Наваждение. [Ирина Казанина] (fb2) читать онлайн

Ирина Казанина Наваждение

Это невыносимо. Так не должно быть. Как же я жду дня, когда всё закончится.

Тридцать первое декабря. А мне даже не с кем провести этот вечер. Мне вообще уже несколько месяцев не с кем проводить вечера. Потому что я не хожу на свидания. О, меня приглашают. Нередко. Но я отказываю. Всем. Просто потому что любое свидание обречено на провал еще до того, как начнется.

Конечно, я могла бы поехать к родителям, но просто не в силах признаться им, что помешалась… Что из-за этого впервые за много лет одна в этот праздник. Друзья… Ха! Кто пробовал провести праздничный вечер в окружении счастливых пар друзей, тот поймет, почему я предпочла оказаться одна. Да и не надо никому понимать. Мне бы самой понять. И пережить.

Глупо. Глупо. Глупо. Но я не могу перестать думать о нем, мечтать, представлять, как это могло бы быть, что могло бы быть. Потому что это невозможно и неправильно. Ничего не может быть. Ничего не должно быть.

Не сумев усидеть, я быстро собираюсь и выхожу из дома. Иначе просто задохнусь в четырех стенах.

Я иду по улице. Просто по улице. По украшенной новогодней иллюминацией улице. Кажется, мой шарф сполз уже совсем не эстетично. Верхняя пуговица пальто расстегнута. А шапку я сегодня не надевала вовсе.

Останавливаюсь. Поднимаю голову. Снежинки в танцующем вихре несутся прямо на меня, покалывают лицо, приземляясь, тают от тепла моей кожи или срываются новым порывом ветра.

Я хочу выветрить, выморозить из головы все неправильные мысли. Но только я закрываю глаза, как вижу его. Его лицо. Его руки. Его улыбку. Его глаза. Его плечи. Его губы. Всё его и только его.

И это столь же недостижимо, как достать до Луны. Но я хочу дотянуться. Или хотя бы попасть снежком.

О да. Я сгребаю снег с парапета, отделяющего поток машин от пешеходной зоны, и кидаю вверх.

Снежинки надо мной кружатся, кружатся и всё равно оседают вниз.

— Сумасшедшая, — доносится до меня чей-то комментарий. Да. Да, я сошла с ума в тот самый день, когда увидела его.

Или нет… Или это произошло немного позже. Не знаю. Это уже не имеет значения. И самое страшное, что я не могу избавиться от этого… этого… наваждения.

Он ворвался в мой мирок, сам того не зная. Просто появился и остался в нем жить.

У меня был рабочий день, один из многих, самый обычный. Ничем не примечательный — как я тогда думала. Теперь я проживаю его раз за разом.

Я захожу в аудиторию с замиранием сердца. Оно словно сжимается, становится невозможно маленьким, тяжелым, бьется часто-часто и, словно свинцовый шарик, сокрушает изнутри грудную клетку. Дрожь охватывает всё тело. Дыхание перехватывает.

Один взгляд…

И я вижу его. Он здесь. С друзьями. Над чем-то смеется, пытается сдержаться, потому что пришла я — преподаватель. О Боже… Но я хочу слышать его смех. Нет ничего прекраснее, чем низкий, мелодичный и немного раскатистый звук его смеха.

Так почти каждый раз.

В те редкие дни, что он бывает не весел, я не нахожу себе места, всё смотрю, пытаюсь понять, что с ним, что я могу сделать для него.

Только бы снова видеть его улыбку… И если мне удается вплести в лекцию какую-нибудь шутку, за которую он одаривает меня открытой, искренней улыбкой, то я счастлива.

И это крошечное счастье помогает дождаться следующей недели. Когда я снова вхожу в аудиторию и вижу его. Всегда там — на третьем ряду. В окружении друзей и неизменно с баночкой колы.

О, как же я люблю практические занятия и тесты. Особенно тесты.

Это моя возможность изучать его, не отвлекаясь ни на кого-то еще, ни на рассказывание темы, ни на ответы других студентов. Я могу смотреть только на Дениса, впитывать в сознание его образ, каждую деталь, даже самую незначительную.

Обычно я начинаю с рук. На них можно смотреть долго, не боясь быть замеченной в разглядывании своего студента. Как никто не сможет попрекнуть, что я строю глазки.

У него очень красивые руки. Сильные. Он сжимает ручку, пишет широко, размашисто. Я могу видеть, как работают мышцы предплечья, перекатываясь под слегка золотистой от загара кожей. В течение семестра я наблюдала, что кожа его постепенно становилась светлее, загар после каникул постепенно сходил на нет. Но после длинных выходных в ноябре, которые Денис, очевидно, провел, греясь под теплыми лучами на каком-нибудь побережье, она снова стала золотистой. О, как бы я хотела быть там вместе с ним. Впрочем, я хочу быть с ним где угодно.

И невозможность даже самой возможности этого сводит с ума еще сильнее.

И я снова и снова смотрю на его руки. У него почти квадратные ладони и длинные пальцы с заметно выделяющимися суставами. Я волей-неволей представляю, как эти руки могут ласкать, обжигая прикосновениями обнаженную кожу, сжимая до одури и блаженства. И это остается моей мечтой, которую я лелею всю неделю в ожидании новой встречи. Начать сначала.

Длинные пальцы, всегда идеальный маникюр, манящие прикосновением ладони, мускулистые предплечья…

Мне становится трудно дышать, когда мой взгляд скользит выше. Широкие плечи и рельефная грудь, обтянутые чаще всего тонким джемпером. И всегда он закатывает рукава, словно специально, чтобы я могла любоваться его руками чуть больше, чуть интимнее.

Я хочу повторить этот путь ладонями, изучить на ощупь каждый сантиметр этого совершенства. Почувствовать его, убедиться, что он горячий — из плоти и крови, а не произведение скульптурного искусства.

Добравшись взглядом до его шеи, я всегда замираю. И я воскрешаю в памяти те моменты, когда вижу, как он делает глоток любимой им колы. Движение его кадыка… Я с трудом сглатываю сама, боясь посмотреть выше и будучи не в силах устоять.

Ямочка на его подбородке. Как же я хочу коснуться ее губами, почувствовать легкое покалывание щетины. Я заметила, что у него очень быстро появляется щетина, хотя вполне очевидно, что он всегда бреется по утрам. Даже странно для двадцатилетнего парня. Но безумно сексуально.

Его губы, полные, наверняка мягкие и нежные, могут надолго стать объектом моего пристального внимания. Конечно, если мне предоставляется такая возможность. Я хорошо знаю небольшую, еле заметную выемку на его нижней губе, маленькую родинку слева, цвет, всегда насыщенный, потому что у него есть привычка покусывать губы, когда задумывается о чем-то. Это так мило. Почти по-детски.

Не могу. Я начну кричать от бессилия, если продолжу их изучать. И поднимаю взгляд выше. У него крупный нос, но удивительным образом это не портит общего впечатления. Бесспорно, Денис красив. Слишком. Невозможно. Невообразимо. И так неправильно… Не для меня.

Его глаза, ах самая недоступная часть… Как же я хочу тонуть в синей бездне, купаться в той лавине, что накрывает меня, если мы всё же встречаемся взглядами. И не могу. Приходится отвести взгляд. Даже не успев впитать последнюю деталь образа. Его волосы. Коротко стриженные золотистые завитки. Но их я тоже хорошо знаю и легко могу дополнить сама, по памяти.

Занятие заканчивается. Он встает и легкой пружинистой походкой проходит мимо, вежливо кивает, прощаясь, и движется дальше, прочь, оставляя меня одну, наедине с безумной мечтой, что этот мальчик… Этот мальчик… Что этот мальчик и я могли бы…

Нет!

Об этом нельзя даже думать.

Неправильно. Немыслимо. Запретно.

И так сладко и соблазнительно.

А что, если бы он не был моим студентом? Что тогда?

И тогда…

Ах, сбросить бы десяток лет, снова зажигать на студенческих вечеринках, танцевать на столе, разливать шампанское и хохотать громко, от души.

Тогда бы он заметил меня.

Да, я уверена. Молоденькая я ему бы понравилась. Но когда я была такой, Денис едва окончил начальную школу…

Я трясу головой, пытаясь выбросить из нее всё это.

Я жила этим несколько месяцев. Семестр подошел к концу, мой курс завершился.

В следующий понедельник я уже не увижу Дениса как прежде, как буквально вчера.

Сегодня тридцать первое декабря. И я, как дура, иду по улице одна, реву, ловлю снежинки и пугаю прохожих своим сумасшествием. Нет — одержимостью.

Господи… Почему это случилось?

За несколько лет работы в университете такого со мной не случалось ни разу. Никогда прежде ни один студент не вызывал во мне никаких личных эмоций. Кто-то из них был приятен, кто-то отталкивал, немало, конечно, красавцев. Находились и проявлявшие излишнее внимание, однако их флирт заставлял меня лишь смеяться. Приходилось прилагать усилия, чтобы сдержанно объяснить, что такое поведение с преподавателем некорректно. Обычно понимали быстро. Чаще всего даже больше уважали.

Денис… С ним с самого начала по-другому. Нет, точно, я видела его прежде. Однако в один момент произошло нечто особенное. Он посмотрел прямо мне в глаза, а показалось — в душу. Широко улыбнувшись, он подмигнул мне. А я стояла и смотрела на него, кажется, даже приоткрыв рот. С трудом облизнув вмиг пересохшие губы, я хотела отвести глаза. Но не смогла. Его взгляд потемнел, словно грозовая туча. Вот-вот засверкает молния и прогремит гром…

— Татьяна Дмитриевна, с наступающим! — кричит мне молоденькая девчонка, посещавшая мой курс дискретной математики, и вырывает из этого воспоминания.

Силюсь улыбнуться и машу ей рукой в ответ.

Да, Новый год. Праздник. Надежда на чудо, на сказку…

Я мечтаю только об одном чуде.

Но молю, Боже, я молю тебя. Отпусти. Помоги избавиться от мыслей о нем, вычеркнуть эту боль из сердца. Она разрывает меня. Заволакивает сознание и не даёт дышать, жить. Я не могу. Не могу больше. Это невыносимо.

Я знаю наизусть его страничку «В Контакте». Каждое фото, каждую его заметку. Он такой романтик… Словно из прошлого столетия.

Однажды он написал «Сегодня я увидел ее глаза и влюбился…»

И я до сих пор грежу, что это могло быть обо мне. Ведь это был понедельник. И тогда, именно тогда меня впервые захлестнуло цунами его взгляда.

Он еще многое писал. Какие-то ремарки, обрывки фраз и мыслей. И мне так хочется верить, что это обо мне. Глупо. Глупо. Глупо. И бессмысленно.

Нет, это не любовь. Это просто не может быть любовью. Право же, как можно любить кого-то недоступного и недосягаемого. Это только кажется, что вот он — на расстоянии вытянутой руки, телефонного звонка, тихо сказанного «Останься…» Но нет. Он на миллионы световых миль далеко от меня. Есть лишь моя бестолковая фантазия и страничка «Контакта» с девятнадцатью фотографиями.

Благодаря им я видела татуировку в виде какого-то китайского знака у него на левой ноге чуть выше голеностопного сустава. О, как я хочу прикоснуться к ней губами, очертить языком каждый завиток…

На фото я видела, с какой нежностью он смотрит на своих родителей.

Узнала, что он играет на гитаре. Наверное, даже поёт.

У него много друзей. Не только на страничке. Но и на некоторых фотографиях он в большой компании.

Мне давно начало казаться, что мы близко знакомы, хотя не перекинулись и несколькими словами, кроме формального общения студента и преподавателя в переполненной аудитории…

Я останавливаюсь. Смотрю по сторонам. Улица залита праздничными огнями. Уже почти стемнело. А снег всё идёт и идёт, окончательно укрывая тротуар от взглядов и ударов каблуками. Когда там его почистят, выплёскивая тонны реагентов… Но сейчас снежный покров словно белый пушистый ковёр.

И я бегу по нему. Бегу навстречу бьющим в лицо снежинкам, свистящему ветру, ловлю шарф, чтобы не улетел. Хочу убежать, скрыться, спрятаться. От боли внутри. От себя. От одиночества. Невозможно…

Хочу кричать от бессилия. Страха. Обиды.

Почему? Ну почему именно он?!

Останавливаюсь, снова оглядываюсь.

Люди не замечают меня, стоящую одиноко посреди улицы, растрёпанную, с раскрасневшимся лицом, с льдинками слез на глазах.

Тру щеки, пытаясь привести себя в чувство.

Это же многомиллионная Москва, детка!

Все вокруг готовы праздновать. И спешат домой, к друзьям, на вечеринки.

Ну и пусть.

Пусть я одна. Пусть сегодня меня никто не ждёт. У меня всё равно будет праздник.

Вот прямо сегодня. Сейчас. Нет, сейчас же.

Вскидываю руку, останавливая такси.

Называю адрес хорошо знакомого бара.

Разряженный город, новогодние ели, сотни и тысячи сверкающих огоньков медленно плывут за окном, пока мы плетёмся сквозь пробки. Сначала я просто смотрю в окно — на снежинки, на праздник, на чье-то счастье. Потом понимаю, что не могу соответствовать этому вечеру, этой праздничной ночи…

Вот уж нет!

Я тоже живая! Я тоже хочу праздник. У меня будет Новый год. И ёлка с огоньками. И даже пузырьки шампанского, мандарины и печёная курица, как в детстве. Ну и пусть это будет в баре, а не дома у камина с любимым, как в моих романтических мечтах. Но будет обязательно.

Кидаю быстрый взгляд в окно. Судя по скорости движения, у меня есть не меньше получаса, чтобы привести себя в порядок.

Нахожу в сумке косметичку и расчёску…

Спустя почти час я расплачиваюсь с таксистом и выхожу около паба с символичным для меня названием «Наваждение».

О да, именно за избавлением от личного наваждения я и приехала сюда.

Здесь обычно хорошая музыка, качественное обслуживание, и для меня всегда находилось свободное местечко. Я понимаю, что сегодня Новый год, но на место у барной стойки всё же надеюсь. В конце концов, кто сказал, что мою курицу надо есть за столом. Я сама решаю, каким будет мой праздник.

Сдаю пальто в гардероб, смиряясь с тем, что одета слишком неброско для новогодней вечеринки. С другой стороны, строгая классика хороша всегда. На мне чёрные брюки, успевшие подсохнуть в такси после пробежки по снегу, и темно-бордовая рубашка. Среди девочек, навешавших на себя украшений и блёсток, как на ёлку, я выгляжу определённо дорого. А макияж и причёска мне удались.

Расправляю плечи, бросаю лукавый взгляд своему отражению в огромном зеркале в холле и делаю шаг в зал.

В первое мгновение меня оглушает музыка. Мигающие огни ослепляют, а людской поток подхватывает, не позволяя стоять на месте… Меня выносит аккурат к барной стойке.

Около неё слишком много народа. Но меня это не останавливает. Уверена, что здесь есть хоть один джентльмен.

Я вижу компанию молодых парней и решаюсь на дерзость. На сегодня я забуду о том, кто я, кем работаю… Есть только Таня Пожарская — молодая одинокая женщина. И она имеет право на флирт в новогодний вечер.

Подхожу ближе, понимаю, что парни совсем молоды, как мои студенты…

И словно ледяная волна, обжигает и впивается миллионами игл синяя бездна.

Я натыкаюсь на его взгляд, как на стену.

Денис. Он здесь. У этой самой барной стойки, где ещё мгновение назад я собиралась пить шампанское, флиртовать с первым попавшимся молоденьким парнем и уплетать сочное куриное мясо по рецепту шеф-повара.

Денис. Как мы могли столкнуться в Москве?!

Господи! Ну я же никогда у тебя ничего не просила. Почему нельзя было выполнить единственную просьбу?..

Хочу сбежать. Но ноги словно приросли к полу. Стали ватными. Я не могу пошевелиться. Кажется, Денис гипнотизирует меня взглядом. Мое тело мне не подвластно. Оно подчиняется ему. И я делаю шаг навстречу.

Но тут же, опомнившись, кидаюсь назад. Натыкаюсь на кого-то, едва не падаю и… оказываюсь в горячих объятьях.

Я ещё не успеваю понять, что произошло. Но тело уже знает. И принимает эти руки. Только его руки. Горячие и сильные, как я и представляла.

— С вами всё в порядке? — спрашивает он. Я слышу волнение в его голосе и что-то ещё. Заботу? Абсурд! — Татьяна Дмитриевна?.. — растерянно повторяет парень.

И я бьюсь в его руках, как пойманный в силки воробей, пытаясь выбраться. Я для него Татьяна Дмитриевна…

Он не отпускает, держит крепко и уверенно. Сдавшись, поднимаю стыдливый взгляд. И не знаю, что сказать.

— Мне… — начинаю севшим голосом, — мне нужно в уборную, — с трудом выговариваю я.

Денис кивает, однако не убирает рук. Большой палец медленно скользит, легонько поглаживая меня по спине, но ладонь неподвижна.

— Я провожу, — произносит парень и, выпрямившись, направляет меня сквозь людской поток.

Сбегаю от него, скрываюсь…

Это какая-то бессмыслица.

Опершись на умывальник, смотрю на себя в зеркало. Куда делать та девушка, которую я видела, заходя в зал? У этой шальной взгляд и горящие щеки. О нет, сама бы не поверила такой, если бы услышала о планах…

Брызгаю в лицо холодной водой в попытке остудить. Я понимаю, что это невозможно. Но пытаюсь.

Раздумывая, сбежать или всё-таки остаться, выхожу… Выбор сделан за меня. Денис дожидался за дверью.

Он протягивает мне руку. Его ладонь так близко… Вкладываю в неё свои пальчики, и он сразу же мягко сжимает. Ощущение, что через меня пропустили ток повышенной частоты. Меня трясёт.

А Денис… улыбается мне открыто и искренне.

— Вы здесь одна? — наклонив голову, спрашивает он.

— Да, — выдыхаю я, утопая в его пристальном взгляде.

— Я с друзьями. Присоединяйтесь к нам, — просто предлагает он, не задавая лишних вопросов.

Я теряюсь. Я хочу… О, Боже, как я хочу! Но… Но… Опять всё то же самое ужасное «но».

— Сегодня же праздник, — видя мои колебания, слегка настаивает парень. — Такая красивая женщина не должна оставаться одна. — Он подмигивает мне.

— Мне приятно, но… — начинаю я.

— Денис, — перебивает он. — Меня зовут Денис. — «Я знаю».

— Таня, — сдаюсь я.

Он улыбается ещё шире, понимая и принимая моё согласие. И просто тащит меня за собой обратно в зал. Его друзья уже разместились за столиком. У них шумно и весело.

— Хей, ребята, — перекрикивая музыку, обращается Денис к друзьям, — это Таня, гений статистики, мой преподаватель в универе.

В ответ на нас летят одобрительные крики. Некоторые смотрят на наши соединённые руки и улюлюкают ещё сильнее. Мне всё равно. Сегодня мне всё равно.

Денис представляет мне всю компанию — я не запоминаю никого.

Мне важен только он. Лишь он.

Скованность быстро проходит. С несколькими глотками шампанского я расслабляюсь, принимая всё как должное.

Денис обходительно галантен. Он ухаживает за мной за ужином. И мне уже кажется, будто не я заявилась к ним нежданно-негаданно, а он пригласил меня. И мы пришли вместе.

Ближе к полуночи начинаются танцы.

Элегантно-сдержанным жестом Денис приглашает меня. У меня и мысли не возникает отказывать.

Шампанское уже искрится во взгляде и нарушает координацию.

— Осторожно, — Денис поддерживает меня, привлекая к себе. И я снова к нему невыносимо близко. Он снова смотрит на меня, и я плавлюсь под этим взглядом, растекаюсь в его руках.

Сглотнув, он переводит взгляд на мои губы, но тут же, словно опомнившись, отстраняется и ведёт меня за собой.

Мы оказываемся в центре зала. Романтическая новогодняя песня на английском окутывает нас тончайшим облаком, проникает под кожу. И мы танцуем.

Вблизи Денис ещё прекраснее, чем я считала, глядя издали и на фото. Наконец-то я ощущаю под моими ладонями сильные мышцы его плеч и груди. Я вдыхаю свежий шлейф его парфюма, смешанный со слегка терпкой ноткой его собственного аромата. Я могу тонуть и тонуть в тёмной синеве горящего взгляда. И нет, это не шампанское. Он так смотрит на меня. Я это понимаю…

Песня сменяется, снова звучит быстрый ритм, но мы не размыкаем объятий. Нам хорошо вдвоём, в нашем мире. Кто-то рядом задевает нас, и мы смещаемся в сторону.

Денис осматривается и хитро улыбается мне.

— Как ты относишься к западным традициям у нас?

— А что? — удивлённо уточняю я.

— Над нами омела.

Я поднимаю голову. О да, в зале сложнее найти место, где её нет. Очень по-русски.

— Я должен тебя поцеловать, — заявляет… мой студент.

Я вздыхаю и кладу ладонь на грудь парня, слегка отстраняя. Я не хочу его обижать. Я сама хочу того же…

— Нельзя, Ден…

Он смеётся.

— Тань, сегодня Новый год.

— Да, только сегодня.

— А с тем, что будет завтра, мы разберёмся завтра, — обещает он и наклоняется ко мне.

Пауза так коротка, что я не успеваю вздохнуть.

Но мне она кажется вечностью.

И его губы накрывают мои.

Легко и невесомо.

Трепетно и волнующе.

Нежно и бережно.

И я вплетаю пальцы в его мягкие кудри, прижимая к себе его голову, но всё ещё позволяя ему вести. И Денис понимает, что я сдалась ему. Сегодня он ведёт меня за собой. Невероятно осторожно. Безумно бережно.

Завтра мы вернёмся к прежним ролям, завтра всё забудется… Но новогодней ночью я буду счастлива.

— Я записался на твой факультативный курс анализа на следующий семестр, — сообщает мне Денис, прижавшись лбом к моему, восстанавливая сбившееся после поцелуя дыхание.

Я не сдерживаюсь от хныканья.

— Ты мой студент, — непроизвольный стон слетает с моих губ.

— Только в университете, — уговаривает Денис, мягко гладя мою щеку нежными пальцами. — Остальное никого не касается. Никого. Только мы…

Только мы… — словно мантру, повторяю я мысленно и очень хочу в это поверить.