Темный Охотник # 2 [Андрей Розальев] (fb2) читать онлайн

Темный Охотник #2

Глава 1 Дежавю

Обратите внимание: это — ВТОРОЙ том серии!

ПЕРВЫЙ ТОМ ЗДЕСЬ: https://author.today/work/318412

⊰──────⊱ ✿ ⊰──────⊱

Жан-Жак пребывал в отличном настроении. Даже кабинет проветрил. И это было очень кстати, поскольку дыма я на сегодня и так уже вдоволь наглотался.

Ещё одна перемена коснулась рабочего места начальника. Он сдвинул бумаги и монитор в сторону, а прямо перед собой разложил шахматную доску и даже успел расставить фигуры. Ой-ой-ой. Это что же? Наши иносказательные беседы выходят на новый уровень? Мне предстоит какая-то метафорическая игра? Вроде бы в прошлый раз поговорили предметно и по душам, и вот тебе опять двадцать пять…

— Здравствуй, Чернов, — начал Лагранж. — Слышал, что экзамен сорвался. И слышал о том, как именно он сорвался. Впечатляет, Чернов, очень впечатляет.

Индеец доложился? Успел уже? Вот ведь… хороший человек, а! Интересно, насколько он всё приукрасил? Насколько я теперь ценен в глазах Лагранжа? Вырубил воина-ягуара и почти что в одиночку закрыл разлом; такой ценный кадр упустить никак нельзя, верно?

О-хо-хо.

Чувствую себя выставочным конём, которому зубы разглядывают.

— Очень жаль того парнишку, который погиб в разломе, — вздохнул Лагранж. — Действительно жаль. Знал его?

— Не очень, — пожал я плечами.

— Тем лучше для тебя, — Жан-Жак жестом пригласил меня присесть напротив. — Подумал над моим предложением?

— Подумал, — я присел.

— И что решил? — он уставился мне в глаза.

— Решил не торопиться с ответом, — ответил я твёрдым взглядом.

— Вот как? — лёгкая полуулыбка.

— Да, мсье Лагранж. Я понимаю, что начальник базы никогда не предложил бы мне чего-то плохого или недостойного, — я вернул ему улыбочку, — но дело действительно сложное…

Спасибо аристократическому детству! Где же ещё, как не в семье барона Чернова, могут научить посылать в задницу так, чтобы это прозвучало как комплимент?

— Мне ещё разок нужно взвесить все за и против, — закончил я.

Ага. И потянуть время, пока Габи не выдернет меня из-под твоей юрисдикции, жирный ты боров.

Наверняка Жан-Жак тоже сейчас думает про меня всякие гадости, так что мы в расчёте.

— Хм-м-м, — Лагранж откинулся в кресле. — Не определился ещё, значит? Ну что ж, давай я тебе помогу. И пока ты раздумываешь над моим прежним предложением, я предлагаю тебе сыграть в шахматы.

— А если я не играю? — прищурился я.

— А я тебя научу.

Ой… Учитель хренов.

Ну конечно же я умел играть в шахматы. При всём великом многообразии Многомерной Вселенной, есть в ней незыблемые вещи. И одна из таких вещей как раз шахматы. Меняются названия фигур и самой игры, размеры поля и даже его форма, но смысл остаётся прежним. Доска в клеточку, и две армии друг напротив друга.

— Хорошо, давайте попробуем, — согласился я.

Жан-Жак прикурил сигарету и пододвинул доску ко мне.

— Итак, вот это пешки. Пешки ходят только вперёд. А вот это фигуры, — Лагранж подхватил чёрную коняшку и начал подкидывать её в воздухе. — Они ходят по-разному. А вот это… видишь вон ту высокую фигурку почти по центру?

— Вижу.

— Это королева. Она ходит, как угодно.

— Хм-м-м… кому угодно? — спросил я.

— Тому, кто играет, — Лагранж расплылся в улыбке, зажав сигарету в зубах и прищурившись от дыма.

Чёрт… На меня сейчас дежавю накатило. Стойкое такое, чёткое. Как будто бы я этот диалог уже где-то слышал.

— А вот это король, — продолжил Жан-Жак. — Это самая слабая фигура. Она нуждается в постоянной защите. Ну что, начали?

Жан-Жак забычковал сигарету, а затем взял по одной пешке каждого цвета. Спрятал руки за спиной, а потом вытянул в мою сторону два пухлых кулачка. Я выбрал левый.

— Чёрные, — удовлетворённо объявил Лагранж. — Я начинаю.

Гроссмейстером он явно не был. Да и я, по правде говоря, тоже. Наверное, начало нашей партии выглядело неумелым и даже наивным. Француз съел несколько моих пешек, я съел несколько его пешек.

— А вот так нельзя, — отреагировал Лагранж на очередной мой ход. — Так ты потеряешь коня.

— Да и хрен с ним, — пожал я плечами.

Освоившись, я уже начал видеть развитие ситуации, так что коня я собирался отдать совершенно осознанно.

— Нет-нет-нет, мне не нужно случайных жертв, — француз сурово уставился на меня исподлобья.

Блин… никаких сомнений, где-то это уже было.

— Переходи, Чернов, — велел Лагранж.

— Хм-м-м-м… Тогда я пойду сюда, — переставил я ферзя.

— Шах.

— А я сюда.

— Снова шах.

— А я закроюсь.

— Тогда я тебя съем.

— А я тебя.

Лагранж довольно улыбнулся и вновь откинулся в кресле.

— Сильный ход, — сказал он. — А ты способный ученик, Чернов. Схватываешь на лету. А ещё ты мне нравишься. Правда, нравишься. Однако на мой взгляд ты нуждаешься в том, чтобы тобой кто-то руководил. Игра, которую ты для себя выбрал, полна случайностей.

О как! Стало быть, мсье Лагранж весь вчерашний вечер провёл, раздумывая, как бы покрасивее завернуть угрозу? Ну молодец, конечно, что сказать!

— И я ещё раз предлагаю тебе игру на моей стороне, Чернов, — продолжил он. — Это большие деньги и большое доверие. Соглашайся.

— М-м-м-м… Скажем так, мсье Лагранж, у меня есть свои убеждения. Можете называть их Кодексом, — я впервые в этой жизни произнёс это слово вслух, и у меня самого мурашки по коже побежали. — И Кодекс не позволяет мне поступать так, будто бы я вам продался.

— Продался? — удивился Жак-Жак. — Ну и что, что продался? Ты ведь именно за тем и прибыл в Арапахо-Сити, чтобы как можно дороже продать свои… м-м-м… таланты. Не так ли? Иначе зачем тебе вообще быть здесь, Чернов? Неужели твоя семья не могла выставить кого-то ещё, постарше и поопытней? Зачем тебе сдавать экзамены экстерном? Зачем спешить в разломы? Я же всё понимаю, Чернов. Ты мечтаешь о деньгах и положении. Со мной ты получишь и то, и другое, но решить нужно сейчас.

Французик так разошёлся, что аж покраснел лицом. Ну и закурил снова.

— Итак, твоё окончательное решение, Чернов?

Вот ведь говна какая! А хотя… Наверное, на его месте я вёл бы себя так же. Ладно, что теперь? Придётся отвечать как есть, и надеяться на то, что с документами по итогу всё окажется в порядке.

— Я не буду на вас работать.

— Ы-ы-ы-ы.

Француз оскалился, вскочил с места и смёл с доски все фигуры.

— Партия окончена, Чернов. Но мы с тобой ещё поиграем, — процедил он сквозь зубы. — Берегись, потому как с этой минуты никто не даст за твою жизнь и…

…ломанного гроша. Чёрт! Да когда это уже было⁉ Чёртово дежавю, теперь всю голову себе сломаю!

— Пошёл вон! — разъярился Жан-Жак пуще прежнего.

Ну а я встал и вышел вон. Здесь мне всё равно делать больше нечего. Но чует моё сердце, что даже при работе на самого себя, рано или поздно мне придётся угомонить Жан-Жака. Потому что если покушения начнутся ещё и с его стороны, то я попросту запутаюсь.

Да и в целом, угомонить Лагранжа нужно. Долг Охотника велит. Были бы разломы статичными, можно было бы закрыть на это глаза, но ведь они растут. Не сегодня-завтра Лагранж доиграется, и из-за него могут погибнуть люди…

Звонок Габи застал меня между административным корпусом и жилым.

— Ну как успехи? — спросил я вместо приветствия. — Имеются?

— И да, и нет, — Габи тоже не стала расшаркиваться, сразу перешла к делу. — С одной стороны, стать вольным егерем проще простого, для этого всего лишь нужна подпись Лагранжа.

— Об этом не может быть и речи, — хмыкнул я. — Только что с ним разговаривали.

— Да, я так и поняла, и мы с Изи стали искать дальше. У нас, ацтеков, законы продолжают действовать, пока их не отменят. И мы искали какую-нибудь зацепку, хоть какой-нибудь документ, который позволял бы…

— Говори прямо, нашли? — прервал я её, а то будет сейчас два часа рассказывать, каких героических усилий ей это стоило.

А я, между прочим, в душ хочу! Переодеться-то я к Лагранжу переоделся, но до сих пор от меня дымом и копотью несёт, как будто я пожар на мусороперерабатывающем заводе тушил.

— Нашли! — с гордостью сообщила Габи. — Этому положению уже лет двести! Но я на сто раз проверила, его никто не отменял, про него просто забыли! Правда, забыли, потому что так сделать почти нереально, но я видела тебя на арене, возможно, у тебя получится. Вот поэтому и решила поделиться.

— Ну не тяни! — я уже начал терять терпение.

— В общем, обычно статус вольного егерь получает, отслужив год, или выполнив норму по закрытию разломов. Заметь, не автоматически присваивается, а по запросу. Можно получить раньше в двух случаях: или за тебя подпишется опорный пункт, или если ты совершишь что-то значимое. И тут несколько пунктов, что считается значимым. Спасение из разлома члена императорского рода и тому подобное я отмела, это всё вещи случайные. Но вот есть один пункт, который тебе возможно подойдёт.

— ГАБИ! — моё терпение всё же закончилось.

— Тебе всего лишь нужно в одиночку закрыть красный разлом! — выпалила она.

— Всего-то? — усмехнулся я.

— Точнее, разлом следующего по цветовой шкале уровня, чем твой собственный, как егеря. Вот у тебя перстень белый, и тебе надо красный разлом.

— А больше чем на один уровень можно? — на всякий случай уточнил я.

— Господин Чернов, это шутка? — помолчав, ответила Габи. — Да, конечно можно. Но кто в здравом уме полезет в одиночку… Хотя… кажется, знаю, кто.

— Мне тут в канцелярии бумагу выдали, что я аттестационный экзамен сдал, — хмыкнул я. — Знаешь, такая официальная, тут у неё номер есть, всё по базе пробить можно. И в нём чётко написано, что на экзамене я закрыл жёлтый разлом.

— Ого! — судя по голосу, девушка по-настоящему удивилась. — Но, к сожалению, этого недостаточно. Экзамен группой сдаётся, а имеется в виду…

— Ты не поняла. Экзамен отменили, потому что разлом сменил цвет с красного на жёлтый. Я его в одиночку закрыл. И кстати, у меня уже 5-й класс.

— Но это же…

— Невозможно? — хмыкнул я.

— Ну… да… — Габи потрясённо замолчала.

— Я сейчас это свидетельство сфотографирую и вышлю тебе, — конечно, её растерянность льстит, но для моего прежнего уровня всё это лишь детские игры в песочнице. — Запускай процедуру немедленно, пока Лагранж не очухался. От меня ещё что-то нужно?

— Пока больше ничего, — Габи всё ещё не отошла от впечатления,

Веневитин помог донести весь мой скарб до такси. С момента приезда в Арапахо-Сити вещей у меня прибавилось — один только ящик водки и казан занимали треть багажника. Утрамбовали кое-как.

— Куда теперь? — спросил Егор.

— Хороший вопрос. Пока что не знаю, но разберусь.

И разберусь быстро. Время уже к ужину, так что щёлкать клювом сейчас никак нельзя. Если делать всё чётко и быстро, то я заночую в собственном доме, ну а если нет… если нет, то придётся ехать в гостиницу. Заселяться, а потом снова выселяться. И снова терять время, которого и так нет.

Не-не-не, не хочу. Так что погнали!

— Позвоню, как обустроюсь, — я пожал Егору руку, сел в такси и покинул базу.

— Как-то быстро ты отслужил, — не совсем понял ситуацию Илхуитл и заметно расстроился. Не потому, что я такой приятный и незаменимый для него человек, а потому что ушлый ацтек планировал скупать мой лут и делать деньги.

— А я и не отслужил, — успокоил его. — Я теперь вольный егерь. Почти

— А-а-а-а, — задумчиво протянул Илюха, а потом вдруг как понял. — О-о-о-о!

— Да-да-да, теперь развернусь как следует. Готовься разгружать фуры с клювами осьминогов и прочей разломной хренью. Ты даже не представляешь, каких мы теперь с тобой дел наворотим. Твои конкуренты от зависти самовыпилятся, зуб даю.

— Так это же прекрасно! — индеец аж побарабанил по рулю. — Куда едем, кстати?

— Первым делом в пирамиду.

— Принял.

Ну да, конечно же мне нужно было в пирамиду. В кармане у меня лежал чек на неприличную сумму денег и вполне резонно, что я хотел его обналичить. Насколько неприличную? Хм-м-м-м… Если перевести теоку в рубли и мысленно перенестись в Российскую Империю, то этих денег мне хватило бы на покупку дома где-нибудь во Владимирской или Калужской области.

Хорошего дома.

Жирного.

Например, полностью обставленного барнхауса метров на двести со всеми коммуникациями, панорамной стеной и гаражом под крышей. И это там. А здесь, в нескольких километрах от начала запретной зоны, я мог бы рассчитывать на большее. Ну… в том случае, если бы решил здесь осесть. И если бы это большее здесь кто-то строил.

Однако речь шла о съёме, и я уже решил, что сниму нам с белками самое лучшее и дорогое. Быть может, какую-нибудь усадьбу. Или дворец. Или вообще возьму и выкуплю всю многоэтажку! Русский аристо изволит чудить, чо бы и нет⁉

Ладно. Что толку фантазировать? Сначала глянем предложение.

— Илюх, а у тебя нет знакомого риэлтора по Арапахо-Сити?

— Есть, — коротко ответил индеец.

— Можешь позвонить и договориться о встрече, пока я в пирамиду сбегаю? Нужен дом в аренду. Сегодня и прямо сейчас. Самый лучший из тех, что есть.

— Да, хорошо, сделаю, — сказал Илхуитл и взялся за телефон.

Я оставил белок в машине и побежал вверх по этим грёбаным ступенькам. Ступеньки, ступеньки, ступеньки. Складывается такое чувство, что эскалаторы для ацтеков — всё равно что свинина для мусульман. Вот ты ж мать его ети! А ведь могли бы увеличить паству! Хрен бы я молился всяким Кецалькоатлям, если бы для этого каждый день приходилось гонять туда-сюда-обратно по пирамиде! А старики? А инвалиды? Хрен с ним с эскалатором, но пандус-то могли бы сделать!

В конце пути я фантазировал о пирамиде, которая целиком была бы сделана из эскалаторов. В моей фантазии это было очень похоже на оптическую иллюзию, но-о-о-о… Интересно, а такое вообще выполнимо? Спросим у инженера!

«Диль, скажи пожалуйста, вот такую штуку вообще возможно сконструировать?» — спросил я и отправил ей мыслеформу.

Белка сначала поколебалась, а затем аккуратно уточнила, хорошо ли я себя чувствую. Зануда пушистая, никакого воображения. ВУЗы она заканчивала, ага. Умная дохрена.

Фух. Ладно. Поднялся наконец-то.

Я вошёл в главный алтарный зал и обратился к первому попавшемуся монаху. Ну… наверное, монаху. Чёрт его знает, как правильно называть этих разукрашенных ребят в перьях.

— Добрый день, мне бы получить выигрыш, — я помахал перед монахом чеком, от чего тот изменился в лице.

— Тише вы! — он огляделся по сторонам и поманил меня в сторону. — За мной.

Мы вошли в обшарпанное подсобное помещение с обеденным столом, чайником и микроволновкой. Монах попросил меня присесть и подождать, а сам ушёл.

— Угощайтесь, — сказал он напоследок и кивнул на стеклянную вазу с конфетами.

Есть я их, конечно, не стал, — мало ли что, — но рассмотрел не без интереса. У половины конфет на обёртке под закорюками на науатле был английский перевод. «Зубр косолапый», «Три ягуара», «Уицилопочтли на севере». Меня аж ностальгия по дому разбила.

— Добрый вечер, господин Чернов — в комнатку вошёл тот самый манерный распорядитель, который принимал мою ставку. — Разрешите ваш чек?

Индеец взял у меня бумажку, пробежался по ней глазами и замялся.

— Что-то не так?

Давайте обойдёмся без приключений, а? Если сейчас всплывёт какое-нибудь «но», я же вас всех здесь переубиваю к чёртовой матери. Во славу Солнца.

— М-м-м… нет, всё так, — заискивающая улыбка. — Бухгалтерия подготовит деньги в течение получаса. Просто моё начальство велело мне уточнить, не желаете ли вы ещё раз принять участие в состязании?

— Нет, — честно ответил я.

Манерный хрен молчал и ждал, что я добавлю что-то ещё, но так и не дождался.

— Э-э-э… Понятно.

— Ну вот и хорошо, раз понятно. Скажи-ка, друг, а это и есть вип-комната для чемпионов арены и игроков, которые ворочают шестизначными суммами? — я обвёл рукой комнату.

— Ой! Нет-нет, конечно, проследуйте за мной.

Вот то-то же. Раз уж придётся ждать, подожду с комфортом. Не ровен час, какой-нибудь жрец придёт ужинать и развоняется тут своими котлетами или… голубцами? Или чего там индейцы затрёпывают на ужин?

Так что вот.

Вдоль по лабиринту коридоров, меня проводили в зал с приглушённым светом и шёлковыми диванчиками. Подушки, шторки, шесты для стриптиза. Антураж, мягко говоря, развратный. Что-то мне подсказывает, что здесь товарищи индейцы не только гостей принимают, но и проводят оргии…

Оргии…

Та-а-а-ак. Стоп. В голове вспыхнуло воспоминание. Я вспомнил день битвы с Ягуаром, трибуны, вип-ложе и девочек-инфернов в ошейниках. Тогда у меня не было времени проанализировать всё это, а вот сейчас есть.

Какого хрена тут вообще происходит? Надо бы выкроить выходной и наведаться сюда с ревизией. Не то, чтобы меня возмущало рабство. Когда помотыляешься по Многомерной Вселенной с моё, привыкнешь и не к такому. Но если девок здесь насилуют или принуждают ко всякому такому, то я отрежу жрецам яйца.

Просто потому что так хочу. И потому что могу. Мотив вполне достаточный, я так считаю, и объясняться ни перед кем я не должен.

Манерный хрен подстраховался, когда обещал собрать деньги за полчаса. Я просидел здесь от силы минут десять, не более. Денежки мне выдали в аккуратном чёрном чемоданчике, пачками из купюр по пятьдесят куотлей.

«Спасибо» говорить не стал, потому что не за что.

Манерный хотел было повести меня обратно в храм на вершине пирамиды, но я настоял, что выйду через какое-нибудь техническое помещение, главное, чтобы пониже. В жопу ступеньки!

— Всё нормально? — спросил Илхуитл, когда я залез в машину и кинул чемоданчик на заднее сиденье, к белкам.

— Да, вполне. Звонил риэлтору?

— Да-да, он уже ждёт нас, хочет показать тебе один дом.

— Ну вот и прекрасно. Поехали.

Частный сектор в Арапахо-Сити был. Его просто не могло не быть. Да, это был город обслуживающего персонала, но даже среди обслуживающего персонала находятся начальники, которым западло жить так же, как их подчинённые. Они хотят покучерявей. Управляющие, владельцы заведений, верховные жрецы, успешные торгаши.

Ну и вольные егеря, само собой! Думаю, среди моих новых соседей найдутся ребята, которые зарабатывают на разломах.

Короче говоря, частный сектор в Арапахо-Сити — это не покосившиеся бабушкины избушки, а элитка.

— Кажется, нам сюда, — сказал Илхуитл и остановился возле…

— Барнхаус! — я не смог сдержать радости.

Строгая треугольная крыша, милое маленькое крылечко, стены из бруса, поленница и навес для машины в той же архитектурной стилистике. Так, всё… Срочно заберите мои деньги!

Дом стоял почти вплотную к дороге, а значит где-то там есть уединённый задний дворик. Отлично! Фасадная оградка низенькая, — по пояс, наверное, — а между соседними участками двухметровый забор из морёного штакетника. Просто охренительно!

— У-у-у-у! — я не сдержался и обозначил свою радость акустически.

«Чип!»

«Да, хайзяя?»

«Ты же разведчик, верно? А раз так, то иди и разведай дом на предмет крыс, плесени и протечек».

«Да, хайзяя!»

С заточенной ложкой наперевес, Чип рванул к дому и исчез под крыльцом. Ну а я усадил на плечо Дилю, вылез из машины и нажал на кнопочку звонка возле калитки. На участок пока что заходить не стал, мало ли.

Риэлтор вышел из дома буквально через пару секунд, и я тут же его узнал. О-хо-хо…

— О-о-о-о! Здравствуйте, господин Чернов! — воскликнул мистер Ух с порога. — Как приятно снова видеть вас!

Сегодня индеец почему-то был одет в обтягивающий костюм для бега. Лосины, топик и повязка на голову. Интересно, а он в курсе, что с его фигурой лучше бы носить вещи посвободней? Бодипозитив — это круто, но ведь нужно и об окружающих думать! Их же может вытошнить!

— Прошу прощения за мой внешний вид, — прочитал мои мысли индеец. — Я только-только с занятия по йоге, не успел переодеться.

Готов поспорить, что на занятии он не занимается. Десять против одного, что он это занятие ведёт.

— Прошу вас, молодой человек, заходите, устрою вам экскурсию.

О-хо-хо… Вот насколько геморройным было это утро, — ненавижу обезьян! — настолько же лёгок и приятен оказался вечер. Никаких подвохов. Никаких внезапностей и загвоздок.

Это оказался дом моей скромной Охотничьей мечты.

Идеально, правда. Просто идеально. Через небольшую прихожую со встроенным шкафом и обувницей я вошёл в дом и понял, что весь первый этаж — это одно большое жилое пространство. Светлое и просторное. При входе в углу минималистичная кухня, рядом стол со стульями, ну а дальше начинается холостяцкое раздолье. Здоровенный полукруглый диван прямо по центру комнаты, низенький столик внутри, плазма и игровая приставка напротив. Всё. Всё, мать его так, всё! Вообще всё!

Хоть бегай вокруг этого дивана, хоть в футбол играй!

Нихрена тут больше нет! Ничего, мать его, лишнего! Ничего не нагорожено, ничего не мешается, ни за что не цепляется глаз!

Думаю, какие-нибудь бабушки, из тех что устраивают возле подъездов инсталляции из выброшенных плюшевых игрушек, при взгляде на эту девственную, ничем не испорченную площадь, получили бы сердечный приступ, дескать, как же так, сколько места пропадает!

— Спальня и кладовая на втором этаже, — сказал мистер Ух. — На улице оборудована зона барбекю, небольшая беседка и…

— Тише! — я приложил палец к губам мистера Уха. — Ничего не говори.

Сквозь прозрачную дальнюю стенку я увидел его. О, да. Да-да-да, мать его, да! Долбаная жара заставила серьёзно пересмотреть приоритеты! Оказывается, что для полного счастья мне нужны были лишь печать регенерации и…

— Бассейн! — заорал я. — БАССЕЙН!!! Ах-ха-ха!

Я расплатился за первый и последний месяц, подмахнул договор аренды и вместе с Илхуитлом перетаскал вещи. Разбирать ничего не стал, всё до завтра. Сейчас мне нужно отдохнуть. Я заслужил!

Конечно, в прошлой жизни я мог позволить себе и не такое. Да что угодно мог позволить, хоть целый дворец. Да и в этой жизни, слава Кодексу, не бедствовал. Но вот это сочетание почти аскетичного минимализма и такой роскоши, как свой бассейн в этом жарком и засушливом климате, — вот это стало для меня откровением. Зачем нужны все блага мира, если есть это!

Время — девять вечера. Красивущий закат, тёплый воздух, окрашенные в розовый перистые облачка. Я разобрался, как включается внешняя подсветка дома и, — вот это вообще вышка! — подсветка бассейна.

Белки тоже кайфанули. Чип надыбал под крыльцом оранжевый спасательный жилет и теперь катал на нём сестру, загребая своей боевой ложкой. Думаю, отдам им на откуп кладовую. Негоже моим штатным ассасинам жить в раскрытом чемодане.

В холодильнике нашлась бутылка ацтекского пива, лайм и записка от хозяина, мол, добро пожаловать. Что-то мне подсказывает, что владелец дома мужик, раз оставляет такие подгоны. Потом при случае узнаю, что за человек, а может быть даже поблагодарю лично. Ну а пока твоё здоровье, дядь! Спасибо!

Я скинул одежду, искупался и разлёгся на шезлонге. И так мне хорошо стало… так уютно и спокойно, что я начал потихоньку проваливаться в сон. В бреду закрутились тревожные обрывки дня — шахматы, пауки, Удо в коконе, обезьяны, Лагранж, Жихарев, Веневитин, лосины мистера Уха, жрецы и их конфеты…

Я залипал всё глубже и глубже, глубже и глубже и тут вдруг…

Так! Я что, серьёзно просто так возьму и усну⁉ Я что, действительно не устрою новоселье⁉ Да какого хрена⁉ Мне восемнадцать! Я богат! Я аристократ, почти что вольный егерь и любимец женщин! У меня тут бассейн! И казан! И водка! Мне нельзя терять ни одной минуты этой сказочной жизни, а сон — для слабаков и неудачников!

— Алло, — первым делом я набрал Евгения Евгеньевича. — Женя, привет.

— Ах-ха-ха! — рассмеялся Жихарев. — Всё, Чернов, совсем взрослый стал? Субординацию по бороде пустил?

— Нет надо мной твоей власти!

— Ах-ха-ха! Ну как скажешь. После подарка в виде разломного кокоса можешь хоть на «ты», хоть на «эй, ты». Ну что, как устроился-то?

— Прекрасно устроился, потому и звоню. Помнится, ты обещал мне ответочку за гуакамоле. Этот… Как его? Вогыр… Богыр…

— Бограч.

— Точно!

— Да без проблем, Чернов, я только за. Когда пересечёмся?

— М-м-м-м… А что, если сейчас?

Жихарев замолчал. Задумался. Сбоку от меня раздался плеск, а за ним истеричное чипчипчипканье — это белки перевернули жилет и вплавь добирались до бортика бассейна. Чёрт, лучше бы им не мокнуть. Выглядят сейчас точь-в-точь, как крысы.

— Кхм-кхм, — прокашлялся в трубке Жихарев. — Ну а почему бы и да? Скидывай адрес.

О-хо-хо! О, да, Евгенич! Взорвём ночь неоновыми огнями!

Так.

Кому ещё позвонить? Веневитину с Мией обязательно, это вообще не обсуждается, пускай тащат свои влюбленные жопы сюда. И к слову о влюблённых жопах! Миси и Иси тоже нужно пригласить. У меня насчёт девочек созрел кое-какой план. Но нет! Я не собираюсь воспользоваться ситуацией и затащить их в постель. Ну… Если только они сами не захотят. Тогда ладно, кто я такой, чтобы им запрещать?

Дальше.

Юргена и Стефана сначала прощупаю. Если пацаны скорбят по Дельбрюку, то пускай себе скорбят, а если нет, то добро пожаловать. Хм-м-м… Нецали? Да, чёрт его дери! Накачаю индейца до усрачки и поговорю по душам насчёт этики егерей, Лагранжа и его предложений.

Илхуитл? Блин, а почему бы и нет? Если не спит и не работает, буду рад его видеть.

Габи и Изель наказаны, да и работой заняты, пусть там бюрократические препоны превозмогают. Мсье Жан-Жаку здесь не рады, а больше я никого в Арапахо-Сити и не знаю.

Что ж, предположительный состав такой. Осталось лишь всех обзвонить.

«Бельчатки мои ненаглядные! Прошвырнитесь по дому и найдите, где здесь включается музыка! Врубите что-нибудь пободрее, на свой вкус, — тут я задумался и решил не доверять вкусу зануды-отличницы. — Чип?»

«Да, хайзяя?»

«Что слушаешь?»

«Роцк, хайзяя! Митол! Мотать головёха, трясти козой, пого-пого-пого! Уу-у-у-у-уу-а-а-а-а!»

«Отлично, мохнатый. Тогда сегодня ты у нас главный по музлу»

Я встал с лежака, потянулся и пошёл в дом. Вечер обещал, звал и манил!

⊰──────⊱ ✿ ⊰──────⊱

Друзья, обратите внимание, книги не всегда добавляются в библиотеку автоматически. На всякий случай проверьте, что всё как надо: книга в библиотеке, лайк стоит, на обоих авторов вы подписаны… шучу-шучу!

А ещё на АТ добавилась новая функция: можно купить книгу в подарок. При таком способе оплаты вы получаете не доступ к книге, а специальный код (такой же, как промик — буквы и цифры), который можете кому-нибудь вручить! Книга и так всегда была лучшим подарком, а теперь её можно подарить буквально одной смс-кой! Так что прочитал книгу сам — подари другу!

Глава 2 Бограч

Хорошо-то как, а⁉ Весело как! Легко! Свободно!

На удивление, ко мне на новоселье пришли все и даже больше. Стёпка и Юрец привели с собой пару незнакомых мне девушек, а Жихарев свою артефакторшу с аппетитными ногами. Даже Илхуитл, и тот бросил руль ради такого случая. Поначалу было видно, что индейцу немного неловко на тусовке егерей, но затем неловкость смылась парой пива, и таксист влился как родной.

Стемнело, и подсвеченный бассейн выглядел, как мечта. Плюс ко всему я научился включать подогрев и запускать пузырики. Гидромассаж или как-то так… не суть. Короче говоря, часть народа резвилась в бассейне.

Бокалы на бортике, плеск, хохот.

Особенно водные забавы пришлись по душе немцам. Не знаю, кем приходился им Удо и в душу лезть особо не собирался, но, судя по всему, человек он для них был посторонний. Либо же немцы и впрямь безэмоциональные машины, какими их представляют комики.

Как мы и договорились заранее, за музыкальное сопровождение отвечал Чип. Белкус надыбал где-то в кладовке колонки и волоком вытащил их на крыльцо, а Диля целый час провозилась с проводами, и в итоге они работали от телефона. Понятное дело, что таким образом они не выдавали свою полную мощность, но так нам оно и не было нужно.

Частный сектор всё-таки.

Соседи кругом.

Чип репертуар этого мира не знал, — так-то он здесь без году неделю, — а потому искал и включал подборки лучшего. Иногда, правда, его сносило куда-то уж совсем в жесть и мясо; тогда он закрывал глаза, разводил лапки в стороны и качал головой в такт, а затем… затем начинал прыгать и реветь.

Чёрт.

Никогда бы не подумал, что белки умеют гроулить, да притом так люто. Иногда мне даже казалось, что он Тёмную призывает.

В такие моменты мне приходилось одёргивать белкуса и переключать трек. Чип вроде бы не обижался, но смотрел на меня исподлобья, топырил козу и скалился. Н-да… Похоже та крышечка вина, которую ему налили девки была лишней.

К слову, о девках.

О-хо-хо…

Если бы не контроль гормонов, подвластный мне как Охотнику, то я бы сейчас эрекцией все углы пособирал.

Давненько не лицезрел столько роскошества разом, ох давненько. Возможно даже, что с прошлой жизни. Все молодые, все хорошенькие, все в мокрых купальниках. Возятся друг с другом в бассейне, щебечут, визжат на разные голоса. А сосочки-то у них стоят. А груди-то колышутся от смеха. А попы у всех круглые как полная луна, и такие же загадочные.

Контроль контролем, но, наверное, мне сегодня стоит что-то предпринять. Спустить пар, так сказать.

— Девчонки, пойдёмте-ка прогуляемся.

Я выманил Иси и Мискванаквадоквэ, — надо же, вспомнил! — на приватный разговор. На досуге я действительно думал, как бы разрешить всю эту ситуацию с любовной привязкой и вот что надумал:

Тогда в поезде индианки практиковались на мне в своей магии, а та отзеркалила и шарахнула в ответ. Стало быть, если они применят ко мне технику отвязки, то она должна так же отскочить и освободить девчуль из сладкого плена Артёма Чернова.

Во-первых, это звучит логично.

Во-вторых, других мыслей у меня просто нет.

Однако! Как это работает, я всё равно не знаю и вполне могу ошибаться. В ту ночь я был в изрядном подпитии и по-прежнему ничего не помню. Это сейчас печать регенерации не даёт мне захмелеть, — мне даже пришлось её немножечко притушить, — а тогда егерьмейстер ушатал меня, как шататель шатает шатаемое.

— Итак, я созванивался с роднёй, — мы отошли подальше от музыки и бассейна. — И узнал кое-что о вашей ситуации.

— Ты сможешь нас отвязать?

— Наверное. Не обещаю. Но кем я буду, если хотя бы не попытаюсь помочь двум симпатичным девушкам в беде? Короче говоря, слушайте. Существует специальный ритуал отсасывания магии…

— Фу, Чернов! — возмутилась Иси. — Дурак!

— Ах-ха-ха! Ладно, шучу. Но я должен был попробовать, верно?

— Угу, — девушка нахмурилась.

— А теперь серьёзно…

И я рассказал девушкам о своей догадке насчёт отзеркаливания.

— Но! — предупредил я. — Загвоздка в том, что я действительно ничего не помню. И именно поэтому я предлагаю вам реконструировать ту ночь и хорошенечко надраться.

Девушки переглянулись.

— Да не переживайте вы! Не покушаюсь я на вашу честь! Захотите отблагодарить, отблагодарите. Вот только уже по собственному желанию и безо всяких ментальных фокусов, а то это какое-то… читерство, что ли? Мне такое неинтересно.

— Ладно, Чернов, — Миси протянула мне ладошку. — Мы согласны попробовать.

— Ну вот и хорошо, — я пожал, а потом перехватил и поцеловал ручку. Пожалуй, я их всё-таки сегодня жухну. — В таком случае я настоятельно рекомендую вам поучаствовать в приготовлении бограча. Евгений Евгеньевич вот-вот должен начать.

— А причём здесь этот… эээ…

— Бограч, — повторил я.

Ой, господя. Пантеон ацтекских богов они могут выговорить без запинки, а слово из двух простых слогов нет. Да тебя же Мискванакводоквэ зовут! Уж кто-кто, а ты бы помолчала о фонетике!

— Ну да, — кивнула девушка. — Так причём он здесь?

— Увидишь.

Я таинственно улыбнулся и побрёл к бассейну. Жихарев уже успел мне объяснить в двух словах, что это за блюдо и как его нужно готовить. Самое то для такого случая.

И кстати!

Да!

Действо уже начиналось!

Евгений Евгеньевич развёл в специально выделенной зоне барбекю жаркий огонь и вытащил на улицу казан. Веневитин с Нецали в этот момент тараканили из дома стол и продукты.

— Дамы и господа, минуточку внимания!

Артефакторша Линда, Мия и девочки немцев уже крутились вокруг Жихарева и приготовились слушать, затаив дыхание. Да уж. Поддатый Евгений Евгеньевич и впрямь был настоящим бабьим магнитом. Дерзкий, раскованный, весёлый, острый на язык. От него прямо-таки фонило лёгкостью бытия и эдакой самцовостью.

— Значит так! — торжественно крикнул Жихарев. — Сегодня мы с вами будем готовить венгерский гуляш по-закарпатски, он же бограч!

Евгенич и сам прекрасно понимал, насколько он хорош, а потому нежился в лучах внимания и вовсю ударился в артистизм. Взял нож, взял шмат сочной красной говяжьей мякоти и начал неспеша нарезать его.

— Блюдо очень простое, но очень вкусное. Мяско, овощи и картошка. Короче говоря всё, как мы любим. «Но чем же это отличается от обычного жаркого?» — спросите меня вы, а я вам сразу же отвечу, — Евгеньевич остановился и резко воткнул нож в разделочную доску. — Во-первых, бограч готовится только на открытом огне. В котелке или же, как в нашем случае, в казане.

Тут Жихарев взял паузу и оглядел всех собравшихся.

— Ну а во-вторых и в-главных, все ингредиенты добавляются постепенно. И каждый раз, когда мы закидываем в котелок очередной продукт, мы все с вами опрокидываем стопку крепкого алкоголя. Иначе нихрена у нас с вами не получится.

Девки захихикали.

— Я серьёзно! Если кто-то будет жульничать, получится невкусно! Так что давай, Чернов, тащи свою заначку.

— Понял, — кивнул я, пошёл к дому и поманил за собой Нецали, мол, помоги.

О своих планах я не забыл. Ну что, мсье Жан-Жак, поиграем в перетягивание каната? На кону душа молодого воина-орла, и хрен ты её получишь.

Мы зашли в дом, я попросил индейца взять несколько бутылок водки из коробки, а сам полез шерстить кухню на предмет стопок.

— Хотел с тобой поговорить, — как бы невзначай начал я.

— Да? Что такое?

— Да просто интересно, ты после учёбы и сдачи норматива чем планируешь заняться? Останешься в егерях?

— Ну да, — Нецали даже удивился. — Конечно. Меня же всю сознательную жизнь к этому готовили.

— Угу…

Я помолчал и подумал, как бы мне завернуть свою правду. Боюсь, что размытые лирические наставления от пьяного восемнадцатилетнего звиздюка не будут восприняты всерьёз. Во всяком случае, если бы мне начали затирать что-то такое, то я бы послал затирающего в жопу. Правильный путь, честь, совесть, долг перед человечеством… не-не-не, надо говорить предметней.

— Короче слушай, — начал я. — Только между нами, пожалуйста. Я могу на тебя рассчитывать?

— Без проблем.

— Отлично. Так вот. Начальник базы, мсье Лагранж, он… как бы помягче? Жирная коррумпированная сволочь. Он работает на два фронта. Где-то в Арапахо-Сити живёт подконтрольная ему группа егерей, которые тайком таскают из разломов ресурсы. При этом Лагранж к «своим» разломам никого больше не допускает, и они не сегодня-завтра расползутся.

Нецали нахмурился.

— Людей в свой отряд он вербует из курсантов. Мне вот уже поступило предложение. И я точно знаю, что точно такое же предложение поступит тебе.

Так… ну и что дальше? Попросить индейца не соваться в мутные схемы или пригрозить, что в случае чего жопу надеру? Хм-м-м…

— И вот поэтому я хотел бы у тебя спросить, — аккуратно продолжил я. — Что ты сделаешь, если Жан-Жак вызовет тебя на подобную беседу?

Нецали вскинул брови.

— Чернов, если честно, то ты меня этим вопросом обижаешь, — сказал он. — Я ацтек. Я воин-орёл. А хотя хрен с ним, что я воин-орёл, важно, что я ацтек. Это вы здесь приехали-потусили-уехали. Закрыли норматив и считаете, что отмазались. Закрыли международный долг, как вы это называете…

М-м-м, да. Действительно. Виноват. Думал сейчас как восемнадцатилетний Артём Чернов, а не как умудрённый жизнью и насмотревшийся на разные миры Охотник.

— А мы здесь живём, Чернов, — продолжил орёл. — Живём рядом с этим сраным эпицентром год за годом. Разломные твари нам целые города выкашивали, да притом так часто, что каждый инцидент — это не глава в учебнике истории, а так, еженедельные хроники. Абсолютно в каждой семье есть кто-то, кто погиб из-за прорыва.

Индеец чуть помолчал. Я тоже помолчал и подумал. Хм-м-м… так! Это, конечно, глубокий и душещипательный спич, но вот воин-яугар думал совсем по-другому! Так что люди разные, Нецали. Но раз уж мы договорились, что я тебя не поучаю, то… ладно, будем считать, что ты меня пристыдил.

— Как думаешь, что я отвечу Лагранжу?

— Понял, — кивнул я. — Извини, если задел. Без обид?

— Без обид.

— Короче я это к тому, что если вдруг решишь тоже заделаться вольным, то можем поработать вместе.

— Учту, Чернов.

Ну вот и хорошо. Разговор закончился, напряжение улетучилось, и мы пошли на задний двор.

— Ну где вы там лазаете⁉ — крикнул Жихарев. — Я уже мясо забросил, а мы до сих пор не выпили!

Раз уж я начал вспоминать прошлую жизнь, то вот что имею сказать — братья из Ордена наверняка оценили бы бограч. Мы выпили за мясо, за болгарский перец, а потом, — вот этого не ожидал никто! — за соль. Впереди оставалось ещё с десяток ингредиентов.

Для бассейна тем временем стало прохладно. Кто-то оделся, кто-то замотался в полотенце, все скучковались и жались поближе к костру. Завязался разговор.

Первую тему для обсуждения подкинула Линда. Жихарев уже успел похвастаться своей личной артефакторше щитом-кокосом, и та осталась под большим впечатлением. Говорила, мол, повидала всякое, но вот чтобы монстры сами предметы зачаровывали — видит впервые.

Слово за слово, речь зашла об утренней зачистке разлома.

Говорили про угольный каньон, и обезьян, и пауков, и о том, как девочке из группы сломали руку, и о том, как мы выбирались наружу.

— Пришлось прыгать, — рассказывал Жихарев. — А выход, наверное, на высоте как два вон тех забора.

— Тю-ю-ю, — в разговор влез Егорка Веневетин.

О-хо-хо! В глазах друга я усмотрел тот самый пьяный азарт, прямо как тогда, в вагоне-ресторане! Ну хорошо же! Ну отлично! Сейчас что-то будет!

— Спорим, что я безо всяких усилений перепрыгну через забор? — спросил Егор.

— Да я тоже, — ответил Жихарев. — Наверное. Ну и вот… выход, значит, над нами, обезьяны прут целой волной…

— Правда! Давайте поспорим, что я перепрыгну забор!

— Егор, мы тебе верим, — сказал я. — Правда, верим.

— Ну давайте поспорим!

— Егор! — прикрикнула на своего кавалера Мия, тот замолчал и обиженно нахмурился.

Жихарев дорассказал историю зачистки, я вставил свои пять копеек, а затем мы выпили за репчатый лук. Я при этом внимательно следил за Иси и Миси. Поначалу девочки морщились от водки, — в первый раз их даже передёрнуло, — но постепенно вошли во вкус.

Разговор пошёл о других вещах.

Мы так мило и лампово стояли вокруг костра, что я решил наконец-таки сменить аудио сопровождение. Я мысленно попросил Чипа включить джаз, на что тот ответил, что это, цитирую: «Музыкальный промискуитет».

И где только слов таких набрался? То фразу выговорить не может нормально, а то вдруг «промискуитет». Что-то мне сейчас даже показалось на секундочку, что один хитрожопый пушистый товарищ водит меня за нос и ему просто удобно быть тупым.

Хм-м-м…

Короче говоря, Чип не переключил рочельник и отказал своему «хайзяе». Кстати говоря, уже второй раз. Странно… вроде это не так должно работать?

Сестра тут же сдала его с потрохами, дескать, так и так, это всё те девушки, которые приехали с немцами. Оказывается, пока я не видел, зассыхи подливали Чипу крышечку за крышечкой, и сейчас он уже изрядно окосел.

«Не сердись, пожалуйста, — сказала Диля. — У него тема музыки больная. Он подростком пел в гаражной рок-группе, а потом ушёл учиться на разведчика и разбежался с ребятами. А ребята… к успеху пришли, короче говоря. Концерты дают, деньги зарабатывают, по миру катаются. А Чип, получается, не при делах».

«Зависть — плохое чувство», — сказал я.

Что-то у меня сегодня прям один душевный разговор за другим. Осталось только Илхуитлу надавать советов по воспитанию маленького иллюзиониста Ильи Ильича, и соберу фулл-хаус.

Диля начала что-то возражать мне в ответ, — что-то про упущенные возможности и кризис среднего бельчачьего возраста, — но тут я отвлёкся.

Сначала из темноты раздался девичий крик:

— Егор, не надо! Я тебе верю!

За криком непонятный звук типа «Ы-ы-ы-ыкх!», а за ним хруст, треск ткани и отборный русский мат. Вот ведь алкаш упёртый! Всё-таки перепрыгнул!

— Всё нормально! — крикнул Егор из-за забора. — Я живой!

«Диль, ну-ка метнись, посмотри, что там с ним».

«Уже бегу».

Дальнейшую картину я наблюдал глазами белки, и чуть было пополам не согнулся от хохота. Короче… Веневитин приземлился сверху на шатёр. Крытая такая дачная металлоконструкция. Каркас из четырёх ножек и крыши, обтянутый со всех сторон москитной сеткой.

По всей видимости, мои новые соседи любили укрыться там от палящего зноя и почилить, но пьяный русский егерь решил за них, что это роскошь и нахрен не надо.

Сломал.

Совсем сломал.

Шатёр сложился под Веневитиным, как карточный домик, а сам он запутался в брезенте и теперь извивался, как червяк. В конце концов выпутался, но не до конца. Первый же его шаг оказался неудачным, и Егор плашмя упал на грядку.

— Ай-ый-яй!

На грядке росли кактусы.

В Твери на придомовом участке растят смородину и крыжовник, на черноморском побережье культивируют виноградик, ну а здесь, посреди безжизненной прерии, люди решили высадить кактусы. Агаву, наверное. На домашний самогон.

— Твою мать, — прорычал пьяный Веневитин, поднялся, вырвал из ладони особо больную колючку и поплёлся дальше.

И тут на его пути оказалось бельё.

— Да ёптвою!

Будто привидение, Веневитин запутался в простыне, оборвал верёвки и снова завалился на землю.

— Да ну в жопу, — еле слышно прошептал Егор и застыл без движения. Спустя всего несколько секунд из-за забора донёсся молодецкий храп.

И почти одновременно с этим в окнах соседского дома зажёгся свет. Так. А вот это уже плохо. А вот это уже несмешно. Мне с этими людьми ещё жить, а мои гости в первые же сутки раскурочили им участок.

— Прошу меня простить, — я улыбнулся тусовке вокруг казана. — Мне надо отойти. За картошку выпью, как вернусь.

С тем я лосём помчался к выходу на улицу, на ходу восстанавливая полноценную работу печати регенерации. Некрасиво будет заявиться пьяным. Дом, прихожая, небольшой передний дворик, калитка и тут…

«Хозяин! — буквально заорала мне в мозг Диля. — Смотри!»

Я остановился и начал наблюдать за мыслеформами. Соседи действительно проснулись. Крепкий парень лет тридцати, — лысый, статуированным затылком, — вышел во двор. Вот только он направился не к Веневитину. О, нет! Он открыл ворота участка и пропустил внутрь машину.

Машина остановилась и из неё вылез…

Французик⁉

Твою-то мать, какого хрена ты-то здесь делаешь⁉

Глава 3 Как достать соседа

Так… Стоп… Я что, умудрился поселиться по соседству с группой Лагранжа⁉

Вот ведь мистер Ух! Вот ведь подложил свинью!

Нет, конечно, он не виноват. По сути, кому здесь нужны съёмные дома? Егерям. Приехал в командировку, международные обязательства закрыл, уехал. При этом с деньгами порядок, большинство — аристократы, и в гостиницах или казармах ютиться — ниже собственного достоинства. Вот и получается, что кто-то из местных организовал весьма прибыльный бизнес — средних размеров меблированные дома со всеми удобствами, и чтобы просторно, и чтобы бассейн. Бассейн в этом климате — не роскошь, а само собой разумеющееся, если ты не совсем нищий.

Так что вполне закономерно. А вот то, что прямо соседний дом… Наверное, всё же повезло. Или… Будет забавно, если до меня здесь жил Чёрный ягуар.

Да пофиг, в конце концов! Это им не повезло иметь меня в соседях, а не мне. И Егор уже начал объяснять, почему.

Кстати, Егор.

«Чип, а ну быстро сюда! Музыка без тебя не закончится. Ты мне нужен! Диля, сиди на заборе, на тебе общее наблюдение. Заметишь что-то подозрительное — сообщи, по пустякам не отвлекай. Чип, где тебя черти носят⁉»

«Тута я, хайзяна!» — на заборе появилась ещё одна мохнатая тень.

«Подберись, подслушай, о чём говорят. Особенно этот жирный боров. Попадёшься — сдохнешь, имей в виду! Эти люди — егеря, белок они жрут на завтрак, жареных на вертеле!»

«Чип понять, Чип больше не спорить!» — ответил мохнатый засранец грустным голосом и тень скользнула с забора.

«Хозяин, ты ведь пошутил насчёт вертела?» — уточнила Диля.

«Ну, я вас жрать точно не буду, — хмыкнул я. — Вы полезные, а ты ещё и умница и красавица. И другим не дам. Но вообще насчёт вертела — это не шутка».

«Да благословит тебя Тёмная…» — едва слышно отозвалась мохнатая.

«Вот только давай без неё! Не буди лихо, пока спит тихо…»

Простите, соседи, но обсуждать ущерб будем завтра. Я аккуратно закрыл калитку, вернулся обратно в дом и нырнул в тени.

Заходить в дом я не стал. Мало ли, вдруг у них там ещё один ягуар есть. А те если в тенях ходят, то и увидеть тенеходца наверняка могут. Пусть лучше Чип подслушивает. Его душа связана с моей, если даже его убьют, я его снова воплощу. Глядишь, поумнеет, послушнее станет.

Вместо этого я направился напрямую к Егору. Тот лежал, свернувшись калачиком, в коконе из простыней. Пришлось распутывать.

— Егор! — тихонько позвал я его.

Нулевая реакция. Вот вообще!

— Веневитин, твою мать! Так легко не отделаешься! За картошку кто пить будет? Пушкин? — предпринял я ещё одну попытку.

С тем же результатом.

Похоже, этому столику больше не наливать.

Вздохнув, я перехватил его на плечо и ушёл обратно тенями, прошёл напрямую сквозь забор, мимо встревоженной Мии, которая как раз прижалась ухом к забору, и скинул свой груз в бассейн. С ускорением. То есть пинка ещё поддал.

Сам я остался в тенях. Без меня разберутся, у Егора Мия есть.

Ибо Лагранж-жан-жак. И это ж-ж-ж здесь явно не спроста.

Между тем Чип всё же нашёл открытое окно, и его ушами я услышал очень интересный разговор. Говорили обо мне.

— Месье Лагранж, простите, но зачем нам этот русский? — спросил мужской голос.

— За тем же, зачем все вы, — о, голос жирдяя, я сразу узнал.

— Простите, месье Лагранж, — присоединился ещё один говорящий, — но когда вы нас набирали два года назад, мы были ещё белобрысыми курсантами. Мы ведь не стояли всё это время на месте. У меня уже ранг мастера и третий класс егеря. Другие тоже не сильно отстают.

— У Чёрного ягуара, напомни, какой ранг был? — усмехнулся Лагранж.

— Магистр…

— И Чернов порвал его, как тузик грелку! — звук тяжёлого хлопка ладонью по столу. — Или что, один рейд успешный без ягуара провели, и возомнили себя не весть кем?

— Но, может, хотя бы не русский? — уже другим тоном попросил кто-то.

— Может быть и не русский. Чернов сегодня дал мне понять, что отказывается от моего щедрого предложения. Но куда он денется! Пусть думает, что у него есть выбор. А когда поймёт, что выбора у него нет — приползёт ко мне, как миленький. Так что справитесь без него — хорошо. А если нет — подыщу к вам в команду ещё кого-нибудь. Есть у меня один курсант на примете.

Самодовольная задница! Ладно-ладно!

— Спасибо, месье Лагранж! — донеслось из окна.

— Как прошёл рейд на этот раз? — снова заговорил французик. — Были проблемы?

— Всё как по маслу прошло! — начал рассказывать один из голосов. — Группа зашла небольшая, четыре мужика и одна девка…

Вот тут я напрягся. Неужели?..

— Мы подождали, пока они к нам подойдут, и по одному дротику на каждого. Уснули, как младенцы, даже не успели понять, что произошло.

Четверо мужчин и женщина? Итого, значит, в текущем составе команды пять человек. Спасибо, буду знать.

— Мужиков сдали, всё в порядке? — уточнил Лагранж.

— Да, конечно, всё как обычно. Никаких проблем.

— Просто группа небольшая, вот и проблем никаких! — хмыкнул французик. — Девка-то хоть симпатичная, или как прошлый раз?

Дальше я уже не слушал.

Сука!

Вот так и знал!

В голову лезло очень много идиом на всех известных мне языках. Мне не показалось тогда, в пирамиде. На девушках-инфернах, тогда, в пирамиде, были не просто ошейники, а именно рабские ошейники!

Ну почему, почему, почему???

Блять!

Я всё понимаю и, прожив сотни лет, почти принимаю. Право сильного, всё такое. В разных культурах — разное отношение к рабам. Где-то они почти члены семьи и даже могут иметь своё имущество. Если разобраться, то мои белки тоже своего рода рабы. И всё равно меня каждый раз подбрасывает, когда я с этим сталкиваюсь.

Так, в жопу! Не в мою смену!

Я ушёл глубоко в тени, так, что само здание стало восприниматься как призрачный силуэт. Кажется, так глубоко я даже ещё и не заходил. Лагранж, сука, ты уже покойник, просто ещё пока не знаешь этого. И все, кто в этом здании — покойники. Это не фигура речи, это просто вопрос времени. Прямо сейчас я могу пойти и оборвать ваши никчёмные жизни, и есть только одна причина, которая меня удерживает. Я не знаю, кто стоит за вами. Я не знаю, зачем вам эти рабы. Я не знаю ничего.

Но я узнаю.

И тогда я приду по ваши души.

Артемис, прозванный Освободителем, найдёт вас, и вы узнаете, что такое Очистительный огонь!

Морозный вдох, выдох… Кажется, я успокоился. Что это меня опять? Ладно, у каждого свои пунктики. В конце концов, имею право.

Осмотревшись астральным зрением, я заметил в доме ещё одну живую душу. И на этот раз — не человеческую. Так и есть, инферна. И, судя по тому, насколько тускло она светится, ей не очень хорошо.

Душе, в смысле.

Но и тушке, наверное, не очень.

Судя по тому, что тогда, на арене, самый их могучий воин крался в тенях по самому поверху, глубоко в тени они уметь не должны. Так что я рванул прямо сквозь дом, к лестнице. Планировка дома такая же в точности как у меня. Первый этаж, если не считать вынесенный отдельно туалет, — одно сплошное помещение. В нём — куча народа. Лагранж и ещё пятеро. С вами я чуть позже познакомлюсь, не скучайте.

Перед лестницей пришлось вынырнуть из глубины теней, чуть-чуть, чтобы только лестница меня держала, не проваливалась, как зыбучие пески. Взлетел по ней наверх. Прошёл напрямую сквозь стены.

Вот она, пленница. Инферна.

Инферняшка — с учётом её внешних данных. Так-то инферны все в основном в отличной форме. И мужчины, и женщины. Девушки так вообще олицетворение красоты и милоты. Так что не удивительно, что к ним прицепилось это самое «инферняшка». Есть за что.

С этой расой я уже сталкивался. Себе на уме, технологический прогресс на тот момент где-то на уровне первых паровозов, и то скорее потому, что для них огонь — родная стихия. Воинственные, как мужчины, так и женщины. И вообще им палец в рот не клади, по локоть откусят. Гордые и своенравные. Прирождённые воины!

Тем удивительнее было встретить инферняшек в ошейниках. Только тем, что у меня самого был тогда серьёзный бой, можно объяснить, почему меня сразу не торкнуло.

Эта пленница лежала на боку, связанная. Одета она была во что-то вроде бриджей и топика. Её точно в разломе нашли? Она как будто на прогулку вышла, а не в разлом. Впрочем, на поясе болтались пустые ножны. А вот это больше похоже на инфернов. Кажется, какой-то кинжал я видел на первом этаже на столе. И кстати, кинжал мне пригодится.

Так что я кабанчиком метнулся на первый этаж и прихватил кинжал прямо из-под носа Лагранжа и его подельников. Был соблазн чиркнуть каждому по горлу, но я сдержался.

«Диля, иди сюда! Ты мне здесь нужна! Сможешь забраться по стене на второй этаж?»

«Тут везде растёт какое-то растение, хозяин. Я смогу!»

Я кинул ей «целеуказатель», чтобы она попала в нужное окно. Кажется, второе с краю, с нашей стороны участка.

«Чип, следи за жирдяем и его смертничками, — добавил я для второго своего помощника. — Пока никого не убиваем».

«Хозяйна всех тут убить?… Ньштяяяк!!!»

«Маньяк кровожадный! Просто следи!»

Инферняшка была в сознании, и только ошейник не давал ей сбежать. Ну и путы. Поэтому она притворялась спящей.

Я припомнил их язык. Гортанный такой. И одну особенность. У их народа магией обладают все, в той или иной мере. И знаки отличия, принадлежность к роду и тому подобное, они наносят прямо на кожу, как татуировку, но не простыми чернилами, а особыми, которые видно только астральным зрением. Я присмотрелся.

Символы немного отличаются от знакомых мне, всё же в Многомерной Вселенной множество похожих вплоть до полной идентичности рас, но понять можно. Так вот, эта девица — явно знатного рода. Не просто знатного, княжеского, если переводить в привычные термины. Вообще, мир инфернов — очень интересный. По крайней мере, где я бывал. Культ личной силы наложился на развитие технологий, создав что-то вроде маго-корпоратократии, где каждый князь — это и владелец территорий, и отдельный бизнес.

Так вот, судя по этим невидимым обычным зрением татуировкам, передо мной на кровати лежала дочь князя.

Эк её зансло!

Папаша, наверное, уже весь разлом перерыл, в котором её нашли!

Таааак. Стоп! Что-то не вяжется.

Инферны не из тех, кто спустил бы похищение своих.

Хотя… может, принцесса мне сама всё расскажет? Только чуть позже. Сперва надо её отсюда вытащить.

Вот только, в отличие от Егора, она в сознании. А значит, я не могу протащить её тенями, не спалившись. А мы ещё даже не знакомы, чтобы я так сильно себя раскрывал.

— Тук-тук, принцесса, проснись, — позвал я её тихонько, на их языке, не выходя из теней.

Она встрепенулась, и, насколько позволяли путы, оглянулась.

«Диля, ты далеко?»

«Кажется… кажется, уже на месте!»

«Умница! У нас же осталась одна полностью свободная комната, да?»

«Да, хозяин».

Белка перепрыгнула на подоконник с той стороны окна.

«Отлично. Вот эту красавицу видишь? Отвели её туда. Выбирай такой путь, чтобы никто не заметил».

«Это ведь…»

«Инферна, да. И ты поможешь её освободить. Или у вашего народа есть какие-то проблемы с инфернами?»

«Не более, чем с людьми, хозяин», — отозвалась Диля, и в её голосе мне послышалась какая-то… грусть, что ли?

Надо будет её расспросить подробнее.

— Следуй за рыжей белкой! — произнёс я вслух на языке инфернов.

Сам же в это время утащил в тени ошейник. И хотел было разрезать путы, но инферняшка, как только исчез ошейник, тут же телепортировалась в угол комнаты. А верёвки, которыми она была связана, упали на кровать.

У инфернов две основных способности. Магия огня и телепортация. На небольшое расстояние и строго в пределах прямой видимости. Так что не удивительно, что инферняшка телепортировалась в тот угол, который был виден ей из её положения.

— Тук-тук, принцесса! — сказал я ей на самое ухо.

Следующей её логичной целью было окно. Ведь увидь она, что там — и она на свободе. Стекло её не остановит.

«Диля, постучись в окно!»

Видеть меня в тенях она не могла. Зато увидела в окне рыжую белку, которая постучала лапкой по стеклу.

Осторожность боролась в инферняшке с жаждой мести. Если бы я кинул ей сейчас её кинжал, можно даже не сомневаться, кто бы победил. Но всё же она как-то сообразила, что момент для мести неподходящий, и если её освобождают, то не для того, чтобы тут же убить…

В общем, она всё же перескочила к окну. Вот стояла тут — и вот уже на прежнем месте только вихрь чего-то похожего на пепел, только тает прямо в воздухе. А сама девушка уже стоит у окна.

«Хозяин, мне страшно!»

«Диля, ты её спасаешь. Вот нападать на неё я бы на твоём месте не стал. А спасать не бойся. Она не кусается. Будет плохо себя вести — нажалуйся мне, я её отшлёпаю!»

«Хо… хоро… хорошо…»

Ну да, рогатая девчонка со способностью к магии огня и телепортации. Ещё и красная. В смысле кожа красная. Любой пере… испугается, короче говоря.

Рожки у принцессы, кстати, оказались не слишком заметными. Из-под пышной шевелюры они выступали всего на несколько сантиметров.

Тем не менее, Диля поманила принцессу за собой, приложив палец к губам. Та кивнула и в полной тишине аккуратно открыла окно. Диля рванула куда-то вбок, кажется, по каким-то растениям, а принцесса-инферняшка выглянула из окна вниз. И тут же растворилась в воздухе, оставив после себя кружащийся в воздухе пепел, который тут же истаял.

«Диля, веди её окольными путями! Чтоб никто не видел, ни эти, ни наши!!!»

«Поняла! Она, кажется, тоже!»

Так, ладно, дальше сами. Теперь надо как-то Лагранжу намекнуть, что он — оборзевший жирный хряк…

Кажется, Лагранжа ждали. Точнее, ждали когда он приедет и уедет. Только этим можно объяснить наличие в холодильнике у парней целой тушки подросшего поросёнка. Сырой, но выпотрошенной и подготовленной к запеканию тушки.

То есть они заранее закупились свинятиной, чтобы отметить рейд, и ждали, когда начальник их посетит и свали восвояси, чтобы начать отмечать!

Ха, кажется, Жан-Жака здесь не так уж чтобы любят. Это я с Жихаревым водкой с удовольствием делюсь. А вот французика никто не собирался даже мясом угощать.

Но это никого в этом доме не оправдывает! Это так, если что…

Я прихватил тушку с собой в тени и скользнул по лестнице наверх. И вовремя.

«Хойзяна, жир-жир пошёл товар пробовать! Сина довольный быть!»

«Ничего, сейчас всё его удовольствие испарится, не переживай. Что, он и тебе не понравился?»

«Смердит», — коротко объяснил Чип, в очередной раз поразив меня своим словарным запасом.

И вот пойми, он это в прямом смысле, или метафорически?

Застегнув на тушке поросёнка снятый с принцессы ошейник, я ушёл к своим, отозвав и Чипа заодно.

А там как раз приводили Егора в чувство.

— Егор! Ты меня слышишь? — Мия отвесила любовнику знатную затрещину.

— А? Что? — тот и правда пришёл в себя.

Похоже, меня и не было-то пару минут всего.

— Картошка, Веневитин! — Жихарев протянул моему товарищу рюмку. — Картошка сама себя не сварит! Ты и так опоздал, она уже почти готова!

— Как…какая картошка? — Егор аж зазаикался.

— Ну приплыли! — Евгений Евгеньевич покачал головой. — Так, некогда объяснять, у нас на очереди лаврушка! Держи!

Он вручил Егору рюмку, и тут же заметил меня.

— Я согласен на штрафную! — сразу поднял я руки, заметив его недобрый взгляд.

— Вот! Вот что значит наш человек! Сам сразу всё понял! Бери пример с товарища, Егор! — Жихарев налил мне сразу две рюмки до краёв.

— А спорим… — начал было Егор.

— Поспорь мне ещё, — прервал я его, — и спать будешь на грядке с кактусами!

— Э-э-э-э… — Веневитин как-то вдруг сдулся. — Да и в мыслях не было. Евгений Евгеньевич, а может, ну её, лаврушку? Вроде как уже готово?

— Хм… — Жихарев попробовал варево. — Так-то да, готово, считай. Но лаврушку надо! Лаврушка — это святое!

— Ну… за лаврушку тогда! — откликнулось парочка бодрых голосов и несколько не слишком бодрых.

Я же в это время глянул на соседнее здание. Потому что в окне второго этажа мелькнул крупный силуэт. Ну да. Заборы высокие. Вот только закрывают они разве что участки друг от друга. А вторые этажи видно. И из окон вторых этажей соседские участки тоже прекрасно проглядывают. Ну и пусть. Пусть Лагранж лопнет от зависти, что его не позвали. Или от чего-нибудь ещё. По-любому он хотел «продегустировать товар» перед отправкой. Надеюсь, он уже успел сообщить своему заказчику, что товар готов к отправке, и теперь рвёт и мечет, и ищет среди своих тех, кто мог подшутить.

Надо было ему ручкой помахать.

«Диля, вы уже где?»

«Мы на месте, хозяин. Она пытается со мной говорить, но я ничего не понимаю!»

«Покажи», — приказал я.

Диля показала. Инферняшка пыталась разговаривать с белкой. Показала на себя…

— Ариэль, — представилась она.

«Покажи ей, что где. Пусть осваивается. И как-то объясни, что к двери лучше не подходить. Я скоро приду!»

«Поняла. Вроде она не страшная!»

«Главное не становись её врагом», — хмыкнул я.

Бограч получился на славу. Правда, в полной мере насладились его глубоким изысканным вкусом только мы с Жихаревым, да Мия, которая старалась не налегать. Остальные даже если и не сошли с дистанции, в дегустаторы годились слабо. Ничего, наутро продегустируют.

Я помог каждому найти своё спальное место. Кого-то проводил, кому-то помог добраться. Исю с Мисей пришлось нести, по очереди. Им так-то отдельной кровати я не предполагал, всерьёз рассчитывая, что они заберутся в мою. Так и получилось. Вот только что делать с этими бесчувственными тушками? Девушки явно не рассчитали. Горячая еда напоследок их только разморила, и они уснули прямо на улице, в шезлонгах.

Я всё же отнёс их в свою кровать. Пусть спят. Уложил поудобнее. Присмотрелся к их душам. Связи с обеими чувствовалась. Ладно, фиг с вами…

Сосредоточившись, я оборвал эти тонкие ниточки со своей стороны. В принципе, в любой момент мог это сделать. Но у них такие моськи были потешные, когда они меня выловили в раздевалке и рассказали о своей проблеме! Не удержался.

После всех дел праведных мне оставалось только одно. Наложив полную тарелку бограча, хлеб, каким-то чудом затесавшийся на нашей пьянке сок, что-то из фруктов, я сложил всё это на поднос и пошёл наверх.

Осторожно постучал в двери, и, убедившись через Дилю, что сразу меня убивать не собираются, открыл.

— Привет, принцесса, — поздоровался я, входя. — Есть будешь?

Глава 4 Инферняшка

Инферняха отреагировала на моё появление настолько спокойно, насколько это вообще было уместно в данной ситуации. Не кидалась, не орала, не истерила. Сидела на середине кровати по-турецки и просто ждала.

Углы сгладились благодаря множеству факторов.

Во-первых, перед ней предстал молодой и улыбчивый я — само обаяние без тени угрозы в поведении. Плюс у меня с собой была еда и сок. Плюс я знал её язык и сходу определил аристократическое происхождение нашей рогатой гостьи. Так ещё и белка, которая, по сути, спасла её из плена, шустро взобралась мне на плечо.

А кроме того, аристократическое воспитание — оно и у инфернов аристократическое воспитание.

— Голодная? — я повторил свой вопрос.

— Нет, — соврала инферняха.

Почему соврала? Да потому что от бограча исходили такие ароматы, что девушка начала слишком уж часто сглатывать слюну. Голодом её заморить, конечно, не успели, но всё равно.

— Я друг, — на всякий случай сказал я, обошёл кровать, расставил угощение на тумбочке и снова вернулся к двери.

Расстояние пока что надо бы держать почтительное, она после всего произошедшего и так шуганая. Мне она не навредит, но может навредить моим планам.

— Это я уже поняла, — кивнула рогатая. — Но кто ты?

— Меня зовут Артём. В нашем мире я занимаюсь тем, что закрываю разломы. Таких как я называют «егерями».

— Артём, — повторила девушка. — Егерями.

Её родной язык пестрел от грубых рычащих звуков, так что ей явно понравилось и моё имя, и моя должность.

Что характерно, себя она называть не спешила. Решила проверить, насколько Диля разумная?

— Слушай, я уже примерно знаю, как ты сюда попала, — сказал я. — На вас устроили засаду, верно?

— Верно. Мы даже не успели понять, что происходит. А очнулась я в том доме, в ошейнике и связанная, — девушка нахмурилась. — Те люди тоже егеря?

— Технически да, но я бы их так не называл. Они… грон’шпаакат.

Принцесса вздрогнула. Грязное ругательство, которое в приличном обществе не произносят, дословно означало «продавший рога». Зато она сразу уловила суть.

Я ненадолго задумался. Из разговора Лагранжа со своими миньонами я понял, что такие вот рейды и обращение в рабство у его команды поставлено на поток. Неужели это и есть тот самый уникальный товар французика, которым он так гордился? Мясо для борделей? Серьёзно?

Ой дурак.

Можно считать, что он лично позвонил и записался на приём к врачу-эвтаназиологу. Операция пока что откладывается, но имя уже значится в списках.

Так.

Планы поменялись. Теперь на ближайшее время у меня в приоритете расследование. Кто, зачем, куда, почему. К тому, чтобы переть в лоб на ОПГ неизвестных масштабов, я пока не готов, но если действовать аккуратно и… из теней…

Ха! Ах ты ж Тёмная су… тулая собака, неужели ты шлёпнула на меня свою печать чисто ради того, чтобы понаблюдать за интересным шоу? Как бы тебя уже к ответу притянуть? Ладно… Потом… Ещё успеется…

— А где мои люди? — спросила Ариэль. — Ты не знаешь?

— Слышал лишь то, что их куда-то «сдали». Так…

А действительно, чего я жду? Пока улей не угомонился, надо бы метнуться на разведку и добыть максимум информации.

— Поешь и успокойся. А я пойду и постараюсь узнать, что случилось с твоей группой.

— Но я не хочу есть! — она мгновенно оказалась рядом, только вихрь пепла истаял в воздухе на том месте, где она сидела. — И я хочу пойти с тобой!

— Не хочешь есть — не ешь, твоё право. Но хотя бы успокойся, — с нажимом сказал я. — Сейчас я только на разведку, а у тебя с маскировкой не очень.

Я выразительно оглядел её с ног до головы и вышел из комнаты.

— Да почему я должна тебя слушать? — донеслось мне в спину не слишком уверенно, но я только улыбнулся и закрыл дверь.

И сразу же скользнул в тени.

Ягуар чалится где-то в своём ягуаровом аду, а больше среди моих соседей тенеходцев не было, как я уже успел убедиться. Так что, проникнув в дом соседей, я смог дослушать один крайне занимательный диалог.

— Как она смогла выбраться из ошейника⁉

Лагранж топал пухлыми ножками, тряс пухлыми кулачками и по-бабьи тоненько орал.

— Быть может ей кто-то помог? — предположил тот самый мужик с татуированным затылком, которого мне показывал Чип.

Мужик был явно азиат, но какой-то… родненький азиат. То ли бурят, а то ли якут. Однако разговаривал он на чистом английском, так что выкупить происхождение наверняка было невозможно.

— Кто⁉ Кто ей помог⁉ — не успокаивался французик. — Так и скажите, что ошейник плохо застегнули!

— Быть может, кто-то из её группы? — предположил азиат.

— Да они все уже мертвы! Если бы они сбежали, я бы об этом знал!

Ну-ка, ну-ка, мсье Лагранж? Откуда они должны были сбежать?

— Вы-ы-ы!!! Уроды! Какого хрена здесь происходит⁉ За что я вам плачу⁉

— А может, ошейник сломался? — высказал вполне трезвую мысль всё тот же азиат. — И не подействовал?

Лагранж мгновенно подобрался.

— Ну-ка неси его сюда, — приказал он. — Сейчас проверим.

Мужик пожал плечами, и ушёл на второй этаж. Откуда вскоре вернулся, глядя себе под ноги, и поманил всех за собой.

— У поросёнка ноги выросли, — он показал на пол, где я легко различил тянущуюся от лестницы на улицу влажную полосу.

Однако преследование было недолгим. Через десять метров, обойдя такой же, как у меня, бассейн, вся компания остановилась возле грядки с поломанными кактусами, рядом с которой валялись обломки шатра, скомканные простыни и он. Поросёнок. В ошейнике.

Свинтус возлежал на простынях, и на боку у него чем-то чёрным был нарисован международный символ счастья. С двумя яйцами.

«Чиииип?» — позвал я.

«Чо, хайзяя?»

«Твоих лапок дело?»

Ха, а чьих ещё-то.

«Чип старался, хайзяя!» — белкус и не думал отнекиваться. Наоборот, он был очень горд собой!

Он тут же скинул мне мыслеформу. Пока Лагранж орал и бесновался насчёт пропажи товара, а вся его группа вынуждена была выслушивать эти истеричные вопли, Чип решил напакостить ребятам по-своему.

Белкус забрался в дом, прокрался на второй этаж, залез поросёнку в потрошёное пузо и выжал максимум из своего дара физика. Так что у свиньи в антимагическом ошейнике внезапно выросли ноги в самом буквальном смысле слова.

«Ну хорошо, но почему на простынь?»

«Бунт! Саботаж! Волнение и смута! Будут думать на самочку, не думать про друг хойзяя!»

«Так ты у нас не только разведчик, но и диверсант! — искренне восхитился я. — Молодец, очень хитро придумал! Но в следующий раз спрашивай меня!»

«Да, хайзяя!» — Чип, кажется, раздулся от гордости.

На заметку Охотнику — белкусу больше не наливать, слишком уж сложная личность. И явно умнее, чем хочет казаться.

Всё. Больше ничего интересного я не узнаю, да и Лагранж, полюбовавшись на поросёнка, как-то очень уж оперативно подорвался, сославшись на дела. Похоже, струхнул. Всё же инферна, даже если она не воин, за счёт своих способностей — очень опасный противник.

Вернувшись домой, я сразу зашёл обратно в комнату с инферняшкой. Упёртая девчонка так и не притронулась к еде.

— Знаешь, — начал я осторожно, присев на стул. — Кажется, твоих уже нет в живых.

— Почему ты так думаешь? — вскинулась она. — Ты что-то разведал?

Сказать, как есть что ли? Хм-м-м… Пожалуй, да.

— Да, подслушал пару разговоров. Мне жаль, но, кажется, они охотятся исключительно за девушками. Да и я не представляю, если честно, как и зачем можно использовать мужчин-инфернов. А вот девушек вроде тебя — да.

— И как же?

Я объяснил как можно тактичней. Да только смысл у слов всё равно один. Сколько не покрывай дерьмо глазурью, оно дерьмом и останется. Инферняха вскочила на ноги и разразилась непереводимой бранью. Переводимой, точнее, но очень специфичной. Матерный язык инфернов обращался в основном к отцу, а не к матери, и не обходился без упоминания рогов.

— Тише-тише-тише, — попросил я. — Послушай, Ариэль, у меня от всей этой ситуации подгорает не меньше твоего. И я всерьёз намерен прекратить подобного рода похищения, вот только что толку, если вырезать эту группу? А сколько их, этих групп? На кого они работают? Как они всё это проделывают? И главное — зачем? Неужели им добровольцев в борделях не хватает? У меня очень много вопросов, и пока что ни одного ответа. Понимаешь? Но если ты хочешь мгновенной мести, то пожалуйста, дверь открыта. Ты не пленница и я тебя не держу.

Я вытащил из-за пояса её же кинжал и положил на тумбочку.

Ариэль жала кулаки и тяжело дышала.

— За что они так с нами? — выдавила она наконец.

— За деньги, само собой, — пожал я плечами. — Слушай, давай ты сейчас успокоишься, поешь и хорошенько выспишься. А утром мы вместе придумаем, как нам быть. Я помогу.

Сложно представить, что сейчас творилось в этой смазливой рогатой головушке, но от моих слов инферняхе легче не стало. Ну а ещё бы. Так что я решил немного сместить вектор её размышлений.

— Слушай, извини за прямоту, — начал я, — но я хотел бы узнать ответ на один вопрос. Какого хрена принцесса попёрлась в разлом? Что ты там забыла?

— Откуда ты узнал о моём происхождении? — Ариэль подозрительно сощурилась.

— Татуировки, — коротко объяснил я.

— А… так ты… ты их видишь? — у неё аж челюсть отпала.

— Вижу, — честно признался я.

Девушка ненадолго задумалась. Открываться незнакомцу целиком и полностью она явно не спешила.

— Я прошла через множество разломов, — наконец сказала Ариэль. — И я считаю, что всем стоит пережить подобный опыт. Принцесса определяется делом, а не словом. И если я не ношу доспех, это ещё не значит, что я неженка или балерина! Имя Велиар тебе о чём-нибудь говорит?

— Э-э-э…

— Крат’вариан Инферна! — стукнула она себя кулачком в грудь.

И замерла, о чём-то задумавшись.

Что ж. Похоже, у неё шок. И лучше бы мне и впрямь оставить её в покое до утра.

— Значит, так. Еда у тебя есть, питьё тоже. Постарайся вести себя тихо и до утра не выходи из комнаты. У меня сейчас полным-полно гостей, которых я не хотел бы вмешивать в дела с работорговлей и объяснять, откуда ты здесь взялась. Пойдёт?

— Пойдёт, — вздохнула она, встряхнув головой, наверное, чтобы отогнать дурные мысли.

— Белка останется с тобой. Если что-то понадобится, обратись к ней. Кстати, её зовут Диля.

Заслышав о своей новой миссии, Диля спрыгнула с моего плеча, забралась на одну из двух подушек и растянулась в форме звезды. Никак не запомню, что белкам нужен отдых.

Остаток вечера я провёл, раскладывая всех по дому. Девок на диван, немцев на пол. Жихарев с Линдой уехали на такси, а Илхуитл задрых прямо на улице. Накрыл индейца пледом, чтобы тот не захворал, а сам прилёг на соседний лежак и тоже провалился в сон…

В отличии от остальных, моё утро было добрым. Печать регенерации исключила из утреннего моциона бодун и всяческие сопутствующие страдания. Я был свеж, весел, так ещё и в бассейне успел взбодриться.

Но перед тем как начать будить моих вчерашних сокурсников и злорадствовать о том-де, что кому-то пора на занятия, я проверил нашу рогатую гостью.

Ариэль спала. Вся сплошь зарёваная и в обнимку с кинжалом. Н-да. Похоже, вчера ночью у девушки случился нехилый такой поединок с самой собой. Много, видимо, дум передумала. Решала, стоит отправиться мстить за своих ребят прямо сейчас или не стоит.

Ну а Дилю я нашёл в той же позе, в которой оставил её вчера. Белка даже ухом не повела.

Так… Если что, сделаю вид, будто бы ничего не видел. Поднимет тему — ок. Не поднимет, значит не поднимет.

— А кому это тут скоро на занятия? — я похлопал Юрца по щеке.

— Сволочь ты, Чернов, — бормотал немец непослушным пересохшим ртом. — Есть водичка?

К десяти утра мой дом совсем опустел. Последним восвояси уходил Илюха. Судя по звонкам и виноватой роже, дома индейца ждал беспощадный разбор полётов от жены. Очень надеюсь, что у Нелли нет привычки распускать руки. Весовые категории слишком разные, ещё пришибёт ненароком.

На всякий случай я уточнил, сможет ли Илюха повозить меня сегодня по городу.

— Смогу, — кивнул индеец. — Но после обеда хотя бы. Плохо мне, как бы не сдохнуть совсем.

— Опохмелиться бы тебе, — сочувственно покачал я головой.

— Не надо! — он даже выпрямился, и взгляд прояснился. — Я уже один раз опохмелялся с русскими! Лучше сразу сдохнуть!

Что ж, без проблем.

Если подумать, мне раньше обеда и не надо. После попойки ещё нужно привести дом в порядок. Посуды грязной — горы. Мусора тоже. Как хорошо, что у меня есть белки!

Диля недовольно побубнила о своём образовании, — кого-то она мне сейчас напомнила, ага, — но потом всё-таки согласилась помочь. Вместе с Чипом они принялись сгребать мусор в пакеты, ну а я пошёл собирать по участку и дому посуду.

Н-да. Ещё дня ни прошло, а холостяцкий быт уже начал меня утомлять. Сгонять что ли в разлом, проветриться? — думал я, вытаскивая тарелки, рюмки и бокалы из самых неожиданных мест.

— Доброе утро, — раздалось позади.

— Ой-ой-ой! — я рванул через всю лужайку к дому. — Зайди внутрь! Тебя не должны видеть!

Ариэль нахмурилась, выругалась, но всё-таки вернулась в дом. Чую я, что у барышни крутой норов и мне с ней будет нелегко. Ну… Что ж? Это значит, у меня есть лишний стимул побыстрее завершить всю эту историю!

Ну и ещё один момент, о котором нельзя промолчать. Сегодня я сумел рассмотреть хозяйку крутого норова получше. Хороша, конечно, ничего не скажешь. Особенно в этой одежде, которая оставляет довольно мало места воображению.

Всё при ней.

Моська — прелесть, фигурка — часики. Да притом такие… объёмные. У стеклодува, который эти часики делал, щёки явно натружены, на совесть дунул.

Ну да, кожа красная, не как у индейцев, а прямо как помидор. И рога на голове. Но это её вообще нисколько не портит.

Я понял, что стою на пороге первого этажа со стопкой грязных тарелок в руках, и откровенно пялюсь на инферняшку.

— Артём, — строго сказала Ариэль, села на диван и закинула ножку на ножку. — Я благодарна тебе за спасение, но у меня есть к тебе один важный вопрос. Откуда ты знаешь мой язык?

Хм-м-м… Соврать? Не лучший задел на дальнейшее сотрудничество. Но и всю правду вывалить тоже нельзя, последствия могут быть неожиданными.

— Давай поступим так: ты не будешь задавать мне подобных вопросов, и тогда мне не придётся тебе врать, — ответил я, сгрузив посуду в раковину. — Считай, что у меня природный талант к языкам.

— Да-да. А ещё талант к чтению астральных татуировок, расшифровке их значений и приручению других разумных рас, — Ариэль взглянула на Дилю, которая как раз собирала по комнате фантики, кожуру и прочий мусор. — Что я, думаешь, белкусов от обычных белок не отличу?

— Вот видишь, — подмигнул я, — сколько всего мне не придётся тебе врать, если ты не будешь спрашивать. Да и потом, принцесса. Твой ответ относительно того, что ты делала в разломе, тоже меня не очень-то впечатлил. Верится с трудом, что ты пошла воевать с монстрами в топике и шортах.

— Я же… Я же говорила!

— Именно! — усмехнулся я. — У нас обоих есть свои маленькие секретики. Но это не значит, что мы не сможем работать вместе, верно?

Тут мимо нас прошёл Чип, волоча за собой целый пакет стеклотары.

— Чип-чип-чип, — грустно и на выдохе пробубнел себе под нос белкус.

— Кстати, — Ариэль указала на мохнатого пальчиком. — Ты же вроде как выступал против рабства?

— Они не рабы, — ответил я максимально серьёзно. — Они мои работники. У нас трудовой договор. Полный соцпакет, премии, карьерный рост.

— Чиииип-чип-чип-чип-чип? — у Чипа даже пакет с мусором из лап выпал.

— Ш-ш-ш! — шикнул я на него.

— Ну, допустим, — сказала Ариэль. — Допустим, что я тебе доверяю. И что мы будем делать дальше?

— Дальше ты поживёшь здесь и постараешься не отсвечивать, а я тем временем разузнаю, что за ублюдки стоят за похищением инфернов…

Рассказать о себе я не мог, а вот обо всём остальном — пожалуйста. Я объяснил принцесске, где мы находимся. Объяснил, что рядом эпицентр. Объяснил, что её история не уникальна, и местные негодяйские негодяи решили делать бизнес на её соплеменниках. А пока объяснял, придумал, что собираюсь делать в первую очередь.

— Как только у меня решится проблема с документами, я первым же делом постараюсь найти именно те разломы, в которых вылавливают вашего брата. А ты мне в этом поможешь. Но для начала неплохо было бы тебя как-то замаскировать, — я взглянул на часы. — Поеду-ка я в город, прикуплю еды и кое-чего для дома, а заодно найду для тебя одежду. Более… м-м-м… закрытую.

Наверняка обозначение размеров одежды у инфернов отличается от нашего. А хотя не наверняка, а точно. Но мне это и не нужно. Нарядить девушку в паранжу я не могу, но вот в худи с капюшоном и безразмерные джинсы — запросто.

И на людях не спалится, и меня своими этими-самыми отвлекать не будет.

— Раз уж я вынуждена жить в таких условиях, — Ариэль брезгливо обвела взглядом мой, на минуточку, роскошный барнхаус, — тогда мне понадобятся кое-какие вещи. Я составлю список.

О-хо-хо!

Кажется, мы разом проскочили начальные фазы отношений, и вот я уже еду в магазин со списочком. Что дальше? Совместный бюджет? Осадить бы барышню уже сейчас, но ведь… принцесса. Ладно. Посмотрим, что она мне там набросает…

Так.

Кто-то явно оборзел.

Хрен с ней с косметикой, это я могу понять. Всё-таки девушка хочет следить за собой даже после попадания в другой мир, так что все эти крема, лосьоны, гели, шампуни и гели-шампуни я купил. Как и какую-то особую крем-пудру. Думается мне, что сегодня в парфюмерном магазине будет рекордная выручка.

Самое сложное в этих покупках было то, что Ариэль, естественно, имела представление об ассортименте местных товаров ещё меньшее, чем я сам. Так что я даже помочь ей не мог. Поэтому она писала не название, а требуемые свойства и примерный состав. Так что список покупок напоминал то ли трактат по органической химии, то ли диссертацию по алхимии. У продавщиц глаза на лоб полезли, когда я им всё это зачитал. А ведь ещё надо было перевести всё с языка инфернов на хотя бы английский!

Ладно, хрен бы с растительным молоком, шёлковой пижамой и масочкой для сна. Но кресло-массажёр⁉ Мяч для йоги⁉ Блендер⁉ А не треснет ли у вас то, что под масочкой, уважаемая принцесса⁉

Короче говоря, последним, что я купил для Ариэль, был ананас. Ананас — можно. Ананас — хорошо. А дальше уж извините. Я скомкал и выкинул список, потому как после блендера начиналась какая-то уж совсем несусветная дичь.

Какие-то химические реагенты, мензурки, горелки и реторты. Она что, самогонный аппарат собрать хочет? Хм-м-м… Поговорим об этом позже. Неспроста всё это, ой неспроста.

За всеми этими покупками начало смеркаться.

Я как раз выходил из продуктового, когда мне наконец-то отзвонилась Габи.

— Хорошие новости, — похоже, мы наконец-то научились выстраивать нашу беседу без расшаркиваний. — Через два дня документы будут готовы. Можешь начинать скачивать егерский софт, ссылочки я отправлю сообщением. Как только твои данные попадут в базу, ты сможешь подавать официальные запросы и брать разломы на разработку прямо через телефон, минуя все остальные инстанции.

— Отлично, — сказал я. — Приятно удивлён. Сколько должен за твои услуги?

Габи замялась, но всё-таки назвала сумму. Честную сумму, я проверил заранее. Даже немножечко заниженную.

— Как и обещал, больше тебя не трогаю, — сказал я.

— Хорошо.

Как-то куцо закончилась моя история с этими ацтечками, но что теперь? Закатить им праздник с салютом, всё простить и всё забыть? Хрен там плавал.

Надеюсь лишь, что услуги юриста мне и впрямь больше не понадобятся.

— Ведите себя хорошо и больше не попадайтесь.

На этом всё.

Так…

Два дня, значит? Поначалу я подумал о том, что два дня — это прекрасная возможность отдохнуть, вкусно поесть, долго поспать, поиграть в приставку и побултыхаться в бассейне. Плюс обжиться в доме и хоть как-то наладить быт.

Так я подумал поначалу…

Но сразу же после возвращения вдруг как-то резко передумал. Пока я добывал провизию, моё жилое пространство отжали иномирные захватчики. Рогатые, сисястые и очень-очень наглые. Диля на кой-то хрен натирала столовые приборы, хотя такой задачи я не ставил, а Чип драил пол.

Но самое гадкое заключалось в том, что минимализм моей холостяцкой хижинки был нарушен! Грёбаная женская рука! На стенах откуда-то взялись картины, на холодильнике магниты, на столике возле дивана какая-то уродливая статуэтка в форме мультяшной коровы, а на игровой приставке стояла ваза с цветами! ААА-АА-А-А-А!!! ПЛОХО!!! В ГЛАЗАХ РЯБИТ!!!

«Диль? — строго спросил я. — Откуда всё это добро?»

«Из кладовки, — устало ответила белка. — Там был большой ящик с надписью, она его нашла и вот».

Надпись она мне показала мыслеформой. «Хлам» — было написано по-ацтекски.

«Понятно».

— Так, — я кинул в Ариэль пакет со шмотками и хлопнул в ладоши. — Радость моя рогатая, давай-ка собирайся. Мы выходим в разломы.

— Уже?

— Уже.

Да уж, действительно. Теперь к истории с рабством примешаны не только мои убеждения, но и личный интерес. Так что вперёд! Разломы — закрыть, злодеев — обнаружить, Лагранжа — на нож, инферняшку — домой нахрен от греха подальше. Ну а Артёму Чернову — спокойную жизнь и кач в своё удовольствие.

Так что закрою парочку неофициально, ничего страшного не случится. Зато, глядишь, найду нужный, или хотя на след выйду.

Кодекс, не подведи, пожалуйста! Не так часто ведь прошу! Подкинь немножечко удачи, избави меня от рогатой!

— Есть у меня парочка жёлтых на примете, — поделился я источником моей головной боли. — Давно хотел их посетить, да что-то вот всё не складывалось. Так что давай, моя хорошая, меньше слов. Одевайся и поехали…

«Белки! Отдых!»

«Спасибо, хайзяя».

Илхуитл до сих пор неестественно жадно глотал воду, но ныть не ныл. Работяга, одним словом. Привык впахивать до солёных усов.

Представляю, как тяжело ему будет сидеть в машине, пока мы с инферняшкой чистим разломы, но… работа есть работа. За сегодняшние покатушки обязательно накину ему сверху. Да и, опять же, лута принесу. Может быть, это как-то загладит вину индейца перед женой.

Он, кстати, приехал на этот раз на мини-фургончике, как только узнал, куда мы едем.

— Так, ладно, — сказал я. — Приключение на пятнадцать минут. Зашли и вышли.

Инферняшка кивнула. Она, кстати, умудрилась с помощью закупленных мной косметических средств придать коже лица вполне приемлемый оттенок. И причёску накрутила такую, что нужно иметь очень богатую фантазию, чтобы заподозрить наличие у неё рогов. Я даже хотел потрогать, не спилила ли она их, но вовремя вспомнил, что для инфернов это поинтимнее будет, чем сиськи полапать.

Но капюшон она всё же накинула.

— Ты следом за мной. Держись рядом, далеко не отходи.

Ох, ёпьте…

Не ожидал такого, не ожидал.

Похоже, Илхуитлу всё-таки будет поприятней чем нам. Ариэль в своём худи так вообще упреет. Разлом встретил нас жаром раскалённой пустыни. Под ногами песок, впереди марево, а позади костистый остов какого-то гигантского существа. Череп, как пещера, а на самом верху, — на хребтине, — сидят чёрные силуэты, на первый взгляд похожие на грифов или каких-то других пернатых падальщиков.

По всей видимости, выпиливать мне предстоит именно их.

Ну и ладно. Главное, что никаких обезьян по близости нет и не предвидится.

— Фу-у-ух, жарко, — это вслед за мной зашла инферняшка.

Девушка прикрыла глаза от солнца, обернулась вокруг, увидела скелет и застыла, как вкопанная.

— Здесь! — закричала она. — Нас схватили здесь!

Да ладно⁉ С первого раза⁉ Кодекс, спасибо тебе, миленький! За мной должок!

Глава 5 Разлом

Шесть дней спустя…

— Мы собрались здесь, — Жихарев обвёл всех собравшихся тусклым взглядом, — чтобы почтить память человека, который за короткое время стал всем нам очень близким. Более того, благодаря ему мы все познакомились между собой, а некоторые даже стали близки. Вечная память!

Он залпом намахнул рюмку водки, и остальные повторили за ним.

Здесь собрались все.Жихарев с Линдой и Веневитин с Мией, Юрген, Стефан, Нецали, Иси и Миси, Габи и Илхуитл. Вместе с Габи приехали и Чип с Дилей.

Артёма потеряли не сразу. Телефон не отвечал — да мало ли. Решил отдохнуть ото всех, отключил связь. У Жихарева хватало забот с как с цепи сорвавшимся Лагранжем, Габи вообще старалась без повода не звонить. А у остальных и причин не было ни терять, ни искать.

О случившемся знал только Илхуитл. В ту ночь, когда он отвёз Артёма с неизвестной красоткой к разлому, он поначалу вообще не понял, что случилось. А когда понял… Что ж. Это эпицентр. Он выкурил несколько сигарет, развернулся и поехал домой. Там он выпил рюмку травяной настойки и лёг спать. Наутро он поехал искать, кому можно сообщить о случившемся. Но в новом доме Артёма никого не было, а на базе ему не удалось никого из знакомых поймать. Помятуя разговоры, которые вели накануне, когда готовили эту странную еду, Илхуитл на саму базу не полез. Тем более, что и сам, получается, участвовал в не совсем законном закрытии разломов до этого. Да и мало ли, ещё под подозрение попасть можно. Ацтек честно потратил полдня на попытки разыскать хоть кого-нибудь, но тщетно.

Бурную деятельность развела, как ни странно, Габи. Как минимум, её мучило чувство вины перед Артёмом. Но и у неё не было контактов. Но она хотя бы знала фамилии. На четвёртый день ей удалось выйти на Жихарева, и тот подключился к поискам.

Которые вполне ожидаемо ничего не дали.

Артём как сквозь землю провалился.

На пятый день Габи вспомнила, что у неё вообще-то доверенность от Артёма. Мистер Ух несколько скептически отнёсся к бумагам, которые сам же составлял, но запасной ключ от дома девушке выдал.

И вот там её ждал сюрприз.

Во-первых, белки. Голодные и злые, как тысяча чертей. За неполную неделю они успели подъесть всё, что было в доме, пересмотреть все каналы по местному телевидению, поссориться между собой из-за приставки, помириться, навести порядок в доме ещё по разу — на этот раз уже после своих посиделок. И, наконец, впасть в отчаяние. И когда в дом заявилась Габи, они сперва подумали, что это она виновата в исчезновении хозяина. Ведь один раз она на него уже покушалась, с памятью-то у белкусов всё было в порядке.

Габи стоило немалых усилий успокоить взбесившихся белок, внезапно оказавшихся очень сильными и удивительно проворными. К счастью для неё, она пришла не одна, а вместе с Жихаревым, и только это, наверное, и спасло её от расправы.

Второй сюрприз заключался в том, что в доме завелась баба.

Об этом буквально кричал каждый элемент обстановки. А когда она нашла в одной из комнат целый бьюти-кейс, никаких сомнений не осталось. Ну что ж…

— Веришь нет, сам в шоке, — покачал головой Жихарев. — Ни словом не обмолвился!

— Но куда-то он ведь делся! Кто бы она ни была, она явно собиралась здесь какое-то время пожить. Вот эта штука стоит, как моя зарплата за месяц, такое не бросают просто так!

— Согласен… — Евгений Евгеньевич осмотрелся вокруг. — А вещей-то у этой девушки и нет считай совсем. Как будто заехала в гости, и они вместе куда-то поехали.

— Без белок? — усмехнулась Габи. — Он их даже на свидание с собой брал! И ещё…

Они спустились вниз, и Габи покопалась сперва в холодильнике, а потом и в мусорном ведре.

— Что ищешь? — спросил Жихарев.

— Свежие продукты, — Габи вытащила несколько упаковок. — Самым свежим пять дней.

— А значит… — Жихарев на всякий случай заглянул в календарь. — Значит, он исчез на следующей день после нашей пьянки. Надо найти Илхуитла. Он же у него считай личный шофёр.

— О! — оживилась Габи. — Я его знаю! Поехали!

Илхуитл и поведал им печальную новость. Нет больше Артёма… А что за девушка? Да, была девушка. Безумно красивая. Ушла в разлом вместе с ним.

— Они туда зашли, а через несколько минут разлом просто растаял в воздухе. Исчез.

— Такое бывает? — удивилась Габи.

— Бывает… — вздохнул Жихарев. — Редко правда, но это же Артём. С ним вообще ничему удивляться не приходится.

Собрались на следующий день, на том месте, где был злополучный разлом. Конечно, можно было надеяться, что разлом всего лишь закрылся, но не схлопнулся. Блуждающий разлом так может. В одном месте закроется, в другом откроется. Вот только где он тут может открыться? Скорее всего — в недрах эпицентра. А это всё равно что смертный приговор. Или вообще в другом мире, и тогда шансов найти дорогу домой у Артёма и его спутницы вообще никаких. Говорят, некоторые маги вне категорий способны проходить между мирами. Но даже если это и так — Артём… А кстати, какой у него уровень? Вот ещё одна загадка.

Жихарев и Егор разложили на импровизированном столе из ящиков водку, закуску и малосольные огурцы. Как земляки Артёма, они взяли на себя организацию скорбного собрания.

— Вечная память, — кивнул Егор.

— Вечная память, — повторили остальные.

Выпили. Помолчали. Илхуитл сидел особняком, угрюмо глядя в сторону, где был разлом — то ли винил себя, то ли думал о вечном.

— Он был… — нарушила тишину Габи, — ну… правда особенным, как сказал Евгений Евгеньевич.

— В каком смысле? — спросила Линда.

— Не знаю… — задумалась Габи. — Он вроде бы обычный парень, каких полно. Но раз — и уже понимаешь, что он далеко не так прост, как кажется. Я с первой минуты знакомства почувствовала в нём какую-то… силу?

— В общем да, — вздохнула Миси, — он такой… загадочный был. Хоть и классный. И благородный. Мы с Исей немного… в общем, сглупили. Он мог бы воспользоваться этим, но не стал.

Высказывались один за другим, вспоминая немногочисленные, но яркие моменты, связанные с Артёмом…

И только Диля и Чип с недоумением взирали на людей. Они бы и рады были сказать, что всё это полная нелепость, и хозяин где-то жив, они это чувствуют… вот только как это сказать, они не знали.

* * *

Шестью днями ранее, в разломе…

— Что, действительно? Прямо здесь вас и поймали?

Честно говоря, я не мог поверить в такое совпадение и ждал подвоха.

— Да-да! Пустыня и гигантский скелет! Всё произошло именно здесь!

— Понял. Ну… ладно… рассказывай тогда, что здесь и как.

Краем глаза я уже заметил, как под песком к нам ползёт какая-то тварь. Эдакий холмик, что приближается по строго-выверенной траектории. Скорее всего, песчаный червь.

Никак не могу объяснить себе этот феномен. Жил я себе, жил, ходил по разломам порядка сотни лет и ни разу не натыкался ни на что подобное, хотя и слышал от других. А потом вдруг раз, — будто переключателем щёлкнули, — и песчаные черви стали появляться чуть ли не в каждом пустынном разломе. Как будто… мода на них пошла, что ли? Или я их стал притягивать.

— Мы толком не успели ничего разведать, — начала оправдываться Ариэль. — Зашли и почти сразу же вход закрылся. Мы пошли обследовать разлом и попали в засаду. Монстров не встретили, должно быть их зачистили до нас.

— Понял, — кивнул я. — Не шевелись.

Разломный шест я отдал инферняхе, а сам на сегодняшнее мероприятие взял с собой родовой меч. Вытащил его из ножен, напитал доспех и усилил мышцы, а затем сделал пару широких прыжков по направлению к холмику и вонзил меч в песок.

Тварь затрепыхалась и издохла почти сразу же, — наверное, умудрился попасть в голову. Астральное зрение показало под песком ядрышко размером с рисовое зёрнышко. Монстрик оказался совсем маленьким. До той хрени, кости которой стали основой местного ландшафта, ей было так же далеко, как анчоусу до кита.

— Жарко, — сказал я. — Пойдём, укроемся под костями. Только не отставай.

— Я вполне могу за себя постоять! — воскликнула она.

Подумав, она сняла худи и повязала себе на пояс, оставшись в спортивном топике. Ну да, нижнее бельё покупать я не рискнул, ограничился спортивным. Очень кстати оказалось.

— Ну-ну, — сказал я, сделал пару шагов и тут вдруг…

Вход за нашими спинами закрылся. Твою-то мать, вот и расплата за везение. Вот и подвох.

— Крат’зур грон’фае’гот! — выругалась Ариэль. — Опять⁉

— Тут ты права, если у этого разлома и были предки, то они точно были безрогими мудаками…

Всё это очень походило на блуждающий разлом. Закроется в одном месте, откроется в другом. Иногда в этом же мире, иногда в другом. А может и два мира между собой связать. Очень похоже, да.

Вот только этот разлом на том месте уже давно. Для блуждающего разлома это очень нехарактерно. Да и у работорговцев наших доморощенных всё явно на поток поставлено. А значит, закрытие прохода — не случайность. Может, решили от меня таким образом избавиться? Ну мало ли… вдруг не только я за ними следил, но и они за мной. Может, за пять километров от разлома сидит где-нибудь наблюдатель с биноклем.

Вот только не на того напали.

Для Охотника ситуация, в общем-то штатная. Разломы в принципе — проходы между мирами. И уж если я зашёл — я выйду. Просто всё это очень геморройно в моём нынешнем положении. Теперь придётся копить разломную энергию для того, чтобы вновь открыть проход. И ладно бы копить, хрен с ним, я и так собирался качаться. Но после этого мне придётся болеть. Сильно болеть. Долго.

Будь у меня прокачана энергетика, я бы мог пустить в расход что-то из душ из Океана. Да хотя бы тех же, которых наберу здесь. Несколько разломных червей должно хватить. Связь у разлома с нашим миром имеется, так что открыть проход — всё равно что открыть тяжёлую дверь. Просто поднатужиться надо. Это не туннель в скале рыть, метафорически выражаясь.

Но энергетика не прокачана, и придётся фармить местных монстров, жрать ядра и надеяться, что тварей здесь достаточно.

Ну и, само собой, теперь мне придётся соблюдать некоторые правила. Кристалл не разбивать, монстров под корешок не выкашивать, тварей не призывать — убивать руками, чтобы не тратить энергию. Специфика разлома мне неизвестна. Технически, он может схлопнуться по истреблению всей живности, и тогда я пойду на новый круг перерождения не солоно хлебавши.

А мне пока нельзя, у меня дома белки голодные.

Ладно, где наша не пропадала? С разломом справимся, а вот жара и впрямь может доконать.

— Пойдём-ка в тенёк. Мы здесь надолго, и для начала нам нужно укрытие от жары.

По пути к черепу на нас напали ещё дважды. Один раз из песка нежданчиком вырылся скорпион размером со взрослого лабрадуделя, а второй раз сверху спикировал один из грифов. Н-да… Мелковаты монстры. Слабоваты. Заколебусь фармить. Было бы хорошо найти кого-нибудь пожирнее.

И тут, кажется, я напал на след.

В тени гигантского черепа оказалась дыра, уходившая под землю. Дыра как дыра, вот только вела эта дыра во что-то вроде железной будки, с верхом засыпанной песком. А вот дальше…

Будка оказалась чем-то вроде входа в самую настоящую шахту! Широченную, метров двадцать в поперечнике. И уходила эта шахта куда-то неприлично глубоко в землю.

Стенки укреплены камнем и железными сваями, а вниз ведёт винтовая лестница. Разумные? Ну конечно разумные, кто бы ещё додумался до литья.

Заходя в разлом ничему не удивляйся.

Правда, возникает вопрос, как эту дыру лагранжевцы не заметили. Но может, им и дела не было до поисков в разломе?

— Мы что, будем спускаться туда? — спросила Ариэль.

— Ага, — ответил я. — Других вариантов я пока не вижу. Судя по всему, застряли мы здесь надолго, так что придётся обживаться. Считай, что мы в весёлом, мать его, походе.

Ариэль состроила недовольную гримаску, а я от души расхохотался. Списочек покупок она мне накидала, ага. Массажное кресло и блендер. Посмотрим, как к вечеру ты будешь за обе щеки втрёпывать вырезку скорпиона.

— Принцесса определяется делом, а не словом, — напомнил я Ариэль её же слова. — Пошли.

Лестница была широкой. Перила, пролёты, все дела. Ступеньки не крошились и не сыпались, так что перескакивать через пропасти нам не приходилось. Кто-то строил на совесть. На века. И пусть в разумности строителей у меня сомнений не возникало, насчёт их непосредственного присутствия я был не уверен.

Каким бы грандиозным не было сооружение, сейчас оно выглядело заброшенным. Причём, что самое удивительное, света в шахте с натяжкой, но хватало. Не чтобы читать, конечно. Чтобы не запинаться. И шёл он не только сверху, но и снизу.

На глубине десятка этажей, — это если считать пролётами, — я впервые почувствовал прохладу и сырость. Ещё чуть ниже на стенках начали расти люминесцентные грибы. Будто бы выхватывая общий пустынный вайб, грибы светились не голубоватым светом, — как это принято у подземных грибов, — а ярко-оранжевым. Если не присматриваться, то их вполне можно было принять за керосиновые лампы мутного стекла.

Пятнадцать этажей.

Двадцать.

Пока мы спускались это особо не напрягало, но чую что на обратном пути я стану с теплотой вспоминать ацтекские пирамиды.

То ли от страха, то ли под общим впечатлением, инферняшка начала вполголоса напевать песню. Сложную какую-то. Язык-то я знал, но всё равно не понимал общий смысл. Должно быть, в ней зашиты какие-то местечковые смыслы и метафоры. Траурный мячик стеклянного глаза? Солнечный зайчик дешёвого мира? Чего? О чём это вообще?

— О-о-о! — инферняха дошла до припева и повысила голос. — Моя обо…

— Тише! — шикнул я.

Внизу я услышал какое-то приглушённое бормотание. Значит, всё-таки жизнь здесь есть. Осталось только определить, какая именно.

Ещё несколько пролётов и мы наконец-то ступили на ровную каменную кладку. Впереди был дверной проём, а за ним всё тот-же грибной свет, только в разы ярче. Местные пока что так и не обнаружились. Испугались, по всей видимости, и дали дёру. По ту сторону прохода послышались мокрые шлепки. Не цоканье, не шорох, а именно что звук мокрых пяток по камню.

Гуманоиды, стало быть.

И опять всё то же запустение. Пыль, кучки нападавшего сверху песка, паутина. Паутина, кстати, нормального размера, без монструозности.

Хм-м-м-м… Может быть такое, что строители этой каменной твердыни взяли, да и деграднули до состояния животных? Или вообще вымерли, а на их место пришёл кто-то другой? Чёрт, какой же интересный разлом! Мне нравится! В таком и застрять не скучно!

Ну а тем более, что дальше было ещё круче! Я потихонечку прошёл сквозь проём и оказался в огромной… нет… не огромной… чёрт, я даже не знаю, какое слово подобрать. Я оказался в градообразующей пещере, во!

Она была настолько здоровенной, что здесь и впрямь можно было построить город. А впрочем, город был. Заброшенный, как и всё вокруг. По краю пропасти, уходящей вникуда, липли друг к другу простенькие глиняные дома без оконных рам и дверей. Широкие улицы с оградками, мосты и даже некое подобие акведука. А хотя почему подобие? Акведук, как он есть, просто местами разрушенный и потому не рабочий. На том конце пещеры с его обломков падал в пропасть бурный поток живительной влаги.

Видно всё было, как днём. Свод пещеры оказался усеян оранжевыми грибами. Уютно, чёрт его дери. Хорошо!

— У-у-у, — раздалось сбоку.

И тут я наконец-то увидел местных обитателей.

— Какие же уродливые, — прокомментировала Ариэль.

В сотне метров от нас прямо посередь дороги толпились силуэты гоблинов. Маленькие, костистые, голые. Кожа цвета желчи, а волосы почему-то пушистые и тёмно-тёмно-розовые, я бы даже сказал малиновые. Никогда раньше таких не видел.

Хотя это не удивительно. Гоблины в Многомерной Вселенной, как коллекционные машинки. Только подумаешь, что собрал их все, как вдруг выясняется, что у тебя нет даже половины коллекции.

— У-у-у-у, — самый большой из гоблинов пучил глаза и тыкал пальцем в мою сторону.

Ни оружия, ни украшений, ни словесности. Агам. Ясненько. Астральное зрение подтвердило мою догадку — у гоблинов в головах были ядрышки. А это значит что? А это значит, что до своей разумной формы эти ребята ещё не эволюционировали и были сейчас на уровне той самой трёхглавой обезьяны, которая сумела зачаровать кокос.

Дикари.

Социальные, но всё же дикари.

— У-у-у-у!

Вожак ощерился и побежал на нас. Один.

Чёрт, мне даже немного жаль было убивать этого отважного кретина. Успокоил себя тем, что рано или поздно всё равно придётся. Раз уж у гоблинов есть ядра, значит для закрытия разлома мне потребуется истребить всё их племя. Увы и ах, но вот как-то так.

Вжух! — один взмах мечом. Душа вожака шмыгнула в Океан, а голова покатилась по мостовой.

— У-у-у-у!

Хм-м-м… А вот теперь на нас двинулась вся стая. Вот только не для того, чтобы атаковать, а с тем, чтобы плюхнуться на колени и припасть к земле.

— Похоже, они приняли тебя за нового вождя, — прокомментировала Ариэль.

— Похоже на то…

Около 12 часов спустя…

Дорогой дневник, шли первые сутки нашего пребывания в песчаном разломе.

Проведши с гоблинами достаточно долго, я пришёл к некоторым наблюдениям. Во-первых, я действительно их новый вождь. Во-вторых, все они оказались мужиками. Возможно, конечно, что некоторые из них гермафродиты и для репродукции потомства могут… тьфу, не! Не хочу об этом думать! И уж тем более представлять в красках.

В-третьих, социальный строй гоблинов оказался чуть сложнее, чем я подумал изначально. У них были зачатки религии, и даже собственный шаман. Именно он, шаман, гоблин со слабеньким даром огневика и коммуницировал со мной всю дорогу. У-у-укал, руки тянул, предлагал навернуть жареных грибов.

Кстати! Этот жук явно не спешил делиться с племенем секретами открытого горения и ходил ферзём, потому как единственный из гоблинов умел готовить пищу. Короче говоря, костёр они ещё не изобрели, а хитрожопость уже открыли.

В-четвёртых, подземный город действительно оказался пережитком какой-то древней продвинутой цивилизации. Мы нашли заброшенные цеха-плавильни, тронный зал и что-то вроде столовой на много-много персон. Гномы? Скорее всего, да.

Соблазн найти покои гномьего короля был велик, но мы с Ариэль обжились в каменном домике неподалёку от выхода на лестницу. В домике было аж четыре комнаты и даже, — внимание, — санузел!

Дырка в полу плавно переходила в металлическую трубу, которая, по всей видимости, несла нечистоты в ту самую бездну посередь пещеры. Примитивная, конечно, но ведь как ни крути канализация.

В-пятых… В-пятых же, да? Вроде бы. Так вот, в-пятых, я невольно узнал кое-что о быте и рационе питания гоблинов. Розоволосые твари сбивались в кучки по пять-шесть особей и выходили из пещеры на охоту. Довольствоваться одними грибами им было либо западло, либо вредно. Как знать, может быть они чахли на такой диете?

Первый же отряд, ушедший на моих глазах, вернулся через полчаса и притащил племени скорпиона и грифа. Тех самых, которых я убил по пути сюда. Но гонору при этом было столько, будто они самолично завалили песчаного червя размером с автобус.

Хитрожопые!

Шаман пережарил всю эту вкуснятину путём наложения ручек, и гоблины сели есть. Нас с Ариэль тоже пригласили, — как не пригласить вождя? — но мы пока что вежливо отказались.

— Какой ужас! — сказала Ариэль, глядя из окна на то, как стая гоблинов разрывает бедную птичку.

— Какой кошмар! — причитала она, когда я объяснил ей, зачем в одной из наших комнат дырка в полу.

Каменные кровати тоже привели девушку в замешательство. Будет знать, ядрёна мать, как куличики топтать! А-то барнхаус мой ей, видите ли, не понравился.

Принцесска, она и есть принцесска. Хоть и боевая, а всё туда же.

— И что ты будешь дальше делать? — спросила инферняха.

— Я пойду прошвырнусь по городу. Возможно, найду что-нибудь ценное или полезное. А ты поспи пока, — предложил я моей рогатой спутнице. — Как только солнце сядет, поднимемся наверх и устроим охоту на монстров. По холодку оно приятней будет.

— Ты, наверное, не понял вопроса… как мы отсюда будем выбираться⁉

— Тише-тише, без истерик. Положись на меня, — ответил я и вышел из дома на каменную улицу.

По правде говоря, перспектива застрять здесь нравилась мне всё больше и больше. За несколько дней, — а по моим прикидкам я буду набирать необходимую энергию несколько дней, — я смогу собрать кучи добычи. Прямо вот кучи!

И на поверхности, и тут, внизу. Хитин скорпионов, клювики и перья грифов, с червей тоже что-нибудь залутаю. А мои гоблины всё это перетаскают. Они же меня вождём признали? Признали. Я им, как вождь, еды добуду, чего-нибудь поинтереснее грибов и жалких грифов, которых и жрать-то противно. У песчаных червей, к слову, удивительно нежное мясо. Нечто среднее между крабовым и куриным. Так что я им деликатесы, а они мне трудочасы!

А пока суть да дело, моё оформление как вольного егеря дойдёт до конца и всё добро я смогу распродать легально. И это прекрасно! Главное, чтобы у фургончика Илхуитла от нагрузки колёса не отвалились. Ничего, фуру подгонит. Я знаю, он найдёт.

Насвистывая себе под нос, я двинулся вдоль по улице, в противоположную сторону от стоянки гоблинов. Здесь мы пока ещё не бродили. Дорожка заворачивала за угол, и что там дальше, можно было только гадать.

Позади у-у-укали пирующие гоблины. Вдалеке журчал водопад. Надо мной мириадами огонёчков светили грибы. Ну разве плохо? Ну конечно же хорошо! Во всём нужно искать свои плюсы!

За углом оказался ещё один жилой квартал, вот только побогаче. Здешние дома были сложены из каменных плит и даже украшены разнообразной рунической росписью. Даже странно, что тронный зал находился не в этой части города. Хм-м-м… А может быть то, что мы нашли изначально — это не тронный зал? Может быть, это был храм? Или стадион? Или… не знаю даже…????

Не суть.

Среди всех домиков я выбрал самый большой и направился прямо туда. Ещё издали мне подумалось, что внутренности этого здания будут выдолблены в породе, и я угадал.

Внутри мне открылся просторный зал, уходящий вглубь на пятьдесят с лихой метров. Справа и слева от меня на возвышении стояли столики, на некоторых даже сохранились остатки каких-то инструментов.

Признаться, уже в этот момент у меня ёкнуло сердце.

Ну а потом, когда я посмотрел вперёд и увидел высоченную дверь в два человечьих роста со здоровенным воротом и аж четырьмя замочными скважинами, то я не смог удержаться от победного крика.

— БАНК!!!

Твою-то мать! Я нашёл настоящий гномий банк! В задницу клювы! В задницу перья! И в задницу фургончик, — не-не-не, — Илхуитлу придётся подгонять к разлому несколько фур! И я буду не я, если не вынесу отсюда всё! Да я даже саму шахту выцарапаю и вынесу по винтику!

Лута много не бывает!

Потом, конечно, я сообразил, что вряд ли это прямо банк. Зачем банк в шахте? Но явно здесь хранили что-то ценное.

Скользнув в тени, я рысью направился в хранилище. Чем же меня удивит находка?

И меньше всего я ожидал с разгона врезаться в двери лбом!

Глава 6 Шаман

Хранилище было защищено от тенеходцев. Причём качественно защищено, надёжно. Сколько лет… а может веков или даже тысячелетий прошло, а защита продолжала действовать.

И это прекрасно! — пришёл я к выводу, потирая шишку на лбу.

Во-первых, это означает, что внутри находится что-то очень ценное. А второе следствие — хранилище не пустое, и до меня там никого не было! Было бы пустым — никто не стал бы защиту ставить. А если бы уже обчистили — не стали бы её оставлять. Ибо нафига?

Как правило, подобные чары могут сдержать тех, кто плавает в тенях на поверхности, ну а я-то могу заныривать с головой.

Так что пройду. Но это не точно…

Ну-с. Погнали.

Мир вокруг становился всё более и более нечётким. Время густело, как заварной крем. Я погружался всё глубже, но стена передо мной по-прежнему оставалась твёрдой и материальной. У-у-у, говнюки коротконогие! На совесть делали!

Тени и кусачий холод. В какой-то момент я понял, что так глубоко я ещё не погружался, по крайней мере, в этой жизни. Мне начало казаться, что краем глаза я вижу наброски другого мира и слышу какие-то… э-э-э… альтернативные звуки. Печать Тёмной позволяла мне находиться здесь без вреда для здоровья, но всё равно. Неуютно.

Появилось чувство, что ещё вот-вот и я пройду точку невозврата. Прорвусь сквозь границу и попаду куда-то туда. По ту сторону реальности. Не имею ни малейшего понятия, что именно там находится, но проверять не хочу.

Но слава Кодексу, в этот момент грёбаная гномья заслонка поддалась, и я провалился внутрь хранилища.

От резкого всплытия из теней у меня немножечко закружило голову. Но это всё фигня! Когда я, создав над головой небольшой магический светлячок, увидел гномьи сокровища, голову у меня закружило уже по-взрослому. О, да! Да-да-да! Лучшего и представить невозможно!

На первый взгляд огромное хранилище размером с площадку для большого тенниса выглядело пустым. Лишь в самой его середине стоял массивный стол с вензелями, на котором, будто на алтаре, лежали слитки серебристого металла.

Но дело здесь не в количестве. Если это то, о чём я думаю — любой из этих кусков металла с лихвой компенсирует все трудности.

Я поднял один слиток размером с половину кирпича, только расколотого вдоль, а не поперёк, и взвесил его на руке. Килограмма два, не больше. Серебро весило бы все десять.

Ну не алюминий же это, в самом деле!

Достав меч, я аккуратно царапнул по слитку остриём гранёного противовеса на рукояти. Огранка эта предназначена для проламывания голов, и этот противовес — обычная сталь, ничего особенного.

Вот только на алюминии любая сталь оставила бы глубокую борозду. А здесь…

Я нажал посильнее и чиркнул ещё раз.

Полетели искры металла. Вот только… Да, теперь противовес уже не такой гранёный… Хорошо, что не стал остриём клинка металл пробовать!

Потому что слиток, который я держал в руках, мог быть только мифрилом!

Твёрдый, лёгкий и практически невосприимчивый к магии металл.

И таких слитков здесь… хм-м-м-м… двести? Двести пятьдесят?

Да сколько бы их ни было, я вынесу всё! Мало того, что это мифрил, он ещё и разломный! Это просто бесценное сокровище! Лагранжевцы — идиоты! Да каждый из этих слитков стоит, как весь Арапахо вместе со всеми рабынями! Это же надо проглядеть такое у себя под носом!

А теперь весь этот иномирный металл отправится в Российскую Империю первым же трансатлантическим рейсом! Конечно, тщательно замаскированным под что-нибудь имеющее лишь условную ценность. И даже не одним рейсом, а десятком… с интервалами… Чёрт! Мифрил, подумать только! Да если деда Миша распорядится им правильно, — а в этом я не сомневаюсь, мужик он головастый, — то род Черновых не просто изрядно разбогатеет, он, может быть, даже поднимется на новый уровень!..

Да даже из разлома его выносить надо, замаскировав!

Правда, есть пара нюансов. Я всё ещё в запертом хранилище, внутри запертого разлома.

Но это мелочи!

Так…

Подземный город с хранилищем мифрила. Заброшенные плавильни. Целая, мать её, инфраструктура посередь пещеры. И что это значит? Это значит, что где-то поблизости есть шахты, а в шахтах есть руда.

В голове созрел простенький бизнес-план от коуча Артёма Кирилловича.

Обучаем гоблинов — раз!

Возобновляем добычу руды — два!

Выбираемся из разлома и официально закрепляем его за мной — три!

Налаживаем поставки мифрила в Коломну — четыре!

Профит!

Танцы, пляски, фейерверки! И обещанный мне отдых плавно превращается в отдых по первому разряду! Потому что даже такого количества мифрила хватит на всю оставшуюся жизнь.

Но лута много не бывает!

Стоп!

Мне даже стыдно стало. Помутнение какое-то случилось, не иначе. Это что же получается? Лагранжу нельзя держать открытые разломы возле эпицентра, а мне можно? Он жирное алчное говно, а я молодой талантливый предприниматель? Кажется, именно такой подход и называется двойными стандартами.

Не…

Неправильно это.

Ладно. Бизнес-план пошёл по звезде, но мифрил я всё равно утащу! Если найду подходящий мешок, то уложусь в несколько ходок. Металл лёгкий. Сгружу его на выходе из шахты, а как разлом откроется — по-шустрому вынесу.

Да. Пожалуй, так и поступлю…

В этот момент я почувствовал приступ удушья. Жаба. Она как бы мягко намекнула, что скорее меня оставит в шахтах, чем ещё не добытый мифрил.

Блин… что же делать???

И тут меня посетила спасительная мысль! Есть объективная причина, почему этот разлом надо как-то придержать. Отсюда Ариэль попала в наш мир, и вполне возможно, здесь же можно найти и дорогу назад.

Вот!

Дело не в луте! Просто девушке надо помочь! А пока как-то научить гоблинов…

Чёрт! Да кого я обманываю? Эти гоблины даже до набедренной повязки ещё не додумались! Какой мифрил, какая добыча руды! Да и гномы не бросают своих шахт просто так! Наверняка здесь всё выработано до последней крупинки драгоценного металла! Но даже если и не выработано, это же долбанный разлом! Здесь ничего не работает из современной техники! А работать по-старинке, гномьими инструментами? Да и было бы так просто добывать мифрил — его б не только гномы добывали! А так во всей Многомерной Вселенной… много кто пытался, но только гномы преуспели.

А где я гномов возьму???

Хотя на Урале живёт община гномов. Выпали сколько-то веков назад из разлома, да так и осели. В принципе…

Так, стоп! Я сейчас не на Урале! И этот разлом так или иначе закрыть надо. Найти проход к инфернам, спровадить туда Ариэль, вытащить МОЙ мифрил и закрыть разлом.

Всё!

И хватит об этом думать! Пора из хранилища выбираться!

Впрочем, последнее оказалось самым простым. Механизм огромных дверей не был спрятан в толще створок. Он располагался на их внутренней стороне, и не был ничем прикрыт, кроме слоя вездесущей пыли.

Я прошёлся по нему небольшим воздушным вихрем. А потом потратил около часа на то, чтобы разобраться, куда надо нажать, чтобы двери открылись.

В конечном итоге я нашёл точку кинематической схемы ворот, куда сходились усилия от всех четырёх запорных механизмов. А вот уже от неё приводился в действие механизм, отпирающий замок.

И он работал! Оказалось, достаточно нажать на рычажок и подержать, как огромные шестерни пришли в движение. Похоже, при закрывании ворот весь этот механизм взводился, как пружина. А теперь одно лёгкое касание — и ворота со скрежетом пришли в движение.

Впрочем, хватило завода не так уж надолго. Может, пыль какая или камушек попали. Чуть сдвинувшись с места, ворота снова встали, как вкопанные. И даже под максимальным усилением я не смог сдвинуть их с места.

А впрочем, и неважно. Потому что самое главное — исчезла защита от тенеходцев. Спасибо, дальше я сам.

Подумав, я не стал вытаскивать мифрил из хранилища. На всякий случай использовал один слиток, чтобы зафиксировать тот самый рычажок. И пусть себе бесценный металл и дальше лежит за массивными дверями. А то ещё гоблинам придёт в голову, что очень прикольно бросать слитки в бездну. Я достану! Но зачем усложнять себе жизнь?

Дорогой дневник, пошли вторые сутки моего заточения с инферняшкой. Иногда у меня складывается впечатление, будто я женат, и очень несчастлив в браке.

Осаживаю её с изрядной регулярностью и пресекаю нытьё на корню, но она в этих вопросах упорна. Аристократическое происхождение не скроешь даже в пещере, и запросы у барышни растут не по дням, а по часам.

Однако!

Есть и положительные моменты. Во-первых, она радует глаз. Красивых вещей здесь очень мало, так ещё и гоблины гоняют голяком и потрясывают всяким. Во-вторых, Ариэль действительно оказалась годной боевой единицей. Очень годной. Лагранжу сотоварищи очень повезло, что той ночью она осталась дома…

Короче говоря, в рогатой принцессе поразительным образом сочетались дворцовая тепличность и безбашенность упоротого мухоморами берсерка. Огонь и слёзы. Раж и меланхолия.

Например, вчера ночью, когда инферняшка случайно обломала ноготь о грифа, то тут же чуть не расплакалась, а потом в один телепортационный прыжок взлетела на хребет гигантского песчаного чудовища и начала месить пташек, довольно технично орудуя шестом. И пташек, и птенцов, и яйца. И гнёзда раздолбала так, что обратно не соберёшь.

Кстати, охота получилась очень продуктивной. С птиц лутать было практически нечего, а вот остальные местные зверушки порадовали. Скорпионов, например, я разделал на хитин и жала. С песчаного червя, — да-да, мы завалили червя! — надёргал зубов, чешуек на доспехи и извлёк несколько желез внутренней секреции, которые идут на ранозаживляющие мази и разные зелья.

К тому же нам повезло встретить червя, готовившегося к размножению. Так-то они гермафродиты, и размножаются, откладывая нечто вроде яиц. Ну… то ли яиц, а то икринок, разломную физиологию зачастую хрен разберёшь. Главное, что я такие вот штуки, размером с гусиное яйцо, уже видел, добывал и обменивал на золото по весу. Потому что если эту хрень кинуть в водичку и дать настояться, то получается настоящий энергетик для магов.

Ну и мясо ещё. О-о-очень много мяса. К счастью, мясозаготовительные работы взяли на себя гоблины. От меня требовалось только нарубить куски покрупнее, а цепочка гоблинов утаскивала их в шахту.

Лут я складывал на десятом пролёте лестницы, подальше от всякой живности и пустынного зноя. Остаётся надеяться, что икро-яйца не протухнут и не выведутся к тому моменту, когда я достаточно заряжусь для открытия разлома.

К слову, об этом. Под утро, когда напрыгавшаяся принцесса с голодухи решила-таки испробовать червя, сам я сел на диету из ядер. Привет, изжога!

Вторая ночь и третьи сутки.

Сегодня мы с Ариэль окончательно отработали тактику охоты на червей и умудрились изловить хренатовину размером с железнодорожный вагон. И с такой напарницей оказалось это на удивление просто.

Рогатая принцесса уходит подальше от черепа, начинает орать и прыгать. Тварь дюже сильно агрится на такое поведение и идёт жрать возмутителя спокойствия. То, как она идёт, может не заметить только слепой. Хотя нет, слепой даже скорее заметит.

В момент икс, когда под Ариэль распахивается зубастое щачло, она тут же телепортируется на безопасное расстояние. И так — раз за разом, пока червь не выползет на поверхность полностью.

Ну а дальше уже дело техники.

Чешуйки у этого червя прилегают друг к другу так плотно, что даже мечом не пролезешь. А рубить их… Родовой меч, конечно, хорош, но не настолько.

Но, как говорится, на каждую хитрую задницу…

Именно задница у этих червей — самое уязвимое место. Там чешуйки становятся совсем тонкими, нежными… Потому что именно там червь растёт в длину. И именно там эти чешуйки можно поддеть.

А дальше главное удержаться.

К счастью, нервные импульсы у такого огромного животного доходят до мозга, если у него вообще он есть, очень медленно. И пока червь поймёт, что ему кранты, ему уже кранты. Это как ткань распарывать. Вот она прочная-прочная, а стоит с одной стороны надрезать — и поползла. Я просто бежал по червю, запустив меч глубоко в кольцевые мышцы, и они лопались, как натянутые канаты.

Со стороны это выглядело так, будто червь лопнул по шву, как джинсы на толстой заднице.

Единственный недостаток — я при этом оказался весь в крови с ног до головы, и пришлось отмываться, отстирываться, а потом ещё и натягивать мокрую одежду на мокрую кожу.

Гоблины начали нагуливать жирок и слепили рядом с нашим домом статую в форме меня. Из чего слепили — не знаю, и знать не хочу, но приятно. Любят меня…

Третья ночь, четвёртые сутки.

Выспался до упора, а по темноте снова вышли на охоту и малость охренели.

Пустыня зацвела.

На расстоянии примерно десяти метров друг от друга из песка выросли толстые сочные стебли без листьев и с одним-единственным цветочком. Цветочек был похож на закрытый тюльпан, вот только в темноте светился ядовито-зелёным светом.

Вместо пестиков и тычинок, под лепестками оказались ягодки. Где одна, а где и три сразу. Жрать я их, конечно, не стал, и правильно сделал. Если сжать ягодку достаточно сильно, она взрывалась облаком пыльцы и… чёрт! Она взрывалась сильно! Если бы я по привычке не напитал щиты, мне бы ко всем хренам оторвало пальцы.

Но больше всего меня заинтересовала реакция Ариэль. У рогатой загорелись глазки.

— Давай наберём ягод⁉ Пожалуйста!

Я аж в ступор впал от этого «пожалуйста». Повелительный тон, с которым я долго и безуспешно боролся, исчез сам собой. Видимо, принцесске припёрло. Видимо, ей действительно нужны эти ягоды. Вот только зачем?

— Как думаешь, — ни с того ни с сего спросила Ариэль, — а если вынести их отсюда и занести в другой разлом, они так и будут взрываться?

— Ты агроном что ли? — и задумка, и сам вопрос показались мне странными. — Хочешь культивировать этот сорняк по всей Многомерной Вселенной?

— Э-э-э… да!

Инферняха сказала «да», однако я почему-то услышал «заткнись и делай, что говорю».

— Так, — я демонстративно сел на песочек. — Давай рассказывай. Кто ты такая?

— Мы же вроде договорились, — Ариэль надула губки. — У всех свои секретики. Помнишь?

— Помню. Но это было до того, как ты решила пронести в мой любимый мир этот гибрид физалиса и бешеного огурца. Выкладывай давай.

В ответ рогатая нахмурилась, посмотрела на меня исподлобья и демонстративно скрестила руки на груди. А у меня начала вырисовываться одна догадка.

Тот список… что там было после блендера? Химические реагенты, колбочки и горелки. Плюс небоевая одежда барышни, в которой она направилась в разлом. Плюс четыре мужика-инферна в качестве охраны. Дай угадаю: щитовик, лекарь и два дамагера. Полная пати в сопровождение, ага.

Ну а теперь ещё и этот нездоровый интерес к взрывным ягодам.

Ой неспроста принцесска по разломам шастает, ой неспроста…

— Ты коллекционер? — спросил я, специально, чтобы поддеть её.

— Ха!

Не «ха!» в смысле «ха!», а такое прям… то ли уязвлённое, а то ли вообще оскорблённое.

— Коллекционер? — она закинула голову назад и расхохоталась. — Нет, Артём. Я учёный!

— В молоке мочёный, — сбалагурил я, но тут же понял, что на языке инфернов это звучит не в рифму и почувствовал себя немного глупо. — Так. И что же ты изучаешь, учёный?

— А вот это тебя не касается! — вздёрнула принцесса носик. — Будешь помогать или нет⁉

— Если объяснишь для чего тебе это, — я тоже встал в позу.

Девушка фыркнула, развернулась и пошла собирать ягоды в одну каску. Не знаю, каким чудом я подоспел вовремя и успел выбить ягоды у неё из руки прежде, чем она додумалась засунуть целую горсть в задний карман джинс.

Учитывая… м-м-м… скажем так, крутые бёдра принцессы, после первого же шага ей вполне могло оторвать всю филейную часть. А эта часть мне нравилась в ней чуть ли не больше всего. Было бы жаль её потерять.

Ну ладно, оторвать не оторвало бы, всё же эти ягоды — не динамит, но посекло бы. Да и джинсам хана бы пришла.

— Ты чего⁉ — возмутилась она.

Я объяснил. Рогатая сказала «спасибо», а потом расплакалась. Ох уж эти её эмоциональные качели.

— Помоги собрать, ну пожалуйста. Мне нужно много!

— Да не нужно тебе нисколько, — вздохнул я. — Дай кинжал.

Я положил одну ягодку себе на ладонь, не забыв напитать доспех, собрал пальцы в кулак, только не слишком плотно, и, просунув клинок между пальцев, надколол ягоду. Она рванула так, что чуть пальцы мне не оторвала.

Открыв ладонь, я показал её рогатой учёной.

— Что видишь?

— Сок… волокна… кожицу… — присмотревшись, определила она.

— А следы окислительных процессов видишь? — усмехнулся я.

— Нет…

До неё, кажется, дошло.

— Не ты одна такая умная, красавица, — я приобнял её за плечи. — Тысячи лет гении всех разумных рас ищут вещество, способное взрываться в разломах. Но никто ничего до сих пор не нашёл. А эти ягоды… В них просто внутри давление очень большое. Не удивлюсь, если все эти цветочки к утру сами повзрываются.

Пятый день прошёл как по накатанной. Сон, гоблины, изжога, охота и перетаскивание предметов с места на место. Из интересного — гулял по городу и нашёл настоящий тронный зал, с колоннами, позолотой, рунными надписями и прочим-прочим. Там же нашёлся и разломный кристалл. Наряду с сапфирами и алмазами, гномы инкрустировали им трон своего почившего короля или кто он тут у них был, может, управляющий горной компании.

Или, скорее, кристалл вырос на троне.

Камушки, конечно же, выковырял…

По моим прикидкам, сейчас я набрал где-то половину необходимой энергии. А вот лут забарахлил уже два лестничных пролёта. Как бы мне всё это теперь успеть вынести… А хотя чего это я? Сначала выносим, а потом уже разбиваем кристалл. И никак иначе.

После ночной охоты начал проваливаться в сон и тут вдруг аж подскочил. Белки! Едрить твою мать! У меня же белки не кормленные!

От таких мыслей закинул в рот остаток ядер. Много икал.

Дорогой дневник, сегодня меня пытались свергнуть.

Началось всё ещё затемно. Один маленький охреневший шаман устроил праздник в мою честь. Оказывается, что розоволосые ребята проскочили колесо и словесность, но уже освоили процессы брожения. Хотя… Слоны вроде тоже бухают…

Не суть!

Короче, где-то в гномьих цехах они нашли каменные ванны и в них настаивали ягодную, — спасибо, что не червяную, — бражку. Этой бражкой и решил напоить нас шаман.

Гоблины собрались всей толпой на площадке между домиками, у-у-у-кали, танцевали вокруг статуи имени меня и шуточно боролись. Шаман гордо вручил нам с Ариэль по грибу с выпуклой шляпкой, в которую была налита брага, — кстати, очень удобно и внешне выглядит прям как мартинка.

Ариэль выпила и даже не поморщилась, а вот в моём грибе был яд.

О-хо-хо…

Никак вы, блять, не научитесь.

Шаман с любопытством палил мою реакцию, улыбался и ждал. Подыгрывать настроения не было, да и сбором информации в данный момент я не занимался, а потому просто схватил желтокожего ублюдка за горло, поднял на вытянутой руке и придушил.

Душа скользнула в Океан.

Праздник вокруг продолжился, а вот меня что-то так злость разобрала, что я решил вытащить шамана на допрос. Тем более других развлечений до вечера не предвиделось.

Так что я присел поудобнее, закрыл глаза, ушёл глубоко в себя и призвал товарища к ответу.

«Какого хрена⁉» — спросил я у жалкой дрожащей душонки, которая поняла, во что вляпалась. Разговор происходил не мыслеформами, как поначалу мы общались с белками, а… мыслеформами отдельных слов, которые приходилось складывать воедино и пытаться уловить общий смысл.

Короче говоря, по сравнению с этими пещерными уродами, мои бельчатки настоящие гении, да ещё и филологи.

Из ответного мысленного бормотания я понял, что шаман хотел стать новым вождём и овладеть красивой рогатой женщиной. Согласие красивой рогатой женщины не требовалось — но это уже само по себе номинация на премию Дарвина. То, что эта женщина помогала песчаного червя добывать, шамана не смутило.

Так.

Одной загадкой меньше. Гоблины не гермафродиты, а просто одинокие холостяки. Едем дальше.

В общем, подвывая от ужасаи осознания своего положения, душа гоблина «разговорилась».

И оказалось, что «этот гоблин», как он сам себя называл в третьем лице, уже видел рогатых женщин. Приходили чёрные люди, что-то делали, потом красные, чёрные красных побили и унесли с собой. И так несколько раз. Иногда среди красных были женщины. «Этот гоблин» хотеть женщина, но бояться чёрных людей.

И тут пришли мы. Сами. Правда, я убил вождя и стал новым вождём. Вождь — это вождь, самку вождя брать нельзя. Но вождь самку не взял, значит она ничья…

В общем, дальше влажные мечты гоблина были мне уже не интересны. Интересно мне было другое — почему закрылся разлом.

И вот тут гоблин меня реально удивил!

Чёрные люди принесли с собой большой железный камень. «Этот гоблин» видел, как чёрные люди этот камень принесли, и когда появились красные люди — камень повернули, и красные люди испугались и не смогли уйти. И чёрные люди их поймали. Камень большой и тяжёлый, чёрные люди его песком присыпали и оставили. И когда «этот гоблин» увидел красивую женщину, он тоже повернул камень, и женщина не смогла уйти.

Дальше я уже не слушал.

Вынырнув из транса, я схватил Ариэль за руку.

— Идём!

И тут я немного прифигел. Дело в том, что девчонка к тому времени успела избавиться от топика, и теперь щеголяла своими сиськами, извиваясь под мерные удары в местный барабан. А всё племя гоблинов заворожённо наблюдало за этими мерными покачиваниями двух упругих шариков.

Шаман, сука! Меня решил отравить, а «рогатую женщину» опоить!

Ну, кстати, посмотреть было на что. Но любоваться долго я не стал. На какую-то секунду, не больше, я позволил разлиться моей ауре.

Ауре душелова.

Ещё через секунду гоблинов как корова языком слизала. С воплями они кинулись врассыпную, давя друг друга, и попрятались кто где смог.

Там-там тоже затих.

— Ой! — пришедшая в себя Ариэль уставилась на свои голые сиськи, а потом, опомнившись, прикрылась руками.

— Держи, — я подобрал с пола и кинул ей топик. — Шаман решил тобой завладеть и опоил нас. Он уже мёртв.

— Поняла… — она отвернулась и быстро оделась.

— Пошли, проверим одну вещь, которую он успел поведать перед смертью, — бросил я ей, а сам направился к выходу.

Она догнала меня через несколько метров.

— Погоди, шаман же не говорил! — сообразила она. — Как он мог тебе что-то рассказать?

— Заговорил, — я ощерился такой кровожадной улыбкой, что инферняшка сглотнула, и больше дурацких вопросов не задавала.

Плиту с нанесённым на неё узором, подозрительно напоминающим печать открытия портала, мы нашли под слоем песка аккурат в том месте, где мне «показал» шаман. Верхняя её часть поворачивалась.

И стоило её повернуть, как с лёгким энергетическим всплеском «окно» выхода открылось на прежнем месте.

— Уф! — шумно выдохнула Ариэль. — Так это всё шаман, скотина?

— Ага. Потрахаться ему захотелось… Интересно, Ильюха всё ещё нас ждёт, или уже плюнул? Добираться до дома на своих двоих как-то не очень хочется. А телефон успел разрядиться за это время. Считай почти неделя прошла…

— Да я согласна босиком бежать, лишь бы уже выбраться отсюда! — с жаром выдала инферняшка. — Хотя, признаю, было весело.

— Ну, пошли… — я подал ей руку и шагнул на выход.

Каково же было моё изумление, когда я, проморгавшись, увидел не только Илхуитла, но и Жихарева, и Егора, и всех остальных, и даже Габи с белками.

Кажется, они уже собирались уезжать. Но одна деталь показалась мне подозрительной.

Потянув носом воздух, я принюхался.

— Вы что тут, водку что ли пили? — удивился я. — А что за повод? И почему здесь?

Глава 7 Банда

Я смотрел на ребят. Ребята смотрели на меня.

«Хайзяя!»

Оказалось, что больше всех рад меня видеть был именно Чип. Уже через мгновение после того, как мы с инферняхой вышли из разлома, белкус был у меня на плече. Победно пританцовывал и вразнобой накидывал мыслеформ о своих тяготах и лишениях. Заточение в просторном доме с бассейном и игровой приставкой оказалось для него тяжким испытанием.

Бедный.

Я аж чуть не всплакнул, ага…

— Кхм-кхм, — прокашлялся Жихарев и обвёл рукой сборище. — Да мы тут это… тебя поминаем.

— Ага… — мне даже неловко как-то стало, право слово. — Я, наверное, помешал?

— Ну как бы да, — нахмурился Евгеныч. — Не буду врать, действо потеряло весь свой сакральный смысл. Скажи, Чернов, а ты никогда не ходил по детским утренникам с криками о том-де, что Деда Мороза не существует? Вот прямо один в один.

Я осмотрел «поляну». Початая бутылка водки и банка маринованных огурцов стояли на капоте жёлтого джипа моего начальника. Причём судя по устойчивому запаху, это не единственная бутылка, скорее наоборот, всё что остались. Перед тем как разъехаться, решили добить.

Люди застыли с пластиковыми стаканчиками в руках. Особо шокирован был Веневитин, сейчас цветом лица похожий на варёную сыроежку.

Или это освещение такое?

Впервые с момента приезда в Арапахо-Сити я застал непогоду. Небо заволокло серыми тучами, а лёгкий ветерок гонял по прериям пыль и песок. Ветер, правда, был горячим будто из строительного фена, но всё равно — перемена разительна.

Как это мило! По мне скорбела даже природа!

Когда первый шок от моего появления схлынул, ребята начали откровенно пялиться на инферняшку. Ариэль от такого внимания даже натянула худи, а потом помахала всем, улыбнулась и поздоровалась на своём рычаще-гортанном.

— Твоя спутница? — предположил Жихарев.

— Да. Её зовут Ариэль и она немножечко… э-э-э…

— Демон? — прищурилась Линда.

— Не-е-ет! — я аж улыбнулся. — Ну какой из неё демон? Она инферн. Разумная раса, которая…

…пошла от внебрачного союза демонов и людей. Но было это так давно, что сами инферны об этом позабыли, а пантеон своих богов воспринимают как мифических персонажей, а не реально-существовавших, и до сих пор, скорее всего, существующих личностей. Мне Райнер, Щит Ордена, да хранит Кодекс память о нём, этот прикол рассказывал, а ему его подружка-демоница. Лилит, кажется. Хм-м-м… Как бы объяснить?

— В общем, инферны — это разумная раса. Такие же, как мы. Если не считать внешности, то сходства у нас больше, чем отличий. Но вот с языками у неё туго.

— Понятно, — кивнул за всех Жихарев, хотя по его лицу прям читалось, что понятно ему чуть меньше чем нихрена.

Как и остальным.

Евгеныч меж тем вытащил из стопки стаканчиков две штуки, налил в них чуть ли до краёв и подал нам с Ариэль.

— Ну… что ж, — сказал он. — Раз ты воскрес и обломал всё веселье, то вот тебе штрафная.

— Каюсь, виноват, согласен на штрафную, — принял я стаканчик. — А мне это… пару слов об усопшем надо?

— Да нет, не утруждайся, — Евгеныч махнул рукой. — Мы уже всё сказали. Пей… те давайте.

— Ладно, — я повернулся к инферняшке и пояснил на её языке. — Обычая такой, мы опоздали — надо выпить.

Я опрокинул в себя стаканчик как за здрасьте, а вот у Ариэль возникли трудности. Инферна подумала, что нам принесли воду, так что хлебнула от души и без должной психологической подготовки.

Бедняга…

Водка чуть не пошла у принцессы носом.

Жихарев к этому моменту уже сделал ещё один рейс до капота и обратно и вручил нам по солёному огурчику. Ну как сказать «солёному»? По эту сторону Атлантики хрен найдёшь нормальные соленья. Уксусная дрянь. А вот чтобы из бочки, хрустючий такой, крепенький, с привкусом электричества и жёлтой попкой — не. Нету такого.

Ладно.

Я ещё раз оглядел собравшихся. Тут были все, к кому я так или иначе хорошо относился. Тут были все, кому я доверял. И ещё Габи. Вот ведь упорная какая зараза! Пищит да лезет! Поминать даже меня пришла, и даже всплакнула — вон как тушь смазана!

Ладно. Чёрт с ней, с Габи, она знает, что с ней будет, если решит обо мне трепаться. В остальном сейчас настал идеальный момент для большого, серьёзного разговора. Несмотря на то, что публика очень разношёрстная, думаю, что у каждого найдётся свой повод возмутиться.

Идея, ценности, вера, расовая и культурная принадлежность — это всё херня и абстракции. А вот общий враг может по-настоящему объединить людей.

— У вас, должно быть, накопилось ко мне множество вопросов? — начал я.

— Да нет, что ты, какие могут быть вопросы! — ухмыльнулся Жихарев.

— Ты даже не представляешь сколько! — одновременно с ним выпалил Егор.

— Что ж, — я сделал приглашающий жест. — Сегодня я готов поговорить предметно и оперировать не догадками, а фактами. Вот только с чего бы начать? Хм-м-м… пожалуй, начну с той самой ночи…

…когда мы с моими разломными белками приготовили разломный гуакамоле из разломного авокадо с разломной солью, который вытащили из разлома, который я тайком закрыл в одно лицо. Н-да… Всё же фильтровать приходилось тщательно.

Но я не врал! Просто недоговаривал о некоторых вещах.

Итак, я поведал друзьям о том, что мне довелось поучаствовать в гладиаторских боях. И о том, что среди публики я увидел несколько девочек-инферн в рабских ошейниках. И о том, что поставками этих девочек занимается не кто иной, как наш премного неуважаемый мсье Лагранж собственной персоной. Ну, не собственной, но не суть. И о том, что в деле замешаны жрецы. И о том, что я собираюсь прикрыть лавочку жирного ублюдка, а потом призвать к ответу тех, кто стоит у него за спиной. Ну и в конце добавил, что о помощи не прошу, но рассчитываю на хотя бы сохранение информации в тайне.

— Охренеть! — не ожидал, что самая бурная реакция случится у Нецали.

Воин-орёл аж побагровел от злости. Индеец. Побагровел. Ему сейчас рожки на голову, и хрен отличишь от инфернов.

— Да как такое возможно вообще⁉ — Нецали кидался из стороны в сторону. — Надо действовать сейчас же! Сейчас же! Они позорят Империю!

Иси, Миси и Габи заразились негодованием соотечественника. Мало того, что девушкам априори была противна сама мысль о сексуальном рабстве, они ещё и патриотизмом заразились. Я сперва не совсем понял, что именно так возмутило ацтеков, но мне коротко пояснили.

Рабство у ацтеков было узаконено, но имело мягкую форму. Очень мягкую, серьёзно. Нельзя было прийти к человеку, нацепить на него ошейник, шарахнуть по спине хлыстом и погнать на принудительные работы, и уж тем более в шлюший домик.

Рабами становились законодательно и официально. У рабов были свои права и свободы, пускай и сильно урезанные. А главное — раб мог отыграть свой статус обратно. Выкупить себя, договориться или оправдаться через суд. Всё это напоминало скорее понижение в правах, а не каноничное рабство с распухшими от голода несчастными людьми, с которыми обращались хуже, чем со скотом.

— Так нельзя! Не у нас! У нас такого не бывает! — орал Воин-Орёл. — Такого быть не может! Нужно доложить верховному жречеству! Нужно доложить Императору!

— Не нужно! — возразил я. — Пока мы не поймём, кто стоит на самом верху, никаких таких движений предпринимать не нужно! Это как минимум опасно. Мы не знаем кто кукловод, верно?

— Но ведь…

— Успокойся, Нецали, — неожиданно осадила его Габи. — Послушай Артёма, у него наверняка есть план.

Я сдержанно кивнул ей.

Правда, плана у меня пока ещё не было, я же не ожидал внезапно встретить поддержку. Намётки плана типа «пойти и всех подвесить за яйца» не учитывали такого фактора.

— Вспомни, что самое главное, когда идёшь в разлом? — я использовал знакомую этой публике метафору. — Главное — разведка. Кто знает, что за силы стоят за Лагранжем. Сунемся с наскоку — и нас всех закопают ещё до того, как мы успеем открыть рот.

— И что ты предлагаешь⁉ — нахмурился орёл.

— Первым делом я предлагаю вызволить рабынь из пирамиды, — начал я сочинять на ходу. — Те девушки — наши коллеги, закрывали разломы. А своих бросать нельзя, не говоря уже о том, что справедливость должна восторжествовать.

— Верно! — к разговору подключились немцы, а конкретно Юрген. — В конце концов, это дело чести! Это же… Это же… вас ист дас фюр айнэ шайзе⁉

О-хо-хо! Да вы не просто Юрец! Вы, оказывается, сэр Юрец! Не помню, у немцев есть понятие рыцарства? Что-то такое, кажется, есть.

И кстати! Когда Юрген разразился матерной речью на родном языке, в глазах Ариэль я увидел что-то вроде уважения. Должно быть, в этой грубой шипяще-рычащей экспрессии она уловила что-то родное.

Так…

Жихарев высказался за. Не буду браться говорить за все его мотивы, — возможно даже, что ему было откровенно наплевать на судьбу рогатых пленниц, — но упустить такой прекрасный шанс поднасрать Лагранжу он явно не мог.

Веневитин сказал, что поддержит меня в любом начинании. Лекарь Мия и артефакторша Линда безоговорочно примкнули к группе вслед за своими мужчинами. Габи и юных жриц я бы звать не стал, но раз уж они здесь оказались и Ариэль видели… куда их девать, не прикапывать же прямо здесь. Ну а Илюха… Илюха и так увяз в моих секретиках по самое небалуй.

— Решено, народ! — крикнул Жихарев и освежил всем пластиковые бокалы. — Надерём ублюдкам жопу!

Я улыбнулся и решил посчитать свою команду по головам. Если не считать меня и белок, то вместе с Ариэль… раз, два, три… двенадцать. Будь я чуть более самовлюблён, предложил бы назвать так нашу группировку. Не, нуачо? «Двенадцать друзей Чернова» — прекрасное название.

— Надерём! — на разные голоса и языки заголосила моя милая шобла. — На кол! К ответу уродов!

О-хо-хо. Чует моё сердце, что скоро будет мясо. Чует моё сердце, что мсье Жан-Жак хлебнёт такого, что сам в итоге будет не рад, что связался с работорговлей. Ну и со мной, конечно.

— За нас, ребят! За правое дело!

— Да! Да-а-а-а-а!

— И кстати, — я подождал, пока все выпьют. — Насчёт финансирования нашего маленького предприятия. Никто не хочет помочь мне перетаскать добычу? Мы там за шесть дней ой-ой-ой сколько наколотили.

— Я за фургоном! — Илюха покопался в багажнике и вытащил целую большую упаковку огромных толстостенных чёрных полиэтиленовых пакетов. — Всегда вожу с собой на всякий случай. Они так-то для перевозки трупов… должны подойти.

Не дожидаясь ответа, он прыгнул в своё такси, завёл мотор и с визгом покрышек исполнил что-то вроде полицейского разворота…

— Забодай меня троллейбус! — выдал Жихарев, увидев в шахте гоблинов. Потом посмотрел на белок, на Ариэль… — Эти тоже ручные?

— Типа того, — усмехнулся я. — Считают меня вождём.

— Везде поспел, — покачал он головой. — А сооружение, надо сказать, внушает. И как лагранжевские разломщики его не заметили? Совсем мышей не ловят!

Ребята, конечно, изрядно охренели от объёмов лута. Спустя час погрузочных работ мне даже стало немножечко неловко. Я чувствовал себя, как пьяный батя, который обломал подросткам вечеринку и припряг по своим делам. К счастью, к перетаскиванию быстро присоединились гоблины, которым объяснять даже ничего не пришлось. А чего там объяснять? Бери больше, кидай дальше. Пакетов, правда, пару штук скоммуниздили, ну да ничего, заслужили.

Выйти из разлома гоблины, конечно, не могли. Но очень оперативно перетаскали всю гору лута к самому окну выхода.

Впрочем, сегодня я был очень щедрым пьяным батей.

— Ну всё, ребят, — сказал я, когда вторая партия моих богатств оказалась в Ильюхином фургоне, первую он уже отвёз и вернулся. — Спасибо вам огромное. А теперь давайте-ка садитесь и езжайте в город. Найдите приличный барчик на свой вкус и продолжайте веселиться. Я присоединюсь к вам чуть позже и да, конечно же, стол с меня. Заказывайте что хотите.

— Уверен, Чернов? — хохотнул Жихарев. — А если я захочу стейк носорога с сусальным золотом и соусом из слёз дельфина?

— Думаю, смогу себе позволить, — я кивнул на горы лута. — Давайте-давайте, не теряйте времени. Габи, машину только свою оставь?

— Не вопрос, — пожала та плечами.

Ожидаемо, что никто не возражал. Каждый из ребят у себя в голове уже переварил информацию о том, что мы теперь банда. Так что все были не прочь лишний раз сплотиться посредством очередной совместной пьянки.

Мне кажется или мы слишком часто бухаем? Да не… Что за глупость? Показалось…

Народ погрузился в жёлтый джип. Набились они плотненько, кто-то в кабину, кто-то в кузов, кому-то даже пришлось ехать стоя, так что издалека могло показаться, что это пьяные студентики кочевряжатся после выпускных экзаменов — орут, визжат, показывают сиськи водителям встречных машин и всё в таком духе.

Жихарев помахал нам с Ариэль и белками рукой, и две машины аккуратно двинулись в сторону города.

Так…

Я вас всех, конечно, очень люблю, но как прекрасно, что вы свалили. У меня так-то ещё дела! У меня там мифрил на дохреналион рублей пятьдесят копеек лежит!

Так что нечего терять время. Вперёд, в разлом!

«Диля, Чип, караульте машину, если вдруг кто появится — заходите в разлом, предупредите!»

«Есть!» — ответили оба белкуса синхронно.

Бегом-бегом по горячему песку, по лестнице и по коридорам пещер.

— У-у-у? — вопросительно уставился на меня первый попавшийся гоблин, которого я схватил за руку.

— У-у-у-у! — передразнил я его и потянул на выход.

Коротконогий урод спотыкался, пыхтел, но следовал за своим вождём безропотно. Следующие полчаса я пытался объяснить ему принцип работы артефакта, который закрывает и открывает разлом, но всё бестолку. Пялился на меня, чесал репу, плечами пожимал. А когда я начал орать, мне даже показалось, что бедняга чуть слезу не пустил.

— Смотри сюда! Да куда ты… СЮДА СМОТРИ, БЛЯТЬ!

— У-у-у…

— Поворачиваешь вот эту штуку вот так!

— У-у-у-у…

— Что «у-у-у-у»⁉ Поворачивай давай!

Н-да. Охотники, конечно, ребята серьёзные и, как говорится, имбалансные, но даже для них есть невыполнимые задачи. Например вот эта.

— Так… Показываю последний раз…

— У-у-у-у…

— В жопу себе поу-у-у-укай! Сюда смотри! СЮДА!!!

— Что ты от него хочешь? — не выдержала Ариэль.

— Я хочу научить его закрывать и открывать разлом!

— Зачем?

— Зачем⁉ Ты серьёзно⁉ Во-первых, принцесска, этот разлом в перспективе твой путь домой. А во-вторых, внизу ещё полным-полно сокровищ. Так что я не могу закрыть его насовсем. Не сейчас.

— Хм-м-м-м, — инферняха рассмотрела артефакт со всех сторон. — Пожалуйста, оставь беднягу гоблина в покое. Я всё сделаю.

— Как?

— Просто дай мне немного времени, — мило улыбнулась она.

— Хм-м-м… Ну ладно, — охотно согласился я. — Не буду тебе мешать.

— Хорошо.

С тем девушка потопала к шахте. Ну давай, принцесска, удиви меня.

Мифрил я перетаскал сам, без помощи гоблинов. Усилил тело, и уложился всего в четыре ходки. И проблема была совсем не в весе, по массе мифрила оказалось около полутонны, а в отсутствии подходящей тары. Носить пришлось всё в тех же пластиковых мешках.

Пока носил, размышлял о том, что из ресурсов сколько может, со слов Ильюхи, стоить. И получались у меня очень оптимистичные цифры. Может статься так, что сегодня я переплюну выигрыш в ацтекском тотализаторе.

И это прекрасно!

Правда, Ильюхина жена, в отличие от пирамиды, наличку в кейсе одной горкой выдать не сможет, об этом Илья честно предупредил. У них уйдёт какое-то время на то, чтобы всё пересортировать, оценить и перепродать, и вот тогда они со мной рассчитаются сполна. За вычетом честного процента, конечно. Вполне нормальная схема. То, что меня лучше не пытаться обдурить, Илья, думаю, уже понял.

А денег в скором времени мне понадобится много. Всё-таки у меня теперь своя группа. И спасение рогатых рабынь — это не конец нашего сотрудничества. Это только начало.

Чёрт, да если так подумать, то из ребят можно собрать две полноценные пати для зачистки разломов. Но для этого нужно будет наладить ребятам адекватный быт, уволить их с базы и хорошенечко снарядить. Дорого ли это? Охренеть как дорого, но зато позволит совместить приятное — прокачку, с полезным — укреплением финансового положения.

Ладно. Времени подумать над этим будет предостаточно.

Выносить мифрил из разлома я пока не стал. Оставил рядом с выходом. И вернулся к Ариэль, которая возилась вокруг артефакта.

Ей всё же удалось меня удивить! За какие-то полчаса, из говна, палок, пластиковой бутылки и свечки она собрала какой-то сложный механизм, который…

Присмотревшись, я понял только, что камень на верёвке — это вместо пружины. А вот дальше… Самое интересное — где она взяла эту огромную шестерню?

— Расскажешь, что придумала? — попросил я.

— Да, конечно! Да и тут всё просто же… — она натолкнулась на мой взгляд, и поняла, что с оценкой сложности немного поторопилась. — В общем, смотри. Самое главное — это вот эта шестерня. Сняла там с одного механизма. Когда она повернётся вот до этого положения… вот этот камень повернёт артефакт.

— А бутылка зачем? — показал я на примотанную к вбитому в песок столбику пятилитровую баклажку.

— Это… — принцесса закатила глаза. — Термопривод. Днём жарко, бутылка надувается, ночью прохладно — сжимается. Она достаточно упругая для этого. А с нею связана вот эта качалка, как в часах с маятником, не знаю, есть ли у вас здесь такие.

— Есть, но мне их разбирать не доводилось, — признался я.

— Эта качалка не даст шестерне провернуться сразу, — объяснила Ариэль. — За сутки она сдвинется как раз на один зубчик. Я их пронумеровала, так что можно поставить таймер на любое количество дней, в пределах примерно пятидесяти.

Ай да умничка рогатая!

— А как мы выйдем, если артефакт должен быть в закрытом положении?

— Поставим таймер на выход! — она ткнула пальцем в свечку. — Сделала из жира. Когда она немного прогорит, от неё перегорит вот эта верёвка, и вот этот камень запрёт артефакт.

— Круто! — восхитился я совершенно искренне. — Расскажешь, откуда ты всё это знаешь и умеешь?

— Это как раз не тайна, — потупила она глазки. — Просто девочкам в детстве обычно нравятся куклы. Но некоторым — машинки.

— Так ты не только учёный-алхимик-артефактор, ты ещё и в механике разбираешься? — у меня даже глаза на лоб полезли.

— Люблю, умею, практикую, — кивнула она.

Вот это принцесса так принцесса! Мамина радость, папина гордость…

— Надо только от гоблинов частоколом обнести. Хотя…

Минут десять ушло на то, чтобы собрать всё племя.

Я обошёл вокруг артефакта, начертив на песке отлично видимую линию. И жестами предложил одному гоблину подойти поближе. Тот, конечно, сделал шаг, другой…

И в этот момент я даванул своей аурой. Да так даванул, что даже Ариэль на песок присела, а гоблины и вовсе попадали, где стояли.

Я позвал ещё одного, но тот замотал головой. Надо же, какие понятливые. Тогда шаг внутрь круга сделала Ариэль и я опять надавил.

— Потише ты… — пробормотала инферняшка, вставая с песка. — Аж замутило…

— Зато эффект достигнут, — кивнул я.

Всё племя стояло на коленях.

Готов поставить весь мифрил против медной монеты — они сюда близко не подойдут, а будь у них дети — и детям бы завещали не приближаться.

Всё. Больше нам здесь пока что делать нечего.

— Всё, выставляй таймер на месяц, — сказал я Ариэль, — и пошли отсюда.

Когда мы выползли из разлома, прихватив тяжеленные мешки, принцесса всё же полюбопытствовала.

— Артём, а мне ты можешь сказать, что такого ценного в этих мешках, что ты даже друзьям про них ничего не сказал?

— Половина принадлежит тебе, — пожал я плечами, — так что смотри.

Она посмотрела. Она всё поняла. Она потеряла дар речи.

— Артём… — подняла она на меня глаза. — Даже за один такой слиток любая женщина будет твоей. А ты вот так запросто говоришь мне, что половина принадлежит мне?

— Ну, мы же вместе в разлом пошли, — пожал я плечами. — Вся добыча делится поровну между участниками. Это правило незыблемо в любом из миров.

— Ты… невероятен! — воскликнула принцесса. — Но я откажусь. Может быть, попрошу у тебя чуть-чуть для экспериментов, или для дела. Но точно не всё. Ты вызвался помочь освободить моих соплеменниц, ничего не прося взамен, привлёк к этому друзей и сказал, что профинансируешь всю операцию. Я лично обязана тебе куда более, чем жизнью. Так что…

— Я понял тебя, Ариэль, — кивнул я ей. — Настаивать не буду, но если что надо будет — не стесняйся.

— Договорились, — улыбнулась она. — Так что, поехали?

Слитки мы загрузили под заднее сиденье. Тяжело нагруженная машина с трудом сдвинулась с места по песчаной почве, зато по асфальту, когда мы до него добрались, ехать оказалось очень комфортно. Благодаря сместившемуся вниз центру тяжести и почти предельной нагрузке, шла машинка по дороге, как поезд по рельсам. Главное в ямки не попадать.

Домой мне, прежде чем ехать в бар, так и так надо было заехать. Во-первых, инферняхе в город никак нельзя, она всё ещё вне закона. Не сомневаюсь, что у группы Лагранжа везде есть свои глазки и ушки, так что появление в центре города иномирной рогатой красавицы не пройдёт мимо них.

Ну а во-вторых… я шесть дней провёл в разломе! Конечно, по мере сил я соблюдал гигиену и пахну относительно свежо, но вот одежда… Короче говоря, мне надо освежиться и переодеться перед выходом в люди.

— Накинь капюшон, — напомнил я Ариэль, и мы вылезли из машины.

Дом, милый дом!

О-о-ох, как же приятно! Душ! А потом бассейн! А потом свежие чистые вещи!

Ариэль тоже быстренько сполоснулась и теперь чилила на диване. Чип за время нашего отсутствия поднаторел в корейских файтингах и сейчас учил инферняху играть. И пускай джойстик был размером с половину самого белкуса, пока что он выигрывал рогатую почти всухую.

— ВИР МАЛЬ КРОНД!!! — выкрикнула Ариэль, отшвыривая джойстик, когда игра отняла у неё управление, а виртуальный боец Чипа начал проделывать мудрёное фаталити.

— Чипчипчипчип, — ухахатывался белкус.

Просто идиллия! Любо-дорого посмотреть!

Тучки на небе совсем рассеялись и на улице стало поприятней. Наступал очередной тёплый и манящий вечер. Сегодня я заслужил отдых, как никто другой. Нужно срочно выпить и посмеяться. Кач и деньги — это классно, но если долго не смеяться, то и жить незачем. Ну… может кто-то со мной поспорит, но я считаю именно так.

«Белки, приглядывать за Ариэль! Никуда не выпускать!» — скомандовал я и двинулся к входной двери, как вдруг в неё постучали…

Та-а-а-ак. Твою-то мать, и кого там принесла нелёгкая?

— Кто там? — спросил я, не открывая.

— Добрый вечер! — раздалось снаружи. — Соседи… Откройте, пожалуйста!

Глава 8 Со всеми можно договориться

Через дверь я слышал, что модуляции у голоса явно женские, но так и в группе Лагранжа могут не одни мужики состоять. Может, я ещё не всех видел?

Эх, чёрт. А ведь так хотелось действовать по плану. Хотелось в кои-то веки провернуть изысканную многоходовочку, да так чтобы мы такие: «ага!», а все такие: «ого!», а мы такие: «не ждали!», а они такие: «ну бли-и-и-ин».

А что в итоге? В итоге сейчас я открою дверь и понесётся. Старое доброе ультранасилие, как оно есть. Кровь, кишки, выбитые глаза в ливнёвке и подъездная дорожка в трупах.

Не, ну а как по-другому? Не виноватый я, они сами пришли.

А у меня, между прочим, отпуск! Могу я хотя бы в отпуск немного развлечься? Или мне обязательно надо идти и убивать всех на своём пути, кто не спрятался?

Эх…

Я напитал доспех и мышцы, морально приготовился к избиению людей, открыл дверь и…

— Здравствуйте, молодой человек.

Так.

Хорошо, что сразу в морду не сунул. Иначе прослыл бы среди соседей негостеприимным хамлом, — и это в лучшем случае. Передо мной стояла бабулечка лет, наверное, семидесяти. Сухая, но очень статная — подбородок вздёрнут, плечики назад, на лице выражение спокойствия и уверенности в себе. Так ещё и голос… ну… неспроста же я перепутал её с молодой женщиной.

Какая-нибудь, герцогиня, не меньше. Такая мадам даже в очереди за пособием по безработице не смогла бы спрятать своё аристократическое происхождение.

— Меня зовут фрау Лёвенштайн, — представилась бабулька. — Я ваша соседка напротив.

— Здравствуйте, — кивнул я.

— Молодой человек, может быть это не моё дело, но я хотела бы вас предупредить, — фрау Лёвенштайн перешла на таинственно-доверительный полушёпот. — Пока вас не было дома почти неделю, здесь то и дело крутились какие-то подозрительные типы.

— Вот как? — я сделал вид, что удивился.

— Да-да, юноша! — она многозначительно приподняла бровь. — Мы с вами хоть и не были представлены, но я сочла своим долгом, так сказать по-соседски…

Бабулька замолчала и вопросительно уставилась на меня. С чего бы? Ааа… Ну да… В егерских казармах я успел немного отвыкнуть от этих словесных игрищ.

— Артём Чернов, — я почтительно кивнул. — Егерь пятого класса.

— Русский? — прищурилась фрау.

— Русский.

— О-о-о, — старушка расцвела улыбкой. — Во времена моей молодости я частенько бывала в Российской Империи. Какие там были балы, а какие красавцы-мужчины, такие галантные!.. Ах…

— Фрау Лёвенштайн…

— Зовите меня просто Гретта, — предложила бабушка, у которой в голове, похоже, уже вовсю играл вальс Шуберта. — Вы мне нравитесь.

— Спасибо, фрау Гретта, вы мне тоже очень симпатичны, — я приложил руку к сердцу. — Простите, что не предлагаю пройти, потому что как раз собираюсь уезжать…

А ещё у меня в гостиной рогатая инферняшка режется в приставку с разломной белкой, а в углу сложены мешки с мифрилом, который я ещё не успел убрать…

— О, тогда не смею мешать вашим планам! — Гретта хотела уже развернуться и уйти.

— Ещё минуту, пожалуйста, — попросил я. — Позвольте спросить, вы не обратили внимания, сколько человек крутилось вокруг дома? Быть может, у них был какой-то транспорт?

— Насколько я поняла, Артём, — она сразу стала серьёзной, даже тон поменялся, — групп было две. Одна — на автомобиле, старенький мустанг серебристого цвета, немного помятый, и со стороны водителя нет зеркала заднего вида. Номер не разглядела, глаза уже не те. В ней было двое мужчин, но описать их внешность у меня вряд ли получится. Эта машина проезжала здесь каждый день хотя бы по разу, может и чаще, но сами понимаете, я же не слежу за дорогой всё время.

— Да, конечно… — подробный ответ милой соседской бабушки меня слегка озадачил.

— Вторая группа — это ваши соседи, — она кивнула головой в сторону лагранжевской кодлы. — У них там есть один, с татуировкой на затылке, его я сразу узнала. Они пару раз приходили ночью, заглядывали в окна, но внутрь не лезли. Такие соседи мне не нравятся, так что я решила, что обязательно вам об этом скажу.

Так…

Ясненько.

Значит, нужно срочно придумать какую-нибудь защиту для дома. А то как-то нечестно получается. Ребятам даже напрягаться не приходится! Сиганули через забор и всё. А как же тяготы слежки⁉ А как же дежурство в припаркованном автомобиле в конце улицы⁉ А как же милые беседы за поеданием пончиков, а может быть даже служебный роман⁉

Живут, как в тумане, не умеют мелочам радоваться.

Ладно, хрен с ними. А вот мне, пожалуй, стоит обратиться к артефакторше Линде. Надеюсь, у неё в загашнике найдётся что-нибудь, чтобы оградить дом. Как минимум мне стоит позаботиться о защите от подслушивания. От подглядывания прекрасно защитят занавески, но вот подслушивание — это беда. Точно знаю, что есть как аппаратура, так и артефакты, позволяющие прослушивать объект с большого расстояния. А здесь у нас даже и не большое — соседи через забор.

— Спасибо вам больше, фрау Гретта, — я отвесил соседке церемониальный полупоклон. — Для меня эта информация бесценна. Если могу вам чем-нибудь помочь, то я всегда к вашим услугам.

— Ах! Молодой русский аристократ с егерской выправкой и безупречными манерами, — бабушка плотоядно наклонила голову вбок. — Была бы я чуточку помоложе.

Ну прям уж чуточку… Льстишь себе, бабуль, ой как льстишь.

— Кхм, простите, — опомнилась фрау Лёвенштайн. — На самом деле вы действительно могли бы мне помочь. Вы ведь сейчас собираетесь в центр?

— Да, именно.

— Прекрасно! У меня перегорела лампочка, а запасных не осталось.

— Буду рад помочь, фрау Гретта, — улыбнулся я. — Это такая мелочь по сравнению с вашими наблюдениями. Правда, вернусь я уже довольно поздно.

— Спасибо, Артём, — бабушка учтиво кивнула и протянула мне клочок бумаги. — Вот, я на всякий случай написала, какая именно лампочка нужна. И не буду вас более задерживать. Заходите, когда вернётесь, на чай!

Вернувшись в дом, я первым делом прошёлся и тщательно занавесил все окна.

— Кто это был, — спросила Ариэль, тоже слегка напряжённая.

— Одна очень любопытная старушка из дома напротив, — пояснил я. — Она рассказала, что за домом следят. Так что…

— Яркий свет не включать, капюшон кофты не снимать даже в туалете, к окнам не подходить.

— Да, именно так, — ответил я на полном серьёзе. — Хорошо хоть климат-контроль есть, и окна открытыми держать не надо.

— А ты можешь раздобыть для меня такой же локви-пага, как у тебя?

— Локви… пага… — слова я узнал, но смысл ускользал. Когда общался с инфернами, в их языке такого не было. — Разговор, далеко… Аааа!!! Тебе телефон нужен!

— Те-ле-фон, — Ариэль повертела слово на языке. — В общем, если мне придётся сбежать из дома, мне как-то надо связаться с тобой, верно?

— Верно, — я показал ей большой палец. — Отличная идея! И пока я убираю мешки, подумайте с Дилей, что нам ещё домой нужно. Только давай пока без массажного кресла. Дело не в стоимости, просто не хочется дом захламлять.

— Мне было любопытно… — смутилась инферняха.

— Прощупать границы, я понимаю, — хмыкнул я. — Догадаться было несложно.

Мифрил я спрятал в подполе. Вот только не просто спустился в люк и бросил на землю. Я поступил хитрее. Прихватив пару мешков, я начал погружаться в тени, пока не провалился сквозь пол. Земля-то она и в тенях земля, а вот дом на такой глубине стал почти прозрачным, как и соседские строения. Только огоньки душ горели там и сям.

Благородный металл не боится вообще ничего, так что я просто бросил мешки на этой глубине теневого плана, прямо на землю, а сам вернулся за следующей партией. Пара минут — и всё сокровище оказалось спрятано максимально надёжно. Найти его сможет только тенеходец, и то далеко-далеко не каждый. Чёрный ягуар, полагаю, не смог бы.

Но, конечно, это временная мера. Надо будет подумать, как безопасно переправить металл домой.

Проблема с такими бесценными вещами в том, что их нельзя просто взять и продать. Даже если я один брусок мифрила попробую продать, я просто не смогу этого сделать. Его стоимость даже трудно представить в обычных деньгах. Но самое главное — каждый, кто узнает о лоте, задастся вопросом: а сколько ещё мифрила у этого парня? И через полчаса у меня под дверью соберутся все авантюристы эпицентра.

Так что нет, действовать надо гораздо тоньше. Мифрил — это не про деньги. Мифрил — это про власть и влияние. И пусть пока этим лучше дед займётся, укрепляет род. А у меня отпуск. Я ещё не наотдыхался!

По всей видимости, моей новоиспечённой группе уже порядком приелась водка, так что квасить они отправились в паб.

Ну здравствуй, храм вкусного и вредного! Разномастное пивище, чесночные гренки из фритюра, мясо из фритюра, рыба из фритюра, панированный сыр из фритюра, луковые колечки из фритюра, короче говоря, всё-что-угодно из-фритюра. Как же здорово, что я могу трепать всё что угодно безо всяких последствий. И искренне жалею людей без печати регенерации. Бедолаги. Вынуждены ограничивать себя в таких простых и приятных вещах…

Кстати, о печати регенерации! За шесть дней безудержного поедания ядер, — а ведь я готовился открывать портал собственноручно, — у меня накопился нехреновый такой избыток разломной энергии, которую можно слить на это дело.

Даже моё егерское колечко светилось оранжевым, так что я его от греха подальше спрятал. Ни к чему лишние вопросы. И так уже весь из себя таинственность.

По идее, между печатями надо делать перерыв. Но вот именно печать регенерации позволяет накатывать второй уровень почти сразу. Правда, будет больно. Ну что ж… придётся потерпеть! Зато эта печать уже открывает доступ к более серьёзным.

Пиво лилось бурным потоком, будто с подземного акведука в гоблинской пещере. Всё заведение изнутри было отделано деревом. Тёплый жёлтый свет, бодрый фолк-рок с волынкой, официанточки с глубоким декольте, гомон голосов…

Казалось бы, отдыхай. Казалось бы, устрой кутёж до рассвета и посмейся до хрипоты, — ты же хотел! Однако предостережение фрау Лёвенштайн теперь не давало мне расслабиться полностью. Так что, увы, не сегодня.

Я опрокинул в себя пару литров светлого, литр тёмного, съел свиную рульку с жареной картохой и откланялся.

За это время ребята, сидя в отдельной комнате, где было чуть потише, обсудили всё, кроме конкретики. Эмоции под воздействием пива пёрли наружу, и разговор раз за разом сводился к тому, как здорово будет надрать жирную жопу мсье Лагранжа. А вот что для этого нужно предпринять — дело десятое.

Из паба мы ушли одновременно с Веневитиным. Вот только я покинул заведение физически, а Егор вновь выпрыгнул на полном ходу из метафорической кабины, и водительское место заняло его альтер-эго.

— Спорим, что я воткну пивную кружку в стену с десяти шагов⁉

— Спорим! — Нецали очень заинтересовался, метательное оружие индеец явно уважал.

Илхуитл, к сожалению, уже был никаков, и мне опять пришлось пользоваться услугами «подменного таксиста». Габи, которой я вернул ключи от её машины, очень настырно вызвалась меня подвести до дома. Может, купить машину? Надо будет подумать на досуге. Гараж в доме если что, есть.

Время было позднее, а потому в магазин «Всё для дома» я успел еле-еле, персонал уже собирался закрываться. Быстренько купил пять штук лампочек для фрау Лёвенштайн и отправился за покупками дальше.

Приобрёл Ариэль телефончик для связи. Оформил на себя, всё чин по чину, а потому на гаджет можно было установить егерский софт. Далее — за продуктами. Диля с Ариель успели накидать мне список, но я сильно его придерживаться не собирался, так, глазами пробежал. Тележку нагружал не глядя: набросал мяса, сыров, овощей, круп и разной вкуснючей кондитерки. Про белок тоже не забыл и взял им килограммовый кулёк фундука. В скорлупе, само собой. Пусть щёки тренируют.

По дороге домой успел чуть вздремнуть, и в целом чувствовал себя неплохо. Габи с разговорами не лезла, и это меня вполне устраивало.

Тем более, что в сегодняшних планах было закрыть ещё пару задач.

Первая — научить Ариэль пользоваться телефоном. Удивительно, но в установках не было инфернского языка, да и в целом сложные гаджеты давались принцессе с трудом. Насколько я понял, уровень технического развития в их мире отставал от этого мира на полсотни лет где-то.

То есть удивить её телевизором или автомобилем было сложно, а вот сенсорным телефоном или той же самой приставкой… короче говоря, сейчас в глазах принцесски Чип был чуть ли не международным хакером.

— Если нужно срочно со мной связаться, жмёшь сюда, — терпеливо объяснял я рогатой принцип работы мобилки. — А вообще, моя хорошая, давай-ка мы с тобой уже начнём учить русский.

— Но…

— Пригодится, — поднажал я, забрал телефон и скачал простенькое приложение с азбукой для самых маленьких, чтобы инферна хотя бы звуки начала учить.

— Буква «А», — произнёс из динамика приятный женский голос.

Рогатая нахмурилась и спросила, зачем ей учить мой язык, если я её и так прекрасно понимаю.

— Хотя бы затем, что через телефон ты сможешь получить доступ к любой информации. Но почти вся она — в письменном виде.

— Ты хочешь сказать, что я смогу читать книги, не выходя из дома? — удивилась она, как-то с ещё большим уважением взглянув на телефон в руке.

— А ты думала! — хмыкнул я.

Сам сравнительно недавно, всего десять лет назад, испытал похожий шок. Всё же с технологиями в этом мире всё очень хорошо. И я засиживался в сети до глубокой ночи, буквально впитывая знания о моём новом дома.

— Прости, Чип, — Ариэль отложила пульт приставки в сторону, — но есть дела поважнее. Раз уж я здесь…

— Чипчипчип? — обиженно запричитал белкус.

— Я ещё поиграю с тобой, — пообещала принцесса, — но не всё время. Артём прав, мне надо учиться.

— Чипчип, — расстроенный белкус спрыгнул с дивана и побрёл во двор под торжествующим взглядом сестры.

Детский сад, штаны на лямках, — покачал я головой. — Пожил один называется. Вольным егерем заделался, ага, дом снял.

Так, ладно. Вторая задача на сегодня — решить что-то с мифрилом.

Спрятал я его, конечно, неплохо, хрен найдёшь. Но это всё же временное хранилище. Переправить домой — вот задача, над которой мне предстоит поломать голову.

Я включил подсветку бассейна, вышел на улицу, устроился в шезлонге и начал думать. Прикидывал так, прикидывал эдак, и в конце концов додумался до кое-какого решения. Да, оно казалось мне очень сомнительным, но чем чёрт не шутит?

Душелов я, в конце концов, или нет? Настала пора лезть в заначку.

Закрыв глаза, я нырнул в собственную душу и требовательно позвал из Океана одну древнюю зверушку.

Багаж из прошлой жизни. Взрослая огненная виверна. Здоровенная, довольно противная по своему характеру, но не сказать, чтобы прям порождение зла. Ей просто никто не объяснил в своё время, что охотиться на людей — плохо. Повадилась в одной деревне скот таскать, а когда и жителей. Я в тех краях мимо проезжал, ну и прихлопнул ящерку крылатую, в благодарность за тёплый приём.

Уже в Океане виверна свою ошибку осознала, покаялась, но было уже поздно.

Так что если я её выпущу, совесть меня мучить не будет. Зная, что в этом мире есть Охотник, виверна дважды подумает, прежде чем решит напасть на людей или их имущество.

Хотя…

Не буду врать, если бы мы встретились с ней сейчас, то виверна вполне могла бы надавать мне лещей. Уверен, что она и сама это чувствует. Так что… будем абьюзить ящерку, чтобы сильно не зазнавалась. Всё-таки плавает в моём Океане, а значит когда-то пала от моей руки.

— Э, пс! Лавина! Слышь⁉ Ты где там лазаешь, чудище пархатое⁉ Лавина-а-а⁉ Вылеза-а-а-ай!

— Сам ты лавина! Я Лава! — отозвалась виверна.

— А я думал это сокращение. От Лавины или Лавнины. Или вообще от Лавки.

— Я ЛАВА!!!

Душа виверны явилась на разговор и визуально приняла свою прежнюю форму. Здоровенная всё-таки зверушка, ничего не скажешь. Сейчас она хмуро смотрел на меня и пускала дым ноздрями.

— Дело есть, — сказал я. — Давай договариваться.

— Чего ты хочешь? — рептилия опустила голову так, чтобы наши взгляды встретились.

— Я хочу, чтобы ты послужила мне. Ничего необычного, верно?

— И что я получу взамен? — виверна напустила на себя нарочито скучающий вид.

Хреновый из тебя покерный игрок, Лава, очень хреновый. Видно же, что ты так заинтересовалась, что аж хвост мелкой дрожью пошёл. Это кто у нас тут хочет погулять? Это кто у настут хорошая девочка? Служить, Лава! Служить!

— Взамен я тебя отпущу. Разомнёшь косточки, побегаешь, попрыгаешь, воздухом подышишь. Окажешь мне одну услугу. А потом на перерождение.

— Мало! — рявкнула виверна. — Воплоти!

— Слишком жирно, Лава, — покачал я головой.

— Что, силёнок не хватит? — клянусь, ящерица нагло усмехнулась. Дерзит, сучка. — Был Артемис, да вышел весь? У тебя ведь теперь даже имя урезанное, не так ли?

Всю эту хрень я пропустил мимо ушей, потому как внезапно понял свою ошибку. Большую-пребольшую ошибку. Мне ведь действительно придётся именно что воплощать виверну. В простом призыве смысла нет. Ей ведь до Коломны лететь, на другой конец шарика, а связь призыва потеряется уже через несколько километров. Не лететь же мне вместе с ней.

Значит, воплощать.

И что же это получается? Получается, что я воскрешу эту огнедышащую хератовину, добровольно передам ей полтонны мифрила и отпущу на все четыре стороны? Конечно, я смогу взять её под контроль… наверное, но это не точно… И, опять-таки, расстояние. Отлетит подальше — и на этом контроль закончится. Нет, так не пойдёт…

— Слушай, Лава, извини, но планы поменялись. Так что забыли.

— Блефуешь? — усмехнулся ящерица. — Фу, как толсто! Фу, как пошло!

— Да заткнись ты нахер! Дай подумать!

Вот взять хотя бы моих белкусов. За почти что неделю моего пребывания в другом мире, — на минуточку, абсолютно отрезанном от этого, — наша связь не нарушилась. Это ладно. Это я ещё могу понять.

Но как понять то, что Чип меня не слушается? То есть слушается, конечно, но на уровне говнистого подростка, который периодически не прочь взбрыкнуть и показать свой норов.

Как-то неправильно работает это «тёмное» воплощение. Уж если мелкий белкус может мне время от времени перечить, то сильная и своенравная виверна и вовсе нахер пошлёт, стоит только воплотить.

И это, — тут она, к сожалению, права, — если у меня вообще силёнок хватит.

Вот на призыв хватит точно. Но тогда самому лететь придётся, да и Лава вон на простой призыв не согласна. Не хочет почему-то на перерождение.

— Ты меня не обманешь, Артемис, — тем временем продолжал ящер. — Ты бы не вызвал меня просто так, я знаю. Тебе не обойтись без моей…

— Обойтись-обойтись, — хмыкнул я и демонстративно отвернулся.

— Перерождение! — заорала виверна. — Я согласна на перерождение! Отпусти меня, Охотник! Так и быть!

Во-о-о-от. Охотник, говорит. Вот это уважительно. Вот это мне по душе. Но только один хрен договариваться нам не о чем.

— А ты ведь даже не спросила, что нужно делать, — я повернулся обратно.

— Да мне без разницы! Вообще плевать! Всё сделаю, только отпусти!

— Нет, Лава, извини. Не получится. Ты просто не сможешь мне помочь. Так что не в этот раз.

— Расскажи, что нужно делать! — ящерица хваталась за соломинку. — Быть может, я подскажу!

— Мне нужно переправить через океан мифриловые слитки, — ответил я, как ни в чём не бывало.

— Мифрил⁉ — виверна аж слюной подавилась. — Та-а-а-ак. И в чём проблема?

— Проблема в том, если я тебя воплощу, ты меня кинешь. Сбросишь груз в океан и поминай как звали. А если призову — мне придётся лететь с тобой, а у меня здесь дела.

— Сбросить мифрил в океан? — у виверны даже дым из ноздрей пошёл. — Ты думай, о чём говоришь, Охотник. Это же мифрил! А кстати, сколько его?

Таааак, а вот это интересно! Похоже, Лава к гномьему металлу как-то неровно дышит!

— Полтонны, — ответил я, но увидел недоумение во взгляде. — Примерно как дюжина меня. В слитках.

— СКОЛЬКО⁉

А вот сейчас у виверны, кажись, голова закружилась. Клянусь, она даже по-собачьи завиляла хвостом. Повиляла, посглатывал жадно, а потом вдруг резко посерьёзнела.

— Погоди-ка, — сказал Лава. — А как я его, по-твоему, перевезу? В заднице, что ли?

— Хм-м-м… Ну вообще идея неплохая. У виверны воровской карман поди ого-го какой.

— Э-э-э! — ящерица, кажется, даже обиделась.

— Да шучу я, шучу. Крепление не проблема, что мы, ремней не найдём. Нет, Лава, давай не будем выдумывать. Я не могу полететь сам, и не могу отпустить тебя одну. Ты вон при слове «мифрил» слюни пускаешь. Кинешь же меня при первом удобном случае!

— Погоди-погоди-погоди! А в чём проблема просто отправить мифрил кораблём? В этом мире ведь есть корабли?

— Есть. Но на границах государств грузы проверяют. Кто-нибудь увидит слитки, проболтается… Это же мифрил, за него многие мать родную продадут, не раздумывая, понимаешь? Таможенникам, да и экипажам кораблей я доверяю даже меньше, чем тебе.

— Хм-м-м, — Лава крепко задумалась, даже легла, оперевшись крыльями. — А что если переплавить мифрил, и сделать из него что-то такое, что никто и не подумает? Что-нибудь дешёвое и никому ненужное?

А ведь идея. Вот только…

— А ты в курсе, какая у мифрила температура плавления?

— Перед тобой огненный виверн, Охотник! — Лава поднялась во весь свой рост, и даже сложенные крылья расправила. — Я передумала, не надо меня воплощать, и отпускать на перерождение тоже не нужно. Призови меня, я сделаю всё, что скажешь, и останусь здесь, с тобой.

Хм-м-м… Если честно, то звучит как план.

— Любишь мифрил больше свободы? — прищурился я.

— И это тоже, — виверна опять ухмыльнулась. — Просто я поняла, что с тобой может быть довольно весело, если найти общий язык.

— Значит, по рукам? — спросил я.

— Э-э-э, — Лава озадаченно посмотрела на свои крылья. — Это какая-то идиома?

— Не бери в голову, — отмахнулся я. — Считай, договорились. Я вернусь, когда подготовлю необходимые условия.

Плавильни гномов закрыты на месяц, в Арапахо-Сити никакого серьёзного производства отродясь не бывало. Похоже, придётся искать что-то в соседнем городке. Какой-нибудь цех или заводик. Ладно… детали придумаются, главное, что сам план готов.

Вернувшись в реальность, я понял, что сна ни в одном глазу. За неделю привык к ночному образу жизни. А значит, пора немного прогуляться. Так что я взял телефон и набрал номер.

— Ты пончики любишь?.. — спросил я. — Знаешь какую-нибудь пекарню, где их можно сейчас купить?

Глава 9 Хитрый план

— Пончики-пумпончики, — Жихарев икнул и отправил в рот остаток кругляша с розовой глазурью. — Если б я тебя не знал, подумал бы, что ты совсем кукухой поехал с такими предложениями.

— Мне показалось, что вдвоём веселее, — ответил я. — К тому же есть что обсудить. Ты про кофе-то, Евгенич, про кофе не забывай. Говорят, хмель хорошо сбивает.

— Чего его сбивать-то, — Жихарев, тем не менее, хлебнул бодрящего, и под носом замначальника базы егерей осталась густая молочная пенка. — Лавандовый раф, ети его мать. Что в нём лавандового? Не понимаю.

Помнится, я как-то нелестно отзывался о шпионских навыках группы Лагранжа? Что ж… Это как раз тот случай, когда моя корова могла бы и промолчать.

Глухая ночь.

Парковка возле круглосуточного ресторана быстрого питания с обзором на пирамиду. Два мужика в ярко-жёлтом джипе сидят, поедают уже вторую дюжину пончиков и пялятся куда-то вдаль. Так себе прикрытие, конечно.

И это даже если не брать в расчёт то, что на приборной панели сидит здоровенная белка, а десять минут назад точно такая же соскочила с моего плеча и деловито поскакала в сторону пирамиды.

Да, Чипу сегодня предстояло поработать по профессии. Посмотрим, действительно ли он настолько хорош в разведке, как о себе сказывал.

— Чего обсудить-то хотел? — спросил Жихарев. — Опять про Лагранжа что-то?

— И да, и нет, — ответил я. — Я хотел попросить у Линды какой-нибудь артефакт для защиты дома. Местным артефакторам у меня доверия нет, а ждать посылку из дома слишком долго.

— Хм… ну так попросил бы. Чего через меня-то?

— Ну так вы же близки, — я вспомнил ту сцену в кабаре. — Я сам видел.

— Гы-гы-гы, — Жихарев сально ухмыльнулся и взялся за новый пончик. — Понятно. Хорошо, спрошу завтра же. Это всё?

— Почти, — соврал я.

На самом деле всё. Мне просто нужна была машина. Илхуитл что-то перебрал и был сейчас совсем в очко, шпионить с Габи наедине двусмысленно, вот и остался у меня один-единственный знакомый с колёсами — старый-добрый Евгений Евгеньевич.

Который хоть и набрался до бровей, машину вёл трезвее трезвого. Впрочем, без пяти минут магистр, было бы странно, если бы было иначе.

Кстати, не пора ли уже обзавестись машиной? Что-то слишком много геморроя с перемещением в пространстве возникает, хоть в тенях бегай. А так — сел да поехал.

Так…

Что ещё можно обсудить с Жихаревым?

— Есть идеи насчёт того, как действовать? — спросил я. — В баре такие вещи я поостерёгся обсуждать.

— Ну-у-у… — Евгеныч закатил глаза. — Вообще-то твоя операция, тебе и решать. Ну а так — смотря как ты хочешь. Быстро-весело или в рамках закона.

— Обязательно быстро, желательно весело, и чтобы со стороны смотрелось, будто в рамках закона… — сформулировал я техзадание. — Так… извини… подожди немного.

«Хайзяя! Я внутрился внедрь! Чисто!» — рапортовал Чип.

«Показывай» — специально для этих целей, я нашёл дома, в той самой коробке с хламом, тетрадь в клеточку и собирался зарисовать план пирамиды. Память — это хорошо, а свежие впечатления — надёжнее! И именно поэтому белкусу я обозначил задачу просканировать пирамиду этаж за этажом, последовательно, с самого низа.

«Как ты туда попал?»

«Воздуховводный!»

«Понял» — я набросал квадратный контур нижнего этажа пирамиды. Мир довольно странный, если смотреть на него глазами белки. Всё такое большое и неудобное. Я мысленно подтолкнул Чипа к той двери, через которую манерный индеец вёл меня в комнату ожидания с оружием. Все повороты я тогда, к сожалению, не запомнил — наркотик всё же подействовал, да и настрой был не лабиринты запоминать, а порвать всех.

А там настоящий лабиринт!

К счастью для нас, двери внутри пирамиды на ночь никто не запирал. Было их здесь не так уж чтобы много, но попадались. Чип открывал их, просто запрыгивая на ручку, и нажимая массой, то есть жопкой.

Я попросил Чипа оглядеться вокруг и зарисовал все двери, повороты и проходы к лестницам. Вряд ли рабынь держат где-то в районе арены. Беги-беги, мой пушистый разведчик, в самые недра этого храма зла.

— Слышь, — Евгеньевич толкнул меня в плечо. — Там что-то ненормальное происходит.

Жихарев указал на ресторан. За витражным окном, которое наполовину было обклеено плакатами с акциями и призывами устраиваться на работу в дружную семью «Четвёрочка», и впрямь творилось что-то лихое.

Четверо ребят в чёрных балаклавах с прорезью для глаз качали на пухленькую тётю за кассой. Ту самую, которая нам пончики свежие продавала, между прочим! Тётя держала руки над собой, а один из негодяев тыкал пистолетом ей в лицо. Грабят? Вот говнюки какие!

— Надо впрячься! Пошли-пошли!

У Жихарева, кажись, шторка упала. Не замечал за ним раньше такого поведения, но сейчас у начальника явно случилось помутнение рассудка, как у бычка при виде красной тряпки. Нет, я, конечно, и сам был возмущён, но Жихарев…

— Я им сейчас эту тыкалку в жопу вставлю и проверну!— Евгеныч выпрыгнул из джипа, не открывая дверь, и уверенной походкой двинулся к ресторану. — Пускай в меня попробуют выстрелить!

Ну да. Щиты Жихарева огнестрелу явно не по зубам, если только пули не окажутся артефактными. А откуда у чмошников, которые грабят пончиковую, артефактные пули, каждая из которых стоит больше, чем все испечённые за день пончики, вместе взятые? Короче говоря, драка будет быстрой. Если вообще будет. Не исключаю варианта со слезливым раскаянием и причитаниями о том-де, что они так больше не будут.

И всё бы, конечно, ничего, но я тут пытаюсь план здания зарисовать!

— Чернов, твою мать! Пошли!

А-а-ай, блин.

— Иду, — я выскочил из машины и поравнялся с Жихаревым. По пути ещё пытался рисовать, но потом не смог удерживать внимание и там, и там.

Дверь с ноги, крик:

— Что здесь происходит⁉ — и перепуганные глаза хулиганья. — Вы что, совсем охренели⁉

— Ты кто такой, мужик⁉ — главарь этой банды молокососов не столько испугался, сколько охренел от неожиданности.

— Я кто такой⁉ Да я… Да я…

— … ужас, летящий, — подсказал я начальнику.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я апостол кармы, что пришёл преподать вам урок! Я десница судьбы! Я…

Ну а пока суть да дело, я вернулся в голову Чипа.

«Какого хрена⁉»

«Што?»

Пока я отвлёкся, белкус успел залезть на какую-то кухню, вскрыл заточенной ложкой, которую догадался взять с собой, холодильник и за обе щеки уписывал кусок шоколадного торта.

«Вы там жрёти-обжираетесь, дать не догадаетесь! — пожаловался Чип. — А у меня режим! Окошко углевода распахнуло!»

«Какие углеводы? — я тоже, признаться, охренел. — Ты где таких слов набрался? И вообще, у тебя дома целый пакет орехов!»

«Што? Где?»

«Так… быстро возвращайся к заданию!»

Белкус недовольно посопел, но выпрыгнул из холодильника и посеменил дальше по коридорам пирамиды.

— Что он там записывает⁉ — закричал один из налётчиков, тыкая в меня пушкой. Ну да, наверное, я выглядел странно. Как какой-нибудь блаженный медиум, который в трансе чёрные круги намалёвывает или что-то около того. — А-ну свалили отсюда быстро, придурки! Иначе я вас сейчас прямо тут положу!

А вот это он, конечно, зря. Жихарев взревел как знаменитый медведь Йохансона и попёр на ребят.

— Ах ты щенок!

Бах! — прогремел выстрел.

Бах! Бах! — а за ним второй и третий.

Пули останавливались где-то в полуметре от Жихарева, утрачивали всю кинетику, а затем просто падали на пол. Откровенно говоря, грабить что-либо в городе егерей, не будучи при этом одарённым — хреновая затея. Зато взять заложника — не спорю, хорошая. Поначалу.

Дятел с пистолетом среагировал на удивление быстро, и дядя Евген не успел подойди к нему достаточно близко. Гад перемахнул через прилавок, схватил кассиршу и приставил ствол к её голове. Трое других достали ножи и перегородили Жихареву дорогу.

Ой дуралеи…

— Отпустил её, с-с-с-сука! — мне кажется, у Егвенича скоро глаз лопнет, если он продолжит так орать. — Быстро отпустил, тварь!

— Не подходи!

— Отпусти девушку и я обещаю, что ты будешь жить! В инвалидном кресле, но будешь!

— Забери своего дружка-писателя и я обещаю, что она будет жить!

Что ж. Переговоры зашли в тупик.

Мой выход.

«Чип, запоминай дорогу, потом расскажешь» — велел я, скрутил тетрадь в трубочку и убрал в задний карман.

А затем начал неспеша красться за декоративный щит с ростовым изображением какого-то блогера. Женственный вьюноша с пятнистым мелированием, изображённый на рекламе, аж светился от необоснованного оптимизма и жонглировал пончиками. Уверен, что на самом-то деле жонглировать он не умеет.

О-хо-хо…

Чудище сраное…

Так-то относительно братьев из Ордена я товарищ довольно мягкий… можно даже сказать мягкосердечный. Даже не знаю, за что мне такая честь от Тёмной перепала… Вот попади кто другой из братьев в этот мир, он бы начал истреблять блогеров наравне с разломными тварями! Ибо они реально не от мира сего!

Так.

Задумался.

Оказавшись вне зоны видимости, я скользнул в тени. Прошёл через весь зал, забрался негодяю за спину, взял пистолет и утащил его в тени.

— Э-э-э…

— Звездец тебе, — прокомментировал Жихарев.

И в этот самый момент…

«ХАЙЗЯЯ!!! АААА-А-А-А-А!!!»

Дайёптвою, час от часу не легче. Пока мы тут играли громкими словесами, Чип каким-то макаром успел подняться на три этажа вверх, открыл дверь с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН» и нарвался на…

«ПЁСА!!! ААА-А-А-А!! ПЛОХОПЁСА!!! ГАМНО-ГАМНО, СОВСЕМ ГАМНО!!!»

Вдоль по коридору за Чипом гонялся жирный бультерьер в шипастом ошейнике, и пока что лишь природная бельчачья прыткость спасала его от зубастых челюстей зверушки. Использовать булей в качестве сторожевых псов⁉ Вот отморозки!

Заточенная ложка не спасла. Пару раз Чип полоснул ей бультерьера по морде, — чем, по правде говоря, лишь раззадорил пса, — а затем упустил из рук.

«Так, Чип, спокойно. Я тебя не брошу. Приготовься, сейчас может немножечко пощекотать», — сказал я и осторожно, капля за каплей, начал наполнять грызуна силой. Физик он или нет, в конце-то концов? Если егерь может соло забороть такую дурынду, как страпони, значит и белкус справится с псом.

«У-у-у-у! — отреагировал Чип. — Номана!»

А затем прыгнул на стену, хорошенечко оттолкнулся, перелетел через бультерьера и оказался сзади. Чип взревел, — прям как тогда, когда подпевал рок-группам, — и с двух своих пушистых кулачков шарахнул псу по копчику.

Раздался хруст.

Бультерьер взвизгнул и припал задницей к земле. По ходу дела его наполовину парализовало.

— Чипчипчипчип! — вслух крикнул белкус, обошёл пса и со всей дури вдарил ему по носу.

Спрятал лапы за спину, поскакал прямо перед клацающей пастью, а затем ударил ещё. И ещё. И ещё. Каждый раз слышался мерзкий хруст, а голова буля моталась от ударов из стороны в сторону.

— ЧИПЧИПЧИ-И-И-И-ИП! — заорал белкус, а после засунул руку по плечо в пасть почти бездыханного пса и вырвал ему язык. Так ещё и отхлестал им медленно потухающего бедолагу. Вот зверюга!

«Так, Чип. Я запрещаю тебе играть в файтинги», — безапелляционно заявил я и вернул своё внимание в зал ресторана, где… Ох… да, Жихареву было далеко до бельчачьей жестокости, но кровищи здесь тоже хватало.

Двое налётчиков уже были лежачими. Третий, — самый разумный, — плакал в углу, ну а четвёртого Жихарев хреначил головой о стойку. Аккуратненько хреначил. Так, чтобы случайно не убить.

Я вернулся обратно за рекламный щит, вышел из теней и сразу же встретился взглядом с камерой видеослежения. Так. Вот этого мне совсем не надо. Во-первых, я очень скромный герой, и о скромности моей в народе ходят легенды. Ну а во-вторых я тенеходец, о чём никому не надо бы знать. В приличном обществе такое не то чтобы порицалось, но общение с Тайной канцелярией его величества Императора в мои планы пока не входило.

Выщелкнув из пистолета обойму, передёрнул затвор, и кинул бесполезной железякой прямо в голову тому из налётчиков, что ревел в углу. А то праведный гнев Евгеныча обошёл его стороной. Непорядок.

— Барышня, милая, — я обратился к кассирше, которая круглыми от шока глазами смотрела на то, как Жихарев мордует налётчика. — Где у вас здесь серверная комната?

— А? Что?

— Вы знаете, как удалить записи с камер слежения?

— А? Удалить? Да… Да, знаю.

— Я могу на вас рассчитывать?

— Да-да, конечно, — закивала головой пухляшка. — Всё сделаю.

— Отлично. Только прошу вас, сначала удалите записи, а уж потом вызывайте полицию.

— Да-да, я всё поняла, — кассирша сбила с себя оторопь и шмыгнула в подсобное помещение.

Жихарев тем временем начал уставать. Сейчас он уже не бил парня о стойку, а так… шлёпал.

— Ну всё, Егвеныч, всё, — я похлопал начальника по плечу. — Оставь уже, он понял все твои аргументы. Видишь, какой взгляд осмысленный стал?

— Ы-ы-ы, — выдохнул парень и упал на пол.

— Всё-всё-всё, пойдём.

Как бы мне не нравился обзор с парковки закусочной, машину пришлось переставить. Теперь мы наблюдали за пирамидой из подворотни соседского дома. Жихарев малость протрезвел и любовался звёздами, а я вернулся в голову Чипа.

Белкус тем временем поднялся вверх ещё на несколько этажей, отметил аж три поста охраны, нашёл кабинет, в которой я получил деньги со ставки и, — бинго! — проход на верхние этажи. Прекрасно. Значит, мы уже совсем-совсем близко.

«Проверь смежные комнаты».

«Да, хайзяя!»

Не такой уж лабиринт оказался лабиринтом, если верить моей тетрадке. Просто в помещении без окон довольно трудно ориентироваться, вот я и не смог запомнить всё с первого раза. Ну ничего. Теперь-то мы будем действовать наверняка.

Ну а тем более, что гонять Чипа по коридорам дальше не было нужды. С гримёркой соседствовали сразу две комнаты с бронированными дверьми и надписью «НЕ ВХОДИТЬ». Очевидно, что инфернях держат за одной из них.

Вот только за какой?

«Чип, сможешь залезть в вентиляцию и посмотреть, что внутри?»

«А можно приставку поигрывать?»

«Так! Лезь давай!»

Грёбаное воплощение! С одной стороны, в таком вот сотрудничестве больше жизни и искренности, а с другой он меня уже достал. Говнюк пушистый. Если бы был призванным — даже намёка на вопросы не было бы. Приказал бы шагнуть в огонь — и он шагнул бы.

Да не, фигня какая. Уж если заводить питомца… да какие к чёрту белкусы питомцы? Всё же высшая раса, по интеллекту нам если и уступают, то не намного… В общем, призыв всё же для низших тварей. Для мяса, которое не жалко.

— Ну что там? — спросил Жихарев и глубоко-глубоко зевнул. — Я уже домой хочу. Меня там ждёт мягкая тёплая Линда.

— Уже… — пробормотал я, рисуя, — почти.

— С си-и-и-иськами, — мечтательно протянул Евгенич. — Кстати, а тебе не пора бы уже бабу завести?

— Подожди минуточку, пожалуйста.

— Кстати, эта твоя юристка, Габи. Смотрит на тебя, как на десерт. Как будто так и хочет проглотить. — Жихарев заржал. — Проглотить, понимаешь? Выкупил?

— Погоди, пожалуйста.

— А Иси и её подружка? — Евгеныч не обратил на меня внимания. — Ты в курсе, что они жрицы любви? И они обе на тебя запали, руку на отсечение готов дать! Ты это, если не знаешь, что делать с жрицами, я тебя могу научить. Насчёт показать не уверен, что Линда согласится, хотя она вроде училка… а это как бы обучение…

— Жихарев, твою мать! — взорвался я. — ПОДОЖДИ НЕМНОГО МОЛЧА!

— Так бы сразу и сказал, — Жихарев ничуть не обиделся, натянул панаму на голову и захрапел.

Чип вошёл во вкус и попросил ещё разок напитать его силой, чтобы вырвать решётку вентиляции. Хрен его знает, чем ему решётка не угодила, пролез же через неё спокойно!

— ЧИПЧИПЧИП!

Дальше пройти белкус не смог. Проход вентиляции перекрывало какой-то мощный барьер, явно магического свойства.

Ладно, есть ещё проходы…

Чип нашёл их все. Но всё было без толку. Две двери и один лифт, ведущие на верхние этажи, оказались надёжно перекрыты.

Возможно, смог бы пройти я… Но тоже неточно. С тенеходцами они знакомы, и вполне на этот случай у них может стоять какая-нибудь сигнализация. Понятно, что я уйду, так или иначе. Но мне не нужна погоня, мне надо чтобы всё было красиво.

Я бы даже сказал, изящно.

В конце концов, пройтись здесь огненным катком я всегда могу. Пусть это будет мне стоить недельной отлёжки, но на месте пирамиды останется кратер, наполненный расплавленным камнем.

Но это — не прикольно!

Наверное, если бы я знал тех инферняшек лично, если бы ублюдки захватили кого-то, кто мне дорог, я бы не думал, как всё сделать аккуратно. Но, к счастью для всей округи, рабыням-инферняшкам я представлен не был.

А кроме того, сколько их на самом деле? Ариэль, четыре инферняшки в этой пирамиде… А всего? В остальных пирамидах? В частной собственности? По знатным домам? Десятки? Сотни? Тысячи?

Нет, всё же я мудро поступил, сдержав первый порыв. Прежде чем выжечь всё здесь калёным железом, надо понять, выжигать Лагранжа, храм, или всё жречество Ацтекской империи вкупе с их императором.

«Чип, давай назад. На сегодня всё».

«Есть, хайзяна!» — откликнулся белкус.

Домой мы ехали почти в тишине. Жихарев малость пришёл в себя, и вёл джип, как по ниточке.

— Ну как, что разведали? — накинулась на меня Ариэль.

Оказывается, ждала, спать не ложилась.

Я протянул ей тетрадку со схемами.

— До твоих соплеменниц не добрались, там всё перекрыто, — вздохнул я. — Ложись спать, утро вечера мудренее.

Утро застало меня за яростным спором белкуса с инферняхой. Они что-то очень оживлённо обсуждали, ползая по полу, когда я спустился.

И если положение Чипа хвостом кверху было вполне обыденным явлением, как бы он ни кичился тем, что относится к высшей расе, то вот встретить в коленно-локтевой Ариэль оказалось поутру испытанием с подвохом.

«А ведь у меня уже больше недели не было бабы!» — печально вспомнил я.

А разломная энергия, между прочим, сама себя никуда не денет!

— А что это вы тут делаете? — осторожно начал я с невинного вопроса.

— Не мешай, мы строение пирамиды обсуждаем, — отмахнулась Ариэль.

— Так, погоди, — слегка опешил я. — Он же — белкус… А ты — инферн!

— И что? — Ариэль посмотрела на меня снизу вверх.

— Ну… Он же на белкусовом разговаривает! Он же — белкус!

— Кто на белкусовом разговаривает? — Ариэль посмотрела на меня, на Чипа, снова на меня. — Погоди, он что, ещё и разговаривает?

Чип со скорбным вздохом хлобыстнул себя дланью по морде.

— А как вы строение пирамиды обсуждали? — заинтересовался я.

— Язык геометрии — интернационален! — гордо заявила инферняшка.

Блин, в такой позе, в таких коротких шортиках, которые просто… ну вот как ей объяснить, что выпячивать такую задницу — это противозаконно?

Так, кажется, меня конкретно кроет от недотраха…

Я, наконец, обратил внимание на бумаги на полу. Оказалось, это были обои, не использованные по назначению до конца. И на этих обоях красовался план пирамиды, со всеми переходами, постами, лифтами, комнатами и всем прочим, что могло пригодиться при штурме.

И по степени детализации чертёж не шёл ни в какое сравнение с моими зарисовками в тетрадке. Хотя и тетрадка пошла в дело — я сразу заметил на чертеже сделанные мною пометки. Ариэль скопировала их, даже не понимая значения. Умница, однако!

— Вы что, всё утро этим занимались? — поразился я.

— Как только мне удалось растолкать Чипа, — Ариэль поднялась с полу в полный рост. — Артём, я тебе очень благодарна. И Чипу, конечно, тоже! И вообще, всем вам! Но как проникнуть незамеченными на верхние этажи пирамиды — я не представляю!

— А нам и не надо туда проникать! — взял я её за плечи.

— Но нам и не надо туда проникать! — заявил я, когда все собрались ближе к вечеру.

На стену мы повесили чертёж, изобилующий белыми пятнами, но дающий представление о строении пирамиды. Она только внешне казалась монолитным строением, на самом же деле внутри гораздо больше напоминала обычное многоэтажное офисное строение, только причудливой формы.

— В выходные будет очередная арена, и инферняшки будут обслуживать вип-гостей. Там-то мы их и перехчватим!

— Отличная идея! — показал большие пальцы Жихарев. — А они нас ждут? Не разбегутся кто куда?

— Дорогая… принцесса, — обратился я к Ариэль на её наречии, — можешь написать своим девочкам записку такую, чтобы они если что поняли, что делать?

— Конечно, не проблема… — не понимая наших разговоров, она выглядела озадаченной. — А что мы собираемся делать?

— А что вообще мы собираемся делать? — повторила тот же вопрос Линда.

— Если подумать, то организовать побег инферняшек из пирамиды сродни ограблению банка, — начал я свои пространные рассуждения, которые пришли мне в голову днём. — Здесь риск даже повыше. В банке никто не будет тебя останавливать во время ограбления. Они застрахованы, так что их сотрудникам вообще похер.

— Ты говоришь так, будто всю жизнь мечтал ограбить банк, — заметил Егор.

— Нет, дружище, я лишь хочу показать… — улыбнулся я доброй улыбкой, — что если бы мы решили ограбить банк, это было бы гораздо проще, чем вытащить из храма богу-солнцу четверых рабынь! Понимаешь?

— Я пока не понимаю, к чему ты это… — ответил Веневитин.

— Смотри, друг мой, — подошёл я к своей главной мысли. — Никто никогда не грабит храмы! А между тем, если попробовать ограбить храм, мы застанем их всех со спущенными штанами! Они не ожидают того, что их будут грабить, вообще этого не ждут!

— Так, погоди, я что-то не понял! — Жихарев сидел, открыв рот, как и остальные. — Мы же про этих, рогатых говорили. В какой момент мы сменили тему, я что-то не понял?

— Всё очень просто, Евгеныч! — я обвёл взглядом остальных. — Мы ограбим храм! Нагло и дерзко! Этого точно никто не будет ожидать!

— Да я сам этого не ожидал… — пробормотал Нецали, а Иси, Миси и Габи сглотнули.

— Что вы, что вы! — поспешил объяснить я. — Ну мы же с вами не такие мелочные! Разумеется, наша основная цель — организация побега! Но чтобы в ограбление поверили, оно должно быть максимально реалистичным. И для этого мне понадобитесь все вы. Каждый!

Глава 10 Как ограбить храм

— Не хочу показаться занудой, — после некоторого молчания начал Жихарев, — пойми меня правильно, мне в целом нравится полёт твоей фантазии, и вообще это весело… Но это же храм! Даже у тебя на схеме видно, что верхняя часть пирамиды закрыта и хорошо охраняется. Если там и есть что ценное, то добраться туда будет очень непросто. И… я что-то уже запутался. Мы ведь не будем его грабить, верно?

— Верно! — кивнул я.

— Но надо, чтобы все подумали, что это настоящее ограбление, верно?

— И это верно.

— Так а что там грабить-то, кроме храмовой утвари, которую даже продать не получится? — возмутился Евгеныч. — Или в этом и задумка? Грабить нечего, развернулись ушли. А как же тогда рогатые?

— Арена, — одним словом ответила за меня Габи.

— Эти ставки на исход поединка? — Жихарев отмахнулся. — Ну да, собирается народ, делает какие-то ставки…

— Там крутятся огромные деньги, — возразила Габи.

— Неделю назад я поставил на себя почти четыре тысячи теоку, — напомнил я, — и выиграл около четверти миллиона. И это была всего одна ставка! А зрителей там — пара сотен.

— Он прав, — неожиданно поддержала меня Линда. — Храм — центр власти в городке, и он зарабатывает свои 10% на любой ставке, неважно, кто выиграет или проиграет.

— И самое главное, — я продолжил объяснять, — на время боя вся выручка находится в кассе! Так что чисто теоретически там действительно есть что грабить.

— Вот только в субботний вечер там и охраны побольше, чем обычно, — покачала головой Габи. — Я знакома с одним работником храма, там четыре смены охраны, и обычно им и правда нечего охранять. Но в субботу там собираются они все.

— Значит, охрану надо отвлечь, — я повернулся к схеме, где на отдельном листе была квадратная арена с примыкающими помещениями. — Вот здесь находится касса, и она достаточно близко ко входу. Именно здесь больше всего постов. А вот здесь, — я показал на другой конец просторного зала, — есть служебный проход на подземный уровень. Там содержатся животные, которых выпускают на арену. И это, сами понимаете, не домашние кошечки.

— А откуда ты всё это знаешь? — прищурился Егор.

— Белка на хвосте принесла, — кивнул я на раздувшегося от гордости Чипа. — А что-то и сам вспомнил по своему приключению. Я тогда находился под действием наркотика, и не очень хорошо соображал, но покопавшись в памяти, вспомнил детали. Например, запахи, кое-какие маршруты. А что-то запомнил Чип. Сопоставив всю имеющуюся информацию, мы смогли составить план пирамиды. Ну а Ариэль его оформила.

Габи от напоминания про наркотики покраснела сильнее обычного, но тут же внесла свои пять копеек.

— Нам понадобится отвлечь охранников не только возле кассы, но и на нижнем этаже, возле этих загонов для животных, — она встала и подошла к схеме. — Я ведь правильно понимаю, ты хочешь выпустить их в зрительный зал, чтобы создать переполох?

— И это тоже, — кивнул я.

— Там по-настоящему опасные твари, — покачала Габи головой. — И если мы не хотим жертв среди зрителей, кто-то должен за ними присмотреть.

— А ещё нам понадобятся рации, транспорт, артефакты меняющие внешность и легальная причина попасть в зрительный зал для половины из нас, — добавил я.

— Хм… — Линда задумалась. — А что, если нам организовать экскурсию для курсантов?

До следующей арены оставалась почти неделя, и это только кажется, что это дофига. На самом деле времени хватило в обрез.

И кто бы мог подумать, что самым незаменимым членом нашей ОПГ при подготовке к ограблению может оказаться… учителка.

Да, Линда Белл сделала для общего дела очень много. Во-первых, она подогнала мне артефакт для защиты дома. Во-вторых, скрафтила кучу полезных штуковин для всей команды, которые понадобятся нам на разных этапах операции. Ну и в-третьих, — вот это вообще вышка, — молодая активистка Линда сходила к мсье Жан-Жаку.

Артефакторша закинула начальнику базы предложение. Дескать, так и так, для того чтобы курсанты-индейцы и их иностранные сокурсники научились лучше понимать друг друга, неплохо было бы сообразить для них досуг. Культурный, само собой. С национальным ацтекским колоритом. Какой? Ну-у-у-у… вот, например, поход в пирамиду на субботний бой. Почему бы и нет? Ребятам будет интересно.

Дорого? Элитный клуб? Что есть то есть, мсье Жан-Жак, но семья Юргена Крейцера, — того молодого немца из недавно поступивших, — готова оплатить весь поход и даже передала вам небольшой презент. Вот, пожалуйста, коньяк двадцатилетней выдержки, кушайте, не обляпайтесь.

Короче говоря, Линда была убедительна. Линда была на хорошем счету у Лагранжа. Линда пришла не с пустыми руками, так ещё и на своих аппетитных блестящих ногах.

Коррумпированная жиробасина растаяла и согласилась устроить курсантам вылазку в пирамиду. А это значит что? Это значит, что бОльшая часть команды окажется внутри на вполне легальном основании. И ничего придумывать не нужно.

Егор, Мия, Иси, Миси, Нецали, Юрген, Стефан и Жихарев с Линдой попадут в пирамиду в качестве зрителей кровавого шоу.

Естественно, что семья Юрца ничего не финансировала. Финансировал поход я. Вырученных за бой с Чёрным Ягуаром денег хватало, плюс Большая Нелли, — Илхуитлова жена, — потихонечку распродавала лут из пустынного разлома. Каждый день я заходил к ним в лавку за очередной пачкой наличности, ну или Ильюха привозил.

На подготовке я не экономил. На фоне стоимости мифрила, всё это такие копейки, что даже совестно заикаться. Кстати, я пытался найти стоимость этого сплава в Сети, и получалось, что в моих руках оказался эквивалент стоимости средних размеров европейской страны, вместе с землёй, недвижимостью и всеми людьми, в ней проживающими. Очень нехилый лут, у которого был только один недостаток — практическая невозможность обналичить.

И к слову о луте!

Кажется, переплавка мифрила тоже сдвинулась с мёртвой точки. Поначалу я, честно говоря, приуныл. Прокатавшись по запросу Линды аж в три соседних города за редкими ресурсами для артефактов, я не нашёл там ни цехов, ни заводов. Должно быть, сталелитейная промышленность сторонилась эпицентра, потому что да ну нахер связываться…

И даже мистер Ух развёл руками, когда я пришёл к нему на консультацию по этому вопросу. Сначала развёл руками, а потом попытался развести меня на абонемент в массажный салон. Потрясающий человек, всё-таки. Впарит кому угодно и что угодно. Жаль только, что он слишком самодостаточен, чтобы завербовать его на скорую руку. Тут нужен особой подход. Так что как-нибудь потом, когда на это будет время…

Так вот про мифрил.

В завалах лута из пустынного разлома внезапно нашёлся настоящий гномский тигель. Хоть убей не помню, чтобы я брал его с собой. То ли кто-то из ребят его прихватил, а то ли это был щедрый подгон от грузчиков-гоблинов своему вождю. Не знаю… но факт остаётся фактом. Нелли уточнила, действительно ли я хочу продать такую имбовую штуковину по бросовой цене, и я, конечно, ответил, что нет.

Так что теперь у меня было что плавить, в чём плавить и чем, точнее кем, плавить. Оставалось только придумать, где и что. Первичный вариант с ложками был, конечно, хорош. Но ложки — это мелкая нудная довольно точная работа. А нам надо что-то такое крупное, простое и грубоватое. Как шлакоблок.

Но у меня будет ещё время об этом подумать, а пока есть чем заняться с подготовкой ограбления.

В первую очередь нам надо было как-то попасть на верхние этажи. Я там уже один раз был, когда забирал выигрыш, но, конечно, мало что видел. А нам позарез надо было добраться до инферняшек заранее, чтобы в день «Х» они были готовы, и знали, что делать.

И тут сыграл свою роль наш гордый воин-орёл Нецали. В начале недели он сходил в пирамиду и договорился о собеседовании. Дескать, так и так, егерь такого-то ранга, в Солнце верую, хочу выступать на арене.

Само собеседование, конечно же, было лишь прикрытием для того, чтобы попасть в охраняемую зону, туда, куда не смог пробраться Чип. И, конечно же, собеседование сорвалось. На ноге у Нецали был надет браслетик работы Линды Белл — эдакая миниатюрная версия тех самых ошейников, в которые рядили пленных инфернях.

Браслет гасил дар Нецали и делал его, мягко говоря, никаким с точки зрения битвы на арене. Долго не выстоит, зрелище не устроит, да и Солнце может обидеться за такое скудное подношение. Короче говоря, у жрецов аж жопа возгорелась от такого кандидата. Только время на него потеряли, вот и всё.

А на самом-то деле! На самом-то деле в рюкзаке у Нецали сидел пушистый десант.

Я пообещал белкусу вечер наедине с приставкой за то, что он сунется в самое опасное место пирамиды, отыщет наших пленниц и передаст им записку. На языке инфернов, само собой. Ариэль корпела над ней весь вечер. Ей надо было набросать для рабынь план действий — краткий, понятный и предусматривающий осложнения.

— А они точно будут следовать инструкциям? — спросил я.

— Раз даже ты догадался о моём происхождении, — заливисто рассмеялась Ариэль, — то девочки и подавно поймут, кто им пишет.

— Ах, ну да. Простите меня, Ваше Высочество. Или как там к тебе правильно обращаться при твоих подданных?

— Ваше Высочество будет вполне уместно, — она снисходительно кивнула головой. — Но в неофициальной обстановке можно просто по имени.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Запомню.

Передача записки прошла просто идеально. За то время, пока Нецали приседал на уши жрецам, Чип успел найти вентиляцию, промчаться по ней со скоростью звука по всем доступным помещениям, запомнить план их размещения. Нашёл он и личные покои жреца-настоятеля и его приближённых. И много других интересных помещений.

В одной комнате, например, находился приличных размеров артефакт, подозрительно напоминающий печать. В его центре находилось голубое ядро, вещь довольно редкая и недешёвая. А над ядром — осколок кристалла. Плюс колба с какой-то жидкостью. Кристалл и колба явно были частью какого-то механизма. Могу только предположить, что в колбе — кислота, если её вылить на печать, то она заполнит специальные углубления, доберётся до ядра и растворит его. И во весь этот компот опустится кристалл. Если он разломный… В общем, этот сложный механизированный артефакт — явно для особых случаев, судя по стоимости голубого ядра, а ещё по слою пыли. Ко всему прочему, к механизму шли провода. Похоже, его можно включить дистанционно.

Но самое главное — он нашёл рабынь. Ошейники с них, похоже, вообще не снимали. Но выглядели девушки вполне сносно. Ни измождёнными, ни слишком подавленными они не выглядели. И я даже засомневался — а так ли их тяготит неволя? Может, зря мы всё это затеяли?

Все сомнения рассеялись, когда девушки прочитали записку, выпавшую из вентиляции. Такую радость и надежду на лицах разыграть невозможно. Может, девушек и кормили-поили, и даже, возможно, некоторая свобода передвижений в пределах этажа у них была, но текущее положение их явно не устраивало.

Чип ещё трижды бегал в пирамиду на разведку, на сей раз подслушивать и подглядывать. Всплыло очень, — очень-очень, — много интересной информации.

Во-первых, у меня на руках оказался список всех охранников пирамиды. Я знал имя, график работы и зону ответственности каждого. Чип, сидя в вентиляции, целыми днями подсматривал и подслушивал, я только успевал записывать.

И да, я не ошибся насчёт разломных тварей!

Чип нашёл их, ровно в том месте, где я и предполагал по схеме. Эти отморозки-жрецы собирали себе личный зоопарк и в те дни, когда желающих или обязанных участвовать в боях не находилось, они проходили с участием разломных зверушек.

Не перестаю поражаться. С одной стороны кровавая карусель, с другой непроходимое бюрократическое болото из бумажек, форм и бланков. Как они умудрились это совместить?

Как только стал известен график дежурства на неделю, его вывесили в казарме на всеобщее обозрение. Там-то Чип его и нашёл.

Теперь настал черёд действовать Иси и Миси. Молоденькие жрицы отправились в бар, практиковать свои чары на тех двоих, кого назначили в день арены охранять разломных тварей. Да там и без чар есть за что глазу зацепиться. Молодые, красивые, спортивные. Чобы и нет, раз сами напрашиваются?

Конечно, они с ними не спали. Во-первых, мне бы и в голову не пришло им такое предлагать. Во-вторых, парни были не в их вкусе, так что кроме лёгкого флирта и пространных намёков им ничего не светило.

Но и этого оказалось достаточно! Парни поплыли. А когда узнали, что девушки идут в субботу на экскурсию в храм, а они — вот совпадение-то какое! — дежурят возле клеток с разломными тварями… В общем, нашим жрицам даже делать ничего не пришлось, даже намекать, парни сами пригласили девушек на углублённую экскурсию по подвалам пирамиды.

Самое смешное — мы нашли тех уродов, которые грабили пончиковую. Сделать это оказалось проще простого — они жили в этом же доме, и продавщица их всех прекрасно знала. То есть они оказались не просто идиотами, а клиническими идиотами.

Идиоты сидели дома грустные. Денег не подняли, по морде получили… Чтобы они по глупости с расстройства чего не натворили, я забрал у них в доме всё огнестрельное оружие. Кажется, это было отца одного из парней…

К пятнице Линда подготовила для нас две вуали — специальные артефакты в виде маски из тонкой ткани, которые скрывали внешность. Конечно, можно было бы обойтись и обычной балаклавой, но Линда настояла. В отличие от балаклавы, этот артефакт скрывал внешность даже от истинного взгляда — это, я так понимаю, от астрального зрения. Но самое главное — с вуалью нас никто не остановит, в отличие от балаклавы.

И правда, когда Ариэль надела маску, передо мной предстал совершенно другой человек. Астральным зрением я видел, что она не та, кем кажется, но разглядеть детали даже у меня не получилось.

— Доволен? — усмехнулась Линда. — Если что, гонял ты за ингредиентами именно для этих вуалей.

— Получается, каждая стоит около пяти тысяч теоку? — прикинул я общую стоимость расходов.

— Пятнадцати, — улыбнулась Линда, — ты не учёл, сколько при обычных условиях стоит работа артефактора.

Ну и последний пункт подготовки — угон машин для отхода. Светить рабочую машину Илхуитла, легковушку Габи и уж тем более джип Жихарева не вариант. Взять на прокат, не наследив, тоже вряд ли получится.

И вот тут передо мной встала очень сложная морально-этическая дилемма.

Воровство — это преступление. Думаю, такое равенство имеет смысл в любой точке Многомерной Вселенной и оспариванию неподлежит.

А мы ведь хорошие ребята. Хорошие ребята не воруют. Хорошие ребята не угоняют транспорт у ни в чём неповинных граждан, просто потому что им так нужно. Даже с возвратом. И даже с компенсацией.

Из ситуации мы вышли изящно.

Тачки решили спереть у соседей. Мы вроде бы и так в состоянии холодной войны, так что плевать на них. Пешком походят, козлы-вонючки.

Операция началась глубокой ночью с пятницы на субботу именно с тачек. На дело пошли с Егором, он сам вызвался. Ну то есть как вызвался… Мы сидели, культурно выпивали… Пара пива быстро закончилась, и мы совершили налёт на холодильник. Выпили ещё чуть-чуть, потом ещё чуть-чуть. Потом перешли на что-то покрепче…

Но нет! Я не специально! Не было у меня в голове никаких таких подлых мыслей, и изначально я не собирался воспользоваться доверчивым Егоркой! Но в тот момент, когда передо мной вместо Веневитина опять оказался тот синий демон, план возник сам собой.

— Ты когда-нибудь угонял машину? — начал я издалека.

— Ещё нет, но спорим, что я легко угоню любую тачку? — глаза Егора опасно заблестели. — Вот прямо сейчас пойду и украду!

— А две сможешь? Нам надо две тачки! — подлил я масла в огонь.

— А рулить я чем буду? Х**м что ли? — возмутился он. — Но спорим я смогу их украсть, но перегонять вдвоём будем!

— По рукам! — протянул я ему пятерню.

«Чип, смотайся, пожалуйста, к соседям, проверь, чтобы у них ворота гаража были открыты».

«Хойзяна и сам может! — возмутился наглый мелкий паршивец. — А у Чипа…»

«А ты знал, что белки — это не только ценный мех…»

«Хойзяна, Чипу надоело в приставку, Чип хочет гулять! Что проверить?»

Паразит ведь какой! Надо найти у него какую-нибудь слабость, чтобы можно было при случае все вопросы решать оперативно — торговлей.

— Ну что, Егор, пошли! — поднявшись, я направился к двери. — Слабо угнать за одну минуту?

— Ха! Спорим на бутылку коньяка, что я первый доеду до конца улицы!

— Принято!

Вообще-то я планировал угнать машины ночью в одну каску, просто по одной. Но раз у меня образовался помощник — то почему бы и да!

Ворота открылись практически беззвучно. Мы зашли в гараж с улицы. Две машины, два пикапа с пассажирскими креслами, стояли рядышком. Чип уже успел заглянуть внутрь — с ключами парни не заморачивались, у обеих тачек ключи были в замках.

— Моя левая, — шепнул мне Егор.

— Идёт! — ответил я ему также шёпотом.

Тачки из гаража мы выкатили на нейтралке. Мне под усилением это сложностей никаких не составило, Егор же немного потужился, но тоже справился.

Ну а когда выбрались на дорогу, проходившую мимо домов, тало ещё проще. В одну сторону имелся ощутимый уклон, и пустив в нужном направлении машины, мы запрыгнули за руль, каждый в свою. А метров через сто — завели моторы.

В споре я Егору уступил. Мелочь, а другу приятно.

Машины мы спрятали за городом, под навесом, затесавшимся в чистом поле между кактусами и перекати-поле. Кто его там построил и зачем — осталось загадкой.

А вот уже оттуда нас забрал Илхуитл и отвёз меня домой, а Егора в казарму.

Можно сказать, у нас всё было готово. Даже Ариэль, насмотревшись по телевизору криминальных фильмов, могла уже сказать на ломаном английском пару угрожающе-жёстких фраз.

Днём мы даже провели несколько репетиций. Ну как репетиции… Строить макеты арены мы не стали, даже из песка, хотя Егор и предлагал. Так что репетиция сводилась к тому, что когда в какой последовательности кто должен делать.

Всё шло своим чередом. Экскурсия от Опорного пункта егерей для курсантов, Жихарев с Линдой — сопровождающие… Сейчас немцы и Егор с Мией должны отойти в сторонку… И тут на связь по рации вышла Ися.

— Артём, у нас проблемы, — скороговоркой заговорила она. — Один из охранников проболтался, что в храме есть артефакт, подавляющий магию, поэтому все охранники вооружены обычным огнестрелом! Артём, надо прервать операцию, если магию подавить, щиты не будут действовать, вас просто расстреляют! Приём!

— Понял… — отозвался я. — Пока действуем по плану, я постараюсь что-нибудь придумать!

Глава 11 Наш выход

Артефакт, значит… Антимагия…

Неприятно, когда приходится менять планы на ходу, но у нас ещё есть запас по времени, а у меня есть запас по исполнителям. В крайнем случае придётся самому, но для начала попробуем…

«Диля!»

«Да?»

«Планы поменялись. Чип пойдёт один, а у тебя новое задание. Помнишь, где находится комната с тем большим артефактом? Иди туда и придумай как его разрядить или испортить».

«Поняла!»

Ну вот и славно.

Белкусы уже тусовались в вентиляции пирамиды, прямо над ареной. Внутрь они попали вместе с остальной частью группы, в рюкзаке у Веневитина. Рыжему отморозку Чипу поручать такие деликатные вещи опасно, а вот Дилька — отличница, так что должна справиться.

Главное для неё сейчас незаметно проникнуть в охраняемую зону. Я немного понаблюдал за белкой. С этой, самой сложной задачей, она справилась блестяще. Просто дождалась, пока охранник откроет дверь перед какой-то дородной женщиной, по виду — бухгалтершей, и проскочила вместе с ней. Надо будет ей потом награду придумать, хотя бы уже за смелость.

Выждав подходящий момент, Диля просочилась в вентиляцию, и уже известным маршрутом попала в комнату с тем самым артефактов.

Какая умница! Сердце, правда, чуть со страха не разорвалось, но она справилась с первой частью.

Дальше я смотреть не стал, пусть пушистая сама решает головоломку. Наша очередь вступать в игру. Илхуитл высадил нас с Ариэль за квартал до пирамиды и дальше мы шли пешком. Рогатая и без того одичала и отвыкла от городов, так ещё и вуаль способствовала тому, что она шарахалась от своего отражения в витринах.

Всё-таки вуаль — вещь. Единственный её недостаток — нельзя «сконструировать» произвольный облик. Надо обязательно снять его с кого-нибудь.

Узнав про эту особенность, я решил превратить недостаток в достоинство, и немного изменил первоначальный план.

Последние пару недель, с момента, как мы с Ариэль застряли в разломе с гоблинами, дела у Лагранжа и его парней шли не очень. Подробностей я, конечно, не знаю, но подозреваю, что тот поворачивающийся артефакт, который мы нашли в разломе, стоил кучу денег. А с кого её взыскивать? Разумеется с тех, кто должен был каждый раз брать его с собой, а не оставлять «на ночь» в разломе двухсоткилограммовую плиту. Жихарев говорил, что Лагранж после нашего исчезновения был сам не свой, и даже ходил так, будто то ли проглотил швабру, то ли ему её в задницу вогнали. Видимо, получил по первое число. А что в таких случаях полагается делать начальству?

Разумеется, отыгрываться на подчинённых.

Судя по тому, что его отряд вторую неделю ни в какие разломы не ходил, а беспробудно квасил, дела у них были не очень. Артефакт пролюбили, инферняшка сбежала…

Мотив?

Ещё какой!

И было бы грех им не воспользоваться. Слепки снимал по инструкции Линды лично, ночью, пока соседи спали.

Так что я теперь выглядел, как бурят с татуированным затылком, а Ариэль стала смуглой шатенкой с пирсингом в носу.

В кои-то веки я попадал в пирамиду с парадного входа, с той самой крутой лестницы, у которой хрен-знает-сколько ступенек. Но по ощущениям — высота примерно третьего этажа. Вроде и не много, но когда лестница сплошная, без пролётов и промежуточных площадок для отдыха — это психологически воспринимается совсем иначе.

— О-о-о! — расплылся в улыбке один из привратников, лишь завидев меня. — Дархан! Здорово!

— Угу, — кивнул я и пожал охраннику руку.

— На бой?

— Угу.

— Ну да, сегодня интересно будет. Как сам-то?

Я неопределённо пожал плечами, дескать, ни шатко, ни валко.

— Что-то ты сегодня совсем без настроения. Случилось что?

Да ты задолбал! Ты охранник или психолог для злодеев⁉

— Кхм-кхм, — прокашлялась Ариэль, типа мы спешим.

Языка она до сих пор не понимала, но общий смысл происходящего выкупила. По интонациям, наверное. Короче говоря, умничка.

— Ну ладно, потом расскажешь, — и мужик отошёл в сторону, пропуская нас.

«Хозяин, у меня проблема! — вышла на связь Диля. — Я понятия не имею, что это за штука и как она работает! А то, что вижу — мне сил не хватит сломать!»

«У тебя ещё есть несколько минут, — поспешил я её успокоить. — Не торопись, выдохни, и найди самое уязвимое место. Колбу с раствором попробуй вытащить, или ядро голубое в центре. Уверен, ты что-нибудь придумаешь! Я в тебя верю!»

«Спасибо, хозяин!» — отозвалась белка заметно более спокойным тоном.

Кровавый театр начинался с вешалки. Пускай и никому ненужный в такую жару, но гардероб всё-таки был. Среди голых вешалок на стульчике сидела краснокожая бабушка с потухшим взглядом и изо всех сил скучала.

Ничего-ничего! Потерпи, бабуль! Скоро станет интересно, будет что соседкам рассказать.

В фойе, иначе не скажешь, посетители были, но не очень много. А так — всё как в театре. Диванчики, столики, люстры под высоким потолком. Цветовая гамма — белое и золото, не вычурно, а вполне стильно. Даже не удивлюсь, если позолота настоящая.

Из этого фойе в разные стороны вело несколько проходов, и все они были снабжены табличками на нескольких языках.

Центральный проход, являющийся, по сути, продолжением центрального входа, вёл прямо в алтарный зал. Сам алтарь располагался, насколько я могу судить, в геометрическом центре пирамиды, на равном расстоянии от всех вершин, в центре описанной вокруг пирамиды сферы. Кажется, ацтеки помешаны на геометрии.

Проход справа с надписью «Вход по пропускам» вёл и в административную часть пирамиды, на верхние этажи, и в вип-ложу. Вот за этим-то проходом и начинался лабиринт, а в «публичной» части пирамиды всё было предельно понятно.

А слева от входа находилась широченная открытая лестница, мраморные ступени которой уходили и вниз, и вверх.

Разумеется, возле каждого прохода дежурили охранники, но они либо были сильно заняты, либо вовсе не все были знакомы с Дарханом, так что больше нас никто не отвлекал. Габи оказалась права — зайти в пирамиду может каждый. «Элитарность» клуба определяется другим — чтобы попасть в зрительный зал, надо сделать ставку. И, кажется, ставить меньше тысячи считалось неприличным.

Снизу неслась долбёжная музыка, разноголосый гул толпы и реплики комментатора. Если не знать, что проигравшего отдают в жертву богу-солнцу, можно подумать, что там обычные бои без правил. Туда указывала табличка «Арена».

А вторая табличка с надписью «Буфет» указывала наверх. Габи с Линдой говорили, что оттуда открывается шикарный вид на город. Пирамида только выглядит монолитной, на самом деле в буфете окна в пол. Просто снаружи они зеркальные, в один цвет со всей остальной пирамидой.

Главное в этом буфете было то, что гости арены могли там выпить и закусить. Никакого святотатства ацтеки в этом не усматривали. Ещё бы, учитывая, какие там конские ценники. Поди и налогами эти доходы не облагаются?

И по моему плану часть ребят уже должна была быть там.

Мы с Ариэль спускаться вниз пока не стали, а сели на диванчик и постарались до поры до времени не отсвечивать. Самое плохое, что может сейчас случиться — это встреча с Лагранжем. Но даже тогда… это будет не провал. Просто придётся форсировать события.

Если верить часам и комментатору, то до начала боя осталось пять минут. Почти все зрители уже на своих местах, большинство ставок сделано. Можно начинать.

— Миси? — я позвонил с телефона; использовать рацию было бы очень-очень странно. — Вы на месте?

— Да-да, пап, всё хорошо! — весело прощебетала девушка. — У тебя как?

— Начинайте.

— Угу. Мамочке привет! Скажи, что буду поздно! Всё, пока!

Актриса прям! Вообще, все девчонки в нашей команде большие умнички. Теперь не подвели бы мужики.

«Чип? Ты на месте?»

Белкус ментально кивнул и показал мне то, что видит сам. Иси, Миси и охранников возле двери, ведущей в коридор с монстрами. Пока что ребята вели себя, как взрослые, ответственные и очень сознательные работники, но это лишь пока.

Сейчас жрицы возьмутся за них по-настоящему.

Они и без того уже полчаса звонко смеялись над шутками охранников и восторгались их мышцами, а это уже половина дела. Ими уже можно вертеть как угодно. Ну а если ещё и намекнуть на то, что девочки готовы отблагодарить своих кавалеров, если те разрешат им посмотреть на бой с близкого расстояния, а не со своих мест на задних рядах арены, то у мужиков точно голова выключится.

Готовый сюжет для порно.

— Мальчики, а у вас тут есть откуда посмотреть на бой? — улыбнулась обворожительной улыбкой Миси. — У нас там места далеко от арены, да и от вас уходить не хочется, вдруг потеряемся?

Охранники переглянулись, посмотрели на пульт, управляющий работой дверей, который они, собственно, и охраняли, и синхронно кивнули.

— Сегодня твари не участвуют, так что можно и отойти. Здесь совсем рядом есть служебный выход на арену, там через решётку всё прекрасно видно, — пояснил один из них.

И они ушли.

А вот ключ от пульта остался висеть на гвоздике. Ну вот что за безответственность? Молодцы, девочки, мозги парням напрочь отключили!

«Чип, будь готов открыть двери по моей команде. Видишь ключ? Его надо вставить в гнездо на панели ну и… нажать на все красные кнопки, кроме самой большой — это ворота на арену. Туда нам их выпускать не надо!»

«Да, хайзяя! Мая всё помни!»

Отлично. Едем дальше. Позвонил Веневитину, чтобы ребята тоже начинали воплощать в жизнь свою часть плана. Жаль, за ними не понаблюдать, но…

Егор это Егор. Он кинул телефон в карман, даже не подумав сбросить вызов.

Раз такое дело, я тоже отключаться не стал. У меня пока время есть, послушаю.

Жаль лишь, что слышно плохо. Орущая толпа внизу, шуршащая ткань кармана… Ну да ничего, что не услышу — додумаю.

— Какая у тебя задница круглая! — наверное, сказал Юрец хриплым злодейским басом. — И мягкая наверняка! Хочу к тебе приставать и лапаться!

— Не надо ко мне приставать и лапаться! — наверное, тоненько ответила Мия. — Вы хам и грубиян! И вообще у меня есть парень!

— Я парень! — наверное, отреагировал Веневитин на упоминание о себе и заслонил девушку грудью. — Это моя женщина! Я грозный собственник и вообще альфач! Идите отсюда, не то поколочу!

— Это я тебя поколочу!

— Нет, я тебя!

— Поколоти его, Егор!

— Поколочу, не сомневайся!

С рождения не слышал, чтобы хоть кто-то в разговорном языке использовал слово «поколочу», но слышно было очень плохо, а интонации в споре двух потомственных аристократов проскакивали именно такие. То, что задумывалось как скандал, плавно переходящий в драку, звучало почти как обмен любезностями.

— А я тут мимо проходил! — к парням присоединился Нецали. — Я справедливый, что звездец, а потому махаться будем два на два!

— Как здорово! Ну тогда тянуть больше ни к чему! — крикнул что-то такое Егор. — Начинаю колотить!

И двинул немцу в челюсть.

Ребята заранее договорились бить как можно аккуратней и вроде бы даже отрепетировали потасовку. Главное — крушить всё вокруг, бить посуду и вообще, вести себя максимально вызывающе.

Веневитин схватил Юрца за грудки и бросил, судя по звукам, прямо на столик.

— О боже, нет! — воскликнула, если верить голосу, бабушка. Наверное, бутылка красного вина опрокинулась и начала выливаться ей на белые брюки. — Мои портки!

А Нецали тем временем уже должен был возить Стефана по барной стойке, сгребая при этом всё на пути бедолаги. Короче говоря, началась старая-добрая салунная драка. Сейчас Егор и Нецали чутка побросают немцев, а потом поменяются ролями.

Аристократы, мать его ети. Никто не хочет быть побитым, даже понарошку.

Краем глаза я увидел стайку охранников, которая бежала по лестнице со стороны арены, наверх. Прекрасно!

И в этот момент раздался удар гонга, а снизу зазвучал бодрый речитатив комментатора.

«Чип, минутная готовность!» — скомандовал я.

— Идём, — подал я руку Ариэль, — наш выход. Ты готова?

Сейчас нам с Ариэль нужно спуститься вниз, к арене. Точнее, поближе к баблохранилищу. Или… не знаю, как правильно это называется. Касса? Оно как раз рядом со входом, за стеклянной стенкой, как в казино, где деньги на фишки меняют.

Вот только бой на арене событие, как ни крути, элитарное. А значит, посетителям не с руки стоять в очереди к окошечку, как каким-то плебеям. Так что специально обученные люди перед началом представления ходят по рядам, принимают ставки, собирают кэш и уносят его в эту комнатку.

«Как там дела, мохнатый?» — обратился я к Чипу.

Мы остановились возле самого входа на арену. Последняя проверка.

«Моя готов! Ключ воткнулся!»

Чип направил мне картинку, чтобы я убедился. И правда, на пульте загорелась предупреждающая лампочка. Теперь от девочек зависит, чтобы охранники её не заметили. Уверен, они справятся.

«Диля?»

«ВСЁ!» — ответила белка.

Она прокрутила несколько мыслеформ, будто киношную склейку. Как всегда, всё гениальное оказалось просто. Пушистая перегрызла провода, подведённые к артефакту, так что активировать его дистанционно теперь не получится.

И не дистанционно тоже.

Не мудрствуя лукаво, Диля взяла и заперла дверь на все замки и защёлки, которые открывались только изнутри. Ясен хрен, что дверь в комнату была бронированной. Это же не сельский сортир, а одно из самых главных помещений во всей пирамиде.

Замучаются взламывать. Ну а тем более в той суматохе, которую я собираюсь устроить.

«ЧИП! ДАВАЙ!» — отдал я последнюю команду.

«Бегут, хайзяя! Остроносы жирноватые!» — ответил Чип через несколько секунд, и показал мне толпу монстров, которая уже вырвалась из заточения и хлынула вдоль по пустому коридору к выходу. Что за монстры?

Хм-м-м…

Ну да, и впрямь жирноватые остроносы, лучше и не скажешь. Выглядели они так, будто бы нарвала вытащили на сушу и приделали ему ножки. Возможно, кстати, что так оно и было в родном мире тварей; эволюция пошла куда-то не туда.

И получилось в итоге серое упитанное тельце на мускулистых ногах с длинным-предлинным рогом. Звучит, как носорог, но нет. На вид опасней. Эта хренатовина, что торчит у тварей заместо носа, в длину, наверное, метра. Проткнёт и не заметит.

Ладно, монстры вот-вот будут здесь. Пора и нам начинать.

Я заглянул в зал и нащупал в кармане пистолет. Чуднó, конечно. Никогда этими пукалками не пользовался, ни в этой жизни, ни уж тем более в прошлой.

— Имена не используем, — напомнил я Ариэль.

— Хорошо. Тогда давай придумаем клички. Я буду звать тебя… э-э-э… Хера-мера! — девушка лукаво улыбнулась.

Я аж поперхнулся, но потом сообразил, что с языка инфернов это переводится как «моё сердечко», ну или «тыковка». Когда мы успели дойти до таких обращений?

— Почему так? — спросил я, уже заходя в зал.

— А почему бы и нет? — пожала Ариэль плечами. — Меня всё равно никто не поймёт.

— Ну ладно. Раз я «Тыковка», тогда ты будешь Заинькой, — сказал я, вытащил пистолет и пару раз выстрелил в воздух.

Музыка стихла, комментатор заткнулся. Все присутствующие синхронно повернулись в нашу сторону.

— Всем замереть на месте, это ограбление! — заорал я во всю мощь усиленного и слегка изменённого магией голоса.

— И если кто из вас гр**баных долбо***ов только дёрнется! — закричала Ариэль на чистом английском и тоже достала ствол. — Перехерачу к е**ни матери всех до единого!

С душой крикнула, с огоньком. Ещё одна актриса!

Как я и ожидал, люди были максимально не готовы к тому, что их будут грабить прямо на арене. Ни зрители, ни рабочий персонал заведения. Они не испугались, они скорее потерялись.

Охраны в зале, как и задумывалось, уже не было. Все свободные и несвободные были брошены на то, чтобы остановить потасовку четверых одарённых ребят в баре.

И надо было в этот момент видеть выражение лица мсье Лагранжа! Я едва удержался от того, чтобы не заржать. Глаза идеально круглые, будто циркулем начерченные, челюсть отвисла, а брови так вообще чуть по-мультяшному не выпрыгнули с лица.

Жан-Жак смотрел на нас со своего балкончика и хватал ртом воздух, а у него за спиной стояла инферняха с подносом напитков. Отлично. Значит, девочек уже выпустили обслуживать гостей и всё идёт по плану.

В следующий момент я заметил среди зрителей Жихарева. Евгеныч добыл где-то ведёрко поп-корна; жевал его и тоже пялился на Жан-Жак. Затем он похлопал Линду по коленке, шепнул ей что-то на ухо, тыкнул пальцем в Лагранжа и начал ржать.

Вот кому сейчас действительно кайфово.

— Эй, ты! — я крикнул ближайшему распорядителю, который собирал ставки, и навёл на него оружие. Молодой прыщавый индеец тут же вскинул руки вверх. — Открывай ё**ную дверь!

— Да-да! — парнишка осторожно двинулся вперёд.

Узнаю потом, кто он и где живёт. И если не забуду, то тёмная фея принесёт ему подарочек под подушку. Я ведь хороший человек, верно?

— Шевели колготками, придурок!

Я остался угрожать зрителям, а Ариэль шмыгнула в баблохранилище.

— Деньги в сумку! — орала она. — Быстрее! Быстрее!

На этом её словарный запас, собственно говоря, был исчерпан. Но, как говорится, добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем одним только добрым словом. А пистолет в изящной ручке принцессы смотрелся очень внушительно!

«Чип, как дела?»

«Ах-ха-ха, хайзяя! Скак-скак! Весёлый жирноватый скак! Подскакиваем к арене!»

Н-да… Этот отморозок оседлал сухопутного нарвала. И это я ему ещё не рассказывал о том, что он технически бессмертен и в случае чего я смогу призвать его заново. И не буду пока что, наверное. Ну его нахрен!

Я осмотрел зал астральным зрением. Твою-то мать. Одарённых человек пятнадцать, не меньше. И все сидят, будто бы не при делах. Ссыкунишки. Уже давно бы скооперировались и повязали меня.

Ну… не повязали бы, конечно, но могли хотя бы попробовать.

Ладно, спишем всё на шок.

Жихарев тем временем передал поп-корн Линде, вытер руки прямо о шорты и встал с места. Откуда появился кокосовый щит я так и не понял, но оно и неважно. Главное, что он был. Мощь самого Евгеныча, да плюс артефакт, да плюс моя поддержка, и хрен его кто прошибёт — ни нарвал, ни даже реактивный боинг.

Да, у Жихарева в сегодняшнем представлении была самая приятная роль. Спаситель всего и вся, герой, красавчик, гордость базы. Ну а ещё щит на пути монстров к почтенной публике: нам жертв среди мирного населения не надо. Не в том была задумка.

А может быть Евгеныча даже к наградке какой-нибудь представят или улицу в честь назовут. Жихарев-Стрит. Звучит же? Звучит.

Так вот.

В тот самый момент, когда стадо сухопутных нарвалов вырвалось из подземных катакомб, Евгеныч был во всеоружии. Он перемахнул через оградку и оказался внизу, возле арены.

Зрители на появление монстров отреагировали ровно так, как я и ожидал. Визги, писки и всеобщая суматоха. Они напрочь потеряли интерес к парочке грабителей, а мне только того и надо. Главное, что мы зафиксировали — ограбление было.

Но дальше ведь ещё интересней!

Больше суматохи богу суматохи!

«Готова?» — спросил я, на секунду прикрыв глаза и оказавшись в Океане.

«Готова» — ответила Лава.

«Людей не жрать, пожары не устраивать!» — строго наказал я и воплотил виверну прямо в воздухе, под самым сводом потолка.

— А-а-а-а-а!!! — крик поднялся просто оглушительный.

Люди повскакивали со своих мест и никто, — я абсолютно уверен в этом, — никто не обратил внимание на то, как один из грабителей взял и растворился в тенях.

Я иду, девочки. Скоро вы будете дома.

Вот только… н-да… вы будете у меня дома. Мало мне было одной капризной сексапильной инферняхи, от соседства с которой не всегда получается сосредоточиться, теперь их будет пять. Блять…

Глава 12 Побег

Визги и писки. Писки и визги. Визги от слова «визжать», писки от слова «пищать».

Внизу уже разворачивалась полноценная заваруха. Жихарев глушил нарвалов щитом в своём проходике, а виверна разрывала их в другом, и в итоге зрители пока что оставались в безопасности.

Самое прикольное, что для моих появление виверны оказалось точно такой же неожиданностью, как и для остальных. Так что Лаву я предупредил, что и её попытаются замочить вместе с остальными монстрами, и когда такое начнётся, или она почувствует, что теряет со мной связь — ей надлежит свалить из храма и по-тихому раствориться в воздухе, пока никто не видит.

И уж ни в коем случае она не должна откровенно помогать Евгенычу, иначе у достопочтенной публики могло бы сложиться впечатление, будто бы виверна — это ручная зверюга замначальника базы.

И в таком случае к Жихареву появлялись бы вопросики. А чой-то? А откуда такое? А почему?

Не надо так.

Репутация Евгения Евгеньевича Жихарева должна быть чище чистого.

Перед тем, как побежать тенями в вип-зону, я оглянулся назад.

Ариэль уже заканчивала изъятие наличности из кассы. Охрана к этому моменту уже начала раздупляться и подтягиваться к зрительному залу, но ограбление интересовало их меньше всего. Деньги — брызги. Неизмеримо важней сохранить жизни толстосумов, которые с изрядной регулярностью приносят сюда эти брызги.

Короче говоря, охране был отдан приказ проиграть в мелочах и потерять дневную выручку, но сохранить дойную корову.

Всё логично, я бы тоже так сделал.

Вместе с охранниками в зал прибыли резко протрезвевшие пацаны — немцы, Егор и Нецали. Ребята спрыгнули вниз и принялись работать в связке с Жихаревым. Было бы любо-дорого на это посмотреть, — в особенности на техники орла, — но я, увы, спешу.

Кстати, воодушевлённые примером моих друзей, к ним присоединились и другие курсанты. Ну, теперь монстрам точно хана.

Я оглянулся в сторону фойе. Там люди почти не орали, совсем не пихались и вроде бы даже начинали вести себя разумно и организованно. Непорядок! Надо подкинуть дровишек!

В мой Океан уже занырнул пяток нарвалов, и двоих из них я потянул обратно.

«Прыгать, бегать, всё крушить, — приказал я. — А вот людей не трогать, иначе вместо перерождения сожгу к чёртовой матери».

Нарвалы поняли. Правда после призыва один всё-таки решил схитрить — разбежался, вонзился носом в стену и застрял. Типа, с меня взятки гладки, ничо поделать не могу. Кажется, такое поведение называется «итальянской забастовкой» — это когда сотрудники назло начинают выполнять свои должностные инструкции дословно, но с ущербом для работодателя.

И наказать бы по-хорошему нарвала-саботажника, да только он вонзился в стенку рядом с выходом и забаррикадировал проход своей серой жопой.

Роскошно!

Теперь, когда самый очевидный путь к отступлению был отрезан, паника вышла на качественно новый уровень. Кажется, я даже мельком увидел, как одна тучная барышня в летах дёрнула себя за волосы, позабыв что на ней парик. Сорвала, уронила, потеряла. Паричок мгновенно затоптали до состояния волосатого блинчика.

В другое время с удовольствием помог бы ей, но сейчас…

Дальше-дальше-дальше! В вип-ложу!

К инфернам!

Я выбрал кратчайший маршрут — вдоль задних рядов, по широкому кольцевому проходу, вокруг всех зрительских мест. Вип-ложа хоть и отгорожена сплошной стеной, для меня эта стена не помеха.

Сидели вип-персоны повыше и вели себя потише, однако тоже не чувствовали себя в полной безопасности. Они уже успели повскакивать со своих мест и потихонечку покидали арену. Подкинуть им сюда нарвала, что ли? Или какую-нибудь другую хрень из закромов? Пауков там или макак?

Хотя не. Пока не надо.

Как и было расписано в инструкции Ариэль, девочки собрались вместе и отошли в уголок. Собственно говоря, всё. Сейчас я утащу ошейники в тени и хрен кто сможет их удержать. Эта их телепортационная плюшка, да плюс подготовка охотников на разломных тварей.

Одного боюсь — как бы девочки не решили устроить здесь кровавую баню. Сразу же, пока свежи эмоции.

Ариэль должна была подробно расписать в своей записке почему этого делать нельзя, но вдруг?

Стоп!

Я прошёл половину пути до инфернях и встал, как вкопанный. Взору моему предстала картина столь чарующая, что в голове запел хор ангелочков. Ну прямо джакузи для глаз!

В одной из лож стоял мсье Жан-Жак и верховный жрец пирамиды. Видимо тот жрец, с которым я общался прошлый раз, и который подогнал мне шест — не самый главный.

Этого я вообще впервые видел. Высокий и очень сухой индеец. Лет, наверное, шестидесяти, а может быть и больше. Особых примет у него было очень дохрена… собственно говоря, по ним я и понял, что передо мной верховный жрец:

На груди массивный золотой амулет и я боюсь даже представить сколько он весит и как тяжело таскать его на постоянке. В носу золотое кольцо. Под губой золотой пирсинг. На голове золотая диадема. В ушах такие здоровенные серьги, что некоторые цыганки просто с ума сойдут от зависти. И всё это поверх белого делового костюма.

А ещё вертикально по лицу у жреца шли четыре глубоких шрама; очень ровных и очень аккуратных, явно вырезанных специально.

Сейчас жрец колотил большую красную кнопку и орал ацтекским трёхэтажным матом в телефон, а Лагранж стоял рядышком по стойке смирно и кивал, будто провинившийся школьник.

— Почему оно не работает⁉ — жрец в последний раз ударил по кнопке активации антимагического артефакта. — И что вообще происходит⁉ Что натворили твои люди⁉

— Это… Это не мои люди… — промямлил француз.

— Не ври мне, Лагранж! — жрец ткнул Жан-Жака пальцем в грудь да так, что тот отлетел на пару метров и плюхнулся в кресло. — Я этого лысого хрена везде узнаю!

— Но это… правда… я не знаю почему… они не… — у бедолаги от удара, кажется, сбилось дыхание.

— Учти, что весь ущерб я взыщу с тебя! — безапелляционно заявил жрец и заорал в телефон: — Ну так взломайте эту грёбанную дверь!

Не передать словами, как мне приятно было всё это слышать. Убить Лагранжа я мог в любой момент, но для того, чтобы наказать его чужими руками, — вот как сейчас, — пришлось изрядно повозиться.

Ну что ты, дурик? Поиграл в шахматы? Направлять он меня хотел, ага…

Я бы подслушал и дальше, жаль только, что беседа прервалась — ко входу в ложу подошёл ещё один индеец. Толстенький, суровый. По комплекции точь-в-точь Лагранж.

— Чипахуа, у вас точно всё под контролем? — спросил толстенький индеец у жреца. — Кажется, представление пошло не по плану.

— Нет-нет, господин мэр, всё в порядке, — ответил тот спокойно, без лебезящих и заискивающих интонаций. — Небольшие накладки. Обычное дело, переживать совершенно не о чем.

Мэр города и верховный жрец.

Хм-м-м… По этой коротенькой миниатюрке я искренне не понял, кто перед кем приседает. То, что жрец замазан в дерьме по уши и в скором времени мы станем видеться гораздо чаще — это понятно. Но в теме ли мэр? О-хо-хо… Эдак я и до императора Ацтекской Империи доберусь, по ходу…

Ладно.

К делу.

Я подошёл к девчонкам и утянул в тени первый из ошейников.

Свободная инферна тут же преобразилась. Плечики девушки сами собой расправились, а в глазах вспыхнул пожар. До сих пор она держала на руке поднос, но тут…

— Принцесса Ари обещала нам право мести, — сказала она в пустоту на языке инфернов, а затем схватила с подноса бутылку. Пустой поднос полетел в сторону, бутылка разбилась о стену и у инферны в руках оказалась розочка.

— Раз обещала, значит всё будет! — с нажимом ответил я из теней инферне прямо на ухо и утащил розочку на свой план. — Но не сейчас! Сейчас уходим!

Меньше минуты мне понадобилось на то, чтобы снять оставшиеся три ошейника. Сперва аккуратно, но вскоре уже и бегом, инферняхи кинулись к одной из пустующих лож и одна за другой спрыгнули с вип-балкона на трибуны простых смертных.

Ну… То есть начали спрыгивать, — перемахнули через край, — а затем телепортировались и оказались на твёрдой поверхности возле самого выхода. Принцессу они, конечно, не узнали, но та сама что-то им сказала. Девочки хотели было поклониться, но Ариэль это пресекла повелительным жестом, и те, коротко кивнув, опять куда-то упрыгнули.

Ну а я пока что остался наверху, в вип-ложе. На руках у меня было четыре антимагических ошейника. Мы, конечно, не в разломе, но что это, если не лут? Бросать я их не собирался, такая корова нужна самому. Мало ли что? Вдруг, решу темницу под домом выкопать и буду там плохих людей держать.

Или вообще продам. Не сомневаюсь, что каждый из ошейников стоит, как пожизненный запас тушёнки.

С такими мыслями я двинулся прочь из вип-зала, но…

Остановился.

Прямо сейчас мне почему-то очень, — очень-очень! — захотелось озорства. Красивого такого, широкого, и чтобы с выдумкой. И ради такого озорства мне совсем не жаль было расстаться с одним из ошейников. На жирную шею Лагранжа он попросту не налезет, а вот на жреца.

Тем более старик любит цацки, это видно. Вон сколько золота на рожу нацепил.

Так что всё!

Решено!

Подкравшись тенями поближе к верховному жрецу, я накинул на него ошейник и вытолкнул его из теней. Старый не понял, что произошло, крякнул и начал озираться по сторонам, ну а я тем временем уже бежал вниз по ступеням.

«Бельчатки! Всем спасибо за работу! Выбирайтесь!»

«Выхожу!» — тут же отозвалась Диля.

«Хайзяя, оставь покуражить, а? С пасанами выберусь опосля чючють», — ответил Чип и скинул мне мыслеформу. Безбашенный белкус тусовался внутри Жихаревского барьера, грозно размахивая ложкой. В бой он, ясен хрен, не лез, но в общем замесе вроде как участвовал.

Ну и ладно.

На остаток вечера он мне не нужен, так что пускай развлекается. Всяко лучше, чем задротить в приставку.

Я нагнал Ариэль, которая в отличие от остальных передвигалась исключительно ногами, почти у выхода из пирамиды и вынырнул из теней. Кроме парочки охранников и бабушки-гардеробщицы, людей здесь толком не было. Нарвал по-прежнему перегораживал путь, а на попытки атаковать себя в жопку начинал брыкаться и лягаться.

— Куда⁉ — заорал на меня один охранник и потянулся к кобуре, а второй без лишних слов начал кастовать файербол.

Помню, что хотел обойтись без жертв, но ребят пришлось вырубить. Не убить, само собой, а так, принудительно уложить спать.

Как говорится, сорян.

Спешу.

Не помню, что за дар был у Дархана, — лысача, с которого я делал слепок вуали, — но в моём исполнении он стал физиком. Бим-бам, тыщ-тыдыщ, все валяются, всем больно.

Из пирамиды на свежий воздух я вырвался первым, Ариэль с сумкой позади. Остальные инферняшки застыли, разглядывая открывающийся вид, вечернее закатное небо и огни пусть маленького, но города. Приятно было видеть, как инферняхи полной грудью набирают в себя свежий воздух. Сколько они провели в заточении? Месяц? Два? Полгода?

— РАЗЕНДЕ КРАТУС! — закричала Ариэль непереводимый победный клич, и девочки заулюлюкали ей в ответ на манер амазонок.

Внизу нас уже ждали угнанные машины. Двери и багажники раскрыты настежь. В одной Габи, а другая пустая. Ильюха, подогнав машину, должен был покинуть нас. Дескать, не при делах, и вообще не понимает, что за кипишь вокруг происходит.

На мосту стоял прохожий на таксиста Илхуитла похожий. Какие к нему могут быть вопросы? Гулял человек, рядышком живёт.

Собственно говоря, всё самое сложное позади.

Инферняхи были проинструктированы насчёт рассадки и в мгновение ока, прямо отсюда, с высоты третьего этажа, телепортировались на задние сиденья. А вот нам с Ариэль пришлось бежать по-старинке, чтобы не палить контору, что называется. С сумкой денег, которую я галантно забрал у принцессы. По этим грёбаным ступеням. Ненавижу ступени! И обезьян…

— Гоним? — по рации спросила Габи, когда я плюхнулся в водительское кресло.

Деньги я закинул в багажник второй машины. На свою у меня появились планы.

— Нет! — ответил ей. — Ждём!

Кто ж так сразу уходит-то⁉ Мне нужна погоня! Нам ещё вести преследователей до коттеджного посёлка. Если уж подставлять группу Лагранжа, то по полной.

— Едут! — крикнула Габи, когда из-за угла на полной скорости вынеслись два чёрных седана.

— Ты вперёд, я сзади.

— Хорошо!

Ацтечка рванула с места так, что аж покрышки задымились. Нервничает, дурёха. Как бы в столб не влетела по неосторожности.

Не буду слишком завышать свои навыки вождения, — практики экстремального вождения недоставало, — но и преследователи мои были далеко не раллийными гонщиками. Так что погоня у нас вышла скучная.

Сквозь здания не проезжали, под фурами не проскакивали, овощные развалы не громили. Так, петляли по городу туда-сюда на максимально допустимой узкими улочками скорости. Габи ехала впереди и почти сразу же увела нас в спальные районы, туда, где движение потише. А бонусом к тихому движению и пустой дороге стал всякий крупный мусор, пустые ящики, урны и выходящие на улицу крылечки, попадающиеся буквально через каждые сто метров.

Ну как тут разогнаться-то⁉

На прямых участках я периодически заглядывал в голову Чипу и наблюдал за тем, что происходит в пирамиде. Всех нарвалов уже перебили, и теперь Жихарев со товарищи воевали с Лавой. И стоит отдать им должное — группа подобралась такая, что могла бы угандошить виверну и безо всяких подстав.

Работали ребята слажено, чётко и быстро.

Ну а ещё бы!

Они-то не в курсе, что Лава всё это время играла в поддавки, и дерутся на полном серьёзе.

Вскоре я почувствовал, что связь с виверной теряется.

«Лава, бросай всё и улетай!» — приказал я и сосредоточился на дороге.

— Всё, — сказал я Габи по рации. — Хватит. Езжай загород.

— Поняла.

Мы довели хвост до въезда в коттеджный посёлок, и вот тут настала пора его стряхнуть. Одним воплощённым чудищем больше, одним меньше. Сегодня я, кажись, и без того наследил. Господа нарвалы, ваш выход!

«Вести себя тихо и мирно. Просто стоять и перегораживать дорогу, — скомандовал я. — Прикиньтесь коровами. Пожуйте там что-нибудь».

Я воплотил двух жирноватых остроносов в багажнике своей машины, который они своими тушами, конечно, тут же распахнули и вывалились на дорогу. Полное впечатление, что забрались в машину ещё у пирамиды, а тут вдруг им надоело кататься, и они решили пройтись пешком.

Тут же я услышал позади визг тормозов. Всё, стало быть. Отстали.

Поворот, поворот, ещё поворот и вот мы, наконец-то, оказались на нашей улице. Габи ехала впереди и пульт автоматического открытия ворот, — который мы спёрли вместе с машиной, — был у неё.

А пока ворота медленно открывались, я повернулся к инферняшкам, затихшим на заднем сидении.

— Вон, видите открытое окно? — я показал на второй этаж своего дома.

— Видим, господин, — произнесла одна.

— Вот прыгайте туда и не высовывайтесь.

Фьюх! Фьюх! Секунда — и в машине остался только я.

Теперь очередь девчонок.

Габи аккуратно, по широкой дуге, через всю дорогу, повернула в сторону гаража, подкрутила руль, выставляя колёса прямо, и втопила педаль газа. Машина рванула с места в гараж, а Ариэль, державшая напарницу за руку — на второй этаж, вслед за остальными инферняшками. Вместе с Габи.

Всё!

Я ещё подождал, пока чёрные машины покажутся из-за поворота, а потом повторил манёвр. И если первая машина просто ткнулась мордой в заднюю стенку гаража, то я держал педаль газа зажатой до последнего, лишь перед самым ударом нырнув в тени.

В общем, припарковался я в гостиной, к огромному удивлению команды Лагранжа. Которые только-только проснулись после ударной дозы грибочков, которые я им заботливо подсыпал в чай за завтраком.

Какие же всё-таки лица!

С таких надо картину писать!

Впрочем, парней и одну девушку понять можно. Завтракали себе, завтракали… и раз — проснулись. Ничего не помнят, за окном — почти ночь, телевизор что-то бормочет. И тут — удар! А потом ещё удар и, проламывая кенгурятником стену, к ним в гостиную въезжает их же машина!

Пустая!

Они разом проскочили первые три стадии реакции — удивление, раздражение и гнев, и добрались до четвёртой — полного, всеобъемлющего даже, ничем незамутнённого ох**вания.

И в тот момент, когда они уже думали, что ничего более непонятного случиться уже не может, с улицы донесся треск автоматной очереди, а затем грубый голос, то ли усиленный магией, то ли рупором, заявил:

— Ну что, пидорасы, допрыгались⁉ Выходить по одному, с поднятыми руками, и тогда, может быть, я не пристрелю вас, укурышей, на месте! Бог-солнце предпочитает жертвы живьём!

Глава 13 Каждому свое

Подглядывать из окна как-то несолидно. Так что всю картину, разворачивающуюся на соседнем участке, я наблюдал, сидя на крыше. Нырнул в тени, — на самую поверхность, чтобы картинка не подтормаживала, — и наблюдал.

По горячим следам к Лагранжевой группе прибыла, как я понял, охрана пирамиды. Те самые мужики, которым дорогу перегородили мои жирноватые остроносы. Не знаю, как они добрались сюда — то ли в объезд, а то ли нарвалов растолкали… не суть.

Полномочий у ребят было не много, и пока что обошлось даже без рукоприкладства. Охранники просто вывели группу Лагранжа на участок и поставили всех в рядок, на колени. Ну и плюс машины проверили.

Надо было видеть, как просияло лицо одного из охранников, когда он приволок из гаража сумку с наличностью. По всей видимости, какой-то штраф в случае потери выручки им всё-таки грозил.

Мужики махали оружием и наперебой кому-то звонили.

Кому?

Вот тут вопрос.

Но явно кому-то серьёзному.

Машина, что прибыла следом за ними, была вообще без каких-либо номеров и опознавательных знаков. Чёрная, как смоль, и наглухо тонированная. Да чего уж там⁉ С неё даже логотип скрутили, если таковой вообще был. Плюс ко всему она была зачарована не хуже кокоса Евгеныча, если верить астральному зрению. Такую ни вскрыть, ни подорвать.

Из этой бронированной дурынды вышли трое. Всё по канону: амбал, высокий дрыщ и фигуристая чикса. Амбал оказался индейцем, дрыщ негром, а девка походила на славянку. Одеты неброско. Не в треники и олимпийки, конечно, но всё равно по-спортивному.

И все под стать своей машинке — аж светятся от дара. Я даже подумал, не стоит ли мне всё-таки зашкериться в доме, вдруг кто-то из них способен разглядеть тенеходца?

В итоге забил. Разглядят — тогда и буду решать, что делать.

А тем было не до того, чтобы по сторонам глазеть.

Ну и здесь разговор с группой Лагранжа пошёл пожёстче. Тех двоих, с которых мы не снимали слепки для вуали, пронесло — их просто засунули в багажник, а вот с остальными…

Дархану прилетело в ухо, да так, что он в воздухе перевернулся, завалился, прикрылся руками и начал причитать о том-де, что ничего не понимает. Ну а фигуристая чикса взялась за Лагранжевую девку, в которую обращалась Ариэль — протащила её несколько метров за волосы по земле, повалила, а затем встала ногой на ладонь и начала задаватьтихие вопросы.

Жёстко они, конечно.

Жалко ли мне было группу Лагранжа? Пф-ф-ф… Нет. Вертел я вот эту сомнительную идею, что виновато не оружие, а палец, который спустил курок и бла-бла-бла, бла-бла-бла. Если воспринимать эту сентенцию буквально, то да, согласен:обижаться на кусок железа, не прибегая к помощи шизофрении — как минимум странно. Но если за метафорой «оружие» прячутся живые люди, то… то тогда будьте любезны пройти нахер с такой отмазкой.

Она детская.

Она тупая.

Группа Лагранжа была свободна? Да, конечно, там даже о воинской повинности речь не шла. Они действовали по собственному желанию? Да. Они получали со своих действий профит? Да, не сомневаюсь. Когда на две недели остались без своего приработка — очень даже расстроились. Значит — выновны.

И результат их действий налицо. Прямо сейчас на первом этаже моего дома сидят аж пять девчат, которые по их вине попали в рабство. А сколько не сидят? А сколько они мужиков «сдали» — причём сказано это было, как о скоте.

Так что поздно рассуждать про курки и пальцы.

Платите по счетам, ублюдки.

— А-а-а-а! — взвыл Дархан, когда за него взялся амбал-индеец.

Причём взялся не физически. Не знаю, есть ли у ацтеков своё название для менталистов, — воин-мозгоклюй, например, или воин-мигрень, — но речь сейчас шла именно о техниках угнетения сознания. Сейчас Дарханчик чувствовал свой мозг, как средоточие боли, у него даже носом кровь пошла.

А разговор при этом шёл типовой и неинтересный.

— На кого работаете?

— Мы ничо не понимаем, а-а-а-а!

— Зачем вы это сделали?

— Мы ничего не делали, а-а-а-а!!!

Скукотища, короче говоря.

Спустя пять минут возни на лужайке, остатки группы Лагранжа погрузили в бронированный автомобиль и увезли. Либо на более детальный допрос, либо на раскопки собственных могил, тут уж мне неизвестно.

На телефон мне, между тем, одно за другим сыпались сообщения. «Вышли». «Всё нормально». «Всё хорошо». «Я дома». «Пушистиков прихватил!»

Впечатлениями с друзьями мы поделимся завтра, ну а пока что я спустился вниз, к инфернам.

И только тут я обратил внимание на то, какие же всё-таки они отборные красотки. Покуда на девочках красовались рабские ошейники, все мои мысли текли совсем в другую сторону, ну а тут… тут, конечно, разглядел.

Сложены, как богини, и явно дружны со спортом. К тому же ничем не обделены, то есть все вторичные признаки, которые… блин… да чего я слова-то подбираю? Сиськи! Сиськи при них! При каждой!

Как полагается, по две штуки.

Загляденье и только! Тем более, что их наряд, состоящий из короткой юбочки и едва держащегося на сиськах легкомысленного топика из невесомой ткани, оставлял очень мало простора для фантазии.

Так ещё и милые мордашки, когда не оскалены от злости, оказались ну прямо ми-ми-ми. Инферняшки. Лучшего слова и впрямь не подобрать.

Плюс ко всему, когда я увидел их рядом, уловил чёткие различия в цвете кожи. Одна из инферн была ярко-маковой, точь-в-точь как Ариэль. Две другие бледные, будто белый носочек, случайно постиранный с чем-то красным. Ну а кожа последней, четвёртой инферны, наоборот оказалась потемнее, я бы даже сказал в сторону коричневого…

Так…

Пожалуй, хватит пялиться на девчонок. В противном случае, если не тормознуть, то при нынешнем моём гормональном фоне, может получиться неловко. Пора бы уже, Артём, пора. Слишком долго ты без женской ласки.

Не сказать, чтобы я слишком много пропустил. Когда я спустился вниз, девушки до сих пор представлялись друг другу.

Понимать инфернский язык — это одно; он не сложней того же русского. А вот понимать все эти их титулы, имена собственные и географические названия — это совсем другое. Это не понимать надо, а знать.

Для такого надо пожить у них и с ними. И ещё книжек в идеале почитать. Исторических каких-нибудь.

Так что пока я в разговор особо не лез, а стоял чуть поодаль и выхватывал из речи знакомые слова. Которых, по правде говоря, было немного.

— Тан Вексис Разбаалгра, Вир Фервира Ариабраxсрезиел, баалгра крез’домиринга ват врадаенумгра… — представляла принцессу Ариэль остальным девушкам её, судя по цвету кожи, соотечественница.

— Это она сейчас что, демона пытается призвать? — подошла ко мне Габи.

— Да нет, просто титул, типа Её сиятельство, благородная госпожа Ариабраxсрезиел, ну и так далее, — попытался я перевести. — Если честно, я сам половины не понимаю.

— Удивительно, что ты вообще что-то понимаешь, — прищурилась ушлая ацтечка. — Хотя нет, в твоём случае это уже не очень удивительно.

Но главное из разговора я всё-таки вынес, и вкратце пересказал Габи.

Инферняхи оказались родом из одного мира, но из разных княжеств. Красненькая — непосредственная подданная Ариэль, а вот все остальные иностранки, инокняжки… короче, из других земель. Но даже несмотря на это, бывшие рабыни держались с принцессой подобающим образом. Сдержанно, уважительно, не забывая про этикет.

И у всех инфернях была почти одна и та же история.

— Я такая-то и оттуда-то, в составе такой-то группы для зачистки разломов прибыла туда-то. Мы вошли, нас вырубили, очнулась в ошейнике. Было это тогда-то.

Кто-то пробыл в пирамиде полгода, а кто-то несколько месяцев. Сказать «всего несколько месяцев» у меня не повернётся язык. Даже час в статусе раба может наложить отпечаток на всю оставшуюся жизнь.

— Меня зовут Нага, — представилась последняя из девочек, тёмненькая и как раз та самая, что сделала из бутылки розочку. — По моим прикидкам, я провела в храме два года. Выучила местный язык, правда, пользы мне это особой не принесло.

Два года!

Понятно, почему ей так не терпелось вгрызться в глотку своим обидчикам. Отдаю рогатой должное, я бы на её месте не утерпел. Забил бы болт на все инструкции и как давай огоньком подметать и жрецов, и зрителей.

Так…

Два года.

Разная география.

Совершенно разные разломы.

Прикладываем самую малость дедукции и получаем вывод о том, что Лагранж и его группа работали при помощи одного и того же артефакта, но в разных разломах. В тех самых, к которым он никого не подпускал. В тех самых, на которые указал мне Жихарев в самом начале. В тех самых, что я по незнанию чуть не закрыл.

Чёрт!

Ну… ничего.

Некоторым девочкам я перекрыл путь в родное княжество, но мир-то у них, как ни крути один. Так что ничего страшного я не натворил. Не успел. Хотя был очень близок: если бы тот день пошёл чуть по-другому, и я бы, например, заместо рыбалки с Евгенычем хорошенько выспался, то вполне мог бы пробежать за ночь по всем пяти Лагранжевским разломам и закрыть их к чёртовой матери.

Вот тогда было бы действительно хреново.

А может… может всё вообще не так, как кажется? Может артефакт открывает портал в мир инфернов в любом разломе, куда не отнеси?

Стоит найти ответ на один вопрос, как тут же появляются ещё два. Головоломка, ети её мать. Кто куда после перерождения, а брата Артемиса понесло в частные детективы для рогатых принцесс…

— Принцесса Ари, вы пришли в этот мир за нами? — спросила Нага.

Расшаркивания наконец-то закончились. Теперь я понимал всё, о чём шла речь.

— Нет, я очутилась здесь так же, как и вы все, — покачала головой Ариэль и кивнула в мою сторону. — Меня спас вот этот молодой человек. Он же организовал и операцию по вашему вызволению. Знакомьтесь, Артём Чернов, охотник на разломных тварей из племени людей.

— Охотник⁉ — Нага уставилась на меня во все глаза. — Неужели из самого Ордена…

— Не знаю, о каком ордене ты говоришь, — поспешил я успокоить девушку, — но нет. Трудности перевода. Я просто ваш коллега, здесь нас называют «егерями».

Все замолчали.

Какое-то время рогатые переглядывались, а затем Нага протянула мне руку.

— Спасибо тебе, «егерь», — сказала она, и я ответил на рукопожатие. Впрочем, это было чуть ли не локтепожатие, слишком уж высоко скользнула ладошка Наги.

Тут же ко мне подошла вторая инферна и повторила ритуал, а за ней третья и четвёртая.

Приятно, чёрт его дери, что девочки отреагировали именно так, а не стали бахаться на колени и всяко-разно лебезить. Сразу видно — воины. Дисциплинированные солдаты. И пускай я ничего не могу поделать с тем, что все они выглядят, будто влажная фантазия студента-демонолога, но хотя бы в остальном у нас с ними проблем возникнуть не должно.

Уж эти инефрняхи не погонят меня в магазин за ананасом и массажным креслом. Скорее уж за оружием и доспехами.

Кстати! А почему бы и нет?

Тем временем слово взяла Ариэль:

— По поводу вашего вызволения. Боюсь, что дома никто даже не подозревает о нашем пленении. Никто даже не думал вас искать, и меня, скорее всего, тоже искать не будут.

— Вэкс крунда’двар брогат⁇!! — Нага, по всей видимости, оказалась самой вспыльчивой из рогатых, вон как орёт-ругается.

А по дару ты у нас кто, красавица? Ух ты! Лекарь⁉ Базару нет, удивила. Вообще не ожидал. Телепортация и дар огня у всех инфернов «зашит» по умолчанию, а вот всё остальное уже считается редкостью, и уж тем более лекарь.

Я быстренько проглядел астральным зрением других девочек. Бледные — неслабые физички, а вот красная… О-хо-хо! Я даже теряюсь в поисках правильной формулировки. Всё-таки Многомерная Вселенная, как становится понятно из её названия — многомерна, так ещё и бесконечна. Так что вешать ярлыки гиблое дело, но-о-о… если нужен чёткий референс, то пусть им будет Нецали.

Краснокожая инферна оказалась универсалкой с уклоном в анимализм. Вот только если воин-орёл дружил в основном с гадами, то девушку слушались вообще любые животины. Надеюсь, у неё на этой почве не случится конфликт с белкусами.

А то не разберётся что к чему и попробует свои фокусы на высшей расе. Те ведь и обидеться могут. И обидеться, и на подушку нагадить. А там уже глаз за глаз, зуб за зуб, и вот, пожалуйста, понеслась полномасштабная межвидовая война.

Так… Опять отвлёкся…

Пока Ариэль как можно спокойней пыталась объяснить девочкам, что их пропажу в родном мире считали обычным несчастным случаем, — то бишь неконтролируемым закрытием разлома после того, как в него вошла группа, — я сосредоточился на другом.

Из тысячи вопросов, которые роились в голове, нужно было выбрать парочку главных и начать работать в их направлении.

Хм-м-м-м…

Подумаем.

Первый вопрос такой: вся эта херня происходит только в Арапахо-Сити или же вообще повсеместно? Может статься так, что вокруг эпицентра работают сотни таких вот Лагранжей? Может. И если это так… Если это беда мирового масштаба, то я даже приблизительно не представляю, когда буду готов схлестнуться с теми, кто на самом верху.

Ладно. Как бы оно там ни было, начать расследование стоит с верховного жреца. Как его там зовут? Чипахуа?

Короче говоря, сначала надо взять за жопу жреца, а там уже и прояснится.

Ну а самый актуальный вопрос номер два: что мне теперь делать со всей этой толпой инфернях? Кукушка-кукушка, сколько мне до нервного срыва осталось? Н-да… Технически, соседский дом сегодня освободился, так что надо бы наведаться к мистеру Уху.

Но даже если я обеспечу себе личное пространство, всё равно…

— Принцесса Ари! Ты обещала нам право мести!

— Так! — я глянул на Нагу как можно суровей. — Никакого, нахрен, права мести! Пока я не выясню, кто за кем стоит и как далеко эта цепочка растянулась, никто из вас, девушки, и шага в сторону пирамиды не сделает!

— Но ведь принцесса Ари…

— Я всё сказал!

— Слушайтесь Артёма, — вмешалась Ариэль. — Я понимаю, о чём он говорит. И он действительно всё делает правильно. Так надо.

— Спасибо, — я кивнул рогатой и продолжил. — Девчонки, вы все здесь находитесь нелегально. В этом мире прав у вас не больше, чем у буханки хлеба. И при этом вас ищут. Уже ищут, — надавил я на слова. — Уж поверьте. И если вас найдут, то обязательно снова наденут ошейник, а то и ещё чего похуже придумают. Так что ваша ближайшая задача — сидеть дома, не отсвечивать, и радовать глаз. С последним вы уже, кстати, справились. Умнички. Справитесь и с остальным.

— Егерь Артём Чернов, — на сей раз Нага обратилась спокойно и сдержанно. — Мы воины, а не содержанки. Мы слишком долго были в заключении. Позволь нам хотя бы…

— Чистить разломы? — закинул я удочку.

— Что? — синхронно воскликнули все пять инферняшек.

— Что? — изобразил я удивление.

Не знаю, что там хотела предложить мне рогатая лекарша, но я уже увёл разговор в нужную степь. Ах-ха-ха! Хитрожопый баронский внук только что обзавёлся своей первой командой для зачистки разломов. Вместе с Ариэль фулл-комплект получается, кстати. Обвесить девок артефактами, для усиления дать по стопке егермайстера, на ход ноги и в путь.

— Но… — они растерянно переглянулись, при этом их лица всё сказали без слов.

Просто они не могли в это поверить. Вернуться к своей работе, снова ощутить себя прежней, а не… пожалуй, не буду уточнять у девушек, в чём состояли их обязанности, и по Лагранжу понятно, что далеко не только напитки разносить.

— Так и быть, — притворно вздохнул я. — Хотите чистить разломы, значит будете чистить разломы. Завтра-послезавтра найду для вас соответствующую экипировку. Заказы принимаются, но не сейчас. Сейчас, прошу меня простить, — я галантно кивнул сборищу рогатого бабья, — мне нужно подумать.

— Я ещё немного посижу, узнаю, может что девчонкам нужно из… — Габи запнулась, — ну, из женского.

Молча кивнув ей, я уже было дело двинулся к лестнице на второй этаж, как тут меня осенило.

— Кста-а-а-ати, — обернулся я. — Девчонки, вы могли этого не заметить, но на самом-то деле в вашем вызволении участвовала целая команда: двенадцать человек, ваша принцесса и двое белкусов. Завтра вечером все мы соберёмся в этом доме, чтобы отметить удачный исход дела. И с вашей стороны было бы весьма уместно их отблагодарить.

— Как⁉ — без промедления отозвалась Нага.

— В нашей компании сложилась добрая традиция, — сказал я. — Когда мы собираемся вместе, кто-то из нас готовит какое-нибудь интересное блюдо. На всех. И вот если бы вы изъявили желание…

— Ни слова боле! — опять она. — Я приготовлю свой фирменный крелиф’гаронфлед!

— М-м-м-м, — слабо улыбнулся я. — От одного названия слюнки текут. Наверняка должно быть очень вкусно. Подготовь на завтра список необходимых продуктов, ладно?

— Конечно!

Ну вот и зашибись.

Большое дело сегодня сделали. Хороших девочек из рабства спасли, а плохих ребят наказали. Ну а завтра, стало быть, шоппинг, вечерняя пьянка и, — обязательно! — ночь любви.

Не знаю, правда, с кем.

Ха! Вот казалось бы, да? Даже среди всех этих интриг и ограблений я всегда нахожу время на то, чтобы по-человечески отдохнуть. Интересно, как это работает? Так случается потому, что человек всегда найдёт время на то, что действительно хочет или же… или же это Кодекс за мной приглядывает?

* * *

Часом ранее. Пирамида. Вип-ложа

— Учти, что весь ущерб я взыщу с тебя! — жрец помотал перед лицом мсье Лагранжа своим трясучим от злобы пальцем, а затем схватился за телефон: — Ну так взломайте эту грёбанную дверь! — крикнул он кому-то на том конце провода.

Какой, к чёрту, ущерб⁉

Да что здесь вообще происходит⁉

Как так вышло, что сначала посыпался стабильный заработок, а теперь и вся карьера мсье Жан-Жака?

Сейчас он искренне пытался собрать в кучу мысли и понять, как и откуда здесь появились ребята из его разломной группы. Неужели эти олухи, оставшись без работы, и впрямь кинули обидку на весь мир и решились ограбить пирамиду⁉ А потом-то куда⁉ Бежать⁉ Неужели они и правда думают, что такое сойдёт им с рук⁉

— Чипахуа, у вас точно всё под контролем? — Лагранж слышал, но не слушал разговор жреца с мэром.

Сейчас он не просто не понимал, что думать. Сейчас он даже не понимал, что ему надлежит чувствовать. Прошла минута, мэр ушёл, а жрец Чипахуа остался и вновь разразился бранью:

— Лагранж, ты и твои люди идиоты! Да я тебя сгною! Да ты у меня…

Так, — подумал мсье Жан-Жак, — стоп. Кажется, я понял, что я чувствую.

Да, посыпался заработок. Да, посыпалась карьера. Но ведь не вся жизнь, верно? В отрыве от Арапахо-Сити, грёбаной базы, грёбаных жрецов и этих грёбаных, трижды проклятых рогатых девок, вся жизнь мсье Лагранжа — весёлый карнавал.

Младший из племянников уездного барончика из захудалого рода, так ещё и не одарённый, он прибыл на континент с целью любым способом преуспеть на чужбине. И преуспел. Преуспел так, что теперь сам Патриарх вылизывает ему задницу и просит денег.

Лагранж сделал себя сам.

Лагранж сам выбился в люди, сам закрыл долги рода и сам наколотил себе денег на несколько жизней вперёд. Да, неправедным путём. Ну и что? А? Что теперь-то? Важен результат на длинной дистанции, а результат есть, да ещё какой.

Лагранж уже победил.

А теперь на него, — на победителя! — орёт какой-то клоун в золотых серёжках.

— Если ты сегодня же всё не исправишь, то уже завтра утром твоя голова будет катиться по ступеням храма! Ты понял меня⁉ Ты понял, идиот⁉

Жан-Жак начал закипать.

Он закипал всё сильнее и сильнее; градус повышался с каждым словом, произнесённым вслух этим ублюдочным индейцем. Ну а точку кипения мсье Лагранж прошёл в тот самый момент, когда буквально из воздуха на шее жреца материализовался антимагический ошейник. Грёбаные одарённые со своей грёбанной магией всю жизнь стояли костью в горле у мсье Лагранжа, ну а теперь…

— Пошёл ты на х**, — прошипел Жан-Жак, схватил тщедушного жреца за грудки и выкинул с балкона.

«А нехрен было орать!» — подумал мсье Лагранж и поглядел вниз.

Старик-жрец валялся на полу меж зрительных рядов, корчился и что было мочи стонал.

Жив.

Пусть так.

Плевать, по сути дела. Вообще плевать.

Ну а теперь на выход! Прочь-прочь-прочь! Прочь из зала! Прочь из пирамиды! Прочь из этого грёбаного города, который уже набил мсье Лагранжу оскомину! Жрецы не успеют опомниться, как он уже пересечёт границу с США и выбросит документы на это чудное, французское, будто бы по приколу выдуманное имя.

Жан-Жак Лагранж, да? А чего не Василий Пупкин-то сразу?

— Гори оно всё огнём! — заорал бывший мсье Лагранж в тот момент, когда его автомобиль покинул Арапахо-Сити, а затем победно расхохотался. Отсмеявшись, он проверил нет ли за ним погони, а затем остановился на обочине, вылез из машины и закурил.

Теперь, немного успокоившись, он вспомнил об одной мысли, которая крутилась у него в голове вот уже несколько недель подряд. Все его беды начались с того, что на базу приехал новенький. Артём Кириллович Чернов.

Хрен знает, к чему именно он приложил руку, и хрен знает как. Что-то делать теперь слишком поздно и отыграть жизнь назад никак не получится, но теперь в голове Экс-Жан-Жака оформились три неоспоримые истины: очень жаль, что он лишился такой делянки; очень хорошо, что он заранее всё продумал и был готов к экстренному отходу; и третья:

Когда-нибудь, при встрече, он обязательно отомстит Чернову.

С чего бы им встретиться снова?

Что ж… Рано или поздно Артём вернётся домой, на Родину, а Родина у них с мсье Экс-Лагранжем одна.

— Чернов, ты меня слышишь⁉ — по-русски заорал мсье Жан-Жак в сторону города.

— Слышишь-ышишь-ышишь, — почти сразу же вернулось эхом.

— Ну, Чернов, — Лагранж в сердцах потряс пухлым кулачком. — Ну, погоди-и-и-и!

Глава 14 Двери

Ночь, светят звёзды, и тишина кругом такая, что можно оглохнуть. Снег валит крупными хлопьями, которые тают, не долетая до земли, и кажется, что это не снег, а дождь. И я, молодой Охотник, сбежавший из-под присмотра наставников, чтобы найти свою мать.

Названную мать.

Та, что родила меня, отдала свою жизнь мне.

К сожалению, обычное дело среди Охотников. Кого ни спрашивал — почти у всех матери не пережили их рождения. Слишком мощная у душелова энергетика, далеко не каждая женщина способна пережить беременность и роды.

Тем более рабыня без дара. И без помощи целителей, которые рабам не положены.

Так что воспитывала меня другая женщина. И она, и моя мать, и я сам — все мы принадлежали одному и тому же человеку.

Возможно, он даже был по-своему неплох. Он даже хотел освободить мою названную мать и жениться на ней.

Вот только очень долго собирался. Один сосед напал на другого, убил, забрал себе всё имущество. И рабов, конечно. Мне, тогда совсем ещё мальчишке, не повезло — меня ранили, и новый хозяин просто бросил меня, оставил умирать.

Но Кодекс не позволил. Брат Ордена нашёл меня, исцелил и взял в ученики. Так началась моя новая жизнь. Обыденная история, такую или похожую может рассказать едва ли не каждый первый из братьев.

Вот только я не забыл. И когда почувствовал, что окреп достаточно — я сбежал.

И вот сейчас я крался в чужой дом, с одной единственной целью: найти ту, что воспитала меня. Мне даже не пришло в голову попробовать договориться. Уж не знаю, почему. Как показали дальнейшие события, я бы и не договорился…

И я нашёл её…

Эта картина навечно осталась в моей памяти.

Я в подвале, открываю последнюю дверь, и вижу за ней маму.

Избитую и едва живую.

Когда я снял с крюка её связанные руки, и положил её на скамью, она пришла в себя. Узнавание промелькнуло в её глазах.

— Артемис… мой мальчик… — прошептала она. — Как же ты вырос!

Она глубоко, с облегчением вздохнула и испустила дух…

Я плакал. Я умолял её не уходить. Я даже попробовал удержать её душу, но тогда моих навыков для этого оказалось недостаточно.

Именно тогда меня впервые коснулась Тёмная. Как будто дуновение ветра всколыхнуло свечу.

— Они все виновны… — прошептал голос. — Все… все… все…

* * *

Я проснулся от женского крика за стенкой. Поначалу я даже не понял, что случилось, слишком свежими были воспоминания. Я, весь в крови, стою возле пепелища. Я убил тогда всех, кого нашёл, разрушил само здание, а потом и сжёг его. Неплохой получился погребальный костёр… Там меня и нашли братья, уже наутро.

Этот сон не снился мне уже сотню лет… но я ничего не забыл.

А сейчас в новом мире, в моём доме, кто-то кричал от ужаса.

Аура!

Тьфу, блин! Видимо, сон спровоцировал.

Я убрал давление, и крик стих. Инферняшки, ну да. Простите, девочки, я не специально.

Повернувшись на бок, я улыбнулся.

— Я всё помню, мама. Каждый получит по делам своим. Никто не уйдёт обиженным.

Утро выдалось шебутным. Приехала Габи, привезла целый ворох одежды всех размеров, в основном простой и практичной. Шорты, майки, штаны… Полагаю, и нижнее бельё тоже. Уточнять не стал. Вместо этого уточнил, у кого из девушек какие предпочтения по оружию, и, позвонив Ильюхе, угнал с ним в его лавку. Девочки умные, догадаются не высовываться. Ариэль за неделю уже вроде усвоила.

Да… На такой бочок не каждый волчок сумеет распахнуть свой хавальник, — думал я, глядя на Нелли. Илхуитлова жена уже заканчивала запаковывать мои покупки. С любовью паковала, тщательно. В крафтовую бумажку с разноцветными ленточками и даже, — вот тут я прямо охренел! — с восковым оттиском, изображавшим эмблему лавки.

Не сказать, чтобы я просил или это было так уж необходимо, но раз вызвалась…

Чо нет-то?

Красивенько.

Девки наверняка оценят.

До полной распродажи моего лута из пустынного разлома с гоблинами было ещё далеко, и лавочница согласились на натуральный обмен. Так что именно здесь, в магазинчике Нелли, я и подготовил отряд инфернях к их первому походу в разлом.

Хапнул все зачарованные амулеты и кольца, что только были в наличии. Усиление такое, усиление сякое, ловкость, выносливость, защита от физического воздействия, защита от магического воздействия… потом сами разберутся кому и что достанется.

А вот доспехов на всех не хватило.

Увы.

И если честно, то я не вполне уверен, что те, что есть, будут инферняхам впору. Груди у них всё-таки мировые. Наливные, крупные, не под каждый броник спрячешь. С поножами, наручами и обувью оно, конечно, попроще угадать, но это всё-таки больше понт, нежели защита.

Ну ничего. Потом найду что-нибудь поприличней. Или Линду попрошу скрафтить, баба она талантливая и головастая.

Так…

Что ещё купил?

Два щита, — даже на десятую часть не такие мощные, как кокос Жихарева, — ну и оружие, конечно же.

Это Ариэль под шумок прикрысила мой разломный шест, а у других девочек в этом мире пока что ничего своего нет. Ладно, поправим. Арсенал у меня теперь во владении приличный и, к слову, интернациональный: японская катана, гнутая арабская сабля, моргенштерн и хайберский нож длиной с мою ногу.

Ну а ещё парные кастеты! Охренительные! Вот честное слово, как есть говорю — охренитительные! Так ещё и как будто бы нарочно с усилением для дара огневика! Я в них прямо с первого взгляда влюбился!

Не знаю, кто их выплавлял, но у артефактора-изготовителя явно был вкус.

Лёгенькие, удобные, а вместо шипов на костяшках печатки на разные стихии. И размер — на ребёнка, или на изящную женскую руку. Ко всему прочему, они ещё и оказались розовенькими! И пускай эмаль местами сбилась, это ничего. Намазюкаем лаком для ногтей и будут как новенькие.

Сам я такое таскать, конечно, не буду, да и не налезет… но так я и не для себя! И уже примерно прикидываю, кому они подойдут.

Нага с её темпераментом вряд ли относится к тому типу лекарей, которые отсиживаются в углу, ожидая, пока в их услугах возникнет необходимость. Наверняка она тусуется на передовой вместе с дамагерами. Ну так и пускай себе тусуется на здоровье, расхреначивая монстров кастетами.

— Спасибо за покупку, — улыбнулась Нелли. — Ты у меня половину магазина выгреб, Чернов. Теперь придётся ехать в Теночтитлан, пополнять запасы.

— Ну Нее-е-елли, — протянул я. — Ну это же приятные хлопоты, ну мне ли не знать!

— Ах-ха-ха! Согласна-согласна.

— Ну всё, давай! Привет Илхуитлу младшему!

Отлично.

С этим закончили.

Илюха сегодня был на привычном легковом такси, так что мои передвижения были не ограничены, и после лавки первым делом я заскочил домой. Вручил инферняхам экипировку и продукты по списку Наги. Хрен знает, что такое этот её крелиф-гаронфлед, но для его приготовления требуются просто горы специй, сыра и говяжьего фарша. А ещё, — вот тут не совсем понятно, — восемь часов времени.

Вечером посмотрим, что там рогатая накашеварит. Но если прикидывать по ингредиентам, то мне уже нравится. Всё пряное, вкусное и жирное. Всё, как я люблю.

Следующее дело на сегодня — покупка машины.

Ну да, созрел наконец-то.

Да и бабки есть, так что можно не скромничать.

Тем более для меня машина — это не роскошь. Для меня машина — это в первую очередь средство перемещения нелегальных иномирных баб в пространстве, от моего дома до разломов и обратно. И эта машина обязана быть соответствующей.

В смарткар мы вшестером не залезем!

Хотя-я-я-я…

Я немножечко пофантазировал о том, как мы вшестером залезаем в смарткар. Потом ещё немножечко. И ещё. А потом залип минут на десять, представляя как по запотевшему изнутри окошку трутся различные части инферняхиных тел и понял, что с этим пора что-то решать.

Сегодня же.

Вечером.

Ну а пока вернулся к автомобилю.

Так вот. Мне нужно было что-то большое, вместительное, наглухо тонированное, а в идеале ещё и бронированное. Что-то… армейское? Ну да, именно так, что-то армейское или егерское. Вот только где найти подобный транспорт?

Учитывая, что с угонами я завязал, путь мне, по совету Ильюхи, был только к одному человеку.

— О-о-о-о! — затянул мистер Ух, завидев меня на пороге. — Кого я вижу! Ну как ваше новое жилище, Артём? Всё устраивает?

— Конечно, устраивает. Мечта, а не дом. Только тесноват немного, но терпимо.

— Рад слышать! — сегодня Ух опять был в своём национальном прикиде. — Зачем на этот раз пожаловали, молодой человек?

Говорит, как грёбаная золотая рыбка. Ну или джинн какой-нибудь.

— Мне нужен автомобиль, — сказал я.

— Само собой вам нужен автомобиль! Это же следующий шаг по направлению к полноценной взрослой жизни! И вы пришли по адресу! Есть у меня один прекрасный…

— Секунду, — я поспешил осадить Уха прежде, чем тот предложит мне подержанный семейный седан или что-то в подобном духе. — На самом деле мне нужно кое-что особенное.

Ну я и рассказал Уху о своих запросах и предпочтениях. Рассказал всё как есть и не услышал ни единого возражения или неудобного вопроса в обратку. Думаю, ушлый индеец был не из тех людей, которые задают вопросы в ущерб своему бизнесу. Да и потом, ведь это именно он оформлял мне егерскую самозанятость, а значит плюс-минус понимает, что к чему и зачем мне это надо.

— Хм-м-м, — задумался Ух. — На самом деле есть один вариант. Дайте мне пять минут.

И исчез в подсобке.

Вышел мистер Ух уже без грима и в форме цвета хаки с каким-то ацтекским знаком различия на груди. И где только нашёл подходящий размер на свою тушу? А хотя… не удивлюсь, если сам сшил. Талантам его нет числа.

До сих пор удивляюсь.

— Я знаю, где добыть то, что вам нужно, — сказал Ух. — Но для этого придётся слегка прокатиться. Наличка у вас с собой?

— Обижаете, — хмыкнул я.

И снова в путь. И вновь верхом на Илхуитле. Прямо из дома быта имени мистера Яяухкуи мы уехали в Тисок — соседний опорник егерей; точь-в-точь такой же по инфраструктуре и внешнему виду городок чуть западней Арапахо-Сити.

По дороге я выяснил, что именно здесь в основном кучкуются егеря-французы. И вот ведь как интересно получается! Диаспора лягушатников располагается здесь, но мусье Лагранжа по какой-то иронии судьбы занесло именно к нам.

Кстати… интересно, как он там? Получил по жопе наравне со всем своим отрядом или же малой кровью отделался?

Поживём — узнаем.

За ворота базы в Тисоке нас впустили без проблем, но вот дальше мы с Илюхой уже не пошли; нечего нам там делать. Остались в машине, на стоянке. Мистер Ух забрал у меня наличку и бодро пошкандыбал в сторону главного административного корпуса.

Н-да…

Вот и здесь товарищи коррупционеры на ведущих ролях сидят. Распродают имущество базы левым людям, а по документам списывают в утиль. Ну… наверное.

Грустненько как-то становится, если честно. И ведь не переловить их всех, не наказать. Бороться с коррупцией — это же всё равно, что бороться с человечеством. Уничтожить одно без уничтожения другого попросту невозможно. Наверное.

Эх…

Пока ждали, между мной и Илхуитлом случилась очень трогательная сцена. Индеец распереживался о том-де, что если у меня появится собственная машина, то мы с ним потеряем контакт, а ему очень понравилось крутиться в тусовочке егерей, и вообще он сам как будто бы вернулся в молодость, и мы ему теперь как родные, и прикипел он к нам. Всей своей большою ацтекскою душою прикипел.

— Понимаешь, Артём, я очень люблю свою семью, — рассуждал таксист. — Таких как Нелли ещё поискать. Лучшая жена и лучшая мать на свете. А какая искусная любовница!

— Оу… — я аж вздрогнул, когда воображение услужливо подкинуло картинку.

— Да-да! Ты себе даже не представляешь, что она вытворяет в постели. А Илхуитл младший? Золото, а не ребёнок. Клянусь, с каждый новым днём я всё больше и больше узнаю в мальце самого себя.

— Да, — кивнул я. — Славный у тебя парнишка растёт.

— Короче говоря, Артём, я счастливый мужчина. Правда, счастливый, — на глаза Илхуитла навернулись слёзы. — И я не устаю благодарить Солнце за свою семью, но знал бы ты-ы-ы-ы!!! — и тут он перешёл на крик. — Знал бы ты, как они меня уже зае…

— Тише-тише-тише, — я похлопал таксиста по плечу. — Понимаю, Илюх, всё понимаю.

Скупая мужская слеза скатилась по суровому лицу ацтека. Потом ещё одна, ещё… Мужчины не плачут, просто счастье иногда переполняет и стекает по щекам.

— Я просто хочу немножечко свободы! Ну хоть чуть-чуть! — прошептал он, глядя куда-то невидящим взглядом.

— Ну всё-всё-всё, — предпринял я неуклюжую попытку его успокоить. — Илюх, официально заявляю, что у тебя бессрочный абонемент на все наши пьянки.

— Правда⁉

— Ну конечно, правда. Вот прямо сегодня, кстати, приходи на крелиф-гаронфлед с пивом.

— Чего⁉

— Крелиф-гаронфлед, — терпеливо повторил я, но понятней от этого не стало; ни мне, ни тем более индейцу. — Да и потом, если не ты, то кто же будет мой лут из разломов вывозить?

И в этот момент с дальней части стоянки я услышал рёв мотора. У-у-ух! Как будто тираннозавру хвост прищемили!

Ещё раз похлопав по плечу Илюху, я вылез на улицу и тут же увидел её…

Какая же красотка!

Хрен знает к какой категории отнести этот транспорт — то ли это автомобиль, то ли микроавтобус, а то ли вообще… бронетранспортёр? По-стильному угловатый кузов песочного цвета с клёпками по всей броне. Шесть огромных колёс — четыре сзади и два спереди. В салон ведут массивные двери без окон, что открываются наверх будто у спорткара. Круглые фары, мощный кенгурятник, лебёдка и круглый люк на крышу. Люк, подозреваю, типовой, так что можно будет пулемётное гнездо поставить или вообще какой-нибудь РСЗО.

И при этом габариты — ненамного больше того же пикапа. Ну может раза в полтора побольше. Но, вроде, под навес, который у меня рядом с домом, войти должна.

Чёрт! Если у неё ещё и на конце рычага переключения передач залитая эпоксидкой розочка, то эта машина идеальна буквально по всем параметрам!

Так, а что у нас там с зачарованием?

Ничего.

Ну и… ладно! Для начала иконку с Кецалькоатлем на торпеду поставлю, а потом Линду припрягу.

Ну а ещё я сразу же понял, что этой машине, равно как и хорошему мечу нельзя оставаться без имени. Вот только в голову сейчас ничего подходящего не лезло.

— Ну как? — спросил мистер Ух, подъехав прямо ко мне и опустив окошко.

— Сказка! — честно ответил я. — Вот только один момент смущает.

— Что такое? Что-то не так? О великое Солнце, моего покупателя ничего не должно смущать!

— Скажи, как есть… Это списанная собственность базы?

— Э-э-э, — мистер Ух не сразу понял, о чём я, но потом понял и хлопнул себя по лбу. — Не-е-е-ет! Это у местного механика развлекуха такая, пришедшие в негодность машины, которые уже только на запчасти, перебирает, и из нескольких машин одну рабочую собирает. Так что, можно сказать, штучный товар!

— Угу, — кивнул я. — Ещё поди и процент от продаж на благотворительность перечисляет?

— Не веришь⁉ — обиделся Яяухкуи. — Хочешь, познакомлю⁉ Дядька мировой!

Хм-м-м… неужели правда?

— Ну ладно. Поверю, — согласился я, уж так убедителен оказался Ух. — То есть получается, что эта тачка собрана из нескольких других?

— Ну да.

— А как же мне её оформить-то?

— Артём, — мистер Ух лукаво улыбнулся. — Разве я вас хоть раз подводил?

Закат, бассейн, веселье, смех.

Музыка и огоньки.

Лампово, прям как тогда, когда Жихарев готовил свой бограч. Вот только на сей раз народу у нас заметно прибавилось. Соседи… м-м-м… скажем так, «съехали», — а потому девочкам-инферняшкам можно было больше не чалиться взаперти. Четверо из них, включая принцессу Ари, прямо сейчас плескались в бассейне и визжали, как сумасшедшие. Спасибо Габи, которая организовала им всё, вплоть до купальников. Хотя они, кажется, не сразу поняли, для чего надевать что-то на себя, когда хочешь купаться.

Ну а Нага уже который час кашеварила.

Честно говоря, я не замечал, чтобы она хоть что-нибудь делала со своим варевом. Просто раз в две-три минуты брала длинный половник и шебуршала им по казану, перемешивая этот свой крелиф-гаронфлед.

Семь часов на медленном огне.

Ещё час и, вроде как, должно быть готово.

Пробовать его она до сих пор никому не давала и говорила, мол, нельзя, примета хреновая. Так что не знаю как на вкус, но пахло это хрючево просто потрясающе. Аромат стоял на весь участок, дом и даже часть улицы. Пахло вроде бы чем-то знакомым, а вроде бы и нет. Но как бы там ни было, рогатая собрала блюдо из магазинных продуктов, не прибегая к разломным ингредиентам или ингредиентам из своего мира, так что чисто технически ничего супернового попробовать мне сегодня не суждено.

В промежутках между помешиваниями Нага пекла на круглой сковороде то ли лепёшки, а то ли блинчики, и бубнила себе под нос очень злую и очень агрессивную репчину на языке рогатых предков.

— С этим охотником опасно иметь дело, — зачитывала Нага. — Он может ударить тебя с размаху. Так что лучше поберечь своё тело, и про себя послать его на…

— Чип-чип-чип, — тяжко вздыхал Чип, делал жест рука-лицо и мотал головой из стороны в сторону. Однако далеко от казана с варевом не отходил. Ждал, когда Нага отвернётся.

— Я люблю охотников! — Нага пританцовывала со сковородой в руках. — Туц! Туц! Туц! Туц-ту-руц! Я люблю охотников!

— Чиип-чип-чип…

Белкусы приехали вместе с Егором и Мией, и с полчаса, наверное, сыпали на меня «кино» про свои приключения. Диля, кстати, пока ждала в комнате с артефактом команды выбираться, время зря не теряла, тщательно его изучила, всё запомнила, а до кучи ещё и голубое ядро умудрилась спереть. Это она молодец, мне скоро новые печати ставить, так что ядро пригодится.

А во дворе тем временем Иси и Миси заканчивали свой сказ о том, как две любовные магички из пирамиды выбирались. Ничего особенного и оригинального, на самом деле, но хохот стоял на весь коттеджный посёлок.

Короче.

Девчонки выманили охранников подальше от пульта управления туда, где якобы были лучшие места для глазения на арену. Оказалось, что это прямо за углом. Прям вот-вот, совсем рядышком. Ну и тогда девки не придумали ничего умнее, чем заюзать свои техники и посулить ребятам добрый перепихон. В том случае, само собой, если они найдут для этого перепихона место. Ведь в грязи подсобных помещений Иси и Миси сношаться не возжелали.

И что в итоге?

Пока жирноватые остроносы неслись по коридорам, Жихарев с курсантами героически собирались отражать их натиск, а среди зрителей царила паника, охранники Биба и Боба, — не уверен, что их так зовут, но предполагаю, что очень близок к правде, — пробирались на верхние этажи, в какую-то комнату за алтарём, где был удобный диван.

Ну а дальше по классике.

— … когда эти придурки совсем разделись, — весело щебетала Миси, — мы схватили их вещи и дали дёру!

Вот так вот. Помнится, говорил мне деда Миша — не спи с майанками.

— Ах-ха-ха-ха! — от смеха девушка схватилась за живот и невольно спушапила свои сиськи.

Миси-Миси.

Мискванаквадоквэ.

Если так подумать, то мы ведь с тобой уже близки, верно? Вот только я ничего не запомнил с того раза, а это, — согласись, — несправедливо! И знаешь, что? Как брат Ордена Охотников я всю эту и прошлую жизни топил за справедливость и не намерен это терпеть! Больше — ни за что!

Так что кто-то сегодня задержится подольше.

Поймав мой взгляд, она как-то резко перестала смеяться, мигнула и, кажется, покраснела. Поняла. Смотрела на меня, как кролик на удава, слегка испуганно. Но с полным принятием.

— А у нас вот жопа на базе, Чернов, — взял слово Евгений Евгеньевич и пригубил пивка. — И всё из-за тебя, кстати. Опять.

— Что случилось?

— Лагранж пропал, — и ещё глоток. — Совсем пропал. С концами. После заварухи в пирамиде его никто не видел.

Убили всё-таки.

— Личных вещей в кабинете нет, машины нет, ничего нет. Свалил, собака.

Ан-нет, не убили. Скользкая гадина умудрилась переиграть жрецов? Ну и пусть. Главное, что одним ублюдком среди егерей стало меньше.

— Так это же хорошо, — сказал я.

— Хорошо⁉ Знаешь, кто в отсутствие начальника исполняет все его обязанности⁉ Кто все эти сраные бумажульки перебирает⁉

— Мой Жи-и-ихарь, — Линда прильнула к своему мужчине и легонько щёлкнула ему пальцем по носу. — Мой суровый начальник.

Хм-м-м…

Так-так-так. Сейчас надо бы не прощёлкать лицом и как-нибудь пропихнуть Евгеныча на свято пусто место. Сам-то он даже не почешется в ту сторону. Не такого он склада человек, ему оно вообще не упёрлось. А вот мне в друзьях начальник базы совсем не помешает!

Проконсультируюсь с Габи, как бы всё это покрасивее провернуть.

А хотя… Зачем советоваться? И куда уж ещё красивее? Кто у нас вчера вечером блистал на арене вместо бойцов⁉ Кто с риском для собственной жизни защитил простой толстосумный люд от разломных монстров⁉ И хрен с ним, с простым людом! Кто защитил самого мэра и верховного жреца⁉

Русский Щит Арапахо-Сити!

Интересно, сгодится такое погоняло для резюме? М-м-м, наверное, нет. Слишком вычурно. И клюквой как будто бы отдаёт.

Но!

Это все херня. Цель есть, а детали мы докрутим. Главное разобраться, куда резюме отправлять.

— Готово! — крикнула Нага.

Ну слава яйцам! Жрать хочется до одури!

Люди и прочие присутствующие разумные выстроились в очередь к казану, будто на линии раздачи, причём первым подсуетился Чип. Распираемая от гордости за своё творение, Нага раздавала крелиф-гаронфлед. Брала самодельную лепёшку, шлёпала на неё половник ароматной бурдинушки, затем половник растопленного на водяной бане рыжего чеддера, скручивала всё это дело в ролл и отдавала. По штуке в одни руки.

— Так это ж буррито, — нахмурился Нецали.

— Это крелиф-гаронфлед! — ткнула половником в него рогатая. — Бери и отходи! Следующий!

Хоть буррито, хоть крелиф-гаронфлед, но я это очень и очень хочу. Вот только…

Бз-бз-бз! — стоило подойти моей очереди, как в кармане зазвонил телефон. Какого чёрта⁉ Кому не спится в такое время⁉ Э-э-э… Патриарх⁈

— Алло, Артём? — по тону я сразу же понял, что случилось какое-то говно. — Как дела?

— У меня хорошо, деда Миш, — я жестом попросил убавить музыку и отошёл в сторонку. — Что-то случилось?

— Пока что нет, — ответил дед и замолчал.

Начало так себе.

— Артём, слушай меня внимательно. Тот почтовый адрес, помнишь? Который фигурировал в телефоне человека, который на тебя покушался.

— Да-да. Помню, конечно.

— Мы нашли владельца этого ящика.

Та-а-ак. Ну и что же в этом плохого?

— Вот только он мёртв, — сказал Патриарх и чуть помолчал. — Был мёртв, когда мы его нашли. Жил себе, не тужил, а тут вдруг решил самоубиться. Ни раньше, ни позже, а за десять минут до нашего визита. Представляешь, какое, блять, совпадение⁉

Я впервые слышал, чтобы деда Миша матерился.

— Ого, — только и нашёлся я.

— Ага, — беззлобно передразнил меня Патриарх. — Полиция зафиксировала самоубийство, но я не вчера родился. И теперь я на сто процентов уверен, что на нас идёт охота.

Ну… не могу сказать, чтобы я очень удивился.

— Михаил Александрович, — я обратился к деду официально, — быть может, мне как-то можно вернуться домой?

— Нет! Как ты вернёшься? — дед хмыкнул. — Честь рода, как-никак. Я тебе больше скажу: не торопись выполнять норму по разломам раньше времени. Пока что для тебя безопасней будет по ту сторону океана…

Ну да, ну да. Знал бы ты правду обо мне, пересмотрел бы свои соображениянасчёт того кому, где и с кем рядом было бы сейчас безопасней.

— Я просто хочу, чтобы ты знал, — продолжил деда Миша. — Если со мной и с Костей что-нибудь случится, это никакой не несчастный случай.

— Михаил Александрович, может быть, вы расскажете мне, по какой причине у нашего рода появились столь настырные недоброжелатели?

— Не могу, Артём, — патриарх протяжно вздохнул. — Очень хочу, но не могу. Скажу лишь одно. Если… повторяю, если! с нами что-то случится, то запомни: двери открываются тому, кто готов их открыть.

Глава 15 Лута много не бывает!

Я вышел из дома ещё до первых лучей солнца. Мисканаквадоквэ осталась досыпать в моей комнате, инферняшки дрыхли кучей на разложенном диване, кроме Ариэль, конечно — та в отдельной комнате, и даже белки не казали носа из своего чулана. Наверняка тоже спят.

А компания мне, собственно говоря, и не требовалась.

Взревел мотор моей пока-что-никак-не-названной машины, ворота отъехали в сторону, и я покатил по узким дорожкам коттеджного посёлка. Куда? А хрен его знает. Туда, куда дорога выведет.

Мне нужно было обстоятельно подумать.

Кто-то медитирует в лотосе, кто-то глазеет на природу, а кто-то набрасывает мысли на бумагу. Лично мне не чужд ни один из этих способов ухода в себя, но в этом мире я нашёл для себя кое-что новенькое. Я всей душой полюбил размышлять за рулём.

Жаль только, что я в пустыне.

Зимняя русская дорога более залипательна в этом плане: снежок кружится, фонарики оранжевые вдоль дорог горят. Дворники мотаются туда-сюда по стеклу будто маятник гипнотизёра, а машина едет по снежной колее сама. Как трамвай. Хоть руль бросай, никуда не денется.

Дом…

Дом, дом, дом.

Как раз про дом мне и стоит подумать.

Дома всё хреново. Патриарх пытается держать всё под контролем, но сам не понимает, откуда ждать удар. Война против Черновых идёт полным ходом, и я априори в ней участвую, вот только… вот только в качестве тыловой крысы, которая зашкерилась аж за океаном.

Да, я не выбирал. И вроде как даже действовал в интересах рода, отправившись сюда, но результат от этого не меняется.

Они — там, а я — тут.

Какие-то ублюдки бросили нам вызов. Раз уж у деда Михаила больше нет в этом никаких сомнений, значит так и есть. Стало быть, рано или поздно я до них доберусь. Главное слово — «поздно». Да, действительно, может быть поздно.

С другой стороны, моё противостояние с ацтекским жречеством вот-вот выйдет на совершенно новый уровень. Не могу же я теперь всё это бросить, верно? Не зря же я всё это затевал. Не зря же я напряг кучу народа, инсценировал ограбление, спасал инфернях и занимался всей вот-этой-вот хернёй. Теперь, когда девки в безопасности, можно уже наконец-то расчехлить флюгегехаймен, перестать осторожничать и спросить с товарища жреца.

Без интриг, игр в «мы знаем, что они знают», без оглядки на обстоятельства. По праву силы, как раньше, в прошлой жизни, когда я мог прийти к любому императору и спросить с него, если было за что.

Могу ли я прямо сейчас пойти в пирамиду, вытряхнуть из Океана душ зверушку пострашней, да ту же Лаву, перегандошить охрану, а потом выкрутить жрецу яйца и узнать, кто там стоит на следующей ступеньке злодейской карьерной лестницы? Могу. И не только могу, но и хочу. Аж руки чешутся!

Вот только если я начну эту кампанию, то в ней же и увязну. И в случае чего не смогу быстро вернуться в Россию.

Ай, чёрт! Засада какая! Мне нужно быть в двух местах одновременно!

И при всём при этом официально я сейчас не могу уехать. Я сейчас мобилен, как перевёрнутая черепашка. Международный долг, ети его мать.

Точнее, технически уехать я могу, но это будет всё равно что дезертирство, и ляжет на род несмываемым пятном позора.

Пора с этим кончать. Пора развязать себе руки.

Чует моё сердце, что отпуск подходит к концу. Вам чем-то не угодил молодой мягкосердечный физик из Коломны? Что ж. Поздравляю, вы прогневали Охотника.

И в гневе я вам не понравлюсь.

Во всяком случае, ни жречеству, ни таинственным врагам Черновых. Зато… ах-ха-ха! Я точно знаю, кто будет в восторге. Тёмная? Уже приготовила себе попкорн? Или, может, пиво и чипсы? Готова к шоу? Может, наконец-то сломаем четвёртую стену и перетрём кой-чего по душам, а? Ваша Упоротость, вы здесь?

Знаю, наивно, но я на минутку замер. Ждал — вдруг ответит? Или хотя бы хохотнёт, как обычно, мол, я тут.

Да только хрен там плавал.

Поговорить прямо — это для неё слишком просто.

За всеми этими мыслями я не заметил, как добрался до уже знакомой смотровой площадки. Сюда Жихарев возил меня смотреть на водопад. Правда, по дороге сюда егерскую базу я не проезжал, а значит, добрался как-то иначе, по объездной дороге. На обратном пути заскочу, проведаю Евгеныча, как он там исполняет обязанности исполняющего обязанности.

Так, ладно.

Вдох-выдох. Даже если придётся превозмогать, буду делать это весело.

План действий такой — лосём пробежать по разломам вокруг Арапахо-Сити и официально закрыть норматив по разломам. Тем более, что мне в этом поможет команда инфернях. Пока я закрываю один разлом, они в этот момент могут возиться в другом.

Ну ладно, пока я закрываю три разлома, они помогут закрыть ещё один.

Тачка есть. Амуниция есть. Время… Время поджимает.

Что дальше?

Дальше и подумаю. Рефлексия ходит за ручку с прокрастинацией, а у меня тут работы до грёбаной страсти.

Вперёд! Алга! Банзай! Сантьяго! Ай-на-нэ, на-нэ и всё такое в том же духе!

«Начальник опорного пункта месье Лагранж» — имя на табличке ещё не поменяли.

— Утро доброе! — я чуть ли не с ноги зашёл в кабинет.

— Пошёл в задницу, — недружелюбно ответил Жихарев, нависая над стопкой бумажек и массируя себе виски, но тут вдруг поднял на меня глаза поверх очков. — А… Ой… Извини, Чернов! Я думал это кто-то из снабженцев припёрся. Сговорились, с-с-с-собаки, с-с-с-суки, стебут меня своим «добрым утром».

— А почему стебут?

— Да потому что! — взорвался Евгеныч, хлопнув по столу ладонью так, что стопка бумаг опасно накренилась. — Это, блять, херня из-под коня просто! Авгиевы конюшни, ити его за ногу! Этот хорёк толстожопый вообще не работал, по всей видимости! Смотри сюда…

Жихарев встал с начальничьего кресла, подошёл к картотечному шкафчику и наугад выдвинул ящик. Наружу, будто согнутая колода карт, выстрелила пачка запечатанных писем.

— Он вообще почту не разбирал! Тут от позапрошлого года письма! А самый прикол знаешь в чём?

— В чём же?

— В том, что спецом для него всё написано на французском языке, — Жихарев поднял первое попавшееся письмо, вчитался и нахмурился. — Шер дебитёр, нус вус демандос… ля фактура де лялярма… инцидент. «Инцидент» понимаю, а остальное-то⁉ Чо это вообще за ля х**ня⁉

— Если не ошибаюсь, то: «уважаемый должник, просим вас погасить задолженность по счетам за пожарную сигнализацию», — несмотря на рязанско-марсельский диалект Евгеныча, я всё же смог понять тему письма.

— Вот! — Жихарев в сердцах чуть не разбил ящик, задвинув его обратно ударом кулака. — Долги! Везде долги! Поставщикам должны, по коммунальным услугам должны, тут должны, там должны! Все договора просрочены! Уволенные сотрудники судятся с нами за невыплаченные бабки! Тараканов на кухне не травили уже год!

— Хм-м-м. А я думал, что у Лагранжа всё четко. Ты и сам говорил, что он, мол, красивые картинки руководству рисует, и его за это по головке гладят.

— Это да, — кивнул Жихарев, скомкал письмо и кинул в корзину. — Тут до него не докопаешься. Всё, что связано с внешней отчётностью — в полном порядке: отчёты, списки, нормативы. А вот на всю внутреннюю административную текучку он болт положил.

— Не понимаю. Так ведь на базе же целый отдел с очкастыми тётками-бухгалтершами, — вспомнил я. — Я ведь сам лично по прибытию все эти очереди за формами отстоял.

— Артём, — Жихарев снял розовые очки и пристально взглянул на меня… и сколько же усталой мудрости было в этом взгляде. — Ну ты действительно не понимаешь, да?

— Воровал? — высказал я очевидное предположение.

— Конечно, воровал, — он осмотрелся вокруг с выражением брезгливости на лице. — И никого к бабкам на пушечный выстрел не подпускал. Всё сам, всё сам, ага.

— Поня-я-ятно, — протянул я как можно более сочувственно. — Что делать будешь?

— Я!?!?

Жихарев расхохотался, аки одинокий безумный учёный в лаборатории во время грозы.

— Я подожду сколько надо до приезда нового начальника базы, а потом поеду на рыбалку, — заявил он, отсмеявшись. — Вот такие вот у меня планы. Ну а пока что я ИО, постараюсь хотя бы рассортировать бумажки по кучкам.

Ага.

Вот как.

Все мои догадки и опасения подтвердились. Амбиции Евгеныча лежали в плоскости малых и больших радостей жизни, покрытия самок, веселья и распития. И уж кому его в этом винить, но уж точно не мне. Я и сам, в некотором смысле… мой отпуск, все дела.

Вот только, впустив однажды Кодекс в душу, ты меняешься.

Как говорится, хочешь спасти мир — начни с уборки в своём доме. Потом рядом с домом, потом на улице… Твоя зона ответственности простирается настолько, насколько хватит твоих сил.

Сила Охотника потенциально ничем не ограничена, поэтому мы в ответе за всё человечество.

Что ж, пора взяться за уборку в отдельно взятом Арапахо-Сити. Пока что.

И для этого мне нужен Жихарев — начальник базы. Точка.

Что для этого надо?

Во всяком случае, точно не сам Жихарев.

— Ладно, Евгеныч, — помахал я рукой. — Побегу, не буду отвлекать.

— Беги-беги, — кивнул он.

Мой план был прост и не лишён коварства. Если не можешь победить хаос — возглавь его. Если не можешь повлиять на человека — найди того, кто повлияет.

— Линда, привет! — я набрал номер, который с недавних пор появился в моём телефоне. — Надо поговорить!

— О, привет, Артём! У меня есть полчаса до начала занятий, чтобы выпить кофе, — ответила мне артефакторша и сладко зевнула в трубку.

— Отлично! Я как раз на базе, давай встретимся в столовой.

Линда появилась минут через десять. Слегка помятая, но не как бывает после хорошего секса, а как после бессонной ночи.

— Что, не спалось? — спросил я.

— Мы от тебя приехали и Женя сразу за документы засел, — посетовала она. — Ну а я как верная подруга, взялась помогать. Под утро он меня выгнал спать, а сам…

— Вот он чего такой злой, — хмыкнул я. — Теперь понятно. Слушай, мне кажется, ему нужна серьёзная помощь. Есть одна проблема, о которой он, мне кажется, не задумывается.

— Какая же? — нахмурилась Линда.

— Ревизор. Вместе с новым руководством сюда обязательно приедет проверяющая комиссия.

— Конечно, а как иначе, — согласилась моя собеседница, отхлебнув кофе.

— И с кого она спросит за растраты в отсутствие Лагранжа, а? — многозначительно приподнял я бровь.

Линда осознала. Линда побледнела. У Линды задрожали руки, и едва не расплескался кофе.

— И-и-и-и… что ты предлагаешь? — спросила она с надеждой в голосе. — У тебя есть план?

— Конечно, — широко улыбнулся я. — Конечно у меня есть план!

Первый пункт в моём плане, которым я поделился с учительницей, был очень простым — не изобразить, а именно что устроить бурную деятельность. И привлечь к ней всю нашу команду.

Веневитин невротик, а потому должен быть поборником хаоса и фанатом систематизации; его весь этот бардак приведёт в тихий ужас. И даже поить его в этот раз не придётся. И даже спорить.

Мия тоже девушка образованная и видно, что смышлёная. Нецали родился и вырос в условиях ацтекской бюрократии. Иси и Миси свободно говорят на нескольких языках, и могут хотя бы помочь с разбором бумаг. Стёпка с Юрцом — немцы и педанты по определнию.

Ну и сама Линда, как самая заинтересованная. Её роль — организовать команду, при необходимости подтянуть остальных сотрудников базы, которых кстати тоже ждёт проверка, и самое главное — убедить самого Евгеныча, что ему всё это тоже нужно.

Он в итоге даже понять не успеет, что происходит, а всё, что можно исправить — будет уже исправлено. И комиссия, когда будет проверять, чётко увидит разницу. Вот при Лагранже — воровство и халатность, а вот при Евгении Евгеньевиче — порядок и чёткая работа. Покажем Евгеныча как крепкого хозяйственника, как говорят у нас на Родине. А кто ж станет такого с должности снимать?

Конечно, про следствие из наведения порядка я Линде говорить не стал. Незачем, ещё проболтается. Пусть думает, что просто помогает спасти задницу своего любовничка.

Выехав с базы, я тут же набрал Габи. В целом, я остался доволен, как они с Изель сработали по моему становлению вольным егерем, так что почему бы не посотрудничать дальше? Тем более, что новое задание в чём-то сродни первому.

— Привет, Артём, — Габи ответила после первого гудка. — А я как раз хотела тебе звонить.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я. — По какому поводу?

— Мне тут в голову пришла одна мысль… — начала она. — Помнишь, что вчера Евгений рассказывал про проблемы на работе?

— Та-а-ак, — протянул я, притормаживая на обочине. — Продолжай.

И Габи изложила мне все те же самые соображения по поводу проверяющей комиссии, которые я сам только что излагал Линде. Но на этом она не остановилась.

— Ты говорил, он там в пирамиде героически кого-то прикрывал? — спросила она.

— Было дело, — хмыкнул я. — И не кого-нибудь, а самый цвет местного общества — жреца, мэра…

— Вот! Я думаю, твоему другу нужен хороший пиар! — добралась она до сути.

И изложила уже свои идеи. Первое — засветиться в местных СМИ. Своего телеканала в Арапахо, конечно, нет. Но есть множество групп в соцсетях типа «Подслушано Арапахо-Сити», и не только в обычных, но и в сети егерей. Собственно, сарафанка уже начала разносить молву о подвигах Евгеныча, но только про самого Евгеныча писали мало. Надо это исправить. Пущай мэр не забывает о том, что его вообще-то спасли.

И, кстати, среди местных егерей Евгеныч пользуется заслуженным уважением. Некоторые, конечно, относятся к нему насмешливо-снисходительно из-за его привычек, но его профессиональные качества ни у кого сомнений не вызывают. Те, кто ходил с ним в разломы, прекрасно знают, что за ним — как за каменной стеной. Сам сдохнет, а к своим пройти не даст. Всё, что нужно — это напомнить им об этом.

Всё это Габи предлагала поручить Изель. Она хоть и училась на юриста, но настоящее её призвание — сплетни. Вот и пусть ими займётся. Тем более, её постоянная работа барменом — просто идеальное место для их сбора и распространения.

Сама же Габи хотела заняться настоящей подрывной деятельностью. То, что для неподготовленного человека — ад и хаос, для ацтекского юриста — пространство возможностей. Из-за определённых особенностей законодательства всегда можно найти лазейки. При определённом желании, конечно. И у Габи это желание явно присутствовала.

Чёрт… даже не думал, что она настолько прилипчивая и инициативная. Неужели настолько сильно поверила в возможность изменить свою жизнь? Ну… пусть попробует.

— Артём, а ты зачем звонил-то? — вспомнила Габи.

— Собственно, за этим и звонил, — усмехнулся я. — Хотел тебя нанять, но раз ты сама проявляешь инициативу…

— Того, что ты мне заплатил, мне ещё надолго хватит, — в голосе девушки послышалось какое-то упрямство, что ли. — Я правда…

— Да всё понятно, Габи, — прервал я её. — Действуй. Если будет нужна помощь с чем-нибудь невозможным — позвони.

— Хорошо… Артём, спасибо!

Рогатые только-только продирали глазки ото сна, когда я вернулся.

— Подъём, красавицы! — теперь, когда ближайшее будущее более-менее прояснилось, настроение играло. — Нас ждут великие дела!

Завтрак, омовение сисястых краснокожих тел в бассейне… После ночи с Миси мне было чуть проще принять то, что купальники девушки считают глупостью. Ох! Совсем забыл! Надо же жрицу разбудить, а то на базе уже занятия начались, всё проспала.

Через полчаса, сдав помятую Миси Ильюхе, я вернулся к инферняшкам. Быстрые сборы и вперёд.

В приложении для егерей я уже забронировал для нас три разлома. Да-да, забронировал совершенно официально. Так что сегодня Ацтекская Империя впервые запустит свою когтистую руку в мой карман.

Двадцать процентов, на минуточку. Ни больше, мать его, ни меньше.

Честно говоря, обдираловка.

Если прикинуть, что разлом окажется рядовым, и в нём не найдётся залежей мифрила или чего-то подобного, то калькуляция вообще не утешительная. Подготовка, расходники, логистика, амортизация всех мастей, да плюс непредвиденные траты, которые случаются на каждом шагу, и остаётся егерю половина от стоимости лута. А ему ведь так-то ещё жить на что-то, что-то есть и счета оплачивать.

А жить егерь хочет кучеряво. И есть вкусно. И счета у него ой-ой-ой какие, потому как егерь — элита элит и заслуживает лучшего. Иначе нахера ему вообще жизнью рисковать?

Впрочем, не в моём случае. У меня расходы на расходники, амортизацию и непредвиденные траты маловероятны. А лут я планирую выгребать подчистую. Вплоть до ёлок и песка, если получится. С Ильёй я уже переговорил, и он сказал есть несколько парней, бывших егерей, если можно так выразиться. Парни, которые по разным причинам сами зачищать разломы уже не могут, но кольца, корочки — всё при них. И вынести содержимое уже зачищенных разломов они вполне могут. Надо — и елки будут валить, и грибы собираться с ягодами. Конечно, на формирование команды уйдёт какое-то время…

Идея нанять «грузчиков» лежала на поверхности, но так мало кто делал. Причина банальная, и чисто экономическая. Типичная разломная команда — это от пяти до десяти человек. Такая команда закрывает один-два разлома в неделю, остальное время участники отдыхают, набираются сил… И сами, своими силами, выносят из разлома всё ценное, что смогут вынести. Потому что один-два разлома в неделю на пятерых, а то и десятерых — это не так много, как может показаться. Для кучерявой жизни не так много.

Но если закрывать по два-три разлома в день, расклад полностью меняется.

Пахота?

Скорее, фарм. И лут здесь — скорее дань традиции. Чтобы жаба не задушила, что столько добра пропадает. И вообще, много лута не бывает!

Самое главное — это разломная энергия, которая пойдёт на прокачку. И я не жадный, я и с инферняшками поделюсь. Точнее, они сами себе заработают.

Я припарковал чудо-тарантас неподалёку от первого, красного, разлома и оставил белок за главных. Также, как и прошлый раз, их задача была не столько охранять машину, сколько предупредить меня, если рядом с разломом появятся посторонние. Хоть разлом я и забронировал совершенно официально, исключить появление гостей нельзя. Мало ли. А у меня тут рогатые.

Инструктаж проводил уже внутри. Ну, если это, конечно, вообще можно назвать «инструктажем».

Внутри оказалась дубовая роща. Умеренный климат, адекватный размер растений, никаких тебе вторых солнц, извергающихся вулканов, природных аномалий, кислотных или метеоритных дождей, короче говоря — скукотень.

Ненавижу такие разломы.

Ну правда. Что ходил, что не ходил, даже за пивом рассказать не о чем.

— Милые барышни, давайте так, — начал я. — Я не лезу в вашу тактику и не собираюсь никого ничему учить. Я уверен, что каждая из вас боевая единица сама по себе, и верую в вашу адекватность. Я уже видел, на что способна Ариэль, а ведь она даже не воин. Так что в этом разломе я просто постою у вас за спиной, посмотрю и если вдруг что подстрахую. Все согласны?

— Да, Артём, — кивнула Ариэль. — Думаю, воительницы-инферны тебя приятно удивят.

— Не сомневаюсь. Ну всё, барышни, погнали.

Разлом оказался крохотулечным, а жили в нём задорные свинки-секачи с красными глазами и шипастой, как у дикобраза, спиной. И вот опять! Никакой изюминки! Никакого полёта фантазии! Свиньи в лесу… ну охренеть теперь.

Однако, несмотря на свою скучность в роли образца для кунсткамеры, мудохались свинки будь здоров.

Разумностью там даже не пахло, но как стая они работали очень слажено. Даже жаль, что все они пролетели мимо моего Океана. Как знать, может по случаю выпустил бы штурмовую группу секачей на какого-нибудь супостата, почему нет?

Ладно.

Хрен с ними.

Достаточно и того, что я увидел.

Надо сказать, мне понравилось, как махались инферняшки. Видно было, что у каждой за спиной многолетняя практика. Ни паники, ни страха. Всё четко, всё по делу.

Нага, конечно, отличилась, но так я этого и ожидал. Устроила фаершоу с кастетами и чуть было не подожгла лес. Очень темпераментная барышня. Ну вот прямо очень.

Другие тоже от неё не отставали. Способность к телепортации делала их просто ультимативным противником. Правда, сил она отнимала тоже изрядно, и скакать туда-сюда до бесконечности инферны не могли. А в условиях массового боя это ещё и опасно — запросто можно телепортироваться аккурат на неожиданно появившийся твёрдый предмет или какой-нибудь огненный шар.

К моменту нашего выхода, фургончик Илхуитла уже стоял возле разлома. Мы разбираться не стали, и вытащили свинок из разлома целиком, только ядрышки девчонки себе пособирали. Ильюха морщился, ругался, но тушки погрузить в фургончик согласился. Сказал, кабаре с удовольствием примет всё, что есть для ресторана. Так что скоро там появятся специальные блюда в особом меню. Разломная дичь всегда пользуется повышенным спросом у одарённых.

— Илья, слушай, — положил я руку на плечо нашего универсального водителя. — А разломный дуб дорого стоит?

— Хорошо стоит, — кивнул Ильюха. — Вот только разлом же закрыт, и скоро исчезнет? А хотя…

Он присмотрелся к цвету разлома, и до него начало доходить.

— Верно мыслишь, — показал я ему большой палец. — Разлом зачищен, внутри никакой опасности, я проверил. И он ещё на неделю забронирован за мной. У меня неделя, чтобы его закрыть, а у тебя — чтобы найти людей, которые вынесут оттуда всё, что можно вынести!

Да, держать разломы открытыми, как это делал Лагранж — плохо. А вот закрывать за неделю, причём не один разлом, а сразу много — это хорошо!

А лут?

А что лут?

Лута много не бывает!

Глава 16 Неправильный мед

Пирамида Арапахо-Сити

— Итак, что удалось выяснить?

Чипахуа, жрец-настоятель храма бога-Солнца в Арапахо-Сити жестом пригласил присаживаться троицу «решал». Его личная гвардия, отобранная на ритуальных поединках, и преданная лично ему, способна была решить любой неудобный вопрос. Надавить, припугнуть, закопать в ближайшем разломе.

— Тламатини, — уважительно обратился к жрецу амбал, — они говорят правду. Эти идиоты действительно понятия не имеют, что и как произошло.

— Давай по-порядку, Кетцаль, — Чипахуа откинулся в своём кресле и приготовился загибать пальцы. — Просрали божественный артефакт, потеряли рогатую, ограбили храм, выпустили в зрительный зал разломных тварей, призвали виверну — и при этом ничего обо всём этом не знают, я правильно понял?

— Не совсем, — усмехнулась Ядвига, славянской внешности девушка. — Как просрали артефакт — знают. Придурки оставили его в разломе, потому что он тяжёлый. А разлом взял и закрылся!

— Насчёт рогатой, — добавил тощий негр, — они думают, что она сумела сбежать. Вот только ошейник она не размыкала. А потом этот ошейник нашли на поросёнке.

— На поросёнке, говоришь? — жрец задумчиво потёр шею. — Ошейник нельзя разомкнуть… Его можно снять только через тени, есть у него такой недостаток. Но не сама же она его сняла. Значит, к событиям в храме они отношения не имеют. Это точно?

— Если бы у лысого были волосы, — криво усмехнулся амбал, — он сейчас был бы седым. Я мог бы сжечь ему мозги, но ты приказал этого не делать.

— Кто-то очень качественно подставил Лагранжа, я считаю, — снова заговорил негр.

— Всё шло своим чередом, пока не погиб Чёрный Ягуар, — заметила Ядвига. — После этого группа посыпалась. Сперва артефакт, потом побег рогатой, потом храм.

— А кому мог помешать Лагранж или его группа? — Чипахуа сомкнул пальцы в замок и уставился на негра. — Иштали, что думаешь?

— Группа ни с кем конфликтов не имела, это мы выяснили. Мелкие по пьяни не в счёт, — подумав, заговорил Иштали. — А вот самого Лагранжа, похоже, не любил никто.

— Этого жирного пекáри? — приподнял одну бровь жрец. — Само собой. Мерзкий тип, зато удобный.

— Максимальную выгоду от устранения Лагранжа получает его заместитель, Жихарев, — продолжил негр. — О его причастности косвенно свидетельствует активное участие русского в событиях в храме, хотя раньше он никакого интереса к арене не проявлял. На записях видно, что у Жихарева с собой был неизвестный артефакт, усиливающий его способности щитовика. Также устроенная курсантами потасовка в буфете очень напоминает отвлечение внимания охраны. Далее, на записях видно, что в момент появления виверны один из грабителей, похожий на Дархана, был сосредоточен, но позже на минуту с лишним исчез из поля зрения камер. Именно в этот период времени сбежали ваши рогатые рабыни. Камеры этого не зафиксировали, но мы предполагаем, что они сбежали вместе с грабителями на машинах. Об этом же говорит использование двух машин, что избыточно для двух грабителей и одного водителя.

— Значит, Жихарев… — жрец потёр виски. — Что ж, он будет неплохо смотреться на арене. Узнайте всё про него. С кем общается, кого е*ёт, где бывает. Торопиться не будем. Лагранж воровал, и пока он был нам выгоден, мы его прикрывали. Если бы Жихарев пришёл ко мне и предложил работать, я бы сам с удовольствием от француза избавился. А так… мы просто не будем прикрывать Жихарева. У него будет выбор — или позорная экстрадиция, или тляксу́читль на арене.

— Пусть выберет ритуальный поединок, — осклабился амбал Кетцаль, — я с удовольствием размажу его по песку!

* * *

Вот если бы не перепачканные в кровище вещи и куча оружия, можно было бы подумать, что девки-инферняхи едут на экскурсию. Всю дорогу они что-то визжали, над чем-то хохотали, шастали по салону туда-сюда-обратно и крутили ручку радиоприёмника.

Даже Её Высочество Ариэль Батьковна позволила себе сделать моську чуть попроще и поугарать наравне с остальными.

Диля дремала на торпеде, а вот Чип с четырёх лап ворвался в женское общество. Он не понимал ни шуток, ни разговоров, но зато был милым и пушистым. Его тискали, сюсюкали и прижимали к груди.

Вот ведь жук.

Не думаю, что его интерес к девочкам имел какую-то эротическую подоплёку, но внимание противоположного пола — оно и есть внимание противоположного пола. Оно и гоблину приятно, и белкусу.

Путь до следующего разлома занял меньше десяти минут. Я спецом выбрал три самые кучные точки, чтобы закончить всё побыстрее. Для первого дня девочкам будет вполне достаточно. И я, кстати, совсем не исключаю, что на завтра-послезавтра они выйдут из строя. Вряд ли в рабстве у рогатых были условия для тренировок и фитнесса, так что пляски с монстрами дадут о себе знать уже поутру.

Проболятся девки всем телом, зуб даю.

— Зайти с вами? — спросил я у Ариэль, когда девочки выгружались из машины.

— Ты увидел недостаточно, чтобы нам доверять? — нахмурилась та.

— Да нет, я просто…

— Просто не оскорбляй воительниц-инфернов своей гиперопекой, человек Артём, — сказала принцесса, вздёрнула нос и пошагала к разлому.

Ох вы посмотрите, кака деловая! «Человек Артём»! «Гиперопека»! Как надавал бы по жопе за такое! Как ребёнок, честное слово! Ну ладно-ладно, барышни, шуруйте.

«Чип, ну-ка метнись с ними, — приказал я. — Если внутри вдруг что-то не так, сразу же выбегай и ори мне в голову. Нам до следующего разлома минут десять езды, так что успеешь».

«Да, хайзяя, — ответил Чип. — А ежели всё так?»

«Ежели всё так, то прошвырнись с ними, погуляй… не знаю… пособирай разломных орехов».

«Хайзяя расистский и мыслит обидноватым стереотипом. Не все белкусы полюбляют орехов».

«Правда? А ты сам-то как, любишь?»

Чип подумал, посопел, а потом признался:

«Люблю».

«Ну вот и всё, значит».

Что-то сегодня то ли магнитные бури, а то ли Меркурий ретроградит, — почесал я в затылке.

Ишь, жизни они меня учить собрались! Включу режим бати — будут знать.

Я рассмеялся собственным мыслям. Да что с них взять? Детский сад, штаны на лямках!

— Удачи! — крикнул я на прощание и тронулся к третьему разлому.

Наверное, это был самый быстрый разлом в моей жизни. Хотя… нет. Это был самый быстрый разлом в жизни Артёма Чернова.

Иногда по пьяни мы с братьями по Ордену ставили рекорды по скорости закрытия, и вот там речь шла о нескольких минутах, а иногда даже о секундах. Ведь толпа синих Охотников, которые заваливаются в разлом — это всё равно что взрыв термобарической гранаты в деревенском погребе с закрутками.

Хотя какая, к чёрту, толпа? Вполне достаточно троих. Один без разбора выжигает всё вокруг себя, второй удерживает барьеры, чтобы самим случайно не обжечься, ну а третий держит бутылку. Лута после таких набегов, конечно, не набрать, но чисто чтобы покуражиться…

Эх… Интересно, доведётся ли в этой жизни встретиться с кем-нибудь из братьев?

Хотя чего это я? Конечно, доведётся! Всего-то надо вернуть себе прежние способности! Какой бы бесконечной ни была Многомерная Вселенная, а к своим Кодекс всегда выведет!

Так, ладно.

Отставить ностальгию.

Вернёмся к текущему разлому. Быстрым он оказался потому, что половину работы за меня уже выполнили.

Пройдя через врата, я оказался на заснеженной поляне посередь леса. Поначалу я подумал, что здесь идёт какой-то особенный красный снег, но вскоре понял — нет. Это по всей поляне ровным слоем была размазана кровь и расчленёнка. Будто икорка по хлебушку, ага.

Хрен знает, кем были эти монстры при жизни, да и собирать мясной конструктор не было никакого желания. Но судя по тому, что я увидел, они были четвероногими, рогатыми и мохнатыми.

Стая оленей или что-то около того.

Он некоторых трупов до сих пор валил пар. Стало быть, всё случилось совсем недавно, и виновник кровавой карусели бродил где-то поблизости.

И ещё один интересный момент — вместо солнышка в небе висел огромный голубой шар с белыми полярными шапками и континентами. По ходу дела, я оказался на обитаемом спутнике обитаемой планеты.

Ну вот!

Лунный лес!

Это хотя бы звучит прикольно!

Первым делом я нырнул в тени и собрал ядра оленей, — не пропадать же добру. Энергия, она и есть энергия. Вторым делом взялся за рога. Если это то, о чём я думаю, то с них можно будет выручить денюжек.

Строго говоря, рога разломных копытных — вещь обыденная. Производство эликсиров на основе роговой муки поставлено на поток, а сами элики пользуются большим спросом. Так что вот это добро продастся быстрее, чем я успею добраться до дома.

И хотя недостатка в деньгах у меня вроде нет, никогда не знаешь, где и на что они могут понадобиться! Опять же род меня долгие годы всем обеспечивал, пора и мне свой вклад внести.

Хм, может, организовать здесь, в Арапахо, собственную базу? Разломы здесь пожирнее, чем у нас в Коломне, опять же не каждый род может похвастать международной деятельностью. Да и определённая автономия…

А ещё… это конечно мелочи и даже баловство, но всё же. Можно тюнинг моей бронированной малыхи сделать. Салон кожей обтянуть, пулемётное гнездо установить, артефактную защиту организовать… и чтобы можно было прямо из салона ядрами подкармливать. Чтоб не только по границе эпицентра кататься, а и вглубь заезжать. Самое-то интересное как раз там.

Вот так, прикидывая дальнейшие перспективы, я перетаскал рога к выходу из разлома и в этот самый момент, — не раньше и не позже, — из чащи леса ко мне вышел мишка. Вышел и взревел:

— У-э-э-э-э-э! — вот так вот примерно.

Медведь был интересный, ничего не скажешь. Первый раз такого уродца вижу.

Во-первых и в-главных, он был крупнее обычного бурого мишки раза в три. Во-вторых, всё его тело покрывал очень короткий тёмно-фиолетовый мех, отчего казалось, что его как будто бы обтянули бархатом. Ну и в-третьих, у медведя было четыре уха, шесть лап и ещё два вспомогательных… э-э-э… щупальца?

Что удивительно, на этих щупальцах не крепилось ничего острого или опасного — ни когтей, ни роговых наростов, ни даже пресловутого жала. Они явно выросли не для атаки. У них была какая-то другая функция. На самом их конце росли толстые жёсткие волосы, похожие на усы крупной кошки.

Вибрисы?

Я поначалу не понял, что медведь этими вибрисами чувствует, а потом ка-а-а-а-к понял, и ка-а-а-а-ак удивился.

— Уэ-э-э-э!

Короче говоря, мы с мишенькой схлестнулись посередь поляны. Я полоснул монстра мечом по морде, но вокруг него неожиданно вспыхнул натуральный гибкий барьер!

Вот это сюрприз!

Я отскочил на пару шагов назад, на всякий случай напитав доспех, но явно не рассчитал длину лап медведя.

Да и пофиг, — решил я, и когда одна из его лап начала опускаться мне на голову, уже привычным читерским манёвром скользнул в тени.

Был пацан и нет пацана, ага.

И каково же было моё удивление, когда спустя долю секунды мне по рёбрам прилетел удар. Доспех сработал как надо даже в тенях, но удар оказался такой силы, что прожал его чуть ли не полностью. Мне даже больно стало!

Судя по тому, как оба щупальца медведя повернулись ко мне, ощетинившись усами-вибрисами, как локаторами, ими он прекрасно распознавал меня в тенях! И мишка без промедлений принялся лупцевать меня своими когтями.

— Уэ-э-э-э!

Глубоко в тени он не доставал, но и мне, чтобы до него добраться, надо было «всплыть», и я сразу подставлялся.

Конкретно этому эволюционному механизму ставлю десять из десяти. Естественная защита от теневых созданий и тенеходцев — это прям вышка. Медведь Йохансона по сравнению с этим уродом вообще к жизни не приспособлен.

Да чего там⁉ Меня аж самого завидки взяли! Подумать только — барьер, погружение, хоть и неглубокое, в тени, чувствительность к теням… Это к чему же его эволюция готовила?

Охотник во мне проснулся, разъярился и уже готов был высвободить часть скопившейся разломной энергии, чтобы разорвать медведя напополам, но вместе с ним проснулся и юный натуралист.

Стало очень интересно.

Прежде чем убивать, такую зверюшку не грех хорошенечко изучить, — тем более, что скоро-скоро она окажется у меня в Океане. Жизнь долгая, мало ли что случится? Разосрусь с ацтеками окончательно, выступит против меня рота воинов-ягуаров, а я р-р-раз и мишку против них выпущу. Вот смеху-то будет.

Так вот.

Сам мишка тенеходцем не был. Он чувствовал план теней, мог полоснуть когтями, держал самый настоящий гибкий барьер — и на этом всё! Но и этого было более чем достаточно, чтобы успешно противостоять даже мне!

В своём же мире мишка явно был суперхищником! Об этом и содержимое поляны наглядно свидетельствовало.

К сожалению, времени на наблюдения у меня было ограничено, так что передача «в мире теневых животных» подошла к концу. Отбежав чуть подальше, я нырнул в тени поглубже, и пошёл вокруг мишки по кругу, постепенно погружаясь в тени всё глубже и глубже.

И вскоре чувствительные щупальца мишки меня потеряли. Я тут же, не раздумывая, напитал меч силой что есть дури, и сделал всего один выпад.

Всплыл из теней я только убедившись, что меч сидит достаточно глубоко у медведя в голове.

Всплыл, и тут же дёрнул меч на себя, вскрывая мишке черепушку.

Тот ещё постоял несколько секунд, будто силясь понять, что произошло, а потом рухнул к моим ногам.

Я сразу же вытащил ядро. Добротное, оранжевое, в хозяйстве пригодится. Оставлю себе.

А мишку, само собой — на части, а части — в пакеты. А иначе Ильюха всю плешь проест.

Кристалла в этом разломе не оказалось. Мишка тусовался здесь на правах последнего обитателя, и как только он издох, пелена выхода тут же потускнела. Я выкинул весь лут из разлома, в последний раз взглянул на зависшую в небесах планету, втянул носом морозный воздух и подумал… чёрт, интересно всё-таки!

— Слышь, чудище! — закрыв глаза, я оказался на берегу Океана и вызвал новосёла на ковёр. — Ну-ка поди-ка, чо спрошу!

— У-э-э-э-э? Че-во-о-о-о? — медведь предстал передо мной в своей прежней материальной форме и, к моему немалому удивлению, проявил зачатки разума. — Чево ну-у-у-ужно?

— Что ты за медведь такой неправильный?

— Я не медве-е-е-едь, — протянул фиолетовый уродец, потряхивая всеми четырьмя ушами.

— А кто же ты тогда?

— Я лунная пчела-а-а-а.

— Ага, — кивнул я. — И от кого тебе защищаться в тенях, лунная пчела?

— Сна-а-а-арки! — зло крикнул лунный пчело-медведь. — Су-у-у-уки! Соба-а-а-аки! Воруют лунный мё-ё-ё-ёд! И жру-у-у-ут!

— Во как интересно. А оленей-то ты зачем покромсал?

— Ора-а-а-ать задолба-а-а-али! У них го-о-о-о-он! Совсе-е-ем головой тро-о-онулись!

— Ага. Последний вопрос, пчела. Мёд-то у тебя где припрятан?

В целом, пчёло-медведь удовлетворил моё любопытство. Вот когда интересно, тогда интересно. Разлом откололся от мира, в котором популяция снарков терроризировала лунных пчёл, которые делают лунный мёд, — нарочно такой бред не придумаешь. А сколько ещё разной дичи кроется в Многомерной Вселенной? О-о-о! Не сосчитать!

Надеюсь, девочкам тоже не дубовая, мать её, роща выпала. Хоть посидим вечерком у костра, егерские байки потравим.

Кстати, о девочках.

Пора бы мне их уже забирать…

Илюха ещё не приехал.

Скинул ему сообщение о том, что на условленном месте лежат рога. И медведь, кусками. Погрузи, мол, пожалуйста, и сразу же езжай забирать нас к следующему разлому. Гонять его до города-обратно было бы неразумно, поскольку весь мой лут влез бы и в легковушку.

А три больших полиэтиленовых мешка с лунным мёдом, слабо светящимся голубым светом от переполнявшей его разломной энергии, я закинул к себе в машину. Мёд не на продажу! Знаю я, что из него надо сделать.

А пока я растолкал Дилю, — что-то она сегодня какая-то совсем вялая, — и поехал к разлому номер два.

Чип не просигналил об опасности, значит всё идёт как надо.

Наверное.

Разлом оказался на месте, не пропал и не потускнел. Девочки до сих пор были внутри. Передо мной встал нелёгкий выбор — остаться в машине в компании сонной белки, ковырять в носу и смотреть на перекати-поле либо… либо же зайти на огонёк к инферняхам.

Не буду врать, колебался я недолго.

«Диль, за старшую. И давай как-то повеселее уже!»

«Да, хозяин» — ответила белка измученным тоном, соскочила с нагретого места на торпеде и шмыгнула на улицу.

«Раз-два, раз-два» — подпрыгивая на месте и размахивая лапками, Диля начала бодрить себя гимнастикой.

Так, ладно.

Вперёд, в разлом!

И стоило мне только пройти сквозь врата, как я ощутил чувство свободного падения. Ядрёна мать!

А снизу ко мне с огромной скоростью приближалось что-то большое и зелёное. Надеюсь, это не земля и не болото? — успел я подумать, вливая энергию в доспех.

Глава 17 Инферняшки учатся летать

С высоты метров двадцати, а то и тридцати, я падал на огромный и сочный зелёный лист!

Шмяк! — лист прогнулся под моим весом, и я покатился с него будто с горки. Попробовал уцепиться, но не тут-то было. Снова полёт, и снова шмяк на лист.

Шмяк-шмяк-шмяк…

После десятого или какого там листа по счёту я уже даже не пытался уцепиться за скользкую поверхность.

Очередной шмяк получился пожёстче, и при этом я никуда не покатился, а остался лежать на спине. И смотреть на зелёный свод, сплошным ковром закрывающий небо. И где-то там, далеко наверху, находится «окно» выхода.

В воздухе витали эвкалиптовые и фруктовые нотки, а вокруг меня было просто море самой разной растительности. Огромные деревья тянулись к небу, неся на себе огромные листья с меня размером и больше, огромная трава покрывала землю.

Ну что ж, понятно, по крайней мере, почему Чип решил задержаться.

«Эй, мохнатый, ты здесь?»

«А-а-а-а!!! Хойзяяна, спасиииии!!!»

Чёрт! Куда-то уже успел встрять!

С одной стороны послышался быстро приближающийся шум. Я напитал доспех, влил силу в меч, не зная, чего ждать. Приближалось явно что-то очень крупное. Треск сучьев перемежался с какими-то хлопками.

Но первой из высокой травы выскочила принцесса Ариэль. Будто бы взбитую подушку, в руках она тащила здоровенное золотое яйцо. Увидев меня, она, похоже, приободрилась. Телепортировалась ко мне, но как-то неуверенно, что ли. Как будто…

— Артё-ё-ё-ё-ём!

Она запнулась в траве и полетела на землю, выронив яйцо.

И тут же из кустов за её спиной вылетела…

Можно было бы сказать, что это дракон, или виверна. Но это существо явно не тянуло ни на то, ни на другое. Просто очень большая рукокрылая ящерица. В принципе, всё же ближе к виверне. Мелкой виверне. Виверночке.

Увидев Ариэль и яйцо, виверночка взревела, и ринулась на свою обидчицу.

Спрашивается, нахрена принцессе понадобилось её яйцо???

Впрочем, выясню позже. А пока я рванул через тени, сокращая расстояние и растягивая время, и вынырнул между Ари и ящерицей.

— А ну стоять! — гаркнул я, одновременно выпуская ауру душелова.

Ох как она тормозила! Как лапками сучила! Только вот в воздухе нет стоп-крана, а свернуть она уже не успевала.

Взмах меча, и вытянутая, как у настоящей ящерицы голова покатилась к Ариэль, а тело с крыльями шмякнулось мне под ноги.

— Ни на минуту вас одних оставить нельзя! — повернулся я к рогатой. — Ты зачем с этой ящерицей в догонялки играла?

— Там остальные девочки… — принцесса с трудом переводила дух, как будто быстро бежала.

Стоп. Они же обычно не бегают!

Переключившись на астральное зрение, я окинул принцессу взглядом.

— Что, истощение? — догадался я.

— Ага, — кивнула Ари. — У меня резерв больше, я решила увести виверну от остальных.

Я подал ей руку и помог подняться.

«Чип, ты с рогатыми?»

«Дааа, хойзяя, но их скоро съедят, а потом и Чипа!»

— Пошли, чудо ты моё рогатое! — вздохнул я. — Я одного не понял, почему вы их просто не убили?

Ариэль, кажется, покраснела чуть больше обычного. Наверное, от жары и бега.

Я на ходу наклонился и вытащил из головы убитой ящерицы небольшое ядрышко. Красное. Ну да, зверюшка так-то особой опасности и не представляет, чего это инферняшке пришло в голову от неё бегать?

— Артём… такое дело… — мы перешли на бег, и говорить Ариэль стало тяжело, она после прошлой пробежки ещё не отошла. — Мы привыкли полагаться на мгновенные прыжки и огненную магию. И без них…

— Понятно, — я подал ей ядрышко. — Глотай. Оно чистое.

Она сморщилась, но ядрышко в рот закинула.

Через минуту бега мы выскочили к стволу огромного дерева. Точнее, стволов было несколько, их причудливое переплетение образовывало нечто вроде шатра. И вот в середине этого шатра, куда ящерицам было не протиснуться из-за крыльев, собрались остальные инферняшки, и Чип вместе с ними.

А со всех сторон к ним лезли десяткикрылатых недовиверночек. Пищали, получали по мордасам, но продолжали лезть.

Инферняшки, надо отдать им должное, неплохо держали круговую оборону. Но были явно измотаны, а местами и ранены.

Вот что значит нехватка практики!

— Жди, — коротко приказал я, а сам, влив в меч и доспех побольше энергии, врезался в толпу рукокрылых.

Кровь и души потекли рекой. Прежде, чем меня заметили, я успел выкосить половину ящериц. Инферняшки, заметив меня, тоже воодушевились, и начали энергичнее орудовать клинками.

Вскоре всё было кончено.

— Спасибо! — едва отдышавшись, склонила голову Нага.

Остальные кивнули молча.

— Я должна извиниться за свои резкие слова, — подошла сзади Ариэль. — И ты успел как нельзя вовремя.

— Да-да, — отмахнулся я. — Вы просто переоценили себя. Точнее, свой резерв. Придётся раскачиваться заново.

— Только для начала отсюда надо выбраться, — возразила Нага с нотками лёгкой паники в голосе.

— Восстанавливайтесь, чтобы не пришлось по деревьям карабкаться, — улыбнулся я в ответ, — а я пока займусь разломом. Чип, оставайся с девочками. Кстати, Ариэль… Ты ведь не прое… не потеряла шест?

— Нет-нет, он там! — принцесса кивнула на «шатёр».

Я кивнул, развернулся и пошёл обратно.

В принципе, ничего страшного. Просто девчонки действительно пока не восстановились. А Ариэль, как бы ни кичилась происхождением — не боец. Впрочем, в разломы и ей ходить надо, полезно для здоровья…

Печати им что ли поставить?

Так, Артемис, себе сперва поставь! Голубое ядро лежит, вместе с пригоршней жёлтых этого хватит не на одну, а на три печати!

Потом можно будет и инферняшками заняться, если ничего не поменяется.

А пока просто оставлять им разломы попроще, пока не пойму, что они готовы к чему-то большему.

Да, вот так.

Найдя удобную полянку, я сел в позу лотоса и погрузился в медитацию. «Проветрив» мозг и добившись, что мысли потекли спокойно и управляемо, я принялся призывать только что убитых мной недовиверн.

«Убивайте всё, кроме… образы инфернов, человека и белкуса. Найдите кристалл. Покажите мне границы разлома».

«Артемис, пусти и меня полетать?» — услышал я голос Лавы.

«А меня покатаешь?» — спросил я с усмешкой.

«А ты не ох**ел?» — уточнила она для порядка.

«Знаешь, всё ещё думаю над способом транспортировки мифрила…» — напомнил я ей.

«Вот чего ты начинаешь, нормально же разговаривали! — сразу пошла она на попятную. — Ну да, ох**ел, ну так что с того, вы, Охотники, все такие. Вас этому учат в этом вашем Ордене. Говорила мне мама, не связывайся с Охотником — он тебя выпотрошит и из твоей шкуры трусы себе сошьёт!»

От такой отповеди я немного даже прифигел, если честно!

«Слышь, Лава! Какие трусы, ты чего несёшь?»

«А что ты сделал из моей шкуры? А?»

Чёрт, похоже, рептилию понесло. Или у неё ПМС? Что я из её шкуры сделал… вот зачем ей это знать? Хорошая у неё шкура была, мягкая и огнеупорная. Доспехи мы из неё, кажется, сделали.

«Доспехи для ратников, устраивает?» — спросил я хвостатую.

«Что ж, — вздохнула она. — Это достойно! Ладно, призывай уже, покатаю!»

И уже призывая виверну, я вдруг вспомнил… Да, доспехи. Для ратников, да. Вот только среди них попалась одна девушка. И вот ей, помимо нормального доспеха, из каких-то обрезков сшили ещё и бронелифчик с трусами. Чисто по приколу, но ей понравилось, тем более что с её даром щитовика в особой защите она и не нуждалась.

Кхм… пожалуй, не стоит виверне об этом знать.

Сидеть на виверне оказалось не слишком удобно, тем более без седла. Более или менее нормально — только на спине, между лопаток, между первым и вторым спинным гребнем. Да ладно, я же не привередливый.

Зачем я вообще решил покататься? Да потому что второй раз в этот разлом я точно не полезу. И, к сожалению, добычу ресурсов здесь организовать не получится. А значит, надо за раз всё вывозить, что не приколочено, а то, что приколочено — отрывать и вытаскивать.

Через «моих» виверн, которые передвигались стайкой и вполне успешно уничтожали всё, что шевелится, я уже немного осмотрелся. Разлом представлял собой остров, кажется, в море. И на нём росли гигантские деревья. Такие высокие, что грозили этот остров опрокинуть вверх ногами. Но хотелось и своими глазами глянуть. Виверны могли просто не заметить что-нибудь ценное. Например, они нигде не находили кристалл.

А пока мы с Лавой присоединились к тотальному геноциду местного населения. Вдруг и в этом разломе нет кристалла, и он закроется со смертью последнего обитателя?

Надо сказать, превосходство моей виверны над местными недовивернами было тотальным. В скорости, маневренности, в силе. Но особенно — в вооружении. У местных ящериц были только зубы, как у крокодила, и когти. А вот Лава дышала огнём. И вскоре на землю посыпался дождь из ящериц прожарки «well done», с хрустящей корочкой.

«Чип, уточни у Ариэль, они шкуры с ящериц снимать собираются?»

«Как, хойзяя? Её ж мая не понимати!»

«Ты её тоже не понимаешь, но жестами-то показать можешь?»

«Да, хойзяя… Чип сделать, хойзяя…»

Кристалла нигде не было, но и сам разлом не закрывался. Мы с Лавой полетели на ещё один круг, и тут я заметил ЕЁ. В воздух, тяжело взмахивая крыльями, поднималась явно королева всех местных ящериц. По размерам — даже больше Лавы. Но, похоже, туповатая. И вверх не смотрела. Привыкла, что на этом острове она — самая большая ящерица.

Мы зашли на неё сверху с хвоста. Лава синхронизировала скорость так, что мы почти зависли над большой крылатой крокодилицей, плавно её догоняя. И в последний момент я просто перепрыгнул с одной на другую. Пробежал вдоль хребта от хвоста до головы, и, не давая зверюге опомниться, снёс ей голову, после чего прыгнул ласточкой вниз.

Виверна догнала меня на полпути до земли, полетела рядом, подстроилась, и резко, одним взмахом крыльев вышла из пике, когда убедилась, что я зацепился. В глазах помутнело от перегрузки. А внизу, ломая ветки, грохнулась туша «королевы ящериц».

А вскоре и кристалл нашёлся. Большая ящерка, оказывается, его охраняла. А то, что виверны её не нашли — так они и не искали. Даже после смерти королевы рядовые виверны, и живые, и призванные, продолжали облетать это место стороной. Похоже, это у них такое правило здесь было установлено — не тревожить королеву по пустякам. И, если подумать, хорошее правило.

Разбив кристалл и получив вознаграждение в виде волны энергии, я вернулся к девчонкам.

— А-а-а-а… — дружно разинули они рты, когда я приземлился рядом с ними.

«Скажи им, — обратилась ко мне Лава, — что если они из шкур нашьют себе трусов, я с ними дружить не буду!»

— Да вот, приручил одну, чтоб не бегать, — соврал я в ответ на немой вопрос в глазах инферняшек. — Она только просила трусы из шкур не шить, у неё пунктик на этом.

— И не собирались… — похлопав глазами, ответила Ариэль. — Это же неудобно, и натирать будет…

— Я пыталась приручить, — заговорила её «соотечественница», девушка с таким же цветом кожи, — но у меня ничего не вышло. Их было много, и они были агрессивными. Мои попытки только ещё больше их распаляли.

— Надо не пытаться, надо брать под свой контроль, — объяснил я ей. — Когда ты пытаешься — они чувствуют твою неуверенность. Иди сюда, вот тебе наглядное пособие. Заставь её тебя прокатить.

«Э! Мы так не договаривались!» — возмутилась Лава.

«Вот именно! Но если она тебя убедит…»

«Ха! Да не родилась ещё такая… Ой… а это приятно…»

Инферна, осмелев, подошла к виверне и положила руку ей на шею. Астральным зрением я видел, как от неё расходились волны энергии.

Лава, как будто большая кошка, всё ниже склоняла голову, подставляясь под ласковые прикосновения, и в какой-то момент почти легла на землю. Тут-то её инферняшка и подловила, одним скачком оказавшись на спине.

«Ах ты мелкая сучка! — возмутилась Лава. — Но хотя ладно, так уж и быть…»

Она взмахнула крыльями и взлетела под дружные визги подруг. Даже Чип в ладоши похлопал.

Мы задержались в этом разломе ещё на несколько часов. В основном, придумывая, как из него выйти. Всю добычу — а это в основном шкуры, кое-что из растений, ядра виверн, особенно жёлтое с «королевы», несколько яиц — всё тщательно упаковали в тюки, перевязав лианами. С таким расчётом, чтобы виверна могла схватить тюк лапами и закинуть в окно разлома.

Первыми на выход пошли инферняшки. Тоже тот ещё квест. Пришлось им скакать с ветки на ветку, пока не оказались чуть выше окна разлома. А вот уже там — короткий разбег, скачок и в конце полёт щучкой. Надеюсь, на выходе они сумеют нормально сгруппироваться. Последними со мной остались Ариэль и Чип.

«Лава, дорогая, можешь что-нибудь покричать в голос?»

«Чтобы твоя самка не догадалась, что ты управляешь этими мелкими летучими мышами?»

«Она не моя самка, но да, ты права!»

«Может быть, я ещё молода и наивна, — усмехнулась Лава, погибшая в возрасте нескольких сотен лет, если мне не изменяет память, — но вот этот запах, который она источает…»

«Так, всё, я тебя понял! Спасибо за подсказку! А теперь просто покричи! Песню спой, не знаю!»

И Лава, хмыкнув, спела. Уж не знаю, что значили слова песни на языке виверн… Но когда мои призванные недовиверночки под эту песню потянулись вереницей за нашим хабаром…

Они хватали тюки лапами, кряхтя, взлетали с ними, разгонялись и закидывали добычу в окно разлома.

Даже как по мне, это смотрелось довольно эпично. А у Ариэль и вовсе, кажется, дар речи пропал. Она сидела сзади меня, обхватив руками и крепко прижавшись. Я бы даже сказал, приятно прижавшись.

— Никогда такого не видела! — прошептала принцесса. — Она что, поёт?

— Вроде того, — хмыкнул я. — Наверное, что-нибудь про то, как хорошо в небесах.

— Ты и её язык понимаешь? — в голосе Ариэль промелькнула опасная любознательность.

— Ни единого слова! — честно признался я. — Но о чём ещё петь виверне?

— Так-то да… — согласилась Ари и прижалась к моей спине ещё крепче. — Знаешь, это волшебно!

— Чип-чип-чип-чип-чииип! — заржал мелкий засранец.

Ладно, теперь наша очередь.

— Когда пролетим окно выхода, приготовься падать, — предупредил я принцессу. — Виверна — местная, её разлом не отпустит.

— Поняла… — ответила она напряжённым голосом и покрепче сжала древко шеста.

«Знаешь, Охотник, мне даже понравилось, — на прощание призналась Лава. — Зови как-нибудь, ещё полетаем!»

«Договорились!» — согласился я, прикидывая расход энергии на поддержание всего этого летающего зоопарка.

Получалось, что полетать на одной Лаве я могу хоть каждый день. А вот как сейчас, десяток мелких виверн и одна крупная — это пока тяжело. Надо, надо уже ставить печати!

Если ничего не помешает, то прямо сегодня этим займусь.

Посадка оказалась достаточно мягкой — вылетев из разлома, мы упали не на землю, а на тюки со шкурами.

Ильюха нас уже ждал.

— Три разлома за один день! — щёлкал в его глазах калькулятор выручки. — Разломная древесина, кабанятина, медвежатина, теперь ещё шкуры…

— Дракончиков мелких, каких-то травоядных виверночек, — подсказал я. — И там ещё внутри яйца есть, живые. Может, какой-нибудь зоопарк заинтересуется?

— Ох! Что ты со мной делаешь! — Илхуитл только головой покачал. — Так, надо всё срочно погрузить, отвезти, рассортировать, отмыть… Столько работы, столько работы!

— Помощь нужна? — спросил я.

— Нет-нет, езжайте, я вызову помощников, всё сделаю. — Ильюха только отмахнулся. — Да я сам согласен всё погрузить!

— Ты главное помни, что это официальный разлом, и надо всё задокументировать. Так что свою долю ещё Империя откусит, — напомнил я ему.

— Это она от тебя откусит, — усмехнулся ушлый ацтек. — Мы-то свою прибыль в любом случае сделаем!

— Давайте-давайте, делайте, а мы домой, — я махнул рукой воительницам: — Валькирии, поехали!

Уже отъезжая от разлома, я вдруг словил солнечный зайчик с северной стороны. Вовремя мы уехали, похоже, какая-то машина двигалась с оттуда. Видимо, тоже егеря, от какого-нибудь разлома. Незачем им с инферняшками встречаться.

Глава 18 Затишье

Как я и думал, инферняхи перенапряглись. И физически перенапряглись, и энергетически, и даже психологически, — после столь длительного заточения смена декораций и новые, положительные эмоции хоть и шли на пользу, но изрядно выматывали девок.

— Можно мы сегодня никуда не пойдём? — спросила за всех взлохмаченная сонная Ариэль и такую милую моську состроила, и так пожала плечиками, и так кокетливо захлопала ресничками, что…

Ну вот как ей отказать?

Н-да. Хреновый из меня начальник. Хотя не! Хреновые из них подчинённые! С мужиками я б так не цацкался.

В итоге девочки прямо с утра оккупировали диван, заварили чай, зарылись в одеялки и уставились в плазму. Пока я собирался они смотрели какую-то ацтекскую мелодраму с русскими субтитрами. Ариэль жала на паузу после каждой фразы, Нага переводила для неё на инфернский, а потом проговаривала сначала на ацтекском, потом на русском. Девчонки хором повторяли.

Учились типа, ага.

Уверен, что стоит мне перешагнуть через порог, как вся учёба пойдёт по известному маршруту. А мелодрама сменится видеоиграми. Тем более что Чип, зараза, тоже затребовал выходной.

Ну вот кого обмануть пытаются? Эх… Ладно, хрен с ними, заслужили.

Короче говоря, на следующее утро я отправился на зачистку соло. В целом, я уже порядочно повеселился, голод до разломов прошёл, и сегодня я всё как-то больше использовал дар душелова. Устраивал бойню стенка на стенку, а сам наблюдал со стороны.

Так и быстрее, и экономнее в плане одежды. Когда я говорил про то, что мне не нужно тратиться на расходники, про это я совершенно позабыл. На жаре кровища протухала только в путь, и проще было выкинуть шмотьё, чем выстирать его. И это ещё не говоря про химчистку водительского сиденья! Срочно нужно кожу натянуть. Чтобы тряпочкой протёр и всё.

Кожа ведь не провоняет? Или провоняет? А кожа виверн?

Вот и проверим заодно.

Итого сегодня я закрыл пяток разломов:

Каноничную пещеру с кобольдами, совсем неканоничную ледяную пещеру с хищными тюленями, летающий остров, какой-то заброшенный виноградник и ещё один, на мой взгляд самый интересный.

На пятый раз меня вынесло в городские декорации, что случается нечасто. Заброшенные, раздолбанные панельки, треснутый асфальт, следы пожарища. Колесо обозрения и какие-то лозунги на стенах.

И деревья, растущие на балконах и козырьках подъездов, цветы, плющ и разная мелкая живность. Природа постепенно брала своё.

Насколько я понял, здесь случился локальный апокалипсис и на обломках прежней цивилизации завелись крысолюды. Небольшая популяция. Штук, наверное, тридцать. Разумными в полном понимании этого слова они не были, но крысы даже в своём анималистичном амплуа довольно умные зверьки, а уж когда отращивают себе большие пальцы…

Короче говоря, пришлось повозиться.

Не из-за того, что крысолюды были сильны или одарены магически, а из-за того, что они очень умело прятались.

Лут с городского разлома, честно говоря, разочаровал. Квартиры оказались пусты. Совсем пусты. Ни мебели, ни вещей, вообще ничего. Обои разве что, и те драные, — их даже мистер Ух никому не продаст. Видать, прежде чем городок попал в разлом, из него успели вынести вообще всё, что только можно.

А может…

Может и не апокалипсис то был вовсе? Может это промышленный посёлок, который разорился или отработал градообразующий ресурс, и все просто-напросто разъехались? Может же быть такое? Может.

Ну ладно. Этого я никогда не узнаю.

К луту.

Единственное ценное, что я уволок отсюда помимо ядер, была цистерна… со спиртом! Уж не знаю, что за трезвенники жили в этом городе, но её они оставили. Но они — не я. Уж я-то такое добро на произвол судьбы не брошу, — подумалось мне и вот тут начался цирк с конями.

Усилив мышцы, я смог доволочь цистерну до выхода из разлома, но та оказалась слишком большой и наружу не пролезла.

— Илюх, — индеец как раз подкатил к разлому и приготовился к погрузкам, когда я вышел в поисках подручных материалов. — У нас ЧП.

— Что случилось?

Я в двух словах объяснил, что так, мол, и так.

— Спирт⁉ — оживился Илхуитл, и почему-то начал облизывать губы. — Разломный⁉

— Ага.

— Нельзя бросать! Ни в коем случае нельзя бросать! Погоди! Погоди, сейчас я что-нибудь придумаю.

Илюха побродил вокруг фургона, похмыкал, потопал ножкой и взялся за телефон.

— Алло, — сказал он. — Привет. Ты сегодня на дежурстве?

Как оказалось, двоюродный племянник Илюхи работал водовозом в соседнем городке. И как только до меня дошло, к чему идёт дело, я прям от души поржал.

Чёрт!

Всё-таки между нашими народами гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Перекачать спирт из разлома в цистерну? На жаре? Забив хер на все нормы безопасности? Не думал, что где-то в мире смогут додуматься до такого, кроме как в Российской Империи.

А вот, оказывается, не угадал…

— Слушай, Ильюх, — вспомнил я вдруг. — А ты что, собрался просто шланг через окно прохода прокинуть?

— Ну да, — насторожился он. — А что, с этим сложности?

— Понимаешь… — я задумался, как бы объяснить. — Этот проход в разлом… он как бы не дверь и не ворота?

— Ну вы же туда заходите? — захлопал он глазами.

— Да, заходим… Вот! — до меня дошло с чем сравнить. — Он больше похож на лифт! Очень скоростной лифт. Так вот, твой шланг…

— Оторвёт? — совсем сник Ильюха.

— Нахрен, с корнем, — подтвердил я. — Но есть хорошая новость. Если ты выплеснешь в разлом, например, ведро воды — эта вода всё же выплеснется снаружи. Может, недалеко…

— Так! Понял! — Илхуитл заглянул под окно разлома, от которого до земли оставалось сантиметров десять, оглянулся по сторонам. — Сейчас всё будет!

И он таки это сделал! Разлом светился на небольшом холмике, рядом с которым имелась небольшая яма. Перепад — не больше метра. Но больше и не надо!

Пятнадцать минут работы лопатой, плюс приличный кусок полиэтиленовой плёнки из разрезанных пакетов, которые Ильюха всегда таскал с собой — и вот уже от разлома к приямку тянулся выстланный полиэтиленом спиртоотводной канал. На дно приямка, поверх плёнки, он ещё и колёсный диск бросил, предварительно тщательно отмыв.

К тому времени, когда приехала цистерна, у него уже всё было готово. Мне оставалось только зайти в разлом и приоткрыть вентиль цистерны. Спирт потёк из разлома спокойной струёй. С другой стороны струю немного разбрызгивало, но спирт всё же достаточно аккуратно стекал по плёнке в приямок, откуда его уже откачивал автоцистерна.

Две пятилитровые баклахи я оставил для личных нужд, а остальное отдал Илюхе на продажу. Но чует моё сердце, что индеец захапает себе порядочную часть и замутит какой-нибудь алкогольный стартап.

— Илюх, а что там с отошедшими от дел егерями? — завёл я разговор, пока мы наблюдали за работой спиртовода. — Спрашивал?

— Да-да, спрашивал, — закивал он. — Согласны на десятую часть выручки и готовы приступить завтра.

— Десятую часть⁉ — жаба по привычке завозмущалась. — А не жирно им будет⁉

— Ну, — индеец в ответ только развёл руками. — Вот так.

Ладно. Чуть поразмыслив, я понял, что пользы от них будет гораздо больше, чем на эти несчастные десять процентов. Так что пускай работают. Мне лишние несколько разломов, чтобы компенсировать эти затраты, закрыть несложно.

— Ладно, — сказал я. — Добро. Вот только возиться я с ними не буду, да и встречаться особо не намерен. Так что делегирую тебе повелевать и властвовать. Завтра первым же делом отправляй мужиков в предыдущий разлом. Там дикий виноградник растёт на сколько глаз хватает, пускай вырубают всё под корень. Справишься?

— Конечно, справлюсь, — хмыкнул он. — Я же не один, а с женой.

— Угу, — я почесал в затылке. — Ты бы это, Илюх. Бросал бы ты такси, что ли?

— Так я же это… я не для денег. Я для души таксую, — ответил Илхуитл и виновато спрятал глаза, а меня вновь пробило на улыбку.

— Думаю, я могу позволить себе снять для тебя офис где-нибудь в городе. Будешь там от своих домашних прятаться. А такси бросай, только время отнимает.

Индеец расцвёл, пожал мне руку и долго-долго смотрел в глаза. Мне даже показалось, что у нас с ним в этот момент ментальная связь установилась, как с белкусами. Единение душ прям на почве мужской солидарности.

— Спасибо.

Усталый, голодный, убитый жарой, но весьма довольный собой я вернулся домой. Вечером жарили с инферняхами зефирки. Эти… как их… машмы? Мышмы? Машмало? Почему-то никак не могу запомнить название. Ну и мясо жарили. Ариэль периодически поглядывала на меня так, будто хотела оказаться прожаренной. Но я держался.

Долго думал, какую печать поставить, и всё же остановился на следующем слое печати регенерации. Причём сразу второй и третий слои. Почему не доспех, не укрепление тела, не десятки других печатей на выбор? Потому что хочу энергетическую печать. Хочу всю ту мощь, которой обладал раньше. А с прокачанными каналами усилить доспех или укрепить временно тело — несложно.

Так как первый слой уже был, следующие слои ставить было проще. Не легче, к сожалению — попотеть пришлось более чем изрядно. И даже, кажется, я подвывал во время завершающего этапа. Эта боль не страшная, она даже привычная. Но два слоя зараз…

Запас высокоуровневых ядер за это время показал дно — закончились жёлтые и даже оранжевые, а давиться красными и уж тем более белыми как-то не хотелось. Но и тратить голубое ядро не стал, пригодится. Так что пришлось залезть в личный резерв. Перстень, уже подмигивавший жёлтым, опять вернулся к уверенному оранжевому. Ну да и ладно. Мне пока что ни перед кем не отчитываться.

А с утра началась одна из самых размеренных недель с момента моего приезда в Арапахо-Сити.

В делах и приятных заботах время полетело вскачь.

Теперь мой день выглядел примерно так: завтрак, закрытие частично с инферняшками, частично соло трёх-пяти разломов, в зависимости от сложности, поездка на базу егерей с целью узнать, чего там у них и как, отдых и времечко для мангала.

На мясо я подсел крепко, а вот бухать завязал совсем. Но не потому, что осознался и принял аскезу, а потому что пить было категорически не с кем. У всех ребят в связи с ситуацией вокруг бардака Лагранжа и скорого приезда ревизора жопа сейчас была в мыле.

Ну а пить наедине с инфернами я не рисковал.

Лишний бокал, случайный взгляд, неосторожное касание и всё! И понесётся у нас веселая оргия на целые сутки, после которой ещё пару дней никто на ноги не встанет, не говоря уже о закрытии разломов.

И хрен бы с ними, разломами.

Я ведь тогда в глазах инфернях опущусь как начальник. Ведь хороший начальник, он же как? Он же должен подчинённым мозги трахать, а не просто… трахать. Так ведь ни дисциплины не будет, ни субординации, когда все друг друга попере-это-самое.

Да и ни к чему мне эти служебные романы. Ни служебные, ни любые другие, не до них мне сейчас.

Сейчас голова болела за Жихарева.

Непосредственного участия во всей этой теме я не принимал, но как серый кардинал маячил где-то за спиной у Линды. А вот она-то развела такую бурную деятельность, что мне аж страшно стало.

Буквально за два дня ребята во главе с Веневитиным рассортировали все документы, и ещё один день понадобился им на то, чтобы всё это дело оцифровать. На кой хрен? О-о-о! Это вообще отдельная история.

Все счета, выписки о переводах и тому прочее, — короче говоря то, что хоть немножечко проливало свет на растраты, — я сливал Габи. Шаг за шагом, циферка за циферкой, клубок распутывался. Теперь мы могли проследить куда, когда и под каким предлогом с базы исчезали деньги.

Особенно важно в этой схеме было «когда». Нужно было доказать, что хищения пришлись на времена Лагранжа.

На четвёртый и пятый дни на базе был объявлен субботник. Не могу не похвастать, что причиной этому отчасти стал я — разломы вокруг базы стремительно закрывались, и если брать некий общий норматив, то он был перевыполнен. Так что егерям можно было отдохнуть от рейдов.

Правда, отдыхал мало кто — под немым укором большинства хрен отдохнёшь. Так что руку так или иначе приложили все.

Всё, что можно было помыть и вычистить было помыто и вычищено. Всё, что поддавалось починке, починено. Ну а тётеньки из бухгалтерии бегали с пламенеющими пердаками наперевес и в экстренном порядке тратили ту часть бюджета, которую не успел распилить Лагранж. Гасили счета, закрывали задолженности, продляли или возобновляли договора.

Иси и Миси вообще красотки.

Жрицы в этом спектакле взяли на себя особую роль. Они лично договаривались с уволенными сотрудниками, — теми самыми, которых кинули на бабки, — о том, чтобы они отозвали свои иски. Немножечко магии плюс здравая мысль о том, что в городе новый шериф и впредь всё будет по-новому, возымели действо.

Ну а на шестой день я, признаться, вообще охренел.

— Алло! — прямо поутру меня набрала Габи.

Я в этот момент ещё не успел уехать к разломам, туда, где не ловит связь. Судя по голосу, девушка была в максимальной степени взволнована.

— Алло, Артём!

— Да-да, слушаю. Что случилось?

— Лагранж! — Габи чуть не задыхалась. — Лагранж!

— Что «Лагранж»? Ты его нашла? — следующая мысль кольнула холодом. — Он тебя нашёл⁉ Тебе угрожают⁉

— Нет-нет-нет, — юрист наконец-то отдышалась. — Лагранж. Я кое-что о нём узнала.

— Неужели? Что-то ещё более компрометирующее, чем его растраты?

— О, да! Да! Всё куда интересней!

— Та-а-а-ак.

Поначалу я подумал, что Габи просто набивает себе цену и приготовился выслушать охренительную историю про то, что… не знаю даже… про то, что он парковался на местах для инвалидов, например.

Однако ей удалось меня удивить.

— Такого человека, как Жан-Жак Лагранж, нет, и никогда не было.

Признаюсь, я не сразу смог переварить услышанное.

— Я начала поднимать его личное дело, нашла кое-какие неувязки с датой рождения, а потом связалась с посольством Франции, чтобы уточнить. Они пробили у себя по базе и сказали, что никаких Лагранжей в Ацтекскую Империю отродясь не приезжало, — тараторила Габи. — Тогда я связалась с нашим посольством во Франции и объяснила им, мол, так и так, ищем афериста, хищения из бюджета в особо крупных, все дела. Это было ещё вчера. А вот буквально только что мне дали ответ и сказали, что среди всех пятнадцати Жан-Жаков Лагранжей ни один не подходит нам по возрасту, да и вообще дальше Европы никогда не улетал.

Да ты ж умничка! Это ж как у тебя мозги работают, что ты на такое самостоятельно сподобилась?

А ещё… вот ведь дилемма какая получается. Как же мне теперь к тебе после этого относиться?

— Артём, ты слушаешь?

— Ага.

— Ну вот, — продолжила Габи. — А ещё я подумала, что можно по мотивам моего расследования снять документальный ролик и выкинуть в сеть. Я даже название придумала! «Он вам не Лагранж»! Как тебе?

— Воу-воу-воу! — а вот тут девушку стоило притормозить. — Погоди-ка. Не нужно. Точнее… нужно. Ты сделай, вот только не вздумай ничего публиковать в сети.

— Э-э-э-э… а почему?

— А ты сама подумай. Это же информационная бомба, которая шарахнет по самым верхам. Мы ведь таким образом подставим тех, кто принимал решение о принятии Лагранжа на эту должность. Мы, получается, их выставим некомпетентными идиотами.

— Ага, — сказала Габи. — И что?

— Как что⁉ Мы с ними подружиться вообще-то хотим, — напомнил я. — Чтобы Евгения Евгеньевича в кресло начальника базы посадить.

Либо взять за жопу таким вот компроматом, — додумал я про себя.

— Поняла, — коротко ответила юристка.

Чёрт!

Девка явно ждёт похвалы! И ведь она её заслужила, ничего не скажешь.

— Габи?

— Да.

— Вечером чем занята?

— Э-э-э… да ничем, собственно…

— Ну тогда жду вас с подругой у себя. Адрес ты помнишь. И да, с меня простава. Что вам купить?

— О, — от неожиданности девушка встала в ступор.

— Я бы предложил тебе хряпнуть разломной спиртяжки, у меня как раз пара канистр завалялась, но, боюсь, это не самый женственный напиток… Медовуху будешь?

Решено.

Ребят с базы я тоже вытащу. Пора завязывать впахивать и развязывать жало. Победы гремят по всем фронтам, и мы заслужили отдых.

Вопрос только один — кто и что сегодня будет готовить?

Вечеринка начиналась вяло.

Эта неделя действительно умудохала людей так, что всё о чём они могли мечтать — так это о том, чтобы залезть в постельку, накрыться одеялом с головой и до упора спать. Но-о-о-о… так было лишь до первых признаков опьянения.

Капля в рот, все дела…

Солнце начало клониться к закату. Люди разговорились. Чип врубил музло. И зашумело всё вокруг! И закачалося! А затем ещё и инферняхи попрыгали в бассейн, подавая пример всем остальным.

Ну а я пока что стоял на посту возле мангала, улыбался на огонь и попивал пивко. Да, за вкусности сегодня отвечал я. Так уж сложилось. И есть у меня такое чувство, — наитие эдакое, — что это Кодекс прознал о моих намерениях и лично направил мои стопы в нужный разлом.

Сегодняшний третий, — или четвёртый? — разлом оказался водным. Меня выкинуло прямо посередь моря, а драться пришлось со стаей креветок-щелкунов. Да-да, тех самых, которые стреляются плазмой.

Вот только если в этом мире креветки-щелкуны вырастают максимум до трёх сантиметров, то разломные ракообразные оказались размером с нормальную такую козу. Опущу подробности нашей схватки, и скажу лишь, что именно они сейчас жарились на вертеле.

Креветочки под пивас — ну что может быть лучше? Мне с печатью регенерации никакой понос не страшен!

Как всегда, отдельная тусовочка собралась вокруг Жихарева. Он за эту неделю заметно осунулся, — и даже отрастил себе чёрные круги вокруг глаз, — однако всё равно оставался душой компании. Не слышу, чего он там говорит, но явно что-то весёлое.

Девки ржут, Веневитин тоже чуть по земле не катается.

Хорошо так.

Спокойно.

Было…

Я замер. Чуйка Охотника вдруг заворочалась, а потом и заверещала об опасности.

— А я ему и говорю! — Евгеныч повысил голос до крика. — Маршрутные листы можешь поискать во-о-он в том ведре, но учти, что они сейчас выглядят точь-в-точь как лопух после свидания с моей жопой!

Миси тут же поинтересовалась что такое лопух, а Веневитин взорвался гоготом и начал хлопать Жихарева по плечу, мол, прекрати, не то описаюсь.

И в этот момент в окне соседнего дома, про который я уже и думать забыл, полыхнула вспышка, и прогремел выстрел.

Прямо на моих глазах Веневитин дёрнул плечом, от отдачи повалился на землю и сжал зубы. Лекарша Мия в ту же секунду кинулась к нему, а Жихарев врубил барьеры на максимальную площадь и начал озираться по сторонам.

Дальше — больше.

С какого-то хрена вышли из строя все защитные артефакты и со стороны улицы через забор к нам начали перелезать какие-то люди. А хотя почему «какие-то»? Некоторых я уже видел. Кого-то разок, а кого-то и часто. Вон Дархан лезет! А вон там негр из храмовых!

Хрусть, — а это ещё одна группа пришельцев пожаловала. Сволочи зашли через дом и сорвали с петель входную дверь.

— Егор⁉ — крикнул я. — Живой⁉

— Живой!

А это самое главное.

Что ж…

Я снял креветку с огня, и стряхнул её на заранее подготовленный поднос. До меча идти далеко, так что справлюсь при помощи шампура. Вы, ребят, совсем охренели. Вы посмели ворваться ко мне в дом и ранить моего друга.

Вам в детстве мамы не говорили «не буди лихо, пока спит тихо»?

Дзынь-дзынь, суки!

Глава 19 Уходя, гасите всех

Даже близко не берусь рассуждать о том, как ощущают себя высшие сущности, как они осязают, наблюдают и ощущают себя. Но руку готов дать на отсечение, что внимание Тёмной сейчас было приковано к этому миру, к этому городу, и к этому дому. Ко мне, короче говоря.

Так и вижу эту гадкую ухмылочку.

Хотела шоу? Хотела посмотреть, стану ли я осторожничать с убийством людей? Следить, как бы не проскочила случайно какая душа в Океан? Бояться одичать, сойти с ума?

Что ж, получай своё шоу. И наслаждайся. Потому что сперва я убью всех, кто вторгся в мой дом, и только потом буду думать, что делать.

Потому что сказать, что я разозлился — это не сказать ничего. То была не злость даже, а та холодная ярость, когда мозг работает чётко, всё понимаешь, но на последствия — плевать.

Вторженцы зашли с четырёх сторон сразу. С передней стороны участка — через ворота и через дом, и с задней стороны — через забор от улицы, проходившей вдоль участка, и от соседей, лагранжевцев. Первые две группы я услышал, они зашли громко, показательно обращая на себя внимание, а вот две другие заметил скорее благодаря чуйке. Эта же чуйка, видимо, спасла и Егора — ведь нельзя же промазать со столь близкого расстояния. А вот дёрнуться в последний момент от того, что моя аура на долю секунды разилась по всему участку и окрестностям, и раньше времени спустить курок? Запросто!

Быстрое сканирование местности астральным зрением выявило расклад сил.

Тем, что пошли через ворота и без меня борода настанет. Там их встретит прибуханный Жихарев с пацанами. И пусть каждый из пацанов вдвое, а то и втрое слабее каждого из нападающих ублюдков, щиты Евгеныча не дадут до них добраться.

Это как раз тот самый случай, когда хороший танк — половина команды.

Самая серьёзная проблема зашла сейчас в дом. В мой роскошный, — на минуточку, арендованный, — барнхаус. Амбал-индеец с даром угнетения разума, и с ним парочка одарённых и несколько простых бойцов.

Ну-ну, пускай попробует ко мне в голову сунуться. Выжгу нахер, а потом заморожу и сплющу.

Радует то, что в доме нет никого, кроме Чипа и Дили. Не будут же они с порога на белок бросаться, верно?

«Диля, спрячься куда подальше, — приказал я. — А ты, мохнатый, лови ништяки!»

«У-у-у-у, номана!» — с каждым разом энергия перетекала в Чипа всё проще и быстрее, рыжий за время нашего знакомства нехило так подкачался. Интересно, а что, если начать подкармливать его ядрышками? Дойдёт до магистра, будет полноценным членом разломной бригады.

«Знаешь, что делать?»

«Обратица к тёмноватой жывотнай стороне своей сущности и повыпускать наружну внутринива зверька?»

«Именно так! Только к амбалу не лезь, он мой!»

«Окай, хайзяя! Ну тада я попёр!»

С тем усиленный на максимум возможностей белкус рванул навстречу пришельцам.

Половина моих гостей оказались под защитой Жихарева, и за них можно не волноваться.

А вот девчонки — Габи с Изель, которые вообще смертны, как мухи-однодневки, Иси и инферняшки — на мне.

Рогатые, как назло, в бассейне. Они, конечно, в один телепортационный прыжок окажутся на суше, но толку-то? Считай, что голые — ни оружия, ни доспехов.

И вот это уже опасно.

Для нападающих, разумеется!

— Мочи гадов! — заорал я, привлекая внимание инферняшек к себе, и кинулся на ближайшую ко мне группу, прихватив несколько шампуров.

Десяток одарённых под предводительством негра в ранге не ниже магистра как раз огибали мою зону барбекю, по направлению к бассейну.

Напитав шампур энергией так, что сталь едва не развалилась, я метнул его в ближайшего. Удар получился такой силы, что черепушка бойца взорвалась, как переспелый арбуз, окатив мозгами остальных. Парень даже не успел понять, в каком виде пришла к нему смерть. А я приготовил второй шампур и скользнул в тени.

Инферняшки сориентировались почти мгновенно. Хлоп! — и вода в бассейне пошла волнами, а пять красоток кинулись врассыпную. Напрасно я думал, что они безоружны. Им и не нужно оружие, они сами — оружие. Ведь кроме телепортации, у них есть ещё и магия огня.

Вторую группу они тоже заметили.

Хлоп! И файербол летит во врагов оттуда, где только что никого не было. Хлоп! И там опять уже никого нет!

Вот только и нападавшие не лыком шиты оказались. Самые разные техники полетели со всех сторон.

Со стороны соседей щитовиком был Дархан, и он, надо сказать, неплохо прикрывал своих. А вот у самой первой группы негр стал неприятным сюрпризом. Барьерщик. Это как щитовик, только со своим даром он может делать что захочет. Если сможет, конечно.

Вот его надо кончать первым.

Я нырнул в тени ещё глубже, чтобы прорваться через его гибкий барьер. Вот только… Кажется, он что-то почувствовал. Остановился, повернулся лицом в мою сторону и широко улыбнулся.

А потом я почувствовал такой резкий выпад барьером, что у меня доспех затрещал, просаживая энергию. Да уж, барьерщик может использовать барьер и для защиты, и для нападения. Райнер, — вот кто был непревзойдённым барьерщиком, — при желании и побриться им мог, и замок без ключа открыть.

Этому же негру до Райнера — как до Китая раком. У него даже заострить свою «пику» толком не получилось.

А что ты скажешь насчёт тьмы, барьерщик?

Вполне ожидаемо ему это очень сильно не понравилось. Прикосновение тьмы к барьеру — это как облиться бензином на морозе. Дикий, нестерпимый холод, вымораживающий саму душу. А ещё тьма прекрасно тянет энергию.

Я сделал шаг вперёд, продавливая гибкий барьер. Негр стоял неподвижно, глядя в мою сторону, но ничего не видя. Его душа кричала в немом крике, и эта мука отражалась на его лице.

Что ж, добавим ещё немного страданий!

Мои руки окутались чистой тьмой. Обычно я стараюсь так не делать… но сейчас нет времени для танцев, да и не настолько я силён пока, чтобы сражаться с магистрами на чистой силе.

Короткий взмах — и я погрузил ладони в барьер негра, разрывая его в клочья, как кокон. У противника от напряжения из носа потекла кровь. Но больше он ничего сделать не успел.

Удар рукой, окутанной тьмой, из теней… и вот уже в моей ладони подрагивает, выплёвывая кровь, ещё живое сердце. Удивлённый взгляд, ещё один удар, — и негр падает на землю, с шампуром, воткнутым в глаз по самую рукоятку.

— Мальчики! — Иси выбралась из бассейна на бортик, и одним движением сдёрнула с себя верх купальника. — Сиськи!

В этот момент от неё пошла такая волна мягкой силы, что даже я засмотрелся.

А вот инферняшки — нет. Хлоп-хлоп-хлоп, шлёп-шлёп-шлёп! Три тела из числа нападавших упали на землю с высоты метров двадцати, подмяв под себя ещё двоих.

Так, тут и без меня разберутся.

— Акхь-кхь-кхь! — донеслось из дома, а следом тут же началась беспорядочная пальба.

Диля показала мне, как Чип в могучем прыжке полоснул одного из одарённых заточенной ложкой по горлу, а теперь метался туда-сюда по гостиной, стараясь не угодить под пули.

«Красавчик, Чип! А теперь на улицу! И найди стрелка! Дом соседей, второй этаж!»

«Да, хайзяя! Мочить пидарюк!»

А я наоборот рванул в дом.

Спалюсь я сейчас или не спалюсь — вообще насрать. Сейчас речь идёт о жизнях моих… друзей. Чёрт, а и впрямь. Всех этих людей я могу назвать своими друзьями. Настоящими. Не такими, типа, эй, друг, зажигалки не найдётся? А в полном смысле этого слова.

Так вот.

Если я потеряю кого-то из них по причине того, что боялся спалиться, то я и не Охотник вовсе. И как человек дерьмо.

Так что будь, что будет, а разбираться будем после.

Крепко сжимая шампур и не выходя из теней, я рванул в дом. Навстречу мне стремглав промчался Чип, а за ним, будто рой разозлённых ос, полетели пули. У, с-с-с-суки, хвостатого мне попортить хотят!

Я нырнул как можно глубже, чтобы замедлить время. Одним из первых мне попался один из неодарённых ублюдков, которого, видимо, в качестве пушечного мяса на операцию взяли. Он палил из автомата в Чипа, и уже расстрелял мне всё остекление террасы. Рядом перезаряжал автомат ещё один такой же.

Сука!

Я увидел у них гранаты, что висели поверх броников, и просто не мог пройти мимо.

— Дон, диги-диги-дон-дон, дон-дон, диги-дон, дон-дон, — пропел я им на ухо прямо из теней, одновременно надевая им на пальцы колечки от их же гранат.

Среагировать парни не успели, грянул взрыв.

Минус три. Эти двое, и один одарённый, что как раз подошёл сзади.

О-хо-хо, видел бы меня сейчас хозяин хаты… Мы с мистером Ухом не оговаривали такие тонкие моменты, как использование взрывчатых веществ в помещении, но, думается мне, это было запрещено по умолчанию. Так же, как и покраска стен кровью. Да и плазме настал безвременный мандец, если уж на то пошло. Про остекление вообще молчу, оно почему-то не было рассчитано на воздействие ударной волны.

Ну…

А чего они, на самом деле⁉ Первые полезли, я их не звал!

Ладно. Это всё мелочи жизни. Если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а всего лишь непредвиденные расходы. Сделаю ремонт, не переломлюсь. Ещё лучше сделаю.

Одного одарённого угандошил Чип, ещё один после взрыва гранат временно пришёл в профнепригодность и валялся в углу, контуженный, а вот ещё двое остались стоять целёхонькими. Щитовик, — эдакий Жихарев на минималках, — и амбал-менталист.

А молодцы так-то, грамотно подготовились. В каждой группе, видимо, по щитовику.

Амбал уже начал прощупывать комнату. Искал нападавшего, смекнул, что что-то здесь не так. Ну что ж, тогда явлюсь ему во плоти.

— Вечер в барнхаус, мальчики. Что-то забыли здесь?

— О-о-о! — индеец тыкнул в меня пальцем. — Это главный подручный Жихарева! Его нужно ликвидировать обязательно!

Простите… што? Подручный Жихарева? Так! Минуточку! Покушение происходит не на меня⁉ Блин… на секунду даже обидно как-то стало.

А чтобы эту обиду сублимировать, я влил в шампур столько разломной энергии, сколько ни шест, ни меч вместе взятые не получали никогда, а потом вскрыл им барьер щитовика-недоучки. Наверняка парень охренел от того, что всё его мастерство посыпалось против какой-то ковырялки для жарки мяска, но поделать ничего не мог.

Выпустил ему кишки без права на реабилитацию.

— А-а-а-а!

Ну а теперь настала пора менталиста. Все Охотники — универсалы по определению, так что я тоже кой-чего могу. Так что ща мы с индейцем будем глазеть друг на друга, тужиться и мычать. У кого первого глаз лопнет, тот и проиграл.

Вхуж! — и я почувствовал, как ментальные тиски с ужасающей силищей пытаются сжать мой мозг. Реально, без приколов! Индеец был силён, как хренов патриарх иллитидов! То бишь очень-очень силён! И при других раскладах я бы проникся к этому человеку уважением, — дело своё он знает хорошо, качался исправно и не забывал на завтрак кушать ядрышки с молоком.

Но расклады уже не поменять. Увы.

Шарахнул ему в ответочку и стал надавливать.

И вот опять! Уважуха тебе, краснокожий брат! Орать индеец не стал и умирал с достоинством. Сначала упал на одно колено, засопел и зажмурился. Ну а затем, когда из обоих ушей у него потекли ручейки густой тёмной крови, а черепные пластины заскрежетали друг о друга, он даже сумел выкрикнуть что-то про Великое Солнце.

Глянул на меня напоследок красными глазами, упал и тихо помер.

Ну а я метнул последний шампур водного из неодарённых недобитков, пригвоздив его к стене прямо сквозь броник, и занырнул обратно в тени.

Быстро! Во двор!

«Чип, как там?»

«Давют, пидрюши солнечные! Давю-ю-ют!»

Н-да, действительно давят. Бой пошёл совсем не так, как я планировал. Дело в том, что Юрген со Стефаном не остались под барьером Жихарева, а кинулись защищать девочек, как только поняли, что те сейчас попадут под удар.

Молодцы! Герои!

Остальных держал Евгеньевич, периодически отхлёбывая пиво из кружки. Главное, чтобы мимо себя не пропустил. Сейчас быстренько уладим всё вокруг бассейна, а потом к нему на помощь.

Ну а вокруг бассейна тем временем творилась дичь.

Стефана и Юрца отжали четверо неслабых одарённых. Немцы встали спиной к спине и, по всей видимости, уже собирались героически умирать. Вот только хрен им, не в мою смену!

Схватив целую охапку шампуров, я ринулся им на выручку.

Взрывы от магических техник, хлопки инферняхиных телепортаций, крики, брань, суета, автоматные выстрелы…

Кажется, это первый серьёзный замес на моей памяти. Ну… если не брать в расчёт разломы.

За три прыжка я добрался до немцев. Хрясь-трясь, и внезапно супостаты вокруг них начали оседать под тяжестью собственного веса. У кого-то шампур торчал из головы, — прямо из глазницы, — у кого-то выглядывал промеж рёбер.

Ибо кто с мечом к нам придёт, тому мы этот меч в задницу и засунем.

Ну или шампур. У одного из нападавших этот самый шампур торчал из жопы, причём острой стороной наружу. Отныне и впредь его погоняло — Шершень. Если выживет.

Если честно, не знаю, как так получилось.

Юрец и Стёпка воспряли духом, могуче и по-немецки выругались, и бросились спасать Габи с Изель, которые, не будь дуры, упали ничком и старались не отсвечивать.

«ХАЙЗЯЯ!!! УБИВА-А-А-АЮТ!!!» — раздалось у меня в голове.

Снайпер, с-с-с-сука! Ухитрился поймать моего боевого белкуса за хвост! Держал его теперь на вытянутой руке, а другой, — свободной, — уже замахивался на него каким-то то ли мачете, а то ли кортиком.

Тут я вспомнил легенду о том-де, что Артём Чернов физик. Ну ок, ладно, пусть будет физик. Вот только таких физиков вы отродясь не видели, ублюдки, — подумал я и подхватил с земли какой-то не то камень, не то кирпич.

«ХАЙЗЯЯ!!!» — Чип зажмурил глаза, а потому не заметил, как напитанный силой кирпич буквально разнёс бошку его обидчику. Просто и незатейливо. Физик? Физик. Всё честно.

Длинные светлые волосы на обломках черепа… Блять, баба. Видимо, та чикса.

А похер. Когда в тебя стреляют, пол уже не важен.

«Поберегай сестру, хайзяя, она тя люблячит», — отправил мне свою последнюю мысль Чип, до сих пор не догадываясь, что за хвост его удерживает уже мёртвая рука.

«Сам поберегай, пушистый, — ответил я. — Глазки открыл и в бой! Я нахрена на тебя энергию трачу⁉»

— Чип-чип-чип⁉ — вслух обозначил своё удивление белкус.

Численный перевес склонился в нашу пользу. Ребята поймали кураж. Нага под шумок сгоняла в дом за кастетами и теперь крутилась в огненном танце, так что нападающим стало не до нападений, их теперь больше волновало, как бы самим не огрести.

Плюс в строй вернулся Егорка Веневитин. Любовь сотворила настоящее чудо! Любовь ну и ещё, пожалуй, дар лекаря Мии Батьковны.

Видно было, что парень ещё не совсем оправился от ранения — его не слушалась рука. Ну а ещё бы! Простреленное плечо — это вам не муравей обоссал. К счастью, в бою рука Егору была не нужна. Злой и чуточку пьяный маг земли может обойтись и без рук, и без ног, был бы рядом камушек и горстка чернозёма.

И вот в этот момент я чуть было не совершил ужасную ошибку. За общих махачем, я как-то позабыл про Жихарева и тех дятлов, что наседали на него.

Но нет! Евгеныча не продавили. Дело совсем в другом. Прикинув к носу, ребята поняли, что дело плохо и бросились бежать.

По ту сторону забора взревел мотор и фары прорезали сумерки.

Свалить хотят!

Не сомневаясь ни на секунду в том, что мои справятся с остатками уродов на участке, я ломанулся к машине. Ах-ха-ха! Ща будет мясо!

Хотел бы я пронаблюдать рожи этих ублюдков в тот момент, когда в зеркале заднего вида они увидели мою бронированную крохотульку о шести колёсах. Пущего эффекта я мог бы добиться, только если бы начал сигналить не обычной бибикалкой, а пароходным гудком.

Псих на огромной кошмарной машине с шипастым кенгурятником преследует легковушку — избитый сюжет для фильмов ужасов. Страшно, жутко, саспенс нагнетается, как давление в паровом котле, но! Если поставить себя на место психа, то сразу же становится весело.

— Ах-ха-ха! — я почти догнал ублюдков, но те оказались маневренней и на повороте резко ушли направо, а я проехал мимо. Остановился, сдал назад и снова втопил за ними. В следующий раз буду повнимательней.

Не знаю, смог бы я догнать разбойников на прямой, — всё-таки машинка у меня тяжёлая и для гонок не предназначена, — но конкретно здесь, посреди узких улочек коттеджного посёлка я не отставал.

Однако не отставать было мало.

Один поворот, другой, третий. Машина передо мной металась, будто слепень с тростинкой в жопе. Предугадать их следующий манёвр было практически невозможно.

Ребята не жильцы — это я уже для себя решил. Если они узнают обо мне что-то такое, то уже не смогут распространить своё знание дальше. Так может к чёрту осторожность? Призову на помощь какое-нибудь летающее или просто быстроногое чудище, да и натравлю на них.

Пожалуй, да.

Так и стоит поступить. Ну а тем более, что говнюки взяли себя в руки, подавили панику и теперь старались выбраться из посёлка на шоссе. А вот и оно, собственно говоря! Начинается за поворотом.

Так что медлить больше нельзя. Я начал прикидывать и вспоминать, чего бы такого подходящего вытащить из Океана, но прямо в этот момент на пути легковушки… возникло неожиданное препятствие.

Фрау Гретта!

Старушка совершала вечернюю велопрогулку. На розовом велосипеде с миленькой корзинкой, в розовом спортивном костюме и вытянутом таком розовом шлеме.

Я только моргнуть успел, собираясь уже прямо на ходу нырнуть в тени настолько глубоко, чтобы почти остановить время… Но этого не понадобилось.

Именно Гретта и прекратила погоню мановением своей старческой, но до сих пор элегантной руки.

Она взглянула на легковушку, на меня, махнула рукой и… Бум! Прямо поперёк дороги выросла стена.

Прямо вот стена. Прямо вот настоящая.

Визг тормозов, удар, конец погони. Я остановился почти вплотную к легковушке и выскочил на улицу.

— Фрау Гретта, — тут же поприветствовал я старушку. — Какая встреча!

— Артём, привет! — магичка слезла с велосипеда. — Это вот та самая машина, на которой приезжали те негодяи, что следили за твоим домом! Я её сразу узнала! А тут смотрю, ты за ней гонишься, вот и подумала, что надо бы…

Тут фрау нахмурилась и посмотрела на разбитую машину. Через лобовое стекло никто не вылетал, конечно, — не та скорость, — однако люди в машине явно поломались и до сих пор не могли выбраться.

Ещё и лужа какая-то начала натекать. Как бы не полыхнуло…

— Я же всё правильно сделала? — уточнила фрау Гретта.

Интересно, почему мне раньше не приходило в голову присмотреться к соседке? Только потому что бабушка? А бабушка-то оказалась Великим Магистром, магом земли и егерем, кажется, второго классу. Да уж, Егору до такого ещё расти и расти!

— Конечно! — кивнул я. — С меня должок!

— Да ну какой должок, Артём? — скромно улыбнулась милая бабушка. — Помогла по-соседски, вот и всё.

— И я вам очень признателен, фрау Гретта. О! Кстати! А вы любите креветки?

Один из ублюдков, — кажется кто-то из подручных Дархана, — выбил локтем окно и на всю улицу завыл от боли.

— Да ну какие креветки, Артём? — фрау Гретта, как ни в чём ни бывало, поддержала нашу светскую беседу.

— Вот такие, — показал я руками. — Разломные.

— О! — старушка переменилась в лице. — Это меняет дело! Определённо. Да.

— А-а-а-а! Ноги! Господи, мои ноги!

— Тогда заходите в любое время! А сейчас, если вы не против, — я кивнул в сторону машины.

— Да-да, Артём, беги!

— Спасибо ещё раз!

Допрос долго не продлился. Всё и так лежало на поверхности. Я просто подтвердил некоторые свои догадки.

Во-первых, о том, что вся операция была направлена в первую очередь против Жихарева, и уж только потом против всех остальных.

Ну а во-вторых, теперь я был окончательно уверен в том, что команду «фас» отдал верховный жрец Чипахуа.

Большего мне знать не требовалось, так что я смилостивился и подарил говнюкам быструю смерть. Уходя, гасите всех, ага.

И чёрт!

Только тут я понял: как же всё-таки повезло, что эти черти решили подождать, когда мы соберёмся все вместе. Если бы они не поленились и начали щёлкать наших ребят по одному, то… не хочу об этом думать.

Главное, что в конечном итоге всё закончилось хорошо.

Ну… не совсем закончилось, конечно. Есть у меня на сегодня ещё один пунктик.

В тот момент, когда первый цепной пёс жреца перешагнул порог моего дома, наступила точка невозврата. Отыграть всё назад уже не получится. Все эти потешные ограбления, рассуждения и расследования остались в прошлом.

Что ж, пора познакомиться лично!

Объехав разбитую машину, я выехал на шоссе и покатил в сторону пирамиды.

И только тут я заметил одну вещь, неприятно меня кольнувшую. Души. Они всё же просочились в мой Океан. Правда, там их встретили сонмы чудовищ, и убитые мной сегодня бестолково толклись на берегу, не туда и не сюда.

Проблема ли это?

Да.

Но я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра. Чтоб, как говорится, два раза не вставать.

Потому что сегодня я ещё не закончил.

Глава 20 Жрец

— Добрый вечер!

Стоило мне вылезти из машины, как на парковку выбежала та самая пухленькая барышня из пончиковой, которую мы спасали от дегенератов-налётчиков. Ну да, по старой памяти я решил бросить машину именно здесь.

— Я вас сразу же узнала! Вы же тот самый, который этот…

— Да-да, здравствуйте.

— А я ведь вас так и не отблагодарила! — в руках у неё был крафтовый пакетик с чем-то увесистым внутри и кофейный стаканчик; всё это добро она протянула мне. — Вот. Возьмите, пожалуйста. От чистого сердца.

— Спасибо большое, — я улыбнулся и принял дары. Отказываться было невежливо, да и потом я жрать хочу. Какой же всё-таки контрастный мир! Даже посередь кровавой бани наткнёшься то на участливую старушку-велосипедистку, то вот на эту милую пухлую добрятину.

— Заходите как-нибудь ещё, я вам скидочку сделаю.

— Непременно, — сказал я, почтительно кивнув.

И уже хотел было направиться к пирамиде, как взгляд мой упал на камеру, смотревшую прямо на парковку.

Улыбнувшись, я повернулся обратно к девушке.

— Простите, а не могли бы вы наготовить пончиков и на моих друзей тоже? Штук… сотню, наверное.

— О, конечно! — та расцвела улыбкой ещё сильнее. — Только это займёт немало времени…

— Ничего, я подожду, — заверил я её. — Вздремну пока в машине.

Договорившись, я демонстративно потянулся и залез обратно в машину. Уже оттуда нырнул в тени и направился к пирамиде.

Как бы мне не хотелось пройтись по залам и уничтожить всё живое, пока что так делать нельзя. Ну то есть можно, — именно этим я и собираюсь заняться, — но осторожно. Скажем так: в другой ситуации я бы взобрался на своей чудо-машинке по ступеням пирамиды, загнал бы её прямо в холл, и как начал бы месить супостатов направо-налево. Чтоб весело и громко. И со спецэффектами.

Но ситуация всё-таки не другая, а эта. Без суперпозиций.

То, что по мне нанесли первый удар и я его успешно отразил — это одно. Решение об устранении Жихарева наверняка принималось на местах и то ацтекское жречество, что стоит выше, вполне может быть не в курсе. А вот если я заявлюсь в пирамиду, засвечусь перед камерами, так ещё и кровью на стене напишу: «Тут был Чернов», — это уже совсем другое.

Это сагрит больших дядек. А мне пока рано. Я ещё не наотдыхался.

Так что лицо не палим. Ну а тем проще, что я же, мать его, душелов! За меня другие могут поработать.

Закрыв глаза, я оказался на берегу Океана и велел явиться одному моему недавнему знакомому.

— Эй, лунная пчела! К ноге!

— Уэ-э-э-э! — мишка особо не обиделся на такое обращение. — Чево-о-о-о⁉

— Короче, — я начал обрисовывать ситуацию. — Ты фиолетовый и прикольный. Ты мне нравишься. Поэтому я даю тебе выбор.

— Коко-о-о-ой? — заинтересовался лунный пчёл.

— Смотри. Чисто технически ты зверь не такого ранга, чтобы я с тобой о чём-то там договаривался. То есть я могу взять тебя шкирку, вышвырнуть из Океана и приказать выполнять всё, что потребуется. И хрен ты отвертишься. Будешь как зомби на поводке. И это, кстати, я сейчас тебе рассказал про первый вариант развития событий.

— А второ-о-о-ой?

— Второй вариант, как мне кажется, будет для тебя поинтересней, — сказал я. — Давай мы будем с тобой дружить и дружбой дорожить? Я постараюсь вытаскивать тебя погулять время от времени, а ты за это будешь делать то, что я тебе приказываю. Но! По доброй воле и при памяти.

— Уэ-э-э-э, — задумался мишка. — Всегда хотел, чтобы у меня был дру-у-у-уг.

— Значит, договорились?

— Да-а-а-а.

— Отлично, — усмехнулся я. Ничуть не сомневался, что так и будет. — У меня тут как раз весёлый замес намечается.

Вот с первого взгляда я испытал какую-то слабость к этому уродцу. Правда ведь прикольный! Четыре уха, шесть лап. Фиолетовый, сука, так ещё и бархатный! Ну как в такого не влюбиться⁉

Да и потом.

Каждый раз дёргать Лаву — эдак я энергии не напасусь. А Чип пусть и открыл в себе ипостась кровожданого отморозка, на многое пока что не способен. Так что лунная пчела будет эдаким промежуточным вариантом.

— Хочешь имя? — спросил я.

— Хочу-у-у-у, — проревел мишка.

— Ты же самец, я ничего не перепутал?

— О, да-а-а-а!

Хм-м-м… Как бы мне его назвать? Ох, боюсь, ядрёна мать. Пчел-медведей никогда не называл. Надо как-то так извернуться, чтобы и просто, и с выдумкой, и при этом не нарушая ничьих авторских прав. Михаилом, может быть? Ну да! Миша, Мишенька, Мишаня. Михаил Лунатович Пчела-Медвединский, если по паспорту.

— Отныне и впредь ты Мишаня.

— Миша-а-а-а-аня, — мне показалось, что медведь аж заулыбался. — Хорошоо-о-о-о.

Ну вот и порешали.

По пути к пирамиде я заглянул в пакет из пончиковой. Внутри пакета из пончиковой, — вот так диво! — оказались пончики. Шесть штучек, с глазурью и посыпочкой, всё как я люблю. Так что придётся мне вместо разломных креветок ужинать сладким.

Сквозь закрытые двери я добрался до одной из комнат охраны. Сонные амбалы-индейцы при оружии очень ответственно глазели на мониторы. Видать после ограбления звиздюлей получили абсолютно все, и, пока оно не забылось, в пирамиде царит повышенный уровень тревожности.

Во всяком случае, камеры они теперь понатыкали почти в каждом помещении. Комната жреца, впрочем, оставалась вне поля зрения охраны. Вход в покои — да, а вот сама комната — нет. И это прекрасно! А ещё на мониторах я не заметил камеру, которая бы писала саму комнату с мониторами.

Что ж…

Стало быть, отсюда и начнём.

«Мишаня, готов?»

«Гото-о-о-ов!»

«Рви всё, что движется, никого не жалей. И, главное, не ссы. Если помрёшь, я тебя обратно верну».

С тем я призвал Михаила Лунатовича в комнату охраны.

— Я роди-и-ился! — взревел медведь.

Правда, понял его только я, а охранники услышали незатейливое:

— Уэ-э-э-э!

Ну всё. Развлекайтесь, мальчики.

— Уэ-э-э-э!!!

— ИЗЫДИ, ТВОЮ МАТЬ!

— ЧТО ЭТО ВООБЩЕ ТАКОЕ⁉

— Уэ-э-э-э!

Я куснул пончик, запил его кофейком и чуть понаблюдал за мясорубкой. Затем забрал у одного из охранников карту-пропуск, разблокировал дверь, и после этого побрёл дальше. Строение пирамиды я плюс-минус выучил, так что куда идти понимаю. На сигнализацию против тенеходцев плевать.

Ну сработает. Ну и дальше-то что? Охране сейчас есть чем заняться. Наверняка в контрольную комнату уже спешат все, кто только может.

Вверх по лестницам, вдоль коридоров, сквозь двери. Весь путь занял у меня не более пяти минут или же трёх штук в пересчёте на пончики. Вот они, покои главного жреца. Пройдя через дверь, я оказался в охренительно-здоровенной прихожей и вынырнул из теней.

Тут дверь в комнату приоткрылась, и на меня вытаращился верховный жрец.

— Ты-ы-ы⁉ — Чипахуа неподдельно удивился. — Что ж, проходи, раз пришёл.

Ну да, понимаю. Если уж он и рассматривал вариант ответного удара, то ожидал увидеть на моём месте Евгения Евгеньевича.

Жрец исчез, оставив приоткрытой дверь, а я ломанулся вслед за ним и… малость подохренел. Я-то ожидал увидеть богатую комнату: кровать с балдахином, обои с позолоченными вензелями и джакузи. Или, может, гостиную для приёма важных гостей. А попал в ещё один алтарный зал.

Вот только совсем другой, нежели тот, в который пускали прихожан и посетителей. Этот — тёмный и мрачный. Все его стены были расписаны ацтекскими орнаментами, да притом затейливыми и сюжетийными — кругом сплошь жертвоприношения, суровые звероподобные боги и расчленёнка, расчленёнка, расчленёнка.

По центру зала стоял алтарь, от которого во все стороны расходились кровостоки. Расходились, а затем соединялись с одним длинным желобом, который описывал круг непосредственно вокруг алтаря.

Всё здесь насквозь провоняло кровью и тленом… это если брать материальный план. А вот если копнуть глубже, в энергетику, то от зала буквально таращило безумием и, — внезапно, — силой.

И очень непростой силой, в чём-то родственной моей собственной.

О-хо-хо. Чипахуа не прост.

Совсем не прост.

Тогда, во время ограбления, я был так занят рассматриванием инфернях, что как-то совсем позабыл взглянуть астральным зрением на жреца. А потом ещё этот ошейник, который подавил его магию…

Короче говоря, здесь, в Арапахо, я ещё не встречал столь сильных одарённых. До сих пор мой рейтинг возглавлял Евгений Евгеньевич, теперь вот фрау Гретта выбилась в лидеры. Но до жреца им обоим было очень далеко.

Нет, душеловом Чипахуа не был. Но он оказался высшим магом, вплотную подойдя к следующей ступеньке, магу вне категорий. Да к тому же владел стихией огня.

Не то чтобы я был против какой-то конкретной стихии… Просто именно эта — довольно неприятная, когда речь идёт о допросе с пристрастием. А, боюсь, мне в таком придётся поучаствовать. Потому что убить жреца я смогу, мне на это сил хватит. Но вот пленить его, удерживать и заставить говорить… Я ещё не в той кондиции.

Впрочем, маг земли тоже может доставить неприятностей пленнику. Одни только камни в почках чего стоят. А зубы? Да и кости, если подумать — наполовину камень.

Жрец меня не разочаровал. Стоило мне переступить порог алтарной комнаты, как дверь за моей спиной захлопнулась, а руки и ноги обвили огненные жгуты. Причём они не только лишали подвижности, но ещё и гасили магию. Частично, но пусть жрец думает, что полностью меня контролирует.

Я говорил, что огненная магия — вещь неприятная? Вот и сейчас в воздухе ощутимо пахнуло палёной кожей. Моей, между прочим. Боль я приглушил, но даже так огненные путы заставили меня поморщиться.

— Итак, Артём Чернов… юноша, который выстоял против могучего Чёрного ягуара, — жрец зловеще улыбнулся и подошёл ко мне, — пришёл исправить недоразумение и принести себя в жертву богу-Солнцу.

Мановение руки — и огненные жгуты потащили меня волоком через весь зал и уложили на алтарь, растянув в форме буквы «Х».

Что ж, хотя бы стоять не придётся. Камень твёрдый, фонит огромной силой, но лежать вполне комфортно.

— Эй, я подданный Российской Империи! — возмутился я. — Вы не имеете права! Я буду жаловаться на телевидение! И в спортлото!

— Шутить изволишь? — нахмурился жрец, и огненные кандалы сжали руки и ноги сильнее. — Я вижу, ты не простой разведчик, а кто-то важный в команде Жихарева. Расскажешь мне всё добровольно — и я, возможно, даже отпущу тебя. Или можешь доставить мне удовольствие и сперва посопротивляться.

— Простите! Простите! — я старательно изобразил на лице, как мне больно, хотя на самом деле печать регенерации неплохо справлялась, мгновенно восстанавливая обожжённую кожу. — Я всё скажу!

Жрец подошёл поближе и встал так, чтобы мне было его видно.

— Для чего Жихареву понадобилось инсценировать ограбление храма?

— Да вы что такое говорите⁉ — очень натурально возмутился я. — Евгений Евгеньевич не такой!

— А какой? — сразу заинтересовался Чипахуа.

— Он честный и порядочный, и никогда не стал бы заниматься подобными вещами!

— Разве? — усмехнулся жрец. — Он несколько лет подряд был правой рукой Лагранжа. Думаешь, после такого я поверю в его порядочность?

— Так ведь месье Жан-Жак его ни до чего не допускал! — горячо возразил я. — Какое там управление базой, Евгеныч всё свободное время рыбалке посвящает! Знаете, какую мы с ним рыбу ловили⁉

— Ага, сдружились на почве общих интересов… Так и запишем. Значит, ему нужен был сильный подручный, которому он смог бы доверить помощь в смещении Лагранжа. Он же вовлёк тебя в преступную деятельность, мальчик, а ты его ещё и выгораживаешь.

Я аж заслушался. Во как вывернул! Коварный Жихарев и бедный несчастный я… Прямо таки элегантно! Мне теперь остаётся только сказать «да-да, это всё он…»

— Но ты не обязан, Артём. Расскажи всё как есть, облегчи душу. Жихарев, напав на храм, всё равно подписал себе смертный приговор. Но пока что об этом знаю только я, и от меня зависит, как представить твоё участие в отчёте по инциденту.

Вот, отлично, уже пошли ценные сведения. Кажется, если продолжать в том же духе, я могу узнать многое.

— А как же те, кто напал на мой дом⁉ — удивился я. — Амбал, негр, блондинка эта, люди Лагранжа⁉

— Кстати, что с ними? И как тебе удалось оттуда выбраться?

— Они все мертвы, — равнодушно пожал я плечами.

— Вот как… — жрец пожевал губами. — Что ж, я всегда отбирал лучших. И кто же их убил?

— Я и убил, — также спокойно ответил я. — Они вторглись в мой дом, так что я был в своём праве.

— Значит, на сегодняшний день лучший — ты, — Чипахуа склонил голову набок. — И если перестанешь строить из себя дурака, то мы, возможно, договоримся.

— И что я должен делать?

— Для начала рассказать мне всё про Жихарева, конечно, — терпеливо, как младенцу, объяснил жрец.

— Да при чём здесь Жихарев⁉ — хмыкнул я. — Он вообще не в курсе. Это мне Лагранж не понравился. Слишком хитрожопый, хотел меня в команду завербовать, да только мне с того какая выгода? Чтобы я жизнью рисковал, а он весь хабар себе забирал?

— Серьёзно? — жрец расхохотался в голос, запрокинув голову. — Всё это только потому, что Лагранж хотел на тебе нажиться? И всё?

— Разве это недостаточная причина? — искренне удивился я. — Он обещал заблокировать мне все возможности, если я не пойду в его отряд. Он сам не оставил мне выбора, кроме как избавиться от него. Но он всё-таки начальник базы… был, так что пришлось проявить выдумку.

— Слушай, Артём, — жрец похлопал меня по плечу, и даже огненные путы перестали жечься, хотя и не ослабли, — ты мне определённо нравишься. Знаешь, хрен на него на Лагранжа, мерзкий и скользкий тип, думал только о наживе. И раз ты говоришь Жихарев не при чём, так и быть, пусть будет новым начальником базы. Через пару дней приедет проверяющий, я замолвлю словечко, и все растраты повесят на Лагранжа. Забудем этот инцидент, и начнём с чистого листа. А ты займёшь место убитых тобой моих людей. Но сперва ответь на один вопрос.

— Какой?

Я внутренне подобрался. Кажется, мы подошли к сути разговора. И когда он закончится — меня попробуют убить. Потому что мы, конечно же, не договоримся.

— Где демоницы? — от доброжелательности Чипахуа не осталось и следа.

— Какие демоницы? — я округлил глаза.

Вот как, значит. Демоницы. Они считают их демонами. Ну, некоторая доля правды в этом конечно есть. Капелька, основательно разбавленная за сотни поколений, если быть точнее.

Жрец вздохнул и щёлкнул пальцами. Жгуты вспыхнули ярче, заставив меня скривиться от боли. Но боль — это привычно, так что ничего страшного.

— Не ври мне! Это ведь ты помог им сбежать!

Боль терпима, главное — не выдать своих эмоций. Я сделал глубокий вдох и выдох.

— Или ты думаешь, я поверю, — продолжил Чипахуа, — что они сами сумели снять ошейники и найти выход?

— Ааа, вы про тех девушек, которые были в таких забавных ошейниках? У них ещё такие потешные рожки были. Я ещё подумал — зачем такое украшение нужно? Вроде не Хэллоуин, чтобы эти ободки с рожками носить.

Жрец вылупился на меня, не находя слов.

— Ты дебил? — только и спросил он. — Какие ободки, какой Хэллоуин? Это были богопротивные демоницы из другого мира, который вы, европейцы, называете адом! Ты помог сбежать исчадиям ада!!!

Жрец в гневе махнул рукой, и огонь вспыхнул так, что я едва сдержал крик.

— Интересная у вас тут боль, дедушка, — я усмехнулся, несмотря на пекущий жар. — А есть покрепче?

Жрец на мгновение опешил, а потом его лицо исказилось от ярости.

— Да как ты смеешь, ничтожество!

Он ещё раз взмахнул рукой, и пламя полыхнуло с новой силой. Я не стал сдерживать крик. Во-первых, больно всерьёз, я чувствовал, как горит кожа на руках и лодыжках. Во-вторых, пусть поверит в полную свою власть надо мной.

— Просто скажи, где они сейчас, — немного успокоился Чипахуа. — Ты ходил с ними в разломы. Зачем? И где ты встретил пятую? Это она подговорила тебя напасть на храм?

Вот мы и дошли до сути… Значит, мне тогда не показалось. Солнечный зайчик — это была не машина, это была мощная оптика, с которой нас палили с приличного расстояния. Интересно, фотографии, видео — есть?

— Если вы всё знали, и считаете, что эти девушки — демоны, то почему вы не арестовали меня официально? — спросил я. — Или что, за такой провал вас самого на алтарь бы отправили?

Жрец скривился, как от зубной боли. Вот! Вот, оказывается, в чём дело!

— Я слишком много позволял Лагранжу, пока он исправно поставлял демонов из разломов, — нехотя признал он. — После того, как они потеряли… неважно…

Ах вот оно что!

— Артефакт, который открывает проход в мир рогатых? — закинул я удочку.

— ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ОБ ЭТОМ??? — огненные путы вспыхнули так, что уже никакая печать регенерации не способна была бы заглушить эту боль.

— Ничего! Ничего, клянусь! — я старательно изобразил, как нестерпимо мне больно. — Эти идиоты болтали о каком-то артефакте, что им за него голову оторвут! Я просто предположил!

— Это божественный артефакт, изготовленный самим богом-Солнцем, — вздохнул жрец. — Он, конечно, не единственный, есть ещё, но ты прав, голову за него мне может и не оторвут, но приятного мало. Может быть, ты знаешь, где он?

Боль резко пропала — путы остыли чуть ли не до комнатной температуры. Впрочем, менее крепкими не стали.

— Только то, что его оставили в разломе, который потом закрылся. Лагранж, видимо, набирал идиотов под стать себе. Но зачем вам демоны? Вы их убиваете?

Интересно, ответит или нет?

— Конечно, — легко пожал плечами жрец, думая о чём-то своём. — Это же демоны. Приносим их в жертву богу-Солнцу. Для него нет слаще жертвы, чем побеждённый враг.

— Я думал, ему нужна кровь людей… А почему эти сбежавшие не пошли в жертву?

Жрец снисходительно усмехнулся.

— Они просто ещё не дошли. Теперь-то ты осознаёшь тяжесть своего проступка? — снова нахмурился он. — Помог сбежать демоницам, определённым в жертву богу-Солнцу!

— Да какие из них демоны? — хмыкнул я. — Видели бы вы настоящих! Давайте называть вещи своими именами. Вы просто держите в рабстве разумных из иного мира, что, кстати, запрещено международными соглашениями, да и вашим же собственным законам противоречит. Что скажет на это ваше правительство? Император? Они ведь наверняка будут недовольны? А мировое сообщество?

Лицо жреца выражало целый спектр противоречивых эмоций. Пожалуй, он от моего выпада просто офигел.

— Да что ты можешь знать о наших традициях! — воскликнул он. — А впрочем, оно и понятно, ты же иностранец. Это вы там цацкаетесь с иномирцами, говорят, даже браки заключаете? Мерзость какая, тьфу! Мы здесь поступаем с ними проще. Поймали — и на алтарь.

— Или отодрали и на алтарь, да? — подмигнул я.

— Человеческая плоть слаба, а показать врагу рода человеческого его место можно разными способами, — жрец гадко ухмыльнулся.

И в тот же момент у меня в кармане зазвонил телефон. Надо же, ни раньше, ни позже!

Чипахуа достал телефон, глянул, кто звонит, и грозно посмотрел на меня.

— Мы ещё не закончили. Ответь на звонок, но ни слова о нашем разговоре!

Я кивнул, и он, приняв вызов, сунул мне трубку к уху, и я зажал её плечом.

— Чернов, ты где⁉ — послышался злой и усталый голос Жихарева.

— В ацтекском храме, — ответил я честно.

— Что ты там делаешь⁉ — на этот раз в голосе больше растерянности.

— Ну что можно делать в храме, Евгеныч? Лежу блять на алтаре, привязанный.

Жрец закатил глаза, но ничего не сказал.

— А, — ответил Жихарев. — Всё шутки свои шутишь. Не хочешь объяснить, что это вообще сейчас было?

— Ну… Как бы тебе сказать? — я глянул на недовольного жреца. — Это было покушение, я тебе попозже расскажу, что и как. Слушай, я тут немного занят, но у меня к тебе просьба будет.

— Какая? — вздохнул Евгеныч.

— Я, конечно, всё понимаю. Шок и все дела, да и вечеринка свернула куда-то не туда, люди вместо креветок получили махач, но всё-таки не могли бы вы с ребятами хоть немножечко убрать в доме? Мне же ещё спать где-то надо, а там трупы. Не то, чтобы я был очень суеверен, но-о-о-о…

— А ты чем таким занят-то? — хмыкнул Жихарев. — Так-то твой дом.

— Вообще-то допрос провожу, — я посмотрел на жреца, и тот расплылся в улыбке, предвещавшей мне долгую и мучительную смерть. — А что?

— Да вроде сирену полицейскую слышно, так что ты бы поторопился, — Евгеныч на мои слова о допросе напротив, не обратил внимания.

— Полиция? — я скривился. — Знаешь, в принципе, я закончил. Не вешай пока трубочку…

Я встретился взглядом со жрецом. Кажется, он понял мои намерения, потому что сформировал в ладони ослепительно-белый файерболл. Да и жгуты воспылали ярче солнца, отразившись болью. Но я на неё особого внимания уже не обратил.

Хорошо понимая, с какой мощью в лице Великого Мага мне сейчас предстоит столкнуться, я вздохнул и полез в заначку.

Души убитых мной сегодня людей. Они так и толпились на берегу Океана, и не долго думая, я отправил их в Очистительный огонь.

Можно было бы, конечно, развоплотить, сжечь полностью, дотла. Но я не настолько изверг. Пусть мне достанется меньше энергии, но души уйдут на перерождение. Правда, чистыми, очищенными от любого жизненного опыта. Ничего, начать всё сначала — не то же самое, что полностью исчезнуть.

Да и с моим текущим состоянием энергетических каналов мне и этого количества энергии хватит выше крыши. Потом ещё расплачиваться придётся. Сожгу себя нахрен…

Я скинул огненные жгуты и поднялся с алтаря. Жрец, что-то почувствовавший, отступил на пару шагов назад, широко распахнув глаза.

— Как??? — только и смог воскликнуть он.

— Жопой кряк, — ответил я ему и по максимуму напитал доспех.

И вовремя. Жрец, придя в себя, швырнул в меня файерболлом, а потом и вовсе разразился целой серией мощнейших атак. Волна пламени, копьё, испепеляющий огонь, даже попытался заключить меня в клетку из огненных прутьев. От жара в алтарном зале стало нечем дышать, даже, кажется, камень в некоторых местах начал светиться. Но мне было пофигу. Доспех напитался так, что светился видимым светом, принимал на себя все атаки и даже не думал просаживаться.

А потом я выпустил щупальца тьмы. Они, правда, плохо дружили с огнём, поэтому я пропустил их через тени.

И вот, когда тьма вырвалась из пола и коснулась жреца, он пронзительно завизжал, выхватил из складок своего одеяния кинжал и ринулся с ним на меня в самоубийственную атаку.

Почему самоубийственную?

Потому что в последний момент я нырнул в тени, оставив вместо себя только облако клубящейся тьмы. Жрец пролетел прямо сквозь меня, получил ожог от тьмы, запнулся и полетел головой вперёд на алтарь.

Ну вот… он голову себе разбил. Не сильно, к сожалению.

— Ты!!! Ты сам демон!!! — с трудом поднявшись, он выставил перед собой кинжал, а сам опёрся об алтарь. — Это всё объясняет!!!

— Ты бредишь, мужик, — покачал я головой.

— Не подходи ко мне!!! — заорал он. — Ты не заберёшь мою душу!!!

Хм… может, он знает что-то про душеловов?

— Нафиг мне твоя душа? — пожал я плечами. — Я просто убью тебя.

— Никан мотлаэлохуа ихуикпан… — забормотал жрец негромко. И правда бредит, что ли?

Морщась от боли в разрываемых энергоканалах, я залил всю свободную энергию в руку и приготовился нанести один, но гарантированный удар.

И тут жрец меня удивил.

Одним молниеносным прыжком он вскочил на алтарь.

— … ипан Тона Тиу!!! — выкрикнул он в голос, видимо, конец фразы, и полоснул себя ножом по горлу.

Кинжал вспыхнул белым светом, и я почувствовал такой знакомый «запах» энергии души. Так это…

Блять!

Как будто распоротого горла жрецу показалось мало, он приставил кинжал остриём к сердцу и упал на алтарь, головой в какую-то выемку.

Я остановился в паре метров от алтаря. Собранная энергия жгла руку, но я терпел, как мог.

Кровь жреца потекла по кровотоку, растеклась на несколько ручейков, которые, ускоряясь, побежали вокруг алтаря, образуя замысловатый узор. Проследив линии небольших углублений в полу, я понял, что сейчас произойдёт.

Это печать. И она будет начертана кровью. Кровью жертвы. И в тот момент, когда печать будет завершена, произойдёт… нет, не призыв. Но я примерно понимаю, что это за печать. Более всего она похожа на контракт на душу.

А значит…

Этот идиот, не знаю даже, какими словами передать эту крайнюю степень кретинизма. Этот кандидат на самое ироничное самоубийство…

Тёмная, ты видишь это? Тебе тоже смешно, да? Сейчас я, кажется, готов тебя понять. Мне самому хочется ржать в голосину.

Жрец, который так боялся, что, как он думал, демон Артём Чернов поглотит его душу, только что добровольно скормил её кому-то!

Не просто отдал, продал, подарил. Нет! Он её сжёг, развоплотил, превратил в поток энергии! И вот эта печать нужна только для того, чтобы передать энергию адресату!

Руку всё ещё жгло, и я что есть мочи ударил кулаком по алтарю.

Крак!

С сухим треском камня алтарь раскололся надвое. Трещина прошла и по полу, нарушая строение печати.

Эта посылка уже никуда не уйдёт.

Ну не пропадать же добру… Прикрыв глаза, я впитал всю эту энергию. Эти души поглощать нельзя. А энергия души — самая чистая, что есть во вселенной. Амброзия, нектар богов… Куда там до неё разломной энергии!

Только вот мои многострадальные каналы… Не рассчитал…

Я согнулся от боли… Печать регенерации, родная, вывози! Следующей энергетическую печать поставлю, клянусь!

— Кхм… Чернов! — услышал я голос Жихарева. — Ты там жив?

Только теперь я вспомнил про телефон в левой руке.

— Да… еду… если будут спрашивать — меня там не было. Я за пончиками поехал. Скоро буду.

⊰──────⊱ ✿ ⊰──────⊱

Друзья, спасибо, что вы с нами!

Второй том — всё! Продолжение в третьем томе:

https://author.today/reader/327778/2996304

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Темный Охотник # 2

Оглавление

Глава 1 Дежавю

Глава 2 Бограч

Глава 3 Как достать соседа

Глава 4 Инферняшка

Глава 5 Разлом

Глава 6 Шаман

Глава 7 Банда

Глава 8 Со всеми можно договориться

Глава 9 Хитрый план

Глава 10 Как ограбить храм

Глава 11 Наш выход

Глава 12 Побег

Глава 13 Каждому свое

Глава 14 Двери

Глава 15 Лута много не бывает!

Глава 16 Неправильный мед

Глава 17 Инферняшки учатся летать

Глава 18 Затишье

Глава 19 Уходя, гасите всех

Глава 20 Жрец

Nota bene