Артефакт темного бога [Владимир Андреевич Кривонос] (fb2) читать онлайн

Владимир Кривонос Артефакт темного бога

Пролог

Некоторые подробности того, что произошло за несколько дней до моего знакомства с Юлианой, я узнал гораздо позже от журналиста Алексея Рыжова. И прежде чем начать свою историю, хочу познакомить читателя с его рассказом. По уговору с Алексеем, я передаю его рассказ от третьего лица.

— Камера работает? Поехали. — Алексей поправил челку и посмотрел в объектив. За его спиной в отсветах перемигивающихся огоньков полицейской и скорой дымилась искореженная до неузнаваемости машина. — Добрый вечер, уважаемые телезрители. С вами программа «Дежурный патруль» и ее ведущий Алексей Рыжов. Мы ведем репортаж с места ДТП, случившегося не менее часа назад на пересечении улиц Дзержинского и Мечтателей.

По предварительной информации, полученной от представителей ГИБДД, в аварии погибла пассажирка автомобиля, сорока трехлетняя Людмила Смирнова, глава компании «Эс-ви-ай». Водителя, мужчину средних лет, предположительно мужа Людмилы Смирновой, защемило кузовом. Он жив, но находится без сознания. Сотрудники МЧС пытаются высвободить его.

Оператор направил камеру на останки автомобиля, где возились эмчеэсники с гигантскими ножницами. Визжала болгарка. Три человека в форме врачей скорой помощи ожидали рядом, держа наготове специальную каталку.

— Серега, давай план на меня, — шепнул Алексей. Оператор вновь навел объектив камеры на Рыжова. — Как рассказывают свидетели происшествия, серебристый «лексус» несся к перекрестку в намерении успеть на мигающий зеленый. Ему навстречу, не уступив дорогу, с левым поворотом выехала белая иномарка. Водитель «лексуса», желая уйти от столкновения, взял влево, не справился с управлением и врезался в ограждение, разделяющее полосы. Белая иномарка, нарушившая правила проезда перекрестка, скрылась с места ДТП.

В катастрофе погибла глава крупной компании. Случайность это или чей-то злой умысел? Нам предстоит найти ответ на этот животрепещущий вопрос. Мы проведем расследование и будем держать вас в курсе событий. Не пропустите наши следующие выпуски. С вами были Алексей Рыжов и программа «Дежурный патруль».

Алексей выдохнул. Оператор выключил камеру.

— Серега, подсними еще несколько планов. Сейчас сообщу ребятам, чтобы готовили материал для эфира.

Переговорив с коллегами, он еще раз глянул на то, что когда-то было шикарной машиной. Алексею вдруг вспомнилась старая шутка про то, что чем быстрее едешь, тем медленнее тебя понесут. Грустная шутка.

Сотрудники МЧС освободили водителя. Врачи уложили его на каталку и перевезли в машину. Включив сирену, скорая рванула с места и умчалась с перекрестка.

Как бы это цинично не звучало, но для Алексея это происшествие сулило удачу. В их городе редко бывают крупные ДТП, ограбления, перестрелки или облавы полиции на притоны и прочие злачные места. Давно утихли разборки бандитов и стрельба на улицах города. Бывшие криминальные авторитеты превратились в крупных бизнесменов. Взять того же Темникова Александра, известного для многих под бандитским прозвищем Темнота. Теперь он уважаемый человек в городе, возглавляет все коммунальное хозяйство и в этом году баллотируется в Государственную Думу. Уже нет поводов снимать о нем скандальные репортажи. Да и другие не менее известные в недавнем прошлом личности остепенились и не нарушают законов. По крайней мере, в открытую. Эфир приходится наполнять никому не интересной мелочевкой про хулиганов, пьяные драки и пустяковые нарушения на дорогах. И тут такой случай — погибла глава компании. Даже если это просто случайная авария, Алексей все равно проведет настоящее журналистское расследование и посвятит ему серию выпусков своей программы.

На следующий день, узнав, в какую больницу увезла скорая пострадавшего водителя, он отправился на охоту за новыми фактами. Он надеялся не только раздобыть инфу о состоянии потерпевшего, а еще и взять у него интервью, если такая возможность представится. А если все же не получится, тогда он поговорит с медперсоналом.

Они с оператором подъехали к старенькому зданию с облупившимися желтыми стенами. Постройка невесть какого столетия, могла бы служить отличной декорацией для съемок фильма про революцию и гражданскую войну. Двор оживлялся сквером с высокими тополями, еще не успевшими полностью пожелтеть. Оператор Сергей заснял несколько общих планов, после чего они отправились в больницу.

В приемном покое Алексею сообщили, что водителя рано утром забрали представители частной клиники. Какой именно, не назвали. Показывая медперсоналу удостоверение работника прессы, Алексей потребовал, чтобы его немедленно пропустили к главному врачу. На суровых женщин в белых халатах репортерское удостоверение впечатления не произвело, а вот камера Сергея возымела действие. Когда он ее расчехлил и начал съемку, непоколебимые медработницы сдались и пропустили их на второй этаж, где располагалось руководство больницей.

Главврач принял журналистов без особой радости. На вопросы отвечал сухо и всем видом показывал, что очень занят и беседовать не расположен.

— Скажите, куда увезли потерпевшего?

— Это врачебная тайна.

— Вы же понимаете, что к происшествию приковано внимание общественности. Если скрывать обстоятельства, это вызовет у людей еще больше любопытства и породит слухи и толки. Неужели название клиники как-то повредит потерпевшему?

— Это привлечет нежелательное внимание к самой клинике. И если туда проникнет ваш брат журналист, это точно не пойдет на пользу пациенту.

— Тогда скажите хотя бы, какого характера травмы и угрожают ли они жизни потерпевшему?

— Травмы серьезные. Кроме переломов нижних конечностей, пострадал мозг. Состояние пациента крайне-тяжелое. Именно из-за опасения за его жизнь было принято решение переместить пациента в другую клинику, которая специализируется на нейрохирургии.

Главврач сделал паузу и добавил:

— Больше ничего сказать не могу.

Алексей вышел из больницы обескураженный. Такой глухой информационный облом путал все его планы. Он присел на лавочку, доставая из кармана пачку сигарет. И заметил краем глаза, как на парковке рядом с их операторской «Ладой» затормозил черный гелендваген. Открылась дверца и из нее вышел крепко сбитый человек в коротком черном пальто и с непокрытой лысиной и направился прямо к Алексею. Сергей, опираясь на штатив от камеры, стоял рядом и тоже смотрел на приближающегося лысого. Тот, поравнявшись с лавкой, остановился.

— Рыжов? — спросил он.

Алексей кивнул.

— Вам советуют поубавить любопытство.

— Кто советует?

Лысый не стал ничего говорить. Он вынул из нагрудного кармана визитку, отливающую гранитным матовым блеском, будто памятник на могиле, и протянул ее. Алексей взял визитку, а лысый молча зашагал к машине. Проводив его взглядом, Алексей взглянул на этот «могильный» кусочек картона. Он понял, что чутье его не обмануло. Но он также понял, что влезая в это дело, он не просто рискует, а рискует жизнью.

Глава 1

Из густой серой мороси проявился силуэт трехэтажного дома, где располагался мой офис. Несуразный фасад с несимметричными контурами возвышался над тротуаром отвесной базальтовой скалой, в которой светилось всего одно окно на уровне третьего этажа, а все остальные блестели слепыми черными стеклами.

В это пасмурное осеннее утро воздух был пропитан противной водной пылью, обдававшей лицо и проникавшей за ворот куртки. Я торопливо подошел к крыльцу. Полукруглый козырек на ажурных креплениях из кованного железа совсем не защищал от дождя. Поежившись, я поспешил открыть дверь и нырнул в тускло освещенный, но зато сухой, коридор. Взбежал по крутым ступенькам на самый верх. Ступив в вестибюль, я замер. На кожаном диване для посетителей сидела девушка. Похоже, моя ровесница. Тонкие черты ее лица были выразительны и невольно приковывали взгляд. Ее даже не портил черный платок, из-под которого выбились такого же вороньего цвета волосы, распушившись по плечам ярко-розовой куртки.

Девушка подняла глаза и вопросительно поглядела на меня. Я смутился, почувствовав жар в щеках, и отвел взгляд.

— Вы меня ждете? — я не верил, что такая симпатичная ранняя гостья может нагрянуть именно ко мне.

Из-за двери, что рядом с диваном, раздавалось шлепанье клавиш. Это Петрович, мой сорокалетний сосед по офису, являющийся на работу раньше всех. Именно его окно, единственное светилось во всем здании. Чем он там занимался, я понятия не имел, наше знакомство сводилось лишь к дежурным приветам. Однако девушка пришла явно не к нему.

— Если вы Андрей Томилин, то да, — ее голос со звонкими детскими нотками щекотнул мой слух подобно легкому прикосновению пера.

Я суетливо полез в карман куртки в поисках ключа, боясь вновь взглянуть на посетительницу. Слишком пронзительными были ее глаза.

Ключ, наконец, нашелся. Я шагнул к своему кабинету и, открыв дверь, обернулся к девушке.

— Прошу.

Лунный свет дешевой китайской лампы прыснул с потолка и осветил крохотное помещение, где значительную часть занимал мой рабочий стол с облупленными ножками, доставшийся от прежних хозяев. На нем подобно радару расправил свои крылья широкий изогнутый монитор.

Избавившись от намокшей куртки, которую тут же водрузил на вешалку у двери, я предложил девушке стул, а сам опустился в кресло перед монитором. Кресло, надо сказать, не обычное. Его называют геймерским. С удобными подлокотниками, спинкой как у пилотов военного истребителя.

— Слушаю вас, — произнес я, щелкнув кнопкой на системном блоке компьютера. Зашелестели вентиляторы. Засветился экран монитора.

— Мне порекомендовали вас как опытного человека по добыче редких артефактов, — начала девушка. При этих словах мои губы непроизвольно расползлись в улыбку. — Поэтому я хочу обратиться к вам с необычной просьбой.

— В чем же ее необычность?

— Мне нужно найти Звезду Темновита.

Я невольно повернул в ее сторону голову, и наши взгляды встретились. Я заметил отражение усталости в ее глазах, а еще какой-то безысходности. Она умоляюще смотрела на меня в ожидании ответа. Но я представления не имел, о чем идет речь.

— Что это?

— Артефакт, который принадлежал Темновиту — темному богу из старославянской мифологии.

— Вы знаете, где его искать?

— Нет, — она потупила взгляд. Тонкие пальцы теребили блестящую пуговицу куртки. На розовой ткани проступали пятна от капель дождя.

— Тогда как же я вам его найду? Если бы вы назвали игру, то без вопросов. А тут, — я развел руками. — И почему вы думаете, что он вообще существует, если даже не знаете, в какой игре он может быть?

— Существует, в этом я уверена.

Я задумался. Браться за заранее сомнительное дело — это не в моих правилах. Но горькое отчаяние в ее глазах вызвало беспокойство. Что заставило ее прийти сюда в самую рань под дождем? На игроманку она не походила. Обычно игровые артефакты заказывали достать те, кто надеялся с их помощью получить преимущества в игре, не утруждая себя долгими прохождениями или битвами с непобедимыми врагами. Для этого они обращались ко мне через чаты или по электронке. Редко кто приходил в офис. Само ее появление здесь было необычным. И мне не хотелось отпускать ее ни с чем. Напротив, во мне вдруг вспыхнуло и разгоралось желание помочь ей, лишь бы визит ее был не последним.

— Хорошо. Я попробую что-нибудь для вас сделать, но вы должны рассказать, что это за штуковина.

Она кивнула. Лицо ее посветлело.

— И скажите, как к вам обращаться?

— Мое имя — Юлиана. Я действую по поручению отца, который не может в настоящий момент сам заниматься этим делом. Звезда Темновита — магический артефакт. По мнению отца, он спрятан в одной из игр, действие которой развивается во времена древней Руси, в старославянском мире. Как я уже говорила, артефакт принадлежит темному богу древних славян. Нужно найти, в какой игре он находится, добыть его и передать код артефакта мне.

— Хм. Вы знаете, сколько стоят мои услуги?

Юлиана кивнула.

— С учетом того, что предстоит выяснять, в какой игре находится артефакт, цена может быть удвоена.

— Я заплачу вам тройную цену, если вы уложитесь в пять дней, — уголки ее губ впервые за весь разговор приподнялись в улыбке. Ее взгляд обжег меня нескрываемой надеждой. Мне показалось, что за эту пресловутую Звезду она готова отдать все.

— Тогда договорились.

Когда Юлиана вышла, в кабинете остался тонкий аромат духов, какого отродясь здесь не бывало. Я замер в кресле, осторожно вдыхая, боясь потерять ее запах. Воображение продолжало рисовать лицо, полное беспокойства и отчаяния, и тот огонь в глазах, вспыхнувший, когда я согласился ей помочь. Эх, если бы этот огонь предназначался лично мне. Но нет. Она была одержима чем-то своим, так и оставшимся для меня пока неизвестным. Я глубоко вздохнул.

С девушками мне по жизни не везло. Видимо, не обладаю я чем-то таким, что нравится им в парнях. Первая безответная тайная влюбленность в школе так тайной и осталась. В универе я втрескался в одногруппницу Наташку. Но все не знал, как к ней подступиться, пока не увидел, что она встречается с парнем, имеющим внешность Генри Кавелла, и счастлива от него без ума. Мне пришлось забыть о ней. Были еще потуги познакомиться с девчонками, но и они ни к чему не привели. В конце концов, я уверовал, что любовник из меня никакой. Да и может ли нравиться девчонкам парень с прыщавым лицом и далеко не атлетическим телосложением? Поэтому на всех красавиц смотрел, тяжело вздыхая от понимания, что не светит мне оказаться рядом. Так и с Юлианой. Я ей буду нужен до тех пор, пока она ищет пресловутый артефакт. А найду — отдам, и всё. Никогда больше не увижу. Уж лучше бы она не приходила. Сделала б заказ по телефону или по «мылу». А теперь вот… Разбила в хлам весь рабочий настрой.

Тиликнувший звук вывел меня из невеселых размышлений. На экране монитора замигал значок сообщения: «Привет! Как дела с кристаллом?» Я пробежался пальцами по клавиатуре, набив ответ: «Сегодня будет». Все, хватит предаваться мечтаниям. Нужно работать, заканчивать заявку, висевшую еще с начала недели. Я откладывал ее на потом: дело пустяковое, расправлюсь с ним за пару часов. Но сегодня — последний срок. Хочешь — не хочешь, а надо делать, несмотря на то, что мысли уже начали крутиться вокруг загадочной Звезды.

Глава 2

Еще не было одиннадцати, как я раздобыл магический кристалл Волшебника Варга и вынырнул из игрушки. Освободил голову от тяжелого шлема. Кабинет показался сумрачным после ярких красок игрового мира. За заплаканным окном продолжал барабанить по подоконнику дождь, отыгрывая монотонную песню в дуэте с шелестящими вентиляторами компа.

Отправив сообщение клиенту о выполненном задании, я потянулся. И вновь вспомнил об утренней посетительнице. Запах ее духов все еще угадывался в воздухе кабинета, и вместе с ним рисовалось в воображении ее лицо. Сбросив наваждение, я подумал о заказе.

Одно дело, когда знаешь, в какой игре добывать артефакт, и совсем другое, когда нужно заниматься поисками. Интересно, какие есть игры, действие которых происходит в Древней Руси? Я начал с того, что решил обратиться к всезнающему интернету. На мой запрос выпал внушительный список. Если пытаться попасть в каждую игру, тут и года не хватит. Надо сужать круг. Подумаем, что нам известно? Юлиана говорила о каком-то Темновите. Я набрал его имя в поисковике. Ага, нашел. Это одно из названий славянского бога Чернобога. Родной брат-близнец Белобога, противоположность доброму началу. Как инь и янь в китайской мифологии. Ему было отдано подземное царство Навь, чтобы он уничтожал все злое и ненужное в реальном мире, поддерживая тем самым равновесие между добром и злом. Зачем же он понадобился Юлиане?

Пробежав несколько статей, я нигде не обнаружил упоминания о пресловутой Звезде. Может, ее и не было на самом деле, и это все придумка разработчиков? Я вновь обратился к списку найденных игр. Задал поиск по слову «темновит». Результат оказался нулевым. «Чернобог» тоже ничего не дал. А также и все другие разновидности названия. Может, ее папаша все напутал, и там, где находится артефакт, нет никакого Темновита? Или вовсе используется другое название? Задача казалась невыполнимой. Требовались еще зацепки. Хоть какие-нибудь.

Я позвонил Юлиане.

— Вы точно уверены, что код артефакта спрятан в игре?

— Мой папа сам его туда поместил.

От ее слов я чуть не поперхнулся.

— Так раз он сам это сделал, неужели он не может назвать игру?

— К сожалению, нет.

— Почему?

— Он сейчас в больнице, без сознания.

— Откуда тогда вы все это взяли?

— Я прочла об этом в его бумагах.

— Так, может, в них есть и название игры или хотя бы намек на нее? Я уж не спрашиваю, зачем он вам понадобился. Раз он так нужен вам, постарайтесь облегчить мне задачу.

— Андрей, в его записях, действительно, ничего нет.

— Тогда я отказываюсь вести дело. У меня нет ни одной зацепки. А если проверять каждую игру, я не только в пять дней не уложусь, но и за год ничего не найду.

В трубке воцарилось молчание. Я ждал, пока она что-нибудь скажет, и очень боялся, что просто отключит вызов, и на этом наше знакомство завершится.

— Хорошо, — прозвучал ее голос. — Я сообщу вам адрес, куда подойти.

Натянув уже высохшую куртку, я вышел из кабинета и увидел в коридоре Петровича. Он стоял на площадке у перил, держа в одной руке блюдце, а в другой кружку, и потягивал из нее, судя по запаху, кофе.

— Это к тебе приходила с утра пораньше такая нежная барышня?

— Угу, — кинул я ему, поравнявшись.

— Завидую, — сказал он с мечтательным видом и отхлебнул из кружки.

Тут я остановился и посмотрел в глаза Петровичу.

— Вы знаете, кто такой Темновит?

Он моргнул и задумался. Кружка замерла в его руке. Но уже через пару мгновений Петрович выпалил:

— Один из славянских богов. А зачем тебе?

— Да так. Собираю информацию для выполнения заказа.

— Это не для той ли девушки?

Я не стал отвечать. Просто тяжело вздохнул и поспешил на лестницу, ведущую к выходу. Мысленно я уже предвкушал встречу с «той самой девушкой».

Дождь так и не перестал. Он только усилился. Я накинул капюшон, зарылся в него глубже и потопал, огибая лужи, к автобусной остановке. Подумать только, Юлиана проделала сегодня немалый путь через весь город, чтобы попасть ко мне в офис. И теперь мне предстояло сделать тоже самое, только в обратном направлении. Конечно, я мог попросить ее прислать фото записей или прочитать их вслух по телефону вместо того, чтобы тащиться по непогоде на другой конец. Но мне вновь хотелось увидеть ее. Она словно одурманила меня своими сладкими духами, ворвавшись в мой практичный и устоявшийся мир. И я был только рад, что появился предлог для новой встречи, что так необычно начавшееся утро сулило приятное продолжение.

Редкие пассажиры забились под навес, спасаясь от дождя. Я тоже втиснулся, переведя дыхание от быстрой ходьбы.

Нужный автобус прикатил через несколько минут. За это время я успел продрогнуть. Зато с какой радостью я вскочил в теплый салон с запотевшими окнами и отогревался на протяжении всего пути. Ехать пришлось стоя, держась за поручень и подпрыгивая каждый раз, когда колеса попадали в очередную яму.

Юлиана жила в новом микрорайоне с недавно построенными высотками. Здесь расстилались широкие тротуары со свежим асфальтом, посыпанные облетевшими с деревьев листьями. Дождь по-прежнему хлестал по спине и капюшону. Серая мгла, наполненная падающей с неба водой, не давала рассмотреть новенькие фасады. Мимо сновали пешеходы. Кто ежился, прячась в одежду, кто укрывался зонтом.

Наконец, я добрался до нужного дома. Забежал под спасительный козырек подъезда и набрал номер квартиры на домофоне. Знакомый уже голос моей утренней посетительницы ответил почти сразу. Я с нетерпением дождался, когда она разблокирует дверь, и прошмыгнул в теплоту проема, спасаясь от непогоды.

Лифт унес меня на пятнадцатый этаж. Среди четырех одинаковых дверей одна была чуть приоткрыта. Та самая, судя по сверкающим позолотой цифрам.

Войдя, я сразу увидел ее. В цветастой одежде, похожей на пижаму, Юлиана ждала, прислонившись к стене.

С моей куртки все еще стекала вода. Я боялся ступить грязными и промокшими ботинками по чистому, будто вылизанному, полу, поэтому замер на пороге.

— Проходи, уж, — произнесла она.

Я разулся. Стянул куртку. Оставляя на ламинате мокрые следы, пошлепал за Юлианой по просторной прихожей. По сравнению с той двушкой, где живем мы с мамой, квартира Юлианы казалась настоящими хоромами. Слева через распахнутые створки дверей я увидел зал с расстеленным на всю площадь ковром и мягкой мебелью. Далее по коридору — две двери одна за другой, обе плотно закрытые. Справа за углом виднелся вход в кухню. Юлиана отворила дальнюю дверь и пригласила зайти.

Ноги ступили на теплый ковер. Я огляделся. Шторы на окнах закрывали дневной свет и создавали в комнате полумрак. Юлиана прошла к большому письменному столу и зажгла на нем лампу. Это была какая-то старая лампа с абажуром в форме купола. Ее мягкий свет создал ощущение, будто я попал в кабинет профессора из какой-нибудь магической академии. Атмосферу дополняли многочисленные предметы древности, расставленные на стеллажах вперемежку с толстыми книгами в обтрепанных переплетах. На одной из полок стояла большая черно-белая фотография в деревянной рамке, на которой двое парней, моих ровесников, позировали на фоне каких-то далеких гор. Я задержал на них взгляд.

— Это мой отец со своим приятелем в начале девяностых.

— Какой из них?

— Тот, что справа.

Отец Юлианы был выше приятеля и шире в плечах, отчего нарушалась симметрия в экспозиции. Над его широким мясистым лицом поднималась лохматая шевелюра, будто зимняя шапка. Волосы казались подернутыми сединой. Густые брови тоже казались седыми и делали отца Юлианы похожим на серба.

— А приятеля как зовут?

— Дядя Саша.

Дядя Саша ничем таким не выделялся, разве что горбатым носом, похожим на клюв коршуна, и пронзительным взглядом. Ну и ростом он был невысок.

Юлиана подошла к столу. Здесь помимо упомянутой лампы, монитора и клавы лежали стопки бумаг. Из берестяного стаканчика торчали кончики авторучек и карандашей.

— Все, чем занимается отец, хранится на его компьютере. Но он запоролен.

— А про Темновита ты откуда узнала?

— Отсюда.

С этими словами Юлиана взяла со стола небольшой потрепанный блокнот, пролистнув несколько страниц, протянула мне.

— Вот, можешь сам прочитать.

«Дорогая моя дочь, на тот случай, если со мной что-то произойдет, ты должна знать, что код для Звезды спрятан в игре, над которой я работал последние полгода. Добыть его будет не просто. Сделать это сможет только опытный игрок, а лучше всего специалист по артефактам. Я бы порекомендовал Андрея Томилина. Скажи ему название — Звезда Темновита, а дальше он сам найдет».

— Ну как, много узнал?

Я только сейчас понял, что она обращается ко мне на «ты». Да и я не заметил, как сам перешел на это приятельское обращение. В щеках внезапно потеплело. От смущения я уткнул глаза в записку и вновь ее перечитал. Меня польстило высокое мнение ее отца, но к разгадке ближе я не стал.

— Почему он так уверен, что мне будет достаточно одного лишь названия?

— Видимо, папа о тебе давно уже знает.

— Это, конечно, приятно. Но он, действительно, ничего здесь не объясняет. И к чему такая спешка с этим артефактом?

— Этого я не могу сказать.

Я вертел в руках блокнот. Заполнены в нем были всего несколько страниц. Но там больше ни слова не говорилось ни про Звезду, ни про игры. Какие-то расчеты, несколько перечеркнутых записей. На обложке изображен логотип компании Юбисофт — известного разработчика игр.

— Твой отец имеет какое-то отношение к Юбисофту? — я показал Юлиане обложку с логотипом.

Она пожала плечами.

— Может он в их игрушки играл? — предположил я.

— Папа, конечно, любит поиграть, но он больше сам что-то программирует.

— То есть он программист?

— Да.

Я хотел еще задать вопрос, как зазвонил ее мобильник. Юлиана изменилась в лице, когда глянула на экран. Тень тревоги пробежала по ее внезапно потухшим глазам. Но она, видимо, взяла себя в руки и уже с невозмутимым видом произнесла в трубку:

— Здравствуйте… Я? — она глянула на меня в смятении. — Да, одна. Вы… Ты где сейчас? Уже?! Хорошо. Приходи… те.

Абонент видимо на том конце отключился. Юлиана отняла мобильник от уха, и посмотрела на меня серьезным и каким-то отстраненным взглядом.

— Слушайте, — она вновь перешла на «вы», — Вам надо срочно уходить. Ко мне сейчас должны прийти, я не хочу, чтобы вас застали здесь.

Я все понял. Звонил ее парень. Как же я раньше не догадался, что такая симпатичная девушка не может быть одна просто по определению. Все мои тайные надежды, что она обратит на меня внимание, рухнули в одно мгновение.

Я быстро оделся. Промямлил про то, что наследил, на что она тут же ответила, что ничего, сейчас все подотрет. Наскоро попрощавшись, я вышел, даже не взглянув на нее. Дверной замок щелкнул как звонкая пощечина, вызвав в коридоре подъезда гулкое эхо.

Глава 3

Выйдя на улицу, я чуть не столкнулся с мужчиной, направлявшимся к двери подъезда. Он был складно одет в черное стеганое пальто, наглаженные дорогие брюки, тоже черные, и начищенные до блеска туфли. Последние — совсем не по погоде. Хотя, что ему погода, если он только что вышел из шикарного и такого же черного как туфли «мерса» с плотно тонированными стеклами. Голову мужчины покрывал аккуратный коротко стриженный седой «ежик». Крючковатый нос делал его похожим на дядю Сашу с фотографии. Да это же он и есть. Повзрослевший, набравший солидности.

Я еще не успел закрыть дверь и поэтому придержал ее. Дядя Саша скользнул по мне холодным колючим взглядом и вошел в подъезд, оставив после себя сладковато-терпкий аромат дорогой туалетной воды.

Неужели это из-за него Юлиана наскоро выпроводила меня? Но что может быть между ним и Юлианой? Он вполне уже взрослый мужик. Хотя, судя по дорогой тачке, почему бы Юлиане и не увлечься им? В конце концов, она имеет полное право на свою личную жизнь, и меня это вовсе не должно касаться. Надо выкинуть из головы глупые мечтанья и сосредоточиться на заказе.

Информации, которой я располагаю, конечно, мало, но если сопоставить известные факты, можно предположить, что ее отец, будучи программистом, мог подрабатывать на известного разработчика игр, а значит, мог спрятать код в одной из них. Это существенно сужает круг поисков. Быстрее бы добраться до места и проверить возникшую версию.

Когда я поднялся в офис, увидел, что Петрович беседует с каким-то дедулей, рассевшимся на диване.

— Андрей, это к тебе, — сказал Петрович.

Дедуля был в широкой шляпе и сером клетчатом плаще, а в руках покручивал массивную трость с полукруглым крюком на конце. Он повернул голову и посмотрел на меня из-под нависших бровей изучающим взглядом, просвечивающим, как рентген. Я даже слегка отпрянул и сделал шаг назад. Лицо дедули не изменилось. Взяв себя в руки, я пригласил его в кабинет.

Он вошел быстро, по-хозяйски и сразу же расположился на стуле, на котором еще утром сидела Юлиана, положив шляпу на стол перед собой.

— Позвольте представиться, Геркулес Альбертович.

Букву «р» он не выговаривал, и поэтому я услышал: «Позвольте пгедставиться, Гегкулес Альбегтович».

Имечко еще то. Но оно как нельзя подходило этому чудаковатому на вид старичку, смахивающему на Эйнштейна. Не удивлюсь, если и фамилия у него соответствующая.

Закрыв плотно дверь, я поспешил занять любимое кресло и приготовился слушать странного посетителя, мысленно отмечая, что день сегодня необычайно богат на гостей в офисе.

— Хочу сделать заказ. Очень срочный.

«Ага, еще один», — подумал я, а вслух сухо произнес:

— Извините, но до конца недели я занят. Могу поставить вас в очередь.

— А если я предложу вам хороший гонорар?

— Давайте, сначала вы скажите, что вам надо. Вдруг я вообще не смогу выполнить то, что вы хотите.

— Мне нужно раздобыть одну вещицу, так называемую Звезду Темновита.

Да, хорошо, что я сидел, упершись в удобную спинку. Грохнулся бы на месте непременно. Второй заказчик за день на один и тот же артефакт. Такого в моей практике еще не было. Но старик явно опоздал.

— Я уже сказал вам, что занят.

— Я заплачу вам десятикратную цену по вашему прейскуранту.

Мне стало не по себе. Одним заказом я смог бы заработать трехмесячную сумму. Что же этот дедуля не пришел раньше?

— Вижу, вижу, молодой человек, — он прищурился и ткнул в мою сторону указательным пальцем, — что мое предложение заставило вас задуматься. Ну? — Он подался вперед и выжидающе на меня посмотрел. — Как?

— Понимаете, — я старался говорить как можно спокойнее, чтобы не выдать нахлынувшее на меня волнение, — ваше предложение, действительно, очень интересное. Но, поверьте, я не могу отменить взятые на себя обязательства и подвести своих клиентов.

— Все решаемо, молодой человек. Передвиньте местами заказы. Уверен, вам не часто предлагают такое. Сколько времени вы тратите на выполнение одной заявки?

— По-разному бывает. От одного дня до двух недель. Все зависит от сложности и срочности заказа.

— И сколько в месяц у вас бывает таких заявок?

— Тоже по-разному. Иногда ни одной, а бывает штук пять.

— Ну вот. А тут за один заказ вы получите сразу как за десять, практически как за два удачных месяца.

Вообще-то я немного хитрил. Не за каждое дело мне платили по полной цене. Постоянным клиентам я давал скидку на пятьдесят процентов, за легкие заказы брал тоже меньше. И пять заказов в месяц было всего раз за последний год. Но его предложение было настолько заманчивым, что я не знал, что ему ответить. Ведь я уже пообещал Юлиане. Она пришла первой, тащилась по дождю ранним утром через весь город. А этот дедуля нарисовался как призрак из учебника физики, и его интерес к той же самой Звезде выглядит уж больно подозрительным. Кто знает, может они конкуренты. Только вот для чего им обоим понадобился один и тот же артефакт? Что в нем такого ценного?

— Геркулес Альбертович, ваше предложение, действительно, заманчиво. Но я не могу обижать своих клиентов.

— Понимаю, молодой человек. Подводить клиентов нехорошо. Но вы все-таки подумайте. Я не тороплю. Но и долго ждать не буду. Есть и другие, к кому я могу обратиться. Позвоните мне, как примете решение.

С этими словами он протянул мне визитку. Затем резко встал и быстро покинул кабинет. А я, развалившись в кресле, крутил в пальцах кусочек белого картона. На нем было все лаконично, ничего лишнего: Геркулес Альбертович Петров и номер телефона. Хм, а фамилия все-таки у него не как у того самого… А жаль. Эйнштейн ему бы больше подошла.

Спрятав визитку в карман, я разблокировал компьютер. Что же есть у Юбисофта, связанное с древними славянами? Среди огромного списка игр — ни одной. Я зашел на сайт разработчика и начал изучать новости компании. И удача мне улыбнулась. Вот, совсем маленькая заметка о том, что идет разработка нового выпуска известного цикла, посвященного периоду Древней Руси. Планируемая дата выхода бета-версии… Хм, наступит не ранее, чем через полгода. Меня это совсем не устраивало.

Если отец Юлианы работал на компанию, он мог участвовать в разработке игры. И раз он так уверен, что я могу найти в ней артефакт, значит, игра уже должна существовать. Надо подумать. За полгода до выхода беты, наверняка уже идет ее тестирование. Я слышал, что компании даже специально нанимают тестеров, прежде чем выпустить пробную версию. Значит, требовалось отыскать контакты и связаться с ними.

Найдя форму для обратной связи, я оставил запрос. Теперь все зависело от того, как быстро они ответят.

Отодвинувшись от стола, я глянул в окно. Там уже прояснилось, дождь перестал барабанить по подоконнику. С поездкой на другой конец города и поисками информации по сетям прошло полдня. А я ведь, как позавтракал утром гречкой с рубленым яйцом, заботливо приготовленными мамой, так ничего и не ел. Время обеда давно миновало, и желудок начал подавать сигналы. По дороге от Юлианы я купил в магазине пару баночек энергетика и шоколадный батончик. Пища так себе, но я уже привык. К тому же ничего другого подходящего в магазине я не нашел. Горячим кофе или чаем можно у Петровича разжиться или сбегать в кафешку напротив. Но сейчас я извлек из карманов куртки то, что было, откупорил банку и глотнул раздирающего горло напитка. Разорвав упаковку, откусил батончик. Жуя и запивая, поглядывал в монитор. Ждал ответа. Наконец, диликнуло, и появилось сообщение, что для ознакомления с правилами участия в тестировании нужно пройти по ссылке. Текст оказался внушительным. В конце, как обычно, кнопочка о согласии. Недолго думая, я ее ткнул и попал на страницу с анкетой. После всех этих формальностей мне прислали данные для входа на страницу тестеров. Здесь предлагалось подать заявку на игру из списка. Я пробежал глазами по названиям, пока не наткнулся на это: «АК: Перун». В кратком описании говорилось, что действия разворачиваются на территории Древней Руси незадолго до ее крещения. Миссия главного героя — выступив за одну из конфессий, не дать другим победить в борьбе за влияние на княжескую элиту в Киеве. Хм, задача еще та. Попытка переиграть историю. Хотя, если честно, я в истории полный профан. Нет, в общих чертах, конечно, знаю, но не настолько, чтобы помнить, кто когда правил и с кем воевал.

На всякий случай я проверил остальные игры, чтобы убедиться, что с нужной тематикой — только одна. Так оно и было: других подходящих игр не нашлось. Правда, ничто не указывало на то, что здесь я точно повстречаю Темновита или найду его Звезду. Оставалось лишь надеяться, что ход моих мыслей верен, и мой «дедуктивный» метод не подведет. Тыкая мышью в название игры, я чувствовал себя Шерлоком Холмсом, удачно распутывающим клубок страшной тайны.

Глава 4

Добычей артефактов я начал заниматься не сразу. Поначалу просто играл. Когда я учился в шестом классе (тогда отец еще жил с нами), родители купили мне первый комп. До этого я умудрялся играть на отцовском. Но, не имея админских прав, я не мог сам устанавливать то, что хотел, да и позволялось играть в строго ограниченное время. Новенький моноблок на аэмдешном процессоре стал подарком ко дню рождения. Сейчас это, конечно, отстой, но тогда было вполне себе приличной тачкой. Седьмая винда, сенсорный экран, игрушки шли на ура. Собственно, в то время я увлекался вездесущим «Майнкрафтом» и играми от «Лего». Это позже я узнал о «Доте», «Ассасине» и прочих захватывающих дух и разум вселенных, и одновременно понял, что с моим моноблоком, как говаривала тетя Лида, «каши не сваришь». Стал мечтать о новом компьютере. Канючил маме время от времени, пока она не согласилась выделить денег из семейного бюджета. Тогда мы уже жили вдвоем. От отца поступали алименты, которые мама откладывала на черный день. И когда накопилась приличная сумма, она позволила мне выбрать то, что я хочу. К тому времени я уже хорошо разбирался во всей этой технике и понимал, что дешевле выйдет собрать комп самому, чем покупать готовый. Да и для апгрейда в этом случае было больше возможностей. В итоге у меня появилась эта машина, на которой я играю до сих пор. Конечно, не в том виде как сейчас. За четыре года я успел напихать в нее много чего нового, и ее производительности могут позавидовать даже профессиональные геймеры.

Со временем я понял, что среди миллионов игроков немало тех, кто не прочь пройти игру или победить соперников более легким путем: получив в руки могущественное оружие или магические артефакты, которые добыть совсем непросто. Но самое главное, они готовы платить за это реальные деньги. Для меня открывалась перспектива настоящего заработка. Теперь я не просто играл, а отыскивал в играх те самые редкие вещи. С этой целью я часто отклонялся от прямого сюжета, который переставал меня интересовать. Зато я находил в виртуальных мирах такие затаенные местечки, о которых мало кто подозревал.

После школы, особо не заморачиваясь, я поступил на прикладное программирование, надеясь в будущем устроиться в какую-нибудь крупную айти-компанию, и этим летом благополучно перешел на третий курс.

Маму мои ночные бдения за компьютером не устраивали. Она была уверена, что ничем, кроме игр, я не занимаюсь. Периодически дома устраивались скандалы. В конце концов, чтобы не портить отношения, я снял офис в этом здании и сообщил маме, что устроился на работу. По сути, так оно и было, только работодателем являлся я сам. К тому же я уже неплохо зарабатывал, успев завоевать себе хорошую репутацию. Частью денег я делился с мамой, доказывая, что у меня, действительно, есть работа. Но львиную долю доходов я тратил на модернизацию своего компьютера и приобретение необходимого инструментария. Монитор, кресло, настоящая геймерская клава, навороченный джойстик и, в завершение всего, шлем виртуальной реальности — это все я смог позволить себе благодаря заказам. Аренда, правда, отнимала часть дохода, но не такую критическую. Этот дом пользовался дурной славой. Построили его сектанты, которые проводили здесь свои ритуальные сборища. Потом, когда сектантов выжили местные братки, он долгое время пустовал. И теперь он сдается для всех желающих. Благодаря сектантскому прошлому аренда здесь была вполне приемлемой.

Не буду скрывать, такая работа приходилась мне по душе. Ведь помимо денег она приносила еще массу удовольствия от погружения в виртуальные битвы или решения запутанных головоломок. Я даже позволял себе прогуливать пары в универе. С преподами мне удавалось улаживать дела, и сессии все сдавались вовремя, без троек, благодаря чему мне еще капала и стипендия.

Вот и сегодня я не поехал на занятия, решив покопаться с новым заказом. Хорошо, если найденная игра — та самая. Но даже в этом случае нельзя сказать с уверенностью, что мне хватит отведенных пяти дней. Тем более, первый уже почти полностью потрачен на поиски самой игры. Конечно, если я не уложусь в срок, все равно получу гонорар, но хочется все же заработать тройную цену вместо двойной. Тут же вспомнилось предложение дедули. Оно куда заманчивей. Но я же не последняя продажная тварь, чтобы нарушить взятое на себя обязательство. К тому же, таких клиенток, как Юлиана, у меня еще не было.

Сразу попасть в игру не давали, а предлагали подать заявку на тестирование. Что я и сделал. Теперь оставалось ждать. Больше всего я боялся, что мне откажут. Или протянут с решением несколько дней.

Во всей этой истории оставалось непонятным, зачем Юлиане и Геркулесу Альбертовичу понадобился артефакт из игры, которая еще не вышла? Загадочности добавляло еще то, что оба они совсем не походили на геймеров. Ведь все виртуальные штуки нужны только внутри игр. А что с ними делать в реале?

Запиликал телефон. На экране высветилось слово «Мама». Она не пользуется мессенджерами, а всегда только звонит, и только по обычной голосовой связи.

— Да, мам.

— Андрюша, ты сегодня не будешь задерживаться?

— Что-то случилось?

— Да нет, все в порядке. Хочу попросить тебя зайти к тете Лиде, она обещала дать чаговую настойку.

Тетя Лида жила в соседнем микрорайоне. Старая мамина подруга. Она славилась своей приверженностью «народной» медицине. Периодически она снабжала маму всяческими самодельными лекарствами. Последнее время мама все больше уставала, приходила с работы изнеможенной. Я слышал, как она по вечерам болтала по телефону с тетей Лидой, жаловалась ей на самочувствие. И та давала советы и предлагала свои зелья. Как же я откажу в просьбе? Совсем не хочу, чтобы мама сама тащилась через несколько дворов.

— Хорошо мам.

— Спасибо, Андрюша, — хоть этого и не было слышно, но я ощутил, как она улыбнулась. — Да, и еще. Зайди, пожалуйста, за хлебом. Я сегодня приготовила котлетки, как ты любишь — в пароварке, и картошечки поджарила.

Напоминание о котлетах с картошкой вызвало очередной спазм в желудке. Сразу захотелось есть. Я глянул в монитор: не появился ли ответ от разработчиков? Пока все глухо. За окном тем временем вечерело. Засветились окна в доме напротив. Можно воспользоваться возникшей паузой и выполнить мамино поручение, а заодно и поужинать. Сообщение от Юбисофта я смогу получить и на смартфон. И если они дадут доступ, вернусь сюда и устрою себе ночную смену. Маме объясню, что подвернулась сверхурочная работа.

Дождь перестал, но воздух, напитавшийся влагой, обдавал холодным дыханием. Прояснившееся небо угасало в вечерних сумерках. Зажегшиеся фонари освещали мокрый асфальт. Пахло увядшей листвой. На магазинах сверкали яркие витрины и вывески. Мимо торопливо шагали прохожие. Проносившиеся машины расплескивали грязь из многочисленных луж.

Я свернул с улицы вглубь микрорайона. Здесь дорога не так освещалась, и было почти безлюдно. Разросшиеся тополя, полуголые, поднимались черными изваяниями по сторонам, создавая густую темень.

Тетя Лида жила в пятиэтажке, такой же, как и мы с мамой, построенной еще до рождения моих родителей. Поднявшись на четвертый этаж, я позвонил. Тетя Лида открыла и впустила меня. Последнее время я редко бывал здесь, но еще с детства запомнил специфический запах тертых трав вперемежку с каким-то сладким парфюмом. Не скажу, что мне он нравился. Скорее наоборот. Но он не менялся годами и, казалось, был неотъемлемой частью этой квартиры.

— Андрюшенька, раздевайся. Проходи на кухню.

— Да я ненадолго, тет Лид. Мама просила взять у вас настойку.

— Я все приготовила. Но без чая я тебя не отпущу. Ты уж сколь не бывал? Давай, проходи.

Раньше мы частенько приходили с мамой. Тетя Лида всегда угощала нас травяными чаями и пирогами то с вишневым, то с клубничным, то еще с каким-нибудь вареньем. Чаи особо меня не впечатляли, а вот пироги я любил. Такие вкусные могла печь только тетя Лида. Вот и сейчас я почувствовал запах печеного, пробившийся сквозь привычный густой аромат квартиры. Хотя дома меня ждали котлета с картошкой, я все же не рискнул отказаться от чая с пирогом. К тому же живот урчал от голода еще с обеда.

На кухонном столе, покрытом цветастой клеенкой, на широкой тарелке громоздились сложенные горкой куски пирога. Красные шарики вишенок выступали на смазанной вареньем поверхности. Тетя Лида проворно расставила кружки, тут же наполнив их зеленоватой жидкостью изпузатого заварника. Видимо, она ждала моего прихода и уже заранее приготовилась. Чай еще не успел остыть, и над его поверхностью поднимался едва заметный парок.

Я присел на табурет, старый, с облупившейся местами краской и сколотыми углами на прочных деревянных ножках. Этот табурет я помню еще с раннего детства.

— Как у тебя с учебой?

— Нормально.

— Ирина говорила, что ты устроился на работу.

— Ага, — я отхлебнул из кружки и откусил кусок пирога.

— Тяжело наверно?

— Справляюсь, — ответил я, жуя.

— Андрюша, мама велела не говорить, но я все равно тебе скажу. Она тяжело больна. У нее нашли опухоль. И мои лекарства вряд ли ей помогут.

Я перестал жевать. То, что с мамой что-то не так последнее время, я замечал, но не придавал этому особого значения. Полагал, что она сильно изматывается на работе, и ей просто нужен отдых. Но то, что у нее смертельная болезнь, я даже предположить не мог. Хотя, с чего я взял, что смертельная? Сейчас же лечат разные формы рака, и люди живут после этого долго.

— А это насколько опасно, тет Лид?

— Я не врач, не могу сказать точно, но по ее словам там уже запущенная стадия. Если срочно не прооперировать, все может закончиться печально.

— И в чем проблема? Мама не хочет операцию?

— Хочет. Но у нас здесь их не делают. А там, где делают, стоит это очень дорого. У Ирины нет таких денег.

Я призадумался. Почему мама мне ничего не говорила? Я бы не стал покупать в прошлом месяце шлем.

— Вот я и спросила тебя про работу. Хотя, понимаю, пока ты учишься, много не зарабатываешь. Но, может, вместе мы смогли бы кое-что собрать? Я пенсию откладываю, у меня скопились небольшие сбережения.

— Да, конечно, тет Лид. Спасибо вам. Я подумаю, где можно взять денег.

— Только, Андрюш, не говори маме, что я тебе рассказала. Не хочу, чтобы она сердилась на меня. А когда мы соберем нужную сумму, тогда и скажем. Хорошо?

Я молча кивнул. Пить чай расхотелось. Надкушенный кусок пирога я опустил на тарелку.

— Ты давай не раскисай, а ешь, — тетя Лида поднялась из-за стола. Она подошла к навесному шкафчику с прозрачными дверками, извлекла оттуда полулитровую бутылку из темного стекла. — Вот, эту настойку передашь маме. Она очень полезна при онкологии. И пирогом угости.

С этими словами она уложила в пакет пару кусков и поставила вместе с бутылкой передо мной.

— И помни, о чем мы с тобой договорились, — уже в прихожей строго произнесла она.

Глава 5

Моя мама работает в детском саду. Там она и познакомилась в молодости с тетей Лидой. Долгое время они воспитательствовали в одной группе рука об руку, а потом тетя Лида ушла на пенсию. В детстве я ходил в тот самый детский сад, находясь под постоянным маминым присмотром. Отцу не нравилось, что она со мной возилась как с писаной торбой. Он говорил, что из меня не вырастет настоящего мужика. Сам он работал инженером на заводе и хорошо обеспечивал нашу семью. Но баловать меня не любил. Уж и не знаю, какая кошка пробежала между ними, но однажды они с мамой крупно поругались, после чего отец собрал вещи и, хлопнув дверью, ушел от нас навсегда. Я учился тогда в школе в восьмом классе. С тех пор и живем мы вдвоем.

Сообщение тети Лиды встревожило меня. Мама никогда не жаловалась на самочувствие, не делилась со мной своими проблемами. Когда я приносил ей деньги, долго не соглашалась их брать, говорила, что мне они будут нужнее, а ей самой хватает и того, что она зарабатывает. Но я видел, что последние месяцы работа дается ей все труднее. У нее прибавилось морщин на лице, и все чаще она вздыхала, хозяйничая на кухне.

Когда я зашел в квартиру, услышал ее голос из комнаты:

— Андрюш, это ты?

— Да, мам.

Она появилась в прихожей.

— Заходил к тете Лиде?

— Ага.

— А за хлебом?

— Ой, блин, забыл. Сейчас сбегаю.

— Куда ты побежишь? Уже ночь на дворе. Там есть немного, тебе хватит.

— Все равно сбегаю. Вот, мам, возьми, — я протянул пакет от тети Лиды.

Когда выходил в подъезд, услышал за спиной мамино ворчание.

На пути назад я почувствовал, как в кармане провибрировал телефон. Пришло сообщение от Юбисофта. Они одобрили доступ к игре. У меня тут же засвербело поскорее оказаться рядом с компьютером. Дома был лишь ноутбук, на котором я никогда не играю. Он нужен мне только для учебы. Поэтому надо возвращаться в офис. Но сначала поужинать. Кусок пирога у тети Лиды я так и не доел, и чувство голода по-прежнему не отпускало.

На кухне меня ожидала уже наполненная тарелка. Аккуратно выложенная горкой жареная картошка и рядом пузатая котлета. Горячие. Видимо, мама их специально разогрела. Я накинулся на еду, а мама присела с другой стороны стола.

— Как дела в институте? — когда-то наш универ был техническим институтом, и мама по привычке его так называла.

— Нормально.

— Точно? — она недоверчиво посмотрела на меня. — Что-то вид у тебя какой-то расстроенный.

— Да все нормально, мам. Вот только работы мне подвалили. Придется чапать в офис.

— Прямо сейчас? — в ее глазах зажглись тревожные огоньки.

— Да. Срочное задание. Надо уложиться в пять дней. Осталось уже четыре. Если справлюсь, мне хорошо заплатят.

— Как же ты на занятия завтра поедешь, если всю ночь собираешься работать?

— Мам, с универом я все улажу. Ты только сама не беспокойся. Выполню заказ, потом смогу отдохнуть.

Быстро скидав в себя содержимое тарелки, я встал из-за стола. Мама сказала, что сама помоет посуду. Она все ворчала, что за работа такая, которую надо делать обязательно ночью. Но удерживать меня не стала. Пожелала удачи, и я помчался в офис.

В это позднее время в здании уже никто не работал. Даже окно Петровича, любившего приходить пораньше и засиживаться допоздна, не светилось. У меня имелся ключ от входной двери, и я без труда попал внутрь. Надо сказать, что мне и раньше случалось работать по ночам, но делал я это крайне редко, предпочитая ночью спать. Сейчас тут царила полная тишина. Свет дежурной лампы тускло освещал коридор и лестничный пролет. В таком же полумраке находилось и фойе на верхнем этаже.

Компьютер шелестел вентиляторами в тиши кабинета. Когда я уходил, не стал его выключать. Оживив монитор, я прочитал поступившие сообщения. Юбисофт прислал временный пароль для входа в игру. Закрыв на всякий случай дверь кабинета на замок (мало ли кто может нагрянуть, пока я буду в виртуале), я приготовил джойстик, нахлобучил шлем и запустил игру.

Первое, что меня удивило, игра оказалась многопользовательской в отличие от всех предыдущих выпусков серии. Тут мне предложили выбрать клан: за тамплиеров или ассасинов. Немного подумав, я решил остаться верным классике жанра, и выбрал орден убийц. Не то, что бы я страдал особой кровожадностью, совсем нет. Тут в игре одинаково кровожадны все. Но так было привычней.

Дальше мне предстояло выбрать себе профиль. Это тоже что-то новое. Покрутив разные части характера персонажа, я остановился на национальности — грек (видимо, завербованный братством), мужского пола, возраст 37 лет. Имя почему-то присвоилось автоматически и совсем не греческое — Тахир. Ну да ладно.

После всего этого я в образе Тахира оказался в полупустой комнате. Передо мной стоял пожилой дядька в знакомой по предыдущим играм одежде с капюшоном.

— Тахир, ты помнишь, чем обязан нам?

Честно сказать, я не то что не помнил, но даже и не знал. Но мой персонаж сам за меня ответил:

— Да, учитель.

— Ты обязан нам жизнью, — напомнил мне дядька. — И за это ты должен сослужить братству службу. Отправишься в дикую страну русов. Их пытаются подмять под свое влияние наши давние враги. Надо помешать им и склонить русских князей на свою сторону. Мы уже отправили туда нескольких наших братьев. Но задача непростая. Враги многочисленны и коварны.

— Я готов послужить братству.

— Именно этот ответ я и ожидал услышать. Корабль, отбывающий к земле русов, уже ждет в порту. Постарайся не опоздать. По пути ты можешь встретить наших людей. Они, так же как и ты, будут скрываться, но если ты их распознаешь, можешь вступить с ними в союз. Но помни, каждый член братства желает лично выполнить свой долг и стать первым.

Да, еще. Когда прибудешь в Олешье, найди там Дамира. Он посвятит тебя в обстановку и даст необходимые указания.

После этого дядька удалился, а я получил возможность управлять своим персонажем. Обшарив комнату, я выбрался наружу и оказался в оживленном городе. Появилось сообщение: «Используйте орла Елизара для осмотра местности и обнаружения целей». Ну что ж, очень кстати. Я вызвал орла. Он не преминул прилететь, уселся на плечо. Взгляд его умных, почти как настоящих, глаз на мгновение меня приворожил. Я запустил Елизара. Он взмыл вверх, а вместе с ним как бы и я тоже. Передо мной раскинулся огромный город с желтыми, словно из песка, домами. Название, появившееся сверху, известило, что мы находимся в Константинополе. Елизар парил над ним, открывая моему взору улицы. Впереди блеснуло море. Показался лес корабельных мачт. И там, среди стоявших на рейде кораблей, появился белый треугольник, указывающий на мою цель. Все понятно, мне предстояло добраться до порта и сесть на корабль.

Отпустив орла, я вновь оказался на земле в своей собственной шкуре. Вернее в шкуре Тахира. Теперь цель маячила где-то впереди, проступая сквозь стены домов. И я двинулся в путь.

Пока все шло тихо-мирно. Улицы были запружены народом, мешающимся под ногами. Вооруженные стражи с подозрением поглядывали в мою сторону, но не нападали. И я достаточно быстро добрался до порта. У причалов покачивались парусники. Я сразу растерялся, какой из них мой. Попытался вызвать Елизара, но он почему-то отказался мне помочь. Видимо, тут необходимо самому выяснять, на какой из кораблей нужно попасть.

Пошарив глазами вокруг, я подошел к стоявшему без дела зеваке.

— Ты знаешь, какой корабль отправляется в страну русов?

— Мил человек, зачем тебе это?

— Раз спрашиваю, значит надо.

— Меня не интересует, куда поплывут корабли, но мне интересно, откуда они прибывают.

— Значит, не знаешь?

— Нет. Попробуй спросить у кого-нибудь другого.

Не мог сразу сказать? Обязательно надо голову поморочить. Я еще раз присмотрелся к парусникам. Обратил внимание, что лишь на один из них шла погрузка: мужчины с голыми торсами в одних лишь штанах затаскивали по трапу на борт бочки и ящики. Я подошел ближе. Рядом с трапом стоял крепкий бородач, наблюдавший за погрузкой.

— Это не в страну русов, случайно?

— Может и туда. Тебе-то что? — бородач окинул меня презрительным взглядом. Видимо, вид мой не внушал ему уважения.

— Я — Тахир, и мне нужно попасть в Олешье.

— Да, мне говорили о тебе. Ты, парень, вовремя пришел. Погрузка сейчас закончится и мы отчаливаем. Можешь подниматься на борт.

Я пристроился за одним из грузчиков и прошел по скрипучему трапу.

Передо мной высветилась надпись «Синхронизация». Так в этой игре называются точки сохранения, которые располагаются после каждого пройденного этапа.

Люди на палубе засуетились. Некоторые из них взобрались на мачты. С реев свесились, расправляясь, паруса. Наполнились ветром, и корабль тронулся на выход из залива, в сторону переливающегося на солнце открытого моря.

Глава 6

Пока плыли, решил я посмотреть, что имею. Да, не густо. Одет я в легкую рубаху с длинными рукавами, напоминающую короткое платье, подпоясанную кожаным ремнем. На ногах что-то типа сандалий. Есть поножи, но какие-то несерьезные, кожаные. Уровень защиты всего две единицы. Надо будет озаботиться при случае и улучшить свое снаряжение. Из оружия имеются короткий меч и кинжал. Привычный скрытый клинок отсутствует. По всей видимости, его еще предстоит заслужить. Ага, еще в инвентаре имеется плащ с фирменным капюшоном. Как же без него! Все вещи умещаются в холщовой сумке на длинной лямке, перекинутой через плечо. Меч и кинжал засунуты в ножны, подвешенные к ремню.

За бортом простиралось бескрайнее море. Берег с городскими строениями давно скрылся за горизонтом. Корабль изрядно качало. Меня даже начало подташнивать. Вода казалась лазурной. Лучи солнца искрились на вздыбливающейся поверхности.

Я мог перемещаться по палубе, разглядывая снаряжение и матросов, дежуривших у канатов. За огромным штурвальным колесом стоял здоровяк с голым торсом и цветастым платком на голове. В кормовой части прогуливались люди в богатых византийских одеждах. По всей видимости, знатные пассажиры или купцы.

Не прошло и двадцати минут с того момента, как мы покинули Константинополь, а на горизонте уже показалась полоска берега. Рулевой направил корабль к земле. Разработчики, видимо, решили не заморачиваться, и не сделали плавание по Черному морю в реальном масштабе времени. Берег приближался. Стали видны строения: верхушки деревянных башен, крепостные бревенчатые стены, остроконечные крыши домов. Мы вошли в узкую бухту. Здесь у дощатых причалов покачивались мачты разнокалиберных судов и суденышек.

Наш корабль пришвартовался. Полуголые матросы спустили трап, и у меня появилась возможность сойти на берег. Я рад был вновь оказаться на твердой земле.

По дощатым тротуарам, выложенным вдоль берега, сновали люди. Судя по одежде и лицам, здесь были не только славяне, но и греки, арабы, азиаты, европейцы и даже мелькнуло несколько лиц негритянской наружности. Бородатые воины, закованные в кольчугу, с остроконечными шлемами, похожими на луковки, прохаживались группами по трое. Следили за порядком.

Справа появилось сообщение: «Найдите Дамира». Замечательно. Только как его найти? Я позвал Елизара. Орел появился из неоткуда и приземлился на плече. Хорошая птичка. Покажи-ка мне окрестности. Он взлетел, и мне открылась панорама города. Высветилось и название: Олешье. Ближе к восточной окраине засветился указатель цели, рядом с которым возникло название: «Дом Дамира».

Не теряя времени, я направился туда. Улочки между деревянными избами были узкими. Тротуары быстро закончились, сменившись натоптанными тропами. Чем дальше я отдалялся от причалов, тем меньше встречалось прохожих. А последний переулок так совсем пустовал. Лишь одинокая собака перебежала мне дорогу.

Я остановился у низкой массивной двери. Постучал. «Войдите», — глухо донеслось из-за нее. Я вошел в дом. В сумрачной комнате на дубовом кресле восседал уже немолодой воин, завернутый в серый плащ. Я представился.

— Рад тебя видеть, Тахир. Нам нужны ловкие и отважные бойцы. Шпионы враждебного ордена уже просочились к русским князьям. Им удалось склонить на свою сторону Ярополка. Остается надежда на его братьев Олега и Владимира.

— В чем заключается моя миссия?

— Тебе нужно добраться до Овруча, где сидит Олег. Попытайся раскрыть ему глаза и убедить, что брат его не достоин княжения в Киеве.

— Я? Вы не шутите?

Дамир окинул меня взглядом, усмехнувшись.

— Ты же ассасин. А люди нашего братства всегда входили в доверие к властителям мира, — он осмотрел меня с ног до головы. — Тебе понадобится одежда. Хоть до зимы еще далеко, но в этих краях нужно всего ожидать. Да и доспехи не помешают. Даю тебе немного денег, прикупи на местном рынке.

— А скрытый клинок? Вы его тоже дадите?

— Скрытый клинок надо заслужить, мой дорогой Тахир. У Ярополка есть воевода по имени Свенеда. Его нужно ликвидировать, но так, чтобы подозрение пало на Олега. Это посеет вражду между братьями. Справишься с заданием, тебя найдет наш человек в Киеве и передаст клинок.

— Как мне добраться до Киева?

— Скоро туда отправится купеческое судно. Скажешь капитану, что ты от меня. Вы подниметесь по реке вглубь страны. Это самый быстрый путь в столицу. Через степь хоть и короче, но там легко повстречать степняков. Поэтому торговые караваны выбирают водный путь. Никто не хочет закончить свою жизнь со стрелой в горле посреди дикого поля или быть угнанным в рабство.

Покинув Дамира, я отправился в город искать рынок. Торговая площадь обнаружилась недалеко от причала, чуть севернее. Тут под разноцветными навесами в несколько рядов располагались лавки. Торговцы зазывали народ, каждый на своем языке, отчего слышалась неразборчивая разноголосица. Малочисленные покупатели прохаживались между прилавками, придирчиво разглядывая товар.

Я остановился у лавки, торгующей одеждой и обувью. Купил портки (не ходить же с голыми коленями), длинную кожаную куртку с капюшоном и сапоги. Рядом торговали воинской амуницией и доспехами. Присмотрелся к легкой кольчуге. Решил, что не помешает. Металлические поножи тоже. В оружейной лавке я присмотрел меч, длиннее того, что имелся у меня, и уровень урона выше. Хотел купить, но оказалось, что денег уже не хватает. Попробовал торговаться, но продавец монгольской наружности ни в какую не желал уступать. Я облизнулся и отправился искать корабль.

Сервер учтиво подсказал, что для путешествия вглубь страны нужно идти к речному причалу, что находится в северной части города. Я поспешил туда. Несколько ладьей с высокими носами, увенчанными резными фигурами мифических животных, покачивались у пирса. Я подошел к людям, стоящим рядом, спросил, какая из них отправляется в Киев. Они указали на одну, где шла погрузка тюков. За грузчиками приглядывали трое в дорогих одеждах. Видимо, купцы. Я подошел к ним. Сказал, что я от Дамира и хочу попасть на корабль.

— За проезд надо заплатить, — ответил один из купцов и назвал цену.

Я глянул в инвентарь. Моих денег едва хватало, чтобы рассчитаться с купцом. Хорошо, что меч не стал покупать. Остался бы чесать репу в Олешье. Я совсем не ожидал, что проезд будет платным. Дамир мог бы предупредить. Нехотя я расстался с последними кровными. Решил, что деньгами можно будет еще разжиться.

Вскоре я уже покачивался внутри ладьи. Вдоль бортов на специальных лавках разместились бородатые мужики и взялись за весла. Купцы сгрудились на корме вместе с капитаном. Середина посудины была завалена тюками (видимо, с заморским товаром). Кроме гребцов на палубе расположились воины в кольчугах и «луковичных» шлемах. Они имели круглые щиты, к ремням на поясе подвешены ножны с мечами. На носу заступили на пост два лучника. Я пробрался к ним, чтобы лучше созерцать открывающиеся перед нами виды.

Гребцы заработали веслами, ладья отчалила. Мы двинулись по узкому рукаву реки. Справа и слева проплывали избы, люди, движущиеся по прибрежным улицам, телеги. Вскоре на каждом берегу у самой воды показались сторожевые башни, образуя собой водные ворота. От них вглубь суши уходили бревенчатые крепостные стены. На башенных площадках сверкнули на солнце доспехи стражников. Мы миновали городские укрепления. Рукав влился в широкую реку. Теперь слева потянулся сплошным массивом лес, а на правом берегу еще какое-то время встречались домики, окруженные заборами из жердей, хаотично разбросанные за крепостной стеной. Но вскоре и они закончились. И дальше, насколько хватало глаз, раскинулась бескрайняя степь, уходящая к горизонту. Двое мужиков принялись вытягивать канаты, поднимая рей к верху мачты и распуская парус. Он быстро поймал ветер, надулся пузырем. Наше движение ускорилось. Гребцы подняли весла. Мы двигались на север по величественной реке (если мне не изменяет память, называемой Днепром). Мой шлем ВР не позволял ощущать ветер, но мне казалось, что я его ощущаю. И легкое покачивание. Не такое как в море, но вполне ощутимое.

Через какое-то время река сделала поворот, и ветер перестал быть попутным. Парус заполоскало. Его спустили, и гребцы вновь заработали веслами. Солнце тем временем уходило на запад. Вечерело. Мы продолжали продвигаться, повторяя изгибы русла. Когда уже совсем стемнело, капитан приказал причалить к берегу.

Вот уж не знаю, хороша ли эта затея. По мне так, лучше плыть без остановки. Но, видимо, по ночам у них не принято водить суда, что тоже разумно. Налететь в потемках на мель или подводный камень — не лучший исход путешествия.

Купцы и часть команды сошли на берег, развели костер. Мне предложили присоединиться к общей трапезе, но я вежливо проигнорировал. Решил осмотреть окрестности, утопающие в темноте. И вот тут-то мои опасения оправдались. Не успел я отойти от стоянки, как услышал крики. Обернулся. У костра появились плохо различимые в ночи фигуры. Зазвенели клинки.

Настало время проверить, на что я способен. Приблизившись, я увидел лежавших на земле давешних купцов, явно уже убитых. Сопровождавшие нас воины сражались с какими-то басурманами. Они отчаянно отбивались, но те явно превосходили их в силе и ловкости. Я подкрался к одному из вражин, предварительно достав меч, и сделал выпад. Судя по всему, нанес ему урон, но не убил. Он тут же переключился на меня. Провел контратаку. Я успел поставить блок и увернуться. На индикаторе здоровье чуть поубавилось. Басурман не останавливался и продолжал наступать. Мне пришлось отбиваться. Улучив момент, попробовал вновь атаковать. Враг с легкостью парировал мой удар. Видимо, противник попался не по зубам, или у меня еще было маловато опыта. Что впрочем, в моей ситуации одно и то же. Он оттеснил меня от костра к темневшим неподалеку деревьям. Оказавшись рядом со стволом, я попробовал вскарабкаться на него. Получилось. В мгновение ока я оказался на ветвях, а мой противник беспомощно взирал на меня снизу. Ага, ты так не умеешь! Малость передохнув, я нацелился на него и совершил прыжок. Похоже, он не ожидал от меня такого фокуса. На лету я махнул мечом и обрушился на врага. Он пошатнулся и завалился на землю. Не давая ему опомниться, я нанес контрольный удар в горло, оставив беднягу истекать кровью. Признаюсь, жестоко. Самому не по себе. Но что делать? Он с таким же успехом мог разделаться со мной.

Я огляделся. Со стороны реки поднималось зарево пламени. Пока я тут возился, разбойники успели перебить всю команду и подожгли корабль. Подбежав ближе, я увидел, как они, взвалив на себя тюки с добром, удалялись в сторону леса. Нападать на них не имело смысла. В сложившейся ситуации лучше дать им уйти.

Я обошел место рядом с костром. Тут лежали трупы всех тех, кого я недавно видел живыми на корабле. Убитых басурман почти не попадалось. Испытывая некоторое отвращение, я обшарил тела. У меня прибавилось денег (компенсация за неудавшийся вояж), а также кое-что из оружия. Теперь я обзавелся круглым щитом и шлемом, что делало мою защиту лучше. Еще в моем арсенале появились лук и колчан со стрелами. Совсем неплохо. Присев у догорающего костра, я решил обдумать дальнейший план действий. Тем временем на экране высветилась надпись «Синхронизация». Замечательно, игра сохранилась на этой точке, что давало возможность подумать, выйдя в реал. И я не преминул этим воспользоваться.

Глава 7

За окнами было по-прежнему темно. На часах — начало седьмого. Выходит, я просидел всю ночь. Положив шлем на стол, потянулся. И только сейчас понял, что очень хочется спать. Как назло, сегодня с утра пара по дискретной математике. По универу ходят устрашающие легенды об особой суровости Ивана Федоровича к тем, кто пропускает его лекции. Хоть, я маме и сказал, что улажу с ним, на самом деле придется тащиться на занятия. В запасе оставался час. Я установил на телефоне будильник и откинулся в кресле, моментально провалившись в сон.

Проснулся я не от будильника, а от настойчивого стука в дверь. Ошалело глянул на часы. Уже почти девять! За окном рассвело. Из-за двери долетел приглушенный голос Петровича:

— Студент! Ты там живой?!

Я подбежал, открыл. Петрович испуганно посмотрел на меня и обвел взглядом кабинет.

— У тебя все в порядке?

— Да, все в норме.

— А то иду, вижу: свет горит. Вчера, когда уходил, в здании никого не оставалось. Дай, думаю, загляну, а у тебя — закрыто. И на стук не отвечаешь. Вот я грешным делом и подумал… — Петрович опустил глаза в пол.

— Да, нет, все нормально, — повторил я. — Просто, работа срочная, всю ночь сидел, а под утро решил прикорнуть.

— Это все тот заказ, да?

Я в ответ кивнул.

— Нашел своего Темновита?

— Я искал игру, где он может быть. И вроде нашел.

— И как она называется?

Я с удивлением посмотрел на Петровича. Где он, а где игры. Но все же из вежливости ответил:

— Ассасин Крид: Перун. Там надо играть за наемного убийцу, которого послали к русским князьям злые братья-ассасины. И вот я, то есть мой персонаж Тахир должен найти в Древней Руси этого самого Темновита.

— Что-то мне не понятно это, — проговорил Петрович равнодушным голосом, видимо, потеряв интерес к моему рассказу.

Я спохватился и глянул на экран смартфона. Черт! Мне захотелось вытолкать назойливого соседа и скорее мчаться на лекции, но большая разница в возрасте остановила меня. Видимо, прочитав мои мысли, Петрович сам быстро ретировался за дверь. Я же, схватив рюкзак, закрыл кабинет и не сбежал, а буквально пролетел над ступеньками лестницы, торопясь успеть на ближайший автобус.

Пока трясся на жестком сиденье «пятерки», идущей в сторону универа, достал смартфон и нашел карту Древней Руси из какого-то там учебника истории. Убедился в том, что Олешье, действительно, стоял в устье Днепра. Взглядом проследил наш путь на ладье. В каком именно месте мы сделали остановку, сказать трудно, но скорее всего до изгиба реки, где начиналась граница Руси, мы не доплыли. А раз так, то я (а вернее Тахир) оказался один одинешенек в лесостепи, населенной печенегами. До Киева топать оттуда не менее двухсот километров. Да, не очень-то завидная участь. В такой ситуации было бы неплохо раздобыть лошадь. А у кого ее отнять, как не у самих печенегов. Деревни славян в этих местах вряд ли встречаются.

Телефон в руках завибрировал, и на экране высветилось «Юлиана». Я чуть язык не прикусил.

— Алло, привет, — прощебетал в трубке ее голос. — Как идут поиски? Нашел игру?

— Кажется, да.

— У Юбисофта?

— Да. Но только она еще не вышла. Неужели твой отец мог просить достать артефакт из еще не вышедшей игры?

— А если он сам участвовал при ее создании? — вопросом на вопрос ответила Юлиана.

— Возможно. Но ведь в том блокноте он предложил обратиться ко мне, а значит, он считал, что я легко найду эту игру.

— Ты же нашел?

— Ну, да, нашел.

— Так в чем же тогда загвоздка?

— Я не до конца уверен, что это именно та самая игра. И чтобы в этом убедиться, придется времени потратить немало.

— Это твоя работа, Андрей. И я за нее плачу.

Я удивился, что она снова перешла на ты. Как-то легко у нее это получается. Но последняя фраза меня царапнула.

— Юлиана, скажите… Скажи, пожалуйста, зачем тебе нужна эта Звезда?

Трубка надолго замолчала. Я уже начал думать, что связь оборвалась, но вдруг голос Юлианы зазвучал снова:

— Андрей, пойми, это не моя тайна. Она связана с моим отцом.

И тут я решился сообщить то, что обычно никогда не делаю. Ведь у меня, как и у адвокатов, есть принцип, не разглашать заказы клиентов. Но сейчас мне показалось, что это будет таким козырем, который заставит Юлиану расколоться и выложить мне все как есть.

— Ты, знаешь, ко мне обращался еще один человек, который хотел, чтобы я и для него нашел Звезду Темновита.

— Что?! — было слышно, как Юлиана глотнула воздух и будто им подавилась. — Кто это?

— Какой-то Альберт Гераклович.

— Может наоборот? Геракл Альбертович?

— Точно, он.

— Андрей, миленький, очень тебя прошу, ни в коем случае не принимай от него заказ.

О, как заговорила! Уже «миленький»! Я даже вспотел от таких слов. Сделав над собой усилие, чтобы не выдавать внезапно возникшей радости, я произнес как можно спокойнее:

— Я ему отказал.

— Ну и молодец! Это очень нехороший человек.

— Но тогда я должен больше знать о вашей Звезде. А то я чувствую, что вы вместе со своим Гераклом водите меня за нос. Я не хочу работать вслепую.

— Хорошо. Я расскажу, но чуть позже. При личной встрече. А ты, я тебя очень прошу, продолжай поиски. Я уверена, что ты на верном пути.

Юлиана отсоединилась. Также внезапно, как и позвонила. А я чуть не проморгал свою остановку. Поспешно схватил рюкзак и бросился к уже закрывающейся двери. Автобус, дернувшись, вновь остановился, а я спрыгнул на тротуар, едва удержав равновесие.

На лекцию я опоздал. Словил испепеляющий взгляд Ивана Федоровича и потом сидел за дальним столом, делая вид, что внимательно слушаю, а сам размышлял о последних словах Юлианы. Что же связывает ее с Эйнштейном, готовым заплатить за Звезду в три раза больше?

После занятий, отобедав в студенческой столовке, я поспешил к себе в офис. Учитывая, что до конца срока, установленного Юлианой, оставалось всего три с половиной дня, я торопился продолжить свой путь по Древней Руси. Да собственно мой герой до нее еще и не добрался. Нападение разбойников было явно не случайным. Это сулило застрять и затеряться в степях, населенных печенегами. И мне нужно было не только попасть в Киев и Овруч, но еще выяснить, где в этом мире находится Темновит. А он явно обитает не там, где степняки, а скорее где-то в диких древнерусских лесах. Что-то подсказывало, что все эти славянские божества находятся на боковых ветках сюжета, и путь к ним будет не простым.

***

Я вновь оказался у затухающего костра на берегу Днепра. Из близлежащего леса, темнеющего на фоне звездного неба, доносилось уханье птиц. Головешки потрескивали, бросая скупые отблески на трупы моих недавних попутчиков. Проверив снаряжение, я вызвал Елизара. Орел появился молниеносно, приземлившись на плече. Что-то прокурлыкал на своем птичьем языке, заглядывая мне в глаза. Я попросил его показать окрестности.

С высоты орлиного полета был виден лес, простирающийся вдоль берега. На востоке он обрывался, и дальше уходила за горизонт бескрайняя степь. Сквозь непроглядные кроны деревьев двигались красные треугольнички — мои недавние враги, напавшие на наш лагерь. Уносили добычу. Левее, почти у самой реки я заметил тропку, уходящую на север. Дальше Елизар видимо не желал лететь. Сделав широкий круг, он вновь опустился ко мне на плечо. Ну что ж, путь по тропе пока свободен. Разбойники ушли в сторону, и можно двинуться вперед. Помня свои соображения на счет лошади, я надеялся повстречать степняков. Как я буду добывать себе скакуна, я пока не знал, но надеялся что-нибудь придумать.

Попрощавшись с костром и погибшими товарищами, я двинулся по разведанной тропе. Взошедшая луна слегка подсвечивала дорогу. Несмотря на ночь, из леса доносились шорохи и подозрительные звуки. Кто-то из зверья не спал. В подтверждение моих слов через некоторое время на тропу вышло какое-то четвероногое. Я замедлил шаг и заглянул в инвентарь. Наверное, самым подходящим будет вооружиться луком. Заодно поучусь стрелять.

Животное приблизилось, и теперь я разглядел в нем никого иного как волка. Пока я нацеливался, из леса показались его собратья. Видимо, подкрепление придало ему решимости, так как волк двинулся на меня, набирая скорость. Стая последовала за ним. Я отпустил тетиву. Первая стрела пролетела мимо и скрылась в темноте. Не теряя ни секунды, я выстрелил снова. Волк, находившийся уже в двух шагах от меня, подпрыгнул и грохнулся на землю. Его место тут же занял другой. Я поймал его в прицел и снова спустил стрелу. Она вонзилась чуть выше лопатки и всего лишь ранила зверя. Он бросился на меня. Я отклонился. Волк пролетел рядом с моим плечом и оказался позади. Ситуация приобретала серьезный оборот. В ближнем бою лук — не совсем подходящее оружие. Я быстренько поменял его на короткий меч, взяв в другую руку щит. И вовремя. Волк успел развернуться и снова прыгнул на меня. Отбив его щитом, я рубанул по зубастой морде. Зверь рухнул рядом. В этот момент у самого уха раздался рык, и в мое плечо вонзилась волчья пасть. Индикатор здоровья не преминул уменьшится. Это еще один хищник атаковал меня с другой стороны. Я отскочил. Волк снова бросился на меня. Но теперь я видел его и смог отбить атаку. На мое счастье звери не кидались на меня всем скопом, а нападали по одному. Я приноровился делать короткие выпады, вонзая меч прямо в горло. Для них это был смертельный удар. Постепенно количество волков уменьшилось. В реальном мире оставшиеся в живых при виде того, как погибают их товарищи, уже бы сообразили, что пора спасать свои шкуры, и ретировались бы с поля боя. Но здесь они упорно продолжали атаковать, пока передо мной не остался последний волк. Он яростно нападал и даже сумел нанести мне несколько ранений, потрепав изрядно сократившееся здоровье, но все же и он оказался повержен.

Я с облегчением вздохнул. Вытер окровавленный меч. Прощупав гору мохнатых трупов, я обзавелся их шкурами и даже мясом (видимо, оно пригодится для утоления голода и поднятия здоровья). Да, на этих тропах приходится остерегаться не только людей. Зверье здесь не менее опасно. Отдав неудачливым волкам последний привет, я двинулся дальше.

Глава 8

Уже ближе к рассвету до слуха донеслось конское ржанье. Сердце радостно забилось в груди. Я ускорил шаг, отбросив всякую осторожность. Через сотню метров лес резко закончился, и передо мной открылась степь. Высокая, выше пояса, трава колыхалась от ветра, напоминая бескрайнее море. Снова долетело ржанье, откуда-то слева. Я глянул в ту сторону и тут же поспешил нырнуть в траву. Совсем недалеко от меня белели над полем куполообразные юрты. Над ними курились тонкие столбики дыма. Рядом угадывались конские фигуры, сбившиеся в один огромный табун. Вот повезло, так повезло. Осталось только решить, как увести у хозяев одну из лошадок.

Пригнувшись, чтобы меня никто не увидел, я подкрался к стойбищу. Возле юрт прохаживались вооруженные кривыми мечами люди в кольчугах и металлических шлемах, похожих на перевернутые котелки. На ремнях подвешены луки и колчаны со стрелами. Грозный видок, ничего не скажешь.

Лошади паслись чуть в стороне. Используя заросли, я двинулся к ним. И тут меня привлекла клетка, водруженная на телегу. В ней сидели двое, не похожие на степняков. Седовласый старик в оборванном тряпье и молодой мужчина со смуглым лицом и угольного цвета волосами. Меня поразила на нем белая рубаха, похожая на вышиванку, только почему-то с капюшоном. Я включил «орлиное зрение», помогающее определять «свой-чужой». В отличие от красных треугольников, появившихся над головами воинов-степняков, над пленниками треугольники были белого цвета. Значит, они мне не враги. Но и не друзья.

Сбоку появилась подсказка: «Вы можете освободить пленников, сделав их своими союзниками». Ого! У меня появлялся шанс продолжить путь не в одиночку. На счет старика оставались сомнения, но мужчина, судя по капюшону, мог принадлежать братству. Хороший сильный попутчик в этих небезопасных краях не помешал бы. Я огляделся. Рядом с телегой дежурил воин. Трое его товарищей находились чуть поодаль, сидели около дымящегося костерка и о чем-то неслышно беседовали. Я подкрался ближе, прижался к колесу. Приготовил короткий меч. И дождавшись, когда стражник повернется ко мне спиной, выскочил из укрытия и… О ужас! Перерезал ему горло. Кровь брызнула на траву, а воин осел и завалился на землю. Трое у костра продолжали мирно беседовать, не замечая нападения. Прекрасно. Я подошел к клетке, рубанул мечом по цепи, служащей замком. Дверь отворилась. Пленники, завидев меня, не спешили выходить.

— Скорее, путь свободен, — шепнул я.

Первым выпрыгнул мужчина в вышиванке, за ним — старик. За спиной раздался возглас. Я обернулся. Трое воинов уже мчались к нам, обнажив клинки.

— Отходите к лошадям, — бросил я пленникам, а сам принял боевую стойку.

Враги остановились в двух шагах. Вперед выдвинулся один из них и с громким кличем обрушил на меня кривую саблю. В последний миг я успел прикрыться щитом. Раздался треск, но щит выдержал. Я чуть отступил и нанес ответный удар. Воин отклонился и снова занес клинок. На этот раз увернулся я, и тут же из нижнего положения со всей силы упер меч в его живот. Кольчуга со звоном лопнула, лезвие мягко ушло внутрь, будто я вонзил нож в кусок масла. Брызнула кровь, обдав и меня. Противник осел. Я освободил меч. Не успел печенег упасть на землю, как на его месте вырос новый. Я начал отступать, отбивая удары. Спрятался за угол телеги. Как только показалась вражеская рука, я махнул мечом. Кисть, сжимавшая рукоять сабли, отлетела в сторону. Зазвучали проклятия. Раненый воин, согнувшись в три погибели, прижимал обрубок к животу. Я не стал его добивать, а бросился к табуну. Там меня ждали освобожденные пленники. Я оглянулся. Третий стражник бежал следом. А еще дальше за ним в нашу сторону спешили новые воины. Надо было уходить.

— Садитесь на лошадей! — крикнул я освобожденным.

Стражник уже почти догнал меня. Всего мгновение я раздумывал, вступать с ним в бой или улепетывать. Выбрав второе, я бросился изо всех сил к ближайшему скакуну. Подбежал вплотную и остановился, не зная, как на него взобраться. Слева появилась подсказка. Секунда, и я уже был верхом. Рядом раздался воинственный крик стражника. Быстро поменяв меч на лук, я нацелился на него. Отпустил тетиву. С такого расстояния только слепой не попадет. Стрела пронзила бедолаге горло, выйдя с другой стороны шеи. Он рухнул на землю, а я помчался к бывшим пленникам, ускакавшим вперед.

Я не успел их догнать, как за спиной послышался дружный топот. Я обернулся. За нами неслось не менее десятка всадников. Над ними клубилось поднятое копытами облако пыли. Я пришпорил коня. В считанные секунды достиг своих новых товарищей. Бросил им на скаку:

— Не отставайте!

Они, видимо, сами понимали, что вновь попасть в руки к печенегам означает смерть. Старик лихо бил пятками бока скакуна и трясся в седле почти вровень со мной. Справа, прижавшись к гриве, летел молодой. Капюшон его вышиванки колыхался подобно флажку метеостанции. Топот за спиной приближался. Мы неслись по открытой степи, не разбирая дороги. По правую руку поднималось солнце. Значит, направление выбрано верно — на север, в страну русов.

Я вновь оглянулся. Преследователи рассредоточились шеренгой. Крайние всадники на флангах заходили с обеих сторон, отчего линия превращалась в полукольцо. Почему-то кони несли своих хозяев быстрее, и расстояние между нами и печенегами сокращалось. Я прикинул соотношение наших скоростей и понял, что еще немного, и полукольцо обнимет нас и начнет сужаться. И если мы не ускоримся, враги замкнут линию, и мы окажемся в петле.

— Вы можете еще быстрее? — крикнул я.

— Я делаю все, что могу, — ответил старик.

Он действительно шпорил коня со всей неистовостью. Да и я не забывал вонзать каблуки в бока своего. Однако это нисколько не помогало. Я уже готов был отчаяться, как впереди показалось что-то темное. Оно быстро приближалось, и очень скоро я понял, что это высокое раскидистое дерево.

— Давайте к нему!

— Зачем?

— Это наш шанс спастись.

Когда мы достигли дерева, я приказал своим спутникам не медля забираться на него. Молодой очень ловко подпрыгнул прямо с седла, уцепился рукой за свисающую ветку, и вскарабкался вглубь кроны как кошка. Старик остановил коня, но не решался перебираться на дерево. Я прицепился к стволу.

— Ну, давайте, что же вы?

— Поднимайтесь без меня. Видно, господу угодно, чтобы я принял смерть прямо здесь.

— Бросьте молоть чушь. Давайте руку.

Топот копыт преследователей звучал уже совсем рядом. Они окружили дерево, замкнув кольцо, и двигались к нам, сужая круг.

— Быстрее! — крикнул я.

Старик все же протянул руку, ухватился за мою ладонь, и я дернул его на себя. В игре не чувствуешь силы тяжести, поэтому я не знал, насколько старик тяжел. Но у меня с легкостью получилось подбросить его над собой. Он зацепился за ближайшую ветвь, подтянулся и вскарабкался на нее. Я поспешил за ним. Рядом со мной в кору вонзилось две стрелы. Я бросил взгляд вниз. Степняки, вскинув луки, целились в меня. Ловко перебирая руками, я достиг нижней ветки. Стрелы продолжали втыкаться рядом. А я уже достиг кроны, где успели спрятаться за листвой мои попутчики.

Открыв инвентарь, я выбрал лук. В колчане оставалось всего восемь стрел, а врагов ровно десять. Да, зря я растранжирил часть боеприпаса на волков. Теперь наше спасение зависит от моей меткости.

Сверху прозвучал голос старика:

— Вас как зовут?

Нацеливая лук на самого крупного всадника, я назвал свое имя.

— Мирон, — представился в ответ старик.

Перекрестие прицела остановилось на жирной шее. Я отпустил тетиву. Чпокнуло. И спустя секунду моя жертва слетела с коня, пронзенная стрелой прямо в глаз. Неплохо.

В ответ прилетело несколько стрел, посшибавших листья. Я взял на мушку еще одного. Снова отпустил тетиву. Второй враг был также повержен. Мне начинала нравиться эта охота.

Переведя дух, я глянул в сторону молодого.

— А тебя как величать?

— Эмин.

Что-то подсказывало, что этот парень из той же команды, что и я. Но как спросить, чтобы ненароком не выдать себя, если это предположение окажется ошибочным? Он сам опередил меня:

— У тебя не найдется свободного меча, брат?

— Ты тоже из братства?

Он лишь сделал короткий, едва заметный кивок.

Я вновь открыл инвентарь, нашел кнопку для передачи оружия и выбрал один из мечей, подобранных мною после нападения разбойников. Сразу же в руках у Эмина появился клинок. В это время опять зашелестела листва от очередного заряда стрел. Старик ойкнул. Я глянул в его сторону. Из его костлявого плеча торчал хвост с опереньем. Этого еще не хватало! При такой тучности стрельбы нас всех тут рано или поздно перекокошат, и не спасут укрывающие нас листья. В ответ я взял на мушку ближайшего всадника и выстрелил. Но он двинулся в последний момент, и стрела пролетела мимо. Я отчаянно чертыхнулся. Но следующим выстрелом все же убил его. Минус три. Перевес пока не на нашей стороне.

И тут совсем рядом послышался шорох. Я обернулся на звук. И не успев удивиться, увидел, как в наше укрытие ворвался один из степняков. Он занес надо мной кривую саблю. Я со своим луком и без щита предстал перед ним беззащитным кроликом. И приготовился к худшему. Как вдруг на голову этому вояке обрушился меч. Эмин одним ударом расколол шлем. Враг покачнулся, но не упал. Он отчаянно бросился на Эмина. Но мой новый товарищ парировал выпад и вонзил острие клинка в живот противника.

Глядя на схватку, я забыл об остальных степняках. А они не преминули напомнить о себе новым зарядом стрел. Одна из них просвистела совсем рядом. Я глянул вниз и, высмотрев себе очередную жертву, со всей злостью пульнул из лука. К счастью, удачно. Врагов осталось пятеро. Видимо поняв, наконец, что они представляют из себя слишком легкие мишени, степняки принялись кружить вокруг дерева, не давая мне нацелиться. Один раз я попробовал все жепопасть, но потерял еще одну стрелу. Итого у меня осталось их две.

Мирон постанывал на соседней ветке. Интересно, насколько серьезное у него ранение? Степняки, кружа, пуляли из луков. Теперь уже не залпами, а в разнобой и с разных сторон. Одна из стрел шаркнула об мой сапог. Я вновь прицелился. Выстрелил. И снова мимо. Заложил последнюю. Эх, была — не была. Перекрестие остановилось на уровне глаз, смотревших прямо на меня. Степняк тоже навел лук. Но он не успел отпустить тетиву. Откинув голову, пронзенную стрелой, повалился с коня.

Я сменил ставший уже ненужным лук на меч. Внизу оставалось четверо всадников. Они продолжали палить по нам, будто стрел у них было нескончаемое количество. Но теперь ничего не оставалось, как схватиться с ними в рукопашную. Я подал знак Эмину, и мы почти одновременно спрыгнули с ним: каждый на выбранную заранее жертву. Этот фирменный прыжок ассасинов не оставляет надежды неприятелю. Оба степняка тут же оказались на земле, а мы с Эмином завладели их конями. Не сговариваясь, мы бросились на оставшихся двоих. Они быстренько поменяли луки на сабли, но воспользоваться ими уже не успели. Мы разделались с врагами быстро и жестоко.

Я облегченно выдохнул. Вспомнил о раненом Мироне. Взобрался на дерево. Старик продолжал лежать на ветке и стонать. Я подхватил его и спустил на землю. Уровень здоровья старика был на самом пределе.

— Что делать? — спросил я у Эмина.

— Надо дать ему какого-нибудь лечебного зелья. Может у печенегов найдется?

Мы обшарили убитых. Собрали вооружение. Эмин обзавелся печенежскими доспехами. У одного из степняков, действительно, нашлось лечебное зелье. Я применил лекарство на старике. Уровень здоровья вырос у него наполовину. Мирон перестал стонать. Я выдернул из его плеча стрелу.

— Спасибо, Тахир. Ты второй раз спас меня сегодня. Господь возблагодарит тебя за добрые дела.

Сервер выдал сообщение: «Вы спасли из плена Мирона и Эмина. Теперь они ваши союзники. Союзника можно вызвать в любой момент, когда вам понадобится помощь». Приятная новость. В придачу мне отсыпалось солидное количество опыта, что тоже не помешает.

В нашем распоряжении оказалось целых тринадцать коней. Я высмотрел среди них одного, у которого в отличие от других бока украшал цветастый коврик, подложенный под седло. Видимо, хозяин лошади был знатным среди соплеменников. Это его я убил первым. Раз наездник был самым крупным и богатым, то и конь его должен быть лучшим. Мои товарищи тоже выбрали себе по скакуну. Теперь у нас появилось достаточно луков и стрел. Даже старику перепало. Передо мной высветилась надпись «Синхронизация». Великолепно! Можно двигаться дальше. Мы взобрались на коней и поскакали на север.

Глава 9

Сквозь звуки ветра и крики степных птиц пробилась трель телефонного звонка. Поскольку мы еще не успели далеко отойти от точки синхронизации, я решил на время покинуть игру. В кабинете уже стемнело, лишь мерцание монитора бросало слабый отсвет на стол и стены. Телефон трезвонил и вибрировал рядом с клавой. Звонила мама.

— Ты там как, Андрюша? У тебя все в порядке?

— Да, мам.

— Ты сегодня придешь домой?

Я глянул на часы: почти восемь. Вспомнил, что уже больше суток не сплю. Утренняя отключка в кресле не в счет: она бодрости мне не придала. Стоит сходить домой и выспаться, а завтра с утра пораньше нагрянуть сюда. Благо, будет суббота, и никуда не нужно ехать, ни на какие занятия.

— Да, мам, скоро буду.

По пути домой я решил зайти к тете Лиде. Вчерашнее сообщение нет-нет, да покалывало внутри засевшей занозой, нагоняя тревогу. Какая сумма нужна на операцию, и сколько денег у нас есть сейчас?

Я с порога задал мучившие меня вопросы. Тетя Лида назвала сумму. И сообщила, сколько у нее имеется сбережений. Я призадумался. Даже с учетом того, что мне заплатит Юлиана, мы едва наскребаем одну треть. Где же добыть недостающие деньги? И тут я вспомнил про Эйнштейна. Что, если взять у него заказ, разыскать артефакт, а потом передать код и Юлиане, и ему? Конечно, это будет подло по отношению к ней, она же просила не связываться с Геркулесом Альбертовичем. Но с другой стороны. Сейчас это единственная возможность собрать всю сумму для операции. Думаю, если бы у Юлианы стоял вопрос спасения жизни ее мамы, она поступила бы также.

Выйдя из подъезда, я порылся в кармане рюкзака в поисках визитки. Среди всякой ненужной мелочевки она нашлась не сразу. К тому же фонарь рядом с домом не горел, и шарить пришлось в потемках. С трудом разглядев цифры, напечатанные мелким шрифтом, я набрал номер.

— Геркулес Альбертович, здравствуйте. Это Андрей Томилин, вы ко мне приходили вчера.

— Да, молодой человек, я вас узнал.

— Я согласен на ваш заказ.

В трубке повисла пауза. В возникшей тишине улавливалось ровное дыхание моего собеседника.

— Молодой человек, вы позвонили слишком поздно. Я уже нашел исполнителя.

— Как? Разве кто-то еще сможет найти эту Звезду?

— Ну, вы же не единственный, кто умеет искать артефакты. У вас был шанс помочь мне, но вы его упустили.

Абонент отключился. Ни «до свидания», ни «спасибо за звонок».

Я продолжал еще держать в руке телефон, не веря тому, что только что услышал. Мне даже в голову не приходило, что кто-то еще сможет выполнить этот заказ. Ведь игра еще не вышла. О ней знают считанные единицы: те, кто ее создавал, и тестеры. Таких искателей артефактов как я тоже не так много. Кое-кого я знаю. Не лично, конечно, а в виртуале. У каждого своя клиентура. Мы друг с другом не общаемся (конкуренты все-таки), но послеживаем за успехами. В играх мне довелось всего один раз пересечься с конкурентом. Но тогда у нас были разные заказы, а та встреча в трактире на космической станции у далекой звезды Альзирр оказалась каким-то невероятным совпадением. О том, что это такой же искатель, я догадался не сразу. Его расспросы сначала бармена, а потом и меня, показались подозрительными. Я сам прибегаю к подобной тактике, когда провожу свои поиски. А когда я узнал, что именно он ищет, тут же вспомнил, как на маркете висел заказ на тот артефакт, и цена на него была заявлена приличная. Я тогда успел взяться за другую заявку, сулившую сумму чуть выше, но на всякий случай отметил и эту. А спустя всего один день увидел, что заказ сняли с маркета. Или заказчик передумал, или нашел исполнителя. И вот, видимо, с этим исполнителем я тогда и встретился. Имя в той игре у него было Командор Флайнстар. Но как по-настоящему звали того искателя, я не знаю.

Проблема еще в том, что если игра сетевая, то артефакт существует в единственном экземпляре. Это в локальных играх он может находиться в каждой копии. Но здесь совсем другое дело. И если конкурент достаточно силен, он может первым найти его и забрать. Тогда все дальнейшие поиски превратятся в бессмыслицу.

Отказ Эйнштейна не просто похоронил мою надежду заработать сразу всю необходимую для операции сумму. Он подставил под угрозу и возможность выполнить заказ Юлианы, а значит, получение от нее денег тоже может оказаться под вопросом, и я тогда вообще ничего не заработаю. Ведь неизвестный мне искатель может опередить меня. Единственное что утешает, попасть в игру сейчас не так-то просто. Да и саму игру еще надо найти. Но что, если этот искатель знал о ней уже раньше и, возможно, давно является ее тестером? Такое маловероятно, но уверенный тон Геркулеса Альбертовича заставляет это допустить.

Теперь требовалось, во что бы то ни стало, опередить соперника. Но я даже не знаю, кто он этот соперник. А если он найдет артефакт раньше, об этом мне никто не сообщит.

С этими, не придающими оптимизма мыслями я приблизился к дому. Мама как обычно встретила меня горячим ужином. Долго смотрела на меня, пытаясь узнать, все ли у меня в порядке. Я отвечал невпопад, жевал макароны с фрикадельками и боролся со слипающимися глазами, чтобы не отключиться прямо за столом. Выпив стакан кефира, заставил себя дотащиться до кровати, и заснул, кажется, еще до того, как голова коснулась подушки.

***

Мое возвращение в игру не вызвало никаких эмоций у покинутых на время спутников. Как будто я и не выходил отсюда. Конь от убитого печенега по-прежнему был подо мной.

Мы держали путь на север, ориентируясь по солнцу. Степь простиралась во все стороны. Местами попадались одиноко стоявшие деревья, наподобие того, где мы спаслись от кочевников. Я предположил, что это дубы. Они имели широченные стволы в несколько обхватов и раскидистую густую крону.

Как-то на горизонте блеснули белые купола юрт. Мы обошли их стороной, стараясь не попадаться на глаза степнякам.

Я выяснил, что Мирон — священник, держит путь в Киев, чтобы проповедовать православие. Эмин, как я и предполагал, оказался членом братства. На вопрос о цели путешествия он уклончиво сообщил, что у него дела в Киеве. К степнякам попали они каждый по-своему. Мирона взяли, когда он прибыл на стойбище печенегов в надежде найти у них приют, а заодно и рассказать о своей вере. Эмин шел с караваном купцов, на который напал отряд степняков.

Уже после полудня вдали показалась черная полоска леса. Мы пришпорили коней. Вскоре вошли в тень высоких елей. Между деревьев шастали зверушки. Мои спутники заявили, что хотят есть. Да и у меня загорелся красным индикатор состояния, и появилась надпись: «Ваш герой голоден, необходимо дать ему пищи». Я вспомнил о припасенном волчьем мясе. Предложил товарищам. Мы употребили несколько кусков, и сразу уровень нашего удовольствия повысился. Тронулись дальше.

Раз мясо так помогает, решили по пути поохотиться. Стрел у нас было предостаточно. Эмин подбил кабана, а мне удалось подстрелить пару оленей. Мирон от охоты воздержался.

Несколько раз на нашем пути попадались речки. Мы переплывали их верхом на лошадях и двигались дальше.

Ближе к вечеру густой лес закончился, стали попадаться луга, перемежающиеся с пролесками и рощицами на холмах. Когда мы приблизились к одной такой роще, со стороны деревьев послышался свист, и в нас полетели стрелы. Одна из них звякнула о металлическую пластинку доспеха на ноге. Мы повернули коней в сторону и пришпорили. Из леса вырвался целый эскадрон степняков. Вступать с ними в бой уж совсем не хотелось. Мы поскакали от них прочь в надежде оторваться. Но степняки не отставали. Впереди в наступивших сумерках приближался черным островком лесок. Он таил в себе неизвестность. Вдруг там новая засада? Мы взяли правее, в надежде обогнуть небезопасное место. Это позволило нашим преследователям сократить разделяющее нас расстояние. Но все же их стрелы до нас еще не доставали. Мы гнали лошадей во весь опор, обруливая попадающиеся валуны, торчащие серыми горками из высокой травы. Лесной островок закруглялся, и мы повторяли изгибы его «берега». Степняки продолжали нас преследовать.

Мои опасения на счет засады оказались не напрасными. Когда мы завернули за очередной изгиб лесного края, радуясь, что степняки на время потеряли нас из вида, со стороны деревьев в нашу сторону полетели стрелы. К счастью все мимо. Мы рванули правее, а из леса выскочил еще один отряд. Первый тоже показался за нашими спинами.

К тому времени сумерки совсем сгустились. Луговая трава посерела, а деревья в лесу казались черными. Впереди виднелась еще одна полоска леса. Поджидал ли нас кто-нибудь там, это уже не имело значения. Степняки гнали нас к нему, и выбирать не приходилось.

Очень скоро мы достигли первых деревьев. Не останавливая коней, вошли под темные кроны. Нас обступила кромешная тьма. Стволы едва угадывались. Скорость пришлось сбавить. Лавируя меж деревьев, мы уходили вглубь. Позади слышались крики и топот копыт. Степняки, видимо, не оставляли мыслей догнать нас.

Внезапно впереди показался просвет, и очень скоро деревья расступились. Мы вышли на пологий берег реки, изогнувшейся крутой петлей, огибающей высокий холм, на котором возвышалась деревянная крепость. Ее очертания терялись в наступившей ночи, но несколько желтых огоньков светили, призывая к себе и давая надежду на спасение.

Мы двинулись вдоль берега и вскоре увидели мост, ведущий к наглухо запертым воротам в крепостной стене. Враги тем временем тоже показались из леса и поскакали в нашу сторону. Наши лошади протопали по мосту. Остановившись у ворот, я заколотил в них кулаком. Сверху прогремело:

— Кто такие?

Я поднял голову и увидел воина с луком на изготовке.

— За нами гонятся степняки. Впустите нас.

Стражник глянул поверх наших голов. Оттуда, сзади приближался стук копыт. Но вдруг топот прекратился. Я оглянулся и увидел, что степняки остановились недалеко от моста. Они сгрудились вместе и выжидающе смотрели на нас. Они понимали, что если нас не запустят в крепость, мы станем их добычей.

Стражник вновь посмотрел на нас, принялся внимательно разглядывать.

— Есть у вас, чем заплатить?

Я вспомнил о том, что сумел насобирать деньжат у убитых купцов с ладьи, и ответил:

— Да, есть.

Стражник исчез. А ворота со скрипом начали открываться. Не дожидаясь пока створки полностью разойдутся, мы бросились в образовавшийся проем. В спины нам полетели раздосадованные крики степняков. Я оглянулся. Они продолжали стоять у края моста, не решаясь вступить на него. Видимо, они опасались тех, кто находится в этой крепости, но при этом знали, что на них сейчас никто нападать не будет.

Как только мы миновали ворота и ступили во двор, передо мной высветилась надпись «Синхронизация». Прекрасно. Очередной этап пройден.

Глава 10

Нас обступили люди, вооруженные боевыми топорами и копьями. По лицам и одежде — славяне. «Свои, родные», — захотелось прокричать. Но для Тахира они, конечно же, были чужаками. Зато оказались очень кстати и спасли от степняков. Один из них, разодетый в богатый кафтан, в парчовой шапке с меховой оторочкой (видимо, главный тут) подошел ближе и спросил:

— Откуда вы и куда путь держите?

У него на поясе болталась сабля. Более прямая и длинная в отличие от тех, что были у степняков. Взгляд суровый. Длинные русые усы свисали кисточками ниже подбородка.

Не желая выдавать себя, я ответил:

— Я — купец из Византии. Ладью с моим товаром ограбили разбойники и сожгли. А это — мои товарищи. Они были в плену у степняков, и я помог им бежать.

Пронесся одобрительный гул голосов.

— По степям ходить опасно, — продолжил Главный. — Удивляюсь, как вам удалось выжить.

— Можно остаться у вас на ночлег? — спросил я.

— Оставайтесь. Заодно расскажете о своих приключениях. Нам интересно послушать, как это вы ухитрились уцелеть.

Мы спешились. Двое босоногих пацанят вынырнули невесть откуда и отвели лошадей в конюшню, что стояла неподалеку. Главный поманил нас следовать за ним. Деревянные строения внутри крепости липли друг к другу, оставляя совсем узкие проходы между собой, которые даже сложно улицами назвать. Мы двинулись по одному из них, пока не уперлись в большую избу в два этажа, с резными балконами и широким крыльцом. Главный по-хозяйски распахнул дверь. Пригласил нас заходить.

— Марфа! — проорал он, когда мы очутились в просторной горнице. — У нас гости. Накрывай на стол.

Сверху по узкой лестнице с перилами сбежала дородная женщина в сарафане до пят. Увидев нас, отвесила поклон.

— Располагайтесь здесь, — обернулся к нам Главный, указывая на лавки вокруг массивного стола.

Мы расселись. Перед нами появился чугунок с каким-то варевом, бочонок, глиняные кружки, каравай, огромная рыбина, похоже, запечённая, на широком блюде. В избу вошли еще несколько мужиков, из тех, что встречали нас у ворот, и присоединились к трапезе. Главный, заняв место во главе стола, начал расспрашивать нас о наших приключениях. Мирон, а затем Эмин рассказывали о том, как бежали из плена, как отбивались от степняков и пробирались сквозь леса и степи. Я старался отмалчиваться. Лишь один раз мне пришлось отвечать на вопросы про нападение разбойников. Я отделался скупым рассказом, выдав себя за одного из купцов, погибших в той стычке, объяснив свое спасение тем, что на время отлучился из лагеря.

В печи потрескивали дрова. Полутемную горницу освещали чадящие свечи, подвешенные над столом в круглых деревянных светильниках. Марфа не принимала участие в беседе, а слушала нас, прислонившись к стене.

Ночь в этот раз длилась всего несколько мгновений. Просто в миг все потемнело, и вдруг наступило утро. Я, Мирон и Эмин оказались на ногах. Стол чист, без единого следа от вчерашнего ужина. Не было среди нас ни хозяев дома, ни тех, кто вчера приходил. Но только я подумал о Главном, как он появился в дверях и поманил на выход.

На улице уже собрались местные: несколько мужиков и баб. Они сунули нам какие-то мешки с едой. Давешние пацанята привели отдохнувших коней. Главный снарядил небольшой отряд из шести человек, чтобы они проводили нас. Мы вышли из крепости через другие ворота, спустились с холма и вступили на широкую лесную тропу. В сопровождении конных воинов мы миновали густой еловый лес и выбрались на открытую местность к берегу широкой реки. Дорога уходила дальше на северо-запад.

— Ступайте по ней прямо, никуда не сворачивайте. Здесь степняки редко появляются. Тут уже наша земля, земля русов.

— Спасибо вам.

Мы отправились дальше, а отряд какое-то время еще стоял, провожая нас взглядами.

Дальнейший путь пролегал меж лугов и пролесков. Дорога то поднималась на холмы, то сбегала с них. Слева то и дело поблескивали воды широкой реки (надо полагать Днепра). Чем дальше мы продвигались на север, тем чаще попадались деревеньки. Срубленные простые дома. Одни поселения были огорожены частоколом, другие стояли просто так, ничем не защищенные. Видимо, степняки сюда не так часто набегали. Мы в деревни не сворачивали, нигде не останавливались.

Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как мы покинули пограничную крепость, но солнце уже давно перевалило зенит. Дорога привела нас к переправе. Здесь у берега покачивался сколоченный из бревен плот, а на нем стояли четверо воинов, вооруженные копьями. Они сообщили, что для того, чтобы попасть в Киев, надо перебраться на другой берег реки, и потребовали плату за перевозку. Денег в кошельке у меня оставалось достаточно, и вскоре наша троица продолжила путь. Когда мы поднялись на очередной холм, впереди показались пирамиды башенных верхушек. По мере приближения мы увидели темнеющие стены, кривой лентой опоясывающие нагромождения домов. Дорога вела прямо туда. У меня внутри все затрепетало. Вот он — стольный град Древней Руси.

К городским воротам сходилось несколько дорог. По ним шли люди, ехали подводы, вышагивали кони, неся на себе седоков. Мы влились в этот многолюдный поток. Мирон озирался по сторонам, разглядывая проходивших и проезжавших мимо, и что-то бормотал себе под нос. Эмин с гордым видом сидел в седле, глядя прямо перед собой. Похоже, народ, двигавшийся рядом, его нисколько не интересовал.

Вскоре мы достигли ворот. Они раза в три превосходили те ворота, что мы видели в крепости. Широченные массивные створки были распахнуты, приглашая в город всех желающих.

Свернув с оживленной улицы в тихий переулок, мы остановились.

— Ну вот, мы и добрались. Куда теперь? — спросил я.

— Мне надо найти здесь отца Перфилия, — ответил Мирон. — Я вынужден покинуть вас. Еще раз благодарю за спасение. Пусть Господь хранит тебя. Если вдруг понадоблюсь, ты всегда можешь послать мне весточку.

— Я тоже покину тебя, Тахир, — сказал Эмин. — У меня тут свои дела. Если что, свисти. Всегда готов помочь.

Мои спутники словно растворились, оставив меня одного. Может это и к лучшему. Для выполнения задуманного лишние свидетели могут только помешать. Да и об игровой миссии пока не стоит забывать. Двигаясь по сюжету, я смогу попутно добывать информацию. А вот когда узнаю, где искать Звезду, тогда попробую увильнуть от своих игровых боссов. Я не затем сюда пришел, чтобы прокладывать путь ассасинскому братству к княжескому престолу. Но на первых порах придется выполнять указания сверху. Это позволит накопить очки опыта и прочие плюшки, которые мне понадобятся для достижения своей цели. К тому же мне не терпится получить фирменный скрытый клинок. Без него ассасин — не совсем ассасин, а всего лишь наполовину.

Вспомнил об Елизаре. Давненько я не пользовался его услугами. Гордая птица воспарила над городом, показывая мне окрестности. По сравнению с Константинополем Киев был меньше, но он превосходил Олешье раза в два, если не в три. Широкие улицы с дощатыми тротуарами пролегали между больших деревянных домов с богатыми подворьями. Ближе к центру — внушительного вида усадьба, окруженная высокими стенами. Над ней появилась надпись: «Дом князя Ярополка». Немного к югу я заметил храм с крестом, венчающим остроконечную крышу. Меня интересовало, где бы остановиться. Погоняв Елизара над городом, я нашел-таки постоялый двор, оказавшийся совсем рядом, через две улицы отсюда.

Вернув орла на место, я направил коня к намеченной цели. За время путешествия я привязался к своему скакуну и даже дал ему имя — Ветерок за его быструю езду. Добравшись до постоялого двора, я отвел коня в стойло, а сам вошел внутрь просторной избы.

За дубовыми столами в полутьме сидели какие-то люди. Слышалась неразборчивая речь. При моем появлении некоторые из посетителей обернулись в мою сторону, изучающе посмотрели. Но, видимо, ничего привлекательного во мне не обнаружив, вернулись к своей трапезе. Я опустился на лавку рядом со свободным столом. Ко мне подошла девушка с длинной косой в белом с красными узорами платье.

— Господин что-то желает?

— Принеси мне чего-нибудь поесть и выпить, — ответил за меня мой персонаж.

Вскоре передо мной стояла огромная глиняная тарелка с дымящимся окороком и большая кружка, наполненная какой-то темной жидкостью. Зная, что еда здесь помогает увеличивать показатель сытости, я не преминул воспользоваться ею.

К столу подошел человек в плаще с накинутым капюшоном, скрывавшим лицо, и присел напротив.

— Здравствуй, Тахир.

Я вздрогнул.

— И вам того же, — произнес я в ответ, теряясь в догадках, кто бы это мог быть.

— Я уже второй день поджидаю тебя, с тех пор, как пришла весточка от Дамира.

— Кто вы?

— Зови меня Мороз.

Ну и имечко, от него холодок пробежал по коже.

— Откуда вы знаете, кто я?

— У меня глаз наметан, чтобы различать наших братьев. Я знаю, что Дамир дал тебе поручение устранить Свенеду. Но его надо не просто убить. Надо сделать так, чтобы подозрение пало на князя Олега. Сейчас отношения между братьями-князьями не самые теплые, но все же Ярополк пытается сдружиться с Олегом и убедить его в том, что покровительство папы необходимо. Чтобы этого не произошло, надо вбить клин между ними. Свенеда — любимец Ярополка. Его убийство князь не простит.

— А почему именно Свенеда?

— Он водит дружбу с нашими врагами. Благодаря ему тамплиеры окружили князя и втерлись к нему в доверие.

Мой собеседник приподнял голову, и из-под капюшона сверкнули его глаза.

— Завтра княжеский двор выезжает на охоту. Они должны встретиться с Олегом в лесах вблизи Овруча. Присоединись к свите. Другого удобного случая в ближайшее время может и не быть.

Мороз встал и, не прощаясь, скрылся в темноте дальнего угла.

Глава 11

Вся ночь ушла на обдумывание завтрашнего предприятия. Для начала я открыл карту и долго ее рассматривал. Овруч находится северо-западнее Киева. Дорога к нему тянется от северных ворот города. Места сплошь покрыты лесами.

О том, как затесаться в свиту князя, я понятия не имел. Мне виделся лишь один план: подождать выезд княжеской дружины, спрятавшись в леске за городскими воротами. А там уже действовать по обстоятельствам.

Рано утром, выведя из стойла Ветерка, я запрыгнул в седло и отправился занять свой наблюдательный пост. Ворота еще не были открыты, и мне пришлось уговаривать стражников выпустить меня из города. На них подействовали монеты, коих оставалось у меня совсем немного (при случае надо бы придумать, как пополнить денежный запас). Стражники открыли неприметную калитку в стене, и вскоре я очутился на свободе. Невдалеке, действительно, начинался лес. Я поспешил туда. Войдя под сень деревьев, я спешился и стал наблюдать. Отсюда хорошо просматривались ворота и дорога. Ветерок стоял рядом, пощипывая травку, и изредка пофыркивал.

Вот огромные створки разошлись. По округе пронесся звук горна. Из города выехали всадники. Кони несли их неторопливым шагом. На копьях развевались красно-желтые флажки. Я включил «орлиное зрение», чтобы лучше разглядеть шествие. Отряд возглавлял сам Ярополк (о чем гласила появившаяся надпись над его головой) на вороном скакуне. В отороченной мехом шапке, в красной накидке на плечах. На груди блестела золотом кольчуга.

Рядом с князем на тяжеловесном коне ехал крупный воин с широким, как у былинного витязя, лицом. Красный треугольничек над головой и надпись «воевода Свенеда» подсказали мне, за кем нужно вести охоту. Дружина насчитывала не менее четырех десятков воинов, закованных в кольчуги, вооруженных копьями и топорами, болтающимися у бедер. В свите князя на фоне могучих богатырей выделялась тонкая женская фигурка, обтянутая подогнанными под стать доспехами, гарцевавшая на белой лошади. Она была единственной женщиной среди мужской братии. К сожалению, имя ее оставалось в тайне, также как и имена остальных дружинников.

Отряд проследовал по дороге, а я, вскочив на Ветерка, скрываемый деревьями, отправился за ними, стараясь не потерять их из вида.

Так мы продвигались какое-то время, пока впереди из-за леса не появился еще один конный отряд. Значительно меньше дружины Ярополка. Над одним из воинов в богатых доспехах появилась надпись «Олег» (снова помогло «орлиное зрение»). Так, оба брата на месте. Их отряды встретились. Князья спешились, подойдя друг к другу, обнялись.

— Все ли готово, брат? — долетел до моего укрытия голос Ярополка.

— Да, брат, мои ловчие сторожат загон. В этот раз попался крупный экземпляр.

— Веди! — скомандовал князь, вновь запрыгивая на лошадь.

Оба отряда свернули в лес. Я поспешил за ними.

Вскоре впереди показалось нагромождение поваленных деревьев. Высотою с человеческий рост оно опоясывало обширный участок леса. Рядом толпились еще воины. Князья приблизились к загороди, спрыгнули с коней и взобрались по бревнам на верх завала.

— Хорош! — воскликнул Ярополк, разглядывая что-то за ограждением. — Позабавимся?

Чтобы понять, о чем идет речь, отогнав Ветерка подальше от людей и привязав его к молоденькой осине, я влез на стоявший неподалеку дуб. Выглянул из густой листвы. Внутри загороженной площадки пасся огромный зубр. Он мирно пощипывал траву, совсем не подозревая о том, что задумали люди, заманившие его в эту ловушку.

Прибывший отряд тем временем разворачивал лагерь на поляне рядом с завалом. Появилось несколько шатров. Коней согнали в табун, приставив к ним двух человек для присмотра. А князья готовились к охоте. Я видел, как Олег перекинул через плечо колчан, проверил тетиву на луке. Сбоку на поясе у него висел внушительного вида топор. Один из воинов подал ему короткое копье. Ярополк снял плащ. Принял из рук дружинника лук и стрелы. Выбрал из поднесенных копий одно, с древком чуть длиннее, чем у Олега. Братья подошли к входу в загон, перекрытому сколоченной из бревен калиткой. Воины открыли им путь, а когда князья ступили на загороженную территорию, вновь задвинули калитку, отрезав единственный выход из загона.

Я с замиранием сердца ожидал, что будет дальше. Олег двинулся вправо от входа, Ярополк влево. Они медленно подходили к зубру, еще не успевшему заметить охотников. Дружинники забрались на ограждение и оттуда наблюдали за действиями князей.

Сначала оба вскинули луки и словно по команде выстрелили. Стрела Ярополка воткнулась в бочину, а Олегова — чуть ниже хребта, почти у самой шеи. Зубр замер. Поднял голову. Обвел взглядом пространство вокруг и, заметив Олега, бросился в его сторону. В руках у князя появилось копье. Когда зубр оказался всего в нескольких шагах от него, Олег со всей силы метнул копье. Оно попало в грудь. Зверь дернулся, сбавил ход. Олег воспользовался моментом и бросился в сторону. В это время с другого бока появился Ярополк. Он подбежал к зубру почти вплотную и вонзил копье под лопатку. Зверь резко обернулся, древко копья вырвалось из рук Ярополка. Бык взревел и сделал прыжок на охотника. Ярополк успел отскочить. Выхватил меч. Зубр продолжал на него наступать. Торчавшие из него древки качались из стороны в сторону. Князь махнул мечом перед самой мордой. Но это еще больше разозлило зверя. Он опустил рога. Ошметки травы с землей вырвались из-под копыт. Еще мгновение, и Ярополку придет конец, как вдруг в налившийся кровью шар звериного глаза чмокнула стрела. Раздался оглушительный рев. Зубр мотнул головой. Еще одна стрела вошла ему в грудь, где-то в районе сердца. Здоровенный бык покачнулся и завалился на землю. Из-за куста выбежал Олег, держа лук. Ярополк, не замечая брата, занес над головой меч и воткнул его по самую рукоять в могучую шею поверженного зверя.

Подошел Олег. Ярополк обернулся, подал ему руку.

— Твоя стрела оказалась для него смертельной, — Ярополк показал на торчащее из глаза красно-черное оперенье. — Ты победил!

— Нет, брат, смертельный удар нанес ты.

— Ладно, не будем спорить, пусть это будет нашей общей победой. И… Спасибо тебе. Твой выстрел спас меня.

Братья обнялись. Дружинники тем временем раскупорили выход из загона и обступили князей и огромную тушу.

Все происходящее я наблюдал, сидя на толстой ветке дуба. Последний диалог братьев натолкнул меня на мысль, что для убийства Свенеды можно использовать стрелы Олега: примечательное оперенье бросит тень на младшего князя. Вот только как заполучить их?

Воины из обоих отрядов перетащили тушу к лагерю. У поверженного зубра отпилили рога. Один достался Ярополку, второй — Олегу. Тут же начались приготовления к пиру. Это вселило в меня надежду. Мясо большими кусками поджаривали на костре. Откуда-то появились бочонки (берусь предположить, что с чем-то крепким). Несколько дружинников сколачивали столы и примитивные лавки из бревен.

Я приметил, какой из шатров принадлежит Олегу. Там князь отдыхал после охоты, пока дружинники старались, готовясь к пиршеству. Ближе к вечеру он вышел из палатки.

Появился Ярополк. Отдал какие-то распоряжения воеводе, руководившему все это время людьми в лагере. Тот что-то сказал одному воину, самому худому из всей дружины, с тонкими усиками на безбородом лице (я так думаю, совсем молодому). И молодой вынул откуда-то рог, приложил его к губам и затрубил. Над лесом пронеслись пронзительные звуки горна. Видимо, это был сигнал к началу пира. С окрестных деревьев поднялись птицы, захлопав крыльями. Воины поспешили к длинным столам, где уже было разложено поджаренное мясо и стояли бочонки. Оба князя уселись во главе центрального стола. Начался пир.

А для меня настало время действовать. Я спустился с дерева и подкрался к лагерю. Если бы все это происходило в реале, мои ноги давно бы затекли, а тело бы одеревенело. Но игра позволяла мне сохранить гибкость и ловкость даже после многочасового сидения на ветках. Сгустившиеся сумерки и кусты помогали мне оставаться незамеченным. Отблески большого костра играли на доспехах пирующих воинов и тускло освещали палатки. Я подобрался ближе к той, где сегодня отдыхал Олег. На всякий случай огляделся, не смотрит ли кто в мою сторону, и прошмыгнул внутрь. Здесь было темно. Красные всполохи от костра играли на одной из стенок, но от них толку почти никакого. Пришлось вновь воспользоваться «орлиным зрением». Оно подобно прибору ночного видения высветило в зеленоватом спектре предметы. Колчан оказался подвешенным на сучок высокой жерди, державшей центр полотнища. Я подошел. Проверил, такое ли оперенье, что я видел сегодня во время охоты. Вынул три стрелы. На всякий случай заглянул в инвентарь. Во вновь появившейся ячейке светилась надпись: «Стрелы князя Олега». Здорово. Первая часть плана сделана.

Перед тем как выбраться наружу, я вновь воспользовался «орлиным зрением» и посмотрел в щель между шторками. Все оставались на своих местах, ели и пили за столами. Крадущимся шагом я вышел и поспешил спрятаться в ближайшем кустарнике. Высмотрев поблизости дерево, я взобрался на него и облегченно выдохнул.

Попойка приближалась к той стадии, когда застольщики с трудом удерживались в сидячем положении. Кто-то сваливался с лавки и уже не поднимался, оставаясь лежать в траве. Кто-то, опустив голову на стол, так и засыпал сидя. Наиболее отважные вставали, но сделав несколько шагов, валились на землю, не успев добраться до палаток. Князья держались дольше всех. Они пили из доставшихся им сегодня рогов, произнося хвалебные тосты в честь друг друга. Но все же они сумели подняться, когда все их товарищи лежали вповалку, и неверными шагами отправились каждый к своему шатру. Свенеда храпел за столом, обняв бочонок. Когда Олег и Ярополк скрылись, я достал лук и раздобытые стрелы. Нацелился в воеводу. Одна стрела, вторая, третья. Он даже не издал ни одного звука. Лишь слегка дернулся, когда первая стрела вошла в его спину.

Я начал спускаться. Спрыгнул на землю. И тут к моему горлу прижалось стальное лезвие. Я скосил взгляд. Рядом со мной стоял воин из дружины Ярополка. Совершенно трезвый.

— Ни с места, — процедил он.

Мои мысли лихорадочно забегали. Все, замысел раскрыт. Сейчас он поднимет всех, и никто не подумает, что Свенеда погиб от руки Олега. Из темноты подступили еще двое. Я прижался спиной к стволу. За воинами проступил еще один силуэт. Той самой девицы, что ехала в свите Ярополка. Обнаженный меч блеснул в ее руке. Четверо на одного — это уж слишком. Чует мое сердце, что на этот раз произойдет полная рассинхронизация. Или попросту — смерть героя. Но девица вместо того, чтобы напасть на меня, вдруг рубанула мечом ничего не подозревавшего воина. Затем другого. Оба повалились на землю, даже не закричав. Третий, что держал меч у моего горла, отступил. И тут я, почувствовав свободу, бросился на того, кто только что угрожал мне смертью. Наши клинки скрестились. Но противник оказался не таким уж слабаком, как я подумал. Он ловко отбивал мои удары, и пару раз сумел нанести мне урон, отчего индикатор здоровья заметно покраснел. Не знаю, чем бы закончился поединок, но в дело вновь вмешалась та девица. Она налетела на моего соперника с боку и прикончила его одним ударом.

Справа появилось сообщение: «Вашу жизнь спасла Анна, представитель ордена тамплиеров. Теперь вы обязаны быть ее союзником и по первому требованию приходить на помощь».

Глава 12

Я приблизился к Анне. В неясном ночном свете блеснули ее глаза. Из-под шлема выбивались, спадая на плечи, черные как смоль волосы. Ее лицо мне напомнило лицо Юлианы.

— Зачем ты это сделала?

— Я хочу знать, зачем ты убил воеводу?

— Я выполнял задание. Я должен был сделать так, чтобы князья начали враждовать друг с другом.

— Твой поступок сыграл мне на руку. Я тоже хочу, чтобы князья поссорились. Ярополк наивно полагает, что Олег примет нашу веру. Но он не таков, он язычник. И пока они дружески проводят время, Олег может поколебать приверженность брата к папскому престолу. Если бы тебя поймали или даже убили дружинники Ярополка, Олег оказался бы вне подозрений. Поэтому, я даю тебе шанс остаться в живых. И помни, ты обязан мне жизнью. По первому зову ты должен прийти ко мне и стать на мою сторону. Что бы ни случилось.

Анна развернулась и скрылась в темноте. Передо мной высветилась надпись «Синхронизация».

После этого ослепительно вспыхнуло, и я обнаружил себя в комнате постоялого двора, в той самой, где я провел ночь накануне. Я сидел на дубовом стуле за грубо сколоченным столом. За окном уже рассвело. С улицы доносились щебет птиц и гул людской речи. Дверь скрипнула. В комнату вошел Мороз. Я его узнал по плащу с накинутым на голову капюшоном.

— Поздравляю, Тахир. Ты справился с заданием. Ярополк вернулся с охоты и объявил войну Олегу. Уже идут приготовления к походу на Овруч. За это тебе полагается вознаграждение.

Он бросил увесистый мешочек на стол. Приятно звякнуло. А после этого он протянул мне клинок. Тот самый, скрытый. Как только я его принял, на правой ладони Тахира появилась кожаная перчатка. Я поспешил заглянуть в инвентарь. Количество монет солидно увеличилось, среди вооружения появился скрытый клинок, а еще у меня прибавилось очков опыта.

— Тебе предстоит новое задание.

Я напрягся. Не успел еще вернуться из первой переделки, как посылают в следующую. А мне, между прочим, пора бы поисками артефакта заняться.

— Среди фавориток Ярополка есть одна особа по имени Забава, — продолжил Мороз. — Ее настоящее имя — Анна, очень коварная девица. Сумела расположить к себе князя и по нашим сведениям оказывает на него сильнейшее влияние. Ее нужно ликвидировать.

Меня передернуло. Я нисколько не сомневался о ком идет речь. Понимая, что не могу открыто отказаться от задания, я выдавил:

— Мне обязательно выполнять эту миссию?

Из-под капюшона сверкнули глаза Мороза.

— Твоя жизнь принадлежит братству, Тахир, — голос прозвучал хоть и тихо, но с твердой интонацией, не терпящей возражений. — Отказ от задания подлежит суровому наказанию.

Я не стал спрашивать, какому именно наказанию. В знак согласия кивнул.

Оставшись один, я принялся думать. Что если не выполнять задания? И дело даже не в том, что я стал невольным союзником Анны. Пора начинать искать Звезду. Ведь я же ни на шаг не продвинулся в этом направлении. Время идет, а какого-либо плана поисков у меня нет. Если я буду продолжать играть роль наемного убийцы, так ничего и не заработаю. К тому же в игре уже явно есть другой искатель, которого нанял Эйнштейн.

Я спустился в трапезную. Подошел к хозяину постоялого двора, грузному мужичку в переднике, колдовавшему у печи.

— Скажи, где тут у вас найти волхвов?

Он подозрительно поглядел на меня.

— А тебе зачем?

— Хочу попросить о помощи. Я слышал, что ваши боги сильнее тех, заморских.

Хозяин улыбнулся.

— Что правда, то правда. С нашим Перуном никто не сможет сравниться. Он помогал Олегу брать Царьград и прогонять поганых степняков. А без Велеса и Даждьбога не уродились бы у нас хлеба, и не приумножалась бы всякая скотина.

— Вот и я хочу поклониться вашим богам и попросить их, чтобы они помогли в моих торговых делах.

Хозяин рассказал, где найти волхва. Я поблагодарил его монетой и вышел во двор. Ветерок мерно жевал солому в стойле. Я подошел к нему, потрепал холку. В этот раз я решил обойтись без моего верного друга и отправился по улицам города пешком.

Волхва звали Веденей. Жил он в восточной части города. Там же, на вершине холма располагалось и капище. Огромное изваяние грозного Перуна, о котором поведал хозяин, виднелось издалека. Оно служило мне маяком, с которого я не спускал глаз и шел, задрав голову. Потому не заметил и наскочил на старика, вынырнувшего невесть откуда.

— Ершить твою мать! — вырвалось у бедняги, еле удержавшегося на ногах. Устоять помог ему посох, на который он успел опереться. — Ты ж куды зенки вылупил?

— Извиняйте, отец. Загляделся я на вашего Перуна.

Он недобро зыркнул на меня из-под мохнатых бровей. Дернул крючковатым носом. Длинная борода запуталась в складках его рубища, мешком свисавшего с плеч.

— Ты на Перуна Всемогущего вину-то не сваливай. А то, не добр час, и до дома не дойдешь. Сгоришь в его стрелах огненных.

— Не серчай, папаша. Лучше подскажи, как мне найти Веденея?

В глазах старика сверкнул лукавый огонек, и мне показалось, что он даже улыбнулся в усы.

— Веденея, говоришь? А зачем он тебе понадобился?

— Да, дело есть к нему очень важное.

— Какое такое дело?

— А что я должен тебе рассказывать? Вот Веденею и расскажу.

— Ладно. Я и есть Веденей. Говори о своем деле.

Я опешил. Некоторое время стоял и не знал, с чего начать. Старик выжидающе смотрел на меня.

— У вас есть много богов. Перун, Белобог, Велес, еще кто-то, всех не припомню. И среди них есть Темновит.

Когда я произнес это имя, Веденей изменился в лице. Он вдруг помрачнел и насупился.

— Ты к чему его упомянул, чужеземец?

— Слышал про него. Говорят, он забирает из этого мира все плохое.

— Не к добру произносить его имя. Я — служитель Перуна, а Перун ведет битву с темными силами и богами Нави.

— Но без него в мире не существовало бы равновесия.

— Знаешь что, чужеземец? Ступай своей дорогой. А меня оставь в покое. Не знаю я твоего бога и знать не хочу.

Веденей повернулся ко мне спиной и заковылял по улице в сторону холма, над которым возвышался грозный Перун. Я посмотрел вслед удаляющемуся волхву. Да, неувязочка вышла. Кто же знал, что он так резко воспримет имя Темновита.

Я собирался уже податься назад, к постоялому двору, как заметил, что от одного из домов оторвалась человеческая фигура, из-за угла появилась еще одна. Люди, закованные в доспехи, двинулись за Веденеем. К ним присоединились еще двое. Они ускорили шаг, намереваясь догнать волхва.

Ой, не понравилось мне это. Я передумал возвращаться и пошел следом за воинами. Какими-то подозрительными показались их действия. Предчувствие не обмануло меня, и вскоре воины догнали волхва. Двое зашли вперед, а один, что оставался сзади, опустил ладонь на плечо старика. Веденей остановился. Оглядел окруживших его.

— Именем князя Ярополка, — донеслось до меня. — Веденей сын Ведазара, ты арестован.

— Как вы смеете, окаянные, прикасаться ко мне? К служителю всемогущего Перуна!

— Заткни рот, волхв. Нам наказали вбить тебе кляп, если ты вздумаешь болтать и поднимать шум.

Воины схватили волхва за руки, один из них вцепился в посох и с силой потянул на себя. Я не мог дальше наблюдать за этим безобразием. Прижимаясь к высокой изгороди, я подкрался к военным. Активировав скрытый клинок (пришло время его испытать), я подскочил к одному из пленителей. Одно короткое движение, и он осел на пыльную дорогу. В мою сторону устремились три удивленных взгляда. Старик тоже вылупил глаза: то ли от ужаса, то ли от неожиданности моего появления. Двое военных продолжили держать Веденея, а третий бросился на меня, обнажив меч. Я отступил. Выхватил из ножен оружие. Противник оказался достойным. Он отважно нападал, я уворачивался. Один раз я пропустил удар. Его клинок распорол скрытую одеждой кольчугу на правом боку, и мое здоровье сократилось вдвое. Это тут же отразилась на моей скорости и точности движений. Отступив еще нашаг, я неожиданно для себя провалился в стог сена, невесть кем собранный и поставленный в этом месте. Мой противник завертел головой (видимо, для него спрятаться в сене — немыслимое действие), а я, приготовив скрытый клинок, дождался, когда он повернется ко мне спиной, вылетел из стога и с циничностью самого жестокого убийцы перерезал ему горло.

Из оставшихся воинов один двинулся в мою сторону, а второй продолжал держать волхва. Я успел проглотить кусок припасенной еды, что немного поправило мое здоровье, и вступил в новый поединок. На этот раз я разделался с противником быстро: его уровень сильно уступал уровню погибшего товарища. Я подошел к Веденею. Последний воин отпустил его и приготовился к отражению атаки.

— Я пощажу тебя, — произнес я, выставив перед собой меч, — если ты скажешь, кто и зачем вас сюда послал.

— Приказ отдала Забава, новая супружница князя. Она велела арестовать волхва и бросить его в темницу.

— Спасибо за информацию, боец. Но ты зря доверился мне.

Я сделал резкий выпад, воин с проворностью кошки отскочил в сторону, парировав мой удар. Однако он не стал сражаться, а бросился наутек. Мне пришлось броситься вдогонку. Оставлять в живых свидетеля нельзя. Он расскажет начальству, и за бедным волхвом прибудет уже не четыре бойца, а целая дружина. Я быстро нагнал воина, и со всего маху всадил клинок в его шею. От содеянного меня передернуло, но я тут же взял себя в руки. Вернулся к Веденею. Старик смотрел на меня странным взглядом.

— Спасибо тебе, чужеземец. Ты спас меня от темницы. Но мне противна твоя жестокость.

— Эти враги не только твои, но и мои. Они пришли сюда, чтобы уничтожить вашу веру, попрать ваших богов и установить власть над вашим народом.

— Чем же они тебе насолили?

— Они принадлежат древнему ордену, который стремится к власти. Они подчиняют себе королей, князей, царей и императоров. А мое братство противостоит им. У вашего народа много богов. И светлые, и темные — они все стоят на защите мира. Вам нельзя разъединяться и враждовать друг с другом. Вам надо защитить вашу веру.

— А ты, чужеземец, смотрю, не такой простой, каким показался сразу. И не похож на тех, кто приходят на нашу землю и заявляют, что в мире есть лишь один единственный бог, а нас называют язычниками. Да, ты прав. Род создал двух братьев: Белобога и Темновита. И у каждого есть свое предназначение. Но я, как и Перун, стою на стороне светлых богов. И если ты хочешь узнать о Темновите, тебе нужно найти Горемысла. Живет он в северных лесах. Дам я тебе одну вещицу, которая поможет его найти.

С этими словами Веденей повел меня к подножию холма, где за частоколом поднималась фигура Перуна. Здесь недалеко от мостика, перекинутого через заполненный водой ров, опоясывающий холм, стояла скромная избушка с соломенной крышей. Старик пригласил меня войти.

Порывшись в сундуке, что находился в дальнем углу, он протянул мне деревянный кругляш с какими-то руническими знаками.

— Это — вегвизир. Он укажет тебе путь.

— И как им пользоваться? — я вертел в ладони непонятный мне девайс древности.

— Перед тем, как отправляться в путь, ты должен посмотреть на него и произнести имя — Горемысл. Амулет будет подсказывать верную дорогу, не даст сбиться с пути.

— Так ему можно задать любую цель? Не только Горемысла? — у меня уже родилась мысль о том, что я смогу напрямую найти дорогу к Темновиту.

— Эх, чужеземец, чужеземец. Вижу я, ты задумал узнать у вегвизира путь к черному богу, будь он не ладен. Нет, не выйдет. Сей артефакт не может указывать путь к богам простому смертному. Только волхвам способен он открыться полностью.

Веденей развеял мою надежду быстро решить задачу. Но ничего, придется двигаться к цели поэтапно. Первая зацепка уже появилась, и то — хорошо.

Прощаясь, я сказал ему:

— Отец, те, кто послал за тобой, они снова будут пытаться поймать тебя. Лучше уходи и схоронись где-нибудь. Чует мое сердце, что не дадут они тебе спокойно жить.

— Спасибо на добром слове, чужеземец. Удачи тебе.

Я вышел из избушки, и передо мной возникла надпись «Синхронизация». Очередной этап пройден.

Глава 13

Освободившись от шлема, я с облегчением выдохнул. Меня вновь окружала темень. На стене распласталась искривленная проекция окна, отливающая персиком от света уличных фонарей. Я поднялся с кресла. В ступни словно впились тысячи мелких иголочек. Страдая от этих покалываний и разминая затекшие руки и ноги, я добрался до выключателя. Вспыхнувшие на потолке светильники на мгновение ослепили меня.

Я вернулся к мыслям об игре. Анна — точно одна из тестеров. И она явно играет против меня. Спасает мне жизнь, чтобы сделать союзником. Затем пытается спрятать волхва, будучи уверена, что я отправлюсь именно к нему. Она всегда на шаг впереди. Везде меня опережает. И только по чистой случайности я не дал ей увести Веденея и получил от него штуковину с прикольным названием «вегвизир», которая выведет меня на след Темновита. Сейчас бы сесть на Ветерка и отправиться к Горемыслу (я уверен, что он поможет мне найти Звезду), но очень хотелось есть. Я потянулся к телефону. Ого, семь пропущенных звонков. Два от мамы и целых пять от Юлианы! Интересно, зачем она мне названивала?

Я поспешил набрать ее. Она ответила почти сразу.

— Андрей, как здорово, что позвонил. Ты сейчас можешь приехать?

Я глянул на часы. Почти девять вечера.

— Если ты меня накормишь. Я весь день играю в твою игрушку, ни травинки, ни росинки во рту.

— Слышу, в роль ты хорошо вошел. Как успехи в поисках?

— Пока не очень. Нахожусь в самом начале пути. Но одна зацепка уже появилась.

— Отлично! Ну, ты как? Мне тебя ждать?

У меня в груди завибрировало от этих слов. Я готов был крикнуть: «Да, конечно!», но вспомнил про два пропущенных от мамы. Все ли у нее в порядке?

— Я тебе сейчас перезвоню.

Она отсоединилась. Я набрал маму.

— Андрюш, наконец-то, — в ее голосе я услышал смесь тревоги с радостью. — Я уже не знала, что и подумать. Ты скоро домой?

— Мам, ты знаешь… — я запнулся. — Этот заказ срочный, он все еще висит надо мной, как дамоклов меч. Осталось два дня, а я очень мало сделал. Ты не сильно рассердишься, если я этой ночью не приду?

— Раз тебе надо, как же я могу сердиться? — она вздохнула. — Ты хоть ел что-нибудь?

— Да, мам. Меня накормили.

— Кто это, интересно? — в ее голосе послышались нотки ревности.

— Заказчик. Он желает, чтобы я быстрее выполнил работу, вот и старается как-то помочь, обеспечивает условия.

Я пожелал ей спокойной ночи и перезвонил Юлиане. Сообщил, что скоро буду. Мне не хотелось через весь город в такую поздноту тащиться на автобусе, поэтому я вызвал такси.

На улице вновь моросил дождь. Яркие пучки света вылетали из фар проезжающих машин и расплывались на мокром асфальте. Пряный запах опавшей листвы одурманивал своей свежестью и остротой.

Сидя в такси на заднем сиденье, я несся по вечернему городу. Я понимал, что между мной и Юлианой ничего нет, кроме контракта по поиску артефакта, но мне очень хотелось ее увидеть. И от этого меня пробивал мандраж. За окном проносились рекламные огни и сияющие витрины магазинов. Редкие в это время прохожие (кому захочется гулять под дождем в десятом часу вечера). Старые тополя, уже сбросившие листву, стоявшие корявыми изваяниями. Все это мелькало на заднем плане, как будто по ту сторону монитора, а я находился совсем в другой реальности, в той, где существовала только Юлиана. И ее загадочный артефакт.

Расплатившись с таксистом, я выскочил в непогоду.

Дверь квартиры, как и в прошлый раз, была слегка приоткрытой. Из прихожей на лестничную площадку падала узкая полоска света. С колотящимся сердцем, готовым пробить дыру в грудной клетке, я вошел.

— Разувайся, проходи в зал, — донесся голос Юлианы откуда-то издалека. Самой ее не было видно. Зато явственно улавливался запах вареных пельменей.

Я заглянул в комнату напротив с распахнутыми настежь дверями. Здесь светился большим экраном телевизор. На журнальном столике между двух кресел я заметил откупоренную винную бутылку, несколько сложенных пирамидкой апельсинов на тарелке, открытую коробку конфет и два бокала.

— Пельмени будешь? — услышал я. Голос звучал приглушенно и раздавался со стороны кухни.

Я протопал туда и увидел Юлиану. Она возилась у плиты все в той же пижаме, как и при первом моем визите.

— С удовольствием, — ответил я, остановившись в дверях. — Давненько их не ел, хотя очень люблю. А сейчас я вообще готов проглотить что угодно.

— Тебе с бульоном или без?

— Без.

Она деловито зачерпнула поварешкой из кастрюли, стоявшей на плите, и плюхнула в пустую тарелку пельмешки, которые как мячики слегка подпрыгнули, ударившись о твердую поверхность.

— Извини, ничего другого нет.

— А другого и не надо.

— Так. Не стой здесь как истукан. Иди в зал. Я сейчас.

Я вернулся в комнату, названную залом. Расположился в кресле. По телевизору мельтешили картинки, и доносилось приглушенное бормотание. Юлиана с тарелкой в руках появилась почти сразу. Поставила ее передо мной, а сама забралась с ногами на второе кресло. Взяв бутылку, наполнила свой бокал.

— Будешь?

— Мне еще играть.

— Не сейчас же.

— Верно, не сейчас. Но я хочу продолжить как можно скорее. Осталось всего два дня.

— Почему два?

— Ты же сама сказала, если уложусь в пять дней, заплатишь по тройному тарифу. Три уже прошло.

— А, ну да, — она продолжала держать бутылку. — Тебе нужно немного отдохнуть. И от одного бокала ничего не сделается.

С этими словами, не дожидаясь моего ответа, она налила и мне.

— Ну что, давай? — она приподняла бокал. — Без тостов и чоканий. Просто каждый за свое.

Мы молча выпили. В груди потеплело, в голове появился легкий шум. Я накинулся на манившие к себе пельмени.

— Почему ты не спрашиваешь, зачем я тебя позвала? — она держала перед собой бокал и задумчиво глядела в сторону телеэкрана, но ее явно не интересовало то, что там происходит.

— Зачем? — поспешил я исправиться, проглотив горячий и вкусный пельмень.

— Я боюсь оставаться одна, — Юлиана всхлипнула. — Боюсь, что он снова ко мне придет.

— Кто?

— Дядя Саша. Он, конечно, помогает мне и моему папе, но ведь он делает это не просто так.

— Ты обязана ему чем-то платить?

Юлиана перевела взгляд на меня. Ее глаза были серьезны. Я не мог долго их выдержать, и чтобы не показывать своего смущения, предложил:

— Может еще по одной? — и потянулся к бутылке.

— А как же игра?

— Играть буду утром, а до утра еще далеко.

После второго бокала все вокруг словно заплясало, а пельмени стали еще вкуснее.

— Дядя Саша неравнодушен ко мне, — продолжила Юлиана. — Но он женат и годится мне в отцы. Но дело даже не в этом. Я не люблю его. И может, все было бы хорошо, но после трагедии он взял меня под свою опеку, из-под которой я не знаю, как вырваться.

— О какой трагедии ты говоришь?

— А ты разве ничего не знаешь?

— Что я должен знать?

— Об этом по всем телевизионным каналам успели рассказать.

— Я не смотрю телевизора.

— Мои родители попали в аварию. Мама погибла прямо на месте. А папа сейчас лежит без сознания. И только благодаря усилиям дяди Саши остается надежда на то, что он будет жить.

Только сейчас я обратил внимание на фотографию в черной рамке, что стояла на полке над телевизором. С нее смотрело улыбающееся лицо красивой женщины, очень похожей на Юлиану. И вспомнил ту первую встречу, когда Юлиана нагрянула в офис. Теперь мне стал понятен смысл ее черного платка.

— Но я хочу сама вернуть папу к жизни, — продолжала Юлиана. — Я не желаю быть обязанной дяде Саше. И в этом сможешь помочь мне ты.

— Не понял, как?

— Та Звезда, которую ты ищешь, нужна для спасения папы… Не смотри так, — Юлиана строго взглянула на меня, — Я не слетевшая с катушек.

Мне, действительно, все это было не понятно, и это, видимо, читалось на моем лице. Чтобы сгладить неловкость, я вновь дотянулся до бутылки и плеснул вина себе и в бокал Юлианы, который она успела поставить на столик. Не обращая внимания на мои действия, она продолжила:

— Он увлекается всякой древностью. Каждый год уезжает на раскопки со знакомыми археологами. Однажды он привез домой одну находку: вытесанную из камня девятиконечную звезду. В диаметре как блинница у нас на кухне. Он рассказал, что это древний артефакт, который наши предки использовали для связи со злым богом Темновитом. Якобы с его помощью они могли спасаться от неминуемой смерти. Долгое время звезда стояла на полке в его комнате, а потом пропала. Как-то в разговоре по телефону с кем-то отец обмолвился, что он пишет код для звезды, и если этот код «залить» в нее, можно активировать древний артефакт.

— И что из всего этого?

— Мой отец полагает, что древние артефакты славян — электронные устройства, и если подобрать к ним программный код, можно научиться управлять ими. Если та звезда спасает людей от смерти, то активировав ее, можно вернуть к жизни моего папу. Ему, видимо, удалось написать код к Звезде. Но он зачем-то поместил его в игру.

— Так ты же сама сказала, что настоящий артефакт пропал.

— Скорее всего, отец его куда-то спрятал.

— Даже если это так, как же ты собираешься найти Звезду?

— Буду изучать документы отца. Наверняка он оставил намек на то, где она находится.

— Почему ты дала мне срок пять дней?

— Я не знаю, сколько у меня времени на самом деле. Но чем быстрее ты найдешь код, тем больше шансов на спасение.

— Скажи, а какое отношение ко всему этому имеет Эйнштейн?

— Какой Эйнштейн?

— Ну, этот, Альберт Геркулесович.

— А, ты про Петрова. Прикольно ты его назвал. А ведь точно похож, — Юлиана чуть слышно рассмеялась и отхлебнула из бокала, который держала все это время перед собой. — Отец с ним работал раньше. Он даже бывал у нас дома. Но примерно за полгода до аварии, как раз после того, как Звезда пропала из папиной комнаты, они разругались. После этого отец мне сказал, что если Геркулес Альбертович попытается выйти на меня, я должна слать его к «чертям собачьим».

— Зачем, интересно, Эйнштейну искать код Звезды, если физического артефакта у него нет? Или может… Он все-таки у Эйнштейна?

— Тогда отец не стал бы просить найти код в игре.

— Логично.

— Юлиана… Я должен тебе сказать… Я узнал, что Эйнштейн нанял другого искателя, чтобы раздобыть Звезду. Если он опередит меня, я могу не найти код.

Ее лицо сделалось вдруг серьезным, и она посмотрела на меня в упор.

— Андрей, что ж ты сразу не сказал? Мы ведь можем остаться ни с чем. Ты просто обязан успеть.

— Да, я хочу успеть.

— Так, кончай пить, — ее голос вдруг сделался стальным. — Сколько тебе надо времени на сон?

— Да мне пары часов хватит.

— Вот и хорошо. Ложись в соседней комнате на диван. Я принесу тебе подушку и одеяло. Через два, нет, ладно, через три часа я тебя разбужу. Такси до офиса за мой счет.

Я все же опрокинул последний бокал и приподнялся с кресла. Комната плыла перед глазами. Блин, надо же, нахрюкался. Мне захотелось приблизиться к Юлиане и обнять ее за талию. Но она успела выпорхнуть из зала. Кое-как я добрался до дивана. Подушка уже лежала у изголовья. Я свалился, не раздеваясь. Щелкнул выключатель и стало темно.

— Спокойной ночи, игрок, — прозвучало откуда-то издалека.

Глава 14

Проснулся я от настойчивого тормошения за плечо.

— Вставай же. Ты спишь уже четыре часа, — пробился сквозь сон Юлианин голос.

Я с трудом разлепил глаза. Головой будто всю ночь играли в футбол. Совсем не хотелось отрывать ее от подушки, но я все же заставил себя приподняться. Сел, откинувшись на спинку дивана. Юлиана стояла рядом и смотрела на меня как Фрекен Бок на нерадивого Малыша.

— У тебя есть…? — начал я.

— На кухне, на столе, — не дав закончить, сообщила она.

Сделав усилие над собой, я встал. С полузакрытыми глазами добрался до кухни. Там в стакане шипела слегка мутноватая жидкость. Не спрашивая, что это, я залпом выпил. Подойдя к раковине, включил холодную воду и плесканул на лицо.

Аспирин, или что там было в стакане шипучее, медленно, но верно начинал действовать. Вообще спиртное я почти не употреблял. А вчера на голодный желудок, да еще не желая показаться Юлиане слабаком, я явно перестарался. Зато она держалась молодцом.

— Такси я уже вызвала, — ее фраза напомнила, что я должен отправиться в офис. За окном чернела ночь, и тащиться куда-то совсем не хотелось.

Я сел на табурет.

— Кофе будешь? — она подошла к кофе-машине, блестевшей хромированными боками.

— Ой. Что-то мне сейчас не охота.

— Тогда возьми с собой.

Машина зажужжала, перемалывая зерна. По кухне распространился кофейный аромат. Юлиана достала из верхнего шкафа большую кружку-термос. Подставила ее под кранчик кофе-машины и наполнила почти до краев.

— Я тебе еще бутерброды приготовила, — она завинтила крышку, взяла со стола сверток в целлофановом пакете, и все это протянула мне.

Затрезвонил Юлианин мобильник. Сообщили, что такси подъехало.

Уже в прихожей, обуваясь, я спросил:

— Ты вчера говорила про дядю Сашу. Вдруг он придет и будет к тебе приставать?

— С чего вдруг тебя это беспокоит?

— Ты же сама говорила, что боишься его. Разве не для этого ты меня позвала?

— Не бери в голову. Мне просто вчера было одиноко. И давай уже, игрок, иди. Тебя ждут великие дела!

Меня покоробило то, как она назвала меня игроком. Хотя, она, скорее всего, права. Я ведь не кто иной, как самый настоящий геймер, пусть и занимаюсь поисками разных вещиц. А по сути, также играю, получая от этого удовольствие и драйв.

Таксист, когда узнал адрес, присвистнул.

— Это дом, где раньше сектанты жили?

— Угу.

— А ты слышал про то, как один из них повесился?

— Нет, не слышал.

— Говорят, один настолько ударился в веру, что решил ускорить встречу с богом. Он повесился в одной из комнат на верхнем этаже. Прицепил шарф с петлей к креплению люстры. Говорят, тот крюк до сих пор торчит с потолка. А после того случая братки разогнали их всех и дом приватизировали.

Такси подъехало к зданию офиса. Часы показывали начало пятого. В это раннее время улицы были пустынны. Я расплатился. Таксист проводил меня удивленным взглядом. И еще какое-то время не уезжал, смотрел сквозь стекло, как я вожусь с ключом, не желавшим попадать в замочную скважину. Наверное, он гадал, зачем мне понадобилось ночью тащиться в этот странный дом, где когда-то повесился сумасшедший сектант. Уже попав в полумрак коридора, я услышал, как за дверью взревел мотор, и потом быстро все стихло.

Зайдя в кабинет и включив свет, я первым делом поглядел на потолок. В самом центре зияло отверстие, на которое я раньше не обращал внимания, и из него торчал крюк для подвешивания светильников. В груди похолодело. Надо же было этому чертову таксисту рассказывать историю про сектантов. Кто его за язык тянул?

От увиденного на потолке улетучились остатки хмеля. Сбросив наваждение, я оживил монитор. Теперь захотелось кофе. Я достал из рюкзака кружку, заботливо завернутую Юлианой в полотенце. Содержимое даже не успело остыть. Похлебывая и наслаждаясь ароматом, я пробежал глазами электронную почту и сообщения в соцсетях. Ничего важного и сверхсрочного. Пара новых заявок, которые можно запросто перенести. Сообщение от старосты, что в понедельник первой парой поставили «базы данных». Хорошо, что предупредила. Лекции старой Марфы (как мы называли Марфу Геннадьевну) в нашей группе никто не пропускал. Попробуй, не явись.

Кофе, на удивление, закончился быстро. Жаль, нельзя повторить. Зато я чувствовал себя как спортсмен перед стартом. В полной боевой форме, готовый к новым испытаниям. Усевшись поудобней, я нахлобучил шлем и запустил игру.

***

После синхронизации я вновь очутился у холма с капищем, недалеко от дома Веденея. Вспомнил, что дал ему совет, укрыться от властей. Интересно, последует он моей рекомендации?

Я был уверен, что выиграл у Анны этот ход. И теперь нельзя потерять полученное преимущество. Нужно срочно отправляться на поиски Горемысла, пока меня вновь не опередили. Стараясь не привлекать к себе внимания городской стражи, я поторопился к постоялому двору. Когда уже подходил к гостинице, кто-то коснулся моего плеча. Я обернулся. Передо мной стоял Мирон. Он приложил палец к губам и воровато огляделся.

— Ты один? — голос Мирона дрожал от волнения.

— Да.

— Можно укрыться у тебя?

— Я не против. Только объясни, что случилось?

— Потом. Давай сначала уйдем с улицы.

Мы зашли во двор. Я проверил Ветерка. Он все также стоял в стойле, довольный своей лошадиной жизнью, и пожевывал сено. Хозяин, копошившийся с вилами во дворе, поприветствовал меня. Спросил: удачно ли я сходил.

Мы поднялись ко мне в комнату.

— Рассказывай, — сказал я, закрыв дверь на щеколду.

Мирон выглянул в окно, будто проверяя, не следит ли кто за нами. И лишь потом повернулся ко мне.

— Сегодня в наш храм нагрянули военные и устроили погром. Отца Перфилия схватили, увели куда-то. Прихожане разбежались. За мной учинили погоню. Я еле ноги унес. И все это делалось от имени князя. Я думаю, кто-то науськал его на нашу церковь.

Я сразу представил себе, кто мог это сделать. Прав был Мороз, новая наложница князя представляет серьезную опасность.

— И что ты думаешь делать, Мирон?

— Бежать отсюда.

— А как же твои мечты нести веру людям?

— На Руси найдется немало городов и деревень, где я смогу проповедовать. А здесь правит отступник от истинной веры. Сейчас он силен, но наступит судный день, и он будет гореть в адском огне. И тогда мы вновь вернемся сюда и построим новый храм.

— Заманчиво звучит. Я вот тоже хочу отправиться. В северные земли.

— Возьми меня с собой. Авось сгожусь.

Я посмотрел на него. Тело тощее, руки как нитки. Тяжелее пергамента, поди, ничего не держали.

— Ты меч-то когда-нибудь поднимал? Или может из лука стрелял?

— Тахир, я не владею богатырской силой, не умею воевать, но я смогу принести тебе удачу, открыть путь к Богу, я…

— Стоп. Мне обуза не нужна. Путь к богу я и так смогу найти. Что ты кроме молитв умеешь?

— Я умею писать. Считать.

— Понятно. Раз уж угораздило один раз тебя спасти, видимо, придется теперь спасать всю жизнь. Собирайся, пойдем вместе.

Я одолжил Мирону свой плащ (сам я носил куртку, купленную в Олешье). Он преобразился, приняв вид странствующего дервиша из нашего братства. Мы спустились во двор.

— Кстати, где твой конь?

— Пришлось продать, чтобы помочь отцу Перфилию со строительством храма.

— Да, уж…

Я поинтересовался у хозяина, где можно купить лошадь. Он покачал головой, сказав, что хорошая лошадь стоит дорого. Но у него есть подержанная кобылка, которую он мог бы уступить за полцены. С этими словами он повел нас к стойлу. В двух шагах от Ветерка стояла лошадка пегой масти с грустными глазами. Эх, была не была, пришлось отдать существенную часть заработанных денег. Вроде на филантропа я не был похож, но что-то подсказывало, что не нужно бросать старика на произвол судьбы. А без лошади он станет настоящей обузой. Хозяин назвал ее Нимфой. Хм, не могу сказать, что эта кличка ей подходит, но, вполне возможно, в молодости эта кляча отличалась большей привлекательностью.

Очень скоро мы покинули Киев через северо-восточные ворота, выходящие к Днепру. Я вспомнил о вегвизире. Вынул его и произнес имя волхва. Вокруг меня все потемнело, а сам я будто воспарил к небесам, увидев землю с высоты птичьего полета. Меня понесло над лесами, реками, холмами и озерами. Промелькнуло несколько городов. Потом полет замедлился, и я словно истребитель спикировал вниз и завис над поляной среди мрачного елового леса. Там располагались вкруг фигурки богов, а рядом с ними стоял седовласый старик с посохом, очень похожим на посох Веденея. Старик глянул на меня, сверкнув глазами. Но ничего не сказал. Над его головой высветилась надпись «Горемысл». После чего ярко вспыхнуло белым, и я вновь очутился на берегу Днепра рядом с Мироном, восседавшим на пегой кобыле.

Мы тронулись в путь. Ветерок будто знал, куда нужно идти, и потопал по одной из трех дорог, расходившихся от городских ворот. Дорога спускалась с крутого холма, направляясь к реке. На берегу обнаружилась паромная переправа. Перебраться на левый берег стоило гораздо дешевле, чем обратно. Оно и понятно: желающих попасть в город всегда больше, чем тех, кто уходит в дремучие восточные леса.

После переправы дороги снова расходились, но вегвизир, видимо, подсказывал путь не только мне, но и Ветерку. Не видя на пути препятствий, я пришпорил коня. Миронова кляча едва поспевала, приходилось притормаживать и поджидать.

Без происшествий мы достигли первой деревни. Пронеслись по пыльной улице. Местные жители глядели на нас из-за заборов, провожая любопытными взглядами. За деревней тянулись поля, а потом снова лес. Вековые ели растопыривали длинные пушистые лапы, хлеставшие по ногам коней, задевавшие за плечи и лицо. Их верхушки тянулись высоко, закрывая небо, отчего в лесу стоял сумрак, как поздним вечером. Где-то совсем близко прокаркала ворона, захлопали скрытые деревьями крылья.

— Тахир, мы не заблудились?

— Мой «компас», подаренный волхвом, указывает путь. Я ему доверяю.

— А куда мы идем, если не секрет?

— К волхву Горемыслу. Он должен рассказать мне про одного из своих богов.

— К язычнику, — с презрением в голосе произнес Мирон.

— Если ты не хочешь, я тебя не держу. Можешь остаться в любой из деревень и проповедовать.

— Ты мне очень помог, я не могу тебя просто так бросить. И даже готов встретиться с твоим язычником.

— Тут, Мирон, кругом все язычники. Тебе будет совсем непросто переубеждать людей. Проще самому принять их веру и обычаи.

— Ну, уж нет. Никакая другая вера не способна увести меня с пути истинного. Да и не вера это у них, а великое заблуждение. Им стоит лишь открыть душу, чтобы услышать слово божие и понять истинный смысл учения Христа. Но я понимаю, они долгое время жили в потемках, а их волхвы поддались искушению и сотворили себе ложных кумиров. Их идолы — жалкое подобие настоящего Бога.

Я посмотрел на раздухорившегося Мирона, сбросившего капюшон. Его глаза сияли в лесном полумраке, а лицо приняло решительный, если не сказать, грозный вид. Дай ему меч или топор, и он пойдет крушить славянских идолов, не задумываясь.

Тем временем деревья поредели, и впереди показались темные крыши домов. Вечерело. Индикатор усталости Ветерка показывал, что ему требуется отдых. Мы решили зайти в деревню и попроситься на ночлег. Постучали в дверь крайней избы. Здоровый пес на цепи исходил грозным лаем, готовый выпрыгнуть из собственной шкуры, чтобы добраться до нас и разорвать. Дверь скрипнула, приоткрылась. Из образовавшейся щели выглянуло широкое мясистое лицо с косматой бородой.

— Кто такие?

— Вы пустите нас на ночлег?

— Чужестранцы? Ступайте своей дорогой. Чужаков здесь не принимают.

Дверь захлопнулась. Мы постояли с Мироном, послушали грозного пса, такого же недружелюбного, как и его хозяин. И отправились дальше.

Глава 15

Наши лошади протопали по безлюдной дороге среди молчаливых домов, темнеющих на фоне вечерней зари. Лишь неистовый лай собак сопровождал наше появление в этом неприветливом селении. Сразу за деревней начинался лес. Ветерок отказывался переходить в галоп, явно давая понять, что он желает передохнуть. А кляча Мирона тащилась как недодавленный червяк. Старик пешком, наверное, быстрее бы шлепал.

Под сенью деревьев основательно стемнело, и мне, не видя перед собой дороги, приходилось доверять чутью коня. Совсем близко что-то таинственно ухало, но того, кто издавал звуки, скрывала густая листва.

Так мы двигались в потемках, пока чуть правее не мелькнул огонек. Он мерцал рыжей точкой, едва различимый. Мы с Мироном остановились. Прислушались. Кроме птичьих шорохов ничего подозрительного не услышали.

— Проверим? — предложил Мирон.

Мы направили коней на колышущийся в темноте отблеск. Приблизились. Перед нами открылась полянка, посреди которой неторопливо горел костерок. Потрескивали ветки. Рядом, как будто специально для того, чтобы всяк желающий присел на них и погрелся у огня, лежали два бревнышка. Но никого живого не было видно.

Я спрыгнул на землю.

— Не знаю, кто его разжег, но предлагаю воспользоваться этим местом и дать коням передохнуть.

Мирон тоже слез со своей Нимфы. Подошел к костру и протянул к нему ладони.

— Не могли его так просто оставить, — сказал он.

— Значит, будем ожидать хозяев, — я приготовил на всякий случай меч и осмотрелся. Но черные силуэты деревьев стояли неподвижно, и из звуков кроме потрескиванья дров слышался лишь стрекот невидимых сверчков.

Мирон присел на бревно. Я заметил, что он достал что-то съестное и зажевал. Мой индикатор голода тоже подсказывал, что надо бы подкрепиться. В инвентаре, как ни странно, припасов уже не осталось. Убегая из Киева, я совсем забыл пополнить свой вещмешок и даже не заказал обед у хозяина постоялого двора. Да и пробираясь по лесу, я не подумал, что не мешало бы поохотиться. А сейчас ночью — какая охота? Придется ждать до утра. Но голод — не тетка, надо бы хоть как-то его утолить.

— Мирон, у тебя нет случаем лишнего куска мяса или чего-нибудь другого, что можно пожевать?

Старик перестал двигать челюстями и виновато взглянул на меня.

— Это была последняя припасенная корочка хлеба.

— Ладно, переживем. Пусть хотя бы кони передохнут и пощиплют травку. А завтра утром поохотимся.

Но все же я надеялся найти чего-нибудь съестного и принялся обходить поляну. Вдруг хозяева костра закуркулили провиант. Но мои поиски оказались тщетными. Кроме запаса дров я ничего не обнаружил. Да еще какую-то странную пирамидку, сложенную из черепков. Да не каких-нибудь, а человеческих! При виде такой инсталляции у меня холодок по спине пробежал. Я обернулся к Мирону. Он преспокойно сидел на бревне и медитировал на костер. Сказать ему или нет?

Не успел я подойти к Мирону, как в темноте хрустнула ветка. Зашелестела трава. Я выхватил меч и вгляделся туда, откуда донеслись звуки. И тут слабый свет костра выхватил из темноты крупную человеческую фигуру. Незнакомец приближался не торопясь. С его широких плеч свисала звериная шкура. Кудлатые волосы походили на меховую шапку. Лицо утопало в косматой бороде, откуда торчала картофелина носа. На бедре блеснуло лезвие топора. В двух шагах от костра он остановился.

— Кого, интересно, занесло на мой огонек?

Мирон, ничего не замечавший до этого, резко обернулся. Я подошел ближе к нему, готовый в любой момент вступить в схватку.

— Оставь, добрый путник, свой меч в покое. Я всегда рад гостям, и не надо так пугаться.

— Откуда нам знать, что ты не имеешь плохих намерений?

— Ха, это я у вас должен спросить о ваших намерениях. Вы тут гости, а я — хозяин. Вы сидите у моего костра, не спросив разрешения.

— Мы бы рады спросить, но здесь никого не было.

— А теперь я здесь. Но я не собираюсь вас прогонять. Только хочу, чтобы и вы ко мне дружелюбно отнеслись.

— Меня зовут Тахир, а это — мой друг Мирон. Наши лошади устали, и мы, завидев такой уютный костерок, остановились здесь передохнуть. А кто ты будешь?

— Ратибор. Хозяин этого леса, — он присел к костру. — Рассказывайте: откуда вы и куда идете?

Я ответил, что мы из Киева, а путь держим к волхву Горемыслу.

— Не близкий путь, скажу я вам. Слыхал я о Горемысле. Говорят, он поклоняется как светлым богам, так и темным. Я бы посоветовал держаться от него подальше. Он мечется между добром и злом, и никак не может определиться, что из них главнее.

Я спросил, нет ли у него чего поесть. На что Ратибор как-то странно улыбнулся и ответил:

— Чтобы поесть, нужно поохотиться. А время охоты еще не наступило.

Я согласился с ним. Кто же ночью охотится? Вообще, Ратибор казался вполне себе добродушным хозяином. Он подкладывал в костер принесенные с собой дрова и говорил, что в лесу негоже ходить одиноким путникам по ночам. Лучше остановиться на ночлег у его костра. Он предлагал нам улечься на траву, и Мирон даже последовал его рекомендации, но я решил, что лучше скоротаю ночь на бревне, приглядывая за костром и его хозяином. Не нравилась мне та пирамидка из черепов.

В какой-то момент глаза начали слипаться. Но заснуть мне не дал упавший вдруг серебристый свет выглянувшей из-за крон деревьев луны. Сверху прокричала ворона троекратным раскатистым карканьем. Пламя в костре вспыхнуло, будто в него подбросили охапку хвороста, взвились в ночь мириады искр. Я встрепенулся. Глянул в сторону Ратибора, примостившегося на втором бревне, и чуть не закричал от того, что увидел. Наш «хозяин леса» выпятил грудь, развел руки, его начали одолевать корчи. И вдруг лицо его стало вытягиваться, обозначился острый волчий нос с зубастой пастью. Уши поднялись торчком. Он скинул с себя накидку из шкуры. И я увидел, как его ладони начали превращаться в когтистые лапы, покрываясь шерстью. На нем оставалась кожаная куртка с поясом, за который была заткнута рукоять топора. Да и низ тоже оставался человеческим: широкие штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги. Он превратился в монстра: полуволка, получеловека. Глянул на меня горящими глазам и издал грозный рык. Звериной лапой он выхватил топор. Изменившиеся пальцы совсем не мешали этому. Древко ловко легло в то, что трудно назвать ладонью.

Я не успел еще выхватить меч и достать из инвентаря щит, как чудовище, возникшее из Ратибора, кинулось на меня. Еле увернулся. Лезвие топора просвистело у самого уха. Следующий удар я встретил щитом, от чего тот разлетелся в щепки. Ну и силища в звериной лапе. Пришлось отступить. Ратибор прорычал и снова замахнулся. Я прикинул направление его удара и отскочил в сторону. Воспользовавшись моментом, когда зверь оказался ко мне боком, я рубанул его мечом. Но что это? Ему почти ничего не сделалось. А у меня понизился уровень силы. Вот что значит, целый день ничего не есть. Мой удар мечом разозлил его. Он с разворота махнул топором. Я вновь увернулся, но почувствовал, что точность моих движений ухудшилась. Ратибор попер на меня как бык на тореадора. Я отступал и размахивал перед ним мечом, отбивая удары. Но сила моя убывала. Его топор даже не отклонялся. Я пятился, тяжело дыша, судорожно соображая, чем бы остановить этого зверя. И вдруг запнулся о спящего Мирона. Полетел спиной на траву, а старик проснулся и, ничего не понимая, завертел головой.

Ратибор на время остановился, переводя взгляд с меня на старика и обратно. Видимо, выбирал, кого из нас прикончить первым. Я воспользовался его замешательством и прыгнул к нему, выставив перед собой меч. Клинок уперся в живот, но вошел лишь кончик. Схватив лапой лезвие, Ратибор выдернул его и рванул с такой силой, что меч вырвался у меня из рук, а сам я отлетел в сторону.

Мирон тем временем встал на колени и запричитал молитву, неистово крестясь. «Прощается с жизнью», — подумал я, поднимаясь с земли. А Ратибор, засунув топор за пояс, бросился на меня. Не знаю, откуда взялись силы, но я как кошка улизнул из-под лап, готовых впиться в мою глотку. Прокатившись по траве, вскочил на ноги и бросился к ближайшему дереву. Рычание разъяренного Ратибора летело мне в спину. Казалось, его горячее дыхание обжигает шею, и что еще мгновение, и он настигнет меня. Спасительный ствол был совсем близко. Клацанье зубов и звериный рык врывались в уши. Хрясь. Острые когти рванули мою куртку. От удара в плечо я полетел вперед. Мощное корневище, выпершее из земли, оказалось перед глазами. Рывок. Я схватился за ствол. Еще рывок. И исступленно цепляясь за шершавую кору, я полез вверх. Индикатор здоровья уже мигал красным. Подъем давался с трудом, но страх гнал меня к заветной кроне. Зверь хватанул за сапог. Я чудом не свалился, продолжая карабкаться. Разъяренный вой пронесся над лесом. Еще мгновение, и я достиг нижних веток, подтянулся и нырнул в густую листву. Ратибор прыгал внизу, задрав голову, и злобно рычал.

Я перевел дух. Осмотрел сверху место нашей дислокации. Ветерок с Нимфой сливались с деревьями у самого края поляны. Они никуда не убежали при виде страшилища, в которого превратился Ратибор, и рисковали стать его легкой добычей. Рядом с костром появился огненный круг, в центре которого стоял на коленях Мирон. Судя по доносившемуся бормотанию, старик читал молитву.

Ратибор, видимо, поняв, что меня теперь не так-то легко достать, обернулся к Мирону. Рычание монстра не предвещало ничего хорошего. Сейчас он бросится к беззащитному старику и раздерет на мелкие кусочки. Я отвел глаза, боясь на это смотреть. Рычание продолжалось. Но вдруг оно сменилось на жалобный вой. Я глянул в сторону Мирона. Он все также стоял на коленях, а Ратибор бился о невидимую стену, образованную огненным кругом.

Мирон закатывал глаза к небу, губы его непрестанно шевелились, собранные в щепотку пальцы чертили крестное знамение. От лунного света лицо казалось мертвенно-бледным.

Ратибор отошел на несколько шагов и ринулся на старика, набирая скорость. Но его снова остановила невидимая преграда. Он словно отпружинил от нее, отлетев в сторону. Медленно поднялся. Пошел вдоль круга, ударяя лапой воздух, будто ища брешь. Я боялся, вдруг он все ж таки найдет ее. Ведь Мирон совершенно беззащитен перед этим монстром. И та стенка, что появилась вокруг него (каким-то невероятным образом возникшее силовое поле), была единственным препятствием.

Ратибор, совершив полный оборот, остановился перед Мироном и посмотрел ему в лицо. В этот момент старик очередной раз перекрестился.

— Аминь! — донеслось до меня.

И его глаза встретились с глазами монстра. Ратибор сделал шаг назад, вздрогнул раз, второй и затрясся всем телом. Из его груди вырвался страшный звериный вопль. Он повалился на землю, принялся кататься по траве, выгибаясь и корчась. И тут я увидел, что к нему возвращается человеческое обличье. Когда же он полностью стал похож на себя прежнего, он откинулся на спину и замер.

Глава 16

Наступила тишина. Я продолжал наблюдать сверху, прижавшись животом к ветке и опасаясь спускаться. Мне не верилось, что монстра больше нет. Но Ратибор не двигался. Он лежал, раскинув руки. А Мирон, поднявшись, вышел из круга. Подошел к распластавшемуся на траве «хозяину леса». Нагнулся к нему, вглядываясь в лицо. Видя, что монстр не реагирует на действия Мирона, я осмелился покинуть дерево.

— Он мертв?

— Не думаю, — тихо ответил старик. Он выглядел изможденным, будто всю ночь таскал мешки, груженные камнями. — Я выгнал из него беса, и теперь его тело нуждается в отдыхе, а душа — в покое.

Уровни моего здоровья и усталости тоже требовали восстановления. Да и Мирону не мешало передохнуть. Все же благодаря ему удалось справиться с монстром. И тут я подумал, что сам хочу по-настоящему есть. И не только есть. Сколько еще до очередной синхронизации? Может, пока все спокойно, выйти ненадолго? Чем я рискую? Если что-то и случится непоправимое, ну что ж, вернусь к тому моменту, когда Веденей подарил мне вегвизир. Так это лишь в крайнем случае. Надеюсь, ничего такого произойти не должно. Я отлучусь всего на пять минут.

Избавившись от шлема, я обнаружил, что наступило утро. Небо за окном хмурилось, по стеклу стекали капли дождя.

Первым делом я поспешил в туалет, располагавшийся этажом ниже. В воскресный день в здании никто не работал. Даже Петрович. В пустом коридоре шаги отзывались по-особому гулко, подчеркивая, что здесь я совсем один.

Справив нужду и умыв лицо, я вернулся в кабинет. Достал из рюкзака бутерброды, предусмотрительно приготовленные Юлианой. Пока жевал, непроизвольно глянул на потолок. Крюк, на который я раньше не обращал внимания, теперь бельмом выделялся в самом центре. Неужели и правда, именно здесь повесился сектант? Меня передернуло. Стараясь прогнать дурные мысли, я поспешил расправиться с по-хозяйски нарезанными кусками колбасы и хлеба. Голод отступил. На столе со вчерашнего дня стояла баночка от энергетика. Выцедив остатки и отправив ее в мусорную корзину, я вновь нахлобучил шлем и вернулся в игру.

***

Над поляной заметно посветлело. Здесь, как и в реале, наступало утро. Костер все также потрескивал. Рядом с ним на одном из бревен сидел Ратибор. Оживший и какой-то смурной. Мирона не было видно.

Я подошел к «хозяину леса» и спросил:

— Где Мирон?

— Это все я виноват, — ответил Ратибор. — Я позволил его увести.

— Куда увести?

— В логово к Лесобору.

Тут я обратил внимание, что и лошадей наших не видать.

— А кони где?

— Сбежали.

— Как это случилось?

Я злился на себя, что позволил себе отлучиться. Надо же: есть захотел и… Мог и потерпеть, доиграть до ближайшей синхронизации.

— Пришел Лесобор, здешний вулкодлак. Потребовал свою часть добычи. Но мне нечем было с ним делиться. Тогда он указал на старика и сказал: «Вот моя добыча». Я мог бы возразить, но побоялся. Сильный он и колдовством владеет. Ваши лошади как увидали его, заржали от страха и сгинули в лес.

— Ты знаешь, где его логово?

Ратибор кивнул.

Вообще-то, он опасный попутчик. Кто знает, полностью ли Мирон изгнал из него беса, и не обернется ли он невзначай? Я не справлюсь в одиночку с тем монстром, в которого превратился ночью Ратибор. Но другого выбора у меня не было. Продолжать путь без Мирона, способного без меча побеждать врагов, я не хотел. Да и по-человечески жалко старика. Успел к нему привязаться.

Мы двинулись в путь. По дороге я узнал подробности того, что произошло, пока меня не было. Ратибор, очнувшись, увидел Мирона. Он совершенно не помнил, как гонялся за мной. Но он знал, что по ночам превращался в чудовище. Эту способность ему подарил Лесобор взамен на то, что Ратибор будет охранять этот участок леса от чужаков и делиться с ним добычей. Когда наступало утро, он вновь принимал свой обычный облик и обнаруживал около себя убитых людей или животных. Как он их убивал, Ратибор не знал, но понимал, что это его рук дело (а точнее, лап и волчьей пасти). Поутру приходил Лесобор и забирал часть добычи, а Ратибор, съедая очередную жертву, складывал обглоданный череп в ту самую пирамидку.

В этот раз он удивился, когда узнал, что ночь еще не закончилась, а вместо добычи у костра сидел живой и невредимый Мирон. Старик объяснил, что выгнал из него беса, овладевавшего душой несчастного Ратибора, и пообещал, что теперь его душа будет свободна. Надо только поверить в существование Спасителя.

Сомнительное условие. Как убедиться в том, что Ратибор отказался от языческих взглядови уверовал в нового бога? Не хотелось бы проверять это на практике с наступлением полуночи. Поэтому нам надо успеть освободить Мирона пока светло. Благо, день только начинался.

Лес кругом становился все дремучее. Еловые лапы смыкались, закрывая просветы между деревьями, преграждая нам путь. Ветки мешали продвигаться. Тропинка, по которой мы пошли сразу, пропала. Ратибор вел меня по каким-то своим приметам. Он шел уверенно, не давая усомниться в том, что знает дорогу.

В одном месте среди деревьев мелькнули пятнистые спины оленей. Я вспомнил о том, что остался совсем без запасов еды. На мое предложение поохотится, Ратибор как-то вяло отреагировал. Но мешать мне не стал. Он присел на поросший мхом валун, а я прокрался к ничего не подозревающим животным. Несколько выпущенных стрел, и в моем инвентаре появились куски мяса и шкуры. Я тут же низвел до нуля уровень голода, придав своему персонажу бодрости, и мы тронулись дальше.

Вскоре, преодолев распадок, заросший ушастыми лопухами и цепкими репейниками, мы начали взбираться по склону холма. Здесь Ратибор остановился и дал знать, что дальше нужно двигаться скрытно. Сам он присел и по-кошачьи, перебегая от одного куста к другому, покрался к вершине. Я последовал его примеру. Густо растущие деревья и кусты позволяли хорошо маскироваться. Но вот впереди наметился просвет. Ратибор с еще большей осторожностью подполз к опушке. Я подобрался к нему.

Перед нами в нескольких шагах поднималась скала, венчающая холм. И почти напротив нас зияла черной дырой пасть пещеры.

— Это и есть его логово, — прошептал Ратибор.

— Жутковато соваться в пещеру.

— Я туда не пойду. Показал тебе путь, а дальше ты сам.

— Тебя же Мирон освободил от беса, от того страшного зверя, что поселился в тебя. Неужели ты не хочешь в благодарность спасти его самого?

— Я боюсь Лесобора. А Мирон, если он такой великий волшебник, сам справится с вулкодлаком.

— Ты хотя бы расскажи, что это за птица.

— Это никакая не птица. Это волк-колдун, способный оборачиваться в любого зверя. Когда-то он служил Темновиту. Но осмелился поднять бунт против него, возглавив стаю вулкодлаков, за что Темновит изгнал его из своего царства. С тех времен Лесобор здесь и обитает.

При упоминании темного бога сердце мое забилось чаще. Раз Лесобор служил ему, он должен знать дорогу в его царство. А может еще и про Звезду что-то знает?

— Ратибор, а с ним можно договориться?

— Я в свое время договорился, — он грустно хмыкнул. — И сам стал оборотнем.

— И все же надо попробовать.

Я решительно поднялся и сделал шаг в сторону пещеры.

— Ты иди, а я тебя здесь подожду, — долетело мне в спину.

Не оборачиваясь, я добрался до входа.

Жаль, нет в игре генераторов запаха. А то бы я понюхал, чем несет из непроглядной темноты. Приходилось надеяться лишь на зрение и слух. Прижавшись к стене, я проскользнул внутрь. Глаза постепенно привыкали к густому мраку. Ломаными линиями проступали неровные грани противоположной стены. В глубине что-то звонко капало, подобно метроному отмеряя секунды. Стараясь сливаться со стеной, я двинулся дальше.

Почувствовался наклон. Каменный пол плавно уходил вниз. Над головой захлопали крылья. Раздался противный писк. Рядом с лицом промелькнуло несколько черных теней. Они умчались к выходу, едва мерцающему светлым пятном. Снова все стихло. Лишь звон капель оставался неизменным. Кап. Кап. Кап. Я продолжил путь.

Не знаю, сколько прошло времени, выход давно скрылся позади. Стены угадывались смутными очертаниями. Сверху что-то шебуршилось, и я боялся даже поднять глаза. Я начал уже подумывать, что Ратибор меня обманул: привел к обычной никому не нужной пещере, чтобы избавиться от меня. Но вдруг впереди забрезжил теплый оранжевый отсвет, теряющийся в конце тоннеля. По мере приближения он становился ярче. Я снова прижался к стене, чтоб не оказаться застигнутым врасплох.

И вдруг пещера неожиданно расширилась, превратившись в просторный зал. Каменные своды уходили высоко в темноту. Посредине в сложенном из камней очаге поплясывали лепестки костра. Но свет исходил еще и от факелов, закрепленных на стенах, опоясывающих неровным кругом вместительную площадку. С краю в темном углу, подальше от огня, я увидел клетку в форме куба. За толстыми прутьями, похоже железными, сидел в смиренной позе Мирон. Уже второй раз на моей памяти приходится ему попадать за решетку. Но сейчас старик не читал молитву и не пытался хоть что-то предпринимать, чтобы вырваться на свободу. Он просто погрузился в себя и, казалось, не замечал ничего вокруг.

Я еще раз окинул взглядом пространство. И только сейчас заметил у противоположной стены массивную фигуру, свернувшуюся в огромный калач на подстилке из соломы. Похоже, монстр спал. Я облегченно вздохнул. И тут же начал прикидывать, как вызволить Мирона. Можно прокрасться к нему и попытаться открыть клетку. Но вот вопрос: смогу ли я справиться с замком? Оказавшись у клетки, я буду на виду у монстра и далеко от выхода из зала. Если верить Ратибору, это чудище куда сильнее самого Ратибора. Да и размеры спящего вулкадлака говорили сами за себя. Не дай бог, проснется.

Надо как-то обратить на себя внимание Мирона. Я пошарил под ногами. Нашел камень. Еще раз глянул в сторону монстра (не открыл ли глаза) и нацелился на клетку. Камень звякнул об решетку и отлетел в сторону. Этого было достаточно, чтобы Мирон встрепенулся и завертел головой. Я отлип от стены и помахал ему рукой. Старик заметил меня. Подошел к краю клетки, взялся руками за прутья. Мы глядели друг на друга, не решаясь говорить. Я снова стрельнул глазами на хозяина логова. Он продолжал спать. Тогда я, пригнувшись, прокрался вдоль стены к клетке. Вокруг замка переливалось эллиптическое свечение, похожее на орбиты электронов вокруг ядра атома.

— Он заколдован, — прошептал Мирон.

— Может, ты сможешь расколдовать своей молитвой?

— Нет, на обычные вещи она не действует. У замка же нет души.

— А, по-моему, язычники считают иначе: у каждой вещи, даже у камня, есть своя душа.

— На то они и язычники. Глубоко заблуждаются.

— Однако замки заколдовывать умеют.

Я попробовал прикоснуться к переливающемуся свечению и тут же отдернул ладонь. Раздался треск, и полетели искры.

— Не стоит, — шепнул Мирон.

Как же вызволить его из клетки? Ни одна подходящая мысль не приходила на ум. Вряд ли обычный меч справится с заколдованным замком, только шума наделает. А магией ни я, ни Мирон не обладали. Просто пипец какой-то.

Я стоял перед решетчатой дверью, тупо глядя на замок и испытывая полный паралич мыслей, как позади что-то закряхтело. Я обернулся. Монстр поднимался со своего ложа, вырастая прямо на глазах. Его морда с острой волчьей пастью повернулась в мою сторону, и взгляды наши встретились.

Глава 17

Я ожидал увидеть бездушные звериные глаза, в которых нет и не может быть ничего человеческого. Однако в зрачках с холодным перламутровым блеском читалась мудрость древнего старика. Нет, его взгляд не назовешь добрым, но и свирепости он не несет. Расчетливый разум, вот что увидел я в его глазах.

Лесобор, а я не сомневался, что это именно он, медленно приближался. Он опирался на задние ноги, по-человечьи изогнутые в коленях. Обошел костер, не сводя с меня взгляда. С плеч свисал длинный, до самого пола плащ. От его черной шелковистой поверхности отражались огненные отблески костра и факелов.

— Ты зачем ко мне пожаловал? — прорычал Лесобор, остановившись в полушаге от меня.

Поняв, что под его взглядом юлить не получится, я ответил:

— У тебя в заточении находится мой друг. Я пришел, чтобы освободить его.

— Ха, ха, ха, ха, ха, — рассмеялся монстр, задирая острую морду. — Освободить. Ха, ха. Как ты собрался его освобождать? Ты обладаешь магией? Или у тебя заколдованный клинок?

— Может, мы с тобой договоримся?

— Какого лешего мне с тобой договариваться? Я запросто могу отправить тебя в клетку к старику или прикончить прямо сейчас. Вот твой друг — он силен. Если он сумел сбросить мое заклятье с Ратибора, значит он достойный маг, и вот с ним я еще могу договариваться. А что можешь ты, человек в капюшоне?

А ведь и правда, что я могу такого, что заценил бы этот звероподобный колдун? Да ничего. Только прятаться да убивать исподтишка.

— Скажи, Лесобор, ты ведь раньше служил Темновиту?

У монстра зло сверкнули глаза, он чаще задышал.

— Ты зачем упомянул его, жалкий человечек?

— Он мне должен кое-что, и я хочу с ним встретиться.

— Ты меня второй раз насмешил. Встреча с Темновитом — это последняя встреча в жизни. И я тебя избавлю от нее. Ты умрешь более спокойно.

— Но разве ты не хочешь ему отомстить?

Лесобор нагнулся ко мне. Мокрый черный нос и оскал звериных зубов остановились прямо у моих глаз.

— Темновиту нельзя отомстить. Никто не в силах свергнуть его с трона темного царства. Даже Белобог со всей его ратью никак не может покончить с ним. И я не желаю, чтобы мой ужин достался не мне, а тому, кто прогнал меня из Нави.

Да, вляпался я по самое не хочу. Может, ну его, Мирона и быстрее делать ноги? Вот только как улизнуть из-под носа этого монстра, который в два шага обгонит меня и закроет выход из зала?

И тут за моей спиной подал голос Мирон:

— Досточтимый Лесобор, ты хотел научиться моей магии. Так давай договоримся: я научу тебя, а ты отпустишь меня и моего друга.

Мирон явно спятил или задумал какую-то хитрость. Ведь он никакой не маг и не волшебник. Все, что он знает — это святое писание и молитвы.

— Ты расскажешь, как снимаешь мои заклятия?

— Если ты пообещаешь нас отпустить.

— Я подумаю. А пока твой друг пусть посидит в клетке.

С этими словами он махнул рукой-лапой, произнеся неразборчивый набор звуков. Рядом с клеткой Мирона возникла еще одна.

— Ступай, — приказал монстр.

Как бы мне не хотелось воспротивиться, но я боялся испортить план Мирона, поэтому вошел в распахнутую дверцу. Она тут же с лязгом закрылась за мной. Лесобор сделал еще один пасс, сопроводив новым заклинанием, и вокруг замка образовалось точно такое же свечение, как и у замка клетки, где сидел Мирон.

После этого монстр удовлетворенно рыкнул и направился к выходу. Когда его шаги стихли, я обратился к Мирону:

— Ты что-то задумал?

— Да ничего особенного. Просто решил потянуть время. Чему я могу его научить? Как читать молитвы? Но без веры это вряд ли принесет ему пользу.

— Тогда это всего лишь отсрочка. Только теперь мы оба в клетках.

Мирон пожал плечами. Он, действительно, сделал все, что смог. Не дал Лесобору уничтожить меня немедленно. Ведь справиться с этим монстром в одиночку шансов у меня почти что не было. А трюк, какой Мирон проделал с Ратибором, тут явно не пройдет: ведь вулкодлак — не человек, в которого вселился зверь, а сам зверь и есть.

— Мирон, а какую молитву ты читал, когда выгонял беса из Ратибора?

— Тебе-то что?

— Да я вот подумал, если все же попробовать почитать твою молитву против заколдованных замков? Если и там, и здесь действует одно и то же колдовство, оно должно одинаково сниматься.

— Там сидел бес в человеке.

— Ты все же попробуй. Вложи всю свою веру. Это лучше, чем просто сидеть и ждать своей смерти.

— Ну, если ты так настаиваешь, — он приблизился к своей двери и зашевелил губами. Слов не было слышно, лишь неразборчивое шептание. Он то и дело крестился, иногда отдавая поклоны.

Я с замиранием сердца ждал. Абсурдная идея, но что-то же надо было делать. Если не получится, так хотя бы будем знать, что молитвой замки не откроешь.

Вдруг раздался легкий перезвон и «электронное» свечение вокруг замка исчезло. Мирон тронул решетку двери. Та свободно отошла, открыв путь на волю. Я чуть не закричал от радости, вовремя спохватившись: ведь Лесобор мог находиться где-нибудь поблизости и услышать.

— Получилось! — прошептал я. — Давай теперь мой замок.

Мирон повторил свой ритуал рядом с моей дверью, и через пару минут я тоже оказался на свободе. Правда, свобода эта с большой натяжкой: нам еще предстояло выбраться из пещеры.

Прежде чем покинуть зал, я прошелся по нему в поисках чего-нибудь интересного. Подойдя к ложу из сена, где давеча посапывал монстр, я порылся в слежавшейся сухой траве. И не зря. Нашел вещицу, у которой высветилось название: «магический артефакт Лесобора». Неосмотрительно с его стороны оставлять такие ценные вещи без присмотра. Пока я не знал, чем этот артефакт полезен, но на всякий случай положил в инвентарь. Больше ничего такого, что можно прихватить с собой, в пещере не нашлось. И мы с Мироном двинулись в чернеющий коридор.

Снова мрак сгустился, и стены едва различались. Сверху опять слышалось неприятное шебуршение. Казалось, оно двигалось вместе с нами. Я, как и прежде, боялся поднять глаза, но все же не выдержал. Мой взгляд встретился с восемью мерцающими точками, уставившимися прямо на меня. Едва различимые лапы ловко перемещали шаровидное тельце по потолку. Меня передернуло. Не знаю, представляет ли опасность эта тварь, но ее присутствие над нами заставляет дрожать и ожидать неприятностей.

Я оторвал взгляд и зашагал дальше. Мирон еле поспевал за мной, шлепая босыми ногами по каменному полу. И вдруг… Мне показалось, что перед нами что-то блеснуло. Я сбавил шаг, пытаясь разглядеть. На всякий случай приготовил меч. Мирон поравнялся со мной и даже вырвался вперед. Но… Стоп. Я схватил его за плечо, отдернул. Перед нами на всю ширину прохода подрагивала, тускло переливаясь в темноте, паутина. Когда я шел сюда, ее еще не было. Значит, эта тварь успела сплести ее перед самым нашим появлением. А может она не одна здесь? Я прислушался. Шорохи на стенах и потолке подсказывали, что мои догадки близки к реальности.

— Что делать будем? — прошептал Мирон.

— Прорываться.

Я замахнулся и рубанул мечом по натянутой сети. Клинок отпружинил, а нити остались целыми. Вот это да. Не простые тут паучары. Но меня так просто не возьмешь. Я вновь завел меч. В этот раз постарался вложить в удар всю свою силу. И, аллилуйя! Нить с треском порвалась, образовав совсем узкую брешь. Шебуршание сверху усилилось. Я с опаской глянул на потолок. Как минимум три твари спешили к краям ловчей сети. Не теряя времени, я вновь махнул мечом. Дыра увеличилась. А один из пауков уже перебирал лапами по нитям. Я вспомнил о луке. Быстро перевооружившись, нацелился на восьмилапое создание и отпустил тетиву. Стрела пробила брюхо насквозь. Паук отцепился от паутины и свалился на пол. Прямо перед нами. Мы с Мироном поспешили отступить. Поверженная тварь в агонии шевелила ногами. Я вновь зарядил лук и сбил еще одного. Третий в нерешительности замер на потолке. Но он не долго наслаждался жизнью. Его постигла участь собратьев. Вскоре все трое лежали на спинах и дергали ногами. Каждый с полметра в длину. Меня чуть не вывернуло. Осторожно обойдя агонирующих тварей, я приблизился к паутине и продолжил ее кромсать. Когда от нее остались болтаться одни ошметки, мы с Мироном прошмыгнули через паучью ловушку.

Впереди белым пятном забрезжил выход. Мы прибавили шагу. В конце концов, забыв об осторожности, перешли на бег. Уже оставалось совсем немного, как на нашем пути возникло новое препятствие: летучие мыши. Целая их туча закрыла собой пробивающийся из конца пещеры свет. Они хлопали крыльями, дико пищали, лезли нам в лицо. Пришлось вновь применить меч. Черные тушки отлетали в стороны, шмякались об пол. Спустя несколько минут стая заметно поредела, они уже не так активно атаковали, а вскоре и вовсе разлетелись, оставив нас в покое. Мы с Мироном поспешили на свет. Выскочив из пещеры, я зажмурился от яркого солнца и ослепительно голубого неба.

Где-то в лесу нас должен был поджидать Ратибор. Хотя, я сомневаюсь, что он остался ждать. С чего это? Наверняка, он предполагал, что я уже не вернусь из пещеры, а значит, мог с чистой совестью отправиться к своему костру. А нам с Мироном надо двигать к Горемыслу. Без лошадей придется туго, но все лучше, чем сидеть в клетках в ожидании, когда тебя съедят.

Я вынул вегвизир и назвал имя волхва. Магический компас тут же изобразил стрелку, показывая, куда нужно идти. Это совсем не туда, где должен был прятаться Ратибор. Что же я опять о нем подумал? Зачем он мне?

— Что говорит твой волшебный указатель? — спросил Мирон.

— Нам нужно туда, — махнул я рукой в сторону стрелки, видимой только мне.

— Так пошли, что же мы стоим? Надо уходить, пока не вернулся этот дьявольский прихвостень.

— Да, конечно. Только пойду, гляну. Там Ратибор обещал меня подождать. Надо с ним попрощаться, если он никуда не ушел.

Я двинулся в сторону леса, где оставил Ратибора. Шагнул за деревья, но никого не увидел. Видимо, не стал он меня дожидаться. Повернулся обратно, как вдруг мое внимание привлек бурый след на траве. Я сделал шаг в сторону, куда тянулись кровавые пятна. Раздвинул кусты и… О, боже. Там лежала одна лишь голова Ратибора. Остекленевшие глаза с укором глядели на меня, а волосы и борода клочками торчали в разные стороны, испачканные кровью.

Надо уходить. Срочно. Я побежал к Мирону, который остался у скалы, но вынужден был тут же остановиться. Старик беспомощно болтал ногами и руками в лапах нашего нового знакомого — хозяина пещеры.

Глава 18

У меня была возможность, не показываясь на глаза монстру, скрыться в лесу и продолжить путь в одиночку. Пусть Мирон сам выпутывается, если сможет. В конце концов, это не я, а он ко мне навязался. И сколько можно его спасать?

Я попятился обратно в лес и, прячась за деревьями и кустами, начал обходить полянку перед пещерой. Поравнявшись с Лесобором, услышал его рычащий голос:

— Ты посмел обмануть меня, жалкий магишка. Теперь мне наплевать, скажешь ты или нет, как снимаешь мои заклятия, тебя ждет незавидная участь. Твой друг, хоть и слаб, оказался честнее тебя. А твою продажную хитрую душонку я вижу насквозь. Правда, тебе повезло. На обед у меня был Ратибор, с которого ты посмел снять мое заклятье. А тебе выпала честь украсить мой ужин. И помучиться в ожидании вечера. Ха, ха, ха, ха, ха.

Совсем не смешно. Шутки у Лесобора под стать его звериной сущности. Только вот Мирону сейчас совсем не до шуток. Я хотел уже было отправиться прочь от вершины холма, но что-то во мне щелкнуло. Ну, негоже оставлять старика на растерзание колдуну-оборотню. Пусть он вроде и не путевый, повернутый на своей вере, но ведь он дважды сегодня спас меня. И если бы не он, я не шагал бы сейчас по лесу, а сидел бы в пещере, ожидая, когда стану украшением стола. Но как вырвать его из рук вулкодлака? Что я могу противопоставить зверю, в два раза выше меня и сильнее? Я глянул в инвентарь. Среди обычного оружия сиротливо смотрелся «артефакт Лесобора». Что же он может? Я взял его. Появилась подсказка: «для активации артефакта встряхните его». В ответ на это действие передо мной появилось целое меню: «В кого желаете обернуться?» и иконки зверей. Волк, кабан, медведь, орел, гадюка, тигр, какая-то ящерица. Покрутив их туда-сюда, я остановился на изображении тигра. Мне всегда нравились эти полосатые кошки своей грациозностью. И я где-то слышал, что тигры сильнее волков. Ткнул на иконку. Тут же облик Тахира начал меняться, на глазах превращаясь в огромную кошару. Таких крупных экземпляров я никогда не видел. Но вулкадлак все равно превосходил меня по размерам. Из моей груди вырвался грозный рык. Лесобор, продолжавший читать нотации Мирону, глянул в мою сторону. Я больше не стал таиться и вышел из-за деревьев. Хвост нервно подергивался, лапы легко пружинили по камням.

Вулкодлак опешил. Он несколько мгновений стоял, выпрямившись. Потом поставил на землю Мирона и принял боевую стойку. Я приближался к нему, всем телом готовясь к прыжку. Мой взгляд сосредоточился на горле, скрываемом серой шерстью. В трех шагах от врага я присел на четырех лапах, сжался подобно стальной пружине и… Оттолкнулся. Со скоростью пушечного ядра я подлетел к волчьей морде. Мои зубы вонзились в мягкую шею. Передние лапы обхватили его плечи. Но вдруг меня тряхануло, в глазах все сделалось красным. Мои челюсти ослабли, выпустили шерстистую шкуру. И я полетел кубарем на землю.

— Это ты? — прогремело сверху. — Как ты посмел взять то, что принадлежит мне?

Я вскочил на лапы. Лесобор, скинув плащ, вновь стоял в стойке и готовился к броску. Почему-то сейчас он не был таким страшным как раньше. Я видел в нем соперника, равного мне по силе. Я чувствовал в себе мощь, способную сокрушить его.

Он оторвался от земли. Его прыжок оказался настолько предсказуем, что мне не стоило труда увильнуть в сторону. И когда он пролетал мимо, пытаясь притормозить и изменить курс, я вскочил к нему на спину, впился острыми когтями в шкуру. Он взвыл. А я вновь вонзил зубы в его шею, только теперь сверху. Он пытался скинуть меня, но от этого мои челюсти стискивались сильнее, зубы входили глубже. Кровь хлынула из мест прокусов, залила мне нос. Но я не отпускал его, а продолжал сжимать пасть, чувствуя, что делаю ему больно.

Каким-то невероятным образом его лапа достала меня, схватила за шкирку и с огромной силой рванула. Ему удалось оторвать меня от спины и шеи и швырнуть в сторону. От удара о землю я потерял еще четверть здоровья. Пока Лесобор готовился к атаке, я нырнул в инвентарь и заглотил парочку кусков оленины. Здоровье частично восстановилось.

Он опустился на все четыре. Теперь передо мной был настоящий гигантский волк. Задние лапы отбивали землю. Он готовился к броску, не спуская с меня глаз. Я пригнулся, мышцы напряглись, готовые вмиг распрямиться. И тоже не сводил взгляд с соперника.

Он прыгнул первым. Его рык пронесся у самого уха, зубы клацнули, хватая меня за лопатку. Я нырнул ему под брюхо, вонзая когти в нежную кожу живота. Он снова взвыл. Брыкнулся. И хватанул меня за спину. Здоровье упало наполовину. Перед глазами покраснело.

Сцепившись, мы прокатились по земле и вновь отскочили друг от друга.

Оба поднялись на лапы. Встали напротив друг друга. Лесобор тяжело дышал, язык вывалился из пасти, глаза горели.

— Зачем тебе нужен этот лживый старик? — прорычал он, примирительно понизив голос. — Он тебя обманет также как и меня. Оставь его мне и можешь идти спокойно. Только верни артефакт.

— Я верну, если отпустишь Мирона.

Лесобор задумался. Присел по-собачьи. Он опустил морду и долго молчал. Наконец, ответил:

— Хорошо. Пусть будет по-твоему.

Я глянул на Мирона, жавшегося к скале и с ужасом на лице наблюдавшего за всей сценой. Лесобор тоже повернул голову в его сторону.

— Ты свободен.

Мирон бочком, не отрываясь от каменной стены, продвинулся ко мне.

— Уходи в лес, — бросил я ему.

Он, удалившись от вулкодлака на приличное расстояние, бросился к спасительным деревьям.

— Теперь твой черед, — рыкнул Лесобор. — Давай артефакт.

Я залез в инвентарь, выбрал «артефакт Лесобора».

— Как вернуться обратно в свой облик?

— Тряхни его три раза.

Я последовал совету. Изображение передо мной заколыхалось, растворившись как в тумане. Пропал из вида Лесобор, исчезла поляна вместе со скалой. Через пару мгновений дымка рассеялась. Я стоял все там же, но уже в образе Тахира. Монстр пропал. Он исчез, а вместе с ним из инвентаря исчез и его артефакт. Не желая искушать судьбу (вдруг Лесобор выскочит из какого-нибудь укрытия), я бросился к лесу. Ворвавшись под сень деревьев, я увидел поджидавшего меня Мирона. Его лицо было белее бересты, а волосы, казалось, стали еще седее. Не говоря ни слова друг другу, мы направились в сторону, куда нам указывал вегвизир. Перед глазами высветилась надпись «Синхронизация».

На этом месте можно было бы передохнуть, вернувшись в реал. Но встреча с оборотнями отняла слишком много времени. Поэтому я шел, не останавливаясь и заставляя Мирона семенить следом. Интересно, как ему шагается босиком по острым сучкам и камням?

Через некоторое время лес поредел, и мы вышли к берегу реки. Она была совсем не широкой, и ее, наверное, можно было преодолеть вплавь, но в сотне шагов по течению, там, где река изгибалась, я заметил перекинутый горбатым коромыслом мост. Туда мы и направились.

Берег скрывали заросли ивы, растянувшиеся мохнатой гусеницей до самого моста. Ее тонкие ветви свисали к самой воде, и нам с Мироном пришлось шагать чуть в стороне. Мы уже увидели перекладины перил, сколоченные из жердей, как со стороны реки донеслось знакомое фырканье. Я шагнул в разросшийся куст, раздвинул листву. Совсем недалеко от моста, забредшие по колено в воду стояли наши Ветерок и Нимфа. Они пили, пофыркивали и смешно трясли мордами.

— Ветерок, — позвал я.

Он повернул голову в мою сторону. Потянул носом воздух и пошевелил ушами. Мне пришлось высунуться из куста и помахать ему рукой. Наконец, он увидел меня и послушно вышел из воды. Нимфа, видимо, успевшая подружиться с ним, последовала его примеру. Мирон обрадовался своей кляче как ребенок. Прильнул к ее морде, принялся трепать гриву и гладить шею. Разве что не расцеловал. У меня на сердце тоже потеплело от встречи с Ветерком. Я соскучился по нему как по старому другу.

После излияния эмоций мы вскочили в седла и продолжили путь верхом. От моста вела натоптанная дорога. Вегвизир подсказал, что нам надо двигаться именно по ней. Отдохнувшие скакуны с готовностью перешли в галоп. Даже Нимфа не отставала и с легкостью несла на себе Мирона.

Через некоторое время впереди показались крепостные башни и крыши домов. Мы приближались к городу. В стороне от дороги в раскинувшемся поле я заметил деревянную ладью, похожую на ту, что везла меня из Олешья. Только тут она стояла прямо на земле, утопая в высокой траве, заменявшей ей воду. Рядом шевелился мужичок с топором в руках. Странно, что делает ладья вдали от рек и озер?

— Ты куда? — крикнул мне вслед Мирон, когда я свернул коня с дороги.

Не слушая его, я пересек поле и остановился у мужичка. Тот грустно смотрел на ладью и примерял в руках топор, нацеливаясь на ближний к нему борт.

— Здорово, дядя. Как звать-величать тебя?

Он вздрогнул от неожиданности и обернулся ко мне. Опустив топор, внимательно осмотрел меня с ног до головы.

— Иван Рукохват. А ты кто будешь?

— Тахир из Константинополя, по-вашему, Царьграда. Что за корабль у тебя? Воды же вроде нет, плавать ему негде.

— Да вот собираюсь расколотить его к едрёной фене.

— Зачем?

— Дак, никому ж не нужен. Давеча взлетел я на ём, а он, скотина непослушная, приземлился во двор к боярину Кудесову. Всех кур у него перепужал, две коровы напрочь раздавил и девок его чуть до смерти не довел. «Если до завтра не изрубишь, — наказал боярин, — Вместе с ладьей твоей летучей к самому Темновиту запущу». Вот теперь я стою и думаю: как же его изрубить? Жалко ведь.

К нам приблизился Мирон. Он с любопытством взирал на высокий борт, выструганный до блеска.

— Так, получается, твой корабль летает что ли? — не мог поверить я словам Ивана.

— Летает, — вздохнул он.

— Зачем же тогда его рубить?

— Дак, никому ж не нужен.

— Коль никому не нужен, отдай его мне. Нам он очень пригодится.

Иван распахнул глаза и хлопал ими, глядя на меня, как на сумасшедшего.

— Вы что же, не побоитесь на нем лететь?

— Почему мы должны бояться?

— Так он же того… Летит незнамо куда. Давеча взял на борт Гришку-купца вместе с его товарами, чтобы в Углич на ярмарку отвезти. Так этот мерзавец деревянный занес нас в болото прямо к дому Бабы Яги. Насилу вырвались из трясины, а потом плутали пару дней, пока воротились. Гришка с того случая все заказы свои отменил, да и другим присоветовал не связываться со мной. Одна беда с этим кораблем.

— И как же он управляется?

— У него рулило есть. Но он его плохо слушает. Сказывали, что без магического компаса мой корабль — никому ненужная вещь. Даже ступа у Бабы Яги куда полезнее.

О-о, оно как! Этой воздушной посудине нужен вегвизир. Я мысленно потер руки: удача сама стучалась в мое окно.

— Я беру у тебя корабль. Что ты за него просишь?

— Надо уладить дело с боярином и Гришке выплатить недоимку за проваленную ярмарку.

Глава 19

Я сразу даже опешил, но немного поразмыслив, подумал, что с летающим кораблем мы сможем в разы сократить время на поиски артефакта.

— Ладно, говори, что нужно делать.

Оказалось, что с боярином нужно поговорить и убедить его, что Иванов корабль больше над городом не появится. А вот с купцом дело сложнее: он требует кругленькую сумму, которую надо еще раздобыть.

— Иван, скажи, что ты еще, кроме корабля, умеешь делать?

— Дак, все, что душе угодно. Хошь, стол сделаю, хошь, лавку. Телегу могу смастерить. Самоходную, — добавил он, понизив голос.

— Значит, надо тебе получить заказы, и ты расплатишься с Гришкой.

— В нашем городе Гришка всех подговорил, чтобы они ничего у меня не заказывали и не покупали.

— Тогда тебе нужно получить заказы из других городов. Погоди немного.

Я вызвал Елизара (он, поди, забыл уже про меня, отдыхая последние дни). Орел, не мешкая, принялся за работу. Взмыл в небо и показал окрестности. Западнее нас на Днепре стоял Любеч, южнее — Чернигов. Между ними встречались деревеньки и поля с пролесками. На севере и востоке простирались дремучие леса и топи.

— Ты бывал в Чернигове или Любече?

— Как-то попросил меня воевода до Чернигова его прокатить, дела какие-то любовные у него там были. Дак, корабль мой заплутал и привез нас к степнякам. Насилу отбились от них. Еле дорогу назад нашли. Воевода с тех пор обходит мой дом стороной.

— Предлагаю сделать попытку номер два. Грузитесь на борт.

Иван часто заморгал, видимо, не понимая, что я собираюсь предпринять.

— Полетим в Чернигов, — пояснил я.

— Дак, а если он опять занесет нас не туда?

— Вот и испытаем мой магический компас.

— Как?! У тебя есть магический компас? — его лицо вытянулось как переспелый кабачок. — Что ж ты сразу не сказал.

— Давай, залазь. Научишь меня управлять твоей посудиной.

Мы погрузили на ладью коней, взобрались по подставленному трапу сами. Иван прошел на корму, где виднелось рулевое колесо, а рядом с ним — несколько деревянных рычагов.

— Для начала нам нужно выпустить крылья, — начал инструктаж Иван и потянул один из рычагов на себя.

Внизу заскрипело. Я перегнулся через планшир и увидел, как из борта вылезает и расправляется, подобно вееру, крыло. Оно состояло из тонких досточек, плотно подогнанных друг к другу, более узких у основания, и широких с закругленными торцами по краю.

Иван сдвинул влево еще один рычаг, и крылья пришли в движение, делая равномерные взмахи, отчего корабль оторвался от земли и начал медленно подниматься. Палуба под ногами закачалась, и по моей спине пробежал холодок. В реале я боюсь летать, поэтому предпочитаю пользоваться наземным транспортом. Пару раз мне доводилось взлетать на самолете. В те минуты я мысленно прощался с жизнью, но тогда все обошлось благополучно. Сейчас же, забыв на мгновение, что это всего лишь игра, я испытал почти такое же волнение, усомнившись в надежности древнего воздушного судна, к тому же сколоченного народным умельцем с сомнительной репутацией. Отчего ему дали такое прозвище — Рукохват? Может, у него все выходит через одно известное место?

— Тахир, — прервал мои размышления голос Ивана. — Ты про магический компас не забыл?

— А что с ним нужно сделать?

— Надо поместить вот в эту шкатулку, — показал он на небольшой ящичек, закрепленный на подставке перед штурвалом.

Я достал из инвентаря вегвизир, и водрузил в указанное место. Артефакт засветился голубым, а передо мной появилась надпись: «Задайте курс».

— Надо назвать место, куда мы полетим, — подсказал Иван.

— Чернигов, — произнес я.

«Курс принят», — появилась надпись.

И наш корабль взмыл в небо, набирая скорость.

Иван потянул третий рычаг. На мачте расправился парус. В красно-белую полоску. Он тут же надулся пузырем, и мы полетели еще быстрее. Теперь перестало качать. Ладья шла уверенно, подобно крейсеру, рассекая толщу упругого воздуха. Натянутые канаты подрагивали. Рукава и полы куртки трепало встречным потоком.

Я глянул вниз. Лучше бы этого не делал: сразу закружилась голова. Я ухватился за перекладину мостика, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, и вновь посмотрел. Под нами простирались зеленые просторы. В памяти зазвучали слова любимой отцовской песни: «Под крылом самолета о чем-то поет…» Тут, конечно, не тайга, но тоже красиво. Темный лесной массив разрезали извивающиеся ленточки рек. Местами виднелись проплешины полей с крошечными домиками деревень. От них в разные стороны вели белесые ниточки дорог.

Иван стоял у штурвала, широко, как заправский моряк, расставив ноги. Но он не крутил колесо. Корабль сам шел намеченным курсом. Этакий древнерусский автопилот.

Мирон сидел у основания мачты, вжавшись попой в днище, и судя по шевелящимся губам, читал молитву.

— О чем молишься, Мирон?

— Прошу господа нашего Иисуса, чтобы он охранил нас от напастей и помог благополучно долететь.

— Нужное дело. Ты там, это, поусердней молись. А то я не очень доверяю этому чуду техники.

Наш корабль тем временем, накренившись на левый борт, сделал поворот. Я глянул на Ивана.

— Все в порядке, — ответил он. — Мы идем в нужном направлении.

— Откуда такая уверенность?

— Дак, компас же, вегвизир. Давеча был случай…

И он рассказал о еще одном полете. Как Потап-кузнец попросил доставить партию наконечников для копий в Киев, а ладья вместо этого приземлилась в Полоцке. Наконечники там разошлись по цене в два раза дороже, отчего Потап был на седьмом небе от счастья, только вот дорогу назад они долго не могли найти. Опустились среди леса у одинокого капища. Встретил их волхв Горемысл. И тогда он сказал Ивану, что кораблю нужен вегвизир. А без него эта посудина — ненужный хлам. Горемысл и помог Ивану вернуться в родной город.

История про Горемысла напомнила о цели моих скитаний, и захотелось скорее закончить с Ивановыми делами.

— Долго еще?

— Дак, откуда ж мне знать? Не боись, компас приведет, куда надо.

Слова Ивана не вселяли уверенности, поэтому я вызвал Елизара. Верный орел полетел вперед и показал, что город уже близко.

Вскоре ладья наша пошла не снижение. Иван убрал парус, двигались мы теперь только за счет взмахов крыльев. Снова закачало. За бортом виднелись кубики строений, обнесенные кособоким многоугольником крепостной стены, где в вершинах каждого угла жирными точками выделялись сторожевые башни. По мере снижения город вырастал. Стали видны на улицах люди, задравшие головы и наблюдавшие за нашим спуском с небес.

Именно этого я и хотел: произвести фурор на жителей города. Только бы не подкачала Иванова ладья.

— Ты видишь, где у них торговая площадь?

Иван перегнулся через борт, всмотрелся.

— Ага, вон, кажись.

— Держи прямо на нее.

Он вернулся к штурвалу. Не знаю, каким образом он отключил автопилот, но теперь корабль слушался поворотов руля. Иван сдвинул чуть в сторону второй рычаг, взмахи крыльев сократили амплитуду, но стали чаще. Ладья медленно опускалась, проплывая над крышами домов. Теперь и я увидел большую площадку перед резным теремом. На ней цепочками выстроились телеги, превращенные в лавки, между которыми толпился кучками народ, взиравший на наше появление. С соседних улиц сюда спешили еще люди, время от времени закидывающие головы и бросающие на нас любопытные взгляды. Все идет как нельзя лучше.

Наконец, мы опустились в самый центр площади (надо отдать должное Ивану). Ладью тряхнуло от прикосновения с землей. Мирон громко ойкнул, а наши лошади заржали. Народ со всех сторон спешил к нам.

Иван спустил трап, и я, преисполненный гордости, сошел на землю. Меня тут же обступили. Среди общего гула улавливалось слово «чудо».

— Приветствую вас, жители славного Чернигова. Как поживаете?

Должен же я был с чего-то начать. Вот и спросил первое, что пришло на ум. Мне тут же в ответ посыпалась куча фраз. Слова слились в одно общее гудение, в котором я не мог ничего разобрать. Тогда, чтобы не терять времени даром, я спросил:

— Вам нравится наш корабль?

Ответ был предсказуем.

— Его сделал знаменитый мастер Иван Рукохват, — я показал на Ивана, выглядывающего из-за борта. — У него золотые руки, и он смастерит вам все, что вы захотите. Сегодня великий день! Мастер отправился в путешествие, чтобы всего за полцены выполнить ваши заветные желания. Кто хочет заказать себе что-нибудь этакое, вставайте в очередь, мы оформим заказ. Только предупреждаю, мастер работает по предоплате.

Конечно, далеко не все кинулись к нам. Многие просто глазели на нашу ладью, подходили с разных сторон, щупали обшивку. Кое-кто попытался проникнуть на борт, но мы с Мироном стояли на страже и никого не пускали на корабль. А тем временем Иван принимал клиентов. Уж не знаю, что там ему поназаказывали, но уже очень скоро у нас появилась кругленькая сумма в 7525 бизантинов. Только сейчас я обратил внимание на игровую денежную единицу. Вопреки моим ожиданиям она не называлась рублем. И не было здесь привычных по другим играм кредитов, монет, коинов, златых и прочих лир и фунтов. Такое название единицы я встретил впервые, что-то было в нем созвучное с Византией. А может оно и пришло оттуда? Недаром мой путь начался с ее столицы.

Ну да ладно, бог с ним с названием, главное, что эта сумма в несколько раз превосходила то, что у меня уже бывало в кошельке, и ее с лихвой хватало, чтобы расплатиться с Гришкой. Мы уже собирались закрывать лавочку, чтобы отчалить к себе, как народ на площади расступился, и я увидел, как в нашу сторону движется конный отряд. Во главе — на белом коне, украшенном красной попоной, статный всадник в золоченом шлеме. «Князь. Князь пожаловал», — пронесся над толпой шепот.

Отряд остановился в нескольких шагах от нас. Князь, не слезая с коня, произнес:

— Кто такие? Откуда будете?

Иван назвал себя и представил нас с Мироном.

— Что ваша ладья делает на площади? — он поднял глаза, разглядывая высокие борта и резные фигуры на корме и носу.

Один из дружинников приблизился к князю и шепнул ему что-то на ухо. Иван только открыл рот, чтобы ответить на вопрос, как князь перебил:

— Говорят, ты торгуешь здесь диковинными безделицами.

— Принимаю заказы, ваша светлость.

— А известно ли тебе, что любой, кто желает торговать на моей площади, обязан уплатить подать?

— Я не знал, княже, клянусь. Сколь нужно уплатить?

Князь обратился к одному из дружинников, что-то произнес вполголоса. Я не расслышал. Дружинник, поманив за собой еще одного, двинулся к трапу.

— Сейчас мои люди проверят, что вы наторговали, и я решу, сколько ты мне должен.

Нам с Мироном пришлось пропустить дружинников. Перечить князю я не решился. Все же мы находились на его территории, и местные законы следовало уважать.

— Княже, — раздался голос одного из дружинников, проникших на борт. — Тут у них золота на семь тыщь, и две лошади. Правда, одна совсем полудохлая, а один — знатный жеребец.

— Лошади прибыли с нами, — вставил я.

— Ну что же, гости дорогие, — ласковым голосом проговорил князь. — С каждого из вас по две тысячи золотых.

У меня в горле перехватило от такой наглости. Это что же получается, мы должны отдать целых шесть тысяч, почти ничего себе не оставив. Я хотел было возразить, как князь, после небольшой паузы, добавил:

— И еще вашу ладью впридачу.

— За что, ваша светлость? — Иван выступил вперед, задрав голову на восседавшего верхом князя. — Ладья не продается. Она принадлежит вот этому господину. — Он показал в мою сторону.

— Это правда? — князь посмотрел на меня.

— Да, ваша светлость.

— Ты торговал вместе с этим плутом. Поэтому, хошь — не хошь, а ладью придется отдать.

Он устало зевнул, показывая всем своим видом, что сам он тут не причем, просто вынужден заниматься этим рутинным государственным делом по долгу службы. И махнул рукой дружинникам: мол, забирайте.

Глава 20

Такая беспардонная наглость меня возмутила. Я готов был уплатить налог (в разумных, разумеется, пределах), но лишиться всего, а особенно корабля — этого я допустить не мог. Я глянул по сторонам, ища поддержки среди толпы. Ведь только что они делали заказы и платили свои кровные, а теперь они рисковали остаться ни с чем после грабительского побора. Но, похоже, люди одобряли решение своего князя. В их глазах я встретил лишь враждебность. И ни грамма сочувствия. Можно подумать, князь поделится с ними. Или построит на отобранные деньги новые дороги.

Четверо дружинников спрыгнули с коней на землю и направились к трапу. Я вдохнул в себя побольше воздуха и обернулся к товарищам:

— Иван, Мирон, быстрее на корабль.

А сам шагнул навстречу воинам князя. Я преградил им путь к трапу, готовый в любую минуту выхватить меч.

— Эй, холоп в капюшоне, ты что задумал? — в голосе князя послышались тревожные нотки. Видимо, не ожидал он встретить сопротивления.

— Ваша светлость, мы прибыли сюда с добром и хотим уйти с миром. Но ограбить себя не позволим.

— Вот как ты называешь княжеское решение. Князь не грабит, а забирает то, что принадлежит его казне. И советую не чинить препятствий моим людям.

Я скосил глаз в сторону ладьи. Убедился, что Мирон с Иваном взобрались на борт.

— Князь, ты мог бы неплохо заработать на нас. Но жадность тебя подвела. Теперь ты останешься ни с чем, — я сделал шаг назад, отступая к трапу. Ладонь лежала на рукояти меча.

— Взять его! — рявкнул князь.

Дружинники будто только и ждали этой команды. Они в мгновение ока выхватили мечи и бросились на меня. Сразу вчетвером. Такого в этой игре еще не бывало. Всегда, каким бы многочисленным не был противник, одновременно нападал только один из врагов.

Готовый к нападению, я обнажил меч еще раньше, чем их клинки заблестели на солнце. И чтобы не оказаться насаженным на них, я резко присел и отскочил в сторону. Уйдя из-под атаки, я метнулся к крайнему воину и, нисколько не задумываясь, вонзил острие в бочину, чуть ниже пояса под самый доспех. Резко выдернул меч. Дружинник повалился под ноги товарищам, спешившим нанести мне новый удар. Это заставило их замешкаться. Один наклонился к раненому. Я воспользовался моментом и отступил к трапу. Но ко мне уже двинулись верхом другие.

Не желая испытывать судьбу, я бросился на корабль. Отчаянно перебирая ногами, я карабкался по перекладинам. Сверху просвистело. Я поднял голову. Иван перезаряжал лук. С боков и сзади раздалось ржание. Меня хлестануло плетью, я чуть не сорвался. До заветного борта оставалось совсем немного. Иван отпустил тетиву. Вновь просвистело, исправа донесся рев. Это один из дружинников со стрелой в шее полетел с коня. Я обернулся. За мной по трапу уже карабкались двое. Я поднажал. Иван снова выстрелил. Еще один, почти догнавший меня, свалился на землю, громко матерясь. Я ухватился рукой за планшир, перекинул ногу. Иван бросился поднимать трап. Но тот под тяжестью взбиравшихся врагов даже не пошевелился.

— Да откинь его, — подсказал я и принялся помогать.

Нам мешали уже трое воинов, ползущих по трапу. Мы поднатужились, поднимая верхний край. Тяжелые доски поддались. Еще усилие. Я уперся ногой в подвернувшуюся на палубе деревянную тумбу и, вложив все силы в рывок, толкнул трап от себя. Он качнулся, замер и начал медленно падать. Воины князя, державшиеся за перекладины, полетели вниз. Я возликовал. И тут со стороны всадников мелькнуло что-то темное. Я отскочил назад. Мимо меня просвистело копье и… С глухим стуком пробило грудь Ивана, стоявшего рядом. Ударом его отнесло назад и завалило на палубу. Я выхватил лук и преисполненный чувством мести пустил стрелу в гущу отряда, сгрудившегося около князя. В кого-то попал, судя по воплю. Но я уже не смотрел туда, а обернулся к Ивану. Он тяжело дышал. Копье покачивалось, торча из груди. На рубахе расплывалось багровое пятно. Мирон, успевший уже подбежать, склонился над раненым.

— Надо поднять корабль, — прохрипел Иван.

Точно. Оставаться здесь больше нельзя. Они снова приставят трап, и тогда нам не выстоять.

Я бросился на мостик. Вспомнил, каким рычагом Иван выпускал крылья. С бортов заскрипело. «Веера» расправились. Об борт что-то стукнуло. Я скосил взгляд. Это дружинникам удалось-таки вернуть трап на место. Вторым рычагом я заставил крылья махать. С площади раздавались крики, лошадиное ржанье. Я сильнее двинул рычаг. Крылья заходили с бешеной скоростью, и ладья дернулась. Торец трапа соскользнул и грохнулся. А мы начали подниматься.

Я открыл шкатулку с вегвизиром. Он, как и прежде, переливался голубым. Вновь появился запрос на задание курса.

— Иван, как твой город-то называется?

В ответ я услышал Мирона:

— Нет его больше с нами. Отошел он в мир иной. Господи, помилуй его грешную душу.

Сорвавшись с места, я перепрыгнул через балюстраду, ограждающую мостик, и вмиг оказался на средней палубе, где неподвижно лежал Иван. Глаза на побледневшем лице закрыты. Губы застыли в умиротворенной улыбке. Лишь древко копья, пронзившего грудь, покачивалось от ветра. Я выдернул копье и швырнул его за борт: на головы тем, кто посмел убить ни в чем неповинного человека.

Мирон, стоя на коленях, читал молитву. В открытом сундуке рядом с мачтой поблескивала горка золотых монет, собранных с жителей Чернигова. Теперь некому будет выполнять их заказы. Князь своим вероломством сделал их обманутыми пайщиками. Да и Гришке-купцу они не достанутся. Я даже не успел узнать, как называется город, куда мы собирались лететь.

— Мирон, позаботься о нашем боевом товарище.

Я вернулся на мостик. Вновь активировал вегвизир. И на вопрос о курсе ответил: «Горемысл». Ладью резко развернуло. Меня отбросило к правому борту. С трудом удержавшись на ногах, я потянул третий рычаг. Расправился парус, и нас понесло на северо-восток, в сторону дремучих лесов.

В этот момент высветилась надпись «Синхронизация». Она напомнила, что я давно не возвращался в реал. Одновременно засосало в животе и жутко захотелось есть. Я решил воспользоваться моментом и дал команду на выход из игры.

***

Из окна струился дневной свет. На часах — начало шестого вечера. Откатившись от стола, я поднялся с кресла, подошел к окну. Через редкие разрывы в тучах, обложивших небо, пробивались золотистые лучи. Ливший с утра дождь прекратился, но на стеклах все еще поблескивали капли. На стенах противоположного дома темными пятнами выступали потеки. На первом этаже у самого тротуара виднелось крылечко, где над стеклянной дверью переливалась вывеска «Кафе Для друзей». Вот куда я сейчас пойду.

В кафе было пустынно. Лишь за одним дальним столиком сидела молодая пара. Из укрывшихся за шторами динамиков лилась приглушенная музыка. За стойкой скучала совсем еще молоденькая девчонка, водившая длинными острыми ногтями, выкрашенными в космический цвет, по треснутому экрану смартфона. Я заказал капучино и бутерброд с громким названием «гамбургер». Хотел еще пиццу, но на сегодня кухня закрылась (воскресенье же), а готовых, увы, не осталось. Пришлось согласиться на сосиску в тесте. Барменша сунула гамбургер и сосиску в микроволновку. Запустила кофе-машину. Я расплатился и присел за столик у окна. Отсюда виднелись редкие прохожие и брызгающие грязью из луж машины. На улице вечерело, зажглись фонари и магазинные витрины. А по стеклу застучали капли вновь проснувшегося дождя.

Девушка-барменша принесла кофе и тарелку с разогретой выпечкой. От гамбургера пахло котлетой и пряностями. Не в силах больше терпеть, я накинулся на него. Откусывал большими кусками. Как ни старался растягивать удовольствие, но он, зараза, быстро закончился. Сосиска в тесте после него казалась уже не такой вкусной.

Звякнул колокольчик над входной дверью, и в кафе ввалился огромный детина. Грузный парень во всем черном, с широким мясистым лицом и бородой как у певчего из церковного хора. Блин, так это же Гришка, мой одноклассник. Он ушел учиться в колледж после девятого. Так раздался в теле, что и не узнать. Гришка сразу же направился к стойке. До меня донесся мягкий бархатный бас, когда он делал заказ. Точно, это он.

Он тоже узнал меня, когда развернулся в поисках свободного столика. Заулыбался. Подошел.

— Андрюха, ты?

— Садись, — показал я глазами на свой столик.

— Сколько лет, сколько зим!

Он шумно опустился на стул. Пока ждал заказ, разглядывал, как я доедаю сосиску. Наконец, ему принесли целых два гамбургера и большую кружку кофе. Он так же, как и я, нисколько не стесняясь, набросился на еду.

— Какими судьбами здесь? — спросил я. — Что-то раньше не пересекались. Я хоть и не часто, но захаживаю в это кафе.

— Да я недавно квартиру снял в соседнем доме. Живу один, поесть приготовить некому. Вот, забежал, перекусить. А ты?

— А я сегодня на работе засиделся.

— В воскресенье?

— Да, приходится. Срочный заказ. А ты как? Трудишься где-то?

— После колледжа консультантом в магазине работал. А полгода назад ушел, не понравилось. Сейчас в свободном плаванье.

— Играешь? — я вспомнил, что Гришка увлекался играми с класса четвертого. Но в геймерском пространстве мы с ним не пересекались. Да и в соцсетях я его не встречал.

— Так, иногда, — пожал он плечами и принялся за второй бутерброд. — А ты?

Рассказать ему, что я профессионально этим занимаюсь? А зачем? Если бы он нуждался в моих услугах, давно бы отыскал меня. Поэтому я решил не рассказывать и ответил:

— Тоже.

У меня запиликал смартфон. Мама.

— Андрюш, ты как сегодня? У тебя все в порядке?

— Да, мам, все хорошо.

— Ты домой не скоро?

— Не знаю, мам, скорее всего, поздно приду. Ты дверь закрой на ключ, чтоб мне тебя не будить.

Гришка тем временем уже расправился со вторым гамбургером и потягивал кофе из большой кружки. А у меня снова запиликал телефон. На этот раз Юлиана.

— Ты как сегодня, нормально? — почти слово в слово повторила она мамин вопрос.

— Замечательно. Спасибо за бутерброды и кофе.

— Продвинулся?

— Двигаюсь. Сразу нахрапом не получается. Но вроде как удалось выйти на цель.

— Хорошо. А я вот с папиными бумагами разбираюсь. Андрей, ты умеешь пароли взламывать?

— Ну, как тебе сказать. Это не мой профиль, но что-нибудь придумаем. Тебе когда нужно? — я готов был рвануть прямо сейчас, забыв об игре, лишь бы вновь увидеть Юлиану.

— Это потерпит. Ты, главное, найди Звезду.

— О’кей.

— Давай, удачи тебе, игрок.

Она отключилась. А я все еще продолжал держать смартфон у уха, вслушиваясь в ее голос, воспроизводимый памятью.

— Тебе нужен взломщик паролей? — нарушил мою задумчивость Гришка.

Я с удивлением уставился на него.

— Просто твой аппарат так громко говорит, что я не мог не услышать, — пояснил он извиняющимся тоном.

— Вообще-то, да.

— Я могу помочь, есть опыт.

Помощь мне не помешала бы, ведь у меня как раз опыта со взломами не было от слова совсем. А Гришка все-таки не чужой человек, хоть и не виделись мы с ним четыре с лишним года. Я согласился, и он продиктовал свой номер мобильного.

К столику подошла барменша, шурша пакетом-майкой, и поставила его перед Гришкой. Я вопросительно глянул на него.

— Заказал с собой жратвы, — пояснил он. — Они ж ночью не работают, а мне самому готовить некогда.

Мы с ним расстались на выходе из кафе, и я поспешил в свой офис.

Глава 21

На улице совсем свечерело. Сыпал мелкий дождик. Фары проезжающих машин слепили глаза. Серое здание моего офиса с наступлением темноты напомнило надгробный монумент. Его оживляло единственное светящееся окно на третьем этаже (я специально оставил включенным свет).

Я перешел улицу и нырнул в подъезд. От окружившей пустоты внутри, где я был сейчас единственной живой душой, стало не по себе. Вспомнилась наша с мамой уютная квартира, теплый свет на кухне, подогретый ужин на столе и ласковый мамин взгляд. Так захотелось убежать отсюда и броситься к дому. Еще мгновение, и я уже готов был развернуться и выскочить обратно на улицу. Но вовремя вспомнил Юлиану, ее заказ, обещанный гонорар и то, что мне необходимо сейчас заработать как можно больше денег для мамы. Дав себе мысленный пинок, я побежал по ступенькам наверх.

Пока не наступила ночь, надо как можно ближе подойти к цели. Ведь завтра наступает пятый день. Из-за пары по «базам» придется утром тащиться в универ, в лучшем случае освобожусь к двенадцати. Полдня будут потеряны. Поэтому сегодня надо пройти по максимуму.

Настроившись на боевой лад, я водрузил шлем и запустил игру.

***

Ладья со свистом рассекала воздух, летя чуть ниже облаков. А они сгустились и нависали гигантскими ватными комками над самой головой. Парус изогнулся пузырем, края трепыхались от ветра. Я стоял на мостике у штурвала. Мирон занимал свое место у подножия мачты. Неподалеку серела рогожа, накрывавшая тело Ивана. Раскрытый сундук блестел золотыми монетами. Глядя на них, я вспомнил Гришку-одноклассника. Интересное совпадение. Купец, которому предназначались деньги, тоже Гришка. Только в глаза я его не видел. Но теперь Иван ему ничего и не должен. А нам с Мироном местная валюта совсем не помешает.

Нимфа и Ветерок жались друг к другу в носовой части. Они потягивали ноздрями встречный воздух, вытянув вперед шеи и недовольно шевеля ушами. Да, воздушные перелеты им непривычны.

Меня беспокоили все наши задержки. Ведь пока я бродил по лесам, дрался с оборотнями и летал в Чернигов, мой соперник мог уже достичь Горемысла и добраться до Звезды. А ведь я еще даже не знаю, где эта штуковина находится. Вся надежда на волхва, на то, что он расскажет о Темновите и его Звезде. А если не расскажет? Ладно, допустим, я получу от него информацию. Но потом еще надо отыскать сам артефакт.

Если против меня играет Анна, у нее было достаточно времени, чтоб опередить меня. Ей даже не требовалось специальных действий, чтоб создать на моем пути препятствия. Я сам их себе создал. Не сверни мы тогда с тропы и не остановись у костра, давно бы ушли вперед. Но с другой стороны, мы приобрели летающий корабль. Надеюсь, у Анны такого нет.

Я подошел к борту, глянул вниз. Под нами проплывали подернутые голубой дымкой бескрайние леса. Еще не вырубленные, не застроенные городами, не перепаханные под посевы. Местами на берегах многочисленных речушек виднелись крошечные крыши одиноких деревушек, укрытых от посторонних глаз дремучими зарослями елей и сосен.

Передо мной высветилось: «Сообщение от сервера: Анна в опасности и призывает вас на помощь». Ага, попалась голубушка. А мне совсем невыгодно тебя выручать. Если с тобой сейчас расправятся, это будет только на руку. Поэтому, я твердо решил не реагировать на сообщение и продолжать путь к Горемыслу.

Через несколько секунд выскочило новое сообщение: «Напоминаем: вы союзник Анны и должны прийти ей на помощь».

Я продолжал стоять на мостике, наблюдая, как ладья рассекает воздух, уносясь на северо-восток все дальше от обжитых мест.

Но что это? Ни с того, ни с сего картинка перед глазами задергалась, покраснела. Индикатор здоровья заметно ушел вниз. Меня закачало. Я опустился на колени, придерживаясь за подставку с компасом. Теперь уже все вокруг утопало в красном. Индикатор здоровья, тоже побагровевший, замигал. Появилась надпись: «Вы нарушили правила игры. Приготовьтесь к рассинхронизации». Воздух наполнился треском, будто старый транзисторный приемник, включенный на всю громкость, потерял волну. Мир перед глазами замигал то красным, то белым. Тахир повалился на палубу, а я, словно отделившаяся от него душа, воспарил над кораблем, улетая все выше, пока ладья с моим (вернее с Тахировым) телом не исчезла в пелене облаков.

Высветилось игровое меню. Мне предлагалось: начать сначала, вернуться к последней точке синхронизации или покинуть игру. Я смотрел на мерцающие буквы и плавающие за ними абстрактные геометрические фигуры на белом фоне. Это что же получается, если я не соглашаюсь прийти на помощь Анне, насильно сделавшей меня союзником (я же не просил ее помогать, с теми дружинниками я и сам бы справился), то теряю целую жизнь? К такому повороту я точно не был готов. Если Анна и есть тот самый соперник, охотящийся за Звездой, то он хитро меня подставил. Теперь я вынужден помогать ей, чтобы продолжить игру. Ситуация слишком рискованна. Мне придется постоянно держать Анну в поле зрения, чтобы в самый последний момент опередить ее и первым получить артефакт.

Мысленно собравшись и переведя дух, я нажал на кнопку «Вернуться к последней точке синхронизации».

Я снова стоял на мостике у штурвала. Ладья со свистом рассекала воздух, летя чуть ниже облаков. А они сгустились и нависали гигантскими ватными комками над самой головой. Парус изогнулся пузырем, края трепыхались от ветра. Мирон все так же занимал свое место у подножия мачты. Неподалеку серела рогожа, накрывавшая тело Ивана. Раскрытый сундук блестел золотыми монетами.

В нижнем правом углу вместо трех краснели всего два сердечка. Одна жизнь потеряна. Так глупо и бездарно. Оставшиеся ни в коем случае нельзя растерять.

Передо мной вновь высветилось: «Сообщение от сервера: Анна в опасности и призывает вас на помощь». На этот раз я подошел к шкатулке с компасом, открыл ее и коснулся вегвизира. «Задайте курс».

— Анна, — произнес я.

Корабль сделал эффектный разворот, накренившись на правый борт. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за штурвал. Парус заполоскало, но очень скоро он вновь надулся, и нас понесло в противоположную сторону. Это означало, что Анна не добралась ни до какого Горемысла, а все это время оставалась в Киеве или где-то в его окрестностях.

Я кусал губы от злости и бессилия. Столько трудов, и все коту под хвост. Возврат на исходную точку. Как бы ни старался я уйти в своих поисках вперед, в итоге все равно остаюсь на прежних позициях. И все из-за нее: пресловутой Анны.

Очень скоро на горизонте показались башни и купола княжеского терема. Памятуя наше шумное появление в Чернигове, я решил не лететь в город, а спрятать ладью где-нибудь в окрестностях. Уже на подлете я отключил автопилот. Сделать это оказалось совсем несложно. Достаточно было прикоснуться к вегвизиру и отменить движение по намеченному курсу. Я взялся за штурвал и свернул в сторону от крепостных стен. С помощью одного рычага убрал парус, а другим замедлил интенсивность работы крыльев. Ладья пошла на снижение. Покружив над лесом, я отыскал поляну и посадил корабль.

Мирону я наказал стеречь наше имущество. Ветерка брать не стал, зато прихватил с собой вегвизир. Задал ему цель и запустил Елизара. Орел показал, что Анна находится в тереме рядом с княжеским двором. Интересно, что у нее произошло, и какая понадобилась ей помощь? Запомнив дорогу, я двинулся в путь.

Уже вечерело. Поэтому я поторапливался, чтобы успеть до закрытия городских ворот. Войдя в город, я направился прямиком к княжескому терему. На улицах сновали прохожие. Со стороны торговой площади тянулись полупустые телеги. Их хозяева, распродав товары, спешили вернуться домой. Пару раз повстречались конные дружинники. Они не проявили ко мне внимания, и на том спасибо.

Княжеский двор был обнесен высоким частоколом. Ворота оказались запертыми. Да я и не думал, что меня через них кто-то пропустит. Из-за ограды поднимались верхние этажи теремов. Над одним из них горел зеленый треугольник — цель моего пути. Я огляделся. В одном месте совсем близко к стене подходило строение — чья-то изба, имевшая два этажа и башню. И от башни зачем-то тянулся туго натянутый канат в сторону другой башни, находящейся на территории княжеской резиденции. Вряд ли это был провод (я бы очень удивился), но для чего-то этот канат здесь натянут. Собственно, для меня это не имело никакого значения, главное, что я собираюсь им воспользоваться.

Я вскарабкался по бревенчатой стене на самый верх башни. В предыдущих выпусках игры ассасины здорово перемещались по подобным «путепроводам». Здесь же мне впервые представился такой случай. Ступив на натянутый трос, я сначала осторожно, а затем уже смелее пополз по нему и очень скоро оказался на другой башне.

Зеленый треугольник светился через несколько домов. Применяя приемы паркура, я добрался до него по крышам. На мое счастье у одного из окон верхнего этажа ставни были распахнуты. Спустившись по выступам из бревен, я заглянул в окно. Никого не обнаружив, ввалился в комнату. Одинокая свеча на столе давала тусклый свет. Я включил «орлиное зрение». Теперь все вокруг приобрело зеленоватые оттенки, но стало видно четче.

Из комнаты вела дверь. Я ее осторожно открыл. Выглянул. Темный коридор. Никого. Пройдя по нему, я вышел на лестницу. Она освещалась лучше. Спустился на этаж ниже. Снова темный коридор. Одна из дверей распахнута, из проема на пол падает свет, и слышны голоса. Я подкрался ближе. Один голос я узнал — он принадлежал Анне. Мужской тоже казался знакомым.

— … И советую вам быстрее убраться, — долетел до меня обрывок фразы, произнесенной голосом Анны.

— Твой князь сейчас далеко, и защитить тебя будет некому. Прежде, чем ты испустишь последний вздох, я хочу узнать, кого ты послала к Олегу? Но тянуть не советую.

— Ты можешь меня убить, но друзья отомстят за меня. Подумай об этом.

— Тебе не дорога твоя жизнь?

— Я готова принести ее ордену, так же как и орден готов встать на мою защиту. А если с моей головы упадет хоть волос, орден найдет тех, кто посмел это сделать, и жестоко со всеми расправится.

— Мы тоже поклялись отдать свои жизни братству и не боимся вашей расправы. Говори, кого ты послала?

«Орлиное зрение» показало, что за стеной, кроме Анны (зеленый треугольник) находились еще трое (красные треугольники). Расклад явно не в мою пользу, но вместе с Анной силы могли бы более-менее уравняться, если только она не связана и имеет оружие. Однако содержание диалога подсказывало, что она сейчас не способна к сопротивлению, а значит, в бой вступать придется в одиночку. Я хотел уже сделать шаг к двери, но меня останавливало еще одно очень важное обстоятельство: те, кто сейчас там, в комнате — люди братства. Вступив с ними в поединок, я совершу преступление, о последствиях которого я боюсь даже предполагать. Но если я не помогу Анне, лишусь второй, предпоследней, жизни. Из двух зол предстояло выбрать меньшее. А какое из них — меньшее? Несколько секунд я колебался, размышляя, пока из комнаты не долетела еще одна фраза:

— Можете убивать меня. Я ничего не скажу.

Я оторвался от стены и вошел в открытую дверь.

Глава 22

Посреди комнаты, привязанная к высокой спинке стула, сидела Анна. Ее обступали трое, стоявшие ко мне спиной. В одинаковой одежде с накинутыми капюшонами, но плащ одного из них, центрального, показался мне знакомым. Анна при виде меня широко распахнула глаза. Центровой обернулся, и я узнал в нем Мороза.

— Тахир? Как ты кстати. Я ожидал, что ты выполнишь задание раньше. Но из-за твоего промедления она, — он указал пальцем на Анну, — успела отправить к Олегу шпиона. Теперь брату князя грозит опасность. И нам приходится исправлять твою оплошность, выпытывая имя убийцы.

Слова Мороза подсказали мне, что он еще не догадывается о цели моего появления. Очень хорошо. Это давало возможность маневра.

— У меня были дела, — попытался я оправдаться. — И я попал в переделку, из которой еле выпутался.

— А мы тут делаем работу за тебя, — проворчал Мороз. — Убить эту тамплиерскую сволочь ничего не стоит. Но нам нужны сведения о том, кого она успела завербовать.

Я скосил глаза в сторону Анны. Она тайком поглядывала на меня, выражая во взгляде и надежду, и страх одновременно. Видимо, она не могла понять, на чьей я сейчас стороне. А я пытался потянуть время, чтобы придумать план ее спасения (хотя, положа руку на сердце, спасать мне ее совсем не хотелось).

— Учитель, — обратился я к Морозу, — разрешите мне самому поговорить с ней. Не при свидетелях. Грубой силой вы ничего не добьетесь.

Он с удивлением посмотрел на меня.

— Ты надеешься как-то по-другому узнать то, что она никому не скажет? Я глубоко сомневаюсь, что у тебя это получится. Самый верный способ — выпытать под страхом смерти. Перед осознанием конца всяк начинает говорить.

— Вы же сами видите, что она готова умереть, унеся свою тайну в могилу. Она же фанатичка.

— Тогда не понимаю, зачем с ней церемониться? Раз ты здесь, предоставляю тебе возможность самому исполнить то, что ты должен был сделать раньше.

— И все же я прошу дать мне шанс, учитель.

Мороз посмотрел на меня долгим взглядом, как бы пытаясь проникнуть внутрь моей мозговой коробки и выяснить, что я задумал.

— Хорошо, — произнес он, продолжая буравить меня глазами. — Мы подождем за дверью. Даю тебе всего десять минут.

Он махнул ладонью своим спутникам, и они втроем покинули комнату. Когда дверь затворилась, я метнулся к Анне и зашептал ей в самое ухо:

— У нас всего десять минут, чтобы убежать.

Она подняла на меня глаза.

— Все же я не ошиблась в тебе.

Я развязал ей руки и подошел к окну.

— Как оно открывается?

Сбросив веревки и растирая затекшие запястья, она приблизилась к раме. Щелкнула чем-то наверху и распахнула створки. Я глянул вниз. Можно было бы спрыгнуть со второго этажа, но под окнами не стоял стог или хотя бы телега с сеном, как это бывало в предыдущих выпусках игры. Но даже если мы спрыгнем и благополучно приземлимся, путь со двора лежал только через ворота, которые наверняка охраняются. Я посмотрел наверх. До крыши взбираться прилично, да еще и по отвесной стене. Зато так можно уйти без шума. К тому же левее окна, как будто специально для нас, выступали концы бревен.

— Ты умеешь лазить по стенам?

Она криво усмехнулась и первой взобралась на подоконник. Вместо ответа уцепилась за ближайший выступ и ловко полезла вверх. Я бросил взгляд на дверь (не ворвутся ли сейчас Мороз и его люди?) и последовал за Анной.

Достигнув карниза, мы перелезли на круто поднимающуюся кровлю, добрались до конька. Здесь уже я взял на себя роль проводника и двинулся к башне с натянутым канатом. Там где можно, старался бежать по ровным ребрам коньков, но приходилось преодолевать скаты, перепрыгивать с одной крыши на другую. Наконец, мы достигли башни, поднялись по отвесной стене, используя все те же выступы бревен (спасибо древним зодчим и дизайнерам игры!). Когда уже были на самом верху, тишину притихшего вечернего города нарушили громкие проклятия, долетевшие со стороны терема. Я обернулся. На фоне подсвеченного лунным светом неба появились три темные фигуры. Значит, они догадались каким путем мы ушли.

— Ты не боишься идти по канату?

— Когда дело касается спасения жизни, нет, — ответила Анна и первой шагнула на трос.

Я поражался ее ловкости. Я всегда думал, что способностью лазить по стенам, крышам и прочей верхотуре обладают только люди братства. От тамплиеров я этого не ожидал. Но Анна доказывала обратное. Она уверенно перебралась на противоположную башню и, не дожидаясь меня, сиганула с карниза. У меня сердце екнуло от страха. Я глянул вниз. К своей радости увидел, как целая и невредимая Анна выбирается из стога. Все же разрабы не стали отказываться от уже проверенного способа. Недолго думая, я последовал ее примеру. Эффектно пролетев с высоты пятиэтажного дома, я со всего маху нырнул в копну сена. Здоровье не убавилось ни на миллим. Анна, ожидавшая, пока я вылезу, спросила:

— У тебя есть, где укрыться?

— Да, за городом нас ждет летающий корабль.

— Отлично! Давай к нему.

И мы, не сговариваясь, побежали по улице, успевшей погрузиться в темноту надвигающейся ночи.

Редкие прохожие шарахались в стороны, когда мы пробегали мимо. Вдогонку летели возмущенные возгласы. Один раз попались городские стражники. Узнав Анну, они расступились, пропуская нас дальше.

— Если увидите троих в капюшонах, задержите, — бросила Анна на ходу.

— Добре, — донеслось нам вслед.

Впереди показались городские ворота. Как я и ожидал, они были уже заперты.

— Эй, стража! — крикнула Анна.

На ее зов из окна башни показалась голова воина.

— Выпустите нас скорей!

— Что за спешка? — зевнул стражник. — Ночь ведь уже.

— У нас срочное поручение князя, — ответила Анна. — И за нами гонятся недруги, хотят помешать.

— Князя ведь нет в городе.

— Он прислал мне депешу голубиной почтой. Если я не выполню его поручения, князь может оказаться в опасности.

— Молчан, ты разве не видишь, что это Забава? — появился в окне еще один стражник. — Ты хочешь впасть в немилость к князю?

— А что я? Выполняю службу. Вдруг это шпиёны или разбойники?

— Я те говорю, что не шпиёны. Это новая супружница князя.

— А тот в капюшоне с ней? Кто он? Князь на войну, а она с каким-то мужиком из города подалась?

— Цыц, Молчан! Ты что себе позволяешь? Открывай ворота.

— Ладно. Мое дело предупредить.

Первый воин скрылся, а второй высунулся из окна и обратился к нам:

— Не серчайте на нас, мы люди подневольные, обязаны всех проверять. Сейчас выпустим.

Створки ворот заскрипели, раздвигаясь. Позади послышался топот. Я обернулся. Три темных силуэта бежали по улице в нашу сторону. Я узнал их. Это Мороз и его спутники. Не говоря ни слова, я схватил Анну за руку, и повлек в сторону еще не полностью раскрытых ворот.

— За нами гонятся те трое! — крикнул я стражникам. — Не дайте им выйти из города!

Мы миновали ворота и побежали по дороге к лесу, где был спрятан мой корабль. Полная луна поднялась над кронами деревьев и освещала нам путь. Я очень надеялся, что стражники успели закрыть ворота. Вступать в прямое противостояние с братьями-ассасинами совсем не хотелось, да к тому же с самим наставником.

До крайних деревьев было уже совсем недалеко. И все было бы замечательно, если бы я не уловил приближающийся топот и лошадиное ржанье. Обернувшись, увидел, что за нами мчатся трое всадников. Неужели это они? Накинутые на головы капюшоны говорили сами за себя.

Мы свернули с дороги. Высокие стволы сосен поднимались подобно столбам. Но росли они не так часто, чтобы скрыть нас от преследователей. Зато не мешали бежать.

Стук копыт приближался. Всадники быстро догоняли нас. Они уже маячили среди деревьев. Сколько еще до корабля? По моим расчетам он должен быть где-то рядом, если мы не сбились с пути. А сбиться могли запросто: лес тут везде одинаков. Я вспомнил про «орлиное зрение» (постоянно забываю об этой полезной фишке). Быстро активировал его. Видимость сразу улучшилась. Появился ориентир — светящийся кружок. Его голубое сияние оказалось в стороне от нас. Спасаясь от погони, мы взяли сильно вправо. Я резко изменил курс, махнув Анне рукой. Наш маневр заставил преследователей замешкаться, добавив нам чуток форы. Но они очень скоро вновь сократили расстояние и почти нас догнали.

— Убегать бесполезно! — голос Мороза раздался совсем рядом.

Я понял, что схватки не избежать. Тогда я бросил Анне:

— Беги прямо! Там на ладье ждет Мирон. А я постараюсь их задержать.

— Ну, уж нет, задерживать будем вместе. Мне бы только оружие в руки.

Я глянул в инвентарь. В запасе имелись топор Ратибора, похожий на секиру, только с коротким древком, и печенежский лук с тремя комплектами стрел. Анне я передал топор. Мы развернулись лицом к преследователям. Они сбавили шаг коней и обступили нас.

— Не ожидал я от тебя такого предательства, Тахир. Но ты еще можешь исправить положение, убив эту мерзкую девку.

— А если я не убью ее?

— Тогда мы убьем тебя вместе с ней.

Угроза серьезная. Но сдаваться я не собирался. Жизнь Анны мне была совсем безразлична, но если я позволю убить ее или сам сделаю это, потеряю еще одну жизнь и снова вернусь в ту же точку, где Анна призывает на помощь. Поэтому вся надежда оставалась на то, что мои силы не подведут, и я смогу выиграть бой с Морозом. К тому же я не один. Анна уже доказала свою ловкость и умение расправляться с врагом.

Мороз ждал моего ответа. Его конь нервно теребил копытом землю. Эти ребята смогли обойти всех стражей, которых мы просили помешать им. Я боюсь предположить, что они сделали с воинами. А лошадей наверняка им никто не дарил и не продавал.

— Ну? — голос Мороза заставил меня вздрогнуть. — Что скажешь, Тахир? Мое терпение на исходе. Я и так дал тебе слишком много времени и шансов для спасения твоей ничтожной шкуры. Братству не нужны предатели.

— Учитель, я прошу вас оставить меня и Анну в покое и избежать кровопролития. Я не желаю вам вреда и готов оставаться в рядах братства, но так повернулась судьба, что я обязан этой женщине жизнью.

— Очень сожалею, Тахир. Если ты допустил, чтобы эта тамплиерская тварь спасала тебе жизнь, тогда должен умереть вместе с ней.

Он выхватил из ножен меч и потянул поводья. Раздалось ржание. Конь встал на дыбы. Передние копыта взвились надо мной. Еще мгновение, и они обрушаться на мою голову. Я отступил. Анна стояла рядом, держа топор наготове. Спутники Мороза соскочили с коней и бросились к нам с обнаженными клинками.

Я предполагал, что драться с ассасинами будет нелегко. На практике оказалось все намного хуже. Мой противник не давал мне шанса нанести ему урон, парировал все мои выпады. Он постоянно атаковал, заставляя меня отступать и увертываться. Я не успевал следить за тем, что происходило с Анной. Но понимал, что и ей приходилось нелегко. Мороз наблюдал за поединками, оставаясь верхом и не вмешиваясь в схватку. Видимо, он был уверен в своих подопечных, и наша гибель для него была лишь делом времени.

Несколько раз моему сопернику удалось пробить мою защиту. Индикатор здоровья упал до половины. Это сказалось на моих движениях: они стали слабее и потеряли точность. Неужели моих очков опыта не хватало, чтобы выступать на равных с обычным ассасином? Или он не совсем обычный?

Звон мечей нарушал тишину ночного леса. Совсем рядом слышались вскрики Анны и грубое рычание ее соперника. Я не видел, как они сражаются, сосредоточившись на клинке моего врага. При других обстоятельствах это был бы хороший урок фехтования, но сейчас мне некогда было запоминать сложные фигуры и неожиданные приемы. Приходилось отражать удары, постоянно отступая, ставить блоки и уклоняться. Он на корню пресекал все мои попытки провести контратаку.

Я сделал еще один шаг назад. Спина уперлась в шершавый ствол сосны. Клинок мелькнул перед самым носом. Я присел. Следующий удар пришелся по дереву. На меня посыпались щепки и обломки коры. Я попытался отскочить в сторону, но меч соперника опередил мое движение и готов был обрушиться на меня, как перед глазами что-то мелькнуло, звякнуло. И в следующий момент я увидел, как Анна со всей силы опускает топор на голову врага. Ее появление было так неожиданно, что тот не успел даже увернуться. Раздался треск ломающегося черепа, и мой непобедимый противник грузно осел и повалился на землю.

Краем глаза я уловил движение справа. Повернул голову. Во весь опор верхом на коне к нам несся Мороз. Лезвие меча блестело над головой. Капюшон закрывал лицо. Мы с Анной, не сговариваясь, бросились прочь. Топот копыт преследовал нас, но мы бежали, не останавливаясь. Откуда взялись силы, не знаю. Уровень здоровья показывал не больше четверти. Но скорости я не сбавлял. Лес помогал нам, не давая коню Мороза разогнаться.

Вдруг деревья резко расступились. Перед нами возник корпус ладьи. С борта свисал канат (пришлось заменить им потерянный в Чернигове трап).

— Давай, ты вперед, — крикнул я Анне.

Она ухватилась за канат и ловко полезла наверх. Я обернулся. Мороз вылетел на поляну, продолжая размахивать мечом. Он мчался прямо на меня. Я не знал, как его остановить. И убегать по канату было опасно: так я становился легкой мишенью. Тогда я бросился под ноги коню, выставив перед собой клинок. Разгоряченный скакун налетел на острие и с громким ржаньем повалился на бок, увлекая наездника. Я успел увернуться из-под падающего коня и бросился к канату. Почувствовал, что меня тянет вверх. Поднял глаза. Анна и Мирон вытягивали канат, помогая мне быстрее подняться. Быстро перебирая руками, я взобрался на борт. Глянул вниз. Мороз уже успел освободиться от завалившегося коня и подбегал к кораблю.

Я бросился к мостику. Дернул рычаг, выдвигающий крылья. Спустя несколько секунд ладья оторвалась от земли. Ночную тишину разорвали проклятия. Мороз, задрав голову, грозил нам кулаком. Капюшон слетел на плечи, обнажив облысевший затылок, и я увидел, как сверкнули глаза, горящие от гнева.

Глава 23

Высветилась надпись «Синхронизация», и я с облегчением выдохнул. Наконец-то пройден этап, стоивший мне целой жизни (одной из трех).

Ладья быстро набирала высоту. Поляна, где мы только что были, уменьшилась до светлого пятнышка-проплешины на черном, похожем на шерсть, лесном ковре, покрывающем землю. Мороз превратился в едва заметную точку.

Анна озиралась по сторонам, разглядывая корабль изнутри. Куда теперь ее девать? Еще одна пассажирка навязалась на мою голову. Я позвал ее на мостик.

— Теперь ты в безопасности, и я надеюсь, мы с тобой в расчете. Скажи, где тебя высадить, и я полечу по своим делам.

— Куда ты летишь?

Ага, так я ей и сказал. А не специально ли она подстроила нападение на саму себя, чтобы оказаться на моем корабле? Хотя, пожалуй, нет. Мороз и его ассасины дрались по-настоящему. Да и про корабль она, наверное, не знала. Но все же поведение ее оставалось подозрительным.

— Это мое личное. Ты скажи, куда тебе надо.

— В Киев сейчас возвращаться опасно. Твои братья не отстанут от меня. К князю… Тоже не хочу. Он с дружиной осадил Овруч, а мне велел сидеть дома. Если я появлюсь перед ним, он будет недоволен.

— Зато ты окажешься под его защитой.

— Не хочу гневить его.

— Что же тогда предлагаешь?

— Я могу составить компанию в твоем путешествии. Разве тебе не нужен в напарники хороший воин?

— Воин? — я посмотрел на нее с большим сомнением.

— А что? Не гожусь?

— Да как тебе сказать.

— Вспомни, кто расправился с дружками твоего наставника? Так что, твою жизнь я спасла уже второй раз, и ты мне снова должен. Поэтому расчет у нас не завершен.

Вот чертовка. Она меня снова подловила. Может и прав был Мороз, я сам виноват, что попался на ее хитрости и позволил спасти свою жизнь. Да, коварству ее можно позавидовать. Лучше я оставлю ее при себе. Так она никуда не скроется, а мне не нужно будет разворачивать корабль и мчаться за тридевять земель, если вдруг снова понадобится ее спасать. К тому же ловкость и силу свою она уже показала и в качестве напарника вполне может сгодиться. Не то, что Мирон. Главное, держать ухо востро и не позволить ей прикончить меня в самый неподходящий момент.

— Хорошо, беру тебя с собой.

Я вставил вегвизир на прежнее место и задал курс к Горемыслу. Расправил парус, и мы понеслись.

Теперь я смог спокойно осмотреть наше хозяйство. Тело Ивана и рогожа исчезли с палубы. Мирон пояснил, что похоронил его, пока я ходил в Киев. Крышка сундука с деньгами оказалась опущенной. Я на всякий случай заглянул в него. Количество монет не уменьшилось. Лошади по-прежнему находились в носовой части. Пастись во время стоянки мы их не отпускали, да и как бы они спустились с корабля без трапа.

Сквозь рваные облака на черном небе блестела луна. Она подсвечивала раскинувшиеся внизу просторы. Доверившись магическому компасу и чудо-автопилоту, я ждал, стоя на мостике, когда наш корабль прибудет в пункт назначения. Покидать игру после синхронизации я не рискнул. Последнее отклонение от курса отдалило меня от цели, и теперь требовалось наверстывать упущенное. А мне не терпелось скорее достичь Горемысла и выведать у него про Темновита.

Ночь в игре прошла также быстро, как недавнее плавание по Черному морю из Константинополя в Олешье. С наступлением рассвета ладья пошла на снижение. Под нами расстилался лес, разрезанный извилистой рекою. Кругом, куда ни глянь, никаких признаков обитания людей. Ни крыш домов, ни поднимающихся столбиков дыма из печных труб, ни сторожевых башен с частоколами. Лишь в одном месте у самой реки я заприметил площадку, на которой что-то темнелось. Корабль направлялся прямо к ней. Я вспомнил, что уже видел это место, когда вегвизир показывал мне капище Горемысла. На высоком берегу, на холме, окруженном вековыми елями, выстроились в круг фигуры идолов. В центре стояли два больших истукана. А рядом с ними — в длинной черной хламиде седовласый старик с посохом.

Корабль опустился неподалёку от холма.

Сходить на землю по канату не совсем удобно, но ничего другого у нас не было. Надо озадачить Мирона, чтобы сделал трап (хоть какую-то пользу принесет).

Пока я высаживался, волхв сошел с холма, миновав мостик, перекинутый через ручей, и остановился рядом. В его взгляде не было и капли удивления, когда он рассматривал корабль. Он лишь спросил:

— Почему я не вижу Ивана Рукохвата?

— Он погиб, защищая свой корабль.

— Жаль, хороший был мастер, золотые руки. Ну, а вы зачем ко мне пожаловали? Чую я, не случайно оказались здесь, и привел вас сюда вегвизир.

— Мне рассказал о вас Веденей, волхв из Киева. Говорят, вы знаете о Темновите.

Вот тут Горемысл поднял от удивления брови, свисавшие на глаза седыми кисточками.

— Зачем тебе понадобился Темновит?

— Давайте отойдем, — предложил я, понизив голос. — Поговорим не при свидетелях.

Мы удалились от ладьи, скрывшись за огромными елями.

— Я слышал, есть такой артефакт — называется Звездой Темновита. Вы знаете о нем?

— Да, это магический талисман, которым может управлять только сам Темновит. Простым смертным не дано использовать его.

— Но он для чего-то нужен?

— С помощью своей Звезды Темновит возвращает мертвых из Нави в Явь, он может давать им новую жизнь. Даже Белобог не имеет такой силы, чтобы воскрешать мертвых, ведь ему не подвластен мир Нави. Это царство Темновита.

— Значит, мы можем попросить Темновита, чтобы он воскресил Ивана?

— Темновит не воскрешает просто так. Он требует взамен жертву.

— А на саму Звезду простой смертный может взглянуть?

Горемысл испытующе поглядел на меня.

— Зачем тебе это надо?

Я не знал, что ему ответить. Он дал ясно понять, что Звезда — это артефакт самого Темновита, и смертным она ни к чему. Мое желание увидеть Звезду будет непонятно волхву. Но все же я попытался объяснить:

— Я хочу взглянуть на этот загадочный артефакт и увидеть своими глазами, как он делает воскрешение.

— Ты можешь сильно пожалеть. Встреча с Темновитом ни для кого не заканчивалась добром.

— Но все же. Я очень благодарен Ивану за корабль и хочу лично попросить Темновита о возвращении его из мира мертвых.

— Зачем искать встречи с богом, когда есть волхвы? Я могу провести обряд и замолвить словечко об Иване.

— Это, конечно, здорово, но скажите, уважаемый Горемысл, скольких людей вам удалось так воскресить?

Он опустил брови, немного помолчал.

— Ты прав. Темновит не любит возвращать людей из своего царства. А если возвращает, то к нам приходят навьи — не живые, не мертвые.

— Вот видите. А я хочу попытать счастья. Если не получится — это уже моя забота, значит так суждено. Вы же знаете, где найти Темновита?

Горемысл призадумался.

— Его замок стоит на границе между мирами. Но найти его простому человеку не дано. Лишь вегвизир сможет привести вас к подножию Алатырь-камня, откуда начинается дорога в темное царство.

— Веденей говорил, что путь к богам вегвизир может показать лишь волхву.

— Все верно. Тебе он откроет дорогу только в том случае, если попрошу его я. Принеси мне магический компас, и я договорюсь с ним, чтобы он отвел вас к Алатырь-камню.

Я вернулся на корабль. Мои попутчики ожидали меня, не сходя на… Хотел сказать «берег», на землю, конечно. Я дал задание Мирону соорудить новый трап. Анна вызвалась помочь. Вот и славно. Пусть займутся делом, пока я решаю свою задачу с Горемыслом.

Вынув из шкатулки вегвизир, я направился к волхву. Он принял у меня артефакт и повел на холм с капищем. Мы перешли ручей, который Горемысл назвал рекой Смородиной, а мост он назвал Калиновым. Взобрались по крутому склону и вышли на площадку, окруженную идолами. Посреди, как я заметил еще на подлете, стояли два высоких столба-истукана. Перед каждым находился большой плоский камень.

— Это, — Горемысл показал на правый столб, — Белобог, а слева — Темновит.

Надо сказать, большой разницы в высеченных на столбах ликах я не заметил. Где-то на уровне глаз имелись вырезанные символы. Тоже схожие между собой. Но на столбе Темновита символ был проще и отдаленно напоминал череп козла. Горемысл приблизился к идолу Темновита, встал перед ним на колени и протянул вегвизир.

— О, всемогущий властитель тьмы, покажи нам путь в твои чертоги, впусти к себе смертных, желающих увидеть тебя.

На вершине столба вспыхнул голубой огонек, оторвался от макушки и, сделав в воздухе петлю, влетел в вегвизир. Артефакт при этом засветился слабым голубым свечением.

— Вот, возьми, — обратился ко мне Горемысл, поднявшись с колен. — Он приведет вас к вратам в страну Темновита, а дальше — к его замку.

— Спасибо вам.

— Не благодари. Вижу я, путь будет нелегок. А если вы его преодолеете и доберетесь до самого темного бога, я не могу обещать, что обратно вы выберетесь живыми. Но все же благословляювас.

Я вернулся к кораблю. С его борта на землю сходил новенький, только что сколоченный трап, желтеющий свежими досками. Молодцы мои ребята! Я поднялся на борт. Водрузил вегвизир на его рабочее место. После этого обратился к Мирону и Анне:

— Я вас не держу, можете сойти на землю и пойти, куда хотите. Дальнейший путь сопряжен с большими опасностями, и назад мы можем не вернуться.

— Не хитри, Тахир, — подал голос Мирон. — Ты же знаешь, что по правилам игры я — твой союзник. Если с тобой что-то случится, я буду обязан примчаться на помощь, даже если ты будешь находиться за тридевять земель где-нибудь во владениях Змея Горыныча или Кощея. Уж лучше я сразу буду рядом.

— Я тоже хочу остаться, — сказала Анна. — Высаживаться в этой глуши не желаю. Только скажи, куда мы отправляемся?

Я решил больше не темнить и ответил:

— К Алатырь-камню, на границу Яви и Нави. Хочу попасть в замок Темновита.

— Это кто такой Темновит? — Мирон с прищуром посмотрел на меня.

— Бог у славян. Властитель темного царства, страны мертвых.

— Тоже мне, бог. Выдумки и не более того. Вот доберемся, и я покажу, кто на самом деле бог.

— О! Наш поход обещает быть интересным, — воскликнула Анна.

Такой боевой настрой моей команды мне понравился. Я приказал Мирону и Анне поднять трап. Когда они затащили его на палубу, я привел ладью в движение. Мы поднялись. Снизу провожал нас взглядом Горемысл, помахивая посохом. Его капище медленно удалялось, превращаясь в светлую каплю в море темного леса. Вегвизир сиял голубым, и когда я приблизился к нему, появилась надпись: «Курс — Алатырь-камень». Дернув третий рычаг, я распустил парус. Ладья ускорилась, а передо мной высветилось сообщение: «Синхронизация».

Глава 24

На этот раз я решил все-таки прерваться. В кабинете горел свет, включенный перед тем, как я последний раз зашел в игру. За окном была темень. На смартфоне — 7:32 утра. Опять просидел всю ночь.

Во всем теле я ощущал усталость, будто на самом деле бегал по лесам, лазил по крышам и сражался на мечах. Хотелось спать. Но вместе с тем распирала радость, что мне удалось взять курс на царство Темновита. Я был уверен, что корабль с автопилотом без труда доставит меня в нужное место. Дело остается за малым: найти артефакт и придумать, как его стащить.

Я заставил себя перестать думать об игре и вернуться к действительности. Для начала вспомнил, какой сегодня день. Понедельник. Так, в субботу приходило письмо от старосты: первой парой — «базы». Надо ехать в универ. Начало — в 8:15. Времени на раскачку совсем нет. И, между прочим, ужасно хочется есть. Жаль, вчера не догадался в кафе взять что-нибудь с собой, не последовал Гришкиному примеру. А сейчас все кругом закрыто, даже кофе не попьешь.

Накинув рюкзак на плечо и заперев дверь кабинета на ключ, я поспешил на улицу. В автобусе меня уволокло в сон, и я чуть не проспал нужную остановку.

В универ все же приехал вовремя. Даже успел купить в автомате стаканчик капучино. Старая Марфа хоть бы раз опоздала. Нет же, нарисовалась ровно за минуту до начала пары. Я уселся в последнем ряду и потягивал кофе. Отсидеть бы первую лекцию и слинять. Можно будет заехать домой, немного вздремнуть, а потом возвратиться на «работу».

Голос у Марфы скрипучий как старый рассохшийся пол. Не понимаю, как в ее возрасте можно рассказывать о системах управления базами данных. Мне кажется, ее мозг уже давно заслужил отдых. Но она упорно диктует длиннющие предложения, добравшись до конца которых забываешь, с чего оно началось. Я еле досидел до завершения лекции, борясь то с обволакивающей сонливостью, то с желанием захлопнуть тетрадь, не в силах врубаться в завернутые фразочки, произносимые Марфой.

На вторую пару не пошел. Сел на автобус и покатил домой. На кухонном столе нашел записку от мамы: «Андрюш, завтрак на плите. Я на работу». Ее привычка писать записки умиляла меня с детства. Ровный почерк, каллиграфически выведенные буквы. Я бережно сложил листок пополам и засунул в карман брюк.

Яичница в сковороде уже остыла. Но это не помешало мне наброситься на нее и проглотить в два счета. Не наевшись, я заглянул в холодильник. Достал из него пакет молока и батон колбасы. Наскоро соорудив пару бутербродов, продолжил запоздалый завтрак. Запивая молоком последний кусок, почувствовал, что наконец-то сыт. Уже засыпая, добрался до дивана в своей комнате, поставил на телефоне будильник на двенадцать и провалился в сон.

Во сне я увидел Ивана Рукохвата. На широком дворе он тесал бревна, рядом вырисовывался корпус недостроенной ладьи.

— Вот, делаю новую. Прежняя развалилась во время шторма, а вам надо продолжать полет.

— Иван, ты же умер.

— Дак, не правда это. Меня унес Кощей в свою страну и приковал к скале у подножия своего замка. Но мимо проезжал Темновит на коне, черном как ночь. Увидел меня и говорит: «Тахиру нужна твоя помощь. Возвращайся в свой город и построй новую ладью». Он снял с меня оковы, вынул из сумки круглый диск с девятью лучами и произнес магические слова. Диск вспыхнул алым огнем, а я очутился в своей мастерской.

— Разве Мирон не похоронил тебя?

— Мирон? Ах, да, это тот странный старик. Он пытался меня зачем-то закапывать. Но Кощей не дал ему это сделать. Я тебе знаешь, что скажу? Он…

Трель звонка заставила Ивана замолчать. Он покрутил головой.

— Это у тебя что ли звенит?

— Вроде, да. Похоже на мой.

— Так возьми скорее. Он счас всех разбудит, — на лице Ивана появился испуг. — Если навьи проснутся, тебе не уйти. Да и мне тоже.

Я начал судорожно искать по карманам. Но телефона нигде не находил. А он все трезвонил и трезвонил. Иван беспокойно глядел на меня, оглядываясь по сторонам.

— Ну? Что же ты?

— Да сейчас, найти не могу.

Я нагнулся к земле и принялся обшаривать траву, густо растущую под ногами. Мне казалось, что звонок шел откуда-то снизу. Но телефона нигде не было. Я в полной растерянности оглянулся на Ивана и замер. Его лицо прямо на глазах начало меняться, принимая черты Лесобора.

— Я же говорил, что он принесет тебе несчастье, — прорычал вулкодлак. — Теперь поздно брать телефон. Он тебя не спасет.

С этими словами Лесобор бросился на меня. Я закрылся от него руками. Трель звонка резанула по ушам, и я проснулся. Телефон надрывался рядом с диваном на полу, а я лежал на боку, прижимая к груди подушку.

Я подобрал телефон. Звонила Юлиана. Как только я ответил, поинтересовалась, как у меня успехи в игре. Я коротко рассказал ей о своих приключениях.

— Это очень хорошо. Но все же медленно ты продвигаешься.

— Как получается, — буркнул я в ответ, подумав, что сама она застряла бы в степи, не добравшись даже до Киева, но промолчал. — У тебя как дела?

— Отец все так же без сознания. Я изучила его бумаги, но никаких намеков на то, куда он дел артефакт, не нашла. Остается попасть на его комп. Но я не знаю пароль.

— Ты думаешь, он там что-то мог оставить?

— А где еще?

— Если он никому не сообщал пароль, значит, информацию об артефакте он спрятал где-то вне компьютера.

— Но мне все равно надо проверить. Ты сможешь помочь?

— У меня есть один знакомый, одноклассник. Он вроде занимается взломами.

— Давай тогда своего одноклассника.

— Так мне как: искать сначала Звезду в игре или будем взламывать комп твоего отца?

— Ты пришли его ко мне, а сам занимайся артефактом.

Меня кольнуло такое предложение. Я рассчитывал вновь побывать дома у Юлианы, но вместо себя придется отправлять к ней Гришку. Хотя, если смотреть с практической стороны, в этом есть свой резон. Пока я добываю Звезду в игре, Юлиана с помощью Гришки попробует взломать компьютер и продолжит поиски физической Звезды в реале. Двигаясь параллельно, мы быстрее достигнем цели.

Я нашел Гришкин номер, позвонил. Он ответил сразу и согласился помочь. Меня это немного покорежило, но я постарался все же задвинуть ревность куда подальше. Глянул на часы. Оказалось, до будильника еще целых двадцать минут, разбудили меня раньше времени. Но я чувствовал себя вполне выспавшимся. Сделав еще пару бутербродов с колбасой и налив в Юлианин термос горячего кофе, я отправился в офис.

Днем в здании «сектантов» царило оживление. У крыльца стояли две девахи с первого этажа и пускали дым из модных нынче электронных сигарет. Они работали в турфирме, которую клиенты посещали редко. Поэтому рабочий день у них состоял из одних перекуров. Пока поднимался по лестнице, слышал, как со второго этажа доносился голос молодого и энергичного риэлтора Димы Новикова, с кем-то громко обсуждавшего по телефону особенности устройства санузла. На нашем третьем раздавалось привычное шлепанье клавиш. Значит, Петрович на месте.

Он выглянул из кабинета, когда я открывал дверь.

— Привет, студент, как дела? По ночам больше не работаешь?

Сегодня утром я успел выскользнуть из здания до его появления, поэтому он меня не заметил.

— Это редко бывает. Сегодня, вот, в универ ездил, только сейчас освободился.

— Ты не молчи, говори, если помощь нужна. Может, чем-нибудь подсоблю.

Я глянул на него с сомнением. Какая от него помощь? Он в игрушки-то, поди, никогда не играл. Шлепает целыми днями по своим клавишам.

— Спасибо. Только вряд ли вы сможете мне помочь. У меня работа специфическая.

Он пожал плечами и скрылся за дверью. А я вошел в кабинет, скинул рюкзак, освободился от куртки и поспешил к столу. Перерыв затянулся, надо возвращаться в игру.

***

Над головой голубело ясное небо. Солнце успело уже подняться и палило со страшной силой. Ладья со свистом рассекала воздух. Чтобы укрыться от жарких лучей, я спустился на среднюю палубу, туда, где сидел в недвижимой позе Мирон. Здесь падала тень от паруса, и казалось не так жарко. Анна тоже перебралась к нам.

Мы продолжали лететь. Солнце поднималось все выше. Тень от паруса истончилась, пока вовсе не исчезла. Я начал чувствовать головокружение. Потянуло в сон. И вдруг услышал звонкий смех, долетевший с мостика. Обернулся и не поверил глазам. Там у штурвала стояла девица в белом платье с распущенными золотыми волосами. Она разглядывала шкатулку с компасом и весело посмеивалась.

— Анна, Мирон, вы тоже видите ее?

— Что за… — Анна распахнула глаза от удивления.

Мирон промолчал, оставаясь все в той же позе.

Откуда на ладье, летящей между небом и землей, смогла появиться еще одна пассажирка? Может я что-то пропустил, пока выходил из игры?

Я поднялся и направился к мостику.

— Эй, вы кто?

Девица оторвала взгляд от компаса и воззрилась на меня. Таких глубоких, полных небесной синевы глаз я не встречал. Я смотрел на нее и не мог оторваться. Тут же у меня вылетело из головы все, что я собирался спросить. Она была не просто красивой, а очаровательно-колдовской. Я не смел шагнуть к ней и стоял как истукан, схватившись за перила лесенки, ведущей на мостик. А она обворожительно улыбнулась и пропела:

— Какой знатный привлекательный мужчина, настоящий воин. Не ты ли хозяин этого чудесного корабля?

— Да, моя госпожа.

— А куда путь ты держишь?

— К Алатырь-камню, в царство Темновита.

— О! Как интересно. Зачем же тебе лететь к этому мрачному старикану? Не лучше ли спуститься ко мне?

— Я и сам не знаю, зачем. Конечно, лучше к тебе.

— Тогда я уберу эту штуковину отсюда, — произнесла она и открыла шкатулку с вегвизиром.

Я смотрел на нее и не мог понять, что она собирается сделать. Да и понимать я в тот момент ничего не хотел. У меня было лишь одно желание: оказаться с ней рядом и лететь туда же, куда и она. Но мои ноги почему-то не слушались и не давали сдвинуться с места, будто меня пригвоздили к палубе. А девица тем временем вынула вегвизир из шкатулки и спрятала в складках платья. Ладья дернулась, замедлила скорость, и я почувствовал, как мы стремительно пошли на снижение.

Глава 25

Подспудно я понимал: происходит что-то не то. Мы сошли с курса и летим куда-то вниз. Но Тахир не слушался моих команд, казалось, он вовсе перестал мне подчиняться. Он (то есть я) по-идиотски пялился на девицу с золотыми волосами, замерев у первой ступеньки трапа, ведущего на мостик. А она, взявшись за штурвал, по-хозяйски управляла ладьей. Я обернулся к Анне, стоявшей позади. Она непонимающе перевела взгляд с девицы на меня и вдруг сорвалась с места. Оттолкнув меня от лестницы, взбежала на корму. Девица злобно зыркнула на Анну.

— Не подходи, — в ее голосе прозвучали угрожающие нотки. Отняв одну руку от штурвала, она выхватила из-за спины косу на длинном черенке из жерди. Сейчас такие редко встретишь, а раньше ими в деревнях косили траву.

— Верни компас обратно, — сухо отчеканила Анна.

— И не подумаю. Вы вторглись в мои владения и теперь должны спуститься вместе со мной и выполнить то, что я пожелаю.

— Да кто ж ты такая, чтобы диктовать нам свои условия?

— Люди называют меня Полудницей. Я — младшая дочь Кощея и Мары. Вы разве не слышали, что в полдень надо сидеть дома, а не летать где попало? Мой отец послал меня в мир людей, чтобы я следила за исполнением этого завета.

— Анна, не спорь с ней. Я хочу спуститься на землю и побывать у нее.

— Тахир, ты в своем уме? Она же забрала наш магический компас. Мы теперь не попадем к твоему Темновиту.

— Это неправда. Если вы справитесь с моим заданием, я верну вам вегвизир, и вы сможете продолжить путь.

— А если не справимся? — Анна не переставала смотреть на Полудницу с явной враждебностью, готовая в любой момент кинуться на захватчицу судна.

Да и я сам опасался подвоха, но Тахир вопреки моей воле говорил совсем не то, что хотел сказать я. Никогда не думал, что столкнусь с шизофренией в игре: с одной стороны Тахир — это вроде как я, но с другой — он отказывается мне подчиняться. А без него, без его тела я ничего не могу. Ни повлиять на ситуацию, ни даже поддержать Анну хотя бы словом.

А еще меня начинало беспокоить поведение Мирона. Он неподвижно сидел под мачтой и не менял позу с того самого момента, как я вернулся в игру. Не отбросил ли коньки мой союзничек? Он сейчас оказался бы кстати со своими молитвами, снял бы с меня наваждение.

— Не справитесь, всех вас ждет вечный сон, — прервала мои мысли Полудница.

— Говори тогда, что за задание?

— Не спешите, доберемся до дома, там и скажу, — она продолжала рулить одной рукой, а второй покачивала косу. Длинное остроконечное лезвие ослепительно блестело на полуденном солнце.

Вскоре я увидел, что мы пролетаем над широким полем, раскинувшимся до самого горизонта и казавшимся золотым от созревших колосьев. Среди бескрайнего ржаного океана, колышущегося мелкой волной, темнел жирной зеленой точкой островок. Он казался оазисом посреди пылающей от солнца пустыни. К нему и неслась наша ладья, направляемая рукой Полудницы. Мы замедлили ход и плавно опустились рядом с березовой рощицей.

— Следуйте за мной, — сказала Полудница и ловко соскочила с борта на землю.

Мы с Анной переглянулись.

— Надо бы трап спустить. Мирон? — Анна посмотрела на старика, продолжавшего неподвижно сидеть под мачтой.

— Может, он того? Не живой уже?

Она подошла к старику, потрогала за плечо.

— Я думала, он — моб.

— А на самом деле?

— Мне кажется, он вышел из игры.

— Но его тело…

— Будет оставаться там, где он его оставил, пока снова не вернется.

С чего вдруг Анна разоткровенничалась? Как я понимаю, здесь игроки не выдают себя и не обсуждают процесс игры. Желает втереться в доверие? Показать, что она со мной заодно? Ну что ж, попробуем подыграть.

— Я ведь тоже его принимал за моба. А он, оказывается, игрок?

— Скорее всего, да, если это не какой-то глюк. Игрушка новая, сколько еще тут не выявленных багов? Ладно, фиг с ним, давай трапом займемся.

Снизу долетел нетерпеливый голос Полудницы:

— Ну, где вы там?

Мы спустили трап и сошли. Полудница поджидала нас. Она не выпускала из рук косу, а при виде Анны одарила ее недобрым взглядом. На меня же посмотрела совсем по-другому, и я снова ощутил магию ее глаз. Повелев не отставать, она шагнула вглубь рощи.

Мы шли недолго. Вскоре на крохотной лужайке в тени шелестящей листвы я увидел низкую избушку из почерневших бревен. Мы остановились у крыльца.

— Здесь я живу, — Полудница с гордым видом показала на дом.

— Говори свое задание, — перебила ее Анна.

— Моя коса совсем затупилась, а точильный камень взяла на время средняя сестра — Ночница. Я не могу покинуть свое поле, его нельзя оставлять без присмотра. Поэтому, сделайте для меня доброе дело, сходите до сестры и принесите точильный камень.

— Значит, твоя коса тупая? — Анна выхватила из-за пояса топор и шагнула к Полуднице.

И тут я, ни с того, ни с сего, вопреки собственному желанию вцепился в плечо Анны.

— Не смей!

— Молодец, Тахир! Ты правильно делаешь, — Полудница улыбнулась мне.

Анна разочарованно опустила топор и отошла.

— Сестра живет на севере у большого озера, — продолжила Полудница, как ни в чем не бывало. — В дупле огромного дуба, где пересекаются три дороги. Появляется она в полночь. Раньше и не пытайтесь ее увидеть. Поклонитесь от меня и не вздумайте поворачиваться к ней спиной.

Дав задание, Полудница исчезла в избушке.

Мы с Анной вернулись к ладье.

— У нас есть лошади, воспользуемся ими, — предложил я.

Мы спустили четвероногих по трапу. Я вскочил в седло Ветерка, Анне досталась кляча Мирона. Моя спутница поморщилась при виде Нимфы, но все же взобралась на нее. По стоявшему в зените солнцу мы выбрали направление и пришпорили коней. Они помчали нас по полю, рассекая стебли колосящейся ржи, словно воду.

Ехали молча. Я чувствовал, что Анна дуется на меня из-за случая с Полудницей. Но ведь я ничего не мог тогда поделать. В тот момент Тахир не подчинялся мне, да и я сам околдовался глазами девицы. Такой магической красоты я в жизни не встречал и готов был утонуть в ее взгляде. Даже сейчас вспоминаю его с тоской.

— Ты из-за нее? — не выдержал я гнетущей тишины, нарушаемой лишь топотом копыт и свистом встречного ветра.

— Если б ты не потерял голову, мы бы сейчас продолжали свой путь на ладье. Что ты в ней такого нашел?

— Сам не знаю. Глаза ее сводят с ума.

— Обычные глаза. Бывают и лучше. Она же вся разве что не шипит от злобы. Неужели ты не заметил?

— Нет. Скорее наоборот.

— Ну вы, мужики, и дураки. Вас так легко обвести вокруг пальца. Достаточно только глазки состроить.

— Да ладно тебе. Добудем ей точильный камень и полетим дальше. Делов-то.

— Ты думаешь, его легко будет добыть? Что-то мне подсказывает, что в ее задании есть какой-то подвох.

Ближе к вечеру на горизонте показалась черная полоска. Очень скоро можно было разобрать, что это край леса. Бескрайний ржаной океан заканчивался. Мы, наконец-то, достигли его берега.

Как только мы приблизились к деревьям, перед нами открылась натоптанная дорога. Она начиналась там, где кончалось поле, и уводила в лес.

— Тахир, ты же ассасин, — Анна как-то хитро улыбнулась. — У вас же приняты там орлы всякие, показывающие дорогу. Ты не хочешь запустить его и проверить: туда ли мы вообще идем? И как далеко до того дуба?

А верно, как я раньше не догадался вызвать Елизара? Он прилетел сразу, как только я его позвал. Взмыл в небо и показал мне окрестности. Лес, в который мы вступили, простирался на север, но не слишком далеко. Дорога выходила к огромному дубу, стоявшему на берегу озера. Сюда же сходились еще две дороги: одна — с запада, а другая — с востока. Над дубом мерцал белый треугольник — цель нашего путешествия.

— Мы правильно идем, — сообщил я, когда Елизар вернулся на плечо. Я поблагодарил верного орла, он в ответ ласково прокурлыкал и исчез.

Дорога утопала в сгустившихся сумерках. Чтобы лучше видеть, я решил воспользоваться «орлиным зрением». Но на мою попытку активировать его появилось сообщение: «За измену вас исключили из братства и лишили способности «орлиное зрение». Вот те на! Что же получается? Я уже и не ассасин вовсе? От такого известия мне стало не по себе. А виновата во всем она — Анна. Я скосил глаза в ее сторону. Она молча покачивалась в седле, совсем не подозревая о том, какое «спасибо» хочу я ей сказать. Ну да ладно. Теперь обратной дороги нет. Придется обходиться без местного прибора ночного видения, обладавшего впридачу полезной функцией определения «свой-чужой».

На наше счастье вскоре взошла луна. Она посеребрила ставшие черными кроны деревьев, высветила дорогу.

Который, интересно, час по-местному? Далеко ли до полуночи? И что произойдет, если мы прибудем позже? Полудница не сказала нам, до какого времени суток можно увидеть Ночницу.

Лес наполняли незнакомые шорохи, хлопанье крыльев, уханье невидимых сов, а может и кого пострашней. Берусь предположить, в этом краю помимо обычных животных водится всякая нечисть. Да та же Ночница, к которой мы идем, чем не представительница этого люда, если ее папа — сам Кощей? Брр, подумать страшно.

Наконец, лес резко закончился. Дорога вышла в открытое поле, посреди которого поднимался огромный дуб, похожий на коренастого старика, вросшего в землю, нахлобучившего на лоб гигантскую шапку в два раза больше самой головы. К дубу кроме нашей сходились еще две дороги: одна справа, другая слева. А дальше, за дубом переливалась в лунном свете водная гладь.

— Кажется, мы пришли, — сказал я, тормознув Ветерка.

Нимфа тоже остановилась. Анна, приподнявшись на стременах, внимательно разглядывала дуб.

— Не хватает только цепи и кота ученого на ней, — произнесла она.

— Мне даже русалки на ветвях не надо, лишь бы нашлось дупло, а в нем — сестрица Полудницы.

— Если полночь не наступила, подождем. Главное, как нас предупредили, не поворачиваться к дубу спиной.

Луна поднималась все выше. В ясном небе светился во всей красе Млечный путь. Вдруг тишину ночи нарушило дружное хлопанье крыльев, и из «шапки» дуба взметнулась в небо стая ворон. Только теперь я заметил в нижней части ствола черное вытянутое пятно. Видимо, это и есть дупло. И словно в подтверждение моей догадки из него показались сначала руки, затем голова, а после и полностью вылезла молодая женщина в серебристом платье, с отливающими алмазным блеском волосами, спадающими чуть ли не до пят. Бледное лицо как две капли похоже на лицо Полудницы.

Она тут же заметила нас.

— Кто такие?

— Мы пришли по поручению вашей сестры. Она просила поклониться от нее и вернуть ей точильный камень.

— Спасибо сестрице, что не забывает. Только вот камень я обронила в озеро. А достать сама не могу. Если вы его добудете, можете забирать.

К великому счастью я сидел в седле и держался за поводья, а то бы точно брякнулся. Все надежды на то, что мы быстро получим камень и вернем его Полуднице, вмиг рассеялись. Что теперь делать? Где его искать? Озеро-то не метр на метр, а в тыщу раз больше.

— Вы не подскажите, в каком именно месте обронили его?

Ночница посмотрела на меня так, будто я задал глупейший вопрос.

— Если бы я точно знала, давно бы достала сама.

— Хотя бы приблизительно?

— Эх, — вздохнула она. — Идем.

Она пошла к озеру, мы с Анной за ней.

— Вот, я обычно летаю здесь, — она показала на залив, вдававшийся глубоко в сушу.

— Так тут же можно год искать, — вырвалось у меня.

— Раз сестра послала вас за камнем, значит, вы в чем-то провинились перед ней, и она не собирается отпускать вас живыми. Но если вам повезет, и вы найдете камень, значит вы — счастливчики. Желаю удачи.

Она развернулась и отправилась к дубу. А еще через мгновение ее силуэт появился в небе, пролетел над заливом и скрылся за лесом.

Глава 26

— Ну, что я говорила? Вот и подвох, — Анна соскочила с Нимфы и принялась ходить по кромке берега, шурша галькой.

— Как, интересно, выглядит ее камень? Так бы нашли похожий, да и отдали бы.

— В реале такая подмена может и прокатит, но здесь… Обмануть сможешь только сам себя, но не мобов.

— Как будем искать? — я тоже слез с седла.

— Тут ничего другого не остается, как нырять в воду и обшаривать дно. Только я, чур, не полезу. Покараулю лошадей.

— Ну, да. Самая трудная работенка достается мне.

Я скинул с себя куртку и рубаху, снял сапоги. Портки спустил после небольших колебаний (даже в игре охватило стеснение от стоявшей неподалеку Анны, пусть даже она и игровой персонаж). Оставшись в одних трусах, свисавших до колен, я вошел в воду. Сделал несколько шагов и поплыл. Надо сказать, Тахир оказался хорошим пловцом.

Немного потренировавшись в плавании, я нашел, как нырнуть. Как только оказался под водой, передо мной включился счетчик: время, на которое у меня есть запас воздуха. Программа отводила мне всего две минуты. В зеленоватой мутной дымке плавно, словно в замедленной съемке, покачивались водоросли. Между ними мелькнула стайка мелких рыбешек и пропала. Лунный свет, пробиваясь сквозь толщу воды, слабо освещал дно, темнеющее неясными очертаниями.

Истратив отведенное время в безрезультатных поисках, я вынырнул. Как же, интересно, я найду камень? Наверняка, есть способ, иначе бы нам не задали такого задания. Но пока ничего другого, кроме как тупого обшаривания дна, я не придумал. Набрав воздуха, я снова ушел под воду.

Я сделал так уже с десяток раз, все больше отдаляясь от берега. Но внизу меня встречало одинаково-темное дно без каких-либо намеков на искомый предмет. Только с каждым погружением приходилось дольше добираться до дна и дольше всплывать, отчего область поиска в каждый раз сокращалась. На мое счастье, все эти ныряния не сказывались на уровне здоровья. Лишь показатель голода неуклонно рос. Окинув взглядом водную поверхность, я понял, что достиг уже середины залива. Анна и лошади превратились в игрушечные фигурки, чернеющие на далеком берегу.

Очередной раз, сделав глубокий вдох, я нырнул. Подо мной простиралась неясная темень. Лучи ночного светила не пробивались на такую глубину. Наверное, поиски камня нужно было отложить до утра, чтобы не рыскать в потемках. Точно, так и сделаю. Сейчас вынырну и на берег. Хватит на сегодня. Проплыв немного в горизонтальном положении, я заметил, что первая минута уже прошла, и начал выталкивать себя наверх. И тут сбоку что-то сверкнуло. Я вгляделся. Трудно сказать, на каком расстоянии от меня (в воде другое восприятие пространства), появился голубоватый огонек, маленькая звездочка, от которой в разные стороны рассеивались лучи, теряясь в водной толще. Что это может быть? Рискуя остаться без воздуха, я поплыл в сторону огонька. Он становился больше, и вскоре я увидел, что это фонарь во лбу какого-то существа, покачивающегося в воде. Существо походило на огромный пузырь. Голова и туловище были единым целым, а вместо ног внизу болтался рыбий хвост. Где-то посередине из боков вырастали конечности, похожие на руки, сложенные на груди, если можно назвать так место на пузыре ниже огромных пухлых губ, над которыми развевались в разные стороны длинные отростки, похожие на усы. Глаза существа были закрыты. Похоже, оно спало. Осторожно, стараясь не разбудить незнакомого монстра, я начал грести, выталкивая себя к поверхности. Секунды на индикаторе запаса воздуха быстро сменяли друг друга, стремясь к нулю. Я интенсивнее заработал руками, боясь не успеть. Лунный свет уже забрезжил совсем близко над головой. Еще одно усилие.

Вдруг раздался щелчок. Индикатор замер, показывая ноль, ставший багровым. У меня в глазах потемнело. Руки и ноги перестали грести, и я начал медленно опускаться. Здоровье поползло вниз, быстро покинув зеленую зону. В сознании пронеслась мысль, что я сейчас потеряю вторую жизнь. Но ничего уже поделать не могу. Осталось расслабиться и ждать рассинхронизации. Я даже закрыл глаза. Но вдруг услышал совсем рядом булькающие звуки. Любопытство заставило меня разомкнуть веки. Прямо передо мной повисла морда того самого монстра с фонарем во лбу. Из его ноздрей вырывались пузыри и стремительно уносились вверх. Именно они и булькали. Монстр схватил меня, и я почувствовал, что поднимаюсь. Здоровье достигло красной зоны, осталось совсем немного, и жизни моей — конец. Но вот вокруг посветлело. Похожая на зеркало, граница между водой и воздухом оказалась совсем близкой. Еще мгновение. И я вынырнул. Увидел привычный для себя мир с Млечным путем на ночном небе, темнеющими вдалеке берегами, и серебристой луной. Индикатор здоровья перестал смещаться к нулевой отметке. Я закачался на водной поверхности, стараясь дышать как можно глубже.

Рядом раздался всплеск, и появилась голова того монстра, который только что вытаскивал меня.

— Очухался? — голос у него оказался вполне приятным, с легкой хрипотцой. — Что принесло тебя ко мне ночью? Только не говори, что решил утопиться.

— Вы кто?

— Не узнаешь что ли? Водяной я.

Блин, как я раньше не догадался. Меня смутил фонарь на лбу, не думал, что у водяных бывают такие приспособления.

— Ночница уронила где-то здесь точильный камень, который я обещал вернуть Полуднице. Вы не находили случаем?

— Точильный камень, говоришь? Находил. Я об него свои плавники точу.

Как же у меня радостно забилось сердце. Нашлась пропажа! Надо теперь выманить ее у Водяного и вернуть законному владельцу.

— Пожалуйста, отдайте его мне. Если я не отнесу его хозяйке, она погубит меня.

— А что ты мне взамен предложишь?

Я лихорадочно начал думать, что у меня есть такое, что не жаль потерять. Вспомнил о сундуке, набитом монетами.

— Хотите, денег много дам?

— На кой мне твои деньги?

— Купите себе все, что захотите. Даже новый точильный камень, если он так нужен вам.

— Ишь, какой умный. Это не простой камень, а магический. Такой нигде не купишь. Он выплавлен в кузне самого Темновита. За него и цена соответствующая.

— Тогда мне нечего вам дать. Разве что пообещать летучую ладью, когда я слетаю на ней в Навь.

— Ты собрался в Навь?

— Хочу навестить Темновита и попросить его воскресить моего друга.

— Благородная цель… А знаешь, я отдам тебе камень. Только ты сделай для меня кое-что.

Опять задание. Да когда же они кончатся? Я так вообще забуду, зачем и куда иду. Но Водяному я ответил спокойно, стараясь не выдавать своего негодования:

— Говорите, что вам нужно.

— Тут неподалеку поселился большой Медведь и повадился в озере рыбу ловить. Да если бы поймал пару рыбешек и на том успокоился. Так он каждый день целый воз вылавливает. Бросает невод и собирает в нем всех, кто попадется на пути: от малька до дряхлого налима. Старейшины рыбных семейств закидали меня жалобами. Просят избавить их от Медведя. Но я что могу сделать? Живет он на суше, мне туда не выбраться. Вот если сможешь одолеть его и отвадить от моего озера, тогда и камень будет твоим.

— Хорошо. Где живет ваш Медведь?

Водяной рассказал, как найти мишку-браконьера, и скрылся под водой. А я поплыл к берегу.

Не скажу, что Анна обрадовалась перспективе искать еще одного монстра, но у нас не оставалось другого выхода. Я оделся, мы вскочили на коней и отправились в путь.

Глава 27

Не зная, по какой дороге идти, я предоставил сделать выбор Ветерку. Он, недолго думая, повернул на ту, что вела от дуба на запад. В небе забрезжил рассвет. И вскоре нам повстречалась телега, доверху груженая чем-то, плотно укрытым рогожей. Тащила ее крупная кобыла с грустной мордой. Управлял ею мужичок, сидящий на козлах. Он поглядел на нас из-под бровей, как-то неприветливо, и мы разъехались.

Водяной говорил, что Медведь приходит к озеру со стороны бухты, на берегу которой стоит терем. Проскакав по дороге еще какое-то время, мы и вправду увидели деревянный особняк с башенками, чуть в стороне по правую руку. А за ним в свете утреннего солнца поблескивала водная гладь. Странно, что Медведь живет в тереме, а не в берлоге. Но, если подумать, то и рыбу настоящий медведь ловит не неводом, а лапами. Мы приблизились к резным воротам, от которых в обе стороны уходил глухой забор из плотно подогнанных бревен. Я не удивился, обнаружив, что они заперты.

— Разве нас остановят закрытые ворота? — спросила Анна.

— Это я так, для приличия решил попытать счастья. Негоже являться в гости без стука.

— Коль не желают нас пускать, давай поищем обходной путь.

Мы направили коней вдоль забора и вскоре обнаружили еще один вход: калитку со стороны берега. Она также оказалась запертой. Мы обошли вокруг всей усадьбы и вернулись к воротам.

— Ну что ж, придется применить свои умения лазить по стенам, — сказал я, спрыгивая с седла.

Я легко вскарабкался по фигурному столбику. И с еще большей легкостью спрыгнул во двор. Анна последовала моему примеру.

Внутри напротив ворот поднималось широкое крыльцо в несколько ступеней. Справа имелся навес, под которым хранилась разная утварь: деревянные бочонки, мотки веревок, какие-то глиняные горшки, составленные друг на друга, топор, воткнутый в колоду, и развешанные на крючках рыбацкие сети. Слева посреди открытой площадки росла огромная ель высотою выше самого терема. И тишина. Ни одной живой души. Хотя, нет. По веткам ели прыгали какие-то мелкие птички и пересвистывались между собой.

Мы направились к крыльцу. Поднялись по ступеням. Я потянул за кольцо, свисавшее на двери вместо ручки. Дверь легко подалась. Мы вошли.

В доме нас тоже встретила тишина. Свет, пробивавшийся из окон, слабо освещал просторную гостиную, в которой мы сразу очутились. На второй этаж вела дубовая лестница с массивными столбиками и балясинами по краям. Слева и справа были еще двери, закрытые. Мы шагнули к лестнице. Сзади раздался скрип. Я обернулся. Путь к входным дверям перегородил огромный медведь. Как он так незаметно появился?

Он стоял на всех четырех и, набычившись, глядел на нас, издавая совсем недружелюбное рычание. Я не знаю, что бы делал, если бы в реальной жизни встретил медведя. Наверно упал бы в обморок. Но даже здесь, в игре, мне стало страшно. Я осторожно вынул меч. Краем глаза заметил, что и Анна приготовила топор. Но сделать шаг вперед я не решался. Намерения медведя были не ясны. Да и какую тактику применить против него, пока неизвестно. В этот момент я забыл, что мы собственно и шли сюда, чтобы уничтожить этого зверя. Сейчас лишь один вопрос мучил меня: как выбраться из западни живыми.

— Может мы на него с двух сторон? — шепнул я Анне.

— Давай.

Я двинул влево, она — вправо. Глаза медведя забегали в попытке уследить за нами. Но сам он оставался неподвижен, как вросший в землю монумент. Я подобрался совсем близко. Взмахнул мечом и… Отлетел от удара лапой. Когда поднялся (уровень здоровья успел упасть на четверть), увидел, что Анны рядом с медведем нет. Поискал взглядом. В противоположном углу заметил, как она барахтается, пытаясь встать. Да, первая атака оказалась неудачной.

Что если попробовать достать его из лука? Я поменял оружие, нацелился. Стрела отскочила от медвежьей шкуры как от танковой брони. Вот это поворот! Если стальной наконечник его не берет, как же, интересно, мы справимся мечом и топором?

Анна успела встать и вновь подобралась к зверю. Я заменил лук на меч. Первый раз мы допустили ошибку, напав не синхронно. Теперь же я бросил Анне:

— На счет три. Раз, два, три.

И мы оба ринулись на него. Одновременно. Меня он снова отшиб. Но в полете я услышал, как он взвыл. Видимо Анне удалось нанести удар. Я поднялся. Анна была на ногах в пяти шагах от медведя. Видимо успела отскочить. Он же вытянул к ней морду, готовясь к прыжку. Собрав все силы, я бросился к нему, оттолкнулся от пола и с размаху рубанул мечом по хребтине. Медведь не ожидал моего удара. Он вздрогнул. Взревел. Обернулся ко мне. И я заметил, что Анна метнулась к нему и двинула по голове. Топор глухо стукнул. Медведь дернулся. Я отскочил. Вновь занес меч.

Но медведь опередил меня. Каким-то чудом он уловил мое движение и подобно кошке метнулся в мою сторону. Я не успел увернуться и в секунду оказался подмятым. Огромная бурая туша навалилась на меня, закрыв собой все. Уровень здоровья быстро побежал вниз. В глазах начало заливать багрянцем. Я понимал, что он сейчас задавит меня. Пытался дергаться, но мое тело будто приклеили к полу, руки еле шевелились, а ног я и не видел.

Вдруг в самое ухо ворвался громоподобный рев. Медведь отпрянул. Я снова увидел свет. И где-то на заднем плане — Анну, сжимавшую обеими руками топорище. С широкого лезвия стекали бурые капли. Сама она тяжело дышала, не отрывая горящего взгляда от зверя.

Я сделал усилие, оторвался от пола. Меч оказался в метре от меня. Схватив оружие, я бросился на медведя, готовившегося атаковать Анну. В этот раз я выставил клинок перед собой. С разбегу ткнул его в бочину. Острие уперлось, и я чуть не выпустил рукоять меча. Лезвие не захотело протыкать кожу. Видимо шкура и впрямь из металла. Но мой укол отвлек медведя. Он повернул в мою сторону голову. И тут Анна совершила новую атаку. В этот раз она рубанула топором по шее. Снова рев. Медведь поднялся на задние лапы. Головой чуть потолок не задел. И обрушился на Анну. Шанса улизнуть у нее не было. Она оказалась в объятьях зверя. Он вырвал из ее рук топор, отшвырнул к дальней стене. Второй лапой нацелился на ее лицо. И тут я опустил меч не его лапу, вложив в удар всю свою силу. Лапа отдернулась. Брызнула кровь. Анна тут же оказалась залитой бурыми пятнами. Не давая медведю опомниться, я снова нанес ему удар. Теперь в районе плеча. Он отпустил Анну и отступил к двери. Попятился на задних лапах. Опустился у самого порога на пятую точку. И поднял передние лапы, словно признавая поражение.

Я не верил собственным глазам. Неужели медведь решил сдаться? Но я-то сдаваться не собирался. Взяв поудобнее меч, двинулся на него. Я замахнулся, целясь в горло, как вдруг наши взгляды встретились. Мне показалось или нет? Из его больших и умных, почти человеческих, глаз стекали слезы. И он смотрел на меня так печально и горестно, будто сердце его страдало от нестерпимой боли. Моя рука остановилась на полпути. Я опустил меч.

— Что такое? — раздался сзади голос Анны.

— Ты видишь? Он, кажется, плачет.

— Может, это всего лишь хитрый трюк?

— Не похоже.

Она подошла ближе. Медведь переводил взгляд с меня на нее, и казалось, просил нас не убивать его.

— Мы ему сделали больно, — произнесла Анна. — Но ведь нам надо добиться, чтобы он не ловил больше рыбу в озере.

— Ты не будешь больше рыбу ловить? — спросил я.

Медведь вдруг задрал нос и надрывно завыл.

Что же происходит? Он не может отказаться от ловли рыбы? Или он что-то другое имеет ввиду?

Но все же он оставался зверем. Огромным и сильным. Он мог убить меня или Анну. И по-прежнему он закрывал собою выход.

— Послушай, мы не желаем тебе зла. Мы пришли попросить тебя, чтобы ты оставил в покое озеро. Водяной жалуется, что ты вылавливаешь много рыбы. Если ты пообещаешь, что не будешь больше ловить, мы уйдем.

Медведь вновь взревел. Его рев напоминал рыдания, горькие и надрывные. Даже у меня горло перехватило. Неужели наша просьба доставляет ему боль? Ничего не пойму.

— Тахир, что-то здесь не так, — подала голос Анна. — Этот терем не приспособлен для медведя.

— Ты думаешь, здесь еще кто-то живет?

Она обвела взглядом помещение. Задержалась на лестнице.

— Эти ступени явно для людей, а не для косолапых.

— Допустим. Но сейчас кроме нашего мишки никого здесь нет. — Я покрутил головой, ища подтверждение своим словам. Вокруг все выглядело по-человечьи, но людей не было. — Может, он забрался в этот терем, выгнал или, еще хуже, съел хозяев, и теперь считает его своим домом?

— Во дворе мы видели рыболовные снасти. Зачем медведю они? И для чего медведь будет вылавливать рыбы больше, чем ему надо? Если, конечно, Водяной не соврал про рыбу.

— Зачем ему врать?

Анна пожала плечами.

— Мало ли. Но все-таки хочется верить, что у Водяного были основания попросить тебя избавить его озеро от медведя. Тогда вопрос: что заставляет мишку ловить рыбу?

— Или кто?

— Да, или кто.

В этот момент дверь за спиной медведя скрипнула. Отворилась. И на пороге появился давешний мужичок, что попался нам по дороге сюда. Он округлил глаза и спросил:

— Что здесь происходит? Кто вам позволил врываться в мой дом без разрешения?

Медведь притих, сдвинулся в сторону, пропуская мужичка в дом, и весь как-то стал походить на преданную собаку, заискивающе заглядывающую в глаза хозяину. Пазлы начали сходиться: вот, кто истинный виновник «торжества». Но оставалась не решенной загадка: почему такой огромный зверь подчиняется человеку-коротышке?

Между тем хозяин строго глянул на медведя. Тот виновато опустил глаза.

— Ты почему позволил войти чужим?

Медведь сжался. Еще глубже спрятал взгляд. Казалось, приготовился к тому, что его сейчас будут бить. Но хозяин лишь осмотрел окровавленные места на шкуре, покачал головой и повернулся к нам.

— Вы не ответили на мой вопрос. Что вы тут делаете?

— Мы пришли по поручению Водяного, — сказал я. — Он недоволен тем, что в его озере в немереных количествах уничтожается рыба.

— А причем тут я?

— Это ваш медведь? — я указал пальцем на притихшего зверя.

— Мой.

— Он вылавливает рыбу из озера.

— А что же вы хотите? Потапычу надо питаться.

— Но он слишком много вылавливает. Гораздо больше, чем может съесть.

— С чего вы взяли? Поверили этому дутому пузырю?

— А я, кажется, знаю, зачем мишка ловит рыбу, — вставила Анна. — Это вы его заставляете. А потом увозите отсюда и продаете. Тахир, ты помнишь, это же его мы встретили сегодня утром на груженой телеге? Держу пари, он вез в ней рыбу.

— Вы суете нос не в свое дело, — мужичок повысил голос и шагнул в нашу сторону.

— Это дело стало нашим, — возразила Анна. — Мы пообещали Водяному избавить его озеро от медведя. Но, видимо, для этого придется сначала решить, что сделать с вами.

Она взяла поудобнее топор, всем видом показывая, что настроена серьезно.

— Потапыч, — обратился к медведю хозяин. — Разберись-ка с непрошеными гостями.

Медведь отвернул морду и жалобно заскулил, не двигаясь с места.

— Что такое? Ты отказываешься выполнять приказ?! — голос мужичка сорвался на визг.

— Он уже сегодня разбирался с нами, — сказал я, доставая из ножен меч. — Счет оказался не в его пользу. В результате длительных переговоров мы пришли с ним к миру и согласию. Так что, не советую прятаться за спину мишки. Выходите и сразитесь с нами в честном бою. Можете выбрать: со мной или с Анной.

— Да вы знаете, с кем имеете дело? Только попробуйте меня тронуть, сразу станете такими же, как он, — хозяин кивнул в сторону медведя. — Советую спрятать оружие и убираться по добру, по здорову.

Кажется, загадка начала проясняться. Но от этого ни сколько не легче. Еслимы имеем дело с волшебником или колдуном, наше оружие не поможет. Магических способностей у меня нет, да и у Анны, скорее всего, тоже. Хоть внешность мужичка совсем не колдунская, но всякое может быть. Медведь же подчиняется ему, а ведь мог бы в два счета размазать его по стенке.

— А вы, представьтесь, — подала голос Анна. — Как-то нехорошо получается. Мы пришли в дом, а к кому, не знаем.

— Ты мне зубы не заговаривай, — мужичок одарил ее недобрым взглядом. — И, знаете что, я вас отсюда никуда не отпущу. Теперь, когда вы все тут вынюхали, придется вам остаться у меня.

— Что значит остаться? — меня начинал раздражать этот мужичок.

— Мне как раз не хватает прислуги. Кто же с этой ролью лучше всего справится? А? — он перевел взгляд на меня, потом на Анну. — Рысь или, может, лисица?

— Тахир, ты понимаешь, о чем он?

— Кажется, догадываюсь.

Он — явно колдун. Если, конечно, не блефует. А если угрозы его серьезны? Тогда надо думать о том, что нам сделать, чтоб не оказаться вдруг превращенными в зверей.

Медведь безучастно сидел у двери. Хорошо, хоть, не бросался, как сторожевая собака. Мужичок, увидев, что его слова остановили нас, довольно улыбнулся. Он стоял все там же у двери и разминал ладони.

— Да, лисицы больше подойдут, — буркнул он себе под нос. Вскинул руки. Широкие рукава оголили худые запястья. В ладонях что-то сверкнуло. Медведь жалобно заскулил.

Мужичок опустил веки и заговорил:

— Дуйте, дуйте, злые ветры, раздувайте в жилах пламя. Закружите белым снегом и осыпьте серым пеплом. Пусть столкнутся черны тучи, и ударит гром небесный, острой молнией-стрелою пусть пронзится челевече, скинет прежнюю личину, обернется пусть лисицей!

С кончиков пальцев сорвались похожие на молнии лучи и полетели, потрескивая и шипя, прямо в Анну. Она отпрянула. Попыталась увернуться. Но лучи успели достичь ее. Она вспыхнула. Яркой, ослепительно белой вспышкой.

— Ай! — услышал я.

И как только свет рассеялся, вместо Анны появилась крупная лиса. Она сорвалась с места, помчалась по комнате, обнюхивая все углы и озираясь по сторонам. Поймав меня взглядом, замерла. Ее глаза просили о помощи, но я не знал, чем могу помочь ей. Меня самого ожидала та же участь.

Я обернулся к мужичку. Он вновь разминал ладони, готовясь к следующей части своего шоу. Нет, я не мог допустить, чтобы он так просто взял и превратил меня в лису или кого-нибудь еще. Выхватив из ножен меч, я бросился к колдуну. Тот, заметив мое движение, выставил перед собой руки.

— Дуйте, дуйте, злые ветры, раздувайте в жилах пламя…

Я подскочил к нему вплотную.

— Закружите белым снегом…

Занес меч.

— …и осыпьте серым пеплом…

Но рука так и осталась вознесенной над головой. Как ни пытался я опустить ее, чтобы обрушить клинок на злостного колдунишку, у меня не получалось.

— …Пусть столкнутся черны тучи, и ударит гром небесный, — продолжал тем временем он. — Острой молнией-стрелою пусть пронзится челевече…

Я зажмурил глаза, ожидая неминуемого превращения.

— …скинет прежнюю личину, обернется… Ай! Ой!

Раздался грохот. Я поднял веки. Мужичок лежал у меня в ногах. А рядом с ним стоял Мирон, держа в руках увесистую дубину.

Глава 28

— Мирон! Голубчик! Ты спас меня от неминуемого превращения. Еще секунда, и перед тобой стоял бы рыжий лис.

На его лице просияла улыбка. Он вытер рукавом со лба пот, оперся на дубину другой рукой.

Колдун, распластавшийся на полу, зашевелился, закряхтел. Я опустил сапог ему на плечо, не давая приподняться.

— Не спрашиваю, как ты здесь очутился. Сейчас не до этого. Надо срочно расколдовать Анну. Вон, видишь, бегает по комнате, места себе не находит. Сможешь?

— Ты все пытаешься увидеть во мне мага. А я всего лишь нищий проповедник. Все что могу, это помолиться Отцу нашему Господу. А там, как уж он рассудит.

— Прошу тебя, не разглагольствуй. Если нужно, молись. Я мысленно поддержу.

— Ладно, — Мирон приосанился, прислонил дубину к стене и зашептал едва слышно.

Время от времени он чертил в воздухе крест собранными в щепотку пальцами. Я не мог разобрать его слов, кроме «господи помилуй», «во имя отца и сына» и «Аминь», поэтому свою просьбу мысленно произносил на своем привычном языке. Я просил Господа, чтоб он расколдовал Анну, искренне надеясь, что он услышит и развеет злые чары. А она (точнее, лиса), набегавшись, остановилась посреди комнаты, свесила по-собачьи язык, и часто дышала, глядя на меня и Мирона одновременно.

Колдун вновь шевельнулся. Я сильнее надавил сапогом. Он буркнул что-то нечленораздельное и снова затих. Голос Мирона зазвучал громче:

— … и верни обличье человеческое рабе божьей Анне, и прости ее душу грешную, и ниспошли благодать на нее. И тамо с лики чистейших небесных сил прославим Тебе Господа нашего, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. Аминь.

Он замолчал. В воцарившейся тишине слышалось лишь дыхание Анны-лисы, вытянувшей к Мирону морду с глазами, полными надежды.

И вдруг случилось чудо. Вокруг нее образовалось розовое облако, прозвучал перелив волшебной мелодии, и когда облако рассеялось, перед нами возникла Анна. Она часто моргала, удивленно озираясь, видимо, не веря тому, что вновь стала человеком. Да и мне, надо признаться, было радостно вновь увидеть ее в нормальном обличье. Ой, с чего это я вдруг рассентиментальничался?

Сзади что-то грохнулось. Я повернул голову и ахнул. Там, где всего минуту назад сидел на попе медведь, поднимался с пола здоровенный детина. Настоящий богатырь. В рубахе с расстегнутым воротом, подпоясанной тонким пояском с кисточками на концах, простецких портах, заправленных в онучи, и лаптях. Его мощные руки были толщиной с шею колдуна, все еще лежавшего под моей пятой. Кулаки — с голову Мирона. Кучерявая борода обрамляла снизу молодецкое лицо, широкоскулое, с ясными как у ребенка глазами. На шее я заметил рану, из которой подсачивалась кровь (след от топора Анны не исчез с превращением), а на лбу — огромная шишка с расплывшимся синяком (все от того же топора).

— Мирон, ну ты — мощь! Не только Анну, а еще и медведя расколдовал!

— Так это ж не я, а Господь постарался. Я-то что? Всего лишь помолился.

Богатырь обвел нас взглядом.

— Ребятушки! Дорогие! — раздался его зычный голос. — Я же теперь вам по гроб жизни обязан буду. Только я совсем не медведь. Это вот он сделал меня таким, — детина показал здоровенным пальцем на колдуна. — Кудеяр проклятый. А меня зовут Горыней.

— Надо лишить его возможности колдовать, — заявил я. — Как это сделать?

— Отрубить ему руки, — подал идею Мирон. — Или глаза выколоть.

— У нас таких сжигают, — вставила Анна. — На костре.

Признаться, мне стало не по себе от таких изуверских предложений. Но с другой стороны, если колдуна отпустить просто так, он неизвестно каких бед еще натворит. Но есть и другие варианты физического устранения. Чем плох, к примеру, укол моим клинком в живот? Раз, и нет человека. Без зрелищ и патетики. Без зачитывания приговора и жуткого исполнения казни.

— Сжигать — это не по-божески, — возразил Мирон.

— Без рук и с выколотыми глазами он останется жить, — парировала Анна. — И если он уже связался с сатаной, ему помогут выкарабкаться. Злоба на нас заполнит его и без того недоброе сердце, сделает еще могущественнее и опаснее. Единственный путь избавить мир от этого ничтожного колдуна — придать его священному всепоглощающему огню.

— Но ведь это не милосердно, — пытался вразумить ее Мирон. — Тахир, скажи ей.

— Я бы его просто прикончил.

— Просто — не интересно, — продолжала гнуть свою линию Анна. — Он должен испытать муки, как испытала я, оказавшись в шкуре лисы.

— Я бы его тоже сжег, — прогремел Горыня.

Кудеяр зашевелился у меня под сапогом. Поднял голову. А ведь он только что собирался лишить меня человеческой жизни. Может, действительно, огонь — это лучшее решение?

— Согласен, — сказал я и еще сильнее вдавил колдуна в пол.

Мы вышли во двор. Горыня показал, где тут сложены дрова. Натаскали их на площадку перед теремом. Богатырь раздобыл столб, воткнул его в землю, как зубочистку в пластилин. К столбу привязали Кудеяра. Я отошел за угол, чтоб не смотреть на ужасающее зрелище. Слышал лишь, как Анна провозглашала приговор, затем треск загоревшихся поленьев и душераздирающие вопли колдуна. Казалось, они будут звучать в ушах еще долго. Хоть я и не видел его, но мне представлялась картина горящего Кудеяра как наяву: выпученные глаза, вылезающие из орбит, и широко раскрытый рот, издающий нечеловеческие крики.

Ко мне подошла Анна.

— Все кончено. Его больше нет. Когда пламя подобралось к его пяткам, он вспыхнул кровавым огнем, и от него повалил черный дым. Я думала, он заслонит собой солнце — так много дыма выходило из какого-то плюгавого колдунишки.

Мы вернулись к крыльцу. Костер еще дымился. Мирон стоял рядом и читал молитву. Горыня сидел на ступеньке, подперев рукой подбородок, и задумчиво глядел на догорающие поленья. Я приблизился к нему.

— Как он смог заколдовать тебя?

— Я жил в этом тереме. Однажды ко мне в дверь постучали. Я открыл. На пороге стоял мужичишка, представившийся позже Кудеяром. Во дворе лил дождь и бушевал ветер. Мне стало жаль промокшего путника, и я впустил его к себе. Пригласил к столу. Когда мы поужинали, чтобы скоротать вечер, решили поиграть в кости. Сперва просто так, а потом начали делать ставки. Мне поначалу везло, но вскоре Кудеяр начал выигрывать. И я пошел ва-банк, поставив на кон свою душу. Думал, разве можно ее отобрать? В результате я проиграл. А он произнес заклинание и превратил меня в медведя. Я не мог с ним ничего сделать: ни убить, ни прогнать, ни убежать отсюда. Ведь моя душа теперь принадлежала ему. Он поселился в моем доме, заставил ловить рыбу из озера, которую увозил и продавал. Так мы и жили, пока не появились вы.

***

Мы вышли за ворота. Наши лошади паслись неподалеку. Мирон пожелал вернуть себе свою Нимфу, а Анне досталась кобыла Кудеяра, которую пришлось распрячь из телеги. Попрощались с Горыней и отправились в путь.

Уже смеркалось, когда мы вновь оказались у старого дуба. Подошли к берегу. Я скинул одежду и поплыл на середину залива. Нырнув, стал искать Водяного. Он, как и прошлый раз, покатывал, вместо храпа пуская пузырьки воздуха. Я подплыл к нему, тронул за то место, где подразумевалось плечо, но на деле был плавный переход от головы к туловищу. Водяной вздрогнул, растопырил глаза. Некоторое время непонимающе глядел на меня. Потом, видимо, вспомнив, улыбнулся в усы-отростки, и мы стали с ним подниматься.

— Ну как? Побывал у медведя?

Я рассказал ему историю Горыни и как мы обезвредили колдуна. Водяной, сказав «Подожди», нырнул и пропал. Я ждал его долго, и уже хотел отправиться на поиски, как вновь появилась его голова.

— Да, верно говоришь. Рыбы подтвердили. Что ж, обещание надо выполнять. Подожди еще.

Он снова скрылся. Но вернулся на этот раз быстро.

— Вот, жаль отдавать, — он протянул мне каменное кольцо, величиной с блюдце, светящееся изнутри зеленоватым. — Но ничего, как-нибудь перебьюсь. Закажу Ночнице, чтобы новый раздобыла. Она наведывается в Навь, вдруг там подвернется ей.

Камень оказался тяжелым. Он норовил утянуть меня ко дну, но я энергично греб одной рукой (второй держал камень). Очень скоро я достиг берега. Показал добычу Анне и Мирону. Они как-то хило отреагировали.

— Вот из-за этого весь сыр-бор? — озадаченно произнесла Анна. — Я чуть лисой на всю жизнь не осталась.

Я аккуратно убрал камень в сумку. Мы вскочили на коней и двинулись к перекрестку, где сходились три дороги.

На ночном небе, усыпанном яркими звездами, появилась луна. Мы миновали дуб. Я скосил глаза на дупло, где живет Ночница. Оно темнело неясным овалом на могучем стволе. Там ли его хозяйка или улетела промышлять?

Пройдя перекресток, мы направили коней по южной дороге. Проскакали всего несколько шагов, как сзади послышался свист. Я обернулся. За нами мчалась стая ворон, а во главе этого черного полчища — Ночница верхом на метле.

— Нас же предупреждали, — вспомнила Анна, — не поворачиваться к дубу спиной.

Мы пришпорили, заставив лошадей бежать во всю прыть. Они неслись быстро, но птицы летели еще быстрее. Достигнув нас, они набрасывались на спины, клевали в головы. Вблизи вороны оказались крупнее своих обычных собратьев раза в два. Каждый такой клевок стоил от пяти до десяти процентов здоровья. Я едва успевал на ходу кидать в рот припасенные у Горыни куски рыбы. Мои спутники, видимо, тоже пытались таким образом поддержать сокращающееся здоровье. Ночница витала над стаей и подбадривала птиц.

Может, надо было остановиться и принять бой? Перебить всех ворон и спокойно двинуться дальше? Я сообщил свою идею Анне, жавшейся к шее кобылы.

— Давай, — ответила она и заглотнула очередной кусок рыбы.

— Мирон! Стой! — крикнул я.

Мы затормозили коней. Вороны кружили над нами, изображая рой кровожадных ос. Я вынул лук. Прицелился. Первая стрела удачно попала в ближайшую птицу. Анна уже размахивала топором, отгоняя назойливых пернатых. Я выпустил вторую стрелу. И получил удар по темечку. Минус еще десять процентов. Зато вторая пробитая стрелой птица шлепнулась на землю. Я нацелился на третью. Но не успел отпустить тетиву, как в лук вцепились когти и вырвали его у меня. Чертыхнувшись, я выудил из ножен меч. Последовал примеру Анны. Птицы продолжали кружить, но теперь уже не причиняли нам вреда. Мирон орудовал дубиной. Рядом с ним на земле я заметил две распластавшиеся черные тушки. Молодец, монах! Так держать!

Ночница, наблюдавшая за битвой с высоты, сверкнула очами.

— Как вы посмели обижать моих птичек, смертные?

— Не мы первые напали, — бросил я в ответ.

— Вы нарушили наш ночной покой, а всех, кто его нарушает, ждет смерть.

— Послушай, Ночница. Разве ты нас не узнаешь? Мы пришли по поручению твоей сестры, Полудницы. Она просила вернуть точильный камень. А ты сбросила его в озеро и сказала, что если мы найдем камень, можем забирать его.

Ночница призадумалась.

— Твоя правда. А вам, действительно, удалось достать камень?

— Да. Его мне отдал сам Водяной.

— Идишь, ты! Как это он так? И ничего не попросил взамен?

— Попросил. И я выполнил его просьбу.

— Ну, прям, герои, фу ты, ну ты! А со мной не хотите сразиться?

— Зачем нам это?

— Как это зачем? Вы думаете, я просто так отпускаю ночных путников? Не дождетесь!

Она взмахнула руками. Воронья стая расступилась, освободив пространство между нами и Ночницей.

— Ну, кто из вас первый? — ее голос с леденящими душу металлическими нотками звонко ударил по барабанным перепонкам. — Или вы предпочитаете нападать скопом? Толпой на одного?

— Нет, мы будем вести честный бой, — ответил я. Глянул на своих спутников и выдвинулся вперед.

Глава 29

Чем сразить Ночницу, я понятия не имел. Лук у меня выбили. Остальное оружие только для ближнего боя. Какое вооружение у нее, я не знал, но не иначе как магическое. А что я могу противопоставить магии? Ни-че-го. Но вызов был принят, и теперь надо достойно провести бой. Где-то на задворках мозга пробежала подленькая мысль, пропела тонюсеньким голоском: «А может просто убежать? Зачем тебе сражаться, если битва не приблизит к цели ни на шаг?» Однако взявшийся невесть откуда мальчишеский задор заставил замолчать предательские мысли. Захотелось доказать самому себе, что я смогу справиться с какой-то там ночной ведьмой, пусть даже и дочерью Кощея. Ведь если я не справлюсь с ней, то как же я собираюсь противостоять остальной нечисти, ожидающей меня в темном царстве?

А еще я подумал, что давненько не было синхронизации. Если проиграю бой, придется проходить весь квест с самого начала, с того момента, как мы встретили Полудницу.

На всякий случай я выудил из-за спины щит, доставшийся мне еще от степняков, и вынул из ножен меч. Ночница, повисшая в воздухе на метле, с усмешкой наблюдала за моими приготовлениями.

— Ну, давай. Я готов.

Она поерзала на метле, видимо, поудобнее пристраиваясь, и сорвалась вдруг с места, ринувшись ко мне. От неожиданности я пригнулся, выставив щит. Она пронеслась надо мной всего в каких-то сантиметрах, просвистела как пушечное ядро. Я развернул коня. Ночница делала петлю в воздухе. Эффектно. И вновь понеслась в мою сторону. В этот раз я решил не уворачиваться. Ждал ее приближения, держа меч наготове. Как только она приблизилась, рубанул по ней. Но клинок будто встретил каменную стену. С искрами его отбросило назад. Да и я сам чуть не слетел с коня. А Ночница, промчавшись над самой головой, исчезла с поля зрения.

Я выровнялся. Вновь развернул Ветерка. Выходит, она имеет защитное поле, непробиваемое для меча. Что если многократно по нему ударять, оно ослабеет и, в конце концов, исчезнет? Слабая надежда, но у меня других идей сейчас не было. Ночница тем временем вновь летела ко мне. Я повторил маневр. Снова сверкнули искры. Снова меч не достиг своей цели, а я с трудом удержался в седле. Глянул на индикаторы, здоровье пока не пострадало. Отлично.

Сколько еще раз она будет так пролетать? Да и зачем? Надеется вымотать меня, а затем ударить? Развернувшись, я ждал следующего захода. Теперь я решил не бить наобум, а попытаться уйти в сторону и рубануть сбоку. Надо же отыскать слабое место в ее защите. Ночница уже неслась ко мне. Я приготовился. В самый последний момент, когда я хотел отскочить вправо, она вдруг резко снизилась, целясь черенком метлы прямо в грудь. Я успел уйти. И мне удалось пройтись мечом по спине (она сама ее подставила, опустившись так низко). Искры снова посыпались. Но удар не прошел бесследно. Она дернулась и даже ойкнула. Ага, значит, со спины защита слабее.

Мы снова с ней разошлись. Она перестала казаться мне страшной и непобедимой, надо лишь проявить ловкость, и бить ей по спине. Я ожидал следующей атаки, намереваясь повторить маневр. Но к моему удивлению Ночница не полетела в лоб, а принялась кружить вокруг меня. Я лишь успевал поворачивать коня, чтобы не потерять ее из виду. А она набирала скорость. Полы черной накидки на ее плечах, развеваясь, напоминали крылья. Да и сама она все больше начинала походить на птицу, на гигантскую ворону, несущуюся по кругу. Я уже не мог крутиться на одном месте. Пришпорив Ветерка, рванул из центра. Ночница пропала. Откуда-то со стороны донесся голос Анны:

— Сзади! Не поворачивайся спиной!

Я понял, надо развернуться. Потянул поводья. Начал поворачивать Ветерка. И тут ощутил удар. В спину. И оглушительное карканье над самым ухом. Индикатор здоровья тут уже упал на треть. Я попытался выпрямиться, и снова удар. Перед глазами все завертелось. Глухой стук о землю. Здоровья меньше половины. Я приподнялся. Меч, вылетевший из руки, блеснул в нескольких шагах от меня. Щит вроде на месте. И снова совсем близко хлопанье крыльев. Я поднял голову. Гигантская ворона неслась на меня. Выставив щит, я присел. Когти огромной лапы царапнули по нему. Щит развалился на три части, в ладони остался лишь ремень. Ворона сделала круг и снова понеслась ко мне. Я бросился наутек. Перед глазами оказался Мирон, с ужасом уставившийся на огромную птицу. Он сжимал обеими руками дубину. Я понял, что несусь прямо на него, и могу сбить бедолагу с ног. Сделал прыжок в сторону. Позади услышал глухой удар и хлопанье крыльев. Обернулся. Мирон лежал на земле. Ворона взлетала вверх, а в воздухе кружились, медленно опускаясь, черные перья.

Я подобрался к старику. Вроде цел. Рядом с ним валялась его дубина. Я взял ее. Поднялся во весь рост. Ворона уже пикировала на меня, несясь как истребитель, идущий на таран. Я сжал в руках дубину, приготовился. И когда между мной и вороной оставались считанные метры, взмахнул. Дубина сбила птицу. Выбила из нее черный фонтан перьев. С прерывистым карканьем ворона шмякнулась о землю, прокатилась несколько шагов и вдруг обернулась Ночницей. Только теперь беспомощно лежавшей в траве. До меня донеслись ее постанывания. Значит, жива.

Зашевелился Мирон. Кряхтя, поднялся. Из темноты выехала на кобыле Анна. Мы втроем обступили Ночницу. Она продолжала лежать лицом к земле и стонать.

— Ну что, довольна? — спросил я.

Она подняла голову, села. Вид у нее был неважный. Серебристое платье местами порвалось, черная накидка превратилась в лохмотья.

— Убирайтесь отсюда, — только и смогла она выдать в ответ.

— Ты сама затеяла это состязание. Мы тебя не просили.

Оставив Ночницу приходить в себя, мы вернулись на дорогу. Я отыскал свой меч. Взобрался на Ветерка. Мирон вернул себе дубину, второй раз спасшую нас. И мы отправились дальше.

По дороге я решил расспросить Мирона:

— Слушай, что за дубина у тебя? Меч мой ничего не мог поделать с Ночницей, а от дубины она сразу окочурилась.

— Эта дубина не простая, она намоленная.

— Вот оно что. Гляди-ка, прокачал. А я за все время нисколько свой меч не улучшил.

— Зато очков опыта у тебя в несколько раз больше.

Оп-па, стоп! Проговорился Мирон. Не может моб рассуждать об очках опыта. Значит, догадка Анны верная. Хорошо это или плохо? Даже не знаю. Но надо быть осторожным.

— Скажи, Мирон, как ты нашел нас? Мы с Анной последний раз видели тебя на корабле.

— Проснулся, смотрю: один, вас нет. Ладья стоит на земле. Лошади тоже исчезли. На небе смеркается. Тогда я выбрался с корабля. Зашел в рощицу. Обнаружил там домик. Но окна не светились. Я походил вокруг него, заходить не стал. Понял, вас нет в нем. Ну что ж, думаю, надо применить свое «ясновидение». Это способность такая у меня. Закрыл глаза, обратился к Богу, и он показал мне картинку, как вы стоите у дуба на берегу озера. Взяв ориентир, я отправился к тому месту.

— Пешком?

— Ну а как же еще? Конечно, пешком. Пока добрался до дуба, наступил день. Тут я снова вызвал «ясновидение» и увидел, что вы бьетесь с огромным медведем. И бросился на помощь. По дороге в лесу раздобыл дубину, чтоб не с голыми руками прийти. Этот чудик Кудеяр обогнал меня на своей телеге. Тогда я не подумал, что он направляется туда же, куда и я. Так бы вместе с ним приехал и не дал бы ему превратить Анну в лису.

Вскоре мы покинули лес и поскакали по ржаному морю. На востоке посветлело, небесный край залился малиновым соком. Поблекшая луна клонилась к горизонту, уступая место дневному светилу. Когда добрались до березового островка, время приближалось к полудню. Самое то, чтобы навестить девицу, похитившую наш вегвизир. Ладья незыблемо возвышалась над колышущимися колосьями. А они ласкали ее борта подобно настоящим волнам.

Пробравшись через рощицу, мы вышли к домику. Я постучал в дверь. В окошке мелькнуло лицо, а затем белое платье. Скрипнуло, и на пороге появилась Полудница. Казалось, она сильно удивилась, увидев нас.

— Вы вернулись?

— Как видишь, — ответил я.

— И вас не погубила моя сестрица?

— Послушай, хватит делать вид, будто ты специально отправляла нас, чтобы мы погибли. Ты просила точильный камень, мы тебе его принесли.

— Неужели? — она прищурила глаза.

Я вынул из сумки светящееся кольцо, показал его Полуднице. Она потянулась было к нему, но я отдернул руку.

— Сначала ты верни наш вегвизир.

Она глубоко вздохнула. Вперила в меня взгляд. Я почувствовал, что начинаю вновь растворяться в ее глазах. Рука с камнем сама направилась к ней.

— Стой! — чуть не оглушил меня голос Анны. Она оказалась рядом и вырвала у меня камень. — Ты с ума сошел! Сейчас бы все наши старания пошли насмарку… Эй, подруга, как там тебя, мы камень принесли? Отдавай наш артефакт, и мы будем в расчете. Если что, мы не только твою сестрицу огорошили, но еще медведя и колдуна. А они пострашнее будут. Кстати, у нас помимо моего топора еще и магическая дубина имеется.

Полудница потупила взгляд.

— Что вы, я разве против? Если обещала, конечно же отдам.

— Выкладывай.

Полудница скрылась за дверью и очень быстро вернулась. В руках у нее появился артефакт, подаренный мне Веденеем. Он все также переливался голубым, как Горемысл задал в нем курс.

— Давай сюда, — потребовала Анна, протягивая ладонь.

— А вы мне камень отдайте.

— Камень нам твой не нужен. Ты его получишь, как только вегвизир будет у нас.

Полудница вложила в ладонь Анны диск, та передала ей камень.

— Все, пойдем, — Анна коснулась моей руки. — Нечего пялиться на нее, а то снова мозги съедут.

Я, стараясь не глядеть в сторону Полудницы, последовал за Анной. Мирон зашагал рядом. За спиной раздались «вжикающие» звуки: не иначе как начала точить свою косу.

— Поторапливаемся, — бросила нам Анна, увлекая через деревья к темнеющей сквозь белые стволы ладье.

— К чему такая спешка? — спросил Мирон.

— Ты разве не знаешь? Она сейчас наточит косу, и мы никуда не улетим. Быстрее.

Мы выбежали из рощи. Взобрались сами и помогли взобраться по трапу на корабль лошадям. Анна передала мне вегвизир, и я вставил его на привычное место. Сразу передо мной появилась надпись: «Курс — Алатырь-камень». Замечательно, ничего не сбилось за то время, как вегвизир находился у Полудницы. Я потянул рычаг, выпускающий крылья. И тут услышал ее раскатистый смех. Глянул за борт. Полудница выскочила из леса, держа в руках косу. Лезвие блестело на солнце, больно ударяя в глаза золотым отливом. Не дожидаясь, пока она достигнет нас, я дернул второй рычаг, приводя ладью в движение. Мы оторвались от земли. Полудница остановилась в том месте, где только что стоял наш корабль. Задрав голову, она долго смотрела нам вслед. А я глядел на нее, пока она не превратилась в точку и не слилась с золотым морем колосьев.

Передо мной появилась надпись «Синхронизация». Наконец-то.

Глава 30

Выйдя из игры, я понял, что очень устал. Долго сидел в темноте кабинета, не находя в себе сил подняться. Я не знал который час, но по черному окну понял, что уже глубокий вечер. Прошел пятый день, а Звезду я так и не добыл. Придется расстаться с мыслью о повышенной оплате. Теперь уже хоть сколько получить. Я даже не знал, близко ли до Звезды или нет.

На телефоне несколько пропущенных от мамы. Я набрал ее. Долго держал трубку, слушая гудки, пока вежливый девичий голос мне не сообщил: «Абонент не может в настоящий момент подойти к телефону. Оставьте сообщение или перезвоните позже».

Почему же она трубу не берет? Погасив экран и накинув на плечо рюкзак, я поспешил к выходу.

Меня снова встретил вечерний город. Весь заплаканный от дождя, с переполненными на тротуарах лужами. Лицо обдавало влажным ветром, проникающим даже под куртку. Откуда-то издалека донеслись звуки сирены. Я невольно обернулся. По улице, обгоняя машины и выезжая местами на встречную полосу, неслась скорая, сверкая мигалками. Она пролетела мимо, раскидывая из-под колес фонтаны брызг.

Не знаю почему, но меня охватила тревога. Я поспешил свернуть в переулок, ведущий к нашему двору. Приближаясь к дому, перешел на бег. Хоть и редко, но все же попадались прохожие, и мне приходилось их огибать. Отдышался у дверей подъезда, и взбежал по лестнице на свой этаж. Несколько раз нажал на кнопку звонка. Из квартиры раздался перелив колокольчиков, но ни шагов, ни каких-либо других звуков из-за двери не доносилось. Пришлось открывать ключом.

Внутри на меня обрушилась непривычная тишина. В зале — неубранный диван, потухший телевизор. На кухне — ощущение пустоты. Даже радио, которое всегда что-то бормочет, сейчас молчало. На плите одиноко стояла кастрюлька, успевшая уже остыть. На обеденном столе белел тетрадный листок. Я подошел. Маминой рукой было аккуратно выведено: «Андрюша, не смогла до тебя дозвониться. Я вызвала скорую, меня увозят в больницу. Мама».

Я опустился на табурет. Еще раз перечитал записку. Что же случилось с мамой? Она мне никогда не жаловалась, что у нее что-то болит. Бывало, говорила, что устает и ей надо полежать. Если бы не тетя Лида, я бы вообще не знал, что с мамой что-то не так. Но мне все равно не верилось, и казалось, что болезнь где-то далеко и не опасна. Думал, насобираем денег на операцию, и маму благополучно вылечат. Но я совсем не предполагал, что может произойти что-то такое, что маме понадобится скорая. Да еще, чтобы ее куда-то увезли. Очень хотелось верить, что все обойдется.

Из маминой комнаты затрезвонил телефон. Старый аппарат, живший в нашем доме с незапамятных времен. Он появился, когда меня еще не было на свете. Не знаю, зачем мама его берегла, если все уже давно пользуются мобильниками. Кроме тети Лиды последнее время никто на него не звонил. Я поспешил в комнату. Взял трубку.

— Алло, Андрей? — конечно же, это была тетя Лида. Голос ее звучал тревожно. — Ты дома?

— Да. Только что пришел.

— Про маму знаешь?

— Прочел ее записку.

— Надо ехать в больницу.

— Вы знаете в какую?

— Да, мне она сказала. Собирайся, я сейчас подойду. Вызови такси.

Тревога еще больше охватила меня. Тетя Лида напрасно беспокоиться не станет.

Мне собирать собственно было нечего. Вновь накинул куртку, не успевшую еще просохнуть. Сунул ноги в мокрые кроссовки. Прихватил на всякий случай рюкзак. Спустился к крыльцу. Такси еще не подъехало. Дождь продолжал моросить, и я спрятался от него под козырьком. Вскоре увидел, как спешной походкой семенит тетя Лида. Укуталась в плащ, а голову спрятала в капюшон.

По дороге она рассказала, что мама позвонила ей где-то часа два назад. Сообщила, что не может дозвониться до меня, что у нее кружится голова и отказывают ноги. Тетя Лида посоветовала ей обязательно вызвать скорую. Мама сначала отнекивалась, но все же согласилась. Потом перезвонила, сказала, что скорая приехала и забирает ее. А до меня она так и не дозвонилась.

Такси быстро доставило нас до приемного покоя. Тут мы узнали, что маму оформили и отвезли в нейрохирургическое отделение. Тетя Лида справилась, где оно находится, и потянула меня по коридору в другое крыло здания. Там на посту мы подошли к дежурной медсестре. О состоянии мамы она ничего не сообщила и попросила не толпиться, а приходить завтра утром.

— Никуда мы не уйдем, — заявила тетя Лида. — Андрюша, предлагаю остаться здесь и ждать.

— Может все-таки утром? — попытался я возразить.

— Я не усну, пока не узнаю, что с ней все в порядке. Да и тебе, неужели, будет спаться спокойно?

Я, конечно же, хотел узнать, что с мамой, но, сколько мы проторчим здесь? В придачу голодный желудок все чаще начал напоминать о себе. Перед глазами представилась кастрюлька на плите. Я так и не заглянул в нее, не поинтересовался, что там мама приготовила. А есть хочется все сильнее. Но мы с тетей Лидой сидим в полутемном коридоре с облупленными стенами на деревянной лавочке. И лампа над нами монотонно гудит в тишине и помаргивает.

Так и промучились всю ночь. Я задремал и проснулся от того, что невозможно болела шея. Тетя Лида посапывала с краю, склонив голову на грудь. Я глянул время. Еще не было и шести. В коридоре по-прежнему было тихо. Я хотел уже снова закрыть глаза, как щелкнули замками двери, ведущие в отделение, и двое мужчин в халатах выкатили в коридор каталку. На ней кто-то лежал, накрытый простыней с ног до головы. И не шевелился. У меня тут же мелькнула мысль о маме. «Нет, — сказал я сам себе, — такого не может быть. Вдруг это и не труп вовсе, а просто человек после операции. Мало ли зачем больных накрывают простынями». Мужчины с каталкой остановились у двери лифта, похожей на вход в подземный бункер, и вскоре скрылись в темной кабине. Лифт с лязгом уехал, и в коридоре снова стало тихо.

Я поднялся и вышел на улицу. Свежий сырой воздух мигом взбодрил меня. Фонари тускло отражались от сырого асфальта, усыпанного опавшими листьями.

Походив по дорожкам в скверике рядом с больницей, я вернулся. Тетя Лида уже проснулась и беседовала у окошка с дежурной медсестрой. Увидев меня, она сообщила, что скоро прибудет врач, и мы сможем с ним переговорить.

Врач вышел в коридор. Его лицо, рыхлое в оспинах, с уставшими маленькими глазками казалось равнодушным ко всему на свете.

— Вы — родственники Ирины Ивановны Томилиной?

— Это ее сын, Андрей, а я — подруга.

— Ясно, — голос тоже казался уставшим и лишенным всяких эмоций. — У нее произошло обострение на фоне гипертонии. Болезнь начала стремительно прогрессировать. Чтобы сохранить жизнь, необходима срочная операция. Но такие делают только в Москве.

— Мы согласны ехать, куда скажете, — с решимостью произнесла тетя Лида.

— К сожалению, у них там большая очередь. А счет идет на дни.

— И что же? Ничего нельзя сделать? — тетя Лида не сводила глаз с доктора.

— В городе есть одна клиника, частная. Она занимается экспериментами в области нейрохирургии. Но там операции платные и стоят очень дорого.

— Но они же могут нам помочь?

— Не знаю. Я дам вам направление, попробуйте у них проконсультироваться.

— А если не делать операцию?

— Мы можем поддерживать жизнь Ирины Ивановны, и сделаем все, что в наших силах, но счет идет на дни. Максимум неделя. Надежда только на операцию.

Я не сразу понял, что произошло. Постепенно до меня стало доходить, что маму я могу больше не увидеть. Единственная спасительная соломинка — клиника, рекомендованная доктором. Мы с тетей Лидой вызвали такси и помчались на другой конец города. Сидя в машине, я молча корил себя, что позволил себе увлечься игрой и не услышал маминых звонков. А теперь, кто знает, услышу ли я вновь ее голос? Нащупав в кармане листок с ее запиской, я вынул его, развернул. Долго вглядывался в округлые, стройные, аккуратно выведенные буквы. Так красиво могла писать только мама. Мой корявый почерк ни в какое сравнение не шел с ее прилежным письмом, свойственным только отличницам. Мама наверняка была ею, когда училась. Я поймал себя на мысли, что даже не знаю, какой она была раньше, в детстве и юности. Мы никогда об этом не говорили, и я не расспрашивал. Даже фотографиями не интересовался в ее фотоальбоме, стоявшем в серванте.

Машина резко затормозила. Меня толкнуло вперед. Мы вышли на широкую площадку, мощеную каменной плиткой. За ажурным железным забором поднималось современное здание из стекла и бетона. Новое, как с иголочки. Перед парадным входом со стеклянными дверями высажены аккуратные клумбы с ровно постриженными кустиками.

Перед крыльцом стоял черный «мерс», показавшийся мне знакомым. Как он проехал сюда на эту площадку, если ворота были закрыты? Мы прошли мимо его лакированного борта с отливающими тонировкой окнами и поднялись по мраморным ступеням крыльца. Ступили в сверкающий глянцем вестибюль. За высокой стойкой ресепшина восседала девушка, вся будто вылизанная в фотошопе, без единого изъяна на лице, с убранными в кокетливый хвостик волосами.

Я протянул ей направление. Она пробежала глазами бумагу, исписанную каракулями доктора из больницы. Подняла свои кукольные глаза.

— Вам надо пройти консультацию у главврача.

— Это платно? — тетя Лида сурово посмотрела на девушку.

— Нет, такая консультация бесплатна.

Она взяла телефонную трубку. Послышался стук ноготков по кнопкам.

— Геркулес Альбертович? К вам можно направить на консультацию? Хорошо.

Она вновь одарила нас выразительным взглядом.

— Проходите. На лифте третий этаж, и там дверь напротив.

Геркулес Альбертович? Неужели совпадение? Такое сочетание имени и отчества один на миллион, если не на десять миллионов. Но все же мне хотелось, чтобы это было просто совпадением. И что я встречу совсем другого Геркулеса Альбертовича.

Когда двери лифта открылись перед нами, из кабины вышел мужчина в черном коротком пальто. Я его сразу узнал — это был дядя Саша. Он был также безупречно одет, как и при той первой нашей встрече у подъезда Юлианы. И от него несло тем же дорогим ароматом. Он коротко глянул на меня, затем перевел взгляд на тетю Лиду и, не говоря ни слова, прошел мимо, направившись к выходу. Каблуки его лакированных туфель звонко отбивали чечетку на сверкающей плитке. Проходя мимо регистратуры, он коротко кивнул девушке-администратору. Та в ответ широко улыбнулась и произнесла: «Всего доброго, Александр Николаевич».

— Пижон, — буркнула тетя Лида, посмотрев ему вслед.

Лифт неслышно поднял нас. Двери разъехались. Мы шагнули на выложенный деревянным паркетом пол. Прямо, напротив лифта, как и предсказала девушка с ресепшина, я увидел дверь, а на ней шоколадного цвета табличка с золотым ободком, на которой золотыми же буквами написано: «Петров Геркулес Альбертович, главный врач». Сомнений не оставалось. Тройное сочетание — это уже один на миллиард.

Мы открыли дверь, вошли в светлый кабинет. В глубине за столом склонилась над бумагами голова Эйнштейна.

Глава 31

До последнего я надеялся, что это всего лишь совпадение, что по невероятному стечению обстоятельств в городе живет еще один Петров Геркулес Альбертович, не имеющий никакого отношения к тому другому, приходившему ко мне в офис. Но сейчас все сомнения рассеялись. Это был именно он. Собственной персоной. Когда Геркулес Альбертович поднял глаза, я увидел, что он узнал меня. Но он не стал подавать вида и просто спросил:

— Слушаю вас.

— Вот, — тетя Лида подошла к столу и протянула бумагу из больницы. — Направление.

Геркулес Альбертович пробежал глазами по документу.

— Да, мы работаем с такими пациентами. Но… Вы знаете, сколько будет стоить операция?

— Мы и пришли узнать.

Он назвал сумму с шестью нолями.

Тетя Лида слегка качнулась. Я подумал, она сейчас свалится в обморок.

— Может как-то в рассрочку? — спросила она упадшим голосом. Ее пальцы сжали спинку стула, подвернувшегося под руку.

— Увы, мы не банк, — Эйнштейн спокойно глядел на нас равнодушным взглядом. Неужели ему совершенно безразличны чужие беды?

— Геркулес Альбертович, — я еле выговорил его имя. — Это моя мама. Она умрет, если ей не сделать операцию.

— Я вас прекрасно понимаю, молодой человек. Если вы сможете найти деньги, мы примем вашу маму в клинику и сделаем все, что от нас зависит.

Он вновь погрузился в бумаги, давая знать, что разговор окончен. Мы с тетей Лидой вышли из кабинета.

— Может, попробовать кредит взять? — спросила она, как только закрылась за нами дверь. — Ты же, говоришь, работаешь. Да и я узнаю, сколько мне, пенсионерке смогут дать. И еще мои сбережения. Вдруг насобираем?

Мы вошли в лифт. Пока спускались, я думал. Мне, конечно, никто кредит не даст. Работаю я без всякого оформления, доходы мои нигде не зафиксированы. А тете Лиде вряд ли выдадут нужную сумму. Да дело даже не в этом. Как потом расплачиваться?

Двери лифта разъехались. Мы вышли в холл.

Может комп свой продать? На сколько он, интересно, потянет? Я быстро скалькулировал в голове. Да, результат не вдохновил. И если продам, то на чем тогда буду зарабатывать? Тот же самый кредит выплачивать. «Думай, — говорил я себе. — Думай».

Мы миновали стойку ресепшена и направились к выходу, как вслед долетел голос девушки-администратора:

— Андрей Томилин!

Я остановился. Тетя Лида тоже. Я обернулся к администратору.

— Не уходите. Геркулес Альбертович просил вас подняться.

Мы с тетей Лидой переглянулись.

— Вот! Я же знала, верила, что есть сердце у человека!

Направились обратно, как администраторша вновь подала голос из-за стойки:

— Просили только Андрея Томилина. Вы, женщина, подождите здесь.

Тетя Лида остановилась и вперила взгляд в девушку.

— Как это обождите? Я что? Не имею права?

— Геркулес Альбертович просил подняться только одного Андрея, а вас попросил остаться внизу.

— Тёть Лид, побудьте здесь, — я видел, что она готова вскипеть от возмущения, и не знал, как ее успокоить. — Раз главрач хочет видеть только меня, лучше так и сделать. Что-то мне подсказывает, что он нам поможет.

— Хорошо, Андрюш. Ступай. Я подожду.

Я отправился обратно к лифту. Поведение Эйнштейна меня настораживало. Почему он сразу не дал нам никаких шансов и практически отфутболил, а теперь вдруг вызвал к себе? Что он затеял? Юлиана говорила, что он нехороший человек. Но это только по словам ее отца. А как на самом деле, кто его знает. В любом случае, приглашение вернуться вселяло надежду.

Попав на третий этаж, я вновь вошел в кабинет. Геркулес Альбертович продолжал сидеть за столом, но на этот раз он ждал меня, откинувшись на спинку кресла. И даже почудилось, что на его лице скользнуло подобие улыбки.

— Присаживайтесь, молодой человек, — он показал ладонью на стулья, приставленные к столу. — Я специально попросил женщину, что была с вами, остаться внизу, чтобы переговорить с вами с глазу на глаз.

— Эта женщина — мамина подруга, тетя Лида.

— Бойкая подруга у вашей мамы, — он поправил очки. — Вы наверно мучаетесь вопросом, зачем я вас вернул?

Я не ответил, а лишь слегка кивнул. В этот момент я закончил борьбу со стулом, наконец-то выдвинув его из общего ряда, и опустился на него.

— Я могу пообещать вам, что приму вашу маму в клинику, если вы согласитесь кое-что сделать?

— Вы о Звезде? — догадка возникла еще там внизу, когда девушка-администратор пригласила меня обратно, но я не предполагал, что Звезда может иметь такую высокую цену для Эйнштейна.

— О ней самой, молодой человек. Если вы продолжите ее поиски в игре и найдете, я сделаю операцию вашей маме бесплатно.

— Откуда вы знаете, что я ее ищу?

— Позвольте не отвечать на этот вопрос. Достаточно того, что я это знаю, и предлагаю вам очень выгодную сделку, — он пристально посмотрел на меня.

Нет, ну, отказать ему в этой ситуации было бы безумием. На кону стояла жизнь моей мамы. В тот момент я даже не вспомнил о Юлиане, которая с нетерпением ждет, когда я выполню ее задание. Сейчас мне предоставлялся шанс, упустив который, я буду мучиться всю жизнь. Надо лишь вернуться в игру и раздобыть эту треклятую Звезду, хоть и придется спуститься там в самый ад.

— Хорошо, я согласен. Только как я могу быть уверен, что вы выполните обещание и заберете маму к себе?

— Мое честное слово, — он поднялся и протянул мне руку. — Сами понимаете, это условие мы не сможем прописать в договоре. Но я вам обещаю, как только артефакт будет у меня, вашу маму переведут в клинику.

Я не знал, можно ли верить Эйнштейну, но мне ничего другого уже не оставалось. Я протянул ладонь, вспотевшую от терзавших меня сомнений, и мы скрепили нашу сделку рукопожатием.

Домой возвращались тоже на такси. Я сообщил тете Лиде, что мы договорились с главврачом клиники, что я выполню для него один заказ, и тогда он сделает операцию бесплатно. И она всю дорогу пыталась выяснить у меня, что за таинственный заказ я получил. Но я упорно отмалчивался. Пока ехали, глянул в телефон и увидел там пропущенные звонки отЮлианы. Но перезванивать пока не решался. Я не знал, что ей сказать, если она начнет меня спрашивать про мои успехи. Ведь, по сути, Эйнштейн перекупил ее заявку, а у меня не хватит смелости признаться ей в этом.

Вышли мы у дома тети Лиды. Она попросила звонить ей и продиктовала свой номер. «Угу», — ответил я и побрел к себе. Ноги после бессонной ночи подкашивались, а желудок уже закрутил девятый по счету узел. Я даже не помню, как добрался до квартиры. Быстро скинув с себя кроссовки и куртку, бросился на кухню. В кастрюле оказались макароны и фирменные мамины котлетки. Две штучки, похожие на лодочки. Я навернул их, не разогревая, прямо из кастрюли. А потом завалился на диван у себя в комнате, моментально выпав из реальности.

Разбудил меня трезвонящий в маминой комнате телефон.

— Андрей, ты спишь что ли? — удивилась тетя Лида. — От мамы нет вестей?

Ее голос сбросил с меня остатки сна, напомнив о последних событиях. Я глянул на часы и ужаснулся: было начало пятого. Проспал и занятия в универе, и работу. Сейчас, когда от моего успеха в игре зависит то, когда переведут маму в клинику Эйнштейна, столько часов спать — настоящее преступление. Ответив тете Лиде, что новостей пока нет, я бросился на кухню, включил чайник. Быстрое крепкое кофе, и надо рвать в офис.

На улице вечерело. Сквозь рваные тучи проступало небо, а солнце ушло за пятиэтажки, отбрасывающие длинные тени на не успевший просохнуть асфальт. Днем воздух почти не прогрелся, и в легкой курточке приходилось поеживаться. К счастью быстрый шаг разогнал кровь, и когда я подходил к офису, мне стало даже жарко.

В здании еще тусовался народ. Обычное оживление к концу рабочего дня. Девицы, вернувшиеся с перекура, объясняли что-то забредшей на их счастье семейной паре про пляжи на каких-то тропических островах. Риэлтор громко тараторил по телефону. На нашем этаже привычно щелкал клавишами Петрович, отгородившись от всех плотно закрытой дверью.

Я вошел к себе. Прогнал наступивший здесь сумрак щелчком выключателя. Вынул из сумки и поставил на стол арендованную у Юлианы кружку-термос, которую я предусмотрительно наполнил дома горячим кофе. Сел поудобнее в кресло. Приготовил шлем. Но не успел его нахлобучить, как затренькал мобильник. Я глянул на экран. Звонок от Юлианы. Мне очень хотелось ответить и услышать ее голос, но мысль о том, что придется что-то говорить про Звезду, останавливала меня. Я смотрел на вибрирующий и от этого слегка ползущий по поверхности стола смартфон, но так и не дотронулся до него. Дождался, пока он перестанет тренькать, и после этого сунул голову в шлем.

Глава 32

От яркого солнца я чуть не ослеп. Оно палило на безоблачном небе, отражаясь от металлического доспеха, защищающего грудь Анны, оказавшейся рядом со мной у штурвала. Встречный ветер трепал ее волосы, выбившиеся из-под шлема. Мирон тоже стоял неподалеку, прислонившись к высокому фальшборту. Парус выгнулся пузырем. Мы неслись все над тем же бескрайним полем с колосившейся рожью. Березовый островок, скрывающий дом Полудницы, остался далеко позади.

Я обвел взглядом своих компаньонов. Кто они на самом деле? То, что это игроки, я не сомневался. Но зачем они со мной? Анна играет за тамплиеров, ей надо быть сейчас рядом с князем Ярополком, чтобы он ненароком не вышел из-под влияния их ордена, а она летает не понять где, на задворках Древней Руси. Я для нее — враг, по идее она должна была меня давно отправить к праотцам. Ну, хорошо, если не убить, то завербовать на свою сторону. А что она сделала? Убежала от своих, попутно поссорив меня с моим шефом. И зачем ей это нужно? Ах, да, она же говорила, что хочет укрыться от моих собратьев, устроивших на нее охоту. Но для этого совсем не обязательно мчаться со мной на край света, в преисподнюю игрового мира.

Мирон. Тоже непонятный тип. За Мирона скорее всего играет какой-нибудь нуб. Вляпался сначала со степняками, потом в Киеве ему не повезло. К Лесобору в логово угодил. Видимо залез сюда просто так, чтобы пошариться по игровому миру, не вступая в серьезное противоборство с настоящими профи.

Допустим, за Анну играет человек, нанятый Эйнштейном. Тогда этот искатель очень хитро поступил, увязавшись за мной. Стоп. Откуда он мог знать, что за Тахира играю именно я? Кто-то, видимо, снабжает Геракла Альбертовича информацией. А я-то наивно полагал, когда он пришел делать заказ, что обведу его вокруг пальца. Выходит, наоборот, он с самого начала знал обо мне больше, чем я мог предположить.

Как бы то ни было, а Мирон с Анной — моя команда. Какие бы цели они не преследовали, сейчас они вместе со мной, и помощью их лучше не пренебрегать. Но при этом надо глядеть за ними в оба.

Ржаное поле внизу сменилось лесом. На фоне темно-зеленого массива извивались черными змейками речушки, местами поблескивали на солнце озерки, похожие на лужи. Селения нигде не показывались.

Ближе к вечеру впереди показался фронт свинцовых туч. Мы очень быстро достигли его края и нырнули под эту грязно-ватную крышу, заслонившую от нас небо. Ветер засвистел в снастях, затрепал края паруса. Над головой прокатились раскаты грома. Корабль закачало, будто он плыл по настоящим волнам. Набухшие чернотою тучи озарились вспышками молнии.

— Не иначе, как шторм начинается, — подал голос Мирон.

Без него было ясно, что мы попали в зону шторма. До этого ладья перемещалась по спокойному небу, и наш полет проходил в комфортных условиях. Способна ли она противостоять взбунтовавшейся стихии, я не знал, и мои компаньоны, скорее всего, тоже. Подробного описания ее характеристик Иван дать не успел. Теперь представился случай испытать наш корабль на прочность.

Сделалось так сумрачно, что казалось, будто наступила ночь. Видимость стала минимальной. Я даже плохо различал нос у ладьи. Порывы ветра ударяли в борт, от чего корабль содрогался, и его швыряло из стороны в сторону.

— Может, надо перейти на ручное управление? — сквозь свист и гул прокричала Анна.

— Тогда мы собьемся с курса, — также громко проорал я в ответ.

Яркая вспышка ударила по глазам, и следом оглушительно прокатился раскат грома. Палуба отозвалась вибрацией, передавшейся на ноги и все тело. Очередной порыв накренил корабль, и мы все трое, не удержавшись, покатились по мостику. Фальшборт задержал нас, не дал улететь в пропасть.

Ладья выпрямилась. Я поднялся. Мирон и Анна тоже встали, придерживаясь за деревянный бортик.

— Не знаю, как вы, а я пошел в низ, — заявил Мирон. — Там безопаснее.

Он спустился с мостика.

— Он прав, — сказала Анна, глядя как старик устроился под мачтой. — Там нас не будет так швырять и не сдует.

Я тоже подумал, что нет смысла стоять у штурвала, коль корабль сам летит к заданной цели. И мы с Анной присоединились к Мирону. Здесь на нижней палубе можно было лечь или сесть между мягких тюков (разработчики не давали проверить их содержимое, но тюки здесь зачем-то были с самого начала). Более высокие борта скрывали от глаз половину пространства. Создавалось ощущение большей защищенности. Но ветер все также свистел в снастях. Мачта скрипела. Из носовой части доносилось испуганное ржанье. Там под защитой тента, прижавшись друг к другу, стояли наши лошади. Корабль качало. Палуба то резко уходила вниз, будто падала в бездну, то вдруг начинала поднимать нас, вызывая приступ тошноты.

По ушам ударил новый раскат грома. Я на секунду оглох. И уже следом огромные капли одна за другой посыпались на нас. Они падали все чаще, пока не превратились в сплошной поток. Очень скоро на палубе образовалась лужа. Вода быстро поднималась. Нам пришлось вновь уйти на мостик.

С дождем порывы ветра не прекратились. Напротив, они стали еще мощнее. Ладью бросало из стороны в сторону. Парус стонал, не переставая, пока вдруг не вырвало сначала один канат, потом другой. Полотнище заполоскало, как тряпку на швабре, с громким хлопаньем, прорывающимся сквозь шум ветра.

Мы продолжали нырять в воздушные волны, поливаемые небесной водой, но все же магический компас гнал нас по заданному курсу. Весла работали подобно стрекозиным крыльям, двигая корабль, не давая ему упасть. Что за чудо-механизм заставлял их работать, одному лишь Ивану Рукохвату было известно. И нам приходилось надеяться на надежность его волшебной машины.

Видимость была нулевой. Вспышки молний на мгновение освещали все вокруг, но их свет терялся в темноте, казавшейся серой от частых струй дождя. Вода неистово хлестала по нам, крупные капли стекали с краев капюшона, застилая глаза. Лишь шкатулка с компасом слабо светилась голубоватым светлячком у штурвала. Значит, работает наш вегвизир. Ведет, куда ему сказали вести.

Мирон забрался под самый борт, укрывшись там от ветра. Анна обеими руками вцепилась в планшир. При каждом подъёме кормы она приседала, а когда палуба уходила вниз, ноги у нее выпрямлялись. Я тоже балансировал, держась за штурвал и боясь оторвать его от основания.

Вдруг где-то рядом хрустнуло. У нас над головами что-то пронеслось едва различимое. Я ощутил, что палуба уходит из-под ног, и ладья дала крен на левый борт. Снова хруст с левого борта и скрежет. В кромешной тьме я уловил очертания весла, улетающего в сторону. Ладья еще сильнее накренилась. Звуки машущих крыльев, едва уловимые при шуме ветра, потеряли ритмичность. Корабль стало потряхивать. Я почувствовал, что мы снижаемся.

С правого борта что-то затрещало, крылья замахали беспорядочно. От нового порыва ветра нас подбросило. Справа громко щелкнуло. Перед глазами мелькнул огромный кусок крыла. Ладья начала заваливаться носом, уходя в пике. Меня швырнуло через балюстраду к мачте. Я чуть не пролетел мимо и не сгинул в бездне. Сумел зацепиться за канат. Корабль как сбитый самолет устремился носом к земле, совершенно невидимой в окружающей нас тьме. Я потерял из поля зрения Мирона и Анну. Где они? Что с ними?

Повиснув на канате, я трепыхался в воздухе, увлекаемый падающим кораблем. Ветер громко свистел в ушах. Дождь продолжал хлестать.

Закончилось все внезапно. Корабль со страшным треском развалился, встретившись с земной поверхностью. Меня отбросило в сторону, и я больно ударился обо что-то твердое. Индикатор здоровья при этом сократился почти до нуля. Дождь по-прежнему шумел, шлепая по камням и шелестя по лужам. Но я это только слышал, но ничего не видел: вокруг была полнейшая темень.

Дальше я, видимо, уснул. Не по-настоящему, конечно, а по-игровому. И проснулся почти сразу.

Когда разлепил глаза, яркий свет больно ударил по ним. Значит, наступило утро. Я поднялся с земли. Меня окружали скалы, поблескивающие черными изломами в лучах утреннего солнца. В нескольких шагах от себя я обнаружил остатки ладьи. Приблизился. Из-под груды досок донеслось знакомое ржание. Это меня обрадовало. Как минимум мой Ветерок цел. Я подобрался ближе, откинул кусок борта и увидел всех троих скакунов. Они сбились в кучку и удивленно таращили на меня глаза.

Я продолжил разгребать обломки корабля. Нашел штурвал, а следом и шкатулку. Открыл ее. Вегвизир оказался на месте. Он продолжал мерцать голубым. Я прикоснулся к нему, и перед глазами возникла полупрозрачная голубая стрелка, показывающая направление. Здорово. Значит, с пути не собьюсь.

Я окинул взглядом окрестности вокруг крушения. Ни Мирона, ни Анны не увидел. Одни лишь черные камни да скалы. Высвободил коней из-под обломков, взобрался на Ветерка. Тронулся в направлении, куда указывала стрелка. Нимфа и кобыла Кудеяра потопали за мной. Ну и пусть, лишними не будут.

Только Ветерок успел сделать десяток шагов, как откуда-то справа донесся слабый стон. Я повернул коня. Присмотрелся. На скалистой поверхности было разбросано несколько больших валунов. Стон повторился. Теперь я смог определить, откуда он исходит. Приблизился к одному из камней. Завернул за него и обнаружил распластавшегося Мирона. Мой плащ на нем превратился в лохмотья. Старик прижимался щекой к земле, его глаза были закрыты. Он постанывал, вздрагивая при этом всем телом.

Спрыгнув с седла, я дотронулся до его плеча.

— Эй, Мирон. Ты цел?

Он разлепил обращенный ко мне глаз.

— Тахир? — чуть слышно прошептали его губы.

Я глянул на его индикатор здоровья и понял, что Мирон находится одной ногой в Нави (тут же пронеслась идиотская мысль, что он туда может попасть куда быстрее, чем я). Необходимо срочно дать ему еды, а еще лучше лечебного зелья. В инвентаре завалялся один кусочек рыбы, подаренной еще Горыней. Зелья увы не оказалось. Я сунул рыбу Мирону. После того, как он ее прожевал, уровень его здоровья перестал мигать, поднявшись на пять процентов. Теперь хотя бы не умрет.

Мирон оживился, сел.

— Ты один? Где Анна?

— Не знаю. От корабля ничего не осталось. Но лошади наши целы.

Мирон ласково посмотрел на Нимфу. Видимо, старик, также как и я, привязался к своей кобыле. Та в ответ протянула к нему морду и лизнула лицо. Чтобы не смотреть на эти сентиментальности, я отвернулся и вскочил на Ветерка.

— Если ты со мной, садись в седло, и поехали. Я задерживаться здесь не собираюсь.

— Без Анны?

— Я не могу тратить время ее на поиски. Если она жива, сама отыщет нас. Если мы ей нужны, конечно. А нет, так не очень-то и хотелось.

Я вновь направил коня туда, куда указывала стрелка вегвизира. Заставил его перейти на рысь. Позади послышался топот копыт. Я обернулся. Мирон догонял меня на Нимфе.

— Откуда ты знаешь, куда идти? — спросил он.

— Магический компас указывает мне дорогу.

— Так он у тебя?

Я не стал показывать артефакт, а просто кивнул.

— Тогда другое дело, — Мирон поравнялся со мной. — А далеко еще?

— Вегвизир не показывает расстояния, он только указывает направление. Сколько бы ни было еще, нам надо поторапливаться. Времени у меня в обрез.

Я подстегнул Ветерка. Он понес меня вдоль поднимающейся по левую руку скалистой гряды. Сзади слышался топот лошади Мирона. А еще улавливался перестук копыт кобылы Кудеяра. Она не пожелала оставаться одна среди безжизненных скал и сама присоединилась к нашей компании.

Глава 33

Скалы, действительно, выглядели безжизненными. Ни одного деревца или травинки. Несмотря на день, солнце светило тускло, как через дымку, и поднималось над горизонтом совсем невысоко. Путь наш пролегал вдоль ущелья.

Если честно, я немного радовался, что Анны с нами не было. Хоть она несколько раз и выручала, но все же я опасался, что в последний момент она присвоит Звезду себе. Не верил я ей.

Мы продолжали двигаться. Ущелье сделало изгиб. За изгибом послышалось какое-то отдаленное шипение. По мере нашего продвижения оно становилось громче, и скоро превратилось в шум падающей воды. Через сотню шагов ущелье вновь изогнулось, но уже в другую сторону. Миновав изгиб, мы вышли на край скалы, за которым открывалась пропасть. Справа от нас, низвергая белоснежную пену, ревел водопад, а далеко внизу виднелась извилистая горная речушка. Стрелка вегвизира показывала, что нужно пересечь пропасть и оказаться на противоположном берегу.

— У тебя есть соображения, как нам перебраться туда? — спросил я Мирона.

Старик, спрыгнув с лошади, приблизился к самому краю, присел на колени и заглянул вниз.

— Здесь нам не спуститься, — ответил он.

— Может, перед водопадом поискать переправу?

Мирон вернулся к Нимфе, и мы прошагали вдоль обрыва до самого водопада. Здесь река текла на уровне скал, по которым мы двигались. Она перекатывалась через многочисленные пороги. Судя по торчащим камням, она была не очень глубокой.

— Попробуем перейти? — предложил я и, не дожидаясь ответа, направил Ветерка прямо в реку.

Он послушно ступал меж камней. Вода доходила ему до колен. Она с пеной бурлила вокруг его ног. Осторожным шагом Ветерок пересек русло и вышел на берег. Я обернулся и махнул Мирону, мол, давай следом. Он тоже перебрался. И кобыла Кудеяра не побоялась, протопала за нами. Я подумал, раз она прибилась к нашей компании, надо дать ей кличку.

— Мирон, ты не против, чтобы назвать эту кобылу Грустиной?

— Почему именно Грустиной? Я бы Толстушкой назвал.

— Если сравнивать с твоей Нимфой, то да, самая настоящая толстушка. Но мне больше нравятся в ней вечно грустные глаза. Ты не заметил?

— Да, есть такое. Тогда пусть будет по-твоему. Грустина — даже как-то красивее звучит. Только будет ли она отзываться на кличку?

Я пожал плечами. Будет, не будет, но когда у лошади есть имя, уже как-то проще. В конце концов, это ж игра. Здесь, как коня не назови, все равно он будет делать то, что ты ему прикажешь.

Новоявленная Грустина подошла к нам и поочередно поглядела на меня и на Мирона, будто ожидая наших дальнейших действий. Ладно, раз она признала в нас своих, пусть идет. Лишняя лошадь никогда не помешает в походе.

Я вынул из инвентаря вегвизир, он тут же изобразил перед нами полупрозрачную стрелку. Артефакт предлагал нам спуститься вдоль реки ниже водопада, а потом взять вправо.

Мы начали спуск по узким уступам. Копыта Ветерка едва помещались на ступенях, образованных из камней, и я боялся навернуться вместе с ним. Мирон кряхтел позади, ожидая, когда я освобожу ему дорогу. Как там пробиралась Грустина, я не видел. Все мое внимание было сосредоточено на управлении Ветерком. В груди холодело каждый раз, когда он перескакивал с камня на камень. Но мы постепенно приближались к концу спуска, где речка после водопада несла свои воды более спокойно.

Вскоре склон сделался пологим, и я позволил Ветерку идти чуть быстрее. Еще немного, и мы выбрались на берег. Грустина не отставала и шла по пятам за Нимфой. Я снова сверился с вегвизиром. Он указал, что теперь нам нужно повернуть перпендикулярно реки и двигать в сторону следующего хребта. Мы так и сделали. Отъехали уже несколько шагов, как я услышал за спиной знакомый голос:

— Эй! Куда это вы без меня собрались?!

Я обернулся. Ну, конечно же, это была она — Анна. Она стояла у самого берега, держась за высокий валун. Без шлема, волосы растрепаны. Но доспехи на месте, хоть и помяты.

Мы с Мироном приблизились к ней.

— Как ты здесь оказалась?

— Когда корабль нырнул носом, я вылетела с мостика, не успев ни за что зацепиться. Ветер понес меня, и я быстро потеряла ладью из вида. Думала, все, мне крышка. Приготовилась потерять жизнь. Но неожиданно для себя плюхнулась в воду. В темноте было не разобрать, что это: море, озеро или река. Но судя по бурлящей воде и быстрому течению, подхватившему меня, я поняла, что все же нахожусь в реке. Она несла меня, не переставая. Ударяла о камни. Иногда я касалась дна, но тут же его теряла. Вскоре я услыхала приближающийся непрерывный шум. Сразу не сумела сообразить, а когда поняла, уже летела вниз вместе с потоками воды. Опять подумала, что разобьюсь. Но река все же смягчила удар. Правда, я потеряла шлем. После водопада речка стала спокойней, и я смогла выбраться на берег. После всей этой свистопляски я упала на камни без сил и уснула. Проснувшись, поняла, что потеряла вас. То, что корабль разбился, я нисколько не сомневалась. Но вот живы вы или нет, я не знала.

Как же я обрадовалась, когда увидела вас на краю того обрыва. И наблюдала, как вы шли к водопаду, перебирались через реку и спускались сюда. Но сразу показываться не стала, решила сделать сюрприз.

— У тебя получилось, — я со смешанным чувством глядел на Анну. С одной стороны я обрадовался, что она нашлась и цела, с другой — теперь мне вновь предстоит опасаться за судьбу своей миссии. — Что ж, вся команда снова в сборе, можно продолжить путь. Даже лошадь твоя оказалась при нас, упорно не желала отставать, будто чувствовала, что мы тебя встретим. Кстати, мы тут с Мироном придумали ей имя — Грустина. Как тебе?

— Хм, не веселое какое-то. Я ее сама уже успела окрестить Пчелкой.

— Почему вдруг?

— Она трудяга. Никогда не устает. И шерсть у нее мягкая, пушистая, как у пчелки.

— Я не против, хотя Грустина мне больше нравится. Но ты хозяйка, перечить тебе не буду. Пусть называется Пчелкой.

Услышав новое имя, Грустина шевельнула ушами и выразительно поглядела на меня. Видимо, кличка, придуманная Анной, ей больше пришлась по душе.

Анна взобралась на лошадь, и мы тронулись в путь.

По дороге я вспомнил сон, где Иван сообщил мне, что наш корабль потерпел крушение. И ужаснулся от мысли, что сон тот оказался вещим. Было бы совсем неплохо, если бы сбылась и вторая его часть, и воскресший Иван построил бы нам новую ладью. Но я на это не рассчитывал. У нас есть лошади, благодаря которым мы передвигаемся быстрее, чем пешком. Есть магический компас, указывающий дорогу. И я очень надеюсь, что основную часть пути мы уже проделали на летающем корабле.

В этом месте не было троп. Лишь одна каменная пустыня с разбросанными кругом булыжниками: большими и маленькими. Стрелка указывала прямо на горную гряду, к подножию которой мы приближались. Подъем постепенно становился все круче, пока на нашем пути не вырос непроходимый склон. И справа, и слева скалы были одинаково однообразны. Побродив немного вдоль горы, мы наткнулись на подобие тропинки. Нельзя сказать, что на ней были чьи-то следы, но похоже, что тут могли подниматься люди и даже лошади. Мы так и пошли. Я — впереди, за мной — Анна, шествие замыкал Мирон.

Чем выше мы поднимались, тем громче шумел ветер. Уже почти у самого перевала черная поверхность скал скрылась под покровом снега. Я боялся, что копыта лошадей начнут скользить. Сорваться отсюда вниз совсем не хотелось.

Небо застилали тучи, казалось, что наступил вечер.

Наконец, мы достигли перевала. По другую сторону хребта раскинулась долина, такая же безжизненная, как и те скалы, по которым мы только что пробирались. Она казалась выжженной и усеянной черной золой. Долину пересекала река, над которой легким туманом клубился пар. Я сверился на всякий случай с вегвизиром. Он указывал прямо к той самой реке, к тому месту, где едва угадывался мост. Что было за самой рекой — разглядеть не получалось. Все тот же туман подобно занавесу скрывал от нас то, что там находилось.

Я вспомнил о Елизаре. За чередой событий совсем позабыл о своем пернатом друге, помогавшем открывать карту и показывающем окрестности. Вызвал. Он, появившись из ниоткуда, сел на плечо, поглядел на меня одним глазом. Ну, дружище, покажи, что там за рекой?

Елизар взмахнул крыльями. Я будто сам оторвался от земли и понесся над склоном горы и выжженной долиной. А она и впрямь была словно выгоревшей. На черной изрезанной трещинами и складками поверхности торчали, будто жерла вулканов, пни-головешки. Похоже, раньше здесь рос густой лес, а потом его спалил гигантский пожар. И среди этой угольной черноты белели тут и там фрагменты костей. С высоты их особо не разобрать, но человеческие черепа угадывались точно. Елизар приблизился к курящейся реке. Над ней появилась надпись «Река Смородина», а над перекинутым каменным мостом — «Калинов мост». Вспомнилось, как точно также называл свой ручей и мосток Горемысл. Только здесь река была гораздо шире, и противоположный берег едва угадывался за поднимающимся от воды туманом. И мост гораздо массивнее, на арочных опорах, изогнувшийся дугой. Я приказал орлу лететь дальше, чтобы заглянуть: что там, за мостом. Но он долетел до реки, круто развернулся и помчался обратно. Я вновь повторил приказ. Елизар медленно, словно нехотя, описал полукруг, направился к реке, но только достиг его берега, как его будто что-то оттолкнуло. Он перекувырнулся в воздухе, камнем полетел к земле.

— Елизар! — крикнул я, испугавшись.

Перед глазами мелькнул обгоревший берег, и все пропало.

Я попытался вновь вызвать орла, но он не отвечал. Вместо этого появилась надпись: «Вы не можете вызвать Елизара».

— Ну что там? — спросил Мирон.

— Кажется, я потерял друга.

А ведь и правда, раньше я как-то не задумывался над тем, дорог мне Елизар или нет. Он просто был, и я знал, что могу вызвать его в любой момент. Что он всегда полетит и покажет мне окрестности. Мог надолго забыть о нем, но потом вдруг вспоминал, и он всегда приходил. По первому зову. А теперь наступило осознание потери. Будто мне отключили один из органов. Сразу вспомнилась череда потерь, о которых я раньше и не задумывался. Ратибор, который помог мне найти Мирона. Иван Рукохват, подаривший ладью. Разрыв с Морозом и братством, и как следствие — потеря орлиного зрения. Крушение чудо-корабля, без которого неизвестно где бы я сейчас находился. И вот теперь — Елизар.

Мои раздумья прервала Анна.

— Не вешай нос, ассасин. Мы уже почти у цели. Насколько я знаю, река Смородина отделяет Явь от Нави, и переход туда возможен по Калинову мосту. Осталось лишь доскакать до него.

Ее слова вернули меня к действительности. Я кивнул своим компаньонам и стукнул каблуками по бокам Ветерка, заставляя его тронуться с места. Мы начали спускаться. На наше счастье этот склон оказался не таким крутым, как тот, по которому мы поднимались, и мы довольно быстро вышли в долину. Здесь мы уже пришпорили лошадей. Глаза нет-нет, да выхватывали из земли встречающиеся черепа и обглоданные кости. Кроме них и обуглившихся пней ничто не напоминало о живых существах. Казалось, мы здесь были единственными.

Так мы двигались, пока впереди не показалась парившая завеса. Река была уже близко. Что нас ждет там, на другом берегу? Внутри меня нарастало волнение, в груди беспокойно завибрировало. Чтобы сбросить мандраж, я, что есть силы, ударил пятками в бока коню. Он рванул вперед. Из тумана показался мост. И вдруг земля вздрогнула. «Бухх!» — пронеслось в воздухе. Еще один раз: «Бухх!» Будто на землю с высоты башенного крана уронили бетонную плиту. Я обернулся на звук и резко потянул поводья. В нашу сторону шагал великан.

Глава 34

Это был богатырь, облаченный в доспехи. В сумрачном свете тускло поблескивал луковичный шлем, позвякивали пластины кольчуги. В левой руке он держал круглый щит. Богатырь быстро приближался к нам, делая двухметровые шаги. Когда он был уже совсем близко, в его бородатом лице я увидел что-то знакомое. Точно, он походил на Горыню, только был больше его раза в два. Может тут все богатыри на одно лицо?

Мирон и Анна тоже остановили своих скакунов, подобрались ко мне и распахнули глаза на невесть откуда взявшегося великана. А тот, несмотря на то, что шагал размеренно, очень скоро встал между нами и мостом. В тишине раскинувшейся вокруг пустыни неожиданно громко прозвучал его низкий голос:

— Зачем сюда пожаловали?

Я не успел сообразить, что ответить, как Анна опередила меня:

— Слушай, а не Горыней ли тебя зовут?

— Хм, все верно.

— Так не тебя ли мы из медведя в человека превратили?

— Из медведя? В человека? Что-то не припомню.

— Да это не тот Горыня, — шепнул Мирон. — Тот же меньше ростом был.

— А мне кажется, что тот, — настаивала Анна, разглядывая великана.

— Он физически не мог здесь оказаться, — возразил я. — И, прав Мирон, размерчик не тот.

— Но имя-то, — не унималась Анна, — имя же совпадает.

— Хватит болтать, — прогремел великан. — Вы не ответили на вопрос.

Вот незадача же. Зачем он спрашивает?

— Нам нужно перейти через реку и попасть в Навь.

— Что вы там забыли? Вы же смертные.

— Я хочу воскресить друга, — решил я придерживаться той легенды, что придумал, когда встречался с Горемыслом.

— Если Темновит к себе его забрал, воскресить не удастся. Только если кто-нибудь из вас пожертвует собой.

— Это мы еще посмотрим, — жертвой становиться не хотелось.

Великан продолжал стоять на нашем пути. Неужели он не пропустит нас? Я обернулся к Анне и Мирону. «Пойдем?» — шепнул. Мы двинулись в намерении обойти богатыря. Но он, видимо разгадав наш маневр, шагнул, перекрывая нам путь.

— Куда? Я еще не решил, пропускать вас или нет.

— Зачем тебе нас задерживать? — спросила Анна.

— Я стою на страже между мирами. Не даю никому проникнуть из Нави в наши земли. Но и смертным не даю туда идти. Видели разбросанные кости по полю?

— Да, — ответил я. — Это ты столько народу положил?

— Нет. Когда-то давным-давно, в незапамятные времена, полчища из Нави перешли реку Смородину, чтобы покорить Явь. Их встретила армия смертных, живших в этих краях. Здесь росли густые леса, сияло солнце, пели птицы. Но в той битве полегли многие. Лес был выжжен. Звери и птицы покинули это место. И только Велес со своей ратью смог остановить Темновита. Он воздвиг горы на пути Нави и поставил меня охранять рубежи Яви.

В Темное царство с тех пор попадают только те, кто закончил свой земной путь, кого призвал к себе Темновит. Если кто-то из смертных по доброй воле проникнет в его царство, это нарушит баланс сил. В наш мир может снова полезть всякая нечисть. И мой долг: никого не впускать и не выпускать.

— Горынушка, — ласково произнесла Анна. — Разве ты не помнишь, как колдун Кудеяр заколдовал тебя?

Богатырь призадумался. Почесал затылок.

— Да, было дело. Он превратил меня в медведя, и на время путь из Нави в Явь оказался без присмотра. Уж сколько нечисти за это время перешло в наш мир, я не знаю. И все из-за моей неосмотрительности. А вы откуда знаете?

— Так мы же сами тебя и расколдовали. Вернее это сделал Мирон, — Анна показала на старика. — Но мы помогали ему.

— Так это были вы? — Горыня искренне удивился. Если это тот самый Горыня, то какая же у него короткая память. — А я что-то сразу вас и не признал.

— Да ладно, — в свою очередь удивилась Анна. — Мы ж такие неприметные. Тут видимо все ходят по трое: парень, девка и старик. Ты лучше скажи, как ты оказался здесь? Ведь мы же расстались с тобой у озера, где живет Водяной.

Горыня призадумался. Похоже, он сам не знал, как. А у меня уже возникла мысль, что это явно баг. Разрабы что-то намутили с этим персонажем. Но для нас он не должен был представлять опасности, мы же помогли ему.

— Горыня, — обратился я к нему. — Раз мы помогли тебе, избавив от чар Кудеяра, помоги и ты нам: пропусти в Навь. Помнишь, ты сам говорил, что будешь нам по гроб обязан?

— А, верно. Говорил. Ну что же с вами поделаешь. Проходите.

Он сделал шаг в сторону, открывая нам путь к мосту. Боясь, как бы он не передумал, я пришпорил коня. Мирон и Анна поторопились за мной. Горыня сопровождал нас взглядом.

— Учтите, обратно могу и не впустить, — бросил он вслед.

Ветерок ступил на отшлифованные камни, копыта гулко зацокали. Над мостом курился туман, скрывая противоположный берег. Вскоре туман окружил нас со всех сторон. Не стало видно Горыню и выжженное поле за ним. Мы двигались почти на ощупь. Полупрозрачная стрелка, нарисованная вегвизиром, указывала путь.

Мост кончился. Туман поредел, из молочного сделавшись пепельным. Перед глазами высветилась надпись «Синхронизация».

Сквозь дымку начали проступать темные очертания чего-то массивного. Стояла оглушительная тишина. И в ней вязли слова молитвы, которую бормотал Мирон. Стрелка вела нас вперед.

Вроде незаметно, но как-то быстро стемнело. Сумрак сменился ночью. Слабый свет давала лишь полупрозрачная стрелка перед нами. Казалось, мы попали в какое-то место, где нет ни времени, ни пространства. Только твердая земля под ногами, от которой даже стук копыт не отскакивал.

Немного погодя, стало чуть светлее. На фоне слегка посеревшего неба выделились кривые очертания горных вершин. Видимо, глаза привыкли к темноте, и я стал различать окружавшие нас скалы. Мы шли по ущелью. Но было по-прежнему тихо.

— Мрачновато здесь, — произнесла Анна.

Еще какое-то время мы шагали, пока не увидели башни с остроконечными конусообразными верхушками, выступающие прямо из скалы. Меж двумя из них в каменной стене виднелась арка ворот. Стрелка вегвизира показывала прямо на нее. Как только мы подошли к воротам, стрелка пропала. Я на всякий случай глянул на вегвизир. Он перестал светиться. Значит, мы достигли цели.

— Мы пришли что ли? — Анна вертела головой, рассматривая отвесно поднимающиеся стены и башни.

— Похоже. Видимо это и есть замок Темновита.

— А теперь скажи, мил человек, зачем ты нас сюда привел?

— Вы сами шли со мной, я специально вас не звал.

— Для чего тебе нужно было сюда?

— Он же говорил, что хочет воскресить Ивана, — вставил Мирон.

— Да, так оно и есть, — подтвердил я его слова.

— Ты шел сюда еще до того, как Иван погиб. Зачем тебе нужен Темновит?

Вот заладила. Могла бы эти вопросы раньше задать. Может, того гляди, и не увязалась бы за мной. Но сейчас, когда мы дошли… Сказать им про Звезду? В конце концов, они, наверно, должны знать о цели, иначе как они мне помогут, в случае чего. Да и плана, как я раздобуду артефакт, пока еще нет. А вместе мы, может, чего-нибудь придумаем.

— Мне нужен магический артефакт Темновита — Звезда, с помощью которой он воскрешает мертвых.

— Я не верю в эти колдовские штуки, — сказал Мирон, — но если тебе нужен сей предмет, подсоблю.

— Мне тоже ничего такого не надо, — добавила Анна. — Пошла с тобой за компанию, чтобы скучно не было. И раз мы забрались в эту дыру, давай попробуем вместе заполучить твою штуковину. Наверняка хозяин не захочет ее отдавать.

— Тогда идем в замок, действовать будем по обстоятельствам.

Мы подошли к воротам вплотную. Откуда-то сверху раздался надтреснутый голос:

— Кто такие? Зачем пожаловали?

— Нам нужен Темновит, дело есть, — ответил я.

— Заходите.

Ворота со скрипом поднялись, открывая вход в тоннель. Оставив коней, мы шагнули внутрь. На потолке узкого коридора вспыхнули светильники. За спиной лязгнула опустившаяся воротина. Мышеловка захлопнулась. Назад теперь путь закрыт, остается двигаться только вперед.

Мы молча шагали. Коридор делал изгибы, то поднимался, то уходил вниз, и наконец, вывел нас в большой зал. Своды его терялись в вышине во все том же пепельном тумане. По стенам горели факелы, отбрасывая неровный свет, отчего здесь царил траурный полумрак. В глубине на высоком троне восседал воин, закованный в блестящие латы, в черном, накинутом на плечи, плаще. На голове тускло отсвечивал серебром остроконечный шлем, из-под которого спадали длинные черные волосы. Лицо с такого расстояния было трудно разобрать, но я видел, что его обрамляет черная борода. Жаль, меня лишили орлиного зрения, так бы прочитал подсказку. Но я ничуть не сомневался, что перед нами сам Темновит.

— Зачем пожаловали? — повторил он вопрос, прозвучавший еще у ворот.

— В Яви погиб мой друг — Иван Рукохват. Хочу, что б ты воскресил его.

— Ишь ты, — ухмыльнулся Темновит. — Возвращение в Явь так просто не проходит. Если ты хочешь вернуть его, то кто-то из вас должен остаться здесь. Навсегда.

Я посмотрел на своих компаньонов. Мирон потупил глаза. Анна взглянула на меня исподлобья, явно давая знать, что она жертвовать собой не собирается. Они правы. Кому, кроме меня, нужна Звезда? Вывод очевиден. Если не вынудить Темновита проделать обряд, по-другому я не увижу его артефакт. Надо рисковать. В конце концов, мы и так находимся в Нави, стране мертвых. Надо ли мне возвращаться в Явь, когда я получу Звезду? Вот именно. Раздобуду и выйду из игры. Я сделал шаг вперед и, глядя в глаза темному богу, твердо произнес:

— Я останусь.

Он изучающе посмотрел на меня. Хмыкнул.

— Будь по-твоему.

И хлопнул в ладоши.

Между мной и Темновитом материализовался Иван. Точно такой, каким я его видел последний раз, будто и не расставались. Сзади послышался стон Мирона:

— Матерь божья, как живой. Я ж его собственными руками в землю закапывал.

Иван переминался с ноги на ногу, оглядывался вокруг, но нас, казалось, не замечал. Я присмотрелся к нему и обнаружил, что тело его слегка просвечивает, словно перед нами был не сам Иван, а его голограмма.

Темновит встал с трона, и только сейчас я заметил, что спинку его кресла венчает круг с девятью лучами, размером почти с голову. Поэтому его не было видно до сих пор. Темновит снял круг со спинки, поднял его над собой и произнес:

— Великая сила от древнего Рода восстань из Звезды и приди мне на помощь. Душе, перешедшей Смородину-реку, верни ее прежнее тело и сделай обратно живым для живых человеком.

Диск в его руках засветился красным, а Иван начал преобразовываться, становясь более ярким, теряя прозрачность. Он остановил взгляд на нас, широко распахнул глаза. Лицо расплылось в улыбке. Передо мной высветилась надпись: «Вы вернули жизнь Ивану Рукохвату, теперь он ваш союзник. Союзника можно вызвать в любой момент, когда вам понадобится помощь». Несколько секунд Иван просто пялился и улыбался, а затем бросился к нам. Я распахнул объятия, желая облобызать его, но в глазах все замигало красным. Я бросил взгляд на индикатор здоровья и ужаснулся: он был почти на нуле. Меня начало прижимать к земле. Зал поплыл. Появилась надпись «рассинхронизация». Я хватался за воздух, пытаясь удержаться на ногах, но все тщетно. Картинка покраснела, будто залилась кровью. Анна, Мирон, Иван и Темновит начали таять в сгущающемся сером тумане, пока полностью не исчезли.

Появились уже знакомые абстрактные геометрические фигуры на белом фоне и меню, предлагающее начать сначала, вернуться к последней точке синхронизации или покинуть игру.

Глава 35

Я вернулся к последней точке синхронизации. Жизнь осталась всего одна. Как в реале. Погибнуть теперь ни в коем случае нельзя, пока не выполню заказ.

Я вновь был в седле на своем верном Ветерке. У Калинового моста. Но только один. Товарищей рядом не было. И пепельный туман, обступавший меня, не давал понять, куда мне идти. Я подумал о вегвизире. Заглянул в инвентарь. На мое счастье он как прежде светился. Я вынул его, и передо мной возникла стрелка. Не теряя ни секунды, я пришпорил коня. Очертания замка в этот раз появились быстрее. Когда я подъезжал к воротам, заметил там какое-то движение. На всякий случай заставил Ветерка перейти на шаг. Приблизившись, я понял, что это мои товарищи. Только их теперь трое: к Анне и Мирону присоединился Иван.

— Господи Иисусе, — прошептал Мирон. — Живой.

— Сколько ж у тебя жизней, ассасин? — Анна посмотрела на меня с прищуром, будто подозревая в чем-то.

— Сколько есть, все мои.

Я спрыгнул на землю и протянул руку Ивану.

— Ну, здорово, дружище.

Он не торопился отвечать рукопожатием и даже отстранился, будто увидел вместо меня привидение.

— Да вы что, не видите, что я жив и здоров? Или думаете, за моей личиной прячется враг?

— Мы вообще-то собирались покинуть Навь, — ответила Анна. — Ну, раз тебя не стало, что нам теперь делать здесь? И вдруг ты тут такой сияющий, как начищенный самовар.

— И что в этом плохого?

— А то, что ты захочешь дальше продолжать свою миссию. Или я не права?

— Я никого из вас не держу. Можете идти. Хотя, признаюсь, с вами мне было бы веселее.

— А тебе точно не нужна помощь? — спросил Мирон.

— Это моя миссия. Вы помогли мне дойти, за что огромное спасибо. Даже помогли увидеть то, что мне нужно. Ну а дальше я сам как-нибудь.

Мои спутники смотрели на меня, набычившись, будто я им должен был золотой запас киевского князя. Нимфа и Пчелка переступали на месте, ожидая, когда же их хозяева запрыгнут в седла и погонят прочь из этого мрачного места. По правде сказать, помощь мне не помешала бы, но я не хотел, чтобы Анна оставалась со мной. Чуяло мое сердце, что она неспроста проделала весь этот путь. И недовольна она, скорее всего, тем, что собиралась без меня завладеть Звездой, а тут я своим появлением спутал ей все карты. Но отдельно Мирона с Иваном не оставишь. Так что пусть уходят вместе.

— Ладно, не будем время тянуть. Ступайте. Вам еще с Горыней нужно договариваться, чтобы пропустил.

— Договоримся, — бросила Анна. Она запрыгнула на Пчелку, подтянула ремень у подпруги. — Мирон, не отставай.

И двинулась в сторону от замка. Старик влез на Нимфу. Глянул на меня по-доброму, как бы говоря: «Если что, зови».

Иван оставался без лошади. Я посмотрел на Ветерка. Нужен ли он будет мне теперь? Если добуду Звезду, сразу сигану из игры. А если не добуду, то и возвращаться мне незачем. Я подвел коня к Ивану.

— Вот, возьми. Тебе он сейчас нужнее.

— А как же ты?

— Мне, чтобы лазить по замку, конь не понадобится.

Я потрепал коню гриву и отошел. Иван благодарно сверкнул глазами и ловко вскочил в седло. Ветерок грациозно понес нового наездника, догоняя отъехавших уже Анну и Мирона. Мои бывшие компаньоны поскакали в сторону моста и очень скоро скрылись в сером тумане. Я проводил их взглядом.

Теперь можно не бояться, что кто-то вырвет добычу из-под носа. Я привык полагаться на себя и выполнять заказы в одиночку. В этом был свой кайф, возможность каждый раз доказывать самому себе, что ты крут, а в случае смертельной опасности испытывать прилив адреналина, пробирающий холодом до самых пяток.

Я запрокинул голову, чтобы разглядеть неприступные башни и вросшие в скалы стены. С моей способностью цепляться за все, что угодно, я не боялся залезть на них. Сложнее отыскать путь к тронному залу. Вот бы сейчас пригодился вегвизир. А что, он со мной. Правда, волхв говорил, что смертный не может заставить его показать путь к богам. А что если?.. Я вынул его. Мысленно произнес: «Темновит». Артефакт запульсировал голубым, перед глазами промелькнуло: «списано 14750 очков опыта». И снова, как тогда за воротами Киева, я увидел себя с высоты. Взгляд мой стремительно полетел к одной из башен, проник в неприметное окошко, совершенно темное. Дальше спуск по винтовой лестнице, лабиринты мрачных коридоров, и я ворвался в зал, но уже не с той стороны, откуда мы заходили с Анной и Мироном, а справа от трона, на котором по-прежнему восседал Темновит. Он будто почуял мое появление и обернулся ко мне. И вот теперь я разглядел его лицо. С резкими, острыми очертаниями, со старческими морщинами, придававшими мудрости. Нос, похожий на клюв коршуна, и холодные колючие глаза вдруг вызвали в моей памяти образ дяди Саши. И вместе с ним я вспомнил Юлиану, ради которой я попал сюда, но теперь вынужден ее предать. Совесть кольнула меня в самое сердце, заставив на мгновение засомневаться в своем решении. Но я тут же отбросил ненужные мысли и вгляделся в лицо темного бога.

Наши взгляды встретились. Он смотрел на меня сурово с чувством хозяина, давая понять, что я нахожусь в его власти. Еще немного, и я откажусь от своих намерений, полностью подчинившись ему. Не выдержав, я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что стою перед воротами замка. Вегвизир продолжал пульсировать. Теперь я знал, что смогу найти дорогу. Спрятал артефакт в сумку и полез на башню.

Это была не кирпичная кладка. Похоже, стены вырубали прямо из скалы. Но все же и тут имелись неровности и впадинки. Вот за них я и цеплялся. Метр за метром поднимался, пока не достиг уровня стены. Вспомниввидение, показанное мне вегвизиром, я отыскал глазами ту башню, откуда можно проникнуть внутрь. Чтобы добраться до нее, надо пройти по стене, минуя еще две башенки помельче. Стена была шириною метра два, по краям тянулись высеченные из камня зубцы. Перебравшись на стену, я побежал. Кругом не было видно ни одной живой души, и я уже подумал, что замок никем не охраняется, и никто мне не помешает. Но я ошибся. Когда я добежал до следующей башни, от нее отделилось нечто черное и, расправив крылья, бросилось ко мне. С маленькой головой и длинным зубастым клювом оно походило на птеродактиля. Крылья как у летучей мыши: с натянутыми между длинными пальцами перепонками. Этакий гибрид. Его клюв клацнул перед самым носом. Я еле успел укрыться за зубец стены. Вынул меч. Птеродактиль пошел на второй круг. Он плавно пикировал. При других обстоятельствах им можно было бы залюбоваться, зафотать, а еще лучше заснять на видео и выложить где-нибудь в ютубе или тик-токе. Ведь живой птеродактиль все ж таки. Хотя, в этом подземном мире вряд ли кого можно назвать по-настоящему живым.

Летающий ящер со свистом приближался, нацеливаясь в меня. Я с размаху рубанул мечом по клюву. Клинок звякнул. Ящер дернул головой («Ага, не нравится!») и снова отлетел.

Я подумал, что если сидеть на одном месте и отбивать атаки этой твари, я не доберусь до тронного зала и к следующей весне. Выбежав из укрытия, я помчался к башне. Птеродактиль — за мной. Хлопанье его крыльев слышалось совсем рядом. Я обернулся. Он снижался, нацеливая свои когтистые лапы (надо же, поменял тактику!). Я увильнул, он пролетел мимо, но тут же сделал резкий разворот. Замахал крыльями, поднимаясь. И тут меня осенило. Я встал во весь рост, ожидая, когда он вновь атакует. И он не заставил себя ждать. Снова со свистом летел ко мне. И когда был совсем близко, я сделал выпад мечом и проколол его перепончатое крыло. Натянутая между пальцами кожа с треском разорвалась. Ящер завалился на бок, теряя управление. Спеша довершить задуманное, я снова ткнул мечом в удаляющееся крыло. Ящера повело в сторону. Он пытался выровняться, отчаянно махая крыльями, одно их которых трепыхалось разорванными в лоскуты обрывками кожи. Но тщетно. Выбившись из сил, он устремился вниз, к подножию стены.

Я достиг башенки, взобрался к зубчатому основанию ее конусообразной крыши и переполз на другую сторону. Спрыгнув на стену, побежал к следующей. На полпути к ней пришлось остановиться. Навстречу летели двое ящеров, похожих на того, которого я только что отправил вниз. Я подождал, приготовив меч, и как только один из них подлетел совсем близко, проделал тот же трюк, разорвав ему крыло. Ящер ушел с дистанции. Второй, видевший мои действия, не стал подлетать. Он закружил вокруг меня. Я двинулся дальше, но ящер не отставал. Видимо, он выжидал момент, когда я отвернусь, и он сможет ударить мне в спину. Но я старался держать его в поле зрения, из-за чего перемещался медленно, не переставая вертеть головой.

Наконец, я добрался до башенки. Предстояло забираться по ней, чтобы попасть на следующий участок стены. Но если я полезу, стану легкой добычей птеродактиля. Надо было срочно избавляться от него. Я вспомнил, что у меня был лук. Глянул в инвентарь. В запасе оставалось всего пять стрел. Не густо. Перевооружившись, я натянул тетиву и начал ловить в прицел ящера. Он видимо понял мою задумку и поэтому закружил с большей скоростью. Я долго не мог нацелиться. Но все ж в один момент я поймал его. Тенькнула тетива. Я замер. Стрела пролетела чуть выше. Крылатая вражина сумела нырнуть и уйти. Во мне начинала закипать кровь. Второй раз я целился еще дольше, и уже отчаялся поймать неуловимого ящера в прицел, но он вдруг, сделав мертвую петлю, помчался в мою сторону, словно истребитель, идущий на таран. Я отпустил тетиву. Стрела вырвалась и умчалась к стремительно приближающейся твари. С глухим хлопком пробила крыло. Мой летучий враг, уже почти достигнув меня, изменил направление и спикировал за пределы стены.

Я выдохнул, закинул лук за спину, и полез на башню. Оставался последний пролет.

По логике на этом участке пути меня должны поджидать уже три ящера. С тремя справиться будет сложнее. Я пожалел, что с изгнанием из братства лишился способности ходить незамеченным. Сейчас бы очень пригодилась. Осторожно ступив на каменную поверхность стены, я покрался вдоль зубцов, стараясь сливаться с ними. Пока шло все спокойно. Никто не вылетал навстречу. Я почти достиг башни. И тут услышал знакомое хлопанье. От крыши отделилась одна фигура, потом еще одна, еще и еще две. Они заслонили собой и без того темное небо. Если сейчас разом накинутся, мне несдобровать. Но этого не случилось благодаря дурацкой логике разработчиков: все враги нападают по одному. С первым ящером я расправился уже привычным способом: пропорол мечом крыло. Со вторым пришлось повозиться, но и его я отправил к его собратьям, отдыхавшим внизу. Оставшиеся трое оказались умнее. Они не давались так просто. Пока один отвлекал мое внимание, другой пытался заходить со спины. Но хлопанье крыльев и характерный свист выдавали нападавшего сзади, и я успевал среагировать и увернуться.

Башня была совсем рядом. Оставалось добраться до ее окна. Но летающие твари не давали мне этого сделать. Тратить оставшиеся стрелы я не хотел: вдруг еще пригодятся. Я вертелся на месте, то нагибаясь, то отскакивая к защитному зубцу. В один момент из-под сапога выскочил и отлетел в сторону камень. Я на секунду задумался. Подбежал к нему, подобрал. Одна из тварей как раз проносилась совсем рядом, но мечом до нее было не достать. Тогда я швырнул в нее камень. С глухим стуком он ударил по морщинистому телу. Ящер дернулся, но продолжил лететь. Я оглядел поверхность под ногами и обнаружил еще несколько камней. Тогда я принялся собирать их и швырять во вражин. Третий камень попал в крыло и к моей радости пробил его. Запущенный следом еще один добил ящера, и тот сгинул за зубцами стены.

Оставались еще две твари. Я продолжил кидать камни. Вывел из строя еще одного. Но тут к моему горю камни закончились. Не зная, как еще достать это летающее чудище, я забился в угол, где башня сходится со стеной. Затаился. Птеродактиль кружил, спускаясь все ниже и сужая круги. Видя, что я не делаю никаких движений, он осмелел и подлетел совсем близко. Щелкнул клювом. Приземлился на зубец. И тут я сделал резкий выпад заранее приготовленным мечом. Не ожидавший этого ящер не успел среагировать. Клинок прошелся по его шее. Голова отлетела в сторону, а тело покачнулось и свалилось с зубца в пропасть.

Путь к заветному окну освободился. Я взобрался по стене башни и нырнул в темную нишу.

Глава 36

Снаружи хоть и стояла темень, но из окна башни она казалась дневным светом. Здесь же я ничего не мог разглядеть. Где-то в этом месте должна начинаться винтовая лестница. Я боялся невзначай наткнуться на нее и провалиться в шахту. Что же делать? Орлиного зрения я лишен. Что еще может помочь? Вновь вспомнил о вегвизире. Вынул его. Диск пульсировал голубым, и его слабое мерцание слегка осветило пространство.

Лестница оказалась на месте. Я начал осторожно спускаться. В видении, показанном вегвизиром, я не встречал ни одного препятствия, но в самделешнем прохождении стоило ожидать чего угодно. Ящеры тому подтверждение.

Каблуки гулко отстукивали по каменным ступеням, хотя я и старался ступать как можно тише. Слышалось, как где-то размеренно капала вода. Вегвизир подсвечивал дорогу совсем слабо. Я подумал, что он может выдать меня возможному противнику, но не спешил убирать, боясь в потемках наскочить на кого или что-нибудь.

Ступени, закругляясь, уводили меня все глубже. Окошко, через которое я проник, осталось далеко вверху. Внизу блеснуло красным. Я остановился, спрятал вегвизир в сумку. Спустился еще на один ярус и вышел к проему, откуда разливалось красное свечение. Я заглянул в него и увидел уходящий в даль коридор. Осторожно ступил, вспоминая, что где-то через сотню шагов надо будет свернуть налево. Пока все шло благополучно.

Так бы и добраться до самого зала без происшествий, а дальше что-нибудь придумаю.

Вскоре я увидел источник света: что-то круглое на потолке. Я предположил, что это такой светильник, но когда приблизился к нему, он вдруг двинулся и пополз вперед, пока не завернул в тот самый коридор, куда и я собирался. Потемнело. Я помедлил, боясь двинуться дальше. Но ничего не произошло, и я отправился к ответвлению, откуда сочился все тот же багровый свет.

Эта светящаяся штуковина теперь висела на потолке всего в нескольких шагах от начала коридора. Если она живая (в чем я нисколько не сомневался), то наверняка наблюдает за мной. Опасна ли она? Проверять, нападая первым, не хотелось. Но надо было двигаться дальше. Я пересилил страх и зашагал, держась ближе к стенке, чтобы «светильник» не оказался над головой, а оставался в поле зрения, когда я буду проходить мимо.

При моем приближении оно снова двинулось. Проползло по потолку несколько шагов и остановилось. С одной стороны в этом была неоспоримая польза: ведь оно (или она, не знаю, как и назвать) освещало дорогу. Но с другой — непонятная его природа порождала страх. Пусть бы и дальше оно ползло впереди и светило. Лишь бы внезапно не напало.

Так мы и шли вдвоем с ползающим светильником. Я даже начал к нему привыкать.

Я повернул третий раз. Казалось, светильник знал, куда мне идти. Или он специально вел меня? А что, если наоборот он желает увести от цели? Чтобы свериться, я полез в сумку и вынул вегвизир. Он озарил коридор голубым свечением. Его лучи встретились с красными лучами ползающей лампы, и там, где они пересеклись, заискрились молнии, зашипели. Коридор наполнился дымом.

Мой слух уловил подозрительное шебуршание, которое, казалось, доносилось отовсюду. Я осмотрелся и чуть не присел от неожиданности: по потолку с обеих сторон коридора ползли паукообразные твари, напомнившие мне тех, что встречались в пещере Лесобора. Они стягивались ко мне. Я понял, что лук здесь не поможет, стрел не хватит. Вынул меч и приготовился отбиваться.

Самые первые подползли уже достаточно близко, но мечом я их все равно не доставал. Я ждал, когда они приблизятся еще. Но вдруг услышал что-то похожее на плевки, и успел уловить, как в меня полетело что-то белесое. Я махнул мечом в попытке отбить это. Но оно окутало клинок, превратив его в ненужную палку. Плевки продолжались, и вязкая масса летела в меня, прилипая и превращаясь в паутину. Я пытался ее отрывать, но тщетно. От этого еще сильнее запутывался. Я чувствовал, что превращаюсь в кокон. Индикатор здоровья пополз вниз. Я судорожно начал думать, как выбраться из этой ловушки, а пауки продолжали плевать. Я открыл игровое меню, поискал глазами среди иконок, в надежде найти то, что может меня спасти. И вдруг остановился на значке с символическим изображением рукопожатия, а рядом подсказка: «Вызов союзников». Я ткнул указателем по иконке. Появилось сообщение: «Вы отправили просьбу о помощи союзникам».

Здоровье продолжало падать, а глаза застилала пелена паутины. Я ничего не мог разглядеть. Лишь слышал шум и топот, знакомые голоса, звон мечей и шлепанье паучьих тушек. Невидимая схватка продолжалась несколько минут. Когда все стихло, ко мне приблизился глухой стук каблуков.

— Это он, — услышал я голос Анны.

Вжикнуло и затрещало. Паучьи нити лопались под натиском невидимого клинка. Наконец, пелена распахнулась, и я вновь увидел темный коридор, а прямо перед собой — Анну. За ее спиной виднелись головы Мирона, Ивана и Эмина. О последнем я и знать забыл. Однако ж, союзные узы сработали, и он тоже примчался. Вот только Анна с чего тут? Она не была обязана мне ничем, с ней все наоборот, я был обязан ей. Но в тот момент меня это меньше всего волновало. Друзья подошли и помогли мне выбраться из паутины.

Я обратил внимание, что красный светильник исчез. Кругом все утопало в темноте, но лица товарищей я мог разглядеть. Я вспомнил о вегвизире, который я успел убрать в сумку перед нападением пауков. Вынул его. В слабом голубом мерцании стало видно, что пол усеян тушками членистоногих. Некоторые из них до сих пор подергивали конечностями.

— Вы вовремя подоспели, — произнес я, пораженный увиденным. — Спасибо.

— Мы исполнили свой долг, — ответил за всех Эмин. Он был в новеньком ассасинском плаще, с накинутым на голову капюшоном.

— Если ты хочешь, чтоб мы и дальше тебе помогали, скажи, что ты задумал? — потребовала Анна.

— Вы видели, когда Темновит воскрешал Ивана, он использовал артефакт — круг с девятью лучами? Его называют Звездой. Вот ее я и хочу похитить. Вегвизир показал мне путь, как проникнуть в зал с другого входа.

— У тебя есть план? — Анна смотрела на меня в упор.

— Пока очень смутный. Для начала хочу попасть в зал, а дальше — действовать по обстоятельствам. Звезда хранится на спинке трона. Как ее оттуда взять, я пока не знаю.

— Я думаю, — вставил Эмин, — четверо из нас должны отвлечь на себя Темновита, а кто-то один — пробраться к трону и стащить Звезду.

— И кто будет этим смельчаком? — спросил я.

— Тот, кто меньше всего умеет драться.

Почему-то все и я тоже посмотрели в сторону Мирона.

— Вы хотите сказать, что это должен сделать я? — старик растерянно хлопал седыми ресницами.

— Ну а что, идея хорошая, — произнесла Анна. — Уж вчетвером-то мы как-нибудь справимся с этим кощеем. А монах пусть хватает артефакт и рвет когти.

— Только не забывайте, Звезда должна попасть ко мне, — я обвел глазами союзников.

— Конечно, — поспешил ответить Эмин. — Как только она окажется в руках Мирона, мы все должны покинуть зал вместе с ним. И когда будем в безопасности, он отдаст тебе артефакт.

Я посмотрел на Мирона.

— Так и сделаю, — подтвердил он.

— Хорошо, договорились, — мне уже не терпелось привести наш план в исполнение. Я глянул на вегвизир и дал ему команду показать путь. Перед нами появилась полупрозрачная стрелка, и мы двинулись в указанном направлении.

В компании товарищей коридор уже не казался таким страшным, да и новые твари пока не попадались. Мы несколько раз повернули и вышли в небольшую комнату. С противоположной стороны имелась дверца, знакомая мне по видению, показанному вегвизиром. Я намеревался уже двинуться к ней, как на плечо мне легла ладонь Ивана. Он молча показал в сторону, правее нас. Я повернул голову. Там, в темноте что-то светлелось. Я напряг зрение, и у меня похолодело в груди: на полу сидел расплывшийся от жира субъект, весь бледный как поганка. По всей видимости, он спал. Длинные веки свисали до самого пола. Где-то похожее я видел. Начал мучительно вспоминать, и вдруг откуда-то из закутков сознания всплыла знаменитая фраза: «Поднимите мне веки». Боже праведный, так это же Вий!

Судя по всему, он нас не видел. Стараясь не выдать себя, мы бесшумно прокрались к двери. Вий продолжал сидеть неподвижно. С замиранием сердца я потянул за дверную ручку. Дверь приоткрылась, образовав светлую щелку. Я прильнул к ней глазом.

Темновит был не один. Он стоял в центре зала в обществе какой-то дамы, облаченной в длинный до самого пола плащ. Распущенные волосы свисали по спине и были немногим короче плаща. До меня долетел обрывок последней фразы, произнесенный его собеседницей:

— … так что граница снова под замком.

— Да, Ягинюшка, не добрые вести ты принесла. А как те смертные? Они убрались из моей страны?

— Если бы. Тот, чью душу ты забрал, снова возродился. И нет бы бежать скорее отсюда, так он вернулся и полез к тебе в замок. А вместе с ним и его друзья. Видимо очень хотят попасть в твое Пекло.

Темновит призадумался. А вместе с ним призадумался и я. Выходит та тетка, которую он назвал Ягинюшкой, все о нас знает? Мне стало не по себе.

— А где они сейчас? Ты можешь сказать?

— Стоят вон за той дверью, — Ягинюшка показала пальцем прямо на меня. Я замер в ожидании, что нас сейчас раскроют.

— Там же Вий.

— Ты что, не знаешь его? Он вечно спит и ничего не видит.

— Что ж им неймется-то? Ты же знаешь, Ягиня, я просто так смертных не забираю к себе. И если им суждено еще жить в Яви, путь ко мне им закрыт. А эти так настырны, что разрывают мое сердце, заставляют принимать нелегкое решение.

— Разреши мне управиться с ними. И твоя совесть будет чиста.

— Если это будет по твоей доброй воле, тогда делай, что хочешь.

— Уж я-то сделаю, будь спокоен, дедуля.

Ягиня направилась прямиком в нашу сторону. Я поспешил притворить дверь.

— Сюда идет какая-то Ягиня. Что делать будем?

— Баба Яга что ли? — усмехнулась Анна.

— Нельзя, чтоб она обнаружила нас, — зашептал Эмин. — Уходим, быстро.

И он увлек нас в дальний угол комнаты, скрытый в темноте.

Глава 37

Дверь распахнулась. На полу нарисовался желтый четырехугольник с черным силуэтом в нем. В комнате сделалось светлее.

Ягиня вошла. Послышалось, как она втягивает носом воздух, явно желая учуять нас.

— Я знаю, что вы здесь. Выходите.

Никто не шелохнулся. Мы ждали, вжавшись в угол. Вдруг пронесет?

— Эй, засоня, — обратилась она к Вию. — Ты что, не видишь, что у тебя под носом твориться?

Он шевельнулся, прокряхтел.

— Подними мне веки.

— Отрастил, теперь возись с тобой, — проворчала она, подойдя к нему. Собрала растянувшиеся до пола веки, закатала их до самого верха. Открылись два больших глаза. Вий повел ими по комнате и вдруг остановил, устремив взгляд в нашу сторону. Я готов был провалиться на месте.

— Они там, — указал он пальцем.

— Спасибо, Виюшка.

Ягиня двинулась к нам.

— Можете не прятаться.

Скрываться больше не было смысла, и мы шагнули ей навстречу.

— Что же вам неймется. Сестрица моя младшая, Полудница пыталась остановить вас, отправила за точильным камнем. Водяной, хоть и дурак, но тоже сообразил, послал к Кудеяру, который должен был навсегда превратить вас в зверушек. Кстати, он не зря Горыню в медведя превратил. Границу нам открыл. Но, видимо, просчитался Водяной, недооценил вас. Ну ладно, можно было бы все это простить. Но среднюю сестру я простить не могу. Это ты надругался над ней! — Ягиня ткнула в меня пальцем.

— Она сама напала. Мы не собирались ее трогать, — ответил я.

— Она выполняла свой долг. А теперь вы проникли без всякого спроса в мир Темновита. Он был к вам добр и выполнил твою просьбу — воскресил смертного. Чего же еще ты желаешь, пришелец из заморских стран? Ты же не веришь в наших богов и не поклоняешься им. Что ты здесь забыл?

Она задала вопрос прямо в лоб, на него требовалось или сказать всю правду, тогда о нашей затее пришлось бы забыть, или вообще не отвечать. Я предпочел промолчать. Лишь проверил, на месте ли меч, и готов ли к бою скрытый клинок. Мои товарищи тоже молчали.

— Если они так отчаянно рвутся к нам, — вставил Вий, успевший подняться и подойти к Ягине. Голос у него оказался неожиданно мягким и высоким, но внешность ни сулила ничего доброго, — пусть пройдут через Пекло. Там мы их души и проверим: достойны ли они вернуться в Явь или их ждет прозябание в наших пещерах.

Обстановка складывалась не в нашу пользу. Еще немного и эти двое отправят нас в почитаемое ими Пекло. Надо было что-то делать.

— Постойте, постойте, — вдруг вмешался Мирон. — Какое право вы имеете распоряжаться нашими душами? Вы — невежественные язычники, возомнили себя подобными богам, но вы даже в подметки не годитесь Ему — настоящему господу нашему. И ваш Темновит — тоже.

— Тебе показать, на что мы годимся? — Ягиня вынула откуда-то из плаща метлу. Взмахнула ею, и Мирона отбросило к стене. Он ударился спиной и осел. — Кто еще желает испробовать?

Я выдернул из ножен меч и бросился на Ягиню. Она подняла метлу. Я со всех сил ударил по черенку. Меч отскочил, изрыгнув фонтан искр, осветивший комнату. Но черенок остался цел. Ягиня вновь махнула метлой, и меня также как и Мирона швырнуло к стене.

Минус пятнадцать процентов здоровья. Не хило так. Пока я поднимался, заметил, как Эмин натянул тетиву и пульнул. Стрела вонзилась прямо в древко метлы. И снова посыпались искры из того места, куда вошел наконечник.

Ягиня уцепилась за стрелу и выдернула. Пока она отвлеклась на метлу, я прошмыгнул между ней и Вием к двери, ведущей в зал. Вий, надо сказать, как только его веки упали на пол, снова перестал реагировать на происходящее.

Я шагнул в зал и затворил за собой дверь. Темновит все также стоял в центре спиной ко мне. Он чуть слышно беседовал с вороном, устроившимся у него на плече. Вдоль стены выстроились шеренгой шестигранные колонны из бурого гранита. Прячась за ними, я покрался к трону, где всего в каких-то трех десятках шагов на широкой резной спинке переливалась изумрудным свечением Звезда. У меня в висках застучало от одной только мысли, что вот она — совсем рядом, лишь подойди и возьми.

Оказавшись напротив трона, я оторвался от колонны и двинулся к цели, как вдруг Темновит обернулся. Его взгляд встретился с моим. Холодный огонь, струившийся из его глаз, заставил меня дрогнуть.

— Снова ты? — произнес он громовым голосом. — Неужели тебе мало того, что я вернул твоего друга?

Я застыл на месте, боясь шевельнуться. Секунду или две я пытался оторвать от него взгляд и, когда все ж таки мне это удалось, рванул к Звезде. Но успел сделать всего пару шагов. Прямо передо мной в пол вонзился яркий луч, взорвав камни. Я успел отскочить в сторону. Еще один луч вздыбил поверхность чуть правее. Я глянул в сторону Темновита. Он поднимал ладони и швырял в меня огненные шары, которые в полете вытягивались, превращаясь в острые светящиеся иглы. Они пронзали пол, выхватывая из него куски щебня. Я только успевал от них уворачиваться.

Спасаясь от огненного дождя, устроенного Темновитом, я отбежал к колоннам, и спрятался за одну из них. До меня долетело хлопанье крыльев, и почти у самого уха прозвучало громкое «Карррр!»

Я повернул голову на звук и тут же присел. Огромный ворон пронесся надо мной, чуть не вцепившись когтями в мой капюшон. Он развернулся и снова бросился на меня. Не теряя ни секунды, я поменял меч на лук и, не целясь, отпустил тетиву. Стрела ударила в грудь летящей как снаряд птице. Черные перья веером разлетелись в стороны, а сам ворон камнем упал к мои ногам. Но я рано обрадовался. Как только он коснулся пола, тут же обернулся в извивающегося гада и с шипеньем ринулся ко мне. Раздвоенный язык выскакивал из пасти и почти касался моих сапог. Я тут же сменил лук на меч и с размаху ударил по змее, почти достигшей моих ног. Она разорвалась на две части, которые забились в конвульсиях, истекая черной кровью.

Я перевел дух. Выглянул из-за колонны. Темновит по-прежнему стоял в центре зала и не спускал с меня глаз. Заметив, что я высунулся, он тут же послал в мою сторону огненный шар. Я метнулся обратно. Огненная игла просвистела рядом, там, где только что была моя голова, и ударила в стену. Пыль от выбитых камней осыпала меня.

Где же мои друзья? Появились бы хоть ненадолго, чтобы отвлечь внимание этого демона. Но их даже не было слышно. Удалось ли им справиться с Ягиней? Скорее всего, нет, иначе бы показались уже.

Надо пробовать двигаться к трону. Прикинув расстояние до соседней колонны, я отсчитал до трех и прыгнул. По моим следам тут же прошлась очередь из огненных стрел. Всего секунда на передышку и снова прыжок. К следующей колонне. Сколько еще до трона? Я глянул в его сторону. И чуть не упал. Рядом с ним находился Мирон и обеими руками снимал со спинки Звезду. Как он сумел туда пробраться? Прямо на моих глазах он спрятал артефакт в сумку, перекинутую через плечо, и скрылся за высокой спинкой. Я непроизвольно сделал шаг в его направлении, и тут же рядом со мной в пол вонзилась еще одна огненная игла. Из-под ног вырвался каскад камней и окатил меня каменным душем. Индикатор здоровья упал еще на десять процентов. Я поспешил обратно за колонну.

Выходит, пока я тут отвлекал внимание Темновита, Мирон все же умудрился проникнуть в зал и незамеченным добрался до Звезды. Здорово, конечно, но куда он подевался? И как мне теперь вернуться к товарищам? До боковой двери, через которую я попал сюда, добежать незамеченным не получится. Темновит так и ждет, чтобы я показался. Странно, почему он не приближается, а предпочитает пулять шарами на расстоянии?

Но долго стоять на одном месте было бессмысленно. Я набрался смелости и прыгнул к соседней колонне в сторону выхода. Огненные стрелы не замедлили посыпаться в меня. И вдруг я заметил, как из двери появилась Анна. В руках у нее был лук. Прильнув к ближайшей колонне, она выпустила стрелу в Темновита. Я услышал, как наконечник звякнул о его доспехи. И последовал взрыв камней рядом с Анной. Ага, он переключил внимание. Я рванул к двери.

Анна продолжала стрелять, а Темновит отвечал ей шарами. Но оставался при этом в центре зала. А ведь мог напасть и изрубить и ее, и меня тем мечом, что висел у него на поясе. Странный он какой-то. Видимо, еще не знает, что его Звезда похищена. И пока он не обнаружил пропажу, нам надо скорее отсюда улепетывать.

Я успел уже добежать до последней колонны. Анна глянула в мою сторону и глазами показала, чтобы я уходил. Я бросился к двери. Как только оказался в комнате Вия, она тоже выскочила из зала и захлопнула дверь. Послышалось, как с той стороны ударило в стену, и посыпались камни.

В комнате никого кроме вновь уснувшего Вия не было. Мы, не сговариваясь, кинулись к выходу из нее, к тому коридору, по которому сюда пришли.

— Где Мирон и все остальные? — бросил я на бегу.

— Они убежали вперед.

— А ты?

— Я вернулась за тобой.

— Что с Ягиней?

— Мирону удалось как-то заговорить ее молитвами, и она осталась сидеть в том углу, где мы прятались.

— Вот как? Я ее не заметил.

Путь по лабиринту темных коридоров мы проделали быстро. Спереди доносились топот и голоса наших товарищей, но догнать их не получалось. Достигнув винтовой лестницы, мы взобрались наверх и выбрались из окна башни на стену. Впереди мелькнули спины Мирона, Эмина и Ивана и скрылись за ближайшей башенкой. Мы с Анной рванули за ними. Но как мы ни старались, расстояние между ними и нами не сокращалось.

Так мы добежали до башни у ворот. Сверху я заметил коней, ожидавших седоков неподалеку от замка. К ним уже неслись наши товарищи, успевшие спуститься с башни. Мы с Анной поторопись следом и, когда уже достигли земли, увидели, что Мирон, Эмин и Иван вскочили на коней и поскакали прочь от замка.

В этот момент передо мной высветилась надпись «Синхронизация». Игра сохранилась, но Звезда ускакала вместе с Мироном. Мы же с Анной остались без лошадей. И без товарищей.

Глава 38

Артефакт, ради которого я проделал такой невообразимый путь, улизнул из-под самого носа. Обидно до слез. Столько трудов и времени потрачено. Жизнью приходилось рисковать (пусть и ненастоящей, но все же). И что теперь? Почему они убежали? Испугались погони? Допустим. Обнаружив пропажу, Темновит наверняка придет в ярость и постарается вернуть артефакт. Тут я с ними согласен, уходить надо было как можно быстрее. Но ведь они же могли подождать нас. Неужели не видели, что мы мчимся следом?

Мои размышления прервала Анна:

— Надо убираться отсюда.

Верно. Я совсем забыл об опасности, угрожавшей нам. Мы подобно спринтерам рванули с места в сторону моста. Но как бы мы не старались, без лошадей догнать Мирона — гиблое дело. Разве что наши компаньоны не остановятся где-нибудь. Но они вряд ли будут специально нас ждать. Скорее всего, они и не знают, что мы вырвались из замка, иначе бы не ускакали так быстро.

Впереди возник силуэт, размытый туманом. Он быстро приближался к нам, и я узнал в нем всадника. Да это же Иван верхом на Ветерке! Мое сердце радостно заколотилось.

Иван подъехал и остановил коня.

— Нехорошо получается, — сказал он. — Ты пожертвовал ради меня жизнью, коня подарил. А я как последний трус убежал.

Он спрыгнул на землю. Протянул мне поводья.

— Бери. Садись и догоняй своих друзей.

— А как же ты?

— Да как-нибудь…

Иван не договорил. Со стороны замка, все еще виднеющегося в тумане, долетел лязг открывающихся ворот. Мы замерли. От черной громады отделилась фигура всадника и устремилась в нашу сторону. Следом что-то вылетело и тоже понеслось к нам. Очень быстро я узнал во всаднике Темновита. Черный плащ развевался за ним подобно пиратскому полотнищу. На плече вновь сидел черный ворон. Неужели тот же самый? И конь под стать ворону отливал чернотой как представительский мерседес. Летящий предмет превратился в ступу, из которой высовывалась Ягиня, грозно потрясая метлой.

— Уходите, пока не поздно, — сказал Иван. — Я задержу их.

Он вынул топор и вышел навстречу хозяину замка.

Я вскочил на Ветерка. Протянул руку Анне.

— Давай вместе.

Она, вместо того, чтобы взобраться на коня, вынула из-за спины лук и вложила стрелу.

— Догоняй Мирона. У него твой артефакт. А я помогу Ивану.

Она повернулась к приближающемуся Темновиту и натянула тетиву.

Я не стал с ней спорить. Каждая секунда была дорога. Развернул Ветерка и поскакал. Я погнал его, нещадно лупя каблуками. Туман обступал со всех сторон, но я нисколько не сомневался, что двигаюсь в верном направлении.

Вскоре впереди затемнели два размытых силуэта. Я еще яростнее наподдал коню. Силуэты приближались. Через какие-то считанные мгновения я уже отчетливо видел, что это Эмин с Мироном.

— Стойте! Подождите! — крикнул я им вдогонку.

Эмин обернулся. Но вместо того, чтобы сбавить ход, он пришпорил Пчелку. Мирон тоже заколотил пятками бедную Нимфу. Но его кляча видимо и так выжимала из себя последнее. Она не ускорилась ни на миллим. Даже напротив, перешла на шаг. Эмину, успевшему вырваться вперед, пришлось притормозить лошадь.

Я догнал их.

— Куда вы так торопитесь? Забыли, что я с вами? Да и артефакт Мирон должен мне передать.

— С чего это вдруг? — в голосе Мирона послышались новые нотки. Прежняя смиренность куда-то улетучилась. — Артефакт я добыл. Теперь каждый играет за себя.

— Зачем он тебе? Что ты с ним собираешься делать?

— Это уж мне решать. Прощай.

Он развернул Нимфу и уже собирался тронуться дальше.

— Стой! — я преградил ему путь. — Так дело не пойдет. Или ты отдаешь Звезду, или я буду вынужден взять ее силой.

— Попробуй, — спокойно ответил Мирон, доставая из-за пояса дубину.

Я приготовил меч. Мирон наблюдал за мной, но первым начинать схватку не спешил.

— Последний раз предлагаю отдать добровольно, — я все еще наделся избежать кровопролития.

— Если ты такой сильный, отними.

Мирон будто издевался. Его последние слова подобно брошенной перчатке взорвали меня, и я, подстегнув Ветерка каблуками, взмахнул мечом. Мирон с невероятной легкостью отбил удар. Это еще больше разозлило меня. Я отчаянно заработал клинком, но старик парировал каждый мой выпад, ловко орудуя дубиной. И откуда взялись такие боевые навыки в тщедушном монахе?

Эмин стоял поодаль и наблюдал за нашей схваткой.

Видя, что Мирона так просто не возьмешь, я отъехал на несколько шагов, и погнал Ветерка по кругу. Старику пришлось разворачивать свою Нимфу, чтобы не выпустить меня из виду. Но его кобыла не отличалась сноровкой. Я сумел зайти сзади и полоснул мечом по спине. Вопреки моим ожиданиям лезвие даже не обагрилось. Оно лишь рассекло подаренный мною плащ. В образовавшейся дырке тускло блеснула кольчуга, о которой я даже не подозревал. Подготовился старик.

Мирон не успел ответить на мой удар. А я, сделав разворот, вновь налетел на него. И опять со спины. Перепрыгнул с Ветерка и вцепился в Мирона. Щелкнул скрытым клинком. Еще одно движение… И тут меня отбросило. Я еле успел сгруппироваться. Приземлился на ноги. Что это было, я не понял. Но Мирон оставался на лошади. Он уже дернул поводья и подстегнул Нимфу, но я не дал ему уйти. Бросился наперерез. Кобыла встала на дыбы. Мирон не удержался и скатился по ее хребту. Шлепнулся на землю. Выпустил из рук дубину. Я к нему. Скрытый клинок наготове. Но тут между мной и Мироном вырос Эмин. Его глаза горели холодным огнем, в руках он держал меч.

— Уйди, — бросил я ему.

Он ничего не отвечал, прикрывая собой старика. Тот зашевелился и начал подниматься на ноги.

— Зачем тебе защищать его? Он украл то, что принадлежит мне.

— Ты ошибаешься. Звезда принадлежит нам, — сухо ответил Эмин. — Опусти оружие и дай нам спокойно уйти.

— Так ты с ним заодно? — у меня чуть дыхание не перехватило. Я до боли в пальцах сжал рукоять меча и с силой обрушил его на Эмина.

Тот ловко отклонился и тут же сделал ответный выпад. Я не успел отреагировать. Его клинок прошелся по моему левому боку. В глазах мигнуло красным, здоровье упало на четверть. Ноги подкосились.

Следующий удар летел справа. Но я уловил его краем глаз и увернулся. Собравшись, предпринял контратаку. Эмин поставил блок. Мы продолжили обмениваться ударами. Звон от мечей отлетал гулкой дробью и сразу вяз в мертвенно-пепельном воздухе. Обрывался, не успев разлететься звуковыми волнами.

Эмин не уступал мне в мастерстве. Он не пропускал ни одного удара. Но и я не давал ему больше нанести мне урон. Мы кружились с ним, атакуя друг друга. Все мое внимание было сосредоточено на противнике, поэтому я не заметил, как Мирон подкрался сзади и опустил дубину. Шлем под капюшоном оглушительно треснул. Перед глазами поплыла картинка с Эмином, заносящим надо мной меч. Кажется, я сделал один шаг вперед. И понял, что падаю.

Словно в каком-то сне приглушенно протопали копыта и быстро смолкли. Затем откуда-то издалека долетело знакомое ржание. Ветерок. Мой верный Ветерок.

Я собрал последние силы и начал подниматься. Медленно выпрямился. Ветерок стоял рядом и смотрел на меня добрыми глазами. Я сделал шаг к нему. У самых ног сверкнуло, грохнуло, ворох камней брызнул фонтаном. Я повернул голову. Темновит верхом на коне возвышался черным изваянием в нескольких шагах. Из его ладони полетел еще один огненный шар. Он двигался как в замедленной съемке. Но и я будто попал в густой кисель, с трудом преодолевая сопротивление воздуха в попытке добраться до коня. А шар приближался, вытягиваясь и превращаясь в светящуюся иглу. Он неумолимо несся ко мне. С огромным усилием я сделал шаг, но игла будто имела систему наведения. Она продолжала преследовать меня.

Еще один шаг. Игла уже совсем близко. Еще один. Ветерок протянул ко мне морду. Я ухватился за повод. Меня дернуло. И все ускорилось. Я взлетел в седло. Игла вспорола землю, где еще не успел пропасть отпечаток моих сапог. Ветерок, не дожидаясь команды, сам рванул вперед. Еще одна огненная игла вздыбила и разбросала камни, но в нас не попала.

Ветерок мчал во весь опор. Я обернулся. Темновит не отставал, продолжая пускать огненные шары. Но я удачно уходил от его снарядов. Скорее бы Калинов мост, а там Горыня. Я очень надеялся, что он меня защитит, не даст Темновиту пройти. И словно великий игровой бог прочитал мои мысли: впереди затемнели очертания моста. Я обрадовался. Осталась самая малость.

И тут откуда-то сверху спикировал цилиндрический снаряд, превратившись в обыкновенную ступу, из которой торчала Ягиня, потрясающая метлой. Она на огромной скорости подлетела ко мне. Взмахнула помелом. Меня вышибло из седла. Я кубарем покатился по земле. А Ветерок, оставшись без наездника, ускорился и умчался в сторону моста.

Я поднялся. Темновит подъехал и остановил коня. Ягиня приземлила ступу и с воинственным видом глядела на меня, держа наготове метлу.

— Ты обокрал меня, — прогремел Темновит.

— Это не я. Звезду унес Мирон.

— Если бы ты не рвался за ней, он бы ничего не унес. Он бы даже не дошел до границы миров. Именно ты шел сюда и привел за собой вора. Ты обещал свою жизнь за воскрешение друга. Но ты обманул меня: у тебя была еще одна в запасе. Ты надеялся уйти отсюда? Ничего не выйдет. За все надо платить. И за души друзей, и за похищенный артефакт.

Он поднял руку и от его ладони отделился шар. Огненный. Он полетел в меня. Я хотел было кинуться в сторону, но не смог шевельнуть ни одной ногой. А шар летел, превращаясь в иглу. Она коснулась меня. Оглушительно взорвалась, заслонив яркой вспышкой все, что было вокруг. Медленно всплыла надпись «Рассинхронизация». От Тахира не осталось и следа. Абстрактные геометрические фигуры поворачивались среди пепельного тумана. На их фоне появилось меню:

— Начать сначала

— Выйти из игры

Глава 39

В кабинете горел свет. За окнами — чернота. Потными и дрожащими ладонями я опустил шлем на стол. Такого финала у меня еще не случалось. Бывало, я не с первого раза побеждал противника. Бывало, тратил много времени и ресурсов на поиски. Но… Чтобы профукать все жизни, увидеть артефакт, чуть ли не коснуться его и упустить… Это было впервые.

Комп показывал около четырех. Глубокая ночь. Как там мама? Фиаско с артефактом поставило крест на бесплатной операции. А на платную… Даже если все, что у меня есть, я продам, мне не хватит и на треть ее стоимости. Да еще как назло я ничего не заработал на заказе.

Юлианин термос, стоявший рядом с клавиатурой, напомнил мне, что я ничего не ел со вчерашнего дня. Кофе в нем почти остыл. Спать мне и без него не хотелось, но надо было чем-то наполнить желудок. С трудом осилив половину содержимого (несмотря на голод, растворимая бурда показалась мне дрянью), я поднялся из-за стола, натянул куртку и вышел в коридор. Здесь тоже почему-то горел свет.

Я запер кабинет и уже направился было к лестнице, как услышал привычное шлепанье за соседней дверью. Замер, прислушиваясь. Неужели Петрович тоже в офисе? Стуки по клавишам прекратились. Скрипнул стул. Приблизились шаги. Дверь распахнулась.

— Студент? — Петрович глядел на меня, не мигая. — Заходи.

Я послушно вошел к нему. На стареньком письменном столе светился монитор, раза в два меньше моего и далеко не последней модели. Перед ним лежала обычная клава. На истертом коврике замерла проводная мышка. Стул, отодвинутый от стола, напомнил мне табурет из кухни тети Лиды: такой же старый, с потрескавшимся лаком на деревянных перекладинах и с отшлифованной до блеска седушкой.

На экране монитора на фоне серого тумана вертелись знакомые геометрические фигуры и висело такое же знакомое меню. Я перевел взгляд на Петровича, теряясь в догадках.

— Знакомо? — кивнул он в сторону экрана.

— Ты тоже в нее играешь?

— Как видишь.

— Но ведь она еще не вышла.

— Я один из тестеров.

Такое откровение меня поразило. Но что мне от того? Мой герой погиб, возврата в прежнюю игру уже не будет. А обсуждать игровой процесс мне сейчас совсем не хотелось. И тут меня осенило: а вдруг Петрович и есть тот самый игрок?

— Ты случайно не за Мирона играешь? Или Эмина?

По его лицу скользнула улыбка. Значит, ему знакомы эти имена.

— Это было бы слишком просто, — ответил он. — Ты лучше скажи, для чего та девушка просила тебя добыть такой специфический артефакт?

Я понял, что сейчас нет смысла что-либо скрывать, и рассказал все. Начиная с заказа Юлианы и кончая сделкой, заключенной с Эйнштейном. Петрович слушал внимательно. Он предложил мне присесть на диванчике рядом с дверью, а сам опустился на стул. К концу моей истории лицо его начало хмуриться, взгляд суровел, а кулаки все чаще сжимались. Когда я закончил, он поднялся и зашагал по кабинету.

— Я ведь сразу заподозрил, что твой заказ касаеться этой игры, когда ты меня спросил про Темновита. Но мне это показалось странным, ведь игра еще не вышла. А потом ты сам сказал, подтвердив мои догадки, да еще и имя своего персонажа выдал. Я решил понаблюдать за тобой, чтобы понять, что именно ты ищешь. От меня не ускользнуло, что ты рвешься на периферию локации. А все эти сказочные ответвления совсем не характерны для игр серии, они никак не соотносятся с теми миссиями, которые ставятся перед игроками. И это еще больше подогревало мой интерес.

Сейчас, когда ты рассказал мне все, я подумал, что отец Юлианы специально создал эту часть мира, чтобы спрятать Звезду как можно глубже. Ведь любой игрок будет двигаться только по территории Руси, в попытках привести свой клан к победе. Мало кому придет в голову уходить в дебри, где нет политических оппонентов и сторонников клана. Кто будет бесцельно шататься по игровому полю в стороне от основных событий?

Собственно, я начал замечать за тобой странности с того момента, как ты посетил волхва в Киеве. Он совсем не вписывался в твою миссию.

— Петрович, не томи. За кого ты играл?

— На время я потерял тебя из виду, — казалось, он не заметил моего вопроса. — Но твои собратья сами подкинули мне замечательную возможность встретиться с тобой. Заодно тот случай заставил тебя приоткрыть истинные замыслы. И я решил следовать за тобой, куда бы ты ни пошел.

— Черт побери, Петрович. Скажи, наконец.

— А Мирон вызвал подозрение у меня при встрече с Полудницей. Его странный «сон» развеял мою прежнюю уверенность в том, что он всего лишь моб. А раз не моб, то его присутствие рядом с тобой вызывало недоумение. Но ты, казалось, не обращал на это внимание.

— Так ты — Анна? — я отказывался верить, открывающейся мне истине.

— Да, я играю за нее.

— Играешь? Анна не погибла?

— Она потеряла одну жизнь, пытаясь задержать Темновита. В запасе еще целых две.

Я облегченно выдохнул. Все же, несмотря на мои прежние подозрения, я привязался к Анне, и мне было грустно осознавать, что она могла погибнуть.

— Выходит, Мирон и есть тот игрок, которого нанял Эйнштейн?

— Видимо, да.

— А Эмин? Почему он стал на его защиту?

— Возможно, твой Эйнштейн нанял не одного игрока.

— Тогда я не понимаю, зачем он заключил сделку со мной?

— Могу предположить, что он не был уверен в успехе своих исполнителей. Если проанализировать ситуацию, можно прийти к выводу, что без тебя они вряд ли бы добрались до Темновита. Эйнштейну, видимо, все равно, кто принесет ему артефакт. А вместе с тобой шансы вырастали в разы. Твое рвение привело к цели других нанятых им игроков. И, кстати, убрав тебя из игры, они тем самым обнулили твою сделку.

— А нельзя ли как-то перехватить артефакт?

— Варианта два. Можно попытаться догнать Мирона с Эмином в самой игре. Но у моей Анны шансы близки нулю. Она без лошади, и у нее не осталось напарников. Второй вариант: выяснить, кто играет за Мирона и Эмина, и найти их в реале. Что также маловероятно.

Я призадумался. Все это — попытка махать кулаками после драки.

— Не унывай, студент. Я испробую все варианты.

— Петрович, спасибо, конечно, но тебе-то зачем все это нужно?

— Потому что несправедливо. Без тебя они бы до сих пор искали Звезду. Но главное не это. Тебе она нужнее, от нее зависит жизнь твоей мамы. И я буду рад, если смогухоть чем-то помочь.

— Спасибо тебе, — я поднялся и протянул руку.

— Ступай, отдыхай. А я займусь поисками. Скажи только, куда тебе написать или позвонить.

Я продиктовал номер своего мобильного. Еще раз пожал руку так неожиданно обретенному товарищу и поспешил на улицу.

Ночной город дохнул на меня морозным воздухом. Скованные ледяной коркой лужи блестели в свете фонарей. Подернутые инеем листья шуршали под ногами. Летняя куртка, которую все недосуг было сменить на осеннее пальто, совсем не защищала меня, и зубы начали выбивать чечетку уже после первой минуты ходьбы. Чтобы хоть как-то согреться, я перешел на бег.

Город спал. Улицы были пустынны, как в постапокалиптическом фильме. Лишь мигающие витрины непонятно кого зазывали в закрытые магазины.

Из двери подъезда вышел сосед, держа на тонком поводке черного пуделя, рвущегося вперед. Лицо заспанное и недовольное. Не обращая на меня внимания, увлекаемый собакой, он скрылся в темноте двора.

В квартире стояла непривычная тишина. Будто дом онемел и оглох одновременно. Мне казалось, что если я не услышу сейчас хоть чей-то голос, то сойду с ума. Бросился к телефону и, несмотря на раннее утро, поспешил набрать номер тети Лиды. Она будто ждала моего звонка. Ответила сразу.

— Тет Лид, как там у мамы? Что-нибудь известно?

— Я вчера вечером звонила, доктор сказал: пока без изменений. Как ты? Смог выполнить заказ?

Мне не хотелось говорить ей о моем провале. Я даже сам себе не мог признаться в поражении.

— Пока в процессе, — выдавил из себя, понимая, что все равно придется сказать правду.

Когда я положил трубку, давящая тишина вновь вернулась. Она не давала покоя, заставляла вновь и вновь думать о маме. Я ушел в свою комнату, забрался на диван под одеяло, но заснуть не получалось. Не знаю, сколько времени я так промучился. Трель смартфона показалась мне избавлением от оглушающего одиночества. И даже плевать, что звонила Юлиана, с которой надо будет как-то объясняться. Уж лучше услышать ее укоры, чем сходить с ума от тишины.

— Привет, игрок, — с привычным уже задором прозвучал ее голос. — Что-то ты потерялся.

— Было с чего потеряться, — с трудом выговорил я, готовясь к тяжелому признанию.

— Так. Рассказывай, что случилось.

И я поведал ей все как есть. И про маму, и про то, как заключил с Эйнштейном сделку, и про то, как упустил Звезду.

— Вот, — закончил я. — Теперь и маму не спасу, и тебе не помогу.

Юлиана молчала. В наступившей вновь тишине улавливалось, как она дышит, и я с замиранием слушал ее дыхание, моля, чтоб она не бросила трубку. Мне думалось, что она презирает меня сейчас. И за предательство, и за то, что оказался слабаком.

— Андрей, — ее голос заставил меня вздрогнуть. — Ты знаешь, а ведь Геркулесу Альбертовичу одного артефакта из игры недостаточно. Без настоящей Звезды он ничего с ним сделать не сможет.

— И что из того?

— А то, что я знаю, где она находится. И я абсолютно уверена, что за нее он готов отдать даже больше, чем за тот артефакт, который у тебя увели.

— То есть ты хочешь сказать, что мы еще сможем потребовать у него сделать операцию моей маме и вылечить твоего отца?

— Вот именно. Он пойдет на любые условия, чтоб заполучить настоящую Звезду.

— Тогда это меняет дело.

Я вскочил с дивана и возбужденно начал мерить комнату шагами. Мы договорились с Юлианой, что она возьмет такси и заедет за мной.

Когда ехали, Юлиана рассказала, что рекомендованный мною Гришка сумел взломать пароль на отцовском компьютере, и она разыскала-таки информацию о Звезде. Оказывается, отец спрятал ее на даче, куда мы и направлялись.

Такси везло нас за город. Уже рассвело, но низкие тучи скрывали солнце. Навстречу летели крупинки первого снега. Они сыпались на асфальт и таяли, оставляя темные пятна, и лишь обочины, заросшие пожухлой травой, прямо на глазах становились по-зимнему белыми.

Мы заехали в дачный поселок, казавшийся вымершим в это унылое осеннее утро. Остановились у высокого глухого забора, сделанного из профлиста. Юлиана расплатилась с таксистом и отпустила его.

— Как же мы вернемся?

Юлиана насмешливо глянула на меня и ответила:

— Вернемся.

Она открыла ключом калитку. Мы вошли. Посреди ухоженного двора стоял аккуратный кирпичный домик с пристроенным к нему гаражом. На участке не было привычного для дач огорода. Площадка перед домом и гаражом, замощенная красно-желтой плиткой, напомнила мне центральную площадь города в миниатюре. Остальную часть двора занимали клумбы с засохшими уже цветами и мелкие кустики. Между ними извивались дорожки, выложенные той же плиткой.

Юлиана не стала заходить в дом, а сразу направилась к гаражу. Из связки ключей она выудила брелок и нажала одну из кнопок. Дверь гаража плавно поднялась. Ворвавшийся в темное помещение свет отразился от лакированных изогнутых форм спортивного купе, красного как переспелый помидор.

— Это твоя машина?!

— Нет, мамина. Была. На ней она редко сама ездила.

Юлиана прошла к водительской двери. Забралась в салон. Завелся мотор, пофыркал из выхлопной трубы. Спорткар выкатился из гаража.

Я не понимал, что она собралась делать. А она остановила машину посреди двора. Вышла.

— Пойдем, — повлекла меня в гараж.

Там, посреди пола, где до этого стоял автомобиль, вычерчивался тонкими щелями прямоугольник смотровой ямы. Ее закрывали несколько дощатых щитов. Юлиана подошла к крайнему, с металлической, похожей на дверную, ручкой.

— Помоги?

Поняв, что она хочет, я схватил люк за ручку. Он оказался увесистым, сколоченным из толстых досок. Оттащил его в сторону. В открывшейся яме виднелась приставленная лестница. Юлиана щелкнула выключателем у входа в гараж, внутри ямы стало светло. Мы спустились. В другом конце ямы имелся еще один люк. Он просто откидывался к стенке. Под ним свет уже горел (видимо, на все один выключатель). Вниз уводила лестница, более основательная, чем первая, ступенек на десять. Мы осторожно спустились. Впереди Юлиана, я — за ней. На этом ярусе было совсем небольшое помещение, похожее на погреб. Вдоль беленых кирпичных стен располагались полки. Они были почти пустыми. Лишь в углу стояли две банки с засоленными огурцами, а на нижней — батарея из консервов. У одной из стен имелся отсек. Он меньше чем на половину был засыпан картошкой. Юлиана подошла к нему и начала разгребать картофелины. Почти на самом дне отсека показалась какая-то темная поверхность. Юлиана расчистила ее от картофелин, и нашим глазам предстал деревянный ящик. Я помог Юлиане вытащить его. Мы поставили ящик на пол. Крышка оказалась заколоченной.

— Наверху, на верстаке есть инструмент, — сказала Юлиана.

Я быстро поднялся. Верстак был завален всякой всячиной, среди которой имелось несколько отверток. Выбрав ту, что покрупнее и с плоским наконечником, я вернулся к Юлиане. Немного повозившись, вскрыл ящик. В нем среди мелких стружек чернел каменный диск с девятью лучами. Точно такой же, какой я видел на спинке трона в замке Темновита.

Глава 40

Юлиана не обманула, он действительно был размером со сковороду, сантиметров тридцать в диаметре. В центре — высечена руна, похожая на куриную лапу. Из моих исканий в интернете я помнил, что она означает «Чернобог». Поверхность камня была гладкой, словно отшлифованной. Красиво, конечно, но я не понимал, как эта древняя штуковина может обладать магическими свойствами. В игре — понятно, там разработчик может наделить функциональностью любую палку или камень, валяющийся на дороге. Но мы-то живем в реальном мире, который подчиняется законам физики.

— Мы его нашли, и что дальше? — спросил я.

— Поднимем наверх и позвоним Геркулесу Альбертовичу.

Мы вошли в дом. Юлиана провела меня в гостиную, где я опустил ящик со Звездой на стол, стоявший посреди комнаты.

— Я хочу сам с ним поговорить, — сказал я, доставая смартфон.

Номер Эйнштейна я не занес в контакты, и теперь пришлось порыться в журнале звонков. Но, похоже, мой номер в его телефоне был сохранен, поскольку трубка сразу отозвалась знакомым голосом:

— Это вы, молодой человек? Я уже и не чаял вас услышать. Но смею вам сказать, что вы опоздали. Тот предмет, о котором мы с вами договаривались, я уже получил. А посему наш с вами договор можно считать расторгнутым.

— Подождите, Геркулес Альбертович, не торопитесь. Я признаю, что не смог добыть для вас виртуальную Звезду, но вам же нужна еще и настоящая, не так ли?

В трубке повисла пауза. Видимо, Эйнштейн призадумался.

— Теперь она у меня есть, — продолжил я. — И мы смогли бы обсудить с вами новые условия сделки.

— Молодой человек, если я не ошибаюсь, вы сейчас находитесь на даче Юлианы Владиславовны?

Я чуть не выронил смартфон. Глянул на Юлиану, стоявшую рядом. Она слышала все, что говорил в трубку Эйнштейн. Откуда он знает, черт возьми?

— Если вы в доме, гляньте в окно, на дорогу.

Мы с Юлианой подошли к окну. У калитки стоял черный гелик.

— Видите машину? Эти ребята приехали, чтобы вы добровольно передали им Звезду. Без всяких условий.

Эйнштейн отключился. А из гелендвагена вышли двое, похожие на быков. Оба в черных стеганных коротких пальто и в вязаных шапочках, обтягивающих их массивные головы. Они подошли к калитке. В доме раздался переливчатый звонок.

— Мы не будем им ничего отдавать, — сказал я. — Пока Звезда у нас, с Эйнштейном можно еще вести переговоры.

Юлиана не возражала. Но она ничего и не предлагала, а лишь с надеждой глядела на меня.

— Отсюда есть другой выход?

— Запасные ворота, выходящие на боковой проулок.

— Замечательно. Покажи, где это.

Она подвела меня к окну напротив. С другой стороны дома тоже была площадка, правда не мощеная плиткой, а просто засыпанная гравием. И еще одни ворота.

— Мы сможем туда проехать?

— Если по клумбам только.

— Я бы сейчас не стал жалеть клумбы.

Звонок повторился. Он настойчиво трезвонил на весь дом. Мы, не обращая на него внимания, вышли во двор и направились к спорткару. Юлиана села за руль. Я забросил ящик в машину, а сам побежал к задним воротам. Я видел, как автомобиль тронулся, сделал на площадке разворот и, переваливаясь с одного бока на другой, съехал на клумбы. Под колеса попадали увядшие цветы и кустики.

Машина следом за мной обогнула дом. Я подскочил к воротам. Из такого же профлиста, как и весь забор, они были заперты на два засова: сверху и снизу. Я вытащил из проушин металлические штыри, распахнул створки.

В кармане заиграл мобильник. Я вынул его. По цифрам понял, что звонит Эйнштейн. Мгновение думал, брать или нет, и все же ответил.

— Молодой человек, у наших людей есть терпение, но оно не безгранично. Откройте им калитку, пока они не стали это делать сами.

— Хорошо, сейчас, — соврал я и отключил вызов.

Автомобиль поравнялся с воротами. Я запрыгнул в салон. Юлиана вырулила на дорогу и вжала педаль. Мы сорвались с места и помчались по узкой улочке в сторону, противоположную той, где стояли незваные гости. Через несколько домов свернули на дорогу пошире. Здесь Юлиана еще прибавила скорости, и я не успел заметить, как мы вылетели из поселка и понеслись по трассе.

Вновь зазвонил мобильник. Снова Эйнштейн.

— Это неосмотрительно с вашей стороны. Они все равно доберутся до вас. Подумайте хорошенько. Самым верным решением будет привезти Звезду ко мне в клинику.

— Геркулес Альбертович, вы не оставляете нам выбора.

— Выбор есть всегда, молодой человек. Но правильный — всего один.

Мы летели по трассе. Машин было не очень много, и Юлиана легко обходила тех, кто ехал медленнее нас. Снег продолжал сыпать. На каждом повороте или маневре я вцеплялся в подлокотники, заранее прощаясь с жизнью.

— Вот черт, сели на хвост, — вырвалось у Юлианы.

Я глянул назад. За нами шел тот самый черный гелек.

Юлиана еще сильнее втопила газ. Мне казалось, мы сейчас взлетим. Двигатель рычал на высоких оборотах, пол под ногами, панель и стенки заметно вибрировали.

— Не подозревал, что ты умеешь водить.

— А ты разве нет?

— Ну, я только в игрушках водил. Но это не то же самое.

Ехать было страшно. Но еще страшней — остановиться. И совсем не потому, что я боялся тех качков. Что они нам сделают? Отберут Звезду и уедут. Страшно было за маму. Без Звезды все мои надежды на операцию летели в тартарары. Наверное, то же самое переживала сейчас и Юлиана. Ведь судьба ее отца также зависела от найденного нами артефакта.

Зазвонил телефон Юлианы. Мелодия заиграла через скрытые в обшивке динамики. Юлиана ткнула по сенсорному дисплею на панели.

— Котенок, — раздался незнакомый мужской голос. — Не дури. Остановись и отдай Звезду моим людям. Обещаю, твой батя будет жив.

— Этого мало, — ответила Юлиана. — Надо еще сделать операцию маме Андрея.

— Сдался тебе этот сосунок. Он даже код раздобыть не сумел.

— Это уже мое дело, сдался он или нет. Теперь я буду диктовать условия.

— Вас все равно догонят и отберут Звезду. Я даю тебе последний шанс. Ну, котенок, не расстраивай меня. Ты же знаешь, как я тебя люблю.

От этих слов меня передернуло. Неужели это тот самый дядя Саша? Не в силах сдерживать себя, я закричал:

— Слушайте, вы! Как вас там?! Звезду мы отдадим только доктору Петрову после того, как он выполнит все наши условия.

— Дорогая, заткни своего нервного пассажира. Даю тебе десять минут на принятие решения.

— А что будет потом? — голос Юлианы был сух.

— Потом все мои предложения теряют силу. Я не смогу обещать, что отец твой будет жить.

Телефон отключился.

— Сволочь! — выругалась Юлиана.

— Это дядя Саша? — спросил я, хотя и без этого был уверен в том, что это он.

— Да.

— Ты же не пойдешь на его условия?

Юлиана молчала. Впереди показались городские строения. Машин стало больше. Маневры между ними давались Юлиане все труднее. Гелендваген не отставал от нас.

— Куда мы сейчас? — спросил я. — Если они узнали про дачу, к тебе домой точно соваться не стоит. Или ты последуешь совету этого… — я запнулся. Язык не поворачивался назвать его «дядей Сашей», хотелось применить что-то оскорбительное. Но, в отличие от Юлианы, я не мог себе это позволить.

— Не собираюсь я следовать ни чьему совету. Он для меня перестал существовать.

— Тогда, может, ко мне? Про мой адрес они, наверно, еще не знают.

Мы продолжали нестись в потоке машин. Гелендваген прочно сидел на хвосте. И вдруг мне на глаза попался рекламный банер, стоявший у дороги. С него прямо в глаза смотрел ни кто иной, как дядя Саша. В белой рубашке с черным галстуком, с легким прищуром, с его фирменной горбатинкой на носу, такой же как у Темновита. А рядом с ним надпись: «Александр Темников — будущее нашего города».

— Так твой дядя Саша баллотируется куда-то?

— Ага. В депутаты. Ты телек не смотришь?

Баннер остался далеко позади, а мне все было не по себе от того взгляда, напомнившего мне взгляд Темновита, когда я встретился с ним в его замке.

Снова зазвонил телефон Юлианы.

— Это Алексей Рыжов, — раздалось из динамиков. — Юлиана, вы сейчас можете говорить?

— Да, — она закончила очередной обгон и перестроилась в соседний ряд.

— Хочу договориться с вами о встрече. Материал по вашему отцу почти готов, осталось совсем немного. Короткое интервью.

— Алексей, а можно в вашем офисе?

— Да, конечно. Скажите только, когда?

— Прямо сейчас.

— Сейчас? — было слышно, как этот Рыжов чуть не поперхнулся.

— Да. За мной тут кое-кто гонится, и мне нужно на время укрыться.

— Это уже интересно. Я попрошу съемочную группу встретить вас.

— Я скоро подъеду. Красный купе, вы его сразу узнаете.

Мы въехали в город. Поток машин тормозил нас, но Юлиана умело перестраивалась, все больше отрываясь от преследователей.

С большой и шумной Октябрьской свернули на более тихую Тополиную, где можно хорошенько разогнаться. И вдруг на горизонте нарисовалась ДПС-ная машина, а рядом с ней сверкает ядовито-неоновым жилетом гаишник. Как и следовало ожидать, он махнул нам своим полосатым жезлом.

— Блин, — вырвалось у Юлианы. Она поспешила нацепить ремень, но он не захотел поддаваться. Так и остановила машину, держась одной рукой за лямку.

Мент представился. Попросил документы. Разглядывая их, спросил:

— Почему не пристегнуты, Юлиана Владиславовна?

— Только что отъехала, не успела.

— Полис ОСАГО еще можно?

Юлиана полезла в бардачок, вынула цветастый бланк в прозрачном «файлике», подала.

— Та-ак, — протянул гаишник. — А в страховочку-то вы не вписаны. Прошу вас, пройдемте.

Юлиана разочарованно выдохнула и вышла из машины. Я глянул в заднее окно. Черный гелек остановился неподалеку.

Все время, пока Юлиана разбиралась с полицейскими, наши преследователи ждали. Наконец, она вернулась. Сев за руль, зло выдохнула:

— Уроды!

Мы тронулись. Черный авто тоже. Теперь они не отставали от нас ни на шаг. Юлиана уверенно вела спорткар по улицам, посматривая в зеркало заднего вида. Вскоре мы свернули на примыкающую дорожку, ведущую к зданию с крупной вывеской на крыше «Телерадиокомпания». На парковочной площадке, заставленной машинами, суетились люди с камерами, смотрящими своими объективами в нашу сторону. Под их прицелами мы заехали на парковку и остановились. Гелендваген исчез. Сколько я не осматривался, нигде не смог его увидеть.

К нам подбежал мужчина с широким улыбчивым лицом и с прилизанными волосами. Где-то я его уже видел.

— А где те, кто гонится за вами?

— Похоже, объективы ваших камер напугали их, — ответила Юлиана, выходя из машины.

Я тоже вылез, прихватив с собой ящик с артефактом.

Мужчина вопросительно посмотрел на меня.

— Это мой друг, Андрей Томилин, — представила меня Юлиана.

— Рыжов, — протянул мне руку ее знакомый. — Алексей.

Мы отправились в здание телерадиокомпании. По дороге Юлиана вкратце рассказала Рыжову о том, как мы убегали от погони.

— Жаль, не удалось заснять. Какие бы кадры были, — посетовал он. — У вас в машине есть камеры?

— Не знаю, она мамина.

— Вы не против, если наши ребята проверят?

Юлиана оказалась «не против». Она передала ключи подошедшему парню, которому Рыжов уже давал указания.

Мы вошли в здание, где журналист повел нас через обширный вестибюль к лестнице с мраморными ступенями. Его «каморка», как он выразился, находилась на втором этаже, почти в конце длинного коридора.

Сразу, как мы вошли, он ткнул кнопку на чайнике, что стоял в углу на тумбочке.

— Особо разживиться нечем, — сказал он, заглянув в узкий шкаф-пенал. — Но кое-что найдем.

Рыжов выложил на стол перед нами пакет с печеньем, вазочку с конфетами, поставил кружки. Я все ждал, когда же он начнет говорить по делу. Ведь он сам позвал Юлиану, и я так понял, это связано с ее отцом, который сейчас находится в клинике Эйнштейна.

— Алексей, — обратилась Юлиана, когда он разлил по кружкам чай. — Вы сказали, что материал по делу моего отца почти готов. Вы можете рассказать, что узнали?

— Ах, да. Это будет сенсацией. Но вам, на правах непосредственных участников, — Рыжов скосил глаза в мою сторону, как бы сомневаясь, на самом ли деле можно и меня считать участником, — я могу обо всем поведать сейчас.

— Андрей помогает мне в этом деле и сам пострадал от Эйнштейна, — поспешила сообщить Юлиана.

— От кого?

— От доктора Петрова. Это Андрей его так окрестил.

— Хм, забавно. Кстати, забегая вперед, хочу сказать, что этот ваш Эйнштейн, — Рыжов снова скосил на меня глаза, но на этот раз с улыбкой, — не самая главная фигура в нашем деле. Доктор Петров сам оказался игрушкой в руках у более влиятельного человека. Начну с того, что Геркулес Альбертович хороший ученый и врач, и, между прочим, увлекается изучением древностей. Он одержим идеей, что когда-то давно на территории, где расселились славяне, существовала высокоразвитая цивилизация. Он выкопал, уж не знаю откуда, информацию о древнем артефакте — Звезде Темновита, якобы созданным для того, чтобы оживлять людей. И задался целью найти этот артефакт.

Вообще, Петров всегда интересовался вопросами реанимации людей и вытаскивания их буквально из того света. С этой целью он проводил порою даже запрещенные эксперименты. Его заприметил один влиятельный человек в нашем городе — Александр Темников по прозвищу Темнота. Известная личность в криминальных кругах. Он помог Петрову создать клинику. Взамен на это Петров стал его личным врачом.

Темников узнал от Петрова о Звезде Темновита и проспонсировал экспедицию для поиска артефакта. В экспедиции участвовал и отец Юлианы — Владислав Смирнов, программист, работающий на компанию Юбисофт. Темников его знал еще с детства. В молодости они вместе увлекались экстремальным туризмом и археологией. Но затем их пути разошлись. Темников ударился в бизнес и сошелся с криминалом, а Владислав Смирнов ушел в ай-ти сферу. Юлиана рассказывала, что после того, как артефакт нашли и привезли в город, ее отец искал программный код для его активации. А потом повздорил с Петровым и спрятал Звезду.

Но он совсем не учел, ибо не знал, что артефактом заинтересовался сам Темников. Я предполагаю, что Темнота увидел в нем панацею от смерти или инструмент для вечной молодости. А может и коммерческие перспективы его интересовали. Тут еще масла в огонь подлило одно обстоятельство. Темников оказывал знаки внимания Юлиане (ты уж извини, что я об этом говорю), — Рыжов бросил взгляд на Юлиану, и она чуть заметно кивнула ему в ответ. — Владислав запретил своему бывшему приятелю встречаться с дочерью. Что из этих факторов послужило спусковым крючком, я не знаю, но в результате Темников подстроил аварию, в которой погибла мама Юлианы, а ее отец оказался между жизнью и смертью. Темников распорядился, чтобы Владислава перевели из городской больницы в клинику Петрова. А дальше Геркулес Альбертович потребовал от Юлианы, чтобы она раздобыла и код, и саму Звезду, шантажируя жизнью отца.

— Как? — глянул я на Юлиану. — Твой отец не сам попросил тебя раздобыть код артефакта?

— Я не могла тебе говорить всю правду. По большому счету, какая разница? От Звезды зависела участь папы. И не важно, кто меня об этом попросил.

— Собственно, я рассказал вам все, что сумел раскопать. Остается пока неясным, как Темнота обнаружил, что вы поехали на дачу? И, кстати, что вы там делали?

— Искали настоящую Звезду, — Юлиана повернулась к ящику, поставленному мной на невысокий столик в стороне от кресел, на которых мы расположились. — И нам удалось ее найти.

В этот момент у меня затрезвонил мобильник. Я глянул на экран: Петрович. Не совсем вовремя, но, видимо, у него есть что сказать. Извинившись, я вышел в коридор.

— Студент, хочешь сюрприз?

— Валяйте.

— Нашел я того, кто играл за Мирона.

Глава 41

Я не знал, радоваться мне или нет. Наверняка код передан Эйнштейну, и практической пользы от того, что станет известен игрок, я не видел. Но все же подмывало любопытство.

— Он, оказывается, тоже из нашего города, — продолжал Петрович. — Согласился прийти ко мне в офис. Если хочешь, можешь лично познакомиться.

— Не знаю, как тебе это удалось, но все же огромное спасибо. Как освобожусь, обязательно приеду.

Я вернулся в студию. Юлиана продолжала сидеть в кресле, а Рыжов, склонившись над ящиком, рассматривал его содержимое. При моем появлении он выпрямился и глянул на меня с выражением сочувствия.

— Юлиана в двух словах рассказала про тебя. Не завидую. Но постараюсь помочь.

Вошел парень, которого Рыжов отправлял проверить машину Юлианы. Он вернул ей ключи, а Алексею вручил карту памяти.

— На наше счастье тачка оснащена камерой заднего вида, и здесь все записано.

— Спасибо, Сергей. — Рыжов открыл ноут, что находился на том же столе, за которым мы пили чай. Вставил в него карту.

На экране замелькали кадры со знакомым гелендвагеном, несущимся по дороге прямо на зрителей.

— Картинка хорошая, — заулыбался Рыжов, потирая руки. — И номера видны четко.

У парня, названного Сергеем, тоже глаза засветились как у студента, получившего зачет у Старой Марфы.

— Ну что ж, — подытожил Рыжов. — Материала на Темникова у меня достаточно, чтобы органы завели на него дело. Сегодня же передам все в полицию. Если мы его обезвредим, вам он ничего не сделает. Теперь перейдем к Петрову.

Он взял телефон и набрал номер.

— Геркулес Альбертович? Здрасте, здрасте. Узнали меня? Я к вам по делу. Если помните, я обещал сделать репортаж о вашей клинике. Да, да. Но рассказать можно по-разному, сами понимаете. У меня в гостях двое молодых людей: Юлиана Смирнова и Андрей Томилин. Их имена ничего вам не говорят? Не понимаете, к чему я клоню? Помнится, вы изливались мне о великой силе артефактов древних славян. И эти молодые люди принесли мне один. Говорят, называется Звездой Темновита. — Рыжов сделал паузу, слушая реакцию невидимого собеседника. — Геркулес Альбертович, у меня есть информация, что вы кое-что обещали моим гостям. Давайте договоримся: вы выполните свои обещания, а мои гости передадут вам то, что вы очень хотите получить. И, кстати, от вашего решения напрямую зависит то, что услышат телезрители о вас и вашей клинике.

Выслушав ответ Эйнштейна, Рыжов добавил:

— Еще, Геркулес Альбертович, советую вам не прибегать к помощи господина Темникова. Положение у него сейчас шаткое. Как бы оно не отразилось на вашей репутации.

Мы с Юлианой внимательно следили за разговором и ждали объяснений. Закончив, Рыжов какое-то время сидел, задумавшись, вертя в ладони смартфон. Потом повернулся к нам.

— Петров сегодня же свяжется с больницей, чтобы перевести маму Андрея к себе в клинику. Артефакт мы передадим, когда он выполнит договоренности.

Потом мне позвонили из больницы и попросили подъехать. Юлиана вызвалась подвезти. Мы оставили Звезду у Рыжова, пообещав вернуться, как только уладим дела.

Юлиана уже не лихачила, а вела машину осторожно. В больнице мне пришлось подписывать кучу бумаг на перевод мамы в клинику, давать свое согласие. Врач сообщил, что мама находится в тяжелом состоянии без сознания, и вся надежда только на доктора Петрова.

Закончив с формальностями, я вышел в больничный двор. Увидел, как выкатывали и завозили в реанимобиль каталку с мамой, накрытой белой простыней. Мне захотелось броситься к ней. Но санитары уже захлопнули дверцы кузова, сами уселись в кабину, и скорая отчалила от дверей приемного покоя.

Я вернулся на парковку, где ожидала меня Юлиана.

— Теперь будем ждать известий от Эйнштейна, — сказал я, садясь в машину. Немного помолчав, добавил: — Мне тут Петрович звонил, говорит, нашел того, кто играл за Мирона.

— Да ты что?! Такое разве возможно?

— Есть спецы, кто может хоть черта лысого найти. Он говорит, что игрок согласился прийти к нему в офис, нужно только позвать.

— Так давай позовем. Мне самой интересно. Пока ждем известий от Эйнштейна, познакомимся с нашим соперником.

Я позвонил Петровичу. Через пару минут от него пришло сообщение, что все в ажуре, и можно приезжать.

Купе Юлианы еле втиснулось на свободное местечко парковки у нашего офиса. Девицы из турфирмы, пускающие дым у крыльца, окинули Юлиану и ее автомобиль оценивающими взглядами. На меня впервые посмотрели с уважением и глубокомысленно вздохнули, когда мы проходили мимо них.

У двери Петровича я замешкался, не решаясь сразу открывать. Какое-то непонятное волнение овладело мной. Вот увижу я человека, игравшего за Мирона, и что ему скажу? Да и кто им окажется? Вон, за Анну совершенно неожиданно играл сорокалетний Петрович.

Юлиана, напиравшая со спины, шепнула в ухо: «Ну? Что встал?» Я потянул дверь. За столом, развернувшись ко мне, сидел Петрович. Я скосил взгляд в сторону дивана. На нем, заняв больше половины и продавив целый котлован, развалилась огромная туша моего одноклассника. Церковная бородка — это все, что его роднило с щуплой фигуркой Мирона. Гришка лукаво приподнял бровь и засиял невинной улыбкой. А у меня вдруг появилось жгучее желание заехать ему в лоснящуюся харю.

— Андрюх, да не смотри ты так, будто я твою девушку увел. Это всего лишь игра.

— Игра? Хочешь сказать, что тебе ничего не заплатили?

— Ну, так, тебе же тоже обещали. Каждый рвался получить свой приз.

Он, конечно, прав. Каждый из нас радел ради собственного интереса, и вряд ли стал бы поддаваться.

— Но ты все равно меня извини, — произнес Гришка. — Твой друг рассказал мне, что у тебя на карту была поставлена жизнь твоей мамы. И если бы я знал, может и не стал бы мешать.

И это верно. Откуда Гришка мог знать, ради чего я играю. Да и ведал ли, кто именно стоит за Тахиром?

— А ты знал, что играешь против меня?

— Сначала нет. Мне сказали, что моим соперником в игре будет Тахир. Но когда ты разговаривал в кафе по телефону с Юлианой, у меня вкрались подозрения. А когда я взламывал пароль на компе ее отца, понял, что Тахир — это ты. Но про твою маму я ничего не знал.

— Значит, во время нашей встречи с Полудницей, когда Мирон спал…

— Да, да, — перебил Гришка, — в это время я был у Юлианы.

— И про дачу они узнали тоже через тебя?

Он потупил глаза, его щеки внезапно залились краской.

— Да, — виновато выдохнул он. — Это моя работа. Но против тебя у меня ничего не было. Мне обещали заплатить за информацию, где спрятан артефакт, и я ее добыл. Я же совсем не подозревал, что эта треклятая Звезда в реале еще и тебе понадобится.

Он посмотрел на меня как нашкодившая собака, просящая прощения у хозяина. Бить морду ему расхотелось. Но и простить его я не мог. Он раньше не был моим другом, и теперь я точно знал, что никогда им не станет. С чувством побитого и размазанного по стене героя я молча развернулся и вышел из кабинета. Даже спасибо не сказал Петровичу. Спустился по лестнице. Прошел мимо дымящих девиц из турфирмы.

Ноги сами направили меня в сторону дома. Я брел, не замечая прохожих, не замечая вновь посыпавшегося из низких туч снега, летящего крупными хлопьями прямо в глаза.

— Андрей! — долетело сзади. — Постой!

Я продолжил идти. Мне хотелось побыть одному, привести в порядок мысли. Хотелось, наконец, выспаться, отдохнуть от всей этой суеты, которая длилась последнюю неделю, показавшейся мне вечностью. Я ничего не желал видеть и слышать, кроме одного: когда маме сделают операцию, и как она пройдет?

Юлиана схватила меня за рукав.

— Андрей, если хочешь, я отвезу тебя.

Она стояла такая красивая, припорошенная снегом. Но мне сейчас совсем не хотелось быть рядом с ней. Одна только мысль, что она была свидетельницей моего позора, когда какой-то двоечник-одноклассник, пусть и бывший, обошел меня по всем пунктам, заставляла бежать от нее. Я не готов был сейчас говорить с Юлианой.

— Я сам, — коротко бросил в ответ. Отвернулся и поспешил на противоположную сторону улицы.

Не знаю, смотрела ли она мне вслед или, надув губы, зашагала прочь. Я не оборачивался. Решительно двигался по заснеженному тротуару, меся успевшую образоваться кашу из талого снега и грязи. Кого-то задевал плечом и совершенно не обращал внимания на летевший вдогонку мат.

Звонок Эйнштейна встряхнул меня. В висках застучало. Палец не мог с первого раза попасть на кнопку ответа.

— Молодой человек, мне нужно с вами переговорить.

— Слушаю вас, — я нервно сглотнул, уловив в голосе Эйнштейна тревожные нотки.

— Мы провели обследование и пришли к очень неутешительным результатам. Состояние вашей мамы настолько критическое, что операцию она может не перенести. Надежда остается только на одно единственное средство — применение моего нового изобретения, работающего вкупе с древним артефактом — Звездой Темновита.

— Что вы хотите этим сказать?

— Чтобы спасти вашу маму, нужен найденный вами артефакт.

— Как вы можете утверждать, что ваше новое изобретение работает, когда никогда не держали его в руках?

— А я этого и не утверждаю. Но мы можем проверить его работу и заодно спасти жизнь вашей маме.

— То есть вы хотите поставить на ней эксперимент?

— Иначе она умрёт, молодой человек. Это я вам говорю как врач. И чем скорее вы доставите Звезду, тем больше шансов сохранить ей жизнь.

Слова Эйнштейна будто взвели во мне невидимую пружину, запустив желание действовать. Я связался с Юлианой и потребовал, чтобы она срочно везла меня к Рыжову. Через пять минут мы снова мчались по городу, невзирая на непогоду. Грязь от встречных машин летела в лобовое стекло. Тополиный лист, запоздало оторвавшийся от ветки, прилип к щетке дворника и мельтешил перед глазами.

Алексей оказался на месте. Выслушав меня, он предложил отправиться в клинику на служебном микроавтобусе, прихватив с собой оператора Сергея. И спустя полчаса мы сидели в кабинете Эйнштейна.

Геркулес Альбертович вручил мне бумаги. И когда я уже занес авторучку, чтобы поставить подпись, Рыжов вдруг спросил:

— Мы сможем наблюдать, как проходит операция?

— Обычно мы никого из посторонних не впускаем, но этот случай особый. Я вам предоставлю такую возможность.

Он привел нас в комнату, одна из стен которой имела широкое окно, через которое был виден ярко-освященный операционный зал. Сергей закрепил на штативе камеру, приготовившись снимать происходящее.

— Объясню вам принцип действия моего изобретения, чтобы вы не сочли меня шарлатаном, — Геркулес Альбертович подвел нас к окну. — Вы думаете, я слепо поверил сказкам о старинных артефактах славянских богов? Прежде чем начать поиски Звезды Темновита, я много чего изучил. Не только старинные устные предания, но и кое-какие рукописи, сохранившиеся со времен становления Древней Руси. А когда в мои руки попал этот артефакт, — он продемонстрировал ящик, который не выпускал из рук с того момента, как принял его у меня, — я провел тщательное изучение его. Помогал мне Влад, отец Юлианы. Оказалось, что Звезда излучает особые волны, которые воздействуют на молекулы белков таким образом, что в результате клетка омолаживается. И это происходит с нормальными клетками. А вот клетки-мутанты, образующие раковые опухоли, напротив, погибают от воздействия излучения. Это всего лишь гипотеза, основанная на изучении свойств материала, из которого сделан артефакт. А чтобы ее проверить на практике, Звезду необходимо запустить. Как утверждает Влад, активировать ее может программный код. Влад создал этот код и спрятал в известной вам игре. Он не хотел, чтобы я ставил эксперименты на людях. Но сейчас возникла такая ситуация, когда эксперимент может спасти жизнь.

Кстати, Андрей, спасибо тебе. Без тебя нанятые мной люди потратили бы на поиски кода гораздо больше времени.

Эйнштейн вышел из комнаты, и вскоре мы увидели его через стеклянную стенку в операционной. Распахнулись дверные створки и две девушки в голубых халатах вкатили каталку, на которой лежала под простыней моя мама. Лицо мертвенно-бледное, осунувшееся, нос заострился. У меня комок подкатил к горлу.

Маму переложили на операционный стол. Рядом на подставке находился странный прибор: из белой пластиковой коробки поднимался штатив с параболическим зеркалом в форме зонтика, подвешенным за вершину. Эйнштейн вынул из ящика Звезду и положил на крышку прибора. Звезда опустилась в углубление, сделанное как раз под ее форму. Эйнштейн накрыл ее прозрачной крышкой. «Зонтик» передвинул так, чтобы он оказался прямо над лицом мамы. К прибору была подсоединена клавиатура и крохотный монитор. Геркулес Альбертович пощелкал клавишами.

— Загружаю программный код в артефакт, — донеслось из динамиков.

Звезда под стеклянной крышкой вспыхнула алым и тут же погасла. Геркулес Альбертович нагнулся к ней, внимательно осмотрел, потом вернулся к монитору. Снова пощелкал на клавиатуре.

— Ничего не понимаю. Что с ней не так? — прозвучал его голос из динамиков.

Мне вспомнилось, как Темновит воскрешал Ивана. Как он встал с трона и взял в руки Звезду. В голове всплыл его голос, и я невольно произнес:

— Великая сила от древнего Рода восстань из Звезды и приди мне на помощь.

Звезда под колпаком вдруг засветилась. Правда, совсем слабо. Эйнштейн недоуменно посмотрел на нее.

— Что за че’гтовщина, — вырвалось у него.

А я продолжил произносить заклинание Темновита:

— Душе, перешедшей Смородину-реку, верни ее прежнее тело и сделай обратно живым для живых человеком.

С каждым моим словом свечение Звезды усиливалось, и как только я закончил заклинание, она загорелась ярко красным. Геркулес Альбертович не сводил с нее глаз и, казалось, был сильно удивлен. Интересно, слышал ли он, как я произносил заклинание?

Тем временем из параболического зеркала вырвался такой же алый, как у Звезды, пучок лучей и осветил мамино лицо.

Эйнштейн наконец оторвал взгляд от артефакта и повернулся ко второму монитору, который был гораздо крупнее первого. На нем мерцало разными цветами изображение мозга. Догадка, что это мамин мозг, кольнула меня.

Минут через пять морщины на лбу Эйнштейна разгладились, и он улыбнулся.

— Ха-ха! Получилось!

Я не мог понять, что именно получилось. Вглядывался в мамино лицо, все еще освещенное красными лучами, и не видел в нем никаких изменений.

— Все раковые клетки уничтожены, — звучал из динамиков восторженный голос Эйнштейна. — Сейчас идет процесс восстановления нормальных, но измененных болезнью, клеток мозга.

Я ждал. Всматривался сквозь стекло в мамино лицо и ждал. Я понимал, что чудес на свете не бывает, но сейчас мне хотелось верить в чудо. И какой бы безумной не была идея Эйнштейна, он представлялся мне магом-чародеем из дремучей древности, способным творить чудеса.

Время шло, но ничего не менялось. Отчаяние начинало овладевать мной. Пальцы, упертые в столешницу, вспотели, а меня самого колотило, будто комната превратилась в морозильную камеру. В какой-то момент мне показалось, что мамины ресницы дрогнули. Я затаил дыхание, боясь пропустить важный момент. Ее губы чуть приоткрылись, на щеках выступил легкий румянец. Снова трепыхнулись ресницы, и мама заморгала, пряча глаза от красного света. Эйнштейн щелкнул по клавишам, Звезда погасла. Он подошел к маме. Она шевельнула плечами и непонимающе посмотрела на него. Он что-то ей сказал, показывая в нашу сторону. Она приподняла голову и наши глаза встретились. Мама улыбнулась. И я заулыбался в ответ, не в силах больше сдерживать слез.

***

Маму выписали через неделю, когда она полностью восстановилась после болезни. Отца Юлианы вывели из комы на следующий день. По словам Рыжова, его специально удерживали в ней, чтобы вести шантаж.

А, чуть не забыл. В тот вечер, когда мама пришла в сознание, я пригласил Юлиану к себе. Не успели мы зайти в квартиру, Юлиане позвонил Рыжов. Коротко переговорив с ним, она скомандовала:

— Включай телек. Быстро.

Мы бросились в мамину комнату. Нужный канал я отыскал на последнем аккорде заставки «Дежурного патруля». На экране появился Рыжов.

— Добрый вечер, уважаемые телезрители. Если вы помните, три недели назад в нашем городе произошло страшное ДТП. Погибла глава компании «Эс-ви-ай» Людмила Смирнова, а ее муж Владислав получил тяжелейшие травмы и на сегодня все еще находится в коме. Мы провели расследование и выяснили, что ДТП произошло не случайно, а было подстроено известным в нашем городе бизнесменом и кандидатом в депутаты Государственной Думы Александром Темниковым.

Рыжов исчез, а на экране крупным планом всплыла фотография дяди Саши. Знакомый заостренный нос с горбинкой и холодный взгляд чуть прищуренных глаз заставили невольно вздрогнуть. Будто возникший из глубин забытой Нави, с телевизора сурово взирал на меня темный бог древних славян.

КОНЕЦ

Братск

Апрель — октябрь 2021

Ноябрь 2023 — январь 2024

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41