Житие гриффиндорки [Владарг Дельсат] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Житие гриффиндорки

Часть 1

Примечание к части

Не надо принимать все слишком серьезно.

Вера Митрофановна мрачно смолила очередную папиросу, сидя в своем кабинете начальника медпункта в/ч… не важно, какой воинской части. «По войне» медпункт разворачивался в медсанбат, а по мирному времени в нем сидели три молоденькие медсестры, время от времени выскакивающие замуж и уходящие в декрет, старенький Прохор Кузьмич — врач-психиатр, и она — пятидесятилетняя капитан медицинской службы. За окном куда-то задорно побежали десантники, что было неудивительно, учитывая профиль части. А Вера Митрофановна, или, как ее называли солдаты, «баб Вера», сидела, курила и думала. На дворе стоял август, напоминая болью в сердце о прошлом… Женщина была совершенно одинокой, отчего и тосковала. Муж погиб в одной не самой приятной стране много лет назад, а дети… Не дал им с Васей господь детей…

Так и жила Вера Митрофановна, повидавшая в свое время и Баграм, и Кабул, и Пешавар, и Тирасполь, и Грозный, да и многое сверх того… Как Союз рухнул, так и запылало все вокруг… Тяжело вздохнув, Вера закурила следующую папиросу любимого мужниного сорта… Жизнь пролетела, как ласточка над болотом. Солдатики побежали в другую сторону, неся кисточки и банки с краской — траву красить в уставной цвет к очередной высокой проверке.[1]

— Здрасте, баб… ой, Вера Митрофановна! — в медпункт ввалился некрупным медведем Сашка Вронский — прапорщик и раздолбай. По крайней мере мужчина любил играть раздолбая, прячась в таком поведении от памяти. Побывавший в очень разных местах, прапорщик трепетно относился к детям и все никак не мог жениться. Предательство невесты, случившееся несколько лет назад, все еще жгло сердце недоофицера. Разумеется, обо всем этом Вера знала, как знала о трех осколках и пуле, едва не отправившей пацана на тот свет, но господь оборонил.

— Здравствуй, Саша, — кивнула ему товарищ капитан медицинской службы. — О чем ныть будешь?

— Отправь-ка меня на больничный, а? — грустно взглянув на женщину, попросил прапорщик. — Я тебе любых симптомов наговорю, только отправь! — иногда на парня накатывало. Вот прямо как сегодня. Правда, сегодня на всех накатило, кто помнил…

— Саша, мы не первый год знакомы, — вздохнула Вера Митрофановна. — Рассказывай честно!

— В запой хочу, — признался совсем молодой, если бы не седина, мужчина. — Просто придавило и все… И дата сегодня, сама знаешь какая, и Ленка меня в этот день бросила… Полежу дома, Гарри Поттера, как дебил, почитаю, может отпустит. Англичанка там героя также прокатила, как Ленка меня, — криво ухмыльнулся товарищ прапорщик.

— Совсем плохо? Может, к Кузьмичу сходишь? — участливо спросила женщина, воспринимавшая солдат как своих детей, что не мешало ей пугать симулянтов до состояния смены штанов.

— А чего Кузьмич-то сразу? — с тоской посмотрел на нее Сашка. — Поохает и сам всю ночь пить будет, жалко уж старика.

— Да, все война… Ладно, дам я тебе больничный, — решила Вера Митрофановна. — Возьмешь своего Портера, или как он там, и у меня полежишь. Договорились?

— Договорились, — вздохнул мужчина. — Куда же я денусь…

Сашка ушел за вещами, а Вера все сидела и курила папиросу за папиросой. Перед ее глазами вставали разрывы и стонущие солдатики, перевязки, операции днем и ночью, плачущие дети, потерявшие всё, и вот такие — преданные самыми близкими людьми. Солдаты — вовсе не заводные машинки, они люди. Каждый из них… Вздохнув, женщина открыла тетрадь учета медпункта, задумавшись над адекватным диагнозом для Сашки.

— Я пришел, — показался тот, о котором женщина только что думала.

— Иди, ложись, сынок, — очень тепло произнесла женщина, отчего рано оставшийся сиротой мужчина просто замер. Потом он плакал в подушку, вспоминая всех тех, кого не спас, а она гладила его по голове, сидя на койке, стараясь успокоить прапорщика, позволившего себе стать просто пацаном — при ней. Сколько их таких было…

Ветер налетел как-то совершенно неожиданно, как будто наколдовал кто: резкие порывы рвали занавески, набежали тучи, заставляя Веру подбежать к окнам, чтобы закрыть их. Там она и замерла, расширенными глазами глядя на приближавшуюся смерть: вертолетчик не справился с управлением, явно пытаясь сесть на авторотации. Вот только не свезло ему — машину дернуло в сторону порывом ветра, винт попал в мачту, частично срезав антенны. При этом Ми-8 развернулся, влетев аккурат в отдельно стоящий домик санчасти.[2] Сильный взрыв потряс территорию воинской части спецназа воздушно-десантных войск.

* * *
— Твою же ж мать, — услышала голос Сашки Вера Митрофановна в следующий момент. — Вертолетом меня еще не убивали.

— Всё бывает в первый раз, — меланхолично ответила женщина, оглядываясь. Ее-то чем только не пытались убивать. — Так что, Сашка, мечты сбываются. Кстати, почти офицер, а где это мы?