Приказ простой… [Георгий Лопатин] (fb2) читать онлайн

Георгий Лопатин Приказ простой…

Глава 1

От автора

Уважаемые читатели, в этой книге в отличие от «Экспедиционного корпуса», где я старался использовать реальные личности и события, все будет несколько иначе — имена вымышлены и даже военное подразделение будет фигурировать не существовавшее в реальности по крайней мере официально… Сделано это, чтобы не оскорбить ни прямо, ни косвенно никого из реально живших и поныне здравствующих людей служивших в Афганистане в составе Ограниченного контингента к коим я испытываю искреннее уважение.

Что до прочих неточностей (неизбежных как на море случайностей), что непременно обнаружат различные знатоки темы, то заранее прошу понять и простить 😊, ну и указать на них в корректной форме — я все исправлю.

Пролог

— Ну что же, Анатолий Леонидович, должен сообщить вам пренеприятные известия… — с тяжелым вздохом сказал доктор-невролог сидящему напротив своему очередному пожилому пациенту, у которого чуть тряслись руки.

По поводу этой недавно возникшей «трясучки» пациент и обратился к врачам.

— Говорите доктор…

— У вас диагностировано нейродегенеративное заболевание, в народе больше известное как болезнь Альцгеймера. Увы… Все как по учебнику, ни убавить, ни прибавить: возраст проявления болезни за шестьдесят пять лет, вам сейчас шестьдесят восемь, ясно прослеживается идиопатический синдром и дрожательный паралич. Опять же МРТ показало накопление амилоидных бляшек и нейрофибриллярных клубков в тканях мозга. Прочие симптомы характерные для Альцгеймера так же имеют место быть и идеально укладываются в общую картину.

— Насколько все плохо? — спросил пациент, чуть дернув головой.

— Все очень плохо. Вы вообще имеете представление, что это за болезнь?

— Нет. Слышал только название, что она поганая, но без подробностей.

— Так вот, это одна из самых плохо изученных болезней приводящей к общей деменции. Несмотря на то, что описана она уже больше века, не имеется даже представления, что именно ее вызывает и соответственно нет методов лечения. Максимум на что способна современная медицина, это несколько приглушить симптоматику, что позволяет на какое-то время сохранить приемлемое качество жизни, но и только. Ни остановить, ни даже замедлить течение болезни современные методы терапии не способны.

— Что, собственно, мне грозит?

— Уже сейчас у вас помимо дрожжи в конечностях наблюдается проблемы с кратковременной памятью, вы уже плохо помните, что ели и делали вчера. Все это будет прогрессировать и скоро начнутся проблемы с долговременной памятью. Появятся проблемы с речью, постепенно вы начнете терять способность ориентироваться в обстановке и ухаживать за собой. Постепенная потеря прочих функций организма приведет к смерти.

— Ясно. Картина вырисовывается и впрямь неприглядная. Сколько у меня времени?

— Болезнь диагностирована на относительно ранней стадии, так что средний срок жизни семь лет, плюс-минус. Но последние годы будут сами понимаете…

Пациент только кивнул головой. Сообщение об относительно скорой смерти, да еще такой, не самой достойной что ли, по всей видимости не слишком взволновало его.

— Анатолий Леонидович…

— Да?

— Сейчас я говорю с вами не как доктор, а своеобразный рекрутер… Нам, для таких случаев, как у вас, спущено распоряжение…

— Продолжайте.

— В общем, как я уже сказал, случай у вас ясный, как по учебнику и самый распространенный, потому есть центр… государственный если что, в котором пытаются найти лечение для этой болезни…

— И им требуются подопытные?

— Верно, — криво и несколько вымученно улыбнувшись, кивнул доктор. — Вот их визитка. Так что если вам повезет…

— Я позвоню, док, не беспокойтесь. Лучше побыть подопытной крыской и при удаче приблизить разработку лекарства пусть на нем кто-то хорошо заработает, чем придя домой банально вышибить себе деградирующие мозги дабы не дожидаться столь отвратно выглядящего конца…

И позвонил. В центре ему очень обрадовались, подопытных явно не хватало. Снова анализы, исследования. Выяснилось, что в его случае болезнь быстро прогрессирует.

— Видимо это связано с многочисленными контузиями и ранением в голову… — сделал вывод доктор. — У вас уже проблемы с долговременной памятью. Вот видите, контрольный тест на самое яркое воспоминание — ваш первый бой, начинаются изменения… тут вы говорите, что подорвались на БРДМ, вот тут говорите, что подрыв был уже на БМД, а здесь вообще на БТРе. Ну и нестыковка с ранениями, то рука, то нога, то это пуля, то осколок. Все это у вас было, но в разное время…

— То есть я вам не подхожу?

— Наоборот. Ваше состояние позволит точно понять, действует наша методика и насколько эффективно. Так что затягивать с экспериментом не будем.

И не стали. Буквально через неделю, над подопытным начали проводить опыты. Накачали какими-то медпрепаратами и поместили в аппарат проводящий глубокую транскраниальную магнитную стимуляцию мозга.

— Все что вам надо, так это для чистоты эксперимента постараться вспомнить тот самый бой в мельчайших подробностях… потом запишем и станем отслеживать динамику изменения памяти.

— Ясно.

— Тогда — поехали!

Аппарат загудел, появилось чувство вибрации черепа и словно зачесались сами мозги…

— Проклятье! — вдруг воскликнул доктор сидевший за компьютером, через который управлял установкой.

Он пытался что-то сделать, но вдруг вышедший из повиновения аппарат не реагировал, а управляющие команды и продолжал выходить на максимальные режимы работы.

— Вытаскивайте его! — крикнул он ассистентам.

Помощники бросились в помещение и в этот момент внутри аппарата что-то откровенно пошло в разнос и выдало мощный электромагнитный импульс, что вырубил вообще всю электронику и даже людям досталось, вспышка света в глазах, словно взорвалась бесшумная световая граната и возникло чувство сильной дезориентации, так что они попадали словно пьяные в дугу…

«Вот это да…» — в шоковом изумлении подумал Анатолий Киборгин^[1], перемогавшись от световой вспышки.

А изумляться было чему. Когда он наконец снова обрел способность видеть, то узрел не внутреннюю поверхность аппарата в который его запихнули, чтобы простимулировать мозг зональным электромагнитным излучением, а… внутреннее пространство БРДМ-2.

«Как наяву», — снова подумалось ему, с ошарашенным видом осматривая задымленный и запыленный тесный салон «бардака», в котором действительно царил бардак, что неудивительно после подрыва на фугасе с последующим опрокидыванием на правый борт.

Вокруг в беспорядке валялись различные вещи, какие-то коробки, цинки с патронами, снаряженные пулеметные ленты, из ящика вывалилось несколько гранат без запалов, противогазы, шинели с шапками, фуражка, еще что-то…

В нос ударил запах выхлопа и бензина, а так же этой самой пыли, так что он аж чихнул. Это в свою очередь словно включило слух и услышал Анатолий звуки заполошной стрельбы длинными очередями, как из автоматов, так и пулеметов, как ручных, так и башенных на БТР.

Почувствовал тупую боль в голове. Машинально прикоснулся левой рукой к затылку, почувствовал липкую густую жидкость, что стекала по волосам на шею и дальше за шиворот — кровь.

Глядя на окровавленные пальцы, Киборгин, нахмурившись, застыл. Острое чувство неправильности посетило его. Что-то было определено не так. Сильно не так.

Слишком все оказалось реалистично для памяти… Конечно, он под какими-то веществами, да еще в аппарате под облучением, так что яркость образов вроде не должна вызывать удивления, мало ли как оно все проявляется, но… но все же что-то не так.

«Я определенно не таращился на кровь, — мелькнула мысль на краю сознания. — Вообще узнал, что у меня рассечена кожа на затылке лишь после боя…»

Можно ли в воспоминаниях менять последовательность действий или вовсе совершать иные поступки?

«Это уже не воспоминания, а фантазия», — подумалось ему.

Но в своих фантазиях мы часто вольно или невольно подправляем воспоминания, так что отделить одно от другого почти невозможно. Так что вопрос относительно того, что происходит, оставался открытым, хотя некоторые сомнения, что вокруг лишь обостренные воспоминания появились. Но мысль что все вокруг реальность, казалась еще более дикой и отвергалась сознанием как нереальная.

Неожиданно в салон заглянул младший сержант Клин. Чего кстати тоже не было в его памяти.

«Видимо засиделся внутри, вот меня и решили проверить», — мелькнула логичная мысль.

А заглянуть в салон Клин мог именно благодаря тому, что БРДМ лежала на правом боку и он сейчас находился в «мертвой зоне» для противника.

— Товарищ лейтенант! Вы ранены?!

— Нет…

Бам!

В корпус БРДМ звонко ударила пуля и пробила вообще-то, как утверждалось, противопульную броню, так что пыльно-дымовое облако словно лазерный луч пронзил узкий пучок солнечного света.

«Этого тоже не помню…» — в очередной раз подумал Анатолий Леонидович и эта мысль словно послужила последним импульсом, что окончательно переключила его из одного состояния в другое из созерцательно-аналитического в активное.

В общем он решил разбираться с тем, что происходит чуть позже, а пока… действовать так словно вокруг реальность.

Лейтенант Киборгин вывалился из салона БРДМ наружу, а то раз пошли какие-то изменения в ситуации, то в «бардак» вполне могли влепить кумулятивную гранату из РПГ-7, чего в его памяти тоже не было, но тут вполне могло случиться.

В правой руке обнаружился пистолет Макарова.

С некоторым недоумением посмотрев на оружие в ладони, словно это какая-то непонятная инопланетная хреновина с которой неизвестно, что делать, Анатолий запихнул его обратно в кобуру и на мгновение заглянув обратно в салон «бардака» вытащил из него автомат, приклад которого он заметил среди хлама.

Ни водителя, ни пулеметчика с командиром машины (сам Киборгин занимал место четвертого члена экипажа — наблюдателя) внутри кстати не оказалось, но это так и было в его памяти. Что до наблюдателя, этого самого бесполезного члена экипажа БРДМ, то он отбыл в госпиталь по причине укуса пауком под названием фаланга.

Пулеметчик вытащил раненого водителя наружу и сам схлопотал пулю, к счастью ранение у него лишь средней тяжести и как помнил Анатолий он выживет, как и водитель. Командир машины выбрался сам, но заполучил еще и перелом руки. Вон они кстати все трое лежат на дне кювета почти трехметровой глубины. Еще в двух метрах течет речка Харируд пятиметровой ширины с глубиной по пояс, далее тянутся поля метров триста, еще дальше зеленка из персиковых садов и снова в небо уходят высокие скалистые горы.

Раздраженно сплюнув, ибо автоматом в его руках оказался только что поступивший на вооружение «ублюдок», то есть АКС-74У, сиречь укороченный со складным прикладом, для оснащения водителей-механиков, пилотов и парашютистов. Но все лучше, чем воевать с ПМ, как он это делал в своем первом бою согласно резко обострившейся памяти.

Сейчас даже стыдно вспомнить, как он тогда суматошно бегал с этим «макаром» отдавал какие-то глупые панические приказы (хорошо хоть хватило ума в атаку не пойти в полный рост, начав карабкаться наверх) и стрелял из него куда-то в сторону противника, засевшего высоко в горах. Смешно, наверное, выглядело, не для своих бойцов, так духи наверняка потом сидя у костра до слез угорали, вспоминая этого суетливого шурави.

Его тогда лишь каким-то чудом не подстрелили, но, наверное, слишком быстро бегал от одной «коробочки» к другой. А ведь он как офицер для духов самая желанная добыча. Опять же, отличить от простых матросов легко — облачен в офицерский полевой китель, пусть и пехотный, хотя они действительно пехота только морская… То есть портупея, погоны, сам с усами, что тоже показывает статус ибо рядовой состав ходит с чистыми лицами.

Но повезло. Да и с оружием у врагов пока не очень, в основном английские винтовки типа «мосинки» прозванные «бурами» или «болтовками», а автоматы еще редкость, в лучшем случае один на десять человек, ведь на дворе лишь начало марта 1980-го года и духов американцы с китайцами и иранцами пока не успели вооружить до зубов.

«Но сейчас им будет не до смеха!» — со злостью подумал лейтенант и выглянув из-за среза брони, открыл стрельбу короткими очередями на два-три патрона по то тут, то там выглядывающим из-за камней чалмам.

В этот раз испытывать судьбу и бегать под огнем противника он не собирался, тем более что смысла особого нет.

Что до его принадлежности к «черным беретам», то в Афганистан спешно собрали и отправили сводный усиленный десантно-штурмовой батальон из четырех рот по роте с каждого флота: Балтийского, Черноморского, Каспийского и Тихоокеанского, подчинив командованию 5-й мотострелковой дивизии. При этом их по каким-то причинам лишили родной черной формы. Все что выдавало в них морпехов, это сапоги, пряжки с якорями и тельняшки, ну и на броне изображены якоря.

Забросили их в провинцию Герат в городок Гозара, что в сорока километрах южнее одноименной столицы провинции.

Удивляться тому, что морпехов отправили так далеко от моря, не стоит, флотские тоже торопились обкатать свои десантные подразделения в реальных условиях. Ну и в целом ВМФ, наверное, какие-то межведомственные профиты и преференции получить с этого участия хотело… дескать мы не только проедаем народное добро, но и воюем, так что дайте еще больше денюжек. В общем обычная история по распределению военного бюджета, где все пытались урвать для себя как можно больше.

Но поскольку война явно затянулась и стало ясно, что продлится она еще долго, то в 84-м году на основе этого сводного батальона развернули полноценный полк все так же стыдливо обозвав мотострелковым за номером 12, хотя туда по-прежнему набирали морских пехотинцев. После окончания войны его расформировали.

Ба-бах!

Кумулятивная граната угодила в машинный отсек БРДМ, взрывной волной выбило технические люки и из них вырвался сноп огня, после чего начался пожар — вспыхнуло топливо.

«Этого точно не было… — машинально отмечал отличия Анатолий. — Гранатометчик в прошлый раз стрелял по БТР, но промазал, ему тогда прицел кто-то сбил… а сейчас попал».

— Товарищ лейтенант! Что нам делать?! — срывающимся от страха голосом вопрошал младший сержант.

Бойцов можно понять — первый бой, стресс. Это через полгода-год они все станут настоящими псами войны, перестанут теряться под обстрелами, а сейчас так — щенки, хорошо еще что не ссутся.

— Ничего! То есть отстреливаемся и как у противника закончатся боеприпасы, они сами уйдут! — прокричал в ответ Киборгин.

Лейтенант окинул быстрым взором их небольшую колонну из помимо БРДМ, еще двух БТР-60 и топливозаправщик «урал» для всего этого добра. Цистерна уже горела. Оставалось радоваться, что у противника не имелось пулемета ДШК, а то бы быстро сделали из бронетранспортеров дуршлаги.

За вставшей броней засели бойцы и отстреливались. Первый шок у бойцов прошел и сейчас они расходовали патроны более экономно.

Сами два БТР-60 так же выплевывали короткие очереди, но бестолку. Угла возвышения пулеметам критически не хватало чтобы достать противника засевших на самой верхотуре. Так что их огонь можно было расценивать как отсекающий, на случай если противник решится на атаку. А то мало ли сколько этих бабаев среди камней укрылось? Может толпа с пару сотен человек, то что им один взвод? Порежут как барашков… и такое случалось.

Отстреливались гранатометчики, шмаляя по большому счету так же наугад и в горах бухали взрывы.

Радист пытался докричаться до базы, но тоже бесполезно, далеко и горы кругом.

— Хотя… Сиди здесь! Прикрой меня!

Младший сержант, судорожно кивнув, высадил куда-то вверх неприцельную длинную очередь, а Анатолий Леонидович рванул к ближайшему БТРу, что собственно находился всего в десяти метрах от «бардака».

По броне бронетранспортера щелкнула уйдя в рикошет винтовочная пуля, стоило только лейтенанту упасть на землю рядом с колесом.

— Бойцы, контролируйте гранатометчиков! И давайте все под дорогу! А то сейчас начнется движение и вас раздавит как гусениц!

В следующий момент, Анатолий юркнул в десантный отсек БТРа.

Механик-водитель занимался тем, что дрожащими руками снаряжал пулеметные ленты.

— Кошкин!

— Товарищ лейтенант!

— Давай за руль! Разверни машину и скатись задом в кювет! Только не до конца! Останься на склоне! Противник сразу же станет досягаем для пулемета!

— Понял! — просиял водила.

Киборгин выскочил из первого БТР и метнулся ко второй, дав аналогичное распоряжение.

Боевые машины рыкнув движками съехали вниз и тут-то духам стало не до веселья, когда по ним задолбило два КПВТ калибром 14,5 мм. Аж натуральный камнепад начался.

Простое решение, но в прошлый раз ни ему, ни кому-то другому оно в голову не пришло, стресс первого боя… и осталось ждать пока у духов закончатся патроны и они просто уйдут посмеиваясь, да поплевывая сверху на неверных. Сейчас же бабаям пришлось быстро сматываться. И на этот раз у них судя по всему не обошлось без потерь. Кого-то тащили.

Наступила тишина. Звенящая.

Все бойцы продолжали лежать на своих местах без движения не веря, что все закончилось и с напряжением вглядывались в скалы наверху.

Бронежилетов кстати ни на ком не оказалось, что в первые мгновения вызвало у Киборгина диссонанс, ибо давно уже солдат без бронежилета — нонсенс. Но потом вспомнилось, что на начальном этапе войны их практически не использовали ввиду отсутствия. Так-то первую опытную партию «титанов» в несколько тысяч штук закинули куда-то в Афганистан и эти броники благополучно пролежали целый год на складе, бесполезно пылясь. И лишь когда по прошествии года число погибших приблизилось к полутора тысячам и по стране поползли первые нехорошие слухи и ропот, власть забеспокоилась, зашевелилась, последовал живительный пинок из Москвы, и командование 40-й армией начало пинать командование дивизий, полков и батальонов, чтобы солдаты активно принимающие участие в боевых действиях наконец начали использовать бронежилеты. Сам бронежилет под маркировкой Ж-81 (6Б-2) так же официально спешно приняли на вооружение в 1981 году и начал поступить в войска.

Правда их все равно в первое время использовали не слишком охотно. Тяжелые же! Двенадцать кило! Ну а что страдать? Никто по большой части не ожидал длительной войны, население тоже вроде не зверствует. Встречали в первое время и впрямь радушно, особенно на севере в местах проживания тех же узбеков, киргизов, таджиков да и прочие меньшинства вроде хазарейцев или там аймаков неплохо относились. Только часовые страдали, таская на себе двенадцать килограмм фактически бесполезного груза, да водители (но они чаще на дверцу их вешали), ибо эти «дюралевые вязанки» теми же «бурами» пробивались насквозь. Автоматные пули калибра 7,62 они тоже не держали. Все от чего они могли защитить, так это от осколков.

Каски на головах у считанных единиц. Тоже бесполезный и неудобный груз. На таких дистанциях боя она не спасет ни от чего, разве что по касательной прилетит или осколок на излете, а вот неудобства много, то и дело сползая на глаза и закрывая обзор. Потому к концу боя их скинули на землю все, кто успел их надеть.

Другое дело, что БТРы скатиться-то скатились, а вот подняться по крутому склону назад на дорогу мощности их двигателей не хватило. Так что сначала пришлось выталкивать одну машину подталкивая ее в корму второй, а потом цеплять вторую тросом и вытягивать ее наверх уже буксиром первой.

— А что с «бардаком» делать, товарищ лейтенант? — спросил замкомзвода старший сержант Спицын. — Бросим?

БРДМ выгорела, точнее моторный отсек. По счастливой случайности огонь не перекинулся в салон, а то фейерверк получился бы еще тот, учитывая патроны и гранаты там валявшиеся. Его вообще-то затушили из огнетушителей, как только стало ясно, что духи ушли, но это мало что меняло, и восстановлению машина явно не подлежала.

— По-хорошему так и надо сделать сняв пулемет и окончательно ее уничтожив, но ведь драть же будут без вазелина за утерю боевой машины. Скажут еще что пропили…

— Это они могут! — нервно хохотнул «замок».

— И так топливозаправщик утерян, но то просто грузовик, а это, какая-никакая, а все же боевая машина. Так что цепляем на буксир. Только колеса дополнительные выдвинуть^[2], а то передние в ошметки разметало…

Что до их маленькой колонны, двигавшейся без прикрытия как с воздуха, так и более мощных «коробок» в виде САУ или танка, тоже обычное дело в первые недели пребывания советских войск в Афганистане, то она возвращалась в батальон из соседнего уезда в котором с помощью советских войск устанавливали народно-демократическую власть. Обычная практика первых месяцев пребывания ОКСВо в ДРА.

В столицу уезда или волости в зависимости от ее размера входит рота или взвод советских войск при поддержке батальона или роты афганской армии и царандоя — афганской милиции или внутренних войск, устанавливается народная власть. Советские войска стоят неделю контролируя обстановку и, если все тихо, уезжают. Еще через неделю административный центр уезда или волости покидают афганские силы, а на следующий день, если не в тот же самый, в большинстве случаев сваливает от народа подальше и народная власть.

В их случае все случилось именно так. Бесполезная и опасная поездка оказалась.

Глава 2

* * *

Отъехав километра на три от места засады экипажи БТРов с помощью бойцов быстро перекинули целые колеса с бравого борта на левый, а пробитые пулями соответственно на правую сторону, чтобы не было перекоса и не «жевались» шины, ну и скорость хода осталась приемлемой вкупе с управляемостью.

К счастью больше на дороге проблем в виде новых подрывов и обстрелов не возникло. Их интенсивность по всему Афганистану еще была низка и проводилась что называется на любительском уровне. Первые партии боевиков еще только-только заканчивали свое обучение в лагерях Пакистана и Ирана. А вот дальше…

Потребовалось еще два часа предельно напряженного в психологическом плане пути, чтобы преодолеть оставшиеся тридцать километров до базы. Бойцы сидя внутри бронетранспортеров, в этих «братских гробах» (практики транспортировки на броне еще не имелось, потому ездили пока согласно уставу) каждую минуту ожидали нового нападения и изрядно вымотались, это на фоне уже пережитого стресса.

Анатолий, как только рация стала дотягиваться до базы, сообщил о нападении. Судя по всему радисты не удержали язык за зубами и встречать товарищей вышел весь батальон, а это под тысячу человек. Стоило только бронетранспортерам заехать на территорию, как их обступили со всех сторон образовав полукруг. Раненых тут же унесли медики, а морпехи стояли молча, что приехавшие, что встречающие.

Вернувшиеся с задания стояли понуро, уставшие физически и морально, пыльные в изорванной на камнях форме… между ними и остальными пролегла какая-то незримая стена отчуждения. Взвод даже ка-то невольно сбился в кучу, будто готовясь занять круговую оборону…

Вышедшие из боя, словно уже не принадлежали привычному миру, они уже не такие, как все, и никто не знал, не понимал, как себя вести с теми, кто только что заглянул в глаза смерти, с теми, кто как выковываемые клинки прошли первый этап закалки огнем и кровью.

Этому чувству поддались не только простые солдаты, но и офицеры в том числе командование батальона.

Только сейчас до них до всех начало доходить, что они попали на войну.

Киборгин это уже проходил, но не мешал затянувшейся паузе, желая, чтобы этот момент все прочувствовали до конца и избавились от хотя бы части иллюзий сформированных советской пропагандой. А то ведь ему стыдно было вспоминать себя самого в это время, наивного до детскости, свято верящего в идеалы, что они тут действительно исполняют некий интернациональный долг, устанавливают социализм, не понимая, что никому он тут не нужен, что их тут воспринимают как захватчиков со странными идеями, что пытаются разрушить их понятный и кажущийся справедливым мир основанный на божественных законах Всемилостивого Аллаха и Мухаммеда пророка его принесшего им священную книгу «Коран» в которой есть ответы на все вопросы. И вот какие-то неверные хотят подменить «Коран» и шариат, по которому они живут уже тысячу лет каким-то «Капиталом» еврейских «пророков» Карла Маркса и Фридриха Энгельса, что уже само по себе подозрительно если не сказать сильнее.

Идеалы может и хорошие, но как же подкачало исполнение! Через жопу. По-иному и не скажешь. И это печально.

Пауза затянулась где-то на минуту, но вот гнетущую тишину нарушил выскочивший из толпы встречающих майор Липкин — заместителя командира по политической части сводного ДШБ, и запрыгнув на головной БТР начал с него вещать как Ленин:

— Товарищи солдаты, сержанты, мич… прапорщики и офицеры! Как все видите, реакционные силы феодалов и поддерживающих их капиталистов делают все, чтобы не дать трудовому народу Афганистана выкарабкаться к свету прогресса и социалистического пути развития! Мы должны быть бдительны и стойки, дать отпор империализму в лице их наймитов — басмачей, что желают и дальше паразитировать на тяжелом труде местных крестьян держа их в тьме религиозного невежества и предрассудков…

Киборгин, слушая заливавшегося соловьем замполита, только невесело усмехнулся, вспоминая, как его еще ничего не понимающего в жизни воодушевили эти слова и придали решимости сражаться с басмачами.

«Только что мне делать теперь?» — задался он вопросом.

Но ответа пока не было. Требовалось нормально отдохнуть и хорошо подумать. Опять же, оставалась вероятность, что все это морок и он вскоре спадет. Хотя, если говорить откровенно, то ему уже не хотелось, чтобы это все вдруг исчезло, как мираж. Что ни говори, а он снова молод.

«И чего я не представил свой школьный выпускной? — мелькнула мысль. — Сейчас бы мне было семнадцать, а не двадцать пять, гулял бы с Катькой… а потом завалились бы с ней на сеновал!»

Лейтенант встряхнул головой прогоняя неуместное воспоминание и тут же почувствовал приступ острой боли в затылке, а также тошноту. Сотрясение никто не отменял.

Замполит наконец закончил говорить, что стало словно командой для встречающих морпехов и они смешались в одну кучу. Послышались вопросы из серии: «Как ты?» «Что там было?». Послышались ответы, сначала невнятные, но потом парни разговорились и пошли красочные описания пережитого боестолкновения.

— Так ты тоже ранен? — спросил подошедший командир батальона полковник Овсиенко, заметивший запекшуюся на голове лейтенанта кровь, а также пропитанный ею китель. — Почему не доложил?! Живо в медблок!

— Пустяки товарищ полковник… царапина.

— Никаких пустяков! Давай в медблок и пусть твою царапину обработают, как следует. А то не хватало еще из-за этого осложнение получить… Шагом марш!

— Есть, проследовать в медблок!

В медблоке — обычной медицинской палатке, Анатолий чуть помылся — дежурные полили из ведра.

— Швы можно не накладывать, — сказал военврач, после обработки раны, предварительно срезав клок волос. — Сотрясение легкое в госпитализации необходимости нет. Вот, выпей порошочек, чтобы сбить симптомы, ну и старайся несколько дней сильно не напрягаться…

Выпив порошок, Анатолий с залепленной пластырем раной отправился в офицерскую палатку своей третьей роты. Собственно весь батальон обретался в палаточном городке и об установке долговременных модулей-казарм еще никто не помышлял. Ведь ожидалось, что советские войска пробудут в ДРА несколько месяцев, помогут установить советскую власть, может даже присоединят Афганистан к СССР и уйдут.

Вот только его там ждали не только командиры взводов и командир собственно третьей роты, но и прочие младшие офицеры батальона. Естественно, что им всем хотелось узнать из первых рук о произошедшем бое. Такое событие! Глаза горят, некоторые даже явно завидуют товарищу. Ну а то как же! Ведь еще немного и они назад все поедут, даже не поучаствуют и наград на свою широкую грудь не получат, а ведь так хочется! Пацаны один словом. Молодые волчата почувствовавшие сладкий запах крови и возбудившиеся на охотничьих инстинктах, еще не понимая, что не только станут охотниками, но и добычей.

«Трое из них погибнут, а еще двое навсегда останутся калеками, кто без руки, кто без ноги…» — с хмурым видом подумал Анатолий, окинув товарищей пристальным взором.

Или вот капитан Аникеев — командир третьей роты, коего Киборгину пришлось замещать. После возвращения из отпуска пропал в Ташкенте. В этом плане он не был первым и тем более последним. Многие десятки офицеров даже не успели попасть в Афганистан погибли не то от рук бандитов еще на советской территории, не то от рук агентов душманов. Они в официальные потери не вошли, так как значились по криминальной статье…

— Да нечего рассказывать, если честно. Стрельба, суматоха, ничего не понятно…

— Подстрелил хоть одного басмача?!

— Да куда там… — отмахнулся Киборгин. — Их же почти не видно среди скал, только чалмы их мелькают то тут, то там, только сам успевай укрываться, чтобы тебе мозги не вышибли…

В общем отбрехавшись от товарищей и отговорившись тем, что ему еще отписываться, Анатолий собственно засел за «бумагомарание» в том числе требовалось наградные на отличившихся бойцов подать. Потом доклад, а там уже и отбой. От продолжения посиделок да еще с употреблением «горячительных напитков» отговорился сотрясением. В прошлый раз употребил, о чем потом сильно жалел, ибо голова жутко трещала.

* * *

Сон все не шел. Накатили старые раздирающие душу думанные-передуманные мысли. В частности, о том, зачем СССР полез в ДРА? Официально озвученная руководством страны причина про какую-то там интернациональную помощь братскому народу и защите социалистической революции, это все в пользу скорбных умом.

Испугались того, что американцы войдут в Афганистан? Вроде как даже говорили о том, что вместе с первыми советскими самолетами на посадку на аэродроме Кабула заходил американский транспорт, но увидев русские борта, убрался восвояси.

А чего, собственно, забоялись? Дескать взяли бы под контроль мягкое подбрюшье СССР и даже могли там разместить ракеты?.. Ну вошли бы и вошли… Они так в Корею входили, потом во Вьетнам. И чем их такие входы закончились? Бежали, роняя портки. Так и тут бы сбежали. История, кстати, это подтвердила чуть позже…

Можно было дать амерам просраться по третьему разу, помогая тем же афганцам оружием и в итоге в их глазах русские выглядели бы не захватчиками, как их в итоге представили умелой пропагандой, а друзьями и уже через это можно было успешнее продвигать свои идеи социального и политического развития. Но нет, недавняя история главного геополитического противника кремлевских старперов, которые, казалось, из-за своего старческого слабоумия уже ничему не способны были учиться, примером не стала и в итоге они решили походить по тем же граблям, по которым уже однажды топтались другие набивая шишки.

Как результат попали в расставленный пиндосами капкан, ставший последним камешком в развале страны. Киборгин прекрасно помнил интервью того же Бжезинского, что признался спустя какое-то время по секрету всему свету, как он, услышав о том, что советские войска вошли в ДРА, смеясь, в Белом Доме открыл бутылку шампанского и со словами: «Господа, мы сделали это!» залпом выпил бокал.

«Сиськимасиськи», — мысленно с досадой сплюнул Анатолий.

Подавив вспыхнувший в глубине души гнев и раздражение на кремлевских стариков, коих он бы с превеликим удовольствием всех перестрелял, подвернись такая возможность, Киборгин стал размышлять над тем, а что собственно в новых условиях делать ему? В то, что вокруг реальность он уже полностью уверовал. Это точно не сон-воспоминание. Непонятно, как, но произошло то, что произошло и его душу или информационную матрицу, неизвестно по каким причинам и образом откинуло назад.

«Не воспользоваться вторым шансом и что-то не исправить в своей жизни было бы глупостью», — сделал он вывод.

Вот только что реально он мог сделать?

Перед собой требовалось поставить хоть какие-то цели.

Самым простым в плане выживания было бы оставить почти все как есть. Выжил в прошлый раз, выживет и в этот, главное ничего не менять, разве что по мелочи. Можно избежать второй, гораздо более тяжелой контузии и ранения в ногу. Глядишь и Альцгеймер не возникнет на старости лет… Так же можно попытаться спасти несколько своих бойцов от тяжелых ранений и смерти, ведь он прекрасно помнил, кто, где и как погиб, так что, образно выражаясь, можно подстелить на эти случаи соломки.

«Дело хорошее, но очень уж мелкое… — с неудовлетворением подумал он. — А что я потом буду делать? Вернусь в Союз по окончании своего срока пребывания и стану как в прошлый раз мотаться по гарнизонам… с Верой?»

Анатолий с силой зажмурился, вспомнив свою жену, коя на данный момент числилась невестой. На момент его попадания она семь лет как умерла. Как вышла на пенсию, так буквально через неделю ее не стало — сердце оказалось слабым.

«Может если другого мужа найдет с которым не придется мотаться по стране, а потом переживать за него, днями и ночами думая жив он еще или уже нет, то проживет дольше, да и дети вдруг тоже… выживут», — подумал Анатолий.

С детьми не повезло. Первый мальчик страдал сердечной недостаточностью, рискнули завести второго — выкидыш. Как раз в очередной раз переезжали, нервы, неустроенность…

Киборгин достал из свой тумбочки цветную фотокарточку невесты, подсветив фонариком. Миниатюрная, учительница в начальных классах, она несколько застенчиво улыбалась.

Посмотрев на фото несколько минут и смахнув выступившую скупую слезу, Анатолий решительно порвал ее на мелкие клочки.

«Все равно я уже давно не тот весельчак и балагур, кого она знала… а старик в молодом теле», — пытался он оправдаться.

Киборгин, вырвав и выбросив из себя этот кусок своей души, вернулся к прежним мыслям — что делать. Войну ему никак не остановить, но можно как минимум снизить количество потерь, не только спасти тех солдат, что будут служить под его командованием, но и в более глобальном плане, сотни, а то и тысячи ребят.

«Да только пристрелив эту суку генерала армии Зайцева, я спасу сотни парней! Только бы до него добраться!» — заскрипел он зубами.

Появление этого генерала Анатолий уже не застал, отбыв в Союз в 82-м, а Зайцев заявился в Афганистан в 85-м.

Сослуживцы, коим «посчастливилось» пересечься с этим классическим «паркетным генералом» щеголявшего в штабной обстановке вдали от фронта камуфляжной формой и сверкая «юбилейной» Звездой Героя, потом рассказывали дикие вещи о его стиле командования и общей компетенции.

Так в качестве примера ситуация с постановкой задачи по очистке от душманов района от Джелалабада до Барикота. Собралось полтора десятка командиров частей и соединений со всего Афганистана. Это тысячи бойцов в подчинении, сотни единиц боевой техники, три четверти огневой мощи всей 40-й армии.

Ставятся конкретные задачи отдельным подразделениям с указанием сроков начала, все подробно, до мелочей с пометками на карте, десятникам, артиллерии, авиации, разведке и т. д. и т. п.

Каждый командир части доводит задачу до командиров батальонов и рот, ротные все объясняют взводным и даже отдельным солдатам.

Проделана огромная, титаническая подготовительная работа подчинёнными. Ведь на основе этого плана надо тем же летчикам-штурмовикам за ночь изучить фотопланшеты Джелалабада и провинции Кунар, чтобы за две минуты до начала высадки десанта ударить по огневым точкам противника именно в этом кишлаке, а не где-то еще.

Штурманам-вертолетчикам надо рассчитать с точностью до литра заправку топливом, чтобы хватило на высадку и обратную дорогу.

Артиллеристам надо рассчитать с точностью до минуты и до десятков метров удар по засадам, где через несколько минут пройдет колонна наших танков и наливняков.

Это надо рассчитать не только самим, но и согласовать с прочими участниками.

И вот, все рассчитано, согласовано и доведено на нижестоящие уровни. Можно работать.

За час до начала операции входит генерал и… он, сука такая, начинает вносить в уже сверстанный план операции изменения! За час до сигнала о начале!

Целым подразделениям меняются цели и задачи, в итоге под удар штурмовиков попадают свои, вертолетчики высаживают десант прямо перед противником и десант расстреливается из всех стволов, меняют цель десантникам и им теперь с места высадки надо пройти еще двадцать километров по горам!!! Арте предстоит провести артподготовку по неразведанным участкам, вслепую без корректировки, и так далее и тому подобное.

И это не единственный случай. Сколько он так операций завалил неизвестно, но много.

А главное непонятно, на хрена он все это делал?!

В итоге штабные потом старались этого горе-генерала до планирования не допускать идя на самые изощренные уловки. Известен случай, когда ему сказали, что в части вспышка гепатита и тот моментально убрался в Кабул… руководить оттуда.

А потом и вовсе стали готовить для него «вторую карту», как это делали для афганских офицеров, про которых точно знали, что они все сливают душманам.

Плохо то, что и без Зайцева хватало «паркетных» генералов, что время от времени прилетали из Москвы для планирования боевых операций, дабы получить на грудь очередной орден и повышение. Такие операции получили неформальное название «парадные» и потери в них как правило оказывались значительно выше, чем если бы их планировали «аборигены», в смысле генералы 40-й армии.

Иногда казалось, что эти «паркетные» генералы только рады повышенным потерям, а то и специально так делали, ибо без высоких потерь не доказать, что операция была сложной, противник силен и умел, ну и значит награду могли зажать вместе с повышением в должности… вроде как не за что.

«Только как бы прибить это вредное животное? — задался вопросом Анатолий. — Можно долго не тянуть и грохнуть его загодя в Москве, съездив в столицу во время отпуска… Хотя как? Оружия-то нет, а подбираться вплотную с ножом… ну я все-таки не камикадзе. Значит надо дождаться его в Афганистане, тут возможностей побольше, а это значит нужно остаться тут самому. Ну что же, раз надо, значит останусь… опять же делать в Союзе нечего, а гнить по гарнизонам дожидаясь неизбежного краха не хочу. Но и сделать ничего не могу… по крайней мере пока таких возможностей не вижу. Разве что в конце восьмидесятых можно что-то попробовать сделать…»

В Афганистане после окончания срока мало кто оставался, хлебнув войны, поняв, что это такое, все старались оказаться подальше от нее и забыть, как страшный сон… но как раз сны-то и не давали забыть. Но были и такие, кто оставался или через какое-то время возвращался, те, кто находил себя именно в этой опасной, но понятной атмосфере, где мир четко без полутонов поделен на белое и черное. Люди войны.

Определив для себя такую вот цель, пока лишь промежуточную, решив подумать о более масштабных задачах завтра, пока появились лишь неясные контуры, Киборгин наконец уснул.

Глава 3

* * *

«Может Меченого и Мухожука шлепнуть?» — первое что подумал Анатолий Киборгин, открыв глаза в момент побудки.

Желание кончить этих дегенератов было очень велико, настолько, что он даже придумал где можно взять для этого дела оружие, благо, что «клиенты» сейчас по большому счету никто и звать их никак, так что подобраться к ним на расстояние выстрела можно легко и непринужденно, а потом без особых проблем уйти.

Что до ствола, то достаточно взять первого же попавшегося урку, опознать их легко по наколкам на пальцах, и расколоть на предмет нычки с оружием. Нет у первого же попавшегося? Не беда, этот «социально близкий» знает у кого есть.

«Так и Зайцева можно грохнуть, — вернулся Киборгин к старой идее. — А вместе с ним и Власова до кучи, этого горе-летчика-налетчика. Решил пидор на старости лет полетать и в человеков пострелять ракетами, типа показать что есть у него еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах, а не только песок, заодно наградку за боевой вылет получить… так его гандона штопаного сбили, не сумел скот достаточно резко выполнить противоракетный маневр, а чтобы его вытащить — генерал все-таки, советник, послали несколько поисково-спасательных групп, и как результат сам генерал застрелился, когда понял, что духи его вот-вот схватят, а при попытке вытащить его тело, погибло больше двух десятков десантников и сбили еще два эвакуационных вертолета. Так не лучше ли его сразу замочить?»

Отложив пока эту идею с паркетными генералами, стрелять тварей не перестрелять, вернулся к первым двум потенциальным целям — тупого и еще тупее.

«Ну завалю я двух этих дефективных упырей, даду-даду-да панимаш… может еще кого-нибудь, того же Шеварднадзе, но что это изменит в глобальном смысле? — стал он размышлять. — Андропов на место Горбачева найдет еще какого-нибудь коррупционера. Мало ли их на Руси? Уж чего-чего, а этого мусора вовек не разгрести… В итоге поменяю шило на мыло. Что до Ельцина, этого трехпалого оркестрового дирижера, то та же ерунда. Не один, так другой… Проблема еще в том, что если уберу этих двух фигурантов, то лишусь послезнания…»

Анатолий на мгновение застыл, осознав, что его что называется понесло в какие-то совсем уж неведомые высоты.

«Хм-м… А что мне даст послезнание? Как им воспользоваться? — снова начал он думать. — Чтобы как-то воспользоваться этим ресурсом, нужна сила. Нужны деньги. Нужен политический вес. Где все это взять? Армия?..»

Анатолий снова впал в своеобразный ступор. Эта идея показалась ему перспективной, армия отличная стартовая площадка если подойти с умом. Осталось определиться с направлением и методами действия, но это он решил отложить на потом, а то слишком много дорог вырисовывалось и над каждой надо думать очень вдумчиво, а потом все тщательно распланировать.

Воспользовавшись своим статусом болящего, лейтенант свалил все дела по взводу на своего заместителя и позавтракав, написал письмо теперь уже бывшей невесте. Пошел по самому жесткому варианту разрыва, дескать наступил на мину, ноги оторвало, а вместе с ними и то, чтомежду ног, так что не жди, желаю всего самого лучшего и все в том же духе.

Бросив конверт в почтовый ящик, тем самым порвав с прежним прошлым последнюю ниточку, лейтенант отправился к комбату. Благо в штабе оказалось пусто если не считать дежурного.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться!

— Что у тебя Анатолий? И давай без официоза… я тебя кстати к награде представил, к «Красной звезде».

«Вот как? А в прошлый раз получил лишь „За боевые заслуги“, — подумал лейтенант. — Хотя скорее всего просто „порезали“, обычное дело. Да и полковник наверняка это понимая исходил из принципа: проси больше — дадут сколько надо».

С наградами на начальном этапе не зажимали. Да, частенько занижали, но давали. А вот чуть позже появится такая практика, как «разнарядка». То есть каждому подразделению, полку или батальону на год отводилось определенное количество орденов и медалей и сверх того ни-ни, и потому в начале года за геройство вообще могли ничего не дать, а ну как выберут свою квоту, а потом кого-то наградить не получится… какого-нибудь штабиста, начфина с завхозом или еще каких-нибудь бесполезных животных вроде замполита, особиста и секретаря парторганизации.

— Благодарю, Роман Олегович. У меня появилось несколько идей по результатам вчерашнего нападения на нас.

— Что за идеи?

— О мерах дополнительной защиты личного состава и общей обороны колонн на марше.

— Хм-м… так подай рапорт, в котором все опиши… Знаешь же порядок.

— Роман Олегович, я конечно могу его написать, вот только одно дело рапорт от какого-то лейтенанта, что пойдет гулять по инстанциям и хорошо если кто-то из штабных оформит идею на себя и получит за это какое-то поощрение или даже орден. Пусть так, не жалко, лишь бы дело было сделано. Но сколько времени на это уйдет? И сколько за это время погибнет солдат? А ведь могут под сукно положить… Совсем другое дело если мысль будет исходить от командира батальона. Вас подвинуть уже будет тяжелее…

— В этом случае уже я что-то могу получить, а не ты…

— Да плевать! Уж лучше вы, чем какая-нибудь штабная крыса! Они свое на нашей крови еще нацепляют на себя орденов, не беспокойтесь. Что вы, штабных не знаете?

— Знаю… — поморщился полковник Овсиенко.

Сколько штабных на Великой отечественной ни разу в атаку не ходившие получили боевых орденов… вот уж правда, все по Филатову — на спине и то их шесть.

— Что до вас, то вы меня точно не задвинете. Так что я ничего не потеряю, — улыбнулся Анатолий.

— Ясно все с тобой, — усмехнулся в ответ полковник.

— Да я же не из-за железок…

— Я так и понял. Но одно другому не мешает…

— Товарищ полковник…

— Ладно, проехали с этим. Рассказывай, что ты придумал.

— Как вы сами прекрасно знаете, все БТРы и БМП имеют лишь противопульную и противоосколочную броню, и то не всякую пулю сможет выдержать… но как вы могли наблюдать на примере БРДМ эта броня по определению не способна выдержать попадание кумулятивной гранаты. Представьте, что произойдет, если она попадет в десантный отсек, в тот момент, когда там личный состав…

— Даже не хочу этого представлять… — аж передернуло комбата.

— Да, Роман Олегович, зажаримся до хрустящей корочки. И нам повезло, что по коробочкам сразу не влепили из РПГ. Басмачи пока плохо стреляют по подвижным мишеням… еще нет опыта. Самое паршивое, что у врагов такого оружия будет становиться только больше, а сами они наработают опыт стрельбы. В лагерях Пакистана и Ирана этому их хорошо обучат и будем мы гореть как бенгальские огни….

— Хорош нагнетать… Как ты предлагаешь защищаться от этой напасти?

— Все уже придумано до нас, Роман Олегович. Еще во время Великой отечественной войны наши танкисты для защиты от фашистских фаустпатронов ставили экраны, те же пустые снарядные ящики цепляли или мешками с песком обкладывались. Граната подрывалась на препятствии, и кумулятивная струя превращалась в высокотемпературное огненное облако лишь бессильно облизывала танковую броню.

Анатолий Киборгин не понимал, почему имея такой пример сначала в Афганистане не ставили дополнительную броню, а потом еще и в Чечне «голыми» ездили, что в первую, что во вторую кампании и боевики без проблем десятками жгли БТРы и БМП.

— Нам тоже ничего не мешает использовать те же ящики. Хотя можно развить идею и вместо ящиков да мешков с песком использовать железные листы-экраны. Сильно технику это не утяжелит, а для еще большего облегчения, можно ставить не цельные бронелисты, а решетки из какой-нибудь арматуры или стальных лент, об которые будут детонировать или разрушаться боевые части гранат.

— Хм-м… опыт отцов наших забывать конечно нельзя. Ладно, это можно проверить и если эффективность подтвердится, то я прикажу установить такую защиту на нашу технику и пошлю рекомендацию в штаб армии… с результатами испытаний. Кстати, раз уж предложил, то тебе и делать.

— Спасибо, товарищ полковник!

— Но я так понял, это еще не все? Ты еще что-то говорил об обороне колонн.

— Так точно. Нам нужно какое-то ультимативное средство против засевших в горах басмачей. Имеющиеся средства практически бесполезны, угла возвышения пулеметов и пушек в башнях критически не хватает, чтобы сбивать врага на больших высотах. А отражение атаки неприятеля стрелковым оружием это неизбежные потери личного состава, которых можно если не избежать, то серьезно уменьшить.

— Да, ты уже говорил вчера… И что предлагаешь? Раз вновь поднял тему, то значит есть решение как в случае с экранами.

— Есть, Роман Олегович. И вот тут без вас точно ничего не получится. У нас в Союзе, на складах ВМФ должно быть много снятых с вооружения и законсервированных старых бомбометов МБУ-200 и МБУ-600, с боеприпасами к ним. Я считаю, что надо поставить эти установки если не на саму броню, на те же МТ-ЛБ, то на буксируемые платформы и стоит только начать противнику нас обстреливать, как…

Анатолий прямо вживую увидел тот огненный вал, что накроет горы после веерного обстрела глубинными бомбами ведь в каждой бомбе МБУ-200 находится 13 кило взрывчатки и била она на двести метров. Одним залпом накрывается область 50 на 40 метров, но можно и иначе отрегулировать.

МБУ-600 стреляла соответственно на 600 метров плюс-минус, при этом заряд взрывчатки в бомбе составлял 14,4 кило, накрываемая площадь 80 на 45 метров, но тоже можно подрегулировать эллипс рассеивания.

А то ведь какую хрень только не городили, точнее еще будут городить, чтобы хоть как-то подавить противника на высотах. Тут и «васильки» начнут на МТ-ЛБ лепить, и АГС-17 к башенкам БТР и БМП присобачивать и даже авиационные блоки стреляющие неуправляемыми ракетами в кузова грузовиков ставить. Но это все ерунда по сравнению с его идеей. Надо только стрелка хорошо защитить, но это не проблема.

— Ну, это ты уже хватил, лейтенант! — засмеялся полковник.

— О чем вы, товарищ полковник? Хорошее ведь средство против басмачей!

— Да я не спорю. Ультимативное, как ты и сказал, да только забудь.

— Но почему?!

— Да пока запрос рассмотрят и одобрят, пока эти дуры сюда пришлют, мы уже все домой поедем! Еще месяца два-три и все тут будет закончено.

— Вы так в этом уверены?

— Ну а как иначе, сынок?! Иначе и быть не может! Нас тут больше восьмидесяти пяти тысяч человек, танки, пушки, реактивные системы «град», самолеты, я уже молчу про афганскую армию, и что, мы такой силищей каких-то бандитов с допотопными винтовками в тонкий блин не раскатаем?! Не смеши меня, Анатолий! Осенью уже домой поедем.

Киборгин поджал губы и едва сдержался, чтобы не вспылить, хотя внутри все клокотало. Особенно про афганскую армию хотелось сказать пару ласковых… если царандой, еще туда-сюда, хотя тоже с оговорками, то про армию лучше не вспоминать — дезертир на дезертире, а уж про боевые качества, так вовсе смех и грех.

— Роман Олегович, история знает кучу примеров, когда подобные планы скоротечной войны летели коту под хвост. Вспомним Первую мировую, тогда генералы тоже думали, что все закончится за три-четыре месяца, а вышло сами знаете как.

Полковник на это нахмурился.

— Да и Гитлер в сорок первом тоже думал, что сможет сломить народ СССР за считанные месяцы и даже зимнюю одежду солдатам не подготовил…

— Лейтенант! Смирно!!! — вне себя от ярости заорал комбат сам вскочивший на ноги и встал вплотную к Киборгину. — Ты не охренел часом?! Говори да не заговаривайся! Ты кого тут с кем сравниваешь, твою мать?!! Совсем берега потерял?!! Так я тебе быстро покажу, где они, не посмотрю, что ты контуженный на всю голову! Пошел вон отсюда! Щенок!

* * *

«Мн-да, что-то я и правда маху дал с последним сравнением, занесло на повороте… — признал свою оплошность Киборгин, как ошпаренный выскочив из штабной палатки и провел ладонью по лицу стирая слюни коими его успел забрызгать разъярённый полковник. — Надо не забывать, что мне сейчас двадцать пять, я зеленый летеха и времена сейчас такие, что язык надо держать за зубами. Хорошо еще что замполит мои слова не слышал, а то он устроил бы мне головомойку и проблемы по политчасти выпнув из комсомола, а это крест на карьере. Одно хорошо, батяня не сдаст…»

Свидетелями его поспешной ретирады, а также ора полковника, оказалось несколько солдат с парой офицеров, что с интересом посмотрели в его сторону, так что уже к вечеру все будут в курсе о происшествии. Тот же дежурный или писарь разболтает, а может оба-двое сразу.

— Ну и ладно… пусть немного остынет.

Поскольку приказ, пусть и устный на проведение эксперимента по защите брони экранами имелся и его никто не отменял, что лейтенант направился в расположение автороты, что занимала просто огромную площадь ибо за усиленным батальоном значилось только БТРов 45 штук, а так же танковая рота состоящая из 11 легких плавающих танков ПТ-76, причем один из них был огнеметным, усиленные пятью танками Т-55, ну и конечно куча транспортных грузовиков и прочей техники.

Механики сейчас как раз возились с подбитым БРДМ разбирая его на запчасти.

Всем хозяйством по эксплуатации и ремонту командовал майор Новицкий, пятидесяти лет.

— Здравья желаю, товарищ майор.

— И тебе не хворать, герой. Чего хотел? Или просто пришел посмотреть?

— Нет, по делу. Товарищ полковник приказал провести эксперимент по дополнительной защите бронетехники от кумулятивных гранат.

— Так мне бы и сказал бы…

— Инициатор я, а в армии сами понимаете…

— Понимаю! — засмеялся майор. — Инициатива имеет инициатора!

— Ну да. Потом, если эксперимент покажет, что все работает, то будет приказ по всем правилам, а до этого момента и суетиться ему незачем.

— Ну да… Ладно, чего делать надо? А то гранаты эти и впрямь жопа. Придумать их придумали, а о защите от оных — нет.

Анатолий рассказал идею с защитными экранами и решетками.

— Вот ведь напасть… — с недовольным видом произнес командир автороты после получаса, во время которого пытались найти что-то подходящее для дела.

— Что-то не так, товарищ майор?

— Да не из чего нам все это делать, лейтенант. На эксперимент может и наскребем…

— Ну и ладно. Главное, чтобы он показал положительный результат, а уже по его итогам из Союза привезут необходимое.

— Тоже верно.

В общем, закипела работа. Проще всего оказалось с листом стали, нашли у себя куркули-завхозы несколько листов толщиной в три миллиметра бог весть для чего необходимые, а вот с арматурой для варки решетки оказалось хуже. Но и тут выкрутились, порезав те же стальные листы газовой горелкой на полосы по три сантиметра шириной, вырезали пазы, все состыковали и прихватили электрической сваркой. Ячейки сделали мелкие, по пять сантиметров стороной, ну так и гранаты к РПГ сейчас довольно худые.

Потом этой броней укрыли борт распотрошённой к этому времени подбитой БРДМ.

После того, как все оказалось готово, Анатолий вернулся в штаб батальона. Выбрал момент, когда комбат остался один.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться…

Тот только хмуро кивнул.

— Я прошу прощение за неуместное сравнение…

— Ладно лейтенант, забыли… но за языком впредь следи.

— Так точно.

— Еще что?

— Так точно. Пришел доложить, что ваш приказ выполнен.

— Какой еще приказ?

— О проведении эксперимента по дополнительной защите бронированных машин от угрозы поражения кумулятивными гранатами, товарищ полковник. Теперь требуется ваше разрешение на проведение натурных испытаний брони, то есть обстрела из РПГ.

— Хм-м… Ну пойдем, посмотрим, чего вы там навертели…

Посмотрели. Причем не одни. Суета у реммастерской не осталась незамеченной и туда подтянулись офицеры батальона.

— Мн-да… выглядит конечно… — с сомнением произнес полковник.

— Ну да, кривовато чуток получилось… но нам шашечки или ехать?

Появился и замполит, что по определению не мог пропустить ни одного столпотворения.

— Что это?

Объяснили.

— То есть мы показываем свой страх перед лицом врага?

— Чего? — с удивлением уставился на Липкина лейтенант Киборгин. — То есть нам, товарищ майор, лучше показывать свое бесстрашие перед лицом бандитов, но нести потери которых можно избежать? А давайте вы будете сопровождать каждый цинковый гроб родителям тех парней, зажаренных в этих стальных коробочках… Вот пулеметчику в башне например кумулятивная струя просто испарит голову и вы объясните его матери, что стал он всадником без головы только лишь из-за того, что вы настояли, чтобы мы не показали свой страх перед лицом врага…

— Ты что себе позволяешь, лейтенант?! Как смеешь со мной говорить в таком тоне?!! — взорвался замполит в первый момент опешив от наезда со стороны с пол-оборота завёдшегося Киборгина.

К такому он понятное дело не привык, а привык к обратному, что все перед ним трясутся не желая огрести проблем. И такая власть очень плохо действует на людей завышая их самомнение до совсем уж неприличных величин. Чем-то кипящий от возмущения замполит напомнил лейтенанту старпома из фильма «Поднять перископ», когда тот задыхался от возмущения на поведение матроса.

Прочие офицеры посмотрели на Киборгина со смесью восхищения и удивления пополам с жалостью. Дескать, подставился ты, конечно, знатно камрад, но безумству храбрых поем мы песню.

«Что-то я и впрямь срываюсь легко, стал резким как понос… — подумал он с неудовольствием от своей несдержанности. — Наверное молодое тело влияет, гормоны, то да се…»

— Тихо, Алексей Игоревич, — успокоил полковник замполита, положив руку ему на плечо и многообещающе посмотрев на лейтенанта, а тот растеряв все свое красноречие, продолжал хватать ртом воздух словно выброшенная на берег рыба. — Давайте проверим эффективность этого на полигоне… Позовите расчет гранатометчиков…

БРДМ уже лишенную колес, подцепили к танку и оттащили на полигон. Там по приказу полковника, гранатометчики влепили по получившейся мишени две гранаты, по одной в лист и решетку. Вспышки выглядели впечатляюще и мало кто усомнился в том, что защита смогла выполнить свою задачу. Но каково же оказалось удивление, когда выяснилось, что она-таки сработала и новых пробитий в броне не обнаружилось, хотя саму защиту конечно сильно помяло и порвало. Особенно пострадал стальной лист, его местами сорвало и выгнуло, так что сразу стало ясно почему предпочитают использовать именно решетку, она пропускает через себя взрывную волну.

Замполит тем временем успокоился и недобро взглянув на своего обидчика, явно пылая жаждой мести, ушел к себе.

В общем стало ясно, что такая броня нужна и полковник отдал необходимые распоряжения подчиненным по хозчасти, чтобы те оформили заказ на нужные для ее изготовления материалы. А вот когда все привезут, это конечно вопрос, ибо грузопоток сейчас такой, что впихнуть в него что-то еще весьма нетривиальная задача. Но хоть так, чем вообще никак.

— Товарищ полковник…

— Что еще лейтенант?.. — даже как-то устало-обреченно спросил комбат.

— Я краем уха слышал, что есть новые бронежилеты с титановыми пластинами… вот бы и нам их получить. Пусть, как вы считаете, до возвращения всего несколько месяцев, но ведь мы не абы кто, а ДШБ и вполне можем поучаствовать в разгроме каких-нибудь банд, так что кого-то эти бронежилеты смогут спасти. Может они где-то на складах у каких-нибудь мотострелков лежат кои всякой ерундой страдают, вроде охраны аэродромов и прочей инфраструктуры. Так нам броники нужнее будут, чем курортникам этим…

Полковник недовольно поджал губы, явно удерживая в себе какие-то грубые слова, но сказал другое:

— Хорошо товарищ лейтенант, я провентилирую этот вопрос. Теперь все?

Вообще-то у Киборгина было еще не все, далеко не все, но решил пока больше не давить. Пусть хотя бы эти моменты будут реализованы, а там уже можно будет снова озвучивать инициативные предложения.

— Так точно, товарищ полковник, все.

— Отлично!

Полковник ускоренным шагом поспешил вернуться в штаб, явно опасаясь, что лейтенант передумает и снова начнет фонтанировать идеями, не иначе контузия сказалась.

— Ну ты братуха дал стране угля! — хлопнул по плечу Киборгина старший лейтенант Хватов, командир первого взвода той же третьей роты. — Выбесить за день комбата, а потом замполита, это надо постараться! Осталось еще особиста раздраконить для ровного счета!

Остальные офицеры так же обступили его.

— У бати ко мне вопросов нет…

— Тебе Толян и замполита хватит за глаза, чтобы он тебе глаза на жопу натянул!

— Прорвемся. А уж кто кому чего натянет, это еще вопрос…

«Хотя наградные мне точно зарежет, — подумалось ему. — Ну и хрен с этой железкой».

Так посмеиваясь и перешучиваясь, все вернулись в расположение.

Глава 4

* * *

С утра следующего дня Анатолий Киборгин решил заняться личным составом своего взвода, приступив к актуальным в горных условиях тренировкам.

— Отставить бег! — приказал он.

— Товарищ лейтенант? — удивился замкомзвода. — А что нам делать?

— Бег нам в данных условиях не только бесполезен, но и вреден, а потому будем учиться ходить.

— Ходить?! — еще сильнее удивился старший сержант.

— Именно. Нам предстоит в скором времени много ходить по горам, подниматься по тропам и спускаться по ним же, а нужные группы мышц для этого дела не натренированы. Потому сейчас спускаемся по склону и будем ходить вверх-вниз, вверх-вниз…

Условия для подобных тренировок имелись идеальные в том плане, что лагерь морских пехотинцев стоял на плато. Гозара вообще находилась на границе «перепада высот», к юго-востоку лежат горы, в которых анклавом жили таджики (так же они проживали большим анклавом вокруг самого Герата), а к северо-западу — равнина, где обитали пуштуны. Вообще области проживания народов Афганистана та еще мозаика…

С гор стекал ручей и огибая плато шел дальше в Гозара. Еще дальше, метрах в ста северо-западнее шла дорога. Все пространство от ручья и до дороги заминировали… пока правда лишь сигнальными средствами.

«Надо бы ручеек этот перекрыть дамбой, — подумалось лейтенанту. — Даже если мины чудом пройдут, то вода станет еще одним преграждающим фактором. Кроме того, отличное средство охладиться будет, ибо жару тут летом нередко до пятидесяти градусов поднимается. Главное, чтобы туда отравы какой не залили, но до применения бактериологического оружия американцами против советских войск еще пять лет… Вот в конце 84-го и весь 85-й год надо будет сторожиться».

Что до тренировки, то посмотрел как-то Киборгин нашумевший фильм «Девятая рота» и потом плевался от кадров тренировки бойцов с карабканьем по склону да еще с мешками полные камней за спиной. Вот так вот сходу нагружать людей конечно же нельзя, это вам любой тренер по физическому развитию скажет. Это на самом деле лучший способ сделать из людей инвалидов, сердце таким макаром посадить как нехрен делать. А то и вовсе кто-то загнется от такой тренировки да на тридцатиградусной жаре. И если уж нагружать солдат, то постепенно и уж конечно не в самую жару. Солдаты по приезде в Афганистан и так просели по физическим данным из-за высокогорья. Так например боец способный подтянуться двадцать раз, едва осиливал десятку.

— Мне не требуется от вас рекорды на скорость или там ловкость, потому ходим аккуратно. Мне нужна от вас выносливость и я ее вам привью. Потому поднимаемся без надрыва хорошо выбирая место куда ставите ногу. Пошли.

Понятное дело, что Анатолий не только отдал приказ, но и сам стал тренироваться несмотря на недавнее сотрясение, но чувствовал себя вполне хорошо, лекарства опять же пил, ну и пример надо подать.

Сразу же выяснилось, что ходить по горам в сапогах не слишком удобно. Подошва скользила на камнях, да и вообще нога не чувствовала поверхность, плюс сами по себе не слишком удобны.

«Кроссовки нужны…» — вспомнил он.

Увы, до централизованного снабжения бойцов спортивной обувью еще шесть лет, до этого времени придется выкручиваться самостоятельно. Беда в том, что купить их пока не на что. Своих денег ему на импортную обувку даже для отделения не хватит. Первые кроссовки пришлось с мертвых и пленных душманов снимать…

Впрочем, мысль, где взять нужную спортивную обувку у Киборгина уже появились, благо, как он помнил, возможность переобуться скоро представится. Ну а пока так.

— Ну что бойцы, чувствуете, как ноги уже гудят?

— Так точно, чувствуем!

— Это нужные мышцы заработали. Так что еще давайте десяток подходов сделаем и на этом можно заканчивать…

После десятого «прохода» морпехи с красными рожами, обливаясь потом словно после бани, вылезли наверх на подкашивающихся ногах, хрипя от недостатка воздуха, курильщики буквально готовы были выхаркать легкие, благо их во взводе оказалось немного — пять человек. Киборгин выглядел не лучше, плюс тупая боль в голове поселилась. Все-таки перенапрягся.

— Чего бойцов своих тиранишь, Толян? — спросил старлей Хватов, кивнув на изможденных «зомби», один из неформальных лидеров в батальоне среди младших офицеров, подойдя в компании еще нескольких лейтенантов.

На бойцов Киборгина с усмешкой и может быть где-то в глубине души с сочувствием смотрели другие морпехи из прочих взводов и рот, что проделывали обычные упражнения.

— Как говорил Суворов, тяжело в учении — легко в бою, — ответил тот, сплюнув вязкую полную песка слюну. — Так что лучше они сейчас у меня прольют цистерну пота, чем потом станут лить ведрами кровь. И вы мне поверьте, побегать нам по горам придется и хорошо если за духами, а не от них. А то может и так случиться, что охотник превратится в дичь… И вот по горам, в отличие от басмачей, мы как раз ходить не умеем. Сами попробуйте пройтись и сразу почувствуете, как все плохо. И хрен с тем если духи от нас сбегут — снова попадутся рано или поздно, а если нам тяги не хватит выйти из окружения, при этом не смогут помочь ни вертушки, ни самолеты? Придется принять безнадежный бой…

Усмешки тут же слетели с лиц командиров взводов.

Тем временем прошедшие через нестандартную тренировку бойцы захотели жутко пить и питье им лейтенант предоставил.

— Горячее же! — возмутился один из морпехов.

— Верно…

По просьбе Киборгина кухонные дежурные вскипятили для него один лишний бак воды. Увы, пока просто воды, даже не чай. Но это только пока, позже все будет лучше. Ведь при случае разжиться можно не только иностранной спортивной обувкой…

— Горячая вода, лучше, конечно, если это чай, да еще витаминизированный, утоляет жажду гораздо эффективнее, чем холодная вода, от которой еще и заболеть можно. Так что пьем и не бухтим.

Но бойцы рано обрадовались, что все закончилось, ибо еще ничего не закончилось, а лишь только началось. Потому как Киборгин по завету Ленина, взялся за тренировку личного состава «настоящим образом». Но перед этим толкнул небольшую речь:

— Все прочувствовали, как вам хреново?

— Да просто охренеть как хреново…

— А ведь мы всего-то навсего из расчета высоты нашего склона поднялись на двести метров и уже сдохли. А если придется подниматься и спускаться по горам несколько раз… Так что обращаюсь к курильщикам, вы — слабое звено. Гири на ногах товарищей. И если вы не бросите курить, хотя бы на время службы, то однажды подставите всех не сумев выдержать общий темп хода. И поверьте мне, стоя перед выбором, потерять всех или только вас, я предпочту потерять вас, но вывести остальных. Про чушь, что своих не бросают — забудьте. Бросают. И я брошу не раздумывая, без сомнений. Я даже потом посмертные представление на вас к высочайшим наградам составлю… дескать добровольно вызвались прикрывать отходящую группу и погибли смертью храбрых за други своя. И если ваши тела потом найдут, со снятой кожей, изрубленные, гниющие с копошащимися в них червями, то если потребуется я лично отвезу в цинковых гробах то, что от вас останется вашим матерям и буду смотреть им рыдающим навзрыд в глаза, не испытывая ни малейших угрызений совести. Игры кончились. Это не пионерская зарница. Так что у вас месяц-полтора на то, чтобы привести свою дыхалку в порядок, ну а нет — не взыщите.

Бойцы смотрели на своего командира ошарашенно и недоверчиво. Дескать, такого быть не может, ведь ты этого не сделаешь, правда? Но видя его ответный немигающий холодный взгляд, постепенно прониклись — сделает.

— Киборг… — прошептал кто-то.

Его и раньше так звали за глаза, прозвище напрашивалась само собой, фамилия слишком говорящая, хотя означала совсем не то, что все думали, но скорее в насмешку. Но игры и впрямь кончились, все стало всерьез. Они в батальоне это понимали лучше всех, ведь всего деть прошел, как поучаствовали в реальной схватке.

После чего морпехи покосились на сослуживцев-курильщиков, что нервно поежились под взглядами товарищей. Ведь в этих взглядах было все, и негодование, что из-за них могут погибнуть другие, и жалость-сочувствие и… что-то еще, словно смотрели на мертвецов.

— Хорошо. Выводы сделаны. Сейчас идем осваивать профессию швей.

— И что мы будем шить, товарищ лейтенант? — спросил заместитель.

— Да я вас погнал на тренировку, а о том, что вы такие растяпы, что ходить не умеете, все время спотыкаетесь и падаете, из-за чего форму чуть окончательно не изорвали, как-то не подумал, мой косяк… так что будем шить налокотники с наколенниками, ну и перчатки… тактические типа, чтобы руки в кровь не сбивать. А так же утяжелители надо будет еще пошить на ноги и руки. Но это если удастся пробить вам усиленное питание, желательно мясное, а на шрапнели далеко не уедешь.

— Ну это вряд ли! Чтобы нам мясо кто-то выделил!

— Тут ты прав, от родного государства мы хрен что получим… разве что этот самый хрен и получим и то в виде корнеплода.

— А-ха-ха-ха!!!

Получить необходимое количество брезента и ветоши оказалось несложно и бойцы засели за рукоделие.

* * *

С новыми инициативами на этот раз Анатолий Киборгин решил обратиться в установленном порядке, то есть через ротного, поймал сразу после обеда.

— Товарищ капитан…

— М-м? Чего хотел?

— Чувствуете, как тепло?

Капитан аж остановился.

— Толя, ты со мной о погоде решил поговорить?..

— О ней родимой.

«Хотя не только и не столько о погоде», — мысленно подумал он.

Капитан Аникеев на это только хмыкнул и уже с интересом посмотрел на подчиненного.

— Серьезно?!

— Так точно.

— Ну, говори. Заинтриговал.

— Сейчас двадцать градусов тепла, а ведь только первая декада марта. Представляете, что тут будет летом?

— С трудом.

— Жара под пятьдесят. В тени.

— Ужас.

— Ужас.

— И чего от меня хочешь? Я с небесной канцелярией не связан…

— Во-первых, приказ на копку землянок, хотя бы в нашей роте. Но лучше если и остальные закопаются… На глубине будет чуть полегче. Все не в душных прожариваемых солнцем палатках страдать. Представляете сколько народу сляжет с солнечными ударами. А если в бой?

— Херово будет. Постреляют нас вялых как пьяных бакланов. А во-вторых?

— Кондиционеры нам еще не скоро привезут, собственно, мы их не дождемся скорее всего, раньше домой умотаем, не по исполнении поставленной задачи, так по истечении предельного срока пребывания… Но можно проявить солдатскую смекалку и сварганить паллиатив, благо это несложно, но нужны материалы в виде шлангов и труб с насосами. То есть подключаемся к ручью, что течет у нас под боком, гоним воду по трубе-радиатору и обдуваем его вентилятором… получаем живительную прохладу, но такой радиатор-кондиционер будет эффективен лишь в землянке.

— Толково… — кивнул командир третьей роты. — Правда выкопать землянки будет тем еще гемором, — притопнул он сапогом по каменистой земле выбив из нее облачко пыли.

— Пусть саперы покажут класс и проведут взрывные работы. Нам останется только выгрести взрыхленный грунт.

— Тоже верно. Оформляй и мне на подпись. Двину дальше по инстанции.

— И еще один момент, товарищ капитан…

— Говори уже.

— Видите вон те горы? — кивнул Киборгин на кручи начинавшие расти в полукилометре от базы морпехов.

— Не слепой. Не тяни кота за яйца в сортир хочу…

— Лично я бы на месте противника начал бы беспокоящий обстрел с их высот из крупнокалиберных пулеметов и минометов, и думается мне, что противник и те, кто за ними стоит не дурнее меня. Мы как на ладони, бей на выбор или по площадям, не промахнешься…

Капитан нахмурился.

— Что предлагаешь?

— Поставить там укрепленные посты с дежурством на неделю одним взводом. Хватит трех, а лучше четырех, чтобы взять под контроль всю округу. Но это уже лучше вам от своего имени оформить, а то много меня… замполит еще прицепится.

— Угу…

Удивительное дело, но командованию батальона потребовалось больше месяца постоянных еженедельных обстрелов (иногда чаще), прежде чем разродилось приказом на оборудование таких «точек» и если бы не гибель сразу пяти бойцов во время одного из таких огневых налетов, то может еще дольше тянули. Обстрелов это не прекратило, но они стали не столь интенсивными и вели их больше со стороны дороги с быстро проезжающих машин, чтобы их из танков не расхреначили, что почти не причиняло вреда ибо стреляли в основном из РПГ, а граната если не попала в цель, почти как хлопушка.

Собственно, сами землянки Киборгин хотел выкопать больше именно для защиты от обстрелов. У нас ведь пока рак не свистнет, мужик не перекрестится. Так что несколько обстрелов придется пережить прежде чем отдадут приказ. В прошлый раз ему повезло, лишь осколок выхватил в ногу. А как оно будет сейчас?

Землянки в итоге выкопать позволили, а вот с постами на высотках, как и ожидалось уперлись.

Так же ожидаемо из-за козней замполита Киборгин остался с носом в плане награды. Вообще никакой не дали, даже самой завалящейся медали или знака.

Не обрадовал полковник и с вопросом по бронежилетам.

— Не получилось ничего, Анатолий. Но я подал заявку, так что одну из следующих партий должны выслать нам.

— Ясно, товарищ полковник. Вот только сколько нам этого подарка ждать?

На что командир батальона только развел руками. Броники на вооружение еще не приняты, потому такая канитель.

«Ладно, не получилось официально, зайдем с другой стороны», — подумал лейтенант и отправился к «главному каптерщику» старшему прапорщику Николаю Михайлюку, не самому чистоплотному в плане служебных качеств человеку.

Раскрылось это обстоятельство для Анатолия лишь под конец пребывания в Афганистане, года после очередного обстрела расположения душманами вдруг вспыхнул склад и под списание пошло много чего, что потом обнаружилось на местном рынке. Совпадение наверное…

— Здорово царь горы!

— Чего надо?

— А дашь?

— Нет.

— Ладно, шутканули и харэ. Ситуация такая, где-то на складах в Кабуле или тут поближе в Герате, у таких же кащеев, чахнущих над своим добром, как ты, лежат бронежилеты с титановыми пластинами. Они мне нужны. Есть еще вариант броников со стальными элементами, но это говно мне даром не нужно. Официально получить не удалось. Придется как-то неофициально их вытянуть.

— И как ты себе это представляешь?

— Вообще никак не представляю. Это твоя забота. Пусть спишут на пожар, мыши погрызли, по ошибке отправили, в общем в душе не гребу, как у вас все это происходит. Чем ты будешь расплачиваться, тоже не знаю и тоже не гребет от слова совсем. Все, что я могу тебе предложить, это помочь заработать боевую награду. Хочешь? Медаль «За боевые заслуги» или даже «За отвагу». А если повезет и сам подмажешь кого надо, то и орденок вытянешь, туже «Красную звезду» или «За службу Родине».

— Э-э… Ну ты даешь лейтенант… — в полной прострации выдохнул старший прапорщик.

«А глазки-то заблестели, — мысленно криво усмехнулся Киборгин. — Всем цацку хочется, тем более что если с умом подойти, то с их помощью некоторые преференции получить можно».

— Это вообще, как возможно? — хрипло спросил «главный каптерщик».

— Скатаешься с нами на зачистку, причину за каким хером ты с нами поперся, тоже придумай сам. Посидишь в коробочке, может рано или поздно кого-то ранит и я напишу представление на тебя, что вынес ты бойца на себе, может даже руку тебе для достоверности прострелим или ногу, ну а дальше уже твои заботы. Хотя может и не потребуется никуда ездить, нас скоро начнут обстреливать с гор, тут все еще проще при условии, что кого-то ранят. Дескать под огнем противника оказывал медпомощь раненому бойцу.

— Кхе-кхе…

— Может даже полковник чем-то наградит за эту операцию по добыче броников, с формулировкой за проявленную инициативу по сбережению здоровья и жизни бойцов, ну или как-то так…

— Операцию «Ы», — засмеялся завскладом.

— Нет, «ы» — слишком банально. О! Назовем эту операцию «От вашего стола к нашему».

— Все получить точно не получится…

— Это конечно печально, но все нам и не надо, но хотя бы штук триста вынь да положь, а еще лучше пятьсот. Да, для твоих коллег… нас скоро могут на всякие зачистки и облавы дернуть, в тот же Герат, будь он неладен. Там полно богатых домов всяких местных феодалов-буржуев, а ценности всех этих мироедов сам Маркс велел экспроприировать. Все что там найдем может выступить оплатой за сделку, а это золото, камешки. Сам жене или любовнице сможешь богатый подарок привезти… Предложение актуально до конца августа. Потом мне на левую броню будет накласть вприсядку. Я понятно излагаю?

— Более чем…

— И да… — обернулся на выходе Киборгин. — Стуканешь особисту — убью.

Михайлюк поперхнулся воздухом.

Глава 5

* * *

Ночью двадцать пятого марта всех разбудили взрывы минометных мин, что стали часто рваться в расположении усиленного сводного батальона. Ночевавшие в землянке офицеры вскочили со своих коек и заметались в тесном помещении. Киборгин за свою жизнь переживший десятки таких налетов лишь накрылся с головой одеялом, так как пара мин упала совсем рядом и с потолка посыпался песок. Увы, сделать потолок совсем непроницаемым не получилось из-за отсутствия пленочного материала, а брезент зажали.

— Толян, а ты чего разлегся?! — спросил его кто-то давшим голосом петуха.

— А чего предлагаете делать? Снимать… то есть наоборот надевать штаны и бегать? Своей задницей ловить осколки?

Кстати сказать, именно так он и поймал свой первый осколок — начал бесполезно бегать. Хорошо, что мин с собой стрелки принесли немного, а то реально задали бы жару. А так лишь навели шухеру да не уснут теперь многие до утра.

— Сейчас постреляют духи и перестанут. Они наоборот ждут, что мы сейчас повыскакиваем и вмажут из ДШК, так что сидим в своих норках и не дергаемся.

«Эх, жалко, что так и не выявили, где они прячут свой миномет и ДШК», — с сожалением подумал Анатолий.

Душманы действительно прятали оружие где-то в скалах. Но оно и правильно, чего эти тяжеленые хреновины с собой таскать и так патроны с минами приходится волочь для каждого обстрела. А то если бы найти, то можно заминировать…

Несмотря на приказ личному составу во время возможного обстрела оставаться в землянках, суета все-таки началась, многие повыскакивали — инстинкты взяли свое, очень уж неуютно сидеть под землей во время взрывов, кажется, что мина прилетит прямо в землянку и всех тут накроет. Но именно в землянке сейчас безопаснее всего. Американские мины используемые душманами не отличались большим калибром и разбить крышу единичным попаданием были не способны.

Заработал ДШК.

Наконец ударили из танковых пушек по «сварке». Именно впечатление, что работает электрическая сварка, возникало при стрельбе ДШК.

Наконец все стихло.

— Ну вот, теперь можно выходить и проверять личный состав.

Так и сделали.

Анатолий Киборгин осмотрел палатку стоящую над землянкой. Оставили как укрытие от возможного дождя. Редкое явление тут, но все же возможное по весне. Полотно было посечено. Если бы не закопались в землю, то взвод сейчас лишился бы трети своего состава ранеными, собственно, так в прошлый раз и произошло.

Взвод порадовал. Выглядели бойцы обеспокоенными, но никто не выскочил испуганными зайцами. А вот у других подразделений все оказалось не так хорошо. Несколько десятков человек все же выскочили наружу и бессмысленно бегали среди разрывов и как результат выхватили осколочные ранения. К счастью, ни одного убитого.

Вообще раненых в первый год было просто кошмарное количество. Если по всему Ограниченному контингенту считать, то их число перевалило за десять тысяч (это без учета больных) и значительная часть это именно результат вот таких обстрелов баз.

Изменения все-таки пошли, может виной тому то обстоятельство, что полковнику предварительно все же «покапал на мозги» капитан Аникеев, заранее предоставив решение возникшей проблемы «своим» предложением возведения на господствующих высотах опорных пунктов, но командир батальона с рассветом погнал четыре роты в полном составе в горы.

— Здесь, здесь, здесь и здесь выстроить укрепленные наблюдательные пункты!

Пока один взвод стоял в охранении, остальные ударно вкалывали собирая по склону камни и складывая из них два блиндажа для контроля обратного склона горы, а потом и основное укрытие рассчитанное на проживание одного взвода.

Так же в горы отправились саперы и они заминировали подступы к опорникам.

Одного дня хватило, чтобы возвести базовые постройки. Потом конечно это все будет силами несущих дежурство постепенно дорабатываться и улучшаться.

— Ну что, есть добровольцы на первое дежурство? — спросил командир третьей роты.

— Давайте я, товарищ капитан, — вызвался Киборгин.

— Я и не сомневался на твой счет, — улыбнулся Аникеев.

Под самый вечер подвезли дополнительного оружия и боеприпасов. На фланговые «точки» поставили по пулемету. Провели пристрелку «васильками», как наиболее оперативными средствами поддержки. На каждый опорник выделили по одному стволу.

Лейтенант распределил дежурящих. На точках посадил по четыре человека. Двое бодрствуют, еще двое спят. Потом смена. Покидать укрепление понятное дело нельзя, ибо минное поле минным полем, но духи могут все же просочиться.

Известные случаи, когда они вот так забирались в казарму и убивали всех спящих ударом шила в ухо, а потом тихо уходили.

— Надеюсь никому лишний раз не надо объяснять, что спать нельзя? А то проснетесь, а бошек у вас нет — отрезаны.

Бойцы нервно хохотнули.

— Так что, чуть что не так, послышалось что-то, стреляем осветительной ракетой. Увидели в ее свете движение? Бейте из пулемета не раздумывая на поражение. Своих тут нет.

— А вдруг местные…

— Тут все местные, боец. И все мирные местные по ночам в своих домах спят после тяжелого трудового дня, ну или как вариант упорно трудятся над увеличением потомства.

Бойцы грохнули смехом.

— Запомните парни, за каждую нашу бошку им платят деньги около ста тысяч афгани, не суть важно кто: американцы, иранцы или саудиты. По местным меркам деньги неплохие. Отрежут несколько ваших бошек или одну мою офицерскую, коя в два раза дороже стоит, а капитанская так и в три, и вот уже есть на что заплатить калым за невесту. Соберут с нас хабар в виде оружия и вот уже хватит на обзаведение хозяйством, барашков там прикупить или еще какую живность, может даже технику вроде мотоцикла. Так что учтите, желающих прирезать нас вагон, если не целый состав. Не потому, что ненавидят нас или имеют что-то против социализма, а потому что живут очень бедно и нередки случаи, когда местные мужики не могут жениться до сорока лет, ибо на калым собрать не могут и тут мы им такой подарок в качестве своих бошек преподнесли, что называется на тарелочке с голубой каемочкой. Всего-то и надо что их отрезать. В каком-то смысле они нашему появлению искренне рады, почти подарок самого Аллаха страждущим, ведь за наш счет можно решить много своих финансовых проблем. То, что их самих могут убить, мало кого остановит, ибо на все воля все того же Аллаха. Не получится заработать в этом мире на невесту, так после смерти в бою с неверными он попадет в рай в котором его ждет куча вечно девственных гурий, что станут его ублажать во всех позах Камасутры, а значит так или иначе своего он добьется.

На этот раз смеха не было.

* * *

Вот опустилась темнота.

— Товарищ лейтенант, может стоило нам первую ночь на «точках» посидеть? — спросил заместитель.

— Своим примером показать?

— Так точно.

— Младших сержантов хватит. Пусть с первого раза учатся принимать решения. Им полезно. Бабаи сегодня все рано не полезут, еще долго будут присматриваться, прежде чем предпримут хоть какие-то шаги. Нам же сейчас лучше на связи сидеть.

«Но поспать сегодня вряд ли кому удастся», — подумал Анатолий.

И правда уже через двадцать минут в ночном небе вспыхнула звезда осветительной шашки. Накрученные лейтенантом морпехи чутко вслушивались во тьму и, конечно, что-то услышали, может какая зверушка прошуршала или банально начались от эмоционального напряжения слуховые галлюцинации.

И буквально сразу задолбил пулемет. Тоже объяснимо. В дрожащем свете спускающейся осветительной шашки возникли тени от камней и они конечно же стали двигаться.

Подскочили все бойцы хватаясь за оружие.

— Тихо братва, не дергаемся.

— Так стреляют, товарищ лейтенант! На подмогу надо!

— Постреляют и перестанут…

Лейтенант поморщился. Отсутствие связи с «точками» раздражало. На всех «гробов» не напасешься, то есть носимых раций Р-107. Да и они проблемные в плане питания, батареи быстро садятся и приходится брать помногу, чтотоже добавляет веса. Всего-то и нужны малые рации, тем более они давно изобретены и широко используются в США полицейскими и строителями. Да там даже игрушечные есть для связи в пределах дома! Дети играются! В нашем случае они ой как пригодились бы. Но увы и ах…

Да, в советской армии есть подобная связь у спецподразделений — спецназа ГРУ, но она считается секретной. Секретной! Дети такими девайсами в Америке в копов играют, а у нас секретно! Да и с производством таких систем надо думать все печально. В общем не видать их как своих ушей.

«Сиськимасиськи… — раздраженно скривился Анатолий, которому хотелось на эту тему длинно и грязно материться, ибо реально зла не хватало. — Надо комбата попросить, чтобы хотя бы проводные полевые телефоны заказал… все лучше чем ничего. Тоже ведь до хрена всего этого добра на складах без пользы валяется».

Поступил вызов на рацию.

— Что там у вас происходит?!! — прозвучал срывающийся на крик голос самого комбата. — Атака противника?!

— Ложная тревога, товарищ полковник. Бойцы осваиваются на новом месте в новых для себя психологических условиях. Все нормально. Сейчас обтешутся и будет поспокойней. И не надо лишний раз беспокоиться товарищ полковник, если что-то у нас серьезное случится, мы сами подмогу запросим, не сомневайтесь.

— Ладно… отбой связи.

Не прошло и получаса как дала о себе знать вторая точка. Потом «концерт» начался на других опорных пунктах, там тоже что-то услышали, что-то увидели и начали палить в белый свет как в копеечку. На одном из опорниках так разнервничались, что запросили огневую артиллерийскую поддержку и «васильки» дали несколько залпов накрывая площадь, где предположительно находились душманы.

И так всю ночь. Лишь под утро перестали палить почем зря, только осветительную шашку пустят.

Понятно, что после напряженной бессонной ночи выглядели все уставшими.

Анатолий провел смену на «точках». Днем в этих наблюдательных пунктах должно было находиться по два человека.

— Бошками в бойницах особо не светим. Глянули наружу и тут же укрылись. А то пулю снайпера словите. Ясно?

— Так точно.

Если бойцы думали, что на опорном пункте их ждет лафа, то сильно ошиблись.

— На зарядку становись!

— Товарищ лейтенант! — с возмущением взвыли морпехи.

— Ничего не знаю. Продолжаем разрабатывать ноги.

На БТРе привезли завтрак, так что снова пришлось спускаться и подниматься уже с контейнерами-баками на спинах, а так же воду, ее носили в бурдюках РДВ-12. Таким же образом привезли обед, а потом и ужин. Отличная дополнительная тренировка уже с нагрузкой.

В этом плане морпехам повезло, все внутреннее пространство хорошо контролируется, а то у иных подразделений в том же Панджшерском ущелье, каждое выдвижение на опорник — настоящая боевая операция с проходом по тропе саперов и риском обстрела из зеленки.

Впрочем, расслабляться явно не стоило. Ночью душманы вполне могут установить как противотанковые мины на дороге, так и противопехотки на горных тропах. Так что дорогу утром проверяли миноискателями. Другое дело что появились мины в пластиковых корпусах на которые миноискатели не реагировали… А потом наступишь на нее и ага, или ногу оторвет, или выпрыгнет на полметра и тут вообще без шансов.

В свободное время Анатолий, прихватив снайперскую винтовку, поднимался на самую вершину и обозревал вершины противоположной горы в надежде засечь движение противника, но все было тщетно. Вроде не так уж и далеко, метров пятьсот максимум, но попробуй что-то там увидь, разве что случайной блик от оптики случится. Но и это мало что даст.

«Воздушная разведка нужна, причем постоянная, — подумал лейтенант. — Хорошо в будущем, поднял „птичку“ вроде „Орлана“ и она висит часами, а если что не так, то и дрон можно на уточняющую разведку выслать, и если заметит что-то конкретное, то следом дрон-камикадзе для снайперского удара по позиции выпустят…»

Увы, но сейчас из подобных БПЛА только «стрижи». Такие по первому желанию в воздух не поднять, зависнуть над интересующим объектом не заставить. В общем дорогая в эксплуатации и неудобная.

Киборгин замер. Что-то закрутилось в голове на фоне мыслей о постоянной воздушной разведке, но ухватить идею за хвост не удавалось, но он понял, что вариант есть.

— Ладно… — с сожалением тряхнул он головой избавляясь от сумбурной мысли. — Пусть покрутится в фоновом режиме… рано или поздно оформится в готовую идею.

* * *

Вторая ночь прошла гораздо спокойнее, пальбы было в разы меньше.

Анатолий, проснувшись от очередной пулеметной очереди, вдруг подумал, что от мин можно защититься с помощью толкаемого перед собой трала в виде да хотя бы той же тяжелогруженой тачки с длинными ручками, только колесо надо широкое сделать, да щиток для защиты от осколков установить особенно на случай если поставят мину-лягушку.

«Причем в тачке можно не бесполезный груз в виде камней таскать, а ту же воду, это если к опорнику идти, ну а вниз, то конечно с камнями…» — развил он свою мысль.

Свое предложение он в письменном виде отправил утром с доставщиками еды, а уже вечером пригнали заказ в виде самодельной конструкции, при этом кузов выполнили из половины бочки. Причем такие тачки-тралы, кои он, чисто для хохмы, так и обозвал ТТ-1, отправили не только ему как автору, но и прочим. Удивительная оперативность. Даже как-то не верилось. Хотя с другой стороны, почему бы и нет? Никакому командиру не хочется терять своих солдат и не только потому, что это может негативно сказаться на карьере. Опять же одна идея этого лейтенанта уже показала свою жизнеспособность, так почему бы не реализовать вторую его новацию, тем более что это ничего не стоит.

И надо же такому случиться, что следующим утром в районе первого опорника, когда там бойцы спускались за едой и водой произошел подрыв мины. Первый и четвертый опорник в плане закладок были уязвимее всего, духам там было проще всего обойти с флангов и заложить сюрпризы. Увы, но, чтобы заминировать все подступы к тропам на данный момент мин критически не хватало. Собственно, даже промежутки между самими опорниками пока являлись чистыми. Тут требовались тысячи и тысячи мин, ведь общая протяженность периметра достигала трех километров.

Командование же пока продолжало мыслить категориями «мы тут ненадолго» и не собиралось впустую закапывать в землю просто так миллионы рублей. И так приходилось тратиться на минирование подступов к базам.

Через полчаса после подрыва вышел на связь командир батальона.

— Объявляю тебе благодарность Анатолий. С занесением в личное дело. Вовремя ты этот… трал придумал. Спасибо.

— Служу советскому союзу, товарищ полковник. Сильно ранило?

— Ерунда. Так, зацепило по ногам чуток, щит спас, так что через пару недель снова в строй встанет. Может еще какие идеи есть?

— Пока нет, товарищ полковник. По крайней мере своими силами нам точно не справиться.

— Ты сейчас о чем?

— Да все о том же, о минах.

— А если поподробнее?

— Если от нажимных еще можем как-то защититься, то вот если начнут ставить радиоуправляемые, тот тут уже беда. Представьте себе, что едет большая колонна по заминированной дороге и кому-то достаточно лишь нажать на кнопку, чтобы всех взорвать…

— Это ужасно…

— Так точно, ужасно.

— И что ты предлагаешь?

— Глушилки надо делать, товарищ полковник, мобильные. Не знаю, ведутся ли подобные работы в принципе, секретность — наше все, но в любом случае дело это не быстрое и как многие считают, мы раньше отсюда уйдем, прежде чем что-то смогут сделать.

— Кхе-кхе… Ладно, это непростой разговор и его точно не стоит вести по радио. Конец связи.

Впрочем, Анатолий понимал, что если с бомбометами полковник еще мог что-то сделать, через свое непосредственное флотское командование, то дать заявку на создание мобильной РЭБ, то это уже уровень министра, даже, наверное, еще выше — ЦК.

Собственно комплексы РЭБ активно проектируются, но они все или стационарные или бортовые для самолетов, а что-то мобильного малого радиуса действия нет. Лишь во время СВО что-то стали устанавливать на танки вроде «волнореза».

Сколько потребуется времени сначала на всю эту бюрократическую волокиту, а потом само конструирование и изготовление опытных образцов с испытаниями и запуском в серию? Реально война раньше кончится. По крайней мере ничего такого он не помнил ни по Афганистану, ни по Чечне. Конечно, втуне этот труд не пропадет, войн впереди еще много и установки наверняка пригодятся, но им-то что сейчас делать?

— Сиськимасиськи! — зло сплюнул лейтенант.

Неповоротливость системы и безнадега реально выбешивали.

«Разве что наоборот спуститься на самое дно и в частном порядке что-то сваять на коленке? — подумалось Кибогину. — Есть же у нас всякие радиолюбители и талантливые инженеры-любители, все эти очумелые ручки способные собрать то, что надо из говна и палок. Пусть соберут шайтанмашину…»

Анатолий даже знал пару человек, через которых можно выйти на таких людей. Да вот хотя бы через командира батальонных связистов. Капитан Гришин явно повернутый на этой теме человек.

Мысль так сильно зудела в черепной коробке лейтенанта, что он не выдержал и засел за рацию, чтобы узнать ответы на свои вопросы немедленно.

— Позови капитана Гришина, только тихо, — потребовал он у дежурного связиста.

— Чего звал, Киборг? — отозвался тот спустя всего минуту.

— Пара вопросов к тебе возникло, почти по твоей специальности.

— Ну задавай.

— Чисто теоретически, можно на любительском уровне собрать глушилку?

— Хм-м… Чисто теоретически можно сделать все, даже машину времени.

— А практически?

— Практически все упирается в доступную элементную базу, если мы говорим именно о любительском уровне. Все эти тиристоры, резисторы и прочие электронные потроха. Гражданским получить их весьма непросто, практически невозможно.

— Все так плохо?

— Ничего хорошего. Помнишь эпизод из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», где Шурик для своей поврежденной машины времени покупает какой-то транзистор из-под полы у мужика а-ля эксгибициониста?

— Помню.

— Ну вот, для хорошей глушилки, а не собранной на коленке искрового генератора «белого шума» который вполне пробивается, потребуются некоторые совсем уж редкие элементы, которые у нас в стране либо не производятся и закупаются через третьи руки за границей, либо производятся, но находятся на строжайшем учете, ибо используются там драгоценные металлы в виде золота и платины с прочими редкоземами плюс они секретные в плане технологии производства, так что в свободной продаже не найти, даже из-под полы задорого.

— Ясно… Но, если бы эти ценные элементы у них появились они смогли бы сварганить такую глушилку? Мне бы двойного действия, как радиопомехи для подавления исходящих сигналов, так и воздействие на приемники.

— Да даже я смог бы. Принципиальная схема не так уж и сложна, принцип-то простой — создание помех по частотам. Еще проще на подавление приемников — СВЧ-генераторы. Только где ты этот валютный дефицит возьмешь?

— Здесь при желании можно найти что угодно, либо купить. Мы не в Союзе с его… — Анатолий прикусил язык, чтобы не сказать лишнего, за что его могут прихватить по политической части с критикой методов хозяйствования и ее результатов в виде отсутствия всего и вся. — Здесь все упирается лишь в средства и надежного посредника, что купит для меня то, что мне нужно.

— Да здесь же ничего нет! Нищета!

— Тут может и нет, но любой торговец может купить все в любой точке мира. Были бы деньги и ему все привезут.

— Вот только где ты возьмешь столько денег, я уже молчу о посреднике?

— Еще не знаю, но это вопрос технический. Буду думать, а ты пока накидай, что именно нужно для глушилки купить и в каком количестве, чтобы, когда у меня появятся баблосы, осталось только сделать заказ.

— Нет проблем.

— Тогда конец связи.

Закончив разговор, Анатолий поморщился. В принципе зря он этот разговор по рации завел, вернувшаяся присущая молодости нетерпеливость изрядно мешала, толкая на необдуманные шаги. При желании его уже сейчас можно начать прессовать, хотя формально прицепиться пока не за что.

Глава 6

* * *

С подрыва мины все, собственно, и началось. Духи навалились на опорники как-то очень уж плотно. Еще до обеда «точки» третьей роты были обстреляны из «буров». Пули щелкали по камням и рикошетили с противным визгом. Снайпера пытались попасть в амбразуры и зацепить кого-нибудь этим самым рикошетом.

Опорник четвертой роты обстреляли из ДШК, развалив роем крупнокалиберных пуль одну из «точек». К счастью обошлось без убитых и даже раненых, ну а ушибы обрушившихся стен не в счет.

Опорники первой роты обстреляли из миномета. Не обошлось без раненых, осколками зацепило сразу двух человек.

Вторую роту обстреляли тремя гранатами из РПГ. Все мимо. Все-таки из этого оружия надо уметь стрелять, ибо достаточно небольшого ветерка и граната улетит в сторону причем не по ветру, а против него! А в ущелье ветер хоть и не сильный сейчас, но чувствительный.

Видимо противник был в курсе распорядка, потому как стоило только приблизиться машине, что привезла обед, как вновь начался минометный обстрел. На этот раз ранило бойцы во взводе второй роты. К счастью мины падали с большим разлетом и больше никого не зацепило.

Минометный обстрел являлся самым опасным просто из-за того, что крыши у опорников и «точек» одно название. И хоть стреляют духи как Аллах на душу положит, но ведь и случайно могут попасть.

Пообедали.

Анатолий снова засел на вершине горы на этот раз со снайпером и всматривался в противоположный склон. То, что все закончилось он не верил, считая, что духи дадут о себе знать еще минимум один раз, а то и несколько, ибо до вечера еще далеко.

Но увы, обнаружить среди камней бабаев до того, как они начнут стрелять оказалось невозможно.

Вдруг на склоне образовалось облако пыли и сквозь него реально как сварка замерцали вспышки огня. Обстрелу из ДШК подверглась вторая «точка» опорника третьей роты.

— Суки…

Высадив очередь духи подхватили ДШК и были таковы. Снайпер просто не успел среагировать. Пока вновь занял позицию, пока прицелился, от целей уже след простыл.

Остальные опорники так же подверглись обстрелу из миномета, РПГ и «бура». Без последствий, но как известно, количеству свойственно переходить в качество, так что новые потери ранеными неизбежны, ну и убитые рано или поздно появятся.

«Супники» привезшие ужин, появились на час раньше. Командование видимо тоже просекло, что график доставки противнику известен.

Привезли много.

— Сразу на сутки. Следующая поставка, завтра вечером.

— Ясно.

И опять обстрелы. Противника попытались подавить из «васильков». Те обрушили на высоты десятки мин, но какой в этом толк без корректировки, вслепую, только впустую потраченные снаряды. Разве что на удачу.

Ночь прошла спокойно, а на следующий день все завертелось по новой. Анатолий удивлялся такой интенсивности воздействия, так как не помнил подобного. Да обстреливали, но лишь один пост за день одним, максимум двумя видами оружия, а тут прямо раздухарились, да еще с выдумкой в плане чередования оружия.

«Фильм-отчет они там что ли снимают? — подумал он. — А что, вполне возможно, ведь мы одни из первых кто обзавелся подобными опорниками…»

Бах! Бах! Бах!

Это рвались минометные мины. Причем неприятно близко, того и гляди залетит внутрь.

— А-а-а!

Бойцы хотели выскочить на помощь раненому, но лейтенант их остановил:

— Стоять!

— Но там…

— Слышу я что там! Раз орет, значит живой. Противник может повторить обстрел именно из расчета, что вы сейчас выбежите его спасть.

— Не было раньше такого…

— Все случается в первый раз. Опять же орет громко, так что его по всему ущелью слышно, так что и духи его вполне могут слышать и сделать соответствующие выводы.

Бах! Бах! Бах!

— Ну, что я говорил? Сейчас бы покосили на хрен всех спасальщиков…

— А-а-а!!! Я ранен!

— Да заткнись ты уже! Сейчас вытащим!

Боец и впрямь замолчал. Анатолий, выждав еще некоторое время и убедившись, что душманы больше стрелять минами не будут, дал команду выдвигаться спасать раненого, ну и сам выскочил.

Боец оказался ранен в филейную часть. Причем что интересно, штаны оказались целы. Картина была ясна, боец засел в «философский домик» подумать о вечном, а тут обстрел. Вместо того, чтобы остаться в относительно укрепленном месте, сортир так же сложили из камней, он на инстинктах выскочил наружу, ну и словил осколок.

Повторный налет пережил без последствий, так как лежал в углублении.

— Ну вот, жопу тебе заштопают, одно хорошо, штопать собственные штаны тебе не придется.

Бойцы грохнули излишне громким смехом, сбрасывая нервное напряжение.

Анатолий же подумал, что на этой войне хватает маразма, еще и в том плане, что они вроде как на войне, а снабжение идет по нормативам мирного времени и замена формы производится в установленные по графику время, а не по мере износа и порчи имущества, отчего многие бойцы к концу срока ношения ходили в откровенной штопанной перештопанной рванине… И так до конца войны.

И новый обстрел.

«Пятый обстрел… После каждого намаза они по нам палят что ли? Или перед ним?» — подумалось Киборгину.

— Достали суки…

* * *

— Серега… — растормошил Анатолий старшего сержанта. — Вставай.

— А?! Что?!

— Пойдем наружу, скажу кое-что…

Лейтенант со своим заместителем покинули убежище.

— Сколько времени, товарищ лейтенант? — спросил «замок», зевая и поеживаясь, так как ночью в Афганистане довольно прохладно.

— Три часа ночи.

Тут старший сержант разглядел как обвешался оружием командир взвода. Автомат на груди, за спиной пара «мух», снайперская винтовка и мешок, в котором тоже лежало что-то тяжелое.

«Гранаты!» — осенило его.

— А зачем…

— Затем. Схожу прогуляюсь на соседнюю гору… говорят, с нее восход куда как красивше.

— Товарищ лейтенант! Это сумасшествие! Я вас не пущу!

— Куда ты денешься? В общем не знаю как получится, но надеюсь вернуться до обеда. Ждите, надейтесь, хе-хе. Все это время тебе меня надо прикрыть если вдруг меня хватятся. Скажем с поносом в сортир засел, а если еще раз попробуют на связь выйти, имитируй посадку батареи в рации.

— А солдаты?

— Треплу я устрою такую жизнь, что он сам повеситься захочет. Но это я потом им по возвращении объясню… Сейчас надо сделать так, чтобы осветительные ракеты не пускали почем зря примерно с час, пока я буду на другую гору взбираться и меня не пристрелили.

— Зачем товарищ лейтенант? К чему этот риск? Всего пара дней осталось просидеть до замены…

— Ну, хотя бы затем, чтобы эти два дня в тишине провести.

— Но потом все равно обстрелы продолжатся…

— Это как пить дать. Но глядишь, уже не так активны станут и вообще опаску иметь будут.

— Товарищ лейтенант… я с вами…

— Нет. Я ценю твой порыв, но нет. Мне одному проще будет.

Сержант провожал уходящую во тьму фигуру лейтенанта с потрясённым видом. Вот так вот, пойти в одиночку на бандитов! Это же каким надо быть отбитым на всю голову геройским героем?!

Анатолий же осторожно спускался по склону, стараясь не поскользнуться, не подвернуть ногу, не видно ведь ни зги, и не полететь кубарем по камням прилетев к подножию отбитым куском кровоточащего мыса.

Он не испытывал страха, ощущая лишь уверенность в своих действиях. Отсутствовала даже тень азарта присущая любой охоте, тем более охоте на людей, что при некоторых обстоятельствах сами могли превратиться в охотников на него. Он свое уже отохотился и воспринимал этот выход как… поход в магазин за хлебом, столь же скучным и обыденным.

Определенный риск имелся, но не больше, чем быть сбитым машиной при переходе через дорогу во время все того же похода в магазин за хлебом. Чтобы не попасть под колеса нужно лишь соблюдать простую осторожность. Так и тут.

В его пользу так же на все сто процентов играл эффект внезапности. Духи просто не ждут, что их решат подловить, привыкли, уже что шурави сидят на своих базах и лишний раз за пределы нос не кажут. Могут только толпой устроить рейд или проческу с поддержкой бронетехники, артиллерии и авиации.

Лейтенант так же исходил из малочисленности группы противника, что ходят обстреливать опорники, пять-шесть человек, максимум десять. Это ему на один зуб. Тут главное их самому первым засечь. А дальше уже дело техники.

Спустившись, Анатолий пересек пространство между горами и поднялся на противоположный склон. Бандиты, как он считал приходили из соседнего кишлака, где они не то маскируются под местных жителей, не то являются таковыми, а значит и встречать надо с той стороны, хотя в принципе могли появиться, где угодно.

Найдя небольшую расщелину, Анатолий устроился в ней и замаскировался, после чего принялся терпеливо ждать.

Вот заалел восток и вскоре выглянул диск Солнца.

Вот и духи. Появились там, где Анатолий их и ждал увидеть. Восемь человек. Двое несут ДШК, а минометную трубу и часть мин к нему тащит ослик. Еще часть мин несут остальные члены минометного расчета, всего дюжина мин.

Шли уверенно толпой и даже не особо вертели головами. Да и смысл? Тоже мало что увидят. О чем-то переговаривались между собой посмеиваясь и курили, надо думать совсем не табак.

— Идеальная мишень…

Анатолий встал из-за укрытия и выстрелил из «мухи», а потом из второй.

— Ух-ты! Специально бы целился в него ни за что не попал бы! — воскликнул он, заметив, что граната угодила точно в ДШК.

Взрывы разметали душманов, но убило максимум двух, что несли этот самый ДШК. Остальные были ранены да дезориентированы и пока вяло шевелились на камнях.

— Но это ненадолго…

Правда перепуганный и возможно раненый ослик, громко вереща на своем ослинном, ускакал с поразительной резвостью унося миномет и часть мин.

— Ну и хрен с ним.

В руки легла СВД и Киборгин почти не целясь открыл быструю стрельбу, влепив по пуле даже мертвецам для контроля. Для пущего антуража короткими очередями выпустил один рожок из автомата.

Можно было уходить, даже нужно, ведь ослик, шедший позади бандгруппы, побежал именно обратно в родной кишлак, и паразит такой даже не думал останавливаться, но лейтенант решил рискнуть. Как он предполагал эта группа не единственная, а ходят две посменно, то одна, то другая. Отдыхать от дневных рейдов тоже нужно. Кроме того, вторая группа, пока ходит первая, держит под контролем таджикский кишлак с запасами боеприпасов, чтобы местные не сдали или сами не разворовали. Вот для них он и хотел подготовить сюрприз.

— Только бы взрыватели не на осле были…

Быстро спустившись, Анатолий проверил сумку главного бабая.

— Аллилуйя!

Помимо запасов еды, воды в пластиковых фляжках и кисета анаши он нашел коробку с взрывателями к минам. Дело осталось за малым, изобразить натюрморт… или пейзаж… а может вовсе перфоманс — лейтенант в художественном искусстве не разбирался, в общем ввинтил в две мины взрыватели, разместил их этими взрывателями друг к другу и положил на них труп, после чего аккуратно подсунул под него гранату со снятой чекой, аккурат между взрывателями.

То, что духи при оружии должно сказать тем, кто придет сюда и обнаружит товарищей, что шурави постреляли группу, но опасаясь возмездия быстро ушли, а значит не трогали тела.

— А теперь валим. Хотя еще один момент…

Лейтенант подобрал английскую винтовку и затолкал в ствол камень. Есть далеко ненулевая вероятность, что проверять ее не станут на такую подляну и решат выстрелить не почистив. Афганцы в плане ухода за оружием недалеко ушли от всяких афроафриканцев. Глядишь, какому-нибудь «снайперу» глаз выбьет.

— Вот теперь можно сваливать.

* * *

Возвращение Киборгина получилось триумфальным. Для солдат его рейд в тыл противника и бой, эхо которого они все слышали, выглядел чем-то эпическим. Один против целой банды!!! Так что восторженных криков было с избытком, еще немного и его подхватили бы на руки, чтобы начать подбрасывать.

— Ладно братва, хорош! — поднял Анатолий руку призывая к тишине. — Думаю не стоит лишний раз объяснять, что мой выход стоит держать в тайне. Думаю, командование, особенно особист с замполитом могут меня не понять. И еще, я сильно обижусь, если слухи обо мне начнут гулять по батальон, а моя обида — это ваша усиленная физическая тренировка. И поверьте, я устрою вам кромешный ад на земле. Все семь кругов… или сколько их там.

— А как вообще сходили? — спросил старший сержант.

Ба-бах!!!

В этот момент в горах раздал сдвоенный гром, эхо которого еще некоторое время гуляло среди скал.

— Хорошо.

— А что это было?

— Ловушка для дураков… А значит на небеса, в ласковые объятия гурий, отправилось еще несколько бабаев.

В то, что солдаты удержат язык за зубами, лейтенант конечно же не верил, слухи обязательно пойдут, ну не смогут они не удержать такую информационную бомбу в себе, их же самих разорвет, фигурально выражаясь. На то, собственно, и был расчет, ведь целью этого выхода являлось не столько прекращение обстрелов, хотя и оно тоже, сколько «поднятие репы», как выражалась излишне увлекающаяся компьютерными играми молодежь в его время.

По его мнению, то, что о нем будут друг другу рассказывать шепотом под строгим секретом, а не объявлено во всеуслышание, придаст ему больше веса в глазах солдат. Такой вот коварный план.

Первый шаг по зарабатыванию авторитета был сделан. Теперь осталось шагать по этой дороге дальше и не оступиться.

Остался тонкий момент с командованием. Они ведь, кто бы что ни говорил, тоже не глухие. У особиста наверняка есть осведомители, да и у замполита тоже и не только комсомольские вожаки (скорее они отвлекают внимание от настоящих стукачей).

И вот скорость с которой узнают о его выходке командование так же должно показать есть ли в его взводе такие стукачи. И если есть, то с ними требовалось что-то делать. Хотя их еще предстояло как-то выявить… Потому как на войне всякое могло случиться, более того Киборгин не собирался воевать, что называется в белых перчатках и не хотел, чтобы информация о его не самых благовидных поступках лишний раз выходила за пределы взвода.

И опять-таки на будущее надо вбить в головы подчиненным, что стучать на него, а иначе говоря, предавать, нельзя, это повлечет за собой самые суровые последствия. Вплоть до летальных. В этом отношении лейтенант никого жалеть не собирался.

Остаток дежурства в опорнике прошел без происшествий. Обстрелы понятное дело прекратились. Конечно, рано или поздно сюда направят новую боевую группу моджахедов, и они еще попьют крови, но тут уже ничего не поделаешь… только вычислять и давить.

А вот на следующий день, сразу после обеда его дернул особист.

«Все-таки есть стукач, — недовольно поморщившись подумал Анатолий. — Ну что же, сам себе злобный Буратино…»

— Вызывали, товарищ подполковник? — спросил лейтенант, войдя в палатку особиста.

— Вызывал, лейтенант. Садись.

Киборгин сел на предложенный табурет.

— Рассказывай.

— Что именно?

— Все рассказывай.

«Карьерист хренов, — подумал Анатолий. — Хочет с пылу-жару заработать орденок со званием, прогнув молодого летеху, поймав на горячем… Но я только внешне молодой, так что на мне, где сядешь, там и слезешь. Еще и задницу при этом отобьешь…»

Строго говоря Киборгин сам спровоцировал это жесткое столкновение с молчи-молчи, не указав в отчете о выходе в ночной рейд именно для выявления стукача. Это было для него важнее чем предстоящие разборки с особым отделом.

А зная еще по прошлой жизни данного особиста как рвача, был уверен, что тот не станет тянуть. Так и оказалось.

Опять же сам, будучи у командования на хорошем счету, отличник политической и боевой подготовки, и это без иронии, мог отбрехаться, дескать забыл и выжать снисхождение. Да, косяк, но не смертельный.

— Сначала не было ничего, ни времени, ни пространства, лишь крохотная точка чего-то сжатого бесконечно плотно во Тьме… и вот однажды она взорвалась, и стал Свет… это был Большой Взрыв из которого зародилась наша Вселенная…

Подполковник, не ожидавший подобного захода, даже слегка растерялся, как-то раньше в подобных ситуациях люди себя вели совсем иначе. Обычно бледнеют, краснеют, потом обливаются да мямлят что-то невразумительное. Так что нетипичное поведение приглашенного на беседу выбило его из колеи и вместо ощущения чувство внутреннего кайфа от своей власти над другими людьми их страха, словно дерьмом облили. Опомнившись, с силой в ярости хлопнул ладонью по столу, да так, что похоже отбил себе руку.

— Хватит придуриваться, лейтенант!

— Я вас не понимаю, товарищ подполковник…

— Все ты понимаешь!

— Никак нет, не понимаю.

— Что ж, не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. И не таких обламывали. А уж тебя и вовсе в морской узел скручу… Тебе ведь статья светит.

— С чего бы это?

— Ладно. С какой целью самовольно покинули расположение опорного пункта?

— Я не покидал.

— У меня другие данные.

— Оговор! — стал с возмущением отпираться Киборгин.

— Прекращай тут мне дурочку валять! — откровенно взбеленился особист. — Только хуже себе делаешь! Говори, с какой целью ходил к врагу!

— Да не ходил я! И вообще, какие ваши доказательства?..

— Докладная очевидца!

— Повторяю, это оговор… Видимо я кому-то сильно не по нраву, вот со мной и пытаются расправиться вашими руками… — как бы сник Анатолий, говоря все тише и тише.

— Лейтенант, ты понимаешь, что это залет? Если я проведу очную ставку, а потом хорошо нажму на других, то все вскроется и ты сядешь.

— Ну… — стал играть откровенную неуверенность Анатолий. — Я же… Может есть какой-то вариант?..

«Где батя бродит?» — с легким недовольством подумал лейтенант в этот момент.

Подписывать некоторые бумаги он не хотел.

Только получив вызов от особиста, он приказал паре своих солдат простеньким диалогом из серии вопрос-ответ, типа: «Где лейтенант? Особист к себе дернул», дать знать комбату о своей проблеме и был уверен, что тот сразу пойдет разбираться с этим происшествием.

— Вариант всегда есть, — самодовольно улыбнулся полковник.

Ну да, чего ему не быть самодовольным? Подцепил перспективного офицера на крючок, расширил свою агентурную базу, а чем эта база шире, тем больше возможностей для собственного роста.

Тут в палатку особиста заглянул командир батальона, а следом протиснулся замполит. Киборгин вскочил с табуретки.

— Товарищ…

Но был прерван взмахом руки комбата и тот спросил у подполковника.

— Что тут происходит, Степан Дмитриевич?

— Роман Олегович, идет работа по моему профилю, лейтенант подозревается в совершении серьезного преступления, потому…

— Погоди Степан… Лейтенант, — с укоризной взглянул на Анатолия комбат, — сходи погуляй пока… пока взрослые дяди разговаривать будут.

Когда проблемный комвзвода вышел, полковник Овсиенко продолжил:

— Степан… давай без всей этой хренотени, а? Что там у тебя на лейтенанта? Писулька-донос? Что ты ему хочешь инкриминировать на этом основании? Измену Родине? Дело хочешь из пальца высосать в лучших традициях тридцатых годов? Думаешь за это тебе звездочку накинут?

— Он самовольно оставил опорный пункт! И не отобразил этот факт в отчете!

— Но ведь вернулся. И мы все прекрасно знаем зачем он ходил… лейтенант Киборгин молод и горяч, его выбесили постоянные обстрелы и последней каплей стало ранение одного из его солдат и чтобы это все прекратить, он сделал вылазку… Ну а то, что не отобразил в отчете… Залет конечно. Но он не дурак и прекрасно понимает, что нам подобные самостоятельные выходки придутся не по нраву. Слишком большой риск…

— Вы считаете этот поступок нормальным, что он просто взял пошел и убил того, кто ему мешал?!

«Хм-м… похоже тебя беспокоит не то, что лейтенант самовольно уничтожил группу противника, а то, что у него хватило духу самостоятельно принять непростое решение, — начал догадываться полковник о подоплеке дела. — А ну как он врагами посчитает не только этих в чалмах, но и… дома засевших в высоких кабинетах, и тоже, просто возьмет и убьет, привыкнув к простым методам решения возникших проблем. А ведь он и тебя может посчитать такой помехой… и ты это только что понял, вот и хочешь его окончательно утопить».

— Нет, я не считаю это нормальным, но повторяю, мы на войне и тут уже… на войне, как на войне.

— А если бы он сам попал в плен?! — вступил в дело замполит. — А потом враги под угрозой пыток заставили бы его сказать, что он добровольно перешел на сторону врага! Представляете какой бы мы имели бледный вид перед командованием и как бы нас драли за это ЧП?!

— Да, ты прав, вид имели бы крайне бледный и награды мы нам зарезали и производства в следующие звания притормозили, но и лейтенанта можно понять. Его там каждый день то из пулемета, то из миномета, то просто из винтовки обстреливают, это все крайне сильно действует на нервы и мы с этим ничего не могли поделать, так что ему пришлось самостоятельно решать этот вопрос прекрасно понимая, что на такой рейд он разрешения бы от нас не получил. Это конечно серьезный залет с его стороны, но и сурово наказать его за это будет неверно.

— То есть вы предлагаете сделать вид, что ничего не произошло?! — изумился особист.

— Именно это я и предлагаю.

— Но это неприемлемо! Я понимаю, что он ваш подчиненный и вы его выгораживаете, как командир…

— Слушай Степан… Дмитриевич, и ты Павел Владимирович, — повернулся от особиста к замполиту майору Липкину, — давайте говорить прямо. Мы на войне… кто бы как все происходящее не называл, и на войне нужны в том числе и такие офицеры, безбашенные, дерзкие, смелые и способные принимать самостоятельные решения на месте исходя из сложившейся ситуации не спрашивающего разрешения на каждое телодвижение. Да, он несколько хватанул через край… а потом еще решил сделанное замолчать, но это свойственно молодости. Ветер в голове, спонтанные необдуманные поступки, а потом неуклюжие, можно даже сказать детские попытки их скрыть… Потерять его мы просто не имеем право. Ну начнете вы свои дела, каждый по своей линии, батальон недосчитается перспективного офицера, и видя, что случилось с Киборгиным, остальные так же формализуются и станут действовать строго по Уставу. Не мне вам объяснять, что Устав это штука такая… как палка о двух концах, хорошая вещь чтобы понукать подчиненными в мирное время, но в военное и по нам прилететь в итоге может в ответ. У нас полно таких, что будут действовать лишь исходя из буквы приказа, только чтобы его не наказали если что-то пойдет не так… Киборгин же… мы можем отдать ему любой приказ в общих чертах, и он все сделает не боясь импровизировать и мы должны сделать так, чтобы у него и впредь не появилось этого страха.

— Но наказать его все равно нужно, — снова встрял замполит, понимая, что «рыба сорвалась с крючка», — иначе согласитесь Роман Олегович, безответность с нашей стороны даст основание думать остальным командирам, что можно творить, что вздумается и им за это ничего не будет. Представляете, что тогда начнется?

— Представляю. Махновщина. Но наказать надо не сильно строго, чтобы не случилось обратного. Так что просто выговор с занесением и я самым серьезным образом поговорю с ним.

— Этого мало.

— А что ты предлагаешь?

— Снизить звание до младшего лейтенанта.

— Нет… это возвращает нас к ситуации, когда остальные не станут проявлять инициативы, опасаясь такого же разжалования. Остановимся на моем варианте с задержкой присвоения очередного звания. О чем и доведем до всех так чтобы все четко осознали, что инициатива приветствуется, но в разумных пределах без перегиба.

Ни замполит, ни тем более особист не выглядели довольными, но и в бутылку все же не полезли, но не только и не столько потому, что приняли доводы комбата, а потому, как если начать развивать тему, то и по ним прилетит отдачей, по их линии ответственности. Дескать это и ваша вина, недосмотрели — плохо поставлена воспитательная работа, не пресекли — куда смотрел особый отдел, так что для карьеры лучше сделать вид, что ничего не случилось.

Собственно, именно на такой исход дела, зная психологию подобного рода карьеристов и рассчитывал Анатолий, когда решил сходить в «рейд за головами». Это, конечно, било по его карьере в ближайшей перспективе, ибо незабудутнепростят, но это Киборгину по большому счету уже было неважно, у него появилась совсем другая жизненная цель и армия выступала лишь как трамплин. А набрать необходимый вес для старта с этого трамплина, он мог, находясь в лейтенантском звании и должности комвзвода.

Хотя, конечно, лучше бы добраться до капитанского звания и должности командира роты, что сильно расширило бы его возможности, и это выглядело вполне реально. Ведь и особист и замполит по истечении пребывания своего срока в Афганистане уедут в Союз, а у новых к нему не будет неприязни, если только сменщики их не накрутят. Так что да, «старлея» ему эта сладкая парочка конечно зарубит, но это лишь временная мера, потом все равно дадут ибо если не дать, то это в свою очередь привлечет внимание с совсем другой стороны (особенно если это спровоцировать). Всякие комиссии и проверяющие начнут задавать вопросы из серии, а чего это лейтенантика забижают? Что тоже никому никуда не уперлось, ибо отвечать по чужим обидам никому из новичков тоже нет никакого интереса.

В общем зная как работает вся эта система, ею вполне легко пользоваться в своих интересах.

Глава 7

* * *

— Взвод! Подъем!!! — в два часа ночи спустившись в землянку своего подразделения, проорал Анатолий Киборгин. — Стройся!

Бойцы ошалело повыскакивали с коек.

— Равняйсь! Смирно! В моем подразделении завелся дятел-стукач! Который сдал меня! И если бы не заступничество комбата я вполне мог сесть на нары на очень длительный срок и за это этот стукач должен понести ответ! Мы на войне! А на войне всякое может случиться. Кто-то может попасть в передрягу… в том числе и этот самый дятел! Так вот, я не собираюсь ради этой твари, что сдала меня, рисковать собой и рисковать кем-то еще посылая ему на выручку! А потому я собираюсь найти эту тварь! И я ее найду. Прямо сейчас! Всем одеться и выйти наружу! Время пошло!

Ошалевшие солдаты, быстро одевшись выскочили из землянки наружу.

— За мной, шагом марш!

Анатолий привел своих солдат к медблоку. Зашли в палатку-приемную. Там их уже ждал дежурный лейтенант медслужбы Востриков. Перед ним находился столик, на котором лежали шприцы по количеству солдат в взводе заполненных красноватой жидкостью.

— Всем оголить свои волосатые задницы, сейчас вам доктор сделает укол.

— Товарищ лейтенант… Что там? — осторожно спросил старший сержант.

— Один препарат способствующий развязыванию языков. Так, я не понял! Была команда заголиться! Думаете я тут шутки шучу! Выполнять!!! К тебе это тоже относится Спицын. Не отрывайся от коллектива.

Востриков с безразличным выражением лица начал делать уколы. Понятно, что в шприцах не было никакой сыворотки правды (откуда бы она у него взялась?), а лишь витамины, но простым бойцам откуда это знать? Тем более сейчас они в шоковом состоянии и этого осознать не могут. Вот позже прочухают, как их развели, но и то до конца не будут уверены. Но уколы болючие.

Киборгину содействие Вострикова обошлось в сто рублей, но деньги эти ничто с возможностью выявить стукача, чтобы избавиться от чужого соглядатая и он не донес на своего командира когда начнутся реальные дела о которых знать посторонним точно не стоит, потому как так легко, как в случае «рейда за головами» уже будет не отделаться.

— Теперь немного подождем, когда подействует…

С этими словами Анатолий скинул тряпку с прибора стоявшего на другом столе. Это был электрокардиограф, тот из которого тянется бумажка с ломаными линиями.

— Кстати, в курсе, что детектор лжи, что по-научному называется полиграф, сделали из обычного измерителя пульса? Когда человек врет у него учащается сердцебиение, вот его и будем фиксировать. Так же у человека усиливается потоотделение и значит улучшается токопроводимость, что мы будем фиксировать с помощью вот этого амперметра.

Амперметр лейтенант позаимствовал у механиков.

— Укол вам сделали чтобы эти факторы срабатывали более мощно.

Анатолий демонстративно посмотрел на свои «командирские» часы.

— Ну что же, можно начинать. Давай Спицын с тебя как со старшего по званию и начнем. Садись на стул.

Тот присел, Востриков тут же прилепил датчик от ЭКГ на правую руку в районе запястья, где обычно считают пульс, а на безымянный палец посадил «крокодил» с проводками ведущие к амперметру.

— Отвечать только «да» или «нет». Ясно?

— Так точно!

— «Да» или «нет»!

— Да!

— Отлично. Тебя зовут Сергей?

— Да!

— Твое звание старший матрос?

— Нет!

Задав еще несколько так называемых установочных вопросов во время которых искоса наблюдал за поведением подчиненных, что с растерянным видом смотрели на происходящее, перешел к главному вопросу:

— Писал на меня особисту?

— Нет!

— Говорил о моей ночной отлучке с опорника особисту?

— Нет!

— Писал или говорил о моей ночной отлучке помощнику особиста?

— Нет!

— Ладно, гуляй. Следующий… давай ты, сержант.

И закрутилось.

Собственно, подозреваемых Анатолий вычисли еще на первом опросе своего заместителя. Это было несложно, выдали себя нервозным поведением, бегающим взглядом… Вот и до них дошла очередь.

— Филимонов. На стул.

Прошли стандартные «установочные» вопросы.

— Ты стуканул особисту?

— Нет!

— О, как! Сердце-то как застучало! И стрелка на амперметре-то как пошла, как хер у юнца пубертатного периода при виде голой сиськи!

— Это не я!

— Ты писал донос на мое отсутствие на опорнике ночью?!

— Нет! Не я!

— И снова сердце скачет и стрелка еще сдвинулась. Приборы не врут Филимонов, а вот ты сука врешь! Вот стрелка на амперметре была здесь, а теперь съехала сюда, на целую треть диапазона. Вспотели ручки! А значит все ясно с тобой, ты и есть стукач!

— Простите меня! Простите!

— Встать! Отошел вот сюда. Продолжим, может у меня во взводе не один стукач, а несколько.

В итоге через прибор прошли все и вроде никто больше не стучал, хотя поведениееще одного бойца Анатолию не нравилось. Но может чего-то другого боялся, мало ли где накосячил.

Киборгин вновь построил взвод, поставив перед ним Филимонова. Смотрели на него все очень многообещающе. Ему проще после такого самому повеситься будет.

— Взвод, официально заявляю, я не потерплю стукачей у себя, знайте это. Терпеть не могу тварей вроде вот этого слизняка Филимонова. Знайте так же и то, что на войне убивают… стукачи будут дохнуть при первом же удобном случае.

Филимонов при этих словах крупно вздрогнул.

— Если кто-то предложит вам стучать: особист, замполит или еще какое-то животное, сообщите мне и мы решим этот вопрос.

Киборгин подойдя вплотную к Филимонову, и ровным тоном продолжил:

— Я не знаю почему ты стал стукачом, мне это не интересно. Может тебя прихватили на чем-то не слишком законном, может тебе за это что-то обещали, медальку какую-нибудь или досрочное возвращение, а может ты просто по жизни такой урод и стучал из любви к искусству, не волнует. Делай что хочешь, но ты должен исчезнуть из моего взвода, и опять-таки мне плевать как ты это устроишь, просись у особиста о переводе, заболей гепатитом, а еще лучше устрой себе самострел, я для этого тебя уже сегодня поставлю в наряд, так что возможность будет отличная — неосторожное обращение с оружием. Не сделаешь — сдохнешь на первом же боевом выходе со стрельбой, я тебе это обещаю, а таковая случится уже на этой неделе. Ты понял меня?

— Д-да… т-так т-точно…

— Отлично. Взвод, вольно. Разойтись.

Конечно, можно было сделать вид перед остальными, что стукач не раскрыт и уже приватно на него надавать и заставить гнать особисту дезу, но это, во-первых, ненадежно ибо не проконтролировать, разве что снова проверить на «детекторе лжи», что неудобно, а во-вторых, плохо бы сказалось на репутации самого лейтенанта, дескать поднял кипишь, а результата ноль. А так «дятел» найден на глазах у всех и это лишний раз показало, что с командиром первого взвода третьей роты шутки плохи — узнает и накажет.

Что до Филимонова, то он-таки во время дежурства «случайно», почти сразу после заступления на пост, прострелил себе плечо. Совсем не факт, что он до конца поверил Киборгину, что тот его пристрелит во время боевой операции, а вот то, что его сослуживцы по взводу устроят ему «веселую» жизнь он знал точно ибо стукачей никто не любит и превращают их жизнь в ад, всячески чмырят так, что полностью психологически ломают человека. Так что самострел лучший выход из положения.

* * *

В три часа дня седьмого апреля устроили собрание офицеров батальона, на котором устроили судилище для лейтенанта Киборгина на котором Анатолий чувствовал себя сантехником Афоней. В прошлой жизни ему не приходилось выступать в роли порицаемого, но дискомфорта он не ощущал, скорее легкое раздражение. Представление на публику решили устроить именно как предупреждение остальным, чтобы не чудили, об этом ему сразу сказали перед началом, чтобы не дергался и не ломал сценарий. Единственное что на ошалелые лица сослуживцев было смотреть забавно, когда им была объявлена причина собрания.

— Вот так вот просто взял, пошел и всех убил?!

— В натуре Киборг!

Замполит меж тем разорялся:

— … За самовольное оставление части в сложной боевой обстановке в результате чего лейтенант Киборгин подверг опасности свое подразделение, оставив его без руководства, а также сам мог попасть в плен, что в свою очередь сильно могло ударить по батальону и по всему СССР в политическом смысле если бы его принудили пытками сделать заявления против всей советской власти, или что еще хуже — погибнуть, предлагаю командованию батальона в качестве наказания разжаловать лейтенанта Киборгина на одно звание!

Среди офицеров поднялся недовольный гул.

Послышался выкрик:

— Его награждать надо за такое, а не наказывать!

— Точно! Представить его к Герою!

Теперь тональность гула сменилась на одобрительное.

— Правильно!

— К Герою его!

— Его не лишать звания надо, а наоборот очередное давать!

Замполит вскинулся замотал головой из стороны в сторону в попытке высмотреть, кто это сейчас кричал, но понятное дело что не преуспел в этом. Кричащие прятались за спинами сослуживцев.

— Тише товарищи офицеры, не на базаре, — встал со своего места в президиуме командир батальона, видя, что ситуация начинает выходить из-под контроля… замполита.

Ему такое поведение офицеров было только на руку.

— Снижение звания за такой проступок справедливая мера…

Снова послышался ропот.

— Да товарищи, справедливо, но я считаю, что в данном случае нужно отнестись к Анатолию Леонидовичу со снисхождением. Все-таки целью лейтенанта Киборгина было прекратить обстрелы и возможные смерти своих подчиненных, а ранение одного из них спровоцировало его на этот пусть и необдуманный, но… по-своему правильный поступок. Лейтенант проявил решительность и мужество, что говорит о нем как о достойном офицере, что можно только поставить в пример для остальных.

Комбата поддержали одобрительным гулом.

«Еще и свой авторитет среди подчиненных поднял, — подумал Анатолий. — А наш батяня оказывается тот еще интриган… Хм-м, но может оно и к лучшему? Идей у меня по повышению боевой эффективности полно и полковник, как только убедится, что вся эта бодяга в Афгане надолго, станет отличным инструментом их внедрения в жизнь. Тут главное сделать так, чтобы он думал, что сам является их автором, тогда рвать жопу будет на британский флаг, как себе, так и другим, чтобы все внедрялось в кратчайшие сроки…»

— Потому считаю, что нужно ограничиться лишь строгим выговором.

На это офицеры хоть и недовольно скривили лица, но активно возбухать больше не стали. Строгач — это не смертельно для карьеры в отличие от снижения звания, строгач и снять можно, ну или перебить поощрением, а лучше несколькими.

Не успели разойтись после собрания, как Киборгина вызвали в штаб, а вместе с ним и командиров третьих взводов «боевых» рот батальона.

— Товарищи лейтенанты, мне поступил приказ выделить роту для участия в боевой операции…

Как и в прошлый раз для операции в Панджшерском ущелье морпехов дернули в самый последний момент. Только тогда в операции участвовала целиком третья рота, а сейчас, когда на высотах с «опережением графика» организовали опорники и туда закинули по взводу от каждой роты (не снимать же их теперь) приняли решение собрать сводную роту.

— У вас час на сборы. Вас забросят в аэропорт и «сараем» перебросят в Кабул, а оттуда уже на место. Командовать ротой будет капитан третьей роты Аникеев.

Ну, тут тоже ясно, ему пора майора получать и участие в боевой операции, а то и возможная награда только поспособствует этому.

Сборы что называется были недолги. Другое дело, что лейтенанты собрали своих солдат по категории «полная выкладка», вроде ничего лишнего, кроме разве что противогаза и ОЗК, а общая масса тридцать с лишним кило.

Потом погрузились на грузовики и под охраной БТРов отбыли на аэродром под Гератом. С воздуха прикрытия не было и еще долго такие колонны прикрывать не будут, только в начале 81-го года станут развивать данную практику.

Час езды в клубах пыли и вот бетонка, где их уже ждет самолет Ан-12. Не дав толком отряхнуться и умыться, едва бетонку полили скопившимся в мочевом пузыре «балластом», тут же загрузились в дюралевое чрево самолета, едва влезли… и тот раскрутив винты пошел на взлет.

Полуторачасовой перелет закончился благополучно, «стингерами» и «стрелами» еще не шмаляли почем зря, правда сели не в Кабуле, а в Баграме. Тут их тоже уже ждали, только выгрузились и снова погрузка, теперь уже на десантные вертолеты Ми-8, по взводу на борт, и полетели на север.

Через двадцать минут лета уже практически в темноте приземлились у глинобитного городка тысяч на десять населения.

— Где это мы? — спросил один из лейтенантов.

— Джабаль-Уссарадж… — ответил капитан.

Конечно, это никому ничего не сказало.

Прибывшим показали, где разместиться и брать воду. Поставили палатки и вскрыли сухпайки ибо ужин давно прошел.

Капитан Аникеев вернулся назад из штаба, хотел доложиться, но никого из руководства операцией на месте не оказалось.

Анатолий знал, что капитан Хабаров Леонид Васильевич, командир 4-го десантно-штурмового батальона 56-ой отдельной десантно-штурмовой бригады, что так же являлся командиром первой тактической группы из двух, в которую так же входил афганский пехотный батальон (правда в этом батальоне числилось всего пятьдесят пять человек), сейчас совершает очередной обманный маневр с целью окончательно запутать Ахмад Шаха и раздробить его и без того невеликие силы, что на данный момент составляли около полутора тысяч человек плюс-минус. Это действительно немного, учитывая, что в районе ущелья проживает больше ста тысяч народа.

Еще одним источником слива дезинформации являлись афганские офицеры. В их присутствии советские офицеры в разговорах между собой обсуждали атаку на Бамиан, а подготовка штурма Панджшера дескать лишь имитация.

Вообще изначально проведение операции по зачистке Панджшерского ущелья планировалось на первые числа апреля, может даже на День дурака, но если бы все прошло как планировали, то в дураках оказались бы сами шурави. Дело в том, что в высоких штабах все хотели сделать без привлечения не то что тяжелой техники, но даже авиации. Ага, вот так, войти в ущелье на легкой броне и пострелять духов из стрелковки.

Анатолий незадолго до своего возвращении в себя молодого, почитал воспоминания командира 4-го ДШБ. В них он писал, как многократно просил дополнительные средства усиления, упирая на сложный рельеф местности, возможные засады, минирование, и как результат прогнозировал собственные высокие потери, но понимания не нашел. Тогда запросил, чтобы ему дали хотя бы бронежилеты. Ответ звучал так: «Хабаров, не стыдно будет на своих орлов, на тельняшки бронежилеты надевать?»

Вот такие пироги с котятами, не дали броники, чтобы не стыдно было… Кому? Перед кем? А хер их штабных знает…

Впрочем, все оказалось не так плохо. По воспоминаниям капитана Хабарова в час ночи с ним связались из штаба 40-й армии поступила команда: «Отставить!»

В последний момент там все-таки одумались, и решили подкинуть от своих щедрот средства усиления: танковый взвод, роту морпехов, батарею 152-мм самоходных гаубиц «акация» и два взвода саперов^[3]. Это обстоятельство сместило начало операции на неделю.

Правда все это подкрепление будет по большей части работать на вторую тактическую группу под командованием майора Цыганова, командира 2-го парашютно-десантного батальона 345-го отдельного парашютно-десантного полка, под началом которого так же будет находиться афганский пехотный батальон (все те же 50–60 человек), мотострелковый батальон 177-го мотострелкового полка из 108-й мотострелковой дивизии.

Что интересно, бронежилеты при этом все равно не дали…

Наконец капитан Хабаров приехал в расположение на «уазике».

— Морпехи? — спросил он, после глубокой затяжки и выпуска большого облака сизого дыма.

Капитан Аникеев только кивнул и ответил на рукопожатие.

— Можно сказать, только вас и ждали. Николай, верно?

Аникеев снова только кивнул.

— Я хоте бы узнать наши задачи…

— Все завтра Николай… все что надо скажу утром на общем собрании, обрисую задачу нашу общую и вашу частную.

И снова Аникееву осталось только кивнуть.

* * *

Побудка, гигиенические процедуры, зарядка, завтрак. Про морпехов не забыли и приготовили на них тоже.

— Всем солдатам отдыхать, форма одежды — голый торс, — передал распоряжение Хабарова капитан Аникеев. — Ну, а мы на общее собрание, получать вводные, — кивнул он офицерам.

Общее собрание проводилось в одной из небольших лощин представлявшей собой природный амфитеатр, вот на ее склонах, как на зрительской трибуне и расположились офицеры. На «сцене», где стоял БТР развернутый к ним задом, появился капитан Хабаров. Пара солдат, что пришли с ним развернула и закрепила камнями на задке БТРа склеенную из нескольких листов ватмана большую схематично нарисованную от руки карту Панджшерского ущелья. Коричневыми линиями разной толщины обозначены горные хребты с отрогами, а синими черточками — речки, ну и населенные пункты.

— Итак товарищи, общая задача данной боевой операции очистить Панджшерское ущелье от банды полевого командира по имени Ахмад Шах. Это не просто бандит, а умный и жесткий командир. Чтобы понимали с кем придется иметь дело, освещу его биографию. Полное имя: Ахмад Шах сын Дуста Мухамаджана. Родился в 1953 году в Панджшере в семье крупного феодала и на что особенно хочу заострить ваше внимание — кадрового военного. Отец-полковник, ушел в отставку в 1976 году. Так что сами понимаете, отец обучил своего сына всему, что знает сам, а потому наш противник имеет представление о правильном общевойсковом бое и знает как ему противодействовать наиболее эффективно. По национальности таджик, мусульманин — суннит. Окончил теологический лицей, затем учился в Кабульском университете, где и вступил в организацию «Мусульманская молодежь». В 1973 году сторонники «Мусульманской молодежи» организовали заговор в армии с целью свержения Дауда и провозглашения «Исламской республики». Заговор был раскрыт, многие из участников были казнены, но Шаху удалось скрыться. В июне 1975 года была попытка организовать восстание в уезде Панджшер. Восстание было подавлено. Шах убыл в эмиграцию Египет и Ливан, где активно участвовал в боевых действиях и проведении терактов в составе палестинских боевых групп. Режим Дауда объявил его военным преступником. В 1978-м после Апрельской революции, Шах возвратился в Афганистан и приступил к созданию вооруженных отрядов в своем родном Панджшере. Благо есть на что. В этих горах добываются изумруды и золото… После прихода к власти Бабрака Кармаля начались массовые репрессии против сторонников партии «Хальк», как результат большинство халькистов добровольно влились в отряды Шаха, что еще больше усилило мощь его отрядов и его личный авторитет. Именно отсюда его отряды через ущелье Шутуль совершают нападения на дорогу Кабул-Хайратон идущую через перевал Саланг. Нынешняя операция должна прекратить эти нападения. Это стратегия. Теперь по тактике… Нам надлежит пройти вдоль долины до последнего кишлака ущелья Панджшер и вернуться назад… Первая тактическая группа, не ввязываясь в бой, быстрым марш-броском должна выдвинутся из населённого пункта Анава, проскочить через населённый пункт Руха и добравшись до населённого пункта Паси-Шахи-Мардан. По данным разведки штаб группировки Ахмад Шаха находится именно в данном населённом пункте. Главной целью первой тактической группы является его выявление и уничтожение. Далее, первой тактической группе предписывается пойти навстречу второй тактической группе, что выдвинется вслед за первой и начнет своими силами брать под плотный контроль стратегически важные объекты, а так же блокировать населенные пункты для проведения их прочески силами армии ДРА. В итоге должен получиться своеобразный пресс в котором будут раздавлены главные силы бандитов… Встреча тактических групп планируется в районе населенного пункта Хаару.

Анатолий же подумал о том, что мешало с самого начала забросить первую тактгруппу в район Паси-Шахи-Мардан, километров на пятнадцать-двадцать севернее, можно даже парашютным способом раз уж основные действующие силы — ВДВ, хотя конечно лучше на Ми-8. Технику вполне реально перебросить вертолетами, раз с самолетов сбрасывать опасно (если на склон приземлится, так закувыркается) теми же «коровами», то бишь Ми-6. Нет, сначала надо прорваться через все ущелье, а потом двинуться обратно.

Но спрашивать и тем более что-то предлагать, конечно, не стал. Никто не будет менять план операции за сутки до начала. Ну и ему самому не выгодно, потому как он собирался решить свои задачи, а если что-то серьезно поменять, то и его планы могут рухнуть.

— По последним данным наша игра сработала и Ахмад Шах перебросил до трети своих сил на север. Но легко не будет, оставшихся сил достаточно для обороны, дороги заминированы, часть дорог перекрыта завалами и они тоже по всей видимости заминированы. В горах хватает опорных пунктов противника. Более того, как все наверняка хорошо понимают, стоит только нам вторгнуться в Панджшер, как он отзовет отряды обратно. Потому рота морской пехоты определяется в оперативный резерв. Вашей задачей станет блокирование возвращающихся отрядов, чтобы они не ударили нам в тыл…

На всю операцию отводилось три-четыре дня.

— Вопросы?

— Товарищ капитан, так мы что просто войдем, разгоним душманов, а потом уйдем? — с явно слышным недоумением в голосе прозвучал вопрос от одного из офицеров-десантников. — Гарнизоны оставлять не стаем? Тогда какой во всем этом смысл? Ведь вернутся же они, после того, как мы уйдем и все вернется к тому, как было прежде…

Капитан Хабаров в этот момент выглядел несколько растерянным и не знал, что ответить. В своих воспоминаниях он писал, что тоже удивился такой постановке задачи.

— Этот момент до меня не доводили… — наконец ответил он. — Но по логике вещей кто-то должен обязательно прийти на очищенную от противника территорию, будь то наши внутренние войска или подразделения правительственных войск — наших союзников. Возможно, это будут коалиционные силы, способные удержать территорию Панджшера и установить там новый порядок…

А потом написал в воспоминаниях: «Так рассуждал я тогда, наивно полагая, что руководство у нас мудрое и все мероприятия по закреплению действий войск предусмотрит, раз решилось на проведение такой операции. Однако, как показало время, я глубоко ошибался относительно мудрости своего руководства…»

В итоге операция вышла громким пшиком. Гибель шестнадцати человек и ранение еще нескольких десятков оказались напрасными. Но кого это волновало? Генерал армии Ахромеев в 82-м вообще сказал: «Погибают наши солдаты? Так это их долг! Погибнет один, пришлют еще десяток. Ахмада Шаха надо поставить на колени и заставить его сложить оружие!» И за проведение очередной операции в Панджшере получит «Героя», а потом звание маршала. На этих операциях против Ахмада Шаха вообще очень многие поднялись в званиях и обвешались орденами…

По окончании брифинга офицеры вернулись к своим подразделениям. Бойцы как им и было приказано, активно отдыхали. Откуда-то появились мячи и вот организовались команды футболистов и волейболистов, устроили настоящий турнир: морпехи, ВДВ (сразу две команды от ДШБ и ПДБ), мотострелки. Орали болельщики, поддерживая своих.

Но если солдаты смогли найти способ сбросить нервное напряжение, что всегда возникает перед боем, то вот офицерам приходилось несколько сложнее. Им занять себя было нечем, разве что сыграть в карты, и потому перегорали внутренне.

Анатолий же, скинув верхнюю часть формы, подстелив плащ-палатку, завалился загорать под косыми взглядами солдат из других взводов роты. Нетрудно было догадаться, что солдаты его взвода уже растрепались сослуживцам о том, как их командир выявил стукача, ну и конечно рассказали о его ночном рейде, раз уж теперь это не тайна.

«Эх, шезлонга нету, но и раскладушка на худой конец сошла бы… А еще бы какой-нибудь прохладительный напиток или просто сок не помешал, — с сожалением подумал он. — Ага… потом еще море найдите и подайте пару длинноногих девок под бок…»

— Толян, тебе реально что ли на все по хрен? — подойдя, спросил его один из лейтенантов.

— Герыч, это же Киборг, ему бабаев завалить, как тебе в сортир сходить!

Офицеры нервно и излишне громко засмеялись.

Это привлекло внимание других офицеров из десанта и мотопехоты. Подошли знакомиться. Слово за слово, поинтересовались причиной веселья, а то остальным как-то не до смеха.

— Да вот, мой лейтенант Толя Киборгин отчебучил, — начал объяснять капитан Аникеев. — Выставили опорники на вершинах чтобы расположение батальона прикрыть от обстрелов с гор, бабаи стали обстреливать сами опорники, ему это видите ли надоело, потому однажды ночью он пошел и устроил им засаду, и всех перебил.

— В натуре что ли?!

— Ага! Его вчера как раз особист с замполитом драли за это на общем собрании, хотели разжаловать, но в итоге комбат отстоял, отделался строгачом. Теперь лежит, загорает… и в ус не дует, тем более что не во что — сбрил.

Анатолий действительно сбрил усы — почти обязательный атрибут офицера в эти времена, и вообще постригся, чтобы лишний раз не выделяться из солдатской массы, а значит не привлекать к себе целенаправленно внимание снайперов.

— Слушай, реально что ли? Пошел и грохнул? — спросил мотострелок.

— Ну да… что еще с ними делать, просить не стрелять, а потом взасос с ними целоваться? Они меня не ждали, чувствовали хозяевами положения, так что всего лишь сработал эффект неожиданности.

Ну и дальше все в подробностях описал по просьбам слушателей.

— Ну ты зверь!

— Киборг!

Вэдэвэшники, чтобы не уронить свой авторитет начали рассказывать о своих переделках, а они за эти три месяца уже успели повоевать.

Появились любители-фотографы и начались съемки, с оружием, на броне, просто компаниями. Кто-то принес гитару и зазвучали песни под нее, часто пели произведения Высоцкого.

У Анатолия мелькнула мысль, что может засветиться еще в творческом отношении? Он естественно знал кучу «афганских» песен, какие-то можно уже сейчас выпустить в народ. Но покатав идею, отказался от нее. Поэтическая известность могла затмить собой все старания выставить себя как лидера. Это как с Ломоносовым в свое время — великий ученый, но современники его знали как поэта. Так что тут лучше не перебарщивать, тут как раз ситуация, когда кашу можно-таки испортить маслом.

После обеда из штаба 40-й армии прилетел заместитель командующего генерал-майор Печевой с группой управления. Он был назначен руководителем всей операции дабы руководить из Джабаль-Уссараджа через ретранслятор весьма смутно представляя обстановку на местах, отсюда будут зачастую звучать несуразные приказы, что станут приводить к дополнительным потерям…

Как потом докладывая маршалу Советского Союза Соколову 12 апреля свои замечания о работе оперативной группы 40-й армии генерал-полковник Шутов отмечал: «Генерал-майор Печевой развитие боевых действий докладывал нечетко. Рабочей карты в оперативной группе нет. Положение подразделений указывается на плане боевых действий и не отражает действительного развития событий. Уточнение задач подразделениям на карте не отражается. Нет жесткого управления подразделениями. Не чувствуется тесного взаимодействия батальонов с поддерживающей авиацией. Командир 2-го батальона 345-го опдп 10 апреля потерял ориентировку и не мог поставить задачи авиации, в результате чего батальон лишился авиационной поддержки и понес потери, хотя в это время три пары боевых вертолетов находились в воздухе. Темп продвижения подразделений малый, от 0,4 до 1,25 км в час. При переходе к действиям в пешем порядке 2-й батальон 345-го опдп минометы с собой не взял, в результате чего, встретив организованное сопротивление противника, в течение четырех часов продвижения не имел. При расположении на ночной отдых машины остаются в колонне, круговая оборона не организуется. При действии в ущелье связь с подразделениями осуществляется через авиационные ретрансляторы».

Глава 8

* * *

* * *

Девятого апреля в пять часов утра началась операция. Взревели двигатели танков, БМП и БТРов выбрасывая черные и сизые облака выхлопных газов.

— По машинам!

Солдаты первой тактической группы капитана Хабарова загрузились в броню и сели на нее, после чего колонна светящейся из-за поднятой пыли извивающейся змеей поползла по дороге во тьму на север.

Двигались небыстро, едва ли делая тридцать километров в час. Тут и дорога не позволяла разогнаться быстрее, тут и тьма, а фары слабо помогали в клубах пыли, едва впередиидущую машину видно, ну и танки, а также танковые мостоукладчики, что шли впереди колонны и идти быстрее просто не могли, ведь первый из четырех Т-55 приданных первой ТГ шел с тралом.

Спустя полчаса прозвучала та же команда, но уже из уст майора Цыганова:

— По машинам!

И вот вторая тактическая группа погрузилась в стальные чрева бронированных тварей, а так ж на их спины. Единственное отличие от первой ТГ, вместо взвода танков вторая ТГ в своем составе имела батарею самоходок «акация».

Вот засветлело на востоке. Прошло еще несколько минут и стало окончательно светло. Колонна перовой тактгруппы сейчас как раз подходила к Рухе — первому на пути занятому противником. Над головами стремительными тенями с ревом, что эхом расходился в горах, пронеслись штурмовики. Почему не напрямик из Баграма к цели полетели, а через Джабаль-Уссарадж, то кто их знает? Может засады опасались (какое-то количество зенитных средств у Ахмад Шаха все же имелось), а может тупо легче ориентироваться на местности благодаря реке. Целиться опять же проще, а то как раз именно прицеливание в горных условиях для советской авиации оказалось весьма проблемным моментом из-за чего точность бомбометания оставляла желать лучшего.

Анатолию даже показалось, что он услышал эхо взрывов. Но конечно же нет, слишком далеко, но тем не менее ракетно-бомбовые удары были нанесены по заранее разведанным позициям противника. В Рухе они являлись самыми мощными, но оно и понятно, ведь по сути запирали вход в ущелье. Для афганской армии эти крепости в горах являлись серьёзной проблемой, но упавшие с крыльев полутноки эту проблему смахнули.

Благодаря этому батальон капитана Хабарова смог не останавливаясь, как и было предопределено планом операции, не втягиваясь в боевые действия продолжить стремительное движение по Панджшерскому ущелью, проходя по нему как раскаленный нож сквозь масло.

Так же стремительно миновали следующий населенный пункт — Ханиз, где штурмовики так же обработали позиции противника уже из ракет. Правда тут все-таки пришлось чуть задержаться и расстрелять первый заминированный завал на дороге из танковых пушек и слегка пострелять из крупнокалиберных пулеметов, но больше для острастки.

Танковый трал не подводил, собирая на себя все мины, то и дело бухали сильные взрывы. Оставалось радоваться, что пока используют примитивные нажимные мины, а не «умные», кои скоро появятся на дорогах Афганистана, когда детонаторы не станут реагировать на трал и даже танк-тральщик будут пропускать, а станут подрываться под третьей-четвертой машиной в колонне…

Вот из-за гор выскочили «крокодилы» и сделав «горку» обрушили на позиции противника при Базараке шквал огня неуправляемыми ракетами, бросили бомбы, по две с борта, а потом, закружив, добавили еще из пулеметов по подозрительным местам разнося все вдребезги и пополам не давая выжившим поднять головы.

Этот огневой налет позволил первой тактгруппе начать относительно спокойно наводить мосты через реку сразу за Базараком вместо взорванных (да и не прошли бы по ним тяжелые БМП с БРТами не говоря уже о танках). Вот только пока ставились мосты батальон встал, колонна растянулась на полкилометра и люди стали отличными мишенями для стрелков из «буров» засевших за дувалами.

Ответным огнем эти стенки из кирпича-сырца разваливались на счет раз из пушек «гром» установленных на БМП, как и сами домики разлетались при попадании танкового снаряда, но появились первые убитые и раненые. Их подобрали эвакуаторы Ми-8.

Наконец навели переправу, первая ТГ смогла перебраться на другой берег и продолжить движение к главной цели.

Еще одна пара Ми-24 обрушилась с небес на этот раз целью стали позиции духов у Астана. Танки тем временем разбирали своей артиллерией очередной завал на дороге.

— Надо было грейдеры еще подцепить к ним, чтобы сходу смахивать в сторону… — вслух подумал капитан.

Тем временем вторая тактическая группа только-только подошла к Рухе. Очухавшиеся после первого налета душманы, большая часть боевиков обитало в поселке и они не пострадали, принялись занимать позиции. Завязался первый бой.

Ну, или точнее они попытались что-то изобразить. Только много ли изобразишь, против крупнокалиберных пулеметов БТР-60 открывших шквальный огонь и сразу шести стволов САУ «акация», что так же начали гвоздить по сколько-нибудь укрепленным позициям противника?

Все это время в командном пункте были слышны переговоры и команды. Вот в очередной раз докладывал майор Цыганов:

— … Сопротивление противника подавлено, его силы рассеяны. Наблюдаю отход крупного отряда на север в сторону Шутульского ущелья… высылаю погоню…

— Отставить! — приказал генерал-майор Печевой. — Не распыляй свои силы… У нас есть кому перехватить бегунков. Как понял?

— Вас понял, отмена преследования.

Руководитель операции повернулся к капитану Аникееву.

— Давай капитан, покажи на что способны морпехи. Выдели взвод своих и сейчас его перебросят на перехват бегунков. Нельзя дать им уйти. Перегруппируются, соединятся с другими отрядами и вернутся. Ну, ты сам все понимаешь.

— Есть, товарищ генерал-майор!

Капитан, выйдя из палатки с несколько растерянным видом посмотрел на своих подчиненных одновременно объясняя задачу о перехвате крупного отряда противника. Ну да, послать в бой, можно сказать на смерть весьма непросто, особенно в первый раз. А вдруг кого-то убьют и эта смерть будет на твоей совести! И ведь все взаправду, не абстрактно.

В прошлый раз, когда тут была его рота в полном составе он поступил просто — отправил первого по списку, то есть командира первого взвода. Сейчас же его раздирала внутренняя борьба, послать своего или кого-то из приданных? Своего спасешь, но можешь потерять чужого и неизвестно что хуже. Непростой выбор, и в том, и в другом случае есть свои, как плюсы, так и минусы.

Видя это внутреннее напряжение командира, лейтенант Киборгин ободряюще кивнул с намеком на улыбку. Ему тоже не требовалось, чтобы в этом моменте история изменилась, чтобы она не менялась и дальше иначе его план, что только-что пришел ему в голову, мог рухнуть.

— Давай Толян… — тут же отреагировал Аникеев. — Порви их там всех!

— Так точно, товарищ капитан, порву как Тузик грелку!

— Ха-ха-ха! — заржали с нервной ноткой остальные лейтенанты. — Ну ты скажешь тоже Киборг!

— Взвод, марш на погрузку! — приказал своим бойцам, находившихся, как и все прочие морпехи в полной боевой готовности.

* * *

Лопасти двух десантно-штурмовых Ми-8 выделенных как раз для решения подобных задач, уже раскрутились, образуя вокруг себя плотное пылевое облако. Взвод погрузился в одну из машин и вертолеты тут же пошли на взлет.

Анатолий, заглянув в кабину показал планшет с картой, сказал:

— Мне вот сюда!

— Понял!

— Не торопись! Второй борт отрабатывает по группе противника, высаживаете нас, после чего встаете на круг и проверяете соседние ущелья! Есть подозрение, что там тоже находится противник. Отработайте по нему! Понял?!

— Да, понял!

Лейтенант вернулся в десантный отсек. В этой своей первой высадке он в прошлый раз потерял пятерых ранеными, как раз из-за того, что увлекшись боем с группой отступающих из Рухи бабаев проворонили выход в тыл спешащего на подмогу из Шутульского ущелья отряда духов.

После нескольких минут полета, второй борт заложив вираж пошел на боевой заход и из его блоков двумя роями вылетели неуправляемые ракеты. Душманы понятное дело, только услышав стрекот вертолетов рассредоточились по ущелью, тем боле что они изрядно растянулись, ну и постарались забиться малейшие щели, чтобы укрыться от злых осколков. И надо сказать у них это неплохо получилось из почти пяти десятков человек отправить к гуриям получилось едва ли дюжины, плюс еще какое-то количество ранило, но основная часть банды пережила обстрел без последствий.

В прошлый раз, ударили сразу два борта, но из-за того, что после первого залпа все затянуло пылью, второй удар пришелся фактически в пустоту. Так что лучше пусть по второй банде отстреляются.

— Сюда! Вот на этот пятачок! — указал место высадки Киборгин.

В прошлый раз высадку произвели прямо на дно ущелья и пришлось вести полноценную наступательную операцию, что изрядно затянуло бой ибо отстреливались бабаи яростно и пришлось под их огнем взбираться по склонам на высоты, чтобы уже оттуда гасить их перекрестным огнем. На все это потребовалось много времени. В итоге противник понеся незначительные потери просто отступил и рассеялся растворившись в горах.

Сейчас же лейтенант сразу решил оказаться на господствующей высоте, потому и указал подходящее место на восточном склоне восточного же отрога, скорее даже юго-восточного, еще и с той целью, чтобы еще и Солнце мешало душманам целиться вверх, в то время как сами духи будут как на ладони.

Вертолетчики не спорили, присели на указанное место и взвод морпехов споро выгрузился.

— Сделай круг! А лучше два! — напомнил он командиру экипажа. — Пройдитесь у самого перевала! Вон там!

— Сделаем!

Ми-8, освободившись от десанта, взлетел.

— Девочки, одеваем лифчики! Не будем сверкать перед правоверным голыми сиськами и смущать их этим!

— Га-га-га!!!

Ну да, вместе с налокотниками, наколенниками и тактическими перчатками он приказал пошить и «лифчики», тот самый элемент экипировки для ношения автоматных рожков. Раньше он этими «лифчиками» не светил, так как командование еще очень долго будет негативно относиться к неуставной экипировке. Потом станет закрывать глаза и только спустя лишь пять лет войны министерство обороны наконец разродится пошивом разгрузок, но таких угребищенских в своем удобстве, что солдаты продолжали шить самопальные «лифчики».

Лейтенант подозвал пулеметчика и снайпера.

— Парни, основная тяжесть уничтожения противника сейчас ляжет на вас. Мы с автоматами много не навоюем. Далеко. Так, чисто пошуметь. Справитесь?

При этом посмотрел на снайпера. Им в психологическом плане приходилось особенно тяжело, ведь в отличие от прочих стрелков они точно знают, сколько на их счету смертей, в итоге либо становились бездушными машинами убийства, коим становилось вообще без разницы кого валить, либо не выдерживали и текли мозгами. Именно в основном снайпера из второй категории, после войны, кто в итоге не спились пополнили «армию» монахов.

— Так точно!

Вообще по-хорошему следовало бы еще разок нанести удар вертолетами или на худой конец врезать из «акаций», но у вертушек есть более важные цели, а самоходным гаубицам надо экономить снаряды для стрельбы по все тем же более важным целям, что еще возникнут у них на пути.

Анатолий распределил бойцов, растянув их парами на сотню метров по фронту и дал команду:

— Вперед!

Морские пехотинцы в одну минуту добрались до вершины с которой хорошо просматривалось дно ущелья.

— Огонь!

Застучал пулемет, накрывая группу в десять-двенадцать человек, что скучковались и что-то оживленно обсуждали, активно махая руками. Часть духов оказывала своим раненым товарищам медпомощь делая перевязку, а другие — собирали оружие с тех, кому оно уже не понадобится.

Эту группу тут же разметало, большая часть свалилась на землю будучи убитыми или ранеными, кому-то повезло, и он выскочил из зоны сплошного поражения невредимым. Но счастье их было недолгим, пулеметчик чуть повел стволом и рой пуль прошил их тела.

Морпехи азартно палили из автоматов по в беспорядке мечущимся в попытке найти хоть какое-то укрытие душманам, при этом некоторые кричали что-то оскорбительное.

— А-а-а суки! Сдохните!

— Сожрите свинца!

Толку от такой стрельбы было почти никакого ибо попасть из трясущегося «колошмата» на дистанции больше ста метров довольно нетривиальная задача. Иногда даже кажется, что пули-дуры принципиально не желают попадать в цель и буквально огибают ее как в тупом «голливудском» фильме Бекмамбетова. А как еще объяснить то обстоятельство, что фонтанчики пыли вспухают вокруг цели, но не задевают ее?!

Но поведение бойцов можно понять, не так давно они сами находились в подобном положении обстреливаемых с гор и сейчас мстили за тот свой страх и сбрасывали предбоевое напряжение, что их сковывало до сего момента, длинными очередями.

— Передать по цепи! Экономить патроны!!! И не высовываться! Младшим сержантам проконтролировать исполнение!

В угаре боя, когда от осознания, что ты охотник, иногда начинает сносить голову, некоторые бойцы встали чуть ли не в полный рост.

Впрочем, большинство солдат сами взяли себя в руки, истратив в азарте почти в непрерывной очереди один магазин и поменяв его на следующий, дальше стреляли уже экономнее, а тем, кто это не понял объяснили младшие сержанты, постучав по каскам прикладами своих АКМ.

Первая паника у противника прошла, некоторым из душманов удалось залечь среди камней и открыть ответный огонь. Они и стали основной целью для снайпера. Первые выстрелы в условиях реального боя, когда в крови бурлит адреналин, оказались не слишком точны, но отстреляв один магазин, снайпер наконец так же смог взять себя в руки и теперь тратил на одну цель по одному-два патрона.

Часть душманов попытались сбежать, так что пришлось ориентировать пулемётчика на них.

Несколько духов залегли за огромными валунами и оказались в мертвой зоне для всех.

— Я не могу их достать! — пожаловался снайпер.

— Сейчас достанем. Старший матрос Городин, твой выход, маэстро!

— Наконец-то!

Городин вскинул на плечо РПГ-7 и выстрелил чуть выше валуна, за которым спрятался хитрый бабай.

Ба-бах!

Взрывной волной душмана выкинуло из укрытия и тут уже снайпер не сплоховал.

И еще один выстрел из гранатомета. Второго бабая изрешетил пулеметчик.

— Прекратить стрельбу!

В этот момент Анатолий краем глаза отметил, как у горизонта зашел в атаку Ми-8 и выпустил ракеты накрывая отряд противника, что в прошлый раз попил у него крови, так что пришлось запрашивать воздушную поддержку и очень повезло, что ее быстро оказали, а то вполне возможно, что помимо раненых появились бы и ноль-двадцать первые^[4].

* * *

Этот бой продлился недолго, как собственно и должен в подобных условиях тотального огневого превосходства, а так же выгодной позиции. Духи лежали по большей части убитые, но наверняка имелись раненые и тут требовалось проявить осторожность, а то еще решат в шахидов поиграть.

— Доклад!

— Все целы!

«Ну вот, первое реальное изменение, — подумалось Анатолию. — Ни одного раненого и тем боле убитого, тьфу-тьфу…»

— Отлично! Первое отделение за мной! Спицин! Ты со вторым — прикрытие!

— Так точно!

— Не зевать! Любого, кто дернется — гасить наглухо.

— Так точно!

Первое отделение принялось спускаться вниз, скользя на камнях и поднимая тучи вездесущей пыли. Щелкнул выстрел снайпера, видимо заметил какое-то движение и сделал контроль от греха подальше. Ну а так, далеко не все духи оказались убиты, часть еще дышала.

К одному из таких тяжелораненых с явным намерением оказать первую медицинскую помощь бросился боец на котором лежали функции медика.

— Стесняюсь спросить боец, что ты сейчас собираешься делать? — поинтересовался у него Киборгин.

— Остановить кровь… товарищ лейтенант.

— Ты считаешь, что мы для того гасили их из всех стволов, чтобы теперь переводить на них лекарства?

— Но как же…

— Вот так же.

Анатолий чуть повел автоматом и выдал короткую очередь, прошив тело душмана наискосок, отчего тот дернулся и затих.

— Товарищ лейтенант! — с возмущением воскликнул тот.

— Он бы тебе раненому просто башку отрезал.

— Но мы же не такие!

— Не мы такие, жизнь — такая. Ну вылечился бы он благодаря тебе, а потом снова пошел бы воевать против нас и стал бы убивать наших товарищей. Вот и получается, что ты станешь причиной смерти кого-нибудь из своих сослуживцев, а то и сам бы в итоге от его руки сдох.

— Да какой из него теперь боец товарищ лейтенант… — неуверенно протянул матрос. — Вон у него рука практически оторвана… явно под ампутацию…

— Ну да, из полевого бойца он переходит в разряд идеологического воина.

— Э-э… это вы о чем?

— Ну вот спасем сейчас, проявим милосердие и прочий гуманизм. Думаешь он будет нам за это благодарен?

— Ну да…

— Сказал бы я те сейчас кое-что на «да»… — сплюнул вязкую полную пыли слюну Анатолий. — Что ему светит без руки в жизни? Работник из него теперь никакой, как и воин, а значит удел его теперь влачить жалкое существование на дне общества, живя на подачки. В лучшем случае станет пастухом. Это в лучшем для нас случае.

— А что может быть в худшем?

— В худшем, после того как его прооперируют и отрежут руку, бандиты его вытащат из палаты и станут возить по кишлакам показывая темным крестьянам и говоря, что это с правоверным воином Аллаха сделали пришедшие на их землю неверные захватчики. Дескать попал в плен, и они, то есть мы его пытали, заставляли отречься от ислама, но когда не отрекся — отрезали руку, и потому, чтобы и с ними такого не сотворили, надо вступить в армию сопротивления и всячески убивать неверных, чтобы в конечном итоге прогнать их со своей земли.

Увы, но Союз с треском провалил идеологическую работу среди афганского населения. Замшелые лозунги типа: «Пролетарии всех стран соединяйтесь» для них звучали как шаманские камлания. Пиар-акции в виде оказания медпомощи тоже ситуацию не только не исправляло, но и местами приводило к обратному результату, когда доктора-мужчины пытались осмотреть женщин, а доктора-женщины пытались лечить мужчин. Даже в южных республиках СССР это местами воспринималось весьма неоднозначно, то что уж говорить о «средневековом» Афганистане!

— Потому, раненый враг — плохо сделанная работа. Так что приказываю доделать ее до состояния «хорошо». В общем всех правоверных воинов отправляем к заждавшимся их гуриям. И вообще, космодес… тьфу блин, заговариваться уже с вами начал, да еще в преддверии Дня Космонавтики… Морская пехота пленных не берет. Всем контроль!

Тут и там зазвучали короткие очереди.

— Собрать оружие и боеприпасы.

Ничего интересного в плане оружия не имелось, все те же «буры», штыки-ножи к ним, немного гранат. Вообще сложилось впечатление, что эти винтовки совсем недавно со склада взяли и раздали. Новенькие необшарпанные. Еще имелись древние револьверы шесть штук и один «маузер». Из автоматического нашелся один ППШ и ни одного «калаша», даже удивительно. Еще много всякого длинномерного холодняка обнаружили, у командира на поясе висел натуральный ятаган. Таким наверное бошки хорошо отрубать.

В немногочисленных мешках тоже не нашлось ничего полезного: патроны, тряпки на перевязки, анаша, лепешки с сыром и вяленым мясом, и прочий хлам. Но ни денег, ни ожидаемых ценностей в виде того же золота или изумрудов. И это было странно.

Обыскал одежду. С карманами у духов тоже оказалось все плохо, одежда простая: штаны, рубаха, жилетка.

— О, кажись мой размерчик… — присев у одного из убитых, сказал Анатолий Киборгин и начал стаскивать с его ноги почти новый кроссовок какой-то незнакомой фирмы. — Ну хоть не скажут: «Сегодня носит „адидас“, а завтра родину продаст». Эх, жаль запасных носков нет. Хотя чалма подойдет на портянку…

Снимать носки с трупа он все-таки побрезговал. А вот что касается головного убора, то шапки-душманки еще не вошли в афганскую моду и пока все таскали на головах именно чалмы-тюбетейки.

— Что вы делайте, товарищ лейтенант? — спросил один из младших сержантов, наблюдая, как комзвода отрезает кусок ткани с чалмы и обмотав ногу надевает кроссовок.

— Переобуваюсь… вам кстати тоже рекомендую. А то сапоги эти просто капец какой-то. И для товарищей обувку захватите. Только смотрите, чтобы у этих спортсменов ничего подозрительного в плане грибка на ногах не было. Это конечно не гарантирует здоровья ног наших поставщиков спортивной обуви, но хоть что-то…

Он сам как раз внимательно осмотрел ногу трупа с которого снял кроссовок, но в данном случае ничего подозрительного на ногтях не обнаружил. Да и остальные довольно чистыми оказались. Анатолий подумал, что виной тому может быть регулярное омовение ног по религиозным причинам. А так сами те еще вонючки.

— Аж глаза режет…

Посмотрев на лейтенанта, остальные тоже стали искать подходящую по размеру обувку. К слову сказать, лишь у трети на ногах имелись кроссовки, остальные ходили в чем-то национальном, типа ичиги. Тоже хорошая в местных условиях обувь, но Анатолий предпочитал фабричные изделия.

— Ну вот, другое дело…

Кроссовки с афганцев отличались тем, что к ним были подшиты небольшие брезентовые голенища, что делало их похожими на эти самые ичиги или кеды. Сделано это было для того, чтобы внутрь не попадали небольшие камешки, что неизбежно при движении по горным тропам, ну и препятствовало соскоку обувки с ноги.

Всем кроссовок понятное дело не хватило, не только из-за малого количества, но еще и по размерам. Все-таки афганцы не самый крупногабаритный народ, худосочный, соответственно и размеры «детские», а в морпехи брали парней крепких и высоких, что называется кровь с молоком, потому и размер ног у них под стать.

— Ничего. Сейчас нам принесут еще обувки на своих двоих, глядишь остальным хватит… если, конечно, они после авианалета обратно не свалили. Даже жалко если так… не надо было натравлять стрекоз на духов.

Решив срезать немного побольше ткани на одноразовые заменители носков Киборгин стал разматывать чалму и в какой-то момент на землю упал небольшой тканевый мешочек.

— Оп-па, что это у нас тут?

В мешочке на первый взгляд оказалось битое зеленое бутылочное стекло. Но, конечно, стекло таскать с собой душманы бы не стали, а значит это ни что иное как изумруды. Анатолий не являлся специалистом в драгоценных камнях и определить ценность этих экземпляров не мог, тем более что их еще нужно обрабатывать, но на взгляд этих изумрудов в его ладони хватит на полный женский гарнитур в среднем ценовом сегменте. Как-то так.

В прошлый раз как-то было не до проверки головных уборов духов, так что такой вот способ переноски ценностей сейчас оказался сюрпризом.

— Все чалмы стащили ко мне!

Этот бабай оказался самым богатым, видимо командир, у большей части народа в чалмах обнаружилось лишь немного афганских денег и гранаты, не боеприпасы понятное дело и даже не фрукты, а полудрагоценный камень, что так же активно добывался в сих горах. Но попадались все те же изумруды и даже нашлось немного рассыпного золота, общим весом грамм сто пятьдесят-двести.

Анатолий даже пожалел, что вертолетчики совершили обстрел идущей сюда группа душманов. С них наверняка можно было бы поиметь еще всякого ценного.

Вспомнилась шутка про кроликов одного пропавшего без вести в Окраине юмориста.

— Душман, это не только пара кроссовок, но и три-четыре десятка каратов изумрудов…

Кто-то фыркнул.

— Надеюсь не надо объяснять, что об этом стоит держать язык за зубами даже в разговоре с товарищами по роте? Как вы понимаете, сдавать я это не буду. Можете не дергаться, себе я это тоже не оставлю. Будет нашим… общаком. Попробуем найти скупщика и потом станем покупать те же кроссовки, а то эти долго не протянут в горах, ну и прочее нужное…

Матросы промолчали. История с изобличением стукача еще была свежа в памяти. А то, что стукачу жить останется крайне недолго, теперь уже никто не сомневался. Если раньше и были какие-то сомнения, то сейчас они пропали.

Увы, но шедший из Шутульского ущелья отряд духов после авианалета понес большие потери, в нем и насчитывалось-то всего человек двадцать плюс-минус, был рассеян, так что пришлось вызывать вертолеты, чтобы их забрали и отвезли обратно в Джабаль-Уссарадж на отдых, пополнения боеприпасами и ожидание нового задания.

— Ничего… у нас будет еще несколько вылетов, так что переобуемся все.

Глава 9

* * *

Тем временем после того, как по позициям духов при Астане нанесли удары боевые вертолеты первая тактгруппа с небольшой перестрелкой у поселения, сойдя с заваленной и заминированной дороги в реку, чтобы не тратить драгоценное время на разминирования и разбор завала, пошли по ее руслу дальше по своему маршруту. Благо, что ее глубина здесь позволяла это сделать. Такого финта душманы явно не ожидали и саму реку минированию не подвергали.

Пройдя без боя Хару и Хиндж первая такгрупа капитана Хабарова вышла на финишную прямую, впереди лежала своеобразная столица Панджшерского ущелья — Паси-Шахи-Мардан, (в котором имелась даже собственная тюрьма), укрепленная ничуть не хуже, а то и лучше, чем Руха. Так что капитан вызвал авиационную поддержку.

Десять минут ожидания и вновь с ревом над головами прошли штурмовики, последовательное пикирование, сброс бомб, мощные взрывы и по ущелью пошло гулять долгое гулкое эхо.

Как только первая тактгруппа вышла к населенному пункту, на опорные пункты набросились все это время наматывавшие неподалеку круги Ми-24. Сразу две пары. И еще одна в резерве продолжала висеть в воздухе неподалеку.

Похоже, что со связью между поселками в это время у Ахмада Шаха было не очень хорошо, потому появление русских так быстро в Паси-Шахи-Мардан, а на часах едва перевалило за двенадцать, оказалось полнейшей неожиданностью и вызвало панические настроения.

Конечно, сопротивление попытались организовать, но танковые пушки начали быстро сносить все огневые точки, то и дело заходили на штурмовку «крокодилы» и стало ясно, что сдержать русских десантников надолго не удастся.

Еще немного и они ворвались в поселок.

Завязались суматошные бои на его улицах. Увы, с отработкой боевых действий в населенных пунктах у десантников (да и у всех прочих) оказалось не ахти, все больше на полевые сражения ориентировались. Именно при штурме Паси-Шахи-Мардана первая тактгруппа понесла основные потери в шесть человек только убитыми. К тому же здесь душманы имели на вооружении много автоматического оружия, не только китайские «АК», но и пулеметов хватало. Дома из которых велся огонь, превращались в груды обломков, когда в них влетали танковые снаряды.

Окончательно осознав, что «столицу» Панджшерского ущелья не удержать, отряды душманов стали ее спешно покидать, пойдя в полноценный прорыв. По этому отряду, насчитывавшему больше двух сотен человек, врезали резервные «крокодилы». Во все стороны полетела бумага — различные документы, списки членов ИОА и вооруженных отрядов, карты…

И снова все переговоры были слышны в командном пункте.

— … Противник массово покидает поселок! — докладывал капитан Хабаров. — Основная масса уходит дальше по ущелью! Но есть группы, уходящие севернее и южнее!

— Организовать преследование основных сил противника! — приказал генерал-майор Печевой. — Малые вражеские группы уходящие в стороны возьмут на себя десанты морпехов!

— Принял!

Но поскольку за этим поселком дороги не имелось от слова совсем, а бездорожье оказалось таково, что не могли пройти не то, что БМД с БТРами, но даже танки, то организовывать преследование пришлось пешим порядком, а значит без поддержки тяжелого вооружения, что конечно же сказалось самым негативным образом на рост потерь.

То и дело десантники попадали в малые засады из двух-трех духов засевших на противоположных склонах и устраивавших перекрестный обстрел. Неся потери ранеными и нет-нет, да случались убитые, десантники, шквальным огнем сбивая до последнего отстреливающихся заслоны духов продолжали движение вперед вслед за противником.

В десяти километрах высадили десант из взвода морпехов и те послужили своеобразной наковальней. Приняв на себя удар отступающих душманов они сдержали их до подхода десантников капитана Хабарова. Завязался ожесточенный бой. Эти душманы сопротивлялись с фанатичной яростью, кою явно подпитывала употребленная анаша, то и дело устраивая самоубийственные атаки. Некоторых, кто обкурился настолько, что не чувствовал боли приходилось превращать в натуральный дуршлаг высаживая полный магазин…

Перехватили и те отряды духов, что пытались уйти в стороны, пытаясь отвлечь на себя внимание преследователей и раздробить силы, чтобы смогла прорваться основная группа. А может они, в надежде, что на них как раз не особо обратят внимание, хотели устроить обходные маневры, чтобы потом ударить во фланг или тыл преследователям…

Пока шло преследование и бои в ущелье за Паси-Шахи-Марданом, вторая тактическая группа под командованием майора Цыганова застряла под Базараком. Туда, пока шла перестрелка под Рухой, успели стянуться отряды из Астаны и прочих кишлаков. Потеряв двух человек убитыми спустя несколько часов боя и захвата населенного пункта силами афганской армии, вторая тактгруппа двинулась дальше и снова напоролась на ожесточенное сопротивление у Астаны.

Лишь к девяти часам вечера вторая тактгруппа смогла добраться до района слияния реки Панджшер с Хазарой, где и встали на ночевку.

За эти сутки взвод лейтенанта Киборгина еще трижды вылетал на перехват беглецов, что позволило полностью переобуть своих бойцов в трофейные кроссовки, ну и получить еще пригоршню изумрудов, гранат и золотого песка общим весом в полкило, не считая нескольких тысяч афгани.

Ночь для солдат, вошедших в ущелье, прошла на удивление спокойно, никто их даже не обстреливал, но может всему виной сильная иллюминация. Осветительные ракеты пускали каждые пять минут, хотя как было (или еще будет) отмечено в круговую оборону советские подразделения не вставали, растянувшись по дороге и случись сколько-нибудь сосредоточенная атака, то все могло закончиться очень плохо.

Спасло лишь то, что всех душманов пытавшихся подобраться к Панджшерскому ущелью перехватили морские пехотинцы, отрабатывали с вертолетов НУРСами, а на то, чтобы уцелевшим собраться в новые банды требовалось много времени. К тому же не факт, что у них изначально были обозначены подобные точки сбора, на случай если их рассеют шурави. А те, кто все же смог собраться предпочли отойти в еще не занятые советскими войсками кишлаки и усилить их оборону, тот же Пишгор.

Морпехи ночевали как белые люди на базе в Джабаль-Уссарадже.

Если после первых боевых операций матросы оживленно рассказывали друг другу как они проходили, кто сколько духов пострелял, смеялись над паническим поведением противника, то к ночи все эмоционально устали и просто попадали на свои лежанки едва осилив свои пайки, хотя воду поглощали что твои верблюды после перехода через пустыню.

Переобувались не только морпехи Киборгина, но и остальные бойцы сводной роты, стоило только им заметить обновку на ногах своих товарищей вернувшихся с первого вылета.

Без потерь в этот день в роте все же не обошлось, но к счастью отделались малой кровью, тремя ранеными средней тяжести, по одному на взвод за исключением подразделения Киборгина. Лейтенанту вдруг даже как-то не по себе стало, ведь давно известно, что если вначале все идет слишком хорошо, то в конце обязательно случится жопа. Но он старался гнать от себя эти суеверия, хотя, учитывая его планы… все могло случиться.

Утром операция продолжилась. Первая тактическая группа двинулась дальше по ущелью к истоку реки Панджшер и к трем часам дня пройдя пятнадцать километров добрался до последнего кишлака, где его встретили местные старейшины с белыми и красными флагами.

— Шурави, оставайтесь, будем подчиняться, мы крестьяне, для нас все равно, чтоб только не убивали нас, наши семьи, — говорили они.

Дальше по всем понятиям следовало бы установить гарнизоны, связь, взаимодействие со старейшинами. Действиями разведывательных и десантно-штурмовых подразделений, спецназа при поддержке вертолетов выловить или уничтожить все разбежавшиеся еще неорганизованные группы моджахедов. Создать новые органы власти и обеспечить их безопасность. Но увы! Сделали все совсем по-другому…

Во второй половине дня капитану Хабарову поступил приказ руководителя операции генерала Печевого:

— Срочно отходить, выдвигаться в район Паси-Шах-Мардана.

Причины объявлены не были, при этом батальону требовалось пройти более тридцати километров по горной тропе, что до наступления ночи сделать было невозможно. Аккумуляторы на радиостанциях разрядились. На просьбы доставить питание для радиостанций вертолетами не отреагировали. Доставили только сухие пайки.

Возвращались назад ночью, без связи, без прикрытия вертолетов по единственной горной тропе. Как следствие, разведдозор попал в засаду из собравшихся в один отряд недобитков. Капитан с головным отрядом бросился на выручку разведчикам, завязался жестокий бой в результате которого потеряли еще несколько человек. Сам капитан Хабаров получил тяжелое ранение разрывной пулей в предплечье правой руки, да и еще раз зацепило.

С большим трудом удалось добраться до цели. Обратно выдвинулись уже на броне, не встречая сопротивления моджахедов.

Вторая тактическая группа утром десятого апреля тоже продолжила операцию навалившись на Пишгор, где так же завязался ожесточенный бой с использованием авиации, как истребительно-штурмовых самолетов, так и вертолетов, ну и артиллерия разносила все, что не задели из-за промахов «птички» со «стрекозами».

От воздушной разведки кою в основном выполняли вертолеты с ретрансляторами поступила информация, что с юга в сторону реки Хазара быстро, за счет использования лошадей, продвигается несколько крупных отрядов мятежников общей численностью в триста-четыреста человек. Парировать их было почти нечем, даже авиацией толком не накрыть, все самые боеспособные подразделения майора Цыганова сейчас рубились у Пишгора, брали его в блокаду и готовились к проведению решительного штурма. Все что он мог выделить для прикрытия своего тыла это роту мотострелков и «батальон» афганцев. Но ни те, ни тем более другие в плане боевой стойкости и выучки не блистали, они вполне годились для простой блокады, но сомнительно, что могли выдержать удар втрое превосходящих сил. Это понимали и в штабе. Так что морпехов отправили в качестве подкрепления, или правильнее сказать, основной боевой силы.

Как раз приземлились десантные вертолеты и рота морпехов на этот раз в полном составе погрузилась в их чрева…

* * *

Высадили морпехов прямо на поле у слияния Панджшера с Хазарой. Тут их поджидали две БМД. Сразу после высадки, капитан Аникеев связался с майором Цыгановым доложившись о прибытии и запросил уточнение боевой задачи.

— Задача у тебя простая как две копейки! Принимаешь командование над всеми силами прикрытия и стоишь насмерть, прикрывая мою задницу! Понял?!

— Так точно, стоять насмерть.

— Две МБД твоя поддержка. Как только получится, подкину еще техники в том числе «акаций», но сейчас все нужно мне. Эти духи словно черти лезут отовсюду!

Дальше был марш-бросок в три километра до позиций, что спешно оборудовали мотострелки с афганцами выгладывая огневые точки из камней. Стоило только посмотреть, что они нагородили, как стала ясна их главная, можно сказать детская ошибка.

— У тебя слабые фланги, — без обиняков сразу сказал капитан Аникеев командиру роты мотострелков. — Противник может легко обойти наши позиции за перевалом и ударить.

— Что мог, то и сделал. Для парирования флангового удара я вон в резерве держу «батальон» афганцев, — кивнул тот на тридцать человек в форме афганской армии, из которых только десять человек работало, а двадцать будучи в офицерских звания — командовало.

— Понятно…

Официально приняв командование обороной, капитан Аникеев начал отдавать приказы и первым делом как раз послал по взводу на фланги для усиления. Взводу лейтенанта Киборгина досталась концовка правого отрога.

— Спицын! Возьми два человека, снайпера в том числе и давай вон туда, но встань так, чтобы я вас видел. Мне нужно знать, что там дальше. Увидишь противника, бой не принимать. Ваша задача его только обнаружить, увидел и сразу назад. Понял?

— Так точно!

Мормпехи работали как заведенные роботы вынимая из земли тяжелые камни сбивая пальцы в кровь и выкладывая из них стенки огневых точек. Очень не хватало инструмента, те же ломики прекрасно пригодились бы, не говоря уже о всяких кирках, но увы из доступного имелись только малые лопатки.

Пригодились мешки собранные у битых душманов. Анатолий, помня о том, что роте предстоит схватка при Хазаре, приказал их собрать и сейчас в них насыпали песчаную глину залежи которой имелись неподалеку в небольшой ложбинке. Если класть их послойно образуя бутерброд из мешков и камней, то такая стенка становилась более устойчивой.

Душманы в качестве основа для своих позиций использовали небольшой кишлак домов на сорок. Высокие глинобитные стены служили неплохой защитой в первую очередь визуально.

И снова оставалось только жалеть об отсутствии нормальной воздушной разведки.

«Забавно… — мысленно хмыкнул Анатолий, вдруг осознав, чем ее можно заменить. — Вот только внедрить это в жизнь будет, пожалуй еще сложнее чем поставить на вооружение морские бомбометы для самообороны конвоев. Это же откровенный разрыв шаблона…»

Противник, получив подкрепления, атаковал в полдень. И в этой атаке явно чувствовалась рука самого Ахмада Шаха, потому как прослеживалась его приверженность к «правильному бою», но с выдумкой.

Заговорили вражеские минометы выплевывая мины откуда-то из кишлака. С огромным разбросом, стреляли что называется, как бог на душу положит, начали вспухать частые взрывы засыпая все вокруг злыми осколками. Солдаты и морпехи естественно залегли за своими укрытиями вжавшись в землю, чтобы не словить острой стали, хотя первые раненые все равно появились, ведь укрытия поставили лишь по фронту, а вот сзади возвести что-то боле-менее основательное уже не успели. Воспользовавшись этим обстоятельством в атаку рвануло несколько десятков душманов. Получилась классическая атака за огненным валом. Ну, почти.

Вот только с минами у душманов был явный напряг и плотность огня быстро упала. Впрочем выпущенного боезапаса хватило для достижения поставленной цели — душманы понеся незначительные потери от ответного огня, нашлись все-таки отчаянные смельчаки из морпехов вставших на самом опасном участке — по обе стороны от русла речки, что открыли огонь по атакующим, подобрались на нужную дистанцию начали в большом количестве раскидывать дымовые шашки и на позиции советских солдат и матросов поползла плотная пелена белого дыма благо несильный ветер играл в этом атакующим на руку.

— Химия! Химическая атака! — послышались панические возгласы. — Надеть противогазы!!!

Бойцы суматошно закопошились с подсумками, на начальном этапе войны они это все как предписано Уставом таскали с собой, так что очень скоро все превратились в слоников. А вот афганские товарищи, увидев такое дело, сорвались с места и с паническими воплями драпанули со всех ног прочь, ибо с противогазами совсем не дружили и в наличии не имели.

И вот под прикрытием этой дымовой завесы, а так же залегших дымопостановщиков, что открыли прицельный огонь из своих винтовок, в атаку рванули основные силы душманов.

С флангов, где отсутствовал дымный шлейф и все было хорошо видно, эту атаку так же заметили и застучали пулеметы. Сразу несколько десятков человек свалились на камни сраженные пулями. Вместе с убитыми и ранеными залегли все остальные. Бойцы Ахмад Шаха имели представление о дисциплине, что отмечали очень многие, они были почти нормальными солдатами, что неудивительно при таком командире настоящем сыне своего отца, ну и младшем командном составе из перешедших на его сторону армейцев-халькистов.

Своим огнем пулеметчики обнаружили собственные позиции для минометчиков и те начали забрасывать их минами из НЗ предназначенного как раз на такой случай.

Стоило только пулеметам замолкнуть, как послышался клич прославляющий Аллаха и боевики Ахмад Шаха вновь рванули в решительную атаку в попытке сократить дистанцию до самого минимума с которой стрельба из винтовок станет особенно эффективной. Вот только дымовые шашки к этому моменту выгорели, а ветерок, что продолжал дуть сильно развеял дымовую завесу и атакующие стали видны обороняющимся.

Солдаты открыли по набегающим духам заполошную стрельбу из автоматов правда с точностью все оказалось крайне печально не только из-за нервов, но и противогазы мешали нормально целиться. Душманы опять залегли и вступили в перестрелку. Особенно повезло тем из духов, что находились возле реки. Хазара промыла в земле глубокое русло, так что берега у нее оказались высокими и обрывистыми, фактически природный окоп.

— Товарищ лейтенант, дайте я их из АГС причешу! — попросил гранатометчик. — Они конечно на пределе дальности, но я их точно накрою!

— Не надо…

— Но почему?! Там же наши под их огнем! Надо им помочь!

— Неужели не видишь, что фигня на самом деле творится?

— О чем вы?

— О том, что эта фронтальная атака всего лишь отвлекающий маневр, предназначенный как раз для того, чтобы мы по максимуму истратили на эту толпу свои боеприпасы.

— Ну да… действительно ерунда какая-то получается. Хотя ход с дымовой завесой был неплох, даже на какой-то момент показалось, что они и впрямь пробьются к нашим позициям… и если бы не наши два взвода, что там в центре стоят, то может быть и пробились бы. Так вы считаете, что это обманный ход?

«Я это знаю», — мысленно ответил Киборгин.

— Да. Уверен, что нам скоро нанесут фланговый удар, а мы пустые.

Собственно, в прошлый раз почти так и получилось, гранатометчик расстрелял почти все запасы гранат по духам у реки и пришлось отстреливаться исключительно из автоматов из-за чего противник смог сблизиться и чуть не довел дело до рукопашной. Хорошо помогла БМД, что выдвинулась на подмогу, но это обошлось в ее подбитие из РПГ-7 и пострадал экипаж, хорошо хоть никто не погиб.

А вообще Анатолий так до конца и не понял, надеялся ли Ахмад Шах этой атакой реально добиться каких-то результатов или же она вся изначально была задумана чисто для отвлечения внимания от него самого? Ведь прямо сейчас он скорее всего уходит… ну или сбежит чуть позже, как только окончательно поймет, что ничего не получилось.

По одной из версий он получил ранение еще в Паси-Шахи-Мардане. Смог как-то ускользнуть от ребят капитана Хабарова и в ночное время проникнуть к Хазарское ущелье.

По другой версии ранение он получил уже здесь.

Анатолий склонялся ко второй версии.

«Хотя надо признать, что при некоторой удаче у него и впрямь могло что-то получиться, — признал Киборгин. — Но не хватило, ни сил, ни опыта, ни мощного вооружения…»

С наблюдательного пункта сломя голову побежали старший сержант с парой подчиненных.

— Кавалерия! Товарищ лейтенант! Нас атакует кавалерия! Духи на лошадях!!! — скорее с изумлением, чем в панике закричал он еще издали.

— Ну вот… разворачивай свой агрегат туда, — указал лейтенант гранатометчику.

Тот с помощниками спешно выполнил приказ.

Всадники на полном скаку выскочили из-за перевала в тот момент, когда Спицин с подчиненными залег за стенкой огневой точки. Шли не лавой, просто местность не позволяла развернуться во фронт, а колонной. Но в их случае так даже эффективнее.

— Бей по лошадям! — сориентировал пулеметчика Киборгин.

Стрелять по всадникам сейчас было почти бесполезно, ибо они прижались к шеям своих скакунов. Кроме того впереди скакали плотным табуном кони без наездников, голов пятьдесят, чисто как живое прикрытие. Эти кони не только служили щитом сами по себе, но еще поднимали тучу пыли, что дополнительно скрывала всадников скачущих позади, затрудняя их выцеливание.

Ускакавшие вперед кони без всадников и павшие перед позициями морпехов так же служили своеобразными брустверами за которыми могли укрыться атакующие в случае если придется атаковать в пешем порядке. В общем все было очень хорошо продумано. Так что коней этих следовало завалить на дальних подступах.

Пулеметчик выполнил приказ и начал валить коней.

Защелкал снайпер из СВД выбивая раскрывшихся всадников.

Из кишлака по пулемету тут же ударили минометы, вообще весь правый фланг советских войск потонул в частых разрывах, Ахмад Шах массированным огневым налетом тратил последние мины в попытке дать своей кавалерии возможность добраться до врагов и смять их, а потом развить успех столь неожиданной атаки. Только все оказалось бесполезно, так как лейтенант приказал построить кольцевые огневые точки, так чтобы имелась защита не только по фронту, но и со спины. Это помогло и обошлось без потерь в виде раненых, пусть и легко, кои у него появились в прошлый раз.

Кавалерийская атака, это был реально ход конем. Анатолий помнил, как в первые мгновения даже растерялся. Как-то его не учили отражать подобные натиски… все больше противодействовать боевым машинам учили.

В прошлый раз у душманов чуть было не получилось. Лошади без всадников почти добрались до позиций взвода сильно мешая стрелять, а вместе с ними и кавалеристы, чуть до рукопашной не дошло, в ход пошли гранаты и в морпехов тоже кидали, но спасли укреплённые позиции, внутрь ячеек не попала ни одна «лимонка».

Но это не получилось в прошлый раз, не получилось и сейчас. Тем более что к общей огневому шквалу, что открыли морпехи, прибавился АГС. Граната, попадая в тело лошади оставляла чудовищные рваные раны, а уж если в человека… невольно вспоминаются кадры из фильма «Терминатор-2», где разворотило «жидкого» робота, только тут все боле кроваво. Да и сами частые взрывы сильно повлияли на животных, сделав их в практически неуправляемыми, так что порыв был сбит еще на дальних подступах.

Уцелевшие всадники, а всего в этой атаке участвовало около сотни человек, спешились и залегли за убитыми животными, завязалась ожесточенная перестрелка.

Как и в прошлый раз подошла посланная капитаном Аникеевым БМД и начала садить из пулемета. По ней выстрелили из РПГ. Первая граната пролетела мимо, видимо кто-то помешал толком прицелиться, ну или просто мазила. Хотя в первый раз попали с первого же раза, но тогда и дистанция была в три раза меньше и промазать не смог бы и слепой с кривыми растущими из задницы руками.

Следующая граната вполне могла стать результативной и понимая это Анатолий схватив «муху» выстрелил практически навскидку одновременно с вражеским стрелком. Душман все же попал, но, к счастью, граната ударила в борт по касательной, БМД как раз дернулась в развороте. Вспыхнул взрыв, но и только, огненное облако лишь облизало борт.

Попал и лейтенант. И еще как попал! Прямо в самого стрелка, точно в грудь! Вражеского гранатометчика буквально разорвало в клочья, только голова вверх словно мячик подлетела… Случайность конечно, но бой во многом и состоит из подобных случайностей, когда со знаком плюс, а когда и минус.

Как только угроза для БМД исчезла, все поняли, что для атакующих настали трудные времена. Поняли сами духи, что их сейчас самым натуральным образом начнут наматывать на гусеницы, потому они принялись отступать.

Так же стали отступать боевики, что участвовали во фронтальной атаке вдоль реки. Они понесли значительные потери и как только стало ясно, что фланговый удар не получился, дальнейший полевой бой стал бессмысленным.

Глава 10

* * *

Сразу после того, как активная фаза боя закончилась, вышел на связь капитан. К счастью он не стал пытаться ворваться во вражеский кишлак «на плечах» противника. Такое геройство совсем ни к чему и сопряжено с ненужными потерями.

— Парус-один, я парус-ноль, что у тебя?

— Парус-ноль, я парус-один, все по нулям.

— Да ладно? Даже ни одного трехсотого?! Вас же там чуть не смяли и бой был жаркий, особенно когда минами забрасывали.

— Так точно!

— Повезло. А у нас тут больше десятка раненых, один — тяжело… У мотострелков еще… Ладно парус-один, подчисть там у себя, трофеи собери, в общем сам знаешь. Конец связи парус-один.

— Так точно. Конец связи.

Оставив на прикрытии пулеметчика со снайпером, Киборгин отправился выполнять приказ.

— Всех тяжелых — отправляйте к гуриям. Всех подозрительных — к ним же.

— Каких подозрительных, товарищ лейтенант?

— Например лежит какая-то сволочь на животе или на спине и руки под телом спрятаны. Либо гранату там зажал, либо пистолет или нож. Так что таких сразу на контроль от греха подальше. Тела не ворошить, тоже могли перед смертью пакость измыслить дабы неверного прихватить. Тюбетейки тоже не шмонать. Незачем давать знать нашему высокому командованию, что мы знаем о том, что там иногда что-то ценное прячется. Догребутся. В общем не дураки, сами все должны понимать.

В числе убитых оказалось двадцать шесть человек, еще четверых добили, а в плен повязали десяток со средней степенью тяжести. Легкораненые ушли с непострадавшими.

Анатолий присел у одного такого раненого ткнув в рану стволом автомата, спросил:

— Где Ахмад Шах?

В свое время он немного наблатыкался говорить на самых распространенных языках Афганистана, чисто для допроса пленных.

— Ы-ы-ы…

— Говори, а то сейчас пристрелю.

Как раз прозвучал выстрел.

— В кишлаке… здесь…

— Он ранен?

Пленный, кажется, даже удивился такому вопросу, но ответил:

— Нет… по крайней мере когда я его видел у него ран не было…

«Что ж, этот вопрос прояснен», — подумал Киборгин.

— Вяжите этого…

Анатолий осмотрелся.

— Тихомиров… — произнес он фамилию «проблемного» подчиненного тоном, не обещающим ничего хорошего.

Того самого бойца, что пытался оказать помощь раненому душману.

Сейчас он хотел перевернуть тело боевика.

— Товарищ лейтенант…

— Матрос, ко мне.

Матрос быстрым шагом приблизился к Анатолию.

— Боец, ты глухой? Слышал, что я сказал минуту назад?

— Т-так точно…

Киборгин в следующее мгновение резко пробил кулаком в грудь матросу, да так, что Тихомиров, не ожидавший такого поступка со стороны командира, упал и скрючился от боли, не в состоянии толком вздохнуть.

— Хр-р…

Остальные ошалело уставились на лейтенанта, ведь до сего момента до рукоприкладства он не опускался.

— Запомните раз и навсегда… мои приказы не обсуждаются, не забываются, и тем более не саботируются, они выполняются, максимально быстро и точно. Не доходит словами, буду доводить сию аксиому через побои, если потребуется, буду пиздить непонятливых с утра до ночи. А вместе с ними будут страдать остальные… ибо один за всех и все за одного.

Киборгин присел рядом со все еще корчащимся в пыли матросом.

— Итак, матрос Тихомиров, какого хрена ты стал переворачивать тело этого духа? Что мной было сказано?

— Я… хр-р… думал…

— Получив приказ, ты не должен думать! Ты, отключив свою думалку, долен исполнять приказ, твою мать! Много будешь думать, твою думалку отвезут твоей матери в цинковом гробу возможно отдельно от остального тела! Встать!

Матрос с трудом встал.

— А теперь взял автомат и выполнил мой приказ в отношении подозрительного врага.

— Я…

— Головка ты от буя! Забудь о жалости и прочих соплях! Здесь никто не станет жалеть тебя. Выполнять!!!

Но тот все никак не мог решиться переступить в себе некую черту. На глазах аж слезы навернулись, а руки стали подрагивать.

— Боец… я начинаю думать, что и в бою ты стреляешь мимо врагов… просто впустую тратишь патроны, а каждый не убитый тобой противник, это возможно причина ранения, а то и смерти одного из твоих товарищей по взводу от его рук… Какого тебе будет жить с осознанием этого факта, что ты пожалел врага, но в итоге от его руки погиб твой собрат?

И тут все хмурые взоры морпехов уперлись в Тихомирова, так что он аж съежился под ними.

Но были и те, кто смутился или отвел глаза. Тоже видимо стреляли в небо или куда угодно, но не в человеков. Отсюда собственно и возникает эффект «заговоренной» цели.

В общем-то известная беда. Те же амеры во время вьетнамской войны охренев от статистики соотношения истраченных в огромном количестве патронов и относительно малом числе убитых противников, провели исследования и выяснили одну прелюбопытную штуку, а именно то, что восемьдесят процентов солдат во время боя палило в воздух, а не по врагу.

— Мне…

— Стреляй Тимоха, — глухо попросил, но с явно читаемой угрозой в голосе кто-то из его сослуживцев.

Стало ясно, что не сделай он этого и все они устроят ему темную.

— Ы-ы! А-а-а! — взвыл Тихомиров.

Да-да-дах!

Тихо звякнули упавшие на камни гильзы.

* * *

Там у реки тоже собирали трофеи и вязали раненых. Душманы при этом не мешали, а то ведь вполне могли парочку завалявшихся мин бросить, мало бы не показалось. Но Ахмад Шах так грязно не воевал. Просто понимал, что все эти раненые рано или поздно вернутся в его армию, а если начать подличать, то их всех бросят умирать.

Капитан Аникеев тем временем доложился о произошедшем бое непосредственному командиру второй тактгруппы майору Цыганову, что до сих пор долбался под Пишгором, но руководством операции перехватил генерал-майор Печевой.

— Приказываю тебе развить наступление своими силами на опорник мятежников, захватить его и уничтожить отряд противника организовав его дальнейшее преследование до полной ликвидации! Как понял меня Парус-ноль?

— Вас понял… Гора. Но мне необходимы дополнительные боеприпасы. И не помешало бы усиление, хотя бы одну САУ…

— Сейчас подвезут. И САУ тебе будет… как только Второй закончит с Пишгором. Выполняй!

— Есть…

К счастью майор Цыганов зажиматься не стал и сразу отправил одну «акацию» капитану Аникееву, потому как когда он закончит уничтожение противника у Пишгора оставалось совершенно неясно, до ночи мог возиться, ибо душманы тут проявляли изрядное упорство в общем-то им не свойственное, но тут все дело наверное в армейцах, духи из ополченцев давно бы уже разбежались по горам.

С прикатившей к трем часам дня «акацией» сводному подразделению стало гораздо веселее, ибо арта это арта, ультимативное оружие в данных условиях.

Следовало выдвигаться для выполнения приказа.

— Ужинать будем в кишлаке, — сказал командир морпехов. — А заодно и обедать.

Ну да, обед пропустили и принимать пищу сейчас с риском в скором времени получить пулю в брюхо плохая идея.

— Товарищ капитан…

— Что, Толя?

— Надо хоты бы пару взводов вперед пустить. Зеленка по берегам небольшая, но я бы на месте противника устроил засаду из гранатометчика где-нибудь в овраге.

— Ты прав… Герман! — окликнул Аникеев командира разведвзвода. — Ты пойдешь по левому берегу, ну а ты Толя по правому. В качестве поддержки пойдут БМД. А то и впрямь будет глупо потерять САУ вот так…

— Есть!

И снова оставалось только скрипеть зубами от отсутствия воздушной разведки, что могла бы достаточно легко вскрыть подобную засаду. Одно хорошо, Анатолий прекрасно помнил, где противник в прошлый раз устроил засаду потому сразу, как только подошли на оптимальную дистанцию попросил экипаж «своей» БМД:

— Влепите снаряд вон в те кусты!

— Не вопрос!

Грянул «гром» и кусты в один момент лишились всей листвы.

По команде лейтенанта застучал пулемет чисто на подавление заставляя противника вжаться в землю на дне оврага и пока он работал Киборгин с парой бойцов совершили рывок и бросили обычные гранаты.

Бах! Бах! Бах!

На этом собственно с засадой было покончено. Два душмана валялись посеченные осколками.

— Лихо ты… Киборг, — в изумлении покачав головой, сказал капитан Аникеев, глядя на окровавленные трупы.

Командир роты все еще не мог психологически перестроиться на войну. Но оно и понятно, нормальный человек этому сопротивляется до последнего, словно понимая, что из данного состояния можно уже не вернуться обратно, и даже снова оказавшись в мирной обстановке многие вдруг осознали, что они остались там на войне среди гор и песков, где сжигает жара все вокруг…

Ну а дальше все было делом техники, причем в том числе в прямом смысле этого слова. «Акация» проделала в стенах окраинных домов проломы и к ним под прикрытием двух БМД двинулись морпехи.

По ним попытались отработать гранатометчики, но их тут же начали давать из пулеметов, накрыли из АГС, а потом снова сказала гаубица САУ, разнося позиции противника в пыль. Только один и смог выстрелить навскидку, но мимо.

Во двор дома полетели гранаты и после их взрывов ворвались морские пехотинцы.

— Смотрим под ноги! Не зацепите растяжки! Не наступаем на подозрительные участки почвы! Ходим только по вытоптанным до каменного состояния тропам! По камням тоже не ходить! — еще раз напомнил лейтенант.

А то в подобные дворики вполне могли быть заминированы. Все это должны проверить саперы, у мотострелков как раз имелся взвод спецов по этому делу.

Душманы не стали цепляться за этот опорник и отступили. Но оно и понятно, против арты особо не попляшешь. Оставив группу прикрытия из раненых, практически смертников, основной отряд по руслу реки отошел на запасную позицию, что располагалась в пяти-семи километрах выше по течению Хазары в еще одном мелком кишлаке. Эти обкурившиеся, чтобы унять боль от ран, до невменяемого состояния духи, палили из автоматов в белый свет как в копеечку, но свою задачу они выполнили — задержали шурави.

Отступивших обстреляли БМД с САУ, но без особого успеха, далеко и просто местность неудобная, холмы, овраги, зеленка. В погоню за ними кидаться не стали из-за опасения подорваться на мине, ведь не зря же говорят, что поспешишь — людей насмешишь, а смешить мятежников никто не хотел, ибо самим плакать придется.

Тут бы очень пригодился налет «крокодилов», но увы сейчас в воздухе никого не было, все отработав под Пишгором ушли на перезарядку.

О штурме второго опорника душманов в этот день не могло быть и речи, ибо вот-вот опустится темнота, что происходит тут почти внезапно, к тому же люди устали, как физически, так и психологически, так что им требовался нормальный отдых.

* * *

Когда все окончательно успокоилось Анатолий Киборгин, что называется подсел на измену. Чем больше проходило времени, тем неуютнее ему становилось, ибо его план начал мягко говоря потрескивать. Все дело в ранении Ахмада Шаха и его действиях в связи с этим.

Поскольку выяснил, что при Паси-Шахи-Мардане его не задело, то оставался вопрос, ранило ли его сейчас или же только ранит завтра, то есть одиннадцатого?

Увы, сам Масуд об этом никогда не говорил, как и не рассказывал о том, как он спасся и какими тропами уходил, Анатолий этот момент после войны пытался выяснить, но глухо. Так что приходилось гадать. А то сейчас можно было бы действовать на опережение.

«Это если завтра его вообще ранит, если уцелел сегодня, — подумал лейтенант, осознавая, что он уже перетоптал изрядное количество „бабочек Брэдбери“ и что-то могло измениться в будущем. — А может и вообще убить… чего мне совсем не надо».

Да, смерть Панджшерского Льва ему совсем не требовалась.

Во-первых, неизвестно кто придет ему на смену. Может родственник какой-нибудь, что поклянется жестоко мстить шурави. Сам Ахмад Шах довольно вменяемая личность, не то что его коллега Гульбеддин Хекматияр — исламский фундаменталист со всеми вытекающими из этого религиозного фанатизма закидонами, или Дустум действующий на север Афганистана — вообще зверь в человеческом обличье, классический бандит-басмач и психопат, попасть к которому в плен… в общем лучше не попадать, быстрой и легкой смерти не дождешься.

Во-вторых, на живого Масуда у Киборгина было завязано несколько далекоидущих планов, но, чтобы они осуществились с ним требовалось наладить контакт и сделать это можно только сейчас, а для этого его надо поймать.

Но если Ахмад Шах уже ранен, то он прямо сейчас, оставив свой отряд в качестве прикрытия, уже уходит и в этом случае его не догнать. Никто просто не отпустит его в погоню тем более на ночь глядя. Да и как объяснить необходимость его куда-то отправить кого-то ловить? На каких основаниях? Да и возможно, что эта погоня пойдет впустую если Масуда еще не ранило.

Вот он сидел и страдал от полной неопределенности, так что, видя его хмурое выражение лица, к нему даже опасались лишний раз подходить.

«Завтра ни во что вмешиваться не стану, чтобы точно ничего не изменить», — принял он решение.

Майор Цыганов меж тем к вечеру десятого апреля все же додавил сопротивление мятежников в Пишгоре, и свалив командование второй тактической группой на своего зама, чтобы тот поутру двинулся дальше навстречу капитану Хабарову, прибыл в Хазарское ущелье с двумя БТРами со взводом десантников дабы возглавить операцию по додавливанию окопавшихся здесь отрядов душманов.

Именно десантники фактически стали ночной охраной, так как имели в своем оснащении ночники — здоровенные трубыс полметра длиной и в два с лишним кило весом, с помощью которых несколько раз засекли приближение малых групп противника желавших обстрелять ночующих шурави из гранатометов и в итоге сами попали под обстрел…

Второй опорный пункт на Хазаре надо признать являлась крепким орешком в первую очередь за счет двух ручьев стекавших с гор в реку. Сами по себе они тьфу и растереть, мелкие едва по щиколотку, переплюнуть можно, по крайней мере восточный приток, но зато за века они промыли глубокие овраги глубиной до полутора метров которые еще и доработали, сделав их отвесными, тем самым превратив в натуральный противотанковый ров со стрелковыми ячейками тут и там прикрытые кустарником.

— По-хорошему, чтобы преодолеть это препятствие требуется мостоукладчик, — признал майор Цыганов, глядя на фото полученные от воздушной разведки. — Но с этим у нас плохо, все мосты использованы Хабаровым и пока их не свернуть, чтобы использовать здесь. Ждать тоже нельзя… Значит нам не остается ничего другого как пойти налево, хе-хе…

Но веселье никто особо не подержал.

Капитан Аникеев сказал:

— Нас словно приглашают тут пройти…

— Верно, а значит тут все заминировано, — согласился майор. — Трала, к сожалению, у нас тоже нет, значит придется саперам очищать дорогу вручную, для чего нам надо обеспечить им безопасные условия работы, для чего атакуем этот приток Хазары по фронту. Техники у нас для этого более чем достаточно…

Две БМД и два БТРа подошли на дистанцию эффективного огня и принялись лупить из пулеметов буквально выкосив все кусты по берегу за которыми так удобно было маскироваться.

БТРы остались, а две БМД зашли левее, чтобы прикрыть собственно саперов начавших расчищать проход.

У душманов оказалось безоткатное орудие из которого чуть было не подбили БТР. Они чтобы не изображать из себя мишени начали кататься вдоль берега то и дело постреливая из пулеметов. Тут уже взяла слова «акация» и жахнула по огневой точке противника. Вряд ли там в этот момент кто-то был, духи тоже не дураки и быстро сменили позицию.

По саперам начали бить из пулемета и тем пришлось спешно укрыться за броню. «Акация» начала в итоге ровнять кишлак с землей, ей вторили БМД.

Душманы тем временем пользуясь складками местности, что похоже несколько доработали и скрытно перемещались от одной полевой позиции к другой ведя беспокоящий огонь, сделают несколько очередей или выстрелят из гранатомета и были таковы, в итоге БТРы с реагируя с запозданием лупили в пустоту.

Такой бой, без возможности решительной атаки с занятием всей вражеской территории мог длиться очень долго, собственно, так и вышло. Сейчас Анатолию было отчетливо видно, что эта перестрелка имеет своей целью лишь задержать шурави до темноты и духи справлялись со своей задачей. В прошлый раз ему было не до анализа, все его внимание поглощал бой.

Цыганов преодолев возникшие проблемы с ориентацией на местности вызвал авиацию и та огненной косой прошлась по вражескому берегу Боевики понеся потери, отступили за разгромленный кишлак, что в свою очередь дало саперам возможность довести свою работу до конца и разминировать проход. Дело это тоже очень небыстрое, потыкай щупом в каменистый грунт, где мину не отличить от камня и в итоге приходится выкапывать со всей осторожностью не только мины, но и обычные булыжники, ведь ошибиться тут нельзя.

Так или иначе, но времени прошло очень много, духи выполнили поставленную перед ними задачу и стали отходить вверх по Хазаре. Уходили слишком плотным отрядом, ведь гораздо логичнее для них было просто рассосаться по горам, а так они словно провоцировали на преследование и опять они добились своего — майор Цыганов ждал команду на преследование.

«Ч-черт, ни одного пленного для допроса», — раздраженно подумал Анатолий.

Требовалось решать, рисковать сделав ставку на то, что Ахмад Шах ранен или вернуться к этому вопросу через полгода, когда начнется вторая Панджшерская операция, но тогда все станет все в разы сложнее и неопределеннее.

* * *

Требовалось еще вычислить, куда мог слинять Панджшерский Лев. Кажется, что путей очень много. Но он точно не ушел с основным отрядом вверх по течению Хазары.

Самым вероятным путем казался левый приток реки, там дальше в небольшой долине стоял довольно крупный кишлак под названием Пижгаран. Но этот путь слишком уж очевиден, шурави по мнению Масуда могли его проверить в первую очередь, кроме того, его там могли банально сдать, как и в любом другом кишлаке на юге, ведь сам Масуд не святой и за время своего владычества в Панджшерском ущелье с прилегающими к нему территориями смог оттоптать многим их любимые мозоли.

Опять же, не забываем, что общество здесь кланово-племенное и за века у всех друг с другом образовалось множество конфликтов кои привыкли решать вооруженным путем (невесту украли, стадо баранов угнали, убили кого-то, ограбили, оскорбили и т. д. и т. п.) и если бы не общий враг в лице шурави, то они продолжили бы и дальше резать друг друга почем зря. Собственно, если уж на то пошло, то появление советских войск этот процесс не остановило, скорее оно перешло на новый уровень и в разборки друг с другом подключали глупых неверных.

Да и куда ему дальше было идти? Если Панджшерское ущелье населяли таджики — его соплеменники, то южнее обосновались племена пуштунов и нуристанов, они же калаши, они же кафиры. Это у них в ходу сейчас шапка-афганка (читральская шапка), кою так полюбит все тот же Ахмад Шах по прозвищу Масуд.

Но если отношения с нуристанами еще туда-сюда, то вот пуштуны его сами могли с удовольствием прирезать, те еще националисты и появление сильных лидеров у других национальностей Афганистана им было как серпом по одному месту. Отряды подкрепления, что на конях подошли к Хазаре, стояли именно на границе с землями пуштунов защищая «владения» Панджшерского Льва от набегов со стороны пуштун.

Кроме того, на юге его «владений» среди таджиков довольно густо жили общины племени пашаев, кои в сдаче Масуда могли увидеть свои резоны, да хотя бы образование собственного анклава, что невозможно пока Масуд в силе. Так что путь на юг ему точно был закрыт.

Оставался север… вот только его закрывала огромная, стоящая почти вертикальной стеной горная гряда с высотами под пять километров, по крайней мере «головная» гора имела на карте обозначение 5009. В общем последнее направление на которое подумают преследователи.

— Товарищ майор, разрешите обратиться?! — все же решился Киборгин.

— Что у тебя, лейтенант?!

— Товарищ майор, есть подозрение, что одна из групп противника ушла в эту гору…

Все невольно еще раз посмотрели на склон горы. А она реально внушала, мало того, что крутая, как сиська у молодой девки, так еще и высокая, от подножия реально с километр, не меньше. И словно сосок белая шапка ледника.

— Да ну нах… — озвучил общее мнение майор.

— И тем не менее, товарищ майор, было зафиксировано движение…

— Горные бараны, наверное, мелькают… их тут полно.

— А если душманы?

— Ну и хер с ними. Значит сами бараны, раз по такой круче решили побегать.

— А если там главарь уходит?

— Чего ты от меня хочешь лейтенант? — раздраженно ответил Цыганов. — Хочешь ради медальки в гору эту тащиться, жилы рвать себе и другим в призрачной надежде отловить главаря? Звездочку досрочно хочешь?! Ну так вперед и с песней! Дерзай!

— Есть! Только разрешите взять хотя бы один НСПУ. У вас их все равно четыре штуки…

— Возьми, — отмахнулся майор. — Не потеряй только. А то знаю я эти приколы.

— Спасибо.

Прежде чем идти к своим бойцам, Анатолий заглянул к медику мотострелков, что оставались в разбитом кишлаке.

— Здорово.

— И тебе не болеть.

— Дай какие-нибудь горькие таблетки.

— Какие?

— Без разницы, главное, чтобы на вкус горькие. Только не слабительное.

— Ха-ха! Зачем они тебе?

— За надом. Дашь или нет? Что-нибудь нейтральное по воздействию. Цитрамон подойдет или что-то в этом роде. У меня времени реально нет все объяснять, да и не надо тебе это знать.

— Хм-м… Ну вот… возьми. Все равно просроченные, а выбросить все забываю… — покопавшись в аптечке, достал несколько стеклянных цилиндриков в каждом из которых находилось по десять белых, чуть пожелтевших таблеток. — От кашля. На вкус мерзкие, что аж жуть.

— Отлично! Да, чуть не забыл… нашатыря тоже дай.

— Держи.

— Спасибо.

Взяв у десантников Ночной Стрелковый Прицел Унифицированный, а к нему еще и пламегаситель, лейтенант вернулся к своим бойцам. Вывел из строя Трофимова, он психологически все еще был никакой, и еще пару бойцов с самыми плохими физическими показателями и тех в отношении которых сомневался, что смогут удержать язык за зубами несмотря на все угрозы, а так же пулеметчика с гранатометчиком (ибо гнать их на такую верхотуру да с таким грузом это вообще за гранью добра и зла, достаточно того, что придется взять радиста и тащить его рацию по очереди), опять же вещи сторожить будет кому, а не то их другие «найдут». Оставшейся дюжине бойцов выдал по таблетке, сказав:

— Пейте.

— Что это, товарищ лейтенант? — спросил старший сержант Спицын с сомнением посмотрев на лежащую в ладони таблетку.

— Боевая стимулирующая химия — допинг, придаст сил. А нам их понадобится просто дохренища! Ибо мы сейчас полезем вон на ту гору!

— М-мать! — вырвалось у кого-то.

— Да, приказ есть приказ. Так что пьем. Иначе не доползем.

И под взором своих подчиненных Анатолий сам выпил таблетку.

— А это безопасно?

— Нет конечно. На то она и боевая химия, что есть серьезные побочки. В этом случае после применения неделю, а лучше месяц водку пить не стоит иначе печень точно отвалится. Да, еще один момент… допинг может спровоцировать сильный стояк, так что не волнуйтесь если у вас он случится во время движения по тропе, когда у вас перед глазами будет мелькать задница вашего боевого товарища, с вами все нормально, помните — это действие допинга.

— А-ха-ха!!! — заржали бойцы и особенно громко смеялись остающиеся.

— Я тогда лучше так…

— Никаких «так»! А то придется тебя бросить в горах! А там духи шастают. Пей.

— Фу, мерзость какая! — скривился младший сержант Клин.

— Ты не на вкус ее пробуй, а пей!

— А она у меня к языку прилипла и в глотку не лезет! — кривясь от отвращения, пожаловался он. — Кхе-кхе!

— Не выплевывай! Пей!

Наконец все выпили «допинг».

— А теперь за мной!

И они пошли, сбросив лишний груз, оставив при себе лишь боекомплект и фляжку с водой.

Эффект Плацебо реально мощная штука! Особенно вкупе с отвлечением внимания на стороннюю тему, ведь все, о чем могли думать в момент восхождения парни, это о том, что «только бы не встал», а не о том, что высоко-далеко и собственной усталости.

Глава 11

* * *

Подъем дался тяжело. Проблема даже не в высоте как таковой, а в нехватке кислорода. Этот район Афганистана и так высокогорный и тут еще километр вверх топать. Тем не менее первые двести метров поднялись довольно бодро, а вот дальше…

К половине высоты Анатолий успел тысячу раз проклясть тот момент, когда решился на погоню за Ахмад Шахом. Даже стал сомневаться, что Масуд действительно поперся в эту гору, да еще раненый.

«С другой стороны они к этим условиям привычные, так что взобраться на эту кручу для них, как для нас поле перейти», — думал он.

Шаг, шаг, еще шаг… Ноги гудели и неизвестно, смогли бы они подняться так высоко если бы не месяц упорных тренировок. Ну и «допинг» делал свое дело. Матросы знали, что они употребили химию и теперь просто обязаны дойти и продолжали механически переставлять ноги.

Киборгин вел своих подчиненных по тропе не особо опасаясь мин, ведь мина лишь подтвердит, что преследователи на верном пути и тогда погоню беглецам точно не сбросить, вцепятся в духов хотя бы лишь для того, чтобы отомстить, подключив все ресурсы. Но под ноги все-таки смотрел, как и вглядывался вверх, а то глупо получится если их срежут одной очередью или что еще вероятнее — устроят несчастный случай в виде обвала.

— А чего нас на вертолете наверх не забросили? — спросил на очередном привале старший сержант, сделав глоток из фляжки.

— Подбить легко… Если там действительно уходит главарь, то сам должен понимать, что ради собственной безопасности не пожалеют использовать дорогую ПЗРК. И покатимся мы вниз в пылающем чреве подбитого вертолета до самого дна.

— Ну да…

И снова подъем. Шаг, другой…

Легкие резало от глубоких вздохов, но воздуха все равно не хватало. В ушах шумело, в глазах мутило, голову сдавил обруч боли, на тело навалилась огромная тяжесть и вообще возникло полуобморочное состояние. Казалось, если сейчас упадешь, то уже просто не встанешь. Чтобы такого не случилось матросы, наученные лейтенантом, то и дело подносили к носу ватку с нашатырем, доставая ее из кармана, где ее держали в бумажном вощеном кульке и глубоко вдыхали. Резкий неприятный запах на какое-то время прочищал мозги.

Темнота опустилась, когда до перевала оставалось еще метров триста.

Вышел на связь капитан Аникеев.

— Ну ты где там, Парус-один? Догнал бандитов?

— Еще в пути… Парус-ноль… немного осталось… Ахмад Шах был в группе отступивших?

— Не знаем. Основная банда ушла, оставляя заслоны для нашего сдерживания и растворилась во тьме. Майор Цыганов ранен, командование перешло ко мне.

— Ясно… мне немного осталось Парус-ноль.

— Ладно, дело твое. Не лажанись только.

— Спасибо… Постараюсь…

Один из матросов не выдержал и натурально рухнул на камни в обморок. Если бы его не удержали, то вполне мог покатиться по склону. Не помогали ни пощечины, ни вода, и даже нашатырь лишь едва приводил его в чувство. Его пришлось реально нести на себе. Не оставлять же в самом деле?

Когда до перевала оставалось метров сто, лейтенант подозвал Спицина.

— Берешь свою пятерку и идешь вон туда…

Анатолий показал через ночник район в стороне от тропы. На автомат лейтенант НСПУ цеплять не стал, все равно бесполезно без пристрелки на которую у него не было времени.

Этот обходной маневр увеличивал маршрут еще минимум на полсотни метров, как и высоту подъема метров на двадцать-тридцать. Огромная дистанция для тех, кто едва переставлял ноги.

— А я пойду левее… вон там…

— Зачем?..

— Не тупи! Нас в седловине, устроив засаду, могут натурально в ножи взять, так что мы даже пикнуть не успеем. Мы же сейчас вообще никакие. Нас младенцы запинать могут.

— А… ну да… Так может одной группой пойдем?

— Не тупи! Если одну группу атакуют, то вторая ударит им в спину. Так что мы их в этом случае быстро всех положим…

— Точно…

Старший сержант встряхнул головой и болезненно поморщился.

Разошлись. Анатолий контролировал вторую группу через ночник, чтобы не выскочить на перевал первым или не отстать, а так же смотрел нет ли рядом кого чужого.

Луны давала достаточно освещения, чтобы двигаться по земле, хотя ноги нет-нет да поскальзывались. Кроссовки резались на острых камнях, так что после этого восхождения их только на выброс. Но это теперь не проблема — купят новые.

И вот перевал. Отсюда днем можно было бы разглядеть небольшую треугольную котловину образованную двумя отрогами образующих букву «У». На ее дне есть небольшое озерцо образующееся за счет растаявшего снега и поддающего ледника, из озера вытекает ручей в сторону Пишгора. Отличное место для того, чтобы переждать трудные времена особенно если тут заранее подготовлен схрон со всем необходимым: едой, лекарствами, топливом… в чем можно не сомневаться.

Но Анатолия все равно пробрал холодок и дело не в упавшей в ночное время температуры. Невольно подумалось, а что, если он ошибся и все напрасно.

Выстрелил осветительной ракетой. В ее свете убедился, что засады поблизости нет и условным сигналом фонарика позвал группу Спицына к себе.

Без физической нагрузки состояние более-менее пришло в норму и даже потерявший сознание матрос очнулся.

Поежившись от холода, ночью, да еще на такой высоте, да по весне было холодновато, Киборгин набрав в грудь побольше воздуха и… со свистом выдохнул, потому как в последний момент прикусил себе язык, ибо чуть не крикнул: «Леопольд, выходи подлый трус!»

«Что за ребячество из меня прет, да еще в такой момент?! — недовольно подумал он. — Наверное мозги до сих пор не отошли от кислородного голодания…»

Хихикнув под недоуменными взглядами подсиненных, Анатолий все же взял себя в руки и закричал:

— Ахма-а-ад!!! Я знаю, что ты здесь! И я знаю, что ты знаешь русский язык и понимаешь меня!!! Так вот… мне не нужна твоя жизнь! Я не собираюсь брать тебя в плен! Я пришел с тобой поговорить! А потом уйду даже если не удастся договориться!

Анатолий замолчал чтобы перевести дух, невольно отметив, что акустика тут как в хорошем театре. Заметил, мягко говоря, удивленные взгляды бойцов. Они явно не ожидали такого поворота сюжета их эпопеи, ведь все думали, что главаря будут именно брать в плен или ликвидировать остатки его банды.

— Потом поговорим… отвечу на все ваши вопросы… — сказал он им хрипло.

Ответа от Шаха все не было.

— Ахма-а-ад! Мы с тобой враги не до такой степени, чтобы рвать друг друга зубами при первом же удобном моменте! Еще можно все решить словами! Не отказывайся от такого шанса! Не умножай жертвы! Не вынуждай меня прибегать к крайним средствам! Если не поговорим, я вызову сюда боевые вертолеты, самолеты и тут разнесут все вдребезги и пополам! А заподозрив, что тут скрывается сам Панджшерский Лев, могут не пожалеть скинуть даже самую мощную бомбу объемного взрыва, что лишь немногим слабее тактического ядерного боеприпаса, специально стратег из Союза прилетит!!! А потом зальют все для гарантии напалмом!!! Ты не уйдешь отсюда если мы не поговорим, я тебе это обещаю-у-у!!!

Киборгин вновь прервался и глубоко задышал. Аж пошатнулся и на несколько секунд ослеп.

«Неужели ошибся?..» — все же подумал он, осматривая пространство в трубу НСПУ.

Руки подрагивали, и зеленая крупнозернистая картинка смазывалась.

И тут метрах в двухстах словно из земли появилась человеческая фигура и махнула несколько раз руками.

— Сюда идти! — прозвучал юношеский голос.

— Аллилуйя… сиськимасиськи…

Радоваться сил уже просто не было. Лишь облегчение накрыло Анатолия оттого, что все же не ошибся.

— Мы идем!

— Товарищ лейтенант…

— Не бздеть. Я знаю, что делаю…

* * *

Анатолий ожидал увидеть землянку, но видимо долбить камень ради временного убежища посчитали излишним и просто поставили большую штабную палатку замаскировав ее сверху от воздушной разведки. Внутри в открытом очаге запылал только что зажженный небольшой костерок, над которым покачивался котелок с водой, над ним начал суетиться молодой парнишка, что послужил им проводником.

— Салам алейкум правосла… э-э… то есть правоверные.

Масуд, бледный с темными кругами под глазами не ответил и тем более не отреагировали его хмурые и настороженные телохранители в количестве десятка человек. Только поморщился, когда попытался поудобнее пристроить забинтованную выше локтя левую руку находящуюся на перевязи.

— Присаживайся, шурави.

— Благодарю. Как тебя зовут я знаю, а ты меня — нет, потому исправлю эту несправедливость и представлюсь, лейтенант морской пехоты Анатолий Леонидович Киборгин.

— Морская пехота… — проявил первые эмоции Масуд, — далеко же тебя занесло от моря…

— Да, моя Родина умеет посылать. Этого у нее не отнять.

Масуд беззвучно засмеялся.

— А ты шутник, как я посмотрю…

— Как у нас говорят: хорошая шутка нам строить и жить помогает. Хотя может это про песню сказано? Но да не суть важно. Кстати, хреново выглядишь.

— Вашими стараниями…

— Сильно задело?

— Не слабо.

— Промедолу дать?

— Не надо…

Анатолий понятливо кивнул. Наверняка обкололся по самые глаза.

— Чего хотел, шурави?

— Сразу к делу? Как-то это не по-восточному… как же напоить, накормить…

— Проявляю уважение к гостю… Я не в настроении ходить вокруг да около, шурави, — снова поморщился Ахмад Шах и в тоне прорезалось раздражение.

— Извини если разбудил, но очень уж поговорить с тобой надо.

— Так говори.

— Начну с того, что ты хороший тактик, но вот в стратегии плаваешь, особенно той, что касается глобальной политики.

— Интересный заход. Удивил началом разговора. А ты, значит, хорошо в ней разбираешься? — усмехнувшись спросил Масуд.

— О! У нас в ней все разбираются. Мы как раз в тактике слабы, а в стратегии все дока. В каждой квартире есть штаб, в котором то и дело под бутылочку беленькой заседают великие маршалы и обсуждают проблемы государственного и мирового значения, вырабатывая гениальные в своей простоте решения, и штабы эти называются кухней…

Кто-то из бойцов сдавленно хрюкнул.

— Хочу сразу расставить точки над «i», я говорю с тобой как частное лицо, не являясь посланцем или агентом Армии, КГБ, ГРУ и прочих спецслужб или политических групп. Сам понимаешь, им выйти на тебя не составит труда.

— Я так и понял…

— Так вот, не знаю, за что ты ненавидишь нас, причин наверное хватает, тут и вторжение неверных с их странными идеями, я бы тоже был не в восторге если бы в мою страну кто-то вторгся и стал говорить мне как правильно жить… Может ты перенес свою ненависть на нас с афганских социалистов с которыми ты в контрах, но скажу честно, мне это в общем-то не интересно. Я хочу, чтобы ты сейчас поднялся мысленно над схваткой, забыл личные обиды и посмотрел на ситуацию более широко, основываясь только на голом рационализме.

Масуд в изумлении дернул правой бровью и кивнув, сказал:

— Это уже интересно… лейтенант будет говорить о мировой политике. И что же я должен увидеть?

— То, что твоя война против конкретно армии СССР бессмысленна. Фактически ты борешься с ветряными мельницами, которые… сами скоро рухнут от ветра.

— Кхе… Что?! Это неожиданно… То есть ты хочешь сказать, что…

Слова Киборгина явно выбили из колеи Ахмада Шаха. Такого он от советского лейтенанта услышать не ожидал.

— Да, Советский Союз рухнет через несколько лет и война в Афганистане станет последним гвоздём в крышку его гроба. Как результат войска будут выведены.

— И с чего такие выводы?

— Внешне это может быть не видно, но если смотреть изнутри, то сразу становится ясно, что мы сгнили и продолжаем гнить все ускоряющимися темпами. Напряжение в народе растет, так же растет преклонение перед западом, его товарами, музыкой, образом жизни наконец. Мы, образно говоря еще не рассыпались, только потому что нас птицы хорошо засрали…

Ахмад шах на этот хохотнул.

— Но если присмотреться, то трещины станут отчетливо видны. Если у тебя будет возможность… ты ведь наверняка поедешь лечиться в Европу, то попытайся найти выходцев из СССР из разных республик, и поговорить с ними прикинувшись журналистом, и сразу узнаешь много интересного, как жаждут отделения население республик и как они ненавидят Россию.

— И с чего у них такие желания с ненавистью?

— Причин хватает. В первую очередь все эти партийные бонзы, руководители отраслей и отдельных заводов, рудников и так далее, посмотрев на жизнь капиталистического мира, хотят не просто руководить заводами, но владеть ими передав это имущество своим детям, а не уйти на пенсию голодранцами, грубо говоря. Все они хотят красивой жизни, особняков на Лазурном берегу, яхт, самолетов, счетов в швейцарских банках… Получить все это они могут только если наступит капитализм и все это имущество можно будет хапнуть себе. Схем для этого, у тех, кто сейчас находится при власти, хватает. Ну и национализм растет, тут сказываются как ошибки Москвы допущенные еще на заре строительства государства, когда культивировали так называемый оборонительный национализм, а самосознание русских наоборот всячески подавляли, так и ведется на этот поляне активная работа иностранных спецслужб в первую очередь ЦРУ и МИ-6. Наши московские чиновники ничем не лучше республиканских и закрывают на все глаза в надежде так же стать владельцами заводов, пароходов и прочего, либо просто не знают, что делать. Они просто не могут признать эти факты, потому что в стране победившего социализма такого быть не может. А без признания проблемы не начать с ней борьбы. Такие вот дела. Так что развал СССР так же неизбежен, как смена дня и ночи.

— И что? На этом основании ты хочешь, чтобы я перестал воевать против ваших войск? Так может я своей борьбой ускорю этот распад и ваш уход?

— Нет. Это прелюдия, чтобы ты понимал, чем все закончится в любом случае и, что из этого можно получить для себя. А твое участие или не участие почти ничего не решает. Более того, даже если завтра мы захотим выйти из Афганистана, то… нас просто отсюда не выпустят. Не для того нас сюда заманивали, чтобы просто так отпустить. Потому бейся ты с нами или не бейся, ускорить наш уход ты не сможешь никак. Нас отсюда выпустят, только хорошенько обескровив экономически.

— Еще интереснее… И что же я могу получить с этого?

— Хорошо поиметь СССР перед его развалом, сказав кремлевским старперам из числа коммунистических фанатиков вроде Суслова и иже с ним то, что они хотят услышать.

— И что же они хотят услышать?

— Давай так… зайдем немного с другой стороны. Ответь для начала на вопрос, что ты хочешь добиться в этой жизни, помимо того, чтобы советские войска покинули Афганистан?

Повисла пауза.

— Ладно, можешь не говорить и так понятно, что ты, как и любой честолюбивый человек имеющий при этом некоторые финансовые, военные и политические возможности, хочешь подняться по властной пирамиде как можно выше. Это нормально. Я тоже хочу подняться… Вот только будем откровенны, подняться сколько-нибудь высоко в условиях единого Афганистана у тебя не получится. Пуштуны никого не пустят наверх кроме другого пуштуна. Максимум что тебе светит, это второстепенный министерский пост и то на не очень долгий срок, год-два и тебя попросят на выход, ибо сказано, что уже оказанная услуга ничего не стоит и то, что ты рвал себе… э-э… в общем проявлял мужество в борьбе с нами никого волновать не будет. Ты таджик, а значит для пуштунов человек второго если не третьего сорта. Тебя такой расклад вряд ли устроит, ты вернешься в свое ущелье Пяти Львов и продолжишь борьбу уже против Кабула не давая распространиться его власти на зону проживания таджиков. Тем более что к этому времени власть возьмут совсем уж оголтелые исламисты…

— Про этот момент поподробнее… — нахмурился Ахмад Шах.

— Про исламистов? Ну ты же не думаешь, что все эти отряды моджахедов, создаваемые в Пакистане и Иране после того, как нас выбьют, сами уйдут из Афганистана? Зачем и куда? Обратно в свои нищие деревеньки пасти овец? Так тут им лучше, платят, они с оружием настоящие воины, у них власть и сила. Ну а поскольку набрали их по большей части из малограмотных отбросов хорошенько прополоскав им религиозно-идеологически в лагерях подготовки мозги, то и власть они будут строить точно по Корану, то есть рубить руки, забивать камнями и что там еще по Шариату практикуется? Вот все это и будет. Плюс запретят все развлечения: радио, телевизоры, кино, запретят учиться девочкам. Ты точно хочешь такого у себя? Ты мне показался более вменяемым и светским человеком.

Масуд промолчал, только пронзительно смотрел на Киборгина своими черными глазами. Вдруг спросил:

— У тебя ведь фамилия тоже нерусская…

— Намекаешь что я вероотступник? Справедливости ради в крови у меня много кто отметился: русские, остезейские немцы, поволжские татары, мордва и даже вроде хакасы или алтайцы есть. Так что я с такой смесью, правильно — русский. Что до фамилии, то отец взял фамилию отчима, тот башкиром был… в то время как-то с происхождением фамилий особо не заморачивались. Так что у меня есть дядя и двоюродные братья еще с башкирской кровью.

— Понятно…

— Но вернемся к нашим баранам… Есть другой вариант, создать из северных провинций населенных таджиками и узбеками свое государство, условно назовем его Хорасан…

Анатолий выпил последний глоток воды из фляжки, от долгой болтовни он охрип, а говорить предстояло еще больше.

— И как же, по-твоему, это можно сделать в нынешних условиях? — пусть и с насмешкой в голосе, но явно заинтересованно спросил Масуд.

— Все очень просто, одна лишь ловкость рук и никакого мошенничества. Так мол и так, произошло огромное трагическое недоразумение. Иблис попутал. Дескать против Советского Союза я ничего не имею и вообще симпатизирую идеям социализма, но засевшие в Кабуле прикрываясь передовыми идеями построения справедливого общества, проводят политику национализма, чуть ли не фашизма и всячески нас притесняют ведя пуштунизацию и я обманувшись тем что вы всячески помогаете этому националистическому режиму, вынужден был вступить в борьбу с Советами. Но сейчас разобрался и прошу вас в Москве это тоже понять и повлиять на власти в Кабуле, а пока все не наладилось… давайте устроим некую Северную автономию со столицей в Баглане или Кундузе. Хорошо если выйдешь при этом на Андропова и сумеешь переговорить с ним тет-а-тет.

— Зачем?

— Он глава КГБ и как никто другой понимает, по крайней мере должен уже начать понимать, что против всего мира СССР в Афганистане не выстоять. Ведь против нас ополчились все: американцы, китайцы и исламский мир и ты популярно ему это объяснив, скажешь, что есть возможность не проиграть с треском, и если не победить, то вывести партию этой Игры в ничью — созданием Социалистической Хорасанской Исламской Республики. Учитывай тот момент, что Брежневу жить осталось недолго и именно Андропов имеет все шансы стать следующим генском СССР, то ему для политического укрепления своей власти нужна будет подобная победа в виде создания СХИРа, коя в самых ближайших перспективах может войти в состав СССР, на что тебе тоже стоит толсто намекнуть. Пойми, для идейных коммунистов подобная перспектива это… я даже не знаю с чем сравнить — попадание в рай при жизни! В итоге, если все получится, то у тебя будет несколько лет, от пяти до семи пока нас отсюда не выпнут коленом в зад, на то, чтобы хорошенько подоить СССР на баблосы. Чтобы понимать порядок сумм, то только в Анголу мы закачиваем порядка девяти миллиардов долларов в год. Это не считая стоимости оружия. Вот только Ангола в Африке и непонятно что там выйдет, а ты с такими шикарными перспективами расширения Союза под самым боком, так что думай сколько денег вбухают в итоге в твою СХИР.

— Полагаю, что очень немало.

— И это, мягко говоря. Вот сколько ты сейчас имеешь со своих изумрудов, гранат, золота и прочего? Миллионов десять?

— Даже меньше, раза в два, — признался Ахмад Шах.

— Ну вот, сам думай, даже если тебе миллиард в год перепадет, то, что ты на эти деньги сможешь устроить?!

— Много чего…

— До хрена всего. Это дороги, школы, больницы, университеты, ну и конечно религиозные учебные заведения в которых тебе надо будет за эти годы вырастить своих, лояльных лишь тебе священнослужителей, чтобы пришлые обученные в Египте, Пакистане или у саудитов не начали мутить воду против тебя. Я уже молчу про то, что в тебя вбухают до фига оружия и будут помогать против других полевых командиров вроде того же Дустума. Кроме того, за эти годы, пока все будет сроиться пошлешь своих людей учиться в Союз на различные инженерные и технические профессии. Они как раз успеют выучиться и у тебя будут собственные спецы. Хотя после распада СССР к тебе этого народу на щедрую зарплату валом повалит особенно те, что родом из южных республик… Капитализм, это далеко не рай, как о нем думают всякие несознательные личности. Ведь у тебя в горах помимо всяких цветных камешков есть залежи самых разных редкоземов цена которых сотни и тысячи долларов за грамм. Найдешь… можешь сразу советских геологов пригласить для такого дела, чтобы время не терять пока собственные кадры появятся. Оборудование в том же Союзе купить по себестоимости и начать добывать руду и обогащать. Потому как если от всех этих разноцветных камешков из твоих гор мир может отказаться, чтобы тебя такого нехорошего придавить, то от редкоземов — нет, через посредников, но покупать станут. Фразу про триста процентов я думаю ты слышал…

Масуд кивнул.

«Прямо Васюки какие-то тут описываю… — подумал невольно Киборгин. — Не хватает только эпизода с прилетом инопланетян».

— Остается, конечно, вопрос твоей личной чести. И тут я мало что могу посоветовать потому как мало что понимаю в этом вопросе в разрезе ваших культурных и религиозных особенностей… ибо как у нас говорят: восток — дело тонкое. А где тонко, там и рвется… Ведь для всех в этом случае ты предстанешь в образе слабака, которого хорошо отпинали шурави и он на полусогнутых побежал признавать своим хозяином своего победителя лобызая ему грязную обувку. Вопрос в том, чем ты готов ради описанных перспектив поступиться. Я лишь могу предложить вариант отложенной мести.

— То есть?

— Ну скажем, на начальном этапе назначишь Первым генеральным секретарем Северной Автономии какого-нибудь пидараста, ты же станешь неким духовным лидером — серым кардиналом, и пусть он в Москве под взглядом всего мира облобызается с Брежневым, раз уж нашему бровеносцу так нравится с мужиками в засос целоваться, а потом, когда СССР распадется и ты получив все, что только можно, станешь главой своего государства, то обнародуешь факт нетрадиционной сексуальной ориентации своего подставного лица.

— Ха-ха-ха!

— Мелко конечно, но… — только пожал плечами Анатолий. — Давай расскажу, что тебя ждет, если ты выберешь иной путь, а именно дальше воевать с нами.

— Давай. Тебя интересно слушать, — кивнул Масуд, смахнув набежавшую от смеха слезу. — Прямо как сказки из серии «Тысяча и одной ночи». Я даже уже не знаю, где больше сказочного, а где реального, у тебя или про джиннов!

— А сделают из тебя Счастливчик^[5], мальчика для битья. Собственно, уже делают. И это уже не сказки, а самая что ни на есть суровая быль.

Все веселье пропало с лица Панджшерского Льва.

— Продолжай…

— Ты не задавался в эти дни вопросом, почему против тебя действовало всего тысяча человек, плюс мусорные вспомогательные войска из афганцев. Хотя мы могли легко бросить на уничтожение твоего отряда в десять раз больше, перекрыв твое ущелье наглухо и перебить поголовно всех, кто в нем находился.

— Нет, как-то не до того было.

— Просто потому, что никто не собирается тебя уничтожать, как военную силу.

— Почему же?

— Все просто, как дважды два. Из тебя сейчас начнут взращивать Легенду. Великого воина. Ибо сказано: «Да, враг силен, тем выше наша слава». У нас еще есть поговорка: «Кому война, а кому мать родна». Так вот, для наших генералов эта война словно манна небесная, большинство из них паркетные и они, чувствуя в этом свою ущербность, горят жаждой получить неформальное звание «боевого», для них эта потребность, как для правоверного мусульманина совершить хадж в Мекку и получить к имени приставку Хаджи повязав на чалму зеленую ленту. Так же и они, получают славу боевого, плюс повышение звания и конечно же как зеленая лента на чалме — золотая звезда Героя на груди. Ты как мальчик для битья просто идеален, как в плане географии, своих сил, вооружения. Тебя для этого будут бить каждые полгода-год, отметится один генерал, получит причитающееся, тебе дадут время зализать раны, восстановить силы, укрепиться для чего заключат с тобой перемирие, потом провокация с твоей ли стороны, со стороны ли Кабула на которую ты ответишь, снова приедет из Москвы очередной генерал и на тебя снова обрушится вся мощь Советской армии. И такая карусель будет до тех пор, пока нас отсюда не вышвырнут, а генералов у нас много. У них там в Генеральном штабе, чтобы тебя побить будут разворачиваться настоящие интриги и подковерные войны.

— С чего ты взял, что так будет? Ведь это же потери… А вы очень болезненно к ним относитесь.

— На потери генералам наплевать, бабы еще нарожают. Это младший и средний комсостав трясется над каждым бойцом. Что до остального, то я знаю психологию этих людей, образ их мышления. Я их хорошо изучил, ибо сам собираюсь подняться на этот уровень, а как известно, с волками жить — по волчьи выть. Вот увидишь, несмотря на то, что мы победили и ущелье в наших руках, мы его вопреки всем наставлениям по военному делу оставим, фактически вернем тебе на тарелочке с голубой каемочкой, а потом на твоего представителя выйдут от нашего командования с предложением о перемирии. Это даже звучит дико — перемирие с разбитым противником. Где и когда такое было?! Но это будет.

— Если случится все так как ты сказал, то да… это странно и значит на счет всего остального ты тоже прав.

— В итоге, возвращаясь к ранее сказанному, ты вместо того, чтобы создать промышленную и военную инфраструктуру за счет СССР, проложить дороги, может даже железную через твой Панджшер, став транзитной страной на пути из Индии в Европу, стать главой весьма немаленького государства, так и останешься в своем ущелье в ранге полевого командира из последних сил обиваясь от фанатиков-исламистов, ибо поддерживать после окончания войны тебя никто не станет, ни американцы, ни китайцы ни тем более исламский мир, а с того, что ты сможешь продать камушков, много оружия не купить. Вот и думай, долго ли ты протянешь в таком случае.

— Даже не верится, что ты простой лейтенант… — в изумлении покачав головой, сказал Масуд, после короткой паузы.

— Я лейтенант, который не просто хочет стать маршалом. Да, хотят многие, а я умный лейтенант, который умеет смотреть и при этом еще и видеть, анализировать увиденное и прогнозировать.

— Да, этим мало кто может похвастаться. Не боишься, что они тебя сдадут? — спросил Ахмад Шах, кивнув в сторону напряженно слушающих беседу морпехов. — Пусть все что ты сказал лишь слова, хотя за это тоже наверняка могут строго наказать, но ты ведь меня — врага фактически поймал и сейчас просто уйдешь. Вот за это тебе точно придется отвечать по всей строгости.

— Такая вероятность существует, — не стал отрицать Анатолий. — Вопрос лишь в том, каким путем пойдешь ты после этого разговора. Если по первому пути, то я этой беседой спас больше тысячи ребят, что не погибнут в боях с твоей армией, не станут жертвами на дороге Кабул-Хайратон. Надеюсь, они это оценят, ведь и сами могут погибнуть в боях с тобой во время очередной «парадной» операции. Согласись, нормальный размен, одна моя жизнь, на тысячу не считая раненых, что не получат увечья. Ну а если ты продолжишь воевать, то и это я смогу обернуть в свою пользу, как и в первом случае.

— Как?!

— Мня выпустят как политического заключенного чуть ли не на следующий день после развала СССР. Ведь я, еще наивный зеленый лейтенант, желающий достичь мира во всем мире, верящий в добро и то, что все люди друг другу братья, пытался договориться о мире с самим Панджшерским Львом, храбро войдя в его логово и сунув свою голову ему в пасть, не забывай, из тебя сделают Легенду, и за этот порыв меня арестовала кровавая гэбня, а потом посадили в тюрьму на хлеб и воду. Я в глазах новых властей невинно пострадавший, фактически святой. Меня сделают Знаменем.

Ахмад Шах на это только засмеялся, а Киборгин продолжал:

— При некоторой ловкости этот политический капитал тоже можно реализовать для роста на политической арене и из просто символа стать фигурой, а точнее игроком. Хотя, конечно, путь этот не самый удобный и простой, тюрьма есть тюрьма, там свои опасности. Опять же время — до развала сидеть от семи до десяти лет.

— Ну да, десять лет окажутся выброшены впустую… Эй, шурави! — обратился Масуд к матросам. — Если вашего… наивного и доброго лейтенанта арестуют и посадят, не сомневайтесь, мне об этом станет известно, и я отомщу за него. Я не стану выяснять, кто конкретно из вас его предал, я найду и жестоко убью вас всех.

— Ладно Счастливчик, не пугай моих бойцов, найти после отсидки и убить я их сам могу, но все равно спасибо за заботу, а то вдруг меня все-таки придавят по-тихому в камере…

— Но как я понимаю, ты пошел на этот риск не только ради того, чтобы сподвигнуть меня на принятие своего плана?

— Ты прав, не только.

— Что еще?

— Об этом мы поговорим или не поговорим в зависимости от того, какое решение ты примешь. Собственно, мне по большому счету, будет достаточно если примешь мой план без продолжения.

— Хм-м… даже интересно стало, что там в продолжении. Но ответить я тебе смогу не скоро. Пока буду лечиться, буду думать и проверять твои слова.

— На большее и не рассчитывал. Даже заподозрил бы плохое ответь ты сразу положительно. Ну что же Счастливчик, все что хотел сказать — сказал, пора прощаться.

— Не спеши. Куда ты пойдешь? Ночь. Холод. Я приглашаю вас быть моими гостями. Племенник как раз заварил чай.

— Благодарю. С радостью воспользуюсь твоим гостеприимством, а то и правда прохладно, а мы в одних ХБ.

Выпили местного чая на травах.

— Кстати Ахмад, не дашь контакт какого-нибудь своего торговца в Кабуле? А если еще и в Герате есть, то вообще отлично. Мне надо кое-что прикупить за границей.

— Хорошо. Но что ты хочешь купить? А главное — на что? У вас шурави с деньгами не очень.

— Ты прав, с деньгами плохо, но воина кормит война. Нас будут бросать по всему Афганистану, будут трофеи…

— Понятно. А что купить собираешься?

— О, у меня целый список.

— Если не секрет…

— Не секрет.

Киборгин достал блокнот и вырвав лист, передал его через племенника Масуду.

— Рации «Моторола»… сто штук?

— Да. Они недорогие, всего по полста баксов стоят. В продаже так же могут оказаться наборы «сделай сам», они еще дешевле раза в два, тоже подойдут, даже лучше их взять.

— Зачем? Они вроде не сильно мощные…

— Мощные и не нужны. Мне для индивидуальной связи между бойцами в пределах прямой видимости. А то иногда орать задолбаешься, тем более, когда лучше промолчать, чтобы граната на звук не прилетела.

— Понятно… СВЧ-генераторы. А это зачем?

— Против радиоуправляемых мин хорошо должны быть. Но это не точно. Нужно проверять, потому пока только десяток хочу взять.

— Хм-м… А эти обозначения?

— Радиодетали.

— Точно не для самодельной рации. Значит на ее подавление? Глушилка?

— Верно. Ну и светодиоды на сотню баксов для фонариков, а то наши с лампочками накаливания это просто отстоище, тяжелые, тусклые и батарейки к ним садятся быстро так как лампочки прожорливыеочень.

— Хорошо лейтенант, я это куплю для тебя и передам через своего торговца независимо от моего решения просто в качестве благодарности за эту твою личную попытку установить мир. Скажу честно, многое из того, что ты сказал для меня ново и… интересно. А твой план настолько безумно дерзок, что может и реализоваться… Торговца зовут Красный Муса. Красный, потому что рыжий и дополнительно красится хной. Он может достать все на свете. Спросишь любого мальчишку на улице и они отведут тебя к нему.

— Спасибо! А то, когда еще трофеи бы в нужном количестве получить удалось бы.

— Вот и я о том же…

Напиток племянник Масуда сварил бодрящий так что Анатолий проговорил с Ахмад Шахом до самого рассвета обсуждая мелкие детали Плана. Проблем на каждом этапе на самом деле хватало с избытком, как внешних, так и внутренних, но все они казались решаемыми особенно если бить на упреждение.

Те же провокации со стороны Кабула. Стоит ли их купировать через советника при Кармале, что являлся человеком Андропова, или наоборот позволять свершаться показывая свое угнетенное от официальных властей состояние. А то и вовсе стоит их провоцировать для этого. Но тут все больше на откуп Ахмада Шаха ибо как тактик он действительно был весьма неплох.

У лейтенанта по итогу обсуждения сложилось впечатление, что Панджшерский Лев в первом приближении согласился с его авантюрным предложением, ибо что ни говори, а он тоже тот еще авантюрист. А кем надо быть, чтобы фактически захватить власть над огромным регионом Афганистана?

Что до проблем с его личным унижением, то тут на самом деле не все так однозначно. На Востоке в этом отношении присутствует элемент стихиальности что ли, когда совсем не зазорно склониться перед победителем, да еще столь могущественным, это все равно, что склониться перед непреодолимой силой стихии в чем нет позора ни в собственных глазах, ни в глазах окружающих…

Глава 12

* * *

После спуска с горы, а это тот еще квест оказался, ибо спускаться по такой круче даже сложнее, чем подниматься, кроссовки окончательно пришли в негодность, все падали и изрядно изорвались, Анатолий пережил свои пять минут позора.

— Ну что лейтенант, поймал главного Бармалея?! — подколол его капитан Аникеев.

Собрались остальные офицеры в том числе мотострелковые и десантники, что смотрели на него со снисходительными улыбками, дескать учудил ты, конечно, знатно инциативник фигов.

— Как видите — нет… Пустышку вытянул, — развел он руками.

Дескать, ну с кем не бывает? Молодой, горячий, хочется признания, успехов и все такого прочего.

— Будет тебе урок на будущее не лезть поперёк батьки. А что до главаря, то ушел он вместе с остальными… Эх… майор опять что-то напутал с наведением авиации… а то причесали бы их. В итоге сам ранен и еще десяток парней… хоть убитых нет… Ладно, иди отдыхай, а то выглядишь как… зомби какой-то, глаза красные, кожа серая и шатаешься, да и бойцы твои не лучше. Уходить отсюда будем завтра. Сегодня местные герои из царандоя, кишлак по соседству проверяют… Пижгаран кажется.

— Так точно.

Завалившись в полуразрушенный дом, что облюбовал его взвод под проживание, Киборгин сказал бойцам с коими ходил на гору:

— Приказ капитана все слышали? Так что приступить к его выполнению. Всем отдыхать. Меня не кантовать до обеда, при пожаре выносить в первую очередь. Все вопросы после обеда. Отвечу, как на духу. Отбой.

Отключился Анатолий, кажется, еще до того, как голова коснулась скатки из плащ-палатки.

Пробуждение получилось тягостным, пообедал все тем же сухпаем, его оказывается привезли вчера вечером целый грузовик.

— Ну что пацаны, оклемались? Идемте на водные процедуры, вода нас точно в норму приведет. Позагораем, заодно вопросы свои зададите… а то смотрю вас прям всех распирает, того и гляди лопните как перекаченные воздушные шарики.

Холодная вода и правда оказала живительное воздействие, по крайней мере Анатолий перестал себя чувствовать медведем вышедшим из зимней спячки.

Главный, и, по-видимому, не дававший всем покоя вопрос задал старший сержант Спицын:

— Товарищ лейтенант, это правда, что вы сказали этому… Шаху о том, что СССР развалится через несколько лет?

— Правда.

— Как?!

— Как обычно разваливаются империи. Возникают, расширяются, стагнируют и разваливаются. В школе проходили? Там еще что-то про центробежные силы говорят, дескать набравшие силу регионы хотят, точнее их руководители хотят быть первые в своих уделах и не зависеть от центра. Вот и у нас все то же самое. Мы в процессе стагнации.

— Вы так об этом спокойно говорите?

— А как я должен, по-твоему, говорить? С надрывом? Бегать, рвать на жопе волосы и кричать об этом на каждом углу? Так меня за антисоветчину упекут в дурку и будут там лечить очень сильными препаратами от которых я действительно стану психом пускающим слюни и гадящим под себя. Оно мне надо?

— Но надо же что-то делать…

— Что? А главное — зачем?

— Но как же?..

— Вот так же. Вот конкретно тебе какая разница, есть СССР или его нет?

— Э-э… я не понимаю….

— Вот ты где живешь? Из Свердловска вроде?

— Так точно…

— Перед тем как в армию пойти в магазин ходил?

— Естественно…

— Много ты там товаров на полке видел? Телевизоры, магнитофоны, холодильники, стиралки, может хорошая мебель? Вот ты можешь просто взять зайти и купить? Нет, у тебя ничего не получится, все под запись и ждать неделями, а то и месяцами, да потом еще сверху приплати… За что ни возьмись, ничего нет! Про машины я вообще молчу. Дефицит, мать его!

— Война… только-только города отстроили…

— Хорошая отговорка, мощная, ею много чего оправдать можно, только извини, но она для лохов.

— Почему?

— Потому что если все так, то пока не заработали собственные заводу по выпуску всего этого, то данные товары можно было закупать за границей, денег мы от нефти, газа, древесины, алмазов и прочего сырья, получаем просто завались. И вот, пока покупаем чего нет, тихонько отстраиваем заводы по выпуску всего покупаемого своими силами. Но что же делает наше государство Сергей? Может быть оно строит заводы по выпуску всей этой необходимой народу техники? Да срало оно на тебя и твои потребности. Сиськимасиськи… Оно девять миллиардов в год лучше потратит на негров, что только со своих пальм слезли и толком даже произносить слова «коммунизм» и «социализм» не научились. Это только Ангола Серега. А есть еще всякие эфиопии, сомали, ираки, палестины, парагваи с уругваями и так далее и тому подобное. Теперь вот Афганистан. Знаешь сколько обходится наше присутствие в Афганистане в день?

— Откуда мне знать?

— Около ста миллионов рублей. Каждый… гребаный… день!

Кто-то присвистнул.

— А мы тут надолго, кто бы что ни говорил про то, что уже осенью домой поедем. Забудьте. Мы тут на долгие годы. Испугались наши деды в кремле, что сюда амеры влезут, сами обеими ногами в это говно вляпались, словно по своему старческому маразму забыли, как их из тех же Вьетнама и Кореи вышибли, так и отсюда бы выбили оказывая помощь полевым командирам вроде того же Масуда, но нет, решили видимо на своем опыте узнать, каково это быть битым. Вот и узнаем. В итоге деньги, что мы потратим по всему миру вместо того, чтобы построить на них десятки и сотни заводов и улучшить жизнь простых людей в Союзе, пойдут на ветер дымом сгоревшего пороха. И не было бы сейчас такого позорного явления, как фарца. Блядь! Да эту сраную дешевку — синие штаны американских люмпенов, рабочих и фермеров можно было купить на миллиард целый океанский контейнеровоз и завалить ими все магазины страны, раз у самих руки кривые и сделать не можем, но нет, будем не пущать и запрещать. В итоге то, что для всего остального мира мусор, для нас заветная мечта. О, еп, джинса! Левис! Монтана! О, пля, тут заклепки и прошито двумя строчками, и нитка ты смотри кент, капрон с красной жилкой, натуральная Америка, а не малазийская однострочная подделка! И такой экстаз сродни оргазму. Как только не кончают в эти штаны едва надев? Тьфу, сука…

Анатолий насмешливо посмотрел на пару смутившихся бойцов.

— Что, знакомо? Чувствуете себя кончеными идиотами? А представьте себе обратную историю…

— Это как?

— Как американские студенты за советской продукцией подобного социального класса бы гонялись и доставали бы ее из-под полы у своих спекулянтов, переплачивая в десять раз. Контрабанда же моряками привезенная из-за Железного занавеса, понимать же надо, епта! Ну скажем, те же кирзовые сапоги, в самый раз к джинсам будут, тоже наши рабочие и колхозники носят, да люмпены всякие. Как они между собой бы хвастались, о, е-е, ты смотри что у меня есть чувак, настоящая кирза! Рашен советикус! Прошита настоящей бечевой, о, е-е! Не китаен факинг подделка на синтетике! А как с портянкой нога крепко сидит!!! О, е-е!!! И аж ссаться от счастья начинают.

— Ха-ха-ха! — невольно заржали бойцы, видимо представив в красках сию абсурдную картину.

— А за жвачку душу готовы продать. Дай пожевать! Фу, мерзость! Американцы когда приезжают, эту жвачку нашей ребятне смеясь, как каким-то обезьянкам кидают, а те рады скакать… Аж убить хочется и тех уродов, что жвачку им кидают и тех тварей, что довело ситуацию до такого позора. Чувствуете себя оплеванными?

Морпехам и правда стало не до смеха.

— И может мне кто-нибудь объяснить, парни, как крупнейшая на планете аграрная страна, дошла до того, что вынуждена покупать зерно в Канаде? Блядь, у меня просто слов нет, одни эмоции, от одной этой мысли просто мозги подгорать начинают! Свое гниет? Ну так давайте построим сушилки, элеваторы и все прочее необходимое… Но нашим же кремлевским старцам это не интересно, это ж хозяйством надо вдумчиво заниматься изо дня в день, а им распространять коммунизм по всему миру интереснее. У них в Африке негры голожопые бегают, так что они лучше каждому негритосу по автомату «калашникова» дадут, чтобы те прикладом могли свои причиндалы прикрыть.

— Товарищ лейтенант, как-то вы…

— Утрирую? Слишком низменными вещами озабочен?

— Да…

— Может быть и так, Сергей. Только знаешь, сложно думать о чем-то возвышенном, когда бытовуха давит. Вы с этим еще столкнетесь, когда самостоятельно жить начнете, познакомитесь с девушками и поймете, что одеться не во что, костюмы висят мешками, рубашки — говно, туфли — говно, штаны — говно. У девушек с этим все еще хуже. Трусы — говно, стыдно перед парнями в них оказаться, лифчики — говно, колготки — говно, платье — говно. Все приходится самим шить, да вот беда, блять, такни — говно!!! В магазинах ничего не достать. Достать сука! Ненавижу это слово!

Как же его в свое время это все бесило, что приходилось изворачиваться, искать варианты, через знакомых вместо того, чтобы взять и купить, или заказать, и вот накрыло воспоминаниями про все свои мытарства. Ничто не забыто. Никто не забыт…

— А стоит чему-то появиться в продаже, то такие очереди выстраиваются! Слово-то какое поганое появилось по такому случаю — выбрасывают. Словно скоту что-то с барского стола скидывают. Суки… У людей от этого начинает копиться раздражение, на мелочах, вот только таких мелочей много, даже слишком много, кажется из таких мелочей состоит вся наша жизнь, а как известно, количеству свойственно переходить в качество. При этом люди видят, как жирую золотые мальчики и девочки — дети партноменклатуры упакованные во все заграничное, пьющие и жрущие деликатесы и для кого нет такого понятия как дефицит. Анекдот даже по такому случаю появился в этом обществе мажоров. Дескать, в чем разница между омаром и вагиной вашей девушки? В том, что вы никогда не узнаете каков на вкус омар! То есть начинается, да собственно уже произошло классическое классовое расслоение общества, что приводит к социальному напряжению и хватит какой-нибудь искры, чтобы полыхнула революция.

Анатолий ненадолго замолчал, чтобы немного успокоиться. Он сам не ожидал, что так эмоционально заведется. Он потом никогда не понимал всех этих «дрочеров» по СССР, что появились после его распада. На фоне «святых девяностых» это было объяснимо, когда пенсионеры по помойкам шпарились да с протянутой рукой на каждом углу стояли, заводы закрывались, алкоголизм, наркомания, проституция, но вот потом… и главное кто?

Дескать продукты были натуральные. Ага, как же! Забудьте, так же бродяжили всякой херней.

Путевки — только для своих жополизов. А так, если повезет, то получишь в сентябре.

Квартиры? Тот еще квест получить. Очереди даже не на годы — десятилетия.

Бесплатная медицина? Ну-ну.

Да и не бывает ничего бесплатного, это же закон сохранения энергии — ничто не исчезает в никуда и не берется из ниоткуда. Все это заранее из зарплаты вычтено, и на медицину, и на квартиру, и на путевки, только вычитают у тебя, а сам ты ничего из этого можешь никогда не получить. Такой вот гослохотрон.

Ну и цена у «бесплатности» всего и вся — низкие зарплаты, что тоже било по морали и производительности труда, как результат появилась фраза: «вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что работаем», плюс воровство «несунами», а кто-то на двух работах корячился.

То, что в итоге получилось его тоже совсем не радовало, но и горевать по СССР причин не видел. Просто одно говно сменилось другим, поменялась расцветка, консистенция, запах, но суть осталась та же, вот и все. То же вранье с трибун, олигархи, мажоры и т. д. и т. п.

— И вот что интересно, нас раз за разом кидают все эти африканские царьки-людоеды, но кремлевские старцы раз за разом наступают на одни и те же грабли и продолжают их поддерживать.

— А почему так?

— Причин много, но по большому счету царькам этим пофиг на то, как живут их негры, главное бабла по-легкому срубить. Пока даем мы, они социалисты, как дают амеры — капиталисты. Ну и мы допустили одну из фундаментальных ошибок. Ведь, чтобы к тебе потянулись, нужно для начала самим стать примером того, что за жизнь ты предлагаешь другому. И вот представьте парни, приезжают из Африки учиться в Союз негры, а они вопреки расхожему мнению не из простонародья, а из вполне образованных семей. И вот их развозят по учебным заведениям Союза и что же они видят кругом?

Почти все понятливо невесело усмехнулись.

— Да, вся эта ерунда с дефицитом, очередями и прочим геморроем. Казалось бы, по сравнению с Африкой, то что у нас — рай, так и думают наверное кремлевские небожители завлекая к себе студентов, только забывая, что эти чернокожие студенты из местной аристократии прекрасно знают, как живут на западе. Ну и в пользу чего в итоге они сделают свой выбор?

— Да уж… От такого рая они станут отмахиваться руками и ногами.

— То-то и оно.

— А национализм… вы с этим Масудом про это еще что-то говорили…

— Национализм у нас цветет и пахнет. Собственно везде, но особенно в Прибалтике и в Закавказье, частности в Грузии. Да и на западной Украине бандеровцы почти открыто берут власть в свои руки. Но мои слова это просто слова, это вам надо испытать на собственной шкуре, съездите как-нибудь туда, да вот сразу после армии. Вам вслед разве что плевать не будут.

— Даже сложно поверить…

— А я верю товарищу лейтенанту, — сказал снайпер Митрохин. — Моя мама в Риге отдыхала… потом рассказывала об отношении местных, этакое пренебрежительное и досадливое, дескать вынуждены обслуживать всяких унтерменьшей… собственно она это слово в непонятной фразе, в общении двух местных однажды и услышала.

— Вот же суки…

— Это при том парни, что из них сделали вывеску Союза, пыль в глаза иностранцев пускают, дескать вот как живет первое самое справедливое и счастливое государство рабочих и крестьян, все есть. Вот только за чей счет этот праздник? Сами наверное догадаетесь, раз там все есть, а в магазинов ваших городов шаром покати и время от времени нам как кость голодному псу что-то выбрасывают? Типа, жрите быдло! И мы набрасываемся на это как стая голодных псов и жадно жрем, аж давимся! Знаете, что мне это напоминает?

— Что?..

— Так советским пленным фашисты через забор жрачку кидали, какую-нибудь гнилую ботву, а потом смеялись наблюдая, как оскотинившиеся люди за нее дрались и ели пополам с грязью. Так и тут… в очереди встают даже зачастую не зная, что там выбросили на продажу: сапоги, меховые шапки, бананы, колбасу, обои, еще какую-то хрень. И какие перебранки в этих очередях случаются вплоть до драк. И они это знают. И если само государство относится к русским регионам как ко второму сорту, то, с чего им нас уважать? Ну а теперь ответьте себе на вопрос, долго ли просуществует такое государство? Долго ли будут люди терпеть к себе скотское отношение? Взрыв по совокупности причин просто неизбежен. Одно наслоится на другое, рано или поздно накопится критическая масса и рванет как бинарная взрывчатка.

— Неужели они там это не понимают?.. Не видят?

— Много ли понимали всякие дворяне перед семнадцатым годом? Вот и у нас выросло новое поколение дворян. Забавно то, что в царское время их было два-три процента и нынешних те же два-три процента.

— Ну это уже как-то…

— А как их еще назвать? Слышали про магазины «Березка»?

— Конечно! Там всякие ништяки продаются!

— Ага. Дефицит. Простым людям с обычными советскими рублями туда ходу нет. Есть еще закрытый отдел в ГУМе — коммунистический рай. Это совсем для избранных по спецпропускам. В царские времена тоже были такие магазины, где прямо на дверях таблички висели типа, собакам и быдлу вход воспрещен, и швейцар стоял, чтобы неграмотных из подлого сословия, что табличку прочесть не сможет, отшивать дабы они не оскорбили взор покупателей из числа, так называемой чистой публики своим затрапезным видом. У нас на дверях в магазины «Березка» только табличек таких нет, а так… Такой вам СССР нравится, где вас фактически официально признали вторым сортом? Вроде бы все равны, но есть ровнее. Тебе нравится боец быть вторым сортом? А может тебе? Тебе? Тебе?! Ради этого революцию наши деды делали, чтобы снова возникла прослойка высших существ, которая нас между собой нищебродами называет?!

Лица бойцов и без того мрачные еще сильнее посуровели. Все это они сами видели, знали, другое дело по младости лет и общей легкости бытия, когда не хочется видеть плохое, хочется праздника, это проходило мимо их сознания, не заостряли внимание и тут, таким концентрированным потоком на них все вывалилось, это как ушат холодной воды.

— Вот только если царское дворянство билось с отчаянием и яростью обреченных, чтобы сохранить прежний порядок вещей, то нынешние, как это ни парадоксально, встанут в первых рядах разрушителей, чтобы получить возможность заиметь в собственность народное достояние в виде промышленности.

— А вы? Как хотите сделать вы? — после длительной паузы спросил старший сержант не мигая смотря на лейтенанта. — Вы ведь что-то задумали… хотите воспользоваться распадом СССР в своих интересах.

— Хочу.

— Как?

— Пока могу вам сказать лишь то, что как раньше жить нельзя, но и тот дикий капитализм, что хотят устроить все эти партийные бонзы дабы заграбастать себе то, что строилось нашими дедами и отцами, для меня тоже не приемлемо, ибо Чикаго тридцатых со стрельбой из «томпсонов» из проезжающих мимо машин в этом случае покажется нам невинным развлечением на детском утреннике. Будут настоящие бандитские войны.

«Рассказывать про китайский опыт преждевременно, сейчас там тот еще кошмар», — подумал Анатолий.

Но и такого объяснения бойцам хватило. Им все это еще требовалось как-то переварить.

«Даже интересно, кто захочет войти в мой ближний круг на начальном этапе?» — подумал Анатолий, посматривая на притихших подчиненных.

Молодость и свойственная ей порывистость помноженная на максимализм в таких случаях легко толкает людей на свершение судьбоносных шагов. Это старички десять раз подумают и в итоге откажутся ибо им и так неплохо, тепло и сухо, так зачем дергаться и рисковать?

Он почти не сомневался в старшем сержанте. Память подсказывала, что армия, а главное ответственность за других, как младшего командира, сформировавшаяся привычка приказывать, держать ответ за подчиненных и их косяки, в течение полугода окончательно откует и закалит его личность не сделав при этом заносчивым скотом, как это частенько бывает в таких случаях ибо даже такая маленькая власть над ближними своими сильно развращает людей. Есть уже сейчас в нем что-то цельное, но имелся в его характере и легкий изъян фанатичности. Такие как он полностью отдаются делу, даже если это дело — война, живут им, таких как он еще зовут рэксами.

Подобные ему, если не вправить им жестко мозги, становятся смелыми до безбашенности. В какой-то момент после первых боевых выходов, уцелевшие в рукопашной с духами они считают себя неуязвимыми, именно они кричат в лицо своим оробевшим подчиненным это страшное слово: «Трус!» Если таких не придержать на коротком поводке, они забывшись идут в бой с автоматом на шее и им уже на все наплевать, они начинают получать кайф от боя. Многие из них став «псами войны» геройски гибнут в жестоких столкновениях с душманами посмертно получая «Золотые звезды». Выжившие пополняют криминальные группировки или продолжают воевать. Отличный экземпляр для звания «правой руки».

«А кем стал Спицын? — невольно подумал Киборгин. — Не встал ли на кривую дорожку? Выжил ли в лихие девяностые?..»

Увы, дальнейший путь своих подчиненных он не отслеживал. Да и кто это делал?

Главная опасность, исходящая от таких «правых рук» из рэксов, не дай бог если он разочаруется в своем «хозяине», посчитает слабым и тем более отступником от дела которым он живет служа этому «хозяину» — порвет. Нанесет внезапный смертельный удар пользуясь своей близостью. Рэксы все-таки не псы безусловно верные хозяину прощающие ему все закидоны, а лишь слегка прирученные хищники, они верны пока хозяин силен и ведет туда, куда хочет сам рэкс. Но стоит только ослабнуть или сменить маршрут…

А вот остальных еще надо «проковывать», уплотняя внутреннюю структуру и «шлифовать».

Киборгин вообще-то хотел начать формировать команду несколько позже, года через три-четыре, когда в Союзе появятся первые предпосылки, но получилось так как получилось. Да и грех отказываться от подвернувшейся такой шикарной возможности, тем более что четкого плана на этот счет не имелось, так, лишь общие наброски и не более того, и получилось бы ему зацепить людей — это еще на воде вилами писано. А тут такой мощнейший удар по мозгам и он либо морально сломает этих ребят, либо заставит ударить в ответ по жизненным обстоятельствам и начать процесс перерождения. Главное, чтобы не переродились в чудовищ, а такое увы тоже возможно.

Глава 13

* * *

Как и было в прошлый раз в Панджшерском ущелье в населенном пункте Руха оставили 322-й пехотный полк 8-й дивизии вооруженных сил ДРА. Но всем было ясно, что это все ни о чем, «зеленых», коих от полка в реальности едва насчитывался батальон, быстро выдавят из ущелья, как только вновь объявится Ахмад Шах и вновь соберет свою армию.

«Это если в этот раз ничего не изменится в его стратегии», — подумал Анатолий.

Морских пехотинцев забрали вертолетами, но по ошибке привезли не в Баграм, где их вроде как должен был ждать самолет, чтобы отвезти обратно в Герат, а на аэродром Кабула.

Оказаться рядом со столицей, что называется на расстоянии вытянутой руки и не побывать в ней это было слишком, так что ничего удивительного в том, что лейтенанты насели на своего капитана с просьбами обратиться дальше по инстанции дабы им всем разрешили прогуляться по городу. Капитан Аникеев тоже не был чужд ничему человеческому и пошел навстречу пожеланиям своих подчиненных. С кем-то переговорил.

Командование на радостях от успешно завершенной операции расщедрилось на разрешение, даже машину «буханку» выделило с водителем и сопровождающим в звании капитана, что объяснил им, где можно ходить, а куда лучше не соваться ни при каких обстоятельствах, ибо потом просто не найдут даже останков.

— Приготовленное местными не жрите, специально не отравят, но сами потравитесь. Антисанитария страшная. Посуду моют в канавах в которую срут и ссут. Местные к заразе привычные, хотя тоже болеют всякими кишечными палочками, ну а нам вообще кирдык, тиф и гепатит валит со страшной силой. Несколько тысяч человек уже слегло… Не разделяемся. Одному никуда не ходить, даже вдвоем не стоит. К женщинам не подходить и даже не заговаривать, особенно с теми, кто в своих балахонах ходит, мы для них неверные, тронете — обесчестите и ее муж, брат, отец вас обязан будет зарЭзать. Я не шучу. Если что, прорывайтесь к посольству, — жизнеутверждающе закончил он инструктаж, и укатил по своим делам назначив время, когда он их заберет с места высадки.

Стоило только морпехам остаться одним, как со всех сторон на них налетела стайка босоногих детей лет семи-восьми.

— Бакшиш! Бакшиш! — загалдели они.

— Такие мелкие, а уже взятки требуют, — усмехнулся капитан, ибо это слово все знали.

— Нет ничего! Пошли на хер! — отогнал мелюзгу Анатолий.

Стоило только разогнать мелкоту, как подступили ребята постарше.

— Джинса! Водка! Часы! Очки! Хаш! — стали наперебой предлагать они свои товары.

С непривычки офицеры растерялись. Лишь Киборгин уже зная, что к чему действовать стал привычно.

— Ты, — указал он на парня лет двенадцати, что предлагал очки. — Очки! Магазин! Веди!

— Толя?! — среагировал капитан.

— Сейчас всем очки купим. Иначе от них не отвязаться.

Пацаненок, работающий рекламным агентом и зазывалой, заспешил по улице и оглядываясь на клиентов — не сбежали ли, призывно махал рукой.

— А денег у тебя хватит?

— Хватит.

— Откуда?

— Трофеи. Надыбал малехо по старому казацкому обычаю.

— А у тебя в роду были казаки? — спросил командир взвода разведчиков.

— Ага. Амурские.

— Вообще-то их положено сдавать… — сказал капитан.

— Ну вот кем положено, те пусть и сдают. Или вам очки не хочется?

На это капитан промолчал.

— Но с вас небольшая услуга.

— Какая?

— Поработать носильщиками, раз мне не разрешили взять пару бойцов для такого дела. А то мне не только очки купить надо.

— А что еще?

— Кроссовки.

— Ладно. Кстати… что у тебя в сидоре? Явно же что-то тяжелое…

— Товар на обмен, — тяжело вздохнул Киборгин, понимая, что сейчас начнется.

— Что за товар?

— Трофеи…

Вот и лавка. Небольшая пристройка из сыромятного кирпича к дому. Едва в ней все поместились.

— Выбирайте.

Офицеры мяться не стали и начали присматривать себе солнцезащитные очки. Собственно выбор не столь уж и велик оказался, а потому долго не провозились.

Анатолий так же присмотрел себе зеркальные очки и попросил продавца:

— Еще двадцать таких же.

— Куда тебе столько Толян? Фарцевать в расположении станешь?

— Нет. Подарю, чтобы не завидовали.

Потом снова обратился к продавцу:

— Мотоциклетные очки есть?

Тот не понял. Пришлось изображать пантомиму изображая байкера, а потом и вовсе рисовать то, что ему надо.

— Да-да! — обрадовался он.

Кому-то прикрикнул за ширму и показал жестами, что сейчас все будет.

— Зачем тебе? — снова спросил капитан.

— От пыли защищаться. А то на броне кататься, то пылища глаза станет забивать.

Наконец появился еще один парень постарше, явно сын продавца, фамильное сходство, что называется на лицо, с большой коробкой в руках. Там оказалось несколько десятков этих очков не то мотоциклетных, не то летчицких, что использовали пилоты во время Второй мировой войны.

— Давай все.

Пришлось поторговаться, а то на восточных базарах без этого никак, так и норовят наколоть завышая цену в несколько раз.

Сбив цену до приемлемого уровня, упаковав очки в газетные свертки и положив их в пустой мешок, коий Киборгин отдал одному из лейтенантов, он подозвал паренька-зазывалу, помахав перед ним купюрой в десять афгани.

— Эй бача… оружейный магазин.

— Оружейный?! — изумился капитан Аникеев и не только он. — Ты собираешься что-то купить?

— Нет. Продать.

— Продать?!!

— Трофеи. Я же говорил. Стволы, ножи. Сейчас сдадим этот металлолом…

— Ты хочешь продать оружие?! Боевое оружие?!!

— Так точно, товарищ капитан. Хочу.

— Я не могу тебе этого позволить!

— С чего бы это?

— Даже если забить на то, что мы должны подобные трофеи сдавать, ты понимаешь, что оно может попасть к бандитам?!

— Конечно. Более того, я уверен, что оно обязательно к ним рано или поздно попадет, так и что с того?

— Что с того?! Ты спрашиваешь: что с того?!! — буквально орал капитан. — А с того, что из него по нам стрелять будут!

— Ну, справедливости ради надо заметить, что это оружие уже было у бандитов и оно им, что характерно, ни хрена не помогло. Мы их всех загасили на таких дистанциях с которых стрелять из короткоствола по нам все равно что в небо. И потом, если дело дойдет до того, что бандиты начали палить в тебя из пистолета, то дело твое настолько дрянь, что хуже просто некуда, ибо стреляют они в тебя скорее всего пленного больше для развлечения заставляя «танцевать». Вообще пистолеты местным бандюкам больше для понтов нужны, так что ерунда это все.

— Лейтенант… не вынуждай меня прибегать к крайним мерам…

— Товарищ капитан, — встал напротив Аникеева Анатолий и упер в него жесткий взгляд. — Вы можете меня сдать особисту, только я отопрусь, переведя ситуацию на личный конфликт. Мало ли что здесь произошло? Повздорили, бывает — молодые и горячие. Максимум что мне грозит — увольнение с позором, ибо никто скандала раздувать не станет, никому это не нужно так как ударит по всем отдачей. Думаете меня это как-то опечалит? Да ни хрена. Вот только все это ничего не изменит, стволы у бандитов будут, эти или другие — неважно, тут этого дерьма навалом, стоит столько же, сколько у нас игрушечный стреляющий пистонами, их тут в десятках кустарных мастерских выпиливают, потому что используется по тому же назначению, что и обыкновенный пугач или на свадьбах и прочих праздниках в воздух палят. Любят они это дело. Горцы, они как дети, любят, когда много шума. Но я на эти деньги смогу обеспечить своих ребят удобной обувью, может еще что-то для них прикуплю, например рюкзаки нормальные, а не это вот дерьмо, что досталось нам неизменным со времен царя гороха, чем повышу их боевую эффективность и возможно спасу их жизни гораздо вероятнее, чем загублю чью-то из-за того, что сдам эти стволы, которые, вот ведь хрень какая, все равно попадут к бандитам, просто их продадут наши же интенданты. Или афганские, смотря кому этот хлам сдадут на учет. Такова правда жизни товарищ капитан, начинайте смотреть на нее трезво, а не через призму уставов и тупых приказов. Так что сами учитывайте все это в дальнейшем и пользуйтесь любой возможностью усилиться. Тут главное не заиграться и не начать продавать реальное оружие.

«Как в Чечне это делали разные ублюдки», — с силой сжав зубы от ненависти к тем тварям, подумал Анатолий.

Капитан и лейтенант еще несколько секунд пободались взглядами.

Вообще Киборгин понимал, что несколько рановато так себя вести, офицеры еще не «обтрепались», в голове еще звучат трескучие лозунги про интернациональный долг и прочую херь, не осознали полной мерой окружающую обстановку, но и ему медлить и ждать, когда они все дойдут до кондиции было некогда. Так что приходилось рисковать и изворачиваться.

— Тебе-то откуда об этой правде жизни знать?..

Но на этот вопрос Анатолий отвечать не стал, не рассказывать же, что ему самому это все в прошлой жизни популярно объяснили и сам кое до чего дошел, только кивнул проводнику с интересом смотревшего на перебранку шурави:

— Веди дальше, Сусанин.

Конечно, все эти операции лучше было сделать без свидетелей, да еще без конфликта с капитаном, опуская его авторитет в глазах остальных, пусть они и из других рот, но увы такой возможности в Кабул в ближайшее время попасть не имелось, потому приходилось идти напролом.

По пути купили вожделенное для многих, если не всех советских людей «кока-колу», в том числе проводнику. На окружающее офицеры-морпехи смотрели круглыми глазами и разве что рты не открывали. Так глазели, что чуть не сбили афганца севшего прямо посреди дороги сделать свои дела по-маленькому. Тут это обычное дело.

Но оно и понятно, чего тут только не было, в общем было все чего не было в Союзе, так что неудивительно, что они словили когнитивный диссонанс — вроде нищая страна, а на рынке глаза разбегаются от обилия самого разного товара. Взять хотя бы те же магнитофоны на любой вкус от автомобильных до огромных аудиоцентров, будь они неладны. Бери и покупай без всяких очередей и прочей тряхомудии.

Вот и лавка оружейника.

Увидев широкий выбор продаваемого оружия спутники Анатолия откровенно прихренели.

— Вот такие дела мужики… хотели бы власти, чтобы у бандитов не было пистолетов, то первым делом прикрыли бы вот такие магазинчики и мастерские. Смотрите какие самопалы! Только это тоже ничего не изменит, просто уйдут в подполье.

Выложив на прилавок десять пистолетов и револьверов, Анатолий обозначил цену за ствол в треть стоимости, добавив:

— Без торга.

Цена была божеской, так что продавец в роли покупателя лишь недовольно скривился, но отсчитал требуемую сумму.

Положил еще десяток ножей с хорошей сталью и тоже в треть цены.

И их взяли.

Обошли еще три оружейных магазина, где Анатолий сдал остальные стволы и ножи.

— Магазин, кроссовки, — сказал Анатолий дав очередные десять афгани проводнику.

С приобретением кроссовок тоже никаких проблем не возникло, разве что размеры пришлось отбирать.

Тут взгляд Киборгина упал на лавку торгующую журналами, газетами и прочим подобным товаром.

— «Плейбой» есть?

— Да-да! Плийбэй!

— Киборгин… ты зачем это покупаешь? — почему-то перейдя на шепот спросил капитан, забыв, что обиделся и больше не разговаривает.

— Матросикам нашим напряжение снимать. А то денег у них на чекисток* точно не хватит даже если все скинутся…

— На кого не хватит? Что еще за чекистки?

«Ах да, термин еще не вошел в широкое употребление», — понял Анатолий.

— Чекистки — женщины с пониженной социальной ответственностью, оказывающей сексуальные услуги за деньги, в нашем случае за чеки, откуда и название.

Лейтенанты фыркнули.

— Их сейчас сюда тьма тьмущая налетит, как пчел на мед… но простым матросам, как я уже сказал они не по карману, так хоть так… порукоблудят, хе-хе… Под стекло листок для такого дела упрячу и в сортире повешу, чтобы не запачкали, а то мало ли… будет кабинка релаксации, а чтобы не своровали — сигнализацию поставлю. А то сперматоксикоз штука неприятная скажу я вам, яйца пухнут, болеть начинают, ходить мешают, а нам сами понимаете, ходить по этим горам не переходить и если боец из-за сих проблем не сможет выполнить марш-бросок, то в наших условиях это может оказаться смертельно.

— Ты серьезно, что ли?

— Ну да… Высокоморальным морякам дальнего плавания или тем, кто тупо боялся заразиться, посещая припортовые бордели, вообще капец как было тяжело, их натуральным образом по возвращении раздаивали… правда процесс не описали, но цель понятна.

— Гы-гы… — уже давились от смеха лейтенанты.

— Помимо физического… неудобства, есть и психологический фактор. У бойцов появляются все признаки депрессии, они становятся апатичными, невнимательны, заторможены или наоборот раздражительны, что не лучшим образом сказывается на внутренней психологической атмосфере, ведет к личным конфликтам и неуставным взаимоотношениям. На боевой операции по вышеперечисленным причинам могут словить пулю… Так что пусть они будут внимательны, бодры и сосредоточены!

— Да я не про это! Я вообще…

— Правда, товарищ капитан. И вообще и в частности. Были бы деньги, вот честно, я бы каждому на чекисток не пожалел абонемент оплатить, хотя бы раз в месяц… но увы и ах. По крайней мере пока. Поднаберем трофеев и помимо месячного разового абонемента, буду выдавать дополнительно, как поощрение за отличную боевую и… э-э… ладно, просто за боевую подготовку. Представляете как стараться станут?!

— Да они тебе этих басмачей голыми руками рвать станут!

Лейтенанты уже откровенно ржали.

— Ты серьезно? — не поверил Аникеев.

— Ага… Не знаю, правда или нет, но вроде во Французском иностранном легионе при каждой части в Африке или Южной Америке есть для этого солдатский бордель, правда, так сказать обслуживающий персонал в них набирают из местных, но у нас с этим будет сложно. Хотя можно попробовать провентилировать вопрос… Вдруг появятся варианты?

Проверив десяток журналов на наличие центральных страниц-разворотов, где печатались девушки месяца в полный рост, Анатолий заплатил почти не торгуясь. Но вообще-то он не за ними пришел.

— Спорт. Культуризм? — спросил он, карикатурно изобразив несколько поз культуристов.

— Да-да!

Покопавшись, еще дольше чем искал «плейбой», видно, что спросом не пользуется, как мотоциклетные очки, хотя наверняка ценители есть, раз в наличии имеются, продавец положил на прилавок несколько журналов с накачанными мужиками на обложках.

— А это тебе зачем? — с недоумением спросил капитан.

— Ну, вдруг у кого-то на голых баб не встанет, так вот… альтернатива.

Посмотрев несколько секунд на ошарашенное лицо капитана, Анатолий со смехом признался:

— Да шучу я! Шуток что ли не понимаете?..

— Шутки у тебя лейтенант… дурацкие.

Лейтенанты чуть не попадали, где стояли.

— Ну а все-таки, на хрена тебе журналы с этими мужиками?

— Хочу посмотреть комплекс питания для физического развития тела в плане повышения выносливости, а так же укрепления мышц и связок. А то у нас с этим просто беда. Нагрузки большие, травмы будут накапливаться и в итоге человек может просто сломаться, фигурально выражаясь, так что организм надо подпитать строительным материалом, и дробь с кирзухой^[6] в этом деле не лучшее средство. Вдруг тут про это есть?

Пролистав один из журналов Анатолий наткнулся на статью «Качая железо» с фото будущего терминатора. Так же там имелась реклама спортивного питания, все эти протеиновые смеси, гейнеры, анаболики, кератины, ВСАА-аминокислоты и так далее.

— Вот, то, что мне нужно.

В свое время он увлекся этим делом, как раз в перестройку хлынул поток всего заграничного, так что понимал, что для чего нужно. Но в СССР со спецпитанием было плохо, а в России не до того стало, тем более что оно весьма по цене кусалось. Тут бы обычное питание получить… перебивались ведь с картошки на макароны, да крапивный суп не редкость был. Оно, конечно, полезно, витамины, то-се, но не передать как унизительно.

— Ты думаешь, что это продают здесь?

— Сильно сомневаюсь. Хотя вполне может быть, что и есть зал для кача… надо поискать. Но, если есть деньги, то все необходимое мне хоть с другого конца света привезут. А деньги у меня есть. Эй, бача! Веди к Красному Мусе. Красный Муса знаешь? Веди.

Анатолий собирался заказать спортивное питание у торговца от Ахмада Шаха, раз он взял на себя другие позиции, что наверняка являлся в городе одним из агентов-резидентов его разведывательной службы. А оная у Масуда была весьма развита.

«Вот бы еще спортивное питание на Шаха повесить», — подумал Анатолий, но понимал, что это будет несколько перебором, так что наглеть сильно не стоило.

— Хотя, кое-что можно купить для этого и здесь, — сказал Киборгин.

В голове всплыло одно средство, как только он увидел лавку-аптеку, торгующую народными лекарственными средствами и не только. Продавались в ней и обычные медикаменты, причем что интересно много советского производства.

Гадать откуда в частной лавке такое богатство не приходилось. Наверняка списали на погрызенное мышами и толкнули на сторону, как итог своих больных от тифа и гепатита лечили активированным углем, а кто-то в Союз отправлял все те же магнитофоны и прочий высоколиквидный ширпотреб.

— Что именно?

— Обыкновенные витамины… А то эти консервы до добра не доведут. Со свежими фруктами и даже овощами беда, шутка ли, даже картошка консервированная.

Продавец оказался грамотным в плане медицины, явно где-то учился по профильной специальности, так что договориться удалось быстро.

— Оба-на! — изумлено воскликнул Анатолий.

— Что увидел?

— Мельдоний!

Киборгин вспомнил допинговые скандалы с этим препаратом на котором поймали российских спортсменов.

— И чего с ним?

— Насыщает кровь кислородом. Отлично для высокогорных условий.

— Вот как? Тогда почему его нам не дают?

— Может потому, что им тут торгуют?

На это капитан только еще сильнее нахмурился. Ну а Анатолий приобрел несколько пачек этих таблеток. Потом собирался из своих медиков выбить сей допинг.

Наконец добрались до лавки Красного Мусы. Мужик действительно производил впечатление своей огненно-красной бородой. Что до его магазина, то торговал он всякой хренью от растворимых напитков типа «юпи», до специй.

— Салам алейкум уважаемый. Меня зовут Анатолий…

«Интересно, он уже в курсе обо мне? — подумал лейтенант. — А то вроде никак не отреагировал. Но может это из-за посторонних… или все-таки Ахмад Шах не успел его еще предупредить».

Вообще как-то сумбурно с контактом получилось, ни паролей, ни отзывов, ни условных знаков.

— Алейкум ассалям… Что желаете?

— Сделать заказ.

Открыв журнал по культуризму, Анатолий быстро написал, чего и сколько ему надо. Анаболики сразу пошли лесом, как и большая часть добавок. Он оставил только три наименования. ВСАА-аминокислоты — комплекс из трех незаменимых аминокислот, имеющих множество полезных эффектов, среди которых предохранение мышц от разрушения и стимулирование их роста. ВСАА являются одним из самых необходимых продуктов спортивного питания. Вторым пунктом шел креатин — азотосодержащая кислота, способствует повышению выносливости спортсмена. А так же препараты для суставов и связок — это препараты для укрепления связочного аппарата и хрящевой ткани суставов. Вследствие постоянных нагрузок на суставы и связки организм требует их укрепления, во избежание осложнений и хронических болезней. Препараты, в составе которых есть глюкозамин сульфат и хондроитин сульфат, а также коллаген, являются лучшими для здоровья суставов.

Немного подумав, лейтенант включил в список мешок листьев коки. Отличный допинг, если жевать. Главное, что к листьям не происходитпривыкания, хотя некоторый эффект как от употребления легкой дури все же есть.

— Вот задаток, — с этими словами Киборгин положил на прилавок пухлые стопки банкнот. — Исходите из того, что это не разовая покупка, а долговременное сотрудничество. И если все пойдет хорошо, то количество приобретаемого у вас товара будет только расти. Как быстро сможешь приобрести?

— Месяц и все будет здесь.

— Отлично.

— Постой шурави, у меня кое-что есть из этого…

С этими словами Красный Муса ненадолго скрылся и вернулся большими пластиковыми банками литра на три объема на которых крупными буквами было написано ВСАА.

— У меня был покупатель всего этого, — кивнул торговец на журнал по культуризму.

— И что с ним случилось?

— Убили во время революции… с тех пор стоит.

— Отлично.

На специально сэкономленные афгани, приобрел три бутылки коньяка.

— Не боишься, что обманет? — поинтересовался капитан.

— Нет.

— Почему? Я слышал, что мусульманам обмануть неверного незазорно.

— Все так. Но это если есть возможность выжить, став недосягаемым для лоха. Тут с обманщиками поступают просто — пуля в башку. Дикие люди. Но зато никаких кидков и потом долгих судебных тяжб. И ему деваться некуда. Не бежать же в горы бросив бизнес ради этой мелочевки?

Светить перед спутниками драгоценными камнями и золотом точно не стоило. Этого капитан уже точно не стерпит и заложит. Так что в другой раз. Да и нужны эти камни для другой операции.

По базару Кабула догуляли до назначенного времени и без проблем вернулись в аэропорт, куда продолжали день и ночь прибывать самолеты из Союза, из их чрева выгружали различные грузы, от гвоздей до строительной техники. В столице строили новый микрорайон из панельных пятиэтажек, детские сады, школы, больницы…

Офицеры после поездки в Кабул, кстати, после того, как страсти немного улеглись от свежих впечатлений, стали какими-то задумчивыми. Ну да, на многих базар производил неизгладимое впечатление своим товарным изобилием, коего не наблюдалось в родных пенатах, било как молотком по голове, отчего часть людей невольно начинали проводить переоценку ценностей. Дескать, если уж даже в такой нищей стране все есть… С чего начиналось моральное падение части из них на фоне разрушения привычной картины мира.

Что-то подобное случилось после Великой отечественной, когда простые солдаты посмотрели, как живут люди за границей. Ну и стали размышлять, дескать, как же так, мы живем в самой справедливой стране, а жрать нечего, а там, где рабочих и крестьян согласно словам политработников гнобят… Далеко не все смогли удержать язык за зубами, пошли доносы, начались обвинения в контрреволюции и начался новый вал посадок в ГУЛАГ.

Сейчас, конечно, сажать не станут, просто начнут запихивать проявивших несознательность и неблагонадежность в отдаленные гарнизоны, где такие офицеры начнут спиваться. Для того наверное по большому счету и требовались все эти особисты.

Морпехи «позагорали» еще сутки, после чего их наконец вернули туда, откуда взяли.

Глава 14

* * *

(Заменил рядовых и ефрейторов на матросов и старших матросов, а то много нареканий на этот момент.

Так же убрал про мумие — действительно спорное средство, и заменил на заказ спортивного питания у Красного Мусы — выделено красным в 13 гл.)

* * *

Уже на следующий день после возвращения в расположение сводного усиленного батальона морской пехоты, лейтенант Киборгин наведался к старшему прапорщику Михайлюку.

— Здорово царь горы.

— И тебе здравствовать, герой.

— Что там с моим вопросом?

— По бронежилетам?

— Ну да, больше у меня особых вопросов к тебе нет.

— Ну ты даешь лейтенант! Время-то прошло всего-ничего!

— Ну да… зато оно у нас летит, так, что кажется уже жизнь прошла. Но хоть какие-то подвижки есть?

— Если считать, что я свел нужные знакомства и узнал, что в Герате действительно есть некоторое количество бронежилетов, то есть. Только ты сам должен понимать, что они на это дело не подпишутся без личной выгоды.

— Как и ты… Кстати о личной выгоде.

С этими словами Анатолий достал из карманов три мешочка и бросил их на стол перед старшим прапорщиком.

— Это задаток. Там золото, гранаты и изумруды…

— Правда, что ли?! — спросил Михайлюк и стрельнул глазами на дверь своей каптерки, но Анатолий заходя предусмотрительно закрыл ее на шпингалет, чтобы никто в самый пикантный момент не помешал разговору.

— Сам посмотри.

Убедившись, что никто неожиданно не ворвется в его святая святых, Михайлюк сцапал первый же попавшийся мешочек и чуть нервными движениями его развязал. Там оказалось золото в виде небольших размером с горошину плавленых окатышах, общим весом грамм двести.

Потом оказались вскрыты мешочки с гранатами и изумрудами. В задаток для внушительности лейтенант отложил две трети камней.

Чуть подрагивающей рукой прапорщик достал один из зеленых камушков и посмотрел на просвет.

— Разбираешься? — поинтересовался Анатолий.

— Нет…

— Тогда как поймешь, что не стекло?

— От стекла все же отличу… Жене как раз сережки покупал с изумрудами, нашими уральскими… тоже со стеклом сравнивал.

— Ну что, убедился?

— Да…

— Тогда вот основная плата…

С этими словами Киборгин достал из карманов мешочки по объему в три раза больше, чем бросил на стол Михайлюку. Даже развязал и показал, что они тоже полные, ну а то, что в мешочках как раз-таки битое зеленое и красное стекло для большего объема это уже незаметно — темновато.

— В общем шевелись. Получится достать все в течении месяца, получишь вот это все и там уже сам смотри сколько отдавать, а сколько себе взять. Через два месяца, отдам половину, через три, обойдетесь задатком. Принцип понятен?

— Предельно… — хрипло ответил завскладом.

— Кстати, мои ребята пообносились, да и сам я тоже местами порвался пока по камням горным бараном скакал… Как у тебя с формой? Есть резервы на внеочередную замену для доблестных бойцов? — спросил лейтенант, подбрасывая в руке мешочек с камнями.

— Нет проблем! — ответил Михайлюк, завороженным взглядом провожая каждый взлет и падение мешочка. — Заходите, все поменяю!

— Тогда вот тебе лично от меня, — достал один из изумрудов Анатолий и положил перед старшим прапорщиком. — И не затягивай.

— Завтра же в Герат поеду!

— Отлично.

Лейтенанту очень хотелось снова наведаться к комбату дабы высказать еще несколько идей, по той же воздушной разведке например, но пересилил себя. Просто сейчас бесполезно ему что-то доказывать. Это ведь даже не экранами бронетехнику оснастить, чего кстати до сих пор не сделано.

— Сначала экраны, потом бомбометы и только после этого можно идти с воздушной разведкой.

«Вот как поймет, что мы тут застряли, войдет во вкус введения новаций, получая за это какие-то плюшки, то не только станет гораздо благосклоннее относиться к предложениям, но и сам их требовать начнет», — подумал он.

Зайдя к своим бойцам в полуземлянку и взяв у них один из двух «буров», что они заныкали для своего командира вместе с парой китайских «калашей», Анатолий отправился к механикам.

— Здорово, повелители стали!

— И тебе не хворать, — кивнул майор Новицкий. — Чего зашел? А это у тебя чего?

— Винтовка.

— Да вижу, что не жопоковырялка… Чего принес? Подарить неуставное оружие нам решил?

— Нет. Зачем оно вам?

— Вот и я говорю, что ни к чему. Так на кой?

— Хочу гранатометатель сделать.

— Типа штоковых или наствольных?

— Да, наствольный. Нужно сделать вот такую штуковину…

С этими словами Анатолий достал и развернул листок с чертежом.

— А на хрена оно тебе? Чем подствольники не угодили?

— Не то. Мощи им не хватает, а удар при выстреле по автомату такой, что удивительно, как он в руках не рассыпается. Что до гранаты ВОГа, то чуть дальше от мишени упала, осколки быстро теряют силу и те, что все-таки в цель угодят большого урона не наносят, басмач в пылу боя их может и не заметить даже, в крайнем случае стерпит. А «лимонка» это «лимонка».

— Ну… тебе виднее.

— Вот именно.

Новицкий всмотрелся в чертеж.

— Действительно, простенькая хреновина, — согласился он.

Конструкция и впрямь проще некуда. Стальной стакан со скобой сбоку в которую вставляется предохранительный рычаг гранаты, наворачивается на ствол на двух-трех сваренных между собой болтах. Такие штуки получили широкое распространение среди ополченцев на Донбассе. Летит далеко, за сто метров и довольно точно, тут главное приноровиться.

— Ствол только укоротить и нарезать.

— Понятно… Работы тут максимум на час, но лучше приходи через три.

— Спасибо.

— Спасибо не булькает.

— Будет и булькающее спасибо. В Кабуле специально купил.

— Вот это другое дело! А то местное пойло — кишмишевка, я тебе скажу — полное дерьмо. Одно у нее достоинство — дешевая, но башка наутро такая, что хоть сам себе ее отрезай, это я молчу о послевкусии… словно на бараньем дерме настаивают.

— Естественно, — посмеялся Киборгин. — Они ведь когда гонят эту бурду, ни «голову» ни «хвост» не отсекают. То ли не знают технологии до конца — мусульмане, что с них взять? То ли им просто наплевать. Не сами же пьют, им нельзя, а неверным сбагривают, так зачем лишний продукт выливать?

— Вот оно че…

— Вы эту пакость через фильтры от противогазов прогоните…

— Этот метод я и без тебя знаю. И правда, надо фильтровать в следующий раз… Ладно, заходи часика через три, будет тебе гранатометатель. Только как ты его оформлять собираешься?

— Да никак.

— Партизан-анархист ты, лейтенант…

— Вы меня еще хаоситом назовите.

— Ха-ха! Иди уже хаосит!

* * *

Как и было оговорено Киборгин наведался к механикам через три часа принеся в сумке две бутылки коньяка и сверток с китайским АК.

— Вот, принимай работу… хаосит. Сделали мы тебе эту хреновину. Осталось только испытать…

— Во время дежурства на опорнике испытаю или во время выхода, тут как получится. Держите.

Анатолий протянул бутылки.

— По чести говоря и одной бутылки за эту хрень много, тем более что она тебе для дела… а тут две, — смутился майор.

— Тогда зачтем в нее еще один заказ. Он тоже несложный, больше муторный в подгонке. А вот вторая пойдет на модернизацию трофейного автомата. Хочу посмотреть, как получится и может даже наши штатные под переделку отдать. Хотя последнее конечно сильно вряд ли.

— Это да, никто автоматы тебе уродовать не позволит. Но ты вообще в курсе, что трофейное оружие сдавать полагается?

— Ясен пень!

— Ладно винтовка… но автомат! Если особист запалит…

— Ну выпрут меня в двадцать четыре часа обратно в Союз, ну и кому от этого лучше станет? Ему? Я тоже плакать не стану. Уволюсь к херам и все… Что до «положено»… я все-таки рискну иметь в своем арсенале парочку или даже парочку пар трофейных проверенных стволов, на тот случай если вдруг к нашим боеприпасы закончатся и придется пользоваться отбитыми у врага. Можно, конечно, сказать, что тогда и трофейное оружие возьмешь, но… оно будет не проверенным да и не всегда стволы остаются — забирают при отходе, в отличие от боеприпасов. Опять же культура ухода за оружием у афганцев хромает.

— Думаешь дело даже до таких обстоятельств может дойти?

— Я не хочу об этом думать, я хочу быть готовым ко всему, чтобы потом не плакать кровавыми слезами сжимая последнюю гранату, дескать была же возможность, да не воспользовался ею.

— Ясно… Что за первый заказ?

— Нам скоро бронежилеты подвезут и я хочу их переделать… а то дюже они неудобные, я уже молчу о том, что тяжелые.

«Как вспомню, так вздрогну», — мысленно добавил он.

Броники реально давили, не передать как ныли плечи от их веса после часа носки. А какая нагрузка на позвоночник! Диагноз «межпозвоночная грыжа» стал не редкостью у солдат долго носивших эту броню. А при малейшем прыжке — высадке из вертолета или соскока с брони, возникало ощущение, что позвоночный столб вот-вот выскочит из заднего прохода и ссыплется в трусы… А таскать его на жаре, это вообще что-то с чем-то! Вентиляции нет и наступает перегрев.

Эти проблемы своей переделкой и собирался решить Киборгин.

— Кто же тебе даст подотчетное имущество портить, Толя?

— В том-то вся и фишка товарищ майор, что они будут не совсем подотчетными и мы с ними можем творить, что захотим! Только бы комбат не взбрыкнул.

— Махинация какая?

— Типа того.

— Ох и бедовый ты Толя… — удрученно покивал головой майор.

— Хочешь жить, умей вертеться. В нашем случае первая часть поговорки имеет буквальный смысл, так что…

— Понимаю… Ладно, что делать надо?

— Вот.

Сначала лейтенант достал очередной листок с чертежами, а потом из той же сумки в которой принес бутылки вынул коробку, а из нее уже фигурку слепленную из глины смешанной с мягким воском, почти пластилин.

— В идеале должно получиться как-то так.

— Хм-м… — осмотрел фигурку майор Новицкий. — Занятно… хотя скульптор из тебя…

Потом посмотрел в листок.

— Кираса?

— Да. Скорее даже корсет. Просто основа из ведерной жести с гофрированием по вертикали, чтобы не изгибалась, трех полусантиметровых канавок хватит за глаза. Чтобы гофра не расползлась, сцепим ее тут проволочкой или полоской железа через клепку, тут сами смотрите как лучше. Соединение половинок через две обычных петли типа дверной с одной стороны и стыкуем с другой через пару штырьков, что будут входить в пазы, дабы схема получилась жесткой и не гуляла. Хотя можно сразу через штырьки, все равно потом ремнями прихватим.

— Понятно. Только у тебя на схеме нет верха, то есть сцепление через плечи. Или на ремнях?

— Нет. Цель именно разгрузить позвоночник и плечи, так что весь упор на бедра. Ремни тоже будут, но не для этого.

— Кираса же соскользнет в ноги и вес все равно окажется на плечах… Были бы ты и твои бойцы крутобедрыми девками, то еще куда ни шло, ха-ха!

— Все учтено могучим ураганом моей фантазии, товарищ майор. Пока будете возиться с жестью и автоматом, я сошью специальный пояс, вот он и сядет на бедра, а через него зацеплю снизу кирасы ремешками, так что никуда ничего не слезет. Признаю, не самая удобная схема, но хоть какая-то.

— Согласен. Но на плечах у тебя все же что-то тоже есть…

— Да. Только согласитесь есть разница между двенадцатью килограммами и двумя-тремя?

— Кардинальная!

— Вот и я о том же. Это без учета, что придется сверху таскать все остальное: рюкзак, лифчики итак далее. Так вот, этот элемент закрывает плечи и руки до локтя. А также будет иметь воротник, чтобы прикрыть шею, как спереди, так и сзади.

— Хорошая мысль. Тут у тебя что-то снизу еще болтается…

— Да, один широкий пласт чтобы филейную часть прикрыть и лишних дырок в заднице не получить и тем более не отхватить осколок в сам анус…

— Ха-ха!

— … И три узких «лепестка» для прикрытия паховой области. В идеале бы еще поручи и поножи сделать… но тут как получится.

— Да уж… какой-то у тебя тяжелый пехотинец получается. Настоящий рыцарь.

— Что-то типа того… Ну и шлем. Но его я буду делать сам.

Майор кивнул.

Анатолий же сменял третью бутылку коньяка у медика на несколько гипсобинтов с помощью которых из обычной каски, используя ее как основу, и всякого мусора собирался сделать модель для нормального шлема.

— Только у тебя каска эта какая-то странная, больше на грузинскую кепку походит.

— Есть такое дело…

Лобовая часть действительно выдвигалась довольно далеко вперед образуя козырек.

— В лобовой части я поставлю четыре ряда титановых пластин под разным углом. Надеюсь, что это сможет перевести пулю в рикошет… даже от «бура».

— Ясно… Что по автомату хочешь сделать?

Анатолий достал еще один листок с чертежом.

— Заменить приклад. Во-первых, сделать так, чтобы вектор отдачи шел на него по прямой линии, за счет этого, как мне кажется, удастся избавиться если не полностью, то в большой степени от подбрасывания ствола.

— Это да… и правда проблема. Большая часть пуль от очереди уходит в молоко. А во-вторых?

— Сделать приклад регулируемым по длине через две трубки с телескопическим эффектом. В них дырочки, через которые можно завернуть болт-стопор.

— Да, вижу. Ничего сложного и выглядит весьма разумно. Но штатные автоматы тебе все равно гробить не дадут.

— Подумаем над эти. Может все-таки разрешат. Ну а нет, то может какая неучтенка появится… Мало ли самых невообразимых чудес случается в армии?

— Анархист. Но ты прав, армия — сказочное царство и чудеса тут на каждом шагу.

— Кстати… у вас есть вакуумная камера?

— Чего нет, того нет. А зачем тебе?

— Да так… хотел попробовать сделать бронестекло, то есть бронеочки из мотоциклетных стеклышек. Но можно попробовать и без вакуумной камеры… просто пузырьки воздуха могут случиться, что не есть хорошо ни в плане обзора, ни в плане прочности.

— А знаешь как делать?

— Да ничего сложного. Просто слоеный пакет из стекла и прозрачной пленки. Правда мой паллиатив в лучшем случае выдержит лишь маленький осколок на излете…

— Ну хоть такой. А то и от обычного камня глаза можно лишиться. Обидно будет.

— Я тоже так подумал. Посмотрим, что получится.

— Да, интересно будет посмотреть, — согласился майор.

Работа у всех спорилась. Анатолий же решил сделать свой шлем составным из двух частей, собственно каска и к ней забрало, что можно прикреплять на болты.

Кстати сказать, американцы как раз в этом 1980-м году сделали свой первый вариант неметаллической каски. Анатолий собирался сделать основу так же из «бронеткани» с титановыми пластинами извлеченные из бронежилетов.

По его прикидкам выходило, что на один комплект у него уйдет два тяжелых броника, это если с юбкой, поножами и поручами. А так — полтора.

Каска даже на вид получалась тяжелой, тем более с забралом в котором так же предполагалось разместить титановые пластины в три слоя, но захочешь жить еще и не такую тяжесть потаскаешь. Очень уж много убито в голову, ведь именно она в основном и мелькает в прицеле духов, когда бойцы залегают во время схватки.

Если механики с его заказом справились быстро, там всего-то и требовалось, что порезать жесть, погнуть и склепать, то со своей работой Анатолий занимался еще два дня. Только сделать макет это лишь полдела, потом пришлось по этому макету делать отливку-форму, как внешней части, так и внутренней. Благо у механиков нашлось для этого дела подходящий клей. Смешали его с глиной и вуаля, натуральный камень!

— Осталось только дождаться, когда наконец доставят бронежилеты…

К слову сказать старший прапорщик действительно сгонял на попутном транспорте в Герат, успел вернуться с обнадеживающими вестями.

— Договорился. В течении пары недель съезжу, отдам остальное и привезу.

— Дорого взяли?

— Им этого задатка за глаза хватит!

«Еще бы не хватило, — подумал Анатолий. — Там камней столько, что на кооперативную пятикомнатную квартиру в центре Москвы, наверное, хватит, плюс отделать ее по высшему разряду и обставить дорого-богато. Это если он еще им все отдал, а не половину…»

— Отлично!

— Но все что ты показывал — мое!

— Конечно! Об чем речь?! Главное, чтобы не кинули.

— Не кинут, — уверенно сказал Михайлюк.

* * *

Прибытие целого грузовика несогласованного груза конечно не могло остаться незамеченным со стороны командования батальона.

— Что это? — спросил полковник Овсиенко.

— Бронежилеты товарищ полковник! — ответил Анатолий Кибогин, что так же пришел встречать груз. — Помните я просил вас попробовать договориться с соседями, чтобы они поделились с нами?

— Помню… только мне ответили отказом, — скривился как от кислого комбат.

Ну да, кому нравится, когда его посылают лесом?

— Так вот, я попросил товарища старшего прапорщика Михайлюка провентилировать вопрос на своем уровне, найти какие-то обходные пути и представляете, у него получилось! В связи с чем, ходатайствую о его награждении самой высокой из возможных наград, думаю он достоин не меньше, чем ордена «За службу Родине»! Ведь то, что он совершил не иначе как геройством назвать нельзя! Невозможно переоценить ту пользу, что он принес для батальона! Ведь вполне вероятно эти бронежилеты спасут многих наших бойцов от ранений, а то и их жизни!

— Это да… — даже несколько опешил от напора лейтенанта командир батальона. — Верно, я подам необходимые документы на награждение товарища старшего прапорщика…

— Благодарю, товарищ полковник!

Михайлюк стоял довольный как слон, аж покраснел, как красна девица на первом свидании.

Суматоха быстро улеглась, началась разгрузка.

— Сколько? — спросил Анатолий.

— Пятьсот штук. Там легкие, средние и тяжелые… Они бы все отдали, да должно же что-то остаться на месте после пожара.

— Ну да. Но нам все и не требуется. Отличная работа. Хотя… было бы неплохо еще эти сгоревшие титановые пластины после пожара бы забрать.

— Зачем? Я так понял они после температурного воздействия утратят свое свойство. Ведь закалка слетит.

— Думаешь?

— Ну да. Их же вроде как-то электричеством закаливают.

— Да? Не знал… А ты откуда в курсе? Хотя неважно. На всякий случай внеси в официальные документы четыреста экземпляров. Сотню тяжелых я сегодня ночью заберу.

— Зачем?

— На переделку.

— А-а…

— Вот сегодня ночью и отдам.

— Ага!

Забрав свою «дольку малую», Киборгин зашел во владения старшего прапорщика.

— А в сумке что? — отреагировал тот на сумку в которой по очертаниям угадывался ящичек или коробка.

— Подарок из Кабула.

Киборгин поставил сумку и достал из нее сначала вожделенные Михайлюком мешочки, что он тут же схватил, но потом вынужден был поставить обратно и начал развязывать самый большой.

В этот момент Анатолий нанес удар в горло.

— Хр-р… — захрипел старший прапорщик, схватился за шею, пошатнулся и упал, глядя на лейтенанта с ужасом и одновременно непониманием.

Анатолий тем временем осторожно открыл ящичек, что так же достал из сумки и уже из него достал извивающуюся змею — кобру, сначала придавив ей голову небольшой палочкой с рогулькой кою вынул из кармана штанов.

Михайлюк попытался закричать, но не смог. Киборгин навалившись на свою жертву, заставил змею открыть пасть и вонзил ее зубы в горло старшего прапорщика.

— Где камни?

Глаза Михайлюка уже не контролировавшего себя рефлекторно вильнули в сторону и проследив за взглядом, Анатолий увидел подушку.

— Ну да… прячь на самом видном месте.

Вернув змею в ящичек, взял подушку, вытряхнул ее саму из наволочки и осмотрел. Так и есть, шов свежий и неровный.

Осторожно вскрыв шов, лейтенант засунул в подушку руку и нащупал мешочек. Проверил содержимое. Так и есть, примерно треть от выданного аванса, ссыпанного все вместе: золото, гранаты, изумруды.

Михайлюк издав последний хрип, затих с остекленевшими глазами, Анатолий зашив подушку как было и засунув ее обратно в наволочку, бросив извивающуюся кобру на кровать, аккуратно вышел, повесив табличку на дверь «учет».

Зачем пошел на ликвидацию старшего прапорщика? Так подобные ему скользкие люди ненасытны, жадность туманит им мозги, заставляя идти по очень кривой дорожке шантажа.

Сам себе на яйца наступит? Ведь сдав лейтенанта и к нему у компетентных органов вопросы возникнут. Это если он сдаст особисту. А если криминалу? Михайлюк наверняка решит, что у Киборгина этих изумрудов хоть жопой ешь и вполне мог натравить на него бандюков в Союзе. То, что Киборгин по окончании срока не собирался возвращаться в Союз старший прапорщик не знал, но ведь у него на Родине родители, братья и сестры — отличный рычаг давления. Сам прилетишь и все отдашь.

И если не сам Михайлюк пошел бы на такой шаг, так вполне могли на это решиться его подельники. А потому рубить концы надо сразу. Допускать тупые киношные и книжные ошибки главных героев оставлявших из ложного человеколюбия и прочих соплей врагов за спиной, чтобы потом огрести проблему и героически ее преодолевать, он не собирался. В кино и книгах, такие опрометчивые шаги героев понятны — для дальнейшего развития сюжета нужны, а в жизни так поступают только полные лохи.

Утром, конечно, случилась суматоха, но тут ситуация яснее ясного — несчастный случай. Змей вокруг просто страсть как много. Тем более случай не первый, змеи кусали и еще чаще — пауки.

Анатолия даже не заподозрили, хотя наверняка видели как он уходил от старшего прапорщика. Да и как заподозрить в убийстве того, кто днем так горячо выступал за награждение убитого? Да и мотива нет. А значит несчастный случай.

— И ведь в такой момент… — искренне сокрушались по нелепой смерти завсклада окружающие. — Теперь разве что посмертно орден получит. Но кому оно надо посмертно?

Что до змеи, то ловил ее Анатолий конечно не сам. Зачем рисковать? И их хоть и много в округе, но по первому желанию тоже не найти. Так что он ее просто заказал у мальца, что «дежурил» неподалеку от КПП. Эти мальчишки являлись принимающими заказы, в основном на местное спиртное, кое так не понравилось майору Новицкому.

Сразу после прощания с несостоявшимся героем, Анатолий приступил к финальной стадии своего плана связанного с доспехом. На жестяную основу прикрепили листы из арамидной ткани, тут переделка почти не требовалась, кое-где лишь подрезали и увеличили количество титановых пластин с двух до четырех по толщине, при этом дополнительные навесили с внешней стороны. На спине оставили все те же две.

А вот дальше пришлось поработать, кромсая и сшивая. На воротник поставили все те же четыре пластины по толщине спереди и две сзади.

На наплечники поставили по три. На сами плечи тоже по четыре.

На поручи и поножи по две спереди, а сзади обошлись лишь тканью.

На филейную часть по одной, а вот паховую область прикрыли лучше, все те же четыре по центральному «лепестку» и по две на боковые.

Особо много геморроя доставил шлем. Его пришлось клеить, в качестве клея используя эпоксидную смолу, сразу вклеивая титановые пластины без возможности что-то поправить если что-то получится не так. К счастью, все получилось так как надо. Шлем запрессовали в форму под нагрузку до полного схватывания и высыхания.

К шлему сшил подушечки, как на касках будущего, чтобы он крепко крепился к голове в районе висков, лба, затылка и темени, и не мотался туда-сюда.

Даже очки сделали. Анатолий решил ограничиться пакетом из шести стеклышек. Общая толщина получилась полтора сантиметра. Пошли искажения из-за не самого качественного стекла, плюс пузырьки. В общем далеко не идеал. Но хоть что-то.

Когда все было готово Анатолий облачился в собственное изделие. Весило оно двадцать килограммов, без учета шлема. Мягко говоря, немало. По горам в таких особо не побегать, только если сразу доставят на место вертолетом. Одно плохо, самостоятельно доспех одеть оказалось сложно, все дело с крепежами на «юбке», требуется напарник.

— Выглядишь прям… даже слова подобрать сложно… — поделился своими впечатлениями майор.

— Словно солдат-пришелец из будущего, — произнес один из его подчиненных.

— Во-во! Точно!

На это Киборгин только хмыкнул, подумав: «Знали бы вы как правы сейчас!»

— Ну как?

— Неуютно, — признался лейтенант.

— Это с непривычки.

— Тоже так думаю… Но вообще… общие ожидания по нагрузке подтвердились… хотя конечно, нужно все толком протестировать.

— Само собой…

Но в первую очередь требовалось проверить бронежилет на степень защиты. Снова пришлось беспокоить полковника с запросом разрешения на тарарам на полигоне.

— Кто разрешил?! — вспылил комбат после того, как ему пояснили причину.

— Я по своей инициативе, товарищ полковник, — признался Анатолий. — В конце концов без моих усилий и покойного старшего прапорщика Михайлюка, мы бы еще долго эти броники не увидели. К тому же у нас их с изрядным запасом. Более того, батальон сможет заказать себе полный комплект бронежилетов потому как эти по нашему ведомству не проходят! Их фактически нет!

— Как это?

— А вот так! Бюрократические заморочки, которыми воспользовался наш многоопытный в этих делах старший прапорщик, пусть земля ему будет стек… пухом.

— Ладно… — поджал губы полковник Овсиенко, заметив, как словно загонные псы напряглись замполит и особист, коим только дай повод вновь вцепиться в проблемного подчиненного, дабы разорвать его на клочки. — Поехали посмотрим, что ты опять наворотил…

— Предлагаю для сравнительного анализа использовать еще штатный бронежилет.

— Черт с тобой! Делай!

Выехали на полигон, вкопали два заранее подготовленных для испытания деревянных болвана, на которые нацепили бронежилеты.

— И как предлагаешь проверять?

— Постреляем из автоматов с двухсот метров. Хорошо бы из китайских тоже опробовать, у них пуля тяжелее… Посмотрим и зафиксируем повреждения. Потом гранаты покидаем. Далее можно минометную мину бахнуть…

В целом презентация прошла на ура. Защищенность «витязя», как обозвал свой комплекс защиты Киборгин, показала хорошие результаты.

Штатный бронежилет выглядел по сравнению с ним бледно.

Офицеры постреляли из пистолетов с двадцати метров и «витязь» с честью выдержал это испытание.

От «бура» при прямом попадании конечно не спасет, но есть надежда, что при некоторых обстоятельствах, все же уйдет в рикошет.

— Что скажете товарищ полковник?

— И что ты хочешь от меня услышать?

— Будем переделывать в нормальную защиту или дюралевыми вязанками будем обходиться, кои разве что пальцем не проткнуть? — кивнул лейтенант на истрепанный 6Б2.

Все ожидающе посмотрели на комбата.

— Переделывайте… — буквально прошипел он, после несколько затянувшейся паузы.

— Есть переделать!

По доспехам все же выявился недостаток, а именно при падении на землю жесть все же деформировалась и потом причиняла неудобство вдавливаясь в тело. Впрочем, эту проблему решили за счет использования алюминиевых трубок от обычных телевизионных антенн, кои срочно пришлось заказать, из которых делалась рама и на нее цепляли уже броню, теперь можно было падать на живот или спину.

Так же Анатолий сшил нормальный рюкзак с отделениями для всякого разного с возможностью зацепа на броню, а не просто накидывания на плечи как туристический. А то эти мешки-сидоры реально вымораживали, потому как найти в них что-то в условиях боя просто невозможно, нужно все просто вывалить на землю…

что-то вроде этого всего вместе

Глава 15

* * *

Одиннадцатого мая случился первый по-настоящему «Черный день» в истории Ограниченного контингента советских войск в Афганистане, о котором спустя два дня сообщил на общем собрании офицеров хмурый командир батальона:

— В ущелье Хара в провинции Кунар попал в засаду 1-й батальон 66-й ОМСБр и потерял половину своего состава погибшими… Почтим память павших минутой молчания, товарищи.

Все встали со скорбными лицами. Хотя не только скорбь в них проглядывала, но и какая-то растерянность пополам с тревогой. Сейчас стоящие невольно примеряли судьбу 1-го батальона 66-го ОМСБр на себя и им всем стало резко не по себе. Только сейчас, наверное, до всех в полной мере окончательно дошло, что они на настоящей войне и… запустился процесс разложения. С этого момента начало неуклонно расти потребление спиртного, коим офицеры пытались заглушить зародившийся в их душе червячок страха.

Их бы наоборот стоило сейчас всех бросить в бой и выжечь огнем, появившуюся в их душах гниль, но увы. Сидение же на месте, приводило к тому, что они «умирали» каждый день, ожидание неизбежного-возможного только приводило к тому, что гниение душ продолжалось.

Лишь те, кто успел побывать в реальной переделке в Панджшерском ущелье, тем самым пройдя моральную «закалку» огнем, переносили дальнейшую службу более вменяемо.

Анатолий вдруг вспомнил, что это нападение, первое в своей истории, совершил печально известный отряд «Черные аисты», тот самый про который потом сняли в фильме «Девятая рота».

По одной из версий, этот отряд являлся фактически штрафным, хоть его и называют элитным, потому как в его состав входили люди, совершившие преступление перед Аллахом: убили, украли, изнасиловали и прочее. И теперь должны были искупить свою вину в бою с неверными. Чтобы доказать свою храбрость в кармане каждого имелся диктофон на который записывалось, как конкретный «аист» прославляет Аллаха и ведет бой.

По другой версии это был элитный отряд в полном понимании смысла этого слова, каждый член которого специалист во многих областях военного дела, набранных из отпетых исламских фундаменталистов и наемников.

После того как минута молчания закончилась и все сели, Анатолий прошептал своему сослуживцу по роте, но так, чтобы услышали все:

— А были бы у них решетчатые экраны на бронемашинах, а также что-то вроде бомбометов, то глядишь, может быть и отбились бы…

Вообще Киборгин был в курсе, что батальон (вообще шло восемьдесят четыре человека) действовал в пешем порядке — узнал об этом уже после войны, и высокие потери были вызваны в первую очередь распоряжением политработника — старшего лейтенанта Шкурникова (фамилия изменена), приказавшего строиться в колонны для движения по дороге вдоль реки, чтобы значит все по Уставу было. Батальон встал, начали ожидать отставших и именно в тот момент, когда все скучковались в эту клятую колонну по ним ударили с трех сторон из более чем ста стволов и двух ДШК.

Если бы не уплотнились, то потери были бы в разы меньше, а так половину сразу срезало убитыми и ранеными, а потом завязался тяжелейший десятичасовой бой…

Все-таки нельзя допускать до командования боевым подразделением политработников. Одно радует, в этом конкретном случае, он подох сам, а не получил потом, как это обычно в таких случаях водится орден за «умелое руководство в бою».

Но тут комбат сам виноват, объявив о происшествии не уточнил детали, может и не знал. Сам узнал без подробностей, а Анатолий решил этим воспользоваться, действуя по принципу: хочешь забить гвоздь — бей по шляпке молотком снова и снова, пока не забьешь.

В штабе повисла звенящая тишина и многие затаив дыхание скосились на комбата, упершего свой тяжелый взгляд в Киборгина.

Вообще образ командира батальона как-то потускнел в глазах Анатолия. Раньше полковник воспринимался как настоящий батя, что за своих горой, в огонь и воду, и даже что-то такое было, но… лейтенанту имевшего теперь опыт прожитых лет, сейчас стало ясно, что это по большей части наносное, для подержания образа. Даже вот эта минута молчания сейчас показалась какой-то фальшивой.

Это все было печально — разочаровываться в кумирах, ведь именно полковник Овсиенко потом служил для Киборгина примером для подражания.

«Он в генералы хочет, засиделся в полку, потому пошел на батальон, пусть и усиленный, решив, что участие боевых действиях, даст его карьере дополнительный импульс развития, и тут наоборот не стоит светиться с моментами, что могут быть восприняты в высоких штабах неоднозначно, — сделал он неутешительный вывод в отношении полковника. — Бронежилеты разрешил переделать наверное только потому, что это наше внутреннее дело и остальные бы не поняли, не позволь он этого».

Скрипнув зубами, полковник, сделав вид, что ничего не произошло, повел плановое совещание по заведенному порядку.

Но эта фраза все-таки сдвинула ситуацию с мертвой точки. Командир батальона развил активную деятельность, нажал на нужные кнопки, дернул необходимые рычаги и уже в середине мая в батальон поступил груз из стальных полос необходимой толщины и ширины, которые осталось только порезать и собрать в решетки, чем и занялась ремонтная служба.

А вот с бомбометами все оставалось по-прежнему неопределенно. И не спросить — отношения с комбатом стали откровенно напряженными. Полковник его демонстративно не замечал.

«Ничего, расхерачат еще кого-нибудь и тогда точно закажет доставку», — со вздохом подумал Анатолий.

В памяти на этот счет крутился август, но без подробностей, помнил только, что в засаду, спеша на выручку к другим бедолагам, попала мотострелковая рота и понесла потери только убитыми около половины своего состава.

Плохо то, что теперь со своими придумками к полковнику отныне лучше не соваться и идея с воздушной разведкой «подвисла в воздухе» на неопределенное время — пока не сменится командир батальона.

Служба тем временем шла своим чередом, недельные заходы на опорники и тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Плюс постепенное усиление нагрузок и привыкание к доспехам, чтобы они начали восприниматься как неотъемлемая часть тела. Ну и упор на шейные мышцы, чтобы шея могла держать голов на которой сидел двухкилограммовый шлем. Для чего пришлось придумывать специальную приспособу.

— Знаю, что проклинаете меня каждый день и не по одному разу, — сказал своим бойцам Анатолий с кривой ухмылкой. — Но поверьте, придет время, и вы станете вспоминать меня с благодарность, за то, что гонял вас в хвост и гриву. А теперь, вперед!

Ремонтники по просьбе Киборгина сделали гантели и штанги приварив изношенные танковые траки к кускам труб.

Анатолий скармливал своим спортивное питание (как раз взводу на месяц купленных банок должно хватить если по минимальной дозе употреблять), ну и сам понятное дело употреблял (на вкус та еще пакость), впахивая на спортивной площадке на общих основаниях, на полную катушку пользуясь возникшей паузой в боевой активности душманов. У них видите ли сельскохозяйственные работы начались и пока не до войны…

* * *

Долго тишина не продлилась. Первого июня, сразу после обеда, командиров боевых рот батальона собрали в штабе и полковник Овсиенко тщательно скрывая радостное возбуждение, сказал:

— Товарищи офицеры для нас есть настоящая работа! По данным разведки за южным склоном перевала Харсанг в долине северного притока реки Харутруд, что находится примерно в двадцати километрах от нас, скопились значительные силы мятежников. По данным разведки их численность оценивается в полторы-две тысячи человек. Они явно готовят какую-то каверзу, возможно даже, что нападение на Адраскан^[7] или аэродром при нем, и мы должны не только сорвать их преступные планы, но и полностью разбить!

Дальше пошла раскладка, кто где идет и атакует. Сводный батальон при этом должен был поддерживать полк «зеленых».

В общем основная задумка заключалась в том, чтобы атаковать противника сходу в стиле морской пехоты, чтобы не дать врагу ни подготовиться, ни тем более скрыться.

Шикарная задумка, но она по определению была обречена на провал если в деле участвовали афганцы из армейцев. На эти грабли будут наступать еще довольно долго, пока наконец не поймут, что к чему и не начнут готовить для союзников вторые карты, а то и откровенно сливать через них душманам дезу.

Второго числа в пять часов утра из расположения сводного батальона морской пехоты, оставив только дежурные подразделения выехала длинная колона из БТРов и танков. Танки, конечно, лучше было бы везти на транспортных платформах, так как двигаясь своим ходом они сильно сдерживали движение, но как бы то ни было спустя час колона свернула с магистрали на боковую дорогу по которой проехала еще километров десять.

Там впереди виднелась самая натуральная средневековая крепость, выстроенная из сыромятного кирпича и дикого камня. Не просто стены, а еще и башенки по углам. Наверняка в них располагались крупнокалиберные пулеметы. Она запирала долину и до сего дня вполне неплохо выполняла свои функции.

Выкатившие на передок пять танков Т-55 открыли огонь по крепости первым делом разнося башенки. Далее они врезали по стене образуя в ней пролом для облегчения штурма. Но даже после того, как появился пролом они продолжили стрельбу вплоть до момента, когда появились вертолеты и выпустили по внутреннему объему крепости рои НУРСов.

Раздались частые взрывы, все окончательно заволокло пылью и дымом.

— Там вообще после такого хоть кто-то выжил?! — в изумлении, чуть подрагивающим голосом поинтересовался младший сержант Клин.

— Правильнее будет спросить, погиб ли там вообще хоть кто-то, — усмехнулся в ответ Анатолий.

— О чем вы, товарищ лейтенант?! Вы посмотрите только, что там творится!

— Скоро сам все увидишь…

— По машинам!!! — прозвучал приказ капитана Аникеева.

Морские пехотинцы заняли свои места в чревах БТР-60 и те ревя моторами понеслись в сторону полуразрушенной крепости внутри которой занялось несколько пожаров.

Бронетранспортеры подкатили под самую стену.

— На выход!

Матросы один за другим выбрались наружу.

— За мной!

Подбежав к пролому, внутрь бросили несколько гранат и только после прозвучавших хлопков взрывов рванули через пролом.

Внутри было разбито все вдребезги и пополам, но кое-чего не хватало.

— А где тела? — даже с какой-то обидой в голосе спросил младший сержант.

— В натуре, где бабаи?! — вторили ему недоуменно остальные.

Но крепость оказалась пуста. Ни гарнизона, ни оружия, ни вообще ничего. Только всякий хлам.

— Не отвлекаться! — прокричал командир роты, отчитавшись по рации перед комбатом, о том, что крепость оставлена противником, и получил указания, кои передал подчиненным: — Продолжить выполнение боевой задачи!

— Не расслабляемся парни, — продублировал приказ лейтенант. — Нас ждут в зеленке…

С пригорка на котором располагалась крепость открывался отличный вид на живописную долину, практически полностью утопавшую в зелени. Высокие склоны окрестных гор создавали тут живительный в плане влажности микроклимат, который как потом станет ясно, дополнительно увлажняли создав по всей длине долины ряд небольших водоемов-озер.

Справа прижимаясь к склону протекала речка, от нее до южного склона горы Харсанг и практически на всю глубину ущелья, а это десятки километров, тянулись сады. Конкретно прямо перед ними раскинулся сад гранатовых деревьев на которых уже висели красноватые плоды. Но дальше были другие: яблоневые, персиковые, еще какие-то.

От реки, через каждые полсотни метров тянулись линии арыков, что так удобно использовать в качестве окопов…Они тянулись до противоположного склона, где так же тянулась траншея ирригационной системы.

В садах при этом выращивали что-то злаковое: овес, пшеницу или рожь, возделывая небольшие делянки между деревьями в несколько квадратных метров. Тень от их густо поросшей листвой крон защищала эти посадки от безжалостного афганского солнца, а также обеспечивала приемлемую влажность. Здесь могли снимать по два, а то и три урожая злаковых.

На северном склоне, справа от реки тянулись мелкие кишлаки, скорее даже какие-то родовые поселения племени. Но встречались кишлаки и на противоположной горе. Они жили так разделено не только из-за своих родовых заморочек, но просто потому, что отвечали за свой участок общего сада, потому и жили поблизости от него…

На солнечном склоне Харсанга неровной полосой как по высоте, так и длине похожие на зеленые черточки и точки из-за чего создавалось невольное впечатление, что это какая-то запись азбукой Морзе или арабская вязь, тут уж у кого как с фантазий, тянулись заросли винограда.

Зрелище в ущелье и впрямь впечатляло своим буйством зелени, таким неожиданным по сравнению с остальным каменно-пустынным пейзажем Афганистана. Живущее здесь многочисленное и богатое оседлое племя пуштун хорошо постаралось, учитывая, что работа велась многие поколения.

Так что ничего удивительно в том, что матросы невольно опешили от увиденной картины.

— Не стоим столбами, словно мишени в тире! Вперед!

Это отрезвило морпехов и они поспешили за своим командиром вниз.

Левее шли остальные роты. Они фактически вытянулись в линию от склона до склона, чтобы начать проческу сада. Между бойцами получилась дистанция в четыре-пять метров.

Морпехи шли осторожно с напряжением вглядываясь в пространство перед собой каждую секунду ожидая появление врага из-за ствола дерева.

Где-то левее послышались частые выстрелы.

«Будем надеяться, что бронежилеты помогли», — подумал Киборгин.

В прошлый раз именно с этой перестрелки среди морпехов начались первые потери убитыми.

Переделок из 6Б2 хватило на все три десантно-штурмовые роты (по крайней мере для всех участвовавших в этой боевой операции) и лишь разведчики обошлись легкими штатными вариантами. Но оно и понятно, им полагается носиться по горам и разведывать всякое-разное, так что лишний груз им совсем ни к чему. Они и от легких шестикилограммовых броников были совсем не в восторге, но сейчас облачились, раз уж их используют как обычную пехоту.

— Стой! Причеши кусты длинной очередью! — приказал Анатолий пулеметчику.

Впереди метрах в сорока действительно показался низкий кустарник, какой обычно обрамляет стенки арыков своими корнями не давая им осыпаться. Отличная позиция для засады.

Лейтенант по прошлой жизни знал, что где-то тут засело около десяти человек и тогда у него во взводе появилось двое раненых. Сейчас он этого допускать не собирался и действовал на опережение.

Пулеметчик присев на колено за ближайшим деревцем выполнил приказ и от кустарника полетели ветки и листва сбитые пулями.

— Вперед!

Киборгин первым ринулся в атаку, делая короткие очереди на подавление. За ним побежали остальные, так же ведя огонь.

— Вон они! — прозвучал чей-то полный азарта вскрик и раздалась длинная очередь из автомата, потом еще и еще одна.

Когда Анатолий подбежал к месту стрельбы, то увидел, что в арыке в воде лежит четыре изрешеченных тела.

— Еще несколько ушло, товарищ лейтенант! Канавы эти жаль неровные! Так бы всех положили!

Ну да, такое впечатление, что копали эти канавы как, бык поссал, с какими-то изгибами. Это спасло часть душманов.

— Что у вас?! — спросил подбежавший капитан.

— Да вот, бабаи засаду пытались устроить. Да сами попали как куры в ощип.

— Все целы?

— Так точно.

— Собрать трофеи и продолжаем движение.

— Товарищ капитан…

— Что?!

— Этих арыков-окопов тут еще много. Сейчас нам повезло, но рано или поздно встрянем…

— И что ты предлагаешь? Каждый арык авиацией обрабатывать?!

— Тоже вариант, но долгий, неудобный и проблемный, да и не согласится командование на такое — перерасход боеприпасов. Нет, мое предложение несколько проще и эффективнее…

— Не тяни кота за яйца!

— Нужно заходить уступом, вдоль арыков. Ставить две роты по фронту на блокировку, третья рота идет вдоль арыка от виноградников к реке и зачищает его с двух сторон. Четвертая рота идет следом, прикрывая штурмующих от возможной фронтальной атаки. По мере движения четвертой роты ее место занимает первая. Меняем роты по принципу ротации и устраиваем такую вот карусель… а так рано или поздно нарвемся на пулемет или снайперский выстрел. Идем как ростовые мишени в самом деле, стреляй — не хочу.

«Как тогда нарвались, сразу двоих скосило насмерть», — подумал он.

— Толково… — после короткой паузы кивнул капитан. — Связь!

Аникеев сам метнулся к связисту. Сначала категорично потребовал остановиться остальным ротам, а потом связавшись с комбатом выложил новый план прочески, благоразумно не уточняя его автора.

На дно арыка тем временем спрыгнул старший сержант и пошарив в мутной воде выбросил наверх три винтовки «бур» и один китайский АК с парой дополнительных рожков к нему. Плюс ножи со штыками. Пистолетов не оказалось, как и гранат.

Обшарил чалмы и к куче оружия добавилось несколько тонких пачек местных денег, но с высоким номиналом.

Глава 16

* * *

К счастью, комбат принял план капитана Аникеева. Потребовалось некоторое время на объяснение, но план был прост как три копейки, так что проблем с пониманием не возникло.

Первыми вдоль арыка прошли разведчики и даже немного постреляли и кого-то даже подстрелили, но основная группа душманов снова ушла пользуясь извивами арыка.

По дороге вдоль реки шли танки. Бабахнул сильный взрыв многократным эхом отозвавшийся в ущелье. Анатолий помнил, что после него трал разлетелся на куски, не пожалели духи взрывчатки. Да и экипаж танка-тральщика контузило.

После такого подрыва дорогу пришлось проверять саперам под прикрытием пулеметов БТРов и хоть их угла возвышения по-прежнему не хватало, но опыт Киборгина с использованием крутого берега реки, с которого съезжал задом бронетранспортер умело использовался, так что склоны в итоге оказывались под прицелом, что не гарантировало безопасной работы саперам, но хоть что-то.

Настала очередь идти по арыку роте капитана Аникеева. Взвод Киборгина двинулся по восточному берегу. Штурмовая группа состояла из пулеметчика, гранатометчика и двух автоматчиков, один из них при этом шел с готовой к броску гранатой.

Сам лейтенант спрыгнул в арык.

— Толя! Какого хрена?! — тут же отреагировал Аникеев.

— Траншеи неровные товарищ капитан и в какой-то нише может спрятаться фанатик или просто в мутной воде ляжет, оставив сверху только лицо прикрытое какой-нибудь грязной тряпкой или веткой, что воспользуется проходом основной группы, и потом ударит нам в спину. Упустил я как-то этот момент во время озвучки плана.

— Понятно… молодец, — выдавил он из себя, ибо до конца так и не определился после всего произошедшего на рынке в Кабуле, как относиться к своему подчиненному.

С одной стороны умный, смелый и беспощадный к врагам, из головы до сих пор не выходила эта его ночная вылазка, а с другой… а с другой с ним было явно что-то не так.

Этот арык оказался чистым от боевой группы противника, а вот фанатик в наличии имелся. Стоило только двум группам пройти, как из воды встала фигура и замахнулась рукой, чтобы бросить какую-то здоровенную на вид противотанковую гранату, возможно что и самодельную из большой консервной банки набитой тротилом и поражающими элементами.

— Аллах ак…

Дальше он уже ничего не произнес, так как его прошила длинная очередь выпущенная ему Анатолием в спину.

Граната упала в воду, рухнул сам шахид и считанные мгновения спустя раздался мощный взрыв, мощностью как бы не в килограмм тротила, взметнувший в воздух окрашенную красным воду.

Тут же появился капитан.

— Толя! Ты цел?!

— Цел… повезло.

И правда повезло, как раз-таки смог вжаться в небольшую нишу в стене, ну и изгиб еще помог, так что поражающие элементы просвистели мимо, как и жесткая ударная волна, что тоже могла наделать дел, ведь дистанция была всего метров пять.

Дошли до реки и вновь оказались во фронтальном прикрытии.

С этого края было видно, как обстоят дела у бронегрупп. А там тоже завертелся свой бой. Саперов согнали огнем, к счастью никого даже не ранило, они залегли на склоне берега за БТРом и вот в этот бронетранспортер прилетела граната.

Гдах!

Полыхнул огонь.

«В прошлый раз духи коробочку сожгли», — вспомнил Анатолий.

В прошлый раз не только БТР сожгли, но и два танка повредили. Но сейчас бронетранспортер спас решетчатый экран, его лишь облизало огнем, после чего пулеметчик открыл бешеный огонь накрывая позицию гранатометчика, коего он похоже успел засечь и сейчас денной очередью вымещал на нем свой страх и ненависть. Но увы, стрелки скрылись за этаким горным ребром.

Движение вперед продолжилось. Сзади шли «зеленые», но надежды на них было мало, в спину не ударят, уже хорошо.

Во время очередного сопровождения штурмовых групп, прозвучал вскрик:

— Духи!

Прозвучали первые выстрелы.

— Ай!

Кого-то-то задела шальная пуля.

Матросы сиганули в арык не забыв уволочь с собой упавшего раненого в ногу сослуживца.

А духов в саду тьма-тьмущая, человек двести, не меньше. В первый год войны они еще практиковали вот такие масштабные атаки.

Завязалась ожесточенная перестрелка. Застучал вражеский пулемет, да так, что головы не поднять над срезом импровизированного окопа. Все что было можно, это вслепую выпустить короткую очередь высунув автомат и хоть так сбить атакующий порыв противника. Ну и свои пулеметы тоже забили не давая противнику совсем уж наглеть.

Анатолий сдернул с плеча гранатометатель сделанный из обреза «бура». Дистанция для него была маловата, все-таки он предназначен для метания на более чем сотню метров, а так от силы сорок. Тут как раз хорошо из подствольников стрелять.

«Ладно, крутым навесом попробую», — решил он.

Стрелять по пологой траектории все равно бесполезно из-за крон гранатовых деревьев. В этом обстоятельстве даже виделась какая-то ирония…

Вторым номером его своеобразного расчета стал старший сержант Спицын. Он аккуратно вставил гранату в стакан и выдернул чеку.

Бах!

Граната взметнулась высоко вверх по крутой параболе.

Бух!

Раздался несколько приглушенный взрыв.

Киборгин быстро выглянул, чтобы посмотреть результат.

Голову сильно дернуло назад, так что он не удержался и свалился на дно арыка.

— Товарищ лейтенант! — бросился к нему заместитель.

— Нормально все… — ответил он, потирая шею в основании черепа.

Возникло неприятное чувство, что будь удар чуть сильнее, то мог быть перелом.

Потрогал шлем на котором пальцами явственно прощупывалась глубокая вмятина и борозда вспоротой арамидной ткани.

— Видишь, по касательной прошло… рикошет… Давай вторую гранату вставляй… место взрыва я все-таки засек… Только шлем мне испортили суки…

Бах!

В полет ушла вторая граната.

Новый взрыв. Анатолий и его успел засечь.

— Щас накроем паразита…

— Почему танки не стреляют?! — возопил кто-то.

— Нас зацепить боятся!

Бах!

Бух!

— Есть!

Душманский пулеметчик может и не погиб, но его точно зацепило. По крайней мере стрелять он резко перестал.

«Если это только не совпадение, связанное со сменой ленты», — подумал лейтенант.

Но время шло, а пулеметчик все молчал.

— Давай дальше!

Анатолий стал швырять гранаты практически по всей глубине и ширине фронта используя гранаты своего взвода. И похоже это тоже сказалось. Душманы еще немного постреляв, начали отступать и активная стрельба им вслед придавала им дополнительной прыти.

— Ура-а-а!!! — послышался позади боевой клич.

— Че за нах?!

Анатолий обернулся и увидел набегающих морпехов. При этом на автоматах были примкнуты штыки, что Анатолия откровенно выбило из колеи. Такого он не припоминал.

— Вперед! За мной! — прозвучал приказ капитана второй роты. — В атаку!

— Стой кретин!!! — заорал ему опомнившийся Киборгин. — Их сейчас танки накроют! Плюс БТРы из пулеметов причешут! Мы попадем под дружественный огонь!!!

Но командир второй роты закусил удила, бешено вращал глазами, явно находился в состоянии «охренел в атаке», он уже ничего не слышал и не соображал, чувствовал себя непобедимым геройским героем и видимо уже видел в своих фантазиях-мечтах блестящую золотую звездочку, скромную по размерам, но нее по значению. Ведь он смелой штыковой атакой прогнал врага.

«Вот из таких дебилов и получаются самые мразотные генералы», — подумалось Анатолию.

— За мной! Вперед! — орал капитан засевшим в арыке. — Я приказываю! Встать и за мной!!!

— Сука блядь!!! Где наш капитан?!! — орал Киборгин.

— Он к соседям пошел с танкистами связываться! — доложил младший сержант Клим. — У нас рацию расхреначило!

— Да твою же мать!!!

— Лейтенант! Матросы!!! Я приказываю атаковать! — совсем уже взбеленившись орал капитан второй роты.

— Отставить! Отставить!!! — в свою очередь орал Анатолий, срывая со стены арыка первых подчиненных, что стали взбираться наверх.

— Ты охренел лейтенант?! Это не подчинение приказу старшего по званию в боевых условиях! Это трибунал!!! Тебя расстреляют! Да я сам тебя сейчас шлепну!

Капитан стал лапать рукой кобуру с пистолетом, забыв видимо, что в руках у него автомат и произвести расстрел из него гораздо сподручнее.

— Да срал я твои идиотские приказы, дебила ты кусок!!! Ты что, реально не понимаешь, что гонишь людей на убой?!!

Капитан вытащил-таки ПМ и нацелил на Киборгина, глядя на него с исказившимся лицом.

Понятно, что эта разборка офицеров сорвала атаку и все, присев или даже упав на землю, ошалев смотрели на происходящее не веря своим глазам. Анатолию даже в этот момент неуместно подумалось, что бойцам будет что вспомнить на старости лет.

Чуть помедлив, поднял автомат старший сержант Спицын и нацелил его на капитана. Вслед за ним подняли оружие еще пара человек.

— Это…

Что хотел сказать капитан осталось неизвестным, так как его заглушили звуки взрывов.

Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!

Начали рваться танковые снаряды метрах в сорока. В небо поднималась земля, выворачивало деревья и просто разносило стволы в щепу. Во все стороны летели срезанные ветви и сорванные с ветвей ударной волной плоды.

— Ну! Смотри, долбоящер!!! — орал Киборгин перекрикивая звуки взрывов. — Если бы мы сейчас бросились в атаку, как ты приказал, то сейчас сам потерял бы уже половину своих людей и нас бы покрошил до кучи!!! Это тебя ушлепка сраного надо под трибунал отдавать!!!

Ба-бах! Ба-бах!

Тут дополнительно застрочили пулеметы БТРов и сад из райского превратился в адский.

— Что тут происходит?! — издали закричал капитан Аникеев.

За командиром роты кто-то сбегал, сообщил об острой конфликтной ситуации и он поспешил к своим.

— Киборгин! И почему я не удивлен?!

Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!

Капитан второй роты выглядел уже не так грозно и уверенно. Его подчиненные смотрели на своего капитана… хмуро, а некоторые с откровенной ненавистью, не дураки и тоже прекрасно поняли, чем им грозило продолжение лихой атаки-погони.

— Я жду ответа! Лейтенант!

— Вот этот… горе-герой решил в лучших традициях Великой отечественной войны кинуться на врага в штыковую и нас за собой хотел утянуть, ну и сам смотри к чему это могло в итоге привести…

Ба-бах! Ба-бах!

Аникеев переведя взгляд на своего товарища, только покачал головой.

Танкисты наконец перевели огонь дальше по фронту, но пейзаж после нескольких залпов пяти Т-55 и очередей БТРов весьма доставлял.

— Толя… сходи куда-нибудь… И вы тоже бойцы, погуляйте…

Киборгин понятливо кивнул и удалился, вместе с ним ушли матросы, чтобы капитаны между собой перетерли вопрос.

— Откуда мне было знать, что ты огонь танков вызовешь? — оправдывался несостоявшийся герой.

— Да какая разница?! Они же бы в арык попрыгали и встретили бы тебя шквальным огнем! Ну ты чего в самом-то деле?!

Что ответил на это командир второй роты Анатолий уже не услышал.

* * *

Капитаны говорили недолго, косяк командира второй роты налицо, так что никаких претензий у него к лейтенанту Киборгину больше не имелось.

— Не ожидал я от него такого… порыва, если честно, — устало произнес Николай Аникеев.

После случившегося столкновения было решено устроить перерыв. Лишь разведчики провели ближайшие окрестности и выяснили, что противник отступил далее чем на километр вглубь долины. И неудивительно, ему тоже следовало перегруппироваться и возможно придумать новую тактику противодействия шурави. В этой атаке они потеряли больше трех десятков человек только убитыми. Нашлось некоторое количество тяжелораненых коих пришлось лечить.

Обеденное время опять же подошло.

Подсушили сапоги и перемотали ноги сухими портянками. Пообедали сухпаями.

Впрочем, долго отдыхать морпехам не дали и вновь прозвучала команда: «Вперед!»

— Смотрим под ноги! Возможно минирование!

На этом первый день закончился, подошло время ужина, люди устали, да и темнеть скоро станет.

— Интересно, сколько мы прошли? — спросил командир второго взвода.

— Да хорошо если четверть… — ответил Аникеев.

Эта долина и впрямь длинная, и тянулась около сорока километров.

— Мы тут неделю возиться будем…

— Да ну… в худшем случае завтра к вечеру все душманы разбегутся.

— А в лучшем?

— А в лучшем — сегодня ночью.

На ночь решили расположить в небольшом кишлаке покинутого жителями. Решение не идеальное, но тут имелись хоть какие-то стены, вроде как защита, с другой стороны в саду открытое пространство, но там арыки — отличная защита от атаки, но это если не случится минометный обстрел. Тут осколки многих покосят, пока бойцы прыгнут в каналы.

Глупо было думать, что душманы дадут своим врагам толком отдохнуть и выспаться, они и не дали. Не став «светиться» в горах, а в приборах НСПУ тела именно что светятся, они воспользовались укрытием, что обеспечивали им кроны деревьев подобраться на дистанцию предельной дальности стрельбы РПГ-7 и обстреляли кишлак из этих гранатометов.

Раздались первые взрывы, практически сразу в ответ застучали пулеметы, сначала дежурных, а потом к ним присоединились пулеметы БТРов. Вскоре к «веселю» подключились танки и среди деревьев начали рваться снаряды. Шквал огня накрыл в данном случае персиковый сад, но духи, похоже засев в арыках, чувствовали себя вполне уверенно и время от времени продолжали делать выстрелы из гранатометов.

— Отойти от южной стены!

«А я ведь предлагал заминировать арыки, но кто же меня послушает», — подумал Анатолий.

Гранаты летели куда придется, по большей части падая на тропинки между домов или крыши и не наносили особого ущерба даже если попадали в стену и кумулятивная струя врывалась в помещение в котором прятались морпехи и солдаты из афганцев. Слишком большой объем, так что даже ударной волны как таковой существенной не было и тем более температурного воздействия. Вот только это все оказалось лишь отвлечением внимания. Пока морпехи пытались задавить гранатометчиков, противник развернул более серьезное оружие — миномет и на кишлак начали сыпаться мины.

И если морские пехотинцы дисциплинированно оставались внутри помещений, хоть это и казалось форменной ловушкой, то «зеленые» поддались паники и выскочили наружу попав под град осколков.

Раздались панические возгласы и вопли раненых.

— Сидим и не дергаемся! — прикрикнул лейтенант на несколько нервных бойцов.

Паника очень уж заразна.

Ба-бах!

Мина прилетела точно в крышу дома, в котором прятался взвод Киборгина. Сверху посыпался строительный мусор и все пространство заполнила густая пыль.

— А-а!

— Куда рванули, идиоты! Назад! — отшвырнул обратно в заваленное битым сыромятным кирпичом и камнем матроса Тихомирова. — Снаряд дважды в одну воронку не падает! Они наверняка в арыке миномет поставили, а там сами должны понимать, плита надежно не встанет и после каждого выстрела ствол смещается, точную наводку они при этом не делают, им лишь бы побыстрее от боезапаса избавиться по принципу «куда придется»!

Ба-бах!

Взрыв раздался буквально за стеной. Не так уж и сильно сменился прицел.

— Вот видишь! Сейчас бы совсем мертвый был…

Танки наконец нащупали позицию минометчиков и начали засыпать ее снарядами. Неизвестно, подавили они их в итоге или просто мины закончились, но обстрел кишлака прекратился.

Афганские солдаты в итоге потеряли под два десятка человек убитыми и около полусотни ранеными. Пришлось оказывать им всем медпомощь, а потом вывозить.

Утром проческа долины продолжилась. Но на этот раз противник засад в садах не устраивал. Оно и понятно, пока не подавлена техника, в первую очередь танки, это не имеет смысла, так что именно на уничтожение техники душманы сделали основную ставку.

В районе дороги вновь зазвучали взрывы, но экраны вполне надежно справлялись с гранатами РПГ, хотя не обошлось без потерь среди саперов, хорошо хоть без убитых, пару человек подстрелил снайпер, одного в ногу, другого зацепил в бок навылет.

Грохотали выстрелы танковых пушек, рвались взрывы, строчили пулеметы. Морпехи быстро двигались по долине. По какой-то причине душманы не стали ее минировать, может быть потому, что надеялись сами использовать ее для атаки сразу после того, как будет уничтожена техника. Но как уже было отмечено, экраны отлично справлялись со своей работой. Встало лишь несколько БТРов и один танк по причине повреждения шасси.

Как показала воздушная разведка основная масса мятежников засела в «столичном» кишлаке расположенном в этаком горном кармане и дома буквально нависали один над другим образуя террасы.

Из пары пленных, что все-таки удалось заполучить прошлым днем послали парламентеров с предложением сдаться, но ответа так и не получили.

Расположение кишлака из-за особенности топографии оказалось таково, что обстреливать из пушек можно было лишь небольшую его часть выходящую в долину.

Вызвали штурмовые вертолёты, чтобы этот кишлак немного «причесали» НУРСами сверху, тоже не сильно удобно, но возможно. Но это по итогу оказалось плохой идеей. На склонах сразу в нескольких местах засверкала «сварка» и первый вертолет, как-то нелепо вильнув, врезался в склон горы и его поглотила вспышка пламени, а второй задымив, резко ушел в сторону.

— И что теперь? Будем штурмовать пехом?.. — наблюдая за этой картиной спросил один из лейтенантов.

Никому кишлак штурмовать не улыбалось. Там засело не меньше тысячи духов и бой с ними грозился перерасти в бойню с собственными высокими потерями. Понимало это и командование, а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме.

Так что вновь потянулись долгие минуты ожидания и неизвестности отягченные нервозностью от непонимания, что будет дальше, ведь никто с простыми бойцами своими планами не делился и они постепенно морально перегорали.

Прошло довольно много времени, не меньше часа, когда в небе раздался вибрирующий гул.

— Картина маслом — грачи прилетели.

Сначала пара Су-25 прошли над долиной на большой высоте, им дали целеуказания, самолеты сделали у горизонта разворот и пошли уже на боевой заход.

Первый «грач» чуть вырвался вперед и дал пару залпов по ранее засеченным позициям с ДШК. А потом зашел на пикирование второй «грач».

Вражеские стрелки похоже остались целы или просто поменяли положение, но вновь заискрила «сварка» и показалось, что второй Су-25 испугался этого и не завершив пикирование резко с усилившимся ревом движков начал набор высоты. Но нет, именно в этот момент от его брюха отвалился боеприпас. А что до стрелков, то они от неопытности просто не успевали брать нужное упреждение по быстролетящей цели.

Вниз как-то медленно по крутой дуге полетела бочка. По виду самая обыкновенная, разве что размером побольше стандартной двухсотлитровой раза в два. От нее пару секунд спустя отделился диск, словно сорвалась крышка, что стала постепенно отставать от стремительно падающей бочки. Так она и скрылась за срезом горы. А потом и «крышка» скрылась из вида.

А вот результат услышали и почувствовали все.

Ба-ба-бах!!!

Горы содрогнулись от мощного взрыва, так что местами случился камнепад, и все воочию увидели пресловутый купол ударной волны спрессованного воздуха, почти как от ядерного взрыва, только без гриба.

— Вот и все. Один удар и мы всех победили, — сказал Киборгин.

— Что это было?..

— Бомба объемного взрыва, она же термобарическая, она же вакуумная, — ответил Анатолий.

— Это такой вы…

Но тут боец получил ударом ладони по шлему от старшего сержанта и тот заткнулся, поняв, что ляпнул лишнего.

— Но там же наверняка были мирные жители… — в прострации пробормотал Тихомиров. — Женщины… дети… Чем же тогда мы…

Только сейчас до всех дошло, что такой боеприпас не разбирал ни правых, ни виноватых и радостные лица потухли.

— Заткнись Тимоха, — с угрозой в голосе прорычал старший сержант. — Об этом надо было думать бандитам, когда заняли этот кишлак и отказались от сдачи. И потом, командованию виднее. Или ты предпочел бы штурмовать это село, где мы бы потеряли половину всего батальона, это как минимум?

Тот не ответил.

Это было одно из первых применений такого мощного боеприпаса. Потом их случилось еще несколько и в том числе именно по этой причине бандиты в дальнейшем отказались от использования больших отрядов в борьбе с советскими войсками. Оно и понятно, как-то обидно и просто глупо терять целые «армии» в несколько сотен, а то и тысяч человек, хорошо оснащенных и обученных от всего одной бомбы от которой по определению не спрятаться и не скрыться.

Погибли, конечно, далеко не все, так как радиус действия бомбы составлял порядка двухсот метров, а потому все кто жил на окраине, как раз поближе к выходу из «кармана» в котором расположился кишлак, остались живы и даже не особо сильно пострадали. Хотя, конечно, хватало и таких, кому было бы лучше сразу сдохнуть — мучились бы меньше.

Чудом уцелевшие боевики, что засели в горах, чтобы стрелять сверху по штурмующим кишлак шурави, после такой демонстрации силы сдались.

В итоге батальон в этой долине действительно застрял почти на неделю. Пришлось долго таскать быстро портящиеся на жаре трупы боевиков и местных жителей, откапывая их из полуразрушенных саманных домов, вытаскивая из подвалов, что не выдержали ударного воздействия.

Все это не самым лучшим образом отразилось на эмоциональном состоянии матросов, показав им истинный лик войны. Но зато Анатолий смог обшарить несколько богатых домов, в том числе главы племени, что сохранились получше халуп простых дехкан и даже нашел несколько тайников в которых обнаружились различные ценности в виде драгоценных камней, золотых украшений, золотых и серебряных монет, а так же валюты, не пошлых афгани, пакистанских или иранских «фантиков», а долларов и британских фунтов.

Глава 17

* * *

После окончания боевой операции в ущелье горы Харсанг, в расположение сводного батальона вернулись совсем другие в ментальном плане люди. Что-то в них перегорело и сломалось, во взглядах появилась пустота и безразличие.

После применения сверхмощного боеприпаса в том числе и по гражданским, жизнь в их глазах обесценилась. Более того, пошла фундаментальная переоценка ценностей. Ведь их всех начиная с детского сада и до сего момента учили, что советские люди самые гуманные, СССР за мир во всем мире, все люди друг другу братья и тому подобное, и лишь звериный капитализм, где человек человеку — волк, может уничтожать мирных граждан, как это было в Корее и Вьетнаме. Как искренне, пылая сердцами в праведном гневе возмущались они все действиями американской военщины. И тут, нате…

Понимали ли те люди, кто их послал сюда — кто вернется с войны? Парни с рухнувшими идеалами, никому и ничему не верящими… ожесточившиеся душами и потому беспощадными, словно молодые волки, вкусившие первую кровь. Более того — диссиденты, кто станет явно, а кто скрыто бороться с системой?

Анатолий сильно в этом сомневался. Сначала кремлевские старцы думали, что это все ненадолго, а потом… а фиг их знает, что потом… может на сознательность понадеялись или действительно даже не задумались над проблемой, незначительной с высоты их положения. Но… ему это было на руку. Именно эти люди должны в недалеком будущем стать фундаментом его силы и именно такой их психологический настрой — покинутые-брошенные, никому ненужные, делал их особенно податливыми, почти как пластилин из которого можно было вылепить почти что угодно.

«Осталось придумать, как стать для них всех Легендой, чтобы получить этот статус „скульптора-лепщика“. Даже не так, а Живой Легендой, по типу Ахмада Шаха для афганцев, за которым пойдут и станут выполнять приказы, — подумал Киборгин. — Но если из Масуда легенду лепили, желая того или нет, наши же генералы, то мне придется все делать самому…»

— Разве что извернуться так, чтобы эти же генералы ставили меня примером для остальных… Нужно заставить о себе говорить. Надо как-то добиться того, чтобы мое имя буквально прогремело по ОКСВА.

Легко сказать. Но как этого добиться? Лейтенант этого пока не представлял.

Кроме того, получить статус легенды это лишь полдела, возможно самая легкая часть. Потом надо время от времени подтверждать этот статус, чтобы не превратиться в мифическую личность, ведь контингент станет постоянно обновляться. Его имя конечно будут передавать из уст в уста, но лучше если все станут «личными свидетелями».

Морских пехотинцев на некоторое время оставили в покое если не считать бесполезных рейдов по установлению власти Кабула в уездах, в которых она исчезала на следующий день после того, как из их столиц уходили шурави.

— Товарищ лейтенант, — отвлек дежурный Киборгина от тренировки со штангой.

Анатолий как раз пытался выяснить методом сравниткльного анализа, работает купленный в Кабуле мельдоний или нет. Пока разницы не чувствовал. С другой стороны, хуже от его применения тоже не станет и уже «пнул» медиков, чтобы они заказали этот препарат для батальона.

— В чем дело?

— Там на КПП местный пацан вас зовет.

— Меня?

— Так точно. Просит позвать офицера Анатоля. А с именем Анатолий, только вы из офицеров.

— Ясно. Ну пойдем, посмотрим, чего это местным от меня вдруг понадобилось…

«Наверняка особист опять прицепится, ведь мимо него это точно не пройдет, — недовольно подумал он. — Хотя отбрешусь, что товар заказывал и принесли ответ… Только что за товар?»

Так размышляя, что такого он мог заказать у местных, Киборгин подойдя к КПП увидел того пацана, у которого приобретал кобру для старшего прапорщика, даже мелькнула мысль, что его возможно шантажировать сейчас начнут, но именно что мелькнула и испарилась.

— Чего тебе, бача? — спросил Анатолий, отведя пацана подальше от КПП, чтобы дежурящие не могли их услышать.

Пацан даже не стал просить подтверждать имя, они паразиты такие знали весь офицерский состав, что называется в лицо. Многие уже заправски матерились по-русски, а самые способные даже что-то понимали и говорили. Вот и этот выдал по-русски:

— Красный Муса товар тебе привез.

— Вот как…

Делая заказ в Кабуле лейтенант рассчитывал, что торговец по приказу Ахмада Шаха привезет все на базу заказчику. Сам-то он все равно не смог бы забрать.

— Спрашивать, когда и куда подвозить?

Киборгин задумался. Это могло стать проблемой и являлось одним из самых узких мест его плана. Открыто принять груз Анатолий понятное дело не мог. Но вариант получить и пронести все же имелся. А именно устроить выгрузку прямо перед опорным пунктом в момент его дежурства. Как раз через пару дней заступает со своим взводом. Ночью все заберет.

Так и объяснил пацану.

— Пусть вечером выгрузит все у белого камня. Специально покрашу известью, так что увидит. Потом пусть ждет темноты и я спущусь, заберу груз и расплачусь. Понял?

— Да. Но почему плакать станешь?

— Почему плакать? Зачем плакать? — сбился Киборгин.

— Сам же сказал — расплачешься!

— Не плакать стану, а заплачу… тьфу ты! Деньги отдам! Иди уже, лингвист фигов…

— А! Понял! — засмеялся малолетний посредник.

— Бэ!

Так, собственно, и вышло.

Особист надо сказать все же прицепился.

— С какой целью имел контакт с местным населением?!

— Поинтересовался по одному животрепещущему вопросу…

— Какому?

— Ну… даже неудобно как-то говорить на эту тему с вами… личный вопрос все-таки…

— Что еще за глупости?! Удобно-неудобно! Что еще за личные вопросы?! Говори как есть!

— Ну… сами понимаете, я молод… есть некоторые потребности… личного физиологического толка. Ну и поинтересовался, есть ли у них продажные женщины. Но увы… оказывается тут легче найти… э-э… пацана для этих дел чем женщину, но я все-таки предпочитаю классический вариант без местных культурных особенностей.

— Ты это сейчас серьезно?!

— Так точно. У них это обычное дело…

— Тьфу ты! Да я не про эту гомосятскую педофилию! Я о том, что ты правда пытался найти здесь проститутку?!

— Так точно. Очень уж тяжело… Дома сами знаете, веселые вдовушки, просто слабые на передок молодки всегда готовы помочь в этом вопросе сами при этом в накладе не оставшись… а тут никого и ничего и этот принудительный целибат еще на полтора года! Это же ужас! А листки с девками из «Плейбоя», что повесили в сортире замполит все посрывал… Так что вообще край как тяжко стало… без визуального образа оно как-то не так…

— Пошел вон!

Анатолий усмехнулся, вспомнив как на общем собрании орал замполит в попытке найти того, кто повесил в сортире постер с голой девушкой месяца. А потом сжег это на виду у всех, наверняка, чтобы не подумали, что сам тайком любуется. Кто-то пи этом пробурчал:

— Вот что за человек? Ни себе, ни людям…

— Как есть собака…

Послышались смешки.

Авторитет подобных политработников (структура давно утратила свои первоначальные функции воспитания, превратившись в исключительно надзорный орган — этаких инквизиторов), и без того не слишком высокий в армии, на войне стал стремительно падать. С ними никто не хотел иметь дела по принципу: «Не тронь говно, оно и не завоняет».

Лейтенант же иногда сам себе удивлялся. Вроде старик в молодом теле, но иногда на совсем уж какие-то детские приколы тянуло. В итоге решил, что это какая-то эмоциональная разрядка, вроде как накапливается критическая масса «гормональной молодости» и выплескивается в такой вот шалости.

* * *

Местность перед опорником активно просматривали, чтобы душманы не устроили засаду в момент торговой операции. Впрочем, бандиты вели себя в это время довольно тихо. С гор почти не обстреливали переключившись больше на стрельбу со стороны дороги, проедут мимо, пальнут из гранатомета или НУРСами и скроются в пустыне.

Дело в том, что ближайшие кишлаки были проверены на наличие чужаков и всех подозрительных арестовали. Вроде даже какую-то агентуру среди местных завели. Из Союза как раз стали прибывать милиционеры-оперативники.

По идее их в Афганистан послали для помощи местным правоохранительным органам, для расследования различных преступлений: убийств, воровства и всего прочего, но работы по прямому профилю им почти не имелось, афганцы по таким делам к шурави не обращались решая все по своим законам, да и вообще с милицией-полицией тут было плохо, требовалось создавать все с нуля, чем естественно никто заниматься не собирался, так что они быстро стали придатком Особого отдела. Душманы на период активности шурави отступили в горы. К этим оперативникам время от времени наведывались агенты, сдавали местоположение чужих банд (Анатолий предполагал, что просто руками шурави давили конкурентов в каких-то делах) и их места дислокации обрабатывали с вертолетов, сбрасывая бомбы и отрабатывая НУРСами.

Как и ожидалось, Красный Муса привез не только заказанный у него лейтенантом груз, но и подарки от Ахмада Шаха.

Анатолий расплатился и заказал еще.

Но пронести груз в расположение — это полдела, а то и вовсе лишь одна десятая. И если пищевые добавки спортивного питания можно припрятать, сделав тайник и постепенно расходовать, не привлекая внимание, то вот с радиодеталями все гораздо сложнее.

Как их легализовать? Как объяснить появление, чтобы не возбудился особист?

«Сделать вид, что нашли при проческе? — подумал о самом простом варианте лейтенант. — Так придется все сдать и хрен мы что получим для собственного использования…»

Ситуация подбешивала. Это тебе не капитализм, где боец по согласованию с командиром сам мог купить себе что угодно и использовать на благо своего отряда. Другое дело, что денег у бойцов ни на что не было, но если бы скинулись… по крайней мере на СВО такое сплошь и рядом было-станет.

«Ну ладно, рации я тоже могу заныкать и использовать на боевых выходах в составе своего взвода, — принял Анатолий не самое лучшее, но единственно возможное решение в данном случае. — А с радиодеталями и СВЧ-генераторами для глушилки, как быть?»

Снова все упиралось в особиста сующего везде свой нос и имеющего повсюду свои глаза и уши.

«Как было бы проще будь он вменяем и в одной с нами команде…» — подумалось лейтенанту.

«Гасить» молчи-молчи Киборгин даже не подумал. Это ничего не изменит, пришлют другого и вполне возможно, что еще более дурного.

Купить особиста? Изумрудов для такого дела хватит с избытком. Но вероятность удачи лейтенант оценивал, как один шанс из ста и то сильно вряд ли. Не то время. Вот лет через пять-шесть, этот один шанс из сотни возможно имелся бы, ну а пока все сильно настороже и могут во всем видеть провокацию.

Отложить все до лучших времен? Вот только когда они эти времена наступят и наступят ли вообще?

«Хотя поступим проще… — осенило Киборгина идеей. — Сработаем через нашего Маркони… пусть разошлет своим знакомым радиолюбителям письма с просьбой помочь… они пришлют всякие собранные хреновины в виде посылок… этакая помощь Советской армии от неравнодушных граждан… может даже какое-то общество под это дело под эгидой того же комсомола или еще чего организуют… и уже свои детали выдадим за эту помощь! Может даже и эти хреновины в дело пойдут!»

Лейтенант повеселел от найденного, как ему показалось, достаточно элегантного в своей простоте решения возникшей проблемы. Ведь даже рации под таким соусом можно легализовать! Дескать радиолюбители постарались.

Что до самого Маркони, то есть капитана Гришина, то ему помешает настучать в особый отдел один весьма серьезный фактор. А именно, что без нормальной глушилки он сам рискует рано или поздно подорваться во время очередного выезда, так что в наличии эффективной глушилки он сам кровно заинтересован. Не самоубийца же он!

Самоубийцей капитан Гришин не оказался. Взглянув в глаза Киборгина и видимо увидев там что-то нехорошее для себя, (репутация у лейтенанта, чем дальше, тем больше становилась специфической), только кивнул.

Случай в ущелье Харсанга оброс дополнительными подробностями, матросы ведь не молчали, сказанное стало достояние прочих офицеров, и в итоге договорились до того, что Киборг собирался уже напасть на командира второй роты (получившего за глаза у своих же подчиненных прозвище Долбоящер) с ножом, против пистолета.

Командование тоже обо всем узнало, вызвали, что называется на ковер разбирать инцидент, но разобравшись в сути, решили тему не развивать, так, пропесочили всех, чтобы впредь такого не случалось.

— Нашел-таки деньги и купил… — произнес он, припоминая давешний разговор по рации о глушилках.

— Нашел и купил, — подтвердил Анатолий. — Тут вообще много чего можно найти если по сторонам смотреть.

— Понятно…

Связисту явно не хотелось встревать в этот мутный блудняк.

— Если поможешь, то в качестве благодарности куплю для тебя самый шикарный магнитофон или даже самый настоящий музыкальный центр, с проигрыванием кассет и пластинок, с огромными колонками. Только сам думай, как его через границу попрешь.

Ну да, простые офицеры уже столкнулись с тем, что в Союз что-то вывезти весьма непросто. Про солдат и говорить нечего, у них даже эти долбаны джинсы отобрать могли. Зачем создали такие проблемы на ровном месте оставалось только гадать.

— А денег-то хватит?

— Еще найду. Я же говорю, они тут практически под ногами валяются…

— Договорились. А как — придумаю что-нибудь. Что до твоей идеи с якобы помощью от радиолюбителей, то думаю прокатит. По крайней мере мой отец эту тему пробьет.

— А кто твой отец?

— Да вот такой же слегка чокнутый на радиоделе человек, — улыбнулся капитан. — Потому и я на это дело подсел, через что в связисты загремел. В общем батя свяжется с такими же энтузиастами по всему Союзу, и они думаю впишутся в это дело.

— Отлично!

Анатолий слышал про этих фанатиков радиодела, причем такие есть не только в Союзе, но и по миру их тоже хватало с избытком, что даже в век сети Интернет предпочитали общаться на радиоволне. Ловили непонятный ему в этом кайф.

— И давай попробуем интегрировать набор вот этих блоков в забрало, а то с этим «кирпичом» неудобно, — показал Анатолий на детали от рации.

Помимо полноценных раций «Моторола» Ахмад Шах купил и наборы из серии «собери сам».

«Надо думать, что и для себя затарился», — подумал Анатолий невольно возвращая к мысли о том, что в итоге решит Масуд.

Конкретно ему Панджшерский Лев через Красного Мусу ничего не передал, а значит все еще думает и смотрит.

— Давай попробуем…

В общем-то все получилось весьма недурно. Связь весьма надежно держалась на расстоянии прямой видимости до километра — для этого усилили антенну, а вот если возникало препятствие в виде горы, то все, как отрубало.

* * *

— Товарищ лейтенант… вы обещали рассказать о своих планах… связанных с… с распадом СССР, — как-то подойдя в конце июля, глухо произнес старший сержант Спицын. — Скоро меня в Союз, как всех старослужащих отправят, а там на дембель…

— Ты уверен, что тебе это нужно знать, Серега?Как сказал один мудрец: во многих знаниях — многие печали.

— Так точно. Что до печалей… то куда печальнее будет если имея возможность подготовиться окажусь к тому моменту, что та стрекоза… пропевшая все лето с голой задницей. Ведь распад СССР наверняка будет сопровождаться сильными экономическими и прочими социальными катаклизмами.

— Ты прав, так и будет. Будет почти так же хреново, как при развале Российской Империи: разруха, бандитизм и много чего еще…

— Ну вот… так что я не хочу оказаться на дне. Как минимум я хочу подготовиться, как максимум… — Спицын пристально посмотрел в глаза лейтенанта.

— Договаривай, — подбодрил его Киборгин. — Раз уж пошел серьёзный разговор, то обойдемся без недомолвок.

— Как максимум — участвовать в ваших планах в статусе соратника. У вас есть какой-то план… большой план, и я хочу стать его частью и подняться вместе с вами в новых условиях. Потому как все, что я сейчас способен придумать и реализовать, это… банально запастись золотом. И ждать… неизбежного конца не понимая что делать. Боюсь я просто не выдержу этого ожидания и просто сопьюсь.

— Ну да, золото — непреходящая ценность. Из этого драгметалла действительно можно подготовить неплохую подушку финансовой безопасности, главное не засветить, чтобы к тебе не пришли за ней. Что же, решение не мальчика, но мужа… но прежде чем я в лоб тебе расскажу свой план, поведаю, что будет происходить в ближайшие годы, чтобы ты полностью понимал подоплеку дела и правильно оценил реалистичность задуманного мною.

Старший сержант понятливо кивнул.

— Так вот, после смерти Брежнева, а он сам знаешь, уже на последнем издыхании, на его место придет вероятнее всего Андропов. Но он тоже не молод и что еще хуже — сильно болен. Так что тоже долго не протянет, год-два и на кладбище. В социальной политике, как человек проведший всю свою сознательную жизнь в силовом ведомстве и привыкший приказывать, зная, что приказы будут выполнены, скорее всего затянет гайки, так что резьбу начнет срывать. Простой метод, но в гражданском обществе не сработает. Будет становиться только хуже ибо никто реальными структурными преобразованиями экономического сектора заниматься не станет, лишь попробуют провести косметический ремонт, зашпаклевав трещины в несущих стенах… Андропов умет. И тут я точно спрогнозировать не могу, но либо к власти приведут еще одного старца, что так же скоро отдаст концы, либо партноменклатура все же возьмётся за голову… но проблема в том, что нас часто бросает из крайности в крайность.

— То есть?

— То есть приведут к власти совсем уж молодого функционера, что называется «с земли».

— Это плохо?

— Это смертельно.

— Но почему?

— Для всего нужен опыт. Вот представь, паренька, что только-только выучился ездить на легковушке, посадить за руль грузовика у которого к тому же есть несколько прицепов. Как думаешь, далеко он уедет?

— Нет…

— Верно. На легковушке куда повернул, туда и поехал. На грузовике с прицепами все иначе, чтобы повернуть направо, нужно, чтобы вписаться в поворот и не раздавить пешеходов на тротуаре, сначала сманеврировать влево.

— И этот молодой политик на грузовике под названием «СССР» будет рулить как на легковушке под названием «область»…

— Ты все правильно понял…

— Но к чему вы это говорите? А то эти автомобильные аналогии, меня несколько запутали…

— К тому, что молодой генсек начнет реформы, не понимая глубинной сути вопроса, и начав рулить, предлагая простые решения, станет давить людей… ведь экономику он учил по «Капиталу» и как работает рыночная представляет очень слабо.

— А они будут вводить рыночную экономику?

— Да, точнее ее элементы, но это все равно, что смешать два химически активных реагента в надежде на управляемую реакцию, вот только стоит немного ошибиться и начнется неконтролируемая со взрывом в конце… Видя, что дело во всех сферах жизни дрянь они не придумают ничего лучшего чем пойти по уже пройденному однажды пути, чтобы люди сами решили все проблемы и устроят НЭП-2.

— И вы считаете, что это станет причиной развала? Ведь во время первого НЭПа ситуацию удалось удержать под контролем…

— Тогда и власть была крепка и даже что-то понимала в экономике, ибо являлись продуктами капиталистической модели жизни. Ведь что случилось бы, если первый НЭП привел к развалу советского государства?

— Что?

— Вернулись бы прежние хозяева и забрали свои предприятия и новые властители остались бы с носом… нет, их бы всех под нож пустили. Так что они сделали все, чтобы удержать власть, для них это было жизненноважно. Сейчас же ситуация иная, смертельной опасности для партноменклатуры нет. Более того, как я и говорил Масуду, нынешние власть имущие хотят присвоить себе все заводы и месторождения полезных ископаемых, так как построены они уже во времена советской власти и все формально принадлежит народу, то есть в их понимании ничье, и никто не предъявит им имущественных претензий извне. Так что второй НЭП они используют как рычаг для развала СССР, чтобы заполучить все себе.

— И как вы этим собираетесь воспользоваться?

— Не торопись… Одним лишь НЭПом дело не ограничится, ибо полумерами не обойтись. Дав одну подачку людям, власть вынуждена будет дать и вторую. То есть помимо некоторой финансовой свободы населению дадут и политическую…

— Выборы что ли? — удивился Спицын.

— Верно. Альтернативные реальные выборы, а не одного из одного кандидата. И вот тут уже появляются варианты для захода во власть. Это даст нам легитимность на конечном этапе…

— Вот так вот просто взять и избраться? — недоверчиво спросил старший сержант. — Кто же нас туда пустит?

— Пустят, никуда не денутся, — криво усмехнулся Киборгин. — Но, конечно, просто ничего не будет. Потребуются деньги, а они благодаря НЭПу-2 появятся, будет у кого взять в достаточном количестве, но тут нам придется несколько запачкаться…

Теперь уже Анатолий посмотрел на Спицына пристально в попытке понять реальное отношение подчиненного к сказанному.

— Я готов, товарищ лейтенант, — ответил он твердо, не отводя глаз. — В таких делах чистым не остаться, я это понимаю.

— Хорошо, что ты это понимаешь. В общем ситуация дальше начнет катиться по наклонной и в какой-то момент, как это обычно и бывает, произойдет госпереворот. И вот им-то нам и надо воспользоваться, перехватив все в свои руки. Как-то так, Серый, таков мой общий прогноз.

Сергей Спицын с потрясением смотрел на своего командира.

— Что?

— Вы уверены в том, что сказали?

— Да.

— Товарищ лейтенант, скажу честно, это все звучит как бред… но весь ужас заключается в том, что чем дольше я об этом думаю, тем реальнее он мне кажется…

Анатолий только развел руками.

— Жизнь еще и не такие коленца может выкинуть.

— Но зачем вам оставаться в Афганистане и рисковать?

— Нужны люди, не случайные, а проверенные бойцы. А где их взять? Только тут. Но чтобы они пошли за мной, они должны меня знать, хотя бы пару раз услышать мое имя иначе кем я для них буду — хреном с горы. Так что мне нужно прогреметь на весь Афганисиан.

— Но как?

— Есть пара вариантов…

— Товарищ лейтенант… может мне тогда остаться с вами? Перейду на сверхсрочную…

— Нет Серега. Мне очень лестно и поверь, я оценил твой порыв. Более того, мне очень не помешал бы в дальнейшем тут такой заместитель как ты, но если в качестве моего соратника ты больше потребуешься на гражданке.

— Зачем? Что я там могу сделать сейчас?

— Поддерживать связь с нашими ребятами и по возможности устанавливать связь с другими ветеранами и вести с ним осторожные разговоры о том как они живут, в чем нуждаются, довольны ли происходящим и готовы ли они ради улучшения своей жизни сделать определенные шаги. В идеале организовать официальную организацию ветеранов Афганистана. Это даст определенные возможности.

— Понимаю…

— Так что возвращайся и иди учиться. Кстати, какие у тебя были планы после армии?

— До того, как узнал про развал СССР хотел идти в строительный… Но как сейчас понимаю, это несколько не то, что нужно для дела.

— Да. Сейчас лучше идти по юридической линии. В идеале если пойдешь в милицию и сможешь учиться на заочном. Хотя не знаю, реально ли это.

— Почему милиция?

— Чтобы знать всю подноготную в бандитской среде. Они станут нашими главными конкурентами и с ними придётся пободаться. Можно сразу к бандитам и попробовать разузнать все изнутри, но все же не советую, тебя в этом случае станут использовать как торпеду в своих разборках, а чем дальше, тем ожесточеннее и кровавее они станут.

— Нет, откровенным бандитом я становиться не хочу…

— Чему я искренне рад.

Глава 18

* * *

Похоже в Кремле начали постепенно понимать в какое дерьмо они все влезли обеими ногами, войдя в Афганистан и, самые умные и опытные в политическом отношении начали стелить себе соломку, да прикрывать интимные части тела. Одним из первых подсуетился министр обороны Устинов, съевший не одну собаку в партаппаратных играх. Он отозвал свои креатуры Соколова с Ахромеевым, чтобы их неудачи не ударили рикошетом по нему самому, проведя через Политбюро (и он вроде как становится ни при чем) в статусе Главного военного советника генерала армии Майорова Александра Михайловича.

Мнение об этом человеке у Анатолия сложилось противоречивое. С одной стороны вполне вменяемый командующий бережно относившийся к личному составу, с другой стороны… как признавался сам Майоров, он пытался победить противника с минимальными для того потерями отчего отказался от использования мощных боеприпасов вреде бомб объемного взрыва и с игольчатой начинкой даже без риска поражения оными мирного населения. Вот эта противоречивость и была непонятна Киборгину.

Нет, так-то понятно, что минимальными потерями со стороны врага он не хотел их озлоблять, но проблема в том, что он совершенно не учитывал менталитета местных, что совсем не оценили сей доброты.

Импонировало лишь то, что по прибытии в Афганистан генерал армии постарался в кратчайшие сроки вникнуть в дела не только по отчетам сидя в Кабуле, прекрасно понимая, что там всей правды не найдет, но и через личное ознакомление, для определения содержания и характера боевых действий, для чего начал длительную поездку по Афганистану.

Во время сего изучения ТВД и личного знакомства с руководящим составом дивизий 40-й армии и армейских корпусов ВС ДРА, глубже узнав особенности взаимодействия между ними он рассчитывал выработать совершенно иную, новую стратегию и тактику, которые ошеломили бы пешаварское руководство и полевых командиров, и создали бы предпосылки полной победы над мятежниками в ближайшие два-три месяца, максимум полгода.

Так и хотелось на это сказать: наивный албанский юноша…

Как правило, вылетали в один из провинциальных центров ДРА, там заслушивали губернатора провинции, его администрацию, командиров армейского корпуса или командира пехотной дивизии афганской армии, в этом случае вместе с Майоровым вылетали секретари ЦК НДПА, министры обороны и МВД.

Время от времени на аэродроме, пересев в бронемашину, заезжали в полки 40-й армии или в афганские части, добираясь до действующих батальонов, то есть непосредственно в район боевых действий. По возвращении в Кабул после каждого такого заезда на места уточнялись уже имевшиеся планы боевых действий, меняли поставленные задачи тем или иным соединениям и частям 40-й армии или вооруженных сил ДРА.

При этом они практиковали неожиданные наезды в воюющие батальоны и даже роты. В этом случае туда добирались двумя-тремя вертолетами и уже там проходила откровенная беседа с младшими офицерами, что называется без свидетелей.

Конечно же о почти ежедневных перелетах нового ГВС стало известно всем и каждому, в том числе командиру сводного усиленного батальона морской пехоты. По старой советской традиции при угрозе появлении начальства в расположении начинается аврал с покраской травы.

К счастью с травой в Афганистане вообще плохо, но все остальное отмывалось, красилось и вообще приводилось в божеский вид, даже то, что изначально такового не имело.

Естественно, что объявили внеочередной ПХД, на жаргоне военных Полностью Херовый День.

И вот тут уже начался откровенный маразм, в том смысле, что с брони начали снимать защитные экраны. Авторитет полковника Овсиенко в глазах Киборгина упал откровенно ниже плинтуса. Это ж надо так перестраховываться!

«Это вместо того, чтобы доказать их необходимость и наоборот набрать дополнительные очки в глазах начальства, комбат решил не рисковать», — с разочарованием подумал Анатолий.

Понятно, что полковник больше опасался маршала Соколова, старого танкиста, что мог сильно неодобрительно отнестись неуставной навесной броне, и который носился по всему Афганистану вместе с Майоровым (тоже, кстати говоря, танкист), так сказать, передавал дела «заступающему на дежурство».

Как раз в это время командование решило провести операцию по уничтожению сил противника к западу от Герата и тем самым окончательно перекрыть хотя бы тут на севере путь в Иран, ну и зачистить город Гуриан от сил мятежников. А то это уже было просто неприлично, когда целая армия душманов в несколько тысяч человек контролировала второй по значимости город провинции и городки вокруг, находившийся всего в шестидесяти километрах от Герата.

Морпехам, первой роте, (полковник видимо решил перед возможным заездом начальства, сплавить ставшего слишком неконтролируемого лейтенанта подальше, чтобы не вылез в самый неподходящий момент), при поддержке афганцев было приказано зачистить горную гряду Дошах, протянувшуюся с юга-запада на северо-восток тремя «кучками» километров на семьдесят.

Впрочем, реально требовалось зачистить центральную часть, откуда вытекала речка, впадающая в озеро Намакзар на границе с Ираном. Требовалось это для того, чтобы не получить внезапный удар в тыл, когда, собственно, начнется зачистка Гуриана.

Для чего с запада район блокировали мотострелки с афганцами, чтобы никто не сбежал, а основной удар должны были нанести морпехи, так же при поддержке афганцев.

Вообще, формально, всю эту территорию, в том числе проблемный город контролировала афганская армия, но уже ни для кого не секрет, что афганская армия едва контролирует саму себя, постоянное дезертирство солдат, что пополняли ряды мятежников, стало ее бичом.

Для усиления роте дали два Т-55. Плюс афганцы выделили аж танковую роту из дислоцированной неподалеку 4-й танковой бригады.

* * *

— Поле… конопляное поле… — продекламировал Киборгин.

В прошлый раз он в этой операции не участвовал, сидел на опорнике, но история начла меняться.

«По крайней мере есть возможность уберечь четверых парней от смерти», — подумал он.

Его вдруг посетила еще одна мысль, что смысл этой операции совсем иной, чем объявлено официально. А все дело в том, что кто-то, скорее всего из высокопоставленных афганцев используя наивных шурави, как прикрытие, захотел наложить свои потные лапки на партию уже собранного гашиша…

Колонна встала. Насколько хватало глаз впереди простирались заросли конопли. Дети и женщины уже собирали урожай перетирая в ладонях семена и соскабливая коричневатую массу, то, что налипло на кожу, это и есть урожай — гашиш.

Запах от поля да в жару шел какой-то густой и одуряющий. Хоть противогаз натягивай.

«А ведь это дерьмо наверняка через кожу впитывается, и они сейчас все под кайфом…» — подумалось Анатолию.

Сборщики почти никак не отреагировали на появление войск, разве что отошли подальше и продолжали свою тяжелую работу.

Сходу врываться в ущелье никто не стал, понимая, что их ждут и душманы наверняка подготовили засаду, да не одну.

Руководителем в этой операции был назначен заместитель по политической части майор Липкин возжелавший боевых наград. В прошлый раз по крайней мере получил орден.

— Почему встали? — спросил он.

У головной машины собрался полустихийный военный совет.

— Там наверняка засада, — сказал капитан Аникеев. — Надо придумать, как лучше вскрыть позиции противника и уничтожить…

— Ну так проведите разведку боем! Что тут еще думать? Выявите противника и нанесите по ним авиационный и артиллерийский удар! Это же азы военного дела. Чему там вас учили капитан?! Или спал на занятиях по тактике?! Вон, пошлите взвод лейтенанта Киборгина!

— У меня есть другое предложение… — сказал Анатолий.

— Какое у тебя еще может быть предложение, лейтенант?! Что ты тут из себя строишь? Молоко на губах еще не обсохло, а уже великим стратегом себя возомнил?! Приказ слышали? Выполняйте!

— И все же я прошу выслушать альтернативное предложение, товарищ майор…

— Не борзей, лейтенант!

— При разведке боем могут быть потери, но можно попробовать их избежать, если…

— Ты струсил что ли?! — презрительно изогнул губы майор.

Подлый прием (но других от подобных замполитов ждать не приходится) и ответ тут мог быть только один: «Никак нет», после чего обвиненный в самом страшном грехе для военного, оскорбившись, должен проявить показательное геройство, чтобы доказать всем, что он не трус.

Только Анатолию подобные подначки «на слабо» были до фонаря, он давно уже вышел из этого возраста… по крайней мере ментально, хоть и вернулся в него на физическом уровне непонятно как, потому ответил совсем не то, что от него ждали.

— Так точно…

— Что?! — изумился замполит.

Остальные тоже посмотрели на лейтенанта круглыми глазами. Признаться в трусости, это… неожиданно, мягко говоря. Одно только играло против него — та его выходка в самом начале, когда он в одиночку ушел ночью и устроил засаду. Но о ней сейчас никто пока не вспомнил, слишком уж сильное впечатление своим «признанием» произвел.

— Так точно, товарищ майор, струсил. Потому, прошу вас как настоящего коммуниста и члена партии, показать мне, комсомольцу, пример мужества на который я стану равняться в дальнейшем.

Все перевели ошалевшие взоры с лейтенанта на майора, а тот опешив от неожиданности, хлопал глазами и разевал рот, как выброшенная на берег рыба, не зная как реагировать. Они всегда впадают в ступор, когда против них используют их же оружие.

До всех начал доходить весь цимес ситуации. Майор, конечно, может отказаться, надавив на тот факт, что он сейчас руководитель всей операции и ему не почину участвовать в локальном действе. И будь он простым майором, это даже прокатило бы. Но в том-то и дело, что он не простой, а замполит, и от него сейчас фактически потребовали то, что он должен показывать своей должностью — быть примером для остальных, и отказаться от этого, значит окончательно пасть в глазах окружающих. Оно конечно не смертельно, но… враги обязательно узнают и воспользуются об этой его оплошности и сделают достоянием широкого круга лиц, так что на дальнейшей карьере можно ставить крест. Будет потом где-нибудь на крайнем севере белым медведям про дело КПСС втирать.

И если офицеры еще держали лицо, нацепив маску невозмутимости, то простые морпехи собравшиеся поблизости начали растягивать губы в ехидных улыбках. Послышался первый сдавленный смешок.

Майор так и не придумав, как без потерь выскользнуть из ситуации, очень уж ему не хотелось идти в первых рядах во время разведки боем, там ведь и убить могут, крутанулся на месте как загнанный в ловушку зверь и с бешенством посмотрел в глаза Анатолия.

Потом скосил глаза на командира второго взвода и понял, что тот тоже признается в трусости и так же попросит замполита стать для него примером мужества, как истинного коммуниста.

Забегая немного вперед, можно сказать, что этот финт широко распространился по армии и замполиты старились больше особо не вмешиваться в руководство боевыми операциями, а то отдашь какой-нибудь тупой приказ и самому же его исполнять придется. Как-то оно не того. Сколько жизней солдат это сберегло?.. Немало.

— Товарищ лейтенант… вы говорили о том, что у вас есть какое-то предложение, — выдавил из себя красный как вареный рак майор Липкин. — По старой морской традиции выслушивать младших по званию, я хочу ознакомиться с вашим мнением…

Майора буквально всего трясло от ярости под насмешливыми взглядами окружающих.

— Благодарю, товарищ майор. Вы правы, морская пехота должна чтить флотские традиции… Так вот, я предлагаю высадить по одному отделению на вершины этих гор и с них контролировать склоны. Стоит только где-то показаться противнику, как мы их засечем и наведем огонь. Афганцы при этом пусть движутся несколькими группами по склонам. И только потом техника по дороге.

— Поддерживаю предложение товарища лейтенанта, — сказал капитан Аникеев.

— Хорошо… поступим именно так.

Вызвали две пары Ми-24, парочка приземлилась неподалеку от вставшей колонны, в десантные отсеки вертолетов погрузилось по отделению от каждого взвода.

Ми-24 перед тем, как произвести высадку, вдарили НУРСами по подозрительными местам склонов и произвели высадку.

Отделение под командованием лейтенанта Киборгина при этом высадили на собственно гору Дошах и практически сразу была обнаружена небольшая группа душманов из пулеметчика, гранатометчика и пары стрелков-снайперов… на склоне противоположной горы. Танки по ним стрелять не могли, ибо засели за выступом, но этого и не требовалось, огневой мощи отделения хватило, чтобы задавить их огнем из штатного вооружения.

— Гасите их…

Пулеметчика с гранатометчиком, а также снайпера упрашивать не пришлось.

Отделение второго взвода так же открыло огонь, но не по «своим» бабаям, а аналогично по тем, что засели напротив них — на северном склоне Дошаха. Правда что-то не заладилось, видимо засели в какой-то расщелине и выбить их сразу не получилось, началась интенсивная стрельба в ответ, но это уже не имело значения.

Киборгин со своими бойцами уже смещался по склону и скоро засевших в хорошо замаскированной и укрепленной огневой точке закидали гранатами и постреляли из автоматов.

«А начали бы разведку боем и попали под молотки», — подумал Анатолий и не только он.

На этом, собственно, все закончилось, если и были еще засады, то услышав звуки интенсивного быстро закончившегося боя, и поняв, что их товарищей накрыли и побили, они предпочли сняться и отойти. Техника смогла спокойно пройти, если не считать того, что саперы обнаружили на дороге минную закладку.

Западные склоны так же тщательно проверили на наличие зенитных гнезд. Сверху все было хорошо видно и несколько удобных площадок для установки ДШК нашли.

* * *

Через пару километров горы резко расходились в стороны открывая вид на довольно обширную долину с огороженными стенами по типу сот садами, выход в которую так же закрывала крепость. Вообще этих крепостей в Афганистане тьма тьмущая. Только к этой вплотную примыкал большой кишлак, через который протекала речка.

— Просто подкатить к крепости сделав пролом не получится… — задумчиво сказал капитан Аникеев.

Он прекрасно понимал, что по танкам и БТРам начнут лупить из всего, что только можно из-за каждой стены.

— Да и раздолбать с вертушек…

— Из ДШК начнут бить откуда-нибудь из центра кишлака…

— Собьют еще…

— Да и наши БТРы они будут прошивать как фольгу. Пешком под прикрытием танков надо двигаться, а БТРы огнем поддержат издалека.

При этом майор Липкин от обсуждения самоустранился, сказавшись больным, типа тепловой удар или что-то в этом роде.

На том обсуждение закончили, успели наметить маршруты, но начать движение не успели. Пришло сообщение о подлете двух Ми-8.

— Кого там еще принесло?! — нахмурился капитан Аникеев.

Вот вертолеты приземлились в защищенном от обстрела районе, из одно вертолета высадилась охрана-десантники, из другого — пара генералов с небольшой свитой.

— Ну, что тут у вас?! — вальяжно произнес маршал Соколов.

Майор Липкин стремительно исцелился, как только узнал о гостях и доложил об обстановке.

— … И вот как раз сейчас собирались атаковать позиции противника…

— Это я оказывается удачно появился! — оживился маршал. — Ну-ка, где тут ваши танки?!

— Вон они, товарищ маршал… — указал замполит на Т-55 стоявшие неподалеку.

До сего момента их укрывала поднятая винтами вертолетов пыль.

— Это еще что такое? — удивился Соколов.

Ну да, если в расположении сводного батальона все решетки поснимали, то на эти танки все-таки защитные экраны вернули.

— Так это…

— Что ты мямлишь, майор?! Отвечай четко!

— Навесная броня против кумулятивных гранат, товарищ маршал!

— Вот как? И что, помогает?

— Так точно! Конкретно в этот танк в прошлой боевой операции попало пять гранат, — начал врать замполит.

— Ну надо же…

«Вот кстати странно, маршал, танкист, вроде даже боевой, а про навесную броню не в курсе, — подумал Анатолий. — Хотя вроде должен знать. Да даже если и не знал, то в Афганистане начали обвешивать технику решетками, должен был подхватить и развить идею, но нет, как защищались кустарно подручными средствами, так и защищались до конца войны, кто чем мог…»

Маршал подошел к экипажу танка.

— Ты командир?

— Так точно товарищ маршал! Лейтенант Тимченко!

— Правда прилетало?

— Так точно, — подтвердил командир танка, чуть скосив глаза на майора, потому как по нему прилетело лишь три гранаты, а не пять.

— Иди отдыхай лейтенант, сегодня я за тебя воевать буду, вспомню боевую молодость… — произнес Соколов снимая с себя китель.

— Тов…

— Я что-то неясно сказал?

— Никак нет! Ясно!

— На тогда, поноси… — накинул он свой китель на плечи лейтенанта. — Побудешь пока маршалом вместо меня, хе-хе…

— Душманы хорошо владеют «базуками». Не рискованно ли маршалу в танке-то воевать? — подойдя, неодобрительно произнес генерал армии Майоров, так же начиная снимать свой китель, чтобы видимо занять место командира второго танка.

— Тебе это делать запрещаю, ни к чему храбриться. А мне, — улыбнулся он, — в Москве придется ответ за нашу технику держать…^[8]

И быстро взобрался на башню и юркнул внутрь танка. После чего вынырнул из него уже со шлемофоном на голове, сказав:

— Командуй начало атаки, майор!

— Т-так т-точно…

«Ну может хоть сейчас что-то изменится в этом плане», — подумал Анатолий.

Морпехи принялись облачаться в свою броню. Глядя на это, генерал армии Майоров вместо со свитскими только глаза пучил. Ну да, с непривычки облачение морпехов производило впечатление.

Киборгин залез на танк и несколькими ударами прикладом автомата по люку, заставил нового командира танка выглянуть наружу.

— Товарищ маршал…

— Чего тебе, лейтенант?

— Хочу уточнить для вас маршрут. Водитель его знает и прошу вас сильно не вмешиваться в его работу. После того, как будет проделан пролом в стене, двигаетесь вот сюда со скоростью не более десяти километров в час. Сильно не маневрируем. За вами иду я с ребятами и если вы сильно отвернете, мы просто не успеем среагировать и станем мишенями на открытом пространстве. Даже если по вам попадут, не сворачивать. Вам ясно товарищ маршал?

— Так точно, товарищ лейтенант, ясно! — с ухмылкой ответил Соколов.

«Вроде вменяемый… — слезая, подумал Киборгин. — И сейчас посмотрим насколько».

В общем все прошло достаточно ровно. Несколькими выстрелами пробили брешь в стене и двинулись к ней под прикрытием танков.

Бах!

В танк с маршалом угодила граната, но он даже не вильнул и продолжил ехать по заданному маршруту лишь с пятисекундной задержкой пальнул в ответ. По танку стреляли еще несколько раз, как и по второму, но тут уже прикрытие не сплоховало, задолбили пулеметы с БТРов прошивая дувалы насквозь стоило только там мелькнуть чему-то подозрительному, били интенсивно не жалея патронов, но оно и понятно, маршала все-таки прикрывают. Душманы сделали только еще пару-тройку выстрелов из РПГ, но гранаты пролетели мимо.

Дошли до крепости, внутри опять никого не оказалось.

Подошли афганские солдаты.

Снова послали парламентеров и на этот раз предложение о сдаче защитники кишлака приняли. Всего сдалось около трехсот человек. И такое бывало. Да и куда им деваться? Ни сбежать — окружены, ни помощи получить. А кому хочется бесполезно умирать? К тому же сдавшимся, особенно на начальном этапе войны, мало что грозило. Большую их часть потом зачислят в армию и разбросают по частям. Крепче это армию понятное дело не делало провоцируя все новые случаи дезертирства.

* * *

Маршал Соколов, получив дозу адреналина, вылез из танка раскрасневшийся и в хорошем расположении духа. Осмотрел место попадания гранаты по навесному решетчатому экрану, кою изрядно разворотило.

— Чуть не пожгли паразиты! — сказал он подбежавшему к нему генералу армии Майорову.

— Как вы?

— Да что мне будет?! Но ведь спасла же танк эта хрень! О, а это кто?! — указал он на возвращающихся на БТРах бойцов.

— Морская пехота. Они же за вами шли…

— Точно морская, а не… космическая?

Свитские захмыкали.

— Сам ведь знаешь, что из башни ни хрена не видно особенно что там сзади происходит, да еще в пыли все… Откуда вообще такая броня на них? Что-то я не слышал ни о чем подобном. Видел в Кабуле бронежилеты, но они и близко не похожи на сие!

— Я пока вы на танке рассекали, успел пообщаться с майором, так как тоже заинтересовался этим моментом. Так вот, оказывается сами сделали из экспериментальных бронежилетов. Тех самых, что вы видели.

— Вот как? На танки такую отличную броню сами сделали и себе тоже…

— Ага. Штатные, говорят, не очень удачные. Тяжелые, неудобные, да и защищают не очень хорошо.

— Ну, оно завсегда так… Надо бы с ними более плотно пообщаться…

Собственно Соколов этим и отличался от многих других высокопоставленных командующих, не только тем, что лично участвовал в боевых операциях (были-будут и другие, что хотели лично пострелять в человеков), но и тем, что мог после боя в неформальной обстановке пообщаться с младшим комсоставом о результатах прошедшего боя.

Маршалу подали его китель.

Пока надевал его приказал одному из своих свитских с фотоаппаратом:

— Сними все…

— Так точно.

Вернувшихся и спешившихся морпехов майор Липкин построил в шеренгу. Маршал прошелся вдоль строя и его взгляд невольно зацепился за борозду на шлеме лейтенанта. Анатолий ее вообще-то по возвращении с прошлого задания заклеил, но след все равно остался четко видным.

«Еще одну полоску поперек и станет как символ на шлеме Хищника», — подумал он по этому поводу.

— Чем это тебе прилетело?

— Пулеметная пуля, товарищ маршал.

— Надо же… Дай-ка посмотреть.

Киборгин снял шлем. Соколов его повертел в руке, подивился не самому легкому весу, надел себе на голову.

— Неплохо… Как вообще служба?

Если прочие офицеры несколько заробели при общении с таким высоким начальством и не знали, что ответить разве что в стиле: «все хорошо, прекрасная маркиза», то Анатолию это было по барабану, потому ответил:

— Могло быть и лучше, товарищ маршал.

— Хм-м, — отреагировал он на неожиданный ответ. — А что именно?

— Да такое впечатление, товарищ маршал, что уроки Великой отечественной войны мы уже забыли. Это меня несказанно удивляет, если не сказать сильнее.

— Вот как? Давай подробнее, — стал серьезным Соколов.

— Ну, про защиту танков и тех же БТРов, я думаю вы уже сами все поняли. Вроде от немецких фаустпатронов наши отцы и деды нашли защиту, прикрывали броню чем могли и… прошло тридцать пять лет, кумулятивные гранаты только совершенствуются, применяются все более широко, а танки все такие же голые. Неужели за эти тридцать пять лет хотя бы вот такие экраны не могли на все танки сделать?

Маршал это явно принял и на свой счет тоже, потому нахмурился, но принял справедливый упрек, что называется безропотно.

— Я даже не понимаю, как мы собирались в случае чего воевать с НАТО случись такая беда. Ворвались бы в их города, и… пожгли бы всех к едрене фене. Из каждого окна по нашим танкам шмалять из РПГ станут. А ведь все уже давно придумано и стоит копейки. Сколько танков уже сгорело?

— Да лейтенант… и правда ерунда какая-то произошла с этом делом. Сам сейчас удивляюсь… Но продолжай. Вижу же, что не все, что хотел сказать.

— Офицерская форма, например, товарищ маршал. У вас уже есть статистика потерь среди офицеров?

Соколов нахмурился. Видимо, что что-то все-таки уже отметили в этом отношении.

— Опыт Первой мировой и Великой отечественной показал, что офицеров выбивали в первую очередь. Так с чего решили, что сейчас будет иначе? Но нет, мы в этих долбаных фуражках щеголяем в боевой обстановке, словно сигнализируем душманским снайперам, вот они мы, стреляйте нам прямо в башку. Хотя во время Великой отечественной даже майоры в пилотках ходили. Так почему тут не так?!

— И тут ты прав, лейтенант… — вздохнул маршал.

— Про то, что сама форма неудобная, я уже молчу. По крайней мере для действий в горах и песках не годится. Особенно обувь.

— А с обувью что?

— Тяжелая и неудобная. В ней по плацу ходить хорошо, а в горах одно мучение.

— Так удобней и легче ее не сделать, лейтенант.

— Кроссовки можно использовать.

— Не по Уставу.

— Ну так перепишите этот Устав! — чуть вспылил Анатолий. — Как говорят евреи: не человек для субботы, а суббота для человека.

— Кхе!

— Киборгин! — встрял в разговор майор Липкин.

— Майор… — резко повернулся к нему маршал. — Сходи… куда-нибудь. Ну ты меня понял.

Липкин аж побледнел и козырнув, просипев: «Есть!», куда-то испарился.

— Продолжай.

— Про недостаточные углы возвышения пулеметов и пушек нашей техники я думаю вы уже в курсе…

Маршал кивнул.

— Можно, пока будет доводиться техника, этот момент компенсировать.

— Как?

— Либо несколько авиационных блоков с НУРСами поставить, либо снятые с вооружения бомбометы. Все равно скоро все сроки хранения бомб выйдут, пойдут на утилизацию, а тут хоть с пользой используем…

— Тебе сколько лет лейтенант? — вдруг спросил Соколов.

— Двадцать пять, товарищ маршал.

— И до сих пор лейтенант? Я кажется начинаю догадываться почему…

— Никак нет, товарищ маршал, — вернул ухмылку Киборгин. — Я в военку после армии пошел.

— Ах вот оно что… Понятно. Есть еще что сказать, лейтенант?

— Так точно, товарищ маршал.

— Говори.

— Воздушная разведка, товарищ маршал. Нам нужна постоянная воздушная разведка. Причем не только во время ведения боевых действий, что тоже работает крайне плохо, противник успевает укрыться или вовсе сбивает разведчика, а постоянная, буквально с утра до ночи, а еще лучше если и ночью будет. Причем надо добиться того, чтобы летали не только над районом боевых действий, но и над дорогами и даже нашими базами подвергающиеся постоянным обстрелам, кружили. Чтобы это все было под постоянным контролем и противник не мог устроить засады или провести процесс минирования.

— Ну это ты хватанул, лейтенант! — невесело усмехнулся Соколов. — Во всем Союзе столько самолетов не наберется, да и представляешь в какую копеечку это все станет, только по топливу, я уже молчу про износ? Фантазер ты лейтенант!

— А самолеты тут и не нужны, товарищ маршал. Скажу больше, они в этом деле будут даже вредны.

— Вот как?

— Ну да. Что нам с того, что они пронесутся над дорогой или базой на бешеной скорости? Сами пилоты ничего толком не увидят. А если вести сьемку, то потребуется куча времени на ее проявление и просмотр. На это уйдет сутки, а колонна в это время попала в засаду… Я уже молчу о том, что их сбивать начнут десятками из ПЗРК.

— А как же ты тогда предлагаешь обеспечить столь плотную разведку местности с воздуха?

— Планеры товарищ маршал.

— Что? Планеры?

— Так точно. Природные и погодные условия Афганистана просто идеальны для полетов на планере. Сами чувствуете, как жарко, от земли идут мощные восходящие потоки. Высота полета будет такова, что до них не добить из стрелкового оружия, разве что из ДШК, но это надо еще попасть умудриться, хотя если подняться повыше, то и они не достанут, а ПЗРК слишком дороги для «летающей кучки дров».

— Хе-хе… кучки дров…

— К тому же их системы наведения скорее всего не смогут захватить цель, ведь мотора с сильным тепловым выхлопом у них нет, металлических деталей минимум. Висеть в воздухе планеры могут долгими часами, буквально от рассвета до заката лишь бы пилот выдержал такую нагрузку. Хотя не думаю, что она так уж велика… Ну и летнаб… Вот ему потребуется установить хороший наблюдательный прибор, и они смогут контролировать наземную обстановку и своевременно сообщать о происходящих изменениях. А при случае могут даже дать целеуказание и даже отчасти вмешаться в бой, если поставить им пулемет с трассирующими пулями. Только трассеры им нужно дать не белые, а красные или зеленые, для лучшей видимости днем. Представляете сколько их можно наделать? Они же дешевые, в любой деревообрабатывающей мастерской по лекалам могут сделать. Да даже в школах на уроках труда детишки выпилят! С пилотами, как мне видится, тоже на первое время проблем не возникнет. Сколько у нас вышло летчиков в отставку, еще молодых или по крайней мере еще не слишком старых и крепких, и при этом страдающих от того, что не могут больше подняться в небо? Потихоньку от этого спиваясь? Они же как птицы, им жизнь без неба не жизнь! Как думаете, товарищ маршал, сколько из них согласятся вновь встать в строй и подняться под облака, пусть на планерах, и не просто летать, а еще и с пользой, получая при этом боевые награды?

— До хрена…

Маршал с несколько потрясенным видом смотрел на Киборгина, да и генерал армии Майоров с не меньшим интересом.

— Я понимаю, что это не гарантирует нам безопасности, если не получится с ночными планерами, на них все же придется ставить движки и самим придется летать ниже дабы через тепловизор хоть что-то разглядеть, душманы начнут ставить мины ночь, ну и во время непогоды тоже будут активны, я уже молчу про зимние условия когда особо не полетаешь даже с моторами, но все же, как усложнится жизнь противника… Хотя и этот момент можно обойти…

— Как?

— Дирижабли, товарищ маршал. Американцы в свое время их очень широко использовали для патрулирования морской границы. Так почему бы не повторить успешный опыт? Наклепать небольших аппаратов тоже на пару человек экипажа и пусть висят в небе хоть несколько суток.

— Ну это точно уже глупости, — вмешался в разговор генерал армии Майоров. — Мы отсюда раньше уйдем. И куда нам все эти дирижабли и планеры девать?

На это Анатолий только насупился, открыл, а потом закрыл рот, вспомнив неудачный разговор с комбатом. Но все же ответил, осторожно подбирая слова:

— Пусть так, но… мы обязаны исходить из худшего варианта, товарищ генерал армии…

— Не веришь, что мы скоро уйдем? — спросил соколов, пристально взглянув на Киборгина.

— Не верю, товарищ маршал. Сами знаете историю подобных… запланированных скоротечных военных компаний и чем они в итоге оборачивались.

— Что ж, я ценю твое мужество и искренность в выражении своего мнения, лейтенант. Не побоялся нашего возможного гнева…

— Товарищ маршал… — заторопился Анатолий, поучаствовав, что время «благодушного общения» выходит. — Я прошу вас устроить на базе сводного усиленного батальона морской пехоты эксперимент с планерами и дирижаблями, и уже по его результатам… если вдруг нам все же придется задержаться в Афганистане на неопределенное время, принять окончательное решение о внедрении опыта на весь ОКСВА. Нам очень нужно постоянное наблюдение за землей с воздуха… как воздух.

— Устроим, Александр Михайлович? — после несколько затянувшейся паузы, спросил маршал, повернувшись к Майорову. — Тебе ведь со всем этим придется разбираться в первую очередь. Я если что, поддержу в Москве, переговорю с кем надо.

— Почему бы и нет, Сергей Леонидович, — чуть пожав плечами, кивнул Соколову генерал армии. — Это будет интересный опыт, а если еще и польза выйдет, то вообще прекрасно… особенно если все же застрянем здесь.

— На том и порешим.

Глава 19

* * *

Тридцатого августа на общем построении батальона полковник Овсиенко зачитал приказ о присвоении Анатолию Овсиенко очередного звания «старший лейтенант» и, что оказалось неожиданным не только для него, но и всех прочих, о награждении его орденом «Красной звезды».

— Поздравляю…

— Служу Советскому Союзу!

Как водится, пришлось проставляться, чтобы обмыть новое звание и «нашедшую героя» награду. Благо с бухлом особых проблем не имелось. Майор Новицкий, проведя несколько опытов по очистке местной кишмишевки и не удовлетворившись результатом, опять же противогазных фильтров на такое дело не напасешься, решил производить живительный продукт самостоятельно по правильной технологи, благо для этого у него имелось все необходимое, а так же возможность замаскировать самогонный агрегат среди своего хозяйства. С исходным сырьем тоже никаких проблем, местные только рады продать переспевшие плоды своих садов шурави. Получилось очень даже недурно.

— Ты чего такой смурной, Киборг? — спросил капитан Аникеев. — Звание получил, а то я признаться уже начал думать, что ты со своим характером станешь «вечным лейтенантом», да еще и награда следом прилетела… наоборот должен сиять, как начищенный пятак!

Если со званием еще туда-сюда, все сроки подошли и «зажать» производство нужны серьезные причины, то награда и правда удивляла. Впрочем, все понимали, чьих это скорее всего рук дело. Наверняка после того разговора с маршалом, быстро ставшего достоянием широкой общественности, Соколов по возвращении в Кабул поднял все данные на заинтересовавшего его лейтенанта Киборгина, посмотрел на «зарезанные» наградные, ну и дал направляющего пинка кому надо, чтобы наградные «воскресили» и со званием не затягивали.

Что до не слишком радостного настроения, то он ждал первое сентября, аж детство вспомнилось, потому как в школу он ходить не любил и «день знаний» воспринимал как дату отбывания очередного срока каторги. А все дело в том, что в этот день, в прошлый раз, сразу две роты морской пехоты перебросили под Кабул, для участия во Второй Панджшерской операции. И сейчас все мысли Анатолия были заняты тем, повторится она или нет?

Увы, ни по радио, ни по газетам узнать ничегоне представлялось возможным, даже «читая между строк», в чем советские граждане достигли небывалого мастерства, вычленяя истинную суть происходящего через проскакивающие крупицы проходящие через фильтр цензуры и официальную пропаганду. Но тут вообще глухо, так что неизвестно попытался ли вообще Ахмад Шах пойти на переговоры с руководством СССР о создании Северной автономии или решил этого не делать.

«Нет, он не мог не попытаться, — скорее стараясь убедить в этом самого себя, думал Анатолий Киборгин. — Он же не дурак и должен понимать все выгоды и соотносить их с негативными последствиями в случае отказа».

Впрочем, тут все зависело не от Ахмада Шаха, а от позиции руководства СССР сделавшие ставку на Бабрака Кармаля, этого алкоголика — вождя предпочитавшего не видеть, а слушать, не бывать видимым вблизи, а казаться великим издалека, не жить реальными событиями, а быть «исторической личностью», что не доверял собственной армии и потому постоянно канючившего об увеличении контингента советских войск и в итоге добившегося-таки своего.

Смогут ли засевшие в Кремле старперы правильно оценить ситуацию?

Тут сомнительно. Они получают информацию с мест и полагаются на нее. Вот только советская система породила практику всеобщего очковтирательства, когда наверх из опасения не угодить, а значит и обратить на себя гнев — дескать не справился с порученным заданием, подавалась та информация, кою там хотели услышать, все хорошо, остались лишь небольшие проблемки, но если приложить еще немного усилий, еще чуть-чуть деньжат и все будет чики-пуки, советская власть установится на всей территории Афганистана, и на ее основе принимались судьбоносные решения. И эта ложь росла как снежный ком, наслаиваясь одна на другую, и остановить это уже в какой-то момент становилось просто невозможно. Тупые людишки, что слали наверх лживые доклады, словно не понимали, что в конечном итоге этот ком лжи раздавит их самих.

Справедливости ради надо сказать, что это беда не только социализма, но и прочих «измов», только ведь всего этого просто не должно было быть в самом справедливом и правильном новом обществе. Но нет, расцвело буйным цветом.

И доклады Андропову не являлись в этом плане исключением, особенно от его человека находившегося при Кармале в качестве главного политического советника — полковника КГБ Осадчего. Сможет ли он понять это и провести независимую оценку положения дел? Как профессионал, услышав иную точку зрения, просто обязан. Но все мы люди и нам присущи слабости, что называется: и на старуху бывает проруха.

Но даже поняв реальное положение дел, сможет ли что-то изменить? Да, сейчас он глава КГБ, но это не делает его всесильным. При нем соглядатаи в ранге заместителей от других членов ЦК ограничивают ему свободу действия. Как говорят в таких случаях: все сложно.

Но надежда, что все изменится, теплилась в душе Анатолия.

Получилось или нет? Именно этот вопрос постоянно звучал в голове старшего лейтенанта, словно на закольцованной записи.

Тридцать первое августа. Анатолий уже откровенно не находил себе места, чтобы хоть немного отвлечься от хмурых мыслей, гонял своих бойцов, в том числе новичков, присланных на замену раненым и выбывшим по болезням, так что взвод снова обрел штатную численность, а то до сего момента лишь немногим превосходил отделение.

Кстати сказать, уже послужившие под его началом внешне стали сильно отличаться от прочих, особенно новеньких. Добавки постепенно делали свое дело «прокачивая» мускулатуру бойцов, делая их более объемными и рельефными.

— Все девки будут ваши.

Бойцы, особенно после того, как сравнили свои внешние физические данные с бледными и рыхлыми (по сравнению с ними) телами новичков, это сами прекрасно понимали и начинали заниматься с гораздо большим упорством. И если раньше слышался глухой ропот на усиленную физуху, с попытками соскочить — никто не любит лишний раз напрягаться, человек по своей природе ленив и этого не изменить, то теперь от этого негативного явления не осталось и следа.

Ну и сами новички впрягались в «кач» видя перед собой пример того, какими они сами станут через полгода занятий, это служило для них мощнейшим стимулом, так что даже притормаживать их приходилось, чтобы не перестарались и не посадили сердце, ведь во всяком деле нужна мера.

Первое сентября. Утреннее построение. Именно сейчас должны прозвучать те самые сова…

Но нет… их нет. Проходит обычный ритуал.

— … Вольно! Разойтись!

— Неужели получилось?! — прошептал он, не веря самому себе.

Но ничего в глобальном плане не поменялось, чтобы сместилась дата начала Второй панджшерской операции. Если только Масуд не сделал свой ход и в итоге все же пошли изменения.

Капитан Аникеев покосился на своего странно ведущего себя с момента повышения в звании и награждении подчиненного.

Лишь в середине сентября газеты наконец разродились статьями о создании шести автономных военных округов: северо-восточного, северо-западного, западного, центрального, юго-западного и южного. И если посмотреть на карту, то становится ясно, что разделение произошло по национальному признаку: таджики с киргизами, узбеки с туркменами и с калашами, аймаки, хазарейцы, пуштуны, и белуджи со всеми прочими.

Не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что все это разделение на регионы требовалось, для маскировки выделения северо-западных провинций Афганистана под одной рукой, то есть Ахмада Шаха.

«Интересно, как на это уговорили Бабрака Кармаля? — подумал Анатолий. — Хотя, если человек Андропова его ввел в запой и он в это время не просыхал дирижируя военным оркестром, что твой Бориска Первый, то могли и не такое еще пропихнуть. Ну и могли что-то про „разделяй и властвуй“ наплести».

Ну и как водится в патетическом ключе писали об Ахмаде Шахе, как о лидере новых прогрессивных сил, что отринул средневековые заблуждения и ведет людей в светлое коммунистическое будущее. Дескать вот яркий пример того, что социалистические идеи овладевают народными массами и недалёк тот день, когда все народы Афганистана, как одна дружная семья вслед за СССР встанут на путь… Ну и дальше вся это мутная пропагандистская «вода».

Мало кто обратил на этот момент внимание, а если и обратил, то просто не понял, что к чему и лишь те морпехи, что ходили вместе с Киборгиным в «гости» к Ахмаду Шаху посматривали на своего взводного со смешанными чувствами.

— Товарищ старший лейтенант, это ведь то, что вы хотели, да? — спросил сержант Клин, коего повысили на одно звание.

— Очень на это надеюсь…

Парней выбивало из колеи одно осознание того, что фактически простой человек, обычный лейтенант, даже не генерал-лейтенант, смог повлиять, на политику мирового уровня, заставить такое мощное государство как СССР плясать под свою дудку. И человек который это смог, превращался в их глазах в нечто… легендарное, что-то по типу Котовского, Махно, Чапаева и других героев революционных времен, что творили… историю.

* * *

Такой шаг шурави не мог остаться без ответа со стороны душманов, а точнее их спонсоров. Началось накопление сил в районе Джелалабада и Гардеза, Баракибарака, Газни, и конечно же Джелалабада. Цель их была ясна — атака на Кабул, а потом на Панджшерское ущелье, чтобы жестоко покарать отступников. А как только не поносили Масуда его бывшие товарищи! Особенно старались Дустум с Хекматияром и слово «предатель» там было самым мягким.

На эти шаги душманов ответили ноябрьской операцией «Удар».

Генерал армии Майоров вместе с командармом 40-й армии генералом-лейтенантом Борисом Ткачем все-таки разработали новую тактику вместо ранее использовавшей рейдовой войны. Решили громить душманов по так называемым «зонам».

Данная тактика, далекая от классических рекомендаций военной науки являлась вынужденной и исходила из далеко не классических условий войны в Афганистане.

Смысл же ее заключался в том, что определенный участок территории примерно в шестьдесят на восемьдесят километров, либо поменьше — двадцать на тридцать, где по агентурным данным сосредоточены сильные группировки душманов, внезапно — именно внезапно! — окаймляется восемью, десятью, двенадцатью вертолетными десантами, перекрывая все входы и выходы в эту зону.

В течение двух, трех, четырех суток над этой зоной активно, на низких высотах, действуют истребительно-бомбардировочная авиация и вертолетные полки, нанося удары по выявленным базам душманов, их боевым гнездам и живой силе в горах, ущельях, либо полевых сооружениях, парализуя всякий маневр противника внутри зоны.

Попытки отдельных групп душманов выскочить из зоны пресекаются огнем и действиями вертолетных десантов, к тому времени уже усиленными полевыми подразделениями из дивизий 40-й армии и ВС ДРА. Затем — совместными действиями советских и афганских войск в течение трех-четырех недель — каждая зона рассекается и очищается от душманов.

Как правило, наиболее дерзкие и боеспособные группировки противника уничтожаются в открытом бою, либо при их попытке вырваться из окружения. Многие деморализованные нашими ударами сдаются в плен. В каждой зоне временно, до десяти-пятнадцати суток, остаются небольшие совместные гарнизоны советских и афганских подразделений, на их штыках устанавливается власть, и ее бразды передаются местному руководству. Затем основные усилия войск перенацеливаются для таких же операций в другие районы.

Главные бои шли в центре, вокруг Кабула. Там действовали части 1-го армейского корпуса, 4-й и 5-й танковых бригад ДРА, а также соединения и части 40-й армии.

Именно во время этой операции при боевых действиях под Кандагаром стало ясно, что афганским союзникам доверять нельзя. Мало того, что все секреты тут же утекают к душманам, так еще произошло откровенное предательство.

Так, под Кандагаром началась проческа огромных виноградников, раскинувшихся на несколько сотен квадратных километров, кои окружили многочисленными вертолетными десантами. Развернувшись в предбоевой и боевой порядки, четыре афганских полка пошли в пешем строю в заданных направлениях. Через час вслед за этими афганскими полками начала движение 70-я бригада. Впереди — центральный батальон в предбоевых порядках взводными колоннами; затем справа и слева уступом двигались еще два батальона, тоже в предбоевых порядках, но в ротных колоннах. В резерве оставался танковый батальон. Сам комбриг на БМП в центре бригады.

Проходит час, проходит полтора, два — никаких выстрелов, никаких признаков боя. Афганские полки к этому времени уже углубились на три-четыре километра в заросли виноградника.

Но, когда и центральный батальон бригады втянулся на глубину три-четыре километра, на него обрушился шквал огня. Разразился жестокий бой. Погиб командир батальона, погибли два командира рот, четыре командира взводов. Ранен и комбриг. Его БМП сожжена.

Позднее стало ясно, что в том бою потеряно девятнадцать человек убитыми и около сорока ранеными. Оказалось, что душманы пропустили афганские войска, не открывая огня.

И все бы ничего. Дескать хитрость душманов, но афганские полки вместо того, чтобы развернуться и ударить противнику в тыл, лишь ускорили движение вперед…

* * *

На севере, одновременно с активизацией Хекматияра на юге, активизировался Дустум. Против него бросили в том числе морскую пехоту.

Из агентурных источников стало известно, что в нескольких аулах под общим названием Акбар-Ширага к юго-востоку от Мазари-Шарифом почти на самой границе провинций Балх и Саманган сосредоточились крупные силы душманов, от пяти до восьми тысяч человек под командованием самого Дустума.

— Помните, что в 20−30-е годы здесь осело немало бежавших от Советской власти басмачей. Теперь тут живут их потомки, внуки и правнуки. Они помнят историю и яро ненавидят СССР, а значит бои предстоят жестокие и бескомпромиссные, — проводил политическую накачку бойцов замполит.

Суть наших действий армии сводилась тому, что шестью вертолетными десантами — каждый силой от роты до батальона, перекрывались дороги, связывающие аулы с внешним миром.

Дополнительно в районы прилегающие к аулам Акбар-Ширага выдвигалось максимально необходимое число батальонов с тем, чтобы они стремительно соединились с десантом и плотным кольцом окружили эти аулы. Вслед за этим предполагалось предъявить противнику ультиматум с целью заставить его сдаться. Отклонение ультиматума означало бы начало уничтожения противника.

Предвидя такую перспективу, то есть отказ от сдачи, генерал армии Майоров решительно настаивал на том, чтобы любым способом выманить душманов из аулов для открытого боя и не допустить огневого воздействия по населенным пунктам.

Как потом, много позже, узнал Анатолий, среди этого скопления враждебно настроенных к советской армии и официальной власти в Кабуле людей находился один мулла, симпатизировавший шурави, или, уж во всяком случае, решивший поработать на Советы. На его влияние очень рассчитывали и надеялись. И надежды оправдались. Вот только в прошлый раз для этого муллы, его семьи и ближайших родичей все кончилось плачевно, его самого задушили, а прочих постреляли и зарезали, потому как Дустум ушел.

«А вот уйдет ли сейчас?» — подумал Анатолий.

Он собирался этому воспрепятствовав, учтя прошлые недочеты. Но… всякое могло случиться. Война дело такое — непредсказуемое.

Началась выброска десантов и одновременно на соединение с ними двинулись восемь батальонов с артиллерией афганской армии и шесть советских мотострелковых батальонов на БМП и также с артиллерией.

Сводный батальон морской пехоты выбросили полным составом, то есть три десантно-штурмовые роты и роту разведчиков. В зоне из ответственности оказалось три ущелья, кои и перекрыли, расположив там по одной роте (то есть по два взвода, с учетом того, что по одному взводу остались на базе, сидеть на опорных пунктах). Разведчики, соответственно занялись разведкой.

— Не нравятся мне эти тучи… — пробормотал капитан, глядя на надвигающиеся с северо-востока темные облака.

Капитан оказался в этом плане провидцем. Стоило только морпехам до начала темноты обустроить лагерь, поставить палатки и наскоро оборудовать огневые точки на вершинах, как само небо кажется упало на землю.

Видимость упала до нуля. Естественно перестала летать вся авиация, а потом пошел снег, даже правильнее сказать повалил. Большие тяжелые хлопья быстро устлали землю толстым покрывалом, местами толщина достигала метра. Как результат все дороги и тем более тропы замело, сделав их непроходимыми. Встали батальоны.

Температура по ночам опускалась до минус десяти градусов. Десанты в горах попали в тяжелейшее положение. Хоть и имелось в достатке продовольствие, теплое обмундирование, палатки и боеприпасы — холод и оторванность от главных сил внушала тревогу и, наверное, понятный страх.

— Если они нас атакую — нам конец…

Но Моджахеды не атаковали. Они сидели в аулах в тепле, упуская инициативу.

«А вот Ахмад Шах бы уже устроил нам веселую жизнь», — невольно думал Киборгин.

— Товарищ капитан…

— Что? Хотя, зная тебя, предположу, что у тебя наверняка есть какие-то предложение. Я прав?

— Так точно.

— Излагай, — вздохнул Николай Аникеев.

— Бойцы на нервах, сами видите, случись чего, придется биться без поддержки, так что я предлагаю их занять делом, чтобы отвлечь их от тяжелых дум тяжелой работой, причем полезным делом.

— А именно?

— Смотрите сколько снега…

— Киборг… — капитан дальше явно заставил себя «проглотить» какую-то матерную конструкцию. — Давай без дальних заходов и отвлеченных мыслей!

— В общем я предлагаю этот снежок в ущелье собрать и построить из него снежную же, что характерно, стену. А если еще удастся камнем с внешней стороны усилить, то и вовсе прекрасно будет.

— Нахре…

Капитан, недоговорив — замолк, оценивая предложение своего подчиненного.

— … То есть если духи попрут…

— То напорются на преграду, кою не сразу-то и преодолеешь, — кивнул Киборгин. — Только не говорите, что это моя идея…

— Ну да…

Морпехи занялись строительством снежных стен в самых узких местах ущелий.

— Как же его сгребать-то?!

Ну да, саперными лопатками много не накидаешь. Сдали думать над созданием различных приспособлений, но в том-то и дело, что ничего под рукой не имелось.

Киборгин даже сам как-то растерялся. Предложить-то предложил идею, а вот с реализацией как-то не заладилось.

— Тут техника нормальная нужна… хотя бы трактор с отвалом снег сгребать…

— Пацаны! Ну чего вы мозг морщите, в натуре?! Какой трактор?! Снеговиков что ли никогда не лепили?!

— Черт! И правда! Достаточно же просто скатать снег в шар!

Морпехи, вспомнив недавнее детство, начали скатывать из снега шары, катя их по ущелью к нужному месту набирая по пути внушительный размер. Из этих шаров в итоге и формировалась стена. Работали с шутками и прибаутками, даже в снежки успели поиграть…

А в это время по занесенным снегом дорогам и тропам, преодолевая в сутки по пять-семь километров, три дня и три ночи продолжали двигаться войска. Боевые машины пехоты рвались на минах, подвергались огню со стороны диверсионных отрядов душман из укрытий и засад. Операция приобрела самый нежелательный характер. Десанты продолжали находиться в горах, а мороз усиливался.

Одно лишь радовало, маршал Соколов по возвращении в Москву в кратчайшие сроки обеспечил бронетехнику воюющих в Афганистане подразделений необходимыми материалами для создания навесных защитных экранов. Это спасало от выстрелов из РПГ…

На четвертые сутки командующий операцией отдал приказ на облет истребителями-бомбардировщиками аулов на малых высотах, давая, таким образом, ясно понять, что окружение завершено и душманам ждать пощады не приходится. Решительность, конечно, решительностью, но листовки с требованием к противнику сдаваться в плен продолжали разбрасывать. Напрасно!

Лишь на шестые сутки батальоны, неся большие потери, стали один за одним соединяться с десантами. Худшее кажется миновало. Командующий сделал еще одну попытку с листовками, но никакой реакции не последовало.

Следующим шагом стал обстрел окраин кишлаков. Били по окраинам, но и это не принесло никаких результатов. Тем временем войска завершили окружение и ясно дали понять об этом противнику.

В штабах хотели начать проводить расчленяющие удары, чтобы отрезать один кишлак от другого и не дать противнику действовать сообща, но идею по в конечном итоге зарубили, все-таки противник очень силен, а погода крайне нестабильна, то и дело проходят снежные фронты, чем могут воспользоваться душманы и атаковать, что в свою очередь приведет к огромным потерям, чего конечно никто не желал и без того уже счет погибших перевалил за сотню.

Опять наносятся удары с воздуха, но уже все ближе и ближе к домам…

И вот сыграл фактор агента. Он убедил Дустума идти на прорыв, чтобы неверные не обрушили всю мощь своего вооружения на гражданское население.

Ночью, воспользовавшись очередным густым снегопадом, душманы рванули из кишлаков на прорыв во все стороны несколькими крупными отрядами по пятьсот-восемьсот человек.

Но главный отряд, ведомый самим Дустумом, насчитывающий около двух тысяч человек выдвинулся ближе к середине ночи, когда первые отряды уже вступили в бой и на них отвлеклись все силы афганской и советской армий, обрушив на них огонь танков и артиллерии.

И уходил Дустум как раз через позиции морских пехотинцев, так как в их распоряжении не имелось техники с крупнокалиберным вооружением. К счастью, разведка вовремя засекла подход такого отряда.

— Тревога! В ружье!!!

— Облачаемся!!! — добавил Анатолий.

Морпехи быстро и сноровисто облачились в доспехи.

— Все кроме снайперов и гранатометчиков — вниз! — отдает приказ капитан.

Бойцы почти скатываются на дно ущелья и залегают на позициях. А иначе никак. Снег снизил до минимума дистанцию обзора.

Взлетели первые осветительные шашки и вот в дрожащем свете появляются первые смутные фигуры. С каждой секундой из становится все больше.

— Огонь!

Застучали пулеметы и первые фигуры падают срезанные пулями. Падают, а точнее залегают прочие и начинают огрызаться огнем. В самую гущу врагов с вершин гор бьют два АГС, часто рвутся их гранаты и в ущелье слышатся крики и вой раненых. Ленты у автоматических гранатометов заканчиваются, противник понимает, что это ненадолго и на все раздается крик:

— Аллах акбар!!!

Вся масса душманов встает и в едином порыве бросается в атаку. Их косят пулеметы, что еще не растратили свои ленты, но противник словно не обращая внимание на потери с воплями продолжает рваться вперед.

Первые группы прорываются, входят в своеобразную мертвую зону для пулеметчиков и тут их встречают длинные автоматные очереди. А еще они изумлены, потому как не ожидали, что путь им перегородит снежная стена высотой в два с половиной-три метра.

Да, она из снега, даже не покрыта льдом и такая, в условиях боя она становится непреодолимым препятствием. Так-то хватит одного выстрела из РПГ, чтобы пробить брешь, но противник растрачивает гранаты чтобы поразить пулеметные гнезда морпехов. Но безуспешно, снег мешает им толком прицелиться.

Падающий снег играет теперь злую шутку с душманами. За его пеленой они не видят препятствия, в грохоте боя не слышат слов предупреждения узревших, тем более что их активно отстреливают, и продолжают атаковать.

В этот момент в прошлый раз из-за того, что замолчал пулемет — меняли ленту, случился первый эпизод рукопашной. Бойцы просто не успевали сменить рожки на новые, а у кого-то вообще закончились снаряженные и противник успел прорваться вплотную. Пошли первые потери. Потом пулемет отсек подкрепление духов, прорвавшуюся группу перебили и бой продолжился.

Сейчас же этому обстоятельству мешала стена и… растяжки укрытые под слоем снега. Первые прорвавшиеся цепляли их, проносились вперед, а подрывались позадибегущие.

Прорвавшиеся к стене начали вскарабкиваться наверх, вбивая ноги в снежную стену. Увы сама стена тоже не отвесная, так что противник достаточно легко карабкался дальше.

Анатолий отошел чуть назад и начал отстреливать тех, кто появлялся над срезом стены.

Бах!

Рядом взорвалась граната, что осыпала Анатолия с левой стороны осколками. От неожиданности он даже упал. Кто-то из врагов все же догадался бросить «гостинец».

— Товарищ старший лейтенант!

— Нормально все!

Вновь забили АГСы.

Врагов перед стеной стало слишком много и… раздались мощные взрывы принудительно активированных МОНок.

Противника буквально смело. Лишь те, кто успел влететь на стену продолжил взбираться наверх дабы покарать неверных.

Киборгину пришлось достать пистолет и стрелять по озверевшему от дури противнику. А то, что они все под воздействием наркоты он не сомневался, слишком уж сильный и яростный напор.

И новый навал.

В прошлый раз это снова привело к рукопашной и… прорыву противника.

Но сейчас все еще мешала стена.

— Гранаты! Бросайте гранаты!

Вот только и враг принялся кидать их же через стену.

«Адская игра в снежки», — мелькнула мысль в голове Киборгина.

По обе стороны от стены загрохотали взрывы. Вот только морпехов спасли как укрытия, так и доспехи, в то время как душманов нещадно секло осколками.

Несколько гранат при этом, не то случайно влетели в рыхлый снег стены, не то специально их так кинули, но тем не менее в стене то ту, то там от взрывов стали появляться бреши в которые тут же потоком с криками ломанулись духи.

Первых из них срезали последними патронами.

— Примкнуть штыки!!!

Впрочем, большая часть морпехов предпочли схватиться за саперные лопатки, как собственно и Киборгин.

— А-а-а!!! — в ярости орали обе стороны.

Старлей бросив пистолет в лицо врага, выхватил саперную лопатку и рубанул ей по шее чуть замешкавшегося противника.

Первая кровь из глубоких длинных ран брызнула во все стороны заливая морпехов и стену из снега.

Пытались порезать и самих морпехов, втыкали в них штыки от «буров», кромсали саблями и ятаганами, но их спасали все те же доспехи.

Снова заговорили АГС, кладя мины опасно близко от стены, собственно, несколько гранат попало в саму стену, но не взорвались из-за «мягкого» приема.

Напор на стену удалось ослабить и это дало морпехам возможность отбить атаку, после чего взяться за трофейное оружие. А в этой волне душманов оказалось много автоматчиков, оно и понятно, шла «гвардия» Дустума и где-то был он сам.

«Только бы не ушел!» — подумал Анатолий.

Понеся огромные потери, оставшиеся в живых душманы решили отступить, но наткнулись на заслон из разведчиков прижавших духов к земле пулеметным огнем, а там наконец и подмога из соседних ущелий подоспела и группу отступавших добили с высоты со склонов.

Фанатизм этих людей был таков, что при попытке взять их в плен, они кончали жизнь самоубийством, перед этим прикончив тех своих товарищей, коих ранило тяжело и они не могли «отправиться в рай» самостоятельно…

— Ну и бойня… — только и смог выдавить из себя полковник Овсиенко, когда оказался на месте и в начавшемся рассвете осмотрел место схватки.

Дустума нашли под стеной. Он словил гранату от АГС в грудь и ему почти оторвало голову.

— Потери?

— Трое убитых… и два десятка раненых… — ответил капитан Аникеев, сам выхвативший резаное ранение в руку.

— Всего трое! — вырвалось у полковника.

Ну да, под стеной лежали сотни убитых и тяжелораненых душманов.

— Доспехи спасли… Без них вся рота легла бы…

Полковник на это только кивнул и покосился в сторону старшего лейтенанта Киборгина, ковырявшего пальцем новую борозду на шлеме, что держал в руках, и чему-то криво усмехающемуся.

На морпехов первой роты было страшно смотреть, все в крови, в иссеченных осколками и холодным оружием доспехах… почти все ранены, кто колото-резаными по рукам и ногам, а кто и пулю все же отхватил, когда броню пробивало в упор, но к счастью раны для большинства получались не смертельными, только троим не повезло.

Результатом этой победы стал не просто полный разгром большой банды мятежников и смерти жестокого полевого командира, а то, что вся эта северо-западная область вслед за северо-восточной под руководством Ахмада Шаха фактически перешла под контроль Кабула, по крайней мере формально. В каком-то смысле даже забавно получилось, в том плане, что одного Дустума сменил другой Дустум по имени Абдул-Рашид. Вполне возможно, что они даже были родственниками…

Киборгин читал о нем в свое время. На службу в армию он поступил в 1978 году, после Апрельской революции. На следующий год Дустум записался в ряды правящей партии НДПА и возглавил полувоенную группировку самообороны. В 1980 году он уехал на учёбу в СССР. По одной версии, курсант из Афганистана учился в Москве и Ташкенте, по другой — в Военной академии в Ленинграде. Не исключено, что уже в тот период он начал сотрудничать с советскими спецслужбами.

В середине 1980-х годов Дустум служил командиром батальона спецназа управления МГБ в провинции Джаузджан. Костяк его отрядов составляли его же родственники (обычное дело в данном регионе), да он и сам очень хорошо себя зарекомендовал, так что его прозвали «афганским Чапаевым».

В 1986 году Дустум разработал план операции против моджахедов в Кандагаре, которая возвысила его до титула «народного героя ДРА». В 1989 году президент Афганистана Мохаммад Наджибулла произвел его в генералы и дал в командование 53-ю дивизию национальной гвардии Афганистана.

После ухода СССР из Афганистана, вчерашний генерал коммунистического режима основал Национальное исламское движение Афганистана и составил конкуренцию давним вожакам моджахедов. Он действовал как самостоятельная фигура, то заключая, то разрывая союзы с другими политическими силами — Хекматияром, Раббани, талибами. После захвата Кабула «Талибаном» в 1996 году Дустум объединил усилия с Ахмад Шахом Масудом, создав Северный Альянс.

Так же Киборгин из мемуаров знал о словах уполномоченного ЦК НДПА Насина сказанные командиру оперативных групп КГБ в Афганистане полковнику Анатолию Неежмакову в начале 1980 года: «Есть у меня в кишлаке Санчарак, это на юго-западе от Мазари-Шарифа, Дустум. Он узбек. У него куча родственников. И он не возражает открыто перейти на сторону народной власти. При условии, что будет озолочен…»^[9]

И его озолотили.

Так что по факту Северный Альянс возник на шестнадцать лет раньше и поддерживала его не слабая Российская Федерация, а пока еще находящийся в зените своей силы СССР.

«Ну что же, неплохой результат для первого года, даже сам не ожидал… Сиськимасиськи!» — подумал с удовлетворением и одновременно изумлением Анатолий Киборгин.

Примечания

1

Фамилия реальная, а не моя придумка, не то татарская, не то башкирская, и я не мог пройти мимо такой «фишки»😊

(обратно)

2

У БРДМ есть дополнительные выдвижные четыре колеса.

(обратно)

3

В реальной истории в этом подкреплении значилась мотострелковая рота, но я ее заменил на сводную роту морской пехоты с главным героем, так что силы участвующие операции остались прежними.

(обратно)

4

Вообще погибших обозначали именно «021», а не ставшим общеупотребительным обозначением «200».

(обратно)

5

Счастливчик — именно так переводится прозвище Масуд.

(обратно)

6

Разновидности каш: перловая и пшенная.

(обратно)

7

Адраскан — городок севернее Шинданда на границе провинций Герат и Фарах.

(обратно)

8

Реальный диалог, если верить мемуарам генерала армии Майорова, только где это произошло он не написал, ну а я поместил его здесь.

(обратно)

9

Цитата из книги Ивана Бессмертного «Силуэты разведки».

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

*** Примечания ***