Разрушающийся мир (ЛП) [Кайла Стоун] (fb2) читать онлайн

«Разрушающийся мир»

КАЙЛА СТОУН

Жанр: постапокалипсис, триллер

Серия: Последнее убежище — 4

Возрастное ограничение: 18+ (в книге присутствуют сцены насилия, жестокость, смерть второстепенных персонажей)

Перевод: MonaBurumba

Вычитка: MonaBurumba

Русификация обложки: Hexany

Текст книги выложен исключительно для ознакомления. Не для коммерческого использования! При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которой был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованный текст с целью получения материальной выгоды.

Глава 1

Амелия

Восемнадцатилетняя Амелия Блэк лежала на твердой, припорошенной снегом земле, одетая в камуфляжное тактическое снаряжение, держа в руках полуавтоматическую винтовку. Она смотрела в прицел оружия, из которого не собиралась стрелять.

Чаще всего о приближении смерти не знаешь до тех пор, пока она не нависнет над тобой — мрачным демоном смертельного страха. Сейчас Амелия чувствовала этот страх, холодный и острый, как лезвие ножа. Не за себя — за мать.

Вчера команда выбрала лучшее место для засады — сразу за крутым поворотом, где дорога уходила вглубь холмов. Амелия, Габриэль, Мика, Уиллоу, Сайлас и два десятка «Новых Патриотов» заняли выгодную позиции на возвышенности. Они притаились среди деревьев и валунов на крутых холмах по обе стороны дороги, сворачивающей с шоссе.

Их окружал старый лес: высоченные дубы, перемежающиеся разлапистыми соснами и безлистными кленами, березами и болиголовом. В густом заросшем кустарником подлеске было полно колючек.

Амелия укрылась за двумя соснами. Она не видела никого из своей группы на противоположном холме, но знала, что они прячутся там — готовые к бою. Все участники засады обмазали одежду и лица глиной и грязью Джорджии и замаскировались листьями, ветками и сосновыми сучьями.

Тающий снег грязными пятнами покрывал неровную землю. Мороз крепчал. Небо над их головами окрасилось в угрюмый иссиня-серый цвет, предвещая очередную снежную бурю.

Ее охватило мрачное предчувствие. Несмотря на рождественское утро, этот день не сулил ничего хорошего.

Два дня назад разведчики «Новых Патриотов» заметили Охотников за Головами в северных пригородах Атланты на пути к Убежищу. Селеста, Финн и Бенджи остались в лагере, но все остальные пожелали присоединиться к спасательной операции.

Амелия так и не научилась хорошо стрелять, чтобы быть полезной в предстоящей схватке. Но оставаться в лагере «Новых Патриотов» отказалась категорически.

Речь шла о ее матери. Ради ее спасения Амелия поступилась собственной свободой.

Чтобы из ее крови могли создать лекарство, она согласилась проникнуть в Убежище и предложить себя их ученым. Амелии единственной удалось выжить после смертельной пандемии, известной как вирус «Гидры», который уничтожил большую часть населения Земли.

По плану, после того как ученые разработают лекарство, она должна выкрасть его, сбежать из Убежища и передать препарат «Новым Патриотам».

В Убежище могло ждать спасение — или же там собрались остатки выживших членов Коалиции Единства. Могущественные и коррумпированные правительственные чиновники тайно выпустили вирус «Гидры» и направили его против своей собственной страны. Деклан Блэк, ее отец, разработал и осуществил все это…

Амелия не могла позволить себе увязнуть в пучине тревожных размышлений. Ей следовало сосредоточиться на настоящем. Прежде всего нужно спасти мать.

— Цели обнаружены, — раздался голос в наушнике. — В двух милях от нас.

Габриэль Рамос Ривера рядом с ней ответил:

— Принято.

Амелия откинула прядь своих коротких белокурых волос за ухо. Она вдыхала холодный воздух через маску, стараясь не дрожать. Адреналин успел улетучиться после двух часов, которые пришлось пролежать без движения, но от полученного предупреждения ее вены сковало льдом.

— Охотники за Головами скоро будут здесь.

Жестокая банда байкеров, состоящая из головорезов и преступников, напала на ферму «Свит-Крик» после того, как их группу предала Хармони, глава фермы. Охотники за Головами попытались похитить Амелию, Селесту и Надиру, чтобы затем продать как «ресурсы». Им удалось увезти с собой мать Амелии. Надира трагически погибла в случившейся перестрелке.

От тягостных воспоминаний свело живот. Но теперь все поменялось. Они сами расставили ловушку головорезам.

И все же оставалось слишком много вопросов, слишком много неизвестности. Жива ли ее мать? Смогут ли они вернуть ее живой и невредимой? Не пострадают ли при этом те, кто дорог Амелии?

Габриэль пошевелился рядом с ней. Его дыхание было неглубоким, изо рта вырывались белые струйки пара. Она чувствовала напряжение в его теле, как в свернутой пружине, готовой вот-вот сорваться. Он задел ее своим широким плечом. Амелия невольно вздрогнула — не только от нервов, но и от чего-то еще.

— Как ты? — Вьющиеся черные волосы Габриэля рассыпались по воротнику форменной куртки, одна прядь упала на нахмуренный лоб. Он оторвал взгляд от прицела винтовки и посмотрел на нее. В его темных, тлеющих глазах отражались боль и тоска.

Габриэль. Красивый, загадочный пуэрториканец, который не раз предавал и спасал ее.

— Хочу, чтобы все поскорее закончилось. — Амелия имела в виду не только сегодняшний день, и не только эту засаду. Она устала постоянно бежать, добывать пропитание, бороться за свою жизнь, никогда не зная, какую опасность принесут следующие минуты, часы и дни. Она вымоталась до предела.

Габриэль кивнул, словно прекрасно понимал все то, о чем она умолчала.

— Так и будет. Мы обязательно справимся со всем, обещаю.

Ответить она не успела, услышав гул приближающихся мотоциклов. Низкий, отрывистый рык двигателей быстро набирал обороты. Сердце молотом заколотилось в груди, но Амелия не отрывала взгляда от дороги, ожидая появления похитителей ее матери и убийц Надиры.

Охотники за Головами выехали из-за поворота под рев десятков мотоциклов. Она узнала меховые шкуры животных, развевающиеся на их плечах как плащи: собак, волков, леопардов, тигров. К спинам, поясам и бедрам байкеров было пристегнуто грозное оружие. Они ехали ровным строем: две дюжины мотоциклов впереди, еще дюжина — по обе стороны от транспортного грузовика, еще больше — замыкали колонну.

У Амелии перехватило дыхание. Она обвела взглядом мотоциклистов: ни одной женщины-водителя или пассажирки. Скорее всего, ее мать заперта в фургоне.

Она едва успела осознать появление Охотников за Головами, как голос в наушнике — капитана Клео Ривер — раздался снова.

— Взрывайте немедленно!

Дорога перед головным отрядом Охотников за Головами взорвалась. Куски развороченного асфальта разлетелись в облаке огня и дыма. Шесть мотоциклов угодили в эпицентр взрыва, железных коней и их водителей мгновенно разорвало на части. Еще два мотоцикла загорелись, их владельцы вспыхнули как спички.

Один из мотоциклистов ударил по тормозам, но слишком поздно. Его занесло, и он врезался в отвесный склон, разбившись об огромный валун.

Еще один взрыв потряс хвост колонны. Еще пять Охотников за Головами исчезли в огненной вспышке. Взрывчатка, которую Габриэль и Мика предусмотрительно заложили вчера в дорожные выбоины, не подвела.

Но Охотников за Головами все равно оставалось еще несколько десятков, огромные и внушительные в своих звериных шкурах они казались чудовищами, жестокими убийцами, почти непохожими на людей. Звериные шкуры производили желаемый эффект, даже если знать, что байкеры носили их намеренно. Страх, столь же инстинктивный, как и дыхание, пронзил Амелию в самое сердце — ужас загнанной добычи перед лицом хищника.

Оставшиеся в живых байкеры завизжали тормозами, попрыгали с мотоциклов и рухнули на колени за ними, используя транспорт как прикрытие. Перекинув оружие со спин, они нацелились в холмы по обе стороны дороги.

— Пригнись! — прошипел Габриэль.

Автоматная стрельба огласила окрестности. С сосен рядом с ней посыпалась кора, а на голову дождем полетели сосновые иглы. Они перекатились и пригнулись за валуном справа от них. Камни и ветки больно впивались в живот и бедра Амелии. Однако она почти не обращала на них внимания.

— Сражайтесь с нами как подобает мужчинам! — прокричал Охотник за Головами.

По ее телу пробежала волна ледяного ужаса. Амелия узнала этот голос. Цербер, жестокий главарь Охотников за Головами. Человек, убивший Надиру.

Они с Габриэлем обменялись недоверчивыми, напряженными взглядами. Оба отчаянно надеялись, что он погиб после ранения, полученного от Габриэля на ферме «Свит-Крик».

Амелия осмелилась выглянуть из-за валуна. Цербер стоял за своим мотоциклом, расправив плечи и широко расставив ноги, он даже не прятался. Двое его подручных замерли рядом, направив автоматы на деревья, выискивая угрозу.

Цербер производил устрашающее впечатление. Он был высок и крепок, с каштановыми коротко подстриженными волосами и жесткой бородой на массивной челюсти. Почти все его тело скрывала защитная экипировка, но Амелия хорошо помнила синие татуировки, извивающиеся, как змеи, на толстых, мощных руках и шее. В памяти остались его глаза — хитрые сине-серые, такие же холодные и бездушные, как у волка, чья поразительно белая шкура ниспадала с его широких плеч до самых верхушек блестящих черных сапог.

— Что же вы попрятались, как проклятые трусы? — крикнул Цербер в наступившей тишине.

— Дайте мне разделаться с этим ублюдком! — прорычал брат Амелии, Сайлас, в ее наушник. Он замер в нескольких десятках ярдов справа от нее и Габриэля, укрывшись в расщелине между корнями огромного красного дуба. — Я не промахнусь.

— Жди сигнала, — рявкнула Клео Ривер, Новый Патриот и дочь командира «Новых Патриотов» генерала Ривер, которая назначила ее ответственной за эту операцию. — Активируйте дымовые шашки.

Амелия взяла шашку, лежащую на земле рядом с ней, и прижала большой палец к биометрическому сканеру. Сканер распознал отпечаток ее пальца и активировался, мигнув один раз. «Новые патриоты» запрограммировали устройство на детонацию через пять секунд.

Приподнявшись, она бросила шашку в сторону фургона. Габриэль рядом с ней сделал то же самое. Остальные члены их команды закидали Охотников за Головами двумя десятками дымовых шашек.

— Какого черта! — завопил один из байкеров, выстрелив в упавшую в нескольких футах от него шашку. Со слабым шипением сфера раскрылась. Со всех сторон повалил дым, наполнив воздух густой серой завесой.

— Снайперы, включайтесь, — скомандовала Клео в наушник Амелии.

Их команда все еще могла прекрасно видеть с высоты, чтобы стрелять. Но ошеломленные Охотники за Головами, едва различавшие руки перед лицом, были лишены возможности определить стрелков и их местоположение, что позволяло нападавшим оставаться в максимальной безопасности.

— Помните, ни одна пуля не должна попасть в этот грузовик, — прорычал Габриэль.

Он тщательно прицелился и выстрелил. Головорез в шкуре немецкой овчарки с воплем упал на землю. Справа повалились еще двое, их уложили Сайлас и Уиллоу. Амелия плохо видела, что происходит по другую сторону фургона, но, судя по раздававшимся выстрелам и крикам Охотников за Головами, план, похоже, сработал.

Цербер что-то прокричал. Пригнувшись, несколько Охотников за Головами устремились сквозь дым к грузовику. Четверо мужчин занялись задними дверями грузовика, а двое прикрывали их, ведя бешеную стрельбу по деревьям.

Амелия снова пригнулась, уронив винтовку и накрыв голову руками. Шквал пуль рассекал воздух, поражая деревья и врезаясь в склон холма позади них. Импульсная вспышка угодила в ветку большого клена. С шипящим треском ветка рухнула на землю.

Габриэль поднял голову, навел прицел и выругался.

— Они слишком близко к грузовику. Я не рискну стрелять.

— Что они делают? — спросила она.

Габриэль снова разразился проклятиями.

Амелия с опаской подняла голову и взглянула вниз. Охотники за Головами вытаскивали из грузовика закованных в наручники пленников и толкали их перед собой. Они решили использовать несчастных в качестве живого щита.

Страх сковал Амелию, леденя кровь в жилах.

— Скажи им, чтобы прекратили стрельбу! — прохрипела она. — Пусть перестанут стрелять!

— Прекратить огонь! — распорядилась Клео. В ее голосе звучали не отвращение или ярость, а едва скрываемое восхищение. — Эти мерзкие ублюдки нас переиграли.

Дым медленно рассеивался, но никто не стрелял. Дюжина Охотников за Головами держала пленников — в основном женщин и детей, — а остальные прижались к грузовику, направив оружие в сторону леса. Они догадались, что нужно нападавшим.

— Внутри грузовика есть еще заложники, — громко объявил Цербер. Он прижимал к груди женщину, приставив к ее голове пистолет. — Кажется, у нас тут вышла заминка. Так почему бы вам не опустить оружие, и не показать себя, а потом мы сможем спокойно потолковать, как и подобает настоящим мужчинам. Если, конечно, у вас хватит духу встретиться с нами лицом к лицу.

Ее подруга, Уиллоу Бахагари, разразилась потоком брани в наушник Амелии. Уиллоу была невысокой и крепкой, но бесстрашной, свирепой и неумолимой как бульдог. Амелия всегда чувствовала себя лучше, зная, что Уиллоу прикрывает ее спину.

— Я покажу ему, что такое настоящие яйца, — прорычала Уиллоу.

Амелия могла бы рассмеяться. Но она узнала длинные вьющиеся волосы женщины, сжатые в крепких пальцах Цербера, — идеальную, прямую осанку, изящный профиль и высокие скулы. Даже сейчас в каждой черточке ее матери чувствовалось достоинство и грация.

Элиза Блэк была жива — и служила живым щитом Цербера.

Амелия застыла.

— Я вижу ее, — тихо сказал Габриэль. — Цель обнаружена. Она с главарем в шкуре белого волка.

— Не стрелять, — прошипел Сайлас. — Цель плохо просматривается. Никаких шансов.

Холодный ветер уносил все больше дыма. Скоро они потеряют свое преимущество. От холода и страха тело Амелии словно одеревенело. Ледяные слезы застилали глаза. У них почти получилось. Между тем все еще могло измениться. Цербер в одно мгновение мог убить ее мать.

Она выдохнула.

— Габриэль.

Он вопросительно посмотрел на нее своими темными глазами. Амелия судорожно сглотнула. Она знала, о чем просит.

Габриэль чуть заметно кивнул, сжав челюсти. Он отключил свой коммуникатор.

— Я ее спасу. И приведу к тебе.

Конечно, следовало отказаться, сказать, что это слишком опасно. Но слова все никак не шли с языка. Амелия ненавидела свою готовность променять жизнь Габриэля на свободу матери, но не остановила себя, и не удержала его. Она так хотела, чтобы мать вернулась к ней.

— Будь осторожен.

Он кивнул, а потом исчез.

Глава 2

Габриэль

Двадцатиоднолетний Габриэль Рамос Ривера оставил Амелию в безопасности за валуном. Он снова включил свой коммуникатор.

— Сайлас, ты со мной?

— Уже иду, — ответил Сайлас.

— Я вас прикрою, — откликнулась Уиллоу, сохраняя спокойствие и уверенность в голосе.

— Я тоже, — передал брат Габриэля, Мика, через наушник.

— Что, черт возьми, вы себе позволяете? — зарычала Клео. — Я не разрешала…

— Извини, дорогуша, — сладким голосом протянул Сайлас. — Давай продолжим наш разговор позже, лады?

Клео зашипела. Уиллоу рассмеялась.

Габриэль проигнорировал их всех. До полного исчезновения дыма оставалось от силы две минуты. Ему следовало поскорее приступить к делу.

— Я спускаюсь туда. Прикройте меня.

Он быстро, но бесшумно двинулся между деревьев, держа винтовку наготове, стараясь не споткнуться о корень и не зацепиться за выступающий камень. Пробираясь параллельно дороге, Габриэль добрался до горящих мотоциклов, уничтоженных взрывом. Разбившийся о валун байкер сломанной куклой лежал на обочине дороги.

Габриэль потянулся к нему, отстегнул шкуру гепарда, и стянул ее с мертвеца. Быстро накинув шкуру на плечи, он под прикрытием сизого дыма поспешил к грузовику и сгрудившимся Охотникам за Головами.

Он все поставил на сохранение «Новыми Патриотами» перемирия. В противоположном случае Габриэль просто повесил себе на спину огромную мишень.

Вокруг клубился дым, сбиваясь в густой вихрь. Габриэль невольно прищурил заслезившиеся глаза. Все погрузилось в мрачный полумрак, любая фигура на расстоянии более одного фута казалась темной и нечеткой.

Грузовик возвышался перед ним в мутной дымке, замерев как чудовищный зверь перед прыжком. Борясь с неодолимым желанием развеять дым руками, Габриэль повернул вправо.

Его переполняли страх и адреналин. Он вполне мог умереть здесь, на этой дороге, в окружении Охотников за Головами и этого горького, удушливого дыма.

Но желание добиться намеченной цели пересилило страх. Он спасет мать Амелии. Габриэль твердо знал, что может это сделать. Разумеется, освобождение Элизы не исправит причиненного Амелии зла, не искупит предательства, едва не стоившего ей жизни, но это уже что-то.

И он сумеет отомстить за смерть Надиры. Добрая, милая и нежная Надиры, единственная, кто нашла в себе милосердие и простила его, когда Габриэль — убийца и террорист — меньше всего этого заслуживал.

Габриэль не рискнул потянуться в карман и нащупать квадратик бледно-голубого хиджаба Надиры. И все же он придавал ему уверенности.

На ферме «Свит-Крик» Надира бросилась под выстрел Цербера. Пуля, предназначавшаяся Габриэлю, досталась ей. Она пожертвовала своей жизнью ради Габриэля, даровав ему шанс на искупление, которое, как он считал для него невозможно.

Надира вдохнула в него новую жизнь, подсказала новую цель. Самое меньшее, что он мог сделать, — это расправиться с ее убийцей.

Габриэль осторожно обогнул грузовик, пройдя в считанных сантиметрах от нескольких Охотников за Головами. Пульс гулко отдавался в ушах. Стоило им только обратить на него внимание… но их взоры были прикованы к холмам, а паника мешала видеть врага буквально в упор.

Он двигался среди них, никем не замеченный.

Несколько байкеров сыпали проклятиями, отчаянно целясь в пустоту. Худощавый Охотник за Головами в шкуре койота прислонился к грузовику, вцепившись в ногу пальцами, безуспешно пытаясь остановить кровь. Женщины, которых использовали в качестве живого щита, сдавленно мычали и тихо плакали.

Байкер в грубой шкуре черного медведя прижимал к груди ребенка. Маленькую девочку, не старше пяти лет. Габриэль мельком увидел расширенные, полные паники голубые глаза и вьющиеся светлые волосы, прежде чем ее скрыл поднявшийся вихрь дыма.

У него внутри забурлила желчь. В голове пронесся образ маленькой девочки в желтом халате, чьи черные волосы развевались вокруг ее нежного лица, словно нимб, а из дыры в груди сочилась кровь. Малышка с пылающей палубы «Гранд Вояджера». Ребенок, погибший из-за поступков Габриэля, его стремления победить любой ценой — даже за счет невинных жизней.

Он заставил себя отвернуться от белокурой девчушки. Если поможет ей сейчас, то тем самым обречет на гибель Элизу Блэк и других заложников. Габриэль не бросит ее; продолжить начатое дело — лучший шанс спасти их всех.

Несколько Охотников за Головами открыли по холмам беспорядочный огонь.

— Я вне игры! — крикнул кто-то.

— Я тоже, — объявил мужчина в леопардовой шкуре.

— Берегите патроны! — прорычал Цербер. — Не стреляйте в призраков!

Габриэль повернулся на голос и разглядел в нескольких ярдах от себя волчью шкуру — ослепительно белую полосу в серой дымке. Он улыбнулся, перешагивая через труп очередного Охотника за Головами, и приблизился к незащищенной спине Цербера.

Теперь он покажет Церберу, насколько смертоносным может быть призрак.

Отпустив винтовку, он вытащил из кобуры импульсный пистолет. Уперев его в голову Цербера, Габриэль прорычал:

— Давно не виделись, ублюдок.

Цербер едва заметно вздрогнул, только губы изогнулись в яростном рычании, обнажив заостренные клыки. Он попался в ловушку, и прекрасно это понимал.

— Никому не двигаться! — прокричала Клео из-за массивного дерева на холме. — Мы десятикратно превосходим вас численностью. — Откровенная ложь, но Охотники за Головами не могли этого знать.

— Выходи, крошка, и мы разнесем тебе башку, — проревел громила справа от Цербера. — Каждому из вас. Неужто будете палить в невинных женщин и детей, чтобы добраться до нас?

— Нам не придется. — Холодный, уверенный голос Клео прорезал прохладный воздух. Порыв ветра окончательно разогнал дым. — По моим подсчетам, ваше оружие почти разряжено. Пока вы будете пытаться перезарядить автоматы и одновременно удерживать заложников, мы перебьем вас как котят. Кроме того, один из наших бойцов держит под прицелом вашего главаря. Дернетесь, и ему конец. А потом полетят и ваши головы.

В этот момент из ниоткуда материализовался Сайлас, наставив полуавтомат на чернокожего громилу, стоящего справа от Габриэля — скорее всего, он служил правой рукой Цербера.

— Мы успеем прихватить с собой часть заложников, — прорычал Охотник за Головами. На нем была шкура пантеры, а в ушах торчали серебряные болты. Тусклые и смертоносные глаза пылали яростью на крепком, угловатом черепе.

— Нас волнует только один человек, — с явным равнодушием в голосе заявила Клео. Она не блефовала. Клео могла выступать на стороне Габриэля, но она все равно оставалась холодной, как горный ледник.

Габриэль надавил стволом пистолета на голову Цербера.

— Отпусти Элизу.

— Убьешь меня, и мои люди перестреляют вас, невзирая на последствия, — прошипел Цербер.

Габриэль только пожал плечами. Он просчитал возможный риск. Однако тогда, на ферме «Свит-Крик», байкеры повиновались каждому слову Цербера. Он был их альфой. Его люди не станут лишний раз подвергать жизнь главаря смертельной опасности.

— Я готов рискнуть.

— Просто отпустите меня, — дрожащим голосом попросила Элиза. Габриэль не сводил глаз с Цербера, даже на секунду. Краем зрения он видел лишь бледное лицо и темные волосы Элизы. — Они смилостивятся, если вы меня отпустите.

Цербер расхохотался.

— Они не причинили тебе вреда? — спросил Элизу Габриэль.

— Нет, — ответила она. — Не в том смысле, о котором ты думаешь.

— Мы торговцы, — мрачно отозвался Цербер. — Мы никогда не портим ценный товар. Ну, почти никогда.

От неожиданного движения сердце Габриэля екнуло. Времени среагировать у него не осталось. Байкер в шкуре пантеры метнулся в сторону Габриэля, поднимая автомат.

Сайлас нажал на курок. Пантера дернулся, пуля пробила его затылок и вышла где-то в районе раздробленной левой глазницы. Брызги крови окатили Габриэля, Цербера и Элизу.

Габриэль не шелохнулся. Он даже не моргнул. Просто не мог себе этого позволить.

— Спасибо, — поблагодарил он Сайласа.

Сайлас довольно ухмыльнулся, стирая кровь со своего худого лица. Высокий и жилистый, с коротко подстриженными каштановыми волосами, спадающими на лоб, он не скрывал веселья в серых глазах.

— Всегда пожалуйста.

За спиной Габриэля открыл огонь еще один Охотник за Головами. Пуля просвистела мимо щеки Габриэля. Один из их людей на холме тоже выстрелил. Габриэль скорее услышал, чем увидел, как байкер рухнул. Заложница вскрикнула, но не пострадала.

— Похоже, девочки все-таки умеют стрелять, — язвительно заметила Уиллоу, появившись из-за сосны в десяти ярдах от холма. Она решительно вышла на открытое пространство, сжимая полуавтомат размером с нее саму обеими руками. — Во всяком случае, настолько, чтобы прикончить парочку мерзких горлопанов.

Сайлас повернулся и направил оружие на стоящих за ним Охотников за Головами.

— Похоже, вы только что проиграли.

— Сдавайся, Цербер, — потребовал Габриэль.

Цербер вздохнул и опустил оружие.

— Отбой.

Один за другим его люди опускали оружие, недовольно ворча, но повинуясь. Заложники, рыдая от облегчения и пошатываясь, двинулись по дороге. Маленькая девочка со светлыми волосами бросилась в объятия взволнованной женщины постарше — скорее всего, ее матери.

— Бросайте оружие и пинайте его в сторону. Пистолеты и ножи тоже на землю, — скомандовал Габриэль. — И освободите заложников.

Цербер отбросил оружие и поднял обе руки вверх. Элиза Блэк отпрянула от него, судорожно глотая воздух и хватаясь за шею.

— Мама! — Амелия со всех ног бросилась вниз по склону, широко раскинув руки. Они с матерью вцепились друг в друга. Элиза разрыдалась. Амелия обняла мать за плечи и принялась успокаивающе что-то шептать ей на ухо.

При виде их крепких объятий сердце Габриэля наполнилось радостным теплом. Он смотрел, как Амелия оттаскивает мать с дороги на безопасный холм.

— Теперь все хорошо, — повторяла она снова и снова. — С тобой все будет хорошо.

Клео спускалась с холма, направив винтовку на Цербера. Вместе с ней по склону шагал один из ее доверенных солдат, крепкий чернокожий парень по имени Джамал Картер. Ему было немного за двадцать, с густой бородой и многочисленным пирсингом в губах, носу и ушах. При всей своей брутальной внешности Джамал отличался спокойным нравом — до тех пор, пока не приходило время сражаться. Он мастерски обращался с оружием и без колебаний стрелял на поражение.

Цербер присмотрелся к нашивке на руке Клео: сомкнутый кулак, поднятый в воздух на фоне кроваво-красного поля.

— Прежде чем вы меня пристрелите, я хотел бы сделать предложение вашим командирам.

Клео нахмурила брови. Левая сторона ее лица была покрыта шрамами, а обожженная кожа тянулась от левого глаза через щеку и челюсть к шее.

— Я слушаю.

— Вы знаете, кто мы, равно как и я знаю, кто вы. Мы торговцы и поставщики услуг. Собираем ценные ресурсы — предметы, людей, информацию — и честно обмениваем их на услуги, оказываемые окрестными сообществами.

— Вы чудовища! — спускаясь с холма, прорычала Уиллоу. Филиппинка со взрывным характером, невысокая, крепкая, но невероятно сильная и обладающая талантом бойца. Она откинула челку с темных глаз и свирепо уставилась на Цербера. — Воры и убийцы.

— Только когда это необходимо, — невозмутимо ответил Цербер. — Наши услуги наемников пользуются большим спросом в общинах по всей Джорджии и за ее пределами. Не принимай бизнес за что-то иное, девочка. — Он поднял руку и потер правое плечо, как раз в том месте, куда пришелся выстрел Габриэля. Рана, доставшаяся Церберу после убийства Надиры. — По крайней мере, до тех пор, пока некоторые участники твоей группы не придали делу личный характер.

— Жаль только, что я промахнулся, — с новой волной ярости взревел Габриэль. — К счастью, у меня появился шанс все исправить. Самое время предать тебя земле.

— Подожди. — Клео подняла руку. — Что, по-твоему, у тебя есть, торговец?

Цербер расправил широкие плечи, и белая волчья шкура затрепетала на холодном ветру. На его шее и тыльной стороне рук выделялись цифровые татуировки.

— Информация.

— Говори сейчас или замолчи навсегда. Я не играю в игры.

Цербер наклонил голову, внимательно ее изучая.

— Позволь мне поговорить с твоим командиром, девочка. Такие вопросы должны решать мужчины.

Клео раздраженно похлопывала по кобуре на бедре. На другом бедре она носила ножны. Ее глаза гневно сверкнули.

— Я — главная, чертов женоненавистник.

Клео была меньше и моложе Цербера, но держалась уверенно, не теряя самообладания. Ее волосы с обеих сторон головы были выбриты, а на макушке красовался узел фиолетовых косичек, ниспадавших по спине почти до пояса. Смуглая индианка смотрела на главаря байкеров хитрыми глазами и злобно улыбалась.

Цербер недовольно поморщился. Ему и Охотникам за Головами были по душе старые порядки, как он заявил на ферме «Свит-Крик», когда женщины знали свое место.

— Значит, с лидером ваших Патриотов.

Она расплылась в улыбке и бросив на Габриэля насмешливый взгляд, фыркнула:

— О, ты о генерале Ривер.

— Да, о нем. Не сомневаюсь, он захочет узнать эту информацию.

Клео наигранно пожала плечами.

— Даже не знаю, но боюсь, она сейчас занята. А если решать мне, а так оно и есть, я предпочту просто убить вас всех прямо здесь и сейчас. Поэтому, если у тебя есть что сказать, для спасения ваших никчемных шкур, советую не медлить.

Лицо Цербера побагровело от гнева. Но он сумел совладать с собой. К несчастью. Габриэль порядком устал от этой перепалки. Злость снедала его. Руки подрагивали от ярости. Пришло время добиться справедливости для Надиры, для всех них. Пора прикончить этого ублюдка. Он напряг палец на спусковом крючке.

Цербер, похоже, почувствовал движение Габриэля. Он торопливо проговорил:

— Пусть будет так. Я прекрасно знаю, чего вы хотите. Мы не раз слышали шепотки в уцелевших общинах, с которыми ведем торговлю. Ваши люди ищут некое сверхмощное оружие.

По лицу Клео пробежала тень. Она закусила губу, невольно нахмурившись. Ее острый взгляд скользнул к Габриэлю, затем обратно к Церберу.

— Я слушаю.

— Поселение. К юго-востоку отсюда. У них целая эскадрилья истребителей…

Клео сплюнула на дорогу.

— Мы знаем о Подпольщиках. Они слишком хорошо укреплены, чтобы захватить что-то силой. Их не интересует политика, поэтому они предпочитают держаться особняком. Подпольщики не представляют угрозы и какой-то ценности. Вообще ничего. Так что, если это все, что у тебя есть…

Цербер нервно облизал губы.

— Мы знаем, где искать Фантом.

Клео напряглась. Габриэль понятия не имел, о чем говорит Цербер, но Клео явно в курсе. Она на мгновение опешила, но быстро взяла себя в руки.

— У вас есть Фантом.

— Мы знаем, где он находится. Его угнали с базы Робинс ВВС предприимчивые солдаты, а потом они сами попали в засаду. Мы отыскали Фантом и спрятали, теперь его можно найти только с помощью ретранслятора и GPS-локатора.

— И ты утверждаешь, что поможешь нам его достать?

— Если нужно, возьмите нас в заложники, пока проверяете информацию. Вы сможете забрать его уже завтра. Более того, я могу предложить больше. У меня здесь пятьдесят опытных бойцов. Еще две сотни я могу призвать в недельный срок.

Глаза Клео сузились.

— Откуда мне знать, что ты сдержишь свое слово?

Цербер картинно развел руками.

— Как я уже сказал, доверяй, но проверяй. Мы деловые люди. Торговцы. Это то, чем мы занимаемся. Нам есть что предложить, и чем торговать. Это бизнес. Более того, за ним будущее. На вашем месте лучше хорошенько подумать, стоит ли разбрасываться столь ценными ресурсами ради небольшой мести.

Между Клео и Цербером происходил важный разговор, переговоры, в которые Габриэль не был посвящен. Он слышал слова, но не мог уловить их скрытый смысл. Волоски на его затылке зашевелились.

— Мы уже спрашивали тебя раньше, — фыркнула Клео.

Цербер хищно улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Скажем так, обстоятельства изменились.

— Дай мне его пристрелить, — прошипел Габриэль сквозь стиснутые зубы. — Зачем тратить время…

Клео вскинула руку, призывая к молчанию. Она не сводила глаз с главаря Охотников за Головами. Скривив губы от отвращения, она проговорила:

— Вам придется поделиться своими… ресурсами.

Цербер вскинул ладони к небу. Бросив взгляд на холм, он уставился на Амелию, обнимающую и утешающую мать

— Уверен, мы сможем договориться о взаимовыгодных условиях.

— Какого черта он все еще треплется? — Уиллоу перебежала дорогу и ткнула оружием в лицо одному из Охотников за Головами. С яростью она оглянулась на Габриэля, и зла выплюнула: — Нам не нужно ее разрешение. Пора положить этому конец.

— Уиллоу, остановись, — потребовала Клео. — Или мы будем вынуждены заставить тебя.

Клео махнула рукой Новым Патриотам, стоявшим у линии деревьев. Четверо из них сменили позицию. Теперь Патриоты целились не только в Охотников за Головами. Они направили свое оружие на Уиллоу и Сайласа.

Дикий гнев захлестнул Габриэля.

— Какого черта ты творишь?

— Твоим людям лучше оставаться на месте, — спокойно сказала Клео.

— Нет, покуда мы не закончим наше дело. — Уиллоу все верно сказала. Им не нужно разрешение Клео, чтобы действовать.

Габриэль вновь устремил свой взгляд на Цербера, человека, убившего невинную девушку. Пытавшегося похитить Амелию и увезшего Элизу. Главарь Охотников за Головами был сущим дьяволом и должен быть остановлен. Без судов, полиции и правительства единственным правосудием становилось то, что вершили они сами.

— Отдай приказ своим людям. Пусть уберут оружие от моих друзей.

— Не делай этого, Габриэль, — предупредила Клео.

Но Габриэль не слушал.

— Это тебе за Надиру. Радуйся, что смерть будет быстрой, а не долгой и мучительной, как ты заслуживаешь…

И тут Клео одним стремительным движением бросилась вперед. Что-то холодное и металлическое коснулось головы Габриэля.

— Не нажимай на курок.

Оцепенев он с трудом выдохнул.

— Или что?

— Или придется остановить тебя. Не вынуждай меня отдавать Джамалу приказ убрать Уиллоу. — Клео говорила с таким холодным безразличием, что сердце Габриэля пронзил страх. Она сделает это так же легко, как заклеймила Уиллоу своей сигарой. Для девушки вроде Клео цель оправдывала любые средства.

Габриэль прекрасно это знал. Но надеялся, что сможет удержать ситуацию под контролем.

Он ошибся.

— Опустите оружие, — потребовал Джамал.

— Делайте как он говорит, — сквозь стиснутые зубы выдавил Габриэль.

— Ну ты и сука, — прошипела Уиллоу.

Сайлас обрушил на Клео поток ругательств и бросил к ее ногам свой полуавтомат. Она и глазом не моргнула.

— Планы изменились, — громко, чтобы все слышали, заявила Клео. — У нас общий враг. Так что давайте оставим эту маленькую стычку в прошлом и посмотрим в будущее — единственное, что имеет значение. Нам совершенно необязательно нравиться друг другу… — она бросила взгляд на Цербера и Габриэля. — Черт, да я сама ненавижу большинство из вас. Все это не имеет значения. Если вы хотите жить, если хотите будущего для ваших детей, мы должны объединиться.

Клео потянулась, схватила пистолет Габриэля и вырвала его из рук. У него не осталось выбора, поскольку к его виску прижималась ее винтовка. Он сдался.

— Зачем ты это делаешь?

Клео оставила без внимания его вопрос и повернулась к Охотникам за Головами.

— Джентльмены, добро пожаловать в ряды Новых Патриотов.

Глава 3

Мика

Девятнадцатилетний Мика Рамос Ривера давно не видел своего брата таким взбешенным. Пожалуй, со времен «Гранд Вояджера». С тех пор, пролетело пять месяцев, а казалось пять лет.

— Куда, черт возьми, мы идем? — прорычал Габриэль.

— Я хочу вам кое-что показать, — невозмутимо ответила Клео. Она выпустила колечко дыма из своей сигары. Оно повисло между ними в холодном воздухе. — Там и поговорим.

Они только что вернулись в комплекс «Новых Патриотов». Форт-Кохутта представлял собой заброшенную автономную тюрьму, расположенную на полпути к горе Уайлдвуд у подножия горного хребта Блю-Ридж.

Цербер и около сорока его Охотников за Головами уже разместились в карантинных бараках, чтобы никого не заразить. Кучка Охотников за Головами отказалась присоединиться к «Новым Патриотам». Цербер отправил их назад в собственную штаб-квартиру, откуда должно прибыть подкрепление. Для чего именно, пока неясно.

Мика им не доверял. Не доверял байкерам и Габриэль. Особенно после того, что случилось на ферме «Свит-Крик». После смерти Надиры.

Теперь Мика и Габриэль шагали между бараками, следуя за Клео и ее правой рукой, Джамалом Картером, пока те не вошли в большой, похожий на склад учебный центр в дальней части комплекса.

Здесь воняло несвежим потом и хлоркой. Несколько человек в спортивных штанах и футболках спарринговали на заплесневелом мате. Другие стояли в очереди у виртуального модуля для стрельбы по мишеням или занимались бегом на тренажерах с поддержкой виртуальной реальности. Крупный мужчина с голой грудью сражался с мерцающим голографическим противником на симуляторе бойцовского ринга. Еще больше людей поднимали древние гантели, потели и стонали на скамьях для жима, силовых стойках и тренажерах Смита.

В зале собралось более двухсот мужчин и женщин, некоторые из них сплошь в татуировках, все крепкие, мускулистые и покрытые боевыми шрамами. Многие были в камуфляжной форме без именных табличек и нашивок. Все они поглядывали на Мику и Габриэля настороженно и недоверчиво.

— Сюда. — Клео резко повернула налево, прижала правую ладонь и глаз к биометрическому сканеру, а затем распахнула укрепленную сталью дверь. Яркий флуоресцентный свет вспыхнул, когда они шагнули внутрь.

Кругом высились стеллажи с оружием. Полки с боеприпасами. Еще больше стеллажей с мобильной артиллерией, огромными пулеметами, винтовками, пистолетами, ручными гранатами и гранатометами.

Мика тяжело сглотнул.

— Для чего все это?

Джамал скрестил руки и прислонился к высокому металлическому оружейному сейфу.

— Для защиты.

Клео наклонила голову, открыто их оценивая.

— У нас есть право на самозащиту.

Габриэль сжал челюсти.

— Все это только ради защиты. И почему я вам не верю?

Клео нетерпеливо стряхнула пепел со своей сигары и с наслаждением затянулась.

— Как думаете, почему Убежище наняло Пайросов, сжечь Атланту и уничтожить все остальные банды?

— Они очищают ее от трупов, инфекции и насилия, чтобы сделать город пригодным для жизни оставшихся людей. — Даже сомневаясь в этих словах, Мика повторил то, что сказал им лидер Поджигателей Тобиас Моруга.

После того как Сайлас случайно убил тринадцатилетнего сына Моруги, тот объявил на них охоту среди горящих руин Атланты. Моруга был бандитом, главарем банды и кровожадным преступником. У него имелись свои причины искажать правду.

Клео презрительно фыркнула.

— Как ты очаровательно наивен. Возможно, в этом есть небольшая доля истины. Но другой, главный мотив? Прежде всего, уничтожить всех потенциальных противников до того, как они наберутся сил, чтобы дать отпор или угрожать Убежищу.

Мика поправил очки и уставился на ровные ряды оружия. Столько огневой мощи, способной на огромные разрушения, и бесчисленное количество жертв. Кусочки головоломки медленно вставали на свои места, и картина складывалась совсем не радужная.

— Рано или поздно они придут за нами, как и за всеми остальными. — Клео махнула рукой, выпустив дым из сигары. — Убежище — это враг. Они скорее уничтожат нас, чем впустят. Они и не хотят пускать. Даже если бы у них были в запасе тысячи бескрайних полей с неубранным урожаем и пустующие особняки. Они все равно ни черта нам не дадут.

Понимание обрушилось на него, как удар в живот.

— Нет, если только вы не возьмете силой, — тихо проговорил Мика.

Лицо Клео ожесточилось, но она ничего не сказала. Не отрывая от них своего проницательного, хитрого взгляда, она словно нетерпеливо ждала, когда они догадаются сами.

— Вот почему ты предложила союз Охотникам за Головами, — рассудил Мика. — Вы набираете армию.

Габриэль махнул рукой в сторону оружейного арсенала и тренировочной арены за тяжелой стальной дверью.

— Вы планируете нападение. Хотите захватить Убежище.

Все так и было. Мика разглядел это в холодности ее глаз, в мрачной улыбке Джамала. И Габриэль тоже все понимал. Его брат лучше других, знал, что из себя представляют «Новые Патриоты», за что они ратуют и чего хотят.

Может, они и не выпустиливирус «Гидры», на их счету десятки взорванных правительственных зданий. Они захватили лайнер «Гранд Вояджер», рискуя жизнями других людей, в том числе и детей. Теперь они сотрудничают с известными преступниками и убийцами.

Главная проблема «Новых Патриотов» заключалась в пристрастии к элите: они видели в каждом ее представителе врага. И готовы были на все, чтобы уничтожить этого врага. Абсолютно на все.

На самом деле очень тонкая грань разделяла борцов за свободу от террористов, солдат от убийц.

Габриэль сохранял каменное выражение лица и сжав челюсти, смотрел на Клео темными свирепыми глазами. Сделав шаг к ней, он практически навис над Клео.

— Я имею право знать, ради чего жертвую своей местью. Так скажи мне. Я один из вас.

Джамал дернулся вперед, собираясь встать между ними, но Клео взмахом руки его остановила. Она вздернула подбородок, с вызовом глядя на Габриэля.

— В самом деле?

— Я один из вас, — твердо повторил Габриэль, старательно избегая взгляда Мики.

Мика знал — надеялся, верил, — что его брат лжет, втирается в доверие к этим людям, чтобы обезопасить их всех.

Но Габриэль говорил так убедительно. Слишком убедительно.

Мика попытался прочитать ответ на лице брата. Что, если он не играет? Что, если Габриэль снова принялся за старое?

В Габриэле долгое время кипели горечь, ненависть и ярость. Он даже наставил пистолет на собственного брата. Он напал на круизный лайнер и погубил невинных людей. Неужели Габриэль мог сменить одну личность на другую так же легко, как змея сбрасывает кожу?

Мика прогнал эту мысль из головы. Он ненавидел сомневаться в Габриэле, ненавидел напряженное, тревожное ощущение беспокойства, засевшее в его сердце. Он только что вернул брата. Ему претила мысль о возможности снова его потерять.

Он должен доверять Габриэлю. Мика отчаянно хотел ему верить.

Габриэль застыл над Клео, сжав кулаки.

— Если вы планируете нападение, я в деле.

Клео подалась вперед, и ее покрытое шрамами лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Габриэля. Она смотрела на него холодно и жестко.

— Мы не будем ждать, пока они найдут и уничтожат нас. Когда придет время, мы возьмем Убежище силой и сделаем его своим.

Глава 4

Амелия

Амелия сидела на маленькой койке в изоляционном блоке казармы в восточной части комплекса Патриотов, в том же месте, где они пережидали карантин, прибыв сюда всего неделю назад. Это была переоборудованная тюремная камера — узкий прямоугольник с бетонным полом, вмещавший только туалет, раковину с зеркалом, да койка с матрасом и несколькими одеялами.

В изоляторе пахло сыростью и плесенью. Но Амелии до этого не было дела. Ее переполняло едва сдерживаемое счастье — наконец-то мама рядом.

Элиза, лежала съежившись рядом с Амелией. Ее трясло от холода, не спасал даже толстый, теплый свитер крупной вязки, который принесла Амелия. Она выглядела худой и изможденной, костяшки на локтях и ключицах заметно выпирали через кожу. Ее всегда высокие и широкие скулы теперь казались впалыми, почти как у трупа.

— Я так по тебе скучала, — прошептала Амелия, чувствуя, как пересохло в горле. Ей хотелось прижаться к маме, как маленькой девочке, чего она никогда не делала, даже когда была совсем крохой, и никогда не отпускать. Но в их семье это было не принято.

Узкие плечи матери поникли, острые лопатки напоминали крылья.

— Я думала о тебе каждую минуту каждого дня.

— Они… как это было? — Амелия не хотела задавать вопрос, отвечать на который мама была не готова. Она сама слишком хорошо знала, каково это — пережить травму, чувствовать, как при одном только усилии произнести вслух эти слова ты разбиваешься на кусочки.

Мама покачала головой.

— Мне все время было страшно. Но они никогда не поднимали на меня руку. Цербер позаботился об этом.

— Не пойми меня неправильно. Они — злобные женоненавистники, готовые купить и продать все что угодно, включая женщин и детей, но при этом живут по своему собственному искаженному кодексу. Считают, что женщины должны сидеть дома и заниматься воспитанием детей, быть женами и матерями. А мужчины, по их мнению, должны их защищать и властвовать над ними. — Она откинула с лица спутанные русые локоны. — В общем, слишком сложно и патриархально. Но все закончилось. И слава богу. Я больше никогда не хочу о них вспоминать.

Амелия прикусила губу. Охотники за Головами никуда не делись, но, по крайней мере, мама теперь не в плену. Амелия не хотела оставлять ее здесь, в окружении врагов, но у нее не было выбора. По крайней мере, Габриэль, Уиллоу и Селеста будут рядом и присмотрят за всем.

Она взглянула на свой смартфлекс.

— Мне скоро нужно будет уйти.

Элиза вздрогнула.

— Я знаю. Только… хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Дело не только в моей безопасности, — объяснила Амелия. Речь о гораздо большем, чем я сама. Так нужно.

— Конечно. Ты — лекарство. Ты — будущее. Я понимаю, что ты должна пойти туда… но все равно… не забывай о своей безопасности. — Мама погладила ее по щеке, нахмурив изящные брови. — Если ты не сможешь вернуться за нами, ничего страшного не случится. Оставайся в Убежище. Ты поняла?

Амелия растерянно моргнула. Конечно, мама имела в виду что-то другое. Разумеется, она сказала вовсе не то, что Амелии показалось.

— Но как же ты и…

Элиза резко тряхнула головой, отчего ее кудри рассыпались по плечам.

— Все, что я делала последние восемнадцать лет, делала ради тебя. Если бы это обеспечило твою безопасность, я бы не раздумывая вернулась к Охотникам за Головами. Важнее всего — твоя жизнь.

Желудок скрутило. Амелия с трудом заставила себя произнести эти слова:

— То есть бросить тебя и всех остальных.

— Оно того стоит. Не беспокойся обо мне.

Амелия сглотнула.

— А остальные…

— Никто не любит тебя так, как я, — без колебаний заявила мама. — Ты в миллион раз важнее, чем любой из них.

Амелия прислонилась спиной к цементной стене. Холод высасывал тепло из ее тела. Она до самых костей пропиталась этим холодом. Мысль о том, чтобы бросить людей, которых она полюбила как свою семью, — Мику, Бенджи, Уиллоу, Финна, Габриэля, даже Селесту, — казалась немыслимой.

— Ты бы оставила Джерико?

Скорбь застыла на лице матери — глубокая, настоящая, пронзительная. Амелия увидела то, о чем догадывалась все эти месяцы. Красавица Элиза любила Джерико. Возможно, она никогда бы в этом не призналась, а может быть, останься Джерико жив, они бы в итоге сошлись. Печаль и сожаление о несбывшемся отразились в каждой черточке ее лица.

Джерико был прекрасным человеком: рассудительным и деятельным, сильным и мужественным, настоящим солдатом, который решил остаться и защитить их, хотя мог сбежать и выжить сам.

В Атланте Джерико был казнен лидером Поджигателей Тобиасом Моругой после того, как Сайлас случайно застрелил его сына. Джерико взял вину на себя. И Моруга всадил Джерико пулю в лоб, словно тот не более чем собака.

Амелия закрыла глаза, борясь с собственным горем, с ужасающими образами, которые все еще преследовали ее в кошмарах.

— Джерико сказал бы то же самое, — убежденно заявила мама. — Он был прагматиком до мозга костей. Все, что он делал, — это защищал нас… защищал тебя.

— Он бы не сидел здесь и не говорил мне, что надо спасаться самой и бросать друзей, — огрызнулась Амелия. Она шумно вздохнула, стараясь успокоиться. Она не должна злиться — мама просто пыталась защитить ее, как всегда, даже когда Амелия этого не понимала.

— Джерико защищал всех нас. Мы были его ответственностью, его людьми… — Амелия запнулась, но все же заставила себя продолжить. — Он не разделял элиту и остальных. Не ставил одних людей превыше других. Джерико мог бы бросить всех нас и выжить сам. Но он этого не сделал. Мы все живы благодаря ему. Он никого не бросил. Даже тебя. Он вел нас через Атланту, чтобы устроить засаду на Охотников за Головами прежде, чем они доберутся до Убежища. Именно поэтому мы оказались в городе, чтобы спасти тебя.

— Ты права. Эд был хорошим человеком. — Мама уставилась в пол. Она вытерла слезу, скатившуюся по щеке. — Нам всем будет его не хватать. Но это ничего не меняет. Главное — это твоя безопасность.

— Моя? Или моя и Сайласа?

— Разумеется, ваша, — отозвалась мама, но в голосе не доставало искренности.

— Он твой сын тоже.

— Я в курсе, — слишком резко ответила мама.

Амелия вспомнила свой разговор с Сайласом в камере Поджигателей в ту нескончаемую ночь. Как Сайлас признался, что не верит в материнскую любовь Элизы. Амелия пыталась протестовать, но правда не вызывала сомнений.

— Не похоже, чтобы это было так.

Полные губы Элизы скривились. Она смотрела в пол, не желая встречаться с Амелией взглядом. Дрожащей рукой она провела по горлу.

— Конечно, я люблю его. Он мой сын. Я его мать.

Амелия ничего не ответила, позволяя тишине напряженно повиснуть между ними. Раньше она бы оставила эту тему, попыталась сгладить напряжение очарованием или скромным молчанием.

Теперь нет. Правда важнее.

— Он так похож на своего отца. — Слова мамы звучали так тихо, что Амелии пришлось наклониться вперед, чтобы ее расслышать. — Я старалась, но…

— Старайся сильнее. — Амелия схватила маму за руку. — Сайлас не отец. Он делает свой собственный выбор, как и все мы. Он еще не потерян.

— Он не такой, как ты, Амелия…

— Мне все равно, — твердо сказала Амелия. — Мы должны стать лучше, чем были, лучше, чем есть. Все мы. Ты ему нужна.

— Я попробую, — пообещала мама.

— В этом жестоком мире нет вторых шансов и повторных попыток.

— Знаю. — Мама беспокойно зашевелилась на кровати. Ее взгляд упал на браслет с шармами, висевший на шее Амелии. В глубине ее глаз что-то шевельнулось. Она напряглась.

— Что такое?

— Твой отец, — мрачно сказала Элиза.

Живот Амелии скрутило в тугой узел.

— Что?

Мама отстранилась и прижала обе руки к своему горлу.

— Что, если он там? Что, если он в Убежище?

— Тогда я встречусь с ним лицом к лицу, — заявила Амелия с большей убежденностью, чем чувствовала.

— Если члены Коалиции внутри, они могут убить тебя только за то, что ты его дочь. Просто, чтобы замести следы.

До крушения мира Деклан Блэк был скандально известным основателем и генеральным директором «Биоген Технолоджис», а также председателем Коалиции Единства — конгломерата мощных биотехнологических, коммуникационных и оборонных корпораций, более могущественных и коррумпированных, чем все правительство. Именно они продвигали создание контрольно-пропускных пунктов, усиление системы наружного наблюдения и законопроект о внедрении идентификационного чипа жителям страны.

Мать Амелии считала, что Деклан Блэк не мог действовать в одиночку. За применением биооружия стояла Коалиция, устроившая биотеррористический акт в попытке провести свой Закон о безопасности и защите, сокращающий права граждан.

Но их планы пошли наперекосяк. Вирус, предназначенный для убийства ста тысяч человек, которых отбирали из числа неимущих, вместо этого мутировал. Он подвергся изменениям, соединившись с вирусом гриппа летучих мышей, и в результате получился очень заразный супервирус «Гидры».

— Амелия, это очень опасно. — Мама не сводила с нее взгляда, ее красивое лицо вытянулось, а глаза затуманились страхом. — Может, оно того не стоит?

Амелия подумала не только о тех, кого она любит, но и о людях, которых может спасти.

— Стоит, мама. Даже если случится самое худшее. Оно того стоит.

Глава 5

Мика

— В стенах Убежища живут невинные люди, — сдерживая свой гнев, заявил Мика. Он испытывал отвращение к Клео и ее планам. — Женщины и дети. Вы не вправе причинять им вред.

Когда-то Габриэль схватил бы Мику за руку и оттащил назад, смущенный его морализаторством. Он бы отчитал младшего брата, заставил его замолчать. Но Мика больше не отмалчивался. И Габриэль не пытался его остановить.

— Никогда не понимала, почему пол имеет особое значение в вопросах невинности, — холодно заметила Клео, — эти люди перестали быть невинными ровно в тот день, когда закрыли ворота и отказались их открывать. И какого черта ты вообще здесь? Ты не один из нас.

Мика не поддался на провокацию.

— Не для приятной компании, это уж точно.

Габриэль отступил на шаг от Клео. Он разжал кулаки, свободно свесив руки по бокам. На Мику он по-прежнему не смотрел.

— Мой брат умен и рассудителен. Ты должна хотя бы подумать о том, что он говорит.

— Как по мне, все вы, кроме Чудо-девочки и тебя, солдатик, — Клео постучала пальцем по груди Габриэля, — жрете нашу еду, дрыхнете в наших койках и ничего не делаете. Вы — паразиты. И поэтому плевать я хотела на ваше мнение с высокой колокольни.

Оружейная комната сомкнулась вокруг Мики, все эти сверкающие орудия, вся смерть, разрушение и ужас, которые они могли обрушить на оставшихся в живых. Мика внутренне содрогнулся.

Джамал расхохотался.

Мышцы на челюсти Габриэля дернулись.

— Твоя мать научила тебя так разговаривать с людьми?

— Она научила меня вырывать горло врагу зубами. — Клео сверкнула зверской улыбкой. — И именно этим я и собираюсь заняться. Все несогласные могут проваливать.

— А как же лекарство Амелии? — с вызовом спросил Мика.

— Нападение планируется только через несколько месяцев, — пояснила Клео. — К тому времени она уже успеет вернуться. С лекарством мы сможем увеличить число новобранцев в десятки раз. Мы сможем добывать провиант в опасных, пораженных заразой районах. Мы сможем выменять необходимое нам оружие.

Она повернулась к Мике, скривив губы.

— Каким бы высокоморальным человеком ты себя ни считал, все же ошибаешься. Мы не отказываем в помощи тем, кто не заражен. Мы принимаем женщин, детей и стариков. Мы создали безопасное место для семей. Не смей осуждать нас за стремление сохранить имеющееся, за желание создать надежное место для других людей, вместо того чтобы позволить элите в Убежище присвоить себе все хорошее и уничтожить все остальных.

— Сколько человек вы можете разместить? — поинтересовался Габриэль.

— Меньше двух тысяч, и мы каждый день набираем новобранцев, — отозвался Джамал.

— Значит, вы не можете оставаться здесь вечно. — Голос Габриэля потерял свою остроту. Похоже, Клео его уже убедила.

— При той скорости, что мы принимаем людей, это займет не больше полугода. — Клео выпустила колечко белого дыма и посмотрела, как оно рассеивается. — Нам нужно больше места. У нас есть источники энергии — ветряки, солнечные батареи, гидроэлектростанции, множество генераторов, ирригационные системы и сельскохозяйственное оборудование. У нас есть скот, продукты питания, медикаменты, урожай и семена для выращивания настоящей еды. Но этого все равно недостаточно для возросшего числа людей.

— У нас мало времени, но мы не можем начать борьбу без нужного количества бойцов и оружия. Оружия подходящего типа.

Габриэль сложил руки на груди и пристально посмотрел на нее.

— Вот о чем говорил Цербер. Фантом.

— Ты хоть понимаешь, с чем нам придется иметь дело? — Клео сняла с одной из полок гранатомет и перекинула его через плечо. В маленьком пространстве он выглядел огромным — гладким, грозным и смертоносным. — Убежище со всех сторон окружено тридцатифутовой электрифицированной плазменной стеной. На валах установлены огромные пушки, по сравнению с которыми это чудовище покажется игрушкой. Ракеты уничтожают самолеты еще до того, как они приблизятся. Источником энергии для них служат внутренние водородные топливные элементы, так что отключить питание извне не получится. А «Ночные ястребы» — беспилотники военного класса — патрулируют территорию в радиусе пяти миль. Они стреляют на поражение и не задают вопросов.

Мика нервно сдвинул очки на переносицу большим пальцем.

— Тогда как мы вообще сможем провести Амелию внутрь?

— К единственному входу ведет только одна дорога. Если отправиться по ней и не отклоняться ни на шаг в сторону…

— Потому что вся территория заминирована, — вставил Джамал.

— Тогда целый батальон солдат устроит вам допрос. Если они сочтут вас достойным дальнейшей проверки, то поместят в изолятор — карантинные палатки за пределами Убежища. Но если вы не принадлежите к элите или не обладаете критически важными навыками, вас без раздумий вышвырнут вон.

Мика ужаснулся.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Имя, — тяжело произнес Габриэль. — Амелия постоянно появлялась в новостных лентах вместе со своим отцом, Декланом Блэком. Все ее знают. Ее имя станет пропуском.

— Надеюсь, тебя пустят вместе с ней, — криво усмехнулась Клео, обращаясь к Мике. — Хотя мы не можем ручаться за это.

Мика провел пальцем по стволу полуавтоматической винтовки. Попасть в Убежище с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее.

— Многовато для надежды.

Она пожала плечами.

— Выбора у нас в любом случае нет.

— Я должен пойти с ними. — Габриэль напряженно взглянул на Мику. — Это слишком опасно.

Клео сверкнула своей зверской улыбкой, от которой волосы на шее Мики встали дыбом. Эта улыбка не сходила с ее лица, когда она стояла рядом с Тобиасом Моругой и смотрела, как умирает Джерико. Улыбка, благодаря которой казалось, что Клео способна на все.

— Ты согласился остаться здесь, забыл? — ехидно напомнила Клео. — Ты мне нужен. То оружие, о котором говорил Цербер, — Фантом — может уничтожить пушки Убежища. Пока команда Амелии проникает в Убежище, мы достанем Фантом.

Клео поставила гранатомет на полку. Пройдя вдоль рядов оружия, она присела на корточки и достала черную коробку с нижней полки. Прижала большой палец к биометрическому сканеру, дождалась щелчка и открыла крышку. Извлекла тонкий серебряный кружок. И протянула его Мике.

— Убежище сразу конфискует любое оружие, которое мы вам дадим. Но наши люди помогут, как только вы окажетесь на территории. Это передатчики, замаскированные под старомодные монетки.

— Убежище следит за цифровыми и радиоволновыми сигналами. Но они используют устаревшие частоты, так что наша связь останется незамеченной, если свести ее к минимуму. Радиус действия — сто миль, должно хватит.

— Кто твой человек внутри? — обеспокоенно спросил Габриэль. — Откуда ты знаешь, что ему можно доверять?

Клео улыбнулась. Улыбнулась по-настоящему, так, что глаза засветились, лицо посветлело, и она превратилась в совершенно другого человека.

— Потому что он мой брат.

— Как твой брат попал в Убежище? — удивился Мика.

— Он техно-гений и хакер, — с гордостью заявила Клео, передавая Мике серебряный передатчик. — Мы придумали ему новую личность еще до введения обязательных чипов идентификации. Он уже три года работает в правительственной службе наблюдения, в среднем звене. Когда все это случилось, ему удалось проникнуть в Убежище в самом начале. Еще несколько наших шпионов тоже смогли попасть внутрь. У вас будет необходимая поддержка.

— Охотникам за Головами нельзя доверять. — Мика попытался в последний раз. Но судя по лицам Габриэля и Клео, они уже все решили. А Габриэль, так стремившийся восстановить справедливость в отношении Надиры, попросту уступил Клео. Мика подавил нахлынувшее разочарование. — Они торгуют людьми, совершают преступления и убивают.

— Мы знаем, кто они, — отозвался Джамал.

Клео стряхнула пепел со своей сигары.

— Они — необходимое зло.

— Зло никогда не бывает необходимым, — парировал Мика. Слова Клео могли показаться разумными, но она жестоко ошибалась. Насилие порождает еще большее насилие, а смерть влечет за собой еще больше смерти. За те месяцы, что они пытались выжить на опустошенных просторах Америки после вируса «Гидры», он повидал немало зла. Мика не хотел в этом участвовать.

— Око за око, верно? — подсказала Клео. — Так учит ваша Библия.

— Нет, — убежденно ответил Мика. — Око за око, и мир быстро ослепнет.

— Как скажешь. — Клео демонстративно пожала плечами. Ее глаза сузились, когда она повернулась к двери оружейной. — Ненавидь меня сколько хочешь. Мне все равно. Если мы не попадем в Убежище первыми, Убежище убьет нас всех, или это сделает вирус. У нас нет выбора. Мы все здесь на одной стороне. Иначе просто сдохнем.

Глава 6

Амелия

На следующее утро генерал Ривер и полковник Рид дали Амелии, Сайласу и Мике последние инструкции. Лидеры «Новых Патриотов» отправились заниматься другими делами, а Клео повела их к главным воротам комплекса.

День выдался холодным, смартфлекс Амелии показывал всего шесть градусов тепла, но светило солнце, и было безветренно. Амелия облачилась в черные термоштаны, кожаные сапоги, два толстых свитера и шарф, а также обычные маску и перчатки. К бедру крепился охотничий нож, но другого оружия у нее не было. Сайлас и Мика надели аналогичную одежду, а в их рюкзаках лежали необходимые вещи и еда.

Оставшаяся часть группы подошла к воротам, чтобы попрощаться. Селеста все еще слегка прихрамывала. Рука Финна была забинтована и находилась в перевязи. Мать Амелии по-прежнему соблюдала карантин. Бенджи тихонько сопел, борясь со слезами. Габриэль с каменным лицом застыл в стороне, сжав руки в кулаки.

Уиллоу нервно ходила кругами по бурой, увядшей траве, и недовольно хмурилась. Она совсем не радовалась тому, что ее оставили.

Сердце Амелии сжалось от тоски. Она уже несколько месяцев не проводила ни дня в разлуке с этими людьми. Она не могла смириться с мыслью о прощании с ними, пусть даже ненадолго.

В разгар апокалипсиса каждое прощание могло стать последним.

Клео схватила ее за руку и потянула в сторону.

— Послушай моего совета, — заявила она, хотя Амелия не просила об этом. — Если окажешься среди волков…

— Дай угадаю. Я должна вести себя как волк.

Клео наклонила голову и уставилась на Амелию, как на экзотическую добычу, которую она никогда не пробовала, но с удовольствием отведала бы.

— Зависит от того, чего ты хочешь, — помедлив, уточнила она.

Амелия сложила руки на груди.

— Если это загадка, то просто скажи ответ. У меня нет ни времени, ни терпения на подобные игры.

— Если хочешь слиться с толпой, то да. Превратись в волка. — Клео улыбнулась своей хищной улыбкой, оскалив белые зубы. — Но если хочешь поймать волка, не стоит вести себя как волк. Гораздо разумнее прикинуться овцой.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила Амелия.

Справа от них Уиллоу демонстративно закатила глаза.

— Все обязательно прислушаются к мнению философа-социопата.

Амелия тронула Уиллоу за плечо.

— Я бы хотела, чтобы ты пошла с нами. Но тебе нужно беречь Бенджи. Нам скоро понадобится твоя поддержка.

Уиллоу разочарованно хмыкнула. Стиснув рукоятку охотничьего ножа у бедра, она сдула с глаз непокорную челку.

— Я могу вам помочь.

— Знаю, что можешь. — Истинная правда. Уиллоу была подготовлена лучше, чем Амелия. Но чем больше людей попытаются войти в Убежище, тем сильнее они будут бросаться в глаза. — Я бы поменялась с тобой местами, если бы могла, — криво усмехнулась она.

Уиллоу только вздохнула.

— Не позволяй Сайласу убивать себя.

— Обещаю. — Амелия всем сердцем желала, что это обещание она сможет сдержать. — Я уговорю их впустить нас всех. Я все еще верю, что Убежище — наш лучший шанс. Для Бенджи. Для всех нас. Хорошо?

Уиллоу кивнула, а восьмилетний Бенджи подбежал к Амелии и крепко ее обнял. Он уткнулся головой в ее живот.

— Мисс Амелия, не уходите!

Она порывисто прижала его к себе, почувствовав в груди тепло и горячую любовь. Приподняв подбородок, она заглянула в его большие, красивые карие глаза. Машинально провела руками по черным волосам, которые торчали во все стороны, как бы часто он их ни расчесывал. Бенджи не был ее братом по крови, он стал ей братом по велению сердца.

— Я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться. — Она посмотрела на Финна, который стоял рядом с Уиллоу, придерживая свою обездвиженную, беспомощную правую руку. Ему было девятнадцать, и при своем росте почти в два метра он возвышался над Уиллоу как скала. Финн выглядел устрашающе и внушительно, пока вы не узнавали его лучше.

Он одарил ее своей обычной кривой ухмылкой, обнажив щель между слегка неровными зубами. Орехово-коричневая кожа расходилась морщинками возле его глаз, а на щеках проступали ямочки. Они с Уиллоу особенно сблизились, но Амелия ценила его дурацкие шутки и большое сердце, тем более сейчас.

Она улыбнулась в ответ, подавляя подступающие к горлу эмоции. Ради Бенджи, ради них всех она будет скрывать свой страх.

Нижняя губа Бенджи задрожала.

— Почему ты должна уходить?

Амелия присела перед ним на корточки, подыскивая нужные слова.

— Иногда мы должны идти и совершать храбрые поступки, Бенджи. Это мой храбрый поступок.

— Могу я совершить смелый поступок?

— Конечно. — Она наклонилась и зашептала ему на ухо. — У меня есть для тебя задание, сэр Бенджи. Как верный рыцарь, ты обязан следить и защищать свою сестру Уиллоу и мистера Финна. В первую очередь мистера Финна, потому что он склонен попадать в разные переделки. Когда я вернусь, вручу тебе награду. Справишься с моим заданием?

Бенджи с готовностью кивнул, забыв о слезах, и протянул руку.

— Тайное рукопожатие?

После того как она проделала запутанную серию движений руками, которым ее научил Бенджи, Амелия снова обняла его, а затем попрощалась с Финном и Селестой.

Теперь, имея возможность ежедневно принимать душ и соблюдать элементарные правила гигиены, Селеста расцвела. Ее глаза ярко сияли, безупречная кожа имела насыщенный коричневый цвет, а каштановые кудряшки переливались в солнечном свете. Она обняла Амелию. Амелия обняла ее в ответ.

Селеста отстранилась и провела пальцем по растрепанному клочку ее коротких волос.

— Может быть, в том месте с этим безобразием что-нибудь смогут сделать.

Сайлас ухмыльнулся.

— Приятно видеть, что твои приоритеты, как всегда, на высоте.

— Пора выдвигаться. — Клео жестом указала на транспорт, ожидающий у парадных ворот. Джамал довезет их до границы пятимильного периметра. Остаток пути они проделают пешком. Дальше их миссия представляла собой сплошные вопросы и неизвестность.

Амелия радовалась, что ей не придется расставаться с Сайласом или Микой. Она не настолько сильна, чтобы справится с этим в одиночку. Они оба были ей нужны рядом.

Мика и Габриэль заключили друг друга в объятия, как и подобает братьям. На душе у нее потеплело. Эти объятия, эта близость стоили им обоим немалых трудов.

Амелия устремила взгляд на горы, возвышавшиеся над ними, и притворилась, что не слышит тихих слов Габриэля: — Только мы, — хрипло произнес он, и Мика ответил:

— Всегда.

Их слова предназначались только друг другу и никому другому.

Мика отстранился, снял очки, чтобы быстро и яростно сморгнуть подступившие слезы, и затем взглянул на Амелию. Его лицо осунулось, и он выглядел старше своих девятнадцати лет. Но в нем все еще сохранялось мальчишеское очарование, а волнистые темные волосы беспорядочно рассыпались по лбу. За стеклами очков прятались теплые и нежные шоколадно-карие глаза.

— Мы тебя подождем, — слегка дернув подбородком в сторону Габриэля, заявил он. И побежал вслед за Сайласом к транспорту.

Она повернулась к Габриэлю, пылая от смущения. На протяжении двух десятков шагов, пока шла к нему, Амелия чувствовала на себе его напряженный взгляд. Габриэль прислонился к небольшому клену перед низким бетонным зданием, окна которого заколотили и закрасили черной, не пропускающей свет краской.

— Ты ведь знаешь, я бы поехал с вами, если бы мог, — негромко сказал он.

Амелия осмелилась встретить с ним взглядом. Она могла бы утонуть в его темных глазах, полных тоски, вины, сожаления и желания. Вопреки здравому смыслу, она почувствовала, как ее сердце откликается на его чувства.

— Ты рисковал собой, чтобы спасти мою мать. Это было опасно. Возможно, тебе не следовало соглашаться, но ты это сделал.

— И я продолжу это делать. Я буду беречь ее, обещаю тебе.

Амелия сглотнула комок в горле.

— Спасибо.

Габриэль попытался улыбнуться, но улыбка не достигла его глаз.

— Я бы сделал все, что ты попросишь. Ты ведь знаешь это? Я… я в долгу перед тобой. Но прежде всего я сам этого хочу.

Воздух между ними накалился. Так много всего — прошлое, настоящее, возможности будущего — и все это оставалось невысказанным, но ощутимым. Ее вены запульсировали. Дыхание участилось.

— Габриэль…

— Я понимаю, сейчас не время. — На его лице застыло страдание, словно он заставлял себя сдерживаться и не говорить то, что на самом деле хотел сказать. — Ты решилась на смелый, опасный и, возможно, невероятно глупый поступок. Но если у тебя выйдет, это может изменить мир к лучшему. У тебя должно получиться. А Мика присмотрит за тобой. Я знаю, что ты в надежных руках.

Он нервно сглотнул, уперев руки в бока.

— Но если с ним или с тобой что-то случится… — Габриэль отвел взгляд, быстро моргая.

Часть ее души отчаянно хотела броситься к нему, утешить, вспомнить, каково это — оказаться в крепких, надежных объятиях. Но другая, куда более сильная ее сторона сдержалась.

Потому что Амелия никак не могла забыть и то, что случилось потом. Его взгляд, когда он предал ее. Как он молча смотрел, пока Кейн тащил ее за волосы с мостика «Гранд Вояджера», намереваясь учинить насилие.

— Габриэль…

Он с глухим стоном повернулся к ней. В глазах застыло страдание.

— Я не могу защитить тебя там. И эта мысль убивает меня.

— Тогда мы просто должны доверять друг другу. — Габриэль стоял так близко, что она могла бы положить руки ему на грудь. А вот оттолкнуть его или притянуть ближе, она и сама до конца не знала.

Раньше, чем она успела хоть как-то отреагировать, Габриэль нежно и бережно приподнял подбородок Амелии. Другую руку положил на ее затылок. А потом наклонился и жадно поцеловал. Твердые, ищущие, голодные губы решительно захватили ее рот.

В животе у Амелии все перевернулось. Ее тело затрепетало. Она хотела его и ненавидела себя за это желание, ощущала собственную слабость, но вместе с тем жар, страсть и падение с головокружительной высоты…

Амелия сдавленно пискнула. И отпрянула. Но какое-то короткое мгновение она оставалась в объятиях Габриэля. Всего одно мгновение, когда его губы обжигали огнем ее тело — она позволила этому происходить.

Они стояли так близко, что Амелия чувствовала биение его сердца, ощущала твердую силу рук, плеч и живота, чувствовала застывшую в нем силу.

Габриэль опустил руки. Его тело оставалось напряженным, натянутым, как электрический провод, на щеках проступили мускулы, когда он сжал челюсть.

— Не убегай, — быстро сказал он. — Пожалуйста.

Амелия только кивнула, тяжело дыша. Не уверенная, что может доверять себе, своему голосу или тому, что она скажет или должна сказать.

— Мне жаль… нет, вру. — Габриэль криво улыбнулся. — Я не жалею, что поцеловал тебя, Амелия Блэк. Я никогда не буду сожалеть о каждом хорошем моменте, который мы когда-либо разделяли. Целовать тебя сейчас на самом деле эгоистично, я знаю это. Понимаю, что не заслуживаю тебя, не после того, что с тобой сделал. Я принимаю это. Ненавижу это, но все же принимаю. Что ждет нас завтра, неведомо. Я даже не знаю, смогу ли увидеть тебя когда-нибудь снова. Надеюсь, ты сможешь простить мне этот последний поцелуй.

Она с трудом прочистила горло, ее щеки пылали. Чувство вины накрывало ее с головой. Нечестно будет давать ему то, в чем Амелия не была уверена.

— Я могу. И прощаю.

Он подался к ней, потом остановился. Быстро кивнул, словно смирившись с чем-то глубоко внутри себя. Когда Габриэль заговорил снова, его голос звучал хрипло.

— До скорой встречи.

Габриэль повернулся и зашагал между зданиями по направлению к казармам, опустив голову, ссутулив плечи и сжав руки в кулаки. Измотанный, но целеустремленный, уставший, но решительный, он упорно шел навстречу надвигающейся буре.

В каком-то смысле в этом они были похожи.

Глава 7

Уиллоу

Финн пихнул Уиллоу ногой под столом для пикников.

— Ты только посмотри.

— Что? — спросила Уиллоу, отвлекаясь от шахматной партии, представлявшей собой голо-версию игры с красными и синими мерцающими средневековыми рыцарями на конях, слонами в мантиях и пехотинцами, вооруженными мечами, топорами и луками. Уиллоу крупно проигрывала.

— Клео пялится на Селесту.

Уиллоу сузила глаза. Селеста облокотилась на стол для пикника, прикрыв глаза от холодного солнца, ее раненая нога лежала на скамейке.

В десяти ярдах от Селесты в тени здания лазарета притаилась Клео с сигарой в одной руке. Финн точно подметил. Она не сводила с Селесты глаз, как кошка с мыши.

Уиллоу аккуратно прикоснулась к ожогу на шее.

— Держу пари, она людоед. Наверное, сейчас представляет себе ногу Селесты в виде каре ягненка, готовящегося на вертеле.

— Во-первых, это отвратительный образ. Большое спасибо за то, что впечатала его в мой мозг.

— Не за что.

— Во-вторых, я уверен, Клео интересуется Селестой совсем по другой причине.

Уиллоу снова скользнула взглядом в их сторону. На этот раз она заметила, как Клео украдкой поглядывает на их подругу, закусывая нижнюю губу, так будто вгрызается в сочный стейк.

Уиллоу откинула непослушные волосы за уши и застонала.

— Что-то подмешано в воду? В воздухе появился какой-то новый патоген, изменяющий мозг? Неужели одного апокалипсиса недостаточно? У Амелии очень странный, очень нездоровый любовный треугольник с Микой и Габриэлем, хотя никто из них в этом не признается. А теперь еще и социопатка-каннибал Клео неравнодушна к Селесте?

— Ты ненавидишь ее огнем тысячи солнц? — спросил Финн, отвлекая внимание от нападения его красного рыцаря на ее второго слона. Конь рыцаря торжествующе заржал. Ее слон рухнул на клетчатую доску, схватившись за горло и страшно хрипя, а затем исчез в клубах сверкающего голубого тумана.

Финн уже расправился с десятью фигурами против трех в армии Уиллоу. Он играл слишком хорошо. Или, может быть, она попросту никуда не годилась. Она машинально потерла шею. Ожог жутко чесался.

— Я бы не стала использовать именно такую высокопарную фразу, но, черт возьми, да. Эта психопатка заклеймила меня!

— Справедливости ради, она работала под прикрытием.

— Да, но если уж совсем честно, ей это до чертиков нравилось. — Уиллоу потрогала ожог и поморщилась. На теле останется уродливый шрам. Но шрам ее волновал не так сильно, как ненависть к той, кто его оставил. Клео действовала подло и мелочно, хитро и жестоко. Вряд ли она чем-то лучше Поджигателей, независимо от того, работала под прикрытием или нет. — Я не знаю, в чем ее проблема, но могу поспорить, этот диагноз сложно выговорить.

Финн усмехнулся.

— Да, она чокнутая, до мозга костей.

Уиллоу снова посмотрела назад, и увидела, как Клео идет через двор к Селесте. На идеально симметричном лице Селесты появилась крошечная улыбка. Нежная, элегантная, красивая Селеста, и Клео с ее крепким мускулистым телом, боевыми шрамами, жесткая как гвоздь.

Финн, как всегда, прав. В каком-то причудливом смысле они отлично подходили друг другу при условии, что Селеста будет держать Клео подальше от сигар.

Финн провел своей массивной рукой по крошечным голограммам, висящим над игровой доской.

— В физических предметах, которые можно держать в руках, все-таки есть свое очарование. У моего отца была доска с настоящими фигурками из слоновой кости. — Он тяжело вздохнул. — Уиллоу, мы не всегда можем выбирать себе союзников.

— Как ты можешь так говорить? — Она посмотрела на поле, где Бенджи и еще одна девочка его возраста устроились перед потрепанными футбольными воротами, склонив головы над пачкой игральных карт. Бенджи безумно радовался, что у него появилась преданная поклонница, и охотно учил ее всем фокусам, которые знал.

За полем, возле казарм, сгрудилась горстка солдат и заливисто смеялась. Уиллоу не могла поверить, что Амелия и Мика доверяют этим людям. Новые Патриоты. Террористы. Бандиты и преступники. Уиллоу все равно, как они себя называют.

— Ты знаешь, кто все эти люди. Что они собой представляют.

— Они не создавали вирус «Гидры».

Амелия наконец рассказала остальным правду о своем отце, Деклане Блэке, председателе Коалиции Единства. Как и предполагала Уиллоу, он оказался жадным до власти, злобным и коварным придурком. В руках элиты было все: власть, влияние и богатство, а они все равно хотели большего. Их жадность погубила мир.

Но это никак не влияло на ее отношение к «Новым Патриотам», они по-прежнему оставались воинствующими радикалами, способными забирать невинные жизни, если это отвечало их интересам.

Уиллоу покачала головой.

— Это те же люди, которые напали на «Гранд Вояджер». Мне плевать на их утверждения, что лично они в этой акции не участвовали. Они такие же. И мне все равно, планировали они убивать маленьких детей или нет. Это случилось. Твой отец мертв из-за них. Мои мама и сестра…

Ее голос надломился. В горле запершило. Уиллоу быстро заморгала. «Новые Патриоты» убили Зию. Неважно, что это сделали не эти люди. Она будет ненавидеть их всех до единого, покуда жива.

Уиллоу не доверяла им. Они ей не нравились. Она хотела убраться отсюда как можно дальше.

Желая вывести свою ладью из-под удара Финна, Уиллоу провела пальцем по доске. В башне замка зажглись огни. Финн стремительно двинулся вперед, едва заметно шевельнув пальцами, и поймал слоном ее экстравагантно одетую королеву. Она не успела и глазом моргнуть. Крошечная королева замахнулась на Уиллоу кулачком, бормоча бессвязные проклятия. Уиллоу показала ей средний палец. Королева бесшумно растворилась в голубом тумане.

— А теперь они объединились с Охотниками за Головами, — продолжала Уиллоу. — С кровожадными психами, которые убили Надиру. Что мы вообще здесь делаем? Я понимаю, что делает Амелия, что делает Габриэль. Но что делаем мы?

Финн внимательно посмотрел на нее.

— А что ты хочешь делать?

Уиллоу нетерпеливо заерзала на месте, не в силах сдержать своего разочарования. Она хотела убраться подальше от «Новых Патриотов» и никогда больше не видеть жестокое и коварное лицо Клео. Ей хотелось защитить людей, которых она любила. Найти путь в Убежище и обеспечить Бенджи безопасное место для жизни. Она хотела так многого, но все это оставалось вне ее власти.

— Я не знаю! Но меня не покидает чувство, что все это какая-то хитроумная ловушка. Самые опасные хищники — это те, которые заманивают тебя в свое логово.

— Как Венерина Мухоловка.

— Обязательно портить все аналогии? Растения вообще не опасны.

Финн пожал левым плечом. Оно все еще болело. Лекарств, выданных ему врачом «Новых Патриотов», было недостаточно, чтобы полностью унять боль.

— Для мух — опасна. Я подумал, что это весьма подходящее сравнение.

Уиллоу уничтожила одного из его пехотинцев одним щелчком пальцев: ее синий рыцарь пронесся галопом по полю и вонзил копьё в грудь красному солдату.

— Ты думал неправильно. Неужели мы не усвоили урок на ферме «Свит-Крик»? Никто ничего не делает просто так.

— Не просто так, — мягко возразил Финн. — Им нужно лекарство от Амелии. Она, Мика и Сайлас рискуют жизнью, чтобы вынести его контрабандой.

— А что, если они его не получат? Что, если в ее крови нет никакого лекарства? Что тогда сделают с нами Новые Патриоты? Охотники за Головами? Убежище? Да, черт возьми, Пайросы все еще где-то там. Не будем сбрасывать их со счетов.

Финнсузил глаза.

— В твоей голове зреет какая-то идея? Выкладывай. Пока она не свела тебя с ума.

На самом деле эта мысль сформировалась лишь в общих чертах. Уиллоу чувствовала себя глупо, просто высказывая ее вслух. Но чем больше она думала об этом, тем хуже могла игнорировать настойчивый, тревожный звоночек внутри себя.

Финн забрал одного из ее солдат. Она разделалась с одним пехотинцем из его армии.

— Я не уверена. Но, может быть, пока Амелия спасает мир в Убежище, нам тоже нужно что-то предпринять?

Он внимательно изучал ее лицо.

— Ты хочешь найти Рейвен.

Уиллоу резко вскинула на него глаза, пораженная его догадливостью. Она все время забывала, насколько Финн проницателен, как хорошо ее знает, словно может читать мысли Уиллоу. В последнее время она думала о Рейвен и ее огромном, полуприрученном волке Тени.

Рейвен появилась из ниоткуда в разгар грозы, отправив Тень на помощь Уиллоу, чтобы спасти ее от зараженного бродячего пса возле склада. Рейвен и Тень снова помогли им на ферме «Свит-Крик», отгоняя бешеных собак во время внезапного нападения Охотников за Головами.

Возможно, Рейвен снова сможет их выручить.

Уиллоу достала из кармана деревянную фигурку птицы, которую Рейвен подарила Бенджи. Все это время она носила ее в кармане брюк. Пальцы легко скользили по гладкому дереву.

— Вряд ли мы сможем отыскать Рейвен, даже если попытаемся. Но можно сделать так, чтобы она сама нас нашла.

Финн кивнул.

— И что потом? Ты же не хочешь приводить ее сюда.

Убежище таило опасность. Новые Патриоты и подавно. Но, возможно, им не нужно выбирать между ними. Может быть, есть третий вариант.

— Она говорила о каком-то поселении, помнишь? По ее словам, там живут хорошие люди. Когда Цербер вел переговоры с Клео, он тоже упоминал о поселении. Он утверждал, что у них есть реактивные самолеты и другое оружие, которое нужно «Новым Патриотам». Думаю, это одно и то же место. Возможно, они смогут нам помочь.

Уиллоу ждала, что Финн посмеется над ней. Но он не стал.

Наоборот, озорно ухмыльнулся, сверкнув глазами.

— Может, стоит пройти этот квест?

— Я серьезно.

— Я тоже. — Он решительно отодвинул игровую доску — впрочем, это не имело значения, она все равно ужасно проигрывала — и прочистил горло, неожиданно став серьезным. — Куда бы ты ни пошла, я буду рядом с тобой.

Уиллоу склонила голову, закрыв внезапно разгоряченное лицо завесой волос.

— Это будет опасно.

Финн перевел взгляд с Клео и Селесты на двух Охотников за Головами, вышагивающих по периметру двора. Один из них выглядел громадным зверем в шкуре немецкой овчарки, другой — высоким, худым в гладкой черной шкуре пантеры. Они остановились, придерживая пистолеты в кобурах, и уставились на играющих Бенджи и девочку.

Уиллоу с негодованием начала подниматься. О чем думали эти идиоты, пристально наблюдая за ее братом? Неужели тоже хотели его украсть? Продать подороже? Она убьет их обоих, прежде чем они сделают хотя бы шаг…

Финн схватил ее за руку.

— Не сейчас.

Медленно она опустилась на скамью. Но не расслаблялась и не отрывала взгляда от двух Охотников за Головами, пока они не двинулись дальше, в сторону учебного центра.

— Может, там и опасно, — заявил Финн, — но это не значит, что здесь иначе.

Уиллоу с досадой кивнула, сдувая челку с глаз.

— Новые Патриоты так просто не дадут нам оружие и припасы и не позволят уйти в закат. Ты ведь понимаешь это, правда?

— Черт, — протянул Финн, — если бы только мы могли найти кого-нибудь умного, проворного и хитрого. Желательно невысокого роста. Да, коротышка определенно входит в список обязательных требований.

Она пнула его под столом по голени.

— Значит, ты не против.

— По-моему, мы должны это сделать. — Он наклонился вперед и взял ее руку в свою. По кончикам ее пальцев пробежали мурашки и устремились вверх по руке. Она попыталась отдернуть ладонь, смутившись, но он был слишком силен.

Финн не заметил ее внезапного дискомфорта.

— Мы просто созданы для этой миссии. Великан-калека, карлик и мальчишка с тузом в рукаве: троица неудачников, бредущая посреди зимы по незнакомому и дикому лесу. — Он сверкнул своей дурацкой кривой ухмылкой, продемонстрировав восхитительную щель между передними зубами. — Что может пойти не так?

Глава 8

Амелия

— У меня нехорошее предчувствие, — пробормотал Сайлас.

— У тебя бывают другие? — съязвила Амелия.

Сайлас натянуто улыбнулся.

— Туше, старшая сестра.

Они стояли на вершине большого холма возле дороги, ведущей к Убежищу. Джамал довез их до границы пятимильного периметра на армейском внедорожнике прямо по заросшей дороге, ведущей в национальный парк.

Последние четыре с лишним мили они преодолели пешком. Точное расстояние Амелия определить не могла, так как отключила свой смартфлекс, не желая быть узнанной раньше времени.

Они миновали дюжину устаревших знаков «Проход запрещен» и голограмм, автоматически повторяющих: «Ядерные отходы. Опасный материал. Нарушители будут расстреляны на месте». Через несколько минут после вступления в защищенную зону Убежища по обеим сторонам дороги появились два гладких черных дрона, заставившие их остановиться.

— «Ночные ястребы», — определил Мика. — Военного образца, бронированные, с оружием.

Беспилотники не стали открывать огонь, хотя несколько орудийных турелей повернулись в их сторону. Они просто зависли в радиусе десяти ярдов, наблюдая за ними, вероятно, снимая невидимыми встроенными объективами и отправляя запись в режиме реального времени командованию Убежища. Беспилотники безмолвно сопровождали их, и только тихое жужжание лопастей выдавало присутствие боевых дронов.

Наконец Амелия, Мика и Сайлас добрались до Убежища. Перед ними открылась долина, по обе стороны которой круто вздымались горы, поросшие вековым лесом. Вдали, словно извивающаяся змея, петляла сверкающая река. Под зимним солнцем сверкал раскинувшийся между гор прекрасный город.

Первое, на что обратила внимание Амелия, — это здания. Высотой в несколько этажей, они были сделаны из какого-то искусственного белого кварца: одни куполообразные, другие со шпилями, третьи круглые и многоярусные.

Она затаила дыхание, заметив фиолетово-синюю плазменную стену, окружавшую город, в тридцать футов высотой и грозно потрескивавшую как молния. Через равные промежутки в ней возвышались сторожевые башни, ощетинившиеся огромными пушками, способными уничтожить любой летательный аппарат, достаточно глупый, чтобы вторгнуться в воздушное пространство города. Кое-где мелькали намеки на движение: вдоль оборонительных укреплений патрулировали солдаты.

— Я не знал, чего ожидать, — с благоговением и ужасом в голосе произнес Мика, — но такого точно не представлял. — Он поправил очки, словно это могло как-то изменить открывающуюся перед ними картину.

— Еще дроны. — Амелия устремила взгляд на плазменную стену. Десятки, а может, и сотни бронированных «ночных ястребов» патрулировали стену, некоторые из них были размером с небольшой автомобиль.

— Новые патриоты все-таки были правы, — констатировал Сайлас. — Нет другого пути, кроме как через парадную дверь.

Перед тем как Джамал оставил их за несколько миль, он показал карты внешних защитных сооружений и рельефа Убежища, которые удалось собрать Патриотам. Не осталось ни одного неохраняемого участка. Нарушение пятимильного радиуса в любом месте, кроме главной дороги к входу, означало смерть. По словам Джамала, за последние несколько месяцев более дюжины Патриотов были убиты беспилотниками, минами или захвачены солдатами Убежища для допросов и пыток, после чего их больше никто не видел.

В двух милях к северо-западу проходила вспомогательная подъездная дорога. Ею пользовались подрядчики, поставщики и солдаты Убежища, но им предписывалось «стрелять первыми и не задавать вопросов». Сайлас не ошибся. Другого пути сюда не было. Разве что на танке и с армией. И даже в этом случае Убежище, похоже, хорошо подготовилось к обороне.

Жуткий страх сковал Амелию. Она помнила предупреждения Патриотов. Однако цеплялась за слабую надежду, что им удастся пробраться незамеченными, она сможет найти ученых и Коалиция никогда не узнает о ее истинной личности. Все это оказалось несбыточной мечтой, принятием желаемого за действительное, глупостью, которую она не могла себе позволить.

Амелия расправила плечи.

— Вперед. Не сходите с дороги. Как будто кто-то из ее спутников нуждался в подобном напоминании.

Они спустились с холма, миновав несколько кратеров в земле, таких больших, что в них мог бы поместиться грузовик. Кто-то пытался напасть на Убежище. Ничем хорошим это для них не закончилось.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Мика, пока они шли.

— Настолько хорошо, насколько это вообще возможно. — По крайней мере, это правда. У нее не было мигрени или даже головной боли с момента последнего приступа, когда они спасались от пожара в торговом центре в Атланте. Две недели назад? Три? Так легко было потерять счет времени, ведь каждый день казался вечностью, и все могло кардинально измениться в одно мгновение.

Очередной приступ мог начаться в любой момент. В безопасности она никогда не была.

Мика старался ее не трогать. Он вообще никогда не прикасался к ней без спроса. Но Мика все равно был рядом, настолько близко, что Амелия чувствовала его плечо и тепло, исходящее от его тела. Он был здесь. Он никуда не собирался уходить.

Она приветливо ему улыбнулась.

— Что?

— Спасибо, что пошел со мной, хотя я знаю, как сильно ты переживаешь за Габриэля.

— Конечно. — Он прикусил внутреннюю сторону щеки. — Мы ведь должны доверять ему, правда?

— У нас нет выбора. — Дрожь пробежала по ее телу, когда она вспомнила их последнюю встречу, поцелуй. — Габриэль изменился. Я верю в это.

— Я тоже, — согласился Мика.

— Тогда мы ему доверяем.

Сайлас позади них фыркнул.

— Удачи вам в этом.

— Можешь не стараться, Сайлас, — отозвалась Амелия.

Не обращая внимания на насмешку Сайласа, Мика повернулся к ней.

— Как думаешь, каким будет Убежище?

— Не знаю. — В душе Амелии сплелись в узел страх, надежда, ужас и решимость, не поддающиеся объяснению. Что, если охранники не пустят их внутрь, кем бы она ни назвалась? Что, если ее отец сейчас там, за плазменными стенами? Что, если Коалиция бросит ее в тюрьму или будет пытать?

Но больше всего страшила мысль, что если в ее крови нет спасительных антител? Тогда вирус «Гидры» постепенно уничтожит остатки мира. Те, у кого есть иммунитет, будут продолжать убивать друг друга, сражаясь за крохи умирающей цивилизации. Эта мысль разрывала ей сердце.

— А вдруг все это напрасно? — прошептала она.

— Нет, — убежденно сказал Мика. — Я верю, Амелия. Все совершается по какой-то причине, с какой-то целью. То, что мы здесь делаем, что делаешь ты, — это важно. В этом есть смысл.

Без надежды, не имея будущего, оставалось только выживать. Но одного выживания мало. Мика научил ее этому. Амелия потрогала свой браслет-шарм под курткой.

— Скажи что-нибудь приятное.

Он задумался на мгновение.

— В этом мире есть добро, и за него стоит бороться.

— Кто это сказал? — Она всегда знала, если Мика что-то цитировал.

— Толкиен. «Властелин колец».

Конечно. Его любимая книга. Амелия внимательно посмотрела на Мику.

— Так вот что мы делаем? Боремся?

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Но я готов, если придется, если это будет необходимо.

Она пнула попавшийся под ногу камень. Зимний воздух внезапно стал холоднее. Она была благодарна Мике за его твердую силу рядом с ней. Глубоко вздохнув, она с дрожью спросила.

— Хватит ли нам сил? Смогу ли я?

— Хватит, — заверил ее Мика. — И ты справишься.

Сайлас закатил глаза.

— От вас двоих меня реально тошнит. Я когда-нибудь говорил об этом?

В словах брата не было настоящего укора, как и жестокости в его ухмылке. Он также нервничал и напрягался, как и они. Амелия мрачно улыбнулась.

— Раз или два.

После смерти Джерико и их ночи в камере Поджигателей Сайлас стал чуть более сдержанным, впервые за много лет откровенно поговорив с Амелией. Он все еще был Сайласом, но, возможно, не таким язвительным, возможно, его броня стала менее прочной.

Они преодолели еще один небольшой холм. Плазменная стена грозно преградила им путь.

— Стоять! — выкрикнул кто-то. — Руки вверх!

Адреналин захлестнул Амелию. Она, Мика и Сайлас остановились и подняли руки. Дюжина солдат двинулась им навстречу, и столько же дронов пронеслись по воздуху над их головами.

Солдаты ощетинились плазменными пушками, сурово взирая на них сквозь прозрачные маски, закрывающие носы и рты. Все они были в шлемах и форменных угольно-серых костюмах с нашивкой на правом плече — белый треугольник с развевающимся американским флагом позади меча.

Амелия потрясенно моргнула. Посмотрела еще раз. Эмблема не изменилась. Это были агенты службы безопасности Коалиции.

Именно этого боялась ее мать. Но сейчас это не имело значения. Оставалось только подчиниться приказу. Она почувствовала, как холодный металл браслета с шармом прижался к ее коже под одеждой. Однако сейчас это не принесло ей никакого утешения.

Навстречу им вышел человек в защитном костюме. Амелия разглядела орехово-каштановые волосы и круглое женское лицо за козырьком скафандра.

— Медленно и аккуратно, пожалуйста, обнажите правое запястье, — обратилась женщина к Амелии. В одной руке она держала предмет, похожий на палочку, а в другой — голопад. — Нам нужно идентифицировать вашу личность.

Амелия осторожно оттянула рукав куртки и стянула перчатку. На тонком и бледном запястье проступали голубые ниточки вен.

— У меня нет виталичипа. Как и у моих друзей.

Солдаты держались за пределами десятифутового радиуса заражения, но все равно напряглись. Они потянулись к спусковым крючкам своих импульсных пистолетов. Амелия почувствовала, как внутри ее тела нарастает такое же напряжение.

Женщина подозрительно ее оглядела.

— Мы не можем определить ваш инфекционный статус без чипа. Без указанного инфекционного статуса вы автоматически регистрируетесь как потенциально опасный объект в соответствии с кодом 221.5 правил безопасности. Я обязана сообщить вам, что 99,6 % лиц, ищущих убежища, не соответствуют требованиям и им отказывают во входе. Я уполномочена направить вас за помощью в ближайший региональный медицинский центр Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям.

Сайлас рядом презрительно фыркнул.

— Нам нужно ваше гребаное Агентство как пуля в голову.

Мика бросил на него предупреждающий взгляд.

— Нас не интересует Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям, — твердо сказала Амелия. — Нам необходимо поговорить с кем-то, обладающим властью в Убежище.

— Назовите себя и изложите свои намерения. — Женщина что-то набрала на голопаде и протянула его Амелии, чтобы та отсканировала отпечаток своего большого пальца. Амелия знала, как это делается. Затем последует сканирование сетчатки глаза. Сочетание двух биосигнатур подтвердит ее личность.

Сердце гулко стукнуло о грудную клетку. Вот и все. Что бы их ни ждало — спасение или гибель, — это начнется сейчас.

Она сняла перчатку и прижала большой палец к светящемуся цифровому отпечатку руки на сканере. Ее имя либо спасет их, либо обречет на гибель. Существовал только один способ узнать наверняка.

— Я располагаю информацией, имеющей огромное значение для национальной безопасности страны, — громко и четко сообщила она. — Меня зовут Амелия Блэк.

Глава 9

Габриэль

— Кончай хандрить, Ривера, — бросила Клео Габриэлю. Она закончила загружать припасы в заднюю часть транспорта и захлопнула дверь. — Выдвигаемся.

Уже рассвело, оранжевый отблеск солнца несмело пробивался над кронами деревьев. Небо еще оставалось глубокого пурпурно-серого цвета. Габриэль плотнее обмотал шарф вокруг шеи. Его щеки и уши щипало от морозного воздуха.

Амелия, Мика и Сайлас уехали вчера. Джамал Картер вернулся прошлым вечером и сообщил, что высадил их неподалеку от периметра без происшествий.

Сейчас «Новые Патриоты» отправлялись в путь, намереваясь захватить Фантом. На двух бронированных джипах повышенной проходимости их группа планировала добраться до обозначенного Охотниками за Головами места. Генерал Ривер, полковник Рид и еще несколько Патриотов сели в первый транспорт. Клео, Габриэль, Джамал, Цербер и еще двое Охотников за Головами разместились во второй машине. Габриэль занял место рядом с водителем.

Клео ввела GPS-координаты города, ближайшего к месту, которое им дал Цербер, и откинулась на спинку сиденья, позволив автоматическим сенсорам взять управление на себя.

— Смотри в оба, — велела она Габриэлю. — Автоматика немного барахлит из-за этих холмов.

Грунтовые и гравийные дороги на их пути по большей части были свободны. Здесь, в горах, их не загромождали тысячи брошенных автомобилей.

В голове Габриэля безостановочно крутились мысли о Мике и Амелии. Тревога снедала его. Что они сейчас делают? Удалось ли им попасть внутрь? В безопасности ли они? Он попытался сосредоточиться на чем-то другом.

— Твоя мать участвует в каждом рейде?

— Только в самых важных, — ответила Клео. — Фантом способен изменить привычный расклад сил. Хочет увидеть его своими глазами и убедиться, что мы ничего не напортачим, — добавила она с ноткой недовольства.

Клео посмотрела на Цербера в зеркало заднего вида. Этот мощный гигант сгорбился на заднем сиденье, скрестив на груди мускулистые руки, на его плечах красовалась белая волчья шкура. Он напоминал какого-то футуристического викинга, затерявшегося во времени.

— Надеюсь, ты нам не соврал, — прошипела она, — иначе я сама тебя прикончу.

— Попробуй, конечно. — Цербер нагло усмехнулся. — С удовольствием поучу тебя истинным женским ценностям.

Клео беззлобно рассмеялась.

— Вы, Охотники за Головами, поди, радуетесь, что мир катится в ад. Теперь можно вернуть всех нас в каменный век.

Цербер окинул ее мрачным взглядом и отказался отвечать.

Габриэль прижался к боковой двери, пока джип с ревом несся по ямам и заросшей подъездной дороге. Они объехали поваленное дерево, преградившее путь, и машина опасно накренилась у края крутого хребта. В двухстах футах под ними на дне ущелья извивалась сверкающая река.

Другой рукой Габриэль ухватился за приклад пистолета в кобуре. При себе у него были пистолет, винтовка и охотничий нож. Достаточно оружия, чтобы защищаться и убивать. Он незримо чувствовал за спиной присутствие Цербера — опасного, едва сдерживаемого хищника. Габриэль ненавидел каждую секунду, проведенную с ним рядом. Сейчас главарь байкеров был безоружен — так распорядилась генерал Ривер, — но Габриэль не сомневался, Цербер смертельно опасен даже с голыми руками.

Габриэль и сам представлял серьезную угрозу. Клочок синего платка Надиры огнем жег его карман. Габриэль поклялся себе убить Цербера при первой же возможности, наплевав на приказы Клео и ее матери. Тогда, возможно, часть чувства вины, которое он носил словно звенящие цепи на душе, спадет, наконец-то освобождая его. Может быть.

Несколько часов прошли в молчании. Габриэль, стиснув челюсти, не отрывал взгляда от проносящегося за окнами густого темного леса. Он изо всех сил старался не думать о походе Амелии и Мики в Убежище. Но никак не мог избавиться от тесноты в груди и ужасной беспомощности. Именно в тот момент, когда они больше всего нуждались в его защите, он оказался разлучен с теми, кого так сильно любил.

Впрочем, ни Мика, ни Амелия больше не были беспомощны. Мика стал сильнее, как физически, так и морально. Он мог сражаться, когда это было необходимо. Он пойдет на убийство, чтобы защитить своих людей. Габриэль не сомневался ни в воле брата, ни в его преданности.

Он и решимость Амелии не подвергал сомнению. Она уже не та кроткая девушка с «Гранд Вояджера». Да и тогда она не была слабой, но так долго жила в стыде и страхе, что не понимала собственной силы. Теперь она ее осознала. С Амелией приходилось считаться как с сильной, волевой, уверенной в себе красавицей.

Воспоминания об их прощальном поцелуе нахлынули на Габриэля с новой силой. Возможно, ему не следовало этого делать. Он заявил ей, что не сожалеет. И не жалел. Он никогда бы не заставил Амелию делать то, чего она не хотела. Но какая-то часть его души шептала, что возможно, он никогда больше не увидит ее, и до конца жизни будет жалеть об этом неиспользованном шансе.

Что бы ни случилось дальше, Габриэль хотел, чтобы Амелия знала, что он ее любит. Даже если она не сможет полюбить его в ответ… он всегда будет ее любить.

Транспорт резко затормозил. Клео распахнула дверь и выскочила наружу.

— Мы на месте.

— Скорее в дикой глуши, — проворчал Габриэль.

Клео выгрузила большую, промышленных размеров воздушную тележку и посмотрела на Цербера.

— Далеко идти?

Цербер лишь пожал плечами с ленивой, хищной улыбкой.

— Уже близко.

После трехмильной прогулки по пересеченной местности они взобрались на небольшой холм и увидели вдалеке раскинувшийся город средних размеров. В сотне ярдов к северу возвышалось огромное бетонное здание с синей металлической крышей. Габриэль узнал фирменный знак большого магазина, выбитый на фасаде здания ярким, конфетно-яблочным цветом.

— Там был склад с товарами для доставки коммерческими дронами, — пояснил Цербер.

Приведя оружие в состояние боевой готовности, они прочесали местность. По пути обнаружили несколько трупов и парочку зараженных диких животных, которых быстро разогнали, прежде чем войти на склад через боковой вход. Замок уже был сорван, дверь открыта и жалобно скрипела на петлях.

Габриэль включил фонарь, прикрепленный к прицелу его винтовки. Высокие полки хранилища были разграблены. Пластиковая упаковка и рваный картон захламляли цементный пол. Он отбросил в сторону несколько пустых, перевернутых коробок.

Вонь гниющей плоти проникла в ноздри. Габриэль поправил маску, закрывающую рот и нос. Остальные сделали то же самое. Маска ничуть не заглушала тошнотворный, гнилостный запах, но он очень надеялся, что она защитит его от трупов, зараженных вирусом «Гидры».

Из-под пустого пивного ящика с визгом выскочила крыса. Габриэль вздрогнул, вспомнив кишащую мерзкими грызунами канализацию.

— Осторожнее с этими тварями. Они хитрые маленькие бестии.

— Сюда, — объявил Цербер. Он провел их через лабиринты стеллажей к металлической двери в задней стене. На двери темнели коричневые разводы. Засохшая кровь. Перед дверью лежали четыре трупа, одетые в армейские комбинезоны и боевое снаряжение. Тела были раздуты, и уже начали разлагаться. Из глазниц этих людей не текла кровь. Вены не проступали темным рельефом на их гниющей, белой как мел коже.

Они не были заражены.

— Их закололи или застрелили, — сообщил Цербер. — Двое получили ранения в спину. Мы прислонили их тела к двери, чтобы отпугнуть мародеров. Подумали, большинство людей решит, что не стоит рисковать, обшаривая офис, когда здесь и так есть чем поживиться.

Джамал прикрыл рот закрытый маской, рукавом куртки. Затем, тяжело пыхтя и кашляя, он с помощью лома отодвинул трупы с дороги. И открыл запертую дверь. Габриэль и еще двое быстро зачистили помещение.

Остальные члены «Новых Патриотов» без опаски прошли в офис.

Кабинет был ничем не примечателен. Два встроенных компьютерных стола, голоэкран, пара пахнущих плесенью диванов, пыльный кофе-бар, туалет только для сотрудников в задней части.

— Вот он! — Джамал тихонько свистнул, присев за один из диванов.

Фантом стоял между диваном и стеной. Огромный, около шести футов в длину, он выглядел зловеще. По форме он отдаленно напоминал Габриэлю торпеду.

— Кто-то приволок его сюда, — пояснил Цербер. — Бывшие летчики, прихватившие его с заброшенной базы, остановились здесь пополнить припасы и попали в засаду. Тот, кто их убил, не знал ценности этой штуки, а потому решил, что она слишком большая и тяжелая, и просто ее бросил.

Генерал Ривер стояла, скрестив руки на груди, пока двое ее солдат осматривали орудие. Клео держалась рядом с ней, нервно наблюдая за происходящим, ее лицо оставалось напряженным.

— Настоящий, — доложил один из них.

— Что именно он делает? — спросил Габриэль.

— Ты знаешь, что такое ЭМИ, — отозвался Джамал.

— Электромагнитный импульс, — проворчал Габриэль. — Северная Корея использовала такой импульс, чтобы уничтожить часть Японии, отбросив ее на сто лет назад. Вот почему мы ударили по ним ядерной бомбой в ответ.

— Вспышка ЭМИ поджаривает электронику в определенном радиусе, — уточнил Джамал. — Но он уничтожает все подряд. Фантом представляет собой ЭМИ-пушку, которая стреляет интенсивным, контролируемым электромагнитным импульсом, поражающим конкретную цель.

— А разве в Убежище не все защищено?

— Это их не спасет, — отозвалась генерал Ривер своим глубоким, сиплым голосом курильщика. Она присела на корточки рядом с оружием, поглаживая гладкий черный бок рукой. В свои сорок с лишним лет она была высокой, суровой чернокожей женщиной с жесткими, проницательными глазами. Габриэль не сомневался, что она разделяет безграничную преданность дочери выбранному делу, невзирая на цену. — Фантом — технология будущего. Он сильнее, чем все, что мы видели. Он способен прожечь клетку Фарадея и свинцовые щиты толщиной в три дюйма.

— Мы не сможем преодолеть плазменную стену, не нейтрализовав сначала их пушки, — пояснила Клео. — Как раз этим и займется наша малышка.

— Разве они не смогут просто все починить? — недоуменно спросил Габриэль.

— Конечно. — Клео сверкнула злобной ухмылкой. — Но это займет время. А немного времени — это все, что нам нужно.

В тени за столом что-то зашевелилось. Габриэль крутанулся на месте и направил пистолет на звук.

Мохнатая тень проскочила под столом и выскочила всего в ярде от того места, где сидела на корточках генерал Ривер. Ее руки и лицо не были защищены, если не считать тонких перчаток и бумажной маски.

— Назад! — крикнул Габриэль. Его выстрел попал в ножку стола в футе над головой крысы.

Испуганная крыса бросилась к генералу Ривер. Генерал отшатнулась назад, инстинктивно подняв руки, чтобы защитить лицо и шею. И тут крыса прыгнула, устремив свое мускулистое, покрытое щетиной тело прямо на нее.

Слишком близко. Выстрелить по мерзкому грызуну было невозможно. Габриэль с ужасом наблюдал, как тварь врезалась в правую руку генерала и вцепилась в ее палец, хватаясь за него крошечными коготками. А затем глубоко вонзила свои сверкающие зубы в кожу большого пальца.

Генерал попыталась сбросить злобную тварь, но крыса вцепилась в нее слишком сильно.

— Нет! — Клео рванулась вперед и с громким треском ударила прикладом винтовки по грызуну и руке матери.

Крыса с оглушительным визгом рухнула на пол. Кое-как поднялась на ноги, но зашаталась: задние лапы ослабли и стали бесполезными, скорее всего, они были сломаны. Клео ударила ее во второй раз, размозжив крысе голову и позвоночник.

В агонии животное корчилось на полу, издавая ужасный высокочастотный звук. Потом крыса дернулась и окончательно затихла.

Генерал Ривер резко вдохнула, но не проронила ни слезинки. Она прижала поврежденную руку к груди своего шерстяного бушлата.

— Кажется, ты только что сломала мне половину пальцев.

— Я спасала тебе жизнь, — рявкнула взвинченная Клео.

Генерал Ривер тяжело поднялась на ноги.

— Будем надеяться, что так.

— Она прокусила кожу? — с тревогой спросил полковник Рид. Грузный мужчина лет пятидесяти, с выпирающим животом и тяжелой челюстью. Габриэль встречался с полковником всего несколько раз, но чувствовал в нем слабость и коварство.

Оливковая кожа полковника Рида посерела, густые черные брови озабоченно сдвинулись. Он поспешил отступить на шаг от генерала Ривер.

Генерал посмотрела на свою руку.

— Возможно. — Она говорила спокойным, ровным голосом. — Вирус передается через слюну и другие биологические жидкости.

— Эта крыса вообще была заражена? — задумчиво спросил Цербер. — Что-то не похоже.

Габриэль подтолкнул обмякшее тельце крысы носком сапога. Он не заметил кровавой слюны вокруг челюстей. Но это не означало, что животное не заражено. Крысы обычно не проявляли агрессии. Здоровые крысы не пытаются нападать на людей без причины.

— Я не уверен.

Клео с отвращением смотрела на тварь. Ее била нервная дрожь. Она поморщилась. Все ее тело вибрировало от едва сдерживаемой ярости.

— Она не больна. Просто глупая крыса. Все в порядке.

— Заберите крысу, — распорядилась генерал. — В лаборатории при медпункте мы сможем ее проверить.

Джамал достал из рюкзака несколько пластиковых пакетов и осторожно завернул труп в несколько слоев. Все настороженно наблюдали за генералом Ривер, словно ожидая, что у нее вот-вот начнет самопроизвольно течь кровь из глаз.

— Грузите Фантом, — отдала приказ генерал Ривер, ее голос звучал грубо, как гравий, а выражение лица оставалось бесстрастным. — Нам еще нужно выиграть войну.

Глава 10

Амелия

— Что бы ни случилось, мы не должны дать себя разлучить, — нервно пробормотала Амелия.

— Я этого не допущу, — яростно проговорил рядом с ней Сайлас.

Мика с другой стороны от нее кивнул.

— Мы с тобой, в любом случае.

Амелия хотела бы найти в их словах больше утешения, но ужас, свернувшийся в ее животе, жил своей жизнью, прожорливой и ненасытной. Он разъедал ее надежду, как раковая опухоль.

Они вошли в большой многокупольный шатер, установленный рядом с воротами в плазменной стене, отделенный от внешнего мира кольцом колючей проволоки. «Центр изоляции», как назвала его женщина в защитном костюме.

— Отдел медицинской безопасности контролирует и оценивает всех чужаков, — бодро сказала женщина. — Ждите здесь.

Центр изоляции внутри оказался больше, чем на первый взгляд. В нем рядами располагались небольшие квадратные камеры размером с палатку. Каждая камера служила отдельной карантинной зоной. На цементном полу в каждой камере имелся сток — по причинам, о которых Амелия не хотела задумываться, — одна койка, слот для передачи еды и отгороженная непрозрачной перегородкой зона для туалета.

Все камеры, которые Амелия могла видеть, были пусты.

Едкий запах антисептика и отбеливателя неприятно обжег ноздри. Вонь была настолько сильной, что на мгновение Амелия почувствовала головокружение. Они с тревогой ждали в центре кольца солдат, облаченных в защитные костюмы, с оружием наперевес, пока женщина совещалась с двумя офицерами со знаками отличия Коалиции на серых мундирах. Она то и дело жестикулировала, глядя на данные в голопаде, появившиеся после подтверждения личности Амелии.

Один из офицеров мрачно посмотрел на Амелию. Он снял наушник и тихо заговорил с тем, кто был на другом конце, не сводя внимательного взгляда с ее лица.

Амелия напряглась. Резкий запах антисептика щекотал ей ноздри. Дыхание в горле перехватило. Но она ничего не могла сделать, никто из них не мог ничего сделать. Они были окружены, у них не было ни сил, ни оружия. Солдаты Убежища могли делать все, что хотели. Амелия ничего не могла противопоставить им.

Тут к ним подошел еще один человек в защитном костюме.

— Поместите этих троих в изолятор, — распорядился он, жестом указывая на Амелию, Мику и Сайласа.

— Я туда не пойду, — прорычал Сайлас. — Вы не можете запереть нас.

— Это не тюрьма, — со вздохом отозвался мужчина. Индеец лет шестидесяти, его обрюзгшее лицо и густые седые брови просматривались сквозь козырек шлема. — Я доктор Виджей Ичпужани. Эти изоляторы предназначены для безопасности всех участников.

— Мы не больны, — поторопилась заявить Амелия.

— Мы этого не знаем, — покачал головой доктор Ичпужани. — У вас нет чипов. Без семидесятидвухчасового карантина для наблюдения и тестирования мы не можем определить состояние вашего здоровья.

— Пожалуйста, не разделяйте нас. — Амелия презирала мольбу в своем голосе, но ничего не могла с собой поделать. Паника сомкнула железные пальцы на ее горле. Амелия не хотела продолжать эту миссию без парней. Ей нужны были Мика и Сайлас. Она не могла сделать это одна.

— Считайте, что вам повезло, — проворчал доктор Ичпужани. — Коалиция обязала автоматически отсеивать всех, у кого нет чипов, и весь второстепенный персонал. — Его взгляд задержался на Амелии, в нем промелькнул интерес. — Единственная причина, по которой мы не вышвырнули вас всех к чертовой матери, — это она. Дочь председателя Коалиции. Выжившая пассажирка «Гранд Вояджера». Кто бы мог подумать, спустя столько времени? Рад, что ты выжила, когда столько миллиардов других людей не смогли.

Легкие Амелии сжались от накатившей паники. Он знал о ее отце? Подозревает что-то? Но доктор уже отворачивался, потеряв к ним интерес. Нельзя было позволить паранойе взять верх. Он ничего не знал.

— Когда мы выйдем отсюда? Мне нужно поговорить с главным. Это очень важно.

Доктор оглянулся на нее и недовольно вздернул брови.

— Расслабься, девочка. Ты попала внутрь. Ты ведь этого добивалась? Ты в безопасности. Через семьдесят два часа мы тебя впустим. Никаких проблем.

Три дня — это слишком долго. Амелия не могла ждать здесь, запертая в крошечных камерах, в окружении плотных стен, в то время как снаружи болели и умирали люди. Теперь, когда она наконец очутилась в Убежище, предвкушение захлестнуло ее, напряжение было готово разорвать грудь. Амелия должна выяснить правду. Что бы ни было — она должна знать.

Двое солдат в защитных шлемах схватили Мику за руки и грубо поволокли к одной из изолированных камер. Еще двое потянулись к Сайласу. Он отпрянул назад, злобно оскалившись.

— Уберите от меня свои руки, грязные тараканы…

— Сайлас! — прошипел Мика.

— Подожди! — воскликнула Амелия. — У меня иммунитет.

— У многих оставшихся в живых он есть. К сожалению, их кровь оказалась бесполезной при поиске лекарства. — Доктор Ичпужани лишь отмахнулся от нее.

— А моя — нет.

Но доктор зашагал прочь, снова сосредоточившись на голопаде. Солдат схватил ее за руку. Амелия отпихнула его. Она больше никому не позволит себя игнорировать. Не сейчас. Она задрала подбородок и быстро и громко заявила.

— Я переболела вирусом «Гидры».

Солдаты насторожились.

— Это прискорбно, — оглянулся через плечо доктор Ичпужани. — Мне жаль, что вы проделали такой долгий путь, чтобы погибнуть, как и все остальные. — В его голосе звучало не столько сожаление, сколько покорность, словно он произносил эти слова уже тысячу раз. Ему довелось повидать немало страданий и смертей, особенно здесь — так близко от Убежища, но не в безопасности его стен.

— Вы меня не поняли. — Сердце Амелии бешено колотилось, кровь шумела в ушах. Он должен услышать. Она должна заставить его выслушать. — Я сказала, что у меня был вирус «Гидры». Я выздоровела больше месяца назад.

Доктор развернулся и быстро зашагал к ней, его лицо за козырьком выражало негодование.

— Твою ложь здесь никто не оценит. Не думай, что ты можешь уклоняться от правил только потому, что входишь в элиту и привыкла получать все, что пожелает твое надменное сердечко. Мир изменился. От вируса «Гидры» не спастись никому, кроме обладателей иммунитета. Все, кто заболел, умирают. Абсолютно все. — Его губы искривились в едва сдерживаемой насмешке. — Теперь тебя не спасут даже деньги.

— Вы знаете, кто мы такие? — прорычал Сайлас. — Вам не сойдет с рук такое обращение с нами!

— Амелия говорит правду, — подтвердил Мика. — Я был там. И Сайлас тоже. У нее были все симптомы — даже кровотечение из глаз. А потом ей стало лучше.

Доктор Ичпужани лишь недоверчиво покачал головой.

— Я больше не намерен тратить на вас свое время. Мне все равно, кто вы такие. В любом случае, вас ждут Внешние земли. Всех вас.

— Я не лгу. — Амелия говорила спокойно, не позволяя голосу сорваться, а пальцам дрожать. Она встретила его раздраженный взгляд, не дрогнув. Вытянув правую руку, она задрала свитер. — Проверьте меня прямо сейчас.

— Я же сказал, что без виталичипа это займет семьдесят два часа…

— У вас же есть микроскопы? Векторы для выявления болезней? Возьмите образец моей крови. На это не понадобиться много времени и сил. Разве шанс на надежду, какой бы крохотной она ни была, не стоит того, доктор?

Доктор Ичпужани колебался, на его лице промелькнула нерешительность. Наконец он тяжело вздохнул. Затем что-то набрал на своем голопаде.

— Ладно.

К доктору приблизился продолговатый медбот с полудюжиной рук-щупалец. Он нес поднос с иглой и стеклянной трубкой.

— Подними рукав и держи руку ровно.

Одним щупальцем бот провел по внутренней стороне предплечья Амелии спиртовым тампоном, другим придержал руку, третьим, похожим на палочку, просканировал кожу с тихим писком красных лазеров, а четвертым уколол в вену.

Все закончилось в одно мгновение. Игла была такой крошечной, что Амелия едва почувствовала укол.

В стеклянную трубку хлынула темно-красная кровь. На вид она ничем не отличалась от той, что всегда шла из всех царапин и порезов. Неужели ее кровь была особенной? Могут ли в ней содержаться антитела, которые приведут к излечению? Амелия отогнала от себя сомнения, когда бот наложил на ранку полоску медицинского клея и унесся прочь, ловко лавируя между солдатами.

— Подождите там, — распорядился доктор Ичпужани. Он указал на изолированные камеры, после чего скрылся в том же направлении, что и медбот.

Амелия позволила солдатам поместить ее в камеру. Мика и Сайлас расположились по обе стороны от нее, но стенки камеры не были прозрачными. Она не могла их видеть.

Сквозь прозрачную внешнюю стену мимо Амелии то и дело проходили солдаты, врачи и медботы, не обращая на нее ни малейшего внимания. Дверь была запечатана и заперта биометрическим сканером.

Воздушный компрессор под потолком, слишком высоким, чтобы она могла дотянуться до него, подавал свежий кислород и выводил затхлый воздух. Стены камеры колыхались как паруса. Амелия прижала руки к стенам. В ответ ничего не произошло.

— Мика, — позвала она. Нет ответа. — Сайлас!

Они ее не слышали. И она не могла их услышать. Должно быть, стены сделаны из звукопоглощающих волокон. С тошнотворной болью в животе Амелия осознала, что врачи вряд ли хотят слышать крики своих пациентов.

Она несколько раз ударила кулаком по стене. Ткань была прочной и грубой и царапала костяшки пальцев даже через перчатки. Однако с противоположной стороны не последовало ни прикосновения, ни толчка. Похоже, между каждой камерой предусмотрено пустое пространство.

Не имело значения, что Мика и Сайлас находились всего в нескольких футах от нее. С таким же успехом это могли быть тысячи миль. Ее ладони в перчатках ощутимо вспотели. Мрачно предчувствие сковало сердце Амелии.

Когда их держали в карантине на военно-морской базе во Флориде, они хотя бы были вместе. Здесь все обстояло иначе. Полная изоляция. Амелия была окружена людьми и в то же время оставалась совершенно, абсолютно одна.

Прошло всего десять минут, а она уже ненавидела это место. Сделав вдох, Амелия взяла себя в руки. Она будет сильной. Она будет храброй.

Это было только начало.

Глава 11

Уиллоу

— Что нам делать с охранниками? — тихо спросила Уиллоу.

Они с Финном стояли у задних ворот внешнего ограждения, притворяясь, что интересуются небольшим запущенным садом, в котором Бенджи и еще несколько детейкопались примерно в десяти ярдах от них.

Испачканный в грязи Бенджи с вопросом в темных глазах посмотрел на Уиллоу. Он знал, что нужно будет немедленно бежать, как только сестра подаст сигнал.

Уиллоу слегка покачала головой. Еще рано.

Они сказали Бенджи, что решили отправиться в неожиданное приключение, в тайный поход. Дикий неизвестный лес был опасен, но здесь, в комплексе «Новых Патриотов» таилось не меньше угроз. Уиллоу ни за что не оставит тут Бенджи.

Она — эйт, старшая сестра, несущая ответственность. Мать-филиппинка поручила ей заботиться о брате и сестре. Но теперь Уиллоу отвечала за всех — за своих друзей, ставших для нее семьей. Она не могла их подвести.

Уиллоу волновалась о припасах, но, к ее удаче, «Новые Патриоты» забирают лишние вещи новобранцев и спасенных семей и хранят их в одной комнате, выделяя по мере необходимости. Прошлой ночью она проникла в кладовую и раздобыла все необходимое для путешествия.

Деревянная дверь склада была заперта на висячий замок с небольшим биометрическим сканером. Финн не стал возиться с замком, а с помощью мультитула отвинтил петли и придержал дверь, пока Уиллоу пробиралась внутрь. К счастью, Патриоты не имели системы слежения. Здесь не было ни летающих дронов, ни голорекламы, сканирующей смартфлексы, а старые тюремные камеры наблюдения и подавно не работали.

Уиллоу быстро нашла и уложила в два походных рюкзака небольшую походную печку, перчатки и маски, саморазогревающуюся еду, которой хватит на две недели, бутылки с водой, запасные патроны к винтовке и пистолету, огниво, брезент, веревку, фильтрующие соломинки и крошечную трехместную палатку, но и только.

Они недолго думали о том, чтобы угнать вездеход или судно на воздушной подушке, но кража чего-либо ценного увеличивала шансы на погоню за ними и поимку. Куда разумнее взять только то, что им действительно нужно. Оставалось надеяться, Патриоты решат, что Уиллоу с братом и Финн не стоят лишних хлопот.

Теперь их рюкзаки были спрятаны за садовым навесом в нескольких ярдах от задних ворот. Даже Бенджи получил рюкзак школьного размера, набитый сменной одеждой для каждого из них. Лишние свитера, варежки и шарфы они прятали в карманы или надевали слоями.

Все было готово к походу, если бы не два охранника, которые круглосуточно дежурили у задних ворот.

Часовые следили в основном за внешними угрозами — они обычно стояли лицом к холмам, высматривая возможное движение. Но охранники служили и сдерживающим фактором, не позволяя новобранцам или детям улизнуть за ворота.

Уиллоу и остальным разрешили выйти за ограду на похороны Джерико, но с тех пор больше не выпускали. Охранники вряд ли поверят, что они просто хотят немного прогуляться с двумя огромными рюкзаками за спиной.

— Не представляю, как нам удастся пройти мимо них, — проворчал Финн. — Неужели они никогда не уходят? Может им когда-нибудь надоест, и они решат вздремнуть?

— Судя по тому, что я видела, нет. Прошлой ночью несколько раз проверяла, и они всегда бодрствовали.

— Мы можем попробовать накачать их снотворным.

Уиллоу нахмурила брови.

— Где его взять? Мне почему-то кажется, что лекарства охраняются гораздо серьезнее, чем старые спальные мешки.

— Ты могла бы вырубить их своими приемами ниндзя.

— Может быть. Но сейчас вокруг слишком много людей. Если пробовать, то только ночью. Но даже тогда это рискованно. — Уиллоу знала свои возможности. В одиночку ей не справиться с двумя вооруженными охранниками, до того как один из них успеет поднять тревогу.

Если бы ей помогал Сайлас… но он ушел с Амелией и Микой. Габриэль был здесь, но старший Ривера сдружился с Клео. Уиллоу никогда не доверяла ему полностью. Теперь, когда он вернулся в ряды «Новых Патриотов», она верила ему еще меньше. А Финн, благослови его проклятое сердце, был пацифистом, так что от него не приходилось ждать никакой помощи.

Джерико мог бы с легкостью справиться с этим. Но Джерико больше нет. Эта мысль вызвала новый приступ печали и сожаления. С ним Уиллоу всегда чувствовала себя в безопасности. Теперь рядом не было никого, кроме нее самой.

Со стаканом воды в руках между двумя зданиями появилась Селеста. Уверенно ступая в найденных где-то сапогах на шпильках, она наклонилась, чтобы шепнуть что-то Бенджи. Он взглянул на нее с предвкушающей ухмылкой на лице и рассмеялся.

Селеста стала другой после Атланты, после тех двух ночей, что она провела в одиночестве, брошенная умирать Тайлером Хорном, который ранил ее в ногу. Она все еще оставалась Селестой, избалованной и тщеславной представительницей элиты до мозга костей, но уже не так раздражала Уиллоу. Селеста перестала жаловаться без конца и даже помогала с готовкой, уборкой и другими делами.

Но вот она дефилирует в этих нелепых сапогах, одетая в обтягивающие кожаные леггинсы и безразмерный пушистый свитер лососево-розового цвета. На Уиллоу такой свитер смотрелся бы несуразно, но на худенькой, высокой Селесте выглядел просто восхитительно. Вьющиеся, темные локоны обрамляли ее красивое лицо.

Уиллоу вытаращилась на нее в изумлении.

— Погоди, на тебе что, помада?

Селеста усмехнулась.

— Конечно. — Она провела длинными тонкими пальцами перед лицом Уиллоу, демонстрируя ногти, выкрашенные в алый цвет.

— И лак для ногтей? Серьезно?

Селеста легкомысленно фыркнула.

— Нет причин не выглядеть шикарно.

— Если ты не заметила, миру только что пришел конец.

Селеста поджала свои губы, выгнутые идеальной дугой и развела руки в разные стороны.

— А вот и нет. Мы ведь все еще здесь? Это уже что-то. Как по мне, это достижение, которое стоит отпраздновать.

— Какая чушь, — раздраженно пробормотала Уиллоу. Она пнула камень, и тот полетел в снежную кучу, образовавшуюся у садового домика.

Финн ухмыльнулся Селесте.

— По-моему, ты выглядишь очень мило.

Селеста отвесила элегантный поклон.

— Спасибо.

В груди Уиллоу вспыхнула ревность. Почему Финн пялился на Селесту? Она ему нравилась? Конечно, нравилась. А кому бы не понравилась такая девушка? Селеста была высокой, стройной и красивой, а Уиллоу — низкорослой, нескладной и… она ненавидела себя за эту зависть, которая словно какое-то темное и уродливое чудовище сосало ее изнутри. Ненавидела, что испытывает ее, ненавидела то, какой маленькой и ничтожной эта зависть и ревность делают ее саму.

Она пережила апокалипсис, черт возьми. Она не была той, кем раньше и кем хотела быть.

Селеста бросила на Уиллоу укоризненный взгляд.

— Хоть кто-то здесь помнит о хороших манерах.

Уиллоу тяжело вздохнула.

— Чего ты хочешь?

Селеста положила руки на бедра.

— Знаешь, Уиллоу, немного доброты тебя не убьет. Я пришла сюда, чтобы вам помочь.

Уиллоу прислонилась спиной к забору, не сводя глаз с охранников у ворот.

— Спасибо, но не стоит. Разве тебе не нужно где-нибудь уединиться? Например, перед зеркалом?

— Уиллоу, — с упреком сказал Финн.

— Прежде чем насмехаться, знай, — с самодовольной ухмылкой заявила Селеста, — я в курсе, что вы задумали.

Уиллоу напряглась. Весь небрежный сарказм моментально улетучился. Если Селеста решит кому-то рассказать, все будет кончено. Патриоты удвоят охрану или запрут их обратно в карантинный барак вместе с Охотниками за Головами.

Тогда они застрянут здесь, в окружении врагов, беспомощные и совершенно бесполезные.

— Мы ничего не делаем…

Селеста бросила на нее понимающий взгляд.

— Вы планируете побег.

Глава 12

Амелия

Амелия стояла в центре своей изолированной камеры, борясь с нарастающей тревогой. Она потрогала браслет под одеждой в поисках крошечного шарма в виде скрипки. Надавила пальцем на острый край через свитер. «Дыши. Просто дыши».

Все это не важно. Нет причин впадать в панику. Мика и Сайлас рядом с ней, хотя она их не видела и не чувствовала.

Они не задержатся здесь надолго. Всего лишь вопрос времени. Она верила в это. Она должна в это верить.

Амелия опустилась на узкую койку. Матрас был застелен чем-то вроде мягкой, непроницаемой пластиковой пленки. В ее воображении предстали все сидевшие здесь до нее люди. Напуганные, одинокие, переживающие за детей, родителей и друзей, возможно, больные, может быть, умирающие.

Время тянулось медленно. Может, прошел час, или два. Но казалось, что гораздо дольше.

В какой-то момент перед камерой появилась женщина. Никакого защитного костюма на ней не было. Она щеголяла в клюквенно-красной шерстяной юбке и приталенном жакете. Латиноамериканка, примерно двадцати с небольшим лет, производила приятное впечатление и выглядела ухоженной. Ее черные волосы были убраны в аккуратный пучок у основания шеи.

Женщина приветливо улыбнулась.

— Амелия Блэк. Как приятно познакомиться с тобой! Давай вытащим тебя отсюда, хорошо?

Амелия медленно встала, сцепив руки перед собой.

Женщина подошла к биометрическому сканеру и положила ладонь на нижнюю часть датчика. Она замерла, не мигая, пока сканер считывал ее сетчатку. Дверь с шипением открылась.

Женщина протянула руку. Амелия вежливо приняла ее, выходя из камеры.

— Спасибо.

— Мое имя Вера Лонгория-Кастильо. Зови меня просто Вера. Я работаю на президента Слоан и Коалицию.

— Приятно познакомиться, — машинально ответила Амелия.

— Президент Слоан очень хочет с тобой встретиться.

Амелия лишь молча кивнула, не доверяя собственному голосу. Она подозревала, что президент Слоан здесь. Теперь знала наверняка.

Вера потянула ее прочь от ряда камер.

— Уверена, ты устала и хотела бы отдохнуть. Пока мы здесь разговариваем, для тебя готовят комнату прямо в Капитолии, и…

Амелия резко остановилась.

— А как же мой брат и мой друг?

— Они скоро присоединятся к тебе, но сейчас…

— Я не уйду без них.

Мика и Сайлас стояли за прозрачными дверями своих камер. Руки Мики безвольно свисали по бокам, очки сползли на нос. Он улыбнулся ей, подбадривая, как всегда.

Сайлас выглядел так, словно едва сдерживал ярость. Его челюсть напряглась, серые глаза недобро сверкали, а руки сжались в кулаки.

— О, дорогая, — промурлыкала Вера, — у них нет иммунитета, как у тебя. Парней выпустят после окончания карантина. Правила коалиции, ради всеобщей безопасности.

В горле Амелии пересохло. Она сглотнула.

— Я не хочу их оставлять.

Вера только шире улыбнулась. Пятнышко красной помады портило ее ровные белоснежные зубы.

— Уверена, ты все понимаешь. Президент Слоан знает, что они здесь. Она проследит, чтобы им уделили особое внимание.

— Но…

— У них нет иммунитета, и они не чипированы. — Голос Веры заметно похолодел. — Если мы впустим их, не убедившись, что они не заражены, то подвергнем опасности тысячи невинных мужчин, женщин и детей.

Амелия заставила себя кивнуть, хотя на самом деле ей хотелось проскочить мимо Веры и солдат и открыть камеры Сайласа и Мики. Но это бы ничего не дало.

Она решила сосредоточиться на их миссии, на поставленной цели: получить лекарство. Спасти всех. Амелия знала, что это потребует жертв и риска. И все же мысль оставить Сайласа и Мику в этом месте вызывала у нее стойкое отвращение.

— Могу я хотя бы попрощаться?

— Ты увидишь их всего через несколько дней, так что не напрягай свою хорошенькую головку! — Вера похлопала ее по спине, ее улыбка снова стала яркой и дружелюбной.

Амелия вздрогнула. Ей по-прежнему не нравилось, когда к ней прикасались, особенно незнакомые люди.

Амелия помахала Мике и Сайласу рукой — единственное, что она могла сделать. Сайлас что-то прорычал, его лицо скривилось, но Амелия его не слышала. Мика прикоснулся к своей груди, на его лице все еще играла теплая, успокаивающая улыбка, уверяющая Амелию, что все будет хорошо.

Она потянулась к браслету на шее. Он висел на кожаном шнурке, подаренном ей Микой. У нее по-прежнему оставалась его частичка. Пройдет всего несколько дней, как сказала Вера.

Амелия постаралась взять себя в руки, борясь с нахлынувшим страхом и паникой. Она могла сделать это. Она непременно справится. Если ей придется действовать в одиночку, значит, так тому и быть.

— Я понимаю.

— Умница! — Вера провела ее мимо группы солдат и нескольких запечатанных отсеков. Когда они вышли из центра изоляции, на Амелию обрушился поток холодного ветра. Она вздрогнула и плотнее натянула на себя куртку.

— Впечатляет, не правда ли! — восторженно воскликнула Вера, пропуская Амелию через возвышающиеся стальные ворота толщиной пятнадцать дюймов, закрывавшие доступ в Убежище. Десятки вооруженных солдат, военные дроны и несколько танков стояли по бокам от входа. По обеим сторонам возвышалась плазменная стена, невероятно высокая и внушительная. Наэлектризованная плазма мерно потрескивала и шипела.

Ворота закрылись за ними без единого звука.

— Мы могли бы воспользоваться транспортом, но я подумала, что ты захочешь увидеть наш восхитительный город, — с энтузиазмом заявила Вера. — Здесь находится безопасная зона, управляемая правительством, подобно Рейвен-Рок, Шайенн-Маунтин, Маунт-Везер. Но люди не могут долго жить под землей. Это противоестественно.

— Открою тебе секрет. Когда я впервые услышала, что мы сюда приедем, подумала, что это будет очередной ужасный подземный бункер из бетона и спертого воздуха, но сильно просчиталась! Правительство построило это место не на месяцы, не на годы, а на десятилетия. Да и кто захочет отсюда уезжать? У нас есть все, что только может понадобиться!

Вера повела Амелию по тротуару. Они проходили мимо гуляющих людей, которые оживленно переговаривались, рассматривали свои смартфлексы. Все как прежде — хотя даже здесь многие продолжали носить маски.

Убежище выстроили в виде расширяющихся концентрических колец, похожих на сечение дерева, только по форме больше напоминающие овал, пояснила Вера. Каждое кольцо имело несколько ярусов и разделялось на районы. Внешние кольца предназначались для производства пищи, энергии и продукции, средние — для расселения рабочих и солдат, внутренние — для «важнейших элементов инфраструктуры и наших самых значимых граждан, разумеется».

Пока они шли, Амелия не переставала глазеть по сторонам. Роскошные апартаменты слева от нее имели форму колонны с большими круглыми террасами, выходящими на каждый уровень. Прозрачные сферы огибали террасы, окружая их буйством разноцветных садов и пышных зеленых растений.

Всего в нескольких сотнях ярдов от ворот перед ними раскинулась огромная площадь с неправдоподобно зеленым газоном, по обеим сторонам которой возвышались торговые и элитные жилые дома. В дальнем конце возвышались три внушительных строения, более высокие и красивые, чем все остальные.

— Что это? — спросила Амелия.

— Штаб-квартира «БиоГена», мэрия и Капитолий, — сообщила Вера. — Сердце Убежища. Практически все контролируется из этих трех зданий. — Она указала на ухоженный розовый куст с нежными лепестками розового, рубинового и оранжевого оттенков в полном цвету. — Мы используем новейшие генетические модификации, чтобы растения цвели даже зимой. Поразительно, правда?

В воздухе над их головами летали дроны — доставщики, охранники, наблюдатели. Транспортные средства с гулом носились туда-сюда. По бокам и на фасадах почти всех зданий красовались гигантские голоэкраны с рекламой виртуальных игр, популярных влогов, дизайнерских брендов, голофильмов и сетевых приложений.

Амелия зажмурилась. После нескольких месяцев отсутствия или очень малого количества энергии сверкающие огни, яркие пиксели и мерцающие голоэкраны закружились перед ее глазами, словно светящиеся, почти гротескные привидения. Существовали ли эти товары вообще? Или реклама лишь служила утешением, обещанием, что мир остался прежним, хотя все знали, что это не так?

— Никаких вымирающих или устаревших технологий, — бодро продолжала Вера. — Все построено в соответствии с последними стандартами безопасности и технологий. Жилые и офисные помещения спроектированы как ультралегкие, модульные и сделаны из экологически чистых органических материалов, в основном из кварца и бамбука. В них работают самые новые приложения и приборы. Подключение и игра, автоматическая замена периферийных устройств, круглосуточная беспроводная связь с сетью. Энергетические линии, водопровод, охрана, пожарная безопасность, структурная целостность, качество воздуха в помещении, данные об образе жизни — все это встроено, все это поддерживается автоматически. Не успеете потерять дизайнерские очки, как дом подскажет вам, где их искать. Круто, да?

Амелия не знала, как правильно выразить то, что она чувствовала. Она привыкла к тишине разрушенного мира, а не к суете и суматохе, множеству людей сразу и так близко друг к другу. Она свыклась с дорогами и шоссе, загроможденным остовами мертвых машин и грузовиков, с разлагающимися телами их владельцев, все еще запертых внутри. Она примирилась с громадными зданиями, в которых не осталось ничего живого, кроме крыс и паразитов, привыкла к домам, квартирам и предприятиям с выбитыми окнами и разбитыми дверями, к каждой поверхности, покрытой пылью, грязью и обломками. Она приучилась к поискам еды, голоду и постоянному, настороженному страху.

Теперь она не представляла, как сможет снова вернуться к прежней роскоши. После стольких месяцев разрушения и разорения весь этот порядок и красота были почти невыносимы.

Вера похлопала ее по плечу.

— Ты должно быть измучилась, слушая мою болтовню о всякой ерунде! К счастью, мы уже пришли!

Кирпичная кольцевая подъездная дорога раскинулась перед роскошным особняком, напоминающим архитектуру прошлого века — четыре этажа из величественного белого камня, возвышающиеся рифленые колонны, множество богато украшенных террас, увенчанных крутой черепичной крышей.

Амелия последовала за Верой по каменным ступеням к дверям из кедра, инкрустированным витражами. Восемь охранников спецслужб стояли по бокам от дверей. Один из них просканировал запястье Веры и отошел в сторону, когда двери открылись.

Амелия шагнула внутрь. Вычурная хрустальная люстра заливала все вокруг золотым сиянием. Амелиия окинула взглядом величественный зал, арочные потолки, черный гранитный пол, отполированный до блеска, и увидела свое собственное отражение в лохмотьях.

Смарт-стена слева приветствовала ее, а справа открылась неприметная дверь. Появился услужливый бот, который забрал ее куртку и перчатки и убрал их в шкаф.

Вера повернулась к Амелии, на ее лице все еще играла широкая улыбка.

— Мы приведем тебя в порядок к ужину с президентом Слоан и председателем Коалиции!

Она протянула руку и провела пальцем по коротким, неровным волосам Амелии.

Амелия ничего не могла с собой поделать. Она резко дернулась назад.

Вера даже не заметила.

— Должно быть, там, во Внешних землях, было так ужасно! Но не волнуйся. Мы позаботимся о твоих волосах. Сейчас ты искупаешься, оденешься и будешь выглядеть как прежде!

Поход в душ обрадовал больше, чем Амелия хотела признать.

— Спасибо.

— Могу поспорить, ты просто в восторге!

— От ужина с президентом Слоан? — Она по-прежнему пребывала в полуобморочном состоянии, испытывая легкий шок. Все навалилось на нее разом. — Я встречалась с ней раньше. Когда она еще была вице-президентом, конечно.

Вера сжала руку Амелии, подпрыгивая на каблуках от волнения.

— О, разве я тебе не сказала? Прости! Какая промашка с моей стороны! — Она наклонилась поближе, словно сообщая жизненно важный секрет. — На ужине будет кое-кто еще. И ему не терпится тебя увидеть! Ты будешь на седьмом небе от счастья, это точно. Твой отец — Деклан Блэк — он здесь, в Убежище.

Глава 13

Габриэль

На обратной дороге в лагерь у второго транспорта пробило шину острым камнем, скрытым под снегом. Джамал и еще один Патриот занялись заменой колеса, а остальные члены группы воспользовались перерывом на перекур и разминали ноги.

Первая машина продолжила путь, торопясь доставить генерала Ривер и мертвую крысу в медпункт, чтобы провести необходимые анализы.

— С твоей матерью все в порядке? — Габриэль негромко спросил Клео.

Клео нахмурилась, шрам на левой стороне лица устрашающе искривился.

— Она в порядке. Если думаешь, что мерзкий грызун может сразить такого сильного человека, как моя мать, то ты еще глупее, чем кажешься.

— Если крыса была заражена…

— Просто царапина! — Клео вихрем отскочила от него. — Я собираюсь отлить. Постарайся не лезь на рожон, пока я не вернусь.

Габриэль прислонился к машине, вглядываясь в холмы над ними. Он с наслаждением вдыхал резкий зимний воздух. Белые плотные облака плыли по небу, заслоняя солнце. Позади него пара Патриотов о чем-то шутила и смеялась, Габриэль не особо разбирал их слова.

В двадцати ярдах от машины его взгляд выхватил движение. Цербер. Его белая шкура сверкнула, когда он скользнул в тень между рядами сосен.

Габриэль огляделся по сторонам, осматривая дорогу в обоих направлениях. Рядом с ним больше никого не было.

Молча он последовал за Цербером в лес. Габриэль старался держаться на безопасном расстоянии, петляя между кленами и березами, аккуратно перешагивая через корни и неровные камни. И все-таки под его сапогом хрустнула ветка.

Цербер обернулся. Медленная усмешка расползлась по его лицу.

— Неужели человек больше не может спокойно поссать?

Гнев вспыхнул в Габриэле, как электрический ток. Он потянулся к винтовке, перекинутой через плечо.

— Как ты вообще можешь жить с самим собой?

— Тебе лучше уточнить.

Габриэль стиснул челюсти с такой силой, что заскрипели зубы.

— Ты — проблема всего нашего мира. Ты покупаешь и продаешь живых людей. Торгуешь страданиями и рабством.

— Думаешь, они так не делают? — фыркнул Цербер, жестом указывая им за спину, в направлении Убежища. — Их город — вся наша цивилизация — строилась на чужих страданиях. Ты прекрасно это знаешь, даже лучше, чем я. Сегодня каждый может выбрать: стать ему жертвой или увидеть мир таким, какой он есть, и приспособиться к нему, доминировать в нем, взять то, что принадлежит по праву силой или насилием.

— Есть и другой путь. — Габриэль изо всех сил старался сдержать свой гнев. — Твой ведет только к разрушению, страданиям и смерти. Иногда насилие необходимо, но оно на самом деле не выход. Главенство и всесилие — это не лучший вариант.

— Пустые слова, в которые ты и сам не веришь, — усмехнулся Цербер. — Мы с тобой одинаковы.

Габриэль вздрогнул.

— Я не такой.

Цербер прислонился к тонкому стволу березы.

— Ты хочешь убить меня.

— Это не секрет.

— Ты готов застрелить безоружного человека, который не представляет непосредственной угрозы. Как не крути это убийство.

— Я не убийца.

Цербер насмешливо скривил губы.

— Слышал, что ты делал на том корабле. Ты убийца. Вот твоя суть. Никто не меняется.

Пальцы Габриэля сжались на прикладе винтовки. Он мог убить Цербера прямо здесь и прямо сейчас. Рядом не было никого, чтобы его остановить. Земля обагрится кровью этого психопата. Он сможет наконец отомстить за Надиру. Желание обрело такую силу, что Габриэль едва не ослеп от него.

Он глубоко, с содроганием вздохнул. Он не убийца.

— Я изменился.

— Правда? — Цербер улыбнулся, обнажив острые зубы. — Посмотрим.

— Ривера! — резко окликнула Клео. Она шагнула между деревьями на поляну, сверкнув убийственным взглядом. — На пару слов.

Они стояли на выступе скалы, откуда открывался вид на пролегающую в пятидесяти ярдах под ними не большую долину. Вдали вырисовывались горы Голубого хребта, огромные и синие, как спящие гиганты.

— Я знаю, что ты задумал. — Клео прикурила сигару и сунула зажигалку обратно в нагрудный карман.

Габриэль настороженно наблюдал за ней.

— И что?

— Ты решил прикончить главу Охотников, — заявила она категорично. — Этому не бывать.

— Ты не знаешь, что он натворил.

— Поверь, я в курсе, что делают такие, как Цербер, и с кем они это делают.

— Он убил мою подругу. — Слова впивались колючей проволокой в горло Габриэля. Болезненные воспоминания пронзили сознание — Надира в его объятиях, ее тело, невероятно легкое и хрупкое, кровь, растекающаяся по груди, ее голова, прижатая к нему, словно Надира только что уснула.

«Иногда мы получаем то, чего не заслуживаем, — прошептала она, кровь пузырилась на ее губах. — А иногда мы не получаем того, что заслужили».

Она бросилась навстречу пуле, предназначенной Габриэлю. Ее убила пуля, которую выпустил Цербер. В тот момент сердце Габриэля разорвалось на части. Он отдал бы почти все на свете, чтобы переиграть, поменяться местами, понести заслуженное наказание.

Его лишили выбора. Только вот Цербер все еще был здесь. Он жил и дышал в мире, где больше не было Надиры. Из всех несправедливостей, царящих в мире, с этой Габриэль мог — и хотел — что-то сделать.

Клео выпустила струйку дыма в ледяной воздух.

— Ты думаешь, я не понимаю. Понимаю. Но тебе нужно отложить свою месть до лучших времен. Пока что.

— Мы нашли Фантом. Цербер выполнил свою задачу. Теперь он — мертвый груз.

— Это не так. У него под началом сотни вооруженных, обученных бойцов. Он опытный, умный и организованный лидер. Его бойцы разбегутся, если мы попытаемся убрать его и возглавить их сами. Неважно, как сильно ты его ненавидишь — Цербер нужен нам для борьбы с настоящим врагом. — Она указала сигарой на долину. — Смотри…

Габриэль проследил за ее взглядом. В центре долины высилось скопление зданий — три больших фермерских дома, несколько амбаров и сараев, огороженные участки для скота. За исключением большого металлического гаража, здания представляли собой почерневшую труху. Что-то или кто-то сжег это место дотла.

— Используй прицел, — хрипло посоветовала она.

Он прижал приклад к плечу, настроил прицел и посмотрел в объектив. На грязной земле в беспорядке валялись почерневшие скелеты. Два больших и два маленьких между ними. Семья. Дети.

Были и другие тела — одни обугленные скелеты, другие сильно обгоревшие, но все еще похожие на людей. Вьющиеся русые волосы. Яблочно-зеленое платье колышется на ветру. Вытянутая крошечная рука, а рядом с ней сиротливо лежит покрытый пеплом плюшевый медвежонок.

Габриэль отшатнулся, чувствуя, как внутри него закипает ужас. Кислота обожгла ему горло. Его тошнило, он был сильно потрясен.

— Что, черт возьми, здесь произошло?

— Жители этой фермы не были заражены. Это была безопасная зона. Убежище все равно расправилось с ними. Наше правительство совершило это злодеяние и тысячи других подобных. Они движимы страхом, и уничтожают все и вся, что считают потенциальной угрозой своей власти и контролю.

Возмущение Габриэля вспыхнуло белым пламенем. Он весь напрягся. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Он хотел вступить в бой, уничтожить кого-нибудь, голыми руками разорвать этот развратный и гниющий мир на части.

— Ты думаешь, у меня нет сострадания, сочувствия или чего-то еще, — тихо сказала Клео. — Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Но ты ошибаешься. Я сострадаю им. — Она ткнула пальцем в долину, в обугленные и почерневшие скелеты. — Я их знала. Несколько раз мы привозили им еду, одолжили один из наших запасных генераторов. Я через дочь уговаривала их присоединиться к нам. Но они не захотели. Они мечтали о мире, о свободе. Но не получили ничего кроме смерти.

Она на мгновение замолчала, стиснув челюсти, зажав сигару между зубами.

— Президент Слоан и остальные члены Коалиции сделали это. Они спасли своих и оставили умирать остальных. Они — истинный враг. Единственный враг. Понимаешь?

Все внутри Габриэля напоминало осколки стекла. Он чувствовал себя разбитым вдребезги.

— Это должно закончиться.

— Тогда помоги положить этому конец. — Клео повернулась к нему, ее глаза вспыхнули как угли. — Я тебе не нравлюсь. Наверное, ты даже меня ненавидишь. Плевать. Ты терпеть не можешь «Новых Патриотов». Неважно. Ты ненавидишь «Охотников за Головами». Мне все равно.

— Сейчас нам нужна твоя помощь, а не обожание. Ты опытен. Умен. Ты хорошо проявил себя на «Гранд Вояджере». У тебя есть все, что нужно, чтобы вести за собой людей, чтобы эффективно сражаться.

Габриэль буквально выплюнул эти слова:

— А Цербер?

— Мы используем его до тех пор, пока он полезен. После захвата Убежища ты сможешь отомстить. Охотникам за Головами. Убей их всех, если хочешь. Я даже помогу тебе.

— Ты обещала ему мир.

Она лишь пожала плечами.

— Я обманула. Ривера, это называется стратегией.

— Мне ты тоже врала. — Габриэль не сводил взгляда с ужасной сцены под ним. Он не позволял себе отвести глаза. — О ваших планах напасть на Убежище.

— Я ничего тебе не должна, — усмехнулась Клео. — Ни черта.

Он не был настолько наивен, чтобы полагать, будто она не использует его так же, как Охотников за Головами, точно так же, как использовала Поджигателей. А когда закончит с ним, так же легко откажется от него и его друзей?

Был ли вообще кто-то достойный искупления во всем этом злобном мире? Кто-то свирепый, верный и чертовски храбрый? Габриэлю хотелось верить, что да.

— Если мы союзники, если мы собираемся работать вместе, то должны доверять друг другу.

Клео стряхнула пепел с сигары и нахмурилась. Ее взгляд вернулся к картине под ними, к яблочно-зеленому платью, развевающемуся на ветру.

— Отлично. Я тебе доверяю. Могу я рассчитывать на взаимное доверие?

Габриэль колебался. Клео и «Новые Патриоты» предлагали ему все, что раньше было недоступно, — месть, справедливость, обещание создать новый, лучший мир, но цена оставалась такой же высокой, как и прежде.

Она бросила сигару на камни и растоптала ее сапогом.

— Тебе предстоит сделать выбор, Ривера. Вопрос в том, на чьей ты стороне?

Глава 14

Уиллоу

— Что ты собираешься делать? — Уиллоу обратилась к Селесте, едва осмеливаясь дышать.

Селеста закатила глаза.

— Ты иногда так же невыносима, как Сайлас, знаешь об этом?

Уиллоу нахмурилась.

— Спасибо?

— Вы же собираетесь совершить что-то смелое и героическое?

— Или невероятно глупое, — хмыкнула Уиллоу.

— Еще слишком рано судить об этом, — весело добавил Финн.

— Мне не нужны подробности. — Селеста присела рядом с Финном и понизила голос. — Наверное, будет лучше, если вы не станете ничего мне объяснять. Полагаю, вам нужно миновать вон тех недоумков.

— У тебя есть идеи? — с надеждой спросил Финн.

— Да, вообще-то. — Селеста повернулась и указала на место примерно в двадцати ярдах от забора, где скалистый выступ и густая роща сосен могли послужить хорошим укрытием. — Чтобы пробраться через ворота и проскочить по открытой местности к тем деревьям, вам понадобится всего минутное отвлечение.

— И как же мы это сделаем? — спросила Уиллоу, все еще чувствуя себя раздраженной и колючей.

Селеста скрестила свои длинные худые ноги. Перекинув через плечо туго накрученные локоны, она соблазнительно подмигнула Уиллоу.

— Конечно, с помощью искусного флирта.

Уиллоу покраснела. И скрестила руки на груди.

— Я не флиртую.

Звонкий смех Селесты разнесся по холодному зимнему воздуху. Оба охранника переглянулись.

— Я не имела в виду тебя, глупышка. Я говорила о себе. Я сделаю это. Отвлеку их своим чарующим обаянием, а вы трое сбежите в лес и исчезнете.

— Ты сможешь отвлекать их так долго? — уточнила Уиллоу, все еще сомневаясь.

Селеста хмыкнула. Она кокетливо приподняла одно бедро.

— Дорогая, ты еще не видела меня во всей красе.

— А как же ворота? Они заперты.

С лица Селесты, словно маска, слетела вся ее наигранность. Она медленно повернулась, притворяясь, что рассматривает все вокруг, но на самом деле сосредоточилась на заборе, охранниках, воротах и проверяла, нет ли поблизости других Патриотов. Уиллоу ошеломленно наблюдала за ней.

Селеста повернулась к Уиллоу, внезапно став серьезной и решительной.

— Я все сделаю. Главное, будьте готовы.

Уиллоу охватил стыд. Как же мелочно она себя вела. Придиралась, завидовала красоте Селесты, погрязала в собственной жалости — все это просто мелко. Нелепо беспокоиться о конце света, когда жизнь, смерть и все, что ей дорого, висит на волоске.

От этого недостатка Уиллоу никак не могла избавиться, как бы ни презирала себя за него. А Селеста изо всех сил старалась измениться, стать лучше. И помогала им.

— Спасибо, Селеста. Я не шучу.

Улыбка Селесты ослепляла.

— Не за что.

Уиллоу откинула челку с глаз. Если Селеста может стать лучше, то и у нее получится. Слова дались ей нелегко, но она заставила себя их произнести.

— Хочешь пойти с нами?

Селеста со смехом покачала головой и снова взмахнула пальцами, и ее алые ногти заиграли на солнце кроваво- красными бликами.

— Я не выдержу еще одного дня в дикой природе. Проходили, знаем. Полный отстой. Нет, я останусь здесь и присмотрю за обстановкой. Буду приглядывать за Габриэлем, заботиться о маме Амелии и помогать Патриотам всем, что им нужно.

Благодарность переполняла Уиллоу. Она с трудом поборола внезапное желание обнять Селесту. Вышло бы слишком неловко.

— Береги себя.

— И вы тоже. Я хочу снова увидеть вас, ребята. Мы должны быть вместе — наша группа, я имею в виду. — Она сделала паузу, изящно прикусывая нижнюю губу, стараясь не размазать помаду. И снова посмотрела на Уиллоу. — Мы как будто семья.

— Мы и есть семья, — серьезно подтвердила Уиллоу. — Мы вернемся. Я обещаю.

— Я на это надеюсь. — Селеста посмотрела на Финна и Уиллоу. — Вы готовы?

Уиллоу оглянулась на сад, где дети все еще радостно копались в красной глине Джорджии. Поймав взгляд Бенджи, она опустила руку к бедру и подала ему секретный сигнал, который они придумали вчера вечером. Он размазал оранжево-красные пятна глины по своим уже испачканным штанинам и восторженно вскинул руку.

— Мы готовы настолько, насколько это вообще возможно, — подтвердила она.

— Ну что ж, расступитесь и приготовьтесь удивляться. — Селеста изящно крутанулась и прошлась по площадке, покачивая бедрами. Не так, чтобы выглядеть странно или неестественно. Как раз в меру, чтобы притягивать к себе взгляды и завлекать. Она знала, что делает.

Первый охранник обернулся со своего поста у ограды. Селеста приветливо помахала рукой, подходя к ним. Уиллоу не слышала, о чем они говорили, но Селеста оживленно тараторила, указывая на что-то за оградой. Другой охранник рассмеялся. Оба стража были молодыми, лет двадцати; один — рыжеволосый и бородатый, другой — симпатичный азиат с низким хвостиком. Селеста чуть склонила голову, придвинулась к нему и негромко что-то проговорила.

Уиллоу насторожилась. И хотя держала голову повернутой к Бенджи, краем глаза наблюдала за Селестой. Детвора не обращала ни на кого внимания, а других взрослых поблизости не было. Она вытерла влажные ладони о штанины и затаила дыхание.

Селеста задала вопрос. Бородатый охранник покачал головой. Она приблизилась к нему, слегка касаясь пальцами его руки, и одарила чарующей улыбкой. Он оценил. Она снова указала на что-то за оградой. На этот раз хвостатый охранник кивнул. Он двинулся к воротам, ввел код доступа на замке и открыл их.

— Мне нужны ее магические способности, — тихонько сказала Уиллоу Финну, который делал вид, что увлечен каким-то нелепым упражнением на растяжку. — Думаю, она только что наложила на них заклинание.

Охранники, похоже, собирались остаться возле забора. Как раз в тот момент, когда бородатый парень хотел снова запереть ворота, Селеста снова задела его локтем, мягко укорив нежным смехом и взмахом волос. На этот раз они оба послушно потянулись за ней, забыв о замке.

Селеста повела их к группе валунов в пятидесяти ярдах к северо-западу, где Уиллоу смогла разглядеть небольшие заросли ярко-фиолетовых фиалок, пробивающиеся сквозь голый участок земли.

Селеста сделала это. Ворота были открыты. Охранники стояли спиной к ним. Их внимание было приковано к Селесте, и молодые парни тянулись к ней, как мотыльки к огню.

— Сейчас, — скомандовала Уиллоу.

Они бросились наутек — но не бегом, чтобы не привлекать лишнего внимания. Это была одна из самых мучительных минут в жизни Уиллоу. Несмотря на прохладный воздух, капельки пота катились по ее позвоночнику. Она решительно подошла к Бенджи и протянула руку.

— Можно тебя на минутку, приятель?

Финн зашел за сарай, взвалил один рюкзак на плечо, взялся за лямки второго и легко поднял его. Он встретил Уиллоу и Бенджи у забора. Они проскользнули через открытые ворота. Уиллоу задержалась, чтобы щелкнуть замком. Охранники могли забыть, что оставили ворота открытыми.

Она оглянулась на детей, играющих в грязи. Никто из них не смотрел в их сторону. Голоса охранников доносились издалека. Чистый звонкий голос Селесты рассыпался звонким девичьим смехом.

— Вперед! — прошипела Уиллоу.

Они помчались вверх по крутому холму позади территории комплекса. До деревьев оставалось добрых двадцать ярдов открытой местности. Волоски на шее Уиллоу встопорщились. Она чувствовала себя уязвимой, незащищенной. В голове крутились мысли что за спиной вот-вот раздастся крик или даже выстрел.

Финн первым добрался до высокой скалы и пригнулся за ней. Бенджи ударился ногой о небольшой камень. Он полетел вниз по склону. Уиллоу схватила его за ворот куртки и бросилась к выступу, нырнув за него с Бенджи наперевес. Она с шумом приземлилась на брата.

— Ой! — задохнулся он, но едва слышно.

Хороший мальчик.

Уиллоу встала на колени на холодную неровную землю, камни и ветки больно впивались в коленные чашечки, а сердце ухало в груди. Она прижала палец к губам. Бенджи кивнул, широко раскрыв глаза.

В сосне рядом с ними щебетала беспечная птаха. Легкий ветерок шелестел хвоей. Голос Селесты доносился до них, высокий и радостный. Она казалась очень довольной. Уиллоу рискнула выглянуть из-за скалы.

А внизу Селеста вела охранников обратно к забору. Она сжимала в руках букет нежно-фиолетовых цветов, поднося к носу и восхищаясь их красотой. Оба охранника кивали, завороженные каждым ее словом.

— Она талантлива, без сомнения, — прошептал Финн.

— Мы начинаем наш грандиозный поход, мистер Финн? — нетерпеливо спросил Бенджи.

— Не сомневайтесь, сэр Бенджи. — Финн потер натруженную правую руку. — Не будем больше медлить ни минуты.

— Мы еще даже не выбрались в лес, — закатывая глаза, иронично прокомментировала Уиллоу. — Держитесь за мной и ползите на четвереньках, хорошо? Деревья здесь густые и должны нас прикрыть, но на всякий случай. Мы отойдем на безопасное расстояние, а потом обогнем лагерь по большому кругу и направимся на юго-восток.

Так начались их странствия.

Чем они закончатся — славой или катастрофой — еще предстояло узнать.

Глава 15

Габриэль

Клео и Габриэль стояли в гараже комплекса «Новых Патриотов» — огромном складе с десятью боксами и местом для более чем сотни машин. Они все еще ждали результатов анализов генерала Ривер. Клео последние два дня только и делала, что хмурилась, и все ее тело вибрировало от напряжения.

— У нас есть три воздушных вертолета и два танка, но нет реактивных самолетов. — Клео ткнула сигарой в сторону нескольких рядов Хамви, джипов, нескольких грузовиков и квадроциклов. — У поселенцев их много, но мы не можем ими завладеть.

— Кто собственно эти люди? — спросил Габриэль.

— Они называют себя Поселением. Неслишком оригинально, как по мне. Мы зовем их Подпольщики. Кроты. Они живут в подземных бункерах. Что выставляет их идиотами, но хорошо укрепленными идиотами. Ходят слухи, что у них есть своя авиационная эскадрилья. В качестве бункеров используется древняя заброшенная база ВВС. Правительство знает о них, но Подпольщики — пацифисты, безобидные сумасшедшие хиппи, проповедующие любовь и мир и тому подобную чушь.

— Пацифисты? — переспросил Габриэль, думая о Финне. — С эскадрильей?

— Они хотят, чтобы их оставили в покое, но способны постоять за себя. — Она выразительно хмыкнула и выпустила струйку дыма. — Мы хорошо усвоили этот урок.

— Вы пытались с ними поговорить?

Клео бросила на него язвительный взгляд.

— До посинения. Потом попытались угнать самолет. В результате мы потеряли семнадцать хороших солдат. Поверь мне. Они нам не помогут.

— А что, если они узнают о лекарстве?

Она закатила глаза.

— Забудь о них. С ними не получится договориться.

— Капитан Ривер. — В открытом проеме гаража показался Патриот. — Есть новости.

Клео напряглась.

— Чего ты ждешь, Нгуен? Говори.

Бао Нгуен вошел внутрь, нервно переступая ногами и не желая встречаться с Клео взглядом. Бао Нгуен был вьетнамцем, с широким круглым лицом и бородкой на невыразительном подбородке. Ему было около тридцати лет, но из-за нерешительности и неуверенности в себе он казался гораздо моложе.

Нгуен нервно прочистил горло. Нехотя, срывающимся голосом он поведал им последние новости. Не очень хорошие. Для выявления вируса в крови человека Патриотам требовалось семьдесят два часа, но с грызунами дело обстояло быстрее.

Результаты были готовы. Крыса оказалась больна.

Если бы даже крыса поцарапала генерала когтями, а не зубами, у матери Клео все равно был бы шанс, так как вирус передается через телесные жидкости.

Но сейчас результаты ее анализов не имели значения. Генерал Ривер начала кашлять.

Она заразилась вирусом «Гидры».

Лицо Клео резко стало пепельным. Она стиснула рукоять ножа. Резко выдернув его из ножен на бедре, Клео с размаху метнула его в стену. Нож пронесся по воздуху с невероятной скоростью, перевернулся и вонзился в стену на волосок выше головы Нгуена.

Нгуен с проклятием пригнулся.

Лезвие вонзилось в гипсокартон на три дюйма, вибрируя от силы ее броска.

— Убирайся! — прокричала Клео ему.

Нгуен бросился бежать, на ходу проверяя, все ли волосы на месте.

— Ну и ссыкун, — прорычала она. — И близко не было.

— Думаю, у нас разные определения слова «близко», — заметил Габриэль.

— Полковник Рид и полковник Уиллис, наверное, в восторге, — не обращая на него внимания, зло проговорила она. Клео принялась вышагивать по кругу. Ее лицо казалось высеченным из камня, лишенным всякого выражения. Только глаза горели отчаянной, беспомощной яростью, которую Габриэль слишком хорошо знал. — Они годами соперничали за власть. Если они вступят в борьбу за первенство и передерутся между собой, наступит хаос.

— Мне очень жаль, — мягко сказал Габриэль.

Она выдернула нож из стены и сунула его обратно в ножны. На мгновение замерла, упершись обеими руками в стену, с напряженной спиной и дрожащими плечами. Из ее горла вырвался звук, такой тихий, что он почти не услышал его. Низкий стон, отчаянный крик загнанного в ловушку животного.

Габриэль не знал, что сказать. Мика всегда лучше разбирался в таких вещах. Он хотел помочь ей, хотя прекрасно понимал, что его слова бесполезны.

— Мне жаль твою маму.

— Да что ты вообще понимаешь? — Клео резко повернулась к нему лицом. Попытка усмехнуться провалилась, только губы дрогнули, и маска, которую она неизменно носила, сползла. Клео была твердой, жесткой, солдатом, готовым на все, чтобы выполнить задание. Она умело лгала, сражалась и убивала. Она представляла опасность.

А еще она была дочерью умирающей матери.

— Я тоже потерял обоих родителей.

Она посмотрела на него потухшими глазами.

— В курсе, что на самом деле она мне не мать? Не биологическая, я имею в виду.

Габриэль заметил, что Клео была индианкой, а ее мать — афроамериканкой, но понятия не имел, кто ее отец. В наши дни семьи имели столько оттенков, что он даже не задумывался об этом.

— Я не знал.

— Мы с братом приемные дети, жертвы порочной системы. Мой отец был жестоким пьяницей, а мать — обыкновенной тварью. — Она скривила губы, обнажив край зубов. Клео показала на свое лицо. — Держу пари, ты задавался вопросом, откуда у меня это.

— Это не мое дело.

— Конечно, нет. Но сегодня твой счастливый день. Большинство людей здесь думают, что это след от одной из самодельных бомб, которыми мы взрывали правительственные здания. Я позволяю им так думать. Они не хотят знать правду. Никто не хочет знать, что мой отец был приверженцем телесных наказаний, и считал, что выплеснуть кипяток на лицо своей семилетней дочери — это разумная кара за дерзость. Они не хотят знать, что именно моя мама держала меня и позволяла ему делать это. — Она с вызовом взирала на него, обожженная сторона ее лица блестела в люминесцентном освещении. — Настоящая правда гораздо менее эффектная и гораздо более уродливая. Как и я.

У Габриэля сдавило грудь. Неудивительно, что Клео такая жесткая. Ей пришлось стать такой. Его тошнило от всех этих зверских способов, которыми родители могли погубить собственных детей.

Но Клео не нужна его жалость. Поэтому он не стал ее жалеть.

— Что случилось дальше?

— Государство забрало меня и моего брата. Но приюты для несовершеннолетних — не лучший вариант. Правительство не выделяло достаточно средств на питание, не говоря уже об одежде, игрушках и всем остальном, что полагается детям. Черт побери. Мы постоянно дрались из-за еды. Только самые злые ложились спать сытыми. Я всегда следила за тем, чтобы нам с братом было что поесть, несмотря ни на что.

— Работники приюта были такими же сломленными, как и мы. Тебе лучше не знать, что там происходило. Я сбегала пять раз.

— Тебя ловили?

— Мой брат… мать столкнула его с лестницы, когда ему было четыре года. Он сломал обе ноги. Кости так и не срослись как следует. Поэтому он не мог убежать со мной. Меня так и не поймали ни разу. Я всегда возвращалась сама. Не могла смириться с тем, что бросаю брата.

Габриэль кивнул. Это он понимал. Клео могла вести себя как социопатка, но она все еще не потеряла способность любить. Она явно любила своего брата, жертвовала и страдала ради него. Габриэль испытывал к брату такую же яростную, защитную любовь. Он был готов на все ради Мики.

— Мне было двенадцать, когда она пришла к нам в приют, — продолжала Клео. — Невысокая, средних лет, но она притягивает к себе, понимаешь? Ты сразу ее замечаешь. Один из старших мальчиков сказал, что несколько лет назад она усыновила двоих детей. Она не торопилась, разговаривала с персоналом и общалась с каждым ребенком, и все они изображали из себя милашек, хотя на самом деле были чудовищами.

— Она мне не понравилась. Я ей не доверяла. А когда пришла моя очередь беседовать, я не стала вести себя как-то иначе. Ни одна милая старушка не выберет уродливую девочку со шрамами, синяками и царапинами на руках и лице, полученными в драке.

— Но потом она подошла ко мне и пристально посмотрела в глаза, ничего не говоря. Она спросила меня, как часто я побеждаю. И я ответила: «Так часто, как мне нужно». Она рассмеялась. Затем добавила: «Я ищу возмутителей спокойствия, которые вырастут и будут создавать проблемы, изменять положение вещей, делать их лучше. А ты смутьянка? И я ответила: «Вы можете убедиться в этом сами».

— И она выбрала меня. Она выбрала меня из всех. Я сказал, что пойду с ней, но только вместе с братом. А она сочла это приемлемым вариантом и пошла заполнять бумаги.

— Это случилось более десяти лет назад. — Клео печально улыбнулась, при этом ее взгляд оставался острым как нож. — Моя мать жесткая. Но и я тоже. Я не потеряла ее. Пока еще нет.

Со вздохом она оттолкнулась от стены и запустила руки в свои фиолетовые косы, перекинув их через одно плечо. Рукав ее куртки сполз вниз по руке, обнажив линию шрамов, каждый длиной около дюйма, идущих от запястья к предплечью. Некоторые из них уже побелели, другие были пурпурного цвета, несколько красных — свежие порезы, но еще не шрамы.

Клео поймала его взгляд. Ее лицо ожесточилось, маска вернулась на место.

— Я веду счет своим убийствам.

— Зачем?

— Чтобы помнить, — жестко ответила она, — что никто не встанет у меня на пути. Никто. — С этими словами она шагнула вперед, оказавшись в нескольких сантиметрах от Габриэля. Он чувствовал, как от ее тела исходит жар — неугасимый огонь ненависти, ярости и убежденности. — Мы не можем ждать. Мы должны забрать лекарство силой. Мы должны атаковать Убежище прямо сейчас.

Глава 16

Амелия

Горячая вода лилась на голову, шею и плечи Амелии. Она установила такую высокую температуру, что вода почти обжигала. Вокруг нее клубился пар. Впервые со времен… со времен «Гранд Вояджера» Амелия принимала горячий душ. Ей казалось, прошли годы.

Душевая была выложена плиткой с замысловатыми узорами разных цветов — от цвета бледной яичной скорлупы до глубокого лазурного цвета океана. Двенадцать распылителей массировали ее тело по бокам, а сверху на голову и плечи низвергался водопад горячей воды. В душевой разливался особый аромат жимолости и жасмина — любимых цветов ее матери.

После нескольких месяцев холода, грязи и пота, за которые ей довелось пару раз молниеносно принять душ в ледяной воде, Амелия наконец-то почувствовала себя чистой — впервые со времен «Гранд Вояджера». Как же ей не хватало этого — тепла, чистоты, комфорта и красивой, роскошной обстановки.

Усталость застыла в ее костях как цемент. Она так сильно устала. От постоянного оглядывания через плечо, от вечного напряжения и тревоги, от невозможности уснуть, от страха, ставшего ее постоянным спутником.

Амелия подняла голову и закрыла глаза, чувствуя, как по лицу стекают струйки теплой мыльной воды. Все эти годы она неверно оценивала мать, считая, что та осталась с Декланом ради денег, престижа, власти. Амелия не ценила безопасность, потому что в ее жизни та уже была. Ей никогда не приходилось ощущать ее недостаток. Но безопасность как оказалось очень важная вещь, крайне ценная.

Теперь, стоя под теплым, успокаивающим душем тропического дождя, Амелия понимала это так, как никогда прежде, и на глазах у нее выступили слезы.

Сколько бы она отдала, чтобы остаться здесь? Чтобы никогда не возвращаться к холоду, неудобствам, грязи и голоду, к постоянной опасности, страху и смерти?

Сколько вообще стоит безопасность?

«Но здесь ты не в безопасности», — напомнил внутренний голос.

Амели прислонилась к кафельной стене, глаза ее были по-прежнему закрыты. Мощные массажные распылители били по животу и бедрам с такой силой, что становилось почти больно.

За последние месяцы она столько пережила, что должна бы быть готова ко всему. Но она не чувствовала никакой готовности. Каждый клеточкой своего тела, до мозга костей она ощущала шок от последней новости.

Ее отец жив. Каким-то образом ему удалось сбежать от международного террористического синдиката, захватившего его на «Гранд Вояджере».

Ее отец сейчас здесь.

И ей придется встретиться с ним лицом к лицу.

Ее отец, в чьих холодных и расчетливых манипуляциях не было места слабости. Отец, который использовал стыд как инструмент унижения и контроля. Ее отец, эксплуатирующий ее красоту и обаяние для обольщения своих политических союзников.

Амелия годами навязчиво проверяла свое отражение в зеркалах, убеждаясь, что достаточно совершенна, достаточно хороша для своего отца. Но что бы она ни делала, этого всегда было мало.

Только после его окончательного отказа на мостике «Гранд Вояджера» Амелия наконец поняла, что отец, возможно, не способен ее полюбить.

Невзирая на все, что отец сделал с ней, он тем не менее стал ее спасителем. Именно он познакомил Амелию со скрипкой, он сиял от гордости на ее концертах и конкурсах. Именно он сумел спасти Амелию от разрушения мозга и верной смерти благодаря нелегальному лекарству, которое он разработал для ее смертельной формы эпилепсии.

Холодный, тупой ужас захлестнул Амелию. Она не была готова. Она думала, что готова, но нет.

Ее колени подкосились. Она тяжело рухнула на мокрую, скользкую плитку. С трудом втягивала в себя воздух, судорожно пытаясь протолкнуть кислород в легкие. Живот свело спазмом, колени стучали друг о друга, плечи тряслись, все тело дрожало от накатившей паники.

Подтянув ноги к животу, Амелия обхватила руками голени. Онемевшая, испуганная и одинокая, она раскачивалась взад-вперед. Вода била ей в голову и спину, скапливаясь вокруг ног.

Страх и отчаяние терзали ее душу. А под всем этим, под медленно сгорающим стыдом, предательством и гневом, скрывалась ужасающая преданность. Амелия боялась и ненавидела своего отца и одновременно любила его. Как она могла примирить в себе такие противоречивые, несопоставимые эмоции, не развалившись на части?

Как она собиралась это сделать?

Когда появились первые слезы, она их почти не заметила. Они смешались с водой, льющейся по ее лицу. Слезы текли все быстрее и быстрее, пока она не захлебнулась рыданиями, не в силах остановить их. Неспособная остановить что-либо.

Прошел, наверное, час, прежде чем страдание вытеснило все слезы из ее тела. Теплая вода продолжала литься на ее спину.

Онемев, она кое-как выпрямилась и заставила себя встать.

Поднесла руку к датчику осушителя. Распылители убрались, их место заняли автоматические сушилки. Облака тепла окутали Амелию, вбирая воду с ее тела. Через несколько мгновений она была сухая с головы до ног, включая волосы.

Теплый воздух встретил ее и в спальне. Она с трудом удержалась, чтобы не завалиться в роскошную спальную капсулу королевских размеров. Изогнутая крышка яйцеобразной капсулы была открыта, приглашая прилечь, поддаться изнеможению. С помощью симуляторов капсулы она могла выбрать, на чем спать: на роскошных шелках и мехах, на пуховом бархате или в спокойном, залитом лунным светом океане. Усовершенствованная тактильная система и капсулы с воздухом под давлением позволяли воспроизвести невесомость космического пространства. Благодаря отсутствию каких-либо внешних раздражителей в капсуле Амелия могла бы проспать три дня подряд.

Ее взгляд привлекла перевязанная бантом бархатная коробочка, что лежала в мягком центре капсулы. Открыв ее, она обнаружила простую пару пудрово-голубых трусов и бюстгальтер. «Надеюсь, это твой размер! Ужин в шесть! С любовью, Вера!» — гласила приложенная цифровая открытка.

Отдохнуть она пока не могла.

Амелия шагнула за неприметную ширму перед шкафом. Машинально провела смартфлексом по сканеру тела. Ничего не произошло.

Если бы сканер работал, он бы считал ее рост, вес и размеры и вывел бы на вращающееся голографическое изображение ее тела последние новинки подиумной моды. Выбранный ею наряд был бы доставлен по специальному желобу в стене в коробке с ароматом лаванды.

Но так было в старом мире. Точнее, в старом мире элиты. Сейчас Амелия понимала это слишком хорошо.

Шкаф был едва заметен, если не считать прямоугольных трещин в гладкой белой стене.

— Открой шкаф, — велела она.

Дверца распахнулась, и на единственной вешалке появилось заранее выбранное платье. Конечно. Вот почему сканер не сработал. Отец сделал выбор за нее.

Не торопясь, Амелия облачилась в эластичное асимметричное платье цвета индиго. Оно облегало колени, было шелковистым, но свободно сидело на груди и бедрах. После вируса «Гидры» и недель, и месяцев, проведенных в поисках пищи, чтобы выжить, Амелия заметно похудела. Она не была ни стройной, как Селеста, ни крепкой и мускулистой, как Уиллоу. Она просто казалась изможденной.

Накрыв костлявые плечи роскошным соболиным воротником, Амелия посмотрела вниз. Изящный темно-синий клатч лежал на туалетном столике рядом со знакомым бенитоитовым ожерельем, усыпанным бриллиантами. Грани редкого драгоценного камня цвета индиго ярко сверкали на свету.

Амелия затаила дыхание. Она носила это ожерелье или очень похожее на него на «Гранд Вояджере». Как и все остальное, отец выбрал его для нее.

Она поднесла дрожащую руку к ожерелью. Он хотел, чтобы она его надела. Он расстроится, если Амелия этого не сделает.

В последний раз она взглянула в зеркало. Ее волосы рассыпались в беспорядке, а в районе ушей торчали рваными прядями.

Она не скучала по своим длинным волосам. Короткая стрижка символизировала для нее очень многое. Амелия освободилась от позолоченной тюрьмы совершенства, которую навязал ей отец. Ей больше не нужно быть красивой, изящной, выразительной и совершенно ослепительной.

До сегодняшнего дня.

Теперь она снова оказалась в позолоченной клетке. Прическа не изменила ситуацию ни на йоту. Прохладный воздух касался ее голой шеи, заставляя чувствовать себя уязвимой. На сердце лежала ледяная глыба. Во рту пересохло, ладони стали влажными.

Нет. Она больше не должна бояться. Нельзя забывать, какой она стала.

И хотя Деклан Блэк был жив, она больше не его дочь, по крайней мере не та, которую он знал. Она не походила на испуганную, слабую девочку, которую он ожидал увидеть. Она изменилась. Она теперь лучше, сильнее, храбрее.

Амелия схватила бриллиантовый браслет с шармами, все еще привязанный к кожаному шнурку на ее шее. Прижала указательный палец к острию скрипки. Он не подходил к ее элегантному платью. Но она собиралась носить его в любом случае.

Кто-то постучал в дверь.

— Вас ожидает Вера Кастильо-Лонгория, — раздался богатый, изысканный голос комнатного ИИ.

Амелия оставила голубое бенитоитовое ожерелье на туалетном столике и отправилась на встречу с отцом.

Глава 17

Габриэль

Неподдельный страх вонзился в горло Габриэля как крюк. Он в ужасе уставился на Клео.

— Ты не можешь этого сделать! Нельзя сейчас нападать на Убежище! Амелия собирается тайно переправить лекарство, как и обещала. Нужно дать ей время! Ты должна…

— У меня нет времени! — Темные глаза Клео сверкнули. — Ты что, не слышал? Моя мать заразилась! Она умирает!

Это было слишком опасно. Она сошла с ума. Они не могли подвергать Амелию, Мику и Сайласа такому риску.

— А Амелия и мой брат? — прорычал он.

— Мы все сделаем аккуратно. Лабораториям, ученым и Амелии никто не причинит вреда. Мы захватим власть, а ученые предоставят нам лекарство.

— Как насчет антивирусных препаратов? — спросил Габриэль, отчаянно пытаясь найти другой выход. — Разве они не сдерживают симптомы и не откладывают начало болезни на неопределенный срок?

— Только на месяц или два, не больше, — призналась Клео. — Убежище обмануло. Какой сюрприз. Кроме того, у нас их нет. Я уже спрашивала у Цербера — и проверила их запасы как следует. Препараты закончились. Байкеры планировали разжиться товаром, когда доберутся до Убежища. Как помнишь, мы помешали им этого сделать.

— Значит, найдем способ достать еще. У нас есть сколько — почти две недели до финальной стадии болезни?

Клео покачала головой.

— Противовирусные препараты действуют только в том случае, если их принять до начала кашля, в первые сорок восемь часов.

Габриэль с горечью подумал о Хармони. Она выдала их Охотникам за Головами ради набора антивирусных препаратов для своего зараженного, умирающего племянника. Ее племянника, который уже мучился на поздних стадиях — невероятно высокая температура, кровотечение из носа, рта и ушей.

Острая, жгучая боль вспыхнула в его груди. Хармони предала их совершенно напрасно. Антивирусные препараты все равно бы не помогли. Ее племянник в любом случае умер. Надира погибла зря.

Внутри него что-то сжалось. Как же все это ужасно и бессмысленно. Он моргнул, пытаясь сдержать жжение в глазах.

— Я не позволю своей матери умереть, — твердо сказала Клео. Она похлопала по нагрудному карману в поисках свежей сигары и разочарованно зарычала, обнаружив, что там пусто. — Планы меняются. Мы нападем на Убежище и достанем лекарство прямо сейчас.

Габриэля затошнило от такой перспективы, ужас скрутил кишки.

— А как же остальное руководство Патриотов? Они не согласятся с таким необдуманным шагом. Слишком большой риск!

Глаза Клео вспыхнули огнем и решительностью.

— Я заставлю их согласиться.

Позади них что-то грохнуло. Габриэль и Клео разом развернулись, выхватывая пистолеты из кобур и целясь в тень гаража. Что-то или кто-то прятался за углом в пяти ярдах от них, в коридоре, который вел к двум кабинетам, ванным комнатам и задней двери.

Сердце Габриэля гулко билось о ребра, когда он бесшумно продвигался вперед, а Клео шла рядом с ним. Они подкрались к стене и быстро обогнули угол. Коридор оказался пустым, если не считать металлического стеллажа с упаковками бумажных полотенец, одеждой из микрофибры и чистящими средствами. На полу валялась бутылка с промышленным чистящим средством. Габриэль потрогал ее ногой.

Клео толкнула его в плечо, указывая подбородком на что-то в другом конце коридора. Задняя дверь, укрепленная сталью, была распахнута настежь, и дневной свет освещал длинный прямоугольник на бетонном полу.

— Проклятье, — прошептала Клео. Они бросились через коридор к дверному проему. Снаружи сквозь серые тучи проглядывало солнце. Сильный ветер трепал голые деревья и поднимал вихри пожухлых листьев на появившихся проталинах.

Со двора доносился смех и крики детей, увлеченно гоняющих мяч на поле. В тридцати ярдах слева от них работник кухни следовал за тележкой на воздушной подушке, наполненной картофелем, только что собранным в теплице. Справа на пустой, заросшей сорняками площадке возле гаража стояли два военных джипа.

Они проверили джипы, но не нашли ровным счетом ничего. Кто бы ни шпионил за ними, он сбежал. А вот кто это был? И что собирается делать с тем, что услышал?

Из-за угла гаража вышел парнишка в армейской форме с винтовкой через плечо и направился вдоль внутренней линии забора.

На вопрос Клео он только отрицательно покачал головой. Он забежал за угол, чтобы отлить. И ничего не видел.

— Простите, мэм, — нервно проговорил он Клео, переводя взгляд с нее на Габриэля. На лбу и подбородке у него красовались прыщи. Над верхней губой пробивался пушок светлых волос. Он еще совсем ребенок. Может, лет пятнадцать.

— Как тебя зовут? — спросил Габриэль.

Юноша оживился.

— Джеймс Хант, сэр. Готов к выполнению приказа, сэр.

Клео натянуто улыбнулась ему.

— Ты готов сражаться за свою свободу?

В глазах парня читался страх, но также решимость и мальчишеский энтузиазм.

— Да, мэм.

— Скоро нам понадобятся твои силы, солдат. Ты свободен.

Паренек ловко развернулся и зашагал обратно к своему патрулю вдоль восточной линии ограды по периметру. Габриэль до боли стиснул челюсти.

— Что он здесь делает?

— В каком смысле?

— Он ребенок. Он слишком молод. Он…

— Нам нужен каждый дееспособный солдат, — отрезала Клео. — Это и его будущее. Мы обучили его. Он имеет полное право быть здесь. Хотя он только что крупно облажался. Незваный гость сбежал. Кем бы он ни был. — Ее пристальный взгляд остановился на Габриэле. — И лучше бы это был не один из твоих людей, шпионящих за нами.

Габриэль увидел в ее глазах непокорность, твердую решимость, ярость, сжигавшую все, к чему она прикасалась, всепожирающим огнем.

Она сожжет и его, если он не будет осторожен.

Глава 18

Амелия

— Прекрасно выглядишь, Амелия. — Президент Слоан приветствовал ее чопорным объятием и воздушным поцелуем в каждую щеку. — Похоже, ты расскажешь нам невероятную историю.

— Что-то вроде того, — пробормотала Амелия.

Человекоподобный робот-слуга выдвинул для нее массивное плюшевое кресло с резьбой. Она разгладила свое платье и села за богато украшенный стол из красного дерева. Со сводчатого потолка свисали изящные хрустальные светильники. Дальнюю стену украшали роскошные картины с изображением бывших президентов. На трех остальных стенах в такт джазовой музыке, негромко звучащей из невидимых динамиков, переливались вихри пастельных тонов.

Президент Слоан заняла место во главе стола. Она была одета в сшитый по фигуре брючный костюм цвета шартрез. Высокой и стройной Слоан было около пятидесяти лет, хотя выглядела она моложе: морщины только начали намечаться у ее рта и в уголках глаз. Коротко подстриженные русые волосы были заправлены за уши. Она держалась бодро и деловито. Все в ней излучало компетентность и авторитет.

— Добро пожаловать, моя дорогая. Пожалуйста, устраивайся поудобнее.

— Спасибо, что пригласили на ужин, госпожа президент. Для меня это большая честь.

Президент Слоан обвела жестом еще четырех человек за столом, которые с интересом наблюдали за Амелией.

— Это несколько моих ближайших советников и членов кабинета, все они — члены Коалиции. — Президент представила их как сенатора Стилман, генерала Догерти и начальника своего штаба Сельму Перес. Вера Кастильо-Лонгория сидела дальше за столом, наклонив голову, и что-то сосредоточенно набирала на своем голопаде.

— Приятно познакомиться со всеми вами, — вежливо отозвалась Амелия.

— Взаимно, — ответила сенатор Стилман. Стройной блондинке Стилман было около сорока лет, ее идеально уложенные и отполированные волосы были подстрижены в четкий боб до подбородка, макияж выполнен идеально, а осанка была безупречно прямой. Она смотрела на Амелию без улыбки и откровенно ее оценивала.

Несколько членов президентской службы безопасности неприметно разбрелись по комнате. Позади нее встал крупный мужчина. Президент Слоан проследил за взглядом Амелии и представила его.

— Это Анджело Бейл, глава моей службы безопасности. Впечатляет, не правда ли?

На его мускулистых руках швы смокинга заметно натянулись. В черных блестящих волосах, проглядывали серебристые нити. Тени, играющие на острых углах лица Бейла, придавали ему жестокий, зловещий вид. Медленно опустив глаза, он встретился взглядом с Амелией.

Она невольно вздрогнула. Глаза-бусинки Анджело Бейла напомнили ей Кейна — психопата-террориста из «Новых Патриотов», которому нравилось убивать и получать удовольствие от чужой боли. Кейн не скрывая наслаждался ее болью.

Перед глазами вспыхнули болезненные образы, справиться с которыми она так упорно пыталась: Кейн и его грубые руки, хищные глаза, злобный взгляд, когда он нависал над ней в капитанской каюте на «Гранд Вояджере».

Кейн пытался ее сломать. Ему это почти удалось. Но она боролась. Она победила его, вонзив иглу своего автоинъектора прямо ему в глаз.

Амелия отвела взгляд от Бейла и нервно вздохнула, надеясь, что президент не услышит. «Когда среди волков…» — она отчетливо вспомнила слова Клео. Ни секунды Амелия не сомневалась, что здесь есть волки, крадущиеся в тени с благодушными улыбками на обманчиво доброжелательных лицах.

Но кто они? Есть ли среди них те, кто сейчас здесь и со злобой в сердце наблюдает за ней?

Амелия аккуратно взяла льняную салфетку и расстелила ее на коленях, не позволяя пальцам дрожать. Стол был сервирован изысканным фарфором и бокалами для вина. В тусклом свете хрустальных светильников в стеклянной вазе поблескивали шикарные цветки орхидей. Обслуживающий бот поставил перед ней дымящуюся чашку кофе.

— Мокко латте, верно? Деклан сказал, что именно такой кофе ты любишь. Он предложил нам начать, но скоро и сам подойдет. Ему не терпится приступить к работе над твоей кровью…

К президенту наклонилась Сельма Перес, руководитель аппарата, и что-то прошептала на ухо. Худая, насупленная женщина с лошадиным лицом, поджатым ртом и слезящимися глазами.

Президент Слоан откинулась на спинку кресла, и на ее лице появилась широкая улыбка. Открытая улыбка делала ее гораздо дружелюбнее и добрее.

— Прости мои манеры. Должна сказать, твое появление подарило Убежищу изрядную долю оживления и надежды. Прямо скажу, мы все в этом очень нуждались. Ешь, моя дорогая, не стесняйся. Наверняка ты сильно проголодалась.

Амелию и правда почувствовала голод. Обслуживающий бот снял крышку с ее тарелки, открыв дымящиеся тарталетки с ризотто из говядины, курицу с нежным лимонным соусом и хрустящие оладьи из цуккини. Восхитительный аромат настоящей, свежеприготовленной пищи будоражил нос Амелии.

Пустой желудок болезненно сжался. Рот наполнился слюной. Слезы благодарности навернулись ей на глаза.

— Спасибо.

Она откусила кусочек курицы, впиваясь зубами в сочное мясо с пряностями. Это лучшее, что она ела. За всю свою жизнь. После нескольких торопливо проглоченных кусочков Амелия заставила себя вспомнить уроки этикета и отложила вилку.

— Вы сказали, что мой отец здесь.

Президент Слоан с готовностью кивнула.

— Да. И если повезет, он сможет создать лекарство из антител, содержащихся в твоей крови. Как удивительно, что именно ты, единственная из всех людей, выжила после вируса «Гидры», учитывая, кто твой отец. — Яркие и умные глаза президента Слоан смотрели на Амелию мягко, но в то же время оценивающе. — Просто необыкновенно.

— Но как он сюда попал? Его похитили террористы из Юго-Восточной Азии прямо с «Гранд Вояджера». — Амелия вздрогнула, вспомнив Ченга и плотный багровый шрам, пересекающий его лицо, и то, как он отдал ее Кейну, словно приз или военную добычу. «Без проблем, забирай», — сказал он, и это были последние слова, которые Амелия услышала перед тем, как Кейн утащил ее за волосы с капитанского мостика. Прежде чем он…

Ее взгляд снова метнулся к Бейлу, к этим злобным гадючьим глазам. Амелия сглотнула. Ей удалось убить Кейна. Сейчас она не там, в ловушке «Гранд Вояджера», страшащаяся за свою жизнь. Она сумела спастись. И теперь сделает все возможное, чтобы спасти остальных.

Амелия заставила себя сосредоточиться на президенте Слоан, на том, что происходит здесь и сейчас. Нужно рассматривать факты беспристрастно, без суеты. Целью пиратов был ее отец, но Ченг и его боевики заложили взрывчатку на лайнере, пытаясь уничтожить всех на борту: представителей элиты, женщин и детей, персонал корабля, Новых Патриотов, даже своих собственных людей.

Габриэль сказал, что именно Ченг находится в прямом контакте с организатором вируса «Гидры». Человек или люди, связанные с Декланом Блэком, заметали следы, одновременно используя нападение «Новых Патриотов» на «Гранд Вояджер» для отвода глаз и сваливая вину за применение биооружия на эту экстремистскую организацию.

Они все еще где-то там, независимо от того, кем они на самом деле были. Безымянные, безликие тени. Дрожь ужаса прокатилась по Амелии. Возможно, она сейчас смотрит на одного из них. Слоан заняла пост президента благодаря вирусу «Гидры», после того как он заразил и убил президента Моргана.

Это может быть она. И вообще кто угодно.

Сенатор Стилман пристально наблюдала за ней. Генерал Догерти наклонился и что-то шепнул Сельме Перес, их взгляды метнулись к Амелии, а затем устремились вдаль. У Амелии неприятно заныло в затылке.

Президент Слоан аккуратно промокнула рот льняной салфеткой.

— Наша страна не могла позволить террористам пытать и убивать такого ценного лидера, как председатель Коалиции Единства.

— Как только мы осознали всю серьезность ситуации, сразу же отправили наше элитное подразделение «Дельта Форс» на спасение Деклана, — вступил в разговор генерал Догерти, чей голос скрипел как гравий. Это был крепкий, плотного телосложения мужчина лет шестидесяти, с лицом, изрезанным морщинами и аккуратно подстриженной бородой с проседью. Генерал удостоился четырех звезд на погонах, его мундир украшали многочисленные медали, булавки и значки.

— В условиях столь высокой напряженности, когда население всего мира подвергалось воздействию вируса, правительства испытывали кризис, царили хаос, неразбериха и обвинения, это была непростая миссия, но наши храбрые солдаты с ней справились.

— Мы спасли твоего отца и доставили его сюда, — закончила президент Слоан. — С тех пор он работает с нашими учеными над поиском лекарства от вируса.

Амелия кивнула, сдерживая комок в горле. Внутри нее бурлило слишком много противоречивых эмоций. Она боялась не справиться с ними.

Сенатор Стилман откинулась на спинку кресла. Ее обед остался почти нетронутым.

— Полагаю, ты прибыла сюда, понимая, что иммунологические свойства твоей крови могут стать нашим лучшим шансом на создание лекарства.

Амелия кивнула.

— Когда мы выяснили, что никто, кроме меня, не выжил, да.

— Ты права, — промолвила сенатор Стилман. — Другие люди заявляли, что выжили после вируса, пытаясь получить допуск в Убежище, но при обследовании их кровь оказывалась такой же бесполезной, как и у всех остальных. Прости доктора Ичпужани за его скептицизм.

— Конечно. — Амелия откусила кусочек оладьи из цуккини, заставляя себя жевать медленно, хотя ей так хотелось проглотить ее целиком.

Президент Слоан повернулась к главе своего штаба.

— Как скоро Деклан будет готов принять Амелию?

Перес оторвалась от своего голопада.

— Амелия, утром первым делом зайди в лабораторию. Наши вирусологи смогут рассказать тебе больше о деталях завтра.

— О, — протянула президент Слоан, как будто разочарованная. — Завтра я буду руководить раздачей продовольствия для части уцелевших жителей Внешних земель в северном пригороде Атланты. Во второй половине дня я обязательно загляну вас проведать.

Амелия нахмурилась при упоминании Атланты. Она отогнала воспоминания о крысах, пожарах, Тобиасе Моруге и Поджигателях. О смерти Джерико. Если бы она могла, то никогда больше не ступила бы ногой в Атланту.

— А как насчет остальной части страны? Как обстоят там дела?

Слоан сделала глоток вина. Ее взгляд стал серьезным.

— Генерал Догерти, не желаете ответить?

Генерал Догерти кашлянул и прочистил горло.

— По всей Америке встречаются очаги выживших. Комплекс Шайенн Маунтин в Колорадо все еще функционирует, как и несколько других правительственных и военных аванпостов. Есть и другие страны с действующими правительствами. Австралия и Новая Зеландия первыми закрыли внутреннее и международное сообщение, поэтому они выжили, хотя их потери исчисляются сотнями миллионов. Россия, конечно, выстояла. Некоторые районы Канады все еще функционируют, хотя и с трудом. Африка. Они знают, как выживать. Европа пала. Мексика и Южная Америка. И Азия. Население там слишком плотное. Бежать было попросту некуда.

Амелия не особенно удивилась. Тем более после того, что они узнали от выживших на ферме «Свит-Крик». И все же от этих слов ее пронзил холодный, сковывающий страх. Цуккини превратился в кашу у нее во рту.

— Я шла к вам с группой выживших, — поделилась она. — Двое из них находятся сейчас в изоляторе за пределами Убежища. Остальные… в другом месте. Здесь красиво и безопасно. Разрешите им тоже прийти сюда?

Президент Слоан улыбнулась. В этой улыбке было что-то странное, как будто она могла легко соскользнуть с ее лица. Она потерла глаза. Тогда Амелия заметила мешки под глазами президента и нездоровую бледность ее кожи. Слоан выглядела уставшей и изможденной.

Впрочем, как иначе? Она была занята защитой Убежища, делала все возможное, чтобы сохранить уцелевшее правительство на плаву.

А может, были и другие, куда более зловещие причины.

— Мне очень жаль, Амелия, — мягко сказала Перес, поднося бокал с вином к губам, — но это маловероятно.

— Почему? Вокруг все еще есть выжившие — женщины и дети. Почему вы их не ищете? Почему не привозите сюда? У вас, кажется, много места и еды.

Остальные члены Коалиции уставились на нее так пристально, что Амелия кожей почувствовала их пылающие взгляды. Их лица напряглись, стали мрачными, трудночитаемыми.

Президент Слоан наклонилась вперед, отодвинула тарелку и сложила руки на столе. Ее взгляд смягчился.

— Амелия, я бы с удовольствием это сделала. Не могу передать, как трудно было закрыть наши ворота для выживших. Но девяносто девять процентов людей за этими стенами заражены — по сути, они переносчики вируса.

Амелии вдруг стало трудно дышать.

— Что вы имеете в виду?

— В организме резервуарных носителей могут не проявляться симптомы — они могут не болеть сами, — но вирус уже проник в их клетки. И если они будут контактировать с другими людьми, то невольно распространят вирус дальше. Если мы впустим их внутрь, погибнут тысячи невинных людей и будет разрушено все, что мы так старательно защищали.

— Мы очень тщательно проверяем всех потенциальных кандидатов, которых допускаем к нашим воротам, но моя самая важная задача — прежде всего обеспечить безопасность моих людей — тех, кто уже находится внутри. Это одна из причин, по которой каждый гражданин добровольно соглашается получать ежемесячные противовирусные уколы, разработанные нашими учеными. Мы надеемся, что со временем противовирусные препараты укрепят иммунную систему наших граждан на случай внезапного заражения, которое мы, конечно же, стараемся предотвратить.

— На данный момент мы представляем собой вполне отлаженную машину, — с чопорной улыбкой заметила сенатор Стилмен.

У Амелии закружилась голова. Она не могла понять смысл всего сказанного.

— Но как…

— Конечно, мы делаем все возможное для тех бедных душ, что страдают за нашими стенами. — Президент Слоан взмахнула рукой. — Активировать настенный экран. Показать работу с населением за прошлую неделю.

На стене, выходящей на запад, в пространстве между позолоченной картиной президента Моргана и одним из президентов прошлого века, президентом Рейганом, ожил голоэкран.

Появился видеоклип с президентом Слоан, сенатором Стилман и генералом Догерти на воздушном судне с несколькими солдатами и фигурами в защитных костюмах. Они спускали на поляну огромный ящик с водой в бутылках и упакованными в коробки консервами и порошкообразными продуктами. Тридцать-сорок выживших, в основном семьи с детьми, сгрудились вокруг него. На экране крупным планом появилась девочка лет шести-семи, сжимающая в руках бутылку с водой и радостно машущая камере.

— Выключить экран. — Президент Слоан повернулся к Амелии, ее лицо было напряженным, а глаза полны сострадания. — Уверяю тебя, как только получится, я буду первой на этом вертолете, раздающей вакцину или лекарство. Но пока это все, что мы можем сделать. У меня двенадцать тысяч гражданских и одиннадцать сотен солдат, за которых я отвечаю. Ты понимаешь?

Все, что говорила президент Слоан, имело смысл. Неужели «Новые Патриоты» ошиблись? Возможно, они заблуждаются? А может, у них имелись свои мотивы. Доброжелательное Убежище не вписывалось в концепцию, которую хотели продвинуть Клео и генерал Ривер.

Возможно, все, что говорили «Новые Патриоты», — ложь. Впрочем, это было бы не в первый раз. Кто угодно может лгать по своим корыстным причинам. Ей придется приложить максимум усилий, чтобы отделить правду от обмана.

— Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помочь, — проговорила Амелия. — Я хочу помочь всем в Убежище и за его пределами.

— Меньшего я и не ожидал от своей дочери, — глубокий, раскатистый голос раздался у нее за спиной.

Глава 19

Уиллоу

Воздух в лесу был холодным и резким. Каждый звук эхом отдавался в тишине. Скрип ботинок по снегу. Треск веток. Мягкий шорох снега, падающего с ветки дерева.

Стоял такой мороз, что у Уиллоу леденела кровь. Она ступала ногами по заснеженной земле, и ее ботинки поскрипывали на покрытой инеем сосновой хвое.

Первые несколько миль они реагировали на каждый звук, но теперь привыкли к ритму леса, к скрипу голых ветвей друг о друга, к мягкому шелесту тварей на снегу, к густым деревьям и теням, которые, казалось, следили за каждым их шагом.

— Мы уже второй день несемся по лесу, —проворчал Финн. Он жаловался весь день — добродушно, но все же. Поморщившись, он прижал руку к боку. — Я бы предпочел двигаться не так быстро.

— А я бы с удовольствием потягивала май-таи на карибском пляже, — огрызнулась Уиллоу, — но, увы, мы здесь.

— Ты получаешь то, что получаешь, и не устраиваешь скандалов, — вклинился Бенджи в их разговор.

— Послушай ребенка, — посоветовала она с большим терпением, чем чувствовала. Они отошли уже достаточно далеко на юг от лагеря Патриотов, что заставило ее плечи немного расслабиться, а напряжение внутри чуть ослабнуть.

Уиллоу проверила смартфлекс, который позаимствовала в хранилище Патриотов перед побегом: и GPS, и компас все еще работали. Устройство было высшего класса, покрытое дымчатой платиной и усыпанное рубинами. В прежней жизни она могла бы оплатить с его помощью четыре года учебы в колледже. А может, и купить дом с более чем одной ванной.

Но прежний мир давно канул в Лету. Теперь Уиллоу обрадовалась бы даже флигелю.

За два дня они преодолели около двадцати миль, что довольно много для восьмилетнего ребенка и Финна, который все еще восстанавливался после огнестрельного ранения.

Они все изрядно вымотались. У Уиллоу болели бедра. Ее глаза покраснели и слипались.

Прошлой ночью она почти не спала. Уснуть было почти невозможно: смена караула, жуткие звуки леса и огромное тело Финна, почти выдавливающее ее из слишком маленькой палатки.

Она так и не сомкнула глаз, вглядываясь в живую темноту леса, желая, чтобы желтые глаза волка Рейвен появились перед ней, и думая о Сайласе, об их последнем разговоре перед расставанием.

Они упражнялись на улице, недалеко от тренировочного центра комплекса. Уиллоу удалось нанести особенно неприятный удар. Сайлас попятился назад, зажимая нос. Между пальцами выступила кровь.

— Проклятье, принцесса.

— Ты в порядке? Дай мне посмотреть. — Уиллоу подошла к нему, обуреваемая чувством вины, и попыталась убрать его пальцы. Он вздрогнул от ее прикосновения, словно она его ужалила.

Совершенно не подумав, она в раздражении выпалила:

— Сайлас, у тебя могут быть друзья, пойми ты это наконец. Это не слабость.

Он сплюнул кровь на землю.

— Для моего отца все было слабостью.

Ответ Сайласа вызвал у Уиллоу искреннее удивление. Он был настоящим, за ним стояли чувства. Сайлас никогда раньше не говорил о своем отце.

— Его здесь сейчас нет. Зато есть ты. Веришь или нет, но в этом мире есть люди, которым ты небезразличен.

Он утер кровь из носа рукавом рубашки и, полуобернувшись к ветке дерева, уставился в пустоту, все его тело напряглось, словно Сайлас собирался удрать, броситься со всех ног.

Разговор внезапно стал слишком откровенным. Уиллоу не знала, как к этому отнестись, поэтому просто пожала плечами в насмешливом безразличии и буркнула:

— Не я, конечно. Другие люди. Кто-то. Где-то.

Сайлас молчал так долго, и Уиллоу засомневалась, не сказала ли она что-то не так, не стал ли ее язвительный выпад ошибкой. Она совершенно не разбиралась в таких вещах. Где же Амелия или Мика, когда они так нужны? Они оба обладали тактом и эмпатией.

— Я не это имела в виду, — пробормотала она, торопливо. — Просто пошутила. Ну, знаешь, неубедительная попытка…разрядить обстановку.

Сайлас ухмыльнулся. Но скорее на автомате, чем всерьез. Он вытер кровь с лица. Из носа сочилась лишь тоненькая струйка. Салас уставился на свои окровавленные руки, шевеля пальцами, по очереди разминая костяшки.

— Я в курсе, что такое шутка.

— Я просто… — Она силилась подобрать слова, которые могли бы что-то значить для него. — Ты хороший учитель.

Уголок его губ дернулся.

— Я знаю.

— К тому же скромный.

— А еще очень привлекательный.

Уиллоу рассмеялась.

Напряжение покинуло плечи Сайласа. Он одарил ее ленивой полуулыбкой.

— Ты не один, — заверила она. — Не нужно продолжать притворяться, что ты один.

Уиллоу полагала, что он сразу нахмурится, бросит какую-нибудь язвительную колкость, но этого не произошло. Сайлас сжимал и разжимал кулаки. Но внутри него что-то оттаяло, в глазах появилась мягкость, которой она раньше не замечала.

— Я постараюсь это запомнить.

— В Убежище… не убивай себя, хорошо?

— И ты тоже. — Он осторожно потрогал свой нос. — Я знаю особенно классный удар, и мне не терпится приложить им тебя. Будет очень больно.

— Похоже на свидание.

Они улыбнулись друг другу. Искренне улыбнулись. Как настоящие друзья.

Уиллоу уже скучала по его ухмылкам и язвительным замечаниям. Ей не хватало возможности отражать удары ножом и выкалывать глаза, разрывать удушающие захваты и практиковаться в тонком искусстве пробивания горла. С Сайласом теперь не потренируешься, а Финну она не хотела случайно поранить руку, но упражняться все равно необходимо. Уиллоу не могла позволить себе расслабиться, даже на мгновение.

Здесь, в глуши, она отвечала и за Бенджи, и за Финна. Она была эйт. Она не могла допустить, чтобы с кем-то из них что-то случилось.

Тем вечером, после того как они разбили лагерь и насладились саморазогревающимся ужином из спагетти и фальшивых мясных шариков со смутным привкусом опилок, Уиллоу отыскала небольшую полянку между группами деревьев и занялась практикой.

Приняла боевую стойку. Ноги слегка согнуты в коленях, левый кулак поднят вверх и отведен назад, чтобы защитить лицо, правый — вверх и вперед, локти подтянуты. Пружинистые ноги, мышцы напряжены. Удар. Блок. Удар. Удар. Вращение, выпад. Удар. Повторить.

Она снова и снова била, пинала, делала выпады, выхватывала нож, нанося удары невидимым врагам, пока ее сердце не начало бешено колотиться, мышцы не разогрелись и не ослабли, а дыхание не стало рваным, исходящим паром.

— Отличные приемы ниндзя, — оценил Финн, когда она вернулась к костру. Уиллоу чувствовала, как он следит за ней.

Она подбросила в костер еще палок, а затем прислонилась к ближайшему дереву, вглядываясь в темноту, которая клубилась и сгущалась прямо за пределами кольца мерцающего света.

Финн все еще хотел что-то ей сказать. Она видела это по тому, как он изучал ее, как у него дергалась челюсть — нерешительно и неуверенно, чего раньше с ним никогда не случалось. Он начал разговор еще в канун Рождества, когда украл коробку со смесью для брауни и приготовил для нее торт без выпечки. Но Уиллоу не была к этому готова.

В глубине души она боялась, что между ними что-то изменится. Он был Финном, ее лучшим другом. Ее семья, ее человек. Она не могла допустить мысли о том, чтобы потерять его.

В некоторых отношениях она все еще оставалась трусихой.

Глава 20

Амелия

Амелия вскочила со своего места, толкнув кресло и едва не расплескав бокал с вином. Генерал Догерти бесстрастно наблюдал за ней. Сенатор Стилман неодобрительно нахмурилась. Сельма Перес напротив не оторвала глаз со своего голопада.

Амелия выпрямилась, разгладила платье и наклеила на лицо небрежную улыбку. Усилием воли она заставила себя повернуться.

— Отец.

Деклан Блэк держался столь же царственно и властно, как она помнила, если не еще более. Он притягивал к себе всю энергию комнаты. Высокий и широкоплечий, безупречно выглядевший в темном шерстяном пальто, черном дизайнерском костюме с бриллиантовыми запонками. Его каштановые волосы и окладистая борода отливали серебром. Но именно его глаза, темно-серые и твердые как камень, коварные и жестокие, не давали ей покоя.

Цунами эмоций захлестнуло Амелию с головой. Деклан Блэк во всем, кроме генетики, был ее отцом, тем человеком, которого она боялась и обожала.

Он заставил ее жить в стыде и страхе. Он обижал и унижал ее мать и брата. Он намеренно разработал вирус «Гидра» как биооружие, намереваясь убить более ста тысяч человек, чтобы добиться своей цели и получить власть.

И все же какая-то детская часть ее души, которую Амелия не могла отрицать, по-прежнему его любила. Он был ее спасителем. Она одновременно ненавидела его жестокость и жаждала одобрения, испытывала ужас и восторг, радость и горе, ненависть и надежду, и все это сплелось в единый клубок, распутать который не было никакой возможности.

От волнения ей трудно было дышать.

— Отец, — снова прошептала она.

Деклан Блэк обхватил ее за плечи и прижал к своей груди. Потом отпустил ее и отступил назад, на его красивом, исполненном достоинства лице появилась широкая улыбка.

— Моя дочь. Выжившая. Я не сомневался, что ты жива.

— И мама тоже. И Сайлас, — не сдержавшись, выпалила Амелия. Может, это было ошибкой. Она не знала. Она вообще ничего не соображала, просто стояла и смотрела на отца. Его глаза светились гордостью и восхищением, Деклан смотрел так, как Амелия мечтала все детство, будто наконец одобрил ее, как будто она впервые сделала что-то достойное его любви.

— Мы найдем их и доставим сюда, где им самое место. Но сначала нам с тобой нужно поработать. — Его улыбка стала еще шире. — Я знал, что это будешь ты.

Она хотела спросить, откуда он мог это знать, но слова застряли в горле.

Он скользнул взглядом по ее волосам. Его улыбка слегка померкла.

— Мы можем что-то с этим сделать? — спросил он президента Слоан, хотя его слова прозвучали скорее как требование, чем вопрос.

— Конечно, — любезно ответила президент Слоан, жестом приказав обслуживающему боту убрать со стола. — Я пошлю своего личного стилиста в ее покои.

Амелия облизнула пересохшие губы. Она чувствовала на себе взгляды всех присутствующих.

— Не думаю, что сейчас время беспокоиться о моих волосах…

— Глупости, — взревел Деклан. — Я требую для своей дочери только самого лучшего.

Какая-то часть ее души дрогнула под напором властного присутствия отца. Но другая, более сильная, ненавидела себя за эту слабость. Амелия расправила плечи.

— Мне нравятся мои волосы.

Взгляд Деклана метнулся к президенту Слоан, затем на генерала Догерти и сенатора Стилман, а потом вернулся к Амелии. Он перевел внимание на ее горло, на кожаный шнурок, который она оставила вместо бенитоитового ожерелья. Глаза сузились, но широкая улыбка не сходила с его лица. На мгновение Амелии показалось, что отец начнет критиковать, укажет на ее непослушание, на все недостатки и изъяны.

Но он этого не сделал. Лишь пренебрежительно махнул рукой.

— Месяцы в дикой природе, должно быть, притупили твое чувство прекрасного, дочь. Но не беда, мы быстро приведем тебя в порядок.

Вера Лонгория-Кастильо прочистила горло. Она шагнула вперед, подняв глаза от своего смартфлекса. Расправила шерстяную юбку клюквенно-красного цвета. Ее волосы были уложены и снова собраны в тугой пучок у основания шеи.

— Президент Слоан, вас вызывают. Это срочно.

— Конечно. Прошу меня извинить. — Президент Слоан поднялась и пожала Амелии руку. — Очень приятно встретиться с тобой, Амелия. Ты будешь очень ценна для Убежища. Люди тебя по достоинству оценят.

— Спасибо, — скромно ответила Амелия, опустив подбородок.

Остальные члены Коалиции тоже поднялись. Они пожали руки Деклану и Амелии, выходя из комнаты.

— У вас прекрасная дочь, — заявила Деклану Сельма Перес и поспешила из комнаты вслед за президентом. Начальник службы безопасности Анджело Бейл молча последовал за ними, его движения отличались удивительной плавностью для такого огромного человека. Через мгновение они остались в комнате одни, если не считать рядовых агентов службы безопасности.

Деклан схватил Амелию за руку.

Она затрепетала от беспокойства. Неужели он все еще расстроен из-за ее волос? Из-за ожерелья? Отец всегда приберегал свою самую смертоносную критику для тех моментов, когда оставался с ней наедине. О чем она думала? Ей следовало просто надеть ожерелье. Она должна извиниться…

Нет. Подобные мысли принадлежали той тревожной и боязливой девушке, которой она была раньше. А не нынешней Амелии.

Она едва не отдернула руку, но сдержалась.

— В чем дело, отец?

— Я знал, что тебе это понадобится. — Он сунул ей в руку что-то твердое и круглое. Обычная белая бутылочка с таблетками. — Здесь, в лаборатории, я приготовил некоторые из твоих лекарств.

Амелия ошеломленно уставилась на пузырек. Ее таблетки. Отец принес ей таблетки. Ее разум не мог даже обработать это. Надежда, которая забрезжила в ее сознании с тех пор, как она узнала, что он все-таки жив, — стала реальностью.

— У меня закончились таблетки. Случился припадок. Сильный. Я… — Она остановила себя. — Спасибо.

Отец мягко улыбнулся, его глаза потеплели.

— Не за что.

Амелия была готова разрыдаться от облегчения. После всех недель и месяцев, пока Амелия смирялась с мыслью, что эпилепсия убьет ее, разорвет мозг на части, кусочек за кусочком, и вдруг, ни с того ни с сего, отец вложил надежду в ее раскрытые ладони.

В очередной раз отец ее спас.

— Отдыхай, дочка, — мягко сказал он. — Завтра мы спасем мир.

Глава 21

Уиллоу

На третий день Уиллоу, Финн и Бенджи шли вдоль русла ручья, который перешли вброд на мелком участке, прыгая от одного скользкого камня к другому. Они взбирались на один крутой гребень за другим, Финн крепко держал Бенджи здоровой рукой. Уиллоу не раз поскальзывалась, обрушивая вниз лавины мелких камешков и гальки. Один раз Финн оступился и ударился правым плечом о ствол вяза.

Уиллоу изо всех сил старалась помочь ему подняться, но он был слишком тяжел.

— Как твоя рука?

Он с тяжёлым вздохом поднялся на ноги.

— Нормально. Я ничего не почувствовал.

Она встревоженно посмотрела на него.

— Она все еще онемевшая? Ты до сих пор ничего не ощущаешь?

Финн только пожал плечами.

— По-прежнему ничего. Думаю, так и будет. Вряд ли чувствительность вернется.

— Ты смирился с этим?

Финн натянуто улыбнулся, но Уиллоу видела, как он напрягся, как старался сделать вид, что все в порядке.

— Все так, как есть, верно? По крайней мере, я жив. — Он плюхнулся на трухлявый пень дуба, обогнув его поваленный ствол. — Как именно мы собираемся найти Рейвен? — спросил он, чтобы сменить тему.

— Мы не будем искать. — За штанины зацепился клубок колючек. Она высвободилась и отпихнула в сторону толстую сосновую ветку, в ноздри ударил густой запах сока. — Мы все равно не сможем.

Финн ударил по стволу клена тростью, которую он вчера вырезал ножом из своего мультитула. Он очень этим гордился.

— Тогда что?

— Она должна найти нас сама.

Потрясенный Финн изумленно уставился на нее.

— Это и есть твой гениальный план?

— На самом деле, да. — Уиллоу улыбнулась. Ее губы потрескались от холода, поэтому улыбка вышла болезненной. Она показала на резную деревянную птицу, подаренную Рейвен Бенджи, которую он сейчас кружил, как игрушечный самолетик, перебираясь через корни деревьев, утопающих в снегу. — Мы должны оставить знаки, чтобы она поняла, где мы. У нас нет никакой надежды выследить ее и Тень. Мы даже не знаем, с чего начать. Но Рейвен — следопыт, охотник. Мы должны сделать так, чтобы она смогла нас найти.

— Как Гензель и Гретель оставляли крошки в лесу, чтобы найти дорогу домой? — подхватил Бенджи.

— Вроде того, только без птиц, которые едят наши крошки. Я подумала, что нам стоит время от времени вырезать на стволах деревьев маленьких птичек, пока мы идем в сторону этого поселения. Мы знаем, что оно находится где-то в районе Джаспера и Элайджи. Это не так далеко от шоссе I-575, где, как Рейвен сказала, будет нас ждать. Хотя я сомневаюсь, что она еще ждет.

Глаза Бенджи загорелись.

— И ты думаешь, она догадается, что это мы, потому что подарила мне эту птицу и ее зовут Рейвен?

— Именно.

Бенджи наморщил нос, как это делала Зия, и заголосил высоким голосом.

— Это какая-то глупость!

— Сам ты глупый, — огрызнулась она в ответ, и на мгновение в ее груди вспыхнул яркий огонек. Горе по Зии не проявлялось так постоянно, как раньше, но оно всегда таилось в ней, как скрытое лезвие, готовое в любой момент нанести удар.

— Ну и кто тут у нас взрослый? — Финн одарил ее своей однобокой ухмылкой, которая не давала Уиллоу шанса разозлиться.

Она откинула челку с глаз и плотнее обмотала шарф вокруг шеи. На шее горел рубец от сигары Клео. Она поморщилась.

— Прости, Бенджи.

— По-моему, это отличная идея! — тут же заявил Бенджи. — Можно я вырежу первую птицу?

— Хорошо, только не бегай с ножом, — предупредила Уиллоу, когда Финн передал Бенджи мультитул и выдвинул маленькое лезвие. Ей повезло, что Бенджи так добр и послушен. Как и Зия, подумала она с новой болью.

Брат редко хныкал. Он всегда был готов помогать. И знал, как важно слушаться ее и Финна в этом опасном мире. Мама гордилась бы тем, каким стал Бенджи.

Эта мысль принесла еще больше боли — под ребрами тоскливо заныло.

— Мистер Финн, что это за отпечаток? — спросил Бенджи, вырвав Уиллоу из мрачных размышлений. Он ткнул пальцем в отпечаток на снегу рядом со сломанной верхушкой сосны.

Финн опустился рядом с ним на корточки.

— Ну, сэр Бенджи, похоже, это какое-то крупное животное, как считаете?

— Думаешь, это Тень? — с надеждой спросил Бенджи.

Уиллоу заглянула через плечо Бенджи, надеясь, что он не ошибется, пока не разглядела огромные размеры следа. Огромная подушечка лапы выглядела больше ее головы. Пять пальцев на ногах. Отпечатки когтей. Что бы это ни было, оно оставило глубокий след.

— Тень крупный волк, но не настолько. Это какое-то другое животное. — Уиллоу подавила дрожь, не желая, чтобы Бенджи видел, как она трясется от страха. Оставалось надеяться, что это просто безобидный мод.

Модифицированные животные были созданы учеными, чтобы заменить в зоопарках исчезающие виды, когда их дикие собратья вымерли. Ученые подвергали изменениям даже хищников, чтобы те были послушными как овечки. Спрос на черном рынке, конечно, вырос, ведь элита с удовольствием выгуливала своих домашних гепардов и леопардов вокруг мраморных особняков.

После краха из зоопарков, заповедников и личных домов на свободе оказалось множество модов. Они не были опасны. Но некоторых из оставшихся настоящих диких животных тоже выпустили — тигров, леопардов, волков, медведей.

— Пойдем, — сказала она, увлекая Финна за собой.

Они зашагали дальше.

— Думаешь, это был медведь? — негромко спросила Уиллоу, чтобы Бенджи не услышал.

Финн стукнул своей палкой по очередному дереву.

— Я не знаю.

Уиллоу осмотрела густые заросли деревьев по обе стороны от них. Лес казался неожиданно темным, хотя была только середина дня. В тени показалась большая фигура. Или это просто ветка дерева? Уиллоу прищурилась, но больше ничего не увидела.

Финн толкнул ее в плечо и взглядом указал на дерево. В десяти ярдах справа, среди деревьев стоял большой вяз, отличавшийся от всех остальных. Ствол был изрезан когтями. Огромные царапины избороздили кору по меньшей мере на десять футов вверх до самых корней. В нескольких местах к коре прилипли клочья коричневой шерсти.

Уиллоу тяжело сглотнула. Она не хотела встречаться с тем, кто это сделал.

Ледяной ветер хлестал ее по голым щекам. Она вдохнула морозный воздух и задрожала.

— Как думаешь, сколько медведей гризли в этом лесу?

— Ни одного, — уверенно ответил Финн.

Уиллоу испытала большее облегчение, чем хотела признать.

— Зато я видел двух тигров.

— Черт возьми, Финн! — Она вихрем кинулась на него. — Почему ты мне не сказал?

Но Финн уже сложился пополам, его лицо исказилось от беззвучного смеха. Бенджи хихикал вместе с ним, хотя и не понимал, что происходит.

Уиллоу уперлась руками в бедра и гневно уставилась на него.

— Ты только что это придумал.

— Признаюсь, — прохрипел Финн, вытирая слезы с глаз здоровой рукой. — Но выражение твоего лица было бесценным. Оно того стоило.

Уиллоу закатила глаза, стараясь не выдать своей улыбки.

— Это мы еще посмотрим.

Глава 22

Амелия

— Амелия, пожалуйста, снимите одежду и наденьте медицинский халат с индивидуальной регулировкой температуры, — бодрым мужским голосом проинструктировал ее искусственный интеллект палаты. — Сейчас я увеличу температуру в комнате для вашего комфорта. Виталичип не обнаружен. Я немедленно вызову специалиста для устранения этой проблемы. А пока, как только вы достигнете идеального уровня тепла, пожалуйста, сообщите об этом устной командой.

— Спасибо, — вежливо ответила Амелия. — Меня все устраивает.

После легкого завтрака из кексов и йогурта двое солдат проводили ее через несколько кварталов от Капитолия на шестой этаж исследовательского центра «БиоГен». Насколько она могла судить, центр представлял собой ряд длинных белых коридоров, разветвляющихся на такие же белые исследовательские лаборатории, заполненные рядами столов из нержавеющей стали и суетящимися фигурами в лабораторных халатах и защитных костюмах. В каждом помещении пищали и гудели машины, многорукие боты всех размеров работали со стопроцентной эффективностью.

Ее собственная маленькая палата была белой и пустой, только кровать, два вращающихся офисных кресла, пара пищащих машин и стойка у дальней стены. На гладкой стене из белого полимера проецировались различные графики, сканы и анатомические диаграммы.

— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее в нашей роскошной комнате отдыха для пациентов, — объявил ИИ.

Амелия вдохнула резкий запах антисептика и отбеливателя. Осторожно, стараясь не потревожить капельницу, прикрепленную к руке прозрачной трубкой, она медленно легла на больничную койку — продолговатую капсулу без крышки. Внутри нее размещалась пружинящая мягкая оболочка, подстраивающаяся под контуры тела, но Амелии все равно было зябко. Слабый холодок вытягивал тепло из обнаженной кожи рук, ног и затылка. Она чувствовала себя донельзя уязвимой, незащищенной.

Особенно в присутствии двух солдат, стоявших на страже у входа. Они замерли, как часовые, с импульсными пистолетами в кобурах на боку, с винтовками на изготовку в руках. Их форма была угольно-серого цвета с эмблемой Коалиции на правом плече.

Слева стояла женщина-охранник лет двадцати пяти, с мышино-коричневыми волосами, собранными в тугой хвост. Среднего роста, среднего телосложения, совсем непримечательная внешне. Ее легко не заметить, легко забыть. Она не слишком походила на солдата, но, возможно, в этом и было ее преимущество. Вероятно, она способна удивить так же, как и Уиллоу.

Второй охранник, напротив, выглядел солдатом во всем. Широкие, прямые плечи, чисто выбритое, угловатое лицо, изборожденное слабыми морщинками у поразительно зеленых глаз. Его кожа имела глубокий оливковый оттенок, темно-каштановые волосы казались почти черными и были коротко подстрижены. Застывшая челюсть, напряженный и неподвижный взгляд, устремленный куда-то поверх головы Амелии.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она.

— Здравствуйте, — ответила женщина слева. Охранник справа едва кивнул, по-прежнему не встречая взгляда Амелии. Солдат до мозга костей.

— О, ты здесь! — промурлыкал знакомый голос. Вера вошла в палату, хлопая в ладоши и расплываясь в широкой улыбке. Сегодня она была в лавандовом платье длиной до колена, расшитом крошечными золотыми пуговицами, и в замшевых туфлях на трехдюймовых каблуках. В мочках ушей у нее поблескивали жемчужные серьги.

— Только посмотрите! Ни капли косметики, а выглядишь так, будто тебе место в голоэкране! За исключением волос, конечно.

Амелия проигнорировала тонкий укол Веры и любезно улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она, потому что этого от нее ожидали. — Где мой отец?

Вера бросила взгляд на свой смартфлекс, смахнула картинку щелчком пальца и посмотрела на Амелию с еще одной ослепительно-белой улыбкой.

— Появится в любой момент. Не волнуйся ни о чем! Мы сейчас поставим тебе виталичип — он точно тебе понравится! Я обожаю свой. Он делает практически все, кроме чистки зубов, а потом мы начнем. Ты в восторге? Я просто не могу описать, что сейчас чувствую… — ее голос прервался, когда раздался еще один писк, и она снова перевела взгляд на смартфлекс.

— Зачем мне караул? — Спросила Амелия.

— Амелия, милая, они тебя не караулят. Они тебя защищают. Ты — ценный актив, сама знаешь. Очень важная персона.

— Понятно. — Правда, Амелия не была уверена, что правильно поняла ее слова. Поэтому сменила тему. — Когда я смогу увидеть своего друга и брата? Прошло уже два дня.

— Мне поручено привести их к тебе, как только они выйдут из карантина. Ни о чем не переживай! — Вера снова хлопнула в ладоши. — А вот и наш специалист.

В палату стремительно вошел медтехник, а за ним — медбот. Не похожий даже отдаленно на человека, медбот сверкал хромом и сталью, его многосуставчатые руки, как у насекомого, кишели скальпелями, зажимами, шприцами и другими медицинскими инструментами.

Техник, невысокий лысеющий мужчина лет сорока, опустился на вращающийся стул рядом с Амелией.

— Правую руку, пожалуйста, — распорядился он равнодушным, безразличным голосом.

Амелия вытянула руку, наблюдая как он берет несколько предметов с медицинского лотка из нержавеющей стали, который выдвинулся из прорези в брюхе медбота. Одним движением он протер дезинфицирующим тампоном внутреннюю поверхность ее предплечья. Затем достал небольшой прямоугольный предмет и вставил его в металлический прибор, похожий на пружинный механизм. Прижал его к ее коже.

Что-то резко укололо Амелию. Тонкая пластина, острая как лезвие бритвы, глубоко вонзилась в ее плоть.

Техник протер рану антисептической салфеткой. Жестом подозвал медбота, который провел сканером по ее руке. Раздался тихий писк. Амелия почти могла различить что-то крошечное, красноватое и в форме риса, тускло светящееся под ее кожей.

— Сканер считывает твои показатели, отслеживает активность, сон, дыхание, частоту сердечных сокращений, количество клеток крови и, самое главное, вирусную нагрузку. Он может обнаружить вирус уже через четыре часа после заражения. — Он говорил быстро и отрывисто, словно торопился приступить к более важным делам.

— Четыре часа, — пробормотала Амелия, глядя на свою руку и вспоминая две недели, проведенные ими в изоляции на военно-морской базе во Флориде.

Техник сунул ей в руку смартброшюру.

— Утром подойди в кабинет 113 в мэрии, и тебе расскажут, как настроить финансовые счета, идентификационные данные, умный режим для дома, работы и транспорта.

— Спасибо, — машинально поблагодарила она, хотя ничего из этого у нее не было. Больше нет.

— Виталичип — хорошая вещь. — Техник остановился у двери, не потрудившись обернуться. — Знаешь, сколько людей убили бы за него? Ты должна быть благодарна.

Амелия открыла рот, не зная, что ответить, но он уже ушел, и медбот унесся за ним. Следом в палату пришли еще четыре человека, все в лабораторных халатах и с голопадами в руках. Среди них был ее отец.

Деклан жестом указал на трех врачей позади себя.

— Это доктор Хоббс, специалист по биомедицинским исследованиям и разработкам из Института медицинских исследований инфекционных заболеваний армии США. Доктор Вайнштейн, эксперт по инфекционным заболеваниям. И доктор Понниа, руководитель исследований в области живых стабилизированных вакцин из Джона Хопкинса.

— Некогда, — печально отозвался доктор Вайнштейн. Лысеющий мужчина, с аккуратно подстриженными усами и очками, сползающими на нос, лет шестидесяти. Под безупречным лабораторным халатом он носил отглаженные брюки чинос и итальянские мокасины.

— Приятно познакомиться. Что… — прочистила Амелия горло и вытерла влажные ладони о больничный халат. — Что именно будет происходить со мной?

— Мы постараемся свести инвазивные процедуры к минимуму, — четко произнесла доктор Понния. Невысокая, пухлая индианка сорока лет.

Амелия побледнела. Инвазивные? Процедуры? Но чего она ожидала? Знала ведь, что это не будет легко и просто. Или безболезненно. Она выпрямила спину и подняла подбородок. Нельзя было показывать им свой страх.

— Мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить тебе максимальный комфорт. — Доктор Хоббс ободряюще улыбнулся ей, придвинувшись к больничной койке. Доброжелательный чернокожий мужчина лет пятидесяти.

Деклан опустил взгляд на свой голопад, пролистывая отчеты и таблицы, и слегка нахмурился. Под ее лабораторным халатом скрывался безупречно сшитый костюм, а малиновый носовой платок был аккуратно заправлен в нагрудный карман пиджака.

— Мы уже несколько месяцев анализируем клинические данные. Все возможные пути зашли в тупик. До сих пор.

— Включить голоэкран, — распорядился доктор Хоббс.

Голоэкран над правой стеной засветился, на нем появились графики, пиктограммы, цифры и незнакомые слова.

— Сердечный ритм стабилен. Уровень кислорода в крови в норме. — Доктор Хоббс улыбнулся Амелии, словно она добилась какого-то чудесного успеха.

— Вот первичный анализ крови Амелии, полученный при поступлении. — Доктор Вайнштейн постучал по голопаду и вывел данные на настенный экран. Отец изучал последовательности ДНК, медленно вращающиеся перед ним. Взмахнув рукой, он вызвал на экран подборку данных об исследованиях и историях болезни. Увеличил участок ДНК, выделив ряд аминокислот. Затем тихо обратился к остальным врачам. Амелия уловила лишь несколько слов: секвенирование генов, количество лейкоцитов, уровень pH.

— Сколько времени займет разработка лекарства? — спросила Амелия у доктора Хоббса, стоявшего ближе всех к ней.

— К сожалению, мы не можем проводить испытания потенциальных вакцин на крысах или приматах с соблюдением всех требований, — пояснил он. — У нас просто нет времени. Но поскольку каждый инфицированный пациент в итоге умирает, нам не нужно принимать во внимание никаких неблагоприятных рисков. На разработку антигена из твоей крови в сочетании с идеальными адъювантами, стабилизаторами и консервантами, которые мы тщательно тестировали последние несколько месяцев, уйдет не так много времени.

— Мы надеемся начать первые испытания на пациентах уже через двадцать четыре часа, — вмешалась доктор Понния.

Амелия изумленно подняла брови.

— Так быстро?

Отец просиял, глядя на нее.

— Сейчас вирусологи анализируют данные, полученные из образцов твоей крови. Уровень защитных антител просто поразителен.

В комнату с механическим стрекотом вплыл медбот. Деклан подозвал его жестом.

— Нам нужно поддерживать ее жизненные показатели в идеальном состоянии.

Медбот был высотой около трех футов и имел форму пули. Боковой отсек медбота открылся и выдал несколько таблеток в крошечных бумажных стаканчиках на маленьком серебряном подносе. За ним откинулся еще один люк, и появилась механическая рука с иглой. Он выдал обезболивающие, противовоспалительные средства, препараты для укрепления иммунитета, витаминные добавки и неизвестно, что еще. Амелия глотала таблетки и терпела уколы. Впрочем, это было только начало.

— Как понимаешь, время не терпит, — заявила доктор Понния. — Мы бы предпочли начать немедленно.

Амелия кивнула, провожая взглядом удаляющегося медбота.

Доктор Понниа подготовила большую иглу для биопсии.

— Доктор Вайнштейн начнет с образцов крови. Я возьму образцы тканей печени и легких, а также сделаю биопсию твоих лимфатических узлов.

— Мы приготовили местные анестетики и легкое успокоительное, чтобы максимально облегчить процесс, — сжимая ее руку и тепло улыбаясь, сказал доктор Хоббс. Он вел себя с ней мягко, как любимый дедушка.

— Спасибо.

— Я взял на себя смелость включить твою любимую музыку, — заявил Деклан, пока доктор Вайнштейн вводил успокоительное в ее капельницу. В комнате зазвучала классическая музыка.

Сердцебиение Амелии замедлилось. Руки расслабились. Она откинула голову на спинку кровати и закрыла глаза.

Десятки раз она делала себе уколы с помощью аварийного автоинъектора. Но почему-то сейчас все было по-другому.

Возможно, есть вещи, которые лучше не видеть.

Глава 23

Мика

— Поздравляю, — буркнул охранник, хмуро глядя на свой голопад. — У вас нет вируса «Гидры». Но, похоже, есть важные друзья в высших кругах. Придется все-таки впустить вас внутрь.

Мика ударил Сайласа локтем по ребрам, прежде чем тот успел выдать какую-нибудь колкость. Последние три дня они провели в этих тесных изоляторах, лишенные звуков, прикосновений и общения. Три раза в день робот просовывал тарелку с кашей через узкую щель, которая тут же закрывалась снова — тушеная говядина, чечевичный суп или что-то куриное, но на вкус вся еда напоминала пережаренный картон.

Все это время Мика просидел на неудобной раскладушке, наблюдая за тем, как мимо проносятся фигуры в защитных костюмах, даже не взглянув на него. Он перебирал в голове сюжеты своих любимых книг, пытаясь вспомнить детали и имена второстепенных персонажей. И постоянно молился за Амелию и Габриэля. Провести семьдесят два часа, не разговаривая ни с одной живой душой, оказалось сложнее, чем он предполагал.

Но если Мике это далось нелегко, то Сайлас выглядел совершенно вымотанным. Судя по потной рубашке и вони, исходившей от него, он потратил немало времени на тренировки.

— Я думал, тебе здесь понравится, учитывая, как ты ненавидишь людей, — пробормотал Мика, как только они вышли из изолятора, сопровождаемые охранниками с обеих сторон.

Сайлас лишь угрюмо уставился на него.

— Никто не любит тюрьму, даже мизантропы.

— Может, улыбнешься? Чтобы выглядеть хотя бы немного приветливее?

— Если я улыбнусь, — парировал Сайлас, — ты меня не узнаешь.

Они прошли через массивные ворота в Убежище. Все вокруг поражало своей чистотой, новизной и функциональностью, красотой. Сверкающие белые цилиндрические здания, недавно посаженные деревья, почему-то еще зеленые, чистые улицы. На углу робот-уборщик всасывал опавшие листья и мусор.

Движущиеся тротуары несли пешеходов к месту назначения. Мать держала за руку малыша, рядом с ней покачивалась коляска. Три подростка сгрудились на скамейке, хихикая над чем-то на одном из своих смартфлексов.

Вдали виднелись высокие здания с круговыми террасами, многие из которых утопали в зелени и красочных садах. Даже небо здесь казалось голубее.

— Вынырни из облаков. — Сайлас ущипнул Мику за руку, отвлекая от изумленного разглядывания, и указал подбородком на другое.

«Ночные ястребы» — бронированные военные дроны патрулировали и внутри Убежища. Тут и там сновали более мелкие беспилотники. Солдаты в темно-серой форме находились повсюду, целеустремленно маршируя по двое и по трое, с оружием за плечами. Два военных «Хамви» перегородили улицу впереди них, пулеметы на их башнях смотрели прямо на ворота.

Мика молча кивнул. Здесь не было безопасно. Уж точно не для них. Ни для кого из присутствующих. Нельзя забывать об этом, даже на мгновение.

Он повернулся к охраннику, находившемуся ближе всех к нему, — лысому, грузному чернокожему мужчине лет сорока.

— Куда вы нас ведете? Нам нужно увидеть Амелию Блэк. Ее должны были отправить в…

— Приказы здесь отдаете не вы, — огрызнулся охранник. — Сначала получите виталичип, а дальше будет видно.

— Мы бы предпочли обойтись без него, — фыркнул Сайлас.

Второй охранник усмехнулся. Молодой белый парень, невысокий и плотный, пуговицы мундира упирались ему в живот.

— Вы, обитатели Внешних земель, все одинаковые. Без чипа сюда никто не попадет. Закон Коалиции.

— Закон Коалиции? — переспросил Мика.

— Теперь они всем заправляют, — сообщил крепыш-охранник. — Как по мне, если бы Коалиция захватила власть много лет назад, ничего бы этого не случилось. Наша страна по-прежнему правила бы миром.

Он продолжал говорить, но Мика уже не слушал.

На другой стороне улицы к фонарному столбу прислонился полноватый парнишка, скрестив руки на груди. На нем была кепка, низко надвинутая на лоб, мешковатые брюки и приталенная кожаная куртка. Яблочно-красный шарф с золотой каймой обвивал его шею. Он смотрел прямо на них. Поймав взгляд Мики, он слегка кивнул.

Их связной из «Новых Патриотов». Должно быть, это брат, Тео. Как и говорила Клео.

Они с Сайласом переглянулись. Сайлас тоже заметил парня. Пора убираться отсюда. Вживлять чипы им никак нельзя. Тогда их легко можно будет отследить. А они должны свободно передвигаться внутри Убежища.

Медленно Сайлас опустил руку к бедру, ведя отсчет пальцами. Один, два, три.

Мика кивнул, чувствуя, как адреналин и страх захлестывают его. Габриэль справился бы с этим в сто раз лучше.

Но Габриэля здесь нет. Все зависело от Мики. Слишком много людей рассчитывали на него, чтобы потерпеть неудачу.

На счет «три» Мика вскинул руку и со всей силы ударил локтем в горло здоровенного охранника. Одновременно с этим Сайлас развернулся и нанес мощный удар ногой в коленную чашечку другого охранника. Раздался тошнотворный хруст, и охранник рухнул на землю. Он истошно завопил. Крепыш зашатался, хватаясь за горло и задыхаясь от нехватки кислорода.

На то, чтобы забрать у них оружие, у Мики и Сайласа не было драгоценных секунд. Оставалось только уповать на помощь людей Клео.

Они побежали.

Мика поискал на другой стороне улицы их связного в красном шарфе — но тот исчез. Не исключено, что они остались одни.

Мать с малышом и коляской вскрикнула, когда Мика и Сайлас промчались мимо нее.

— Извините! — крикнул через плечо Мика.

— Офицер ранен! — раздался позади них возглас. Охранник с разбитой коленной чашечкой докладывал в рацию: — Два врага сбежали, вооруженные и крайне опасные, приблизительное местоположение по GPS…

— Там! — крикнул Мика, указывая на скопление круглых жилых зданий. Возможно, они смогут оторваться от преследователей на боковых улицах. В незнакомом городе они не знали, где находятся, куда двигаться и что делать. За ними охотились десятки, а может, и сотни вооруженных солдат и беспилотников. Станут ли солдаты стрелять на поражение? Мика не хотел это выяснять.

Они резко свернули между двумя круглыми зданиями и помчались по боковой улице, судорожно ища выход. На против входа каждой квартиры высились ряды высоких и очень зеленых кустов. На задней аллее дома Мика заметил большой синий контейнер — что-то вроде общего мусорного бака. Может, им стоит спрятаться…

— Сюда! — Внезапно кто-то схватил Мику за руку, едва не вывернув ее из сустава. Мику отбросило в тень между двумя многоквартирными домами.

Вторая фигура схватила Сайласа. Мика разглядел девушку с копной рыжих волос. Она толкнула Сайласа к наружной стене и положила руки по обе стороны от его шокированного лица.

Мика застыл на месте, не в силах отреагировать, когда вторая фигура сорвала с него очки и накинула на плечи огромный тыквенно-оранжевый плащ. Белая бахрома коснулась его щек.

— Какого черта? — только и смог вымолвить он.

— Подыграй, — скомандовал парень, засовывая сложенные очки Мики в карман своего лаймово-зеленого пиджака. Он прижал Мику к стене и сунул ему в руки развернутый смартфлекс. На экране уже шел голофильм — крошечный истребитель, стреляющий по большому кораблю в открытом космосе. Парень наклонился над ним, якобы чтобы лучше рассмотреть ролик, но при этом частично закрыл лицо Мики.

Дюжина охранников выскочила из-за угла с электрошокерами и импульсными пистолетами в руках, в воздухе над их головами бесшумно и смертоносно пронеслась эскадрилья «ночных ястребов».

— Не слишком наслаждайся процессом, — подмигнула девушка Сайласу. Затем наклонилась и поцеловала его в губы.

Глава 24

Амелия

Амелия отчаянно нуждалась в передышке.

Последниенесколько дней прошли в тумане журчащих голосов и нежной музыки, вперемешку с уколами и повторяющимися ощущениями сильного давления и дискомфорта. Успокоительное помогало. Без него боль была бы куда сильнее.

— Могу я воспользоваться туалетом? — спросила она.

— Конечно. — Доктор Хоббс откинулся в своем кресле на колесиках. И покатил через всю комнату к стойке со встроенным компьютером. Кроме медбота и охранников у двери, в палате оставался только он. Амелия не заметила, как ушел отец. Как и два других врача. — Когда вернешься, приступим к следующему раунду взятия образцов костного мозга и биопсии органов.

Волна головокружения заставила Амелию на мгновение прислониться к кровати, когда она вставала. Разум словно загустел и помутнел. Должно быть, это побочный эффект от того количества нагрузок, что выпало на ее тело.

Женщина-охранник шагнула вперед и протянула руку.

— Я провожу вас.

Амелия слабо отмахнулась.

— Не стоит, спасибо. Я сама справлюсь.

Она натянуто улыбнулась.

— Простите, но я вынуждена настоять. Приказ президента Слоан.

Амелия устало вздохнула.

— Почему я не удивлена?

Она позволила женщине-охраннику взять ее под руку, стараясь не поморщиться. Внутренняя сторона предплечья горела и ныла. Желтовато-зеленые синяки покрывали ее кожу. Биопсия костного мозга и органов вряд ли будет приятной. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что Амелия уже пережила.

Она готова пройти через гораздо худшее, если это будет означать излечение для всех.

Сотрудница охраны провела ее через ряд пустых белых коридоров. Все двери, мимо которых они проходили, были закрыты. Когда они завернули за угол, мимо пронеслись два врача в защитных костюмах. Они поспешили в дверь с красным знаком биологической опасности и надписью «Только для авторизованного персонала».

Лаборатория четвертого уровня биобезопасности. Именно здесь вирусологи будут исследовать ее кровь и образцы тканей. Именно здесь они подвергнут их воздействию вируса «Гидры», и тогда лекарство будет найдено — или нет.

За врачами глухо закрылась дверь. При герметизации из камеры высасывался воздух, выравнивая давление. По краям двери надулся длинный тонкий резиновый пузырь, запечатывая швы. Сквозь узкую стеклянную перегородку просматривалась дезинфекционная камера с множеством форсунок, а за ней — лаборатория, кишащая фигурами в защитных костюмах, которые вглядывались в микроскопы и склонялись над термоциклерами, секвенаторами ДНК, центрифугами. Яркие светильники над лабораторией были заключены в герметичные коробки и запечатаны эпоксидной смолой, чтобы предотвратить проникновение болезнетворных микроорганизмов.

Сотрудница охраны потянула Амелию за руку, уводя за собой.

— Сюда. — Она толкнула дверь в туалет и последовала за Амелией внутрь.

Столешница под раковины была из белого кварца, пол и стены отделаны прямоугольной серой плиткой. Амелия выбрала одну из трех кабинок и занялась своими делами, пока охранница, прислонившись к стойке, ждала.

Амелия вышла и вымыла руки. Когда она потянулась к крану, сотрудница охраны наклонилась к ней и покачала головой.

— Не выключай, — тихо сказала она.

Амелия повиновалась.

Вблизи кожа охранницы отливала розовым цветом, небольшой нос пестрел сетью слабых веснушек. На лбу виднелись прыщики.

— Меня зовут Харпер Аткинс. — Ее голос оказался таким же тусклым и невыразительным, как и внешность. — Я здесь, чтобы тебе помочь.

— Помыть руки?

Харпер нахмурилась, наморщив лоб.

— Мне говорили, что ты умная.

Амелию осенило.

— Ты из «Патриотов».

Харпер улыбнулась. Улыбка ей очень шла.

— За тобой будут пристально следить. Но я могу передавать сообщения туда и обратно. Как только у тебя появится информация, а еще лучше — лекарство, дай мне знать, и я переправлю его нашим людям.

Шипение воды заглушало их голоса, но Харпер все равно говорила шепотом. Амелия тоже.

— Кто они?

— Сопротивление здесь, в Убежище. Я подчиняюсь Тео Риверу. Думаю, ты знаешь о нем?

— Брат Клео Ривер.

— Точно. Что бы ты ни делала, не доверяй другому охраннику. Его имя Сэм Логан. Все зовут его просто Логан. Он один из личных охранников президента Слоан. Она приставила Логана к тебе, чтобы присматривать за всем, если понимаешь, о чем я.

Амелия облегченно кивнула, чувствуя себя теперь не такой одинокой. Но могла ли она доверять этой девушке? Она ведь совсем ее не знала. На самом деле Харпер могла быть кем угодно и говорить что угодно.

— Вы поможете ребятам, с которыми я пришла? Они по-прежнему находятся в карантине…

— Мика Ривера и Сайлас Блэк. Мы знаем. Как раз сейчас мы помогаем им, поверь. Я сообщу тебе новости, как только смогу.

— Спасибо, — с чувством поблагодарила Амелия.

Харпер наклонилась и выключила воду. Когда она заговорила снова, ее голос стал твердым, а манера поведения — отстраненной и профессиональной.

— Готовы идти, мэм?

— Да, — ответила Амелия.

Следуя за Харпер в лабораторию, она чувствовала себя бодрее, чем за последние несколько дней.

Может быть, все это и правда сработает.

Глава 25

Мика

Пульс Мики бешено бился в горле. Даже в зимний холод на его лбу выступили капельки пота. Если кто-то из солдат заметит…

Первые охранники промчались мимо, стучась в двери и обыскивая здания между и за ними. Несколько из них были в тактических очках с инфракрасными датчиками. Мика подавил дрожь, представив, что случилось бы, спрячься они за кустами или мусорным баком.

Парень рядом с ним громко заржал и ударил его по плечу.

— Ты только посмотри на этот маневр! Обалдеть, да?

Мика ничего не ответил. Он просто боялся, что голос сорвется от напряжения, проникающего в каждую клеточку его тела.

Мимо пронесся «ночной ястреб», ненадолго зависнув на месте, чтобы просканировать их красным сетчатым лазером. Мика оцепенел, не в силах вздохнуть. Дрон понесся дальше, удаляясь от них со слабым жужжанием роторов.

Девушка продолжала прижиматься к Сайласу всем телом и страстно его целовала. По крайней мере, Сайласу хватило ума не оттолкнуть ее с отвращением. А может, ему понравилось. В случае с Сайласом трудно сказать.

— Эй, вы видели двух беглецов? — спросил один из солдат.

— Неа, старик, — ответил парень рядом с Микой скучающим, безразличным голосом. Он едва оторвал свой взгляд от голофильма.

— Не шатайтесь здесь, — потребовал второй солдат. — Расходитесь по домам. Не забывайте про комендантский час.

Девушка прервала поцелуй и повернулась вполоборота, заслоняя своей головой лицо Сайласа от взглядов солдат.

— Да, сэр, — скромно ответила она, улыбаясь.

— Нужно, чтобы штаб проверил видеозаписи. — Первый солдат жестом отдал приказ остальным членам своего отряда. — Вперед. Они могли укрыться в производственном секторе.

Никто не двинулся с места, пока солдаты и их дроны не скрылись из виду.

— Отстань от меня, — прошипел Сайлас девушке.

Она отступила на шаг.

— Ты должен меня благодарить.

Сайлас вытер рот тыльной стороной ладони и сплюнул. Он уставился на нее, тяжело дыша.

— Я скажу тебе одно слово. Границы.

— Прости, я не расслышала, — заявила девушка, вернув Сайласу хмурый взгляд и сияющую улыбку. — О, ты так благодаришь меня за оперативное спасение твоей жизни?

— Спасибо, — с чувством сказал Мика.

— Не за что. — Она улыбнулась ему своей невероятной улыбкой. Высокая, всего на несколько дюймов ниже Мики, полненькая и фигуристая. По ее курносому носу и щекам рассыпались брызги веснушек. Лицо в форме сердца обрамляла копна рыжих волос. Она смотрела открыто и дружелюбно. Трудно было определить ее возраст: ей могло быть и пятнадцать, и двадцать пять. — Я Фиона Уолш.

Мика привалился к стене и с облегчением закрыл глаза.

— Они правда могли в нас выстрелить?

— По идее, они должны сначала применять не летальную силу. — Парень рядом с ним потянулся в карман и протянул Мике очки. — Но в наши дни все немного взвинчены. Меня зовут Кадек. Кадек Теджасукмана.

Он был индонезийцем и выглядел примерно ровесником Мики. Высокий и худощавый, его длинные черные волосы спадали на слегка ссутуленные плечи. Острый подбородок придавал Кадеку недоверчивый, похожий на мордочку хорька вид. В дополнение к яркому шерстяному пальто он носил кожаные перчатки без пальцев и фетровую шляпу.

— Кто был тот парень в красном шарфе? — спросил Мика. — Это Тео?

— Это была я. — Фиона сверкнула озорной улыбкой. Она вытащила из кармана пальто красный шарф и помахала им перед Сайласом. Он с досадой отмахнулся от него. — Мы с Кадеком — мастера маскировки.

— Умно, — оценил Мика. — Прятаться у всех на виду.

Фиона сунула шарф обратно в карман.

— Никто не обратит внимание на четырех своенравных подростков, слоняющихся без дела.

Сайлас засунул руки в карманы и угрюмо уставился на всех.

— Так где же этот ваш Тео?

Дверь квартиры перед ними распахнулась.

— Прямо здесь.

На тротуар выкатился индиец, управляя инвалидной коляской с помощью рук. Он был одет в помятую белую футболку и джинсы. Верхняя часть его тела была широкой и мускулистой, сужаясь к подтянутой талии и стройным ногам. Его густые черные волосы разметались в беспорядке, на подбородке пробивалась щетина.

— Я Тео. — Он внимательно изучал их, темные глаза светились умом, а уголок рта подергивала кривая ухмылка. — Не совсем то, что вы ожидали?

— Нет, я имею в виду… — запинаясь ответил Мика.

— Не волнуйся. Дай угадаю. Клео ничего не рассказала вам обо мне.

Мика ожидал, что близнец Клео будет ее мужским подобием — жестким, свирепым и чертовски страшным. Этот парень казался… милым.

— Не то чтобы.

Тео подмигнул Мике.

— Похоже на правду.

— Она сказала, что ты хакер, — уточнил Сайлас.

— Так и есть. И чертовски хороший. — Тео провел рукой по взъерошенным волосам. — Я так понимаю, вы успели сбежать до того, как вас чипировали.

— Да, — подтвердил Сайлас.

Мика посмотрел на Фиону и Кадека.

— Спасибо твоим друзьям.

Фиона просияла.

— Тео, они мне нравятся. Особенно этот. — Она протянула руку, чтобы ущипнуть Сайласа за щеку. Но Сайлас успел отскочить в сторону, с выражением крайнего раздражения на лице.

— Вы должны знать, что здесь повсюду камеры, микрофоны и дроны наблюдения, — понизив голос, сказал Тео. — Президент Слоан ввела военное положение в тот день, когда объявила, что вирус «Гидры» стал биооружием. Это якобы часть Закона о безопасности, который они приняли на чрезвычайном заседании сразу после взрыва корабля. Она не отменила его даже здесь.

Фиона легкомысленно тряхнула волосами.

— Она утверждает, что закон и порядок еще более важны, пока мы восстанавливаем цивилизацию, и все такое.

Мика нервно огляделся по сторонам.

— За нами сейчас следят?

Фиона указала на крошечный, едва заметный объектив камеры, приютившейся на карнизе крыльца.

— К сожалению, эта камера проиграла спор с камнем. Ремонтная служба еще не успела ее починить.

— У нас есть место, где вас можно спрятать, но нам нужно подождать до окончания комендантского часа, — заявил Тео. — А пока вы гости в моем доме. Это первый и единственный раз, когда мы можем остаться здесь. Мы очень осторожны и регулярно меняем место встречи.

Мика и Сайлас последовали за Патриотами в жилище Тео. Квартира оказалась небольшой и непритязательной: четыре белые стены, функциональная мебель, ничего лишнего или декоративного. Совсем не то, что ожидал увидеть Мика.

— Только элита живет в настоящем декадансе, — язвительно заметил Кадек.

— Режим сна, пожалуйста, — приказал Тео домашнему ИИ.

— Конечно, сэр. Отключаюсь, — ответил ИИ.

— Я взломал систему домашнего мониторинга, чтобы она на самом деле отключалась, — пояснил Тео. — В отличие от оригинальной версии, которая круглосуточно записывает каждое слово, произнесенное в стенах дома. — Он достал из маленького старомодного холодильника пять бутылок холодной газировки и поставил их на стол из нержавеющей стали. — Присаживайтесь.

Мика сел напротив Тео. Кадек занял место справа от него, Сайлас — слева. Фиона с озорной улыбкой опустилась по другую сторону от Сайласа. Она подмигнула ему. Сайлас нахмурился еще сильнее.

Позади Мики на стойке лежала гроздь синтетического винограда — невероятно огромная, почти зеленого цвета. Там же валялся пакет с недоеденными чипсами и бутылка сальсы, на этикетке которой значилось: 5 % настоящих помидоров.

— Как вы здесь питаетесь? — спросил Сайлас.

Кадек пожал узкими плечами.

— Мы заказываем еду на наших смартфлексах или с помощью домашних ИИ, а доставляют ее дроны. Сектора пять и выше получают настоящие продукты, выращенные на земле фрукты и овощи, настоящий сыр и даже мясо. Мы же получаем печатную дрянь, от которой в горле остается затхлый привкус.

Фиона бросила на стол пакет с высушенными овощами.

— Они добавляют сахар, чтобы сделать их съедобными.

Мика с благодарностью взял горсть сморщенной моркови. После нескольких месяцев голода и отсутствия крова он больше никогда не отказывался от еды.

— Давайте поговорим. — Тео откупорил крышку своей газировки и сделал большой глоток. — Позвольте мне начать с себя. Я брат-близнец Клео, как вы знаете. Моя мать, генерал Ривер, помогла мне проникнуть в правительство изнутри. До того как обязательный виталичип положил всему конец, мне изменили личность. Я работал в службе технической безопасности «БиоГена» четыре года, начиная с восемнадцати лет. К тому времени, как сдал экзамены на профпригодность, им уже было все равно, что я не прослушал ни одного курса в колледже.

— Я продвигался по карьерной лестнице и получил высокий допуск секретности, а в итоге — несколько правительственных контрактов. Все это не имеет для вас значения, кроме того, что мои навыки позволили мне получить место здесь. Пока что я не высовываюсь и исправно выполняю работу. Но я давно ждал шанса проявить себя. Мы все ждали.

— Сколько вас здесь? — Спросил Мика.

Кадек отхлебнул содовой.

— Одиннадцать.

— Всего одиннадцать? — Разочарованно уточнил Мика. Он надеялся на армию.

— Мы справимся с задачей, — фыркнула Фиона, и ее лучезарная улыбка померкла. — Сделаем все, что в наших силах.

— Большинство наших оперативников в «спящем режиме», — сообщил Кадек. — Они ничего не делают, пока мы их не активируем. У нас есть охранник под прикрытием — Харпер Аткинс — в команде безопасности президента Слоан. Мы позаботились о том, чтобы ее назначили в группу Амелии. Харпер будет передавать нам сообщения от Амелии, пока та будет находиться в лабораториях «БиоГена».

Мика затаил дыхание.

— Так она в безопасности?

— Ей не причинят вреда, — успокоила его Фиона. — Они знают, насколько она ценна.

Мика и Сайлас обменялись облегченными взглядами. По крайней мере, теперь они знали, где она. С Амелией все в порядке, и они могут связаться с ней, если понадобится. Плюс у нее есть человек внутри, с которым она может поговорить. Сейчас это лучшее, на что они могли надеяться.

— Отец Харпер — лейтенант-коммандер в коалиционных войсках президента Слоан, — продолжил рассказ Кадек. — Все военные — ВВС, морская пехота, армия, Национальная гвардия — были объединены.

— Отец Кадека — ученый компании «БиоГен», — подхватил Тео. — А мать Фионы — гидролог, специалист по воде, заботится о сохранении запасов воды в Убежище. Благодаря своей работе они заработали места в Убежище.

Кадек изучил что-то на своем смартфлексе. Он закрыл его и перевел взгляд на Фиону.

— Фиона работает в отделе производства и снабжения. Она наш постоянный вор. Она выкрадывает технические детали и части, а я делаю из них всякие штуковины.

Фиона, гордо ухмыляясь, кивнула, ее щеки раскраснелись от похвалы. В ней было что-то милое, она походила на сказочного эльфа. Ее взгляд на мгновение остановился на Сайласе, а затем метнулся в сторону.

— Рада быть полезной.

— Я работаю в инженерном отделе, — объяснил Кадек. — Помогаю Тео со взломами, техподдержкой и всем остальным, что ему нужно. Но в основном я занимаюсь созданием всяких устройств.

Тео сцепил руки на столе.

— Ваша очередь. Моя сестра сказала, что у вас есть критически важная информация о происхождении вируса «Гидры». — Он обвел взглядом стол. — Нам крайне интересно узнать, что вы скажете.

Мика сделал глоток газировки, наслаждаясь ощущением легкого жжения от пузырьков. Он рассказал им, кто на самом деле стоит за вирусом «Гидры». Выложил все: от событий на «Гранд Вояджере» до правды, которую Амелия открыла о собственном отце, Деклане Блэке, и их подозрений относительно Коалиции.

Трое Патриотов молча слушали, нахмурившись.

Когда Мика наконец закончил, Тео побарабанил пальцами по столу.

— Клео не может без крови и разрушений. Я люблю ее, но мы в корне расходимся во взглядах на многие вещи.

— Не могу себе представить, — пробормотал Сайлас. Он еще больше ссутулился в своем кресле.

— Сестра считает, что мы должны захватить Убежище силой, убив всех, кто в нем находится. Но я думаю, здесь хватит места для всех нас. Кажется, есть лучший способ.

— Что ты имеешь в виду? — Спросил Мика.

— Мы можем рассказать правду всем, кто находится в Убежище. — Глаза Тео загорелись, его лицо наполнилось надеждой. — Объясним, что их собственное правительство намеренно выпустило биооружие. И это те самые люди, за которыми они сейчас идут и которым доверяют. Если мы поднимем Убежище на восстание и обратим его против Блэка, Слоан и остальных членов Коалиции, то войны Клео никогда не случится.

— Большинство из этих людей не плохие, — заметила Фиона, накручивая на палец рыжий локон. — Они просто хотят жить в безопасности. Вот почему не пускают всех остальных.

— По мне, так это просто сказки про радугу и единорога, — хмыкнул Сайлас. — Я знаю этих людей. Я сам из них. Элите наплевать на всех, пока они в безопасности, независимо от того, кто их охраняет или что они сделали.

— Очень страшное видение человечества, — заметил Мика.

Взгляд Сайласа потускнел.

— Таков мир. Всегда был и всегда будет. Апокалипсис ничего не изменит.

— Если это позволит избежать кровопролития, то попробовать стоит? — упрямо настаивал Тео. — Я люблю свою сестру и мать, но их первая реакция на все на свете — драка, убийство. Я не хочу прибегать к этому без крайней необходимости.

Мика уставился на Тео. Он на самом деле совсем не походил на Клео.

Тео сделал еще один глоток газировки и поставил ее на стол.

— Мы все здесь, потому что верим в уродливую правду, а не в красивую ложь. Я, например, убежден, что есть и другие, кто считает так же.

— Ну и как ты собираешься это сделать? — с сомнением спросил Сайлас. — Как именно покажешь всем уродливую правду?

Тео усмехнулся, казалось, не обращая внимания на недоверчивый тон Сайласа.

— Правда не будет значить ничего, если информация будет исходить от нас, — заявил Кадек. — Должны быть доказательства.

— Мы можем их получить. — Голос Тео повысился от волнения. Он достал из кармана флешку. Удерживая ее на раскрытой ладони, он сказал. — Вот тут-то и пригодится твоя сестра, Сайлас. Она может заставить вашего отца рассказать правду. Если Амелия Блэк запишет его признание, уж я сумею показать ролик каждому человеку в Убежище.

Глава 26

Амелия

— Может, вам стоит умыться? — спросила Харпер Амелию с порога. — Вы выглядите совсем неважно.

Амелия слабо кивнула. Она и правда чувствовала себя измотанной, как после припадка, когда она лежала плашмя, и ее внутренние органы тряслись, а мозг разлетался на куски.

— Не задерживайтесь, — слегка нахмурившись, напутствовал второй охранник, Логан.

— Конечно, — бодро ответила Харпер. Она помогла Амелии подняться на ноги.

Амелия плотнее стянула больничный халат вокруг голых бедер. Все утро и день она терпела очередную порцию биопсий, сканирований и заборов крови. Уже шел шестой день тестирования. Отца она сегодня не видела, но техники и медботы постоянно сновали по палате.

Она устала. Так сильно устала.

Вежливо кивнула, когда они проходили мимо двух вирусологов в лабораторных халатах, склонивших головы над голопадом. Они переглянулись и проводили ее взглядом, пока Амелия не скрылась в туалете. Через несколько мгновений вода из крана полилась в раковину. Харпер достала что-то из кармана своей униформы.

Но Амелию интересовало только одно. Она встретила взгляд Харпер в зеркале.

— Где Сайлас и Мика? — прошептала она.

Вчера вечером Амелия ужинала с президентом Слоан, множеством советников и пятью оставшимися членами Коалиции, включая ее отца.

После трапезы президент Слоан отозвала ее в сторону.

— Я просто хотела сообщить, что твой брат и твой друг умудрились потеряться. Они ушли от своего защитного эскорта, не успев пройти процедуру чипирования. Очень жаль, ведь с помощью чипа мы могли бы их быстро отыскать.

— Зачем им защитный эскорт? — удивилась Амелия.

Президент Слоан заправила прядь волос на место.

— Просто мера предосторожности. Они особые VIP-персоны, как и ты. Деклан очень волнуется. Уверена, ты можешь себе представить. — Она похлопала Амелию по плечу. — Но не переживай. Главное — лекарство, а мы сосредоточимся на поисках твоего брата.

Амелия заставила свои губы растянуться в улыбке, хотя сомнения переполняли ее разум. Что это был за эскорт? В безопасности ли Сайлас и Мика? Знала ли президент Слоан, что они сбежали специально? Догадывалась ли она о скрытых мотивах? Или старалась скрыть свои собственные тайны?

— Я невероятно благодарна, — так искренне, как только могла, отозвалась Амелия. — Большое спасибо.

— Конечно, дорогая. Не беспокойся ни о чем. Ты дочь Деклана. Это делает тебя практически членом семьи. — Президент Слоан ласково ей улыбнулась. Протянув руку, она коснулась пряди заметно удлиненных волос Амелии. — Я ведь обещала, что мой стилист приведет все в норму?

Только ничего нормального не было. И уже никогда не будет. Амелия потрогала новые наращенные волосы, уложенные в гладкий белокурый локон длиной до талии. Хотя она носила такую длину почти всю жизнь, сейчас волосы казались ей совсем чужими. Она привыкла к легкости короткой стрижки, к свежему воздуху на шее, к свободе, когда не нужно заботиться об уходе и прическе.

Теперь же волосы казались Амелии грузом на плечах, тяжестью, давящей на череп. Напоминание о том, что отец контролирует ее жизнь. Она не хотела этого. Но отец добился своего. Она стиснула зубы и терпела, потому что в конце концов у нее просто не осталось выбора. Ее предпочтения в прическе мало что значили по сравнению с важностью миссии. Когда ты среди волков…

Теперь Амелия не сводила взгляда с Харпер. Она едва ощущала, как горячая вода льется на ее руки.

— Мика и Сайлас в безопасности?

— Не поднимай голову, — пробормотала Харпер, опуская взгляд. — Чтобы камера сверху не прочитала по нашим губам. И да, они в безопасности. Они с нашими людьми.

Амелия почувствовала огромное облегчение.

— Слава богу. Где они? Что происходит?

— Я могу поделиться только тем, что тебе нужно знать. — Харпер прижалась ближе к Амелии и протянула ей какой-то предмет под столешницей. — Это флешка со встроенной камерой и микрофоном. Она позволяет вести запись. Если нужно, может парить, или ее можно спрятать в каком-нибудь растении.

— Для чего это?

— Нам нужно, чтобы ты заставила своего отца признаться в разработке вируса «Гидры».

Амелия задохнулась.

— Что?

— Доказательств не будет, если он не признается. Добейся от него признания, и мы покажем его всем в Убежище. Тео надеется, что жители сами выступят против Коалиции.

Ледяной страх сковал позвоночник Амелии. Во рту пересохло.

— Он не сделает этого. Он признался на «Гранд Вояджере», но только под дулом пистолета. Отец никогда не скажет мне правду.

— Я знаю, это трудно, — мягко проговорила Харпер. — И опасно. Но у нас есть шанс избежать кровопролития и получить то, что мы хотим.

— Но я собираюсь украсть лекарство и переправить его контрабандой…

— Разве это не еще опаснее, чем то, что мы просим тебя сделать сейчас?

Амелия резко замолчала. Конечно, Харпер права. Но от одной мысли о противостоянии с отцом по ее телу побежали мурашки ужаса.

Перед глазами промелькнули картинки с капитанского мостика «Гранд Вояджера»: Симеон прижимает дуло пистолета к ее виску, Симеон бьет ее ногами и руками, ее тело сотрясают взрывы мучительной боли. И ее отец, привязанный к капитанскому креслу, в синяках и крови, но упорно не желающий подчиниться террористам — ни ради жены, ни ради дочери.

— Ты не понимаешь, — прошептала она. — Я не тот человек, который нужен для этого…

— Ты — единственный человек, который у нас есть. — Харпер вложила ей в руки флешку, а затем накрыла своей ладонью руку Амелии. — Мы зависим от тебя.

У Амелии не было выбора. Она знала это. И понимала, что так будет правильно. Сделав глубокий вдох, она кивнула.

Харпер выпрямилась и отступила назад. На ее лице застыл скучающий взгляд, а сама она сложила руки перед животом.

Амелия молча позволила Харпер проводить ее обратно в палату. По дороге она оступилась. Харпер ее поддержала.

— Вы в порядке, мисс?

— Да, все хорошо.

Но она была не в порядке. Вся кровь прилила к пальцам ног. Разум помутился, голова закружилась. Сможет ли она решиться на это? Сможет ли встретиться с отцом, противостоять ему? После всего, что ей пришлось пережить, хватит ли у нее сил?

Как бы Амелия хотела, чтобы Мика был здесь. Она скучала по нему до глубины души. Ей не хватало его теплых глаз, его улыбки и мягкого, искреннего смеха. Она скучала по тому, как он постоянно поправлял свои кривые очки, по его решимости никогда не терять надежду, невзирая ни на что.

Ей не хватало нежности Бенджи, сарказма Уиллоу и угрюмого, но уверенного присутствия ее брата. Она скучала по веселым шуткам Финна, по нраву Селесты и по силе Габриэля. Она скучала по маминым рукам, обещавшим, что все будет хорошо.

Но все это ложь. Ничего не было в порядке. И, возможно, никогда не будет.

Нет. Неправда. Они могли все изменить. Они могли сделать этот мир лучше для всех. Но ничто не изменится без риска, без жертв, без боли. Амелия не могла ожидать, что кто-то другой возьмет на себя это бремя. Она должна внести свою лепту. Она должна быть сильной. Она должна быть храброй, как и советовала Бенджи.

— Я справлюсь, — пообещала Амелия, имея в виду гораздо больше, чем просто прогулка по коридору.

Это был ее храбрый поступок.

Глава 27

Мика

— Что теперь? — спросил Мика у Кадека.

Кадек неопределенно пожал узкими плечами.

— Теперь будем ждать. Амелия получит признание, Харпер передаст запись нам, затем мы взломаем защиту сети и воспроизведем видео. Все просто и легко.

Наступила полночь. Воздух остыл, и температура опустилась до пятнадцати градусов ниже нуля. Мика засунул руки в перчатках в карманы куртки. Тео ждал почти до одиннадцати вечера, несколько часов после комендантского часа, чтобы раздобыть транспорт, который отвезет их в укромное место.

Кадек привел Мику и Сайласа к биодому в сельскохозяйственном секторе. Перед ними в темноте тянулись ряды биокуполов.

— Все гидропонное земледелие ведется в биодомах, чтобы защитить посевы от болезней, — объяснил Кадек. — Начиная с этой улицы и ниже все они пустуют.

Там были десятки, может быть, сотни таких домов. Как они могут быть пустыми?

— Почему?

— У нас достаточно еды, чтобы накормить тринадцать тысяч человек. Мы могли бы удвоить, а то и утроить наши возможности.

У Мики скрутило живот при мысли о том, сколько людей Убежище могло бы накормить и приютить здесь, но намеренно предпочитает этого не делать.

Кадек показал рукой на большой стеклянный купол прямо перед ними. Дверь в него болталась на петлях. Одна из стеклянных плоскостей оказалась разбита.

— Этот биокупол вышел из строя несколько месяцев назад. Поскольку запасов на складах в избытке, его не стали чинить. Мы его проверили, и здесь нет ни активных камер, ни подслушивающих устройств. Так что это ваш новый дом вдали от дома.

Сайлас огляделся вокруг с насмешливым видом.

— Выглядит уютно.

— Этого должно хватить. — Кадек сунул Мике в руки вещевой мешок. — Здесь саморазогревающаяся еда и вода на пять дней. Мы уже приготовили для вас внутри спальные мешки и обогреватель. Приходить сюда рискованно, поэтому мы не вернемся за вами, пока не будем готовы к трансляции.

— Значит, мы здесь застряли? — раздраженно буркнул Сайлас.

Мика бросил на него многозначительный взгляд.

— Мы все понимаем, — заверил он Кадека.

— Надеюсь, это ненадолго. — Кадек повернулся и бегом скрылся в темноте, мгновенно исчезнув из вида.

Биодом пустовал и утопал в тенях, цементный пол был покрыт грязью, старыми поддонами и картонными коробками, в одном углу лежал шланг. Внутри помещение разделяли на секции стеклянные стены, одни прозрачные, другие покрытые пленкой.

У ближайшей к входу стены нашлись свернутые в рулон спальные мешки. В одном углу стояли два старых, потрепанных стула, а в другом — древний и пыльный письменный стол. Мика присел на корточки и, дрожа от холода, включил солнечную лампу и маленький обогреватель. Тепло мгновенно разлилось по его коже.

Он развернул спальные мешки и разгладил складки. Подушек не было, но Мика уже давно научился ценить любой комфорт.

Сайлас стянул с себя перчатки и шарф и бросил их на спальный мешок Мики. Покопавшись в вещевом мешке, он достал саморазогревающийся пакет с едой. Оторвал верхнюю часть и швырнул ее на пол. Затем откинул голову назад и вылил в рот что-то вроде коричневатого супа.

Мика аккуратно сложил перчатки и шарф Сайласа и сунул их в сумку. Он косо посмотрел на выброшенный Сайласом мусор.

— Ты не обезьяна. Не обязательно разбрасывать повсюду мусор.

Сайлас чуть не подавился супом.

— Ты что, не обратил внимания на окружающую обстановку, чувак?

— Я просто говорю, что если мы собираемся жить вместе несколько дней…

— Не волнуйся. Я буду хранить свое дерьмо на своей стороне биодома. Устраивает?

Мика стянул перчатки, аккуратно положил их на спальный мешок и вытянул руки над обогревателем. Это было лучшее, что он мог добиться от Сайласа.

— Договорились.

— Ничего не выйдет, — тяжело вздохнул Сайлас, покончив с супом. Он бросил пустой пакет на цементный пол, но в угол, подальше от Мики. — Вся эта история с записью.

Мика вскинул голову, чувствуя, как раздражение закипает в его жилах.

— Почему ты всегда такой? Мы все волнуемся. Конечно, все может провалиться, но мы попытаемся. Это стоит того, чтобы попытаться.

— Ты и твоя безумная приверженность надежде. — фыркнул Сайлас. — Все это бессмысленно.

— Конечно, нет. Все имеет значение. И все важно. Мы здесь для определенной цели.

— В чем заключается наша цель? Думаешь, Бог спустится и спасет нас? — Сайлас раскинул руки, как бы охватывая все вокруг. — Даже после всего этого? Люди уничтожают друг друга, убивают друг друга? Мы дикари. Преступники и убийцы. Мы разрушаем все хорошее. Даже если бы Он существовал, то отвернулся бы от человечества и никогда не оглядывался назад.

Мика яростно уставился на него.

— Нет, не отвернулся бы. Бог — это любовь. Он любит людей, даже если они сломлены, уродливы и потеряны. Бог верит, что человечество может спастись. И я тоже.

Сайлас картинно закатил глаза.

— Из-за твоей упрямой веры погибнет дорогой тебе человек.

— Ты имеешь в виду Амелию.

Плечи Сайласа напряглись.

— Она не сможет этого сделать. Только не против нашего отца.

— Она сильнее, чем ты думаешь.

— Я знаю ее. Знаю, что делает отец, что он сделал с Амелией, со всеми нами.

В сердце Мики зашевелилось сострадание. Несмотря на их высокое положение, ни Сайласу, ни Амелии не было легко.

— Она рассказала мне кое-что…

— Ты понятия не имеешь. Она ничего не может с собой поделать. Она превращается в нашу мать. Хнычет, трусит. Становится слабой.

— Я верю в нее, — упрямо настаивал Мика. Он не мог позволить сомнениям закрасться в душу. Сомнения отравляли сознание. Худшая часть страха — это сам страх. Он не хотел поддаваться им.

Сайлас усмехнулся.

— Так же, как ты верил в своего брата?

Мика поморщился, но не отступил.

— Да.

— И чем это для тебя обернулось?

— Габриэль изменился. Он очень старается доказать это.

— Только теперь он со своими старыми приятелями, «Новыми Патриотами». Как думаешь, долго продлится это его изменение, а? Он крутится с Клео, которая хочет уничтожить всех представителей элиты, встреченных на своем пути. Думаешь, это не повлияет на него? По-твоему, он не вернется к своим старым привычкам? — Серые глаза Сайласа зло сверкнули. — Знаешь, как говорят. Черного кобеля не отмоешь до бела…

— Только не Габриэль. — Мика решительно покачал головой. Его терзали свои тревоги, свои личные сомнения. Но он отказывался поддаваться им. Он решил довериться Габриэлю. Он выбрал лучший путь. — В какой-то момент человек должен во что-то поверить. Он должен кому-то доверять. Иначе что это за жизнь?

Сайлас прислонился к стеклянной стене. Он засунул сжатые в кулаки руки в карманы брюк.

— Я никому не доверяю.

— Именно об этом я и говорю.

По лицу Сайласа пробежала тень. Он резко отвернулся и пошел вглубь биокупола, обогнув одно из стекол, и исчез из виду.

На мгновение Мика подумал, что он ушел навсегда. Все тот же Сайлас, вечно убегающий от своих проблем, исчезнувший, когда Амелия заразилась вирусом «Гидры», — слишком трусливый, чтобы встретить суровую реальность.

Что-то разбилось. За первым треском последовало несколько громких ударов. Затем послышался звук бьющегося стекла. Должно быть, Сайлас вымещает свою тревогу на неодушевленных предметах.

Мика задумался о том, чтобы пойти проверить его, но решил не делать этого. В какой-то момент люди должны сами отвечать за себя. Никто не мог заставить их измениться. Никто не мог заставить их стать лучше, оставить свои старые, разрушительные привычки.

Такой выбор мог сделать только Сайлас.

Через несколько минут Сайлас появился из тени. Он сжимал руки в кулаки, а с пальцев стекали капли крови. Его тело подрагивало. Рот исказился, на лице промелькнула гримаса боли.

Мика вскочил.

— Сайлас? Ты в порядке?

— Меня там нет, — едва слышно прошептал он. — Меня нет рядом, чтобы ее защитить.

Маска Сайласа начала трескаться. Язвительный гнев исчез, сменившись откровенным страхом. Мика понимал отчаянную беспомощность в глазах Сайласа. Он чувствовал то же самое. Они оба любили Амелию. И оба были бессильны что-либо сделать, чтобы ей хоть как-то помочь.

— Я понимаю.

— Нет, не понимаешь. — Сайлас энергично покачал головой. — Как до тебя не дойдет? Я должен страдать от всего этого. Я — мудак! Почему именно ее наш отец мучил больше всех? Почему именно она чуть не стала жертвой изнасилования и убийства террористом-психопатом? Почему Амелия проклята мигренью и припадками? Почему именно она заболела?

— А теперь моя сестра в ловушке, напугана и совершенно одна, окружена врагами, снова с нашим отцом-чудовищем, и все это опять досталось ей. Сколько может выдержать один человек? Как скоро она сломается? — Он уставился на свои дрожащие руки. — Это должен быть я. Я должен быть там. Не она.

— Она не сломается, — тихо сказал Мика. — И мы тоже.

Сайлас поднял голову, его глаза блестели в отблесках ламп.

— И откуда ты можешь это знать?

— Потому что она любима. — Как только он произнес эти слова, то понял, что это правда, до самых глубин души. — И Амелия знает, что ее любят. Ты. Я. Габриэль, Бенджи, Уиллоу и все остальные. Даже если мы не можем быть рядом с ней, все равно мы здесь. — Он постучал себя по груди. — А у нас есть она. Именно любовь дает нам силу, мужество и надежду. Именно любовь поможет нам пройти через все испытания.

Он ожидал, что Сайлас продолжит спорить, бросит оскорбление или презрительно усмехнется. Но этого не произошло. Сайлас тяжело опустился на спальный мешок напротив Мики.

— Ты правда в это веришь.

— Верю.

— Хорошо, — сказал Сайлас, глубоко дыша. — Хорошо.

— Даже самая темная ночь закончится, и взойдет солнце. Это написал Виктор Гюго.

— «Отверженные», — уточнил Сайлас.

Мика удивленно уставился на него.

— Я иногда читаю, — раздраженно заметил Сайлас. — Когда меня не отвлекает апокалипсис.

Мика забрался в спальный мешок и выключил солнечную лампу. Он рассеянно слушал, как Сайлас дышит в темноте.

На Мику навалилась усталость. Он даже не заметил, как глаза закрылись. Он уже почти заснул, когда Сайлас вдруг тихо проговорил.

— Может, ты и прав.

Мика моргнул. Он мог различить тусклые очертания звезд в темном стекле над головой.

— Сайлас…

— Если скажешь хоть слово, я вцеплюсь зубами тебе в горло.

Мика только улыбнулся в темноте.

Глава 28

Амелия

— Амелия, я приятно удивлен твоим предложением, — Деклан отвернулся от окна и окинул ее острым взглядом.

— Я подумала, что нам стоит проводить больше времени вместе. — Амелия постаралась добавить уверенности в свой голос. — Вне лаборатории.

— Ты безупречно выбрала время. — Он жестом пригласил ее сесть за стол из глянцевого кварца в его пентхаусе на последнем этаже здания «БиоГен». Охранникам отец приказал ждать у входа, поэтому сейчас они были одни. — У меня есть для тебя подарок.

Амелия грациозно устроилась в магнитном парящем кресле, поправляя юбки своего шелкового синего платья. Длинные волосы были уложены во французскую косу, завитые локоны развевались вокруг лица. Тщательно нанесенный макияж подчеркивал ее льдисто-голубые глаза и тонкие скулы.

Несмотря на внешнее совершенство, внутри у нее царил полный бардак. Отец обещал, что с этим препаратом мигрени не будет, но затылок мучительно пульсировал от слабой головной боли.

Амелия заставила себя собраться. Сейчас она не могла дрогнуть.

Отец разлил дорогое вино из хрустального графина в два кубка. Если здание Капитолия было роскошным и декадентским, то покои ее отца отличались простотой, минимализмом, но при этом сохраняли безупречный вид. Огромные апартаменты были открытыми, разделенными на просторную гостиную, столовую и кабинет. Кухня пряталась за аквариумом от пола до потолка с экзотическими светящимися медузами.

Вся западная сторона пентхауса представляла собой стеклянную стену, из которой открывался сверкающий город под ними и горы за ними. На белых полимерных стенах пульсировали лазурные океанские волны.

Желудок Амелии сжался при мысли о том, что представители элиты бережно сохраняют медуз, но совершенно не заботятся о страдающих людях за стенами Убежища. Она заставила себя отвести взгляд, пока гнев не взял верх.

Она здесь ради конкретной цели. Нельзя об этом забывать.

— Я помню. — Отец внимательно наблюдал за ней. — Ты всегда любила океан.

Она моргнула, почувствовав внезапное жжение за веками. Бросилавзгляд на принесенный ею букет лилий, который теперь лежал на столе рядом с ее тарелкой.

— Спасибо.

Вечером Амелия прикрепила камеру с флешкой к стеблю лилии, как раз внутри этого букета. Она тщательно отрегулировала ее под нужным углом, чтобы отец находился точно в кадре.

— У меня для тебя подарок, — объявил он.

Ее глаза расширились.

— Подарок?

Отец щелкнул пальцами.

— Принесите сейчас же.

— Конечно, сэр, — отозвался ИИ из пентхауса с резким британским акцентом. — Подарок сейчас доставят.

— Включить режим конфиденциальности, — скомандовал Деклан.

— Выключаю питание, — сообщил ИИ и замолчал.

Человекоподобный робот-слуга появился из-за стены аквариума и протянул ей прямоугольную коробку в золотой обертке, перевязанную шелковым бантом. Амелия открыла ее дрожащими пальцами, чувствуя биение пульса в горле.

— Гварнери XVIII века, как и твоя предыдущая, — величественно произнес Деклан. — Даже не представляешь, сколько времени и средств ушло на ее приобретение.

Она взяла скрипку в руки, благоговейно провела пальцами по изящной ножке, прикоснулась к струнам своими подушечками, на которых навсегда остались зазубрины от многолетней самоотверженной практики.

В прошлой жизни Амелия хотела учиться в Джульярде, чтобы стать профессиональной скрипачкой Венского филармонического оркестра. Все мечты умерли вместе с вирусом «Гидры», но не ее любовь к скрипке, к прекрасной музыке, которую она создавала с ее помощью.

Кровь в ее жилах забурлила от предвкушения и волнения. Она нежно подергала несколько струн, не в силах вымолвить ни слова.

— Сыграй что-нибудь для меня, — потребовал отец.

Амелия не могла его ослушаться. Да и не хотела. Встряхнула головой, чтобы прояснить мысли. И для игры, и для того, что будет потом. Мелькнула мысль о скрипичном концерте Корнгольда и Мендельсона, но потом она остановилась на «Лунной сонате» Бетховена.

Скрипка привычно легла на плечо. Амелия погрузилась глубоко в себя и замерла. Затем она начала играть. Взмах смычка по струнам, и первые изысканные ноты поплыли по воздуху, проносясь над ней, вокруг нее, сквозь нее. Проникновенная, глубокая, чувственная мелодия.

Музыка заполнила ее, поглотила целиком.

Напряжение в челюсти и вокруг глаз Амелии исчезало с каждым новым звуком. Она закрыла глаза, растворившись в красоте своего искусства, ее пальцы двигались с прекрасной плавностью и грацией. Именно это она знала, любила всем сердцем и душой.

Амелия подумала о «Гавоте» Баха, первом по-настоящему трудном произведении, которое освоила в одиннадцать лет. Вспомнила свою музыкальную комнату, где солнечный свет струился сквозь огромные окна, тепло солнца просачивалось на пошарпанные деревянные полы, пылинки танцевали, пока она играла, играла и играла. В доме, огромном, холодном и пустом, это была ее любимая комната.

Ее смычок набирал темп. Замысловатая мелодия подчеркивала бушующие в ней эмоции: великолепие нот, взмывающих в воздух, и темные полутона, сплетающие гобелен страдания вокруг ее сердца.

Амелия погрузилась в музыку, как делала это всегда. Страх и ужас отступили, она вытеснила из головы мысли о том, что ей предстоит сделать, и о том, какой сильной должна быть.

Вместо этого она на короткое время перенеслась в невидимое место, свободное от боли, отчаяния и душевных терзаний, в мир красоты и покоя. Сердце затрепетало, когда музыка потекла сквозь ее пальцы, нарастая, набирая силу и заполняя всю комнату, пока не успокоила и не привела Амелию в порядок, вернув к себе.

Когда последняя нота затихла, последовал момент полной тишины.

Ее отец от души хлопал в ладони.

— Вот это моя девочка! — провозгласил он, в его голосе звучали восторг и гордость.

Амелия открыла глаза, моргая, словно выходя из оцепенения. Она с величайшей осторожностью убрала скрипку в футляр. С трудом прочистила горло. Ей пришлось сделать это еще раз, прежде чем она смогла заговорить.

— Спасибо. Мне очень нравится. Но для чего все это?

— У нас праздник! — Ее отец широко улыбнулся. Из кармана он достал длинный прямоугольный алюминиевый кейс, закрывающийся с двух сторон. Он прижал большой палец к биометрическому сканеру. Защелки с шипением разжались.

Отец достал пузырек, наполненный прозрачной жидкостью, и протянул его ей.

— Мы сделали это, девочка моя!

У Амелии перехватило дыхание.

— Это то, о чем я думаю?

— Мы проверили эту сыворотку на двенадцатилетнем мальчике на девятый день инфекции — после того, как начался жар, но до кровотечения. Вчера количество вирусов в его организме снизилось вдвое. Сегодня к полудню лихорадка спала, он стал говорить связно, количество лейкоцитов увеличилось, а вирусная нагрузка упала ниже порогового уровня второго дня.

— Сегодня утром мы ввели лекарство еще двадцати инфицированным пациентам. Количество вирусов у них уже снижается. — Отец повернулся к ней, его лицо сияло. — Мы наконец-то нашли его, Амелия. У нас есть лекарство.

Глава 29

Габриэль

— Они готовы к встрече с вами. — Джамал жестом велел Клео и Габриэлю следовать за ним в конференц-зал. В помещении витал неприятный затхлый запах. Вокруг покрытого царапинами большого стола, как и в прошлый раз, сидело руководство Патриотов.

Не хватало только генерала Ривер.

— И как нам подобраться достаточно близко к Убежищу, чтобы уничтожить их ракеты? — Полковник Рид проглотил последние остатки кофе из своего пенопластового стакана. На столе уже скопилась груда пустых стаканчиков. Обсуждение стратегии продолжалось уже более часа. — Даже с «Фантомом», как только мы поразим одну пушку, остальные немедленно отправят нас в соседнюю вселенную.

Клео обошла стол, тяжело опустилась на свободное место и поерзала в кресле. Она выпрямилась, расправила плечи, и приготовилась к схватке.

— Пушки поворачиваются, но не на триста шестьдесят градусов.

— О чем ты? — проворчала полковник Уиллис. На ней был черный тренчкот, застегнутый до горла. Тусклые светлые волосы, подстриженные в боб-каре, четко обрамляли линию подбородка. Глубокие морщины испещряли ее бледное, угрюмое лицо. С потерей генерала Ривер она и полковник Рид возглавили командование «Новых Патриотов».

Кто-то предложил Клео стакан с кофе. Она раздраженно отмахнулась.

— Если мы сможем провести «Фантом» в ворота, то быстро расправимся с пушками, уничтожив одну за другой.

— Все равно придется иметь дело с силами безопасности Убежища и бронированными дронами, — заметила женщина в форме морского офицера, сидевшая в конце стола.

— Я не говорила, что будет легко. Это раскроет Тео и всех наших агентов внутри. — Клео посмотрела на каждого в зале. — Но мы все уже в деле.

— Мы не можем спешить! — воскликнула полковник Уиллис. — Нельзя рисковать всем ради одного человека, даже генерала. Хотя мы уважаем ее многолетнюю службу и лидерство.

Лицо Клео помрачнело. Губы сомкнулись, а глаза гневно засверкали. Она вся вибрировала от ярости. Габриэль не удивился бы, выхвати она пистолет и застрели Уиллис прямо здесь и сейчас. Или бы просто перепрыгнула через стол и задушила Уиллис голыми руками.

Он понимал ее гнев. После всего, чем пожертвовала ее мать, полковник Уиллис собралась отказаться от генерала Ривер, бросить ее на растерзание вирусу «Гидры». И судя по выражению ненависти, исказившему лицо Клео, полковник Уиллис только что обзавелась врагом на всю жизнь.

Но в темных глазах Клео таился страх. Ей нужно было убедить людей за этим столом начать войну сейчас, или ее мать умрет.

Габриэль разделял ее боль, но атака на Убежище подвергнет Амелию, Мику и Сайласа опасности. И он не мог этого допустить.

— Полковник Уиллис прав, — заявил Габриэль, поднимаясь на ноги.

Клео бросила на него испепеляющий взгляд.

— Ты подвергаешь риску все, за что «Новые Патриоты» сражались и умирали, — твердо сказал Габриэль. — Ты отправила моих людей в Убежище с миссией. Позволь им закончить. Времени прошло слишком мало. Если мы нападем сейчас, то рискуем лекарством.

— Кто сказал, что Амелия не предаст и достанет лекарство? — прорычала Клео.

Полковник Уиллис аккуратно сложила руки на столе. И махнула головой в сторону Габриэля.

— Я думала, он остался здесь, чтобы этого не случилось.

Казалось, Клео в любой момент взорвется. Она хмуро уставилась на Уиллис, сверкая глазами, похожими на оникс.

— Возможно, я переоценила ее… связь с Риверой.

Габриэль вздрогнул. Клео и в самом деле не верно оценила их отношения. Но Амелия все равно вернется. Он не сомневался в этом.

— Амелия не предаст нас.

— Кто знает, может, эта девушка и есть лекарство? — проговорил лысеющий мужчина в конце стола.

— Рисковать столь многим, полагаясь на слово элиты, — безрассудно, если не сказать глупо, — проворчала пожилая латиноамериканка с короткими седыми волосами и в очках. — Даже с «Фантомом» нам следует подождать до лета, как и планировалось, не торопить события и нанести удар, когда мы будем готовы.

— Генерал Ривер умрет, — процедила Клео сквозь стиснутые зубы.

Полковник Уиллис наклонилась вперед. Она уже предвкушала скорый конец генерала Ривер словно акула почуявшая запах крови в воде.

— Как мы уже сказали, это крайне прискорбно…

Тут дверь конференц-зала распахнулась. Внутрь поспешно вошел Патриот низшего звена с напряженным выражением лица. Он что-то прошептал на ухо полковнику Риду. Габриэль узнал его — Бао Нгуен, Патриот, с которого Клео едва не сняла скальп в гараже.

Полковник Рид повернулся к Клео, выразительно посмотрев на нее.

— Мне только что сообщили, что один из наших вездеходов угнан. Задние ворота взломаны. Несколько членов группы, которую вы привели в наш комплекс, исчезли. Капитан Ривер, вы отвечали за этих людей. Что же произошло?

Клео поджала губы. Ее взгляд метнулся к Габриэлю. Они оба вспомнили о шуме, который донесся до них в гараже. Кто-то их подслушал. Уиллоу, Финн и Бенджи исчезли, но Габриэль твердо знал, что они не станут предупреждать Убежище.

— Селеста, — выдвинул предположение Габриэль с неприятным ощущением в животе. — Селеста предала нас.

— Зачем ей это делать? — фыркнула Клео, поворачиваясь к нему.

Габриэль верил, что Селеста изменилась. Она пережила два дня в Атланте одна. Она пережила ферму «Свит-Крик», Охотников за Головами, пожар, зараженных крыс, бешеных собак, Поджигателей — все, через что они прошли вместе.

— Она из элиты, — выдавил он. Слова пеплом осыпались на его языке. — Она ставит на Убежище, а не на нас. Селеста знает, что они ее примут. И она сможет вернуться к своей прежней жизни, полной комфорта и роскоши.

— Необязательно она, — возразила Клео. — К примеру, Элиза Блэк, мать Амелии. Она тоже элита.

— Элиза бы так не поступила, — прошипел Габриэль. Но он чувствовал себя так, словно взбирался на невероятно крутую гору, теряя хватку на скользких камнях и почти падая. Все это не имело смысла.

Над столом пронесся гул недовольства.

— О чем вы говорите? — прорычал полковник Рид.

Клео сглотнула.

— Предположительно, кто-то из элиты, находящейся на нашем попечении, сбежал, чтобы предупредить Убежище.

— О чем именно предупредить? — осведомилась полковник Уиллис убийственным тоном.

— Кто-то шпионил за мной во время частного разговора. — Ноздри Клео раздулись. А губы сжались в бескровную линию. Габриэль догадывался, что она презирает признание любой своей ошибки. — Они подслушали конфиденциальную информацию, которая включала мои планы по предстоящему нападению на Убежище.

На долгое, ужасное мгновение в конференц-зале воцарилась полная тишина. Руководство Патриотов уставилось на них в шоке и тревоге.

— Как давно они исчезли? — обратился полковник Рид к Нгуену, который прижался к стене и нервно теребил руки.

— Где-то между прошлой вахтой и нынешней, — сообщил Нгуен. — Возможно, прошло уже часов семь.

— И откуда они узнают, как добраться до Убежища? — уточнил полковник Рид.

Нгуен сглотнул.

— Это один из запрограммированных пунктов назначения в данном транспортном средстве. Найти его координаты в системе не составит труда, если знать, что делать.

Волосы на затылке Габриэля встали дыбом. Могла ли Селеста догадаться об этом сама? Или ей помогли?

Полковник Рид отпустил Нгуена движением запястья.

— Высылайте команду в погоню за ними. Их нужно остановить.

— Да, сэр. — Нгуен развернулся и поспешил из зала. Дверь за ним захлопнулась с громким стуком.

Кто бы это ни был, он сбежал несколько часов назад. Погоня, скорее всего, бесполезна.

Полковник Уиллис в ярости уставилась на Клео.

— Как охрана могла быть настолько беспечной, чтобы позволить…

Клео резко ее прервала.

— Вы принципиально отказываетесь от камер слежения и дронов для наблюдения! — Она беспомощно пожала плечами. — Свобода — это наша основа, наш фундамент, но у нее есть свои недостатки.

— С меня довольно твоих оправданий…

— Все это не имеет значения! — вскричала Клео. — Если Убежище решит, что мы собираемся их атаковать, они ударят первыми. Мы будем разбиты. Они нас уничтожат!

Латиноамериканка нахмурилась.

— Подожди минутку…

Клео заговорила громко и быстро, пытаясь перехватить контроль над ситуацией в зале.

— Это значит, что у нас нет выбора. Мы должны напасть первыми.

— Мы можем покинуть лагерь, — предложил Габриэль. Несколько человек одобрительно закивали. — Мы должны бежать…

Клео резко повернулась к нему.

— Бросить все и начинать сначала? Бежать, поджав хвосты? Это хуже, чем сдаться! Мы так близки к победе! К тому, чтобы все изменить!

Габриэль вскочил на ноги, опрокинув стул.

— Ты рискуешь нашими людьми внутри! Ты рискуешь Амелией, рискуешь лекарством…

Клео выхватила пистолет и наставила ему на грудь. Она не держала палец на спусковом крючке. Просто демонстрировала силу, свое превосходство, но он все еще был ей нужен. И они оба это знали.

Несколько Патриотов, стоявших у стен, подняли оружие и направили его на Габриэля.

На его лбу выступил пот. Он остался стоять на месте, но поднял руки.

— Ты не можешь этого сделать.

— Не стрелять, — приказал Джамал, его рука легла на кобуру. — Всем отойти!

— Мы должны это сделать, — запальчиво призывала Клео. — Мы не рискуем лекарством, а гарантированно его заберем! Мы знаем схему Убежища. У нас получится защитить лаборатории и ученых. Мы предупредим наших людей, чтобы они были готовы.

Латиноамериканка поправила очки.

— По сути ты предлагаешь перехватить власть сейчас, а ученые продолжат работу с девочкой Блэк, даже если у них еще нет лекарства. Но Убежище будет в наших руках.

— Да. Мы можем захватить Убежище, мы можем…

— Помолчи, девочка, — рявкнула полковник Уиллис. — Я не стану ввязываться в неравную войну Давида и Голиафа. Ты понятия не имеешь, что такое настоящая война.

— Давид победил.

— Что? — рявкнула Уиллис.

Клео дерзко задрала подбородок.

— Давид победил, чертова сука.

В зале снова воцарилась потрясенная тишина. А потом Джамал разразился громким смехом. Несколько Патриотов низшего ранга ухмыльнулись и кивнули. Они хотели драки так же, как и Клео.

Сердце Габриэля заныло.

Полковник Уиллис выглядела так, словно откусила лимон. Ее рот сжался, в глазах плескалась ярость.

— Это неподчинение…

— Полковник Уиллис, — резко бросил полковник Рид, поднимаясь на ноги. — Довольно. Я считаю, что капитан Ривер права. Приведенные ею доказательства убедительны. И если кто-то из элиты сумеет предупредить Убежище, то у нас не останется выбора. Мы достигли точки невозврата. Пора действовать. И действовать решительно. — Он кивнул Клео. — Пожалуйста, продолжай. Мы внимательно слушаем.

— Время пришло, — триумфально заявила Клео, даже не потрудившись взглянуть на Габриэля. Он хорошо знал эту грозную гордую осанку, свирепость в ее глазах, холодное и безрассудное пренебрежение ко всем и ко всему.

И это ужасало.

— Мы отправляемся на войну. Не через шесть месяцев и не через шесть лет. Сейчас. — Клео ударила по столу обоими кулаками. — И мы собираемся победить.

Глава 30

Амелия

Лекарство.

Надежда, восторг и радость захлестнули Амелию. Она шла сюда именно за ним, но все равно это казалось слишком удачным, чтобы быть правдой. Невозможной мечтой.

— Я… я… я не могу в это поверить!

— Твоя кровь была ключом, — довольно сообщил Деклан. — Я знал, что так и будет.

Ее разум зацепился за его последние слова.

— Что ты имеешь в виду? Откуда ты мог знать? Я не понимаю.

— Может, у нас и нет общей ДНК, — заявил он, сложив руки за спиной, — но ты моя дочь во всех важнейших аспектах. Я знал, что ты выживешь. Был уверен, что ты найдешь дорогу ко мне, где тебе самое место.

«Теперь он любит тебя».

Эта мысль зацепилась в ее сознании, как колючая проволока. Ей удалось угодить отцу. Она была лекарством. Наконец-то она стала чем-то особенным, чем-то достойным. Он впервые смотрел на нее с гордостью и обожанием.

«Ты правда хочешь все это отбросить?»

Амелия еще могла отказаться от записи, могла предпочесть жизнь в этом красивом вымысле. Могла выбрать прекрасный гобелен из лжи, вытканный извращенным разумом ее отца, вместо настоящей жизни.

Но она не станет этого сделать. Больше нет. Она вздернула подбородок.

— Ты бросил меня.

Отец напрягся. Он отвернулся и уставился в огромное окно. Амелия ожидала, что он будет отрицать, но отец не стал этого делать.

— На «Гранд-Вояджере». Ты оставил меня умирать.

— Думаешь, я хотел, чтобы ты пострадала? — Его голос звучал хрипло и грубо. — Считаешь, я хотел тебя бросить? Скажи, что случилось бы, сообщи я им, что лекарства еще не существует? Дай я им хоть малейший намек на то, что ради спасения дочери пожертвую своим преимуществом, если они продолжат ее мучить?

— Ты мог бы что-нибудь сделать. Ты позволил Кейну забрать меня…

— У меня не было выбора! — Он повернулся к ней лицом. Его рот сжался в тонкую бескровную линию. — Не найди я способ выжить, и всему миру — человечеству — пришел бы конец. Ты понимаешь, чем это грозило? Я не мог предпочесть тебя шансу исправить ошибку «БиоГена».

Амелия судорожно вздохнула, стараясь сохранить контроль над ситуацией и не потерять его сейчас. От нее зависело слишком многое. Нельзя позволить эмоциям отвлечь ее от выполнения задания. Момент был подходящий. Это ее шанс.

— Никакой ошибки, — спокойно и ровно произнесла она, хотя чувствовала себя совсем иначе. — Ты и Коалиция специально разработали вирус «Гидры».

Он не дрогнул.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Столько лет Амелия жила, стараясь держаться в тени, изучая каждое выражение его лица, пугаясь перемены настроения. Она знала, когда отец лжет. По тику под левым глазом. По тому, как он тихо сглатывает.

— Я была там. Я все помню. Не лги мне.

Лицо Деклана помрачнело. Он начинал терять терпение.

— Это в прошлом, Амелия. Зачем сейчас его ворошить? Все, что мы можем сделать, — это двигаться вперед. И мы шагаем вперед. Почему ты застряла в прошлом, хотя мы только что спасли будущее?

Она тщательно подбирала слова, прежде чем произнести их, хрупкие и изящные, как стекло, и так же легко разбивающиеся.

— Может, ты и нашел лекарство, но именно ты придумал этот вирус.

Отец нетерпеливо, пренебрежительно вздохнул.

— Ошибки случаются.

— Никакой ошибки. Вы выпустили его специально. «БиоГен» и Коалиция работали вместе, чтобы намеренно заразить сто тысяч невинных граждан. И ты назвал это моральным императивом, забыл?

Между его бровей пролегла жесткая, как шрам, линия.

— Амелия, чего ты от меня хочешь? Моя позиция не изменилась, несмотря на… прискорбный сопутствующий ущерб. Правительство обязано наводить порядок и защищать безопасность своего народа.

— Наше правительство было слабым и немощным. Политические лидеры страны отказывались видеть опасность, подстерегающую их на собственном заднем дворе. Коалиция сделала то, что требовалось. Мы пожертвовали немногими, чтобы спасти миллионы, чтобы обеспечить наши национальные интересы и выживание как нации. Люди должны были увидеть истинную природу своего опасного положения.

— Ты подразумеваешь, что они были нужны вам, чтобы проголосовать за абсолютную власть Коалиции. Ради этой власти вы убили тысячи соотечественников.

Выражение его лица стало каменным.

— Люди постоянно умирают, Амелия. Это могло бы сработать. Коалиция открыла бы новую эру силы, мира и процветания. Никто не мог предсказать, что вирус «Гидры» мутирует. Это не моя вина. Я поступил так, чтобы Америка выжила.

— Как ты вообще можешь защищать себя после всего, что произошло?

— Хватит! — прорычал он. — Твое постоянное нытье меня порядком утомило. Сегодня мой момент славы, мое величайшее достижение, которым я хотел сначала поделиться с тобой, полагая, что ты поймешь и разделишь мою радость. Но теперь вижу, я ошибался.

Он фыркнул, окинул острым взглядом ее лицо, волосы, платье, и искривил рот в слишком знакомом презрении.

— Я думал, что на этот раз все будет по-другому. Может, в тебе просто слишком много от твоей матери. Обязательно нужно портить все, к чему прикасаешься?

Все старые чувства — стыд, страх и неприкаянность — захлестнули Амелию с головой. Годами она старалась изо всех сил, отчаянно пыталась добиться совершенства. Но толку от этого не было. Все это никогда не имело значения. Она никогда не была достаточно хороша, чтобы заслужить одобрение отца, его любовь. Непрошенные слезы подступили к ресницам.

«Ты больше не та слабая девчонка», — яростно прошептал голос в глубине ее души. Она слишком много боролась, слишком много потеряла, чтобы вернуться назад. Одобрение отца больше не определяло ее ценность.

Только она сама могла судить об этом.

Амелия собрала все свои силы. Она заставила себя поднять подбородок, отказываясь проливать слезы в его присутствии.

Лицо отца потемнело. Он улыбнулся, но это была опасная, острая, как нож улыбка.

— Ты, Амелия, — главное достижение моей жизни. Занимаясь тобой, я открыл нанороботов, с помощью которых успешно изготовил лекарство от рака. Затем универсальную вакцину от гриппа. А теперь вот это — препарат от самой разрушительной чумы в мире.

Понадобилось мгновение, чтобы его слова улеглись в голове Амелии. Чтобы их смысл укоренился в ее сознании.

— Ты… ты ставил на мне эксперименты?

— Безопасные, уверяю тебя.

— Ты… — Она не смогла найти слов. Потрясенное неверие охватило ее тело до самых костей.

Все эти годы он мог подмешивать в ее таблетки и автоинъекторы что угодно. Он был готов рисковать ее разумом, самой ее жизнью ради своей работы, ради очередного лечения за миллиард долларов, ради славы и власти. Она не ожидала такого, даже от него.

Едкая кислота обожгла горло. Амелии стало дурно.

— Что, если бы что-то пошло не так? Что, если бы ты отравил меня или…

— Не сомневайся во мне! — прогремел отец. — Я точно знал, что делаю. Знал, что наночастицы — это ключ ко всему. Все научное сообщество ошибалось. А я был прав! Я сделал это!

Амелия уставилась на него, ошеломленно молча.

— Ты знаешь, кем была твоя мать? — спросил вдруг отец, резко сменив тему. Он не замечал ее боли и выглядел абсолютно бесстрастным. Казалось, ему совершенно плевать что он своими словами взорвал ее мир. — До того, как я подобрал ее у мусорного бака и усадил за стол с королями?

Амелия застыла на месте. Кружилась голова, в уголках глаз появились мутные пятна. Она была ошеломлена, шокирована. Ее мозг никак не мог все это переварить.

Деклан шагнул к ней. Его голос прозвучал жестко и твердо как сталь. Каждое слово резало по живому, чего Амелия совсем не ожидала, к чему не была готова.

— Оба ее родителя умерли от голода, когда ей было двенадцать. Она жила как уличная крыса, пока не достигла половой зрелости, и ее не заметил скаут синдиката.

— Нет, — прошептала Амелия.

Деклан зло усмехнулся.

— Твоя мать была шлюхой. Она не рассказала тебе об этом?

Ядовитая кислота обожгла горло Амелии. Отец разозлился на нее. И в наказание пытался причинить боль, сломить ее.

Амелия хотела сказать, что ей все равно, это не имеет никого значения. Она желала бы бросить отцу в лицо все его инсинуации. Но как она могла? С горечью она понимала, что в его словах прозвучала правда. Мама никогда не говорила о биологическом отце Амелии. Она никогда не рассказывала о своем прошлом.

Именно поэтому. Ее родной отец был всего лишь безымянным мужчиной. Амелия смахнула слезы. Сцепила пальцы на грифе скрипки, футляр которой все еще лежал открытым на столе перед ней.

— Неважно, кем была моя мать. Это ничего не меняет.

Деклан проигнорировал ее замечание.

— Когда-то я верил, что нас свела судьба. Позже узнал, что Элиза изучила все научные работы, когда-либо написанные о синдроме Драве. Так она нашла меня и мои исследования. Она посещала всевозможные съезды и симпозиумы, пока не встретила меня. К тому времени у нее уже был ребенок, младенец всего трех месяцев от роду. Умирающая малышка.

— Элиза рассказала мне о своем ребенке и прогнозах врачей, я, признаться, был заинтригован. А она в полном отчаянии. Меня сразили как научные возможности, так и ее обаяние, и скромная красота. Пока я занимался разработкой протокола лечения для тебя, мы пришли к взаимопониманию. Она согласилась выйти за меня замуж, а я спасти ее дочь.

— Мы заключили сделку.

Напряженные серо-голубые глаза отца притягивали Амелию к себе. Она не могла отвести взгляд. Он видел, что делает ей больно. Однако улыбался.

— Ты, девочка моя, — мое первое великое достижение, о котором я не мог рассказать ни единой душе. Но прорыв в области нанотехнологий, совершенный благодаря твоему лечению, привел к созданию «БиоГеном» лекарства от рака, в котором нанороботы успешно поражали раковые клетки. И они же позволили создать вирус «Гидры».

— Лекарство, которое я разработал для тебя, оказалось эффективным при эпилепсии. Я знал, что наночастицы будут работать так же, только с вирусами. Гемагглютинин, встроенный в липидную мембрану вирусной оболочки, отвечает за прикрепление вируса к специфическим рецепторам на поверхности клетки-хозяина. Он способствует слиянию вирусной оболочки и клеточной мембраны. Вирус вводит свой генетический материал в цитоплазму клетки и разворачивает свою ДНК, используя клетку-хозяина для размножения своих вирусных нуклеиновых кислот и белков. Разработанные мной наночастицы связываются с гемагглютинином, так что вирусная оболочка больше не может соединяться с рецепторами клетки-хозяина. Даже при незначительных мутациях они остаются эффективными.

— Я ввел в твой организм незначительное количество нашего разработанного вируса, обучив наночастицы распознавать сигнатуру вируса «Гидра», чтобы усилить и умножить количество твоих лейкоцитов.

— Я хотел получить вакцину до Национального дня здоровья, но власть предержащие настояли на переносе даты. Я не смог закончить работу с тобой. А потом, как назло, вирус претерпел реассортацию с гриппом летучих мышей и мутировал в крайне вирулентный, крайне заразный возбудитель, какого мир еще не видел. «Гранд Вояджер» был захвачен, что сорвало мои планы по разработке лекарства. Остальную часть истории ты уже знаешь.

В душе Амелии боролись страх и любовь, сомнения и гнев, а также десятки других эмоций, которые она не могла назвать. Ее трясло, так что она уперлась в стол.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Отец озабоченно нахмурил брови. — Ты принимаешь лекарство, которое я тебе дал, в правильной дозировке?

— Да, — прошептала она.

Ей хотелось швырнуть лекарство ему в лицо, закричать на него, выплеснуть свою ярость, совершенно не сдерживаясь. Но Амелия подавила гнев, шок, предательство и боль, загоняя все это в какое-то глубокое, темное место внутри себя.

Отец думал, что она снова под его контролем. Ему нужна кроткая, покорная кукла.

Она должна позаботиться о том, чтобы он и дальше верил в это.

— Можно мне прилечь, отец? Я очень устала.

— Конечно. Тебе нужно отдохнуть. — Он провел пальцем по своему смартфлексу. — Я вызову охрану, чтобы тебя проводили в комнату.

Харпер и Логан вошли в пентхаус с бесстрастными лицами, устремив взгляд прямо перед собой. Амелия взяла букет цветов и, дрожащими пальцами, осторожно положила его на руку, чтобы защитить записывающее устройство.

«Отец возненавидит тебя, если ты решишься на это предательство».

Амелия знала, что ей нужно сделать, что она должна сделать. И все же ей казалось, какая-то гигантская рука выжимает из нее все внутренности, сжимает в кулак ее сердце.

Она протянула цветы Харпер.

— Отнесите их, пожалуйста.

— Конечно, мэм, — сдержанно ответила Харпер. Выражение ее лица не изменилось. Логан изучал их обеих, но его зеленые глаза не выдавали ни мыслей, ни чувств.

— Я рад, что ты здесь, Амелия, — патетично заявил Деклан с порога. — Я вернул свою дочь.

Глава 31

Мика

— Как дела? — с нетерпением спросил Мика, как только Тео, Фиона и Кадек проскользнули внутрь биодома. На улице стемнело, было десять часов вечера, и уже давно наступил комендантский час. — Кто-нибудь видел вас?

— Конечно, нет, — насмешливо ответила Фиона, снимая черный капюшон толстовки и встряхивая копной рыжих волос.

Кадек вытащил изящную белую флешку, сбросив на пол вещевой мешок. На одном конце флешки находился крошечный объектив камеры с динамиком.

— Амелия вышла на связь. Мы получили запись.

Мика встрепенулся от надежды и страха.

— С ней все в порядке?

— Харпер говорит, что все хорошо, — отозвалась Фиона, откидывая волосы за ухо. — Проведено множество тестов и сканирований, и они начали вводить зараженным экспериментальные сыворотки. Предварительные результаты вроде бы положительные.

Тео протянул пакет с мармеладными жевательными червями огромного размера.

— Проголодались?

Желудок Мики бурлил от беспокойства, и он не мог ничего съесть. Они с Сайласом уже четыре дня торчали в биокуполе, сходя с ума и изо всех сил стараясь не загрызть друг друга. Дело изначально проигрышное.

— Каков дальнейший план?

Сайлас прислонился к стеклянной стене, сложив руки на груди, с угрюмым выражением лица.

— Пожалуйста, скажите, что это произойдет сегодня ночью.

Кадек опустился за ржавый стол.

— Мы почти все продумали.

— И что значит это «почти»? — мрачно спросил Сайлас.

— Я могу провести нас внутрь и пройти первые три уровня безопасности. — Тео побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла-каталки. — Но для доступа к сети нужен четвертый уровень допуска.

— И как это тебя остановит? — хмыкнул Кадек.

— К сожалению, я не обладаю достаточными навыками, чтобы обойти биометрические протоколы… возможно, если у меня будет больше времени. В смысле, я могу загрузить в их систему сложный троянский вирус, который будет работать сам по себе и постоянно искать путь в сеть, но на то, чтобы проникнуть в протоколы безопасности системы, уйдут дни…

Кадек вздохнул.

— Тео. Озвучь более простой способ.

— Простой? — Фиона хихикнула. — Когда мы вообще делаем что-то просто?

Кадек повел узким плечом.

— Зачем усложнять задачу, если простой способ может сработать даже лучше?

— Ключевое слово: может, — съязвила Фиона, но при этом усмехнулась.

— Ты разбиваешь мне сердце. — Тео поднял руки в знак капитуляции. — Ладно, ладно. Ты выиграл. Не уверен, что его можно назвать простым, но я знаю более быстрый путь. Но он тебе не понравится.

— Как? — спросил Мика, подавляя волнение. — У нас мало времени, так что лучше сделать все быстро.

— Нам нужно похитить кого-то с четвертым уровнем допуска.

Брови Кадека взлетели вверх.

— Ни за что. Это слишком опасно.

— Нет, если мы должным образом подготовимся, — возразила Фиона, устроившись на краешке выцветшего кресла. Она вывела на голопад схему здания. Задумчиво прикусила губу, изучая ее. — И захватим подходящего человека.

Кадек нахмурился.

— Кого?

— У меня есть один парень на примете, — откусив кусочек мармеладного червяка, объявил Тео. — Допуск четвертого уровня. Настоящий техногик. Его зовут Геральд Мазер. У него нет семьи. Он работает допоздна, дольше всех остальных. Я взломал его расписание сегодня утром. Последний месяц он трудится по двенадцать часов пять дней в неделю, без исключений. Он будет находиться в здании и после восьми вечера, когда внутри не останется никого, кроме охранников, нескольких дронов и санитарных ботов. Я бы поставил на это свою коллекцию комиксов «Марвел». — Он тоскливо вздохнул. — Если бы они у меня еще были.

— Значит, мы просто схватим его и приставим пистолет к голове? — с сомнением спросил Мика.

— Биометрические сканеры фиксируют повышенную частоту сердечных сокращений и другие показатели стресса, — прокомментировал Кадек. — При превышении определенного порога дверь автоматически блокируется. Она не откроется ни для кого, кроме начальника службы безопасности. Поверь, мы не хотим связываться с этим парнем.

Сайлас разразился потоком проклятий.

— Это и есть ваш великий план? Похоже, он провалится, даже не успев начаться.

— Мы можем накачать его наркотиками, — предложила Фиона.

Мика сдвинул очки на переносицу большим пальцем.

— И как нам это сделать?

Тео бросил в рот жевательного червяка.

— Фиона, наша самая талантливая воровка, подрабатывает медицинским техником в карантинном лагере, а именно в крыле для подтвержденных инфицированных.

— Убежище изучает зараженных в поисках вакцины, лекарства или чего-то еще, — пояснила Фиона, стащив у Тео одного из червяков. — Они берут образцы крови и тканей и вводят им потенциальные сыворотки. Ни одна из них пока не сработала. Но ученые испытывают другие методы лечения, пытаясь замедлить или устранить симптомы. Так, пациентам с последней стадией вируса «Гидры» вводят модифицированную версию серенафина, более известную как Шелк.

Глаза Мики расширились.

— Уличный наркотик?

— Он приносит определенную пользу. В конце болезни, как ты знаешь, вирус вызывает всплеск адреналина. Он делает людей очень агрессивными, поднимает на ноги, хотя в этот момент их тела буквально пожирают сами себя. Это последняя попытка вируса распространить себя — выброс крови при кашле и так далее.

— Они похожи на зомбированных кроликов с батарейками «Энерджайзер», — подхватил Тео.

Фиона нахмурилась.

— Вообще-то нет.

— Шелк их успокаивает. — Мика подумал о своем отце, который умер от голода из-за пристрастия к Шелку. Из-за наркотика у него пропал аппетит, эмоции, мотивация, а в конце концов даже желание жить.

— Верно, — подтвердила Фиона. — Он замедляет сердцебиение, препятствует выработке адреналина и кортизола, по сути делает зараженных временно послушными. Что-то вроде модификации.

Кадек свистнул, привлекая их внимание.

— Мы отклонились от темы.

— В общем, — заметила Фиона, украдкой взглянув на Сайласа, — если мы накачаем этого Геральда серенафином, он станет достаточно послушным, чтобы пройти биометрические сканеры и провести нас через охрану четвертого этажа.

— Отлично, — одобрил Тео.

— Сколько времени вам понадобится, чтобы украсть Шелк? — Мика поднялся на ноги. Ему не терпелось начать.

Ребята казались замечательными. Они были веселыми, умными, и он мог сказать, что они искренне любят друг друга. В другой жизни он бы с удовольствием подружился с ними. Но сейчас, когда Амелия в опасности в этих стенах, а его брат — за их пределами, Мика хотел только одного: как можно скорее покончить с делом.

Фиона достала из кармана пузырек, покрытый защитной пленкой. Она бросила быстрый взгляд на Сайласа, который смотрел на нее с каменным лицом.

— Уже сделано.

Сайлас только покачнулся, сгорбив плечи и засунув кулаки в карманы. Он не выглядел впечатленным.

— Значит, мы просто войдем в парадную дверь?

— Пожалуй, прежде придется сделать десяток шагов. — Тео проехал в дальний угол и откинул старый брезент, который Мика даже не заметил, чтобы показать аккуратную стопку кобальтово-синей униформы. — Добро пожаловать в службу технической поддержки, леди и джентльмены. Здесь работают в основном боты, но для контроля всегда присылают хотя бы одного человека.

Мика внимательно изучал их троих. Кадек выглядел нервным, но Фиона и Тео казались уверенными в своих силах справиться с задачей. Не упускал ли он что-то во всем этом? Слишком уж простым казалось проникновение на закрытую территорию.

— А как же камеры? Дроны наблюдения? И ваши виталичипы. Разве они не отслеживают каждый ваш шаг?

— Ну и ну, — добродушно хмыкнул Тео. Он постучал себя по голове. — Отличные вопросы. Видно, что ты умеешь думать.

Сайлас, сидящий в своем углу, насмешливо хмыкнул.

Тео подехал к древнему письменному столу. Вытащил из кармана куртки небольшой черный пакет и положил его на покрытую пылью поверхность. Затем достал тускло-серый манжет, тоньше, чем смартфлекс, шириной около дюйма. Он надел его на руку и плотно зажал на правом запястье, прямо над встроенным микрочипом. Идентичные манжеты он бросил Кадеку и Фионе.

— Мы можем замаскировать их свинцом, — заявил он. — В этом случае сигнал полностью блокируется, и нас невозможно отследить, но длительное неактивное состояние посылает автоматическое оповещение в службу безопасности, которая немедленно отправляет своих головорезов проверить ситуацию. Мы выяснили, что можем ускользать ночью, когда ИИ, анализирующий входящие данные, предполагает сон. Проверка показала, что у нас есть порядка шестидесяти минут. Дольше — и они выпускают своих головорезов. «БиоГен» уже готовит второй вариант обновления, который сведет на нет все наши труды…

— По одной проблеме за раз, Тео, — мягко укорила Фиона.

Тео вздохнул.

— Она считает, что я слишком много болтаю.

— Ты просто чересчур много думаешь, — проворчал Кадек.

Тео только закатил глаза.

— Итак, мы должны добраться туда, сделать свои дела, вернуться пешком и активировать наши чипы уложившись в час. Я могу поймать транспорт, чтобы добраться туда, но обратно нам придется идти пешком в разные стороны.

Он повернулся к Мике и Сайласу.

— Вы двое, как говорится, под прицелом. До тех пор, пока ваши физиономии не попадут в поле зрения программ распознавания лиц на всех камерах, все будет в порядке. Толстовка с капюшоном и специальные очки с цифровой маской помогут во всех случаях, когда мы не сможем уклониться. Это опыт Фионы. Как только окажемся в здании, Кадек сделает дубликат записи и обезвредит внутренние камеры. — Он самодовольно ухмыльнулся. — Видите? Все просто, правда?

— Ребята, уверены, что справитесь? — спросил Кадек, скептически оглядывая Мику и Сайласа, явно сомневаясь, стоит ли им доверять.

Чувство было взаимным. Но ни у одной из сторон не осталось выбора. Ставки слишком высоки. А возможная награда — крайне велика. Обе стороны должны рискнуть всем.

— Да, — твердо сказал Мика.

Сайлас оттолкнулся от стены. Он хрустнул костяшками пальцев. Все наблюдали за ним. Когда он поднял голову, его глаза зло сверкнули.

— Мы точно пришли сюда не для того, чтобыпожимать руки и целовать младенцев.

Глава 32

Уиллоу

Уиллоу резко проснулась. Она быстро села, сжимая в кулаке спальный мешок, ее сердце учащенно билось. Она моргала в темноте, дожидаясь, пока глаза привыкнут.

Она была в палатке. Они устроили привал где-то в глуши предгорий Блу-Риджа. Створки палатки были расстегнуты. Финн дежурил снаружи, пока Уиллоу с Бенджи спали. Она засыпала, мечтая о трехъярусных гамбургерах с настоящим плавленым сыром, а не соевой дрянью, но сейчас ее что-то разбудило.

Бенджи скрючился рядом с ней. Уиллоу едва могла различить его фигуру в темноте. Он потер глаза.

— Ло Ло?

Она поднесла палец к губам. Бенджи кивнул и тут же замолчал, как она его и учила. Уиллоу напряглась, пытаясь уловить звуки за пределами палатки. Ветер в деревьях. Скрип и треск в глубине леса. Тихо падающий снег. Ничего необычного.

Но что-то заставило адреналин забурлить в ее жилах, а сердце заколотиться о ребра.

Уиллоу проверила свой смартфлекс. 3:14 утра. Она вылезла из спального мешка и выглянула через клапан палатки.

Они расположились лагерем на небольшой поляне. От костра, сложенного в десяти футах прямо перед ней, поднимался дымок, угли все еще мерцали красным. Ее взгляд переместился с костра на большое бревно, служившее им скамейкой, к которому была прислонена трость Финна.

Сам Финн сидел в нескольких ярдах поодаль, опираясь на рюкзак, лицом к лесу, в левой руке он держал охотничий нож, а правая рука по-прежнему оставалась в перевязи.

Луна освещала круг ночного неба прямо над ними. Звезды поблескивали острыми хрустальными осколками. Деревья вокруг возвышались безмолвными часовыми. Все было неподвижно, все казалось…

Треснула ветка. Звук прогремел в тишине как выстрел. Из леса на западе послышалось шарканье. Что-то большое ломилось сквозь густую листву.

Уиллоу замерла.

— Что это? — прошептала она. — Что там?

— Мне кажется, — тихо сказал Финн, — на нас охотятся.

Шаркающие звуки становились все громче. Листья и сосновые иглы скрипели. Еще больше веток затрещало. Что-то захрипело.

Панический страх вонзился лезвием ей в ребра. Здесь, в дикой природе, они больше не были высшими хищниками. Они стали добычей.

— В палатку! — прошипела она.

Финн попятился назад, как можно тише, но недостаточно тихо. Уиллоу придержала створку палатки, пока он пробирался внутрь. Громадная фигура Финна заполнила почти все пространство, особенно если учесть, что его рюкзак оставался на спине.

Уиллоу осторожно застегнула молнию на палатке, морщась от протяжного скрежета, но ничего не поделаешь. Они с Финном скрючились внутри палатки, а Бенджи прижался к ним.

Она снова поднесла палец к губам. Бенджи беззвучно кивнул. Белки его глаз ярко блестели в темноте.

Уиллоу проверила, на месте ли ее пистолет в кобуре. Так и есть. Она взяла в руки винтовку, которую всегда держала рядом с собой, когда ложилась спать. Пульс грохотал в ушах так громко, что даже удивительно, как она вообще могла что-то слышать.

Они ждали в тишине.

На поляну вышло существо. Оно было близко. Уиллоу слышала его тяжелое дыхание. Судя по звуку, это мог быть медведь. Причем большой.

Они с Финном обменялись испуганными взглядами. Оставалось надеяться, что он просто пройдет мимо, минуя палатку, и отправится на более интригующие пастбища.

В ту же секунду на стену палатки упала крупная тень. Огромная, черная, с тяжелым толстым туловищем, массивной головой и челюстями. Медведь повернул голову в их сторону, и ткнулся мордой в стену палатки.

Бенджи испуганно задохнулся. Уиллоу зажала ему рот рукой. «Не двигайся. Не дыши», — приказала она, глядя в глаза, и молясь, чтобы брат понял.

Он был всего лишь ребенком, но ей нужно его мужество. Бенджи дрожал под ее пальцами, но она не смела убрать руку.

Воздуха не хватало. Ее грудь горела. Уиллоу хотелось втягивать кислород огромными рваными глотками, но это привело бы к шуму. Она постаралась дышать едва слышно, не издавая лишних звуков.

Медведь поднял огромную лапу и ударил по палатке. От скрежета медвежьих когтей по нейлону у Уиллоу зашевелились все волосы на руках.

Стенка палатки подалась внутрь, прижимаясь к Финну. Он отпрянул назад, едва дыша.

Один коготь проткнул ткань.

Уиллоу не смела закрыть глаза, даже моргнуть. «Уходи, уходи, уходи». Снова и снова повторяла она заклинание, лихорадочно придумывая план, любой план, который только мог вообразить ее отчаявшийся, охваченный паникой мозг.

Ей очень хотелось выстрелить в животное, но она не могла. Нельзя стрелять, не имея возможности хорошо прицелиться. Если ранить медведя, это только разъярит его. Пока существовал хоть малейший шанс, что он просто уйдет, Уиллоу не могла рисковать.

Оставалось только надеяться, молиться и ждать.

Медведь с недоуменным фырканьем выдернул лапу из ткани. Он сделал несколько тяжелых шагов и снова легонько ударил лапой по палатке, как кошка бьет игрушку.

Если зверь нападет на палатку, она расстегнет молнию и велит Финну хватать Бенджи и бежать. Медведь мог легко их догнать. Но она могла остаться и сразиться с ним, попытаться пристрелить его, прежде чем медведь доберется до нее.

Только это могло дать Финну и Бенджи хоть какой-то шанс.

План так себе. Но это все, что Уиллоу могла придумать.

Сколько выстрелов потребуется, чтобы его прикончить? Судя по тени и звукам, медведь был огромным. Одного выстрела будет недостаточно, она знала это точно.

Если только она не попадет ему прямо между глаз. Но для этого придется его увидеть.

Молча Уиллоу поднялась на колени. Приложив палец к губам, она освободила Бенджи рот. Он судорожно кивнул. Финн обхватил его за плечи и притянул к себе. Она показала на маленькое окошко в футе над головой слева.

Финн покачал головой. Он не хотел, чтобы Уиллоу делала что-то опасное. Она тоже тряхнула головой. Поздно. Опасность уже нависла над ними.

Уиллоу вынула пистолет из кобуры. Прицеливаться и стрелять из винтовки в таких тесных условиях было бы слишком сложно. У нее и так едва хватало места, чтобы хоть на дюйм сдвинуться с места.

Затаив дыхание, она осторожно приблизилась к оконной створке, держа пистолет перед лицом. И посмотрела сквозь сетку.

Зверь был огромен. Ее взгляд уперся в середину спины. Она разглядела густой черный мех, практически различила каждый волосок. В ноздри ударил кисловато-землистый запах.

Медведь поднял огромную лобастую башку, встревоженный каким-то шумом в глубине леса. Уиллоу пришлось приподнять голову, чтобы увидеть его глаза. Они были маленькими и тусклыми, почти безжизненными.

Напряженные плечи и живот Уиллоу расслабились. Она медленно выдохнула.

Кроме огромных размеров и вялого, покорного поведения, их отличали глаза. В глазах таких животных не было ни голода, ни жажды, ни злости, ни страха. Они жили. Но в то же время в них чувствовалось что-то другое, странное, неестественное.

Этот медведь был модом.

Он специально настроен так, чтобы не убивать ни при каких обстоятельствах: ни для того, чтобы поесть, ни для того, чтобы спасти свою жизнь. Моды выживали, питаясь отбросами. И теперь у них на выбор имелись миллионы трупов. Ни один мод не нападет на человека. Они в безопасности.

Встряхнув огромной головой, животное затрусило в лес в противоположном направлении.

Уиллоу опустилась на пятки, дрожа от облегчения. Она сделала несколько глубоких, прерывистых вдохов. Она жива. Они остались живы.

Убрав пистолет в кобуру, она вытерла вспотевшие ладони о бедра.

— Он ушел.

Никто из них не хотел оставаться в палатке. Им срочно требовалось размять сведенные судорогой конечности. Требовался свежий воздух. Финн и Бенджи вылезли из палатки. Уиллоу последовала за ними с винтовкой. Она ни за что не оставила бы ее, не после такого испуга.

— Ты видел, какой он огромный? — воскликнул Бенджи, раскинув руки как можно шире. — Он мог нас раздавить, просто присев!

— Без шуток, сэр Бенджи, — отозвался Финн, дрожащим голосом. — Он мог расплющить нас в лепешку.

— Как муравья!

— Как комара.

— Или как таракана!

— Говори за себя, — проворчал Финн.

Уиллоу уже собиралась присоединиться к разговору, когда заметила движение в деревьях позади Финна и Бенджи.

Не успела она отреагировать или даже открыть рот, как что-то огромное пробилось сквозь заросли и выскочило на поляну в двадцати ярдах от их палатки.

Второй медведь.

Он вертел огромной головой из стороны в сторону, принюхиваясь в поисках добычи. Почуял их. Громадный зверь, но истощенный, с ребрами, торчащими из бурого меха. Его глаза черные, как полированный оникс, сверкали злобой.

Медведь гризли, но не мод. Это был настоящий хищник.

Два медведя? Бессмыслица.

Понимание обрушилось на Уиллоу как удар кувалды. Гризли охотился на модифицированного медведя.

Пока не учуял их.

Глава 33

Мика

— Мы на месте, — объявил Тео.

С заднего сиденья Мика наблюдал, как Тео вставляет электронное устройство размером с ноготь большого пальца в крошечную щель в интерфейсе их транспорта. Внизу и справа от лобового стекла поплыли синие огоньки индикаторов: код пункта назначения, местоположение GPS, расход энергии и батареи, контроль окружающей среды, время.

Тео ввел несколько цифр, после чего вынул устройство.

— Данные стерты.

Транспорт доставил их за пять кварталов до штаб-квартиры «БиоГена». Тео, Мика, Сайлас, Фиона и Кадек вышли в холодную темную ночь. Транспорт застыл на обочине улицы, ожидая следующего пассажира.

Эта часть Убежища выглядела пустынной. Комендантский час пока не наступил, но с тем же успехом его можно было объявить. Люди сидели в своих домах, а из окон струился теплый свет электричества. Уличные фонари оставались темными ровно до тех пор, пока датчики не обнаруживали движение в определенном радиусе, после чего лампы загорались.

В трех кварталах к востоку двое патрульных солдат свернули на боковую улицу. Фиона жестом подозвала Мику и Сайласа. Они сошли с тротуара и проскользнули в тень между зданиями.

Следуя за Тео, они пересекли в темноте несколько пустых переулков. На улице тихо шел снег, толстые мокрые хлопья медленно срывались с неба. Свинцовые облака сплошным покровом прятали звезды. Даже луна давала лишь отблески света, окаймляя здания, мимо которых они проходили, тусклыми серебристыми оттенками. Снег придавал всему мягкую, приглушенную атмосферу, словно они остались единственными людьми в мире.

Позади почти бесшумно прожужжал беспилотник.

Мика вздрогнул, инстинктивно пригибаясь. Дрон наблюдения в виде буквы «Н», совсем не походил на большие «ночные ястребы» с орудийными башнями. Но все же.

Фиона тихонько засмеялась. Она повернулась и потрепала Мику по плечу.

— Расслабься. Он на нашей стороне.

Мика едва осмелился выпрямиться.

— Что? Как?

Тео повернулся к нему, и его глаза вспыхнули от гордости.

— Нам удалось изловить и обезвредить несколько из них. Мы ввели наш собственный протокол и выпустили этих «шпионов» обратно на свободу. Даже несколько «ночных ястребов». Спрашивается, как можно поймать дрон? Ответ. С помощью другого беспилотника. Кадек сконструировал собственный дрон со встроенной функцией приведения в движение сети. Он выпускает сеть из углеродно-нанотрубного волокна размером двенадцать на двенадцать футов. Волокна прочнее стали, они неуязвимы. А в сочетании с движущей силой…

— Тео, — мягко упрекнула Фиона. — Не увлекайся.

Тео лишь пожал плечами.

— Вы можете сами увидеть результат.

Мика наблюдал за проносящимся над ними беспилотником, одновременно настороженный и впечатленный.

Сайлас смотрел не менее скептически.

— Значит, ты можешь управлять этими захваченными дронами, когда захочешь? Он внезапно не взбесится и не оповестит все остальные беспилотники в Убежище о нашем присутствии?

Тео усмехнулся.

— Конечно, нет. Они полностью под нашим контролем, пока мы этого хотим. Мы привлекли одного на эту ночь, чтобы он побыл с нами. Наблюдательные дроны не слишком умны. В основном они запрограммированы на сбор и передачу данных и перемещаются по заранее обозначенным зонам. Дроны-наблюдатели автоматически держатся на определенном расстоянии друг от друга, чтобы не пересекаться между собой. И это нам на руку. Другие «воздушные шпионы» обнаружат наш дрон и не будут приближаться.

— Камера в двадцати ярдах к северо-востоку, — предупредил Кадек, когда предмет, похожий на палочку длиной шесть дюймов, замигал красным светом. Это был беспроводной искатель камер. — На карнизах подъезда этого дома. Поверните головы на сорок пять градусов вправо, чтобы избежать детекторов распознавания лиц.

У Мики участилось сердцебиение. Он вытер влажные ладони о штанины синей формы технического персонала, которую украл для них Кадек.

— Но не делайте это слишком резко, чтобы не вызвать подозрений, — добавила Фиона. Она приняла бесстрастную позу и дерзко ухмыльнулась. Фиона снова была одета как мальчишка, ее огненные кудри были убраны под серую вязаную шапочку. Один маленький локон, влажный от падающего снега, прилип к ее щеке.

— До тех пор, пока нас не зафиксирует система наблюдения и не направит запрос живому агенту для оценки риска, все будет в порядке, — проинструктировал Тео. — Не надо сутулиться. Ни в коем случае не пяльтесь на камеры и не отворачивайтесь от них демонстративно. Тем из нас, кто чипирован, необходимо поддерживать жизненно важные показатели на нормальном уровне: пульс, дыхание, потоотделение, уровень кортизола.

— Проще простого, — пробормотал Кадек.

Мика расправил плечи, стараясь выглядеть нормально и при этом не попасть под прицел камер. Всем своим видом он пытался показать, что его пульс не бьется бешеным набатом в горле, что каждая мышца тела не зажата в узел от напряжения.

Через несколько переулков они наконец добрались до места назначения — Сити Холла, высокого, сверкающего небоскреба менее чем в ста ярдах от штаб-квартиры «БиоГена» и Капитолия. Светодиодные лампы безопасности освещали пространство перекрещивающимися узорами резкого белого света и глубоких теней. Перед ними простиралась огромная площадь Единства — внушительный прямоугольник искусственной травы, окаймленный тротуарами, кустарниками и самыми причудливыми жилыми зданиями, которые только доводилось Мике видеть.

Кадек и Фиона укрылись за ухоженными живыми изгородями высотой по грудь напротив здания мэрии. Снежная пыль припорошила слишком зеленые, идеально подстриженные листья. За ними подкатил Тео, а Мика и Сайлас пристроились сзади.

— Что произойдет, если сработает сигнализация? — тихо спросил Сайлас.

— В случае нарушения охранных систем все внешние двери немедленно блокируются, — пояснил Тео. — Двери третьего уровня безопасности и выше требуют двух независимых биометрических сканирований, чтобы попасть внутрь. И это уже не один, а два человека. Вдвое больше работы, вчетверо больше опасности. К тому же сигнал тревоги оповестит не менее двадцати охранников-людей и несколько десятков ближайших дронов.

— Не очень приятная картина, — пробормотал Кадек. — Так что не стоит тревожить сигнализацию.

Мика и Сайлас обменялись короткими, настороженными взглядами. Мика беспомощно пожал плечами. Он боролся с собственным беспокойством. Ему это тоже не нравилось, но приходилось верить, что ребята знают, что делают.

Они должны были доверять, и точка.

Их группа притаилась за живой изгородью, пока двое стражников пересекали территорию перед входом. И вот они скрылись за западным углом.

Кадек нажал на таймер на своем смартфлексе. Он поднялся на ноги и знаком велел им следовать за собой.

— Вперёд.

Мика и остальные быстро направились к парадному входу. Он с облегчением отметил нагретый бетон. Значит, они не оставят за собой снежных следов.

Тео потянулся и приложил руку к биометрическому сканеру, установленному слева от вращающихся стеклянных дверей. Сканер издал звуковой сигнал и с шипением разблокировал замок.

Они вошли в здание. Вестибюль был оформлен в персиковых и кремовых тонах, с роскошными креслами для отдыха из голубовато-серого бархата и позолоченными бра, закрепленными на стенах. Вдоль стен со всех сторон тянулись балконы высотой в несколько этажей. Сквозь прозрачную крышу, расположенную на высоте как минимум пяти этажей, пробивался лунный свет.

— Подождите, — прошипела Фиона. Она достала из сумки несколько предметов и передала их по кругу. На вид они походили на носки, пока Мика не понял, что это бахилы из микрофибры, предназначенные для того, чтобы закрывать подошвы обуви и заглушать шаги. Мика натянул их на свои мокрые ботинки и достал пистолет. Сайлас сделал то же самое.

Кадек настороженно посмотрел на оружие.

— Оно вам не понадобится.

— Посмотрим, — буркнул Сайлас. — Но я все равно буду держать его наготове.

Они молча прошли через пустой вестибюль, остановились у турникета, где Тео еще раз пропустил их, предварительно введя биометрические данные с ладони. Наконец они вошли в лифт.

Фиона выбрала третий этаж.

— Наш дорогой Герольд имеет доступ на четвертый этаж, но работает на третьем в отделе логистики и снабжения. Он должен быть в своем кабинете.

Мика прикусил внутреннюю сторону щеки. Во рту пересохло. Казалось, что на языке скопился весь песок пустыни. По его ощущениям, он мог бы выпить целое ведро воды и все равно не утолил бы жажду. Ему доводилось участвовать в перестрелках, но никогда — в таких сложных тайных операциях, как эта.

В животе все скрутило в узлы. Каждый волосок на шее встал дыбом.

— Под его столом есть тревожная кнопка, — объяснила Фиона. — Кроме того, он может оповестить искусственный интеллект кабинета. Мы должны схватить Герольда до того, как это произойдет.

Они крались по широкому коридору: слева — балкон с видом на атриум вестибюля, справа — куча кабинетов с закрытыми дверями.

Через три кабинета под дверью блеснул свет. Мика напрягся и крепче сжал пистолет. Фиона вздернула подбородок, давая понять, что им нужно попасть именно сюда.

Кадек и Тео остались в стороне от дверного проема. Мика и Сайлас прижались к стене по обе стороны от двери. Фиона опустила свою сумку на колени Тео, сняла вязаную шапочку и распустила волосы. Она достала из кармана маленький тюбик блеска и провела им по губам.

Улыбнулась Сайласу, и легонько постучала в дверь.

— Техническая поддержка, — мило сказала Фиона, повысив голос, чтобы он звучал одновременно женственно и не угрожающе.

— Э-э-э… — смущенно ответили из-за двери. — Я не отправлял запрос на…

— Вот он, на моем голопаде. — Фиона повернула ручку и впорхнула в дверь с сияющей улыбкой. — В отчете говорится, что сетевое соединение повреждено. Именно поэтому скорость интернета такая низкая.

— О, ну, тогда понятно. В последнее время мне казалось, что он летает не так как прежде.

— Мы позаботимся об этом прямо сейчас. Просто дайте мне взглянуть на ваш настольный терминал.

— Хорошо, эм, конечно.

— Отлично! Большое спасибо.

Послышался какой-то шум.

— Эй! — с болезненным удивлением произнес Геральд. Должно быть, Фиона уколола его, когда переместилась к его столу. — Что вы со мной сейчас сделали?

— Не о чем беспокоиться, — промурлыкала Фиона. — Похоже, отсюда мне не удастся вам помочь. Но я могу исправить ситуацию из командного центра сети. Мы можем заняться этим прямо сейчас, если вы не против. Я слышала, вас только что повысили. Поздравляю! Я всегда знала, что вы это заслуживаете. Вы работаете усерднее всех остальных сотрудников здесь.

Наступила пауза. Так прошло несколько томительных секунд. Мика обменялся напряженным взглядом с Сайласом. Неужели сработает? Купится ли парень на ее предложение и лесть? Что они будут делать, если он не согласится?

Наконец Герольд Мазер ответил:

— Спасибо… вам, — медленным, тягучим голосом. — Конечно… я могу проводить вас туда.

— Фантастика. Вы просто не представляете, как много это для меня значит. — Фиона появилась, лукаво ухмыляясь, с неряшливо одетым мужчиной средних лет, тяжело опирающимся на ее руку. Это был пухлый белокожий лысоватый парень в костюме, который казался слишком маленьким для его выпирающего живота. — Ребята, познакомьтесь с Геральдом. Геральд, это мои друзья. Они побудут с нами немного.

— Круто… — пробормотал Геральд. Его глаза были расфокусированы, словно он безуспешно пытался очнуться от глубокой дремы.

Геральд позволил Фионе подтащить его к лифту, который отказывался двигаться, пока Фиона не подняла ладонь Геральда, а затем прижала ее к биометрическому сканеру и одновременно подтолкнула к сканеру радужной оболочки глаза.

— Посмотрите сюда, пожалуйста.

Лифт поднялся на четвертый этаж. Они поспешили по коридору к укрепленной стальной двери с надписью «Сетевой терминал». Тео указал на последнюю дверь, на которой красовалась надпись «Воздушная безопасность».

— Оттуда они управляют дронами. Я смогу взломать их все по одному, если мы захватим какой-нибудь экземпляр вручную.

— Не самое простое дело, между прочим, — перебила Фиона.

— Но потом можно будет управлять ими всеми через облако. — Глаза Тео заблестели от открывшихся возможностей. — К сожалению, даже Геральд не сможет помочь нам попасть туда. Только те, кто имеет сверхсекретный допуск, входят в эту комнату. Но подумайте, что мы могли бы сделать с батальоном дронов. Подумайте, как мы могли бы…

— Только одно дело за раз, — напомнила Фиона, мягко направляя Тео на выполнение поставленной задачи.

Тео натянуто улыбнулся.

— Верно.

Фиона помогла Геральду прижать руку и глаз к панели безопасности. Дверь с шипением распахнулась. Они вошли в большую белую комнату, заставленную множеством компьютерных консолей.

У них получилось попасть в сетевой терминал.

Глава 34

Уиллоу

Уиллоу не обула ботинки. Они так и остались валяться в палатке между огромными ботинками Финна и парой поменьше Бенджи. Влажность заснеженной земли просачивалась сквозь ее шерстяные носки. На Уиллоу была куртка без шарфа, и ветер ледяными пальцами касался ее шеи.

Она резко вдохнула. Холод обжег ей горло.

Палки и камни кололи ступни. Но она не чувствовала боли. Уиллоу не смела ее ощущать.

Не было времени и места ни для чего, кроме медведя-гризли.

Огромного и чудовищного зверя. Горячее дыхание, вырывалось из его пасти. Челюсти, были способны сокрушить любую кость. Этот голодный гризли мог запросто оторвать голову Бенджи, или вырвать позвоночник Финна.

Эта мысль пронзила ее до глубины души.

Уиллоу почувствовала кислый запах, прогорклый и зловонный. Медведь поднялся на задние лапы и громко и грозно зарычал. В лунном свете блеснули белые зубы. Темная слюна испачкала мех под челюстями.

Она знала, что это значит.

Гризли был заражен.

В груди Уиллоу поселилась паника, за которой последовал всепоглощающий, беспросветный страх. Она не знала, что делать. Она никогда не жила в дикой природе. Она не представляла, как ведут себя медведи. Все, о чем Уиллоу могла думать, — это как оказаться между людьми, которых она любила, и зверем, пытающимся их убить.

Времени на обдумывание плана не оставалось. Нужно срочно действовать.

Уиллоу подняла винтовку.

— Беги ко мне, Бенджи. Сейчас же!

Бенджи подчинился. Он бросился к ней, размахивая руками, на его лице застыл первобытный ужас.

Медведь, пошатываясь, последовал за ним, привлеченный движением.

— ЭЙ! — крикнул Финн во всю мощь своих легких, размахивая рукой. Он метнул свой охотничий нож в бок гризли. Нож, не причинив никакого вреда, бесславно упал на землю.

Но гризли замешкался, вертя огромной башкой между Финном и Бенджи. Он развернулся боком, словно не зная, в какую сторону атаковать. Громко и сердито зарычал. Кровавые слюни текли из его пасти.

Вот он, ее шанс. Возможно, единственный.

Время замедлилось. Каждая секунда била по Уиллоу молотом. Она прицелилась, желая, чтобы руки перестали дрожать, а выстрел поразил цель. Уиллоу нажала на курок.

Пуля пробила сосну позади гризли, обдав его щепками.

Ее потные пальцы едва не соскользнули со спускового крючка. Уиллоу смахнула челку с глаз. «Соберись. Сосредоточься». Она пыталась утихомирить колотящееся сердце, остановить неровное дыхание. Сквозь шум крови в ушах она ничего не слышала.

Второй выстрел прошел мимо цели, лишь задев сгорбленную спину гризли. Кровь растеклась полосой по спутанному меху. Но этого было недостаточно. Слишком мало.

Гризли развернулся к ней с яростным ревом. Он расправил массивные плечи, прижал уши к черепу и зарычал. Из его разинутой пасти полетела темная слюна.

Она лишь разъярила его, сделав еще более опасным. Будь оно все проклято.

Медведь сделал выпад. Он набросился на нее так стремительно, что мозг Уиллоу едва успел понять, что зверь вообще движется.

Она попятилась назад, сердце подскочило к горлу, и Уиллоу повернулась, чтобы бежать. Но было уже поздно. Гризли замахнулся массивной лапой и нанес скользящий удар по ее ребрам. Мощный толчок свалил Уиллоу с ног и впечатал в ствол дуба.

Винтовка вылетела из ее рук. Уиллоу больно треснулась головой о твердую, неподатливую древесину. Дыхание тут же перехватило.

Мир закружился над ней, сверкающие звезды на небе превратились в вихрь. Звуки расплывались и исчезали из фокуса.

Она сумела поднять голову. Все крутилось, вращалось, вертелось. Уиллоу моргнула, заставляя свой мозг думать, а глаза — сфокусироваться.

На другой стороне поляны на земле под гризли распластался Финн. Он упал на живот, подтянув под себя ноги, сцепив руки на шее и подтянув локоть левой руки, чтобы защитить бок. Правая рука безвольно повисла, обнажив ребра.

На какую-то ужасную секунду Уиллоу подумала, что он мертв.

А потом она услышала его. Дыхание Финна было тяжелым и затрудненным. Но он дышал.

Гризли с ревом кидался на Финна, кусая рюкзак, который был на нем, — рюкзак, защищавший теперь его позвоночник.

Но надолго ли?

Откуда-то издалека донесся крик. Неразборчивые слова. Слова, которые не складывались воедино. Не поддавались логическому объяснению. Потому что их смысл был слишком ужасен, чтобы его постичь.

— Я сэр Бенджи! Я рыцарь! Если ты не оставишь моего друга в покое, я убью тебя!

Ее брат, невероятно маленький, невероятно храбрый, яростно двигался навстречу огромному медведю, держа в руке крошечный нож из мультитула Финна.

Отчаянный крик Уиллоу сотряс воздух.

Глава 35

Мика

— Сюда, — позвал Тео. — Нам нужен доступ к программному обеспечению сервера.

Помещение оказалось гораздо больше, чем ожидал Мика. Его заполняли изящные интегрированные компьютерные модули и гигантские настенные экраны. У дальней стены стояли ряды вертикально расположенных серверов. Тысячи крошечных лампочек мигали, как будто глаза. По полу и потолку тянулись толстые пучки кабелей.

— Это командно-контрольный центр Убежища, — пояснил Тео, любовно похлопав по встроенному компьютерному столу. Гигантский настенный экран перед ним делился на дюжину небольших квадратов, на каждом из которых отображались отдельные потоки данных. — Безопасность. Связь. Транспорт. Управление и контроль над выделенными активами. Сеть. Все здесь.

Мика оставил дверь приоткрытой, чтобы они могли слышать, как кто-то приближается. Он и Сайлас стояли на страже по обе стороны двери, пока Тео погрузился в работу.

— Теперь, когда мы внутри, у нас есть, — Кадек проверил свой смартфон, — девятнадцать минут и двенадцать секунд до следующего патрулирования.

— Ты забыл упомянуть эту часть! — Сайлас яростно сплюнул.

Кадек пожал своими узкими плечами.

— Упс.

Фиона подозвала к себе Геральда, который покачивался на ногах.

— Присядьте сюда, Геральд. Почему бы вам не вздремнуть чуток?

— Я что-то устал, — пробормотал Герольд.

Тео порылся в сумке Фионы и вытащил нечто, что он назвал «релейным концентратором», а также клубок кабелей и разъемов.

Мика поморщился, глядя на этот беспорядок.

— Давай я распутаю их для тебя.

Тео только нахмурился.

— Нет, спасибо. У меня все под контролем.

— Никто не прикасается к вещам Тео, — объяснила Фиона. — Никто.

— Он немного напрягается по этому поводу, — заметил Кадек с другого конца комнаты, где он подключался к записи с камер наблюдения здания и накладывал на нее новые кадры, стирая их присутствие.

Тео подключил адаптер ретрансляционного концентратора к источнику питания, затем подсоединил к окну что-то вроде спутниковой антенны. Он выдернул кабели из криптореле и вставил их в свой собственный, немного поругавшись в поисках нужных соединений.

Кадек бросил взгляд на дверной проем.

— Патруль должен появиться меньше чем через десять минут. Меньше хвастовства, больше выполненных задач, пожалуйста.

— Ну, раз уж ты так вежливо просишь. — Тео набрал кучу кодов на настенном экране, прокручивая их как сумасшедший, слегка высунув язык от сосредоточенности. — Я отключаю системы слежения, превращая нас, по сути, в призраков. Не будет никаких записей о нашем нахождении здесь.

Он достал из кармана небольшой продолговатый предмет — флешку, которую Харпер передала им от Амелии, — и подключил ее к порту командного терминала. На гладком столе ожила сенсорная клавиатура.

Тео выдохнул.

— Превосходно.

— Я хочу домой… — раздался приглушенный голос.

— Герольд приходит в себя, — предупредила Фиона.

— Пять минут! — нервно проговорил Кадек.

Сердцебиение Мики участилось. Он приблизился к дверному проему, приоткрыл дверь на несколько сантиметров и высунулся наружу. Очки сползли с носа. Он задвинул их на место. Пустой коридор. Тишина. Никакого движения.

Тео хмыкнул.

— Просто позвольте мне соединить эти кадры, синхронизировать звуковые сигналы, и я закончу.

Кадек вытер пот со лба.

— Побыстрее.

Через тридцать секунд Тео отсоединил ретрансляционный концентратор, путаницу кабелей и флешку и отошел от блока серверов.

— Наша запись появится завтра в шесть вечера в ежедневном выпуске новостей. Как раз прайм-тайм. Ее увидят все. Дело сделано. Уходим.

Они прибрали за собой, уничтожив все следы своего присутствия, и спустились на третий этаж. Геральда оставили в его кабинете, бесцеремонно свалив на кожаный диван. Фиона расстегнула его рубашку, ослабила галстук и сняла туфли, после чего достала из сумки наполовину полную бутылку бурбона и поставила ее на журнальный столик рядом с ним.

— Умно, — одобрил Мика, наблюдая за ней.

Она пожала плечами, как будто это пустяк, но ее щеки вспыхнули пунцовым цветом.

— Он будет думать, что очнулся после запоя. И все, что Геральд вспомнит, не будет иметь никакого смысла.

— Пора уходить! — прошипел Кадек.

Они поспешили по коридору, Мика и Сайлас сменяли друг друга, осматривая каждую открытую дверь. Проходящие секунды тикали в голове Мики, как бомба, готовая вот-вот взорваться.

Без проблем добрались до лифта и нырнули внутрь. Тео активировал биометрический сканер. Вставил флеш-накопитель в порт, ввел кучу кодов и удалил записи лифта за последний час.

— Только не паникуйте, но два охранника приближаются этажом ниже. — Сайлас указал на фонарик, покачивающийся на полированной плитке под ними.

Стены лифта были стеклянными. От них не было никакой защиты. Мика и Сайлас прижались к дальней стене, но если кто-то из охранников посмотрит вверх, их ничего не спасет. Они находились в лифте как рыба в прозрачном аквариуме.

Лифт опускался мучительно медленно.

— Если они нас увидят, все пропало. — Мика так сильно прикусил внутреннюю сторону щеки, что почувствовал вкус крови.

— Не двигайтесь, чтобы не случилось, — тихо проговорила Фиона. — Они на втором этаже. Как только мы опустимся на следующий этаж, они нас не увидят, если только не посмотрят на балкон. Мы выберемся наружу.

— Не считай цыплят, пока они не вылупились, — пробормотал Кадек.

— Цыплята больше не появляются из яиц, дурачок, — отозвалась Фиона, застыв на месте и едва шевеля губами.

Как только лифт опустился на второй этаж, в поле зрения появились охранники. Мика беззвучно молился, пока первый охранник проверял открытую дверь, полуотвернувшись от лифта.

Второй охранник прислонился к стене, скрестив руки, и курил фальшивую сигарету. Ему достаточно было поднять глаза, чтобы увидеть, как они, находясь всего в десяти ярдах от него, проплывают мимо.

Мика затаил дыхание.

Охранник, слава всем богам, не поднял глаз.

Лифт опускался все ниже и ниже. Наконец, он скользнул за линию видимости охранников.

Сайлас рвано выдохнул. Мика с облегчением прошептал благодарственную молитву. Фиона и Тео молча ударили кулаками и заулыбались как дети. Фиона повернулась к Сайласу с кулаком наперевес, но он лишь бросил на нее грозный взгляд. Она пожала плечами и стукнула его по плечу.

Сайлас отпрянул, как будто Фиона ударила его ножом.

Мика подавил сдавленный смешок. Кто-то влюбился, и Сайлас не знал, что с этим делать.

Лифт прибыл в вестибюль. Прежде чем двери открылись, Фиона приложила палец к губам. Им все еще нужно соблюдать абсолютную тишину, чтобы выскользнуть через входные двери, не привлекая внимания охранников наверху.

Кадек проверил свой смартфлекс. Его глаза расширились, когда он подал сигнал. Оставалась минута до того, как наружная охрана появится из-за угла.

Так быстро, как только могли, они дошли до парадного входа, хотя мышцы Мики, переполненные адреналином, умоляли его бежать. Фиона первой достигла стеклянной двери и открыла ее для Тео. Он быстро проскочил через дверь, ловко маневрируя на инвалидном кресле.

И вот они уже мчатся по ухоженной лужайке к живой изгороди на противоположной стороне улицы, где их, как послушное домашнее животное, поджидал дрон наблюдения.

Холодный воздух приятно освежал разгоряченную кожу Мики. Тяжело дыша, он рискнул выглянуть через кусты. Как по часам, два охранника появились из-за угла.

— Пора расходиться, — прошептал Тео. — Мы встретимся по адресу, который еще не определен, в десять минут шестого, чтобы посмотреть, как все будет происходить. Я сообщу вам. Спокойной ночи и удачи.

Мика и Сайлас последовали за Фионой, когда она скрылась в темноте, направляясь к сельскохозяйственному сектору, беспилотник дрейфовал позади них.

Адреналин медленно покидал вены Мики. Его бросило в дрожь от внезапного холода, он был слегка ошеломлен тем, как успешно они справились с этой задачей.

В глубине сознания зародилось крошечное сомнение. Все оказалось совсем несложно.

Когда им хоть что-то удавалось сделать так легко?

Глава 36

Уиллоу

Из горла Уиллоу вырвался первобытный крик, полный любви, ужаса и страха.

— Бенджи!

Она поменялась бы с ним местами в одно мгновение, готова была умереть за него, истечь кровью до последней капли, если бы это могло его спасти.

Но ее тело не двигалось. Ее ноги и руки странно онемели. В голове шумело от ужасных звуков. Легкие пылали от нехватки воздуха.

Она была вынуждена с ужасом и беспомощностью наблюдать, как ее восьмилетний брат бесстрашно бросается на медведя гризли.

Бенджи кинулся прямо на хищного зверя. Тот все еще наседал на Финна, вцепившись когтями в его рюкзак, рыча и скалясь. Бенджи вонзил маленькое лезвие в медвежий загривок.

Со свирепым ревом медведь взвился вверх. Он извернулся и потянулся к Бенджи.

Бенджи упал, опираясь на локти.

«Нет!» — закричала Уиллоу. Но она не понимала, издала ли вообще хоть какой-то звук, или крик застрял в ее собственной голове.

— НЕТ! — раздалось рядом, но теперь это был не ее голос, а глубокий, раскатистый вопль.

Финн приподнялся на колени и принялся шарить в снегу, листьях и грязи. Он развернулся, сжимая в левой руке винтовку Уиллоу. Не колеблясь ни секунды, он спустил курок.

Первый выстрел попал медведю в правое плечо. Медведь взревел и поднялся на задние лапы. Он мотнул головой, ища дикими, кровожадными глазами источник своей боли. Массивные лапы нависли над телом Бенджи, блеснув смертоносными когтями.

Бенджи сжался. Он прикрыл голову руками. Но этого слишком мало. Все семьсот фунтов гризли готовы были обрушиться на Бенджи, раздробив его кости в пыль, разорвав мышцы, кожу и плоть.

— Беги! — закричала Уиллоу. — Беги!

Но, возможно, это ошибка. Бегство могло только привлечь внимание медведя.

Быть может, ее брат обречен в любом случае.

Воздух снова ворвался в ее легкие. Уиллоу сделала один-единственный судорожный выдох.

— ФИНН!

Финн, спотыкаясь, направился к медведю. Он снова поднял винтовку и выстрелил. Пуля прошла мимо, разбившись о ветки где-то над их головами. Медведь зарычал, все еще стоя на задних лапах. Он сделал шаг в сторону от Бенджи, повернув голову к Финну.

Финн выстрелил еще раз. Промахнулся. Его рука заметно дрожала.

Он выстрелил еще раз. И пуля попала гризли в брюхо. Темная кровь заблестела, заляпав шкуру зверя. Но он не отступил. И не упал. Никуда не ушел.

Сколько пуль было выпущено? Сколько осталось?

Ее голова прояснялась, мучительно медленно.

Одна. Осталась всего одна пуля.

— Уходи. Оставь его. В покое! — закричал Финн. Он рванулся к Бенджи, к медведю, приблизился так близко, чтобы не промахнуться. Нельзя было промахнуться, даже если бы это привело к гибели. Один выпад, один удар мощной лапы, и все будет кончено.

Кровавая слюна сочилась из пасти гризли. Он бросился к Финну, все еще держась на задних лапах. Финн прицелился в череп зверя. И нажал на курок.

Голова медведя откинулась назад. Он застонал, зашатался и с грохотом повалился на землю.

Медведь глухо взревел, дико вращая глазами, челюсти отчаянно клацали, лапы скребли по снегу, словно он собирался снова встать на ноги.

Но он не встал. Не смог.

С последним, мучительным стоном огромный медведь вздрогнул и умер.

— Бенджи! — Уиллоу с трудом перебиралась по камням и твердому снегу, ползла на четвереньках, не обращая внимания на холод и царапины. Она добралась до брата и заключила его в объятия. Он был теплым, мягким и таким живым, чертовски живым.

— Я в порядке, Ло Ло, — дрожащим голосом сказал он.

Уиллоу подавила рыдание.

— Я думала, ты умрешь. Я думала, что потеряла тебя!

— Я жив.

Она осмотрела его со всех сторон в поисках крови, ран, следов укусов. Ощупала его руки, ноги, голову, грудь. Правая щека Бенджи была поцарапана. На лбу уже набухал огромный синяк уродливого пурпурно-желтого цвета. Куртка была порвана в нескольких местах, включая пять порезов, пересекающих левую руку.

Уиллоу стянула с него куртку, чувствуя, как сжимаются внутренности, ожидая увидеть разорванную плоть, порванные сухожилия, повреждения, не поддающиеся восстановлению.

Но только три царапины от когтей медведя рассекли кожу Бенджи. Порезы кровоточили, но ни костей, ни мышц не было видно. Удар прошел неглубоко, вскользь.

Гризли слишком отвлекся на Финна и Уиллоу. У него не было возможности направить свою атаку на каждого из них в отдельности — поэтому они и остались живы.

— Я должен был спасти Финна. — Бенджи терпел ее манипуляции, не шевелясь. Слезы, смешанные с грязью, залили его лицо. — Я должен был совершитьсвой храбрый поступок.

— Ты сделал это, сэр Бенджи. — Финн стоял в центре поляны, полусогнувшись, положив руку на ногу. Он тяжело дышал, изо рта вырывался белый пар. Все его тело дрожало. — Ты спас меня.

Бенджи выдавил дрожащую улыбку.

— А потом ты спас меня.

— Может, просто согласимся, что мы все спасли друг друга? — Уиллоу помогла Бенджи подняться на ноги. Сама она шла нетвердыми шагами — ее ребра вибрировали от боли, голова раскалывалась. Но теперь, когда Бенджи в безопасности, ничто не помешает ей добраться до Финна.

Она шагала к нему, сердце заходилось в груди, облегчение, надежда и любовь бились в каждой жилке ее тела. Уиллоу не колебалась. Она крепко стиснула огромную грудь Финна.

— Ты в порядке?

Он судорожно вдохнул, опустил винтовку и притянул ее к себе.

— Этот гризли поднял выражение «злой, как медведь с зубной болью» на совершенно новый уровень.

— Это не ответ, болван. — По ее щекам текли холодные, как лед, слезы. Уиллоу сдержала очередной всхлип. Если начнет сейчас реветь, то уже никогда не остановится.

— Я не думал, что смогу это сделать. Я не хотел его убивать. Но убил, — неуверенно сказал Финн. — Я сделал то, что должен был сделать.

Финн прижал ее к себе еще крепче. Уиллоу совсем не хотелось покидать тепло его рук.

— Ты спас нас.

Глава 37

Амелия

— Разве ты не прекрасно проводишь время? — Вера прислонилась к элегантной мраморной колонне и погладила жемчужное ожерелье на шее. — Эти торжества просто изумительны!

— Невероятно, — солгала Амелия. Она потрогала объемные складки своего платья, которое переливалось оттенками сапфира, лазурита и кобальта, а его роскошная ткань была мягкой, как кашемир. Стилисты президента Слоан заплели французскую косу вокруг ее макушки, а нижняя половина волос каскадом рассыпалась по спине блестящими волнами.

Амелия держала в руке хрустальный бокал с вином, но не сделала ни глотка. Ее желудок слишком скрутило от волнения, чтобы наслаждаться чем-либо.

Она присутствовала на торжественном вечере, где собрались чиновники, советники и ученые, чтобы устроить грандиозное празднование. Накануне вечером у двадцати испытуемых спал жар. Двенадцатилетний мальчик хоть и был слаб, но уже встал на ноги.

Сыворотка 341 подействовала. Они нашли лекарство.

Торжество проходило в Капитолии, в грандиозном зале из мрамора, черного гранита и хрусталя. В зале витал аромат цветов и духов. Со сводчатого потолка свисали огромные хрустальные люстры.

Амелия не знала, чего ожидала от Убежища, но точно не этого. Она думала, что оно будет напоминать правительственные подземные бункеры, скромные и практичные, с акцентом на безопасность, защиту и выживание, а не на экстравагантность. Но когда вообще представители элиты жили иначе, чем экстравагантно?

В другом конце зала Амелия заметила президента Слоан. Платье Слоан было из мягкого лимонно-желтого шифона, волнообразно облегавшего ее крепкое тело. Ее длинные пальцы украшали полдюжины мерцающих колец с гранатами, рубинами и сапфирами. Президента окружали советники, генералы и другие члены Коалиции вместе с ее свитой. Амелия узнала главу штаба Сельму Перес, а также сенатора Стилман и генерала Догерти.

Глава службы безопасности президента Анджело Бейл возвышался позади нее, как величественная гора. Бейл оставался неподвижным. Только глаза-бусинки пристально смотрели по сторонам, вбирая в себя каждую деталь.

По левую руку от президента Слоан расположился Деклан Блэк, завораживающий своим магнетическим присутствием. Он взял закуску с проплывающего мимо серебряного подноса, уставленного ломтиками мяса, изысканными сырами и другими деликатесами. Отправив кусочек в рот, он произнес что-то очаровательное, громко засмеявшись. Группа повернулась к нему с жаждущими лицами, восхищенно смеясь над тем, что он только что сказал.

Амелия отвела взгляд и осмотрела остальную часть большого зала. Между колоннами по всему периметру помещения расположились не менее тридцати солдат, одетых в строгие серые мундиры и белые перчатки.

И Харпер, и Логан были здесь, не отходя от нее ни на шаг. Вечером Амелия поймала взгляд Харпер. Харпер слегка кивнула и отвела глаза. Логан, как всегда, ее игнорировал.

Но, похоже, он такой один. Весь вечер Амелия чувствовала на себе взгляды, шарящие по ней как пауки. Помощники и советники президента Слоан. Ученые и врачи, мимо которых она проходила по коридорам лаборатории «Биогена», так и не узнав ничьего имени. Проницательный взгляд сенатора Стилман, следившего за каждым ее движением, словно ожидая, что она споткнется, совершит ошибку.

Амелия пила вино и шампанское. Она смеялась, танцевала с Верой и своим отцом, ела икру и старалась не чувствовать себя больной. Она была очаровательной дочерью, которую желал видеть отец, милой невинной, но очень смелой жертвой, что президент Слоан хотела выставить напоказ.

Амелия знала, чего они хотят. И она дала им это.

На стене вспыхнул голоэкран, и толпа повернулась, чтобы посмотреть ежедневное объявление. То же самое сообщение повторялось на каждом смартфлексе и голоэкране по всему городу. Дыхание Амелии участилось, кожа стала горячей и липкой. Патриоты получили запись. Теперь все зависело от них. Когда это произойдет? Сегодня вечером? Прямо сейчас?

Она почти не слышала гулкого закадрового голоса, вглядываясь в кадры болезни и разрушения. Беспилотник снял на камеру изолятор ФЕМА для зараженных, расположенный на Среднем Западе. Изолятор представлял собой поле площадью пятьдесят акров, обнесенное усиленным электрифицированным забором. Вдоль забора из колючей проволоки возвышались сторожевые вышки, оснащенные пулеметами, повернутыми внутрь и нацеленными на грязные, испуганные лица сотен мужчин, женщин и детей. Некоторые из них сильно кашляли, другие были бледны от лихорадки, многие свернулись калачиком в самодельных кроватях, слишком больные, чтобы стоять. За дополнительным ограждением лежали тела, сложенные высокими штабелями вдоль барьера.

У Амелии свело живот. Жгучая кислота обожгла горло. Столько больных, умирающих и погибших. Как быстро Убежище сможет изготовить и распространить лекарство? Сколько миллионов и миллиардов людей уже мертвы? Неужели слишком поздно что-то исправить?

Краем глаза она поглядела на Веру. Та стояла лицом к экрану, но ее взгляд был пустым, расфокусированным. Она не смотрела. Она не хотела видеть.

Вера ущипнула себя за переносицу и удрученно вздохнула.

— Это зрелище чертовски угнетает.

Амелию пронзил острый гнев. Как будто Вера могла знать. Как будто она имела хоть какое-то представление о том, каково это. Вера понятия не имела как много людей страдает и умирает, что нужно там во Внешних землях, чтобы выжить. Для нее они были просто картинками на экране. Не реальные люди. Они не были частью того мира, который знала Вера. Ни раньше, ни сейчас, в безопасности за стенами Убежища.

Чувство вины укололо Амелию. Вот почему Уиллоу и Габриэль презирали ее, когда впервые встретили. Ее прежняя сущность отреагировала бы так же. Амелия заслужила их насмешки хотя бы за это.

Едва сдержав свой гнев, Амелия проглотила резкую реплику, которая могла бы заставить Уиллоу гордиться ею. Вместо этого она милостиво кивнула.

— Теперь, когда у нас есть лекарство, мы можем им помочь. Сможем распахнуть ворота и спасти всех.

— Именно об этом я и думала. — Вера натянула на лицо улыбку и жестом подозвала к себе поднос со свежим шампанским. — Еще бокал? У меня в горле пересохло.

— Слава богу, нам больше не придется об этом беспокоиться, — заявила президент Слоан, когда лента новостей закончилась. Она отвернулась от экрана, элегантно взмахнув юбками, и подняла бокал.

Ее подчиненные подняли свои бокалы.

— Выпьем, выпьем, — хором проскандировали они.

Внезапно лента новостей прервалась. На мгновение возникли помехи. Затем на экране появилась голова и плечи цифрового аватара: лысая, смутно похожая на человека, голубоватая фигура с мерцанием, как у голограммы. Глубокий мужской баритон, звучащий из динамиков, имитировал голос компьютерного искусственного интеллекта.

— Граждане Убежища, вас обманули. Правительство, которому вы доверяли свою безопасность от вируса «Гидры», — это то же самое правительство, что сознательно и намеренно выпустило его на вас, свой собственный народ.

Вздохи эхом разнеслись по большому залу. Гости переглянулись, встревоженно подняв брови. Другие просто смотрели на экран, потрясено открыв рты.

Вера поставила свой бокал на проносящийся мимо поднос и, нахмурившись, провела пальцем по своему смартфлексу.

— Как, черт возьми…

— Что это? — В замешательстве спросила Сельма Перес.

— Уберите это с экрана! — Рявкнула сенатор Стилман, бесполезно тыча пальцем в настенный экран.

— Мы представляем вам доказательства того, что Деклан Блэк, председатель Коалиции, не только знал о биооружии, но и организовал его использование, — продолжал аватар.

— Это по всей сети! — Вера с ужасом смотрела на входящие данные, поступающие на ее смартфлекс.

— Отключите сеть! — закричал Деклан. — Это обман! Отключите запись!

Генерал Догерти приложил палец к наушнику, то ли принимая, то ли отдавая приказы, и торопливо вышел из зала в сопровождении восьми солдат.

— Это займет минуту, — нервно проговорила Перес. — Мы работаем над этим.

— У нас нет минуты! — Взревел Деклан.

Но было слишком поздно.

На экране появился вид на пентхаус Деклана Блэка, кварцевый стол и плавно колышущуюся медузу в настенном аквариуме. Деклан сам повернулся к скрытой камере, и признался во всех своих грехах: «Я сделал то, что требовалось… Мы пожертвовали немногими, чтобы спасти миллионы, чтобы обеспечить наши национальные интересы и выживание как нации… Никто не мог предсказать, что вирус «Гидры» мутирует».

— Граждане, вы узнали правду, — объявил аватар. — Теперь вы должны действовать. Свергните свое коррумпированное правительство и начните все сначала. Мы можем работать вместе, чтобы построить новый мир, новое общество, основанное на свободе и выборе, а не на страхе и тирании.

Экран на стене потемнел. Большой зал погрузился в оглушительную тишину. Ученые и сотрудники переглянулись. Амелия застыла на месте, бокал с вином все еще оставался у нее в руке, в ушах шумела кровь.

Она сделала это. Все действительно получилось. Теперь отец узнает, как Амелия предала его…

— Это правда? — недоверчиво переспросила Перес. — Скажите мне, что это запись не настоящая.

Все смотрели на Деклана Блэка с недоумением и подозрением. Несколько человек отодвинулись от него, как будто он сам только что заразился вирусом «Гидры». Солдаты, стоявшие по краям зала, бросились к Деклану, но не тронули его. Они держали руки над импульсными пистолетами, ожидая приказа президента.

— Конечно, нет, — выплюнул Деклан. Его руки были сжаты в кулаки, плечи напряжены, глаза горели яростью. — Это шутка. Нелепый розыгрыш…

— Все это правда. — Президент Слоан отступила назад, шок и ярость исказили ее черты. — Служба безопасности, немедленно возьмите Деклана Блэка под стражу.

Две дюжины охранников набросились на Деклана. Он попытался вырваться, багровея от негодования, но охранники уже ставили его на колени и заводили руки за спину.

— Ты сделала это! — гневно закричал он.

Амелия вжалась в колонну. Но он смотрел не на нее. Он уставился на кого-то другого, кого она не могла разглядеть в толпе…

— Как ты смеешь так поступать со мной! — продолжал он. — Если думаешь, что тебе это сойдет с рук…

— Оглушите его! — приказала президент Слоан. — Я не желаю больше слушать ни слова из уст этого предателя!

Бейл вытащил электрошокер и выстрелил в Деклана еще до того, как президент Слоан закончила говорить. Тело Деклана содрогнулось. Секунду спустя он рухнул на пол без сознания. Стражники подняли его и выволокли обмякшее тело из большого зала.

— Неудивительно, что он нашел лекарство, — фыркнула Вера. — Ведь это он создал вирус. — Она повернулась и уставилась на Амелию, выражение ее лица стало жестким и подозрительным. — Ты знала? Ты была частью этого?

Внезапно все взгляды устремились на Амелию. Сенатор Стилман взирала на нее с открытой враждебностью и подозрением.

— Ее появление здесь произошло слишком вовремя, вам не кажется, мадам президент? Объявилась дочь террориста, и так получилось, что лекарство у нее в крови? И вы собираетесь стоять здесь и говорить нам, что невиновны?

— Я… — выдавила Амелия. Она не знала, как защитить себя. Что бы ни сказала, это выставит ее так, будто она скрывает правду за завесой неубедительной лжи.

Зал наполнился гулом десятков растерянных, сердитых голосов. Это то, чего боялась ее мать. Элиза верила, что люди обвинят Амелию просто за то, что она дочь своего отца.

На ее лбу выступил пот.

— То, что он сделал, было… Я бы никогда…

— Конечно, нет! — Президент Слоан прошлась по черному полированному полу. Она заботливо обняла Амелию за плечи, успокаивая ее, и повысила голос так, чтобы слышали все присутствующие в зале. — Амелия Блэк — невинный свидетель. Она уже доказала свою преданность, проходя тест за тестом, чтобы помочь нашим ученым разработать лекарство от коварного вируса «Гидры». Она не подозреваемая. Никто здесь не должен относиться к ней иначе, чем как к почетному гражданину.

Облегчение захлестнуло Амелию. Она с благодарностью посмотрела на президента Слоан, сожалея о том, что вообще подозревала эту женщину в нечестной игре. Слоан была явно возмущена поведением Деклана и готова привлечь его к ответственности, одновременно доверяя и защищая Амелию. Это было больше, чем она ожидала.

— Спасибо.

Слоан тепло улыбнулась Амелии, а затем повернулась к остальной толпе. Выражение ее лица стало жестким.

— Я догадывалась, что кто-то из правительства вступил в сговор с террористами, но без доказательств не представляла, кто именно. Я не знаю, как вам удалось совершить этот маленький подвиг с записью, но благодарю вас. Все присутствующие выражают вам огромную благодарность.

— Возможно, Деклан Блэк только что нашел лекарство, но он оказался террористом. И он заплатит за свои преступления. Каждый гражданин должен знать, как Убежище справляется с терроризмом — быстро и решительно. — Губы президента Слоан сжались в тонкую бескровную линию. — За преступления против человечества Деклан Блэк будет приговорен к расстрелу.

Амелия вдруг почувствовала себя хрупкой и беззащитной, готовой разлететься на тысячи осколков. Чего она ожидала? Не этого, и не так скоро. Она рассчитывала на тюремное заключение, на суд, но расстрел?

Потрясенная, она машинально дотронулась до браслета-шарма, свисающего с кожаного шнурка на шее. Браслет в это раз не принес ей никакого утешения.

Она с трудом вдохнула, но кислород в легкие так и не поступил. Все вокруг стало расплывчатым и далеким. Она покачнулась на ногах.

— Амелия, дорогая, — донесся голос откуда-то издалека.

— Я хочу домой, — прошептала она.

— Ты дома, — проговорил голос.

Ноги Амелии подкосились. Она прислонилась к ближайшей колонне.

— Я хочу увидеть Мику. Я хочу увидеть своего брата.

Сильные руки схватили ее за плечи, не давая упасть.

— Мы скоро их найдем, не волнуйся, — пообещала президент Слоан.

— Отведите ее в ее комнату, — пробормотал кто-то.

Амелия моргнула, пытаясь сосредоточиться.

— Я не хочу оставаться здесь.

— О, дорогая, — сладко сказала Вера, — идти больше некуда.

— Позовите врача, — приказала президент Слоан. — Она обезумела. Не в своем уме, бедное дитя.

Амелия хотела спорить, кричать, бежать. Но она не могла сделать ничего из этого.

Она вообще ничего не могла.

Глава 38

Уиллоу

Уиллоу не могла уснуть, из-за адреналина, все еще бурлящего в ее крови. Бенджи уютно устроился рядом с ней, свернувшись калачиком, как щенок, в спальном мешке Финна. После случившегося Бенджи судорожно вцепился в ее руку, не желая отпускать и ослаблять хватку. Спустя час он окончательно провалился в глубокий сон.

Убедившись, что брат крепко спит, Уиллоу выбралась из палатки, морщась от острой боли в боку.

Мир серебрился в лунном свете. Финн сидел на опрокинутом бревне, сгорбившись над угасающим костром.

— Ты в порядке? — прошептала она.

Он посмотрел на нее, его лицо сильно осунулось, глаза казались огромными.

— Бенджи чуть не умер. Ты чуть не умерла.

— Мы живы, — твердо сказала она. — Мы в порядке, Финн.

Синяки и ушибы появились у них всех. Уиллоу не сомневалась, что одно из ее ребер повреждено, а может, и сломано. Затылок болел от удара о ствол дерева. Кровь все еще продолжала сочиться по волосам.

Но они были живы. В безопасности.

Финн снова опустил взгляд на свои большие руки. Его плечи были напряжены, губы сжаты в тонкую бескровную линию.

— И что такое нападение медведя в компании друзей? — пошутила она. Но когда Финн не улыбнулся своей обычной кривой ухмылкой и даже не поднял глаз, Уиллоу поняла, с ним что-то не так.

Это было не похоже на Финна. Его что-то серьезно беспокоило.

Уиллоу, ковыляя, подошла к костру и опустилась на бревно рядом с ним, осторожно двигаясь, чтобы свести боль в боку к минимуму. Ее носки промокли от снега и окрасились в красный цвет. Стопы нестерпимо жгло и саднило. Позже она обработает их антисептическим спреем из своего рюкзака. Но сейчас она нужна Финну.

Его большое тело приятно согревало Уиллоу. Она вдохнула его знакомый запах.

— Что случилось?

Финн сжал левую руку. Правая упрямо не двигалась. И резко выдохнул.

— Я думал, что потерял тебя.

— Я здесь.

— Я ошибался, — не глядя на нее, проговорил он. — Считал, что никогда не смогу использовать нож или пистолет, чтобы причинить вред живому существу. Но я смог. Я это сделал. Мне пришлось.

— Когда второй медведь выскочил на поляну, я подумал, что нам конец. На этом все. Мы столько пережили, а теперь все закончится в глуши, без всякой причины. Я не мог этого допустить. Я даже не думал о своей собственной жизни, Уиллоу. — Финн прочистил горло, его голос охрип. — Все, о чем я думал, — это как защитить тебя и Бенджи.

— Мужчина, защищающий женщину, — это уже прошлый век. — Но ее слова прозвучали неубедительно и глупо. Ей нужна была помощь. Без Финна Бенджи был бы уже мертв. Возможно, и она тоже.

Они были семьей. Семьи защищают друг друга.

Уиллоу потерла руки перед огнем, внезапно осознав, как близко они сидят, как его нога находится всего в дюйме от ее бедра.

— Я чувствовала то же самое.

Слова Финна прозвучали так тихо, что Уиллоу едва их расслышала.

— Я не знаю, что бы делал без тебя.

Ветер усилился, зашумел в кронах деревьев. Где-то звенели сосульки, ударяясь друг о друга. Все ее тело напряглось.

— Что?

— Ну, то есть, — заикаясь, проговорил Финн, — я знаю, что твое сердце принадлежит другому. Я не из тех, кто пытается помешать, так что не волнуйся…

— Подожди. Давай-ка назад. Что?

Финн ткнул палкой в замерзшую землю.

— Ты и Сайлас…

Сердце Уиллоу замерло. Она уставилась на Финна.

Он тяжело вздохнул.

— Ты хочешь, чтобы я все-таки это сказал? Я знаю, что ты любишь Сайласа.

— Я люблю Сайласа, — повторила Уиллоу, удивляясь тому, что слова сами вырываются из ее рта. Она никогда не думала об этом, но как только произнесла, поняла, что это правда. Сайлас был ей очень дорог, она даже любила его — этого колючего паршивца.

Лицо Финна вытянулось. Он вымученно улыбнулся, не поднимая глаз.

— У него жесткий панцирь, но уверен, что глубоко внутри есть человечность… где-то.

Уиллоу фыркнула. Она попыталась представить Сайласа в романтической ситуации, с девушкой или парнем, с которыми ему пришлось бы быть милым, но не смогла.

— Финн. Мы с Сайласом друзья.

— Да, я знаю.

— Мы только друзья.

— О. — В его голосе звучало удивление, легкое замешательство и, возможно, надежда.

Ее сердце подпрыгнуло.

— Все это время ты думал…?

— Да. — Финн покачал головой, повел плечами, шумно вдохнул. Как будто готовился к чему-то. — Наверное, ты сочтешь меня идиотом, но я должен тебе кое-что сказать…

Уиллоу поднесла палец к его губам. Его дыхание согрело ее ладонь. Хватит с нее слов. Она чуть не потеряла двух людей, которые значили для нее больше всего на свете. Они были для нее всем.

Жизнь слишком коротка, поэтому стоит рисковать. Стоит совершать безумные поступки. Разве они не поняли этого за последние опасные месяцы? Разве не научились этому снова сегодня вечером?

Уиллоу устала бояться, чувствовать себя слабой, поддаваться собственным страхам. Она ведь та самая девушка, которая забралась на борт круизного лайнера в самый разгар шторма, чтобы спасти своего брата. Она убила Охотника за Головами, чтобы защитить себя, взорвала тысячу крыс в канализации, чтобы спасти всех, кто был ей дорог.

Чего, черт возьми, она вообще так боялась?

Вот же он, большой чудаковатый красавец Финн, пахнущий лесным дымом, с огромными карими глазами, неуверенной кривой ухмылкой и восхитительной щелью между передними зубами. Финн, заставляющий ее кровь закипать, вызывающий трепет в животе, пробуждающий желание сделать так много вещей, о которых она раньше и не думала…

И тут он положил ладонь на ее руку, неуверенно, вопросительно, так легко, что это больше походило на взмах птичьего крыла. Уиллоу тихонько выдохнула. Она не могла оторвать взгляд от искреннего тепла его карих глаз.

Финн наклонился и поцеловал ее.

Ее губы испуганно приоткрылись. Но Уиллоу не отстранилась.

Он снова поцеловал ее, едва касаясь губами, мягко и нежно, но все еще нерешительно, задавая вопрос, на который ее сердце призывало ответить.

Уиллоу вернула ему поцелуй. Настойчивее, сильнее, прижимаясь к нему. Сердце бешено колотилось, ладони увлажнились, в животе забурлила паника.

Мир вокруг них напоминал темную, замерзшую страну чудес, но прямо здесь царило тепло, пламя, фейерверк.

Жизнь.

У нее закружилась голова. Уиллоу откинулась назад, переводя дыхание. Она потеряла равновесие, слабо взмахнув руками. И чуть не свалилась с бревна, как идиотка, ослабевшая от искр, шипящих в ее венах и взрывающихся в животе.

— Прости. — Ее лицо горело. Боль пронзила ребра. Уиллоу проигнорировала ее и смущенно махнула рукой. — Я не совсем привыкла к такому.

— Я совсем не против. — Финн одарил ее привычной однобокой ухмылкой. Он потянул ее за руку, и Уиллоу прильнула к нему. Она устроилась у него на коленях, и Финн обнял ее своей сильной рукой. Уиллоу уткнулась лицом в его широкую грудь и закрыла глаза.

Ей нравился стук его сердца, такой ровный и безопасный, такой успокаивающий.

Уиллоу постоянно приходилось быть сильной. В дикой природе она никогда не могла ослабить бдительность. Но здесь, с Финном, она знала, что сможет. Она хотела этого.

— Ты мне правда нравишься, Уиллоу Бахагхари.

— Ты… ты мне тоже нравишься.

— Как я справился? Я хотел быть сексуальным, обходительным и мягким.

— Мягкий, как гравий, большой ты балбес, — улыбаясь, проговорила Уиллоу ему в грудь.

Они поцеловались снова — дольше, глубже, голоднее.

Они так увлеклись друг другом, что не заметили пары желтых глаз и не почувствовали темной фигуры, пробирающейся сквозь деревья, пока она не оказалась прямо над ними.

Финн ахнул. Уиллоу вскочила на ноги, заглушая ноющий протест своего тела. Выхватив из кобуры пистолет, она развернулась, целясь в тени.

Точнее, в одну тень.

— Долго же вы собирались, — раздался голос из леса. На поляну вышла фигура и сошла с ховерборда. Она откинула капюшон, открыв блестящие черные волосы и маленькое, суровое лицо, на котором застыла кривая улыбка.

Рейвен и Тень нашли их.

Конец четвертой книги.

Продолжение перевода серии

читайте в группе: https://vk.com/monaburumba