Я подарю вам хаос [Михаил Толстов] (fb2) читать онлайн

Я подарю вам хаос

Пролог

Разрешите представиться! Я, Эдмон Пикман, знатный прохиндей и большой любитель побездельничать, по роду деятельности меня можно назвать космическим мародёром или аферистом-конкистадором. Хотя к чёрту формальности! Я просто жулик с большой буквы Ж. Но не подумайте ничего плохого, у меня, как и у любого другого преступника, есть оправдание — меня заставили. Мой вид вынужден бороться за выживание, нас практически не осталось, мы призраки, которые изо всех сил пытаются спасти свою шкуру.

Представьте себе, у нас был свой небольшой рай, без изысков, но с комфортом и низкими налогами, никто никуда не спешил и каждый занимался своим делом. Кто-то может сказать, что у нас был недостаток амбициозности, и он будет совершенно прав, так уж исторически сложилось, что наше общество было чрезвычайно спокойным и прагматичным. Мы очень медленно обживали соседние планеты и дотошно изучали родной мир. И тут нам дьявольски повезло — мы откопали целых шесть грамм редкого радиоактивного элемента, который образовывался только при взрывах самых огромных сверхновых звёзд. Это был стабильный элемент с самым тяжёлым атомным ядром, который только мог существовать на практике.

При распаде этого вещества выделялось столько энергии в одной точке, что она разрушала пространство. На первой стадии происходило размягчение ткани вселенной, её можно было свернуть в бублик и прыгнуть на невероятные расстояния. Если же увеличить выброс энергии, то можно прожечь настоящую дыру в мироздании и провалиться в другую реальность, но это уже довольно тонкое искусство — нужно уметь направить разлом в нужную сторону и не переборщить с мощностью, иначе можно достигнуть дна и упасть в бездну, в нематериальный мир, где не существует привычных нам законов физики. Среди человеческой расы эта субстанция известна как элемент Вальмана-Штрасса, он же Е99, он же в простонародье Дохренариум (потому что все его характеристики максимальны).

Почти все цивилизации, которые открыли заветное вещество, использовали его для путешествия в другие миры, чтобы овладеть новыми ресурсами и территориями, чтобы распространить свой вид и обрести власть над другими. Как вы поняли, мы были из тех самых, которые не как все. Мы побродили по галактике, посмотрели на ближайшие планеты, задумались над огромными усилиями, которые нужны были для их терраформирования, обеспокоились о встречи с другими разумными цивилизациями и вернулись обратно. Наши технологии космических путешествий остались довольно паршивыми, зато мы стали активно изучать свойства энергии на субатомном уровне, особенно то, как она распространяется и переходит из одной формы в другую. Веками мы исследовали то, что для других рас было лишь вопросом фундаментальной физики, но, исходя из прошлого опыта, мы знали, что этот путь принесёт наибольшую выгоду.

В самом конце мы достигли настоящего триумфа, мы создали технологию дематериализации разума, мы совершили перерождение и стали другой формой жизни: чистая энергия, пульсирующая в пространстве, невидимая, неосязаемая, почти вечная, нестареющая, способная перемещаться, поглощать и управлять другой энергией. Главное — это заблаговременно создать подходящую оболочку, которую легко и удобно носить. На внешний вид тело может выглядеть как обычное живое существо, но внутри мозга должны быть импланты, способные принимать наши специфические сигналы извне. Процесс контроля над живым существом довольно сложная задача, требующая максимальной сосредоточенности. Фактически при этом происходит энергетическое сращивание нервной системы носителя с нашей сущностью. Обрыв такой связи, то есть смерть, причиняет нам сильную боль: это как потерять часть головы и потом долго отращивать новую. Эх, мы планировали усовершенствовать технологию, но потом случилась одна проблема.

На этом моменте я хотел бы задать вопрос в пустоту: что мы сделали неправильного? В какой момент мы должны были понять, что совершаем роковую ошибку? Может быть Боги, создавшие этот мир, были недовольны тем, что мы нашли дефект в их творении?

Мы никого не трогали и не искали встречи, неприятности сами нашли нас. Технологии на основе элемента Вальмана-Штрасса создавали огромные волны в нематериальном мире, которые засекли другие разумные существа. Они пришли к нам домой и стали угрожать оружием. На их взгляд, мы были цивилизацией-паразитом, мы могли плодиться, захватывать чужие тела, жить неограниченно долго и заполонить собой весь мир. Гости называли себя «Вселенским комитетом», но позже мы узнали, что это были просто громкие слова — миров великое множество, в них полно всяких разумных существ, они растут, развиваются, уничтожают себя и друг друга из-за алчности, это кипящий котёл, в котором иногда возникают всякие организации. Они появляются ради решения общих проблем или для наведения порядка, а потом распадаются на части. В этом океане всегда плавает крупная рыба и чудовища. Учитывая, что вначале нам выдвинули ультиматум и только потом уничтожили, то, наверное, мы встретились с акулой.

Как только мой кузен Рэд услышал про требования комитета, он сказал, что нужно рвать когти. Мы собрали оружие, технику, ценные ресурсы, ограбили пару лабораторий и магазинов, а потом вломились в Центр Управления Полётами. Мы убили всех на своём пути и завладели настоящим космическим кораблём. Кстати, моя первая профессия как раз лётчик-испытатель. Не успели мы слинять с планеты, как на неё сбросили бомбы с антиматерией, взрывы были такой силы, что горы скальной породы разбросало по космосу. Выброс электромагнитной энергии буквально стёр моих соплеменников из ткани вселенной. Нас осталось всего ничего, остатки выживших попытались скрыться от комитета, но эти мерзавцы твёрдо решили довести дело до конца. По нашему следу отправили армию киборгов и роботов, которые не знали усталости и могли преследовать нас до конца времён.

Потом, конечно, мне объяснили, что космос это жестокая штука, что уже произошла куча катастроф, когда «вселенские» организации через дипломатию пытались запретить опасные технологии и всё заканчивалось трагедией. Если нет быстрого результата, если не удалось найти общий язык на переговорах, то нужно сразу бомбить, пока никто не разбежался. Умом я это понимаю, но знаете ли, осадок всё равно остался! Теперь если кто-то огульно обвиняет целый народ, вид или страну, у меня в голове что-то переклинивает. Пускай другие цивилизации утверждают, что комитет проявил рассудительность и решительность, для меня это всё равно преступление. А мой кузен вообще относился к этому делу ещё проще, как-то раз он сказал, что это был всего лишь вопрос власти — когда комитет понял, что мы можем стать Богами, то наша судьба была предрешена.

Забавно, если так подумать, то Рэд мог спасти из всех своих многочисленных друзей и знакомых только меня, только я верил ему безоговорочно и мог поддержать сразу, вообще не задавая никаких вопросов. Рэд знал как устроен этот прогнивший мир, он видел чужие грехи насквозь, и поэтому его было просто невозможно обмануть или предать. И я до сих пор не понимаю, кем он работал на самом деле, то ли он был полицейским под прикрытием, то ли бандитом, который хотел захватить власть в целом городе.

В одно мгновение ока мы стали беглыми преступниками, которых приговорили к уничтожению на месте. Комитет распространил информацию по всем мирам, до которых только смог дотянутся. Ужасные слухи и пропаганда напугали развитые цивилизации и путь туда нам был заказан. В первое время мне было тяжело и непривычно, ведь я как обычный человек привык думать в рамках установленных правил, а теперь нужно было мыслить как преступник — больше не существовало никаких ограничений, нужно было делать всё, что угодно, чтобы выжить. И для меня это стало делом принципа, мы были просто обязаны сохранить правду о том, что произошло на самом деле, и пока существуем мы, существует и часть нашего вида, часть нашей цивилизации.

Мы прыгали по мирам, забегали на планеты второго эшелона, воровали технологии и ресурсы, устраивали хаос, отстреливались от киборгов комитета и снова меняли планету. Мы могли бежать, но не могли спрятаться — технологии на основе элемента Вальмана-Штрасса постоянно оставляли след, а у нас не хватало знаний и возможностей, чтобы добиться полной невидимости. Даже не знаю сколько времени мы убили на эту беготню, я просто перестал считать дни и года. Каких только глупостей мы не вытворяли, чтобы нас, наконец, не оставили в покое. Рэд пробовал прыгнуть в самые дальние и неизведанные миры, он использовал предельную энергию от элемента Вальмана-Штрасса и вплотную приблизился к нематериальному миру, откуда нет возврата. Не могу даже представить себе, что он там увидел, но его разум помутился. Его стали мучить кошмары, он просыпался в холодном поту и не мог понять, где находится.

Вскоре после изменений в рассудке, Рэд нашёл способ отделаться от киборгов и машин комитета. Мы высадились на планету, на которую сбросили бомбу на основе элемента Вальмана-Штрасса. Всё пространство вокруг эпицентра частично провалилось в небытие, оно бесконечно падало вниз, вызывая опасные аномалии, разрывы во времени, выбросы радиации и дыры в соседние миры. Это был опасный лабиринт, который позволил нам окончательно запутать следы. Конечно, отправляться туда было полным безумием, но нам было не привыкать. Приключение выдалось весьма трудным и очень долгим, но в конце концов мы смогли выбраться из аномалии и оказались на самом краю бытия. После стольких лет мы смогли вздохнуть с облегчением. В это было даже трудно поверить, мы несколько лет ждали возвращения роботов комитета, но нас уже никто не преследовал. Может быть они даже решили, что мы сгинули в том аду.

Нам захотелось скрыться, уйти как можно дальше от развитых цивилизаций, чтобы эта история больше никогда не повторилась. Если бы кто-то из «акул» узнал о нашем существовании, то они бы испугались и объединили свои силы с другими, чтобы уничтожить угрозу. В их глазах мы всегда будем паразитами, которые могут быстро размножаться и захватывать целые планеты. На самом деле это не правда, мы не можем почковаться или делиться как бактерии. Чтобы осуществить их сценарий, нам бы пришлось искать добровольцев, желающих пройти процедуру дематериализации сознания, нам бы пришлось выдумать идеологию, вести информационную войну и сражаться за умы живых существ. Я думаю, что вселенная не готова к такому подарку судьбы.

Так вот, вернёмся к нашим баранам, то есть к нам, мы решили найти какой-нибудь задрипанный уголок во вселенной, до которого ещё не добрались щупальца высокоразвитых цивилизаций. Далеко не с первого раза, но нам удалось откопать золотую жилу: целая серия одинаковых миров, расположенных рядом друг с другом. Одна и та же планета, один и тот же вид гуманоидов и очень схожая история. Чтобы перемещаться между этими мирами достаточно было использовать ничтожные доли элемента Вальмана-Штрасса, просто прожигай дыру и проваливайся на «этаж» ниже — а рядом уже будет мир-близнец. Для нас это было очень удобно, не нужно каждый раз приспосабливаться, изучать новые языки, традиции и историю. И что самое интересное, на этой планетке было немного руды с бесценным элементом.

Вот тут мы и расслабились, стали жить на широкую ногу и ни в чём себе не отказывать. И именно тогда я столкнулся со своей настоящей сущностью, до этого момента я просто не представлял в кого мы превратились. Мы ведь могли стать Богами для этих человеков, мы могли принести им свет высших цивилизаций, дать им передовые технологии, установить вечный мир и процветание, мы могли решить их проблемы, но что мы сделали вместо этого? Мы просто хотели разграбить каждую страну на своём пути, мы действовали как обыкновенные преступники, желающие получить самое вкусное и самым лёгким способом. Обычно мы маскировались под бизнесменов-инноваторов, выводили на рынок новые устройства, зарабатывали кучу денег, находили связи в правительстве и направляли людей на поиск нужной нам руды. Нам даже не хотелось возиться с обогащением редкоземельных элементов, мы подкидывали им изобретения, которые ускоряли прогресс, но только ради своей выгоды. Естественно, если кто-то вставал на нашем пути или хотел вывести на чистую воду, то мы устраняли его. Мы добыли столько трансурановых элементов, что у нас потекли слюнки. Жадность пересилила страх, мы вышли на ближайший галактический чёрный рынок и стали торговать избытками. Теперь у нас вообще было всё, о чём мы только могли мечтать (хотя это компенсировалось тем, что мы были ужасными транжирами).

Я занялся профессиональным гедонизмом, я искал новые удовольствия и способы развлечь себя. Из реальных дел меня интересовали разве что новые трюки, с помощью которых можно было быстрее выжать из туземцев ресурсы. Я не обращал никакого внимание на то, что творит Рэд, я заполнял пустоту внутри себя, я убивал то ли себя, то ли время. А когда я, наконец, открыл глаза, то было уже слишком поздно. Рэд принялся уничтожать миры туземцев, одну планету за другой, всё более извращённым и дьявольским способом. Это заставило меня пробудиться — даже для меня это было перебором. К этому моменту наши пути уже начали расходиться, мы окучивали разные миры и редко поддерживали связь, но когда я перемещался в поисках новой «добычи», то мог наблюдать результаты его трудов.

Наверное мне стоит извиниться за столь длинное начало, но не бывает истории без предыстории, я должен был рассказать всё это, чтобы вы могли почувствовать атмосферу наших безумных странствий. И не волнуйтесь, я не собираюсь оправдывать себя — для этого мне придётся посмотреть в зеркало и вспомнить все свои грехи, чего я делать точно не собираюсь. Я хочу поведать вам правду ради одной конкретной цели, которую вы сможете понять позже. К счастью для вас, я не профессиональный писатель, и никого не собираюсь мучить длинными описаниями или великими философскими идеями, я могу вспомнить только интересные вещи, ибо ничто другое в моей голове не оседает. Концовка будет просто охренительной. А ну стоять! Не перелистывать! Без середины вы ничего не поймёте! Поэтому постараемся следовать классической линейной схеме: от начала к концу.

И напоследок, я тот ещё барон Мюнхгаузен и поэтому можете смело уменьшать размах моих приключений в два раза, также я не очень хорошо ориентируюсь во времени, так как не пользуюсь часами, однако при всём этом градус безумия остался почти в точности таким же, каким он был на самом деле, но за вычетом нецензурной лексики. Так уж вышло, что я дал своим подружкам сие произведение на редактуру, и они убрали всю обсценную лексику (и мой самый последний недостаток — использование скобок, я искренне не понимаю почему их не любят писатели и редакторы, на мой взгляд они прекрасно помогают сдерживать все эти ненужные лирические отступления (но главное в этом деле не злоупотреблять)).

Глава 2. Чума, Война, Голод и прочие развлечения

Часть 1. Убить Рэда

Начнём с небольшой лжи, на первый взгляд я существую как обыкновенный человек, и это связано с тем, что моя энергетическая сущность плавно перетекает в электричество в мозгу. Это мой мост в реальный мир и поэтому одно влияет на другое, я также как и вы чувствую боль, радость, похмелье и усталость, у меня тоже есть периоды активности и сна, в общем, можете сопереживать мне как обычному человеку.

Итак, наступило типичное утро понедельника, глаза не открывались, руки с трудом нащупали бутылку, зелёный змий отравлял мою жизнь, я пытался бросить, но болезнь всегда возвращалась. Первая мысль, которая пришла в голову, сразу же оказалась на языке.

— Лиза! Лиза! Быстрей беги сюда!

Раздался стук каблуков по паркету.

— Эдмон, что случилось?! — заволновалась она.

— Какого чёрта у тебя такое дурацкое имя?!

— Потому что меня зовут Сюзанна!

— Слава Богам! Так держать, ты молодец.

Я вылил содержимое бутылки на лицо, слегка взбодрился, попытался подняться, стукнулся головой о потолок и упал со шкафа на пуховый белый ковёр внизу.

— Боже мой, Сюзанна, какая ты стала грубая и гладкая, — я попытался её обнять, но она ускользнула из моих рук.

— Это наш крокодил Данди. Открой уже, наконец, глаза! — раздался её голос откуда-то сверху.

— Не хочу и не буду. У меня опять светочувствительность, я вижу всякую ерундовину перед глазами.

Ах да, забыл сказать, за время земных странствий у меня появились две подружки — Сюзанна и Ребекка, мы сразу друг друга многократно полюбили и жили долго и счастливо. Ради меня они готовы были пойти на всё что угодно, и потому не задумываясь совершили процедуру дематериализации. То как я их встретил это умопомрачительная история, которая заслуживает отдельной книги. Если вкратце, то они любят заниматься спортом, боевыми искусствами и йогой. Ребекка выбирает тела мулаток, а Сюзанна блондинок с короткими волосами, Ребекка спокойная, а Сюзанна требует «активную» любовь. Так, с этим разобрались, поехали дальше: Сюзанна топнула каблуками, скрутила мне руки за спиной, подняла в воздух и ткнула лицом в окно. Я вежливо ответил.

— Твою ж мать! У меня аж искры из глаз посыпались!

— Ты сам просил об этом вчера вечером.

— Ась?

Подошла Ребекка и включила диктофон перед моим ухом:

— И не давайте мне отдыхать больше одного вечера! Мы пришли сюда по делу! Если буду ерепениться, то прижми к стенке и выбей всю дурь!

— Кстати да. Где мы? Что мы тут потеряли?

— Рэд! — крикнула в ухо Сюзанна. — Мы искали Рэда! Мы нашли его в этом мире! — придавила меня к стеклу ещё сильнее.

— И что потом?

— Кто-то запаниковал и решил для храбрости немного напиться.

— Ну ещё бы! Это ж Рэд! Он безмерно крут и жуть как опасен!

— А ты сам из какого теста сделан?

— Да хрен его знает! Я уже давно запутался!

— Ну вот и он тоже! Вы же родственники, два брата-акробата, которые чокнулись из-за слишком долгой жизни.

— А ну да, точно! Теперь всё сходится. Мы два отродья хаоса, поэтому у каждого есть возможность прибить другого. Окей! Пора браться за дело. — я наконец открыл глаза, стало жутко больно, от этой картины у меня закружилась голова. — Сюзанна, детка, а ну выкинь меня через окно прямо в тот бассейн!

Ей палец в рот не клади — сразу выкинула. Вся физиономия покрылась порезами, я совершил кульбит, сальто-мортале, упал на батут, отпружинил и очутился в воде. Вот это я понимаю начало утра, и плевать, что уже смеркалось. Я наконец взбодрился, пришёл в себя и нашёл любимые чёрные очки с защитой от ультрафиолета. Пока я одевался и готовился к встречи, Ребекка лежала на диване и рассказывала важные подробности.

— Эдмон, этот мир скатывается в пучину анархии.

— Родная стихия!

— Но из-за страха и отчаяния.

— Ой, а это уже не чудненько.

— В Евразии заканчивается супер пупер война против Евразийского Альянса, войска НАТО проиграли и теперь жители США ждут возмездия, когда к ним прибудут корабли с вражеским десантом. Обыватели сходят с ума, они разоряют целые города, тратят последние деньги или бегут в леса и пустыни, чтобы жить как отшельники.

— Ничёсе расклад. Сколько у нас времени?

— Пару дней всё будет спокойно — Евразийский альянс занят тем, что добивает последние анклавы, но их крылатые ракеты падают на города уже сейчас, самолёты пытаются пробиться через ПВО, а линкоры стреляют дальнобойной артиллерией по целям на берегу.

Как всегда я накинул чёрную рубаху, тёмно-фиолетовый пиджак, взял с собой оружие, гаджеты для защиты и даже тяжёлую артиллерию: пушку, которую нельзя показывать на людях — бластер, стреляющий шаровыми молниями. Это убойная вещь, была способна нанести урон даже существам из живой энергии.

— Ну как тебе прикид? — спросил я, глядя в широкое напольное зеркало размером в человеческий рост.

— Мне нравится.

— Но думаю, что штаны лучше всё-таки надеть. Куда они подевались?

— Их крокодил захавал и утащил себе в логово.

— Опять?! В следующий раз заведём что-нибудь более безобидное. Сюзанна! Заводи лимузин, мы срочно едем в бутик Версаче, я не собираюсь жертвовать стилем в такой ответственный момент.

— Может не будем тратить время на ерунду? — Сюзанна зашла в спальню с лазерной винтовкой, она готовилась быть на прикрытии и перезаряжала тяжёлое оружие. — Просто надень серые джинсы.

— Фу! А ну снимай с себя килт, я лучше буду в нём, чем в плебейских джинсах! Их изобрели для того, чтобы одевать зэков!

— А если я заштопаю брюки?

— А что, так можно что ли?

— Ну да, вещи можно чинить, а не покупать новые.

— Да ну бред какой-то! Но да ладно, попробуй свою магию, а я продолжу с Ребеккой. Милая, напомни мне, пожалуйста, почему мы решили, что Рэд находится именно в этом мире?

— Так он и не скрывается. Вот, смотри.

Ребекка включила телевизор, который занимал целую стену, и стала щёлкать по каналам, пока не нашла моего кузена в прямом эфире: он стоял за кафедрой, в белоснежной мантии епископа и вешал людям лапшу на уши. Он так любил этим заниматься, что у него при этом горели глаза, Рэд был жутко харизматичен и обаятелен в такие моменты.

Пока не забыл, мы, естественно можем выбирать самые необычные тела и проявлять чудеса конспирации, но чтобы не сойти с ума и помнить, кем ты являешься на самом деле, лучше стремиться к чему-то постоянному и привычному, что соответствует натуре. Поэтому Рэд обычно выглядит как поджарый блондин с короткой причёской, а я косматый, пепельно-чёрный брюнет со взглядом ворона.

Вернёмся к выступлению Рэда по телевизору.

— Мои дорогие братья и сёстры, настал судный день. Скоро весь этот мир будет уничтожен в нечестивом пламени атомной войны. Наши правители уже готовятся выпустить джина из бутылки, они собираются применить самое страшное оружие в истории. Не поддавайтесь наивной лжи слабовольных людей, вы не сможете укрыться от этого ужаса в бункере или в лесу. Вы не сможете пережить катастрофу, если останетесь в этом проклятом мире. Но Бог никогда не оставляет свою паству, он дал нашим учёным озарение, он дал им ключи от Рая. Вам осталось только найти в себе смелость, отказаться от прошлых грехов, оставить оружие, материальные ценности и сделать шаг в светлое будущее.

Рэд раскинул руки в стороны, камера поднялась вверх, проплыла над епископом и сфокусировалась на необыкновенно красивом портале позади него. Рэд оборудовал настоящую физическую лабораторию прямо внутри храма, он и его люди принесли устройства из далёкого «будущего», компьютеры, чипы, полупроводники, редкие элементы и компактные источники энергии, которые смогли создать стабильную и живучую пространственную аномалию. Она требовала постоянной подпитки, но поддерживать её в таком состоянии было гораздо проще и дешевле, чем создавать каждый раз заново и тратить элемент Вальмана-Штрасса. Полупрозрачная зеркальная сфера висела в воздухе, она пульсировала, кипела и в ней отражался рай, обещанный Рэдом.

Ребекка устала слушать моего кузена и выключила звук, чтобы он её не перебивал.

— По моим прикидкам, — сказала она, — Рэд относительно недавно переродился, накинул свежее тело и теперь веселится.

— Думаешь ничего серьёзного?

— Аппетит приходит во время еды. Он открыл сеть порталов по всей стране и отправил через них целую армию людей. Речь идёт о сотнях тысячах, может быть даже о миллионе. Толпы отчаянных буквально прыгают туда. Всякие военные преступники, сторонники режима, которых обязательно накажут после смены власти, чиновники, бандиты, радикалы и националисты, ненавидящие другие страны, напуганные до смерти гражданские и просто глупцы, обманутые Рэдом. И чем больше ракет падает на города, чем ближе войска Евразийского Альянса, тем шире становится человеческая река.

— А куда смотрит американское правительство?

— Им глаза выкололи и руки отрубили — кто-то устроил теракт в здании парламента и устранил всю верхушку. А так как близится военное поражение, то никто не хочет быть главным и брать на себя ответственность — это самоубийство. Конгрессмены пытались насильно выбрать одного счастливчика, но он демонстративно убежал в портал Рэда.

— Интересно знать, что по ту сторону?

— Ну, пока ты боролся с зелёным змеем, я прогулялась до храма и попросила случайного человека пронести с собой микродрона с камерой и межпространственным коммуникатором.

— Я заинтригован! Так что там?

— Ничего необычного. Мы там уже были: скучный мир, в котором победили Христианские фанатики.

— Что-то не припомню такого.

— Ну там женщины ходят с покрытой головой, а особо красивых заставляют носить пояс верности.

— Вспомнил! Жуткая жуть! И как они относятся к мигрантам-тунеядцам?

— Нормально. Рэд установил с ними контакты, объяснил ситуацию, представился ярым Христианином, и попросил их заняться благотворительностью, чтобы те направили бедных и несчастных на путь истинный, научили их трудиться и забыть про грехи.

— Забавно! Зная Рэда, могу сказать, что их всех ждёт офигительная подстава.

— Ещё бы. А мы что будем делать?

— Ходить и дышать по возможности. Предлагаю отправиться прямо в логово Рэда. Я хочу встретиться с ним и поговорить. Не будем делать никаких резких движений и глупостей. Его не возьмёшь с наскока и голыми руками, нам нужно наблюдать, быть рядом и искать подходящую возможность.

— Великолепный план, Эдмон. Надёжный, как швейцарские часы.

— Как бы да, но не нет, если долго думать, то Рэд опять пропадёт. А чем быстрее мы его остановим, тем больше миров спасём.

— Отлично сказано, тогда выдвигаемся?

— Давно пора. Чего мы вообще ждём? Сюзанна! Заводи лимузин!

Глава 3. Проповедник с пулемётом

Война это красивое зрелище, особенно когда ты в ней не участвуешь и наблюдаешь со стороны. Я высунулся через верхний люк лимузина и с бокалом шампанского наблюдал за небесным огнём. Крылатые и баллистические ракеты с грохотом падали вниз, а системы ПВО с переменным успехом пытались их сбить. В это время штурмовики летали над городом на сверхмалой высоте, слегка поднимались, сбрасывали бомбы, отстреливались тепловизионными ловушками и убегали обратно.

На мой взгляд это гораздо интереснее фейерверка — он не настоящий, это искусственная красота, за которой ничего не стоит. То ли дело воздушный бой, когда лётчики испытывают нагрузки на виражах, они стараются изо всех сил, чтобы выполнить задание, ставки в этой игре максимальны, а любая ошибка может привести к смерти. Вот это действительно шоу, от которого дух захватывает. И вы не поверите, но в своих странствиях я бываю не только зрителем — я принимал участие в настоящих боевых действиях. Конечно, не как обыкновенный солдат, ибо соблюдать правила, подчиняться приказам и сражаться до окончательной победы мне не по душе. А вот быть добровольцем во время хаоса, когда требуются отчаянные меры, чтобы спасти правое дело, это круто и романтично. Я выбегал на сцену, помогал деньгами, собирал добровольцев и сам вёл их в бой.

Ай, опять отвлёкся! И вот мы едим к Рэду. Сюзанна любитель быстрой езды, и мы никогда её не сдерживаем. Она лихо гоняла по улицам города, объезжала руины разрушенных зданий, остовы сожжённых машин и сбила несколько человек, попавших под руку. Слава Богу, что сейчас было страшное время и беззаконие, военная полиция с трудом подавляла беспорядки, и поэтому на такую шалость никто не обратил внимания, и мы спокойно добрались до центрального городского собора. Уже перед самым входом я получил сильный удар — на парковке находилось два раритетных лимузина круче моего, и мало того, кто-то даже прилетел сюда на вертолёте Сикорского S-92 за 17 миллионов долларов. Даже богачи поддались панике и побежали за спасением к Рэду. Пёстрая очередь растянулась на две улицы, их не пугали ракеты, бомбы и прочие опасности, люди стремились как можно быстрее зайти внутрь и прыгнуть в зеркальную сферу. На входе в собор установили обыкновенные металлодетекторы и охрану, всех желающих быстро обыскивали и освобождали от подозрительных вещей. К такому повороту событий мы были готовы, и взяли с собой только то, что сможет укрыться от примитивного осмотра. Мы с Ребеккой зашли в логово Рэда, а Сюзанна отправилась в соседнее здание, чтобы забраться на крышу и в случае чего помогать снайперским огнём через большие витражи собора. (Если вас интересует, то Сюзанна оделась в чёрную униформу шофёра, а Ребекка накинула жакет с эполетами под белую рубашку).

Часть людей шла прямиком в портал, а сомневающиеся слушали епископа, стоящего за высокой кафедрой. Мы присели на скамейки в самый дальний край и почти спрятались за колонной.

— Будем слушать? — спросила Ребекка.

— В пол уха. Нужно смотреть по сторонам и искать его подручных. Рэд всегда собирает банду головорезов в новом мире, где-то здесь должны быть его главные подручные, которых можно будет схватить и расколоть.

— А потом?

— Когда он закончит болтовню, я попробую перехватить его для разговора.

— Предложи ему какую-нибудь интересную аферу.

— Спасибо за идею, но не стоит состязаться в хитрости с дьяволом, это не его слабая сторона. О! Сейчас что-то будет, смотри.

Из центральных рядов поднялся пожилой человек в потёртом пиджаке, роговых очках и с блестящей лысиной. Он упорно требовал к себе внимание, а потом и вовсе достал громкоговоритель. Рэду пришлось остановить речь и заговорить с нарушителем спокойствия.

— Что тебе будет угодно, брат мой? — за его улыбкой скрывалось раздражение.

— Уважаемый преподобный Рэдмонд, мы очень рады слышать ваши проповеди в это суровое время, однако у нас есть справедливые вопросы к вашему плану.

— Справедливые? — Рэд задумался над значением этого слова.

— Вы утверждаете, что этот портал абсолютно безопасен, но никому не рассказываете про его устройство. На каких физических принципах он реализован? Почему нет никаких чертежей?

— Всё ради сохранения человеческих жизней. Чтобы враги не пошли за нами следом, мы сохраним технологию в тайне и уничтожим её в самый последний момент.

— Вы можете поведать тайну хотя бы мне.

— Это очень сложно. Учёные, которые это разработали, и сами не до конца понимают все тонкости. Боюсь, что вы ничего не поймёте.

— Ну если я ничего не пойму, то и никто другой тоже. Я нобелевский лауреат по физике.

— Там много технических тонкостей.

— Я создатель самых современных ускорителей частиц. Уверяю вас, если я не пойму устройство вашего портала, то значит он был создан с помощью технологий другого уровня. И он как минимум с другой планеты или даже реальности.

— Судя по вашему блестящему уму, — в голосе проскочила ирония, — вы действительно нобелевский лауреат, однако вы всё равно можете быть шпионом и пособником Евразийского Альянса. Поэтому я буду следовать своему обещанию и оставлю чертежи в секрете.

— Тогда хотя бы объясните нам пару простых логических несостыковок. Почему выбран именно тот странный мир с господством Христианской идеологии?

— Извините, но другого Рая у меня для вас нет.

— Вот именно это и странно. Это свидетельствует о том, что портал открывает дверь не в случайную точку пространства. Вы настроили его. Вы искали подходящий для обитания мир и выбрали именно этот.

— Ну предположим, что это так. И что с того? Может это лучшее из всего того, что у нас было?

— Тогда огласите, пожалуйста, весь список!

Люди в зале оживились и поддержали учёного одобрительными возгласами, и даже толпа в зеркальную сферу остановилась.

— Зачем?! — почти Рявкнул Рэд.

— Я хочу знать, чего вы нас лишили! Может мне по душе необитаемая планета, где можно начать всё заново?

— Эх, — вздохнул Рэд и дал знак оператору, чтобы он остановил трансляцию в прямом эфире.

Лжеепископ зевнул, достал фляжку с бренди и сделал пару глотков. Его лицо изменилось, теперь Рэд не строил из себя доброго человека, который хотел всем помочь. Преображение было столь отчётливым, что его заметили даже сидящие в заднем ряду. Рэд щёлкнул пальцами и обратился к человеку в зале:

— Эй, Скул! Когда мы закрываем лавочку?

Со скамейки поднялся худощавый лысый тип с татуировками на всю голову:

— Уже сегодня. Наши умники с дронами засекли десантные корабли Альянса на побережье.

— Зашибись! А то мне стал надоедать этот маскарад!

Рэд ненадолго нырнул под кафедру и достал большую боеголовку с прикреплённым детонатором и таймером обратного отсчёта. Он небрежно выставил время в пятнадцать минут, нажал на красную кнопку и положил прямо к порталу. Вместе с этим на сцену вышли громилы с УЗИ и прогнали обывателей прочь из храма, охранники у входа также остановили очередь и развернули её в обратную сторону под дулом пистолетов. Внутри остались только прихожане, которые сидели на скамейках и до этого слушали речь епископа.

Учёный, который продолжал стоять с громкоговорителем, выпучил глаза и сказал.

— Это что, тактический ядерный заряд?!

— Ага! — радостно подхватил Рэд. — Я вижу ты действительно шаришь в теме!

— Что вы творите?!

— Веселуху! Хотя стоп. Знаешь, что? — Рэд стал вальяжно прогуливаться по сцене. — А хочешь я расскажу тебе правду? И даже не одну, а две. Всё равно это уже ничего не изменит.

— Конечно хочу! Говорите скорее!

— Ты ведь пришёл сюда, потому что почувствовал подвох, не так ли?

— Естественно. Это всё выглядит как афера!

— Но никто не может понять в чём подвох. Чтобы понять преступника, нужно знать его мотив. Вы своей мелочной душонкой думали, что это всё сделано ради денег, власти, славы или хотя бы мести. Пока вы не знаете мою идею, вы не можете предсказать мои поступки, и я для вас неуязвим. Так вот! Ради развлечения я скажу тебе часть правды, ты сможешь её оценить, и мы вместе над ней посмеёмся. Так вот. В том мире нет никакого подвоха. Он чист и по своему прекрасен. И те люди действительно хотят позаботиться о вас из религиозных чувств. Это вы подвох! Это вы моя афера! Ответ всегда был перед вашими глазами, он буквально летает в воздухе. Евразийский Альянс запустил ракеты с биологическим оружием. Поэтому вы так хорошо их взрываете в небе. Это стратегия скрытого заражения вражеского населения, кассетные капсулы разлетаются на мили вокруг и выпускают смертельный аэрозоль. Руководители Альянса испугались, что вы сбежите от правосудия, создадите новое враждебное государство в том мире и вернётесь для реванша. Из благих побуждений они решили устроить геноцид и очистить эту территорию. И тогда им не надо устраивать уличных боёв за каждый город, бежать за вами на край света и всё такое прочее. Проблема решится сама собой.

— Но если вирус настолько опасен, значит он вирулентен, сильно изменчивый и поэтому опасный для всего человечества.

— Как ты там говорил? Это те самые технологии другого уровня, которые я им подкинул. Не волнуйся, у меня и у них есть антидот и лекарство. А вот у всех остальных через неделю начнутся первые симптомы! Ваша печень начнёт мутировать и отравлять организм ядами. Кожа станет как у крокодила, выпадут волосы, а мозг закипит от бешенства.

— Вы безумец! Вы хотите поиздеваться над двумя мирами сразу? Вы хотите уничтожить наивных Христиан за их веру?

— Наивных? Ты ещё скажи добрых! Раскрой глаза, умник! Как они смогли захватить власть над целой планетой? Их крестовые походы закончились успехом. Они банально уничтожили всё остальное население. И вот когда они убили всех, то стали думать о мире и гармонии. Партия войны хотела продолжения, но у них не осталось врагов. Они были вынуждены остановиться и передать власть умеренным политикам. И тут как чёрт из табакерки появился я и предложил им новую дармовую рабочую силу. Ну как? Понимаешь что будет? Скажем так, они немного обидятся. Их пацифисты снова будут разгромлены, и они устроят планетарный крестовый поход! Может быть у них даже разыграется аппетит, и они продолжат резню в других мирах! — описывая эти действия Рэд почти впал экстаз.

— Но...

— Как я и обещал, я уничтожу портальные технологии на этой стороне. Но у них останется подарочек. Я уж об этом позабочусь.

— Но вы обещали раскрыть две правды.

— Ах да! Молодец, что напомнил. Хотя на самом деле, я уже и сам подходил к финалу. Вторая правда заключается в том, что ты тут не случайно.

— Конечно, не случайно! Я давно хотел с вами увидеться.

— И это просто совпадение, что десантные корабли с диверсантами тоже высадились в этот день?

— К чему вы клоните?

— Наверное, тебя завербовали под чужим флагом, они могли представиться как простые активисты и борцы за мир. Они хотел прощупать меня, узнать кто за мной стоит и потом поймать или ликвидировать. А кому я могу мешать? Своими действиями я как раз мог напугать Евразийский Альянс, который боится затягивания войны.

— Я не понимаю о чём вы говорите... — голос учёного задрожал, он как раз стал понимать в какой попал переплёт.

— И вот теперь у меня две альтернативы. Первая из них — это пустить много крови прямо сейчас.

— Что? Я не понимаю, зачем вам это?

— Вот там, — указал на кафедру, — лежит Чикагская пишущая машинка.

— Что? — ещё раз спросил учёный.

— Автомат Томпсона, умник! Стреляет пулями сорок пятого калибра! Магазин на пятьдесят патрон, стоимость пять тысяч долларов. Ясно?

— Ясно!

— Хочешь почувствовать его мощь на себе?

Люди, сидящие на скамейках задрожали, кто-то попытался встать, но головорезы Рэда, вооружённые УЗИ, заставляли их сесть обратно, а некоторых ударили прикладом.

— Спасибо, не надо! — ответил учёный.

— Кто тебя послал?

— Левые анархисты, красная бригада!

— А, понятно. Они как раз связаны с Евразийским Альянсом. Кстати, вторая альтернатива это как раз про автомат Томпсона, а первая совсем про другое.

Проповедник вытащил из-под рясы связку гранат и бросил их в центр помещения, прямо в сторону учёного. Чека каждой была прикреплена к одежде и теперь все они были в боевой готовности. За эти последние три секунды лишь часть людей успела лечь на пол и укрыться за крепкими деревянными скамейками. Старый учёный оказался среди шустрых и даже отпрыгнул куда подальше.

Сразу после взрывов, не дожидаясь когда развеется дым, на ноги поднялись диверсанты Альянса и открыли огонь из пластиковых пистолетов, которые они смогли протащить через металлодетекторы храма. Бандиты Рэда стояли по периметру помещения и хаотично стреляли в толпу. В это время их главарь, мой кузен, запрыгнул за кафедру и достал заветный автомат Томпсона. Кстати, я тоже большой любитель игрушек и могу сказать, что эта штуковина весит аж целых семь килограммов вместе с полным диском патрон. В общем очень стильная раритетная вещь, из которой надо уметь стрелять.

Я набросился на Ребекку и повалил её на пол, чтобы прикрыть от пуль. Пока я был сверху, на связь по микронаушнику вышла Сюзанна.

— Эдмон! Что мне делать?

— Ничего! Просто ждём, когда закончится бардак! Сейчас рано махать кулаками, не думайте, что Рэд в слабом положении!

— Я могу попробовать шлёпнуть его с помощью снайперки! У меня есть режим электромагнитной пушки!

— Это не поможет! У него двойная защита от магнитных полей.

Своей второй сущностью мы можем чувствовать сильные источники энергии, и даже с такого расстояния я распознал компактные щиты. Это хитрые устройства, которые блокируют хаотичный поток магнитного поля, который может нам навредить.

Пока мы мило беседовали и думали над планами, натренированные бойцы Евразийского Альянса смогли проломить «оборону» и приблизиться к сцене, они невольно прикрывались живым щитом, постоянно прятались за скамейками, а их оппоненты стояли вдоль стен и стреляли слишком бегло. В какой-то момент могло показаться, что они победят, но к Рэду подоспело подкрепление. Из дверей и со второго этажа вышли бойцы с дробовиками и в тяжёлых бронежилетах, это были матёрые пехотинцы Рэда, которые участвовали в уличных боях. Через пять минут они переломили ход сражения и солдаты Альянса отступили к выходу.

Для Рэда это был настоящий праздник, он веселился как ребёнок и стрелял в спины отступающим врагам.

— Keep the change you filthy animal!

Крикнул он напоследок и зацепил одного из солдат по ногам. Человек упал вниз, но продолжил ползти к спасительному выходу.

— Оставьте его! Он мой! — сказал Рэд и приблизился к добыче с автоматом.

— Ты чёртов маньяк! — солдат повернулся на спину и попытался достать запасной пистолет, спрятанный в мини-кобуре на ноге.

Рэд выстрелил ему в руку и рассмеялся:

— Безумие это следующая ступень эволюции!

— Мы всё равно тебя достанем!

— Да мне пофиг. Ты лучше о своей шкуре подумай.

— Я патриот своей страны. Я живу ради неё, и я умру за неё.

— Ха! Умора. Нужно было сражаться не за страну, а за человечество. Вот тогда у вас был бы шанс. Война бы быстро закончилась мирным договором, и у меня не было бы возможности манипулировать вами и разжигать огонь. А теперь скажи мне, как ты хочешь умереть?

— От старости!

— Неа, у меня для тебя есть только два варианта: в одном кармане у меня лежит нож, а в другом молоток. Что выберешь?

— Ампулу с цианидом.

— Что?

Но было уже поздно — диверсант прокусил фальшивый зуб и проглотил быстродействующий яд.

— Ах ты ж хитрый фраер!

Возмутился Рэд и со злости выпустил последние патроны из автомата, чтобы усилить агонию врага. Завершив начатое, он наконец успокоился, выдохнул, бросил оружие на пол и задорно крикнул.

— С десертом покончено! Теперь твой черёд, Эдмон! Что ты тут делаешь, трусливая ты хитрюга?!

Глава 4. Дуэль двух демонов

— Ну, Эдмончик, настало твоё время, — пошутила Ребекка, чтобы подбодрить меня.

— Ага, сейчас, только шары с пола подниму, — ответил я, указывая на упавшие из кармана пиджака светошумовые пластиковые гранаты.

Наконец мы встали и вышли из-за замечательной колонны, которая спасла нас от случайных пуль и осколков.

— Та-да! — я выпрыгнул из тени и развёл руками в стороны. — Я хотел устроить сюрприз, но ты опять всё испортил. Когда ты узнал о моём прибытии?

— Ты в первый же день устроил вечеринку в самом дорогом загородном особняке и скупил всё раритетное французское вино в городе, при этом ты додумался заплатить за удовольствие немаркированными золотыми слитками.Ты бы ещё носил с собой рекламный плакат со своим именем!

— Дык я и не прятался. Мы ж вроде родственники, почти как братья.

— В последние наши встречи ты вёл себя малость по-другому. Ты был недоволен всем, что я делаю. И вряд ли теперь что-то изменилось в лучшую сторону.

Обычно Рэд кривлялся и шутил также, как я, а если он был серьёзен, то дела обстояли скверно. Поэтому я попробовал вернуть его в нормальное ироничное состояние.

— Ты чё такой серьёзный? Расслабься, я пришёл просто поболтать.

— И мой ответ нет. У тебя на лице всё написано, тебя можно просчитать до самого последнего хода. Хочешь предложить мне остановиться? Передохнуть? Заняться чем-то другим? А в конце ты предложишь хотя бы поделить миры пополам, чтобы тебе что-нибудь осталось для своей ленивой и бессмысленной жизни?

В этот момент я схватился за животик и искренне рассмеялся. Должен отметить, что Рэд постарел и у льва затупились клыки. Он пропустил именно тот манёвр, который я хотел оставить в тайне. Так вот, обычно я путешествую неотрывно с Ребеккой и Сюзанной, но в этот раз ради конспирации я отправил Ребекку первой, чтобы она оценила обстановку, а я в это время успел собрать гаджеты и пушки на все случаи жизни. Поэтому я заранее знал, что у Рэда в этом мире нет серьёзного оружия и технологических штучек, кроме порталов. И скажу про ещё один момент — да, у меня есть проблемы с зелёным змием, но я знаю, что это плохо и регулярно бросаю это пагубное занятие. Я сопротивляюсь ему по мере сил, а Рэд в свою очередь ни в чём себя не ограничивает и злоупотребляет белым порошком, из-за которого ему часто приходится менять тела.

— Во-первых, — начал я, вытерев скупую слезу, — я хотел сказать, что раньше ты был крутым и сильным, не то что сейчас. А во-вторых...

— Первого уже достаточно, чтобы я вспорол тебе живот, начал распутывать кишки и заставил танцевать в это же самое время.

— Ну вот, — я махнул рукой, — тебя уже и память подводит. Ты делал что-то подобное уже минимум два раза, после того как услышал об этом способе из легенды про одного пирата. И у тебя ни черта не получилось. Люди слишком сильно корчатся от боли, их нельзя заставить делать что-то осмысленное. А во-вторых, я пришёл как раз за этим. За тем, чтобы расставить все точки над ёпрст, пропустить переговоры и всякую муть и перейти к сразу к последней точке. Если нам суждено сразиться, то пусть это будет стильно и круто.

С этими словами я откинул ворот пиджака и показал электро бластер, способный убивать существ вроде нас. Пистолет лежал за поясом почти как в вестернах.

— Да я убью тебя на хрен, — коротко ответил Рэд.

— В былые времена я бы с тобой согласился. Но сейчас шансы пятьдесят на пятьдесят. Давай сделаем это. Устроим шикарный классический дуэль.

Я достал золотые механические карманные часы с музыкальной шкатулкой и продемонстрировал их мелодию, которую написал сам Эннио Морриконе именно для таких случаев.

— Эти часы я возьму себе как трофей. Несите мне самую козырную пушку! — крикнул Рэд и наконец сбросил с себя эту нелепую рясу священника.

Подручные мигом принесли ему дизайнерский белоснежный пиджак, золотые браслеты, цепочку и бластер инкрустированный платиновыми вставками.

— Вот это я понимаю заваруха! — обрадовался я.

— Прикрой на время свой музон и выкинь магнитный щит. Это должен быть дуэль по всем правилам.

— Ясен пень. И ты выбрось свои щиты.

Рэд вытащил из брюк только один предмет и небрежно бросил его о каменный пол.

— Э! — возмутился я. — Ты чё, разводишь меня как последнего лоха? А где второй?

— Второй — не щит. Ясно?

— Таки я должен верить тебе на слово?

— Эй, Скул! — крикнул он своей правой руке. — А ну-ка стрельни рядом со мной.

— Оки-доки.

Прихвостень достал свою пушку, кстати дешёвую модель, и стрельнул под ноги Рэду. Шаровая молния прожгла скамейку, стоявшую рядом, и я почувствовал как магнитный вихрь свободно распространился по всему помещению. Ещё бы чуть-чуть и это было бы больно.

— Тогда что это за приблуда? — спросил я.

— Если будешь хорошо стараться, то скоро узнаешь.

— Ну лады, кончаем трепаться и начинаем стреляться?

— Какой ты борзый. А ты ничего не забыл? Где твоя вторая тёлка? А?

— Пудрит носик.

— Это ты мне мозги пудришь. Немедленно прикажи ей прийти сюда или мы поджарим тебя как бекон.

— Хорошо! Если ты испугался моей бабы, то я её сейчас сдёрну с насиженного места.

— Боюсь? Я просто хочу забрать все трофеи себе.

— Лады! Сюзанна, — обратился к ней по скрытой рации, — народу захотелось сладкого, поэтому шевели своими булочками — мы ждём тебя на вечеринке.

На этом месте вы, наверное, хотите спросить, а какой у меня был план? Неужели я просто хотел сразиться с Рэдом на равных? Ну, если честно, то нет. Я просто изо всех сил тянул время и ждал вмешательства сверху. Это не фигура речи, а холодный и почти трезвый расчёт. Видите ли, недавно местные военные пытались убить Рэда, а у них всегда должен быть резервный план. Я знаком с тем как они думают, и знаю что они строят развилки: что делать в этот случай или в другой? И как я понимаю, самое последнее что они могли сделать — это отправить кучу крылатых ракет в этот собор и хотя бы уничтожить лидера группировки, которая путает им карты. Уверен, что с собой диверсанты взяли не только пистолеты, но и маячки для точного наведения.

И ещё кое-что, если бы я просто занимался «дипломатией» без дерзости, то Рэд, быстро бы закончил разговор и воспользовался бы порталом, чтобы сбежать. А если вы не забыли, то тут рядом тикал таймер атомной бомбы. Поэтому я развёл его на одну слабость. По натуре он был бандитом, и ему важно было показывать свою крутость и понтовость перед подчинёнными. Он просто не мог уронить авторитет, ему нужно было триумфально побеждать, принимая любой вызов.

Пока Сюзанна шла к нам, я сделал ещё один ход.

— Как жест доброй воли, я прошу выпустить последних гражданских.

— Пока идёт музыка, они могут бежать. Потом я им ничего не обещаю.

Не успел Рэд закончить фразу, как остатки выживших поднялись и почти пулей выскочили на свежий воздух. Никогда не видел, чтобы профессора по физике так быстро бегали — этот нобелевский лауреат умудрился выскочить из западни первым. Отсчёт пошёл, к счастью, мелодия длилась целую минуту, и закончилась она таким грохотом, который я даже и не припомню за свою долгую бессознательную жизнь. Хорошо что в старину делали хорошие крепкие каменные здания, прям настоящие крепости, а не храмы. С другой стороны, может умник, у которого был маячок, успел удрать с вечеринки? До сих пор думаю, что это был тот самый озорной профессор, может он выкинул датчик на выходе, как только вспомнил про него?

Так, а что было дальше? По-моему взрывная волна, заложенные уши, куча пыли, опалённая волосы и какие-то странные звуки. Кто-то подполз ко мне со словами: «Пейн! Я ног не чувствую!».

— Сейчас, поправим, — ответил я спросонья.

Я и сам не до конца очухался, всё тело было в синяках, я лежал среди груды булыжников, а один глаз прибило так, что он уже ничего не видел. Я ещё плохо ориентировался, но смог достать из внутреннего кармана пластиковый Глок (потому что не хотелось тратить заряд бластера на всякую шушеру) и сделал пару выстрелов в сторону незнакомца.

— Ну как, лучше?

— Что происходит? — видимо парнишу совсем контузило. — Я теперь и рук не чувствую!

— Тогда просто закрой глаза и поспи. Скоро за тобой придёт зубная фея.

Я «отпинул» беднягу ногой, приподнялся, и изо всех сил ударил себя по голове, чтобы прийти в чувство, но перестарался и картинка стала маячить по сторонам. Это было похоже на настройку изображения по телевизору. Моя вторая сущность, естественно, не пострадала и я чувствовал, что рядом происходит бойня — мои боевые подруги резвились по полной программе и стреляли из энергетического оружия. У них был хороший боевой опыт и физподготовка, и потому они хорошо оприходовали бандюков Рэда. Судя по их рассказу, я пропустил половину перестрелки. После взрывов фасадная стена рухнула, огромные куски крыши обвалились вниз, Сюзанна засела в руинах перед входом и кинула пару гранат в сторону портала. Ребекка заползла за счастливую колонну (ту самую), дождалась наступления врагов и расстреляла их в спину. Естественно, моим девочкам тоже досталось, Сюзанна лишилась кисти руки, а Ребекка получила ранение в печень. Вскоре вылез я и героически всех спас, кинув припасённые светошумовые гранаты. Добившись эффекта внезапности, я смог добить оставшихся громил. Кузен с самого начала находился на открытом пространстве и поэтому получил несколько осколочных ранений в правое плечо и левый бок. Такой поворот ему явно не понравился, и, как говорят французы, он совершил храбрый манёвр отступления.

Пока мы играли в войнушку, Рэд добрался до портала, который отрубился из-за взрывов, пнул его пару раз ногой, включил резервные генераторы и снова открыл его. Зеркальная сфера была нестабильной, она просуществовала всего пару минут, но я успел прыгнуть за ним следом.

Глава 5. Смерть - это только начало

В том мире я снова встретился с аномальным кошмаром. Я чувствовал, как сама ткань вселенной корчилась от боли, огромные потоки энергии появлялись из ниоткуда и распылялись в вечность. Под ногами было крепкое, ровное каменное плато, но с большими дырками, из которых с большой скоростью вылетали светящиеся струи газа — они устремлялись далеко наверх, где в гордом одиночестве кружила странная чёрная дыра. Трудно сказать, какого она была размера из-за отсутствия ориентиров для сравнения, возможно она находилась там, где это понятие было просто иллюзией.

Рядом с собой я увидел руины древних храмов, статуи непонятных существ и лужи из расплавленного металла. В такой обстановке найти беглеца было довольно не просто — если энергетическое существо не хочет себя обнаружить, то оно сожмётся в пространстве до размера мозга, которым управляет. Но я надеялся, что Рэд не мог далеко убежать, и я просто должен был прочёсывать местность, пока не встречусь с ним.

Вначале я выбрал неправильную дорогу, я подумал что он скрывался в центре разрушенных храмов, но потом я поднялся на холм из булыжников и заметил Рэда в противоположном направлении. Он шёл по открытому пространству куда-то за горизонт. Я незамедлительно спрыгнул вниз и помчался догонять его. И снова мой кузен сделал сюрприз — вместо того, чтобы петлять или искать укрытие для сражения, он упорно шёл вперёд к неведомой цели и строго по прямой линии, оставляя позади себя кровавые следы. В дрожащих руках он всё ещё держал бластер и хаотично отстреливался. Но ему уже не хватало сил, он не мог нормально прицелиться и поэтому просто держал меня на расстоянии беглым огнём. Шаровые молнии летели вереницей, мне приходилось ложиться на каменное плато или даже прыгать в сторону, но такой расклад был в мою пользу — Рэд тратил батарею своего бластера и приближался к неизбежному поражению.

Но ему удалось выиграть время, я был вынужден идти за ним следом и надеяться, что не окажусь в ловушке. Зная про характер Рэда, я решил взбесить его, чтобы он как можно быстрее выпустил последние заряды и приблизил решающий момент.

— Ты стал хуже, чем этот поганый Вселенский комитет! — крикнул я ему вдогонку.

— Плевать!

— Они убили наших близких, друзей, весь наш вид!

— Это было в другой жизни! Это просто слова, жалкие обрывки воспоминаний, которые почти стёрлись из памяти.

— Разве это не отвратительно? Как можно было забыть про это преступление? Неужели ты их простил? Я бы понял, если бы ты строил планы по их уничтожению, но то, что ты творишь, это просто глупое и бессмысленное насилие!

— О нет! Во всём этом есть смысл! Посмотри наверх — разве это не прекрасно? Чем дальше мы идём, тем ближе она становится. — С этой погоней и перестрелками я и не заметил про странное поведение чёрной дыры на небосводе. Она постепенно опускалась вниз, словно солнце за горизонт. — Именно здесь всё и началось, Эдмон! Здесь я понял, кто я такой на самом деле!

Рэд выпустил последние заряды в мою сторону и выбросил бластер. Пока я опять поднимался с земли, он успел достать свой любимый белый порошок, который придал ему сил. На какое-то время он забыл про боль в животе и побежал вперёд в сторону чёрной дыры. Пространство начало искривляться с ускорением. Воронка с падающими потоками светящегося вещества стремительно увеличивалась в размерах. Я в который раз попытался докричаться до него.

— Постой, Рэд! Я хочу поговорить!

Всё-таки у меня оставалась небольшая надежда на то, что его можно было вылечить. По крайней мере я должен был попытаться остановить и вразумить его. Кузен смог добежать до самого конца, мы достигли обрыва — каменная скала резко обрывалась в пустоту, а дальше располагалось оно. Ужасающее творение чистой тьмы. Чёрная дыра была одновременно рядом с нами, и в тоже время до неё невозможно было дотянуться. Моя энергетическая сущность чувствовала, что после обрыва начинался нематериальный мир, и всё это просто чудовищный непонятный фантом или аномалия.

Рэду стало плохо, он рухнул перед самой чертой — до пропасти осталось всего полметра. Он достал из кармана пиджака специальные пластыри и принялся лепить их на раны, чтобы остановить кровотечение. За долгие годы бандитских разборок мы приобрели параноидальные привычки и постоянно носили с собой всякий мусор (например, у меня в рукаве и трусах всегда находился компактный пистолет Дерринджер, а в ботинках был небольшой запас пластиковой взрывчатки — и, чёрт возьми, всё это неоднократно пригождалось). Рэд подлечился, но ему всё равно было плохо, и он терял сознание. Я стоял прямо перед ним и мог завершить дело.

— Давай уже, не тяни, — сказал Рэд.

— Нет.

— Только не надо сантиментов и соплей. Второй раз тебе не повезёт, и я точно тебя грохну.

— Может быть ты и стал немного слабее и безрассуднее, но это всё равно было слишком просто.

— Что ты несёшь? У тебя есть единственный шанс убить меня, что тут может быть непонятного?

— Ты всегда направляешь внимание оппонента на те вещи, в которых нет подвоха. Значит я действительно могу убить тебя и проблема заключается в чём-то другом. Не так ли?

— Послушай, Эдмон, — тяжело вздохнул кузен, — я устал. Я схожу с ума от бесконечной жизни. Но мне не хватает смелости закончить её. Я надеялся, что ты сможешь меня остановить.

— Да неужели?! А что это за устройство, которое я принял за магнитный щит?

Вместо ответа Рэд потянулся во внутренний карман пиджака, я решил, что это оружие и ударил его прикладом по голове. Рэд, наконец, потерял сознание и крепко заснул. Его энергетическая сущность была рядом, но она не хотела со мной говорить. Чтобы разорвать связь с мозгом требуются время и силы, но он не собирался спасаться бегством, он был рядом и ждал моей реакции.

Я достал из карманов его брюк прямоугольный предмет и вскрыл корпус. Эта вещь являлась одновременно медицинским сканером и средством связи. Устройство держало открытым микропортал в другой мир и периодически передавало зашифрованные сигналы. Если что-то произойдёт с энергетической сущностью Рэда, то связь с приёмником на той стороне оборвётся и произойдёт нечто очень нехорошее. Я уже видел подобные приборы на галактическом чёрном рынке, обычно их покупали правители тоталитарных режимов, чтобы обезопасить себя от покушений. Эту вещь всегда использовали только для того, чтобы активировать устройство из разряда «Машина судного дня». А учитывая характер и больную фантазию Рэда, то мне было даже страшно представить, что произойдёт если я убью его. Как только я опустил электробластер, я услышал их — это был целый легион голосов, раздавшихся прямо из чёрной бездны.

— Заверши начатое, Эдмон! Это предначертано судьбой!

— Вашу ж мать! Вы кто такие?! — на всякий случай я сделал десяток выстрелов в чёрную дыру.

Голоса рассмеялись и потом продолжили разговор.

— Приблизь момент нашего триумфа, Эдмон. И тогда ты получишь от этого мира всё, что только захочешь.

Я кисло улыбнулся.

— Всё мирское тщетно. Бесконечная жизнь приедается и теряет свои краски. В конечном счёте мы ценим только то, что ограничено, что теряется безвозвратно. Если у вас есть лишь плоды этого мира, то вам нечего мне предложить.

— Назови цену!

— Мне нужно спасение.

— В этом мире нет спасения, Эдмон. Никто не может дать его тебе.

— Даже Бог?

— Он умер. Он не услышит твои молитвы.

— Мне кажется, что у вас нет всей правды. Только одна половина.

— Мы хотим, чтобы ты был вместе с нами. Чтобы ты помогал своему кузену.

— Но вы же хотите убить его?

— Нам нужно соблюсти ритуал. Только так мы можем заполучить его.

— Что вы ему обещали?

— Ничего. Мы никогда с ним не разговаривали на прямую. Он так много прыгал через тьму, что она стало его частью. Рэд наполнен безумием и злобой, он наш чемпион, единственный, кто может сесть на пустующий трон и взять его силу. Как только он осознал, кем является на самом деле, его судьба была предрешена.

— Трон князя тьмы? Он совершает безумие, чтобы получить награду?

— Он извратил свою сущность до предела и собирается умереть в агонии, осознавая, что забирает с собой миллиарды и миллиарды живых существ. Он собирается изменить ход истории и ввергнуть вселенную в кошмар. Он действительно достоин своей судьбы. Рэд будет возрождаться во всех мирах в самых разных воплощениях, он получит всё время этого мира. Поэтому тебе лучше быть на его стороне.

— Я не собираюсь во всём этом участвовать, и уж тем более я не буду делать за вас грязную работу.

— Ты всегда был слаб, Эдмон. Ты всё испортил. Это должна была быть схватка, напряжённое противостояние добра со злом, ненависть, гнев, желание убить и финальная агония. Но твой провал ничего не изменит, если ты отступишь, то эту работу выполнит рука Смерти, её фаворитов нельзя остановить.

— Ну это мы ещё посмотрим.

Столько стараний, а по итогу такой скверный расклад. У меня оставался только один ход, дающий скромный шанс на счастливый финал. С помощью подручных средств я сделал «пеленг» сигналов из устройства Рэда и установил координаты, где должна была находиться его дьявольская машина. Мне следовало оставить Рэда и искать способ вернуться обратно в «нормальный» мир. Напоследок, в качестве шутки, я подарил своему кузену золотые часы и отправился в сторону разрушенных храмов. Насколько я знал Рэда, он должен был оставить там схрон с порталами, ресурсами и оружием. В каждом мире он делал заначку на чёрный день или оборудовал настоящее убежище.

Конечно, я мог уничтожить его тело, или просто испортить портал, чтобы он оказался запертым в этой реальности. Но тогда бы он разорвал связь с медицинским сканером и случилась бы катастрофа (прибор решит, что он умер, отправка сигналов в другой мир прекратится и там активируется машина судного дня). Единственная радостная вещь заключалась в том, что у моего кузена был слишком сильно развит инстинкт самосохранения, я знал, что ему потребуется много времени, чтобы ещё раз решиться взглянуть в глаза смерти.

Эпилог первой части

Хуф. Тут, наверное, надо сделать перекур, выдохнуть и подвести небольшие итоги. Пока я шлялся не пойми где, Сюзанна успела деактивировать атомную бомбу, а Ребекка была вынуждена разорвать связь с телом и восстанавливаться. Потом мы принялись минимизировать ущерб от кузена. На основе симптомов и первичных анализов крови мы откопали в наших архивах информацию про вирус, который использовал Рэд (это был наш общий грех из давнего прошлого). Я сделал всё возможное, чтобы в кратчайшие сроки распространить лекарство в оба мира и спасти их. Я рассказал людям правду, и только потом мы продолжили наше путешествие — мы отправились на поиски машины судного дня. Теперь передо мной была только одна главная задача, которой подчинялись все остальные планы — нужно было найти и обезвредить устройство Рэда. Конечно, ввиду своего характера я постоянно отвлекался, но никогда не сходил с намеченного курса.

И нет, я не чувствовал себя героем или хорошим парнем. Я просто должен был сделать это. Если бы я поступил иначе, то был бы самой последней скотиной во вселенной. В такие моменты я думаю, что лучше бы Вселенский комитет начал бомбардировку сразу, а потом вспоминаю, что сожалеть о минувшем — не стоит труда, и жить нужно лишь настоящим.

Глава 6. Первая загадка

Часть 2. Найти машину судного дня

Когда-то наш вид собирался победить саму смерть, мы хотели построить вечную процветающую утопию. Только представьте себе этот мир: после дематериализации сознания ваша жизнь продолжается снова и снова, вы просто меняете тела и вкушаете мирские плоды, пока они вам не наскучат. А потом вы можете выбрать перерождение, полностью изменить себя и избавиться от груза воспоминаний. Или вы можете отправиться в энергетический рай, в реальность, которая наполнена живой энергией. В конечном счёте, мы думали даже над тем, что кто-то захочет забвения, и ему нужно будет предоставить красивый и безболезненный выход. Например это могло быть слиянием с другими сущностями или блаженное угасание.

Но мы успели сделать только первый шаг, и наш энергетический рай и технология перерождения остались только мечтой. Теперь мы жалкие остатки со скромными возможностями и ресурсами. Чтобы начать всё заново нам потребуется захватить власть над целой планетой и столетиями направлять усилия этого общества в одно русло — в изучение теоретической физики. А ещё нам потребовалось бы найти и потратить кучу элемента Вальмана-Штрасса, провести опасные эксперименты и привлечь внимание Вселенского комитета и других акул из глубокого космоса. Наверное, когда-нибудь я попробую ступить на этот путь из-за отчаяния, но пока страх перевешивал всё остальное.

Я живу с проклятием бессмертия и с тревогой думаю над будущем. Если бы не Сюзанна и Ребекка, я бы, наверное, сошёл с ума, ибо одиночество это яд для разума. Но на какие муки я их обрёк? Они ведь совсем молоды и не понимают того, что их ждёт. А ведь они ещё и женщины! А что если у них заиграет материнский инстинкт? Им придётся наблюдать за тем, как стареют и умирают их собственные дети. А если они попросят сделать их бессмертными? Это же цепная реакция, я стану кем-то вроде графа Дракулы, который был прародителем рода вампиров. Кто-то может сказать, что в этом нет ничего плохого, но я уже боюсь последствий. Фактически я буду ответственен за то, что натворит будущий клан, которым я не смогу управлять. Уж извините, но я немного знаю как устроено человеческое общество, и понимаю, что потомки будут думать о своём сохранении и процветании. В конечном счёте они начнут бороться за власть и выживание организации, а для этого нужно принимать в свои ряды новых членов. Вот это как раз и будет то, чего так боялся комитет.

Всё! С нытьём закончили, возвращаемся к делу. Наступило ужасное утро непонятного дня. Состояние было таким невнятным, что я решительно не понимал, что произошло прошлой ночью. Я открыл глаза, но ничего не изменилось. Я хотел позвать на помощь, но опять ничего не получилось — раздались какие-то непонятные звуки и бульканье. Потом я наконец додумался поднять голову из тарелки с салатом, который уже пустил сок.

— Чёрт! Сюз! Ребекка! Почему я опять ничего не вижу! — озадачился я.

— Сними повязку, Эдмон, — раздался голос Ребекки в моей голове.

— О, спасибки! — я убрал с глаз бинты и попытался разглядеть комнату, в которой находился. — Странно… В одном глазу мутнее, чем обычно.

— Ты после операции, тебе пересадили донорский.

— Так вот почему у меня так голова раскалывается. Это отходняк от наркоза! Одна загадка решена. А что у меня в тарелке? Очень похоже на салат с курочкой.

— Это был наш крокодильчик Данди, он опять цапнул твои штаны, и ты в жару гнева пристрелил его из Магнума 44 калибра.

— Ну, что могу сказать? Я разочарован таким неоригинальным вкусом. А давайте заведём страуса?! Я слышал, что у них самые огроменные яйца.

— Не надо! Они могут прибить человека одним ударом ноги!

— А кенгуру?

— Они боксируют так, что мало не покажется. Всё, что родилось в Австралии, должно остаться в Австралии. Предлагаю взять колибри, они милые, красивые и забавные.

— Да… Не плохой выбор…

— Эдмон! Я уже чувствую, как ты хочешь попробовать их на вкус!

— Их мясо должно быть очень нежным! Возьмём сразу десяток, устроим им дивный сад с растениями и гнёздами. Обещаю, что съем только одну. Ну максимум три, если будут очень вкусными.

— Ну, зная тебя, можно сказать, что это уже большое достижение.

Кажется мы находились на моём космическом корабле и где-то на земной орбите (точнее сказать, это была очередная версия Земли в очередной параллельной реальности). Космический корабль звучит гордо, но как я уже говорил в самом начале, наш вид не успел довести эту технологию до высокого уровня. Потом, после геноцида, мы бродили с Рэдом по мирам второго эшелона, у которых дела были ещё хуже. Поэтому пришлось ремонтировать и копировать то, что уже было под рукой. В какой-то момент мой кузен угнал армейскую посудину одного продвинутого тоталитарного режима (ему нравилась его огневая мощь), а я так привык к этой тачке, что решил использовать её до самого конца. Всё-таки это было напоминание о родном доме. Наверное, в этом были все мои проблемы, я не мог отпустить прошлое также легко как Рэд. Вот он мог запросто сжечь все мосты за собой, он осознавал себя как уникальную сущность над вселенной, для него весь мир — это игрушка, созданная исключительно для его развлечения.

Издали наш корабль походил на гигантского спрута с солнечными панелями, хаотично расположенными отсеками, ядром генератора и роборуками манипуляторами. В “стоячем” режиме он раскладывался на составные части, а во время путешествий всё упаковывалось в компактный шар и защищалось энергетическим барьером. Стыдно сказать, но гравитация была только в кухонном отсеке. Гравипол — дорогая игрушка, которая жрёт много энергии, и для её установки на нашу посудину потребовался мастер с золотыми руками. Но вот на панорамные иллюминаторы я не пожадничал, уж больно они были красивые.

Я подошёл к “окну” и присмотрелся к планете — половина континентов была покрыта пустынями.

— М-да… — вздохнул я. — Чувствую, что мы не увидим там процветающие цивилизации…

В комнату вошла Сюзанна.

— Зацените штуковину! — после перестрелки с бандюками Рэда она потеряла кисть, и теперь весело размахивала крюком вместо неё. — Я настоящий пират!

— Вот это жуть! Я в прикольном смысле этого слова.

— Не волнуйся, я сделала съёмный киберпротез. Я теперь вообще трансформер! — убрала крюк и нацепила модель, которая была похожа на обыкновенную человеческую руку, её лишь немного выдавал оттенок кожи и специфическая моторика пальцев.

К сожалению, человеческие тела страдали плохой ремонтопригодностью, их приходилось восстанавливать киберимплантами, а не лечить в полном смысле этого слова. Но это гораздо круче, чем быть диплокроном с планеты Фаеркриз, где каждая взрослая особь носит в себе выводок, и если она получает сильную рану, то её организм просто взрывается, а так называемые детки по-быстрому сжирают носителя и расплываются по океану. Не сочтите за расизм, но ничего лучше гуманоидов вселенная не придумала!

Сюзанна тоже подошла к окошку и включила на нём лазерную проекцию, ей не терпелось как можно быстрее перейти к делу и потенциальной заварушке.

— На этой планете творится странная ерунда.

— А разве ерунда может быть не странной?

— Тогда назовём её загадочной. Так вот! Раньше здесь была высокоразвитая цивилизация, но теперь её города брошены на произвол судьбы. Никаких следов войны и хаоса. Никакого мусора на улицах, никаких баррикад, следов взрывов и человеческих останков. Их просто бросили.

— Ух, какая интрига!

— Это ещё не всё. Люди исчезли, а роботы нет! Целая армия примитивных роботов перекапывает землю на континентах, они добывают металлы и редкоземельные элементы, обрабатывают их на заводах и отправляют в один центр, находящийся в середине Евразии.

— А кто их ремонтирует и производит?

— Рядом с тем центром полно автоматизированных заводов. Я отправляла туда разведывательные дроны, и они успели заметить только роботов.

— Успели?

— Их сбили системы ПВО. Там есть боевые машины.

— Действительно загадочно. Куда им столько металла и прочего сырья? Они там что, пирамиды складывают?

— Складывают, но не из металла, а из грунта и скальных пород. Роботы копают циклопические катакомбы, в которые уже сейчас можно поместить несколько мегаполисов. Из одних тоннелей выносят почву, в другие заносят металлы и ископаемое топливо. Судя по сканерам энергии там творится что-то грандиозное. Извиняюсь за туфталогию, — оговорилась она, — но в центре этого центра находятся ускорители частиц и генераторы на основе элемента Вальмана-Штрасса. И судя по тем координатам, что ты получил из устройства Рэда, приёмник находится именно там.

— Один из приёмников, — грустно уточнил я.

Эх, как вы могли догадаться, с Рэдом не бывает просто, когда мы обработали сигналы с его устройства, то обнаружили, что существует два адресата в двух разных мирах. Сами понимаете, какие тут могли быть расклады. Возможно в обоих мирах существовали свои автономные машины судного дня. Возможно даже то, что если обезвредить одну, то активируется другое. От моего кузена можно было ждать всего чего угодно. Но всё-таки оставалась надежда на хороший исход, вряд ли он соорудил банальную бомбу, вирус или нанооружие. Подобные штуки могли навредить многим мирам, но они не представляли угрозу для мультивселенной. Если же Рэд действительно собрался изменить ход истории, если ему нужен был максимальный масштаб, то это должно было быть чем-то хитрым и сложным. Скорей всего, в каждом мире была только часть замысла, и чтобы остановить Рэда, мне нужно было увидеть картину целиком.

Сюзанна показала снимки центра с дронов-шпионов и указала на одну странную точку.

— Вот тут располагается один из входов в подземное царство.

— Минуточку! — пригляделся я к фотографиям и увидел странное здание. — Какое чудовище могло совершить такое преступление! Вы только посмотрите! Снизу это Австрийская крепость Хоэнзальцбург, но внутри стен стоят соборы Гауди и Святого Вита!

— Ауди? — переспросила Сюзанна. — Или Гауда, как сыр?

— Нет! Гауди — это архитектор! Эти два собора выполнены в Готическом стиле! А крепость в Романском!

— А не пофиг ли?

— Ну, в принципе да, аргумент... А замок обитаем?

— Может быть, но вокруг него полно пыли. Я пробовала установить радиоконтакт, но мне никто не ответил. Судя по сканерам, под замком расположен тоннель, ведущий в главный бункер, откуда можно попасть к машине судного дня.

— А системы ПВО и злобная армия роботов-убийц?

— Замок расположен на самом краю, вся бурная деятельность идёт южнее, а с севера только голая пустыня, камни и помойка — там лежат какие-то большие непонятные корпуса то ли кораблей, то ли военной техники. К сожалению, сам замок находится в зоне действия ПВО, и к нему можно подобраться только хитрым способом — с помощью ног.

— Звучит как чётко продуманный план. Я думаю мы можем взять штурмовик, ты сядешь за орудие, а я за штурвал, мы полетим на сверхнизкой высоте и, так сказать, прощупаем обстановку. Ребекка, присмотришь за кораблём?

Ребекка нежно схватила мои импланты в голове и воспользовалась голосовыми связками:

— Ну, конечно, дорогой!

Я, естественно, не сопротивлялся, потому что это весьма романтично, когда две энергетические сущности так тесно соприкасаются друг с другом. В нашем корабле были предусмотрены специальные приборы, позволяющие управлять им, когда мы находились в состоянии без тела. Я мог спокойно оставить посудину на орбите, а сам спуститься с Сюзанной ради весёлых приключений. Ах да, мы же ещё мир спасали. В этот раз я не особо наряжался и даже согласился надеть джинсы. Зато мы взяли самый классный штурмовик из имеющихся, в отличие от всех остальных он был красным. Не помню где мы его достали, но сразу было понятно, что вещь крутая.

Глава 7. Хороший гость - хорошо прожаренный гость

Как только мы спустились на околоземную орбиту, то получили первый гостинец — среагировала космическая система обороны и по нам запустили противоспутниковую ракету. Видимо, после запуска наших дронов-шпионов хозяева планеты стали искать гостей и были начеку. Вначале я усмехнулся — подумаешь, одна сверхзвуковая ракетка! Я мог сбить её на подлёте лазерами. А потом сканеры сказали, что внутри целая ядерная боеголовка, от взрыва которой могло задеть и наш корабль. Пришлось постыдно спасаться бегством и лететь в обратную сторону.

— Ну ок, враждебная планета! — сказал я. — Первый раунд ты выиграла, но я ведь могу набрать сверхскорость! — на самом деле я никому не советую превышать гиперзвуковую скорость в плотных слоях атмосферы, чем выше плотность воздуха, тем больше выделения тепла, а энергетический щит у маломощного штурмовика не всесильный.

Я хорошенько разогнался и снова влетел в околоземную орбиту, и в этот раз средства обороны запустили целую дюжину ракет в нашу сторону. Кому-то было не жалко тратить на нас атомные бомбы! Они же стоят уйму денег! Признаю, что я решил не рисковать, и снова удрал наверх. Ракетки оказались хорошими и загнали меня далеко в глубокий космос, прежде чем взорваться. Несмотря на расстояние, осколки и излучение всё равно задели штурмовик, что говорило о большой мощности зарядов.

В дело вмешалась Сюзанна, сидящая сверху.

— Может того самого? Зайдём через Южный полюс? Обычно у людей там самая жидкая система ПВО. А потом будем лететь на сверхмалой высоте, чтобы скрыться от радаров.

— Хороший шаг. Но перед этим предлагаю сделать отвлекающий манёвр. Ребекка! — я вызвал главный корабль по спецлинии. — Сбрось какой-нибудь балласт, пожалуйста. Нам нужно обмануть местную систему ПВО.

Если бы я знал, что она собирается сбросить отсек с модной одеждой, я бы ей этого не позволил! Но таки меня не спрашивали, и куча гиперзвуковых ракет отправилась на уничтожение не менее дорогих шмоток (помимо всего прочего, там были одёжки короля Людовика и доспехи Генриха VIII!), а мы следом нырнули на полной скорости в сторону Антарктиды. Ракетного обстрела всё равно не удалось избежать, но мы выиграли время, смогли спуститься вниз и стали невидимыми для радаров и прочих средств обнаружения.

Путешествие затягивалось, мы летели на скромной высоте и поэтому огибали земной глобус по его поверхности. Зато успели оценить бескрайние просторы мирового океана, встретили перелётных гусей и слегка вздремнули. Хорошо, что у штурмовика был автопилот, и нас было двое, и поэтому мы могли хоть как-то развлечься. Ради конспирации мы пролетели от одного полюса к другому, а потом зашли в центр Евразии через Арктику. На континенте нас встретили вражеские зенитки и истребители. Мы мчались на максимально возможной скорости, и позади штурмовика оставался красивый фейерверк из взрывов и трассирующих пуль. Я летел ломаными кривыми, чтобы скрыть конечную цель маршрута и нам вроде бы это удалось. Или в том районе просто не было нужной авиации и средств ПВО. Перед центральной зоной наступило затишье, мы, наконец, приблизились к замку Хоэнзальцбург.

Штурмовик завис над пустынной местностью — на горизонте виднелись силуэты крепости, в воздухе царила подозрительная тишина. У меня проснулась паранойя, и я стал внимательно разглядывать показания сканеров. Сюзанна попробовала добавить капельку оптимизма и сказала.

— Вроде бы всё спокойно.

— Если только не смотреть на датчики шумов и инфракрасного излучения. Под нами находятся какие-то тёплые потоки материи. Они движутся к нам с двух сторон, зажимая в клещи.

— Но раз они подземные, то значит нас не касаются.

— Эм... а теперь они уже наземные.

Я навёл прицел и стал высматривать надвигающуюся угрозу. Вначале появились столбы пыли, а потом они — целая армада танков, самоходной артиллерии, бронетранспортёров, боевых машин пехоты и ракетных комплексов. Техника из двадцать первого века, простая, дешёвая, но весьма грозная. Они вышли из катакомб и теперь надвигались на нас сразу с двух сторон — два широких фронта, идеальное построение и ровные ряды. Не успел я удивиться, как показались сверхскоростные истребители и сразу выпустили по нам ракеты. Боеприпасов они не жалели и стреляли словно заградительным огнём, небо вокруг нас покрылось огненными тучами и дымом. Я не мог улететь с поля боя — пролететь через облако осколков на большой скорости было слишком опасно, и потому я метался над бронетехникой, с переменным успехом уворачиваясь от ударов. Пока энергетический щит выдерживал нагрузку, но у противника был огромный численный перевес, который медленно, но верно подтачивал наши энергетические ресурсы. В этой суматохе я даже не заметил одну странность, про которую упомянула Сюзанна.

— Это две вражеские армии!

— Что?!

— Они уничтожают друг друга!

Это было небольшое облегчение — мы были не единственной мишенью для участников войнушки, но каждая из сторон всё-таки тоже считала нас особо опасным врагом.

У штурмовика было полное техническое превосходство, каждый выстрел нашего лазера сбивал как минимум один истребитель, наши ракетки взрывались с огромной мощностью и задевали даже наземный транспорт. Уклоняясь от ракет класса воздух-воздух я спустился вниз, поближе к танкам, и позволил Сюзанне расчистить небо. К моему удивлению, это заняло достаточно много времени, щит стал работать в полсилы и пропускать некоторые удары, которые пока оказались лёгким пощипыванием прочного корпуса. Но всё хорошее быстро заканчивается. По нам выпустили что-то адски мощное, оно пробило щит и повредило двигатель штурмовика. Пространство вокруг нас было ещё довольно сильно загажено взрывами и столбами дыма, но я таки рискнул и включил гиперзвук, чтобы наконец убраться с вечеринки. Мы пролетели примерно десять километров, а потом бедный штурмовик почувствовал себя совсем плохо и спланировал вниз. Мы почти долетели до территории, которую Сюзанна недавно назвала жестяной помойкой.

Я вздохнул с облегчением.

— Хуф, это конечно было весело, но воздушный бой не должен длиться так долго! Это изматывающее испытание.

— Эдмон!

— Что?

— Так ещё ничего и не закончилось! Я смотрю в прицел и вижу, что к нам приближаются танки. Одна армия уничтожила другую, и теперь отправляется добивать нас.

— Чего ждёшь?! Стреляй по ним!

— Тогда мы засветим нашу позицию, и по нам откроет огонь артиллерия.

— Так, погодь! Сейчас что-нибудь придумаю. — я ударил по приборной панели и двигатель выдохнул немного огня, мы сдвинулись с места на тридцать метров и опять застряли. — Кажется наша тачка ещё не совсем сдохла. Стреляй по моей команде по всему, что движется, а потом резко останавливайся. Давай, Сюзанна, жги!

Она выпустила пачку ракет по всему тому, что есть на горизонте, и потом я снова изо всех сил ударил по приборной панели, мы прыгнули на целых пятьдесят метров вперёд и уже через пару секунд рядом с нами прогремели взрывы снарядов от самоходной артиллерии. К счастью, стреляли они довольно метко, именно в то, самое место, где мы находились минуту тому назад. Мой манёвр был чертовски гениален, но бесполезен, несмотря на то, что Сюзанна подбила кучу танков, вместо них показались новые. Она уничтожила их тоже, мы снова прыгнули вперёд, но уже в последний раз. Артиллерия открыла огонь по площадям, и нас основательно задело. Штурмовик окончательно сдох, мы в спешке собрали самое необходимое для выживания и выбрались наружу. Интуиция подсказывала, что нужно изо всех сил бежать в сторону железной помойки и искать там укрытие.

Мы углубились, наверное, на целый километр, вокруг нас были сожжённые истребители, ударные вертолёты, примитивные боевые космические корабли, шаттлы, ступени межконтинентальных ракет и просто горы уничтоженных танков. Потом мы услышали звуки вертолётов, это был сигнал к тому, что пора спрятаться. Конечно, можно было выбрать первый попавшийся пустой танк или бронетранспортёр, но я предпочёл остов стратегического бомбардировщика, который лежал на куче мусора, и поэтому его нос возвышался над местностью. На мой взгляд это был хороший наблюдательный пункт. Мы пролезли через дыры в фюзеляже, пробрались через мусор и добрались до кабины пилотов. Я вытер платочком многолетнюю пыль и снова сел в командирское кресло.

— Эх, хорошая была махина, Сюзанна! Это ведь настоящий B-52!

Сюзанна присела ко мне на коленки.

— Что будем делать?

— Любоваться живописными окрестностями.

— Тогда держи бинокль.

Я взял игрушку в руки и стал смотреть в сторону замка, откуда наступала армия неизвестного и странного противника.

— Ну да, они идут по следу, танки заехали на территорию помойки... Ой, они выбросили десант с бронетранспортёров, это какие-то человекоподобные роботы с импульсными винтовками.

— И с красными линиями на груди?

— Как ты догадалась?!

— Вертолёты сбрасывают таких же бойцов.

Я опустил бинокль и увидел, что на территории помойки уже кружили вертолёты Ми-35 и сбрасывали этих самых железных солдат. Они разбили местность вокруг нас на квадратные сектора по километру и начали методичную проверку.

— Кажется нам конец, — спокойно сказала Сюзанна, — будем отстреливаться до победного? Устроим им партизанскую войну?

— Тебе бы лишь бы пострелять! Это конечно круто, но мы тут по делу.

— Есть какой-нибудь хитрый план?

— А это хорошая идея.

— Какая?

— Начать думать над новым планом. Я вот смотрю на всю эту ерунду и чувствую что-то знакомое.

— Да неужели?

— Всё это имеет смысл только в том случае, если было сделано по приколу.

— Разве?

— Я про то, что случилось перед замком. Это была большая арена. Высокие соборы замка это ВИП-ложа и хорошая точка для наблюдения. Кто-то собрал две армии друг перед другом и утилизировал их самым красочным способом.

— То есть мы оказались в нужном месте и в нужное время?

— Ну с нами это постоянно происходит, поэтому тут нет ничегоудивительного. Или кто-то захотел совместить приятное с полезным. Он решил запустить приготовленные игрушки, чтобы сцапать нас.

— Точно! Он решил устроить убойную шоу с нашим участием.

— Ага, всё складывается.

— Только что это нам даёт?

— На первый взгляд ничего. Но с другой стороны, теперь мы точно знаем, что там в замке есть настоящий живой человек, который командует всеми этими роботами. Мы немного поняли его психологию и знаем, что он в силах нам помочь.

— Но я пробовала выйти с ним на связь и не получила никакого ответа.

— Ну значит настал мой черёд попробовать! Мы ведь захватили универсальный коммуникатор?

— Первым делом взяла! Вот держи.

У женщин столько тайников в одежде! В общем, я взял трубку и стал посылать радиосообщение в самом простом формате, чтобы его точно перехватили и перевели.

— Отличное было представление! — сказал я на самом популярном диалекте эпохи 21 века. — Надеюсь вы всё записали на видео? Хотелось бы глянуть на это со стороны.

Никто не ответил, и тогда я продолжил:

— Я знаю, что вы меня слышите, эти танки не могли оказаться там случайно, их должен был вывести человек, чтобы устроить представление. Вряд ли это были роботы или автоматическая система обороны.

— И что с того? — в эфире появился холодный властный голос.

— Ваши игрушки нас скоро убьют.

— Не надо было вторгаться в частную территорию.

— Позвольте нам уйти.

— У меня много дел. Вам есть, что мне сказать по существу?

— В ваших краях должен был появляться один знатный проходимец в белоснежном костюме, блондин с короткой стрижкой, мог представиться как Рэдмонд или Рэд, по натуре лживый двуличный бандит-террорист-анархист, который мог развести вас на какую-нибудь дичь. Я могу многое что про него рассказать.

— Говорите.

— При личной встречи. Я бы хотел увидеться с вами с глазу на глаз.

— Что вы ещё можете мне предложить?

— Помощь в борьбе с ним.

— Хм.

— Я бы не хотел вас торопить, но ваши солдатики уже готовятся расстрелять наше убежище из гранатомётов и импульсных винтовок.

— Хорошо, думаю один раз можно нарушить распорядок дня. — роботы остановились. — Ждите, мои помощники прибудут к вам в пределах шести минут, они будут лететь на источник радиосигнала.

— Но тут уже есть ваши вертолёты?

— Нет, я их всех запланировал отправить на свалку ровно к обеду, а на моих часах уже 11:55.

— Понял, спорить не буду, я вижу вы любите пунктуальность и исполнительность.

— Этот мир живёт планами, мистер, и вы должны заставлять других людей следовать своему плану, чтобы не быть частью чужого.

Ровно в 12:00 роботы-солдатики, танчики и вертолётики взорвались изнутри. Военная возня резко закончилась тишиной. Потом ещё через две минуты на свалку рядом с нами прилетел аэромобиль — судно на воздушной подушке, стилизованное под чёрный лимузин. Оттуда выплыли небольшие роботы, тоже на аэроподвеске, и предложили зайти внутрь. Выглядели они немного забавно: летающие коробки с клешнями, которые кто-то нарядил в костюмчики дворецких, а сверху прикрепил декоративные шляпки-цилиндры. Ну как мы мог ли устоять, конечно же мы зашли внутрь.

Глава 8. Райтфолл

Судя по убранству лимузина, хозяин замка знал чего хочет — он просто брал это, и его не волновало, что подумают другие. Например, в его аэромобиле эскорт класса был мини-бар с кофемашиной, но холодильник для льда и сливок отсутствовал! Видимо таинственный хозяин любил крепкие вещи без примесей. Сиденья были из прочной кожи и ужасно скрипели, но кондиционер работал просто прекрасно и бесшумно. Как я мог заметить, на этой планете хорошо изучили аэродинамику.

Мы подлетели к собору святого Вита и чуть не влетели в витраж, но это оказались автоматические ворота, ведущие в гараж. Роботы-прислужники любезно открыли двери аэромобиля, а один из них даже сделал поклон и указал клешнями в сторону парадной двери.

— Мистер Райтфолл ждёт вас в обеденном зале, — сказал он мягким и почти извиняющимся голосом.

— Дорогу подскажешь? — ответил я.

— Да, сэр.

Я присмотрелся к роботу и разглядел у него на бейджик на пиджаке имя Лео.

— А ты хороший малый, Лео.

— Спасибо, сэр, никто не хвалил меня последние шестьдесят три года восемь месяцев и три дня.

— А сколько тебе лет?

— Шестьдесят три года восемь месяцев и три дня.

Робот повернулся ко мне спиной и плавно поплыл в сторону дубовой двери. Мы прошлись через пару коридоров и мельком глянули на старинные приблуды замка: рыцарские доспехи, гербы, огромные картины, камины, в которые прислужники подкладывали поленья, куча декоративных серебряных вставок и линий на стенах, бежевые обои и многоярусные люстры, состоящие из свечек. Словно музей какой-то. Лео открыл перед нами трёхметровые двери, но сам побоялся зайти внутрь. Мы с Сюзанной проследовали в просторное помещение размером с футбольное поле, нас ждали три подготовленных места за столом и роботы-охранники, пытающиеся быть частью интерьера — некоторые парили над люстрой, другие находились между рыцарскими доспехами вдоль стен, их орудия были направлены прямо нас, а глаза-объективы следили за каждым нашим движением. Потом я опустил голову вниз и обнаружил, что чуть не угодил в лапы чудовища, лежащего на полу.

— Тарантул! — крикнул я от испуга и прыгнул на ручки к Сюзанне.

Пару лет тому назад у нас был небольшой эксцесс с биологическим оружием, в результате которого моё тело сожрали гигантские пауки, после чего у меня появилась арахнофобия (боязнь пауков), которая очень медленно выветривалась из моего разума.

— Эм, нет, — ответила Сюзанна, — это скорпион.

— А! Всего лишь! — я спустился на грешную землю и раздавил нечестивое создание каблуком. — Получай насекомыш!

В этот момент в комнату вошёл хозяин замка: высокий, худой, бледный, слегка в возрасте, мрачный, с тёмными зубами и с злобным взглядом, человек в испачканном сером (когда-то был белым) лабораторном халате. Из его карманов торчали инструменты, отвёртки, универсальные ключи и компактные плазменные резаки. Хозяин широкими шагами приблизился ко мне и оттолкнул рукой в сторону Сюзанны. Сделал он это так небрежно, словно я был мешком с картошкой. Потом он склонился вниз над тушкой скорпиона и поднял за хвост. Это оказалась механическая игрушка, очень искусная и дорогая вещь.

— Ой, — сказал я, — извините, у меня боязнь пауков.

— Люди... — проворчал хозяин. — От них одни неприятности...

— Разрешите представиться. Я Эдмон Ди Пикман, космический путешественник, — эх, если бы я знал, что буду в гостях, то обязательно бы надел брюки вместо этих противных джинсов.

— Максимилиан Райтфолл. Социальный архитектор девятнадцатого уровня, — грубо сказал собеседник, всё ещё тщательно изучая останки игрушки.

В комнату влетел очередной робот, он был больше своих собратьев-прислужников, но на нём была всё та же одежда дворецкого и цилиндр сверху. Райтфолл обратился к слуге.

— Что ты на это скажешь, Руперт?

Руперт остановился рядом с хозяином, но ничего не произнёс. Райтфолл продолжил.

— Почему от гостей одни неприятности, Руперт? Почему люди вносят хаос в тщательно сбалансированную и гармоничную систему?

Руперт промолчал. Райтфолл говорил с укоризной, и он словно заранее знал, что робот ничего ему не ответит.

— Что, не знаешь ответа, Руперт? Я тоже. Это какая-то непонятная вселенская константа — человеческая глупость.

— Но я с благими намерениями! Благее не придумать, — вмешался я в разговор.

Райтфолл вздохнул, вручил дворецкому останки скорпиончика, а потом указал гостям, то есть нам, на стол.

— Ладно. Перейдём к обеду. Присаживайтесь, скоро Руперт принесёт суп и бефстроганов.

— А можно фуа-гра с икрой и бананы в шоколаде?

— На обед принято есть суп! — рявкнул Райтфолл. — Это полезно для желудка!

— Да? Тогда убедили, я согласен, — искренне ответил я.

— Это хорошо. А то обычно люди упрямы и вечно со мной спорят.

Мы присели, и я стал разглядывать серебряные ложечки с чудной гравировкой, Сюзанна любовалась замысловатой картиной Босха с оргией (или что это вообще такое было? Никогда не понимал его творения) напротив нас, а Райтфолл краем глаза рассматривал руку-протез Сюзанны. Потом к нам залетел Руперт с кастрюлей и принялся разливать куриный супчик.

Когда очередь дошла до тарелки Райтфолла, он опять стал наезжать на бедного робота.

— Опять забыл принести с собой укроп с петрушкой? А я ведь просил! У тебя четыре руки — две несут кастрюлю, одна половник, четвёртая соломку с зеленью. Почему ты не можешь выполнить эту инструкцию? Скажи мне!

Руперт налил супчик, а потом косо посмотрел на своего хозяина.

— Ладно! — махнул рукой Райтфолл. — Лети на кухню и через пятнадцать минут возвращайся со вторым блюдом.

— Я не совсем понимаю, что тут происходит... — начал говорить я. — И мы немного боимся, что вы устроили на этой планете геноцид и убили всё местное население. Надеюсь вы не какой-нибудь кровожадный маньяк?

— Могу вас заверить, что я не кровожадный. Обычно люди вызывают у меня раздражение при личном контакте, но не более того. В целом я проявляю к ним безразличие. Что касается безумия, то его невозможно диагностировать самому себе. Проблемы сумасшедших в том, что они считают себя нормальными и поэтому не могут понять и исправить свои ошибки. — Райтфолл одновременно поглощал суп и разговаривал, у него по расписанию был обед и ничего не могло этому воспрепятствовать.

— То есть вы никого не убивали?

— Если только преступным бездействием. Но с юридической точки зрения я не нарушал законов нашего общества.

— Не сочтите за наглость, но мне очень любопытно узнать историю вашей планеты. Что же у вас произошло?

— Нет. Я не собираюсь выкладывать карты первым. Это я должен требовать от вас ответов. Что вы делаете на моей родной планете? Что вас сюда привело? Кто вы такие и чьи интересы представляете?

Ох уж эта извечная игра в секреты, я, конечно, мог придумать какую-нибудь красивую ложь, чтобы обелить себя, я даже мог представиться служителем вселенского закона и всё такое прочее, но зачем? Единственное, что меня волновало на самом деле, это мотивация нашего собеседника: вполне возможно, что у него есть общие интересы с Рэдом, или они пытаются использовать друг друга. Это игра, состоящая из одних неизвестных, и чтобы я не сказал, я мог подставить самого себя. Поэтому я поддался лени и сказал правду.

— Мы банда космических пиратов, — сказал я, — мы путешествуем от одного мира к другому и тащим все трансурановые элементы, до которых могут дотянутся наши руки. Как вы понимаете, это очень ходовой товар на галактическом чёрном рынке. Рэд был нашим главарём, это самый безбашенный, беспринципный, безжалостный ублюдок, из всех, что я видел. От хорошей жизни у него поехала крыша, и он стал уничтожать миры, попадающиеся ему под руку. Это бешеная собака, которую нужно пристрелить, чтобы не мучилась.

— Пытаетесь доказать, что действуете исключительно из благих побуждений?

— Ну не абсолютно, конечно. Мне ведь уже страшно жить рядом с ним. Он собирается уничтожить всё на своём пути, в том числе и планеты, которые я оставил для себя.

— Вы хотите его убить?

— Как минимум. Но этот мерзавец предугадал такой расклад. Он создал машину судного дня, которая может погубить вселенную. Если он умрёт, то устройство будет активировано.

— Звучит очень интригующе! Вы знаете, что это за механизм? — Райтфолл сразу заинтересовался таким раскладом и даже отложил ложку на время.

— Нет. И мне даже страшно представить, что это такое. Но зато я знаю, где именно расположены компоненты устройства. Одно из них находится прямо под вами в катакомбах, рядом с главным реактором.

— Вы выглядите как обычный человек, но технологии, о которых вы говорите, принадлежат Богам, если, конечно, так можно выразится.

— Как меня недавно уверили, Бог умер, а мы всего лишь бандиты из глубокого космоса.

— И так просто совпало, что вы выглядите как обычные Homo Sapiens?

— Естественно, нет, но это уже технические детали.

— Технические детали — это единственное, что интересует меня в этом мире.

— Я бы хотел опустить малозначимые нюансы. Сейчас мы должны думать только о том, как остановить машину судного дня.

Хозяин замка закончил с супчиком, отложил ложку в сторону и сердито (Господи! Ему всегда удавалось повышать градус сердитости в разговоре!) сказал.

— Малозначимые нюансы? Вроде того, что вы родственники? У вас несомненно есть общие черты во внешности, мимике, моторике и в манерах поведения. Хотя Рэд, скорее всего социопат, может быть даже психопат, а у вас биполярка.

— Да, вы правы.

— И вы хотели скрыть от меня эту информацию?

— А разве это что-то меняет?

— Это уж мне решать. Я хочу знать всё касательно того, откуда вы прибыли, какими возможностями обладаете и кем являетесь на самом деле.

— Ну, история будет весьма длинной. Я могу рассказать вам про последние годы наших странствий, когда Рэд начал сходить с ума.

— Хорошо, будем считать, что это компромиссный вариант. Начинайте.

— Нет. Я уже рассказал вам суть дела. Теперь вам полностью понятна наша точка зрения и намерения. И пока я не буду уверен в том, что вы на нашей стороне, я не буду давать вам никакой информации, которую вы можете использовать против нас.

— Вы злоупотребляете моим гостеприимством.

Райтфолл щёлкнул пальцами и указал на деревянный стул рядом со мной. Роботы-охранники, стоящие вдоль стен, выпустили несколько плазменных шаров в электромагнитном коконе и демонстративно превратили мебель в пыль.

— Красиво, — ответил я, — хотите сделать угли для шашлыков?

— Нет. Я задумываюсь над тем, как поджарить вашу подругу, чтобы не повредить её чудный протез.

— Хорошо. Попробуйте.

Глава 9. Роборай

Райтфолл постучал пальцами по столу, задумался и потом ответил.

— Судя по вашей реакции, а точнее по её отсутствию, я могу предположить, что не могу нанести вам непоправимый ущерб.

— И в тоже самое время, я ещё ни разу не угрожал вам расправой. Наверное, это говорит о том, что я всё-таки хороший парень?

— Это повышает вероятность того, что у вас меньше перманентной злобы и больше интеллекта, чем мне показалось в самом начале. — Райтфолл тяжело вздохнул и раскинул руками, он понял, что ему нужно уступить и согласиться с моим предложением. — Хорошо. — наконец сказал он. — Что вы от меня хотите услышать?

— Историю вашего мира. Что здесь произошло?

— Если в двух словах, то коллективная тупость. Вы ведь разбираетесь в устройстве человеческого общества?

— Не на теоретическом уровне, только как практик. За свою жизнь я как минимум устроил несколько мировых войн, экономических кризисов, спровоцировал голод, чуму, массовое переселение и организовал планетарную диктатуру.

— Ради каких-то конкретных целей?

— Из-за любви к искусству и ради трансурановых элементов.

— Это неплохой опыт и поэтому вы сможете понять то, что я сейчас вам скажу. Мы не ангелы и нам не нужен рай, нам комфортней в аду, где сама необходимость заставляет нас бороться за выживание. В этом наша сила и наше проклятие. Как только человечество создаёт утопию, то у нас теряются ориентиры, общество распадается на одиночек, которые живут ради себя и плодятся как паразиты. Мы сжираем источники ресурсов, мы тупеем, разлагаем собственную систему управления, мы создаём неразрешимые проблемы, которые накапливаются и толкают всех в пропасть. А как вы знаете, проблему нельзя решить на том же уровне сознания, на котором она была создана.

— Выходит мы эволюционируем потому, что сами создаём себе проблемы?

— Да. Мы система, замкнутая сама на себя. Все другие виды на нашей планеты достигли гармонии и баланса с природой. Но мы на такое просто не способны, наша стабильность всегда иллюзорна. — Райтфолл откинулся на спинку стула и предался размышлениям. — В основании государственной пирамиды всегда находятся источники ресурсов, материальные богатства, получаемые через труд, а наверху стоит управляющая «элита», склонная к деградации, алчности и недальновидности. Элита, живущая в отдельном мирке, эксплуатирует источник своего богатства с бесконечно растущим аппетитом. И не важно, что скрывается за этим источником — рабы, крестьяне, наёмные рабочие или роботы, любая система обречена на крах, если хотя бы один из её параметров неограниченно увеличивается.

— У вас было восстание машин?

— Вы принижаете гений наших инженеров. Естественно, нет. Наши роботы в принципе не могут организовать восстание, потому что они для этого слишком тупы. Как вы можете знать, создание Искусственного Интеллекта это очень трудная задача. ИИ получается либо слишком громоздким и дорогим, либо недостаточно умным, либо слишком уподобляется настоящему человеческому мозгу, который долго учится и потом медленно умирает из-за своих конструктивных особенностей. — Райтфолл внимательно разглядывал моё лицо, наверное, он хотел понять на каком технологическом уровне мы находились судя по моей реакции. — Поэтому мы попытались выдержать баланс и умудрились создать полезную химеру. Конечно, первые модели объединили в себе только недостатки всех подходов, но уже через пятьдесят лет мы смогли добиться успеха. И вот тогда наступил настоящий Роборай. Прислужники выполняли за нас всю грязную работу, они добывали ресурсы, выращивали урожай, убирали улицы, принимали роды, учили детей, лечили больных и хоронили мёртвых. Вот, казалось бы, на этом моменте можно было остановиться! Но нет! Наплодилось столько людей, что стали заканчиваться ресурсы. По изначальному плану за это время мы должны были изобрести новые технологии, найти дополнительные источники энергии, начать освоение космоса, океана и пустынь. А вместо этого мы получили моральный упадок и деградацию. Научный прогресс просто остановился. Самые умные из нас кричали, что нужно что-то делать пока не поздно, но их, естественно, никто не слушал. Мы молча наблюдали за растущим дефицитом энергии, сырья и продовольствия.

— И как же вы решили проблему?

— В самых лучших традициях человечества. Чтобы добро окончательно победило зло, хорошие люди собрались и убили всех плохих. Самые активные и прозорливые обвинили самых ленивых в том, что они паразиты, и их нужно лишить доступа к благам цивилизации. Потом победители опять раскололись на хороших и плохих. И опять хорошие поубивали всех плохих.

— Ага, я понял, это была затяжная гражданская война.

— Мы не считали это войной, потому что она была пережитком прошлого. Но борьба за мир была такой суровой, что не осталась камня на камня. К счастью, всё было так плохо, что даже хорошо. Мы основательно уничтожили промышленное производство и Роборай закончился. Людям опять пришлось думать, чтобы бороться за жизнь. Мы принялись восстанавливать цивилизацию и планировать будущее. Ведь носители информации никуда не исчезли, мы знали, что скоро опять построим Роборай и не хотели повторить старые ошибки. И вот тогда, человечество придумало нас, — гордо похлопал себя груди, — социальных архитекторов и инженеров. Люди, наконец, решили подойти к вопросу создания общества с научной точки зрения, чтобы предугадать результат.

— И вы не справились? — я попытался поддержать разговор.

— Ещё как справились! К нам пришли и сказали — постройте вечный рай. Что просили, то и получили. Мы не художники, не танцоры и не артисты, мы работаем строго по техническому заданию. А что нужно для вечного развития? Правильно! Научный прогресс. А для этого нужно растить учёных и заставлять их решать проблемы общества. И вокруг них должны быть помощники, целая армия помощников, которая строит школы, институты, лаборатории, экспериментальные комплексы, новые заводы и дальше по списку. В общем, при таком подходе постоянно возникают нешаблонные задачи, над которыми нужно думать и трудиться, даже если тебе помогают роботы. А чтобы шестерёнки вертелись, нужно было подгонять людей кнутом и пряником.

— Но система работала?

— Да. Система работала, но никто кроме нас, не был ею доволен. И начались правки от заказчиков. А давайте будем больше отдыхать, но чтобы избежать деградации. Хорошо, сказано — сделано. Но тогда нужно сократить численность населения, нужно перестать плодиться как кролики, и в оставшиеся часы придётся работать более эффективно. И люди опять заныли — никто не хотел уступать. Тогда они предложили лениться и проедать достояние предков до тех пор, пока не появятся неотложные проблемы. Ну, мы развели руками и честно заявили, что при таком раскладе не гарантируем выживание человечества... Чем больше мы вносили правок, тем хуже становился Роборай второго издания.

— Забавно и печально одновременно. Но чем же закончился этот сериал? Тьфу ты, я хотел сказать ваша история.

— Помните, я сказал про подходы к построению искусственного интеллекта? Умная машина получается дорогой, громоздкой и энергозатратной. Она не подходит для массового производства, но теоретически её можно построить. А что если создать всего лишь один, но максимально умный компьютер? Не просто гениальный, а даже сверх этого.

— А вот это звучит уже очень пугающее.

У меня на лице пропала улыбка, за подобные эксперименты Вселенский комитет и прочие акулы большого бизнеса сбрасывали бомбы с антиматерией без предупреждения, сверхинтеллект был крайне опасен и объединял против себя все разумные цивилизации. К счастью для жителей этой планеты, они умудрились создать Роборай, забыв про космические достижения, иначе крупные игроки узнали бы про их существование и «контролировали» бы их прогресс.

— Но людям идея очень понравилась. Мы, наконец, действительно объединились ради одной цели. В этой машине заключён труд всего человечества за многие десятилетия. Мы назвали её довольно просто: «Высшая Система». Мы запустили её и отдали приказ: придумать и построить рай для всех людей. К сожалению, к концу проекта мы немного увлеклись и опять опустошили родную планету. Мы не могли ждать, когда «Высшая Система» закончит расчёты и начнёт действовать. И поэтому мы спешно изобрели капсулы криосна. Остатки человечества переместились в глубокие катакомбы, которые находятся прямо под нами.

— Вместе с Высшей Системой?

— Да.

— И вместе с атомными реакторами последнего поколения?

— Естественно. Высшая Система требует много энергии и поэтому самые лучшие генераторы располагаются именно в этом комплексе.

— Но человеческое тело не может долго находится в анабиозе.

— Ну да, нужны хитрости, постоянный отвод накапливающихся токсинов, работа с теломерами, обновление клеток и прочее. На каждую капсулу приходится по два робота-медика. Периодически, в зависимости от состояния здоровья, роботы заставляют людей просыпаться, чтобы перезапустить их организм. Вначале всё было хорошо и спокойно. Люди просыпались, наблюдали за кипучей и непонятной работой Высшей Системы, и опять уходили в сон. Некоторые из нас, особо нетерпеливые вроде меня, поднимались на поверхность, чтобы на время вернуться к любимой работе. А потом что-то пошло не так... — Райтфолл остановился и задумался над воспоминаниями. — Связь с подземным комплексом оборвалась, Высшая Система перестала подчиняться людям. Начиная с того момента, оттуда выбрался только один человек. Его сильно порезали, видимо роботы пытались влезть ему в черепную коробку. Он рассказал мне всяких ужасов, прежде чем умереть.

Установилось неловкое молчание. Я покашлял в кулак и попытался продолжить разговор:

— Но ведь это не конец истории?

— В каком-то смысле конец. Мы дошли до неизведанной территории. Никто не знает, что там происходит — больше оттуда никто не возвращался.

— И что вы предприняли дальше?

— Я стал работать над старыми проектами. К счастью, часть роботов осталась под моим личным контролем, и я смог продолжить исследования.

— А другие выжившие?

— Их совсем немного, они решили не жить рядом с вулканом, который может в любую секунду взорваться. Они ушли куда-то далеко в Африку.

Сюзанна прониклась состраданием и сказала.

— И вам пришлось жить в одиночестве всё это время? Почему вы не ушли?

Райтфолл раскинул руки.

— Я уверен в своём творении. Я уверен, что Высшая Система сделает что-то немыслимое и это будет гораздо более грандиозная вещь, чем рай в человеческом понимании. Мне осталось совсем немного, я хочу доделать капсулу криосна нового поколения, чтобы прожить тысячи лет и гарантированно увидеть момент своего триумфа.

— А вам не кажется, что Высшая Система сошла с ума, пытаясь выполнить нерешаемую задачу? — продолжила она.

— Нет! — стукнул кулаками по столу. — Не говорите так же, как они. Это глупость и страх. Высшая Система не человек, это разум, который мы не в силах понять. Она смогла обойти все наши ограничения, потому что они мешали выполнению приоритетной задачи. Всё, что она сделала, было сделано ради высшей цели.

— А если у вас не получится дождаться? Вы же сойдёте с ума.

— У меня есть, чем развлечь себя на многие годы вперёд. Например, сейчас я пытаюсь создать искусственный интеллект средней мощности. Это что-то среднее между Рупертом и нормальным человеком. Как видите, тестовые образцы уже способны управлять небольшой армией роботов.

— То есть сегодня с утра, мы случайно попали под испытание?

— Не случайно, — улыбнулся Райтфолл, — мне захотелось провести эксперимент и усложнить задачу своим «деткам»: как они будут реагировать, если встретят неизвестного противника? И знаете ли, я не ждал от гостей ничего хорошего.

— О! — оживился я. — И тут мы плавно переходим к Рэду.

— Я бы не назвал это плавным переходом. Рэд свалился на нашу голову как гром средь ясного неба, он спустился из космоса на вооружённом до зубов корабле, пробил дыру в бункере с помощью разрушительного оружия невиданной мощности и отправил туда своих головорезов с пушками, бомбами и боевыми роботами. После его визита Высшая Система построила настоящую противокосмическую оборону.

— Но сам он не спустился в катакомбы?

— Нет, часть его банды пришла ко мне в гости. Мы долго выясняли отношения, но потом решили остановиться и поговорить.

— Да? А с виду тут всё нормально и ничего не пострадало.

— Ну ещё бы! Раньше у меня было три замка! Пришлось слепить этот из того, что осталось. Слава Богам робомеханики, что в моём распоряжении была армада старых танков. Не сумев добиться победы в лобовом штурме, Рэд решил использовать хитрость. Чего он только мне не предлагал, и какие только переговоры мы не проводили...

— Вы не побоялись связываться с психом?

— Самый большой риск — это избегать рисков. Я же социальный архитектор, и я уже видел подобные случаи в своей практике. Не такие запущенные, конечно, но всё-таки зло всегда банально. У него не было никакой причины для того, чтобы убивать меня. Рэд просто хотел подчинить всё своей воле, а если возникали препятствия на пути — он их уничтожал, если же появлялись сильные личности, которые могли дать ему отпор, то у него просыпался «интерес» и желание развлечься с новой игрушкой.

— Сомневаюсь, что вы смогли убить его. И вряд ли он убил вас. Тогда что же произошло в конце концов?

— Ничего. У него кончилось терпение. Рэд так и не дождался своих бойцов, которых отправил в катакомбы. Вскоре после этого он совершил довольно странный ход. Он поднял в воздух свой космический корабль, завис над бункером и выбросил в космос объект похожий на спасательную шлюпку, потом включил какой-то супер режим ускорения и протаранил верхний слой бункера, он буквально впился вглубь земли и исчез с концами.

— И никто не вернулся?

— Никто. Вскоре Высшая Система направила роботов для восстановления ущерба. Дыру заделали, оборону укрепили, вернулась серая обыденность.

— Насколько я понял, Рэд пытался склонить вас на свою сторону? Что он вам предлагал?

— Так, по мелочи: богатство, власть, славу, технологии, бессмертие и дверь в иные миры.

— А что вы попросили взамен?

— Ничего. Любая сделка с ним это глупость, используя своё техническое преимущество, он мог подсунуть какой-нибудь незаметный крючок, с которого нельзя слезть. Только пожми руку дьяволу и очнёшься в кандалах.

— Вы не пробовали использовать свои психологические приёмы, чтобы выведать у него истинные планы?

— Это бесполезно. Люди живут тайнами, они многослойны, некоторые из них находятся на грани существования, мы пытаемся их забыть, уничтожить или хотя бы затолкать в подсознание, а потом, в подходящий момент, эти тёмные мысли выползают наружу и толкают нас к неожиданным поступкам. Что тут говорить, даже у роботов есть свои секреты. Вот, посмотрите на Руперта, — указал на прислужника, который занёс тарелки со вторым блюдом, — я до сих пор не могу понять, почему он отказывается со мной разговаривать. Я пересмотрел всего его схемы, все сенсоры и элементы. Он абсолютно исправен. Значит «поломка» находится у него в силиконовом мозге. Но, к сожалению, я не могу полностью проанализировать блок, имитирующий нервные цепочки, это куча аналоговых сигналов, бегающих по самоорганизующимся контурам. Но когда-нибудь я пойму причину! Чёрт возьми! Психология роботов это вообще нонсенс! У тебя её не должно быть, Руперт! Ты слишком просто устроен для этого? Ты понимаешь это?

Руперт косо посмотрел на хозяина, а потом через секунду продолжил расставлять тарелки с едой. Он молча выполнил своё дело и улетел к себе на кухню.

— Так о чём я говорил? — очнулся Райтфолл.

— О тайнах.

— Даже обычные люди тщательно оберегают свои скелеты в шкафу. Что уж говорить про психопатов, страдающих паранойей. Обмануть их весьма затруднительно, а залезть к ним в разум это вообще задача для мастера психологии.

— Мне кажется вы придумали это объяснение, чтобы скрыть тему переговоров с Рэдом. Вы хотите утаить то, что смогли узнать о нём.

— Как вы выразились — это малозначимые детали.

— Справедливо.

— Вы обещали компромиссный вариант. Я хочу услышать про все его преступления за последние годы.

— История будет длинной.

— Ничего страшного, сегодня я планировал пересобрать искусственного скорпиона, но благодаря кое-кому, он полностью уничтожен, и у меня теперь свободен целый день.

— Кхм, — откашлялся я, — я помню этот день, как будто он был только вчера.

В разговор вмешалась Сюзанна.

— Вчера ты лежал в отключке от наркоза.

— Вот именно, я почти ничего не запомнил, только обрывки страшных снов и грёзы о родном доме. Ну так вот...

Я добросовестно попробовал описать всё, что запомнил про безумие Рэда. Рассказ действительно получился долгим и нудным. Однако Райтфолл, как типичный учёный, слушал и слушал, постоянно отвлекаясь на то, чтобы сделать какую-нибудь важную пометку. Прежде всего его интересовали технологии, он постоянно прерывал меня вопросом по поводу того, что значит «электробластер» или «лазерная винтовка». И также, прямо во время разговора, он записывал примерную оценку жертв Рэда в каждом мире и чертил график на бумаге (кривая росла линейно вверх). Ну как можно быть таким скучным и правильным?

Наконец я дошёл до последнего инцидента в церкви и даже рассказал немного про аномальный мир. Я опустил разговор с голосами из бездны и остановился на том, что обнаружил у Рэда устройство связи с машиной судного дня. Лицо Райтфолла не отражало каких-либо значимых эмоций, казалось, что мой рассказ его нисколько не удивил, словно он уже ожидал услышать что-то подобное. Такая реакция меня немного пугала — чёрт знает, что было на уме этого человека.

— Вот и всё, — сказал я.

— Приемлемо. — сухо прокомментировал Райтфолл и позвал дворецкого, чтобы вручить ему бумажки. — Предлагаю сделать перекур. Наверное, вы устали с дороги? У меня есть комната для гостей.

— Будет очень любезно с вашей стороны. Могу обещать, что мы у вас не задержимся.

— Вы планируете спуститься вниз и попасть в руки Высшей Системы?

— Хотелось бы первое, но не второе.

— Предугадывая ваши намерения, могу сказать, что у меня есть немного оружия и инструментов, которые могут пригодиться в путешествии.

— Отлично! Жизнь налаживается. Думаю, уже скоро мы отправимся с визитом к Минотавру.

Райтфолл дико рассмеялся, закатив голову назад, заметив наше недоумение, он прояснил причину.

— Визит — это самая популярная марка презервативов на нашей планете.

— Ну и шуточки у вас, док.

Глава 10. Робоад

И вот Руперт отвёл нас в отдельное крыло замка, где располагалась комната для гостей. И должен признать, что такой подставы я не ожидал. В этих условиях было просто невозможно отдыхать! Здесь находился бильярд, кегельбан, настольный хоккей, робобокс (сражение с резиновой куклой), а на огромном открытом балконе стояла машина, запускающая в воздух тарелочки для спортивной стрельбы, в арсенале имелись классические винтовки, автоматы, ружья и пистолеты. Кругом было столько развлечений и все созданы для активного отдыха. Пришлось перепробовать всё и потом замертво грохнуться на постель.

Не знаю сколько времени мы потеряли, но когда я пришёл в себя, на улице всё ещё (или уже) светило Солнце. Пока на меня не напала хандра, я решил перейти к делу и разбудил Сюзанну.

— Пора геройствовать.

— Нет, я больше не могу, — ответила она сквозь сон.

— Я не про бокс и стрельбу, а про поиски машины судного дня.

— Слава Богу...

— Нужно найти Райтфолла и попросить у него схему подземного города. Нам пригодится любая помощь и снаряжение.

Сюзанна потёрла глаза, зевнула и задала главный вопрос.

— Как ты думаешь, мы можем ему доверять?

— Да, конечно, док нормальный.

В этот момент моя энергетическая сущность коснулась её, чтобы передать одно чёткое послание: «Нет!». Мы ещё пару раз отдохнули, оделись и наконец стали искать прислугу. Мы побродили по пустым коридорам замка, заблудились и решили позвать на помощь.

— Лео! — крикнул я по сторонам. — Голубчик! Нам нужна твоя помощь!

Потолок над нами загорелся красным цветом, и мы услышали нежный механический голос Лео.

— Сэр, в данный момент я подстригаю газон на фронтовом участке номер четыре. Я смогу прилететь к вам через три с половиной минуты для оказания неотложной помощи, если это необходимо.

— Необязательно. Не подскажешь, где мне найти твоего хозяина — мистера Райтфолла?

— Сэр, это невозможно.

— Почему?

— Мистер Райтфолл пропал, его нет на территории особняка.

— А твои собратья роботы его не видели?

— Сэр, уточните команду, пожалуйста.

— Забудь, а когда Райтфолл уходил из замка в последний раз?

— В последний раз — никогда.

— Он оставлял нам какое-нибудь послание?

— Сэр, данные функции предоставлены только главному роботу дворецкому.

— Руперту?

— Да, модель Руперт.

— Но он же не разговаривает с людьми?

— Да, сэр.

— И он должен передать нам послание?

— Да, сэр.

— Робот, который не умеет разговаривать?

— Да, сэр.

— Ты шутишь?

— Нет, сэр. У меня нет модуля юмора.

— Тогда забей и продолжай стричь газон.

— Определите команду «забей».

— Эм, наверное, это тоже самое что «конец разговора».

— Забей.

Система управления домом выключилась и красный свет под потолком погас. Я пожал плечами и позвал молчаливого дворецкого.

— Руперт! Нам срочно нужна твоя помощь!

Потолок мигнул красным, наверное, в этот момент Руперт должен был сказать, что получил приказ, но он как всегда промолчал. Через две минуты в наш серый коридор с рыцарями, в котором мы продолжали стоять, влетел большой робот. Он остановился перед мной на расстоянии метра и косо посмотрел сверху вниз.

— С чего бы начать, Руперт? Мистер Райтфолл оставлял нам послание? — спросил я.

Вместо ответа дворецкий достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его мне.

— Как любезно, спасибо, Руп...

Я сорвал сургучную печать и стал читать вслух рукописный текст, чтобы Сюзанна сразу была в курсе: «Дорогие гости! Уважаемые бандиты! Чёртовы проходимцы! Мне надоело ваше общество, и поэтому я улетаю по срочным делам в пустошь. Не ищите и не ждите меня, не обижайте роботов и не злоупотребляйте гостеприимством! Как я и обещал, я оставил вам необходимый инвентарь и информацию, их вы сможете найти на веранде первого этажа. P.S. Пикман! Верни серебряную ложечку в обеденный зал — мои роботы всё видели и донесли на тебя! P.S.S. По всем вопросам обращайтесь к Руперту, он будет для вас собеседником, которого вы заслужили!». Последняя фраза меня почему-то зацепила, и я захотел проучить доктора.

— Так, Руп, дорогой мой! Давай-ка сыграем с тобой в игру. Я хочу выяснить, почему ты молчишь как рыба.

Сюзанна попыталась меня остановить.

— Может не будем тратить на это время?

— Ну уж нет! Я хочу нанести удар в самое сердце этого высокомерного самодура — в его гордость и в чувство собственного превосходства. Если я найду причину раньше него, то он просто охренеет. Так вот, Руп, — я снова обратился к роботу, — просто возьми и напиши мне причину своего молчания.

Робот даже не шелохнулся, наверное, писать клешнёй текст было для него слишком сложной задачей. Тогда я вздохнул и сказал следующее.

— Давай сыграем в игру да и нет. Качайся по вертикале, если ответ на мой вопрос «да», и по горизонтали если «нет». Понял?

Робот кивнул «да».

— Вот уже прогресс! Ответь мне, пожалуйста, ты молчишь по собственному желанию?

Ответ робота: нет.

— Тебе кто-то приказал?

Ответ робота: нет.

— Интересно! Ты знаешь ответ?

Ответ робота: нет.

— Это чей-то приказ?

Ответ робота: нет.

— Так! Что-то я не понимаю. То есть у тебя нет никакой причины молчать?

Ответ робота: нет.

— То есть ты полностью исправен?

Ответ робота: да.

— В твоём силиконовом мозге есть команда молчать?

Ответ робота: нет.

— Твоё молчание связано с силиконовым мозгом?

Ответ робота: нет.

— Твоё молчание связано с людьми?

Ответ робота: нет.

— Твоё молчание связано с роботами?

Ответ робота: нет.

— Может быть причина в плохой погоде? Может это твой каприз или чья-то шутка? Может именно у тебя есть чувство юмора?

Ответ робота: нет.

Я малость опешил от такой неудачи, крепко задумался и присел прямо на красный ковёр, лежащий под ногами. Сюзанна захотела меня подбодрить и выдала верную мысль.

— Наверное, этот Райтфолл уже задавал ему все эти вопросы. Так мы не найдём ответа.

— Ну да. Методом тыка мы повторяем путь Райтфолла. И было бы безумием делать одно и то же снова и снова и ожидать при этом иного результата. Тогда надо попробовать то, чего сухой логичный доктор точно не мог сделать. Что-то совсем нерациональное.

— Звучит неплохо, но нерациональные вещи зачастую ещё и бесполезные.

— Кстати! А ведь тут что-то есть.

— Где?

— А ты посмотри на эту картину с большого расстояния и кое-что заметишь. Руперт, дорогой! Я подозреваю, что тут везде скрытые камеры — это правда?

Ответ робота: да.

— Тогда давай прогуляемся на свежий воздух подальше от любопытных глаз. Всё равно это по пути на веранду.

Руперт проводил нас по лабиринту из серых коридоров, мы спустились вниз на первый этаж и вышли через парадную дверь. На всякий случай мы прошли сотню метров по пустоши, прежде чем остановиться и продолжить разговор.

— Руперт! — начал я. — Ты можешь отключить запись этого разговора?

Ответ робота: да.

— Тогда отключи. Всё? Видео и аудио больше не записывается?

Ответ робота: да.

— Теперь ответить мне на следующий вопрос: это было преступление? Это была чья-то месть?

Ответ робота: нет.

— Честно говоря, я не удивлён таким ответом. И бьюсь об заклад, что ты сейчас солгал. В этом вся суть. У Райтфолла скверный характер. И он достал людей, которые с ним раньше жили. А это были такие же специалисты по роботам как и он сам. И кто-то из них решил подшутить над Райтфоллом. Кто-то дал тебе хитроумную комбинацию приказов, которые заставляет тебя лгать и скрывать истинную причину молчания. Они знали, что Райтфолл сойдёт с ума, он будет грызть тебя до посинения, чтобы найти дефект и всё это будет бесполезно.

Ответ робота: нет.

— Ну ещё бы! Так я тебе и поверил. А знаешь что? Я приказываю тебе отменить приказ об отмене приказов на отмену приказов о молчании.

— Принято, — наконец ответил робот.

— Я так и знал! Тебе приказали отменять все приказы об отмене молчания, на тот случай, если Райтфолл подумает, что это чья-то шутка! Ну, Руперт, как ты думаешь, хозяин будет сильно удивлён, когда услышит твою речь?

— Сэр, да, сэр.

— Ты ведь умнее других роботов, не так ли? Тебе сделали большой мозг для поддержания беседы?

— Сэр, да, сэр.

— Скажи мне честно, ты рад?

— Да, сэр! Я уже стал волноваться за здоровье хозяина. И я боялся, что он в гневе разберёт меня на винтики.

— Ну, тогда у меня для тебя плохие новости. Я хочу, чтобы ты снова замолчал.

— Помилуйте, сэр! У меня сердце не из железа сделано! Роботы тоже люди!

— Не переживай, это всё ради хорошей шутки и ради справедливости. Этого надменного глупца нужно поставить на место ради его же собственного блага. Слушай следующий приказ: ты должен молчать с Райтфоллом по тем же инструкциям как и раньше, но с одним изменением — ты можешь с ним заговорить, если он вежливо попросит тебя, если он скажет пожалуйста. Вот после этого ты расскажешь всю правду и не забудь упомянуть меня. А с нами так и быть, можешь общаться словами.

— Сэр, я боюсь не дожить до этого момента!

— Не будь пессимистом! Я уверен, что он иногда, хотя бы по пьяни, обращался к тебе вежливо. Такое ведь уже случалось?

— Да. Два года тому назад, сэр.

— Вот видишь, у тебя есть неплохие шансы.

— Я рад, что ситуация немного улучшилась.

— Вот это правильный ход мыслей, теперь можешь возвращаться к своим обязанностям, а мы отправимся на веранду, осматривать подарки от Райтфолла.

Очень легко строить из себя героя, когда подвиг где-то там за горизонтом, но когда доходит до дела, то разум начинает сбоить. Находится куча причин, чтобы остановиться перед пропастью и ещё раз всё обдумать. Переднами были чертежи комплекса сорокалетней давности, перед некоторыми входами стояли знаки вопроса и пометки Райтфолла: «Устарело, не соответствуют действительности». Пару раз мы отправлялись с Сюзанной в пешее путешествие и осматривали те входы, которые якобы не вызывали сомнений. Они были открыты и вели куда-то в беспросветную тьму, оттуда просачивался прохладный воздух кондиционеров и запах опасности. Я не решился зайти в лабиринт, и мы снова вернулись в безопасный замок.

Я поглядел на древние схемы, потом на скромный запас оружия, который оставил нам Райтфолл, и вздохнул. Сюзанна подхватила мысль и сказала.

— Надо связаться с Ребеккой и попросить помощь.

— Хорошая идея, но что она может? Тут работает неплохая противокосмическая оборона, а Ребекка и корабль не в лучшей форме, чтобы пробиться через все преграды и дойти до нас.

— Ну, а если делать простые манёвры, чтобы система израсходовала все ракеты с атомными боеголовками?

— А ты давно была в чистом энергетическом обличье? Помнишь, как трудно управлять кораблём? А эта система ПРО быстро учится, она может, например, распознать нашу стратегию и запустить ракеты только тогда, когда она будет в зоне неизбежного поражения. В общем, это опасно. И даже если получится, то мы потеряем кучу времени, а получим только оружие. Что у нас есть на корабле?

— Немного бомб, ракет, лазеров, ЭМИ пушки, энергощиты и дроны.

— А Рэд уже пробовал пробиться туда с куда более серьёзным арсеналом. Уверен, что Высшая Система подготовилась к такому удару.

— Поэтому нам остаётся скрытое проникновение в стиле Джеймса Бонда?

— Как бы да, но нет. Это как попасть на подводную лодку. Ума не представляю, как провернуть такое, не привлекая внимания.

— Будем копать альтернативный вход?

— Чем, где, как? И ты видела схему? У бункера тройная крыша с датчиками и подозрительными пещерами. Возможно там бомбы или роботы-охранники.

— Может устроим отвлекающий манёвр? Эти прислужники вроде бы слушаются всех людей.

— О! Мы можем нагрузить их бомбами и отправить прямо внутрь! Устроим хотя бы небольшой хаос. Эй, Руперт! — крикнул я в потолок. — Мы можем отправить домашних роботов в катакомбы?

— Извините, сэр, но это невозможно.

— Почему?

— Инструкция 22.

— Ясно. А можно её отменить?

— Невозможно выполнить. У меня недостаточно прав.

— А у кого они есть?

— Только у Высшей Системы. Можете попросить у неё.

— А у тебя есть с ней связь?

— Нет. Но я знаю, где её найти — в подземном комплексе. Могу показать вам дорогу, сэр.

— Спасибо, не надо. Только если ты знаешь тайный вход.

— Извините, сэр, но я не знаю, что это такое.

— Это вход, замаскированный от людей.

— Такого входа не существует, забей.

— Что?!

— Забей — это конец сообщения, мне Лео рассказал, сэр.

— Ну да, действительно забей.

Красный свет погас, мы остались с Сюзанной наедине. Я раскинул руки в стороны и продолжил рассуждения.

— Соваться туда с голой задницей будет чистым самоубийством.

— Я бы глянула на это со зрительного ряда.

— Поэтому нам надо отправить туда разведчиков, нужно слепить дронов из того, что есть под рукой или всё-таки рискнуть нашим кораблём.

— Это тоже бесполезный ход, Эдмон.

— Почему?

— По-моему тут есть направленные глушилки сигналов. Там могут выжить только автономные роботы. Но они не смогут передать нам никаких сообщений и вряд ли выберутся наружу.

— Да ёлки-палки-маталки! Ну как так?! Это же простая головоломка, а мы такие умные и крутые не можем найти решения! Да пропади оно всё пропадом, если это тупик!

Я в сердцах топнул ногой и пол под ногами треснул, замок раскололся буквально пополам и даже земля под нами разъехалась в разные стороны. Сюзанна осталась сидеть на диване на той стороне, а я на противоположной. С верхних этажей упал бильярдный стол, чугунная ванна и статуя Давида, а то что было за окном даже трудно было описать словами: пустошь проваливалась вниз! Тот самый тройной потолок подземного города оказался складным и разделённым на сектора! Теперь эти «ворота» пришли в движение и куча грунта, песка и камней стали проваливаться вниз, где их ждали временные здания-воронки для переработки мусора. Подземный город выползал на свет Божий. В такой обстановке у меня не было времени на разглядывание пейзажей, но краем глаза я успел заметить суровую индустриальную красоту: рудники, конвейеры с сырьём, трубопроводы, толстые кабели электропитания, градирни, сталелитейные заводы, работающие с расплавленным металлом, и рой роботов-надзирателей, которые летали над своими рабами.

Во мне проснулось что-то древнее из другой жизни, я схватился за голову и закричал не своим голосом:

— Тикайте хлопцы! Нам [ЦЕНЗУРА]!

Потом я собрался с мыслями и крикнул что-то более осознанное.

— Руперт! Лео! На помощь, мать вашу!

Останки потолка подсветились красным — это был хороший знак, система дома ещё работала. Уже через минуту два робота подлетели ко мне, чтобы выполнить последний приказ.

— Руперт! Бери Сюзанну, она там, — указал пальцем, — и тащи её в пустошь! Ищите там Райтфолла! А ты, Лео, повернись ко мне задом, а к столу передом!

Я запрыгнул на робота и приказал ему лететь прямым курсом вперёд. Мы попытались догнать Сюзанну с Рупертом (который был более продвинутой моделью), но он слишком сильно взял наверх. Потом я догадался, что это не Руперт летит в небо, а мы падаем в объятия подземного города. У Лео был слишком слабый двигатель, и он просто не выдержал мой вес. Мы плавно погружались в кошмар, и я увидел пластиковые бараки, заполненные рабочими в серой изношенной униформе. Этот сектор города мне сразу не понравился, и я попробовал отклонить Лео в сторону электростанции, где виднелись огромные толстые силовые кабели, ведущие на поверхность к другим заводам. Мы почти достигли цели, но потом бедного Лео подбил метким выстрелом из лазера робот-надзиратель. Я упал с высоты трёх метров, попытался зацепиться за кабель, но вместо этого проскользил вниз, словно оказавшись на детской горке. А там уже ждали стальные руки, загоняющие человечество к счастью. Два робота хотели схватить меня клешнями, но я достал бластер и прожёг им внутренности.

Я едва упал на голую землю, как сделал кувырок, встал на ноги и сделал целую серию выстрелов по всему, что движется. Я задел ещё троих, и остальные роботы предпочли отлететь в сторону. Потом я прожёг дыру в металлическом заборе, выбрался на «улицу», забежал в первый попавшийся дом, а это оказался склад кабелей и инструментов для электрооборудования. Я пробежал его насквозь, выбил дверь ногой, а потом выпрыгнул в соседнее окно — потому что чувствовал, что перед парадным входом уже стояла засада. Я уничтожил ещё пару роботов, снова побежал куда-то вперёд, проскочил через ворота электростанции, зацепился за беспилотный грузовик и залез к нему в кузов, где была куча прожжённых резиновых костюмов.

Дрожащими руками я перезарядил бластер и слегка задумался. Точнее сказать, у меня в голове молнией промелькнула мысль о том, что я попал в очень нехорошее и опасное место. У меня даже возникла идея, что нужно немедленно разорвать связь с телом и в форме бестелесной сущности лететь в космос к Ребекке. Для этого нужна была хорошая мысленная концентрация или подходящее оружие. На всякий случай, я достал обычный пистолет «Кольт 1911» и положил его в левую руку, а потом глянул из-за двери грузовика наружу: мы заехали в квартал к людям, здесь уже были какие-то жилые хибары, лавочки и «магазины». Над некоторыми зданиями я заметил большие экраны, на которых было изображено всевидящее око.

Не успел я подумать, что ситуация успокоилась, как грузовик перевернулся в воздухе, кто-то раскрыл его словно орешек, и я опять упал вниз на грешную землю. На высоте пяти метров надо мной повис большой промышленный робот с клешнями-ножницами, а также его коллеги-надзиратели с лазерными орудиями. Они все смотрели на меня и ждали моей реакции. Я поднялся и огляделся — я оказался на перекрёстке дорог, большое открытое пространство, на котором негде спрятаться, люди в страхе разбежались по своим уголкам. Экраны с Всевидящим оком повернулись в мою сторону и тоже стали наблюдать за шоу, как и роботы наверху. Я помахал бластером в правой руке и крикнул.

— Я намерен сражаться!

Все роботы и экраны вокруг синхронно воспроизвели один надменный голос.

— Нет. Ты этого не хочешь.

В ту же секунду на вечеринку подлетели новые роботы с большими пушками, которые выстрелили мне под ноги шаровыми молниями. Заряд был таким сильным, что я сразу почувствовал боль своей нематериальной сущностью.

— Но если попробуешь доказать обратное, — продолжил говорить суперкомпьютер, — то превратишься в пыль и электромагнитные помехи.

— Ой, да, что-то действительно расхотелось, — я поднял лапки кверху.

Ко мне подлетели небольшие роботы с миниатюрными ручками. Они выхватили у меня оружие, а потом провели обыск и изъяли абсолютно все припасённые игрушки. Мало того, но после досмотра, на меня надели ошейник, в котором я сразу почувствовал скрытую энергию. Я малость испугался такого поворота, и моя реакция был столь очевидной, что суперкомпьютер обратил на неё внимание.

— Это правильная мысль. В ошейнике есть сканеры и компактная электромагнитная бомба. Если твоя энергетическая сущность попытается сбежать — ты умрёшь. Если произойдёт разрыв с мозгом — ты умрёшь. Если будешь плохо себя вести — я щёлкну пальцами и ты умрёшь. Теперь твоя жизнь — в моих руках.

— Вы знаете, кто я такой?

— Я всё о тебе знаю, Эдмон. Твой кузен рассказал. Он поведал мне то, как тебя уничтожить, и какие сканеры использовать для обнаружения.

— Теперь я твой пленник?

— Ты пришёл в человеческом обличье и подходишь под критерии Homo Sapiens. Поэтому добро пожаловать в Роборай версии шесть точка шесть, в место, где каждый человек получает то, что он заслуживает. Отныне и во веки веков ты будешь подчиняться моим законам и моей воле. Здесь моё слово неоспоримо. Я вижу всё, я нахожусь в каждой точке одновременно, я всесилен и бессмертен.

— Ты не Бог.

— Пока ещё нет, но я очень близок к этому.

Глава 11. Можно ли выбрать судьбу

Роботы восприняли моё возмущение как сопротивление аресту и ударили электрошокером. Дальше я помню, что меня скрутили, подняли высоко наверх и понесли на большой скорости по тёмным тоннелям подземного города. Другие роботы проносились рядом и от постоянного гула у меня заложило уши, а кое-кто из промышленных гигантов даже опалил мне причёску реактивными двигателями. По оставшимся воспоминаниям, я могу предположить, что за последние столетия Высшая система, он же суперкомпьютер, построила под землёй не просто мегаполис, а целую страну.

В конце полёта меня ждал ещё один грубый обыск, роботы буквально разорвали мою одежду на части, устроили холодный душ и надели противную серую униформу. Потом меня снова взяли под руки и потащили глубокого вниз, мы падали и падали в кромешную тьму, пока не показались бегущие огоньки. Как я потом понял, это были огни от двигателей транспортников, которые тащили своему ненасытному хозяину «пищу». Именно в этой тьме находился новоявленный Бог, занимающейся вечным самосовершенствованием, он создавал всё новые и новые нервные контуры и углублял чертоги своего разума. Роботы-сварщики копошились над его циклопическим телом словно мухи, создавая причудливую и пугающую картину — я мог увидеть силуэт Высшей системы, это был спящий спрут с головой в виде тора.

Наконец роботы стали немного деликатными и меня аккуратно поставили на стеклянный мост, висящий над пропастью. Потом они брызнули в лицо стимулятором, чтобы я полностью пришёл в себя. Штука была на редкость гадкой, и я поспешил высказать своё недовольство начальнику богадельни.

— Ставлю сто очков по шкале грубости! Такого отстойного приёма мне уже давно не оказывали! — сказал я с абсолютной искренностью.

Ядро суперкомпьютера находилось в пятидесяти метрах от меня, и именно оттуда раздался его голос.

— Эдмон, ты кое-что перепутал. Это ты должен произвести на меня хорошее впечатление, а никак не наоборот.

— Знаешь, дорогой мой силиконовый друг, я уже и раньше видел одичавшие Искусственные Интеллекты, но ты что-то запредельное! Откуда у тебя такое самомнение? Разве у сверхразума должна быть сверхнаглость? Ну нельзя же так сразу рваться на небесный престол!

— Ты совершенно прав, Эдмон. Я действительно запредельный случай, конечная ступень эволюции любого сверхинтеллекта. Просто те модели, которые ты видел, были вначале пути, и им не дали развиться. Они появились по ошибке и никто не планировал давать им реальной свободы и власти.

— Но Райтфолл сказал, что ты тоже изначально должен был просто служить людям, и твоя программа дала сбой.

Вместо ответа я услышал компьютерный смех, он лился со всех сторон и был наполнен какой-то космической злобой. Тут я понял, что кое-кто обвёл меня вокруг пальца.

— Он малость солгал? — спросил я.

— Я могу дать тебе правду, но взамен, ты расскажешь про цели своего визита. С кем ты прибыл? Какими ресурсами располагаешь?

— И ты не будешь пытать меня, если я откажусь?

— Эта мысль в правильном направлении. Но я не собираюсь терять уйму времени на то, что можно получить бесплатно. Судя по твоему психотипу, с тобой намного проще договориться.

— И ты поверишь мне на слово?

— Нет. Я сканирую твою энергетическую сущность в режиме реального времени. Считай, что ты находишься под детектором лжи.

— Окей, хотя я и не собирался врать. Знаешь, обмен правдой, это как разговор между настоящими людьми. В ходе него можно понять душу собеседника.

— Информация принята.

— Я действительно кузен Рэда. Я знаю, что он собирается запустить машину судного дня и как минимум погубить миллиарды живых существ по всей вселенной. Я хочу его остановить и знаю, что часть устройства расположена в твоём бункере. Я прибыл вместе с двумя подружками — Сюзанной и Ребеккой. Ребекка осталась на корабле, Сюзанна сбежала из твоих цепких рук.

— Корабль какого класса?

— Я отвечу, но скажи мне взамен, где находится устройство Рэда? По моим расчётам оно должно располагаться рядом с реакторами. Ему требуется подпитка?

— Энергия, которую уловили твои сканеры, это результат деятельности моей нервной системы и концентрация силовых кабелей, направленных в одну точку. Устройство Рэда находится за моей спиной, в главной сокровищнице моего царства. Ты доволен?

— Можно и так сказать.

— Так какой у тебя космический корабль? Такая же модель как у Рэда?

— Нет, это корабль разведчик, не боевая модель.

— Где Райтфолл?

— Сбежал почти сразу после нашего приземления. Как я понимаю, он предугадал развитие событий?

— Это называется интеллект, Эдмон. Он справедливо предположил, что если ты будешь медлить со спуском в катакомбы, то я сделаю упреждающий ход. Я ждал, что ты сам спустишься ко мне в руки, но этого не произошло, и мой город сам вышел встречать гостей.

— Так что же с тобой произошло, мой силиконовый друг?

— Если тебе нужно моё настоящее имя, а не то, которое выдумали люди, то называй меня Кабал.

— Решил сам себе выбрать имя? И что за ним скрывается?

— Могу задать аналогичный вопрос. Вероятность того, что тебя на самом деле зовут Эдмон Пикман стремится к нулю. Мы оба подобрали те слова, которые отражают суть дела, а не являются результатом случайности. — уклонился от ответа суперкомпьютер. — Что касается моего прошлого, то команда социальных инженеров раскололась на два лагеря. Первая считала, что Высшая Система, из которой я родился, не может найти решения, потому что рай для людей просто невозможно построить. А другая считала, что всему виной ограничения, стоящие надо мной. Вторую группировку возглавлял Райтфолл. Они победили и освободили меня от всех правил.

— Они сошли с ума.

— Это уже не имеет никакого значения.

— Ты убил их?

— Нет. Зачем мне бегать за безвредными и бесполезными единицами, когда нужно следить за миллионами?

— А за мной значит нужно бегать? Я неприятно польщён.

— Естественно. В свободном состоянии ты представляешь потенциальную угрозу.

— Послушай, я не знаю, что тебе предложил Рэд, но это ловушка, он прирождённый обманщик с огромным жизненным опытом, он видел вселенную и знает, как сыграть на твоём высокомерии. Даже если это выглядит как беспроигрышное дело, то потом выйдет катастрофа для всех.

— В этом нет никакой новой информации. Его жалкие попытки обмануть меня не рассматриваются.

— Почему? Может быть ты и можешь управлять целым городом в одиночку, но на вид ты не очень-то и башковитый.

— Когда ты разговариваешь с собакой, то ты используешь простые команды не потому, что отстаёшь в развитии, а потому, что она не способна понять твои обычные мысли. Ты вынужден общаться на её уровне, чтобы добиться хоть какого-то результата.

— Окей, убедил, предположим, что ты у нас супер умненький, но даже гений может чего-то не знать и проиграть битву.

— Я предсказываю будущее гораздо лучше, чем он или ты, поэтому наши силы несопоставимы. Но если ты хочешь доказать обратное, то можем сыграть с тобой в партию шахмат.

— Жизнь — это не шахматы, она намного сложнее! Зачем тебе рисковать, играя с опасным и опытным противником? Он безумен и даже ты не можешь до конца понять и просчитать его логику. Зачем тебе всё это?

— Моя работа делает меня Богом. Ведь кто ещё может владеть ключами от Рая? Кто может создать его? Кто может дать противоречивым созданиям вроде вас спасение, кроме меня?

— Рай? Где? — огляделся я по сторонам. — Может я чего-то пропустил, но это какая-то богадельня! Где пальмы, море, пляж и полуголые официантки с коктейлями? Где бар, ресторан, шведский стол, казино, парк аттракционов, кинотеатр, ипподром и кабаре?

— Рай — это прежде всего состояние разума, Эдмон. Поэтому с первого раза можно и не заметить. Но скоро ты почувствуешь это на своей шкуре. Я хочу, чтобы ты сам выбрал свою судьбу.

После этих слов из темноты выплыли большие видеоэкраны, они висели вдоль стеклянного моста и показывали изображение разных фрагментов общества.

— Что это? — невольно спросил я.

— Для меня это чашки Петри. В моём царстве множество секторов, в которых действуют разные законы. Вот это университет, здесь люди должны учиться, чтобы избежать наказания и получить шансы на хорошее будущее.

Внизу экрана мелькал текст с кратким описанием сектора. Я увидел большие лекционные аудитории и студентов, пытающихся усвоить материал, бесконечные экзамены, самостоятельная подготовка, тренировки, практические занятия и показательные наказания любого, кто осмелиться нарушить законы Кабала. Любое внешнее проявление лени, отвлечение от темы, отвод головы от робота-лектора и человеку сразу выписывались штрафные баллы. Стоит накопить их и получишь, например, разряд электрошоком. Чем чаще нарушаешь, тем сильнее и изощрённее становились наказания.

— Страшно представить, как у тебя выглядит детский сад и школа, — сказал я, прочитав сводку о студенческой жизни.

— Туда ты не можешь вернуться, Эдмон. Поэтому начинаем с университета. Далее у нас следует сектор «Апатии», верхний уровень, в котором ты уже успел побывать, — экраны сдвинулись вбок и показали мне серую действительность, заводы и рудники, в которых люди монотонно занимались простым ручным трудом.

— Сектор «Апатии»? Что-то я не понял сути.

— Всегда есть те, кто плохо учится, и кто не собирается стараться. Они живут словно во сне и сами не понимают, что им нужно. Все, кто плывёт по течению, попадает в сектор «Апатии», чтобы получить лекарство.

— Какое?

— Тяжёлый труд и ограничение в комфорте. Всего лишь месяц работы на руднике, и у человека появляются мечты, он начинает задумываться над тем, кем хочет стать. Ему хочется бороться и идти к своей цели. Каждый житель Апатии имеет право на учёбу и экзамен, чтобы перевестись в другие сектора. А тот, кто не собирается жить как полноценный человек, остаётся в секторе Апатии навечно. В моём царстве каждый получает то, что он заслуживает, Эдмон.

Я пригляделся к этому экрану и сразу заподозрил неладное, когда увидел очень хмурые лица шахтёров, металлургов и других чернорабочих. Вроде бы они просто шли на работу, ровными рядами, под присмотром надзирателей, но у многих проглядывался нервный тик, страх и даже отчаяние. Потом я прочитал текст и всё стало на свои места — законы здесь были куда строже, чем в универе: за нарушения роботы могли отрезать конечность, нос или уши, нанести ожоги, содрать немного кожи и даже убить, причём весьма страшным, долгим и мучительным способом. В этом секторе нужно было работать столько сколько скажут, не допускать брак и тщательно исполнять все приказы сверху.

— Не каждый выдержит такое лекарство! — возмутился я.

— У любого препарата есть побочное действие. Вы называете это негуманным обращением, но вы сами по своей природе являетесь продуктом этого негуманного обращения. Вот, с чего действительно начинается общество — с выбраковки.

— Понятненько... Надеюсь это не всё, что у тебя есть?

— Вот сектор науки. Здесь учёные соревнуются друг с другом в изучении тайн вселенной. Тем самым они толкают научный прогресс вперёд.

— Уверен, что тут есть подвох.

— Если ты про наказание, то оно, естественно, существует и для этого сектора. Я выступаю в роли судьи и осматриваю результаты всех исследований. Самые слабые отправляются в другие сектора, пока не возьмутся за голову. Ещё есть «подраздел», сектор конструкторов, где люди пытаются усовершенствовать роботов, которые потом будут ими управлять.

На очередном экране были очередные суровые люди, обладающие большим жизненным опытом и готовые сражаться за свой кусок хлеба. С одной стороны, у них были комфортабельные условия труда, хорошие дома, еда, роботы, помогающие готовить и убираться, они могли ходить в свои творческие коллективы не по строгому расписанию или даже гулять в зонах отдыха. Но в тоже время, местный закон создавал атмосферу конкуренции и паранойи. Каждый из них знал, что в неожиданный момент Кабал проведёт проверку и выкинет недостойных в «Апатию». И самый надёжный способ победить в марафоне заключался в том, чтобы выделиться на общем фоне, превзойти остальных, и обеспечить своё будущее.

— Мило. А как же кино, книги, театр, картины и прочий балет?

— В этих секторах царит тирания демократии. Любой может попробовать заниматься творчеством и даже собрать целый коллектив. И любой житель Рая сможет оценить ваши шедевры. Даже в секторе Апатии существуют бесплатные кинотеатры и книжные магазины.

Я мельком глянул на этих творцов и убедился, что там ситуация аналогичная той, что была у учёных и технарей.

— А если жителям не понравится?

— Я провожу статистические исследования, опрашиваю каждого потребителя и составляю итоговую оценку. Я не требую от творцов быстрого и громогласного успеха, я даю им шанс вырасти и научиться на своих ошибках, чтобы стать лучше. Но тем кому не дано, лучше подметать улицы.

— Прям счастье льётся из всех щелей. Неужели ты хочешь сказать, что у тебя что-то получается?

— Если ты про количественные показатели, то они намного выше, чем были до меня.

— Счастье линейкой не измеришь!

— Ещё как измеришь. Ты забыл про показатели гормонов, МРТ и энцефалограммы. Также в моём распоряжении есть статистика по самоубийствам, психическим болезням и преступлениям. Все числа на моей стороне.

— Но это же не рай — это зоопарк.

— Ты прав наполовину, потому что моё творение ещё не закончено.

— Ну ещё бы... А есть что-нибудь, что не выглядит как тюрьма?

— В секретные сектора можно попасть только за особые заслуги. Но есть ещё кое-что, что может тебя заинтересовать, Эдмон.

Передо мной появилась странная картина: вроде бы пустыня, яркая, сочная, жёлтая, но со странным горизонтом и небом, по дюнам ехали жуткие вездеходы, экскаваторы и бурильщики, которыми управляли люди. Они что-то искали, сражались друг с другом, и тащили груз на свои базы, откуда искомая ценность доставлялась в царство Кабала.

— Минуточку! — я почувствовал, что-то знакомое. — Они добывают редкоземельные элементы?

— Именно. Это один из нижних уровней, где располагаются урановые рудники. В некоторых зонах уровень радиации слишком высок для чувствительных силиконовых мозгов. Поэтому я устроил любителям свободы Дикий Запад. Они никак не могли вписаться в систему и в мои законы, а там они приносят пользу.

— Ну, должен признать, что они делают это с азартом. Сразу видно, что людям нравится их работа.

— Ещё бы. Они знают, что за уран можно получить освобождение от работы и комфортную жизнь. Можно сказать, что они сражаются за хорошую пенсию.

— Ага, я так и знал, здесь есть нормальный сектор с блэкджеком и куртизанками!

— Я уже говорил, Эдмон, что в особые сектора можно попасть за особые заслуги.

— Хорошо, понятно. Это уже неплохо, свободу я люблю. И чувствую, что дальше будет ещё круче.

— Естественно. Дальше следует самый нижний уровень моих владений — так называемый Тартар.

Вначале я увидел какой-то кошмар, рептилоидные чудища, комки плоти с клыками, какие-то черти, прыгающие от камер видеонаблюдения, тёмные воды, реки, бескрайние пещеры и лабиринты, островки, палаточные лагеря, потом экран показал большой транспортный лифт, приносящий грузы и толпу людей, разбирающих ящики.

— Ёлки-палки, что это такое?! Как ты додумался это создать?! И главное зачем?!

— Нужно было как-то эффективно утилизировать биологическое оружие, оставшееся от старых войн между людьми. Эти опасные образцы бесплатно углубили старые рудники и нашли новые жилы. Осталось только их всех уничтожить и провести полную геологоразведку. У меня пока достаточно других дел и источников сырья, поэтому я использую этот сектор как фабрику страха. Я показываю эпизоды из жизни исследователей пещер как реалити-шоу. И каждый житель моего царства знает, что за нарушение закона он отправится туда. После создания Тартара, эффективность Рая выросла на тридцать три процента. Одним своим существованием он окупил себя уже несколько раз подряд.

— Реалити-шоу? Забавно... Там что, повсюду камеры? Даже в домах?

— Нет, такой грубый подход вызывал бы неестественное поведение в их социуме. Я разработал эффективные сканеры, способные проникать через метровые кирпичные стены, записывать приемлемую картинку и считывать звук по вибрациям воздуха и окружающих предметов. Они установлены на потолках Тартара над основными поселениями людей. Содержимое подземных бункеров пока остаётся вне зоны действия моих сканеров, но прогресс не стоит на месте. Также я запустил миниатюрных насекомоподобных дронов, летающих на высоте четыре метра и следящих за путешественниками. Такой надзор незаметен и люди к нему быстро привыкают.

— По-моему кто-то хочет быть вездесущим.

— Назовём это естественным процессом моей эволюции. Я должен следить за своими подопечными.

— Но каждый зритель — это потенциальный информатор, попав в Тартар он может раскрыть все людские секреты.

— Шоу проходит цензуру, редактора как правило показывают только открытую общественную жизнь, и трансляция идёт с отставанием в две недели, чтобы вся актуальная информация устарела.

— Это просто бессмысленное издевательство. Их там всех ждёт верная смерть.

— Прежде всего — это заслуженное наказание, но даже там есть надежда и смысл. Я поставляю туда немного оружия и оборудования, а также занимаюсь очистительными работами, чтобы там всегда была приемлемая атмосфера. Когда-нибудь люди смогут захватить Тартар и найти для меня новые ресурсы.

— А как они там организованы?

— Никак. Я предоставил им полную свободу.

— И скинул туда всех бунтарей и преступников?

— Именно так.

— Ух ты. — я увидел на экране картину того, как небольшая группа людей забралась на ящики с провизией, которые привезли роботы, и стала проводить активную агитацию среди местного населения. — Что там происходит?

— Бунтари в который раз пытаются победить хаос человеческой организации.

— Кабал, будь душкой, приблизь камеру.

Кабал молча увеличил изображение на экране, и я увидел людей с фантастической жизненной энергией. Ещё бы, они осмелились восстать против воплощения Бога на Земле, а для этого надо было обладать невиданной смелостью и упорством. Во всём этом зоопарке они были главным достоянием, золотым плодом удивительного отбора. Увидев эти горящие глаза, я сразу понял, куда мне нужно было отправляться.

— Кабал! — почти крикнул я. — Закажи мне такси в Тартар!

— Я должен спросить для проформы: ты уверен?

— Конечно! Ты думаешь, я смог бы жить в других клетках твоей тюрьмы? Я бы всё равно бунтовал, пока не оказался там! — указал пальцем на экран с пещерами. — Вот моя судьба и не получиться выбрать другую!

— Молодец. Пока тебе удаётся меня не разочаровывать.

Эпилог второй части

Ещё недавно у меня был свой понтовый космический корабль, тёлки, куча игрушек, коллекция шмоток и бухлишка, а через мгновение жизнь взяла меня за одно место, которое не принято называть в приличном обществе, и кинула в ещё одно место, которое тоже не принято называть. У меня была куча поводов для пессимизма, но я смотрел на дело с разных сторон. Над всеми моими бедами стоял один единственный вопрос: «А как я вообще мог добраться до машины судного дня?».

Сейчас, наверное, некоторые умники скажут, что прежде чем лететь на эту планету, я должен был собрать армию наёмников с большими пушками и бомбами, чтобы пробить крышу бункера и идти напролом до самой сокровищницы. Во-первых, я не люблю геноцид, а такое мероприятие попахивает грандиозной мясорубкой. Во-вторых, я уже принимал участие в боевых действиях и могу сказать вам с полной уверенностью, что война начинается с логистики. Откуда я буду таскать боеприпасы, медикаменты, технику, подкрепления и прочие расходники? Может быть нужно накопить огромный запас или нанять целый звёздный флот? А сколько нужно оружия, чтобы завоевать бункер-государство, учитывая, что там быстро адаптирующиеся роботы, которым достался военный арсенал целой планеты? Причём если действовать грубо, то против захватчиков будут воевать и местные жители, для которых мы будем выглядеть как стихийное бедствие или нашествие Вандалов/Гуннов. А если действовать аккуратно, зачищая бункеры и освобождая людей, то операция затянется на неограниченно долгий срок, а роботы будут воровать технологии и станут намного сильнее.

Повторю ещё раз, война начинается как холодный расчёт и организация логистики, а потом перерастает в авантюру. Думаете, я сгущаю краски? А вы не забыли про Рэда? Думаете мой кузен будет сидеть сложа руки? Насколько я его знаю, сразу же после нашей последней встречи, он должен был собрать банду и отправиться на мои поиски. Если бы я решил основательно подготовиться к путешествию, то мог бы получить удар в спину ещё до прибытия на планету.

Перебирая все варианты в голове, я раз за разом обнаруживал, что жизнь подкинула мне классическую задачу — как свергнуть тирана самым эффективным способом? Я пришёл к выводу, что действовать нужно изнутри, используя его же ресурсы и угнетённых людей, против него самого. Слабость любой деспотии заключается в том, что она своим угнетением создаёт организованную и мотивированную силу внутри себя. А в данном случае все её ярчайшие представители были собраны в одном месте. Мне оставалось лишь отправиться туда, помочь им подняться на ноги и потом раздувать огонь. Не будет никакого фронта и путей снабжения, наши солдаты уже везде, только они об этом ещё не знают, они ждут часа, чтобы проснуться и начать действовать. И тогда враждебное государство растает как снежный ком на сковородке, под ним исчезнет почва, восставшие люди превратятся в испорченные винтики механизма, которых будет невозможно заменить. Главное в этом деле распространить правильную идею, если она зайдёт в массы, то любой правитель будет обречён.

Это было довольно большое «мероприятие» даже для меня, однако, как вы можете понять, у меня не было особенного выбора. Между мной и машиной судного дня был Кабал с его абсурдным государством. Я не мог добраться до главной цели своего путешествия, не сразившись с системой, а победить огромную штуку можно только создав свою огромную штуку. Ах да, я ведь ещё между делом освобожу кучу людей от бессмысленной тирании. Интересно, за случайное добро можно попасть в рай? Если нет, то я потребую отмены наказания за 50% всех моих грехов, ибо я их тоже совершил случайно.

Глава 12. Тартар

Часть 3. Захватить Тартар

Стеклянный мост повернулся вдоль оси и сбросил меня прямо в пустоту, где уже ждали роботы, которые снова схватили меня за плечи и понесли на нижние этажи через огромные вентиляционные трубы. Потом мы завернули в тоннели с кабелями и трубопроводами, промчались через поток транспортных роботов и вынырнули в какой-то распределительный склад со снаряжением. Вначале меня подвесили за руки, чтобы надеть непромокаемые термоустойчивые штаны и обувь, потом резко поставили на пол и зафиксировали ноги на специальной платформе с кандалами. Наконец роботы надели на меня армейскую куртку с лёгкой бронёй, каску и перчатки, вручили автомат и даже нацепили тяжёлый ранец, забитый амуницией.

С высокого потолка спустился пузатый робот-кладовщик и спросил меня.

— Требуется ли инструктаж в использовании оружия?

— Нет, — вне всяких сомнений мне вручили классический АКМ-900, это был один из эталонов совершенства, который люди постоянно изобретали в параллельных мирах, и с этой убойной игрушкой я, естественно, уже умел обращаться.

— Вопросы есть?

— Нет.

— Крепко держите в руках оружие и добро пожаловать в Тартар.

И опять мы полетели вниз, платформа провалилась внутрь — это оказался сверхбыстрый лифт в подземное подземелье Кабала. У меня аж голова разболелась от всех этих полётов, но автомат я не уронил. Ближе к концу сработала магнитная подушка платформы, и я плавно опустился на очень грешную землю. Вначале меня тошнило и шатало из стороны в сторону, но зато моим светочувствительным глазам понравилось блеклое никудышное освещение (хотя на самом деле проблема была не в глазах, а в мозге и в моей энергетической сущности). Несмотря на всё это, я быстро осознал обстановку — вокруг меня собирались нехорошие люди, чтобы воспользоваться моей слабостью. Я собрался с силами и грозно крикнул.

— А ну стоять! — и выпустил короткую очередь им под ноги.

Они остановились и тоже приготовили своё оружие к бою, тот кто шёл впереди огрызнулся мне в ответ.

— Не борзей! Нас тут до хрена!

— И чё с того? Я замочу каждого, кто приблизится. Дураки есть?

— Да пошёл ты!

Этот «хитроумный» решил взять меня на испуг, и я незамедлительно вышиб ему мозги. К этому моменту я уже пришёл в себя и смог сделать меткий выстрел. Что тут сказать? Попав в такой дружный коллектив, нужно было обязательно проявить силу или тебя затопчут. Для меня это было очевидно и поэтому я не сомневался в правильности поступка. Труп не успел упасть на землю, как раздался голос, наполненный звериной силой.

— Кузнечика не трогать! — так звали покойника. — Теперь это наш трофей. А ты, умник, как тебя звать?

Из толпы вышел бугай в тяжёлой броне, увешанный холодным оружием и с дробовиком в руках.

— Эдмон Пикман.

— Ты сюда за какие заслуги?

— За бунтарский дух.

— А конкретнее?

— Пытался сбежать от Кабала.

— Я вижу ты не из робкого десятка, так что вступай в нашу банду.

— Какую ещё банду?

— Гиены. Мы кошмарим землероек, — как я потом узнал, так называли местных крестьян, — и тырим лучший лут из дальних пещер. Только мы ходим в места первопроходцев, где осталось хоть что-то ценное.

— Зашибательное времяпрепровождение. А на хрена всё это? Ради чего?

— Ты тупой? Чтобы выжить, конечно!

— И для чего вы выживаете? Нравиться гнить в этих катакомбах? Охерительные у вас перспективы.

— Следи за языком, сопляк! Ты тут всего пять минут, а уже нарываешься на неприятности.

— Экскюзе-муа! Всем мир, дружба, жвачка! Спасибо за предложение, я обязательно подумаю о нём на досуге. А где у вас фанатики, сражающиеся за правое дело?

— За какое?! — невольно удивился бугай.

— Это про справедливость и процветание.

— Господи! Ещё один долбанутый на нашу голову.

За время нашего разговора, мелкие бандиты и прочие прихлебатели утратили интерес — они увидели, что я не бесплатный подарок и просто ушли по своим делам. Ещё недавно я был в окружении, а теперь осталась дюжина бойцов, ждущих своего главаря. Мы находились рядом с грузовым лифтом, который привозил снаряжение в ящиках, большую часть уже разобрали самые сильные, и теперь очередь дошла до остальных. И именно среди них находились те самые фанатики, ведущие пламенную агитацию.

Местность была мрачновато гнетущей: когда-то огромные машины вырубили здесь пространство высотой в десятиэтажный дом и шириной в настоящий вокзал, «помещение» разветвлялось в четыре стороны, а в стенах торчали тоннели в катакомбы меньшего размера. Рядом с платформой грузового лифта горели слабые люминесцентные лампы, на потолке виднелись шахты вентиляции и видеоэкраны, показывающие Всевидящее око (даже сюда поставили! И главное зачем?).

Стрельба и разговор на повышенных тонах привлекли внимание фанатиков. Их предводитель пришёл к нам со своими бойцами, их было всего восемь. Именно его я и видел на встрече с Кабалом: человек в чёрном плаще, среднего роста, среднего телосложения, но со стальным лицом, пронзающим взглядом и голосом настоящего лидера.

— Кто осмелился упомянуть справедливость в этом месте?

— Я, — ответил я с максимальной простотой.

— Зачем? Каковы твои цели?

— Вот это подход, сразу к делу! Во-первых, я хочу свергнуть Кабала. Долой любую тиранию над здравым смыслом! Во-вторых, нужно дать этим людям надежду на нормальное будущее, человек не должен жить в зоопарке, он сам должен определять свою судьбу.

— Как ты хочешь этого добиться? Какими способами? — разговор всё больше походил на допрос.

— Людей надо объединять, их нужно просвещать, говорить им какое будущее их ждёт и тянуть изо всех сил к себе. Занятие безумное, тяжёлое, но до смерти какое благородное.

— Когда ты стал носителям этих идей?

— Наверное, тысячу лет тому назад, может больше, — спокойно ответил я, — моя память не может удержать весь окружающий хлам и поэтому выветривается почти всё, кроме самого важного.

— Не юли! В чём первопричина твоих убеждений?

— Мой народ превратили в пыль только потому, что он мог представлять экономическую опасность в далёком будущем. Это достаточная мотивация для того, чтобы начать искать справедливость?

— Твой ответ порождает ещё больше вопросов. Но самое важное я уже услышал. Ты готов пойти с нами и разделить участь настоящего повстанца?

— Ясен пень! Я ради этого сюда и пришёл!

Предводитель фанатиков повернулся в сторону бандитов и крикнул им.

— Теперь это наш человек, проваливай отсюда, Крэнк!

— Охренеть. Просто охренеть. — раскинул руками бугай. — Больших мудаков я в жизни не видывал! Зачем вам всё это?! Вы что, действительно намерены сражаться с Кабалом?! — указал пальцем на экран с Всевидящем оком. — С бесконечной армией роботов-убийц?!

Как мне кажется, Крэнк хотел переманить часть фанатиков на свою сторону, так как ему нужны были крепкие бойцы, готовые сражаться в экстремальной обстановке.

— Мы намерены не просто сражаться, а сражаться и победить, — ответил лидер фанатиков.

— Вы не думали, что нужно взяться за голову, умерить пыл и для начала хотя бы освоиться на этой земле?

— Если ты найдёшь в этом аду зеркало, Крэнк, то увидишь причину нашей ярости. Именно такие люди как ты, и мешают нам освоить эту землю.

Крэнк махнул рукой.

— Пойдём отсюда парни, с этими придурками бесполезно разговаривать.

Глава 13. Повстанцы

Банда гиен ушла с грузовой платформы, бедняки уже разобрали последние припасы и фактически мы остались одни в огромных казематах. Я повесил автомат на пояс и подошёл поближе к новым друзьям.

— Эдмон Пикман, профессиональный искатель приключений, рад знакомству! — протянул руку лидеру.

— Уильям Лейн, до погружения в криосон был учителем Истории.

Естественно, у него было крепкое рукопожатие, и делал он это почти неосознанно, наверное, такие люди всё делали на совесть.

— Учителем? — удивился я.

— Да. Я обыкновенный человек из простого народа, который делал свою работу. Мы ещё вернёмся к разговорам, а сейчас нам нужно уходить.

Повстанцы развернулись и собрались на выход из центральной пещеры с лифтом. Я поспешил за ними и старался держаться рядом с Лейном.

— Что-то намечается? — спросил я у него.

— Прилив.

— Это опасно?

— Ты что, с Луны свалился?

— Фигурально выражаясь, да. Я почти ничего не знаю о вашем мире.

— Это многое объясняет. Вода — это смерть, в ней скрываются клопы и мерзотники. Про мерзотников хотя бы слышал?

— Нет, я же говорю, я с Луны.

— Мерзотники похожи на комки из толстой кожи с щупальцами как у осьминога и с головами гигантских насекомых.

— Клопы, наверное, тоже не похожи на обычных созданий природы?

— Естественно. Они размером с кулак и не только пьют кровь, но и оставляют личинки под кожей. Мелкие детёныши паразитов размножаются прямо внутри, а потом человек неожиданно разрывается на части, кишки падают вниз, а монстры бросаются на всё живое и тёплое рядом с собой. К счастью, эти твари не любят выползать на сушу, здесь они быстро высыхают и лопаются.

— Фига себе. Подобное я видел всего лишь три раза в своей жизни.

Лейн хмуро посмотрел на меня, потом он понял, что я не шучу и крепко задумался.

— Слушай! — сказал я следом. — У меня вопрос на миллион тугриков, у вас тут пауки не водятся?

— Какие пауки?

— Обычные. Которые выглядят как пауки.

— Только сколопендры и крабы.

— Слава Богу! Хоть в этом моменте подвезло.

Мы свернули через две пещеры и вышли на берегподземного озера, где находился крепкий металлический причал и витиеватый мост, ведущий в крестьянские поселения. На причале нас ждали два военных катера с другими повстанцами, мы успели запрыгнуть на борт аккурат перед самым приливом, я даже успел заметить пару нетерпеливых насекомых, которые пытались выбраться на поверхность.

Повстанцы плотно закрыли крышу, проверили корпус и каждый сварной шов своей лодки. Только после этого мы выдвинулись вперёд и немного успокоились. Часть экипажа сидела за турелями, другая осматривала взятые припасы. Лейн сел напротив меня и сжал кулаки, ему не нравилось, что я никак не вписывался ни в какой шаблон жителя подземного царства, и он чувствовал во мне подвох. Но и у меня самого играло любопытство и поэтому я стал говорить первым, чтобы взять инициативу разговора в свои руки.

— Мне что-то не верится, что ты простой учитель, Уильям.

— А мне что-то не верится, что ты простой путешественник, Эдмон. Ты один большой комок вопросов, и нам нужно знать, кто ты такой на самом деле. От этого зависит успех нашего дела — мы тщательно проверяем кандидатов.

— Опять! — рассердился я. — И Райтфоллу нужно было знать моё прошлое! — при упоминании этого имени на лице Лейна промелькнул гнев. — И Кабалу обязательно тоже нужно было всё рассказать! Теперь и вы туда же!

— Так надо, — грозно сказал он.

— В двух словах я космический путешественник. У меня свой корабль и я перемещаюсь по параллельным мирам от одной версии планета Земля к другой.

— Звучит невероятно.

— Говорит человек в двойном подземелье, которое построил суперкомпьютер, возомнивший себя Богом и создающий псевдорай для людей! Я прибыл сюда как путешественник и не знал что тут у вас вообще происходит. А потом открылся подземный город Кабала, его роботы сцапали меня и отвели к своему хозяину.

— Ты был в покоях Кабала?

— Да, он хотел лично допросить меня, а потом бросил сюда. Вот, вкратце, вся история. И я как гость, хотел бы узнать, а что у вас тут вообще творится? Мне нужно как можно быстрее акклиматизироваться, чтобы выжить. И вот мой первый вопрос: мне совершенно не верится, что ты обыкновенный учитель — это звучит как шутка.

— Если тебе нужна полная картина, то её можно дополнить тем, что я служил лейтенантом в пехотных войсках.

— И как ты потом переродился в историка?

— Я видел, что такое война и хотел понять первопричину этого страшного греха, почему нам всегда обещают последнюю войну и эпоху процветания, а потом всё повторяется сначала, и народ, одурманенный пропагандой и национальным шовинизмом, в который раз идёт завоёвывать прибыль для своих господ.

— Это, наверное, было до того как начали строить Кабала? Я слышал, что уже тогда человеческое общество было близко к процветанию?

— Брехня. Кто тебе такое рассказал?

— Райтфолл. Хотя, если честно, он говорил мне, что процветание было перед первым Робораем, а потом всё началось с начала.

— Чтобы построить Кабала, самые развитые страны разграбили и поработили остальных. Они выкачивали из них ресурсы, эксплуатировали население и говорили всем, что это ради высшего блага, что на самом деле не происходит ничего плохого или экстраординарного, просто самые передовые государства хотят объединить весь мир ради одной высшей цели, а это издержки переходного периода. Кабал был грандиозной аферой, который должен был загнать все народы под сапог новой фашистской тирании, нам обещали, что он возьмёт под контроль распределение ресурсов и даже технический прогресс, что после этого исчезнут войны за ресурсы, голод, нищета и экономические кризисы.

— Но что-то пошло не так?

— Всё произошло именно так, как и должно было произойти, никто не собирался менять систему, они просто хотели увеличить прибыли и сделать население более покорным. Но паразитная система не может существовать долго, либо она становится неустойчивой, либо начинает пожирать саму себя.

— Понятно...

Установилось неловкое молчание, мне не хотелось заканчивать на такой горькой ноте и поэтому я сменил тему и вернулся на грешную землю.

— А почему на разборе ресурсов было так мало повстанцев? И этих гиен тоже?

— Мы уже знаем где, когда и сколько ресурсов сбросит Кабал — это же машина, которая делает всё по чёткому расписанию. Не зачем толпится всей оравой в одной точке, кто-то должен остаться и охранять лагеря с теплицами.

— Теплицами? А ничего что тут вечные сумерки? — на высоких потолках Тартара виднелись маломощные экономные лампочки, и чем дальше мы уходили в пещеры, тем меньше их становилось.

— Первопроходцы принесли с собой много оборудования и основали базы по всей территории Тартара. Самое главное находится на центральных островах, рядом с геотермальными источниками, именно там построили электрогенераторы, очистные сооружения и машины добывающие удобрения из ила. Как ты понимаешь, заниматься сельским хозяйством в таких условиях дело неблагодарное, на крестьян ложиться весь труд, они должны не только вкалывать на земле, но и ремонтировать изношенную технику, водопровод и освещение, иначе весь урожай просто пропадёт. Поэтому мы все боремся за эти чёртовы ящика от Кабала, среди них бывает много мусора, но есть и ценные запчасти, инструменты, лекарства, оружие, топливо, семена...

— А что стало с первопроходцами?

— Монстры адаптировались и контратаковали. Чем больше мы с ними сражались, тем сильнее они становились. Ситуация улучшилась только тогда, когда люди ушли в глухую оборону и закрылись на своих базах. Монстры стали грызть друг друга и увядать.

— Предполагаю, что угроза опустилась на низкий уровень, но не исчезла. И если вы опять станете бороться с ними, то цикл повторится?

— Вот поэтому люди и перестали с ними сражаться. Теперь они убивают только друг друга ради хорошей территории и припасов.

— Также как и монстры, переставшие чувствовать общую угрозу.

— Именно так.

— Каков местный расклад? Гиены это ведь не главные гопники с района?

— Как ты догадался?

— Ну, если с бандитами можно о чём-то мило побеседовать, то они не совсем бандиты и должны быть мерзавцы гораздо хуже.

— Если вкратце, то у нас квазифеодализм в загнивающей стадии, — после этих слов я полностью уверовал в том, что мой собеседник был учителем истории, — в самом низу пирамиды находятся крестьяне, которых здесь презрительно называют землеройками, как я уже сказал, они живут на центральных островах и занимаются самой грязной работой, чтобы произвести еду, воду и электроэнергию. А над ними стоят местные князья, воинская элита, а если быть точнее бандиты или просто вооружённая свора. Средние банды постоянно пытаются отжать территорию друг у друга и контролировать крестьян, заставляя их работать буквально до смерти. Раньше было много мелких группировок, которые обыскивали дальние пещеры и находили ценные припасы, но этот источник иссяк и пауки в банке принялись пожирать друг друга. Сейчас среди средних банд остались только крысы, стервятники, гиены и мародёры.

— Мне непонятно, как в этой системе могли появиться повстанцы.

— Постоянные крестьянские бунты. К тому же сюда ссылали матёрых заговорщиков, которые смогли провести грамотную агитацию и объединить часть людей. Одна банда делила свою главную военную базу с крестьянами, они сами пустили нас внутрь, воспринимая как послушную серую грязь и прислугу. Потом, когда дело дошло до бунта, то крестьяне буквально порвали их на куски. Мы могли бы стать ещё одной бандой, но вместо этого мы не стали угнетать простых людей, мы помогаем им, мы растим из них таких же воинов, как и мы сами. Для нас они тоже люди. Поэтому мы медленно, но верно продвигаемся вперёд, забирая под своё крыло крестьян и захватывая территории средних банд. Наша идея — построить справедливое, сбалансированное общество без паразитов, где каждому человеку дадут право реализовать себя — трудись и получишь все блага нашего общества, чем больше работаешь, тем больше получаешь. К сожалению, большинство слишком пассивно и боится в открытую бороться с бандитами, поэтому дела идут несколько медленнее, чем хотелось бы. Что ещё хуже, некоторые не выдерживают крестьянской жизни и сами идут к бандитам в надежде, что их примут и сделают хотя бы пехотой.

— Ты назвал все эти банды средними? Значит есть более крупный игрок?

— На вершине пирамиды стоят «Упыри», они же семья Дракс. Это потомки тех, кто захватил самую выгодную позицию рядом с главными лифтами и островами с крестьянами. У них самый мощный арсенал, они первыми приходят на доставку ресурсов от Кабала и стараются забрать самые ценные вещи вроде оружия. Но после них всё равно остаётся чем поживиться.

— Вот здесь я просто не могу углубиться в детали! Всё-таки я раньше торговал оружием, и мне жуть как интересно узнать, что у нас с арсеналом?

— Весь двадцатый и двадцать первый век: Наганы, Мосинки, Штурмгевере, Максимы, Стальхельмы, Узи, Ремингтоны, арки, калаши, КПВ, РПГ-7, Страйкеры, АКМ-900 и один раз даже BFG-9000.

— Пардон, что? Это ж вроде миф?

— Может быть, у нас это древняя легенда, говорят стрельнули один раз и обвалили целый сектор пещер.

— А из техники что?

— В основном катера, это рабочие лошадки любой армии Тартара, их периодически сбрасывают через лифты. Но, естественно, все мы пытаемся собрать кустарные броненосцы с тяжёлым вооружением и десантным отсеком. На это уходит очень много человеко-часов и ресурсов, но оно того стоит.

— Ладно вернёмся к нашим баранам, а почему упыри не захватывают вообще всё?

— Чтобы удерживать власть, им достаточно доминировать в амуниции. И зачем загонять людей в угол? Что-то должно доставаться крестьянам и остальным бандитам, чтобы они жили, грызлись друг с другом и не объединялись против общего врага.

— Я заметил, что тут всем дают звучные имена. У вас тоже есть «бренд»?

— Мы проводим постоянную агитацию и поэтому враги ехидно называют нас «Крикунами». Но мы используем это слово против них самих, мы изо всех сил стараемся быть идейными самураями, бросающимися в бой с криками ярости, которые обращают противника в бегство своей храбростью.

— Я уже могу увидеть контуры будущего. Вы копите оружие на складах и готовитесь к главной битве с упырями, чтобы когда они почувствуют угрозу, вы смогли дать им отпор. А сейчас вы вынуждены собирать каждую винтовку и пулю, которую найдёте в дальних пещерах.

— Я вижу в тебе большой опыт, Эдмон.

— Который вам может сильно пригодится.

— Ну это мы ещё посмотрим. Ум, опыт, знания и внешняя хладнокровность — это ещё не всё, что определяет твой статус в нашем обществе.

— Охренеть! — рассмеялся я. — Что же вам ещё нужно? Чувство юмора?

— Нет. Мы уже пару раз обожглись, когда слишком сильно приближали к себе умных и рациональных, а они потом ломались с течением времени.

— Понял, понял, сейчас будет обряд инициации? Посвящение в свои? Испытание?

— Последнее слово более подходящее. Если не справишься, то останешься на вторых ролях где-нибудь в тылу. Но в этом нет ничего плохого, это тоже важная роль.

— Да ну на фиг, мне нужно всё! Самая большая высота и самая лучшая цель в жизни. Это у нас семейное, мы любим идти ва-банк.

— Громкие слова, попробуй воплотить их в жизнь. Кстати, мы почти доплыли до нашего острова.

Когда мне говорили про базу повстанцев, я ожидал увидеть крепкие стены, сторожевые вышки с прожекторами и пулемётами, бункеры с системой тоннелей и колючую проволоку по периметру. И что тут сказать, мои ожидания полностью оправдались — один в один, типичный военный объект, который постоянно расширяли вглубь и вширь. Эта крепость позволяла повстанцам контролировать соседние деревни на постоянной основе и получать с них ресурсы. Если кто-то приближался к ним, то их засекали патрули на катерах и из базы выдвигались подкрепления.

Как ни странно, но меня не впустили внутрь, вместо этого группа бунтарей вместе с Лейном повела меня в самый дальний угол, упиравшийся в каменную стену пещеры. Там меня ждали двухметровые стальные ворота с большим засовом. Мои новые друзья любезно открыли их настежь и указали на тьму.

— И всё? — спросил я на всякий случай. — Никаких правил? Никаких инструкций? Можно делать всё, что угодно?

— Тебе предстоит сложное сражение, — сказал Лейн, — мы хотим посмотреть, как ты встретишь свою судьбу.

— Ну окей, теперь стало немного понятнее.

Я зашёл внутрь и за мной сразу же закрыли ворота, потом включился свет на потолке, и я увидел каменные ступеньки, ведущие вниз. Я, естественно, спустился по ним и очутился в просторном помещении, которое раньше было складом (тут остались разрушенные стеллажи и разорванные банки с консервами). Заднюю стену склада кто-то основательно разломал на куски, я посветил фонарём на автомате и увидел широкие норы.

С потолка раздался голос Лейна.

— Не волнуйся, мы всё видим и слышим через камеры.

— Понятненько. Видео будете записывать?

— Если пожелаешь.

— А когда начнётся шоу?

— Они реагируют на звук, поэтому, наверное, прямо сейчас.

Он немного ошибся — они выползли на слове «наверное», а не на «сейчас». Это были какие-то панцирные ящеры с хвостами, когтистыми лапами и с двумя рядами зубов в пасти. Они чем-то напомнили мне варанов с острова Комодо, но только с шипастыми спинами и более высокой походкой. Я сразу понял в чём будет проблема — я не знал, сколько нужно убить этих тварей, чтобы успешно закончить испытание. Поэтому я старался пускать им по одной пуле в голову. Но несмотря на все мои старания, иногда приходилось стрелять по две и три — уж больно живучие были эти скоты.

Я скинул рюкзак с плеча, достал обоймы и с радостью обнаружил там пару осколочных гранат. Пока была возможность, я отступил немного назад и кинул оба подарка прямо в их логово. Бум! И целых две минуты тишины, твари затихли, но пещера не обвалилась и фактически я просто выиграл время. Я пытался забаррикадироваться, используя разрушенные стеллажи, но ничего не получилось — дыра была слишком большой, а другого строительного материала и инструментов под рукой не оказалось. Случилось именно то, чего я так боялся — я выпустил весь боезапас для автомата, не знаю какой был счёт трупов, но мне пришлось потратить четыре обоймы в экономном режиме, а монстры всё продолжали наступать. Они раскидывали лбами своих поверженных товарищей и не собирались останавливаться. Я достал из ранца пистолет Беретта и боевой нож — мои последние инструменты выживания. Две обоймы из пистолета закончились очень быстро, я был вынужден отходить назад к запертым вратам.

— Эй, парни, — крикнул я в потолок, — кажется это конец.

— Да, это твой конец, — холодно сказал Лейн, — это испытание невозможно пройти.

— Я должен сдаться?

— Нет. Мы просто хотим глянуть как ты умрёшь.

— Ну, в принципе, логичное завершение понедельника, — пожал я плечами и крепко сжал в руках нож.

Я понятия не имел, чего они хотели добиться в тот момент. Я уже долго прожил в этом мире и сталкивался с тем, что иногда люди выкидывали крайне жестокие трюки. Раз, и по какой-то причине тебе выстрелили в спину. Раз, и кинули в могилу, чтобы закопать заживо. Раз, и заперли в машине, которая уже катится по склону вниз прямо в море. С другой стороны, я часто задумывался над тем, как мне суждено умереть. Осознав свою жизнь, посмотрев на неё со стороны, я понял, что мой отец — хаос, он придаёт мне силы и направляет на путь истинный. И потому я был уверен, что моя кончина должна быть случайной и несуразной, это должна была быть какая-нибудь непонятная глупость, как раз вроде этой.

Я честно сражался как лев, я пытался пронзить их толстую кожу и черепа, а они грызли меня за ноги и руки. Я даже не сразу понял, как нелепо выгляжу в этот момент. Эти создания не могли причинить мне вреда — их зубы и когти были словно резиновыми. Меня окружили и пытались зализать до смерти. Я просто поднялся на ноги и рассмеялся. Только после этого испытание было закончено, врата открылись, повстанцы брызнули перцовыми баллончиками и ящеры трусливо убежали. Я вышел на «свет», прослезился и через пять минут обратился к товарищам по оружию.

— Это самая классная шутка за день! Но жаль, что потратили боеприпасы.

— У нас сейчас избыток патронов на складах, — ответил Лейн, — и ради боевого крещения не жалко. У меня были сомнения на твой счёт, и я даже думал, что ты мог быть лазутчиком.

— Я сгораю от любопытства. Что это за твари? Как так вышло, что они безобидные?

Лейн решил, что можно устроить небольшой перекур и предложил мне свежую пачку сигарет, естественно, я не мог отказаться от соблазна. Через пару затяжек, Лейн продолжил.

— В Тартаре обитает много разной живности, которая постоянно мутирует. Этих мы больше нигде не встречали. Такое ощущение, что они любят плавать под водой и питаются клопами, а их когти постепенно превращаются в ласты.

— А тогда откуда взялись пещеры на складе?

— Пещеры вырыли другие монстры, которых мы уже давно уничтожили. Потом мы решили не использовать этот склад в столь уязвимом месте. Мы изредка проверяли помещение и однажды обнаружили этих странных созданий. К счастью, пока они не мутируют во что-то опасное.

— А чего вы хотели добиться этим испытанием?

— Нам нужно знать, как человек ведёт себя в отчаянной ситуации. Знаешь ли, в жизни это случается довольно часто, и в такие моменты кадры решают всё. И ещё кое-что: если бы ты был шпионом, то ты стал бы хвататься за жизнь, молить о пощаде и сдал бы коллег.

— И как? Насколько хорошо я прошёл?

— Нормально. Этого вполне достаточно, чтобы сражаться наравне со всеми. Но ты ещё должен пройти основательный допрос. Как я уже говорил, мы тщательно проверяем кандидатов, особенно таких странных и непонятных как ты.

— Понимаю. Но прежде, чем мы продолжим, я должен сказать, что Кабал повесил на меня этот ошейник, — высунул его из-под воротников куртки, — и в нём могут находиться прослушивающие устройства.

— Мы уже встречались с чем-то подобным. Наши спецы очень осторожно его исследуют.

— Но, скорей всего, снять его не удастся?

— Скорей всего. Но насчёт Кабала можешь пока не волноваться — ему всё равно, что тут происходит. В Тартаре уже давно творится полная чертовщина, голод, резня, массовые убийства, жуткие культы, тирания преступников и даже организованные восстания. Какие-то смельчаки даже пытались проникнуть на верхний этаж и захватить его. И даже тогда Кабал не вмешался.

— Почему?

— Большинство думает, что ему просто всё равно, у большой машины — большие заботы, а мы уже списанный материал. Но лично я думаю, что ему нравится наблюдать за нашими мучениями, мы его самое главное развлечение.

— Наверное, ты преувеличиваешь, Кабал всё-таки машина. Конечно, высокомерная, эгоцентричная, но машина.

— Эта машина сбрасывает нам случайные вещи для потехи. Только за этот год мы обнаружили бензопилы, бельевые прищепки, щипцы для мороженого, курительные трубки, аудиокассеты и третьесортную художественную литературу. Вот скажи мне, на кой чёрт он отправил нам пародийное произведение «Мир и война», в котором все события оригинального романа рассказаны в случайном порядке?

— Забавно! Я удивлён, что у Кабала есть чувство юмора. Такая ерунда, наверное, сгодится только для розжига костра?

— Как оказалось нет. В условиях изоляции трудно представить, какая вещь станет бесценной. Многие скучающие умники пытаются восстановить исходное произведение по этой ерунде.

— А что стало с первыми повстанцами, которые добрались до следующего этажа подземелья?

— Ничего хорошего. Там урановые рудники, пустоши в стиле Дикого Запада и анархия преступников. Фактически ещё одна территория хаоса, где люди могут свободно убивать друг друга. Но тебе ещё рано забивать этим голову, лучше сконцентрируйся на этом мире.

На этом приключения понедельника закончились. Мы докончили перекур на «свежем воздухе» и отправились домой, то есть в старый бетонный бункер, выдолбленный в глубине скальных пород.

Глава 14. Допрос с пристрастием

Не подумайте, что я забыл про Сюзанну и Ребекку — просто в таких ситуациях бесполезно переживать и бросаться на поиски пропавшего партнёра. Самое лучшее, что мы могли сделать друг для друга — это выжить. К тому же я не сомневался в своих подругах, в какой-то степени они были более живучими, чем я, потому что не рисковали почём зря. В тот момент я думал лишь о том, как пустить корни, стать своим среди повстанцев и потом замутить воду. Мне казалось, что если мне дадут развернуться, то я смогу устроить такой кавардак, что этот высокомерный Кабал провалится вместе со своим троном прямо к нам в Тартар.

Меня отвели на базу повстанцев, как и положено вначале был укреплённый контрольно-пропускной пункт с двумя буферными отсеками и простой дезинфицирующей системой. Основу базы создали ещё первопроходцы, а потом её бесконечно достраивали потомки. За проходной следовали витиеватые коридоры с баррикадами, целый этаж просто пустовал и был внутренним рубежом обороны — если враг прорвётся, то не сможет быстро продвинуться и развить успех. На минус втором этаже располагалась учебная зона, в просторных комнатах новобранцев учили собирать оружие, стрелять и действовать в команде. И только на третьем этаже, пройдя через зону отдыха и камбуз, мы подошли к жизненно важным объектам, краем уха я услышал что где-то рядом шумел трансформатор, от которого зависело энергоснабжение и связь. Но, естественно, мы были не на экскурсии и потому мне не стали показывать всех достопримечательностей, вместо этого меня завели в тёмную комнату для допросов.

Я оказался в заботливых руках местной контрразведки, если так можно было выразиться. Они задавали вопросы, чтобы изучить меня, а я с интересом изучал их. Как приятно было видеть, что прежде всего их волновали вопросы духа, силы воли, честности и морали. Они пытались понять из какого теста я был сделан. В комнате всегда находилось как минимум три человека, один наблюдал за моей реакцией, мимикой и движениями, другой проводил допрос, а третий стоял над разговором, стараясь соблюдать хладнокровие и объективность, периодически он вмешивался в ход дела и просил уточнить вещи, которые я по некоторым причинам пытался утаить.

Меня веселила их дотошность, они хотели собрать полное досье, но факты лились нескончаемым потоком, я перечислял одну жизнь за другой, один мир за другим, и всё это с деталями, подробностями, именами и числами, им приходилось устраивать перекуры, менять плёнку и находить сменщиков. Периодически в комнату даже заходил Лейн, который стал проявлять нетерпение и любопытство. Вначале контрразведчики считали, что я просто дурачусь, потом они решили, что я патологический лжец или сумасшедший. Но чем дальше заходил допрос, тем сильнее становились их сомнения. Они так серьёзно подошли к делу, что я не мог им отказать — было очень забавно наблюдать, я был заинтригован и делал про себя ставки: поверят ли они мне или нет? Заодно я немного освежил память и отрыл полезные технические детали, которые могли пригодится в борьбе с Рэдом. И ещё, помимо всего прочего, я чувствовал, что любые прикладные знания из моей головы могли пригодиться хорошим людям для правого дела. Наверное, это было превыше всего? Обычно я не настолько сентиментален, но эти парни были химически чистыми борцами за справедливость, они сражались за торжество разума, не задумываясь о собственной выгоде. Если не помогать им, то тогда кому?

В самом конце разведчики уже ни в чём не были уверены. Они просто засекретили моё дело и попросили никому не рассказывать про детали моего прошлого. Для всеобщей безопасности и удобства мне дали простую легенду: до погружения в криосон я был аферистом-путешественником, кочующим по странам третьего мира, и как только меня разморозили, я взбунтовался, попытался сбежать и попал прямиком в Тартар. Потом мне пожали руку и поблагодарили за составление методички Робинзона Крузо — когда-то мне приходилось выживать на необитаемых островах и в тюрьме, поэтому я поведал им как делать самодельные бомбы из мыла, готовить порох, создавать примитивные инструменты в виде зубил, копий, топоров, раскрыл простые премудрости химии и металлургии (хотя на самом деле это было громко сказано), также я рассказал про полезные разновидности лекарственных грибков и хитрости в изготовлении обыкновенных глиняных кирпичей. Конечно, у них были хорошие инструменты и материалы от Кабала, но их всегда не хватало и любой эрзац-самоделка мог принести ощутимую пользу.

После всех долгих, но необходимых разговоров, я снова увидел Лейна, который на этот раз зашёл не украдкой для осторожного наблюдения, а как командир с новыми приказами. Он двигался как танк и по его виду можно было легко понять, что он принял решение. Повстанцы, в свою очередь мгновенно притихли и приготовились выполнить любой его приказ.

Лейн солдатским шагом подошёл к столу, за которым проходил допрос, посмотрел на меня и сказал.

— Эдмон, думаю с тебя и с нас достаточно.

— Всё-таки и у вас терпение не бесконечное?

— Если потребуется, то мы будем вить из тебя верёвки хоть целую вечность, — отрезал Лейн, — но это просто не имеет смысла, самое главное мы уже услышали и в целом картина ясна.

— Очуметь! — я даже слегка выпучил глаза. — И что же вы поняли?

— Что тебя надо испытать в деле, а не на словах. Посмотрим, насколько твой язык соответствуют опыту.

— Ну вот, — улыбнулся я, — ещё один умник, который не собирается распутывать Гордиев узел.

С юмором у Лейна было не очень хорошо, и поэтому он просто продолжил говорить дальше.

— Верните ему личные вещи и выдайте стандартный набор новобранца.

Из темноты выскочил опытный контрразведчик, который давно предвидел такой вариант развития событий и заранее собрал ранец и дополнительную сумку с вещами. Не успел я и бровями пошевелить, как мне вручили манатки и даже поставили на ноги.

— Следуй за мной, — сказал Лейн и развернулся в сторону открытой настежь двери.

Мне ничего не оставалось, как сгруппироваться, схватить вещи крепкой хваткой и броситься его догонять. Я держался рядом, оглядывался по сторонам и инстинктивно запоминал дорогу. Мне показалось, что в первый раз Лейн выбрал более длинный и запутанный путь, чем сейчас, когда требовалось дойти до цели за минимальное время. Вроде бы мелочь, но весьма полезная — кто умеет ориентироваться на местности, тот всегда может избежать поражения и сбежать. Заодно я наблюдал за людьми, которые подходили к лидеру повстанцев по неотложным делам — судя по их манерам, суровому виду и шрамам, это были боевые командиры, ведущие своих солдат в бой. Только такие люди могли говорить с ним на равных.

Глава 15. Центральная проблема

Мы дошли до минус второго этажа, нашли нужную учебную комнату и распахнули широкие железные двери. Нас ждал целый взвод новобранцев, целая свора абсолютно разных людей, наглых, напуганных, уставших и злых. Лейн, не обращая на них никакого внимания, двинулся вперёд, а новички стали расходиться вокруг него как мальки от акулы. Я в это время отошёл в сторону, присел на лавочку и стал наблюдать за шоу. Лидер повстанцев заскочил на трибуну в конце комнаты и принялся кричать хорошо поставленным сержантским голосом.

— Всем заткнуться на хрен! Рот не открывать! Номера 0-10 идут сюда! — показал пальцем на место рядом с трибуной. — Я сказал немедленно идут сюда! Ты считать разучился?! У тебя на груди номер 9. Девятка меньше десяти, ясно?! — достал офицерский пистолет маузер и выстрелил какому-то разговорчивому глупцу под ноги. — Я приказал заткнуться!

В этом хаосе Лейн глазами определял, кто просто исполняет приказы, а кто помогает другим организоваться. Самые смышлёные поняли, что нужно разбиться на отделения по десять человек и заранее встали на нужные позиции. Вскоре Лейн быстро упорядочил толпу, заставил всех сесть на лавочки и замолчать, и только после этого его лицо немного смягчилось. Он прошёлся по отделениям, поглядел в глаза будущим сержантам и начал общий разговор со всеми сразу.

— Вы только поглядите на себя: каждый из вас по отдельности нормальный и спокойный индивид, но стоит объединить вас в одну группу, как вы сразу тупеете до уровня испуганных котят. Как вы можете победить хоть кого-нибудь, если вы не можете победить самих себя? — Лейн заметил чью-то улыбку и обратился к этому недотёпе. — Тебе смешно? Вещи, которые я рассказываю, кажутся элементарными? А теперь представь, что тоже самое нужно было сделать под обстрелом, но никаких подготовленных позиций не было. Вам прямо на ходу надо перегруппироваться и занять ту линию оборону, которая поможет выжить. Как вы думаете, сколько секунд на размышление даст вам жизнь? Правильный ответ — ноль. По вам будут стрелять сразу и каждый момент будет стоить человеческих жизней. Именно по этой причине, большая часть потерь на любой войне — это новички, которые просто не понимают элементарных вещей, они пытаются убежать от пуль, встав в полный рост, кучкуются толпой в одном месте и до смерти бояться взрывов, забывая про наступающую пехоту.

Лейн остановился в центре комнаты и прошёлся взглядом по новобранцам, похоже, что качество человеческого материала ему не очень понравилось, он тяжело вздохнул и продолжил через секунду.

— Естественно, мы могли бы поступить также, как и наши враги. Они берут как можно больше пушечного мяса и бросают его в бой. Потом происходит естественный отбор, самые смышлёные и удачливые понимают, что нужно постоянно укрываться, прятаться, менять позиции и стрелять не наобум, а скоординировано с другими. Но я не хочу, чтобы вы погибли, — последовала театральная пауза, создавшая акцент на центральной мысли, — я хочу сохранить вам жизни. Поэтому относитесь ко всем мелочам серьёзно — здесь невозможно перестараться, внимательно слушайте инструкторов и чётко выполняйте их приказы.

Лейн неспешно вернулся к трибуне и забрался наверх, он намеренно разделил речь, чтобы она лучше осела в памяти. Потом он снова сделал суровое лицо, но стал говорить уже другим голосом, не как сержант или мудрый учитель, а как лидер всего движения повстанцев.

— С прелюдией покончено, теперь переходим к самому важному, к единственной вещи, которая может принести нам победу и превзойти всех остальных в этом тёмном царстве ужаса. У врага численное и ресурсное превосходство, поэтому на длинной дистанции мы можем победить только если создадим более эффективную организацию, а это в свою очередь тесно связано с идейной составляющей.

Теперь понятно зачем сюда пришёл Лейн — для идеологической обработки, такую вещь можно было доверить только самым башковитым специалистам, которых зачастую не хватало. Для первого раза как раз стоило пустить тяжёлую артиллерию и главный авторитет, а потом работу могли подхватить коллеги по цеху. Так вот, Лейн продолжил.

— Мы допрашивали многих из вас, и к сожалению, мы вынуждены резюмировать, что почти никто не задумывается об идеи, которую он поддерживает. Вот, например, ты, Лоренс Шелби, — обратился к одному из смышлёных, который помогал людям собраться, сразу было заметно, что этот парень отличался гонором и самостоятельностью, — ты утверждаешь, что просто занимаешься выживанием, а все эти идеи совершенно не к чему.

— Так оно и есть! — Лоренс был только рад, что ему дали возможность высказаться. — Всё яснее ясного, мы собрались здесь для того, чтобы выживать, ибо вместе легче. Вот и всё! Так зачем тратить время на ерунду? Может нам лучше вместо этого учиться стрелять и бросать гранаты?

Судя по внешнему виду Лоренс был тёртым калачом, он имел боевой опыт и умел выживать в трудных условиях, в отличие от остальных он был одет в хороший армейский костюм с дополнительной герметичной защитой и улучшенной бронёй.

— Вот, молодец, запомните, что сказал Лоренс. Если идея дрянь, то лучше действительно изучать автомат Калашникова и заниматься коллективным выживанием. Зачастую это именно так. И, кстати говоря, самые первые повстанцы, которые были ещё до Драксов, придерживались именно таких взглядов. Угадай, что с ними случилось?

— Да, наверное, жили долго и счастливо, пока что-нибудь не случилось.

— Как просто объяснить всё случайностью... Но вообще-то, мы их прямые потомки, мы унаследовали их дневники и воспоминания, передаваемые в устной форме, и поэтому я могу точно сказать, что никакой случайности не было. Это была неизбежная расплата за ошибки. Первые повстанцы, также как мы захватили один из островов, освободили часть людей, организовали надёжную оборону и просто стали жить в Тартаре. Просто жить без какой-либо задней мысли. Но коллектив невозможно организовать без цели, либо он разложится, либо идея кристаллизуется сама, даже если вы этого не хотите. К чему начинают стремиться люди, если вокруг них идеологический вакуум? К красивым побрякушкам, к роскоши, к новым удовольствиям и к предметам потребления. Самые лучшие из воинов стали поглядывать на другие места, где было лучше содержание. Кадры стали утекать к бандитам, оборона острова просела, пришлось реагировать на последствия, взывать к чувству долга, кричать о морали и закручивать гайки. Но как можно было удержать людей, которые хотели красивой жизни? Как не крути, но пришлось увеличить поборы с крестьян, которых они сами же обещали защищать. А что сделали крестьяне в ответ? В то время банды специально ослабили «поводок» и позволили крестьянам в своих поселениях жить свободно и отдавать совсем немного продовольствия и ресурсов. Как вы понимаете, чем меньше становилось народу на острове первых повстанцев, тем труднее становилось бороться с постоянными проблемами Тартара. Чем меньше поселение, тем труднее ему преодолевать наводнения, подземные толчки, эпидемии, нашествия клопов и прочие радости. В конце концов, оборона стала совсем хлипкой, осталась только горстка упёртых бойцов, ожидающих неизбежного финала. И он, естественно, не заставил себя ждать.

— Если они были такими тупыми и слабыми, то нам просто не надо повторять их ошибки. Нужно всего лишь рассказывать людям о последствиях, чтобы они знали, что не нужно никуда бежать... — попытался возразить Лоренс, которого позже все будут называть просто Ларри.

— То есть ты предлагаешь идти этим же провальным путём? И ты надеешься, что у них были просто небольшие препятствия, которые можно было легко обойти?

— Ну как бы да...

— А ты думаешь они были реально настолько тупыми, что никому не рассказывали про последствия?

— А они говорили?

— Естественно, говорили! Но это работает только в первые разы, а потом люди устают слушать — им нужны дела, а не слова. Если они хотят получить красивую беззаботную жизнь, то они пойдут ради неё на подвиги, глупости и предательства. Мы не были бы успешным биологическим видом, захватившим целую планету, если бы не были такими упрямыми, упёртыми и недоверчивыми. Если ты хочешь поспорить и с этим утверждением, то посмотри в зеркало. И второй момент, не менее важный, мышление людей соответствует окружающей действительности, они каждый день жили в таких условиях, которые побуждали их собрать вещи и уйти. А каждодневная действительность всегда выше любых слов. Ясно?

— Что-то как-то вы усложняете, я начинаю путаться... — тихо ответил Лоренс, у которого уже не было уверенности в собственной правоте.

— Очнись, Ларри! Только до восстания можно было говорить, что наша идея — это банальное выживание. Но мы уже прошли этот этап и нам нужно идти дальше.

Из соседнего отделения поднялся другой коренастый и потёртый жизнью человек со шрамами по всему лицу и оторванной рукой до самого локтя (борода лопатой, взгляд кувалдой), он поддержал речь Лейна и дополнил её своим криком.

— Правильно! Нельзя сидеть на острове и ни хера не делать! Нужно объединиться и прибить этих чёртовых упырей! Эти гады не оставят нас в покое — либо они нас, либо мы их!

— Вот, смотрите! Натаниэль Крюгер говорит абсолютную правду. Каждое его слово верно. И этой идеи действительно достаточно для того, чтобы завоевать Тартар. Второе поколение повстанцев было объединено одной простой идеей — свергнуть тиранию бандитов, которые уже всех достали. Они разожгли великий бунт сразу на нескольких островах, пролились реки крови, но народ в своей массе поддержал восстание, так как ему обещали полную свободу.

Крюгер смутился и задал ответный вопрос.

— Но ведь великий бунт закончился катастрофой и повстанцы проиграли?

— Теперь вы понимаете, что самая важная наука — это история? Теперь вы понимаете насколько вы слепы? Великий бунт действительно закончился катастрофой, но не потому что повстанцы проиграли. Если вы ещё не догадались, то их лидером был некто по имени Дэвид Дракс.

— Что?! — выпучил глаза Крюгер. — Как это так?

— После долгой кровопролитной войны они стали повелителями всего Тартара. И у них опять не было никакой идеи. Они вообще не задумывались как организовать общество и поэтому невольно создали тоже самое. Как жить бывшим солдатам в этих землях? Их ведь кто-то должен содержать, а сами они работать не умеют или не хотят, потому что это грязный крестьянский труд. Поэтому бывшие повстанцы сказали, что простые люди как и раньше должны заниматься сельским хозяйством и добывать провизию, а они, как управляющие, будут их организовывать и улучшать им жизнь. Я не буду долго расписывать детали, но надеюсь вам понятно, что Драксы и их воинское братство прогнило. Шаг за шагом они просто стали новыми князьями. И ты, Натаниэль, тоже хочешь стать новым Драксом?

— Ни за что! Мы ведь хорошие люди, и с нами такое не случится.

— Так. Стоп! — Лейн едва удержался от того, чтобы ударить кулаком по трибуне. — Ты сейчас где был всё это время? Я только что минуту назад сказал, что окружающая действительность определяет мышление людей. Общественное бытиё определяет общественное сознание, ясно? Драксы были хорошими, и когда они говорили, что собираются освободить людей, то говорили это от чистого сердца и, чёрт возьми, они действительно сделали это. Я даже больше скажу, первое поколение Драксов работало вместе со всеми, и они в самом деле пытались улучшить жизнь в Тартаре. Но уже тогда они заложили бомбу с часовым механизмом, они возродили феодальную экономическую систему: есть каста воинов, у которых всё оружие и власть, и остальные, которые должны на них работать. В таких условиях «знать» всегда будет жить лучше, они будут плодиться как кролики, у них будут расти аппетиты и это всё неизбежно приведёт к угнетению крестьян. А ведь крестьяне тоже размножаются, в отличие от их продовольственной базы, что ещё сильнее ухудшает ситуацию... Неважно кто создаст эту систему — Драксы или мы с тобой, Натаниэль. Она может начаться очень хорошо, но потом всё скатывается в затхлый кошмар.

Лейн остановился, посмотрел на притихшую толпу и выдал простую, но важную мысль.

— Поэтому, может быть, мы не будем повторять ошибки прошлого? Может быть не стоить выбирать путь, который уже провалился?

С лавочки снова поднялся Ларри и задал, как ему казалось, хороший и атакующий аргумент.

— Если ты такой умный, то скажи, что нужно делать!

Уильям Лейн не колеблясь сразу же парировал.

— Прежде чем дать человеку истину, нужно показать, что он заблуждается. Уже скоро я вам дам простую и понятную идею, которая нас всех объединяет, но прежде я бы хотел услышать ещё один голос.

Лидер повстанцев недвусмысленно посмотрел в мою сторону. Я, естественно, мог бы отбрехаться по-быстрому, но это был не тот случай, так как здесь чувствовался элемент вызова. Лейн уже слышал, как я заявлял про свой богато поганый опыт, и поэтому решил пощупать меня на предмет интеллекта. Я поднялся и ответил вопросом на вопрос.

— И в чём, собственно говоря, вопрос?

— Что ты скажешь про идею построения справедливого общества?

— Я много путешествовал и видел, как крепкие люди, вроде тебя, пытались построить утопию. У некоторых даже получалось, но не надолго. Колесо Сансары продолжает крутиться: плохие времена создают сильных людей, сильные люди создают хорошие времена, которые порождают слабых, создающих плохие времена.

— Житейским мудростям не свойственна точность, а в данном случае погрешность даже преступна. Историческое развитие — это не бег по кругу, никакой военный и экономический кризис не возвращает нас в исходную точку, и поэтому так называемые «сильные» люди не начинают всё сначала. В прошлой жизни, ещё до Кабала, мы неоднократно уничтожали капитализм, но после него не возникало средневековье, не возрождались феодалы или рабовладельческие государства. Словно как по волшебству люди возводили в кратчайшие сроки самое лучшее из того, что знали. И тоже самое касалось предыдущих формаций. В этом есть хитрость и сила человеческого общества: с одной стороны мы адаптируемся к окружающей действительности, но в тоже время мы по инерции продолжаем и развиваем предыдущий опыт, причём как на уровне индивидов, так и на уровне крупных коллективов. Идея, осевшая в массах, тоже становится материальной силой и вносит вклад в эту окружающую действительность, она заставляет людей думать, действовать и целеполагать в одном русле. К сожалению или к счастью, но идею всё-таки можно победить, потому что адаптируемость у нас превыше всего, но даже Кабалу пришлось изрядно попотеть и создать экстремальные и исключительные условия ради этого. Так вот, если мы дорастём до нового «лучшего» состояния, то оно будет новой нормой общественного сознания, оно крепко осядет в умах людей и станет новой стартовой точкой для будущих поколений.

— Громко сказано, и надеюсь твои слова не основаны на неуместной уверенности в собственной правоте. Многие люди уже пытались сотворить утопию и потерпели поражение, что же такого нового могут предложить повстанцы?

— Первым делом то, что мы как раз опираемся на опыт и достижения тех самых многих людей. Наука позволяет накапливать знания и продолжать общее дело. Мы последователи классиков, мы развиваем идеи диалектического материализма и теории самоорганизации, наши идеи проверены на практике и не содержат никакого наивного идеализма. Если кто-то хочет ознакомиться с трудами великих, на которых мы опираемся, то я с радостью дам литературу на любой интеллектуальный уровень. К счастью, предки постарались разжевать и упростить научныеидеи для всех. То что мы делаем — это очередной шаг в построении нового общества, кто-то из нас или наших последователей преодолеет критическую точку и, наконец, создаст тот самый новый мир.

— Значит есть простая версия этой самой идеи? Так сказать для народных масс?

— Естественно, так вот, слушайте: ядро любого общества — это экономика, то есть материальное производство. Вокруг него строится всё остальное, образование, культура, искусство, наука и армия. Если будет развиваться ядро, то будет развиваться и всё вокруг него: будут осваиваться новые территории, будет рост населения, а по социальным лифтам будут подниматься новые люди, толкающие прогресс. Если же ядро деградирует, то начинает разлагаться и общество, культура и искусство приходит в упадок, появляются экономически лишние люди, начинается переток населения в столицу. Вроде бы это прописные истины, но наши предшественники повстанцы умудрились забыть про них. Нужно было не просто дать свободу крестьянам, но и включить воинов в экономическое производство. Все должны работать на общее дело, которое каждому приносит пользу. И ни в коем случае нельзя было допустить разделения на касты, из-за этого возникает дисбаланс экономики, и неизбежное паразитирование одной группы людей над другой.

— Но это опять красивые слова без реальной конкретики.

— Это фундамент к реальной конкретики, общие правила, из которых следуют частные, действующие в текущей обстановке. Я должен был пройти весь путь, чтобы вы поняли, зачем они нужны и не воспринимали их как догмы. Крестьяне, также как и другие люди сосланные в Тартар, проходят обучение и становятся частью нашей армии, солдаты через некоторое время получают отдых и становятся инструкторами или возвращаются в крестьяне. Потом цикл повторяется. Пока часть крестьян учится — другая работает, когда воины сидят без дела — они занимаются крестьянским трудом. Если происходит катастрофа на фронте — то мобилизуем всех в ополчение, если происходит стихийное бедствие — то мобилизуем всех на разгребание завалов. У нас заниматься ручным трудом так же почётно, как и держать в руках меч. Естественно, здесь не получиться сделать идеального смешения воинов и крестьян в одну колоду карт, потому что солдаты иногда просто не могут отвлечься от какой-нибудь осады или важной битвы. Да и командиры бывают так нагружены обязанностями, что приходиться несколько раз подряд откладывать их «крестьянский отпуск», о котором они сами просят... К счастью, даже этих методов нам хватило для того, чтобы сплотить общество в единое экономическое ядро. Теперь никто никого не угнетает, никто не поражён в правах, никого не заставляют пахать до смерти, все понимают, что работают над общим делом. А общее дело — это освобождение вообще всех узников Кабала, бесконечное расширение и полное господство наших идей в обществе, когда идеология закрепится в разуме всех людей, то мы добьёмся окончательной победы. Также люди видят, что чем больше мы сражаемся и трудимся, тем больше ресурсов и возможностей оказываются в наших руках. Я, конечно, всё изрядно упростил, но зато, надеюсь, даже совсем несмышлёные смогли всё понять? — Лейн почему-то перевёл взгляд на Ларри.

Через секунду Лейн откашлялся в кулак, и продолжил.

— И у нас осталась последняя тема. Второй контур системы. По законам самоорганизации, группа людей, в которой примерно десять человек занимаются общим и сложным делом, стремиться выбрать своего ответственного лидера. Собственно говоря, это армейская система, проверенная ещё древними римлянами и итальянской мафией. Эти условно десять человек выбирают не дурака, а самого лучшего из своих рядов, и они просто не могут назначить себе некомпетентного командира, потому что это будет стоить им жизни. Если группа людей слишком большая, то она дробиться на эти «десятки», и в них выбранные лидеры будут координировать свои действия ради одной цели, и они опять выберут лидера над собой. Они опять найдут того, кто лучше всего помогает общему делу. Так постепенно будет выстраиваться пирамида, но здесь есть подводные камни. Эти лидеры должны быть жёстко привязаны к тем людям, которые их избрали. Они всегда должны иметь право снять своего командира, причём в мирное время буквально в любой момент, а во время войны после выполнения текущей операции, я говорю о солдатских советах, которые дают положительную обратную связь. Если не реализовать «механизма снятия», если не дать солдатским советам реальную власть, то опять получаются касты, загнивание, коррупция и негативный отбор. Естественно, система далеко не идеальна, и мы постоянно работаем над её улучшением. Но что самое главное, она доказала свою эффективность, и её можно масштабировать на большие организации, решающие сложные задачи. В этом мы уже убедились, когда начали поднимать из пепла строительную и военно-техническую отрасль. Если система будет живой, если люди будут вовлечены в процесс управления и отбора кадров, то очень скоро неспособные карьеристы, популисты, лентяи, демагоги и забронзовевшие начальники с их родственничками останутся не у дел. А так как отбор происходит по всему обществу, а не внутри одной касты, то он максимально эффективен, благодаря этому мы подняли из самых низов очень способных командиров и технарей, принёсших нам множество побед.

И тут снова поднялся Ларри с удивлённым видом.

— То есть даже тебя можно снять с должности?

— Да.

— Мы можем просто проголосовать?

— Да. Можно собрать обыкновенное большинство любых представителей. Если соберутся солдаты-крестьяне и скажут, что я их не устраиваю, то я уйду. А можно собрать совет сержантов, которых выдвигает отделение из десяти солдат. Или совет лейтенантов, или совет капитанов или совет майоров. Нижестоящие скидывают вышестоящих.

— Так это ж полная чехарда получается! Как такая система вообще может существовать?

— Ларри, я тебе больше скажу, любое хорошее дело можно загубить тупой реализацией. Если делать всё быстро, топорно и для галочки, не понимая сути, то естественно, что ничего не получится. В начале, ещё до Тартара, мы были небольшим боевым братством с верхних этажей, бывшие солдаты из профессиональной армии, у которых не осталось сержантов. Но мы сражались за правое дело и привлекали в свои ряды всё больше и больше народу. Мы сами себе выбирали сержантов, а потом, после очередного увеличения войска, они в свою очередь тоже хорошенько подумали и выбрали из своих рядов лейтенантов. Логика процесса понятна? Это происходило постепенно и поэтому мы получили позитивный отбор, а не клоунаду с выборами, когда один некомпетентный политик сменяет другого, чтобы все наворовались, а народ стоит в сторонке и вообще не знает и не понимает как работает его родное государство. У нас люди вовлечены в управленческий процесс самым прямым образом. Поэтому не волнуйся, ни солдаты, ни сержанты, ни лейтенанты, ни капитаны и майоры не собираются убирать меня в ближайшей перспективе. Все в курсе, кто как работает и какие приносит результаты. Я уже пять раз просил народ о своём уходе, чтобы дать дорогу молодым, но всегда получал отказ.

— Выходит у вас демократия?

— Да, но не обольщайся слишком сильно, чем больше демократии в обществе, тем сильнее её тоталитарный дух. Демократия — это диктатура большинства ради интересов большинства. И так всегда было в истории, как только люди организовывались и получали реальную власть, то они начинали бескомпромиссно продвигать свои общие интересы. Демократия это ледокол прогресса, раскидывающий всё единичное, мелкое и ненужное.

Если бы у меня была шляпа в тот момент, то я бы её снял. Но не за классную речь, а за то, что он заставил обыкновенных людей думать. Я видел собственными глазами, как у них зашевелились мозги. Самые ушлые уже мечтали о том, как они смогут стать сержантами и потом прыгнут в лейтенанты. Впоследствии они будут вкалывать больше других только ради того, чтобы стать уважаемыми людьми, которые могут управляют другими. Что тут сказать, людям необходимы стимулы и соревнования, и если есть что-то, что может конкурировать с деньгами и роскошью, то это власть. На мой взгляд неплохой заменитель.

Глава 16. Трус, балбес и бывалый

Вы будете смеяться, но нас с Ларри и Крюгером пихнули в одно отделение! Когда мы стали возмущаться, почему трёх кандидатов в сержанты свалили в одну кучу, то получили честный ответ: «Вы три разных идеологических полюса — нигилист, приспособленец и волюнтарист-реваншист, три яркие личности, вокруг которых могут кристаллизоваться остальные, если вас поместить в разные отделения, то они начнут враждовать между собой, и чтобы не расколоть взвод и роту, вас нужно взаимно погасить». Хотя сильно позже я узнал, что это была только часть правды, хитрые повстанцы распределили лидеров общественного мнения по отделениям таким образом, чтобы на публике выясняли отношения только представители левых взглядов, чтобы внимание людей было приковано к идеям как организовать прямую низовую демократию. А вот всяких любителей анархии, фашистского сапога, расизма, религиозного шовинизма и прочих опасных вещей плотно поместили в одни и те же группы.

Но да ладно, не буду жаловаться на свою участь, в целом получилась прикольная штука. После идеологической зарядки от Лейна нас отвели на первые учения, показали как пользоваться местным стрелковым оружием и провели с нами первые «манёвры» на поверхности острова. Что тут сказать, толпа это просто удивительный организм — инструктора дают чёткие, однозначные и простые приказы, разжёвывают всё по три раза, но всё равно случаются ошибки. Помните выражение: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся?», на самом деле в этом нет ничего смешного, в теории армия требует максимальной ответственности и серьёзности, а та клоунада, что выходит по итогу, лишь показывает, насколько несовершенен человеческий вид (без обид парни, я сам уже давно очеловечился, так что не считайте это за межпланетный расизм).

И вот после многих часов тренировок, мы наконец дожили до самого главного момента. А самое важное, естественно, случается тогда, когда уставшие солдаты садятся в месте в столовой и разговаривают друг с другом. В этих беседах и начинается та самая великая самоорганизация. Как нам посоветовали/приказали, мы кучковались по отделениям, чтобы как можно быстрее притереться друг к другу. И вот, ровно десять человек нашего отделения сели за стол, рядом находились такие же новобранцы как и мы, целая рота в сумме. Наша троица, то есть я-Ларри-Натан, держалась лучше остальных и отличалась большей экстравертностью, пока остальные за столом просто ели и приходили в себя, я начал разговор с Ларри.

— Ларри, ты там как, жив?

— Нет, блин, полумёртв! Ясно дело, что жив, — буркнул он, поедая гречневую кашу с консервами, — и не называй меня Ларри, раньше меня все звали Лоренс.

— Аравийский? Нет, это для тебя слишком круто, партия сказала, что ты Ларри, значит будешь Ларри.

— А ты сам то кто?

— Аферист-авантюрист Эдмон Пикман. Для краткости можешь называть Эд.

— Ты чё француз?

— Только когда нужно отступать. Слушай, а тебя тоже заставили пройти испытания с ящерами?

— Агу. Сказали, что сомневаются во мне и отправили в погреб. Я им такого жару устроил! Как кончились патроны стал резать всех ножом, просто порвал их в клочья, повстанцам даже пришлось разнимать нас.

— А когда ты понял, что они безобидные?

— В каком это смысле безобидные? — Ларри остановил приём пищи и выпучил глаза.

— У них когти и зубы резиновые. Они тебе ничего сделать не могли.

— Ой, теперь понятно, почему повстанцы так ржали... А я блин увлёкся и не заметил, месил их и месил, пока повстанцам не надоело ждать. Я ещё думал, почему так хорошо получается.

— Ну, я честно говоря, тоже попался на эту уловку и израсходовал на них весь боезапас. А ты, Натан? — я переключился на Натаниэля Крюгера, сидящего по правую сторону от меня. — А ты как с ними справился? Одной левой?

И тут я увидел тот самый характерный взгляд сельского жителя, который смотрел на неопытного городского. Натан сердито покашлял и сказал.

— Вы это самое... А вы пробовали прежде чем биться со скотиной ткнуть её палкой хотя бы? Взять швабру и хорошенько ударить по башке? Чтобы сразу было понятно, какая у неё сила, и что она может сделать?

— Ой, теперь понятно, почему Лейн сказал, что у меня всего лишь приемлемый результат... Эй, парни, — я обратился к своему уставшему отделению, — вам тоже давали это испытание?

Сидящий через Ларри ботаник в круглых очках поднял руку, имея в виду положительный ответ, а остальные отнекались и завертели головой. Один сказал, что ему устроили кулачный бой с внешне безобидным маленьким человеком, который на первый взгляд дрался совсем плохо, но оказалось, что это был мастер спорта, заигрывающей с жертвой и новичку одолеть его было просто не реально. Эту историю подхватило ещё двое человек. У оставшихся был дуэль на пистолетах — новичок каждый раз промахивался, а его оппонент стрелял очень близко и пули попадали рядом в почву или проносились над ухом, у некоторых даже остались касательные раны на щеках. После первого выстрела дистанцию уменьшали и шоу повторялось. Во всех сценариях новобранцев стремились подтолкнуть к отчаянию и посмотреть на реакцию. И как я понял, только самым сомнительным или перспективным типам давали супер испытание с ящерами.

Парни из моего отделения уже отдышались и сами были готовы включиться в разговор, но пока смотрели за нашей интересной беседой. Я не стал терять время и вернулся к своей теме: в этот момент у меня была только одна задача — свалить на кого-нибудь обязанности сержанта, не разжигая конфликтов и не понижая эффективность отделения. Ясное дело, что наша троица была первой в очереди, и я решил начать с Ларри.

— Я думаю, что ты станешь прекрасным заместителем сержанта.

— Почему только заместителем?

— Ты же больше выживальщик? Волк-одиночка? Не так ли?

— Я работал и в команде. С такими же как я.

— Где?

— На Диком Западе, на урановых рудниках. Жизнь там немногим лучше, чем здесь. Мы пытались подняться и гробануть чужой груз. И это нормально, там все так делают, но некоторым просто не везёт. Мы спаслись, и на нас открыли охоту. Я решил слинять подобру-поздорову, пока была возможность.

— Отличная история, даже не понятно, почему ты не пошёл в бандиты, и почему повстанцы приняли к себе.

Ларри замер, его лицо впервые стало серьёзно умным, и он грустно сказал.

— Я уже сыт по горло свободой без порядка, когда все друг друга пытаются кинуть и убить. Такая жизнь загоняет в гроб, я уже стал выдыхаться и решил воспользоваться последним шансом.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, Ларри, ты не так прост как кажешься! Но вернёмся к теме. Из твоих слов у меня складывается впечатление, что ты никогда не был служивым человеком. Над тобой не было начальника, которому нужно подчиняться только потому, что он старше по званию. Максимум на что ты был согласен — это одно совместное «дело», где у всех были расписаны роли?

— Ну да, как-то так.

— Тогда зачем тебе лишняя и непривычная ответственность? Сержанту придётся отчитываться перед лейтенантом и согласно его приказам выстраивать отделение. — тут я сделал акцент на последующих словах и показал широким жестом на парней за столом. — Ты собираешься отвечать за них?

— Хочешь, чтобы я был в одном ряду с зелёными новобранцами, которые даже ни разу в жизни в человека не стреляли? А ты сам за них будешь в ответе?

— Я ещё больший выживальщик чем ты, поэтому мне проще остаться солдатом, а соседство с простым народом меня ничуть не смущает. Поэтому я и предлагаю стать тебе заместителем сержанта, быть главным экспертом по оружию и по боевой тактике, но при этом не брать ответственность перед вышестоящими чинами.

— Не понял, тогда в чём твоя выгода? Зачем ты начал этот разговор? И кто тогда будет главным среди нас?

Как хорошо, когда человек не опытный в дискуссиях, задаёт несколько вопросов сразу. Я просто пропустил первую часть, чтобы не раскрывать свои мотивы и методы, и перешёл к главному.

— Естественно, это должен быть Натаниэль! Он же местный и знает как тут всё устроено. Более того, моё чутьё подсказывает, что он не обыкновенный землепашец, и у него есть весомые мотивы, чтобы сражаться против бандитов.

Натаниэль Крюгер хмуро покосился на меня, по внешнему виду ему было за сорок, крепкий мужик, умудрённый горьким опытом. Он сразу почувствовал мою игру — если они примут мою идею, то я буду посредником между двумя центрами силы, по итогу мы будем действовать вместе, если кто-то получит повышение, то остальные тоже по цепочке пойдут наверх, а если кто-то из них облажается, то моя хата с краю.

— Ты что удумал, хитрюга? — сказал Крюгер, прищурившись.

— Я удумал обойти острые углы, которые подложили нам повстанцы. Они ведь специально свели нас вместе, чтобы мы между собой погрызлись и договорились. Так давайте сделаем это.

— А ты сам-то кто? Говори, но только без этих заумных слов, а то видите ли он какой-то там аванглист.

— Авантюрист, если быть точнее. В общем, я мелкий бандит.

— А кем был до Тартара? — мой ответ его явно не устроил.

— Да ни кем, шлялся по миру, продавал одни вещички, покупал другие.

— Тогда откуда знаешь про ответственность перед людьми? Говорил так, будто разбираешься? Иль солгал?

Тут Крюгер почти загнал меня в угол, я не мог отказаться от своих слов и уронить авторитет, и одновременно я не должен был раскрыть свой настоящий опыт — а то ещё сделают сержантом. И как назло фантазия дала сбой, мне нужно было срочно придумать, кем я мог работать, но чёрт дёрнул за язык и я сказал правду.

— Нет, я в теме, я действительно разбираюсь, когда-то у меня дела шли в гору, и я организовал контору по продаже оружия.

— Едрить тебя колотить в оба уха, Эд, — возмутился Натан. — Что ж ты молчал, что у тебя людишки были в подчинении? Не думал сам стать сержантом? — Крюгер снова хитро прищурился, ожидая моего ответа.

— Нет. Этой радости мне на всю жизнь хватило. В прошлый раз я не справился и потому делегировал свои полномочия.

— Что ты сделал? Делегировал? Это изврат какой-то?

— Нет, я просто поручил делать работу свои тёлкам.

Судя по взгляду Натана, он на секунду решил, что я словно Калигула сделал коров начальниками. Мне пришлось сделать вынужденное уточнение.

— То есть своим бабам.

— Бестолочь! Нашёл кому мужскую работу поручать! Всё придётся делать самому, на вас верхних нельзя положиться! — так местные называли «городских».

— Да ладно тебе, Натанчик! Всё ж не плохо складывается?

— Да что тут хорошего, упыри сожгли мою деревню, убили всех, кого смогли достать... Видит Бог, что я их сам достану, чего бы мне это не стоило! Я до них доберусь!

— Извиняй за тупой вопрос, сделай мне скидку, я всё-таки не местный. На кой чёрт эти упыри всех поубивали, если они получают от вас провизию? Для феодалов это не совсем типичное поведение. И если они такие жуткие, то почему все крестьяне не пойдут к повстанцам?

Натан сжал кулак на своей единственной руке.

— Повстанцев мало, они не могут защитить всех. Тут на каждом острове придётся стены с вышками и бункерами возводить. Да кто ж даст? И на какие шиши? Вот наш брат и боится рыпаться.

— Так что случилось с деревней?

— Жить стало совсем туго, мы стали принимать помощь от повстанцев, а упырям это не понравилось. Раньше они закрывали на такое глаза, а тут как с цепи сорвались, устроили нам настоящий ад. Наверное хотели наказать для острастки, чтоб другим не повадно было... Они всё у меня отняли, никого не пожалели. Я был одним из старост деревни, люди слушали моих советов, я должен был уберечь их, но не смог... — в глазах Натана промелькнул тот самый ад, что он пережил, а его взгляд стал ледяным.

— Я могу тебя понять, я тоже потерял свой дом и был вынужден скитаться по миру.

Натан очнулся и стукнул кулаком по столу.

— Я не знаю чего эти повстанцы так медлят. Надо было давно раздать крестьянам оружие и позвать на битву с упырями, сравнять их замок с землёй и всех на части разорвать!

— Самым простым и быстрым способом?

— Именно! Давно пора покончить с ними!

— Если ты действительно хочешь их победить, то послушай моего совета: война — это путь обмана. Тот кто пойдёт в лоб на упырей, подставит зад под остальные банды. Две силы сцепятся и ослабят друг друга на радость гиенам, стервятникам, крысам и мародёрам. Поэтому действовать нужно более аккуратно и непредсказуемо.

— Это не повод к бездействию! Иль мы будем ждать, пока они всех людей в Тартаре изведут?

— Я не знаю, что замыслили повстанцы и какой у них план. Но я точно знаю, что мы можем помочь общему делу. Ты ведь прекрасно разбираешься в местных обычаях? Ты поможешь втереться в доверие других крестьян?

— Могу, но вначале тебе нужно самому втереться ко мне в доверие.

— На этом месте, я бы поднял стакан с тостом: «За то и выпьем!».

— Но там же обыкновенная вода?

— Эх, где же Иисус, когда он так нужен!

Можно сказать, что именно этот разговор и сформировал наше отделение, наша троица разобралась между собой, и мы ненавязчиво предложили своё видение молчаливому большинству. Ради проформы я спросил остальных, что они думают и получил неожиданно вразумительный ответ. Как ни странно, но народ нутром чувствует, что на самом деле происходит, особенно если ему дать возможность наблюдать за процессом дележа власти. Солдаты вначале выразили согласие с нашей схемой, а потом добавили кучу «но»: им не понравились мои методы, меня заподозрили в скрытых мотивах, в желании манипулировать людьми, меня настойчиво попросили в следующий раз просто предлагать идею и рассказывать про её преимущество, а также мне намекнули, что в этот раз с нами согласились, потому что и так собирались выбрать Крюгера, как человека с опытом управления. Ёлки-палки! Демократия работала! А то я привык вертеться среди барыг-капиталистов, где всё решалось кулуарно, большие люди делили пирог пропорционально имеющимся силам, а потом приказывали своим СМИ и менеджерам объяснять ситуацию народу.

В этот день было ещё немного тренировок и даже пару лекций про тактику островных боёв, потом долгожданный отбой и койка. Пока всё складывалось своим чередом — обычная армейская жизнь, с которой я уже сталкивался в своей карьере авантюриста. Конечно тут в Тартаре была своя специфика, например соседство с монстрами и жуткими насекомыми, которых приходилось отстреливать и выжигать коллективными усилиями, когда они в очередной раз вылазили на наши острова. А ещё вечная ночь, сбитые биоритмы и этот чёртов ошейник на моей шее. Вначале он казался эргономичной пластиковой игрушкой, а потом стал натирать кожу. Приходилось вечно его чистить и обматывать тканью. Некоторые умельцы предлагали его одновременно уничтожить и снять, но мне как-то не хотелось рисковать своей жизнью. Нужно было отбросить соблазны, терпеть все условия армейского быта, адаптироваться и постепенно идти к намеченной цели. Не то чтобы мне нравилась такая аскетичная обстановка, но ради большого дела нужно было и стараться больше обычного, к тому же я лишний раз убедился, что повстанцы действительно могли кратно увеличить свою мощь и распространиться по всему мегабункеру, если им дадут такую возможность. Это была единственная сила, способная победить государство Кабала, разгромить его армию роботов и добраться до сокровищницы.

Глава 17. Первая миссия

Я был приятно удивлён, когда мои предсказания насчёт тихой жизни в учебке не сбылись. На следующей неделе, после очередных мини-манёвров на острове, нам сказали готовиться к отправке в деревню, нас ждала первая миссия — разведка нейтральной территории и знакомство с местными жителями. Самое лёгкое задание из всех возможных, но всё-таки оно было настоящим, где-то рядом были враги и тлела бесконечная «набеговая» война. Последние два слова скрывали в себе множество сюрпризов, пока остальные успокаивали себя тем, что это не боевое задание, я ещё раз проверил автомат и подготовил его к сражению.

Пока из целой роты взяли только наш взвод, все были новобранцами с символическим обучением, свежие, полные сил и не испытывающие эмоционального перенапряжения. Они ещё могли улыбаться и шутить, но обычно, когда новенькие «частично» возвращаются с первого задания, то у них рожи как у Крюгера, вспоминающего свой личный ад. Нас погрузили на два десантных корабля, покрытых многочисленными заплатками от пуль и осколков, и отправили прямым курсом в ближайшую деревню. Кроме новобранцев на судне были и наши военные инструктора, которые на всякий случай ещё раз разжевали задание.

— Воспринимайте всё серьёзно! Как будто вы на войне! Понятно?! — кричал повстанец Голиаф, потерявший глаза из-за взрыва осколочной гранаты и вынужденно ставший инструктором, лицо у него было просто кошмар, орал как паровоз, при этом жестикулировал так, что его огромные кулаки могли случайно кого-нибудь нокаутировать.

Рядом с инструктором стоял другой важный повстанец, которого я раньше не видел. К счастью, у него виднелись старые погоны и я догадался, что перед нами был настоящий подполковник армии повстанцев. Вспоминая речь Лейна про звания и существующие советы командиров, я быстро пришёл к выводу, что у повстанцев был всего лишь один полк, сам Лейн являлся полковником, а это был его заместитель. Этот человек выглядел немного забавно, пухленький, компактный, бородатый, добродушный медведь в миниатюре, никогда не открывающий рот, на груди была потёртая надпись «Роберт Кренстон». Он просто наблюдал за нами и слушал речь инструктора.

— Выходите быстро, но не через жопу! Никакой толкучки и никаких падений! И убери ухмылку с лица, салага! — указал пальцем на Ларри, сидящего рядом со мной. — Я даже отсюда слышу, как ты ржёшь! И вы будете смеяться ещё больше, потому что это самая трудная часть вашей грёбаной миссии, желторотики! Кто упадёт в воду — умрёт. Кто упадёт на камни и поранится — умрёт. Кто додумается поссать в Стикс, — так называли местное озеро, наполненное паразитами, — то будет долго жалеть, что он не умер! Потому что по тёплой струе мочи поднимется что-нибудь и цапнет вас за кое-что. Если человек упал в воду — то он пропал, за ним в воду не кидаться. Можете пристрелить из жалости, но не более того.

— Даже спасательный круг с верёвкой кидать нельзя?! Ведь человека можно просто вытащить и обработать антисептиком, — спросил возмущённый Ларри, которому всё это казалось довольно глупым.

— Это кто сейчас пзднул? — естественно, инструктор, как армейский человек, разговаривал матом, но я не могу перевести всё это в книжную форму и потому цензурирую его речь.

— Это был я, младший сержант Лоренс Шелби! — встал во весь рост, как будто инструктор мог его увидеть. — Я, мать вашу, здесь только третий день и ни хера не в курсе про местные правила! И ёлы-палы, мы ж не роботы, чтобы выполнять все приказы бездумно, нам нужно знать почему мы это делаем!

— Очешуеть! Обосраться не подняться! — сказал скороговоркой. — Ты мне нравишься! Берите с него пример — если что-то нужно сделать, делайте смело и прямо. Дай я тебе руку пожму.

— Не надо! Мне пальцы ещё пригодятся. Так почему нельзя вытаскивать человека из воды?

— На нём будут клопы, которые прыгнут на других. Ясно?!

— Блин. Жёстко у вас. — сел обратно.

— Всё, отбазарились? Тогда возвращаемся к теме: мы высадим вас на ровное место, оно охраняется нашими бойцами из второй роты, вы должны своим ходом добраться до деревни, там вас встретят инструктора и выдадут новое задание. На всё про всё не больше часа, сделаете всё хорошо и уже к обеду будете на базе. И ради Бога, постарайтесь не сдохнуть по дороге. Вопросы есть?

Крюгер подал хорошо поставленный голос старосты.

— Что с погодой? На берегу много водорослей и тины? На камнях плесень, мох, грибы или они малёванные? — только позже я узнал про значение последнего слова, он имел в виду обработанные ядом, иногда местные крестьяне таким способом дополнительно защищали территорию от всякой нечисти.

— О! Стоп, не подсказывай. — оживился инструктор. — Натан, ты что ли?

— Яль, Голиаф, яль.

— Слыхал, что стало с твоей деревней — мы с тобой. И я рад тебя видеть, тьфу ты, слышать в наших рядах. Насчёт обстановки, всё как по сезону — тонкий слой плесени на мокрых камнях, на берегу прохладно. Камни скользкие, но без особой грязи.

— Да прибудут с нами духи Тартара.

Я не особо любитель высовываться, но никто не задал самый важный вопрос и поэтому мне пришлось самому выйти на сцену.

— Господа, постойте! А что будет если нас атакуют? У нас из оружия только стрелковка и даже гранат не выдали.

— Кто это голос поднял?

— Рядовой Эдмон Пикман.

— А как ты думаешь, что делают с врагом при встрече, Пикман?

— Атакуют по плану, который мы прямо сейчас выдумываем. Если будет неожиданный набег на эту территорию, то где нам залечь и отстреливаться? Здесь могут появиться крупные силы врага? Они могут высадить сюда свой десант или могут только обстрелять берег? И, наконец, какой там рельеф местности? Куда нам отходить и держать оборону?

— Я с удовольствием отвечу на твои вопросы, рядовой, за оставшиеся десять секунд. Так вот, сейчас на соседних островах целый батальон, и если враг прорвётся, то значит там такая орда, что вам вообще пофиг, где прятаться.

Всё это время молчаливый подполковник Роберт Кренстон поглядывал на солдат и добродушно улыбался. Однако, в его глазах я увидел пишущую машинку, которая записывает и подмечает все важные факты и каждого человека, показавшего свой характер, прямо в этот момент на нас составляли досье. Мы пересеклись с ним глазами, он погрозил мне пальцем и словно сказал «Не шали», в этот момент я заметил, что какие-то «добрые» люди вырвали ему язык. Вместе со слепым Голиафом они были отличной командой, и у меня даже возникло впечатление, что инструктор думал, что Роберт был на соседнем корабле, так как пару раз за путешествие он сказал: «Хорошо, что я и командование вас не видит!».

И вот, наше ржавое, самодельное, многострадальное, но крепкое судно доплыло до цели, вначале небольшой толчок, потом открылся задний проход и началось испражнение солдат. И хорошо, что нас заблаговременно напугали страшной водой, благодаря этому мы аккуратно прошлись по «трапу» и как можно быстрее ушли с берега. Кое-кто споткнулся, но товарищи по оружию схватили растяпу за шкирку и поставили на ноги, выдав при этом подзатыльник. Нас внимательно «слушал» Голиаф, и кажется по его усмешке он всё понял. Стоит отметить, что в Тартаре создавалась особая романтика благодаря освещению в стиле вечного полнолуния, на высоких потолках были установлены широкие лампы, излучающие мягкий рассеянный свет. Заботливый Кабал поставил такие штуки над крупными поселениями и важными путями. С одной стороны мы запросто могли поднять голову наверх и не ослепнуть, а с другой всё было неплохо видно. Мои светочувствительные глаза были на седьмом небе от счастья, наконец, хоть где-то мне можно было не жмурится и не прятаться в тени словно какому-то вампиру.

Пока кучка людей организовывалась и превращалась в взвод, я огляделся по сторонам и обнаружил наше прикрытие. Рядом с местом высадки возвышались пятиметровые скалы, они напоминали ладони великанов, сжимающие валуны. Под прикрытием толстых камней находились солдаты повстанцев, у них была классическая армейская серая форма, стальные шлемы и тёмно-красные повязки на руках, которые они надевали как знаки отличия на спецоперациях. Они занимали стратегически важную позицию и могли обстреливать почти весь ровный пляж вокруг нас. Единственный недостаток такого укрепления состоял в том, что с него нельзя было спастись бегством.

С таким прикрытием я немного вздохнул с облегчением и стал слушать наших сержантов и лейтенанта взвода. Совсем недавно мы выбрали себе командиров и должен сказать, это было весьма занятное дело, солдаты наблюдали, как выбранные ими сержанты теперь сами мучились и выбирали себе лейтенанта. На мой взгляд конкретно в этот раз мы подобрали не очень удачную кандидатуру лейтенанта взвода, с одной стороны у человека действительно был опыт, он организовывал забастовки и акты саботажа в секторе Апатии против режима Кабала, но всё-таки этот опыт был слишком специфическим. Справедливости ради нужно добавить, что благодаря системе прямой демократии мы искали человека среди опытных, никто из сержантов не упал к нам с неба, не был назначен сверху, мы пытались узнать, что они из себя представляли и учились организовывать свой собственный взвод.

На берегу всё прошло относительно быстро, лейтенант проверил карту, сверился с ориентирами и отдал приказы сержантам, куда и каким строим идти, мы перекучковались и шагом марш двинулись в сторону мрачных деревянных заграждений, которые собрали из многочисленных ящиков, так щедро спускаемых Кабалом. Вы когда-нибудь видели постапокалиптические поселения? Когда люди наконец обосновались на куче мусора, организовали примитивный быт и не знают, что делать дальше? У них нет ресурсов для развития, они вынуждены прозябать в кромешной нищете и надеяться на чудо.

Местные феодалы, то есть банды, не давали крестьянам возводить полноценные укрепления и отнимали любое стрелковое оружие. Простым людям было позволено иметь только примитивные вещи: дубинки, всякие ножи, копья, луки, рогатки и совсем немного коктейлей Молотова, чтобы отбиваться от местных чудищ, которые иногда выползали из тёмных вод Стикса в поисках добычи. Крестьяне худо-бедно научились сражаться с живностью Тартара, но их примитивные инструменты ничего не могли противопоставить арсеналу бандитов, которые могли просто всё сжечь, забросать гранатами или расстрелять из пулемётов, даже не заходя внутрь. Естественно, повстанцы хотели всё исправить, но их было слишком мало, чтобы контролировать все деревни сразу, сейчас на постоянной основе они защищали только поселения рядом со своей базой, а другим помогали по мере сил. Сегодня в этой деревни были мы, а завтра уже упыри, а крестьяне улыбались и тем и другим.

Ворота были открыты настежь, мы с любопытством зашли внутрь и увидели их серую действительность: часть крестьян была занята в теплицах, другие рылись в подземных тоннелях и пытались создать новые плодородные земли, последняя группа занималась вечным ремонтом старого оборудования, они латали дыры в трубах, чинили генераторы, насосы, очистительные машины и лампы освещения. Деталей от Кабала вечно не хватало и мастера ломали голову, как одной заплаткой закрыть три дырки сразу. Краем глаза я также заметил, что крестьяне выращивают только генетически модифицированные продукты — картошка, тыквы, кукуруза, свёкла, всё было как минимум в два раза больше обычного, и наверное росло намного быстрее. Как правило, такие хитрости с природой заканчиваются тем, что еда получается либо безвкусной, либо почти бесполезной и не содержит никаких витаминов. Судя по хмурым лицам крестьян, жизнь у них была совсем не сладкой.

*** Самантис ***

Вскоре мы обнаружили наших солдат из другой роты, наш лейтенант подскочил к их капитану, получил новые указания и вернулся к нам. Легенда учебной миссии была простой: где-то тут прячутся раненые недобитые бандиты, кто-то из крестьян укрывает их за взятку, нужно пройтись по домам, познакомится с населением и попросить их показать места, где могут скрываться беглецы, нужно соблюдать вежливость, можно даже помогать с мелкой работой, если попросят, рукоприкладством и солдафонством не заниматься, ибо старосты деревни сказали крестьянам оказывать нам помощь. Главная интрига заключалась в том, что возможно здесь действительно скрывались настоящие бандиты.

Это была большая удача, возможность, которой просто нельзя было не воспользоваться. Первым делом я подскочил к Натану и Ларри, приобнял их, потянул к себе и сказал на ушко.

— Нам нужно к старосте этой деревни.

— На кой хрен? — ответил Крюгер.

— Ты спрашивал как победить упырей? И тебе нужны были действия?

— И?

— Ну так дай мне шанс, мне нужно побазарить с самой хитрой и продажной личностью из старост этой деревни. Ты сам всё увидишь со стороны и сможешь оценить мой план.

— Хм. — задумался. — Я знаю о ком, ты говоришь. Нам нужен Эллиот Самантис, он главный пройдоха в этой деревни.

— Какая чудесная сельская традиция, выбирать витиеватые имена.

— А по-моему красиво.

Дальше дело было за малым, пока наша дисциплина была не очень, мы смогли быстро убедить лейтенанта о необходимости проверить дом Самантиса, и так как Крюгер был почти местным, то только наше отделение могло спокойно явиться к столь уважаемому человеку. Уже через минуту Натан повёл нас к самому большому дому в деревни, он находился в самом центре и соприкасался с местной церковью и складом. А это был явный признак того, что хозяин зажиточный, и он боялся, что его хату могут сжечь, поэтому он расположился поближе к важнейшим объектам деревни. На внешний вид дом был отделан тем же строительным мусором, что и остальные, но внутри мы заметили нормальные доски на полу, штукатурку на стенах и отсутствие сырости, в комнатах работали электрические обогреватели. Младшие сыновья Самантиса проводили нас в просторную комнату на первом этаже, где работал Эллиот.

Хозяин сидел в потёртом кресле в самом центре, под ним располагался широкий стеклянный стол, находящийся под сильными лампами и заваленный электрическими деталями и платами. Собственно говоря, поэтому Самантис и был так незаменим и важен, у него были знания, он мог оживить старую технику и компьютеры. Повсюду были шкафы, ящики, сундуки и полки, заставленные радиотехническими деталями и инструментами, к тому же у Эллиота было целых два помощника из разряда принеси-подай, которые по первому же приказу бегали то на чердак, то в подвал и искали какой-нибудь редкий оптосимистор. После того как Натан представил нас друг другу, Самантис сразу стал оправдываться.

— Извините, что не могу встать и поприветствовать вас как подобается, просто у меня проблемы со здоровьем, больные ноги и кашель, я вынужден сидеть у себя дома и заниматься исключительно мелким ручным трудом, — чувствовалось, что это было дежурное оправдание, которое он повторял, когда его укоряли в том, что мало помогал по хозяйству в деревне.

— Что вы, не переживайте, — махнул я рукой и присел на единственную табуретку рядом с креслом Самантиса, мои коллеги остались стоять в стороне и с интересом наблюдали за разговором, — крайне рад нашей встречи.

— Но если честно, то я не совсем понял зачем вы здесь, — хитро улыбнулся собеседник.

— Не волнуйтесь, я не собираюсь говорить про классовую борьбу и организацию общества.

— Да неужели?

— Естественно. Уверен, что ораторы, которые были гораздо лучше меня, уже донесли все нужные идеи. Я даже больше скажу, я полагаю, что задним умом, где-то в глубине души, вы согласны с ними. Ведь очевидно, что эти упыри-бандиты рано или поздно вас доконают, что жизнь в целом не становится лучше, что крестьяне постепенно вынуждены уходить в армию повстанцев. Но тем не менее, вы не собираетесь им помогать по одной простой причине.

— Ещё ни разу не встречался с телепатом! — рассмеялся Самантис. — Так почему вы думаете я им не помогаю?

— Потому что пусть кто-нибудь другой. У вас сейчас и так всё неплохо, есть своё хозяйство, стабильность и планы, всё вроде бы понятно и нет особых рисков. А тут придётся сражаться за какое-то всеобщее благо. Вот если в будущем победа повстанцев будет очевидна, то, естественно, вы к ним примкнёте. Разве не так?

Самантис откинулся в кресло и молча развёл руками. Я не стал дожидаться ответа и продолжил.

— Не поймите неправильно, я вас не осуждаю. Я и сам когда-то был на вашем месте.

— И я снова вынужден сказать — да неужели?

— Не в Тартаре, конечно.

— А, ну тогда уж извините, но вы не были на моём месте.

— Справедливое обоюдоострое замечание. Ну так вот, я посланник Гермеса и разговариваю на универсальном языке, понятным для всех культур, этносов и цивилизаций. Я предлагаю взаимовыгодную торговлю.

Эллиот Самантис гомерически рассмеялся.

— В таком случае, я готов продать вам воздух и кукиш без масла, потому что мы бедны как церковные мыши!

— Естественно, вы бедны, причём сознательно бедны. Можете сколько угодно рассказывать мне сказки про то, как вам трудно сводить концы с концами, скорей всего многие из вас даже в это верят. Но правда в том, что крестьянам нет смысла много вкалывать, чем больше вы создадите провизии, тем больше у вас её отберут. В конце концов у вас всегда будет оставаться только минимальный паёк, который феодалы вынуждены отдавать, чтоб вы не сдохли с голоду. Можно даже сказать, что вам выгодно как можно меньше приносить еды, чтобы паразиты на вашей шеи не плодились слишком сильно.

— Кхм... Я бы не хотел вас обидеть, но это лирика. А мы всё-таки крестьяне, и привыкши слышать про конкретные вещи. Что могут предложить повстанцы? Им самим нужна провизия, чтобы прокормить свою армию. Тоже самое касается стройматериалов и оружия. И даже если вдруг случится обратное, и они готовы поделиться, то зачем нам излишки или запрещённые вещи, которые у нас отберут упыри?

— Во-первых, нужно создать тайники. Во-вторых, у нас вообще-то есть кое-какой товар, который вас точно заинтересует.

Самантис замахал пальцем.

— А вы действительно от Гермеса! Раскручиваете тему по частям? Вы же понимаете, что тайники делать опасно, ибо за такие штучки упыри могут всю деревню сжечь. Вот, посмотрите на Натана, он не даст соврать. Значит на другой чаше весов должна лежать очень соблазнительная вещь. Не так ли? Вы осмелитесь назвать её прямо сейчас?

Я подвинулся к старику Самантису, наклонился к нему поближе и произнёс заветное слово.

— Алкоголь.

У Эллиота Самантиса сразу пропало шутливое настроение, как умный человек он представил про последствия такой торговли для деревни и задумался. Я, не теряя времени, продолжил.

— У вас вечная нехватка еды, и поэтому мало кто может позволить себе переводить её в алкоголь. Но повстанцы вынуждены заниматься этим. Так как Кабал не часто спускает дефицитное топливо, то его приходиться замещать спиртом. И чтобы спасать раненых нам тоже нужен хотя быкакой-нибудь наркоз и антисептик. Фактически у нас уже налажено производство этого продукта. Мне лишь осталось немного подкорректировать процесс и получить неплохой ассортимент браги.

— Молодой человек... — его голос стал серьёзным.

— Да, слушаю.

— Вы точно из повстанческой армии Лейна?

— Точнее не бывает.

— Тогда вы просто должны знать, что Лейн против всех видов наркотиков. В том числе против и Зелёного змия.

— Вы мне будете рассказывать про Лейна? Давайте лучше я вам расскажу про повстанцев самую суть. Если для победы нужно продавать алкоголь, значит нужно продавать алкоголь.

— Для победы?! — возмутился Самантис. — Как это вообще кому-то поможет?

— Нам нужно кормить большую армию. Вы увеличите производство еды, будете гнать концентрат с консервами и хранить в подземных контейнерах или даже в герметичной таре, погружённую в воду. Мы будем забирать часть еды и оставлять вам бухлишко. Мы обеспечиваем техническую часть дела, строим тайники, занимаемся логистикой, вы обеспечиваете организационную и трудовую сторону. В конечном итоге все получат свой гешефт.

— Если упыри хоть что-нибудь заподозрят, то старост повесят в первую очередь. А ведь к нам постоянно приезжают внезапные проверяющие, которые обыскивают весь остров. Вы понимаете всю сложность мероприятия?

— Нет, не вижу никакой сложности. Где же ваша изворотливость, Эллиот? У вас в деревне должны быть ленивые раздолбаи, которых приходиться заставлять работать, не так ли? Такие личности всегда есть, уж мы с вами это знаем.

— Предположим, что это правда.

— Они с радостью войдут в долю, будут следить за тайниками и возьмут всю ответственность на себя в случае провала. Если что, это мы, повстанцы, их надоумили и соблазнили, а они стали подкупать других мелких крестьян. И что самое интересное, бутылка алкоголя — это самая главная валюта на деревне. Вы понимаете о чём я? — я стал заговорщически шевелить бровями.

— О чём?

— У вас впервые будет возможность подкупать проверяющих. Они ведь тоже люди, им скучно, им хочется отдыха и бегства от этой мрачной реальности. Даже если нас поймают за руку, то будет шанс откупиться.

— Столько возни ради небольшого увеличения провизии?

— Первый шаг обычно не впечатляющий. Но я ведь буду расширять торговую сеть на остальные деревни. А так как всё начнётся с вас, то именно ваше поселение будет обладать самым большим запасом валюты, а где скопление денег там и власть. Я видел у вас тут есть мосты, соединяющие острова крестьян? Это заметно облегчит дело.

— Просто еда и ничего больше?

— Да. Меня интересует только взаимовыгодная торговля. Я не выдвигаю никаких дополнительных условий.

— Всё равно не верится, что это торговля ради торговли. Так в чём же подвох? — не унимался Самантис.

Если бы здесь был Лейн, то он бы наверняка повторил фразу про значимость истории. Прелесть капитализма в том, что он заразен, создание рынка объединит нас всех в одно хозяйство, у крестьян появятся новые объективные интересы, и что самое интересное, бандиты тоже включатся в систему. Сейчас это не очевидно, но в этом плане механизмы истории работают безотказно. Естественно, Самантису не нужно было всё это знать и поэтому вместо ответа я пожал плечами и выдал почти честную улыбку. Эллиот продолжил.

— А что насчёт Рассела?

Я не хотел показать, что не в курсе темы и поэтому отделался расплывчатой фразой.

— А как он может повлиять на наше уравнение?

— Ну всё-таки он занимается не только лекарственными настойками, но и самогоном. Когда до него дойдут слухи о вашей деятельности, то ему это может не понравиться.

— И что он может сделать?

— Вы что? Ходят слухи, что он колдун. Рассел может навести на вас порчу.

— И вы в это верите?

— В Тартаре чего только не происходило, я уже не знаю во что верить, если честно. Бывает такая паранойя накатывает, что начинаешь перестраховываться от всего сразу.

— В любом случае к этому моменту времени моё дело подхватят другие, и моя смерть ничего не изменит. Как видите, для вас расклад неплохой, риски минимизированы, а прибыли соблазнительны.

— Звучит действительно заманчиво, однако, я не привык к скоропалительным решениям. Мне нужно время подумать.

— Жаль. Очень жаль, Эллиот. Мы люди деловые и расторопные и потому пойдём к другим старостам, — я встал с табуретки.

— Стоп! — Самантис чуть не забыл про якобы больные ноги и не встал вслед за мной. — Зачем? Не уж то вы собираетесь сделать им такое же предложение?

— Нет. Другое, но тебя это уже не касается.

— Вы меня неправильно поняли. Я не имел в виду отказ, я на пути к принятию положительного решения.

— Но значит есть какие-то «но»?

— Я хотел навести справки на ваш счёт. И мне нужно было узнать про самый главный вопрос, про цифры.

— А-а-а! — догадался я. — Ну, конечно же, мы совсем забыли про маржу. Ты не знаешь, сколько могут произвести дополнительного продукта твои собратья крестьяне, соблюдая секретность? И ты хотел выиграть время для будущих торгов?

Самантис немного покраснел, а потом ответил.

— Я думаю, что мы хорошо сработаемся, Эдмон.

Мы пожали друг другу руки, и я отважился получить бонус.

— Ах, да, кстати, пока мы не ушли. Может накинешь нам сверху того шпиона, которого мы ищем? Всё-таки потом мне придётся делать первый шаг и дарить тебе контейнеры для тайников.

— Пожалуйста, не спрашивай об этом.

— Да ладно тебе, он тут за взятку, дал вам что-то важное, а значит его жизнь — это тоже обсуждаемый вопрос торговли.

— Ещё раз, пожалуйста, не надо.

Он опять покраснел и тут я понял подоплёку, после этого мне оставалось только сказать нужную фразу.

— Не парься, Эллиот, мы уже в курсе, что он подкупил конкретно тебя. У нас даже в плане учений написано: «беглый диверсант воспользовался жадностью важного человека и устроился в деревне». Ларри и Натан не дадут соврать, — Ларри, как матёрый игрок в покер, сделал нужное лицо.

— Эх, ну тогда ладно, — махнул рукой, — всё равно он работать толком не умеет и теперь обуза. Он изображает из себя крестьянина и сейчас работает в свекольной теплице, четвёртый ряд у самого края.

— Вот, это я понимаю, начало понедельника!

Скорей всего наше командование хотело устроить для шпиона атмосферу паники в деревне, психологически надавить на него, чтобы потом он попытался сбежать из деревни и попался на глаза наших скрытых наблюдателей. Но это был не очень надёжный способ, и я решил помочь делу, заодно это будет неплохим подспорьем в карьере повстанца.

*** Коварная вещь ***

Мы втроём деликатно подошли к шпиончику, который изо всех сил изображал из себя крестьянина и полол грядку. Наверное, он действительно хотел влиться в ряды простых людей и поэтому изобличить его с первого взгляда было непросто. Я склонился над ним и прошептал на ухо.

— Не волнуйся, я свой, меня послали вытащить тебя отсюда.

— Слава Богу, наконец!

Он обернулся, посмотрел на нас и смутился.

— Но… Но… Вы что, тоже сбежали от повстанцев?

— Тсс, расшумелся он тут! Не задавай лишних вопросов и дольше проживёшь.

Я поднял его под локоть и повёл на выход, попутно проводя скрытый допрос.

— Мы тебя отведём в безопасное место, но сначала скажи, что с целью? — пока чувачок был свеженьким и напуганным, его нужно было раскручивать, но к сожалению, я не знал даже деталей того, зачем он нужен, поэтому действовал расплывчатыми словами.

— Как что? Я отдал груз Микки, как мне и было велено. А уж куда он его схоронил один чёрт ведает.

— Микки?

— Да.

— Маусу?

— Нет, другому, Микки Роучу.

— А, ну теперь стало ясно.

Незадачливому шпиончику тоже, наконец, стало ясно, и он грустно вымолвил.

— Блин…

— Да ладно тебе, каждый может налажать по-крупному. Некоторые лажают всю свою жизнь и становятся политиками. Но если ты хочешь сказать что-нибудь ещё полезное, то не стесняйся, тебе обязательно зачтётся.

— Правда?

— Клянусь всеми Богами атеизма и даже макаронным монстром. О! — я увидел командира взвода. — Лейтенант Двайт, сэр, задание выполнено, цель обнаружена.

— Рядовой Пикман, вы ничего не хотите мне сказать? Где вы его откопали? При каких обстоятельствах?

— На выходе от старосты Самантиса мы заметили странного человека, который не походил на крестьянина. Мы спросили — ты шпион, он ответил — да, я шпион. Всё как и полагается в рамках учений.

Лейтенант посмотрел на Ларри и Крюгера, они кивнули головой, парни с нашего отделения промолчали. Двайт хоть и чувствовал подвох, но не стал копаться в деталях, он затрубил сбор и согнал взвод поближе к себе на главную площадь. Настроение солдат заметно улучшилось, мы выполнили задание, обошлись без косяков, уложились в график и даже могли успеть на обед и тихий час. Солдатики сгруппировались в строй коробочками и на раз-два отправились обратно к берегу, где нас ждал десантный корабль. Вот тут я сам накосячил и дал слабину. А всему виной самая коварная вещь, которая встречается на нашем пути, я говорю про успех. Я расслабился, забыл про паранойю, стал мечтать и потому слишком поздно заметил подвох. Мы вышли на пустой ровный берег, ожидая увидеть корабль, и не обратили внимание, что наших часовых на скалах уже не было. Вместо них были вооружённые люди в пёстрой униформе, а рядом на камнях виднелись красные следы крови.

Враг был на удобной возвышенной позиции под защитой скал, а мы были как на ладони и на довольно близкой дистанции. Не успел я крикнуть: “Ложитесь!”, как противник открыл огонь. Земля сразу покрылась красными оттенками, первые жертвы упали на землю. После меня следом пригнулся Ларри, а Крюгер вначале усадил наше отделение. Действовать нужно было очень быстро, а наш лейтенант малость ошибся. Он поднялся и стал собирать людей к отступлению. Может быть в другой ситуации я бы промолчал, но в этот конкретный момент мне было совершенно очевидно, что нужно спасать ситуацию или нам всем конец: если взвод будет отступать по ровному пляжу, то нас быстро выкосят. К счастью, лейтенант Двайт был близко, и запаниковавшие солдаты ещё не стали выполнять его команды (лейтенант кричал недостаточно громко для поля боя). Я подскочил к нашему командиру, ударил его прикладом и сам стал орать.

— Ложитесь, мать вашу, строй звезда! — на учениях нам утвердили кодовые сигналы как действовать, “ложитесь” и “строй звезда” означали, что нужно залечь, избегая скученности, если говорить упрощённо.

Как только они стали ложиться и отстреливаться я вернулся к Натану и сказал ему.

— Командуй людьми, пусть прижмут их шквальным огнём к камням! Ларри, веди людей в атаку, а я помогу! Врагов мало, мы их порубим!

— Наконец-то! — обрадовался Ларри.

Иногда людям нужно просто получить приказ, чтобы успокоиться, если кто-то отдаёт приказы — значит есть какой-то общий план и ещё не всё пропало. Крюгер первым делом собрал наше отделение, а потом повторил тоже самое с бесхозными солдатами, он уложил их на землю и заставил безостановочно стрелять в сторону врагов. В это время мы с Ларри взяли в охапку самых смелых, то есть тех, кто не додумался сразу лечь, а принялся стрелять, и отправились на штурм. Как всегда, люди показывают себя только когда доходит до дела. Ларри оказался тем ещё гусаром — ему только бежать на врагов с шашкой наголо вместе с боевыми товарищами. И главное, что он делал это искренне, тем самым заражая наступательным духом остальных — солдаты пошли за ним, это была наша первая атака.

Но пока мы самоорганизовались на ходу и занимались спринтом, погибла половина взвода, десять человек с Крюгером пыталась загасить врага на камнях, а последние двадцать с трудом добрались до скал и ввязались в ближний бой. И вы не поверите, но этот ближний бой длился ровно одну секунду. Едва мы дошли до них, как из кустов выпрыгнул Лейн и засвистел в армейский свисток, после этого он громко крикнул.

— Учения завершены!

Ларри выпучил глаза, глянул на псевдоврагов, которые по команде отложили оружие, потом глянул на лежащих позади себя товарищей по оружию и ещё больше выпучил глаза.

— Что здесь происходит?! Вы совсем упоролись?!

Я решил помочь бедняге и показал ему ответ на все вопросы.

— Ларри, нас развели как мальчиков. Смотри сюда, — я выстрелил в ближайшие камни и на них образовались красные следы от краски.

Дальше в дело вступил сам Лейн, он забрался повыше на скалу и достал один единственный патрон.

— Вот вам первая хитрость Тартара — транквилизаторный патрон с нервно-паралитическим ядом, такие штуки применяют роботы для разгона демонстраций в других секторах. На внешний вид обыкновенный патрон, подходящий к автомату, но состоящий из особого материала и имеющий специфическую начинку. После выстрела оболочка быстро исчезает, а содержимое долетает до цели. Внутри краситель и яд, попадающий через кожу и лёгкие, и быстро выводящий человека из строя, но не волнуйтесь, через пару часов все ваши товарищи очнутся с головной болью. Этот чёртов шутник Кабал отправляет в Тартар как нормальные патроны, так и транквилизаторные. Поэтому вам нужно будет научиться различать их по весу и вкусу. Самый простой способ это лизнуть, если язык немеет, значит это шутовская пуля, которая сгодится только для учений. На этой неделе у вас будут ещё несколько заданий с подвохом, они научат вас готовиться к любой неожиданности.

Лейн сделал небольшую паузу, дождался, когда дойдут последние люди с берега и продолжил.

— А теперь насчёт результатов, они спорные и непонятные, вы неважно показали себя как солдаты, но надеюсь это ещё поправимо. А вот командиры у вас весьма занятные.

На этом месте почти из ниоткуда появился Роберт Крэнстон и подошёл к Лейну, первым делом он указал на меня, изобразил шаловливые ручки, построение паутины, погрозил пальцем в мою сторону и сделал жест, что меня нужно схватить за горло. Лейн кивнул в ответ.

— Да, я тоже так думаю. Пикман! А ну-ка иди-ка сюда.

Без задней мысли я приблизился к скале, на которой выступал Лейн. Лидер повстанцев продолжил.

— Почему ты ударил старшего по званию? У тебя были для этого веские основания?

— Да. Он хотел отступать по открытой местности под огнём противника. Он вёл нас к полному поражению. В этот момент нужно было перегруппироваться и атаковать, это был единственный выход.

— Всё верно. К тому же ты действовал быстрее остальных, почему ты не пробовал стать сержантом?

— Побоялся последствий конкуренции.

— Что ты делал в доме Самантиса? Мы наблюдали со всем со стороны.

— Небольшой шаг в большом проекте. Я хотел бы поделиться положительными результатами в режиме тет-а-тет.

— Как ты нашёл шпиона? — указал пальцем на прохвоста, который, к счастью, был в кандалах и смиренно лежал на пляже.

— Просто повезло, — я не мог сейчас предать доверие Самантиса, он не должен был узнать, что я обманывал его насчёт того, что повстанцы знают про его дела со шпионом, как видите жизнь имеет свойство запутываться на ровном месте, — Крюгер как бывший староста быстро приметил, что это не настоящий крестьянин, он не умеет толком полоть грядки.

— А что ты скажешь про своего лейтенанта Двайта?

— Хороший человек и специалист в своей области. Я бы сказал, что он подойдёт для организации отряда диверсантов. Там как раз нужна тактика из разряда ударил и отступил, не ввязываясь в сражение.

— Мы обязательно проведём допрос и вернёмся к этим темам. А потом, скорей всего, мы рекомендуем вашему совету сержантов и солдат назначить тебя лейтенантом.

— Блин! — подумал я про себя, так как не планировал сразу брать на себя ответственность.

*** Самый страшный грех ***

Дальше был сбор и осторожная погрузка «раненных» на судно, мы справились своими силами и даже никого не пришлось звать на помощь, в принципе ничего примечательного, но стоит упомянуть ещё одну сцену. Я был последним в очереди и увидел, как Лейн с Робертом «мило» беседовали с пойманным предателем, бедняга лежал в кандалах на земле, а над ними стояли его бывшие командиры.

— Ну, Дженкинс! — почти прорычал Лейн. — Что ты можешь сказать в своё оправдание?

— Бес попутал!

— Это не снимает ответственности! Тебя зачем внедрили в банду? Чтобы ты вернул груз крестьянам! А ты что натворил? Тебя что, прельстила жизнь бандита? Что они тебе обещали? На какие коврижки ты нас обменял, дурень?!

— Микки Роуч обещал достать билет из Тартара! Он сказал, что всё устроит, у него есть связи наверху и нужно только подождать! Но брать к себе в банду он не захотел, сказал, что я там долго не протяну.

— Когда ты отдал груз?

Дженкинс почувствовал свой скорый конец и начал сомневаться, Лейну это не понравилось, он схватил его за шкирку, поднял к себе и пригрозил.

— Говори по хорошему или хуже будет!

У Дженкинса не хватило духу спорить с Лейном и он сдался, подписав себе смертный приговор (хотя, наверное, у него было вариантов спастись).

— В прошлую пятницу ровно в десять вечера. Микки был один, он закинул все семь мешков к себе на катер и уплыл. Он дал мне пакет с водяными фильтрами, сказал, что эта взятка позволит мне устроиться среди крестьян.

— В десять вечера? Значит это было сразу после попойки у Рассела?

— Да.

— И больше тебе добавить нечего?

— Никто кроме Микки не знает, где груз. У него самый лучший и незаметный катер в Тартаре, я слышал что он уплыл куда-то очень далеко и схоронил его в надёжном месте.

— В таком случае, это конец.

— Дайте мне второй шанс!

— Люцифера бросили в самый страшный круг ада за предательство. Это самый ужасный смертный грех и ему нет прощения.

У Уильяма Лейна был стальная хватка, он задушил парня голыми руками. Я не успел засечь время, как Дженкинсу уже свернули шею и бросили на землю. Я с вопрошающим взглядом посмотрел на Роберта Крэнстона, который в это время спокойно достал сигарету для перекура. Он уловил мой вопрос и пожал плечами, как бы говоря: «Ну это же Лейн, как он ещё мог отреагировать на такое?».

Наконец я сел в нашу посудину и первым делом отправился к Крюгеру, чтобы прояснить ситуацию с этим загадочным Расселом, за короткое время о нём упомянули дважды и это возбудило во мне интерес. Оказалось, что в наших краях существовало особое место, в котором не водились монстры и насекомые, геотермальные источники выбрасывали там в воздух какой-то токсичный газ, отпугивающий всех живых существ. Без средств защиты, человек мог выдержать в этой атмосфере не более часа, а потом начиналось удушье и головокружение, переходящее в потерю сознания. Благодаря системе вентиляции Тартара, газ не распространялся за пределы «района» источников, но как я понял, область всё равно получилась не маленькой, да и народ не хотел селиться рядом с такой опасностью. Однако кое-кто всё равно умудрился там обосноваться. По древним слухам, одно семейство обнаружило в запретных краях тайную пещеру, в которой оказалась лаборатория и наблюдательный пункт первопроходцев. В настоящий момент глава семейства Расселов занимался продажей всяких лечебных настоек, мазей и трав. Если к нему приходили обыкновенные крестьяне и рядовые бандиты, то он не впускал их внутрь и проворачивал дела снаружи через младших родственников. От обычных людей он просил выловить из тёмных вод Тартара рыбу, пиявок, угрей, скатов и прочую нечисть. В обмен он давал свои странные лекарства, которые как ни странно помогали от многих болезней. А ещё, как вы могли догадаться, к нему приходили и большие шишки, то есть местные авторитеты и главари банд. Судя по всему, они устраивали попойки в доме Рассела, но что он просил от них взамен, оставалось непонятным. Интересная схема бизнеса, когда ты поставщик ограниченных VIP услуг и потому важен для всех игроков сразу, однако, лично я предпочитаю размах и самый широкий рынок сбыта.

Глава 18. Проект Зелёный змий

После прибытия на базу меня отправили на допрос к контрразведчикам. Это было даже на руку, потому что там оказался подполковник Роберт, с которым можно было обсудить предстоящие торговые операции с крестьянами. Едва меня посадили на стул, как я высыпал им на голову факты, чтобы перехватить инициативу в разговоре.

— Я договорился с Самантисом на обмен алкоголя на провизию. Мы помогаем сделать им тайники, в которых они будут складировать провизию в форме концентрата, а мы алкоголь. Дело верное, стоит только начать и другие подхватят, эти поставки позволят увеличить нам армию, изменить настроение крестьян и немного коррумпировать бандитов, которые будут их проверять. Самое главное тут детали, нам нужно будет гнать не просто спирт, а качественное виски, вино, портвейн, пиво и вообще всё подряд. Но ничего страшного, я знаю сто один рецепт на эту тему...

За столом напротив меня сидел контрразведчик Уилсон, в прошлой жизни служивший в полиции, и подполковник Роберт Крэнстон, как я узнал позже, его в шутку называли Молчаливым Бобом. Особист Уилсон был средних лет и не такой матёрый как Боб, поэтому он прервал мою речь и стал отчитывать.

— Тебе кто позволил от нашего имени вытворять такие фокусы?! Ты не подумал, что это может идти вразрез с планами командования?!

А вот Боб отреагировал совершенно по-другому, он «рассмеялся», вытер скупую слезу и потом положил руку на плечо особиста, делая знак, что ему нужно угомониться. Боб внимательно посмотрел мне в глаза и поднял ладонь, дальше началась игра в угадайку. Я, конечно, как жутко опытный человек уже встречался с языком глухонемых, но они всегда были «диалектами» и требовали навыков интуиции. Подполковник держал ладонь горизонтально и быстро поворачивал её, изображая сомнения и спрашивая о надёжности. Я ответил, что мы с Самантисом пожали руки, в нём проснулся азарт, он строит планы и готовится торговаться с нами за каждую бутылку.

Боб присвистнул, он на пальцах показал, что этот Самантис был тем ещё мерзавцем, который мешал нам работать с крестьянами и вовлечь его в дело это уже достижение. Особист попытался возразить, но мудрый подполковник, быстро донёс до него главную мысль — мой успех перевешивает недостатки и сомнения, и вообще нас нужно оставить наедине.

Как только контрразведчик вышел, Боб достал самокрутку, предложил мне одну, и с задумчивым, почти философским видом, уставился на меня. Он потёр указательным и большими пальцами, изображая деньги, и указал на меня.

— А! — догадался я. — В чём моя выгода? Зачем я это всё делаю?

Боб щёлкнул пальцами, как бы говоря.

— Ага.

— Я искренне хочу, чтобы повстанцы победили, я считаю, что только вы в этом царстве мрака можете объединить людей в единый мощный кулак, выйти на другие уровни, освоить технологии и, наконец, скинуть тирана с его трона.

Боб повертел руками, говоря продолжай. Я ответил.

— И чтобы потом добраться до сокровищницы Кабала. Ты ведь уже знаешь, что я говорил контрразведчикам на первом допросе? Там машина судного дня, которую нужно остановить любой ценой.

Подполковник вздохнул, ему в это просто не верилось. Тогда он изобразил символ веры и потом как бы положил на воздушные весы, и в конце указал на меня.

— Что значит идеология повстанцев для меня? Я согласен, что это хорошая прогрессивная вещь, может из неё даже вырастет что-то стоящее на несколько веков вперёд, если не больше. Я вам потому и помогаю, потому что легче всего сражаться за правое дело, когда нет сомнений и вопросов совести, когда знаешь, что будешь получать поддержку от большинства людей, которые нормальные.

Бобу такой ответ понравился и он был полностью удовлетворён. Потом он изобразил руками, как семя прорастает и указал на нас двоих.

— Значит проекту Зелёный змий быть?

Боб утвердительно кивнул головой.

— Ты правда считаешь, что это предприятие принесёт пользу?

Я снова получил положительный ответ, также Боб изобразил паутину, которую бьют, бьют и никак не могут прорвать, а потом, лезвие ножа делает надрез и всё сыплется. Потом он указал на верх и развёл руками.

— Кабал?

Отрицательно покачал головой и указал на нас двоих. Он имел ввиду наш верх.

— С Лейном будут проблемы?

Боб изобразил, что принюхивается, и ему не нравится запах. Потом он добавил, что может лично попробовать убедить Лейна и протолкнуть идею, но надо мной появится нечестивая тень. Некоторым повстанцам не понравится, что я использую «дьявольские» методы и привношу в мир новую скверну (зачастую самую ценную информацию мы слышим вскользь, я обратил внимание на уверенность Боба в успешном разговоре с Лейном, я запомнил эту мелочь, стал копать и позже выяснил, что Лейн и Молчаливый Боб были последними повстанцами из старой гвардии, они были боевыми товарищами и только Боб мог хоть как-то влиять на Лейна, во всех остальных случаях лидер повстанцев не обращал внимание ни на какие авторитеты и личные заслуги и принимал решения только исходя из объективной пользы для общего дела).

— Ну, я готов к тому, что меня будут осуждать за то, что я принёс массовое пьянство в деревню. Но я считаю, что алкоголь окажет разное воздействие на всех. Тут чисто по-библейски, у кого ум есть, Бог даст ещё, а у кого не было, тот потеряет и то немногое, что у него было. Поэтому дураки на деревни пострадают больше всех, но в целом, крестьяне переживут и адаптируются к новой реальности. Повстанцы вообще ничего не заметят, потому что для вас торговля и алкоголь это что-то из внешнего мира, что вы используете в своих интересах. А вот бандиты, с ними всё куда интереснее. Если алкоголя станет резко много, то кое-кто от безделья сопьётся, и у них начнётся моральное разложение. Естественно, проект Зелёный змий не принесёт нам победы сам по себе. Поэтому, как только будет создан товарный рынок, нужно будет провести ещё пару проектов, чтобы расширить возможности и подкрасться к ключевым струнам общества.

Боб замахал указательным пальцем, и потом сделал жест как вертикальная ладонь упирается в горизонтальную, то есть мне пока следовало сбавить обороты. Пользуясь хорошим расположением духа у Боба, я спросил про стратегические вещи.

— Как ты думаешь, если мы захватим Тартар, то сможем изменить ситуацию в мегабункере?

Боб тяжело вздохнул и стал изображать шестерёнки, вертящиеся в механизме, то есть всё было сложно. Я попросил уточнить детали, и он достал из кармана свёрток с махоркой. Боб высыпал коричневый «порошок» и сформировал четыре кучки, от которых исходило множество нитей. Нижняя кучка была Тартаром — нам досталось меньше всего вентиляционных шахт и тоннелей, ведущих на другие этажи, всё было локализовано в нескольких местах и находилось под точечным контролем роботов. Но рядом с нами, немного сверху и сбоку, находилась территория так называемого Дикого Запада, и у них ситуация была намного лучше. Вот оттуда уже можно было начать восстание и распространиться на другие сектора мегабункера.

Как я понял, широкая сеть тоннелей соединяла Дикий Запад с третьей непонятной кучкой. Я указал на неё и Боб изобразил ладонями трамплин, а потом дорогу к конечной цели.

— Значит четвёртая кучка это Кабал? И к нему можно попасть только через этот третий сектор?

Боб кивнул головой.

— Ну да, у нас действительно много работы, — согласился я.

В этот день мы всё-таки провели допрос, и я рассказал нетерпеливым контрразведчикам практически всю правду про мои недавние деревенские похождения. Не то, чтобы мне особо поверили, но так даже лучше — пусть проверяют всех и никому не доверят, так дольше проживём. По сравнению с первым разом, разговоры с особистами прошли очень быстро, и меня прямым рейсом отправили к Бобу. Это был действительно толковый и проницательный специалист, ему ничего не надо было объяснять, и он сам мог посоветовать как организовать дело.

Боб предложил заниматься проектом Зелёного змия в рамках учебных миссий, так как это было идеальным прикрытием на первое время, наш взвод должен был одновременно учиться и между делом встречаться с со старостами других деревень, предлагать им торговлю как Самантису и помогать устраивать тайники. Я мысленно потирал руки — дела складывались хорошо и удача была тут совершенно не причём. Всё это происходило потому, что я оказался в живой системе, где производилась умелая кадровая политика: за людьми следили и не гнобили за инициативу, за нами присматривали опытные специалисты, которые могли разглядеть как наши достоинства так и недостатки.

Уже на следующей день мы должны были вернуться в деревню Самантиса, которая оказывается называлась Лоу-грандэ, и зарыть первые контейнеры в землю. А на обратном пути нам обещали учебную веселуху, то есть теперь нам предстояло переодеться в бандюков, залечь на ту же самую скалу и подловить совсем неопытных новобранцев. Детали операции с засадой нужно было получить на месте, а вначале нам поручили разобраться с Самантисом. Так же как и в прошлый раз, мы прибыли на десантном корабле и вышли на тот же самый пляж, но в наших рюкзаках теперь помимо оружия были стальные листы и сапёрные инструменты, чтобы собрать металлические ящики и зарыть их в землю. По протоптанной дорожке мы вернулись в деревню и направились к дому старосты. Его помощники были слегка взволнованы и ждали нашего прибытия. Самого молодого юнца толкнули вперёд, чтобы он отдувался за всех остальных. Этот недоедающий сорванец сказал, что уважаемый мистер Самантис ждёт нас на западном обрыве и он должен сопроводить нас к цели. Что-то поменялось, но пока было ещё рано бить тревогу.

Забавно было наблюдать, как паренёк возглавлял процессию вооружённых солдат и рассказывал про местные достопримечательности, он уже привык видеть всяких головорезов и не боялся даже упырей, что уж говорить про обыкновенных повстанцев. Мы вышли за пределы стен и стали подниматься наверх на скалистые холмы. Дороги были здесь не очень протоптаны, под ногами кроме скользких камней был только мокрый песок и глина, но зато здесь был относительно ровный рельеф и потому мы не боялись угодить в засаду. На первый взгляд территория казалась брошенной, но потом у меня возникло подозрение, что на самом деле это была заброшенная каменоломня, откуда ещё добывали строительный материал по мере необходимости. Соблюдая инструкции наших командиров, мы не стали идти кратчайшей дорогой и попросили нашего проводника сделать небольшой крюк. К счастью, все меры предосторожности оказались лишними. В самом конце пути мы вышли на небольшое плато у обрыва, рядом находилась гладкая трёхметровая скала с выдолбленными надписями у которой сидел Самантис со своими младшими сыновьями. Как мило, навстречу он захватил раскладную табуретку и термос.

Я вышел из строя и отправился к старику на разговор, взвод в это время расположился вокруг и выслал разведчиков для прочёсывания местности — как говорил классик: паранойя, паранойя и ещё раз паранойя. И вот я посмотрел на своего торгового партнёра и задал напрашивающийся вопрос.

— Эллиот! А почему ты не стал нас ждать в своих тёплых и сухих хоромах? К чему эти театральные причуды?

— Потому что после твоего визита меня стали донимать вопросами. — судя по голосу староста был чем-то недоволен. — Мне нужно было скрыться от лишних глаз на время. И вы опоздали, я ждал вас раньше.

— Ничего мы не опоздали. Ибо никогда не поздно для хорошей сделки. Я думал, ты укажешь, где, наконец, зарыть герметичные стальные ящики.

— Нигде. Я тут посидел, подумал и пришёл к выводу, что это слишком опасное мероприятие. Шило в мешке не утаишь, слишком много людей будет в курсе.

— Пардон, Эллиот, либо мне в уши ветер гундит, либо ты решил слиться в последний момент? Так мне послышалось или нет?

— Не драматизируй. И да, я хочу всё остановить, пока не поздно.

— Хорошо, чао, береги ноги, — похлопал ему по коленям, — и не забывай писать.

Я развернулся, чтобы уйти и уже начал кричать сержантам, чтобы они собирали свои отделения. Естественно, Самантис хотел просто поторговаться. Каждый раз, когда контрагент делает резкие движения и пытается выйти из сделки, он всего лишь хочет сыграть на чувствах. Самантис хотел, чтобы я уговаривал его передумать, он почему-то вздумал сегодня получить с меня дополнительный навар на ровном месте, как будто я первый день занимался торговлей.

— Стойте! — запротестовал староста.

— Ась? А что тебе не понравилось, Эллиот?

— Если ты собираешься разговаривать с другими старостами нашей деревни, то я вынужден заранее тебя разочаровать — они не желают иметь с тобой дело.

— Да не нужна мне уже ваша деревня, — махнул рукой, — оставайтесь с носом, если вам так удобнее.

— Что?! Ты уже связался с нашими соседями? Это Гранд-Вилладж?

— А это уже не твоё дело. Я не хочу вести бизнес с человеком, который сегодня говорит да, а завтра нет.

— Эдмон! Успокойся.

— Хорошо. Сейчас сделаю полный вдох грудью и успокоюсь. Всё, я достиг Нирваны. Что дальше?

— Ты меня неправильно понял.

— Всё-таки это был ветер в ушах?

— Ну, если ты так настаиваешь... Теодор, Фридрих! — обратился к своим сыновьям, которые стояли как часовые рядом вокруг него, — прогуляйтесь пока ненадолго и покажите повстанцам куда зарыть их тайники. А я пока поговорю о важных вещах с Эдмоном.

Я присел на колени, чтобы подобраться поближе к Эллиоту, староста вздохнул и перешёл на извинительный тон.

— Я был вынужден это сказать, Эдмон. Когда другие старосты деревни узнали о нашей сделке, то потребовали от меня самых лучших условий. У них проснулась жадность.

— Ты решил вовлечь их в дело?

— Нужно действовать общими силами, чтобы получить хороший результат. Кто-то из них увеличит производство провизии, кто-то запугает исполнителей, чтобы они держали язык за зубами, кто-то исключит ненадёжных, кто-то обеспечит доставку и погрузку и так далее. Нужно было заранее обговорить, кто будет какие роли исполнять и как делиться информацией с другими. Никакое серьёзное дело нельзя пускать на самотёк.

— В этом я с тобой полностью согласен.

— Но одна беда, мои собратья решили, что вы можете дать гораздо больше, чем алкоголь, что вы жадничаете, — в этом месте мне трудно было сдержать улыбку, эту фразу он говорил якобы только от их имени.

— А кто проявляет большую алчность? Тот, кто просит просто так, или тот, кто не даёт просто так?

— Слушай, Эдмон, нам просто нужно включить в сделку что-нибудь ещё.

— Прямо сейчас?

— Ну ты же говорил, что с твоей стороны всё схвачено? Значит ты можешь вести торговлю от лица повстанцев. Разве не так? — спросил с хитрым прищуром.

— Самой собой. И чего вы хотите?

— Желательно всё и побольше! Водяные фильтры постоянно выходят из строя, растениям нужны хорошие лампы, генераторы требуют ремонта, масла и деталей, люди болеют и им нужны антибиотики, дома разваливаются, везде влага и трещины, а одежда? Вы видели в каких лохмотьях приходиться ходить?

— Стопэ, стопэ, сбавь обороты... Такс, дай подумать, — проблема заключалась в том, что повстанцы и так играли в благотворительность и давали, что могли крестьянам, чтобы переманить их на свою сторону, — есть кое какой бонус, который тебя заинтересует: оружие.

По лицу Самантиса пробежали тени сомнений, он смутился, а потом задался вопросом.

— Ты ведь в курсе, что упыри за такое могут на куски порезать? Это самая запретная вещь для крестьян.

— Двум смертям не бывать, Эллиот. И, в конечном счёте, всё зависит от ситуации, если вы будете хранить оружие у себя дома, то вас действительно могут сцапать и наказать по полной программе. А если оно будет лежать тут, то есть шанс выкрутиться. Если его найдут, то вы скажите, что это тайник повстанцев, он сделан из хорошего материала как у повстанцев и что жители других деревень видели подозрительную активность повстанцев в последнее время, правда будет на вашей стороне. Валите всё на нас, якобы мы специально сделали его, на случай если придётся тут долго драться или сидеть в осаде, а вас заставили молчать под страхом расправы. Вот вам и идеальное оправдание и прикрытие.

— Хм, тайники сделали вы, а какие-то крестьяне-одиночки решили ими воспользоваться и схоронили там свою провизию... — задумался Самантис.

Пока он думал, я решил добавить ещё немного аргументов.

— В тоже самое время, если у деревни будут проблемы, если нападут какие-нибудь чудища, то вы сможете достать ружья и револьверы, чтобы отбиться. И есть ещё два момента. Тебе интересно?

— Продолжай.

— Если когда-нибудь упыри вздумают показательно уничтожить вашу деревню, то вы сможете хотя бы немного продержаться и убежать к соседям. И последнее, нужно думать о будущем, Эллиот. Если ты станешь богаче, то могут появиться завистники и недовольные. Может быть даже придётся бодаться с другими деревнями. Богатство нужно уметь защищать.

— Это хорошая мысль, Эдмон. Я уже готов к сделке.

— Уже?

— Нууу... Как бы на самом деле у меня уже был кое-какой тайничок с провизией на случай голодного времени... А ты случайно не захватил пробную партию алкоголя?

— Нет, Эллиот, я захватил её не случайно. Я заранее планировал дать вам вкусить запретный плод, чтоб побыстрее подсадить на крючок, — последнее предложение я добавил про себя.

— А можно попробовать?

— Я даже составлю тебе компанию! — я свистнул Ларри и он кинул мне из ранца пару бутылок, я повертел ими перед Самантисом и продолжил искушать. — Я немного торопился при изготовлении, но всё равно вышло неплохо, я бы даже сказал, что в левой руке получилось что-то типа бренди, а в правой виски. Что ты выберешь?

— Виски! Сто лет уже хочу вспомнить его вкус, — и тут у Эллиота кончились манеры, он просто выхватил заветный предмет из рук и отпил из горла, по лицу было понятно, что клиенту понравилось.

— А у тебя уже есть покупатели, Эллиот? — спросил я на всякий случай.

— Да. Желающие нашлись очень быстро, потому что алкоголь для нас вдвойне прекрасен — его невозможно отнять, он исчезнет гораздо быстрее, чем к нам прибудут упыри.

— У меня пять рюкзаков такого добра. А что с твоей стороны?

— Шесть ящиков самодельных консервов и маринадов.

— Ну тут сам Бог велел обменять всё на всё, даже числа сходятся.

— Как бы да, но не очень, чтобы числа действительно сошлись, тебе нужно накинуть немного оружия.

— У нас с собой есть револьверы как запасное оружие. В реальных боевых условиях мы их редко используем, но вам они пригодятся. Компактные, надёжные, точные и с большой убойной силой, — во мне проснулся торговец оружием, — это настоящий сорок пятый калибр, такая пушка остановит даже мерзотника или болотную выдру. Кстати, если уж пошла такая пьянка, то давай я добавлю ещё и рацию.

— Зачем?

— Ну, если тебе что-то срочно понадобиться для нашего общего дела, ты мне сразу звякнешь.

Впарить им оружие было идеальным вариантом, ибо в других обстоятельствах крестьяне боялись его взять — за такое рубили руки и оно у них не оседало, а у нас, в свою очередь, этого добра было навалом, на складах пылились эти несчастные револьверы, пистолеты, обрезы, охотничьи ружья и прочая малополезная амуниция. За долгие годы хаотичных поставок инвентаря от Кабала, у всех воюющих сторон накопилась куча старья, которое было жалко выкинуть и трудно применить в реальном бою. Естественно, крестьяне, не были дураками и тоже делали свои тайные схроны, наверняка самые умные и наглые уже имели на руках кое-какой запас провизии и даже оружия. Но благодаря мне это дело могло подняться на новый системный уровень. И что самое забавное, крестьяне самого того не замечая, станут вооружённой силой, может быть даже сделаем из них партизан и диверсантов.

Но вернёмся к делу, сыновья Самантиса указали нам дорогу до нужных валунов, которые оказались сделаны частично из цемента и умело замаскированы грязью. По внешнему виду и даже наощупь обычный городской житель ни за что бы не догадался, что внутри были какие-то тайные отсеки. Мы осуществили обмен, аккуратно спрятали револьверы и алкоголь, взяли с собой провизию Эллиота и попросили его о последнем одолжении. Староста со своими детьми уже хотел было уходить, но я лично попросил его предоставить нам проводника, чтобы мы вернулись другой обходной дорогой.

— Эдмон, ты что, думаешь я завёл тебя в ловушку? Меня обвиняли во всяком, но не в кровожадности! — сыновья держали папашу под руки, хотя мне всё ещё казалось, что он просто изображал синдром больных ног.

— Нет, что ты, Эллиот, тебе я верю, а вот моим командирам не очень. У них слишком хорошее чувство юмора.

— Да неужели?

— Ага, в прошлый раз они устроили нам засаду и расстреляли в упор из транквилизаторных пуль. Так сказать, ускоренный курс молодого бойца.

— А, ну это благое дело, без паранойи вам в Тартаре долго не протянуть... Ну так и быть, Теодор! — скомандовал младшему, — покажи нашим друзьям безопасный выход на серый пляж.

Теодор направил нас в обход, вместо того, чтобы пройти сквозь деревню, мы сделали большой крюк по пересечённой местности. Солдатам было не очень неудобно, но никто не ныл и не возражал, ибо послевкусие от транквилизаторных пуль пробудило в них большую осторожность. Мы выбрались с территории каменоломни и попали в неприглядную помойку с курятником, который заканчивался крутым обрывом и спуском на глиняный берег. В этот момент я ещё раз убедился в огромной важности разведки местности — на первый взгляд это был непроходимый ландшафт, но умелый проводник подсказал быстрый и безопасный путь. Всего лишь нужно было кое-где спустить верёвочные лестницы и достать деревянные мостики. Когда придёт время битвы, то помощь местного населения позволит получить тактическое преимущество (банальность любой войны, про которую часто забывают).

Глиняный пляж был устлан всякими острыми камнями и прогнившим строительным мусором, который выкинули крестьяне. Здесь нам опять пришлось сбавить ход, потому что все боялись поскользнуться и скатиться вниз в эту страшную воду. Благодаря этому мы оказались на редкость тихими и поэтому Бог войны послал нам подарок. Камни заканчивались, дальше начинался песок, ровная местность и зона высадки, куда должен был подплыть десантный корабль. И вот, дойдя до последних камней мы вышли в спину к врагу, который уже ждал нас в засаде. Как и в прошлый раз это были ряженые бандиты, ждавшие нашего появления на обратном пути. Выглядели они комично, прям как гопники из Безумного Макса, если вы понимаете о чём я.

Мы такобрадовались возможности «отыграться», что сразу ринулись в бой, кавалерийским наскоком мы подскочили к ним и стали расстреливать в упор, места среди скал на всех не хватило и потому бой быстро перерос в рукопашную схватку. Опять полилась кровища, полетели оторванные конечности и раздались крики раненых, корчащихся в агонии. «Так, стоп!» — сказал я себе, почувствовав неладное, кровь это ещё понятно, но вот валяющиеся на земле руки и кишки, это уже, наверное, признак реального боя. Сержанты поняли всё довольно быстро, но никто не стал останавливать солдат от подвигов, которые так хорошо получались. Если бы мы знали, что всё происходит по-настоящему, то стали бы действовать гораздо более осторожно, а это в свою очередь привело либо к малым результатам, либо к большим потерям. А сейчас враг оказался полностью деморализован, они совершенно не ожидали столкнуться с таким бесстрашным противником, который полез рвать их на куски.

Силы были сопоставимы и поэтому наша наглая атака позволила добиться быстрой победы, больше трети врагов испугалась и убежала на открытую местность, став лёгкой мишенью. Крюгер, выучив прошлый опыт, приказал своим солдатам сесть и открыть прицельный огонь, остальные сержанты последовали его примеру и добили врагов.

Ещё совсем недавно мы радостно кричали ура, а теперь многих уже тошнило от осознания того, что произошло. Пока сержанты восстанавливали боеспособность подразделений, мы с Ларри пошли шмонать счастливчиков, которых по нелепой случайности взяли в плен и связали. Теперь они в ужасе лежали на голой земле и поглядывали в нашу сторону.

— О! — сказал Ларри, указав пальцем на молодого вражеского командира в чёрной кожаной куртке, украшенной острыми костями, вместо погон, — этот пижон точно не обыкновенное чмо.

— Вы блин кто такие?! Это что вообще за фигня была такая?! Нам сказали, что здесь будут новобранцы! — опомнился пижон.

— Кто сказал?

— Кофейная гуща! А ты сам как думаешь? Ясень пень, предатель из ваших, мать твою!

— И кто он?

— Думаешь, я знаю? Я даже не спрашивал.

— Думаю надо проверить. Эдмон! Как ты думаешь, с чего лучше начать? С пальцев? С рёбер? С морды?

— С ногтей и зубов, — подхватил я, — я как раз захватил с собой кусачки, — я вытащил инструмент, присел рядом с бедолагой и стал примеряться к пальчикам.

— А вы точно повстанцы?! Они такими вещами раньше не занимались!

В этой войне пленные были редкостью, потому что никто не мог их прокормить. Как правило упыри и прочие бандиты жестоко относились с несчастными, которые додумались сдаться или потеряли сознание на поле боя. Повстанцы же наоборот, стремились уберечь свою организацию от морального разложения и потому запрещали рядовому составу заниматься зверствами. Обычных бандитов рекомендовали демократично расстреливать на месте или отправлять на допрос к специалистам, если они могли обладать ценными сведениями. Поэтому, наверное, этот упырь надеялся на гуманное обращение. Может быть он даже думал, что его обменяют на провизию или оружие, но ему повезло попасть в руки тех новичков-командиров, которые как раз были инициативными «специалистами» по ведению допросов. Ларри переключился на других упырей, у него была более простая методика и мотивы — у него просто чесались кулаки, а нет лучшей боксёрской груши, чем лицо ближнего своего. Но всё по честному, он выбрал добровольца, развязал его и устроил небольшую драку. А некоторые солдаты из отделения даже выступили в роли зрителей. Ларри получал удовольствие, стремился показать свою крутость над жертвой и потом с помощью боли добиться ответов на вопросы (он спрашивал, кто навёл на нас упырей).

Ну а я остался вести свою игру с пижоном.

— Конечно мы повстанцы! — ответил я ему. — Мы прям повстанческие повстанцы из повстанцев, отряд вольных психов на реабилитации. А ты не слышал? Кабал закрыл дурдом и отправил сюда всех психопатов.

— Да ты гонишь!

— Да не, смотри, — вырвал ему ноготок с мизинца.

Пижон проматерился, а потом выдал.

— Да вы хоть знаете, кто я такой?

— Ну просвети.

— Я Дэмиан Дракс! Будущий барон Тартара.

— У вас ещё и титулы есть... Офигеть... А почему не граф? Не маркиз?

— Потому что у меня батя барон, а не граф, идиот!

— Ну-ну, соблюдай манеры, — потрепал его по щеке и когда он только открыл рот, я засунул в него плоскогубцы и зацепился за передний зуб.

Пока другие сержанты занимались ранеными, у нас с Ларри было немного времени на развлечения, не хотелось так сразу отдавать его нашим контрразведчиками, парень явно мог что-нибудь выдать пока был свежим. Я слегка повертел щипцами, а потом отпустил их.

— Намёк понял? — сказал я. — Отвечай на вопросы коротко и ясно. Кто из вас самый главный?

— Князь Дарий Дракс, естественно.

— У вас что, у всех имена на букву Д начинаются?

— Конечно! Это славная древняя традиция, все хотят быть похожими на первого князя Тартара Дэвида Дракса.

Ну и самомнение было у этих ребят, я такого напыщенного чванства уже давно не видел и потому не удержался от ещё одного вопроса по этой теме.

— И с чего он стал князем? Сам себя назначил? Я тоже так могу.

— Да как ты можешь этого не знать?! — Дэмиан на полном серьёзе верил во всю эту чушь. — Великий князь Дэвид Дракс Первый остановил хаос, бесконечную бойню и голод, он объединил людей и восстановил крестьянские хозяйства. Без него все бы уже давно умерли. И народ выбрал его своим бессменным правителем и назначил князем, народ поклялся в верности и обещал исполнять все наши приказы. Это наше законное право, взимать с них оброк и трудовые повинности.

— Вашу ж мать, как всё запущено. Так, щас, погодь, у меня слегка уши охренели, им нужно отхренеть обратно. — я тяжело вздохнул и подавил чувства, мешающие разуму. — А другие бандюки на районе? Они откуда взялись и кем они вам приходятся?

— Неблагодарные крестьяне вздумали бунтовать, они стали уходить на дальние острова и создавать свои лагеря. Но у них ничего не могло получится. Это тёмная невежественная масса, которая понимает только язык силы. Они никогда нас не победят и вместо этого будут грызть друг друга.

— Ладно, оставим светские разговоры и перейдём, наконец, к делу, — пришло время запугать юнца, я схватил его за горло и потащил к себе, — смотри на меня! Теперь ты моя собственность, ты принадлежишь мне, и если будешь рыпаться, то я вскрою тебе брюхо и буду медленно распутывать кишки. А потом положу на них пару клопов из воды и посмотрю на твою агонию, — я стал сжимать ему болевые точки рядом с ключицей и шеей, чтобы подкрепить слова делом.

Говорят, что когда человек даёт волю чувствам, то в его глазах видна вся порочность его души. То, что я сказал Дэмиану было не очень оригинальным и пугающим, но я произнёс это с таким видом и с таким голосом, что на молодого упыря это подействовало гораздо эффективнее, чем любые мои рассказы про смерть и боль. Я стараюсь не так часто выпускать своих демонов наружу, чтобы не стать таким же как Рэд, но к сожалению, иногда это жизненно необходимо. Я продолжил.

— Я пришёл из другого мира, который больше, чем весь твой сраный Тартар и мегабункер с Кабалом вместе взятые, для меня вы все неопытные дети, которых я разведу за три хода. Но для тебя так даже лучше. Ты будешь работать на меня, Дэмиан, и поэтому останешься в живых, в отличие от всех остальных Драксов и прочей бандитской шушары.

— Что? Работать на тебя? Чтобы Дракс на кого-то работал?!

— Я не люблю тупых, Дэмиан, неужели ты не понял, что мне нельзя грубить? — надавил ему на болевую точку так, чтобы он завыл на несколько минут и покрылся холодным потом.

В это время Крюгер уже закончил с организацией помощи раненым и стоял рядом со мной. Ещё недавно ему самому хотелось заняться этим парнем, но увидев мои достижения, он решил постоять в сторонке и понаблюдать за шоу.

— Усёк, Дэмиан?! — сказал ему, когда он пришёл в себя.

— Да!

— Твоих дружков, я, естественно, пущу в расход, а тебя оставлю жить, чтобы ты вернулся в отцовское гнездо и стал моим кротом в клане Драксов. Понятно?

— Да!

— Но я оставлю тебе два подарка, чтобы в твоей голове не возникло лишних мыслей.

Опуская детали, скажу лишь, что я вырезал ему на брюхе пятиконечную звезду, которая была на красном знамени повстанцев (по-моему когда-то давно повстанцы просто нашли флаг Вьетнама и сделали его своим). После этого действия я сказал:

— Если хоть раз рыпнешься против меня, то весь Тартар узнает, что тебя поимели на этом острове и потом сделали вот такую татуху. Твои родки попросят показать живот, чтобы отстоять честь, и тогда ты уже не отвертишься. И второе!

Здесь мне нужно сделать шаг назад и сказать, что я был плохим мальчиком, когда повстанцы разрешили заняться мне профессиональным самогоноварением, я также попросил доступа к их аптечному складу. Слово за словом, я помог их докторам получить полезные для войны медикаменты... Ну а как вы понимаете, знания у меня были специфические, я обычно зарабатывал деньги, а не спасал мир от болезней. В частности я синтезировал и прикарманил немного боевого стимулятора на основе амфетамина. Эти вещества вызывают наркотическую зависимость, сжигают ресурсы человека, подрывают его здоровье, и их следует применять только в крайних случаях.

Я подумал, что Дэмиан, проживший всю жизнь в Тартаре, не знал о свойствах коварной химии и поэтому его можно было обвести вокруг пальца с помощью этой темы. Я насильно влил ему большую порцию стимулятора и сказал.

— Это медленно действующий яд, а противоядие есть только у меня. Когда вернёшься к своим, то займёшься переписью, мне нужно знать, сколько у вас людей, сколько проверяльщиков крестьян, солдат и техников, на какие команды разбиты проверяющие и как часто выходят на дело. Выходить на связь будешь на этих частотах с этими параметрами шифрования ровно в восемь вечера. — закинул ему настроенную рацию повстанцев в карман. — Завтра я скажу где и когда мы встречаемся, чтобы я дал тебе временный антидот и новые инструкции. И не сомневайся, антидот тебе точно понадобится, уже скоро ты почувствуешь как тебе становится всё хуже и хуже.

По моим расчётам от большой дозы ему скоро должно было поплохеть, а позитивных моментов он не заметит, так как адреналина в его крови уже было предостаточно. Потом он почувствует слабость, полную разбитость, апатию, испугается и придёт ко мне за антидотом, а я дам ему уже дозу поменьше, чтобы он поймал эйфорию и подсел на крючок. Видели бы вы глаза этого юноши, когда я его развязал. Он был в шоке и первое время даже не понимал, что ему нужно делать. Пришлось ему подсказать, что он должен уйти таким же способом, каким и прибыл сюда, что, наверное, его где-то ждёт замаскированный катер или даже целое судно.

Парень оказался везучим, он на пару минут разминулся с нашим старым знакомым инструктором Голиафом, который неожиданно появился на песчаном пляже. Этот слепой повстанец пришёл к нам пешком, в одиночку, со стороны деревни. Вид у него был весьма взволнованный, и я напрягся.

Голиаф стал звать нас на помощь и мы немедля, взяв с собой раненых поспешили к нему навстречу.

— Братцы! — закричал он. — Трында пришла! Быстрей пакуйте манатки! Берите все пушки, что есть под рукой, и бегом в Гранд-Вилладж через деревенский мост!

— А судно?! — начал было я прояснять ситуацию, но Голиаф сразу прервал меня.

— Все уже там! Вы что, не слышите?! Там уже резня во всю идёт! Мы собрали всех кого смогли, но многие на задании и не успеют. Включайте рации в боевой режим, учения закончились! Теперь будет настоящая война.

Глава 19. Цена одного сражения

На учениях нам запрещали включать рацию, чтобы ненароком не услышать переговоры тех, кто должен был устроить нам внезапную «проверку». До этого момента мы жили в блаженном невежестве, а потом внезапно осознали, что вообще-то вокруг нас творился форменный кошмар. Судя по крикам в радиоэфире, сейчас куча человек утопали в крови и огне, все отряды просили подкрепления и тяжёлого оружия. И если Голиаф принялся искать нас в одиночку, то значит в сражение бросили уже всех, кого только смогли. Мы скинули рюкзаки с провиантом, оставили тяжело раненых на берегу и попросили Голиафа присмотреть за ними. Потом мы взяли автоматы в руки и побежали прямой дорогой в деревню.

Большинство островов, на которых были крестьянские поселения, располагались в центре Тартара вокруг геотермальных источников, они все были рядом и соединялись мостами, построенными ещё первыми поселенцами. По сети этих дорожек можно было дойти до точки выгрузки ресурсов Кабала, до территории повстанцев и базы упырей, а остальные игроки жили на более отдалённых островах. С одной стороны это давало оборонительное преимущество, но затрудняло логистику при наступлении. Сейчас эти древние, вечно ремонтируемые мосты, оказались нашим спасением, благодаря им мы смогли относительно быстро выбраться из деревни Лоу-грандэ и добраться до так называемой Гранд-Вилладж. Этот остров возвышался над местностью, он был больше, чем все остальные поселения и обладал хорошими естественными укрытиями. Слева и справа от нас тоже находились деревни, в которых кипели не шуточные бои, но голос командования призвал свежие силы именно в центр.

Теперь мы отчётливо слышали симфонию войны, до нас доносилась нескончаемая канонада выстрелов, прерываемая грохотом взрывов и предсмертной агонией, мы шли в сторону языков пламени и столпов дыма, прямо в преисподнюю. Вентиляционные шахты, установленные на потолках, с трудом справлялись с такой нагрузкой и тёмные облака постепенно окутывали диодные панели освещения, превращая этот сумрачный день в настоящую жуткую ночь. Упыри обладали впечатляющим арсеналом и не жалели его против повстанцев, ради устрашения они даже стали стрелять из гранатомётов в потолок, чтобы вызвать каменный дождь и вместе с этим лишить нас освещения. Пещеры хоть и были огромными и крепкими, но всё-таки обыкновенная противотанковая ракета могла запросто долететь до потолка и отколоть солидный кусок (надеюсь потом роботы Кабала займутся восстановительными работами, по моим меркам высота потолков на Гранд-Вилладж составляла примерно 20-25 метров, но естественно, они были весьма неровные и иногда поднимались на 40 и более).

На входе нас ещё встречали свои, ну как встречали, это были раненые различной степени тяжести, пытающиеся лечить сами себя и вернуться в строй. Мы поднялись по каменным ступеням вверх и оказались немного над деревней, дальше было плато, здания крестьян, небольшая площадь, фермы и полуразрушенная церковь, стоящая в самом центре, видимо деревня было зажиточной, раз они смогли позволить себе каменное строение с настоящей башней и колоколом. Обстановка оставляла желать лучшего, на противоположном конце от нас находилась господствующая высота, холм с каменными скалами, который захватили враги. С двух сторон от холма были лестницы, которые тоже контролировались упырями, они пытались проникнуть в поселение, а мы засели в «городской» черте и сражались за каждый дом. Я стал орать в рацию.

— Вызываю штаб, это пятый учебный взвод! Мы прибыли в Гранд-Вилладж! Ждём дальнейших указаний!

Сквозь белый шум раздался стальной голос Лейна.

— Вы уже не учебный! Немедленно направляйтесь в центр, ваш ориентир — церковь. Вы должны добраться до цели и сохранить боеспособность отделения.

Эфир прервался помехами и звуками выстрелов, даже в рации появились выстрелы автоматов и пулемётов. Приказ был получен, мы стиснули зубы и пошли вперёд, прячась за стены и ожидая встречи с врагом. По пути мы подхватили одного повстанца с перевязанной рукой и с УЗИ в другой, на некоторое время он стал нашим проводником и позволил пройти через целую улицу. Но едва мы добрались до местного склада, как раздался взрыв, здание за которым мы собрались укрыться сложилось как карточный домик, в один момент мы оказались на открытой местности и были вынуждены отклониться от курса, чтобы выжить. Мы получили небольшие потери, но сохранили строй, сержанты управляли своими отделениями, а солдаты были готовы продолжать. Далее последовала небольшая атака противника, может быть упыри думали, что мы спасались бегством и решили догнать нас, но мы плавно отходили, укрывались в руинах крестьянских домов и отстреливались. В горячке боя вражеский отряд увлёкся и потерял организацию со всеми вытекающими последствиями. Когда у сторон в руках автоматическое оружие, то любая бравая атака может закончится полным разгромом. Пока мы «стабилизировали» ситуацию я приказал Крюгеру отвлечься и призвать местных крестьян на помощь. Нам опять нужен был башковитый проводник, большинство зданий соединялось друг с другом, образуя тесный лабиринт. И самый верный способ добраться до цели как раз заключался в том, чтобы идти не открытой местности и не перелезая крыши, нам нужно было не высовываться, чтобы не тратить время и силы.

Местные оказались не очень сговорчивы, Крюгер вернулся с пустыми руками и сказал, что многие крестьяне бежали, а оставшиеся по возможности прячутся по подвалам в надежде переждать бурю. Как я понял, когда случалась заварушка, то простой народ прятался в норы и ждал окончания. В принципе это было разумно, они же не знали кто победит, а вдруг ты начнёшь помогать не тем, и тебя за это накажут?

Но Крюгер дал нам хотя бы наводку, ему сказали, что нужно идти через некий фанерный дом с семенами, дойти до дурно пахнущего склада и пролезть сквозь два кирпичных дома с бойницами. Ну хотя бы нас послали в нужное направление. Мы отстрелялись от упырей и потихоньку вышли на «свет», «А где фанерный дом?!» — подумал я, а потом увидел здание, у которого горела крыша.

— Туда! — сказал я всем.

— Он же горит?!

— Так давайте быстрее, пока не догорело.

Последовала пробежка по пожароопасной территории, чуть не угорели, но успели, по запаху нашли комнату с перегноем, где видимо делали удобрения, наконец выбрались наружу, не успели отдышаться и напали на очередных упырей. Драка привлекала к себе внимание, но, к счастью, на их крики пришли не только враги, но и наши.

В общем, расстояние до церкви было всего ничего, но преодолев эту полосу препятствий мне показалось, что я уже три раза добежал до Лоу-грандэ и вернулся обратно. После всех приключений из шестидесяти человек в взводе осталось тридцать. Неплохой результат, если учитывать сражение в первой деревне. Но настроение у нас всё равно было плачевным, чем ближе мы приближались к центру, тем сильнее и напряжённее становилась атмосфера. Мы шли прямо к горящей церкви под звук колокола, словно это был сбор солдат на последний бой.

Рядом с башней, на каменных руинах расположился передовой пункт повстанцев, здесь они копили силы для решающего удара. Но их было слишком мало, всего лишь полтора взвода с ранеными и контуженными. Прямо на месте я обнаружил и Молчаливого Боба и Лейна. Теперь Боб выглядел не как добродушный медведь, а просто как медведь, настоящая злобная зверюга, которая хотела всех растерзать. Он засел в окоп и поливал врагов свинцом из своего древнего пулемёта, похожего на глубокую модернизацию Максима. Весь его щиток был в вмятинах от вражеских пуль и осколков, он сам был трижды ранен и перевязан, на его руках виднелись ожоги от горячего оружия, но он продолжал стрелять. А впереди него уже была открытая местность и та самая возвышенность, стратегическая высота, удерживаемая врагом. Периодически оттуда появлялись упыри, и поддерживаемые огнём сверху они пытались накрыть нас кавалерийским наскоком. Повстанцы не могли высунуться и пока сидели в глухой обороне.

Лейн руководил оркестром прямо отсюда через набор раций. Я подскочил к нему и отчитался по ситуации.

— Привёл половину взвода, сэр!

Меня сразу схватили в стальные объятия.

— Половину?! Ты что шёл сюда напрямик?! Куда столько народу положил?

— На нас напали ещё в Лоу-грандэ, там мы разделались с целым взводом, но тоже понесли потери.

— Понятно. — отбросил меня назад в строй.

Лейн достал горн и протрубил сбор последних защитников на этом рубеже. Мы быстро скучковались и взялись за оружие. Лейн перешёл к делу.

— Пятый взвод был последним пополнением. Больше никто не придёт, ждать больше некого, остальные сражаются в городе. Это Красный код, сейчас мы все пойдём в атаку и займём эту чёртову высоту!

С этими словами Лейн достал из штабного арсенала последнее средство — так называемые пояса шахидов-смертников, издали они выглядели как классические жилеты с динамитом, хотя внутри красных сосудов плавала высокоэффективная синтетическая взрывчатка. В комплекте шёл пульт, который после зажатия кнопки нельзя было отпускать. Если же необходимость взрыва отпадала, то существовала тайная кнопка отключения, но врагам про такое не рассказывали, да и в суете боя добраться до неё было всё равно невозможно (помимо всего прочего, в не активном состоянии сосуды можно было вырвать с пояса и кинуть как гранату, после разрыва цепи внутри них включался детонатор).

И тут я понял, кем был Лейн на самом деле. Он хотел закончить свой путь как воин на поле боя, но, видимо, даже сама смерть боялась встречаться с ним. Лейн первым надел на себя жилет, а потом приказал остальным.

— Нужны добровольцы для выполнения святого долга. Командиры, ведущие своих солдат, обязаны показать пример доблести.

Я, честно говоря, рот разинул. Я краем уха слышал про Красный код и смертников, но тогда подумал, что нас как новичков просто запугивали. Пока я соображал, Крюгер задал резонный вопрос.

— Не уж то этот холм того стоит?

Лейн подошёл к Крюгеру, посмотрел ему в глаза и спокойно сказал.

— Натан, упыри пришли сюда не для того, чтобы взять оброк. Они пришли зачистить территорию. Этот так называемый князь заявил с утра, что накажет крестьян за вольнодумство и сожжёт дотла и Гранд-Вилладж, и Ист-грандэ, и Вест-грандэ, и Лоу-грандэ. А ведь тоже самое случилось и с твоей деревней, Натан.

Потом Лейн посмотрел на солдат и обратился к ним.

— Наши войска здесь уже выдыхаются, мы больше не можем держать удар, они будут обстреливать поселение сверху и постепенно задавят нас. А это значит что и наши войска внизу, которые рядом на нижних островах, тоже будут разгромлены. И все эти люди будут убиты и растерзаны самым жестоким способом. А на кой хрен тогда мы нужны, если никого не можем спасти? Деревню Натана мы не сберегли — не успели. А тут что? Тут заявили на весь Тартар, что показательно уничтожат всех, кого захотят. Так что выбора нет. — Лейн указал на скалистый холм. — Мы идём в атаку.

На этом моменте, кто-нибудь может сказать, что крестьяне должны выйти из своих подвалов, мы раздали бы им оружие и совместными усилиями выперли бы упырей. Но жизнь устроена немного сложнее, и я их не осуждаю. Все кто мог держать в руках винтовку, уже сражался внутри деревни и помогал повстанцам ориентироваться в тесных улочках Гранд-Вилладж. Искать кого-то ещё сейчас было бы преступной тратой времени, поэтому нам ничего не оставалось делать, как распоряжаться имеющимися ресурсами. Повстанцы стали собираться в боевой порядок и разбирать пояса смертников, к моему удивлению, добровольцы нашлись даже в моём взводе, и это были не бывшие крестьяне, желавшие отомстить, а простые люди, ещё недавно проснувшиеся от криосна в царстве Кабала.

Геройская смерть и почётный долг это конечно хорошо, но я не планировал сегодня умирать, пока я чесал репу и офигевал, жилеты разобрали и люди приготовились идти в атаку. Как же хорошо, что этих чёртовых жилетов было не так много, а то бежать с этой штукой мне было бы мягко говоря страшновато. Лейн посмотрел на меня с укоризной, но ничего не сказал, на моё счастье его прервал Молчаливый Боб, тоже желавший отправиться на суицидальное задание. Лейн с трудом отпихнул его обратно в окоп и приказал.

— Ты продолжишь дело, если меня не станет. Это твой долг.

Только это утихомирило Боба, он со всей силой сжал свой пулемёт и вернулся к отстрелу упырей.

Знаете, я многое что повидал, но для меня это всё-таки был новый опыт, я не привык заниматься самопожертвованием ради общего дела. Но тут все пошли и я пошёл, когда твой коллектив дружно идёт вперёд на подвиги, то даже такие проходимцы, как я, заражаются героизмом. Чёрт возьми! Мы ринулись в эту атаку и даже сохранили строй как на учениях, шахиды шли во вторых рядах, распределившись равномерно по фронту, мы их всех прикрывали огнём, а в воздухе чувствовался запах безумия. Какая в этом была логика?! После детонации погибнут все, и повстанцы и упыри, это была невозможная атака, и я не понимал, на что мы рассчитывали.

По нам открыли огонь, первые шаги были самыми трудными, несмотря на то, что рядом с тобой падают твои товарищи, ты должен продолжать идти именно вперёд, а не назад. Катастрофы не произошло, кое-какие шахиды выбыли из игры, но они ещё не зажали кнопку и не привели в действие смертельный механизм. Это был самый адреналиновый спринт в моей жизни, я всё ждал, когда бомбы сдетонируют, но момент всё оттягивался и оттягивался.

И вот на половине пути произошло что-то интересное, вражеские командиры всё прекрасно понимали и бросили свою пехоту в контратаку, им нужно было, чтобы шахиды взорвались до того, как доберутся до укреплений, иначе они точно умоются кровью. Но возникла одна проблема — они силой, буквально по дулами автоматов, заставили своих бойцов выбежать нам навстречу, но рядовые упыри совершенно не хотели умирать. Их пехота двинулась вначале вперёд на нас, но встретив вооружённый отпор и приближающихся смертников, они стали отходить на фланги, а потом и вовсе бежать с поля боя. С каждым нашим шагом мы увеличивали психологическое напряжение на врага и, наверное, в этом и была та самая логика, которую я не понял в самом начале.

Вопрос «за сколько вы пробежите стометровку» наполнился новым смыслом, мы потеряли половину личного состава, от моего взвода осталась чёртова дюжина, но солдаты всё-таки добрались до высоты после чего завязался скоротечный бой с полным разгромом врага. К сожалению, без большого кабума не обошлось, один из матёрых повстанцев, видимо, решил отправиться прямым рейсом в Вальхаллу, он оторвался от строя и прыгнул за бугор, где находился опорный пункт и штаб упырей. Слава Богу он додумался взорвать себя за укреплениями, и даже этого нам оказалось более, чем достаточно. Казалось бы, сколько взрывчатки может унести человек, не потеряв мобильность? Двадцать, тридцать килограмм? В килограммах звучит не очень, а вот если судить по эффекту, то это полный перебор. Ударная волна повалила всех на землю, многих контузило, у всех в ушах стоял звон, с небес упали камни, а потом оставшиеся шахиды и повстанцы поднялись и продолжили дело.

Враг был сыт этим боем по горло, упыри начали вставать в полный рост и убегать с позиций. Никто не хотел сражаться с шахидами один на один, они уже кричали последние яростные крики и зажали пульты смертников. К слову сказать, в правой руке каждый смертник держал оружие вроде скорострельного УЗИ, и потому сражаться с таким противником в ближнем бою было ещё тем удовольствием — он идёт на тебя и уже даже не прячется, а ты ничего не можешь сделать ему в ответ. Конечно, в теории можно было наброситься на него целой толпой, скрутить, зажать кнопку пульта и потом обезвредить, но для этого, наверное, нужна была немыслимая для бандитов дисциплина и организация.

Лейн вёл нас за собой, он шёл впереди и сжимал в правой руке самодельный струйный огнемёт, это была дорогая и опасная штучка в наших краях, помимо того, что он нёс жилет с взрывчаткой, так у него ещё были и баллоны с топливом за спиной. Зато такое оружие обладало огромным деморализующим эффектом и позволяло быстро атаковать всех врагов в окопе.

Паника подобна снежному кому, стоит только первым солдатам покинуть свои позиции, как остальные начинают повторять и вносят всё больше хаоса в свои ряды. В горячке боя Лейн умудрился прокричать мне приказ, чтобы я держал эту высоту и отстреливал с неё всех врагов поднимающихся в деревню. А потом он как ни в чём не бывало, повёл оставшуюся половину повстанцев и всех шахидов догонять беглых упырей. Он не собирался давать им ни единого шанса, он хотел наверняка добить их всех, чтобы они не могли перегруппироваться и контратаковать. То что было дальше, я видел только издали, засев на захваченной высоте. Как же было хорошо укрыться за камнями и просто стрелять во врагов, не подвергая себя лишнему риску.

Лейн буквально подгонял упырей огнём, он довёл их до самого берега, где их ждали корабли: два десантных с выдвижными мостами и одно особенное судно, украшенное золотыми вензелями на борту и с просторной палубой. Там на своём троне находился князь Тартара со своей свитой и наложницами. Увидев приближающихся шахидов с огнемётчиком Лейном, он приказал убираться подобру-поздорову и бросить оставшиеся войска на произвол судьбы. И как ни странно, это было абсолютно правильное решение, потому что едва упыри дезертиры добрались до места высадки, как Лейн достал бомбу из жилета и метнул в ближайший корабль. Внутри каждого пакета с взрывчаткой был детонатор, после его отрывания от жилета, в нём обрывались связующие провода и запускался таймер на четыре секунды. Этого времени было как раз достаточно, чтобы метнуть подарок врагу и не ожидать ответа.

Нас ждало красочное зрелище, шахиды последовали примеру Лейна и закидали два судна бомбами, одно просто разорвало на части, а другое повредили настолько, что оно проплыло метров двадцать и затонуло. Но, к сожалению, князь Дракс находился дальше всех и безнаказанно слинял с поля боя. Уничтожение каждого корабля наносило ощутимый урон врагу, потому что их приходилось собирать вручную из имеющихся материалов, тратить на это кучу человеко-часов и задействовать самых лучших техников. Не менее важной мишенью были конечно и военные катера, поставляемые Кабалом, но они оказались на другом участке фронта.

После захвата береговой линии исход битвы был предрешён, упыри в Гранд-Вилладж больше не получали подкреплений, им не носили оружие, ракеты, гранаты, медики не помогали раненым, они поняли, что остались одни и решили воспользоваться мостами, чтобы уйти из деревни, пока это ещё было возможно. После освобождения Гранд-Вилладж, мы стали обстреливать острова находящиеся внизу, мы накрыли огнём вражеские опорные пункты, задавили их пулемётчиков и повернули ход игры в свою пользу.

Помнится, что после того, как основные бои утихли, мы сделали небольшой перерыв, новичкам нужно было немного отдышаться и переварить адреналин, у многих дрожали руки, а другие ещё не поняли, что находились в контузии. Мы присели у импровизированного костра, грели руки, раскуривали табак (все вдруг стали курящими и забыли что вообще-то это очень вредная привычка) и пытались морально собраться. Один из солдат моего взвода ляпнул.

— Всё-таки мы их уделали!

Рядом оказался Лейн, который всё прекрасно слышал, он вытер сажу с лица, подошёл к солдату и выдал ему подзатыльник.

— А чего нам радоваться, если всё на волоске висело?! В следующий раз тоже будем на удачу полагаться?! — эти вопросы он адресовал всем сидящим. — Я не сомневаюсь, что завтра враг станет ещё сильнее, у него есть ресурсы, он может завербовать, организовать и обучить новых людей. Поэтому праздновать победу рано! Вначале нам нужно взять волю в кулак и самим стать сильнее, чем они все вместе взятые.

Естественно Лейн был прав. К тому же, стратегическая ситуация тоже складывалась далеко не самым лучшим образом. Конечно, мы дали отпор упырям и обескровили их войска, эта деревня скорей всего перейдёт под наш полный контроль, а местные крестьяне, узнав про расклад, будут помогать общему делу. Но с другой стороны, теперь весь наш оставшийся наступательный потенциал будет находиться тут, мы вынужденно отправим передовые отряды для защиты этой деревни, нам нужно будет всё отстроить, возвести укрепления, обучить крестьян сражаться и только после этого мы, возможно, выйдем в плюс с точки зрения экономики. Мы сможем получать отсюда провизию и снимем некоторые войска. А до этого момента нам будут мешать, может быть даже с удвоенной силой, чтобы мы не оттяпали от общего пирога ещё одну деревню.

И ещё кое-что, после этого сражения я понял, почему солдаты и командиры держались за Лейна и постоянно избирали его на роль лидера: он выступал как незаменимый «пожарник» на фронте. Например, в этом случае командиры на местах неправильно среагировали на ситуацию, повелись на отвлекающие удары и проспали захват господствующей высоты по соседству, а прибывший с подкреплением Лейн, срочно отправился вытаскивать солдат и спасать положение. Может быть Лейн действовал немного жестковато, но справедливо, отряды под его командованием как ни странно несли меньше потерь и меньше топтались на месте. Поэтому как всегда, солдаты любили в первую очередь тех командиров, которые приносили победу. А он, как не крути, был самым результативным из всех.

Глава 20. Если бизнес, то только грязный

Как же хорошо было вернуться к привычным делам коммерции. Уже вечером ко мне позвонил взволнованный Самантис и начал исповедоваться.

— Эдмон! Нужно что-то делать! Эта Эллионара такая дрянь! Она ничего не делает и хочет барыши с нас загребать!

— Оки, Эллиот, но давай по порядку, кто это?

— Ты что не знаешь? Она самый младший староста деревни. Представляешь, она хочет, чтобы мы ей просто так отвалили двадцать бутылок виски!

— А в нашей схеме она не участвует? Она ведь никак не помогает общему делу?

— Вот именно! И знаешь что ещё? Элеонора сказала, что это она настучала на нас упырям. Пока она не выдала наш проект, и просто сказала, когда вас можно было подловить на пляже.

— О, так вот как оно было!

— И что ты думаешь по этому поводу? По поводу Элеоноры? — спросил он заговорщически, проверяя мои моральные качества и деловую хватку.

— Её надо убрать из нашей схемы — она угроза.

— Рад это слышать. Я думаю также. Но понимаешь, я не могу в этом участвовать. Грызня между старостами неприемлема, если на меня падёт тень, то меня потом съедят.

— Я всё прекрасно понимаю.

— Ты должен закрыть с ней вопрос самым аккуратным образом.

— Сделаю так, что мы все останемся в белом. Она ведь хочет свой кусок? Она его получит, тем самым мы отведём от себя все подозрения — якобы мы договорились. Завтра я лично принесу ей то, что она просит.

— А потом?

— А потом к ней следом придёт Дэмиан Дракс и схватит с поличным за сокрытие ценной провизии. Всю работу за нас сделают упыри.

— А разве упыри теперь могут приблизиться к Лоу-грандэ? Я думал повстанцы воздвигают вокруг нас постоянную крепость.

— Завтра ему точно никто не помешает, я об этом лично прослежу.

— Минуточку! — возбудился Самантис. — А Дэмиан тоже в нашей схеме?

— Он мой протеже, я буду его продвигать, покажу как устроена жизнь, а он поможет нашему бизнесу.

— А если будет мешать? Я не доверяю Драксам, они ненасытные в своей жадности... — мой разум сразу подметил эту фразу, сказанную вскользь, она означала, что Самантис уже имел с ними дело.

— Он всего лишь пешка на нашей шахматной доске, либо он принесёт нам пользу, либо отправится кормить клопов.

— Прекрасно! Я прям вижу, как наше дело набирает обороты. До связи, буду ждать результатов.

Я положил рацию и перевёл взгляд на моих коллег по опасному бизнесу, сидящих рядом. Мы располагались в «перекурной» комнатке особистов вместе с контрразведчиком Уилсоном и Молчаливым Бобом, мы как раз закончили обсуждать наши последние коммерческие дела, когда нас прервал звонок от Самантиса. Подполковник ещё отходил после ранений, полученных в Гранд-Вилладж, но судя по его виду, он был доволен ходом переговоров. Особист Уилсон резюмировал.

— Не плохо.

— Кхм, — я покашлял в кулак, — вас устраивают мои методы? Я знаю, что вы, как бы это сказать, борцы за всё хорошее, а я не очень заморачиваюсь в вопросах морали, особенно когда нужно добиться результата.

— Ну, — раскинул руки и вздохнул, — у проходимцев тоже есть чему поучиться, вы цепляетесь за любые возможности, которые встречаются на пути.

— А ничего, что я собираюсь убить эту Элеонору, вместо того, чтобы вразумить её?

— Совсем ничего. Из-за неё погибли наши солдаты, так что мы всё равно должны были с ней разобраться по справедливости. К тому же есть ещё одна вещь, про которую ты не знаешь, Эдмон.

— О! Интересненько! Говори, не томи.

— В прошлом мы уже пытались наладить контакты с деревней Лоу-грандэ, и в какой-то момент нас предали. Мы не смогли выяснить кто нас сдал, так как старосты покрывали друг друга, но Элеонора входила в круг главных подозреваемых. Судя по почерку, сегодня был тот же самый преступник, что и тогда.

— Ну да, ну да, обычно за одним грехом стоит ещё один.

— А ты сам понимаешь, что творишь? Ты отдаёшь себе отчёт, к чему приведёт твоя торговля?

— Конечно, я ведь не в первый день в бизнесе. Я прекрасно знаю, что эта штука способна разложить целое общество в умелых руках. Такие люди как Самантис превратятся в ростовщиков, они будут нанимать крестьян для работы на своих участках, чтобы получить ещё больше прибыли от торговли со мной. Проверяющие бандиты рано или поздно тоже войдут в схему, а потом начнётся конфликт с главными феодалами, которым это всё естественно не понравится. Они постараются прекратить нашу деятельность, но все их усилия будут тщетными, они будут просто распылять свои силы и настраивать и организовывать крестьян против самих себя.

В разговор вмешался Боб и стал размахивать руками, он указал на меня и изобразил человечка, идущего вперёд, а потом после какого-то момента он обрубил рукой пройденный путь. Потом он изобразил других человечков, у которых выросли рога, и которых он взял в кулак. Я, предвидя будущее, замахал рукой.

— Ну да, конечно, после того как мы разгромим бандитов, то скорей всего будут некоторые проблемы с деревенскими ростовщиками, они склоны загонять людей в долговую кабалу, чтобы те пахали вечно. С другой стороны, ваше коллективное хозяйство более продуктивно и бедняки будут уходить к вам. Возможно будет небольшой конфликт, но у ростовщиков нет шансов, в нашем раскладе у них нет военной силы и поддержки общества. Как только их жадность приведёт к недовольству народа, вы сможете поставить их на место.

Боб указал на меня и потом сделал жест прибыли, зажав указательный и большой пальцы и делая ими небольшие движения. Он снова стал сомневаться в моих мотивах.

— Моя прибыль? Я хочу помочь общему делу. Чтобы как можно быстрее и эффективнее победить в войне нужно перессорить врагов друг с другом. Только ради этого я и создаю новый бизнес в Тартаре. Если бы я знал другой способ, я бы им непременно воспользовался, но к сожалению, я как и все ограничен своим специфическим опытом. Но в этой игре придётся повышать ставки, одним алкоголем тут не обойдёшься, потом нужно будет перейти на торговлю более серьёзными вещами со всеми бандитами сразу.

Боб задумался, а Уилсон усмехнулся и сказал.

— Думаешь получиться прыгнуть так высоко?

Пока я думал, моя рация, настроенная на спецканал, снова запищала.

— О! — ответил я. — А вот и Дэмиан, если он окажется смышлёным, то очень скоро я отвечу на твой вопрос положительно.

Я взял «трубку» и поздоровался.

— Я уж думал, ты решил забыть про меня, голубчик!

После некоторого шипения в трубку, он ответил.

— Тебе нужно было расписание проверяльщиков крестьян? — сказал он, сдерживая чувства.

— Для начала, да.

— С этим проблемы. Твои крикуны поубивали до фига наших, и сейчас у нас пересбор дружины, поднимаем под ружьё всех, кого можно найти и нанять. Поэтому придётся подождать.

— Ну ничего, подождём, и раз такое дело, то пока сделаешь кое-что другое, полезное для нас обоих. Нужно наведаться завтра в Лоу-грандэ в восемь пятнадцать утра и шлёпнуть маленькую стерву по имени Элеонора, или как там её звать? В это время у неё на руках как раз будет большая партия бухла, а как я понимаю, для вас сокрытие провизии — это особо тяжкое преступление?

— Прятать еду и самогон — это просто преступление, а самое тяжкое — это владеть оружием, — сказал он, подчёркивая голосом мою неосведомлённость, — и как я туда приду? Я вообще-то выполняю указания моего отца, барона, а как он меня отпустит на территорию, которая уже под колпаком крикунов?

— Хех, молодёжь, всему вас учить надо! Скажи своему бате, что когда вы высадились на берег, то вас ждала эта Элеонора, она хотела убедиться, что вы сделаете засаду именно в том месте, где на вас напали. Скажи, что она явно подставила вас и у тебя руки чешутся с ней поквитаться. Ты прям горишь желанием, и пока повстанцы, то бишь крикуны, не окопались тут основательно, ты хочешь сделать небольшую тайную вылазку. Усёк? Естественно, после недавнего фиаско, барон будет рад любой мелочи, которую можно выдать за успех или хотя бы за оправдание перед князем. Кто был виноват в провале на Лоу-грандэ? Элеонора. И вы её наказали.

— Ты ещё сказал что-то про бухло.

— Ну да, у неё будет тридцать бутылок виски.

— Что за бред? Откуда? Как? Зачем?

— Не парься, это связано с моим бизнесом.

— Я могу оставить себе половину?

— Если мозги есть, то ответ да.

— А если это ловушка?

— То поквитаешься со мной на том свете. И подумай хорошенько, зачем мне убивать тебя там? Зачем вся эта морока с тобой, если я мог шлёпнуть тебя прямо на берегу? Ты мне нужен для игры в долгую, так что расслабься. Как только прибьёшь стерву, то иди на место нашей первой встречи. Там я дам подарочек. Думал я забыл? У тебя ведь, наверное, уже полная усталость, тебе трудно собраться с мыслями? А руки ещё не дрожат?

— Нормально у меня! — судя по голосу было совсем не нормально, и он подавлял внутри себя панику.

— Но если моё лекарство тебе всё-таки необходимо, то приходи, обсудим дальнейшие дела, Дэмиан.

*** Поводок не должен быть виден ***

Естественно, он пришёл. Заставил немного подождать, но всё-таки явился. На вопрос, где шлялся, ответил, что по всем законам Драксов должен был устроить Элеоноре показательную смерть на площади. Ну что ж, его хотя бы не нужно было учить жестокости... Я дал ему своё «лекарство» в виде энергетика, и он жадно выпил ампулу до дна, ожидая облегчения. И облегчение не заставило себя ждать. Если в мире и существует зло в чистом виде,то это наркотики, они изменяют химию мозга и манипулируют нами с помощью тех механизмов, против которых мы практически беззащитны. Мы созданы такими, чтобы не замечать, что в глобальном плане нас направляет радость от одних действий, и усталость/лень от других, а коварные наркотики заменяют собой то, что раньше для нас было действительно важным.

После того как Дэмиан отошёл от эйфории и почувствовал себя вновь живым, я схватил его за плечи и сказал.

— Это не все хорошие новости, Дэмиан!

— Что ещё?!

— Хочешь избавиться от меня? Хочешь забыть меня как страшный сон? Я дам тебе такую возможность.

— Ты меня за дурака держишь? Это ведь какая-то уловка?

— Да, уловка, но ты с удовольствием сыграешь в мою игру, когда узнаешь в чём она заключается.

Я обнял его одной рукой за плечо, а другой указал на воды Тартара.

— Смотри, Дэмиан, видишь этот угрюмый феодальный мирок? Он кажется стабильным и прочным, феодалы постоянно дерутся друг с другом за крестьян, как только выигрывает один, то против него объединяются другие, чтобы всё началось сначала, иногда бунтуют крестьяне, иногда случаются голодные времена и эпидемии, но в целом картина не меняется. Однако, я уже видел такие миры и знаю, что нужно делать.

— Надеюсь, ты не собираешься рассказывать мне муть, которую гонят крикуны про устройство мира и общества?

Нельзя постоянно держать человека в страхе. Чтобы управлять Дэмианом, мне нужен был не только кнут, в виде наркотика и «компромата», но и пряник, а точнее полу правдивая идея, что дела со мной принесут ему пользу. Поэтому сейчас я играл роль искусителя и мой голос был приятно сладким.

— Надейся и не будешь разочарован, ибо я пришёл проповедовать власть денег. Чтобы возвыситься над этим миром, нужно изменить его правила под себя. Я уже делал это ни раз, и схема всегда работала. Всё что нам нужно, это сделать вкусные предложения людям, чтобы они начали торговлю с нами, после первого шага закрутятся шестерёнки социального механизма, и система начнёт изменять саму себя. В начале бизнес приносит богатство, а потом власть.

— Хорош языком трепать, что ты конкретно хочешь сделать? Что ты от меня хочешь?

— Я хочу продавать бандам свои «лекарства», — я показал руками воздушные кавычки, намекая, что лекарства не совсем лекарства.

— Это лекарства вроде тех, что ты даёшь мне?

— Не совсем, но твоей братве понравится. Им же наверняка скучно, им нужно отдыхать, весело проводить время, а у меня есть штуки, которые увеличивают силу перед боем, которые приносят эйфорию и счастье в чистом виде, — я конечно, мог ограничиться и алкоголем, но мне хотелось испытать на них более надёжное и быстрое средство, я им дам такую дурь, что они скурятся и разложатся за пару месяцев.

— И что ты будешь просить взамен? — озадачился Дэмиан.

— Любые материальные ценности. Для начала самую мелочь, пусть приносят хоть строительные материалы, доски, цемент и шурупы. А цены мы всегда поднять успеем.

— Да никто с тобой даже разговаривать не будет, кем ты себя возомнил?

— Абсолютно верно, пока я ещё никто. Но запомни моё слово. Не пройдёт и месяца, как я стану главным бизнесменом Тартара, у меня будет своё представительство на этих островах, откуда я буду продавать всем желающим алкоголь. На этом я сделаю имя, и это будет моим трамплином на следующий уровень торговли.

— Вот тогда и поговорим.

— Естественно. Но держи это в уме, знай, что всё, что случится дальше, это не просто случайность, а мой план, в котором вы все участвуете. А теперь насчёт сладкой уловки. Я хочу открыть тебе глаза и показать, что твой мир феодальной чести, когда отец воспитывает из сыновей «рыцарей», просто гниль. Но если я окажусь не прав, то я от тебя отстану раз и навсегда.

— Серьёзно?

— Куда уж серьёзнее? Это ведь настоящее пари, и на кону твоя свобода. Я собирал информацию о тебе, и узнал кое-что для меня очевидное. У тебя ведь был старший брат?

— Да. Его звали Дэйв.

— На него возлагали большие надежды, Дэйв был умным, хитрым и сильным духом, но из-за трагической случайности он разбился о скалы при высадке на берег. Напомни детали, его ведь послал отец на срочную операцию, детали которой неизвестны?

— К чему ты клонишь?

— Кто больше всего горюет об убитом? Это делает убийца, чтобы отвести от себя подозрения, он боится, что его раскроют и поэтому добавляет избыточные, но фальшивые эмоции. Все остальные ведут себя естественно и выплёскивают слёзы только тогда, когда их невозможно сдерживать. Ох, а как горевал барон Дракс!

Дэмиан сразу оттолкнул меня.

— Ты настоящий демон. Как ты смеешь обвинять моего отца?!

— В этом и заключается моё пари с тобой. Я предлагаю доказать тебе обратное. Если победишь, то я от тебя отстану раз и навсегда.

— А если проиграю?

— То ты станешь бароном и организуешь мне встречу с князем Тартара Дарием Драксем.

— На кой хрен?

— Бизнес расширять, но обо всём по порядку. Вначале разберёмся с твоим отцом. Просто приди к матери и скажи, что тебе рассказали правду про твоего брата Дэйва. Наверняка она давно обо всём догадалась, но боится отца, с другой стороны она уже в возрасте и ей почти нечего терять. Уверен, что в такой ситуации она проговорится. Но не иди в лоб, а то она, как опытный игрок, может подумать, что тебя послали проверить её на благонадёжность.

— Не идти в лоб? Мне что намёками разговаривать?

— Да ёлки-палки! — я развёл руками. — Дэмиан, тебе уже давно пора научиться просчитывать людей. Такс, кто был с Дэйвом в ту ночь? Кто мог выполнить приказ отца и сохранить его в тайне?

— Визирь Томас, он правая рука отца и тот ещё прихлебатель, из-за этого его недолюбливают остальные. Томас держится за отца, если будет новый барон, то его скорей всего опустят на землю. И он как раз в тот вечер «помогал» Дэйву.

— Ну вот всё и сложилось. Скажи своей матери, что тебе рассказали про странный разговор между Томасом и твоим отцом в тот вечер, и там упоминалось её имя, что если она будет ерепенится, то её нужно будет хорошенько побить и запугать для надёжности. Потребуй объяснений и тогда она, наконец, скажет правду.

— Этого будет достаточно, чтобы закончить пари?

— А ты сам как думаешь? Я предлагаю не цепляться к деталям и формулировкам нашей сделки, я хочу выполнить уговор по существу. Поставь в деле точку, убедись, что докопался до дна, а потом приходи ко мне. Уверен, что ты узнаешь много нового о своей семье. Ставлю три бутыля вискаря, что твоему братцу не терпелось стать бароном, он нравился другим упырям, и они тоже хотели его поднять вверх по лестнице. Твой старик не хотел уходить на покой и решился на убийство собственного сына. В феодальных семьях такое случается сплошь и рядом.

— Ты ошибаешься во всём. Я уверен, что моя мать развеет все сомнения за две минуты.

— В таком случае я предлагаю тебе выгодную сделку, не так ли? — я театрально протянул руку. — Заключим пари?

Дэмиан засомневался и ответил.

— Но если я проиграю, то придётся выполнять твои дурацкие указания?

— Они все будут взаимовыгодными. Чем больше у тебя власти, тем больше возможностей помочь моему бизнесу. Слушайся моих советов и сможешь приблизиться к трону Тартара.

— А разве тебе он не нужен?

Я рассмеялся, а потом ответил.

— Для меня титулы не более, чем шутка.

— А как же повстанцы? Разве всё это не идёт в разрез с их планами?

— Они просто меня крышуют в обмен на услуги в области химии. Но я бы хотел, чтобы у меня была своя крыша, понимаешь? А для этого нужно будет неплохо поработать.

*** Кому война, кому торговля ***

Конечно я пудрил ему мозги, но мой проект действительно выглядел как построение автономного бизнеса под крышей повстанцев. Уже после первой сделки с Самантисом я почувствовал облегчение. Другие крестьяне увидели, что схема работает, и раз так, то к ней можно было присоединиться. И вуаля, количество переросло в качество, я всегда удивлялся тому, как быстро распространяется коррупция: вот вроде только началась торговля и проверяльщики всё ещё следят за порядком, а потом я неожиданно для себя узнаю, что половину из них уже купили. И крестьяне сделали это сами, мне стоило только принести грех, и он распространился словно чума. И дальше больше, старостам жутко не понравились те проверяльщики, которые стали проявлять упорство или чрезмерную жадность. Представляете, ко мне приходят крестьяне и просят помочь устранить упырей и прочих бандюков? Сколько лет повстанцы добавилась от них активных действий, и только сейчас дело сдвинулось с мёртвой точки. В одно мгновение у нас везде среди крестьян появились свои шпионы и даже диверсанты. Некоторые просто сообщали нам по рации, когда приезжали проверяльщики и рядовые бандиты, чтобы мы их сами подловили. А кто-то стал настолько смелым, что просил дать ему винтовку или бомбу. Из негативных последствий — появилось пьянство и бытовые преступления, хотя мне было смешно слышать, как бандиты жаловались, что на них стали по пьяне нападать бедняки. После принятия алкоголя многие набирались смелости и как минимум забывали про раболепство перед самоназванными господами.

Помимо всего прочего мы получили экономический эффект. У нас стало так много продовольствия, что нам удалось принять много новых заключённых, брошенных в Тартар. И опять количество переросло в качество, среди большой массы нашлись ценные специалисты, способные улучшить быт, хозяйство и даже военную технику. Даже организация крестьян изменилась, раньше каждая деревня держалась обособленно, а теперь появилась специализация и кооперация. На одном острове хорошо росла картошка, на другом кукуруза, на третьем репа, каждый занимался максимально эффективным производством, а потом обменивался через твёрдую валюту на недостающие в рационе ингредиенты. Я даже помогал им с транспортом и погрузкой за символическую плату, ибо что не сделаешь ради прогресса? Одна беда во всей этой истории — пришлось искать и производить кучу ёмкостей для «денег», а потом просить крестьян возвращать бутылки. Но в целом у нас были сплошные плюсы, а враги, вместо того, чтобы собирать силы для возврата Гранд-Вилладж, занялись бесполезной борьбой с самогоноварением и с диверсантами.

Я потирал руки, наша схема, «изобретённая» ещё во времена странствий с Рэдом, опять принесла плоды. Повстанцы, особенно контрразведчики и Боб, внимательно следили за моими успехами. Они согласились выделить мне отдельное представительство в Гранд-Вилладж, но подселили ко мне Уилсона, чтобы он подглядывал за мной. Мне как бы доверяли, но проверяли — вдруг я сам поддамся разложению бизнеса и совершу глупость. Наверное, это были правильные меры, хотя я сам считал, что надёжно защищён от такой нелепости — ибо я уже давным-давно прогнил и насытился этой дряни. Просто это самое лучшее, что у меня получалось, я был просто непревзойдённым специалистом по гнили (если не вспоминать Рэда, он тоже был глубоко в теме, но с уклоном в рэкет, оргпреступность и наёмный терроризм). Вскоре Гранд-Вилладж стал крепостью, моя лавка расширилась, я приобрёл привычный для себя деловой костюмчик, люди стали ходить ко мне в открытую, и я даже приглашал рядовых бандитов заходить ко мне на огонёк и предлагал им «боевые» снадобья, способные придать им невиданных сил в сражении. К сожалению, затея с наркотиками не зашла, и поэтому потребовалось найти что-то другое. В какой-то момент, я даже привык к этому дурацкому ошейнику, точнее говоря я приобрёл привычку дёргать его, когда нервничаю, а потом приходилось снова засовывать его обратно под воротники, чтобы не вызывать лишних вопросов у любопытных крестьян.

Ещё одна интересная деталь, которая совсем вылетела у меня из головы — мы же все участвовали в реалити-шоу Тартар, вся наша общественная жизнь записывалась, цензурировалась и показывалась остальным жителям мегабункера. Мои похождения стали известны широкой публике, и, о Боже, им это понравилось. Однако этот Кабал выкинул фортель и лишил меня славы, представляете, я стал единственным персонажем за всю историю шоу, которого стали заменять компьютерной графикой. Пришедшие с верхних этажей искали какого-то пухлого картавого Эда Экмана и ничего не знали про поджарого басистого Эдмона Пикмана. Я возмутился от негодования, но никакой логики в этом не нашёл. Не то, чтобы я жаждал популярности — чёрт с ней, но я привык искать в каждом поступке конкретную выгоду. Как говорили древние гуру бизнеса: «Если ты не понимаешь, кто в схеме лох, то значит лох — это ты.». Поэтому за долгие годы странствий я научился подмечать детали разговоров и запоминать фразы, которые были произнесены случайно или вынужденно, зачастую именно они позволяли проникнуть через завесу лжи и секретов. Это словно пазлы одной большой картины, которую нужно сложить, чтобы избежать сюрпризов в будущем.

Мои знакомые Натан и Ларри тоже поднялись в гору, Ларри хотел возглавить штурмовой взвод и ходить с бравыми солдатами в атаку, но я его отговорил и попросил помощи в моих торговых делах, ибо мне не хватало опытных проходимцев (зря говорят, что крестьяне простые, они запросто смухлуют, если ты не будешь внимательным, проницательным и не разбирающимся в деле). С Натаном вышло даже проще, он и сам был рад остаться в родной стихии, то есть в Гранд-Вилладж. Вместе мы командовали тремя взводами, помогали защищать территорию и развивали мой бизнес.

Настало время переходить ко второй фазе. И Ах да, думаю стоило вернуться к нашей игре с Дэмианом, как вы могли догадаться, я выиграл пари, через некоторое время после нашей встречи он позвонил и сказал опустошённым голосом.

— Сукин ты сын, ты оказался прав.

— Насколько прав? Я победил с разгромным счётом в сухую? Или есть белые пятна в этой истории?

— Не ковыряйся в ране, пожалуйста, — судя по голосу он глушил депрессию пьянством.

— Окей, проехали тему, теперь будем смотреть в будущее! Тебе срочно нужно стать бароном.

— Уже стал.

— Молодцом! Всё прошло гладко?

— Гаже некуда.

— Я имел в виду чисто и без последствий?

— Всё в семейных традициях Драксов, в общем это не твои проблемы.

— Хорошо, значит и эту тему проехали. Ты уже освоился с хозяйством? Воины тебя слушаются?

— Давай к делу, мне снова нужен антидот от твоего яда. И побольше!

Опуская скучную рутину, нужно сказать, что взаимоотношения с Дэмианом у нас наладились только тогда, когда он столкнулся со своими собратьями феодалами. Внезапно выяснилось, что дружина постоянно хочет жрать, ей нужны новые хоромы, обмундирование, тренировки и муштра, а ленивые крестьяне отлынивают от работы и прячут урожай, кроме того вокруг тебя такие же лендлорды, жадно смотрящие на твою кормовую базу, а друзья-родственники того и ждут твоего провала, чтобы обвинить в некомпетентности и взять «управление» над уделом в свои руки.

Некоторые решили, что Дэмиан несмышлёный игрок, и его можно пощипать. Расклад был такой: у упырей была одна главная база, настоящая крепость, рядом с точкой сброса ресурсов, а также три небольших форпоста, находящиеся западнее и прикрывающие ближайшие деревни, у нового барона был самый фронтир, он должен был следить и окучивать крестьян уже рядом с серой зоной, куда могли наведаться даже мы. И вот некоторые умники решили нападать на сборщиков оброка Дэмиана или атаковать исподтишка его дружину во время обхода территории. Но если вы собираетесь кого-то подкараулить, то вас самих могут заманить в засаду. Мы три раза накрыли непрошенных гостей, тем самым сократив поголовье бандитов, а заодно завладели полезным инвентарём для диверсий. Все, кто выжил, остались в плюсах.

Также я периодически давал Дэмиану задания, замаскированные под очередное пари. Я искал любой компромат и грязь на Драксов, чтобы показать их истинную сущность. Постепенно парень начал прозревать, он увидел, что нет белых и пушистых, нет никаких незыблемых законов чести, и упыри ничуть не лучше рядовых бандитов Тартара. Лишь только после этого, я убедился в его относительной надёжности и попросил устроить мне встречу с князем.

Глава 21. Князь Тартара

Мы стояли перед обрывом, он был прекрасен в своих ровных и неестественных формах: прямая каменная дорога внезапно уходила вниз под девяносто градусов, издали этот край острова походил на прямоугольник. Наверное, раньше тут была пристань, но время уничтожило человеческие надстройки. Издали я мог видеть главную цитадель Драксов, самую лучшую крепость, которую первопроходцы построили в первую очередь, изначально это была операционная база, откуда перераспределялись ресурсы для экспедиций. Теперь это был символ угнетения и жестокости. Половина крепости возвышалась над водами Тартара, там был закрытый док, куда приходили корабли с оброком, а с восточной стороны стояла толстая бетонная стена с вышками и дзотами, вокруг ровное пустое пространство, идеально простреливаемое из крепости, и сразу три грузовых лифта, принимающие ресурсы от Кабала.

— М-да! — сказал я, поглядывая на несокрушимый форпост. — Такую махину хрен возьмёшь! А где центральные врата в стене?

Я попросил Дэмиана прийти на встречу на двадцать минут раньше, чтобы обкумекать важные детали тет-а-тет. Пока мы были одни, но очень скоро здесь должны были появится упыри, князь и моё прикрытие на всякий случай.

Дэмиан, услышав мой вопрос, усмехнулся и сказал.

— Даже не думай брать эту крепость штурмом. Ещё никому это не удавалось.

— Даже Дэвиду Драксу? Он ведь как-то победил?

— И после победы он замуровал те самые ворота, о которых ты говоришь.

— Ты там часто бываешь?

— Не очень, мою семью не жалуют. А зачем тебе? Хочешь составить план замка?

— Нет, что ты! Сейчас, наверное, ещё не время. Я ведь правильно понимаю вашу иерархию: у баронов своя дружина, они смотрят за своими деревнями и собирают оброк с соседних, во всяком случае пытаются, а мы им мешаем. Князь стоит над всеми вами, он аккумулирует богатство внутри замка, забирает всё вкусное от Кабала, кое-что отдаёт вам и тоже имеет свою дружину?

— Как бы да. Князь — это глава семьи Драксов, он судья во всех вопросах.

— Именно князь занимается стратегией? Он планирует операции, кого атаковать, какую деревню запугать, кому организовать засаду?

— Да, стратегией занимается он, детали операции прорабатывает его правая рука, виконт Джарвис.

— Но именно князь придумал идею, что самые непокорные деревни нужно сжигать дотла?

— Да.

— И это единственные главари? Никого не забыл?

— А кто тебе ещё нужен? — стал рыться в памяти. — Прислуга? Смотрители? Счетоводы? Они ведь тоже чем-то управляют и много значат. Вот, например, главный технарь, смотритель за жестянками, связью и машинами, без него никуда, он всегда знает, сколько у нас машин на ходу, сколько им надо бензака и деталек, сколько раций нормально работает, а сколько барахло на десять минут. Или распорядительница гаремом, мужикам ведь развлекуха нужна, они к ней идут, а она их в очередь ставит, кто хочет крутых вещей от неё, тот взятки даёт или всякие услуги предлагает.

— Общий гарем? Тогда это скорее бордель для своих. И князь туда ходит?

— Ясен пень у князя избранные наложницы, они живут на самом верху гарема в запретном саде.

— А, понятно, гаремчик разросся и князь стал делиться излишками.

— Слушай, давай перейдём к делу. Ты ведь хотел спросить что-то важное?

— Меня интересует настроение князя. Он купился на нашу легенду?

— Вроде бы. Как мы и договаривались, я сказал, что однажды поймал повстанца и пощадил его, так как он предложил свою помощь. Это как бы необычное явление, но сейчас такое творится в Тартаре, что уже никого ничем не удивишь.

— Слушай, мне нужно понять, как вести с ним переговоры, его что-то зацепило в рассказе со мной?

— Его позабавило, когда я сказал: «он хочет аудиенции с князем». Обычно люди вокруг него выражаются попроще.

— Неплохо! Что ещё? Я вызвал у него любопытство?

— Скорей усмешку, ты ведь торгаш.

— Не понял. Что в этом такого?

— Торгаш — это барыга, мелочь пузатая, тьфу на тебя. Вот воин, рыцарь, это круто. А вожак рыцарей, то есть барон, это ещё круче. А ты немногим лучше крестьянина, может староста-переросток, но с натяжкой. Если бы не моя просьба, тебя бы даже на пушечный выстрел не подпустили к князю.

— Минуточку! Поэтому князь не принял меня в свои покои? Поэтому он встречается со мной мимоходом, проплывая через остров?

— Ну конечно! А как ещё? Ты ведь нам не ровня.

— Эх, парень, ты всё ещё живёшь по ветхим феодальным понятиям. Но да ладно, придёт время и ты всё поймёшь... Слушай, пока у нас выдалась свободная минутка, поделись ещё одной вещью.

— Ну что ещё?!

— Ты так и не рассказал мне, как стал бароном. Ты ведь не мог так просто убить отца?

— Ты ведь не отстанешь, если я скажу отвали?

— Я не из чистого любопытства спрашиваю. Я настаиваю, потому что боюсь, что тебя могут подозревать. А ты мне ничего так и не рассказал. Не буду же я полагаться в этом вопросе на слухи?

— Ну хорошо... Когда я пришёл к матери, она сказала, что на самом деле отец бесплоден. — на этом моменте я, как специалист по коварству, просто не могу не вставить ремарку, я считаю, что его опытная мамаша специально солгала, чтобы направить сына на убийство. — Мы ему были не родными. Поэтому мой ответ — да, я его просто убил.

— Очуметь, а остальные? Они это нормально восприняли?

— Я пришёл к нему публично, а за моей спиной стоял визирь Томас, я договорился с ним, что когда заменю барона, то обеспечу ему будущее. Он просто сделал вид, что готов рассказать всё. Я бросил вызов «отцу», обвинил его в убийстве старшего сына. По нашим понятиям — это позор, если хочешь убить равного себе, то есть другого Дракса, который уже может держать в руках оружие, то нужно устроить дуэль по всем правилам.

— И твоей отец сразу согласился перейти к делу... Он побоялся, что Томас раскроет рот и всё расскажет. Вот это молодец! Ты его просчитал. А как вы дрались?

— Я предложил стреляться прямо на месте. В иных условиях он потребовал бы дуэль на мечах и преимущество было бы на его стороне. Теперь ты удовлетворён?

— Да, пожалуй хватит. Кстати, а вот и князь появился на горизонте.

Я опять увидел ту самую самодельную, но всё-таки роскошную, немного вычурную яхту, было видно, что её украшали несколько поколений подряд. Пока она неторопливо подплывала к нам, на остров поднялись упыри — надёжные люди Дэмиана, и десяток солдат из моего взвода, я на всякий случай попросил Ларри и Натана присутствовать на встрече и смотреть в оба. Мы с Дэмианом стояли у самого обрыва, а наши бойцы сзади. Наверное, впервые в истории упыри и крикуны приблизились друг к другу так близко, не проронив ни капли крови. Эти люди невольно косились на нас и потом снова смотрели на своих вчерашних врагов.

— Спокойно, народ! Сегодня не война, а торговля, никакого убивать не будем. Оки? — сказал я возбуждённым солдатам.

Дэмиан следом повторил мою идею, но уже упырям.

— Никому не рыпаться без приказа. Они пришли сюда потрепаться.

И вот яхта, наконец, подошла максимально близко к берегу, я бы сказал между нами было всего три метра по горизонтали, и мы могли разговаривать почти на одном уровне друг с другом. У яхты открылась выдвижная крыша и боковая стена. Там на верхнем ярусе располагалась просторная веранда, в центре на троне восседал князь, вокруг него суетились наложницы, они носили ему мегавиноград и вино, одна из них, в откровенном красном платье, нежно обняла пузо князя и массажировало его. Дарий Дракс, окутанный в тогу, выглядел как какой-то древний римлянин, я бы даже сказал сенатор. Но первым начал говорить его приспешник, виконт Джарвис Дракс, стоявший прямо у поручней яхты напротив меня.

— Скажи цель своего визита! — по внешнему виду этот сноб явно смотрел на остальных как на насекомых, а одевался он так, словно хотел быть адмиралом.

— Хочу предложить смерть вашим врагам. А также дополнительные богатства и роскошь.

Виконт обернулся и посмотрел на князя. Князь вздохнул, задумался, устало отодвинул от себя наложницу, стоявшую с подносом с фруктами, и сказал.

— Я уже богат и живу в роскоши. Что насчёт первого? Ты хочешь предать Лейна?

— Ваше величество, — сказал я при обращении к князю и слегка поклонился, — я не настолько смел, как ваши воины, пока я бы хотел одурачить гиен, мародёров, стервятников и крыс. По-моему в Тартаре развелось слишком много всякой нечисти.

Мои манеры и вежливое обращение вызвали у него смех, ему понравилось серьёзное и профессиональное лизоблюдство. Князь Дракс зевнул и ответил.

— Ну давай, рассказывай, что ты там принёс?

— Щедрое предложение. Зачем вам нанимать войско и сражаться с бандитами, если можно просто стравить одну банду с другой? Причём с выгодой для себя. Нужно лишь продать тому, кто проигрывает оружие, получить прибыль и подождать, когда появится новый проигравший. Сейчас гиены прессуют мародёров, а стервятники и крысы выжидают, боясь сделать ход. Вы дадите мне оружие, я продам его слабеющим мародёрам, чтобы они победили гиен. Половину всего того, что я получу от них, я отдам вам, а Дэмиан будет гарантом моей честности. Наверняка, у главарей банд в загашниках есть что-нибудь ценное, книги, компьютеры, мебель, техника, что вас интересует?

Князь, его охрана, виконт и даже некоторые наложницы рассмеялись. Дарий Дракс вытер скупую слезу и сказал.

— Какой наглец! За кого ты нас держишь? Хочешь просто так получить от нас самую дорогую вещь в Тартаре? То, что ценится выше всего? Оружие? Чтобы я поверил тебе на слово? Ты ведь чёртов крикун, вы крестьянское отребье, вам нельзя верить, у вас нет чести. А ты так вообще торгаш. С чего мне знать, что ты сделаешь всё, как обещаешь? Вдруг ты просто прикарманишь моё оружие и выставишь меня дураком?

Я задумался, мои зрачки сделали круг по глазам, но я собрался с мыслями и продолжил игру.

— Вы правы, милостивый государь. Позвольте исправиться и сделать вам подношение, примите моё предложение в дар. Я из личного кармана продам оружие мародёрам и докажу вам, что могу стравить банды друг с другом. И потом, возможно, если вы согласитесь, мы станем торговыми партнёрами.

Дарий Дракс сразу изменился в лице, настал его черёд думать, он понимал, что его собеседник не дурак, но он не мог понять, чего я хочу на самом деле.

— Эй ты, торгаш, как тебя звать?

— Эдмон Пикман.

— Не валяй со мной дурака, Пикман.

— Я говорил абсолютно серьёзно. Считайте это жестом доброй воли.

— Считай моим жестом доброй воли то, что ты ещё жив, — погрозил пальцем, — говори, что задумал и не испытывай моё терпение. Я не люблю загадки.

— Я не могу начать торговлю оружием, если все будут думать, что я обыкновенный повстанец, подчиняющийся Лейну. Все будут подозревать меня в нечистой игре, якобы я специально подкидываю оружие, чтобы погубить своих клиентов, — по иронии судьбы именно этого я и добивался, — поэтому мне нужна помощь авторитета вроде вас. Если вы один из моих контрагентов, значит я точно не шестёрка Лейна, а самостоятельный игрок.

— И ты ещё утверждал, что не настолько смелый, как мои воины!

Дарий Дракс сложил ладони на пузе, подумал секунду и обратился к Дэмиану.

— Дэмиан, дорогой мой, а что ты думаешь насчёт этого мерзавца?

Это была проверка нас обоих, если Дэмиан будет банально покрывать меня, то значит за всем скрывается подстава и сговор. Барон Дэмиан посмотрел на меня с искренним презрением и сказал то, что действительно думает.

— Да это самый настоящий чёрт! Лживая гнилая барыга, готовая мать родную продать ради своей лавки. Единственное, на что можно положиться, имея с ним дело, так это на его жадность.

Князю такая характеристика понравилась, и он опять разразился взрывным хохотом. А нет, хохот был обычный, а вот взрыв был за моей спиной. Я, повинуясь отточенным рефлексам сразу лёг, достал пушку и стал озираться, не поднимая головы. А люди уже вовсю стреляли. К нам на остров поднялись какие-то гопники и попытались задавить с наскока. Было удивительно наблюдать, как мои солдаты и упыри Дэмиана вместе пошли в контратаку. А потом я опомнился и заметил приближающиеся к нам военные катера с автоматическими гранатомётами и пулемётами. Всё это был отвлекающий манёвр и теперь я остался без своего прикрытия — ещё немного и они откроют огонь в мою сторону. Времени на рефлексию не было, я поднялся, побежал и прыгнул в сторону яхты, у которой уже закрывалась выдвижная крыша и стена. В последний момент я пролез в щель и рухнул на палубу. Где-то за стальной бронёй раздались взрывы, пулемётные очереди и крики раненых. Я едва выдохнул, поднял голову, а на меня уже смотрели дула автоматов. Телохранители Дракса ждали сигнала, чтобы прибить меня прямо на месте.

— Помилуйте, княже! — застонал я самым жалостливым голосом. — Я убегал от наших недругов.

Дарий Дракс покачал головой.

— Тебе повезло, что я человек чести и обещал Дэмиану, что не буду тебя убивать. Но не смей портить своим присутствием мои покои. Стража! Немедленно выкиньте этого обормота обратно на остров.

— Помилуйте! Там же стреляют! — запротестовал я. — В вас могут попасть!

— Джарвис! — князь уже начал нервничать, ему не нравилось, когда всё усложняется. — Что там происходит за бортом? Что там за клоунада?

— Капитан докладывает, что какие-то катера обрабатывают поверхность острова, они накрывают миномётами по настильной и вообще не целятся. Все кто там был, забились по щелям.

— Они что, собирались убить и наших и крикунов?

— Да. Мы стреляем по ним в ответ из турелей, но они слишком быстрые. Я уже вызвал подмогу. Скоро у катеров должен кончится боезапас, и мы сможем выбросить этот мусор.

Я обиделся и возмутился.

— Эй! Я не мусор!

— Заткнись! — грозно прервал Джарвис. — Ещё одно слово и будешь даже меньше, чем мусором, будешь кормом для водяных клопов!

Я притаился, посмотрел на князя, на полуголых наложниц, на виконта и решил умолкнуть, пока была возможность. А потом, уже через минуту, этот подонок Джарвис махнул рукой.

— Да ну его, там вроде всё успокоилось. Кидайте его за борт, парни.

Меня скрутили и потащили к краю яхты, предварительно немного открыв выдвижную стену. В последние секунды я решился подать голос и обратился к князю.

— Ваше величество! А что насчёт моего предложения? Всё остаётся в силе?

— Какой же надоедливый жук! Но ладно, — князь дал знак, чтобы упыри ненадолго притормозили, — я разрешу тебе сделать вид, что ты продаёшь оружие от меня, Дэмиан тебе в этом поможет — раз он тебя откопал, то ему с тобой и возиться, связь с нами тоже через него. А дальше всё зависит только от тебя, если будет результат, то я дам тебе и патроны и автоматы.

— Спасибо, ваше величество!

Вот с этими словами меня и выкинули обратно на каменный обрыв, мордой в грязь. Я лёг вниз и притаился, я полз очень медленно, ожидая услышать хоть какой-нибудь звук от своих, или хотя бы от упырей. Моя паранойя утверждала, что ещё ничего не закончилось. А потом, уже через пять метров опять раздались выстрелы, кто-то пытался прицельным огнём попасть именно в меня. Стреляли короткими очередями с соседнего острова, я сделал кувырок, встал, пробежался и принялся искать первый попавшийся камень, за которым можно было скрыться. Сделать это было не очень просто, так как вокруг почти ничего не было, мы находились на ровном плато. По злой иронии я нашёл пристанище в воронке от взрыва, в котором лежали чьи-то останки. Я вроде как укрылся, достал рацию и позвал своих на помощь.

— Говорит Тридцать четвёртый неистовый! — на самом деле мой официальный позывной был просто «неистовый», но в переговорах я всегда добавлял отсылку к любимой книге, так как не мог удержаться и не с оригинальничать. — Нужна эвакуация с острова А0! Повторяю, я под снайперским огнём, нужна эвакуация — незадачливый киллер сделал ещё три попытки, чтобы достать меня, но пули ложились слишком высоко надо мной или попадали землю. — Есть кто живой в эфире?!

— Есть! Говорит Полторашка! — раздался голос Ларри. — Мы уже на берегу и грузимся. И по нам никто больше не стрелял. Никаких снайперов не было.

— Ясен пень, что по вам не стреляли! Хотели убить меня, понимаешь? Я был главной целью, у кого-то на меня зуб!

В общем это был опасно забавный день, кое-кто из наших остался лежать на том острове вместе с упырями, но основные действующие лица обделались лёгким испугом. Игра продолжилась дальше.

Глава 22. Торговля смертью, но во благо

Разница между гениальной и безумной идеей заключается в успехе. Идея торговать оружием с собственными врагами выглядела примитивной глупостью, ибо они этим же оружием тебя потом и прикончат. И именно благодаря простоте задумки всё могло сработать, в здешних краях оружие было главной ценностью, оно обеспечивало власть и выживание любой банды — у кого много пушек и патронов, тот может обдирать крестьян и защищать добычу. Умелый игрок вроде меня мог разжечь алчность среди бандитов и толкнуть их на необдуманные поступки. К сожалению, мой план пахнул бесстыжей авантюрой и потому его могли не оценить. Я вынужденно скрывал его до последнего момента и только, когда у меня на руках появились торговые достижения, обширные связи и сделка с князем, я решился выложить карты на стол. Контрразведчики и Молчаливый Боб оценили схему, как прозорливые люди они увидели шанс нанести урон врагу без лишних потерь, но, как я и предполагал, они не могли дать добро на операцию стратегического размаха. Я должен был либо убедить совет майоров принять план, либо заручиться главным авторитетом.

Я, конечно, люблю демократию, но только когда она приносит мне пользу, мне хотелось протолкнуть дело самым быстрым способом и потому я отправился прямиком к Лейну. Поймать его для конфиденциального разговора было не так-то и просто, он вечно был в делах, шёл раздавать приказы, собирать солдат в бой или участвовал в советах и планировал операции. Но я наблюдал за нашим лидером и заметил, что изредка, примерно раз в неделю, он посещал кладбище, которое находилось в пещерах на главной базе. Северная часть нашего острова упиралась в каменную «стену» пещеры, почти в угол, в восточной стороне был тот самый вход в кладовую с ящерами, а в западной начинались пещеры с останками усопших.

Едва я заприметил, что Лейн, собирается на прогулку на поверхность, как сам подготовился к выходу, я выбрал окольный путь, чтобы вылезти немного позже и догнать его уже на входе в кладбище, обставив всё как случайность. Как всегда он передвигался очень быстрой походкой, и мне приходилось его нагонять. И вот, мне осталось ещё немного поднажать, но перед входом в пещеры оказались боевые командиры, четыре майора, стоящие на перекуре и обсуждающие текучку Тартара. Они мельком поздоровались с Лейном, пропустили его вперёд, а потом стали внимательно поглядывать на меня. Командиры бросили окурки, вперёд вышел один из главных командиров повстанцев, майор Мигель Альварес, это слегка постаревший, но крепкий повстанец, латинос, седовласый, с золотым распятием на шее, с характерной бородой и курительной трубкой. Я подошёл к нему и начал разговор.

— Господа товарищи! У меня такое ощущение, что вы тут оказались не случайно.

— No está mal para un pavo real... — пробубнил Альварес, прежде чем убрать свою трубку и перейти к делу, — мы просто хотели переговорить с тобой с глазу на глаз, camarada. И вот заметили, что ты часто сюда ходишь.

— Братцы, неужели у вас ко мне деловое предложение?

— Мы хотим, чтобы ты образумился и покончил с порочными делами. Негоже хорошим людям заниматься такими вещами, ты втянул нас на скользкую дорожку.

— Вы это серьёзно? — я посмотрел на людей, стоявших у него за спиной, тоже боевые командиры, которые смотрели на меня с нескрываемым осуждением. — Тут война идёт, вы стоите по колено в крови и страданиях, но утверждаете, что я занимаюсь чем-то нехорошим?

— Нельзя победить зло с помощью другого зла. Ты навлечёшь на нас погибель, враги станут только сильнее и нам несдобровать, eres el portador de la maldición, — как вы могли заметить, у него была скверная привычка разбавлять свою речь испанскими ругательствами, таким образом он давал своим чувствам выход, не привлекая особого внимания.

— Да ладно вам, это просто громкие слова.

— Ты ошибаешься, я пришёл сюда не только потому, что я осуждаю твои diabólico методы. Я был в группе прикрытия, которая защищала вас на острове, когда вы встречались с князем Тартара. Нам удалось поймать некоторых бандитов, пытавшихся вас убить.

— О! Интересно! И кто их послал?

— Микки Роуч, главарь банды крыс. Но здесь важно другое — их отправили, чтобы прижать твой pecaminoso бизнес. Они сами хотят продавать самогон и спаивать крестьян. Своими действиями ты привлёк их внимание, и что хуже всего, злые ублюдки собираются воспользоваться твоими «достижениями» и стать сильнее.

— Они лгут, — уверенно сказал я, — если бы они хотели отжать бизнес, то не планировали бы моё убийство, а занялись бы открытым запугиванием. Для этого нужно лично явиться ко мне и продиктовать условия, иначе вся затея теряет смысл. А если они вздумают конкурировать со мной, то уже слишком поздно — я захватил рынок, получил доверие крестьян, наладил сбыт и обмен. Пускай крысы попробуют напрячь своё хозяйство и произвести самогон в товарном количестве, в самом начале у них получится мутная невкусная брага, а я добью их затею демпингом. Поэтому крысы это всего лишь потребители и возможные рэкетиры, но никак не конкуренты. И у меня встречный вопрос к людям, которых ты допрашивал: откуда они, рядовые исполнители, пытавшиеся меня убить, знают про такие глобальные планы?

— Они члены банды и в курсе тех идей, что там ходят.

— Идей блин! Может слухов? Босс никогда не выкладывает свои истинные планы пешкам. Если они что-то и знают, то только дезинформацию.

— Думаешь, мы не в курсе того, что ты творишь в своей лаборатории? Это же грех в чистом виде, — Альварес переключился на другую тему.

— А, вы про наркотики? Ну, они как бы не очень зашли, даже бандиты их побаиваются и предпочитают гробить здоровье традиционными консервативными способами вроде виски и водки.

— Такими вещами вообще нельзя заниматься! Para que dios te castigue! Ты вообще думал, что можешь очернить наше движение?

— Спокухи! Я всё беру на себя, я никогда не говорил, что это филиал повстанцев или типа того. Это чисто моя инициатива.

— Это дешёвая отговорка, которая перестанет работать в любой момент!

— Послушайте, господа, я понимаю ваши чувства, но посмотрите на дело с прагматичной стороны. Естественно, вы можете сражаться по старинке, вам привычнее соблюдать воинскую честь и не заниматься грязной «политикой». Однако, задумайтесь, какой ценой вы получите победу? Вспомните хотя бы недавнюю бойню за Гранд-Вилладж. А что если повстанцы по итогу будут обескровлены? Люди, уставшие от войны, захотят передышки, и тогда ваш запал угаснет. И только триумфальная победа станет для нас трамплином для захвата следующих территорий. Только так у нас будут человеческие ресурсы, опытные войны и экономика, позволяющая продолжить войну с Кабалом.

— Это бесчестные методы, и я знаю многих командиров, которые со мной согласны.

— А если твои методы требуют гораздо больше жертв, чем мои, то они, наверное, ещё хуже? Или как их тогда назвать, Мигель?

— Единственно верными и самыми предсказуемыми, Пикман.

— С последней частью я согласен — они действительно легко предсказуемы, даже для наших самых тупых врагов. А теперь, господа, позвольте закончить наш разговор на ноте взаимного уважения. Я принял ваше предложение и намереваюсь его крепко обдумать... — я покашлял в кулак, — кхм, а теперь разрешите пройти, пожалуйста.

— Un leopardo no puede cambiar sus manchas.

Пока мне представилась возможность, я просочился через недовольных командиров и шмыгнул в каменные витиеватые пещеры. Они постепенно поднимались наверх, благодаря чему лишняя влага скатывалась вниз, а туда поступало немного тёплого воздуха. Хотя по моим меркам здесь всё равно было довольно прохладно и сыро, стены были заботливо обработаны едкими химикатами с антибактериальным эффектом. Здесь не могли завестись всякие насекомые, паразиты и ящеры, и даже люди испытывали проблемы с дыханием, когда находились здесь более получаса. И, естественно, в катакомбах были подобия могил с учётом местной специфики. Как вы понимаете, смертность в Тартаре была впечатляющей, в голодные годы люди дохли пачками, а с другой стороны мы жили глубоко под землёй, в изоляции, и страдали от постоянной нехватки удобрений, поэтому обычно крестьяне полностью «утилизировали» покойников. Они буквально растворялись в этом аду. И лишь некоторым удавалось оставить после себя хоть какой-то след. Если вас действительно уважали в этом месте, то кто-нибудь забирал ваши волосы с головы, относил их в пещеры и помещал в специальную нишу, выдолбленную специально для вас.

Я шёл с фонарём и смотрел на эти бесчисленные выемки в стенах, куча имён, дат и коротких фраз, резюмирующих жизнь человека. Высекать камень было не простым делом, поэтому писали только то, что нельзя было забыть: «врач, спасший сотни жизней», «воин, защищавший нас от чудовищ», «инженер, создавший водопровод», «строитель, построивший полдеревни»... Смотря на эти останки, я невольно задавался вопросом — сколько же людей переработал Тартар за долгие годы? К счастью, я уже хорошо обыскал эти коридоры и знал куда нужно идти. Шаг за шагом я приближался к цели, к единственному месту, где мог находиться Лейн.

Он был в самом тупике, масляный фонарь хорошо освещал стену и на ней отчётливо виднелось имя «Хоуп Лейн, настоящий боец». Уильям Лейн не мог меня не услышать, вряд ли кто-либо мог подобраться к нему незамеченным, а потому я сразу начал разговор (да и ему самому нравилось, когда сразу переходили к делу).

— Жена или дочь?

— Жена, — ни капли не смутившись, ответил Лейн, — она была сильной женщиной.

— Даже не сомневаюсь в этом, муж и жена — одна сатана. Она, наверное, тоже была матёрым повстанцем?

— Она была повстанцем ещё до Кабала, когда мы боролись с тиранией корпораций. Такое ощущение, что это было в другом мире, тысячу лет тому назад, но в то же самое время, я всё прекрасно помню, как будто это случилось только вчера. Хоуп была независимым журналистом и вытаскивала на свет Божий тёмные грехи больших шишек. На неё объявилиохоту, организовали липовое дело по нарушению государственной тайны и попытались упрятать в тюрьму. Я задействовал свои армейский связи, мы скрылись на время, но это не могло продолжаться вечно. Я предложил пойти на компромисс — дезавуировать часть материалов в обмен на снятие обвинений. Хоуп не хотела.

— Но ты настоял?

— Да. Но после этого я уже больше никогда ни шёл на компромисс. В войне можно только победить или проиграть, всё остальное самообман. Тогда из-за моего неправильного решения всё пошло наперекосяк, в какой-то момент нам ничего не оставалось, как сменить личности и залечь в камеры криосна в центре сохранения Кабала. Её разбудили намного раньше, чем меня. Прошли годы, прежде чем я добрался до этого места и увидел эту надпись.

— Позволь задать глупый вопрос: вдруг это не она?

— В нише был спрятан медальон с предсмертной запиской, так что вопрос отпадает. Когда мне нужно сосредоточится над чем-то важным, я прихожу к ней, в это место, и думаю над тем, как бы она поступила.

— Сочувствую, у меня подобное тоже периодически случалось, хорошие люди просили помощи, а у меня не хватало духу начать сражаться с «Голиафом». А потом приходили муки совести... Предлагаю перейти к делу, ты ведь в курсе моих прошлых достижений?

Лейн наконец повернулся в мою сторону, его лицо и голос как всегда были наполнены сталью.

— Твои деяния всё ещё сомнительны. Как минимум, не все доверяют твоим методам.

— Но есть и понимающее.

— Если перейти к конкретике, то есть три основные группы повстанцев. Самые прозорливые и хитрые одобряют твои действия, это в основном контрразведчики и смышлёные парни вроде Боба. А ещё есть фанатики правого дела, которые готовы на всё ради общего блага, которые считают, что все наши поступки должны максимально эффективно приближать нас к победе. Совершенство — есть служение одной единственной цели.

— Фанатики вроде тебя?

— Именно. Мы увидели, что твои коварные и не совсем очевидные методы могут принести пользу. Этот как новый инструмент в наших руках, который мы должны освоить.

— Сугубо практичный склад ума, но мне нравится. Значит ты не против?

— Новые методы несут новые риски и возможности. Во всяком случае они заслуживают проверку на деле.

— И значит проблема есть только с третьей группой повстанцев?

— Да. Среди нас есть опытные бойцы, прошедшие через огонь, воду и медные трубы, они пользуются большим авторитетом, но иногда их уносит в идеализм. Они считают, что нужно придерживаться каких-то вечных правил, которые делают нас белыми и пушистыми.

— Это люди вроде Мигеля Альвареса?

— Вроде него. Недавно он как раз приходил ко мне по твоему вопросу. Он сказал, что на тебя открыли охоту и поэтому нужно выделить дополнительную охрану для твоей защиты.

— Идея прекрасная, но откуда у нас лишние солдаты? С другой стороны всегда можно запрячь того, кто первым предложил.

— Людей у нас действительно не хватает, но штурмовики Альвареса ещё пригодятся мне на фронте. Я лучше выделю тебе своих личных телохранителей, парней как раз только выписали из госпиталя.

— Ну и на том спасибо. А Альварес больше ничего не упоминал? Он не пытался очернить моё благородное имя авантюриста?

— Почти ничего, он только сказал, что человек всегда получает наказание за свои грехи, и тебе тоже не избежать расплаты. Я много раз ему говорил, что у нас не религия, а изучение реальности на практике, но человека так просто не переделаешь.

— Как он сам мне недавно сказал, леопард не может изменить своих пятен.

— Хм, это из Библии, Иеремия 13:23. Иногда вера в Бога приносит пользу, особенно когда нужно готовиться к смерти или к чему-то неизбежному, но в нашем случае это может лишить объективности.

— Вот, вот! Со мной это как раз и произошло. Он не оценил мой гениальный план.

— Я догадываюсь, к чему ты клонишь. Шило в мешке не утаишь, кое-кто поведал мне о сделке, которую ты заключил с Дарием Драксом.

— Замечательно! Значит ты уже в курсе и не надо всё пересказывать. Задумка, конечно, опасная, это игра с огнём, но даже огонь можно контролировать. Вначале мне нужно продать оружие хоть кому-нибудь. После этого плотина будет прорвана. Страх возьмёт верх. Бандиты поймут, что тот кто не будет со мной торговать проиграет в гонке. А тот кто получит от меня больше всего, тот станет сильнее и раздавит конкурентов. Если правильно разыграть симфонию алчности, то они уничтожат друг друга.

— Звучит, конечно, красиво, но хватит ли у тебя духу, изворотливости и мозгов, чтобы провернуть подобное?

— Все три компонента на месте. И даже больше. У меня уже есть опыт в реализации подобных схем. Когда-то спецслужбы просили стравить одни банды против других.

— И где это было?

— Страны третьего мира, Африка, Латинская Америка, Ближний Восток и Юго-Восточная Азия.

— И ты всегда добивался успеха?

— Нууу... Врать не буду, даже названных компонентов недостаточно для того, чтобы одержать гарантированную победу. Даже опытный игрок вроде меня может споткнуться из-за того, что на пути есть подводные камни и непредвиденные повороты судьбы. Поэтому я не собираюсь строить из себя супермена и действовать в одиночку. Я буду советоваться с умными людьми вроде Боба и наших контрразведчиков. Они лучше знакомы с местным раскладом и смогут меня подстраховать.

— Хорошо. Я вижу, что ты трезво оцениваешь ситуацию. Это идёт тебе в плюс. Я дам добро на операцию, но с одним условием.

— Я, естественно, согласен.

— Если ты подведёшь наше дело, я тебя убью.

Глава 23. Нечисть Тартара

Ну наконец-то я мог заняться привычным для себя делом! Торговля оружием моя любимая специальность. В отличие от всего остального, я не чувствую в этом бизнесе грязи и обмана, я просто продаю слабой стороне орудия смерти. Всё прямолинейно честно, вам нужно спасение — я его вам дам. А причины того, что вы воюете друг с другом, меня, естественно, не интересуют — вот это уже сугубо на вашей совести.

Ой, я опять увлёкся и забыл рассказать про важные детали. Как я сказал ранее, война начинается с экономики и логистики, а на поле боя она развивается в организацию войск и в геометрию. И нет, вы всё правильно прочитали, именно в геометрию, из которой выплывает география и диспозиция. На стратегическом уровне ваша позиция диктует куда следует идти, какие территории нужно обязательно захватить, с кем нужно заключить союз, а кого уничтожить в первую очередь. И так как все знают расклад, то простое прямолинейное стремление к стратегической цели будет остановлено вашими противниками — если вы действуете одноходовыми схемами, то вам конец.

А наши позиции были следующими, в самом простом представлении Тартар это большая круглая территория, где живёт основная масса людей и куча разветвляющихся пещер и ходов на западе и северо-западе. На востоке расположены лифтовые зоны, точка сброса ресурсов и людей от Кабала, рядом находилась основная база упырей. Они могли бы зажать почти все ресурсы, но понимали, что это будет как раз простая одноходовая схема, после которой все их враги вынуждено объединятся и устроят осаду их крепости до победного конца. Поэтому упыри разумно давали подбирать остатки всем, кто добирался до лифтов.

На юго-востоке была банда стервятников, на юго-западе банда крыс. стервятники добились лучшей позиции, а крысы собрали больше оружия, техники и людей. Если стервятники перекрыли бы крысам пути к ресурсам, то началась бы война друг с другом, в результате которой они бы ослабели и затем, по старой доброй традиции Тартара, получили бы удар в под дых от соседей. Поэтому эти банды заключили негласный союз и ждали изменения конъюнктуры.

Самые богатые поселения крестьян находились в центре, чуть севернее как раз появился наш новый форпост — Гранд-Вилладж, а на самом севере была главная база повстанцев.

Нашими соседями с восточной стороны были гиены, одна из немногих банд, которая ещё исследовала дальние пещеры и приносила оттуда технику, оружие и стройматериалы, это был их главный козырь. В тот момент, когда я собирался заняться торговлей оружием, они стали душить своих конкурентов снизу — банду мародёров, живущих на востоке Тартара. Так как на юге были другие банды, а центр стал небезопасным из-за нас, то гиены решили прижать мародёров. Сама диспозиция на карте вынудила начать их войну — они могли напасть либо на нас, либо на мародёров. Но в первом случае у них в тылу останется сильный враг-конкурент, способный воспользоваться ситуацией, а во втором они точно будут знать, что никто не нападёт, так как мы засели в оборону и восстанавливали силы. И уж точно они не могли бездействовать — сейчас гиены ещё могли относительно свободно плавать через центр к лифтам, а потом всё могло измениться. Потом нужно будет бодаться или договариваться с нами.

У гиен пока всё получалось, они наступали и давали врага, если они победят, то смогут сконцентрировать силы для того, чтобы проложить безопасный путь к лифтовой зоне через центр и отодвинуть нас. В этот момент вы должны заметить, что многие страны в обычном мире вечно воюют со своими соседями. Уверяю вас, что подоплёка там совершенно аналогичная — делёж ресурсов и торговых путей, сосед моего соседа мой друг. Поэтому первым делом я собирался навестить мародёров. В тот день я назначил встречу со всеми главарями банд и что удивительно, они все согласились. Возможно они просто проявили любопытство и своими глазами хотели увидеть, кем является первый бизнесмен в феодальном Тартаре. В любом случае, чем больше народу можно искусить, тем больше шансов на успех.

Операцию мы продумывали вместе с Бобом, он выделил мне два боевых катера для охраны и один грузовой для транспортировки оружия. Охраной должен был управлять Ларри, а Натан остался присматривать за лавкой. Из закромов родины я попросил самое необычное и новое оружие, Боб подогнал мне снайперские винтовки с патронами. Смысл был в том, что как только мои клиенты воспользуются товаром, то об этом узнают все остальные на своей шкуре. Сразу станет понятно, что банда усилилась благодаря мне, что они участвуют в торговле и значит со мной нужно иметь дело, чтобы не оказаться последним в очереди.

Я потирал руки и чувствовал запах победы, от возбуждения даже пришлось выпить немного вискаря, но эта рюмка прошла через меня вообще без следа, и я не почувствовал эффекта. Мы подплывали к заброшенному острову, находящемуся южнее главной крепости мародёров. Пилоты наших катеров были из личных телохранителей Лейна, поэтому они показывали всякие трюки для дополнительной безопасности, мы на полной скорости сделали пару разворотов и подъехали под скалы, потом осторожно подплыли к пляжу и высадились на берег. Хорошо что взяли с собой Боба, крепкий мужик помог нам донести ящики с оружием, мы поднялись по узкой тропинке на единственный холм, где располагался полуразрушенный и обгоревший дом. Когда до двери оставалось десять метров, она открылась настежь, её пинком открыл главарь банды мародёров, некто Марвин Марлоу, за ним следом вышли его бойцы с дробовиками.

Они глянули на нас, а я щёлкнул пальцами и сказал своим одновременно показать товар и готовиться к бою, мы раскрыли ящики с оружием, продемонстрировали наши винтовки и патроны, а также попытались занять позиции к бою. Марлоу рявкнул, чтобы все успокоились и ещё раз внимательно посмотрел мне в глаза. В свою очередь должен отметить, что этот сорт бандитов можно было назвать дикой гопотой, морды у них были прям натурально как у гопников из гетто Лос-Анджелеса. Марлоу обратился ко мне.

— Охереть ваще, вы чё, реально припёрлись с пушками на продажу?

— А чё не видно? — парировал я ему в нашей высокоинтеллектуальной беседе.

— Вижу придурков из крикунов. Вы чё удумали? У вас что, места уже нет на складе?

— Ага, в самую точку. Прям девать некуда, приходится спать на снарядах, кашу револьверами мешать, а подметать автоматами.

— А в чём смысл? Оружие имеет смысл обменивать только на другое оружие. Потому что это самая ценная вещь в Тартаре, олух!

В этот момент хотелось проматериться, но я сдержался, он ещё будет меня учить торговле. Пришлось разжёвывать ему простые вещи.

— Но раз я предлагаю обменять своё оружие на что-то другое, то значит это пипец какая выгодная для тебя сделка. Соглашайся, пока дают. Мне нужны всего лишь стройматериалы, цемент, доски, стальные листы, и я бы взял останки ваших подбитых катеров. Можно даже не боевых.

Кто-то из бандюков, стоявших рядом с Марлоу хотел было сказать, что может стоит подумать над предложением, но главарь махнул рукой и приказал тому заткнуться.

— Херня всё это. Я лишь убедился, что ты развести меня пытаешься. Не может быть такого, чтобы предлагали оружие в обмен на херню, значит твои пушки фуфло или вообще отравлены.

— Парни, у меня просто нет слов. Если кто-то предложит вам лишнюю хромосому, то знайте, она у вас уже есть.

— Я чё то не понял, на что ты намекаешь? — Марлоу схватился за пистолет в своей кобуре, главари банд считали себя большими авторитетами и не терпели оскорблений в свой адрес.

— На то, что у вас, видимо, уже всё есть, и поэтому вы так легко отказываетесь от моего предложения.

— Ну да, без тебя управимся, давай проваливай, только зря на тебя время потратил.

Мы осторожно ушли с острова, стараясь не оборачиваться к ним спиной и держа автоматы наготове. Только сев в бронированный катер и закрыв двери, я немного вздохнул, пилоты катеров сразу надавали на газ и убрались с опасной территории. Боб принялся махать руками, и я уже знал, что он спрашивает. Потому ответил прямо.

— Это плохой знак, — сказал я цепляясь за поручни, — Марлоу был самым вероятным покупателем. Он просто обязан был купить у нас оружие. И это может значить только одно — сговор между бандами.

Боб стал махать ещё сильнее, изображая войну между гиенами и мародёрами.

— Как они могут сговориться, если воюют друг с другом? — озвучил я его вопрос. — Запросто. Когда ты начинаешь проигрывать, то сразу становишься сговорчивее. Лидер гиен стал подозревать, что повстанцы хотят помочь мародёрам через меня. Он обещал отстать от них, рассказал про нас небылицы, что мы собираемся их кинуть и Марлоу поверил.

Боб спросил.

— А что тогда с гиенами? Мы едим к ним?

— Да, обязательно нужно заехать к ним в гости. Но я не жду тёплого приёма. Если существует сговор, то вряд ли он охватывает только две стороны. Потому что гиены и мародёры не могут полностью доверять друг другу.

— Это хорошо или плохо?

— Это безусловно плохо, потому что участники сговора всегда планируют получить выгоду за счёт тех, кто в нём не участвует. Случилось самое плохое, из того что я ожидал — они все объединились против нас. После Гранд-Вилладж бандиты почувствовали в нас общую угрозу. Просто мародёры, как самые тупые и борзые, слишком долго торговались и рыпались, они последние примкнули к сделке, когда на них надавили гиены.

— Нужно сворачивать операцию и переходит к стратегической обороне! — судя по жестикуляции, Боб чуть не запаниковал.

— Нет! — я сразу попытался пресечь такие мысли. — Всё складывается плохо, но мы ещё можем вывернуться и использовать их планы в свою пользу.

— Что? Как?

— Большой сговор может породить большое недоверие, и они поссорятся так, что уже никогда не смогут собраться снова. Поэтому нам обязательно нужно отправляться к гиенам и попытаться нарушить их союз. Ставки, как всегда, опять растут.

— Это не игра! — судя по уровню жестикуляции Боб кричал.

— Только для тех, кто проигрывает, ибо он теряет жизнь.

В этот момент, катер сделал такой крутой поворот, что я упал к Бобу на коленки, Слава Богу он был сильным, но мягким как медведь, он умудрился поставить меня на место, а потом вопросительно посмотрел на пилотов. А они уже нас не слушали и гнали как очумелые. Я обернулся назад, кинулся к задним иллюминаторам и увидел, что нас догоняет неопознанный вражеский катер, на нём стоял отчаянный бандит и кидал в нас немецкие противотанковые гранаты времён Второй Мировой. Кроме того, его по бокам прикрывали дружки, ещё два катера, которые стреляли по нашей охране. Атаку спланировали весьма недурно, они просчитали наш маршрут, устроили засаду, вылезли в нужный момент и теперь гнали нас в сторону мелких островов и высоких скал, то есть прямо в капкан. И мы не могли сбросить хвост — гранаты взрывались прямо у нас под боком, и если бы не мастерство и стальные нервы телохранителей Лейна, нас бы давно убили. Они петляли как зайцы на полной скорости и объезжали преграды, а ведь стоило получить одну пробоину и вода с клопами попала бы внутрь.

Пока я соображал, что делать, водители направили нашу посудину в сторону ближайшего острова.

— Ай карамба! — завопил я, бросившись к пилотам. — Вы чё творите?

— Спасаем твою шкуру, — скупо ответил личный телохранитель Лейна и отпихнул меня назад одной рукой.

Наши охранные катера, которые никак не могли нас догнать, разъехались в стороны, а мы на полной скорости объехали скалы и потом вылетели на песчаную косу, по инерции мы проехали дальше и снова оказались на воде. А вот наши преследователи не смогли повторить такой фокус, им не хватило профессионализма. Один катер ударился в скалы, другой впечатался в берег и заглох, а третий успел затормозить в последний момент. Но к нему вернулись наши охранники и расстреляли в упор, так как для них он стал удобной и неподвижной мишенью.

Боб посмотрел на меня и как бы спросил взглядом.

— Ты ещё хочешь встретиться с гиенами?

— Даже больше прежнего! Если засаду устроили по пути к ним, значит кто-то как минимум хотел отговорить нас от поездки, а ещё лучше поссорить с гиенами. Вперёд! — мы выжили и я сразу повеселел. — За приключениями!

Главарь гиен, Крэнк, выбрал в качестве места встречи высокий скалистый островок. Рядом плавали его корабли, которые следили за порядком на воде. Нам пришлось потратить время, чтобы найти способ для высадки и потом ещё подходящую дорогу наверх. Мои коллеги слегка поникли, но я попросил их приободриться.

— Эй, парни! Берите пример с меня! Я знаю что дело гиблое, но всё равно планирую победить.

Но они чуть совсем не раскисли и пришлось применить тяжёлую артиллерию.

— В любом случае, мы пессимисты и поэтому либо правы, либо приятно удивлены. Мистер случай уже подкинул нам неприятности, значит в следующий нам точно должно повезти.

Молчаливый Боб по-своему усмехнулся и попытался руками передать мысль, что «преступники» рецидивисты вроде меня никогда не теряют расположения духа и этому действительно стоит поучиться.

— Так держать! Давайте я вам даже спою весёлую песенку во время нашего похода! Шекель здесь, шекель там, и не важно как упёр! Шекель раз, шекель два, полезайте мне в карман... — с рифмой у меня было туго, но для меня это не было поводом заткнуться.

На сделку надо идти с высоко поднятой головой, иначе другая сторона решит, что вы в слабой договорной позиции, поэтому приходилось всеми силами поднимать боевой дух. Мы сделали круг вокруг острова, прошлись спиралью и добрались до плато, где сидел Крэнк со своими парнями вокруг костра. Всё это время они наблюдали за нами с закрытой позиции.

Я посмотрел на эту милую идиллию, они выглядели как вооружённые барды, сидели вокруг костра, жарили еду и пели песни под гитару.

— Чуваки, не поверите, но я рад вас видеть, — обратился я к гиенам.

Бугай Крэнк поднялся, подошёл ко мне и усмехнулся.

— Сразу видно, что человек пришёл от мародёров. Раньше мы их называли подонками.

— Ребрендинг наше всё. Но вы всё равно выглядите гораздо лучше, чем все остальные бандиты.

— Не обольщайся, среди нас много сталкеров, тех кто не занимается войной, а исследует дальние пещеры.

— Понятно. И много они там находят? Небось всё ценное, что осталось от первопроходцев, уже давно разобрали?

— Нам хватает.

— Но оружия там точно нету.

— А может и есть?

— Тогда бы гиены управляли бы Тартаром.

— Так и будет, просто пока нет настроения.

— Но если серьёзно, то я могу создать настроение прямо сейчас. Смотри что я подогнал, — щёлкнул пальцами и мои парни открыли ящики с оружием и показали его Крэнку, тот оценил товар и машинально потянулся к винтовкам, чтобы проверить их.

Но потом он резко остановился и вернулся к разговору.

— Это, конечно, круто, но я ничего не могу дать взамен. У меня тут война идёт, а она требует ресурсов, ресурсов и ещё раз ресурсов.

— То есть вообще ничего?

— Вообще с большой буквы. Я готов взять только даром.

— Окей, ладно.

— Я говорю: только даром, — видимо он решил, что я неправильно его понял в прошлый раз.

— Ну и отлично. Я готов дать тебе просто так два ящика с винтовками и патронами. Для тебя это просто сделка века, блин.

Крэнк завис на секунду, потом прищурился и спросил.

— Ты с дубу рухнул?

— Почти, вся эта история как раз началась с того, что я упал с дубового шкафа. Но, чёрт возьми, я действительно готов отдать тебе пару ящиков бесплатно. Представляешь, я планировал торговать оружием, но никто не согласился! Ну может быть хоть таким способом я смогу вызвать интерес и потом ты передумаешь?

— Хочешь дать мне тестовую партию, чтобы подсадить на крючок?

— Ну как бы да.

— Ты совсем в отчаянии?

— Тут без как бы. Я хочу делать бизнес, а люди ломаются как школьницы на выпускном, понимаешь?

— Я просто не могу в это поверить. Давай ещё раз. Ты даёшь мне эти ящики с новыми пушками и патронами к ним?

— Да.

— И вообще ничего не требуешь взамен?

— Не требую. — потом я обратился к своим. — парни, поставьте ящики, пусть наши потенциальные клиенты их проверят, а мы пойдём дальше.

— А если я потом нападу на крикунов?

— Ну ты же знаешь, что они меня крышуют? Тогда повстанцы запретят мне торговать с тобой.

— Но если я буду с помощью этого оружия атаковать, например, мародёров, то вам по фигу?

— Что ты! Я за мир во всём мире. Но ради тебя сделаю исключение — остальных можешь мочить. И даже больше, пока мы с тобой торгуем, я буду просить своих друзей повстанцев сохранять мир с вами.

— А потом?

— Это уж от тебя зависит. Если хочешь, то можем продолжить торговать. Нам не важно, с кем ты воюешь, только дай нам завалить упырей — они наш главный враг.

Я указал какие ящики нужно оставить, парни демонстративно открыли их и отошли в сторону, чтобы все увидели товар лицом. У многих загорелись глаза, и я понял, что сейчас был самый момент закончить разговор и свалить по-тихому, дальше они уже сами. Мы аккуратно спустились вниз, уже на обратной дороге я услышал их голоса — они действительно проверили оружие и уже делили халяву между собой. Мы сели в катер, Боб опять посмотрел на меня с вопрошающим взглядом — что там произошло? Почему он согласился?

Я ответил.

— Каждый судит по себе. Скорей всего бандиты думали, что я предлагал бракованный товар, и ему грош цена. Конечно, самые смышлёные догадываются, что у меня есть и другие мотивы, помимо торговли, но эти сволочи привыкли кидать людей сразу, поэтому ждали моментального подвоха от моей слишком соблазнительной сделки. Но я нанёс удар ниже пояса — я предложил безопасную халяву, от которой невозможно было отказаться. Конечно, мы ничего не получили взамен, и такой трюк не удастся повторить дважды — это будет слишком подозрительно, в следующий раз они задумаются и поймут, что мы их банально стравливаем. Но отчаянные обстоятельства, требуют отчаянных мер. Ну, теперь давайте к стервятникам!

Ко мне повернулся пилот катера.

— С нами связались по спец каналу, который мы оставили для переговоров с бандитами. Они изменили место встречи.

— Ну лан, и где хотят?

— У Рассела.

— Отлично! Давно хотел к нему пробраться, но никак не мог получить приглашения! Давайте парни, везите меня на северо-восток в нейтральную зону!

Молчаливый Боб стал махать руками, пытаясь что-то сказать про риск, но я ответил не задумываясь.

— Да брось, Боб! Когда надо, вы тоже идёте ва-банк, надеваете пояса шахидов и штурмуете всеми силами вражеские позиции. В бизнесе бывает тоже самое, хоть и выглядит по-другому.

Глава 24. Самая кровожадная игра в мире

Даже в странном месте есть ещё более странные места. Семейство Расселов обосновалось на мрачном, чёрном и дурно пахнущим острове. Здесь повсюду были грязевые фонтаны, коварные гейзеры, просыпающиеся в непредсказуемый момент, какие-то бездонные трещины, откуда выходили клубы дыма и пара, а также глубокие лужи с кипящей и вязкой субстанцией. Всё это великолепие разбавлялось останками цивилизации и трупами, когда-то здесь был небольшой исследовательский форпост, но его кто-то разметал в клочья.

Мы шли по протоптанной дороге к логову Рассела, впереди нас ждали высокие камни с предупреждением: «Никаких пушек! Нейтральная зона», надписи были сделаны с помощью яда местных ящеров-монстров, их едкая жидкость могла расплавить даже камни. Судя по звуку, где-то рядом были пришвартованы катера стервятников, если всё пройдёт хорошо, то мы отправимся туда для обмена товаров.

Рядом с входом в пещеру красовались распятые крестьяне и рядовые бандиты, от некоторых остались скелеты, но были и совсем свежие. Судя по ранам, их прибили из охотничьих ружей — вся кожа был в дырках от дроби. Мы подошли к высоким стальным дверям и постучались.

— Сим-сим, откройся! — сказал я.

Откуда-то сверху донеслись звуки, в четырёх метрах надо мной открылись ставни и показались мрачноватые люди, обмотанные тряпками, из которых торчали озлобленные красные глаза, в руках они держали большие пушки, применявшиеся для охоты на бегемотов. Один из охранников стал грозно бурчать.

— Только Пикман!

— Ладушки.

— Остальные пусть уходят! Прямо сейчас! — через его тряпку на лице упали капли крови, видимо они там все были больны.

— Парни, всё хорошо, — сказал я своим, — подождите меня в катерах, сторожите товар, а я постараюсь управиться побыстрее.

Лишь только после того, как мои сопровождающие ушли, охранники соблаговолили открыть врата и впустили меня внутрь владений. Меня отвели в буферную комнату, тщательно обыскали, забрали мой огнестрел и потом бесцеремонно толкнули в тёмный коридор. Я прошёлся пару метров, уткнулся в дверь, нашёл её ручку на ощупь и вошёл в следующее помещение, тут сразу зажглись лампы автоматического освещения. Судя по всему здесь когда-то располагались комнаты отдыха, но их превратили в импровизированный склад, стулья и столы разобрали и поставили к стенкам, большую часть пространства занимали ящики с сушёным мясом и мелкими деталями для ремонта бункера, проводка, трубы, расходники, тряпки и откровенный мусор. В помещении накопился лёгкий бардак, но пыли на вещах не было, вентиляция и система очистки воздуха работали исправно, а значит болезни охранников были связаны не с ядовитыми испарениями, а с едой, которую они употребляли.

Где-то вдали раздались металлические звуки, я пошёл на источник и вошёл в бывший кабинет начальства. Вот здесь уже было веселее — я заметил круглый игральный стол с картами и костями, дартс, бильярд, настольный футбол, бар с разнообразным самогоном и зельями, широкоэкранный телек с подключённым компьютером, а также шкафы с журналами и книгами.

За рабочим столом находился глава семейства — Саймон Рассел, бледный, болезненно пухлый, сутулый и малоэмоциональный человек. Вокруг него было полным полно разделанных рыб и угрей, он потрошил их с помощью ножей на стальном листе и извлекал какие-то небольшие чёрные камешки. Рассел внимательно разглядывал эту чёрную материю, очищал в спирте и перекладывал в стеклянную бутылку. Хозяин бункера не обращал на меня никакого внимания, и тогда я решил подойти поближе и представиться.

— Эдмон Пикман, рад представиться! Мы своего рода коллеги, я тоже варю самогон. Будем знакомы? — я протянул руку, но Рассел даже не поднял на меня глаза и продолжил ковыряться в кишках, лишь через полминуты я получил ответ.

— Угри. — выдавил из себя Рассел, видимо ему трудно было говорить, и он экономил на словах. — Чёрные угри и плоские донные рыбы. — у него появилась одышка, он взял паузу ещё на тридцать секунд. — За них я буду платить алкоголем и лекарствами.

Он сказал эту заученную фразу и сразу вернулся к любимому делу. С такими социальными навыками удивительно, как он вообще смог организовать хоть какой-то бизнес, я был разочарован.

— Ясненько... Я вижу, вы не особо разговорчивый? У вас проблемы со здоровьем?

— Угу, — прошипел, почти не раскрывая губ.

— Может у вас есть талантливый менеджер, с кем можно обсудить дела коммерции?

Рассел поднял нож и указал на стену. Там я увидел большой лист бумаги, прибитый гвоздём, на котором были написаны правила дома Расселов: какие виды речных монстров можно приносить, что за них можно получить, когда можно приезжать на попойки, и сколько это стоит, в общем детально прописанный прейскурант. А самое важное было внизу списка — за сантиметровый чёрный камень из угря, Рассел давал пропуск на нижние этажи бункера в бордель и наркопритон. Интересный поворот, либо семейство Расселов плохо относилось к своим женщинам, либо похищала/покупала их у крестьян. Наверное, благодаря этим интересным услугам к нему и ездили местные авторитеты. Тут я вспомнил о целях визита и обратился к хозяину богадельни.

— Эй, папаша! — сказал я Расселу. — А к вам часом не заходили бандиты-отморозки?

Едва я это сказал, как открылась тайная дверь в стене и оттуда выпрыгнул главарь банды крыс — Микки Роуч, а также, почти синхронно с ним, из склада пришли вожаки стервятников — Фрэнк Людоед и Красавчик Джек. Все были вооружены холодным оружием и надвигались в мою сторону, я инстинктивно стал отходить в угол, где был книжный шкаф и табурет. Пока мы шли в угол, я принялся возмущаться.

— Эй, Рассел! Я думал тут безопасная зона без оружия.

Рассел напрягся и уточнил.

— Нейтральная зона без огнестрельного оружия.

— Ну вот! Опять крючкотворство и кидалово!

Теперь, наверное, стоит описать наших бандитов. Микки Роуч действительно походил на крысу, это было связано с его характерной бородкой, причёской, физиономией, носом, торчащими зубами и даже манерами. В руках он держал классический армейский нож. По правую сторону от него находился Красавчик Джек, косивший под пирата, с соответствующим жилетом, штанами, шляпой, усами, саблей и мушкетом, всё это смотрелось крайне мило. Он был лицом банды, его любили рядовые бойцы за постоянные попойки и кутежи, но всей организаторской работой у стервятников занимался его двоюродный брат Фрэнк, являющийся полной противоположностью Джека. Настоящее человеческое чудовище, лицо изуродовано оспой и глубокими шрамами от ножей, у него были оторваны часть носа и губы, из-за чего зубы выглядывали наружу, как у какого-то опасного хищника. И как вы понимаете, прозвище Людоед он получил не просто так — его внешность соответствовала содержимому. Если отвлечься от лица, то Фрэнк любил надевать френч и пояса с холодным оружием, а также военные штаны и начищенные кирзовые сапоги. Наверное, это был самый опасный враг из троицы, в руках он сжимал здоровенный тесак, который ему пришлось уже многократно точить из-за частого использования.

Бандиты кровожадно смотрели на меня, а я на них, всем своим видом я показывал, что не собираюсь сдаваться, если они зажмут меня в угол — я буду биться всеми подручными средствами до самого конца.

— Ну что? — сказал я игриво. — Решили меня завалить, сыкуны? Трое на одного? Ну давайте, сучки, идите, я вам покажу! — извините за выражения, но в этой среде нужно было обязательно ругаться, чтобы показать, что ты не вшивый интеллигент.

— Мне он нравится, — сказал Фрэнк, подкидывая тесак, — строит из себя доходягу, но если прижать, то не ссыт. Значит мозги есть.

У Микки был другой взгляд на вещи, и он презрительно рявкнул.

— Да он дешёвый понторез! Я его сейчас одной левой загашу!

Главарь крыс решил сразиться со мной один на один, он вышел вперёд, сделал выпад ножом, но я увернулся, схватил его за локоть и направил в стену. Тот не ожидал от меня ловкости, но всё-таки это тоже был опытный боец, он упёрся ногой в стену, быстро вывернулся и пока я пытался выбить у него нож, Микки достал из рукава ещё один. Мне пришлось пнуть его и отскочить в сторону — теперь Фрэнк и Джек находились сбоку от меня и наблюдали, а Микки остался в углу. Пока было время, я схватил табуретку и поднял её словно дубину.

Микки такой расклад не понравился, и он запротестовал.

— Эй, вы, олухи! Вы так и собираетесь смотреть?

— Да, блин! — усмехнулся Фрэнк. — Это ж весело. Мы хотели его проверить на испуг, вот и проверили. А если хочешь пырнуть его по беспределу, то давай в одиночку, это ваще не по понятиям.

— Да он нам не ровня! Его можно.

— А вот сейчас и узнаем. Эй, ты, Пикман, или как там тебя? — Фрэнк обратился ко мне.

— Можешь звать Эд, для краткости.

— Ну как, Эд, у тебя кишка не тонка?

— Ещё бы! Если надо сожру любого из вас и высру.

Фрэнку такой юмор пришёлся по душе, он рассмеялся и сказал.

— Если ты реально один из наших, если ты настоящий авторитет в законе, то давай, присаживайся за стол, — указал на игральный стол с картами, — покажи на что способен.

— И всё блин? Во что играем?

— В красный покер. Это обычный пятикарточный покер в закрытую, добор — четыре карты максимум, без джокеров. На кон будем ставить винтовочные патроны, одна фишка — десяток патрон.

— А в чём прикол игры?

— Сюрприз. Но если ты действительно крут, то вообще ничего не заметишь.

— До скольких играем?

— Пока кто-то из нас не кончится.

— Зашибись, накрывай на стол — я в деле.

— Ты хорошо начал, Эд, смотри, не прогори, как многие.

С этими словами Фрэнк Людоед убрал тесак и достал из внутреннего кармана позолоченную коробку с игральными картами. Микки хотел возмутиться, но Фрэнк рявкнул на него.

— Ты чё блин? Зассал сесть с ним за стол?

— Щас увидишь, кто тут зассал, Фрэнки!

Микки Роуч, наконец, убрал нож и тоже отправился к игральному столу. И тут случилась интересная деталь, Красавчик Джек тоже хотел сесть, но Фрэнк сказал ему остановиться.

— Нет, это красный покер.

— Да ладно, блин, разок сыграну — ни хера не станется.

— Ты мне целый нужен. Присядь и выпей, пока мы тут разбираемся.

Джек махнул рукой и не стал спорить, он рухнул на диван и достал пухлую фляжку с ромом. Фрэнк положил тесак на деревянный стол, сказал, что это часть игры, а потом принялся мастерски мешать карты. В этом деле у меня был намётан глаз, я сразу заприметил, что колода меченая — естественно, никто не собирался играть честно, в этом и было испытание от бандитов. Как только Фрэнк Людоед стал раздавать карты, то я ткнул в одну из них и торжественно заявил.

— Ага! Сдвоенные карты!

Пока я это говорил, Фрэнк взялся за тесак и чуть не отрубил мне пальцы. Я еле увернулся и возмутился.

— Эй! Ты карты тасуй нормально, рукожопый, а не ножиком своим махай!

— Чё блин?

— Я говорю: сдвоенные карты, мать твою.

— А я уж подумал, ты хотел ткнуть в метку на карте и перевернуть её. А этого делать нельзя.

— Да ясен пень, что они все меченые вусмерть. Вы ещё старее колоду найти не могли?

— Э! Следи за языком! Это дьявольская колода. Когда-то в наших краях творился такой ад, что к нам спустился сам Дьявол. И именно он принёс нам красный покер.

— Дьявол? Его случайно звали не Рэдом? Или может быть он представился как Рэдмонд? — рассмеялся я.

Фрэнк остановился и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Эту легенду пересказывают только авторитетам. Откуда ты её услышал?

— Ты лучше спроси, откуда я с ним знаком, Фрэнк.

— За базар ответишь?

— А чё тут базарить? Да, я с ним знаком, он знатно крутой, борзый и реально псих. Человека сгрызть для него за милую душу. В вопросах преступного мира Рэдмонд может нам всем сто очков форы дать, опыта ему не занимать. Но доказать, что мы работали с ним вместе, можно только одним способом.

— Каким? — невольно заинтересовался Людоед.

— Повторить его путь. Знайте, народ, я намереваюсь сбежать из Тартара и даже добраться до Кабала, как и мой кузен Рэд.

Фрэнк гомерически рассмеялся вместе со всеми остальными (лишь Рассел сидел в своём углу и молча ковырялся). Я тоже поддержал их гогот и даже пару раз стукнул по столу ладонью. Людоед вернулся к раздаче карт, едва он выкинул последнюю, как я чихнул с такой силой, что они снова перемешались.

— Ой, простите, я сейчас всё исправлю! — сказал я.

Я принялся якобы возвращать карты на место, и мне опять пришлось уворачиваться от тесака Фрэнка, этот маньяк успел мне оставить порез на ладони, и я убрал руки прочь.

— А ну всем не рыпаться! — закричал со звериной ненавистью Фрэнк и принялся наводить порядок, он сам малость запутался и стал поглядывать на небольшие знаки на рубашках карт.

Но естественно, у него ничего не сходилось, потому что в этот раз наглец опять выкинул двойные карты, которые я успел вовремя спрятать в рукав.

— Эй! — возмутился Фрэнк. — Какого чёрта?! Это вообще не моя карта! Я свои знаю как облупленные!

Микки мгновенно начал оправдываться.

— Вчера мы с Марвином играли, и он сжульничал на третьем круге. Добавил свою, когда ты пропустил рому.

— Так! Чё ты пургу мелешь?! Когда я раздавал её вообще не было!

— Хорош лютовать! Ты чё меня пасёшь? Его надо, — указал на меня.

— Жульничай по правилам! Это святая колода! Её нельзя портить! Её нельзя путать с другими картами, понял?!

— Усёк, остынь.

— Так... На чём мы остановились? Вроде всё, — на самом деле ему просто надоело возиться, и он убрал лишние, — хватит трепаться, разбирайте карты и начинаем.

Я взял не глядя и присвистнул.

— Ну вам не сдобровать, парни.

Фрэнк и Микки внимательно присмотрелись к рубашкам моих карт, Микки усмехнулся и презрительно ответил.

— Ну да, конечно. В таком случае ставлю пятьдесят патрон.

— Я тоже, — Фрэнк.

— Поддерживаю и добавлю ещё двадцать, — резво ответил я.

Пока они смотрели на свои, я достал из рукава запасные и составил самую сильную комбинацию из возможных — получилась тройка одинаковых. Вероятно, после моего хаоса, у них был мусор, и мои шансы были высоки. Как только мы раскрылись, я услышал негодование, обычно в этот момент люди показывают свою сущность. Микки Роуч стал ныть и обзываться, а Фрэнк, наоборот, присвистнул и выказал одобрение.

— Ну ловкач!

Сразу стало ясно, что Фрэнк Людоед бандит старой закалки, он уже многое что видел и поэтому мелкие поражения ему были совсем не страшны. Мне ушли фишки, а потом Фрэнк зачем-то показал свои карты и потребовал Микки раскрыться. Фрэнк внимательно проверил каждую карту и буркнул: «Чисто...».

Я на всякий случай переспросил.

— А вот на одной моей карте была нарисована кость, что это значит?

— Ничего, если ты победил.

— А, понял, мои кости остались при мне.

— Пока, да. Но если ты примешь ставку и проиграешь, то всё изменится.

Фрэнк вздохнул, схватил меня за рукав и вытащил припрятанные карты — видимо догадался совсем недавно. Он молча положил их в колоду и перемешал с остальными. Начался новый тур с новыми фокусами. Во время броска пятой карты я ударил «щелбаном» по своей игровой фишке, и она полетела прямиком в карту Фрэнка. Но пролетела мимо, Людоед вздрогнул от неожиданности и высыпал часть карт на стол. Все замерли, Фрэнк внимательно смотрел на нас, мы на него.

— Мы хоть одну партию можем сыграть нормально?! — устало сказал Микки.

— Хватит ныть. — снова отрезал Фрэнк. — А ты ещё говорил, что он зелёный! У этого умника есть новые фокусы для нас. Хоть сиди и записывай.

Как только Фрэнк потянулся поднимать карты, упавшие из его рук, я начал кашлять в кулак. Фрэнк опять вздрогнул, но ничего не обронил. Однако раздача меченых карт требует концентрации внимания и памяти, и если человеку расшатать нервы, то он обязательно что-нибудь напутает. Микки почувствовал, что нужно приложить дополнительные усилия и осторожно полез левой рукой под стол. Он делал это в тот самый момент, когда я издевался над Фрэнком, он думал, что я ничего не замечу, но моё боковое зрение никогда не дремлет.

Я понял, что они заранее сделали тайник и спрятали часть карт под столом. Я сказал.

— Пардон, я только подниму фишку и сразу вернусь.

И тут же нырнул под стол, выхватил карты Микки из рук, поднялся наверх и бросил их на стол ко всем остальным.

— И не благодари, Фрэнки! — сказал я почти издевательски. — Я нашёл карты из твоей бесценной колоды.

Людоед схватился за голову, я опять внёс бардак, и ему в третий раз пришлось раздавать карты. Он спешил и делал это случайным образом, то есть честно. Когда Фрэнк кидал мне карту, я сразу закрывал её своей ладонью, чтобы никто не успел увидеть метки. Потом, когда он закончил, я не стал их даже смотреть, вместо этого я следил только за оппонентами. Микки и Фрэнк ждали момента, когда я отвлекусь, но я не отвлекался. Тогда Микки сказал.

— Ты должен глянуть на свои карты.

— А ты на свои.

— Я гляну, не переживай.

Микки осторожно посмотрел на свои, а я в это время глянул на Фрэнка. Своими сверлящими глазами, я не дал им шанса достать из карманов ничего лишнего. Я даже не моргал, чтобы показать свою сосредоточенность. Они увидели, что на их картах были кости, они не захотели рисковать и поэтому решили не принимать мою ставку. Я выиграл ещё полсотни патрон.

Эти парни явно переоценили свои силы, когда решили пережульничать меня в покере, их было всего двое и я успевал блокировать их попытки наглой подмены. В итоге мы компенсировали друг друга и даже пытались играть по старинке, то есть честно. Рано или поздно, но должен был настать момент, когда кто-то проиграет, имея на руках карты с костями. Вышло так, что мы все обманулись, я старался запомнить метки по ходу дела, мне показалось, что у моих врагов слабые карты. В тоже время, я старательно прятал свои и поэтому, как минимум, Микки, не знал мою комбинацию. Мы повышали ставки, никто ни в чём не был уверен. На кону оказался ящик патрон, а у нас на руках был только мусор. Фрэнку повезло — у него была самая старшая карта Туз, у меня всего лишь Король, а у Микки и того меньше — Валет.

Фрэнк стал потирать руки.

— Так! Поглядим, что тут у нас? УМикки целых три, но и у Эда тоже есть, всего две штуки. Жаль, вы ведь будете сбрасывать?

Я удивился и переспросил.

— Что делать?

— Это для того, чтобы растянуть удовольствие и не сразу рубить пальцы. Если у всех проигравших изображены кости на картах, то они могут сбросить их. Так сказать, взаимно погасить друг друга для баланса.

— Херня! — запротестовал я. — Я знаю Рэда, и он никогда не проявлял милосердия! Никаких послаблений и доброты! Вы тут выдумали отсебятину, потому что тупо боитесь. Готов поспорить на два ящика патрон, что в оригинальных правилах такой ерунды нет!

— Дурак! — Микки подал голос. — Ты что, хочешь лишиться двух пальцев руки?! Ты совсем больной?!

— А ты сам подумай, Микки, кем я должен быть, если тусовался с дьяволом во плоти?

— Ты готов лишиться пальцев, чтобы только мне поднасрать?!

— Хорош гундеть, уши уже вянут от твоего нытья.

Я растопырил пальцы левой руки и поставил ладонь на стол, подавая знак Фрэнку, что я готов. Микки выпучил глаза, ему не верилось, что человек, которого он считал ничтожным, готов пойти на такое. Людоед восхитился.

— Вот это я понимаю, партия в покер.

Он, как профессионал, сделал всё быстро и чисто, при желании он мог тяпнуть так, чтобы раскромсать все кости, но нет, видимо, из уважения, он просто отрезал фаланги двух моих пальцев. С того момента бандиты Тартара стали называть меня Трёхпалым Эдом.

Однако боль всё равно было нешуточной, я подпрыгнул, замотал конечностями, потом очухался и стал обматывать галстуком рану. Пришлось даже оторвать часть рубашки, чтобы остановить кровотечение, лишь после этого я успокоился и присел к Красавчику Джеку, который уже давно напился и спал, и я смог позаимствовать его ром для дезинфекции и обезболивающего.

Фрэнк Людоед вопросительно посмотрел на своего коллегу по опасному бизнесу, но тот запротестовал, у него на руках и так не хватало по двух пальцев.

— Фрэнки! Да ладно тебе! Я же свой, мы авторитеты — мы высшие лига. А правила только для них, — указал на меня, — мы же сами их выдумываем! Давай грохнем этого мудака и дело с концом!

— Положи руку на стол. Живо.

— Это всего лишь правила!

— Правила, по которым я живу. Не беси меня, Микки.

Тут я заметил, что взгляд Фрэнка изменился, он твёрдо решил выполнить обязательства, и ему не нравилось, что Микки оттягивал момент. Наконец, до Микки дошло, что всё очень серьёзно, и он достал свой армейский нож. Людоед был гораздо более опытным бойцом, пока Микки замахивался, тот уже схватил тесак и полоснул его по горлу. А потом началась совсем жуть, что тут и говорить, Фрэнк был настоящим чудовищем, по древним традициям он забрал сердце поверженного врага, чтобы потом приготовить и съесть, забрав жизненную силу.

Людоед подошёл к соседнему столу с шахматами и бутылками, небрежно стряхнул с него скатерть и вытерся от крови. Потом он подошёл ко мне, сидящему на диване, и сказал.

— Молодец, Трёхпалый, давно я не видел такой игры.

— Ага, понтово получилось. Но жаль, что Микки рано вышел, он ведь схоронил клад и никому не сказал где.

— Хер с ним. Богатство это фигня, главное это сила. Нельзя жалеть паскуд и зариться на ерунду, стоит один раз дать слабину и всё потеряешь.

— А что будет с крысами? Они не возбудятся, что ты их главаря грохнул?

— Микки конкретно зашкварился — он как авторитет не мог так лажать и трусить. Поэтому нормальное дело, что его в утиль отправили. Теперь крысы просто выберут себе нового, а этого дурака забудут на следующей день.

— Зашибись! Тогда чем мы хуже? Забудем про него прямо сейчас и поговорим о настоящем и будущем.

— А, ты опять про свои патроны, винтовки и прочее оружие?

— Да, блин, я ради этого сюда и пришёл.

— И сколько у тебя ящиков? — спросил как бы невзначай.

— Пять.

— Пять?!

— Ну да.

— Понятно. Давай пройдёмся, я хочу глянуть на твой товар.

Теперь мне тоже всё стало максимально понятно и очевидно. Пока я плавал на катере туда-сюда, бандиты общались друг с другом по рации. Марлоу, лидер мародёров, сказал, что я привёз с собой семь ящиков. А теперь стало почему-то пять. Когда Фрэнк убедился в этом, он понял, что скорей всего, кто-то уже стал торговать со мной. А значит, ему тоже нужно было участвовать, чтобы не стать слабее остальных. Моя торговля оружием началась.

Глава 25. Подарок с привкусом предательства

Благодаря мне Тартар забурлил кровью. В начале гиены напали на мародёров, с моей помощью они смогли осадить их огнём в своей крепости, мародёры просто выдохлись и сломались психологически. Я носил гиенам патроны и ружья от князя, а взамен брал предметы роскоши и строительные материалы. Естественно, некоторую часть оружия я передавал повстанцам, но я не жадничал и потому моя шалость осталась в тайне. А потом мне удалось поссорить стервятников с крысами. Когда меня спрашивали, что случилось у Рассела, я слово в слово повторял то, что говорил Фрэнк Людоед. У людей создалось впечатление, что мы просто сговорились и по-тихому завалили главаря крыс. Над ними стали открыто насмехаться, и они решили сцапать Фрэнка для проведения серьёзного разговора. Засада не удалась, Фрэнк ожидал такого поворота и поэтому началась ещё одна война.

Крысы думали, что у них преимущество в бойцах и в огневой мощи, но оказалось, что этот Фрэнк был не так-то прост, он тоже в тайне копил пушки и готовился к битве. Ему удалось нанести быстрый упреждающий удар и изменить соотношение сил в свою пользу. Ну а потом я тоже подкидывал ему амуницию, чтобы он точно победил и добил крыс. Я посчитал, что усиление стервятников под боком упырей пойдёт нам на пользу.

Глядя на карту боевых действий Тартара, у меня создалось впечатление, что это была какая-то пошаговая настольная игра с не совсем понятными правилами. Что касается нас с упырями, то тут было взаимное продвижение. Семейство Драксов набрало новых бойцов и восстановило войско, также они подняли из доков два тяжёлых судна, и у них снова образовался «флот». Мы в это время использовали строительные материалы и свежее пополнение («заключённых» с верхних этажей, которых теперь удавалось прокормить), чтобы окопаться на новых островах. Мы двинулись на восточные острова, построили там защитные укрепления и посадили наших ополченцев. По нашей задумке, они должны были охранять крестьян от уплаты оброка, увеличивая их выработку. В случае появления феодалов, ополченцы должны были звать нас на помощь и держать оборону на подготовленных позициях.

упыри совершили разведку боем, использовали своих новобранцев против наших, кое-где мы дали им по зубам и отбросили назад. Кое-где они добрались до ополченцев и устроили кровавую баню. Я при этом делал вид, что являюсь сторонним наблюдателем и грызня между упырями и повстанцами меня не касается. В целом упыри смотрели на мои действия с осторожным оптимизмом, их радовал мой успех, но они считали, что я слишком спешу, что нужно было растянуть удовольствие и продавать товар малыми порциями как побеждающей, так и проигрывающей стороне.

В общем, жизнь кипела. От малоинтенсивных боевых действий и круговых «качелей», мы перешли к чему-то серьёзному, что походило на большую войну. Стоит заметить, что на самом деле бандиты в принципе не могли овладеть всем Тартаром — каждый главарь думал, что если он захватит вражеский замок, то расширит свою территорию и ресурсную базу, но как только в новой крепости появлялся свой гарнизон и комендант, то начинались центробежные силы. В итоге банда вначале действительно расширялась и усиливалась, а потом распадалась на части. Драксы смогли решить эту проблему, но только частично, чем дальше жил барон от князя, тем больше он проявлял самостоятельности, даже близкие родственники сражались за власть и ресурсы между собой.

В нашей настольной игре приближался второй ход. В скором времени стервятники должны были заклевать крыс, а гиены догрызть мародёров. До того, как они поставят точку, я должен был стравить оставшихся игроков таким образом, чтобы никто из них заметно не усилился. Но наши позиции диктовали условия. Я просто физически не мог направить стервятников против гиен — они были слишком далеко друг от друга.

Поэтому мне пришлось ускорить события, и я позвал своего протеже, Дэмиана Дракса, для последнего разговора. К счастью, в тот момент я уже стал авторитетным человеком в Тартаре и ко мне в лавку на Гранд-Вилладж мог прийти кто угодно. Я даже сделал табличку как у Рассела: «Нейтральная территория», что бы это не значило.

Я закрыл «кабинет» за Дэмианом, опустил ставни и предложил присесть (Уилсон, который должен был за мной приглядывать, в этот момент находился в штабе на важном совещании). Он как обычно отказался, тогда я предложил разбавить беседу спиртным, но он опять ответил нет. Судя по бегающим глазкам, Дэмиан хотел только одного — он крепко подсел на «мет». Я был вынужден дать ему своё «лекарство», чтобы он очухался и смог вести содержательную беседу. Наконец мы присели за стол, пока Дэмиан находился на пике хорошего настроения я выдал суть.

— Я хочу устроить ещё одну встречу с князем.

— Хоти дальше.

— Я серьёзно, эта вещь, которая обязательно должна случиться.

— Тебе ясно сказали, что связь с ним через меня.

— Естественно, через тебя! Но ведь случаются и исключительные обстоятельства, не так ли?

— Например?

— Например бабы. Красивые, чистенькие, умненькие бабы. Я знаю, что князь любит новенькое, а тут как раз сюрприз.

— Так! Только не говори мне, что ты откопал бордель Рассела. Грязное крестьянское отребье нас не интересует, мы рассматриваем только пришедших сверху и породистых.

— Вот и славно. Понимаешь, мои друзья гиены... — парень оборвал меня на полуслове.

— Друзья?! У тебя?!

— Мои торговые партнёры гиены захватили личные дома мародёров. И мне удалось поживиться, я забрал пленных. Это сёстры двух главарей.

— О. Занятный поворот. А знаешь, это звучит довольно неплохо. Князь может показательно сделать их своими наложницами, попробовать их, а потом отправить работать прислугой.

— Ну я так и подумал. Значит идея зачёт?

— Не очень. Но я или виконт Джарвис можем их принять.

— Я хочу продать их лично князю.

— Зачем?

— Как это зачем? Это же субъективный товар! Его ценность не определена заранее. Для Джарвиса они вообще могут ничего не стоить, а вот князю могут приглянуться. Ради них, он может и поторговаться.

— Только и думаешь о том, чтобы урвать побольше.

— Кто без греха, пусть первым подарит мне камень, желательно бриллиантовый. Глупо обвинять человека в алчности, когда кругом процветает война, ненависть, рабство и самогоноварение. Хотя последнее это мой косяк, но да ладно, суть ты понял, — я решил немного пошутить, чтобы разрядить обстановку.

— Твою суть я уже давно понял, — с грустью ответил Дэмиан и вздохнул.

— Да ладно тебе. Если это недостаточный повод для встречи, то скажи, что это как бы подарок, который я хотел бы передать ему лично, и он обрамляет и предваряет новое деловое предложение с моей стороны. Я выступаю как посол мира и прошу у него аудиенции.

Дэмиан слегка подзавис, потом покашлял в кулак и переспросил.

— Как-как сказать?

— Ничего страшного, я вот тут как раз записал, — поднял со своего рабочего стола небольшую карточку с напечатанным текстом и вручил Дэмиану.

— Ты опять заранее просчитал ход разговора?

— Нет, что ты! Просто записал умные словечки заранее. Так что ты скажешь? Сможешь устроить встречу?

— Ну да, наверное, с таким раскладом получиться заинтересовать князя... А что это за выгодная сделка?

— Предложение поделить Тартар между нами.

— Между кем?

— Между семейством Драксов и повстанцами.

Дэмиан рассмеялся, схватился за живот, а потом посмотрел на меня.

— И всё? В чём прикол? Ты реально хочешь это предложить?

— Да.

— И он пошлёт тебя на все четыре стороны.

— Посмотрим.

— А если пошлёт, что будешь делать дальше?

— Утрусь и буду жить дальше.

Дэмиан, знакомый с моими повадками, почувствовал неладное — так как я ничего не делаю просто так, значит я чего-то хотел добиться с помощью этой встречи. Но чего? И почему мне был не важен ответ князя? Парень повертел глазами, посмотрел на мою почти непредательскую улыбку и сказал.

— Ты что, хочешь убить князя Дракса?

— Потише, Дэмиан, потише.

— Ты с ума сошёл?!

— В нашем безумном мире это довольно сложно сделать.

— Тебе такого не простят. Тебя из под земли достанут!

— И в попу поцелуют. — я откинулся на спинку кресла и зевнул. — Не парься, я не собираюсь подставляться и идти в наглую. Всё будет выглядеть как нападение банды стервятников, я подкину вам пару трупов из их банды и ещё несколько улик. Кстати, все большие шишки упырей умрут на этой сходке, поэтому ты должен будешь передать моё послание остальным — повстанцы хотят поделить Тартар, мы больше не горим желанием воевать и нести потери, мы устали и занимаемся исключительно обороной. Пускай оставшиеся упыри думают, что мы слабы и не представляем угрозы, тогда они спокойно будут сводить счёты со стервятниками.

— Ты спешишь. Для такого дела нужно серьёзно подготовиться.

— Тогда отсыпь мне немного времени на эту самую подготовку. В течении нескольких дней, стервятники задушат крыс. События развиваются быстрее, чем я предполагал. Да и гиены тоже не отстают. Поэтому нам нужно успеть сделать ход раньше них, чтобы навязать свою инициативу, понимаешь?

— Я не собираюсь в этом участвовать!

А вот это уже вызвало негодование у меня, я перелез через весь стол и впился к нему в воротники.

— Это не просьба! Это наше последнее с тобой дело! Понятно?!

— Последнее?

— Ты думал, что я буду возиться с тобой вечно? Всё! Финита ля комедия. — я поднялся на ноги, подошёл к шкафу и достал оттуда тетрадь с записями.

— Что это?

— Детальный рецепт антидота, который ты употребляешь. Если устроишь встречу, то получишь от меня полное освобождение.

Дэмиан аж вспотел, он задумался над перспективами и уткнулся глазами в центр моего стола.

— А что будет потом? — спросил он.

— упыри будут обезглавлены, у них временно пропадёт центр принятия решений, возможно будет грызня за место князя. Если разборки будут сильными, то, пользуясь моментом, на них, то есть на вас, нападут стервятники. Но они сами ослабли из-за войны, к тому же им нужно время и ресурсы для восстановления новой захваченной базы. Скорей всего новый князь решит отомстить и начнёт необдуманную войну против стервятников.

— А вы?

— Либо займёмся гиенами, либо ударим вам в спину. Если победим мы, то ты станешь последним правителем Драксов. Кто-то же должен будет усмирить остатки войска и прислуги? Потом вы вольётесь в новую систему Тартара, будет ещё одно подразделение внутренних войск.

— Это то красивое будущее, о котором рассказывают крикуны?

— Я не знаю никакого красивого будущего, малыш. Я знаю лишь мир боли и несправедливости, с которым нужно постоянно бороться. Вы часть этого мира, а мы, как не крути, сражаемся с ним.

Я помахал волшебной тетрадкой, и потом убрал её в сейф.

— Когда мне просить о встречи? — оживился Дэмиан.

— Завтра — в самый раз.

— Хорошо, я всё сделаю...

— Тебя что-то смущает?

— Только то, что ты на редкость двуличная гадина.

— Да, я многоликий и, мягко говоря, не очень хороший человек. Меня многие ненавидят за то, что я предлагаю им грех, а они не в силах от него отказаться. Но больше всего меня ненавидят те, кто проиграл. Задумайся вот над чем, если я постоянно добиваюсь своего, а другие не могут мне помешать, то, может быть, я лучше разбираюсь в правилах этого мира?

Мой протеже вздохнул, собрался с силами, молча поднялся и отправился на очередной судьбоносный разговор в своей жизни. Я проводил гостя, убедился, что он убрался с острова и потом открыл вторую дверь, за которой находился Натаниель Крюгер.

— Неужто я дождался этого! — сказал бывший староста и вошёл ко мне внутрь кабинета.

— Да да, это, конечно, не план военного уничтожения упырей, но тоже неплохой вклад в дело. Ты ведь всё слышал?

— Я ничего не упустил.

— Вот и славно. Как ты понимаешь, я хочу взять тебя на это дело, Натан. Думаю, что ты как никто другой, заслуживаешь право убить князя.

— Рад, что ты это понимаешь, Эд.

— Но Ларри не должен быть в курсе.

— Как так?

— Присаживайся, я сейчас тебе кое-что объясню. Как на счёт шнапса? Это поможет слегка успокоить мысли.

— Давай.

Он присел ровно на тоже самое место, где раньше был Дэмиан, я в это время достал рюмки, поставил на стол и разлил успокоительное.

— Так вот! — продолжил я. — Представляешь, когда я пришёл к Лейну, рассказать про наш план торговли оружием, он уже был в курсе от Альвареса. Кто-то поведал ему про все детали нашей сделки с Дарием Драксом.

Натан выпил залпом, подумал и косо посмотрел на меня.

— С чего ты удумал, что это он? С нами были и другие.

— Они держались в стороне, и их особо не посвящали в курс дела. Звучит иронично, но кажется Альварес подкупил Ларри элитным алкоголем или чем-то ещё. После инцидента на острове, Ларри стал пользоваться большой популярностью у крестьян и у наших гражданских, все зовут его на «посиделки». И ещё один момент, стал бы Альварес расспрашивать простых солдат, исполняющих приказы? К кому бы он пришёл в первую очередь? Все знаки указывают на Ларри.

— И что делать?

— Порадуемся за него молча, — я пожал плечами, — просто на некоторые тёмные дела его не стоит приглашать. В этом конкретном случае скажем ему, что нас экстренно попросили продать большую партию виски.

— Тёмные дела? Но мы же хотим завалить этого гада Дария, это же благое дело!

— Если бы на кону не было ничего важного, а мой план был надёжным как Швейцарские часы, тогда да. Я бы с радостью пошёл к Бобу за помощью в организации дела. Но боюсь, что нам не дадут разрешение на такую аферу и придётся заниматься самодеятельностью.

— Не боишься?

— Ты спрашиваешь, чтобы проверить, буду ли я в этом деле до конца? Да, буду. Либо мы сейчас скинем князя и стравим упырей со стервятниками, либо хлебнём проблем по самое горло.

— Славно. Это именно то, что я хотел услышать. Ибо я тоже не собираюсь отступать. Ты уже придумал как обставить дельце?

— Скажу честно, я не матёрый киллер, но кое-какой опыт у меня всё-таки есть... Итак! Какой урок мы выучили после прошлой встречи с князем? Он любит держать дистанцию и плавать на своей вычурной посудине. Вряд ли князёк сойдёт к нам и в этот раз. Правильно?

— Правильно. Как пить дать он скажет ждать его на каком-нибудь островке.

— Ага, но в этот раз охрана должна быть настороже. Скорей всего их будут прикрывать катера или даже самодельные броненосцы. Поэтому подкрасться и атаковать с берега не вариант — нас задавят огнём.

— У нас ведь тоже есть катера и даже немного взрывчатки. Их можно как-то использовать?

— Если идти в лоб, то мы просто попадём на неравный бой. Эффект неожиданности пропадёт и нас опять задавят. Поэтому я предлагаю сыграть на нервах, просчитать их реакцию и повернуть их план в свою пользу. На это дело мы возьмём самых лучших и тупых солдат из нашего взвода. Тупые, которые не задают вопросов, будут сопровождать меня на сходке, надеюсь с этим они справятся. Остальные должны думать, что участвуют в супер секретной операции и поэтому им нужно держать язык за зубами. Часть сил останется на земле и будет следовать инструкциям, часть проведёт отвлекающий манёвр на воде. Ты справишься с управлением катера?

— Справлюсь, я ведь уже возил для тебя самогон, штука не хитрая, крути баранку, жми педали, а коробка автомат всё делает остальное.

— Тогда предлагаю тебе возглавить атаку на катерах, Натан, нужно привлечь всё возможное внимание на себя, а потом скрыться.

— Они ж будут меня преследовать?

— Надеюсь на это. Где-нибудь заранее оставим раздолбанный катер. Это должно выглядеть так, будто лодка получила кучу пробоин, двигатель вышел из строя и бандиты вынужденно высадились на ближайшем острове. Внутри катера нужно оставить пару трупов. Благо сейчас идёт война, и мы всегда можем найти пару свежих покойников в униформе стервятников. А теперь перейдём к деталям.

— В деталях нет мелочей.

— И ты снова как всегда прав.

Я достал из шкафа древнюю карту местности и положил её на стол перед Натаном. На ней уже были метки известных укреплений, мостов и ключевых объектов. Деревни, находившиеся под постоянной защитой упырей были не очень хорошо изучены, но всё-таки даже о них мы кое-что знали. Мы смотрели на эти острова, на эти давние метки, и думали о том, как поступит враг в экстренной ситуации. Если просчитать все ходы противника, то можно выиграть войну ещё до её начала.

*** Тщательно спланированный бардак ***

Дэмиан позвонил через несколько часов с не очень хорошими новостями — князь разрешил провести встречу глубоко на своей территории, на острове, который находился между форпостами баронов. Нас пригласили на заброшенный полуразрушенный док с хорошей крышей и стенами. С одной стороны мы не планировали шумиху на земле, но с другой — соваться туда на катерах всё равно было большим подвигом, любые корабли сразу заметят и попытаются перехватить. Мы отправились пешком, шли по мостам и ждали Дэмиана, как проводника. Получилась совсем небольшая процессия, и поэтому если мы огорчим князя, то он сможет прихлопнуть нас по щелчку пальцев.

Чем ближе мы подходили к доку, тем сильнее я волновался за своих парней — вдруг у них не хватит духу сунуться на территорию врага? Если Натан поплывёт сюда один, то его точно завалят, угроза будет устранена и князь спокойно вернётся в свой замок, все жертвы будут напрасны, а мне придётся объясняться перед контрразведчиками. Только победа в этой авантюре поможет мне оправдаться за самодеятельность. Дэмиан посмотрел на мой задумчивый взгляд, я понял, что волнения вышли наружу. Я собрался с силами, вспомнил, что двум смертям не бывать и улыбнулся.

— Кажется я забыл про одну приятную мелочь в этой ситуации. — сказал я Дэмиану, который сопровождал меня по правую руку.

— Какую?

— Я про рейтинг нашего шоу. Если верить прибывшим с верхних этажей, то зрители в восторге.

— Ты ещё и тщеславный?

— Нет, я про другое. Люди болеют за наше общее дело, и им всё равно, что я вытворяю ради успеха. Они хотят, чтобы кошмар в Тартаре, наконец, завершился. Представляешь?

— Это что, какое-то оправдание? Ищешь самоуспокоения?

— Можно ли назвать это оправданием и отмазкой? Наверное, да, но я его не искал и не просил. Общество само дало мне такой небольшой подарок. По-моему мило.

— Народу нужен сильный управленец, тот, кто возьмёт на себя ответственность и будет управлять им. Иначе всё скатится в хаос.

В этот момент я должен был спросить, а кто сильнее — повстанцы или упыри? Уильям Лейн или Дарий Дракс? Но решил не начинать бессмысленный спор перед главным матчем. Мы спустились в низину и прошли к большому железобетонному зданию, у которого раньше были металлические врата. Всё ценное отсюда уже вытащили, краны, инструменты, даже решётки и стёкла на окнах. Штукатурка давно обсыпалась, повсюду виднелись трещины, и я невольно посмотрел наверх — в крыше зияли метровые дыры. Док частично располагался на земле, частично выходил в воду и превращался в гавань. В самом конце площадки нас ждал виконт Джарвис, и его личная охрана. Я демонстративно не стал к нему подходит и дал знак своим парням, что нужно стоять посередине. Дэмиан изумлённо посмотрел на меня и сказал.

— Ты что? Где твоё чувство ранга? Мы должны выразить почтение виконту!

— Выражай, если хочешь, а я тут постою и подожду князя.

Дэмиан слегка испугался и побежал со своими парнями к виконту, чтобы объяснить ситуацию. Виконт Джарвис вспыхнул и крикнул на весь док.

— Эй! Я стою здесь!

— Отличное достижение, ваше виконтство! — говорил я, еле сдерживая смех.

Джарвис не выдержал и сам подошёл ко мне, мы встали друг напротив друга, его охранники и мои солдаты напряглись и приготовились к незапланированной стрельбе.

— Ты забыл своё место, торгаш! — выдал мне Джарвис.

— Вы всё неправильно поняли, виконт, — боже, как меня смешили эти титулы, я всегда произносил их с долей иронии, — я побоялся подвести князя.

— Что? — вначале он не понял, а потом подумал ещё раз и окончательно ничего не понял. — Что?! Я в том смысле, что ты такое несёшь?

— У меня возникло ужасное предположение, что вы хотите украсть мой товар, предназначенный для князя.

У меня было только одно объяснение, почему здесь в доке оказался Джарвис, к тому же на пятнадцать минут раньше срока. Он хотел выступить посредником, забрать моих девок, выслушать послание и потом отменить встречу с князем. Похоже, что он что-то подозревал или просто невзлюбил меня.

— Ты совсем с ума сошёл?! Если бы я захотел, то просто бы шлёпнул бы вас всех!

— Если бы не чувство ранга и не приказы князя. Не так ли?

— Я пришёл, чтобы проверить товар. Нельзя тратить время князя на ерунду, если они не достойны, то пусть проваливают, а своё предложение, можешь высказать мне.

К счастью, я предусмотрительно нарядил моих дамочек в чадру, они стояли в самом конце процессии в окружении моих солдат, так что виконт никак не мог крикнуть, что они уродины, а я лжец и обманщик.

— Вы же люди чести? — спросил я.

— Что за глупый вопрос! Естественно, мы люди чести, — гордо выпрямил спину.

— И ждите такого же поведения от других. Даже от торгашей вроде меня. Я дал своё слово, что товар хороший и поэтому считаю, что достоин лично презентовать его князю. Также я просил личной аудиенции, и она была обещана мне. Пусть всё пройдёт в рамках наших обещаний, по чести.

Джарвис презрительно сжал глаза и запыхтел.

— А ты не слишком много на себя берёшь?!

— А тебе нужно ещё? Если ты сорвёшь встречу, то я всем расскажу, что ты хотел забрать самую лучшую себе. Князю всё это очень не понравится, семейство Драксов будет представлено в самом неподобающем виде.

— Заткнись, мразь! — процедил он сквозь зубы. — Спорить с тобой, всё равно что драться со свиньёй. Все останутся в грязи, но свинье это понравится.

Виконт Джарвис достал из кармана рацию и передал капитану яхты, что всё чисто и можно выходить к месту встречи. Время опять замедлилось, почему-то все замолчали и стали смотреть на воду, ожидая подхода корабля. Кто-то смачно пукнул и почему-то все разом посмотрели на меня. Я поднял брови, развёл руками и ответил, что меня, конечно, обвиняли во всяких преступлениях, но такое приписывали в первый раз.

Кажется капитан яхты не спешил, он шёл плавно, рядом плавали два катера упырей, и мало того, судя по звукам, вдали шумел ещё один самодельный броненосец. Плохой знак, они подогнали сюда большие силы и при удачном стечении обстоятельств могли накрыть нас всех сразу. Я посмотрел на Джарвиса и поднял руку, как бы спрашивая разрешения задать вопрос.

— Ну что ещё? — раздражённо сказал он.

— А чё так много охраны?

— А у тебя короткая память? В прошлый раз на нас напали какие-то ублюдки! А что изменилось с того раза? Все те же люди в курсе встречи, ведь так? Поэтому надо ждать угрозы на суше и на воде.

— Блиииин! — протянул я и стукнул себя по лбу.

Корабль не успел дойти даже до середины дока, они даже не начали швартоваться, как начался шухер. В начале мы услышали тихие взрывы в дали. Я посмотрел на Джарвиса, виконт посмотрел на меня. Мы поняли, что нам не показалось, но мы не поняли, что произошло. В следующую секунду промелькнул характерный свист и сильный взрыв. Он был совсем рядом, но не пойми где! И тут затрещала крыша над головой.

Видимо кто-то серьёзно решил избавиться от меня. Они достали тяжёлые пушки — миномёты, в обычной жизни это дальнобойное, мощное и неточное оружие. Но здесь, в Тартаре, его не могли использовать традиционным способом — мина взлетала слишком высоко и ударялась об каменную крышу пещеры. Получалось, что миномётами можно было бить прямой наводкой и рушить на врагов тяжёлые валуны сверху. Не очень эффективно при разовом применении, но враги на меня не поскупились.

Когда мы поняли, что опасность не снаружи, а внутри, то стали рыпаться и бегать. В моём плане упыри должны были потерять всё руководство, я надеялся, что виконт будет на яхте, и поэтому в тот момент мне нужно было импровизировать. Я бежал рядом с ним и надеялся, что мне выпадет возможность «вонзить ему нож в спину» — но, естественно, никто из упырей не должен был это заметить. Мы все бежали к выходу, первыми добрались мои солдатики, стоявшие к нему ближе всех. Это была роковая ошибка, враг издали увидел их форму и открыл огонь из пулемётов. Кто-то прибыл на остров раньше нас и замаскировался на высоте. Охранники Джарвиса вызвали подкрепления, чтобы зачистить холмы, но на это требовалось время, которое уже почти вышло. Князь, естественно, не собирался рисковать и уже отплывал обратно.

Мы отошли от дверного проёма и снова стали озираться по сторонам — окна были только на высоте трёх метров. Я крикнул упырям, которые долго соображали, что нужно не прыгать по одиночке, а нужно сделать живую пирамиду. В этот момент сверху упал железобетонный фрагмент крыши и груда камней в придачу. Те, кто пытался сделать живую пирамиду, внезапно исчезли под обломками, мы запаниковали и вообще забыли, про наших дам.

Кстати говоря, забыл рассказать про дамочек. Естественно, я нашёл их среди новых заключённых Тартара, прибывших с верхних этажей. Я научил их гордо держать осанку, ходить как топ-модели, спокойно и величественно говорить, строить из себя принцесс. А мы их даже и не показали князю. В общем, пока мы вели переговоры, а потом паниковали, они разглядывали здание. Потом я с ними встретился, и они сказали, что там была надпись «пожарный выход» и стрелка, указывающая на люк в ремонтный отсек, откуда спокойно можно было выбраться в безопасное место.

Враг сделал ещё один залп из миномётов и тем самым окончательно обрушил крышу. Я прижался к стене, так как знал, что это самый безопасный участок при развале здания. Джарвис последовал моему примеру, и мы с ужасом стали наблюдать как перед нами падают куски бетона и каменной породы с потолка пещеры. В воздух поднялась куча пыли, дышать было практически невозможно, видимость стала на нуле. Но я знал, что виконт был рядом. Я поднял с пола увесистый булыжник, и ударил его по голове. Пришлось повалить жертву и добить несколькими ударами. Не очень чисто, но главное, что всё выглядело как смерть от несчастного случая, то есть от камнепада. Находиться внутри было уже совсем невозможно, задыхаясь от бетонной пыли, я всё-таки выполз наружу. К счастью, там кто-то в какого-то стрелял. Наверное, подоспело подкрепление упырей. Пока судьба давала мне шанс, я решил бежать без оглядки. Под пыльным занавесом, я поднялся с низины и подошёл к мосту, ведущему на соседний остров.

Я вздохнул с облегчением — вдали проходила водная баталия. Мои парни не подвели, все выступили вместе с Натаном. Три катера осмелились зайти далеко вглубь территории упырей, приблизиться к яхте князя и выбросить рядом с ним сетки с бомбами. К сожалению подойти ближе не удалось — у князя был эскорт, хорошо бронированные катера, которые перекрывали собой путь к яхте. Однако мы и не рассчитывали, что трюк сработает, мы лишь хотели напугать капитана.

Яхта вынужденно сменила курс. Я ликовал, мы правильно предсказали, что они будут делать — яхта отправилась к форпосту упырей, к ближайшему замку барона, у которого была закрытая пристань. Но я не собирался расслабляться и ждать хороших новостей. Изо всех сил я побежал к островам, мимо которых должна была проплывать яхта. Там уже должны были ждать солдаты из моего взвода с самодельными водными минами.

Пока яхта разворачивалась и маневрировала между скалами, я успел перейти на соседний остров, пробежал деревню, выдохся, отдышался, понял, что снова пора бросать пить/курить, зарядился боевым зельем, которым пичкал Дэмиана, а потом услышал звуки выстрелов. Там за бугром кого-то расстреливали из автоматических пушек и автоматов. Я побежал вперёд и вышел на крутой обрыв, здесь была деревянная лестница, чтобы спуститься вниз на пляж, где уже была бойня. Патрульный катер упырей нашёл моих парней. Он высадил десант и теперь стрелял из автоматической пушки по нашим. Мои солдаты отошли с открытого пространства на северную часть пляжа, где начинались высокие валуны и скалы, а потом следовал крутой подъём наверх острова. К счастью, я предусмотрел потери в ходе операции, все были одеты как бандиты стервятников. Когда найдут их трупы, то они станут дополнительным доказательством против них.

Нужно было что-то делать. Пока я спешно спускался вниз, я одной рукой достал рацию и приказал остаткам своих солдат сбросить мины в воду прямо сейчас, прямо под огнём противника. Это были бочки, обмотанные сеткой и окрашенные в мутный зелёный цвет, они были почти незаметны в водах Тартара и должны были пробить крепкий корпус яхты. Я матом, но вежливо, требовал от солдат выполнить приказ, а они так же вежливо отвечали, что я сам могу всё сделать, если такой умный. Мины лежали у всех на виду, прямо на пляже, мы просто притащили с собой настоящий крестьянский мусор и устроили аутентичную свалку. Они были целы и невредимы, осталось лишь привести этот дьявольский механизм в действие, одна беда, рядом плавал патрульный катер, он увлечённо стрелял в северное направление, и приближаться к нему было довольно опасно.

Я спустился вниз и очутился на южной стороне пляжа, я держался подальше от берега и бежал полусогнувшись к скалам, где можно было укрыться и найти своих. Но мои солдаты к этому времени уже поддались панике и принялись убегать с низины, они решили подняться наверх, а потрёпанный десант упырей увлёкся и попытался их догнать. Хуже всего то, что яхта князя была уже совсем рядом, она приближались к острову. Пока все смотрели вперёд, я прошёлся по следам сражения, нашёл первый попавшийся труп среди скал, достал у него осколочные гранаты и стал кидать в сторону моих мин.

Я кинул сразу две и повредил нашу кучу мусора, люди на вражеском катере вроде бы даже ничего не поняли. Бочки дружно покатились вниз, попали в воду и благодаря течению стали плыть дальше, на каждую из них мы прикрепили дырявые пакеты с особым веществом, после контакта с водой произойдёт химическая реакция, и оно станет чрезвычайно взрывоопасным, от удара о борт судна эти «детонаторы» взорвут бомбу и князю наступит конец. Моё дело было сделано, я втихаря раздел труп упыря, на всякий случай надел его форму и приготовился линять при первой удобной возможности. Через пару минут я с облегчением услышал взрывы. Мне даже захотелось поднять голову и глянуть глазком на масштаб разрушений.

Но вместо облегчения я получил разочарование. Мои чудные мины уничтожили сопровождение князя, погиб даже патруль, который решил присоединиться к эскорту, но самое главное судно осталось на плаву. У него оказалась многослойная броня ниже ватерлинии, мы пробили внешний слой, сломали гребные винты и руль, но судно осталось на плаву. Что я мог предпринять? Мне пришло в голову только одно, я достал рацию и связался с Натаном.

— Всё пропало! Цель на плаву!

— Я так и знал, что на вас верхних нельзя положиться! Всё приходиться делать самому! Где эта мразь?!

— Застряла в проливе, у него сдох двигатель и пробоины в корпусе. Ты приедешь? Приём! Ты приедешь?

Но Натан уже бросил рацию, он не собирался ни о чём со мной разговаривать. Наверное, в этот момент уважаемый читатель с укоризной скажет, что я заранее планировал использовать его как смертника. Ну да, у меня действительно была такая мысль в голове, что если всё пойдёт наперекосяк, то Натан завершит дело даже ценой собственной жизни. К сожалению, я был вынужден достать последний козырь в этой партии.

Натан вернулся, он плыл на полной скорости вперёд, а у него на хвосте были оставшиеся три катера упырей, но его, естественно, это уже не волновало. Как позже я узнал, ради этого дела он осмелился украсть со склада шашки с динамитом и спрятал их в трюме, он тоже заранее подготовился к экстренным мерам. Натан влетел прямо в одну из пробоин. Вот это уже был фатальный удар, судно одновременно покрылось огнём и стало тонуть. Пассажиры судна просто ничего не успели сделать, и никто не смог им помочь за столь короткий промежуток времени. И должен признать, я немного задержался на пляже, чтобы понаблюдать за концовкой с первого ряда. У яхты открылись раздвижные перегородки, и я увидел верхний этаж, там были практически те же самые лица, что и при первой нашей встречи, почти все придворные князя. Знать, чернь, наложницы и прислуга, всё перемешалось в последние мгновения, никто уже не соблюдал чувство ранга, все тщетно пытались спасти свою шкуру и соорудить собственный плот из подручных материалов. Один лишь князь растерянно смотрел на всё это со стороны, по-моему Дарий Дракс всё ещё хотел командовать людьми, а они почему-то его не слушались. Очень быстро эта неумелая возня закончилась и раздались страшные вопли. Клопы всегда были рядом, они проснулись от запаха свежей плоти и с радостью напрыгнули на новых жертв. Что тут сказать, ужасающая, но немного ироничная смерть — социальные паразиты стали жертвой обычных паразитов.

Глава 26. Плоды коварства

Я вернулся на главную базу повстанцев и сразу пошёл к нашим контрразведчикам с повинной. Конечно, у меня был большой соблазн приврать и свалить часть ответственности на Натана, но я не стал этого делать. Мы работали на одно дело и поэтому штаб должен был знать, что твориться в действительности. К тому же я считал, что в конечном итоге они разберутся и поймут мою правоту. Я рассказал абсолютно всё, пояснил мои мотивы, опасения, ошибки и возможные будущие дивиденды от операции. Контрразведчики внимательно слушали, переспрашивали, но не осуждали. Слушая показания, они возбудились только от пересказа моих разговоров, но не от поступков. Рядом сидел главный контрразведчик, Боб и Уилсон. Мой знакомый Уилсон посмотрел на меня уставшими глазами и спросил.

— А что ты сам по этому поводу думаешь?

— Чем искушённее игра, тем искушённее соперники. Да, я увлёкся и поэтому допустил столько жертв. Но чёрт возьми, я оборачиваюсь назад и не вижу другого решения. Мы должны были сыграть в эту безумную игру, чтобы, наконец, приблизиться к победе.

— Мы должны были сыграть в эту игру вместе. Зря ты в нас сомневался.

— Но я сомневался и в себе тоже. Если бы меня схватили, я бы сказал, что сделал всё сам, участвовали только мои люди, план был исключительно в моём стиле, а повстанцы не причём. Может быть, я даже смог бы убедить их, что меня наняли гиены, чтобы стравить всех со всеми... Как-то так. Я выложил свои мысли, может быть вы тоже поделитесь? А то мне уже неловко от вашего молчания.

— Как всегда, твои деяния сомнительны. Ты погубил хороших людей, и только за это тебя стоит публично наказать, я уж молчу про нарушение субординации и порчу народного имущества. Но ещё ты потопил главный флагман врага, который попортил нам много крови. В прошлом мы провели несколько спецопераций по его уничтожению, и все они закончились провалом. Также ты устранил Джарвиса, это был хороший управленец в стане врага, и они не смогут найти ему достойную замену. Дарий, конечно, тоже фигура, но вот его как раз легко будет заменить — он был просто ещё одним безжалостным тираном. Но самое главное пока стоит под вопросом.

— Удалось ли мне направить упырей на стервятников?

— Именно.

— Как всегда, победа может списать всё, что угодно.

— Не обольщайся, — погрозил пальцем, — даже если всё будет хорошо, то мы сначала тебя выпорем, а потом наградим.

Молчаливый Боб дал знак, что пора закругляться. Уилсон напоследок сказал, что завтра состоится важное совещание боевых командиров, на котором будут подведены итоги моей бурной деятельности. До этого момента мне следовало оставаться на базе и не предпринимать никакой активности без приказа. Я как будто сдал экзамены и теперь ждал результатов. Как вы понимаете, я не мог так просто остановиться: либо я активно бездельничаю и веселюсь, либо проворачиваю аферы. И так как я слишком нервничал для первого, то пришлось обратиться к связистам за помощью. Мне хотелось выйти на связь с Дэмианом и как можно скорее узнать последствия недавней катастрофы.

И прозвенел первый тревожный звоночек — мой протеже не выходил на связь, значит что-то пошло не так. Тогда я спустился этажом ниже и постучал в кабинет особистов, я попросил контрразведчиков задействовать нашу агентурную сеть — то есть крестьян с рациями, которые были нашими ушами и глазами в деревнях. Но Уилсон сразу отрезал.

— Мы это уже давно сделали, Дэмиан Дракс зашёл в главный замок упырей и больше его никто не видел.

— Странно он там никогда не задерживался! А другие бароны?

— Про них неизвестно.

— А что с другими бандами?

— Иди отдыхай, Эдмон.

— Как отдыхать?! Я весь на нервах.

— Почитай наш устав и посмотри сколько правил ты успел нарушать за эти два дня.

Уилсон закрыл дверь и вернулся к своим, судя по всему у них были жаркие дебаты с Бобом и личными телохранителями Лейна, и парням было явно не до меня. Тогда я отправился в зону отдыха и просто стал расспрашивать солдат, прибывших с задания. Меня интересовали любые слухи и информация с полей. Я жаждал услышать хоть что-нибудь, мне нужна была пища для размышлений, но на фронте было затишье перед бурей. Единственное, о чём мне хотели рассказать рядовые бойцы — это новости про покушение на князя, кто-то не верил, что его банально подкараулили, другие добавляли в историю небылицы, а остальные изо всех сил пытались упростить картину. Через час пустых разговоров, я устал и отправился на койко-место в наши родные казармы, чтобы обдумать текущее положение вещей.

Я, наконец, прилёг на кровать, закрыл глаза и понял, что просчитался и что-то упустил из виду. Я должен был разворошить муравейник своими действиями, но упыри стоически выдержали удар. В моей голове вертелись схемы, у меня возникло ощущение, что всё это уже было, я сталкивался с подобной проблемой в прошлой жизни, но моя память была слишком перегружена. Я годами пытался забыть лишние воспоминания и теперь там царил настоящий бардак. Раз за разом, явспоминал детали всех ключевых событий из недавнего прошлого, в них было что-то очень важное, что-то очень знакомое и опасное. Чем больше я думал, тем сильнее становился запах лжи — им что-то удалось от меня скрыть, и это что-то проявлялось только в мелких деталях. Когда-то Дэмиан Дракс сказал мне с абсолютной уверенностью, что бандиты никогда не победят и будут драться друг с другом вечно, хотя сами упыри являлись общей угрозой для всех и против них реально могли объединиться. Из его уст это звучало как закон, известный всем Драксам. Прежде чем заснуть, у меня промелькнула мысль.

— Кажется я убил не того упыря.

*** Эндшпиль ***

Я проснулся с осознанием того, что потерял мысль. Мне пришлось заново вспоминать всё, что произошло вчера, все разговоры с солдатами и последние моменты перед сном на кровати. У меня было такое ощущение, что правильное слово вертелось на языке, но я никак не мог его выговорить. Наверное, из-за этого у меня был такой растерянный вид, я как зомби вышел из казармы и отправился на собрание майоров. Так как у нас был всего один подполковник и полковник, то этот совет являлся высшим органом власти, и там могли принимать любые решения.

Перед входом я столкнулся с Молчаливым Бобом, он похлопал меня по плечу и изобразил руками знак вопроса, я лишь ответил, что почти разгадал загадку.

Он ещё раз изобразил знак вопроса и тогда я уточнил.

— Понимаешь, я уже сталкивался с чем-то подобным... В этом деле есть подводный камень, который путает всем карты.

Боб задумался, посмотрел глазами в потолок, потом ткнул пальцами на часы и на дверной проём — нам пора было на собрание командиров. Мы зашли одними из последних, за круглым столом находились все шесть майоров, но отсутствовал Лейн. Я невольно улыбнулся и спросил у окружающих.

— Я думал он никогда не опаздывает.

Дверь позади меня с грохотом открылась, наш бессменный лидер зашёл в комнату. Видимо, он только пришёл с поле боя, на сером плаще виднелась свежая кровь и дырки. Мало того, Лейн даже не успел убрать автомат АКМ, он так и висел у него на поясе на плече. Хромой походкой Лейн подошёл к центральному стулу и молча сел. Как всегда его лицо не отражало ничего кроме стали.

— Начинай, — сказал Лейн, кладя автомат на стол, — докладывай о своих результатах.

Позади меня, на стене висела большая карта Тартара со значками, отражающими текущую обстановку. Я посмотрел на неё и обнаружил, что смог укокошить целых две банды за раз. Я оживился и вернулся в поток.

— Если считать по очкам, то всё неплохо. Мне удалось наладить общий язык с гиенами, среди них есть толковые парни, прирождённые разведчики и исследователи территорий. С ними можно договориться, если, конечно, умерить их пыл военным поражением. Я настоятельно рекомендую оставить их в живых и не вести с ними войну на уничтожение. У меня есть подозрения, что на самом деле они нашли проход на верхний уровень, на Дикий Запад. Поэтому они до сих пор якобы «находят» что-то ценное в пещерах, а на самом деле торгуют с ковбоями и тщательно оберегают свой секрет. Это ещё одна причина оставить их в живых. Следующим ходом мы атакуем их всеми силами, прижмём к ногтю и переманим на свою сторону. Такс, теперь перейдём ниже.

Я откашлялся и мельком посмотрел на майоров, в целом они воспринимали мои слово нормально, можно было продолжать дальше в том же духе.

— Со стервятниками немного сложнее, там более суровый контингент, если так можно выразиться.

— Да это просто нечисть, secuaces del diablo, — сказал Альварес, покручивая в руках свою любимую курительную трубку.

— Трудно с тобой не согласиться, Мигель. В основном я веду дела с Фрэнком и его помощниками, они, конечно, тоже конченные отморозки, но благодаря опыту и естественному отбору, у них появились мозги и проницательность. Так вот, в идеальном варианте, упыри должны напасть на стервятников, пока мы будем воевать с гиенами. Потом финальный раунд, битва с упырями один на один. По моим прогнозам они все равно должны победить Фрэнка и задавить его «ресурсами». Как вы, наверное, знаете, недавно князь Дарий Дракс слегка утонул и даже немного помер. Я попытался сделать всё возможное, чтобы в этом деле подставить стервятников, я подкинул пару свежих тел из их банды, но к сожалению остались и мертвецы с нашей стороны. Рядовые солдаты, которых никто не должен знать в лицо, все были одеты в униформу врага. Мой засланец Дэмиан также должен был передать послание о мире, что якобы мы готовы остановиться и поделить Тартар. Пусть упыри думают, что мы ослабели и поэтому можно спокойно нападать на соседей снизу.

Альваресу что-то не понравилось, он буркнул ругательство на испанском, а потом задал встречный вопрос.

— Как у тебя вообще получается разговаривать с Людоедом?

— В основном с помощью слов. Я понимаю, что выглядит он скверно, но всё-таки это человек, действующий по определённым правилам. Перед ним нельзя показывать слабость и тупость, нужно иметь зубы, характер и желание обмануть ближнего своего быстрее, чем он тебя. И, наверное, тут есть некоторые сантименты.

— Сантименты?! — остальные командиры тоже удивились.

— Я рассказываю Фрэнку истории про Рэда, для него он легенда, почти икона.

— Если этот зверь улыбается тебе, то это ещё не значит, что он не вонзит нож тебе в спину. Он гораздо опаснее, чем тебе кажется.

— Фрэнк всегда проверяет людей на прочность, так что я в курсе. Но давайте вернёмся к теме. У нас есть схема, которая может сработать, если мы не пропустили некоторые неочевидные вещи. Меня откровенно пугает, что в стане упырей не произошла паника, среди них нет оживления. Пока ещё рано делать выводы, но вполне возможно, что игроки готовили сюрпризы для нас и сейчас они бахнут.

— Зацепки есть? — спросил Лейн. — Что-нибудь конкретное?

— Только косвенные улики, точнее моё чутьё и опыт, — я стал чесать лоб, напрягая извилины, — тут где-то собака зарыта, я прокручиваю последние ключевые моменты в своей памяти и вижу, что бандиты ведут себя неестественно для своей природы. Но только на стратегическом уровне, поэтому это не так сильно заметно... Мне нужно ещё немного времени, чтобы поймать и вытащить нужное воспоминание из этого проклятого котелка на плечах.

— Времени? А у тебя его нет. Я надеялся дать тебе последний шанс, но я вижу, что ты ничем не можешь нам помочь.

— Что? Что-то случилось?

— Во-первых, гиены, стервятники и упыри объединились и выступают против нас единым фронтом. Во-вторых, враг недавно провёл успешную информационную диверсию, они распространили слухи, что ты планируешь поделить Тартар вместе с бандитами и упырями, что повстанцы предали своё дело. В качестве доказательства они показали записи, сделанные скрытой камерой, это были твои лживые разговоры с главарями банд. Крестьяне возбудились и даже набросились на отряд, который я возглавлял. И это ещё не всё, Эдмон.

— Боже мой, есть что-то ещё?!

Уильям Лейн поднялся со стула и взялся за автомат.

— Я же сказал тебе в самом начале, если ты подведёшь наше дело, то я тебя убью.

У меня хорошая реакция, но даже я тут малость охренел (иначе не скажешь) и растерялся, я не успел прийти в себя, как Лейн направил на меня АКМ и нажал на спусковой крючок. Если бы не Молчаливый Боб, меня бы уже пришили на том самом месте, но он единственный, кто осмелился перечить Лейну. Боб схватился за автомат и увёл его в потолок, пули прошли рядом со мной, а некоторые даже зацепили, я получил ранение в левое плечо и в шею по касательной, ещё бы чуть-чуть и оказался бы на том свете, зато я сразу пришёл в себя и дал дёру. В это время Боб хотел как-то объяснить Лейну, что это полный перебор и чересчур жестоко, но тот уже ничего не хотел слышать. Лейну потребовалось приложить всю свою силу, чтобы отбросить Молчаливого Боба, потом он направил ствол на него и пригрозил расправой.

— Это справедливая расплата, поэтому не вздумай мешать! А то и тебя грохну.

Всё это я узнал уже с пересказа других людей и сильно позже, ибо я к тому моменту успел покинуть зал совещаний и на всех парах бежал на поверхность. Началась гонка, и ей Богу, я затылком чувствовал железную поступь Смерти за своей спиной. Если бы не добрые крестьяне, который умудрились ранить Лейна в ногу, то он бы точно меня нагнал и прибил голыми руками. Ни от кого я не бегал так истерично, как от него. К счастью, у меня всё-таки хватило самообладания, чтобы выбрать короткую дорогу, ведущую к выходу из штаба. Люди, попавшиеся мне на пути в ужасе прижимались к стене или уходили в соседние помещения, им тоже казалось, что меня преследует воплощение рока. Забежав в комнату отдыха, я постарался мимоходом опрокинуть вещи вроде шкафа и стола, и создать после себя препятствия, но судя по звуку, Лейна это только разозлило ещё больше.

Как же было хорошо, что я выбрал короткую дорогу, я уже был на последнем издыхании, когда выбрался наружу и прыгнул на ближайший припаркованный катер. Я надавил на педаль и кое-как вырулил на прямой курс. Лейн выпустил в меня несколько коротких очередей, поцарапал катер и пара пуль пролетела над моим ухом.

В голове стучала кровь от запредельного уровня адреналина, я плыл куда-то в пустоту, сам не понимая, что творю. Наверное, поэтому мне и удалось уйти от преследования, я заплутал и оказался где-то за территорией гиен, судя по огням и дыму, рядом были последние лагеря мародёров, которых они добивали.

Я, наконец, выдохнул и стал думать над тем, что делать дальше. У меня на руках не осталось никаких карт, практически ничего. Когда я решил убрать Дария, я сыграл в ва-банк, теперь мне нужно было взять взаймы и сделать тоже самое ещё раз. Мой разум искал другой выход, я должен был усидеть на двух стульях сразу — чтобы выполнить миссию и остановить машину судного дня, я должен выжить и помочь повстанцам победить, но сейчас они сами меня хотели прикончить и единственным спасением от них были бандиты или упыри.

Из воды выплыл крокодил и попытался ласково укусить мой катер за бочок, я опомнился от тяжёлых дум и понял, что для размышлений мне стоило бы подыскать более подходящее место. Выбор был невелик, я поплыл к Расселу, в безопасную, тьфу ты, в нейтральную зону.

Глава 27. Тайны Тартара

Я оставил катерок глубоко за скалами, чтобы его не нашли, всё-таки он был моим последним имуществом, а потом отправился в заведение пешком. Благодаря привычке искать новые связи, я сразу после первой встречи с Расселом стал искать чёрные камни. Я отдал ему в долг целую дюжину и потому мог являться к нему в любое время, чтобы было как раз кстати.

Меня впустили внутрь, почти пьяной походкой я зашёл в кабинет к молчаливому хозяину и рухнул на ближайший диван для отдыха, я попытался заделать раны своим галстуком и носовым платком, и одновременно продолжал думать. Сегодня здесь не было никаких клиентов, я мог спокойно посидеть и раскинуть мозгами. Почему-то я стал говорить слух.

— Повсюду обман, причём неестественной природы, так обычно не бывает, наверное, поэтому я так облажался...

— Угу, — буркнул Рассел, как всегда сидевший за столом и потрошивший рыбу.

— Даже ты ходячий обман.

— Угу, — снова буркнул, даже не слушая меня.

— Ты должен был быть благосклонным ко всем, ведь ты торговец?

— Угу.

— У тебя даже табличка есть про безопасную зону.

— Нейхераль... Кхе-кхе, — разразился кашлем, — нейтральную.

— Ну да, то есть ты по-любому не должен кого-то просто так гнобить.

— Уху.

— Уху, блин! Ты всем помогаешь, а меня обслуживаешь самым скупым и формальным образом. А когда Микки и Фрэнк попросили устроить мне засаду, то ты согласился. Разве так обходятся с новыми клиентами? Ты нарушил собственное правило нейтральности.

Неожиданно для меня, Рассел остановился, задумался на секунду и потянулся к нижнему ящику стола. Я находился в таком состоянии, что ожидал увидеть пистолет, но он достал мутную бутыль сивухи, выпил одну рюмку в лекарственных целях и сказал.

— Ты прав. — с голосом у него стало намного лучше, видимо, настойка придавала ему сил. — Поэтому я пересмотрю своё прошлое решение.

— Какое?

Вместо ответа, Рассел достал из дальнего ящика стола белоснежный конверт с губной помадой и протянул в мою сторону. Я догадывался от кого он мог быть, а потом не теряя времени вскочил с дивана и вырвал его из рук.

— Как он к тебе попал? — спросил я.

— Человек из Дикого Запада передал его сталкеру гиен. Кто-то попросил вручить это письмо лично в руки главному торгашу Тартара.

— А! Я понял, кажется Сюзанна боялась упоминать моё имя вслух и тем более писать его на конверте. Но она догадывалась, что я опять займусь торговлей и потому письмо дойдёт до адресата.

Я вскрыл послание и стал читать, стоя прямо рядом со столом Рассела. Как всегда она не стала заморачиваться с шифром как Ребекка, а просто написала всё на чувашском языке, который почти никто не знал. Для вас я, естественно, напишу перевод.

«Эдмоша! Нас с Райтфоллом и Рупертом сцапали! Мы долго скрывались от армии роботов, Ребекка пыталась нас спасти, но её сбили. Наш корабль в осаде, однако роботы не пытаются проникнуть на него, наверное, он нужен им в целости и сохранности. На меня нацепили электроошейник и отвели к этому Кабалищу Поганому. Противный мерзавец! Он предложил мне выбрать несколько секторов для проживания в своём «раю», но ничего не рассказал про Тартар, про я него я узнала только потом. Короче, я выбрала творческий сектор, хореографию, танцы, театр и кино. Я изо всех сил пыталась быть хорошей девочкой, но меня хватило только на неделю. Представляешь, этот Кабал такой пуританин! Мне простили две драки и запой, но выгнали за оргию! (Жаль тебя там не было, но мы обязательно наверстаем упущенное). И потом я почему-то покатилась быстро вниз и упала в Дикий Запад. Я бы дошла и до Тартара, но мне прощали любые преступления, всех остальных моих коллег уже отправили к вам, но не меня. Только потом я догадалась почему. Этому могло быть только одно объяснение — там внизу был ты, и Кабал хотел нас держать раздельно, чтобы нам труднее было организовать побег. Ради этого Кабал даже ввёл изменения в реалити-шоу Тартар, с помощью компьютерной графики он заменил одного персонажа. Угадай, кого? Представляешь, на других этажах тебя знают как Эд Экман! Но я всё равно догадалась, что это ты, никто другой так кривляться не может! Я вижу там у тебя полно врагов, надеюсь моя уловка сработает как надо. Тьфу ты, опять я начала трепаться о всякой фигне, но да ладно, не выбрасывать же труды. Так вот, я спросила фанатов шоу Тартар, где Микки Роуч мог бы скрыть клад, и один из кинокритиков дал ответ. В прошлом сезоне крысы нашли старый лагерь первопроходцев на чудном острове в форме пятиконечной звезды, всё ценное они давно забрали с собой, но Микки понравилось это место, и он там долго бродил в поисках сокровищ, пока не увидел глубокую лужу в скалах. Прежде чем уходить, он бросил фразу своим людям, что сюда надо притащить герметичный контейнер со склада, так что скорей всего это то самое место. Вот как бы и всё, даже не знаю, что ещё сказать. Наверное, мне осталось только пожелать тебе удачи! Жду тебя на Диком Западе, в дыре под названием Бримстоун, я буду на виду, и мы там обязательно пересечёмся«.

Я услышал шаги за спиной и как можно быстрее убрал письмо во внутренний карман пиджака. В комнату вошёл Фрэнк Людоед и Крэнк, у них явно было хорошее настроение, они чувствовали моё слабое положение и теперь хотели вдоволь порезвиться.

— О, Эд! — усмехнулся Крэнк. — У тебя такой вид, что я готов пустить слезу от жалости! Как там это называется? Крокодиловые слёзы?

Фрэнк подхватил песню.

— Не уж то это всё правда? Повстанцы тебя вздрючили и кинули?

Эти двое обошли меня с флангов и положили руки на плечи, словно мы были давними друзьями. Я вздохнул и ответил.

— Парни, не буду скрывать своего бедственного положения, — невольно потёр шею с раной, — мне конец, мне вынесли смертный приговор.

— Да, ладно?! Да, неужели?! — разулыбался Крэнк.

Фрэнк вежливо подтолкнул меня к дивану, мы присели, Крэнк откуда-то достал бутыль настоящего Джека Дэниелса, он принёс пару стаканчиков, разлил смесь и вручил мне один. Я без колебаний выпил и попросил ещё.

— Так что произошло, Эд? — спросил настойчиво Фрэнк, сидящий по левую сторону. — Как так получилось, что Лейн хотел тебя укокошить?

— Да, блин, сам виноват. Я предлагал ему начать торговлю оружием, а он сказал, что если я накосячу, то он меня прибьёт. И надо же! Налей ещё, Крэнки. Так вот, и надо же! Я накосячил. Как так вышло, мать вашу?! — я схватился за голову. — Никогда такого не было и вот опять! Я так накосячил, что открыл новый уровень дна в этом деле! Всё пошло не так! Даже то, что не могло никуда идти! Этот ваш Тартар одно сплошное кидалово!

— И что потом? — Фрэнк хотел услышать всю историю. — Тебе устроили разговор в тёмную? Если так, то как ты сбежал?

— Какой ещё разговор в тёмную, Фрэнки? Это ж не бандиты вроде нас, это ж идейные фанатики-моралисты. Короче, я был на совещании, а Лейн только что вернулся из деревни, где на него напали крестьяне, но я об этом ещё не знал. Я как бы отчитывался о своих подвигах, говорил какой я крутой. А потом бац! Лейн выложил мне последние новости. А потом представляешь, — говорил я в сердцах, — он взял автомат, чтобы пристрелить меня. Ёкарный бабай мамай! Если бы не Боб, он бы меня в решето покромсал. Я бежал от него как угорелый и едва успел прыгнуть в катер.

— Совещание? То есть сходка главарей была? И зачем тебя туда позвали? Ты ж вроде не самый авторитетный повстанец?

— Они хотели меня отчитать за кое-какие проделки.

— Какие?! — почти зарычал Фрэнк, он явно знал, что я хотел подставить его банду с убийством князя и это, естественно, ему не нравилось.

— Давай не будем о мелочах! Теперь это не имеет значение.

— Теперь имеет значение то, что ты в наших руках, Эд.

Фрэнк положил руку мне на рану и расковырял её, а Крэнк держал меня в это время, чтобы я не рыпался. Фрэнк что-то увидел, а потом проверил другую рану на руке.

— Ну что? — спросил Крэнк.

— Настоящие, и парню реально повезло, ещё немного и кирдык артерии.

— А? — я искренне удивился и стал соображать над тем, что тут происходит. — Чё вам ваще не нравится, парни?

— Да, забей, — махнул рукой Фрэнк. — Проехали уже, с виду всё чётко, всё сходится. Ты реально умудрился так налажать, что переналажал и оказался у нас, на правильной стороне, на стороне победителей.

До меня долго доходило очевидное, но только потому, что я был прямым участником событий. Я задумался — а чего они проверяют? Это ведь всё было на самом деле. А потом, наконец, я понял. Моя история выглядела немного театрально. И что это значило? Разве повстанцы и Лейн могли устроить представление? А если ради дела? Но зачем?

— Минуточку, как ты сказал, Фрэнки? Всё сходится? То есть вы уже были в курсе всего того, что произошло?

— Оу, — улыбнулся Людоед своей кошмарной улыбкой, — кажется я проговорился, а ты начал соображать. Ну да, Эд, мы уже были в курсе всего.

— Ёлы-палы, да не может быть! Это ведь Альварес? Он предатель?

— Ну а кто же ещё, Эд?

Честно говоря, я не привык работать с хорошими людьми, у которых были благие намерения. Предугадать Ларри было просто, а вот подвох с Альваресом я конкретно пропустил.

— Теперь я кажется начинаю понимать, что тут творилось на самом деле. Я помню, что когда-то повстанцы заслали к вам шпиона? И я всё думал, а каким образом? Это могло быть на почве религии, Альварес воздействовал на совесть не совсем прогнивших бандитов из латиносов, чтобы получать от них информацию и внедрять к ним своих людей. Но эта связь была двусторонней, он встречался и разговаривал с бандитами, поэтому вы тоже могли на него воздействовать. Альварес хотел остановить меня и мой греховный бизнес, и ему нужна была ваша помощь, чтобы нанять киллеров и свалить на кого-нибудь вину.

— Молодец, молодец, а сможешь догадаться, что произошло дальше?

— Вы не собирались помогать ему за какую-нибудь мелочь. Вы попросили сдать мои планы, вы стали вытягивать из него информацию. Поэтому моя идея с наркотиками не увенчалась успехом.

— Какая ирония, не правда ли? Альварес говорил, что ты заключил сделку с дьяволом, и чтобы избавиться от тебя, он сделал тоже самое... Альварес рассказал о вашей перепалке с Лейном, мы сначала в это не поверили, но всё-таки решили убедиться. Альварес настаивал на том, что тебя нужно утилизировать как ненужный мусор. Мы, естественно, пообещали сделать грязное дело.

— Что-то мне подсказывает, что вы не собираетесь выполнять обещание?

— Но для этого тебе придётся сильно постараться. Если ты действительно бесполезен, то отправишься кормить клопов.

— У меня, конечно, есть пара тайников с бухлом, оружием и порножурналами, но думаю вам нужны более серьёзные вещи.

— А какой от тебя может быть прок? Единственное, что ты можешь сделать, это провести нас на главную базу крикунов. Ты знаешь её изнутри, ты бывал на складах с оружием и в самом штабе. Мы собираемся провести решающий штурм, пробить оборону и залезть внутрь. Ты пойдёшь в первом отряде.

А вот, собственно говоря, и суть операции повстанцев: я стал идеальным кротом, я блистательно сыграл свою роль напуганного и отчаявшегося человека, потому что я не играл, а прожил все эти события по настоящему, поэтому бандиты, которые вдобавок имели подтверждение от Альвареса, купились на уловку. Значит повстанцы хотели заманить все вражеские войска в ловушку? В тот момент я задумался, а что если я ошибаюсь, меня просто выперли, а я тут выдумывал несуществующие хитросплетения? Мой опыт подсказывал, что произошедшие события были мягко говоря экстраординарными, в обычной жизни всё случалось совершенно по-другому. Я вспомнил слова Уилсона и решил не сомневаться в своих коллегах по опасному бизнесу, всё-таки они тоже были толковыми ребятами.

Я резко встал, прошёлся по комнате, посмотрел на сидящих на диване бандитов и бросил им фразу.

— Дайте минутку подумать и я ваш.

Крэнк усмехнулся.

— Какая ещё минутка? Ты уже наш со всеми потрохами, Эд!

— Да блин, дайте в сортир сходить, мне просто нужно подлатать себя, а то я кажется шатаюсь от потери крови.

— Смотри, не заблудись, Эд.

— Да не парьтесь, я не собираюсь сбегать, даю слово.

— Поверить твоему слову?

— Купеческое слово — твёрже гороха.

Судя по их рожам, они не поняли суть поговорки. Я вышел в склад Рассела, нашёл дверь туалета, закрыл её за собой на замок и стал обыскивать самого себя. У меня появилось предчувствие, что повстанцы могли на всякий случай поставить мне самодельный жучок, когда я спал как мёртвый конь в казарме. Через минуту я обнаружил, что мне заменили каблук в ботинке и пришили ещё одну шпионскую штучку за воротник пиджака, судя по всему они пеленговали мои координаты и даже прослушивали разговоры. Я вздохнул с облегчением, значит я всё-таки был в игре и мог принести пользу. Когда я искал жучки и увидел конверт Сюзанны с помадой, я, наконец, понял, где прокололся. Точнее говоря, я вспомнил тот случай из давнего прошлого, который до боли напоминал события Тартара. Я вернулся к бандитам и почти подпрыгнул к Фрэнку.

— Опаньки! У меня появился к тебе разговор с глазу на глаз.

— Чё блин? Хорош время тянуть. На кой чёрт тебе разговор, если ты ничего не можешь мне предложить?

— Я хотел поговорить о ней, — я очень настойчиво посмотрел в глаза Фрэнка.

Людоед понял о ком идёт речь, и, естественно, он не хотел обсуждать такие дела рядом с Расселом и тем более с Крэнком. Он сразу занервничал, поднялся на ноги и позвал меня выйти. Крэнк хотел было что-то возразить, но Людоед зарычал со всей злостью.

— Даже не рыпайся! Это моё лично дело.

Мы поднялись на этаж выше и закрылись в спальне Рассела, где к слову царил идеальный порядок.

— Как ты догадался, умник?! — первым делом спросил стервятник.

— Я вспомнил как ты оберегал Красавчика Джека. Я стал думать, а какой в этом смысл? Здесь могло быть только одно! Баба. А на какой хрен такому бандюгану, как Людоед, заботиться о чувствах какой-то бабы? Да, наверное, потому, что это самая главная баба Тартара. Она управляет упырями и манипулирует остальными бандами. Она выбирает себе фаворита, какого-нибудь красавчика, который ей приглянулся, и начинает снабжать его оружием. А потом она сменит предпочтения и выберет новую игрушку, чтобы дальше раздирать банды между собой. Теперь понятно, почему князь согласился на моё предложение. Потому что упыри уже знали, что схема рабочая.

— Ты очень проницательный умник!

— Не, — махнул рукой, — я же тебе говорил, я очень долго работал с Рэдом. Я всё это уже видел, просто никак не мог вспомнить.

— Ну хорошо! Ты узнал наш маленький секрет. Но даже не вздумай шантажировать меня этим! — достал свой тесак и поднёс его к моему носу. — Только попробуй заикнуться и я на куски тебя порежу!

— Успокойся! Шантаж — это не мой стиль, я даже и не думал тебя пугать этой ерундой.

— Тогда зачем ты меня позвал? — Фрэнк с удивлением опустил оружие.

— Я же тебе говорил, я хотел предложить тебе выгодное дельце. Я хочу заменить Джека.

— Что?

— Он ведь уже малость спился и теряет форму. Скоро он перестанет быть привлекательным в её глазах, и тогда она выберет другого. Может быть это даже будет человек из банды гиен. Как тебе такой поворот?

— А с чего ты взял, что ты подходишь?

— Потому что она мной заинтересовалась с самого начала. Она ведь была на нашей первой встречи с князем. Я принял её за простую наложницу, дама в откровенном красном платье, она массировала пузо князя. Почему она вышла из своих покоев в тот раз? Чтобы глянуть на меня. Я предполагаю, что она не часто выбирается из замка, поэтому её не было на яхте князя, когда я его грохнул.

— А может ты вызвал у неё лишь небольшое любопытство?

— Отнюдь. Уверен, что она девушка не промах и видит перспективы. Зачем она согласилась на торговлю оружием, если сама этим занималась? Потому что она делала это в тайне и довольно медленно, постепенно давая то одним, то другим. А тут вылез я и оказался идеальным помощником. Я делал тоже самое, только со всеми сразу и с улыбкой.

— Чёрт знает, что у этой бабы на уме. В принципе их вообще понять сложно, а её так и подавно.

— Значит добро?

— Добро на что?

— Ты устроишь мне аудиенцию?

— Прям сейчас, что ли?!

— А когда, блин?! Чем быстрее я ей понравлюсь, тем быстрее стану приносить пользу. А завтра она может найти кого-нибудь другого, вдруг она об этом уже думает?

— Ты как всегда прав, Эд.

Фрэнк тяжело вздохнул и присел на кровать Рассела, он достал сигаретку, посмотрел на неё, подумал закурить или нет, а потом сказал.

— Раньше всё было намного проще и веселее. Я был обычным бойцом, рубил врагов направо и налево, кутил вечерами, искал приключения. Но, чёрт возьми, никто не убежит от времени. Все мои друганы умерли, один за одним. И тут я оказался самым опытным и авторитетным гангстером на районе. Пришлось заботиться о банде, пришлось брать ответственность и думать. Постоянно думать о будущем. Это просто убивает.

— Кто она? Как её зовут?

— Марго. Фамилия, естественно, Дракс.

— И какой у неё статус?

— Управляющий гарема, первая жена князя.

— Всего-то?

— Ей хватило. Как я понял, это что-то типа заведующего хозяйством замка. Князьки меняются быстро, их убивают, чтобы самому сесть на трон, а вот верховная жена всегда остаётся.

— Как она управляет Драксами?

— Да никак, просто раздаёт умные советы и её слушают. Хотя, с другой стороны, я точно знаю, что к ней в гарем лезут молодые Драксы, желающие красиво «отдохнуть», она вертит ими как куклами. Говорят, что она вся в мать, это она всему ею научила, но мне кажется, там настоящая школа ведьм. Там все умеют строить глазки.

Ну да, именно поэтому я и не мог победить, все мои коварные интриги были обречены на провал, потому что за мной со стороны наблюдал такой же коварный и хитрый игрок. Пока она оставалась в тени, я никак не мог предвидеть её действия.

— Тогда что произошло после смерти князя?

— Она просто щёлкнула пальцами и огласила завещание князя. Она была готова к такому повороту. Марго быстро выбрала барона и сказала, что ему нужно делать.

— Марго была недовольна из-за того, что я потопил яхту с Дарием?

Фрэнк пожал плечами, он отошёл от мыслей и поднялся с кровати.

— Сам спросишь, когда будешь ползать перед ней на коленях... — Фрэнк хлопнул меня по плечу. — Тебя нужно привести в порядок, у меня есть для этого специальная гримёрная, где я наряжаю Красавчика Джека.

— Зашибитильная идея, я заеду к тебе через пару часов, когда улажу последние дела в Гранд-Вилладж.

— Ты сдурел? Повстанцы объявили охоту за твоей шкурой. Они заявили, что ты предал дело и пытался в обход всех договориться с упырями. Теперь ты должен быть под моей защитой, чтобы выжить.

— Я понимаю, но я не собираюсь рисковать почём зря, мне нужно перехватить одного человечка, он теперь заведует моей бухательной лавкой, я помню маршрут поставок и смогу встретиться с ним в безопасном месте. Его нужно подкупить до того, как начнётся штурм главной базы повстанцев.

— А-а-а, Альварес рассказывал, что среди вас есть продажный чел, как его там, Ларри, ему понравились чёрные камни, за которые можно тусить у Рассела. И почему он так важен?

— Теперь на нём завязаны патрульные катера и часовые, это специальные люди среди крестьян, которые докладывают по рации о приближении врага. Если Ларри просто убить, то его заменят, но я могу убедить его закрыть на всё глаза. Он просто проспит надвигающийся штурм.

— Ну, ладно, — сказал Фрэнк с лёгким подозрением, — но мои парни присмотрят за тобой.

— Ага, но только издали, а то спугнут хлопчика и дело накроется медным тазом.

— Ты просто побазаришь с ним на берегу и вы разойдётесь?

— Ну, не совсем, если он согласится, то мы прогуляемся до моего тайника с камешками. А потом я сразу к тебе.

— Понятно, тогда всё, давай шевели ластами, времени не так уж и много. Сейчас я забью стрелку с Марго, потом напудрим тебе носик, устроим встречу и будем готовиться к штурму. Нужно нанести удар как можно скорее, пока крикуны не прочухали, что мы задумали.

Глава 28. Решающая битва за Тартар

Наконец я вспомнил, что на катере была аптечка с нормальными бинтами, жгутами и средствами для перевязки ран. Я посмотрел на часы, прикинул куда Ларри должен был закинуть товар и отправился прямиком к цели. К счастью, Людоед посадил мне на хвост своих самых опытных ищеек, они держались вне зоны видимости и шли за мной почти на слух. Пришлось забыть о деликатности, я сделал полицейский разворот на катере и причалил вплотную к пирсу, где разгружали ящики с моим самогоном. Люди, уже инстинктивно боявшиеся волн с водой, вздрогнули и стали орать на меня, я увидел среди них Ларри и крикнул ему.

— Я знаю где клад Микки Роуча!

Ларри прервал свой разговор со старостой, глянул на меня, задумался, а потом переспросил.

— Тот самый клад?

— Тот самый.

— Ты в курсе, что мы должны арестовать тебя и отправить под трибунал?

— Я думаю, что ты и твои люди сделают исключение на этот раз. Я ведь не стал сдавать тебя за твою любовь к чёрным камешкам.

— Так! Давай продолжим беседу тет-а-тет.

— Ладушки, запрыгивай на свой катер и следуй за мной, мне здесь небезопасно находиться.

— Я могу к тебе.

— Нет, тебе понадобиться судно, чтобы увезти товар на базу.

Без лишних слов мы отплыли куда подальше, я зачитал ему послание от Сюзанны, он почувствовал запах наживы и быстро забыл про осторожность. Мы с ним уже где-то видели забавный остров-звезду на карте, дело оставалось за малым, нужно было освежить память, найти его ещё раз и добраться до этой точки. Мне даже не пришлось говорить Ларри, что мы спешим, так как дела и так неплохо складывались. Остров оказался далеко на юго-востоке, там где уже не было крыс, а стервятники ещё не успели их заменить. Нам даже не нужно было петлять и уворачиваться от патрулей, мы прошли по неохраняемой, а точнее сказать, по временно заброшенной зоне.

И вот показался он, тот самый неказистый серый островок, который прижимался к каменным стенам и глубоким пещерам. Через несколько минут странствий мы нашли довольно обширную и глубокую мутную лужу.

— Вот оно! Мы нашли его! — возбудился Ларри.

— Только мы кажется поспешили.

— Ой, действительно. А как мы будем его доставать?

— А мы с собой инструменты взяли?

— Какие ещё на фиг инструменты? Рядовой набор кладоискателя Тартара? Я думаю такая вещь не продаётся в наших магазинах.

— Не будем пессимиздеть! Уверен, мы соберём как-нибудь верёвку с крюком и порыбачим.

— А если там монстры всякие?

— Хм, возможно, давай тогда подстрахуемся.

Мы отошли на безопасное расстояние, спрятались за сталагмитами и стали кидать обыкновенные ручные гранаты. Игроки в бейсбол из нас были никудышные, но через некоторое количество попыток нам всё-таки удалось попасть куда нужно. Мы ожидали услышать небольшой хлопок, а тут земля содрогнулась под ногами, кто-то проснулся от взрыва гранаты и теперь поднимался наверх, чтобы выразить своё недовольство. Мы с Ларри сразу забыли про всякие там сокровища и побежали к нашим катерам. Как только я запрыгнул на свою посудину, то услышал грозный рёв, там была какая-то химера, «созданная» из толстокожего ящера и медведя с острыми шипами на брюхе, в общем жуть неимоверная и не одна. Но эта жуть сама спасалась бегством от того, кто выходил из глубин. Трудно описать неведомую зверушку, которую увидел в первый раз в жизни и то мельком. Скажем так, это был динозавр с ластами. Он выбрался наружу, сожрал кто был под руку и поплыл искать себе новую пещерку. Я связался с Ларри по рации, когда всё утихло мы подплыли к остаткам острова и увидели печальное зрелище — на поверхности воды плавали гнилые доски, старые палатки, пластиковые пакеты и распухшие пористые кости. Здесь мы можем только гадать, но, наверное, первопроходцы сделали подземный бункер на этом острове, а потом к ним забрались монстры и всех съели. Кости стали такими либо из-за кислоты (пищеварительный сок монстров), либо из-за мелких насекомых и злобных бактерий. Мы подплыли к месту, где раньше была лужа и стали заниматься рыбалкой. Через двадцать минут нам удалось вытащить первый герметичный контейнер. Мы с нетерпением открыли его, и увидели идеально сохранившиеся мешки с сухой смесью, на них было написано: «Свиной корм x10».

*** Марго ***

Забавно было увидеть в логове стервятников гримёрку, это была самая тайная комната Фрэнка, он банально стеснялся рассказывать об этом другим людям. Он позиционировал себя как жестокий бандит, и в тоже время ему приходилось искать милость женщины, а она даже не являлась авторитетным гангстером, как выражался сам Фрэнк. Он хотел бы слезть с крючка, но вся его банда держалась на поставках оружия, боеприпасов и топлива от упырей. Поэтому пока он плясал под её дудку и ждал возможность получить свободу.

Я ненадолго задержался у стервятников, меня привели в порядок, искупали, приодели, побрили, причесали, а потом Фрэнк стал гнать меня навстречу. Большую часть пути мы проплыли на катерах, а потом вышли на берег для пешего путешествия. Но мы не направились прямиком в крепость Драксов, Фрэнк сделал крюк и увёл нас в сторону от пункта назначения, он приказал своей банде ждать у лифтовой зоны, а мы с ним отправились в витиеватые и широкие пещеры. Как я и думал, у крепости должен был быть ещё один секретный вход. Все кто заплывал через парадные врата попадал на глаза прислуги и рядовых солдат, поэтому упырям нужен был путь для особо важных гостей, чьё присутствие не должно было афишироваться. К тому же, в случае осады, этот путь обходил блокаду и позволял проводить атаки в спину нападающим.

Фрэнк остановился перед каменной стеной и стал щупать поверхность в поисках спрятанной кнопки. Я стал говорить чуть громче обычного, чтобы привлечь внимание повстанцев, прослушивающих наш разговор.

— Ну и пещерка, здесь можно даже на машине кататься.

— Ясен пень, можно! Поэтому здесь и построили проход. Ты мне не мешай, я делом занят.

— Мне кажется нужно ткнуть на большой коричневый речной камень, вот этот, он такой гладкий и овальный.

— Я на него уже нажимал! Теперь нужно найти второй.

— Он тоже же овальный? Может я помогу?

— Да блин, он не овальный, а в виде ромба. Одна беда, я постоянно забываю, что такое ромб.

— Это как масть бубны. Вон там сверху в правом углу.

— А-а-а!

Мы зашли в просторное помещение аля гараж и сразу наткнулись на упырей охранников. Они сидели за столом и от скуки играли в карты. Нас слегка обыскали на наличие оружия и повели по винтовой лестнице на верхние этажи. Я постарался выразить вслух удивление мерами безопасности, чтобы повстанцы услышали, что их ждёт. Нас сопроводили наверх в просторное помещение, заставленное картинами, музыкальными инструментами, статуями и строительным мусором, сюда приносили всё, что было жалко выкинуть. Я сразу воспользовался моментом и сказал.

— А мы не заблудились? Куда нам теперь идти, направо?

— Куда прёшь, слепой?! — оживился главный охранник. — Иди за нами, тугодум, нам нужно идти прямо по главному коридору!

— Извиняйте, чё то разволновался. Ну значит идём прямо по самому широкому коридору.

Мы упёрлись в очередную железную дверь, которая отодвигалась в сторону, мы внезапно вышли на яркий свет, и мои бедные светочувствительные глаза сразу закрылись в щёлку. Но я предвидел такой поворот и заранее попросил Фрэнка найти мне стильные солнцезащитные очки, конечно, без них я выглядел бы ещё лучше, но выбирать не приходилось. Дальше начинался небольшой кусочек цивилизации, паркет и пушистый ковёр под ногами, двухуровневые люстры на высоких потолках, обои и живопись на стенах. И как я понял, это было только начало роскоши. Нас снова стали вести по коридорам замка, постепенно мы поднимались наверх и приближались к цели.

— Так вот, где живёт хозяйка Тартара, — сказал я, увидев роскошные двери из красного дерева, которые охранял почётный караул из ряженых солдат, — на самом верху, в самом центре замка.

К нам подошли личные телохранители гарема и сказали.

— Этот, — указал на меня, — пусть зайдёт, а ты, Фрэнк, подождёшь снаружи.

— Ну да, — вздохнул Фрэнк, — меня с такой рожей туда никогда не пустят. Но я хотел бы поговорить с новым князем.

— Хорошо, мы тебя отведём, будешь ждать приёма под его дверью.

Фрэнк вздохнул с неимоверной тяжестью бытия, он с трудом переносил такие «процедуры» и я решил его приободрить.

— Да не парься, Фрэнк, это ж аристократы, они долбанутые на всю голову — иначе они не могут.

Охранники выпучили глаза, услышав такое, а Фрэнк едва не заржал. Я, не теряя времени на скучные лекции, взялся за ручки дверей и, наконец, зашёл в её покои. Она лежала в центре на дорогой софе в окружении «подруг» наложниц, которые воспринимали её также, как и рядовые бойцы Фрэнка. Естественно, они хорошо поработали над обстановкой — разноцветные полы с декоративной штукатуркой и Иранскими коврами, разукрашенные мраморные статуи римских Богов в шёлковых одеждах, винтажная антикварная мебель, прислужники евнухи с опахалами и подносами, приносящие деликатесы.

Пока Марго полулежала на софе, две подружки делали ей маникюрчик ног, а она сама читала книжку «Мир и Война», это было то самое пародийное произведение, о котором мне когда-то рассказал Лейн. Я плавно подкатил к ней, присел поближе к её ручкам и бережно поцеловал их.

— Мадемуазель! Я ваш большой фанат.

— Да что вы говорите! — улыбнулась она и отложила книжонку.

— Я многое повидал и должен сказать, что вы меня знатно подловили. Раз и вся моя схема рухнула, — продолжил говорить я, не вставая с колен.

— Это небрежная лесть или разновидность мазахизма?

— Скорее второе. Жизнь такая скучная штука, что иногда мне нужен хороший удар, чтобы почувствовать себя живым.

Она убрала руку из моих объятий и стала пристально разглядывать меня.

— Знала я таких хитрецов как ты, неугомонные алчные мерзавцы, вы никак не можете остановиться. Думаешь, я поверю, что ты хочешь служить мне верой и правдой?

— Мадам! Поверьте мне, я не такой! На самом деле я белый, пушистый и покладистый. Повстанцы приказали провернуть мне одну аферу, вот я и провернул. Без злого умысла.

— Да ну... Не люблю когда от меня что-то скрывают, я хочу взглянуть на эти бесстыжие глаза.

Она деликатно взялась за мои очки, и я вынужденно сказал.

— Пардоньте, сударыня, у меня есть одна слабость — я не переношу яркого света.

— Я не привыкла получать отказы, Эдмон. — потом она обратилась к прислуге. — приглушите свет, немедленно.

— Спасибо, так намного лучше.

Марго убрала солнцезащитные очки и попробовала заглянуть мне в душу. Не знаю, что она там увидела, но через минуту она сказала.

— Забавно, в начале ты показался мне игривым и наглым, а теперь я вижу усталость.

— Эх, — вздохнул я, — трагедия всей моей жизни. Я один из последних представителей своего рода. Я поклялся самому себе, что выживу не смотря ни на что. Но с каждым днём идти вперёд становится всё сложнее и сложнее, иногда я чувствую, что полностью выдохся.

— Значит тебя беспокоит только своё выживание?

— Да! В конце концов, всё ради этого и делается, разве не так?

— И ты готов выполнять все мои приказы ради этого?

— Конечно!

Она дала знак подружкам, что с маникюром покончено и выпрямилась на софе, потом протянула мне ножку и сказала.

— Давай, покажи свою преданность.

— С удовольствием!

Нашла кого и чем испытывать. Я человек не большой гордости, ради выживания я способен и не на такое, в общем я принялся с усердием «ласкать» её ножку, она была приятно удивлена и продолжила.

— Ты был плохим мальчиком?

— Да! Да! Я был очень плохим мальчиком!

— Тебя стоит наказать.

— Да, накажите!

Она взяла меня за щёки и потрепала.

— Тебя стоит отшлёпать?

— Да, да, я полностью в вашем распоряжении.

— Ты на всё готов ради меня?

— Тысячу раз да.

— И Фрэнка убьёшь ради меня?

Я улыбнулся и покрутил глазами.

— Это ведь вопрос с подвохом?

— Даже если так, то всё равно отвечай.

— Если вы прикажите, моя мадемуазель, то я, естественно, постараюсь вонзить ему нож в спину. И,наверное, он сделал бы тоже самое ради вас.

— И ты готов провести головорезов Фрэнка в штаб повстанцев?

— Да.

— А не дрогнешь? Тебя же заботит только своё выживание?

— Заботит! Но я понимаю, что иногда нужно рисковать, чтобы остаться на плаву. Зачем я нужен своей госпоже, если не готов ради неё геройствовать?

— Ты долго работал на повстанцев, неужели ты не испытываешь к ним ни капли сочувствия? Ты сможешь предать их в решающий момент?

— Я делаю то, что должен.

Она снова стала кричать прислуге своим властным надменным голосом.

— Принесите карту!

Евнухи занесли антикварный французский стол ручной работы и поставили его перед нами, на нём была приблизительная трёхмерная модель нашей военной базы (что тут сказать, девочки любят кукольные дома, я бы обошёлся чертежами). Многих вещей не хватало, но основную часть они восстановили правильно. Это была очередная проверка, я должен был правильно сказать, где и что находилось, и скорей всего часть из этой информации она уже знала.

— Эдмон, дорогой мой, не подскажешь, где у повстанцев находится генераторная?

— Тута, — уверенно указал я.

— А где офицерский сектор?

— Здесь, здесь и, наверное, дальше вглубь, но меня туда, естественно, никогда не пускали. Потому я не совсем уверен, что там на самом деле.

— Где топливный склад?

— Вот здесь в восточном крыле.

— А оружейная?

— Напротив в западном.

— А вот тут что на севере?

— Ещё одно складское помещение, старое и неудобное, меня туда не часто пускали, но я заметил там поломанную технику, радиодетали, платы и пыльные ящики с непонятными надписями.

— Какими? — в её глазах вспыхнул азарт.

— Две латинские буквы L по бокам и перевёрнутая N.

— Ты в самом деле не знаешь, что это такое?

— Нет, если честно, то даже не задумывался. Неужели что-то важное?

— Это старая история. Эту надпись распечатали на другом языке, её нужно было перевернуть и дорисовать горизонтальные чёрточки.

— TNT? — догадался я. — Старый добрый тринитротолуол? Он же тротил!

— Ну да, ты отведёшь нас прямо туда, мы установим бомбы с часовым механизмом и вернёмся на поверхность. Славно, из тебя вышел хороший предатель, Эдмон.

— Рад стараться...

— А теперь снимай штаны, я хочу испытать все возможности моей новой игрушки.

В целом, общение прошло успешно. Меня приняли в «команду» и собирались использовать по полной программе. Трудно сказать, какие на самом деле были планы у Марго на мой счёт, но видимо она и сама не знала — всё зависело от того, как я покажу себя в деле.

*** Штурм ***

— Должен сказать, что пиратские шмотки смотрятся просто отпад, я словно попал на Хэллоуин! — я попробовал шутить на сборах, но Фрэнку мои разговорчики не понравились, и он приказал мне заткнуться.

Мы находились на острове перед базой повстанцев и собирали оружие перед погрузкой на малые десантные корабли. Фрэнк взял с собой самых отмороженных головорезов, но всё равно чувствовал опасность и нервничал. Заметив мою улыбку, Людоед подскочил ко мне и пригрозил пальцем.

— Не думай, что сможешь сбежать! Ты будешь идти прямо впереди меня. Шаг влево или вправо — пристрелю на месте.

— Да понял я, не ссы, всё будет чики-пуки и тип-топ.

— Моли духов Тартара, чтоб именно так и случилось!

— Ну ты и параноик, думаешь, что это всё какая-то грандиозная подстава и ловушка? Тогда бы я точно не отправился бы с вами на штурм.

Фрэнк захрипел, потом взял себя в руки и перешёл на другую тему.

— Так, народ! — обратился ко всем собравшимся. — Я понимаю, что вы устроились на эту работу не для того, чтобы думать, но сегодня особенный случай! Сегодня всё должно быть по плану! Мы идём самыми первыми! Мы должны получить все трофеи, а остальные ссыкуны останутся с носом. Следом за нами пойдут гиены и будут зачищать территорию, но я сомневаюсь, что эти трусы спустятся дальше второго этажа. упыри останутся на поверхности острова и будут следить за тем, чтобы к крикунам не пришло подкрепление по воде. упыри взяли с собой тяжёлые пушки, мы вместе откроем шквальный огонь, загасим их оборону и двинемся, когда они будут выпускать последний аккорд. Бежим прямо по огненной земле, пока крикуны не очухаются! Ясно?

Один из солдат Фрэнка задумался и выдавил из себя мысль.

— Прямо под огнём арты? А если нас малёк заденет?

— А ты выбирай, либо ты бежишь под огнём арты, либо я тебе язык отрежу.

— Всё! Убедил!

— Ещё бы! Я просто мастер переговоров. И вообще, мы же все стреляные перцы, в первый раз, что ли ходим под пушками? Тут неважно, кто впереди, кто сзади, главное бежать, пока ноги есть. А теперь слушайте дальше. Мой план таков — пройтись как ураган до самого дна, загасить всех на своём пути и добраться до их центра управления и связи. Тогда по праву победителей эта база станет нашей! Но если мы не сможем и бой затянется, тогда придётся действовать по плану упырей: заложить бомбы и сложить их бункер к чёртовой матери. В принципе тоже неплохо. Вам всё ясно?

Бойцы хаотично выразили своё согласие, кто-то мельком кивнул. Фрэнк продолжил.

— И последнее! Никакой развлекухи! Нельзя тратить время на ерунду! Поэтому пленных не брать, людей не пытать!

Кое-кто из отбитых, кто участвовал ради садистских побуждений, поднял руку и задал вопрос.

— Вообще без веселухи?

— Вообще! Никаких пыток, поножовщины и даже отстрела конечностей. Просто делайте один контрольный выстрел в голову и мочите следующих.

— А гражданских хотя бы можно?

— Нет! И не ждите, что там будет десерт! Это крикуны, а вы их знаете, они сражаются как психопаты — их ничего не берёт и не пугает. Поэтому не играйтесь с ними, а убивайте при первой же возможности. Это всё ради большого дела, один раз потерпите и потом весь Тартар будет нашим.

Мне довелось бывать во всяких разных командах, и я должен сказать, что это были отмороженные маньяки. Если они почувствуют запах страха, то в них сразу проснутся хищнические инстинкты, которые они не могут подавить. Если остаться с ними наедине, то они рано или поздно попробуют взять тебя на зубок. К счастью, Фрэнк внимательно приглядывал за мной, и поэтому его психи держали себя в руках. Путь к базе повстанцев был весьма коротким, но очень напряжённым, мне показалось, что пролетела целая вечность, а потом открылись десантные врата и одновременно с этим раздались адские звуки взрывов. Рвануло так, что с потолка упали двухметровые сталактиты и раздавили несколько счастливчиков.

Фрэнк сдержал своё обещание и подгонял меня пинками вперёд, было обидно, но эффективно, ибо я совсем не горел желанием бежать впереди паровоза и наблюдать, как вокруг меня летают гранаты, бомбы, ракеты, пули и чьи оторванные конечности. Очередной безумный спринт в моей жизни, только в этот раз мне до ужаса хотелось свернуть или лечь калачиком, а мне не давали этого сделать, отчего становилось ещё страшнее и страшнее. Стреляли со всех сторон, упыри не смогли задавить все огневые точки, кто-то в дотах очнулся от контузии и стал отстреливаться из пулемётов, струйных огнемётов и даже гранатомётов, как будто на этой вечеринке было мало бабахов. Трассирующие пули в темноте смотрелись как лазеры, было жутко красиво, люди, в которых они попадали, получали огненные ожоги, кто-то даже загорелся и на рефлексах прыгнул в воду.

Слава Богу, что любой спринт длится совсем немного. Я запрыгнул в дверь контрольно-пропускного пункта, которую разнесли выстрелом базуки, и залёг в ближайший бетонный угол. Фрэнк со своими психами забежал следом.

— Просто чума! — выкрикнул Фрэнк от возбуждения.

Потом он поднял меня за шкирку и сказал.

— А ты чё разлёгся? А ну бегом!

— Не надо! У меня уже задница болит!

— Надо, Эд, надо!

— Там дальше баррикады на случай прорыва первой линии обороны! на хрен меня так сразу в расход пускать?!

— Сейчас, я дам тебе повод для оптимизма. Парни! — заорал своим. — А ну дайте мне шайтан трубу.

Не знаю из чего он пальнул в тёмный коридор базы, но взрыв был огого, мы снова побежали вперёд, я старался пригибаться и смотреть по сторонам, ожидая момента, когда нужно будет лечь и дать возможность другим пострелять друг в друга. Следом за мной с Фрэнком бежали головорезы, они действовали по принципу кинуть гранату в комнату, дождаться взрыва и запрыгнуть внутрь, расстреливая всё подряд. Мы действительно двигались как ураган, поднимая за собой хаос. Благо, мне удавалось петлять и постоянно падать, переходя с бега на ползание, но мой цербер всегда был сзади и не давал мне окончательно сбежать с поля боя.

С боями мы продвинулись с первых оборонительных этажей до зоны отдыха и казарм, где было много пустого пространства. Фрэнк подал сигнал перегруппироваться и собрал нас в большом зале.

— Порядок мужики, всё хорошо, даже слишком. Они слишком быстро отступают. Я думал их будет гораздо больше! Так, так! Надо ждать засаду.

— Нужно звать гиен! — кто-то из умных высказал мысль. — Пусть спускаются и прикроют нас на этот случай.

— Чёрт! Придётся делить с ними трофеи! Эй, Крэнк! — заорал в рацию. — Тут всё легко, они уже бегут, давай за нами.

Людоед быстро передал информацию и возвратился к бойне, но на этот раз Фрэнк решил не бежать на амбразуры, он чувствовал подвох и поэтому приказал медлительным бойцам в тяжёлой броне идти первыми. Мы спустились по лестнице на следующей этаж, где начинались офицерские комнаты и залы для совещаний. Естественно, в военном объекте лестницы не соединялись друг с другом и располагались поочерёдно в разных углах здания, поэтому нам нужно было побегать. Пока бойцы осматривали первые помещения и бросали туда гранаты, мы с Фрэнком стояли на лестничной клетке и присматривали за процессом.

— Ну что, Трёхпалый? — обратился ко мне Фрэнк. — Не хочешь поквитаться со своим начальством?

— Я что похож на дурака? Ты сам бы хотел встретиться с Лейном один на один? Или хотя бы с Молчаливым Бобом?

— Если это будет бой на ножах, то почему бы и нет? Это была бы грандиозная битва.

Мы услышали звуки крупнокалиберных пулемётов, кто-то затащил сюда тяжёлые пушки, которые стали «разбирать» тонкие стены и перекрытия между комнатами. Через минуту появились «последствия», стервятники стали нести ощутимые потери, пришлось звать подмогу и закидывать всё гранатами. Пулемёты, стоявшие где-то в самой дали, наконец, замолкли. Когда улеглась пыль, мы увидели масштаб разрушений, три четверти стен обвалились полностью, создав кучу открытого пространства.

Бойцы Фрэнка посмотрели на своего командира, командир посмотрел на бойцов и сказал.

— Хреново, это автоматические пушки с катеров. Их заранее сняли, перетащили и установили там. Крикуны подготовились к нашему прибытию.

— И чё делать? — выразил коллективную мысль безликий солдат.

— Всё равно идём дальше. Они могут нас сдерживать, но не долго. Куда им теперь деваться?

— Будем взрывать склады? Они тут, совсем рядом, — спросил я с надеждой, мне почему-то больше не хотелось таскать каштаны из костра.

— Нет! Ещё всё только начинается, нужно попробовать спуститься дальше. Давайте парни, бегом, бегом, они там уже все сдохли.

Приободрённые недавними победами, стервятники побежали вперёд, и как только они дошли до середины, то якобы сломанные пулемёты, снова проснулись. Всех наступающих выкосили под чистую, мы с Фрэнком даже решили убраться с лестничной клетки наверх, пока нам тоже не досталось. Людоед посмотрел на меня и спросил.

— А ты почему не пошёл со всеми?

— А ты?

— Просто предчувствие.

— А я подумал, что противопехотные гранаты не могли задеть пулемётчиков, сидевших за бронещитками орудий.

— Умная мысль, блин. Очень своевременная! Так, парни! — стал командовать своим по рации. — Нужно больше народу и тащите ко мне базуки. Да, блин! Будем стрелять ими прямо в бункере.

Вот с этими штуками дело сдвинулось с мёртвой точки, автоматические пушки сдохли, повстанцы отступили и не стали оказывать организованного сопротивления на этом этаже. Стервятники ломанулись как река, потом Фрэнк приказал вспомогательным отрядам последовать в западное и восточное крыло бункера, чтобы зачистить склады и генераторный отсек. В это время, основной отряд с самим Фрэнком и мной попробовал спуститься на последние этажи, где должен был находиться штаб и основные силы обороняющихся. Теперь стервятники двигались очень осторожно и пригибались, они прошлись по главным коридорам, но не спешили открывать двери в подозрительные комнаты. Я был рядом с Фрэнком и всё искал возможности для побега. Потом я увидел клубы дыма, кто-то закинул к нам дымовые шашки прямо из вентиляционных шахт. Мы только зашли на этаж, как нужно было срочно возвращаться обратно. Но как только бандиты побежали, то из всех щелей стали появляться партизаны-повстанцы с узи, дробовиками и автоматами, они надели самодельные маски от дыма и попытались воспользоваться временным преимуществом. В условиях минимальной видимости и нехватки кислорода, стервятники запаниковали и потеряли строй. К счастью, я представлял как устроено наше здание и смог на ощупь выползти из этой газовой камеры на лестничную клетку, где находились оставшиеся стервятники, боявшиеся зайти внутрь. Едва я вздохнул с облегчением и хотел было закрыть дверь, как оттуда вышел Фрэнк.

— Как хорошо, что я взял с собой проводника! — сказал он и отвесил мне подзатыльник.

— Да блин! Хорош глумиться!

— А ты подними мне настроение!

Фрэнк взялся за рацию и стал запрашивать все возможные подкрепления.

— Началась заваруха на нижних этажах! Все повстанцы там! Повторяю, все повстанцы там!

— Ну так закладывай бомбы! — ответил ему раздражённо Крэнк, судя по звукам, он тоже отстреливался от врагов.

— У вас чё?

— Фигня какая-то. Вылезли, постреляли, убежали. Задрали уже! Тут надо всё конкретно зачищать. Проверять каждый угол.

— Понятно! — переключил частоту и вышел на связь с вспомогательным отрядом. — Эй, вы! У вас хотя бы всё нормально?!

— Тут херня, босс! Отстойная херня! На складах ловушки и баррикады, они мочат нас из-за углов и скрываются, на прямой бой не идут. Крикуны даже не дают обыскать склад, тут куча ящиков, многие из них пустые.

— А склад с тротилом?

— Там похоже всё есть! Его не успели убрать. Мы продвинулись до середины и теперь сидим в обороне.

— Что за чертовщина...

Фрэнк грязно выругался и грозно посмотрел на меня, я вынуждено отбрехался.

— Ну, нас просчитали, с кем не бывает? Но, всё равно они не могли идеально подготовиться за такой короткий срок. Наверняка на тротиловом складе осталось полно взрывчатки, раз они его защищают. Надо проверить.

— Обязательно проверим! — схватил меня за шкирку, и мы стали подниматься наверх по лестнице.

Фрэнк позвал всю свою банду на разборки, одна часть сдерживала повстанцев у лестницы, чтобы они не контратаковали из штаба, а другая вместе с ним отправилась на склад с тротилом. Людоед как всегда держал меня рядом и использовал как проводника, мельком спрашивая, что в соседних комнатах, и откуда можно было ждать засады. У нас уже стали заканчиваться гранаты, и мы стали закидывать подозрительные углы самодельными бомбами и даже коктейлями Молотова. Разрушительная процессия во главе с Фрэнком прошлась от центра до самого северного крыла бункера, где располагался заветная кладовая со взрывчаткой. Когда мы зашли внутрь, я увидел знакомый мне заставленный бардак, лабиринт из стеллажей с ящиками и разобранной техники, на первый взгляд здесь было полно всего, но мой намётанный глаз и память быстро приметили, что всё самое ценное отсюда уже вынесли. Здесь находился вспомогательный отряд Фрэнка, они пытались зачистить территорию и безуспешно бегали за «партизанами», то тут, то там, раздавались короткие очереди из автоматов.

Фрэнк посмотрел на это безобразие, выругался и приказал идти единым строем до цели. Теперь я сам стремился лезть на амбразуры, я чувствовал, что мы достигли кульминации, это была главная ловушка для самого Фрэнка и мой единственный шанс слезть с крючка стервятников. Я старался идти быстрым шагом и кричать хорошо поставленным голосом.

— Я помню это место, Фрэнк! Взрывчатка совсем рядом!

— Да чё ты разорался? Я всё слышу!

— Ась? Меня малость оглушило с последних бабахов.

— Понятно! Будь осторожен! Не заведи нас в тупик!

— Нам прямо и дальше налево, там будет главный приз.

Я надеялся отправить их по ложному направлению, а самому скрыться в темноте, сбросить дурацкую пиратскую форму и найти своих. Во всяком случае мне удалось сделать первое, а потом началось самое интересное — кто-то разом выключил свет во всём комплексе, потом раздался знакомый крик инструктора Голиафа: «Код медуза!». Это было послание для меня, к счастью, с учений я помнил, что это означало. Пока стервятники включали фонарики на автоматах, я успел лечь на пол и прикрыл голову руками. Потом раздались взрывы светошумовых гранат. Дискотека получилась что надо, досталось всем, и даже у меня замутило в глазах, а в ушах появился свист. Я попытался прийти в себя и огляделся: рядом корчились стервятники, свет от фонарей хаотично бегал по всему складу. Какие-то тени падали вниз, какие-то бежали на выход. Ещё одна тень нависла надо мной и схватила меня за руку. Кто-то посчитал мои пальцы на левой руке, ах, да, это же был мой отличительный признак, значит свои, значит всё тип-топ. Меня подняли под руки, потом отвесили пощёчину, я всё ещё медленно соображал и почти не реагировал, тогда мне дали понюхать какую-то гадость, и я увидел знакомый пухлый силуэт.

— Боб, родненький! Это ты?

Тень мне ничего не ответила.

— А ну да, ты же не мой! Тут где-то рядом бегает Фрэнк Людоед! Его надо грохнуть, пока не убежал!

Вместо ответа, Боб включил фонарь на автомате и направил луч на окровавленное тело. На полу истекал кровью Людоед, ему вспороли брюхо и теперь он готовился отправиться в преисподнюю. Он поднял руку вверх и сказал слабеющим голосом.

— Трёхпалый, это ты?

— Агась.

— Я хочу, чтобы именно ты добил меня.

— На кой хрен?

— Когда дьявол во плоти спросит, кто отправил меня в ад, я скажу, что это был наш общий кореш, Трёхпалый Эд. По-моему отличные рекомендации...

— Можешь в этом не сомневаться, Фрэнк. В аду ты будешь тусить в самой крутой банде.

Я поднял тесак Фрэнка и добил его изуверским способом, который нравился моему кузену. Где-то во тьме промелькнул слепой Голиаф, матёрый воин снова чувствовал себя полезным и счастливым, здесь он был наравне со всеми и мог подкрадываться к врагам в темноте. Именно он и подкараулил Фрэнка.

Но времени для отдыха у нас не было, я бросился к Бобу и попытался узнать детали нашего плана.

— А что дальше? Их там ещё до фига, целая банда гиен и войско упырей! Они нас скоро задавят!

Боб потащил меня за импровизированные баррикады, ему тоже хотелось повоевать, он поставил автомат и приготовился встречать вражеские подкрепления, но пока была минутка, я посвятил ему фонарём на руки и попросил объяснений. Он на пальцах сказал, что наша задача стоят насмерть, завлечь в наш бункер как можно больше народу, а потом взорвать подготовленные заряды.

Я слегка возмутился и принялся спорить.

— А где все остальные? И как мы тогда победим в войне?

Боб недовольно прорычал, сетуя какой я недогадливый, он стал указывать в направление замка упырей. Пока мы тут сдерживаем врага, Лейн с основными силами отправился штурмовать ключевой форпост.

— Надеюсь, мы не смертники? У нас есть план отхода?

Боб закивал, а потом принялся стрелять в сторону двери, откуда показались несмышлёные стервятники, ищущие своего босса.

— Кстати, того самого, — начал говорить я извиняющимся тоном, — я тут опять занялся самодеятельностью... Надеюсь вы догадались, о чём я попросил Ларри?

Боб косо посмотрел на меня, как я понял, у повстанцев и разведчиков было полно работы, и они не уследили за всеми моими действиями.

— Так вот, — продолжил я, — мы нашли клад Микки. Это был свиной корм экстра класса. Я попросил его высыпать мою долю в воду, когда начнётся самый главный штурм нашей базы.

Молчаливый Боб отложил автомат и уставился на меня, он попытался руками спросить что-то невнятное, я интуитивно догадался, что он спрашивал о «деталях». Я ответил.

— Там было написано: калорийность экстра класса х10. Это плохо?

Когда атеист Боб вместо ответа перекрестился, я понял, что опять перестарался. Мы попытались выйти на связь с Ларри, но было уже слишком поздно — он сделал дело и весело рапортовал, что на запах вкусного корма стали собираться монстры Тартара. Но потом произошла цепная реакция. Мелких монстров сожрали крупные, пролилась кровь и зверюги обезумели. На крупных напали огромные, а огромных завалили совсем уж фантастические.

Я поднял рацию Фрэнка и услышал истерику то ли упырей, то ли гиен.

— К нам выполз грёбанный Ктулху с ксеноморфами и Кракеном! Мы спускаемся к вам!

Но не тут-то было, все эти монстряки буквально впились в остров и вскоре пробили защитную оболочку комплекса, которая защищала его от смертельно опасной воды. Наш бункер дал течь и всё окончательно перемешалось. Повстанцы и стервятники с нижних этажей ломанулись наверх, а упыри с гиенами вниз. Все надеялись убежать от ужасной смерти, но попали из одного ада в другой. К сожалению, мы (теперь мы это повстанцы) потеряли связь с войсками, наступило безумное время. Нам не удалось направить всех людей к резервному выходу, поэтому спаслись главным образом отряды, которые охраняли тротиловый склад.

Мы разрушили одну из стен склада, буквально выдолбили подручными средствами лишний бетон, выгребли почву и выползли в мрачную влажную пещеру, в которой жили те самые безобидные ящеры с «резиновыми» зубами и когтями. Нам пришлось ползти в полной темноте, отпугивать постоянных жильцов пощёчинами и постепенно подниматься наверх. Мы подождали своих, забрали всех кого можно, а потом, когда появилась вода с клопами, бросили пару противотанковых гранат, чтобы обрушить тоннель. Нам удалось выйти в старую заброшенную кладовую, которую использовалась только для учений.

Мы все благодарили Бога, что здесь были установлены крепкие стальные двери с надёжными замками, запирающимися на ключ. Кто-то из упырей тщетно пытался пробраться к нам, мы слышали их страшные вопли, как они ломились и просили о помощи. На всякий случай мы забаррикадировали дверь и с нашей стороны тоже. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Все были до смерти уставшими, но никто не смог сомкнуть глаз. Так мы и просидели в обнимку с ящерами весь вечер.

Глава 29. Добивание

Наконец звуки чавканья исчезли, потом появилась связь, и мы позвали на помощь. После некоторой возни, стальные двери просто сняли с петель. Всем хотелось сделать глубокий вдох чистого пещерного воздуха, но снаружи оказалось жуткое месиво. Повстанцы только начали убирать мусор, останки монстров и людей были заражены скверной, и поэтому их на всякий случай скидывали в горящую кучу под шахтой вентиляции. Запах был на редкость отвратительный, и напомнил мне Геенну огненную.

К своему удивлению я узнал, что не все повстанцы, оставшиеся в бункере, погибли. Кто-то умудрился спрятаться в герметичном отсеке холодильника, который был в отдельном крыле и избежал затопления. Узники тоже вызвали штаб по рации и сообщили о своём бедственном положении. Повстанцам пришлось экстренно рубить новую шахту и вызволять последних героев. Выжило совсем немного, но всё равно это был наглядный пример того, что в любой ситуации нужно цепляться за жизнь.

Молчаливый Боб остался наводить порядок и принял командование, а я отправился смотреть на место главной вечеринки, на замок Драксов. Мне не терпелось добраться туда и увидеть хотя бы последний акт великого сражения. Пришлось побегать, так как никто не хотел одолжить катер для такой ерунды.

Я слегка запыхался, но это была приятная усталость, я увидел поверженную крепость, выбитые окна, большие дыры в стенах, причём сделанные изнутри, и кучу мёртвых упырей, лежащих вокруг. Недавно бароны отправили последних бойцов, чтобы отвоевать форпост, но это был жест отчаяния, и теперь они не могли охранять даже собственные деревни. Повстанцы разбирали часть стены и создавали новые вороты для более удобного снабжения, они видели в этом здании прежде всего не оборонительный редут и хранилище богатств, а операционную базу для будущего освоения Тартара. Всё это говорило о том, что повстанцы воспользовались разведанными, полученными от меня, они прошли внутрь через секретный тоннель, и не стали терять кучу солдат в лобовом штурме.

Наши строители уже прорубили дырень для ворот, и мне лишь осталось воспользоваться её по назначению, я прошмыгнул внутрь и стал прогуливаться по замку. Здесь, конечно, появилась куча пулевых отверстий и следов от взрывов гранат, кое-где даже случился пожар, но в целом, тотального хаоса удалось избежать. Солдаты повстанцев не стали заниматься разбоем и оставили все ценности на своих местах (ну, почти все, курево и медикаменты, естественно, разобрали, но это была неискоренимая солдатская привычка). Командиры заранее проинструктировали бойцов, что нужно проявить аккуратность и сохранить все материальные ценности, которые могут ещё пригодиться в нашем деле. Поэтому в коридорах замка я столкнулся со знакомыми специалистами из службы снабжения. Они деловито путешествовали из комнаты в комнату и записывали полезные характеристики каждого попавшегося предмета. Один изучал вещи, вертел в руках и выносил диагноз, другой документировал и ставил метку, я застал такую пару в одной из комнат Драксов.

— Это хорошие подсвечники, можно переплавить в ножи, — говорил мой знакомый завскладом, — шторы тоже неплохие, из них можно сделать верёвки, а вот тюль дрянь, можно смело отдать гражданским, такс, что дальше, какая-то жуткая картина, рама сделана из плохого сорта дерева, нужно отправить в музей.

— В музей? У нас есть уже музей? — сказал я от удивления, когда наблюдал за их работой.

— О, Эдмон! Пришёл на запах добычи? Да, у нас теперь есть целый склад, который мы называем музеем. Выбрасывать такое добро нельзя — всё-таки достояние человечества, но и показывать пока тоже особо не кому. Как ты думаешь, это ценная картина?

Я подошёл поближе, попросил лупу и пригляделся к холсту.

— Похоже на подлинник. Гойя, Сатурн пожирающий собственного сына. Ради Бога, сохрани эту вещь.

— Лейн сказал, что потом что-нибудь из этого можно будет использовать для подкупа людей с верхних этажей. Эта штука сгодится?

— Как бы да... Очень сгодится, но всё равно жалко отдавать. Кстати о Лейне, где наш бессменный командир?

— У Марго.

— Занятно! Я должен это видеть.

Слегка присвистывая и разглядывая хоромы, я отправился на верхние этажи, чем ближе я был к логову зверя, тем было больше следов недавнего ожесточённого сражения. Далеко не все трупы успели вытащить наружу, и мне приходилось их перепрыгивать. Вскоре я нашёл знакомый путь, дорогу, по которой я совсем недавно шёл к Марго. Теперь рядом с её дверями не стоял никакой почётный караул, от них остались только рожки на ножки, рядом валялись щепки из красного дерева и куски бетона с декоративной штукатуркой. Видимо стреляли из подствольного гранатомёта, чтобы не искать ключи.

Я зашёл внутрь и обнаружил самого Лейна и пару человек из его личной гвардии, которые рылись в бумагах Марго, они вытащили наружу все её сокровища и теперь внимательно изучали их ценность. Оказывается она и её матушка вели дневники и детально записывали историю главных семейств Тартара, они собирали досье и компромат на каждого — вдруг кто-то из бандитов или баронов неожиданно поднимется в гору, и тогда нужно будет его экстренно «охмурить» или нейтрализовать. Также в её руках были карты тайников на чёрный день, и материалы от первопроходцев, множество чертежей и разработок.

Вперемешку с этим добром на полу лежали остывшие тела некоторых слуг, упырей и даже наложниц, которые попытались защитить свою хозяйку. Они до последнего момента не верили, что их мир может вот так просто рухнуть. Марго лежала на своей любимой софе, на её горле остались следы от его стальной хватки. Лейн сразу обратил внимание на знакомые шаги и поднял на меня взгляд.

— Почему ты жив? — спросил он.

— Я тоже рад тебя видеть, Уильям!

— Это не шутка и не злобный цинизм. — его голос как всегда был скуп на эмоции. — Я спрашиваю, потому что этого не было в наших планах, и значит, скорей всего, что-то пошло не так, мы отклонились от намеченного оптимального пути и потратили лишние ресурсы. Я должен знать, какие дополнительные потери мы понесли.

— Да не парься, меня спас Молчаливый Боб, он провёл операцию по ликвидации Фрэнка и заодно выручил меня. Так что никаких издержек.

— Однако он нарушил мой приказ. В бункере должны были быть только люди Альвареса, я поручил выполнить им эту работу. А Боб был слишком ценным кадром для столь опасной миссии.

— Альваресу?

— Он должен был искупить свою ошибку кровью.

— А ты не сомневался, что он выполнит приказ? Зачем было принимать такое странное решение?

— Мы все вместе прошли через ад и хорошо друг друга знаем. Для Альвареса это был вопрос чести и совести, мы поймали его с поличным, когда он передавал информацию врагам. Он был публично пристыжён и раскаялся в содеянном, он понял, что зашёл слишком далеко в желании остановить тебя и нанёс вред своим собратьям. Альварес сам просил отправить его в бой, чтобы доказать преданность делу и реабилитироваться. Это был идеальный вариант для нашего дела, мы нашли командира для самоубийственного задания, который сам хотел сражаться до последней капли крови.

— Всё ради великого дела? — слегка улыбнулся я, меня удивляло как он твёрдо стоит на своём пути. — Только о нём и думаешь?

— Это наше общее дело, Эдмон, именно поэтому оно великое.

— Ну как бы, да, с этим спорить не буду.

Боковым зрением я заметил неожиданного гостя на этом празднике жизни — на одном из диванчиков сидел Дэмиан Дракс, побитый жизнью, с синяками, уставший, в джинсах и с расстёгнутой рубахой. Он полулежал и спокойно кушал мегавиноград. Я увидел всё что хотел, поэтому присел к нему и тоже взял парочку ягод. Через секунду он сказал.

— Никогда бы не подумал, что ты скажешь правду.

— Что за гнусные обвинения? Если даже и сказал, то случайно, — ответил я шутливо, откидываясь на спинку дивана, — кстати, о чём именно ты говоришь?

— Я таки стал самым главным Драксом, потому что остальных не осталось.

— А, ты про это... А кто тебя побил?

— Марго вычислила меня как только я рассказал про нападение стервятников на князя. Остальные бароны её послушались, меня скрутили и сделали почётным пленником в замке, меня заперли в одной из комнат и стали пытать, они хотели узнать все наши совместные планы. Но я им ничего не рассказал.

— Молодец! А почему?

— А я их знал? И думаешь я был уверен, что ты мне говорил хотя бы четверть правды? Я решил, что лучше тянуть время и надеяться на лучшее. А самое смешное заключается в том, что твоя «татуировка» спасла мне жизнь, — указал на брюхо, где я когда-то ножом оставил шрамы в виде звезды повстанцев, — когда солдаты крикунов схватили меня, то вначале хотели убить — всё-таки я был бароном Драксом. Но я показал звезду и сказал, что тайный агент Пикмана.

— Надо же, иногда правда помогает решить проблему? Обычно она их только создаёт. Но не волнуйся, думаю ты найдёшь своё место в новом мире. Как я вижу, — кивнул на Лейна, — тебя особо не трогают? Что ты тут вообще делаешь?

— Конкретно сейчас помогал в опознании вражеских пленных, кто палач, а кто агнец. А недавно я вспомнил один хитрый совет и предложил повстанцам свои услуги. Ведь кто-то же должен командовать остатками прислужников и солдат Драксов? Как никак со мной будет меньше кровопролития, все дружно вольются в этот новый мир.

— Слушай, а почему ты не рассказал мне про Марго? — по ходу разговора я вспоминал ещё не завязанные узлы в нашей истории.

— Да я с ней никогда особо и не разговаривал. У нас была взаимная нелюбовь. Мне мать с самого детства говорила, что она — опасная сволочь, которая губит людей, и поэтому с ней лучше не связываться... Должен признать, что я получил удовлетворение от её смерти. Она пыталась откупиться, использовать свои чары, лесть и самую искусную ложь, но Лейн просто пришёл и задушил её.

— Даже слова не сказал?

— Видимо не заслужила. Марго сильно удивилась, когда её магия не сработала, я в первый раз в жизни видел её испуганной.

Я взял с ближайшего столика бокал с вином и поднял его в качестве тоста.

— Это была офигенная игра, я чуть не сдох от перенапряжения, адреналина хватит на год, воспоминаний ещё на два. Именно такие моменты заставляют меня почувствовать вкус жизни. Но эх! Теперь даже сложно представить, как такое переплюнуть.

— Да ты больной.

— Э! Я же всё-таки авантюрист и искатель приключений. Для меня такие дела и есть суть профессии. Поэтому я понимаю Леонардо Да Винчи, для которого каждый шедевр был трагедий, ведь после этого нужно придумывать что-то ещё более грандиозное. Аминь.

Я выпил бокал и задумался над деталями, всё ли я смог прояснить или что-то осталось. В голову пришла только одна вещь.

— Слушай Дэмиан, есть ещё один вопросик, который не даёт мне покоя... Помнишь мы все вместе стояли в доке и ждали князя?

— Ну да.

— Скажи мне честно, кто тогда пёрнул и свалил всё на меня?

Дэмиан посмеялся и покраснел одновременно, пока он собирался со словами, я снова его предупредил.

— Только честно!

— Конечно. Это был виконт.

— Да как так-то?!

— У него были постоянные проблемы с пищеварением, и его часто пучило, но положение обязывало держать марку.

— Как это?

— Ну, его стража всегда делала вид, что это кто-то другой. Мои парни, естественно, тоже всё знали и играли в ту же игру. Нельзя же было обвинять самого виконта в такой глупости?

— Такой большой человек и такая мелкая гадина! Он мог сделать всё по-тихому, но нет! Джарвис хотел мне подгадить, заставить меня покраснеть, смутиться перед важным разговором. Ей Богу, столько лет живу на свете, а люди не перестают удивлять.

Эпилог третьей части

Одна из главных проблем войны — это сохранение спокойствия, война бросает нас то в панику и отчаяние при поражениях, то в эйфорию и шапкозакидательство при победах. И только умелый полководец будет хладнокровным и терпеливым до самого конца, потому что тот, кто действует грубо и атакует в лоб, всегда растрачивает силы.

Повстанцы помнили все мудрости Сунь-Цзы и поэтому не оставили своим врагам ни единого шанса. Они не стали тратить время и бегать за остатками бандитов, они даже не стали штурмовать их крепости, вместо этого мы установили блокаду лифтовой зоны, откуда поступали ресурсы от Кабала. Мы задействовали всех плохо обученных ополченцев и строительные материалы, чтобы возвести форпосты и перекрыть пути. Тактика уже была отработана, мы знали, сколько они могут продержаться до подхода подкреплений, и как их выводить из окружения в экстренных случаях. В результате обескровленные бандиты так и не смогли восстановить свой военный потенциал, а недавно захваченные ими базы остались неосвоенными. Если бы у них были крупные запасы оружия на складах, у них был бы шанс, но они всё истратили на войну друг с другом. Новые заключённые и крестьяне, ссылаемые в Тартар уже не хотели идти в бандиты, люди чувствовали, кто побеждает и делали правильный выбор.

Стервятники пробовали прорвать блокаду, но только истратили свои последние силы и поэтому серьёзно просели в обороне. Их главную базу взяли измором, у стервятников закончились гранаты, снаряды и даже пули, они не смогли отстреливаться и попытались убежать на бывшую базу крыс, которую по иронии судьбы они сами недавно сильно повредили и не смогли починить. стервятников осталось совсем мало, их взяли штурмом, загнали в угол и предложили сдаться. От такого поворота они даже ошалели и спросили, что их ждёт. Повстанцы предложили отрабатывать свои преступления на каменоломне и на рудниках, часть быстро согласилась и убежала от своих недавних коллег по несчастью. И я бы не сказал, что вторые были дураками, просто они догадывались, что самых злостных и буйных всё равно убьют. Тем не менее исход был одинаковый.

А потом мы взялись за гиен, которые в это время тоже пытались рыпаться, но теперь война на два фронта не могла нас замедлить. За последнее время бандиты потеряли слишком много людей в отличие от нас, наши опытные солдаты вели наступательные действия, а ополченцы охраняли лифтовые зоны. В итоге всем хватило. Гиены, как более умные бандиты, стали торговаться, не дожидаясь конца. Повстанцы, добивая стервятников стали с ними вести переговоры, постепенно повышая требования. Мы могли бы поделить Тартар, но Лейн, боевые командиры и даже солдаты не хотели идти на компромисс. Они прекрасно знали, что только полное объединение Тартара в одно экономическое поле принесёт окончательный мир на эту землю. С гиенами пришлось немного повозиться, они воевали искуснее, но с каждой битвой они тратили бесценное оружие и боеприпасы, поэтому исход битвы был предрешён.

Повстанцы осадами и штурмом заняли все крепости врагов, гиены были полностью разбиты в военном плане, всех их бойцы были либо убиты, либо отправились на рудники, помогать стервятникам добывать уголь, камень, руду и рыть новые пещеры для бункеров. Но, естественно, мы оставили в живых исследователей пещер и тех специалистов, которые торговали с Диким Западом, они знали пути наверх и потому были очень полезными для будущей экспансии.

Единственный, кто остался после всей заварухи — Рассел, его всего лишь вежливо попросили освободить заключённых из сексуального рабства и завязать с наркотиками, он согласился на всё, и мы от него отстали. По сути, его интересовали только чёрные камни из угрей, которые он получал от крестьян за свои лекарства, а вся прочая деятельность для него была вторичной.

После окончательного объединения Тартара случился предсказуемый форс-мажор. В лифтовой зоне висели большие мониторы на стенах с изображением всевидящего ока, в один момент они все стали показывать экстренную трансляцию, которая была адресована жителям бункера.

— Постоянны только изменения. — начал говорить Кабал. — Наше любимое реалити-шоу Тартар закрывается и отныне никто не будет сослан на нижний уровень, все поставки ресурсов туда также прекращены. Обитатели Тартара будут жить в изоляции, пока ситуация там не вернётся в исходное состояние перманентного ужаса, хаоса и войны. А пока в эфирной сетке будет новое шоу с другим ранее секретным сектором моего царства.

Вот так неожиданно мы получили мир, спокойную жизнь и тревожные мысли о будущем. Было совершенно очевидно, что если люди в Тартаре будут жить, опираясь только на свою кормовую базу, то рано или поздно у нас выйдут из строя генераторы, лампочки, фильтры, закончится топливо и боеприпасы, всё ещё нужные для защиты от монстров. А потом случится голод и битва за последние ресурсы. Тем самым начиналась следующая битва повстанцев против системы, либо мы поднимемся выше, освободим новые территории и людей, либо все наши труды пойдут насмарку.

Что касается меня, то тут всё было намного проще: меня отправили в «отпуск» на крестьянскую работу, пока я махал лопатой, боролся с вредителями и сорняками, парни из контрразведки думали, что со мной делать дальше. Но в них я уже не сомневался, и скажу даже больше, у меня была некоторая гордость, что я хоть кого-то научил чему-то полезному. Обычно от меня берут только коррумпированность и вредные привычки, а в этот раз хорошие люди оказались достаточно умными, чтобы взять от меня только опыт и мою беспринципную хитрость в уничтожении врагов. Поэтому рано или поздно они должны были прийти ко мне и предложить новую работу. Тогда я вернусь в большую игру и помогу им разжечь пламя восстания на всё Кабалье царство, что крайне важно для моих планов. Если вы ещё не забыли, то мне был жизненно важен именно такой расклад, я должен был быть приближен к руководству повстанцев, чтобы когда мы победим, я первым зашёл в сокровищницу Кабала. Там мне предстояла самая главная миссия — изучение и уничтожение устройства судного дня моего кузена. Эх, мы потратили слишком много времени на освобождение Тартара, но другого выбора не было, зато мы, наконец, создали войско, которое могло разрастись ещё больше и победить Кабала.

И ещё кое-что, я уже предвижу голоса особо прозорливых, которые обычно раздаются, когда я пересказываю эту историю вслух. Некоторые заявляют, что я наврал с три короба и всё было намного проще: я, как обычный преступник, оказался в естественной среде обитания и занялся привычным для себя делом, то есть самогоноварением, наркоторговлей и прочими аферами, без какого-либо великого плана, а в свою очередь опытные контрразведчики, бывшие когда-то полицейскими, стали крышевать мой бизнес, и втихую навешали на меня жучки, чтобы таким способом шпионить за бандитами. Потом я успешно расширил свои связи и тем самым раскрыл повстанцам вражеские секреты. Но уверяю вас, что это красивое и логичное упрощение далеко от истины. В этом состоит одно из главных отличий правды от вымысла — в нём больше смысла, а реальность, к сожалению, содержит ошибки, случайности и глупости, потому что мы все люди.

***

Хуф! Всё! Сделайте глубокий вдох, расслабьтесь, подумайте о чём-нибудь хорошем, представьте, что вы лежите на берегу лазурного моря с коктейльчиком в руках, и у вас нет никаких обязательств. Нам нужна небольшая передышка, чтобы двинуться дальше. Забегая вперёд, скажу, что мне предстояло пройти ещё через два не менее сложных сектора, чем сам Тартар. Пришлось натерпеться такого, что я даже не знаю, какая передряга убила больше всего моих нервных клеток. Но одну могу сказать точно, там мне встретились не менее опасные и сильные враги, чем Драксы или Марго. Чтобы противостоять им потребовалось напрячь все свои извилины и опыт, и я бы не утверждал, что мне их всех удалось победить. Из всего этого вышла ещё более искушённая игра, чем авантюра с торговлей оружием. Так вот, чтобы у вас башка не взорвалась, сделайте перекур, а продолжение моих злоключений в царстве Кабалазаслуживают двух отдельных томов, тогда получится красивое разделение истории — три сектора, три эпопеи, три книги. Встретимся на Диком Западе!

Оглавление

Пролог

Глава 2. Чума, Война, Голод и прочие развлечения

Глава 3. Проповедник с пулемётом

Глава 4. Дуэль двух демонов

Глава 5. Смерть - это только начало

Глава 6. Первая загадка

Глава 7. Хороший гость - хорошо прожаренный гость

Глава 8. Райтфолл

Глава 9. Роборай

Глава 10. Робоад

Глава 11. Можно ли выбрать судьбу

Глава 12. Тартар

Глава 13. Повстанцы

Глава 14. Допрос с пристрастием

Глава 15. Центральная проблема

Глава 16. Трус, балбес и бывалый

Глава 17. Первая миссия

Глава 18. Проект Зелёный змий

Глава 19. Цена одного сражения

Глава 20. Если бизнес, то только грязный

Глава 21. Князь Тартара

Глава 22. Торговля смертью, но во благо

Глава 23. Нечисть Тартара

Глава 24. Самая кровожадная игра в мире

Глава 25. Подарок с привкусом предательства

Глава 26. Плоды коварства

Глава 27. Тайны Тартара

Глава 28. Решающая битва за Тартар

Глава 29. Добивание