Невеста в бегах, или Требуется любовное зелье (СИ) [Валентина Элиме] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Annotation

Я осталась одна и сознательно губила свою жизнь. Боги не простили мне такого расточительства и перенесли в другой мир. Только и там родной отец сослал дочь в глухомань. То есть меня, на перевоспитание к сумасшедшей тетке за то, что отказалась выйти замуж за выбранного им кандидата. Я могла вернуться в столицу только в одном случае. Мне всего лишь нужно было восстановить дом, засеять поле, получить одобрение тетки и… Избавиться от одного надоедливого ухажера.

Дорогие мои читатели, ваша подписка на автора и искренне поставленная звёздочка - это лучшая благодарность для меня. Спасибо!

Третья и заключительная часть цикла "Три девицы"!

Первая часть цикла: "Опальная жена"

Вторая часть цикла: "Дом утех (не) леди Агнесс"


Невеста в бегах, или Требуется любовное зелье

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог


Невеста в бегах, или Требуется любовное зелье


Пролог


Пролог

Катя

− Кого я только воспитал!? – сокрушался мужской голос, вырывая меня из сна или из забытья. В ответ ан его возмущения хотелось проворчать, что мне не дают поспать, только вот говорящий не давал никакой возможности хотя бы слово вставить. – В кого только ты такая выросла!? Не думаешь ни о ком. Вырастил эгоистку на свою голову!

Вздохнула. Это отец снова завел свою пластинку. Для меня означало только одно – легко и быстро он не остановится. Голова нещадно болела, и ломило все тело, словно я никогда не знала работы, и меня заставили целый день чуть ли не вручную перекопать целый теткин огород. А он, между прочим, был в двадцать соток. Но причиной первой боли являлась я сама, тут уж винить некого, а вот причины второй захотелось узнать. Вроде лежала на диване, голова покоилась на подушке, укрыта была пледом. Но почему я чувствовала себя так, словно меня пропустили через мясорубку и слепили заново, забыв при этом напичкать обезболивающими? Попыталась перевернуться на другой бок, чтобы освободить затекшую руку, но головная боль тут же дала о себе знать, что я не удержалась от страдальческого стона.

− Как я понимаю, у тебя все болит? – сочувственно поинтересовался родитель, но, поняв, что до этого он вел себя совершенно по-другому, строго и поучительно, тут же переключился на строгий тон обратно как по щелчку пальцами. – Это тебе в наказание за все содеянное вчера. Будешь знать, как порочить имя отца. И я предупрежу нашего семейного лекаря, чтобы он не давал тебе никаких отваров и зелий, дабы облегчить тебе боль. Будешь знать на будущее, чем тебе может грозить такое распутство. Это надо же было до такого додуматься! – отец снова начал сокрушаться, как и продолжил читать нотации, что я даже на его странный говор не обратила внимания.

Не до этого мне было. Я лежала с закрытыми глазами. Голова нещадно болела, словно раскалывалась на части, будто кто-то сжимал её в стальных тисках. Во рту словно пустыня Сахара расцвела, срочно требуя воды. Но все же ухмыльнулась и обрадовалась, что у меня нет младшей сестры, так некстати вспомнив про парня. Он-то и поделился волшебным методом, которым его избавили от чрезмерного употребления алкоголя в раннем возрасте, когда в тебе кровь так и бурлит. В один из вечеров он явился домой сильно выпивший. В университете устроили посвящение студентов. Умные и хитрые родители нашли более действенный метод отыграться на своем старшем отпрыске, чем просто бессмысленно ругать из раза в раз. Они всего-то усадили рядом с кроватью сына младшую дочь, которая только-только научилась читать, и сунули той в руки книжку. И девочка несколько часов без перерыва по слогам читала горячо любимому старшему брату текст о вреде алкоголя. Больше после того дня он даже не смотрел в сторону рюмки. Но мне такое не грозило. В семье я была единственным ребенком.

И меня не страшили нравоучения отца. Он был слишком мягок, чтобы перейти от слов к действию. Папа слишком меня любил. Посмотрит, как я мучаюсь, понаблюдает за тем, как я страдаю, сам же первым сдастся, сжалится и принесет мне лекарство, точнее, мамин рассол. Оставалось только пережить минуты его нравоучений, страдая от головной боли. Еще чуть-чуть, и он выдохнется, а мне