских классиков

- Байрона,
55).
76 Бларамберг Иван Федорович (Иоган Франсуа) (1800-8.12.1878, имение

Гёте, Шекспира, Мицкевича (Басха11ов МК. Указ. соч. С.

Чоргун близ Симферополя), генерал-лейтенант Генерального штаба. Из герман­
ских дворян. В
В

1823 окончил юридический факультет Гессенского университетата.
1824 принимает российское подданство, спустя два года - в 1826 - поступил

на военную службу прапорщиком в Корпус инженеров путей сообщения, поручик с

1828. Командирован в Румелию «для исследования в археологическом отношении
памятников строительного искусства Европейской Турции». Переведен в Гене­

ральный штаб и в

1830 направлен в Отдельный Кавказский корпус, где впервые

414

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
соприкоснулся с Востоком, участвуя в военных действиях в Чечне, Дагестане,

Осетии и Закубанье. На Кавказе происходит формирование Бларамберrа ка.к ис­
следователя и писателя. Пользуясь возможностью непосредственно наблюдать

жизнь горских народов, он собрал большой этноrрафический м~rrериал, IСОТОрый
широко использовал при подготовке своего первого фундаментального труда
«Описание Кавказа)) (1832). Ознакомившись с nервыми двумя томами «Описания»,
Имнер~rrор Николай 1распорядился «наrрадить штабс-капитана Бларамберrа тремя
тысячами руб. ассигнациямю> в качестве поощрения автора к продолжению на­
чатой работы. В конце

1834 Бларамберг передал в Военное министерство все три

тома своей работы, за что наrра.ждается орденом Св. Станислава 3-й степени и

1500 руб. ассигнациями. Рукопись по соображениям секретности не была опубли­
IСОвана, но содержавшиеся в ней сведения были использованы военным историком
Н.Ф. Дубровиным для составления знаменито1'0 исследования «История войны и

владычества русских на Кавказе». С

канцелярии

1832 помощник начальника 3-го отделения
генерал-квартирмейстера Главного штаба, штабс-капитан. В 1835

участвует в составе экспедиции для обозрения восточных берегов Каспийскоrо
моря, в которой вел дневник и топоrрафические съемки. В ходе экспедиции были
устаномены устья рек Гюр1'С11 и Атрек, определе11ы пределы туркменских IСОчевий

в сторону Персии, а также собран большой rеоrрафический, статистический и
этнографический материал. Научные ре-Jультаты экспедиции были опублИIСОваны

Бларамберrом в нескольких работах. В марте

1836 переводится 11а дипломатиче­

скую работу в Тегеран в качестве адъютанта полномочного министра Российской
империи при шахском дворе rрафе Симониче. Находясь в Персии, становится
свидетелем многих важных событий

-

обострение анmо-русских ошошений в

Центра11ьной Азии, кризис персидско-афrанских отношений

110

поводу Гepirra,

первая 11111"1ю-афганская война (1839-1841 ). Он концентрирует в своих руках раз­
ведывательную деятельность в Персии и Афганистане. Бларамберг содействовал

капитану Виткевичу в

ero воен110-ди1шоматической миссии в Кабул. Результ~rrом

е1'0 пребывания в Азии стало несколько важных работ по Персии и Афганистану,
часть которых была опубликована в «Записках ИРГО» и «Сборнике материалов по
Азию>. Некоторые, как, например, «Взmяд на современные события в Афганиста­

не» (1839), так и остались неопубликованными. По возвращении в Россию (1841)
Бларамберr переводится на службу в Отдельный Оренбургский корпус (назначен
обер-квартирмейстером), где проводит 110СJ1едующие

415

14 лет своей жизни. На Бла-

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
рамбсрга воздагаются задачи по статистическому описанию Оренбургского края,

по ведению разведок и топографической съемке в Киргизской степи, организации
охраны русских дипломатических миссий и путешественников в среднеазиатских

ханствах. В

1841

Бларамберг предпринимает рекогносцировочную поездку по

Киргизской степи с целью сбора географических и этнографических сведений.
Собранный материал использует для написания работы «Военно-статистическое

обозрение земель киргиз-кайсаков))

(1856),

где даст подробное описание земель

внутренней (Букреевской) орды и Малой орды (казахов Оренбургского ведомства),
их границ, населения, хозяйственной жизни и торговли. В

1843 командируется в

Киргизскую степь для рекогносцировок рр. Джилхуара, Тобола и Большого Аята.

1845 ему присваивается чин полковника, в этом же году он снова отправляется
в Киргизскую степь для рекогносцировки р. Иргиз. В 1846 совершает поездку на
реки Темир, Эмбу и в Мугоджарские горы. В 1852 произведен в генерал-майоры.
В

В этом же году совершает движение с отрядом от Аральского укрепления вверх
по Сыр-Дарье до кокандского укрепления Ак-Мечеть. Возглавляя корпус русских

топографов, много сделал для расширения военно-географических исследований
в Азиатской России и сопредельных странах Востока. В

1855

в распоряжении

1856 директор
1867 вышел в отставку. Кавалер ряда российских

военного министра и генерал-квартирмейстера Главного штаба. С

Военно-топографического депо. В

орденов. По учреждению Императорсь.-ого Русского географического общества

становится его активным членом

{1845). Почетный член Берлинского географи­
33).
77 Глинка-Маврин Борис Григорьевич (1810-13.03.1895, СПб.), генерал от
инфантерии (с 1869), генерал-адъютант (с 1856). Из древнего дворянского рода
ческого общества (1861) (Басха11ов МК. Указ. соч. С.

Глинок польского происхождения. Второй из трех сыновей статского советника,
профессора Дерптского университета, писателя Григория Андреевича Глинки,
преподававшего словесность членам императорской фамилии. Образование по­

лучил в Благородном пансионате при Петербур1·ском университете. В

1821 окончил

Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров с производством в
прапорщики лейб-гвардии Московского полка. Участник Русско-турецкой войны

1828-1829 и Польской кампании 1831, удостоен боевых орденов Св. Анны 3-й
1832-1835 продолжал

степени с бантом и Св. Владимира 4-й степени с бантом. В

службу в СПб" будучи причислен к Гвардейскому Генеральному штабу, штабс­
капитан. Занимал должности дивизионного квартирмейстера 3-й гв. пехотной

416

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
дивизии; старшего адъютанта отдельного гв. корпуса. «Представитель военного

министерства в Париже»

(25

апреля

1835 r. - 1 ноября 1842 r.). «Состоял для
(1 ноября 1842 г. - 22 января 1844 r.).

особых поручений при после в Париже»

Обратил особое внимание на постановку ружейного дела во Франции. По воз­
вращении в Россию в

1844 назначен членом

Комитета по улучшению штуцеров

и ружей, командирован на Сестрорецкий оружейный завод для разработки новых

образцов ударных ружей, затем на Ижевский оружейный завод. У частник Венгер­
ского похода

1849, состоял в распоряжении шавнокомандующего Действующей
1849, по окончании военных действий, произведен

армией кн. И.Ф. Паскевича. В

в генерал-майоры и командирован в Бельгию для захаза штуцеров. Занимал долж­

ности начальника штаба 4-го пехотного корпуса, начальника штаба всех войск, рас­
положенных в СПб. и его окресrnостях. В

1856-1862 начальник шrаба инспекrора

стрелковых батальонов. Содействовал развитию и улучшению стрелкового дела
в армии, составил «Наставление для стрелкового образования пехоты и драгун».

В

1857

произведен в rенерал-Jiейтенанты. В

стрелковыми батальонами. В

1867-1872

1862-1864 заведовал резервными

командующий войсками Казанского

военного округа. Пользовался расположением императоров Александра П и

Александра Ш. Автор ряда исторических работ. За службу удостоен всех высших
российских орденов (Федорчетсо В.И. Указ. соч. Т.
71

Дайнези Иосиф Францевич

(1801 - ?),

l. С. 295).

полковник Генерального штаба.

(1817),
(1820). В 1828 вновь
поступил на службу с зачислением в Карабинерный полк, с 1830 адъютант началь­
ника штаба Гренадерского корпуса. В 1830 r. состоял переводчиком при турецком
посольстве. За труды при посольстве «Высочайше пожаловано» 200 червонцев.
В 1831 участник подавления мятежа в Царстве Польском, адъютант rенерал­
квартирмейстера действующей армии, поручик (1832). В 1833 прикомандирован
к Генеральному штабу, штабс-капитан. С марта по июль 1833 состоял в качестве
На службу поступил в Сибирский Гренадерский полк подпрапорщиком

прапорщик

(1818),

подпоручик

(1819).

Вышел в отставку

офицера Генерального ш таба при десанmом отряде контр-адмирала М.П. Ла­
зарева, высадившегося близ Константинополя для оказания помощи турецкому

правительству. В октябре того же года в качестве пристава (начальника конвоя)
сопровождал турецкое посольство в СПб. За образцовое исполнение задания
«Высочайше» награжден бриллиантовым перстнем. Назначен в лейб-гвардии
Павловский полк, капитан

14 Алексеев М. Н.

(1836).

В

1837 командировался

417

в Сирию в г. Алепnо

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
для «усовершенствования в арабском и турецком языках». В

183 7-1838 совершил

поездку по Сирии и Палестине, по итогам которой составил отчет. Работа Дайне­
зи долгое время оставалась практически единственным (за исключением отчета
каt1ит1ша П.П. Львова) военно-ст;rrистическим мmриалом по Сирии, которым

располагал русский Генеральный штаб. В

1839 за отлично выполненное задание
1840 назначен

произведен в полковники и переведен в Ге11еральный штаб. В марте

в распоряжение командира Отдельного Кавказского корпуса. В сентябре того же
rода командирован в Константинополь «ПО Высочайшему секретному повелению»,

откуда вернулся в Тифлис в сентябре

1841. Осенью :этого же года по распоряже­

нию командира Отдельного Кавказского корпуса кома11дирова11 с «секретным
поручением)) в Турцию в г. Эрзерум. Целью поездки были вопросы пограничного
размежевания с Турцией в пределах областей Гурии, Аджарии и округа Кабулети.

За полтора года нахождения в Северо-Восточной Турции Дайнези совершил не­
сколько рекогносцировок по удаленным приграничным районам страны, вел сбор
военно-статистических сведений и совершенствовал знания в турецком языке. За

успешное выполнение задания по личному ходатайству комщдира Отдельного
Кавказского корпуса был «Всемилостивейше)) награжден тысячью рублей серебром

(Басха11ов МК. Указ. соч. С.
79

74-75).
(1792,

Симонич Иван Осипович

rенерал-лейтенант. В

г. Шибеник, Далмация

- 1851),

J])аф,

1809 призван во французскую армию. В 1812 в чине капитана

в составе Великой армии участвовал в походе в Россию, взят в плен под Красным.

После окончания Отечественной войны

1812 поступил на русскую службу. В 1819

в чине майора был послан на Кавказ командиром батальона Грузинского грена­
дерного подка. Отличился в Русско-персидской

1826-1828 и Русско-турецкой
войнах 1828--1829. Произведен в генерал-майоры. В 1832-1838 - полномочный

министр в Персии, способствовал мирному переходу власти к Мохаммед-шаху.
В

1838-1851

занимал должность коменданта варшавской цитадели. В

1849, во

время венгерского похода,-гснерал-полицмейстер армии И.Ф. Паскевича. «Он в
душе не злой и не дурной человек, но из первых пройдох)), -

писал о нем в своих

записках Н.Н. Муравьев-Карсский.
• 0 Львов

Петр Петрович

(1802 - '!),полковник Генерального штаба. Из дво­
1820 выпущен прапорщиком из Московского училища
колонновожатых в Свиту Е.И.В. Подпоручик с 1826. Переведен в Гвардейский Ге-

рян Тверской губернии. В

11еральный штаб, адъютант главнокомандующего rенерал-фельдмаршала И.И. Ди-

418

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
бича. Участник Русско-турецкой войны

1828-1829. Поручик (1829). В марте 1830

совершил поездку по Азиатской Турции из Константинополя через Ангору, Сивас,
Эрзерум в Тифлис. За успешное выполнение задания и представленные мате­
риалы о поездке награжден алмазным перстнем. Адъютант главнокомандующего
генерал-фельдмаршала И.Ф. Паскевича, участник подавления мятежа в Царстве
Польском в

1831, штабс-капитан. Назначен в лейб-гвардии Гренадерский полк,
капитан (1832), переведен в Генеральный штаб, подполковник (1833). В 1833-1835
командировался в Азиатскую Турцию для сбора военно-геоrрафических и военно­
статистических сведений. По результатам поездки представил ценное военно­

геоrрафическое описание Сирии -,
и топоrрафические данные, послужившие основой дпя составления бWiee точной
карты Азиатской Турции. В своем очерке Львов рассматривает геоrрафические и
природные условия страны, приводит сведения об основных этнических rруппах
с указанием их бытовых и религиозных особеm1остей, дает характеристику наи­
более важным населенным пунктам Сирии и Палестины как в экономическом, так
и в стратегическом аспектах. В . В 1853 спроектировал и построил rребную
канонерскую лодку. В 1854 руководил постройкой 40 гребных канонерских лодок
верфи, изучая опыт железного судостроения. В

по своему проекту и разработаJ1 проект типовой винтовой канонерской лодки

«Стерлядь» (построена в том же году в г. Або); по ее образцу строили серии лодок
в СПб. В

1855 произведен в вице-адмиралы, назначен командующим 1-й флотской
1858 впервые
вывел в море эскадру паровых судов. В 1860 назначен старшим флагманом Бал­
тийского флота, предложил свой проект клипера. С 1861 командовал практической
эскадрой Балтийского флота. В 1863 был назначен членом Адмиралтейств-совета.
дивизией Балтийского флота, кома~щовал отрядом паровых судов. В

Наrражден рядом высших российских орденов, до Св. Александра Невского

включительно. Автор мемуаров: «Воспоминания о паровом фрегате "Камчатка"»

(1856), «Первый шаг на море. Рассказ старого мор.яка» (1859), «Первые шаги на
поприще морской военной службы» (1865). Поместил р.яд статей в «Морском
сборнике» (Скрицкий Н.В. Русские адмиралы. Краткий биоrрафический словарь.
м.,

В

2003. с. 437-439).

92 Горковенко Алексей Степанович (1821-1876), вице-адмирал (с 1874).
1830 поступил в морскую роту Александровского кадетского корпуса. С 1832

430

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
по

1837 учился

в Морском кадетском корпусе, откуда выпущен с чином мичма­

на. Оставленный при Офицерских классах, он начал службу собственно в

1841.

Совершил несколько плаваний в Атлантическом океане и в Средиземном море.
Ушиб головы при падении с мостика парохода «Камчаткю> заставил Горковенко

1852 назначен адъютантом к инспектору морских
1853 старший адъютант при дежурном генерале Главного

перейти на береговую службу. В

учебных заведений. С

морского штаба. В :этом же году был послан представителем России на морскую
метеорОJJогическую конференцию в Брюссел~, по окончании которой капитан­
лейтенант Горковенко совершил поездку по Соединенным Штатам Северной
Америки с целью сбора информации о военном судостроении. По окончании
Крымской войны

1853-1856, в течение которой он состоял при главном командире

Кронштадтского порта, Горковенко был назначен адъютантом к генерал-адмиралу
вел. князю Константину Николаевичу. В

С

1861 -

1857 переведен в Гвардейский экипаж.

член комитета 110 устройству Санкт-Петербургского коммерческого

порат. В

1860 пОJJучил назначение вице-директором Гидрографического департа­
14 лет, испОJ11~яя
в то же время различные отдельные поручения: так, в 1864 осматривал маяки и
r·идрографические учреждения иностранных государств, а в 1869 присутствовал
при открытии Суэцкого канала. В 1875, уже будучи членом ученого отделения
мента Морского министерства, которым и оставался в течение

Морского технического комитета, был командирован на географический конгресс
в Париж, но по болезни возвратился с пути в Петербур1~ где и умер.
93

Глазенап Богдан (Готлиб) Александрович (18 ll, ЛифJ~яндия -

Висбаден), адмирал (е

1869), генерал-адъютант (с 1858).

23.11.1892,

Из семьи титулярного

советника Алекс111щра Христофоровича Глазенапа, потомка древнего лифляидско­

го дворянского рода. Получил образование в Морском кадетском корпусе:

1 мая
1824 произведен в гардемарины, после чего плавал на корабле «Св. Андрей» до
ИсJ1111щии и обратно, а в 1825 крейсировал в Балтийском море на ~рабле «Сисой
Великий»; в феврале 1826 окончил корпус с чином мичмана. На шлюпе «Сенявин»
под командованием капитан-лейтенанта Ф.П. Литке участвовал в кругосветном
плавании на Камчатку и обратно, за которое награжден орденом Св. Анны 3-й
степени. По возвращении состоял с 30 сентября

дежурном генерале Главного морского штаба.

1829 в дw1ж11ости адъютанта при
В 1831 произведен в лейтенанты

и в том же году участвовал в поJ1ьской кампании; был нри взятии Варшавы и на­
гражден орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, золотой саблей

431

М.Н. АЛЕКСЕЕВ
с надписью «За храбрость». Затем в

1832 находился в плавании по Балтийскому
1833 за 18 морских кампаний
награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. С мая 1834 до 1838 назначен адыотан­
том к начальнику Главного морского штаба. В 1834-1837 плавал по Балтийскому
морю на корабле «Березина» и бриге «Усердие». В

морю на пароходах «Ижора>>, «Геркулес» и фрегате «Кастор»; сопровождал членов
Импераrорской фамилии при плавании в Германию. В декабре

1834 переведен в
1837 произведен в капитан-лейтена~rrы и в том же
году сопровождал императора Николая 1на пароходе «Северная Звезда» из Одессы
Гвардейский экипаж. В сентябре

в Крым и к берегам Абхазии. В этом же году по из Тамани к берегам
Абхазии. В этом же году командовал сводным морским батмьоном в :жспедиции
против горцев и за участие в дeca1rre при Субаши (с реляцией о взятии Субаши
бЫJI послан в Петербург) и Шахе получил орден Св. Анны 2-й степени. В

1840
1846 коман­
довал последовательно бригом «Козарский» (1841), корветом «Львица>> (1842),
фрегатом «Екатерина>> (1843) и корветом «Князь Варшавский» (1-845-1846), на
котором совершил плавание в Средиземное море. В 1844 произведен в ка~1итаны
участвовал в десанте у форта Вельяминовскоrо (Туапсе). С

1841

по

2-го ранга. Командирован в Лондон ДJIЯ наблJОДения за постройкой двух железных

1846 произведен за отличие в капитаны
1847
ученого комитета. В 184&-1849 редактировал

канонерских лодок и одной десантной. В

1-го ранга, назначен делопроизводителем Морского ученого комитета. С
«непременный член» Морского

1850 состоял членом Комитета по пересмотру морских
1849-1850 на разных судах плавал по Балтийскому морю. На­
значенный 8 апреля 1851 исправлять доJ1жность директора Морского кадетского
корпуса, Глазенап бЫJI 15 декабря 1852 произведен в контр-адмиралы с назначением
в свиту Е.И.В. и с утверждением в должности директора корпуса. 12 марта 1855
«Морской сборнию> и с

узаконений. В

назначен временно управляющим Гидрографическим департаментом Морского
министерства, а в октябре того же года прикомандирован от Морского министер­
ства к российской миссии в Стокгольме. 21октября1857 был назначен Главным
командиром Архангельского порта и Архангельским военным губернаrором. Во

432

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
время посещения порта императором Александром

11 21

июня

1858, при закладке

винтового фрегата «Пересвет», Глазенап удостоился звания генерал-адъютанта.

В феврале

1860 назначен Главным командиром Николаевского порта и Николаев­
1861 произведен в вице-адмиралы. С апреля

ским военным губерн;nuром. В апреле

1871

член Адмиралтейств-совета и Александровского комитета о раненых, а с

января

1877 -

почетный член Николаевской морской академии, являлся действи­

тельным членом Императорского Русского географического общества. Награжден
высшими российскими орденами, до Св. Владимира 1-й степени включительно.
В январе

4000 десятин земли. Глазенап поместил в
«Морском сборнике» следующие статьи: l) рецензия на сочинение К.:Н. Посьета
«Вооружение военных судов» (1858 r., № 12); 2) «0 денежном счетоводстве и
отчетности морского ведомства в Голландии» (1859 г., №№ 7 и 8); 3) «0 преоб­
разовании рабочих сил Архангельского порта. Проект Б. Глазенапа» (1860 г. № 2);
4) «Кр~rrкий очерк Архангельского порта и его деятельностю> ( 1860 г. № 9). Здесь
1863

ему были пожалованы

же было напечатано несколько официальных его донесений и отчетов.
94

Корнилов Владимир Алексеевич (О l .o2. l 806, Тверская губ.

Севастополь), вице-адмирал (с

- 05. l 0.1854,
1852), генерал-адъютант (с 1852). Из дворянского

рода, восходящего к XVI в. Второй сын Иркутского, а зirreм Тобольского губерна­
тора. Образование получил в Морском кадетском корпусе, по окончании которого

в фсвраде

1823 произведен в мичманы с прикомандированием к флотскому Гвар­
1827 на корабде «Азов» участвовал в Наваринс~."Ом морском
сражении, за что был наl'ражден орденом Св. Анны 4-й степени. В феврале 1828
произведен в лейтенанты. Участник Русско-турецкой войны 1828-1829. После­
дующие три года- 1830-1832- капитан строящегося тендера >. По материалам
поездки издал свою первую научную работу «Алжирия»

(1877), которая сделала

его имя известным русской общественности. С отличием участвовал в Кокандском
походе

1875-1876 под начальством генерала М.Д. Скобелева, был ра11ен. В чине
1876 возшавил русскую военно-дипломатическую миссию в Каш­

капитана в мае

rар ко двору местного правителя Якуб-бека. Куропаткин явился первым русским
путешественником, прошедшим путь от Кашrара через Аксу до Курля. В ходе

поездки собрал уникальный географический, исторический, этнографический и
военный материал по Восточному Туркеста11у, который Куропаткин обобщил в
работе «Кашrария. Историко-географический очерк страны, се вооруженные силы,
промышленность и торговля»

(1879). В экспедиции вел подробный дневник, со­

держащий ценные путевые впечатления и наблюдения (не опубликован, хранится

в ф01щах РГВИА).
Участник Русско-турецкой войны

1877-1878: в должности начальника шта­

ба отряда генерала М.Д. СкобеJ1ева находился в сражении под Ловчей и в штурме

30-31 августа 1877 Плевны был контужен в голову; при переходе отряда Скобе­
1877 был тяжело ранен; произведен в подполков11и­

лева череэ Балканы в декабре

ки и полковники, 11аrраждсн золотой саблей с надписью «За храбрость» и ордена­
ми Св. Владимира 3-й степени с мечами, Св. Станислава и Св. Анны 2-й степени
с мечами (в то время он был единственным офицером русской армии, имевшим

два последние ордена 2-й степени с мечами). В

1878--1879 заведующий Азиатской

частью Главного штаба и одновременно адъюнкт-профессор военной статистики
Николаевской академии Генерального штаба. По праву считался выдающимся

русским военным востоковедом. Он составил описание действий отряда М.Д. Ско­
белева в Русско-турецкую войну. Его публичные лекции по военным вопросам

всегда вызывали живой интерес. В

1879-1883 кома1щовал Туркестанской стрел­

ковой бригадой, участвовал в завоевании Туркмении. Участие в Ахал-Теки11ской
экспедиции и годы, проведенные в Закаспийском крае, позволили ему хорошо

452

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ознакомиться с Туркменией. Его перу принадлежит этнографическое описание
«Туркмения и туркмены»

(1879).

посвятил отдельную работу -

Истории завоевания Туркмении Куропаткин

«Завоевание Туркмению> ( 1899). Будучи в

1870-

1880-х одним из ближайших сотрудников генерала М.Д. Скобелева, проявил себя
как умный, исключительно работоспособный, исполнительный, образованный

начальник штаба и командир бригады, обладал личной храбростью и администра­
тивными способностями. В

1882

произведен в генерал-майоры. В

1883-1890

состоял в числе четырех генералов, положенных по штату, при Главном штабе,
начальником которого был Н.Н. Обручев. Занимался разработкой мобилизацион­
ных планов русской армии, совершал многочисленные инспекционные поездки в

приграничные округа, а также за границу. В

1886 направлен в секретную коман­

дировку с разведывательными целями в Турцию. В период пребывания в Петер­
бурге чиТWI лекции в Николаевской академии Генерального штаба. В

чин генерал-лейтенанта. В марте

1890 -

январе

1898

1890 получил

начальник Закаспийской

области и командующий войсками, в ней дислоцированными. В

1895 совершил

поездку в Персию, по результатам которой составил Отчет (1895). В январе-июле

1898 управляющий Военного министерства, с юмя 1898 по февраль 1904 воеm1ый
министр, член Государственного совета. По свидетельству современников, Куро­

паткин обладал всеми качествами для занятия поста военного министра. Генерал
от инфантерии А.Ф. Редигер (будущий военный министр) писал о нем: «Куропат­
кин очень любил военное дело, прилежно его изучал, он очень много читал и
участвовал во всех бывших при нем походах русских войск ... он обладал массой
знаний теоретических и практических ... он имел за собой славное боевое проuшое,
отлично знал войска, их жизнь и 11ужды, любил солдат ... Добрый от природы, он,
кроме того, желал быть любимым, прославленным и потому относился к подчи­
ненным снисходительно ... » Однако Куропаткин был натурой весьма противоре­
чивой. При всем своем уме он был нетерпим к чужим мнениям, лишь казался
сильным и твердым, а в действительности оказался человеком нерешительным.

В

1902 побывал в Японии, однако не смог оценить ее потенциал. В феврале 1904,

с началом Русско-японской войны, назначен командующим 1-й Маньчжурской
армией. «Это назначение,

-

писал гр. С.Ю. Витте,

-

последовало по желанию

общественного мнения; общественное мнение единогласно требовало назначения
Куропаткина, питая к нему большое доверие». С октября

1904 по март 1905 глав­

нокомандующий всеми сухопутными и морскими силами, действующими против

45.3

М.11. АЛЕКСЕЕВ
Японии. Боязнь риска, постоянные колебания, проявившееся неумение организо­
вать взаимодействие отдельных соединений, недоверие к подчиненным и мелоч­
ная опека характеризовали стиль руководства Куропаткина войсками. После по­

ражения русской армии при Мукдене (февраль

1905) смещен с поста и назначен

командующим 1-й армией. Уже тогда начал составление «Отчета гс11ерал­
адъюта11та Куропаткина>> о своем пребывании на посту главнокомандующего. В

феврале

1906 поступило высочайшее повеление

передать командование своему

заместителю и выехать в европейскую часть России. Ему предписывалось «Не

осm1авливаться в Петербурге и его окрестностях, проживать в своем имении, в
Шешурино ... воздержаться от всяких интервью, от оправданий и высказываний
в печати». Здесь, в имении, он закончил свой «Отчет генерал-адъюта1па Куропат­
кина», который составил четыре тома. Прочитав два из них, Николай

II принял

решение, «что отчеты ген[ерала] Куропаткина никоим образом не должны сде­
латься достоянием всех, пока нс появится в печати официальная история русско­
японской войны». Тем не менее отмахнуться от Отчета Куропаткина уже было
нельзя. Содержавшаяся в нем критика армейских порядков и действий высших

начальствующих лиц в Маньчжурии требовала осмысления и учета. Поэтому до­
кумент был разослан ряду генералов и командиров соединений для тщательного

изучения опыта войны. В конечном итоге Отчет все же попал в открытую печать.

В

1909 без ведома автора его напечатали в Герма11ии. Уже в ноябре 1906 Куропат­

кину было разреше110 проживать, где он пожелает. В ходе аудиенции у императо­

ра Куропаткин попросил Николая

II

простить и себя, и армию за то, что «мы в

данный нам срок не доставили России победы». Последний ответил: «Бог простит,
но помните, что победители всегда возвращаются с венком лавровым; побежден­
ные с венком терновым. Несите его мужественно». Опала была снята, рассматри­
вался вопрос о назначении Куропатки11а на Кавказ, но оно так и не состоялось.

Газеты не скупились на критику неудачливого главнокомандующего, и, чтобы
как-то защитить свою честь и достоинство, А.Н. Куропаткин шесть раз вызывал

на дуэль своих обидчиков, в числе которых был и С.Ю. Витте. Как член Государ­
ственного совета (с

1898), Куропатки1111аnравлял напрямую докладные записки

министрам по вопросам, касающимся военного строительства. Им были опубли­

кованы работы: «Россия для русских» (т.
вопрос» (СПб.,

1-3, СПб., 1910), «Русско-китайский
1913). Объявление войны лишило его покоя. Он рвался на фронт,

обивал пороги начальства, засыпал власть имущих письмами с просьбами, но они

454

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
оставались без ответа. В одном из своих посланий Алексей Николаевич писал:
«Поймите меня! Меня живого уложили в гроб и придавили крышкой. Я задыхаюсь
от жажды дела: преступников не лишают права умирать за родину, а мне отказы­

вают в этом праве)). ТоJiько в сентябре

1915,

благодаря поддержке генерала

М.В. Алексеева, Куропаткин бьm назначен командиром Гренадерскш-о корпуса.
«Жаль старика, -

как-то сказал о нем Алексеев, -

да и не так он

гие думают: дучшс он боJJьшинства наших генералов>). В

1mox, как мно­
начале 1916 Алексей

Николаевич получил назначение командующим 5-й армией. С февраля по июль

1916 он -

ком111щующий Северным фронтом. На полководческом поприще Ку­

ропаткин вновь не проявил себя: провел ряд неудачных наступлений. Но ему
удалось и избежать позора поражений. С июля

1916 по февраль 1917 Куропаткин

Туркестанский генерал-губернатор, командующий войсками Туркестанского во­
енного округа. Имел ряд высших российских орденов, до ордена Св. Владимира

1-й степени ВКJ1ючителы10 .. После Февральской революции 1917 арестован в
Ташкенте и отправлен в Петроград, но бЫJJ вскоре освобожден Временным пра­
вительством. В Петрограде Куропаткин получил свое последнее назначение в

военном ведомстве -

в Александровский комитет о раненых. В отставку он бьm

отправлен уже при советской власти -

в офицерских чинах

52

24 января 191 8, прослужив, таким образом,

года. До конца жизни жил в своем бывшем имении в с.

Шешурино Холмского уезда Псковской губ., где преподавал в средней школе и
основанной им сельскохозяйственной школе. В

1918 принял участие в орГаJiизации
8 сентября 1918 был
арестован и доставлен в Петроградскую ЧК, но уже 25 сентября освобожден с
разрешением проживать на родине. В 1918-1919 отверг предложение француз­
в Холме народного музея и стал его научным консультантом.

ского посла покинуть Россию, как и отказался примкнуть к Белому движению.

Скончался на 77-м году жизни. На собр111шые местными жителями средства в

1964

на его могиле было воздвигнуто мраморное надгробие с надписью: «Куропаткин
Алексей Никодаевич.

1848-1925. Основатель сельскохозяйственной школы».
(1831 - 08.08.1887), светл. князь, rенерал­

109 Витrенштейн Петр Львович

лейтенант (с

1879).

Из древнего немецкого дворянского рода, восходящего к

Х1 в. Его прадед, гр. Христиw-Людвиr-Казимир Сайн-Витrенштсйн-Берлебург,

подполковник прусской службы, бьт взят в плен в ходе Семилетней войны, по­
сле чего поступил на русскую службу. Его отец, Лев Петрович В., полковник в

отставке, привлекался по делу декабристов. Офицер (с

455

25.06.1851).

Полковник

М.11. АЛЕКСЕЕВ

(с 30.08.1861). С 1864 (возможно, и ранее) по 1872- военный агент в Париже.
30 августа 1868 произведен в генерал-майоры. Состоял по армейской кавалерии.
Участник Русско-турецкой войны 1877-1878 (Список генералам по старшинству.
Испрамено по 1-е мая. СПб., 1876. С. 667).
110 Гасфорт (Гасфорд) Всеволод Густавович (около 1823 - после 1882), гене­
рал майор (с 1862). Из вес rфальских дворян лютеранского исповедания. Его отец
(генерал от инфантерии с 1853) в российское 11одца.~1ство вступил только в 1833.
Окончил 2-й Кадетский корпус в Петербурге. Офицер (с 30.08.1841) гвардейской
пехоты. Окончил Императорскую Военную академию (1848). Участник Восточной
(Крымской) войны (1853-1856). Полковник (с 29.01.1854). Командир Егерского
Е.И.В. вел. кн. Михаила Николаевича полка (с 1854). «Испр[авляет]долж11ость
вос1111оrо агента в Париже» ( 1859). Воен11ый агент в Турине, столице Сардинского
королевства (1860--1861). Вое11ный агент во Флоренции, столице Итальянского
королевства ( 1861-1869). Состоял по Генеральному штабу. Числился в Запасных
войсках, командир 64-м пехотного Казанского Е.И.В. вел. кн. Михаила Николаевича
полка (1876- се11тябрь

1882) (Список генералам по старшинству. Исправлено по
1881. С. 455).
111 Новицкий Николай Александрович (1821 - не ранее 1886), генсрал­
лейтенант (с 1881). Младший офицер кавалергардского полка с 18 октября 1840.
Полковник (с 07 .02.1857). Командир 6-ro Резервного батальона Севастопольского
полка (1859). С 1864 (возможно, и ранее) по 1867 ,
«Западная провинция Китайской империи и 1: Кульджа>>, «Записки о киргизах». За
большой вклад в изучение стран и народов Центральной Азии был избран в состав

действительных членов Имп. Русского географического общества (1857). В

1858 г.

по зада.~mю Главного штаба совершает «тайную поездку» в Восточный Туркестан

в г. Кашrар, с целью сбора политической, экономической и военной информации
о малоизвестной стране. Валиханов провел в Кашгаре около полу1-ода и успел
близко ознакомиться со страной и населением. В Кашгаре изучал уйгурский язык,

приобрел редкие восточные рукописи, собрал нумизматическую, ботаническую
и геологическую коллекции. Среди обширных м~периалов, собранных Валиха­
новым, были и ёго уникальные кара1щашные зарисовки, воспроизводящие типы
жителей Восточного Туркестана и бытовые сцены. Часть материалов Валиханов
пожертвовал Академии наук для Азиатского музея. Главнейшим результатом по­

ездки в Кашrар явился труд «0 состоянии Алтышара или шести восточных городов
китайской провинции Нан-лу (Малой Бухарин)». Это был первый научный труд,
посвященный географии, истории и социальной жизни народов Восточного Турке­
стана. За составленное описание произведен в штабс-ротмистры и , газете «Кронштадтский вестник»

и других изданиях, оставляя их без подписи, чтобы «они не носили никакого
характера личности».

(1833-09.02.1901), вице-адмирал (с 1888),
1843 поступил в
морскую роту Алекса~щровского кадетского корпуса, в 1844 переведен в Морской
кадетский корпус, по оконча~rnи которого в авrусте 1852 произведен в мичманы и
оставлен для продолжения обучения в Офицерском классе. В мае 1855 окончил курс
в Офицерском классе и произведен в лейтенанты. В 1854--1855, во время Крым121

Копытов Николай Васильевич

генерал-адъютант (с

1898).

Из дворян С.-Петербурrской губ. В

469

М.Н. AJIEKCEEB
ской (Восточной) войны, на кораблях «Императрица Александра», «Константию>

участвовал в защите Крошшадта от нападения анrло-французскоrо флота. В

1857

был назначен старшим офицером на корвете «Новию>, коммщиром которого стал в

1858. В 1857-1860 на «Новике» перешел из Кронштадта в Тихий океан, 1mавал у
1860 за отличие по службе произведен
в капитан-лейтенанты. В 1861-1863, командуя корветом «Гриде11Ь», мавал в Ти­
хом океане. В марrе 1863, вследствие отказа принять назначение дnя прохождения
службы на р. Амур, уволен в чине кашrгана 2-ro ранга, однако уже через четыр~
месяца вновь принят на службу и в 1863 назначен комщиром фреmа «Пере­
свет». В 1863-1864 в составе эскадры контр-адмирала С.С. Лссовского совершил
переход из Кронштадта в Северную Америку и обр~rгно. В 1865-1866 плавал в
Средиземном море. В 1866-1867 командовал фрегатом «Адмирал Чичагов», в
берегов Японии, Китая и в устье Амура. В

1867-1869-броненосной б!rrареей , а в

ноября

всде11 в контр-адмиралы с назначением ком1U1дующим отрядом судов Тихого океана.

С

1884 младший фла1·ман, а с 1888 старший флагман Балтийского моря. В январе
1888 поJiучил чш1 в1ще-адмирw1а. В 1'890 командовw1 Пракrичсской эскадрой Бал­
тийского флота. С января 1891110 1898 главный командир Черноморского флота и
портов Черного и Каспийского морей и военный губернатор r. Николаева. В 1898
11ожалов1111 в генерал-адъютанты и назначен членом Адмиралтейств-совета. Автор

ряда статей по военно-морской тематике, пубJшковавшихся в журнале