Неудачник из другого мира [Ирина Омельченко] (fb2) читать онлайн

Неудачник из другого мира

Пролог

Многие говорят, мол, невезение — это лишь проблема восприятия. Надо посмотреть на нее под другим углом, позитивно, не накручивая себя и прочее. Стукнулся локтем о дверной косяк — «любимая вспомнила». Украли машину — тут как в анекдоте: «зато она у вас была». В общем, сплошная философия из разряда: «если у вас нет жены, то нет и тещи».

Брехня, товарищи. Я являюсь доказательством, что невезучие люди существуют. Прошу знакомиться, Игорь Веселов, 28 с хвостиком лет отроду, женат, детей нет. Образование: неполное высшее. Без постоянного места работы и с постоянным местом жительства на съемной квартире. «Недотепа, неудачник, лентяй и разгильдяй», — по словам любимой тещи.

Самым счастливым событием в моей жизни было, то, что я родился. И как только удалось? Природа отмерила ровно столько везения, чтобы это случилось и не толикой больше. Возможно, миллионы эмбрионов просто пропустили меня вперед? На небесах решили дать шанс последнему в очереди... А потом началась черная полоса жизни. Ну «полосой», она зовется у тех, кто видел хоть что-то другое. Моя же зебра черного окраса с темно-серыми пятнами.

В детстве я постоянно болел и влипал в неприятности, чем немало насолил родителям и их родителям. Мама не вылезала из больничных и потеряла пару работ. Бабушки с обеих сторон постоянно футболили меня друг к другу, потому как оставаться со мной было просто-напросто опасно. Коляска при переходе улицы норовила вписаться в колдобину колесом и перевернуться. Машины буквально соревновались в изобретательности, чтобы преследовать ее по тротуару. С крыши на голову падали сосульки, кирпичи и балконы, в зависимости от времени года. Стоило выйти погулять на улицу под «ясный солнечный день», как шел дождь, снег, град, ураган сносил рекламные щиты и выкорчевывал ближайшие деревья. С окон сыпалась герань в горшках и кошки. Канализационные люки с открытыми крышками вырастали как грибы после дождя.

Дома дела обстояли не лучше. Стоило меня принести в помещение, как прорывались трубы, текла канализация, отключали свет, газ и воду, разбивались стекла дворовым мячом или шальным камнем. Однажды одна из бабушек подверглась нападению стаи голодных голубей, влетевших в незакрытую форточку. Странно, что они у моей кроватки помётом не выложили надпись «нежилец».

В очередь на садик я стоял до школы. Со школой пришли новые неприятности. Отец к тому моменту уже ушел из семьи, и я вступил в период отрочества отпрыском неполноценной ячейки общества. На первое сентября собирались как на расстрел. Букет мне не доверили, портфель накануне события пришлось брать новый — у купленного загодя порвалась лямка и сломалась молния. Тот день запомнился мне сильным ветром, аномально-низкой, почти минусовой температурой и побегом с торжественной линейки до ближайших кустиков. То ли от волнения, то ли от холода. И нет бы никто не заметил, так я по незнанию умудрился засветиться перед курящими тайком старшеклассниками. Кличка «Сыкун» в первый же год учебы прицепилась намертво.

И понеслось. Везде, где было место неприятностям, был я. И даже там, где неприятностям, казалось бы, взяться было просто неоткуда... Но, как говорится, «кто ищет, тот всегда найдет». Свою первую контрольную я пропустил, помогая классам постарше убирать территорию. Оказался не в том месте не в то время, получил грабли в руки и так усиленно сгребал листья, что не услышал звонка на урок. Конечно, в случайность никто не поверил, и я принес домой первую двойку. Не последнюю, как вы понимаете.

Порвать библиотечную книгу просто уронив ее с парты? Столкнутся за поворотом с пожилой учительницей и разбить ей очки? Обнаружить свой портфель в бачке унитаза? Разбить окно учительской снежком, неловко сорвавшимся с перчатки? Потеряться во время забега по физкультуре? Уйти домой в чужой сменке? Для меня не было ничего невозможного.

И ведь меня в классе не травили! Я бы даже сказал, через несколько лет постоянных неприятностей и случайных казусов я стал кем-то вроде героя. С отрицательным вектором. Обидная кличка забылась. Мою фамилию, стараниями педсовета, учителей и родителей знали все, от первоклашек до директора школы. Мною пугали обидчиков! А как еще назвать фразу: «Не отстанешь, Веселова приведу, пусть с тобой за руку поздоровается»? Боялись же. Некоторые почти уважали. Девятиклассник Шпала так мне один раз честно и сказал: «Ну, Веселов, ты ва-а-аще...».

К девятому классу я числился на контроле в детской комнате милиции, перебивался с тройки с минусом на тройку с плюсом и собирался идти в ПТУ, когда внезапно передумал и поступил в 10 класс. Учителя, выдохнувшие с облегчением, вновь вдохнули. Классная от внезапного моего решения упала в обморок. Кто-то курил, кто-то капал валокордин и карвалол. Трудовик ласково матерился сквозь зубы. А я с усердием, невиданным далее, принялся за учебу.

Причиной столь внезапной перемены была она, конечно же. Любовь.

Любочка училась в параллельном классе все эти девять лет, и век бы нам не видеться друг с другом, если бы не мой полет с крыши.

Кстати, о жене. Тут можно было бы аккуратно заметить, что «вот де, повезло», да только боюсь в женитьбе нет ни грамма ни моей заслуги, ни моего везения. Исключительно стараниями супруги, ее терпением, порой граничащим с проклятием Сизифа. На само торжественное бракосочетание я приполз в прямом смысле и с опозданием, пьяный и на костылях.

Конечно, такие истории потом очень весело рассказывать друзьям и детям, они прочно входят в официальные летописи супружеской пары. Ну, сами понимаете, чем абсурднее и нелепее ситуация, тем больше ее любят смаковать впоследствии участники. А тогда было совсем не весело, особенно мне, сломавшему ногу в двух местах по пути в ЗАГС. Почему пьяный? В травм.пункте поздравляли жениха, неудобно было отказаться.

Жена — мое главное везение. Умница, красавица, спортсменка. Наверное, чтобы завоевать такую женщину как раз надо преодолеть стотыщпятьсот преград на пути к счастью. И они, эти самые преграды, судьба подбрасывает раз за разом щедрой рукой.

— Горе ты мое, луковое! — Шепчет жена и прижимается теплыми округлостями. Млею. Потому что вот она, белая полоса. Тонюсенькая, вдоль хребта пятнистой зебры, но есть! А затем внезапно. — Игорек, ты работу новую нашел?

— Нашел. — Вздыхаю и на следующий день покорно топаю в сторону мечты, то есть, конечно, отдела кадров. Чтобы по пути поймать брызги из-под колес автомобиля на чистые, свеже-поглаженные брюки (Каков урод, а? Даже не притормозил!), запнуться на лестнице из трех ступенек, поставить синяк под глазом ручкой внезапно открывшейся двери... И вот таким «красивым и чистым» прийти на встречу с HRом. Гламурной блондинкой с ядреным маникюром, у которой, стоило ей на меня взглянуть, тут же начался дергаться накрашенный глаз за брендовыми очками на цепочке.

— Мужчина-а. — Растягивает слова так, что сводит зубы. — Центр помощи бездомным дальше по улице-е.

Спасибо хоть мужчиной назвали. Вышел, как-то сразу осознав, что ловить тут нечего. Вздохнул. Шагнул вперед, снова едва не навернувшись со злополучной лестницы. Нет, ну определенно надо что-то с этим делать! Я ж мужчина, в конце концов! Добытчик в семье, как никак. Жена расстроится.

Стоял, размышлял, клял недружелюбный мир матерными словами, когда сзади незаметно подкрался некто и легла на плечо сухая жилистая ладонь.

— Эх, бедовый ты парень. Видно не глупый, а очевидного не видишь. — Голос дребезжал, сыпался и разбивался об асфальт. Я резко дернулся из-под руки и обернулся. Принадлежала она старушке, сухонькой, сморщенной, будто фрукт лежалый. Несмотря на погоду бабуля была в теплом платке и пальто.

— Помочь чем, бабушка?

— Себе помоги, касатик! — Ну, вот, уже и бабки незнакомые издеваются. Что за жизнь? — Пристально-то не смотри, чай, на мне узоров нету. Ай не понял еще за столько лет, что не место тебе тут?

— Простите?

— Мир, говорю, тебя-горемыку, прочь выталкивает. Зачем же сопротивляешься? Иди туда, где слабость твоя силой будет. — Сказала, махнула рукой в сторону и как в воду канула. Была бабка и нет ее. Я даже глаза потер. Показалось?

— Иди туда не знамо куда... — Прошептал и тут же увидел в стене ближайшего дома дыру. «Отверстие», как шутят бывалые. — Это что за чертовщина?

Шагнул вперед и как в прорубь нырнул. Темнота...

Часть I "Дивный новый мир" Глава 1

Я очнулся и перед глазами была стена. Потребовалось несколько секунд, а быть может и минут, чтобы понять: что-то произошло. Что-то совсем нехорошее. Совсем.

Во-первых, ощущение «проруби» осталось. Холодный ветер холодил кожу, а ведь было лето, когда я сунулся в чертово отверстие. Точно лето! Потому-то платок и пальто на бабке меня поразили.

Бабка! Я закрутил головой вокруг, выискивая старую ведьму, которая со мной что-то сотворила, и понял, что перед глазами плывет. Прислонился обратно к стене, каменной, шершавой, чтобы зацепиться за что-то... реальное. Захлопал ресницами, смахивая... снег? Откуда летом снег?

Перевел взгляд на руки — тонкие, какие-то излишне маленькие и изящные, но с длинными даже не ногтями, а настоящими когтями на пальцах. Что это? Что происходит? Это моё?

Опустил взгляд еще ниже, на такие же тонкие ноги. Узкие щиколотки торчали из рваных и грязных штанин — когда только успел их умотать до состояния половой тряпки? — и заканчивались крупными мохнатыми ступнями, размера пятидесятого, не меньше. Которые как есть, без ботинок и прочей обуви, зарывались в снег.

— Да ладно. — Только и вырвалось у меня. Поднял ступню, глянул — короткий, плотный волос, черный, больше похожий на... на мех? Грубая, сбитая от долгих переходов, подошва. Я что, черт побери, хоббит? Чтобы по сугробам босяком с мохнатыми ногами бегать?

Принялся судорожно ощупывать себя. Лицо без шерсти и усов (ну хоть тут все нормально!), следов порезов и синяков не наблюдается, на голове шишки от удара нет (хотя по ощущениям, словно о стену приложили и весьма сурово), а под копной волос... странные отростки. Я дернулся, отростки тоже. Напрягся — отростки сделали странное движение, вверх — вниз.

Я опустил руки ниже, по бокам головы, чтобы понять — на привычных местах нет никаких ушей, а эти самые отростки с шерстью... видимо то, что теперь их заменяет. Уши. На голове.

— Да вы шутите. — Обернулся, чтобы проверить догадку и тут же обнаружил его. Длинный, абсолютно черный, покрытый короткой шерстью хвост. Торчащий выше штанов, отчего они, штаны, норовили сползти на манер рэперской моды. Хвост! Из того самого места, где он должен расти, согласно анатомии. Точнее не должен! У человека-то! — Вашу мать!

Растеряно огляделся по сторонам. Мне бы зеркало, да и в тепло не помешало бы. Не то, чтобы сильно замерзал, но бегать в таком виде по сугробам... Неестественно? Чревато? Заболеть еще не хватало. А то, что сейчас не холодно, так возможно адреналин...

Как раз вовремя. Из-за снежной пелены со стороны далеких огней показались тени. Трое. Мужчины в странных пальто, похожих на женские модели оверсайз (жена всегда над такими смеялась) и с шапками, напоминающими папахи. С винтовками на плечах.

То, что в их руках было оружие, меня скорее напугало, чем позабавило, да и реагировали они на меня как-то странно. Тыкали пальцем и переговаривались, не решаясь подойти. Вскоре один из них отделился от группы и убежал в снежную ночь в неизвестном направлении. А двое все-таки направились ко мне.

— Чу-у, да это ж девка! — Тот, что помладше поскреб ладонью под папахой. — Кис-кис, ушастая...

— Не подходи ближе, Прохор. Дичка она. Видишь, как смотрит. Беглая. — Его усатый напарник был старше и, наверное, опытнее. Руку с винтовки не отнимал, хотя и с плеча не сбрасывал. Ближе не подходил, держался поодаль.

— Тише, киса, тише. Не обидим. — Прохор сделал еще пару шагов в мою сторону. — Сейчас ваше благородие подоспеет, разбираться будем. Ну, где там Макар? Тут до деревни три шага. Ни видно не зги!

Странно, я вот прекрасно всё вокруг видел, правда в определенном радиусе. Даже мелочи, вплоть до пуговиц рассмотрел. И то, что мои оппоненты — обычные люди: ни тебе хвостов, ни кошачьих ушей. Макар — это тот третий, что убежал прочь? Ведет подмогу?

Но, что важнее... «Киса?». «Девка?». Я быстро отогнул тряпку штанов спереди, проверяя страшную догадку. Выдохнул. Да ты бредишь, Прохор, все на месте у меня. Напугал! Сзади добавилось (я про хвост), а спереди, слава богу, все по-прежнему.

— Э-э. — Парень, которого звали Прохор, проследил за движением. И выдохнул, казалось, разочаровано. — Пацан, что ль? Ну-у, не везет мне...

Чем так ему «везет» или «не везет», понять не успел. Из-за снежной занавеси показались две фигуры. Один — тот самый Макар, молодой безусый парень, на вид лет шестнадцати, не больше. Второй — плотно сбитый мужик с кустистыми усами и глазами навыкате из-под мохнатых бровей. Дубленка на нем с кроличьим окладом была расстегнута и запахнута явно второпях. Меховая шапка съехала набок. Ступал он грузно, по колено проваливаясь в снег и двигался странно, вперед пузом, словно щитом прикрываясь.

— Ваше благородие...

— Атставить! — Рявкнул усатый и без каких-либо признаков сомнений шагнул в мою сторону.

Почему-то появилось желание быстро убежать и спрятаться, но за спиной оказалась все та же каменная стена. Я только сейчас заметил, что она — не часть дома или постройки, а просто одинокая кладка два на четыре метра. В чистом поле. Угу. Посреди снежной пустыни, вдалеке от деревни. И я перед ней, словно на расстреле. Хотя... почему «словно», может для того и построена...

— Девка? — И этот туда же! Что не так-то со мной? Зеркало бы...

— Никак нет, ваше благородие! Пацан. — Отрапортовался Прохор, вытянувшись по струнке. Я заметил, что его напарник скользнул рукой по бокам пальто, будто в поисках курева, но сдержал порыв. Он по-прежнему смотрел пристально и придерживал винтовку, будто ожидая любой подлянки с моей стороны, но в присутствии начальства несколько расслабился.

— Маг?

— Не могу знать.

— Так какого... — Тут усатый мужик завернул, да так забористо, что я заслушался. Впрочем, следующая фраза меня напрягла. — Держите его, олухи! Сразу и проверим, маг — не маг.

Я дернулся в сторону, пытаясь забежать за стену и дать деру, куда там! Несколько рук меня довольно скоро схватили и даже одна ладонь накрыла рот. Чтобы я не колдовал? Да если бы умел!

— Нынче маги государству нужны, а у этих язычников что не плюнь — каждый второй, да и первый маг. Так что принимаем его под белы рученьки и...

— Куда?

— Раз парень, а не девица, то стало быть, в лицей при Магической академии надобно. Там разберутся. Но сначала в лечебницу, проверить все-таки не помешает — и уровень силы, и здоровье, да и грамотность заодно. Что там они еще у блохастых проверяют? Какая к нам поближе-то? Давай-ка к Логиновой в имение. — Это уже не мне. Это парням в папахах, что за руки держат.

— Человечье-то имя есть, а? Кошачья ты морда? — А это снова мне. Беззлобно, хоть и с пренебрежением. Ладонь осторожно отодвинулась от рта. Появилось желание вцепиться в нее и укусить до крови. Едва сдержался.

— Игорь. — Голос писклявый, аж закашлялся. Что за черт? Ведь мужчина же! Удостоверился. — Игорь Веселов. Что происх...

— Ха! Смотри-ка, он не только язык выучил, но еще и хохмить умеет. Иго, стало быть, веселое, ну-ну. Парень-то с юмором, стало быть. — Сказал усатый и приблизил лицо так близко, что я почувствовал выхлоп из его рта. Перегар с ног сбивает. А еще чесноком и сальцем недавно баловалось ваше благородие, да не в меру. А может нюх у меня настолько обострился? Фу-у.

— Запомни, юморных у нас не любят. — Сказал как отрезал. Я сглотнул и отшатнулся дальше к стене, насколько позволяла хватка конвоиров. Куда же меня занесло? Во что я опять вляпался?

И почему мне так не везет?

Глава 2

Вот так, не ослабляя хватку, дотащили дюжи молодцы в папахах меня до саней. Удерживая на весу, не давая даже встать на снег. Я сперва подумал всю дорогу до деревни (там ведь деревня, да? где огни вдалеке?) на руках пронесут, но нет. Ваше благородие, стало быть (тьфу ты, пристало!), на санях приехал. Не привык большой начальник (во всех смыслах большой, во-он как пузо-то выпирает) пешком по сугробам бегать. Вот и меня решил довезти.

Сани удивили. Нет, конструкция-то привычная, только вот есть нюанс, как говорится. По бокам полозьев оглобли торчали вперед, да только пространство между ними было пусто, как моя голова на экзаменах. Нет, ну то, что люди успевают машину разуть на парковке, пока ты в магазин за сигаретами отлучился — это я слышал. Но чтобы коней так шустро уводили... Без цыган не обошлось.

Ваше благородие тучно уселся на лавку, бесполезно пытаясь запахнуть дубленку на животе, и один занял все сидячие места. Прохор и его усатый напарник встали напротив как-то в полу-присядку, привалившись спинами к бортам. А я и вовсе оказался между ними на досках саней, почти на коленях. Руки вывернули так, что не вздохнешь не дернешься. Сцуки.

Но что больше меня интересовало, так это их невозмутимые лица. Словно не у них скотину увели и ехать нам теперь разве что с горки по наклонной. Странно это все. За спиной Макар что-то пробурчал неразборчиво, дернулся и мы тронулись! Не я умом. А сани поехали, в смысле. Сами. Без лошадей.

Ладно хвост. Почему-то к странностям собственного внешнего вида я как-то быстро адаптировался, но самодвижущиеся сани... Хотя мне ли, ребенку цивилизации и лакированных машин, удивляться технике? А вот же ж.

У домов, одно- и двух- этажных, деревянных, простеньких, рядом с которыми было куда светлее (я даже слегка зажмурился, перестраивая зрение), усатое ваше благородие вышло. Выползло, я бы сказал, не без усилий.

— Отвезете в имение, стало быть, и мухой назад. — Тяжело махнул рукой с зажатой меховой шапкой, будто прогоняя сани прочь. Оттер потный лоб.

— Есть!

Теперь вся наша бравая троица переместилась на лавку и у меня появилась возможность посмотреть на «водителя» в процессе.

Фигура Макара выглядела... странно. Зловеще даже, я бы сказал. Он стоял к нам спиной на передке, между полозьями, раскинув руки в стороны и наклонившись так, словно Джек держал Роуз на «Титанике», но ее укачало, и она поспешила выкинуть съеденный обед за борт. Фигуру парня охватывало легкое зеленоватое свечение, которое, казалось, перетекает на сани.

«Магия», значит. Ну, звездец.

Надеюсь, он ее контролирует? Едем-то быстро. Не дай бог что... Я взволнованно поерзал на месте, за что получил не сильный, но ощутимый толчок в бок в район ребер.

— Не дергайся, блохастый. — Мужик постарше все-таки закурил. Воздух вокруг мигом заполнился едким дымом самокрутки. Я закашлялся. Прохор взглянул неодобрительно, но промолчал. — Сам не понимаешь своего везения. Сейчас приедем...

В этот момент сани дернуло и повело юзом. По правую сторону поднялась снежная волна. Макар что-то прокричал матерное. Нас швырнуло вперед, а затем почти с такой же силой назад. Я здорово приложился затылком о твердую поверхность и даже сосчитал пару звездочек в глазах. Ну вот! Предупреждал же!

— Прорыв! — Прохор крикнул рядом так громко, что я невольно зажал ухо рукой. Точнее попытался зажать, но нащупал лишь голову. Ах да, уши же теперь не там! А руки мне, стало быть, освободили?

Отполз в сторону, пытаясь отряхнуть с ресниц снег и проморгаться. Мое новое ночное зрение, пусть в сероватом спектре, но показывало картину окружающего. Сани не перевернуты, лишь слегка припорошены снегом. Однако их передняя часть сломана — стяжка разбита. Одна оглобля валяется в стороне. А Макар...

Он лежал на снегу, раскинув руки в стороны, как когда управлял санями. Бледный. С закрытыми глазами. А над ним зависла странная тень. Больше всего она напоминала жука или многоножку. Что-то копошащееся, с множеством отростков, размером не больше кошки. Нормальной кошки, а не... ну вы поняли. А еще от тени пахло. Очень мерзко пахло, надо признать. И полупрозрачные, едва заметные жвалы, которые зависли у лица парня, издавали характерные чавкающие и щелкающие звуки. Словно... существо что-то поглощало. Жадно. Торопливо.

— Ах ты тварь! — Взревел Прохор, вскидывая винтовку. Раздался выстрел. Но то ли парень промахнулся, то ли оружие не могло причинить прозрачной многоножке вреда, но она даже не дернулась. Продолжала чавкать, пока лицо Макара не стало один в один как тот снег, на котором он валялся.

— П-прохор... беги! — Я услышал крик и обернулся. По другую сторону саней усатый напарник поднимался, тяжело, будто устало. Держась обеими руками за ствол винтовки. Его шатало в разные стороны, хотя видимых повреждений не было. Вообще нигде не было ни крови, ни ран. Однако прозрачная многоножка что-то же сделала с Макаром!

Я снова перевел взгляд на молодого парня и понял, что он мертв. Вдруг как-то сразу осознал. Без вариантов. Не было в нем... жизни, что ли? Мертвое окоченелое тело на снегу.

— Вашу мать. — Несмотря на все невезение в жизни, трупов раньше я не видел. Не так близко. Не так нелепо.

Тень скользнула в сторону Прохора. Он, кажется, точно знал: что это. И боялся до жути. Больше не делая попыток стрелять, в панике отбросил винтовку и рванул прочь. Тень последовала за ним, легко и быстро скользя по снегу. Кажется, она подросла... нет, точно подросла! Теперь стала размером с крупную собаку. Или это страх?

Я подскочил и схватил оружие. Нелепо покрутил в руках, пристраивая когтистые пальцы — никогда раньше не стрелял. Попытался прицелиться как в фильмах в сторону неведомой вражины, нажал на спусковой крючок и... получил такой удар в грудную клетку, что забыл как дышать. Упал на спину на снег, нелепо поскуливая, будто побитый пес. Больно-то как!

Тень, тем временем, абсолютно игнорируя выстрелы, догнала Прохора. Навалилась сверху. Зачавкала. Всего за пару минут расправилась с ним и повернулась в мою сторону.

Ближе.

Еще ближе.

Я лежал с открытыми глазами и наблюдал, как она ползет ко мне. Барахтался на снегу, бесполезный, беззащитный. Попытался отползти назад и снова поймал звездочки в глазах от боли. Ах ты ж!

— АФЛАГОСЛАВИ! — Заорал откуда-то сзади усатый мужик, который так и остался для меня безымянным. — АФЛОГАСЛАВИ! АВТОГАСЛАВИ!

Его нелепые крики не возымели никакого эффекта. Тень наползла на меня. Крупная. Куда крупнее, чем была ранее. Я чувствовал ее мерзостный запах. Слышал щелчки жвал. Видел копошащиеся призрачные отростки.

А затем из меня словно душу вынули.

Боль была такая, будто током насквозь пронзило. Понял, что теряю сознание. Всё вокруг стало погружаться в милосердную тьму.

— АФ-БЛАГОСЛАВИ! — Последнее, что услышал. Странный, рычащий голос. Мужской. Принадлежащий незнакомцу, которого я не встречал ранее. И вспышка, ярко красная, кроваво-багряная прямо перед глазами.

Глава 3

Во сне прижимался к жене, как еще совсем недавно. Теплое мягкое тело. Скользил руками по упругим округлостям. Гладил, мял привычно. Потянулся поцеловать и вздрогнул.

Запах! Запах не ее. Пахло чем-то цветочно-травянистым, приятным, но...

Любой счастливо-женатый мужчина в такие моменты понимает: «Штирлиц как никогда близок к провалу». Внутри срабатывает предохранитель. Не открывая глаз, быстро убираю руки с чужой (очевидно) мягкой груди. И только потом осторожно размыкаю веки. Медленно, проверяя диспозицию.

Та-ак. Грудь женская. Две штуки. В наличии. Едва прикрытая рубахой.

Женщина, стыдливо румяная, незнакомая, полная. Одна штука. Сидит рядом на кушетке, а точнее уже навалилась сверху. Дышит прерывисто. Глаза закрыты. Обнимает крупными белыми руками.

Журналисты — камеры — телефоны — свидетели? Отсутствуют. Мы в комнате вдвоем. Посторонних нет. Чуть выдыхаю, расслабляюсь. И чувствую, как слегка шевелятся уши на голове. Те самые, кошачьи.

— Да вашу-машу. — Я думал, это всего лишь сон. Шарахнуло чем-то не слабо, а может машина сбила? Вот и привиделось. Всякое. А выходит всё взаправду? И хвост, и сани, и жук этот полупрозрачный, размером с бегемота. И парни погибли...

А я почему выжил? Чтобы кого-то рядом задело, а меня пронесло — такого не припомню. Неужели повезло? Впервые в жизни?

— Гражданочка! — Тыкаю незнакомую женщину когтем в плечо. Ее почти оголенная грудь нервирует и отвлекает: взгляд так и норовит скользнуть в декольте. — Женщина! Простите великодушно, не могли бы вы с меня слезть? Дышать нечем!

— А? — Она открывает глаза. Смотрит растеряно, будто спросонья. Она что же, спала? Даже обидно стало. Я тут, понимаешь, с внезапной лаской приставал, а меня запросто проигнорировали. — Очнулся?

-Я-то да, а вот вы... — Договорить не успел. В комнату вошла еще одна женщина. Немолодая, высокая, худощавая. В темном старомодном платье в пол, с идеально прямой спиной. Резким движением она вдруг схватила мокрое полотенце с тазика и ка-ак начала лупить им ту, что на меня навалилась.

— Я кому говорила так не делать! Машка! Опять за старое! Я тебя когда-нибудь выпорю! Дождешься у меня!

— Светлана Васильевна, простите! Не сдержалась.

— Ах, не сдержалась она! — Полотенце так и мелькало в руке. Брызги летели в разные стороны.

— Такой маленький, такой слабенький. — Пышка в очередной раз увернулась от удара и отпрянула в сторону, поближе к двери, поправляя рубаху на груди. — Говорят им человечье тепло помогает! Вот вам крест, не врут! Видите, очнулся сразу!

Бочком, бочком, она норовила пробраться к выходу. Кажется, ее план удался. Та, что назвали «Светланой Васильевной» отвлеклась и повернулась в мою сторону.

— Очнулся?

Удивительно, но мне она улыбнулась, причем довольно дружелюбно. Я почувствовал, как расслабляются плечи, да и хвост перестал мелко дрожать. Даже не заметил, что сжался в комок, пока шли женские разборки. Не хотелось бы мокрым полотенцем под горячую руку по мордасам получить, не разобравшись даже: «за что». И так досталось.

— Как себя чувствуешь? — Спросила женщина с полотенцем и тут же слегка нахмурилась. — Возможно ты меня не понимаешь...

— Почему же? Прекрасно понимаю. — Я проговорил и откашлялся. Какой голос звонкий! Ну точно, словно девичий. Тяжело мне тут будет с таким. — Меня зовут Игорь. — Поспешил представиться. И зачем-то добавил. — Веселов.

— Светлана Васильевна. Логинова. — Она убрала со лба сбившиеся пряди из гладкой прически, кивнула и решительно кинула полотенце обратно в таз. Отерла мокрые руки. Правую протянула для рукопожатия, но замерла в воздухе. Будто передумала на полпути. — Извини. За это. — Обвела глазами комнату: брызги, пухлую Машку в углу в нелепой позе, пытающуюся казаться незаметной. Я проследил траекторию ее взгляда: комната с минимумом мебели, кровать, стол, таз с водой, бинты, едкий запах лекарств.

Лечебница в усадьбе Логиновой, понятно.

— Да я уже в порядке. — Попытался приподняться на локтях, чтобы ответить на рукопожатие и охнул.

Осознал сразу две вещи. Первое: туловище мое крепко-накрепко перевязано бинтами, от шеи до поясницы. И второе: видимо не просто так. Ребра ныли, хотя боль даже близко не сравнится с теми ощущениями, что я испытал, когда валялся беззащитный на снегу. А между нами прыгала та тварь, пробуя на вкус и поедая людей, будто ребенок сладости, закрытый в кондитерской лавке.

— Вижу-вижу. — Светлана Васильевна не удержалась от улыбки. — Значит язык наш знаешь. Грамоту? Счет?

— Наверное. — Я бы не был так уверен. Но раз говорят по-русски, то и пишут по-русски, разве нет? И считают по-нашенски, как же иначе? Моя неопределенность женщину удивила, и я поспешил добавить, зачем-то оправдываясь. — Голова болит. Ударился. Соображаю плохо.

— Понятно. — Она замялась. Взгляд ее стал колючим. Только сейчас заметил, что глаза у нее серые, будто осеннее небо. — Должна сразу спросить, чтобы не было недомолвок. Ты беглый? Тебя держали люди? Тебя ищут?

— Нет. — Сказал абсолютно честно. Почему-то показалось, что почувствует, если совру. — Я случайно сюда попал. Издалека. Не понимаю ничего.

— О документах даже спрашивать не буду, и так понятно. — Мои слова ее будто бы успокоили. Женщина задумчиво крутила в пальцах белую жемчужину на шее, крупную, но совершенно одинокую. Та поблескивала мерцающим белым светом.

А вот меня вопросы госпожи Логиновой встревожили не на шутку. «Беглый»? Получается, таких как я, с хвостом, здесь могут удерживать силой? Люди нас что, берут в плен? Что за место такое? И кого это: «нас». И кто должен меня искать?

Задумавшись, кивнул, подтверждая мысль об отсутствии документов. Уж чего-чего, а их с собой точно не было. Точнее, были. Паспорт. В старых штанах. Да только ни штанов, ни паспорта. Ни прошлого тела. «Уши, лапы и хвост — вот теперь мои документы».

— Отдыхай. Я попозже приду. — Женщина больше вопросов задавать не стала. Развернулась и быстрым шагом направилась к двери. Пухленькой Машки, к тому времени, и след простыл. Я остался один в комнате, полный неприятных дум и плохих предчувствий. Откинулся на подушку. Закрыл глаза.

Куда же меня, черт побери, занесло? И что это была за штука, которая пыталась меня съесть? И как вообще вышло, что я живой? Одни вопросы без ответов и спросить не у кого.

Глава 4

В следующий раз проснулся от чужих голосов. Прямо за дверью разговаривали, а точнее (судя по всему) тихо ругались двое. Не самое приятное пробуждение: щупать полные груди Машки мне понравилось больше, но ценна любая информация. Вслушался в обрывки фраз.

— Уровень?

— Не могу знать...

— Хотя бы... покровитель...

— Н-не знаю. Не чувствую...

— Бесполезный! — Я вздрогнул. Звук, похожий на удар ладонью по стене, окончательно выбил весь сон из больной головы. А в следующий момент дверь резко распахнулась, пропуская в палату парня в темном мундире. Говорю «парня», хотя отчетливо вижу уши на его голове.

Кот. Лицо человеческое, суровое, скуластое, безусое. Глаза настороженные. Чуть светятся в темноте. Как и мои, должно быть? Плечи широкие, двигается легко, быстро. Зашел, быстрым взглядом осмотрел комнату, а затем привычно сдвинулся в сторону, пропуская идущего следом. Прекрасно ориентируется в темноте, судя по всему. В отличии от напарника.

— Свет зажги! — Второй визитер мне сразу не понравился. Голосом, в котором сквозило раздражение. Манерой поведения. Какой-то эгоистичный богатенький отброс, требующий от окружающих повышенного внимания к своей персоне.

Мундир на нем вроде как того же фасона, но сшитый из дорогой ткани, с вычурными эполетами. Паренек явно старался выглядеть старше, для чего отпустил усы. Они, неровным пушком топорщились над губой. Это его голос я слышал за дверью, когда он отчитывал... кого? Своего напарника?

— АФ...

Загорелись сразу несколько ламп, и мне потребовалась секунда, чтобы перенастроить зрение. Э-э, тут вообще-то люди спят, понимаешь. Выздоравливают. Подобная бесцеремонность несколько обескураживала. Ладно бы врач пришел с осмотром, или Машка с перевязкой. Или госпожа Логинова — имеет полное право, как хозяйка имения, на территории которого расположена лечебница. А эти двое — кто такие? И по какому праву врываются в палату ночью?

Перевожу взгляд на заснеженную темноту за окном. Такая погода, что черт вообще поймешь какое время суток. Уже темно? Еще темно? День? Ночь?

— Спроси! — Процедил тот, что был человеком. Словно плюнул. И его ушастый напарник заговорил. Спокойно, уверенно, даже с нотками дружелюбия в голосе.

О, я узнал его голос! Это его я слышал перед тем как отключиться. Там, посреди заснеженной пустыни у саней. После нападения неведомой твари...

— Приветствую. Как зовут? — Его речь была странной. Буква «р» словно бы перекатывалась в горле, а затем выходила с усилием. Рычащие-шипящие звуки. Непривычное произношение, но я прекрасно понял смысл сказанного.

— Приветствую. Игорь. — Моя «р» тоже прокатилась по горлу, но звучала куда менее угрожающе. Отпираться не стал, все равно уже не раз называл свое имя. — Это же ты меня спас? Там... когда...

— Да, это я убил Пришлого. — Кот легко кивает, подтверждая мои догадки, но смотрит по-прежнему настороженно. Словно пытается что-то понять.

«Пришлый», значит. Слово —то какое, знакомое.

— Спасибо!

— Ты странный. — Он еще сильнее хмурится. Уши на голове стоят торчком и слегка подрагивают.

— Головой ударился. — Не придумал ничего лучше старой-доброй амнезии. А что? Вполне себе объяснение! — Не помню ничего.

— Кто твой покровитель?

— Мой... кто? — Растерянно хлопаю глазами. Что-то важное сейчас происходит, а я не понимаю: о чем речь.

— Покровитель. Дио. — Я слежу за его едва заметным жестом, указывающим на нарукавную повязку. Точнее на ее цвет — у кота она красная. Повязка только у него. У человеческого напарника не наблюдается. — Вспоминай. Меня зовут Афий. Дио — Аф, как ты понимаешь. А ты? У тебя?

— Не знаю. У меня нет... — Перевожу растерянный взгляд на человека. Наш разговор его явно раздражает. Он нервно постукивает каблуком о пол, хмурит брови, кусает губы. Что-то не так?

— Что он бормочет? — Парень срывается, бесцеремонно вклиниваясь в разговор. Удивительно, но обращается мажорчик к напарнику, а не ко мне. Он что же? Не понял ни слова из того, что мы говорили?

— Почти ничего не помнит. Говорит, зовут Игорь. Ударился головой. Покровителя нет.

— Врет! — Парень фыркает, и я чувствую, как от его слов, резких, желчных, поднимается в груди волна ярости. — Брешет, хвостатый! Спроси его про Прорыв. Зачем открыл? Что хотел сделать?

— К Прорыву не имею отношения. — Говорю, стараясь сдержать эмоции под контролем. Смотрю прямо в глаза. Самого аж трясет. — Мы ехали и сани перевернулись. Я вообще не понял, что произошло. Та штука... — Перевожу взгляд обратно на Афия. В его расширенных желтых зрачках удивление. — Пришлый, да? Выскочил на нас. Сожрал Макара, потом Прохора, потом прыгнул на меня...

— О, так ты по-нашему разумеешь? — Маленькие глазки недобро прищурились. — Жил среди людей, значит? Где же твой хозяин, блохастый? Ты просто беглый или за тобой уже кровавый след тянется?

Я уже было открыл рот, чтобы заявить, что тамбовский волк ему хозяин. А еще куда он может засунуть свое ценное мнение и сейчас я ему устрою «кровавый след», но Афий меня опередил.

— Ваше высокоблагородие, сейчас надо осторожнее в подобных высказываниях...

— Учить меня вздумал? — Парень со всей силы хлопнул ладонью по дверному косяку. У кого-то явные проблемы с самоконтролем. — Минута, а они спелись уже! Ладно, пошли! Все равно толку ноль. Не зря говорят, ушастые врут, что дышат. И правду из них не выбьешь, хоть хвост на дыбу накручивай. Вот уж воистину. — Он резко развернулся и вышел.

Кот, назвавший себя Афием, бросил взгляд в мою сторону, прежде чем последовал за человеком. Кажется, это было молчаливое извинение. Я кивнул.

Итак. «Покровитель», значит.

Афий назвал его «Дио». Он же не человека имел в виду, ведь так?

Глава 5

Не успел я откинуться на подушки, чтобы поразмышлять и проанализировать новую информацию, как услышал шорох со стороны дверного проема. Дверь, после ухода «гостей» так и осталась распахнутой настежь, и теперь из-за косяка выглядывала вихрастая, ушастая голова.

— Привет.

— Привет. — Снова речь с рычащими «р». Очевидно, это язык, на котором разговаривают коты, и люди его не понимают. Забавно, что я легко освоил и ту, и другую речь, будто родился здесь.

— Ушли? Чё и приходили? — Мальчишка скривил брезгливую рожу, затем огляделся по сторонам. — Пожрать ничего нету, да?

— Неа.

Пока он подходил ближе, я разглядывал нового посетителя. Подросток совсем. Волосы русые, с рыжиной, на голове стоят торчком так, что кошачьих ушей почти не видно. Тело долговязое, непропорциональное. Руки-ноги уже выросли, а остальные части за ними не успевают. Отчего школьная форма со стоячим воротником сидит на парнишке забавно — в боках болтается, явно велика, а рукава и штанины короткие. Шея грязная. Нос тоже чем-то запачкан.

— Я — Игорь. — Представляюсь первым.

— Странное имя. Обычно все стараются подобрать похожее на Дио. Как бы хвастают покровителем. — Ушастый мальчишка был явно не прочь поболтать. Вот он, мой источник информации! — Меня Фак зовут.

— Как? — Я подавился и закашлялся. Не ожидал. Кто ж тебя так обозвал, бедняга?

— Фак. Ну прикольно же, скажи! Как Аф, только наоборот. Сам придумал!

— Ага. — Киваю и расползаюсь в улыбке. Кажется, потихоньку начинаю что-то понимать в мироустройстве хвостатых. — А раньше как звали?

— Родители-то? До лицея? Так просто «Старшой», а чаще «Дурак». — Фак подмигивает беззаботно. — Братьев и сестер полно, а ума не на всех хватило. — Он смеется. Голос у него низкий, хриплый. Рычащее «р» получается, что надо, не то, что мои писклявые попытки.

— Ну, тогда Фак — отличное имя. — Поддерживаю парня. В его ситуации хуже явно уже не будет. — Стало быть твой покровитель — Аф?

— Угу. В лицее определили. В первый же день. — Парнишка тыкает в плечо, где поверх рукава формы нашит красный квадрат, больше похожий на заплатку. — Сразу отозвался, представляешь? С первого раза! — Его распирает от гордости. Но затем лицо мрачнеет. — Признать-то признал, а вот заклинания не даются. Что хочешь говори, а не получается! Муть какая-то!

— Муть. — Соглашаюсь. — У меня вообще Дио нету пока. Непонятно.

— Да ну? Проявится еще. Хотя редко, чтобы так долго.. — Парень сочувствующе шмыгнул носом. И тут же выдал по секрету. — Я вообще-то сбежал. После отбоя. Думал этот, из ловцов засечет меня. Как пить дать засечет! Выпорют опять. Но его похоже в схватке знатно так потрепало. Ходят слухи, Пришлый был размером со слона! Представляешь? Очуметь!

— Серьезно? — Когда я видел полупрозрачную тварь, она не была такой огромной.

— Ага! Я пока прятался слышал, как он людине своей говорил, что магию больше не чувствует. Я думал, он про тебя. Ну, мало ли, ты пустышка совсем, но он и меня не почуял. Странно, да?

— Странно. — Я поддакивал и мотал на ус. «Людина» — это, видимо, про человека. В качестве наказания здесь могут выпороть. Покровитель, он же Дио, признает ушастого, но творить заклинания это не помогает... Ничего, разберемся.

От волнения чувствую, как даже уши на голове подрагивают. Информация! Тонкое одеяло, которым я накрылся по самый подбородок, съехало вниз, оголяя худые плечи и перевязанную бинтами грудь. Фак смотрит на нее и вдруг краснеет.

— Выглядишь как девчонка. — Басит и откашливается, отводя взгляд в сторону.

— Да парень я! Парень! Вы задолбали! — Подтягиваю одеяло обратно. «Повезло», блин, с внешностью. Только маньяков-педофилов и приманивать! — Мне бы зеркало...

— Будь ты девчонкой, наколдовал бы вмиг! — Фак внезапно расхохотался. Обстановка заметно разрядилась. — У девчонок, у всех почти, Вида — покровительница. А у нее же вода, ну и сам понимаешь. Не успели толком осознать Дио, как из любой жидкости творят отражающую поверхность и сидят любуются. Что?

— Да нет, ничего. Интересно. — Улыбаюсь. — Расскажи еще что-нибудь. О лицее. О семье. О мире в целом.

— Неслабо тебя головой приложило. — Фак взлохматил и так непослушные волосы. — Выпишут тебя и лицей сам увидишь. Еще набьет оскомину. У-у, там такие гады есть... Да и на занятиях всё о магии расскажут, не захочешь, а узнаешь. Мы же им только за тем и нужны. — Фак вдруг загадочно улыбается. — Я догадываюсь, что проверка покажет.

— Ты про мой?..

— Ага. Только таких ненормальных как ты и опекает. Не успели очнуться, а уже учиться, учиться. Психи. Отдыхай, давай.

С этими словами он растворяется в темноте коридора, как и не было.

Дио, значит, да? Что-то начинает проясняться.

Глава 6

С момента как увидел себя в зеркале, я понял: «Мне звезда!». Полная звезда. Абсолютная. Тут было другое слово, сами понимаете.

Я вообще матерился долго, с чувством, с толком, с расстановкой. Потому что на меня из зеркала смотрел не парень, коим за тридцать почти лет я привык себя считать.

На меня из зеркала смотрела огромная проблема. Огромнейшая!

Большие выразительные глаза, миловидное личико, пухленькие щечки. Кошачьи ушки на курчавой темноволосой голове. Не принять меня за девчонку было нереально! Я бы сам подумал, увидев: «Ой, какая хорошенькая! Надо бы познакомиться...», и не подошел бы исключительно по причине наличия жены поблизости, в ее руках чугунной сковородки и совести, конечно. У других такой проблемы не будет. А то, что волосы короткие, так это некоторым даже нравится, а лично мне еще и идет, черт побери!

В общем, я понял, что жить в лицее, где все ученики и, наверняка, весь педагогический состав одного со мной пола будет не просто невесело, но еще и небезопасно. И, кажется, мне еще не раз придется защищать тылы и ж... хвост.

Что же делать? Я зло прищурил глаза. Отражение в зеркале совершенно не хотело пугать окружающих. Наоборот, злой прищур можно было с легкостью принять за подмигивание. З-зараза!

Надо себя так поставить, чтобы даже подходить боялись. Заработать репутацию. Чтобы вспоминали: «А, Веселов? Псих который?» и сразу в сторону отходили. От греха подальше. Иначе плакал мой хвост.

Я состроил зеркалу зверскую рожу. Отражение загадочно улыбалось, но немного безуминки в глазах появилось, да. А еще, когда менялось освещение, менялся и зрачок: вытягивался, совсем как у кошек, непривычно. За спиной Машка погасила лампы — по старинке, без магии, просто задула и рукой махнула, подзывая за собой. Я оторвался от зеркала и поплелся следом. В животе громко заурчало. Раненный — не раненный, а есть хотелось зверски.

Удивительно, что, хотя я — небольшого роста, явно меньше Фака, принесенная Машкой школьная форма села как влитая. Никаких коротких рукавов и штанин. Только высокий ворот норовил натереть подбородок. Двигаться еще слегка больно, но уже вполне терпимо. Форму без нашивки на рукаве натянул прямо поверх бинтов. В целом, в них не было особой необходимости. При перевязке посмотрел и убедился, что открытых ран нет, только сильные ушибы и синяки. Но раз замотали, значит так надо, я ж не врач. Еще и чем-то намазали. Запах от меня теперь как от молодого теленка: пахну травой и молоком. Апчхи!

Ремень на штанах с бляхой: двуглавая змея. Этакий купированный на одну голову Змей Горыныч. Символ лицея? Все время ловлю себя на мысли, что детали странные. Я, конечно, в школе историю учил через пень-колоду, но даже дляменя очевидно, что мир другой и привычных событий здесь не было. Как-то не припомню я змей в символике, одни орлы у нас были.

Когда зашли в столовую, мой пустой желудок выдал такую руладу, что, кажется, я покраснел. Еще топтался в дверях, а обостренный нюх уже предательски подсовывал информацию: что прячется в тарелках и супницах на столе. Сглотнул. Огляделся.

Комната большая, без мебели почти: лишь стол в центре с рядом стульев, да камин слева от двери. От панорамных окон в такую погоду толку мало, поэтому, должно быть, так много ламп. Хозяйка любит, когда светло? Лампы везде: на столе, под потолком, на каминной полке, аж в глазах зарябило.

То, что стояло в горшочках и блюдах на белой скатерти и пахло до одурения и судорог в желудке меня, признаюсь, волновало куда больше. Поэтому я не сразу заметил, что Светлана Васильевна смотрит недоуменно и как-то... выжидающе, что ли? Эм. Чего от меня хотят-то?

— Добрый... э-э... день? — Пробормотал я растеряно, и тут же получил залихватский подзатыльник от Машки. За что?

— Кланяйся, дурья твоя башка! — Зашипела она мне в спину и тут же добавила куда громче. — Привела, вот. В форме ужо, как просили.

— Вижу. — Логинова окидывает меня с ног до головы внимательным взглядом серых глаз. Одобрительно кивает.

Форма мне и правда идет, а вот с обувью я так и не понял. Хожу босиком, как и раньше. Сверкаю мохнатыми ногами и загрубевшими подошвами. То есть для котов нормально? Без обуви?

Когда Афий приходил, я не обратил внимания — был он обут или нет. Кот двигался так естественно и смотрелся так органично в черном мундире, что я даже не заметил. Когда Фак прибегал — мальчишка точно был бос, но я списал все на слова о побеге.

В животе снова забурчало. Я перевел жадный взгляд на стол и сделал еще одно интересное открытие. Приборов не было. Ну, то есть для Светланы Васильевны и все. Уши на голове удивленно дернулись. То есть меня позвали не для того, чтобы накормить? Коты тут что, питаются святым духом? Судя по тому, как бурчал и сжимался мой желудок, это не так.

— Можешь идти. Уже не стыдно в лицей передавать. — Логинова мягко улыбается. Я сглатываю. — На человека стал похож.

— Пойдем, горемыка. — Шепчет Машка, выходит и направляется дальше по коридору. Судя по запахам — на кухню. — Голодный, поди. Сейчас что-нибудь тебе дам.

Я смотрю вслед объемной спине и паззл в голове начинает складываться. Рука Логиновой, зависшая в приветственном жесте. Отношение людины и ко мне, и к своему напарнику. Слова Фака: «Мы им только за тем и нужны». Постоянные вопросы про беглых.

Кажется, в этом мире такие как я — существа второго сорта. Которых не сажают за стол с хозяйкой, а дают что-то из объедков на кухне. Которых могут вылечить и одеть, но лишь затем, чтобы отправить в специальное учебное заведение. Которые, если знают человеческий язык, то имеют и хозяина. Очень похоже... на рабство?

Глава 7

Ну рабство — не рабство, а ощущение такое, словно крепостное право только что отменили, а сами крестьяне, да и помещики-хозяева к этому событию еще не привыкли. Не устаканилось в головах, так сказать.

Из радостного — меня, наконец-то, накормили. Машка всучила в руки плошку с похлёбкой, глубокую ложку и краюху хлеба. Похлёбка была без всего, «из топора», только что-то совсем одинокое — кажется кусок морковки — на дне плавало. Но зато бульон жирный, с радужной плёнкой по поверхности, из тех, что выстави на мороз и вон-на тебе, холодец. Хлеб успел обветриться и засохнуть, да только правду говорят, нет лучшей приправы чем голод. Отмочил кусок в бульоне, проглотил так быстро, что был и нету. Эх, еще бы что-нибудь остренького. Чесночком бы корочку натереть.

Пока на меня пристально не смотрели, отодвинул бесполезную ложку в сторону и выпил бульон прямо так. А что? Мы, ушастые, как я понял, манером не обученные. В животе разлилось благодатное тепло. За скорость мне ещё и приз достался: Машка огляделась по сторонам, взглянула на меня жалостливо, да и сунула в лапы кусок пирога. С капустой, между прочим. Тесто безвкусное, капуста кислая, ну да голод не тётка.

Вот найду способ вернуться — расскажу теще, что её пироги самые-самые. Вкуснее их даже в другом мире нет. Я проверял.

Вздыхаю. Знать бы еще как это сделать: вернуться-то. Но не время унывать! В этом мире есть магия, а значит, есть и разные способы обхода привычных законов вселенной. Узнаю, научусь и сам сотворю «отверстие» обратно в наш мир. Тем более, меня в создании некоего Прорыва, пусть и ошибочно, но уже обвиняли.

Вышел вслед за Машкой на крыльцо. Посмотрел по сторонам, смаргивая снег. Не успел освоиться, как надо двигаться дальше. Когда сани подъехали к воротам, слегка напрягся: снова никаких лошадей.

Управлял санями пожилой, сутулый, словно знак вопроса, сгорбленный кот. Одет словно бомж в подворотне — тулуп клоками свисает, волосы под шапкой торчат. Как я понял, что кот — уши-то он под шапкой прятал? Да только и я теперь «продвинутый», не пальцем деланный, сразу голые мохнатые лапы запреметил. Был бы мужик в валенках — ни в жизнь бы ни отличил от людины.

— Че стоишь? Поехали! — Буркнул мужик. Я дернул хвостом.

И раньше-то этим само ездящим повозкам не доверял, а после Прорыва и встречи с Пришлым, как-то и вовсе фобию заработал. Не по себе становится, когда подумаешь, что эта штука плохо управляемая в любой момент...

Так что прежде чем залезть, потупил на крыльце, помялся. Машка даже успела обнять, прижать к груди в прощальном порыве. Пустить слезу и тут же оттолкнуть, мол, иди уже. Не береди душу.

Пошел, забрался, сел на лавку. Всмотрелся в спину горбатого кота. Если людины на санях стояли, раскинув руки в стороны, то этот как сидел, сгорбившись, так и продолжал сидеть, только лапу с когтями вперед вытянул.

— Заве...

Зеленоватое свечение тут же охватило его фигуру, как когда-то Макара. Сани раз-два дернулись натужно и поехали себе вперед. Магия. Как же она работает? Очень надо в ней разобраться.

До лицея добрались без происшествий. Ну разве что я успел пирог с капустой умять полностью. Облизывал когти, жевал последний кусок и чуть не подавился, когда увидел к какому зданию мы приехали. Что ж. Монументально подошли к вопросу.

Центральное строение в готическом стиле из шести этажей, с вытянутыми узкими окнами и центральной башней. На шпиле тот самый знак — двуглавая змея в разные стороны смотрит. От центрального здания в стороны вытянулись пристройки поменьше. В одной точно что-то вроде оранжереи или даже зимнего сада: огромная застекленная стена недвусмысленно намекает. В общем, капитально здесь к учебе подошли, я смотрю. Вокруг парк, степень ухоженности из-за снега не оценить, но деревья стоят ровненько, да и дорожки между ними протоптаны, почищены.

Когда сани остановились, хвост мой снова напряженно дернулся. Чувствительный он у меня. Тем самым местом чует неприятности: чужой изучающий взгляд. Окинул взглядом здание, задержался на окнах третьего этажа. Не знаю почему, но между лопатками на спине пробежал холодок. А в голове появилась странная тяжесть, будто кто-то попытался забраться вовнутрь. Попытался. Да только хрена с два у него получилось!

Но ощущение неприятное, да.

— Из саней вылазь. Постой тут. Позовут. — Сгорбленный кот с саней тоже соскочил. Постоял, поплевал в сторону, что-то пробурчал под нос и пошел ко входу. А я остался стоять как сказали.

Лицей, значит. Ну все, Игорь, готовься. Как в первый день себя покажешь, так и относиться будут.

Походил кругами, осматриваясь по сторонам. Поражаясь, все-таки, как снег и мороз не беспокоят тело — босиком, почти раздетый, в одной форме ходишь и хоть бы хны. Ни ветер не задувает, ни холод не беспокоит. Чужое пристальное внимание и то больше напрягает. За время пока ждал еще пару раз чувствовал на себе пристальный взгляд, но голову больше не давило.

***

В кабинете ректора присутствовали трое. Сам ректор: высокий, рано начавший седеть мужчина с короткой стрижкой и военной выправкой. Его собеседник: растрепанного вида бородатый старик с лысой головой, кустистыми бровями и следами мела на щеке и лбу.

В дальнем углу в кресле сидела молодая женщина: волосы убраны в строгий пучок, темное платье с высоким воротником. Она предпочитала не ввязываться в чужой разговор и старалась держаться в тени. Впрочем, кошачьи уши на голове все равно выдавали ее с головой.

— Что скажете, профессор? — Ректор снова бросил взгляд в окно, у которого стоял. Новенький ходил кругами и пинал снег.

— Не знаю, господин Стрелицкий. Парнишка не пустой, но... что-то странное...

— Странное? — Ректор в задумчивости подкрутил ус. — Не заставляйте меня думать, что «Эксперт по Дио» — это самопровозглашенное звание и даже профессор...

— Обижаете. Просто с ним не все так просто. — Старик оттер вспотевшую лысину рукавом. С удивлением посмотрел на белый след, оставшийся на ткани. — Я бы посоветовал ритуал провести не сразу...

— Поддерживаю, профессор. — Подала голос женщина. — Я тоже не чувствую. Парень пострадал в Прорыве, могло повлиять...

— Ой, темните вы, Василиса Пална, ой, темните! — Ректор улыбался приветливо, но в тоне мужчины читалась угроза. — Какие-то соображения у вас определенно есть. Иначе не имели бы мы чести лицезреть вас с утра пораньше в моем лицее. — Он выделил слово «моем», будто по старинке метя территорию.

— Я бы попросила, господин Стрелицкий!.. — Тон женщины стал резче. Она поднялась и отступила к двери.

— Слушал бы и слушал ваши просьбы, Василиса Пална. — Ректор по-прежнему улыбался. Теперь в голосе сквозила насмешка. — Хоть целый день. О чем же в этот раз вы бы хотели попросить?

— Известить вовремя о времени проведения ритуала для мальчика. — «Хам» читалось на ее лице, но женщина сдержалась. Она прекрасно знала отношение к ней и к ее должности. Господин Стрелицкий еще был сама вежливость. Ей было с кем сравнивать.

— Понятия не имею почему вас так интересует этот мальчик, — Теперь тон ректора стал серьезным. — Но если вы настаиваете...

— Настаиваю. — Ее глаза сверкали гневом, но голос оставался ровным. Одному Дио было ведомо скольких усилий ей это стоило. — Всего доброго, господин Стрелицкий. Рада была увидиться, профессор Альбрехт. Не провожайте, я сама.

В дверях она едва не столкнулась с сутулым котом. Тот резко отступил в сторону, давая раздраженной женщине пройти мимо. Уважительно склонился еще ниже, чем был. Василиса бросила мимолетный взгляд в сторону вошедшего и недовольно цыкнула. Вид у Завелия был потрепанный и неухоженный. Хотя занимал он в лицее не последнюю роль: выполняя работу не только дворника и кучера, но и заведующего по хозяйственной части.

— Доброго дня, Василиса Павловна.

— И вам, Завелий. Прощайте, господа. — С этими словами женщина вышла прочь, раздраженно цокая когтями по полу под узким тяжелым платьем.

Глава 8

Пока ждал пошел снег. Сперва небольшой, а затем вокруг закружили крупные белые хлопья. Из дверей на крыльцо вышла молодая женщина. Чем, признаться, ввела меня в состояние шока. Разве лицей не только для парней? Как там говорил покойный Прохор...

Кроме того... прежде чем она успела приладить шляпку и завязать ленты, я заметил кошачьи уши. Держалась очень уверенно. Молодая, да, с точки зрения моего «настоящего» возраста в другом мире, но все-таки не институтка. Кто-то из преподавателей?

Мысли табуном пронеслись в голове. Во-первых, я вдруг до дрожи, до судорог в необутых лапах осознал, что совершенно ничего не знаю про этот мир. Чужой, незнакомый. Его общественный уклад, например. Все то, что, как мне казалось, я понял — могло быть ошибкой. Заблуждением. Невольно проведя ассоциацию с дворянским дореволюционным обществом, я мог загнать сам себя в ловушку.

Лицей. С чего я решил, что здесь будут одни парни?

«Раз парень, а не девица, то стало быть, в лицей при Магической академии надобно», — говорил ваше благородие. Говорил, ведь так?

Женщины. Отчего подумал, что их роль в общественном строе невелика? Возможно ли, что в этом мире матриархат? Тогда мысли мои и выводы из поведения в усадьбе Логиновой неверны? И мне, как собачонке, указали место «у параши» не из-за расовой принадлежности, а по половому признаку? Да не, быть не может. Машку, вон, полотенцем охаживали же.

Во-вторых, глядя как легко и грациозно ступает женщина, вдруг отчетливо понял, что испытание не выдержу. А кто бы выдержал? Если здесь есть девочки-кошки, миловидные создания с кошачьими ушками... мне хана. Потому что сопротивляться обаянию пушистых искусительниц я не способен абсолютно. А рядом, как на зло, ни жены, ни сковородки... Ох...

Тем временем, женщина в шляпке явно шла в мою сторону. Когда приблизилась вплотную, порывисто обернулась, посмотрела на окна, будто опасаясь слежки.

— Вида! Приветствую. — Ее «р» перекатывалось во рту мягко, на французский манер. Я застыл у саней, нелепо пялясь и пуская слюни. — У нас нет времени. Возьми!

После первых её слов снежная завеса укрыла наши фигуры от возможных наблюдателей. Накрыла белым покрывалом. На автопилоте я протянул руку и принял на когтистую ладонь цветное стеклышко размером с фалангу пальца. С удивлением уставился на осколок, похожий на кусок цветного витража.

— В день, когда будет назначен ритуал определения Дио, разбей его. — С этими словами она прошла мимо меня и уселась в сани. Делая вид, что поправляет перчатки, кутается в меховой ворот шубы, завязывает ленты шляпки. В общем, занята своими женскими делами и совершенно не замечает моего присутствия.

Завеса, закрывавшая нас от чужого пристального внимания, тут же спала, и я поспешно спрятал осколок в карман. Хорошо, что в форме есть карманы! Заметили? Не заметили?

Почти сразу в дверях показался сгорбленный кот. Бросил настороженный взгляд на меня, на женщину в санях, поплевал в сторону.

— Иди. Третий этаж. Кабинет ректора. Тебя ждут. — Пробурчал мне, скаля клыки. А сам, довольно проворно для своей фигуры, взобрался обратно на сани между полозьев.

Нет, все-таки не думаю, что мои первоначальные выводы были неверны. Вид бомжеватого кота, склонившего голову в вежливом поклоне перед леди. Она — спокойна, холодна, держится с достоинством, но ее осторожный взгляд в сторону окон... Нервный жест, с которым она поправляет шляпку. Хвост, спрятанный под юбками, а не выставленный напоказ. Все говорит о стремлении ушастых быть похожими на людей. А в обществе — что? На кого все хотят быть похожими, тот и главный.

Люди — сильнее. Люди имеют перед котами преимущество. Интересно, почему?

Пока поднимался на третий этаж по лестнице с широкими перилами, как было велено, вслушивался в шепот далеких голосов. Мерный. Спокойный. Сейчас день и занятия в лицее, очевидно, идут полным ходом. Только я один тут слоняюсь без дела. Есть над чем подумать.

Как-то слишком спокойно меня оставляют одного, да? Без охраны. Без контроля. Разительный контраст с тем, как держали людины за лапы при первом взаимодействии. Что изменилось?

В первый раз меня приняли за беглого. Хватали и везли силой. А теперь не просто не обвиняют в смерти людей при Прорыве, но и запросто предоставляют самому себе.

«А если я сейчас сбегу?», — появилась шальная мысль и пропала.

Сбежать сейчас, когда появился шанс узнать больше и о мире, и о магии? Даже, возможно, этой самой магии научиться? Глупо. Нелепо.

Да. Не сбегу. В логике им не откажешь.

Сам не заметил, как стал даже в мыслях отделять «они» и «мы». «Людины» и «коты».

Хм, забавно.

Глава 9

Кабинет ректора располагался по центру третьего этажа. Крупная табличка сообщала посетителям, что «Ректор магического лицея. Господин Стрелицкий.» находится именно тут. Я постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Сказали же, что ждут, так?

Голову на мгновение вновь сжало в тисках. А затем снова отпустило, схлынуло. От кого же исходят эти «волны»? От усатого дядьки, стоящего у окна? Или от лысого старика, засевшего в кресле в правом углу, притворившись ветошью?

— Добрый день.

— Добрый. — Отзываюсь и перехожу на человеческую речь. Прикрываю дверь за собой. Быстро осматриваюсь и без приглашения сажусь на стул для посетителей перед массивным ректорским столом.

«А ты наглый», — читается на лице господина Стрелицкого. Он, подражая моему жесту, тоже занимает свое место за столом. Расставляет локти, сцепляет ладони под подбородком. Смотрит на меня. Внимательно. Оценивающе.

«Какой уж есть», — улыбаюсь дерзко, показывая клыки. Они не торопились. У меня было довольно много времени там, внизу, на улице, чтобы продумать какой позиции держаться. И хоть встреча с незнакомкой и ее внезапный подарок несколько выбили из колеи, я быстро вернулся к прежнему настрою. «Я не сам сюда пришел. Вы меня привели. Вам и объяснять».

— С сегодняшнего дня, Игорь Веселов, ты зачислен в лицей при магической Академии. — Ректор и бровью не повел. — Пока в младшую группу. Но думаю, проверка выявит знания и у нас будет возможность какие-то дисциплины засчитать автоматически. И перевести тебя в старшую группу. Вопросы?

— Конечно. — Я откинулся на спинку стула. Устроился максимально удобно и вальяжно. — Я при Прорыве пострадал. Головой ударился. Не помню ничего. Объясните толком: что за дисциплины? Что за лицей? Что за Академия?

«Что за мир», — хотелось бы мне добавить, но сдержался.

— Хмм... — подал голос из кресла старикан. Он что-то вертел в скрюченных пальцах. Какой-то шарик, и внимательно на него смотрел. При моих словах об амнезии шарик окрасился из белого в красный цвет. А ну-ка проверим догадку...

— Я правда ничего не знаю о вашем... об этом мире. — Прижимаю палец к виску. Шарик снова светится ровным белым цветом.

— Конечно, Игорь. — Господин Стрелицкий удивительно спокоен. Настолько, будто к нему каждый день в лицей поступают коты, которые ничего не помнят об окружающем. Я бы даже решил, что ситуация его веселит. — Ответы на твои вопросы в обмен на мои. Идёт?

— Если буду знать эти ответы...

— Конечно же.

Почему-то создалось стойкое ощущение, что меня здесь принимают за кого-то другого. Осторожного. Расчетливого. Что произошла ошибка, и ректор видит перед собой в кабинете не дурака-с-амнезией, а скорее уж двойного агента с секретами вражеской стороны. Даже жаль разочаровывать мужика.

Боковым зрением отмечаю, что шарик светится белым, а еще... Он будто бы постепенно набирает силу. Чем больше времени проходит, тем его свечение становится ярче.

— Отвечу на один из вопросов. Академия — это Академия магии, основанная по указу Его Императорского Величества пять лет назад для подготовки таких... как ты... на должность ловца.

Ответил так ответил. Вопросов стало больше, чем было. И что это за заминка в ответе была?

— Моя очередь. Игорь Веселов — твое настоящее имя?

— Да. — Забавный у нас диалог. Улыбаюсь шире. Шарик в руках старика светится ровным белым светом. — Что за ловцы?

— Должность при Четвертом отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Небольшие боевые отряды, сформированные по приказу Его Императорского Величества для противостояния магическим Прорывам и тварям извне. Задача ловцов — своевременно выявить и уничтожить Прорыв. Уничтожить...

— Пришлых. — Скорее выдыхаю, чем говорю вслух, но господин Стрелицкий меня прекрасно слышит. Кивает согласно. Сейчас в его словах нет сомнений и недомолвок.

— Да, уничтожить Пришлых. Это ты вызвал Прорыв в Сосново?

— Где? — Моргаю удивленно. Не ожидал. Думал тема с моей причастностью уже закрыта.

— Деревня, где тебя ранили.

— А-а. — Включаю дурачка. — Нет, конечно. Я говорил и уже не раз, и еще раз повторюсь, что абсолютно тут ни при чем. — Демонстративно кошусь на старикана и его шарик. Если это то, о чем я думаю, то вот же, можете убедиться, господин-хороший. Вот он, яркий белый свет. Цвет чистой правды и моей кристально чистой совести. Только вот... Почему сияние шарика всё сильнее? Как человек, с которым в прошлой жизни постоянно происходили какие-то неприятности, я буквально хвостом чувствую, когда что-то пошло не так, как было изначально задумано.

— Ясно. — Только теперь замечаю, как господин ректор расслабляется: плечи опустились, пальцы разжались. Он, что же, все это время думал, что это я постарался и вызвал ту тварь? Он, что же, и сейчас боялся, что я... — Продолжим?

— Ага. Что за младшая и старшая группа? В чем разница?

— Поступившие в магический лицей... ученики... в младшей группе в основном изучают язык. Устная речь, письменная, счет. История, культура. Для того, чтобы... такие как ты... могли влиться в общество. — Кажется, я понимаю причину заминок в речи господина ректора. Он старательно избегает называть котов котами. Жаргонизм, который не принят в обществе? Как негров неграми? — Старшая же группа приступает к магической подготовке, успешно пройдя которую... ученик переводится в Академию.

Киваю. Понятно. Господин Стрелицкий на секунду задумывается, формулируя вопрос. Вроде нормальный мужик. Не только пытается узнать что-то, но и старается не обидеть.

— Кто снял твою магическую печать?

— Никто. — Пожимаю плечами. Скалюсь беззаботно, пока мозг усиленно пытается обработать новую информацию. «Печать? Какая еще печать? О чем он?», — У меня ее и не было.

— Хмм... — Удивленно мычит старик в углу. Шарик в его руках остается белым. Вот только сияет и пульсирует уже как новогодняя гирлянда на городской ёлке.

На лицо господина ректора будто ложится тень. Брови хмурятся. Мой ответ ему отчего-то совсем не понравился. Он даже бросает выразительный взгляд на бородатого помощника и видимо, только сейчас, с удивлением замечает: как сильно сверкает шарик.

— Профессор?

— Н-нормально. Еще минуту... — Значит наш сеанс взаимных вопросов и ответов с детектором лжи подходит к концу? Нельзя терять времени.

— Кто была та... женщина, что вышла из лицея недавно?

От моего вопроса господин ректор морщится, как от кислого лимона. Отвечать он явно не хочет, но делать нечего.

— Василиса Павловна. Пожарская. Ра... тьфу ты, дочь... приемная дочь и наследница госпожи Пожарской. Новый ректор новоиспеченной женской гимназии при Академии магии. — Его подбор слов больше всего походил на аккуратные шаги гимнаста по канату над пропастью. Я заметил, как при слове «ректор» зубы издали протяжный скрип, а при сочетании «женская гимназия» презрительно закатились глаза. Очень интересно. Очень. Значит все-таки в своих выводах я не ошибся. Даже не знаю, что больше его раздражает. То, что девочки тоже учатся магии или то, что на схожей с ним должности находится кошка? Не поймешь.

Додумать не успеваю.

— Последний... вопрос... — хрипит старик из своего угла. Шар в его руках уже полыхает на всю комнату.

— Как ты связан с Сопротивлением? — Быстро спрашивает господин Стрелицкий, и я зависаю.

— С чем? — Вот это поворот. Что-то совсем новое. В этом меня еще не обвиняли. — Я не...

— Ложись!

В этот момент шар в руках старика взрывается. Вспышка ослепляет меня. Грохот закладывает уши. Я инстинктивно прикрываю голову и падаю на пол. Так удачно, что даже успеваю откатиться вперед, под прикрытие мощной столешницы. То же самое в ту же секунду делает господин ректор.

Когда яркий свет, наконец, гаснет, мы переглядываемся и высовываемся из-под стола. Какой погром! Шкаф и стены кабинета посечены мелкими осколками. Кресло перевернуто набок и полностью разбито. А за останками того, что было спинкой, лежит неподвижное тело. На полу медленно растекается красно-коричневая лужа.

Я даже толком не успел сообразить: что произошло и каковы будут последствия, как дверь в коридор распахнулась. А на пороге возникла огромная фигура, едва вписывающаяся в проем.

— ВИДАБЛАГОСЛАВИ!

— Ты как всегда вовремя, Вид. — В голосе господина ректора прорывается нервный смех.

— Старикан... жив? С ним все будет в порядке? — Смотрю, как от слов кота (Удивительно, но эта здоровая махина два на два — кот, да еще и в школьной, как у меня, форме) тело на полу окутывает голубоватое свечение.

— Да. Все уже хорошо. — Господин Стрелицкий неспешно поднимается с пола, отряхивается.

Я тоже встаю. С удивлением замечаю под собой несколько пятен крови. О-па, а это уже моя.

— У тебя тут... — Господин ректор показывает в мою сторону, куда-то на лицо. Провожу ладонью по щеке. Пальцы моментально окрашиваются алым.

— ВИДАОТРАЖЕНИЕ! — Рычит кот в дверном проеме и передо мной прямо в воздухе из моей же крови формируется небольшая зеркальная поверхность. Хм, вот о чем говорил Фак. Покровитель Вида, значит...

Вглядываюсь в чуть мутное изображение. Царапина. Ничего серьезного. Слизываю кровь с пальцев.

— Вылечить? — Басит кот-великан. На меня он отвлекается, потому как старик, которого я успел уже мысленно похоронить, поднимается с пола, живой и почти невредимый, кряхтя и охая. Быстро же он. Хил[1] настолько хорош?

— Нет, оставь. — Отмахиваюсь. На самом деле так даже лучше. Не было бы этой случайной царапины — пришлось бы резать самому. — Вы в порядке... профессор?

— Да что с этими артефактами опять не так-то? — Ворчит старик, игнорируя мой вопрос и подбирая осколки с пола. Я невольным жестом тянусь к карману за своим осколком, но тот на месте и даже цел.

— И что это сейчас было, профессор Альбрехт? — В голосе господина ректора металл. Его слова и его тон наводят на мысль, что встреча все-таки (как я и думал) пошла не по плану.

— Н-не знаю... — Старик устало трёт морщинистое лицо.

— Вид, проводи Игоря. — Господин Стрелицкий показательно машет нам в сторону двери: «Проваливайте уже», а сам уже поворачивается к старику с перекошенным лицом. — Вам не кажется, профессор, — Его «с-с-с» в слове «профессор» шипит как клубок рассерженных змей, — Что фраза «Не знаю» стала слишком часто звучать в этом кабинете?

Наверное, профессора Альбрехта спасли ненадолго. Только для того, чтобы снова убить. На сей раз медленно и мучительно.

Мы со здоровяком поспешно вываливаемся из кабинета и закрываем за собой хлипкую дверь, пока и нам не прилетело «за компанию». В коридоре я окидываю взглядом крупную фигуру. Мощные плечи. Короткая стрижка. Огромные лапы. Квадрат-нашивка синего цвета на рукаве. Я рядом с этим котом не просто «на девочку похож», я — таракан на фоне космического корабля. Как же так вышло, что у такого здоровяка в покровителях — Вида? Фак говорил, она обычно отзывается у девчонок. Кому-то явно не повезло с Дио. Спрашивать неудобно даже.

— Приветствую. Я — Вид. — Глубокое «р» как раскат грома.

— Игорь. — На мое странное имя только ушами дернул удивленно.

— Идем. Комнату твою покажу.

[1] Хиллер (сокращенно хил) — лекарь в играх

Глава 10

Личные комнаты лицеистов находились на самом верху и занимали весь шестой этаж. Ну, как комнаты... Знаете ячейки для хранения вещей в супермаркетах? Те, за которые «администрация ответственности не несет»? Любимые закладчиками и бабульками, ещё остались кое-где.

Вот и здесь примерно такая же история: узкое помещение метр на полтора, причем полтора — это в высоту. Комнатка, в которую кое-как влезла только кровать. Железная, кованная, накрытая шерстяным покрывалом, с подушкой-корабликом, она занимала всё пространство от стены до стены. От хлипенькой двери до узкого, как бойница, окна.

Окидываю взглядом свой новый «дом»: полка над изголовьем, лампа, пустое место для пары книг или учебников. Всё. Ни стола, ни письменных принадлежностей, ни места под них. Даже домашку, если она тут бывает — лицей все-таки! — явно придется делать в классе. Ну, хоть комната на одного, могли и в два ряда коек наинженерить, для экономии пространства.

— Держи. — Вид протягивает ключ. На его огромной ладони тот выглядит, словно игрушечный. Впрочем, замок и впрямь не слишком-то надежный. Простенький, из тех, что можно когтем подцепить и открыть в два счета. — Повесь на шнурок, а то потеряешь.

Снова бросаю взгляд на дверь. Тринадцатый номер, ха, кто бы сомневался! Ну, хотя бы замок закрывается с обеих сторон, значит, ночью можно запереться изнутри. Всё спокойнее.

— Спасибо!

— Вещи кинь и пошли в столовую. Самое время обеда.

Рука непроизвольно коснулась кармана. Из «вещей» у меня только таинственный осколок, который тайком передала Василиса Павловна Пожарская, и что-то подсказывает мне с ним лишний раз не расставаться. Ну, и ключ теперь, да.

Выхожу и запираю дверь пустой комнаты под пристальным взглядом Вида. Показательно развожу руками и улыбаюсь. А чего ты ждал? Хоть форму выдали и то спасибо госпоже Логиновой. Мы разворачиваемся и вновь спускаемся вниз. На сей раз до первого этажа и влево: теперь наш путь лежит через проход в одну из пристроек.

Пока идем ушастую голову переполняют вопросы. Почему ключ от моей комнаты оказался у здоровяка? Он в такой же как у меня форме, значит, тоже ученик. Но возник поблизости от кабинета директора в нужное время, вылечил профессора — причем, как мне показалось, не в первый раз. По лицею разгуливает свободно, пока все остальные на занятиях, еще и ключи у него от чужих комнат. Хм, интересно девки пляшут.

Где-то по дороге я понял, что наступило время обеда — мимо нас с громкими воплями пронеслись пара человек в школьной форме. Едва с ног не сбили. Затем догнали и обогнали быстрым шагом несколько компаний — человек по восемь-десять, громко обсуждая что-то и косясь в мою сторону с удивлением и интересом. То есть не человек, а котов, конечно же. Гул голосов впереди нарастал. Должно быть мы уже подходим к столовой.

— Знаешь... — Вид вдруг резко обернулся. Его мощные плечи опустились, вся фигура будто сдулась в размерах. — Лучше тебе зайти отдельно. Не со мной, понимаешь?

Я кивнул, хотя и не сразу понял. То есть мне сейчас открыто намекнули держаться подальше? Неприятненько, однако. Здоровяк замедлил шаг, отступая в сторону и пропуская меня вперед. Ладно, спасибо, что проводил. Разберемся.

Шагаю вперед, почти сразу оказываясь в просторной столовой. Длинные, деревянные столы с лавками по обеим сторонам зала. Яркое освещение. Шум, гам, вкусно пахнет едой. В середине проход к раздаточным столам, где толпится основной народ и откуда несёт миски с горячим супом.

Впервые оказавшись в толпе, занятой привычными делами, можно многое понять о местных порядках. Если знать куда смотреть, конечно же, и быть внимательным. Пока шел вперед, крутил головой, как болванчик. Занятые едой коты особо не обращали на меня внимания, лишь пару раз проводили любопытным взглядом. Я же впитывал информацию как губка. И делал выводы. Порой неутешительные.

Во-первых, Вид не был исключением, скорее даже наоборот. Сглатываю, предчувствуя проблемы. Большинство котов рослые, подтянутые, гора мышц без печати интеллекта на морде. Будто в толпу качков попал или в раздевалку футболистов. Не наших, штатовских, которые «футболом» называют бодание стенка на стенку вперед головой. Меня пока не заметили, но я явно не вписывался со своим телосложением. О-хо-хо-юшки.

Во-вторых, почти у всех на рукаве формы нашит цветной квадрат, а цвета... В большей массе туповатых на вид качков преобладал красный. Держались они уверенно. Толкали друг друга кулаками и смеялись в голос. За одним из столов я заметил Фака. Значит не ошибся, он был одним из тех, кто первым пробежал мимо. Совсем тощий и несуразный на фоне товарищей, лохматый, тем не менее, он открыто улыбался и уже вылизывал пустую миску. Значит, «свой».

Коты с нашивками зеленого цвета представляли собой жалкое зрелище. Понурые, какие-то сгорбленные. Их тоже было немало, но... Они сбились за одним дальним столом и держались обособленной компанией. Периодически «красные» их задирали — кидали в их сторону едкое словцо, а то и вовсе куски хлеба. Понятно, это аутсайдеры, «лузеры». Значит покровитель с зеленым цветом нашивки не пользуется уважением ни среди Дио, ни среди их последователей.

А вот и местная «элита». Один из длинных столов занимала компания всего из трех котов. По бокам здоровые мордовороты, похожие как однояйцевые близнецы. Горы мышц и бритые ушастые головы. В середине — кот с ехидной улыбочкой, светлой шерстью и видом победителя. Сидит, развалившись на лавке. К раздаче не ходил — миску с едой ему принесли. Красные нашивки — Фак говорил: их покровитель Аф.

Тут настроение котов резко изменилось, шумное перешептывание пронеслось по столовой. Я заметил брезгливый взгляд, брошенный лидером куда-то мне за спину и повернулся. В дверях стоял Вид.

Так вот оно что! Здоровяк не пользуется популярностью, а меня не хотел впутывать, значит. А я уж было подумал наоборот...

Один за другим коты с красными нашивками заходили в столовую и «случайно» задевали его мощными плечами. Явно давая понять, что ему здесь не рады. Неужели всего лишь из-за цвета нашивки? Из-за «девчачьего» покровителя? Вот такая иерархия?

Тем временем подхожу к раздаче, встаю в очередь за своей миской и задумываюсь. Моя форма абсолютно чиста от цветных вставок, а Дио не определен. Куда же мне сесть? Подойти к столу Фака, показав, что мы знакомы? Отойти в сторону «лузеров»-зеленых? Поддержать здоровяка?

Помнится, ты, Игорь, хотел так себя зарекомендовать, чтобы и близко не подходили, а значит...

Получаю миску мясной похлебки из лап немолодой э-э-э... кошки? Всматриваюсь. Точно кошка, вон какие когти на руках, а уши-то чепчиком поверх волос скрыла. Заметил, что столовых приборов нам не дают — только краюху хлеба, которой многие протирают миску, расправляясь с похлебкой. Замешкался на секунду, выбирая направление...

И решительно направился к столу «элиты». Сел напротив. Улыбнулся «главному» самой дерзкой из своих ухмылочек. И принялся за еду. Главное, чтобы кусок поперек горла не встал — вся столовая теперь в нашу сторону смотрит, аж спина зачесалась и затылок заныл.

— Ничего не попутал, новенький? — Один из мордоворотов открыл пасть, и мощная «р» прокатилась по горлу грозным рыком. У меня от нее мурашки по спине пробежали, но виду не подал, конечно.

— Малыш просто потерялся, Афой. — Кот в центре обращался к своей охране так, будто меня не существовало вовсе. Пустое место. Досадное насекомое.

— Или решил сразу поближе к теплому местечку пристроиться, а? — Зарычал второй близнец. В его тоне я уловил пошленькие намеки, которых и опасался ранее. — Мордашка симпатичная, решил сразу себя показать...

— Фу, Афай, как можно... — Кот в центре, наконец, перевел взгляд с приспешников на меня. — Тебя как звать-то малец?

Я ел и игнорировал. Жевал с чувством, с толком, с расстановкой, растягивая знаковый момент. Облизал пальцы, встал и молча, как ни в чем не бывало, понес грязную миску на сдачу: заметил ранее, где оставляли использованную посуду. Интересно, сразу бить будут или позже устроят темную?

— Вот как? — Глаза светловолосого сузились. Такой дерзости он, конечно, простить не мог. — А ну-ка, ребятки, давайте покажем этому...

— Он новенький. Еще не знает наши порядки. — Неожиданно подал голос Фак. Рык вышел слегка дрожащий, неуверенный или мне показалось? Вступился за меня, надо же! Уж лучше бы промолчал.

— У него даже Дио нет! — Ляпнул Вид, очевидно тоже меня защищая. Моментально захотелось сделать жест «рука-лицо». Ну ты-то куда!

— Ах нет Дио? Тогда посмотрим, как котенок запаникует, когда его шерстку поджарят! АФБЛАГОСЛАВИ! — Одновременно с криком кот выбросил лапу вверх.

Я не увидел, но буквально шкурой почувствовал, как сплетается в воздухе над головой огненный клубок. Отскочил в сторону, пригибаясь, прячась за лавку и бросая миску в мордоворота, которого, кажется, звали Афай. Попал, как ни странно.

— ВИДАБЛАГОСЛАВИ!

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Моргнуть не успел, как рядом оказался Фак. Он оттолкнул меня еще дальше и с силой дернул ножки стола, поворачивая столешницей в сторону Афоя, с лап которого летел огненный снаряд. Тем временем еще один клубок, сформированный лидером троицы, шипел под водяными струями. Вид вызвал целую стену дождя. Ливень хлестал с потолка, намочив не только блондинистого кота, но и задевая других «красных». Кажется, котики не любят купаться.

— Нарушение устава! — Басил Вид, чем делал только хуже. Его слова еще больше разозлили присутствующих. На него уже вся толпа ополчилась.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

— Ах ты людовская подстилка! — Мокрого блондинчика уже буквально трясло от злости. Он шагнул к Виду, пытаясь достать его: если уж не магией, то хотя бы кулаками.

Я кинул быстрый взгляд в сторону, на Фака, который схватил скамейку и легко, будто пушинку, бросил в Афая. Тоже попал. И в этот момент довольно ощутимо получил в плечо отскочившей деревяшкой. Пока мы оба прятались от огня под прикрытием перевернутого стола, Афой подошел вплотную и шарахнул по столешнице массивным кулаком. Стол треснул и раскололся. Я оглянулся, сзади — стена, отступать некуда.

Поэтому наоборот, оттолкнулся лапами и прыгнул вперед, перескакивая через обломки и громилу. Уж что-что, а прыжки через козла у нас на физкультуре преподавали.

— Ай! — Приземлился неудачно, на четвереньки, запутавшись в лапах и хвосте. Никак не привыкну, что у меня между ног сзади тоже что-то болтается...

И потянулся, схватился за первое, что попалось под руку, пытаясь удержать равновесие. Ик! Только нащупав мягкость шерсти, сообразил — за что ухватился. Хвост. Чужой. Блондинистого кота, который отвлекся на Вида, пытаясь проломить огнем водяную защиту.

В столовой повисла гробовая тишина. Теперь все смотрели на хвост в моих руках. Кажется, по мнению котов я сделал что-то очень-очень неправильное.

— Ох ты ж... — Прошептал губами Фак и зажмурился.

Я медленно и осторожно разжал пальцы. Чувствуя, как оборачивается в ярости хозяин хвоста. А в следующий момент получил удар по голове такой силы, что потерял сознание.

Глава 11

Как-то слишком часто я в отключке оказываюсь. Пришел в себя в мед кабинете. По крайней мере запах был один в один как в той комнате, где я очнулся в усадьбе Логиновой. Открыл глаза. Посмотрел на двух виновато переглядывающихся котов, сидящих у койки. Вид у них был такой, словно они меня подставили.

Здоровяк вздыхал и снова горбился. Фак чесал макушку и отводил глаза.

— Долго я...?

— Провалялся? Да не, пару минут всего. — Вид замялся, а затем сбивчиво продолжил. — Я бы раньше вылечил, но... унес, от греха подальше. Лекарей в лицее нет, так что обычно я... Да и устав они сами нарушили, поэтому... — Кажется, он что-то пытался мне сказать, но я, признаться, не понял. Поэтому спросил.

— Чем все закончилось?

— Чем-чем. Пришли людины, навели порядок, как иначе-то? — Фак цыкнул клыком. — Бывает, случается такое. Конфликты, особенно с применением магии, в лицее запрещены. У меня-то магии нет, поэтому...

— Поэтому?

— Поэтому мне печать не ставят никогда. Выпороть могут, да. — Фак снова отвел глаза. — У тебя вообще Дио еще нет. Вида наказывать не за что...

— Я, вообще-то, пытался помешать нарушению! — Пробасил здоровяк обиженно.

— А остальные? — Кажется я начинал понимать, почему люди доминируют в обществе. Они умеют ставить на нас какие-то загадочные печати. Которые что? Подавляют магию? Ректор, помнится, еще спрашивал как я снял свою...

— Наказаны. Всем, кто колдовал в столовой печать до конца месяца впаяли. Прям до самых праздников. — Фак шмыгнул носом. И заговорил, медленно подбирая слова. — Зря ты, конечно... У них печати, но побить-то все равно могут. Да и остальные же видели...

— Видели что?

— Ты ж контуженный, многого не знаешь. А для нас хвост... ну как бы тебе объяснить...

— Хвост это святое. — Пробасил Вид.

— И очень личное. — Подхватил Фак и покраснел.

— То есть я прилюдно поимел местного босса? — Я расхохотался, глядя на их смущенные морды. — Ой, да ладно вам. Нечего было лезть.

— Он тебе этого никогда не простит. Ты уж прости, но в глазах всех котов ты сейчас... как бы помягче... смертник, да.

Смертник. Я сглотнул и выдохнул. Ладно, разберемся. Всего лишь хотел, чтобы никто лишний раз не лез, а получилось как всегда.

— Вы-то зачем вмешались?

— Они нарушали устав лицея. — Занудно забубнил Вид. Поборник законов, значит. Поэтому его так не любят остальные? Дело даже не в Дио?

— Драка — это весело! — Оголил клыки Фак. Ясно-понятно. Этого парня хлебом не корми, дай только нарушить парочку правил.

Отличник-зануда и хулиган. И я, которого ненавидят все до единого «красные», хотя возможно, покровитель даже не при чем. Кто сказал, что «зеленых» порадовало унижение сородича? Возможно меня ненавидят все коты лицея! Хороша же подобралась компания.

— Сегодня тебе разрешили остаться здесь, а завтра... — Голос у Вида был грустный. — Мы комнаты рядом займем. На всякий случай. — Фак согласно кивает.

Чудные они. С чего бы им меня так опекать? Ну, побьют и отцепятся. В самом печальном случае буду вечным изгоем, пока не найдется на это место другая кандидатура.

— Вид, как так получилось, что ты можешь выбирать? — Мне стало интересно про комнаты. — Да и ключ мой у тебя был...

«Ключ»! — Промелькнуло в голове и тут же сразу следом: «Осколок Пожарской»! Сунул руку в карман, нащупал оба предмета, выдохнул облегченно. Фух! Не потерял! В пылу драки-то...

— Так Завелий же... — Вид посмотрел удивленно, а потом до него, наверное, дошло, что я многого не знаю. И не понимаю. И вообще-то и правда новенький, а сегодня мой первый день. Здоровяк улыбнулся смущенно. — Завелий, тот кот, что по хозяйству у нас тут. И за дворника, и за кучера... Ну, он... как бы... мой отец.

— А-а-а, — Протянул я и тут же взвился. — Что? Серьезно? Тот сгорбленный, который меня привез? Твой отец?

— Да. Поэтому-то остальные... в общем, не сильно любят нас... Тех, кто людинам служит... не пользуются популярностью такие. — Пробасил он.

«Сопротивление», — мелькнуло в голове воспоминание. Значит ли это, что коты вовсе не довольны новым положением? «Не любят тех, кто людинам служит». Вот как.

— А его имя? Тоже от Дио?

— Конечно. Ах, да, ты же не... — Вид кивает. — Время есть, давайте, что ли, профессора Альбрехта пригласим? Пусть проведет новичку экскурс по Дио. — Я усиленно закивал, даже ушибленная голова закружилась. Да! То, что нужно! Хочу!

— О-о-о, опять учеба-а-а. — Застонал Фак и скорчил морду, будто съел что-то мерзкое. Прости, друг, но мне и правда не хватает знаний. Чувствую себя сапёром сзавязанными глазами. Иду и постоянно натыкаюсь на что-то взрывоопасное. Что-то, что может при каждом неудачном шаге меня покалечить.

Глава 12

Пока Фак, как самый быстрый, убежал на поиски профессора Альбрехта (подозреваю, он может его и «не найти», чтобы избежать учебы), я решил расспросить Вида. Все-таки громила для меня — будто шкатулка с сюрпризом, чем больше узнаешь, тем больше вопросов появляется.

— Что это за комната? — Я обвел глазами помещение.

Больше всего оно напоминало медицинский кабинет, логово колдуна и лабораторию сумасшедшего ученого одновременно. На полках и в шкафчиках теснились множество бутылочек и баночек. Какие-то лекарства, порошки, мази. Пахло травой и мятой. За шторкой на столе даже что-то булькало в пробирке под горелкой. Ну, и я не мог не заметить по бокам на койке, на которой лежал, скобы. Небольшие, металлические, очень удобные для ремней, если вдруг пациент вздумает сопротивляться. Слава богу, сейчас ремней не было.

— Я уже говорил, в лицее нет лекарей. А вроде как, согласно штатной комплектации, должны быть. Хотя бы один. Вот я и занял... место. Временно, пока учусь. Хотя...

— Никто не хочет лечить котов? Даже коты? — Я хмыкнул.

— Покровитель Вида обычно не жалует мужчин, а отправлять сюда работать девушку...

Я представил себе ушастую медсестричку, почему-то в ультра-коротком белом халатике и кивнул. Ну да, я-то не удержался от фантазий. А вся эта толпа разгоряченных огненных парней — тем более. Травмы бы получали каждый день да не по разу. Очередь в мед кабинет выстроилась бы аж до входа.

— Значит, Завелий твой отец.... Слушай, а ты в какой группе? — Помнится, ректор Стрелицкий говорил о разделении котов на группы по мере обучения.

— В старшей, конечно. — Вид с подозрением посмотрел на меня и перешел на нормальный «человеческий» язык, легко и непринужденно. — Главное, чему учат младшую группу — это говорить по-людски. Говорить, писать, считать немного, вести себя прилично. Самое важное: разговаривать, чтобы людины тебя понимали. Но многие не хотят.

— Значит?..

— Да, почти все с красными нашивками — всё еще в младшей группе, за редким исключением. Зато подопечные Заве уже в полном составе в старшей. Их за это остальные, ой, как не жалуют.

— Ага. Типа, продались людинам, да?

— Угу. — Здоровяк-кот в раздумьях пожевал губами и продолжил. — Эти афнутые... Ты не думай, они... не плохие. В целом-то. Если их... игнорировать.

Что-что, а игнорировать обидчиков я уж точно не собирался. Меня, несмотря на патологическое невезение, в прошлой жизни еще и поэтому не обижали — знали, что я дурак без инстинкта самосохранения. Попробовал бы только кто пристать — мигом бы отгреб, хоть я и не Брюс Ли. Когда человеку нечего терять, он такой дурной становится, что это, должно быть, пугает окружающих.

В этом мире, конечно, сложнее. И мускулатурой не вышел, и магии пока нет. Но, ничего-ничего. Еще наверстаем.

— Афилис, например, уже давно бы лицей окончил, если бы не упрямился. — Продолжал говорить Вид, не сколько ко мне обращаясь, сколько размышляя вслух. — С его-то силой.

— Афилис? А-а, тот блондинистый, которого я за хвост дернул?

— Зря, конечно. На глазах у всех. — Мы с Видом переглянулись, прислушиваясь к быстрым шагам за дверью. — У него теперь выбора нет, будет мстить.

— Ну да, ну да, чтобы не потерять авторитет. — Я перевел взгляд на Фака, который ворвался в комнату. — А ты в какой группе? — По привычке перешел на кошачий язык с его гортанным «р». Видимо, как чувствовал.

— В младшей. — Обиженно пробурчал долговязый кот, но тут же встряхнулся. — Профессор зовет нас в пятую аудиторию. Сказал сейчас не занят и подойдет. Вы же знаете где это, да?

— Во-от. — Здоровяк показательно машет лапой в сторону Фака, мол, «ну я же говорю!». — Не хотят или не могут. Какая грамотность, если дурында даже цифры на дверях не выучил! Пойдем, отведу.

Я улыбнулся. Если проблема только в языке, то я-то мигом окажусь в старшей группе. Пока шли до нужной аудитории, заметил, как тревожно оглядываются товарищи. Опекают как малого, ей богу.

— Дело не только в авторитете. — Продолжал объяснять Вид на ходу. Темп мы держали довольно быстрый, словно убегали от невидимого противника. — Им же всем еще и печать поставили. А с ней в городе делать нечего.

— В городе?

— А-ах, да, ты же не помнишь.

— В выходные все бегают в город. — Пояснил Фак. — Харчи у нас тут, сам понимаешь, а там денег можно подработать.

Вот это интересная информация. Я невольно сбавил темп, чтобы успеть расспросить попутчиков подробнее до того, как мы придём в аудиторию. Дверь с заветной цифрой «пять» уже маячила впереди.

— И как они зарабатывали?

— А сам-то как думаешь? Где могут поднять деньжат парни с покровительством Афа? — Фак хмыкнул. Кажется, он и на себя намекал. Я оставил его вопрос без ответа — пока не узнаю подробности о Дио, гадать бесполезно.

Глава 13

Профессор Альбрехт явно оседлал любимого конька. Кажется, даже забыл, что кому-то рассказывает о покровителях, по крайней мере, говорил к нам лично не обращаясь. Просто очередная лекция, для него привычная.

— Вода, она же Вида. Огонь, он же Аф. — На доске между точками профессор прочертил мелом вертикальную полосу. Наглядно, с картинками, ничего не скажешь. — Извечные противоположности.

Противоположности? Я исподволь глянул на Вида и Фака. Конечно, они совершенно разные: и по характеру, и по комплекции. Один плотный, медлительный, рассудительный зануда. Второй хулиган и торопыга, который пока не освоил огонь. Зато я прекрасно видел: как быстро он двигается и как легко швыряется двухметровыми скамейками.

— Флакс. Воздух. Заве. Земля. — Еще две точки и полоса, на сей раз горизонтальная. Для более наглядного обозначения профессор подписал цвета: желтый и зеленый. Цветных мелков в лицее видимо не нашлось. — Вот такая получается природная, естественная магия. — Он довольно улыбался, тыкая пальцем в нарисованный на доске крест. Пальцы, испачканные мелом, огладили лысину, оставляя на ней белые следы. — Логичная и прекрасная в своей простоте.

Я вникал, ловил каждое слово профессора, ровно до того момента, пока не скосил глаза в сторону и не увидел ехидные улыбки на мордах Вида и Фака. Они наслаждались. Они слушали профессора с таким выражением, будто стендапер хохмил со сцены, шутка за шуткой. А значит...

Все, что он говорил было неправильным? Теперь я не мог дождаться момента, когда профессор Альбрехт закончит разглагольствовать и завершит занятие. Мне до смерти хотелось узнать — что в его речах было верным, а что — бредом с точки зрения котов. Я уже понял, что профессор не всегда бывает прав. И видимо, насчет Дио, он тоже неслабо так заблуждался, а его ученики... не спешили его поправлять.

Секретики котов от людин?

— Ладно, мальчики, мне пора на занятие. — Профессор с сожалением вздохнул, окинул аудиторию растерянным взглядом. Словно только сейчас понял, что в кабинете не один. И снова вытирая мел с рук об лысину, направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, «мальчики» не сговариваясь досчитали до десяти, храня молчание. Не думаю, что кто-то из людин шпионит под дверью, пытаясь подслушать наш разговор.

— Ну? — Наконец, я сорвался. — Расскажет мне кто-то что не так?

— Все не так. — Вид прыскает в кулак. Фак ржет открыто.

— Если профессор заблуждается, почему вы не объясните ему в чем?

— А зачем? Люди и так слишком многое о нас знают. — Взгляд Фака становится жестким.

— Точно! — Поддерживает Вид. — И все, что они узнают, используют против нас же!

— Угу. Сколько тогда потребовалось? И года не прошло как они узнали о магии, а поди ж ты, уже придумали печати.

— Я тебе даже завидую. — Вздыхает Вид. — Твоей потере памяти. Вначале печати выжигали прямо на теле, как клеймо и только потом научились рисовать. Нашим предкам сильно не повезло...

У меня глаза на лоб полезли. Как клеймо?

— А ты думал мы не любим людин просто так, да? Ну-у, законы поменялись, конечно...

Выдыхаю. Ладно, я уже понял. Злоба котов на людин застаревшая, обоснованная и вообще они, люди эти самые, редкостные козлы и задаваки. Но я-то сейчас кот! Кот, который не понимает основ магии.

— Мне-то про Дио вы можете рассказать! Как на самом деле обстоят дела...

Фак дернул меня за ухо. Ай!

— Ну ты... подозрительно ничего не помнишь, решил проверить. Вдруг ты людовский шпион. Не помнишь, а языки знаешь. Вдруг уши... ну это... не настоящие?

— Ты еще за хвост дерни.

— Ну ты чо-о-о. — Обиделся Фак.

— И все-таки? — Я обратился к Виду. Если кто и расскажет всё понятно, то только он.

— Ладно. Но никому! — Вид стер крест с доски и нарисовал пятиконечную звезду. Я заморгал, уставившись на странную фигуру. — В чем-то профессор прав. Людям просто не хватило информации, чтобы разобраться до конца. — Он подписал пять вершин. Я прошелся взглядом с верхней по часовой стрелке, читая названия. Вида. Заве. Сум. Аф. Флакс. Будто демона вызываем.

— Так Дио пять?

— Да. И привязка к стихиям весьма условна. — Вид ткнул пальцем в верхнюю вершину. — Вида — это не Вода. Вида — это Жизнь. То, что покровительнице присуща водная стихия больше связано с особенностями магии и внутренним настроем. То, что на мой зов отозвалась именно Вида, очень редкий случай. Она действительно предпочитает девушек — они спокойны, миролюбивы, не воинственны. Я до сих пор думаю, что...

— Ой, опять он про себя заладил. — Фак щурится. В его голосе насмешка, но злости нет. Скорее легкое презрение. — Это, знаешь ли, больная тема. Если начнет жаловаться, то надолго. Редко встретишь кота, который метил в ученые, а получил дар лекаря. Так что Вид у нас особенный.

— Жизнь, значит... — Я еще раз внимательно посмотрел на звезду на доске. — Получается, у каждого Дио не одна, а две противоположности?

— Сечешь. — Одобрительно выдохнул Фак. Фигура изменилась, а их покровители, Вида и Аф, все равно были по разные стороны звезды.

— Аф — это не Огонь. Аф — это Сила. — Поясняет Вид. — Агрессия. Скорость. Мощь. Называй как хочешь. И да, все афнутые вызывают огонь, он им как-то... ближе.

— Не все. — Снова встрял Фак. Его хвост мелко трясся от волнения. Кажется, у каждого из котов была «больная» тема, связанная с покровителями.

— Зато ты сильный и быстрый. — Утешил я его. Фак взглянул с благодарностью, но хвост его продолжал мелко трястись. — Что по остальным?

— Заве. Знания. — Вид ткнул в правую вершину. Ту, что профессор Альбрехт подписывал зеленым цветом. — Эти парни не сильны в магии, но они придумывают множество разных штук. Мозг у них соображает.

Я вспомнил как обособленно держались «зеленые» в столовой, сбиваясь в отдельную группу и почти держа оборону. Ботаники, значит?

— Это благодаря им у людин появились артефакты. — Процедил Фак и недовольно щелкнул зубом, а затем посмотрел на Вида и отвел глаза.

«Завелий», отец Вида... И тут же я вспомнил как светились зеленым сани. Завелию почти не требовалось вмешательство, он только протягивал лапу для управления. А вот Макар стоял, полностью охваченным зеленым свечением, когда правил санями.

— Эм. А раньше? До изобретения артефактов, как люди катались на санях? — Спросил я, уже понимая, что в этом мире, очевидно, нет лошадей. Совсем. И тут же шальная мысль догнала мою пустую голову, не успел вопрос задать. Неужели?

— Тебе лучше не знать. — Ответили хором Вид и Фак и переглянулись, полностью подтверждая мои догадки. Да уж, невесело жилось предкам котов.

Глава 14

— Заве еще и покровительница Порядка. Можно сказать, если ты зануда и заучка — то тебе точно к ней. — Смеется Фак, пытаясь разрядить обстановку. Мне как-то не по себе, стоит представить, как раньше жилось котам в этом недружелюбном мире, и, наверное, от приятелей эмоции не скроешь. — Даже странно, что на Вида не клюнула. Наверное, побоялась его хмурой морды.

Вид, тем временем, никак не реагировал на подначки, а чутко прислушивался к звукам за дверью. Затем быстро стер звезду с доски и тщательно прошелся мокрой тряпкой по поверхности.

— Показалось. — Шепнул он едва слышно. — Но все равно, давайте переберемся обратно в медицинский кабинет, а?

Я согласно кивнул. Если столько лет коты свято хранили секреты от людин, то как-то глупо и нелепо будет сейчас их выдать. Тем более, основной принцип я уже понял. У каждого покровителя две противоположности. Интересно, какой из Дио отзовется на мой призыв? И отзовется ли?

Фак топчется на месте, а затем и вовсе предлагает сбегать в столовку, урвать чё-поесть, пока остальные к ужину не подтянулись. Рыжему хулигану хочется движения, действий.

— Только быстро и незаметно. Нам сегодня надо пересидеть и на глаза не попадаться. — Это Вид, голос разума нашей компании. Долговязый приятель тут же убегает, только его и видели.

— Скрываться сейчас — значит показать слабину. — Я с планом парней не согласен категорически. Будь моя воля, пришел бы в столовую раньше всех и занял стол этого... как его там... Сифилиса которого с двумя телохранителями. Да, нарываюсь, но теперь с печатями шансы у нас почти равны, а остальные вмешиваться в драку вряд ли рискнут.

— Не-не-не, смелый ты наш. — Вид с легкостью поворачивает меня на месте, подталкивая вперед по коридору и показывая, что, если будет надо, легко отнесет мою тушку и против воли. Делать нечего, топаю в указанном направлении.

— Вид, а все-таки, Фак прав. Как думаешь, почему отозвалась Вида, а не Заве? — Сколько не кручу информацию и так, и сяк, мне кажется, что Дио Порядка и Знаний громиле подошла бы лучше.

— Мне кажется, — он вздыхает, — это из-за отца.

— М? — Оборачиваюсь. Завелий-то тут при чем?

— Ну-у... я с детства смотрел, как он прислуживает людям. Нет, господин Стрелицкий его никогда не обижал, ни разу не было такого, но... — Тут же ответил Вид на мой немой вопрос, — но... сам понимаешь. Эти поклоны... — Кажется понимаю. — Ты не подумай, я против людин ничего не имею. И рад, что меня взяли в Лицей. И язык старался, учил. И в старшую группу перешел. Но...

Понятно. «Зеленые» очень зависимы от людей. Их магия не причиняет вреда, по крайней мере не должна, отсюда и их положение. Каким бы правильным и законопослушным не был Вид, гордость молодого кота все-таки сыграла свою роль.

— Как думаешь, почему тот артефакт у профессора в руках взорвался? — Задаю вопрос, раз уж речь зашла о сторонниках Заве. Почему-то не оставляет мысль, что всё могло быть подстроено нарочно. Неспроста же тогда прозвучало в кабинете ректора слово «Сопротивление».

— А кто ж его знает. — Хмыкает Вид, и я чувствую, как расслабляются плечи и перестает дрожать хвост. — У профессора Альбрехта, как ты мог заметить, всё не как у людей.

— Я заметил. — Улыбаюсь.

В медкабинет мы добираемся одновременно с Факом. Шустрый малый, уже сбегал до столовой. У кота по булке в каждой лапе и еще одна в зубах. Глаза хитрющие. Очевидно выпечку, да еще в таком количестве, добровольно ему бы не дали. Спер, стало быть.

Когда заходим в медицинский кабинет, замечаю, что Вид запирает дверь изнутри. Что же, оборонительная часть продолжается. По-моему, они жуткие перестраховщики.

— Ну так что там с остальными Дио? — Шепчу я. Мне же теперь страсть как интересно.

— Флакс, конечно же, никакой не воздух. — Поясняет Вид, пока жует булку. — Я вообще тех, у кого в покровителей Флакс лишь пару раз видел, и что-то крыльями они не махали.

— Если бы Аф мне не ответил, второй на очереди точно был бы Фракс. — Заявляет Фак. Он со своей булкой уже расправился и теперь облизывает пальцы. — Эх, жаль молока не было. В сухомятку вообще не то.

— И? — Я жую медленно, отщипывая кусочки. Не сказать, что не голодный, но стараюсь не торопиться. В детстве часто давился всем подряд, поневоле станешь осторожным.

— Если Заве — Порядок, то Флакс это Хаос. — Пожимает плечами Вид. — Случайность. Удача.

Закашлялся. Все-таки подавился. От неожиданности. Получил от Фака ладонью по спине. Ух, силен, з-зараза!

— Удача, значит?

— Угу. — Фак скалит клыки. — Любимый покровитель воров и карточных шулеров. А еще мошенников всех мастей. Такие, знаешь ли, в лицеях не учатся и в Магические Академии не поступают. Все в городе, в квартале развлечений осели. Там их должно быть пруд пруди, да только никого за руку не поймают, Флакс бережет.

— Точно не мой вариант. — Прикрываю глаза, вспоминая пятиконечную звезду. — А пятый? Сум, кажется?

— Лишний раз имя этого Дио не упоминай. О нем не только людины, о нем и наши мало что знают. Слухи одни. — Шепчет Вид, снова прислушиваясь. — Крайне редко отзывается. Одни сказки про него ходят. А вообще-то, ты мог бы и голову включать иногда и думать. Кто противоположность этого Дио?

— Флакс и Вида. — Вспоминаю расположение надписей на доске. — Удача и Жизнь, значит. Покровитель, который любит неудачников и смертников?

— Ага. Сум — это Смерть. Обнуление.

Ох, едрена кочерыжка. Кажется, я знаю, что покажет ритуал. Печенкой чую.

Глава 15

Лежу, прислушиваясь к темноте. К чужому мирному дыханию. К легкому посапыванию Фака и резким всхрапываниям Вида. В задумчивости то провожу пальцем по давно подсохшей царапине на щеке, то оглаживаю грани осколка в кармане.

Спать мы легли прямо в медицинском кабинете, даже не раздеваясь, будто в любой момент готовые к чрезвычайным ситуациям или быстрому подъему. Я лежал на койке как главный раненный, остальные — прямо на полу. Фак бегал туда-сюда несколько раз: за одеялами и подушками. Клялся, что он «тише воды» и «быстрее ветра», и судя по спокойной ночи, так и было. Никто его не видел, пока он перетаскивал постельные принадлежности. Наше временное убежище не было раскрыто.

Гонял Фак и впрямь на каких-то сверхзвуковых скоростях. Зато потом упал где стоял и моментально отрубился. Я слышал, как долго крутился и устраивался поудобнее Вид, но, наконец, сон сморил и его. Мне же не спалось.

Я вытащил осколок Пожарской из кармана и впился в него взглядом, будто он что-то мог объяснить. Сейчас в темноте он светился слабым белым светом, как тот шарик в руках профессора Альбрехта. Вот ведь! А я даже и не заметил, что он с «подсветкой»! Надо бы обернуть его в тряпицу какую, а то выдаст сам себя.

«Зачем она дала мне его?», — раз за разом задавался я вопросом. То как она призвала на помощь Дио, то как укрыла нас снежной пеленой, — всё не оставляло сомнений, что покровитель Василисы Павловны — Вида. «Зачем же?..»

Думай, Игорь, думай. Включай голову.

Что хотела от тебя Пожарская?

Узнать, когда для тебя будут проводить ритуал.

Зачем ей это?

А затем, что, возможно, результаты ритуала лучше оставить в тайне. Или она хочет их скрыть, или подтасовать, или еще что...

Почему?

Ты и сам уже догадываешься. Глупо делать вид, что не понимаешь. Противоположность Удачи и Жизни. Сум. Смерть.

Возможно она что-то такое в тебе почувствовала, эта загадочная кошка — новый ректор женской гимназии? Что-то необычное. Парни-то понятно — я взглянул на сопящих товарищей на полу — они и сами недавно получили покровительство. Им бы со своей магией сперва разобраться. А вот коты постарше...

Я видел только троих, да? Пожарскую, Завелия, да еще пожилую кошку в столовой на раздаче. Последняя на меня вообще не смотрела и никак не реагировала, будто я предмет мебели, скамейка.

Завелий косился с подозрением. Возможно даже что-то чувствовал, но сомневался. Думаю, своими мыслями он поделился с господином ректором, не зря же при нашем разговоре, больше похожим на допрос, присутствовал профессор Альбрехт — местный спец по Дио. Да еще и с артефактом — детектором лжи, в придачу.

Пожарская тоже не была ни в чем уверена, иначе сказала бы что-то конкретное. Но, видимо, перестраховалась.

Почему коты так не хотят, чтобы о пятом Дио узнали людины?

Хороший вопрос.

А что вообще будут делать людины, если узнают о таком специфичном покровителе? И что бы они сделали со мной, если бы узнали? Если он все же откликнется? Если.

«Откликнется. Точно», — подсказал внутренний голос: «Вспомни хоть один раз, когда ты мечтал, чтобы беда обошла стороной и это случилось?». Закон подлости в действии. Как раз для таких неудачников.

«Ну, при столкновении с Пришлым же я выжил?», — второй внутренний голос. Аргумент.

Когда начинаешь спорить сам с собой, это точно не нормально.

Кстати о нападении. Кто они вообще такие — эти Пришлые? Как и, главное, зачем попадают в этот мир? Что за таинственные Разломы? Вопросы — вопросы.

Тогда я сильно испугался, растерялся, как, впрочем, и все, кто был рядом. Мужик тот вообще орал «АФБЛАГОСЛАВИ», пытаясь подражать гортанному языку котов, наивно полагая, что стоит правильно произнести «заклинание», как удастся вызвать огонь. Интересно, он-то хоть выжил?

Что я почувствовал, когда смотрел на полупрозрачное чудовище? Он ел... он определенно что-то тянул из людей, а потом и из меня, когда напал. Будто... силу высасывал, что ли? Да, наверное. И рос. Очень быстро увеличивался в размерах, по мере того как набирался сил. В памяти всплыли слова Фака, которые он говорил ранее: «Ходят слухи, Пришлый был размером со слона! Представляешь?».

Сейчас, здесь, в темноте медицинского кабинета то, что случилось в заснеженной пустоши казалось сном. Фантастическим. Нереальным. Кошмар наяву.

Да и все, что происходит в этом мире кажется порой каким-то не настоящим.

Я снова сжал светящийся осколок в руке. Его грань больно впилась в ладонь, подсказывая, что все вокруг реальность, а не вымысел. Посмотрел еще раз и решительно спрятал в карман. Закрыл глаза, проваливаясь в сон.

Этой ночью в здании Лицея при Магической академии произошел пожар. Комната номер тринадцать выгорела дотла.

Глава 16

О пожаре рассказал Вид. Он уходил рано утром, когда еще не рассвело, вернулся хмурый, злой на весь свет и перемазанный как черт.

— Поджигателя не нашли, но мы-то с вами знаем... — Он покашлял, оттер морду лапами. — Господин Стрелицкий рвет и мечет. Это уже не просто ссора и нарушение Устава лицея. Это порча казенного имущества.

«И попытка убийства», — подумалось мне, но я промолчал.

— И что дальше? — Фак выглядел напряженно. Неизвестность и сложившиеся обстоятельства заставляли нас всё утро отсиживаться в медицинском кабинете за закрытой дверью, в ожидании продолжения. Он совсем извелся. Порывался сбегать-разузнать, но мне удалось уговорить его не высовываться и дождаться Вида с новостями.

— С сегодняшнего дня и до особого распоряжения ректора на всех учеников, у кого Дио — Аф, наложена ограничительная печать... и составлен список наказаний.

— Э-э? — Фак встревоженно махнул ушами. Его хвост, и до того нервно дрожащий, теперь отстукивал и вовсе мелкую дробь.

— Не волнуйся. — Вид похлопал его по плечу. — Я подтвердил, что ты тут не при чем.

— Фух, напугал.

— Исключение сделали для тебя и Афанасия, он вообще был всю ночь на тренировке. Профессор Осипов подтверждает. — Вид перевел взгляд на меня. — А остальные — да. Комнату мог поджечь кто угодно, в сговоре с Афилисом или нет. Сегодня выходной и вместо похода в город все наказанные чистят снег на территории. Вручную, как ты понимаешь, без всякого огня.

Фак хмыкнул. Кажется, незавидная участь его друзей с красными нашивками не очень-то и волновала долговязого кота. А, впрочем, были ли они его друзьями? Да, его принимали за «своего», но скорее из-за Дио. Но Аф — Сила. Характер покровителя предполагает жесткую конкуренцию и вечную борьбу. В такой обстановке странно было бы заводить дружеские отношения. Другое дело мы с Видом.

— Нам разрешили уйти в город и даже остаться там до завтра. — Вид здоровяка по-прежнему озабоченный, а вовсе не беззаботный.

— Йе-ху! — Вот кто радуется, как дите, так это Фак. Уже забыл обо всех проблемах и неприятностях. — Пойду-сбегаю, может поесть-чего добуду. — И он унесся, пока никто из нас не успел его остановить.

— Игорь. — Я даже напрягся. Так непривычно в устах Вида звучало мое имя. В этом мире оно будто приобрело мрачный оттенок. — Я поговорил с отцом, а он, в свою очередь, с господином Стрелицким.

— А?

— Принято решение. — Говорил Вид тихо и уверенно. — Сегодня мы в городе в целях безопасности на весь день. Завтра с утра за нами пришлют сани и доставят в Лицей, где сразу соберут комиссию, чтобы проверить твои языковые способности. Если тест пройдет удачно — в чем я ничуть не сомневаюсь — то тебя переведут в старшую группу. — Невольно улыбаюсь в ответ. — Лицеисты старшей живут на другом этаже, я буду рядом, да и сам ты скоро будешь не беззащитен.

— То есть?

— Да. Если все пройдет удачно, то в ближайшие дни можно будет провести ритуал призыва Дио.

Признаться, я был несколько ошарашен быстрым развитием событий. Даже сомнения подкрались: а справлюсь ли? Второй день в Лицее. Преподавателей письменности, арифметики и человеческой речи даже в глаза не видел, а вот же... сразу экзамены.

Но Вид, кажется, уверен, что Афилис и его афнутые товарищи не остановятся, пока не утрамбуют меня ровным слоем по периметру, а, значит, мне нужна защита Дио.

— Хорошо. — Киваю. Надеюсь вид не выдает растерянность. На самом деле с момента как я узнал подробности о Покровителях Дио, у меня появилось много мыслей о ритуале. И как-то больше опасений, чем надежд. Но ими я, конечно же, ни с кем делиться не стал.

Вернулся Фак, раздраженный и непривычно запыхавшийся.

— Столовую на ключ закрыли. На окнах решетки, не залезешь. Через трубу не рискнул, застряну еще. Весь лицей обежал, ничего съедобного не нашел. — Разочарованно отрапортовался лохматый кот и голодными глазами обвел мед кабинет в надежде найти что-то хотя бы здесь. — У тебя тут, Вид, ничего не завалялось? — Громко и требовательно забурчал желудок, вторя его словам.

— Нет. — Сказал как отрезал Вид, и Фак разочаровано вздохнул. — В городе поедим. Пошли.

Мне показалось, громила-кот торопился. Кажется, хотел покинуть лицей чем раньше, тем лучше. Но мы все равно задержались и на воздух вышли, когда все коты лицея уже были там, выстроившись в шеренгу. Утреннее построение.

Мы прошли мимо, игнорируя остальных. В спину впилось несколько десятков злых глаз. Затылком чувствую чужую ненависть.

Вот почему так? Люди делают гадости, желают другим зла, оказываются наказаны за свои же проступки, а винят и ненавидят при этом все равно тебя? Ну, ладно, не люди — коты. Все равно несправедливо.

Афилиса аж перекосило, когда он меня увидел, да и у Афоя с Афаем рожи стали злобные. Остальных «красных» тоже, кстати, никто за хвост не тянул участвовать в поджоге, но нет же! Вначале ввязались, а теперь меня ненавидят всей толпой. Замечательно. Да и господин Стрелицкий подлил масла в огонь. Очень «мудрое» решение — не разбираясь, наказать всех. Коротко о том как настроить пол лицея против меня одного.

Кстати о второй половине лицея...

Пока Завелий раздавал «красным» команды по уборке территории и лопаты (то ли в хозяйстве не нашлось такого количества больших снегоуборочных лопат, то ли это была часть наказания, но в руках у котов я заметил маленькие, почти детские совочки), от компании «зеленых» отделился высокий тощий кот с зализанной шевелюрой и острыми ушами и двинулся в нашу сторону.

— Приветствую, Завс. — Длинный-то, смотрю, с подбором имени погорячился. На гортанном кошачьем Завс звучало почти как «Зевс». С претензией.

— Приветствую, Игорь.

Хотя кто бы говорил. Идея назваться в этом мире своим настоящим именем уже не казалась мне столь блестящей. Но что поделаешь. «Назвался груздем — полезай в кузов». Да и без Дио как я должен был бы представляться? Привет, я Ноунейм? Прибабахнутый? Местная ошибка мироздания?

«Зеленый», тем временем, протянул мне лапу, и я ее пожал, хотя и не охотно. Мне он не нравился. Не нравилась его развязная манера общения. Не понравился взгляд, брошенный на остальных после рукопожатия, мол, «смотрите с кем я разговариваю!». Не понравилась довольная ухмылка. Знаю я таких. В прошлой жизни встречал.

Подхалимы и лизоблюды, заискивающие перед теми, кто известнее или богаче. Такие люди всегда стараются держаться поближе к сильным мира сего. Цепляются за них, будто рыбы-прилипалы. Гордятся и козыряют своими связями и знакомствами. И моментально отходят в тень, стоит благодетелю оступиться, потерять свой авторитет. Этакие Табаки при Шерхане, преданные только пока гуляют за чужой счет. Не знаю почему, но у меня к ним — стойкое неприятие. Падальщики.

— Мы с ребятами идем в город. Присоединишься? — Завс показывает на группу «зеленых». Те, конечно, смотрят на своего лидера с восторгом. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отереть ладонь о штанину. Пожалуй, даже Афилис у меня столь сильных отрицательных эмоций не вызывал.

— У меня своя компания, так что извини. — Киваю в сторону Вида и Фака. Мое «извини» небрежное, для галочки. Я уже выбрал сторону, точнее создал свою.

— Как знаешь. — Удивительно, но Завс воспринимает мой отказ легко, а в его усмешке я читаю странное превосходство. Интуиция царапает душу: «Что-то не так».

Завс отходит к своим, о чем-то с ними переговаривается, кидая в мою сторону насмешливые взгляды. А затем «зеленые» дружно мажут чем-то лапы — натирают странным порошком подошвы босых мохнатых ног и те начинают светиться слабым зеленоватым светом. Артефакт? Какое-то снадобье?

А дальше компания «зеленых» довольно шустро убегает прочь. Непривычно шустро для ботаников, я бы сказал. Их бег настолько легок и стремителен, что на снегу не осталось следов, да и в сугробы они больше не проваливаются, будто шагают на ледоступах. Убежали, только их и видели.

«Красные» со злобой косятся вначале им во след, а затем и в нашу сторону. И продолжают разгребать снег детскими совочками.

— Видали? Опять что-то изобрели! — В голосе Фака легкая зависть.

— Что он сказал? — Вид тоже подходит ближе.

— Звал с ними в город. — Я отмахиваюсь. — Но у меня уже есть попутчики. Ну так что, едем?

— Едем? — Вид удивленно поднимает брови. — Разве я не говорил? До города сегодня нам придется добираться пешком.

Перевожу взгляд на сугробы, за которыми скрылась группа «зеленых»: «Не поспешил ли я отказаться?».

— Сами вы в город хорошо если к вечеру доползете. Такими-то темпами. — Хохочет Фак, а затем и вовсе подхватывает меня на руки. — Держись крепче, принцесса! Доставлю в лучшем виде.

— Эй! Сдурел? Поставь меня сейчас же!

— Цепляйся, здоровяк. — Но Фак игнорирует мои вопли.

Вид хватает его за плечи сзади и запрыгивает на спину. И такой вот нелепой конструкцией мы стартуем в сторону города. Вслед нам несутся ехидные замечания и улюлюканье, но я перестаю вырываться. Потому что скорость Фак набирает такую, что теперь если упадешь — все кости переломаешь. Наша куча-мала моментально догоняет и перегоняет отряд «зеленых», оставляя их далеко позади. Фак двигается резкими прыжками, даже рывками, и я понимаю, что лучше смотреть вперед, иначе меня стошнит. Хоть бы не укачало.

Зря он переживает из-за магии. Как по мне, так его сила и скорость куда полезнее огня.

Глава 17

Город уже издалека привлекал внимание яркими огнями. Украшенный гирляндами и фонариками, будто к Новому году или какому-то другому празднику, он сверкал и переливался всеми цветами радуги.

Но по мере того как мы приближались, я заметил странность. Сам город (никто так и не сказал мне названия — про себя я величал его уездный город N) состоял из добротных невысоких домов, с заборами, дворами, пристройками и сарайчиками у каждого здания. Суетились какие-то то ли люди, то ли коты. Таскали поленья, чистили снег. К моменту как мы добрались поближе городские фонари уже погасили, и эта часть зданий больше ничем не выделялась. Одним словом, почти деревня, разве что дома добротные, каменные.

Другое дело место, куда мы направлялись. Чуть в стороне от города, за мостом через реку — целый городской квартал, огороженный высоким забором — сеткой по периметру. Да, сейчас решетки были украшены лентами, блестящими фонарями явно магического происхождения, мишурой и сверкали на зимнем солнце, будто олицетворение новогоднего волшебства. Но это определенно была клетка! Огромная, без крыши, с охраной из вооруженных людей на входе.

— Приехали. — Тормознулся Фак, скидывая нас на снег.

Я в очередной раз поразился как тепло и комфортно чувствует себя новое тело в таких, казалось бы, неприятных погодных условиях. То, что мы в одной лицейской форме, то, что и вовсе босиком — никак не сказывалось на самочувствии котов. Удобно. Как говорил в свое время Шарик из мультика: «Можно на снегу спать». Спать я в сугробе, конечно, не собирался.

— Квартал удовольствий. — Пояснил мне Вид, кивая на вход в «клетку». И шепнул осторожно, чтобы не слышали людины на входе. — Бывший невольничий рынок. Нашли, видишь ли, применение.

— Понятно.

Мужик в знакомых уже пальто-оверсайз и папахе, с не менее знакомой винтовкой (тут я поежился, вспоминая отдачу) лишь взглянул в нашу сторону, на форму и нашивки и махнул рукой: «Проходи, че встали». Лишь на меня без цветной отметки на рукаве как-то чересчур внимательно посмотрел, будто запоминая. Ну да, я же тут первый раз. Крутил головой аки маятник, оценивая обстановку. К воротам «клетки» посетители приходили пешком или подъезжали на санях, спешиваясь. Людины что-то показывали на входе, возможно документы? Или давали деньги за вход? Многие тут же примеряли маскарадные маски. Прятали лицо, стало быть. Коты проходили свободно.

Квартал удовольствий ослепил ярким светом, вывесками, манящими запахами, оглушил шумом и смехом со всех сторон. Вот он какой, местный Лас Вегас. Я завис, залюбовавшись молоденькой девушкой с кошачьими ушками на высоком постаменте. Она танцевала в откровенном наряде, едва прикрывающем прелести, а вокруг полыхал огонь. Пламя послушными сгустками крутилось, едва не опаляя перья в замысловатой прическе и тонкий длинный хвост, колыхающийся вдоль стройных ножек.

— Подработка для тех, у кого в покровителях Аф... об этом ты говорил? — Спросил у Фака, показывая в сторону девушки-факира. На фоне заснеженных улиц, украшенных гирляндами, её танец завораживал. В моем мире я на таком шоу ни разу не был, к сожалению, но знал, что его можно устроить лишь на короткое время: подожженные факелы и прочие предметы горят недолго, минуты три-четыре. Здесь же, призывая Дио, она могла танцевать бесконечно.

— Нет, это скорее... исключение. — Проговорил Фак и смущенно потер нос.

Его поведение напомнило мне, что местный мир весьма старомоден и патриархален. Должно быть смелый наряд девушки считался чем-то из ряда вон. Это не наши реалии, где на каждой витрине — фото в купальнике или нижнем белье. Я уж молчу про телевизор или интернет, и не захочешь, да увидишь. Здесь же, пусть даже кошка, а не людина, но в подобном наряде...

— Понятно. — Повторил, поглядывая в сторону стайки мимо пробегающих кошечек. Судя по их костюмам: или танцовщицы фривольного кордебалета, или работницы публичного дома, — черт их разберет. Кошечки хихикали и заигрывали с прохожими, в первую очередь обращая внимание на людин в масках. Без каких-либо опознавательных знаков было сложно сказать какой у них Дио. Вполне возможно, все они были под покровительством Флакс, а значит обдерут людин, рискнувших сегодня забежать на огонек в квартал удовольствий как липку.

— Отойду. — Вид явно нацелился в сторону неприметного здания — какой-то лавки с краю торгового ряда, то ли с медицинским, то ли с кулинарным уклоном. Запах от нее шел странный, травянистый, а вывеска с нарисованной колбой и загадочной зеленой жидкостью мне лично ни о чем не говорила. — Буду позже. Удачи!

— Спасибо! Ты знаешь где меня искать. — Ухмыльнулся Фак и уверенно пошел вперед, к самому большому зданию в центре огороженного квартала, откуда доносились крики и свист. Я поспешил следом, надеясь услышать хоть какие-то объяснения. — Сейчас денег заработаем, потом поедим. — Кто о чём, а у Фака на уме только еда, судя по всему. Знаю я приятеля. Еда и... драка?

Огромное здание, в которое мы вошли, больше всего напоминало накрытый крышкой Колизей из моего мира. Круглый, целый, с трибунами для зрителей и полупрозрачной защитой магического происхождения по периметру арены, очевидно для безопасности. Я завороженно опустился на лавку, осматриваясь. Фак что-то шепнул коту неприметного, но подозрительного вида, который кивнул и тут же убежал прочь. Сбегал — вернулся и пошел обходить зрителей, принимая ставки. Нацелился и на меня, но я отрицательно кивнул головой: ставить мне было нечего.

— Посиди тут. Увидишь, как я всех размотаю! — Фак на удивление уверен в себе. Настолько, что, не стесняясь, прямо тут сбросил пиджак мне на руки и одних штанах, с голым торсом шагнул на арену. Потягиваясь и разминаясь.

Мое же внимание привлекла девушка в первом ряду. Несмотря на «приличную» одежду: шляпку поверх кудряшек, длинное платье в пол, перчатки и серебристую полумаску — я был почти на сто процентов уверен, что эта юная леди — кошка.

Не знаю, что ее выдало. То ли цепкий взгляд зеленых глаз в прорезях маски, который она кинула на трибуны. То ли хитрая улыбка, которую она пыталась скрыть, поправляя ленты. То ли отточенные движения: слишком легкий шаг для людины. Уверен, под подолом прячется хвост, а по настилу, устланному соломой и опилками, шагают голые лапы. Еще и в первом ряду села, в паре сантиметров от магического барьера. Бесстрашная.

Девушка уверенным жестом подозвала букмекера, передала увесистый мешочек, а еще — небольшую бутылочку. Эта самая бутылочка мне крайне не понравилась. Допинг? И явно не для Фака.

Я занервничал, ерзая на месте, оглядываясь по сторонам в поисках друга. То, что игра здесь порой ведется грязная — и ежу понятно, место к чистому не располагает. Но вихрастого кота стоило предупредить. Однако именно сейчас он на меня не смотрел, повернувшись спиной к трибуне, махая руками.

— Фак, осторожнее! — Я крикнул, и девица обернулась в мою сторону. Вновь улыбнулась, и в ее улыбке мне почудилось коварство. Кажется, я знаю её покровителя. Чувствую. И от ощущения собственной беспомощности по спине пробегают мурашки.

— Начали!

Напротив Фака на арене — здоровый детина, размером с трех Видов и лысой головой. Одно ухо сломано, а второе подрезано, будто его стая голодный собак в переулке потрепала. Где только откопали уродца? На нем тоже только штаны, и от вида перекатывающихся мышц мне становится не по себе. Тут и без допинга — страшно. Один раз попадет — размажет по арене мокрой лужицей. Поэтому пол посыпан опилками? Чтобы убираться проще: сгребать в конце боя пропитанные кровью пятна? Или чтобы горело веселей?

Фак использовать огонь не мог. Его противник тоже пока не обращался к Дио. Пёр вперед, по-простому, широко расставив руки-ноги, пытаясь схватить противника. Пытаясь давить массой. Друг, в свою очередь, пытался его измотать: крутился вокруг, вертелся, не давая подойти ближе, как назойливая муха. Двигались они довольно быстро, и я изо всех сил пытался уследить за ритмом боя. Иногда невольно затыкая уши от криков и ругани вокруг, да еще посматривая на девицу в маске.

Наконец, мгновение помедлив и отследив траекторию, здоровый котяра совершил рывок, пытаясь задеть Фака сразу двумя лапами. У него почти получилось, но кот вовремя отпрянул в сторону. Легкий, подвижный, он ускорился еще сильнее. И, не останавливаясь, вдруг резко метнулся прямо к защитному барьеру. Пробежался по нему почти вертикально, как по стене. Дернулся, отскочил в сторону, оттолкнулся — и лапами вперед влетел в противника, сбивая его с ног. Они кубарем покатились по арене. Факу даже удалось придавить громилу и нанести удар кулаком по лысой голове. Тот издал оглушительный рев.

Мой долговязый товарищ вскочил, снова принимая боевую стойку. Громила поднялся, медленно отряхиваясь, как ни в чем не бывало. В его глазах читалась ярость. Кажется, Факу удалось его разозлить.

— АФБЛАГОСЛАВИ! — С когтистой лапы сорвался мощный огненный поток, но в том месте, куда он приземлился, рыжего уже не было. За долю секунды он оказался за спиной противника и даже дал ему хорошего пинка, от души.

Я понял, что Фак изо всех сил пытается вывести лысого из себя. Однако, даже добиваясь цели, он ни разу не дернул его за хвост, хотя мог бы. Все-таки хвост для котов и правда слишком личное.

— Да поймай ты вертлявого уже! — Во весь голос крикнул мужчина, сидящий рядом. Я чуть отодвинулся. Психи кругом.

— Лови! Лови! — Неслось со всех сторон. — Топчи его! Поджарь мелкого! — Толпа, хоть и наслаждалась зрелищем, но болела больше за громилу. Тактика моего друга зрителей раздражала.

Фак бегал от лысого по арене, по-прежнему практически не нанося урона — обидные пинки и тот удар по голове не в счет. Но я заметил: лысый бил огнем всё реже. Кажется, у магии здесь есть запас маны[1]? О, значит, есть еще один фактор, влияющий на применение заклинаний Дио, о котором я раньше не догадывался?

[1] Мана (в играх) — запас энергии, расходуемый на заклинания.

Глава 18

Момент, когда все переменилось, чуть не пропустил. Засмотрелся на Фака, отвешивающего шутовские поклоны публике: кто свистел, а кто уже ободрительно хлопал в его поддержку. На то, как за спиной долговязого, но такого шустрого кота, лысый, помятый и обозленный громила тайком выпил ту самую бутылочку, что передала девица букмейкеру. Каким-то внутренним чутьем понял, кожей ощутил, как сила вновь наполняет здоровяка. Бурлящая, заимствованная.

А в следующий момент в голую спину Фака прилетел мощный огненный снаряд. Наверное, я закричал, а может показалось, потому что на трибунах в этот момент закричали все, и общий гвалт заполнил арену. Но вскочил на ноги точно, как и остальные — застыл, замер, вглядываясь в упавшее тело. Живой? Не живой? Чёрт побери!

Когда Фак встал, покачиваясь, я выдохнул. Живой! Но задело сильно. Мой рыжий друг отряхнулся, зло сплюнул и пошел снова бегать вокруг здоровяка, уже заметно медленнее, слегка подволакивая правую ногу. А я, наконец, взглянул на девицу в первом ряду и понял: неприятности не закончились.

Она колдовала! Точно колдовала, прижимая ладонь к магическому ограждению. И когда в очередной раз Фак попытался от этого ограждения оттолкнуться, чтобыбыстрым прыжком очутиться за спиной противника, то нелепо поскользнулся, упал и снова чуть не оказался мишенью для огненного снаряда.

Я стиснул зубы. Девица в маске определенно поставила крупную сумму и не желала проигрывать. Задействовала грязные приемчики и собиралась довести дело до конца. Как мне помешать этому?

Толпа восторженно охнула. В очередной раз Фак нелепо запнулся на арене. Мой друг, совсем недавно такой сильный и проворный, теперь едва уворачивался от огненных снарядов. Удача явно была не на его стороне. Удача...

Я перевел взгляд на кошку. Флакс — одна из противоположностей Сум. И если я не ошибся, если мой Дио — действительно Сум, то я обязан что-то сделать! Как-то нейтрализовать коварную. Но как? Ведь я по-прежнему не обладаю магией.

«Не о том думаешь, Игорь. Черт с ней, с магией! Просто отвлеки её!»

— Простите... — Я довольно проворно перемахнул несколько скамеек со зрителями и лишь в конце фактически упал на колени девушке. Она дернулась, отшатнулась в сторону, одергивая подол платья, и я свалился на освободившееся место. Говорил, а сам невольно следил за её руками. Перестала? Отвлеклась? — Простите, мы с вами раньше не встречались?

— Не думаю. — Она больше не улыбалась. Кажется, была раздражена, но «держала лицо».

— Я уверен, что видел вас раньше! Быть может, во сне? — Нёс какую-то околесицу, глупо улыбаясь и краем глаза косился в сторону арены. Где пока ситуация выровнялась, и Фак снова, хоть и изрядно побитый, продолжал изводить здоровяка. Интересно, насколько хватит действия бутылочки? Она ведь не бесконечна. — Точно! Я видел вас в прекрасном сне!

— Отстань от меня! Пошел прочь! — Голос девицы сделался громче, истеричнее, привлекая внимание окружающих. Люди вокруг стали поворачиваться в нашу сторону, шептаться между собой. Многие перестали смотреть на арену.

Вообще-то для меня не самый удачный расклад: ее принимают за людину, а я — кот. Кот, пристающий к высокопоставленной даме в общественном месте... Хорошо, если просто побьют или из клетки за шкирку выкинут. Как бы меня тут не вздернули за хвост на самом высоком флагштоке. В назидание другим, так сказать.

— Игорь! Ты что творишь? — К нам пробивался Вид, размахивая лапами. Уже фактически с боем, через образовавшуюся вокруг нас толпу явно агрессивно настроенных людей.

— Да все хорошо! — Мой бы оптимизм, да богу в уши. — Видишь, знакомую встретил. — Я зажмурился и всё же поспешно дернул за край ленты, пока еще не поздно. Оттащат меня сейчас от девицы — точно распнут на решетках ограды.

Без поддержки завязок от рывка шляпка накренилась набок, оголяя аккуратное, но все же кошачье ушко. Толпа выдохнула. Защищать кошку, особенно в таком месте, никто не рвался. Мало ли, как она одета. Тут много кто как одет или раздет.

— Ах ты! — Зеленые глаза под маской сверкнули яростью. Ее рука в перчатке взметнулась вверх, намереваясь зарядить мне знатную пощечину, но тут (слава богу!) подоспел Вид и остановил ладонь, удержав девушку за запястье. — Ты! Да как ты!

— Извини. — Мне не пришло ничего умнее в голову, как извиниться. Неважно, что я ни в чем не виноват. Неважно, что я, как положительный герой, только что разрушил чужой коварный план. Жизнь женатого человека, знаете ли, научила меня многим хитростям, в том числе одной непреложной истине: «Ты все равно дурак, что бы ты не делал, так что извинись».

А в следующий момент нас оглушил звук гонга и крики толпы. Свист разочарования и возгласы одобрения. Бой закончился. И, кажется, в пользу моего друга.

— Ну ты видел, да? Ты видел? Как я его! — Подлетел к нам Фак. Радостный, осоловелый, еще более лохматый, чем обычно. От него за версту несло паленой шерстью и потом. Забрал из моих рук форму, натянул на голое тело, с трудом попадая в рукава. Начал торопливо застегиваться, оглядываясь по сторонам, наверное, в поисках букмейкера, чтобы забрать свой выигрыш.

— Э? — Я оглянулся. Молоденькой кошки в маске и след простыл. Как и не было. Только легкий, едва уловимый аромат жасмина шлейфом витал в воздухе.

— Что это была за девица? — Спросил Вид, проследив мой растерянный взгляд.

— Девица? Какая девица? — Фак тоже закрутил головой. — Ты что, завел себе подружку, принцесса?

— Не называй меня так! — Я дал ему подзатыльник. Не стоило, наверное. И так в бою пострадал, а мозгов там и раньше не было, но не смог удержаться.

— Ай! Я сейчас. — Фак нашел, наконец, взглядом кого искал и усвистал в ту сторону быстрее ветра.

— Так что за девушка? — Снова спросил Вид. Обычная мрачность на его лице сменилась любопытством.

— Да так. — Я мотнул головой, не желая вдаваться в подробности. Еще услышат люди вокруг, что она колдовала, подумают, что мы были в сговоре.

— Ты хоть в курсе, что из-за нее тебя чуть толпа не растерзала?

— Ага. Понял уже. — Я кивнул, с улыбкой смотря на возвращающегося Фака. Тот тащил в руках мешочек (кажется, тот самый!) словно святыню и улыбался во все — сколько там у котов зубов? Счастья — полные штаны. Молодец, заслужил.

— Пойдемте есть, я угощаю!

Глава 19

— Гостиниц и доходных домов тут нет. — Вид говорил, осторожно подбирая слова. Взгляд у него был по-прежнему мрачный, а ведь мы поели. Да что там, обожрались от пуза! — На ночь в городе на постой нас никто не пустит, поэтому...

— Поэтому? — Я как-то морально уже настроился спать в сугробе. Ну, хоть не на пустой желудок и то славно.

— Зато здесь есть номера любви. — Неуверенно продолжил Вид и покосился в нашу сторону, ожидая реакции. — Я снял такой номер до утра. Переночуем там, если вы ничего не имеете против, конечно.

Фак равнодушно пожал плечами. Я глянул на друзей и тоже промолчал. Шутить на эту тему не хотелось, спать на снегу — тем более, а усталость уже давала о себе знать.

Мы обошли, наверное, все заведения квартала удовольствий. Побывали везде, где продавалась хоть какая-то еда. Даже в лавку с готовой женской одеждой заглянули, потому что Фак на стойке углядел вазочку с бесплатными конфетами. Посмотрели, разинув рты, на шляпки, ленты, перья и корсеты, и были вежливо, но непреклонно выгнаны прочь.

Удивительно, но на алкоголь мы не налегали — пили какой-то легкий напиток, больше похожий на сбитень, от которого внутри становилось тепло и лениво. Сейчас бы свернуться клубком в тепле и спать. А лучше ещё поесть и снова спать.

Мой долговязый товарищ, похоже, мог лопать без остановки, как не в себя и без последствий. Кажется, за день он умудрился поглотить мяса и хлеба больше, чем весил сам. Вид слегка подлатал его опаленную спину, после чего и сам накинулся на очередной жаренный окорок с повышенным интересом. Занятное восстановление магии. Я же ману не расходовал, но жевал за компанию — впрок, наверное, на будущее.

А еще спрашивал, спрашивал, спрашивал. Задолбал всех, не иначе. Информация — вот, что мне было нужно куда больше жаренных куриных ножек.

— Откуда деньги на номер, Вид?

— Продал кое-что из своих экспериментов. — Кивает здоровяк в сторону той самой дурнопахнущей лавки, где мы потеряли его ненадолго в начале дня.

— Это тоже способность из-за покровительства Виды? Ну, порошки-мази всякие? — После того, как я увидел их использование на арене, тема магических эликсиров меня заинтересовала. Это ж какой потенциал для развития!

— Разве что чуть-чуть. — Вид впервые улыбнулся. У него даже лицо менялось, когда речь заходила о хобби. — Я готовлю настойки в основном по рецептам книг. У Заве много научных трудов на эту тему. Что-то взял у отца в записях, что-то в библиотеке в свободном доступе встречается. Ну, а при приготовлении применяю немного магии и получается улучшенный результат. Если эффект выходит сильный — такой «экспериментальный» образец охотно берут.

«О, как», — Подумалось мне: «Значит, знания Заве и заклинания Виды можно смешивать и таким образом. Интересненько».

— Ты такой же зануда, как эти ботаники в лицее. — Морщится Фак. — Нет чтобы отдохнуть, голову проветрить. Но нет. Учиться, учиться, учиться, как вам не надоедает, а? Скучно же!

— Между прочим, у Игоря завтра экзамены. — Делает вскользь замечание Вид, и, глядя на непонимающую мордаху Фака, поясняет. — На перевод в старшую группу, да. Сдаст и всё, ты в младшей останешься один. Будешь общаться с... себе подобными. Не ной потом.

Его слова задели рыжего. Он подобрался, заерзал беспокойно. Глаза забегали.

— Это что же получается? Вы меня одного оставите?

— А что прикажешь нам делать, если ты тупой и человеческий язык не учишь? — Вид встал из-за стола, отряхивая лапы и первым вышел на улицу. Я последовал за ним, осматриваясь по сторонам. Вечер подкрался быстро, только что было светло, а вот, уже темнеет. Фонари и гирлянды горят, красиво, конечно.

Девушка-факир всё еще танцевала на возвышении, но огненные искры вокруг ее бедер стали совсем маленькими и редкими. Устала, наверное. Бедняга. Это ж какой запас маны надо иметь?

К зданию, украшенному красными фонарями и сердечками мы единственные подходили без сопровождения кошечек, состроив максимально серьезные лица. Мол, не ерундой тут пришли маяться, а по делу. Я поежился под взглядом швейцара в изысканной ливрее. Хоть и кот, а глянул на нас, как на пустое место. Лишь бы ненароком не решил, что мы сюда «подработать» пришли, прости господи. Как те кошечки в легкомысленных нарядах, что группой мялись в холле на входе.

Вид уверенно переговорил с администратором за стойкой, взял ключ от номера, и мы направились к широкой лестнице. Я как-то даже не удивился, когда увидел номер тринадцать на брелоке в лапах кота. Кто бы сомневался! Благо, в этом мире мое невезение не слишком проявляет себя: горшки и сосульки на голову не падают, ямы и колдобины на дорогах не самообразовываются. Терпимо, жить можно.

Не зря бабка говорила: «Иди туда, где слабость твоя силой будет». Силы я, правда, пока не увидел, но... Найти бы её, бабку эту, да скрутить в бараний рог старую и заставить вернуть всё как было. Точнее, меня вернуть обратно! Не то, чтобы я не думал остаться, но... Мысль, что вот это всё вокруг: хвост этот, уши кошачьи, отношение людин, — мысль о том, что это временно, ненадолго — подбадривала меня. Давала смелость жить дальше. «Вот вернусь и...».

Правда на этом моменте фантазия буксовала.

— Пришли. — Вид проворно открыл дверь. Я покрутил головой в поисках Фака. Следом же шел! Где потерялся-то опять?

— А где?..

— Внизу остался. Решил заказать еще еды и выпивки в номер.

— А-а. — Закатываю глаза. Ядрид-мадрид, куда в него только лезет?

— Афнутые все такие. — Понимающе смеется Вид. — Живут одним днем. Сражаются, выигрывают деньги на арене и всё проматывают тут же. Никаких запасов, кроме жировых, да и тех...

Понятно теперь, почему «красные» на меня так взвились. С печатями им на арене ничего не светит, а еженедельный поход в квартал удовольствий был их единственной отдушиной. Пройдет еще неделя — две и на казенных харчах они совсем озвереют. И даже те, кто к пожару непричастен, захотят меня убить. Искренне. От души.

— Э? — Я встал как вкопанный в дверях, осматривая номер. Нет, ну понятно было по названию, что ночёвка предстоит с подвохом, но, чтобы во-от такое...

— Извини, но вариантов было, сам понимаешь... — Вид смущенно отвел глаза. — Я еще попроще выбрал.

Небольшая комната была полностью устлана шкурами, стены обиты кожей, а фонари под потолком декорированы под факелы, отчего создавалось ощущение, что мы попали в какой-то полудикий, первобытный мир. Пещеры, мамонты, все дела. Кровати не было совсем, предполагалось, что спят клиенты номера на полу, среди шкур. Хотя остальные посетители тут, наверное, не спали, да...

Я представил, что на этих шкурах творят людины с кошками и зажмурился. Вот только фантазию не включай, Игорь, и без нее тошно. Шкуры-то поди после каждого посещения не меняют и биологического материала здесь навалом. Сел, забился в дальний темный угол, предполагая, что конкретно это местечко (надеюсь!) в разных целях использовали пореже. По привычке нащупал в кармане осколок и бесполезный ныне ключ от сгоревшей комнаты — его я стал считать чем-то вроде талисмана, на удачу. Хотя она, коварная, и в этом мире мне не светит.

— Постельные утехи, физические нагрузки, отсутствие прав и катание саночек — дивный новый мир для котов. — Резюмирую вслух всё то, что в последнее время узнал об отношении к таким как я в местном обществе. — Кому прикажешь возносить молитвы, что ситуация начала меняться? Меня же завтра на экзамене о истории и культуре людин спросят, а я не в зуб ногой.

— Что бы не спросили — восхваляй Его Императорское Величество на все лады, мудрость его и щедрость души, не ошибешься. — Вид хмыкнул и поерзал, устраиваясь поудобнее в другом углу комнаты.

— А имя-фамилия у него какая? Чтобы впросак не попасть?

— Не знаю. — Громила пожал плечами и бесшумно рассмеялся, глядя на мою растерянность. — Это ж правитель людин, пусть сами с ним и разбираются. Котам, знаешь ли, всё равно. У нас отродясь королей не было.

«Анархисты, что ли?», — хотелось спросить мне. Да и вообще множество вопросов так и просились с языка: про Сопротивление, про прошлое котов и людин, про историю этого мира. Но вместо них я озвучил другую мысль, что не давала мне покоя.

— Слушай, а тебе не кажется, что Фак как-то долго, а?

Глава 20

— Тебе не кажется, что Фак как-то долго?

— Кажется. — Вид снова, не без усилия, поднялся и двинулся к дверям. Я последовал за ним.

Из-за плотно прикрытых дверей коридора доносились разные голоса, по большей части женские, постанывающие. Я снова зажмурился, откидывая фантазии. Соберись, Игорь! Мы не за этим тут!

Сам же отель, как и мир снаружи, постепенно погружался в полумрак. Освещение было, но какое-то приглушенное, слабое. Краем глаза заметил, что мой карман в темноте тоже светится, еще ярче, чем раньше. Палево-то какое! Надо будет все-таки не забыть осколок чем-то обмотать. Хотя бы теми же шкурами: подумаешь, немного убудет в номере — не заметят.

Не успели мы выглянуть, как я обнаружил тело в полумраке коридора. Рванулся вперед, с испугом отмечая, как неестественно скрючившись лежит друг, как рассыпались по полу какие-то круглые предметы, как растекается темная лужа под тощей долговязой фигурой. А затем услышал стон, и Фак тяжело сел, прижимая ладони к голове.

— А-а, больно-то как!

— Живой! — Второй раз за день друг напугал меня. Когда мы с Видом подлетели ближе, я почувствовал приторно-сладкий запах от лужи. Вино? Сидр? Что-то алкогольное. Не кровь, слава богу!

— Вот что я сделал, а? Не обижал ведь! — Фак потер здоровую шишку на макушке и взвыл. — З-зараза.

— Кто тебя так?

— Девчонка. Симпатичная. Улыбалась, кокетничала, вызвалась проводить, а потом ка-ак врежет. — Рыжий растеряно уставился на бардак вокруг и пятно, пахнущее сладким. — Бутылку разбила о голову, зачем, а?

— ВИДАБЛАГОСЛАВИ! Что-то пропало? — Вид спрашивал и методично лечил пострадавшего. Я осматривался кругом.

— Булки упали. — Фак снова застонал, видимо Вид задел рану. А затем похлопал себя по карманам и взвился. — Деньги! Всё, что оставалось, всё украла! Ах ты ж...

— Забрала-таки своё. — Я подобрал выпечку с пола, отряхнул и даже сунул одну из намокших булок Факу в рот, чтобы не орал так громко. Жалко еду, пропадет же, да и на крики набегут посторонние. Кроме сладкого запаха чуткий нос уловил едва слышный аромат жасмина. По нему догадался, что за девица нас ограбила. Ну, хотя бы один из нас нахалку опознать сможет: Фак-то её без маски видел. — Здесь есть полиция или что-то типа того? К кому обратиться в подобных случаях? — Сложно, когда не знаешь основ. Все время приходится спрашивать.

— Да ну-у! Разве будет кто разбираться, что там у таких как мы украли? — Оба кота прыснули, будто я сказал что-то смешное. — Вот если бы людину ограбили, тогда да... Тут устроили бы переполох. — Вид помог Факу подняться, закинул лапу друга на плечо и потащил в номер. Тот не сопротивлялся и, судя по всему, жевал. Я побрел следом.

— Слушай, Вид, всё хотел спросить. Ты профессора чуть ли не с того света вернул, за секунду, легко, раз и готово. А нас с Факом лечишь, словно... — Я замялся, подбирая слова. Запер дверь изнутри, ключ оставил в замочной скважине. — Словно с трудом.

— Так и есть. — Вид улыбнулся. Сгрузил Фака на шкуры, вытер лапой лоб. — Ты забыл? Наши покровители друг друга недолюбливают, вот и моя магия не хочет лечить таких как вы. Фака еще куда ни что, а с тобой... словно воду в дырявый сосуд наливаешь. Льешь, льешь, а толку чуть.

— А-а-а, понятно. — Я и забыл, что противоположности Виды как раз Аф и Сум. Если, конечно, предположить, что у меня будет именно этот покровитель. — Значит людей лечить проще?

— Конечно. — Вид почесал подбородок. — Наверное, видовых люди поэтому больше ценят. Относятся иначе как-то, к нам да к тем, у кого Заве... из тех, кто поуслужливее и посмышленее.

— Молчи, кланяйся, полезные штуки придумывай... — Фыркнул Фак, жуя очередную булку. Не думаю, что он хотел обидеть Вида, но прозвучало... как камень в огород его отца. Но громила продолжал говорить спокойно, никак не высказывая недовольства.

— Девчонок с покровительством Виды и большим запасом маны и раньше сразу в Столицу забирали. Там на них большой спрос. А уж если красивая, так вообще... За них золотом платили, теперь даже в высшем обществе принимают, обхаживают всячески.

«В высшем обществе, значит». Я задумался, переводя взгляд с одного кота на другого. Да, стоит признать, людям от котов сплошная польза. Вида — травмы да болячки лечит, Заве — магические артефакты изобретает. Афнутые с чудищами из Проломов успешно борются. Флакс людины, наверняка, под темные делишки подрядили — казино, азартные игры, шпионаж. И только мой покровитель им неизвестен. Как бы они стали использовать таких как я, если бы узнали? Как-то перспективы не радуют.

«Вот поэтому, Игорь, и надо сделать всё, чтобы никто не узнал».

Я осторожно, чтобы не заметили друзья, надрезал кожаную обивку в углу, где сидел. Провел когтем по сгибу. Удивительно, но плотный материал поддался, разошелся волокнами, давая мне оторвать кусок, вполне достаточный, чтобы замотать в него светящийся осколок. Лошадей здесь нет... А коровы, козы? Интересно, чья эта кожа? Хотел спросить, но слова замерли на губах. «А вдруг?». Нет, иногда лучше не знать. Меньше знаешь крепче спишь, как говорится.

Вместо этого поймал за хвост мысль, которая раньше крутилась в голове и снова пристал к сонным котам с вопросом.

— Вот меня людины уже несколько раз про документы спрашивали. Сами-то вы их получали уже?

— Документы при зачислении в Магическую академию выправляют. — Пояснил Вид. Грустно вздохнул. — Это надо успешно тренировки пройти. — Еще один печальный вздох. Дожевал и пояснил для меня. — Сначала сдашь экзамены, переведешься в старшую группу, потом физическая подготовка...

— Почему так несправедливо-о, — заныл, перебивая, Фак. — К тренировкам допускают только тех, кто сдал дурацкие экзамены.

— Потому что вначале надо головой думать, а не кулаками махать. — Одернул его Вид.

Понятно. Фак с легкостью мог бы пройти тренировки, но он не знает человеческий язык. С языком у Вида всё в порядке, но что-то с физической подготовкой не заладилось. Хм-м, удастся ли мне преодолеть проверки?

— А фамилии вы себе какие возьмете? В документах, в смысле?

Вопрос повис в тишине. Затем оба кота, не сговариваясь удивленно переглянулись между собой.

— Фамилии?

— Ну, да. — Я снова обратился к Виду. — Ты же сказал, котов даже в высшее общество теперь принимают. Неужто только по именам кличут? По старинке?

— Но раньше...

— Да. Я уже понял. Но все ведь меняется, нет? — Кажется я высказал что-то совсем неожиданное. Эта мысль друзьям в голову не приходила.

— А ведь верно... — Пока они задумались, ушли в себя, я осторожно замотал осколок в кармане в оторванный кусок кожи, и немного расслабился. Даже развеселился.

— Вот Виду можно было бы что-то с лечением или водой придумать. Вид Жильцов, как тебе?

— Пфф. — Вид поморщился. Показалось или он остался недоволен даже именем?

— Ну-у, — я ткнул еще раз, наугад. — Виталий Волнов?

— Круто. — На сей раз попал. Вид заулыбался, пробуя новые имя-фамилию на зуб, проговаривая вслух. — ВИ-ТА-ЛИЙ ВОЛ-НОВ. А разве так можно? Даже имя поменять?

— Почему нет? — Пожимаю плечами. — Мало ли какие у вас клички раньше были? Вот Фака семья вообще звала...

— Не будем об этом! — Фак бросил в мою сторону укоризненный взгляд, а затем проговорил почти жалобно. — Мне придумай что-нибудь, тоже красивое. У тебя здорово выходит!

— Хм-м... — Я задумался. — Фак Быстров?

— О! — Фак даже поднялся со шкур. Заходил по комнате кругами, выставив вперед грудь. — ФАК БЫСТРОВ! О-о-о! Мне нравится! Звучит!

— Волнов, Быстров и Веселов. — Я протянул вперед руку, сжатую в кулак. Еще две лапы прижались в ответ. — Давайте держаться вместе, парни!

— Надо тебя в учебе подтянуть. — Вид сразу покосился на Фака. Тот закатил глаза, на что здоровяк примирительно добавил. — А ты меня в тренировках погоняешь, лады?

— Договорились.

Часть II "Укрощение Дио" Глава 1

Ректор женской гимназии при Академии магии госпожа Пожарская по старой привычке проснулась задолго до рассвета.

Умылась ледяной водой, что всегда делала сама и советовала юным воспитанницам. Привела внешность в порядок с учетом человеческих норм приличия: уложила волосы в строгую прическу, выпустив лишь пару прядей. Остригла когти, которые за ночь отрастали на непозволительную длину. Спрятала хвост под закрытое платье с длинным подолом. Со вздохом заметила лишний раз, что в корсете совершенно нет необходимости, но этикет и требования к внешнему виду в обществе никто не отменял.

Заняла рабочее место в жестком кресле, выпрямила спину и вперила рассеянный взгляд в высокую стопку бумаг на письменном столе. Впрочем, мысли ее блуждали далеко. Женщина потерла виски и тихо позвала помощницу.

— Зи-ина.

Та вошла, чуть пригибаясь, моментально заполняя крупной фигурой пространство дверного проема. Короткая стрижка, мужская одежда, сильное тренированное тело и небольшой обрубок на поясе, похожий на шпагу, сломанную в паре пядей от гарды. От нее исходили волны силы, уверенности и... усталости?

Мужеподобная кошка давно превратилась во вторую тень госпожи, сосредоточившись на её охране и сопровождении. И лишь последние несколько дней была вынуждена отлеживаться в комнате, — приходила в себя. Несмотря на вынужденный отдых, даже сейчас под глазами заметно залегли глубокие тени. Лицо осунулось и приняло болезненный вид, но плотно сжатые челюсти и упрямо выдвинутый подбородок многое сказали Пожарской без слов.

— Как себя чувствуешь?

— Я в порядке, Василиса Павловна.

Госпожа Пожарская не могла вспомнить ни одного раза, когда ответ помощницы был иным, хотя и видела, что эта неделя далась ей тяжело. От природы не наделенная большим запасом маны, она расходовала его подчистую, выдавливая магию по капле, через силу, на нужды начальницы.

— Есть новости? — Василиса Павловна подвинула писчий прибор на столе. Абсолютно бессмысленный жест, который выдал ее волнение с головой.

— И да, и нет. — Зина поспешно выдернула из-за пазухи связку — зеленые бусины на тонких шнурках поблескивали холодным светом — и устало улыбнулась. Работа выполнена в срок. Все артефакты ювелирно настроены и заряжены. Если бы не предательская слабость (кошка слегка покачнулась при резком движении, но сделала вид, что ничего не случилось), то все было бы идеально. Она справилась.

— Прости. — Госпожа Пожарская не заметила, как прикусила губу. Детский трогательный жест, который с головой выдал чувства: жалость, вину, растерянность. — Нестандартных девочек становится всё больше... а за лекарей их выдавать нельзя. Если бы у нас был еще хоть кто-то... столь же искусный с покровителем Заве...

— Я справляюсь. — Зина шагнула вперед, выкладывая бусины на стол. Её движения, размашистые, но по-своему четкие, острые углы рук и туловища — все в фигуре напоминало скорее о строевой подготовке, чем о женских прелестях или кошачьей грации.

— От мальчика?

— Пока вестей нет. — Зина сделала шаг назад, обратно к двери и снова вытянулась по струнке. — Флакс вернулась. — Она всегда звала ее «Флакс», а не «Флакси», ласково, как остальные. Будто держа дистанцию и обозначая противоположность их Дио. — Мария тоже ожидает в коридоре. Кого звать первой? — Все девочки в гимназии уже привыкли, что к госпоже ректору можно попасть практически в любое время дня и ночи, надо лишь взять штурмом глыбу под названием «Зина».

Госпожа Пожарская задумалась, перевела взгляд на зеленые бусины. И та, и другая с новостями. Хорошими ли? Если Мария «ожидает», значит дело не срочное.

— Сначала Флакси. — Девочка вернулась под утро, в этом госпожа ректор не сомневалась. Отправлять ее туда... одну... Пожарская вздохнула, снова закусила губу и напомнила себе, что малышка сама рвется в бой, что это был ее план, целиком и полностью, и ее собственная инициатива.

Зина кивнула и вышла. В кабинет ректора скользнула тень. Комнату наполнил легкий аромат жасмина.

— Ха. Выглядите неважно. — Флакси, как всегда, говорила, что думала, не зацикливаясь на последствиях.

— Твоими стараниями. — Госпожа Пожарская напустила на себя грозный вид. Впрочем, девчонку этим не обманешь. Ничем не обманешь. Эта маленькая чертовка сама кого хочешь обведет вокруг пальца. — Ну? И какова цена моей бессонной ночи? Стоило оно того?

Кошка не раз говорила, что переживает за воспитанницу. Случись что в квартале удовольствий — она не успеет прийти на помощь, да и вытаскивать юную мошенницу из казематов, если что-то пойдет не так, будет непросто.

— Нормально. — Флакси поморщилась, словно результат ее не удовлетворил, но деваться было некуда. Небрежно кинула на стол перед госпожой увесистый мешочек, тот жалобно звякнул, набитый до краев. — Как и договаривались. Могло быть и лучше, но...

— Но? — Госпожа Пожарская внимательно всмотрелась в лицо девушки и с удивлением обнаружила обиженное выражение.

Обычно расслабленная, дерзкая, Флакси беззаботно веселилась или начинала скучать без чувства опасности. Отчего слишком часто стремилась пощекотать нервы, к несчастью, не только свои, но и госпожи ректора.

В этот раз в городе с девушкой произошло что-то странное. Волосы, ранее уложенные легкомысленными кудрями, рассыпались по плечам. Подол платья испачкан, перчатки отсутствовали. Девичьи щеки горели, губы — обиженно дулись, а зеленые глаза непривычно светились злым огнем.

— Что-то случилось? — Напряглась госпожа Пожарская. Она всегда переживала за воспитанниц. За тех, кто уходил в город на выходные — особенно. Ну, а за тех, кто отсутствовал весь день и всю ночь — тем более. Хоть и кошки, а не людины, но она изо всех сил пыталась привить девушкам из гимназии хорошие манеры и создать им безупречную репутацию, прекрасно, впрочем, понимая, что это лишь красивый фасад. Слишком многие поддавались искушениям. Слишком многие не возвращались.

— Да так... Не стоит упоминания. Встретила... кое-кого.

— Кто-то перешел нашей фурии дорогу. — Тихий голос со стороны двери был полон яда.

— Не твое дело! — Взвилась Флакси, оборачиваясь.

Господа Пожарская хотела сделать Марии замечание, сказать, что они еще не закончили, что она позовет ее следующей, но лишь вздохнула. Видимо «ожидание» закончилось и теперь вопрос был срочным. Или же Марии просто надоело ждать. Такое тоже бывало.

«Эти девицы из меня веревки вьют», — подумалось со стоном. Но вслух она спросила спокойно:

— Что случилось, Мария?

Девочка, вошедшая в кабинет, сразу привлекала внимание. Маленькая, на вид не старше десяти, она выглядела как изящная фарфоровая кукла в витрине дорогого магазина игрушек. Белоснежные витые локоны и такого же цвета аккуратные кошачьи ушки. Множество оборок, рюш и бантиков на платье. Миловидное детское личико. И лишь огромные глаза разного цвета — белый и голубой, вводили в ступор тех, кто видел ее впервые.

Да еще возраст девочки — тех, кто его знал, конечно. Мария и Флакси были ровесницами. Обеим было по шестнадцать, самый, по мнению госпожи Пожарской, проблемный возраст.

— Не хотелось вас отвлекать, Василиса Павловна, но нам нужно ехать. Срочно.

— Опять ты со своими бреднями? — Флакси скорчила ухмылку, но тут же подобралась. — Подожди, ты сказала «нам»?

— Да. Тебе, мне, Зине, Василисе Павловне. Нам всем. — Мария кивнула. Ее голубой глаз обвел комнату и присутствующих. Белый оставался неподвижен. — Я бы сказала, любая помощь не помешает.

— Куда? — Госпожа Пожарская резко поднялась в кресле. Ее идеальная спина вытянулась струной, а корсет впился в тело, не давая дышать.

— В лицей. Скоро там будут большие проблемы. Очень-очень большие проблемы.

Глава 2

— Эту — выпороть! И чтобы глаза мои её больше не видели! — Госпожа Елисеева, грузная, крепко сбитая хозяйка приюта для кошек, а, по ее словам, «наглых блохастых тварей, что б они все сдохли в один прекрасный день», разговаривать иначе как на повышенных тонах не умела.

Людина, от которой пахло кислой капустой и острыми специями, резко развернулась на каблуках и собиралась покинуть комнату, когда девочка посмотрела ей в спину: пристально, зло, прищурив зеленые глаза.

Пухлая дама вдруг запнулась, нелепо дернула руками, словно попыталась схватиться за воздух, чего сделать, конечно же, не сумела. Замерла на секунду и вдруг рухнула на месте, как срубленное дерево. Громко, заполошно вереща на весь сиротский приют. Какое-то время госпожа Елисеева продолжала барахтаться, сыпать ругательствами, проклиная всех и вся, не в силах подняться или хотя бы обрести равновесие. Наконец, ей это удалось.

Но представление не окончилось. Когда дама попыталась встать, её многочисленные юбки будто приклеились к полу, отчего попытка окончилась еще одним падением.

— Вам помочь? — Уточнила девочка, и в её голосе, как и в самом вопросе, госпоже Елисеевой почудились торжествующие нотки.

— Это ты сделала, чертовка? Поймаю — убью!

Попытки встать приведи к тому, что полная дама села на пятую точку и закачалась из стороны в сторону, будто баюкая ушибленный локоть, а затем дернулась вперед и распласталась на полу лицом вниз. Коварные юбки окончательно замотались вокруг ног, превратив почтенную даму в нелепый куль с бельем.

***

Флакси с детства: со времени, что провела в приюте, и раньше, до него, запомнила одну простую вещь — людины не способны на жалость или сочувствие. Любые их попытки разыграть из себя доброжелательность, всегда (ВСЕГДА!) несут в себе обман, подлость и хитрость. А раз так, почему она не может быть взаимной? Дать им то, что они справедливо заслужили.

Если подумать, то девушка еще сама доброта. Вред никогда не наносила — ни здоровью, ни репутации. Лишь обчищала карманы, доверху набитые золотом, и не так уж и сильно прибегала к магическому покровительству Дио. Лишь чуть-чуть. Дар Флакси — всего лишь видеть благоприятные возможности и использовать их.

Поэтому госпожа Пожарская зря переживает — Флакси твердо решила, что проблему с денежным довольствием гимназии она решит. Да, сама, а что поделать?

Девочкам ведь нужно ох как много! Это не парни, которых одел в форму, научил человеческому языку и отправил прочь, с глаз долой, из сердца вон: кого в Магическую академию, кого еще куда.

Кошечкам нужны наряды и репетиторы, чтобы не опозориться в высшем обществе и прижиться, себя показать. Нужна финансовая поддержка на первое время и даже потом, когда они осваиваются, в любой момент каждая из них, оказавшись в трудной ситуации может обратиться к госпоже ректору за помощью.

Поэтому время от времени Флакси совершала вылазки в город, в квартал удовольствий, конечно же. Госпожа Пожарская какое-то время запрещала, ругалась, последний месяц, если не больше, не пускала, но сегодня поддалась на доводы и аргументы. Да и мерзавка-Мария вдруг поддержала Флакси, что было неожиданно. Стоит признать, именно её слова убедили Василису Павловну отпустить кошечку сегодня.

С собой Флакси взяла даже не рубль, чеканный, золотой, а всего лишь серебрушку десятикопеечную, так, на всякий случай, если понадобится с чего-то начать. Хотелось показать себя. С рублем-то каждый может, а ты поди, без ничего-то заработай!

Впрочем, с даром Флакси она знала: и серебрушка не понадобится. К воротам квартала подходила не спеша, присматриваясь, принюхиваясь — внимательно искала возможности.

Кошка не зря оделась как людина, сменила будничные штаны и блузу на чопорное неудобное платье, а привычные волосы до плеч завила легкомысленными кудрями и прикрыла шляпкой. Людинам и доверия и уважения всегда больше, а где есть доверие, там появится и способ им воспользоваться.

Как знала. На входе в квартал удовольствий, куда уже вели её ноги, стоял, пошатываясь, какой-то бородатый тучный господин без шапки, но в необъятной шубе. Раннее утро, а он уже пьян до беспамятства — как на ногах-то только держится? То ли приехал сюда с какого-то праздника, да и решил его продолжить в квартале удовольствий. То ли гулял здесь всю ночь, а сейчас вышел провериться на свежий морозный воздух. А может, наоборот, ждет саней, чтобы уехать прочь, да кто же ему даст?

Охрана поглядывает на бородача с плохо скрываемым презрением, но редко, видать давно стоит. Для Флакси это была та самая, прекрасная возможность просочиться внутрь, выдавая себя за людину, но не оплачивая вход.

Кошка двинулась вперед, уверенно, словно только её и ждали. Стоило толстяку в шубе в очередной раз пошатнуться — ловко подхватила его, прижимаясь к мохнатому боку. Осторожно, стараясь не растрясти и ослепительно улыбаясь мужичку из охраны, что на минуту обратил на них внимание, слегка подтолкнула бородача ко входу. «Не знаю, собирался ты туда или нет, толстяк, да только мы идем и точка».

В обнимку они зашли за ограждения, где Флакси отпустила, наконец, достопочтенного пьянчугу (к нему уже обращается с вопросом другой охранник), поспешно подхватила серебряную полумаску и на ходу, не останавливаясь, завязала ленты. Не сбавляя шаг, потерялась в толпе.

Итак, размышляла Флакси, что мы имеем: шляпа скрывает кошачьи уши, длинный подол платья — хвост и лапы, изящные перчатки — когти, а маска и вовсе делает неузнаваемой. Для людей, по крайней мере: коты все равно чувствуют «своих», особенно если Дио противоположны и недолюбливают друг друга.

Говорят, в Столице пошла новая мода на фривольные наряды — чуть укороченный подол платья, оголяющий лодыжки придворных дам. Для женщин — прекрасный повод привлечь внимание кавалеров. Для мужчин, в свою очередь, способ опознать кошку среди прочих.

Подписанный Его Императорским Величеством шесть лет назад Манифест «О всемилостивейшем даровании котам прав состояния свободных обывателей» и Положения о котах, выходящих из рабской зависимости дали толчок к тому, что послушниц Виды довольно часто стали принимать в высшем обществе. Их магия исцеления, хорошие манеры и, что скрывать, красота и доступность тому весьма способствовали.

В высших аристократических кругах не иметь в любовницах или содержанках кошку: целительницу или артефактора, уже стало подозрительным. Даже заговорили о межрасовых браках, пока, правда, шепотом и как о чем-то совсем неприличном, но... Мезальянс, конечно, страшный, но слишком многие из аристократов уже были не на шутку увлечены привлекательными (и весьма «легкими» в отношениях) кошечками.

Впрочем, Флакси прекрасно понимала, что её ждет иная судьба.

Расслабляя плечи и спину (все-таки до последнего опасалась, что в нее прилетит гневный оклик), она доверилась Дио в выборе направления. И ноги понесли её в сторону местного «театра» — заведения для любителей горячительных напитков, отвязной музыки, кошачьих ножек и хвостов, где вместо традиционных представлений под веселое улюлюканье дают кабаре.

На ступенях лестницы целая толпа полуодетых кошечек поймала плешивого невзрачного вида дядьку, повязала ему на глаза повязку (кажется, из женских чулок) и раскручивала (как в прямом, так и в переносном смысле). Дядька шатался, раскинув руки в стороны, под женский смех и визг, щедро разбрасывал в стороны комплименты и пытался поймать хоть одну из хвостатых прелестниц. Флакси ловко сняла с его пояса кошель, не пустой, но уже изрядно похудевший и тут же поспешила в сторону игорного дома.

Не то, чтобы она не любила это место — Дио Флакс всегда нравились карты, и он просто обожал рулетку — но и конкурентов с тем же Дио здесь было куда больше шансов встретить, поэтому обычно кошечка предпочитала места поспокойнее. Но сегодня покровитель настойчиво подталкивал её именно в этом направлении.

Флакси не сопротивлялась. Позволяя невидимым божественным рукам закрутить её в водовороте шальных денег. Окутать золотыми всполохами. Раздразнить бренчанием монет.

Здесь, в игорном доме, молоденькая кошка почти физически ощущала присутствие своего Дио. Он направил её именно к рулетке, к столу с максимальными внутренними ставками. Взял под локоть, толкая руку с чужим кошелем и будто ударил по пальцам, заставляя опустить все деньги на один номер — красную пятерку.

— Ставки закончены. — Ушастый, непривычно франтовато одетый, крупье слегка замешкался, будто хотел бросить шарик под другим углом, но что-то дернуло за руку. И когда шарик остановился на красной пятерке, поднял изумленный взгляд на публику за столом. Флакс сжалась в комок, напоминая себе, что окружающие принимают её за людину. Кот, очевидно, почувствовал подвох (без сомнения, у него тот же Дио), но наряд и маска ненадолго сбили его с толку.

— Пять красное! Есть победитель!

Отлично, выигрыш на внутренних ставках на один номер один к тридцати пяти. Флакси нежно поглаживала монеты, прибирая их к рукам. Мир вокруг наполнился восторженными возгласами, притворными улыбками и льстивыми словами, как это всегда бывает, когда кто-то выиграл по-крупному. Кошель заметно прибавил в весе, а кошечку уже влекло прочь. Задерживаться за столом, после того как её раскусили, было рискованно.

Ровно до этого момента всё было хорошо, привычно даже и слегка скучно. Пока Флакси не подошла к зданию арены. На боях она частенько срывала крупный куш.

Казалось бы, чего проще? Следуй подсказкам Дио. Бери то, что дают, не бойся, не сомневайся в своем покровителе, положись на удачу и плыви по течению. Но здесь-то всё пошло наперекосяк.

Когда пришло время ставок на бой, Флакси замерла, оценивая противников. На первый взгляд их силы были не равны. Один — крупный, потрепанный, сильный. В нем чувствовался огонь магии, только и ждущий, когда его выпустят наружу — понятно, что Аф, как же иначе?

Второй участник — долговязый, нескладный пацан, совсем подросток еще. С ним что-то было не так. Флакси прищурилась, раздраженно топнула ногой: «Не могу понять». Она чувствовала покровительство Аф, но не ощутила огня, совсем, будто Дио поддерживал парня, но... Огонь не проникал в тощую фигуру, а едва обтекал её по контуру.

Из увиденного, разумнее было поверить в победу первого участника, но кошка впервые заколебалась перед ставкой. Что-то беспокоило... какой-то внешний фактор. Даже не в рыжем парнишке дело...

Покрутила головой, отыскивая ту невидимую деталь, которая могла бы помешать выиграть. Флакс настойчиво «советовал» отказаться от ставки, но то ли легкость получения денег опьянила девушку, то ли внешность рыжего притупила угрозу, она заупрямилась и приняла решение на основе разумных выводов, а не интуиции.

Впрочем, Флакси дурой никогда не была, ни до покровительства Дио, ни после, когда поняла, что сама удача на её стороне. Ловкие пальчики в перчатке нырнули в лиф и извлекли небольшую бутылочку. Она запасливо приберегла её на «всякий случай», вот и пригодилась. Будет совсем не лишним, если громила сможет восстановить ману во время боя — мало ли что пойдет не так. Вполне достаточно, чтобы победить без риска.

Когда начался бой, Флакс в первые же секунды осознала свою ошибку. Долговязый пацан умело пользовался преимуществом: скорость, маневренность, быстрое перемещение и вертлявость небольшого тела, а еще, он явно не был новичком на арене. Двигался уверенно, свободно используя магический барьер. Удивительно, ведь завсегдатаем боев он совсем не выглядел. А поди ж ты, заядлый драчун! Даром, что фигурой не вышел.

Флакси невольно прикусила губу, повторяя жест своей патронессы. Давно, ох, давно же она не выбиралась в город! А то знала бы всех новых хороших бойцов арены в лицо, поименно.

Дио настойчиво советовал отступить. Девушка чувствовала, что деньги потеряны и надо сдаться, уйти, начать всё с начала, но было так обидно! Обидно! Ведь нужен всего лишь маленький толчок! Камешек, который перевесит чашу весов преимущества в сторону другого участника. Как это часто бывает, крохотная деталь, всплывающая в нужном месте, в нужное время полностью меняет картину событий.

И она решилась! На прямое воздействие, чего не делала уже давно. Поднесла руку в перчатке и прижала ладонь к магической защите ограждения. И всё шло отлично, пока какой-то ушастый парень с диким взъерошенным видом буквально не упал ей на колени. Дио отшатнулся от незнакомца с такой поспешностью, как от чумного, что Флакси растерялась.

Никогда еще она не сталкивалась с проблемами такого рода. Никогда еще Дио не уходил из-под контроля, оставляя её совсем одну. Даже когда рядом была мерзавка Мария, Флакс не покидал её, а теперь...

Флакси замерла, одинокая, опустошенная. Брошенная покровителем.

Странный парень... Рядом с ним вопили на все лады артефакты, будто заряжаясь силой с повышенной в десятки раз скоростью. Что он такое?

Глава 3

Прятался в тени за колонной, пережидал и в тысячный раз за свою жизнь задавался вопросом: «Ну, почему? Почему все опять пошло не так? Хорошо ведь начиналось!».

А начиналось действительно хорошо.

До того, как за нами приехал Завелий и как «белых людей» (в этом мире фраза заиграла новыми красками) с комфортом отвез на санях обратно в лицей, мы успели освободить номер любви (отлично выспались на шкурах, надо признать), еще раз прогуляться по кварталу удовольствий и даже позавтракать: наскороперекусив оладушками в местном заведении, похожем на кафетерий.

Вид с ехидной улыбкой то и дело подначивал Фака фразочками: «Хорошо, когда деньги есть» и «Отлично, что хоть кто-то из нас продумывает события заранее», расплатился из своих запасов. Фак бурчал, но жевал. Недавнее поражение от лап девчонки не давало ему покоя.

Я тоже помалкивал, — среди друзей я вообще голодранец, неплатежеспособный балласт. Кроме того, меня вдруг накрыла легкая нервозность, как всегда было в той, другой жизни, перед любым экзаменом. Там, как бы я не готовился, всё равно меня настигало невезение. Жизнь приучила пытаться подстелить соломку везде, где только можно, на все случаи и заранее, но от действий по предотвращению проблем иногда было еще хуже.

В прошлой жизни я всегда зубрил все билеты, репетировал речь, выступления, даже сам процесс выбора, и всё равно раз за разом сталкивался с неприятностями. Удача никогда не была ко мне благосклонна. Она подталкивала под руку, заплетала ноги, блокировала двери, раскачивала ножки стула и оттопыривала карманы, позволяя выпасть шпаргалкам (и хорошо, если просто незаметно потеряю!). Я стабильно вытаскивал самый сложный, самый неудобный к ответу билет, к которому или не успел подготовиться или забыл нужную формулу. А уж сколько ручек ломались, текли или не писали на экзаменах — не сосчитать.

Поэтому неудивительно, что в этот раз, направляясь на экзамен с пустой головой, имея в запасе лишь совет Вида: «Восхвалять Его Императорское Величество», я нервничал. Ни знаний о культуре людин, ни представлений о местном мироустройстве и даже смутное понимание того: что вообще будут спрашивать на самом экзамене. Караул!

Но поначалу всё шло хорошо...

Завелий доставил нас к лицею. Я, в сопровождении Вида (он шел впереди, показывал дорогу) и Фака, который заявил, что временно возьмет на себя роль моей охраны от недружественных элементов, заполонивших учебное заведение (ему просто было любопытно), поднялся по широкой лестнице на четвертый этаж центрального здания. Робко заглянул в аудиторию, которую уже приготовили для проведения экзамена: несколько парт сдвинули вместе, накрыли сукном и расставили стулья для экзаменационной комиссии (насчитал пять). Одну парту установили напротив, для меня, видимо.

Друзья остались в коридоре. Я занял отведенное место и занервничал еще сильнее. Писчий прибор и несколько плотных листков серого картона как бы намекали, что задания будут не только в устной форме. Как использовать перо и чернила я не знал. Никогда раньше с таким не сталкивался.

Наконец, экзаменационная комиссия в полном составе тоже заняла свои места. Из знакомых лиц: профессор Альбрехт (сегодня особенно растерянный, непривычно дерганный, то и дело поглаживающий лысину) и сам ректор магического лицея, господин Стрелицкий, по центру стола, посматривающий на меня и задумчиво теребящий усы.

Из незнакомых: относительно молодой, лет тридцати-тридцати пяти, черноволосый мужчина — франтовато одетый, но заросший, небритый, помятый какой-то, отчего впечатление он производил странное. Словно его разбудили прямо перед экзаменом и посадили в комиссию с (как бы помягче-то?) легкого перепоя, и он вот-вот упадет со стула и останется досыпать на полу.

Рядом сидит его полная противоположность — немолодой, суровый, плотно-сбитый мужик. Глаза внимательные, острые. Хищное лицо гладко выбрито. Короткая стрижка, простая одежда: темный сюртук без выкрутасов и каких-либо украшений. Размах плеч такой, что в дверь чуть боком входил. Скала, а не профессор. Интересно, что преподает?

Пятого экзаменатора я в своем мире принял бы за ученика, настолько он был молод. Что логично, если не знать, что магический лицей — заведение строго для котов. На профессора юноша с вьющимися волосами до плеч и излишне женственной манерой держать себя никак не тянул.

После знакомства с преподавателями я невольно порадовался, что на их предметах не был. Авось и не свидимся больше никогда.

У выхода из аудитории занял позицию Завелий. Подпер горбом дверь, прислонился, то ли группа поддержки, то ли охрана — чтобы никто из присутствующих не убежал раньше времени.

— Итак, — Взял слово господин Стрелицкий, — раз представить вам нового ученика лицея, Игоря Веселова. — После того, как господин ректор озвучил мои имя-фамилию, удивление на лице не отразилось разве что у профессора Альбрехта. Остальные экзаменаторы кажется впервые встретились с котом, назвавшимся таким странным именем. — Очень способный ученик, который уже на следующий день после поступления в лицей хочет сдать экзамен в старшую группу.

— Доброе утро, господа-с. — Говорю на человеческом. Наклоняю голову. Горю желанием, ага.

После слов господина Стрелицкого и моего приветствия бритый здоровяк одобрительно крякнул, жеманный юноша недовольно поморщился, а мужик с перепоя устало закрыл глаза. У него на лице без слов читалось: «Как угодно, пусть сдает и проваливает, лишь бы побыстрее».

Пока все шло хорошо...

Следуя классическому интернет-завету собственного мира: «Перед лицом начальствующим подчиненный должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство» (авторство которого приписывают Петру первому, что, конечно же, фейк чистейшей воды), я активно улыбался, кивал, на любые вопросы отвечал: «Конечно-с», «Так точно» и «Буду рад стараться, господа-с». Потому как, хоть фраза и мистификация, но посыл в ней заложенный правильный, если употреблять с умом.

В общем, всеми силами косил под дурачка. Но дурачка с хорошим знанием языка, достойного перейти в старшую группу.

Реакция на мое поведение у экзаменаторов была разная. Господин ректор прятал улыбку в ладонях, но молчал. Профессор Альбрехт и сонный мужчина не реагировали никак, каждый был занят своими мыслями. Бритый, подтянутого вида, мужик откровенно веселился, задавал вопросы о моем Дио («Никак нет-с, пока не освоил»), а вот жеманному юноше мое поведение совсем не понравилось. По озвученным вслух вопросам я догадался, что именно в его предмете: этике, культурологии и что-там-еще он преподает в лицее (танцы? светский этикет?), я плаваю как топор в иле и поэтому старательно обходил затронутые им темы общими размытыми фразами. Понял это и сам профессор.

— А скажите-ка нам, Игорь, благодаря каким документам вы сейчас имеете счастье обучаться в магическом лицее. — Глаза жеманного профессора зло сверкнули. Удивительно, что его вежливое «Вы» не только не выражало уважения, но и было способно передать определенную степень презрения. — А еще лучше, процитируйте нам несколько строчек.

— Эм... — Я на миг задумался. Понятно, на какие документы намекает волосатик. В этом мире Его Императорским Величеством лет пять назад или раньше был подписан какой-то закон, дающий котам вольную. И хоть, по словам Вида, выходило, что коты полные разгильдяи и анархисты, они могут не знать имени высокопоставленных людин и прочих важных вещей, но, думаю, закон-то этот они выучили наизусть. Все-таки он кардинально изменил их жизнь к лучшему.

Но я-то его не знаю! И что делать?

Встал, вытянулся «по струнке», набрал побольше воздуха в легкие и заорал, что есть мочи (даже Завелий у двери вздрогнул).

— Слава Его Императорскому Величеству! Да прибудет Он во здравии многие лета! Милость его неисчерпаема! Все коты земли отеческой и я (хотел ляпнуть «раб божий», но сдержался, так как про местную религию людин не знал ничего), отрок несмышленый, благодарствуем за великие заслуги Его и восхищаемся благодеяниям Его! Только милостью Его Императорского Величества и Его к наукам благоволения позволено нам учиться в лицее магическом! — «Аминь», произнес про себя. Можно, конечно, еще «Боже, царя храни, спеть, но слов я почти не помню.

Моя выходка вынудила подняться на ноги всех членов комиссии. Особенно этому был «рад» чернявый, во-он как глазом зыркает. Мой крик, должно быть, его похмельную голову набатом разорвал, сочувствую. Бритый в открытую расхохотался, громко, запрокинув голову назад, чем, должно быть, тоже добавил соседу головной боли.

— Садитесь, господа, садитесь. — Махнул рукой господин ректор. — Еще вопросы к ученику?

— Напиши свое имя. — Мятый похмельный профессор все-таки подал голос. Обиделся, стало быть. Но после моей выходки хорошо еще, что только имя, а не какой-нибудь трактат.

Неуверенно беру перо, кручу в пальцах, приноравливаюсь. Перед глазами уже пронеслись все сцены в фильмах, где герои что-то пишут этим шайтан-изобретением, и даже всплыли случайные советы из интернета: «Расслабить руку», «Не набирать много чернил», «Держать под углом в сорок пять градусов». Как только в голове задержалось? Не гуглил же специально эту тему никогда!

Макаю перо в чернильницу. Встряхиваю как умею, не очень эстетично, ха, зато меньше клякс будет. И как сапер на задании, начинаю вести линию по картону.

Хм, а что, получается неплохо. Для новичка очень даже! Прямая линия так вообще загляденье — с поворотами сложнее.

В общем, худо-бедно, карябаю на листе имя, попутно ругаясь про себя, что оно такое длинное. Заканчиваю, вытираю испарину со лба (кажется, перепачкался чернилами как черт!) и передаю лист на проверку. И только когда картон уже прошел руки всех экзаменаторов, меня поражает поздняя догадка: а точно здесь такие буквы? Тот ли язык? Говорю-то я по-русски, а пишу так ли, как здесь людинами принято?

Но вроде смотрят с одобрением. Фух, выдыхаю. Значит, всё нормально?

— Что ж, лицеист Веселов. Вы подтвердили знания и достойны перевода в старшую группу. Никто не возражает? — Господин ректор обводит глазами аудиторию. Мне кажется, манерный профессор (надо бы узнать фамилии преподавателей, на всякий случай) и рад бы возразить, но побаивается, что я снова, как блаженный, во всю глотку заору восхваления Его Императорскому Величеству. — Профессор Альбрехт, вам слово.

— Д-да-да. — Профессор теребит бороду и смотрит на меня, будто впервые увидел. — Ритуал призыва Дио проведем сегодня. Чуть попозже. Мне... мне надо подготовиться, да... — Приготовления к ритуалу его видимо заботят больше, чем какой-то экзамен для ученика. Все его мысли где-то далеко.

— Итак. Игорь Веселов.

— Да!

— Поздравляю со сдачей экзамена! Профессор Альбрехт подскажет что делать дальше. Когда будет готов. — Господин Стрелицкий первым поднимается, давая понять, что процесс закончен.

Остальные следуют его примеру. Я, облегченно выдыхаю, и повинуясь порыву, лезу в карман формы, сжимая в пальцах заветный сверток: осколок Пожарской, тщательно обмотанный кожей. Все-таки он принес мне удачу! Мой талисман.

Именно в этот момент всё и пошло по звезде...

Глава 4

Когда профессора разошлись, в аудиторию заглянули друзья. Здоровяк держался уверенно, как бы показывая: «Я и не сомневался, что так будет». Фак подозрительно осматривался, словно выискивая среди писчих приборов и обстановки орудия пыток, которым меня подвергли на экзамене.

— Сдал?

— Сдал. — Улыбаюсь парням, читаю на их лицах ответные улыбки. — Жрать охота как не в себя!

— Пошли, страдалец. — Мы выходим, не торопясь спускаемся по лестнице и держим путь по направлению к столовой.

— Афнутые на очередной отработке — цветочки поливают. У сторонников Заве сейчас начнутся занятия. Старшая группа на практику пошла, — по пути вводил меня в курс дела Вид. По всему выходило, что столовая пуста и в нашем полном распоряжении.

— Поеди-и-им, — мечтательно заметил Фак и прибавил шагу.

Я шел последним, даже слегка отстал и, то ли долгое ожидание текущего момента, то ли предвкушение загадочного ритуала обретения магии, — меня так и подрывало сломать осколок Пожарской сейчас. Что я и сделал, собственно.

Нащупал кожу, развернул (даже через ткань формы он сверкал ярким светом, словно в кармане фонарик зажгли), привычно огладил острые грани и надавил сильнее, ломая. «Хрясь!», -стеклышко под пальцами хрустнуло, а в следующий момент пространство заполнил звук такой силы, что я присел, затыкая уши руками.

УУУУУУУУУУУУУУУУИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ

Один за другим Фак и Вид попадали рядом, зажимая головы.

— Что за?..

— Что происходит?

Я и сам хотел бы знать! Кусочки сломанного осколка выпали из ладони и покатились по полу. Они все еще светились, хотя не так ярко, как раньше, но звук теперь висел в воздухе, а не исходил от них.

В санях госпожа Пожарская сидела, выпрямив спину, вперив взгляд в точку перед собой, и лишь по слегка сдвинутым бровям и терзаемой в руках перчатке можно было бы догадаться: какие ураганы бушуют внутри. Зина управляла движением и с беспокойством посматривала в ее сторону, Флакси ёрзала на месте. Молоденькую кошку не оставляло ощущение, что они опаздывают, безнадежно проигрывают невидимую гонку со временем. Мария молчала. Голубой глаз она прикрыла ладошкой в кружевной перчатке, зато белый, пустой, смотрел вперед, напряженно вглядываясь в снежные завалы.

Когда сани почти достигли магического лицея (девушки как раз въезжали в ворота), Мария вдруг подала голос.

— Левее, к оранжерее. — И всё. Ни объяснений, ни других комментариев, ни хотя бы «пожалуйста» — это была не просьба. В этот момент по округе прошла звуковая волна.

УУУУУУУУУУУУУУУУИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ

Флакси и Мария зажали уши и сгорбились на сидении. Зина с ужасом схватилась за эфес «сломанной» шпаги и закрутила головой по сторонам, пытаясь понять откуда грядет опасность.

Госпожа Пожарская вздрогнула, глаза её испуганно расширились. Она единственная слышала в визжащем звуке осмысленные слова, потому что они предназначались именно для нее: «ПРИДИИИИИИИИИ». Но... почему с такой силой? Кошка закусила губу. Это определенно был ее артефакт, тот самый, но почему-почему он оказался заряжен таким количеством маны?..

УУУУУУУУУУУУУУУУИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ

— Это Зов! — От визжащего звука господину ректору заложило уши. Он выскочил на лестницу на поиски профессоров, которые уже разбрелись каждый по своим делам. — Определенно Зов!

УУУУУУУУУУУУУУУУИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ

— Кто применил артефакт Зова? — Профессор Осипов строго посмотрел на одного из лучших своих воспитанников, словно тот мог владеть информацией. Но Афанасий, как и прочие в старшей группе, лишь растерянно оглядывался по сторонам.

— Артефакт такой силы! — Профессор Альбрехт уронил одну из ваз, которую расставлял на рисунке пола и вытер лысину дрожащими пальцами. — Сейчас же здесь не протолкнуться будет от Пришлых!

И он побежал, запинаясь, в сторону оранжереи, где проходила очередная трудотерапия проштрафившихся котов. Даже если Зов привлечет хотя бы одного Пришлого, необходимо снять печати с тех, кто может использовать силу Аф. А уж если монстров будет больше... Страшно подумать, во что могла превратиться территория магического лицея.

— Всем выстроится в шеренгу, быстро! Расстегнуть форму, обнажить печати! — Завелий по-военному четко отдавал команды и напряженно посматривал на вход в оранжерею: «Ну же! Кто-нибудь из людин! Придите уже!».

Коты побросали садовые инструменты и сбились группой вокруг Завелия. Шеренгой их построение назвать было сложно, но их панику он понимал: многие с детства владели силой Аф, покровитель никогда не бросал их в беде. Пришлые, если случалось наткнуться на них в снегах, редко нападали на котов — знали, что людины куда более легкая и сладкая добыча.

Сейчас те, кто ранее чувствовал себя в безопасности, защищенные силой Дио, дрожали от страха и неуверенности. В глазах, злых и испуганных, раз за разом читалась одна и та же фраза: «Чертовы людины! Чертовы печати!». Сколько должно пройти времени, чтобы кто-то озвучил ее вслух?

УУУУУУУУУУУУУУУУИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ

Тварь прыгнула на нас, когда мы были в холле первого этажа. Шли осторожно, внимательно осматриваясь по сторонам, ожидая ее появления, так что Пришлый не застал нас врасплох. Да и запах не скроешь. Эта вонь наполняла легкие.

— Не дайте ему подойти ближе! — Крикнул Вид, уворачиваясь. — ВИДАБЛАГОСЛАВИ!

Вокруг прозрачного жука, размером с кошку, образовался водный круг. Плотные струи начали движение к центру, водоворотом и сомкнулись в единой точке.

Фак подхватил меня за подмышки и шустро оттащил в сторону, подальше от монстра. Мы понимали: из нас троих только Дио Вида способно оказать магическое воздействие: Фак не умел вызывать огонь. Я и вовсе, как обычно, балласт. Но вода действовала на Пришлого слабо, не ранила, разве что видимости добавляла. Облитый, он стал более заметен, хотя оставался всё также силен.

Лучше бы я его не видел. Оставаясь полупрозрачным, он пугал, но не вызывал настоящего ужаса. Стало отлично видно щелкающие жвалы, глаза на вытянутых стеблях, которые следили за нами. Ниже короткие, копошащиеся усики, похожие на антенны и еще одна пара — длинных, находящихся в постоянном движении.

Я был прав, предполагая, что ног у чудовища много — оно быстро перебирало ими, словно скользило по поверхностям и с легкостью передвигалось не только по полу, но по стенам и потолку, будто приклеиваясь. А иногда задействовало те пары, что висели, прижатые плотно к брюху — и тогда совершало прыжки. Первый такой прыжок чуть не стоил головы Виду. Вторым тварь зашла нам с Факом за спину, отрезая от лестницы наверх.

— Фак, хватай Игоря и тащи в зал ритуалов! ВИДАБЛАГОСЛАВИ! ВИДАЗАЩИТИ! — Вид отрезал Пришлого от нас стеной воды. — Игорь, неважно какой у тебя Дио — любая помощь сейчас не помешает! Разрешение на пробуждение дано, беги!

Я ответить не успел. Фак подхватил меня на руки, как тогда, когда мчал нас в город и прыжками рванул к выходу. Зал ритуалов, очевидно, находился в одной из пристроек к зданию. Мы пулей пролетели мимо профессора Альбрехта, который бежал навстречу. Едва не сбили его с ног, очевидно старик направлялся куда-то в другое место лицея. Он что-то кричал на бегу, но я не расслышал.

Второй Пришлый выскочил из портала (а это, очевидно был портал!) прямо перед нами. В узком коридоре, нам просто некуда было скрыться и Фак с криком «АФБЛАГОСЛАВИ!» все еще со мной на руках рванул прямо на него. Я зажмурился, молясь и местным, и собственным богам. В последний момент Фак повернулся и врезался в чудовище плечом, закрывая меня от удара. Вместе с Пришлым мы кубарем покатились по коридору.

Секунда. Две. Я поднялся на четвереньки, потряс головой — перед глазами звездочки, ломота в теле, будто поездом переехало. Повернулся — мой друг лежал на полу, без сознания, а над ним сверкала, переливалась и щелкала жвалами прозрачная тварь. Мне понадобилась еще секунда, чтобы понять. Пришлый. Ест. Фака.

— Отстань от него! — Я помнил, что оружие людин не действовало на Пришлого, да и не было у меня ничего под рукой, как и магии. Зато понял, что физический контакт все-таки возможен, раз Фак в него врезался. Поэтому поступил также — просто сиганул на тварь с разгона, пытаясь схватить и оттащить от друга.

Первая часть плана удалась — мы откатились в сторону, вместе. А затем, как это у меня часто бывает, «подкрался звездец», потому что Пришлый теперь меня повалил на спину и принялся жрать. Он чавкал и щелкал жвалами, увеличиваясь в размерах, а я только и мог стонать. Боль в груди была такая, что выметала все мысли из головы. Все чувства из тела. Ничего, пустота и только боль и запах, мерзкий, едкий.

— А-а-а... — Кажется, я пытался отползти прочь, бесполезно хватался когтями за стену, царапал пол, когда за спиной у чудовища, успевшего подрасти до человеческих размеров, прозвучал крик «АФБЛАГОСЛАВИ!» и грянул хлопок.

Пришлый загорелся, вспыхнул факелом, обдавая жаром. В панике закрутился на месте, издавая жалобный писк, а затем затих и рассыпался горсткой пепла. Я все еще лежал, тщетно барахтаясь на полу, в чужом пепле с ног до головы, постанывая от боли. А затем увидел его — Фак полз на коленях в мою сторону, прижимая одну лапу к груди. Его лицо исказилось судорогой, но глаза горели победным огнем.

— Т-ты видел, да? Как я его? А? — С этими словами он упал вперед и потерял сознание.

Глава 5

Первое, что увидел Фак, когда открыл глаза — хмурое лицо Вида. После чего пришло понимание, что, во-первых, они оба живы. Во-вторых, очевидно здоровяк опять применил лечение. И в-третьих, судя по обстановке вокруг, оттащил его, лежащего без сознания, из коридора в медицинский кабинет.

— Я тебя без сознания вижу чаще, чем в сознании. — Заворчал Вид, когда заметил, что друг очнулся. — Вечно валяешься полудохлый и ману мою тратишь...

— Где Игорь?

— Побежал в зал ритуалов.

Фак облегченно выдохнул. Память восстанавливалась фрагментами. Боль. Страх. Едва невидимый монстр прямо перед ним. И пламя, сорвавшееся с ладони, пусть слабое, но все-таки... Наконец-то у него получилось!

— Пришлые?

— Повсюду. Людины сняли печати с афнутых, но тварей все равно слишком много. — Фак с интересом наблюдал как Вид скрупулезно расфасовывает по карманам порошки и баночки неизвестного назначения. Кажется, пухлый кот собрался идти на выручку тем, кто сражался с Пришлыми. Фак тоже поднялся с койки, покрутил головой, разминая шею. Потряс руками-ногами. Терпимо. Валяться в лазарете, когда остальные ведут бой он не хотел.

— Ты понял, что произошло? Откуда они появились?

— Я видел артефакт Зова в руках Игоря. — Вид отводит глаза. — Не думаю, что он понимал, что делает, но кто-то сильно подставил нашего парня. Если станет известно, что Прорыв открыл он...

— Его казнят. — Фак нервно передернул плечами. — Надо бы его предупредить, чтобы... не болтал лишнего.

— Угу. И заодно узнать, кто мощнейший артефакт нашему парню так «удачно» подсунул. — Вид кинул внимательный взгляд на Фака. Раньше они совсем не общались, а теперь даже подружились. Чудно. — Ты как? В норме? Тогда понесешь меня, так будет быстрее.

Долговязый кот лишь кивнул и повернулся, подставляя спину. Ухмыльнулся. На руках словно принцессу он носил только мелкого. Здоровяка таскать подобным образом — надорвешься.

— Запрыгивай. Куда бежим?

— Ищем раненных.

***

Уничтожать тварей на тренировочном полигоне было даже как-то привычно. Словно не настоящее сражение за жизнь, а очередное занятие по физической подготовке под руководством профессора Осипова. Профессор еще и держался рядом, усиливая ощущение проверки постоянными комментариями на каждое действие Афанасия.

— Не поворачивайся спиной. Сверху! Используй Дио только когда будешь уверен, что попадёшь. Не трать попусту ману. Отлично. — Сам профессор Осипов вооружился длинным шестом и бодро размахивал им, не давая Пришлым приближаться, а то и накидывая их аккурат под огонь кота. Ни страха, ни растерянности в его действиях не было. Пожалуй, обладай он магией, сам легко бы раскидал полупрозрачных тварей.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Очередной мелкий монстр прыгнул на Афанасия, пытаясь сбить с ног. Кот присел, уклоняясь от жвал, а затем схватил одну из множества лап и отшвырнул Пришлого прочь. Тварь перевернулась в воздухе и плавно приземлилась на землю. Издала тихий писк и набросилась снова, но неудачно: нарвалась на огненный залп и осыпалась пеплом.

— При-ни-май! — Крикнул профессор Осипов, отбивая атаку очередного монстра шестом и пиная его в сторону Афанасия.

— АФБЛАГОСЛАВИ! — Тварь осела на землю пеплом. Им был усеян весь тренировочный полигон, отчего расчищенная от снега площадка приобрела мрачный черный цвет.

— Фу, ну и вонь от них! — Профессор Осипов оттер рукавом гладко выбритое лицо и почесал бритый затылок. — Надеюсь с остальными все в порядке. Узнаю — какая сволочь открыла Прорыв — прибью!

***

Магия всегда считалась мощной силой, которую боялись и уважали людины. Которой до скрежета зубов хотели бы обладать. Невидимые чудесные возможности, в существование которых многие верили, как в этом мире, так и в моем, прошлом. Даже не то, чтобы верили... Скорее мечтали, да. Мечтали, надеялись, хотели и тут...

Коты с их покровителями принесли в мир людей видимую магию. Теперь даже заядлые скептики не могли отрицать очевидного — вот она, магия, творится прямо на глазах. Огонь срывается с рук. Вода окутывает и лечит. Люди воспрянули духом, искренне уверовали, что надо лишь перенять манеру котов, их язык, их жесты, научится произносить заклинания и все будет.

— Почему же не сработало? — Спрашиваю я Вида, хотя уже знаю ответ. Мы сидим на шкурах номера любви и тихо переговариваемся между собой. Фак уже давно спит и храпит во всю мощь легких, как заправленный солярой трактор. Я же не могу заснуть, взволнованный завтрашним экзаменом и будущим ритуалом призыва Дио. Сам не сплю и Виду не даю.

— Дело ведь не в языке. По крайней мере не только в нем. И уж точно не в заклинаниях! С тем же успехом коты могли бы орать любые слова, обращенные к Дио, все равно творилось бы волшебство. Секрет магии котов — в покровительстве божественных существ.

Сейчас я смотрю на нелепую пентаграмму, нарисованную мелом на полу в месте, названном «Зал ритуалов». Профессор Альбрехт постарался.

На расставленные по четырем сторонам ритуальные чаши. «Подношение для богов» — так их называют людины. Вид говорил, в них нет необходимости. Вообще во всем ритуале нет необходимости, но, если его провести «по правилам», богам будет приятно.

«По правилам», значит. Смотрю на пентаграмму — пятиконечную звезду, вписанную в круг. Сдвигаю чаши на вершины, в порядке, в котором рассказывал Вид.

Вершина Аф — в чаше горит свеча. Профессор даже успел ее зажечь. Здесь все правильно, оставляю как есть.

Флакс — чаша пуста. У людин она символизирует воздух, но я-то знаю, что удача нематериальна, так что тоже верно. Можно было бы, конечно, какое-то золотишко или монетку кинуть, да только я гол как сокол и ничего подобного по карманам нет. Так что не обессудь, Флакс, чем богаты. Да и не придешь ты, знаю. Уж кто-кто, а мне от тебя покровительства ожидать — словно в Деда Мороза верить.

Вида — чаша с водой. Вода — это жизнь, никто не спорит.

Заве — здесь у профессора лежит земля, вытряхиваю ее прочь, подкладываю кусок картона с собственным именем — после экзамена захватил со стола проверяющей комиссии. Мелочь, а богине знаний будет приятно внимание.

Сум — пятой чаши нет, и я просто режу когтем ладонь, и позволяю капле крови скатиться на пол. Самое то в качестве подношения для бога смерти.

— На самом деле обряд проще, чем кажется. — Вспоминаю слова Вида. — «Подношения для богов» придумали люди. Красивый и бесполезный ритуал. Позови — и покровитель придет.

«Позови, и покровитель придет», — с рождения знают коты, все до единого, но не спешат делиться знанием.

«Позови, и покровитель придет». Так просто! Так волшебно. Так странно для людей. Магия всегда была рядом, только руку протяни.

«Вот только хватит ли у тебя сил принять покровительство?».

— Что это значит?

— Лишь то, что сила — ее размер, ее свойства — зависит от тебя самого. — Вид улыбается. Я вижу, как в темноте сверкают белым его клыки. — Сложно объяснить. Это... как танцевать танец. Ты приглашаешь, кто-то отзывается. Покровитель, который симпатизирует тебе больше всех, с радостью станцует с тобой. Будет то легкая кадриль, нежный вальс или боевые пляски, похожие на сражение — зависит от твоих с ним предпочтений. — Кошусь на спящего Фака. «Боевые пляски», значит. Фыркаю. — А иногда...

— Да?

— Иногда покровителей бывает несколько. Они спорят между собой за право станцевать с тем, кто им понравился и никак не могут договориться. Буквально разрывают кота на части.

Я поежился. Что-то меня такая перспектива не радовала.

— Что же это будет за магия?

— По-всякому. У гибридов разные таланты. Магия накладывается друг на друга, изменяет сама себя. Особенно странные сочетания получаются, если покровители противоположны друг другу.

— Да уж... сложно танцевать вальс и капоэйру одновременно. — Процедил я, размышляя вслух. «Позови, и покровитель придет». — Приходи уже. Вот он я.

Сперва ничего не происходило. А затем из воздуха, соткались несколько высоких теней. Я смотрел как они колышутся, обретают плоть, подходят ближе к пентаграмме, в центре которой я стоял. Смотрел и пытался понять: что все это значит.

— Вашу мать! — Процедил сквозь зубы. — Бальные танцы отменяются. Сегодня будем водить хороводы.

Глава 6

— Мы дальше. Флакси останься. — На входе в оранжерею Мария по-прежнему отдавала команды тихим, спокойным голосом, уверенно разделяя их небольшую группу. — Только не задерживайся. Там ты тоже скоро будешь нужна. — Ее белый глаз смотрел прямо на ровесницу, но не отражал ничего. Пустота. Взгляд мимо.

«Я всегда всем нужна», — Флакси фыркнула, но спорить не стала. Огляделась по сторонам.

Непонятно кто больше нанес урона оранжерее: Пришлые или сражающиеся с ними коты. Всё, что можно было разбить — валялось в осколках. Горшки перевернуты, земля высыпана и вся зелень растоптана лапами. Большинство лицеистов сбились в кучу в глубине оранжереи и топтались, будто животные в загоне, толкаясь и мешая друг другу локтями. Госпожа Пожарская со свитой поспешила к ним.

«Ох уж эти мальчишки!», — снова фыркнула про себя Флакси.

На аренах дерутся меж собой, показывают силу, а как дело дошло до настоящего сражения, так будто котята новорожденные. Вот один из них вызвал огонь, и тут же чуть не подпалил хвост товарищу.

Правее и чуть ближе сражалась более организованная тройка: высокий мускулистый кот и два его приятеля-качка, которые напоминали вышедших в тираж боксеров: крупные, почти двухметрового роста здоровяки, похожие друг на друга. Эти действовали слаженно: встали спина к спине и принялись выжигать Пришлых почти непрерывной стеной огня. Неплохой уровень покровительства Аф.

«Светловолосый еще и на мордашку ничего, симпатичный».

Флакси перевела взгляд на парочку рядом, ради которой ее остановила Мария. Сражался лишь один из них. Горбатый, немолодой кот — она знала: его звали Завелием — был безоружен, если не считать парочки имеющихся артефактов: невразумительного вида браслетов на лапах. Скорее всего, усилители скорости и силы, а может дополнительный резерв маны.

Кот кидался горшками в Пришлого, царапался когтями и делал прочие совершенно безумные вещи. Весьма опрометчиво для тех, чьим покровителем была Заве. От этого Дио обычно не ждешь воинственности, разве что Зина исключение.

«Желание во что бы то ни стало защитить старикашку за спиной? Ну-ну. Похвально».

По лапам кота текла кровь. Вокруг валялось множество черепков и осколков, а Пришлый наседал все увереннее. Когда же монстров стало два, стало яснее ясного, что время сопротивления кота сочтено. Этот бой он уже проиграл.

Флакси подобрала юбки и, ни на секунду не сомневаясь, шагнула к ним. Драться она не могла, но могла сделать кое-что получше. Принялась командовать.

— Оттолкни его левее. Во-он туда, ближе к основной группе. Да, вот так. Еще! — Упавшая на разбитое стекло тварь на секунду замялась, словно запуталась в многочисленных лапах. И тут же получила порцию огня сзади — кто-то из афнутых целился, но промазал, а точнее, благодаря девушке, попал.

— Так, теперь вы. — Флакси повернулась к лысому профессору. Людям она, хоть и относилась без уважения, хамить не рисковала. Обращалась вежливо.

— У вас что-то в карманах. Доставайте! Ищите! Вытаскивайте все! — Флакси не обладала даром Марии видеть будущее. Ей было неизвестно, что именно произойдет, но она могла оценить благоприятные возможности.

Профессор Альбрехт судорожно заелозил потными ладонями по сюртуку, вытаскивая наружу содержимое карманов. Сунутый на лекции по растерянности кусок мела. Не первой свежести платок. Трубочка для проверки уровня маны для новенького и крохотный артефакт-огниво, которым он зажигал свечу в Зале ритуалов.

— Вот оно! Направьте на Пришлого!

— А ты, — Флакси повернулась к сутулому коту под покровительством Заве, — усиль поток. Вложи побольше маны!

— Сам знаю. — Показал зубы Завелий. — Без сопливых.

Флакси ответила победной улыбкой: «Посмотрите-ка, какие мы нежные! Не любишь, когда команды отдает сопливая девчонка?». Огонь поджарил Пришлого, и оба прекрасно понимали, что без ее дара и профессор и старый кот уже стали бы кормом для ловкой твари.

Госпожа Пожарская, при силовой поддержке Зины и подсказках Марии, уверенно расчищала путь к основной группе лицеистов. Молодые, неопытные в боях и драках коты, столпились в самом дальнем углу оранжереи, безуспешно пытаясь отбить хоть и не слаженную, но агрессивную атаку Пришлых. Одна из колонн служила котам небольшим прикрытием со спины, но стеклянные стены справа и слева были разбиты. Часть Пришлых, очевидно, проникла в оранжерею с улицы.

Госпожа ректор женской гимназии прикусила губу, заметив, что две твари из шести уже заметно превышали размерами своих сородичей. А на земле, вперемешку с нанесенным со двора снегом, среди подпаленных огнем растений и перевернутых горшков лежало несколько безжизненных тел.

— Зина! — Тренированной кошке не надо было ничего объяснять. Она понимала госпожу без слов. Ухватив покрепче эфес, влила в свое оружие ману, удлиняя магическое лезвие и кинулась вперед.

— Справа! — Мария по-прежнему смотрела на окружающую обстановку только слепым, белым глазом.

— ВИДАЗАЩИТИ!

Тут же справа от Зины появилась стена воды. И тварь, проскочившая сквозь нее, стала видимой и медленной. Один точный удар и ее разрубило пополам. Госпожа Пожарская сделала шаг к телам, торопясь начать лечение.

— ВИДАБЛАГОСЛАВИ! — Она несколько замешкалась, не зная на кого направить силу в первую очередь.

— Один выживет, если поторопимся. — Мария говорила тихо, спокойно, словно полностью утратив эмоции. Но ее голос разрывал тишину, подобно ударам грома. — Посередине. Остальных спасать поздно.

Зина разрубила еще одну тварь, ту, что была заметно больше остальных, и повернулась к молодым котам, зло оскалилась. «Такие сильные! Покровитель Аф, а не смогли защитить товарищей!», — читалось в нем без слов.

— Что встали? Огнем их жгите!

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Госпожа Пожарская знала, что все будет так, как говорит Мария, но... но... Будущее предсказуемо и неизменно, если не вмешается случай.

— Флакси-и!

Молоденькая кошка дернулась на крик, подняла повыше пышные юбки (будь проклята эта людская мода!) и рванула к ним. Подбежала, упала на колени рядом с телами.

Один мальчишка и впрямь слабо шевелился. Пришлый не успел выпить его досуха, то ли отвлекся на другую добычу, то ли его кто-то поджарил (вот и пепельный след рядом виднеется), а вот двое остальных...

Флакси замерла. Лечить и возвращать к жизни мертвых она не умела. Но быть может капли везения в безвыходной ситуации хватит, чтобы...

«Дио, помоги!»

Мальчишка, погребенный под телами остальных, лохматый и грязный, как и товарищи, чуть дернул острым ухом, и она скорее внутренним чутьем, чем глазами заметила это движение. Поспешно потянула, вытащила, отряхнула от стекла и пепла. Его тело только что лежало бездыханным, но в ладони парня Флакси увидела бусину — простенький амулет, зеленый камешек на шнурке, коротком, стилизованным под кольцо. У молодого парнишки была девушка из Заве, которая практиковалась в создании амулетов?

Судя по всему, слишком молоденькая для поступления в гимназию (подружка? Младшая сестра?) — Дио Заве редкий случай, «своих» Флакси знала наперечет. Кто-то близкий подарил мальчишке колечко — слабенькое, едва заряженное маной. Почти бесполезная капелька силы, но настроенная на хозяина.

Сейчас этой крупицы могло хватить, чтобы выдернуть парня из мертвых. Наполнить опустошенную Пришлым чашу внутреннего резерва. Флакси сжала ладонь, сильнее прижимая к коже бусину, позволяя мане пролиться в пустоту. Веки мальчишки дрогнули.

Всего лишь капля! В любой момент его душа была готова отлететь к своему покровителю. Флакси сжалась, едва не плача от отчаяния. Что еще можно сделать?

— Вижу. — Мария оказалась рядом раньше, чем Флакси подала голос, позвала на помощь лекаря.

Белокурая малышка выдохнула, поменяла ладошку и теперь прижала, закрыла перчаткой белый глаз. Посмотрела на мир вторым, ярко голубым. Моргнула, фокусируясь на настоящем, а не будущем.

— ВИДАБЛАГОСЛАВИ!

Флакси видела — этот переход дорого ей дался. И без того хрупкое, фарфоровое тело сжалось еще сильнее, приобретая все более юный, кукольный вид.

«Буду должна», — хотелось сказать Флакси, но Мария уже кивнула и прошептала тихо: «Будешь». Чем вызвала целую волну эмоций у своей ровесницы: раздражение, смешанное с жалостью и восхищением. Странный спектр от восторга до зависти.

Трудно, наверное, иметь сразу два Дио, еще и противоположных друг другу. Флакси даже представить не могла: каково это.

Глава 7

Когда одна из теней стала приобретать очертания человеческого тела, я до рези в глазах всмотрелся в высокую фигуру. Не знаю, что именно хотел увидеть. Что или кого. Что-то знакомое?

Высокая фигура, по мере того как уменьшалась в размерах, постепенно сжималась, усыхала и становилась четче, заметнее. Проступали детали одежды. Наконец, когда она достигла человеческого роста, даже чуть ниже, то обрела знакомые черты...

— А-а-а, ТЫ! — Непроизвольно вырвалось. Невежливо, зато хотя бы без матов.

Передо мной, слегка кокетливо улыбаясь, будто поймали «на горячем», стояла знакомая бабка. Та самая, в платке и теплом пальто. Я перевел взгляд на пол у её ног и вернул обратно на виновницу всех моих бед. Ваза с пергаментом.

— Заве, значит?

— А кого ты ждал, сердечный? Коня в пальто? — Она хихикнула по-стариковски дребезжащим голосом. — Как сам? Как делишки? Как жизнь?

«Ну, положим, пальто у тебя уже есть...», — подумал про себя, но высказывать грубость вслух не стал.

О, сколько всего я хотел сказать и сделать с ней раньше! Поймать старую и в бараний рог скрутить этими вот руками... Да только запал со временем поугас. Злиться на бабку хотелось, да больше не получалось. А раз так, я вдохнул-выдохнул несколько раз, успокаивая сердцебиение и даже изобразил вежливую улыбку на лице.

— Ну, что, старая? Наигралась? Теперь вернешь меня обратно?

— Чёй-то? — Она возмущенно прищелкнула языком. — Я тут, понимаешь, его в новый комфортный мир отправила. Позаботилась. А он, значится, опять недоволен?

— Комфортный? Комфортный?! Кха! — Я даже подавился от возмущения. Закашлялся надрывно.

— Что же ты, котик, а? Аккуратнее надо. — Нежный голос левее привлек внимание. Еще одна тень обернулась женщиной с темными распущенными волосами. Они струились по плечам, огибали гибкую фигуру и заканчивались на полу, у подола облегающего серебристого платья. Ваза у ног незнакомки была наполнена водой.

— И ты тут, Вида? — Старуха снова недовольно цыкнула. — Не пойму, тебе-то он чем приглянулся?

— Личико уж больно милое. Девичье. — Прожурчала ласково длинноволосая богиня и протянула ко мне нежные руки, легко оглаживая по щекам. — Хорошенький какой! А твой в чем интерес, Заве?

— У него замечательный запас маны, который пригодится... — Начала объяснять бабка, когда её прервал мужской голос.

— Пф. Только тебе, Вида, могло прийти в голову отбирать подопечных по внешним данным! — Голос был резок и грубоват, как и его владелец.

Я обернулся, чтобы увидеть собеседника и моментально оценил мужскую крупную фигуру, состоящую, казалось, из сплошных мышц и сухожилий. Кот (а я видел его лапы и хвост) являлся обладателем нечесаной лохматой шевелюры (в глубинах которой, очевидно, прятались и кошачьи уши), больше напоминающей львиную гриву и горящих огнем глаз на небритом лице.

— Ты-то куда, Аф? — Старуха Заве недовольно заворчала. Было заметно, что от нового гостя в кругу огромной пентаграммы она не в восторге, но мнение высказывать побаивается. Противоположности, значит...

— А почему нет? Парень боевой! Друзей в обиду не дает. В драке не пасует, перед опасностью не трусит, а что внешне хиловат... — Аф поиграл мышцами, демонстрируя себя-любимого в полной красе. Раздетый по пояс, в коротких штанах, рванных, запачканных и подпаленных, словно он только что из драки, Дио Силы подавлял мощью. Между лап ходил ходуном туда-сюда длинный хвост с кисточкой на конце, а на ней то и дело сверкали огненные всполохи. Сперва я испугался, что Покровитель подпалил хвост о зажженную в чаше свечу, но потом понял: огонь его естественное состояние. — Так натренируем! Подкачаем!

Мой взгляд заметался между Покровителями. То, что я позвал и они явились одновременно означает, что у меня три Дио? Или я должен выбрать? Или выбирать должны они?

Пока я размышлял, бабка Заве опять недовольно цыкнула зубом.

— Вылезай, мелкий проказник, пока я тебя сама на свет белый не вытащила!

Пространство между Афом и Видой колыхнулось, как живое, а затем глазам предстала странная картина: маленький мальчик с довольной улыбкой на лице висел в воздухе. Точнее сидел. Легко и непринужденно согнув ноги в позе лотоса. Всем своим проказливым видом наслаждаясь удивлением, отразившимся на моем лице. Одежда на мальчишке больше всего напоминала наряд ярморочных трубадуров, а то и вовсе шутовской костюмчик, сшитый из разноцветных лоскутов ткани крупными, нарочито-небрежными стежками. Только без привычного колпака с бубенцами — непокрытая голова мальчишки сверкала золотом кудрей.

— Опять старая меня засекла. Как?

— Да легко. Когда ты рядом появляешься, так всё тело ломит и чешется! Раздражаешь!

Мальчишка прыснул со смеху. Кот и девушка в серебристом платье переглянулись.

— Ты от темы-то не уходи. Чегой приперся? Не видишь, что ли? Не твой клиент.

— Почему? — Мальчишка крутанулся в воздухе, словно фея Динь-Динь, разбрасывая в стороны золотые брызги, и завис над вершиной пятиконечной звезды с пустой чашей вверх тормашками.

— А то ты не знаешь? Это ж ты его в другом мире замучил, а? Твои же проказы, чай нет, скажешь? — Заве скрестила руки на груди.

— Так я и тут могу...

— Н-не надо... — Успел я вставить, и моя реплика Флакса рассмешила до слез, словно удачная шутка.

— Ты погоди отказываться,ушастый! Отрицательное везение, знаешь ли, тоже способность! Проклятия на врагов сможешь насылать... Пух! И все заболели...

Я поежился. Даже обладая таким даром, снова сталкиваться с невезением не хотелось. Ни чуточки. О чем я поспешил поведать Дио Везения.

— Спасибо, не надо!

Флакс опять рассмеялся.

— Ты забавный. Ладно, отсыплю тебе покровительства, сколько маны хватит. Компенсация за прошлое.

— Э! Он — мой! — Бабка сделала шаг вперед и вцепилась в мою правую руку сморщенными пальцами.

— Нет, мой! — Женщина с длинными волосами тоже придвинулась ближе. Снова коснулась щеки, обволакивая нежной лаской. Только сейчас я понял, что цвет её волос — темно-синий, а не черный, как казалось ранее.

— Когда такое было, чтобы я проигрывал! — Фыркнул Аф, издавая победный клич и хватая меня за левую руку, с силой перетягивая на себя. Его когти оставили на коже саднящий ожоговый след.

— Не угадали. Это моя игрушка. — Подлетел ближе дерзкий мальчишка и обеими руками схватился... за уши. Дергая их, словно сегодня мой день рождения.

— Ай! Отстаньте! — Я почувствовал себя не в центре пентаграммы, а посреди средневекового «аттракциона» с летальным исходом — четвертование называется. Порвут на части и не заметят!

Все четверо Дио заявляли о своих правах. Все тянули в разные стороны. Я зажмурился, гадая как поступить в этой ситуации: не пошлешь же прямым текстом великих богов?

А затем все внезапно кончилось и в Зале ритуалов наступила зловещая тишина. И хоть Покровители не отпускали меня, их хватка, показалось, на миг ослабла.

Окружающее пространство замерло в ожидании, застыло — словно время вдруг остановилось. И я услышал за спиной вкрадчивый тихий шепот, от которого дыбом встали волосы по всему телу.

— Мо-ой... — И хвост интимным жестом обхватила чья-то рука.

Глава 8

— Неужели всех перебили? Так быстро? — Мимо быстрой походкой пронесся молодой человек в дорогом мундире и с заносчивой, брезгливой миной на лице.

«Ловец!», — госпожа Пожарская напряглась. Во всем внешнем виде людины: резкие движения, сжатые губы — читалось раздражение.

— Ваше высокоблагородие, не отходите далеко! Здесь может быть опасно!

— Не отставай, Афий! Может еще найдем кого!

За человеком шаг в шаг следовал кот, тоже в мундире, но покроя попроще. Бугристые мускулы опасно перекатывались под темной тканью, но из-за вынужденного следования с покорно склоненной головой, будто на поводке за хозяином, кот представлял собой совсем не грозное зрелище.

Госпожа ректор отвела глаза от парочки ловцов, прибывших на помощь, и окинула взглядом свою маленькую армию. Зина стояла, тяжело дыша, наклонившись, упирая лапы в колени. Ее «меч» давно погас и сломанной гардой болтался на поясе. Мария сверкала по сторонам голубым глазом, в поисках раненных, — сейчас она была под покровительством Виды, как и сама госпожа ректор. Вынужденная необходимость, но как не вовремя! Флакси... Опять флакси! Единственная, кто сейчас могла помочь. Заодно, не стоит забывать, удачливая кошка и сама нуждалась в маскировке.

— П-с-с! — Едва заметным для окружающих, но таким уже привычным жестом, госпожа Пожарская привлекла внимание девушки. Из-за силы Дио Флакси, госпожа ректор часто вынуждена была давать юной кошке опасные поручения. Вот и сейчас! Опять!

Госпожа Пожарская украдкой передала связку зеленых бусин, все, которые успела зарядить Зина. И едва заметным кивком указала в сторону основного корпуса. Где-то там, в Зале ритуалов находился мальчик, ради которого они и приехали сюда.

Какой был Зов! Ну надо же! Госпожа Пожарская не ожидала, что простой артефакт, призванный позвать ее в день проведения ритуала можно зарядить столь сильно, что он способен вызвать Прорыв. Над этим надо было подумать. Над всем этим определенно надо было подумать!

Одно радовало — если Мария направила их на помощь молодым неопытным котам в оранжерею, значит мальчику ничего не угрожало. А, благодаря Флакси, с остальными вопросами удастся разобраться прямо под носом у людин.

Сейчас, когда с Пришлыми было покончено, присутствующие люди и коты на территории магического лицея потихоньку приходили в себя, осматривая повреждения и пострадавших. Мальчишки-лицеисты отряхивали с формы осколки, землю, снег. Зализывали раны в прямом и переносном смысле. Куда-то с серьезным видом убежал Завелий. Растерянно, будто новорожденный ребенок, оглядывался по сторонам профессор Альбрехт, оттирая лысину от пота запачканными пеплом руками.

Жизнь возвращалась в привычную колею. И только та, кому подчиняется Удача, сможет сейчас незаметной проскочить вглубь лицея.

Глядя на спину Флакси, поспешившей прочь, госпожа Пожарская задумалась о Дио мальчика и об их последней встрече. В тот день она в лицей не собиралась — она вообще редко наносила визиты вежливости. Ректора двух подготовительных учреждений старались без лишнего повода не общаться между собой. Господин Стрелицкий если и не подозревал госпожу Пожарскую в чем-то, то явно недолюбливал, а скорее и то и другое.

Но с утра пораньше в кабинет госпожи Пожарской пришла Мария и это изменило всё. Очередное предсказание было мутным по сути, но четким по существу: «Новенький в магическом лицее обладает уникальными способностями, которые надо скрыть от людин». Значит ли это?..

Госпожа Пожарская раньше только слышала о Сум, и испытывала к этому наиредчайшему Покровителю, как и прочие коты, благоговение и страх. Впервые она столкнулась с гибридом в лице Марии и была поражена до глубины души и ее магическими способностями, и ценой, которую она платит за них. Если же мальчика с таким запасом маны выбрал Сум, то...

Она даже представить не могла, на что он способен. И его определенно стоило спрятать от людей. Любой ценой.

***

Нырнув под покровительство Дио, Флакси позволила магии полностью завладеть телом, направлять, задавать скорость движения. Шаги ее стали плавные, танцующие. Дио Удачи явно наслаждался процессом, полностью контролируя кошку. Она словно балансировала на грани между сном и явью, легкая как перышко. Ей казалось: подпрыгни повыше и взлетишь, проплывешь по коридорам бестелесным облаком.

Несколько раз ей удавалось избегать контакта с проходящими мимо лицеистами и их профессорами. Тело то колыхалось от стены к стене, то пряталось за колонну, а один раз замерло в тени, застыло и осталось незамеченным. В какой-то момент Дио направил ее вперед, так быстро, что Флакси едва не запуталась в подоле пышной юбки, но удержалась, шагнула к закрытой двери и уверенно провернула ручку.

В Зале ритуалов оказалось пусто. Каждый шаг, каждый вздох гулко отражался от каменных стен. Освещения не было и глаза перестроились в темноте, как только за спиной закрылась дверь. Свеча в чаше, стоящей на одной из вершин пятиконечной звезды, погасла. Вода из другой чаши оказалась вылита на пол. Флакси вздернула бровь, замечая капли крови на полу, засохшие, старые. Словно им уже не один десяток дней.

Быстро переставила чаши согласно представлении людин о магии Покровителей. Еще не хватало, чтобы лишние знания попали в чужие руки! А затем снова растеряно обернулась и повела плечом.

Мальчика, о котором говорила Пожарская, в центре пентаграммы не было. В Зале ритуалов вообще никого не было.

И только когда Флакси разочарованно направилась к двери, собираясь так же незаметно повторить свой путь обратно, краем глаза заметила движение. Чуткие уши уловили едва слышный смешок. Ей был знаком этот голос.

— Покровитель Флакс? — Она обернулась, почувствовав шевеление воздуха там, где стояла пустая чаша, символизирующая ее Дио. — Дио Флакс? — Смешок повторился.

Затем раздались возмущенные мужские и женские голоса. Приглушенные, они о чем-то спорили, но слов было не разобрать — их словно отделяло от кошки толстой стеной. Флакси застыла, прислушиваясь. Когда голоса смолкли, она почувствовала нарастающее беспокойство.

— Мо-о-ой... — Шепнула тишина, и по пустому залу прокатилась волна ледяного воздуха, от которого у неё шерсть встала дыбом.

— Что за чертовщина здесь творится? — Сказала вслух Флакси, поежившись. А в следующий момент увидела на полу тело посреди пентаграммы. Лежащий в позе эмбриона кот казался мелким и полупрозрачным словно Пришлые. — Эй! Эй, ты в порядке? Эй! Ты живой?

Она наклонилась к парню, показавшемуся ей странно знакомым. Начала трясти его за плечо, пытаясь привести в чувство, а затем, вспомнив, для чего она здесь, вытащила из лифа зеленые бусины, оставила лишь одну себе, а остальные связкой поспешно нацепила на правую руку парня.

Времени не осталось. Одернула рукав формы, скрывая «браслет» из бусин и оглянулась на дверь. Задержала дыхание и осторожно отступила в дальний угол, скрываясь в тени. Вовремя!

— Значит, пока шло нападение Пришлых, мальчишка успел пройти ритуал? — В мужском голосе отчетливо слышно недовольство. — А где в это время были вы, профессор?

— Я-я... в оранжерее... Т-там... Я там чуть не погиб!

— Не погибли же! А вокруг новенького слишком много подозрительных телодвижений, чтобы оставлять одного! — Господин ректор был готов топать ногами от злости. Никто, решительно никто в его окружении не желал следовать его указаниям. — Пока он не пройдет проверку, я с него глаз не спущу, понятно?

— Д-да, господин Стрелицкий... — Дверь жалобно скрипнула, открываясь. Первой в проеме показалась лысая голова профессора Альбрехта, по-прежнему испачканная мелом и пеплом. — Но кто-то же должен был снять печати...

Профессор оставил дверь широко открытой, чтобы свет из коридора хоть немного попадал в Зал ритуалов. Флакси вжалась в темный угол, мысленно обращаясь к Дио и осторожно, маленькими шажочками, стала передвигаться вдоль стены, поближе к двери, намереваясь спрятаться за ней.

— Что с ним? — Следом за профессором Альбрехтом вошел господин ректор и скрестил руки на груди, удивленно воззрившись на тело на полу. — Его настиг Пришлый? Он мертв?

Профессор с кряхтением склонился над молодым котом. Коснулся шеи. Поднял веко.

— Нет, живой. Дышит. Без сознания.

— Ну так приведите его в чувство! Или зовите Вида! Или что там у него? И да, проверьте какой отозвался Покровитель! — Господин ректор и сам не мог понять, с чем связано столь жгучее любопытство. Но мальчишка со странным именем с самого начала вызывал у него множество вопросов: о своем происхождении, об искусном владении человеческим языком. Что-то с ним было не так. Определенно.

— Сейчас-сейчас. — Профессор Альбрехт рылся в карманах в поисках нужного артефакта. Наконец, нашел, направил на мальчишку и вдавил кнопку хитроумной штуковины. Раздалось тревожное жужжание и из четырех лампочек разных цветов на панели артефакта заморгала зеленая. Всем присутствующим в Зале ритуалов послышался тихий зловещий старушечий смех.

— Заве. — Вздохнули оба разочарованно. — Всего лишь Заве.

За спинами мужчин Флакси, ехидно улыбаясь, аккуратно, стараясь ничем не обозначить присутствие, выскользнула прочь.

Глава 9

В себя я пришел в знакомом «медицинском кабинете», судя по запаху и обстановке. Очнулся, проморгался и увидел две пары глаз, смотрящих с легким испугом и неудержимым любопытством. Караулили, значит, как же иначе.

— Ну? — Набросился на меня Фак, стоило лишь подать признаки жизни. — Рассказывай!

— Это оно? — Вид тыкал пальцем куда-то в сторону и назад, куда — я даже не разобрался, а еще подозрительно косился на мои руки. — Как ты это провернул, а?

Хотелось, как в детстве, попросить «еще пару минуточек» и нырнуть обратно в сладкое забвение. Голова раскалывалась. В ушах стоял какой-то шум, и я даже не сразу понял, что это голоса. Приглушенные, гулкие, словно слышишь бормотание у соседей через стену и пытаешься разобрать слова. Кто-то еще стоит в коридоре?

— Т-тише... — То ли друзьям, то ли неведомым голосам прошептал я и зажал гудящую голову руками. Есть в этом волшебном мире какое-нибудь средство от головы, кроме топора? Простонал жалобно. — Ви-ид, голова-а...

Толстяк вздохнул, привычно простер надо мной лапу, приготовился «бесполезно» вливать ману, как она говорил, «в бездонный колодец»... И тут между нами полыхнула ярко-голубая вспышка, отбросившая друга в сторону, а меня окончательно прибивая к койке.

— Ай!

— Какого?.. — Здоровяк медленно поднялся, грузно опираясь лапами на колени, очень похожий сейчас на своего отца, такой же сгорбленный, только полный. Выражение лица его не предвещало ничего хорошего. — Почему магия резонирует?.. Игорь! — Его голос дрогнул. — Какой покровитель отозвался?

— Вот-вот, рассказывай давай! Кто пришел-то? — В глазах Фака, в отличие от друга, не было беспокойства, только восторг и неуемное любопытство. — Кого ты видел?

Перевожу хмурый взгляд с одного кота на другого. Обвожу глазами комнату, словно лишний раз проверяя: не подслушивают ли нас? Ровный шум чужих голосов стал тише, словно кнопку «VOLUME» на пульте зажали и убавили звук, но дверь осталась закрытой, в медицинский кабинет никто не вошел. Аудио галлюцинации?

— Всех. — Сказал как выдохнул, а затем заторопился, добавляя. — Ну, то есть технически пятого я не видел, но...

— Но почувствовал. — Вид слова кивнул куда-то назад.

Я обернулся, осматривая собственный хвост. На изначально черной короткой шерсти остались белые следы. Их форма была похожа на... да, словно кто-то ядовитыми пальцами взялся за самое драгоценное для котов место и выжег седые подпалины.

— Угу. — Именно так все и было. Я поежился, вспоминая бесполый голос у самого затылка: «Мо-о-ой», холодное дыхание и застывшее пространство вокруг, будто само время ненадолго остановилось.

— Круто! — Фак чуть ли не прыгал от радости. — Очень круто! Но людины, к счастью, ни о чем не догадались!

— Когда мы пришли, господин ректор и профессор Альбрехт уже нашли тебя в Зале ритуалов, но их дурацкий приборчик показал только Заве. — Вид снова с подозрением уставился на меня. — Откуда у тебя эти штуки?

— Эти... что? — Кошусь на правое запястье, на котором красуется целый ворох зеленых шариков на шнурках. Будто кто-то решил сплести браслет, но явно перестарался. Шарики слегка мерцают и на меня накатывает чувство дежавю — осколок Пожарской тоже сперва едва мерцал, а потом начал светиться, а потом ка-ак бахнул... мало не показалось никому.

— Это бусины, заряженные кем-то с покровителем Заве, — поясняет Вид, — слабенькие, но их много, определенный фон создают. И да, пока ты носишь их на себе, вливаешь в них свою ману, которой, как мы уже поняли, у тебя через край.

— А они?..

— Да. Поэтому артефакты людин тебя определяют как обладателя магии Заве.

— Это хорошо или плохо?

— Это отлично! — Вид все-таки улыбается. Кажется, он что-то уже придумал и успокоился. Его уверенность невольно передается всем нам, и обстановка заметно разряжается. — Я все гадал как тебя спрятать, если... ну, мало ли, Сум все-таки откликнется. Но не понадобилось, на твоей стороне явно ловкий доброжелатель. Помнишь кто их на тебя одел?

— Не-а. Я сперва с Дио общался, а потом в отключке был. — Рассматриваю бусины, словно они могут рассказать о таинственном владельце.

— Девчачьи какие-то. — Ворчит Фак, но больше для проформы. — Так что за план?

— Будем делать из тебя отличника лицея и будущую грозу Магической академии. — Продолжает скалиться Вид, и улыбка его коварная, какая-то недобрая. К счастью его слова адресованы не мне.

— Э? — Фак крутит головой, пытаясь понять и, наконец, до него доходит, — Из меня, что ли? ИЗ МЕНЯ?!

— А из кого же! — Ухмыляется Вид.

— Э-э! Мы так не договаривались! Эй, вы чего!

Пока они спорят, невидимая настройка громкости в голове снова приходит в движение, и я опять слышу голоса, очень четко и ясно, словно люди находятся рядом, в комнате и разговаривают над самым ухом.

— Ничего не хотите рассказать, госпожа Пожарская?

— Ой, да уберите вы детектор правды, профессор, я и без артефакта скажу, как есть. Признаюсь, да, это я дала мальчишке Зов, но без всякого злого умысла, господин Стрелицкий.

— Да неужели, госпожа Пожарская? А вы осознаете последствия, которые вызвало применение артефакта Зова такой силы?

— Я не могла знать, что заряд... будет настолько силен, уж простите! Способности мальчика...

— Как это у вас так интересно получается, госпожа Пожарская? Каждый раз вы совершенно случайно появляетесь на пороге МОЕГО лицея и приносите МНЕ неприятности! Спрошу прямо. На кой ляд вам вообще понадобился мальчишка?

— Вы же знаете, господин Стрелицкий, женская гимназия при Академии магии не может похвастаться благосклонностью Заве и, тем более, Аф. Девочек много и, хотя не все хотят продолжать обучение именно в Академии, но желающих хватает. Конкуренция среди кошек в Академию куда больше вашей.

— И?

— Я думала... признаться, внешность у него СЛИШКОМ девичья. Я думала... думала вы прячете в лицее... мою подопечную, наделенную силой Аф или Заве.

— Серьезно? Госпожа Пожарская, я удивлен. Я поражен вашей логикой. Слышал, конечно, о её проявлении и прочих женских глупостях...

— Не смейте оскорблять меня, господин ректор!

— Но был уверен, что под этой шляпкой...

Голоса вновь удаляются, оставляя в голове только фоновое шипение. Что это было сейчас? Этот разговор, этот спор между извечными оппонентами, ректорами двух подготовительных учреждений... он происходит на самом деле? Сейчас?

Или состоялся ранее? Или... только состоится, в будущем?..

— Что вы об этом думаете, господин ректор?

— Не верю ни единому ее слову. Нет, про Зов не врет, что досадно. Да-да, я видел, как светился артефакт, не стоит пояснять, что это значит, профессор. Прорыв был случайностью и нет смысла докладывать об этом Четвертому отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии, но ее интерес...

— У мальчика феноменальный запас маны, но почти нет способностей, как вы можете наблюдать.

— Жаль, как жаль. С Аф он был бы полезнее, впрочем, и так найдется куда применить его таланты...

Моргаю, возвращаясь в реальность. Если галлюцинации будут продолжаться, меня точно примут за ненормального. К счастью пока друзья не заметили, что я немного «не в себе». Показалось, или, когда я выпадал из реальности, окружающий мир словно замирал? Да нет, показалось.

— Афнутые все как один валяют дурака и слава богу. Из конкурентов у тебя только Афанасий, но вроде как к нему Завс в напарники набивается, как самый сильный из их шайки. Прости, Игорь, не нравятся они мне, хоть наши Дио и не противоположны. — Поясняет Вид и продолжает как ни в чем не бывало. — Так что на самом деле вполне есть шанс остаться именно этим составом. Если ты, — он тыкает в Фака, — приложишь усилия, дурья твоя башка! Включишь, наконец голову, а не ноги.

— Ах ты!..

— ТА-АК, а теперь объясните мне что происходит! — Перебиваю я, прежде чем рыжий окончательно взорвался от возмущения. — О чем вообще разговор?

Глава 10

— Аккуратнее! — Ловко отскочил в сторону, пропуская кота с зеленой нашивкой на рукаве, как и у меня теперь, впрочем.

Шел вперед и с любопытством оглядывался, вертел головой по сторонам аки маятник. В эту часть магического лицея я еще не заходил и всё для меня было в новинку.

И длинные столы, полностью заставленные склянками, банками, какими-то артефактами и приборами — все жужжало, фырчало, пыхало паром и звенело отголосками маны. Здесь творилось настоящее волшебство, больше похожее на технический прогресс, а значит привычное, подчиняющееся логике, знакомое, которое с удовольствием использовали людины.

И шкафы с книгами и рукописями, часть которых были скручены в древние свитки, словно я попал в волшебную магическую академию или просто RPG-игру. Попытался подойти, что-то прочитать, понял, что знание языков — это еще не всё. Надо хотя бы понимать значение странных чертежей, закорючек и стрелочек. Их авторы явно не думали о потомках-неучах, которые будут расшифровывать записи, не имея базовых знаний.

И коты, в большинстве своем тощие, сутулые, какие-то суетные и рассеянные одновременно, перепачканные мелом и чернилами, с кипой бумаг, тетрадей или просто книг, снующие туда-сюда. Заве явно благоволила «ботанам» и «заучкам». Это крыло лицея было полностью отдано её любимчикам.

Если афнутые предпочитали физическую подготовку и прочие нагрузки на природе — их мускулистая толпа все время то прыгала, то бегала на полигоне, то разгребала снег на улице, то отдыхала в столовой, надеясь урвать лишний кусок хлеба, то коты с покровительством Заве пропадали именно здесь, в правом крыле лицея. Как я понял для них даже койки поставили в дальней аудитории, чтобы не отвлекались лишний раз и мастерили, изобретали, магичили как могли. На благо общества. Человеческого, естественно.

Вот о чем говорил Вид — если я сдам экзамен в старшую группу, то с теми, кто невзлюбил меня в лицее при удачном стечении обстоятельств могу вообще не пересекаться. Ну, разве что в столовой, но там мы своей дружной компанией дадим отпор недругам, если что.

— Осторожно! — Услышал сзади и тут же легкий толчок невидимых рук откинул меня в сторону, а на место, где я только что стоял, со смачным шлепком приземлилась посудина с неведомой зеленой жидкостью. Зашипела, выливаясь на пол. Я с ужасом увидел, что там, где она растеклась, оплавился деревянный настил.

— Э? — Какое глупое, должно быть, сейчас у меня выражение лица. — Да вы шутите...

— Ну вот, уронил. — Чьи-то лапы оттащили меня подальше от ядовитых испарений. — А ты в рубашке родился парень! Повезло! — Я заморгал, фокусируя взгляд на собеседнике, но нет-нет, да и поворачивался, косясь на опасный арт-объект на полу: чаша с кислотой продолжала опускаться вниз, разъедая доски. Смертельная инсталляция, ничего не скажешь. — Ты тот самый новенький? Игорь, кажется? Да?

— Ага. — Я поежился и пристально посмотрел на щуплого парнишку одного со мной роста. Уши у него смешные, хоть и кошачьи, но почти круглые и расставлены широко, словно не кот, а обезьянка. На форме, конечно же, зеленая нашивка.

— Я Чиз.

— А ничего, что такие опасные вещи у тебя из рук выпадают, Чиз? — От испуга я даже не обратил внимания на его странное имя. Кажется, парнишку это задело, и он развернулся, чтобы оставить меня и идти себе дальше. — Эй, Чиз! Ты меня чуть не убил вообще-то! — Хотелось его за эти самые уши оттаскать, да с силой.

Наученный горьким опытом, в прошлом мире для меня и речи не могло быть о том, чтобы подойти к любым опасным местам. Я в безопасных-то умереть мог на раз-два. Знали бы власти о моем прошлом невезении, засылали бы в стан врага или на какие-нибудь военные секретные объекты, где содержались ядовитые вещества или ядерное оружие.

Здесь Флакс, вроде как на моей стороне, но все же... Этот Дио изменчив и ненадежен. Сегодня он тебя спасет, оттолкнув в сторону (как только что), а завтра подставит, чтобы смотреть и веселиться, как ты будешь выбираться из очередной неприятности. Живым, если повезет.

— Ну не убил же! — Фыркнул. Логика Чиза поражала.

Он уже был ко мне спиной, как ни в чем не бывало шагал в сторону столов с реактивами, и я едва не схватил обидчика за хвост. В последний момент вспомнил, отдернул лапу и вместо этого ухватился за плечо, с силой разворачивая к себе.

— Извиниться не хочешь?

— А то что?

— Полегче, парни. — К нам уже подскочил Завс. Длинный кот слащаво улыбался, разводя нас в стороны. Комичное зрелище со стороны, должно быть. Мы с Чизом оба невысокие, едва достаем ему до груди, отчего сценка была словно воспитатель в садике пытается разнять малолетних драчунов. — Из-за чего сыр-бор?

— Да вот, кислотой тут швыряются некоторые. — Цежу сквозь клыки. Так бы и врезал этой обезьянке.

— Ну же, Игорь, не горячись. Он же не специально. — Завс отводит меня чуть в сторону, похлопывая по плечу. — У нас тут, знаешь ли, частенько происшествия случаются. Вон, Одноглазый, не даст соврать.

Завс кивает в сторону кота, что на другом столе возится с металлическими деталями. На мгновение лохматый парень, прозванный Одноглазым, поднимает голову, и я вижу огромный шрам, который словно молния, ветвится по лицу, а вместо правого глаза — пустая впадина глазницы. Смотрится ужасно.

Вздрагиваю. Это что же должно было оставить такой след?

— Эксперименты с артефактами не всегда проходят гладко, знаешь ли... — Чувствую, как мелко подрагивают мои уши и хвост. Что-то покровительство Заве меня уже не радует. — Ты, говорят, классно артефакты маной заряжаешь! А давай еще несколько с Зовом создадим, ну тех, которые Пришлых вызвали? Наши ребята всё пытаются сделать такую камеру, чтобы Пришлый не выбрался. Нам бы только удержать его внутри! А дальше мы его разберем на части и изучим как следует, это же сколько интересного из этой твари можно вытащить!

— Да! Вот только пока не понятно по какому принципу открываются порталы. — К разговору уже подключился Чиз. Его глаза горели, на лице блуждала мечтательная улыбка. С мыслями о пленном Пришлом он уже и думать забыл о конфликте. Все его мысли занимал эксперимент со смертельно-опасной тварью.

Я невольно попятился. Одни психи среди этих ученых. Теперь понимаю, что угроза от афнутых была еще не такой уж и страшной — ну погорячились парни, с кем не бывает.

Эти же... пустят на опыты и глазом не моргнут... Кошусь на Одноглазого. Как бы вслух чего не ляпнуть, не знаешь, как и отреагирует.

Что-то идея затесаться в сторонники Заве меня уже не так прельщает, как раньше. А ведь в устах Вида звучало как логичный план...

Глава 11

— О чем вообще разговор? — Спрашиваю и смотрю по очереди на друзей. Основную мысль, которая прозвучала в речах Вида я уловил: «Мы сможем остаться вместе».

Вместе где? И при чем тут Фак и его обучение? «Будем делать из тебя отличника лицея и будущую грозу Магической академии», — сказал он.

— Все время забываю, что ты не помнишь. — Морщится Вид и начинает объяснять. По скучающему настроению Фака понимаю, что информация общеизвестная, даже слегка набившая котам оскомину. — Для чего, как ты думаешь, мы проходим обучение в магическом лицее?

— Эм... — даже растерялся ненадолго. — Для поступления в Академию?

— Верно. — Вид кивает. — А для чего учатся в Академии магии?

— Н-ну... господин Стрелицкий говорил, что, — задумываюсь, вспоминая дословно, — для подготовки на должность ловца.

— Ха! Теоретически верно, но есть небольшое «но». — Вид чешет подбородок, пытаясь сформулировать. Фак фыркает и перебивает его затянувшуюся речь.

— Тут важно кого готовят, а не для чего.

— То есть?

— Как думаешь, для кого основана Академия магии? — По обиженному и упрямому выражению на мордахе Фака понимаю, что тема его задевает.

Хотел сказать «для котов», но прикусил язык. Точно! Я же видел действующих ловцов и это была пара «людина + кот», причем мне сразу бросилось в глаза их неравное положение. А ведь применял магию исключительно Афий, но этот второй, напыщенный и самовлюбленный отпрыск аристократа вел себя так, словно не просто командовал их двойкой. Он был хозяином кота, во всех смыслах слова.

— Для кого? — Осторожно задаю вопрос, уже зная ответ.

— Все, что делают людины — делается во благо и на пользу людин. Без исключений, к сожалению. Так что Академия магии основана по указу Его Императорского Величества для развития магического потенциала, становления и подготовки молодых отроков на должность ловца, боевой единицы при Четвертом отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. А точнее, отпрысков богатых и властных аристократов, которые вовремя подсуетились и сунули своих чад в тепленькое, хорошо оплачиваемое место поближе к боевым наградам, почестям и военной пенсии.

— Н-но люди же...

— Да, не владеют магией. — Вид закатил глаза. — Но не теряют надежду научиться, да и в связке с одаренным котом никакой опасности не предвидится. Сам знаешь, тренированные афнутые с Пришлыми расправляются на раз-два. За прошлые года инциденты с ранением или гибелью ловцов случались редко и исключительно по глупости.

— Эти дураки, — Фак поспешно обернулся, проверяя, не подслушивают ли их, убедился, что все в порядке и продолжил, — Эти самоуверенные дураки почему-то решили, что рядом с самыми сильными из нас тоже будут способны развить магию, поэтому...

— Поэтому? — Еще не до конца разобравшись, я уже начал понимать поведение афнутых, которые в лицее валяли дурака и не стремились переходить из младшей группы в старшую. Здесь их худо-бедно кормят, одевают, есть крыша над головой и возможность вылазок в город для заработка. Для чего рвать на себе штаны, чтобы оказаться в подчинении какой-то заносчивой людины? Еще и рисковать собой, сражаясь с Пришлыми.

— Поэтому одно из условий поступления в Академию магии — показать себя с лучшей стороны в магических поединках. — Продолжил за него Вид. — На них, обычно, присутствует элита учеников из Академии, заранее присматриваясь к самым магически-одаренным котам. Что-то вроде смотрин на место как ты понимаешь. — Вид переводит взгляд на меня, а затем снова на Фака. — Сражаются, традиционно, те у кого в покровителях Аф. Но ловцы — это командная работа. В сформировавшийся отряд в итоге входят еще двое: с Дио Заве и Видой. Лекарь и артефактор как поддержка и страховка. Так уж сложилось, что победитель магического поединка может их выбрать.

— Рекомендовать. — Поправляет друга Фак. — Не выбрать, а всего лишь рекомендовать. И у всех обычно Вида — милая кошечка из женской гимназии!

— Зато мы сможем остаться таким составом и в Академии магии и позже, в отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Вместе держаться. Вместе сражаться с Пришлыми.

— Лекарь — милая кошечка, а не толстый заносчивый занудный кот! — Продолжает гнуть свою линию рыжий товарищ.

Я потер виски, пытаясь осмыслить услышанное. Поединки. Академия магии. Людины. Связки. Слишком много информации. Все как-то скопом навалилось. Мне явно требовалось осмыслить услышанное, «переварить».

— То есть ты хочешь, чтобы в магическом поединке участвовал Фак и победил? — Уточняю у Вида. Тот кивает. — И выбрал меня и тебя как поддержку с покровителями Заве и Видой? — Еще один согласный кивок. — А на... зачем нам это нужно? Ну, Академия эта? Давайте просто сделаем вид, что мы тупые и останемся в магическом лицее, а? — На сей раз согласно кивнул Фак. Кажется, он полностью разделял мои мысли. Вид посмотрел в его сторону так выразительно, словно выражением лица показывал: «Тебе и притворяться не надо».

— Здесь небезопасно, Игорь. Кроме того, рано или поздно кто-то может догадаться о твоих способностях. — Здоровяк перешел на шепот. — И здесь это произойдет раньше, чем в Академии магии. Отец... — Он помялся, — Завелий по секрету поведал, что людины обеспокоены, очень много недовольных. Котов с Дио Аф, принятых в магический лицей много, а поступающих в Академию днем с огнем не сыщешь. Желающих среди людин, знаешь ли, ждет гораздо больше... В качестве наказания лицею хотят сократить довольствование, а еще... Вот-вот начнут тщательную проверку на способности и покровителей. Будут выявлять симулянтов, ставить на них печати и отправлять прочь, на работы.

— Работы? — Я поморгал недоуменно. Почудилось в слове что-то совсем неприятное. На какие-такие работы могут отправлять молодых котов с запечатанной магией? Какая-то физически тяжелая работенка?

— Сколько у нас времени? — Кажется других вариантов не осталось, придется согласиться. — До поступления?

— Совсем мало. По моим подсчетам недели две, не больше. У нас почти нет форы. Думаю, как только будет объявлено о проверке, желающих сдать экзамены в старшую группу и поучаствовать в поединках прибавится в разы.

— Э-э... — Тяну удивленно. Совершенно не уверен, что Фак так быстро сможет освоить язык людин, даже с нашей помощью. — А почему поступление зимой? Сейчас? Почему не когда снег растает?

Друзья переглядываются. Затем Вид осторожно протягивает лапу и ощупывает мою голову так, словно не уверен, что она не пострадала.

— Игорь. Тут всегда так. Снег не тает. Никогда.

Почему-то эта информация выбивает меня из колеи сильнее, чем все сказанное ранее.

Глава 12

В общем, чего мы точно не учли, так это то, что среди Заве одни психи. И погибнуть в их чудной лаборатории я могу раньше, чем состоится наше триумфальное поступление в Академию магии.

«Буква Аз. Читается как А-а-а».

Одним словом, хотелось куда-то смыться подальше от «зеленых», а Фака требовалось как можно быстрее подготовить к экзамену — чем не причина, чтобы осесть в одной из аудиторий магического лицея и приступить к усиленной зубрежке человеческого языка. Благо, пока нам никто не мешал. За окном валил снег. Здание лицея словно замерло в ожидании неприятностей: проверка еще не началась, объявлено о ней не было и пока никто не рыскал в поисках прогульщиков, не проверял по спискам и не писал докладные характеристики, а то и вовсе доносы о поведении тех или иных котов в стенах учебного заведения.

«Буква Буки. Буки-Аз. Ба-а-а».

Неожиданно оказалось, что из меня хреновый учитель. То, что воспринималось на каком-то естественном, врожденном уровне было чертовски сложно объяснить постороннему. Я даже не всегда отдавал себе отчет, на каком именно языке сейчас говорю и Вид постоянно ловил меня на том, что я неосознанно перескакиваю на кошачий.

«Это Веди. Веди-Аз. Ва-а-а».

Поэтому обязанности и тяжкое бремя быть репетитором для рыжего друга он взял на себя (ох и наслушались мы уничижающих выражений!), а я тем временем болтался по аудитории «без дела», разбираясь в себе, изучая способности Дио и перекатывая бусины на запястье. Они уже опасно сверкали, заметные даже сквозь ткань рукава, и я догадывался, что пора бы их снять, а еще лучше, вернуть хозяину. Вот только кому?

Я догадывался кто мог стоять за их появлением, только не понимал, как она сумела это провернуть. Повинуясь интуиции, напряг слух, будто покрутил ручку радиоприемника, настраиваясь на нужную волну. И почти сразу «поймал» то, что хотел услышать.

— Зина, прости!

— Я в порядке, Василиса Павловна. — Судя по надрыву и тяжелому дыханию говорившей, всё было не так и обе это понимали.

— Мне нужен хотя бы один, но срочно, чтобы скрыть Марию. — В голосе Пожарской сквозила тревога и вина. — Без ее дара, ты же понимаешь...

— Я все понимаю, Василиса Павловна.

— На первое время вполне хватит. — Третий голос, тихий, уверенный. — Чуть позже кое-кто привезет нам пополнение. Поторопись!

Определенно ее последние слова были адресованы мне, и я очнулся, засуетился, собираясь в дорогу.

— Куда этот ты собрался? — Мое поведение не осталось незамеченным.

— Вид, твой отец может одолжить мне сани?

— Сдурел? Игорь! Покидать территорию лицея в будние дни строго запрещено! — Вид громко дышал и его ноздри раздувались, выдавая волнение и даже злость. — Мало мне одного неразумного...

Я ненадолго растерялся, а затем в голову пришла мысль. Быстрым движением стянул с запястья зеленые шарики на шнурках, убирая их в карман. Покрутил ладонью, словно примеряясь к силе и заговорил.

— Я не могу с этим ходить постоянно. Они уже сияют как новогодняя гирлянда! Кто-нибудь да заметит. — И это была чистая правда. — Тем более я, кажется, разобрался как это работает. Мне нужно тренироваться, управление санями, ведь, показатель Дио Заве? Так почему бы не попробовать? Сделаем пару кругов вокруг лицея, а если получится, то я смогу что-то смастерить в лаборатории по чертежам этих ненормальных или даже придумать свое? А то что за артефактор такой, который не умеет ничего кроме как ману заливать? Не только Факу надо подтянуть свой уровень до поединков.

В моих словах был резон, и Вид задумался, затем кивнул.

— Хорошо. Сейчас узнаю. Сходите пока на обед, а то на вас уже больно смотреть, умирающие.

Мы с Факом радостно переглянулись и наперегонки рванули к выходу, едва ли, не толкаясь в дверях.

Впрочем, хорошее настроение как рукой сняло, когда мы зашли в столовую и оказались под перекрестным огнем взглядов котов с красными и зелеными нашивками. Брезгливые, злые, раздраженные и любопытные взгляды будто стрелы прошивали насквозь. «Красный» и «зеленый» — друзья не разлей вода, все время вместе, по меркам лицея действительно странная парочка.

Стараясь не обращать внимания на остальных, подошли к раздаче, взяли по тарелке жидкой похлебки и краюхе хлеба из рук старой кошки-поварихи и закрутили головой в поисках места, куда бы приземлиться. Как обычно, вся столовая была четко поделена на сектора, а пустых столов не было, разве что...

— Пошли. — Шепнул я Факу и снова в наглую поперся к пустому столу, за которым восседала только знакомая тройка, блондинистый кот и его два близнеца-телохранителя. Впрочем, у одного из них, Афоя, кажется, после той драки нос был слегка набок. Теперь их можно было различить. В этот раз я даже не сильно наглел — не садился демонстративно напротив, а всего лишь занял свободную часть. Хотя для афнутых и такое поведение было верхом вызова.

— Кто это у нас тут опять? Наш обнаглевший «зеленый» дружок? Соскучился? — Как обычно, Афилис говорить не спешил, давая возможность высказаться охране.

Как ни странно, но я заметил, как напряглась троица. За показной агрессией и бравадой пряталась неуверенность. Когда у меня не было Дио — я был никто, слабый новичок без магии, которому повезло избежать проблем только потому, что за него вступились друзья. Но теперь...

Черт его знает, на что я способен, да? Может сейчас достану какой-нибудь сосуд с ядовитой жидкостью или порошком, да и кину в афнутых? «Зеленые», хоть и выглядят безобидно и неагрессивно, но оказывается не такие уж нежные ромашки, какими я счел их при первой встрече. То, что они не отвечают на нападки «красных» не значит, что не могут постоять за себя. Скорее просто не хотят неприятностей. Я же, очевидно, на них нарываюсь.

Мы с Факом словно не замечали едких слов. Сели напротив с краю стола и принялись жадно жевать, запивая еще теплый хлеб мясной похлебкой. На самом деле котам-задирам не позавидуешь, — и оставить как есть нельзя, авторитет будет потерян, и ввязываться в новую драку не больно-то охота, когда за нее опять печать влепят в качестве наказания.

— Слышал, маленький симпатичный дружок перешел в старшую группу. — Снова продолжил нас подначивать один из близнецов, на сей раз Афай. — Спешит выслужится перед людинами? — По-хорошему мне бы опять проигнорировать их слова и идти своей дорогой, тем более, что миски наши уже были пусты, но, признаться, я все-таки чувствовал себя немного виноватым за тот инцидент с хвостом, а потому заговорил, негромко, обращаясь к Афилису, конечно же.

— Скоро это ждет всех нас.

— Что сказал? — Афай и Афой как по команде сорвались с лавки, готовые вступить в бой немедленно даже не разобравшись что к чему.

— Полегче! — Также поступил и Фак, неосознанно закрывая меня от противников. А вот и я и блондинистый кот остались на месте, ни один мускул не дрогнул, только взгляды пересеклись.

— Говори. — Лицо Афилиса было удивительно спокойным, уж мне-то есть с чем сравнивать. Я хмыкнул, вспоминая его истерику по поводу хвоста, и на лицо невольно вылезла ехидная улыбка. Для кота, который был готов убить меня на месте и сжечь во сне — удивительная выдержка.

— В лицей вот-вот нагрянет проверка. Людины недовольны.

— А нам что с того? — Снова вылез Афой, но был награжден суровым взглядом блондина, быстро заткнулся и отступил назад.

— Будут проверять кто сачкует и ставить печати. — Я лениво зевнул, показывая, что меня это совершенно не касается. — Или старшая группа, или работы. — Последнее слово произнес, будто знал, что оно означает. Я — нет, а вот коты напряглись. По их помрачневшим мордам понял, что драка отменяется. Вообще все отменяется, потому что у афнутых теперь есть дела поважнее.

Встал, не торопясь, разминая мышцы, под удивленными взглядами присутствующих. Наш разговор проходил слишком тихо, чтобы у котов было понимание, что именно произошло. Вот он я, живой и невредимый. Посидел за столом у лидера и пошел восвояси. Вместе с Факом, который приклеился к моей спине, подобно настоящему телохранителю, направился к выходу, когда сзади все-таки окликнули.

— Ты думаешь, прогнуться под людин лучше? Да?

Обернулся, удивленно хлопая ресницами. Он что же, хочет поговорить об этом здесь? На глазах у всех лицеистов? Обсуждать политику в столовой — что может быть глупее? Но Афилиса было уже не остановить.

— Они дают нам клички, понимаешь? Как животным. И хоть на бумаге мы теперь маги, полноценные члены общества, защитники родины от Пришлых — это все чушь собачья. Наша раса так и остается вторым сортом, домашними зверушками. Да, нас больше не держат за рабов — тупую физическую силу или как постельную грелку, кому повезло родиться посимпатичнее. Но мы все еще второй сорт. Не люди. Никто.

Хотелось спросить: «От меня-то ты чего хочешь?». Можно подумать, это моя идея с проверкой и печатями! Я всего лишь предупредил. Вот уж точно, не хочешь неприятностей — не делай добра.

— В какой-то мере нам надо благодарить вселенную и Дио за Прорывы и Пришлых.

«Ой дура-ак», — я прижал ладонь к лицу, прикрывая веки.

— Что? Посмотри правде в глаза. Без них мы так и оставались бы внизу пищевой цепочки. Люди — никто. Мусор под ногами. Наши предки слишком быстро сдались! С их способностями, с поддержкой Дио, мы, а не люди, должны были быть доминантной расой на этой земле! — В столовой одобрительно загудели коты, поддерживая речь своего лидера. — Использование наших братьев в качестве поддержки, а на самом деле, в качестве настоящей боевой силы против Пришлых — это доказывает. Что без нас люди? Никто. Пришлые давно уничтожили бы их. Съели всех до единого!

Он еще что-то говорил вслед, кидал обвинения как ножи в спину, но я уже направлялся прочь, подальше. Помнится, господин Стрелицкий, когда проверял меня надетекторе лжи, спрашивал про некое «Сопротивление».

Так вот, котов послушать — тут каждый второй, если не все — готовы это самое «сопротивление» поддержать. Просто афнутые, в силу характера, еще и туповатые немного и несдержанные на язык. Горячие парни, одним словом. Как их только на службу в канцелярию Его Императорского Величества берут?

Мы шли по коридорам магического лицея, направляясь к выходу. Тягостное молчание нарушил Фак.

— Думаешь, он неправ? — Спросил осторожно.

— Прав. — Я ответил и услышал за спиной легкий облегченный выдох. — Но, во-первых, не стоит об этом орать во все горло, а во-вторых...

Я не договорил. Мне подумалось, что будь я членом некой организации «сопротивления», гораздо эффективнее было бы сделать вид, что уже целиком подчинился людинам, полностью разделяю их интересы и готов стать частью системы. Проникнуть в самую сердцевину и оттуда нанести сокрушительный удар. И в лицее, насколько мне известно, точно есть один такой афнутый, я о нем уже слышал.

Глава 13

Из здания лицея мы с Факом выходили, стараясь держать на лице «покерфейс» — получилось одновременно, не сговариваясь. Никому из нас не улыбалось получить нагоняй за поведение в столовой от Вида и получасовую лекцию на тему: «Вас даже поесть спокойно оставить нельзя». Не было ничего и точка.

Под пристальным вниманием здоровяка, приблизились к саням. Завелия поблизости не наблюдалось, но мне показалось, что чей-то тяжелый взгляд сверлил спину, аж между лопатками зачесалось.

— Значит так. — Вид был предельно серьезен и скуп на эмоции. — Сани нам доверили всего на час, под мою личную ответственность. Игорь, ты садишься спереди, главное, не торопись. Попробуй, прочувствуй или что там вы, «зеленые» делаете, когда управление берете на себя. Если что-то пойдет не так, я привезу нас обратно.

— А ты умеешь?

Мы с Факом неуверенно переглянулись. Я и раньше видел, что даже людины способны управлять санями, так что, теоретически, это не должно быть сложно, но все-таки некоторые опасения у меня были.

— Все будет нормально. — Вид ободряюще похлопал меня по спине. Как всегда, перестарался и придал ускорение.

Залезаю. Протягиваю правую руку вперед, пока только приноравливаясь к управлению. Краем глаза слежу, чтобы друзья уселись на лавку поудобнее. Им бы пристегнуться не помешало, да нечем. Извините, ребята, водитель неопытный, за рулем в первый раз, так что держитесь кто за что может, а лучше подальше!

Ладонь погрузилась в мягкое невидимое желе, а внешне вокруг пальцев вспыхнуло зеленоватое свечение. Присутствие ехидной бабки у правого плеча стало едва ли не физически ощутимым, как тогда, в Ритуальном Зале. Я прикрыл глаза, запоминая ощущение. Понадобится, если вдруг захочу специально использовать силу этого Дио.

С одной стороны, мое взаимодействие с Заве — простое и безыскусное. Знай себе, вливай всю ману до дури — хоть в артефакт, хоть в предмет, для этого специально адаптированный, как сани, например. С другой, в этой простоте и таилась загвоздка. Никак не могу научиться контролировать выбросы! Отчего с первых же секунд сани рванули вперед со скоростью истребителя, едва не задев ворота.

— Полегче! Игорь!

Не знаю за что больше волновался Вид, за вверенный ему транспорт или за наши головы. Мне пришлось несколько раз отдергивать руку (что полностью тормозило сани), прежде чем я приноровился к силе потока.

А ведь этой махиной еще надо и управлять! Смотреть вперед, рулить, поворачивать, объезжая кусты и кочки. Да и дорогой то, что проложено в снегу, в полной мере не назовешь. Так, колея. Направление. Уже через пару минут я почувствовал, что взмок от напряжения, даром что вокруг зима, снег и холод.

В другом мире я никогда не садился за руль. Куда там! Не с моим везением! Более того, из всего общественного и прочего доступного транспорта предпочитал вариант наиболее надежный и максимально безопасный для окружающих. Дарованный матушкой-природой — ноги. Везде, по возможности, рассекал на своих двоих. Перемещаясь из пункта А в пункт Б зорко оглядывался по сторонам и разумно опасался всего и всех: гопников в темных переулках, лихих водителей, дурных самокатчиков, любых неопознанных объектов, падающих с крыш домов — от цветочных горшков и кирпичей до неуправляемых дронов, и даже перебегающих дорогу кошек (всех мастей на всякий случай).

Вот и сейчас невольно ловлю себя на том, что продолжаю оглядываться, оценивая возможную опасность. От старых привычек не так-то просто избавиться.

Но вокруг все спокойно. Стонет ледяной ветер. Гоняет поземку и формирует косые снежные барханы. В его завывании мне чудится зов, сродни тому, что сработал, когда я сломал осколок Пожарской.

Я не сопротивляюсь. Послушно поворачиваю сани в ту сторону, куда он зовет меня. Лишь на друзей покосился: заметили — нет? Они о чем-то беседуют, кажется, фразы на человеческом обсуждают едва слышно. Вид не упускает ни единой минуточки, чтобы загрузить голову Фака знаниями.

Когда впереди показалось массивное здание поместья, огороженного резной вычурной решеткой, я уже не сомневался, что выбранное направление привело меня прямиком к порогу магической женской гимназии, да и флаг с двуглавой змеей на флагштоке аккуратной башенки подсказывал правильность собственных догадок. В воротах застыла крохотная фигурка. Ветер трепал ее белые волосы и подол пышной юбки, игрался, словно шаловливый котенок, а затем затих, позволяя нам внимательно осмотреть друг друга.

Без сомнения, она знала, что я приеду. Вышла встретить.

Подъезжая ближе, я неотрывно следил за лицом девочки. Какие странные у нее глаза! Голубой и белый. И еще более странные способности, очевидно.

Вида и Сум. Слабенькие артефакты — горсть зеленых шариков на запястье — не смогут обмануть меня. Кого угодно, но только не меня.

Сум и Вида. Они будто поделили девочку пополам. Что они дают своему протеже в таком замысловатом сочетании?

Стоило задуматься и что-то откликнулось во мне, поддалось навстречу. Словно повторяя чужую магию, я представил их рядом. Два Дио, абсолютно противоположных. Жизнь и Смерть.

Вида, как и тогда, в Зале Ритуалов, стояла прямо передо мной. Но сейчас она не касалась лица теплыми пальцами, а вместо этого протянула ладонь и накрыла глаза, погружая мир в темноту. А сзади все тот же бесполый голос шепнул: «Смотри... дальше», и окружающий мир растворился, померк.

Опаляющий жар. Я убираю руки от лица и смотрю на буйство огня, которое бушует вокруг. На силуэт противника, едва заметный сквозь дым. На кровь, которая осталась на моих ладонях. Стискиваю зубы. «Нет, я не могу проиграть! Только не сейчас!».

— Игорь!

Крик выбивает меня обратно в реальность. Сани делают резкий поворот и тормозят прямо перед воротами, в полуметре от белокурой девочки, почти окатив ее снежной крошкой. В груди и в подмышках тесно — это тянет форма, сжатая мощной лапой. Я вишу в воздухе, в чьих-то сильных руках. На левой щеке разгорается пожар от пощечины.

— Очнись! Игорь!

— Бить-то зачем? Это же не метод... — Пытаюсь улыбнуться. В голове вместе с язвительными фразочками перекатывается странный туман.

— О, в себя пришел!

— У тебя глаза вдруг стали белые-белые. — Вторит Фак, но в его голосе, как обычно, больше восторга, чем опасений.

— Да в порядке я, в порядке.

С усилием разжимаю пальцы Вида и плюхаюсь обратно, в деревянный короб саней. Черта с два я в порядке, правда. Что это было сейчас? Какое реальное видение! Будущее? Н-но... почему? Если это состязания, то при чем тут я? Сражаться ведь будет Фак, а мы с Видом всего лишь «группа поддержки». Или что-то опять пойдет не так, как задумано?

Глава 14

С саней я спрыгнул и направился сразу к девочке. Без лишних слов протянул ей связку артефактов — заряженные, они светились ровным зеленым светом — и получил в ответ большую (золотую?) тяжелую монету. Рубль? На одной стороне — единица, на другой — уже знакомый по эмблеме лицея двуглавый змей. Интересно, монетку здесь кидают «змей — решка»?

Сунул рубль в карман. Мои первые деньги в этом мире, и, судя по всему, деньги немаленькие. Авось с такими талантами не пропаду.

— Мария.

— Игорь.

— Приятно познакомиться. До встречи.

— До встречи.

Вот и все общение. От девицы мне было не по себе, несмотря на весь ее невинный вид: кудри, оборочки, кринолины. Честно говоря, то, как смотрела малышка — белым, слепым глазом — пробирало до костей и хотелось поскорее сбежать, постыдно ретироваться подальше.

Со стороны наверняка казалось, что наша встреча запланирована заранее. Она встречала, я подъехал. Пара слов, обмен денег на товар. Друзья косились с удивлением, но никак не комментировали. А я уже поспешно забирался в сани, чтобы направить их обратно к лицею. Вот только развернуть бы махину-то! Проблема.

Еще в прошлые разы я заметил, что мне необязательно произносить имя Дио вслух, достаточно просто представить рядом. Во всех этих выкриках на кошачьем, по-моему, не было никакого смысла! Хотя, может у всех по-разному? Кому-то надо позвать покровителя, чтобы он откликнулся? У меня же было ощущение, что старуха неотрывно ходит рядом, да и с остальными Дио было не все так просто.

Управление санями напоминало недавнее правописание пером на экзамене — прямые линии даются легко, а вот с любыми округлостями, как и с поворотами, сложнее. Наконец, у меня получилось и дальше на дорогу я уже смотрел в полглаза, обращаясь к Виду:

— Виталий!

Вид вздрогнул. Его новое имя до сих пор было непривычно как нам, так и ему самому.

— Расскажи мне... как коты вообще оказались в этом мире? «Пришлые» — это ведь прозвище сначала было не про монстров, правда?

«Наши предки слишком быстро сдались».

Слова Афилиса упали на благодатную почву. В чем-то он был безусловно прав. Имея преимущество перед людьми, было странно, что коты изначально проиграли и оказались на вторых ролях. Что-то не давало мне покоя, как-то слишком гладко всё складывалось.

В этом мире вечная зима, но коты не боятся холода, даже не чувствуют его. Идеальный мир для их проживания.

Разнообразная магия, которой с рождения наделены представители ушастой расы и которая не дается людинам (зато ограничительные печати они удивительно быстро освоили!).

Отношение людей к котам — предвзятое, настороженное, обозленное. Хотя коты совершенно неорганизованные и, по большому счету, не агрессивные, и даже милые. В моем мире поклонников у кошко-девочек было хоть отбавляй. Почти в культ возвели! Да и здесь они пользовались спросом, как внешне, так и за счет лечебной магии.

По всему выходило, что людям совершенно незачем, да и не за что притеснять котов, однако же...

— А говорил не помнишь!

— Не помню, — я кивнул и сделал еще одно предположение, наугад, — но это не память, а логика. Вы с Факом родились уже здесь, а вот ваши родители были из переселенцев, так?

— Отец был котенком, когда наша семья прошла через Прорыв. Он мало что помнил о прошлом мире, да и не принято было обсуждать... — Вид поморщился. — Сейчас, наверное, уже никого не осталось, кто помнит. Пожилых... очень мало... сам понимаешь...

Понимаю. Я это и раньше заметил. Редкие, покорные, молчаливые взрослые и молодежь, которую пытаются перевоспитать и интегрировать в общество.

— На меня не смотри, — Фак отрицательно крутит головой, — У нас вообще разговоры на эту тему сразу пресекались. Можно было по лбу получить за расспросы. Я только тут, в лицее, и узнал.

Значит я прав. На отношение людей повлияло то, что коты появились извне. Сильные, наделенные магией, неуязвимые к холоду — их появление восприняли как угрозу. Как вторжение. А мне слишком хорошо было известно, как люди реагируют в таких случаях. Объединяются. Дают отпор. Нападают первыми.

— Коты просто хотели спокойной жизни! — Продолжил Вид. — Наши предки провели обряд и загадали желание перенестись в самый подходящий, удобный для жизни мир. Дио помогли.

— Вы убегали... — кивнул я. Понятно.

— Говоришь «вы» и «они», словно сам не кот. — Хихикнул Фак, но я не ответил. Погрузился в размышления, управляя санями на автомате.

Не повезло, да? Кто ж знал, что удобный мир уже занят агрессивно настроенными людьми? Если бы все с самого начала пошло не так! Если бы был налажен контакт, найдены точки соприкосновения. Если бы люди изначально не воспринимали котов как захватчиков своих территорий! А теперь среди нового поколения — сильных, магически одаренных котов — зреют семена восстания.

Надо отдать должное Его Императорскому Величеству. Его закон о вольной для котов и другие предпринятые действия — сейчас всё явно направлено на сглаживание конфликта, но не слишком ли поздно? Хотя...

Нет, что-то другое царапало подсознание. Какая-то мысль не давала покоя. Восстание, это конечно плохо, но есть вещи и пострашнее.

Я остановил сани у ворот лицея, но слезать не спешил. Что-то не сходится!

В этом мире с помощью магии Дио коты легко расправлялись с Пришлыми, но в прошлом они убегали! Оставили свой мир. Провели обряд и переселились в новый. А значит...

— Из Прорыва может вылезти что-то похуже, да? — Друзья переглянулись. Кажется, эта мысль ранее уже приходила им в голову.

Обсудить не успели. Как гриб после дождя рядом с санями вырос Завелий. Внимательно осматривая сани на предмет поломок и царапин (словно мы могли их сломать!), сутулый кот недовольно фыркал, а затем сквозь клыки процедил в мою сторону: «Игоря Веселова вызывают к господину ректору. Срочно!».

Что опять-то случилось?

— С тобой сходить? — Фак и Вид застыли в неуверенности. Я отрицательно махнул головой.

— Нет, справлюсь. Встретимся позже.

Новых неприятностей я натворить не успел, а значит, подозреваю, предстоит взбучка из-за Зова и Пришлых. А я-то успел порадоваться, что все обошлось!

Шел медленно, в голове прокручивая разные варианты. По лестнице на третий этаж поднимался, словно на эшафот. Смотрел по сторонам, придумывая пути отхода если дело запахнет керосином. Ну не казнят же, в самом деле!

Если «слуховые галлюцинации» были реальностью, то мне повезло, в кои-то веки! Объяснения госпожи Пожарской меня спасли и полностью оправдали. Так что же теперь от меня хочет господин Стрелицкий? Или не он?

Постучал. Дождался окрика: «Да-да, войдите!» и неуверенно просочился за дверь. Господин ректор сидел за столом в привычной для него позе — сомкнув пальцы домиком и пряча в ладонях усы. В кресле в углу опять расположился профессор Альбрехт, казалось, он дремлет сидя. А вот место для посетителей напротив массивного стола оказалось неожиданно занято. Я замер у дверей, настороженно поглядывая на прямую спину незнакомца. Мужчина повернулся. Его взгляд лениво прошелся по мне сверху вниз и обратно.

— Он?

— Да, ваше превосходительство, — поспешно ответил господин Стрелицкий и кинул на меня выразительный взгляд, мол, чего встал столбом, дубень? Говори давай!

— Лицеист Игорь Веселов! Старшая группа! Дио Заве. По вашему приказу прибыл!

Незнакомец, хоть и был в гражданской одежде и никак звание не обозначил, вызывал у меня странное желание стоять по струнке. То ли что-то было в его выправке, то ли в мощной фигуре, то ли в манере держаться. В любом случае, я решил довериться инстинктам и не рисковать.

— Хм. Так вот ты какой.

Мужчина говорил ровным тоном, но щурился недобро, отчего у меня по спине вдоль хребта пробежалась толпа мурашек. Но ни обвинений, ни упреков дальше не последовало. Вместо этого незнакомец протянул руку. Я подхватил осколок, один в один как тот, что дала мне Пожарская и с удивлением поднял глаза.

— Господин ректор только что уверял меня, что похожий простенький артефакт вызвал Прорыв.

— Так точно. — Я помялся, объясняя, — просто носил его при себе, и он... слишком сильно зарядился.

— Сколько времени это займет?

— Эм... пару дней?

Спросить или нет, зачем им нужен еще один Прорыв? С учетом того, кто оттуда выползает... подумал и не рискнул.

— В твоих силах принести великую пользу Отечеству. — Мужчина, казалось, уже потерял ко мне всякий интерес и повернулся обратно к господину ректору.

— Исполню со всем прилежанием, — я кивнул и снова вытянулся «смирно».

Жест господина Стрелицкого однозначно подсказал мне проваливать прочь. Радуясь, что легко отделался, я поспешил скрыться за дверью.

Глава 15

Сперва наведался в медицинский кабинет. Успокоил друзей своим видом — жив, здоров, даже не наказан — и заодно примотал бинтом к запястью правой руки полученный осколок. Пусть заряжается. Ходить перевязанным мне еще с прошлой жизни не привыкать, а так и носить удобнее, и зарядка пойдет быстрее, да и не сломаю ненароком.

Задеть и разбить простенький артефакт Зова я опасался. Нам ведь не нужен в лицее еще один Прорыв, правда?

А затем, хоть и не хотелось, поплелся в правое крыло к «своим», «зеленым». Фак все равно с Видом занимается, у них даже времени на отвлечься нет, погрязли в обучении. А мне не мешало бы с собственной магией разобраться. Какая же из меня группа поддержки, если я и сам не знаю — на что способен и как что работает?

Наблюдая за сородичами по Дио, заметил, что несмотря на общего покровителя, у каждого, можно сказать, своя специализация. Одноглазый возился с железками и какими-то неведомыми механизмами. Капал маслом на стол и пол, размазывал по лапам и громко стучал и матерился, приглаживая шестерни друг к другу.

Чиз переливал из склянки в склянку разного цвета (и отвратительного запаха) жидкости. Что-то ставил на горелку, что-то наоборот выносил на улицу в снег. От него, в целях безопасности, многие старались держаться подальше, не только я. В нашем мире Чиза однозначно приняли бы за «знахаря», который подпольно какие-нибудь запрещенные вещества в подвале производит, а здесь он, наверное, зельевар, да? Ну, или алхимик, по-хорошему. Что-то типа того. И занятия его, смотрю, вполне легализованы, все ради Отечества.

Я долго не мог понять к какой категории отнести Завса. Он занимался всем подряд. На его столе было больше всего чертежей и странных рукописей. Он то ловил кого-то из «зеленых», что-то уточнял, спрашивал, тыкал когтистым пальцем в свертки, то периодически бегал вокруг стола с дикими глазами и совершал странные телодвижения, совершенно не заботясь о том, что о нем подумают окружающие. К практике долговязый кот переходил редко, но именно при его экспериментах происходило больше всего незапланированных (как мне показалось) взрывов и прочих бедствий.

К концу недели меня осенило — он скорее всего изобретатель. Хватается за все подряд, но если что-то доводит до ума, то это что-то совершенно новое. Кажется, его конек — открытия и нестандартное применение уже существующего, причем во всех областях.

Об этом стоило подумать. Если учесть, что все мы потенциально в «группе поддержки» афнутых и, в какой-то степени, конкуренты...

Теперь я понимал, что та жидкость, которой коты натирали подошвы лап, чтобы быстро бегать по снегу — очевидно совместная работа Завса и Чиза. А вот если Завсу понадобится соорудить в этом мире что-то поинтереснее саней — какой-нибудь паровоз на магической тяге, то с такими идеями он точно пойдет к Одноглазому.

Не сказать, чтобы все представители Заве были уникумами, кто-то и вовсе не выделялся особой областью экспериментов, кто-то просто читал в углу книги, но еще один участник вызвал мой интерес. На его столе не было фырчащих и пыхтящих зелий, странных механизмов и прочих потенциально опасных предметов, поэтому я с самого начала выбрал себе место рядом с ним. Проходило время и его действия все больше привлекали мое внимание.

Среднего роста, с совершенно невыразительными внешними данными, понурыми острыми ушами, он сверкал при свете факелов, словно покрытая чешуей рыбина. Волей-неволей я все время косился в его сторону, пытаясь понять — почему его шерсть так светится?

Именно к столу блестящего парнишки Завелий подвозил и увозил материалы целыми тележками, при этом грозно посматривая по сторонам так, словно транспортирует золото партии. Еще одна причина, почем род занятий кота не мог меня не заинтересовать.

Выбрав минутку, когда он что-то закончил, я придвинулся поближе и прошептал:

— Приветствую.

— Приветствую.

— Игорь.

— Зав.

Кот лишь мазнул по мне взглядом и отвернулся. Рукопожатия между котами были не приняты, а интереса к моей персоне он не проявлял. Всем видом Зав показывал, что я его отвлекаю и шел бы по-хорошему, да не тут-то было!

Я уже сунул любопытный нос в тележку. Магические камни, ага! Значит не показалось.

Еще раньше заметил, что изделия на столе Зава больше напоминают драгоценности, чем артефакты. Точнее, Завелий привозил ему камни и осколки, а Зав их шлифовал, полировал и огранял в меру сил и возможностей, используя Дио и инструменты. На его светлой шерсти пятнами оседала пыль, которая и создавала блестящий эффект. Должно быть в том виде, в котором камни выходят из-под его лап, дальше они попадают к ювелирам.

Что-то подсказывает мне, что, объединив усилия, мы смогли бы добиться куда большего! Надо только пробиться сквозь броню чужого игнора.

— Зав, что за камни?

«Блестящий» секунду смотрит на меня — на лице разве что не написано «Ты дурак?» — и снова отворачивается.

— Магические. Не видишь, что ли?

— А-а. А откуда такие берут?

В ответ тишина. Где берут, там больше нету, понимаю.

— Может, помогу чем? Ты слышал обо мне?

Забираю из его рук очередной осколок, который он успел отшлифовать со всех сторон. Кот моргает и непонимающе смотрит на свои пустые руки, затем на мои — с осколком, и только затем поднимает взгляд на лицо.

— Нет.

— Я — батарейка. Аккумулятор.

Зав неловко пытается забрать будущий артефакт из моих пальцев. Лицо — как открытая книга. На морде чуть ли не буквами написано, что он считает меня странным, а не полезным. Навязчивым. Приставучим. Ах да! Словечки из моего мира ему ни о чем не говорят, ну конечно же!

— Накопитель я. Дай покажу.

С этими словами сжимаю осколок в правой руке и прицельно стараюсь влить ману. Главное не переборщить и не задеть тот, что на запястье, а то черт его знает, как осколок Зова поведет себя, если будет полон до краев. Да и с тем, что в ладони перестараться нельзя. Надо влить всего чуть-чуть.

Осколок в моей руке начинает слабо светиться зеленоватым свечением. Ничего особенного, но даже так Зава это радует.

— О! Отлично! — В его голосе радость. — Клади сюда и заряжай остальные из этой кучки, которые я уже обработал.

Вот он и разговорился! Теперь Зав больше не относится ко мне как к бесполезной помехе. Скорее уж я — новый инструмент для работы. Улыбаюсь. Вот уж воистину коты с покровительством Заве странные, для них исследования важнее всего остального. Кто я, что я — его совершенно не волнует.

— Думаешь наполнение маной полезно? — Решаюсь уточнить.

Я же не знаю куда потом применяют эти осколки. Идут на украшения для людин — лишь моя догадка. Да и кто-то же должен наделить их свойствами, полагаю? Пока-то они заряжены вхолостую.

— Конечно! Если в камнях сразу будет мана, то останется только вложить особенность и всё. А с этим любой ювелир справится. Ого как ты быстро все зарядил! — В голосе Зава неподдельный восторг. — Сейчас я еще сделаю!

И он с удвоенным энтузиазмом принимается шлифовать очередной камешек. Я же осторожно делаю то, ради чего все и затевалось: беру очередной кусочек полупрозрачной руды для зарядки и сжимаю на этот раз в левой, а не правой руке. На секунду замираю, вспоминая, как в Зале Ритуалов в нее вцепился огромный огненный кот. Его ярость. Его неукротимую энергию. Его силу.

Ладонь моментально обжигает пламенем и я, невольно разжимаю пальцы. Яркий (куда ярче остальных!), на сей раз пульсирующий алым, камешек падает на пол.

— Ой, извини. Я тут...

Наклоняюсь и поднимаю трофей с деревянного настила под ногами. Оглядываюсь, но Зав, как и остальные коты рядом, даже не смотрят в мою сторону. Они полностью сосредоточены каждый на своей работе, что не может не радовать.

Кручу камешек перед глазами, рассматриваю дело рук своих. Явно перестарался.

Огонь как живой, бьется внутри, пытаясь вырваться. Интересно, если сделать из таких артефактов браслет и повесить на руку Факу, он сможет использовать магию? И как долго? В магических поединках нам точно пригодятся любые хитрости.

Незаметно сгребаю горсть пустых камешков в карман. Совесть молчит. Я же не вор, просто позаимствую для эксперимента.

Глава 16

— Что ты делаешь?

Фак застал меня в медкабинете, когда я поочередно прижимал осколки кристаллов к ушам, пытаясь зарядить силой Дио Флакс. Кажется, не помогало — белый кусочек магической руды оставался бесцветным и светиться не хотел. А может, он и должен быть бесцветным? Дио Флакс ведь нематериален. Не понять.

Это друг еще не видел, как я ранее их то к лицу, то к хвосту прикладывал! Бесполезно.

Заряжать кристаллы удавалось только в правой или левой руке — они сверкали зеленым или красным свечением соответственно. Кажется, мои способности «батарейки» ни на Виду, ни на Сум, ни на Флакса не работали.

Жаль. Немного удачи моему другу в магических поединках точно не помешало бы.

— Да так... — И тут же вскинулся, — Ты как? Сдал?

— Да. Только что. Ты не представляешь, как сложно было! Хотя... представляешь. До сих пор коленки дрожат.

Как только объявили о проверке и наказании, все афнутые коты в полном составе вдруг изъявили желание перейти из младшей группы в старшую. Профессорами срочно был организован экзамен — никто из учеников магического лицея не хотел вылететь, получить печать и отправиться в шахты. Как оказалось, именно так и добывают магическую руду в этом мире. От этого знания у меня вся шерсть по телу встала дыбом.

Фак с Видом накануне целую ночь просидели без сна, да и я голову сломал, пытаясь научить рыжего кота писать по-человечески хотя бы его имя. Куда уж там сложные предложения! Когда объявили экзамен, я не знал куда деться от напряжения. Слонялся по коридорам, а затем спрятался здесь, в медкабинете, нашей бессменной штаб квартире.

Неужели все самое сложно позади?

— Поздравляю! Иди сюда, давай руку.

Заматывая запястье Фака бинтом и распределяя между его слоев красные кристаллы, я невольно вспомнил сцену из «Бриллиантовой руки» и заулыбался.

— Береги руку, Сеня. Береги!

— А?

— Огонь, говорю, попробуй вызвать.

Фак сжал кулак, а затем раскрыл ладонь, на которой покорно танцевал огонек пламени.

— Ух ты! Как ты это сделал?

— Секрет фирмы.

Впрочем, радость моя была недолгой. Невольно представил, что могут нашаманить своими способностями другие из «группы поддержки» и стало не по себе. Ладно, это же не бой насмерть? Просто показательные поединки. Ничего критичного.

— Так и знал, что застану вас здесь! — тяжело дыша, Вид ворвался в медкабинет и тут же принялся выталкивать нас прочь. — Профессор Осипов объявил общий сбор. Построение во дворе, вы что не слышали? Бегом-бегом!

Когда мы с Факом выбежали из лицея на мороз, остальные коты уже разделились по цвету нашивок, построились рядами, послушно притаптывая лапами свежий снег, и замерли «смирно». Я и Фак проскочили мимо Завелия и под тяжелым взглядом профессора Осипова (тот самый бритый мужик с экзамена) влились каждый в свою группу.

— ...предстоит показать себя с лучшей стороны, — продолжил свою мысль профессор. — Я хочу, чтобы вы понимали — это показательное шоу для гостей. Больше эффектных поз и жестов! Больше красивостей! Никаких травм или настоящих драк, понятно? Не слышу!

— Так точно! — по-военному отозвался строй.

— Я хочу, чтобы гости получили удовольствие от зрелища. И не забываем, среди приглашенных — дамы. Напомнить, как мы ведем себя в присутствии дам?

— Материмся только на кошачьем? — раздался чей-то неуверенный голос.

— Верно, — крякнул профессор Осипов. — И магию свою контролируйте! Не дай бог подпалите что...

Кажется, основные претензии у профессора были к «красной» группе. Обоснованно, хотя я, познакомившись поближе с «зелеными», в их безобидности не был бы так уверен.

— Группа с красными нашивками будет расчищать площадку для выступления. Полностью выжигаем снег по периметру и следим, чтобы его не прибавлялось, — профессор поднял лицо к небу, посматривая на тяжелые тучи, из которых не переставая валил снег, — Будете дежурить по очереди до самого начала состязаний. Докладывать мне лично.

— Есть!

— Группа с зелеными нашивками... Вы под руководством Завелия. — Профессор Осипов обернулся. Сутулый кот кивнул в ответ и сделал шаг вперед. — На вас организация посадочных мест. Тент какой-нибудь для дам соорудите, ну там, отопление чтобы было для гостей.

Профессор махнул рукой, мол, сами разберетесь. Завелий еще раз кивнул. Я даже успел подумать, что в лицее есть еще кот с синей нашивкой, которого на построении не было. Толстяк за нами на воздух не спешил, видимо у него, как обычно, свое задание. Индивидуальное.

— Но сначала распределитесь парами. У каждого с Дио Аф должна быть группа поддержки из Заве. Наконец-то вас, ушастые, примерно поровну! — Профессор Осипов радостно потер руки.

Я заметил, что нас было двое. Тех, кто сразу рванул к «своему красному». Я и Завс.

Длинный «зеленый» быстрее молнии прыгнул за спину кота, которого я видел впервые. Встал за широкой спиной, поднял правую руку. Прижал ладонь к лицейской форме в районе лопаток, как бы подтверждая выбор. Странный жест, ну да ладно, не за хвост же схватился.

Я встал за спиной Фака и повторил действия Завса.

Забавно, что не афнутые выбирали себе группу поддержки, а получается, наоборот. Хотя, возможно, кто-то мог и отказаться? Остальные «зеленые» толкались, сопели, ругались позади котов с красными нашивками. У Афилиса оказалось несколько желающих и за его спиной произошла короткая, но яростная драка между «зелеными». Шерсть клоками летела!

Фыркаю. Украдкой посматриваю на кота, которого сразу же выбрал хитрый Завс. Кажется, вижу его впервые, но слышал о нем. Зовут Афанасий. Здоровый черноволосый котяра, состоит словно сплошь из мышц и сухожилий. Рядом с ним даже профессор Осипов выглядит не столь внушительно, а я и вовсе мелочь. Фак рассказывал во время Прорыва этот афнутый один половину Пришлых уничтожил. Как с таким тягаться?

— Закончили. Всё. Запомнили свою пару и разошлись.

***

Ректор женской гимназии при Академии магии госпожа Пожарская в задумчивости крутила в руках конверт с приглашением. Белая бумага. Золотое тиснение. Личная подпись. Официальное приглашение на показательные магические поединки среди выпускников лицея.

Скорость, с которой господин Стрелицкий решил в этом году провести выпуск поражала. Еще недавно почти весь состав молодых котов числился в младшей группе, а уже на этой неделе — выпуск. Хороша подготовка!

Госпожа Пожарская знала о недовольстве среди детей людин, поступивших в Академию. Как же! Отпрыскам богатых высокопоставленных семей пришлось ждать! Догадывалась кошка и о том, что на ректора просто надавили, заставили провести этот выпуск, сведя подготовку котов к номинальной. Да и не было в ней необходимости — большинство мальчишек вполне физически развиты, а магией большинство владеют чуть ли не с рождения. Тем более в самом лицее случился Прорыв, который невольно стал их «боевым крещением».

Она прикусила губу. Её вина. Впрочем, как ни постыдно, но ее мало волновала судьба остальных мальчишек, лишь один единственный был ей небезразличен.

Идти или нет? Одной или нет?

Близость к ловцам (как к настоящим, так и к будущим), а также к представителям элиты людей пугала госпожу Пожарскую. И хотя на девочках теперь (спасибо Игорю!) мощные артефакты, сияющие ярко-зеленым светом, которые скроют их способности и защитят на какое-то время, чувство опасности привычно сжало горло. Ответ пришел сам собой.

— Нужна Мария, чтобы принять решение!

Глава 17

Я смотрел как собирается и рассаживается толпа на «трибунах». В сущности, во дворе лицея наспех организовали такую же арену, как была в квартале удовольствий. Разве что сама «арена» получилась не круглая, а прямоугольная, т.к. вокруг для зрителей были поставлены обычные лавки.

Зато ограничительный барьер возвели как надо, чин чинарём. Я как раз в этом процессе и поучаствовал.

Под командованием Завелия мы с Завом прикапывали (ограненные им и заряженные мной) осколки по периметру выжженной площадки. Выкладывая их прямо на снег через определенное небольшое расстояние друг от друга. А затем профессор Альбрехт прошелся вдоль нашей линии, размахивая странным артефактом и приговаривая что-то вслух, отчего осколки засветились сильнее, а затем и вовсе выстрелили лучами вверх, образовывая защитную стену. Первый раз я воочию увидел плоды наших с Завом трудов. Впечатляет.

Наука людей, направленная на поглощение и ограничение магии котов здесь, с этой самой магией вступала во взаимодействие и формировала нечто совершенно новое — защитный барьер.

Правда все мои попытки расспросить подробнее — как это работает — потерпели крах. Профессор Альбрехт был рассеян и очень занят. Зав отмалчивался и пожимал плечами. А Завелий и вовсе погнал меня взашей.

Одно я понял — от заряда магических камней зависит не только крепость, но и прозрачность стены. А поскольку заряжал камни именно я, то она оказалась абсолютно прозрачной и ни капельки не мешала обзору. На арене квартала удовольствий стена, кстати, была заметной, более мутной и голубоватой (заряжал кто-то с Дио Виды?). Вроде мелочь, а приятно.

В общем, безопасность гостей была на высоте, а вот на защите от снегопада явно сэкономили: натянули обычный тент над головой, что-то вроде большого шатра. Хотя отопление в нем организовали и столики с напитками поставили, так что сервис оказался ничего так. Приемлемый.

Места под тентом в основном заняли девушки, как людины, так и кошки. Мужчины же предпочитали сидеть на воздухе с другой стороны арены, не в последнюю очередь из-за возможности свободно дымить табаком.

Посматривая на местоположение гостей я с удивлением заметил, что господ посадили не просто так, а с подветренной стороны, чтобы не беспокоить дам едким дымом. Даже такие мелочи учли? Невольно проникаешься уважением к Завелию и его организационным талантам.

Взгляды всех вокруг (и мои, что скрывать!) нет-нет, да и обращались в сторону навеса. Я узнал госпожу Логинову и вежливо поклонился, но она меня не заметила. Или сделала вид.

Людин закономерно посадили на лучшие места. Кошек среди щебечущих прелестниц оказалось куда больше, в основном представительниц Дио Виды. Госпожа Пожарская сидела в окружении целой стайки будущих выпускниц гимназии. Привезла показать «товар» лицом?

Заметил я и маленькую девочку в белых кружевах, ту самую, с разноцветными глазами, а еще... Обжегся о колючий внимательный взгляд незнакомой зеленоглазой молоденькой кошки. Ветер тут же услужливо донес до меня едва уловимый аромат жасмина. Неужели?..

Додумать не успел, отвлекся. Профессор Осипов уже проводил жеребьевку — разбивал дуэлянтов по очередности их выступлений. Фак, которому досталось сражаться с Афоем, взволнованным не выглядел. А вот я занервничал — «группой поддержки» здоровяка оказался Одноглазый.

Едва ли мы увидимся еще до самых поединков, поэтому я проскочил к другу сквозь ожидающих своего выхода афнутых и шепнул так тихо, чтобы меня услышал только он:

— Его Заве — любитель механизмов. Наверняка на громиле будет броня.

— Ха!

Вот эта самоуверенность рыжего меня и беспокоила.

— Не спеши показывать огонь. Они про него не знают. Используй его с умом, как эффект неожиданности...

Больше ничего сказать не успел. Меня бесцеремонно оттеснили в сторону.

— Разойдитесь! Все прочь! С дороги! Чего встали?

Отошел, подчиняясь командам профессора Осипова. Ладно, что мог то сделал.

Объявлять имена участников и давать старт каждому бою вызвался профессор Тимофеев. Тот самый жеманный юноша, который так невзлюбил меня на экзамене.

На «арену» он не заходил, то и дело опасливо косясь на защитный барьер, словно тот мог проглотить его, стоит только зазеваться. Старался держаться поближе к зрителям. То бил поклоны перед первым рядом восседающих под тентом дам, то заискивающе мельтешил перед группой мужчин в дорогих камзолах.

Они — молодые люди, одетые дорого-богато — вообще сильно выделялись из зрительской массы. Очевидно та самая «элита» поступивших в Магическую академию. Вели себя развязно, что-то то и дело то кричали, то свистели. Громко смеялись, требовали шампанского и пили прямо из горла.

Я невольно покрутил головой по сторонам, оценивая реакцию котов. Кто-то (как Фак или Афанасий) на них совсем не реагировал. Кого-то (как Афилиса) их поведение явно раздражало. Но были даже те, кто пытался привлечь их внимание. Афай, например, казалось забыв и о предстоящих поединках, и о своей защите «босса», то и дело ходил мимо, поигрывая мышцами, стараясь показать себя.

— Внимание! Первый бой! Фак Быстров против Афоя... — профессор Тимофеев замялся, но продолжил, — Стрельцова.

Пока противники выходили на поле показательных сражений, я смотрел на жеманного юношу с волнистыми волосами, которые он то и дело нервно поправлял и отряхивал от снега. Кажется, наша идея о фамилиях для котов пришлась по душе всем лицеистам, но для профессора Тимофеева стала полной неожиданностью. Он еще сильнее занервничал, просматривая списки по дальнейшим боям. Что за фамилии они там себе напридумывали?

Когда составляли списки, Фак первым вызвался и гордо произнес свои новые «паспортные» данные. Его пример вдохновил многих котов. Профессор Осипов смеялся в голос, когда записывал плоды чужих фантазий, так что от сегодняшних списков можно было ожидать чего угодно.

Фак, как самый быстрый, первым вышел на арену и уже стоял, ждал противника, разминая мышцы и посылая воздушные поцелуи в сторону шатра.

Афой, под взглядами всех присутствующих, шел неторопливо, излишне медленно — словно с натугой — переставляя лапы. Сначала я подумал — он так решил выпендриться, но затем понял — кот двигается так, потому что иначе не может. На нем действительно была броня. Как только он снял пиджак, стало видно, что она обтекает всё его тело, полностью охватывая и грудь, и лапы, и торс, — всё туловище до самой шеи. Очевидно под брюками тоже металл.

Фак беспечно улыбался — выходить против сильного, но неторопливого противника ему не впервой. Я же задумчиво покачал головой. Бросил взгляд на Одноглазого. В его хитром прищуре и шраме на лице мне чудился подвох.

— Начали!

Рыжий долговязый кот молнией рванулся вперед, сокращая расстояние. Запрыгал вокруг противника, закружился, нанося короткие удары то справа, то слева, прощупывая оборону. Афой даже не шелохнулся, позволяя ему делать все, что вздумается — ни один удар, казалось, не достиг цели. Лишь гулкие звуки свидетельствовали о том, что броня полностью защищает кота.

Он не пошатнулся, когда один из толчков (безусловно мощный, я видел, как напряглись мышцы рыжего) пришелся на ноги, чуть выше колена. Но ничего. Никакой реакции.

Фак, казалось, подрастерял былую прыть. Он отскочил назад, обдумывая как же пробить эту глыбу, когда Афой начал нападать.

Какие-то неведомые шестерни в его броне пришли в движение и кот больше не казался неуклюжим или медленным. Первый его удар пришелся по земле у ног отскочившего Фака и потряс площадку. Прокатился взрывной волной. Часть силы даже до меня дошла, хотя я стоял на приличном расстоянии!

Второй удар почти задел рыжего — так быстро Афой вдруг начал двигаться. Фак чудом увернулся, на рефлексах, но не удержался на ногах и припал к земле. Толпа зрителей восторженно зашумела.

Еще одна попытка Фака зайти за спину противнику принесла нулевой результат — его хук достиг цели, но не смог пробить броню. Лишь гулкий звук, означавший попытку и поражение. Я заметил кровь на костяшках пальцев.

Возможно по силе противники были равны. В скорости Фак превосходил громилу, но эта его броня... Что толку в скорости, если не можешь нанести урон?

Под свист и крики толпы коты ненадолго разорвали расстояние, разошлись в разные углы арены, словно заново оценивая друг друга.

Как же мне хотелось подсказать, крикнуть Факу какое-то решение! Но пока я прокручивал в уме варианты как выковырять здоровяка из консервной банки, Афой преподнес еще один сюрприз. Видимо фамилия «Стрельцов» была выбрана не просто так. Не подхалимаж господину ректору, а вполне себе манера боя хотя бы одного из братьев.

Внезапно из его левой руки, направленной на Фака, вылетел небольшой снаряд. Маленький острый наконечник впился в бок не ожидавшего такого расклада рыжего, загарпунил его и рывком потянул к Афою, который уже воздел другую руку для мощного выпада.

Толпа вскрикнула и затихла. Я с ужасом затаил дыхание, но чуда не случилось.

Удар огромной силы пришелся на плечо и руку рыжего. В последний момент он все-таки успел прикрыть голову. Мой друг кулем упал на землю, прямо под ноги противника. Из раны в боку Фака хлестала кровь — последствия выдернутой железяки. А Афой тем временем формировал в воздухе огромный огненный шар — медленно, неторопливо, словно играя на публику — чтобы обрушить всю мощь заклинания на неподвижное тело. Добить.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Я буквально затрясся на месте, без возможности выскочить вперед и спасти товарища. Какой же это показательный бой? Какое шоу? Тут драка идет не за жизнь, а на смерть и хорошо, если потом Вида вернет всех павших к жизни!

Кинул взгляд на толпу. Поискал глазами профессоров. Они что, не видят? Делают вид, что ничего не происходит?

Тем временем Фак, под восторженные крики толпы, успел откатиться в сторону. Мощный огненный снаряд опалил землю и оставил между противниками воронку. Пошатываясь, мой друг поднялся, зажимая бок и в его глазах, почти скрытых лохматой челкой, я впервые увидел злость.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Дальше все происходило как во сне. Фак прыгал, нет, почти летал вокруг здоровяка. Он, казалось, больше не наносил удары по броне, неатаковал, а просто скакал из стороны в сторону, как сумасшедший кузнечик.

Я не сразу заметил, что в местах его приземления остаются крохотные огненные искры. Едва тлеющие, они образовали нестройный круг с Афоем по центру, а затем Фак отскочил в сторону, протянул вперед руку и крикнул:

— АФЗАТОЧЕНИЕ!

Искорки, ранее незаметные, разрослись в мощные огни, вспыхнули с неистовой силой. Потянулись вверх и сошлись над головой здоровяка, образуя настоящую огненную клетку. Ее прутья сжались, сошлись в центре и даже я со своего места услышал шипение и запах паленой плоти.

Афой кричал. Хватался за прутья клетки, обжигая лапы. Броня плавилась на его теле и капала под ноги раскаленным металлом. Публика застыла в ужасе.

А затем на арену выскочил профессор Осипов. Он сделал какой-то сложный пасс руками, отчего магия пропала вовсе. Огонь схлынул и оставил после себя две фигуры. Одну, без движения лежащую на земле. Вторую — долговязую. Мой друг стоял на ногах, хоть и пошатывался из стороны в сторону.

— Конец боя! Победил Фак Быстров!

Я видел как коты на носилках уносили обожженного Афоя. Живой? Нет?

Как Вид поспешно увел Фака. Подальше и от котов, и от людин.

Как перешептывались между собой зрители. Их бледные и удивленные лица. Их глаза, в которых читался не страх, а скорее восхищение. Восторг.

Понял, что с силой сжимаю кулаки и медленно разжал их, с удивлением замечая капли крови, стекающие с когтей.

— Вот это бой! Ух ты! — раздалось совсем рядом.

Разговаривали людины, шептались между собой. Им понравилось? Им все понравилось? Этого они хотели?

— Следующий бой. Афай Стрельцов против Афилиса Королёва.

Голос профессора Тимофеева прозвучал радостно, даже весело. Словно всё идет по плану. Словно то, что происходило минуту назад на арене — лишь часть намеченного выступления. Шоу должно продолжаться во что бы то ни стало, так?

Я сглотнул вязкую слюну и направился прочь. Туда, куда унесли тело и куда увели моего друга.

Глава 18

«Походный лазарет» для участников показательных магических поединков организовали прямо на входе в лицей — в холл перетащили койки из пустых комнат шестого этажа, поставили стол для Вида, принесли бинты и какие-то мази.

Здесь я столкнулся с толпой снующих туда-сюда без дела «зеленых» и причина стала ясна позже. Как только в «лазарет» прибыла группа поддержки — стайка девушек с покровительством Виды, направленная госпожой Пожарской на помощь в лечении раненных котов.

До их появления Вид вполне неплохо справлялся сам. По крайней мере Афой был жив, перемотан бинтами с ног до головы, и уже бодро шипел и матерился сквозь зубы со стороны койки. А на Факе я даже ран не заметил — лишь белый, уже затянувшийся шрам на боку, порванная форма, да напряженный, виноватый взгляд моего друга. Правильно. Чувствует, что заслужил.

— Ну и что ты устроил? Ты хоть понимаешь?

— Д-да, — рыжий прячет глаза, но оправдывается, — не я первый начал же! Ну!

— Но именно благодаря тебе показательное шоу сейчас превратится в бойню! Страшно представить...

Я кошусь в сторону дверей, откуда раздаются крики и свист зрителей. Все верно. Первый бой сразу задал тон сражений. «Бей или умри». Теперь хорошо, если никто серьезно не пострадает.

Повезло, что госпожа Пожарская прибыла в лицей с своими воспитанницами. Как знала.

А вот и они. Щебечут, кокетничают, окружили и провожают в «лазарет» белобрысого кота. Он хоть и тяжело, но идет сам! Афая вон принесли на носилках, как и брата, но до него, кажется, никому и дела нет. Лишь Вид срочно принялся обрабатывать ожоги, щедро вливая ману на самые пострадавшие участки кошачьей шкуры.

— Зараза...

Афилис прижимает лапу к лицу, рассеченному ударом здоровяка, и тут же несколько кошечек старательно, нежно касаясь кожи, принимаются убирать царапину. Они в него столько маны влили уже, восстанавливая былую красоту, что, кажется, блондин сейчас будет светиться как лампочка Ильича! Видимо у белобрысого полно поклонниц, да он и не скрывает, что для него это в порядке вещей.

— Тише, девочки. Тише. Аккуратнее, я ведь пострадал в бою.

Хмыкаю и перевожу взгляд на кошечку, что застыла в дверях. В зеленых глазах беспокойство сменяется злостью и обидой. Она фыркает, разворачивается и уходит, гордо подняв подбородок и пышные юбки. А на Афилиса вдруг падает лоток, полный медицинских инструментов, да так неудачно, что пара крючков и скальпелей впивается в кожу.

— Ай!

На помощь приходит Вид, который отвлекается от лечения Афая и, наконец, обращается к девушкам, призывая их к порядку на своей территории:

— Милые дамы. Ваша помощь бесценна! Но прошу соблюдать осторожность с медицинскими инструментами...

Дальше уже не слушаю, покидаю «лазарет», где моя помощь не нужна и выхожу обратно на улицу. Подлатанный наспех Фак за мной. По его пружинистой походке догадываюсь, что долговязому не терпится снова вступить в бой. Ох уж! Тем более, что сейчас закончатся распределительные сражения среди афнутых и выявится список финалистов, которым предстоит сразится между собой для определения победителя.

Хотел подождать его боя у «арены» и посмотреть чужие выступления, но заметил среди зрителей мужчину, того самого, что был в кабинете Стрелицкого. Который поручил мне зарядить артефакт Зова. Он тоже обратил на меня внимание и махнул рукой в сторону, мол, «давай-ка отойдем».

Киваю. Шепчу Факу: «Я приду позже», хлопаю друга по спине и следую за жестом мужчины. Надо будет хоть при случае узнать, как его зовут. Печенкой чую, его просьба зарядить артефакт Зова — не единичный случай.

— Приветствую.

По привычке в горле перекатывается кошачье «р», но я исправляюсь и перехожу на человеческий.

— Добрый день.

— День добрый. Вижу вы делаете успехи, лицеист Веселов. — Никак не пойму этого мужика, то ли хвалит, то ли ругает — не раскусить. — Защитный барьер по периметру арены — ваша работа?

— Так точно-с. Совместно с еще одним лицеистом. — Не забываю про Зава, все-таки мы вместе старались!

— Похвально. — Вроде приятные вещи говорит, а глаза тем не менее колючие, внимательные, да и лицо такое, словно лимон съел и подавился. Оттого и спина прямая, как жердина. — А как с заданием?

Кусаю конец бинта, развязывая тугой узел на запястье. Разматываю повязку и осторожно, стараясь не сломать ненароком, кладу на крупную мозолистую ладонь сверкающий осколок Зова. Он сияет как прожектор в ночи, заряжен по полной. Как и договаривались.

— Задание выполнено.

О том, что таких осколков за несколько дней я могу зарядить с десяток (надо только к коже примотать) молчу. Меня же не спрашивали, так? А инициатива наказуема. Вдруг меня самого примотают к какой-нибудь турбине для выработки энергии? Не хотелось бы выполнять в этом мире функции тепловой электростанции.

— Благодарю за работу, лицеист Веселов. — Мужчина убирает артефакт и впервые выдавливает на лицо что-то вроде улыбки — она смотрится совершенно инородным объектом — и продолжает. — В ближайшее время господин ректор передаст вам еще несколько... артефактов. Справитесь?

— Так точно-с. — Я все-таки не сдерживаюсь и щелкаю пятками по снегу, выпрямляясь по струнке. Хорошо хоть руку к ушам не приложил, отдавая честь. Есть в этом мужчине что-то по-военному властное, командное. Буду рад, если дальше наше общение будет проходить только через посредников.

Грохот со стороны арены заставляет нас обоих отвлечься. Кажется, коты разошлись не на шутку! Там уже не просто огонь, а настоящие взрывы.

Бормочу извинения и спешу в ту сторону — проверить все ли в порядке с защитным барьером. Все-таки я его ставил и чувствую какую-никакую ответственность. Но нет, барьер-то выдержал.

Противнику Афанасия куда сильнее досталось — его не просто уносят на носилках, а еще и хилят прямо на ходу. Причем исцелением занимается не только Вид, но и парочка кошечек, которые ради такого случая даже бросили блондинистого задаваку. Видно противнику Афанасия неслабо так досталось. Не повезло. Замечаю, что на самом Афанасии ни царапины, только лицо хмурое, словно все эти поединки ему категорически не нравятся.

— Пришло время узнать, кто же из участников все-таки достоин звания победителя!

Быстро они отстрелялись. Профессор Тимофеев заливается соловьем. Дамы начинают скучать и налегать на еду и напитки. На хмельных лицах мужчин азарт и предвкушение.

— Небольшой перерыв, чтобы все участники могли подготовиться к финальному сражению! Следующий бой одновременно между всеми нашими лидерами: Факом Быстровым, Афилисом Королёвым и Афанасием Смирновым!

Хм, значит и Афанасий взял себе фамилию, повинуясь новому поветрию среди котов. Как-то простенько он...

Я покрутил головой в поисках рыжего друга и не увидел его в толпе. Где этого кота опять черти носят? У него же сейчас финальный бой! И судя по тому, как громыхнуло недавно — Афанасий будет тяжелым противником. Как бы мы не старались, кажется, в магических поединках уже есть свой очевидный победитель.

— Где лицеист Быстров? — Профессор Осипов как-то незаметно оказался рядом и озвучил вслух именно тот вопрос, что крутился у меня на языке. В голосе профессора я услышал непривычное беспокойство. Поднял голову, чтобы посмотреть в глаза.

— Не видел его.

— Руки в ноги. Найди мне его! Или твоего друга снимут с выступления.

Оглядываюсь по сторонам с усиленным рвением. Да куда он мог пойти-то? В этой жизни Фака интересуют только драки, девушки и еда.

Проталкиваюсь сквозь толпу зрителей к самой арене, затем поспешно возвращаюсь в «лазарет», но нигде ни следа моего долговязого товарища. Что же делать?

Вспоминаю, что еще совсем недавно меня выручала сила Дио Флакс. Надеяться на удачу для меня, конечно, странно, но может все-тки попробовать?

Замираю на месте, вспоминая как маленький шаловливый божок хватал меня за уши. Его золотое свечение, его проказливый полет. Чуть-чуть везения, мне бы просто услышать что сейчас делает Фак.

Следом за воспоминаниями приходит ощущение присутствия. Я буквально слышу заливистый смех над головой, искренний, задорный. А затем Флакс исполняет мою просьбу «услышать друга» и от этих звуков краска заливает щеки.

— Твою мать...

Я несусь вперед, обратно к лицею, из которого уже успел выйти. Продираюсь сквозь нарядную толпу кошечек (хорошо быть маленьким и прытким) и быстро-быстро перебираю лапами по лестнице, оглядываясь по сторонам. На каком этаже? Или вернутся обратно на первый и свернуть влево, к пристройке со столовой? Да, наверняка он там. В одном из туалетов.

Стоило зайти, как по звукам, которые я уже слышал благодаря Дио Флакс, понимаю, что не ошибся. Именно тут, в одной из кабинок засел мой друг и, судя по всему, надолго.

— Фак?

— Д-да, Игорь. — Его голос прерывается очередным стоном и неистовым журчанием.

— Фак, как тебя угораздило? У тебя финальный бой, вообще-то! Прямо сейчас. Профессор Осипов просил тебя найти и предупредил... — Еще один стон, куда сильнее предыдущих, — что тебя снимут с поединков, если ты не появишься.

— Игорь я... всего лишь булочку съел. Не пойму, как так вышло-о...

Я зажмурился. Судя по звукам, проблема неслабая и какая-то уж... слишком своевременная?

— Кто тебя угостил?

— Ч-что?

— Угостил говорю кто тебя? Кто-то из «зеленых»?

— Д-да... кажется...

Ясно. Или Чиз, или Завс, а скорее всего оба. Один мог нахимичить нужный состав, другой — придумать как его использовать, например, пропитать еду и предложить моему вечно голодному и туповатому другу. Что же делать?

— Я сбегаю, Вида позову. — Мое предложение, кажется, не вызвало энтузиазма. — Или кого-нибудь из кошечек. Они же лекари, мигом тебя на ноги поставят!

— Н-нет, Игорь. Только не это-о... — В голосе Фака столько страданий и стыда, что мне не по себе. — Ты представляешь, что обо мне скажут? Потом? Слухи пойдут...

Понимаю. Наверное, обидно опозориться из-за отравления, особенно перед дамами. Эх, молодость. Даже проиграть бой на арене, должно быть, было не так стыдно.

— И что прикажешь делать?

— Ну ты же тоже... под покровительством Виды, разве нет? Позови её... Вдруг вылечит, а?

То есть меня он воспринимает нормально? У меня, значит, не стыдно и помощи попросить из-за перегородки двери? Спасибо за доверие. А если что-то пойдет не так?

Я в себе, в отличие от Фака, совсем не был уверен. Совсем. Практики лечения кого бы то ни было у меня никогда не было. В прошлой жизни все начинания и попытки «сделать лучше» заканчивались «как всегда». Я много раз наблюдал, как Вид лечит нас обоих, но ни разу не чувствовал в себе даже хоть какого-то намека на «я могу также».

И еще один момент в копилку сомнений. В будущем... а я почти уверен, что это было будущее...

В будущем я видел на арене себя.

Глава 19

На арену я вышел последним, с явным опозданием, когда уже почти не ждали.

Успел удостоиться и свиста от зрителей, и тычка в спину от профессора Тимофеева. Заодно заметил, с каким недовольством смотрел на меня профессор Осипов. Как переглянулись между собой Афанасий и Афилис. Второй брезгливо поморщился, а стоило прозвучать команде: «Начали!», как тут же напал.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Огненные плети, похожие на те, что использовал Фак для создания «клетки», шустро поползли по земле в мою сторону. Я поспешно отскочил, но и они изменили направление. Делать нечего, я наклонился, прижал ладонь к земле и представил окружность перед собой.

— АФЗАЩИТИ!

Огненная стихия взбунтовалась — огонь редко использовали для защиты, а не для нападения — но все же у ног легла кривая горящая стена. Небольшая, но достаточная, чтобы отсечь чужую атаку. Огонь против огня.

Что поделать. Я все время помнил, что нельзя использовать ничего кроме силы Дио Аф. Фак, чью роль я играл на арене, был скован лишь одним покровителем.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Афилис поспешно принялся формировать пылающий шар над головой. Он явно надеялся на превосходство в магии. Должно быть, все в лицее знали о проблемах Фака с вызовом огня. То, что он показал в прошлом поединке — было неожиданностью. Но такие трюки проворачиваются лишь раз.

«Если они сговорились... если нападут вместе...», — эта мысль не давала покоя, и я все время держал в поле зрения Афанасия, но тот просто стоял позади, словно ожидая своей очереди. Даже лапы на груди скрестил.

Что у него на уме? Уступает соратнику шанс расправиться со мной? Благородно не вмешивается? Ждет, пока мы измотаем друг друга? Хочет добить слабых?

Кто бы не победил в нашей с Афилисом схватке, Афанасий все равно участвует в «финале» — умно. А блондинистый кот, словно не понимая этого, продолжает атаковать именно меня. В такие моменты сразу понимаешь, кто дирижирует событиями, а кто — всего лишь исполнитель.

Пылающий шар приземляется точно в том месте, где я стоял секунду назад. Растекается опаляющим озером. Наступишь, заденешь — и прощай лапы или хвост.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Снова несколько огненных змей ползут в мою сторону.

«Воспользуемся преимуществом ландшафта».

Чтобы не тратить ни сил, ни времени, отпрыгиваю назад. Теперь между ними и мной — то самое пылающее озеро. Ненадолго, но атаки с земли остановит.

Пока я только защищаюсь, Афилис нападает, Афанасий стоит без дела. Хотя нет, он внимательно смотрит на те заклинания, что применяю я и блондин. Оценивает наши силы, нашу скорость. Да, оба кота видели Фака на арене, я же их бои пропустил. В этом у них преимущество.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Снова отпрыгиваю в сторону от летящих снарядов. На этот раз мелкие, но их несколько. Уворачиваюсь. Опасливо кошусь за спину — не летят ли снова, сделав круг? Но нет, врезались в ограду и пропали.

Меня беспокоит постоянная мысль, что надо копировать стиль боя друга. И, признаться, получается плохо. Фак более порывистый. Более несдержанный. Быстрый. Отчаянный. Я же, невольно, ушел в защиту и застрял в ней.

Мысленно корю себя. Совершаю рывок вперед, пытаясь задеть Афилиса. Но моя попытка атаковать проваливается. До друга мне далеко — я двигаюсь слишком медленно! Блондин легко уклоняется, а затем и сам бьет, целясь мне в бок. Попадает по касательной, не больно — но это мне. Целился блондин туда, где у Фака была недавняя рана! Намеренно? Без сомнения.

Ярость застилает глаза. Следующий удар наношу по лицу наглого кота. Если он так печется о своей физиономии, то... верно. Не успев уклониться, Афилис принимает удар, закрываясь руками. Его отбрасывает назад, почти к ногам Афанасия. Тот, как ни в чем не бывало, продолжает стоять на месте, не вступая в бой.

Толпа зрителей лютует, сыплет возгласами. То ли подбадривают, то ли стыдят, то ли еще что — не поймешь.

Блондин рывком поднимается. Зло сплевывает в сторону. Воздевает руку к небу.

— Да я тебя... АФБЛАГОСЛАВИ!

Сгибаю колени, напрягая мышцы. Да, до скорости Фака мне далеко, но все же сила Дио Афа со мной.

Не мешкая, пока Афилис создаст очередной огненный шар, сокращаю расстояние между нами. Ударяю, снова целясь по лицу. На сей раз не жалея, в полную силу. Афилис отлетает назад, спиной натыкаясь на защитный барьер, а затем оседает на пол арены.

Кажется, перестарался.

— Так ему и над... — мой возглас превращается в стон боли...

Я и не заметил, как Афанасий очутился рядом. А в следующий момент уже я летел назад, кубарем катясь по земле. Огонь обжег кожу. Перед глазами на секунду померкло. В голове, почему-то с опозданием, что-то взорвалось.

— Позови Виду, вдруг вылечит, а?

Мои безуспешные попытки представить себя на месте пухлого друга-лекаря ни к чему не привели. Не загорались ладони голубым свечением, хоть плачь. Да и вот еще загвоздка... Дио Вида тогда, в зале ритуалов, трогала вовсе не руки, а мое лицо — обнимала щеки нежным касанием.

Когда я представил себе ее темно-синие волосы, нежный, напевный голос, струящийся наряд, покровительница, как наяву, встала передо мной. Вот только лечить... кажется не мое призвание.

Я отвернулся от кабинки, где все еще стонал Фак и сосредоточился на собственных ощущениях. Потянулся к воде, которая капала из подтекающего крана над сколотой раковиной. Капли, одна за другой, собрались вместе, соединились. Сформировали зеркальную поверхность, неровную, то и дело бурлящую.

Создание отражающей поверхности далось легко, но остальное... Своевольная красавица не собиралась давать мне силы лечить кого бы то ни было, зато... я понял, что не отражение в зеркале меняет свою форму, искажая пропорции тела, а само тело словно плавится под моим взглядом. Это же...

— Фак! Я не могу тебя вылечить.

Еще один печальный стон от друга и матерная речь на кошачьем. За то время пока я здесь, рыжий уже на все лады проклял и себя, и булочку, и предательский аппетит, что так не вовремя разыгрался, и врагов, что воспользовались его слабостями.

— Зато я могу пойти на арену вместо тебя.

После моих слов дверь в кабинку туалета слегка приоткрылась. И я увидел друга, с испариной на лбу, бледного как мел, но с любопытством заглядывающего в щель.

— Мать родная... нас не отличит.

Я и сам был поражен как легко поддалась корректировке моя внешность. Лапы вытянулись, сделав меня выше (непривычный угол зрения), длиннее и несколько несуразнее. Штанины и рукава моментально стали коротки. Шерсть на хвосте, голове, лапах окрасилась в рыжий цвет. Немного ярче, чем у Фака, но разница заметна лишь когда мы рядом.

Только белые «пальцы» — отметина на хвосте никуда не делась — видимо даже магия искажения Виды не могла убрать с моего тела отпечаток Сум. Надеюсь, никто не заметит.

Последним поменялось лицо. Дио Вида, которую я явственно видел перед собой, но которая, очевидно, оставалась незаметной для Фака, недовольно сморщила носик, но все же изменила мою «девичью» мордашку на скуластое лицо друга, напоследок щедрой рукой расплескивая по носу и щекам золотые веснушки.

— Слушай... а ты раньше так сделать не мог, а? На экзаменах? — В голосе Фака звенело возмущение. — Я б тогда не мучал мозг, чтобы выучить эти ваши Буки-Веди! О-о... — его снова скрутило.

— Не мог, — сказал и тут же поправился, — не знал, что могу.

— Ну всё. Иди и надери там всем зад. Я разрешаю!

Опаляющий жар. Убираю руки от лица и смотрю на огонь, который бушует вокруг. На силуэт противника, едва заметный сквозь дым. На кровь, которая осталась на моих ладонях.

Стискиваю зубы. «Нет, я не могу проиграть! Только не сейчас!».

Медленно с трудом поднимаюсь на ноги. В ушах звенит. Пару раз встряхиваю головой, чтобы шум прекратился. Становится так тихо, что, кажется, я слышу голоса людей на зрительских сиденьях. Их крики. Их ропот. Слышу дыхание противника, стук его сердца. Его шаги.

Перед глазами еще плывет. Я слышу, но не почти не вижу, как Афанасий приближается.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Пока я вставал на ноги, черноволосый кот оказался прямо передо мной, замахиваясь. Его кулак светился огненными всполохами.

«Как?», — снова едва не получил по уху, но успел уклониться.

От следующего удара в живот согнулся пополам. Внутри что-то оборвалось. По коже пробежала боль от ожога.

«Он совмещает магию и..».

Подставляясь под удары, я смог поймать момент и контратаковать, однако мои физические атаки, казалось, не причиняли никакого урона. Слабый... Какой же я слабый...

Именно в этот момент все мое естество взмолилось о силе. О той силе, что сможет противостоять противнику. О силе, которую мог дать мне Дио.

— АФБЛАГОСЛАВИ!

Раньше я выкрикивал заклинания на кошачьем лишь потому, что так делал бы Фак. Повторял словечки, чтобы никто не догадался, что на арене вовсе не он.

Теперь же я действительно просил благословения. Просил силы. И от левой руки она потянулась огненными всполохами. Растеклась по телу, наполняя мышцы горящей магмой, бурля под кожей.

Движения Афанасия вдруг стали медленными. Предсказуемыми. Я без труда уклонился от следующего удара. Затем остановил его руку и откинул в сторону, едва сжимая. Но огонь на сей раз опалил противника, оставляя на его коже ожог.

А затем я ударил сам. С замахом вдарил кулаком прямо по клыкам черноволосому.

Тело Афанасия, как и Афилиса ранее, врезалось в заградительный барьер (который впервые дрогнул, заискрил) и осталось лежать кулем на месте падения. Я же понял, что не могу сделать ни шага. Замер, согнувшись и упираясь лапами в колени.

Вся мощь, которая переполняла меня, которую я собрал при ударе, рвалась наружу и понадобилось время, чтобы Дио Аф отступил. Казалось тело готово разорваться на части и осыпаться на землю, настолько его распирало от внутренней силы.

Наконец Аф ушел, и мне оставалось только надеяться, что не пропал внешний вид, измененный с помощью Виды. Иначе вся конспирация полетит к чертям.

— Победитель магических поединков Фак Быстров!

— Быстрее, лекарей!

***

— Этого хочу. — Протяжные требовательные нотки. Синие глаза сверкают из-за прямых линз. Фальшивые очки, как и многое в образе, делают молодое лицо неузнаваемым. — Как его кличка?

— Этого кота зовут Фак Быстров.

— Кот с фамилией? Что за глупость!

— У многих котов этого выпуска есть фамилии, ваше высочество. Пожалуйста, воздержитесь от неосторожных комментариев...

— Замолчи. Довольно! — Раздраженный щелчок пальцами. — Хочу этого кота и никого другого, понятно?

— Так точно, ваше высочество.

— Что-то в нем было... такое... особенное.

Их взгляды снова обратились к застывшей фигуре на арене. Медленно падал снег и оседал на черной лицейской форме.

Конец первой книги

Оглавление

Пролог

Часть I "Дивный новый мир" Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Часть II "Укрощение Дио" Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19