Белая кость, голубая кровь [Виктор Глебов] (fb2) читать онлайн

Эргоном: Белая кость, голубая кровь

Глава 1

Огарёв ждал меня в приёмной. Без меня заходить в кабинет не стал.

— Господин маркиз, — кивнул он, протягивая руку. — Простите, что без предварительного звонка. Дело срочное.

— Прошу, Ваша Светлость. Поговорим без свидетелей.

Мы расположились в кабинете, и Огарёв тут же достал маленький диктофон.

— Не возражаете, если я буду вести запись беседы?

— Пожалуйста. Мне скрывать нечего.

Огарёв тонко улыбнулся в ответ на эти слова и нажал копку. Поставив диктофон на подлокотник, откинул и положил ногу на ногу, однако при этом его поза не стал вальяжной — лишь более уверенной.

— Господин Скуратов, вероятно, вы решили, будто я к вам по поводу недавнего случая на школьном турнире. Не скрою, что это весьма любопытно, но в ведение Тайной канцелярии подобные вещи не входят. Вероятно, вас побеспокоит иная структура, так что лично от себя рекомендую подготовить удобоваримое объяснение, но мне оно не требуется.

— Тогда по какому вопросу прибыли вы, господин граф? — спросил я.

— Ваша разведка занимается поисками аль-гулей?

— Как и все, насколько мне известно.

— Мы курируем эту операцию. Это входит в наши прямые обязанности. И у нас есть версия, которое я уполномочен с вами поделиться.

— Именно со мной?

— Да, господин маркиз. С вами.

— Можно узнать, почему?

— Дело в племяннике маркиза Мейнгардта. И в вашем недавнем сопернике, Руслане Голицыне.

Я приподнял брови.

— В обоих сразу?

Огарёв слегка кивнул.

— Боюсь, вы стали невольным участником заговора против короны. Нет, не пугайтесь. Вас ни в чём не обвиняют. Собственно, вы-то как раз помешали планам государственных преступников. Но они не сдались и продолжают свою деятельность. Поэтому я прошу вас снова оказать содействие.

— Разумеется, я готов. Но посвятите меня в детали, если возможно.

— Мне дано высочайшее дозволение это сделать. Вы уже имели беседу в Его Величеством, и он частично объяснил, что происходит. Теперь же я должен раскрыть пред вами все карты. Само собой, вся информация строго секретна, но я даже не буду спрашивать, можно ли положиться на вашу скромность, господин маркиз, ибо вы доказали лояльность дому Голицыных.

Я склонил голову в знак того, что совершенно согласен со сказанным и готов выслушать посетителя, не перебивая. Огарёв меня правильно понял и продолжил:

— Валерий Голицын вступил в заговор с аль-гулями и обеспечил их деятельность на территории Камнегорска под видом дипломатических отношений. На самом деле, он планировал подмену Его Величества тварью, которую вы обезвредили, тем самым нарушив и вскрыв планы господина Голицына. К сожалению, он действовал не один, и нам не известны все участники заговора. Применить особые методы дознания к этому предателю невозможно ввиду его положения. И дело не только в том, что он родственник императора, но и в том, что Валерий Голицын — не последнее лицо в клане. В общем, его сообщники пытаются осуществить свой план заново. Мы не сомневаемся, что два аль-гуля, проникшие в город, действуют при их поддержке. Скорее всего, они попытаются добраться до Его Величества, используя свою способность к лицедейству. Вас пытались устранить, как я понимаю. Сначала с помощью ракеты, затем — используя Руслана Голицына. Не получилось. Вероятно, заговорщики опасались, что вы снова вскроете их планы. Полагаю, у вас действительно есть версия происходящего. Предлагаю ею поделиться.

Я вздохнул.

— Судя по всему, она такая же, как ваша, господин Огарёв. Подозреваю, что племянник барона Мейнгардта был подменён. Если это так, далее аль-гуль займёт место маркиза, который имеет доступ к Его Величеству.

Мой собеседник кивнул.

— Нам пришло в голову то же самое. Нужно разорвать эту цепочку. Но есть два момента, осложняющие дело.

— Дайте угадаю. Нет официального повода взять в оборот племянника маркиза и не известно, где находится и что делает второй аль-гуль?

— Совершенно верно. Ваша проницательность поражает, господин Скуратов. Вам бы у нас служить. Но понимаю, что вам это не интересно.

— Увы, слишком много дел. Значит, вы хотите, чтобы я прощупал Никиту Мейнгардта? Признаться, я и так собирался это сделать.

— Очень хорошо. Могу я рассчитывать на ваше полное содействие? Давайте разыграем эту партию вместе. Со своей стороны, обещаю поддержку Тайной канцелярии. А это не так мало, как может показаться.

— Не сомневаюсь, Ваша Светлость. И с радостью принимаю ваше предложение.

— Значит, мы договорились?

— Само собой.

— В таком случае давайте разработаем план. Племянника маркиза нужно не только вывести на чистую воду, но и обезвредить. У вас уже есть опыт в пленении аль-гулей. Он нам пригодится. Кроме того, надо заставить его выдать сообщника. И, в идеале — хотя бы одного заговорщика. С кем-то ведь гули поддерживают связь.

— Почему вы уверены, что это не Валерий Голицын? Он ведь ещё в городе.

— Ненадолго. Как вам, наверное, известно, он собирается покинуть Камнегорск.

Про то, что мне поручено казнить предателя, граф не упоминал. То ли не был в курсе, то ли не хотел говорить об этом. Возможно, дело было в том, что велась запись беседы.

— Значит, он оставляет кого-то вместо себя, — сказал я. — Кто это может быть?

— Практически любой человек из его окружения. Мы не имеем возможности следить за членами царской семьи — вот, в чём проблема. Это нас сильно ограничивает, как и службу внутренней безопасности дворца. Но данное правило изменить невозможно, ибо… Впрочем, я думаю, вы и сами всё понимаете.

Конечно, я понимал. Император не всемогущ и зависит от членов своего рода и клана.

— Я пригласил Никиту Мейнгардта поиграть в боулинг, — сказал я, решив перевести разговор в более конкретное русло. — Рассчитываю там и вскрыть его обман.

— Каким образом?

— Всё дело в обуви. В боулинг играют, используя специальные туфли. Ему непременно придётся переобуться. Или же придумать причину, по которой он не сможет этого сделать.

— А единственное, что не способны трансформировать в своём теле высшие гули — это копыта! — понимающе кивнул Огарёв. — Да, хороший план. Но что вы станете делать, если он не станет переодеваться? А скорее всего, так и будет.

— Думаю, это можно будет считать достаточным подтверждением, чтобы Тайная канцелярия вступила в игру.

— То есть, захватила его? Не знаю, не знаю… Не уверен.

— Почему?

— Боулинг — общественное место. Не очень подходит для подобных операций. К тому же, могут пострадать остальные ученики. Вы ведь не вдвоём пойдёте?

— Нет, не вдвоём.

— То-то и оно. А все ваши друзья — дети высокопоставленных дворян. Рисковать их жизнями совершенно неприемлемо. Не говоря уж о том, что нам не нужны свидетели.

— В таком случае лучше всё сделать у маркиза Мейнгардта или у меня. Вы не говорили с маркизом об этом?

Огарёв отрицательно покачал головой.

— Лучше бы сразу предоставить ему доказательства, что его племянник не человек.

— Мне кажется, вы усложняете. Я уверен, что маркиз пошёл бы вам навстречу, учитывая все обстоятельства.

— Почему бы вам не взять это на себя, господин Скуратов? — предложил граф. — У вас ведь уже установилось с маркизом некое доверие.

— Не уверен, что я в данном случае лучший вариант.

— Всё же подумайте об этом. Для того, чтобы провести операцию у вас или у него, понадобится согласие маркиза. Мы не можем захватить члена рода Мейнгардтов, не заручившись его одобрением. Как бы ни были наши подозрения обоснованы.

— В таком случае предлагаю действовать так: сначала мы сходим в боулинг. Если с ногами парня всё окажется в порядке… Значит, мы просто ошиблись. Если же он переобуваться не станет, будем думать, что делать дальше. Но уже исходя из того, что это лицедей.

Мой собеседник кивнул.

— Хорошо, господин Скуратов. Так и поступим. Уведомите меня о результатах проверки. Я запишу вам номер своего телефона. По нему вас сразу свяжут прямо со мной.

Оставив листок с цифрами, Огарёв уехал, а я поднял трубку и набрал Свечкина. Как только тот подошёл к телефону, сказал:

— Установить слежку за графом Августом Огарёвым. Выявить все его контакты, особенно с Белым кланом. Но действовать крайне осторожно, не спалитесь. Этот человек собаку съел в подобных вещах, его наскоком не возьмёшь. И зайдите ко мне, когда сможете вырваться. Объясню всё более подробно.

Повесив трубку, я прошёлся по кабинету. Вся эта история очень плохо пахла! Визит Огарёва смахивал на попытку выяснить, что мне известно, или что я подозреваю. А отмазки по поводу препятствий просто смешны! Когда на кону жизнь императора, у Тайной канцелярии не должно быть никаких щепетильностей относительно кого и когда арестовывать. И, уж конечно, они могли переговорить с маркизом без меня. Если бы хотели сделать всё оперативно. А так похоже на затягивание времени. Зачем? Ответ приходит на ум лишь один: Огарёв и, возможно, кто-то ещё из Тайной канцелярии, в сговоре с Валерием Голицыным! И, кто знает, не успели ли они уже подменить и самого маркиза? Если да, то весь этот цирк имеет лишь одну цель: устранить меня, чтобы беспрепятственно осуществить задуманное.

Глава 2

Кто проявил больше всего интереса к моему «новому» Дару, так это, естественно, одноклассники и друзья. Они буквально засыпали меня вопросами. Пришлось отвечать, что сам не знаю, как так получилось.

— Давно у тебя это? — наседала Анна, пока мы сидели в столовке на следующий после финала турнира день. — Как ты узнал о том, что у тебя открылся второй Дар? Почему не говорил ничего? Пользовался им раньше?

— Так, пробовал дома кое-что, — пожал я плечами.

— Отец будет в шоке, — сказал княжна. — Должно же быть какое-то объяснение!

— Может, у вас в роду был кто-то с Даром крови? — предположила Каминская. — И вот он пробудился? Хотя лично я ни о чём таком не слышала.

— Я тоже, — кинула Анна.

Остальные согласно покивали.

Эх, знали бы вы, что у меня ещё и Дар Тени есть! Вас бы вообще разорвало.

— Мне кажется, это после того, как я воскрес после нападения гулей случилось, — осторожно закинул я удочку. — Наверное, что-то в сознании сдвинулось.

— При чём тут сознание? — вставил Артём. — Не бывает так, чтобы Дар из ниоткуда появился.

— Ну, вот, выходит, случается, — глядя на меня, проговорила Анна. — Ты сам-то что об этом думаешь, Коль?

Я снова пожал плечами.

— Да понятия не имею. Но согласитесь, два Дара — это прикольно.

— Не то слово! — кивнул Павел. — Просто… Даже не знаю, что сказать. Феномен какой-то!

— Зато я понимаю, почему ты скрывал, — сказала Каминская. — Не хотел, чтобы мы вот так накинулись?

Я улыбнулся.

— В общем, да. Тем более, что объяснения-то у меня нет.

— Боги, я выйду за самого необычного парня на свете! — усмехнулась Глаша. — Кто бы мог подумать!

— Да, повезло тебе, — согласился я.

— Разве я сказала, что повезло? — девушка подмигнула. — Слушай, а ты обращался с этим к… Ну, даже не знаю…

— К доктору? — улыбнулся я.

— Доктор, наверное, не подойдёт, — серьёзно качнула головой Каминская.

— Вот и мне так кажется. Не по его это части.

Все замолчали, но ненадолго. Вскоре вопросы опять посыпались. О том, как именно я применил Дар в финале турнира, никто не упоминал, хотя чувствовалось, что зрелище разрезанного на куски Голицына многих повергло в шок. Даже при том, что было очевидно: парень собирался меня убить — некоторые косились на меня с опаской.

В конце дня Павел подошёл и сказал, что князь просил заехать на ужин.

— Думаю, это из-за того, что случилось на стадионе, — добавил он. — Тебе следовало хотя бы ему сказать.

Я с этим согласен не был, так что промолчал. Но в гости заглянул, конечно.

Маша встретила меня в своей манере. Повисла на шее, болтая ногами.

— А ты жуткий тип, оказывается! — заявила она, наконец, выпустив меня и отступив на полшага. — Правда, что покрошил соперника на куски? Или врут?

— Боюсь, так и было. Но он пытался меня прикончить!

— Тогда всё правильно, — серьёзно кивнула девочка. — Получается, ты защищался. Я бы не хотела, чтобы ты умер.

— Как и я, милая.

— А откуда у тебя этот Дар?

Ну, и дальше начались расспросы. Спас меня Шувалов. Правда, только затем, чтобы занять место дочери. Ибо, как только мы расположились в малой гостиной в ожидании сигнала к ужину, он сразу насел на меня:

— Николай, давай без увиливаний: когда и как у тебя проявился Дар крови?

— Через некоторое время после выздоровления, — ответил я. — А про остальное сам не знаю. Он просто… обнаружился.

— Прости, но так не бывает. У всего есть причина. И я не верю, что ты не пытался её выяснить.

— А как я мог это сделать? Для этого пришлось бы кому-то рассказать. А я не хотел.

— Но мне-то ты мог сказать?

— Так ведь и вы не в курсе, из-за чего так бывает, — парировал я.

Шувалов нахмурился.

— В том-то и дело, что не бывает. Ладно, допустим, ты не знаешь, как это случилось. Скажи хотя бы, кто ещё в курсе.

Я развёл руками.

— Надеюсь, до сегодняшнего дня никто не был. А теперь все.

— И это очень плохо, — припечатал князь.

А то я не знаю! Но что сделано, то сделано. Тем не менее, я ответил:

— Не вижу трагедии. Ну, есть у меня второй Дар, и что? Разве существует закон, запрещающий это? Или разве с этим можно что-то поделать?

— Тут ты прав, конечно. Вот только люди… — Шувалов вдохнул. — Слишком уж ты выделяешься, Коля. И подобные вещи… людей настораживают.

— Ну, вроде, никто не начал меня чураться.

— Это пока. Все просто в шоке. А когда начнут задумываться, как и почему, ты почувствуешь, что отношение к тебе изменилось.

— Ну, пусть. Переживу.

Князь неодобрительно покачал головой.

— Нужно выяснить, как это произошло. Правда, не представляю, с чего начать.

— Я не подопытная крыса, Пётр Дмитриевич. И никаких опытов над собой ставить не позволю.

— Неужели тебе самому не интересно, почему ты настолько уникален?

— Интересно. Но, по-моему, куда важнее, что у меня есть этот Дар. Более того, я уверен, что очень многие захотят узнать, смогу ли я передать его потомкам.

Шувалов откинулся на спинку кресла.

— Да, так и будет, — проговорил он, помолчав. — Но найдутся и те, кто испугается этого. Потому что не будет знать причины твоего феномена.

— Большинству на это будет наплевать. Род с двумя наследными Дарами — разве это не мечта? Вам бы радоваться, Пётр Дмитриевич.

— Тому, что Скуратовы — часть моего клана?

— Именно.

— Я рад. Но что, если нужно не радоваться, а бить тревогу?

— Например, почему?

Шувалов развёл руками.

— Ты был мёртв, а затем воскрес с новым Даром. Тебя самого это совсем не настораживает?

Чёрт, а князь реально сообразительный мужик! Интересно, как далеко он зашёл в своих рассуждениях?

— К чему вы ведёте, Ваша Светлость?

— К тому, что есть вероятность, что ты не совсем тот, кем был до своей смерти.

— Клинической смерти, — вставил я.

— Называй, как хочешь. Ты был мёртв. Лейб-лекарь не мог ошибиться.

— Ну, такое случается.

— Слишком многое случается с тобой.

На этот раз руками развёл я.

— Даже не знаю, что на это ответить, Ваша Светлость.

— Вот и я в недоумении, Николай. Но, по-моему, ты слишком легкомысленно ко всему этому относишься.

— Не представляю, что могу сделать.

— Дать себя обследовать. Для начала.

— Кем?

— Надо подумать.

В этот момент раздался сигнал гонга, и мы отправились в столовую. Я ждал, что Шувалов захочет продолжить убеждать меня после ужина, но он не стал. Зато во время трапезы я несколько раз ловил на себе внимательные взгляды его супруги. Она-то слышала, как я бредил. Правда, расценила это по-своему. Но теперь княгиня могла сделать новые выводы. И меня это совсем не устраивало. Если же она поделится ими с мужем, то ситуация станет совсем неудобной. Может, самому с ней перемолвиться? Но это будет означать, что она права, а выдавать себя я не собираюсь. Эх, чёртов Голицын! Подложил, гад, свинью-таки!

С того ужина прошли несколько дней, и Шувалов делал вид, что разговора не было, однако я не сомневался, что мой новый Дар не выходит у него из головы.

А потом наступил день тезоименитства Её Величества, на которое я был приглашён. В качестве спутницы со мной ехала единственная официальная невеста — Каминская. Её мысль о том, что у меня два Дара, и оба могут стать наследными, невероятно будоражила. Ещё бы: девушка имела шанс стать родительницей уникальных детей! Если б она знала о вероятности, что у наших потомков будут три Дара, она бы, наверное, вообще с ума сошла. Но об этом я точно никому сообщать не собирался. Если люди узнают, что ассасин способен скрываться в тени, ко мне, и правда, начнут относиться с неприязнью. А главное — будут оставлять на ночь свет.

Мы с Каминской прибыли за десять минут до указанного в приглашении времени и некоторое время сидели в машине, чтобы не входить во дворец заранее: мой титул позволял являться ровно в назначенный срок, а то и на пару минут позже. Но этим я пользоваться не стал, чтобы не манкировать Мейнгардту. Как только маркиз прибыл со своими супругами и направился к крыльцу, мы тоже вышли из машины. Таким образом, вошли во дворец мы вместе.

И всё же, я заметил, что взгляды присутствующих обратились на меня, а не на него.

— Вы звезда вечера, — тихо сказал Мейнгардт, от которого это тоже не ускользнуло. — Наслаждайтесь, но будьте осторожны. Многие вас уже боятся.

С этими словами он отошёл, оставив нас с Каминской. К нам направились Павел с какой-то девушкой и Анна со своим спутником. Также я заметил Софию и Бестужеву. Валерия Голицына не было. Племянника Мейнгардта я тоже не заметил. Как и брата Каминской, который приглашение не получил. Зато присутствовали все бароны со своими жёнами и старшими детьми, так что толпа гостей являла собой просто калейдоскоп красок.

— Ты уже видел императрицу⁈ — шепнула подошедшая Анна. — Она в соседнем зале! Пойдёмте покажу! Говорят, она о тебе спрашивала, прикинь!

И Анна устремилась сквозь толпу, так что нам с Каминской не оставалось ничего, кроме как последовать за ней.

Глава 3

Императрица была в нежно-голубом платье с золотым шитьём. Её декольте украшало ожерелье из крупных сапфиров. Окружённая фрейлинами, она беседовала с несколькими дамами из высшего света, обмахиваясь веером. Его Величество находился неподалёку в обществе троих мужчин в строгих смокингах. Чуть дальше маячили телохранители, безуспешно старавшиеся казаться незаметными.

— Подойдём ближе, — сказала Каминская, увлекая меня дальше.

Мы пролавировали между гостями, старавшимися держаться в поле зрения царственных особ, чтобы обратить на себя высочайшее внимание, и остановились метрах в десяти от Её Величества. Дальше идти было бы неприлично.

— Скоро будет вручение подарков, — проговорила Глафира, поглядывая украдкой на императрицу. — Что ты привёз?

Я взглянул на часы.

— Мои люди должны доставить гуля. Думаю, они уже подъезжают.

Каминская воззрилась на меня с удивлением.

— Гуля⁈ Серьёзно?

— А что? — невольно насторожился я. — Не подходящий подарок?

— Да нет… Не в этом дело. Просто очень дорогой. И редкий.

— Ну, у меня этого добра… Сама знаешь, наверное.

Девушка уважительно покачала головой.

— Ты станешь звездой вечера.

— Хорошо бы.

— О, она тебя заметила! Не смотри, не смотри!

Я опустил глаза, затем устремил взгляд на девушку и улыбнулся.

— Делай вид, что говоришь мне что-то! — шепнула она.

Легко сказать. Пока я думал, что изречь, раздался оклик:

— Маркиз Скуратов!

Не отреагировать на него было невозможно, поэтому я сразу же повернулся. Императрица шествовала к нам в сопровождении свиты из миловидных девушек — своих фрейлин. Справа шагала стройная брюнетка с алыми губами и огромными небесно-голубыми глазами — дочь графа Жуковского, главная наперсница Её Величества и, соответственно, весьма могущественная особа при дворе — а стало быть, и в империи.

Я почтительно поклонился.

— Ваше Величество…

— Как приятно видеть вас у нас, — улыбнулась императрица, окидывая меня взором. Затем она переместила его на Каминскую. — А это ваша невеста?

— Глафира Каминская, — представил я. — Совершенно верно, Ваше Величество, мы помолвлены.

— Чудесная пара, — кивнула императрица. — Как вам здесь? Некоторые находят это зал чересчур претенциозным.

— Я не обладаю тонким чувством стиля, Ваше Величество, — быстро осмотревшись, ответил я. — Поэтому не берусь судить. Но, на мой взгляд, этот зал так же великолепен, как и прочие, что я видел.

Императрица тонко улыбнулась.

— Да вы ещё и дипломат! — проговорила она. — Впрочем, мне рассказывали, что вы сочетаете множество замечательных качеств. Вероятно, они и позволили вам так быстро возвыситься. Знаете, род Голицыных тоже не всегда занимал нынешнее положение. Верно я говорю? — последняя фраза была обращена подошедшему царю.

Тот кивнул мне и вдруг подмигнул.

— Совершенно верно, дорогая, — сказал он. — До Реставрации один из моих предков — правда, очень далёкий — был шутом. И даже в наказание за какую-то особо дерзкую шутку его женили на карлице. Кстати, их дети родились совершенно обычными. И с тех пор, насколько мне известно, карликов у Голицыных не появлялось. По крайней мере, в главной ветви.

— А теперь это царская династия, — подхватила императрица.

Интересно, из какого она сама рода?

— Да, вот, как бывает, — улыбнулся Его Величество. — Дорогая, сейчас будет сигнал к началу трапезы.

— Прекрасно. Пойду проверю, всё ли готово.

— Уверяю, там полный порядок.

— Тем не менее, лучше лишний раз проконтролировать.

Одарив меня благосклонной улыбкой, Её Величество поспешило в соседний зал. Фрейлины живым шлейфом последовали за ней.

— Такая беспокойная особа, — прокомментировал император, проследив за ней взглядом. — Вы знакомы с другой моей супругой, маркиз?

— Не имею такого счастья, Ваше Величество.

— Ну, пойдёмте, я вас представлю. Она вами тоже весьма интересуется. В некотором смысле, вы живая легенда. Много у вас завистников? — добавил он, как только мы двинулись в другой конец зала.

— Не знаю, Ваше Величество. Надеюсь, что нет.

— Вас больше не тревожат из особого отдела?

— Нет, благодарю.

Царь слегка кивнул.

— Могу я ещё что-то сделать для вас, маркиз?

— Вы и так меня облагодетельствовали, Ваше Величество.

— Хорошо, хорошо. А как наше дело?

Очевидно, он имел в виду казнь Валерия Голицына.

— Я работаю над ним, Ваше Величество.

— Кажется, время поджимает.

— Да, но я рассчитываю успеть.

— Очень на вас рассчитываю, маркиз.

Разговор вёлся тихо, так что никто из окружающих не мог нас слышать — по крайней мере, всей беседы. Каминская же, хоть и шагала рядом, ничего не понимала, так как ни о чём прямо не говорилось. И вообще, её больше интересовали наряды дам: она вертела головой, провожала некоторых взглядом и пару раз даже едва слышно цокнула языком.

Император подвёл нас к немолодой уже даме в искрящемся платье цвета сухого песка. В убранных наверх волосах переливалась тонкая бриллиантовая диадема.

— Моя супруга, — проговорил царь. — Натали. Дорогая, это маркиз Скуратов и его невеста, Глафира Каминская.

Я отвесил поклон. Императрица с доброжелательной улыбкой протянула мне руку. Пришлось склониться, имитируя поцелуй.

— Весьма о вас наслышана, маркиз, — проговорила, не сводя с меня взгляда, женщина. — Кажется, никто ещё не делал карьеру так быстро. У вас, очевидно, много талантов. Жаль, вы владеете такой кучей земель. Будь иначе, вы непременно нашли бы себе занятие при дворе. Верно, Александр Павлович? — обратилась она к мужу.

— Так-то оно так, — согласился тот. — Но боюсь, маркизу было бы это скучно.

Его супруга окинула меня взглядом.

— Да, пожалуй. Что ж, значит, хорошо, что сложилось так, как сложилось. О, кажется, это сигнал к ужину!

И правда, по дворцу разнёсся звонкий удар гонга, и гости потянулись в трапезную.

* * *

По дороге во дворец Каминских, я вспоминал разговоры за столом. Было ощущение зря потерянного времени. С другой стороны, чего я ждал, отправляясь на ужин в честь императорских именин?

Мой подарок произвёл фурор, но лишь на несколько мгновений. Были и другие презенты, впечатлившие гостей. Её Величество все подношения принимала благосклонно, никому не отдавая предпочтения.

— Что-то ты не в духе, — заметила Каминская. — Не понравился вечер?

— Нет, всё было здорово, — ответил я. — Но как-то… непродуктивно.

— В смысле? — удивилась девушка. — Это же именины. Чего ты ожидал?

Я пожал плечами.

— Даже не знаю. Привык, наверное, что каждый раз, как я куда-нибудь прихожу, что-то случается. А сегодня…

— Ты мог просто расслабиться? — улыбнулась Глафира.

— Ну, нет, я не это хотел сказать. У меня ощущение, будто я мог провести этот вечер с большей пользой. Конечно, я понимаю важность подобных мероприятий, однако… В общем, я слегка разочарован.

— Может, дело в том, что твой гуль произвёл не такое ошеломляющее впечатление, как ты ожидал? — осторожно спросила девушка.

— Да нет, я его вообще сбагрил, если честно. Можно сказать, дёшево отделался с подарком.

— Ты совсем зажрался⁈ — уставилась на меня Каминская. — Прости, конечно, но больше такого никому не говори, Коль. Решат, что ты выделываешься.

— Да просто у меня этих тварей полно. Пользы от них никакой, а кормить, между прочим, надо.

— Ну, это не твоя забота. У тебя есть же люди, которые этим занимаются.

Я кивнул.

— Само собой. И всё же, я не понимаю, зачем держать этих монстров. Что за странный признак престижа?

— Это потому что у тебя удел на рубеже. А для тех, у кого земли находятся в центре города, это очень даже имеет значение.

— Ладно, на самом деле, я не собирался брюзжать. Отличный был праздник. Просто как подумаю, что придётся бывать на таких регулярно… — я с досадой махнул рукой, не закончив фразу.

— Ну, ты сам стремился стать маркизом, — улыбнулась Каминская. — Положение, знаешь ли, обязывает. Кстати, у тебя ведь скоро День рождения! — оживилась она. — Как идёт подготовка?

— Не знаю. Павел взял всё на себя, как он это называет, но по факту терроризирует меня, каждый день либо названивая по три раза, либо приезжая, чтобы обсудить дизайн салфеток или цвет ободков на тарелках. Мне всегда казалось, что так заморачиваются разве что на свадьбах. И, кажется, я понимаю, почему дома организацией праздников занимается княгиня.

Глафира усмехнулась.

— Зато у тебя всё будет по высшему разряду.

— Угу. Судя по тому, как растёт смета, именно так и будет!

— Да ладно, Коль! Ты же маркиз, тебе положено давать пышные приёмы.

— Ну, не знаю. О, мы приехали. Вот и твой дом. Спасибо, что составила компанию.

— Шутишь⁈ Я мечтала попасть на именины императрицы! Так что это тебе спасибо.

Ворота открылись, и мы въехали на территорию поместья. Когда машина остановилась, я вышел и открыл девушке дверцу. Глафира взяла меня под руку, и мы дошли до двери.

— Отличный был вечер, — сказала Каминская, глядя мне в глаза. — Не относись к нему, как к потерянному времени.

— Постараюсь. Тем более. Оно не может быть совсем потерянным, раз я провёл его с тобой.

Глаша усмехнулась.

— Ну, да, рассказывай! Ладно, ещё раз спасибо! — привстав на цыпочки, она чмокнула меня в щёку. — Спокойной ночи.

— Увидимся завтра в школе, — ответил я.

— Ох, лучше бы не напоминал! — закатила глаза девушка.

Лакей отворил ей дверь, и они исчезла за ней, бросив мне напоследок лучащийся взгляд.

Я вернулся к машине. Было ощущение незавершённости вечера. Пожалуй, надо будет по прибытии в замок хоть оранжерею навестить, чтобы избавиться от этого некомфортного чувства.

Однако, пока я ехал домой, я понял, что просто слишком вошёл в колею. От любого события ждал либо неприятностей, либо пользы. А ведь иногда они просто происходят.

Усмехнувшись этой мысли, я сразу расслабился и даже начал спустя некоторое время клевать носом. Но, конечно, не заснул, так как особняк Каминских находился от моего не настолько далеко, а в пробки мы не попадали и добрались до замка довольно быстро.

Едва я успел принять душ и надеть лёгкую домашнюю одежду — бархатную куртку, свободные штаны и мягкие тапочки — как в мои покои позвонила секретарша.

— Да, Алевтина Никитична? — зевнув, спросил я, как только услышал, кто это. — Что случилось?

— Звонит господин Свечкин. У него для вас срочное донесение. Но он считает, что разговор не телефонный.

Несмотря на целую кучу защит, установленных на линиях, начальник разведки полагал, что о некоторых вещах лучше говорить с глазу на глаз. Я с ним был согласен: если где-то есть провод, каких примочек ни навешивай, рано или поздно обязательно найдётся умелец, который придумает, как обойти все защиты.

— Пусть приезжает, — сказал я. — Буду ждать его в малом кабинете.

— Хорошо, Ваше Сиятельство, я передам.

Повесив трубку, я отправился прогуляться по галереям замка. Раньше, чем через пятнадцать минут, Свечкин всё равно не приедет, так что у меня было время полюбоваться на выставленные в длинных залах доспехи.

На самом деле, по-прежнему клонило в сон, и чтобы не вырубиться, пришлось заставить себя бродить по замку. Как ни странно, помогло. Через некоторое время я почувствовал, что сонливость ушла.

Вскоре я расположился в кабинете, и почти сразу слуга сообщил, что начальник разведки прибыл и ждёт дозволения войти.

— Да-да, приглашай, — кивнул я.

Через миг в кабинете объявился Свечкин. Его глаза слегка поблёскивали, что бывало редко, так как обычно означало, что начальник разведки явился с хорошими новостями.

— Присаживайтесь, Юрий Михайлович, — пригласил я. — И выкладывайте, что стряслось? Голицын начал ходить по магазинам? Нашли второго аль-гуля?

— Никак нет, Ваше Сиятельство, — качнул головой Свечкин. — Это насчёт Авинова.

— И что с ним?

— Сегодня днём он посетил известную фирму «Стригой». Это мастерская, занимающаяся изготовлением на заказ и кастомизацией стрелкового оружия. Довольно известная в городе. Там трудится всего двенадцать человек, но очередь у них расписана на месяцы вперёд. Но для Авинова сделали исключение.

— С чего бы это?

— Он заплатил втридорога. За срочность. К тому же, его там неплохо знают.

— Старый клиент?

Свечкин кивнул.

— Так-так… И что Авинов у них заказал? — спросил я, подавшись слегка вперёд.

Было любопытно, из чего снайпер собирается убить императора.

— У меня есть чертёж, — ответил Свечкин, доставая из папки несколько листков. — Это копии. Один молодой сотрудник мастерской оказался весьма падким на деньги.

Я взял в руки чертежи.

— И что это такое? Вернее, что за оружие?

— Винтовка. Небольшого размера, всего несколько деталей. Без магазина. Рассчитана на один девятимиллиметровый патрон. Изготовлена она будет из керамопластика, так что, скорее всего, Авинов собирается прихватить её с собой на праздник, найти там хорошую позицию, собрать оружие и произвести выстрел. Он заказал три патрона с разрывными пулями и дюжину обычных — вероятно, для пристрелки.

— Вижу, оптика тоже в чертеже есть, — заметил я. — Рассчитана на сто пятьдесят метров. Ну, да, он же будет стрелять во дворце, так что это даже много. Можно лисице в глаз попасть.

— Винтовка состоит всего из нескольких деталей, каждая из которых само по себе на оружие не похоже. Полагаю, Авинов пронесёт их на себе под видом обычных предметов. Возможно, часть будет находиться у его спутницы.

— Чертёж он сам сделал?

— Человек из мастерской сказал, что у него были с собой наброски, которые пришлось дорабатывать. Но, в целом, да, он проделал основную часть работы. Мужик явно хорошо разбирается в оружии, и не только в качестве снайпера.

Я кивнул.

— Тот, кого вы подкупили, будет держать язык за зубами?

— Это в его интересах. Фирма гарантирует клиентам полную конфиденциальность.

— Понятно. Отлично. Мы знаем, когда и как Авинов собирается это сделать. Это главное. Пусть ваши люди продолжают слежку. Меня интересуют результаты его пристрелки. Хорошо бы их удалось заснять на камеру. Если нет, то подробный протокол. Пошлите того, кто разбирается в таких вещах. Я хочу знать, какую дистанцию он выберет. И вот ещё, что: Авинов захочет подготовиться и попытается раздобыть план дворца. Уверен, такие вещи у кого-нибудь да есть.

Свечкин понимающе кивнул.

— Постараемся сделать копию плана с его пометками. Если он будет их делать.

На этом мы с ним и расстались. Начальник разведки ушёл, оставив мне чертежи. Они интересовали меня с профессиональной точки зрения. К тому же, по ним было видно, какие именно предметы из керамопластика будут в нужный момент составлены в винтовку.

Прежде всего, это был портсигар, довольно толстый, служивший на самом деле корпусом, в который вставлялся ствол, вывинчивающийся из ручки. На него надевалась часть трости, чтобы удлинить ствол и увеличить дальность прицельной стрельбы. Курок был замаскирован под булавку на лацкане и имел весьма изящный вид. Я был уверен, что Авинов отправится с этим к ювелиру, который придаст вещам вид драгоценных аксессуаров, даже не подозревая, чем они являются на самом деле. Единственное, чего я не мог пока понять, — как Авинов собирается пронести патроны. Скорее всего, их придётся замаскировать под что-то металлическое. Например, засунуть в основание трости, где находится набалдашник. В любом случае, я не сомневался, что Авинов всё продумал. По большому счёту, не имело значения, как он протащит во дворец оружие и патроны. Лишь бы его Дар предвидения не спутал мне планы. Вот этого я опасался больше всего. Ведь если что-то пойдёт не так, и Авинову удастся прикончить императора, в городе начнутся смута и борьба за трон, а мне нужно совсем не это. Более того — это мне совсем не нужно. Я лишь хочу получить награду за спасение Его Величества и через неё приблизиться к трону. Ненамного, но какие мои годы?

Глава 4

Пришло время разобраться с заговором гулей. На мой взгляд, основная проблема заключалась в том, что никто не знал, в чьём обличье жил в городе второй гуль. И надежда на то, что тот, который занял место бедного племянника барона Мейнгардта, его выдаст, представлялась мне призрачной: вряд ли удастся его пытать, да и шантажом едва ли получится выбить из монстра эту информацию. А значит, даже устранив одну угрозу, проблему целиком не решить. И всё же, первым делом требовалось убедиться, что парень уже не человек. Так что в боулинг мы всё-таки пошли. Меня не удивило, что Никита согласился: аль-гуль не мог представлять, что это такое, и почувствовать ловушку. Я был полон предвкушения.

К зданию торгового центра прибыли в пять часов — сразу, как закончились занятия. Помимо нас с Мейнгардтом, были Артём, Глаша и её брат. Так сказать, выбрались небольшой компанией. Для этого мероприятия много народу и не требовалось, так что я был доволен.

Оплатили пару дорожек и отправились в гардероб брать туфли. Я наблюдал за Никитой. Когда его спросили размер, он застыл. Было видно, что к такому повороту парень готов не был.

— Зачем это? — спросил он после продолжительной паузы.

— Положено играть в специальной обуви, — сказал я, глядя на него, как ни в чём не бывало. — Ты чего? Не в первый раз же.

— А в своих нельзя? — глаза у него забегали.

Ага, значит, я был прав! Признаться, выдохнул одновременно с сожалением и облегчением. В душе поднялась волна злости против ал-гуля, убившего паренька и занявшего его место. Где сейчас его тело? Наверное, съедено этой тварью, а кости гниют в каком-нибудь подвале. Поганые монстры! Как бы они ни походили на людей, нельзя ни на миг забывать, что они на самом деле из себя представляют.

— Нельзя, — ответил я жёстко. — Во-первых, можно поскользнуться, а, во-вторых, другие подошвы пачкают поверхность дорожки. Так что бери и не задерживай нас. Какого чёрта, Никит⁈ Что вдруг за капризы⁈

Мы встретились взглядами.

— У меня мозоль, — помолчав, проговорил Мейнгардт. — Наверное, надо было раньше сказать. Просто не подумал об этом.

— Что-то не заметила, чтоб ты хромал, — вмешалась Глафира.

Парень пожал плечами.

— В моих кроссовках мне нормально ходить. А в этих ботинках, наверное, не смогу играть. Извините. Думаю, мне лучше поехать домой.

— Ладно, будем играть по двое, — сказала Глафира. — Нормально. Ты можешь остаться и посмотреть, если хочешь. Хотя, конечно, это не так интересно.

— Да, наверное, вам лучше без меня, — чёртовому аль-гулю не терпелось свалить.

— Оставайся, — сказал я. — Мы поиграем пару часов. А потом поедем ко мне.

— Серьёзно? — удивилась Каминская. — Ты не предупреждал, что у тебя такие планы.

Я заставил себя улыбнуться.

— Кто-нибудь возражает?

— Да нет, я только «за». Сто лет у тебя не была. Что даже странно, — в тоне девушки послышался едва заметный укор. — Что скажете, парни? Не так часто господин маркиз нас приглашает. Надо ловить момент.

— Да без проблем, — отозвался Кирилл. — Домашки задали немного, так что я еду.

— Идентично, — кивнул Артём.

Я взглянул на Мейнгардта.

— Вот видишь, всё норм. Отказы не принимаются.

Парень вздохнул с облегчением, но глаза его всё ещё были настороженными.

— Хм… Ладно, я не против. Не хочу отрываться от компании, — он неуверенно улыбнулся.

— Значит, переодеваемся, а ты пока возьми нам газировки и что-нибудь похрустеть. На свой вкус, — добавил я, едва скрыв сарказм: какие именно вкусы у подобных существ, всем отлично известно.

Когда мы натянули ботинки и сдали свою обувь, я извинился и сказал, что мне нужно позвонить в замок — предупредить, что буду не один.

— Пригласить вас пришло мне в голову только в школе, ребята. Так что дайте мне пару минут.

Отойдя, я набрал Марту.

— Да, Ваше Сиятельство?

— Подготовь в моём кабинете камеру. Хочу кое-что записать. Чтобы получилось прямо кино — с хорошим звуком и так далее. Даже две поставь — на всякий случай.

Понадобятся доказательства того, что в моём доме был убит не член рода Мейнгардтов, а аль-гуль.

— Предстоит что-то важное? — спросила Падшая. — Я должна ещё как-то подготовиться?

— Да, скажи Есении, чтобы была наготове. Понадобится её Дар. Когда приеду, объясню всё подробнее. Ждите нас часа через три.

— Поняла, Ваше Сиятельство. Всё будет исполнено.

Отключившись, я вернулся к ребятам.

— Ну, что, начнём? — нетерпеливо спросил Артём, ловко полируя шар тканью.

— Ага. Кто первый?

Через десять минут вернулся Мейнгардт с подносом, уставленным напитками, чипсами и орешками.

— Нормально? — спросил он, оглядывая то, что приволок.

Ну, конечно, откуда ему знать, что едят подростки! Мерзкая тварь предпочитала человечинку.

— Сойдёт, — кивнула Каминская, придирчиво изучив содержимое подноса. — Ставь сюда, — она указала на столик. — И постарайся не съесть всё от скуки.

Я мысленно усмехнулся. За это можно было не беспокоиться. За всё время, что мы были в боулинге, Мейнгардт не притронулся к еде. Интересно, как он утоляет голод? Охотится по вечерам на улицах города? Хотя, кажется, гули жрут не так уж часто. Наверное, ему хватило племянника барона и тех, кого он прикончил, прежде чем добрался до парня.

Стоило усилий сосредоточиться на игре. Кажется, за последнее время я стал малость сентиментальным. Или просто прикипел к ребятам, с которыми учился — даже к Мейнгардту, хотя друзьями назвать нас было нельзя. Стоило представить, что жертвой аль-гуля мог стать любой их тех, кто сейчас играл со мной, и шар катился совершенно не туда, куда я его посылал.

— Что-то ты сегодня не в форме, — довольно заметила Каминская, с которой мы были в паре. — Похоже, я выиграю.

— Буду только рад за тебя, — натянуто улыбнулся я.

— Ага, вижу! — усмехнулась девушка, решив, что я просто пытаюсь делать хорошую мину при плохой игре.– Ладно, не сдавайся. Ты ещё можешь вырваться. Хотя, если честно, надеюсь, что нет. Я тоже люблю побеждать, знаешь ли. Но не волнуйся: когда мы поженимся, я не стану тянуть одеяло на себя. Разве что в постели, — и она подмигнула.

— Думаю, разберёмся, — ответил я в тон ей. — Если что, заведём два одеяла.

— Ну, уж нет! — решительно воспротивилась девушка. — Хотя о чём я говорю? — тут же поникла она. — У тебя же будет минимум три жены, верно? Повезёт, если своей очереди дождусь.

— Дождёшься, — пообещал я. — Не сомневайся.

— Ловлю тебя на слове. И у меня есть свидетели. Верно, парни?

— Мы бы обошлись без этой роли, — усмехнулся Кирилл. — Особенно учитывая, что ты моя сестрёнка.

Глафира закатила глаза.

— Только не надо делать вид, что у нас тут конференция ханжей, ладно, братик⁈

Парень пожал плечами пустил шар по прямой. Страйк.

— Да никто и не собирался. Просто неловко слушать, как вы это обсуждаете.

— А как по мне, норм, — улыбнулся Артём. — Не стесняйтесь, продолжайте!

— Извращенец! — фыркнула Каминская.

— Ну, и кто теперь ханжа? — тут же поддел её Елагин.

Два часа тянулись мучительно только для меня. Остальные отлично проводили время. Я же лишь изображал энтузиазм и что мне не пофиг, сколько кеглей сбивают пущенные мною шары.

Наконец, пришла пора отправляться ко мне.

— Ну, что, все готовы? — спросил я, когда ботинки были сданы.

— Да, поехали, — кивнул Кирилл. — Я как раз проголодался. Чипсами сыт не будешь. А от газировки у меня жёсткая изжога.

— Ну, смотря, сколько съесть, — сказал я. — Так-то, это картошка. Довольная сытная вещь. Никит, а ты как? На диете, что ли?

— Почему? — напрягся Мейнгардт. — С чего ты взял?

— По-моему, ты вообще ничего не ел.

— Да нет, тебе показалось.

И снова бегающие глаза. Ну, ничего, сегодня я выведу тебя на чистую воды, мразь!

— Хватит слов! — вмешался Кирилл. — У меня реально уже желудок сводит. Поехали уже!

Через полчаса мы подкатили к замку.

Глава 5

Ужин ждать почти не пришлось: как только мы показались во дворе, на кухню полетел сигнал о том, что пора разогревать блюда. Так что сели за стол сразу.

— Вижу, замок полностью восстановлен, — заметил Артём, когда подали суп из морских гребешков, которые привозили в город из Азии. — Ты превратил его в настоящую крепость.

— Он такой и был, — ответил я. — Просто кое-что добавил. На собственное усмотрение.

— Отец говорит, благодаря твоим новшествам в подходе к обороне уделов гулям далеко не пробраться, — сказала Каминская. — Во время последней атаки на город у них почти ничего не получилось.

— Да, будем косить уродов, как колосья, — кивнул я, украдкой бросив взгляд наМейнгардта.

Парень ел суп без энтузиазма, и на мои слова никак не отреагировал. То ли играл равнодушие, то ли был сосредоточен на том, чтобы побороть отвращение к человеческой пище. Я читал, что гули способны есть нашу еду, но она для них, во-первых, бесполезна, во-вторых, не имеет вкуса. Как бумагу жевать, в общем. Но откуда это стало известно, я не представлял и подозревал, что это всего лишь предположение. Хотя очевидно, что гули предпочитают обходиться без неё. Что не мешает им есть в обществе людей, чтобы сойти за своего. Если от чипсов и газировки Мейнгардт мог отказаться, то сейчас за ужином его голодовка уже выглядела бы странно. Вот ему и приходилось набивать брюхо бесполезной снедью. Жаль только, что это редкие гребешки, которых он всё равно не оценит. Ну, да ничего: будем считать это последней трапезой приговорённого. Хотя он, конечно, предпочёл бы человечину.

После супа подали отбивные с пастой и острым соусом, а затем принесли чай с пирожными. Я к сладкому равнодушен, а вот девчонки налегали на них так, словно даже не пытались блюсти фигуру. Парни тоже не отставали. Только Никита не взял ни одного и просто вяло прихлёбывал чай. В разговоре он участия не принимал и явно ждал, когда уже всё закончится, и можно будет убраться восвояси. Даже не подозревая, что главное впереди.

После ужина мы отправились на экскурсию по замку, а затем остановились в библиотеке, где Артёма заинтересовали какие-то книги.

— Мне нужно с тобой поговорить, — шепнул я Никите, улучив момент. — Отойдём на пару минут?

— По поводу чего? — насторожился Мейнгардт.

— Есть пара моментов, которые хотелось бы обсудить с глазу на глаз.

— Ну, раз надо… Ладно. Где?

— Да в кабинете. Пойдём.

Извинившись перед ребятами и заверив, что мы ненадолго, я открыл дверь, выпустив Никиту вперёд.

— Секреты какие-то от друзей, — протянула Каминская.

— Ничего особенного, скоро вернёмся, — подмигнув, я вышел вслед за Мейнгардтом.

— Так в чём дело? — нетерпеливо спросил Никита, пока мы шли.

— Как у тебя отношения с дядей? — спросил я, чтобы потянуть время.

Перед ужином я успел заглянуть к Марте и объяснил, в чем дело, так что всё было готово. Есения тоже находилась на низком старте, так сказать. Меня не очень радовало, что ей придётся участвовать, так как это было рискованно, однако иного выхода не было: аль-гули — слишком серьёзные противники.

— С дядей? — переспросил Мейнгардт. — Да так же, как и прежде. А что? Ты от него что-то хочешь? Вы же, вроде, нормально общаетесь, зачем тебе моё посредничество.

— Дело малость секретное, — забросив удочку, я открыл дверь кабинета, приглашая парня зайти. — Не будем говорить о нём в коридоре.

Пожав плечами, Никита переступил порог.

— Уверен, что мне нужно о нём знать? — спросил он.

Я обошёл стол, сел и указал ему на кресло для посетителей. Одновременно нащупал под столом закреплённый агрик. Отлично!

Мейнгардт сел напротив, положив ногу на ногу.

— Так в чём дело⁈ — спросил он резко, теряя терпение.

О, а вот уже на моего приятеля совсем не похоже. Я улыбнулся.

— Есть данные, что на него могут совершить покушение. Мне не хочется заявляться к маркизу с этим, не имея доказательств, но и предупредить надо бы.

— Покушение? — нахмурился мой собеседник. — С чего ты взял?

— Ну, до тебя же пытались добраться.

— И что? При чём тут это?

— Сейчас я тебе кое-что покажу, и ты сам убедишься, что связь есть, — нажав кнопку интеркома, я проговорил:

— Марта, принеси, пожалуйста, то, что я просил. Да, в малый кабинет.

— Что там? — спросил Мейнгардт, как только я отключился.

— Минутку терпения.

В дверь постучали.

— Входи! — крикнул я.

Никита тут же обернулся, и я воспользовался этим, чтобы вытянуть агрик из закреплённых под столешницей ножен. Теперь он был в моей руке, но видно его с места Мейнгардта не было.

Дверь открылась, и в кабинет вошли друг за другом Аглая, Марта и Есения — мой верный и надёжный боевой отряд, которому я мог доверить любые тайны. Ну, почти.

Все держали в руках агрики. При виде них Мейнгардт сначала опешил. А затем вскочил.

— Как это понимать⁈ — воскликнул он, сверкнув на меня глазами.

Я поднялся из-за стола.

— Не надо шуметь! Мне всё известно. Предлагаю сдаться, и тогда останешься жив.

— О чём ты говоришь⁈ — пальцы Мейнгардта задвигались, словно начали плести заклинание. — Что такого тебе известно? И о чем⁈

— Вижу, друзья из Тайной Канцелярии тебя не предупредили, — усмехнулся я.

— Да что ты несёшь⁈ — вскричал Мейнгардт, попятившись к окну — так, чтобы видеть и Падших, и меня. — Это покушение! Твоих рук дело⁈

— Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь! — сказал я жёстко. — Хочешь меня переубедить? Снимай кроссовки!

— Переубедить в чём? — прищурился парень.

— Снимай. Кроссовки.

Повисла пауза, а затем Мейнгардт вдруг расхохотался.

— Ясно! Значит, догадался, мелкий ублюдок!

— Я не ублюдок. У меня прекрасная родословная. И даже скоро будет новый герб.

— Ну, он тебе не пригодится, — осклабился Мейнгардт, и между губами показались острые, как у мурены, зубы. — Ты ведь последний из рода? Значит, на тебе он и закончится!

С этими словами он вскинул руки, на кончиках пальцев вспыхнули белые огоньки, и через кабинет потянулись в разные стороны сверкающие нити.

Есении не требовалась моя команда. Она была заранее проинструктирована.

Пол под аль-гулем провалился. Сначала исчезло кресло — вот его было жаль — а затем вниз рухнул тот, кто выдавал себя за племянника маркиза. Однако дверь была расположена так, что ему удалось в последний момент ухватиться за край.

— Что это за магия⁈ — прохрипел аль-гуль, пытаясь подтянуться.

Есения свела ладони, оставив между ними совсем небольшой зазор, и дверь в полу уменьшилась так, что теперь из пола торчала только голова монстра. Ну, и руки, которыми он держался за край. Раздались грязные ругательства.

— Я уже просил тебя не шуметь, — проговорил я, подходя. Кончик агрика коснулся лба аль-гуля. Он дёрнулся, но пространство не позволяло далеко отстраниться. — Ты в ловушке. Под тобой Иркалла. Стоит мне отрубить тебе пальцы, и ты отправишься в неё. Как тебе перспектива?

— Ну, так сделай это, мелкий ублюдок!

— Я не ублюдок. Ты используешь ругательства неуместно, и они теряют от этого эффективность. Но давай по делу, а то ты, боюсь, долго не продержишься. Я могу оставить тебя в живых. Не отпустить, конечно, однако вдруг однажды тебе удастся освободиться из рабства? Шанс лучше, чем ничего.

Морда аль-гуля скривилась.

— Заманчивая перспектива!

— Скажи, где сейчас твой сообщник. Я знаю, что вас двое в городе.

Монстр усмехнулся.

— Ещё чего! Давай, руби!

— Я лучше подожду. Вдруг ты передумаешь.

— Не надейся! Моего товарища вам не поймать!

Я махнул рукой.

— Да ладно! Наверняка он уже в доме маркиза. Выдаёт себя за кого-нибудь из слуг.

— Зачем класть оба яйца в одну корзину? — отозвался аль-гуль. — Нет, вам его не остановить! И я не стану доставлять тебе удовольствие, болтаясь тут. У тебя нет надо мной власти, червяк!

С этими словами аль-гуль разжал пальцы и исчез.

— Чёрт! — вырвалось у меня. — Вот урод!

Я, конечно, и не рассчитывал всерьёз, что он расколется. И всё же, было жаль ничего от него не узнать. Ну, да что есть, то есть.

— Проверь запись, — велел я Марте.

Падшая подошла к книжной полке и достала небольшую камеру.

— Всё в порядке, — кивнула она спустя минуту, отсмотрев часть плёнки.

— Сделай пять копий с каждой камеры. Две отвези в банк и положи в ячейку, три — мне.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство. Немедленно этим займусь.

Я подошёл к Есении.

— Ты молодец. Всё сделала идеально. Он даже пикнуть не успел.

Девушка кивнула.

— Спасибо. Это было просто.

— Мне нужно вернуться к гостям. Потом ещё поговорим. А пока возвращайся к себе.

Заперев кабинет, я поспешил в библиотеку.

— И это у тебя называется парой минут⁈ — воскликнула Каминская, едва я вошёл. — А где Никита?

— Позвонили его предки. Пришлось уехать. Прошу прощения, но у меня появилось срочное дело. Очень неудобно, однако вынужден попрощаться с вами до завтра.

— Серьёзно? Вот так резко? — расстроилась Каминская.

Я развёл руками.

— Увы. Иногда случаются форс-мажоры.

— Надеюсь, ничего серьёзного? — сказал Кирилл.

— Нет, но требуется моё личное участие. Мне, правда, очень жаль, ребята.

Выпроводив одноклассников на улицу, я отправился к Марте. Она занималась записью копий в комнате охраны.

— Где охрана Мейнгардта? — спросил я.

— В замке. Я распорядилась их накормить, чтобы не болтались по двору. Машины отогнали, чтобы не стояли во дворе. Вы ведь так велели?

Я кивнул.

— Всё правильно. Я сказал одноклассникам, что парню пришлось уехать. Было бы странно, если б его тачки и секьюрити стояли перед замком. Однако девать их куда-то надо. Думаю, пришло время маркизу узнать, что случилось с его племянником. Приглашу его сюда. Плёнки должны быть готовы.

Марта кивнула.

— Без проблем, Ваше Сиятельство. Запись не такая уж и долгая — всего несколько минут. Думаю, успею.

Оставив её, я направился в офис, где велел секретарше соединить меня с крепостью маркиза. Пришлось подождать, пока он возьмёт трубку. Слава Богу, что Мейнгардт оказался дома — иначе у меня возникли бы проблемы с охраной его племянника.

— Слушаю вас, господин Скуратов.

— Простите, что беспокою, но у меня к вам срочное дело. Совершенно неотложное.

— Ну, так приезжайте, — после краткой паузы ответил маркиз.

— К сожалению, приехать ко мне должны вы.

— Это обязательно?

— Уверяю, что не стал бы беспокоить вас по пустякам.

— Хм… Ну, что ж… Хорошо, буду через час.

— Благодарю.

Бросив трубку на рычаг, я на секунду прикрыл глаза. Скоро выясним, упели подменить маркиза или нет. Если нет, значит, монстр не соврал, и второй аль-гуль имеет иное задание. А я даже не представляю, какое…

Глава 6

Маркиз прибыл, опоздав всего на четверть часа — подозреваю, что нарочно, чтобы не выглядело, будто он торопился на мой «вызов».

— Господин Скуратов, к сожалению, у меня мало времени, так что давайте сразу перейдём к делу, — проговорил он, как только мы обменялись приветствиями.

— Совершенно разделяю ваше желание, — отозвался я. — Поговорим в кабинете? У меня там для вас приготовлено небольшое кино.

Мейнгардт нахмурился.

— Кино? Вы пригласили меня для совместного сеанса?

— Ну, я-то его уже видел. И даже сам снял. Так что не совсем. Хочу, чтобы вы его увидели.

Маркиз приподнял брови.

— Вот как… Что ж, давайте поглядим.

В кабинете был уже установлен видеомагнитофон с заряженной кассетой. Оставалось только нажать кнопку, чтобы запустить просмотр. Что я и сделал, как только Мейнгардт расположился в развёрнутом к экрану кресле. Сам я садиться не стал — встал справа, опершись о каминную полку.

— Вы не пожалеете, что приехали, маркиз. Это фильм, который вы просто обязаны увидеть.

— Надеюсь, это не художественное кино, на которое вы собираетесь попросить денег, — мрачно отозвался Мейнгардт. — Этот бизнес мне совершенно не интересен.

— Я, конечно, разными вещами занимаюсь, но позвольте вас заверить, что это самая настоящая документалка. И у меня есть для вас копия.

В это время на экране началось действие: в комнату вошёл племянник маркиза.

— Это Никита? — нахмурился, чуть подавшись вперёд, Мейнгардт.

— Как сказать, — ответил я. — В этом фильме вас ждёт сюрприз.

Далее маркиз хранил молчание до самого конца сеанса. Выражение его лица несколько раз менялось, но он не проронил ни слова. Только когда я остановил запись, Мейнгардт перевёл на меня тяжёлый взгляд.

— Как это понимать? — спросил он отрывисто. — Никита оказался… аль-гулем?

— Вам ведь известно, что две этих твари затерялись в городе после нападения орды?

— Да, разведка докладывала. Хотите сказать, это один из них?

— Совершенно верно. Вы сами видели.

— Видел. И у меня куча вопросов.

— Понимаю. Готов на них ответить. Но позвольте прежде рассказать, что мне удалось выяснить.

Мейнгардт кивнул.

— Будьте любезны.

— Два аль-гуля проникли в Камнегорск и, меняя личины, добрались до вашего племянника. Во время нападения на него парень был подменён. Мои соболезнования, кстати. Полагаю, его тело не найдут: вы сами знаете, что делают с трупами аль-гули.

— Так с тех пор Никита… был ненастоящим? — не выдержал маркиз.

— Увы, это так. Я заподозрил подмену и решил убедиться, что не ошибаюсь. Пригласил его в боулинг. Там нужно переобуваться, а стопы — единственное, что лицедеи не способны трансформировать.

Мейнгардт кивнул.

— И что, от отказался переодеваться?

— Вы догадливы. Отговорился мозолью, как только понял, что нужно сменить обувь.

Мой собеседник глухо выругался.

— Я пригласил его в гости. Дальше вы знаете, что произошло. Видели своими глазами. Я должен был сделать запись, чтобы показать вам.

Маркиз кивнул.

— Да, и хорошо, что приготовили копию. Она понадобится мне, чтобы показать родителям Никиты. Бедный парень. Но зачем аль-гулям всё это понадобилось?

— Чтобы добраться до вас, разумеется.

— До меня⁈ Чёрт… Да, вы правы, скорее всего…

— А через вас — до Его Величества. Это заговор, который мне удалось пресечь.

— Поздравляю, господин Скуратов. Вы на редкость везучи. Уверен, император не оставит вас без награды. Но что со вторым лицедеем? Вам известно, где он?

— Пока нет.

— Жаль.

— Однако надеюсь, вы с пониманием отнесётесь к моей просьбе.

Мейнгардт уставился на меня.

— Какой именно?

— Снимите ботинки.

Он сверил меня взглядом секунд двадцать. Затем мрачно усмехнулся.

— Что ж, полагаю, у вас есть основания. Давайте закроем эту тему.

Когда маркиз скинул обувь, я вздохнул с облегчением, ибо увидел самые обычные человеческие ноги. Мейнгардт даже пальцами пошевелил — мол, убедитесь.

— Довольны? — спросил он.

— Вполне. Надеюсь, вы понимаете, что я должен был вас об этом попросить.

— Понимаю, — Мейнгардт обулся. — Однако проблему этот маленький эксперимент не решает. Второй аль-гуль где-то ошивается. Возможно, он уже среди моих слуг. Или телохранителей.

— Полагаю, вы займётесь проверкой по возвращении домой.

Маркиз кивнул.

— И ещё какой. Но есть вероятность, что второй лицедей задействован в другом плане.

— Безусловно.

— Например, он может подбираться к вам, господин Скуратов. В городе два маркиза — два человека, которые могут в любой момент рассчитывать на аудиенцию Его Величества. И мы знаем о двух гулях.

— Я учёл эту возможность. И сразу принял меры. Мой штат регулярно проверяется.

Маркиз кивнул.

— Вас просить снять обувь не буду, — сказал он. — Видео, что вы показали, вполне убеждает меня, что вы не аль-гуль. Но будьте бдительны. Полагаю, я должен поблагодарить вас за то, что… не дали лицедею убить меня. Отныне я ваш должник. Могу я забрать кассету?

— Разумеется. Она предназначена для вас. Распоряжайтесь ею по своему усмотрению.

— Благодарю.

Когда маркиз уехал, прихватив кассету, я отправился на кухню и попросил повара подать мне поздний ужин. Поглощая пельмешки со сметаной, обильно приправленные всякими травками и чёрным перцем, думал о том, что, во-первых, Мейнгардт едва ли прав: королю гулей нужно, чтобы я добыл для него череп, открывающий Иркаллу, и подменять меня ему совершенно не нужно. Во-вторых, я не сказал маркизу о том, что, судя по всему — например, по тому, что его не предупредили об опасности — Тайная Канцелярия в сговоре с Валерием Голицыным и действует не за царя, как ей полагается, а против. И это большая проблема, ибо я даже не представлял, какие механизмы и рычаги находятся в распоряжении этого органа. Подозревал, что немалые. Так что мой противник — не только лицедей, бродящий по городу, но и куда более могущественные силы.

Глава 7

На следующий день я решил вплотную заняться Голицыным. Время поджимало, и мятежника следовало казнить до того, как он отправится в аэропорт, ибо я не сомневался, что цель примет все меры предосторожности, чтобы по пути не стать жертвой покушения. Валерий должен был понимать, что его приготовления к бегству не пройдут незамеченными. Конечно, он постарается себя обезопасить — иначе говоря, максимально осложнить мне задачу. Значит, действовать нужно сейчас — пока он сидит в особняке, дожидаясь вылета и заканчивая свои дела в Камнегорске.

Я долго думал, как к нему подобраться и отбраковывал один вариант за другим, пока не объявились аль-гули. Именно они и тот факт, что действовали они в сговоре с Валерием, подали мне идею, которой я и решил воспользоваться.

Сразу после школы — чёрт бы её побрал, только мешает постоянно! — я отправился домой, но надолго там задерживаться не планировал.

Первым делом вызвал Есению.

— Что вам угодно? — спросила девушка, войдя в кабинет. — Снова мои способности?

После того, как я сделал ей предложение, Падшая уже не поднимала вопрос моральной или нравственной стороны того, как я достигаю своих целей. Для человека, воспитанного в матриархальном обществе, это, наверное, было непросто — заставить себя перестроиться настолько, чтобы доверять и, более того, доверяться мужчине. Однако именно это мне и было нужно от будущей жены. Честь и хвала Есении за то, что она это понимала.

— Скажем так — есть приказ императора, исполнить который поручено мне, — ответил я. — Присаживайся.

Девушка опустилась в кресло. Грань между невестой и подчинённой оставалась, и мы оба чувствовали её. Не знаю, пройдёт ли это однажды, ведь, главная причина, по которой я решил взять Есению в жёны, — её Дар. И она не могла этого не понимать. Но, в то же время, она была единственной, на ком я действительно хотел жениться. Возможно, я даже сделал всё, что мог, для того, чтобы найти причину сделать её своей женой. Хотя и не желал признаваться в этом даже себе.

— Приказ Его Величества должен быть исполнен, — проговорила девушка, глядя на меня.

Что-то изменилось в её глазах. Исчезла настороженность, что ли. Прежде мне всегда виделась в них тревожность, озабоченность, внутренняя борьба. Теперь её не было. Есения явно решила, что жена — пусть даже только будущая — должна полностью полагаться на решения, которые принимает муж. Это, конечно, не значило, что она растворилась, перестала быть собой. И всё же, ей как будто стало проще. Я чувствовал позитивные эмоции, некий свет, исходивший от этой девушки и прежде, но теперь словно открылись заслонки, выпустив почти весь его наружу.

— Приказ императора ещё не значит, что человек заслужил смерть, — сказал я, глядя в глаза Есении.

Она склонила голову, показывая, что ждёт продолжения.

— Знаю, как ты относишься к подобным вещам. Поэтому хочу, чтобы ты понимала, в чем дело.

— Спасибо, Ваше Сиятельство. Объяснения не обязательны, поэтому я высоко ценю то, что вы уважаете мою позицию.

Она улыбнулась, поощряя меня продолжать.

— Один из родственников императора замыслил подменить его лицедеем. Я раскрыл заговор, и замысел был сорван. Однако этот человек не прекратил своей деятельности, пользуясь тем, что Его Величество не желает выносить сор из избы. В результате он был приговорён к казни. Исполнить приговор император поручил мне.

— Полагаю, приговор вполне справедлив, — чуть помолчав, ответила Есения. — Как и судьба, постигшая мой клан.

— Ты уже не являешься его частью.

— Знаю. И меня это радует.

— Когда мы поженимся, я хочу, чтобы ты свела татуировку.

Падшая не отвечала секунд двадцать. Было видно, что она обдумывает мои слова.

— Вместе с падением клана пали и его законы, — проговорила она, наконец. — Я хотела помнить, кем была, черпая из этих воспоминаний силу, чтобы выжить и остаться собой. Но теперь, принимая законы вашего клана, я должна забыть о прошлом. И принять новые правила. Черпать силы из другого источника.

— Это означает, что ты согласна?

— Да, Ваше Сиятельство. Полагаю, это справедливое требование. Как и казнь заговорщика, не желающего остановиться.

Я был рад услышать это. Так что даже улыбнулся.

— Хорошо, что мы понимаем друг друга. Сегодня я собираюсь привести приговор в исполнение. Цель намерена ускользнуть, покинув город. Допустить этого нельзя.

— Что я должна делать?

— Приговорённого зовут Валерий Голицын. Он вступил в сговор с гулями, желая подменить императора. На территории города находится его сообщник. Лицедей. Полагаю, от встречи с ним Голицын не посмеет отказаться. Мы отправимся в его поместье. Я выдам себя за аль-гуля.

— Но… — было заметно, что мои слова поразили Есению, и она толком не понимает, что думать и говорить. — Каким образом? И потом, это ведь означает, что нам придётся ехать вдвоём?

— Вовсе нет. Я ведь буду выдавать себя за аль-гуля, который принял вид меня. Вернее, занял моё место.

— Значит, вы войдёте в дом Валерия Голицына, убьёте его и просто выйдете? Но ведь приговор вынесен тайно. Для всех вы станете обычным убийцей члена царской фамилии!

— Дело будет замято. Инцидент не получит огласки. Главное — попасть в дом Голицына. Маркиза Скуратова, ассасина, он бы ни за что не впустил. Тем более, что уже распространились слухи о том, что Его Величество, так сказать, принял мой род на службу. Плюс Голицын знает, как я отношусь к нему. Он понимает, что у меня есть поводы его убрать. Однако не у лицедея в моём обличье.

— Я правильно понимаю, — заговорила после небольшой паузы Есения, — что всё упирается в то, поверит ли Валерий Голицын, что ваше место занял аль-гуль?

— Совершенно верно. Поэтому сейчас я собираюсь ему позвонить. Если хочешь, оставайся.

— С вашего позволения.

Я поднял трубку и попросил соединить меня с дворцом Валерия Голицына. Ждать пришлось минуты четыре. Наконец, в трубке раздался знакомый голос.

— Алло. Господин Скуратов?

— Можно и так сказать, — ответил я, глядя на Есению. — Нам нужно встретиться, причем немедленно.

— Неужели? С какой стати? — в голосе Голицына чувствовались насмешливые нотки.

— Наши планы изменились. Племянник маркиза Мейнгардта нейтрализован. Мне пришлось занять место Скуратова. Но требуется ваша помощь.

В трубке повисла тишина. Я чувствовал, как мой собеседник на том конце провода переваривает услышанное. Наконец, динамик ожил:

— Это необходимо?

— Да. План требует корректировки. Я не могу сказать больше по телефону.

— Хорошо. Приезжайте.

— Буду через полчаса.

— Жду.

Голицын повесил трубку. Я тоже опустил её на рычаг.

— Думаете, он поверил? — спросила Есения.

— Похоже на то. Через полчаса я должен быть у него. Выезжаем.

— Что, если это ловушка? Вдруг у них с аль-гулями есть пароль?

— Неважно. Главное — я попаду в дом. Встречусь с Голицыным. Этого вполне достаточно.

— Если он там будет.

— Он захочет убедиться, кто приехал. Рисковать не станет.

Есения вдруг улыбнулась.

— Но у вас нет копыт, Ваше Сиятельство. Как вы докажете, что являетесь лицедеем?

— Не думаю, что до этого дойдёт. Всё, хватит болтать. Выдвигаемся. Не хочу опаздывать. Это дело нужно завершить сегодня.

С собой я взял также Марту и трёх Падших. Мы с Есенией ехали в «Гарпии». Бронированный спорткар (если можно так называть тяжёлые тачки) был рассчитан только на водителя и одного пассажира, так что можно было почувствовать себя почти на свидании. Хотя у нас и так они были почти каждый день, ведь я продолжал тренировки по фехтованию.

— Могу я задать вопрос? — проговорила в какой-то момент Есения.

— Конечно. Всё, что тебя интересует.

— Вы определились с третьей женой? Полагаю, что да, раз решили сделать предложение мне.

— Как сказать. Я знаю, кто должен ею стать. Но согласие не получил. Пока.

— И кто она?

Я невольно усмехнулся.

— Не поверишь, но не знаю. Вернее, не могу ответить точно.

— Значит, есть варианты?

— Ага. Кто-то из дочерей Его Величества.

— Он обещал вам это в награду за казнь Голицына? — помолчав, спросила Есения.

— Нет. Есть один гамбит, который я ещё не разыграл. Но готовлю.

— Понятно. Император будет вам должен?

— Надеюсь, именно так он и решит.

— Полагаю, это что-то такое, что он не сможет не оценить?

— Спасение его жизни.

— Ого! Ставки высоки.

— Более, чем.

— А зачем вам жениться на его дочери, Ваше Сиятельство? — снова помолчав, задала вопрос Есения.

— Чтобы сделать то, что не удалось твоему клану.

— Вы… собираетесь стать императором⁈ — проговорила девушка, ошарашенно глядя на меня.

— Конечно. Плох солдат, не желающий стать генералом.

— Но… Даже если вы женитесь на царевне, это не сделает вас претендентом на престол! Там целая куча народа в очереди!

Я усмехнулся.

— Мне ещё нет и семнадцати. Вся жизнь впереди. Не то, чтобы я не торопился, но время есть.

— Вы хотите убить всех претендентов? — помолчав, тихо спросила Есения.

— Не совсем. Но кое-какой план имеется. Так, мы приехали. Ты знаешь, что делать?

Падшая кивнула.

— Не волнуйтесь, Ваше Сиятельство. Я вас не подведу. Ни сегодня, ни… никогда.

— Верю, — взглянув в глаза Есении, искренне проговорил я. — И ты не должна думать, будто я сделал тебе предложение по остаточному принципу. И лишь для того, чтобы сохранить твой Дар в своём роду. Это то, чего я действительно хочу.

Падшая улыбнулась, на миг став похожей не на закалённую в боях с гулями амазонку, а на обычную девушку.

— Спасибо, Ваше Сиятельство. Мне было важно это услышать.

— А теперь пошли. И сделай одолжение — постарайся не погибнуть.

Оставив машину на подъездном круге, я сделал Марте знак ждать нас на улице, и мы с Есенией поднялись по широким гранитным ступеням к двери. Она распахнулась, и на пороге возник дворецкий в светло-серой, расшитой серебром ливрее.

— Господин Скуратов? — осведомился он.

— Он самый.

— Добро пожаловать. Его Высочество ожидают.

Глава 8

По дороге я коснулся руки Есении, привлекая внимание. Когда Падшая взглянула на меня, сделал несколько незаметных знаков, складывая пальцы в определённые фигуры. Это был тайный язык Скуратовых, над которым я работал в последнее время. И первой, кто начал его изучать, стала Есения. Поначалу она удивилась, когда я сказал ей, что должен показать ей шифр рода, но затем поняла, что это знак доверия и серьёзности моих намерений взять её в жёны. Мы отрабатывали основные боевые элементы весь день. Благо, память у девушки была хорошая, и схватывала она налету.

Вопрос, который я задал, был: «Всё помнишь?» Есения едва заметно кивнула.

— Сюда, пожалуйста, — проговорил слуга, остановившись возле двери из резных панелей.

Он распахнул её, и мы вошли в просторный кабинет.

Валерий Голицын сидел за большим массивным столом с гербами, одетый в бархатный халат и домашнюю шапочку со свисавшей вдоль виска кисточкой. При нашем появлении он отложил бумаги, которые просматривал — или делал вид — и воззрился на меня. Затем перевёл взгляд на Есению.

— Добрый день, проговорил я, кивнув. Надеюсь, не отвлекли?

— Простите, что одет не для приёма, — помолчав, ответил бывший глава Шестого отдела. — Но полагаю, не ненадолго.

— Так и есть, Ваше Высочество.

— Кто ваша спутница, маркиз? Одна из Падших?

— Совершенно верно. И моя невеста.

Брови Голицына приподнялись.

— Вот как? Вы решили взять в жёны телохранительницу? Какими же исключительными талантами она обладает, что растопила ваше ледяное сердце? — на его губах появилась скабрезная ухмылка.

— Удивительными талантами, Ваше Высочество, — серьёзно ответил я. — Поэтому я и взял её с собой.

— Да? Ну, как угодно. Я не против компании красивой молодой женщины. Присаживайтесь, — Голицын указал на кресла, стоявшие перед столом. — Признаться, я всё же удивлён, что вы, маркиз, решили прихватить свидетеля нашего разговора. У меня сложилось впечатление, что он не для посторонних ушей. Конечно, эта милая особа ваша невеста, но вы уверены, что ей нужно знать, о чем пойдёт речь?

Он многозначительно уставился на меня.

— Не волнуйтесь, Ваше Высочество. У меня от Есении почти нет секретов. И надеюсь, что со временем их и вовсе не останется.

— Что ж, вам виднее. Итак, я вас слушаю.

— Видите ли, первоначальный план пришлось скорректировать.

— Да, это я понял. Ближе к делу, пожалуйста. Что вы хотите от меня? Я скоро покину город. Мне здесь больше не рады. Всё благодаря вашему… предшественнику. Надеюсь, вы сожрали его живьём?

Я улыбнулся.

— Вы настолько мстительны?

— Мелкий засранец разрушил не только мои планы. Ваши тоже пострадали. И не единожды. Иначе вы бы сейчас не сидели здесь в его обличье. Или я не прав?

— Совершенно правы. Но если бы вы устранили его вовремя, мне не пришлось бы занимать место Скуратова.

— Не скажу, что меня это расстраивает. Но ваш упрёк справедлив. Хотя и лишь отчасти. Маркиз оказался на редкость живуч. К счастью, его везение кончилось, — Голицын взглянул на Есению. — Всё же, как вам удалось склонить на свою сторону эту прекрасную особу?

— Всё просто. Маркиз не желал принимать её в род. А кое-кому этого очень хотелось. Амбиции — чудесный рычаг влияния.

Голицын понимающе кивнул.

— Что ж, поздравляю, — он холодно улыбнулся Есении, и та склонила голову в знак того, что принимает поздравление.

— Вы покидаете город, но мне нужны ваши связи, — сказал я, возвращая разговор в нужное русло. — Чтобы добраться до императора, мало просто попасть к нему на аудиенцию. Без поддержки ваших сообщников мне не занять место Его Величества.

Голицын побарабанил пальцами по столу. Было видно, что он о чем-то размышляет.

— Не желаете передавать плоды своих трудов? — спросил я.

— Честно говоря, да. У меня имелись собственные планы на наше сотрудничество. Так что мне нужны гарантии.

— Какого рода?

— Что я смогу вернуться, когда у вас всё получится. И не просто вернуться, а занять достойное место при дворе. У вас есть полномочия дать мне подобное обещание?

— Разумеется. Никто и не собирался оставлять вас за бортом. Ваш личный вклад в наше общее дело будет оценён по достоинству.

Мой собеседник кивнул.

— Рассчитываю на вашу верность своему слову. Значит, вам нужны связи с моими… товарищами?

— Теми, кто участвует в заговоре.

— Понимаю. Да, поддержка вам потребуется, тут вы правы. Вот только для начала мне нужно кое в чём убедиться. Уж простите.

— В чём именно?

— В том, что я говорю именно с представителем наших партнёров по ту сторону крепостной стены, — на губах Голицына появилась сдержанная улыбка. — Не сомневаюсь, что господин Скуратов разобрался в текущей ситуации, и всё, что я сейчас услышал, мог бы сказать мне. У него хватило бы хитрости и храбрости заявиться сюда, выдавая себя за лицедея, чтобы выманить у меня имена остальных заговорщиков. Так что надеюсь, вы не станете возражать, если я попрошу вас снять обувь.

Повисла пауза, в продолжении которой мы с Голицыным глядели друг на друга.

Не скажу, что не был готов к такому повороту. Напротив, я предполагал, что мой собеседник захочет убедиться, что его не разводят. С его стороны было бы глупо поверить на слово, что гость — аль-гуль в обличье маркиза Скуратова.

Однако просьба Голицына свидетельствовала о том, что он предполагал обман, а значит, подготовился. Скорее всего, поблизости находятся его люди — а возможно, даже и другие заговорщики-чародеи — готовые ворваться в кабинет в случае, если окажется, что посетитель не тот, за кого себя выдаёт.

На миг мелькнула мысль, справимся ли мы вдвоём с Есенией. Не слишком ли самонадеянно с моей стороны было заявиться в логово зверя только вдвоём? Но иного выхода не было. Да и теперь отступать поздно. Точка невозврата была пройдена, когда мы переступили порог кабинета.

— Разумеется, — ответил я, глядя на Голицына. — Вполне справедливое требование.

Я наклонился, чтобы развязать шнурки. И в тот же момент показал Есении тайный знак, служивший сигналом к началу атаки. Хозяин кабинета не мог его видеть, так как в этот момент мои руки скрывал стол, за которым он сидел.

Падшая никак не дала знать, что поняла меня. Умничка сохранила бесстрастное лицо. Однако её опущенная вдоль тела рука покрылась призрачным зелёным сиянием.

А в следующий миг под Голицыным разверзлась пропасть, в которую рухнули стол, кресло, и сам хозяин кабинета!

Глава 9

Его Высочество почти исчез в портале, ведущем в Иркаллу, однако…

Всё-таки не исчез!

Здоровенные паучьи лапы упёрлись в края двери, открытой Есенией, пружинисто разогнулись, и Голицын выпрыгнул из пропасти, прилипнув к стене.

Теперь он выглядел, как человек, из тела которого росли светящиеся фиолетовым суставчатые, покрытые жёсткими волосками ноги. Чародей успел активировать свой Дар!

Что ж, я предполагал, что нечто подобное случится, и был готов. В кабинете появились сразу два моих юнита — алый рыцарь и зелёный медведь возникли перед Голицыным и атаковали его с двух сторон.

Однако наш противник не зря занимал ещё недавно должность главы отдела по борьбе с нежитью.

В его руке появилась массивная секира, принявшая удар меча, а в другой возник хитиновый щит, прикрывший Голицына от потока едкой кислоты, исторгнутой Бером.

— Не давай ему расслабиться! — крикнул я Есении и тут же скастовал огромную руку демона, которая схватила Голицына, оторвала от стены и зависла в воздухе.

Падшая создала портал в полу. Бросок, и наш противник полетел в него.

— Шире края! — гаркнул я, синхронизируясь с Бером.

Голицын выпустил паутину!

Она прилипла к потолку и буквально выдернула его из пропасти.

В сторону Есении устремился поток жёлтого яда. Девушка скастовала перед собой дверь, и атакующая техника исчезла в ней.

Я ударил паука когтистой медвежьей лапой. Голицын выставил щит. Секира описала стремительную дугу и врезалась в подскочившего рыцаря. Воин развалился на две части, которые тут же начали таять.

Проклятье! У Голицына, похоже, был огромный запас Живы, и он не стеснялся её тратить.

Что ж, у меня её тоже было немало. Вкинув кучу энергии в следующую технику, я создал алую сеть размером с кабинет. Она устремилась к Голицыну. Он выплюнул паутину. Две техники встретились, противодействуя друг другу. Это напоминало схватку, в которой оба противника давят друг друга мечами. Мы вкачивали в свои сети Живу, стараясь преодолеть барьер и добраться до врага! Я вдруг понял, что никогда не был так близок к смерти, как в эти мгновения.

И тут Есения скастовала портал на потолке — аккурат там, где примостился Голицын. Лишившись опоры, он рухнул на пол. На мгновение его техника ослабла, и моя сеть поглотила паутину. Энергии хватило только на это, так что она тут же исчезла. Но благодаря этому появился удачный момент, и я не преминул им воспользоваться: Бер обдал паука едким зелёным пламенем. Зашипел хитиновый щит. Я вбросил ещё Живы, и преграда исчезла. Кислота окатила Голицына, обжигая его плоть. Раздался пронзительный, полный боли вопль.

В меня полетела секира. Она вошла в Бера, рассекла его и исчезла. Мой юнит исчез.

Есения скастовала дверь под Голицыным.

Слишком маленькая!

Суставчатые ноги упёрлись в края.

Я создал нового рыцаря и бросил его в бой. Два стремительных взмаха меча, и пара паучьих конечностей исчезла в портале.

Дверь кабинета распахнулась, и в него ворвались два беловолосых человека в золотых масках!

Первый скастовал бешено вращающееся, покрытое шипами колесо Джаггернаута! Оно направилось ко мне, и я успел увернуться только благодаря ускорению магического симбионта. Колесо врезалось в стену, пробило её, словно стеклянную, и исчезло.

Я пустил навстречу чародеям алую сеть. Они мгновенно уничтожили её своими техниками. Один скастовал множество шипастых шаров, другой — целый рой зелёных файерболов.

— Дверь! — крикнул я, бросаясь им навстречу, чтобы прикрыть Есению.

Вокруг меня образовался Бер. Я скачал в технику целое море Живы, чтобы принять атаку чародеев на себя и выдержать её.

Под магами разверзлась пропасть. Один рухнул в неё, но другой, оказавшийся на краю, удержал равновесие и пустил в меня дюжину шипов.

Я прикрылся щитом, который нивелировал атаку, но и сам растворился от множественных попаданий.

— Больше не могу! — донёсся до меня голос Есении.

Проклятье!

Я метнулся вперёд, врезался в чародея и впечатал его в стену. Он тут же покрылся шипами, став похожим на дикобраза. Каждая иголка высасывала из Бера Живу, всё ближе продвигаясь ко мне!

Обернувшись, я увидел, как Есения выхватила спрятанный под платьем агрик и рубанула по ноге Голицына. Он плюнул в неё ядом, но девушка ловко отскочила в сторону и ударила по другой ноге. Голицын закачался: оставшихся конечностей было слишком мало, чтобы удерживаться над пропастью. Он пустил паутину в потолок. Подпрыгнув, Падшая разрубила её.

Я скастовал демонический кулак и врезал им по Голицыну, вбивая его в портал.

Есть!

Голицын провалился, и Есения мгновенно захлопнула за ним дверь!

В этот момент я почувствовал, как в моё тело погружаются шипы. Пришлось отпрянуть.

Мой противник качнулся вперёд, пронзая Бера. Медведь растворился, и я отпрыгнул, чтобы не оказаться насаженным на множество длинных светящихся игл.

Чародей в маске быстро оценил ситуацию и решил, что бороться больше не за что.

Скользнув в дверь, он исчез из виду.

Есения бросилась за ним, но я остановил её.

— Пусть уходит! Мы слишком слабы, а у него ещё полно сил. Только зря последнюю Живу растратим.

Девушка замерла. А затем медленно опустилась на одно колено.

— Кажется, я выдохлась! — проговорила она.

Я помог ей подняться.

— Идти сможешь?

Есения сделала два неуверенных шага и повалилась на пол. С её губ сорвались приглушённые ругательства.

— Ничего, я тебя понесу.

Подхватив девушку, я взвалил её на плечо. Было тяжеловато, но терпимо.

— Извини, что не эстетично. Мне нужна хотя бы одна свободная рука. Обещаю, что после свадьбы вынесу тебя, как положено.

Когда мы вышли из кабинета, я увидел около десятка охранников. При нашем появлении они мигом открыли стрельбу. Я выставил щит и тут же скастовал режущую сеть. Бойцы бросились врассыпную. Нескольких моя техника настигла, остальные заняли позиции, скрывшись в боковых коридорах.

— Именем Его Величества! — гаркнул я, шагая к ним. — Бросить оружие и отступить! Я при исполнении!

Стрельба стихла.

Из-за угла выглянул охранник с нашивками капитана.

— При каком ещё исполнении? — крикнул он.

— Приказа Его Величества, болван! — отозвался я, продолжая идти. — Вы препятствуете отправлению правосудия!

— Что ты несёшь⁈

— Я маркиз Скуратов! Ассасин Его Величества! Скройтесь с глаз, если не хотите сдохнуть!

— Он блефует, капитан! — подал голос один из бойцов. — Пусть покажет документ!

— Есть приказ при себе? — крикнул командир охранников.

— Какой приказ? — отозвался я. — На меня и мою спутницу напали люди, ворвавшиеся в кабинет вашего хозяина! Вы дали им уйти, идиоты! А теперь нападаете на нас!

— Хотите сказать, это не вы атаковали Его Высочество?

— С какой стати⁈

— И что с ним?

— Скрылся.

— Как же! Так мы и поверили!

— Идите сами проверьте! Ну, же! Чего ждёте?

— Хотите, чтобы мы вышли из укрытия?

— Если я захочу, то перебью вас и так.

— Он прав, капитан, — тихо сказал один из бойцов. — Надо проверить.

— Ну, тогда ты со мной и пойдёшь!

Начальник охраны ещё с одним солдатом вышли в коридор и медленно двинулись ко мне. Я посторонился, пропуская их.

Через полминуты они скрылись в кабинете. Прошло совсем немного времени, когда оба вернулись.

— Его Высочества там нет! — растерянно объявил капитан.

— Конечно, нет! — возмущённо сказал я. — Он сбежал, как только началась заварушка. Видели дыру в стене?

Я имел в виду отверстие, проделанное Джаггернаутом. Охранники нехотя кивнули.

— Вот и ищите его в доме! А мы уходим! Моей спутнице нужна помощь!

Солдаты нас пропустили. Никто не посмел нападать. Явно их инструктировали иначе, но в детали не посвятили, так что мой фарс прошёл.

Выйдя из дворца, я поспешил к машине.

— Что с ней⁈ — спросила Марта, как только мы оказались внутри. — Жива⁈

— Выдохлась, — ответил я. — Валим, быстро! Пока не прочухались!

— А вы⁈ У вас кровь!

— Это мелочи, не обращай внимания. Дай-ка походную аптечку.

Только за воротами особняка я позволил себе улыбнуться. Всё прошло неплохо. Приговор приведён в исполнение, в убийстве меня обвинить нельзя — главное подать ноту недовольства в Белый город по поводу того, что на меня напали в доме представителя клана, и потребовать разобраться. Как говорится, нет тела — нет дела.

Единственный минус — не удалось развести Голицына на имена сообщников. Но я на это не особо и рассчитывал. Не всё коту масленица.

Марта протянула мне вытащенный из аптечки тампон. Я прижал его к груди, и Падшая прилепила его пластырем.

— Хватит, пока не прибудем в замок, — сказала она. — Вызову пока врача.

Пока ехали, Есения оклемалась.

— Ты как? — спросил я, глядя на неё.

— В порядке. Но выжата, как лимон. Придется неделю Живу пополнять. Надеюсь, у вас нет на меня планов на ближайшее время?

Я улыбнулся.

— Нет. Отдыхай. Думаю, пока не вычислю второго аль-гуля, ты мне не понадобишься.

— А как вы? Раны глубокие?

— Ерунда. Просто несколько проколов.

Пока доехали до замка, Есения уснула. Её голова упала мне на плечо. Марта хотела её поправить, но я остановил Падшую жестом.

По прибытии девушкой занялись подруги, а я отправился на медицинский осмотр. Врач быстро зашил раны, намазал йодом и залепил. Ничего серьёзного, да и заживает на мне всё, как на собаке, но не расхаживать же, истекая кровью. Тем более, у меня каждая капля на счету.

После процедур я заглянул в кабинет, написал письмо в Белый город на имя Его Величества, уведомляющее, что приказ исполнен, поставил гербовую печать и велел секретарше немедленно отправить его с гонцом. А затем пошёл к себе и завалился в кровать. После трудов не мешает и отдохнуть.

Как ни странно, сон сморил меня практически сразу, и продрых я аж до самого утра.

Глава 10

Приняв душ, я первым делом сходил проведать Есению. Девушка уже пришла в себя и завтракала. Подкреплялась, так сказать.

— Ну, ты как? — спросил я, сев на край кровати. — В норме?

— Ага, — она кивнула и улыбнулась. — Вполне. Правда, придётся собирать Живу заново. Ничего, иногда полезно помедитировать.

Да, жаль, она не могла сделать, как я, — пополнить запас спомощью крови. Как ни крути, присутствие во мне демона имело свои неоспоримые плюсы.

— Ладно, мне нужно собираться в школу, будь она неладна. Ещё увидимся. Отдыхай и… медитируй. Набирайся сил, короче.

— Спасибо, Ваше Сиятельство.

Оставив Есению на попечение прислуги, я отправился завтракать. Пока наворачивал охотничьи колбаски с маринованной спаржей, смотрел телевизор. Ждал, что будет хоть один сюжет о вчерашних событиях в особняке Валерия Голицына. Не дождался. Явно этот инцидент решили оставить в секрете. Что ж, мне от этого только лучше. Меньше разговоров. А слухи если даже и пойдут — на то они и слухи.

Быстренько допив чёрный кофе без сахара, я собрался и поехал в школу. В коридоре меня перехватил Кирилл. Вид у него был обеспокоенный.

— Привет! Не видел Никиту?

— Нет, а что? — ответил я.

— Да его уже несколько дней нет в школе. И никто не может с ним связаться. Словно пропал куда-то!

— А дома у него были?

— Нет, домой не ездили. Зачем? Если он там, значит, болен. Странно, что до него не дозвониться.

— Ну, может, температурит.

— Вроде, когда мы виделись в последний раз, он выглядел вполне себе ничего. Не был похож на больного.

Я кивнул.

— Да, это было как раз в тот день, когда мы ездили играть в боулинг.

— Точно!

— Мне Никита тоже не показался заболевающим. Но иногда жар накрывает резко.

— Да, бывает, — согласился Кирилл. — Может, он тогда и уехал от тебя раньше, что плохо себя почувствовал?

— Нет, я же говорил, что его родители вызвали.

— Слушай, так его с тех пор в школе ж и не было! — воскликнул Кирилл.

— И что? Думаешь, его предки похитили?

— Ну, не похитили, конечно. Но, возможно, спрятали где-нибудь. Никиту ж пытались убить, если ты не забыл. Хотя до сих пор ума не приложу, кому он мог понадобиться.

— Вот именно. На самом деле, может, ты и прав. Тогда понятно, почему до него не дозвониться. Во всяком случае, будем надеяться, что с ним всё в порядке.

— Если что, поедешь с нами к нему домой? Навестить, типа.

— Конечно, о чём речь.

В течение дня разговоры об отсутствии племянника маркиза постепенно распространялись.

— Думаю, с тобой связались бы его родители, если б он пропал в тот день по дороге домой, — проговорила Глаша, когда мы сидели в столовке. Как раз обсуждали исчезновение Никиты. — Они ж знали, где он был, раз звонили в замок.

Поскольку она смотрела на меня, я кивнул.

— Конечно, со мной связались бы в первую очередь. В тот же день ещё.

— Значит, до дома он точно добрался, — сделала вывод Аня. — Это главное.

— Похоже, его всё-таки прячут, — сказал Артём. — И, наверное, не дома. Может, у дяди в замке? Туда кто-нибудь звонил?

Выяснилось, что никто. В конце концов, ребята сошлись на том, что Никита в порядке и под охраной. Всех очень интересовало, кому понадобилось его убивать и зачем. То покушение так и оставалось для большинства неразрешимой загадкой. И только я в школе знал, что Никиты давно нет, а его двойник не покидал мой дом. Но сказать об этом, естественно, никому не мог — даже друзьям.

После школы в замке ко мне явился Свечкин — принёс отчёт о пристрелке Владимира Авинова.

— Судя по всему, стрелять он планирует меньше, чем со ста метров, — говорил он, пока я изучал результаты наблюдения. — И это неудивительно, учитывая размеры помещений императорского дворца. Скорее всего, Авинов собирается сделать это в танцевальном зале. Там много террас, балконов и хоров, предназначенных для оркестра. Часть наверняка будет свободна.

— В любом случае, ему придётся импровизировать, — отозвался я. — Заранее он не сможет решить, откуда стрелять. Слишком много там будет народу, слишком много возможно случайностей. Он будет ориентироваться по ситуации.

Свечкин кивнул.

— Согласен, Ваше Сиятельство. Но ему придётся стрелять с расстояния и из укрытия. Не станет же он делать это прямо при гостях. Нужно ведь ещё собрать винтовку.

— Я думаю, вы правы, и он рассчитывает на балконы для оркестра. Вот здесь, как я понимаю, переходы, по которым музыканты поднимаются на них. Гостей будет много, придётся использовать несколько танцевальных залов, чтобы поместились все. Значит, оркестров будет несколько. Его Величество не пойдёт на использование динамиков — только живой звук. Музыкантам придётся иногда отдыхать. Кто-то будет спускаться и подниматься на террасы. В суматохе на Авинова никто даже не обратит внимания, если он будет выглядеть, как один из оркестрантов. А для этого достаточно надеть смокинг. Собственно, почти все гости будут выглядеть, как музыканты. Да, на месте Авинова я бы рассчитывал именно на хоры. Но и запасные варианты рассмотрел бы. Оставьте мне все документы, я хочу изучить их подробней.

Спустя пару часов позвонил Павел и заявил, что ему немедленно нужно утвердить у меня кучу пунктов сметы, и он едет в замок. Пришлось ответить, что буду рад и жду. Так что до самой ночи мы обсуждали всякую ерунду. На мой взгляд. Павел же придавал этому огромное значение и возмущался, что я не понимаю, как всё это важно. Наконец, он оставил меня в покое и свалил.

День рождения надвигался быстро. Моё семнадцатилетие. Через год придётся заключить браки, и я стану семейным человеком. Можно будет начать пополнять род Скуратовых новыми членами.

Но до этого ещё предстоит куча дел. Например, заручиться согласием императора выдать за меня одну из своих дочерей, вычислить и обезвредить второго аль-гуля, раскрыть заговор Тайной канцелярии. И это только на ближайшей повестке. А за год ещё сколько проблем вылезет изо всех щелей⁈

Мои мысли обратились к договорённости с королём аль-гулей. Не слишком-то он рассчитывал на меня, если упорно продолжал посылать агентов, пытающихся занять место императора. Теперь, по крайней мере, ясно, зачем: таким образом они хотели получить доступ к Сокровищнице Голицыных и добраться до черепа графа Раума — загадочного артефакта, по убеждению Магариба-Д’Алои, открывающего управляемый портал в Иркаллу.

Так ли это на самом деле?

Что, если король людоедов пребывает в заблуждении, принимая легенду за истину? Вдруг этот выточенный из куска Чёрного сердца череп — просто чья-то поделка?

Или что, если Магариб-Д’Алои не захочет соблюдать условия нашей договорённости? А что? Очень даже возможно. Я ведь понятия не имею, насколько стоит верить обещаниям этих тварей. Вполне вероятно, что они не придают им никакого значения.

А главное — вдруг Иркалла вовсе не ведёт в мой родной мир?

Я задумался, действительно ли я хочу вернуться. Задумался не впервые.

Скорее всего, там уже и тела-то моего нет. А появиться там в этом, выйдя из портала, как чёрт из табакерки, — какой смысл?

Пусть здесь я провёл около года, у меня началась новая жизнь. И она была гораздо интереснее, чем прежняя.

В общем, было, о чем поразмышлять.

Но, если Иркаллой можно управлять, в любом случае нужно этому научиться. Подобный навык сулил исключительные перспективы. В том числе, для маркиза Скуратова — если я решу остаться здесь.

В дверь постучали.

— Кто там? — отозвался я, вздрогнув: резкий звук выдернул меня из размышлений о будущем.

Заглянул лакей.

— Ваше Сиятельство, прибыл граф Огарёв. Он очень извиняется и просит его принять хотя бы на несколько минут. Говорит, дело срочное.

Ого! Похоже, крысы зашевелились.

— Конечно, — ответил я, вставая. — Проводи его в кабинет. И предупреди Марту — пусть будет на стороже.

Когда слуга удалился, я отправился встречать гостя. Явно заговорщики из Тайной канцелярии не рассчитывали на то, что я стану действовать без их ведома и одобрения. Они, конечно, сообразили, что одного из лицедеев устранили, и теперь хотят понять, что мне известно о втором. Уверен, для этого Август Огарёв и прискакал на ночь глядя. Что ж, это даже хорошо: возможно, мне удастся узнать от него что-нибудь о том, за кого сейчас выдаёт себя второй аль-гуль.

Глава 11

Огарёв вошёл широким шагом, кивнул, потом, чуть подумав, подал руку. Я пожал его вялую клешню, которую он тут же и отдёрнул.

— Простите, что на ночь глядя, — проговорил он, садясь. — Спасибо, что приняли.

— Не стоит. Я ещё не собирался ложиться. Что-то случилось?

— Мне стало известно, что племянник маркиза Мейнгардта пропал, — глядя на меня, ответил граф. — Вам об этом что-нибудь известно?

— Он заходил ко мне на днях.

— Вот как?

— Думаю, вы это знаете.

— Хм. По правде сказать, да. Мне доложили, что он от вас так и не выехал. И дома не появлялся.

Я приподнял брови.

— Вы что, следите за моим домом?

— Ради вашей же безопасности, маркиз. Опасаемся, что другой аль-гуль может попытаться проникнуть в замок.

Что за чушь! Каким образом наружное наблюдение этому воспрепятствовало бы, если лицедеи принимают чужие обличья?

— Значит, вы понимаете, что случилось, — решил я не вилять и пойти ва-банк. В конце концов, что я теряю? Огарёв точно входит в число заговорщиков. И наверняка знает, где сейчас второй аль-гуль. Раз уж он сам явился, глупо этим не воспользоваться. — Мне удалось установить, что Никита Мейнгардт был подменён.

— Вот как? — заметно насторожился мой поздний визитёр. — И что случилось? Вы убили его?

— Пришлось. Сдаваться лицедей не желал.

Огарёв судорожно сглотнул. Явно беспокоится о том, что аль-гуль мог наболтать лишнего.

— Он успел рассказать, где его сообщник?

— Увы, нет.

— Хм. Это плохо, — с плохо скрываемым облегчением проговорил граф. — А у вас есть доказательства того, что убитый был именно аль-гулем? Могу я взглянуть на тело?

— Маркиз Мейнгардт вполне удовлетворён предоставленными мною доказательствами. Он обещал уладить дело с семьёй племянника.

— Вот как? Ага, ясно. Значит, порядок. Но мне тоже хотелось бы получить подтверждения, если это возможно.

— У меня есть видеозапись. Угодно посмотреть?

— Ещё бы! И велите сделать копию, пожалуйста! Для протокола.

Подойдя к сейфу, я набрал код и достал кассету. Пока заряжал её в магнитофон, сказал:

— Меня удивило, что вы не сочли нужным поставить маркиза в известность о том, что ему грозила опасность.

— Мы приставили к нему негласную охрану, — проговорил Огарёв.

Очередная чушь.

Включив запись, я подошёл к сидевшему в кресле графу и встал рядом, положив руку на высокую спинку.

— Смотрите внимательно, Ваша Светлость. Сейчас вы во всём убедитесь лично.

Как я и думал, мой посетитель прильнул к экрану. Даже слегка вперёд подался. Когда запись стала подходить к концу, я чиркнул себя по пальцу шипом. Показалась капля крови. Разделившись на мелкие части, она поднялась в воздух прозрачным розовым облачком.

— Вам удалось установить, где находится второй аль-гуль? — спросил я.

— Что? А… Нет, не удалось. Но мы работаем над этим.

— Как именно вы над этим работаете, Ваша Светлость?

— Не думаю, что должен перед вами отчитываться…

В этот миг вокруг Огарёва возникла сверкающая рубиновая сеть. Он испуганно вскрикнул и съёжился в кресле.

— Как это понимать⁈ — сдавленно проговорил граф, бросив на меня быстрый взгляд.

— Если будете делать вид, будто ничего не знаете, придётся порезать вас на куски и скормить моим гулям, — подчёркнуто спокойно проговорил я. — Мне известно, что вы в заговоре с Валерием Голицыным. Но игра проиграна, Ваша Светлость. Либо вы сдадите мне второго лицедея, либо сегодня умрёте.

— Да вы с ума сошли! — беря себя в руки, воскликнул Огарёв. — Как вы смеете⁈ Вы хоть понимаете, кому угрожаете⁈ Я представляю Тайную канцелярию!

— В которой завелись крысы, — отозвался я. — И вы — одна из самых крупных. Нет, не пытайтесь создать свою технику, иначе мне придётся немедленно порубить вас на куски!

Сеть сжалась, почти вплотную приблизившись к забившемуся на кресло с ногами графу.

— Вы совершаете огромную ошибку! — дрогнувшим голосом, заявил он. — Ваши обвинения совершенно беспочвенны!

— Должен сказать, что рисковать не собираюсь, — я сел напротив графа, не сводя с него взгляда. — Если вы не сдадите лицедея, я всё равно вас убью и избавлюсь от тела. Но если скажете, кем он сейчас представляется, обещаю, что оставлю вас в живых.

— Ха! Так я и поверил!

— После признания вас ждёт суд. Зачем мне вас убивать?

— Мне нечего сказать! — с вызовом заявил Огарёв. — Вы заблуждаетесь! И вам это с рук не сойдёт! Моим коллегам известно, куда я отправился!

Я пожал плечами.

— Разве что другим заговорщикам. Не назовёте их имена? Нет? Как угодно. Сейчас меня интересует, прежде всего, где аль-гуль. Итак?

Сеть снова сжалась. Теперь её нити находились всего в нескольких сантиметрах от Огарёва. Он практически не мог пошевелиться.

— Я уже сказал, что ничего не знаю! С какой стати вы вообще решили, что я состою в каком-то заговоре? В чём его суть? Какова цель?

Я покачал головой.

— Даже сейчас пытаетесь выяснить, что мне известно? Не выйдет, Ваша Светлость. Колитесь или отправитесь в подвал! По частям — на корм гулям.

Граф разразился ругательствами. Вот уж не думал, что он способен на такие цветастые обороты.

Повинуясь моему мысленному приказу, сеть вплотную приблизилась к Огарёву. Он вскрикнул, когда кое-где нити коснулись его.

— Одумайтесь! — прошипел он, глядя на меня в ужасе.

На миг я подумал: вдруг он, и правда, ни при чём? Но нет, всё указывало на то, что я прав.

Сеть сжалась, прожигая одежду и плоть. Запахло палёным. Граф дико заорал.

— Ещё не поздно! — сказал я, подавшись вперёд. — Где лицедей⁈

— Будь ты проклят, поганый ублюдок!

— Я не ублюдок. У меня прекрасная родословная. Последний шанс! Ну!

— Ладно! Чёрт! Остановись, я всё скажу!

Я ослабил нити. Огарёв снова разразился матерщиной. Его раны были неглубоки, но обильно сочились кровью. Надо было подстелить целлофан, конечно.

— Не дёргайтесь, — сказал я. — А то испачкаете мне ковры. Итак, кем сейчас является аль-гуль? Быстро!

— Стой! Не надо! Лицедей выдаёт себя за… Проклятье, меня это погубит!

— Я тебя щас нашинкую, если немедленно не скажешь, где сраный аль-гуль! — гаркнул я, видя, что Огарёву требуется последний стимул, чтобы пересилить себя.

Алая сеть недвусмысленно дёрнулась.

— Демидов! — поспешно крикнул граф, сжавшись на кресле. — Степан Демидов!

— Кто это⁈ Ну!

— Сын… младший сын начальника дворцовой охраны.

— Где он сейчас?

— В интернате. Учится на военного пилота. Отец навещает его дважды в месяц. По субботам.

Я мысленно прикинул, сколько осталось до ближайшего уик-энда.

— То есть, через пять дней начальник дворцовой охраны приедет в интернат повидаться с сыном?

— Да! И лицедей займёт его место!

— А куда денет лишнее тело?

— Откуда мне знать⁈ Это меня не касается!

— Ладно, будем считать, что вы спасли себе жизнь. По крайней мере, на время. Отныне вашу судьбу будет решать Его Величество.

Я направился к телевизору.

— Никто вам не поверит, — успокаиваясь, проговорил Огарёв. — С какой стати? Член Тайной канцелярии и вдруг заговорщик? Бред!

— К вашему сожалению, я подумал об этом. И поэтому сделал запись.

Вытащив из магнитофона кассету, я показал её графу.

— Вы снимали меня⁈ — напрягся он.

— Разумеется. Мне ведь нужны доказательства. Как вы сами сказали, не так легко поверить в то, что член Тайной канцелярии… — я как раз убирал обе кассеты — с записью допроса аль-гуля и сегодняшнюю — в сейф, когда Огарёв издал отчаянный вопль и вдруг покрылся светящимся едко-зелёным облаком. Алая сеть сжалась, но граф вкинул в технику достаточно энергии, чтобы противостоять ей. Пока шла борьба двух техник, я захлопнул дверцу сейфа. А затем сеть лопнула, во все стороны полетели ошмётки зелёного облака, и Огарёв спрыгнул с кресла, быстро кастуя новую технику. Вокруг него образовались извивающиеся щупальца. Часть приподняла его над полом, а часть устремилась ко мне с явным намерением схватить.

Попятившись, я призвал демонического рыцаря. Красный воин взмахнул мечом, отсекая ближайшие щупальца, но их место тут же заняли новые.

— Надо было сразу убивать, щенок! — торжествующе выкрикнул из середины зелёной клубящейся туши, поднявшейся к потолку, Огарёв. — А теперь посмотрим, кто кого!

Из облака показалась уродливая голова призрачного кракена, раскрылась полная кривых зубов пасть, и тварь ринулась на меня сверху вниз, попутно оплетая красного рыцаря половиной щупалец, чтобы обездвижить.

Глава 12

Я выставил щит, призвал Бера и синхронизировался, одновременно вливая в технику побольше Живы. Медведь с кракеном столкнулись, обхватив друг друга. При этом щупальца подняли рыцаря в воздух и стиснули так, что он начал таять. Я скастовал демоническую руку и вонзил когти в Огарёва. Он отпрянул, но тут же оплёл пальцы. Энергии у него было навалом, так что мои техники могли лишь сопротивляться, но не переломить ход драки. Пришлось создать ещё и рубиновую сеть. Кровь текла по моей руке, превращаясь в Живу, но граф и не думал сдаваться или отступать. Сеть окутала его, прожигая, но слишком медленно! Мой противник вкачивал в защиту энергию, не жалея. Ещё бы: схватка шла не на жизнь, а на смерть, и оставлять что-то на потом ему просто не было смысла. Я видел его искажённое отчаянием и ненавистью лицо, проступавшее сквозь очертания кракена. Вдруг щупальца покрылись шипами. Алый рыцарь тут же исчез, демоническая рука начала разжиматься и таять. Я окатил противника едкой кислотой. Его техника зашипела и дрогнула. Сеть тут же сжалась. Отвалились несколько щупалец. Едва коснувшись пола, они исчезали, словно зелёный туман. Но несколько других протянулись ко мне и попытались протиснуться сквозь Бера. Я понял, что Огарёв хочет добраться до кассеты. Ну, нет, не выйдет! Я скастовал ещё одного рыцаря, который лихо рубанул по щупальцам, а затем вонзил меч в раскрытую, полную кривых зубов пасть. Клинок почти до шёл до графа, но тот отшатнулся и попятился. Я пустил вторую сеть и тут же создал новую демоническую руку. Она схватила его и приподняла, оторвав от пола. Однако нижние щупальца были слишком длинными, и мой противник не потерял опору. Несколько извивающихся конечностей резко хлестнули по руке, уничтожив её. Рыцарь ударил по ним мечом, и штуки четыре полетели на пол. Но другие обвили моего бойца и стиснули. Было видно, что Огарёв вкачивает в атаку кучу энергии. При этом его юнит слегка дрогнул. Ага! Значит, в ход пошли остатки Живы!

Алые сети кромсали тело кракена, подбираясь к графу. Я понял, что он едва держится. Пожалуй, надо дать ему шанс. Уверен, живой предатель понравится императору гораздо больше нашинкованного.

— Сдавайтесь, граф! Вы не продержитесь и минуты!

Огарёв издал сдавленный возглас и вдруг ринулся на меня, вытянув вспыхнувшие изумрудным огнём щупальца. Одновременно из пасти выплеснулась струя чёрной густой массы! Я встретил её залпом кислоты, но часть жидкости всё-таки попала на Бера и начала его прожигать. Чёрт! Пришлось подкинуть медведю энергии. Щупальца тем временем норовили добраться до меня. Алый рыцарь замахнулся мечом, но получил мощный удар в грудь и отлетел к стене. Я врезал по щупальцам лапой. Когти отсекли парочку, но остальные подбирались всё ближе. Рубиновая сеть рассекла их на множество мелких кусков и пошла дальше, превращая конечности кракена в тающие полоски призрачной плоти. Огарёв почти выдохся. Его оболочка мигала.

— Последний шанс! — предупредил я.

— Пошёл ты! — выкрикнул граф и снова бросился на меня.

Ладно, чёрт с тобой!

Демоническая рука ударила его сверху вниз, когти рассекли остатки кракена и Огарёва. Споткнувшись, он упал, судорожно дёрнулся и застыл, истекая кровью.

Демон во мне тут же оживился, требуя награды. Я не сопротивлялся. Красная лужа начала трансформироваться в Живу. Мы поглощали её жадно и быстро. Не прошло и минуты, как останки графа превратились в иссушённые куски плоти.

Я сел в кресло. Вся рука до локтя была в крови. Голова слегка кружилась, в теле ощущалась слабость. Такими темпами мне скоро придётся делать переливание! Хорошо хоть, рана быстро затягивалась.

Поднявшись, я направился к двери. Распахнув её, позвал охрану.

— Пригласите слуг — пусть приберутся, — сказал я, впуская их в кабинет.

Сам же я пошёл в спальню, где была ванная. Надо умыться и сменить одежду. И отдохнуть. Вроде, донорам рекомендуют есть гранаты и яблоки. Надо бы и мне заказать пару ящиков. И прекратить ввязываться в драки. А то, и правда, стану походить на бледную немочь.

Меня нагнала в коридоре Аглая.

— Вы в порядке, господин маркиз? — спросила она с тревогой.

— В общем, да. Поле боя осталось за мной.

— Почему вы нас не позвали? Мы были наготове, как вы и велели.

— Противник не был опасен. Я держал ситуацию под контролем. Просто… немного устал. Распорядись принести в мои покои чего-нибудь… для гемоглобина.

— Вас проводить?

— Не нужно. Ступай. Погоди! Возьми вот кассету. Сделай три копии. Одну отвезите в банковскую ячейку, одну принеси мне, а последнюю положи в конверт. Адрес — Белый город, лично в руки Его Величеству. С курьером. Всё поняла?

— Так точно, Ваше Сиятельство.

— Ну, тогда иди.

Спровадив девушку, я доковылял до спальни, стянул шмотки и забрался под горячий душ. Постояв несколько минут, накинул халат и завалился в кровать.

Через четверть часа принесли еду. Перекусив, я позвонил, чтобы забрали посуду, и снова лёг. Слабость не проходила. Голова, правда, кружиться перестала. Зато резко начало клонить в сон. Веки прямо сами собой опускались на глаза. Ладно, раз организм требует, нет смысла сопротивляться. Я покорно отдался во власть Морфея и практически сразу вырубился.

Проснулся утром — по сигналу будильника. Вставая, почувствовал разбитость. Всё-таки, потеря крови даром не проходит. А я в последнее время использовал её магию довольно часто. Надо бы… поэкономить.

Контрастный душ меня немного взбодрил. Завтрак придал сил. Так что в школу я приехал вполне в кондиции. Но на уроках боролся с сонливостью.

— Ты что-то вялый, — заметила в конце концов Глаша. — Не спал, что ли ночью?

— Спал. Как убитый. Но не выспался.

— Смотри, у нас последний урок — физра.

Чёрт! Это занятие окончательно меня вымотало. В замок я вернулся выжатый, как лимон. Но лечь спать не удалось: пришло письмо из Белого города. От царя. Приглашал на аудиенцию. Вернее — вызывал. Пришлось тащиться.

Приняли меня сразу, без проволочек. Как только я оказался в приёмной, секретарь впустил меня в кабинет, где Его Величество восседал за столом, попивая чай из стакана в серебряном подстаканнике. В коричневой жидкости плавала долька лимона.

— А, маркиз! — воскликнул он, криво улыбнувшись. — Доброго дня. Присаживайтесь.

Я с облегчением опустился в мягкое кресло.

— Получил ваше кино, — проговорил император, постукивая указательным пальцем по синему сукну, которым была обтянула центральная часть стола. — Не перестаёте меня… радовать. Пора вас делать главой Тайной канцелярии — вы явно справляетесь лучше тамошних бюрократов.

Кривая усмешка дала понять, что Его Величество шутит.

— Стараюсь по мере сил, — ответил я.

— Вижу, вижу. И с Валерой разобрались, и с этими… предателями. Аль-гулем мы уж сами займёмся. Никуда он теперь от нас не денется. Переведите дух.

— Благодарю. Если нужно, я могу…

— Не надо, — махнул рукой император. — А то у меня орденов для вас не хватит. Хе-хе… Что нужно этим тварям, а? Неужели так на моё место попасть хотят?

— Не могу знать, Ваше Величество. Думаю, да.

— Ну, конечно, конечно… Тогда город сразу падёт. Нельзя им этого позволить! Узнать бы ещё, кто, кроме Валерки, в заговоре участвовал. Но это не ваша заботы. Вы и так… — царь окинул меня быстрым внимательным взглядом. — Чего желаете, господин Скуратов? Уж пора вознаградить вас. Второй раз мне жизнь спасаете.

— Это мой долг, Ваше Величество.

— Одно другому не мешает. Проси, Николай, чего душе твоей угодно. Явно же что-нибудь да потребно. Знаю я твою натуру деятельную.

Эх, сейчас бы череп Раума попросить. Но ведь не отдаст. А вопросов возникнет масса. Нельзя.

Я скромно потупился.

— Не знаю, Ваше Величество, что просить. Не нужно мне ничего.

— Что, правда? — император искренне удивился. — Ну, ты подумай, Николай. Награда от тебя никуда не денется.

— Разве что дозволение принять в род двух дорогих моему сердцу людей, — сказал я, робко взглянув на собеседника.

— Ага! Значит, желание всё-таки есть, — удовлетворённо кивнул император. — Кто они? Надеюсь, не девицы какие-нибудь?

— В общем, да. Но не в том смысле, о котором вы, верно, подумали, Ваше Величество.

— Заинтриговал. Кто же?

— Пешковы. Глафира и Арина. Спасённые мною во время нападения гулей. Сейчас проживают у меня. Находятся под опекой Шуваловых.

— О, как! А ты, значит, хочешь их себе насовсем забрать?

— Опекуном я быть не могу по причине возраста.

— Хм… Это верно. А в род принять право имеешь, — Его Величество усмехнулся. — Хитрец, ничего не скажешь! Что ж, будь по-твоему. Даю на это соизволение. Подожди полчасика — велю документы подготовить. Не в моих правилах затягивать с наградой.

В приёмной меня снова начало клонить в сон. Но когда появился секретарь с бумагами, всё сразу слетело. Домой я возвращался со всеми нужными документами на руках. И отличным настроением. Не знаю уж, как отреагирует на новости князь, а я был более, чем доволен. Два мага с Даром иллюзии в роду — это вам не хухры-мухры. Не удалось Шувалову меня обставить. И предъявить мне даже нечего: девочки останутся в клане, как он и хотел. Но права на них буду иметь только я! Ну, разве не чудесно всё обернулось⁈

Глава 13

Обрадовать Пешковых решил сразу по приезду домой. Девчонки делали уроки, но, когда я вошёл, вскочили и бросились ко мне. Шушики с возбуждённым тявканьем закружились под нашими ногами.

— У меня для вас новости, — сказал я. — Сегодня Его Величество разрешил мне принять вас в род. И все бумаги у меня на руках. Как вам?

Девочки переглянулись.

— Серьёзно? — спросила Арина.

— Да. Если вы не против.

— Мы? Да мы ого, как счастливы! — взвизгнула мелкая и запрыгала по комнате, приводя шушиков в неистовство.

— Это просто здорово! — сказала, глядя на меня, Глаша. — Я очень рада! А когда?

— Сегодня этим и займусь. Попрошу своего юриста всё оформить.

— И мы станем Скуратовыми? — спросила вдруг Арина, останавливаясь

— В общем, да.

— Класс!

Собственно, поболтав ещё полчасика с девчонками и выслушав кучу их новостей, я отправился, не теряя больше времени, в офис, куда вызвал Ригеля. Адвокат прибыл быстро. Ещё раз выслушал, что от него требуется и кивнул.

— Хорошо, я немедленно этим займусь, Ваше Сиятельство. Но Шуваловых придётся поставить в известность. Это обязательно.

— Понимаю. Думаю сегодня съездить к ним.

— Мне отправиться с вами?

— Не нужно. Я справлюсь. Займитесь принятием в род. Хорошо бы всё сделать сегодня. Это реально?

— Имея такой документ, как у вас — вполне. Не вижу никаких препятствий. Потребуется только время, чтобы оформить бумаги в городской администрации. Вы же дадите девочкам свою фамилию.

— В таком случае я вас, Семён Олегович, не задерживаю.

Как только адвокат ушёл, я позвонил Шуваловым. К аппарату подошёл князь.

— Рад слышать, Николай. Какими судьбами?

— Пётр Дмитриевич, вы сегодня дома будете?

— Пока да. А что, ты хочешь к нам заглянуть?

— Есть новости. Должен сообщить лично.

— Конечно, приезжай. Маша будет счастлива тебя повидать. Я тоже, кстати.

Таким образом, я отбыл во дворец главы клана.

Встретила меня младшая княжна, чему я нисколько не удивился.

— Ты как раз к ужину, — сходу сказала она, чмокнув меня в щёку. — Останешься же?

— Не думаю.

Маша тут же надулась.

— Опять что-то срочное?

— Не совсем. Просто… В общем, пока не могу сказать ничего определённого.

— У нас твои любимые пельмешки, между прочим, — закинула удочку княжна.

— Не сомневаюсь, что они выше всяческих похвал.

— Вот и оценил бы! Ладно, вижу, уже папа идёт. В общем, если что, я тебя жду за столом!

Она удалилась.

Зато ко мне подошёл Шувалов. Протянул руку.

— Привет, Николай. Что-то срочное и важное?

— Как посмотреть.

— Пойдём в кабинет.

Когда мы расположились в креслах, князь кивнул — мол, выкладывай.

— Сегодня я получил высочайшее дозволение принять в род Пешковых, коими опекунами вы с супругой являетесь, — не стал я вилять. — Мой юрист уже занимается оформлением документов.

— Вот как… — протянул после паузы Шувалов. — Понятно. Просить взглянуть на бумаги не стану: уверен, с ними всё в порядке. За какие заслуги на этот раз тебя облагодетельствовали?

— Кое-кого убил, кое-кого спас.

— Хм… Рутина?

— Служба.

— Что ж, поздравляю. Спасибо, что лично предупредил. Я не сомневался, что рано или поздно ты придумаешь, как прибрать девчонок к рукам. Зла не держу, если что. Главное, что они останутся в клане.

— Я тоже так подумал.

Шувалов ухмыльнулся, дав понять, что отлично понимает, чем я руководствовался на самом деле.

— Это всё, или ещё что-нибудь расскажешь?

— Всё.

— Ну, тогда… — мой собеседник взглянул на часы, — оставайся на ужин. До него как раз минут пять. Отказ не принимается. Всё-таки ты мне немного должен.

Спорить с этим я не стал. Князь принял новость достойно. Следовало уступить ему хоть что-то — в качестве символической компенсации.

— С удовольствием, — ответил я. — Как раз голоден, как волк.

Тут я преувеличил, хоть и самую малость.

— Тогда пойдём, — кивнул Шувалов, вставая. — Надо ещё супругу уведомить. Но это я уже беру на себя.

— Премного благодарен.

Когда мы явились в столовую, Мария расплылась в улыбке.

— Решил-таки отведать наших пельмешек? Я знала, что ты не устоишь! Не зря говорят: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Хотя мне и не светит, конечно. Ты, небось, уже к какой-нибудь принцессе посвататься успел?

— Ещё нет, — ответил я, улыбнувшись. — Но работаю над этим.

— Кто бы сомневался! За это не положу тебе сметану. Сам бери. Вот! — и она придвинула мне тарелку с кучей дымящихся пельменей. — Сама лепила, между прочим. Оцени.

— Не сомневайся, так и сделаю.

Помимо Марии, из детей Шуваловых присутствовал только Павел. Он закончил практику и больше не должен был приходить в школу. Однако его интересовали новости — особенно то, что касалось Никиты Мейнгардта.

— Тебе о нём что-нибудь известно? — спросил он. — Аня сказала, он так и не появился на занятиях.

— И не появится, — ответил я.

— Почему?

— Он умер. К сожалению.

— Как⁈ — Павел аж пельмень уронил в тарелку.

— Стал жертвой аль-гуля. Тот принял его облик, чтобы добраться до маркиза.

— И ты молчал⁈ — вскричал княжич.

— Были причины. Теперь могу сказать. И вот — говорю.

— Я несколько минут назад спросил, нет ли других новостей, и ты ответил, что нет, — с укором произнёс князь.

Я пожал плечами.

— Не думал, что вас это может интересовать. Дело же касается не нашего клана.

— Лучше быть в курсе подобных вещей, — сказал Шувалов.

— Учту на будущее.

— Известны подробности?

— Лицедея обезвредили. Но тело Никиты едва ли найдут. Скорее всего, его съели.

— Кажется, тебе известно чуть больше, — заметил князь. — Догадываюсь, почему Его Величество снова тебя отметил.

Я не стал говорить, что поводов было чуть больше. Просто кивнул.

— Могу поведать подробности, но стоит ли? Мы ведь за столом.

— Не самая удачная тема для ужина, — кивнул князь. — Но раз уж начали…

И я рассказал о том, как вычислил и изобличил аль-гуля.

— Он же могу тебя убить! — не выдержала в конце Маша.

— Ну, я постарался, чтобы ему это не удалось. Как видишь, получилось.

— Как именно ты его уничтожил? — спросил Павел.

— Это мой маленький секрет.

— Ничего себе — маленький! — возмутилась княжна. — Это же самое интересное!

Я покачал головой.

— Нет, извините. Не скажу.

— Наверное, с помощью магии крови! — предположила Мария. — Угадала?

— Не без этого, — ответил я уклончиво.

С этой темы не могли соскочить ещё долго. Наконец, я вырвался из дворца и поспешил домой. Меня ждала церемония принятия в род. Пожалуй, одно из главных событий последнего времени. То, что делали для меня Пешковы до сих пор — мелочи. Я видел, на что способны маги, создающие иллюзии. Например, скрыть перемещение отряда. А то и целой армии. Когда девчонки подрастут, их навыки разовьются, и я заполучу чародеек, которые смогут приносить настоящую пользу. Правда, замуж им будет не выйти — по крайней мере, не за представителя другого клана. Такие сокровища нельзя никому отдавать. Слишком дорогая цена за них уплачена. И слишком большие у меня на них планы.

Глава 14

Пешковы были возбуждены предстоящей церемонией. Посланный за ними слуга сообщил, что они ещё наряжаются.

— Обещали быть через пять минут, господин, — сказал он. — Однако я что-то сомневаюсь.

— Ну, не будем торопить их. Всё-таки, это дети.

— Как прикажете, Ваше Сиятельство.

Для церемонии я выбрал на этот раз трофейный зал. Мне показалось, что это будет символично: в некотором смысле Арина и Глафира достались мне в качестве трофеев. Хотя относился я к ним уже больше, как к своей семье. Своей-то у меня, не считая родителей, никогда не было. Иногда я задумывался, не по этой ли причине я так стремился юридически закрепить девочек именно за своим родом.

Но это всё лирика, как говорится. Мне должно думать о политике и преимуществах, которые мой род, единственным представителем которого я до сих пор являюсь, может получить, чтобы остаться на плаву. Особенно сейчас, когда царь проявляет по отношению ко мне свою расположенность. Уверен, в городе полно завистников, которые обрадуются, если я облажаюсь. А некоторые с удовольствием приложат руку к этому, если представится возможность. Особенно сообщники Валерия Голицына, которых до сих пор не выявили. А они, между прочим, представители могущественного Белого клана. В котором явно не всё гладко. Император уже староват, и сможет ли его сын после смерти родителя удержать власть — большой вопрос.

Мы с Ригелем встретились в трофейном зале, украшенном по случаю церемонии. Слуги позаботились развесить бумажные гирлянды и закрепись на доспехах воздушные шарики. Получилось мило — что-то вроде мероприятия для родителей в детском саду. Пешковым должно понравиться.

В ожидании девчонок я просмотрел приготовленные юристом документы. Они существенно отличались от тех, которые подписывались Падшими и прочими проявившими себя во время схватки с ордой людьми, получившими право перекрасить волосы в зелёный. Те принимались в качестве вассалов. Пешковы же должна были стать членами семьи. Фактически — Скуратовыми.

Жаль только, что магические Дары передаются лишь по мужской линии. А то бы можно было в будущем выдать их за кого-нибудь из принятых в род мужчин и получить потомство, способное создавать иллюзии. Но — увы — природа в этом мире распорядилась иначе. Тем не менее, род получал полноценных членов с ценными Дарами, а это уже неплохо. Как говорится, чем богаты.

Наконец, двери распахнулись, и в зал вошли Арина с Глашей. Их вид вызвал у меня невольную улыбку: видно было, что девочки старательно нарядились и сделали причёски. Даже слегка тронули лица макияжем. Надо отдать им должное, всё было сделано с большим вкусом. Всё-таки, аристократическое воспитание — это вам не хухры-мухры. Накладывает отпечаток на всю жизнь.

На их лицах сияли счастливые улыбки. Я вздохнул. Если однажды они захотят выйти замуж — а это, чёрт возьми, непременно рано или поздно случится — смогу ли я воспротивиться и устоять, выступив домашним тираном? Эхе-хех… Тяжела роль родителя. А ведь это даже не мои дети.

В голову пришло, что уже через год я смогу жениться и завести потомство. Причем сразу несколько пупсов, ведь жён у меня будет три. Как же это не вписывалось в привычный для меня мир одиночки. Смогу ли я защитить их?

Пешковы подошли к столу, специально принесённому в трофейный зал, и остановились, преданно глядя на меня. В их глазах я прочитал, что вся их жизнь вот уже несколько месяцев основана на полном доверии к парню с зелёными волосами. И в будущем будет так же. В сердце чуть-чуть кольнуло. Но я заставил себя улыбнуться в ответ. Не забывать, что кредо наёмного убийцы — эргономичность. Во всём.

Хотя какая, к чёрту, эргономичность, когда на тебя смотрят вот так⁈

Ригель зажёг свечу, чтобы поджечь зелёную сургучовую палочку для печати и взглянул на меня.

— Ваше Сиятельство, можем начинать.

— Так давайте.

— Понадобятся ваши подписи вот здесь и здесь, а также оттиск печати, — Ригель придвинул ко мне представления.

Поставив росчерки, я подмигнул девочкам.

— Ваша очередь.

Арина старательно вывела дрожащей рукой причудливую закорючку. За ней то же самое проделала Глаша. Ригель подписал бумаги в качестве заверяющего нотариуса. Затем метки оставили в соответствующих полях Марта и Есения — в качестве свидетелей.

Юрист накапал на документы зелёный сургуч, и я прижал к нему родовую печать — здоровую деревяшку с вырезанным на дне гербом Скуратовых. Пока ещё старым, баронским. Сделав оттиск на втором представлении, я передал её Ригелю и взглянул на Пешковых. Вернее, теперь уже Скуратовых. Пришло время произнести торжественную речь.

— Отныне вы, Арина и Глафира, становитесь членами славного и великого рода Скуратовых, — текст я выучил заранее, отыскав его в семейной библиотеке. — Носите эту фамилию, пока не выйдете замуж или не умрёте, с честью и гордостью. Отныне ваши интересы — это интересы Скуратовых. Ваше величие и слава — величие и слава Скуратовых. Будьте преданы роду, и род защитит вас. Поздравляю! — добавил я, улыбнувшись. — А теперь — торт! Отпразднуем, как положено.

— Торт⁈ — удивилась Арина.

— Ну, конечно! Такое важное событие. Идёмте в столовую — там уже всё готово.

— Ура! — как только я вышел из-за стола, Глаша кинулась ко мне и заключила в объятья.

Арина проделала то же самое.

— Эй, я не смогут дотащить вас до торта, если вы так и останетесь висеть на мне!

— Теперь мы ваша семья? — глядя снизу вверх, спросила мелкая.

— Именно так.

— И никто не сможет нас забрать?

— Никто! Даю слово. А если кто-нибудь попытается, сразу умрёт! Не будь я маркиз Скуратов!

— Ура!

— Ура! — повторила Глаша.

— Ну, всё, пойдёмте есть торт.

Наконец, они меня выпустили.

— А он большой? — спросила Арина.

— Огромный. Пять ярусов. Специально заказал в кондитерской Левашова.

— Мы втроём его будем есть?

— Думаю, будет многовато на троих, — я взглянул на Ригеля и Падших. — Составите нам компанию?

— Почтём за честь, — поклонилась Марта.

— С удовольствием, — улыбнулась Есения. — Сто лет не ела сладкого.

— Ура! — обрадовались девочки.

Всей компанией мы направились в столовую. Я только по дороге заглянул в кабинет — убрать в сейф родовую печать.

Торт произвёл фурор. Ещё бы! Сделанный в виде моего замка, он венчался зелёной фигурой вставшего на задние лапы медведя. На ярусах, выполненных в виде бастионов, были расставлены фигурки воинов. Внизу же торт осаждали гули.

— А они съедобные? — с сомнением спросила Есения, указывая на них.

— Конечно. Кто хочет откусить голову врагу человечества?

— Я!

— Я!

Медведь общим решением достался мне. Однако я разделил его на три части и поделился с новоиспечёнными Скуратовыми. Так сказать, ради символизма. Бера схрумкали в минуту и, наконец, принялись за сам торт. Резал и раскладывал его специально присланный из кондитерской человек, который управлялся с огромным ножом так ловко, словно всю жизнь практиковался в убийствах, а не кулинарии. Я обратил внимание, что Марта следила за ним неотрывно — вплоть до тех пор, пока нож не оказался на подносе, а кондитер не отошёл к стене — в ожидании, не захочется ли кому ещё кусочек.

Чай наливали из большого позолоченного и расписанного самовара. Не хватало разве что сапога сверху.

Наконец, Арина и Глаша объявили, что объелись и умирают. Так что трапеза закончилась, и слуги унесли остатки торта.

— Не волнуйтесь, он никуда не денется, — сказал я девочкам. — Будет ждать вас в холодильнике.

— Нужно раздать его слугам, — отозвалась Глафира. — Так положено.

— Да, — с сожалением вздохнула Арина. — Такова традиция.

Этого я не знал. Но в информированности бывших Пешковых не сомневался.

— Хорошо, но я распоряжусь оставить вам по кусочку.

Девчонки просияли.

Я попросил Падших проводить их в покои — переваривать кондитерское чудо — а сам пошёл в кабинет. Мне ещё предстояло встретиться сегодня с графом Строгановым. Член геральдической палаты позвонил днём и безапелляционным тоном предупредил, что вечером заедет — привезёт три эскиза нового герба. Мне предстояло решить, что отныне будет украшать стену над камином и все документы рода Скуратовых. Это ведь придётся новую Большую печать заказывать и камень в фамильном перстне менять. Наверное, другой аристократ отнёсся бы в этому с трепетом и восторгом, но для меня подобные вещи — просто лишний геморрой. Ладно, разберёмся. Где наша не пропадала?

Глава 15

Строганов явился ровно в восемь — чтобы не попасть на ужин, но и не ждать, пока я закончу трапезничать. Я встретил его внизу — решил уважить старика, привыкшего к тому, что аристократы спят и видят, как бы его умаслить. Не стоило слишком выделяться на их фоне.

— Спасибо, что нашли время приехать, — сказал я после обмена приветствиями. — Я мог бы и сам к вам заглянуть.

— Предпочитаю совершать небольшой моцион время от времени, — ответил граф, поднимаясь по лестнице. — Кости требуют. Боюсь закоснеть.

Шёл он, тем не менее, долго, держась за перила. Под мышкой была зажата кожаная папка с золотыми застёжками.

— Надеюсь, вам понравятся эскизы, — проговорил он, когда мы добрались до второго этажа, и он остановился перевести дух.

— Не сомневаюсь. Ваш опыт и авторитет для меня непререкаемы.

Эти слова явно понравились старику. Он даже расправил указательным пальцем пышные усы.

— Не все осознают это, к сожалению, господин маркиз. Вы не поверите, какие иногда просят поместить на герб вещи! Совершенно невообразимые! Иные люди не имеют ни малейшего представления о геральдике. Я уж молчу об элементарном вкусе. И ведь это дворяне, цвет империи, белая кость! Печальная картина.

Наконец, мы добрались до кабинета, и Строганов принялся вытаскивать из папки эскизы моего нового герба. Я не специалист и вообще от изобразительного искусства далёк, но все три, на мой неискушённый взгляд, выглядели великолепно. И графучёл моё пожелание — поместил на них феникса.

— Что скажете? — нетерпеливо спросил старик.

— Потрясающе! Я так впечатлён, что даже растерялся. Не знаю, какой выбрать.

— По содержанию они все одинаковы. Любой станет достойной регалией вашего рода, маркиз. Так что советую выбирать сердцем.

Я протянул руку к тому, что лежал справа. Он был выполнен в строгой, лаконичной манере, без лишних завитушек.

— Думаю, этот.

— Хороший выбор, — одобрил Строганов. — Брутальный стиль. Немного угловатый, но вам, кажется, подходит.

Он убрал остальные два рисунка обратно в папку.

— Позвольте я объясню, что здесь изображено.

— Будьте любезны, Ваша Светлость.

— Корона с тремя листовидными зубцами, между которыми находятся зубцы поменьше, увенчанные чёрными жемчужинами, является традиционным элементом в гербе маркиза. Собственно, можно было просто добавить её на ваш прежний герб и этим ограничиться, но я за то, чтобы соблюдать гармонию, а не лепить элементы, как придётся. Далее идёт императорский балдахин, который намекает на особые заслуги перед троном. Под ним находится баронский шлем. Дизайн менять не стали, только слегка подогнали под общий стиль. На нём сидит феникс, символизирующий возрождение вашего рода. На мой взгляд, очень удачно, что это сочетается с получением вами маркизата. Символично. Ниже находится классический французский щит — самый распространённый в российских гербах — который разделён по горизонтали на два поля. На нижнем, зелёном, расположен замок, означающий, что ваш род стоит на страже границ империи. На верхнем, красном — мне доложили, что у вас имеется второй магический Дар, связанный с кровью — изображён медведь, держащий меч. Ну, тут всё понятно. Также два медведя держат щит. Их окружают золотые дубовые листья. Внизу на зелёной ленте славянской вязью выведен девиз: «Сила есть власть».

Ещё недавно я бы предпочёл другой — ничего лишнего. Но теперь он уже не казался мне таким уж классным. Да и вряд ли граф согласился бы на смену родового девиза.

— Вы проделали великолепную работу, Ваша Светлость, — сказал я. — Позвольте вас отблагодарить.

— Как угодно. Моя работа была оплачена главой вашего клана, так что необходимости в этом нет.

— Тем не менее, мне хотелось бы выразить свою личную признательность.

Я выдал графу заранее приготовленные деньги, которые он принял с достоинством. Но руку мне на прощанье пожал куда крепче, чем обычно.

Проводив его, я отправился в офис и нашёл Антона. Положил перед ним эскиз.

— Организуй изготовление нового герба. Вернее, всех гербов, которые у нас используются. И пусть сменят рисунки на автомобилях и военной технике. Также закажи новую Большую печать, — стянув с указательного пальца перстень, я положил его перед управляющим. — И в кольце пусть заменят камень.

— Будет сделано, Ваше Сиятельство. Красиво получилось.

— Мне тоже нравится. Самое срочное — печати. Проследи, чтобы их изготовили, как можно быстрее. А то мне даже письма нечем помечать.

После встречи с графом я планировал немного потренироваться и отправиться на боковую, но судьба распорядилась иначе: в замок приехала София Голицына. Разумеется, я её принял. Мы расположились в малом кабинете. Девушка выглядела смущённой и озадаченной.

— Как дела, Коля? — спросила она, явно не зная, с чего начать разговор.

— Чудесно. Что у тебя нового?

— Меня повысили, — она показала на лычки. — И отправили к тебе.

— Правда? С какой целью?

— Тебе ведь известно про аль-гуля, занявшего место Степана Демидова?

— Младшего сына начальника дворцовой охраны? Да, я в курсе. И что с ним? Обезврежен?

— В том-то и дело, что нет.

Ответ Софии меня удивил.

— До сих пор⁈

— М-м… Видишь ли, его попытались взять. Вернее, устранить. Отправили команду наших лучших магов.

— Из Шестого отдела? — уточнил я.

Девушка кивнула.

— Да. Меня там не было. Наверное, к счастью.

— А что случилось?

— Он убил четверых и сбежал.

— Чёрт!

Неужели мои усилия пошли насмарку⁈ Надо было настоять на том, чтобы принять участие в операции.

— Не совсем сбежал, конечно, — добавила София. — Нам известно, где он находится. Его окружили и не дают выйти.

— И где же?

— В старом заброшенном здании завода по производству электроники. Оно давно не используется.

— Уверены, что лицедей ещё там?

— Да, внутри есть дроны, они его фиксируют.

— И что, он им позволяет?

— Некоторых уничтожает. Какие успевает.

— Ясно. И зачем тебя отправили ко мне? Хотя нетрудно догадаться.

Девушка кивнула.

— Да. Тебя просят его убить. Не в одиночку, конечно. Члены Шестого отдела…

— Мне не пригодятся, — перебил я. — Спускайся и жди меня. Скоро буду.

— Спасибо! — обрадовалась девушка.

Кажется, она не была уверена, что я соглашусь.

Когда София ушла, я отправился к Есении. Падшая занималась растяжкой. Обегающий чёрный костюм лишний раз утвердил меня в мысли, что я не прогадал, сделав ей предложение.

— Есть дело, — сказал я сразу. — Срочное.

— Конечно, я готова. Только переоденусь.

— Нужно убить ещё одного аль-гуля. Без нас людям не справиться.

— Понимаю. Дайте мне две минуты, Ваше Сиятельство.

— Спускайся на улицу. Я буду ждать там.

Прихватив агрик, я отправился вниз. София сидела на капоте своего автомобиля.

— Я поеду на своём, — сказал я, указав на подъезжавший к крыльцу броневик. — А ты покажешь дорогу.

Кивнув, Голицына нырнула в машину. Мы же с охраной разместились в двух внедорожниках. Вскоре появилась Есения. Она села рядом со мной.

— Там несколько боевых магов, — сказал я. — Они загнали аль-гуля в здание заброшенного завода. Мы войдём туда вдвоём. Ты готова?

Девушка кивнула.

— А мы? — спросила с беспокойством Марта. — Вы уверены, что вам не понадобится наша поддержка?

— Думаю, справимся.

В этот момент машина Софии тронулась, и наши внедорожники двинулись за ней. Мы отправились на охоту.

Глава 16

Пока мы ехали, я всё чаще вспоминал, что не так давно приглашение Софии обернулось схваткой с отрядом магов из Шестого отдела. И то, что в последнюю нашу встречу она передала мне, что у её коллег нет ко мне больше претензий, по большому счёту, ничего не значило. Тем более, даже документа такого не было. Да если б и был — что решает бумажка? Ни черта! А вот усыпить мою бдительность попытаться вполне могли.

Не то чтобы я сомневался, что Шестому отделу не удалось самостоятельно убить лицедея. В это-то как раз верилось легко. У них же не было Есении с её Даром. Вот только что мешает Белым напасть на меня после его устранения? Потом скажут, что маркиз Скуратов пал смертью храбрых в схватке с аль-гулем — да и все дела. Кто проверит? И ведь они ничем не рискуют. В роду я один — если не считать новоиспечённых Арину и Глафиру — так что выяснять, как было на самом деле, и мстить некому. Зелёного клана Шестой отдел, конечно, не опасается. Мои земли мигом поделят. Уж желающие прибрать к рукам то, что я создал и накопил, найдутся. Недели не пройдёт, как мой удел растащат.

Нет, полагаться на то, что внутри завода я буду в безопасности просто потому, что кто-то кому-то что-то пообещал, нельзя ни в коем случае. Тем более, София может быть даже не в курсе плана.

— Марта, — проговорил я, когда кортеж свернул в тоннель, и над нами замелькали потолочные фонари, — я тут подумал: пожалуй, мне не помешает подстраховка.

— Совершенно с вами согласна, господин маркиз, — с облегчением отозвалась Падшая. — Аль-гуль вполне способен…

— Не против него, — перебил я. — Видишь ли, есть у меня подозрение, что маги, которые нас там ждут в качестве подкрепления, не очень-то лояльны по отношению ко мне.

Девушка нахмурилась.

— Вы говорите о ловушке?

— Увы, именно о ней. Не уверен, что меня попытаются убить во время охоты или после неё, но допускаю такую возможность.

— А что, если никакого аль-гуля на заводе вообще нет?

— Думаю, есть. Впрочем, это скоро выяснится.

— Что нам делать, если Белые нападут? Убивать их?

— Само собой. Никакой пощады.

— И… вашу подругу?

— Смотря, как она себя поведёт.

— Я вас поняла, господин маркиз.

— Мы войдём на завод с Софией и остальными Белыми. Пусть думают, что меня никто не прикрывает. Вы же подождите несколько минут и идите следом. На глаза не показывайтесь, но будьте поблизости. Сумеете?

Марта усмехнулась.

— Конечно, Ваше Сиятельство. Запросто.

Минут через десять кортеж подкатил к распахнутым воротам заброшенного завода. Красный кирпич, из которого он был сложен, потемнел от времени и приобрёл коричневый оттенок. Трубы торчали в вечернее небо, словно пальцы окаменевшего титана. Приземистые цеха вытянулись вдоль стен, возвышалось над ними только одно здание с выбитыми окнами.

Я сразу понял, что лицедей внутри: слишком много было вокруг солдат из Белого города, да и новых заграждений, созданных по моим чертежам и идеям, натащили преизрядно. Явно аль-гуля обложили, причём надёжно. Если он и пытался прорваться, его должна была постигнуть неудача.

Пока мы парковались, к нам направился высокий мужчина с белоснежными волосами. На поясе у него висел агрик в богатых ножнах. Перемолвившись с вылезшей из машины Софией, он двинулся ко мне.

— Господин маркиз, моё почтение. Аркадий Зубатов, Шестой отдел. Спасибо, что согласились принять участие в штурме. Ваш опыт нам пригодится.

— Чего не сделаешь ради общего блага, — ответил я. — Известно, где именно засел лицедей?

— Вот в этом здании, — указал на окружённый заграждениями и оцепленный гвардейцами цех.

— Это очевидно. Я имел в виду — где конкретно. Строение довольно большое.

— Он постоянно перемещается. Понимает, что мы готовим штурм, и не желает облегчать нам задачу. Хотя не представляю, на что надеется. Ясно же, что он в ловушке, и деваться ему некуда.

— Ладно, значит, будем искать. Кто входит в отряд?

— Я и ещё четыре человека. Ну, и София, конечно.

— Что-то негусто.

— В последнее время мы многих потеряли. В частности, в недавней схватке с аль-гулем.

Ну да, и ещё, пытаясь убить меня. И всё же, это явно не весь Шестой отдел. Видимо, все силы решили на устранение лицедея не бросать.

— Поэтому и пришлось просить вас о помощи, — добавил Зубатов.

— Ясно. Ладно, давайте выдвигаться. Со мной будет телохранитель, — я указал на Есению. — Она маг и хороший боец.

— Не сомневаюсь, — произнёс, взглянув на татуировку девушки, Зубатов.

В его голосе прозвучала неприязнь, и он тотчас отвернулся. Ну да, ведь Лиловые восстали против императора, а тот из Белого клана.

Он направился к входу в цех, и мы двинулись за ним.

— Всё помнишь? — тихо спросил я Есению, имея в виду тайный язык Скуратовых.

Девушка кивнула. Она меня поняла. Отлично.

По пути к нам присоединились София и ещё четверо беловолосых магов. Все мужчины разного возраста, но ни одного старше пятидесяти. Представлять их Зубатов не стал. Видимо, решил, что незачем. Я не возражал: зачем мне их имена?

Гвардейцы открыли тяжёлые железные двери, мы вошли в темноту, и створки сошлись за нами.

Маги из Шестого отдела включили фонари. Вооружены они были только агриками, но доставать их из ножен не торопились.

— Обыскиваем помещение вместе, не разделяемся, — проговорил Зубатов, не оборачиваясь. — Чем нас больше, тем лучше.

Тут я был с ним полностью согласен.

Мы двинулись по первому этажу, обшаривая все закоулки фонарями. Мне свет не требовался: у меня и так было отличное ночное зрение благодаря демону. А вот Белые почему-то им не обладали. Хотя они-то нежитью не были — ни в какой степени.

На проверку этажа ушло около четверти часа.

— Пусто, — констатировал Зубатов. — Нужно подниматься.

Наверх вели две лестницы, которые мы обнаружили, бродя по первому этажу. Но разделяться не стали и теперь. Все вместе пошли по правой, железной и скрипучей. Ступени из перфорированного металла дрожали под нашими ногами. Наконец, мы оказались на втором этаже. Он мало отличался от первого — те же станки, конвейеры и маленькие вагонетки. Лучи фонарей заскользили по ним, стенам и высокому потолку.

— Сюда, — сказал Зубатов, сворачивая налево. — Будем прочёсывать, пока не обнаружим лицедея. Он должен быть где-то здесь. Деваться ему некуда — разве что спустился по второй лестнице. Но вряд ли он станет от нас бегать. Скорее всего, уже поджидает в засаде.

Пока мы шли, я заметил, что руки у магов начали постепенно светиться: они готовились принять бой, держа техники наготове.

Прошли примерно пол-этажа, когда из-за большого станка показалась беловолосая фигура.

— Степан? — удивлённо проговорил один из чародеев. — Но ты же…

— Это он! — гаркнул Зубатов и тут же выбросил перед собой целый рой вращающихся шаров, покрытых длинными шипами.

Я понял, что аль-гуль принял вид одного из убитых магов Шестого отдела. Надо сказать, ход сработал: кроме предводителя, никто не среагировал мгновенно.

Длинные чёрные щупальца выпростались из тела лицедея и поймали летевшие в него шипастые шары. Остальные схватили двух ближайших магов и подняли в воздух. Те закричали. С их рук сорвались атакующие техники: один скастовал огромного зверя, похожего на светящуюся пантеру, другой — стаю хищных птиц. Вся эта живность бросилась на аль-гуля, который принялся хлестать её щупальцами, словно тонкими хлыстами. Каждый удар рассекал юнита пополам, заставляя исчезать.

— Есения! — крикнул я.

Под лицедеем разверзлась дверь. Он нырнул в бездну, но несколько щупалец метнулись к станкам, ухватились за них и выдернули аль-гуля вверх. Описав дугу, он приземлился на груду цистерн и пустил в Зубатова несколько белых светящихся шаров. Тот мгновенно прикрылся шипастым щитом. Попадая в него, шары накалывались на острия и таяли, словно снежки, угодившие на сковородку.

Двое других магов тем временем скастовали свои техники: гигантского спрута и четырёхрукого воина с кривыми мечами. Обе бросились на лицедея. Тот встретил их щупальцами, но в этот миг вращающиеся пулемёты Софии окатили его шквалом сверкающих пуль. Издав протяжный возглас, аль-гуль упал назад и исчез за станком.

— С двух сторон! — скомандовал Зубатов и первым побежал в обход препятствия.

София и один из выпущенных щупальцами магов последовали за ним. Остальные ринулись с другой стороны. Я двинулся за командиром отряда, Есения — тоже.

Аль-гуль не пытался сбежать. Когда мы обогнули станок, он сражался с пантерой и спрутом. Чёрные щупальца мелькали с бешеной скоростью, облетая, сдавливая и рассекая, но маги вкачивали в техники всё новую энергию, и лицедею не удавалось уничтожить юнитов. Четырёхрукий воин прыгнул, взвившись под самый потолок и обрушился на лицедея. Засверкали в свете фонарей кривые сабли. Клинки разрубали щупальца аль-гуля, но другие отростки поймали воина в воздухе и не дали приблизиться к аль-гулю. Вот одна рука упала на пол, за ней — другая. София обрушила на противника шквальный огонь. Я добавил алую сеть. Чёрные щупальца лопались одно за другим, но вместо них появлялись новые.

Под лицедеем открылась дверь. Он резко просел, но его снова удержали отростки.

Стая птиц попыталась облепить аль-гуля, но он принялся яростно лупить по ним щупальцами, отсекая крылья и головы. Во все стороны метнулись белые огни. Один из магов вскрикнул, когда в него угодило несколько из них, и попятился, выставляя щит. По нему хлестнули отростки.

Я скастовал демонический кулак и врезал сверху вниз по висящему над бездной аль-гулю. Тот провалился по пояс, но тут же двинулся вверх, вытягиваемый щупальцами. Дверь расширилась. Я ударил ещё раз — так же, сверху, вколачивая тварь в пропасть. А сам подскочил к краю и рубанул по державшим аль-гуля отросткам.

— Давите его! — крикнул Зубатов.

— Рубите щупальца! — гаркнул я, делая новый взмах агриком.

Маги обрушили свои техники на отростки, выхватили мечи и бросились к двери. В одного ударил целый пучок щупалец. Левая нога отлетела, и чародей упал в метре от бездны. Его тут же ухватили отростки, потащили, и маг исчез в открытой двери.

София переместила прицел и теперь лупила по державшим лицедея щупальцам. Новые, которые тот кастовал, тут же таяли под её пулями. Аль-гуль швырнул в неё рой файеров, но девушка лихо расстреляла их и снова принялась за отростки.

Я тем временем лупил монстра по башке, не давая переместиться за пределы портала. Справа оказалась Есения. Она тоже рубила щупальца. Когда лицедей дал по нам залп файерами, Падшая скастовала дверь, и все огни исчезли в ней.

— Двинь портал на него! — крикнул я ей.

Кивнув, она сделала едва уловимый жест рукой, и дверь двинулась на чудовище. Около двух десятков отростков ухватили её по краям, не давая приблизиться. Ещё столько же хлестнули с разных сторон, и дверь исчезла!

Проклятье! Почему-то мне казалось, что порталы нельзя уничтожить, но ведь это просто техника Есении — по сути, такая же, как и у остальных.

Лицедей тоже это понял. Отбиваясь от осаждавших его юнитов, которых маги успели создать заново, летящих ошипованных шаров и успевая атаковать рубивших щупальца чародеев, он пальнул в портал под собой белыми огнями — метил по краям, естественно.

Дверь дрогнула.

— Держать! — крикнул я Есении.

Она кивнула. Но я сомневался, что девушка сможет долго вкачивать в технику Живу. После последнего раза она не могла успеть полностью восстановиться. Поймав её взгляд, я быстро показал пальцами несколько слов — чтобы противник не понял, что сейчас произойдёт.

На лице Есении мелькнуло сомнение, но размышлять было некогда. Одного из магов рассекли щупальца, другому пришлось отступить под шквалом летевших в него файеров. Пантера болталась в воздухе, нелепо размахивая лапами, четырёхрукий воин отбивался от хватавших его со всех сторон отростков.

Чтобы отвлечь внимание аль-гуля, я скастовал Бера. Больше алые сети пускать не решался: кровь нужно беречь, а то вырублюсь в самый разгар схватки. Ещё пара ударов демоническим кулаком, чтоб не расслаблялся — на этот раз справа.

В этот миг над лицедеем появилась ещё одна дверь. Есения уронила меч, хлопнула в ладони, и портал упал на аль-гуля!

Чудовище исчезло. Обрубки его щупалец завибрировали, словно в агонии, и начали быстро таять.

Я подхватил покачнувшуюся Есению.

— Ты как?

Она кивнула.

— Нормально. Просто слегка повело. Сейчас пройдёт.

Белые тупо глядели на дверь, накрывшую лицедея. Затем перевели взгляды на нас.

— Всё? — осторожно спросил Зубатов, словно не мог поверить глазам.

— Думаю, да.

Дверь начала исчезать, и вот уже вместо неё остался только бетонный пол. Лицедей канул в бездну, не оставив и следа. Если не считать рассечённого на куски чародея и ногу второго, которого щупальца затащили в портал.

— Потрясающе! — выдохнул Зубатов. — Это ваша техника? Или её? — он с любопытством уставился на Есению.

— Полагаю, мы можем уходить, — сказал я, игнорируя его вопросы.

Если меня приказано убить, Белые нападут сейчас или на обратном пути.

— Да, конечно, — словно очнувшись, кивнул Зубатов. — Кажется, вашей телохранительнице нужна помощь.

— Она в полном порядке.

— Хорошо, хорошо. Идёмте.

Маги двинулись вперёд. Добрый знак. Окружить или взять в клещи нас не пытались. Есения подобрала меч, сунула в ножны. Она уже оклемалась и шла сама. Я был готов в любой момент уйти в Тень и покрошить чародеев, если они что-нибудь выкинут, но, кажется, никто не собирался меня убивать. Вернее, нас, ибо оставлять свидетелей в подобных делах не принято.

Марты с другими Падшими видно не было. Девчонки умели скрываться, тем более, на заводе и в темноте сделать это было не так уж и трудно.

Мы спустились по лестнице вслед за магами Шестого отдела. Внизу со мной поравнялась София, для чего ей пришлось притормозить.

— Хорошая работа, — сказала она.

— Знаю. Хотя могло быть лучше, сообрази я раньше, что можно схлопывать порталы.

Девушка кивнула, но ничего не добавила.

Мы двинулись к выходу. Последняя возможность атаковать нас. Но никто даже не обернулся. Зубатов постучал в дверь.

— Пароль! — донеслось снаружи.

Это правильно, ведь лицедей мог всех перебить и прикинуться последним выжившим.

— Белая роза роняет лепестки! — отозвался Зубатов.

Створки поехали в стороны, и мы гуськом вышли из здания.

— Там нужно убраться, — сказал командир отряда гвардейцам. — Позаботьтесь об останках.

Затем повернулся ко мне.

— Приношу от имени Шестого отдела благодарность Вашему Сиятельству, — проговорил он. — Помощь была неоценима.

Он отвесил короткий поклон.

В этот момент из цеха показались Падшие во главе с Мартой. Брови Зубатова приподнялись.

— Ваши телохранительницы тоже были там?

— Для подстраховки, — ответил я. — Чтобы аль-гуль не сбежал.

— Могли бы поставить меня в известность. Впрочем, неважно. Ещё раз спасибо.

— Я провожу, — вызвалась София.

Когда мы подошли к машинам, она взглянула мне в глаза.

— Ты думал, это ловушка?

— Была такая мысль, — не стал скрывать я. — Рад, что ошибся.

Она кивнула.

— Спасибо, что всё равно пошёл с нами. Без тебя лицедей перебил бы нас, как котят.

Я не стал говорить, что мысль про подставу не сразу пришла мне в голову.

— Пожалуйста. Не буду говорить «обращайтесь».

— Понимаю. Надеюсь, не придётся. Спокойной ночи, Ваше Сиятельство.

Мы с Есенией сели в машину. Падшие тоже заняли свои места.

— В замок, — сказал я.

Пора и отдохнуть.

Пока ехали, Есения была задумчива.

— Что-то не так? — спросил я в конце концов.

— Как вам пришло в голову соединить порталы? — отозвалась она. — Никогда не догадывалась, что так можно.

Я пожал плечами.

— Даже не знаю. Просто вдруг осенило.

— Это была чудесная идея!

— Согласен. Но ты совсем выдохлась. Больше не буду тебя беспокоить.

Девушка устало улыбнулась.

— Да, передышка мне не помешает. Надо набрать ресурса.

— Обещаю: в этом году больше никаких сражений.

Есения вдруг взяла меня за руку и слегка пожала.

— Спасибо! — проговорила она, глядя мне в глаза. — Но не стоит зарекаться. Мало ли, что может случиться.

Я вздохнул. К сожалению, девушка была права.

Глава 17

К моему удивлению, вечером пришло письмо. Его доставил посыльный из Белого города. От канцелярии Его Величества. Император приглашал меня завтра в пять часов на аудиенцию. Естественно, я ответил, что буду.

В школе первые три урока прошли, как обычно, а вот на перемене в коридоре ко мне подошли четверо парней из параллельного класса. Двое Фиолетовых, один Жёлтый и один Синий. Ни с кем из них я знаком не был, хотя в школе, конечно, видел.

— Как дела? — кивнул высокий и плечистый, из Фиолетового клана. Глаза у него были светло-карие, с желтизной, кожа покрыта оспинами от угрей. — Видел твою славную победу в турнире.

Тон не предвещал ничего хорошего. Почитатели таланта разговаривают совсем не так. В голосе парня звучала затаённая агрессия.

— Да, повезло, — ответил я. — Сам не ожидал.

— Неужели? — он усмехнулся, физиономии его дружков тоже скривились. — А нам вот кажется, ты всё предусмотрел.

Я пожал плечами.

— Если хотели поздравить, то считайте, принято.

— С чем поздравить? — притворно удивился Фиолетовый. — С тем, что ты нежить?

Вопрос заставил меня застыть. Ого! Откуда такая тема вдруг всплыла?

— С чего это ты взял? — поинтересовался я, заставив голос звучать спокойно.

— Ну, как по мне, единственное логичное объяснение. Откуда иначе у тебя Дар крови? Он тебе никаким образом не полагается.

— И поэтому я нежить? — пришёл мой черёд притворно удивиться.

— Эй, в чём дело? — раздался сзади голос Кирилла. — Какие-то проблемы, парни?

— У твоего дружка, похоже, да. И у тебя, раз он твой приятель.

— И в чём суть?

— Эти добрые господа решили, что я нежить, — ответил я вместо Фиолетового.

— Нежить? — растерявшись, переспросил Кирилл.

— Вижу, тебе это в голову не приходило, — высокий усмехнулся. — А ты пораскинь мозгами! Все же знают, что он воскрес из мёртвых — тогда, после атаки гулей. Или думаешь, его просто оставили в живых? Единственного!

— Так, вы, похоже, что-то попутали, — начал Кирилл, но я жестом остановил его.

Со своими проблемами я уж как-нибудь сам разберусь. Незачем Каминскому нарываться на неприятности. Когда лес рубят, щепки летят — пожалуй, и ему достанется из-за того, что считает себя моим другом.

— Вот, что, парни, — проговорил я. — Не знаю, кто распускает эти слухи, но обязательно выясню. И тогда наглецу не поздоровится.

— Что же ты сделаешь? — ухмыльнулся Фиолетовый. — Убьёшь, как того бедолагу на турнире?

— Вполне вероятно, — глядя ему в глаза, ответил я.

Во взгляде высокого на миг мелькнуло смятение. Но он тут же взял себя в руки.

— Слухи или нет, а другое объяснение в голову не приходит, — проговорил он. — И не только мне. Многие так думают.

Чёрт! Хотя чему удивляться? Сплетни разносятся быстро. А если есть повод поверить в что-то плохое относительно того, кто возносится так быстро, как я, то в них поверят легко и с удовольствием.

— Не собираюсь ничего объяснять, — проговорил я. — Не думаю, что ты видел в своей жизни нежить. Потому что, если б видел, понял бы, что я на неё совсем не похож.

— Это не аргумент, — качнул головой Фиолетовый.

— А я не на допросе. Если у кого-то есть претензии, можем решить проблему в установленном порядке.

— На дуэль намекаешь? — усмехнулся мой оппонент. — Нет, спасибо. Не хочу, чтобы меня покрошило на куски.

— Тогда, может, тебе стоит выбирать выражения? — елейно улыбнувшись, предложил я. — И тон.

— Скоро тобой заинтересуется Тайная канцелярия, — не смутился Фиолетовый. — Вот увидишь. Выведут тебя на чистую воду. Недолго тебе топтать землю.

С этими словами он развернулся и двинулся прочь. Дружки потопали за ним.

— Ты уже слышал про это? — тихо спросил я Кирилла. — Давно ходят такие слухи?

— Ни разу. Это первый случай.

— Ну, явно они не вчера появились.

— Мало ли болтают, Коль? Забей, не бери в голову.

— Нет, это неспроста. Кто-то целенаправленно это делает. Копает под меня. Подрывает репутацию. Я чувствую такие вещи. Эти парни — всего лишь вестники. Верхушка айсберга. Но они верят в то, что говорят.

— Да брось! Поболтают и перестанут.

Я покачал головой. Вот уж вряд ли. Сеющий ветер пожнёт бурю. И брошенные кем-то семена непременно дадут всходы. Вот уже первые ростки показались.

К концу дня стало ясно, что Кирилл рассказал о случившемся остальным. Меня взялись утешать, хотя я в этом вовсе не нуждался. Глафира так просто метала молнии. Ещё бы: под ударом оказался её жених. Такие слухи касались и её лично, и род Каминских. То-то будет номер, если они сосватали дочку за нежить!

— Мы выясним, кто этим занимается, — горячо пообещал Артём. — Вот увидишь, Коль! Пройдём по всей цепочке. Наверняка это кто-то из клана твоих прежних врагов.

Я в успехе сильно сомневался. Кто бы ни стоял у истока, он непременно сошлётся ещё на кого-нибудь.

Надо сказать, работа была проделана мастерски. Теперь я уже замечал настороженные взгляды, на которые до сих пор не обращал внимания. Видел, как отворачиваются, чтобы не встретиться со мной глазами. Да, школа почти верила, что маркиз Скуратов — не человек. По крайней мере, не совсем. Проклятье! И ведь, что самое дерьмовое, переубедить людей практически невозможно! Ну какие я могу предоставить доказательства? Тем более, что слухи-то верные. Вот только как кому-то удалось связать всё воедино? Не так уж очевиден был вывод. И любое другое объяснение выглядело бы таким же имеющим право на существование. Например, чудо или генетика. Да что угодно! Мало ли что может случиться в мире, где есть магия. Но нет, кто-то попал в точку.

И единственный, кто приходил на ум, была княгиня Шувалова. Только она имела основание подозревать, что «воскресший» на поле боя Николай Скуратов был не тем, кого она знала прежде. И едва ли она поделилась с кем-то этим секретом. Судя по всему, даже мужу ничего не сказала.

Но зачем ей портить мне репутацию? По удар ведь попадёт и Зелёный клан. А она ему явно предана всей душой.

Так, стоп!

Есть ведь люди, которые точно знают, что я становился нежитью! Шестой отдел. Благодаря ему я и остановил процесс, заключив договор со своим демоном. Но это было давно, в самом начале, когда мы ещё могли стать союзниками. А теперь у остатков Шестого отдела ко мне накопились счёты. И, как я уже говорил, обещание, выданное новым главой, ни черта не стоит! Пустить слух — это ведь так просто. Даже не нужно делать это в школе. Достаточно напеть в уши тем, кто в ней учится. А некоторые ребята, конечно, общаются с представителями Белого клана за её стенами. Нет, эту лисицу за хвост не схватить. Но делать что-то нужно.

После уроков я заехал домой пообедать, переодеться в парадное и, подписав пару срочных бумаг, подготовленных Антоном, отправился в Белый город.

Во дворце меня тотчас повели через роскошные анфилады — к моему удивлению, не в кабинет, а в другую часть здания, где мне ещё не приходилось бывать. Наконец, мы оказались на заднем дворе. Оказалось, там был разбит небольшой, но весьма уютный и красивый сад. На ветках лежал снег, успевший нападать за день.

— Император ожидает, — сказал приведший меня вельможа и указал вправо.

И правда, я разглядел за деревьями прогуливающегося царя. Одет он был в серый полушубок и каракулевую шапку.

Мой провожатый удалился, а я двинулся по выложенным каменными плитами дорожкам к Его Величеству.

Глава 18

Наконец, старик меня заметил.

— О, Николай! — губы под усами тронула лёгкая улыбка. — Ты, как всегда, пунктуален.

— Как же иначе, Ваше Величество.

— Давай пройдёмся. Этот сад разбили по моему собственному проекту, поэтому он мне особенно дорог. Никаких правил — просто уголок, куда я иногда прихожу, чтобы подумать. Или наоборот. Наверное, гадаешь, зачем я тебя позвал?

— Да, Ваше Величество.

Император кивнул.

— Хочу тебя кое о чём попросить.

— Я к вашим услугам.

— Есть у меня одно место. Но на него нужен человек, доказавший преданность империи и лично мне. Никого, кроме тебя, я на нём не вижу. Сейчас непростые времена, как ты знаешь, и я должен быть уверен, что могу положиться на кого-то. Должность не руководящая. Вернее, не самая главная. Но тебе, наверное, будет она даже интересна, — царь испытующе взглянул на меня.

Я не торопился отвечать. Мало ли, что ему там в голову пришло.

Его Величество понимающе кивнул.

— Ждёшь подробностей. Что ж, изволь. В Тайной канцелярии завелись крысы. Ты это и сам знаешь. Проводятся чистки. Головы уже полетели. Но некоторые грызуны слишком разжирели. Нужен специалист, чтобы от них избавиться.

— Вам угодно, чтобы я занялся ими?

— Не всеми. У меня есть и другие умельцы по таким делам. Для тебя же я приготовил должность в Тайной канцелярии. Присмотришь там за всеми. Заодно поваришься в нашей внутренней кухне. Глядишь — узнаешь для себя что-нибудь полезное. Но просто так назначить туда человека нельзя. Надо, чтобы он доказал своё право.

— Поучаствовав в чистках?

— Тогда никого не удивит, что ты получил эту должность.

— Но не будут ли на меня смотреть косо?

— Обязательно будут. Но и бояться — тоже. Тебя это смущает?

— Нисколько, Ваше Величество. Я за всеобщей любовью не гонюсь.

Старик кивнул.

— И правильно делаешь. Скоротечна земная слава. Грош ей цена. Что у тебя на родовом гербе написано?

— Сила есть власть.

— Вот это правильно. Так что, согласен?

— Как я могу отказаться, Ваше Величество?

— Неволить тебя не хочу. Если сердце не лежит, лучше откажись.

— Почту за честь принять предложение.

— Что ж, рад. Верные люди, да ещё с умом, на дороге не валяются. А я уж тебя не оставлю. Ты меня знаешь. Благодарным быть умею и службу ценю. Теперь, раз договорились, по делу. Есть несколько крепких орешков. Их тебе и поручаю. Все данные на них переданы в Шестой отдел. Ты с тамошними знаком. Они тоже участие в деле примут. Не совсем их профиль, но что поделать — приходится использовать тех, кто есть. Думаю, с тобой оттуда скоро свяжутся. Как с крысами покончим, так получишь должность. Будешь заведовать статистикой. Отдел скучный, но вся жизнь города через него проходит. Тебе для начала полезно будет там освоиться. А потом поглядим, куда тебя пристроить. Долго на бумажной работе мариновать не буду — обещаю.

— Благодарю, Ваше Величество.

— Тогда, голубчик, не задерживаю. Жди весточки.

На том аудиенция и закончилась. Царь побрёл дальше по саду, а я поспешил назад. Разговор ещё следовало обдумать. Доступ к Тайной канцелярии — это, конечно, хорошо. Но явно ведь есть у старика далеко идущие планы. Не просто так он меня туда отправляет. Что-то задумал. И наверняка это связано с заговором.

Больше всего смущало, что придётся работать с Шестым отделом. Не сложилось у меня с этими ребятами — даже несмотря на последнюю совместную операцию против аль-гуля.

Вернувшись домой, я застал дожидавшуюся Софию.

— Какими судьбами? — спросил я подозрительно.

— По делу, Коль. У меня для тебя бумаги. Посмотришь?

— От кого?

— От нашего руководства. А у него — от Его Величества. Если я правильно поняла.

Быстро сработано. Видимо, знал царь, что я соглашусь. И времени терять не хотел. Сильно его крысы, значит, беспокоят.

— Давай сюда, — протянул я руку.

Девушка вложила в ладонь конверты. Увесистые.

— Тебе ответа дождаться надо? — спросил я.

София кивнула.

— Тогда пойдём в кабинет. Чай?

— Лучше кофе.

Спустя четверть часа я поднял глаза от бумаг.

— Сегодня?

— Да, Коля. Чистки должны быть проведены в течение четырёх дней.

— Значит, на каждого — сутки.

— Знаю, это мало, но такова воля Его Величества.

— Двое из канцелярии и двое из ближайшего окружения.

— Именно так. Нам поручили самых опасных.

— Нам?

— Да. Я должна работать с тобой.

— Опять под присмотром?

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Я уже сама запуталась.

— Ладно, это неважно. Времени совсем мало. Давай обсудим, что у нас есть на этого… Михаила Апраксина. Пожалуй, я тоже закажу кофе. Спать этой ночью ясно не придётся. Разве что сильно повезёт.

Бывали у меня, конечно, срочные заказы, но так, чтобы требовалось завалить четверых за четыре дня — никогда. Его Величество просто бросил мне вызов. Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Ясно было одно: искать подходы некогда. Действовать в любом случае придётся, опираясь на грубую силу и напористость. Главное — добраться до жертвы. К счастью, где она скрывалась, было известно: за всеми заговорщиками, подлежащими устранению, установили слежку, так что деваться им было некуда.

Наконец, я решил, что больше оттягивать смысла нет, и встал из-за стола.

— Пора.

— Уверен? — спросила София.

— Разберёмся на месте, что да как. Здесь мы больше ни черта не поймём.

— Ладно, как скажешь.

Вот мы и поменялись ролями.

Тащить с собой ватагу Падших я не собирался. Но и показывать Голицыной потайной ход — тоже. Так что пришлось потратить минут десять на то, чтобы убедить Марту, что мы обойдёмся без неё и остальных амазонок. Она согласилась дежурить неподалёку — на всякий случай. Я не возражал: мало ли, как дело пойдёт. При такой «подготовке» любой косяк может случиться. Ни в чём нельзя быть уверенным. Так что, и правда, пусть будут поблизости. Если что — по крайней мере, прикроют отход.

Мы выдвинулись около десяти вечера. Даже в начале одиннадцатого уже. Я ехал с Софией на её машине, Падшие следовали за нами на внедорожнике. Путь лежал в сторону окраины, где располагался похожий на маленькую крепость путевой дворец Апраксиных. Там, на территории чужого клана, и засел опальный Михаил, один из заговорщиков Тайной канцелярии, действовавший заодно с Огарёвым.

— Мы на земле Красных, — сказал я, когда машины припарковались в тени раскидистых вязов, росших вдоль тротуара. — Так что соблюдаем аккуратность. Стараемся ничего лишнего не ломать.

София пожала плечами.

— У нас официальный приказ. Опасаться нечего.

— Приказ приказом, а уважение к чужой собственности никто не отменял.

— Хорошо, Коля, я и не собиралась ничего особо крушить. Но дворец принадлежит Апраксиным, а не Красному клану, так что ты напрасно беспокоишься.

— В общем, ведём себя по возможности тихо и аккуратно. Для начала поглядим, сколько там охраны.

— Разведка считает, что не больше двадцати человек. И он в здании единственный маг. Ты ж читал.

— Знаю. Хочу сам глянуть.

Судя по всему, Михаил Апраксин понимал, что его ждёт ликвидация, и не желал подвергать опасности близких — потому и обосновался в путевом дворце, подальше от родных, прихватив только личных телохранителей да нескольких слуг. Но это вовсе не значило, что он собирался легко сдаться и принять смерть. Наверняка здание превращено в маленькую крепость, на которую и похоже. Незваных гостей ждут в режиме повышенной готовности. Наверняка Апраксина даже предупредили, что на него открыта охота. Приказы приказами, а родственные связи никто не отменял.

— Что именно ты собираешься делать? — спросила София, когда мы покинули Падших и двинулись тёмными дворами в сторону убежища заговорщика.

— Понаблюдать. Окинуть территорию собственным взглядом. Нельзя соваться, лишь ознакомившись с планом. Надо почувствовать местность.

— Чудной ты…

Мы поднялись по лестнице жилого многоквартирного дома, стоявшего напротив маленького замка с готическими башенками, зубчатыми стенами и узкими стрельчатыми окнами. Я достал бинокль и принялся изучать строение напротив. К моему разочарованию, оно выглядело совершенно необитаемым: не было видно ни охранников, ни техники, ни даже дронов наблюдения. Окна не горели.

— Уверена, что Апраксин там? — спросил я Софию.

— По последним данным — да. А пришли они сегодня. Разведка подтвердила местоположение объекта.

— Ясно. Значит, либо рано ложатся, либо окна затемнены. Ну, или на них ставни изнутри устроены.

— Вполне возможно, — согласилась девушка. — Что будем делать? Ещё тут посидим или пойдём туда?

— Пойдём.

Убрав бинокль в кожаный футляр, я начал спускаться. Шаги Голицыной раздавались за моей спиной.

Что бы ни ждало нас в путевом дворце, придётся в него проникнуть и надеяться, что охраны там, и правда, столько, сколько утверждала разведка Шестого отдела.

— Будем ломиться через стену? — деловито осведомилась София, когда мы вышли из здания и направились к арке, ведшей на улицу, прямо к дворцу.

— Есть идея получше, — ответил я. — Оставайся здесь и не высовывайся. А я проберусь внутрь и впущу тебя.

— Впустишь? Проберёшься? Коля, ты в своём уме? Как ты это сделаешь? По периметру расположены камеры, если вдруг ты не заметил.

— Всё я заметил. Не спорь. Стой тут, в арке. Следи за воротами и жди.

— Прямо за воротами? Ты их мне откроешь?

— Постараюсь.

— Ты сбрендил! — уверенно проговорила девушка. — Давай-ка лучше мы…

— Всё, я пошёл! Никуда не уходи!

Не дослушав, я вышел из арки и спокойно направился по улице вдоль домов, пока не достиг угла путевого дворца. Тогда перешёл на другую сторону, нырнул во двор, пересёк его и оказался в следующей арке. Там я скрылся в Тени и ступил на тротуар, идущий вдоль замковой стены. Чуть правее виднелась стальная дверь чёрного входа. Над ней горела маленькая лампочка, едва рассеивавшая тьму. К ней я и направился, на ходу кастуя едкую кислоту.

Глава 19

Первым делом достал пистолет с глушителем и пальнул в лампочку — на всякий случай, хотя даже с ней тени вокруг было достаточно. Стеклянный колпак лопнул и осыпался осколками, дверь тотчас погрузилась в темноту. Подбежав к ней, я окатил металл кислотой, делая акцент на замке. Сталь быстро разъедалась, стекая на порог. Я толкнул дверь ногой. Не подалась. Попробуем в другую сторону. Останки двери медленно сдвинулись, и я вошёл в тёмный тамбур, переступив дымящийся металл.

Передо мной мелькнула и замерла здоровенная фигура. Охранник стоял поперёк прохода, глядя сквозь меня на тающую дверь. Сжимая автомат, он пытался понять, что происходит. Я выстрелил ему в лицо, и мужик опрокинулся назад, резко взмахнув руками. Переступив его, я подобрал автомат и двинулся дальше. За стеклом будки сидел его напарник. Вернее, не сидел, а стоял, пригнувшись, ожидая, пока я появлюсь. На стене мигала тревожная лампочка. Ну, ожидаемо. Было бы странно, если б секьюрити не подняли тревогу, как только почуяли, что с дверью что-то неладно. Просунув автомат в маленькое окошко, я выпустил очередь в охранника и вышел из тамбура в окружавший дворец парк. Деревья росли вдоль аккуратных дорожек, проложенных в соответствии с планом ландшафтного дизайнера. Передними торчали постриженные заборчики из плотных кустов. Шиповник, наверное.

Фонарей было мало, но свет они давали. Если б я не находился в Тени, меня точно заметили бы. Свернув вправо, я двинулся между деревьями. Единственное, что выдавало моё присутствие, — цепочка следов. Но их ещё надо было разглядеть. А кто попрётся искать что-то на газоне, если не видно человека?

С двух сторон от дома бежали по дорожкам вооружённые охранники. Столпившись возле чёрного хода, они принялись обсуждать, что делать дальше. Раздались отрывистые приказы, затрещали рации. Бойцы побежали по парку, прочёсывая периметр. Я же спокойно продолжал идти к зданию. На первом этаже одно за другим зажигались окна. Я насчитал возле стены шестерых секьюрити плюс двоих я застрелил. Значит, если доверять данным Шестого отдела, во дворце осталось двенадцать. Ну, и не будем забывать про слуг и самого Михаила Апраксина, сильного мага, который, конечно, просто так не сдастся. Будет отбиваться до последнего. Его, правда, ещё найти надо.

Свернув, я направился к центральному входу. У ворот нервно переминались с ноги на ногу двое охранников. Свет шёл только от лампочки над воротами, что позволило мне приблизиться на пять шагов. Я разрядил остатки магазина в того бойцы, что стоял ближе, отшвырнул пустой автомат и двинулся по дуге, уходя с линии ответного огня. Пока второй охранник лупил от живота в пустоту, я оказался слева от него. Зайдя за спину, выстрелил в основание шеи. Он упал вперёд, заскрёб тонкий слой снега пальцами. Добив его выстрелом в ухо, я зашёл в сторожку и вдавил кнопку открывания ворот. Металлические створки поехали в разные стороны. Я тут же вышел и заступил за будку. Мой взгляд упал на землю, где виднелись следы. Чёрт! Остаётся лишь надеяться, что в суматохе на них не обратят внимания. Меня не видно, так что логично предположить, будто их оставили охранники.

От дома к воротам бежали четверо бойцов. Им навстречу вошла с улицы София. Вокруг предплечий девушки уже бешено вращались призрачные пулемёты. Шквал светящихся пуль обрушился на охранников. Одного смело сразу, остальные попадали на землю. София принялась поливать дорожку. Одно тело задёргалось, изрешечённое пулями. Два секьюрити попытались ответить, но тут же были разорваны чуть ли не в клочья.

— Ты где⁈ — опустив пулемёты, тихо позвала девушка.

Я вышел из Тени и направился к ней. Обернувшись, она заметила меня.

— За будкой прятался? Мог бы и помочь!

Я показал пистолет.

— Не думаю, что тебе требовалась моя поддержка.

Мы направились к дому.

— Что с охраной? — деловито осведомилась София.

— Двое на чёрном входе, двое у ворот, четверых ты только что завалила, и вон к нам торопятся ещё шестеро, которых отправили прочесать парк.

Раздался сухой треск автоматных очередей. Я выставил щит, прикрывая нас с Софией. Она тоже создала силовое поле, но держала его так, чтобы избежать выстрелов со стороны дворца.

— Снайперов опасаешься? — спросил я.

Она кивнула.

— Я бы на месте Апраксина обязательно прихватила с собой парочку.

Тем временем, бойцы приближались с трёх сторон: они разбились по парам, чтобы обыскать парк. Кроме того, на дорожке показались витязи. Было их два. Вскинув пушки, они открыли по нам огонь.

— Врассыпную! — скомандовала София и кинулась влево.

Вломившись в кусты, она исчезла в зарослях. Я со своей стороны живую изгородь перепрыгнул и ушёл в Тень. Откатившись, прополз вперёд, встал и побежал, огибая витязей справа. Они шагали вперёд, поливая огнём парк наугад. Хотя Софии, наверное, пришлось несладко. Но она сама решила разделиться.

В темноте мелькнули вспышки: девушка отстреливалась. Даже попала в одного из витязей. Но они развернулись и принялись лупить туда, откуда стреляла девушка. От деревьев летели щепки и ветки, кусты так просто скашивало пулями чуть ли не до корней.

Я поспешил к дорожке и спустя несколько секунд оказался прямо за широкими металлическими спинами шагоходов. Они тряслись от выстрелов, ленты скользили, исчезая в пулемётах, на аллею сыпались горячие гильзы. К витязям направлялись охранники, так что вскоре все должны были оказаться в сборе.

Призвав Бера, я скастовал кислоту и окатил ею бронеходы. Они зашипели, потекли толстые стальные пластины. Машины начали разворачиваться. Я ударил по одной когтями, в другую плюнул ещё одной едкой струёй. Первый витязь покачнулся, упал на одно колено, упёрся стволом в землю и попытался подняться. Другой потерял визоры и принялся палить наугад, так что пришлось быстро перемещаться под прикрытием силового щита вдоль аллеи. Мимо меня промчались двое охранников. Я походя окатил их кислотой. С воплями они повалились на землю, дёрнулись и замерли, превращаясь в шипящую и дымящуюся органику. Перепрыгнув кусты, я пересёк дорожку и оказался с другой стороны. Двинувшись обратно, сделал рассинхрон и выпустил Бера. Медведь ринулся на ближайшего витязя, полоснул по нему крест-накрест когтями, сбил с ног и припечатал задней лапой, сминая броню. Второй резко развернулся и ударил в него очередями. Случайно повезло — действовал пилот вслепую. Зарычав, медведь окатил его ещё одной струёй зелёного пламени, подхватил, швырнул о землю, запрыгнул на грудь и принялся прыгать, ломая металл.

Подоспевшие охранники открыли по нему огонь. Я застрелил в затылок сначала одного, потом другого. Синхронизировавшись с Бером, двинулся дальше. До дворца оставалось метров двадцать. Вскоре из-за кустов вынырнула София.

— Что с охраной? — спросил я. — Где-то должны быть ещё двое.

— Я разобралась. Они пытались выгнать меня на огонь шагоходов. Наверное, бывшие егеря.

— Получается, в доме засело шесть бойцов. Если верить вашей разведке.

— Если верить, то да. Но каждый может ошибиться.

— Согласен.

В этот момент в защитное поле Голицыной вонзилась пущенная откуда-то сверху пуля.

— А вот и снайпер! — оскалилась она, вскидывая пулемёты.

Очередь прошлась по верхним этажам. Бронированные стёкла выдержали попадания магических боеприпасов недолго: секунды три, и посыпались на землю звонкими осколками.

Под прикрытием этой пальбы мы приблизились к зданию. Под таким углом стрелять вниз уже было невозможно. Я обдал дверь чёрного хода кислотой, ударил медвежьей лапой, срывая с плавящихся петель, и мы нырнули в темноту взбудораженного особняка.

Глава 20

Здесь было пусто. Что неудивительно: половина слуг всё-таки. Наверняка попрятались, как только объявили тревогу.

— Уверена, что не сбежит? — спросил я, пока мы шли по коридорам и пустым комнатам.

— Нет, но думаю, примет бой. Он же понимает, что рано или поздно его достанут.

— Погибнуть с честью?

— Вроде того. Хотя постарается выжить, конечно. Легко нам не придётся.

— Тогда надо искать его в покоях. Вряд ли он забился в угол и поджидает нас там.

Мы как раз добрались до служебной лестницы. София кивнула.

— Согласна. Поднимаемся.

На втором этаже было так же безлюдно, как на первом. Мы шли по паркету мимо мраморных статуй и бронзовых изваяний лошадей. По моим оценкам, стоили эти сокровища очень дорого. Даже если копии или новоделы. Вообще, убранство дворца прямо кричало о том, что хозяин человек небедный — при всей своей элегантности. Хотя что я об этом знал? В моём замке было только то, что досталось от прежних обитателей. Я на роскошь не тратился.

— Пора бы уже появиться охране, — сказала София. — Не нравится мне эта тишина. Смахивает на ловушку.

— Мы вломились в чужой дом и убиваем всё, что встречается по дороге. Так себе гости. Думаю, секьюрити засели с хозяином.

Так и оказалось. Как только мы добрались до господских покоев, появились охранники — в тяжёлой броне и с ручными пулемётами. Эх, парни, мне вас даже жалко. Серьёзно: вы были обречены, как только согласились отправиться сюда с опальным Апраксиным. Ясно же, что рано или поздно кто-нибудь заявился бы — не мы, так другие.

— Кто вы такие? — спросил боец с нашивками капитана, выйдя в коридор. Оружие он держал стволом вниз. — Вас не приглашали.

— С дороги! — звонко отозвалась София. Её призрачные пулемёты принялись раскручиваться. — Мы исполняем волю Его Величества!

— У нас один хозяин! — с вызовом проговорил телохранитель. — Убирайтесь!

— У вас нет шансов, — сказал я. — Отступитесь.

— Мы не можем.

Чёрт, он был прав. Я достаточно пожил среди этих людей, чтобы понимать: они скорее сдохнут, защищая сюзерена, чем сбегут, спасая свои шкуры.

— Вас всего шестеро, — сказала София. — Мы всё равно пройдём.

— Попытайтесь!

В это момент дверь распахнулась, и в коридор вышел невысокий мужчина в сером костюме, белой рубашке и тёмном галстуке, заколотом бриллиантовой булавкой.

— Всё в порядке, Олег, — проговорил он, глядя на нас. — Эти люди пришли ко мне. Пропусти их.

— Но Ваше Благородие!

— Ты меня слышал, — в спокойном голосе прозвучал металл. — Я освобождаю вас от службы. Ступайте!

Капитан колебался всего несколько секунд. Затем низко поклонился Апраксину и скрылся за поворотом. Было слышно, как он отдал несколько отрывистых команд.

— Путь свободен, — сказал хозяин дома, отступая. — Прошу, заходите.

Надо сказать, в этот момент я испытал по отношению к мужику невольное уважение. Он не стал прикрываться бойцами, которые были бы обречены, и решил встретить судьбу лицом к лицу. Конечно, всё равно, он заговорщик и преступник, но… Чёрт, да вы и сами понимаете!

Мы с Софией вошли в большой зал, уставленный доспехами, увешанный оружием и знамёнами. Я сразу понял, что это не покои, а трофейная. Видимо, Апраксин нарочно выбрал это помещение, чтобы принять смерть. Или — если повезёт — одержать ещё одну победу.

Сам он стоял в дальнем конце, не скрываясь.

— Помнишь про его Дар? — вполголоса спросила София.

Я кивнул. Забудешь тут, как же! Мне вообще не хотелось убивать этого мужика. Но империя не терпит бунтарей. Падёт один — и всё посыплется. Царь должен править.

— Правильно ли я понимаю, что вас прислал Его Величество? — любезно осведомился Апраксин.

— Мы выполняем его волю, — подтвердила Голицына.

— Что ж… Удачи желать не стану — самому понадобится. Давайте начинать.

Пальцы нашего противника засветились, и в воздухе возникли синие шарики, которые устремились к расставленным вдоль стен доспехам.

Не теряя времени, София подняла руки, и её пулемёты изрыгнули шквал магических пуль. Апраксин резко прыгнул в сторону. Доспехи задвигались, оживая, и двинулись на нас. Все были вооружены — кто топорами, кто мечами, кто палицами. Так себе воинство. Я сразу скастовал Бера и синхронизировался. По первому рыцарю врезал когтями, второго окатил кислотой. Оба повалились на пол и замерли грудой железа. София поливала наступавших юнитов из пулемётов. Косила, как спелую рожь. Доспехи разлетались с грохотом. Однако их было много — даже слишком. Я понял, что в дом специально привезли трофеи: Апраксин готовился к бою и запасся юнитами. Из поверженных воинов вылетали синие шарики и «вселялись» в новых. Не прошло и минуты, как против нас оказалась целая армия рыцарей. Я шёл по залу, круша их когтями и поливая зелёным огнём. Магию крови не использовал, помня о том, что для меня это может стать роковым. София продвигалась, без перерыва расстреливая бойцов, не давая им приблизиться. Вокруг нас валялись груды искорёженных доспехов. Однако вскоре стало ясно, что наш противник не так просто: он скастовал рой синих огоньков помельче, которые проникли в части рыцарей, и те начали собираться в огромного металлического монстра с кучей конечностей, сжимавших оружие!

— Займись големом! — крикнул я Софии и ринулся вперёд, используя ускорение.

Дистанция между мной и Апраксиным быстро сократилась, однако он вдруг приподнялся над полом и полетел в сторону — как ведьма из фильмов ужасов!

Что за фигня⁈ Эта способность никак не вязалась с Даром оживлять доспехи. Я свернул, прорубаясь сквозь рыцарей, но Апраксин уже был далеко и парил над полом, перемещаясь вдоль стены. К моему удивлению, София проделала тот же трюк: взлетела и, уклонившись от многорукого чудовища, направилась к Апраксину, ловко маневрируя между нападавшими на неё воинами. Попутно не забывая их расстреливать. Я сообразил, что левитация была способностью, которую Белому клану давали магические симбионты. Апраксин повёл рукой, и в сторону Голицыной устремились три рыцаря, вооружённые двуручными мечами. Пули проходили сквозь них, но не убивали. Очевидно, наш враг не поскупился на Живу, которую вкачал в эту троицу. Софии пришлось затормозить и двинуться назад. Опустившись на пол, она попятилась, расстреливая наступавших воинов. Наконец, они упали, покатились в стороны части доспеха. Зато двое других приподнялись над полом и стремительно полетели прямо на неё, беря в клещи. Проклятье! Пришлось мне поспешить девушке на помощь. Раскидывая железных воинов, я обогнул здоровенного монстра, подкрадывавшегося к Софии, и врезал первому из рыцарей когтями, вложив в атаку немалое количество энергии. Боец развалился на куски. Второй попытался достать меня длинным мечом. Я блокировал выпад щитом, отвёл клинок и пустил в рыцаря струю зелёного пламени. Потекло железо, и юнит осел на пол. В воздухе закружились синие огоньки.

— Спасибо! — выдохнула София. — Сможешь его поймать?

— Давай лучше ты. Я займусь големом.

Голицына взмыла над полом и понеслась к Апраксину, на ходу раскручивая пулемёты. Я же развернулся и, сделав три шага, обдал кислотой наступавшего великана. Замелькали топоры и мечи. Мой Бер замигал, теряя запас энергии. Я быстренько докинул и принялся орудовать когтями, отсекая конечности. Чем занималась София, не смотрел: просто не было времени отвлекаться. Только слышал, как натужно стучали пулемёты.

На мою долю приходились удары светящимися синим клинками: увернуться от всех атак было невозможно, ибо они сыпались буквально со всех сторон. Медведь вздрогнул и начал таять. Я поспешно отступил. Великан заковылял следом. От него осталась половина. Но я понимал: стоит Апраксину скастовать новый рой оживляющих шариков, и всё начнётся по новой. Бросив, наконец, взгляд на Софию, я увидел, что она загнала противника в угол и пытается пробиться сквозь заслон из рыцарей. Часть из них явно была уже пересобрана, что нисколько не мешало им прикрывать хозяина. Призвав нового Бера, я врезал несколько раз по великану, подрубив последние ноги. Однако чудище ловко опёрлось на руки и засеменило ко мне подобно здоровенному железному пауку!

Прыжок — и я оказался у него на спине. Неустойчивая поверхность, но я не планировал там надолго задерживаться. Бер сомкнул пасть на одной из голов, оторвал её и взялся за следующую. Я тем временем выхватил агрик и начал кромсать сочленения, лишая существо опор. Наконец, голем распластался по полу, и из него полетели мелкие синие светлячки. В кураже я рубанул по одному, и он, вспыхнув, исчез! Так-так… Ещё несколько взмахов уничтожили четыре огонька.

— Стреляй по шарикам! — крикнул я, направляясь на подмогу Софии.

Но она меня не услышала: мой голос заглушала пальба её яростно вращавшихся пулемётов.

Вдруг оставшиеся рыцари попятились и начали быстро рассыпаться. Я решил, что Апраксин выдохся, но не тут-то было: латы облепляли его, превращаясь в экзоскелет. Наш враг взлетел над полом, увеличиваясь в размерах, и вот уже перед нами стоял здоровенный уродливый рыцарь, будто созданный безумным механиком! В шести руках пылали синим светом топоры, мечи, шестопёры и моргенштерны. Махина тяжело и со скрежетом переступила ногой, сделала ещё один шаг и вдруг с неожиданной прытью помчалась на нас!

Глава 21

Я встретил атаку, выпустив вперёд Бера. Призрак столкнулся с покрытым доспехами Апраксиным, и два великана замерли, схватившись, словно борцы. Медведь окатил противника зелёным пламенем, а Апраксин принялся крушить его мечами и топорами, зажатыми в дополнительных парах рук. Бер замигал и начал таять, видно было, что осталось ему всего несколько секунд. Я скастовал ещё одного и синхронизировался. София тем временем зашла справа и палила в Апраксине с обеих рук. Части доспеха отлетали в разные стороны, однако они налипли на чародея в несколько слоёв, так что ему это пока не причиняло никакого вреда.

Как только первый Бер развеялся, я использовал ускорение и врезался в Апраксина, сбив его с ног и отбросив на пару метров назад. Он тут же начал подниматься. Я ударил когтями сверху вниз, окатил его кислотой и попытался придавить к полу, но шесть рук оказались сильнее. Меня отшвырнули, вдогонку наградив парой ударов напитанных магией клинков. А затем железный великан приподнялся над полом и стремительно полетел в сторону Софии. Девушка тоже оказалась в воздухе и понеслась назад, продолжая стрелять по противнику. Воспользовавшись тем, что оба были заняты друг другом, я выстрелил по сверкающей хрустальной люстре. Раздался звон, а затем она, оторвавшись от потолка, с оглушительным грохотом рухнула вниз. Во все стороны по полу брызнули стеклянные подвески. На потолке затрещало, градом посыпались искры, свет истерично замигал и погас! Трофейный зал погрузился в полумрак, ибо ещё две люстры, расположенные в дальних концах помещения, не могли осветить его целиком.

Апраксин резко развернулся на звук, но лишь на пару секунд. Падение люстры не произвело на него впечатления, и он снова погнался за Софией. Треть лат от него уже отлетела, но это не мешало ему передвигаться. Я выстрелил по второй люстре. Стало ещё темнее. Теперь можно было уйти в Тень. Что я и сделал, улучив момент, когда ни Апраксин, ни Голицына на меня не смотрели. Использовав ускорение, я переместился в дальний конец зала и расстрелял последнюю люстру.

Теперь зал освещался только магией, которую излучали техники Софии и нашего противника. Они метались по нему, оставляя хвосты тающих в воздухе шлейфов. Я направился к ним. Апраксин девушку атаковал яростно, наскакивая раз за разом. Кроме того, оба периодически взмывали в воздух и носились над полом, словно ошалевшие призраки.

Вытащив агрик, я подкрался к великану сзади и рубанул по левой ноге. Она была толще обычной раза в три, но зачарованный клинок легко рассёк металл, и Апраксин покачнулся. Ему пришлось опереться на нижнюю пару рук, чтобы не упасть. Повернув голову, он сделал выпад в темноту, но там, где мелькнули его мечи, меня уже не было. Я ударил по верхней правой руке, сжимавшей секиру, и тут же отступил. София тем временем сконцентрировалась на второй ноге. Пули вышибали доспехи, из которых она состоял. Издав злобный возглас, Апраксин прыгнул на девушку, едва не придавив её: Голицына едва успела отскочить назад. Я скастовал Бера и окатил нашего противника со спины едким пламенем. Металл, покрывавший его, шипел и плавился, но разрушить пропитанный магией экзоскелет пока не удавалось. Явно, поджидая незваных гостей, Апраксин запасся Живой и пока не испытывал в ней острого недостатка.

Он поднялся и выпустил рой светящихся шариков, которые устремились к отлетевшим частям. Явно Апраксин собирался восстановить свой доспех.

— Стреляй по огонькам! — крикнул я Софии.

Она меня поняла и тут же принялась поливать очередями вьющиеся над полом сферы. Апраксин кинулся к ней, чтобы помешать этому, но Бер схватил его пастью за ногу, дёрнул и потащил прочь. Ему пришлось извернуться, чтобы вонзить в медведя мечи. Однако я вкачал в юнита столько энергии, что он даже не вздрогнул. Вместо этого ударил Апраксина по ноге. Когти рассекли металл, лишив нашего врага конечности. Зарычав, тот опёрся на руки и, словно насекомое, ринулся через зал в сторону двери. Разумеется, я не мог позволить ему удрать и помчался догонять. С помощью ускорения это оказалось несложно, и вот я уже рубанул по одной из рук. Она отлетела, и Апраксин метнулся в сторону. Его взгляд шарил по темноте, пытаясь увидеть хотя бы силуэт, но я оставался невидим. Ещё удар — и другая рука осталась позади. Апраксин вдруг прыгнул вперёд, резко сократив расстояние до выхода. Я метнулся следом, но не стал атаковать, а, промчавшись мимо, устремился к двери. Развернувшись, я перекрыл выход и скастовал сразу двух Беров. Апраксин снова прыгнул, но медведи дружно встретили его ударами когтей, сбив с траектории и отшвырнув назад. Безногий великан распластался на полу, но быстро оклемался и перевернулся. С его рук сорвались юркие синие огоньки. Устремившись к медведям, они ловко обогнули их. Я успел рассечь один агриком, но остальные промчались мимо и исчезли в следующем помещении.

Я приказал Берам атаковать Апраксина. Они двинулись на него. С двух сторон в чародея ударили струи едкой кислоты. В спину ударили очереди пуль: София добралась до этой части зала и присоединилась к избиению.

Оставаясь в Тени, я двинулся по дуге, заходя слева, чтобы добить Апраксина агриком: большая часть металла с него слетела, и я был уверен, что магический клинок достанет до тела, если врезать хорошенько.

Едва я изготовился нанести стремительный и точный удар, в трофейный зал ворвались четыре металлических человека! Это не были доспехи или бойцы, покрытые бронёй. В помещении находились здоровенные стальные куклы, испускавшие густой синий свет, и вооружённые здоровенными ручными гранатомётами! Я сразу понял, что это не роботы — технологии этого мира не позволяли их делать — а просто металлические воины с множеством шарниров в конечностях и торсах, которых оживил и призвал Апраксин. Очевидно, они были изготовлены именно для этого. Да, наш противник серьёзно подготовился. Надеюсь, это последний сюрприз, который он припас.

Куклы вскинули гранатомёты и, не теряя ни секунды, открыли огонь по Софии. По мне тоже открыли б, если бы видели.

Голицына попыталась сбить летевшие в неё гранаты, но их было слишком много. Раздались взрывы, зал наполнился огнём и дымом. Я потерял из виду и Софию, и Апраксина. А куклы продолжали палить в сторону, где была девушка. Использовав ускорение, я налетел на ближайшую, разрубил пополам, врезался во вторую, но с ног не сбил: слишком тяжёлая. Ударил агриком, скастовал медвежью лапу и рассёк куклу когтями. Зато две другие исчезли в дыму — отправились на поиски Софии. Я ринулся за ними. Жива ли девушка, было неизвестно. Я надеялся, что ей удалось прикрыться магическим щитом, но сколько у неё оставалось энергии после такой продолжительной стрельбы? Хватило ли её, чтобы уберечься от взрывов?

Справа мелькнула неясная тень, и почти сразу там раздалась знакомая пальба. Я метнулся туда и едва не врезался в железную куклу. Один взмах меча, и голова полетела в дым. Однако юнита это не убило. Развернувшись, он перезарядил гранатомёт, который был направлен прямо мне в живот. Я бросился в сторону. Грянул выстрел. Пролетев мимо, снаряд врезался в стену и взорвался. В тут же секунду в куклу ударили очереди, и она посыпалась, разваливаясь на детали.

Поднявшись на корточки, я всмотрелся в пожар. Где-то там должна была быть София. И, возможно, ещё один юнит. Ну, и про Апраксина нельзя забывать.

— София! — позвал я.

— Я здесь! — донеслось немного слева.

Я двинулся на звук по дуге, чтобы не оказаться на линии огня. Мало ли. Чей это было голос. Он не показался мне совсем уж знакомым. Было в нём что-то странное.

Я понял, что именно, когда увидел, наконец, Голицыну.

Девушка лежала на боку, истекая кровью! Её тело было в нескольких местах обожжено, левая нога нелепо вывернута, белые волосы пропитались красным и прилипли к лицу. Выйдя из Тени, я подбежал к ней и опустился на корточки.

— Ты как⁈

— Ну, как видишь, не очень, — судорожно сглотнув и тяжело, шумно дыша, отозвалась София. — Чёртовы гранаты! Парочка из них меня достала! Где Апраксин?

— Понятия не имею! Где-нибудь здесь.

— Найди его! Скорее, Коля!

— Сначала нужно позаботиться о тебе.

— Нет! Он или нападёт внезапно или уйдёт, пока ты возишься со мной! У меня есть медпакет, руки двигаются. Я всё сделаю сама. Серьёзно, не умираю же! Иди, прикончи Апраксина!

В общем-то, она была права. Я ещё раз взглянул на девушку, пытаясь оценить полученные ею повреждения. По крайней мере, она в сознании, а это уже неплохо.

Неожиданно мелькнула мысль, что можно добить её и забрать кровь, переработать в Живу. Не сразу я сообразил, что это демон оживился и пытается влиять на меня. Мысленно я послал его куда подальше.

— Она предала тебя однажды и сделает это снова, если прикажут, — не стал тогда скрываться Молох. — Прикончи сучку и забери её силы! Он тебе задолжала!

— Отвали, — велел я, силой воли загоняя демона обратно в подсознание и закрывая за ним дверь.

Временно, конечно. Рано или поздно он снова объявится.

— Да иди же! — раздражаясь, воскликнула София, не понимая причины моего промедления. — Какого чёрта ты ждёшь⁈

— Ладно. Я быстро. Постарайся не отдать концы, пока меня не будет.

— Ещё скажи: никуда не уходи! — попыталась усмехнуться Голицына.

В этот миг сработала, наконец, пожарная сигнализация, и с потолка хлынула вода!

Поднявшись, я обвёл взглядом зал. Огонь кое-где теплился, но его быстро прибивало к полу. Дым почти развеялся. Повсюду валялись искорёженные доспехи. Ни Апраксина, ни его куклы видно не было. Похоже, хозяин дворца воспользовался взрывами, чтобы выбраться из помещения!

Я быстро оценил расстояние до обеих дверей. Вот эта явно ближе. Скорее всего, через неё он и удрал. Бросив взгляд на Софию, которая уже вскрывала медпакет, я помчался к выходу, используя ускорение. Дворец довольно большой, в несколько этажей, и чем дальше уйдёт Апраксин, тем труднее будет его найти. А если тут есть потайные ходы, комнаты или бронированное убежище в подвале, то мы тут вообще надолго окажемся! София столько не выдержит. Придётся вызывать подкрепление или помощь, а это уже совсем не тянет на более-менее приватное устранение цели. Императору не понравится, если каждая казнь превратится в публичную бойню, на которую смогут полюбоваться все соседи.

За трофейным залом начиналась анфилада помещений, и в самом её конце я разглядел убегавшего Апраксина. Вот и кончилось его желание принять бой и пасть с честью от рук равных. Сейчас инстинкты взяли верх, и он спасался. Я рванул за ним. Благодаря ускорению расстояние быстро сокращалось. То ли услышав меня, то ли почувствовав, а может, просто на всякий случай, Апраксин обернулся. При виде приближавшегося меня, его лицо исказилось, а затем он резко метнулся вправо и исчез в боковом коридоре. Добравшись до поворота, я не стал осторожничать и сразу ломанулся следом — и правильно сделал, ибо Апраксин вовсе не собирался устраивать засаду, поджидая меня. Я подозревал, что запас Живы у него подошёл-таки к концу.

Фигура впереди снова свернула, но на этот раз нас разделяло метров двадцать, которые я преодолел буквально за несколько секунд.

Апраксин бежал по каменной террасе к широкой лестнице. Сердце у меня колотилось, всё тело покрылось потом — начал действовать откат после использования ускорения. Опершись о перила, я замедлился, жадно глотая воздух.

Обернувшись, Апраксин увидел меня и вдруг лихо перемахнул через перила и полетел вниз! В метре от выложенного мраморными плитами пола он затормозил и плавно заскользил вдоль поверхности. Миг — и его фигура исчезла из виду.

Проклятье!

Пришлось продолжить путь, невзирая на то, что организм требовал немедленного отдыха. Когда спустился, в глазах уже темнело, ноги дрожали, по лицу тёк холодный пот.

Куда делся Апраксин?

Мой взгляд упал на приоткрытую входную дверь. На улицу выскочил?

Выйдя на широкое парадное крыльцо, я увидел на тонком слое снега вереницу следов, ведущих направо вдоль стены. Куда это он так торопится? Я-то думал, беглец рванёт к воротам. Но нет…

Я заковылял в темноте, держась рукой за холодную каменную стену. В висок дул ветер, ноги слегка разъезжались — не столько от скользкой поверхности, сколько от слабости. Зачем я вообще преследую Апраксина в таком состоянии? Что я смогу ему сделать, даже если догоню?

Вдруг впереди раздался звук двигателя. Прислушавшись, я понял, что кто-то заводит мотоцикл!

Чёрт! Надо спешить. Сделав несколько шагов, я увидел выезжающего из гаража Апраксина. Повернув голову, он заметил меня, оскалился и издевательски помахал рукой. Мотоцикл покатил по аллее в сторону ворот. Скастовав Бера, я отправил его в погоню, а сам доковылял до распахнутых ворот гаража и заглянул внутрь. Несколько внедорожников, спорткар, ряд квадроциклов и два гоночных байка, похожих на ракеты. Я доковылял до ближайшего и уселся на него. Так, где тут зажигание? Вот они, нужные проводки… Замкнув контакты, я поддал газу и выехал на улицу. В конце аллеи Апраксин ждал, пока створки открытых ещё мною ворот разъедутся побольше, чтобы он мог протиснуться на байке. Интересно, как ему удалось завалить Бера: юнита я нигде не видел. Наверное, он задержал Апраксина, но был повержен какой-то техникой, которую я ещё не видел.

Поддав газу, я помчался по аллее к воротам. Обернувшись, мой противник привстал и покатил вперёд. Осторожно проехав между створками, он свернул и исчез из виду. Мне тормозить не пришлось: пока пересекал парк, ворота уже открылись почти полностью, и я на всём ходу вылетел на дорогу. К счастью, она была пуста, и никто не влепился в меня.

Апраксин виднелся метрах в двухстах и стремительно уменьшался. Недолго думая, я повернул руль и врубил полную скорость. Байк рванул по улице, словно пуля.

Расстояние между нами сокращалось медленно: Апраксин тоже гнал, не жалея двигатель. Но спустя некоторое время на дороге начали попадаться машины. Лавировать между ними становилось всё труднее. Скорость пришлось сбросить. Правда, и мне тоже. И тем не менее, я умудрился постепенно сократить расстояние между нами почти вдвое. Мне это трижды едва не стоило жизни, но теперь я отчётливо видел виляющего впереди Апраксина. Тот не оборачивался, но я уверен, что следил за мной через зеркала заднего вида.

Впереди показался перекрёсток. Светофор мигнул, загорелся жёлтый. Апраксин прибавил газу, пронёсся мимо одной легковушки, обошёл другую и вылетел на дорогу. Справа появился несущийся грузовик. Резкий сигнал пронзил ночной воздух. Апраксин заметил опасность, вильнул, не справился с управлением и кувырнулся вперёд, вылетая из седла. В тот же миг его задела пронёсшаяся мимо кабина грузовика.

Я затормозил на переходе. Спрыгнув с мотоцикла поспешил к лежавшему метрах в десяти неподвижному телу. Если его убило, это большая удача. И задание выполнено, и никакую бойню на улице устраивать не придётся.

Склонившись над лежавшим на боку Апраксиным, я осторожно перевернул его на спину и взял запястье, чтобы проверить, есть ли пульс. Очень слабый, но он присутствовал. Чёрт!

В этот момент Апраксин открыл глаза и уставился прямо на меня. Из рта у него выплеснулась кровь, потекла по щеке.

— Ты ничего не знаешь… — прохрипел он едва слышно, не сводя с меня взгляда. — Это не такой заговор… Мы… Лига спасения.

Ну, конечно. Кто бы сомневался! Бывают ли вообще бунтовщики, которые честно говорят, что хотят власти, а не выдумывают благородные оправдания для своего мятежа?

Демон внутри меня при виде текущей крови оживился.

— Ты не понимаешь, зачем это… — ещё слабее проговорил Апраксин. Глаза его закатились. — Маленький дурак… Запретный… город… потому так и называе…

Он умолк на полуслове. Лицо застыло, превратившись в восковую маску. Я выпустил демона, и он принялся претворять кровь Апраксина в Живу.

Несколько водителей вышли из машин и направлялись к нам.

— Как он⁈ — крикнул один.

Я покачал головой.

— Кто-нибудь, вызовите труповозку. Думаю, вон в том магазине есть телефон, — указал я на первую попавшуюся на глаза вывеску.

Никто не стал подходить ближе, услышав, что мотоциклист погиб. Даже водитель грузовика нерешительно топтался возле машины. Я спокойно осушил Апраксина и поднялся. Часть машин уехала, остались двое, которым не терпелось стать свидетелями. Ну, и один скрылся в магазине, чтобы вызвать спецслужбы.

Я направился к мотоциклу.

— Точно погиб? — спросил меня один из очевидцев.

— Не знаю, я не врач. Но думаю, да. Не дышит и пульса нет.

— Неудивительно, — покачал головой мужик. — На кой чёрт он попёр на жёлтый? Вот ведь нетерпеливые есть люди!

Я не собирался вступать в дискуссию. Мне нужно было срочно возвращаться в путевой дворец, где осталась София.

— Эй, а ты что, не останешься⁈ — окликнул меня один из водителей.

Вместо ответа я дал по газам и помчался прочь. Надеюсь, девушка жива. Демон, насытившийся кровью Апраксина, довольно заурчал и попытался снова начать диалог на тему, кому стоит доверять, а кого лучше прикончить, но я сразу пресёк его поползновения.

Что там бубнил Апраксин насчёт Белого города? Скорее всего, какую-нибудь пафосную чушь, но вдруг природа заговора чуть сложнее, чем кажется? В конце концов, как-то же вписывается в него участие аль-гулей. Причем, я до сих пор толком не понимал, как именно. Быть может, есть что-то, что мне стоит узнать? Например, у оставшихся заговорщиков, которых нам с Голицыной поручили убрать. Наверняка они в курсе. Если, конечно, есть, в курсе чего быть. Захотят ли они говорить? Хороший вопрос…

Впереди показалась крепостная стена путевого дворца, и я сбросил скорость, чтобы плавно въехать в ворота.

В любом случае, сейчас нужно позаботиться о Софии. Всё остальное — потом.

Глава 22

Девушку я повёз не в замок, а сразу в госпиталь. По дороге Марта позвонила и узнала, на месте ли лейб-лекарь. Оказалось, что нет. Но дежурная медсестра обещала с ним связаться и вызвать, так что, когда мы прибыли, ждать пришлось недолго: Скуржинский явился спустя всего десять минут. Быстро осмотрел Софию и велел всем выйти.

— Кто она? — спросил только меня.

— Голицына. С ней всё будет в порядке?

— Думаю, да. Можете связаться с её семьёй?

— Не уверен, что это нужно. Приведите её в норму и сообщите мне.

— Вы уверены?

— Вполне. Она самостоятельная особа. И не распространяйтесь о том, что делали сегодня.

Медик кивнул.

— Как прикажете, Ваше Сиятельство.

Ждать результатов я не стал. София выглядела после оказания первой помощи вполне прилично, а в умениях Скуржинского я не сомневался. На собственном опыте имел возможность убедиться, что на него можно оставить девушку. Так что отправился домой и завалился спать. На следующий день, конечно, был не выспавшийся. И всё бы ничего, да нужно было убрать следующую цель. Так что после уроков я сразу отправился домой, отбившись от решивших вдруг посетить кафе одноклассников, и продрых ещё три часа. Когда встал, принял контрастный душ, чтобы прояснилась голова. Затем позвонил в госпиталь, ибо оттуда сигнала так и не дождался.

— Пациентка ещё слаба, — ответил лейб-лекарь. — Но состояние стабильное. О выписке, конечно, речи не идёт.

— Мне нужно заехать к ней. Это возможно.

— Конечно. Она в сознании. Спрашивала о вас.

Приехал я с цветами. Купил по дороге букет жёлтых роз, безумно дорогих.

— А если у пациентки аллергия? — строго спросила дежурная сестра. — Палата отдельная, но…

— Думаю, она мне об этом скажет, — ответил я.

София была удивлена и польщена.

— Спасибо, — проговорила она, сунув носик в мягкие, нежные лепестки. — Прелесть какая! Не стоило тебе тратиться.

— Ерунда. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Коля, нужно довести дело до конца.

— Знаю. Не беспокойся, я об этом позабочусь.

— Один?

— Во всяком случае, без тебя.

— Но…

— Врач сказал, тебе рано выписываться. Ты же не хочешь стать обузой во время операции.

— Ну, отлично! Вот, значит, кто я теперь?

Я шутливо развёл руками.

— Не мои слова, Сонь.

— Ладно, давай к делу. Не могу на тебя сердиться после этого, — девушка указала глазами на букет. — Надо его, кстати, поставить в воду.

— Потом. В течение нескольких минут не увянут.

— О, так ты ненадолго. Хотя я вообще удивлена, что ты приехал. Времени ведь совсем мало.

— Я просмотрел по пути сюда дела, что ты мне оставила.

— Определился со следующей жертвой?

— Думаю, да. На этот раз твой дальний родственник.

— Глеб Голицын? — кивнула София. — Коля, он сильный маг. Лучше тебе не ходить одному. Прихвати хотя бы Падших.

— Разберусь. Не беспокойся. Если меня убьют, доложишь, и назначат кого-нибудь другого.

— Не говори так!

— Да ладно, это я тебя подкалываю. Кто ж меня убьёт? Я ведь Скуратов.

— Поменьше самоуверенности, побольше инстинкта сохранения.

— Была б ты ещё моим наставником, обязательно послушал бы.

— Я серьёзно!

— Знаю. Не учи учёного. Кто из нас ассасин?

— Ладно. Ты прав. Обещай, что дашь мне знать, что с тобой всё в порядке, когда закончишь.

— Трогательная забота, учитывая, что не так давно ты пыталась меня прикончить.

— Вечно будешь мне это припоминать?

— Само собой. А ты как думала?

— Надеялась, что эту тему мы закрыли.

— Скажем так — притворили. Но щёлочку оставили. На всякий случай.

— Ты параноик! — вздохнула София.

— Есть такое. И очень надеюсь им остаться. А насчёт того, чтобы уведомить тебя о выполнении задания — обещаю.

— Удачи, Коль, — сказала девушка, протянув руку.

Я слегка пожал её.

— Будь осторожен.

— Очень постараюсь.

Оставив Голицыну наслаждаться ароматом роз, я вернулся в замок и принялся готовиться к выходу. Ночи решил не ждать: незачем. Время идёт, и терять его, да ещё ценой собственного сна было бы нерационально. Нужно всегда быть свежим: от этого зависит скорость реакции. Учитывая, что мне снова придётся положиться не на подготовленность, а на удачу и грубую силу — ненавижу такие задания! — физическое состояние сейчас едва ли не самое важное условие.

Глеб Голицын находился в течение последних дней в клубе «Динамит» на территории Белого клана. Ему же он и принадлежал. Член царской семьи, правда, не из близких родственников, явно предчувствовал, что заговор ему не простят, и палач рано или поздно явится, так что из клуба носа не казал и окружил себя серьёзной охраной.

Изучив планировку заведения, приложенную к остальным документам, я решил, что действовать лучше всего изнутри. Иначе говоря, проникнуть внутрь под видом посетителя. Для этого следовало загримироваться. Как минимум — натянуть парик. Благо, у меня имелось всё необходимое. Падшим отводилась роль оцепления: они должны были воспрепятствовать бегству Голицына, если он попытается удрать из клуба.

В начале девятого я отправился в центр аренды автомобилей, где нанял на несколько часов очень симпатичный двухместный маслкар, раскрашенный в максимально кричащую расцветку. В данном случае чем больше внимания к моей персоне будет привлечено, тем лучше. Последнее, чего ожидает, Голицын, это что его убийца явится открыто и с помпой. Скорее всего, охрана на меня даже не обратит внимания.

Разумеется, со мной должны были быть девушки. Взять с собой я мог только Падших. Марта отпадала, так как уже примелькалась в качестве начальника моих телохранителей. Так что выбор пал на двух других девушек, которым пришлось замазать черепа на лицах, накраситься и вырядиться в откровенные наряды.

Когда мы прибыли к клубу, народу у входа почти не было. Нас, естественно, сразу впустили. Меня никто не разглядывал, а вот на девушек пялились довольно откровенно. Что от них и требовалось. Они отправились к бару, а я занял вип-кабинет и принялся заказывать, что подороже.

Постепенно собирался народ. Клуб явно пользовался популярностью. Ещё до десяти почти все комнаты были разобраны. Официантки сновали туда-сюда с подносами. Диваны тоже раскупали, внося депозиты.

Мои спутницы обошли все залы, посетили туалет, потанцевали и вернулись с докладами. Вооружённой охраны не видно, повсюду только секьюрити клуба. Но на втором этаже есть дверь за занавесками, куда периодически заходят официанты. Вот перед ней стоят два амбала, у которых под пиджаками явно серьёзные пушки. А в зале находятся их коллеги, выдающие себя за посетителей.

План клуба я выучил наизусть. Так что быстро смекнул, что из помещений за заветными дверями есть два отхода: один через пожарную лестницу вниз. Второй — по ней же, но на крышу. И, конечно, там полно вооружённой охраны. А у меня даже пистолета нет, ибо при входе всех посетителей обыскивали. Впрочем, пушка мне и не нужна. Зря я, что ли, маг?

— Заведите подружек и тащите их танцевать, — сказал я Падшим. — Одна остаётся здесь, другая идёт наверх. Вы мои глаза на экстренный случай. Ничего не предпринимать, вести себя как обычные посетители.

Девушки отправились выполнять задание, а я, слегка покачиваясь, направился в туалет. Бомбы направленного взрыва я научился делать ещё в армии. Не потому что нужно было, а из интереса. Потом мне этот навык не раз пригождался. Вот и теперь я вытряхнул из двух ведёрок со льдом содержимое, отколол от бутылки горлышко, достал пластиковую взрывчатку и принялся за дело. Через десять минут всё было готово. Оставив бомбу на столе так, чтобы ударная волна пошла в потолок, я вышел из кабинета и отправился в туалет. Там я соорудил и оставил ещё одну бомбу. Дождавшись, чтобы никого не было, перешёл в дальнюю кабинку, сел на крышку унитаза и приготовился ждать, гладя на часы. Через несколько минут грохнул взрыв в приватном кабинете. Послышались перепуганные вопли. И тут сработал запал в туалете. Было громко, но я даже не почувствовал ударной волны. Зато унитаз разлетелся, засыпав всё вокруг осколками. Кто-то выскочил из кабинки и помчался прочь. Так, ждём. Не прошло и двух минут, как в туалет ворвались двое охранников. Распахнув дверь, я вышел, призывая Бера. Секьюрити сразу меня увидели. На их лицах отразился страх, но они вскинули короткие автоматы, которые держали наготове. Я облил их струёй зелёного огня, превратив в кучу органики, свернул технику и вышел в коридор. Из женского туалета бежали перепуганные женщины. Воздух полнился воплями, визгом и плачем. Охранник клуба стоял с растерянным видом, не понимая, что делать с этим внезапно воцарившимся хаосом. Я прибежал мимо него, изображая панику.

— Эй! — крикнул он, вытянув руку, и схватил меня за пиджак. — А ну, стоять!

Развернувшись, я резко ударил под мышку, в болевую точку, парализуя его клешню. Он охнул и попытался врезать мне в челюсть, но был слишком медлителен. Пока его рука поднималась, я уже ударил в кадык. Мужик захрипел и тут же потерял ко мне интерес. Сделав подсечку, я уронил его на пол и побежал дальше.

Пришлось лавировать, чтобы не столкнуться с валившими к выходу людьми. Некоторые забрались под стол, другие лежали на полу, накрыв головы руками. По залу метались охранники с оружием. Они высматривали врагов, но не могли понять, кто напал на клуб. Неудивительно, ведь никакого спецназа тут не было.

Найдя глазами одну из Падших, я направился к ней. Выхватив у неё баллончик от лака для волос, наполненный нервно-паралитическим газом, я проскользнул мимо охранников и взбежал на второй этаж. Там другая девушка отдала мне ещё один, почти такой же. С ними я направился к двери, скрытой тяжёлыми шторами, на которых был напечатан крупный логотип клуба.

Два охранника никуда не делись — так и стояли, сторожа вход. Видимо, у них были инструкции ни при каких обстоятельствах не покидать пост.

— Эй, парень, сюда нельзя! — крикнул один, дёрнув стволом автомата. — Вали!

— Выпустите меня! — завопил я истерично.

— Дебил, выход внизу! — гаркнул секьюрити. — Сдристни отсюда! А то пришью!

В зале было полутемно, только мелькал стробоскоп, так что я резко ушёл в Тень и переместился вправо.

— Какого…? — вырвалось у охранника.

— Пали! — крикнул другой, оказавшийся посообразительнее.

Но я уже был возле него и, задержав дыхание, пустил ему в лицо струю из баллончика. Секьюрити отпрянул, замер, попытался набрать воздуха, но газ действовал мгновенно. Его приятель уставился на него, не понимая, что происходит. И тут же получил струю в физиономию. Я же отступил за занавеску. Не издав даже хрипа, охранники повалились на пол. Призвав Бера, я ударил когтями по двери, выбив замок, пинком распахнул створки и ворвался в коридор. Он был прекрасно освещён, так что из Тени меня выбросило, но юнит защищал меня, и двое бойцов, открывших огонь, не причинили мне вреда. Использовав ускорение, я рассёк когтями одного, затем другого и поспешил дальше. Впереди виднелись двери, они были приоткрыты. Как только я это заметил, тут же свернул к пожарной лестнице, так как стало ясно, что Голицына в помещении нет. Оставалось только определиться, куда его поведут. Выскочив наплощадку, я замер и прислушался. Снизу доносились торопливые шаги. Отлично! Открутив крышки обоих баллонов, я бросил их вниз и сам ломанулся туда же.

Спустившись, увидел двух задыхающихся бойцов, промчался мимо них и выскочил на улицу. Там шёл бой: Падшие блокировали выбежавших на улицу, ведя по ним огонь. Справа рванула ручная граната. Охранники пытались открыть дверь машины, чтобы запихнуть в салон Голицына. Я метнулся к ним и двумя ударами убил ближайших бойцов. Остальные развернулись ко мне, но действовал я быстро, так что ещё два тела упали прежде, чем стрельба переключилась на меня. Голицын был нужен мне живым, ибо я собирался задать ему пару вопросов, так что я принялся истреблять его телохранителей. Чародей, конечно, не стоял, просто наблюдая. Скастовал здоровенного шестирукого монстра и бросил его на меня в атаку. Сам же нырнул в машину.

Я окатил его юнита кислотой, но он выдержал и вцепился в моего Бера. По тачке Голицына жахнули гранатомёты. Надеюсь, он успел создать защитное поле. Я отрубил одну из рук монстра и схватил другую медвежьими зубами. Но здоровяк вдруг приподнял медведя над асфальтом и швырнул в стену. Мы были синхронизированы, так что я полетел вместе с ним. Удара не почувствовал, хотя тряхнуло знатно. Вскочив, бросился навстречу юниту Голицына. Когти отсекли ещё одну руку. Остальные четыре принялись мутузить меня. Я почувствовал, как тает вложенная в Бера Жива.

Тем временем Голицын выскочил из горящей тачки и бросился по тротуару, прикрываясь мерцающим щитом. Два Падшие бросились в погоню. Чёрт! Он же их прикончит!

Поймав одну из рук монстра пастью, я рванул вбок, лишая его равновесия. Ударил вдогонку лапой, и уродливая башка полетела на дорогу. Юнит начал медленно заваливаться, его очертания задрожали. Я не видел, как он исчез, так как уже бежал вслед за Голицыным. Тот скастовал пару мелких подобий того чудища, что я завалил, и пустил их в Падших. Тем пришлось перевести стрельбу на них.

Используя ускорение, я сокращал расстояние до Голицына. Вдруг он обернулся, увидел несущегося за ним медведя и взлетел, устремившись через дорогу прямо над машинами. Проклятье! Ещё уйдёт, чего доброго!

Я ломанулся следом. Едва увернулся от взвизгнувшего тормозами минивэна, перескочил легковушку и припустил, кастуя на ходу зелёное пламя. Голицыну пришлось притормозить перед грузовиком, чтобы не оказаться размазанным по его лобовухе, и это позволило мне практически догнать его. Пустив струю кислоты, я прыгнул, чтобы придавить его к асфальту. Щит Голицына зашипел и начал быстро таять, ибо был рассчитан на попадание пуль, а я сложил в атаку целую кучу Живы — чтобы уж наверняка. Я рухнул на него сверху, когти застыли в паре сантиметров от его перекошенного лица.

— Спокойно! — прошипел я. — Есть разговор!

— Пошёл ты! — едва слышно выдавил из себя Голицын и тут же скастовал кучу рук, которые схватили меня, оторвали от него и швырнули на дорогу.

Когда я вскочил, чародей уже мчался по тротуару. Пришлось опять догонять. От ускорения сердце билось, как бешеное, по лицу струился пот, мышцы ног болели, но я понимал, что сейчас нельзя давать слабину. Голицын обернулся, бросил в меня пару мелких монстров, но я просто на бегу окатил их кислотой и спалил.

Вот между нами три метра, два… Чародей взлетел над тротуаром и перемахнул через припаркованный лимузин. Я прыгнул следом. Голицын ломанулся на другую сторону улицы, обернулся, лицо его перекосилось от злобы, кисти рук засветились. Похоже, он готовил какую-то мощную технику. И в этот момент в него на полном ходу влепился внедорожник! Раздался грохот, звон, брызнули стёкла, и машина, протащив Голицына метров пять, врезалась в другую.

Мрак! Неужели труп⁈ Вот будет облом…

Я поспешил к месту аварии. Синхронизировавшись с Бером, сдвинул внедорожник и увидел лежавшего под ним Голицына. Нижняя половина тела превратилась в фарш из мяса и костей, он едва дышал, судорожно хватая ртом воздух.

— Твоя взяла, урод! — прохрипел он, сверля меня ненавидящим взором.

На руках снова вспыхнуло свечение.

— Не надо! — быстро сказал я, опустившись на корточки. — Расскажите о Запретном городе. Что с ним не так?

Мой вопрос заставил Голицына притормозить с техникой. Во взгляде мелькнуло удивление.

— Тебе-то что⁈ — просипел он едва слышно.

Похоже, силы и сознание очень быстро покидало его, так как сечение начало гаснуть, словно стекая со скрюченных пальцев.

— Я должен знать, — сказал я твёрдо. — Почему вы хотите убить царя? Говорите быстрее!

Губы, по которым текла кровь, скривились в мучительной усмешке.

— Хочешь знать, парень? — простонал умирающий из последних сил. — Так посмотри ему в глаза… Вот… сюда! — Голицын медленно поднял руку и ткнул себе под нижнее веко.

— Что не так с его глазами⁈ — быстро спросил я.

Но взгляд Голицына уже остановился. Он умер. Проклятье!

— Ваше Сиятельство, всё в порядке? — раздался голос Марты.

Я поднялся и кивнул. Нет, всё в порядке не было. Я получил только какие-то намёки, но абсолютно ничего конкретного. Со следующей целью надо быть поаккуратнее. Это мой последний шанс узнать, что происходит.

— Да, дело сделано, — сказал я. — Уходим.

Глава 23

На обратном пути я позвонил из машины в больницу Софии.

— Как прошло? — спросила она, едва мы обменялись приветствиями. — Ты в порядке?

— Да, спасибо за заботу. Пришлось побегать, но результат удовлетворителен. Как сама?

— Нормально. Иду на поправку, если верить врачу. Надеюсь, смогу составить тебе компанию хотя бы в последнем деле. Завтра меня ещё точно не выпишут.

— Не торопись. Я справлюсь.

— Верю. Но мне неудобно. Я должна быть с тобой.

— Расслабься, всё отлично. Ладно, лечись и ни о чём не беспокойся.

Попрощавшись с Голицыной, я снова позвонил в госпиталь, но на этот раз попросил связать меня с лейб-лекарем.

— Евгений Васильевич, рад, что застал вас. Как моя подруга?

— Вполне, Ваше Сиятельство. Прогнозы хорошие.

— Надеюсь, вы не собираетесь её выписывать.

— Я нет, но она настаивает. И не думаю, что смогу её удержать, если девушка решит покинуть больницу. Она ведь даже не из нашего клана. Удерживать её я не имею права.

— Вот об этом я и хотел поговорить.

— Да? Слушаю.

— Мне нужно, чтобы вы задержали её хотя бы на два дня. Это действительно важно.

— Хм… Я, конечно, постараюсь.

— Буду вам весьма признателен.

— Сделаю, что смогу.

— Спасибо. Я ещё позвоню.

Мне вовсе не было нужно, чтобы Голицына участвовала в охоте, на которой я намеревался разузнать побольше о причинах заговора. В Белом городе явно не всё было спокойно, что-то назревало, и я хотел владеть информацией. Особенно учитывая, что у меня на Белый клан большие планы, так сказать. И не только потому что там находится чёрный череп, позволяющий безопасно путешествовать по Иркалле. Есть в императорском дворце и другой вожделенный для меня предмет. Трон.

Но путь к нему ещё долог. Благо, я молод. Время есть. Но соваться в воду, не зная броду — не мой стиль. Надо всё выяснить, прежде чем предпринимать решительные шаги. Возможно, план придётся скорректировать. В лучшую или худшую сторону — покажет время.

На следующий день в школе я почувствовал, что слухи о том, что маркиз Скуратов не совсем человек, обросли новыми подробностями. О них мне рассказала Анна, когда мы сидели в столовой.

— Говорят, ты вампир, — проговорила она нехотя, мешая ложкой сметану в борще. — Конечно, бред. Но ты же знаешь, как расползаются слухи.

— Вампир? — удивился я. — Почему именно он?

— Думаю, это из-за магии крови, — ответила княжна. — Не придавай значения. Поболтают и успокоятся.

— Это вряд ли. Слухи обычно только крепнут. Сама видишь, люди уже до вампиров добрались. А их даже не существует.

— Может, и существуют, — заметил Кирилл. — Просто у нас не водятся. А так, какой только нечисти не развелось. Гули по сравнению с некоторыми даже ещё ничего.

— Ну, это как сказать, — возразила его сестра. — Как по мне, они реально жуткие. Хуже всего, что их трудно убивать. Вампиров хотя бы серебряной пулей можно завалить. И они уже не оживут.

— Это ты с оборотнями путаешь, — сказал Артём. — Серебряные пули — от них. А вампиров убивают осиновыми кольями. И они очень даже могут воскреснуть.

— Ну, наш Коля точно не вампир, — покачала головой Анна. — Эти твари при дневном свете сгорают, как щепки.

— А вот и нет, — возразил Артём. — Просто теряют силу. Становятся вроде обычных людей.

Словно сговорившись, все уставились на меня. Я усмехнулся.

— Расслабьтесь. Я силу на солнце не теряю. И в зеркалах отражаюсь.

— Точно! — обрадовалась Глаша. — И тень отбрасываешь. Хотя я не обращала внимания, — она тут же глянула мне за спину. — Да, всё в порядке.

— Ну, вы ещё добавьте дровишек! — возмутился я. — Мало тех слухов, которые уже есть!

— Ладно, это пройдёт. Сам видишь, как легко доказать, что ты не вампир, — сказал Кирилл.

— Да, я счастлив. Надеюсь, никому не придёт в голову попытаться вогнать мне в сердце осиновый кол.

Потому что, скорее всего, я и от этого не умру. Даже если кому и удастся подобное провернуть, что крайне маловероятно.

Постепенно беседа перешла в область приколов, затем мои друзья принялись спорить о том, кто опаснее — гули, вампиры или оборотни. При этом некоторые утверждали, что последних не существует, а другие уверяли, что почти наверняка есть и они.

А на последней перемене произошёл неприятный инцидент. Когда я шёл по коридору, ко мне подскочила девчонка с выпученными зенками и плеснула на меня из пластиковой бутылки водой. Я остановился, глядя на неё, как на идиотку. Она же попятилась и принялась что-то бормотать. Вид при этом у неё был экзальтированный, так что я даже решил, будто он помешанная. Растрёпанные красные волосы и слегка дрожащие губы дополняли впечатление.

— В чём дело? — спросил я, вытирая с лица воду. — Белены объелась?

Девчонка вытащила из кармана деревянный крест и выставила перед собой. Ого! Так вот, в чём дело! Девчонка решила, что по школе разгуливает вампир. Видимо, недолго размышляла над этим. Если бы потрудилась, то пришла бы к тем же выводам, что и мои друзья.

Больше всего меня удивил крест, ибо я уже успел немного разобраться в местной религии и знал, что к христианству она отношения не имеет, ведь Иисус магию запрещал, и колдуны считались пособниками дьявола. Разумеется, в мире чародеев подобная вера прижиться не могла. Интересно, как эта девица связала крест с вампирами. Скорее всего, вычитала о том, что он помогает от кровососов, в старых книгах и, недолго думая, ринулась в бой.

— Прошу прощения, — проговорил я, обходя её. — Кажется, ты не в себе. Если это святая вода, то лучше бы тебе употребить её для себя, а не плескаться в людей.

— Ты… не человек! — крикнула мне в спину девчонка. — Остановись! Приказываю тебе!

Я усмехнулся.

Кажется, она ещё и за демона меня приняла заодно.

Разумеется, ученики, бывшие в коридоре, остановились поглядеть на происходящее. Я видел, что на лицах некоторых написано не только любопытство, но и страх. Чёрт, да неужели нашлись те, кто реально поверил, что я нежить⁈

— Эй, в чём дело? — раздался резкий голос. — Что у вас тут происходит⁈

Повернув голову, я увидел быстро направлявшегося к нам плечистого парня с фиолетовыми волосами. Физиономия у него была злая, кулаки сжаты. За ним шагали ещё трое. Так-так, да это те же самые придурки, от которых я узнал о распространяемых по школе слухах.

— Твоя подружка? — спросил я, кивнув на трясущуюся девицу, упорно продолжавшую направлять на меня крест, словно он должен был меня испепелить.

— Он тебя обидел? — обратился Фиолетовый к ней, игнорируя мой вопрос.

— Он вампир! — воскликнула она.

Это заявление даже Фиолетового удивило. Он бросил на меня быстрый взгляд.

— С чего ты взяла!

— Да это всем известно!

— Ладно, не хочу вам мешать обсуждать всякий бред, — сказал я. — Пока.

— А ну, стоять! — зарычал парень, стоило мне начать поворачиваться. — Никуда ты не пойдёшь! Что ты ей сделал⁈

Я вернулся в прежнее положение.

— Послушай, ничтожество, почему бы тебе не засунуть свою тупорылую башку ей в задницу? — проговорил я подчёркнуто спокойно. — Из вас получится отличный кентавр.

— Что…? Что ты сказал⁈ — побагровел от неожиданности и ярости Фиолетовый. — А ну, повтори!

— А, так ты это уже сделал, — я растянул губы в глумливой ухмылке. — Поэтому ни черта не слышишь!

— Урод! — выдохнул Фиолетовый и кинулся на меня.

Его ладони вспыхнули мерцающим жёлтым огнём, и в воздухе возникли толстые сверкающие хлысты. Но я этого и добивался, так что был готов к нападению. Даже заранее чиркнул себя по пальцу напёрстком. Одна капля крови меня не вырубит, а школа, кажется, нуждалась в демонстрации.

Прямо перед Фиолетовым развернулась алая сеть, края запахнулись, а затем нити сжались, превращая парня в множество кровавых кусков.

Девица завопила, как ненормальная, попятилась, а затем вдруг вскинула руки и скастовала пару здоровенных сияющих дисков, которые швырнула в меня. Вот чёрт!

Ещё одна сеть рассекла из, словно масло, и накрыла чокнутую охотницу на вампиров. Она развалилась на куски, и коридор наполнился воплями ужаса.

— Ты что творишь⁈ — крикнул один из приятелей Фиолетового. — А ну, парни, навались! Прикончим поганую нежить!

Втроём они ринулись на меня, кастуя защитные техники. Вокруг нас в панике разбегались ученики, визжали девчонки. Но некоторые решили присоединиться к нападению и двинулись ко мне.

Похоже, демонстрация получится несколько более наглядной, чем я планировал…

Глава 24

В результате против меня оказалось семь человек. Многовато, учитывая, что все они являлись магами. Причём настроенными убить меня. Никого из них я не знал, хотя лица примелькались. И вот эти люди уже жаждали моей смерти. Что ж, они сами выбрали свою судьбу. Цацкаться я не собирался. Даже если против меня выйдет армия, буду сражаться до последнего.

Призвал алого рыцаря и Бера, я синхронизировался и окатил Жёлтого зелёным пламенем. Кислота растеклась по его щиту и закапала на пол, выжигая паркет. Так, побольше Живы.

Рыцарь ударил мечом, но оружие отскочило от силового поля Синего. Тот скастовал палицу с длинными шипами. Они принялись обмениваться яростными ударами. Я же врезал когтями по Жёлтому и одновременно создал огромную демоническую руку, которой хлопнул по Фиолетовому. Видя это, один из приближавшихся к нам учеников остановился, секунду постоял, а затем развернулся и дал дёру. Разумное решение. Трое других принялись обходить меня, чтобы атаковать с разных сторон. Я пустил в одного алую сеть. Он мгновенно прикрылся оранжевым коконом, вложив в него кучу Живы, так что рубиновые нити просто растворились, коснувшись его.

Я насел на Жёлтого, награждая его быстрыми ударами когтей и тесня назад. Алый рыцарь сражался с Синим. Фиолетовый создал стаю птиц, которые терзали демоническую руку. Я окатил одного из нападавших кислотой. Он тоже успел защититься и тут же кинулся ко мне, выставив копьё с трепещущим голубым остриём. Я отбил его медвежьей лапой и отдал руке приказ пройтись по потолочным лампам. Когти рассекали их, и в коридоре быстро сгущались сумерки. Окна были завешаны жалюзи, так что вскоре стало достаточно темно, и я ушёл в Тень. Свидетелей этого я оставлять не собрался.

— Куда он делся⁈ — растерянно крикнул Жёлтый.

И тут же упал, рассечённый медвежьими когтями. Когда его кровь брызнула на Фиолетового, тот завопил и кинулся прочь. Поздно отступать, дружок! Алая сеть настигла его в мгновение ока, и парень разлетелся на множество кусков.

Я же использовал ускорение, чтобы переместиться к Синему, зашёл за спину и пустил струю зелёного пламени. Коридор огласился полным боли воплем. Не дожидаясь, пока он превратился в органическую массу, я метнулся к парню с серыми волосами и схватил его демонической рукой. Он попытался пронзить её копьём, но они было для этого слишком длинным. Я откусил ему голову и швырнул тело в представителя чёрного Клана. Они упали вместе. Пока парень скидывал с себя труп, я пустил сеть, и оба превратились в два перемешанных паззла. Последний пустился бежать, но алый рыцарь нагнал его и прямо на ходу разрубил от плеча до пояса.

Свернув все техники, я устало опустился на пол. Проклятые уроды! Высосали из меня силы. А мне ведь ещё двух заговорщиков мочить!

Словно в насмешку, раздался звонок на последний урок. И в тот же миг в коридор вбежали два преподавателя. Увидев бойню, они остановились как вкопанные, а затем заметили меня.

— Что тут случилось⁈ — глухим, срывающимся голосом спросил математик.

Я развёл руками.

— Это была самозащита. На меня напали.

Преподы направились ко мне, стараясь не наступать в лужи крови и на куски раскиданной повсюду плоти.

— Что, все сразу? — спросил биолог.

Оба были бледны и явно не знали, что делать.

— К сожалению, да, — ответил я.

— А в чём причина? — поинтересовался дрожащим голосом математик, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

— Почему-то они решили, что я вампир. И попытались избавить от меня свет. Не знаю, что на них нашло.

— Ты ранен? — спросил биолог, подойдя ко мне и глядя сверху вниз.

— Нет, благодарю. Просто пришлось потратить слишком много сил.

— Ты один убил их всех?

— Я боролся за свою жизнь. Надеюсь, школьный совет учтёт это.

Математик с сомнением покачал головой, взирая на заваленный трупами коридор.

— Думаю, тебе придётся пройти с нами к директору, — проговорил он. — Если он на месте, конечно…

Шувалова в кабинете не было. Что меня нисколько не удивило. Было бы странно, если б глава клана всё время проводил в школе. Фактически, должность была номинальной, и руководил школой его зам.

Не прошло и двадцати минут, как в заведении начался настоящий переполох. Занятия были отменены, и учеников эвакуировали. Я слышал это, сидя в приёмной, где меня оставили под присмотром математика и биолога. Им явно хотелось расспросить о подробностях инцидента, но они не решались. Видимо, сочли, что лучше оставить разборки целиком на директора. Я их прекрасно понимал. Но меня не беспокоил князь. А вот родственники убитых точно не согласятся закрыть глаза на произошедшее. Очень скоро ко мне явятся либо непрошенные гости в масках, либо поступят вызовы на поединки. Месть не заставит себя ждать.

Шувалов приехал через час, когда школа уже опустела. Войдя, бросил на меня быстрый взгляд. Но обратился к преподам.

— Спасибо, господа, вы свободны.

Учителя с облегчением вышли.

— В кабинет, — кивнул князь.

Когда мы вошли, он тяжело опустился в кресло и махнул рукой, предлагая мне занять место напротив.

— Ну, что случилось? Я слышал, тебя пытались убить.

— Так и было.

— Рассказывай всё в подробностях.

История моя много времени не заняла.

— Ты убил восемь человек, так? — спросил, когда я закончил, князь, сверля меня мрачным взглядом.

— И скорблю о каждом из них.

— При чём тут это⁈ — Шувалов быстро провёл рукой по лицу, словно смахнув испарину. — Это же страшный скандал! Ты поссорил нас с целой кучей семей! Я ознакомился со списком погибших. Минимум трое из них из весьма могущественных родов.

— Я понимаю, что будут последствия. И готов к ним.

— Коля, неужели не было иного выхода⁈

— Они пытались меня убить, — проговорил я веско, не отводя взгляда. — И их было восемь. По-моему, очевидно, что правда на моей стороне.

— Это не имеет никакого значения, неужели ты не понимаешь⁈ — покачал головой Шувалов. — По факту, это была просто драка. Не официальный вызов. И кто начал и почему, совершенно не важно! Важно лишь, кто остался жив.

— Тому и отвечать, — кивнул я. — Всё ясно. Тем не менее, это была самооборона, и перед законом я чист. Куча разбежавшихся учеников может подтвердить, что на меня напали.

— Мы обязательно их опросим, — вздохнул Шуйский. — Но я даже не представляю, сколько меня ждёт дипломатической работы!

— Я готов понести наказание за доставленные неудобства, — сказал я сухо. — Но умирать, чтобы из избежать, уж простите, мне показалось неприемлемым.

— Да, это понятно. Я тебя… не виню. Наверное, действительно иного выхода не было, — князь нервно побарабанил по столу пальцами. — Без обид, Николай, но я тебя от занятий отстраню. На неопределённый срок. Не представляю, как тебе после такого учится дальше. По крайней мере, в ближайшее время.

— Понимаю.

— Ученики перепуганы. Особенно те, кто не знает подробностей. Придётся провести немалую работу, прежде чем ты сможешь вернуться.

Слова князя меня не расстроили. Наконец-то, я меня будет время заняться действительно важными делами. Я бы с удовольствием вообще в школу не возвращался. Но говорить этого, конечно, не стал. Наоборот, тяжело вздохнул, делая вид, что удручён.

— Очень советую посидеть дома, — сказал Шувалов. — И усилить охрану. Впрочем, тебе наверняка пришлют вызовы.

— Я готов к ним.

— Не сомневаюсь. Но я буду говорить с семьями убитых, чтобы добиться примирения. Надеюсь, ты готов и к компенсациям?

Я пожал плечами.

— Если они будут приемлемы.

Шувалов махнул рукой.

— Всё, поезжай домой, Николай. И молись, чтобы всё обошлось. Насчёт же слухов… Постараюсь погасить.

Так себе обещание. Но я понимал, что сейчас князь слишком раздражён случившимся и неприятностями, которые я ему невольно доставил. Так что лишь поклонился и вышел, оставив его одного.

Хотел бы я последовать его в высшей правильному совету, но, увы, не мог. Мне ещё нужно было устранить двоих заговорщиков. А у меня совсем не осталось на это сил. Где же их взять?

Глава 25

Дома меня ждал сюрприз: привезли новые гербы, один из которых повесили над камином. Также от ювелира доставили перстень с вырезанной в изумруде печатью. Надев его на указательный палец, я уселся перед трескучим пламенем, глядя на символы своего рода и размышляя над тем, как пополнить запас Живы. Заодно потягивал крепкий чёрный кофе. Когда напитка осталось на самом дне, гуща вдруг приобрела очертания рогатой головы, а я «услышал» голос своего демона.

— Есть вариант, — проговорил он, вторгаясь в моё сознание из тех недр, где ему полагалось смирно сидеть. — Убей кого-нибудь и забери его энергию.

— Ну, это мне в голову уже приходило, — мысленно отозвался я. — Слишком мало времени. Не стану же я мочить первого встречного.

— Почему нет?

— Потому.

— Если ты стал таким щепетильным, убей того, кого считаешь плохим парнем. В городе таких пруд пруди.

— Да, только их ещё нужно найти. А у меня, как я только что сказал, времени в обрез. Кстати, я собираюсь заняться делами, так что отвали. Возвращайся в своё логово и не мешай.

Протянув руку, я взял и открыл оставленное Софией досье на третьего приговорённого. Вяземский Степан Андреевич, сорок семь лет, дальний родственник Голицыных по какой-то там линии. Служил начальником одного из отделов Тайной канцелярии. Сейчас отправлен в отставку. Я бы сказал, на покой перед вечным покоем. Но каламбуры — не моя сильная сторона.

— Могу поделиться с тобой своими запасами, — проговорил, не желая сдаваться, Молох. — У меня есть, что предложить.

Я усмехнулся.

— А взамен я должен буду впустить тебя в свою душу? Нет уж, спасибо! слишком дорогая цена. Да и вообще, меня такая сделка не интересует.

— Зря. Позволь показать тебе, что ты сможешь делать, если согласишься.

— В каком смысле — показать? — насторожился я.

— Небольшая демонстрация способностей, которые я тебе предлагаю.

— И как ты собираешься это делать?

— Да очень просто. Беспокоиться не о чем. Ты просто посмотришь.

Слова демона меня заинтересовали. Я отложил досье.

— Ну, давай. Только без фокусов. Не забывай, что у нас заключён договор.

— Как я сказал, тебе не из-за чего волноваться. Контракт можно нарушить лишь по обоюдному согласию. Я не выйду за рамки.

— Ладно, давай. Показывай, что умеешь.

— Вытяни руку.

— Какую?

— Всё равно.

Я поднял перед собой правую руку с раскрытой ладонью. Сознание постепенно окрасилось в алые тона. А затем пальцы окутались тёмно-багровым сиянием, в котором проскакивали крошечные рубиновые молнии и искры. Всё это клубилось, словно грозовое облако, становилось гуще и плотнее, а затем стена передо мной раздвинулась! Вместе с разделившимся пополам горящим камином и висящим над ним новым гербом — словно всё это аккуратно разделили невидимым клинком и сместили в стороны, открыв вид на коридор за пределами комнаты! От неожиданности я вздрогнул и едва удержался от того, чтобы отдёрнуть руку.

— Ну, как, впечатляет? — вкрадчиво спросил демон. — Подожди, это ещё не всё.

Две части стены начали перемещаться, меняясь местами с другими, затем в движение пришёл потолок. Вокруг меня комната превращалась в головоломку, в которой становилось всё больше частей.

— Что это? — спросил я, беря себя в руки. — Иллюзия?

— О, нет! Я бы не стал предлагать такую дешёвку! Это настоящее изменение пространства! Работа с самой материей. Если договоримся, ты получишь этот Дар и сможешь творить по собственному разумению мир вокруг себя. Станешь демиургом. Неплохая карьера для человека, а?

— Откуда мне знать, что это не обман зрения?

— Так проверь. Встань и пройдись. Сейчас я контролирую то, что происходит с комнатой, но если впустишь меня в свою душу…

— Да-да, понятно! Не мельтеши!

Поднявшись, я прошёл по стенам, затем — по потолку и направился к образовавшемуся на месте камина проходу. Выглянул в пустой коридор.

— И всё равно, это ничего не доказывает.

— Ты упрямец. И скептик. Я чувствую, что ты пока не готов пересмотреть наши отношения. Ничего. Я готов ждать. Ты ещё захочешь делать то, что я тебе показал. Комната — ерунда! С моими способностями ты сможешь творить целые миры!

— Брехня!

Молох тихо рассмеялся.

— Нет, и ты в этом убедишься. А пока достаточно. Сейчас я верну всё на место.

Я попятился, и очертания комнаты начали приобретать привычный вид.

Надо признаться, я был впечатлён. Не настолько, чтобы впустить демона в свою душу, конечно. Даже если это не оптический фокус, а правда.

Интересно, кто-нибудь из Белого клана получал подобные предложения от своих демонов? Или мне поступил эксклюзив в честь того, что я отчасти нежить?

— Что касается энергии, я могу дать её тебе просто так, — проговорил Молох. — В долг. Вернёшь, когда кого-нибудь убьёшь. Как тебе такой вариант? Устроит?

— Тебе-то что с этого?

— Какой же ты подозрительный! Ну, считай это актом доброй воли. Почему бы мне не поддержать партнёра в трудную минуту, в конце концов? Мы ведь с тобой не враги.

Как сказать. С другой стороны, симбиоз вполне оправдывал подобное предложение.

— Ладно, давай. Много у тебя?

— Нет, но на первое время тебе, думаю, хватит.

Я почувствовал, как в моё тело вливается Жива. Было её не так уж и мало, хотя и не чересчур. Если будет серьёзная схватка, так, пожалуй, почти всю и потрачу.

— Ну, как, доволен? — осведомился Молох.

— Да. Верну, как смогу.

— О большем и не прошу.

Ну, конечно! Хитрая лиса так и смотрит, как бы пробраться в мою душу и обрести таким образом плоть. Все эти маневры и заигрывания для меня совершенно очевидны. Ясно же, что, какую бы силу я ни обрёл, соединив душу с демоном, он сам выиграет от этого больше. Не знаю, что именно, но не сомневаюсь, что давать твари тело нельзя.

Видимо, почувствовав мои мысли, Молох недовольно заурчал и отполз назад, скрывшись в своём логовое.

Так или иначе, проблема с Живой была временно решена, и я снова взялся штудировать досье на Вяземского.

Если верить разведке Шестого отдела, бывший опричник засел в офисе принадлежавшего его семье парка аттракционов. На фотографии здание выглядело как средневековый замок с ажурными башенками и забавными флюгерами. Его окружала крепостная зубчатая стена с перекидным мотом через ров. Сейчас по зимнему времени аттракционы не работали, так что ничто не мешало Вяземскому превратить административное здание и прилегающие к нему территории в настоящую крепость. По данным, предоставленным Софией, там находилось три десятка солдат семьи, дюжина наёмников из частного охранного предприятия, четыре багатура, два витязя и свора симуранов с егерями, патрулировавшими периметр. Про камеры молчу: их и прежде там было навалом.

В общем, нечего было и думать о том, чтобы соваться туда до наступления темноты.

Сунув досье под мышку, я отправился в свои закрома, чтобы отобрать то, что может понадобиться в предстоящей операции.

Глава 26

Изначально вариантов было два: подключить Падших в качестве наблюдателей и координаторов, а самому пробиваться через парк аттракционов, убивая всех, кто попытается меня остановить, либо использовать Дар Тени. Второй вариант требовал большого расхода Живы ещё до того, как я доберусь до цели, ибо территория вокруг административного здания была довольно обширная. Тем не менее, я выбрал именно его. Во-первых, дроны были недостаточно хороши из-за технологий этого мира, и полагаться на них мне не хотелось. Во-вторых, убивая охранников, я бы наверняка в конце концов привлёк бы внимание, поднялась бы тревога, и Вяземский мог ускользнуть.

Тем не менее, кое-какие меры, снижающие расход Живы на передвижение в Тени, я решил предпринять: отряд из Падших и пары опытных электриков отправился на подстанцию, где должен был совершить диверсию и отключить питание парка аттракционов. Как только территория погрузится в темноту, я смогу начать передвижения, уходя в Тень лишь в особых случаях. По сравнению с охраной Вяземского у меня появится в подобных условиях преимущество, ведь я вижу в темноте.

Собственно, главной сложностью было не добраться до цели, а поболтать с ней прежде, чем устранить. У меня имелись большие сомнения насчёт того, что Вяземский захочет разговаривать и, тем более, что-то объяснять тому, кто пришёл за ним. Но план, конечно, имелся. Соваться без него в набитое солдатами убежище было бы довольно опрометчиво. Даже при том, что я, наверное, вполне смог бы разобраться с ними. Но не факт. Живы у меня не так уж много, а пули и гранаты поглощают энергию весьма активно. В общем, куда лучше действовать скрытно.

Рация тихо затрещала, и я нажал кнопку приёма.

— Сильва, это Маргарет, — раздался в динамике голос Марты. — Как слышно?

— Отлично слышно, Маргарет, — отозвался я. — Как ваши дела?

— Сейчас вырубим свет. Вы готовы?

— Готов.

— Три… два… один!

Парк аттракционов, за которым я наблюдал из подворотни ближайшего дома, погрузился во тьму.

— Есть, — проговорил я в рацию и отключился.

Перебежав улицу, я подпрыгнул, ухватился за край ограждения, подтянулся и перемахнул на другую сторону. У темноты есть неоспоримое достоинство: даже если моё присутствие обнаружат, найти меня будет практически невозможно. Фонарики — это несерьёзно. Разве что собаки возьмут мой след. На территории, кстати, имелись симураны, и такой вариант оставался возможен. Правда, теоретически: гончих натаскивали на гулей, а не людей. Тем не менее, время терять было нельзя, так что я поспешил мимо поставленных друг на друга лодок и катамаранов, укрытых брезентом, в сторону колеса обозрения. Там обнаружился патруль с парой симуранов. Затаившись возле деревянной будки, я пропустил его вперёд и двинулся дальше. Перемахнув низенький заборчик, окружавший детскую железную дорогу, я пересёк низкие холмики с почти игрушечными домиками, переступил «речку» и замер, прислушиваясь, так как справа донеслись торопливые шаги. Присев за паровозиком, я всматривался в просвет между карликовыми деревьями, пока не увидел троих охранников. Они прошли мимо, вертя головами, но светили фонариками только перед собой. Ну, конечно, ведь главное — не упасть.

Над территорией парка кружили дроны, однако в такой темноте они были абсолютно бесполезны. Так что на них я даже внимания не обращал. Мне ещё ни разу не пришлось воспользоваться режимом скрытности, что весьма радовало.

Выбравшись из железнодорожного посёлка, я перебежал дорожку между заборами и оказался возле карусели, сделанной в виде поставленных на блюдца чашек. Люди рассаживались в них и начинали кружиться в разные стороны, при этом ещё и вращаясь по внешнему периметру. Однажды я катался на такой — правда, очень давно. Думал, стошнит, но нет, пронесло.

Я пересёк карусель, прячась за чашками, пробрался сквозь кусты, стараясь не ломать ветки, и выглянул за забор, оценивая ситуацию с другой стороны аттракциона. Здесь дорожка были пошире, и по ней двигался, издавая механические звуки, багатур. На его плечах располагались прожекторы, шарившие по земле и иногда — по сторонам. Лучше его пропустить.

Затаившись в кустах, я следил за тем, как бронеход прошагал мимо, свернул налево и скрылся из виду. Затем перемахнул через ограду и побежал в сторону какой-то вышки с подобием вагончика внизу. Кажется, его затаскивали на вершину, а затем сбрасывали, имитируя свободное падение. Даже при одной мысли о подобном развлечении становилось дурно.

Я почти добежал до аттракциона, когда из-за угла вынырнула машинка вроде той, что используют во время игры в гольф. Её фары скользнули по кустам и заборам, а затем устремились ко мне. Использовав ускорение, я метнулся вперёд, одновременно уходя в Тень. Прыгнув, перелетел через заборчик и шлёпнулся в траву. Свет пронёсся надо мной, лизнув постриженные в виде животных деревья, и исчез вместе с патрулём. Поднявшись, я вышел из Тени, пересёк лабиринт из живых насаждений, выбрался на аллею, где стояли два ряда касс, и побежал к электрическому автодрому. Справа показался отряд солдат. Слева из-за угла вынырнули охранники с симуранами. Проскользнув между парой хозяйственных построек, я прокрался за очередной каруселью, пригнувшись, преодолел десяток метров до автодрома и двинулся вдоль него. Пока всё шло неплохо. Да, территория кишела секьюрити, но была слишком большой, чтобы они могли её прочёсывать. Так что мои передвижения оставались незамеченными.

Обогнув автодром, я оказался возле пещеры ужасов. На мой взгляд, самый жалкий аттракцион в любом парке развлечений. Ни разу не был в такой, где можно было бы испугаться. Хотя детям, наверное, весело, когда одетые вампирами или зомби люди делают вид, что кидаются на них. Но такие пещеры бывают редко, ведь всем этим ребятам нужно платить. Чаще всего вагонетка просто везёт вас мимо вспыхивающих кукол или рисунков. Причём экспонаты ещё и стеклом закрывают порой, чтобы посетители не попортили.

Из-за угла вынырнули солдаты с фонарями, и я, не раздумывая, скрылся в пещере. Выждав, пока секьюрити пройдут, выглянул и продолжил путь. Собственно, я почти добрался до замка. Оставалось лишь преодолеть открытое пространство, на котором, видимо, во время работы парка выставлялись ларьки со сладкой ватой, лимонадом и поп-корном. Несколько таких, закрытых стальными жалюзи, даже стояли в сторонке на подпёртых колодками колёсах. На крыше одного слегка раскачивался на ветру с тихим жалобным скрипом здоровенный рожок пластикового мороженого.

Вокруг замка ходили охранники с фонарями. Нечего было и думать проскользнуть мимо них незамеченным, так что я ушёл в Тень и только тогда двинулся в сторону рва. Через него был перекинут цепной мост, занятый парочкой солдат. Они стояли спиной к воротам, шаря лучами фонарей по набережной. Остальные секьюрити патрулировали периметр за рвом, меряя шагами землю вдоль крепостной стены.

Подумав несколько секунд, я отказался от идеи проскользнуть мимо тех, кто сторожил мост: слишком он был узкий, да и я наверняка угодил бы в лучи света. А я так удачно добрался незамеченным до самого логова Вяземского. Было бы обидно терять такое преимущество.

Пройдя вправо, я сделал десяток шагов назад, отходя от рва. Врубил по полной ускорение и промчался к самой воде, лишь в последний момент оттолкнувшись ногами от берега. Описав в воздухе дугу, я перемахнул ров и врезался в стену с глухим ударом. Чёрт! Сейчас сюда явятся патрульные с фонарями, а деваться-то некуда! Не теряя времени, я полез вверх, цепляясь за выступы, имитирующие каменную средневековую кладку. Когда внизу показались солдаты, осветившие землю фонарями, я находился всего на двухметровой высоте. Жёлтый луч пошарил по берегу, скользнул по тёмной вода, а затем вернулся и начал подниматься по стене. Подтянувшись, я перевалился через зубчатую стену, не обращая внимания на впившийся в живот острый выступ. Судя по тишине, царившей по другую сторону ограды, я успел скрыться до того, как луч фонаря добрался до верха, и меня не заметили.

Переведя с облегчением дух, я быстро осмотрелся, оценивая ситуацию.

Здание, где обитал Вяземский, находилось в трёх метрах от меня, первый этаж низкий, окна на высоте моего роста, справа полосатая будка часового, возле неё стоял, прислонившись, охранник с симураном. Других солдат отсюда вино не было, но я не сомневался, что на территории замка не меньше десятка боевиков.

Осторожно ступая, я двинулся вдоль стены в поисках двери. Помимо главного, в здании просто обязан был иметься служебный вход. И, конечно, я его нашёл. Не пройдя и пяти метров. Перед железной дверью стояли два охранника в броне. Фонарики были закреплены у них на плечах. Так, нужно быстро избавиться от них, не дав возможности поднять тревогу. Чиркнув себя по пальцу, я скастовал рубиновую сеть и метнул её в секьюрити. Красные нити легко прошли сквозь закованные в броню фигуры, развалив их на куски, осыпавшиеся возле двери. Выдернув одну из нитей, я сложил её в петлю и аккуратно вырезал замок. Расход Живы оказался небольшим, но меня раздражало, что снова пришлось лишиться части крови. Да, всего пары капель, но восстанавливается-то она месяцами. А мне и так требовался перерыв. К счастью, подобные раны быстро заживали, и лишнего расхода не было.

Молох внутри зашевелился, напоминая о том, что ему полагается дань. Он был прав: следовало пополнить запас, да и долг платежом красен. Иссушив порубленные трупы, я переступил через куски плоти и доспехов, осторожно отворил дверь и заглянул внутрь. Там было пусто. Войдя в узкий коридор, я двинулся к видевшейся впереди арке. За ней обнаружилась комната, заставленная до самого потолка ящиками. Судя по маркировкам, справа громоздились запасы провизии, а слева — оружие и боеприпасы. Пройдя между ними, я свернул направо и через полминуты оказался на пороге квадратного помещения, в котором при свете фонарей сидели охранники. Шесть человек. За ними виднелись два выхода, один из которых был закрыт железной дверью, а другой — лишь частично сдвинутой занавеской. Похоже, попасть в остальную часть здания можно было только через эту комнату.

Глава 27

Три бойца играли в карты, один пил кофе из большой керамической кружки, а двое дремали, прислонившись к стене. Судя по всему, нападения всерьёз никто не ожидал. Либо эти парни рассчитывали на то, что кто-нибудь поднимет в случае чего тревогу.

— Надоело! — произнёс вдруг банкомёт, раздражённо бросая на стол одну карту за другой. — И бесит, что нам не говорят, чего конкретно мы опасаемся.

— Может, ничего, — отозвался тот, что сидел от него справа. — Да и какое тебе дело? Вот явится кто-нибудь с пушкой — тогда будешь дёргаться.

— Тогда я дёргаться не буду, — возразил банкомёт. — Если знаешь, кто твой враг, значит, всё в порядке. Ты, он — а дальше, кто выживет.

Третий игрок кивнул.

— Согласен с Лёхой. Нам не обязательно знать, кого убивать.

— И темнота эта чёртова, так внезапно наступившая, вас тоже не смущает? — раздражённо осведомился банкомёт.

— А подстанция и раньше давала сбои, — пожал плечами второй охранник. — Это ничего не значит. На улице не настолько темно, чтобы кто-то подобрался незамеченным.

— Да? — язвительно проговорил банкомёт, заканчивая раздачу. — Это если обычный человек придёт по душу нашего босса. — А ну, как маг?

— И что? Какая разница? Что, маги невидимые, что ли?

— Есть и невидимые. Не слышал про Лукьяновых, что ли? Родовой Дар у них такой — исчезать, когда вздумается.

Третий игрок усмехнулся.

— А с чего бы сюда заявляться одному из них? Где ты видел, чтобы аристократы шлялись по ночам, убивая друг друга? Они, если что, на дуэль вызывают противника — и все дела. А там уж кому повезёт.

— Всякое случается. А насчёт аристократов, ты зря. Есть и такие, которые шляются. Например, Скуратовы.

— Так от них один пацан остался. С чего ему сюда притаскиваться? И вообще, он теперь маркиз. Сделал карьеру парень. Маркизы точно не бродят по ночам с ножиком в кармане.

— Чушь городишь! — сильнее разражаясь, проговорил банкомёт. — Он ассасин, а значит, может прийти, куда угодно. При чём тут титул вообще⁈

— Ладно, не заводись, Дэн, — примирительно сказал игрок, скидывая пару карт. — Если за нашим боссом явится Скуратов, мы, скорее всего, об этом узнаем, только когда найдём труп, — он кивнул в сторону двери.

— Ну, это если парень так же хорош, как его предки, — заметил третий охранник за столом. — В чём я лично сильно сомневаюсь. Слишком молод. И потом, он-то не Лукьянов, и Дара невидимости у него нет. Так что расслабьтесь.

— Вот именно, — ворчливо проговорил секьюрити, который пил кофе. — Ведёте себя, как бабы! Если так боитесь, незачем было вообще поступать на службу!

— Ты кого бабой назвал⁈ — набычился банкомёт.

Назревала ссора.

— Никого не назвал! — ответил, ставя на тумбу кружку, охранник. — Просто говорю, что темнота на вас действует, как на детишек!

— А, так мы ещё и детишки⁈ — взъерепенился банкомёт, швыряя карты на стол рубашками вверх. — Ну, иди сюда — я тебе покажу, какие мы детишки и бабы!

Он рванулся в сторону сослуживца, тот вскочил, и остальным пришлось кинуться их разнимать.

Воспользовавшись суматохой, я проскользнул мимо секьюрити, находясь в Тени, и исчез в проходе, на который кивнул один из них, говоря о Вяземском.

Идти пришлось недолго: минуты через две я увидел двух охранников, стоявших перед железной дверью. Приблизившись к ним, я достал газовый баллон и натянул на нижнюю часть лица осмотическую маску. Большим пальцем нажал на клапан, и струйка бесцветного газа устремилась в сторону секьюрити. Запаха она не имела, так что спустя минуту тот, что был ко мне ближе, вдруг пошатнулся, а затем начал оседать на пол. Его товарищ резко обернулся, попытался его подхватить, но тот был слишком тяжёл. Охраннику пришлось присесть на корточки.

— Эй, ты чего⁈ — проговорил он тихо и встревоженно. — Андрюха! Чёрт…

Он повалился на бок, попытался встать, но тут же рухнулобратно и, пару раз дёрнувшись, замер.

Сунув пустой баллон в карман, я переступил через крепко спящих и рассмотрел дверную скважину. Кажется, ничего особенного. Впрочем, неважно, я ведь не собирался взламывать замок. Немного зелёного пламени, запущенного в отверстие, быстро разъело механизм. Можно было входить, но я не спешил, ведь за дверью находился Вяземский. Заметил ли он в темноте возню? Готов ли к встрече? Есть ли у него фонарик? А может, он просто спит?

Но так или иначе, нужно было входить. Я потянул дверь на себя и заглянул в узкую щель.

Грузный мужчина в домашнем халате сидел, склонившись над письменным столом, и читал толстую книгу при свете фонарика. На указательном пальце поблёскивало большое кольцо с драгоценным камнем, на круглых очках играли жёлтые отблески.

Объект сидел ко мне боком и явно был погружён в своё занятие. Справа стояла кружка, рядом с ней виднелись на маленькой тарелке остатки бисквита.

Открыв дверь пошире, я бесшумно проскользнул в кабинет, притворил её и двинулся вдоль стены к Вяземскому, доставая из кармана заранее снаряженный шприц. Заговорщик представлял собой простую цель, но мне нужно было с ним поболтать. Поэтому убить его сразу я не мог.

Зайдя Вяземскому за спину, я нашёл взглядом место на шее, куда следовало вонзить иглу. Так, быстрый удар и сразу ввести состав! Давненько я этого не делал, но, как говорится, руки помнят…

Хозяин кабинета вдруг поднял голову и прислушался. Слышать он ничего не мог, я даже почти не дышал, но, видимо, почувствовал чужое присутствие. Повернув голову, Вяземский направил фонарик на дверь, но почти сразу успокоился и вернулся к чтению.

Прицелившись, я вонзил ему в шею иглу, одновременно надавив на поршень. Он, естественно, дёрнулся в сторону, но я был к этому готов и повёл руку следом.

Всё не заняло и трёх секунд. Выдернув иглу, я отступил к стене и сунул пустой шприц в карман.

Вяземский вскочил, озираясь. На его руке вспыхнула кастуемая техника, и пламя быстро превратилось в длинную извивающуюся шпагу. Луч фонаря упёрся в меня, выхватывая из Тени, и лицо Вяземского исказилось злобной гримасой. Однако атаковать он не спешил.

— Что ты сделал⁈ — спросил он резко. — Отвечай!

— Рад, что вы спросили, — ответил я. — Приятно иметь дело с разумным человеком. Это яд. Действует за несколько минут, так что времени у вас немного.

— Больше, чем у тебя!

Шпага начала движению в мою сторону.

— Всего пара секунд, и я объясню, почему не перерезал вам горло, — проговорил я.

Оружие замерло в полуметре от меня.

— Ну! — воскликнул Вяземский.

— Мне нужна информация. Если договоримся, получите противоядие, — я продемонстрировал прозрачный пузырёк с разноцветными пилюлями.

— И что мне мешает просто тебя прикончить и принять их?

— Одна из этих милых таблеточек спасёт вам жизнь, зато другие семь сразу же прикончат, — ответил я, убирая склянку в карман. — Готовы играть с такими шансами?

Чуть помедлив, Вяземский медленно опустил шпагу.

— Я думал, пришлют кого-то из Шестого отдела, — проговорил он.

— Может, и пришлют. Я пришёл за сведениями. Не за вашей жизнью.

Оружие в руке моего собеседника исчезло, и он опустился обратно в вертящееся кресло, не сводя с меня взгляда.

— Маркиз Скуратов, как я понимаю?

— К вашим услугам.

Вяземский усмехнулся.

— Ну, да, конечно! Ладно, без разницы. Что вы хотите знать?

Покинув уже бесполезную Тень, я переместился, заняв место перед столом напротив хозяина кабинета. Ему пришлось развернуться, чтобы держать меня в поле зрения.

— Причины заговора против царя, — ответил я. — Настоящие. И то, почему Белый город называется запретным.

Вяземский смерил меня внимательным взглядом.

— Вижу, вам кое-что уже известно, — проговорил он. — Хм… В принципе, не вижу смысла это скрывать. Возможно, это даже заставит вас изменить отношение к Его Величеству. Но откуда мне знать, что вы дадите мне противоядие, а не пустышку или яд?

— Либо я солгу, либо нет. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Больше, чем один к семи.

— Так себе перспектива.

Я пожал плечами.

— Если откажетесь, точно умрёте. Примерно через… две минуты. Может, меньше.

— Что ж, ваша взяла. Уверены, что хотите знать? Как бы не пожалеть.

— Не теряйте время, Степан Андреевич. Его не так много.

Глава 28

Вяземский провёл рукой по лицу, словно собираясь с мыслями.

— Возможно, милости императора перестанут радовать вас после того, что вы узнаете, — заговорил он. — Полагаю, вам кажется, что наш заговор был направлен на то, чтобы свергнуть действующего монарха и захватить власть ради того, чтобы просто занять его место и поставить на него своего человека. В целом, конечно, так и есть. Но это лишь вершина айсберга, так сказать.

— Человека ли? — вставил я.

— Вы про аль-гулей, — понимающе кивнул Вяземский. — Нет, никто из них не должен был занять трон. Это не было частью плана. По крайней мере, нашего. За аль-гулей отвечать не могу. Может, и была у них такая мысль. Но нас они об этом не предупреждали.

— Значит, просто помогали? С какой стати?

— Не бескорыстно, разумеется. Нас свели общие интересы.

— Это какие же?

— Сменить нынешнего царя выгодно и им, и нам. Опасность грозит не только городу.

— Что, и гулям?

— Как ни странно звучит, да.

— Ладно, в чём она заключается? Чем вам так мешает Его Величество?

— Царь Александр собирается открыть портал между мирами и впустить сюда демонов.

— Каких ещё демонов? — спросил я, слегка опешив.

— Тех самых, с которыми его род заключает договоры, получая, таким образом, магические техники. И ещё кучу других. Вы же понимаете, что эти твари где-то обитают?

Никогда об этом не задумывался, но в словах Вяземского, безусловно, был резон.

— Зачем ему это нужно? — спросил я.

— Он и его ближайшие родственники продались.

— Что вы имеете в виду?

— Впустили своих демонов в души. В общем-то, нами уже правят не совсем люди. Сколько в них осталось от человеческого, трудно сказать.

— Откуда вам это известно?

Мой собеседник мрачно усмехнулся.

— Шило в мешке не утаишь. Часть заговорщиков — родственники императора. Остальные служили в Тайной канцелярии. Знать секреты — их работа.

— Ладно, допустим, всё так и есть. Каким образом открывается портал?

— Это непросто. Царь ещё не готов. Но уже близок. Поэтому, когда мы поняли, что ему может удастся задуманное, начали действовать.

— Череп Раума как-то участвует в открытии портала?

Вяземский нахмурился.

— Откуда вам о нём известно⁈

— Неважно. Да или нет.

— Разумеется. Это обязательная часть ритуала. Без него ничего не получится. Царь и его сподвижники хранят его, как зеницу ока. Собственно, аль-гули должны были помочь его выкрасть.

— Почему они так боятся вторжения демонов?

— Не знаю точно. Полагаю, это как-то связано с тем, откуда явились существа вроде них самих.

— Нежить?

— Да. Подозреваю, что у них с демонами давняя вражда. А может, просто не желают конкуренции. Не могу сказать точно. Они всегда темнили на этот счёт. Но в одном я уверен: аль-гули боятся вторжения.

Мутно всё это как-то. Однако слова о портале не вызвали у меня особого недоверия: я уже знал про Иркаллу и том, что череп Раума способен взаимодействовать с ней.

— Ладно, почему Белый город называют запретным?

— Дело не в том, что его так называют. А в том, почему он стал запретным. Так ведь было не всегда.

— И?

— Думаю, я достаточно рассказал. В смысле — бесплатно. Всё-таки, хотелось бы повысить свои шансы выжить. Дайте мне противоядие, и тогда я отвечу на последний вопрос.

Я усмехнулся. Ловко, ничего не скажешь. Вот только был нюанс, о котором мой собеседник не знал, но который на корню разрушал его попытку развернуть нашу игру в свою пользу.

— Хорошо, — я вытряхнул в ладонь оранжевую пилюлю и положил её на стол перед Вяземским.

Он поспешно сунул её в рот и запил остатками кофе. Улыбнулся, глядя на меня. И вдруг его лицо приобрело удивлённое выражение, а затем исказилось гримасой боли. Вяземский издал сдавленный хрип, из его рта хлынула кровь, и он повалился грудью на стол, скребя пальцами по книге так, что комкал и вырывал страницы.

Эй, надо было сделать яд с отложенным действием! Хотя бы в оболочку его заключить. Тогда Вяземский выложил бы всё, что знал прежде, чем умереть, считая, что получил противоядие.

Увы, настоящего антидота у меня не было. По той простой причине, что в нём не было нужды: я вколол Вяземскому совершенно безобидный состав — по сути, воду. И всё остальное было всего лишь блефом. В качестве противоядия я собирался выдать ему отраву (все заготовленные пилюли были смертельными). Своим фортелем он вынудил меня убить его прежде, чем я получил всю нужную информацию. Ну, ничего: остался ещё один заговорщик, который и расскажет мне остальное. Это же задание выполнено, и никто не сможет разболтать, что маркиз Скуратов выясняет что-то о Белом городе.

Выглянув в коридор и убедившись, что там нет никого, кроме спящих охранников, я выскользнул из кабинета и, уйдя в Тень, отправился в обратный путь.

С отходом проблем не возникло. Никто не заметил моего появления. Добравшись до транспорта, я отдал приказ включить электричество в парке развлечений, и мы отправились домой.

А вот утром моё настроение было здорово испорчено.

Я как раз завтракал, когда явился слуга и сообщил, что звонит князь Шувалов. Пришлось отложить вилку, оставить яичницу с беконом стынуть и отправиться в кабинет, чтобы выслушать, что такого срочного стряслось.

— Николай, мне жаль, что я звоню с самого утра, но думаю, лучше тебе узнать это сейчас.

— Слушаю вас, Пётр Дмитриевич, — ответил я, понимая, что новость не из хороших.

— Как глава клана я пытался утрясти школьный инцидент, но три семьи из числа тех, чьих родственников ты убил, не согласились пойти на мировую и подали запрос на коллективный вызов.

— Что это значит? — спросил я.

— Арену, Николай! Что же ещё⁈

— Хм… Прошу прощения, но вынужден поинтересоваться, что конкретно…

— Чёрт, Коля! Тебя вызвали на бой против представителей сразу трёх семей! И можешь не сомневаться: они выставят лучших бойцов!

— А это законно?

— Само собой. Запрос уже удовлетворён. Ты имеешь право выбрать день на неделе, чтобы сразиться. Это единственное, что тебе позволено.

Проклятье!

— И по каким правилам?

— Никаких ограничений. Вы зайдёте на Арену, и ты должен будешь продержаться ровно сутки.

— Сутки⁈ Почему так долго?

— Коля, чёрт возьми! Ты вообще знаешь, что такое Арена⁈

— Боюсь, что нет, Ваша Светлость. Объясните, если не затруднит.

Шувалов разразился приглушёнными ругательствами.

— Арена — это район на окраине города. Относится к территории Коричневого клана. Он был практически разрушен лет тридцать назад, и ввиду недостаточности населения восстанавливать его не стали. Через некоторое время там стали проводить коллективные бои. С тех пор район никак иначе не использовался.

— Почему же его называют ареной?

— Когда-то там находился большой стадион. Сейчас от него остались одни развалины, разумеется.

— Так мы будем сражаться на нём?

— Нет. Весь район в вашем распоряжении. Он обнесён стеной и магическими барьерами. После начала сражения покинуть периметр незаметно невозможно. Тебе придётся провести на Арене ровно сутки. Если тебя не убьют раньше. Ну, или если ты сам не уничтожишь всех противников до срока. Мой тебе совет: постарайся спрятаться и переждать. Хотя это тоже будет нелегко.

— Почему?

— Потому что вызвавшей стороне разрешено использовать двух симуранов. И не сомневайся, что их уже натаскивают на человека!

Глава 29

Из-за отстранения от школьных занятий у меня появилось достаточно времени, чтобы подготовиться к предстоящей схватке. Конечно, затягивать не стоило, ведь у моих соперников оно тоже было.

Первым делом с утра я озадачил отдел разведки достать подробный план территории, именуемой Ареной, включая подземные коммуникации. Также мне требовалась информация по соперникам. Князь снабдил меня сведениями о том, представители каких именно родов бросили мне вызов.

Меня не удивило, что одним из них оказался представитель Фиолетового клана — некий Галатов. Я помнил, как выглядела техника его сына, бросившегося на меня: золотые сверкающие хлысты. Разумеется, она была не единственной. Представители этого рода могли создавать лассо, плести сети вроде той, которую делал я, связывать противника и так далее. Мысленно я обозвал их ковбоями, чтобы лучше запомнить.

Второй род, бросивший мне вызов, относился к Синему клану. Его члены кастовали техники, связанные с шипами. Я помнил палицу, которую создал убитый мной парень. Здоровенная, размером с человека. Фамилию эти чародеи носили звучную — Денисовы. Не хотелось мне ссориться с Синим кланом, но что поделать? Его представитель сам напал на меня. Жаль, что его родители решили отомстить. Луше бы больше внимания уделяли воспитанию своего чада. Теперь придётся пожинать плоды.

Последняя семья, поучаствовавшая в коллективном вызове, звалась Калантаевы и принадлежала к Коричневому клану. Они создавали копья, стрелы и дротики с голубыми трепещущими остриями. Могли скастовать как один снаряд, так и сразу несколько.

Остальные согласились на компенсации. Видимо, не хотели ссориться с Зелёным кланом. Правда, раскошелиться мне предстояло неслабо. Даже закралась мысль, не лучше ли было бы, вызови и они меня на бой. Дешевле вышло б. Но дипломатия, чёрт бы её побрал! Приходилось учитывать.

В общем, финансовый и юридический отделы получили задания подготовить репарации и мои письменные извинения. К счастью, в этом мне лично участвовать не было нужды, и я мог сосредоточиться на изучении плана Арены. Попасть туда раньше дуэли было невозможно: территория охранялась, и за периметром тщательно следили. Как объяснил Шувалов, чтобы участники не могли заранее разместить там оружие, технику и так далее. Правда, можно было покружить дронами, разведать местность. Но это разве чтобы план уточнить. Разумеется, пренебрегать этим я не стал. Мало ли, что произошло на Арене в последние годы. В результате проводившихся там боёв ландшафт мог нехило измениться. Особенно меня интересовали канализационные тоннели, которые я наметил в качестве места, где можно спрятаться и по которым есть смысл перемещаться. Вот их-то я и изучал с особым старанием.

После обеда, на который подали кислые щи и белугу, которую повар готовил, следуя старым добрым кулинарным традициям — пока поглощается суп — я прихватил большую кружку зелёного чая с мятой и отправился в подземелья перекинуться парой слов с Рудаевым. Однако старого псаря на месте не оказалось: он тренировал симуранов на заднем дворе замка. Там я его и отыскал. Завидев меня, Прокофий Васильевич поднялся и отвесил поклон.

— Ваше Сиятельство. Пришли поглядеть на собачек? Долен сказать, свора на данный момент вполне достойная. И экземпляры хорошие, и опыт есть.

— А ловчие и загонщики? — спросил я, садясь рядом на деревянную скамейку вроде тех, что устанавливают на дворовых стадионах.

— Недурственно, — ответил старик. — Молодцы. И будут ещё лучше.

— Не сомневаюсь ни секунды, — я сделал глоток из кружки и поставил её на скамейку слева от себя. — Мне нужно с вами поговорить.

— Слушаю, Ваше Сиятельство.

— Мне бросили коллективный вызов. На Арену.

— Ого… Сочувствую.

— Не стоит. Я слышал, там разрешают использовать симуранов.

— Не тому, кого вызвали.

— Знаю. Меня интересует, насколько реально натаскать этих крошек на человека.

— Вполне реально. Почему нет? Но сделать это быстро… Через сколько дней у вас бой?

— Пока не определился.

— Если позволите, советовал бы не тянуть. Чем дольше будете откладывать, тем больше будет у ваших недругов времени, чтобы натаскать симуранов на человека.

— Я думал об этом. Наверное, приму вызов на завтра. Сегодня у меня неотложное дело.

Нужно разделаться с последним из тех, кого поручил мне устранить Его Величество. И узнать у него, почему Белый город называют запретным. Надеюсь, получится.

— Это правильно, — одобрительно кивнул Рудаев. — Вообще, главное, чтобы у того, кто дрессирует симуранов, не было вашей вещи. Иначе их смогут натаскать конкретно на вас.

— Это маловероятно. Я хотел спросить, нельзя ли как-то перебить запах?

— Хм… Вообще, конечно, можно. Вот только у симуранов чрезвычайно тонкое обоняние. Так что сделать это непросто. Однако у меня есть кое-какой состав. Вернее, рецептик. Моё личное изобретение. До завтра я успею сделать по нему смесь, которая сократит расстояние, на котором вас будут чуять.

— Был бы весьма признателен.

— Не за что, Ваше Сиятельство. Только помните, что этот состав лишь уменьшает запах, но не маскирует его полностью.

— Учту.

После обеда меня навестили друзья. Вернее, после школы. Они-то на занятия ходили, ясное дело.

Сидели часа два, обсуждая случившееся.

— Честно говоря, не могу сказать, что в школе о тебе стали лучше говорить, — нехотя произнёс Артём, вздохнув. — Верят в то, что ты нежить, или нет, но теперь ты для всех психопат, готовый убивать всех подряд. Такие дела. Мне жаль, Коля.

— Даже не знаю, как тебе возвращаться, — сказала Анна. — Отец пытается проводить беседы, поручил это учителям, но сам понимаешь…

Я кивнул.

— Понимаю. Не берите в голову. Всё устаканится.

— Честно говоря, не представляю, как, — покачала головой княжна.

— Да очень просто! — проговорила Каминская. — В конце концов, люди поймут, какой это бред — считать Колю вампиром или чем-то подобным!

— Не уверен, — сказал я. — Но, по правде сказать, мне особо возвращаться и не хочется.

— Дело не в том, чтобы ходить в школу, — вздохнула Анна. — Неужели ты не понимаешь? Обрываются твои связи с высшим светом. Кто захочет иметь дело с психом? Извини, я не имела в виду, что ты реально псих. Просто теперь о тебе так думают.

— Ходят слухи, что тебя вызвали на Арену, — осторожно вставил Каминский, бросив украдкой взгляд на сестру. — Это правда?

— К сожалению, да. Три семьи жаждут со мной поквитаться.

— Кто именно? — быстро спросила Глафира.

— Галатовы, Денисовы и Калантаевы.

— Ну, первых я знаю, — сказал Артём. — Мелкий род, хоть и из Фиолетовых. Видать, решили на тебе хайпануть. А может, любили сына. На их месте я бы лучше взял компенсацию.

— Сильные маги у них есть?

— Как и везде.

— Денисовы покруче будут, — проговорила Глаша. — Думаю, именно они предоставят симуранов. Ты же в курсе, что в коллективной схватке на Арене их можно использовать?

— Да, двух.

Девушка кивнула.

— Коль, как считаешь, выстоишь? — спросила она осторожно.

— Очень постараюсь.

— Это понятно…

— Ты, главное, верь в меня.

— Я всегда тебя поддержу. Ты же знаешь.

— Конечно, знаю. И ценю.

— Калантаевы — род средний, — вставил после краткой паузы Артём. — Довольно влиятельный, но не выдающийся. Насчёт того, какие у них маги, не в курсе, но думаю, раз бросили вызов, есть, кого выставить. Не знаю только, зачем им это.

— Ну, наверное, скорбят, — ответил я. — И жаждут мщения.

Друзья ушли незадолго до ужина. Оставаться на него не захотели: им ещё предстояло делать уроки. К счастью, я был от этой необходимости временно избавлен.

Проводив их, я отправился в кабинет изучать последнюю цель — Петра Васильевича Голицына.

Заговорщик был уже не молод. Достиг шестидесяти трёх лет и страдал паранойей: ему повсюду мерещились заговоры. С родственниками практически не общался, будучи уверен, что они жаждут от него избавиться. Ходили слухи, что это у него старческое. Так или иначе, Голицын даже ел с редкими гостями из одной тарелки — чтобы его не отравили. Именно этой его манерой я и намеревался воспользоваться.

Взглянув на часы, я поднял трубку и попросил секретаршу связать меня с особняком старика. Жил тот одиноко, держа очень скромный штат проверенных слуг и преданных телохранителей.

Пришлось ждать минуты две, прежде чем Голицын взял трубку.

— Да? — проговорил он отрывисто. — Слушаю.

— Добрый вечер, Пётр Васильевич, — проговорил я. — Маркиз Скуратов беспокоит.

— Неужели? Чем обязан?

— Хотелось бы пригласить вас на ужин. Где вам будет удобно.

— На ужин? — в голосе старика послышались удивлённые нотки. — С какой стати?

— Есть важный разговор. Для нас обоих.

— Вот как? Хм… Когда ассасин неожиданно приглашает тебя перекусить, жди беды.

— Мне нужно расспросить вас о Белом городе, — сказал я прямо. — О том, почему он называется запретным.

Повисла непродолжительная пауза. Наконец, Голицын проговорил:

— Вижу, кое-что вам уже известно. Что ж… В гости не позову, уж простите великодушно. А поужинать — почему бы и нет? Сколько там у нас сейчас? Давайте через час в ресторане «Золотой телёнок». Я закажу столик.

— Идёт.

— Сто лет не выбирался никуда. Не опаздывайте.

Я был слегка удивлён тем, как быстро старик согласился. Особенно учитывая его патологическую боязнь быть убитым. Впрочем, возможно, он решил, что от ассасина всё равно не уйдёшь. Или же попытается сам меня прикончить.

Переодевшись для вечернего выхода, я отправился в ресторан так, чтобы прибыть чуть заранее. Но Голицын уже был на месте. Меня проводили за столик, где он изучал меню. При моём появлении отложил папку и протянул руку.

— Господин маркиз, моё почтение. Приятно познакомиться с человеком, так быстро делающим карьеру. Собираетесь найти должность при дворе?

— Не планировал. Предпочитаю свободу.

Старик понимающе кивнул.

— Молодость, — сказал он. — А я вот двадцать лет верой и правдой… Мда… И вот ужинаю с ассасином. Закажем отбивную? Уж простите мою причуду, но я всегда ем то же, что и собеседник.

Я приподнял брови, изобразив удивление.

— Привычка, — торопливо объяснил Голицын. — Причуда старика. Не обращайте внимания.

— Что ж, как угодно. Отбивная, так отбивная.

— Не беспокойтесь, она будет достаточно большая. Хватит на двоих. Как насчёт морепродуктов? Любите?

Через пять минут мы передали заказ официанту, и тот ушёл, оставив нас вдвоём.

— Вам поручили меня убить? — прямо задал вопрос Голицын, кладя льняную салфетку себе на колени.

— Есть такое, — не стал я отрицать очевидное.

— И как вы собираетесь это сделать? Выстрелите в меня прямо здесь?

— Нет, разумеется. Пока думаю.

Мой собеседник мрачно усмехнулся.

— Я крепкий орешек. Придётся потрудиться.

— Не сомневаюсь. Но время есть.

— Правда? Я слышал, идут чистки. Моих товарищей почти всех казнили. Неофициально, разумеется, но я знаю, что это не случайные смерти. Уверен, к некоторым и вы приложили руку.

Я отвесил молчаливый поклон. Мол, не отрицаю.

— Каково это — быть столь юным убийцей? — внимательно глядя на меня, осведомился Голицын.

— Меня так воспитали.

— Ну, да. Значит, по ночам спите крепко?

— Не жалуюсь.

— Ну, и отлично. Так зачем вы меня пригласили? Последний ужин приговорённого?

— Отчасти.

— Весьма любезно с вашей стороны. Но вы хотели узнать о Белом городе. Что вам успели рассказать те, кого вы убили?

— О демонах. И портале.

Старик кивнул.

— Ага! Ясно. Но, видимо, ваше любопытство удовлетворено не в полной мере.

— Увы. Остались пробелы. Надеюсь, вы их восполните.

— Я мог бы послать вас к чёрту.

— Но тогда зачем было соглашаться на ужин?

— Может, хотел посмотреть в глаза своему убийце.

— Вряд ли дело только в этом.

— Вы весьма проницательны. Несмотря на возраст. Господин маркиз, зачем вам копаться в этом? Если узнаете слишком много, можете потерять благосклонность Его Величества. Уверены, что вам всё это нужно?

— Предпочитаю быть в курсе событий. Так сказать, иметь полную картину.

— Не всегда это идёт на пользу.

— Я понимаю. Тем не менее, прошу рассказать, что знаете.

— Значит, точно решили?

Я кивнул.

— Не беспокойтесь за меня, Пётр Васильевич.

Мой собеседник усмехнулся.

— Да я и не думал. С какой стати? Значит, Запретный город? Меньше тридцати лет, как он стал так называться. Большинство думает, это из-за мер безопасности. В целом, так и есть. Но смотреть нужно глубже. Причём, в прямом смысле.

— Что вы имеете в виду?

— Секунду, маркиз. Немного терпения. Нам несут еду.

Подошёл официант и поставил на стол большое блюдо с приличным куском мяса и овощным гарниром.

— Позвольте за вами поухаживать, — улыбнулся я, беря нож, когда он удалился.

— Будьте любезны, — кивнул Голицын. — Мне вот эту сторону.

— Как угодно.

Я попробовал пальцем нож на остроту и разрезал кусок на две равные части. Одну положил собеседнику, другую взял себе.

— Итак?

— Под дворцом есть катакомбы. Не грязные пещеры, а настоящий подземный город.

— Зачем он нужен?

— Чтобы жить там, разумеется, — Голицын отрезал кусок мяса и отправил в рот. Тщательно разжевал с таким видом, будто прислушивался к ощущениям. — Недурственно, весьма недурственно. Кухня всё ещё на уровне. Последний раз я был здесь года три назад. Приятно, что ресторан держит марку. Попробуйте.

Я последовал его примеру и принялся жевать кусок отбивной. Голицын был прав: повар справил отлично.

— Возьмите соус, — посоветовал старик, придвинув мне вилкой маленькую фарфоровую пиалу.

— Благодарю. И кто там живёт?

— Те, кого называют изгоями. В тех кругах, где знают об их существовании.

— Кто это такие?

— О, это самое интересное! Видите ли, после того, как Его Величество и некоторые приближённые продались демонам — вы же в курсе?

Я кивнул.

— Так вот, с тех пор некоторые потомки рождаются не с такой белой костью и голубой кровью, как хотелось бы царю и его сподвижникам. Вот их-то и отправляют вниз.

— В заключение?

— Не совсем. Скорее, прячут до поры, до времени.

— До какого времени, Пётр Васильевич? — глядя в глаза собеседника, спросил я. — Пока не откроется портал?

Голицын кивнул.

— Да, так и есть. Вы правы, господин маркиз. И тогда проклятое потомство выйдет на свет, объединившись с новыми хозяевами города. Страшные времена грядут. Их мы и пытались предотвратить. К сожалению, безуспешно. И теперь обречены пасть от рук таких, как вы.

— С помощью гулей? Не лучший вариант, на мой взгляд.

Голицын пожал плечами.

— Иного выхода не было.

— Ой ли?

— Не вам нас судить. Вы — слепое оружие в руках императора. Всего лишь палач. Но все ваши усилия пойдут прахом, когда портал откроется. Думаете, ваши услуги понадобятся демонам? Они справятся без вас, господин юный маркиз.

— Что это за потомки? — спросил я, меняя тему. — Полукровки?

— Не совсем. Нет, я бы так не сказал. Их родители из рода человеческого. Но природа этих детей искажена влиянием демонов. Они станут новой аристократией, когда план императора будет воплощён.

— А что с глазами царя? — спросил я, вспомнив слова одного из заговорщиков.

— Глаза? Ах, да… Видели складки под его глазами? На скулах.

— Не обращал внимания.

— Ну, так поглядите внимательно. Когда будете в следующий раз с ним говорить. Вы же маркиз, вам можно получить аудиенцию, как только вздумается. Найдите повод съездить в Белый город.

— Просто скажите, что с ними не так.

Голицын покачал головой.

— Я наговорил достаточно. Всё равно эта информация вам ничем не поможет. Вы всего лишь мальчик, который почуял власть. Но это ненадолго. Там, в глубине, под дворцом, есть те, кто куда ближе сердцу императора. Вы ему нужны лишь временно — расправляться с такими, как я, неугодными, мешающими открыть портал. Ваше возвышение скоро закончится. И тогда вы с сожалением вспомните о тех, кого убили по указке царя. Но будет уже поздно.

— Расскажите…

— Нет! — перебил Голицын, отложив столовые приборы. — Я устал. Оставляю вас наслаждаться морепродуктами в одиночестве, — он поднялся из-за стола. — Непременно попробуйте, они должны быть выше всяческих похвал. А мне пора домой. Если соберётесь меня убить, ищите там. Я буду ждать.

Отвесив короткий поклон, он направился к выходу. Его телохранители встали из-за соседних столиков и двинулись следом.

Я взял стакан минеральной воды и сделал несколько глотков. Через минуту принесли блюдо с морепродуктами.

— Что-нибудь ещё? — любезно осведомился официант.

— Счёт, пожалуйста.

— Разумеется.

Когда он ушёл, я принялся за мидий и кальмаров. Голицын был прав: они оказались просто чудесными. Зря он не стал их пробовать. Больше не доведётся: обращённая в его сторону сторона ножа, которым я разрезал отбивную, была смазана ядом. Я нанёс его, пока проверял остроту лезвия. Скорее всего, Голицын даже не успеет добраться до дома. К счастью, он рассказал почти всё, что я хотел знать.

Что теперь делать с этой информацией — вот, в чём вопрос.

Глава 30

К моему удивлению, в замке меня ждал Павел. Вид у него был мрачный.

— Привет, — кивнул я, протягивая руку. — Какими судьбами? Проблемы с подготовкой к Дню рождения?

— Если не считать того, что ты можешь до него не дожить, то нет, — ответил он, ответив на приветствие.

— Что-то ты настроен совсем не позитивно, — усмехнулся я. — Уже похоронил меня?

— Нет, разумеется. Но ты в большой опасности.

— Ну, я это понимаю. Хотя, по-моему, ты преувеличиваешь. Всего три противника. Не так уж много.

— Это будут лучшие бойцы родов, которые тебя вызвали.

Я пожал плечами.

— Что с того? Мне и до этого приходилось сталкиваться с серьёзными противниками. Так зачем ты приехал? Поддержать меня?

— В том числе. Но главное — предупредить кое о чём.

— Да? Ну, пойдём в кабинет — поговорим.

Когда мы расположились, Павел сразу приступил к делу:

— Коля, личности тех, кого против тебя выставят, пока не известны, но можно предположить, кто это будет. Имена тебе ничего не скажут, но отец провёл аналитику, и она выявила наиболее вероятных кандидатов.

— Так это он тебя прислал?

— Я сам вызвался. Эта троица не рафинированные аристократы, не видевшие настоящих противников и не нюхавшие смерти. Все они воевали, опытные солдаты, офицеры. Они не ограничатся магией.

— Что ты имеешь в виду? Симуранов? Так я…

— Нет, Коля, не симуранов, — перебил княжич. — У них будут пушки, гранаты, мины. Они приготовят для тебя растяжки и будут устраивать засады. Ты должен быть готов к этому? А у тебя ведь нет опыта боевых действий, кроме как пары атак гулей.

Ну, тут он, конечно, ошибался. Но сказать ему об этом я по понятной причине не мог. Так что лишь пожал плечами. Это вызвало у моего собеседника раздражение.

— Что ты пожимаешь плечами, как будто я тебе говорю о какой-нибудь ерунде⁈ — вскипел он. — Тебе не просто три поединка предстоят! Они будут действовать и по одиночке, и вместе. Кроме того, наверняка на территории Арены уже делаются схроны с оружием и боеприпасами. Они ведь даже дронов могут использовать, чтобы найти тебя. Тебе нужно подготовиться!

— Каким образом? — спросил я. — Обвешаться пушками и грантами?

— Не помешало бы!

— Ну, я так и планировал. Не волнуйся. Что ты распереживался? Боишься, что зря старался с моим Днём рождения? Так я собираюсь на нём присутствовать. В крайнем случае, переформатируешь мероприятие в поминки, — я усмехнулся, давая понять, что пошутил.

Павел насупился.

— Не смешно, Коля! Совсем! Ты, кажется, недооцениваешь своих противников. Я тебе привёз материалы, — он достал из портфеля и положил на журнальный столик несколько папок-скоросшивателей. — Советую изучить профили потенциальных врагов.

— Спасибо, непременно так и сделаю.

Мой отдел разведки занимался сбором тех же данных, но, видимо, у князя возможностей было больше, и его люди справились быстрее.

— Передай отцу мою признательность, — сказал я. — Он тоже считает, что у меня мало шансов?

— Ему бы очень не хотелось потерять тебя, — подумав, ответил Павел.

— Уклончиво говоришь.

— Я не знаю, что он думает, Коль. Но он весьма озабочен.

Ещё бы: Зелёный клан вот-вот лишится одного из самых деятельных своих членов. Есть, из-за чего беспокоиться.

— Кажется, он считает, что семьи, которые тебя вызвали, сделали это не просто так, — добавил вдруг княжич.

Я удивлённо приподнял брови.

— Разумеется, не просто так, Паш! Я убил их детей. Это совсем не тянет на «просто так».

Однако мой собеседник покачал головой. Явно он имел в виду что-то другое.

— Есть подозрение, что их вынудили тебя вызвать. По крайней мере, две из них.

— Синих и Коричневых?

Княжич кивнул. Ну, да, на Фиолетовых давить не нужно. Они меня и так ненавидят.

— И кто это сделал?

— Не знаю. Кому ты в последнее время перебегал дорогу?

Я развёл руками.

— Что, не упомнить? — мрачно усмехнулся Павел. — На самом деле, точно ничего не известно. Это подозрения отца. Но у них явно есть основание. Он не склонен к пустым фантазиям. Кто-то, имеющий большое влияние, надавил на Денисовых и Калантаевых, чтобы они отказались от твоих репараций. Отец явно не ожидал от них этого. А это означает, что за вызовом стоит третье лицо.

— Мне это знание не поможет в предстоящей схватке, — сказал я. — Сейчас важнее всего выжить. Но потом я займусь выяснением, прав ли твой отец. Спасибо за информацию.

— Не за что. Ты уже определился с днём, когда выйдешь на Арену?

— Думаю, незачем тянуть. Передай отцу, что я готов дать удовлетворение завтра в десять вечера.

— Хочешь начать ночью? — удивился княжич.

— Надеюсь, темнота мне поможет.

— Твои противники прихватят приборы ночного видения.

— Пускай.

— Ладно, дело твоё. Уверен?

Я кивнул.

— Конечно. И не спеши меня хоронить. Можешь даже сделать ставку. Тотализатор ведь будет?

— Само собой.

— Уже известны котировки?

— Пока не объявили твоих соперников, они ничего не значат.

— Но прогнозы же не в мою пользу?

Павел отрицательно покачал головой.

— Так я и думал. Ладно, давай я тебя провожу.

Когда княжич ушёл, я заглянул в контору и вызвал Антона.

— На предстоящий бой — ты понимаешь, о чём я говорю, верно? — принимаются ставки, — начал я сходу. — Тебе тоже надо будет сделать несколько. У разных букмекеров. Свяжись с нашими мафиозными друзьями и договорись, чтобы они обеспечили безопасность и гарантированность ставок. Ну, и, разумеется, не ставь в конторах, которые принадлежат им. Незачем их обносить.

— Понял, Ваше Сиятельство, — кивнул управляющий. — Хотите поставить на себя?

— Само собой. На кого же ещё? И суммы будут весьма крупные. Идём в бухгалтерию — обсудим, сколько мы можем выделить на это средств.

Покончив с этим (Антон явно не ожидал, что речь пойдёт о таких суммах), я вернулся в кабинет и принялся изучать дела потенциальных противников. Сведения были довольно скудными и не особо впечатляющими. По моим меркам, во всяком случае. Так или иначе, аристократы не являлись профессиональными военными в том смысле, что не проводили дни и ночи в окопах, каждый день подвергаясь опасности быть убитыми. Послужной список всех, кто мог оказаться завтра со мной на Арене, свидетельствовал лишь о способности более-менее понимать, что делать. В общем, ничего особенного.

А вот насчёт использования обычного оружия Павел был прав. Правила это дозволяли, и, конечно, мои враги позаботятся о том, чтобы подстраховаться и не станут ограничиваться магией. Я и сам решил сделать так же. Тем более, большие дистанции были в этом плане весьма удобны. Я бы сказал, прямо подсказывали, что лучше постараться уничтожить противника, не подбираясь к нему слишком близко. Так что схроны я уже распорядился устроить и пометить их для меня на плане Арены. Но до них можно и не добраться. Главное — что будет у меня с собой. И это следовало хорошенько продумать, чтобы и маневренности не потерять, перегрузившись, и не обнаружить, что забыл прихватить что-то важное.

Подняв трубку, я вызвал Андронову.

— Генерал, вы подготовили то, о чём я просил? — спросил я, как только она ответила.

— Так точно, Ваше Сиятельство. Прикажете прибыть для демонстрации?

— Давай сразу на испытательный полигон. Я буду там тебя ждать.

Прибыл я на полигон, где была оборудована полоса для тира, раньше Андроновой, но ждать пришлось недолго: генерал приехала спустя всего десять минут, в течение которых служащие устанавливали, следуя моим указаниям, мишени — на разном расстоянии вплоть до километра. Хотя это было даже слишком, ибо ни в одном месте Арена не достигала таких размеров.

— Ваше Сиятельство, — поклонилась Андронова, подойдя. — Я связалась с человеком, которого вы рекомендовали — как я поняла, он в своё время вас консультировал по закупкам вооружения — и он посоветовал несколько образцов. Я выбрала три.

С этими словами она дала знак прибывшим с ней офицерам, и те поставили на бетонную стойку продолговатые кофры, открыли их и выложили на сложенную дважды плотную ткань три снайперские винтовки.

— Все лёгкие и компактные, — проговорила Андронова, пока они доставали боеприпасы и собирали образцы. — Как вы и просили.

Я взял первую, взвесил и остался доволен.

— «Тень С-86», — прокомментировала генерал. — Легко собирается, прицельная стрельба до двух километров, очень малая кучность, однозарядный затвор, авиационный алюминий, матчевый ствол. Прекрасное оружие.

— Да, вижу. Давай-ка его испытаем.

Зарядив винтовку, я упёрся локтем о стойку, прильнул к оптическому прицелу, настроил его и приготовился к выстрелу.

— Если у вас потеют руки, лучше использовать перчатки, — заметила Андронова.

— Не потеют. Но всё равно будут, когда я отправлюсь на Арену.

Выдохнув, я задержал дыхание, расслабился и плавно нажал на спусковой крючок.

Пуля легла в двадцати сантиметрах от центра мишени. Пришлось подкрутить прицел. Вторая попала, куда нужно.

— Отличный результат, — с лёгким удивлением прокомментировала Андронова, опуская бинокль. — Двести метров, точно в цель! Вы практиковались?

— Было дело. Я же ассасин.

— Понятно. Попробуете на дистанции в пятьсот метров?

— Само собой.

Повезёт, если удастся поразить всех противников издалека. Правда, они тоже наверняка прихватят снайперские винтовки. Так что придётся действовать аккуратно. И всё же, даже один убитый с большого расстояния здорово повысит мои шансы.

Испытав «Тень» на полкилометра, я перешёл к тысяче метров. Тут пришлось потратить три патрона, чтобы попасть в центр мишени. Давно не практиковался. Ничего, всё равно хороший результат. Тем более, с такого расстояния палить едва ли придётся: на Арене мало открытых мест, а мои враги будут, конечно, держаться укрытий. Так что, вероятней всего, стрелять я буду на дистанции до полукилометра. И это ещё очень оптимистичный максимум.

Отложив «Тень», я взял следующую винтовку. Она была меньше и легче.

— «Скорпион МР-21», — сказала Андронова, подавая патрон. — Самозарядный механизм. Хороша на средних расстояниях. Скорострельность до тридцати выстрелов в минуту, эффективная дальность — до девятисот метров. Зато весит меньше. Тоже алюминий плюс сталь. Есть компенсатор в дульной зоне.

Четверть часа я испытывал «Скорпиона», и он показал себя весьма приемлемо. Однако кучность была ниже, чем у предыдущего оружия, а для меня это имело большое значение, ведь мне нужно было поразить цель насмерть и наверняка.

— Давай третью, — сказал я, положив винтовку на ткань. — Что там у тебя припасено?

— «Василиск Д-15-А-2», — проговорила Андронова, передавая мне компактное оружие матово-серого цвета. — Я бы рекомендовала именно его. Продольно-скользящий затвор, сменный ствол под два калибра, магазины на пять или десять патронов в зависимости от выбора боеприпаса, дальность — полтора километра. Кучность стрельбы — ноль-пять.

Я взвесил оружие в руках. Неплохо. Но нужно испытать.

Показал себя «Василиск» прекрасно. Однако оставался ещё один фактор, который следовало учесть при выборе. Сборка. Таскать на себе винтовку в готовом виде я не собирался: так велика вероятность задевать стволом за всё, что ни попадя, а мне ведь придётся ныкаться в укрытиях. Так что я попросил офицеров разобрать все три винтовки и потратил некоторое время на то, чтобы поупражняться в их сборке.

— Что вы решили, Ваше Сиятельство? — с интересом спросила генерал, когда я отступил от стойки, окидывая взглядом разложенные на ней пушки.

— Думаю, не соглашусь с тобой. «Тень». Она лёгкая, большая дистанция мне, правда, не потребуется, да и скорострельность не принципиальна, а вот кучность у неё хорошая. К тому же, просто и быстро собирается.

Андронова кивнула.

— Как прикажете. Сколько будете брать боеприпасов?

— Есть разрывные?

— Само собой. Но при вашей сноровке они не обязательны.

Я покачал головой.

— Чтобы поразить цель наверняка, нужно точно выбрать позицию — расположиться на прямой линии у него за спиной, не слишком высоко, и целить в шейные позвонки. Вряд ли у меня будет такая возможность. Лучше подстраховаться.

— Как скажете, — девушка придвинула коробку с боеприпасом, пули которого имели цветной наконечник. — Тогда рекомендую экспансивный патрон. При попадании он увеличивается в размерах. Конкретно в этих установлен наконечник из полимера, что улучшает аэродинамику. Мы используем такие из серебра, чтобы отстреливать гулей.

— То, что нужно.

Я выбрал десять патронов. Этого должно было вполне хватить, учитывая, что первым делом следовало избавиться от симуранов.

— Оставь эту коробку и ещё одну обычных патронов, — сказал я. — Потренируюсь. А вы можете идти.

— Уже поздновато, — заметила Андронова. — Освещение стало совсем плохое.

— Это то, что нужно. На Арену я выйду ночью.

— Ночью? — удивилась девушка. — Но… зачем, Ваше Сиятельство?

— Просто оставь патроны. Я знаю, что делаю.

Когда генерал с офицерами удалились, прихватив лишнее оружие и боеприпасы, я взялся за тренировку. Закончил ближе к одиннадцати. Остался результатами доволен. Моё зрение позволяло отлично видеть в темноте. В отличие от приборов ночного видения, которые были далеко не совершенны. Однозначно у меня будет преимущество.

Утром мне прислали официальное уведомление о предстоящем бое, подписанное всеми семьями, которые вызвали меня, и членами Дуэльного комитета. Я как раз закончил завтракать. Наконец-то, стали известны имена тех, кого выставили против меня. На всех имелись досье. Так что часть времени я потратил на то, чтобы ещё раз их изучить. А затем отправился в подземелье — к Рудаеву.

Старик встретил меня с улыбкой.

— Всё готово, Ваше Сиятельство, — объявил он с довольным видом, протягивая алюминиевый баллон без маркировок. — Действует как обычныйспрей от насекомых. Много сразу на себя не лейте — лучше время от времени освежайте, так сказать. Ещё раз предупреждаю: средство не замаскирует ваш запах полностью, это не панацея. Только уменьшит дистанцию, на которой вас будут чуять симураны.

— Да, я помню, — кивнул я, убирая флакон в карман. — Весьма признателен.

Далее я отправился в штаб, где проинструктировал спецгруппу, отобранную для предстоящей схватки: ей предстояло управлять дронами наблюдения и сообщать мне о передвижениях противника. Уверен, у моих врагов будет такая же. И дроны будут сбивать друг друга, так что в небе тоже разразится схватка. Но часть всё же пригодится. Правда, ночью толку от них будет немного, так что основную задачу группе предстояло начать выполнять с рассветом. До которого я очень рассчитывал дожить. Кстати, выбор ночного времени был определён, в том числе, и этим соображением. Придётся моим противникам половину суток искать меня, полагаясь лишь на симуранов и приборы ночного видения. Учитывая всё это, я бы много против себя не поставил. Полагаю, утром котировки изменятся, особенно если мне удастся убить хотя бы одного из троих соперников.

Далее я вернулся к себе и занялся сборами. Следовало взять с собой винтовку, пистолет, пару ножей, свето-шумовые и осколочные гранаты, мины и проволоку для растяжек. Всё это я распихал по отделениям одежды и жилета-разгрузки. Также прихватил воду, калорийные брикеты и пару медпакетов. Долго думал, брать ли портативный дыхательный аппарат, и всё же взял, ибо планировал скрываться в канализации, план которой тщательно изучил. В последние дни потеплело, стоял плюс, и тоннели под Ареной наполнились талыми водами примерно на полметра. Соответственно, я выбрал непромокаемую обувь и прихватил пару химических грелок, которые активировались, когда их переламываешь пополам.

В общем, к вечеру я был полностью готов. Приняв несколько звонков от друзей и ряда аристократов клана, а также обоих мафиозных боссов, которые сочли необходимым выразить мне поддержку, и убедившись, что ставки на исход боя сделаны, я спустился на улицу, сел в броневик и отправился в сторону Арены.

Глава 31

Была мысль, что на меня могут напасть по пути, но всё прошло спокойно: очевидно, мои враги были уверены, что против троих опытных магов мне не выстоять, и не сочли нужным подстраховаться. Однако я заметил несколько человек и технику, явно сопровождавшую и охранявшую меня, особенно на некоторых ключевых позициях — например, на перекрёстках, где нам приходилось останавливаться и ждать, пока переключится светофор.

— Кто это такие? — спросил я Марту. — Не наши ведь?

Она покачала головой.

— Полагаю, это люди Емельянова, Ваше Сиятельство. Он предупреждал, что выделит небольшое сопровождение. На всякий случай.

— С чего бы вдруг?

— Полагаю, дело в ставках. Букмекеры защищают свои вложения.

— Не хотят, чтобы моя преждевременная смерть сорвала им большую игру?

— Вроде того, Ваше Сиятельство.

Что ж, я тоже поставил, так что пускай.

Откинувшись на спинку сиденья, я задумался о тех, кто подбил Коричневый и Синий роды бросить мне вызов. Либо им заплатили больше компенсации, которую они получили бы от меня, либо приказ отдал кто-то достаточно влиятельный, чтобы его не решились послать куда подальше. Уверен, остальным «обиженным» тоже предлагалось выставить против меня бойцов, но они предпочли компенсации. Значит, мой прячущийся в тени враг не настолько влиятелен, чтобы просто приказывать, кому вздумается. Кто же он? На ум приходило, что кому-то стало известно о моём расследовании, если его можно так назвать. Тогда корни тянутся к заговорщикам, ещё не казнённым или даже оставшимся не выявленными. С другой стороны, моей смерти желали многие. Например, Фиолетовые, которые наверняка не простили уничтожение Лукьянова. Могли они заплатить Денисовым и Калантаевым, чтобы те составили им компанию? Вполне. Да и вообще, моё стремительное возвышение наверняка многим поперёк горла встало. В принципе, кто угодно мог поспешить воспользоваться ситуацией. Плохо то, что нельзя спросить, кто предлагал выступить против меня, тех, кто отказался: так или иначе, они на меня в претензии и помогать точно не станут.

— Почти прибыли, — сообщил шофёр, указав вперёд и слегка вправо. — Уже видна стена.

Глянув, я заметил серый край бетонного ограждения, возвышавшийся над пятиэтажными домами.

— Это что, периметр Арены?

— Так точно, — отозвался водитель. — Мы подъезжаем к Южному входу, как мне и велели.

— Всё правильно, — проговорила Марта. — В другие ворота зайдут ваши соперники, — она взглянула на часы. — У нас чуть больше пятнадцати минут. Успеем? — это уже было обращено к водителю.

Тот кивнул.

— Да, госпожа. И ещё время останется.

Конечно, всё дело могло быть вовсе не в заговорщиках и даже не в старых врагах. Вполне вероятно, что меня просто не желали принимать в «свои». Многие аристократы глядели на меня как на выскочку, который вообще не должен был выжить — не то что дослужиться до нового титула и хапнуть дополнительные земли. Уверен, были дворяне, которых это буквально из себя выводило. И наверняка я кое-кому перешёл дорогу.

Как говаривал мой наставник по восточным боевым искусствам, Абэ Изаму, есть два вида альфа-самцов — голодные и сытые. И это очень разные люди. Первые рыщут в поисках того, что можно отобрать и присвоить. Это завоеватели. Многие правители, создавшие империи, начинали с этого — Македонский, Ганнибал, Цезарь, Атилла и так далее. Вторые уже всё, что могли, захватили и теперь заботятся о том, чтобы это удержать. Им нужен порядок. Его они и охраняют, защищая своё имущество от голодных альфа-самцов. Я сейчас на правах этих вот рыщущих, и остальные смотрят на меня с опаской: вдруг мне придёт в голову посягнуть на то, что принадлежит им? Так что вполне возможно, что устранить меня пытаются, если не свои, то вовсе не откровенные и явные враги, а просто опасающиеся. Но такой вариант, конечно, следует рассматривать в последнюю очередь — про запас, так сказать.

— Прибыли, Ваше Сиятельство, — объявил, остановив машину, водитель.

Повернув голову, я увидел высокие железные ворота, установленные в старой арке, соединявшей два заброшенных девятиэтажных дома. Перед ними стояла машина официальных наблюдателей из Дуэльного комитета, а справа от неё я заметил сидящего на капоте чёрного седана советника Шувалова — графа Добрянского.

— Глеб Станисловович, — кивнул я, подходя и пожимая протянутую руку. — Какая честь. Вы здесь из-за меня?

— В качестве выражения поддержки клана. Его Светлость не смог прибыть лично.

— Понятное дело.

Было бы странно, приезжай Шувалов на каждый поединок, происходящий между членами его клана и кем-то ещё. Хотя, конечно, считать предстоящее действо поединком было нельзя.

— Вы сделали ставку? — улыбнулся я графу.

— Честно говоря, не устоял.

— Значит, будете лично следить за ходом событий?

— Нет, я здесь ненадолго. Только чтобы выразить вам поддержку клана и князя. Затем уеду.

Я взглянул на часы. Оставалось всего несколько минут до начала.

— Прошу прощения, граф, мне уже пора собираться.

— Само собой. Не обращайте на меня внимания.

— Передайте Петру Дмитриевичу мои благодарности.

— Непременно.

Отойдя, я быстро надел разгрузку, закрепил на спине футляр с винтовкой, проверил оружие, боеприпасы и связь с операторами дронов, которым предстояло с рассветом вступить в игру — если, конечно, я не управлюсь за ночь. На что я очень рассчитывал, если честно. Наконец, один из членов дуэльного комитета подал знак, что пора войти в периметр, и я направился к воротам. Пока шёл, их приоткрыли — ровно настолько, чтобы я мог пройти.

— Время зафиксировано! — объявил член комитета, как только я переступил «порог» Арены. — Время начала — десять вечера. Занесите в протокол, — это уже было обращено к его коллеге.

Створки ворот со скрипом затворились, лязгнул наружный запор, и я оказался внутри Арены, где мне предстояло находиться не более суток, начиная с этого самого момента.

Осознавая, что трое противников только что вошли за периметр с разных сторон Арены, и двое из них куда ближе третьего, а значит, почти наверняка симураны находятся именно у них, и начнут они с того, что во весь опор кинутся сюда, к этим воротам, я поспешил вперёд — туда, где находился расположенный примерно в центре района заброшенный стадион.

Глава 32

Конечно, отходить далеко я не стал: на это не было времени, а мне ещё нужно было выбрать место для гнезда, из которого я планировал разглядеть пару врагов и произвести хотя бы один выстрел.

Позицию я выбрал заранее, ориентируясь по плану, но в реальности могли ждать сюрпризы, так что следовало иметь запас времени. Я не сомневался, что двое моих соперников, вошедших с востока и запада, сразу же рванут сюда, к воротам, чтобы собаки могли взять след. Так что спустя некоторое время я достал баллон, полученный от Рудаева, и опрыскался, а затем поспешил к девятиэтажному дому, часть которого была обрушена, а другая оставалась в относительно неплохом состоянии. Большая высота для стрельбы из снайперской винтовки вовсе не нужна. Более того, палить под таким углом сверху дело неблагодарное — это вам любой охотник скажет, хоть раз использовавший махан — доски, положенные поперёк веток для засидки. Лучшие выстрелы производятся, когда стрелок находится на одной высоте с целью. Только в фильмах снайперы забираются на последние этажи небоскрёба, чтобы убить того, кто внизу. Однако мне требовалось место для быстрой смены позиции, причём незаметной, так что я выбрал здание. Однако внутри я ещё не был. Мне доложили, что перекрытия там сохранились, однако лучше во всём убедиться заранее.

Войдя в подъезд, я поднялся на четвёртый этаж и быстро прошёлся по нему в обе стороны, проверил лестницы и задний двор. Лишь затем устроился возле окна, выходившего на ворота, через которые вошёл на территорию Арены. По моим расчётам, противники должны были объявиться через десять-пятнадцать минут.

Я немного ошибся. Видимо, из-за того, что дуэлянты опасались засады и продвигались медленнее, чем я ожидал. Мне это было только на руку: успел лучше подготовиться. От дронов наблюдения при существовавшем в империи уровне развития технологий толку ночью практически не было, так что я не опасался, что мои передвижения могли обнаружить и передать. Конечно, если б на небе была луна, пришлось бы постараться, но её не было: Арена погрузилась в кромешную тьму, ибо на её территории отсутствовало искусственное освещение.

Первый противник показался справа. Он медленно шёл, водя из стороны в сторону автоматом и аккуратно переступая ногами. Рядом с ним двигался симуран, нетерпеливо постукивавший себя по бокам хвостом. Я разглядел в бинокль прибор ночного видения, шлем и бронежилет. Человек старался держаться укрытий, хоть и не знал, с какой стороны ждать нападения. В одном он был уверен: я не остался поджидать у ворот. Это было бы глупо. Так что двигался он всё же довольно бодро, хоть и не торопился. Я тоже не спешил. Хотелось дождаться второго.

Он показался через несколько минут: вышел из-за опрокинутого автобуса, ведя на поводке симурана. Всё, как я и думал. Оба бойца переговаривались по рации, так что друг друга опознали сразу. Да и откуда бы у меня взялась псина? Мне симуран не полагался.

Когда мои противники сошлись, чтобы переговорить и дать собакам взять мой след, я отложил бинокль и взял винтовку. Обе цели находились на линии огня — выбирай любую.

Я нашёл в оптический прицел зазор между бронежилетом и прибором ночного видения того, что стоял правее. Просто потому что он был более открыт и неподвижен. Конечно, место для выстрела так себе, но я надеялся на разрывной патрон. Выдохнув, замер и плавно нажал на спусковой крючок. Оружие в моих руках дёрнулось, и я увидел, как цель резко падает, взмахнув руками.

Отлично!

Второй боец метнулся было к убитому, но тут же сообразил, что может стать следующим, и первым делом развернул магический щит. Стало видно, как перед ним замерцало голубое, переливающееся волнами поле с трепещущими краями. Значит, это представитель Калантаевых. Быстро он определил, откуда прилетела пуля. Молодец.

Боец присел возле убитого, проверил, что с ним, и поднялся на ноги, осматриваясь. Под защитой поля попадания пули он не боялся. И правильно делал. Я и не собирался в него стрелять. Вместо этого, пока она осматривал мертвеца, нашёл в прицел одного из симуранов.

Выстрел!

Псина кувырнулась через себя и шлёпнулась на землю с пробитой головой. Осколки разворотили ей череп так, что морда превратилась в кровавое месиво.

Я быстро перевёл винтовку на второго симурана. Однако Калантаев понял, что происходит, и поспешно прикрыл собаку голубым щитом.

Ладно, результат и так был неплохим. На самом деле, я достиг именно того, что планировал.

Эта позиция была отработана, пришло время её покинуть. Тем более, что Калантаев наверняка видел вспышку в оконном проёме и понял, откуда я стрелял.

Собравшись за пару минут, я поспешил вдоль этажа в левое крыло, где спустился по чёрной лестнице, установил в дверном проёме растяжку и вышел на задний двор.

Калантаев вполне мог передать третьему, где я находился. Едва ли он успел бы сюда добраться, но лучше не рисковать. Так что я ушёл в Тень и двинулся через двор, держась разросшихся кустов и бурьяна. Разумеется, не задевая их, чтобы не выдать своего присутствия.

Итак, прошло минут сорок, а я уже избавился от одного из противников и прикончил симурана. Правда, теперь по моему следу пойдут два мага, готовые к тому, что по ним могут в любой момент открыть огонь, и будет сложнее. Но не настолько, чтобы стоило отчаиваться. Я бы даже сказал, что, пока не взошло солнце, я лидирую.

Местоположение третьего бойца было мне неизвестно. Он мог двигаться от Северных ворот по любой траектории. Но ему нужно было встретиться с уцелевшим союзником, ведь у того был симуран. Так что едва ли он станет слишком уж петлять.

Однако встреча с ним не входила в мои планы.

Потоптавшись в узком проломе в стене, чтобы оставить свой запах, я установил на земле пружинную мину, прикрыв её подобранным тут же куском фанеры так, чтобы казалось, будто она положена в центре лужицы подтаявшего снега: обычно инстинкты заставляют человека избегать воды. Посмотрим, как поступит Калантаев. Если опыт подведёт, я это услышу.

Собственно к стадиону я идти не стал. Делать там было просто нечего. Вступать с врагами в поединки я не собирался, как и вообще сокращать между нами дистанцию. Моей задачей было продержаться сутки. Так что главное — успешно прятаться. Однако днём делать это станет сложнее, поэтому было бы, конечно, неплохо устранить ещё хотя бы одного противника или симурана, лишив моих соперников способности идти по моему следу. А дронами наблюдения займутся мои люди: оружием их снабжать во время боя на Арене нельзя, но таранить друг друга аппараты вполне способны.

И всё же, стоило попытаться воспользоваться преимуществами, которое давала мне темнота. Во-первых, я хорошо видел безо всяких приборов, во-вторых, мог становиться невидимым. Так что спускаться в канализацию я не спешил. Симуран наверняка способен чуять и в воде, и этот план не был панацеей.

В общем, я поспешил к заранее намеченной позиции, с которой мог легко уйти в случае необходимости — куче оставленных на перекрёстке автомобилей, давно превратившихся в ржавый металлолом. Среди легковушек, грузовиков и даже автобусов возвышался остов шагохода. Теперь бронемашина лежала на боку с подвёрнутыми ногами, а подбитая артиллерийская пушка нелепо торчала в небо, однако именно здесь можно было удобно устроиться, чтобы дождаться преследовавшего меня Калантаева. Он наверняка двинется по улице, считая брошенные тачки хорошим прикрытием и опасаясь стрельбы из окон.

Я установил между машинами несколько растяжек, а на полпути к бронеходу опрыскался из баллона Рудаева. Забравшись на его корпус, распластался по холодному металлу и приготовился к стрельбе. Мне была отлично видна дорога, я же мог в любой момент стать невидимым.

Прошло около четверти часа, когда из-за угла показался Калантаев, ведший возле себя симурана. Он не отпускал псину далеко, чтобы она оставалась под защитой его силового поля. Собака отлично чуяла мой запах и тянула человека вперёд, между машинами. Требовалось немало сил, чтобы сдерживать её. Калантаеву приходилось идти быстро, из-за чего он не успевал толком рассмотреть, куда тащит его симуран.

Мимо одной моей растяжки они прошли и направились прямиком к другой.

Вдруг Калантаев остановился, дёрнул поводок, заставляя симурана притормозить, и поднял рацию. Был бы он без силового поля, сейчас можно было бы его и прикончить. Ничего, постоянно под защитой ходить не получится: Жива просто растратится. Рано или поздно моим соперникам придётся отказаться от идеи всё время закрываться магией. Время играет на меня. Я-то не тороплюсь — это им нужно успеть меня найти и прикончить, пока не истекли сутки.

Очевидно, Калантаев переговаривался со своим союзником. Видимо, обсуждали, где встретиться.

Вдруг он опустил рацию и вытащил из клапанов разгрузки световые гранаты. Одна за другой они взлетели в воздух в направлении меня. Чёрт! Я зажмурился, уткнувшись в холодную броню шагохода и прикрывшись руками.

Хлопнули два взрыва, а затем — ещё два! Причём, с другой стороны! Похоже, ещё один противник добрался до нас, только находился позади меня.

Света было так много, что принятые мною меры не могли воспрепятствовать ему попаданию на сетчатку. Конечно, я не ослеп, но вокруг плясали разноцветные круги, и это здорово мешало пониманию, что и где находится. Не говоря уж о том, что я просто некоторое время не мог поднять голову и разглядеть, куда делись мои противники. Слышать их тоже не мог, ибо уши заполнились звоном, а затем — густой, как гороховый суп, тишиной.

Обнаружили меня едва ли, но из Тени точно вырвали. Так что следовало определить, стала ли ясно для врагов моя позиция. Для этого пришлось, выждав время, поднять голову и взглянуть сначала вперёд, где стоял Калантаев, а затем — назад. Там я тоже увидел замершего бойца. Оба ждали, чтобы я показался. Фигушки!

И вдруг тишину разрезало рычание симурана. Причём раздалось оно довольно близко от меня. Почему чёртова тварь не ослепла и не обоссалась от вспышки⁈

Опустив взгляд, я увидел бегущего ко мне по крышам ржавых машин пса. Калантаеву не понадобилось много времени, чтобы сообразить, куда тот направляется. Его взгляд вперился в шагоход. Видел он, судя по всему, неплохо, даже в приборе ночного видения, ибо вскинул винтовку и послал в мою сторону гранату из подствольника!

Глава 33

Я выставил щит и послал его навстречу летевшему боеприпасу. Тот рванул в воздухе, соприкоснувшись с ним. Я же за эти секунды скастовал Алого рыцаря и Бера. Один юнит помчался к Калантаеву, другой — к его союзнику. Тот быстро создал золотое лассо, которое обвило медведю ноги, а затем оплело его до самой шеи. Бер завалился вперёд, разметав пару брошенных машин. От него повалил дым, и юнит начал исчезать, рассыпаясь на изумрудные искры.

В рыцаря полетело копьё с голубым наконечником. Демон отбил его мечом и взвился над дорогой, намереваясь обрушиться на противника. Калантаев отправил ему навстречу рой огненных дротиков. Часть из них вонзилась в моего бойца, но не прикончила его: рыцарь приземлился перед попятившимся чародеем ринулся в атаку, размахивая мечом. Калантаеву пришлось блокировать выпады голубым переливающимся щитом.

Я же, пока мои враги разбирались с юнитами, спрыгнул с бронехода и побежал в сторону домов. Юркнув в узкий переулок, добрался до ближайшей арки и вскоре оказался во дворе, цент которого занимала детская площадка. Покосившаяся горка и несколько развалившихся домиков, вросшие в землю качели — всё это не служило ни укрытием, ни препятствием, так что я пересёк двор и нырнул в следующую арку. За моей спиной грянул взрыв. Значит, противники уже разделались с юнитами и начали преследование! Не оборачиваясь, я выскочил на улицу, быстро оценил обстановку и помчался между ржавыми машинами, пригнувшись так, чтобы не облегчать своим врагам задачу. Раздался ещё один взрыв — справа и чуть впереди. Упав на растрескавшийся асфальт, я прокатился под грузовиком и, пробежав метров пять, скрылся в подъезде. Недолго думая, поднялся по лестнице и оказался на втором этаже. Почти все двери были выбиты или вскрыты — скорее всего, мародёрами. Повсюду царило запустение, только кое-где обитали вороны, которые при моём появлении лениво взлетали и перемещались на подоконники — поближе к возможности удрать.

Я слышал торопливые шаги на лестнице. Мои противники преследовали меня, не опасаясь засады. Донеслось нетерпеливое рычание симурана.

Я притормозил перед стеной, чтобы скастовать красную петлю, которой проделал в бетоне дыру почти в человеческий рост. Нырнув в отверстие, оказался в следующем подъезде и помчался вниз. Почти скатившись на первый этаж, я вылетел на улицу и бросил в дверь пару гранат, после чего пробежал вдоль дома, на ходу поливаясь маскирующей запах жидкостью, и свернул в ближайшую арку. Грохнул взрыв, но я не рассчитывал, что он прикончит моих преследователей. Скорее всего, даже пса им удастся сохранить.

Установив поперёк арки растяжку, я пересёк двор, пробежал за рядом железных гаражей, перепрыгнул припаркованный когда-то у газона седан и выскочил на набережную узкого канала со снятой оградой: торчали только чугунные пруты, напоминавшие о ней. Вероятно, кто-то срезал болгаркой металл, чтобы сдать на вес.

Я побежал вдоль домов, пока не добрался до спуска к воде. Там меня ждала укрытая брезентом лодка, заранее оставленная моими людьми. Сбежав по ступенькам, я откинул ткань и быстро осмотрел посудину. Проклятье! В днище было несколько дыр — следы автоматной очереди. Не я один совершал приготовления к этой схватке. Видимо, манипуляции моих людей были замечены врагами с воздуха, и они предприняли меры.

Пришлось возвращаться.

Меня не удивило, когда, оказавшись наверху, я увидел выскочивших из арки противников. Целёхоньких. Заметивший меня симуран, кинулся в атаку. Раздался резкий окрик, пёс нехотя притормозил, но я уже метнул в него алую сеть. Галатов резко вскрикнул и пустил навстречу золотой хлыст, намереваясь уничтожить мою технику, но у неё было временное преимущество, и она обернулась вокруг симурана, разрезав его на куски за пару секунд до того, как магия Фиолетового нейтрализовала её.

Я кинулся петлять между машинами. На любой улице они служили неплохой защитой, мешая целиться, но мешали развить нормальную скорость.

Понимая, что меня атакуют, я прикрыл спину и верх щитом. И вовремя, ибо сверху посыпались голубые стрелы. Не желая испытывать судьбу, я свернул к ближайшему переулку, перемахнул пикап и скрылся за углом.

Включив ускорение, метнулся вдоль кишащих крысами мусорных баков и уже спустя несколько секунд выскочил на площадь. Проклятье! Открытое пространство мне совсем не подходило. Оглядевшись, я решил скрыться в подъезде, но, направившись в ближайшему, вдруг увидел снятый канализационный люк. Видимо, крышки тоже пользовались в своё время спросом у пунктов приёма металла. Недолго думая, я забрался в него, спустился по вмурованным в стену скобам и спрыгнул в воду.

Взметнулись зловонные брызги, и я поспешил вдоль тоннеля, на ходу доставая план коммуникаций, чтобы не заблудиться. Пока мои преследователи сообразят, куда я делся — и то, уверенности у них не будет, так что почти наверняка они разделятся — я успею разобраться с направлением.

Царившая в канализации кромешная тьма играла мне на руку, ибо моё зрение нежити позволяло передвигаться без ограничения обзора.

Вскоре я притормозил и устроился на парапете, чтобы хорошенько изучить карту. Впереди располагался коллектор, где собирались сточные воды для дальнейшего отвода. В принципе, неплохое место, чтобы дождаться противника. Есть, где развернуться.

И тут я услышал гулкие ритмичные всплески, доносившиеся оттуда, откуда я пришёл. Ого, кто-то оказался очень сообразительным. Быстро меня вычислили. Прислушавшись, я понял по звукам, что враг только один. Как и предполагалось, мои соперники разделились. Отлично!

До коллектора добраться я не успевал, однако метрах в тридцати находилось «помещение» с вентилями. Места маловато, но это лучше, чем сражаться в тоннеле. Туда я и поспешил. Если мне были слышны шаги преследователя, то наверняка и он меня услышит. Ничего страшного. Я к этой встрече подготовился.

Спустя несколько минут я оказался там, где хотел. Квадратная комната имела высокие парапеты и даже прогнивший железный мостик, чтобы можно было достать до вентилей, расположенных на идущих вдоль стены трубах. Вряд ли их можно было повернуть спустя столько лет, но я этого делать и не собирался.

Вытащив портативный дыхательный аппарат, я отошёл к стене, присел на корточки, надел очки для ныряния, а затем медленно, чтобы не оставлять на воде круги, опустился на дно и вытянулся во весь рост. Таким образом, увидеть меня было невозможно. Я же не только слышал приближавшиеся шаги, но мог даже рассмотреть силуэт, когда тот окажется рядом.

Прошло несколько минут, и, наконец, мой враг добрался до меня. Он притормозил, чтобы оглядеться. Был вынужден из-за прибора ночного видения, не позволявшим пользоваться боковым зрением. Человек стоял всего в трёх метрах от меня.

Чиркнув себя напёрстком по пальцу, я скастовал красную нить и отправил её под водой к нему. Она обвилась вокруг ног и резко затянулась.

Лишившись стоп, чародей с криком упал в воду, взметнув фонтан брызг!

Я вскочил, срывая маску и очки и одновременно кастуя Бера.

Из воды вылетели голубые дротики. В разные стороны. Медведь прикрыл меня, но дрогнул и начал таять: от неожиданности Калантаев вложил в технику чёртову тучу Живы. Пришлось сразу подкачать его и синхронизироваться. Когти ушли вниз, исчезли в воде. Я почувствовал, как они нашли плоть и пронзили её. На этот раз крика не было, так как Калантаев ещё находился под водой. Я наступил на него медвежьей лапой. Показалось копьё с трепещущим голубым наконечником. Перехватив его, я вырвал оружие из руки противника и ударил когтями ещё раз. Нашарил тело, убрал лапу и резво вытащил Калантаева из воды.

Он был мёртв. Из распоротой брюшины свисали внутренности, один коготь пробил лёгкое, один вошёл в горло. В воду лилась кровь. Я тут же претворил её в Живу, и демон внутри меня довольно заурчал.

Отбросив иссушённый труп, я отозвал технику, убрал маску в подсумок и двинулся дальше по тоннелю. Оставшемуся в одиночестве Галатову будет непросто отыскать меня. Почти невозможно.

Не успел я сделать и двадцати шагов, как позади раздался всплеск. Остановившись, я обернулся и пригляделся. Ещё всплеск! Но видно пока никого не было. И на человеческие шаги не похоже…

Вдруг в тоннеле показалась поднимающаяся из воды чёрная туша! Она вплыла в оставленное мной помещение, пошарила по нему гибкими толстыми конечностями, подхватила тело Калантаева, шумно принюхалась и принялась с громким чавканьем пожирать его!

Чёрт, откуда эта тварь взялась⁈ Наверное, вылезла из какого-то бокового тоннеля, мимо которых я проходил. Но почему она здесь…

И тут меня осенило: кровь! Она привлекла монстра.

Стоило это подумать, как впереди тоже раздался всплеск. А сразу за ним — ещё один, и ещё…

Обитатели канализации спешили на пир!

Глава 34

Я бросил взгляд на свой палец. Кровь ещё шла. Регенерация не была мгновенной. Чёрт!

Судя по плану, ближайшее ответвление от тоннеля было позади, и для того, чтобы в него попасть, следовало пройти мимо твари, пожиравшей труп Калантаева. Зато она одна…

Времени размышлять особо не было, так что я развернулся и двинулся обратно.

Чудище заметило меня очень быстро. Замерло, держа наполовину съеденное тело в щупальцах, а затем бросило его и попёрло на меня. Ну, естественно: сочная дичь аппетитней сушёной воблы. Хотя для кого как. Но эта тварь явно предпочитала что посвежее.

Я бросил в неё гранату и нырнул в воду, чтобы избежать попадания осколков. Как только грянул взрыв, поднялся и пошёл дальше. Впереди горела извивающаяся туша. Ещё живая. Стрелять, не зная, где у этого обитателя тоннелей находятся жизненно важные органы, я, естественно, не стал. Вместо этого скастовал Бера и пустил его впереди себя. Медведь бросился на чудище и принялся кромсать его когтями и рвать зубами. Во все стороны полетели куски плоти. Если местные жители едят друг друга — а это несомненно, ибо кого ещё им тут жрать? — то этого им хватит минимум на то, чтобы не преследовать меня. Как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Бер закончил с монстром как раз к тому времени, как я до них добрался. Отозвав его, я прошёл мимо плавающих в полной крови воде кусков мяса и поспешил дальше.

Издалека донеслось нетерпеливое урчание. Очевидно, с этой стороны тоже спешили на пир неведомые твари. Но взрыв напугал их и заставил притормозить.

Вот и ответвление тоннеля. По нему я смогу вернуться на прежний маршрут примерно через час, если верить плану. Не то чтобы у меня имелась необходимость следовать в каком-то конкретном направлении. В общем-то, главное — дождаться конца срока дуэли. Но сидеть всё время в канализации мне не хотелось. Поэтому я намеревался добраться по подземным коммуникациям до здания спортивного комплекса, где мои люди устроили большой схрон. Если его не нашли, меня там ждёт нехилый арсенал, и я смогу продержаться, сколько потребуется. Но это на крайний случай — если Галатов меня всё-таки найдёт. В одиночку это сделать шансы невелики, но мало ли. Главное — добраться до схрона раньше, чем рассветёт, и меня станет видно с дронов. Если всё пойдёт, как надо, из канализации я вылезу часа через три. Ещё через сорок минут окажусь на месте и смогу, наконец, переодеться. Да, истории известен случай, когда наёмный убийца несколько дней сидел в выгребной яме, поджидая японского князя Уэсуги Кэнсина, а затем пронзил его копьём сами догадайтесь, куда, и при этом его «среда» явно не шла ни в какое сравнение с той, по которой брёл я, ибо в этом районе в отсутствии жителей тоннели наполняла, в основном, дождевая или талая вода, однако, во-первых, на то ниндзя и ниндзя, а, во-вторых, история эта считается всего лишь легендой, ибо князь страдал симптомами рака желудка и был найден в туалете без сознания и признаков присутствия кого-либо постороннего. Сам он ничего не сказал о произошедшем, ибо спустя три дня умер, не приходя в себя.

Свернув в боковой тоннель, я прошёл всего десяток метров прежде, чем впереди показались гибкие тела, спешившие мне навстречу. Недолго думая, я бросил пару гранат и нырнул. Когда поднялся, одна тварь плавала бледным брюхом кверху, но две другие были только ранены. Они ринулись на меня. Я быстро ушёл в Тень, однако это не остановило их. Ну, конечно! Запах!

Убрав маскировку, чтобы не тратить попусту Живу, я скастовал Бера, который обдал их зелёным пламенем. Истошно заверещав, похожие на крокодилов монстры (а может, это были гигантские крысы или чудища, пробравшиеся в город с Пустоши) ломанулись прочь, но их тела уже разлагались, сходящая плоть обнажала скелеты, и буквально через полминуты всё стихло.

Я продолжил путь. Мне время от времени попадались мелкие существа, большая часть которых просто ждала, пока я пройду мимо или же старалась сама проскочить побыстрее. Лишь дважды какие-то твари покрупнее попробовали напасть, но я быстро утихомирил их из пистолета разрывными пулями.

Наконец, я добрался до последнего коллектора. От него оставалось пройти всего двести метров до люка, и можно будет вылезать. Я должен был оказаться на другом конце Арены. Конечно, она не такая уж и большая, но обшаривать все закутки в одиночку — последнее дело. У моего противника практически не было шансов. А если он меня и отыщет, его встретят пулемёт, мины и гранаты в таком количестве, что никакой Живы не хватит, чтобы прорваться сквозь них. Ну, или почти никакой. В любом случае, со мной он встретится на последнем издыхании, так сказать.

Я прошёл примерно половину пути, когда услышал за спиной тихое стрекотание. Обернувшись, вскоре заметил приближающуюся золотую каракатицу, которая двигалась благодаря паре полупрозрачных крыльев. Тонкие щупальца были растопырены и слегка трепетали, почти касаясь стен тоннеля. Сначала я решил, что это какой-то обитатель канализации, но тут вспомнил о Даре своего преследователя. Судя по золотому сиянию, мелкий соглядатай был создан именно им. И, в отличие от дронов, в свете, конечно, не нуждался. Проклятье! Очевидно, Галатов пустил таких тварей по разным тоннелям, чтобы отыскать меня. Возможно, и на поверхности они шныряли.

Магическое существо заметило меня и резко остановилось. Всё, с этого момента его хозяин в курсе, что я под землёй, и даже, где именно нахожусь! О способности Галатовых делать шпионов в материалах, по которым я готовился, не было ни слова. Похоже, роду Фиолетовых удавалось держать это в секрете. Ну, или конкретно этот представитель развил в себе такую способность. Сейчас это значения не имело.

Я двинулся дальше, и тварь последовала за мной. Ну, нет, так не пойдёт! Я скастовал Бера, и он пустил в неё струю едкой кислоты. Золотая каракатица мигнула и исчезла. Свернув технику, я поспешил вперёд.

На поверхности придётся передвигаться так, чтобы не попасть в поле зрения этих существ. И времени подготовить моему преследователю тёплую встречу будет куда меньше, чем я рассчитывал. Ну, ничего, всё равно последнее слово останется за мной. Ведь, как ни крути, я умею исчезать, а он нет.

Добравшись до люка, я вскарабкался по скобам и выглянул наружу. Крышку сдвигать не пришлось по причине её отсутствия. Никаких наблюдателей видно не было, так что я выбрался на тротуар и двинулся, держась поближе к стене, в сторону спортивного комплекса. То, что всего одной каракатицы было бы достаточно, чтобы спалить моё местонахождение, здорово нервировало, но я старался об этом не думать. Всё равно сделать с этим ничего нельзя. Оставалось лишь надеяться, что Галатов не мог создать их слишком много. Глядишь — проскочу.

Глава 35

Через двадцать минут я добрался до цели. Справа метрах в пятидесяти промелькнула светящаяся каракатица, но меня не заметила. Отлично! Преодолев турникеты, я поднялся на второй этаж и осмотрелся. В здании царила разруха, но, кажется, было пусто. Только несколько птиц, сидевших на перилах лестниц, наблюдали за мной с тревогой. Но улетать даже не подумали. Я прошёл мимо и свернул в левое крыло. Там была ещё одна лестница. По ней я поднялся на третий этаж. Здесь находился схрон. Отыскать его не составило труда: пластиковые боксы, похожие на чемоданы, лежали под эскалатором, укрытые дерюгой, на которую старательно накидали мусор. Стащив её, я занялся содержимым тайника.

Не прошло и получаса, как у меня уже были пулемёт, гранатомёт, несколько динамитных шашек, куча свето-шумовых и осколочных гранат, а также целая коробка мин. Так что следующий час я потратил на то, чтобы превратить окружающее себя пространство в одну большую ловушку. Даже если Галатов преодолеет всё, что я для него приготовил, Живы у него останется всего ничего. Обессилить врага — залог победы.

Сам я засел чуть выше, на лестничной площадке, где располагался ларёк. Судя по мусору, в нём когда-то торговали спортивным питанием. Там я и устроил гнездо, натащив отовсюду лома, чтобы укрепить его. Теперь можно было ждать Галатова.

Однако он не спешил. Когда забрезжил рассвет, моя рация ожила.

— Да? — ответил я, нажав на кнопку приёма.

— Ваше Сиятельство, объект на подходе, — раздался голос оператора. — До здания ему метров двадцать.

— Отлично, спасибо.

Ясно: Фиолетовый решил дождаться утра. Или же потратил прошедшее время на мои поиски. И вот добрался до спортивного комплекса. В него ночью залетало несколько каракатиц, так что, возможно, они меня и обнаружили. Собственно, это не имело значения. Хотя, конечно, лучше было бы, если б я просто здесь просидел, пока не выйдет срок дуэли.

Долго ждать появления в здании Галатова не пришлось: снизу донёсся приглушённый расстоянием взрыв. Вряд ли он прикончил моего противника, но потратить часть Живы ему точно пришлось. Если повезёт, не в последний раз.

Судя по тому, как долго не давал о себе знать Фиолетовый, передвигаться он стал крайне осторожно. И тем не менее, ещё дважды попадался в ловушки. Негусто, но лучше, чем ничего. Как говорится, с миру по нитке.

Наконец, я увидел его. Он крался по этажу подо мной, озираясь и водя из стороны в сторону автоматом. Вокруг летали и рыскали золотые твари. Несколько направились в мою сторону. Неважно.

Я бросил сразу несколько гранат — одну за другой. Они падали рядом с Галатовым, подскакивали и катились. Раздалась серия взрывов. Видно было, что мой противник прикрылся золотой сферой. Отлично! Трать Живу! Я отправил ещё несколько гранат, две последние были свето-шумовыми. Затем пустил по лестнице дымовую шашку, подхватил ручной пулемёт и выскочил из укрытия. Пробежав по лестнице вверх, оказался на четвёртом этаже. Выглянув, увидел внизу Галатова. Он шагал в дыму и огне, задрав голову. Ну, давай ещё поиграем!

Застучал пулемёт. Мой враг развернул золотой щит. Да, пули наносят небольшой урон, и всё же он есть. Опустошив магазин, я отбросил оружие и сорвал с плеча гранатомёт. Это уже будет посерьёзнее.

В мою сторону устремились извивающиеся плети. Я призвал Бера, и медведь принял их атаку на себя. Пока он таял, я трижды выстрелил вниз, заставляя Галатова бежать, прикрываясь золотой сферой. Он спрятался за колонной. Я и по ней жахнул пару раз. Фиолетовому пришлось рвануть под лестницу. Ладно, подождём. Время работало на меня. Я никуда не торопился.

Вдруг справа показались три каракатицы. Из них выпростались тонкие светящиеся жгуты и устремились в мою сторону. Чёрт, вы и это можете⁈

Я развернул щит, и твари вцепились в него, высасывая энергию. Пришлось призвать ещё одного Бера. Он принялся крушить каракатиц когтями, но они ловко уворачивались. Тогда в ход пошла кислота. Она подействовала.

Тем временем, Галатов выбрался из укрытия и устремился вверх по лестнице, теряясь в дыму. Я пальнул по нему из гранатомёта, израсходовав последние снаряды. Он, естественно, прикрылся щитом. И тут рванула одна из оставленных на ступеньках мин. Фиолетового подбросило и отшвырнуло назад. Он кубарем покатился вниз. Я швырнул ему вдогонку две последние гранаты и побежал дальше, меняя позицию. Скрывшись за каким-то прилавком, затаился. Однако прятаться пришлось недолго: появились шпионы Галатова. А затем перед моим укрытием жахнула разорвавшаяся граната. Высунувшись, я открыл огонь по приближавшемуся противнику. Он шагал ко мне, прикрываясь щитом и явно намереваясь вступить в магический поединок. Ладно, как хочешь! Отбросив опустевший автомат, я сорвал с пояса последнюю дымовую шашку и швырнул так, чтобы она упала между нами. Повалил густой чёрный туман. В нём замелькали золотые щупальца. Вот они вырвались из завесы и устремились ко мне. Вернее, к прилавку. Но меня там уже не было. Я переместился направо и скрылся за квадратной колонной. Однако тут же понял, что Галатова это не обманет? Пара чёртовых каракатиц зависли в десятке метром передо мной. Ну, хорошо, посмотрим, кто кого!

Чиркнув себя по пальцу напёрстком, я скастовал Алого рыцаря, призвал Бера, синхронизировался и вышел из укрытия.

Галатов успел к этому времени преодолеть дымовую завесу. На его лице появилась злорадная ухмылка.

— Что, кролик, попался⁈ — воскликнул он. — Не помогли тебе твои фокусы⁈

— Как сказать, — ответил я, направляясь к нему. — Много ли Живы сберёг?

По лицу моего противника скользнула тень.

— На тебя хватит! — выкрикнул он и ринулся в бой.

К мне потянулись дрожащие от напряжения щупальца. Рыцарь принялся яростно рубить их мечом, но часть оплела его и стиснула. Другая же почти добралась до меня. Пришлось обдать их зелёным пламенем. Плети зашипели и посыпались на пол исчезающим пеплом. Скастовав алую сеть, я пустил её в Галатова, но он ответил золотой паутиной. Две техники встретились, переплелись и уничтожили друг друга. Фиолетовый тут же сделал ещё одну. Я окатил её кислотой и двинулся вперёд, сокращая дистанцию. В руке моего противника возник гибкий, как хлыст, золотой меч!

— Ну, давай потанцуем! — предложил Галатов, принимая позицию для фехтования.

— Не имею ничего портив, — отозвался я и скастовал над ним огромную демоническую ладонь.

Резко опустившись, она придавила его к полу. Использовав ускорение магического симбионта, я оказался возле него и полоснул когтями по торчавшей из-под пальцев голове. Однако Галатов успел подставить меч, и лапа моего Бера отлетела в сторону. Ладно, у меня ещё есть в арсенале кое-что! Раскрыв пасть, медведь ударил в противника струёй зелёного пламени. Я скачивал в технику Живу, не жалея. Галатов скастовал золотой щит и пока держался. Что ж, поглядим, у кого больше запас.

Держа его на полу под ладонью демона, я призвал нового Алого рыцаря. Тот перехватил меч остриём вниз и с размаху вогнал его прямо в огромную руку. Клинок прошёл её насквозь и пронзил лежавшего Галатова. Тот издал пронзительный крик, его защитная техника дрогнула, затем пропала, и кислота ударила в него, разъедая плоть, а затем и череп!

Отозвав техники, я устало опустился на пол. Кажется, мне потребуется переливание крови! И полный отдых от всяких драк. Тем не менее, на моём лице расползлась улыбка удовлетворения. Все три противника были повержены, и я даже справился в два раза быстрее, чем позволяли правила. Разве не прекрасное утро?

Посидев немного, я поднялся, скинул с себя всё лишнее и направился к лестнице. Пора домой.

Глава 36

Шувалов сидел в кресле-крылатке, закинув ногу на ногу, и глядел на шахматную доску.

— Можно тебя поздравить, — проговорил он, наконец, переставив ферзя и подняв на меня глаза. — Ты снова выкрутился. Но уверен, не все этим довольны.

Я пожал плечами.

— Меня это должно беспокоить?

— Не чувства, конечно. Последствия.

— Мне уже не привыкать. Кто-нибудь постоянно пытается меня убить.

— Да, ты, как никто, умеешь наживать врагов.

— Не разбив яиц, яичницу не пожаришь.

— Тоже верно. Однако, когда врагов набирается слишком много… — князь пожал плечами. — Сам понимаешь.

— Ну,некоторых уже нет.

— Их место заняли другие. Мы живём в обществе, где каждый из твоих противников — чей-то родственник или друг, или деловой партнёр.

— И его смерть порой приносит им больше, чем жизнь. Например, титулы, богатство и власть.

— Ты прав. Однако никто не любит тех, кто поднимается слишком быстро.

— Я не ищу всеобщей любви.

— Да, это я заметил, — Шувалов усмехнулся.

— Предлагаете мне притормозить?

— А получится?

— Вряд ли.

Князь кивнул.

— Вот и мне так кажется. Нет, я не собираюсь тебя усмирять, так сказать. Да и права не имею. К тому же, ты, как часть клана, действуешь мне только на пользу. Вроде бы.

Я приподнял брови.

— У вас есть на это счёт сомнения?

— Пока не знаю. Ладно, собственно, я тебя позвал не для того, чтобы поучать. Скоро твой День рождения. Павел сказал, почти всё готово, остались мелочи. В связи с этим у меня вопрос: есть ли что-то, что клан может для тебя сделать? В качестве подарка.

— Ого! Целый клан? Собираетесь скидываться?

— Можно и так сказать. Ты доказал свою… жизнеспособность. И своего рода — тоже. Признаюсь, почти никто не верил, что ты долго протянешь.

— Понимаю. Рад, что теперь сомнения на этот счёт развеялись. Или не совсем?

— Как сказать. Ты очень высоко вскарабкался. Смотри не сорвись, Николай — вот всё, о чём я прошу.

— Ну, это и в моих интересах. Кстати, хотел спросить вашего совета.

На этот раз брови приподнял Шувалов.

— Серьёзно? Он тебе нужен?

— Думаю, да. Его Величество предложил мне пост в Тайной Канцелярии.

— В Тайной Канцелярии? — удивился князь. — Но… там же служат члены Белого клана.

— Я знаю. Поэтому и спрашиваю, как это воспринимать.

— Хм… А ты согласился?

— Что мне оставалось? Место полезное, было бы глупо отказываться от него.

— Тоже верно. Честно говоря, я в недоумении. Даже не знаю, что сказать. Наверное, тебя можно поздравить. Хотя… Не представляю, зачем это императору.

— Он сказал, ему нужен надёжный человек в Канцелярии.

— Вот как? А остальные что, скомпрометированы?

— Похоже, он так считает.

— Интересно… Мне нужно подумать, что тебе ответить, Николай. Ты застал меня врасплох.

— Я решил, что вы должны знать о моём назначении. Сегодня пришла бумага из дворца. Меня приглашают. Полагаю, речь пойдёт о должности.

— Вполне вероятно. Держи меня в курсе, если возможно.

— Разумеется, — я переставил слона и откинулся на спинку кресла. — Мат в три хода, но у вас есть один шанс этого избежать. Если заметите.

— Спасибо. Теперь придётся искать.

Однако в этом момент раздался сигнал гонга, и мы отправились на ужин. Вся семья была в сборе. Естественно, первым делом обсудили прошедший вызов. Пришлось подробно рассказать, как всё прошло.

— Я не сомневалась, что ты победишь! — сказала Маша. — Была в тебе уверена на все сто!

— Папа, Колю теперь вернут в школу? — спросила Аня, взглянув на князя.

Шувалов задумчиво поковырял вилкой в тарелке.

— Не уверен, милая, — ответил он. — Видишь ли, вопрос о его… принадлежности к нежити пока не исчерпан, — с этими словами он воззрился на меня. — Конечно, я и остальные члены администрации в это не верят. Но многие ученики… и даже их родители весьма обеспокоены.

— Чем⁈ — возмущённо воскликнула княжна. — Если бы Коля был нежитью, он вёл бы себя соответственно! Разве нет?

— Полагаю, ты права, милая, — Шувалов сдержанно улыбнулся. — Однако не всегда люди слышат доводы рассудка. Мы думаем над сложившейся ситуацией и ищем пути её решения.

— Я вовсе не стремлюсь назад в школу, — сказал я. — Эти каникулы меня вполне устраивают. Чем дольше продлятся, тем лучше.

— Но вернуться, в конце концов, придётся, — рассудительно заметил Павел. — А ты пропускаешь материал.

— Ничего, нагоню. Мне одноклассники задание почтой присылают.

— И ты его делаешь? — усмехнулась Маша.

— Пока нет, но у меня была куча дел. Кстати, слухи о том, что я нежить, не помешают гостям прийти на мой День рождения? — обратился я к Павлу.

Княжич задумчиво постучал вилкой по ободку тарелки.

— Честно говоря, не знаю. Может, кто-нибудь и сольётся.

— Ну, не беда. Это их проблемы, в конце концов.

— Так-то так, но тебе нужны связи. Без них никуда. Ты и сам знаешь.

— Да, тут ты прав. Но я надеюсь, всё устаканится. Со временем.

Беседа продолжалась весь ужин, но, когда подали кофе и чай, Шувалов увёл меня обратно в кабинет.

— Итак, Коля, что ты хочешь от клана? Уверен, ты успел подумать.

Я усмехнулся.

— Как ни странно, вы правы. Действительно, есть то, что мне нужно.

Шувалов кивнул.

— Я тебя слушаю.

— Открытое письмо, заверенное всеми главами клана, объявляющее, что я не являюсь нежитью. Это и в ваших интересах, кстати. Заодно решит проблему со школой.

Князь нахмурился.

— Но… Это же будет просто бумажка, — сказал он.

— Сама по себе — да. Однако, если её подкрепит официальная экспертиза, то вес будет у этого документа уже совершенно иной. Вы согласны?

— Пожалуй. Но подобная процедура — я имею в виду экспертизу — проводится только одним органом.

— Знаю. Тайной Канцелярией. Во время аудиенции с Его Величеством я буду настаивать на её проведении. Скажу, что человек, чья… природа ставится обществом под сомнение, не может занять должность в данном органе власти. Уверен, он со мной согласится.

— Хм… — Шувалов почесал кончик носа. — Да, наверное, этого будет вполне достаточно. Во всяком случае, заткнёт многие рты.

— Вот и я так подумал.

— Что ж, если император даст согласие на экспертизу… — князь взглянул на меня, и в его глазах мелькнуло сомнение. Похоже, он и сам не до конца уверен, что я всего лишь человек. — Я позабочусь о том, чтобы письмо было составлено и подписано. Уверен, проблем с этим не возникнет.

— Это было бы для меня лучшим подарком.

На следующий день я отправился в Белый город. В свете ставшей мне известной информации это место теперь воспринималось иначе. Вопрос — что делать с тем, что я выбил из заговорщиков, как использовать знания? Это предстояло серьёзно обдумать. Пока же мне требовалось лишь согласие императора организовать экспертизу. Такую, которую я смогу пройти.

Ждать в приёмной долго не пришлось: прошло не больше десяти минут, и меня пригласили в кабинет, где Его Величество восседал за столом. Справа стоял стакан в серебряном подстаканнике, на блюдце лежали две дольки лимона.

— А, Николай! — улыбнулся царь, как только я вошёл. — Садись. Ты славно потрудился, отдаю должное. Впрочем, я и не сомневался, что на тебя можно положиться. Твой род меня никогда не подводил. Ты достойный потомок своих предков. И про Арену слышал. Поздравляю. Путь сильных усеян трупами врагов, зато их слава вечна, — он подмигнул и сделал маленький глоток из стакана. Поморщился. — Совсем остыл… Итак, ты готов занять должность, о которой мы говорили? Собственно, все документы готовы, осталось поставить последнюю подпись. Даю последний шанс, — он улыбнулся, давая понять, что шутит.

— Благодарю, Ваше Величество, — ответил я. — К сожалению, возникло некоторое препятствие. К большой моей досаде.

Царь нахмурился.

— Неужели? И какое?

— Раз уж вы упомянули Арену… Мне пришлось выйти на неё из-за того, что некоторые… люди поверили слухам, будто я нежить.

— Хм… Да, мне что-то такое говорили. И что?

— Полагаю, будет неправильно, если я займу должность в Тайной Канцелярии, не очистив своё имя.

Его Величество задумчиво пожевал губами. Под его глазами, и правда, были горизонтальные складки, о которых мне говорили. И они походили на сомкнутые веки. Если, конечно, знать, что за ними скрываются глаза.

— Допустим, ты прав, Николай, — проговорил царь, в упор глядя на меня. — Не отказываться же из-за этого. Поговорят, да и перестанут.

— У меня есть в связи с этим просьба, Ваше Величество. Мне кажется, это решит проблему.

— Ну, выкладывай. Что ты там придумал?

Я обрисовал идею с экспертизой и открытым письмом.

— Хм… — царь потёр висок, потянулся к ломтику лимона и медленно разжевал его, слегка морщась. — Полагаю, в этом есть смысл. Ты молодец, что это придумал. Хорошо, пока отложим твоё назначение. Ненадолго. Я распоряжусь, чтобы для тебя провели экспертизу. В ближайшее время.

— Премного благодарен, Ваше Величество. И тогда я смогу вам послужить с чистой совестью.

Мой державный собеседник усмехнулся.

— Конечно, Николай. Чистая совесть — это важно. Ступай, тебя уведомят о времени экспертизы. И ни о чём не беспокойся. Я позабочусь, чтобы никаких проблем с ней не возникло.

Это я и хотел услышать. Покинув кабинет, я отправился домой. А там меня уже поджидал неугомонный Павел. Что ж, День рождения всего через пять дней — можно и уделить этому время.

Глава 37

Мы просидели допоздна. Княжич убрался, только когда напольные часы в кабинете пробили половину одиннадцатого.

— Если появятся ещё вопросы, я позвоню или приеду, — пообещал он, явно считая, что это то, что мне хочется услышать на прощанье. — Но, вроде, не должно: мы обсудили столько всего.

— Да уж, — отозвался я. — Это точно. Тебе ещё не присылали отказы?

— Прийти? Нет. Но время есть, так что, может, кто-нибудь и сольётся. Я тебя предупрежу, если хочешь.

— Не надо. Ладно, хотелось бы сказать «до скорого», но я надеюсь увидеть тебя теперь только на празднике.

Павел усмехнулся.

— Знаю, я тебя достал, но это же важное событие.

— Я тебе очень благодарен, честно. Просто не думаю, что моё мнение по всем этим мелочам действительно требуется. Для меня это не так уж и… принципиально. Я хочу сказать, что вполне тебе доверяю.

— Спасибо, Коль. Но, видишь ли, я себе доверяю не вполне. Ладно, пока, — он взглянул на часы. — Я и так здорово припозднился.

Вечером следующего дня в замок пришло письмо из Белого города. Секретарша принесла его в кабинет невскрытым.

— Спасибо, — кивнул я и сломал восковую печать.

Содержание послания оказалось ожидаемым: меня уведомляли о том, что экспертиза назначена на завтра. Мне предписывалось явиться к четырём часам в Тайную канцелярию.

Так-так… Его Величество не привык попусту терять время. Интересно, как эти самые экспертизы проходят. Можно было бы спросить Софию. Поразмыслив, я решил так и сделать. Позвонил в госпиталь, но, к моему удивлению, мне ответили, что девушка уже выписалась и покинула палату. Опоздал. Теперь, чтобы с ней поболтать, следовало связаться с Бестужевой. А для этого надо было ходить в школу. Можно было бы, конечно, найти в справочнике телефон её дома, но… В общем, слишком сложно и долго. К тому же, не факт, что София в курсе. Не такая уж у неё высокая должность. Да и, если подумать, какая разница, в чём будет заключаться экспертиза? В любом случае, это формальность. Шестому отделу прекрасно известно, что я не совсем человек — поэтому меня, собственно, в своё время и привлекли к его деятельности, объяснив, как заключить договор с демоном и обуздать тем самым природу нежити. Не думаю, что экспертиза не способна выявить правду, так что придётся тем, кого назначат меня проверять, оформить всё, как надо. По идее, сама экспертиза не нужна вовсе. Может, её и не будет. Просто приеду, заберу документы, да и поеду назад. Это было бы лучше всего.

Примерно на это я и рассчитывал, отправляясь на следующий день в здание Тайной канцелярии. На входе показал предписание из Белого города. Тем не менее, дежурный не только сверился со списком ожидаемых посетителей, но и позвонил куда-то, чтобы удостовериться, что меня ждут. Наконец, я попал внутрь. Пропустили одного, без сопровождения. Охране пришлось остаться на улице. Меня же сопровождал один из сотрудников, которые провёл меня на третий этаж и передал на руки то ли секретарю, то ли адъютанту. С ним я вошёл в конференц-зал, где уже сидели три человека — двое мужчин лет по шестьдесят и женщина, на вид немногим моложе них. Все — в серой форме канцелярии.

— Добрый день, — проговорил, глядя на меня водянистыми глазами, старик, сидевший справа. — Николай Скуратов, я полагаю.

— Он самый, — не дожидаясь приглашения, я сел за стол. — А вы эксперты?

— Нам поручили провести экспертизу, — ответил старик, придвигая к себе несколько листков. Взглянув на них, он протянул распечатки мне. — Начнём с теста. Отвечайте быстро, не задумываясь.

— Серьёзно? Тест?

— Да, приступайте.

Я взял ручку и пробежал список вопросов. Некоторые были с вариантами ответов, другие походили на задачи. Что за фигня вообще⁈

— Меня зовут Аркадий Левин, — тем временем сказал старик. — Мои коллеги — Василий Голицын и Мария Радищева. Вам известна процедура, господин Скуратов?

Я поставил три галочки напротив первых вопросов и поднял на него взгляд.

— Нет, не известна. Но было бы здорово узнать, что меня ждёт. Подозреваю, что тестом дело не ограничится.

Левин кивнул.

— Вы правы. Это только начало. Основная часть начнётся, когда вы сдадите эти листки. На их основании мы подберём элементы для проверки.

— Например? — спросил я.

— Детали заранее не раскрываются. Но испытание носит магический характер. Как нетрудно догадаться. Если ответчик не является нежитью, он ничего не почувствует. Если же дела обстоят наоборот, его нечеловеческая сущность себя обнаружит.

— Это не опасно?

— Смотря для кого. Для человека нет.

— А что будет с нежитью?

— Вы напряглись? Вам есть, чего опасаться?

Секунды две мы с экспертами пялились друг на друга.

— Нет, — ответил я, наконец. — С какой стати?

— Ну, вот и хорошо, — сказал Голицын. — Значит, всё пройдёт, как надо. И вы отправитесь домой с документом на руках.

— Было бы здорово, — произнёс я, думая, а действительно ли эти люди в курсе, что я частично нежить, и результаты нужно подкорректировать, так сказать.

Не похоже, чтобы им об этом сообщили. Или он изображают неведение? Но зачем? Кажется, тут нет посторонних. Конечно, оставался ещё вариант, при котором в известность поставили только одного из судей, а остальные должны были искренне верить в результаты проверки.

— Как вы думаете, — обратился ко мне Голицын. — Что стало причиной слухов о вашей природе? Откуда они пошли, так сказать?

Похоже, помимо теста, мне предстояло параллельно пройти ещё и собеседование. Как-то я себе это представлял совершенно иначе. Не знаю, как именно, но точно не так. Меня словно на работу брали. Только ещё не спросили, кем я себя вижу через пять лет.

— Думаю, началось с поединка, во время которого я использовал магию крови, — ответил я, не поднимая глаз от теста и продолжая его заполнять. — Мои одноклассники решили, будто это признак того, что я нежить. Понятия не имею, с чего они это взяли. Члены рода Голицыных заключают договоры с демонами, от которых получают магические техники, но их нежитью никто не считает.

— Мы получаем этот Дар от рождения, — отозвался Голицын. — Вы же обладать им не должны. Не удивительно, что аномалия вызывает вопросы. И опасения.

— Да, наверное. Но я-то что могу с этим поделать?

— В какой момент вы обнаружили, что имеете второй Дар? — вступила в разговор Радищева. — Не во время же дуэли он у вас открылся?

— Нет, конечно. Несколько раньше.

— После того, как вы… унаследовали титул?

— Да.

— Почему вы скрывали Дар крови? — спросил Левин.

— Опасался такой вот реакции.

— Что вас сочтут нежитью? То есть, вы согласны, что это может служить признаком нечеловеческой природы?

— Нет. Опять же, у Голицыных…

— Простите, что перебиваю, господин Скуратов. Давайте я переформулирую свой вопрос. Согласны ли вы, что наличие Дара крови может служить признаком нежити у людей, не относящихся к роду Голицыных?

— Согласен, — ответил я, глядя на него.

— И вы скрывали свой Дар крови, понимая, что можете оказаться нежитью?

— Не совсем.

— А как же, господин Скуратов?

— Не представляю, с чего бы мне вдруг ею оказаться. Должна же быть причина.

— Должна, — кивнул Левин.

— Но я её не вижу. Значит, и нежитью мне быть не с чего.

— Если вы её не видите, это не значит, что её нет, — холодно сказала Радищева. — Говорят, вы были мертвы, когда вас обнаружили после нападения гулей. Это правда?

— Не могу судить. Я находился без сознания. Но вряд ли. Люди ведь не оживают сами по себе. А врач не проводил никаких реанимационных действий. Он просто плохо меня осмотрел и сделал неверное заключение.

Радищева переложила записи, словно что-то искала. Я заметил, что некоторые строки выделены маркером.

— Вас осматривал лейб-лекарь Евгений Васильевич Скуржинский, — проговорила женщина. — Верно?

— Именно так.

— Заведующий госпиталем Зелёного клана. Едва ли его можно считать некомпетентным. Как думаете?

— Любой может ошибиться?

— Это верно, — Радищева провела пальцем по записям, остановила его внизу и задала следующий вопрос: — На вашем теле были раны?

— Не знаю. Когда я очнулся, то не видел повреждений. Думаю, нет.

Судья подняла брови.

— И при этом лейб-лекарь мог ошибиться? Принять живого и даже не раненного человека за мёртвого?

— Об этом лучше спросить его самого. Но вряд ли я мог умереть, не имея на теле ран.

— Если только они не закрылись и не затянулись сами собой, — вставил Голицын.

— Каким образом? — спросил я.

— У нежити есть регенерация.

Ну, вот они и загнали себя в ловушку. Как бы они ни старались, у меня имелся козырь. Карта, которую невозможно покрыть.

Отложив ручку, я опёрся на локти и подался вперёд, внимательно глядя на своих экзаменаторов.

— В таком случае, может, объясните, с какой стати и каким образом я вдруг стал на том поле боя нежитью?

Глава 38

Вопрос поставил судей в тупик. Они переглянулись. Левин кашлянул.

— Что ж, мы ведь и не утверждаем, что вы нежить, — проговорил он. — Вы закончили с тестом?

Я протянул ему листки. Он быстро проглядел их, затем передал остальным.

— Кажется, всё ясно, — через минуту проговорил Левин. — Предлагаю номер три.

Голицын кивнул.

— Да, это должно подойти. Мария?

— Не возражаю.

Левин взглянул на меня.

— Господин Скуратов, не возражаете пройти с нами для непосредственного испытания?

— Нет, конечно. Я для этого и приехал. Никак не думал, что придётся ставить галочки в графах.

— Иногда это необходимо. Сюда, пожалуйста.

Судьи провели меня в соседнюю комнату, в центре которой стоял металлический футляр в форме человеческого тела. Его передняя часть была отрыта. Что-то он мне напоминал… Не то саркофаг египетского фараона, не то кофр от контрабаса. Нет! Железную деву! Только внутри не было железных шипов.

— Пожалуйста, внутрь, — сказал Голицын, беря меня за локоть и подводя к футляру. — Надеюсь, у вас нет клаустрофобии?

— Пока не наблюдалась. После этого, может, и появится.

Я почувствовал, как Голицын вкладывает мне в ладонь что-то маленькое и твёрдое. Похоже на монету.

— Удачи, господин Скуратов, — сказал он. — Залезайте.

Как только я встал внутрь Железной девы, он закрыл её. Щёлкнули наружные замки. Прорезей для глаз не было, так что свет проникал только сквозь крошечные щели по бокам. Разглядеть, что мне дал Голицын, я мог, но для этого требовалось поднять руку к самым глазам, а места внутри футляра было не так много.

— Приготовиться! — раздалось снаружи. — Три… два… один!

Железная дева завибрировала. Я почувствовал растущее в воздухе статического электричество, ибо мои волосы начали приподниматься. Запахло озоном и чем-то ещё, едва уловимым. И вдруг внутри стало светлеть! Проскочили маленькие трескучие молнии. Он били всё чаще и чаще, пока не заполнили всё свободное пространство в футляре. Что именно происходит, я не понимал. Но затем моё сознание начало затапливать красным. Демон словно выходил из своего убежища. Уши заложило, в голове пульсировала кровь, я почувствовал тошноту. Теперь свет внутри саркофага казался мне алым, как и проскакивающие перед глазами молнии. Кожа покрылась мурашками, дышать стало тяжело. Не хватало воздуха.

И тут я почувствовал, как предмет в моей ладони разогревается. Это происходило быстро, однако жжения не было: температура достигла определённого уровня и больше не повышалась. По предплечью вверх потекла прохлада. Вот она достигла локтя, перешла на плечо, затем коснулась лопатки и груди. Таким образом она постепенно охватила всё тело, и красная пелена отступила, исчезла. Демон вернулся в своё убежище. Дышать стало легко, словно саркофаг вдруг наполнился свежим воздухом. Вибрация прекратилась, и молнии исчезли. Заложенность в ушах прошла. Осталась лишь лёгкая тошнота.

Щёлкнули замки, и Железная дева открылась. Я зажмурился от яркого света.

— Давайте я вам помогу, — раздался голос Голицына. Меня взяли под руку и потянули. — Вот так, осторожно. Выходите.

— Да всё нормально, — сказал я. — Просто свет слишком яркий. Сейчас привыкну.

— Не тошнит? — спросил судья.

— Немного.

— Мария, раствор, пожалуйста.

Женщина подошла и протянула мне стакан с мутной оранжевой жидкостью, от которой исходил пряный и терпкий аромат.

— Выпейте, — сказал Голицын. — Сразу полегчает.

Я сделал несколько глотков.

— Всю порцию, — проговорила Радищева, когда я опустил стакан. — Доза рассчитана на ваш вес.

Осушив стакан, я вернул его ей.

— Благодарю. Каков вердикт? Я прошёл испытание?

— С удовольствием сообщаю, что да, — отозвался Левин. В руках у него была стеклянная пластина, похожая на рентгеновский снимок. — Могу с уверенностью объявить, что, как бы ни появился у вас Дар крови, никакого отношения к нежити вы не имеете, — он улыбнулся. — Это совершенно точно. Мы все трое подключились к вам и исследовали. Подобная экспертиза абсолютно надёжна и признаётся любыми инстанциями в империи. Поздравляю, господин Скуратов.

— Поздравляю, — кивнула Радищева.

— Примите и мои поздравления, — сказал Голицын, протягивая мне руку.

Когда я пожал её, судья ловко забрал у меня из ладони то, что сунул туда перед началом экспертизы. Я так и не увидел, что это было. Очевидно, некий артефакт, блокирующий усилия членов комиссии обнаружить признаки нежити в испытуемом.

— Если немного подождёте, мы оформим результаты и выдадим вам, — сказала Радищева. — Посидите, отдохните.

— Я провожу, — вызвался Голицын.

Он вышел со мной в приёмную и указал на диванчик.

— Располагайтесь. Процедура отнимает больше сил, чем кажется. Минут через двадцать получите сертификат.

— Благодарю, — проговорил я многозначительно.

— Не за что.

Кивнув, судья ушёл, оставив меня дожидаться документов. Через пару минут на меня накатила такая расслабленность, что глаза начали закрываться сами собой. Стоило немалого труда заставить себя держать веки поднятыми. Так что, когда вышел Левин с моим документами, я тут же поднялся, чтобы стряхнуть с себя сон.

— Вот, это ваше, — проговорил, протягивая результаты экспертизы, Левин. — Теперь слухи должны развеяться. Во всяком случае, если вы обнародуете это, любой, кто станет их распространять, автоматически станет клеветником.

— Спасибо. И за потраченные время и силы — тоже.

— Ерунда, это наша обязанность. Позвольте я вас провожу. Господин Скуратов, мне сказали, вы собираетесь поступить к нам на службу. Это правда?

— Вроде того.

Мы двинулись к выходу из здания.

— Зачем вам это нужно?

— Такова воля Его Величества. Я не мог отказаться, сами понимаете.

— Вот как? — водянистые глаза очень внимательно вперились в мои. — А он объяснил, зачем ему это нужно?

— Не думаю, что Его Величество должен кому-то что-то объяснять.

Уклончивый ответ, но подкопаться к нему непросто.

— Хм… Ну, да, разумеется. Что ж, в таком случае, ждём вашего назначения, — улыбнулся одними губами мой собеседник. — Вот и выход. Нормально себя чувствуете?

— Да, спасибо. Тот напиток просто творит чудеса. Благодарю за компанию.

— Всего доброго, маркиз. Будем рады… если вы присоединитесь к нам.

Ага, конечно! Очевидно же, что император собирается внедрить меня в Тайную канцелярию в качестве своих глаз и ушей. И это не может не вызывать напряжение среди остальных сотрудников. Особенно учитывая, что я ещё и из рода ассасинов. То есть, глазами и ушами дело в случае чего может и не обойтись. Тут бы и невиновный занервничал.

Проблема в том, что я сам толком не понимал, зачем это нужно царю. Предполагал, что он подозревает, что выловили не всех предателей, но не факт. Возможно, у него имелись иные планы. Например, запустил в аквариум щуку, чтобы пасла окуней. В общем, мне ещё предстояло в этом разобраться. Пока же надо было отвезти сертификат Шувалову, чтобы показал главам Зелёных уделов. Когда они подпишут официальное письмо, вкупе с результатами экспертизы у меня окажется надёжная бронь от любых сплетен, а главное — индульгенция от той бойни, которую я устроил в школе. Не то чтобы я рвался туда вернуться, но прекращение моего отстранения от занятий станет признанием руководства школы, что напали на меня напрасно, я защищался и имел на то полное право. И станет сигналом для учеников, что среди них нет нежити. Что, наверное, даже важнее. Конечно, у кого-нибудь сомнения останутся, но это уже его проблемы. Во всяком случае, озвучивать их он лишний раз не рискнёт.

Так что, сев в машину, я велел водителю ехать прямо к Шуваловым. Чем быстрее письмо будет опубликовано, тем лучше. И хорошо бы это случилось до моего Дня рождения.

Глава 39

Шувалов прочитал результат экспертизы, стянул с носа очки и кивнул.

— Хорошо. Теперь, конечно, пресечь слухи будет гораздо проще. И тот инцидент в школе… Выходит, ты защищался от ничем не спровоцированного нападения.

— Ну, с ним-то уже всё решено. Контрибуции выплачены, на Арену я выходил. Не думаю, что получится доказать, что напали на меня из-за заблуждения.

— Да, это маловероятно. И ты прав: вопрос с родственниками уже закрыт. Итак, я соберу глав родов, а затем подготовлю документы для твоего восстановления на школьных занятиях. Хотя это тебя, видимо, и не радует.

— Могу я поприсутствовать на собрании клана? — спросил я.

— Это вовсе не обязательно.

— Знаю. Просто хочу посмотреть, кто как будет реагировать.

Шувалов нахмурился.

— Подозреваешь, что кто-то из баронов копает под тебя?

— Не исключаю такой возможности. Так что, вы не возражаете против моего присутствия?

Князь закусил дужку очков, задумчиво глядя на меня.

— Хорошо, но только без скандалов, ладно? Что бы кто ни сказал и как бы себя ни повёл.

— Обещаю, что, если дело не дойдёт до прямого оскорбления, что маловероятно, я не стану поднимать бучу.

Шувалов кивнул.

— Ладно, приезжай. Собрание я назначу на завтра, на восемь вечера. Ни к чему затягивать.

— Буду непременно.

Оставив княжеский особняк, я отправился домой, где первым делом связался с отделом разведки. Скоро должен был состояться новогодний бал во дворце Его Величества, и пришло время вспомнить об Авинове.

Свечкин явился спустя сорок минут после моего звонка. Мы расположились в кабинете. Я распорядился принести нам кофе.

— Итак, что поделывает наш стрелок?

— Сидит тихо и не высовывается, Ваше Сиятельство. Однако кое-какие меры принял. Во-первых, на днях он забирает разборную винтовку, которую для него изготавливали по спецзаказу. Во-вторых, Авинов нашёл себе пару, чтобы пойти на новогодний бал. Это средняя дочь господина Андреева из Коричневого клана. Похоже, у них с Авиновым прежде были отношения. Не скажу точно, какого рода. Так или иначе, кавалера у неё нет, так что она согласилась взять с собой нашего снайпера.

— Она в курсе, что он задумал?

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Но думаю, нет. На месте Авинова я не стал бы посвящать в свой план девушку. Ему ведь нужно только, чтобы она провела его во дворец. По крайней мере, никаких политических связей Авиновых или других семей из числа Лиловых с Андреевыми нам установить не удалось. Похоже, девушку просто используют вслепую.

— Понятно. Тем не менее, нельзя исключать и того, что они в прямом сговоре. Возможно, она даже будет его подстраховывать в случае неудачи основного плана. Углубитесь в историю Андреевых, убедитесь, что они никак не заинтересованы в убийстве царя.

— Сделаем всё возможное, Ваше Сиятельство.

— Если Андреевы или Коричневый клан в целом тайно поддерживает Лиловых, то я хочу это знать. Теперь что касается китайского телохранителя Авинова. Наверняка он попытается провести его на бал. Если же нет, тот потом непременно попытается отомстить. Он фанатично предан хозяину. Эту помеху придётся устранить заранее. Пока этот Вэй-Дун считает, что мы забыли про Авинова. Я тщательно изучил досье, которое было на него собрано, однако нашёл материалы недостаточными.

— Мы можем возобновить…

— Не нужно, — остановил я Свечкина. — Полагаю, ваши люди просто не очень понимают, что именно искать и вносить в отчёт. Я сам займусь этим. Благодарю за то, что пришли. Я рад, что Авинов готов к балу. Держите меня в курсе его дел. Если, конечно, появится необходимость.

Когда начальник разведки ушёл, я ещё раз прочитал досье на Вэй-Дуна. Могучий маг, бегающий по воздуху и способный справиться с шестью противниками. Возможно, даже и с большим количеством. Фанатично преданный Владимиру Авинову. Да, такой фактор игнорировать нельзя. Он может внести слишком серьёзные помехи в мой план.

Увы, жизнь Вэй-Дуна являлась примером аскезы. Он мало ел, не покупал ничего сверх необходимого, не водил роскошную машину, не играл на деньги, почти не пил и не имел в стране родственников. Вполне вероятно, их у него вообще нигде не осталось.

Подобраться к подобному человеку непросто. Особенно если он чародей. К тому же, в досье упоминалось, что Вэй-Дун предположительно владеет способностями целителя. Не полноценным Даром, как, например, у лейб-медика Зелёного клана, но каким-то китайским или японским учением об управлении жизненной энергией. В общем, от пули в сердце оно не спасёт, но, например, действие яда приостановить может. И это усложняло дело. Смерть Вэй-Дуна должна была быть мгновенной — чтобы он ничего не успел предпринять. О том, чтобы подобраться к нему с холодным оружием, нечего и думать. Выстрел из снайперской винтовки? Возможно. Однако, судя по фотографиям, телохранитель Авинова не выходил на улицу без конической соломенной шляпы, закрывавшей половину лица. Во-первых, очень легко промазать, стреляя через такой головной убор, без, по сути, ты не видишь цели. Во-вторых, я подозревал, что, подобно синоби древности, Вэй-Дун вставил в шляпу сталь и мог использовать её и как оружие, и как средство защиты.

К тому же, изучая распорядок дня китайца, я заметил, что он чередует три маршрута, никогда не повторяясь. Скорее всего, по привычке, а не из-за конкретных опасений. Тем не менее, схема работала, потому что подкараулить его было практически невозможно — если только не разместить сразу трёх снайперов: по одному на каждом маршруте. Но я не собирался доверять такое дело кому-либо другому. Если стрелок ошибётся, Вэй-Дун на улице уже не покажется. По крайней мере, не там, где его могли бы поджидать. А до новогоднего бала осталось совсем мало времени. Второй план подготовить и осуществить я не успею. Нет, действовать следовало наверняка, а это значило, что устранить Вэй-Дуна я должен сам.

Первым делом — слежка. Своими глазами, а не просто чтение отчётов (это-то я уже сделал). Иногда какая-то мелочь, на которую никто иной не обратит внимания, становится отправной точкой всего плана. И в случаях с типами вроде Вэй-Дуна с его аскетичными запросами чаще всего именно так и бывает.

Телохранитель Авинова посещал несколько мест в городе, и редко бывал где-то, кроме них — разве что его посылал куда-то хозяин. Вот их я и наметил в качестве потенциальных пунктов для наблюдения. Составив расписание, я понял, что начать могу уже завтра: по вторникам Вэй-Дун посещал мясную лавку. Судя по тому, что он вообще ходил за продуктами, готовил для Авинова он. Также в этот день китаец заходил в овощной магазин, расположенный в соседнем доме, а потом шёл в кондитерскую, где покупал маленькую коробку эклеров. Всё это занимало у него около часа, ибо он никогда не торопился и любил побродить по магазинам, рассматривая товары и долго выбирая, что купить. Владельцы хорошо его знали и часто заговаривали с ним на кассе, если не было других посетителей в очереди. Вэй-Дун старался ходить за покупками в такое время, чтобы большинство было на работе, так что являлся в мясную лавку обычно около одиннадцати утра. Начинал он всегда с неё, видимо, опасаясь, что лучшие куски разберут до него.

В общем, я решил, что завтра же, перед тем, как отправиться во дворец Шувалова на собрание баронов, займусь слежкой за Вэй-Дуном. Если в течение нескольких дней никакой идеи не возникнет, придётся действовать грубо. Но не настолько, чтобы вызвать у Владимира Авинова подозрения, что смерть его телохранителя может быть как-то связана с заданием убить царя, которое он получил от своей сестры.

Глава 40

Утром я встал пораньше и, собравшись, выдвинулся на позицию в компании Марты и ещё двух Падших. Чем меньше народу участвует в слежке, тем лучше, если только люди не распределены.

Мы засели в фургоне, припаркованном напротив мясной лавки. За тонированным окошком была установлена кинокамера, записывающая посещение Вэй-Дуна.

Китаец явился без четверти одиннадцать. Шёл прямо, мелкими шагами, поглядывая перед собой и проверяя по витринам, нет ли за ним хвоста. Явно по привычке. Задержавшись перед дверью, он бросил взгляд направо, затем — налево и лишь после этого вошёл, звякнув колокольчиком.

Сквозь стекло магазина было видно, как он кивнул продавцу, взял корзину и двинулся вдоль первого ряда. Я следил за ним в бинокль. Вот Вэй-Дун взял расфасованную вырезку, перевернул, замер, читая срок годности, затем взвесил кусок в руке, положил его обратно и взял другой.

Выбор мяса занял минут десять. Вэй-Дун перебрал больше половины кусков, тщательно разглядывая каждый. Только ему были известны критерии, которыми он руководствовался. Наконец, вырезка отправилась в корзину, и китаец переместился к полкам с куриным филе, бёдрышками, ножками и грудками. Были здесь и гриль, и наггетсы, и целые птичьи тушки. В общем, отличный ассортимент, буквально поглотивший Вэй-Дуна. И это при том, что он покупал мясо и птицу только в этом магазине. В конце концов, телохранитель нагрузил корзину и отправился на кассу, задерживаясь при этом чуть ли не на каждом шагу. Ничего больше он не покупал, только разглядывал.

С хозяином лавки он перебросился несколькими фразами, улыбнулся, поклонился, расплатился, собрал сдачу и вышел с мешком в руке. Осмотревшись, Вэй-Дун направился налево — за овощами. Там он первым делом поболтал с раскладчиком, рыжим пареньком лет двадцати. Затем выбрал помидоры и перешёл к ящику с перцем. Тут китаец копался долго, сжимая и разглядывая товар. Видимо, искал самые упругие экземпляры.

— Какой же зануда, — проговорила стоявшая рядом со мной Марта. Она тоже наблюдала за Вэй-Дуном через бинокль. — Хотя, наверное, ему просто делать нечего дома.

— Не думаю, — сказал я. — Скорее, слуга старается выбрать для любимого хозяина самое лучшее. Дело чести, так сказать.

— Хм… Возможно. Но как же долго он всё делает!

— Ничего, мы пока никуда не спешим. Проверь, идёт ли запись.

— Я слежу, Ваше Сиятельство.

С этими допотопными плёночными камерами никогда нельзя расслабляться: того и гляди кончится плёнка. Про качество съёмки я вообще молчу. Это только в кино спецагенты «увеличивают» какую-нибудь деталь на заднем плане и видят надпись на визитке, например. Смешно, честное слово! В жизни ничего подобного не получится, ясно дело. Даже не знаю, каким должно быть разрешение, чтобы это сработало.

Вэй-Дун обошёл весь магазин, обшаривая ящики и тщательно выбирая овощи. Затем, набрав то, что было нужно, направился к фруктам. Тут он положил в корзину только лимоны и груши. Постояв, словно в раздумьях, китаец подошёл к кассе. Судя по тому, как шевелились его губы и губы продавца, они о чем-то беседовали. Вэй-Дун указал на стену за спиной собеседника, и тот взял оттуда три пакета специй и протянул китайцу. Расплатившись, телохранитель вышел на крыльцо, убедился, что машин нет, и торопливо пересёк дорогу.

— Идёт в кондитерскую, — зачем-то проговорила Марта.

Видимо, её так обрадовала смена локации, что она не смогла сдержаться.

Навстречу Вэй-Дуну выбежали трое детей. Он остановился, пока они его огибали, затем взялся за перила и начал подниматься по ступенькам. Со стороны казалось, что это немощный старик, но я-то знал, что Вэй-Дун полон сил. Зачем же он притворяется? Чтобы не вызывать подозрений и опасений. Вероятно, казаться слабее, обманывая врага, вошло у него в привычку с молодости.

В кондитерской Вэй-Дун сразу остановился перед витриной, разглядывая пирожные. Девушка приветливо с ним поздоровалась, и он улыбнулся, а затем ткнул пальцем в стекло. Кивнув, продавщица достала коробку и поставила перед ним. Затем достала из-под прилавка коробку поменьше, открыла обе и принялась перекладывать из одной в другую… Нет, не эклеры, которые Вэй-Дун покупал каждый раз в течение последнего месяца. Корзиночки с кремом! Чёрт, китаец сменил предпочтения? Или он брал это для Авинова, а тот решил внести разнообразие в свой рацион? Так или иначе, это означало, что в следующий раз Вэй-Дун может взять клюквенное желе или шоколадную картошку.

Аккуратно поместив коробку в мешок, китаец сунул руку в прозрачную сферу возле кассы, достал из неё жвачку, расплатился и, попрощавшись с продавщицей парой быстрых поклонов, двинулся к выходу. На крыльце он остановился, развернул жвачку, сунул её в рот, подвигал челюстями и лишь затем спустился со ступенек и двинулся в обратный путь.

Я опустил бинокль и выключил видеокамеру.

— Маршруты разные, — сказала Марта, — но места одни и те же. Можно оставить в кондитерской наших людей — там есть столики для тех, кто не берёт с собой, а хочет выпить кофе с пирожным на месте.

— Сегодня там тоже были люди, — сказал я. — Они до сих пор там. Две старухи, дед, четверо детей и одна девушка. Вэй-Дун всё время, пока разговаривал с продавщицей, не спускал с них глаз через отражение в витрине. Он старый убийца, привыкший ждать нападения в любой момент. У него давно развилась паранойя.

— Как насчёт яда? Можно добавить его в… А, он же взял другие пирожные. Погодите! Можно же отравить жвачку. Наверное. Каким-то образом.

— Спасибо, что стараешься мне помочь, — улыбнулся я. — Но яд не подходит. Наш старичок владеет навыками целителя, и уж отраву-то он наверняка сумеет блокировать. К сожалению, ни один из ядов не действует достаточно быстро.

— А цианистый калий? Разве он не мгновенно убивает?

Я покачал головой.

— Только в старых детективах. А с пирожным он вообще не подействует.

— Почему?

— Цианид вступает в реакцию с сахаром и нейтрализуется.

Марта озадаченно почесала щеку.

— Ну, тогда даже не знаю… Вы ведь не станете взрывать кафе или овощную лавку?

Я отрицательно покачал головой.

— Так я и думала. Может, всё-таки напасть на него по дороге? Навалиться гуртом и…

— Потерять кучу отличных бойцов? Нет, Марта, мы не будем так делать. И вообще, мы только начали слежку. Возможно, завтра или послезавтра он даст нам зацепку. А теперь сворачиваемся и едем обедать. Что-то проголодался, глядя, как этот тип выбирает продукты.

По дороге в замок я обдумывал увиденное. На первый взгляд, ничто не выглядело подходящим. Но не стоило совсем уж списывать этот день со счетов.

Ужинал я в этот день в ресторане. Взял стейк, стручковую фасоль, овощной салат с моцареллой и гусиный паштет. Не объелся, но и перед встречей с баронами заправился. Настроение было приподнятое, так что прибыл во дворец Шувалова я минут за десять до назначенного времени.

Меня встретил слуга.

— Кто-нибудь из гостей уже здесь? — спросил я его.

— Барон Маргасов изволили приехать, — отозвался тот. — Они сейчас в гостиной с Его Светлостью.

— Ну, тогда и меня туда проводи.

— Слушаюсь.

Через несколько минут я присоединился к Шувалову и своему старому знакомому.

— Маркиз! — широко улыбнулся Маргасов, поднимаясь из кресла и делая мне навстречу несколько шагов. — Рад вас видеть! И повод приятный. Отличная идея пришла вам в голову насчёт экспертизы. Теперь наши враги ротики-то позатыкают!

— Наши? — переспросил я.

— Ну, конечно! А кто же ещё распустил эти слухи о вас? Слухи, дискредитирующие Зелёный клан!

— У барона своя теория на этот счёт, — скупо улыбнулся Шувалов, давая понять, что если и разделяет её, то не вполне.

— Больше некому! — решительно махнул рукой Маргасов. — Я даже почти уверен, чьи это происки!

— Чьи же? — спросил я.

— Не надо, барон, — поморщился Шувалов. — Вы берёте предположения с потолка. Безо всяких объективных причин нельзя никого обвинять.

— Я вовсе не обвиняю, а только предполагаю.

— И этого не нужно. А вот и барон Елагин! Добрый вечер, Роман Семёнович.

Отец Артёма поклонился, протянул мне руку.

— Здравствуйте, господа, здравствуйте. Не все, вижу, собрались ещё.

— Самсонова ждём, — сказал Шувалов. — Но Константин Валерьевич никогда не опаздывает.

Елагин наклонился ко мне и шепнул:

— Знаю, что родственница моя, графиня Елагина, была замешана в некрасивой истории, коснувшейся вас. Хочу заверить, что не имею к этому никакого отношения. Надеюсь, вы не в претензии?

— К вам? Ни в коей мере. Да и там уж давно всё решено.

Барон кивнул.

— Ну, и хорошо. А вот и наш Константин Валерьевич! Здравствуй, дорогой, здравствуй!

Последовали приветствия, Самсонов жал руки, кланялся и даже сдержанно улыбался.

— Господа, раз все в сборе, прошу пройти в конференц-зал, — сказал Шувалов. — Повод, по которому мы собрались, вам известен. Не будем затягивать.

— Конечно, правильно, — кивнул Самсонов. — Как говорится, сделал дело — гуляй смело.

— Правильно, — поддакнул Маргасов. — Идёмте. Дело важное, незачем откладывать.

Мы покинули гостиную и направились за Шуваловым.

Глава 41

Разместились за длинным столом. Я оказался напротив Маргасова. Вошёл помощник князя — Глеб Станиславович. Поприветствовал всех и занял место справа от Шувалова.

— Итак, господа, позвольте поблагодарить, что пришли на внеурочное собрание, — начал Пётр Дмитриевич. — Вам всем известен повод. Наш соратник, маркиз Скуратов, подвергся в последнее время некоторым нападкам со стороны людей со слишком развитым воображением. Иначе говоря, кто-то распустил слухи, что он нежить.

Присутствующие покачали головами, Самсонов послал мнесочувствующий взгляд.

— Следствием стал инцидент в Преображенской школе, — продолжил вещать Шувалов, — где я являюсь номинальным директором. Погибли ученики. Маркизу пришлось взять на некоторый срок академический отпуск. Очевидно, что всё это — происки врагов, либо его, либо всего клана. Я вполне допускаю оба варианта. Как вам известно, репутационная война не пустой звук, — он сделал многозначительную паузу, дождался кивков и продолжил: — Так или иначе, маркиз нашёл решение проблемы. Перед вами разложены копии императорской экспертизы, подтверждающие, что никакой нежитью он не является. Это официальный документ, который не подлежит сомнению. Вы согласны?

— Безусловно, — сказал Маргасов.

— Само собой, — кивнул Самсонов.

— Полагаю, ни у кого не возникнет сомнений в подлинности проверки, — проговорил Елагин. — И я рад поздравить маркиза с этой новой победой над врагами.

— Благодарю, — отозвался я.

Мы с Елагиным обменялись через стол вежливыми поклонами.

— От нас сейчас требуется не так уж много, — продолжил Шувалов. — Подписать открытое письмо, в котором члены совета клана выражают возмущение слухами о природе своего собрата и заявляют, что не разделяют их ни в коей мере. Это необходимо нас всем. Есть возражения?

— Конечно, нет, — сказал Самсонов, беря лежавший перед ним листок. — Полагаю, письмо будет опубликовано в прессе?

— Непременно, — ответил князь.

— Хорошо. Лично я готов.

— Спасибо, Константин Валерьевич, — сказал я барону.

— Полагаю, тут не может быть двух мнений, — проговорил Маргасов. — Конечно, ни один из нас не верит и не верил, что маркиз — нежить. Это просто нелепо!

— Значит, все согласны поставить свои подписи? — обведя взглядом баронов, спросил Шувалов.

— Очевидно, что даже один отказ лишит письмо смысла, — сказал Елагин. — Тот, кто откажется, автоматически признается либо в том, что верит нелепым слухам, либо в том, что питает к господину Скуратову личную неприязнь.

— Ни к чему объяснять очевидное, — холодно проговорил Маргасов. — Это и так всем понятно. Давайте письмо, Пётр Дмитриевич.

— Я позволил себе свою подпись уже поставить, — сказал князь, кивнув помощнику.

Тот вытащил из папки письмо и положил перед Елагиным, который сидел к нему ближе остальных.

Я пронаблюдал, как бароны поставили внизу документа свои подписи и выдавили на сургуче, который любезно зажигал для них помощник Шувалова, оттиски родовых печатей. Когда Маргасов последним проделал это, он вернул письмо Добрянскому.

— Благодарю вас, господа, — проговорил князь. — Надеюсь, со временем выяснится, кто стоял за слухами о маркизе, и мы примем меры, чтобы подобное не повторялось. Я держу это дело на личном контроле.

Я тоже поднялся.

— Позвольте и мне выразить признательность, господа, — сказал я, поочерёдно глядя на баронов. — Это важно для меня, и мне радостно знать, что вы поддерживаете своего собрата.

После непродолжительного обмена любезностями бароны разъехались. Я тоже собрался возвращаться в замок. Шувалов вызвался проводить меня до двери.

— Насчёт личного контроля, — сказал он на прощанье, — это были не пустые слова. Расследование ведётся, и я узнаю, кто пытался тебя дискредитировать, Николай. Полагаю, будет не так уж сложно разговорить хотя бы одного из тех, кого подбивали бросить тебе вызов на Арену. После опубликования письма с результатами экспертизы взявшие с тебя контрибуцию будут чувствовать себя не в своей тарелке. По крайней мере, некоторые.

— Хорошо бы, — сказал я. — И уверяю, что я вам крайне признателен, Пётр Дмитриевич. Вы всегда можете рассчитывать на мою лояльность.

— Рад слышать, Николай, — серьёзно сказал Шувалов, глядя мне в глаза.

В течение следующих дней я следил за Вэй-Дуном. Китаец посещал чуть ли не каждый день какие-то места. Даже на почту захаживал. Похоже, его хозяин вёл с кем-то активную переписку. Бывал также старик в общественной бане, парикмахерской и кофейне, где выпивал большую кружку какао с шоколадным пирожным. Я делал пометки, а потом прикидывал, как можно обратить его привычки против него. Но, к сожалению, пока вариантов намечалось немного. Старик был параноидально осторожен. Даже столовые приборы использовал свои — доставал из внутреннего кармана упакованные в тубус палочки и ел ими. Садился всегда за разные столики. Требовалось последить ещё хотя бы неделю, чтобы убедиться, что мои наработки чего-то стоят, и выбрать лучшую. Благо, времени до Нового года было ещё много, и я мог себе это позволить.

Письмо было опубликовано на следующий день после собрания совета клана. Я получил кучу письменных поздравлений, также меня навестили друзья. Особенно была довольна Каминская. Ещё бы: как официальной невесте, ей было крайне важно, чтобы жених имел чистую репутацию. Уверен, её отец тоже был рад.

В замке полным ходом шли приготовления, которые Павел лично контролировал и потому находился там почти безвылазно. Меня старался не дёргать, но периодически доставал всякими вопросами. Я отдал прислуге приказ выполнять все его требования, но на всякий случай всё-таки велел охране следить и докладывать о том, что происходит в замке. Как говорится, бережёного Бог бережёт. Из-за большого количества посторонних секьюрити приходилось работать буквально на износ, и при желании кто-нибудь мог протащить в особняк что-то нежелательное. Например, бомбу.

За два дня до торжества я вывез Есению по магазинам. Хоть моё предложение руки и сердца не афишировалось, было бы совершенно немыслимо, чтобы будущая жена не присутствовала на празднике в качестве гостьи. Платье, сумочку и туфли выбирали два с лишним часа. Есения была смущена, но к покупкам отнеслась ответственно. Как-никак, женщина — лицо мужчины. Если можно так выразиться.

Наконец, настал день моего рождения. Хотя я бы лучше отпраздновал день перерождения.

С самого утра царил переполох. Павел буквально с ума сходил и загонял всех, кто попадался ему на глаза. Я прятался в своих покоях, но это оказалось бесполезно. Наконец, смирившись, я отдался неизбежному и до самого вечера вникал во всё, что ему приходило в голову. Устал так, что уже никакого праздника не хотелось. Кажется, княжич и сам это заметил, потому что смилостивился и отпустил меня часик поспать, принять душ и переодеться.

— Ты тиран, — сказал я ему напоследок. — Зелёному клану очень повезёт, если однажды ты станешь его главой.

Павел усмехнулся.

— Честно говоря, надеюсь, это будет ещё не скоро.

— Лично я буду каждый день молиться за здоровье твоего отца всем богам сразу, — заверил я его и поспешил в свои покои, пока княжич не передумал и не припряг меня ещё к чему-нибудь.

Поспать не поспал, но малость отдохнул. А затем переоделся и спустился в холл, где предстояло встречать гостей. Собираться они начали через двадцать минут.

Не скажу, что мероприятие разительно отличалось от прошлогоднего, хотя Павел явно постарался придумать побольше оригинальных развлечений. Мне приходилось общаться с гостями, особенно с некоторыми — вроде отца Каминской — принимать поздравления, слушать тосты и наблюдать за тем, как росла гора подарков, за которой зорко следила служба безопасности. Некоторые незаметно уносились в другое помещение и проверялись. Не знаю, по каким признакам они выбирались. Некоторые презенты в дом не поместились, так что их оставили во дворе на лужайке. Меня, конечно, особенно радовала военная техника и образцы нового оружия. Можно будет после праздника испытать его на полигоне.

За ведь день, пожалуй, случилось лишь одно примечательное событие.

После ужина, когда гости переместились в зал, где играл живой оркестр и планировались танцы, ко мне подошёл Шувалов.

— Николай, ты помнишь наш недавний разговор после совета клана? — спросил он так, чтобы слышать его мог только я.

— Разумеется, Пётр Дмитриевич.

Князь кивнул.

— Мне удалось кое-что сделать. Один из тех, кто взял с тебя компенсацию за смерть родственника, после публикации открытого письма почувствовал, что был к тебе несправедлив. Как я и предсказывал. К тому же, у него с нашим кланом давние деловые отношения, и он хотел бы их сохранить. В общем, я попросил Павла, чтобы он включил его в число приглашённых.

— Этот человек сегодня здесь?

Шувалов кивнул.

— Он пришёл, чтобы с тобой поговорить. Ждёт тебя в малой гостиной.

— Понимаю: ему не нужно, чтобы кто-то видел, как мы общаемся.

— Именно. Он и так рисковал, придя сюда.

— Благодарю, Ваша Светлость. Я немедленно с ним встречусь.

— Считай его добрую волю принесением извинений.

— Так и сделаю. А вам он назвал имя того, кто подбивал его бросить мне коллективный вызов?

— Назвал. Но ему важно сказать его тебе лично. Полагаю, он немного побаивается… последствий того инцидента с компенсацией, — Шувалов едва заметно улыбнулся. — Как ни таись, а твоя репутация бежит впереди тебя. Ладно, иди, тебе ведь наверняка не терпится с ним поговорить. Я тебя тут пока прикрою.

Разумеется, я поспешил в малую гостиную. По пути прихватил парочку Падших. Опять же — на всякий случай. Пусть за дверью постоят.

Когда я вошёл, то увидел невысокого мужчину лет пятидесяти с небольшим, подтянутого, в сером двубортном костюме, красном галстуке и такого же цвета волосами. При моём появлении он сразу встал и сделал навстречу два неуверенных шага.

— Господин Скуратов… Позвольте представиться: Анохин Родион Сергеевич.

Я протянул ему руку, которую он пожал с заметным облегчением. Я помнил этого человека: он прибыл среди прочих гостей в компании обворожительной и довольно молодой жены. Но не думал, что это один из родителей убитых мною учеников. Надеюсь, он не задумал напасть, выдумав покаянную историю. Потому что его смерть здесь в День моего рождения вызовет скандал. А с меня их и так довольно.

— Прошу, присядем, — сказал я, указывая на кресла. Так, по крайней мере, между нами окажется журнальный столик. — Князь заверил меня, что у вас имеется важная информация.

— Так и есть, — кивнул Анохин, садясь. — Видите ли, Красный клан издавна сотрудничает с вашим. Мы соседи, как-никак. И, несмотря на то, что я был вынужден затребовать контрибуцию после того досадного случая… Сами понимаете, вопрос репутации. Тем не менее, я чувствую, что с вами обошлись несправедливо. И, кажется, именно моя дочь спровоцировала ту драку, закончившуюся столь трагично.

Видимо, он был отцом чокнутой девицы, пытавшейся «изгнать» меня с помощью креста.

— Я вам глубоко сочувствую, — сказал я. — Но вы правы: на меня напали, и мне пришлось защищаться.

Анохин кашлянул.

— Наверное, я должен принести извинения.

— Прошу, не нужно. Мне было бы неловко принимать их от скорбящего отца.

Мой собеседник благодарно кивнул.

— К сожалению, иногда случаются ситуации, когда нет чёткого понимания, как следует себя вести, — проговорил он.

— Увы, это так. У вас есть информация для меня?

— Да. Надеюсь, наш разговор останется между нами.

— Не сомневайтесь. И позвольте заверить, что я крайне высоко ценю ваше… участие в моей судьбе.

— Меня настойчиво уговаривал присоединиться к коллективному вызову один человек. Не знаю, зачем ему это. Я отказался, как вы знаете.

— Кто он, господин Анохин?

— Чеботарёв Александр Николаевич. Серый клан.

Хм… Об этом субъекте я слышал не впервые. Кажется, он владел заводами, работающими на оборонную промышленность. Вероятно, я перехватил у него часть заказов.

— Благодарю, — сказал я, вставая. — Ещё раз примите заверения в моей искренней признательности. А теперь вам, наверное, лучше присоединиться к гостям.

— Надеюсь, эта информация окажется вам полезной, — проговорил, поднимаясь, Анохин.

Выпроводив его, я направился в кабинет и связался с отделом разведки. Когда Свечкин взял трубку, сказал:

— Юрий Михайлович, мне нужно полное досье на Чеботарёва Александра Николаевича из Серого клана. Включая данные по его окружению и сфере деловых интересов. Кажется, они как-то пересеклись с нашими. И выясните, связывает ли его что-нибудь с Анохиным Родионом Сергеевичем из Красного клана.

— Принял, Ваше Сиятельство. Немедленно этим займусь.

— Будьте любезны.

Повесив трубку, я прошёлся по комнате. Если Анохин не пытается подставить Чеботарёва, то, скорее всего, Серый решил устранить конкурента на военном рынке. Или, по крайней мере, подорвать его репутацию. Мою репутацию. И очевидно, что он не остановится. Придумает ещё что-нибудь. Возможно, даже не погнушается какой-нибудь более серьёзной подставой, а то и покушение организует.

Вероятно, в ближайшее время придётся им заняться…

Глава 42

Когда я вышел к гостям, то увидел Шувалова, который смотрел на меня. Я слегка кивнул. Мол, всё в порядке. Он ответил тем же и отвернулся.

А через пять минут слуга объявил начало танцев.

Мне пришлось составить партию Каминской и ещё нескольким девушкам.

Наконец, пришло время гостям разъезжаться. Я провожал их с облегчением, хоть и старался этого не показывать. Когда замок опустел, поручил Андроновой, Марте и Есении на следующий день заняться разбором подарков, поблагодарил задержавшегося Павла и заверил, что организовывать уборку совершенно не нужно. Справлюсь без него. Он уехал довольный. А я отправился к себе, принял горячий душ и завалился спать. Всё-таки, год в новом мире прожит, я не сгинул в бесконечных интригах и даже умудрился нехило подняться, а значит, заслужил небольшой отдых.

Через три дня меня восстановили в школе. Пришлось туда тащиться и навёрстывать пропущенное. Поблажки мне из-за отсутствия давать никто не собирался. В общем, первые деньки прошли довольно напряжённо. Не говоря уж о том, что смотрели на меня косо, хоть ничего и не говорили. Сторонились, короче. Не все, но многие. В принципе, иного я и не ожидал. Нельзя устроить в школе бойню, а потом всерьёз рассчитывать, что об этом забудут. Но наезжать никто не наезжал.

А после занятий я изучал Вэй-Дуна. Ну, и вскоре Свечкин предоставил, наконец-то, полный отчёт по Чеботарёву. Мы с ним засели в кабинете, велев не беспокоить. Прочтение материалов требовало сосредоточения. Когда я все бумаги просмотрел, то поднял глаза на начальника разведки, дожидавшегося вопросов.

— Выходит, не соврал Анохин?

— Думаю, нет, Ваше Сиятельство. Не похоже.

— Вот и я так думаю. Ему с Чеботарёвым делить нечего, а с нашим кланом у него дела. Зато я сильно насолил Чеботарёву своими военными контрактами. Ясно, почему у него на меня зуб. Ладно, у меня есть вопросы, требующие уточнения. Надеюсь, вы на них ответите.

Свечкин подобрался.

— Я весь внимание, Ваше Сиятельство.

— Я так понял, что Чеботарёв много врагов нажил и опасается покушений. Поэтому сидит дома с усиленной охраной.

— Совершенно верно, господин маркиз.

— Тут написано, что он завёл гарем из наложниц, хотя самому уже под пятьдесят. Шесть девиц — ничего себе.

Свечкин кивнул.

— То ли мужик ненасытен, то ли выделывается — мол, смотрите, какой я ещё жеребец.

— Ну, это неважно. Меня интересует, как его жена к этому относится.

— Нетрудно догадаться, Ваше Сиятельство.

— Так я и думал. А вторая супруга Чеботарёва как скончалась?

— Сердечная недостаточность. Умерла во сне. Выяснилось это только утром, так что помощь оказать, конечно, не успели.

— Ага. Очень хорошо. А оставшаяся, эта вот Ольга Юрьевна, сильно больна? Тут указано, что она регулярно посещает клинику.

Свечкин ухмыльнулся.

— Не столько клинику, сколько семейного врача.

— О, как! Ну, неудивительно, учитывая, что муженёк завёл себе гарем. Так у них роман?

Начальник охраны кивнул.

— Несомненно. Поэтому она не вызывает его на дом, а ездит в клинику. Якобы там необходимое оборудование.

— Понятно. И что, у них всё серьёзно?

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Они встречаются больше двух лет, так что, наверное, да.

— Прекрасно. Очень хорошо. Я прямо вижу, как всё сходится. Вот что, Юрий Михайлович, я хочу с этой дамой встретиться. Явно до неё добраться легче, чем до мужа. Разумеется, наше свидание не будет, так сказать, официальным. Созваниваться с ней заранее я не собираюсь.

— Пока не совсем понимаю, Ваше Сиятельство.

— Поищите на неё побольше инфы. Мне нужно знать, где ещё она бывает, помимо клиники. Место, где мы могли бы увидеться так, чтобы для неё это стало сюрпризом.

— Хм… Да, ясно. Сделаю, господин маркиз.

— И побыстрее. Мне бы не хотелось затягивать с этим делом. У меня скоро будет ещё одно, а после — другое, куда более важное, чем эти оба, вместе взятые.

— Постараюсь, Ваше Сиятельство. С этим не должно возникнуть проблем.

Свечкин обещание своё исполнил. Уже через несколько дней передо мной лежал полный распорядок времяпрепровождения супруги Чеботарёва вне дома. Выбрать из него подходящее для рандеву место не составило сложности.

Но сначала мне нужно было ещё раз лично проследить за телохранителем Авинова, ибо в мою голову закралась одна интересная и перспективная идейка.

Мы с Падшими снова расположились напротив кафе, где он покупал сладости для своего господина. Ритуал повторился: Вэй-Дун посетил обе лавки, а затем направился в кондитерскую. Я наблюдал в бинокль. Увеличение позволяло разглядеть каждую деталь. Китаец тщательно выбрал из стеклянной вазы жвачку, расплатился, вышел, сорвал обёртку, сунул бубл-гум в рот и двинулся в обратный путь.

Когда я опустил бинокль, на моём лице расплылась довольная улыбка.

— Что-нибудь заметили, Ваше Сиятельство? — спросила, заметив её, Марта.

— Он купил ту же жвачку, что и в прошлый раз. Нарочно её выбирал. Думаю, он только такие и берёт.

— Но их там целая куча. Подбросить отравленную не получится. Это же настоящая лотерея.

— Ты совершенно права. Но можно забрать все такие жвачки, оставив лишь одну. Правда, яд тут не подойдёт: Вэй-Дун немного целитель и сможет нейтрализовать отраву. Может, она на него и подействует, но почти наверняка не убьёт.

— Что же тогда делать?

— Есть одна мысль. И для тебя поручение имеется. Организуй-ка в следующую среду ватагу детишек и проинструктируй их выбрать в этом магазине все жвачки, которые так любит Вэй-Дун.

— Все, Ваше Сиятельство?

— Все. А сейчас сходи и купи несколько штук. Одну отдашь мне, а остальные вручишь детишкам в качестве образца.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

Марта мигом метнулась через дорогу и вернулась с горстью жвачек. Малиновая радость… Ну-ну.

— Все эти штуки должны быть выбраны, пока китаец будет находиться в лавках, — сказал я. — Чтобы продавщица не успела заметить их отсутствие и пополнить запас в вазе.

— Поняла, — кивнула Марта.

— И тебе придётся опередить Вэй-Дуна. Зайдёшь в кондитерскую, купишь что-нибудь, на кассе выберешь жвачку и оставишь в корзине вот эту, — я продемонстрировал ту, которую забрал.

— Думаю, справлюсь, — холодно улыбнулась Падшая.

— Не сомневаюсь. Только замажь татуировку, надень парик другого цвета и переоденься так, чтобы Вэй-Дун, если даже и увидит тебя, не понял, что ты из числа моей охраны.

— Всё будет сделано, Ваше Сиятельство. Положитесь на меня.

Глава 43

Массажный салон «Сады Семирамиды» располагался в центре города и пользовался большой популярностью у аристократов и богачей, но для маркиза Скуратова место нашлось — в тот же день и время, на которое записалась Ольга Чеботарёва. Правда, массаж меня не интересовал — мне требовалось лишь оказаться рядом с ней. Пара Падших сходила в «Сады Семирамиды», чтобы выяснить, как там устроено. Они завели невзначай разговор о знати, которая посещала салон, и выяснили у словоохотливых сотрудниц, явно считавших, что разговоры об аристократах, ставших постоянными клиентками, пойдут заведению на пользу, что Ольга Чеботарёва после массажа отдыхала в джакузи, где её, естественно, оставляли в одиночестве. Что мне и требовалось. Так что я тоже заказал сразу и сеанс в ванне с пузырьками.

Прибыл я чуть раньше, чтобы с ней не пересечься у стойки администратора. В ухе у меня был радиопередатчик. Радиус небольшой, но вполне достаточный, чтобы меня могли информировать о перемещениях Чеботарёвой Падшие, которым я тоже заказал процедуры. Собственно, от них требовалось только выяснить, в каком кабинете будет находиться цель после того, как ей сделают массаж.

Я лежал лицом вниз и наслаждался тем, как мои спину, шею и ноги разминали на удивление сильные женские пальцы. Пожалуй, надо будет в будущем время от времени устраивать себе такой релакс. Даже в сон потянуло, но, конечно, я себе задремать не позволил. И правильно сделал, так как минут за пять до конца сеанса в ухе щёлкнуло, и голос Марты произнёс:

— Ваше Сиятельство, она в шестой комнате.

Есть!

Закончив массаж, сотрудница салона проводила меня в седьмой «номер», как здесь называли помещения. Насыпав соль для ванны в воду, она оставила меня одного.

К сожалению, долго лежать в бурлящей мраморной чаше я себе позволить не мог: имелось дело поважнее. Проведя в джакузи несколько минут, я вылез, обернулся полотенцем и приоткрыл дверь.

Смотрительница сидела ко мне боком, читая газету. Я вытащил из складок полотенца маленький баллон с усыпляющим газом, открыл клапан и положил его на пол, а сам прикрыл дверь. Досчитав до ста, снова выглянул. Девушка уткнулась в стол, положив голову на руки. Отлично! Газ успел и подействовать и разложиться, так что можно было выходить без опасений.

Выскользнув из комнаты, я прошлёпал босиком к соседней двери и вошёл.

Ольга Чеботарёва сидела ко мне лицом, так что моё появление заставило её вздрогнуть. Она прикрыла груди руками и выпучила на меня глаза. Несмотря на возраст, сохранила она своё тело в весьма приличном состоянии.

— Прошу прощения, — сказал я, отвесив поклон, и тут же притворил за собой дверь.

— Молодой человек! — в голосе звучали растерянность и возмущение. — Немедленно выйдите! Вы что, не видите, что ошиблись дверью⁈

— Увы, я никогда дверями не ошибаюсь. И прихожу только туда, куда хочу.

— Я закричу! Вы вообще знаете, кто я⁈

— Разумеется. Ольга Юрьевна Чеботарёва. Позвольте и мне представиться. Николай Скуратов.

По лицу моей собеседницы пробежала судорога. Она нахмурилась, а затем резко побледнела.

— Маркиз⁈

Я подошёл к ванне и сел на мраморный край.

— Вижу, вы про меня слышали.

— Эм-м… Да, конечно! Но я не понимаю… И в любом случае, это никоим образом не оправдывает вашего присутствия и бесцеремонности!

Во моей руке появился шприц, и Чеботарёва замерла, глядя на него. В её глазах мелькнул страх.

— Боюсь, у моей бесцеремонности есть причина, — сказал я. — Раз вы знаете, кто я, то можете догадаться, зачем я здесь.

Моя собеседница перевела взгляд со шприца на меня.

— Вы собираетесь меня убить⁈ — проговорила она сдавленно.

— Увы. Надеюсь, вам хватит благоразумия не звать на помощь. В салоне мои люди, и им придётся… Словом, вам это всё равно не поможет. Поверьте, я успею сделать всё, что нужно.

— Но почему я⁈ Зачем⁈ И кому это нужно⁈ Я не понимаю…

— Что ж, раз вы всё равно уже никому ничего не расскажете, пожалуй, отвечу. В качестве извинения за то, что видел вас голой. Мне заплатил ваш супруг.

— Саша⁈

— Ну, у вас ведь нет другого?

— Нет… Подождите, зачем ему меня убивать⁈ Это какая-то ошибка!

Даже моё напоминание о том, что она голая, осталось незамеченным. Новость совершенно ошарашила мою собеседницу.

— Полагаю, он предпочитает развлекаться со своими наложницами.

— Но я ему не мешаю!

— Возможно, вы ему просто надоели. Как и другая жена.

— Дарья?

— Она ведь тоже умерла, если не ошибаюсь.

— Но… Это был сердечный приступ.

— И у вас он будет, — я постучал кончиком пальца по игле. — Очень натуральная картина смерти. Если глубоко не копать, конечно. После массажа да в джакузи, — я покачал головой. — Такая нагрузка на организм вполне могла привести к сердечной недостаточности.

— Хотите сказать, мой муж… убил Дашу⁈

— Ничего я сказать не хочу. Уже и так было много слов. Давайте, Ольга Юрьевна, покончим с…

— Погодите! — воскликнула женщина. — Дайте мне две минуты!

— Тише, — сказал я. — Не надо повышать голос.

— Я вам заплачу больше! — зашептала она. — Намного! Сколько вам дал мой муж?

— Двести тысяч.

— Ха! Я дам триста! Нет, четыреста! У меня есть, клянусь!

— Увы, я не могу обмануть заказчика. Это плохо отразится на репутации.

— Никто ничего не узнает! Я вам гарантирую!

— Каким образом?

Чеботарёва замешкалась, и я воспользовался этим, чтобы сказать:

— И потом, в этом просто нет смысла. Ваш муж не успокоится. Он наймёт кого-нибудь другого.

— Как же я его ненавижу! — прошипела моя собеседница. — Подонок! Мало ему его шлюх, так он решил от меня избавиться! Маркиз, если я вам пообещаю, что он… не будет иметь к вам претензий, мы договоримся?

Я сделал вид, что задумался. Чеботарёва ждала ответ с нетерпением и надеждой. Она была почти готова. Но ещё не совсем.

— Есть только один способ решить эту проблему, — сказал я. — Дайте своему супругу то, что было приготовлено для вас.

Женщина взглянула на шприц.

— А что это?

— То, что вызовет у него сердечный приступ. Впрочем, при вскрытии наверняка обнаружатся следы. Ваш семейный врач не пропустит их.

— Пропустит! — быстро сказала Чеботарёва. — Я смогу с ним договориться.

— Вы уверены? — спросил я, изображая сомнение.

— Даю слово! Он сделает всё, что я скажу! Клянусь!

— Хм… Предложение заманчивое.

— Полмиллиона!

Я приподнял брови.

— Трудно отказать человеку, который ценит свою жизнь столь высоко. Но не вздумайте меня обмануть, Ольга Юрьевна.

— Никакого обмана! Вы получите деньги завтра же! Все сразу!

— Что ж… Уговорили. По правде сказать, вы нравитесь мне гораздо больше, чем ваш муж. Но никто не должен узнать об этом разговоре.

— Само собой! Это и в моих интересах.

— Тут вы правы, — я протянул собеседнице шприц.

Чуть помедлив, она взяла его, словно гадюку. Но во взгляде уже была решимость. Женщина боролась за свою жизнь и ненавидела мужа. А я дал ей мотив, оружие и способ остаться безнаказанной. У Чеботарёва просто не осталось шанса!

— Удачи, Ольга Юрьевна. И не затягивайте. Ваш муж ждать не станет.

Поклонившись, я быстро вышел из комнаты.

Так, эта проблема решена. Остался только Вэй-Дун. И тогда уже никто не помешает мне сделать на новогоднем балу то, что я собираюсь.

Глава 44

Деньги привезли утром, сразу после открытия банков. Об этом я узнал, вернувшись из школы, и сразу отправил Марту с охраной положить их на мой счёт. Чеботарёва не повела меня и в другом: через день её супруг скоропостижно скончался ночью в собственной постели. Приглашение на похороны мне не прислали, но я не был за это в претензии.

Вечером в замок заявилась Каминская. Правда, по предварительному звонку. Важно заявила, что у неё ко мне дело. Последнее слово произнесла с многозначительной интонацией.

Оказалось, всё дело в грядущем новогоднем празднике.

— Коля, ты уже думал о подарках? — спросила она строго, расправив на коленях юбку и глядя на меня так, словно мне было дано задание, которое я провалил.

— Как-то не до этого было, — улыбнулся я. — Бери печенье. Свежайшее.

— Спасибо. Чуть попозже, если ты не против. Новый год на носу, и нужно серьёзно подумать и решить, кому что дарить.

— Ты пытаешься перехватить инициативу у воображаемого соперника?

Глаша усмехнулась.

— Ну, а вдруг ты опять попросишь тебе помочь не свою невесту, а Пашу или ещё кого-нибудь?

— Ясно. Ладно, подарки за тобой. Не думаю, что ты сможешь подсказать по всем получателям…

— Это я понимаю, — нетерпеливо кивнула Каминская. — На всех и не претендую. Всякие там танки и вертолёты, как вы, мальчишки любите, выбирай сам.

— Вот спасибо. Прямо гора с плеч.

— Я ведь действительно хочу тебе помочь!

— Прости. Я тебе признателен. Думаю, понадобится список тех, кому я собираюсь отправить презенты?

— Не помешает. Без него будет трудновато. А у тебя уже есть?

— Думаю, надо спросить у секретарши.

Позвонив Липской, я узнал, что список имеется, хоть и не полный.

— Я хотела позже согласовать с вами некоторые кандидатуры, — сказала секретарша.

— Это успеется. Мне пока нужно то, что есть.

— Я отправлю с ним кого-нибудь из слуг. Только сниму копию.

Как только список был доставлен, Глаша уткнулась в него с умным видом.

— Слушай, а тут не так много людей, — проговорила она через пару минут, поднимая взгляд.

— Это плохо? Вроде, Новый год — семейный праздник. Так что, как по мне, народу в списке даже многовато.

— Да нет, нормально. Уверена, даже стоит кого-нибудь добавить, но для этого нужно, конечно, знать, с кем ты дела ведёшь. Но на это не претендую. Я помечу тех, с кем могу помочь. Если ты реально готов мне это доверить.

— По правде говоря, готов. Почему бы и нет? Там более, после нашей свадьбы, очевидно, ты и так станешь этим заниматься.

Каминская просияла.

— Тогда договорились! — она принялась ставить галочки напротив фамилий, а затем выписала их себе на отдельный листок и убрала его в карман. — Слушай, как у тебя в школе? Я имею в виду, тебя, вроде, ещё немного сторонятся. Наверное, остались те, кто не особо поверил открытому письму, — на её лице отразилась озабоченность. — Или это с непривычки пока?

Я пожал плечами.

— Если честно, думаю, дело не в том, что кто-то не поверил. Я убил несколько человек в коридоре школы. Да, все знают, что они на меня на пали — есть свидетели. Но факт остаётся фактом. Это не так-то легко переварить.

— Но ты ж не псих, который просто замочил кого-то. Ты был вынужден защищаться!

Я вздохнул.

— Так-то оно так, но людям нужно время. Дуэли — это одно. А то, что произошло тогда — несколько другое. Не беспокойся. Пройдёт время, и всё устаканится. Или тебе что-то ещё известно? — прищурился я.

Глаша покачала головой.

— Нет, ничего особенного. Я бы сказала, если б что было.

— Меня больше всего интересует, ходят ли ещё слухи, что я нежить. И что экспертиза — фальшивка.

— Вообще, я слышала, что письмо восприняли, в целом, положительно. Никто не считает, что нежить стали бы выгораживать. Так что в этом плане, вроде, всё в порядке. Есть, конечно, скептики, но они особо не треплются. Боятся, я думаю.

— А среди наших одноклассников?

— Ну, так проще. Они тебя давно знают и понимают, что на нежить ты не тянешь.

— Ну, тогда не о чем беспокоиться? Перекусим?

— С удовольствием.

Во время еды Каминская несколько раз на меня бросала косые взгляды, словно решалась что-то сказать.

— В чём дело? — спросил я, наконец. — Выкладывай.

— А? Ты про что?

— Не делай невинные глаза. Я вижу, что тебя что-то гложет.

— По правде говоря, да, — после паузы призналась девушка. — Но не уверена, что ты не взбесишься. Это, вроде как, я полезу в твои дела…

— Я никогда не бешусь. Так что давай, говори. Я же сам спросил.

— Ладно! Это насчёт той девушки… Падшей. Кажется, её зовут Есения.

Я усмехнулся. Так вот, зачем Каминская приехала на самом деле. Подарки — просто повод.

— Ты уже и имя выяснила, — сказал я, глядя на неё насмешливо.

— Ну, мне стало интересно, почему она… В общем, не была она похожа на твою телохранительницу. Или она под прикрытием работала? Такое шикарное платье…

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, не под прикрытием. Могу доверить тебе секрет?

— Конечно! Я никому не скажу.

— Верю. Эту девушку я собираюсь взять в жёны.

Каминская приподняла брови.

— Я, конечно, так и подумала… — произнесла она медленно. — Но… зачем? Она же Падшая. Лишена дворянства и без приданого. Верно?

Я кивнул.

— Точнее и не скажешь. Но она нужна моему роду.

Глаша прищурилась.

— Дело в её Даре?

— Да. Только помни: никому ни слова.

Моя собеседница кивнула.

— Конечно, не сомневайся, Коль. А что за Дар?

Я покачал головой.

— Что, не скажешь?

— Извини, пока нет.

— Хм… Ладно. Я понимаю. Значит, ты её не любишь?

Я улыбнулся.

— Всех жён надо любить, разве нет?

— Чёрт, Коля! Ну, хорошо, не будем об этом, — Глаша заискивающе улыбнулась. — Но я ведь не единственная, кто обратил внимание на то, что она была, скорее, в числе гостей.

— Пусть думают, что Есения работала под прикрытием.

Каминская усмехнулась.

— Значит, тебе осталось найти последнюю кандидатуру? Или есть уже что-то на примете?

— Пока вакансия свободна.

— Скажешь, когда определишься?

— Возможно.

Каминская немного помолчала. Кажется, она о чем-то думала. Наконец, спросила:

— Как считаешь, не стоит ли нам с… Есенией познакомиться?

— Думаю, успеется. Ешь пасту, а то остынет.

— Ты самый скрытный человек из всех, кого я знаю! — воскликнула Глаша, беря вилку. — Серьёзно!

Я пожал плечами. Ну, что поделаешь? Такая работа.

Наконец, наступила среда, и я отправился к кондитерской, где закупался телохранитель Авинова. Вэй-Дун явился в одиннадцать двадцать. Сначала зашёл в мясную лавку, а затем двинулся в соседний магазин за овощами. Как только он туда вошёл, на улице появилась ватага из восьми детей под предводительством Марты. Изображая учительницу, она даже очки надела.

Я взглянул на часы. Китаец проводил в овощной давке около четверти часа или больше. «Школьники», которых Падшая одолжила из сиротского приюта, двигались так, чтобы добраться до кондитерской за несколько минут до него. Когда они поравнялись с магазином, одна из девочек принялась громко упрашивать Марту зайти в него. Остальные дружно поддержали, и на улице начался настоящий гвалт. Падшая поупиралась для виду, а потом «сдалась». С радостными воплями дети кинулись в дверь. Спустя минуты три после того, как они исчезли за ней, показался Вэй-Дун. Спустившись по ступенькам, он поглядел сначала направо, затем налево и быстро перешёл дорогу. Когда китаец поднялся в кондитерскую, я слегка подкрутил колёсико бинокля, чтобы видеть сквозь витрину, что будет происходить внутри.

Вэй-Дун замер при входе, глядя на беснующихся перед прилавком детей, затем отошёл в сторонку и стал ждать. На кассе росли коробки с пирожными, которые выбирали сиротки. Марта не скупилась. Периодически кто-нибудь из детей запускал руку в стеклянную вазу и бросал на прилавок жвачку. Пока всё шло, как надо. Наконец, Падшая объявила, что покупок уже достаточно. Это было ясно по жестам. Дети быстро разобрали последние жвачки. Марта тоже запустила туда руку. Я видел, что она ворошит бубл-гумы, убеждаясь, что не осталось ни одного малинового. В этот же момент она должна была оставить там подарочек для Вэй-Дуна.

Продавщица была в восторге. С улыбкой она пробила чек, приняла деньги, и дети ломанулись к выходу, унося коробки со сладостями. Когда за Мартой захлопнулась дверь, Вэй-Дун направился к прилавку. Выбрал корзиночки с кремом и сунул руку в изрядно опустевшую стеклянную вазу. Нахмурился, слегка наклонился, высматривая нужную жвачку, затем вдруг радостно улыбнулся и достал «последнюю». Расплатившись, он взял коробку, вышел на крыльцо и остановился, чтобы развернуть обёртку. Скомкав её, бросил в урну, а «Малиновую радость» положил в рот и заработал челюстями.

Вэй-Дун успел сойти со ступенек, когда его голова разлетелась на куски, обдав кровью, мозгами и осколками черепа витрину кондитерской лавки!

— Ох! — выдохнула сидевшая со мной в фургоне Падшая. — Обалдеть! Как вы это сделали, Ваше Сиятельство⁈

— Боюсь, ты будешь разочарована, — усмехнулся я. — Всё крайне банально. Только немного пластиковой взрывчатки, подкрашенной, пропитанной малиновой эссенцией и отформованной в виде жевательной резинки, и крошечный химический детонатор, запаянный в стеклянный шарик. Очень хрупкий.

— Как только китаец его раздавил, запустилась реакция, и пластид разнёс его голову на куски!

— Именно так. Всё, поехали. Здесь делать больше нечего.

Теперь ничто не могло помешать мне осуществить свою задумку во время новогоднего бала. И некому отомстить за Авинова или выступить свидетелем того, чем он занимался в последнее время. Все концы с его смертью канут в воду. А я получу награду и приближусь к главной цели. Идеальный план! Осталось только дождаться, пока он сработает.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольный этаж, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Эргоном: Белая кость, голубая кровь

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Nota bene