На тёплой земле [Иван Сергеевич Соколов-Микитов] (pdf) читать онлайн

НА ТЁПЛОЙ
ЗЕМЛЕ

■a ® j i

^ЧиО ^

Scan K re y d e r-17.12.2019 - STERLITAMAK

л

t / / з «(Jp

a h. н ы e

J f 1
J L , J.e m e u . x

np о и з be a e н и я

и ю н о ш е с т в а

и.соколов-микитов
НА ТЕПЛОЙ
ЗЕМЛЕ
РАССКАЗЫ

МОСКВА
"ДЕТС К А Я Л И Т Е Р А Т У Р А "
1988

Р2

С59

Рисунки
Л. КУЗНЕЦОВА

СоКОЛОВ'МиКИТОВ И. С.

С59

Н а теплой земле: Р асск азы / Предисл. К . Жеховой; Рис. Л . К узн ец о ва .— М .: Д ет. лит., 1988.— 320 с.,
ил.— (З о л о т а я 6 -к а ).
В пер.: 85 к.
К н и г а н ап и сан а в л у ч ш и х т р а д и ц и я х с о ве тск о й л и т е р а т у р ы , р а с с к а з ы в а е т
о ру с с ко й при род е — о д е р е в ь я х , т р а в а х , ц ве та х , о п ти ца х и ж и в о т н ы х , о б и т а т е л я х
наших лесов.

с 4 8 0 3 0 1 0 1 0 2 - 0 3 ! 373_ 87
М 101 (0 3 )— 88

р2
И л л ю с т р а ц и и . Оф ор м лен ие .
И з д а т е л ь с т в о « Д е т с к а я л и т е р а т у р а » , 198 8.

И. С.

соколов-микитов
( 1892— 1975)

Ш естьдесят лет активной творческой деятельности в
наше бурное время, ставшее свидетелем стольких событий
и потрясений,— таков итог жизни замечательного совет­
ского писателя И вана Сергеевича Соколова-М икитова.
Детство его прошло на Смоленщине, с ее милой, ис­
тинно русской природой. В те времена в деревне еще
сохранялся старинный быт и ук л ад . Первыми впечатлени­
ями мальчика были праздничные гулян ья, деревенские
ярмарки. Именно тогда органически сросся он с родной
землей, с ее бессмертной красотой.
К огда Ване исполнилось десять лет, его отдали в ре­
альное училище. К сожалению, это заведение отличалось
казенщиной, и учение шло плохо. Весной запахи пробу­
дившейся зелени неудержимо влекли мальчика за Днепр,
на его берега, покрывшиеся нежной дымкой распустившей­
ся листвы.
5

И з пятого класса училища Соколов-М икитов был иск­
лючен «по подозрению в принадлежности к ученическим
революционным организациям ». Поступить с «волчьим би­
летом» куда-либо было невозможно. Единственным учеб­
ным заведением, где не требовалось свидетельства о бла­
гонадежности, о казались петербургские частные сельско­
хозяйственные курсы , к у д а через год он смог попасть, хотя,
как признавался писатель, большого влечения к сельскому
хозяйству он не испытывал, как, впрочем, и не испытывал
он никогда влечения к оседлости, собственности, домо­
седству...
С кучны е курсовые зан яти я вскоре оказались не по душе
С околову-М икитову — человеку с беспокойным, неусидчи­
вым характером. Устроившись в Ревеле (ныне Т ал л и н ) на
пароходе торгового флота, он в течение нескольких лет
скитался по белу свету. Видел многие города и страны,
побывал в европейских, азиатских и африканских портах,
близко сошелся с трудовы ми людьми.
П ервая мировая война застала Соколова-М икитова на
чужбине. С большим трудом добрался он из Греции на
родину, а потом ушел добровольцем на фронт, летал на
первом русском бомбардировщике «И л ь я М уром ец», с л у ­
жил в санитарных отрядах.
В Петрограде встретил О ктяб р ьскую революцию, з а ­
таив дыхание слушал в Таврическом дворце выступление
В. И. Ленина. В редакции «Н овой ж и зн и » познакомился
с Максимом Горьким и другими писателями. В эти пере­
ломные дл я страны годы Иван Сергеевич становится про­
фессиональным литератором.
После революции — недолгая работа учителем единой
трудовой школы в родных смоленских местах. К этому
времени Соколов-М икитов уж е опубликовал первые рас­
сказы , замеченные такими мастерами, как Бунин и Куприн.
«Т е п л ая зе м л я » — так назвал писатель одну из своих
6

первых книг. И более точное, более емкое название найти
было бы трудно! Ведь эта родная русская зем л я действи­
тельно теплая, потому что она согрета теплом человеческого
труда и любви.
Ко времени первых полярных экспедиций относятся его
р ассказы о походах флагманов ледокольного флота «Г ео р ­
гий С едов» и « М ал ы ги н », положивших начало освоению
Северного морского пути. Н а одном из островов Северного
Ледовитого океана именем Ивана Сергеевича СоколоваМ икитова бы ла названа бухта, где он нашел буёк погибшей
экспедиции Циглера, судьба которой до того момента была
неизвестна.
Н есколько зим провел он на берегах Каспия, путеше­
ствовал по Кольском у и Т айм ы рско м у полуостровам, З а ­
кавказью , горам Т янь-Ш ан я, Северному и М урм ан ско м у
краям. Он бродил по дремучей тайге, видел степь и зной­
ную пустыню, исколесил все Подмосковье. К а ж д а я так ая
поездка не только обогащала его новыми мыслями и пе­
реживаниями, но и запечатлевалась им в новых произ­
ведениях.
Сотни рассказов и повестей, очерков и зарисовок по­
дарил людям этот человек доброго таланта. Богатством
и щедростью души озарены страницы его книг.
Известный большевик, редактор газеты «И зв е с т и я»
И. И. Скворцов-Степанов говорил своим сотрудникам:
« К а к только получите что-либо от Ивана Сергеевича, сей­
час ж е пересылайте мне. Люблю читать его, превосходный
писатель».
Творчество Соколова-М икитова близко и к аксаковской, и к тургеневской, и к бунинской манере. Однако в
его произведениях сквозит свой особый мир: не стороннее
наблюдательство, а живое общение с окружающ ей ж и з ­
нью.
Об Иване Сергеевиче в энциклопедии написано: « Р у с ­
7

ский советский писатель, моряк, путешественник, охотник,
этнограф». И хотя дальше стоит точка, но список этот
можно было бы продолжить: учитель, революционер, сол­
дат, журналист, полярник.
Книги Соколова-М икитова написаны певучим, богатым
и в то же время очень простым язы ко м , тем самым,
которому писатель научился еще в детские годы.
В одной из автобиографических заметок он писал:
« Я родился и рос в простой трудовой русской семье, среди
лесных просторов Смоленщины, чудесной и очень ж ен ­
ственной ее природы. П ервые услыш анные мною слова —
были народные яркие слова, первая м у зы к а, которую я
усл ы ш ал ,— народные песни, которыми был некогда вдох­
новлен композитор Глинка».
В поисках новых изобразительных средств писатель еще
в двадц аты е годы обращается к своеобразному ж анр у
кратких (н е коротких, а именно кр а тки х ) рассказов, ко­
торые удачно окрестил былицами.
Неискушенному читателю эти былицы могут показаться
простыми зам еткам и из записной книжки, сделанными на
ходу, на память о поразивших его событиях и характерах.
Лучшие образцы таких кратких невы дум анн ы х расска­
зов мы уж е видели у Л ь в а Толстого, Бунина, Вересаева,
Пришвина.
С околов-М икитов в своих былицах идет не только
от литературной традиции, но и от народного творчества,
от непосредственности устных рассказов.
Д л я его былиц «Р ы ж и е и вороные», «Себе на гроб»,
«Страш ный кар лик», «Р аз ж ен и х и » и других характерна
необычайная емкость и меткость речи. Д а ж е в так н а з ы ­
ваемых «охотничьих р ассказах» у него на первом плане чело­
век. З д е сь он продолжает лучшие традиции А к с а к о в а и
Т ургенева.
Ч итая его небольшие рассказы про смоленские места
8

( « Н а речке Н евестниц е») или про птичьи зим овья на юге
страны (« Л е н к о р а н ь » ), невольно проникаешься возвыш ен­
ными ощущениями и мыслями, что чувство восхищения
родной природой переходит в нечто другое, более благо­
родное,— в чувство патриотизма.
«Т ворчество его, имея истоком малую родину (то есть
Смоленщ ину), принадлежит большой Родине, великой со­
ветской земле с ее необъятными просторами, неисчисли­
мыми богатствами и разнообразной красотой — от севера
до юга, от Балтики до Тихоокеанского по б ер еж ья»,— го­
ворил о Соколове-М икитове А . Т. Твардовский.
Не все люди способны чувствовать и понимать природу
в органической связи с человеческим настроением, а просто
и мудро живописать природу могут лишь немногие. Столь
редким даром обладал Соколов-М икитов. Это чувство люб­
ви к природе и к людям, живущ им с ней в др уж бе, он умел
передать и совсем юному своему читателю. Нашей до­
школьной и школьной детворе давно полюбились его к н и ж ­
ки: «К у зо в о к », «Д о м и к в лесу», «Л исьи увертки »... А как
живописны его рассказы об охоте: «Н а глухарином току»,
«Н а тяге», «П ер вая охота» и другие. Читаешь их, и к а ­
жется, что ты сам стоишь на лесной опушке и, затаив
дыхание, следишь за величественным полетом вальдшнепа
или в ранний, предрассветный час прислушиваешься к
загадочной и волшебной песне глухар я...
Писательница О льга Форш как-то ск азал а: «Читаешь
Микитова и ждеш ь: вот-вот застучит над головой дятел
или выскочит зайчишка из-под стола: как это у него
здорово, по-настоящему р ассказан о!»
Когда идет речь о мире животных и растений, то к а ж ­
дая строчка его пронизана мудрой простотой, счастливым
сочетанием психологического рисунка образа героя. В изоб­
ражении природы Соколов-М икитов, бесспорно, унаследо­
вал и развил замечательные традиции русского искус­
9

ства — искусства Л евитана и Шишкина, Т ургенева и
Бунина.
Творчество Соколова-М икитова автобиографично, но не
в том смысле, что он писал только о себе, а потому, что
рассказы вал всегда и обо всем как очевидец и участник тех
или иных событий. Это придает его произведениям почти
поэтическую убедительность и ту документальную досто­
верность, которые так привлекают читателя.
«М н е посчастливилось сблизиться с Иваном Сергееви­
чем в ранние годы его литературной работы ,— вспоминает
К. А . Ф е д и н .— Это было вскоре после гражданской вой­
ны. Н а протяжении полувека он настолько посвящал меня
в свою жизнь, что мне иногда к аж ется — она стала моей.
Он никогда не зад а вал ся целью написать подробно свою
биографию. Но он из тех редких художников, ж и знь
которых как бы сложила собою все, что им написано».
К а л е р и я Жехова

НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

ВОСХОД СОЛНЦА

Еще в раннем детстве дово­
дилось мне любоваться восходом солнца. Весен­
ним ранним утром, в праздничный день, мать
иногда будила меня, на руках подносила к окну:
— Посмотри, как солнце играет!
З а стволами старых лип огромный пылающий
шар поднимался над проснувшейся землею. К а ­
залось, он разд увал ся, сиял радостным светом,
играл, улы бался. Д е т с кая душ а моя ликовала. На
всю ж изнь запомнилось мне лицо матери, осве­
щенное лучами восходящего солнца.
В зрелом возрасте много раз наблюдал я вос­
ход солнца. Я встречал его в лесу, когда перед
рассветом проходит вверху над макуш ками пред­
утренний ветер, одна за другою гаснут в небе
чистые звезд ы , четче и четче обозначаются на
посветлевшем небе черные вершины. Н а траве
13

лежит роса. М ножеством блестков сверкает рас­
тян утая в лесу паутина. Чист и прозрачен воздух.
Росистым утром, смолою пахнет в густом лесу.
Видел восход солнца над родными полями,
над зеленеющим, покрытым росою лугом, над
серебряной гладью реки. В прохладном зеркале
воды отражаю тся побледневшие утренние звезды ,
тонкий серп месяца. Н а востоке разгорается заря,
и вода каж ется розовой. К ак бы в парной легкой
дым ке под пение бесчисленных птиц поднимается
над землею солнце. Точно живое дыхание земли,
легкий золотистый туман стелется над полями,
над недвижной лентой реки. Все выше поднима­
ется солнце. П рохладная прозрачная роса на л у ­
гах сияет алмазной россыпью.
Наблюдал появление солнца в морозное зим­
нее утро, когда нестерпимо сияли глубокие снега,
рассыпался с деревьев легкий морозный иней.
Любовался восходом в высоких горах Т ян ь-Ш ан я
и К ав к а за , покрытых сверкающими ледниками.
Особенно хорош восход солнца над океаном.
Будучи моряком, стоя на вахте, много раз на­
блюдал я, как восходящее солнце меняет свой
цвет: то р азд увается пылающим шаром, то з а ­
кры вается туманом или далекими облаками.
И все вокруг внезапно меняется. Иными к а ж у т с я
далекие берега, гребни набегающих волн. И зм е­
няется цвет самого неба, золотисто-голубым шат­
ром покрывающего бескрайнее море. Пена на
гребнях волн каж ется золотою. Золотыми к а ­
ж ут с я летящие за кормою чайки. А л ы м золотом
отсвечивают мачты, блестит крашеный борт ко­
рабля. Стоишь, бывало, на вахте на носу паро­
хода, несказанной радостью наполняется сердце.
14

Рож дается новый день! Сколько встреч и приклю­
чений сулит он молодому счастливому м о р яку?
Жители больших городов редко любуются
восходом солнца. Высокие каменные громады го­
родских домов закры ваю т горизонт. Д а ж е сель­
ские жители просыпают короткий час восхода
солнца, начало дня. Но в живом мире природы
все пробуждается. На опушках леса, над озарен­
ной водою громко поют соловьи. Взвиваю тся с
полей в небо, исчезая в лучах рассвета, легкие
жаворонки. Радостно к укую т кукуш ки , свистят
дрозды.
Только моряки, охотники — люди, тесно с в я ­
занные с матерью-землею, знают радость торж е­
ственного солнечного восхода, когда на земле
пробуждается жизнь.
Д р у з ь я мои читатели, очень советую вам по­
любоваться восходом солнца, чистой ранней у т ­
ренней зарею. Вы почувствуете, как свежей ра­
достью наполняется ваше сердце. В природе нет
ничего прелестнее раннего утра, утренней ранней
зари, когда материнским дыханием дышит зем ля
и ж изнь пробуждается.
РУССКАЯ ЗИМА

Хороши, чисты русские
снежные зимы. Глубокие сверкают на солнце
сугробы. С кры лись подо льдом большие и малые
реки. В морозное тихое утро над крышами д е­
ревенских домов столбами поднимается в небо
дым. Под снежной шубой, набирая силу, отды ­
хает земля.
15

Тихи и светлы зимние ночи. О бливая снега
тонким светом, сияет луна. В лунном свете мер­
цают поля, вершины деревьев. Хорошо видна
накатанная зим н яя дорога. Темны тени в лесу.
Крепок зимний ночной мороз, потрескивают в
лесу стволы деревьев. Высокие звезд ы рассыпаны
по небу. Я рко светит Большая М едведица с ясной
Полярной звездою, указываю щ ей на север. От
края до края протянулся по небу Млечный
Путь — загадочная небесная дорога. В Млечном
Пути распростер свои к р ы л ья Лебедь — большое
созвездие.
Что -то фантастическое, сказочное есть в л ун ­
ной зимней ночи. Вспоминаются пушкинские сти­
хи, гоголевские рассказы, Толстой, Бунин. К ому
приходилось ездить лунной ночью по зимним
проселочным дорогам, наверное, вспомнит свои
впечатления.
А как хороши зимний рассвет, утренняя заря,
когда покрытые снегом поля, пригорки освещают
золотые лучи восходящего солнца и заблестит,
засверкает ослепительная белизна! Необыкновен­
ны русская зима, яркие зимние дни, лунные
светлые ночи!
Н екогда бродили по снежным полям и доро­
гам голодные волки; пробегали, оставляя на снегу
тонкие цепочки следов, лисицы, разы ски вая сп ря­
тавшихся под снегом мышей. Д а ж е днем можно
было увидеть в поле мышкующую лисицу. Н еся
над снегом пушистый хвост, пробегала она по
полям и перелескам, острым слухом чуял а спря­
тавшихся под снегом мышей.
Чудесны зимние солнечные дни. Раздолье
лы жникам, бегущим на легких л ы ж ах по скольз­
16

кому снегу. Я не любил проторенных лы ж никам и
лыжней. Возле такой лыжни, где цепочкой бежит
человек за человеком, трудно увидеть зверя или
лесную птицу. Н а л ы ж ах я один уходил в лес.
Л ы ж и ходко, почти неслышно ско л ьзят по не­
тронутому снегу. В высокое небо возносят сосны
свои к у д р яв ы е побелевшие вершины. Н а зеленых
колючих ветвях развесистых елей леж ит белый
снег. Под тяж естью инея в д у гу согнулись мо­
лодые высокие березки. Темные муравьиные к у ­
чи покрыты снегом. В них зимуют черные
муравьи.
Полон жизни зимний, казалось бы, мертвый
лес.
Вот простучал на сухом дереве дятел. Н еся
в клюве шишку, пестрым платочком перелетел на
другое место — к своей «кузн и ц е», устроенной
в развилине старого пня, ловко вправил шишку
в свой верстак и стал долбить клювом. Во все
стороны полетели смолистые чешуйки. Вокруг
пня валяется много расклеванных шишек. С де­
рева на дерево перепрыгнула ш устрая белочка.
Большая белая снежная шапка упала с дерева,
рассыпалась снежной пылью.
Н а краю леса можно увидеть сидящих на
березах черных тетеревов. Зимою они корм ятся
почками берез. Бродя по снегу, собирают черные
ягоды можж евельника. Крестообразными следа­
ми тетеревиных лап исписана м еж ду кустами
поверхность снега. В студеные зимние дни тете­
рева, падая с берез, зары ваю тся в снег, в г л у ­
бокие лунки. Счастливому л ы ж н и ку иногда у д а ­
ется поднять спрятавшихся в снежных лунках
тетеревов. Один за другим в алмазной снежной
17

пыли вылетают птицы из глубокого снега. О с­
тановишься, лю буясь дивным зрелищем.
Много чудес можно увидеть в зимнем спящем
лесу. С шумом пролетит рябчик или поднимется
тяж ел ы й глухарь. Всю зиму глухари кормятся на
молодых соснах жесткой хвоей. В озятся под сне­
гом лесные мыши. С п ят под корнями деревьев
ежи. Бегают по деревьям, гоняясь за белками,
злые куницы. С тай ка красногруды х веселых кле­
стов, роняя снежную навись, с приятным свистом
расселась на покрытых смолистыми шишками вет­
вях ели. Стоишь и любуешься, как быстро и
ловко теребят они тяж ел ы е шишки, добывая из
них семена. От дерева к дереву тянется легкий
следок белки. Ц епляясь по сучьям, сверху со­
рвалась, упала к ногам обглоданная шишка. Под­
няв голову, ви ж у, как закачалась, освободившись
от тяж ести, ветка, как перемахнула, затаилась в
густой вершине проворная лесная проказница.
Где-то в дремучем лесу спят в своих берлогах
почти непробудным сном медведи. Чем сильнее
мороз, тем крепче спит медведь. Бродят в осин­
нике рогатые лоси.
Затейливой грамотой звериных и птичьих сле­
дов исписана поверхность глубоких сугробов.
Ночью здесь пробегал жировавший в осиннике
заяц -беляк, оставил на снегу кр углы е орешки по­
мета. З ай ц ы -р усаки ночами бегают по полям, от­
капываю т хлебную озимь, оставляю т на снегу п у­
таные следы. Нет-нет присядет на задние лапы,
подняв уши, слуш ает далекий лай собак. Под у т ­
ро зайцы скрываю тся в лесу. Они сдваиваю т и
страивают свои следы, делают длинные смётки,
ложатся где-нибудь под кустом или еловой ве­
18

твью, головой к своему следу. Трудн о увидеть з а ­
легшего в снегу зайца: он первый замечает чело­
века и быстро убегает.
Возле деревень и старинных парков видишь
раздувш ихся краснозобых снегирей, а у самых
домов попискивают шустрые смелые синички.
Случается, что в морозный день синицы зал е ­
тают в открытые форточки или в сени домов.
Я приручал залетавш их в мой маленький домик
синиц, и они быстро в нем обживались.
С дерева на дерево перелетают оставшиеся
зимовать вороны. Бабьими голосами переклика­
ются сероголовые галки. Вот под самое окно
прилетел, уселся на дереве поползень, удиви тель­
ная птица, умеющая ползать по стволу вниз
головой. Иногда поползень подобно синицам з а ­
летает в открытую форточку. Если не шевелить­
ся, не пугать его, он влетит на кухню, будет
подбирать хлебные крошки. Птицам голодно зи­
мою. Они добывают корм в щелях древесной
коры. Снегири питаются семенами зазимовавш их
над снегом растений, ягодами шиповника, дер­
ж атся возле хлебных сараев.
К аж ет с я, подо льдом засты ла, спит река. Но
на л ь д у у лунок сидят рыболовы. Им не страшны
мороз, холодный, пронизывающий ветер. У з а ­
ядл ы х рыболовов сты н ут от холода руки, но на
крючок попадаются мелкие окуни. Зимою мечут
икру налимы. Они охотятся на задремавш их ры ­
бок. И скусные рыболовы ловят зимою налимов в
расставленные верши и норота, еловыми ветвями
загораживаю т реку. Л о вят налимов зимой и на
крючки, на приманку. В Новгородской области
я знал старого рыболова, приносившего мне к а ж ­
19

дый день ж и вы х налимов. Вкусна налимья уха
и печенка. Но мало, к сожалению, осталось в
загрязненны х реках налимов, любящих чистую
воду.
А как хороши зимою покрытые льдом и сне­
гом лесные озерки, застывшие малые реки, в
которых продолжается невидимая гл азу ж изнь!
Хороши зимою осиновые деревья с тончайшим
кружевом своих голых ветвей на фоне темного
елового леса. Кое-где краснеют в лесу на рябине
зазимовавшие ягоды, висят яркие гроздья к а ­
лины.
МАРТ В ЛЕСУ

В богатствах календаря р ус­
ской природы март числится первым месяцем
весны, радостным праздником света. У ж е кон­
чился холодный, вьюжный февраль — «кривы е
дороги», к ак называю т его в народе. По народ­
ному меткому слову, еще «зим а зуб ы п о казы ва­
ет». В первых числах марта нередко возвращ а­
ются морозы. Но все длиннее дни, раньше и
раньше восходит над снежной сверкающей пеле­
ной весеннее яркое солнце. В лесах и на поле
нетронуто леж ат глубокие сугробы. Выйдешь на
лы ж ах — т а к ая засверкает вокруг нестерпимая
белизна!
По-весеннему пахнет воздух. О тбрасы вая на
снег лиловые тени, недвижно стоят в лесу де­
ревья. Прозрачно и чисто небо с высокими лег­
кими облаками. Под темными елями ноздреватый
снег обсыпан опавшей хвоей. Ч уткое ухо ловит
20

первые знакомые зву к и весны. Вот почти над
самой головой послышалась звон кая барабанная
трель. Нет, это не скрип старого дерева, как
обычно думаю т городские неопытные люди, ока­
завшись в лесу ранней весной. Это, выбрав сухое
звонкое дерево, по-весеннему барабанит лесной
м узы кан т — пестрый дятел. Если прислуш аться
хорошенько, непременно услышишь: там и там в
лесу, ближе и дальше, к ак бы перекликаясь,
торжественно звуч ат барабаны. Т а к барабанщики-дятлы приветствуют приход весны.
Вот, прогретая лучами мартовского солнца,
сама собой свалилась с макуш ки дерева, рассы ­
палась снежною пылью т я ж е л а я белая шапка.
И, точно ж и вая, долго колышется, как бы машет
рукой, зеленая ветка, освобожденная от зимних
оков. С тайка клестов-еловиков, весело пересви­
стываясь, широким красно-брусничным ож ерель­
ем рассыпалась по увешанным шишками верши­
нам елей. Лишь немногие наблюдательные люди
знают, что эти веселые, общительные птички всю
зиму проводят в хвойных лесах. В самую лютую
с ту ж у они искусно устраивают в густы х сучьях
теплые гнезда, вы во дят и вы кармливаю т птенцов.
Опершись на лы ж н ы е палки, долго любуешься,
как шустрые птички своими кривыми клювами
теребят шишки, вы бирая из них семена, как,
кр уж ась в воздухе, тихо сыплются на снег легкие
шелушинки.
Почти невидной и неслышной жизнью, до­
ступной лишь зоркому гл азу и чуткому уху, ж и ­
вет в эту пору едва пробудившийся лес. Вот, уро­
нив обгрызенную шишку, взвершилась на дерево
легкая белка. П ры гая с сучка на сучок, над са­
21

мым сугробом у ж е по-весеннему тенькают синич­
ки. М елькн ув за стволами деревьев, неслышно
пролетит и исчезнет р ы ж еватая сойка. Вспорхнет,
прогремит и скроется в глубине лесного заросшего
оврага пугливый рябчик.
Освещенные лучами солнца, вы сятся бронзо­
вые стволы сосен, в самое небо вознося свои
раскидистые вершины. В тончайшее круж ево
сплелись зеленоватые ветки голых осин. Пахнет
озоном, смолою, багульником, жесткие вечнозе­
леные ветки которого уж е показались из распав­
шегося сугроба у пригретого мартовским солнцем
высокого пня.
Празднично, чисто в освещенном лесу. Яркие
пятна света леж ат на ветвях, на стволах деревьев,
на слежавш ихся плотных сугробах. С к о л ьзя на
лы ж ах, выйдешь, бывало, на солнечную, сверка­
ющую, окруженную березовым лесом поляну. Н е­
жданно-негаданно, почти из-под самых ног, в
алмазной снежной пыли начинают вы ры ваться из
лунок тетерева. Все утро кормились они на р а з­
весистых, усыпанных почками березах. Один за
другим вылетаю т отдыхавшие в снегу краснобро­
вые черные косачи, желтовато-серые самки-тетерки.
В ясные дни по утрам уж е можно услыш ать
первое весеннее бормотание токующих косачей.
В морозном воздухе далеко слышны их гулкие
голоса. Но еще не скоро начнется настоящий
весенний ток. Это лишь пробуют силы, точат
оружие закованные в черные латы краснобровые
бойцы.
Н а глухих сосновых болотах готовятся к ве­
сеннему току глухари-мошники. В глубоком сне­
22

гу, в осиновых и сосновых зарослях, д ерж атся
лоси. Трудн о увидеть чуткого лося, но бывает и
та к : спасаясь от злы х браконьеров, лоси вы ходят к
людным дорогам, на окраины селений и городов.
Чудесны лунные мартовские ночи! Крепким
настом покрыты снега. М ожно без л ы ж идти по
хрустящ ему снежному паркету.
Сказочным к аж ет с я ночной лес. Иные, ноч­
ные, слыш атся зву к и и голоса. Вот гу гук н у л а,
пролетая, сова, далеко-далеко отозвались ей Дру­
гие невидимки-совы. Пискнув тихонько, лесная
мышь пробежала по снегу, скрылась под пнем в
сугробе. Опушкою леса пробежала осторожная
лисица. В светлые лунные ночи вы ходят на поля
жировать русаки.
Еще спят в своих теплых норах и берлогах
барсуки и медведи. Но в ясные мартовские дни
все чаще просыпается медведь. Подрастают в
берлогах родившиеся зимою медвеж ата.
Н астоящ ая весна приходит в середине марта.
В городах и поселках течет с крыш, висят длин­
ные сосульки. Радостно, по-весеннему чирикают
воробьи. Н а лесных тропинках проваливается под
ногами снег.
л
°
А где-то, на далеком юге, уж е цветут сады,
давно начался сев. М ноготысячная армия про­
летных птиц готовится в дорогу. И з далекой
Африки, с берегов Южного К аспия отправляются
птицы в далекий путь. Первыми прилетают близ­
кие гости — грачи. В старых парках на высоких
деревьях л ад ят они свои гнезда, шумом и гамом
наполняя окрестности. З а грачами прилетят ско­
ро скворцы, п окаж утся на весенних проталинах
первые жаворонки.
23

С к аж д ы м днем сильнее греет солнце. Бегут
под снегом весенние ручейки. Скоро придет ап­
рель — самый шумный месяц вешней воды, про­
буж ден и я земли, бурного движ ения соков.
ЗВУКИ ВЕСНЫ

М есяц
апрель — « з а ж г и
снега, заиграй овраж ки ». Т а к говорится в на­
родной пословице.
Это значит: последний снег с полей сходит,
звен ят по оврагам ручьи, ломают зимний лед
реки.
Весною пахнет пробудивш аяся от зимнего сна
земля.
Н ад уваю тся в лесу у деревьев смолистые д у ­
шистые почки.
У ж е прилетели, расхаживаю т по полям и до­
рогам белоносые грачи. Распевают, греясь на со­
лнышке, весенние веселые гости — скворцы. С пе­
снями поднимаются с полей высоко в небо голо­
систые жаворонки.
Н аступает особенный торжественный час в
русской природе. К ак бы до самого неба рас­
пахнутся невидимые голубые ворота. Вместе с
полой водой п о каж утся косяки пролетных птиц.
От теплого юга до студеного моря, над всей
обширной страною, б у д у т слышны их весенние
веселые голоса.
Н ад полями и лесами, над широкими реками
и голубыми озерами летят птицы, возвращ аясь на
свою родину. Высоко в небе, распахнув белые
кры лья, пролетают на север прекрасные лебеди,
24

стройными косяками тян ут гуси, курлы каю т ж у ­
равли. Н а реках и озерах, наполненных вешней
водою, отдыхают и корм ятся дикие утки.
Множество птиц пролетает д аж е над ш умны­
ми многолюдными городами. Выйди на берег
реки, хорошенько послушай! Ч уткое ухо услышит
в освещенном заревом городском небе свист бес­
численных крыльев, далекие птичьи голоса...
Д л я чуткого, внимательного охотника, ум е­
ющего хорошо видеть и слышать, особенную пре­
лесть представляет богатство звуков и голосов в
лесу. Необычайно разнообразны эти лесные з в у ­
ки весною. Вот с надломанной ветки березы
упала прозрачная кап ля — послышался тонкий,
хрустальный звон. Под напором жизненных со­
ков сам собою ш евельнулся вы тян уты й в стрелку
листок, и чуткому уху охотника уж е чудится
шепот проснувшейся земли. Т ы сячи таких звуков
родятся весною в ожившем лесу. От пенька на
пенек пробежала, тоненько пискнула мышь; под­
нявшись с земли, прогудел, стукн ул ся о березу
и грузно упал неповоротливый ж у к . С и дя на
стволе засохшего дерева, дятел пустил звонкую
барабанную трель. Н а макуш ке березы, покрыв­
шейся дымкой молодой листвы, громко к у к у е т
кукуш ка и, точно поперхнувшись, неожиданно
вдруг умолкает. О круженный золотым сиянием
солнца, на самой вершине голого дуба, важно
н адувая зоб, воркует дикий голубь-витютень.
«Н а ду-у-убе с и ж у! Н а д у-у-убе с и ж у !» — д ал е­
ко-далеко разносится глухое его воркованье.
Справа и слева на своих звонких свирелях р а з ­
ливаются певчие дрозды, а в глухой еловой ча­
щобе тихо попискивает рябчик.
25

О бманывая слух, под прозрачной коркой льда
ж урчи т весенний ручей, и, вторя ему, на лесных
обсохших полянах бормочут тетерева-косачи. На
закате солнца страшно ухнет филин в лесу, гугукнет — гу -гу -г у у ! — бесшумно пролетая, сова,
и со всех сторон отзовутся ей, п раздн уя весну,
зайцы. А в холодных прозрачных л у ж а х неус­
танно «т у р л ы ч у т » лягуш ки.
Ш елестя сухими травинками, бегают по об­
сохшим кочкам быстрые муравьи, днем на при­
греве ж у ж ж а т весенние быстрые мухи. Вылетев
из зимнего убежищ а, басом прогудит шмель.
И у ж тянет, тянет над ухом охотника свою н уд ­
ную песенку первый комар...
Только в глухую полночь все примолкает в
весеннем лесу. Отойдешь, бывало, от тихо по­
трескивающего костра, освещающего стволы и
ветви ближних деревьев. Г лухая, беззвучн ая на­
кроет тебя тишина. Ц еп ляясь по веткам, долго
падает на землю оторвавшийся сухой сучок. Про­
шуршит под ногами мышь, провоют на болоте
голодные бессонные волки. И опять тихо, не­
движно в темном лесу. Тихо потрескивает костер,
колыш утся над огнем лохматые еловые ветви,
р азвалясь у огня на смолистой постели, б езза­
ботно похрапывает товарищ охотник...
Тот, кто ночевал много раз у костра в лесу,
никогда не забудет охотничьи весенние ночлеги.
Чудесно наступает предутренний час в лесу. К а ­
ж ется, невидимый дирижер поднял волшебную
палочку, и по его зн ак у начинается прекрасная
симфония утра. Подчиняясь палочке невидимого
дирижера, одна за другою гаснут над лесом з в е з ­
ды. Н арастая и замирая в макуш ках деревьев,
26

над головами охотников проносится предрассвет­
ный ветер. К ак бы вклю чаясь в м у з ы к у утра,
слышится пение первой проснувшейся птички —
зорянки. Тихий знакомый слышится з в у к :
«Х оррр, хоррр, цвиу! Хоррр, хоррр, ц в и у ! » --это тянет над утренним лесом вальдшнеп — лес­
ной длинноклювый кулик.
И з тысячи лесных звуков чуткое ухо охотника
уж е ловит необычную, ни на что не похожую
песню глухаря...
В самый торжественный час появления солнца
звуки лесной м узы ки особенно нарастают. При­
ветствуя восходящее солнце, в серебряные трубы
тр убят ж ур авли , на бесчисленных свирелях по­
всюду заливаю тся неутомимые м узы кан ты —
дрозды, с голых лесных полян поднимаются в
небо и поют жаворонки. М ножество радостных
торжественных звуков слышит охотник в этот
веселый торжественный час на земле и, забы в о
своем руж ье, долго слушает прекрасную симфо­
нию весеннего утра.
СПОЛОХИ

Северное сияние, или спо­
лохи, как его называю т живущ ие на севере люди,
мне первый раз довелось увидеть много лет назад
на берегу Онежского озера. Собираясь в пеше­
ходное путешествие по лесному Заонежью , оста­
новился в Повенце. Т огда это был маленький
старинный городок: прорытого м еж д у О нежским
озером и Белым морем канала еще не существо­
вало. В Повенец я приехал из П етрозаводска на
27

пароходе. Остановился ночевать у знакомого аг­
ронома.
Ночью я вышел на улицу, и меня поразило
еще не виданное мною зрелище. В полнейшей
тишине по звездному небу колы хался широкий
светящийся занавес. Он то суж ал ся, то расши­
рялся, собирался в складки, менял свой цвет.
Я был очарован чудесным небесным зрелищем.
Стояла незыблемая ночная тишина, которую из­
редка нарушал лай собак. При свете сияния
я видел темные макуш ки деревьев, крыши домов.
Впоследствии мне много раз доводилось лю­
боваться северным сиянием. Особенно памятна
полярная ночь в А ркти ке, на далеком Шпицбер­
гене, где я участвовал в экспедиции по спасению
ледокола «М ал ы ги н ». Надо льдами и снежной
пустыней, над покрытыми снегом горами разго­
ралось сияние. При свете его я узнавал лица
людей.
Мне известны художники, пытавшиеся изоб­
разить в красках северное сияние, но запечатлеть
его на картине довольно трудно. Сияние посто­
янно изменяет свой цвет, переливается, то падает
легкой занавесью, то вы тяги вается длинной ко­
леблющейся лентой, то принимает стрелообраз­
ные формы с вспыхивающими ж елтыми, красны ­
ми, зелеными и фиолетовыми лучами.
При свете северного сияния, отражающегося в
снежных сугробах, совершали мы лы ж н ы е про­
гулки. К азалось, мы находимся где-то на неве­
домой планете.
Я и теперь завидую людям, имеющим воз­
можность любоваться северным сиянием. Н е д а­
ром многие путешественники, полярники-зимов­
28

щики, побывавшие в арктических странах и
льдах, так часто возвращ аются в эти далекие
места. Кто знает, быть может, красота северного
сияния — одна из причин, неудержимо привле­
кающих человека на холодный и пустынный
север.
ЗВЕЗДЫ

Кто из вас не любовался
чудесным звездн ы м небом в темную тихую ночь?
Особенное чувство возникает в душе чуткого
человека. Помню — в далеком детстве, оставшись
один в темной комнате, в осенний поздний вечер
я подошел к окну. М еня поразили яркие звезды ,
чудесной россыпью осыпавшие темное тихое небо.
Детскую душ у мою наполнил восторг. Мне
вспомнились сказки отца, чистые пушкинские
сказки, я опустился перед окном на колени, слезы
текли по моим щекам.
Вспоминаю: как-то нам пришлось ночевать в
альпийских лугах вблизи высоких ледников гор­
ного К ав ка за . Стреножив верховых лошадей, на
которых совершали путешествие в горы, мы з а ­
брались в покинутый пастушеский шалаш, сде­
ланный из легких деревянных дранок. Н ад го­
рами и альпийским лугом, поросшим высокой
травою, д у л сильный ветер. У небольшого ис­
точника, возле которого был построен шалаш,
качались высокие стройные деревья. Сильный
порыв ветра — и шалаш разлетелся, как легкий
карточный домик. М ы оказались под открытым
звездны м небом.
29

Я смотрел на яркие крупные звезд ы , и мне
казалось, что свет их струится по темному ночно­
му небосводу. М лечный П уть опоясывал небо,
ярко сияла Большая М едведица, распахнув
кры лья, плыло в Млечном Пути созвездие Л е ­
бедь, кучились П леяды . В звездном свете были
видны очертания ледниковых гор. Л ю буясь з в е з ­
дным небом, я пролежал почти всю ночь, не з а ­
сыпая.
П ам ять об этой ночи, проведенной в горах
К ав каза, осталась у меня на всю долгую жизнь.
П лавая матросом на большом океанском па­
роходе, отстаивая ночную вахту, не раз любо­
вался я звездн ы м небом. М ы подходили к Гиб­
ралтару. Тихо плескались о борта парохода лег­
кие волны. У самого форштевня играли в воде
дельфины. Море было спокойно, светилось.
Освещенные фосфоресцирующим светом, дельфи­
ны резвились, и за ними рассыпался в воде
дож дь светящ ихся легких искр.
Н ад пароходом, двигавш имся в ночи с поту­
шенными огнями, над его мачтами высилось з в е з д ­
ное чистое небо. И еще никогда не охватывало
меня с такою силою счастье свободного бытия.
Мне хотелось петь и плясать, как плясали в воде
у носа корабля резвые дельфины.
Н екогда моряки находили свой путь в океане
по звездам . З в е з д ы ук азы ва л и путь и первобыт­
ным путникам в необитаемых людьми пустынях.
По звездам узнавали время, волхвы и кудесники
предсказы вали людям их жизненный путь и
судьбу, составляли гороскопы. Солнцу и звездам
поклонялись далекие наши предки.
Д авны м-давно миновали те времена, но и по­
30

ныне звездное небо во зб уж д ает в душе человека
особенное, музы кальное чувство. Я помню зим­
ние морозные ночи, снежный зимний путь, от­
ражающие звездны й свет глубокие снежные с у г ­
робы, вспоминаю море, ночные вахты, ночевки в
высоких горах К ав к а за , давние охотничьи ноч­
леги, когда над вершинами темного леса мерцает
таинственный звездны й свет. З в е з д ы являю тся
мне и в моих сновидениях, я просыпаюсь с ра­
достным чувством давно минувшей молодости,
и это чувство долго меня не покидает.
ВЕРТУШИНКА

Я очень люблю названия
маленьких рек и речушек. Никто не помнит —
кто и когда давал им ласковые имена. М аленькую
нашу речушку, впадающую в большую много­
водную реку, все называю т Вертушинкой. Н ач а­
ло свое Вертушинка берет среди широкого, зе­
леного, покрытого цветами луга — там, где из
земли бьет чистый прозрачный ключ.
Люди давным-давно устроили над ключом
деревянный низкий сруб, на котором висел сде­
ланный из бересты ковш-корец. К аж д ы й мог
подойти и напиться холодной ключевой воды,
от которой ломило зубы . Заглян еш ь, бывало, в
колодец и, как в зеркале, увидишь свое лицо,
глубокое небо с плывущими белыми облаками,
увидишь песчаное дно родника, пляшущие на дне
легкие песчинки, разбегавшихся по воде длинно­
ногих быстрых пауков-челночков.
Вытекающий из родника ручеек колышет вы31

сокую зеленую осоку, над которой летают, по­
висая в воздухе, легкие прозрачные стрекозы.
Напьешься из родника холодной воды, пойдешь
по течению ручья дальше и дальше. Н аполняясь
водою из попутных ключей, в глубокий лесной
овраг вливается Вертушинка, вертится, бежит
среди высоких кр уты х берегов. Если вгл яд еться
хорошенько, многое можно увидеть.
Вот на упавшем листке осины неведомо к у д а
путешествует желтобрюхий толстый шмель. Б ы ­
строе течение ручья несет мохнатого путешествен­
ника среди множества препятствий. С куста на
куст перекинул над ручьем свою серебристую
паутину охотник-паук.
М ел кая рыбешка резвится в холодной про­
зрачной воде неглубоких затонов. Вот по песча32

ному дну ручья ползет странное существо — р у ­
чейник, живущ ее в крошечном домике, слеплен­
ном из мелких песчинок. П аук-водолаз с сере­
бристым пузырем во здуха на мохнатом своем
брюшке спускается по подводному стеблю на дно
ручья. Т ам, где течение затихает, по зеркальной
поверхности воды на высоких тонких ножках
быстро бегают паучки-челночки.
В открытых, глубоких, освещенных солнцем
прозрачных колдобинах плавают небольшие крас­
ноперые голавли. Они греются в лучах солнца
у поверхности воды. Стоит неосторожно поше­
велиться — и пугливые голавлики быстро пря­
чутся под берегом ручья. М е ж д у стеблями рас­
тений быстро плавают под водой черные ж уки плавунцы. С берега спрыгнула, нырнула, загре2

Н а теплой з е м л е

33

бая длинными задними лапами, и скрылась боль­
ш еглазая зеленоватая лягуш ка.
По берегам Вертушинки густо разрослись иво­
вые и ольховые к усты . Весною и летом здесь
гнездятся, всю ночь звонко поют соловьи. На
лесистых склонах глубокого оврага ж и в ут вы вод­
ки рябчиков, перелетают с сучка на сучок голу­
бокрылые сойки, поют и трещат дрозды . Ночами
лесные звери подходят пить воду из Вертушинки.
У берегов Вертушинки водятся проворные ноч­
ные зверьки — норки. Человеку их трудно уви­
деть. Только зимою на пушистом белом снегу
видны их парные легкие следочки.
М ален ькая речка Вертушинка очень похожа
на большую полноводную реку. В ней есть свои
отмели и затоны, быстрые каменистые перекаты.
Весною она широко разливается. Тогда в Вертушинку заходит из большой многоводной реки
крупная рыба метать икру. Ранней весной здесь
попадаются щуки, а под нависшими берегами, под
корнями кустарников и деревьев прячутся сколь­
зкие налимы.
Летом множество цветов растет на берегах
Вертушинки. Ц ветут незабудки. В глубоких затончиках плавают белые лилии и ж елты е к у в ­
шинки. Порхают над цветами бабочки, р езвятся
стрекозы. Н ад заросшим подводной травою з а ­
тоном ж у ж ж а т , перелетая с цветка на цветок
розоватой кашки, пчелы, сад ятся на каш ку т я ­
ж елы е шмели.
Выводки маленьких диких уток — чирков
прячутся в густой зеленой осоке. В начале лета
можно увидеть проворных, покрытых пухом мо­
лодых у тят, ловко ныряющих у зарослей высо­
34

кого камыш а и рогоза. К Вертушинке подходят
огромные ж ивущ ие в лесу рогатые лоси. З д ес ь же
резвятся по ночам зайцы, прыгают легкие белки.
Зимой на снегу можно видеть много беличьих,
лисьих и заячьих следов.
Когда-то я водил моего маленького вн ука
Сашу на Вертушинку. М ы спускали на воду
легкие б ум аж н ы е и берестяные кораблики, и они
уплывали от нас, как настоящие пароходы на
большой многоводной реке.
Я очень люблю Вертушинку. Спрятавш ись в
густых кустах, долго сижу на ее берегу, слушаю
пение птиц, тихое ж урчанье воды, наблюдаю
скрытую ж изнь. М аленькие речки и лесные
ручьи мне милее широких и многоводных рек.
Здесь раскры вается передо мною жизнь, которую
трудно наблюдать и видеть на широкой много­
водной реке. Эти маленькие ручьи и речушки,
носящие ласковые, милые имена, питают водою
самые глубоководные и широкие реки.
Весною и летом, осенью и зимою я часто
ходил на Вертушинку, наблюдал ж изн ь птиц,
живущих на ее берегах, любовался цветами.
З десь у Вертушинки жили выводки рябчиков,
барабанили лесные барабанщики — д ятл ы . В
Вертушинке водились п узаты е скользкие налимы
и черные клещ атые раки, прятавшиеся под бе­
регом в глубоких печурах. Темными летними
ночами, когда на полях зацветал лен, мы охо­
тились на раков. З асуч и в порточки, босиком, с
фонарем в руках, бродили по песчаному дну
Вертушинки, руками ловили выползавших из пе­
чур раков. Зимою в глубоких местах ставили под
лед верши, в которые попадались налимы.
35

Проходя на лы ж ах, я любовался узором з а­
ячьих и лисьих следов. Под глубокими сугробами
снега бежит Вертушинка, но кое-где на камени­
стых мелких перекатах вы ры вается, быстро бежит
по камеш кам и снова скры вается под снегом
прозрачная холодная вода.
Далекое счастливое детство напоминает мне
Вертушинка.

РУССКИЙ ЛЕС

РУССКИЙ ЛЕС

Зимою и летом, осенью и
весною хорош русский лес. В тихий зимний день
выйдешь, бывало, в лес на лы ж ах, дышишь и не
надышишься. Глубокие, чистые леж ат под де­
ревьями сугробы. Н ад лесными тропинками к р у ­
жевными белыми арками согнулись под тяж естью
инея стволы молодых берез. Т яж ел ы м ишапками
белого снега покрыты темно-зеленые ветви в ы ­
соких и маленьких елей. Высокие вершины елей
унизаны ожерельем лиловых шишек. С веселым
свистом перелетают с ели на ель, качаются на
шишках стайки красногруды х клестов.
Невидимой жизнью полнится зимний лес. От
дерева к дереву тян утся легкие следы белок,
маленькие следочки лесных мышей и птиц. Т о ль­
ко очень внимательный человек может наблюдать
ж изнь зимнего леса. Н уж н о уметь ходить тихо,
39

слуш ать и останавливаться. Только тогда откро­
ется перед вами вся чудесная красота спящего
зимнего леса.
Хорош лес ранней и поздней весною, когда
начинает пробуж даться в нем сокрытая от глаз
и ушей бурная жизнь. Т ает зимний снег. Н ад
головой видны осыпанные надувшимися смоли­
стыми почками тонкие ветки берез. Все больше
и больше слышится в лесу птичьих голосов. Н а­
чинают петь первые прилетные птицы, токуют в
глухих местах тяж ел ы е глухари. Опавшей хвоею
осыпан под елями ноздрястый снег. Н а лесных
полянах первые появились проталины. Н а обна­
жившихся кочках видны зеленые крепкие листоч­
ки брусники. Кое-где на пригреве начинают з а ­
цветать, ковром разрастаю тся подснежники-пере­
лески. Пахнет смолистыми почками, корою де­
ревьев. Поют дрозды. На вершине высокого де­
рева, весь в лучах восходящего солнца, воркует
дикий голубь-витютень.
Придет радостный день — зеленою дымкой
покроется опушка березового леса. К у ку ю т к у ­
кушки. По утрам перед рассветом слетаются на
ток краснобровые красавцы тетерева-косачи. Ве­
чером над вершинами леса тянут, хоркая и цвир­
кая, длинноносые вальдшнепы. К рякаю т над ре­
кой дикие утки. На краю лесного болота высоко
в небе токует баранчик-бекас.
Многое можно услыш ать в пробуждающемся
весеннем лесу. Тонко пищат рябчики, гугукаю т
по ночам невидимые совы. Н а непроходимом бо­
лоте водят весенние хороводы прилетевшие ж у ­
40

равли. Н ад ж елты ми золотистыми пуховками
цветущей ивы ж у ж ж а т пчелы. А в кустах на
берегу реки защ елкал, звонко запел первый
соловей.
Кто из вас не побывал знойным летом в
прохладном темном лесу? Примолкли самые го­
лосистые птицы, уж е не поют по закрайкам леса
звонкоголосые соловьи.
Идешь по лесу, хорошенько п р и гл яд ы ваясь,—
нужно уметь находить грибные места, знать, где
какой растет гриб. Вот под деревьями смешанного
леса краснеет ш ляпка подосиновика. Нагнешься,

срежешь ножом толстый корешок гриба, акку­
ратно положишь находку в корзинку. Кое-где
попадаются крепкие боровики, приятно взя ть в
руки холодноватый гриб. Вот широким хороводом
рассеялись на поляне красивые красные мухомо­
ры. В сосновом бору попадаются рыжики. В мо­
лодом березовом лесу густо сидят грибы подбе­
резовики.
Н а лесных откры ты х полянах зреет душ истая
вкусн ая земляника. В середине лета поспевает
лесная малина. А по закрайкам болот созревает
черника, краснеют на зеленых ветках ягоды
брусники.
Особенно красив и печален русский лес в
ранние осенние дни. Н а золотом фоне пожелтев­
шей листвы вы деляю тся яркие пятна раскрашен­
ных кленов, осин. Медленно к р уж ась в воздухе,
падают с берез пожелтевшие легкие листья. От
дерева к дереву протянуты тонкие серебристые
нити липкой паутины. Тихо в осеннем лесу. Ш е­
лестит под ногами опавшая сухая листва. Кое-где
краснеет ш ляпка позднего подосиновика. Тонко
просвистит рябчик, прокличут высоко в небе
пролетающие косяком ж уравли.
Что-то грустное, прощальное слышится и ви­
дится в осеннем лесу. Бабьим летом называли на
деревне это осеннее краткое время. Прозрачен
осенью и чист воздух, прозрачна вода в лесных
ручьях. К аж д ы й виден на дне камешек. Еще
цветут поздние осенние цветы. Готовятся к от­
лету певчие птицы. Нет-нет затрещит в лесу
дрозд, застучит на сухом дереве тр уж ен и к-дятел.
42

Еще зеленый, роняя спелые ж елуди , стоит на
краю леса старый развесистый дуб. Но уж е ого­
лились вершины берез. Н а темном фоне сплош­
ного елового леса отчетливо видны яркие краски
кленов и осин. У ж е облетели, плавают на воде
легкие пожелтевшие листья ив. Хорошо в осен­
нем цветистом лесу, долго не хочется уходить из
него, прощаться с золотыми осенними днями.
ДУБ

В русских наших лесах, по­
ж алуй, нет дерева мощнее
и красивее зеленого дуба.
В народных русских с к а з ­
ках и былинах недаром по­
минался
дуб -б о гаты р ь.
Крепок ствол старого дуба,
его развесистые ветви.
Когда-то, еще в давние
времена, дубов росло мно­
го в наших лесах. Т акие
леса назывались д у б р ава­
ми. Чистых дубрав оста­
лось теперь очень мало.
С давних пор креп кая древесина д уба шла на различные н уж д ы . И з д у ­
бовых лесов строили некогда корабли. Готовясь
к А зо вском у походу, царь Петр под Воронежем,
где было много дубрав, основал корабельные
верфи.
Теперь дубы встречаются редко. В старинных
парках, кое-где в лесу и в чистом поле можно
43

увидеть старый развесистый дуб. В сплошных
лесах дуб высоко возносит зеленую свою крону.
А вы растая на свободе, обычно широко раски­
ды вает густые крепкие ветви, покрытые зеленой,
жесткой листвою.
Кто из вас не видел, не любовался старыми
дубам и? В вершинах развесистых дубов вьют
гнезда птицы. При сильных ветрах грозно шумит
зеленая вершина. Весною позже других деревьев
распускаются на дубах почки. Люди давно при­
метили, что в это время обычно дует холодный
северный ветер.
Еще в раннем детстве моем я любил ходить
на знакомый Ровок, где росли развесистые дубы,
под которыми летом цвели ландыши, созревала
душистая земляника. Осенью я собирал под д у ­
бами красивые крепкие ж елуди. З елен ая листва
дубов крепка и упруга. Пожелтевшие мертвые
листья висят иногда на дубах всю долгую зиму.
Едешь, бывало, в санях по зимней снежной до­
роге в холодную ветреную ночь, услышишь ше­
лест мертвой дубовой листвы.
Когда-то зеленые дубравы росли по всей Рос­
сии, обычно по берегам малых и больших наших
рек. Подмытые вешними водами стволы старых
дубов падали в воду, лежали на дне реки, которая
заносила их песком и илом. В отличие от других
деревьев, дуб не гниет в воде. П ролежав десятки
и сотни лет на дне реки, древесина дуба становит­
ся черной. И з такого мореного д уба делали доро­
гую прочную мебель. Стол, на котором я пишу,
сделан из мореного дуба. Н екогда этот стол стоял
в комнате моего дядюшки, и ребенком я хо­
дил под него пешком. Я очень люблю письмен­
44

ный стол, сделанный руками дядюшки, и не
расстаюсь с ним со времени счастливого детства.
Д у б — теплолюбивое и светолюбивое дерево.
В лесах далекого севера дубов не увидишь. На
высоких горах К а в к а з а я видел много зеленых
развесистых дубов. Много старых дубов видел
и в Беловежской Пуще. Стволы старых дубов,
покрытые жесткой потрескавшейся корою, воз­
носились высоко в небо. Д икие свиньи — кабаны
собирали под ними ж елуди.
Несмотря на свою силу, дуб — дерево нежное,
боится крепких морозов. В суровую морозную
зиму тридцать девятого года, когда в России по­
гибло много ф руктовых садов, умирали, зам ер­
зали и дубы , стоявшие одиноко. Д у б растет очень
медленно. Ученые-лесоводы утверж даю т, что не­
которые дубы ж и в ут до тысячи лет. Тот, кто
захочет вырастить дуб, должен запастись терпе­
нием на долгое время. Выросшие из ж елудей
маленькие дубки медленно поднимаются над зем ­
лею. Н у ж н а не одна чело­
веческая жизнь, чтобы в ы ­
рос настоящий дуб-богатырь.
БЕРЕЗА

И з всех деревьев русского
леса милее всех мне наша
береза. Хороши и чисты
березовые светлые рощи.
Белы стволы берез, покры­
тые тонкой берестою. Осо­
бенно хорош березовый лес
45

весной. К ак только сойдет в лесу снег, набухают на
березах смолистые душистые почки. И з каж дой
случайно надломленной ветки березы кап ­
лет живительный сладкий сок. Множество про­
летных певчих птиц собирается в березовых
рощах. Поют голосистые дрозды , кукую т к у ­
кушки, с дерева на дерево перелетают шустрые
синички. Ковром расстилаются, цветут внизу
под березами голубые и белые подснежникиперелески.
Есть в русской природе особенный день, ког­
да на березах начинает распускаться молодая
листва. Выйдешь на волю и радостно ахнешь:
зеленой нежной дымкой покрылись лесные опуш­
ки. Клейкой нежной листвою пахнет в березовой
роще. К ак хороши молодые березовые листочки!
Войдя в лес, человек чувствует свежее дыхание
пробудившейся земли. Пройдет день-другой — и
все березы покроются молодой густой свежей
листвою.
В летние знойные дни хорошо бродить в
березовой роще. Теплый ветер шелестит над го­
ловой зеленой листвою. Пахнет грибами, спелой
душистой земляникой. С квозь густую листву
прорываются солнечные лучи. Хорошо л еж ать в
чистой траве, заки н ув под голову руки, смотреть
в высоту, где над вершинами берез по голубому
летнему небу плы вут и плы вут, точно белые
лебеди, высокие облака.
Чудесен и ранней осенью березовый лес, по­
крытый золотистой увядающ ей листвою. К р у тя с ь
в воздухе, падают на землю золотые листочки.
От дерева к дереву протянуты тонкие липкие ни­
ти серебристой паутины. Прозрачен и чист воз­
46

дух, малейший слышится в березовом лесу звук .
В народных песнях и ск азках часто упоми­
налась береза. Простые деревенские люди ласко­
во называли березу березонькой. В праздничные
летние дни девуш ки завивали из ветвей молодых
березок венки, пели под березами хороводные
песни. Березами обсаживались в старину большие
проезжие дороги — большаки. И з коры берез на
севере нашей страны плели легкие лапти, удоб­
ные кошели, в которых носили на дальние пожни
одеж ду и воду. И з коры берез гнали душистый
деготь, делали красивые высокие туески.
ЕЛЬ

К аж д ы й знает это самое
распространенное в наших
местах дерево, покрытое
зеленой хвоею. В противо­
положность сухолюбивой и
светолюбивой сосне, ель
обычно растет на влаж н ы х
и низменных местах. В гу) стой тени елового леса рас­
тут лишь немногие расте­
ния, нет надеж ды собрать
здесь летом много грибов.
В густы х колючих ветвях
ели ютятся птицы, строят свои домики-гнезда
проворные белки. В глубоких и теплых гнездах
в зимнюю лютую с т у ж у вы во дят и вы карм ли ­
вают своих птенцов красногрудые клесты.
Особенно хороша ель зимою, когда тяж ел ы е
47

шапки белого чистого снега висят на ее раски­
дистых ветвях-лапах. Высокие вершины украш е­
ны гирляндами лиловых шишек, которые раскле­
вывают шустрые клесты, кормясь еловыми семе­
нами. В густы х еловых лесах строят свои берлоги
медведи. Под низко нависшими ветвями прячутся
зайцы-беляки.
У людей ель пользуется особенной любовью.
Недаром в новогодние зимние дни устраивают в
городах д л я детей праздничные елки, украшают
их красивыми подарками, а возле украшенной
ели разгули вает Д е д Мороз с привязанной длин­
ной седой бородою.
Но особенно хороша ель в лесу на свободе.
В зимние звездны е и лунные ночи блестит на
ее ветвях снег. Сказочным к аж ется дерево, у к ­
рашенное снегом, отражающее на ветвях своих
звездный и лунный свет.
В еловых и смешанных лесах ж и в ут рябчики,
вьют гнезда хлопотливые дрозды . В урожайные
годы, когда еловыми шишками увешаны ветви
и вершины елей, остаются зимовать в лесу белки.
Забравш ись на сучок дерева, д ер ж а в передних
лапках шишку, они сгрызаю т и сыплют на снег
ее чешую, поедают смолистые семечки.
Весною из спелых шишек ели ветер разносит
кры латы е легкие семена. У опушек елового леса
из разлетевшихся семян вы растает зеленый ело­
вый молодняк. Очень красивы, веселы молодые
елочки. Они растут быстро, и сквозь их зеленую
колючую чащобу трудно пробраться человеку.
Только немногие из этих молодых деревцев ос­
таются в ж ивых. Сильные побеждают, затеняю т
слабых, и молодой лес разрастается.
48

СОСНА

Очень хорош и красив чи­
стый сосновый бор. Идешь
или едешь, бывало, по ста­
рому сосновому бору,—
точно высокие чистые ог­
ромные свечи, возвыш аю т­
ся над головою стволы ста­
рых деревьев. Опавшей
прошлогодней хвоею по­
крыта земля. Ч ерез мало­
наезженную песчаную дорогу протянулись длинные узл асты е корни.
Седым мягким мохом поросли невысокие коч­
ки. Кое-где зеленеют листочки брусники. Ч ерез
высокие, унесшиеся в небо зеленые вершины про­
биваются лучи солнца. Светлы е золотистые зай ­
чики играют на стволах деревьев, покрытых по­
трескавшейся толстой корою. Пахнет смолой и
землею. Тихо в сосновом старом бору. И зр едка
взлетит рябчик, пролетит над дорогою дятел.
В высоком небе купаю тся зеленые к у д р я в ы е
вершины.
Чистых сосновых боров осталось теперь мало.
Уцелели отдельные старые сосны. Точно сказоч­
ные великаны, стоят они среди молодого подра­
стающего леса.
В сосновых борах собирали мы летом яго­
ды — бруснику и чернику, крепконогие боровики
и скользкие маслята. Там и здесь виднелись
розоватые хрупкие шляпки сыроежек. На высо­
ких старых соснах селятся, строят гнезда хищные
птицы — ястребы и орлы.
49

Хорош и подрастающий мелкий сосновый лес.
Одна к одной тесно ж м у тс я покрытые зеленой
хвоею молодые сосенки. В тени этих деревцев
весною и летом нужно искать грибы. Ранней вес­
ною здесь растут сморчки, летом — красивые
ж елты е рыжики.
На болотистых, покрытых кочками местах рас­
тет низкорослая болотная сосна. Идешь по та­
кому сосновому болоту — не видно конца-краю
осыпанным дозревающей клюквой мягким мохо­
вым кочкам. То и дело выпархивают из-под ног
болотные белые куропатки, сорвется, полетит т я ­
ж елый глухарь.
Сосна, несомненно, одно из древнейших де­
ревьев. Росла сосна, когда не было еще на земле
зеленых лиственных лесов. Недаром жесткой хво­
ею сосны питаются глухари, тоже древнейшие на
земле птицы.
Сосну можно увидеть в высоких горах К а в ­
каза и на далеком холодном севере, на самой
границе голой пустынной тун дры . Древесина со­
сны ценится высоко. И з сосновых бревен строили
и строят ж илые дома, возводят мосты и хозяй­
ственные постройки. Ценится и смола сосны, ко­
торую собирают, надрезая сосновую кору.
П утеш ествуя некогда по Заонежью , по не
тронутым человеком глухим лесам, я видел со­
сны, умершие на корню своей естественной
смертью. Пропитанные смолою стволы этих д е­
ревьев высились над макуш ками окружавш его их
живого леса. Сильные зимние ветры давно об­
ломали их мертвые голые сучья, но пропитанный
смолою ствол прочно стоял, быть может, десятки
и сотни лет. Некоторые стволы упавших мертвых
50

деревьев, покрытые зеленым мохом, лежали на
земле. Я с трудом перебирался через них. Теперь
таких нетронутых лесов осталось очень мало,
и вр яд ли кто видел стоящий на корню, пропи­
танный смолою ствол мертвой сосны.
ЛИПА

Еще в детстве я полюбил
зеленые высокие липы, ок­
ружавш ие наш деревен­
ский сад. Ш ирокую липо­
вую аллею посадил неког­
да
крепостник-помещ ик,
имя которого в нашей де­
ревне давно забыли. М ы
любили играть под высо­
кими липами, наблюдать,
как в молодом саду про­
буж д ается весною жизнь.
В зеленых вершинах лип
пели птицы, свистели скворцы и дрозды . В ясные
дни с дерева на дерево перелетали золотистые
скрытные иволги, а в глубоких дуплах старых
лип гнездились сычи, перекликавшиеся по ночам
страшными голосами.
В самом начале лета золотистыми цветами
зацветали липы, сладким медовым духом напол­
нялся весь сад. Пчелы гудели над цветущими
вершинами лип.
Летом широким ковром расстилались под ли­
пами цветы иван-да-марья, а на высоких тонких
стебельках легкий летний ветерок колыхал ли­
51

ловые колокольчики. Я смотрел, как у корней
лип ползают насекомые, красные земляные кло­
пы, как порхают над цветами бабочки. В середине
лета под липами росли крепкие белые грибы.
В урожайный год мы собирали много таких гри­
бов, мать солила их и мариновала впрок.
Под одинокой развесистой липой, росшей пе­
ред нашим деревенским домом, в жаркие летние
дни на деревянном столе и скамейках мы обедали,
пили чай. Я любил взбираться на эту старую
липу, сидеть в тени зеленого шатра, читать книж­
ки и мечтать о далеких путешествиях. Старая
липа эта запомнилась мне на всю мою долгую
жизнь.
Некогда красивые высокие липы вместе с
другими деревьями росли почти повсеместно в
русских лесах. Белая чистая древесина липы до­
рого ценилась. Из легкой, податливой древесины
искусные мастера точили красивую деревянную
посуду, вырезали ложки. Из липовых чистых
досок в деревнях делали столешницы для обе­
денных столов. Кору старых лип сдирали с по­
валенных деревьев, мочили в воде, делали из
липовой коры мочало и рогожи. Из тонкой коры
молодой поросли липняка плели в деревнях лап­
ти, запасали на всю долгую зиму сушеное ли­
повое лыко. Теперь взрослых больших лип в
наших лесах не увидишь. Лишь в далеком З а ­
уралье видел я в глухих лесах свободно росшие
высокие липы.
Липа, несомненно, одно из самых красивых,
веселых и нежных деревьев. Издавна славится
липовый сладкий мед. Хороша и нежна листва
липы. Осенью липы раньше других деревьев
52

сбрасывают свою пожелтевшую листву и у кор­
ней оголенных деревьев сухим шелестящим ков­
ром лежат опавшие желтые листья. Идешь, бы­
вало, по опавшей липовой листве, шуршащей под
ногами, любуешься на знакомые деревья, приго­
товившиеся к долгой зимовке.
Молодые липы и теперь сажают в парках в
больших городах. Липы легко приживаются и
быстро растут. Их свежая зеленая листва укр а­
шает городские шумные улицы, радует глаз го­
родского усталого человека.
ОСИНА

Еще в детстве мне очень
нравились высокие строй­
ные осины, росшие вблизи
нашего деревенского дома.
Нравился горьковатый за­
пах осин, трепетанье зеле­
ной листвы на высоких
вершинах. Д аже в самый
тихий, безветренный лет­
ний день листья осины
дрожали. Покрытые зеле­
новатой горькой корою, де­
ревья казались живыми существами — они точно шептались, переговарива­
лись между собою.
Особенно хорош осиновый лес в осенние яс­
ные дни. В пурпурно-красный и желтый цвет ок­
рашена листва. Цветным чистым ковром рассти­
лаются под деревьями опавшие листья. Там и тут
53

видны под ними красноватые шляпки поздних
грибов — подосиновиков. Еще цветут кое-где за­
поздалые лесные цветы. Шелестит под ногами
высокий пожелтевший папоротник, и еще горчее
пахнет в осиновом лесу.
Красив осиновый лес и зимою. На фоне тем­
ных елей переплетается тонкое кружево оголен­
ных осиновых ветвей.
Приглядитесь хорошенько — как хороша, как
красива осина!
В дуплах старых толстых осин гнездятся ноч­
ные и дневные птицы, белки-проказницы скла­
дывают на зиму свои запасы. Из толстых оси­
новых бревен люди выдалбливали легкие лодоч­
ки-челноки, делали корыта. Корою молодых оси­
нок кормятся зимою зайцы-беляки. Горькую ко­
ру осин гложут лоси. Ранней весной и осенью
держатся в осиновых лесах глухари-мошники. Ле­
том здесь растут грибы — высокие подберезови­
ки, крепкие подосиновики и хрупкие сыроежки.
Идешь, бывало, по осиновому лесу — и вдруг
негаданно-нежданно с шумом сорвется и полетит
тяжелый глухарь. Почти из-под самых ног вы­
скочит и побежит заяц-беляк.
Редко можно увидеть сплошной осиновый лес.
Обычно осины растут рядом с березами и тем­
ными елями. В таких смешанных лесах особенно
много грибов и лесных ягод. С дерева на дерево
перелетают птицы. С шумом вспорхнет и засви­
стит рябчик. На моховых кочках под деревьями
краснеет спелая брусника.

КЛЕН

В зеленом русском лесу
вряд ли есть дерево жи­
вописнее клена. Красивы
широкие лапчатые листья
клена, гладкий и чистый
его ствол. Крепка и прочна
его древесина.
Обычно
растет клен в сообществе с
другими деревьями — бе­
резой, осиной, дубом, оль­
хою. Крепки и туги кле­
новые ветви. Точно пру­
жина, гнутся они под
рукою.
Веселый зеленый клен любит солнечный я р­
кий свет. Лучами солнца освещена его вершина.
В ясные летние дни я любил отдыхать под раз­
весистым чистым кленом. Пахнет землей, цвета­
ми. По теплой, нагретой солнцем земле шустро
бегают муравьи, порхают над цветами бабочки.
Красивые клены сажают люди в городских
парках, украшают ими дорожки, берега прудов.
Особенно красивы клены ранней осенью. В лучах
солнца блистают пурпурные и золотистые кле­
новые листья. Что-то праздничное, веселое есть
в этом дереве, украшающем наши родные леса.
Далеко разлетаются крылатые семена клена.
Семена эти разносит по полям и лугам ветер.
Там, где упадет на удобное место крылатое се­
мечко, вырастает на другой год молодой, тонень­
кий живой кленок.
55

ОЛЬХА

Не все люди любят ольху.
Неприглядные темно-зеле­
ные заросли молодой оль­
хи принято называть сор­
няками. Молодой ольхою
зарастают
заброшенные
луга и поля, почва под
ольхой
за болачивается,
разводятся несметные комары и другие вредные
насекомые.
Но есть и в ольхе что-то прелестное, когда
растет она на свободе. Особый вид ольхи, рас­
тущей на сырых местах вблизи рек и лесных
ручьев, называют черной ольхою. Толстые строй­
ные стволы черной ольхи тянутся в небо. Ее
сплетенные корни поднимаются у ствола высоко
над землею. В некоторых глухих местах под
такими корнями ольхи бобры устраивают свои
жилища. Из толстых и стройных стволов черной
ольхи пилили широкие доски, из которых искус­
ные столяры делали изящную мебель, шкатулки,
столы. Теперь черной ольхи осталось в лесах
очень мало.
Серой мелкой ольхою зарастают большие про­
странства. Такая серая ольха годится лишь на
хворост и на дрова, которые почти не уступают
березовым дровам. Ольховые дрова хорошо горят
в печах, ими можно топиться всю долгую зиму.
Отваром из ольховой коры в прошлые времена в
деревнях женщины красили холсты, из которых
шили красивые сарафаны.
В зарослях ольхи скрываются зайцы, живут
56

и кормятся рябчики. В старых ольховых деревьях
дятлы выдалбливают для своих гнезд опрятные
дупла. В ольховых высоких кустах делают свои
скрытые гнезда хлопотливые сороки, поют и тре­
щат дрозды. Нередко в ольховых лесах выра­
стают густые заросли лесной сладкой малины, а
на моховых кочках спеет черника.
ИВА

По берегам лесных малых
рек, по ручьям и старым
канавам растет зеленая ива.
Кто не знает этого сла­
бого легкого дерева? Рас­
тет ива и на огородах, в
садах и у проезжих дорог.
Люди знают много видов
дикой ивы, по-разному их
называют.
Ранней весною, когда еще не
оделся зеленой листвою
лес, цветет, отражаясь в весенней воде желтыми пуховками, нежная ива.
Собирая золотистую пыльцу, вьются над цвету­
щими ивами вылетевшие из ульев пчелы.
Ива очень неприхотливое дерево. Можно сру­
бить или срезать ее тонкий ствол, воткнуть в
землю — сама примется, пустит корни, начнет
расти и ветвиться неприхотливая ива. В ивовых
кустах весною обычно живут и поют соловьи.
Корни разросшихся зеленых ив защищают от
размыва вешней водою устроенные людьми пло­
57

тины. Ветер играет их легкой листвою, обнажая
серебристую изнанку ивовых листьев.
Под кустами ивы на берегах рек сидят обычно
с удочками любители-рыболовы. Кажется, нет
более распространенного дерева, чем наша всем
знакомая ива. Но как хороша эта ива, свесив­
шаяся над водою, в которой отражаются небо
и высокие облака.
Сидишь, бывало, с удочкой под знакомым
ивовым кустом на берегу реки, где в прозрачной
воде плавают красноперые голавли и ребрастые
окуни, дышишь и не надышишься, смотришь и не
насмотришься на широкую зеркальную гладь.
А как памятны ивовые береговые кусты, где
в далеком детстве играли мы в прятки, в ин­
дейцев и робинзонов. Из ивовых тонких сучьев
делали мы дудки-свирели, мастерили луки и
стрелы.
Из гибких прутьев береговой ивы умелые
люди плетут малые и большие корзины. А из
легкой древесины толстой ивы некогда гнули
расписные красивые дуги. На многие нужды шла
в деревнях гибкая легкая ива. Толстыми ветла­
ми-ивами украшались деревенские улицы.
А кто не знает, не видел особый род ивы,
которую называют у нас вербой?
Глянцевитая тонкая верба, посаженная на де­
ревенских огородах, зацветает обычно, когда еще
лежит в лесах нерастаявший снег. Цветущие,
покрытые голубоватыми мягкими пуховками
ветки вербы люди приносят в свои жилища.
Цветущая верба служит верным признаком при­
хода весны.

МОЖЖЕВЕЛЬНИК

Кто из вас не видал зеле­
ных кустов можжевельни­
ка, приятно пахнущих смо­
лою? Растет можжевельник
по закрайкам лесов, по
скатам глубоких лесных
оврагов. Ветви можжевель­
ника покрыты густой ко­
лючей хвоей.
Там, где растет можже­
вельник, зимою обычно
держатся тетерева. Они
кормятся смолистыми пахучими ягодами можжевельника, всю зиму ви­
сящими на его ветвях. От куста к кусту на чистом
белом снегу затейливым узором переплетаются
крестообразные следы тетеревов.
Можжевельник — очень крепкое и сильное
деревце. Розоватая древесина его пропитана д у ­
шистой смолою. Зимой я приносил из леса д у ­
шистые ветки зеленого можжевельника, ставил на
письменный стол. Ветвями можжевельника в де­
ревнях парят новые кадушки, в которых засали­
вают на зиму огурцы и мочат яблоки. Запах
можжевельника придает особый приятный вкус
домашним солениям.
Я очень люблю пышные кусты можжевель­
ника, запах смолы и можжевеловых темных ягод,
покрытых тонкой смолистой пленкой. Зимою, ког­
да выпадет глубокий легкий снег, под кустами
можжевельника часто ложатся на дневку зайцы59

русаки. Идешь на лыжах по заячьему следу —
нежданно-негаданно выскочит из можжевелового
густого куста большой заяц-русак.
Там, где растет можжевельник, летом обычно
цветет земляника. На маленьких, поросших тра­
вой кочках зреют душистые вкусные ягоды.

РЯБИНА

Я очень люблю это скром­
ное ветвистое деревце, по­
чти повсюду растущее в
наших лесах. Люблю ее пе­
ристые зеленые листочки,
шелестящие даже при легком ветерке. Есть что-то
веселое, радостное, русское в этом деревце, ко­
торое всегда и всем улыбается. В народных наших
песнях часто ласково поминается рябинушка. С
давних пор русские крестьяне сажали рябину
под окнами своих деревянных изб.
Рябину можно увидеть и на севере нашей стра­
ны, где не растут плодовые деревья — яблони
и груши. Ствол рябины чист и гладок, покрыт
тонкой блестящей корою. Цветет рябина поздней
весной, когда оденутся в зеленую одежду леса,
поют, заливаются на опушках и на берегах рек
и лесных ручьев звонкоголосые соловьи. Скром­
ные, похожие на большие желтоватые гроздья
цветы рябины малозаметны, не отличаются пыш­
ной красотою. Летом на рябине начинают крас­
неть гроздья небольших круглых ягод. Они мед­
ленно созревают под лучами летнего солнца.
Ягоды лесной рябины жестки и невкусны.
Летом их не клюют птицы и не трогают люди.
Только поздней осенью, когда опадет с деревьев
пожелтевший и покрасневший лист, прижмут пер­
вые осенние заморозки, ягоды рябины становятся
сладкими.
В осеннюю позднюю пору ягодами рябины
кормятся дрозды-рябинники. Ягоды рябины ви­
сят на деревьях до зимнего снега, и надолго
61

остаются в наших лесах пролетные дрозды. На
белом снегу под ветками рябин краснеют чешуй­
ки расклеванных птицами ягод.
Некогда в русских деревнях крестьяне соби­
рали позднею осенью тронутые морозом гроздья
красной рябины. Они связывали их пучками,
вешали на морозе под крышами домов и сараев.
Промерзшая рябина очень вкусна и ароматна.
Ребятишки русских лесных деревень лакомились
по праздникам мерзлой сладкой рябиной. Ког­
да-то умелые хозяйки варили из рябины вкусное,
немного горьковатое варенье, засахаривали гро­
здья рябины в густом сиропе. Такие засахарен­
ные ягоды рябины можно было покупать даже в
городских кондитерских магазинах.
ЧЕРЕМУХА

На опушках лесов, по бе­
регам рек и ручьев прежде
всех распускается и цветет
черемуха.
Это очень приятное, зеле­
ное и веселое деревце. Оно всегда улыбается, а
весною, когда пахучие белые цветы сплошь его
покрывают, даже смеется. Любуясь на цветущую
черемуху, сам невольно начинаешь улыбаться.
Весной я всегда приглядываюсь к черемухе.
Если на ней раскрылись почки, значит, оконча­
тельно проснулась и потеплела земля, а весна
вошла в полную силу.
Еще я слежу весной за лягушками. Когда
«затурлычут» в лужах лягушки, это значит: в
62

самом разгаре тетеревиные и глухариные тока,
началась богатая тяга.
Когда на черемухе забелеют и запахнут пыш­
ные кисти цветов, глухариному току конец, комар
в лесу появился.
Даже в самых глухих северных лесах можно
увидеть черемуху. Там, где не растут вишни
и нет хороших садов, ребята лакомятся ягодами
лесной черемухи, а хозяйки пекут пироги со слад­
кой черемуховой начинкой.
КАЛИНА

Не все из вас, быть может,
видели лесную калину,
обычно растущую по овра­
гам и на берегах лесных
глухих рек. Густые кусты
калины покрыты красивыми широкими листьями.
Выкопанная в лесу молодая калина хорошо при­
живается на деревенских огородах, в садах.
Цветет калина красивыми белыми соцвети­
ями, похожими на кружевные венки. В разрос­
шихся кустах калины нередко гнездятся и поют
птицы. Крупные алые ягоды калины созревают
поздней осенью, когда начинает перепархивать
первый снежок и все листья на деревьях уж е
облетели.
Необыкновенно красива увешанная гроздьями
красных ягод калина на фоне глубокого снега.
Ягоды калины зимою обклевывают птицы. М ерз­
лые ягоды калины деревенские хозяйки парили в
русских печах, готовили для ребят вкусное
угощение.
63

Несколько лет назад я выкопал в лесу не­
большой куст калины, посадил под окном моего
лесного карачаровского домика. Теперь этот куст
широко разросся. Зимою и летом я любуюсь им
из окна моего домика. Осенью, когда вставляют
зимние рамы, мы кладем между ними на белую
вату гроздья калиновых алых ягод. Они укра­
шают наше скромное жилище.
ПОДСНЕЖНИКИПЕРЕЛЕСКИ

По опушкам лесов, на лес­
ных, освещенных солнцем
полянах еще ранней вес­
ною расцветают первые
лесные цветы — подснеж­
ники-перелески.
Хорошо в эту пору в лесу, наполненном ве­
селыми птичьими голосами. Набухли, надулись
на деревьях пахучие смолистые почки. На ма­
кушках высоких берез звонко пересвистываются
весенние гости — дрозды. Сидя на дубе, гулко
воркует дикий голубь-витютень.
Еще не растаял в глубоких оврагах снег, а уже
цветут под деревьями, белым и голубым ковром
расстилаются подснежники-перелески — первые
весенние цветы нашего леса.
Приятно собрать и поставить на стол букет
свежих подснежников. От них пахнет весною,
свежим запахом пробудившейся земли.

СОН-ТРАВА

На обогретых
солнцем
пригорках в сухих борах
проклевываются во второй
половине апреля толстые
красноватые ростки под­
снежника сон-травы. Бы­
стро, день ото дня, час от часу поднимается
трубчатый стебель, опушенный нежными сереб­
ристыми ворсинками. Полнится, набухает сире­
неватый бутон, спрятанный в такую же пушистую
шлемовидную островерхую сумочку. Не дождав­
шись, когда полностью вытянется стебель, бутон
торопливо раскрывается крупным сине-фиолето­
вым колокольчиком. Далее сон-трава растет уже
с цветком, поднимая его выше и выше. Сумочка,
державшая бутон, словно бы остается на месте
и образует манжету, украшающую безлистный
стебель в половине его высоты. Теперь стебель
как бы растет только своею верхней частью.
Необыкновенно красивы и нежны колоколь­
чики сон-травы, широко раскрывающиеся на­
встречу солнечным лучам с ярко-желтыми вну­
три тычинками. Необыкновенно ласково и неж­
но само растение сон-травы, сплошь одетое
густым седоватым пушком, серебрящимся на
солнце.
Еще лежит в низинах, дышит подвальным
холодом снег, еще черны частые осинники и схва­
тывают открытые полянки ночные морозцы, а
уже пробуждается, цветет на песчаных пригорках
красавица сон-трава. С трогательной отвагою пе­
реносит она апрельские холода, складывая с за3

Н а теплой зе м л е

65

ходом солнца пушистые лепестки колокольчиков,
словно бы засыпая на ночь.
Днем в раскрывшихся цветах возятся, пере­
бирают лапками тычинки толстые, еще сонные
шмели. От цветов исходит несильный, но уди­
вительно свежий, тонкий и нежный аромат.
Дома букет сон-травы продолжает расти. З а ­
тем так же, как в лесу, лепестки колокольчиков
на вытянувшихся в воде ножках обесцвечивают­
ся, светятся насквозь, как крылышки мотылька с
отбитой пыльцой, «ржавеют» и скручиваются по
краям.
Летом пригорки в бору зарастают, и не сразу
найдешь на них весенний первоцвет — сон-траву.
Она как бы уходит, прячется до следующей
весны.
Материнские ласковые руки напоминает мяг­
кая и пушистая, всегда теплая сон-трава.
КУПАЛЬНИЦА

В
конце
мая — начале
июня на полянках светлых
лесов,
одетых
молодой
свежей листвою, расцвета­
ют желтые купавки.
Ключом бьет в эту пору поздней весны лесная
жизнь.
Хлопочут около своих гнезд скворцы и дроз­
ды, щелкают в зарослях черемухи соловьи, слад­
ко насвистывает в густой листве высоких деревьев
райская птица наших лесов — иволга.
Далеко видны в изумрудной зелени между
66

белых стволов берез цветы купавок. Они растут
обычно многочисленными семействами, заполняя
полянки редколесья. Довольно крупные, с не­
большое яблочко величиною, круглые розочки
цветов тянутся к солнцу. Плотными зелеными
шариками висят набухающие бутоны. Набежит
ветерок, тронет ветви берез. Побегут по светлой
полянке солнечные зайчики и качнутся высокие
стебли купавок с яркими цветами, издали похо­
жими на маленькие круглые китайские фонарики.
Купавка, или купальница, как называют ее
ботаники, один из самых пышных цветов нашей
средней полосы. В Сибири у купавки есть близ­
кие родственники-братцы, тоже очень красивые
и яркие, широко распространенные цветы — ог­
ненно-оранжевые жарки.
Трудно удержаться, чтобы не нарвать себе
домой букетик купавок. Сорванные, они очень
быстро вянут. Никнут, безжизненно болтаются
на ослабших стеблях тяжелые, сжавшиеся голов­
ки цветов. Но редким, удивительным свойством
обладают купавки. Поставленные в воду, ка зав­
шиеся увядшими цветы оживают, распрямляются
на глазах и раскрывают свои розочки. В вазе
купавки сильно подрастают и раскрывают новые
бутоны.
Сидишь, вернувшись домой, за столом, смот­
ришь, как шевелятся, оживают и распрямляются
стойкие цветы, и вновь видятся солнечные, в
сочной зелени молодых трав поляны, украшенные
золотистыми пахучими розочками купавок.

колокольчики
Я очень люблю эти про­
стые цветы — веселые ко­
локольчики. Выйдешь из
лесу на нескошенный, за­
росший травою луг и от
радости ахнешь: столько
красуется всевозможных цветов, похожих на
праздничный хоровод. По всему зеленому лугу
белеют ромашки, желтеют одуванчики, цветет
мышиный горошек. А выше всех, всех веселее —
лиловые колокольчики. От легкого дыхания теп­
лого летнего ветерка колышутся, кланяются, не­
слышно звенят колокольчики, радостно привет­
ствуя гостя.
Все лето цветут, неслышно звенят колоколь­
чики, знакомые и милые цветы наших лугов
и лесов.

НЕЗАБУДКИ

На самом берегу ручья, у
зеленого лесного болотца,
густо цветут незабудки.
Очень хороши и красивы
эти маленькие
голубые
цветы, обычно растущие по закрайкам открытых
болот, на глухих лесовых луговинах. В крошеч­
ных их лепестках как бы отразилась голубизна
летнего неба.
Прячась в высоких зарослях камыша и осоки,
68

тихо струится живой лесной ручеек, колышутся
над водою зеленые травинки.
Приятно смотреть на чистый голубой ковер
разросшихся у ручья незабудок. Тихо журчит,
плещется лесной ручеек. Летают над ним стре­
козы, порхают бабочки. А высоко-высоко в голу­
бом летнем небе над недвижными макушками вы ­
сокого леса тихо плывут белые летние облака.

МЕДУНИЦА

В жаркий июньский день
идешь, бывало, крепко за­
думавшись, по лесной зна­
комой тропинке и вдруг
остановишься.
В самое
лицо кто-то дохнул теп­
лым
живым
ароматом.
Хорошенько
осмотришь­
ся: это возле самой тро­
пинки пышно цветет, медом
пахнет высокая медуница.
По большим розовым кистям цветов деловито
ползают пчелы, тяжело переваливаются толстые
шмели. На плотных душистых соцветиях как бы
застыли, спят золотисто-зеленые жуки-бронзовики. Порхают и присаживаются разноцветные
бабочки.
Много запахов в летнем лесу. Хорошо пахнет
ландышами, ночной фиалкой. Пахнет листвой и
смолою, грибами, лесной земляникой. А всего
сильнее пахнет медом нагретая солнцем медуница.
69

ВОЛЧЬЕ ЛЫКО

Приходилось ли вам ви­
деть это сказочное, еще
без листьев, маленькое де­
ревце, сплошь покрытое
цветами?
Идешь ранней весною на глухариный ток и
вдруг остановишься. У самой канавы, наполнен­
ной вешней водою, пышно цветет крошечное де­
ревце. Еще не распустился лес, не все прилетели
певчие птицы, прошлогодней опавшей листвою
покрыта едва пробудившаяся земля. Лишь коегде появляются подснежники. А это чудесное
деревце все в цвету!
Долго любуешься на сказочное деревце, по­
крытое розовато-лиловыми, как бы из воска вы­
лепленными крохотными цветами. Сорвешь не­
сколько веток, осторожно положишь в охотничью
сумку, чтобы принести домой.
Увидеть это цветущее деревце можно только
в глухом лесу, где-нибудь возле лесного болота,
в котором обычно водятся мошники-глухари. На­
зывается деревце волчье лыко. Кора его очень
ядовита. Летом, когда кустарники и деревья по­
крыты густой листвою, его трудно заметить.
ЛАНДЫШИ

\ У лесного оврага в тени
^ под дубками цветут ландыши и земляника.
Пахнет дубовой листвою, цветами.
70

Долго любуешься ландышами, слушаешь, как
поют птицы, щелкает в зеленых кустах соловей,
кукуют и перехохатываются кукушки, в вершинах
развесистых дубков воркуют горлинки.
Тихо журчит на дне овражка прозрачный
лесной ручей. Точно живые, колышутся над бе­
гучей водой тонкие камышинки.
Еще в далеком детстве водил меня в эти
знакомые лесные места отец. Здесь мы слушали
пение соловья и тихое журчание ручейка, соби­
рали под дубками ландыши.
Белые душистые ландыши и теперь напоми­
нают мне далекие времена. Я как бы вижу не­
знакомый лес, слышу пение птиц, воркованье
горлинки над моей головою.
ОДУВАНЧИК

У больших проезжих до­
рог, у лесных малых тро­
пинок, в зеленых широких
лугах, даже у самых поро­
гов деревенских домов цве­
тут одуванчики.
Все знают эти простые цветы, похожие на
маленькое солнце с золотыми лепестками-лучами.
Все лето цветут одуванчики, а созревшие их
семена собраны в легкий пушистый шарик. Д у ­
нешь на шарик — поплывут, полетят в воздухе
легкие летучие семена. Потому и называется цве­
ток «одуванчик».
Весь день, пока светит солнце, следом за
солнцем поворачивают одуванчики золотые свои
71

головки. Вечером, когда скроется солнце, оду­
ванчики свертывают свои лепестки и засыпают.
Всю ночь крепко спят одуванчики. Только с
восходом солнца они просыпаются, как бы ра­
достно улыбаясь, широко раскрывают золотые
свои лепестки. В солнечный летний, день золотою
кажется лесная поляна, на которой растут и цве­
тут одуванчики.
ИВАН-ЧАЙ

На глухих лесных выруб­
ках пышно цветет иванчай. Точно высокие праз­
дничные свечи, малиново­
красным огнем горят ост­
роверхие шапки красивых
и пышных цветов. В гу ­
стых зарослях цветущего
иван-чая можно спрятаться
с головою.
Там, где цветет иван-чай, обычно скрываются
глухариные и тетеревиные выводки. С шумом
и хлопаньем вылетают из зарослей тяжелые
птицы.
Ягодами и грибами пахнет на лесных старых
вырубках, где летом пасутся лоси, изредка бро­
дят медведи.
Рядом с цветущими зарослями иван-чая густо
разросся непролазный малинник. Спелыми д у ­
шистыми ягодами облеплены тонкие ветки, со­
гнувшиеся под тяжестью спелой малины.

yb

ИВАН-ДА-МАРЬЯ

У высокой муравьиной кучи на лесной светлой по­
лянке ковром рассыпались
знакомые лесные цветы.
Бегают по земле под цве­
тами шустрые муравьи, тащат в свой общий
дом сухие еловые хвоинки, мертвых комаров и
жучков. Приглядишься хорошенько — множество
больших и малых дорог, троп и тропинок про­
топтали в высокой траве под цветами трудолю­
бивые муравьи.
Почти все лето цветут эти желто-лиловые
лесные цветы. Поставишь на стол букетик скром­
ных цветов и, глядя на них, отчетливо вспоми­
наешь лес, зеленую лесную опушку, муравьиную
высокую кучу и хлопотливых, проворных му­
равьев.
Я очень люблю эти простые цветы. Они на­
поминают мне счастливое далекое детство. Так
хорошо, просто и ласково они называются —
иван-да-марья.
КИСЛИЦА

После подснежников-пере­
лесков ранней весною за­
цветает в лесу кислица.
Под высокими темными
елями, в осиновых и ольховых сырых зарослях, на моховых кочках можно
увидеть ее белые нежные цветы.
73

Болотным мхом и глухим лесом пахнет скром­
ная кислица. Но так хороши и нежны ее белые
чистые цветы! Нарвешь маленький букетик этих
цветов, поставишь на письменный стол. Отчет­
ливо вспомнится весенний оживающий лес, вы­
сокие темные ели, под которыми растет и цветет
кислица.
В детстве мы лакомились зелеными листками
кислицы, очень похожими на молодой клевер.
Вкусом они напоминают кислый щавель, а ли­
сточки кислицы мы называли заячьей капусткой.

НОЧНЫЕ ФИАЛКИ

На тенистых полянах, за ­
росших высокой росистой
травою, скрытно цветут
в лесу ночные фиалки.
В густой траве прячутся
нежные душистые цветы.
Белые стволы берез, тре­
пещущие зеленой лист­
вою молодые осины, темные стройные ели окружают тенистую поляну.
Нужно знать лес, хорошоуметь в лесу разбирать­
ся, чтобы найти места, где растут и цветут души­
стые ночные фиалки.
По ночам фиалки особенно сильно пахнут.
Если поставишь на стол большой букет фиалок,
непременно в полночь проснешься. Так силен
наполнивший комнату запах, что может разбудить
крепко заснувшего человека.
74

РОМАШКИ

Кто не знает этих простых
луговых и лесных милых
цветов?
Идешь, бывало, в лес по
нахоженной, давно знако­
мой тропинке. Справа и слева широким много­
цветным и радостным морем рассыпаются луговые
и лесные цветы. Качаются на ветру лиловые
колокольчики, желтеют бесчисленные одуванчи­
ки, у самого леса, под деревьями, уже цветет
иван-да-марья.
А у самой тропинки, по обочинам канав, на
лесных зеленых лужайках цветут, кланяются вам
знакомые веселые ромашки.
На радостную улыбку похожи скромные цве­
ты ромашки с белыми и чистыми лепестками.
КОШАЧЬИ ЛАПКИ

Вы, наверное, знаете эти
крошечные и скромные
лесные цветы.
Обычно они растут на
песчаных, освещенныхсолнцемпригорках,
на крутых берегах лесных рек
и ручьев. Сорвешь, бывало, крошечный розова­
тый цветок, очень похожий на мохнатую кошачью
лапку, посмотришь в сердцевину цветка — как
бы застыла в нем алая капелька живой теплой
крови.
В детстве мы любили собирать кошачьи лап­
75

ки, вязали из них маленькие букеты. Эти букеты
не вянут, а жесткие лепестки цветов не осыпа­
ются. Поэтому кошачьи лапки иногда справед­
ливо называют бессмертниками.

КАЛУЖНИЦА

Сыро в апрельском лесу.
Раскисшая сверху,
еще
мерзлая в глубине, почва
медленно впитывает по­
лую воду. Из прогретой
полуденным солнцем мел­
кой воды прорастает молодая зеленая травка.
Ввесеннюю эту пору по окрайкам лесных луж
и мокрым опушкам появляется, расцветает к а л у ж ­
ница. Золотисто-желтые цветы ее и яркая зелень
сразу оживляют неодетый серый лес. Крупные
и округлые, темно-зеленые листья и лепестки
широко раскрытых цветов глянцевито блестят на
солнце, будто смоченные водою.
Узкая, со свалявшейся сухой прошлогодней
травой дорожка, в колее которой тихо журчит
ручеек, ведет на старую заросшую порубку. Иду
постоять на тяге, послушать вечерний лес. Пахнет
влажной прелью старых, полусгнивших листьев,
мокрой корою осин.
В ожидании тяги сижу на стволе упавшей ели.
Быстро стынет с заходом солнца воздух. Перелетывают в осиннике, мелодично посвистывают на
вечерней зорьке певчие дрозды. Где-то на луже
кричит чирковая уточка, подзывая своего пестро
76

одевшегося по весне селезня, стрекочет сорока,
обеспокоенная приходом охотника в притихающий
к ночи лес.
И вот уже тянет над макушками ольшинок,
забирая крылом по закатному светлому небу, пер­
вый вальдшнеп.
На пути домой наклоняюсь к приметившимся
мне на дороге, светлеющим в сумерках к а л у ж ­
ницам, рву их ломкие и сочные стебли.
Далеко видны в темноте окна лесного нашего
домика, освещенные возле крыльца кусты си­
рени.
Прихожу к вечернему чаю. Тихо посапывает
на столе затухающий самовар. Поблескивают под
лампой желтые цветы и гладкие листья к а л у ж ­
ницы, и от них исходит едва ощутимый свежий
запах пробудившегося леса, запах талой, пахну­
щей землею воды.

ТАВОЛГА

Перебираясь в лесу через
ручей или овраг, вы почти
всегда увидите таволгу.
Это полукустарник с круп­
ными резными листьями,
образующий заросли высо­
тою до человеческого роста.
Таволга
выбирает
самые
тихие
и уютные
уголки леса. Верховой ветер пошумливает ма­
кушками сосен, роняя отсохшие сучки и пустые
77

шишки, лопочет листвой беспокойных осин, а в
низинах и овражках, густо заросших таволгой,
стоит тишина.
Набродившись в жарком бору, пахнущем ра­
зогретой смолою и хвоей, вы спускаетесь в те­
нистый овражек. Буйно разрослись на его скло­
нах ольшаник и калина, черемуха и боярышник.
Цепкий хмель обвил стволы, образуя непролаз­
ную зеленую паутину. Здесь же нередко можно
встретить дикий малинник, круглый куст красной
или черной лесной смородины.
Дно овражка густо заросло таволгой и кра­
пивой. Пахнет влажной землею, сочными д уд к а ­
ми борщевика и медвяным запахом цветущей
таволги. Маленький ручеек неслышно пробира­
ется по оврагу, переливается через вымытые кор­
ни, образует тихие заводинки и бочажки. Н а­
клонившись над омутком, пьете прохладную, чуть
припахивающую тиной воду. Паучки-челночки
испуганно разбегаются по воде от склоненного
к ручью лица. Напившись, хорошо теперь пере­
дохнуть, посидеть на упавшей ольшине. Зеленый
полумрак стоит в густых зарослях хвощей, бор­
щевика и таволги. Такие укромные уголки любят
лесные птицы, живущие потаенной жизнью,—
крапивники, соловьи, пеночки.
Тихо охотится за мушками, перепархивая с
ветки на ветку, пристально осматривая просве­
ченные солнцем листья, зарянка — маленькая се­
рая птичка с оранжево-бурой грудкой.
Пышно цветет таволга. Ее пахучие, медонос­
ные соцветия мелких розовато-белых цветочков
украшают наши леса все лето, с июня до конца
августа. Около них всегда хлопочут пчелы, му­
78

хи-нектарницы, порхают белые и пестрые мо­
тыльки. Крошечные белые лепестки отцветших
метелок таволги осыпают вокруг листья и землю,
застревают в натянутой паутине. На смену им
распускаются новые соцветия.
Одна-две веточки пышной таволги украсят
букет лесных цветов, но дома в вазе с водою они
долго не стоят, осыпаются и вянут.
Пробираясь зелеными, пышно цветущими па­
хучими зарослями таволги с гудящими над нею
насекомыми, вы словно полнее чувствуете изо­
билие нашего короткого милого лета.
ВАСИЛЬКИ

Из влажной, наполненной
испарениями прелых ли­
стьев лесной прохлады вы­
хожу в поле.
Время близится к полдню.
Сухой слепящий зной обдает меня жаром раскрытой печи.
Я возвращаюсь домой узкой полевой зарос­
шей дорогой. Высоко в небе плавает кругами,
поднимается в теплых восходящих потоках воз­
духа неподвижно распластавший крылья коршун.
Две пустельги, мелко тряся крыльями, висят над
землею, вновь срываются в быстрый полет, са­
дятся на телефонные столбы, стоящие в хлебах.
Воспаленным от зноя лицом чувствую слабое
дуновение жаркого сухого ветерка и снова вспо­
минаю прохладный ключ в тенистом лесном
овраге...
79

Полевой проселок зарос подорожником, гуси­
ною травкой, в его колеях заезженные колесами
колосья ржи и васильки.
Далеко видны во ржи голубые и синие цветы
васильков. Я захожу в рожь, наклоняюсь к ва­
силькам и чувствую дыхание нагретой солнцем
земли, теплый пыльный запах спеющих ко­
лосьев...
С редким постоянством васильки растут на
хлебных полях, верно сопутствуют злакам. Уче­
ные-агрономы считают васильки сорняками, но
удивительно милые и скромные цветы васильков
люди любят, упоминают их в песнях. Васильки
по-своему как бы поэтизируют нелегкий кре­
стьянский труд в поле, молодые жницы возвраща­
лись с поля в венках из васильков...
Я рву крепкие неподатливые стебли василь­
ков и возвращаюсь на дорожку. Без умолку
стрекочут, с шелестом рассыпаются из-под ног
кузнечики.
Теплый ветер проходит лениво над полем,
перебирает тяжелые наливающиеся колосья, и во
ржи открываются, взглядывают на меня и снова
меркнут лиловато-синие, голубые, добела выцвет­
шие васильки.
Далеко впереди, где теряется в хлебах про­
селок, дрожит, струится зыбкое марево, и стоят
над землею неподвижно белые и плотные июль­
ские облака.

СЕВЕРНЫЕ ЦВЕТЫ

Как хороши и нежны эти
скромные северные цветы! Некогда я любовался
ими на берегах Новой Земли, на Земле Ф р а н ­
ца-Иосифа, покрытой вечными ледниками. В ко­
роткое полярное лето вблизи нерастаявших лед­
ников цветут золотые нежные цветы — полярные
маки, в трещинах каменных скал голубеют скром­
ные камнеломки. Особенно много цветов видел
я на берегах Таймырского озера в тундре, где
некогда мы проводили лето и куда до нас еще не
заглядывал человек.
Ранней полярной весною, когда всюду лежит
плотный сверкающий снег, но уже светит неза­
ходящее солнце, под снегом начинают оживать
цветы. На южных склонах холмов, где больше
греет полуночное солнце, там и тут видны под­
снежные маленькие теплички, прикрытые тонкою
пленкой прозрачного льда. В этих тепличках
оживают, готовятся к лету растения. Над снеж­
ной бескрайней пустыней еще держатся крепкие
морозы, а в подснежных тепличках, куда сквозь
тонкую пленку прозрачного льда проникает жи­
вительный солнечный свет, тепло. Если разбить
тонкую хрустально-прозрачную ледяную пленку,
прикрывающую подснежные теплички, растения
погибают.
В начале позднего полярного лета, когда в
тундре начинает таять снег, растения набирают
силу. Стебли северных цветов покрыты пуши­
стою теплой шубкой. От пышных цветов юга се­
верные цветы отличаются особою тонкою нежно­
81

стью. Они быстро вянут, если сорвать их и поста­
вить в стакан с водою.
Цветов в полярной тундре, разумеется, очень
немного. Они ютятся на южных склонах камен­
ных останцов. Удивительно и необычно: вокруг
зима, почти нетрожно лежат снега, а рядом с
глубокими сугробами на мохнатых стебельках ве­
тер колеблет нежнейшие живые цветы! Среди
обломков камней цветут полярные маки, золо­
тыми венками горит сиверсия, голубым пышным
ковром расстилаются полярные незабудки. Осо­
бенно хороши полярные незабудки.
Уже в середине полярного лета, когда над
тундрою появились полчища комаров, я находил
отдельно росшие маленькие розоватые цветы, об­
ладавшие изумительным ароматом. На севере со­
всем нет колючих и жестких растений, покрытых
пышными цветами, которыми изобилует жаркий
юг. Скудная растительная природа далекого се­
вера удивительно нежна и приятна.

ЗВУКИ ЗЕМЛИ

ЗВУКИ ЗЕМЛИ

Прислушайтесь хорошень­
ко, стоя в лесу или среди пробудившегося цве­
тущего поля, и, если у вас сохранился чуткий
слух, вы непременно услышите чудесные звуки
земли, которую во все времена люди так ласково
называли матерью-землею. Будь это журчание
весеннего ручейка или нахлест речных волн на
береговой песок, пение птиц или гром отдаленной
грозы, шелест цветущих луговых трав или треск
мороза в зимнюю ночь, трепетание зеленой ли­
ствы на деревьях или треск кузнечиков у про­
топтанной луговой тропинки, взлет жаворонка
и шум хлебных колосьев, тихое порхание бабо­
чек — все это бесчисленные звуки земли, слы­
шать которые люди городские, оглушенные шу­
мом машин, отвыкли. Тем радостнее такому че­
ловеку, еще не совсем утратившему чувство род­
ной природы, побывать в лесу, на реке, в поле,
набраться душевных сил, которые, быть может,
всего нам нужнее.
85

Д л я земледельцев и нас, бывалых охотников,
звуки земли драгоценны. Перечислить их, пожа­
луй, невозможно. Они заменяют нам музыку,
и не из этих ли звуков возникло лучшее, что
запечатлелось в песнях и великих музыкальных
творениях?
Я с радостью вспоминаю теперь звуки земли,
некогда пленявшие меня в детстве. И не от тех
ли времен осталось лучшее, что заложено в моей
душе? Вспоминаю лесные таинственные звуки,
дыхание пробудившейся родной земли. И теперь
волнуют и радуют они меня. В ночной тишине
еще отчетливее слышу дыхание земли, шелест
листка над поднявшимся из земли свежим гри­
бом, трепетание ночных легких бабочек, крик
петуха в ближней деревне...
А как хорошо, незабвенно каждое новое утро!
Еще до восхода солнца просыпаются, начинают
радостно петь птицы. Спят в каменных домах
люди, редкая прошумит машина, но уже полнится
жизнью пробудившийся лес, полною грудью д ы ­
шит земля. В природе нет ничего музыкальнее
наступающего раннего утра. Еще серебристее зве­
нят ручьи, душистее пахнут лесные травы, и
аромат их чудесно сливается с музыкальной сим­
фонией утра.
ЖАВОРОНОК

/

86

Из множества звуков зем­
ли — пения птиц, трепета­
ния листвы на деревьях,
треска кузнечиков, журча-

ни я лесного ручья — самый веселый и радостный
звук — песня полевых и луговых жаворонков.
Еще ранней весною, когда на полях лежит рых­
лый снег, но уже кое-где на пригреве образова­
лись первые темные проталины, прилетают и на­
чинают петь наши ранние весенние гости — ж а ­
воронки. Столбом поднимаясь в небо, трепеща
крылышками, насквозь пронизанными солнечным
светом, выше и выше взлетает в небо жаворонок,
исчезает в сияющей голубизне. Удивительно кра­
сива, звонка песня жаворонка, приветствующего
приход весны. На дыхание пробудившейся земли
похожа эта радостная песня.
Многие великие композиторы в своих м у з ы ­
кальных произведениях старались изобразить эту
радостную песнь. Даже неопытные городские лю­
ди, живущие далеко от природы, выез жая за го­
род, слыхали веселые песни жаворонков. Только
самые тупые из них, оглушенные грохотом машин
и современной шумной музыкой, не способны
слышать радостные звуки земли.
Еще в далеком деревенском детстве моем я
любил слушать песни жаворонков. Идешь по
тропинке во ржи, любуясь синими васильками.
Справа и слева взлетают, с песнями поднимаются
в небо жаворонки. Чудесной музыкой наполнен
небесный простор. Звонко стрекочут кузнечики,
на опушке ближнего леса воркуют горлинки.
Идешь, идешь, ляжешь спиною на землю, через
тонкую ткань рубашки чувствуя материнское ее
тепло. Глядишь и не наглядишься в высокое
летнее небо, на склоненные над лицом колосья.
С теплой землею связана жизнь жаворонков.
На обработанных человеком полях, среди зеле­
87

неющих хлебных всходов делают они свои скры­
тые гнезда, выводят и выкармливают птенцов.
Жаворонки никогда не садятся на высокие де­
ревья, избегают густых, темных лесов. От берегов
теплого моря до таежных лесов живут жаворон­
ки, над широкой степью, над полями и лугами
почти все лето слышны их радостные песни.
В прошлые времена в весенний праздничный
день матери наши пекли в русских печах слеп­
ленных из теста «жаворонков». Хорошо помню,
как вынимала мать из печи подрумяненных те­
стяных «жаворонков». Мы радовались русскому
весеннему празднику.
С «жаворонками» в руках весело выбегали на
берег реки смотреть, как пробуждается земля,
слушать весенние ее звуки.
СКВОРЦЫ

Из всех певчих птиц, по­
жалуй, самая близкая к че­
ловеку птица — это скво­
рец. Кто не видал, не знает
скворцов, не слушал их ве­
сеннего пения? С незапа­
мятных пор русские люди
устраивали для скворцов
деревянные домики-скво­
речни, украшали их затей­
ливыми узорами, укрепля­
ли под крышами своих домов, подвешивали на
шестах и стволах деревьев.
Прилетают скворцы ранней весною, когда еще
88

лежит кое-где на полях снег. Прилет скворцов —
верный признак близкой, надежной весны. После
прилета скворцы начинают торопливо устраивать
свои гнезда. Смотришь, как чистят они домикискворечни, как носят в клювах былинки и мягкую
подстилку, устраивают гнездо. Сидя на сучке
дерева или на прикрепленной к скворечне ветке,
трепеща черными крылышками, самец распевает
по утрам и вечерам свои звонкие песни. Хороша
и бодра весенняя песня скворцов! Бодрой радо­
стью звучат их голоса. Каких только звуков не
услышишь в скворцовой песне! Скворцы умело
подражают голосам многих птиц. То вдруг пустит
скворец соловьиную звонкую трель, то закрякает
дикой уткою. Русские деревенские люди любят
слушать скворцов. Скворцы служат образцом
доброй, трудолюбивой семейной жизни. Скворец
и скворчиха вместе устраивают свое гнездо, вы­
кармливают птенцов. Сидящую на гнезде сквор­
чиху самец услаждает звонкими песнями.
Я очень люблю скворцов, всегда любовался
их жизнью, с удовольствием слушал их весенние
песни. Вокруг нашего лесного домика я поставил
несколько скворечен. Ка ждую весну в них посе­
ляются скворцы. Одна скворечня привязана низ­
ко у крыльца домика, и я близко наблюдаю
хлопотливую жизнь ее жильцов. Прилет и песни
скворцов совпадают с весенним пробуждением
земли, радостными звуками вливается их песня в
симфонию жизни. Поют в лесу дрозды, воркуют
дикие голуби, кукуют кукушки, заливаются над
полями веселые жаворонки, но ближе всех к жи­
лищу человека поют скворцы. Уже оделся ли­
ствою лес, появились на пригреве первые лесные
89

цветы, а все еще поют и поют скворцы у нашего
домика.
Сидящего у скворечни скворца хорошо можно
разглядеть: его черные с зеленоватым отливом
перышки, трепещущие кончики крыльев. Сквор­
цы мирно и дружно живут между собою. Как-то
я наблюдал, как скворцы и скворчихи из сосед­
них скворечен подлетали к скворчиному домику,
в котором уже вывелись маленькие птенцы. Они
заглядывали в чужой домик и, казалось, по­
здравляли счастливых родителей.
Скворцы никогда не остаются без дела.
Я всегда любил наблюдать их веселую трудовую
жизнь. Они оберегают наши поля, огороды, сады,
являются верным другом человека. Весь день
скворцы бегают в саду по дорожкам, заглядывая
под каждый листик, охотятся в поле, в лесу, на
пашне, собирают для птенцов корм. Трудно под­
считать, сколько скворцы уничтожают вредных
насекомых, червей и личинок. То и дело приле­
тают они к скворечнику с добычей в клюве.
Своих родителей молодые скворчата встречают
шумной радостью. Д а ж е в самые хлопотливые
дни выкармливания птенцов самец ухитряется
петь. В вечерний час, перед сном, он садится на
ветку у своей скворечни и начинает звонко и
радостно петь. Чем больше подрастают птенцы,
тем короче становится песня скворца. Когда мо­
лодые скворчата начинают летать, вся семья по­
кидает домик и песни скворцов прекращаются.
Летом скворцов трудно увидеть: они живут в
лесах.
Разумеется, у скворцов есть враги. Их обижают
многие хищные птицы, в низко поставленные
90

скворечни забираются нередко домашние кошки,
лапой вытаскивают маленьких скворчат.
Как многие перелетные птицы, поздней
осенью скворцы улетают. Они зимуют на юге
нашей страны, на побережье Каспийского моря
и в других теплых краях, где не бывает суровой
зимы. Осенью, собираясь к отлету, как бы желая
проститься с родными местами, скворцы иногда
возвращаются ненадолго в свои скворечни, и тог­
да можно услышать их прощальную знакомую
песню.
К осени скворцы собираются в многочислен­
ные шумные стаи. Беспорядочным клубком но­
сятся они над полями, садятся на сучья деревьев,
на береговой легкий тростник. В полете скворцов
есть что-то радостное и веселое. Нередко они
ссорятся, но никогда не вступают в жестокие
драки. Густыми стаями, похожими на черное
плотное облако, поздней осенью отлетают сквор­
цы на юг. В пути останавливаются, рассажива­
ются на деревьях или на пашне и скоро опять
пускаются в путь. На теплом юге скворцы не
расстаются, держатся дружными стайками. Вес­
ною скворцы неизменно возвращаются в свои
скворечни, безошибочно находя путь.
Молодые пойманные скворцы быстро привы­
кают к людям. Они живут в клетке по многу лет,
летают по комнатам, радуются своему хозяину,
доверчиво садятся на его плечо. Я сам никогда
не держал ручных скворцов, предпочитая наблю­
дать их жизнь на воле, слушать веселое их пение,
вместе с ними радоваться приходу весны.

S*

ДРОЗДЫ

Всякий из вас, кому посчастливилось побывать ранней весною в лесу, наверное, слышал веселые, звон­
кие песни дроздов. Одновременно с нашими
друзьями-скворцами прилетают из теплых краев
дрозды. Еще не оделся листвою лес, кое-где
пятнами лежит снег, надулись на березах смо­
листые почки. На вершинах голых деревьев рас­
певают прилетевшие дрозды. Есть что-то радо­
стное, веселое в песнях дроздов. Ранним утром,
когда только покажется солнце, начинают петь
дрозды. Идешь по лесу, справа и слева раздаются
их голоса. Хороша песня веселого певчего дрозда,
силен и звонок его голос. После песни соловья
песню певчего дрозда можно считать, пожалуй,
лучшей. В ней есть радостные, звонкие переливы.
Песня дрозда — лучшая музыка весны в про­
бужденном от зимней спячки лесу.
Обычно живут дрозды в редколесье, в опуш­
ках смешанных лесов. Опрятные гнезда свои
вьют на сучьях деревьев, невысоко над землей.
Нередко до гнезда дроздов можно дотянуться
рукою. Боже мой! Какой шум, треск поднимают
взрослые дрозды, когда к их гнезду приблизится
человек! Громкий их треск раздается по всему
лесу. Если выпадет из гнезда напуганный вами
уже оперившийся, не умеющий летать птенец, с
писком сядет на землю, на треск его родителей
слетается все дроздовое население леса.
Мы знаем несколько видов проживающих в
наших лесах дроздов. Есть крупные дрозды-де92

рябы, есть певчие дрозды, дрозды-белобровики,
рябинники. Есть скрытные черные дрозды, жи­
вущие в глубине темного леса. Лучшими певцами
справедливо считаются дрозды певчие. Селятся
они на опушках смешанных лесов, весною их
можно слышать в пригородных парках и лесах.
Они хорошо уживаются с человеком, но не по­
зволяют приближаться к своим гнездам. Певчий
дрозд — это небольшая серая птичка, величиною
с обыкновенного скворца. Да и в повадках своих
сходны дрозды со скворцами. Они также разы ­
скивают на земле пищу, в одно со скворцами
время выкармливают своих птенцов. Открытые
гнезда дроздов сделаны с большим искусством.
Каждую весну дрозды вьют для себя новые
гнезда; старые, перезимовавшие гнезда они бро­
сают. Дрозды-белобровики и дрозды-дерябы по­
ют хуже певчих дроздов, и их реже можно уви­
деть. Особенно скрытны черные дрозды. Обычно
они прячутся в густых еловых зарослях, где вьют
свои гнезда. Черных дроздов можно встретить
и в старинных парках, на заброшенных клад­
бищах.
В отличие от скворцов, дрозды не очень по­
лезные птицы. Д ля садоводов, хозяев вишневых
и ягодных садов, они являются недобрыми го­
стями. Летом они обклевывают спелые вишни,
клюют ягоды смородины и малины. Хозяину
сада трудно спасать урожай от непрошеных
гостей.
Дрозды рано выводят птенцов, живут в лесу
большими, шумными выводками. Вылупившиеся
из яиц молодые дроздята быстро растут и на­
чинают летать. Сколько раз пугали меня дрозды
93

своим треском, когда я невзначай, задумавшись,
к ним приближался. На охоте дрозды мешают
слушать. Сядешь, бывало, на подслух на глуха­
рином току, еще не закатилось солнце, вершины
деревьев освещены его золотыми лучами. Поют
и поют, разливаются на этих вершинах голоси­
стые дрозды. Иной раз и прозеваешь прилет на
ток глухаря, не услышишь вальдшнепа. Ночью
дрозды замолкают, начинают петь на рассвете.
Но как оживляют русский лес весенние наши
гости — дрозды! В лесу везде раздается радо­
стная и веселая песня.
Говорят, что дрозды живут почти по всему
белому свету, их знают во многих далеких стра­
нах. А в зимнее время на них там охотятся. Мясо
дроздов ценится как вкусное лакомство. Когда-то
в давней юности я сам охотился на осенних
жирных дроздов. Время это давно миновало,
и теперь я люблю только слушать дроздов, наших
радостных весенних гостей, открывающих в лесу
самое веселое время.
До поздней осени остаются в наших лесах
дрозды, иногда до самого снега. Осенью они не
поют. Но неожиданный треск дрозда, как бы
предупреждающий население леса об опасности,
нередко слышишь в осеннем лесу. В урожайные
для рябины годы рябинники-дрозды живут в
закрайках лесов, пока не выпадет глубокий снег.
На белых сугробах под рябинами издалека можно
увидеть красные расклеванные шкурки ягод.
Дрозды бросают их, выклевывая из ягод се­
мена.
Осенью наши дрозды отлетают в теплые не­
далекие страны, а весной вновь возвращаются на
94

свои любимые места в русские леса и перелески.
Дроздов можно считать птицами-путешественниками. Они постоянно перелетают с места на ме­
сто, улетают и вновь появляются, живут иногда
вблизи человеческих жилищ. Прилет дроздов —
верный признак весны, и я всегда радуюсь, ус­
лышав их звонкую, чистую песню.
СОЛОВЬИ
J соловьях, о их пении
рассказано и написано так
}/( много, что трудно сказать
новое, никому не изве­
стное. Кто не слышал со­
ловьиного пения, не удив­
лялся силе голоса маленького лесного певца?
Несколько лет назад у самого крыльца нашего
лесного домика в кустах черемухи каждую весну
распевал соловей. Я присаживался на ступеньку,
закуривал трубочку и слушал. Иногда нам уда­
валось близко видеть певца. Соловей обычно
сидел на низкой ветке черемухи, скрытой зеленой
молодой листвою. Видно было, как дрожит тель­
це маленького, невзрачного певца. Было трудно
понять, откуда у крошечной птички такая не­
обычайная сила голоса. Он пел почти без пере­
рыва всю ночь, и чудесное пение далеко разно­
силось по округе. В те времена мы не держали
кошек, и наш певец чувствовал себя в безопас­
ности. Людей он почти не боялся. Вместе с
маленьким моим внуком, случалось, мы подхо­
дили к нему вплотную.
95

Хорошо известно, что соловьи поют неоди­
наково. Есть отменные, особенно талантливые
певцы. Есть певцы поплоше, послабее. Наш со­
ловей был, по-видимому, из опытных старых
певцов. У таких соловьев учатся петь молодые.
Когда-то соловьиное пение очень ценилось.
На Руси были большие знатоки этого пения.
В давние годы особенно славились курские и ки­
евские соловьи. З а отменных певцов богатые лю­
ди — купцы и помещики — плачивали до тысячи
рублей. Соловьев держали в особых клетках с
полотняными потолками, кормили муравьиными
яйцами, которые собирали в лесу в пустые бу­
тылки. Пойманный соловей быстро привыкал к
людям и в жилище человека пел так же громко
и красиво, как пел некогда на воле, в лесу.
Я и теперь люблю слушать соловьев, хотя
у нашего домика давно уже нет знакомого нам
певца. По-видимому, гнездо соловья разорили
кошки, которых пришлось завести в доме, так как
в комнатах и в подполье развелись мыши.
Теперь я хожу слушать соловья на край бе­
резовой рощи, окружающей наш дом. Особенно
нравится мне ночное пение соловья, когда над
головою светят звезды и все в лесу примолкает.
Хороши и вечерняя и утренняя песни соловьев,
радостно встречающих вместе с другими певчими
птицами восход солнца.
Вам, наверное, известно, что немудреные свои
гнезда соловьи вьют на земле под кустами. До­
машним кошкам и лесным хищникам легко разо­
рить соловьиное гнездо. Соловьи живут в ста­
рых усадебных парках и даже в городах, где есть
деревья, вода и заросли кустарников. В Ленин­
96

граде я слушал соловьев в парке Победы на
шумном Московском проспекте. Там соловьи
гнездились и пели на небольших, заросших к у ­
старником островках, со всех сторон окруженных
водою. Ни кошке, ни человеку на эти островки
проникнуть невозможно.
Соловьи широко распространены по всей на­
шей русской земле, где есть сады, рощи, вода
и поля. Вряд ли есть на всей земле другая птица,
умеющая так звонко и красиво петь, как поет наш
русский соловей.
Забыть не могу, как однажды возвращался
я с весенней охоты по старому Аадожскому ка­
налу. На утреннем рассвете старый маленький
пароходик тихо плыл по каналу, берега которого
заросли густыми кустами. Боже мой, сколько
собралось здесь соловьев! Казалось, мы двига­
лись по нескончаемой соловьиной дороге. Я сидел
на палубе парохода и слушал хор соловьев. Го­
лоса бесчисленных певцов звучали справа и сле­
ва, сзади и впереди тихо плывшего парохода.
Такого количества соловьев мне еще не прихо­
дилось слышать, и я навсегда запомнил весеннее
раннее утро, мое возвращение с охоты, звонкую
соловьиную дорогу.
Весной соловьи прилетают, когда начинает
одеваться лес, цветет черемуха. Первыми приле­
тают самцы соловьев. Темной ночью они селятся
в кустах, по берегам рек, на опушках березовых
рощ, в садах и парках. Приманивая соловьев-самок, они поют всю ночь непрестанно. Услаждая
сидящих на гнездах самочек, самцы-соловьи поют
долго, до лета. В самое это время искусные ловцы
ночью ловили в сети доверчивых певцов. Поймать
4

Н а теп лой зе м л е

97

соловья нетрудно. Нужны терпение, опыт и не­
которая охотничья смекалка. Теперь уже не дер­
жат в клетках соловьев. Но все же приятно
послушать пение соловья, вырвавшись на денек
из городского громкого шума.
Рассказывая о соловьях, не могу не вспомнить
об удивительном случае, происшедшем прошлой
весною. В день моего рождения, утром, под окно
моей комнатки прилетел и долго пел соловей. Мы
слушали прилетевшего поздравлять меня со­
ловья и дивились. Появление соловья в памятный
день было лучшим подарком.
ДЕРГАЧ

Почти все лето возле на­
шего домика на клеверном
поле кричал дергач-коро­
стель. По ночам я выходил
на дорогу слушать его бод­
рый крик. Случалось, я
подходил совсем близко. Влажный, хриплый
крик раздавался почти у самых ног. Я долго
слушал громко звучавший в ночной тишине голос
дергача, думал, что такой же крик, наверное,
раздавался тысячу и десять тысяч лет назад,
быть может, и в те времена, когда еще не было
на земле человека.
Звездное небо широким шатром простиралось
над моею головою. Казалось, я слышал живое
дыхание земли. Я смотрел на звезды, на их тихий
свет, и радостное чувство близости к матери-зем­
ле наполняло меня.
98

В хриплом крике дергача есть что-то гордое.
Всю ночь дергач кричит неустанно, прославляя
земное бытие. Я всегда любил этот с детства
знакомый мне бодрый крик. Теперь вспоми­
наю — росистое раннее утро, легкий туман, рас­
стилавшийся над лугами, крик дергачей. Вспо­
минаю мое детство, журчание чистой воды в
маленькой речке, звуки пастушьей трубы пастуха
Прокопа, выгонявшего на росу деревенское
стадо.
Вспоминаю восход солнца, пение птиц, торже­
ственным гимном встречающих этот восход. Из
множества звуков земли крик невидимого дергача
казался мне самым таинственным, сказочным
звуком.
Редко кому удается увидеть близко быстроно­
гого юркого дергача, живущего в некоей — вы ­
сокой нескошенной траве или в мелких зеленых
кустарниках. Д а ж е охотничьей легавой собаке не
всегда удается заставить взлететь юркого
дергача.
Летает дергач неумело. Смотришь, бывало, на
летящего над травой дергача, на его вытянутую
шею, висящие длинные ноги, короткий хвост
и удивляешься неловкому его полету.
О коростелях-дергачах рассказывают, будто
весною и осенью они пешком совершают далекие
путешествия. Осенью убегают в жаркие страны
и весною возвращаются в родные края. Не очень
верю таким рассказам, да и трудно поверить, что
небольшая быстроногая птица может пешком до­
бежать до берегов знойной Африки. Никто ни­
когда не видел отлетающих на юг дергачей. На­
верное, далекие путешествия свои совершают они
99

в темные ночи, бесшумно и низко летя над
землей.
У русского коренного человека, жизнь кото­
рого была связана с родной землею и ее живой
природою, ночной мирный крик дергача неиз­
менно вызывает поэтическое и радостное чувство.
ПЕРЕПЕЛ

Перепел — птица степная,
но еще в недавние времена
перепелов много водилось
в Центральной России. По­
мню очень хорошо, как в
полях дозревающей ржи
там и тут раздавался громкий крик перепелов.
«Спать пора! Спать пора! Спать пора!..» —
слышалось по вечерам со всех сторон.
Перепела — птицы небольшие. На длинных
ногах эти серые желтоватые птички быстро бе­
гают по земле в густой ржи. Летать перепел не
любит, хотя и совершает осенью далекие путе­
шествия в теплые страны. Крики перепелов и
дергачей всегда можно было услышать в дере­
венских лугах и полях, засеянных рожью, гре­
чихой, овсом и пшеницей. Помню, о перепеле
и дергаче в деревне шутя говорили, будто дергач
сватается к перепелке и, чтобы ее соблазнить,
хвастается своим богатством.
«Тпрусь! Тпрусь! Тпрусь! Тпрусь!..» — по­
ворачиваясь то в одну, то в другую сторону,
подзывает несуществующее стадо хитрый женихдергач.
100

А доверчивая перепелка отвечает ему изо ржи
так:
«Вот идет! Вот ведет! Хлевка нет! Негде
деть!»
Так перекликались по ночам на деревенских
полях и лугах перепела и дергачи. Мне очень
нравились шустрые, веселые перепела, их звон­
кий, веселый и бодрый крик, неизменно возвра­
щавший меня к далеким воспоминаниям счастли­
вого детства.
Крик перепела и дергача я причисляю к са­
мым радостным звукам родной земли.
Особенно много перепелов водится в степных
черноземных краях. Едешь или идешь по степной
извилистой дороге, справа и слева раздается крик
бесчисленных перепелов. До самой уборки хлебов
держатся на полях звонкоголосые перепела. Они
кормятся семенами хлебных растений. Из-под
самых ног взлетают отяжелевшие, жирные пере­
пела, летят над землею, близко садятся.
В прошлые времена в степных районах нашей
страны — в Орловской, Курской губерниях —
были люди, занимавшиеся отловом перепелов.
Они расставляли в хлебных полях ловчие сети
и, спрятавшись в густых хлебах, свистя в дудоч­
ку, подманивали самцов, в поисках самки довер­
чиво попадавших в сети. Отловленных перепелов
продавали на городских рынках. Их покупали
купцы и городские мещане. Клетки для перепе­
лов делали особенные, с холстяной крышей, что­
бы, взлетая, птицы не разбивали себе голову.
Звонкие голоса перепелов раздавались по всей
городской торговой улице, где у купеческих лавок
с разрисованными вывесками висели клетки с
101

перепелами. Купцы устраивали перепелиные
состязания, ставили на перепелов денежные
ставки.
Как-то однажды, еще до первой мировой вой­
ны, проходя по одной из тихих петербургских
улиц, я услышал громкий крик перепела, отра­
жавшийся от каменных стен городских домов.
Подняв голову, я увидел в окне второго этажа
каменного дома вывешенную клетку, в которой
сидел и громко кричал перепел. Странным ка­
зался его степной крик на городской каменной
улице чопорного Петербурга.
Я никогда не ловил перепелов, не держал их
в клетках, но охотиться на них мне приходилось.
В летнее время, когда поспевала рожь и начи­
налась в деревнях жатва, перепела обычно сби­
вались в какой-нибудь оставшийся несжатым ост­
ровок ржи, и я подходил к ним с легавой собакой.
Перепела очень хорошо выдерживают стойку ле­
гавой собаки. Застрелить перепела, лениво летя­
щего над самой землею, совсем нетрудно. Мясо
осеннего жирного перепела очень вкусно.
Осенью, как и многие перелетные птицы, пе­
репела отлетают на юг. Когда-то в осенние ме­
сяцы великое множество перепелов собиралось на
Крымском и Кавказском морских побережьях,
где они ожидали доброй погоды, чтобы пуститься
в рискованное путешествие через море. Крымские
и кавказские охотники в осенние месяцы охоти­
лись на перепелов с ружьями, собаками, ловчими
птицами — мелкими ястребами-перепелятниками.
В еще довоенные годы мне довелось наблюдать
такую охоту в Адлерской долине на Черномор­
ском побережье. Спутник мой — молодой охот­
102

ник — принес в кожаной сумке на место охоты
спеленатого ястребка. Вынув из сумки ястреба,
охотник посадил его на свою шапку. Мы ходили
по лугам, заросшим высокой травой и кустарни­
ком. Из-под ног наших то и дело вылетали скры­
вавшиеся в траве перепела. Ученый ястребок
расправлял крылья и бросался за улетавшим
перепелом, который, спасаясь, падал в высокую
траву. По звону колокольчика, привязанного к
груди ястребка, мы находили в траве добычу.
У первого пойманного перепела охотник отрывал
голову, угощал его мозгом голодного ловчего
ястребка. Вместо ружья охотник держал в руках
две сосновые мутовки с торчавшими обрублен­
ными сучками. Иногда он бросал в поднявшегося
перепела вертевшуюся в воздухе мутовку и сши­
бал летящую над травой птицу. На поясе охот­
ника висели убитые перепела. Вряд ли существу­
ет теперь такая охота в застроенной людьми
Адлерской долине. Д а и перепелов стало значи­
тельно меньше.
В степи перепела, разумеется, сохранились.
Несколько лет назад в хорошо знакомых мне
местах у моего лесного домика кричали на засе­
янном рожью поле перепела. Несколько раз мне
доводилось находить гнезда перепелов, скрытые
на пашне в хлебах. Сидящую на гнезде самочку
перепела трудно увидеть. Она сидит неподвижно,
прижав к спине головку, и, только подойдя близ­
ко, можно ее заметить. Шумно вспорхнув, она
слетит с гнезда, в котором лежат круглые ма­
ленькие теплые яички.
В детстве в летние месяцы я очень любил
слушать крик перепелов. Лежишь, бывало, в до­
103

зревающей ржи, слышишь шелест колосьев, смот­
ришь, как по высоким стеблям ползают круглые
маленькие жучки — божьи коровки. Слушаешь
крики перепелов, чувствуешь родное тепло земли,
и кажется, что из самой земли исходят бодрые,
звонкие звуки.

ЖУРАВЛИ

В далеком детстве с осо­
бенной радостью встре­
чали мы весною ж урав­
лей, возвращавшихся на
свою родину. Услышав
их голоса, доносившиеся
с высокого неба, мы оставляли наши игры и, под­
няв головы, глядели в голубую небесную высь.
— Журавли! Журавли! — громко кричали
мы, радуясь прилету весенних гостей.
Журавли летели стройными косяками. Они
возвращались из далеких теплых стран. Покру­
жив над болотом или над берегом реки, они
иногда садились, чтобы отдохнуть и подкрепить
свои силы после далекого пути.
Во время прилета журавлей уже оживала,
теплым дыханием дышала земля. На полях, под­
нимаясь в небо, трепеща крылышками, залива­
лись песнями жаворонки, цвела черемуха, над
золотыми пуховками ивы гудели пчелы. Журавли
летели на север к знакомым родным болотам, где
каждый год они выводили и выращивали своих
долгоногих птенцов.
104

Уже поздней осенью, когда с деревьев опадал
золотой и багряный лист, журавли возвращались
на юг. Они летели такими же стройными кося­
ками, и нам казались печальными прощальные их
голоса.
«Прощайте!.. Прощайте!..» — кричали нам с
неба улетавшие журавли.
Некогда мне довелось близко наблюдать ж у ­
равлей. Я охотился на глухарином току возле
большого зыбкого, почти непроходимого болота.
Ночуя в лесу, много раз на рассвете я слышал,
как водят хороводы, громко кричат на болоте
журавли. Пробравшись к болоту, спрятавшись в
густых кустах, я наблюдал в бинокль за ж урав­
лями. Собравшись в широкий круг, размахивая
сильными крыльями, журавли трубили и пляса­
ли. Это был весенний свадебный журавлиный
праздник. Я не тревожил журавлей, готовивших
свои семейные гнезда. В летние и осенние ясные
дни в поисках корма журавли вылетали с болота
на соседние крестьянские поля, бродили по ним
вместе с деревенским стадом.
Пойманного молодого журавля очень легко
приручить. Ручные журавли ходят вместе с курами
и другими домашними птицами. В прежние вре­
мена таких ручных журавлей нередко держали
для охраны домашних молодых птиц. Зоркий
наблюдательный журавль не позволял крылато­
му хищнику — ястребу или вороне — убить или
похитить цыпленка. Ступая на длинных своих
ногах, одним глазом все время поглядывал руч­
ной журавль в небо и, если показывалась хищная
птица, издавал тревожный крик, который куры,
индюшки, цыплята хорошо понимали.
105

Путешествуя некогда по Северу нашей стра­
ны, на лесном аэродроме, где стояли небольшие
самолеты, я увидел ручного журавля. Он безбо­
язненно ходил по аэродрому, как бы следя за
общим порядком. Иногда он улетал в лес на
болото и скоро возвращался. Об этом ручном
журавле мне уже приходилось однажды писать.
Знакомые летчики рассказали мне, что в осенние
дни, когда над аэродромом пролетали косяки
журавлей, их любимец-журавль беспокоился, из­
давал призывный крик. Журавлиные стаи кру­
жили над аэродромом, и однажды ручной ж у ­
равль не выдержал — поднялся в небо, улетел на
юг вместе с земляками.
ЛЕБЕДИ

Прошло много лет, когда
почти каждой весною я
уезжал охотиться на вол­
ховские широкие разливы.
Найдя удобное местечко
на каком-нибудь островке,
окруженном водою, я старательно устраивал ша­
лаш, вытаскивал из воды и прятал в кустах
лодку. Выпустив подсадную утку, забирался в
шалаш и терпеливо ждал добычи. Подсадная
ручная утка плавала, охорашивалась и, погляды­
вая одним глазком ввысь, начинала призывно
и страстно крякать. На ее зов откуда-то с небес,
свистя крыльями, падали красавцы женихи-се­
лезни, начинали ухаживать за коварно призы­
вавшей их уткой. Выждав некоторое время, я
106

осторожно высовывал из шалаша стволы ружья,
прицеливался и стрелял в красавцев селезнейухажеров. Теперь мне стыдно вспоминать об этой
весенней жестокой охоте. Подсадная утка про­
должала призывно крякать, а вокруг нее плавали
мертвые ее женихи. Я не выходил из шалаша,
пока над разливом не поднималось солнце, и ут­
ренняя охота кончалась.
Засев однажды в шалаше, уютно устроив­
шись, я был удивлен необычайным и еще не
виданным мною чудесным зрелищем. Многочис­
ленная стая лебедей, возвращавшихся с далекого
юга на север, стала кружить над разливом. Я
видел освещенные зарею розоватые распахнутые
крылья, длинные вытянутые шеи, слушал их го­
лоса. Лебеди долго и низко кружили над раз­
ливом, стали садиться на воду. Еще никогда не
видел я такой чудесной, почти сказочной карти­
ны. Я сидел на маленьком островке в своем
тесном шалаше и, затаив дыхание, слушал и на­
блюдал. Изогнув длинные шеи, лебеди близко
плавали вокруг островка. Разумеется, я забыл о
ружье и любовался невиданным зрелищем, на­
поминавшим мне дивные пушкинские сказки. Не
замечая меня, лебеди плавали, купались, пере­
говаривались, и я мог близко наблюдать этих
чудесных птиц. Потом по какому-то знаку, шумя
крыльями, брызгая водою, лебеди вдруг стали
подниматься и, собравшись в стаю, потянули
дальше на север. Я остался с моей подсадной
уткой и уже больше ничем не интересовался.
На всей земле вряд ли есть птицы красивее
наших северных лебедей. Весною и осенью про­
летных лебедей можно видеть у берегов Ф ин­
107

ского залива под Ленинградом, где иной раз они
собираются в большиестаи. Недаром одно из
рыбачьих селений на берегу залива и теперь
называется Лебяжьим. Над берегом моря про­
легает воздушный путь птиц. В темные ночи
лебеди пролетают над освещенными городами,
над широкой Невою и Ладожским озером.
Некогда, уже в давние времена, путешествуя
по пустынному Заонежыо, где еще не было про­
езжих дорог, а не тронутые топором и пилою
старые деревья умирали своей естественной
смертью, на маленьких и больших лесных озерах
я не раз любовался гнездившимися там лебедями.
Вечером по узкой лесной тропинке я подходил
к древней Даниловской Пустыне, где в петров­
ские времена скрывались от гонений раскольни­
ки-староверы. Надо мной высились огромные
мертвые, пропитанные смолою сосны с сухими
сучьями, обломанными ветрами. Как в настоящей
сказке, над самой моею головою бесшумно про­
летали огромные филины с кошачьими круглыми
головами. Я долго бродил по Заонежью, любуясь
древними шатровыми церквушками, расписными
могильными крестиками на старых кладбищах,
лебяжьими чистыми озерами, встречался с людь­
ми, помнившими старинные русские песни и
сказки.
Ж ители Заонежья, еще сохранявшие быт и
уклад старинной жизни, любовно рассказывали
мне о лебедях, о привязанности их к родным
озеркам, о том, что на каждом озерке живет лишь
одна пара лебедей и что других лебедей на свое
озерко они не пускают. Рассказывали и о супру­
жеской верности лебедей, о том, что, если один
108

лебедь погибнет, другой никогда его не забывает
и долго печально кружит над родным озерком.
Лесные жители-охотники никогда не стреляют
прекрасных лебедей, считая убийство лебедя
большим грехом. Рука не поднималась и у меня на
красивую сказочную птицу, и за всю мою охот­
ничью жизнь я не сделал ни одного выстрела по
лебедям.
Прилет лебедей доводилось мне наблюдать
и на далеком Севере — в Лапландском заповед­
нике, куда они прилетали в самом начале север­
ной поздней весны. Они грациозно плавали в
первых открывшихся полыньях, иногда выходили
на покрытый снегом лед, теряя свою грациоз­
ность. Весною я один жил в маленьком домике
на берегу озера Чуна и всякий день любовался
плававшими в полынье лебедями. Сотрудники
заповедника в начале лета находили гнезда ле­
бедей, расположенные в скрытых местах на коч­
ках и островках, окруженных водою. Открытое
людьми гнездо лебеди иногда покидали. Моло­
дые подрастающие лебеди непохожи на взрослых
лебедей. Они покрыты сероватым оперением и не
так грациозны.
На птичьих зимовках у Ленкорани зимою
я наблюдал много лебедей, спокойно плававших
по широкому птичьему заливу. В районе запо­
ведника лебеди почти не боялись людей. Моло­
дые, еще не совсем побелевшие лебедята жались
к береговым отмелям, мешаясь с другими пти­
цами.
На самый дальний Север, на озера полярной
тундры, лебеди не долетают. Они гнездятся лишь
на лесных закрытых таежных глухих озерах. Не­
109

далеко от Ленинграда, у восточной части Л а ­
дожского озера, я знал небольшое глухое лесное
озерко, на котором из года в год гнездилась пара
лебедей. К сожалению, эту пару убили безжа­
лостные охотники-браконьеры, и лебедей я боль­
ше там не видел.
ЦАПЛИ

Лето мы проводили на бе­
регу глухой и очень рыб­
ной небольшой реки Жиздры. В старинном сосно­
вом бору там сохранилась
большая колония цапель.
В отличие от журавлей, живущих на глухих,
недоступных болотах, цапли обычно гнездятся
у берегов рек. Широкие, сплетенные из толстых
прутьев гнезда цапли устраивали на самых вы­
соких вершинах вековых сосен. Сколько лет су­
ществовала здесь колония цапель? Наверное, еще
в давние времена стали селиться в сосновом бору
цапли. Под высокими соснами, на которых жили
цапли, скопилось много птичьего известкового
помета.
Летом взрослые цапли улетали на реку ло­
вить рыбу, приносили из леса в гнезда птенцам
живых ужей, которыми изобиловала местность.
Я часто видел на берегу реки цапель, неподвижно
стоявших над бегучей водою. Они терпеливо ж д а ­
ли добычу. При появлении лодки или идущего
человека лениво взмахивали широкими крыльями
и неторопливо отлетали на другое место. В от­
110

личие от журавлей, цапли плохо привыкают к
человеку. Держать их в неволе не доставляет
никакого удовольствия.
Однажды в бурную ветреную погоду из гнез­
да выпал оперившийся, но еще не умевший летать
птенец, почти ничем не отличавшийся от взрос­
лых птиц. Я поймал его и, осторожно держа
за длинный, острый, как шило, клюв, принес
домой. Золотистые глаза молодой цапли казались
недобрыми. Рукою я придерживал клюв цапли,
опасаясь, что она может выколоть мне глаз. Мо­
лодую цаплю я устроил на небольшой застек­
ленной веранде, где в одном углу на охапке сена
помещалась моя легавая собака, коричневый пойн­
тер Фрам. Устроенная в другом углу цапля,
казалось, ни малейшего внимания не обращала на
Фрама. Она скоро привыкла к своему новому
обиталищу и охотно глотала мелкую рыбешку,
которую я приносил.
Когда Ф ра м у в глиняной чашке приносили
корм и он начинал обгладывать кости, повторя­
лась смешная картина: цапля медленно выходила
из своего угла и не торопясь направлялась к
Фраму. Боже мой, что делалось с бедным Фрамом! Он поднимал на спине шерсть, грозно ос­
каливал зубы, рычал и лаял. Не обращая ни
малейшего внимания на Фрама, цапля медленно
приближалась к нему, внимательно осматривала
чашку, разбросанные на полу кости, поворачи­
валась и так же медленно возвращалась в свой
угол. Я недолго держал у себя злую цаплю;
опасаясь, что она может поранить доверчиво под­
ходивших к ней детей, выпустил ее на волю.
Окрепшая молодая цапля взмахнула широкими
Ш

крыльями, поднялась над деревьями и скоро ис­
чезла. Мы долго вспоминали цаплю, злые ее
глаза, а добродушный Фрам продолжал погля­
дывать в опустевший угол, из которого к нему
подходила недобрая, пугавшая его цапля.
ЛАСТОЧКИ И СТРИЖИ

Еще в детстве я очень лю­
бил смотреть на веселых
быстрокрылых ласточек.
Спрячешься, бывало,
в
жаркий июльский день в
высокой дозревающей ржи
или на берегу реки в душистой траве посреди
нескошенного цветущего луга, глядишь — не на­
глядишься на голубое летнее небо, по которому
тихо плывут пушистые белые облака. Высоко­
высоко под облаками кружат, купаются в воздухе
белогрудые быстрые ласточки, со звонким сви­
стом проносятся острокрылые стрижи.
Качаются над головою золотые и белые лу­
говые цветы; порхают бабочки; трепещут про­
зрачными крылышками, недвижно повисая в воз­
духе, легкие стрекозы; стрекочут кузнечики. А по
зеленым стеблям растений ползают красные и
желтые с черными крапинками маленькие ж у ч ­
ки — божьи коровки. У самых корней растений
пробегают по невидимым тропинкам хлопотливые
муравьи.
Каждое лето под высоким карнизом дома, в
котором проходило мое детство, белогрудые ве­
селые ласточки лепили свои гнезда. Я внима­
112

тельно наблюдал, как с краев непросохшей лужи
носят они в клювах липкую грязь, клеят из нее
свои маленькие и опрятные жилища. Любовался
потом, как выводят и кормят птенцов. Проснешь­
ся на сеновале, где под соломенной крышей на
деревянных стропилах касатки слепили из грязи
свои открытые, похожие на чашечки гнезда. Н ы ­
ряя в ворота, над самой головою то и дело
пролетают длиннохвостые птички. Я близко ви­
дел, как, уцепившись за край гнезда, они кормят
своих детей, приветствующих родителей веселым
и бодрым писком.
Всем, наверное, хорошо известно, что есть
ласточки городские и ласточки деревенские — ка­
сатки. Жизнь ласточек связана с жизнью чело­
века. Городские белогрудые ласточки лепят свои
уютные закрытые гнездышки под карнизами ка­
менных и деревянных домов. Ласточки-касатки
гнездятся под крышами деревенских сараев, хле­
вов и овинов. Свои открытые, слепленные из
грязи гнезда они прикрепляют к деревянным
стропилам, к выступам деревенских стен и крыш.
Ласточки-касатки ловко ныряют в открытые во­
рота и двери, в открытые окна пустующих старых
построек. И городские, и деревенские ласточкикасатки питаются исключительно насекомыми.
Почти всю свою жизнь ласточки проводят в
воздухе — в полете. Широким своим ртом они
ловко ловят летающих насекомых.
Особенно красивы деревенские ласточки-ка­
сатки. Хвост касатки украшен двумя длинными
косицами. Ласточки-касатки умеют красиво петь.
Усядется касатка на конец крыши, потряхивая
длинными косицами, начинает щебетать свою не­
113

сложную, но очень приятную песенку. Помню,
песенку эту, добродушно посмеиваясь над жена­
ми, деревенские люди так переводили на чело­
веческий язык:
М ужики в
Бабы — за
М ужики в
Бабы — за

поле, м уж и ки в поле,—
яиш енку...
поле, м уж ики в поле,—
яишенку...

Городские ласточки живут не только в горо­
дах, где много каменных домов и построек. Жи­
вут они и в деревнях вместе с ласточками-касатками. М еж ду собою ласточки живут в большой
дружбе, никогда не ссорятся, никогда не мешают
друг дружке строить свои гнезда. Случается, что
в гнездо ласточки заберется нахал-воробей. Л а­
сточки беспокойно вьются вокруг гнезда, стара­
ясь выгнать незваного жильца. Иногда они бро­
сают занятое воробьями гнездо и начинают ле­
пить другое рядом.
Перед переменой погоды, перед грозою ла­
сточки-касатки летают низко над землею. Идешь
по дороге в поле — над самой дорогой быстро
проносятся, ловя у земли насекомых, длинно­
хвостые ласточки-касатки. Часто можно видеть
ласточек, летающих над самой поверхностью пру­
да или широкой спокойной реки. Своей грудкою
они касаются воды, оставляя на ней расплыва­
ющиеся кружки. Так они купаются и пьют на
лету воду. Я не знаю птичек милее наших ла­
сточек. Быстрым полетом своим они оживляют
дождливое, хмурое или ясное, летнее небо. Люди
издавна относились к ласточкам с любовью, дали
им ласкательное имя.
114

Кроме городских и деревенских ласточек, есть
еще у нас ласточки-береговушки. Эти ласточки
делают свои гнезда в береговых песчаных крутых
откосах, роют в них глубокие норы. Ласточкибереговушки обычно летают над самой водою. От
обыкновенных городских ласточек и ласточек-касаток их можно отличить по сероватому опе­
рению.
Зимуют ласточки в далекой Экваториальной
Африке и каждый год возвращаются на свою
родину. В конце лета, перед отлетом, они соби­
раются в небольшие стайки; их можно видеть
сидящими на телефонных и телеграфных прово­
лочных проводах, на голых, склонившихся над
водою сучьях. Возвращаются ласточки на свою
родину позднее других перелетных птиц.
115

«Ласточка на своем хвосте лето приносит»,—
говаривали, бывало, на деревне.
Помню, еще в далеком детстве увидел я од­
нажды над крышею нашего дома, стоявшего сре­
ди большого леса, метавшихся в беспокойстве
ласточек. Они то садились на крышу, то взле­
тали. Ясно было, что там что-то случилось. При­
ятель мой, пастушок Сашка, забрался на крышу
и увидел, что одна белогрудая птичка застряла
лапкой в расщепе деревянной крыши. Другие
ласточки беспокоились, старались ее спасти. Саш­
ка снял с крыши застрявшую ласточку, спустился
вниз. Мы увидели, что одна лапка сломана, бес­
помощно висит. Я перевязал тряпочкой лапку,
положил ласточку в коробку, наполненную ватой.
Некоторое время эта ласточка жила у меня,
потом выпорхнула в окно, и я часто видел ее с
повисшей, перевязанной мною, сломанной лапкой,
когда она подлетала к своему гнезду. Самое
удивительное, что эта ласточка на следующее
лето вернулась. Я узнал ее по сломанной висев­
шей лапке. Трудно понять, как многие перелет­
ные птицы, в том числе и ласточки, находят путь
к своим старым гнездам. Над лесами, над мо­
рями, над высокими горами, над обширной
степью они пролетают многие тысячи верст, без­
ошибочно находят место, где когда-то сами
родились.
Кроме всем нам знакомых ласточек городских
и деревенских, можно наблюдать летом в небе
быстро летающих черных стрижей. Эти длин­
нокрылые черные птички, со свистом летающие
над нашими головами, также всю жизнь проводят
в воздухе, на землю никогда не садятся. Если
116

пойманного длиннокрылого стрижа посадить на
голую землю, он не сможет взлететь. На коро­
теньких своих лапках стриж не умеет ходить по
земле.
Обычно стрижи живут на высоких церковных
колокольнях, на каменных зданиях и высоких
деревьях. Чтобы взлететь, стриж падает в воздух
из своего гнезда или с высокого карниза, рас­
правляет в воздухе крылья и быстро, стреми­
тельно летит. Известно, что стрижи самые бы­
стрые птицы. Соперников в быстроте полета они
не имеют. Прилетают к нам стрижи еще позднее
ласточек, а в конце лета исчезают в один день,
точно по данной кем-то команде.

ГОЛУБИ

“* Сознаюсь — не очень любг лю городских сизяков-голубей, под ногами прохожих ползающих по гряз[=• ным асфальтовым тротуарам. Городские сизяки-го
луби пачкают фасады домов, красивые памятни­
ки, которые приходится ограждать от них ме­
таллической сеткой. Городские голуби не умеют
сами добывать себе корм, питаются подаянием.
Никогда не садятся они на сучья зеленых де­
ревьев. Сизяки-голуби не умеют ладить и вить
опрятные гнезда, как это делают лесные вольные
птицы. Свое некрасивое гнездо нередко устра­
ивают под карнизом каменного дома на куче
собственного затвердевшего помета. Здесь они
выводят птенцов. Под рыхлым оперением город­
ских голубей-сизяков кишат паразиты. Милее
мне шустрый, бойкий воробей, не нуждающийся
в подаяниях сердобольных старушек. Воробей
умеет строить опрятное гнездо, сам добывает себе
корм, садится на сучья зеленых деревьев. По­
всюду следуя за человеком, воробьи остаются
проворны и умны, уничтожают вредных насеко­
мых, приносят пользу.
Разумеется, есть красивые породистые голуби,
которых любители голубиной охоты содержат в
голубятнях, устроенных над крышами домов.
Я не раз любовался полетом голубей-турманов,
кувыркавшихся высоко в небе, совершавших там
красивые мертвые петли. Любители голубиной
118

охоты нередко устраивают соревнования между
голубями.
Разводили и держали некогда почтовых голу­
бей, заменявших в давние времена беспроволоч­
ный телеграф. Отвезенный даже на большое рас­
стояние, за сотни километров, почтовый голубь
безошибочно находил путь к своей голубятне.
Почтовыми голубями пользовались для пересыл­
ки срочных военных донесений. Их держали в
осажденных врагами крепостях, чтобы поддер­
живать связь со своими войсками. Породистые
ручные белоснежные голуби в прошлые времена
были живой изящной игрушкой для их вла­
дельцев.
Но как хороши, сильны и гордо красивы
дикие голуби-витютни, живущие в наших лесах
и полях на приволье! Редко удается близко на­
блюдать витютней, так они чутки и осторожны.
На самых высоких деревьях вьют дикие голуби
свои гнезда. В наши среднерусские леса вместе с
другими перелетными птицами дикие голуби воз­
вращаются ранней весною. Еще лежит белыми
пятнами в лесу снег, а уже далеко слышно труб­
ное воркованье диких голубей — витютней. Воз­
вращаешься, бывало, ранним утром с глухариного
тока... Озаряя макуши высоких деревьев, подни­
мается солнце. Многоголосое, радостное слышит­
ся пение птиц. Свистят дрозды, заливаются над
пробудившейся землею жаворонки, кукуют и перехохатываются в лесу кукушки. А гулче всех,
всех призывнее раздается трубный голос дикого
голубя — витютня. Подойдешь тихонько к высо­
кой сосне, в самое небо вскинувшей свою зеленую
вершину, присядешь на пень. В недосягаемой
119

вышине, весь в золотых лучах, радостно, трубно
воркует витютень, приветствуя восход солнца.
В самом облике дикого голубя нет ничего
общего с обликом городского голубя-сизяка. Го­
лубь-витютень значительно крупнее, плотное опе­
рение его красивого песчано-золотистого цвета.
Трепетен и стремительно быстр его взлет. Идешь
по лесу — и вздрогнешь. Совсем рядом послы­
шался громкий всплеск сильных крыльев, на
мгновение увидишь кормившегося на земле ди­
кого голубя, быстро исчезающего в зеленых макушах высоких деревьев. В конце лета диких
голубей можно наблюдать на убранных полях,
где они подбирают рассыпавшиеся из колосьев
зерна. Собираясь к осеннему отлету, дикие го­
луби табунятся, полет их стремителен. Что-то
гордое, сильное есть в облике вольного дикого
голубя.
Кроме вяхирей-витютней в Средней России
можно наблюдать небольших диких голубей, ко­
торых ласково называют в народе горлинками.
Живут горлинки по опушкам наших березовых
рощ и зеленых дубрав. Нежное, приятное вор­
кованье горлинок можно слышать весною и ле­
том. Полет их легок и быстр. Особенно любят
горлинки дубравы, одетые зелеными плотными
листьями дубы, на которых вьют свои гнезда.
Жизнь диких голубей, каждый год соверша­
ющих далекие воздушные путешествия, не похо­
жа на домоседную жизнь городского голубя-сизяка. Несомненно, для многих художников про­
образом голубя, вещающего людям мир и сво­
боду, был дикий голубь, вольно и смело живущий
в природе.
120

ВОРОБЬИ

Я люблю воробьев, этих
дерзких, смелых и умных
птичек, благополучно ж и ­
вущих даже в шумных
многолю дны х
го р о д а х .
Люблю их весеннее бодрое
чириканье. Стоит поярче светить и пригревать
солнышку, как на крышах и возле оттаявших
луж, на деревьях городских бульваров начинают
громко чирикать веселые воробьи. Они радуются
солнцу, приходу весны. Сколько задора в их
громком чириканье!
Удивительно широко распространение воробь­
ев. Кажется, нет на земле ни одной страны, в
которой люди не знают шустрых воробьев. Осо­
бенно любят их веселые французы. В парижских
уличных кафе воробьи свободно прыгают по сто­
ликам, покрытым чистыми скатертями. Там их
никто не гоняет.
Живут воробьи на севере и на юге, неизменно
сопровождая человека. Вместе с человеком во­
робьи переселились в далекую Австралию. В од­
ном из наших больших северных городов, по­
строенном у берегов сурового Баренцева моря,
воробьев раньше совсем не видали. С заселением
разросшегося ныне большого города в нем по­
явились воробьи. Трудно сказать, как и откуда
они здесь появились. С таким же веселым чи­
риканьем прыгают они по городским тротуарам.
Очень возможно, что в прошлые времена, когда
было мало машин, зимою воробьи следовали за
лошадьми. Они расклевывали навоз, доставая
121

непереваренные семена овса. Трудно назвать дру­
гую, более распространенную, близкую к чело­
веку птицу.
На самом дальнем Севере я не видел воробь­
ев. Там для них мало корма. Д а и привык
воробей жить в больших и многолюдных селениях
и городах, в отличие от своего ближайшего род­
ственника — воробья полевого. Полевой воробей
отличается внешне от воробья городского тем, что
у него есть черные пятна на белых щеках и бе­
лый ошейник. Д а и держится он более робко, не
умеет так звонко чирикать.
Живя в городе, я часто любуюсь веселыми
воробьями, смотрю, как бочком-бочком скачут
они по бульварным дорожкам, клюют крошки
хлеба, которые я вынимаю из кармана. О шу­
стрых, умных воробьях ходило много присказок
и рассказов. «Старого воробья на мякине не
проведешь!» — говаривали люди. Само название
«воробей» сложилось, несомненно, из двух слов:
«вора бей!» Так называли воробьев русские кре­
стьяне, у которых на конопляниках воробьи об­
клевывали спелые семена. «Вора бей! Вора
бей!» — кричали деревенские ребятишки, кото­
рым было поручено охранять коноплю. Помню
веселую песенку, которую мы певали в далеком
детстве:
К а к повадился, как повадился
В мою конопельку, в мою зеленую
Вор воробей, вор воробей...

В клетках воробьев, разумеется, не держат.
Уж очень просто и некрасиво их всем известное
чириканье. В клетках предпочитают держать пев­
122

чих птиц — чижей, снегирей, красивых нарядных
щеглов, развлекающих хозяина своим благозвуч­
ным пением.
Известно, что воробьи, в отличие от многих
птиц, не отлетают зимою на теплый юг. Они
зимуют в тех самых местах, где родились и жи­
ли. Они не обладают изяществом и красотою,
звонко петь не умеют, но все же милы мне эти
веселые, маленькие, дерзкие разбойники.
В отличие от многих лесных певчих птиц,
воробьи не умеют вить красивые, уютные гнезда.
В укромном местечке, где-нибудь под карнизом
каменного или деревянного дома, в дупле старого
дерева они кое-как устраивают свое простое
гнездо.
Птенцов своих воробьи старательно кормят
и храбро защищают от всяких опасностей.
Иногда воробьи забираются в уютные гнезда
ласточек, в деревянные скворечни. Высунув из
скворечника голову, захватчик громко, победо­
носно чирикает: «Жив! Жив!» Ласточкам и
скворцам трудно выгнать захватчика-воробья.
В весеннее и летнее время самцы воробьев
часто устраивают между собою шумные потасов­
ки. Нередко можно видеть, как, спустившись на
землю, на утоптанную людьми тропинку, они
продолжают драться, не причиняя, впрочем, друг
дружке большого вреда.
Нет такого большого или малого селения, где
бы не видели воробьев. Они смело скачут по
улицам, по которым проезжают шумные машины,
прыгают под ногами прохожих по городским тро­
туарам. Громкое их чириканье можно слышать в
центре больших городов. Поймать воробья — де~
123

ло нелегкое. Приметливые, умные и осторожные
воробьи редко попадаются в лапы кошек. Они
ведут себя осторожно и быстро примечают опас­
ность. В отличие от неряшливых городских голубей-сизяков, строящих гнезда на собственном
затвердевшем помете, воробьи очень чистоплот­
ны. Весною и летом они любят купаться в ма­
леньких лужицах, обдавая себя брызгами воды.
Чистоплотность воробьев, веселый и бодрый их
нрав, привязанность к своему подрастающему
потомству, смелость, умение самостоятельно до­
бывать себе пищу, польза, которую они приносят,
уничтожая вредных насекомых, заслуживают ува­
жения.

124

* }
f
Ф
^

.... —

КЛЕСТЫ

лС Из всех певчих птиц русского леса, пожалуй, самые
^ и н т е р е с н ы е — клесты
Идешь, бывало, зимою на
лыжах по тихому лесу, любуешься сказочной его
красотою. Высятся над головою темные ели,
снежной белой нависью покрыты их ветви. Точно
кружевные ворота, изогнулись под тяжестью сне­
га тонкие стволы молодых берез. Зимнее низкое
солнце освещает вершины деревьев. Почти ни
единого звука не слышно в спящем зимнем лесу.
Изредка простучит, перепорхнет меж стволами
деревьев неутомимый труженик-дятел. С широ­
кой еловой ветви упадет, алмазной пылью рас­
сыплется ком легкого снега; закачается над го­
ловой, точно ожившая, освобожденная от тяжести
4

темно-зеленая ветвь. Тихо шуршат по пушистому
снегу легкие лыжи. И еще безмолвнее кажется
зимний лес.
Лесную тишину нарушат вдруг веселые не­
громкие птичьи голоса. Стайка клестов пронес­
лась над головою, красными яркими бусами об­
сыпала вершину украшенной лиловыми шишками
ели. Удивительно красивы эти красногрудые
птички, оживляющие тишину зимнего леса! Сто­
ишь и любуешься, как быстро и ловко теребят
они тяжелые шишки, добывая из них семена.
Одна за другой падают в снег растрепанные
клестами шишки.
Замечательны клесты тем, что из всех зиму­
ющих в наших лесах птиц они вьют свои гнезда
зимою и в лютую январскую и февральскую
стужу выводят в этих гнездах птенцов. Зимнее
теплое гнездо клестов трудно увидеть: гнезда эти
обычно скрыты в густых ветвях хвойных деревь­
ев. Самки клестов кладут яички и выводят птен­
цов зимою. Во время кладки яиц и высиживания
птенцов они не вылетают из своих теплых, глу­
боких гнезд. Самец заботливо кормит сидящую в
гнезде самку. Усевшись на вершине дерева, на
котором свито гнездо, он услаждает свою подругу
короткой веселой песенкой.
Однажды при мне лесорубы свалили зимой в
лесу высокую ветвистую елку. Над поваленной
елкой и головами людей беспокойно кружилась
парочка клестов. Осмотрев хорошенько повален­
ную елку, в густых ее ветвях, у самого ствола,
я увидел глубокое гнездо клестов. На мягкой
и теплой подстилке в нем лежали три маленьких
яичка.
125

Жалко было кружившихся над людьми
и поваленной елкой трудолюбивых маленьких
птичек. Жалко было и поваленную зеленую кра­
сивую елку, дававшую приют клестам. Зимою
единственный корм клестов — еловые и сосновые
семена, которые они ловко добывают из шишек
своим клювом, немного похожим на клюв по­
пугая.
Мне не приходилось держать в клетке весе­
лых красивых клестов, но от опытных людей
знаю хорошо, что в неволе клесты быстро при­
выкают к своему хозяину — человеку. Живущих
в клетке клестов можно брать в руки. Подобно
попугаям, они любят, когда хозяин легонько гла­
дит пальцем по их маленькой головке. Клестам
ежедневно подкладывают в клетку свежие еловые
шишки, и на глазах своего хозяина они быстро
расправляются с ними, выбирая из шишек легкие
семена. Ручных клестов можно кормить и другими
семенами, но, живя в неволе, самцы быстро те­
ряют свою яркую, красивую окраску.
Наблюдательные люди давно заметили, что
мертвые клесты, всю жизнь питавшиеся смоли­
стыми семенами, долго не разлагаются. Тело
мертвого клеста как бы набальзамировано смо­
лою. Некогда простые люди считали клестов
птицами святыми. Это народное поверье подтвер­
ждалось крестообразно устроенным клювом
клеста.
Живущих в наших хвойных лесах веселых
клестов разделяют на две породы. Есть клестыеловикй, живущие в еловых лесах, и есть клесты-сосновикй, обитающие в высоких сосновых
борах. Клесты-сосновики успешно справляются с
126

крепкими сосновыми шишками, добывая из них
семена.
Если вам придется побывать зимою в глухом
еловом или сосновом лесу, вы почти наверняка
увидите веселые стайки красивых клестов, услы­
шите их приятные и тихие голоса. Разумеется, в
лесу нужно ходить тихо и осторожно, прислу­
шиваясь к каждому звуку, и тогда перед вами
откроется много чудесных лесных тайн, совсем
неизвестных городскому, неопытному, оглушен­
ному шумом и грохотом человеку.
УДОД

Доводилось ли вам видеть
или слышать эту удиви­
тельную птицу, столь не­
похожую на всех других
наших лесных птиц?
Ночуешь, бывало, весною у костра в лесу или
на лесной вырубке возле большого пустынного
глухариного болота. В глухую полночь примол­
кают все певчие птицы. Изредка гугукнет и за ­
молчит сова, страшно ухнет ушастый филин. Т и ­
хо потрескивает костер. Колышутся над костром
освещенные пламенем густые еловые лапы-ветви.
Нетрожная окружает вас тишина.
В этой глухой полночной тишине слышится
неумолкаемый и таинственный голос.
Этот таинственный голос точно выговаривает
колдовские и недобрые короткие слова:
« Х у д о тут! Худо тут! Х у д о тут! Х уд о
тут!..»
127

Суеверный, незнающий человек, пожалуй, мо­
жет испугаться — так загадочно звучат эти
слова. Ночной колдовской голос принадлежит
удоду.
Живут удоды в глухих лесных местах, на
песчаных вырубках, где земля неродима. Нередко
живут они и на старых, заброшенных деревенских
кладбищах, где под деревьями, над холмиками
забытых могил стоят покосившиеся деревянные
кресты. Быть может, поэтому в народных по­
верьях удод считается зловещей птицей, пред­
сказывающей человеку смерть. Селиться и жить
там, где живут удоды, человеку не годилось.
На песчаных лесных дорогах, у деревенских
околиц нередко можно было видеть сидящих на
изгороди удодов. Похож удод на сказочную пти­
цу: с высоким хохлом на голове, с пестрым,
песочного цвета оперением и крепким черным
клювом. Сказочная птица эта так и просится на
картинку.
В очень далекие, помню, времена в дупле
старой липы мы обнаружили гнездо удодов. Из
дупла торчали пестрые головы птенцов. Я взял
одного молодого удода и посадил в клетку. Когда
я подходил к клетке, молодой удод сердито рас­
пускал на голове свой широкий хохол.
Удод оказался очень неопрятной и недоброй
птицей. Недолго подержав его в клетке, я решил
выпустить удода на волю.

СОЙКИ

Это было ранней весною.
Лес еще не успел одеться.
Мы шли в лесу по нашей
тропинке. Вдруг послыша­
лись тихие, незнакомые и
очень приятные звуки. Было похоже, что в глу­
хом лесу собрались настоящие музыканты, игра­
ют на флейтах, фаготах и еще каких-то диковин­
ных инструментах.
Прячась за деревьями, мы увидели много
рыжеватых соек. Усевшись на сучках деревьев,
сойки пели и щебетали. Раньше мы не знали, ни
от кого не слыхали, что беспокойные, крикливые
сойки умеют красиво петь и даже устраивать
концерты. Обычно их можно видеть на лесных
дорогах и опушках. Заметит сойка собаку или
человека и, перелетая с сучка на сучок, издает
резкий, тревожный и неприятный крик. По этому
крику звери и птицы узнают о близкой опасно­
сти, стараются поскорее укрыться.
А тут поют!
Подкравшись тихонько, мы стали слушать
лесную музыку, любоваться веселыми, нарядны­
ми музыкантами.
Неожиданно лесной концерт был испорчен.
По нашим следам примчался мой охотничий пес
Фомка. С высунутым мокрым языком он стал
носиться под деревьями и распугал соек. С тре­
вожным криком они разлетелись.
Мы очень рассердились на глупого Фомку.

5

Н а теплой зе м ле

ИВОЛГА

Из всех певчих птиц —
лесных музыкантов — са­
мая скрытная и красивая
золотисто-желтая иволга.
Живут иволги в березовых
чистых рощах, в старинных тенистых парках, в
высоких дубовых и липовых аллеях. Весною
иволги появляются поздно, когда рощи уже оде­
ты зеленой листвою и все лесные певчие птицы
давно прилетели.
Кто не слыхал в березовой роще громкий
свист иволги? Точно на невиданных музыка ль­
ных инструментах играют в лесу неведомые му­
зыканты.
Трудно найти гнездо иволги, искусно подве­
шенное в зеленых ветвях деревьев. Не всегда уда­
ется близко увидеть и саму чудесную птицу,
скрытно пролетевшую от дерева к дереву. Лишь
иногда, перелетая открытую, освещенную со­
лнцем лесную полянку, блеснет она своим ярким
оперением.
КУКУШОНОК

В ольховых кустах на бе­
регу ручья мы нашли гнез­
дышко каких-то маленьких
птичек. Птички метались
над нашими головами и
жалобно пищали. В гнез­
дышке мы увидели четыре
небольших, усеянных кра­
130

пинками яичка и одно довольно большое яйцо,
совсем непохожее на другие.
— Наверное, это яйцо положила в гнездо
кукушка,— сказал я своему внучонку Саше.—
Давай заметим это гнездо и будем за ним вни­
мательно следить.
Мы часто навещали знакомое гнездышко. К а ­
залось, птички привыкли к нам и уже не так
испуганно пищали, кружась над нашими голова­
ми. Скоро из насиженных яиц стали вылупляться
голенькие птенцы: четыре маленьких и один по­
крупнее. У всех птенцов были желтые мягкие
клювы, которые они широко разевали, когда мы
приближались к гнезду.
Мы наблюдали, как родители кормят птен­
цов, принося в клювах маленьких насекомых,
извивавшихся червячков и мягких гусениц.
Мы тоже пытались подкармливать птенцов,
накалывая на тонкий прутик мошек и червячков.
Мы клали угощение в их широко раскрытые
клювы. Особенно много ел и быстро вырастал
обжорливый кукушонок.
Я рассказал внуку о том, что кукушка един­
ственная из всех птиц подкладывает свои яйца в
чужие гнезда и никогда сама не выкармливает
своих птенцов. Снеся на земле яйцо, самка-ку­
кушка в клюве или в лапках переносит и кладет
его в чужое гнездо. Доверчивые родители выси­
живают и усердно кормят своих родных птенцов
и прожорливого подкидыша-кукушонка.
Нередко бывает так, что, быстро подрастая,
кукушонок выталкивает из тесного гнездышка
маленьких птенцов и остается в гнезде один.
Родители погибших птенцов продолжают его
131

усердно кормить, пока он не вырастет и не
улетит.
Мы долго наблюдали за гнездышком, в ко­
тором рос и толстел подкидыш-кукушонок. Од­
нажды, подойдя к гнезду, мы увидели, что в нем
остались кукушонок и два маленьких, захудалых
птенца. Оперившийся кукушонок, видно, вытолк­
нул из гнездышка своих маленьких собратьев: в
траве под кустами мы нашли двух мертвых
птенцов.
— Давай возьмем кукушонка и оставим в
гнездышке маленьких птенцов,— сказал мне
внук.
Так мы и сделали. Мы вынули из гнезда уже
оперившегося теплого кукушонка и принесли до­
мой. Я посадил его в старое птичье гнездо, ко­
торое хранилось у меня на полке. Кукушонок
уютно устроился в чужом гнезде. Каждый день
мы с внуком кормили его гусеницами, мухами
и жучками, накалывая их на вязальную спицу.
Кукушонок приветствовал нас, махал отрастав­
шими крылышками и широко разевал свой уже
окрепший клюв. Скоро он стал выползать из
гнезда и однажды свалился с полки на мягкий
диван. Вместе с гнездом мы посадили его в
пустую клетку, в которой жил когда-то мой
снегирь.
К концу лета кукушонок стал похож на взрос­
лую кукушку. Иногда мы его выпускали, и он
летал по комнате, садился на полки, на стол, с
удовольствием глотал сырое рубленое мясо и ло­
вил живых мух. Кукушонок оказался очень про­
жорливой, нечистоплотной и беспокойной птицей.
Летая по комнате, он забирался на полки, пачкал
132

корешки книг, по утрам просыпался очень рано,
мешая мне спать. Я не знал, как нужно приру­
чать и воспитывать в неволе кукушек, и мы
решили выпустить кукушонка на волю.
Мы вынесли его на лесную опушку, подбро­
сили в воздух. Он повис в воздухе, махая крыль­
ями, и, будто прощаясь с нами, сделал над го­
ловами круг, поднялся высоко и исчез за
деревьями.
Больше мы не видели нашего кукушонка. Кто
знает, быть может, на другой год он прилетел в
родные места. Весною мы слышали кукование
у самого нашего домика и говорили:
— Не наш ли это кукушонок прилетел и
приветствует нас?..

ТРЯСО ГУЗКИ

Над моим окном, под кар­
низом, свили гнездо весе­
лые проворные трясогузки.
Весною я наблюдал, как,
перепархивая на своих лег• ' •’ •• • •* ких крылышках, хлопотли­
во носили они в клювах длинные конские воло­
синки, сухой мох, надерганную из бревенчатых
стен мягкую паклю, сухие травинки.
Мне всегда были милы эти проворные и ве­
селые птички. Идешь, бывало, по песчаному бе­
регу реки или по полевой нахоженной тропинке.
Впереди, потряхивая длинными хвостиками, все
время прыгают, бегают и перелетают веселые
трясогузки. Человека они почти не боятся. Идешь
133

и радуешься, глядя на веселых, доверчивых
птичек.
Уже не первый год, прилетая весною, наши
знакомые трясогузки устраивают над моим окном
свое незамысловатое, но очень опрятное гнездо.
Каждое лето мы наблюдали, как трясогузки вы­
водили и выкармливали своих маленьких птен­
цов, как подрастали и оперялись эти беспомощ­
ные и голые птенцы, как в свой срок с радостным
щебетанием один за другим вылетали они из
родного теплого гнезда, скрывались в листве вы­
соких деревьев, окружающих наш маленький лес­
ной домик.
Нынешним летом трясогузки опять вернулись
на свое облюбованное место. Бог знает, в каких
дальних краях зимовали они, как находили путь
к нашему карачаровскому домику, где под кры­
шей крылечка, над моим окном, было их про­
шлогоднее гнездо?
Из окна мы вновь наблюдали, как с веселым,
бодрым чириканьем порхали возле гнездышка
милые длиннохвостые птички, как выводились
и подрастали птенцы, а родители прилетали их
кормить. Какой радостный нетерпеливый писк
поднимался в гнезде, когда с мухой или изви­
вавшимся живым червячком в клюве подлетала
к гнезду взрослая птичка!
Желтые, широко раскрытые клювы тянулись
к матери, и в один из них она опускала прине­
сенную добычу. В гнезде мы насчитали пять
головок птенцов, ожидавших корма.
Начало нынешнего лета было холодным и
дождливым. Всю первую половину июня дул
северный, неласковый ветер, пасмурное небо ред­
134

ко прояснялось. В погожие, ясные дни особенно
веселы были в своем гнездышке подраставшие
птенцы, и мы часто ими любовались.
В холодное, дождливое утро произошло не­
счастье. Мы услышали писк, тревожное чири­
канье. На крыльце кто-то крикнул:
— Птенцы! Смотрите, птенцы!
Выйдя на крыльцо, мы увидели двух несча­
стных, обмокших птенцов. Сбитые дождем, дро­
жащие, они сидели в высокой мокрой траве и не
имели сил взлететь. Над ними с криком тревоги
порхали, останавливаясь и повисая в воздухе,
взрослые птички.
Мы поймали обмокших птенцов и, приставив
лестницу, посадили в гнездо. Ослабевшие, мок­
рые птенцы прижались к своим громко пищав­
шим сестричкам и братцам.
Родители продолжали кормить птенцов, и нам
показалось, что все кончилось благополучно.
В полдень из гнезда вылетел еще один птенец
и сел на ступеньку деревянного крыльца. Пой­
мать его было невозможно: при приближении
человека он взлетел и уселся на закачавшуюся
ветку сирени.
К обеду из гнезда вылетели уже три птенца.
Несомненно, для них наступило время вылета,
и они соблюдали свой неписаный закон, несмотря
на дурную погоду.
Мы очень боялись, что плохо летавших птен­
цов изловит наш черный кот Григорий, и заперли
кота в чулан. Взрослые птички долго и беспо­
койно кружились над вылетевшими птенцами,
как бы стараясь научить их летать.
На следующий день мне понадобилось на
135

целых две недели выехать в город. Разумеется, в
городской суетне я забыл о трясогузках. Когда
я вернулся, внук мне сказал:
— Посмотри-ка, дедушка: в гнезде трясогу­
зок до сих пор живет и не вылетает один взрос­
лый птенец. Наверное, ему страшно вылететь из
гнезда. Мать по-прежнему его кормит.
Я подошел к окну. В гнезде сидел оперив­
шийся крупный птенец, ничем не отличавшийся
от взрослых трясогузок. Подлетевшая трясогуз­
ка-мать положила в его раскрытый клюв жирную
гусеницу. Птенец взмахнул крыльями, но остался
в гнезде.
Мы долго не могли понять, почему не вылетает
из гнезда выросший птенец, и считали его тру­
сишкой. Мать усердно кормила птенца. Держа в
клюве крупного червяка или вкусную гусеницу,
она присаживалась иногда на самый край крыши,
старалась выманить из гнезда жалобно пищав­
шего, трепыхавшегося птенца. Случалось, кормилица-мать долго не прилетала, и тогда голодный
птенец громко и жалобно пищал, зовя свою
мать.
Заподозрив неладное, однажды я сказал вну­
ку, чтобы он принес лестницу и посмотрел, что
происходит в гнезде трясогузок и почему не
вылетает из гнезда выросший птенец.
Необъяснимая загадка раскрылась: подрос­
ший птенец запутался лапкой в петле из конского
волоса, которым была выстлана внутренность
гнезда. Два пальца на лапке оказались сломан­
ными. Мы освободили птенца, и он с радостным
криком поднялся в воздух и в сопровождении
матери исчез с наших глаз.
136

Самое трогательное в этой истории — привя­
занность матери трясогузки к своему птенцу,
попавшему в негаданную ловушку. Трясогузкамать не покинула своего несчастного птенца, про­
должала его кормить.
СИНИЦЫ

Под самым окном нашего
домика зимой я устроил
для птиц кормушку. На
прикрепленную к сучкам
рябины дощечку мы сыпа­
ли хлебные крошки, кашу,
мелкие кусочки сала и мяса. Всякий день сюда
стали слетаться черноголовые бойкие синицы,
другие лесные птички. Пухлые на морозе синич­
ки бойко клевали рассыпанный корм.
Вы все знаете и видели обыкновенных наших
синичек. Летом они живут в лесах и парках,
кормятся насекомыми. Зимою обычно прибива­
ются к человечьему жилью, добывают корм на
выгребных ямах и часто залетают в открытые
форточки жилых домов. В большие морозы си­
ницы бьются в оконные стекла, влетают в сени.
Синицы — птички всеядные. Они ловко ловят
насекомых, очень любят жирное мясо, клюют
крошки хлеба и кашу. Поймать синицу нетрудно.
Я поставил у выгребной ямы обыкновенную про­
волочную мышеловку, подвесив в ней небольшой
кусочек сала. Очень скоро в мышеловке оказа­
лись две синицы. Этих синиц я принес в наш
домик и пустил летать в комнате.
137

Синицы скоро привыкли к человечьему
жилью, сами находили себе корм — рассыпанные
на столе крошки хлеба и кусочки мяса — и за­
бавно ловили толстых зимних мух, которые вы­
летали из щелей бревенчатых стен нашего
домика.
Кошки Машки тогда еще у нас не было,
и синицам не угрожала никакая опасность. Л е­
жавший у печки пес Фомка поглядывал на синиц
и заметно волновался, когда птички подлетали
к его чашке с едою.
Почти всю зиму синицы жили в комнатах
нашего домика. Они перелетали с места на место,
часто садились на обеденный и на мой письмен­
ный стол, но в руки никогда не давались. К тог­
да еще маленькому внучонку моему, Саше, от­
носились они, впрочем, с полной доверчивостью.
Случалось, они смело присаживались на его го­
лову, покрытую светлыми, легкими, как пух, во­
лосами. По-видимому, голову внука они прини­
мали за обыкновенную лесную кочку. Прыгая по
обеденному столу, они ловко воровали вкусные
пенки из блюдца с топленым молоком, которое
стояло перед внуком, сидевшим на высоком дет­
ском стуле.
Уже в самом конце зимы кто-то неосторожно
открыл входную дверь, и обе синички вылетели
на волю. Признаться, мы все тосковали по ми­
лым, веселым синичкам, своею вознею развле­
кавшим нас в зимние вечера, и долго их
вспоминали.

дятлы
Побывав в лесу, наверное,
каждый из вас слышал
стук дятла. Идешь зимою
на лыжах или по летней
лесной тропинке и вдруг
над самой головою услы­
шишь громкий, настойчивый стук. Это долбит
старое высокое дерево, добывая себе пищу, тру­
женик-дятел. Известно, что дятлов называют
иногда лесными докторами. Долбя кору и ствол
старых деревьев, они добывают вредных насеко­
мых и их личинки. Длинный круглый язы к дятла
устроен так, что может проникать в извилистые
ходы, которые проделывают в древесине вредные
насекомые — губители леса. На конце языка дят ­
ла есть маленькие цепкие крючочки, которыми он
вытаскивает из древесины спрятавшихся насеко­
мых. Не все из вас знают, что дятлыбывают
первыми вестниками близкой весны. Идешь по
лесу в февральский или мартовский погожий
день — и вдруг слышишь странный звук. Весною
дятлы выбирают сухие вершины деревьев и ба­
рабанят так быстро, что их трель можно принять
за непрерывный скрип старого дерева. Но как же
может скрипеть дерево, если нет ветра? Стран­
ный звук далеко разносится по тихому лесу. Это
весеннюю барабанную трель пускает сидящий на
сухой, звонкой вершине барабанщик-дятел. Если,
остановясь, прислушаться хорошенько, можно ус­
лышать в лесу далекие ответные трели. Так
звонкими трелями встречают наши пестрые д ят ­
лы русскую весну.
139

Я очень люблю наблюдать дятлов. Они ожив­
ляют наш зимний притихший лес: то и дело
слышишь резкий крик дятла, перелетающего с
одного дерева на другое. Усевшись на нижнюю
часть древесного ствола, дятел, опираясь на свой
крепкий хвост, спиралью поднимается выше и
выше. Удивительно красивы пестрые наши боль­
шие и малые дятлы. Они похожи на пестро
раскрашенных экзотических птиц. На зиму д ят ­
лы не отлетают в далекие теплые страны, зимуют
в родных лесах.
Живут в наших лесах еще крупные черные
дятлы с красными головами. В народе черных
дятлов кличут желною. С громким криком пе­
релетает желна с дерева на дерево, и еще громче
слышна ее барабанная трель.
Кроме пестрых и черных дятлов, водятся в
наших лесах зеленые дятлы. Идешь, бывало, ле­
том по лесу — и вдруг почти из-под самых ног
из большой муравьиной кучи выпорхнет и поле­
тит зеленый дятел. Зеленые дятлы раскапывают
высокие муравьиные кучи, добывают муравьиные
яйца, личинки. Мне приходилось читать, что д я т ­
лы засовывают в муравьиные кучи свой длинный
круглый язык, проглатывают налипших на него
живых муравьев.
Я никогда не видел пестрых дятлов, сидящих
на муравьиных кучах, но много раз приходилось
мне видеть чистые белые стволы берез, кора
которых по строгой спирали истыкана крепкими
клювами пестрых дятлов. Быть может, они де­
лают это в весеннее время, чтобы полакомиться
сладким березовым соком.
Громко долбящего дерево пестрого дятла лег­
140

ко приманить. Нужно спрятаться за ствол одного
из ближних деревьев и, взяв в руку сучок или
палочку, стучать по стволу, подражая дятлу. З а ­
нятый своим делом, любопытный дятел прислу­
шается к стуку палочки и непременно к вам
подлетит. Переходя осторожно от дерева к де­
реву, можно долго манить за собою любопытного
дятла.
Много раз мне приходилось находить в лесу
гнезда дятлов. В стволах деревьев с мягкой дре­
весиной они выдалбливают глубокие дупла с ак­
куратно сделанным круглым входом. В этих дуп­
лах дятлы устраивают свои гнезда, выводят и
выкармливают детей. Часто я наблюдал, как
взрослые дятлы кормят своих подрастающих
птенцов, высовывающих из дупла носатые голов­
ки, точно повязанные красными платочками. Од­
нажды мне довелось видеть вылет подросших
птенцов из дупла. Молодые оперившиеся дятлы
141

сидели на ветках ближних деревьев и громко
кричали, призывая мать и отца. По-видимому, им
было страшно на первых порах оставаться на
воле.
В зимнее время дятлы кормятся семенами
еловых шишек. В расщепах деревьев они искусно
устраивают зимние свои мастерские — дятловы
кузницы. Принесенные в лапках еловые шишки
они ловко засовывают в свой верстак, выдалбли­
вают из шишек семена. Под каждым лесным
верстаком дятла можно увидеть целую кучу рас­
трепанных, распотрошенных шишек.
Всем известно, что дятел очень полезная для
наших лесов птица. Но не только польза, кото­
рую приносят лесам дятлы, меня интересует.
Я любуюсь его красотой, пестрой раскраской его
оперения, его смышленостью, радуюсь барабан­
ной трели дятла, предвещающей приход весны.

СНЕГИРИ

Наверное, всякий из вас,
кому приходилось зимой
выезжать из шумного го­
рода, побывать в подгород­
ных дачных местах, любо­
вался красивыми красно­
грудыми снегирями. В зимние месяцы снегири
держатся близко от человеческих жилищ и про­
езжих дорог. Летом скрытного снегиря трудно
увидеть. Осенью и зимой снегири питаются семе­
нами колючих растений, растущих у огородных
и садовых изгородей, в глубоких придорожных
142

канавах. Тиха, мелодична скромная песенка сне­
гиря. Я очень люблю красногрудых снегирей,
отчетливо видных на белой скатерти зимних при­
дорожных снегов.
Мне не раз приходилось держать снегирей в
клетках. Они быстро привыкают к человеку, легко
переносят неволю. Приятно слушать в комнате
тихую песенку снегиря.
Помню, в далекие времена клетка со снегирем
висела в комнате моих маленьких дочерей: Аринушки и Аленушки. Под пение снегирушки они
собирались в школу, кормили его конопляным
семенем и тертой морковкой. З а снегирем ухажи­
вала бубашка, моя мать, деревенская женщина,
которой забота о снегирушке заменяла привычную
крестьянскую работу. Мы очень любили нашего
снегиря. Он свободно летал по комнате, купался
в поставленной на полу ванночке, сам прилетал
в клетку, где для него был приготовлен корм; к аза­
лось, никогда не скучал.
Хороши снегири на воле. В яркий зимний день
где-нибудь у изгороди или в густых кустах, на
ветках шиповника или калины красными круп­
ными бусами рассаживаются снегири. Проходя­
щего мимо человека они почти не боятся. Сне­
гирь — русская наша птичка. Снегири не совер­
шают далеких путешествий в теплые страны, оста­
ются зимовать в родных местах, перелетая лишь
на недалекие расстояния.
Опытному птицелову легко поймать осенью
и зимою доверчивого снегиря. Если в клетке у
вас живет снегирь, будьте с ним ласковы, никог­
да его не пугайте, и он очень привыкнет к вам,
будет радоваться приходу хозяина, садиться ему
143

на плечо. Снегири по многу лет могут жить в клет­
ке, по-видимому совсем не тоскуя о свободе.
Весною, когда начинается гнездование лесных
птиц, снегири, разумеется, немножко тоскуют,
сидят в клетке понуро. Но что же поделать? Долго
проживших в клетках птиц рискованно выпускать
на волю: они отвыкли добывать себе корм, на­
ходить друзей и вить гнезда.
В большой клетке-вольере некоторые пойман­
ные в лесу птицы при соответствующем уходе
вьют гнезда, выводят детей. Теперь уже мало
осталось любителей комнатных птиц и птичьего
пения. Маленьких живых птиц заменили громозд­
кие телевизоры. В прошлые времена любителей
певчих птиц было много. В клетках держали за ­
морских канареек, веселых чижей и красивых
щеглов. При умелом уходе они хорошо себя чув­
ствовали в неволе. Пожалуй, из всех комнатных
певчих птиц я особенно любил скромных снегирей.
Любовался также, как возле зимней дороги на
вольной воле, перелетая с куста на куст, свистят
мои друзья-снегири. Мне хотелось поздороваться
с ними, пожелать им доброго счастья.

ПОПОЛЗЕНЬ

Сегодня к нам в форточку
влетел
поползень — не­
большая, очень шустрая и
смелая птичка. Несколько
раз она пролетела над сто­
лом, где мы пили наш ут­

ренний чай. Моя жена Лидия Ивановна встрево­
жилась. Ей казалось, что влетевший поползень,
испугавшись людей, станет биться о стекла окон.
Но он, не обращая на нас внимания, спокойно
перелетал из угла в угол, обследуя наше зимнее
жилище. Кто знает — в нашем отсутствии, быть
может, он уже не раз бывал внутри лесного
домика и хорошо знал расположение комнат.
Перелетая с места на место, он пробрался в
маленькую кухню, где на полу были рассыпаны
хлебные крошки, стал спокойно кормиться.
— Погляди, какая смелая птичка! — сказала
жена, с удивлением глядя на храброго поползня.
Поползень долго оставался внутри нашего жи­
лища, и мы не заметили, как и когда улетел он
на волю в открытую форточку. Улетая, он ос­
тавил на память нам на чистой обеденной ска­
терти стола небольшую кучку помета. Жена, разу­
меется, рассердилась на невоспитанного пополз­
ня, ей пришлось замывать на скатерти пятнышко,
но ее неудовольствие скоро сменилось желанием
еще раз увидеть милого гостя.
Наверное, не все видели и знают эту неболь­
шую бойкую и очень веселую птичку. Поползни
похожи на синиц и немного на дятлов. Можно
наблюдать, как проворно ползают они по стволам
деревьев, нередко вниз головою. Зимою, так же
как синицы, они прибиваются к человеческому
жилью, живут в старых парках, в садах, возле
протоптанных людьми дорожек. Я очень любил
наблюдать ловких поползней, замечательных
гимнастов. Подобно дятлам, они иногда начинают
долбить кору деревьев. Стукотня поползня зна­
чительно тише громкой стукотни пестрого или
145

черного дятла, издалека ее невозможно ус­
лышать.
Как-то зимою я устроил кормушку под самым
окном нашего лесного домика. На кормушку к а ж ­
дый день слетались синицы и другие лесные
птицы. Всякий раз неизменно появлялся и по­
ползень. Он бесцеремонно разгонял синиц, уса­
живался на стволе дерева, казалось, гордился
тем, что маленькие птички его боятся. Никакого
вреда лесным птичкам поползень, впрочем, не
причинял. С таким же удовольствием клевал
приготовленный для птичек корм и, пообедав в
одиночестве, улетал в лес.
Поползней, пожалуй, нельзя считать певчими
птицами. Только ранней весною, когда поползни
собираются жить семейно, самец поет свою не­
сложную песенку, похожую на обыкновенный
свист.
Мне никогда не приходилось держать пополз­
ней в клетке, но я не сомневаюсь, что они быстро
привыкают к человеку и могут жить с ним в
большой дружбе.
Поползень, несомненно, очень умная и полез­
ная птичка. Так же как дятлы, поползни в лесу
уничтожают вредных насекомых, забравшихся в
щели древесной коры. Я всегда очень радуюсь,
когда маленькие птички залетают в наш лесной
домик, считаю их моими добрыми, желанными
гостями. Разумеется, мы стараемся не делать рез­
ких движений, чтобы не пугать наших лесных
гостей.
Очень советую вам, молодые друзья, если
придется зимою или ранней весною побывать в
лесу или пригородном парке, приглядывайтесь
146

хорошенько, и вам, наверное, удастся увидеть
поползней, прыгающих по натоптанным дорож­
кам или ползающих по стволам ближних де­
ревьев.
ОЛЯПКИ

Наверное, вы слышали или
читали об этой маленькой
птичке, но немногие виде­
ли ее своими глазами. Пу­
тешествуя по северным на­
шим лесам, я не раз видел
оляпок, живущих обыкновенно возле чистейших
ручьев, ключей и маленьких водопадов. Идешь,
бывало, по берегу такого ручья или небольшой
быстрой речонки с прозрачной и чистой водою —
услышишь пение птички, очень похожее на ж у р ­
чание маленького ручейка. Если подойти осто­
рожно, можно увидеть и самое оляпку. Это не­
большая, очень подвижная и быстрая птичка с
белой грудкой и длинными тонкими ножками,
острыми крепкими коготками. Она шустро пере­
бегает по мелким береговым камешкам и, взмах­
нув короткими крыльями, над самой водой пе­
релетает с камня на камень. На ваших глазах она
вдруг исчезает под быстро текущей водою. Х о ­
рошо видно, как, загребая крылышками, оляпка
бежит по каменистому дну прозрачного ручья.
Пробежав некоторое расстояние, она вылетает из
воды и, усевшись на камень, вновь начинает петь
свою веселую песенку.
Возле незамерзающих быстрых горных ручьев
147

оляпки остаются иногда на всю зиму. Странно
видеть эту птичку в морозный зимний солнечный
день. Вокруг лежат снега, стоят покрытые снеж­
ной нависью высокие деревья, а маленькая оляп­
ка по-прежнему поет и бегает по обледенелым
камешкам у самого ручья или маленького шум­
ного водопада. Она то и дело скрывается под
водою и опять появляется.
Оляпка очень осторожная и чуткая птичка.
Наблюдать ее близко не всегда удается. Оляпки
не живут возле больших городов на ручьях и
речках с загрязненной водою. Их можно видеть
в безлюдных местах, у чистых ключевых ручьев
и прозрачных быстрых речек. Оляпки не любят
затяжную дождливую погоду, когда в ручьях
и реках вода замутняется. В такую погоду оляпки
перестают петь, перелетают в тростники и осоку,
быстро бегают по широким листьям кувшинок,
плавают и ныряют, собирают на подводной части
растений водяных присосавшихся насекомых. Как
только прояснится погода, оляпки возвращаются
на свои любимые места, и опять над ручьем или
рекою слышится их веселая песенка. Кормятся
оляпки водяными насекомыми, а зимою ино­
гда ловят мелких рыбешек, вытаскивают их на
берег и разбивают о камень на мелкие к у ­
сочки.
Оляпку можно увидеть и в средней части
России на чистых, незагрязненных речках и ручь­
ях. Помню, в детстве я любовался оляпками,
жившими у водяной мельницы на нашей дере­
венской речонке Гордоте. Гнездо оляпок было
скрыто у большого мельничного колеса, с кото­
рого шумным пенистым водопадом скатывалась
148

вода. Они летали почти под самыми вертевши­
мися колесами.
Нужно быть умелым наблюдателем природы,
чтобы увидеть чудесную птичку оляпку. Если
вам придется побывать в безлюдных лесных или
горных местах, присматривайтесь и прислуши­
вайтесь хорошенько. На чистом и быстром ручье
или речке, быть может, вам посчастливится уви­
деть оляпку.
ЗИ М О РО ДО К

Я шел крутым берегом
знакомой реки. Под обры­
вистым песчаным откосом
текла вода. Внизу, над бы­
строй водою, склонялись
зеленые ветви ив. У самой
поверхности нет-нет да и поблескивал на солнце,
сверкая серебром чешуи, бок мелких рыбешекверхоплавок. Смотря вниз, я увидел небольшую
голубовато-лазурную птицу, стрелою кинувшу­
юся с высокого песчаного откоса в прозрачную
воду реки. На несколько мгновений птица ис­
чезла под водою. Это был зимородок — удиви­
тельная птичка, редкая в наших местах. Зимо­
родка я узнал по яркому оперению, по длинному
клюву, по быстрому полету и умению нырять.
Вынырнув из воды, неся в клюве маленькую
серебряную рыбку, зимородок скрылся у края
песчаного берегового откоса.
Живут зимородки по берегам быстрых и про­
зрачных рек с крутыми песчаными берегами.
149

Свои гнезда они делают в глубоких норах, вы ­
рытых в песке на крутых откосах. В самой гл у­
бине норы находится гнездо, устланное сухими
рыбьими костями и рыбьей чешуею. Здесь зи­
мородки выводят и выкармливают своих птенцов.
Зимородки не похожи на наших обычных
певчих птиц. Они умеют нырять, плавать и ло­
вить мелких рыбешек. Замечательно оперение
взрослого зимородка, так похожего на редко­
стную экзотическую птицу. Народное назва­
ние — зимородок, наверное, произошло оттого,
что даже в зимнюю стужу подобно оляпкам
зимородки иногда остаются на берегах быстрых
незастывающих рек и ручьев. В суровые зимы
зимородки улетают на юг, как и другие пере­
летные птицы. На птичьих зимовках, в заливе
Кызыл-Агач, на южном Каспии, я часто наблю­
дал зимородков. Там они держались в высоких,
шелестящих на ветру камышах, зорко высматри­
вая в воде добычу. Весною зимородки улетали
на север, на знакомые берега малых и больших
рек. В средней России я только два или три раза
наблюдал красивых зимородков, и мне четко
запомнились эти редкие встречи.

150

КУЛИКИ

Из самого давнего детства
мне запомнился маленький
куличок-перевозчик.
Мы
жили у берега широкого
мельничного пруда. Мать
водила меня купать на пес­
чаный отмелистый берег. Раздевшись, я барахтался
в нагретой солнцем воде, собирал росшую на
берегу землянику, в мокрой горсти приносил
ее матери. Над гладкой поверхностью пруда,
отражаясь в воде, с берега на берег то и дело с
криком перелетал, трепеща крылышками, малень­
кий куличок-перевозчик. Мне очень нравился
этот веселый куличок.
Вряд ли в птичьем мире есть такое разнооб­
разие видов и пород маленьких и больших птиц,
как в обширном семействе куликов. Живут к у ­
лики почти повсеместно на севере и на юге. Летом
они долетают до самого Крайнего Севера, до по­
бережья Ледовитого океана, гнездятся и живут в
голой тундре. Русский простой народ добродушно
относился к веселым, быстрым куликам, шутли­
во говорил: «Кулик невелик, а все-таки птица».
Я не был ученым-натуралистом и не знаю
названия всех пород и видов куликов. Знаю, что
есть совсем маленькие песочники-кулики, бега­
ющие по песчаным берегам наших рек и озер.
Есть и крупные кулики, живущие обыкновенно
на больших болотах и нескошенных зеленых л у ­
гах. Громкий крик этих куликов крестьяне, по­
мню, так переводили на человеческий наш язык:
«Жгите сено, жгите сено, новое поспело!»
151

Слова эти обозначали начало покоса, уборки
нового сена.
К куликам относятся большие и малые крон­
шнепы — строгие птицы с загнутыми книзу клю­
вами. Застрелить сторожкого кроншнепа удается
не всякому охотнику. Многие из вас, наверное,
видели длиннокрылых чибисов, живущих на коч­
коватых болотах, на вспаханных полях. Махая
длинными крыльями, они кувыркаются в возду­
хе, звонко кричат: «Чьи вы? Чьи в ы ? » Так
переводит народ на человеческий язык их гром­
кий крик.
Путешествуя по пустынному Таймырскому
полуострову в безлесной, голой тундре, где до нас
еще, наверное, не были люди, летом я видел
и слышал великое множество куликов. Некото­
рые из этих куликов мне были совсем неизве­
стны. Я слушал их странные голоса, раздавав­
шиеся над пустынной тундрой. Небольшие к у ­
лички срывались иногда из-под самых моих ног.
В маленьких, неглубоких озерках я видел
куличков-плавунчиков, близко подходил к ним,
любовался, как бойко они плавают меж неболь­
ших тростинок, купаются и ныряют. До смелого
куличка-плавунчика можно было дотянуться ру­
кою, но он не позволял взять себя в руки и пе­
релетал на новое место.
Там же я наблюдал красиво и пышно одетых
куликов-турухтанов, в весеннее брачное время уст­
раивавших между собою смешные поединки. К у ­
лички эти носили пышные воротники, и каждый
самец-куличок отличался особенностью своей
брачной одежды.
Множество куликов наблюдал я и на птичьих
152

зимовках на южном Каспии, в Кызыл-Агачском
заливе. Отлогие берега залива были исписаны
множеством больших и малых птичьих следов.
Тут вертелись кулики самых разнообразных ви­
дов и пород. Ни малейшего внимания не обра­
щали они на грозных орланов-белохвостов, не­
подвижно сидевших на берегу залива и ожидав­
ших легкой добычи. Здесь я видел крупных
куликов с загнутыми кверху клювами-носами.
Этими изогнутыми клювами они ловко поднима­
ли мягкий ил, разыскивая червей, улиток и на­
секомых.
Осенью и весною многие породы куликов
совершают далекие перелеты. Знакомых нам к у ­
ликов зимою видят на берегах рек и озер Цент­
ральной Африки. Поразительны перелеты кочу­
ющих птиц, их умение безошибочно находить
дорогу к местам своих гнездований.
У берегов Земли Франца-Иосифа однажды
мы высадились со шлюпки на небольшой отлогий
островок, покрытый гнездами гаг. Известно, что
крупные гаги устилают свои гнезда легким и
мягким пухом, который самки гаг выщипывают
из своей груди. Слетая с гнезда, гага прикрывает
яйца этим теплым пухом.
На маленьком островке кроме гагачьих гнезд
оказалось множество гнездившихся крачек — не­
больших птиц, похожих на чаек. Птицы эти близ­
ки к породе куликов. Они храбро вились над
нашими головами, садились на наши шапки, ста­
раясь защитить свои гнезда. Ученые-зоологи рас­
сказывали мне, что маленькие крачки каждый год
совершают далекие путешествия в южное полу­
шарие Земли, перелетают экватор. Весною вновь
153

возвращаются на берега холодной арктической
земли.
О куликах и близких к ним птицах рассказать
можно многое. Я ограничиваюсь тем, что при­
шлось видеть самому. Бродя в юности с охотничь­
им ружьем, я любовался веселыми куликами, сле­
дил за их жизнью. Кроме вальдшнепов, дупелей,
бекасов и гаршнепов, я не убивал маленьких к у ­
личков, оживлявших родной пейзаж. Из всех
больших и малых куликов мне больше всех за­
помнился виденный в детстве куличок-перевоз­
чик. Я и теперь иногда вижу его во сне; про­
сыпаясь, невольно радостно улыбаюсь.
Щ УР

Я никогда не был большим
любителем
со д е р ж а н и я
птиц в неволе, но иногда
зимою у меня жили лесные
певчие птицы. Случалось,
я держал веселых чижей,
всю зиму летавших свободно по комнатам нашей
квартиры, радовавших меня своими песнями. Жи­
ли у меня краснозобые и важные снегири, на­
рядные и хлопотливые щеглы, но больше всех
полюбился некогда живший у меня щур — весе­
лая птичка с нарядной, брусничного цвета
грудью.
Гнездятся щуры в лесах нашего Севера, в
глухих и безлюдных местах и только зимою
прилетают в наши подгородные леса.
Щур очень добродушная и милая птичка.
154

Живет он в безлюдных лесных местах и человека
почти не боится. Д аж е самым неопытным пти­
целовам удается ловить зимою прилетевших щу­
ров, идущих на самую бесхитростную приманку.
Обычно щуры зимой держатся небольшими
дружными стайками. Бывало так, что к накры­
тым ловчею сетью щурам добровольно забира­
лись оставшиеся на свободе их верные товари­
щи-друзья. Пойманный щур очень быстро при­
выкает к неволе и к хозяину, если тот заботится
о птице, кормит ее сушеными ягодами, тертой
морковкой и семенами. Тихое пение щура похоже
на звук маленькой флейты.
Мой щур жил в небольшой клетке, подве­
шенной над окном. Клетка всегда была открыта,
и щур мог летать по комнате свободно. Он сам
прилетал в клетку, где лежал приготовленный
для него корм. Особенно любил щур вкусные
кедровые орешки. На моем письменном столе
всегда лежало несколько таких орешков. Щ ур ­
ка — так мы все его называли — садился ко мне
на стол. Я в пальцах раздавливал орешек и кор­
мил щура с ладони.
Он очень любил сидеть на ветвистом лосином
роге, прибитом к стене над моею головою. На
этом лосином роге висели мое ружье и охотничьи
принадлежности: патронташи, сумки, бинокль.
Щурка очень любил купаться. Каждый день
я ставил на пол небольшую ванночку с чистой
водою и любовался, как радостно купается щур.
Искупавшись и отряхнувшись, закусив сладким
орешком, он усаживался над моею головою и на­
чинал тихонечко петь. Под его тихую песенку мне
было приятно писать рассказы о лесных похож­
155

дениях, о радостных встречах. Он часто приса­
живался на мой стол, и каждый раз я угощал его
сладким орешком. Иногда Щурка садился на мою
пишущую машинку, глядел на меня, как бы же­
лая сказать ласковое и доброе словечко на птичь­
ем своем языке.
Щур очень радовался, когда после прогулки
я возвращался в свою рабочую комнату. Случа­
лось, он садился на мое плечо и опять взлетал
на свой любимый лосиный рог.
Так мы прожили почти целую зиму. Однаж­
ды, перелетая с лосиного рога в клетку, щур
вдруг упал на пол, забил крылышками, и мне
показалось, что он умирает. Я поднял его с пола,
положил на ладонь. Он скоро опомнился, пришел
в себя и стал летать, по-прежнему петь и весело
купаться. Болезненные припадки повторялись все
чаще и чаще. Я догадался, что причиною их были
любимые щуром кедровые орешки: питаясь мас­
лянистыми орешками, он ожирел.
Пришлось посадить щура на строгую диету:
кормить тертой морковкой и сушеными ягодами.
После такого лечения щур скоро оправился, и
болезненные припадки больше не повторялись.
Я знал, что щуры плохо переносят неволю, не
живут долго в клетке, и решил выпустить Щурку
ранней весною. Когда лес готовился одеваться,
я вынес Щ урку на опушку и выпустил на волю.
Он сел на сучок ближнего дерева и, как бы
прощаясь со мною, запел свою тихую песенку.
Признаюсь, мне было очень жалко моего д р у ­
га щура и горько с ним расставаться.
На прощание я помахал ему рукою, и он
скрылся в вершинах густого темного леса. Не
156

знаю, мог ли он привыкнуть к лесной свободной
жизни после моей теплой комнаты и сытного
корма. Очень возможно, что он погиб в холодном
незнакомом лесу. А может быть, благополучно
встретился со своими родичами щурами.
СОРОКИ

Зимою и летом возле на­
шего карачаровского доми­
ка в лесу живут сороки.
Летом по утрам они сле­
таются на крышу домика,
садятся перед моим окном
на развесистую березу. Каждый раз они будят
меня
своим
торопливым
стрекотанием.
Здесь — на крыше домика и на березе — делятся
они, должно быть, своими сорочьими новостями.
Я просыпался. Слушая торопливое стрекотание
сорок, невольно вспоминал известную народную
поговорку, в которой слишком говорливые жен­
щины назывались сороками. Кому не прихо­
дилось слышать, как две или три женщины,
собравшись на улице или в комнате, делясь но­
востями, совсем как сороки, говорят все разом без
малейшего перерыва. Слушаешь и удивляешься.
Стрекотливые сороки немало доставляли нам
хлопот. В маленьком садике нашем они обкле­
вывали спелые вишни, долбили крепкими клю­
вами самые сладкие яблоки. Но было что-то
веселое, знакомое с давнего деревенского детства
в повадках хлопотливых и умных птиц.
Нередко наблюдал я, какой шум поднимали
157

сороки, когда наша кошка Машка отправлялась
в лес на охоту. Сороки преследовали Машку,
перелетая с сучка на сучок, громко стрекотали
над нею, как бы предупреждая всех птиц, что в
лес направился разбойник. Машке очень не нра­
вилось громкое стрекотание сорок. Охотясь зи­
мой, я не раз слышал, как над лисицей, стронутой
с дневной лежки, начинают стрекотать, следуя
за ней, всевидящие сороки. По стрекоту сорок
можно безошибочно узнать, куда направляется,
скрываясь в чащобе, хитрая лисица.
Обычно живут сороки в лесах или парках,
вблизи человеческого жилья. Летом питаются
насекомыми, воруют яйца и птенцов из гнезд
маленьких певчих птиц. Зимою держатся возле
деревень и людных поселков, избегают шумных
больших городов.
В самом облике длиннохвостой сороки есть
что-то сказочное. Недаром в народных русских
сказках и детских песенках так часто поминается
сорока-белобока.
О том, как хитры и вороваты сороки, мне есть
что рассказать. В карачаровском садике нашем
мы устроили летнюю кухоньку с трубой, крышей
и небольшой плитой. Возле кухоньки стоят стол
и скамейки. Ка ждый раз в летние дни, когда
женщины начинают готовить обед, на соседние с
кухонькой деревья слетаются сороки. Они вни­
мательно следят за тем, что делается и творится
внизу, возле кухоньки. Стоит хозяйкам зазевать­
ся или заговориться, сороки успевают утащить
со стола кусочек мяса или голову рыбы. Однаж­
ды произошел такой случай. Наша добрая гостья
Наталья Михайловна пекла в летней кухоньке
158

блины. Испеченные блины она клала на тарелку
и, накрыв полотенцем, ставила на стол. Сороки
внимательно наблюдали за тем, что делает На­
талья Михайловна. Как-то Наталья Михайловна
отвернулась от испеченных блинов и разговори­
лась о карачаровских новостях с моею женою.
Воспользовавшись этим, одна из сорок слетела на
стол, успела ухватить из-под полотенца толстый
блин и улетела с ним в кусты. Боже мой! Какой
шум подняли женщины, возмущенные поведени­
ем нахальной сороки! В ответ женщинам из к у ­
стов слышалось веселое стрекотание сорок, де­
ливших добычу. В стрекотании проказниц сорок
как бы слышались насмешливые слова: «Не уг­
лядели, не углядели, не углядели!»
Весной возле нашего домика, в густых оль­
ховых кустах, мы нашли сорочье гнездо. Было
трудно увидеть его сквозь густые зеленые ветви.
Устроено оно было очень искусно. Основание
было скреплено глиной. Над гнездом возвыша­
лась крыша из колючих тонких ветвей. В этом
тщательно скрываемом гнезде сороки выводили
и выкармливали своих прожорливых птенцов.
Колючая крыша не позволяла хищникам забрать­
ся внутрь.
Сороки заботливо ухаживают за своим по­
томством. Вылетевшие из гнезда подросшие мо­
лодые сороки все лето держатся неразлучным
выводком вместе с родителями, обучающими сво­
их птенцов сорочьим хитростям и воровству.
Пойманные молодые сороки скоро привыкают
к людям и становятся ручными. Их можно на­
учить всяким смешным штукам. Они сами вле­
тают в открытое окно, садятся хозяину на плечо,
159

но страсти своей к блестящим металлическим
вещицам никогда не забывают.
Много лет назад у меня жила ручная сорока.
В честь болтливой соседки нашей мы назвали
ее Пелагеей Петровной. Все лето, к великому
удивлению других сорок, Пелагея Петровна вле­
тала в мое окно, и я угощал ее кусочками мяса,
намоченной в молоке сладкой булкой, которую
она особенно любила. Однажды с письменного
стола исчезли мои очки в блестящей оправе.
Я долго искал их и только через несколько дней
обнаружил случайно под навесом крыльца, куда
их спрятала Пелагея Петровна.
ВОРОНЫ

Зимою я возвращался с
охоты. Положив на плечо
лыжи, я шел по накатан­
ной снежной дороге. Из
школы, стоявшей на краю
деревеньки, выбегали после занятий ребята.
Шумной толпою, с сумками в руках, они шли
серединой деревенской широкой улицы. Я шел
следом, прислушиваясь к веселым разговорам. На
середине деревни, у колодца, ребята остано­
вились.
Задрав головы, они стали смотреть на вер­
шины высоких берез, где сидели вороны. Кто-то
снял шапку и стал махать ею над головой.
И вдруг одна из сидевших на вершине березы
ворон, взмахнув крыльями, стала тихо спускать­
ся, села на плечо мальчика, махавшего шапкой.
160

Достав из сумок кусочки хлеба, ребята обступили
мальчика и стали кормить ворону. Оставшиеся на
березе вороны, наклонив головы, с удивлением
смотрели на свою смелую товарку. С таким же
удивлением смотрел и я на все это. Подойдя,
я стал расспрашивать. И вот что я узнал.
Минувшим летом Коля подобрал в лесу вы­
павшего из гнезда плохо летавшего вороненка,
принес его домой. В сенях избы он устроил из
палок небольшую загородку для вороненка и стал
его кормить. Вороненок очень скоро привык к
Коле, хорошо его узнавал, и всякий раз, когда
Коля подходил к своему питомцу, тот радостно
каркал и махал крыльями. Когда вороненок под­
рос, Коля стал выпускать его на волю. Вороненок
неизменно к нему возвращался. Он влетал в
открытое окно дома, съедал приготовленное для
него угощение. Осенью вороненок присоединился
к другим воронам, но каждый раз, стоило только
ему увидеть на улице Колю, слетал с дерева
и, к великому удивлению других ворон, садился
на его плечо.
О воронах принято говорить как о глупых
и недогадливых птицах. Нерасторопных зевак
часто называют воронами. «Проворонил!», «Э кая
ты ворона!» — говорят иной раз рассеянному че­
ловеку. Такое мнение о воронах не совсем спра­
ведливо. Очень возможно, что причиною насмеш­
ливого отношения к воронам является их неук­
люжесть и неловкий полет. Посмотрите, как в
ненастный день неловко, боком летают по ветру
вороны. В холодные, осенние, дождливые дни
вороны кажутся нам смешными. Но ошибается
тот, кто думает, что вороны — неловкие просто6

Н а теплой з е м л е

161

фили. Вороны нередко похищают у зазевавшихся
наседок маленьких неоперившихся цыплят, разо­
ряют птичьи гнезда, убивают и поедают малень­
ких лесных животных, нападают даже на зайцев.
Однажды летом, бродя за грибами, я увидел
нескольких ворон, преследовавших большого зай­
ца. Со злым карканьем они взлетали и падали
над спиной убегавшего от них русака. Спасаясь,
заяц повертывался иной раз на спину, отбиваясь
от нападавших сильными ногами. По-видимому,
русак притаился на дневной лёжке, а вороны
заметили его и пытались с ним разделаться.
Свои гнезда вороны строят обычно в лесу,
подальше от человечьего жилья. Когда подрастут
и начнут летать воронята-птенцы, вороны воз­
вращаются к людным селениям.
Некрасивый вороний голос способен выразить
самые разнообразные оттенки: внезапный испуг,
тревогу, предупреждение, удовлетворение сыт­
ным обедом. По вороньему карканью опытные
люди угадывают близкую перемену погоды.
Вряд ли кто знает, что вороны умеют считать.
А между тем это так.
Возле одной мусорной ямы стоял небольшой
сарайчик с дровами. Кормившиеся на яме вороны
каждый раз взлетали на деревья, когда в сарай­
чик входил человек. Они не спускались к яме,
пока человек оставался в сарайчике.
Чтобы испытать смекалку ворон, в сарайчик
вошли два человека Выждав некоторое время,
один из них вышел. Вороны не слетали с дерева
до тех пор, пока не вышел второй.
На следующий день в сарайчик один за д р у ­
гим вошли четыре человека. Вышел один; обо­
162

ждав некоторое время, вышел другой. Вороны
оставались на дереве. Только когда из сарайчика
вышел третий, вороны слетели кормиться на му­
сорную яму. Четвертого, оставшегося в сарае
человека они не досчитали. Этот не раз повто­
ренный опыт доказывал, что вороны умеют счи­
тать только до трех. Дальше считать они не
умеют.
ВОРОН ПЕТЬКА

Лето мы провели в Бело­
вежской Пуще. Там мне по­
казывали редкостных зуб­
ров, живших в обширных
загонах. Не раз я видел на
воле оленей, спокойно вы­
бегавших на проезжие дороги, охотился на кабанов, разорявших колхоз­
ные поля. Наблюдал черных аистов, гнездивших­
ся на высоких деревьях. Но больше всего нам
запомнился ручной ворон Петька. С Петькой
меня познакомил директор заповедника — мой
старый приятель.
В первый день приезда мы вышли на берег
реки. На вершине высокого дерева сидел ворон.
Директор заповедника посмотрел на меня и
улыбнулся
— Хотите познакомиться с нашим Петькой?
Он помахал над головой шапкой и громко
сказал:
— Петя, Петенька, лети сюда!
К великому моему изумлению, как бы пони­
163

мая человечью речь, ворон снялся с вершины
дерева и, распахнув черные крылья, тихо пла­
нируя, спокойно уселся на плече хозяина — ди­
ректора заповедника.
— Познакомься, Петя, с нашим гостем! —
сказал хозяин, тихонько сталкивая ворона с
плеча.
Взмахнув крыльями, Петька переместился на
мое плечо. Это была большая, черная и очень
серьезная птица.
Пошарив в карманах, я нашел кусочек сухого
печенья. Петька взял печенье в клюв и осторожно
спрятал его в подклювный мешок.
В карманах больше не было печенья. Я вынул
маленькую десятикопеечную монетку и показал
Петьке. Эту монетку он тоже спрятал в под­
клювный мешок вместе с печеньем, потом слетел
на песчаную дорогу и стал делать клювом кр уг­
лую ямку. Запрятав печенье и монетку в песок,
он деловито вырвал клочок травы, воткнул его в
песчаный холмик.
В заповеднике я слышал много рассказов о
проделках проказника Петьки. Сотрудники за­
поведника рассказывали, что однажды он утащил
из дамской сумочки деньги, а в другой раз,
влетев в обеденный час в окно, расшвырял и по­
хитил документы какой-то комиссии, приезжав­
шей для ревизии в заповедник. Похищенные ве­
щи Петька прятал над крышей в пустом гнезде
аистов, которых ухитрился выжить. В этом гнез­
де не раз находили ножи, ложки, вилки и многие
другие предметы. Особенно досаждал Петька
проезжим шоферам. Стоит машине остановиться,
разложит шофер свои инструменты, отвинченные
164

от мотора болты и гайки — Петька тут как тут!
Схватится шофер, а самой нужной гайки или
инструмента нет. Утащил Петька.
Рассказывали, что Петька не любит женщин.
Сядет на плечо к завитой, накрашенной девице
и давай путать и портить ее праздничную при­
ческу или пребольно ущипнет за ухо. Женщины
побаивались Петьки,
отмахивались
руками.
Очень возможно, что эти резкие движения раз­
дражали и сердили Петьку. Рассказывали также,
что Петьку не любили дикие вороны и вороны,
к которым он иногда пытался приближаться. Они
били и отгоняли его, как бы не желая прощать
измену.
Однажды проказник Петька сотворил такую
шутку. Весной на огороде, возле дома, пожилая
женщина сажала капустную рассаду. Опрятными
рядами она рассаживала на грядах капустные
корешки. Увлеченная работой, женщина не за ­
мечала, что рядом с нею по грядам разгуливает
Петька. Всю посаженную рассаду он пересаживал
на свой лад, разумеется, без всякого порядка...
Не всегда проделки Петьки были безобидны.
Летом он стал таскать маленьких цыплят. Петьку
все знали и любили, и даже такие недобрые
проделки ему прощали.
Директор заповедника пробовал приучать
Петьку к охоте. Бродя по опушкам, он брал его
вместо гончей собаки. Перелетая с дерева на
дерево, Петька видел сверху каждого залегшего
в кустах русака, начинал кружиться и каркать.
Директор подходил к лёжке и поднимал затаив­
шегося зайца.
О трагической гибели Петьки мне написали,
165

когда я вернулся в Ленинград. Один из сотруд­
ников заповедника писал, что осенью к ним в
заповедник приехали посторонние люди строить
разрушенный мост через реку. Не зная о суще­
ствовании Петьки и его проделках, кто-то из
приезжих людей ловил на удочку рыбу. Сидя на
берегу реки, пойманных окуньков и плотичек
рыболов клал рядом на землю.
Все примечавший Петька тотчас явился на
место ловли, начал таскать пойманных рыбок.
Заметив Петькины проделки, незадачливый ры­
болов схватил палку и убил наповал смирно
сидевшего проказника Петьку.
«Самое удивительное,— писал мне сотрудник
заповедника, зоолог,— что после вскрытия трупа
трагически погибшего Петьки наш общий люби­
мец оказался не Петькой, а Машкой. По внеш­
нему виду пол вороновых птиц различить невоз­
можно, и долгое время мы ошибочно принимали
Машку за Петьку».
ГРАЧИ И ГАЛКИ

Из всех птиц, живущих
обычно вблизи человече­
ских жилищ и селений,
всем хорошо известны гра­
чи и галки. Помню време­
на, когда в Москве над
Пушкинским бульваром в зимние морозные ве­
чера кружили бесчисленные крикливые стаи га­
лок. На фоне вечернего неба стаи галок то под­
нимались, то опускались, усаживаясь ночевать на
166

голых ветвях деревьев. Было трудно понять —
откуда слетались на бульвар эти бесчисленные
галки. Теперь крикливых галок на московских
бульварах осталось мало.
В наших среднерусских местах грачи открыва­
ют весну. Еще лежит на полях и в лесах нетрону­
тый снег, а на зимних дорогах, у колхозных скот­
ных дворов уже бродят первые вестники русской
весны. Важные, черные, ходят они по сельским
улицам, дворам и дорогам. Помню, как радова­
лись мы в детстве прилету белоносых грачей.
Услышав знакомый крик, радостно возвещали:
— Грачи, грачи прилетели!
Не всегда точно угадывают грачи приход вес­
ны. Не раз случалось, что после прилета первых
грачей зима зубы показывала: возвращались мо­
розы, кружили над полями снежные метели.
Прилетевшие рано гости отлетали на юг и
скоро опять возвращались. На голых деревьях,
над крышами сельских домов, в рощах и старых,
запущенных парках начинали вить и поправлять
свои старые гнезда прилетные грачи. Боже мой!
Какой шум поднимался тогда на облюбованных
грачами еще голых деревьях! Грачи спорили за
каждый свободный с у к , на котором можно по­
строить гнездо.
Кто не слышал этого весеннего грачиного
крика? Нервных, непривычных людей шумный
весенний крик грачей, случается, раздражает. Но
я люблю этот с детства знакомый мне шум,
отношу его к первым звукам пробудившейся зем­
ли. Грачи спорят и ссорятся, но драк и побоищ
у них не бывает. Широкие гнезда свои грачи
прочно вьют из тонких древесных веток. Прилет
167

грачей, покрытые гнездами сучья деревьев до­
полняют весенний русский пейзаж. Каждому
вспоминается картина художника Саврасова
«Грачи прилетели». На этой известной картине с
удивительной точностью изображена старая де­
ревенская церквушка, весенний снег, голые де­
ревья, на которых прилетевшие грачи начинают
строить свои гнезда. Что-то необыкновенно рус­
ское, печальное видим мы на этой картине.
Удивительна и трогательна дружба грачей
и галок, остающихся у нас на зимовку. Радостно
встречают весною галки своих друзей. В весенних
стаях грачей слышны тонкие галочьи голоса. По­
хожи галки на шустрых бабенок в серых пла­
точках. Вместе с грачами бродят они по дорогам,
по проталинам на колхозных полях, ищут корм
на задворках скотных дворов. Гнезда свои галки
вьют в укромных местечках, под крышами домов
на каменных зданиях, иногда в печных трубах.
Кто из вас не видывал галок? Всю зиму они
держатся возле жилых домов, собирают корм на
мусорных ямах. Пойманную галку легко приру­
чить. Она будет брать корм из рук человека, сама
прилетать и улетать из человеческого жилища.
Пойманные грачи к человеку приручаются труд­
но. Поселяясь возле человеческих жилищ, они
всегда держатся тесной стаей. Грачи и галки
никогда не живут в глухих, темных лесах, обычно
они жмутся к человеческому жилью, к обрабо­
танным человеком полям, где находят себе корм.
Этим они отличаются от своих сородичей — во­
рон и больших черных воронов, строящих свои
скрытные гнезда в темном лесу, нередко у вер­
шин высоких деревьев. На полях часто можно
168

видеть, как за распахивающим землю трактором
перелетает многочисленная стая грачей, ворон
и галок. Взлетая и опускаясь на поднятую плугом
землю, они разыскивают насекомых, личинок,
дождевых червей. Грачей нужно считать полез­
ной птицей. Они во множестве уничтожают на­
секомых, вредящих посевам. Но иногда грачи
приносят человеку вред. Они выкапывают и по­
едают посеянные сеялкою размокшие в земле
семена. Особенно охотно расправляются они с

посеянной на наших полях кукурузой. Крупные
семена кукур уз ы им особенно нравятся, и волейневолей на грачей приходилось устраивать охоту,
стрелять из ружья, отпугивать громкими выстре­
лами с полей, засеянных кукурузой и горохом.
Из наших среднерусских мест грачи отлетают
поздней осенью, позже всех перелетных птиц.
Уже начинает перепархивать легкий снежок, а
грачи по-прежнему бродят по засеянным полям,
разыскивая корм. Возле моего лесного домика,
окруженного высокими темными елями, осенними
вечерами грачи слетаются на ночлег. Устраиваясь
ночевать на покрытых густой хвоею еловых вет­
вях, хорошо защищающих их от ветра, они по
ночам часто поднимают громкий крик, и от этого
крика я каждый раз просыпаюсь.
Во время отлетаграчей галки их провожают.
Слышны их прощальные тонкие голоса. Всю зиму
галки проводят в родных местах, далеко не уле­
тая. Они близко жмутся к человеческому жили­
щ у. Я очень люблю наблюдать и прикармливать
у крыльца смешных галок. Мы бросаем им корки
хлеба, кухонные отбросы. Они всегда собираются
у крыльца, бесшумно перелетают с сучка на
сучок, ждут, когда откроют форточку или дверь.
Вместе с галками к нашему домику прилетают
и другие лесные птицы: шустрые синички, сойки
и смелый поползень. Последнюю зиму к домику
стали подбегать две белочки. Они хватали хлеб­
ные корки, быстро взбирались с добычею на
дерево, а возмущенные галки старались отнять
у них хлеб.
Уже много лет назад, когда я жил в родных
смоленских местах, летом галки устроили гнездо
170

в трубе моей печки. Гнездо было устроено на
чугунной вьюшке. Сидя за рабочим столом, я
слышал, как они хлопочут, разговаривают, кор­
мят своих птенцов. Случается, осенью печи на­
чинают дымить. Это верный признак того, что
галки свили гнездо в трубе: дыму нет выхода,
тяга в трубе прекратилась.
Очень хороши веселые голоса галок. Они уме­
ют передразнивать других птиц, а каждый звук
их голоса обозначает что-нибудь особенное. И з­
вестно, что птицы и звери умеют переговари­
ваться между собою на непонятном человеку
птичьем и зверином языке, сообщать друг другу
об опасности или добыче. Наблюдатель живой
природы должен знать язы к птиц и зверей. З н а ­
ние этого языка, несомненно, доставит ему боль-

ПУГАЧ

Летом однажды мне при­
шлось пробовать новое
ружье. Я вышел в лес на
глухую поляну, где никто
не мог помешать. Повесив
на толстой осине мишень
п отсчитав шаги, я хорошенько прицелился и
выстрелил пулей. Пуля насквозь пробила осину,
а после выстрела из дупла вылетела огромная
птица с большой круглой головою. Ослепленная
дневным светом, птица неуклюже уселась на ста­
рой осине.
В необыкновенной птице я узнал филина-пу171

гача, голос которого мы слышали по ночам в лесу.
Из рассказов охотников я знал, что в птичьем
мире филин слывет самым злым и страшным
хищником, которого все птицы боятся и ненави­
дят. Чтобы приманить хищных птиц, охотники
сажают на дерево чучело филина, и тогда со всех
сторон слетаются ястребы и вороны чинить рас­
праву над своим лютым врагом.
В самом облике ночной страшной птицы есть
нечто зловещее. Филин сидел как копна на осине,
и его круглая, с ушами, кошачья голова медленно
вращалась, а ослепленные светом большие глаза
беспомощно закрывались. По-видимому, филин
скрывался днем в дупле старой осины, и про­
бившая осину пуля его испугала.
Я не торопился убивать редкостную птицу
и, спрятавшись за стволом дерева, стал наблю­
дать. Филин сидел почти неподвижно, только
ушастая голова его медленно вращалась, как на
шарнире. Головастое чудовище, сидевшее на го­
лой осине, было видно со всех сторон издалека.
С появлением филина на моих глазах в лесу
стало совершаться нечто необычайное. Первыми
заметили филина неведомо откуда появившиеся
сороки-стрекотухи. С особенным, тревожным и
злым стрекотанием закружились они над осиной.
Они кружились, взлетали и падали, присажива­
лись на сучки и тотчас слетали. Беспокойное их
стрекотание как бы возвещало по всему птичьему
царству большую тревогу.
«Тра-та-та! Тра-та-та!..» — трещали, слетаясь
со всех краев, сороки.
Точно по птичьему радио был передан этот
сорочий сигнал тревоги. С реки, с полей, из леса
172

на сорочье стрекотание торопливо летели вороны
и вороны, откуда ни возьмись, появились боль­
шие и малые ястребы, тучею кружились галки.
Птицы слетались на великий суд над ненави­
стным разбойником. Они кружились, подсажи­
вались ближе и ближе к филину, угрюмо воро­
чавшему ушастой головою. Да же самые малень­
кие птички смело подлетали к нему. Сбитый
нападавшими, филин распустил крылья и, пре­
следуемый всей птичьей оравою, неловко пере­
местился на соседнее дерево. Но и здесь птицы
не оставляли его, все настойчивее и смелее те­
ребили его и клевали.
173

Чтобы не дать свершиться жестокому само­
суду, я поднял ружье, прицелился. Убитый на­
повал филин упал с дерева. Напуганные выстре­
лом птицы еще долго кружились надо мною, но
отчаяннее всех суетились и трещали неугомонные
сороки...
Много лет спустя довелось мне охотиться в
глухой лесной местности на глухарином току.
Каждую весну я выезжал в исхоженные мною
лесные угодья. Знакомый егерь Егорыч показал
мне глухариный ток, и, разумеется, я хорошо
запомнил указанное место.
После двухлетнего перерыва довелось мне еще
раз побывать на этом глухарином току. Старин­
ный приятель Егорыч встретил меня, с досадою
покачивая головою.
— Плохо наше дело,— сказал он.— Наш глу­
хариный ток нынче стал не тот. Дай бог, чтобы
на всем току несколько птиц живых осталось.
— Браконьеры, что ли, завелись? — спро­
сил я.
— Какие у нас браконьеры! Будет похуже.
— Да что такое?
— Филин! Филин разбойничает на току.
Я и прежде слыхивал от старых охотников о
проказах филина, охотящегося на глухариных
токах. По словам этих охотников, где повадится
филин — глухариному току конец. Охотится фи­
лин так же, как люди, пользуясь беззащитностью
токующих птиц.
— Что же, совсем, что ли, птицы не ста­
ло? — с грустью спросил я Егорыча.
— Есть птица, да ток теперь стал не тот,—
ответил мне старый приятель.
174

Под вечер я один отправился в лес на зна­
комое место. Уже на подслухе (обычно охотники
приходят на ток перед закатом солнца, чтобы
заранее услышать, где усаживаются вечером на
деревьях слетающиеся птицы) я заметил пере­
мену.
Глухари слетались лениво и рассаживались
осторожно по краям токовища.
Возвращаясь с подслуха, я натолкнулся в
темноте на черный предмет. Нагнувшись, я рас­
смотрел мертвого глухаря. Голова и крылья были
целы. С груди и спины мясо было ощипано,
торчали голые кости скелета. Я знал, что зве­
ри — лисицы, норки, хорьки,— поймав крупную
птицу, обычно съедают голову. Осмотрев глуха­
ря, я решил, что его убил хищник пернатый.
«Наверное,— подумал я,— это проделки филина,
расстроившего мне охоту и уничтожившего глу­
хариный ток».
С большим негодованием на лесного разбой­
ника устраивался я на ночлег. Сидя у костра,
я вспоминал прежние удачные охоты. «Только бы
мне попался этот разбойник!» — злорадно думал
я, и рука тянулась к ружью.
Ранним утром, еще до рассвета, я затоптал
костер и, оправив свое охотничье снаряжение,
отправился на ток. Я шел тихо, прислушиваясь
к звукам, наполнявшим просыпавшийся лес.
Иногда я останавливался, думал: «Только, толь­
ко бы встретить лесного разбойника!»
Я долго бродил по токовищу. Пели всего
две-три птицы. Глухарь пролетел над моей го­
ловой. Я не вытерпел, выстрелил влет, и огром­
ная птица, ломая ветви, грузно упала на землю.
175

Я поднял птицу, спрятал в мешок и, присев на
пенек, закурил трубочку.
Странный, очень громкий, как бы наполняв­
ший весь лес звук поразил мой слух. Я услыхал
шум близкой борьбы, громкое хлопанье крыльев.
Схватив ружье, я со всех ног бросился бежать.
«Филин, это филин поймал и убивает глуха­
ря!» — думал я, продираясь сквозь густую ча­
щобу. Задетая сучком шапка слетела с меня. Не
обратив внимания на потерю, я бежал на непрекращавшийся звук борьбы. Я был уверен, что
увижу филина. Ружье я держал на изготовку.
На краю раскрывшейся перед глазами лесной
зеленой поляны я остановился. То, что я увидел,
не соответствовало ожиданиям. Вместо разбой­
ника филина, приканчивающего свою добычу,
я увидел дерущихся самцов-глухарей. Это был
настоящий рыцарский турнир. Одетые в брон­
зовые латы лесные рыцари бились на покрытой
бархатным мохом арене, а их прекрасные дамы,
поквохтывая и ободряя бойцов, сидели вокруг на
березах.
Пораженный чудесным зрелищем, едва пере­
водя дух, я остановился. Боясь двинуться, я сто­
ял за стволом дерева, и передо мною продол­
жался лесной турнир. Я близко видел надувши­
еся шеи и красные брови. Громкое хлопанье
раскатами наполняло лес.
Не знаю, долго ли продолжался поединок.
Лесные рыцари то расходились, следя друг за
другом, то вновь сшибались своим оружием. З а ­
таив дыхание, я следил за невиданным турниром.
Вдруг один лесной рыцарь не выдержал — я не
мог понять причины его поражения — и, опустив
176

голову, пустился наутек. Я видел, как за деревь­
ями мелькает черная его шея. Не переставая
рассыпать песню за песней, его преследовал тор­
жествующий победитель.
С большим трудом я нашел в чащобе поте­
рянную шапку и вернулся к своему костру. Разбойника-филина увидеть не удалось. От Егорыча,
приезжавшего летом в город, я узнал о судьбе
знаменитого глухариного тока. Начав разбойни­
чать, филин перевел на току всех глухарей, и
богатое токовище совсем запустело.
Однажды, бродя по лесу, Егорыч нашел гнез­
до филина. Огромная птица взлетела с земли,
и, подойдя ближе, Егорыч увидел два больших
яйца, лежавших на голой земле под сосною. З а
поимку и отстрел хищников охотникам полагается
награда, и, найдя гнездо филина, любивший вы ­
пить Егорыч начал заранее подсчитывать б у д у ­
щие доходы.
«Вот хорошенько примечу сосну и гнездо,
подожду, когда выведут детей, тогда прикончу
всех,— думал он, рассчитывая побольше зарабо­
тать.— Будет мне премия тройная. А если до­
ведется всех взять живьем, пожалуй, в десять раз
больше заплатят».
В надежде на большую премию и предсто­
ящую выпивку весело возвращался Егорыч до­
мой. Через неделю он решил проведать замечен­
ное гнездо. К его величайшему изумлению, под
сосною не оказалось ни филина, ни яиц. Яичной
скорлупы тоже не было. Несомненно, почуяв
опасность, разумные птицы перенесли на новое
место свои яйца, и рассчитывавший на хорошую
выпивку Егорыч остался с носом.
177

совы
Кто из охотников, проходя
в поздний час лесом, не
слыхал странных звуков,
некогда так пугавших роб­
кого человека, наивно ве­
рившего в таинственные
недобрые силы природы. Лесным таинственным
существам, колдунам, лешим приписывались
страшные ночные звуки. Дьявольский хохот фи­
лина, зловещее уханье сов раздаются в темном
лесу. Даже видалому человеку становится порой
в полуночный час жутковато. Воображению пред­
ставляются сказочные лесные чудовища, пугав­
шие наших предков. Нередко над головою за ­
поздавшего охотника в ночной темноте бесшумно
промелькнет и тотчас исчезнет крылатая легкая
тень.
Много огромных ушастых филинов, малых
и больших сов обитает в наших лесах. Совы
и сычи живут в подгородных парках, в садах
и старых усадьбах со старыми, дуплистыми ли­
пами и дубами. Нередко совы-неясыти поселя­
ются в больших, многолюдных городах, живут в
старых каменных зданиях, на пустующих коло­
кольнях.
Днем редко можно увидеть сову. Застигнутая
в своем темном убежище, она неохотно вылетает
на солнечный свет. Неуклюже усевшись, взъеро­
шив свои легкие перья, ослепленная дневным
светом, ночная птица сидит неподвижно. Не вы­
носят яркого света ее огромные, круглые, беспо­
мощно закрывающиеся глаза. Странно, точно на
178

шарнире, во все стороны поворачивается круглая
кошачья голова. При появлении человека птица
грозно щелкает клювом, перья на ней шевелятся.
Ночные совы приносят людям большую поль­
зу. Они уничтожают грызунов, причиняющих
вред сельскому и лесному хозяйству. Но есть
хищные совы, которые убивают ночью сонных
птиц и даже охотятся на глухариных и тетере­
виных токах. Самым злым разбойником среди
крупных сов справедливо считается ушастый фи­
лин-пугач. Недаром так ненавидят филина днев­
ные птицы. Стоит страшному ночному разбой­
нику вылететь днем при солнечном свете, как
со всех сторон по какому-то неведомому сигналу
слетаются большие и малые птицы судить и на­
казывать своего лютого врага.
Ночной полет сов так тих и беззвучен, что
даже самые чуткие животные его не примечают.
О присутствии сов можно узнать по громкому
гугуканью, по уханью и хохоту страшного филина-пугача, раздающемуся в полуночный час в
темном, глухом лесу.
В прошлые времена мы ловили живых сов в
пустых деревенских овинах, где они скрывались
от зимней стужи, охотясь на мышей, гнездив­
шихся в обмолоченной ржаной и овсяной соломе.
Днем совы прятались в закопченных темных «евнях» и «садках», где сушат зимою снопы. Чтобы
поймать сову, мы протягивали в овине пеньковые
вожжи или длинную возовую веревку. Усевшись
на протянутую веревку, выгнанная из своего тем­
ного убежища сова так судорожно-крепко вцеп­
лялась кривыми длинными когтями, что ее можно
было брать голыми руками.
179

Помню, деревенские ребятишки однажды мне
принесли пойманную в овине сову. Я смастерил
для нее клетку в холодных сенях нашего дома,
и скоро она привыкла к новому жилью. В самом
начале весны она стала вести себя беспокойно,
громко кричала по ночам. Неспокойное ее пове­
дение мешало спать людям, и мне пришлось
выпустить ее на волю.
Дня через два или три сова сама вернулась
в свою клетку. Она по-прежнему сидела на жер­
дочке и смотрела на меня круглыми глазами.
Я угостил ее кусочком сырой говядины. С тех пор
она неизменно прилетала в свою клетку. В нашем
и соседних домах она ловила мышей, добросове­
стно выполняя обязанности кошки.
Несколько лет назад мне пришлось путеше­
ствовать по Кавказскому заповеднику. Некоторое
время мы жили в горах, в глухом, окруженном
лесом поселке. Сотрудники заповедника — моло­
дые зоологи — устроили маленький зверинец.
Кроме живших на свободе ручных оленят и смеш­
ного медвежонка Буки, воровавшего у нас со сто­
ла сахар, в клетках жили злые лесные коты
и другие мелкие звери.
В большой, обтянутой железной сеткой воль­
ере помещались четыре совы. Днем они непо­
движно сидели на ветвях сухого деревца, на­
ходившегося в самой вольере, и, поворачивая
круглые головы, смотрели на проходивших мимо
людей.
З а этими совами ухаживал сын наблюдателя-лесника, наш четырнадцатилетний приятель
Ваня. Он охотился на соек (других птиц в горном
лесу водилось мало) и своей скромной добычей
180

кормил сов. Добытые Ваней сойки были един­
ственной их пищей.
Как-то кормилец сов Ваня захворал, долго не
мог ходить на охоту. Несколько дней совы ос­
тавались без всякой пищи. Голодные птицы все
так же неподвижно сидели на ветвях дерева,
казалось не проявляя ни малейшего беспокой­
ства.
Рано утром, сойдя с крыльца и остановившись
у вольеры, однажды я с удивлением увидел, что
в ней осталось три совы. Четвертая сова исчезла
бесследно. Я очень внимательно осмотрел воль­
еру. Кроме старых ссохшихся «погадок», в ней
ничего не было. Никаких отверстий, куда могла
вылететь ночью исчезнувшая сова, я не об­
наружил.
Еще через две ночи в клетке остались лишь
две совы. Несомненно, голодные совы в ночной
темноте убивали и съедали своих подружек.
Трудно представить, что происходило ночью в
вольере. Никаких следов борьбы не было замет­
но, на земле не осталось и одного перышка
(известно, что, в отличие от дневных хищных
птиц, совы съедают добычу вместе с перьями
и мелкими костями, которые отрыгивают потом в
виде круглых комочков — погадок). Живые пре­
ступницы сидели спокойно, не шевелясь.
Чтобы прекратить безобразное «самоедство»,
я посоветовал выпустить птиц на волю.
По моему совету дверь в вольеру на ночь
оставили открытой. Утром голодных птиц в воль­
ере не оказалось — они улетели на охоту в лес.
Каково было наше удивление, когда на третий
или четвертый день мы обнаружили выпущенных
181

на волю птиц на прежнем месте — в открытой
вольере.
Они спокойно сидели на ветвях сухого дерева
и так же смотрели на нас круглыми глазами.
С тех пор вольеру мы не запирали, и каждое
утро находили в ней сов.
Трудно понять, почему так упорно возвра­
щались птицы в свою тюрьму, где им пришлось
пережить жестокую голодовку.
СЫЧ-ВОРОБЕЙ

Ранней весною я возвращал­
ся с охоты. Я шел по лесу
знакомой дорогою, и в ноч­
ной темноте над моею го­
ловою послышался стран­
ный негромкий звук. Этот
странный звук перемещался — было похоже, что
меня настойчиво преследует какая-то ночная не­
ведомая птица. Чтобы приманить птицу, я стал
подражать странному звуку. Невидимый прово­
жатый охотно стал откликаться.
В темном лесу мне не удалось разглядеть
таинственного провожатого, и, выйдя на лесную
опушку, я остановился. На фоне звездного неба
рисовались черные ветви деревьев. Здесь, на
краю леса, я надеялся увидеть незнакомую
птицу.
Я стоял под деревьями, продолжая тихо ма­
нить. Небольшая тень пролетела над самой го­
ловою, бесшумно уселась на ветке. В ночной
темноте трудно точно прицелиться. Я зарядил
182

ружье мелкой дробью и, не видя на ружье муш­
ки, выстрелил наудачу.
После выстрела лес примолкает. Я зажег
спичку, стал смотреть под деревьями. На засы­
панном опавшей хвоей снегу, раскинувши крылья,
лежала маленькая серая птичка с круглой сови­
ной головкой. В подстреленной птичке я признал
сыча-воробья. В наших лесах эта птичка встре­
чается редко, а днем ее трудно увидеть. Обычно
она прячется в дуплах деревьев, а по ночам
вылетает на охоту.
Дома я внимательно рассмотрел редкостную
добычу. Сыч-воробей был немного больше обы­
кновенного воробья. Круглой головою, ушами,
острым крючковатым клювом он напоминал сво­
его большого собрата — обыкновенного лесного
сыча.
Из шкурки сыча-воробья я решил сделать
чучело для своего кабинета, в котором хранится
множество добытых мною охотничьих трофеев.
Через несколько лет мне пришлось проходить
тем же лесом зимою. На краю вырубки, возле
только что срубленной и распиленной на дрова
толстой осины, теплился огонек: грелись и от­
дыхали знакомые колхозники-лесорубы.
— Погляди-ка,— сказали они, прикурив от
моей трубочки,— и разгадай нашу лесную за ­
гадку...
В верхней части лежавшей на снегу распи­
ленной и расколотой осины лесорубы показали
выдолбленное дятлом жилое дупло. Узкое круг­
лое отверстие дупла, как крышей, было прикрыто
большим грибом-наростом. В глубине этого по­
кинутого дятлом дупла оказался склад продо­
183

вольствия. Вытряхнув на снег содержимое, я на­
считал шесть мертвых клестов и одиннадцать
замороженных мышей. Я хорошо знал, что мно­
гие животные — птицы и звери — бережливо
прячут свои запасы. Не раз в дуплах и под
корнями деревьев мы находили наполненные от­
борными орехами лесные кладовые белок и бу­
рундуков; сороки и сойки на моих глазах прятали
в укромных уголках свою добычу. В подземных
кладовых мышей хранятся многолетние запасы
старательно высушенного сена и зерна. Обнару­
женная лесорубами кладовая принадлежала ка­
кому-то запасливому хищнику, быть может имев­
шему в лесу много таких складов.
Редкая находка очень меня заинтересовала. Кто
мог убить и спрятать в птичьем дупле этих
мертвых клестов и мышей? Злейший лесной хищ­
ник — куница не могла пролезть в узкое отвер­
стие дупла. Маленькая ласка, промышляющая на
земле под корнями, вряд ли решится забраться
под вершину высокой гладкой осины.
Крепко задумавшись над трудной лесной за­
дачей, я направился через лес к дому. Недалеко
от поваленной осины слышались тревожные го­
лоса птиц. Я узнал стрекотание сорок и хлопот­
ливый крик соек. К поднятому этими птицами
шуму примешивался тревожный свист синиц.
Чтобы узнать о причине переполоха, я свер­
нул с дороги и осторожно приблизился к лесной
маленькой полянке. На острой еловой макушке
сидел сыч-воробей. Множество лесных птиц его
осаждало. На дневном свете он казался беспо­
мощным, круглая совиная головка его хохлилась
и медленно вращалась. Наверное, ослепленному
184

дневным светом маленькому ночному разбойнику
пришлось бы совсем плохо, но он вдруг распра­
вил крылья и, тихо и бесшумно планируя, ныр­
нул под нижние сучки густой елки, почти у мо­
их ног.
« Т а к вот кто жил в дупле, вот кто охотился
и прятал свою добычу!» — подумал я, за гл яды ­
вая под накрытую снежною нависью густую зе­
леную елку.
Не сходя с места, я хорошенько высмотрел
плотно прижавшегося к стволу елки сыча-воробья
и, осторожно протянув руку, быстро накрыл его
шапкой.
Пойманного мною живого сыча-воробья, не­
сомненно, выгнали на дневной свет валившие
осину лесорубы, и занимавшая меня лесная за­
гадка разрешилась сама собою. Обитавший в
дупле маленький разбойник приносил и хозяй­
ственно складывал свои продовольственные за­
пасы. На клестов и мышей он охотился ночью,
хватал спящих птичек на ветвях деревьев и уби­
вал их. Разумеется, птицы знали его и ненавидели.
Как все хищные совы, он отрывал у пойманных
птичек головы и выщипывал крупные перья.
Дома я выпустил маленького разбойника в
комнату и стал приручать. Он охотно брал за­
стреленных воробьев, а ночью, вылетая из убе­
жища, сам ловил домашних мышей. Днем он
обычно сидел под кроватью, забравшись в голе­
нище старого валенка, которое ему заменяло дуп­
ло, а вечером неизменно выбирался из своего
убежища. Придерживаясь клювом, он, как попу­
гай, лазил по моим книжным полкам и бесшумно
летал по комнате. Иногда он присаживался на
185

письменный стол и при свете лампы делал самые
уморительные гримасы.
Весною сыч-воробей стал издавать те самые
звуки, которые я некогда услыхал в лесу. Звуки
эти будили меня, но я скоро привык к ним, как
мы привыкаем к обычным шумам и голосам.
С наступлением весенней охоты эти звуки для
меня стали необходимостью. Сыч-воробей будил
меня, как верный будильник, и за всю весну
я ни единого раза не проспал глухариного тока.

ЗВЕРИ В ЛЕСУ

лоси
Из всех зверей, обитающих
в наших русских лесах, самый крупный и самый
сильный — лось. Есть что-то допотопное, древнее
в облике этого крупного зверя. Кто знает — воз­
можно, лоси бродили в лесах еще в те далекие
времена, когда жили на земле давно вымершие
мамонты. Недвижно стоящего в лесу лося трудно
увидеть — так сливается окраска его бурой шер­
сти с окраской окружающих его древесных
стволов.
В дореволюционные времена лоси в нашей
стране были уничтожены почти поголовно. Лишь
в очень немногих, самых глухих местах, уцелели
эти редкие звери. При Советской власти охота на
лосей была строго запрещена. З а десятки лет
запрета лоси расплодились почти повсеместно.
Теперь они безбоязненно подходят к людным
189

селениям и шумным большим городам. Совсем
недавно в центре Ленинграда, на Каменном ост­
рове, отправлявшиеся в школу ребята увидели
утром двух бродивших под деревьями лосей.
По-видимому, эти лоси забрели в город в ночное
тихое время, заблудились на городских улицах.
Вблизи городов и селений лоси чувствуют
себя в большей безопасности, чем в глухих ме­
стах, где их преследуют охотники-браконьеры.
Они не боятся переходить широкие асфальтовые
дороги, по которым непрерывным потоком дви­
жутся грузовые и легковые машины. Нередко они
останавливаются у самой дороги, и проезжающие
в машинах люди свободно могут их наблюдать.
Лось — очень сильное, сторожкое и умное жи­
вотное. Отловленные лоси быстро привыкают к
людям. Зимою их можно запрягать в сани, как
запрягают на Севере домашних оленей. Только в
осеннюю пору спаривания самцы лосей становят­
ся опасны. Вооруженные тяжелыми ветвистыми
рогами, они громко и грозно ревут, устраивают
рыцарские поединки.
В городке Гатчине я знал старого опытного
охотника, служившего некогда егерем в царской
охоте. Этот старый охотник умел манить-вабить
лосей, подражая их реву. Желая отогнать сопер­
ника, лось близко подходил к спрятавшемуся
за стволом дерева охотнику, и ревущего рогатого
лося было легко застрелить. Теперь такая «на
реву» охота забыта. Современные охотники уст­
раивают на лосей облавы. Окружив зимою в лесу
лосей, загоняют их на цепь стрелков. Доверчивые
звери выходят на вооруженного стрелка. Жалко
видеть убитого или раненого лося, лежащего на
190

окровавленном снегу. В зимнее время обойти
лосей нетрудно. Обычно они держатся в мелком
осиннике, где обгладывают горькую кору моло­
дых осин. Следы лосей в глубоком снегу видны
далеко.
Зимою на лосей нередко охотятся волки. Они
стараются отбить от стада молодого лося и, за­
гнав его в чащобу, быстро с ним расправляются.
В приуральских лесах я не раз находил места
такой волчьей жестокой расправы. В годы войны
в тех же приуральских лесах люди ставили на
лосей сплетенные из проволоки или тонкого
стального троса петли. Кормившиеся лоси попа­
дали в такие петли головой или ногами. Два раза
я видел запутавшихся в петле лосей. Знакомый
лесник повел нас показывать пойманного петлею
191

лося. Возле ствола высокой ели, к которой была
прикреплена проволочная петля, не двигаясь сто­
яла безрогая лосиха. Снег вокруг ели был об­
топтан. По-видимому, лосиха несколько дней то­
милась в петле. Мы подошли близко к недвижно
стоявшей лосихе. Кто-то из нетерпеливых и ж а д ­
ных охотников выстрелил, и она упала, кровавя
снег. На меня это убийство, помню, произвело
самое тяжелое впечатление.
Второй раз мы нашли лося, запутавшегося
задней ногою в проволочной петле. Он так же
покорно и недвижно стоял, смотрел на нас.
С нами был двенадцатилетний сын моего при­
ятеля, лесного объездчика. Отец дал ему топор
и сказал, чтобы он тихонько и незаметно подошел
сзади к дереву, к которому была прикреплена
петля, и перерубил проволоку. Подходить близко
к лосю было опасно. Врагов своих лоси бьют не
только рогами, но и острыми копытами передних
и задних ног. Мы старались привлечь на себя
внимание лося, а Ваня тихонько подбирался с
топором к дереву. Ему удалось перерубить про­
волоку, но попавшийся в петлю лось по-прежнему
не двигался с места. Мы стали хлопать в ладоши,
кричать и махать шапками. Унося затянутую на
задней ноге проволочную петлю, лось убежал в
лес.
Однажды в лесу у водопоя, куда приходили
ночами лоси, я увидел обглоданный лисицами
скелет погибшего в петле лося. Человек, поста­
вивший здесь на лосей петлю, по-видимому, уехал
и не приходил проверять расставленные ловчие
петли.
Охотились зимой на лосей и с подхода. Д л я
192

такой охоты одиночка-охотник выбирал метель­
ный ветреный день. Тихо идя на лыжах по
лосиному следу, вплотную подходил к залегшим
в лесу лосям.
Мне не раз приходилось встречать в лесу
лосей. Прячась за укрытием, я любовался кра­
сотою сильных зверей, легкими их движениями,
ветвистыми развесистыми рогами самцов. К а ж ­
дый год самцы лосей меняют свои тяжелые вет­
вистые рога. Сбрасывая старые рога, они трутся
о стволы и сучья деревьев. В лесу нередко люди
находят сброшенные рога лосей. Всякий год на
рогах самца-лося прибавляется лишний отросток,
и по количеству отростков можно узнать возраст
лося.
Незаконная охота на лосей теперь строго ка­
рается. К сожалению, несмотря на строгий за ­
прет, разбойники-браконьеры нередко убивают в
глухих местах лосей. Там, где я теперь провожу
лето, недавно произошел такой трагический слу­
чай. В лесу обнаружили труп убитого лося, а
рядом лежал труп застреленного человека, ока­
завшегося бригадиром местного колхоза. По-видимому, услышав стрельбу, бригадир подошел
к браконьерам, свежевавшим убитого лося, и
между браконьерами и бригадиром произошел
разговор. Не желая платить высокий штраф за
убитого лося, разбойники-браконьеры застрелили
колхозного бригадира, накинув на плечи ружья
и бросив свою добычу, укатили по железной
дороге.
В летнее время лоси ходят очень широко.
Я знал случай, когда два лося в ночное время
зашли в ворота городского кладбища. Утром сто7

Н а теплой зе м л е

193

рож кладбища увидел их среди могил, стал пу­
гать и кричать. Лоси кинулись к железной ог­
раде, окружавшей кладбище. Одному лосю уда ­
лось благополучно перепрыгнуть через железные
острые пики ограды. Другой, молодой лось на
этих пиках повис, распорол себе брюхо. На зов
сторожа сбежались люди, добили бедного лося,
сняв шкуру, разделили мясо.
Другой печальный случай произошел совсем
недавно, нынешним летом, рядом с нашим лесным
домиком, возле которого на берегу Волги теперь
построен большой каменный дом. Однажды ран­
ним утром сторож увидел умирающего лося, ле­
жащего у подъезда дома. Из распоротой груди
лося текла кровь. По-видимому, переплыв Волгу,
лось пытался перепрыгнуть через железную ог­
раду, напоролся на острые пики, дополз до подъ­
езда дома и упал. О лосе все скоро забыли, но
меня долго мучила смерть лося, погибшего не­
далеко от нашего лесного домика.
Лоси любят воду, нередко переплывают ши­
рокие реки. Переплывающих реку лосей можно
догнать на легкой лодке. Над водой видны их
горбоносые головы, широкие ветвистые рога. Бро­
дя с ружьем и собакой по лесной вырубке вблизи
реки Камы, однажды я увидел лося, «принимав­
шего ванну» в небольшом открытом болотце.
По-видимому, лось спасался от осаждавших его
злых оводов и слепней. Я подошел близко к сто­
явшему в болотной воде лосю, но выскочившая из
кустов моя легавая собака его испугала. Лось
вышел из болота и не торопясь скрылся в густом
лесу.
Самое удивительное, что тяжелые лоси могут
194

переходить самые топкие трясинные болота, по
которым не может ходить человек. Д ля меня это
служит доказательством тому, что лоси жили еще
в те давние времена, когда отступали покрывав­
шие землю ледники, оставляя за собою обширные
топкие болота.
МЕДВЕДИ

Еще в раннем детстве моем
я слышал много рассказов о медведях, которые
когда-то водились в наших смоленских лесах.
Отец рассказывал мне, что на его памяти по
деревням, по сельским ярмаркам цыгане водили
на цепи ученых медведей. Собравшиеся люди
смотрели на медвежьи проделки.
— Как деревенские ребята горох воруют? —
говорил медведю цыган.— Как бабы в бане ве­
никами парятся?
Послушный медведь выполнял приказания
своего хозяина, на великую потеху зрителям.
Водить медведей запретила полиция. Их пуга­
лись лошади, и происходили нередко несчастья.
Я только два раза видел ученых медведей.
Такого медведя один раз видел далеко от России.
Я плавал матросом на пароходе «Королева Оль­
га». Мы заходили в турецкие, сирийские, грече­
ские и египетские порты. В Бейруте, помню,
я сидел в дешевом уличном кафе. В это кафе
цыгане привели ученого медведя, расстелили на
земле ковер, и он стал показывать разные смеш­
ные штуки. В последний раз я увидел ручного
медведя в Петрограде, на Невском проспекте,
195

недалеко от пассажа и Садовой улицы. Цыгане
вели его на цепи, продетой в ноздри. Бедный
медведь тыкался носом в каждое углубление,
стараясь спрятаться от людей. Это было в самом
начале нэпа, когда в России воскресали забытые
обычаи и развлечения.
Деревенские рассказы о медведях, которые
я слышал в детстве, были смешные. Рассказывали,
помню, о мужике, в ночное время ходившем в лес
искать заблудившихся лошадей. Идя по лесной
тропинке, он услышал лошадиный топот, забрал­
ся на сук дерева в надежде спрыгнуть на спину
задней лошади и пригнать лошадей в деревню.
Вместо лошади он угодил на спину медведя,
гнавшегося за лошадьми. И медведь и мужик
очень испугались. С ними приключилась мед­
вежья болезнь.
Еще я слышал рассказ о некоем попе, кото­
рый объезжал на лошади свой приход. В лесу на
попову лошадь набросился из кустов медведь,
лошадь дернула, неуклюжий мишка промахнулся
и попал в телегу, в которой сидел поп. Перепу­
ганный поп свалился с телеги, а лошадь понесла
оставшегося в ней медведя через большое дере­
венское кладбище. Стараясь удержаться, медведь
хватался за могильные кресты. Ему удалось в ы ­
рвать из земли один старый крест. Медведя,
державшего в лапах крест, лошадь вынесла на
деревенскую улицу. Видя медведя с крестом,
бабы набожно со страхом крестились.
Разумеется, таким рассказам нельзя верить. Но
мне рассказывали, что повадившихся на лесные
пчелиные пасеки медведей ловили таким обра­
зом: хозяин пасеки ставил возле ульев корыто,
196

наливал в него четвертную водки (известно, что
медведи очень любят водку). Появившийся на
пасеке медведь выпивал всю водку из корыта
и пьяный возле него засыпал. Утром из деревни
приходили мужики и связывали пьяного медведя.
Не знаю, верить или не верить такому рассказу,
но он немного похож на правду.
Говаривали, помню, о «Сморгонской акаде­
мии», находившейся где-то в белорусских лесах
под Сморгонью. Пойманных медведей учили там
ходить на задних лапах. Д ля этого задние лапы
медведя обували в лыковые лапти, ставили его на
горячую печь. Обжигая передние, необутые лапы,
медведь волей-неволей стоял прямо, по-чело­
вечьи. О неловких, неуклюжих людях, помню,
бывало, говаривали так: «Сморгонскую академию
окончил».
Охотиться на медведей мне пришлось не­
сколько раз. Двух медведей я застрелил под
Ленинградом в Кингисеппском районе.
Уже после войны мне еще раз довелось по­
бывать на медвежьей охоте в том же Кингисеп­
пском районе. Нас было много стрелков, и на
жеребьевке мне достался лучший номер на мед­
вежьей пяте, на его входном следу. В загон пошли
неопытные люди, не вовремя стронули медведя,
он вышел на край охотничьей цепи на совсем
неопытного стрелка — моего зятя. Я услышал
пять выстрелов, сделанных из автоматического
ружья. Выждав время, я сошел с номера и на­
правился к месту, откуда слышались выстрелы.
Меня радостно встретил зять, одетый в солдат­
ский полушубок. Признаться, я не поверил, что
это он убил лежавшего в снегу медведя. З я т ь
197

никогда не бывал ни на какой охоте, и это была
его первая добыча. С этим убитым медведем уже
в Ленинграде произошла занятная история. По
правилам общественной охоты, стрелку, убивше­
му зверя, предоставляется право выбирать луч­
ший кусок мяса. Неопытный в охоте зять подо­
шел ко мне и стал спрашивать, какую часть
медвежьего мяса ему надо брать. Я сказал, что
нужно взять заднюю ногу. Разумеется, я имел в
виду медвежий окорок, но мой зять вместо око­
рока взял облупленную заднюю лапу медведя,
очень похожую на человеческую ногу. Приехав в
Ленинград, мы не знали, что делать с медвежьей
ногой. ж ена положила лапу в продуктовую сумку
и отправилась в мясную лавку, просить знако­
мого мясника разрубить твердую кость. Кто-то в
очереди заметил в сумке жены лапу медведя,
подошел к ней и сказал, что позовет милицию,
чтобы проверить, откуда она взяла человеческую
ободранную ногу. Над слишком дотошливым че­
ловеком посмеялись, и жена благополучно вер­
нулась домой.
Кроме медведей, убитых из-под собаки, мне
приходилось охотиться на медведей на овсах. Эта
охота производится летом в таких местах, где
медведь выходит в вечерний час есть поспева­
ющий в поле овес. Обычно это бывает на не­
больших лесных, засеянных овсом вырубках. Вы­
ходящих на овес медведей охотники поджидают,
сидя на устроенном подле овса на высоком дереве
лабазе. Вечером я сидел на таком лабазе и ус­
лышал подходивших близко к овсу медведей.
Удачной охоте помешал громкий храп моего спут­
ника Васи, заснувшего на другом краю овсяного
198

поля на копне сена. Заслышав человеческий храп,
медведи притихли, и я не слышал, как они ушли.
Охотятся на медведей еще на задранной мед­
ведем скотине. Возле туши скотины на дереве
устраивают лабаз, и охотник караулит медведя.
На такой охоте мне никогда не приходилось
бывать.
Как-то из знакомых лесных мест Смоленской
области зимой пришла короткая телеграмма:
«Нашли медведя Приезжай». Несмотря на даль­
нее расстояние, не теряя времени, я быстро со­
брался, отправился в путь. Медведицу с малень­
ким медвежонком подняли из берлоги ходившие
на охоту по белкам ребята. Они увидели, как
выскочила из берлоги медведица и убежала в лес.
В берлоге остался маленький, только что родив­
шийся медвежонок. Люди, ходившие проверять
берлогу, увидели по следам, что медведица воз­
199

вращалась к покинутому, замерзшему медвежон­
ку, перенесла его на другое место и трогательно
похоронила в глубоком снегу. Мы долго гонялись
за этой медведицей, уходившей от нас по лесным
дорогам, но так и не могли ее обложить.
Медведи редко нападают на человека, и толь­
ко раненый зверь бывает опасен. Летом, случа­
ется, медведи нападают на коров и лошадей.
Однажды мне довелось видеть раненную медве­
дем сильную лошадь. Медведь лапой разодрал ей
спину, повредил легкие, и было видно, как из
гноившейся раны, из поврежденного легкого пу­
зырьками вырывается воздух.
На Кольском полуострове, где долго лежит в
лесу снег, голодные медведи рано поднимаются
из зимних берлог. Они разрывают под снегом
муравьиные кучи, охотятся на лосей, загоняя их
по крепкому весеннему насту. В Лапландском
заповеднике я знал случай, когда спрятавший в
речной полынье убитого им лося, охранявший
свою добычу медведь набросился на проходив­
шего по льду на лыжах сотрудника заповедника
и сильно его поранил. Там наблюдались и другие
случаи нападений медведя на человека.
Смирными считают камчатских крупных мед­
ведей. Они совсем не нападают на человека,
занимаются ловлей рыбы, большими массами
поднимающейся на нерест из моря по рекам.
Рассказывали о медведе, который, устроившись на
маленьком островке, ловил лапою крупную рыбу,
бросал через голову добычу. Рыба падала в воду,
уплывала, рыболов оглядывался и, не видя своей
добычи, сердито ворчал, подозревая, что добычу
его кто-то ворует.
200

Маленькие медвежата быстро привыкают к
людям, но, подрастая, становятся иной раз опас­
ными. В цирке медведей учат ходить по канатам,
ездить на машине. Здесь они наглядно показы­
вают свой ум и смекалку.
Еще я охотился на медведей в нетронутых
заонежских лесах. Я путешествовал там в осеннее
раннее время, когда поспевала брусника. С ле­
гоньким ружьем на плече долго бродил по лес­
ным тропинкам, видел много медвежьего помета,
очень похожего на пироги с черникой, но медведя
так и не пришлось видеть. Из Заонежья я привез
шкуру убитого местными охотниками медведя,
которая долго лежала у меня на полу.
Кроме бурых медведей, мне приходилось охо­
титься на медведей белых у островов Земли
201

Франца-Иосифа и у открытых нами восточных
берегов Северной Земли, куда много лет назад
ходили мы на ледоколе «Георгий Седов». В те
времена охота на белых медведей была еще раз­
решена. Непуганые белые медведи иногда под­
ходили к самому борту ледокола, и охота на них
не доставляла никакого удовольствия. Мы уби­
вали их, поднимали на палубу, где промышлен­
ник Журавлев снимал с них шкуры и свежевал.
Мясо белого медведя не назовешь вкусным. Оно
пахнет тюленьим жиром, а печень белого медведя
считается ядовитой. Разумеется, в тяжелые го­
лодные дни арктические путешественники не
брезговали мясом белого медведя. Белый медведь
значительно крупнее медведя бурого и не совсем
на него похож. Белые медведи обычно питаются
тюленями, терпеливо выжидая их у лунок. По­
койный приятель мой, художник Николай Ва­
сильевич Пинегин, некогда путешествовавший с
Седовым к Северному полюсу, рассказывал мне,
как однажды, увлекшись писанием этюда, заме­
тил подползавшего к нему медведя. По-видимо­
му, этот медведь принял художника за тюленя.
Х у д ожник оставил мольберт, взялся за винтовку
и застрелил подкрадывающегося медведя.
О бурых и белых медведях рассказать можно
очень много. Я рассказываю только о том, что
мне самому пришлось увидеть и услышать от
моих друзей. Белые медведи очень любопытны.
Нередко они забираются в жилища зимовщиков.
В бухте Тихой тогдашний начальник зимовки
П. Я. Ил ляшевич застрелил медведя, забравше­
гося к нему в баню. Путешествуя по островам
Земли Франца-Иосифа, мы оставляли запасы
202

для лыжных зимних экскурсий. На другой год
мы увидели разоренными устроенные нами скла­
ды. Ими пользовались белые медведи.
У острова Альджер, к которому мы подхо­
дили, произошла такая история: голодный мед­
ведь подошел к самому борту ледокола. Его тут
же застрелили и лебедкой подняли наверх. Све­
жевавший медведя промышленник Журавлев об­
наружил, что желудок его был набит... китайским
чаем. Зага дка разрешилась скоро. На острове
Альджер мы обнаружили склады американской
экспедиции Циглера, которая некогда готовилась
отсюда отправиться на Северный полюс. Экспе­
диция эта была неудачна, и американцы уехали
несолоно хлебавши, побросав все свои запасы. На
плоском берегу острова мы увидели два круглых,
покрытых льдом склада. Крыши складов были
взломаны недавно побывавшими здесь норвеж­
цами. На земле лежали разбитые ящики с про­
дуктами. В одном из таких ящиков, по-видимому,
хранился китайский чай. Известно, что голодные
белые медведи иногда питаются водорослями,
которые выбрасывают волны на берег моря.
По-видимому, убитый нами медведь принял ки­
тайский чай за морские водоросли.
Уже в другое время на островах Шпицбер­
гена, где мне довелось зимовать и где осталось
мало белых медведей, зимою произошел такой
случай. Из стоявшего у пристани корабля вы­
гружали продукты, привезенные для рабочих со­
ветского угольного городка. Среди продуктов бы­
ли ящики со свежими яблоками. Несколько таких
ящиков во время разгрузки были разбиты, и яб­
локи рассыпались по пристани. Женщин заста­
203

вили собирать эти яблоки. Во время разгрузки
заметили бродившего по пристани белого медве­
дя. Он подбирал и ел яблоки. Разумеется, все
люди разбежались, и медведь свободно гулял по
пристани. Кто-то принес ружье, и этого медведя
застрелили.
Теперь белых медведей строго запрещено
стрелять. Их убивают лишь в исключительных
случаях, когда у зимовщиков кончаетсяпродо­
вольствие. Да и медведей осталось мало, мало
осталось и тюленей и моржей.
В заключение хочу вспомнить случай, проис­
шедший на Новой Земле у промыслового стано­
вища, к которому подошел наш ледокол. На
ледоколе мы везли из Архангельска ручного бу­
рого медвежонка. В промысловом поселке жил
подраставший белый медвежонок. Нам захоте­
лось познакомить медвежат, и мы вывели на
берег бурого медвежонка. К величайшему нашему
удивлению, увидев бурого своего собрата, белый
медвежонок пустился наутек, и мы долго над ним
смеялись.
МЕДВЕДЬ-ПРОВОЖАТЫЙ

Рассказ этот слышал я от
сельской учительницы, на пароходе. Мы плыли
по Онежскому озеру из Петрозаводска в Повенец, где теперь начинается знаменитый канал,
соединивший Балтийское и Белое моря.
Край тот недавно был лесовой, дикий,— сто­
яли над лесом пятисотлетние, заросшие корою
и мохом, деревья-деды. А деревеньки там не­
204

большие, редкие, проезжих дорог было мало:
летом мужики ездили в лес на санях, а в город
ходили верст за сто, с берестяными котомками
за плечами.
Однажды учительница шла в Повенец полу­
чать жалованье. Шла лесом, узкой тропинкой. На
полдороге послышалось ей, что кто-то идет по
лесу рядом. Учительница оглянулась: в десяти
шагах, за деревьями, спокойно стоял и смотрел на
нее большущий медведь. Учительница закричала,
кинулась бежать. Она бежала, пока хватило си­
лы, и все время слышала, как, ее догоняя, сзади
хряпал в лесу медведь.
Учительница отдышалась, пошла тише. Она
не думала остаться живой. Она шла, боясь ог­
лянуться, а за нею, не отставая, шел медведь. Так
они путешествовали весь день до самого города.
Около городского моста медведь остановился,
учительница вошла в город. В городе она всем
рассказала о медведе, любезно ее провожавшем в
диком, глухом лесу.
БОЛЬНОЙ

Это было по лету. С ра­
бочим и-колхоз никам и ходил по большому лесу
таксатор-лесничий. На просеке, заросшей густым
орешником, рабочие видели, что в большом гни­
лом пне роется какой-то зверь. Снаружи был
виден зад зверя, засыпанный землею и гнилуш­
ками. Над пнем тучею гудели потревоженные
осы.
Зверь так занялся своим делом (гнездивших­
205

ся в гнилом пне ос он, по-видимому, принимал
за пчел, искал мед), что совсем не слыхал, как
подошли люди. Лесничий взял у рабочего топор,
ударил зверя по заду. Раненый медвежонок заре­
вел, выскочил из разломанного пня и убежал в
лес.
Зимою приезжали охотники. Они убили на
берлоге двух медведей: медведицу и зимовавшего
с ней пестуна. Когда медведи были убиты и, стоя
у самой берлоги, охотники закурили, из снега
показалась голова второго медвежонка. Охотники
побросали в снег папиросы, схватились за ружья.
Медвежонок был очень худой и легкий. Его
убили, стали рассматривать и увидели на спине
большой, плохо заживший рубец. Наверно, это
был тот самый медвежонок, которого ранйл по
лету лесничий.
Опытные охотники говорят, что медведица с
осени берет в берлогу только одного сына-пестуна, а другого выгоняет из своей берлоги. На этот
раз пестунов было два. Должно быть, мать взяла
с собой обоих своих сыновей, пожалев бросить
больного.
СЛАДКОЕЖКИ

Это было в Барсуковском
колхозе. Два охотника пошли порошею тропить
белок. День был мягкий, туманный, охотничий.
Охотники шли по лесу, искали белок и напали
негаданно на медвежьи следы. Один след был
крупный, как лапоть, а рядом два малень­
ких, точно напечатанных на мокром снегу. Это
206

прошла медведица с двумя медвежатами-лончаками.
Охотникам хотелось выследить берлогу, и они
пошли по следу. Скоро маленькие следы пропали,
а крупный уходил в лес. Охотники стали огля­
дываться, осматривать ближние деревья. На од­
ной густой елке, вытянувшись по сучьям и за ­
таившись, сидели два медвежонка. Один охотник
прислонил ружье и, подтянув пояс, полез на
елку.
Медвежата зашевелились и, продираясь по
сучьям, забрались от охотника под самую ма­
кушку. Одного медвежонка охотник схватил за
заднюю лапу, стал отдирать от елки. Медвежо­
нок кусался, отчаянно скулил. Охотнику было
трудно поворачиваться на дереве, он отодрал
медвежонка и бросил вниз.
Другого медвежонка охотник с большим тру­
дом снял с дерева. Обоих медвежат охотники
положили в мешок и принесли на деревню.
Вокруг медвежат собралась вся деревня —
малые и большие.
Медвежата были косматые, очень смешные.
Около них толпились колхозные ребята и сме­
ялись.
— Надо их привязать под елкой и кара­
улить,— сказали охотникам на деревне.— Мед­
ведица обязательно к ним вернется.
— Это верно,— сказали охотники,— мать
обязательно должна воротиться к своему дитю...
Вечером охотники пошли в лес. По следам
было видно, что медведица ходила кругами, но
к самой елке не приближалась.
Охотники сделали на елке из кольев «сижу»
207

и привязали под елкой медвежат. Ночь была
темная. Медвежата рвались внизу, жалобно ску­
лили. Всю ночь охотники слышали, как вокруг
ходила медведица, подзывала своих медвежат.
Под утро она подошла под дерево и стала кор­
мить; на дереве было слышно, как сосут и чмо­
кают внизу медвежата.
Охотники не решились стрелять и просидели
на дереве до самого света, а когда рассвело,
увидели, что медведицы уже нет, а под елкою
спокойно спят медвежата. Они тихо спустились,
положили сонных медвежат в мешок и пошли на
деревню. Сытые медвежата все время крепко
спали в мешке и не шевелились.
Целый год после того они жили на колхозной
мельнице, и колхозники иногда угощали их мо­
локом и медом. Они брали в лапы медовые соты,
опрокидывались на спину и сосали, как сосут
грудные ребята соску. Молоко и мед им очень
понравились, и их прозвали на мельнице слад­
коежками.
ВОЛКИ

В зимнюю морозную ночь
под самыми окнами нашего дома прошли волки.
Утром я стал на лыжи, пошел тропить. Волчий
след тянулся вдоль изгороди, спускавшейся к
берегу пруда. Волки ступали след в след по
глубокому рыхлому снегу, и даже самый опытный
глаз не мог определить количество волков в их
зимней стае.
Только у старого пня, на берегу пруда, волки
208

ненадолго разделились. Так же как собаки-кобели, самцы помочились на старый пень, и следы
волков вновь слились в единую цепочку.
Спустившись на пруд, я шел по волчьему
следу, извивавшемуся стройной цепочкой. По
крутому берегу пруда волки вышли на снежное
поле. Там, среди кустов ивы, ложились обычно
на днёвку русаки. Я увидел ночной след жиро­
вавшего русака. Напав на свежий след русака,
волки широкой цепью рассыпались по снежному
полю. Только теперь я мог сосчитать количество
волков в их охотничьей стае. В ней было не
меньше семи или восьми волчьих голов.
Разглядывая следы волков, я отчетливо пред­
ставил картину ночной охоты. Волки кольцом
окружили бедного растерявшегося русака, метав­
шегося в их смертном круге. На том месте, где
волки поймали свою добычу, на белом снегу было
видно лишь несколько капелек алой заячьей кро­
ви и приставшие к снегу шерстинки. Зайца они
разорвали на ходу — на расправу понадобилось
несколько мгновений.
Продолжая тропить волков, после расправы
над русаком опять сомкнувшихся в стройную
стаю, я увидел на другом берегу пруда бежавшего
на махах одного отставшего волка. Низко держа
голову, волк бежал вдоль лесной темной опушки.
Увязавшаяся за мной гончая собака догнала меня
и убежала в лес, в котором скрылся отставший
волк. Подойдя на лыжах к лесной опушке, я ус­
лышал гонный лай собаки, поднявшей в лесу
зайца. Преследуя зайца, собака делала круг, и
лай ее удалялся. Стоя за молодой елочкой, при­
слушиваясь к гону собаки, я неожиданно увидел
209

за редкими деревьями волка, преследовавшего
мою собаку. Волк иногда останавливался, так же,
как я, прислушиваясь к удалявшемуся тонному
лаю. Не сходя с места, я поднял ружье и на
большом расстоянии заячьей дробью стал стре­
лять в волка. Боже мой, какие прыжки стал
делать испуганный волк, которого поцарапала
моя дробь! Подойдя к волчьему следу, я убе­
дился в необычайной длине волчьих прыжков.
В нашем глухом лесном краю в те времена
водилось много волков. Летом волки держались
у большого, почти непроходимого болота, где
каждый год подрастал молодой волчий выводок.
Из окружных деревень волки таскали в свое
логово овечек, гусей и поросят. У самой ближней
к логову лесной маленькой знакомой мне дере­
веньки они никогда не трогали домашней скоти­
ны. Так поступают многие хищные звери, не
желая выдать место своего пребывания.
Некогда, еще до революции и первой мировой
войны, в глухие наши смоленские места иногда
приезжали из Москвы на волчьи охоты богатые
охотники. Они присылали наемных окладчиков,
егерей-псковичей, клавших на краю леса приваду.
Волки ходили на приваду, и сытых волков об­
ложить было легко. По рассказам старых дере­
венских людей, после удачной облавной охоты
богатые наезжие гости пировали в маленьких
лесных деревушках, поили коньяком и заставляли
петь, плясать деревенских баб-молодух.
В двадцатых годах, когда мы жили в смо­
ленской деревне, я много охотился на волков. Мы
сами устраивали летние и зимние облавные охо­
ты. Летом в лесу у глухого Бездона окладывали
210

и убивали волчат. Старые волки от летних облав
обычно уходили. Хорошо помню места, где жили
и гнездились каждое лето волки. Это был мелкий
и редкий сосонник вблизи самого края болота.
Множество выбеленных солнцем костей валялось
возле старого волчьего логова, от которого рас­
ходились протоптанные зверями тропы. Летом
молодые волки-нынешники и годовалые волчатапереярки из логова не выходили. Пищу им при­
носили их родители-старики, таскавшие по утрам
овец и гусей, ловившие зайцев и зазевавшихся
птиц. Мы подходили тихонько к волчьему логову
и, сняв шапки, начинали в них подвывать. Боже
мой, какой шум и визг поднимали прятавшиеся
за мелкими соснами молодые волки! Иногда за
деревьями нам удавалось видеть их серые мель­
кавшие спины. Чтобы не напугать старых волков,
мы примолкали и терпеливо ждали, пока успо­
коятся молодые.
На летних и зимних охотах обычно устра­
211

ивали мы многолюдные, шумные облавы. Неред­
ко удавалось уничтожить почти весь выводок
волков. И тогда долго слышался в лесу вой
старых волков, скликавших свой потерянный
выводок.
Особенно интересны были зимние облавы.
Зимою голодные семьи волков в поисках пищи
широко разбредались, заходили по ночам в де­
ревни, выманивая доверчивых собак, забирались
иногда в плохо закрытые овчарни. В холодные
вьюжные зимние ночи мы часто слышали голод­
ный волчий вой.
Как-то однажды волки похитили и мою охот­
ничью собаку. В ту ночь меня не было дома.
В доме с собаками осталась жена. Ночью собаки
стали проситься. Жена выпустила их на крыльцо,
и одна собака не хотела возвращаться. Жена
поленилась подождать ее и вернулась в дом.
Наутро я приехал из соседней деревни. По сле­
дам было видно, что волки схватили нашу собаку
почти у самого крыльца и, оттащив на лед мель­
ничного пруда, быстро ее растерзали. От погиб­
шей собаки на снегу остался лишь кожаный ошей­
ник, точно острым ножом наискосок перерезан­
ный волчьими зубами, немного собачьей шерсти
и крови.
Выйдя однажды утром на крыльцо, я услы­
хал, как на мельнице воет и причитает мельни­
чиха. Так в наших смоленских глухих местах в
прошлые времена выли и причитали женщины,
когда в семье умирал человек. Я подумал, что
умер наш толстый мельник Емельяныч. Быстро
одевшись, я пошел на мельницу, где под колесами
в мельничном буковище темнела широкая неза­
212

мерзшая полынья. Оказалось, что ночью у мель­
ницы побывали волки. Они охотились на Мель­
никовых уток, неосторожно оставленных ночевать
в буковище на открытой воде. Мельничиха выла
по своим погибшим уткам. На снегу отчетливо
можно было прочитать, как охотились волки. Два
волка спустились в холодную воду, где плавали
утки, и заставляли их подняться на крыло. Плохо
летавшие домашние утки падали близко в снег,
и с ними безжалостно расправлялась стая вол­
ков.
Я побежал домой, захватил ружье и лыжи,
направился тропить сытых волков, уничтожив­
ших около сорока Мельниковых уток. Оказалось,
что волки залегли недалеко в поле, в ольховых
кустах, но проезжавшие близко подводы их ис­
пугали. В мелких кустах я нашел свежие лёжки,
с которых бежали волки. Этих волков нам уда­
лось нагнать только на второй день. Они залегли
в молодом лесу, недалеко от открытого поля
и протекавшей за полем реки. Мы осторожно
сделали круг, обошли лежавших в мелком лесу
зверей, вернулись в ближнюю деревню скликать
мужиков, баб и ребятишек на облаву. Эта облава
была особенно удачна. По праву главного охот­
ника я стоял на входном надежном следу. Тихо
ступая, загонщики широким кругом рассыпались
по лесу. По данному моим помощником Васей
сигналу они начали кричать, стучать обухами
топоров по стволам деревьев. Стоя на своем
номере, скоро увидел я большого гривастого вол­
ка, с опущенной головой бежавшего между де­
ревьями прямо на меня. С ветвей молодых елей
на его спину сыпался легкий снег. Напустив
213

волка, я выстрелил, и он лег в снег, но его хвост
продолжал судорожно шевелиться.
З а первым головным старым волком пока­
зался другой. Увидев лежавшего подстреленного
волка, его мотавшийся хвост, он остановился.
Я поднял ружье, выстрелил и, не зная резуль­
тата, соблюдая правила облавной охоты, не схо­
дил с места. Справа и слева слышались редкие
выстрелы стрелков, приглашенных мною на охо­
ту. Ближе и ближе звучали голоса загонщиков,
круг которых медленно смыкался. Два перепу­
ганных молодых волка пробежали вдоль стрел­
ковой цепи, и я застрелил еще одного. Последний
уцелевший волк, ошалевший от страха, с разину­
той пастью и высунутым языком, пробежал в
трех шагах от меня. Я попытался стрелять в него,
но ружье сделало осечку: в автоматическом пя­
тизарядном ружье, с которым тогда я ходил на
волчьи охоты, застрял в магазине патрон. Я ни­
чего не мог сделать, и единственный уцелевший
от стаи волк благополучно скрылся.
Вырубив колья, связав убитым волкам ноги,
веселые загонщики на плечах отнесли добычу
к проезжей дороге, где нас ожидали подводы.
Почуяв звериный дух, лошади начали фыркать,
прядать ушами и рваться. Мы уложили нашу
добычу в широкие розвальни. В деревне убитых
волков освежевали, сняли волчьи теплые шкуры,
которые долго висели потом в моем охотничьем
кабинете. Эта охота на волков была, пожалуй,
самой удачной в моей охотничьей жизни.

В более поздние времена мне не раз прихо­
дилось участвовать в волчьих охотах. С другом
моим, известным охотником и охотничьим пи­
сателем, знатоком волчьих охот Н. А. Зв ор ы­
киным охотились мы в воронежском заповеднике,
где степные волки обижали сохранившихся там
благородных оленей. Побывали и в горном Кав­
казском заповеднике, где борьба с серыми раз­
бойниками оказалась очень трудной.
В годы войны я жил в Пермской области
у берегов реки Камы. Возле небольшого, глухого
в те времена городка Осы водилось множество
волков. Ночами волки бродили по улицам спав­
шего, погруженного в темноту городка. Зачуяв
волков, городские дворовые собаки поднимали
особенный тревожный лай. Моя собака, породи­
стый английский сеттер Ринка-Малинка, спавшая
у меня под кроватью, заслышав лай осинских
собак, отвечала им таким же тревожным лаем.
Чистокровная англичанка хорошо понимала язык
своих сородичей — простых уральских дворня­
жек, и я долго не мог ее успокоить.
В глухих осинских лесах жили лоси, и волки
устраивали на них охоту. Обычно они отбивали
от стада молодого лося, загоняли его в чащобу,
где он не мог от них отбиваться, набрасывались
целой стаей и расправлялись с загнанным лосем.
Бродя на лыжах по глухим осинским лесам, я не
раз находил места, где пировали волки, деля свою
добычу. На глубоком снегу отчетливо было вид­
но, что каждый волк оттаскивал в сторону до­
ставшийся ему кус мяса и там его пожирал. От
растерзанного лося оставались лишь клочья ок­
ровавленной шкуры да вываленная на снег тре­
215

буха. Через несколько дней стая волков непре­
менно возвращалась на место своей охоты доедать
остатки уцелевшего лосиного мяса. После звери­
ного пира сытые волки устраивали на снегу ве­
селые игры, о чем свидетельствовали многочис­
ленные их следы.
В осинских лесах за отсутствием людей не
было возможности устраивать облавные охоты.
Осинский приятель мой, старый охотник Матвей
Васильич, ставил на волков капканы и нередко
возвращался с добычей, за которую получал в
городе законную премию. Зайд я однажды ноче­
вать ко мне, он уселся за стол, вместе с бутылкой
мутной самогонки вынул из сумки завернутый в
холстину кусок вареного мяса, стал меня угощать.
Выпив самогонки, я отведал довольно вкусного
мяса. Подмигнув хитро глазом, Матвей Василь­
евич сказал:
— Ну как, полюбилась тебе волчатинка?
Признаться, я был неприятно удивлен: впер­
вые пришлось мне отведать волчьего мяса. Время
было голодное, шла война, и мясо добытых кап­
каном волков Матвей Васильевич употреблял в
пищу.
Уже в иные времена в разных краях обшир­
ной нашей страны доводилось мне наблюдать
волков. В камышовых зарослях Кызыл-Агачского
залива, на берегах южного Каспия, где собира­
ются на зимовку миллионы пролетных птиц, я
часто видел следы камышовых волков, слушал по
ночам их вой.
На берегах Таймырского озера, в полярной
голой тундре, не раз видел северных волков,
преследовавших табунки кочующих северных оле­
216

ней. Не видевшие человека северные волки вели
себя иной раз дерзко. Преследуя диких оленей,
они догоняли больных, ослабевших животных.
Так выполняли волки возложенную на них при­
родой жестокую, но подчас и полезную роль.
Известно, что находящиеся под охраной человека
домашние олени часто заболевают заразной ко­
пытной болезнью и погибают. У диких оленей
копытной болезни не наблюдали: преследовавшие
оленей волки уничтожали заболевших животных
и заразная болезнь сама собою прекращалась.
О волках ходило и ходит много выдуманных
рассказов. Говорят о нападениях волков на лю­
дей, о растерзанных одиноких путниках на зим­
них пустынных дорогах. Страшные эти рассказы
выдуманы досужими людьми. Как и огромное
большинство зверей, волки смертельно боятся
человека — самого грозного и всесильного на зем­
ле живого существа. Разумеется, опасен человеку
бешеный волк, так же как опасны бешеные со­
баки. После войны белорусские охотники, впро­
чем, рассказывали мне о волке-людоеде. Этот
страшный волк похищал в лесной деревне ма­
леньких детей. Во время войны он, по-видимому,
питался трупами убитых людей и стал людоедом.
На страшного волка была устроена охота, и мин­
ские охотники убили его.
В нашей стране теперь осталось мало волков.
Их истребили многочисленные охотники. В степ­
ных открытых местах охотятся на волков даже с
маленьких самолетов.

НАЙДЕНОВ ЛУГ
I

Зимой ветры, жесткие и
колючие, гуляли в голых макушках, и лес стонал.
С еловых лап падали наземь снеговые шапки,
снег под елями лежал ноздрясто. В мороз мед­
ленно осыпался с берез иней, блестело на снегу
холодное солнце, от которого у зверей и птиц
рябило в глазах, по лиловым шишкам прыгали
краснозобые надувшиеся снегири и вертелись си­
нички.
Вдоль леса пролегала большая дорога, от лес­
ной сторожки к сплавной реке. От большой до­
роги уходили в лес лесные стежки и тропы: от
стежек разбегался звериный след, разгонистый
заячий, строченый лисичий и волчий, крупный,
как человечья широкая ладонь. Волки избегали
проложенных человеком дорог, зимою они дер­
жались кучно от страха перед лунными ноча­
ми,— глядели светящимися глазами на холодное
и темное небо, жались задами и, не вынося
лунной тоски, начинали выть. На вой отзывались
в деревне собаки. Дрожа, волки поднимались,
трусили между деревьев, стряхивая с кустов себе
на спины серебряный иней, и, выбежав на опуш­
ку, шли гуськом через поле к овинам. От деревни
пахло дымом и овцами, жалобно замирая, бре­
хали собаки.
Каждую ночь волки подходили ближе, сади­
лись на снег, нюхали сладкий воздух и вызывали
собак. Однажды завороженная месяцем пестрень­
кая деревенская собачонка не помня себя выско­
218

чила из деревни на огороды, где на кольях тре­
палась прошлогодняя конопля, и завыла. Тотчас
вся стая, взметая пушистый снег, ринулась через
изгородь. Завороженная собачонка не успела
взвизгнуть, ее затоптали в снег, и, впившись в
ее тощую глотку жадными челюстями, высокий
худой волк взвалил ее себе на костлявую спину.
Покончили с пестренькой собачонкой в бе­
резняке на опушке, молчаливо и скоро.
Горячими языками начисто вылизали закровавившийся снег, почесались, скалясь, и гуськом
медленно пошли в лес, через дорогу, к болоту, где
в самой чаще было избранное на зимовье ме­
сто — заросший березняком и ольхою Найденов
луг.

II

В стае ту зиму ходила не успевшая поседеть
молодая волчица, не позабывшая ребячьих своих
забав. Днем, когда волки, свернувшись в клубки,
неподвижно дремали в снегу, она вскакивала на
ноги, кружилась, утаптывая снег, будила стари­
ков. Волки нехотя поднимались из снега, тыка­
лись в нее холодными носами, а она шутливо
огрызалась и кусала их за ноги. Старые волчихи,
свернувшись и не поднимая голов, искоса погля­
дывали на молодую проказницу. Однажды
ночью, когда взошел месяц и осветил снега, мо­
лодая волчица поднялась и побежала в холодное
поле, а за нею, высунув языки, затряслись ста­
рики,— волчихи лежали долго, потом им стало
страшно, и они побежали вслед.
219

Волки бежали гуськом по дороге, а за волками
скользили, ломаясь на снегу, тени. Снег блестел
алмазно. От деревни послышался звон бубенцов,
точно далеко зазвенели, покатившись по дороге,
упавшие с неба звезды. Волки быстро сметну­
лись, завязая по брюхо, перекидываясь, отошли
в поле и легли, повернувшись мордами на
деревню.
По дороге катился обоз — пять подвод, одна
за другою. Лошади, учуяв стаю, сбились и за ­
храпели. У волков на хребтах поднялась шерсть.
Они лежали в снегу, дрожа, светясь глазами
и нюхая воздух, раздражительно запахший ло­
шадиным потом. На дороге зашумели слабые
человеческие голоса, вспыхнул на задних санях
зажженный пук соломы. Волки медленно подня­
лись и, поджав между ног хвосты, пошли в поле.
Перед лесом они вышли на дорогу, жадно об­
нюхали лошадиный парной помет и нерешительно
220

остановились. Молодая волчица села в снег, под­
няв голову, и первый раз в жизни завыла ж а ­
лобно и тонко, не спуская глаз с месяца. Вой
ее слушали волки, и в сердцах их, холодя на
спинах шерсть, просыпались чувства злой тоски,
голода и бесприютности. Волчица пела свою пес­
ню, высоко задрав голову и глядя на месяц;
заслышав ее, зайцы, вышедшие на поле откапы­
вать зеленую озимь, испуганно поднялись на
пятки и поставили уши, ухнула по лесу сова,
и жалобным воем отозвались в деревне собаки.
Волкам было невыразимо, по-волчьи тоскливо,
они стояли завороженно, глядели мерцающими
глазами на снег, на длинные тени придорожных
кустов и на высокие звезды.
III

Целую неделю волчица водила за собою стаю.
Целую неделю волки почти не ели, если не
считать двух зайцев, которых случайно загнали
волчихи. Когда прошла неделя и ущербился на
небе месяц, а по ночам гуще высыпало на небе
звезд, волчица стала уединяться, ложилась в
снег, свернувшись клубком, и подолгу лежала,
думая о еде.
Все силы и чувства молодой волчицы влились
в одно желание — во что бы ни стало добыть
пищу. К другим волкам она относилась теперь
почти враждебно и скрытно, тайком уходила вы­
нюхивать зайцев. И однажды, подняв большого
серого русака, гонялась за ним до утра, сберегая
силы, и когда русак от усталости стал западать,
221

настигла его одним прыжком и, затоптав в снег,
впилась клыками в мягкое, теплое брюхо. Съела
она его тут же, поспешно, глотая большие куски,
с костями и шерстью, боясь, что ее могут застать
другие волки, слизала вместе со снегом кровь
и улеглась, свернувшись клубком, с обмерзшей на
усах розовой пеной и раздувшимся животом. Те­
перь все ее существо было устремлено к тому, что
начинало жить в ней, но чего она не могла
осязать. Из веселого и глупого подростка она
сразу стала умным и хитрым животным, уме­
ющим беречь свои силы, когда нужно — притво­
ряться, по целым суткам лежать неподвижно,
сберегая теплоту своего тела и переваривая дра­
гоценную пищу. Даже вылазки на деревенские
огороды, где так соблазнительно пахло овечиной
и где волки успели уже выманить другую глупую
собачонку, стали для нее незанятны.
IV

Иногда волки не ели неделями, завывала над
лесом и полями пурга, засыпала становище, за ­
секала глаза. Волки друг на друга глядели ж а д ­
но. Стая разбилась — ходили парами и в оди­
ночку, за много верст, кто куда, тоскуя и ища
пищи. В поисках пищи стая уходила далеко,
за реку, подходила к лесной сторожке, к самым
окнам, и слушала, как за стеною плачет челове­
чий детеныш. Людей волки видели редко, почти
никогда, но присутствие их всегда ощущали,—
человека ненавидели и боялись. В эти жестокие
дни, далеко от становища, за рекою, волки на­
пали в лесу на лошадиный труп. Около падла
222

разворачивался санный след, пахло человеком.
Сперва боялись брать, облизывались, сидя на
поджатых хвостах, потом молодые, не выдержав,
кинулись рвать — вывалили на снег синюю тре­
буху, быстро оголили желтые ребра. Целую ночь,
упираясь лапами и тряся головами, рвали мер­
злое мясо и, давясь, глотали нежеваные куски, а
когда животы раздулись и отяжелели, отошли
недалеко в лес и зарылись. В следующую ночь
стая вернулась на мясо. Ели не так жадно. Ото­
рвав кусок, отходили поодаль, ложились на брюхо,
удерживая мясо в передних лапах, не спеша грыз­
ли. Под утро, когда стая ушла на становище, из
лесу из-под нависших еловых лап выбежала ры­
жая лисица, остановилась, поджав переднюю но­
гу, и мелкой трусцой, неся над снегом хвост,
побежала к вольчьим объедкам, долго копалась в
обмерзшей синей требухе, под обглоданными ре­
брами. В полдень пришли на лыжах люди в
овчинных куртках и валяных сапогах, и лисица
быстро сметнулась в лес под елки. Люди осмот­
223

рели волчьи следы и растащенные по поляне
кости; сняв рукавицы, закурили и, подтянув на
куртках пояса, разошлись в обход волчьему сле­
ду. На другой день те же люди еще привезли на
санях мертвую лошадь и свалили в снег на по­
ляне. Волки две ночи не выходили на мясо,
вылеживались, забравшись в ельник. Однажды
утром стая поднялась тревожно: по лесу катились
незнакомые звуки, приближаясь и отдаляясь, и
внезапно наполнили лес. Напрягши слух и нюхая
воздух, дрожа коленками задних ног, волки сби­
лись в кучу. Старый волк, хорошо знавший, что
сулят незнакомые звуки, поднял шерсть и, при­
жав уши, скрылся в лес. Стая поняла, что идет
большая опасность и то, что старик покинул
стаю, значит: каждый заботься о себе!
V

Молодая волчица переживала то, что пере­
живал каждый волк: страх, от которого сжима­
лась и теснила на лбу и на спине кожа, и ост­
рое желание жить. Звериным умом своим она
понимала, что нельзя бежать прямо, по старому
следу, и свернула в сторону наперерез голосам.
Она шла нешибко, прижав к затылку уши, нюхая
ветер. Деревья стояли тихо, придавленные сне­
гом. Валились с макуш, цепляясь по сучьям,
сбитые белкой снежные шапки, и волчица пуг­
ливо приседала в рыхлый снег. Там, где кончался
лес и выступал кустарник, она увидела над сне­
гом красный болтающийся язык. Не решаясь
подойти близко, она свернула вправо, но и
224

там — но и там трепался такой же язык, красный
и длинный. Красные языки висели один за дру­
гим под деревьями.
Волчица пошла вдоль притуло и осторожно.
Так она вышла в поросшую ольхой лощину, на
занесенную снегом лесную речку и остановилась.
Выбежал из лесу, завязая в снегу, заяц. И тут
она, впервые в жизни, увидела человека. Он
стоял в снегу, прикрытый стволом старой елки,
и глядел на зайца.
Волчица присела, поджала ноги и, оттолкнув8

Н а теп лой зе м л е

225

шись со всей силой, осыпая иней, прыгнула в
кусты и побежала. Человек схватился, волчица
услыхала резкий звук, почувствовала удар по
ноге и, кровавя снег, из всех сил пошла впри­
прыжку кустами вдоль речки. З а нею еще раз
хлестнуло, драли по спине и бокам сучья, а она
бежала, нескладно вскидывая зад. Она бежала
вдоль речки, покуда хватило сил, потом пристала,
остановилась и села. Вдали щелкнуло раз за ра­
зом, потом еще и еще. Волчица тихо, выбирая
чащу погуще, пошла туда, где, по ее соображе­
нию, был Найденов луг, на котором она родилась
и росла.
VI

Волчица не знала, что только одна она уце­
лела из стаи. Она долго ждала и искала, выхо­
дила по ночам к реке, потом помалу привыкла
к новой, одинокой жизни. Логовом себе она вы ­
брала дикий кустарник у болота. Здесь волчица
дожидалась весны.
Весною из-под снега вышли мокрые кочки
и прошлогодний лист, прохоркал зарею над мо­
лодняком вальдшнеп. С вечера тяжело переле­
тали глухари на токовище, садились на деревья.
Еще с февраля звери пошли рыскать, кричали на
лядах заливисто зайцы, хрюкал в лесу хорь.
Заспанные барсуки выходили на волю. Птицами
наполнился лес.
Волчица отяжелела, носила щенят. Д л я гнез­
да она выбрала место — широкую, сокрытую
мхом сухую кочку. Разгребла лапами хворост,
утоптала мох. Однажды утром, когда всходило
226

над лесом солнце и заиграл в небе первый ба­
ранчик-бекас, у нее родились один за другим
девять слепых большеголовых детенышей. Мок­
рые щенята копошились, неумело тыкались сле­
пыми мордами в соски. Целый день и ночь вол­
чица лежала с ними, обогревая их, испытывая
сладкую боль в сосках. Утром уходила на до­
бычу, ловить на лядах зайцев.
Так повелось ежедневно: по утрам волчица
уходила, оставляла волчат. Они, тихонько взвиз­
гивая, залезали друг под друга, свертывались в
один теплый клубок. Когда возвращалась мать,
они тянулись к ней на слабых ногах. Она вни­
мательно и строго оглядывала гнездо, обнюхи­
вала вокруг землю, поправляла подстилку и ло­
жилась на бок, вытянув лапы и протянув голову.
Щенята присасывались к ее груди, спеша и по­
визгивая, теребили лапами черное вымя. Волчица
в эти дни изменилась: похудела и вытянулась,
стала выше на ногах и стройнее, в глазах ее по­
явилось новое: глаза потемнели, в них светилась
звериная, жестокая и отреченная, любовь.
ЛИСИЦЫ

Прошлым летом у нашего
лесного домика произошло
чрезвычайное
происше­
ствие. Ранним утром жена
покликала меня на крыль­
цо, в голосе ее слышалась
тревога. Я вышел за дверь и у ступеней крыльца
увидел лисичку. Она стояла, спокойно смотрела
227

на нас и как будто ожидала угощения. Мне еще
никогда не приходилось видеть, чтобы осторож­
ные, пугливые лисицы подходили близко к че­
ловеку. Обычно они прячутся в лесу, и живую
лисицу даже опытному охотнику трудно близко
увидеть. Наша лисичка стояла совершенно спо­
койно, доверчиво глядя на нас. Красивый пуши­
стый хвост ее был вытянут, изящные тонкие
лапки не двигались. Я с удивлением смотрел на
негаданную гостью, сказал жене:
— А ну-ка, брось ей кусочек мяса!
Жена принесла из кухни небольшой кусок
сырого мяса и бросила лисичке под ноги. Ли­
сичка спокойно взяла и съела мясо. Ничего не
понимая, я сказал жене:
— Попробуй бросить ей кусочек сахару.
Белый кусочек сахару лисичка съела так же
спокойно. Я долго не мог понять — откуда в з я ­
лась у нашего домика необыкновенная гостья,
и наконец догадался.
З а лесом, в двух или трех километрах, не­
давно построили большой пионерский лагерь. Ле­
том в этом лагере отдыхают приезжие из Москвы
пионеры. Как-то я был в лагере, читал ребятам
мои рассказы. Они показали мне обнесенный
железной сеткой маленький уголок юного нату­
ралиста. Там в небольших клетках жили ручные
белки и птицы, жила и рыжая лисичка, которую
ребята кормили из рук. По-видимому, уезжая в
город, пионеры выпустили на волю привезенную
из московского зоопарка лисичку. Не привыкшая
к свободе лисичка отправилась разыскивать че­
ловека. Наш лесной домик оказался первым на
ее пути. Лисичка несколько дней жила у нашего
228

домика. Днем она пропадала — быть может, за ­
биралась в подполье или пряталась в пустую
собачью конуру возле сарая. По утрам и вечерам
она выходила на волю, и мы ее кормили. К на­
шему рыжему коту она относилась дружески,
и нередко они ели из одной чашки. Иногда
лисичка ночевала на маленькой террасе возле
моей комнаты. Однажды жена оставила на столе
террасы кастрюльку холодного супа. Лисичка
открыла крышку и съела ночью весь суп.
Судьба лисички была печальна. Она стала
похаживать к большому дому отдыха, где отды­
хающие люди, дивясь ручной лисичке, старались
ее подкармливать.
Напрасно я уговаривал построить для гостьилисички небольшую теплую конуру, где она мог­
ла бы провести холодную зиму. Лисичка есть
лисичка. Поселившись возле дома отдыха, од­
нажды она утащила у сестры-хозяйки четырех
кур. Потом исчез и петушок. З а эти проделки ее,
разумеется, пристрелили.
О лисицах рассказано много всяческих басен
и небылиц. В народных сказках лисицу обычно
изображают хитрым зверем, обманывающим до­
верчивых птиц и зверей.
Сомнения нет, что живущие на воле лисицы
нередко ловят зазевавшихся крупных птиц, из­
редка таскают домашних уток и кур, ловят зай­
цев — беляков и русаков. Как многие звери, ли­
сицы устраивают кладовые. Пойманного зайца
лисицы не могут съесть в один прием и стара­
тельно зарывают оставшееся мясо в снег. Лисицы
помнят свои кладовые и, когда нет добычи, до­
едают спрятанное про запас мясо. Они разоряют
229

гнезда птиц, свитые на земле, ловят подростковптенцов, не умеющих хорошо летать. Но самая
обычная пища лисиц — это лесные и полевые
мыши. Зайцами и мышами питаются они зимою,
когда лежит глубокий снег. Даже днем можно
увидеть в открытом поле мышкующую лисицу.
Неся над снегом пушистый свой хвост, пробегает
лисица по снежным полям и сугробам, прислу­
шиваясь к каждому звуку. Слух и чутье у нее
изумительны. Под глубоким сугробом она слы­
шит писк мышей и безошибочно добывает их.
На мышкующих лисиц опытные охотники уст­
раивали охоту с легким щитом, обтянутым белым
коленкором. В середине такого щита делали от­
верстие, через которое можно смотреть и стре­
лять. Прикрываясь щитом, охотник на лыжах
потихоньку приближался к мышкующей лисице.
Остановившись на месте, присев на снег, он по­
свистывал в маленький пищик, издававший звук,
похожий на мышиный писк. Услышав такой писк,
лисица начинала приближаться к спрятавшемуся
за белым щитом охотнику, подходила на верный
выстрел, и охотник убивал ее.
Зимою на лисиц охотятся обычно с гончими
собаками-лисогонами. Как всякий зверь, лисица
делает по лесу круги и попадает под выстрел
спрятавшегося охотника. Если ей удастся заме­
тить человека, она уходит далеко напрямую, и
тогда ее трудно убить.
Мне редко приходилось охотиться на лисиц,
но хитрые их повадки мне хорошо известны. Не
раз я находил в лесу норы лисиц. Нередко они
селятся в норах хозяйственных барсуков, которых
настойчиво выживают. Лисицы и сами роют гл у­
230

бокие норы, обычно в песчаных откосах, при­
крытых деревьями и кустами. У жилых лисьих
нор всегда можно видеть много костей птиц и
зверьков, которыми взрослые лисицы кормят под­
растающих лисенят. Спрятавшись в кустах,
можно увидеть играющих у норы подростков-лисенят. Гостя как-то на водяной мельнице, стояв­
шей на берегу лесной реки, каждое утро я видел,
как молодая собака мельника играет на лугу с
выходившим из лесу рыжим лисенком. Никаких
ссор между ними не происходило.
Пойманные молодые лисицы очень быстро
привыкают к человеку. Их можно водить по
городу на цепочке, как водят домашних собак.
Опытные люди уверяли меня, что даже в боль­
шом городе после выпавшей свежей пороши, сре­
ди кошачьих и собачьих следов на бульварах
можно увидеть и лисьи следы. Не знаю, можно
ли верить таким рассказам, но вполне допускаю,
что выпущенная в городе на волю лисица может
себя прокормить.
Охотятся зимой на лисиц окладом с красными
ситцевыми флажками, пришитыми к тонкому
длинному шнуру. Тихо обойдя залегшую в лесу
лисицу, охотники обносили длинным шнуром ши­
рокий круг и вешали его на ветках кустов. Там,
где стоял охотник, оставляли открытый проход.
Лисицы боялись развешанных красных флажков,
пахнущих кумачом и керосином, и близко к ним
не подходили. Самые хитрые лисицы иногда под­
капывались в снег под флажки и уходили от
ожидавшего их стрелка.
Как-то в гатчинском лесу мне довелось охо­
титься на обложенную моим приятелем, старым
231

охотником, лисицу. Я услышал громкий стрекот.
Это стрекотали над убегавшей лисицей чуткие
и осторожные сороки, отчетливо показывая ее
путь. Я застрелил эту лисицу. Она была первой
моей добычей в гатчинском лесу, где некогда
устраивались царские охоты.
БЕЛКИ

Кто из вас, кому приходи­
лось бывать в лесу, не ви­
дел этого легкого и про­
ворного зверька? Идешь
по лесной тропинке, соби­
раешь в кузовок грибы и
вдруг услышишь резкий, чекощущий громкий
звук. Это играют, резвятся на дереве веселые
проворные белки. Можно долго любоваться, как
гоняются они друг за дружкой, носясь по сучьям
и по стволу дерева, иногда вниз головою.
Белки никому не причиняют вреда. Зимою
и летом живут белки в хвойных лесах. На зиму
они заботливо запасают в дуплах корм. Летом
и осенью сушат шляпки грибов, ловко нанизывая
их на голые ветки деревьев. Я не раз находил в
лесу грибные хранилища белок. Сидя под дере­
вом в глухом лесу, я увидел однажды скакавшую
по земле рыжую белку. В зубах она несла боль­
шую тяжелую гроздь лесных спелых орехов. Бел­
ки умеют выбирать самые спелые орехи. Они
прячут их в глубоких дуплах и зимою безоши­
бочно находят свои запасы.
Обычная пища белок — семена хвойных де­
232

ревьев. В лесу на снегу под деревьями можно
видеть зимою шелуху разгрызенных белками ело­
вых и сосновых шишек. Сидя высоко на сучке
дерева, держа шишку в передних лапках, белки
быстро-быстро выгрызают из нее семена, роняя
вертящиеся в воздухе чешуйки, бросают на снег
обгрызенный смолистый стержень.
В зависимости от урожая сосновых и еловых
шишек белки кочуют на большие расстояния.
В пути они переплывают широкие реки, ночами
пробегают через многолюдные города и поселки.
Плывущие по воде белки высоко задирают пу­
шистые хвосты. Их можно увидеть издалека.
Путешествуя некогда по Северному Уралу,
я узнал, что переплывающих широкие реки белок
иногда ловят и проглатывают крупные щуки.
Я познакомился с любителем-рыболовом, кото­
рый ловил таких крупных щук на чучело белки.
Насаженное на проволочный каркас чучело он
тащил за лодкой на длинном крепком шнуре,
совершенно так, как наши рыболовы таскают
за лодкой обыкновенную блесну. На чучело бел­
ки с прикрепленным к нему крепким тройным
крючком попадались самые крупные, пудовые
щуки.
В урожайные годы, когда на елках много ши­
шек, в наших среднерусских лесах скопляется
много белок. Еще в недавние времена зимою на
белок усиленно охотились промысловики-охотни­
ки, добывая ценные беличьи шкурки. Городские
модницы носили дорогие беличьи шубки. На
каждую шубку требовалось больше сотни ма­
леньких шкурок. Вряд ли модницы думали и до­
гадывались — как, когда и где добывались дра­
233

гоценные беличьи шкурки и сколько загублено
для их прихотей веселых милых лесных зверьков.
Белок можно легко приручить и держать в
неволе. Некогда у меня был приятель, археолог
и книголюб. В его большой комнате жила про­
ворная веселая белка. Она доставляла много за ­
бот и хлопот хозяину-книголюбу. Без устали
носилась она по книжным полкам, случалось,
грызла переплеты дорогих книг. Пришлось по­
садить белку в проволочную клетку с широким
вращавшимся колесом. По этому проволочному
колесу белка носилась неутомимо. Белкам нужно
постоянное движение, к которому они привыкли
в лесу. Без такого постоянного движения, живя
в неволе, белки болеют и умирают.
Осенью и весною белки линяют. На лето они
одеваются в легкую рыжую шубку, поздней
осенью эта рыжая шубка становится серой, гу­
стой и теплой. Белки строят уютные, теплые
и прочные гнезда, похожие на сплетенные из
тонких ветвей закрытые домики. Домики эти
обычно строятся в развалинах густых и высоких
хвойных деревьев, с земли их трудно увидеть.
Внутри домик белки покрыт мягкой подстилкой.
Там белки выводят и выкармливают маленьких
своих бельченят. Самым грозным врагом белки,
кроме человека, который на них охотится, я вл я ­
ется куница. Сильные и злые куницы беспощадно
преследуют белок, ловят их и поедают, разоряют
гнезда.
Охота на белок в России велась с давних пор,
особенно на севере, в больших лесах, где много
водилось белок. В старину охотники уходили
в лес с тяжелыми винтовками, заряжавшимися
234

с дула крошечной свинцовой пулькой. Эти охот­
ники держали бельчатниц-лаек. Умные чуткие
лайки находили и облаивали белок, затаившихся
в высоких вершинах деревьев. Охотник подходил
к лаявшей собаке, стучал обухом топора по ство­
лу. Испуганная белка выскакивала из своего убе­
жища. Положив ствол тяжелого руж ья на россошки, охотник стрелял из винтовки в сидевшую
на сучке белку. Чтобы не испортить ценной
шкурки, охотник старался попасть в глаз зверька,
тут же снимал шкурку с убитой белки.
В Лондоне, в центре огромного многолюдного
города, в Ридженс-парке, на городском бульваре,
заросшем высокими деревьями, янекогда видел
белок, совсем не пугавшихся человека. Входя в
парк, посетители покупали у сторожей немного
земляных орешков, положенных в бумажные ме­
шочки. Увидев человека, идущего по парку с
орешками в руках, белки соскакивали с деревьев
и смело подбегали к нему. Человек протягивал
зонтик или палку, белки легкими прыжками
взбирались к нему на плечо и лакомились вкус­
ными орехами. Я часто наблюдал в Ридженс-парке,
как рядом с людьми, сидевшими на скамейках,
прыгают и играют ручные белки. Там их никто
не трогал и не обижал.
В некоторых наших подгородных парках те­
перь тоже можно наблюдать ручных белок, ко­
торые людей почти не боятся.
Совсем недавно, прошлой зимою, у окна на­
шего лесного домика каждый день появлялись
две белки. Мы выбрасывали в форточку на снег
небольшие кусочки черного хлеба. Белки подхва­
тывали их и взбирались на росшую под окном
235

густую темную елку. Усевшись на сучок, держа
в передних лапках кусочек хлеба, они быстро
съедали его. С нашими белками часто ссорились
сероголовые галки, всякий день прилетавшие под
окно нашего домика, чтобы полакомиться приго­
товленным для них угощением. Проходя однаж­
ды тропинкой в лесу, жена увидела знакомую
белку с хлебной коркой во рту. Она удирала
от двух настойчиво преследующих ее галок, ста­
равшихся отнять хлеб.
Удивительно красивы следы белок в лесу на
только что выпавшем чистом снегу. От дерева
к дереву четким и легким пушистым узором
тянутся эти следы. Белки то перебегают от дерева
к дереву, то взбираются на вершины, покрытые
тяжелыми гроздьями шишек. Распушив легкий
хвост, они, стряхивая снежную навись, легко пе­
ремахивают с ветки на ветку соседних деревьев.
В сибирских лесах иногда встречаются белки-летяги. У этих маленьких лесных зверьков
между передними и задними ногами есть легкая
перепонка. Они легко перескакивают, как бы
перелетают с дерева на дерево. Мне только од­
нажды удалось видеть белок-летяг в наших смо­
ленских лесах. Они жили в глубоком дупле ста­
рого дерева. Там я случайно их обнаружил.

возвышался старинный сосновый бор. У барсу­
ков был целый подземный городок. Днем они
скрывались в своих глубоких норах, по вечерам
выходили на промысел. Теперь барсуков в нашем
лесу уже нет. Их норы давно раскопали, барсу­
ков изловили, а в оставшихся опустевших норах
поселились лисицы. Но и лисиц теперь почти
не стало. Приехав на лето в наш карачаровский
лесной домик, я, как всегда, пошел посмотреть на
барсучьи старые норы. Оказалось, кто-то раско­
пал и последние уцелевшие норы, добывая моло­
дых лисят.
Когда-то барсуков много водилось в наших
русских лесах. Обычно они селились в глухих
местах, возле болот, рек, ручьев. Д л я своих нор
барсуки выбирали высокие, сухие, песчаные ме­
ста, которые не заливали вешние воды. Барсуки
рыли глубокие норы. Над их норами росли вы­
сокие деревья. Из нор было несколько выходов
и входов. Барсуки очень опрятные и умные звери.
Зимою они, так же как ежи и медведи, впадают
в спячку и выходят из нор только весною.
Помню, еще в детстве отец водил меня смот­
реть жилые барсучьи норы. Вечером мы прята­
лись за стволами деревьев, и нам удавалось ви­
деть, как выходят на промысел старые коротко­
ногие барсуки, как у самых нор играют и возятся
малые барсучата. Отец рассказывал мне, будто
хитрые лисицы выживают из нор чистоплотных
барсуков. Лисица забиралась в барсучью нору
и пачкала ее. Опрятные барсуки старательно
убирали и закапывали лисий помет. Лисица на­
стойчиво продолжала посещать барсучьи норы.
Барсукам это надоедало, и они иногда покидали
237

свои норы. В оставленных норах поселялись не­
чистоплотные лисицы.
В лесу по утрам мне не раз приходилось
встречать барсуков. Я смотрел, как осторожно
пробирается барсук у стволов деревьев, обнюхи­
вает землю, разыскивая насекомых, мышей, яще­
риц, червяков и другой мясной и растительный
корм. Барсуки не боятся ядовитых змей, ловят их
и поедают. Барсуки не уходят далеко от нор. Они
пасутся, охотятся вблизи подземного жилища, не
надеясь на свои короткие ноги. Барсук по земле
ходит тихо, и не всегда удается услышать его
шаги.
Барсук безобидное и очень полезное живот­
ное. К сожалению, в наших лесах барсуков теперь
почти не стало. Редко где в глухом лесу сохра­
нились населенные барсучьи норы. Барсук умный
лесной зверь. Он никому не причиняет вреда.
К неволе барсук привыкает трудно, и в зоопарках
днем барсуки обычно спят в своих темных
конурах.
Очень интересно, найдя норы, следить за
жизнью их обитателей.
Охотиться на барсуков нетрудно. В их норы
запускали небольших коротконогих собачек —
такс. Прислушиваясь к подземному лаю, охотни­
ки разрывали нору и доставали живых барсуков.
Иногда барсуков выкуривали из нор дымом. З а ­
жигали у нескольких входов небольшие костры,
норы наполнялись едким дымом, и барсуки во­
лей-неволей появлялись наружу. Здесь их хвата­
ли и прятали в мешки. Однажды я встретил в лесу
знакомого человека, несшего на плече двух пой­
манных молодых барсучат. Довольный своей до­
238

бычей, он весело рассказал мне, что пробовал вы­
куривать из нор барсуков. У него не было мешка, и
он придумал запрятать добычу в две штанины со­
бственных снятых штанов. Штанины были за в я ­
заны снизу узлами, и в каждой штанине сидело
по живому барсуку. У веселого охотника, шагав­
шего по лесной тропинке без штанов, был весьма
забавный вид. Штаны с шевелившимися барсуча­
тами были перекинуты через плечо. Мы посто­
яли, пошутили, покурили. Счастливый зверолов
направился в деревню, чтобы похвастаться до­
бычей.
Я никогда не охотился на миролюбивых бар­
суков, но иногда находил их лесные жилища.
Живых барсуков редко приходилось видеть.
Идешь, бывало, с глухариного тока, встает над
лесом солнце. Остановишься, чтобы, присев на
пенек, хорошенько послушать и посмотреть. Уви­
дишь барсука, осторожно пробирающегося у ство­
лов деревьев и обнюхивающего каждую пядь
земли. Лапы барсука похожи на маленькие креп­
кие лопаты. В случае опасности барсук может
быстро зарыться в землю. Когда барсуки роют
свои норы, они выгребают землю передними но­
гами, задними — выталкивают ее наружу. Бы­
стро, как машины, роют они норы.
Если вам придется найти в лесу жилые бар­
сучьи норы — не трогайте их, не разоряйте и не
убивайте полезных и добродушных зверей. Бар­
сук стал в наших лесах очень редким животным.
Совсем уничтожить этого зверя нетрудно.

ГОРНОСТАЙ

Кто не знает и не слышал
об этом красивом зверьке,
еще в самые недавние вре­
мена обитавшем в нашей
стране почти повсеместно,
от Крайнего Севера до да­
лекого юга? Когда-то мех горностая был в боль­
шой моде. В давние времена в мантиях из бе­
лоснежных горностаевых шкурок короли воссе­
дали на золоченых тронах. Из дорогих шкурок
горностая богатые модницы носили красивые
накидки.
Горностай очень подвижный хищный зверек.
Днем горностая трудно увидеть. В зимнее время
на чистом снегу отчетливо видны его парные
легкие следы. Скрываются горностаи в подзем­
ных норах под корнями старых деревьев, обычно
по берегам рек и ручьев, в заросших лесом
оврагах.
Случается, живут горностаи и вблизи селе­
ний, прячутся под амбарами и жилыми домами.
Ночью нередко забираются в курятники, устра­
ивают там жестокую расправу над спящими к у ­
рами и петухами. После войны в окрестностях
Ленинграда и в самом городе я видел на снегу
много следов горностаев, прятавшихся в выбо­
инах и глубоких ямах, оставшихся после разры­
вов мин и снарядов.
На далеком севере храбрые горностаи чело­
века почти не страшатся. Уже много лет назад
довелось мне побывать в Лапландском заповед­
нике. Ранней весною я жил на берегу лесной речки
240

Верхняя Чуна, впадавшей в глубокое озеро, еще
покрытое толстым льдом. Я жил совсем один в
маленьком домике, срубленном руками сотруд­
ников заповедника. Вместо печки в углу домика
был из камней сложен широкий очаг, в котором
я разводил огонь. Я спал на бревенчатых жестких
нарах, в спальном мешке, сшитом из оленьих
теплых шкур.
В устье реки, на которой жили бобры, обра­
зовалась к весне небольшая полынья с быстро
текущей прозрачной водою. В этой полынье я
ловил на блесну серебристых хариусов, в великом
множестве собиравшихся у песчаного чистого дна.
С пойманной рыбой я возвращался к домику,
возле которого лежала куча больших камней,
и принимался чистить рыбу. Всякий раз из кучи
камней выскакивал легкий и быстрый горностай.
Я бросал на снег потроха вычищенной рыбы,
и он проворно таскал их в свое убежище под
камнями. Так я познакомился и подружился с
соседом моим горностаем. Через некоторое время
он стал сам приходить в мой домик, где я варил
на огне вкусную уху, лакомился костями и го­
ловами сваренной мною рыбы. Однажды ночью
он забрался в мой спальный мешок, и мы мирно
с ним спали.
Живя в маленьком домике, я наблюдал, как
наступает в северном краю весна, наблюдал за
бобрами, зимовавшими в своих покрытых сугро­
бами хатках, следил за разбойницей-росомахой,
иногда, в поисках пищи, подходившей к моему
окну.
Ранней весною на озеро прилетели лебеди. Кра­
сиво изогнув длинные шеи, они плавали в от­
241

крытой полынье, иногда выходили на лед. При­
выкший ко мне горностай скрашивал мое одино­
кое житье.
Уже в другие времена, путешествуя по Тай­
мырскому полуострову, не раз приходилось мне
наблюдать дерзких горностаев. Они смело пере­
плывали широкое Таймырское озеро, где их иног­
да глотали крупные рыбы гольцы, похожие на
семгу. Вскрывая пойманных в сети гольцов, в их
желудках мы находили проглоченных горностаев.
Горностаи очень ловко увертывались от наших
ездовых собак, и даже самой быстрой и ловкой
собаке редко удавалось поймать горностая.
В детстве я не раз наблюдал горностаев, живших
в подполье и в хозяйственных деревенских при­
стройках. Увидев человека, они быстро и неза­
метно исчезали.
ЕЖИ

Приходилось ли вам слы­
шать, как разговаривают
между собою ежи? Навер­
ное, никто не слыхал.
А вот я слышал.
Расскажу по порядку. Зимою и летом мы жи­
вем в Карачарове на берегу реки, в маленьком
домике, со всех сторон окруженном лесом. Мы
ходим в лес наблюдать и слушать, как живут
и поют птицы, как расцветают лесные цветы,
летают и ползают насекомые.
Выходя по ночам на крыльцо полюбоваться
на звездное небо, послушать ночные звуки и го­
242

лоса, я часто слышал, как кто-то пробегает в
высокой траве под сиренью. Я зажигал элект­
рический фонарик и видел убегавшего большого
ежа. Ежей мы нередко видели по вечерам, когда
закатывалось солнце: в поисках пищи они без­
боязненно бродили вокруг нашего домика, под­
бирали крошки и то, что мы для них оставляли.
Нередко ежи подходили к большой чашке с едою,
из которой мы кормили наших собак — добро­
душного черного Жука и хитрую Белку. Обычно
Белка начинала обидчиво и яростно лаять, а
ее флегматичный сын Жук отходил в сторонку
и терпеливо молчал. Ежи забирались передними
лапами в собачью чашку и, тихо пофыркивая,
спокойно ели. Несколько раз я ловил ежей и
приносил в дом. Они ничуть не боялись людей,
спокойно бегали по комнатам и не пытались
свертываться в клубочек. Я выпускал их на волю,
и они продолжали кормиться возле нашего до­
мика, раздражая собак.
Однажды в темную летнюю ночь я сидел в
моей комнате за письменным столом. Ночь была
тихая, лишь иногда с реки доносились легкие
отдаленные звуки. В полной ночной тишине под
полом вдруг послышались очень тихие незнако­
мые и приятные голоса. Голоса эти были похожи
то ли на тихий разговор, то ли на шепот про­
будившихся в гнезде птенцов. Но какие же птен­
цы могли быть в подполье?.. И на мышиный
писк, на злобный визг крыс не были похожи эти
ласковые подпольные голоса. Я долго не мог
понять, кто разговаривает у меня под полом.
Через некоторое время я вновь услышал в под­
полье уже знакомый ласковый разговор. Там как
243

бы беседовали между собою два загадочных, мне
незнакомых существа.
— Каково спят наши детки? — говорил один
ласковый голос.
— Спасибо, детки наши спят спокойно,— от­
вечал другой ласковый голос.
И загадочные голоса замолкали.
Я долго думал, кто так ласково разговаривает
под моим письменным столом в подполье? « Н а ­
верное, там живут ежи,— подумал я.— Старый
еж приходит к своей ежихе и спрашивает у нее
о маленьких ежатах». Каждую ночь я слышал в
подполье ежиные голоса и улыбался: так дружно
разговаривали еж и ежиха!
Однажды вечером, когда за рекой за катыва­
лось солнце, в открытое окно меня кликнул
внук.
— Дедушка, дедушка,— кричал он,— выходи
скорее!
Я вышел на крыльцо. Внук показал мне на
спокойно прогуливавшееся по утоптанной дорож­
ке целое семейство ежей. Впереди шел старый
большой еж, за ним шла ежиха и маленькими
комочками катились крохотные ежата. По-видимому, родители в первый раз вывели их из гнезда
на прогулку. С тех пор каждый вечер старые ежи
и ежата выходили гулять на дорожку. Мы ос­
тавляли для них в блюдце молоко. Ежата спо­
койно пили молоко вместе с котенком, который
у нас жил и подрастал.
Так продолжалось несколько дней. Потом
ежи ушли в лес, и мы их видели редко. По ночам
они по-прежнему приходили к нашему домику,
пили молоко и ели из собачьей чашки, но больше
244

я не слышал в подполье ежиных ласковых
голосов.
Все видели и знают ежей. Это очень смирные
и кроткие звери. Они никому не причиняют вреда
и никого не боятся. Днем они спят, а ночью
выходят на охоту. Они уничтожают вредных на­
секомых, воюют с крысами и мышами, загрызают
ядовитых змей. На зиму они устраивают для себя
под корнями деревьев маленькие удобные бер­
логи. На своих колючках они таскают в берлоги
мягкий мох и сухие листья. На всю зиму ежи
засыпают. Их маленькие сокрытые берлоги по­
крывают глубокие снежные сугробы, и ежи спо­
койно спят всю зиму. Просыпаются они ранней
весной, когда в лесу сходит снег, выходят на
охоту.
Ежи скоро привыкают к людям и делаются
ручными. В соседнем пионерлагере развелось це­
лое стадо ежей. Каждую ночь они приходят из
леса к пионерской столовой и лакомятся едою,
которую оставляют для них пионеры. Там, где
живут ежи, нет ни мышей, ни крыс.
Когда-то и у меня жил ручной еж. Днем он
забирался в голенище валяного старого сапога, а
ночью выходил на добычу. Я часто просыпался
от мелкого топота и шума, который производил
по ночам еж. Два или три раза мне удалось
наблюдать, как он ловит мышей. С необыкно­
венной быстротою еж бросался на показавшегося
в углу комнаты мышонка и немедленно с ним
расправлялся. Признаться, он причинял мне мно­
го беспокойства, мешал по ночам спать и вел себя
нечистоплотно. Несмотря на все неприятности,
мы очень подружились. Мне и моим гостям очень
245

нравились некоторые ежиные смешные ухватки.
Выходя из ночного убежища, он старательно
обнюхивал и оглядывал каждую щелку, подбирал
на полу мелкие крошки. Было что-то уморитель­
но смешное в его движениях, походке, в его
маленькой мордочке, покрытой серыми волосами,
в его маленьких черных и умных глазках.
Иногда я клал его на стол и громко хлопал
по доске ладонью. Еж почти мгновенно сверты­
вался в колючий серый клубок. Долго оставался
он неподвижным. Потом начинал медленно, тихо
развертываться. Из острых серых колючек по­
казывалась маленькая смешная и недовольная
мордочка. Он обнюхивался и оглядывался. На
мордочке появлялось выражение прежнего до­
бродушного спокойствия.
О ежах написано и рассказано много. Расска­
зывают, как на ежей охотятся хитрые лисицы.
Свернувшегося в колючий клубок ежа лисица
тихонько скатывает с крутого берега в воду, где
еж быстро развертывается и лисица легко рас­
правляется с ним. То же самое проделывают с
ежами некоторые умные собаки.
Ежи не любят табачного дыма. Стоило по­
казать моему ежу дымящуюся папиросу, он со
всех ног пускался от ненавистного дыма наутек.
Мой еж очень любил вино. Вылизав блюдечко,
в которое ему наливали две или три чайных
ложечки вина, он, смешно пошатываясь, отправ­
лялся в свое дневное убежище и надолго там
оставался.

ВЫ ДРЫ И Н О РКИ

Ранним утром я проходил
берегом знакомой тихой
реки. Уже взошло солнце,
стояла полная беззвучная
тишина. На берегу широ­
кой и тихой заводи я ос­
тановился, прилег на луг и закурил трубочку.
В кустах пересвистывались и перелетали веселые
птички. По всей заводи густо цвели белые лилии
и желтые кувшинки. Широкие круглые листья
плавали на поверхности недвижной воды. Над
кувшинками летали и присаживались легкие стре­
козы, в небе кружили ласточки. Высоко, высоко,
чуть не под самыми белыми облаками, расплас­
тав крылья, парил ястреб-канюк. Пахло цвета­
ми, скошеннымсеном, береговой высокой осо­
кой.
Вдруг что-то шлепнуло раз и другой посреди
тихой заводи, и я увидел голову вынырнувшей
выдры, плывущей к берегу меж недвижных к у в ­
шинок. С живой пойманной рыбой во рту выдра
плыла к густому кустарнику, которым был по­
крыт берег. Я сидел не шевелясь, видел, как
выдра выбралась из воды и исчезла под кустами.
Мне еще не приходилось наблюдать на свободе
живую скрытную выдру. Иногда только я видел
на мокром береговом песке следы осторожной
хищницы.
Выдры живут обычно у глухих и тихих лес­
ных речек, где водится много рыбы. Они пита­
ются исключительно рыбой, очень хорошо умеют
нырять, подолгу остаются под водой. Выдра
247

очень красивое животное. Теплый и легкий мех
выдры дорого ценится.
Пойманную молодую выдру легко приручить.
Еще в раннем детстве я знал человека — лесного
объездчика, служившего у хозяина моего отца.
У этого человека жила ручная выдра. Он брал
ее с собою на охоту, и она бежала за ним, как
обыкновенная собака. Иногда он посылал ручную
выдру в воду. На глазах наших она ныряла
и выносила на берег к ногам хозяина живую
пойманную рыбу.
Выдры уцелели только в самых глухих и не­
тронутых местах. Живут выдры очень скрытно,
их трудно увидеть и поймать.
Подобно выдрам, у глухих лесных ручьев
и речек водятся небольшие проворные зверьки —
норки. Они также умеют хорошо нырять, по
ночам ловят мелкую рыбешку. Норки — хищные
и прожорливые зверьки. Они разоряют птичьи
гнезда по берегам лесных рек и, подобно хорькам,
не стесняются нападать на крупных птиц. По
ночам забираются даже в курятники, располо­
женные недалеко от берега реки.
Возвращаясь однажды с глухариного тока,
я нашел спрятанную в лесном ручье, под корнями
росших на берегу ольховых кустов, мертвую, еще
теплую глухарку с отгрызенной головою. На ме­
сте преступления валялась кучка окровавленных
перьев. Перышки убитой глухарки плыли по те­
чению лесного ручья. По-видимому, большую и
сильную птицу злая, проворная норка загрызла
в то время, когда глухарка, чтобы напиться,
неосторожно подошла к ручью. Лесной разбойницы-норки я так и не видел.
248

БУРУНДУК

В самом конце лета, охо­
тясь на берегах реки К а ­
мы, я жил у приятеля мо­
его, лесника, в глухом прикамском лесу. Сидя у открытого окна, я увидел,
как в лесниковом небольшом огороде, почти ря­
дом с окном, сам собою колышется тяжелый цвет
дозревающего подсолнуха. На подсолнухе сидел
маленький красивый зверек. Он хлопотливо вы­
дергивал из гнезд зерна спелого подсолнуха и
набивал ими защечные мешки.
Это был бурундук, проворный и ловкий зве­
рек, похожий на маленькую белку. Живут бу­
рундуки под деревьями, в земляных неглубоких
норах. В этих норах они устраивают вместитель­
ные кладовые, где прячут обильные зимние за­
пасы: кедровые орехи, подсолнухи, хлебные се­
мена. Быстрый бурундук всегда находится в дви­
жении. Он бегает по сучьям деревьев, по кучам
хвороста, сложенного в лесу. Живого, очень лю­
бопытного зверька нетрудно поймать. Я видел,
как ловят бурундуков в лесу деревенские ребята.
В руках они держат легкую палочку с привя­
занной на конце волосяной петлею. Стоит по­
свистеть в берестяную или ивовую дудочку, и
любопытный бурундук выбегает из своей норы.
На шею ему нетрудно накинуть легкую петельку.
В неволе веселые бурундуки приживаются бы­
стро. Их можно держать в большой клетке, кор­
мить орехами, семенами. Они очень весело гоня­
ются друг за дружкой по клетке, и на их веселые
игры и схватки приятно любоваться.
249

У бурундуков в лесу много лютых врагов. Их
уничтожают хищные птицы, ловят домашние
кошки, а кладовые бурундуков находят и разо­
ряют в лесу медведи.
Мне очень приятно вспоминать маленьких бу­
рундуков. Я помню глухой таежный лес, осве­
щенные солнцем, окруженные высокими деревь­
ями зеленые поляны и маленьких зверьков, ожив­
лявших таежную глушь и тишину.
ЗАЯЦ

Это было много лет назад.
Ранним утром я возвращал­
ся с дальнего глухариного
тока. С трудом перебравJf^ шись через горелое топкое
болото, я выбрал удобное
место, присел отдохнуть у большого зеленого пня,
очень похожего на мягкое кресло.
В лесу было тихо, солнце взошло. Я раскурил
трубочку и, развалившись у пня, положив на
колени ружье, стал прислушиваться к звукам.
Было слышно, как шумят на болоте журавли,
токуют в позолоченном небе бекасы. Где-то по­
близости прогремел и засвистел рябчик.
Весной я никогда не стрелял рябчиков, но с
костяным старым пищиком из пожелтевшей за ­
ячьей кости никогда не расставался. Мне нрави­
лось пересвистываться с рябчиками, близко смот­
реть на подлетавших на свист задорных петуш­
ков, с распущенными крылышками и хвостами
шустро бегавших по колодам и кочкам почти
у моих ног.
250

Покуривая трубочку, пересвистывая с подле­
тавшим рябчиком, я вдруг увидел за стволами
деревьев тихо ковылявшего прямо на меня зайца-беляка. Усталый, он возвращался на лёжку
после веселых ночных похождений. Коротеньки­
ми прыжками он тихо ковылял по моховым ры­
жеватым кочкам. На его мокрых ляжках смешно
болтались клочки вылинявших зимних пор­
точков.
Я сидел не двигаясь, не шевеля пальцем,
сливаясь с высоким зеленым пнем. Когда заяц
подбежал совсем близко, почти в колени, я не­
много пошевелился и тихо сказал:
— Ага, попался, Косой!
Боже мой, что стало с зайцем, как подхва­
тился он, как замелькали между кочками его
порточки, коротенький хвостик! Громко смеясь,
я крикнул зайцу вдогонку:
— Улепетывай, Косой, поскорее!
У каждого охотника в запасе много воспоми­
наний о неожиданных встречах и происшествиях
в лесу. Обычно такие охотники рассказывают о
своих удачных выстрелах, о застреленной и до­
бытой дичи, о работе умных собак. На охотничь­
ем долгом веку я много перестрелял крупной
и мелкой дичи, не раз охотился на волков и
медведей, но — странное дело — простая встреча
с забулдыгой-зайчишкой запомнилась больше,
чем самые удачные и добычливые охоты.
Я как бы и теперь вижу лес, тихое утро,
слышу свист рябчиков, отчетливо вижу зайчишку-беляка, мокрые его порточки.
Улепетывай, брат Косой, на доброе здоровье!

ПОСЛЕДНИЙ РУСАК

Лет десять — пятнадцать
назад в лесу, подле нашего
карачаровского
домика,
еще водилось много всяче­
ской дичи. Отойдя не­
сколько десятков шагов от
крыльца, я поднимал выводки рябчиков. У ближ­
него болотца, где на кочках растет много брус­
ники, гнездились тетерева. Несколько раз в лесу
я видел глухарей и глухарок. Особенно много
было зайцев-русаков. На зиму нам приходилось
обвязывать колючим еловым лапником молодые
яблони, чтобы их не попортили зайцы, каждую
ночь бродившие вокруг нашего домика. Зимою,
проходя полем после пороши, я не раз любовался
чудесной грамотой звериных и птичьих следов.
На чистом белом снегу отчетливо были отпеча­
таны ночные следы кормившихся русаков, валя­
лись орешки заячьего помета. Тонкой и ровной
цепочкой тянулись лисьи следы. Возле кустов в
поле я не раз поднимал стайку серых куропаток.
Ни заячьих, ни лисьих, ни птичьих следов
теперь мы не видим. Трудно объяснить причину
убыли лесной и полевой дичи. Несомненно, в
истреблении дичи повинны недобрые охотники,
не желающие соблюдать правил и сроков охоты.
Очень возможно, что некоторые звери и птицы
погибают по другим причинам, еще недостаточно
изученным людьми. С ка ждым годом все меньше
и меньше встречаешь в лесу птиц и зверей. Давно
не вижу рябчиков, не поднимаю у знакомого
болотца старых и молодых тетеревов. Обеднела
252

вальдшнепиная тяга, мало осталось водяной и
болотной дичи.
Года три назад к нашему домику еще при­
ходил один уцелевший заяц-русак. Зимою на
огороде я видел иногда его робкие следы. Осенью
однажды на утренней зорьке меня разбудил да­
лекий лай гончих собак. Лай приближался к на­
шему домику. Я отчетливо слышал голоса гон­
чих. «Наверное, собаки подняли и гонят послед­
него нашего русака!» — подумал я с тревогой.
Лай собак слышался ближе и ближе. Почти
у самого дома собаки вдруг замолчали. И только
через несколько минут я вновь услышал гонный
лай. Теперь собаки гнались за зайцем по откры­
тому полю, отделявшему наш домик от большого
поселка. Я слушал удалявшийся лай и с тревогой
ждал конца. Скоро послышались два ружейных
выстрела, и лай прекратился.
Утром жена рассказала, что выходила на
зорьке на огород посмотреть прополотую, при­
готовленную к зимовке клубнику. Нежданно-не­
гаданно к ней в ноги прикатил и заяц-русак. От
неожиданности жена присела. Присел и заяц-русак. Так несколько секунд они смотрели друг на
дружку. Потом заяц схватился, прижал к спине
уши и пустился наутек в открытое поле, где его
опять подхватили гончие собаки.
Наверное, это был тот самый русак, следы
которого я видел зимою вблизи нашего домика.
В это осеннее утро, уходя от наседавших собак,
он прибежал спасаться на наш огород. Теперь
возле нашего домика я не вижу заячьих следов.
Было очень жалко последнего русака. Захотелось
в память о нем написать этот короткий рассказ.
253

Б О БРЫ

Из всех диких зверей, ко­
торых мне доводилось ви­
деть и наблюдать, самые
диковинные и умные зве
ри, несомненно, бобры.
Уже много лет назад по­
бывал я в Лапландском заповеднике — на дале­
ком севере нашей страны. В те времена на Коль­
ском полуострове еще не было хороших проезжих
дорог. В заповедник нужно было пробираться на
парусной лодке по пустынному и дикому озеру,
носившему сказочное имя Имандра. Пустынные
берега Имандры были покрыты глухими безлюд­
ными лесами. Мы перетаскивали нашу лодку
через каменистые пороги реки Нижняя Чуна,
плыли по еще более пустынному озеру, богатому
редкостной рыбой.
Я увидел лесной нетронутый край непуганых
птиц, непуганого зверя. По заповеднику запросто
бродили медведи, паслись стада диких оленей,
почти у самых ног путешественника смело бегали
белые куропатки. По озеру плавали дикие лебе­
ди, по лесным трущобам скитались хитрые ро­
сомахи, с шумом взлетали тяжелые глухари, сви­
стели и перепархивали рябчики.
Я поселился в маленьком домике, возле ко­
торого впадала в озеро река Верхняя Чуна. В эту
реку сотрудники заповедника недавно выпустили
бобров, привезенных в клетках из воронежского
бобрового заповедника. Бобры быстро освоились
и прижились на новых местах, со свойственным
им трудолюбием начали устраивать на берегах
254

реки свои жилища. Бродя по берегам реки Верх­
няя Чуна, мы находили много свежих бобровых
погрызов, поваленные деревья, которые бобры
у самого корня подгрызали своими острыми,
крепкими зубами. Из обглоданных огрызков мо­
лодых деревьев бобры строили у воды свои вы­
сокие, скрепленные илом хатки с подземным вы ­
ходом в бегучую воду. На реке Верхней Чуне мне
не удалось увидеть живых бобров. Я видел лишь
их следы, новые хатки и поваленные ими деревья.
Уже много позднее побывал я в воронежском
бобровом заповеднике, где преданные своему де­
лу люди охраняли и разводили редкостных зве­
рей. Бобры жили там на воле, в лесной реке
и на ее притоках. Отловленных бобров сотруд­
ники заповедника держали в просторных прово­
лочных вольерах. Привыкнув к ухаживавшим за
ними людям, бобры не страшились выходить
днем из построенных для них деревянных хаток.
Усевшись на задние лапы, держа в передних
обрубки ивовых ветвей и стволов, они на глазах
наших быстро, как на токарном станке, сгрызали
с них зеленоватую кору.
В отдельном помещении, с устроенными у
стен клетушками-загонами, жили ручные бобры.
За ними ухаживали женщины, кормили их и по­
или. Некоторых бобров, отличавшихся кротким
нравом, можно было брать в руки. Они стано­
вились совсем ручными, ходили, как собаки за
своими хозяйками, называвшими бобров ласко­
выми именами.
Из воронежского заповедника бобров рассе­
ляют по всей нашей стране, по глухим, удобным
для их поселения рекам. Сами бобры широко
255

расселились из воронежского заповедника по окре­
стным местам. Нору бобров однажды нашли под
насыпью железной дороги, по которой проноси­
лись скорые и товарные поезда. Парочка бобров
жила под мостом, гремевшим и сотрясавшимся
от проезжавших тяжелых машин.
Бобры когда-то жили почти повсеместно. Кр а­
сивый и теплый мех бобров ценился дорого еще
в далекие времена. Шкурки бобров в старину
заменяли деньги. Бобровыми шкурками люди
расплачивались за купленные товары, выплачи­
вали дань. Из бобровых шкурок богатые люди
шили себе шапки, красивые и пышные воротники.
Особенно ценилась в давние времена «бобровая
струя» — густая пахучая жидкость, выделявша­
яся из подхвостных желез бобров. Драгоценной
«бобровой струей» лечили в старину многие т я ­
желые болезни. Высоко ценилось и вкусное мясо
бобров. Мясо бобров в старину считалось лаком­
ством. Любители вкусных блюд особенно ценили
широкий хвост бобра, покрытый чешуйчатой ко­
жей. Католические монахи, любившие полако­
миться вкусным мясом бобра, причисляли бобров
к рыбам, ели бобровое мясо в постные дни, ко­
гда обыкновенное мясо монахам есть запреща­
лось.
В течение многих столетий люди беспощадно
охотились на бобров. Они ловили их в ловушки,
ставили хитроумные капканы, стреляли из луков
и ружей. Страшась людей, оставшиеся в живых
бобры стали очень пугливы и осторожны. Они
скрывались в малодоступных лесных трущобах
возле самых глухих рек. Но и там их продолжали
преследовать и истреблять. Бобров уничтожали
256

не только в России, но и в Америке и в Канаде,
где на них велась жестокая охота.
Перед революцией в России осталось очень
мало бобров. Немного бобров сохранилось в глу­
хих лесах Белоруссии. Случайно уцелели бобры
под Воронежем, где устроен теперь большой за­
поведник. В последние годы количество бобров в
нашей стране значительно увеличилось. Места,
где обитают бобры, охраняются от браконьеров.
Наверное, многим из вас известно, что умные
бобры умеют строить на реках высокие плотины.
Они поднимают воду в реке, возводят на берегах
целые поселки. В высоких, почти в рост человека,
хатках ютятся семьи бобров. В каждой бобровой
хатке два этажа. В верхнем этаже, на мягкой
подстилке, живут бобры и их дети. Съестные

9

Н а теп лой зе м л е

припасы хранятся в нижнем этаже. Выход из
хатки скрыт глубоко под водою. В воронежском
заповеднике я видел устроенную бобрами на не­
большой лесной реке высокую плотину. Слеп­
ленная из речного ила, огрызков дерева и не­
больших бревен, плотина эта была полукруглой
формы. По ее гребню, через который струилась
запруженная вода, легко можно было ходить.
Я изумлялся инженерному мастерству и уму бо­
бров, построивших эту высокую плотину. Стро­
ительством плотины бобры занимались ночами.
Пугаясь людей, днем они сидели в своих закр ы­
тых хатках и глубоких норах. Строительный ма­
териал для плотины они сплавляли по воде тоже
ночами. У поваленного на берегу дерева они
отгрызали сучья и ветви, разгрызали ствол де­
рева на небольшие обрубки и скатывали в воду.
По-видимому, строительная дружная работа про­
изводилась всем обществом бобров. Я не сомне­
ваюсь, что умные и трудолюбивые бобры, как
и многие другие дикие животные, могли бы стать
доверчивым и близким другом человека. К со­
жалению, в течение столетий люди беспощадно
уничтожали безобидных бобров. Страх к своему
врагу — человеку сделал бобров пугливыми и
осторожными.
Питаются бобры исключительно растительной
пищей: болотными и луговыми растениями, во­
дорослями, осокой, корою деревьев — ив, осин
и берез, растущих по берегам рек. Приготовлен­
ный на зиму корм бобры трудолюбиво сплавляют
к своему жилищу. Кроме человека, у бобров мало
опасных врагов. Ходят рассказы, что хищные
выдры иногда посещают жилища бобров, пожи­
258

рают там пойманную рыбу, грязнят и пачкают
жилище, похищают маленьких бобрят.
Совсем недавно мой друг Олег Измайлович
Семенов-Тян-Шанский, внук знаменитого геогра­
фа и путешественника, много лет проживший в
Лапландском заповеднике, рассказал мне такую
забавную историю. Недалеко от заповедника те­
перь пролегает большая проезжая дорога, по ко­
торой то и дело ходят автобусы и грузовые
машины. Возвращавшиеся из школы ребята уви­
дели однажды переползавшего через дорогу боб­
ра. Они погнались за ним, и бобер спрятался в
наполненной водою глубокой придорожной кана­
ве. Дети остановили проезжавшего мотоциклиста,
просили его известить людей об их находке.
Скоро из ближнего поселка пришла грузовая
машина. Спрятавшегося в придорожной канаве
бобра изловили, посадили в деревянный ящик
и привезли в поселок. Там его некоторое время
держали, пытались кормить, потом решили от­
править в заповедник. В заповеднике бобра узна­
ли: на его ухе была прикреплена металлическая
бляшка. По-видимому, этот бобер пытался бе­
жать из заповедника в поисках нового для себя
места. Олег Измайлович решил выпустить бобра
в знакомое озерко, где уже жил один-единственный бобер. Он думал так: если живший в озерке
бобер окажется самкой, то знакомство бобров
произойдет мирно. Если же в озерке живет са­
мец, то между бобрами неизбежно произойдет
драка. Через некоторое время Олег Измайлович
вместе со своей собакой лайкой пришел навестить
знакомое озерко. Нежданно-негаданно из воды
вынырнул бобер. Голова и спина его были за­
259

метно потрепаны. Очевидно, в озерке недавно
происходила драка. Увидев плававшего бобра,
собака с лаем бросилась в воду. Бобер как бы
хотел над ней подшутить. Он сильно шлепнул по
воде своим плоским хвостом, обдал брызгами
голову подплывавшей собаки, нырнул и опять
показался над водою. Собака вновь поплыла к
бобру, и он повторил свою шутку. Эта игра с
плававшей собакой продолжалась долго, и Олег
Измайлович, стоя на берегу, смеялся над зате­
янной веселым бобром игрою.
МУРАВЬИ

В нашем лесу очень много
муравьиных куч, но один
муравейник особенно вы­
сок, больше моего шести­
летнего внучонка Саши.
Гуляя по лесу, мы заходим к нему понаблю­
дать за жизнью муравьев. Тихий ровный шорох
исходит в погожий день от муравейника. Сотни
тысяч насекомых копошатся на поверхности его
купола, тащат куда-то веточки, затыкают и от­
купоривают свои многочисленные ходы, вытаски­
вают погреться на солнышке белые яички-личинки.
Саша срывает былинку и сует ее в муравей­
ник. Тотчас на нее набрасываются недовольные,
раздраженные муравьи. Они выталкивают бы­
линку и, изогнувшись, обстреливают ее едкой
кислотой. Если после этого былинку лизнуть, на
губах остается вкус резко пахнущей муравьиной
кислоты, похожей на кислоту лимона.
260

Десятки узеньких тропок разбегаются от му­
равьиного города. Непрерывным потоком дело­
вито бегут по ним в высокой траве муравьи. Одна
из тропок привела нас на самый берег нашей
реки. Там над обрывом росло небольшое деревце.
Его ветви и листья были облеплены муравь­
ями.
Мы внимательно осмотрели деревце. На нем
оказалось множество зеленоватых тлей, плотной
массой неподвижно сидевших на нижней стороне
листьев и у основания черенков. Муравьи щеко­
тали тлей своими усиками и пили сладкий сок,
который тли выпускали. Это было «дойное» ста­
до муравьев.
Известно, насколько разнообразны виды му­
равьев. Крупные рыжие лесные муравьи очень
сильно отличаются от маленьких черных муравьишек-сладкоежек, частенько забирающихся в са­
харницу в лесном нашем домике. Ученые насчи­
тывают на земле тысячи видов муравьев. Все
они живут многочисленными обществами. Самые
крупные из муравьев достигают размера трех
сантиметров.
Вернувшись домой, Саша просит почитать ему
про муравьев в книгах. Мы узнаем об удиви­
тельных африканских муравьях-портных, соору­
жающих себе гнезда из листьев, склеенных по
краям особым клейким веществом, выпускаемым
муравьиными личинками, о бродячих муравьяхохотниках, кочующих миллионными армиями, со­
стоящими из муравьев-добытчиков, муравьев-рабочих и муравьев-солдат. Мы узнаем, что есть
муравьи-рабовладельцы, захватывающие себе в
рабство других муравьев, есть муравьи-пастухи,
261

выращивающие у себя в гнездах «дойных» тлей,
есть муравьи-земледельцы...
Некоторые из муравьев, обитающих в жарких
странах, иногда приносят вред, обрезая листву
деревьев.
Наши лесные муравьи очень полезны. Они
разрыхляют почву, уничтожают вредителей леса
и производят большую санитарную работу, уби­
рая останки умерших животных и птиц.
Нет, пожалуй, таких людей, которые не ви­
дели бы муравьев. Но в их сложной обществен­
ной жизни далеко не все еще известно. Ученыемирмекологи, изучающие муравьев, до сих пор не
знают, каким образом сговариваются между со-

бой муравьи, слаженно перетаскивающие т яж е­
лые, во много раз превосходящие их собственный
вес, предметы, как удается им сохранять посто­
янную температуру внутри муравейника. Много
тайн еще не раскрыто в жизни муравьиных
колоний.
Очень давно, когда отец впервые стал брать
меня на охоту, произошел такой редкий случай.
Мы ехали по лесу на дрожках. Было раннее утро,
на деревьях и на траве сверкала обильная роса.
Пахло грибами, сосновой хвоею.
У большого дерева отец остановил лошадь.
— Посмотри-ка,— сказал он, показывая на
огромную муравьиную кучу, возвышавшуюся над
зарослями папоротника.— Там лежит «муравейное масло».
Почти на вершине кучи лежал небольшой
кусок какого-то светло-желтого вещества, очень
похожего на обыкновенное сливочное масло. Мы
сошли с дрожек и стали рассматривать загадоч­
ное вещество, по которому бегали муравьи. По­
верхность «масла» была матовой от множества
следов муравьев.
Отец рассказал мне, что ему приходилось
находить на муравьиных кучах такое «муравейное
масло», но увидеть его редко кому удается.
Мы положили кусок «масла» в кр уж ку, ко­
торую брали с собой на охоту, обвязали бумагой
и спрятали под деревом. На обратном пути мы
собирались взять «муравейное масло».
Вечером мы возвращались с охоты. Отец вы­
нул из-под дерева кр уж ку и снял бумагу. «М ас­
ла» в кружке осталось совсем немного — оно
улетучилось.
263

Остаток «муравейного масла» мы привезли
домой. В теплой комнате оно растаяло, стало
жидким и прозрачным. От него резко пахло
муравьиным спиртом.
Этим «маслом» растирала поясницу жившая
у нас бабушка и все уверяла, что лесное лекар­
ство очень помогает от мучившего ее «прострела».
З а всю долгую жизнь мне не приходилось
потом находить загадочное «муравейное масло».
Я расспрашивал опытных людей и знакомых зоо­
логов, заглядывал в книги, но «муравейное мас­
ло», которое в детстве я видел своими глазами,
так и осталось загадкой.

РАССКАЗЫ
СТАРОГО ОХОТНИКА

ЛОВЧИЕ ПТИЦЫ

Из всех охот на земле самой
древней охотой была, пожалуй, охота с ловчими
птицами — соколами, орлами и ястребами. Еще в
далекие, уже незапамятные времена азиатские
деспоты-владыки держали большие соколиные
охоты. Сохранились сказания о том, как древний
владыка с многочисленной свитой выезжал на
охоту на разукрашенном слоне. Его окружали
любимцы охотники-соколятники. Такая охота со­
провождалась громким шумом, криками, трубны­
ми звуками, барабанным боем. Объезжая обиль­
ные всяческой дичью места, соколятники выпу­
скали обученных ловчих птиц. Лучших кречетов
выпускал сидевший на слоне владыка. Обучен­
ные ловчие птицы кидались на испуганных шу­
мом и криком диких птиц и зверей.
Соколиные охоты существовали и у нас на
Руси. Отец Петра I, царь Алексей Михайлович,
267

держал в Москве большую соколиную охоту. От
тех времен сохранились названия некоторых под­
московных мест. Сокольниками называют мо­
сквичи сосновый подгородный бор. Страстный
любитель соколиной охоты царь Алексей Ми­
хайлович сам написал книгу об охоте и воспи­
тании ловчих птиц. Особенно ценились в те вре­
мена белые кречеты-альбиносы, неизменно попа­
давшие в царскую охоту. Воспитанием ловчих
птиц занимались опытные люди, которых назы­
вали сокольничими. Они носили особые, сшитые
из алого сукна, кафтаны. На груди и на спине
кафтанов были вышиты белые соколы. Почетное
звание сокольничих сохранялось долгое время.
Царские шумные охоты устраивались поздним
летом, когда подрастала дичь. Обученные ловчие
птицы догоняли мелких зверей, убивали в воз­
духе уток и тетеревов. К потехе знатных охот­
ников стрелою падал сокол на стаю летящих над
рекою или болотом птиц. Кувы ркаясь в воздухе,
роняя перья, падала на воду или на землю сшиб­
ленная соколом добыча. Охота с ловчими птицами
была большим праздником. После такой охоты
устраивались большие царские пиры, на которых
подавались различные, ныне забытые блюда.
Гости пили из чаш шипучий мед и вино, шумно
беседовали о недавней охоте.
Соколиной охотой занимались в те времена и
мелкие люди — владельцы поместий.Воспита­
нием ловчих птиц заведовали опытные люди. Они
находили гнезда хищных птиц, отлавливали под­
раставших слётков-птенцов, терпеливо их приру­
чали. Обучение ловчих птиц требует большого
терпения и знания повадок. Пойманных молодых
268

хищных птиц долго морили голодом, не давали
им спать, пока они не возьмут корм из рук своего
хозяина. После этого вольные птицы становились
рабами хозяина-человека. Держа на привязи, их
учили ловить и убивать голубей, натравливали на
чучела зверей, глазные впадины которых набива­
ли мясом. Чучело зверя, зайца или лисицы воло­
чила по земле лошадь. Голодный сокол кидался
на добычу, выклевывал спрятанное в глазницах
мясо. Впоследствии обученный сокол так же
кидался на живых зверей, выклевывал им глаза,
а подскакивавшие на лошадях охотники подбирали
добычу. Не все обучаемые ловчие птицы были
одинаково способны к охоте. Лучших птиц отбира­
ли в царскую охоту.
Богатые и шумные охоты с ловчими птицами
давно забыты. Но и теперь в некоторых местах
нашей страны сохранились отдельные любители
ловчих птиц. Такую охоту с небольшими ястребами-перепелятниками довелось мне некогда на­
блюдать на перепелиных высыпках в обширной,
еще не застроенной Адлерской долине на берегу
Черного моря. Я ходил там на охоту с молодым
местным охотником, державшим у себя ловчих
ястребков. Таких ястребков перед осенним про­
летом перепелов ловили охотники в сети на при­
манку, которой служила живая, привязанная к
колышку птичка. Ястребки-перепелятники бы­
стро привыкают к своему хозяину, который их
кормит и обучает несложной охоте.
Обычно охотник с ястребом берет с собой
легавую собаку. Он выпускает ястреба, когда
из-под стойки собаки вылетает и низко летит над
травой жирный перепел. Выпущенный ястреб го­
269

нится за перепелом, который, спасаясь, прячется
в высокую траву. Чтобы найти в густой траве
ястреба и его добычу, к груди ловчей птицы
привязывают колокольчик или бубенчик. Охот­
ник все утро ходит по знакомым местам, вешая
пойманную добычу себе на пояс. Чтобы поддер­
жать у голодного ястреба охотничью страсть,
охотник иногда угощает его мозгом пойманной
птицы.
Более интересную охоту с ловчими птицами
я наблюдал в высоких горах Тянь-Шаня. Там
и до сих пор живут охотники-беркутчи, держ ав­
шие у себя огромных ловчих птиц — беркутов.
Гнездятся беркуты на почти неприступных ска­
лах. Всякий день они вылетают с гнезда за до­
бычей. Нужен зоркий, опытный глаз, чтобы вы ­
следить, где и в каком месте находится гнездо
беркута. Не всякий человек решится взбираться
на высокие отвесные скалы, разыскивать орлиные
гнезда. Этим обычно занимаются местные жите­
ли — киргизы. Поймав беркута-слётка, они при­
нимаются за его воспитание. Грозную птицу дол­
го не кормят и не поят, не дают ей спать. Не спит
и сам хозяин, которому посчастливилось поймать
беркута. На засыпающую птицу он брызгает изо
рта водой. Нужно добиться, чтобы гордый орел
взял из рук человека кусок мяса. С этого начи­
нается полное подчинение грозного орла челове­
ку. У любителей охоты с беркутами орлы живут
вместе с людьми в их доме по многу лет.
На берегу озера И ссык-Куль мне довелось
гостить у охотника-беркутчи. Угол его дома был
завален шкурами лисиц и волков, пойманных
ловчею птицей. Сама птица, привязанная цепоч­
270

кой, сидела на деревянном столбике, вкопанном
в земляной пол посредине комнаты. Ее кормили
мясом зайца и бараниной. Раза два или три мы
выезжали в степь на охоту. Обычно на такую
охоту собирается несколько человек. Верхом на
лошадях они цепью едут по заросшей высокой
травою степи. Ловчие птицы сидят на левой руке
хозяина, на которую надета сшитая из сыромят­
ной толстой кожи длинная, до плеча, перчатка.
Чтобы выдержать тяжесть большой птицы, рука
беркутчи опирается на деревянную подставку,
вставленную в луку седла. На голову беркута
надета кожаная шапочка, закрывающая глаза.
Когда из-под ног лошади выскакивает заяц, ли­
сица или волк — хозяин беркута снимает с го­
ловы птицы шапочку. Взмахнув могучими крыль­
ями, беркут взлетает и, поднявшись в воздух,
бросается на добычу. С мелким зверем беркут
расправляется быстро. На голову крупного волка
он бросается с высоты, крепко сжимает когтями
морду и затылок, выклевывает волку глаза.
К беркуту и его добыче подскакивают на лоша­
дях охотники, добивают волка.
Самое замечательное, что сильный и грозный
орел покорно подчиняется своему хозяину-человеку. Взвившись высоко в воздух, паря в под­
небесье, он покорно спускается на руку человека,
когда хозяин, вынув из голенища сапога ваби­
ло — заячью кость с остатком присохшего мяса,
помахает этой костью над своей головой. Орел
кругами спускается все ниже и ниже, покорно
садится на свое место, а хозяин надевает ему на
голову кожаный колпачок.
С удя по количеству кож, которые были сло271

жены в доме приютившего меня охотника-беркутчи, можно было понять, как обильна была его
охота с беркутом. Любуясь беркутом, восседав­
шим посреди хижины своего хозяина на дере­
вянном пеньке, я обратил внимание, что вокруг
деревянного столбика был обтоптан правильный
круг. Круг этот равнялся длине цепи, за которую
был привязан беркут. Домашние кошки никогда
не вступали в этот смертный круг, хорошо зная,
чем кончится для них такая неосторожность.
ГЛУХАРИ

Только немногим охотни­
кам доводилось охотиться
весною на глухариных то­
ках. Помню, Михаил Ми­
хайлович Пришвин расска­
зывал мне, что ему так и
не удалось никогда побывать на глухарином току.
Мне в этом отношении повезло. Я много охотился
на глухарей, знал обильные тока. Такие тока
видел я под Ленинградом, в Кингисеппском рай­
оне. Видел и слушал их в Приуралье и на Коль­
ском полуострове. Я начал охотиться на глухарей
еще в юношеском возрасте. В давнем рассказе
моем «Глушаки» описана первая моя охота. Учи­
телем и проводником моим был деревенский охот­
ник Тит. Утром, после ночлега в лесу, он подвел
меня к певшему глухарю. Первый раз я выстре­
лил по колебавшейся под тяжестью глухаря ело­
вой ветке. Тит погрозил мне пальцем и из своего
ружьишка подстрелил певшего в темноте глухаря.
С тех пор я много охотился на глухариных токах
272

и с радостью встречал каждую весну, готовясь
к интересной охоте, заранее набивал патроны.
Жадным охотником я никогда не бывал и даже
на самых обильных токах не убивал больше двух
птиц. Когда я переставал стрелять, лесная при­
рода приближалась ко мне. Я любил бывать на
глухариных токах в полном одиночестве. Лишний
охотник здесь только мешает. Я один ночевал
у костра в лесу, слушал ночные тихие звуки. Эти
лесные ночлеги были для меня самой высокой
моей радостью. Хорошо запомнилась мне одна
такая охота. Кто-то рассказал мне, что у дальней
деревни, в которой я еще никогда не бывал, есть
хорошие глухариные места. Весною, когда лежал
снег, я отправился в эту деревню. Было нужно
пройти много верст. Я остановился и отдохнул в
деревне, стал расспрашивать мужиков о глуха­
риных местах. Охотников в той деревне тогда не
было. Мне рассказали, что видели глухарей в
большом лесу, и показали дорогу. Помню, как
под вечер я пошел в лес. На краю деревни
плотники-мужики заканчивали какую-то построй­
ку. С топорами в руках они сидели верхом на
бревнах, с удивлением смотрели на незнакомого
человека. Скоро я вошел в лес. Помню высокую,
стоявшую на краю леса елку, похожую на зеле­
ную колокольню. Я шел по зимней, проложенной
дровосеками дороге. Дошел до широкой просеки.
Никаких признаков глухариного тока не обнару­
жил. На широкой просеке я остановился ноче­
вать. Срубив топором два сухих дерева, я сделал
из них нодью1. Не торопясь устроил из еловых
1 Н о д ь е й охотники называют костер, сложенный из двух длинных
бревен, положенных одно на другое.

273

веток на снегу постель. Всю ночь я слышал
знакомый вой волков, раздававшийся за просекой
на болоте. Утром я перешел большое выгоревшее
болото. Нужно было не раз перелезать через
стволы деревьев, поваленных пожаром. Перейдя
болото, в сосновом лесу я обнаружил признаки
глухариного тока. Под некоторыми соснами ле­
жал на снегу глухариный мелкий «игровой» по­
мет. Ознакомившись с местом, я остался до ве­
чера на подслух ожидать глухарей. Сидя под
сосною, в вечерних сумерках я слышал, как сле­
таются на ток глухари. Недалеко от меня на
сосну сел глухарь. Под его тяжестью закачался
зеленый сук. Дождавшись ночи, я тихо отошел в
сторону и, переночевав у костра, перед рассветом
вернулся на ток, застрелил одного певшего глу­
харя. Под вечер на следующий день пошел мел274

кий весенний дождь, и мне пришлось уходить с
тока. Я пошел через широкое поле, надеясь найти
дорогу в деревню. Помню, в темноте я заблу­
дился, набрел на густой можжевеловый куст. Не
снимая руж ья и охотничьей сумки, повалился на
него, как на мягкую пружинную кровать. Боже
мой, какие блаженные снились мне сны! Я видел
мой письменный стол, керосиновую лампу под
зеленым абажуром, мою деревенскую уютную
комнату с бревенчатыми стенами и натопленной
печкой. Я что-то читал и писал, и на душе
у меня было спокойно.
Впоследствии я знал много глухариных токов.
Случалось, я близко подходил к токующим гл у­
харям. С друзьями, деревенскими охотниками, не
раз ночевал в лесу и наслышался много расска­
зов. Глухари пели на соснах и на высоких голых
275

осинах. Нужно умение слушать и подходить к
поющему глухарю. Его песня не похожа ни на
один звук в природе. Она начинается тихим
и редким щелканьем, переходит в мелкую дробь
и кончается странным, таинственным скрежета­
нием. Кто знает, может быть, такие таинственные
звуки раздавались в те времена, когда не было
на земле человека. Несомненно, глухарь — одна
из древнейших птиц на земле. Об этом свиде­
тельствует образ его жизни и внешний его вид.
Живут глухари обычно в глухих сосновых лесах
и болотах. Зимой они кормятся жесткой сосновой
хвоей. По-видимому, они жили в те далекие вре­
мена, когда не было на земле лиственных лесов.
Готовясь к зиме, глухари вылетают на берега
рек и озер, набивают зобы небольшими круглыми
камешками. Эти камешки помогают глухарям пе­
ремалывать в зобах жесткую сосновую хвою.
Я заметил, что не со всякой сосны склевывают
глухари хвою. Они выбирают отдельные почемуто понравившиеся им сосны. Сосна, на которую вы ­
летают кормиться зимой глухари, кажется совсем
голой. Насколько известно мне, сосновая хвоя
является единственной пищей глухарей в зимнее
время. Ток глухарей начинается самой ранней
весною. Еще лежат в лесу глубокие сугробы, на
которых начинающие токовать глухари распу­
щенными крыльями чертят затейливые узоры.
Услышав весною песню глухаря, никогда ее не
забудешь. Впрочем, не всякий охотник умеет
слышать глухариную песню. Я знал городских
охотников, которые не умели охотиться на гл у­
хариных токах. Один из таких охотников, помню,
соорудил себе из картона широкие «уши». Но
276

и эти «уши» не помогли ему услышать песню
глухаря. Помню, мы попросили его нацепить кар­
тонные «уши» и долго смеялись над ним.
Глухари необыкновенно чутки к перемене по­
годы. Они предчувствуют туман и дождь. Сле­
тевшись вечером на токовище, в дурную погоду
утром они совсем не поют. Не раз мне прихо­
дилось наблюдать поединки самцов-глухарей.
Они дерутся на земле под деревьями, хлопая
крыльями и грозно наскакивая друг на друж ку.
Далеко слышится хлопанье их могучих крыльев,
их хриплые голоса. Наблюдая драку глухарей,
я никогда не мог понять, почему один глухарь
пускался наутек, а другой, преследуя его, про­
должал щелкать и скрежетать. Случалось, току­
ющий глухарь пробегал у самых моих ног. Д л я
этого нужно было стоять совсем неподвижно,
прижавшись к стволу дерева.
На глухариных токах мне случалось подхо­
дить совсем близко к токующим птицам. Иногда
они сидели на нижних сучьях деревьев, и мне
приходило в голову поймать живого токующего
глухаря, привязав к палке волосяную или про­
волочную петлю, которую можно надеть ему на
вытянутую шею. Такой охотой я не удосужился
заняться, но каж дая охота на глухарином току
доставляла мне большое и радостное удоволь­
ствие. Я близко наблюдал редкостных птиц, слу­
шал их пение и как бы сам сливался с окруж ав­
шей меня лесной природой.
Под Ленинградом, в Кингисеппском районе,
я некогда знал богатые глухариные тока и к а ж ­
дую весну на много дней выезжал туда на охоту.
Там я много ходил, наблюдал и слушал. Хорошо
277

проводить ночи в весеннем пробуждавшемся лесу.
Таинственные слышатся звуки. На одном из глу­
хариных токов стоял маленький домик. Домик
этот некогда поставил богатый помещик, люби­
тель глухариной охоты. Мне рассказывали, что
он иногда приезжал на ток, выходил на крылеч­
ко, пил кофе и слушал пение глухарей. Старый
разваливавшийся домик этот поправил мой боль­
шой приятель Сергей Николаевич, заведовавший
охотничьим хозяйством. На дальний глухариный
ток городские охотники, кроме меня, не приез­
жали. В лесном домике я был полным и все­
властным хозяином. Днем я спал на нарах, а ночи
проводил у стола, вынесенного из домика под
деревья. Здесь я пил вскипяченный на костре
чай, слушал лесные таинственные голоса. Иногда
весенние ночи были так тихи, что пламя свечи,
стоявшей на столике, почти не колебалось. На­
пившись чаю, перед рассветом я выходил на
охоту. Однажды со мною произошло загадочное
приключение. Выходя на ток, я оставил на столе
пустую кр уж ку. Я долго ходил по токовищу,
слушал пение глухарей и вернулся вдоль напол­
ненной бегучей водой канавы в избушку, когда
над лесом поднималось солнце. К величайшему
удивлению моему, я увидел, что круж ка, из
которой я ночью пил чай, стояла наполненная
водой. Я долго не мог разрешить загадку.
Однажды с приятелем моим Сергеем Нико­
лаевичем мы остановились на ночлег в лесной
сторожке на берегу реки. Обязанности лесника
выполняла молодая женщина. Она поставила для
нас самовар. Мы выпили по чарочке водки, и
я рассказал о загадочном случае, происшедшем
278

со мной на глухарином току, о пустой кружке,
неведомо кем наполненной ключевой водою. С л у­
шая мой рассказ, молодая женщина улыбалась.
Потом призналась нам, что тем утром делала
обход своего лесного участка и набрела на
избушку.
«Подошла к домику,— рассказывала она,—
вижу, висят убитые глухари, сумка. Значит, ж и­
вет здесь охотничек. Я увидела стол, пустую
круж ку, напилась воды и задумала над ним
пошутить. Наполнила доверху кр уж ку водою,
поставила на стол».
Так разрешилась долго занимавшая меня
загадка.
ТЕТЕРЕВ

Из множества русских наи­
более привлекательных и
поэтичных охот, связы ва­
ющих внимательного чело­
века с родной природой,
самая разнообразная и увлекательная для ружейного охотника — охота по
тетереву. Тетерев, несомненно, одна из красивей­
ших охотничьих птиц, которую знают и видели
не только охотники, но и многие люди, жившие
среди природы. Есть что-то сказочное, русское в
самом облике этой красивой и сильной птицы.
Недаром в народных сказках тетерева ласково
называли Терентием.
— Терентий, Терентий, я в городе была! —
говорит лиса, желая обмануть сидящего высоко
на березе краснобрового тетерева-косача.
279

— Бу-бу, бу-бу-бу, была так была...— отве­
чает хитрой лисице с березы недоверчивый косач.
Зимой и весною чудесен наряд тетерева-ко­
сача. Как бы в черные, бронзовые с зеленоватым
отливом латы одет храбрый боец. На алые ле­
пестки диковинных цветков похожи налитые
кровью брови. Шумен взлет затаившегося в вы­
сокой траве, в густом низком кустарнике старого
косача. На черную лиру похож его хвост.
В центральной, лесной части нашей страны
тетерев был распространен широко. Жизнь те­
терева тесно связана с березой. Обычно тетере­
виные выводки держатся по закрайкам березовых
перелесков, у обработанных и засеянных озимых
и яровых полей. Недаром тетеревов иногда на­
зывали полевиками. Живут и гнездятся тетерева
и на лесных вырубках, заросших высоким па­
поротником и иван-чаем, и в зеленых нескошенных
лугах, на краю небольших болот и глубоких
оврагов, где растет земляника. Тетерев — птица
строго оседлая. Осенью и зимой он не совершает
длительных, опасных перелетов. Лето и зиму
проводит в излюбленных местах.
Всю долгую зиму тетерева кормятся смоли­
стыми березовыми почками, большими стаями
перелетают и садятся на голые сучья деревьев.
Стаю кормящихся на березах тетеревов можно
увидеть издали. Точно тяжелые черные и серые
груши, висят они на ветвях берез. Кроме почек
берез кормятся тетерева можжевеловыми ягода­
ми, всю зиму висящими на пышных зеленых
кустах можжевельника. Там, где растет можже­
вельник, всегда можно увидеть на свежем снегу
цепочки тетеревиных следов, похожих на неболь­
280

шие крестики. Следы тянутся от куста к кусту,
сходятся и расходятся, сплетаются в затейливый
узор.
В зимние ясные морозные дни иногда можно
наблюдать, как сидящие на березах тетерева один
за другим начинают бесшумно падать с деревьев,
зарываются в снег, в глубокие лунки, в которых
они отдыхают. Не раз, бывало, идешь на лы ­
жах — и вдруг из-под ног, в алмазной снежной
пыли, одна за другой начинают вырываться из
снега прятавшиеся птицы. Я не помню более
сильного впечатления, как встреча с тетеревами
на лунках в зимнем спящем лесу.
Поздней осенью и ранней зимою было при­
нято охотиться на тетеревов загоном. Под бере­
зами, где кормятся и перелетают тетерева, охот­
ники устраивали из еловых густых лапок удобные
281

шалаши, а на ближнем дереве, прикрепив к длин­
ным шестам, ставили набитые соломой суконные
чучела птиц. Один из охотников, пешком или
верхом на лошади, отправлялся разыскивать и
подгонять стаю. Нет ничего легче застрелить
подсевшую к чучелам птицу. Один за другим
подсаживались к нехитрой приманке тетерева,
и обычно охотники возвращались домой с обиль­
ной добычей.
По неглубокому снегу в начале зимы не раз
доводилось мне охотиться на тетеревов «с подъ­
езда». Д ля такой охоты нужна очень смирная
и спокойная лошадь, не боящаяся ружейных вы­
стрелов. С приятелем моим, деревенским пасту­
хом Прокопом, мы ездили на простых узеньких
саночках-лисичках. Заметив кормящихся на бе­
резах тетеревов, мы осторожно, стороною подъ­
езжали к ним. В местах, где есть проезжие зим­
ние дороги, тетерева не страшатся проезжающих
близко подвод. Они спокойно продолжают кор­
миться. Видно, как они склевывают мерзлые по­
чки, как осыпается с ветвей легкий иней. Круг
за кругом мы подъезжали к тетеревам на вы ­
стрел. Прокоп останавливал лошадь, нужно бы­
стро и метко стрелять. Т акая охота, разумеется,
не могла быть очень добычливой, но неизменно
доставляла большое удовольствие.
В конце зимы, в ясное и чистое утро, можно
услышать первое весеннее токование косачей.
Еще лежит глубокий снег, синие тени тянутся
от деревьев по сугробам, не вскрылась река.
А далеко за рекою слышно гулкое токование
косачей, готовящихся к большому весеннему
праздничному току.
282

Кто из настоящих охотников не бывал на
весенних тетеревиных токах! Уже сошел снег, еще
не оделись листвою деревья, но оживший лес уже
полнится голосами прилетных птиц. Вечерами
поют на вершинах деревьев дрозды, воркуют
витютни, пролетают над лесом, тихо хоркая,
длинноносые вальдшнепы, а на кочковатой, окру­
женной березовым и смешанным лесом поляне
по утрам на рассвете собирается тетеревиный ток.
Заранее нужно поставить в центре тока ша­
лаш, сплетенный из зеленых еловых веток. То­
кующие птицы должны к нему приглядеться. На
ток приходить нужно рано, еще в темноте, когда
лес спит. Заберешься, бывало, в шалаш, пахну­
щий свежей смолистой хвоею, удобно располо­
жишься и ждешь. Слушаешь, как наступает утро
в лесу, как загорается на востоке ранняя зорька.
Еще до рассвета послышится в воздухе легкое
шуршание крыльев. Это прилетел на ток первый
косач-токовик. Он долго молчит. Вдруг раздается
сильный и грозный боевой клич: «Чуффшш!»
Помолчит,
помолчит
немного
и еще:
«Чуффшш! Чуффшш!»
На первый боевой клич один за другим сле­
таются тетерева на свой ток. В полутьме рассвета
можно разглядеть собравшихся на токовище бой­
цов. Распустив веерами хвосты, украшенные по
бокам красивыми косицами (от этих перьев-косиц
пошло название самцам-тетеревам, стали назы­
вать их косачами), волоча по земле широко рас­
пущенные крылья, вытянув шеи, пригнув к земле
головы с налитыми кровью бровями, тетерева
заводят знакомую охотникам песню. На что по­
хожа эта весенняя песня? Быть может, на ж у р ­
283

чанье лесного весеннего, скрытого под снегом
ручья?
Ярче и ярче над опушкою голого леса раз­
горается рассвет. Сидя в шалаше, раздвинув ру­
ками еловые колючие ветки, охотник наблюдает
чудесное театральное представление. Он видит
расхаживающих по токовищу актеров-птиц. Они
то сходятся, то расходятся, издавая воинственные
звуки, то вдруг схватываются в яростной драке.
Слышно хлопанье сильных крыльев. Бормотанье
многих птиц сливается в единый громкий гул. Вот
пролетела над током и заквохтала самка-тетерка.
И тотчас усиливается бормотанье, все чаще и
чаще слышится грозный клич: «Чуффшш!
Чуффшш!! Чуффшш!»
Настоящему чуткому и наблюдательному
охотнику весенняя охота на тетеревиных токах
доставляет поэтическое незабываемое наслажде­
ние. Забыв о ружье, слушает и смотрит охотник.
Выше и выше поднимается над деревьями солнце.
Все жарче и страстнее поют тетерева. Чаще и
чаще слышится призывное квохтанье тетерок.
Случается, тетерева подлетают к самому шалашу,
и тогда совсем близко можно увидеть чудесных
красавцев, их черное с зеленоватым отливом
брачное оперение, их пышные брови, похожие на
распустившиеся алые цветки.
В приуральских местах мне доводилось на­
блюдать большие тетеревиные тока, на которые
слеталось больше сотни птиц. Гудом гудит такой
многочисленный ток. Приходит минута, и весь
ток, как бы по мановению невидимого дирижера,
вдруг замолкает. Такое молчание продолжается
несколько минут. После недолгого перерыва пти­
284

цы начинают петь еще громче, еще страстней. До
позднего утра длится ток, и уже когда начинает
пригревать солнце, один за другим певцы раз­
летаются со своего токовища.
Тетеревиные тока продолжаются, когда уже
оденется в зеленые одежды лес. Но все реже
и реже прилетают и квохчут тетерки, построив­
шие себе скрытные гнезда. С прекращением тока
косачи уединяются в глухих заросших болотах,
где в скрытных местах они меняют свой брачный
весенний наряд, проводят летнюю линьку. Ко­
сачи-тетерева не участвуют в воспитании своих
детей. Матки-тетерки одиноко сидят на своих
гнездах, высиживают птенцов.
В начале лета из яиц вылупляются маленькие
шустрые и бойкие тетеревята.
В природе у тетеревов множество врагов. Их

подкарауливает зоркий и скрытный ястреб-тете­
ревятник, охотится на тетеревов хитрая лисица.
Когда-то я много охотился на тетеревов. Еще
до открытия сезона осенней охоты я разыскивал
выводки, натаскивал молодых легавых собак.
Приятно находить новые выводки, любоваться на
работу умной и послушной легавой собаки. Тро­
гательна любовь матери-тетерки к своим малень­
ким неопытным птенцам. Взлетев из-под стойки,
тетерка старается отвести в сторону собаку. Она
низко летит над землею, то падает, то опять
взлетает.
Тетеревята разбегаются, прячутся в высокой
траве. Случалось, я шапкой накрывал затаивше­
гося в траве тетеревенка, брал в руки, чувствуя,
как бьется его живое маленькое сердце, осторож­
но выпускал на волю.
Настоящая охота на тетеревов с легавой на­
чинается под осень, когда у подросших самцовтетеревят показываются на спине черные перыш­
ки и отрастают на хвосте косицы.
Идешь с умной собакой по опушке березового
леса или по краю мохового болота, приглядыва­
ешься к траве и кустам. Обычно подросшие вы­
водки тетеревов держатся по краям неубранных
овсяных полей, по лесным и болотным ягодникам.
Особенно интересна и трудна охота с легавой
на вылинявших взрослых тетеревов-косачей. По
косачиному следу долго и осторожно, припадая
к земле, ведет охотника его любимая собака.
Трудно угадать, где затаился, спрятался хитрый
косач. Вот она останавливается, подняв переднюю
ногу, замирает в мертвой стойке. Охотник осто­
рожно обходит можжевеловый куст, посылает
286

собаку вперед. С треском, блеснув белизною подкрыльев, вылетает из куста затаившийся косач.
Из русских летних охот охота на тетеревов с
послушной легавой собакой доставляет охотнику
наибольшее удовольствие. Он любуется работой
любимой собаки, радуется удачному выстрелу.
Счастливый и бодрый возвращается с такой
охоты.
ВАЛЬДШ НЕПЫ

Еще в недавние времена
весенняя охота на тяге и
осенняя на вальдшнепиных
высыпках с умной и чут­
кой легавой собакой была
у русских охотников самой
любимой и поэтической. О весенней охоте на тяге
мне уже приходилось писать. Но есть интересная
осенняя охота на вальдшнепиных высыпках.
Чуть-чуть тронулся, пожелтел на деревьях
лист. В первом осеннем золоте стоят березы.
По-прежнему густо зелены ольховые кусты на
берегу реки. Идешь с умной собакой, пригляды­
ваешься. Вот, припадая к земле, верхним чутьем
повела собака. Изредка она оглядывается на
охотника, поспешно приготовившего к выстрелу
ружье. Подойдя к густому кусту, в мертвой не­
движной стойке замерла собака. Чуть-чуть дро­
жит ее хвост, приподнята передняя лапа, вы тя­
нута шея с красивой ушастой головою. Охотник
подходит к кусту, тихо командует:
— Вперед, Ринушка, вперед!
287

Шумно вылетает из куста длинноносая птица,
быстро летит меж стволами деревьев. Умелому
стрелку нетрудно застрелить вальдшнепа. Возь­
мешь в руки подстреленную, еще теплую птицу.
Капельки крови видны на ее перьях, открыты
черные, прекрасные, уже мертвые глаза. Разинут
длинный клюв. Чудесно осеннее оперение вальд­
шнепа, так сливающееся с окраской земли, по­
крытой опавшими пожелтевшими листьями. Под­
вернув под крыло голову застреленной птицы,
кладешь добычу в ягдташ. Дальше пускаешь
разгоряченную собаку.
В жизни моей я знавал обильные осенние
вальдшнепиные высыпки. Идешь, бывало,— то
и дело замирает на стойке собака. Я никогда не
был слишком жадным охотником. Несколько
удачных выстрелов вполне меня удовлетворяли.
Вальдшнепы вылетали почти у самых ног, и
я любовался полетом исчезавшей за деревьями
птицы.
Особенно была распространена такая осенняя
охота в Крыму и на Кавказском побережье. Мно­
жество охотников, подчас с плохими, но хорошо
натасканными собаками, на весь день уходили на
охоту. Со всех сторон слышалась пальба, крики
и визг наказываемых собак. Раза два или три мне
довелось побывать на такой охоте, и, сознаюсь
откровенно, она не доставила мне большого удо­
вольствия. Птиц было много, но еще больше было
охотников, вооруженных самыми разнообразны­
ми ружьями, с большими и маленькими собаками,
похожими на простых дворняжек.
Есть еще одна осенняя охота на вальдшне­
пов — на грязи. Там, где много скопляется этой
288

дичи, на лесных малоезженых дорогах, возле
осенних луж, можно увидеть на грязи следы птиц
и частые небольшие дырочки. Здесь точно кто-то
тыкал в грязь гвоздем или заостренной палочкой.
Сюда, на грязь, по вечерам слетались кормиться
вальдшнепы. Своими длинными клювами прока­
лывая грязь, добывали они личинок и червяков.
Охотник усаживался вблизи посещаемой вальд­
шнепами грязи. Спрятавшись за укрытием, он
ждал вечера, когда вальдшнепы тихо подсажи­
вались у своих вечерних кормежек. Стрельба в
сидящего на грязи неподвижного вальдшнепа не
доставляла мне удовольствия, и я никогда не
занимался этой охотой.
На птичьих зимовках у южных берегов К а­
спийского моря я наблюдал «немую тягу» вальд­
шнепов. Каждый вечер вальдшнепы летели на
кормежку на вспаханные поля. Здесь вальдшне­
пы не издавали обычных весенних звуков — хорконья, цвирканья, хорошо знакомых каждому
русскому охотнику. Они летели молча, быстро
и деловито. На вспаханных полях ночью их ло­
вили местные жители-талыши. Я видел, как по
полю движутся огоньки фонарей, с которыми
бродили по пашне ловцы птиц. У одного из
ловцов в руке был фонарь, другой держал в
руках круглую сетку, похожую на рыболовную
снасть. Ночью вальдшнепы вплотную подпускали
к себе людей с зажженными фонарями, их за­
просто накрывали сетью.
Весенняя русская охота на тяге всегда была
моей любимой. На такой охоте чуткий охотник
слышит каждый звук пробуждающейся земли.
Радостное, поэтическое чувство возникает в душе.
10

Н а теп лой зе м л е

289

Недаром так любили эту весеннюю русскую охо­
ту наши великие писатели и поэты.
Охота на тяге была, пожалуй, моей первой в
жизни охотой. Я отчетливо помню, как отец в
первый раз взял меня весною с собой на тягу.
Помню и место, где мы стояли, пролетавших над
вершинами невысоких берез птиц, выстрелы, вы­
летавшее из руж ья, пугавшее меня пламя. С тя­
ги мы возвращались полевой тропинкой уже в
темноте. Я устал, отец посадил меня на каркушки, я обнял руками шею отца, и вместе с добытой
дичью отец доставил меня домой. Эта давняя
охота запечатлелась в моей памяти на всю жизнь.
Я всегда относился с любовью к вальдшнепам,
к этой милой таинственной длинноклювой птице,
открывавшей радостное время весны. Еще лежит
в лесу широкими пятнами снег, а уже начинается
первая пролетная богатая тяга. Вальдшнепы воз­
главляют весенний прилет птиц. С прилетом
длинноносых гостей весенними звуками напол­
няется лес. Кукую т кукушки, распевают дрозды,
начинает оживать лес. Жизнь пробуждается.
Еще долго продолжается весенняя тяга. З е ­
леной листвою покрылись березы. Покусывают,
мешают стоять комары. Цветет по канавам, одев­
шись в подвенечное платье, красавица черемуха.
Кончают токовать глухари. А все еще летят
и летят по вечерам, цвиркая и хоркая, над зе­
леными вершинами берез длинноносые вальд­
шнепы.
Раза два или три мне доводилось находить
гнездо вальдшнепов на земле под кустами.
Как-то в начале лета, проходя лесом, я увидел
у поленницы сложенных березовых дров стран290

у