Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
— Кого? Кощея? — спросил парень в затрапезного вида камуфляжной куртке и стоптанных «набок» кроссовках. Он задумчиво откусил кусок яблока, предварительно потерев место укуса об рукав, и махнул автоматом куда-то в сторону передовой. — Попробуй в 113-й поспрашать. Они только «оттуда».
«Оттуда» привычно погромыхивало, постукивало и рокотало. Изредка до меня доносились отзвуки и чего-то более тяжёлого, чем автоматический гранатомёт или танковая пушка.
Я кивнул солдатику и зашагал в указанном направлении.
— Телефон хоть вырубил? — бросили мне в спину, и, оглянувшись, я уперся взглядом в глаза человека, внимательно разглядывающего мой новенький камуфляж и бронежилет. Снисходительности там было хоть отбавляй, но презрения не чувствовалось.
— Само собой! — сказал я и с трудом удержался от того, чтобы не продемонстрировать действительно выключенный час назад аппарат.
Он махнул рукой с яблоком и усмехнулся: понятно! Салагу видно издалека.
Позвольте представиться, меня зовут Гришин Александр Петрович, и я журналист. Блогер, если хотите, — сейчас все более-менее блогеры, но кое-кто пытается зарабатывать этим на жизнь. Мне 29 лет, и в миру я просто ГАП. На службе ни разу не был да и не рвался, чему способствовали искривление позвоночника и легкая форма астмы. В отличие от тех, с кем вот уже год дерутся наши парни, у нас с таким букетом в космонавты не принимают. Максимум, на что можно рассчитывать, если решу пойти добровольцем, — должность повара при каком-нибудь штабе. Как объяснил мне друг с нехилым военным прошлым, — в один далеко непрекрасный момент организм подведет, а ляжет вся рота. «Наверху» тоже не идиоты сидят. Так что ни к чему это.
Я поначалу комплексовал. Когда в первый раз был на фронте проездом, в глаза солдатам предпочитал лишний не смотреть — они здесь, под пулями, а я там — с телефоном. Но мне один знакомый сержант очень быстро вправил мозги: если нужда придет, то и без рук без ног за автомат возьмешься, а пока работу делают те, кому по долгу службы положено. Скажут идти — пойдёшь, а пока каждый своё дело делает. Вот я и делал.
Нет, я не военкор, но благодаря своим подписчикам сумел собрать денег на несколько коптеров и приборы ночного видения. Продукция дорогая, кому попало доверить, — страшно, вот потому сами с приятелем собрались и рванули в действующие войска. Васе отпуск пришлось на работе выклянчивать, а моя работа — это смартфон в руках. В итоге он — за рулем, а я что-то типа говорящего навигатора и ведущего в одном флаконе. Вот где-то километрах в пятидесяти от линии разграничения к нам и подсел сержант.
— Ты чего здесь забыл, парень?
Из-под укрытия, заваленного еловыми ветками, высунулась голова солдата в каске. Этот уже экипирован по полной: визор, тактические наушники, куча проводов от каких-то устройств на шлеме. Честно говоря, русского солдата молодёжь до сих пор воспринимала — «недотепа в пилотке и кирзачах». А тут практически «Терминатор». Разве что глаза не светятся красным.
— Мне сказали, что я могу здесь найти Кощея, — как учили, я старался не делать резких движений.
Шлем исчез на мгновение, а потом с другой стороны показался ещё один.
— Давай сюда, нечего на виду торчать. До передка рукой подать.
Долго упрашивать меня не пришлось. Я мигом добежал до траншеи и почти не глядя спрыгнул вниз. Конечно, с непривычки чуть не подвернул ногу, но упасть мне не дали — чьи-то сильные руки подхватили и поставили на ноги.
— Пресса что ли? — окликнули меня сзади, и, повернувшись, я разглядел пятерых в камуфляже.
Все при оружии. У троих на лицах вязаные балаклавы. Все смотрят настороженно, контролируют мои руки и поведение в целом. Убедившись, что я без оружия, позы слегка «поплыли», но даже мой неопытный взгляд уловил, что у двоих руки на пистолетах. Все правильно, — беспечных давно схоронили. Даже «мобики» научились держать ушки на макушке. Это же мой третий «выезд», так что кое-что понимаю и подмечаю.
— Что-то вроде того, — я пожал плечами и брякнул: — Я блог веду.
Опаски в глазах большинства поубавилось, как и скованности. Большинство даже заулыбалась.
— Блогер, значит. Сигареты есть?
К этому вопросу я был готов на все сто — друзья просветили. Сигареты на фронте ценились ничуть не меньше, чем патроны. А иногда даже больше, потому что патронами, на крайняк, можно разжиться у врага, а сигарет от него точно не дождёшься — с той стороны те же проблемы со снабжением, а в последнее время и подавно. Практически бомжами воюют. У нас-то сейчас попроще стало — стреляющего добра хватает, но все равно легче найти неразорвавшийся снаряд от «Солнцепека», чем пачку курева.
— Сейчас, пацаны, — сказал я и, скинув со спины рюкзак, достал из него целый блок «Winston». — Подгончик от всей души!
Наверное, выкати я им сейчас новенький Т-14, и то благодарности было бы меньше! Мне отбили бока и плечи под смех и одобрительные восклицания.
— Про «ночники» и коптеры, я думаю, вам майор Соколов сам расскажет, — заметил я, когда мы уже познакомились и со старшим лейтенантом Шурыгиным отошли в сторону.
Лейтенант, молодой парень родом из-под Брянска, с улыбкой наблюдал, как его ребята счастливо «дымят», во всю демаскируя позиции.
Я тем временем незаметно оглядывался — в настоящем окопе до сих пор ни разу в жизни бывать пока что не приходилось. Несмотря на не самую холодную зиму, в траншее было сухо и чисто. Стенки выровнены, пол выскреблен. Чуть дальше виднелись темное пятно входа в землянку и крыша из бревен в три наката с толстым слоем дерна поверх. Точка на краю деревни готовилась давно и по всей науке.
— Парни теперь тебя на руках готовы носить, — хмыкнул лейтенант. — Сам догадался или подсказал кто?
— Друзья, — честно признался я. — Они с самого начала где-то тут, под Донецком, добровольцами.
Лейтенант кивнул.
— Половина моих — такие же добровольцы, остальные — из призыва, но уже спелись. Поначалу куксились, но когда под обстрел попадаешь, сразу память отшибает, кто твой сослуживец и откуда родом. Паша, вон тот, что все лишнюю пачку себе норовит стянуть, тот вообще из Одессы.
Мы помолчали.
— А ты какими судьбами? — посмотрел на меня лейтенант. — Из Москвы, небось?
— Оттуда, — кивнул я. — Мы с друзьями привезли груз для вашего батальона. Коптеры, визоры, ну, и ещё кое-что по мелочи…
Лейтенант улыбнулся и поднял большой палец.
— Виктор, — мы незаметно перешли на «ты», благо оказались почти одногодками. — А может ты знаешь, где мне Кощея найти?
Шурыгин уставился на меня со странным выражением.
— Зачем тебе Кощей, Саша?
О бойце с позывным «Кощей» нам поведал все тот же сержант. По его словам других таких отчаянных сорвиголов на фронте можно по пальцам одной руки пересчитать и то вряд ли. В смысле, живых до сих пор. В каком тот служит подразделении, сержант не знал, но указал направление, где искать.
— Интервью хочу у него взять, — честно признался я.
Лейтенант покачал головой.
— Если сам не знаешь, скажи, где спросить можно, — взмолился я (из 117-й, к слову, нас сюда и отправили). — У меня аудитория — пацаны лет пятнадцати-двадцати. Хочу им про настоящего героя рассказать.
Шурыгин на меня покосился, и я мысленно ударил себя по лбу: язык мой — враг мой! Ну разве можно так воину говорить?! По сравнению со мной они — все тут герои, не то, что некоторые. Следовало как-то срочно исправлять ситуацию, но я не мог приложить ума как. Слово не воробей, вылетело — не поймаешь.
Впрочем, лейтенант легко «прочитал» мои потуги и отмахнулся — умен оказался не по годам.
— Не дури, Саша, все я понимаю. Вот угоню «Абрамс», и про меня пару строк черканешь, так?
Мы вместе посмеялись, и мне стало легче.
— Насчёт задумки твоей, — медленно проговорил он. — Тут вот какое дело. Многие этим твоим Кощеем интересовались, да без толку все.
— В смысле? — не понял я.
— Личность это здесь довольно известная. И поговаривают, что все байки о нем — правда.
— Это как?
— А вот так, — хмыкнул Виктор. — Каждый из моих ребят может тебе не моргнув глазом сказать, что как минимум десяток врагов забрал. Но все это так: может правда, а может и нет. В рукопашную, чтобы глаза в глаза, редко кто ходит. Издалека засадишь и ждёшь. Если на том конце замолчали, значит, попал, куда надо. А как там на самом деле стало — одному Богу ведомо. Может, везунчик с той стороны попался, и глядишь, через час он снова в нас из автомата шпарит. Потому все, что вы по телеку видите, — это просто расчёты.
Я пока не понял, к чему он клонит.
— Расчёт, если простыми словами, — это когда десяток магазинов высадил, троих врагов точно убил.
До меня стало смутно доходить.
— И?
— А тут, говорят, наоборот все. Выживших не бывает, и свидетелей, хоть отбавляй, — Виктор хмыкнул.
Впрочем, я по-прежнему не понимал, к чему он клонит.
— Не найдёшь ты его здесь, — оказывается, к нашему разговору прислушивалось все отделение Шурыгина, и один из его ребят, как я понимаю, решил помочь лейтенанту. — Я слышал, Кащей только в безнадёжные бои лезет.
— Точно!
— И я слышал.
— А Серый из четвёртой роты брехал, что тот на выручку может прийти, если совсем труба.
— То-то и оно, что брехал!
Солдаты заспорили.
— Отморозок этот ваш Кащей, — вдруг произнёс один из бойцов, смуглый азиат со снайперской винтовкой. Говорил по-русски он удивительно чисто. Как бы и не получше меня.
— Ты чегой-то, Филин, — хмыкнул Виктор, — завидуешь?
— С чего бы это? — буркнул тот, кого назвали «Филином». — Чему тут завидовать? Бога у человека нет!
— Да ты, я смотрю, Филя, философ? — лейтенант похлопал его по плечу.
— Попомни мои слова, командир! — «Филин» сплюнул. — Знаю я таких. Поганая натура! Кому война — слезы, кому — потери, а таким, как этот, — сладость! Таким, как он, все равно, кому бошки дырявить!
Азиат так вытаращил глаза, что все засмеялись. Но тот не обиделся, видно, что привык к подтруниванию сослуживцев.
— Ну, ты и сказанул — по своим!
— Фил, чегой-то ты сегодня не в духе…
Снайпер невозмутимо пожал плечами и отошёл.
— Отморозок или нет, не знаю, — произнес, наконец, Виктор, — но Калач прав: Кощея видели только, когда совсем трындец. Не вмешивается он, когда пятеро на одного, ему двадцать пять — подавай. Так что не встретишь ты его здесь, Саша, не надейся. Мы, почитай, в тылу. От линии соприкосновения до деревни километров пять. А там рота Коломийцева стоит. Усиленная.
— Может, мне к ним сходить? — поспешил спросил я.
— Жить надоело?! — резковато бросил Виктор. — Там до противника — метров триста от силы. Прилетит, и моргнуть не успеешь. А мне потом комбат башку снесет, что гражданских на передок пустил. Нет уж, Саша, переночуешь у нас в земляке, а завтра утром — обратно. От греха. И так непонятно, кому пришло в голову тебя сюда посылать. ДРГ ведь никто не отменял.
Видя, что я приуныл, он хлопнул меня по спине.
— Не горюй, парень, тут войны ещё на тысячу репортажей хватит.
Разговор на время прервался. Но потом я решил, что сюжет всё-таки напишу, пусть и со слов тех, кто хоть что-то слышал об этом сорвиголове.
— Есть хотя бы предположение из какой он части? Спецназ какой-нибудь? О нем же после таких дел вся страна должна знать.
— Спецназ? — усмехнулся Виктор. — Ты думаешь, ты первый такой?
Тут уже до меня стало доходить.
— В смысле того, что не я один за ним гоняюсь?
— В точку.
— И я так понимаю, этого Кощея ещё никто не нашел.
Шурыгин молча ткнул в меня указательным пальцем и поднял большой — вверх.
— Может, сказки все это? Выдумки?
Лейтенант покачал головой.
— Не похоже, Саша, на сказки. Живой он, даже, я бы сказал, чересчур. Вот только, я думаю, не слишком-то он хочет на передовицы попасть.
— Скромный?
— А зачем ему светиться? Кому следует, про то наверняка больше знает.
Мы немного помолчали.
— Так откуда же он взялся?! — не выдержал я.
— Поговаривают, что — местный, — Виктор всем своим видом показал, как следует относиться к этим словам. — Но я его пару раз сам видел метрах в двадцати, и вот что я тебе скажу, Саша: там одной снаряги на несколько миллионов, а пушка его — это вообще что-то с чем-то. Я потом, когда в госпитале по ранению лежал, пытался в интернете найти хоть что-то похожее, да куда там!
— Может, он из вагнеровцев? Они — на всем своем воюют.
— Мы с ребятами тоже так поначалу думали, но у тех жесткая иерархия. А Кащей по всем признакам — одиночка.
— А разве на фронте одиночки бывают?
— Тут и не такое бывало.
Я помолчал, переваривая информацию, а затем произнёс:
— Прямо «летучий Голландец».
— И не говори, — Виктор хлопнул меня по спине. — Пошли ко мне в аппартаменты, у меня Потапенко недавно кашу сварил, — пальчики оближешь!
— А я думал, выдохлись… — прокричал мне в ухо Виктор.
Следующие слова заглушил звук взрыва, и очередной куст земли поднялся совсем уж близко. Резко стегануло по ушам. Я инстинктивно присел вглубь окопа — раньше под обстрелами такой интенсивности бывать не приходилось, — но тут же поднялся: не хотелось терять уважения Виктора и его людей. Оглянувшись, я перехватил взгляды его подчинённых — на меня посматривали испытующе, но без презрения. И на том спасибо.
— Хорошо кладут, черти, — раздосадованно бросил Виктор.
Черти — это, конечно, те, с другой стороны. Никак иначе лейтенант врагов не называл, но в глазах при этом светилось что-то такое, что ему сразу верилось: да, там действительно нечисть. Мне было чудно это слышать, потому что мой лучший друг — из Киева. При любых разговорах мы с ним старались избегать темы происходящего в наших странах, но в последнее время события становились все горячее.
Тут ожила рация, и Виктор несколько минут слушал, не перебивая.
— Понял тебя, Глаз-2. Пять коробочек и столько же колес. Идут прямо на нас. И сопровождение — до роты. Понял, отбой, — он пару секунд смотрел вперёд невидящим взглядом, а затем встряхнулся.
«Коробочками», я слышал, военные называли танки. Плюс машины, скорее всего переоборудованные под «безумного Макса». Рота боевиков. И все это против девяти человек, включая меня.
Виктор собрал всех рядом с землянкой, где окоп расширялся почти до двух метров. Молча оглядел. Затем его взгляд остановился на мне.
— Противник частью обошел, частью связал боем роту Коломийцева и вот-вот будет здесь. Если он пройдёт деревню быстрее, чем за четыре часа, наши не успеют подтянуть оперативный резерв и тогда… — Виктор мрачно хмыкнул. — Тогда всем позади нас будет весело.
— Поддержка? — это долговязый солдат с крутыми тактическими очками.
— Будет, — кивнул лейтенант. — Как только так сразу.
Один из солдат погладил небритую щёку.
— У нас патронов на два часа боя. В лучшем случае.
— Ты ещё их проживи, — кто-то буркнул за его спиной.
Помолчали. Лейтенант не сводил с меня взгляда, и я понял, что сам он эти слова не скажет. А ещё очень сильно защемило в груди, так что показалось, будто не хватает воздуха.
— Ты ещё можешь уйти, — тихо промолвил Виктор. — Возьми нашу машину.
Всё-таки сказал. Теперь у меня не осталось выбора.
— Ответь только на один вопрос, — попросил я его.
— Какой? — удивился он.
— Это похоже на двадцать пять против одного?
— Так, глядишь, и о себе писать придётся, а? — весело подмигнул мне Виктор.
Веселого, впрочем, вокруг было мало.
Две атаки, как и обещал мой новый знакомый, мы отбили играючи. Внизу, метрах в двухстах, догорали два Т-72. Их приложили в самом начале, когда непуганый враг попер в наглую, не разбирая дороги. Оставшиеся три машины в результате отползли в лесополосу и продолжали поддерживать своих издали, чтобы не схлопотать кумулятивную ракету. Вот только ракет у нас больше не было, и как только боевики просекли бессилие обороняющихся перед броней, везение наше закончилось.
Отделение лейтенанта Шурыгина держалось. Мы зубами цеплялись за каждый угол. Почему мы? Потому что мне тоже пришлось взять автомат в руки. Несколько человек попытались зайти нам в тыл, и все кончилось бы печально, не подай знак Филин. Не ожидавшие вооружённого отпора нападавшие полегли все до одного, но нашего снайпера накрыло выстрелом из танка. Ни отойти, ни укрыться он не успел.
— Похоже, нас осталось трое, — Виктор с перемазанным лицом и царапиной на виске почти кричал — я не врач, и диагнозы ставить не умею, но слышал, что так ведут себя после контузии.
В подтверждение его слов слева, за развалинами дома опять прострекотал пулемет.
— Мелкий развлекается, — Виктор на мгновение высунулся, дал куда-то вниз короткую очередь и упал вниз. — Туда!
Короткий бросок в сторону — вовремя: задержись мы на мгновение, и нас перемешало бы с землёй. Рвануло сильно, но мне уже почему-то было не страшно. И вообще внутреннее напряжение давно исчезло, и я чувствовал, как меня подбрасывает от выплеска адреналина. «Засэйвиться бы», — подумал я и только усилием воли не засмеялся.
— Сколько нам ещё держаться? — вместо этого спросил я. Вопрос, конечно, глупый — как будто это мы сейчас решаем. Нас обложили со всех сторон, и дожимают.
Не очень активно, к слову, иначе все давно было бы конечно. Даже мне, непрофессионалу, это понятно. Мы их несколько раз причесали, и теперь враг действует с осторожностью.
— Не жалеешь? — Виктор, пока позволяла ситуация, набивал патронами магазин.
Я прислушался к себе: умирать не хотелось, но сейчас чувства все словно «замерзли».
— Нет, — честно ответил я, а затем, подумав, добавил: — наверное.
Виктор хмыкнул.
Справа снова заговорил пулемёт, снизу ему ответило несколько стволов поменьше.
— Надо Мелкому помочь, — произнес Виктор и снова высунулся из укрытия.
В этот момент внизу рвануло так, что я подпрыгнул. Мой знакомый сполз по стенке и ошалело уставился на меня.
— Танк звездануло! Башню аж нахрен….
Я рискнул и тоже высунулся наружу. Картина, открывшаяся у подножия холма, на котором располагалась деревня, впечатляла: внизу на дороге чадно горел танк. Причём башня лежала метрах в двадцати от всего остального хозяйства. Для верности я убедился, что наши два гаврика тоже там, где им полагается, — один у опушки уныло уткнулся стволом в землю, второй стоял боком, потеряв гусеницу. Если учесть, что четвёртый, обходя деревню по широкой дуге, увяз в грязи, и теперь не имел возможности никак нас достать, то у врагов осталась одна машина. В данный момент она пятилась задом к лесу, поводя стволом из стороны в сторону.
Тут-то я его и увидел. Высокая фигура в незнакомой экипировке метрах в пятидесяти левее наших развалин. Удивительно, но человека я разглядел именно боковым зрением. Впившись взглядом в кусты, где было замечено движение, я не заметил ничего необычного — кусты они и в Африке кусты. Отводишь взгляд — человек, как по волшебству, возник на периферии. По-моему, он куда-то целился. Выстрел. Перед нами снова хренакнуло, и моему изумленному взору предстала кончина последней бронированной машины. Ощутимо ударило по ушам, — хлопок — башня, кувыркаясь покатилась по земле, как здоровенная сковородка. Подрыв боезапаса второй раз подряд. Такое вообще бывает?
Я оглянулся назад, чтобы пригласить на представление лейтенанта, но судьба распорядилась иначе. Нас всё-таки обошли.
Семь человек бросились к окопу с тыла. Убедившись, что их заметили, завыли, словно волки, и дальнейшее я уже помню слабо. Выпущенная в упор обойма. Дыра вместо лица у человека в камуфляже с атоматом. Сцепившиеся в яростном порыве Виктор с каким-то долговязым в натовском шлеме, оба держали руками ножи друг друга за лезвия и не замечали, как сталь прорезает перчатки, кожу и скребется об кости.
Очнулся я оттого, что мне почудилось, будто где-то забыли закрыть кран с водой. Она булькала и текла, текла…
— Вода… — голос полный разочарования.
Я отчаянно замотал головой. Мысли путались, но слово «плен» набатом зазвучало в моей голове, перекрывая все остальное.
— Живой? — голос вызвал во мне… страх? Или скорее, недоумение. Такой тембр бывает только у драконов в сказках.
Я открыл глаза и снова закрыл. Надо мной склонилось… нечто. Конечно, это был человек, но вот все остальное! Голова скрыта за глухим шлемом неизвестной мне конструкции (хотя много ли я их видел?). Защитный костюм больше всего напоминал скафандр из какой-нибудь компьютерной игры, разве что не было видно никаких лампочек и любой другой индикации. При этом сочленения, как им и положено, сгибались — разгибались, а там, где у одежды возникают складки, топорщилось и на незнакомце.
Отбросив пустую флягу, он поднялся и осмотрелся по сторонам. Я все это время, как сквозь вату, за ним наблюдал. Затем воин поднял с земли оружие, и я сразу вспомнил слова Виктора про «пушку», с которой ходит Кощей. Вот тут как раз «мигало» изрядно. «Ствол» неизвестного воина не походил ни на одно виденное мной средство уничтожения. Ну разве что на ум приходило сравнение с BFG из фильма DOOM.
— Кащей?!
Похоже, я произнес слово вслух, потому что воин резко на меня оглянулся.
— Слыхал про меня? — удивленно прогудел он из-под шлема, и я решил, что скорее всего, голос изменен и усилен электроникой. — Откуда?
— Мне про вас друг рассказывал, — я посмотрел в ту сторону, где в последний раз видел сражавшегося лейтенанта.
На том месте оказалась куча-мала из тел в изорванном камуфляже.
— Дру-уг? — полувопросительно — полуутвердительно протянул Кощей, он, похоже, решил, что я говорю про Виктора. — Я видел. Бился славно!
Я невольно скрипнул зубами: за тот день, что свела нас вместе судьба, мы действительно сошлись, и в будущем вполне могли подружиться. Не часто встретишь человека, о ком можно сказать, будто вы знакомы всю жизнь.
— Один против троих сдюжил, — заметил Кощей. — И кстати, тебя, дурака, спас, когда ты, разинув рот, палил вот в этого, — он кивнул куда-то в сторону. — Добрый был вой.
Этого я уже не помнил, из-за чего лицо залила краска стыда, — возможно, и погиб он из-за меня. Кряхтя, я поднялся и, весь скособочившись, доковылял до клубка из тел. Виктора под врагами не было видно.
— Хоронить будешь? — полупрезрительно бросил Кащей.
— А что? — задал вопрос я, лишь бы не молчать. С такой войной мне еще не приходилось сталкиваться, и весь наносной книжный романтизм из моей головы постепенно улетучивался. — Он был героем!
— Героев нужно сжигать! — уверенно пророкотал воин. — Или ты тоже поклонник этого на кресте?
Сжигать? Мысль показалась мне кощунственной, но память подсказывала, что этот странный наемник (я почти не сомневался, что никем иным он и быть не может) прав — когда-то существовала такая традиция. Но я, хоть убей, не мог вспомнить, когда и где.
— Я напишу о нем, — прошептал я, и, опустившись на карачки, попытался найти лейтенанта, но куда там! Пальцы бессильно царапали разорванный пулями камуфляж — сил у меня практически не осталось.
— Так ты скальд? Скоморох? — удивленно прогудело над ухом, и меня довольно грубо оттерли в сторону. Воин в незнакомой броне без всяких усилий раскидал тела.
— ГРА-НА-ТА, — он довольно хмыкнул. — Твой друг действительно достоин песни — он ушел, прихватив с собою врагов.
К такой степени самопожертвования я оказался не готов. Виктор дрался до конца. А после подорвался на своей собственной гранате, уложив тех, кто мог бы добить меня. Причем встал так, чтобы в мою сторону разлета осколков не было. Чем теперь отдавать долги?
Рука, помимо моей воли, дотронулась до лица человека, который почти стал мне другом, и я почувствовал, как впервые в жизни закрываю кому-то глаза. На лице лейтенанта застыло выражение человека, исполнившего свой долг, — спокойствие напополам с торжеством.
— Почему ты не спас его? — вырвалось у меня. — Ведь ты же мог.
После безвременной кончины последнего танка и прямо перед самым нападением я заметил ещё кое-что: человечки с автоматами стали валиться в снег один за другим. Кто-то расправлялся с живой силой противника с той же лёгкостью, с которой только что уничтожил танки.
— Ты в своем уме, скальд?! — из-под глухого шлема прозвучало нескрываемое раздражение. — С какой стати мне кого-то спасать?
Мне и самому было непонятно, зачем я произнёс эти слова. Вырвалось. Слишком происходящее выбивалось из той повседневной, размеренной жизни, к которой мы так привыкли. Да и по привычке той, мирной жизнью, автоматом хотелось переложить ответственность.
— Зачем же ещё уничтожать врагов?
— Врагов?! — теперь в голосе Кащея слышалось изумление. Похоже, он говорил вполне себе искренне, и я даже растерялся, не зная, что ему сказать в ответ.
Мне стало не по себе. Для чего ещё убивают? И если они не враги, то кто?!
Мое замешательство прервал звук тяжелой техники, усиливающийся с каждой секундой. Я посмотрел в ту сторону, но за грудами досок, что уже нельзя было назвать даже развалинами, виднелся только затянутый серыми тучами небосклон. Воин тоже уловил механическое рычание. Затемненный вихор, обращенный в сторону звуков, недвусмысленно демонстрировал осведомлённость. Я ожидал, что он произнесет что-то вроде: «Пришла подмога» или там «Повезло тебе, парень», но снова был огорошен. Наёмник, не говоря ни слова, подхватил свое чудо-ружье и потопал туда, где я засек его появление в самом начале боя.
— Эй! — крикнул я ему вдогонку. — Там же наши!
Но на мой возглас так никто и не отреагировал. Спустя секунд двадцать фигура наемника совершенно пропала из виду, и у меня не оказалось никакого желания использовать боковое зрение, чтобы узнать, там он ещё, или исчез также внезапно, как и появился. А ещё спустя минуту к нашим позициям вышли ребята с «триколором» на рукавах, и мой мозг решил, что удерживать сознание больше не обязательно.
— А ты чего, Саня?! — Колян, с которым мы и ездили в эти командировки, слушал мой рассказ не в первый и даже не в десятый раз, но каждый, кто мог наблюдать за ним в этот момент, ни за что бы не догадался об этом. Степени его сопричастности позавидовал бы любой самый впечатлительный человек.
При этом даже я, с детства знакомый с этим деятельным до невозможности человеком, так и не разобрался, играет ли он на публику или действительно снова и снова переживает все эти события.
— Пролежал в госпитале почти две недели. Оказалось, что мою тушку всё-таки зацепило. Рука до сих пор слушается с трудом, — я продемонстрировал присутствующим правую руку и подвигал пальцами. Движение отозвалось болью, к которой я уже успел привыкнуть.
— А с Кощеем что? — это Гоша, программист, отъявленный разгильдяй и лентяй от бога, который тем не менее не сбежал, как многие сверстники, в дружественную страну, а отправил письмо прямо в Минобороны, где изъявил желание поступить на службу родине-матушке, но выкатил при этом кучу условий, о которых до сих пор отказывается говорить.
— А ничего, — я пожал плечами. — Я потом ребятам из ФСБ целый трактат накатал. О встрече, о разговорах, ну, и вообще. Только, подозреваю, у них таких сочинений и без меня хватает.
— А статью о нем ты написал? — это Ксюха, в миру бизнес-тренер и один из самых жестких управленцев нашего времени, «в личке» — «пушистик», каких поискать (ну, да кто ее видел «в личке»…).
— Не стал я о нем ничего писать, — разговор о «Кощее» всегда портил мне настроение. — Прав был Филин, гнилой это человек, неправильный, — я поднял стакан и оглядел своих самых близких друзей. — За героев! За Виктора! Пусть земля ему будет пухом!
Фигура в странных защитных доспехах углубилась в подлесок. Деревня, в которой догорали пять танков и полегло не меньше четырёх десятков боевиков, осталась далеко позади. Воин на мгновенье замер, прислушиваясь, а затем резко сменил направление — впереди кто-то был, а ввязываться в новую драку не очень хотелось. Сегодня он уже изрядно потешил свое самолюбие, и с долей сожаления подумал, что «людишкам повезло, хотя они и не подозревают об этом».
Даже для него жертв оказалось достаточно. Человеческие тела, замершие в самых разнообразных позах, никогда не вызывали у него особых эмоций, и потому он сразу выкидывал их из головы. Но вот лицо последнего выжившего то и дело возникало перед глазами. Хотя нет, даже не лицо, — голос. Человек попрекал его тем, что он оказался недостаточно расторопным. Даже не так, — его прямо обвинили в смерти какого-то там Виктора! От досады и раздражения он даже несколько раз споткнулся. У него и в мыслях не было кого-то спасать.
Воин гневно тряхнул головой и прибавил шаг. При этом ему без всяких видимых усилий удавалось удерживать в руке огромную винтовку, в которой даже самые знающие специалисты не смогли бы опознать ничего похожего на образцы современного снайперского искусства. Даже любители штучного товара и те спасовали бы — ну, не встречал никто ничего подобного.
Перед одной из воронок в земле воин притормозил, хотя обойти препятствие не составляло труда. Он несколько секунд постоял перед преградой, перехватил оружие покрепче и, оглянувшись по сторонам, спрыгнул вниз. Окружающий мир померк. Пропал солнечный свет. Глубина каверны оказалась обманчивой. Как будто вместо метровой ямы воин провалился в глубокое подземелье. Спустя какое-то время падение замедлилось, и его ноги уперлись в нечто твердое.
Рослую фигуру окружили сумрак, камень и свисавшие с потолка сухие корни. Где-то в далеке захлопали крылья. Впрочем, если бы здесь присутствовал наблюдатель, то уже через пару секунд ему стало бы ясно, что обладатель диковинного ружья и не думал паниковать. Для воина дорога оказалась настолько привычна, что он, не задумываясь, отмахивался от сыпавшегося из кладки на потолке песка и уверенно шел вперед. Ощущение заброшенности постепенно исчезало. Старый, потерявший яркость кирпич покрывался обшарпанной штукатуркой. Мох, селившийся на большей части стен, постепенно уползал в тень, отбрасываемую редкими факелами, которые торчали из проржавевших канделябров.
Вместе с окружением менялся и вид самого воина. Глухой шлем на глазах расползался. Зеркальный визор, ещё минуту назад скрывавший глаза, сначала подернулся черной дымкой, а затем растворился вовсе. На свет показался узкий рот с плотно сжатыми тонкими губами нездорового серого оттенка. После — на положенном месте вырос нос и возникли глаза серо-голубого цвета, в глубине которых, даже если не всматриваться, можно было разглядеть мрачный огонь.
Доспехи тоже преображались. Поблекла и растворилась защитная расцветка. Невесть куда подевались подсумки и разгрузка, вмещавшие все необходимые военному вещи. Да и сама броня больше не походила на современный индивидуальный защитный комплекс, заиграв голубовато-стальным отливом. Плечи округлились стальными получашами с угрожающего вида шипом, торчавшим вверх. Нагрудник раздался в стороны, а на месте живота зашелестела кованая чешуя.
С каждым шагом воин увеличивался в размерах, его фигура добавляла несколько десятков сантиметров росту. Когда он вышел в ярко освещенный огнями зал, в нем оказалось никак не меньше двух с половиной метров. Задержавшись на пороге он окинул помещение недовольным взглядом и рявкнул:
— Опять, старая, бока натираешь! Обед где?!
От рыка воина, который уже ничем не походил не только на обычного солдата, но даже и на представителя какого-нибудь сверхсекретного спецподразделения, испуганно задрожало пламя в очаге и зазвенели стекла.
Зал, где оказался воин, не то, чтобы поражал своими размерами, но явно намекал, что дело происходит как минимум во дворце: позолота, вычурный орнамент на потолке и стенах, старинная антикварная мебель, картины со сценами из древнерусских былин. У дальней от входа стены — огромный очаг с двумя креслами, из-за которых потрескивали в огне дрова. Посередине зала огромный пустой стол, застеленный белой скатертью.
От камина донеслось старческое кхеканье и послышался сухой, надтреснутый голос:
— А тебе самому уже и постучать по столу не в мочь? В конец же обленился, ирод. Все бы тебе бедную старуху гонять.
Раздался скрип отодвигаемого тяжелого кресла, и на свет выбралась бабка настолько преклонного возраста, что было странно, как она вообще ходит. Однако скрюченная в три погибели женщина тут же доказала, что возраст возрасту рознь — она живо просеменила к столу, из-под дырявой накидки показалась высохшая рука, и тонкие пергаментного цвета пальцы костяшками трижды стукнули по деревянной поверхности.
— Эй, любезная, собери нам что-нибудь, да побыстрее, а то, вишь, приходють тут всякие да командують, как у себя!
По видавшей виды ткани пошли радужные волны и, как по волшебству, на столе стали появляться тарелки, блюда, плошки, садки и прочие емкости, в некоторых из них содержимое исходило едва заметным парком. Зал мгновенно наполнился множеством ароматов.
Взгляд воина при виде такого разнообразия заметно потеплел, и он небрежно прислонив оружие к столу, уселся на стул во главе стола.
— Ну, вот, Яга! — он хлопнул в ладоши и довольно потер ими друг об друга. — Так бы сразу. Садись-ка ты со мной, а то вон какая костлявая!
Воин раскатисто захохотал, но веселился недолго, ему вспомнился давешний разговор.
Старуха с невозмутимым видом уселась с другой стороны. Небрежно закинула в рот перепелку — на секунду показались ровные белые зубы — и захрустела.
— Чавой-то ты такой злой? Наконец получил на орехи?
— Ты, Яга, говори да не заговаривайся! — воин бросил на нее злой взгляд, но затем махнул рукой. — Да попался тут один. Герой. Упрекнул меня. Меня, Кощея, что я его друга от смерти не уберег! Не успел, мол! Каково?!
Мрачный огонь выплеснулся из глаз воина, и ощутимо повеяло страхом. Но на бабку это проявление гнева не произвело никакого впечатления.
— А че не уберег-то? — проскрипела она.
— Да ты в своем уме, старая?! Я — Кощей! Зло!
Старуха закинула в рот еще одну перепалку и бросила на воина ироничный взгляд.
— И че ж ты такой весь из себя злодей поперся в родительский мир за русский дух воевать?
Воин несколько минут гневно сопел, но потом не выдержал и принялся за парящее дурманящим ароматом мясо теленка.
— Я поклялся на Кладенце род людской извести и своему слову не изменю!
— Угу, — кивала его словам бабка, закусывая малосольным огурчиком. — Как же, помню.
Кощей покачал головой.
— Но это я! Я должен его извести! А не вся эта шушера с Дракулой во главе! Это они заявились в мой дом и топчут мою землю!
— С каких это пор Родительский мир твоим стал?
— А с таких, Яга! — он грохнул кулаком по столу, и большинство плошек подпрыгнули. — Эти выскочки с Запада вздумали память о нашей истории перевернуть! Голову всем закружили! Мол, не будут о нас люди помнить, так и сил у нас не останется! Ты прочти, что они там пишут! — с этими словами воин покопался в кожаном кошеле на поясе и извлек оттуда телефон с большим экраном. Он с величайшей брезгливостью бросил его на стол.
— Да на кой мне твои нечистые штучки? В мой дом ещё притащил зачем-то, — старуха плеснула себе вина и резко поменяла тему: — А что, людишки там все такие же? Моя хата с краю? Таких и есть-то не хочется — потом животом маешься по полгода.
Кощей тем временем оторвался от кубка, осушив его за один глоток.
— Просыпается родовая память, Яга, — он с силой поставил его на стол. — Мало пока героев на Руси, но чую, русский дух не совсем угас. Будут у меня ещё враги, победу над которыми века помнишь!
Воин поднялся и с наслаждением потянулся.
— Ружо свое на место поставь! — попеняла ему Яга. — Лет уже тьма, а все кол на голове теши.
Кощей смущённо кашлянул и подхватил торчавшую над столом потертую рукоять огромного меча. По стальному лезвию с радужными прожилками пробегали искры. От винтовки с оптическим прицелом не осталось даже намека.
— Ваня про Кладенец не спрашивал? — буркнул Кощей.
— Нет, — покачала головой Яга. — Илья сказывал, тот на острове какой-то меч в озере изловил. Мелковат, конечно, но для басурман и этого хватит. Передать ему что?
В глубине глаз Кощея снова зажегся мрачный огонь.
— Пусть Иван не переживает, я своему слову верен — не будет ноги чужой на его земле, — он поднял меч к глазам и несколько мгновений любовался игрой света на лезвии. — Скажи моему известному врагу, что жива Русь, и мы с ним ещё не раз силушкой-то померимся.
Яга хитро прищурилась:
— Чой-то темнишь ты, Кощеюшка. То он, вишь, зло несусветное, а то ворогов заместо богатырей в землицу укладываешь.
Огромный воин в старинных доспехах поднял на нее тяжёлый взгляд. В глубине глаз его сверкнул нехороший свет.
— Нечего нечести иноземной на нашей земле лихо творить!
Питер, 16.11.2023
Последние комментарии
13 часов 8 минут назад
18 часов 11 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
2 дней 15 часов назад