Маг имперской экспедиции [Артём Коновалов] (fb2) читать онлайн

Маг имперской экспедиции

Глава 1

Я помню тот случай как в тумане. Такси эконом класса ехало по дороге к железнодорожной станции. В салоне пахло дешевыми духами вперемешку с освежителем воздуха. Из радио играла какая-то песня из нулевых годов. Слова были вроде бы и знакомые, но точно назвать исполнительницу я не мог. В память цеплялись только строчки девушки, как она кого-то не отдаст.

Таксист попытался завести разговор. Я лениво поддержал его в вопросе с плохим качеством дорог. Немного трясло от выбоин, но мы и ехали дворами и безлюдными переулками. Он почему-то захотел срезать путь. Я был даже не против доехать быстрее. Можно будет что-то купить поесть возле вокзала. Есть хотелось просто адски. За день ничего толком не съел, а ведь до Москвы придется ехать четыре часа. Приеду ближе к полуночи и там попробуй где-нибудь возле Киевского найти круглосуточный магазин.

Дворы сменились проезжей трассой. Потом мы выехали на мост. На свете фонарей дорога блестела. Проклятый гололед покрывал всю землю уже второй день подряд. Утром я подскользнулся на нем. Коленка побаливала до сих пор.

- Во, почти доехали, - радостно сообщил водитель, - ну вы поставите мне пять звезд за такую быструю поездку?

- Как в фильме «Такси»,- улыбнулся я, поражаясь тому, что поездка заняла вдвое меньше времени, чем грозила мне програмка.

- Да не было бы этого гололеда я бы двести километров выжал, как там, - засмеялся таксист.

За долю секунды со встречки в нас въехал грузовик. Таксист даже руль вертеть не пытался – справа только отбойники моста. Уходить от грузовика было некуда.

Страшная сила вмазалась в левую часть машины. От удара легковой автомобиль подбросило воздух. Перелетев через отбойники, мы упали в реку.

В голове кружилось от резкой встряски и кульбитов в воздухе. Я попытался отстегнуть ремень безопасности, но руки предательски не слушались. Мои ноги уже были в воде. Из разбившегося возле водителя окна вода проникала в салон. Свет не пробивался через такую толщу вод. Только небольшая панель радио горела синим цветом, едва освещая затапливаемый салон.

Вода подступила к груди, не позволяя сделать вдох. Слишком холодно было в зимней реке. Слишком.

Наконец-то я смог отстегнуть тот бесполезный ремень. Хорошо хоть плавать умею – все школьные годы в деревню возили на все лето. Я дернул ручку двери. Закрыто. А ведь водитель у меня создавал впечатление приятного человека. Пять звезд ему хотел поставить. Так по-приятельски разговаривал, хотя сам заблокировал мою дверь, чтобы я не смог сбежать без оплаты поездки.

Вода подступала к подбородку. Надо выбивать окно. Но ничего с собой такого у меня не было. Ладно, попытаюсь выбить с двух ног.

Пришлось нырнуть под воду, чтобы сделать более сильный толчок. В мутной воде вообще ничего не было видно. Мне пришлось бить наугад. От первого удара по ощущениям ничего не произошло. Но зато в ушибленной коленке болезненно стрельнуло. Второй удар тоже ничего не дал. Оно что, бронированное?

Я от злости пнул изо всех сил. Что-то треснуло, что-то хрустнуло. Причем хрустнуло где-то в моей ноге. Но стекло выбить у меня получилось. Только ботинки ушли во что-то вязкое. Стоп, машина лежала на дне правым боком? Или это я ее туда столкнул?

Стекло левой задней двери предательски было на своем месте. А ведь грузовик влетел с левой стороны. Почему оно не вылетело? Спросить было не у кого, а в глазах все окончательно погрузилось во тьму. Я попытался сделать вдох, но в горле мне полилась только ледяная вода.

***

С криком я подскочил с постели. Я не мог надышаться этим прекрасным воздухом. Ну, не совсем он был таким хорошим. Несло древесным лаком, какими-то горькими травами, соленой рыбой и потом. Ну и ладно, зато можно было дышать. Как хорошо, что это был всего лишь сон. Стоп, а где я проснулся?

Я удивленно вертел головой. Место было какое-то странное. Маленькая коморка с кроватью, столом и сундуком. От сундука прямо несло дремучей древностью. Такие я только в музеях встречал. Но этот выглядел новым, как-будто совсем недавно сделали. На заказ, наверное.

На мне была надета рубашка. В жизни их не носил, но почему-то эта слишком свободно на мне сидела. Прямо подогнана под мою фигуру. А почему я спал в ней? Еще и в брюках с ботинками улегся под одеяло. Недаром потом так сильно несло.

Я поднялся на ноги. Стоять получалось вроде бы крепко, хоть небольшая качка ощущалась. Наверное, голова кружилась после резкого пробуждения. Тем более в каком-то непонятном месте.

На столе лежало пару книжек в толстом кожаном переплете. Неужели я напился и очнулся где-то в музее? А почему я тогда ничего не помню об этом? Да и что за одежда на мне. Такой фасон и не носят нигде. Помню только, что в Москву ехал к одному великому человеку. Видимо мы с ним встретились и очень бурно отмечали.

Ради интереса даже открыл книгу и перелистнул пару страниц на ней. Она была написана дореволюционными буквами. Я с удивлением решился прочитать название той книги. «Основы магии и магических явлений. Том 2». Открыв библиографическое описание, я нашел издательство. Почему-то была указано высшее магическое училище Ромейской империи. Это вообще что за шутки? Здесь был не музей, а какие-то площадки ролевиков?

С другой стороны стола стоял табурет. На нем лежал зеленый жилет с вышитым над грудным карманом трехглавым драконом. Я решил дополнить свой образ идиота этим жилетом, который прекрасно вписался к остальному моему наряду. Он тоже прекрасно сел на мою фигуру, как-будто под меня и шился.

Я вышел из этой коморки. Коридор был очень узким. Если в нем встретятся двое широкоплечих, то пройти свободно мимо друг друга не удастся. По всему коридору шли двери. Как я понимаю, в точно такие же коморки, где очнулся и я. Похоже на корабль. Стоп, в той комнате же было окно.

Спешно вернувшись к месту своего пробуждения, я прильнул к круглому окну. Вокруг виднелось только море. Дрожащими руками удалось нащупать щеколды, которые позволили мне открыть иллюминатор. Я высунул голову наружу. Мне в лицо ударил соленый морской ветер. Волны бились об железные борта корабля. Как мог, я осмотрел его размеры. Не круизный лайнер хотя бы. Но он был заметно больше речного теплохода. Хотя я их толком и не видел больших – у нас таких рек нет. Но тут точно было море. Откуда вообще море в Москве?

- Вот это я попал, - протянул я, сам удивляясь изменению в своем голосе.

По-моему, мой голос раньше звучал чуть ниже. Да и от недавней болезни оставалась хрипотца. А сейчас я говорил совершенно чистым высоким тенором. В голову пришла странная мысль исполнить какую-то песню. Оглядываясь на море, я начал напевать строчки про Разина.

- Вы чего с утра пораньше горлопаните? – Раздался грозный голос со стороны двери.

Мужчина с закрученными вверх усами грозно смотрел на меня. Из кармана его пиджака тянулась цепочка к часам, которые он показывал мне. Вернее сказать, он показывал время – пять утра. Но зимой так рано не становится светло. К тому же от открытого окна мне не было холодно, даже когда я высунул туда голову.

- А почему сейчас не зима? – Мой вопрос в голове звучал нормально, но мужчина посмотрел на меня очень странно.

- Вы шутите сейчас, Константин Георгиевич?

- Как вы меня назвали?

В глазах мужчины отразилось понимание. Он сделал вздох, какой делают родители непутевого ребенка.

- Вы пили вчера, Константин Георгиевич?

- Может и пил, но я не помню, - пожал плечами я.

- Головой не ударялись? Вчера так от шторма трясло, что держаться изо всех сил приходилось. – Мужчина говорил со мной медленно, словно сомневаясь в моих умственных способностях.

- Вроде не болит.

- Помните мое имя?

- Честно говоря, нет, - вздохнул я, понимая к чему тот ведет.

- А хоть кого-то из экспедиции помните?

Какая экспедиция? Если это шутка, то мне вообще было не смешно. Да и какая может быть шутка, если я ехал в Москву на поезде, а очутился на корабле посреди моря. Может то был не сон. Я утонул в реке, а это корабль из греческих мифов. Мы плывем по Стиксу, а передо мной Харон. Ну а во фраке он из-за того, что мы же не в древнем мире живем.

- Константин Георгиевич, вы сейчас вспоминаете имена членов экспедиции или думаете о чем-то другом?

- А можете напомнить, что это за экспедиция? – Мне уже начинало становиться стыдно от таких вопросов.

Мужчина принялся растирать переносицу. Он тяжело вздохнул, качая головой.

- Пройдем с вами, Константин Георгиевич, к судовому врачу. С ним лучше поговорите.

Меня настойчиво потянули за локоть. Я не сопротивлялся этому. Пока до конца не пойму сути происходящего лучше буду помалкивать и послушно выполнять приказы этих людей. Меня провели по коридору, по лестнице, потом затолкнули в дверь.

Каюта была намного просторнее моей. Но это был не судовой лазарет, а только приемная врача. Всяких склянок и лекарств здесь не было видно. Зато несколько полок с книгами, письменный стол. Была и кушетка с каким-то базовым набором инструментов: молоточки, щипцы, ложки, трубки, медицинские миски.

Сам врач оказался мужчиной среднего возраста. Худощавое лицо покрыто морщинами. Волосы были черными и без единого намека на седину. Гладко выбритые щеки казались впалыми. Почему-то был не в медицинском халате, а в костюме с галстуком-бабочкой.

- Вот, Карл Михайлович, привел вам пациента, - усатый мужчина слегка подтолкнул меня вперед.

Карл Михайлович бинтовал ладони матросу. Все бы ничего, но проглядываемая сквозь растегнутый бушлат тельняшка имела зеленые полосы.

- Одну минутку, господин Мирный, - сказал судовой врач.

- А вы бумагу напишете? – Прогудел матрос, шмыгая носом, - а то боцман работать заставит.

- Еще бы по такой ерунде бумагу переводить, - хмыкнул Карл Михайлович, заканчивая с перевязью, - свободен, матрос.

Матрос поднялся с кушетки. Он юркнул мимо меня, на ходу приподняв свою бескозырку забинтованными руками.

- Ба, какие люди, - сказал врач, доставая бумагу и перо, - и что же случилось с нашим молодым магом?

- Напился своих зелий и утратил память, - с осуждением сказал Мирный.

С чего вообще он так решил? Я вроде бы не подтверждал, что у меня память из-за этого отшибло. Да и склянок никаких пустых рядом не валялось. Чувствовал я себя очень даже неплохо, на интоксикацию вообще ни разу не похоже. Хотя я не мог утверждать с уверенностью. Мои вчерашние занятия – это посидеть на парах, часик позаниматься в спортзале и посидеть вечером за сериалами. Никаких зелий уж точно не припомню. Однако лучше уж спорить с такими утверждениями не буду.

- Ну проходите, господин Любомирский, посмотрим вас.

- Я откланяюсь, Карл Михалович.

- Не смею вас задерживать, господин Мирный.

Я осторожно подошел к столу судового врача. Тот надел очки, бегло листая толстую книгу в красном переплете. Найдя нужную страницу, он начал переписывать текст.

- Можно сесть? – Спросил я, указывая на табурет перед его столом.

Врач с удивлением оторвался от процесса письма.

- Раньше вас такие вещи не смущали. С утратой памяти у вас утратилось и ваше нахальство. Ну что ж, можете присесть.

Я ерзал выжидающе на табуретке. Наконец врач закончил писать. Книга отправилась на свое место в книжной полке. Лист бумаги лег в стопку к остальным.

- А у вас всегда были зеленые глаза? – Снимая свои очки, задумчиво проговорил врач, - по-моему раньше они у вас были карие. Хоть я могу и ошибаться.

Я пожал плечами. У меня и голос раньше другой был. Может и глаза поменялись. В зеркало пока не удавалось посмотреть, но не удивлюсь, если увижу совершенно незнакомое отражение.

- Как я могу к вам обращаться? – Решил поинтересоваться я.

- Знаете, молодой человек, - врач улыбнулся, - а потеря памяти идет вам на пользу. Меня зовут Карл Михайлович Герштейн. Можете называть меня по фамилии, можете по имени-отчеству. Но, прошу, не Карлушей или уж тем более Карлицей.

Как бы мне за язык Константина Георгиевича не пришлось отвечать перед людьми. Ладно этот мужчина, но на корабле может быть полно крепких матросов. Будет неловко встретиться с таким в темном трюме.

- Карл Михайлович, у вас есть зеркало?

- Конечно есть. Вот, держите.

Я придирчиво рассматривал свое отражение. На меня смотрело интеллигентное лицо молодого человека. Едва ли ему за двадцать. Глаза действительно были зеленого цвета, как у меня в былой жизни. Взъерошенные волосы спадали на лоб. Подбородок был покрыт щетиной, а усы не росли вовсе. Под глазами синяки то ли от драки, то ли от недосыпа. Лицо у него было приятным. Хотя, почему у него? Теперь это мое лицо. Ну что ж, я переродился в теле какого-то интеллигента со скверным характером. Спасибо, что не в лягушку хотя бы. Или в кого там в буддизме перерождаются?

- Ну как, узнаете молодого человека? – Шутливо спросил судовой врач.

- В первый раз вижу, - улыбнулся я, - а кто это?

- Узнаете. А теперь давайте я вас осмотрю, господин Любомирский. Откройте рот. Высуньте язык. Так… А теперь смотрите на палочку… Так… Выставьте руки вперед ладонями вниз… Ага… Рубашку поднимите… Сядьте обратно. Рубашку можете опустить. Голова не кружится, не болит? Ходите уверенно и говорите без запинок? В желудке несварение есть? Выставьте руку – пульс пощупаю.

Закончив с осмотром, врач достал лист. Немного подумав, он отложил его в сторону.

- Ну как, доктор? – Спросил я, - пациент жить будет?

- Шутите – это хорошо, - задумчиво сказал Карл Михайлович. – С головой у вас все в порядке. Амнезия не вызвана ушибом. Другое дело, что я не знаю, из-за чего она у вас. Если это действительно последствия употребления зелий, то я помочь не могу с этим. Не в моей компетенции такое. Но со временем вы может и вспомните все. Это все, что я могу вам сказать.

Да я и не забывал ничего. Прекрасно помню свою жизнь. Просто не этого Кости. Потому что у него своя была, которая шла параллельно моей.

- Добрый день, Карл Михайлович, - пробасили из дверного проема.

Я обернулся на голос. Там стоял мужчина в сером мундире с желтой окантовкой. У него была густая ухоженная борода со следами проседи. Войдя в дверь, он снял фуражку. Его голова была тронута залысинами.

- Здравствуйте, господин Федоров. – Поздоровался судовой врач.

- Нальете чарочку, Карл Михайлович? – Почти жалобно сказал мужчина.

- Отчего ж не налить? – Пожал плечами Карл Михайлович.

Дверца одного из книжных шкафов открылась. Там стояло несколько разных бутылок с бирками. Какие-то бутылки были прозрачными. Но в некоторых виднелись жидкости самых разных цветов. Врач достал графин с содержимым зеленоватого оттенка. Вместе с этим он достал две рюмки. Немного подумав, достал и третью.

- Вы неужто приболели, господин Любомирский? – Осведомился учтиво мужчина.

Ну хотя бы ему не успел нахамить. Ну что ж, великая победа. А может этот Константин одного врача так не взлюбил? Хотя, вспоминая взгляд Мирного, этот вариант был спорным.

Врач наполнил рюмки зеленоватым содержимым. Федоров тут же подхватил рюмку.

- Наш молодой друг напился и утратил память. – Сообщил врач, сам поднимая рюмку.

Бородатый мужчина остановил чарку у самого рта. Он аккуратно поставил ее на стол, глядя на нее с опаской. Врач посмотрел на него с удивлением.

- Господин Федоров, разве я вас когда-то травил? Я же доктор в конце концов. Господин Любомирский отравился своими настойками.

Слова Карла Михайловича успокоили Федорова. Он опорожнил рюмку в одно мгновение. Затем выпил и сам врач. Я с сомнением посмотрел на зеленоватую жидкость. Выдохнув, выпил ее залпом. Это оказалась спиртовая настойка с каким-то горьким привкусом. Слюна после нее стала немного вязкой. Хоть бы закусить дали.

- Да, хорошая у тебя змеевуха, Карл Михайлович, - со вздохом наслаждения сказал Федоров.

От услышанного я даже закашлялся. К глазам даже подступили слезы. Рвота начала подкатывать к горлу, но мне удалось ее сдержать.

Бородатый мужчина стукнул себя по лбу.

- Погоди, так ты ж сказал, что Любомирский память потерял? – Спросил с удивлением Федоров.

- Верно, так и есть, - кивнул врач.

- Так он у нас единственный на всю экспедицию маг, - чуть ли не кричал Федоров.

- Я маг? – Не смог удержаться я, задав вопрос.

- Он даже такие вещи забыл, - покачал головой судовой врач.

- Как же мы без него будем? – Бородатый мужчина схватился за голову.

- Не переживайте, господин Федоров. По этому поводу можно привести слова нашего молодого друга. Их он, скорее всего, тоже не помнит. «Меня не назначили в экспедицию, меня в нее сослали. Из-за того, что самым далеким местом в империи считается Порт-Андреев, то первым же удобным рейсом меня туда и послали. Вот почему я и приписан к этой экспедиции. Потому что дальше Порт-Андреева нет имперской земли.»

Судовой врач грустно вздохнул и добавил:

- Был самым дальним местом.

- А почему был? – Спросил с интересом я. – Что с ним случилось?

- Воистину чем меньше мы знаем в этой жизни, тем больше в нас можно увидеть ребенка, - покачал головой судовой врач, - вот это вы и должны сказать, что там произошло. Вы, молодой человек, господин Федоров, геологи, химики, биологи, военные. Для того и организована экспедиция. А вы, господин Любомирский, даже не помните, в какой области эксперт. Не хочу умалять ваши достижения, но вы слишком молоды для научных степеней. Вы же ведь бакалавр в вашем магическом училище?

Я пожал плечами. Хотел бы и сам знать, кто я. Особенно о магических способностях. Та книга на столе точно принадлежала мне. Как бы поскорее смыться отсюда и попрактиковаться в магии. Надо придумать только как.

- Скоро мы вообще приплывем? – Спросил у Федорова судовой врач, - вроде бы оставалось два дня.

- Вчерашний шторм сбил нас с курса. Эсминец Дунай где-то затерялся. Я говорил с капитаном. Он был спокойным. Далеко мы уплыть не могли и все равно недалеко от берега будем.

- Рад это слышать. Мои запасы амонита подходят к концу.

- Дорога не будет для в нас в тягость, пока есть ваша прекрасная змеевуха, Карл Михайлович.

В самом деле я же и не обязан здесь сидеть. О чем мне тогда переживать? Просто возьму и уйду – делов-то.

- Ну, я пошел, - коротко бросил я, забыв попрощаться

Не оглядываясь на своих собеседников я спешно побрел в сторону двери.

- По-моему к нему возвращается память, - услышал я голос судового врача, - манеры, по крайней мере, уж точно.

Спустившись по лестнице к каютам я не без труда нашел свою. Открыв книгу, я с жадностью принялся впитывать знания.

Читал я эту книгу уже полчаса, но так ничего и не понимал. Термины для меня были незнакомы. Какая-то энергия, какой-то дух, какие-то оболочки. Я уже и оглавление пролистал. Там не было ни одной главы, в который бы все разжевывалось. В конце книги даже словарика не было с этими терминами.

Спустя несколько секунд с того, как я отложил книгу, все эти прочитанные знания улетучились. Надо будет у кого-то более сведущего спросить об этих вещах. А пока я эту книгу уберу подальше с глаз, куда-нибудь в ящик стола.

Отодвинув выдвижной ящик, я закинул туда книгу. Небольшая коробка с искусной резьбой по дереву приковала мое внимание. Нужен был ключ, чтобы ее открыть. Я ощупал шею. Раньше у меня была цепочка с крестиком и поэтому я не придал особого значения шнурку, который болтался все время на шее. А там, оказывается, была целая связка маленьких ключей. Я быстро нашел нужный.

- А вот это лучшая магия, - с воодушевлением сказал я, глядя на ее содержимое.

В коробке лежал револьвер. Хорошо начищенный, с резной белой рукоятью. На барабане выгравирована змея. Кроме него в коробочке лежали круглые пули и порох в бумажных зарядах.

- Я пришел сюда, чтобы пить змеевуху и стрелять во всяких ублюдков. Как вы видите, змеевуху я уже выпил.

Глава 2

Когда мне надоело играться с револьвером, я еще раз попытался вникнуть в основы магии. Если вчитываться внимательно, а не бегать по страницам глазами, то будет больше смысла. Так я надеялся на это.

- Анемо – магия поветрия, воздушных потоков, дыхания. Основные направления применения: статичные и нестатичные воздушные пространства. Направления смежные с магией гидро: пар, туман, осадки.

Дальше шла история изучения этой магии. Много разных фамилий и разных этапов. Пытался вчитаться, но все равно трудно запоминалось. Тем более практического применения нет.

- Имеет сходство с гидро в том, что объект применения магии чаще всего не плотен. Поэтому в ней все чаще нужно прибегать к крепким энергетическим микробарьерам для удержания потоков.

Ну вы бы рассказали хотя бы, как их использовать. А то уже микробарьеры пошли какие-то. Ладно, хватит теории. Буду познавать магию эмпирическим методом. Книга в этом мне как раз и поможем.

Я поставил том ребром на стол. Самая простая задача – свалить его с помощью магии. Задача простая, а вот реализация – неизвестно. Ну что ж, приступим.

Минут десять я страшно вращал глазами, вертел руками и давал мысленные команды. По итогу томик упал. Я так и не понял, как именно я это сделал. Через полчаса у меня уже более-менее получалось ронять книжку.

Как использовать магию, я для себя более-менее понял. Все сводится к силе мысли и направленном желании. Можно выставить вперед руку, представив, как из нее творится заклинание. Тогда немного проще эту магию творить и направлять. Когда я стал применять такой метод, толчок выходил более сильный. Я под конец своих потуг даже начал различать воздушную волну, которая вылетала из моей руки.

Я захотел заставить книгу левитировать. Ну что ж, по механизму нужно просто создать такой ветер, чтобы он поднял томик в воздух. А потом всего лишь держать его магией. В мыслях вроде бы и просто, но я чуть не надорвался, когда начал это делать.

В голове закружилось. В каюте стало невероятно душно. Воздух будто в один момент сперло. Я решил подняться на свежий воздух на палубу.

Сам не понимаю, как смог так быстро выйти на палубу. Я просто шел наугад. Наверное, тело помнило это направление. Другого объяснения у меня не было.

В затылок ударило что-то маленькое. Я обернулся, болезненно морща лицо.

- Ваше благородие Тролль Георгиевич Ворчливов изволил выйти из своей берлоги, - грозно говорила девушка, подбрасывая на ладони сушеное яблоко.

- Можно узнать ваше имя, милая леди? – Сказал с неловкостью я.

Девушка сощурила свои хитрые лисьи глаза. Она сверлила меня взглядом через длинные ресницы. На ней была узкая приталенная курточка и обтягивающие штаны. В каком-то фильме так выглядели английские дворянки во время конных прогулок. Возможно и на ней сейчас костюм для верховой езды.

- Да вы издеваться изволите? – Наконец произнесла она, доставая из кармана еще несколько сушеных яблок.

В меня полетело еще одно яблоко. Я едва смог увернуться от него. Но в этот момент у меня в голове появилась идея, которую тут же посчитал гениальной.

- А можете, миледи, бросить в меня еще одно яблоко? – Задорно сказал я, выставляя вперед раскрытую ладонь.

- С удовольствием, - ее высокий голос от радости почти перешел на писк.

Яблоко полетело в мою сторону. Я попытался остановить его магией, но то ли промазал, то ли использовал слишком мало сил. Со шлепком яблоко ударило меня по лбу.

- Еще, - скомандовал я, входя в боевой раж.

Девушка пожала плечами. Она метнула в меня яблоко с таким чудовищным замахом, что я рефлекторно дернулся в сторону. Я даже зажмуриться успел.

- А, так это ты своей магией решил похвалиться, - послышался звонкий девичий голос.

Я открыл глаза. В воздухе парило яблоко. Если бы тогда не дернулся, оно находилось бы в паре сантиметров от моего лба.

- О, получилось, - удивился я.

Я опустил выставленную вперед руку. Яблоко как мячик отпружинило от палубы.

- Погоди, так ты бросала в меня яблоки и не знала, что я их собираюсь магией отбивать? – Удивленно сказал я.

- Мне догадываться нужно было что ли? – Девушка скрестила на груди руки.

- А зачем ты тогда так сильно бросала их в меня?

- Заслужил, - высокомерно произнесла она.

- А можно уточнить, чем именно? Просто я утратил память и не могу ничего вспомнить.

- Так я тебе и поверила, - фыркнула девушка.

- Можете и не верить мне, миледи. – Улыбнулся я, - в таком случае разрешаю выместить всю вашу злобу, забросав меня гнилыми фруктами. Ну, или хотя бы сушеными.

В меня в одну секунду полетело сразу четыре яблока. Эй, мы о таком не договаривались! Я и с одним с трудом справляюсь, а тут четыре ловить надо. Одно-то я поймал, а вот три остальных полетели дальше. Два улетело мимо моей головы, но последнее стукнуло меня прямо по носу.

- Можно бросать по-одному? – Немного даже обиженно попросил я.

- Можно, - девушка на мгновение улыбнулась, но тут же вернула свое высокомерное выражение, - но это только потому что яблок немного, а я хочу растянуть удовольствие.

- Ну-ну, так я тебе и поверил, - я постарался изобразить самую мерзкую ухмылку, которую смог.

Я ловил одно яблоко за другим. Девушка старалась делать каждый бросок по-разному. Она то закручивала яблоко при замахе, то бросала снизу-вверх, то с пируэтом, как в фигурном катании.

У меня уже начало получаться останавливать яблоки, не роняя предыдущих из магического захвата. Я теперь походил на Нео, который с выставленной ладонью остановил несколько десятков пуль.

- Ага, проиграл, - радостно закричала девушка.

В воздухе уже висело шесть яблок. На седьмое у меня не хватило ни сил, ни внимания.

- Ах вот как? – Грозно произнес я, - ну это мы еще посмотрим.

Теперь была моя очередь швыряться яблоками. Те шесть зависших в воздухе плодов как раз подходили для этого. Поначалу броски были хлипкими и едва долетали до нее. Но четвертое яблоко мне удалось запустить довольно сильно. Она легко уворачивалась от всех, пока в воздухе не остался последний снаряд.

- А теперь мой коронный удар, - я хитро улыбнулся, начиная выписывать в воздухе фигуры ладонями.

Девушка сощурила свои лисьи глаза. Она встала в стойку, с которой только леопард готовится к прыжку из засады. Я просто не мог ей проиграть.

- Фус-ро-да! – Крикнул я, поднимая в полет все лежащие на палубе яблоки.

Она от удивления замерла. Как тут можно увернуться от такой горы яблок, летящих в нее лавиной. И как только у нее столько поместилось в карманах? Что за странная куртка, раз умещает столько яблок.

- За что, - только и успела выдавить она, прикрывая ладонями лицо.

Анемо-взрыв. Или как-то так называлось то заклинание в томе. Они не написали, как его делать. Но если провернуть сам текст в голове и попытаться найти общие мотивы с моим колдовством, то что-то подобное сделать можно. Наверное, так будет и со всеми остальными заклинаниями. Нужно будет потом более подробно прочитать книгу. Теперь я начинаю ее понимать.

Девушку окатила волна поднятых в воздух яблок. Я поднял руки в жесте, с каким обращаются ждущие оваций спортсмены. А потом услышал хлопки.

Позади меня стояло множество матросов. Они хлопали в ладоши, некоторые одобрительно кивали. Громче всех хлопал рослый мужчина в темно-синем кителе с золотыми погонами. В отличие от остальных лицо его было отнюдь не добрым.

- Вы закончили ребячество, ваше благородие? – Грозно сказал какой-то флотский офицер.

- Мы… - Я обернулся, но девушки и след простыл, - я закончил.

- Ну тогда прошу вас не разбрасываться едой более. И позволить матросам убрать устроенный вами бардак, ваше благородие.

Язвительно ко мне так обращаются или я действительно дворянин. С этим злым офицером разговоры вести нет желания. Пойду спрошу у кого-нибудь другого.

- Хорошо, не буду мешать, - кивнул я с улыбкой, от которой офицер нахмурился.

Я поспешил ретироваться с этого места. На палубе оказалось много всего интересного. Судя по огромному черному дыму мы плыли на пароходе. Но каких-то орудийный башен мне найти не удалось. Видимо наш корабль военным не был.

Мне захотелось узнать чуть больше о происходящем вокруг. Все равно со всех сторон виднелось только море. Прекрасное время, чтобы поговорить с кем-то. Матросов тревожить не очень хотелось. Поэтому мой выбор пал на одиноко стоящего старичка.

Мужчине по внешнему виду было немногим за шестьдесят. У него была глубокая залысина. Острая бородка с усами создавали вид какого-то профессора старой советской школы. Он мечтательно смотрел на морские волны, забивая трубку табаком из мешочка.

- Добрый день, - сказал я, подходя к этому старичку.

- Добрый-добрый, - весело сказал он, взглянув на меня только мельком.

- Хорошая сегодня погода, - задумчиво произнес я, смотря на небо, - не в сравнение со вчерашним штормом.

- Весьма, - кивнул старичок, довольно запыхтев курительной трубкой.

- Прошу прощения за такой вопрос, но можно напомнить ваше имя?

- Ну что ж, можно познакомиться и во второй раз, - старичок наконец-то посмотрел на меня, - тем более ваше имя и сам успел подзабыть. Меня зовут Афанасий Максимович Бобровский. Профессор биологии, исследователь водной фауны, немногим даже картограф. Один из немногих экспертов в фауне восточно-имперских земель. Немного пространное утверждение, вы извините, но в имперском географическом обществе более точных формулировок пока не придумали. А вы?

- А я Константин Георгиевич Любомирский, маг - гордо подняв грудь сказал я.

- И все? – Старичок с улыбкой посмотрел мне в глаза.

- И все, - подтвердил я.

- Вот и познакомились.

- А вот вы, Афанасий Максимыч, что можете рассказать о животных из тех мест, куда мы едем?

- Вы имеете ввиду весь этот край и моря близлежайшие?

Как-то не хотелось в лоб спрашивать его о том, куда мы вообще едем. Поэтому я решил завести разговор на немного отвлеченную тему.

- Ну да. В окрестностях же есть какие-нибудь магические животные?

Профессор задумался, не забывая попыхивать своей трубкой. Он ловко пускал колечки дыма. Его взгляд был направлен далеко, где небо переходило в море.

А может мы по океану плывем? Я как-то не уточнял географию. Почему-то сразу решил, что мы в море. Но если мы в таких далеких землях, то это может быть и океан.

- Что именно вы подразумеваете под магическими животными, господин Любомирский?

- Ну как же, - мне в памяти всплыли строчки из той книги, - в нашей науке много разделений есть, но я вас как биолога спрашиваю. Что у вас об этом сказано?

- Просто можно разделять по-разному понятие магических существ. Есть те, кто создан с помощью магии. Есть те, кто сам владеет своего рода магией, но по происхождению не искусственному.

- Все мы в своем роде созданы искусственно, как и окружающий мир.

- Не сводите разговор к теологии, друг мой. Давайте все же придерживаться науки.

Ага, значит религия в этом мире тоже есть. Хотя было бы странно, если бы ее не было. Но сейчас углубляться в нее не буду. А то совсем в дебри уйду, так и не получив чего хотел.

- Так что же про существ скажете? Можно и про тех и про этих. Если, конечно, разговор будет вам не в тягость, Афанасий Максимыч.

- Отчего ж? – Улыбнулся важно профессор с таким лицом, что он готов прочесть передо мной целую лекцию, - расскажу в общих чертах.

Старый профессор биологии выпустил последнее кольцо дыма. Он вытряхнул табак в море. Сунув трубку в карман, он выпрямился в полный рост.

- Обширные моря и обилие островов сосредоточили большое изобилие разного рода морских существ. Такие ка Нинге, Нури-онна, Исонадэ, Исси. Кроме того земная фауна тоже достаточно разнообразна. С вашего позволения не буду говорить о ней подробно. Только скажу о, как вы называете магических…

Профессор живо рассказывал мне об этих животных. Все эти названия я слышал впервые. Я быстро начал путаться в том, кто из них оборотни, кто помеси разных животных, кто вообще местный динозавр или акула. Учеба в университете меня научила создавать видимость внимательного впитывания информации во время лекции. К четвертому курсу это уже было на автоматизме. Я только сейчас понял, что мне не надо больше писать диплом.

- Что вас так заинтересовало в бакэнэко, мой друг, раз вы так заулыбались? – Поднял удивленно бровь профессор.

Видимо от мысли о дипломе я непроизвольно улыбнулся. Теперь нужно придумать, как выкрутиться. В голове вертелись только мысли о кошке-жене и миске риса.

- Просто котов люблю, - единственный ответ, что я смог придумать.

Профессор и сам улыбнулся после моих слов.

- Кошачьих тоже полно. Тигров несколько видов раскрасок…

Сверху донесся крик «Земля». Профессор даже прервал свой рассказ. Он повертел головой, но, как собственно и я, увидел только водную гладь.

- А что можете сказать о том месте, куда мы направляемся? – Я нашел подходящий момент для вопроса.

- Вы имеете ввиду конечную цель нашего визита Порт-Андреев или гавань Боратовска и сам город, - профессор немного нахмурился.

- Про город, - кивнул головой я.

- Скверный город. Природа красивая вокруг, животные интересные. Но вот люди здесь не самые хорошие. Не забывайте, что это край всей Ромейской Империи. Сюда ссылают не самых честных дворян, чиновников и генералов. А ведь еще нужно заслужить такую честь. Знавал я некоторых студентов, которые туда отправились. Дела у них были, честно говоря, не самые светлые. Хотя, надо сказать, откровенных преступников посылают на каторгу, а не занимать посты чиновничьи. Так что же я могу сказать о городе? В экспедицию съездить неплохо, но жить там – увольте.

- Так а что за студенты ваши? – Спросил с интересом я, - расскажите о них?

Профессор в красках принялся описывать их жизнь и деятельность на протяжении всего студенчества. Оказывается, в такую ссылку можно отправиться из-за создания химер. Ну, или из-за того, что твоя химера откусила руку унтер-офицеру тайной полиции Его Императорского Величества.

Я зверушек особо не любил и гуманистом себя не считал, хоть и относился без особо цинизма. Но вот профессор биологии относился к зверям с большим трепетом. Пока я защищал людей, он выступал на стороне животных. Пока мы с Афанасием Максимычем спорили об этичности процесса создания химер, на горизонте показались прибрежные скалы. Потом появился и песочный пляж, переходящий в густую рощу деревьев.

- А вот и земля, - обрадованно воскликнул я, прерывая пятиминутную тираду о лесах, вырубленных для постройки Цареградского Кремля.

- Действительно, - кивнул профессор.

Наконец-то можно было уйти от споров с Афанасием Максимычем. Сложно спорить с профессором биологии о животных гуманитарию с неполным высшим образованием. Особенно когда на твои аргументы отвечают тоном, с каким дед объясняет пятилетнему ребенку, почему земля не круглая, а имеет форму геоида. Мне тогда дед так и не смог объяснить это.

- От жарких споров даже табачку захотелось пыхнуть. – Со смехом профессор достал свою трубку.

- А там нет порта, - заметил я.

- Где-то будет. Капитан должен хорошо разбираться в навигации. По крайней мере есть еще и лоцман, а он уж точно местные моря знает.

Тон профессора по-прежнему был наставническим. Он и сам воодушевился, когда наконец-то увидел землю. Все-таки эти люди науки по-своему помешанные.

- Все хотелось спросить, Афанасий Максимыч, - я задумчиво смотрел на старичка, - а как биолог попал к нам в экспедицию? Чем он поможет в расследовании произошедшего в Порт-Андрееве?

Я задал вопрос от балды. Просто хотел получить еще немного крупиц знаний о мире. По всей видимости вопрос я случайно задал очень меткий. Потому как профессор уклончиво пожал плечами. Немного помявшись, он ответил:

- В самом деле там от меня помощи особо не будет – вы верно подметили. Я просто напросился в эту экспедицию. Не часто удается вырваться в такие отдаленные и малоиследованные места.

Темнит старый. Сейчас он мне казался каким-то излишне подозрительным. Надо будет распросить других членов экспедиции о нем. Мало ли его просто сослали за биологические опыты с молодыми студентками.

- Ну вы почаще интересуйтесь животными, господин Любомирский. Старый профессор может вам еще многое рассказать.

Ага, значит еще и молодыми студентами. Ну нет, старый, я от тебя подальше держаться буду. На расстояние выстрела своего револьвера.

- А это что за корабли?

Профессор подслеповато прищурился в сторону, в которую указывал я. Из-за каменной скалы показались несколько угловатых деревянных кораблей на парусах.

- Быть может это вако, - пожал плечами профессор, но после моего вопросительного взгляда со вздохом добавил, - пираты.

Матросы встревоженно бегали по палубе. Офицеры бегали вместе с ними и отдавали команды. Но Афанасий Максимыч был совершенно спокоен.

- Люди вокруг забегали, а вы спокойны, - я и сам начинал тревожиться, от чего мой голос немного задрожал.

- А чего бояться? С нами для защиты идет эсминец Дунай. Он все эти суденышки из главных орудий утопит за пару залпов.

Профессор спокойно пускал колечки дыма. Корабли стремительно плыли в нашу сторону. Почему-то наше судно не пыталось менять курс. Хотя все по-прежнему бегали вокруг. У меня всплыли в голове слова, которые я услышал в каюте судового врача.

- Я вот слышал, что из-за шторма Дунай и наш корабль разминулись. И теперь его нет рядом с нами.

- Ну тогда повод к беспокойству есть, - кивнул Афанасий Максимыч, пыхая трубкой.

Спокойствие профессора меня воодушевляло. Но для полного душевного равновесия не хватало одной детали. За ней я решил сбегать к себе в каюту. На бегу я искал среди всех ключей тот, который открывал маленькую коробочку, что лежала в выдвижном ящике стола.

Глава 3

Пираты. Надеюсь в этом мире уже изобрели гатлинг. Желательно, чтобы он пылился где-то в трюме. А среди команды бы нашлось с пяток людей, способных с его помощью изрешетить те квадратные лодки. Сразу вспоминается тот фильм с Томом Крузом про самураев. Вот так и надо бы сейчас сделать. Я бы и сам был бы не против пострелять из той зверюги. Ну ладно, револьвер тоже неплохо.

Все-таки с патронами было бы намного проще. Но, судя по всему, военная наука не так далеко ушла от середины 19 века. Поэтому приходится воевать с тем, что есть. Оказывается, в этом револьвере кроме пули и пороха есть еще и капсюль, какая-то смесь и непонятный рычаг. Пока я разбирался, что к чему, мы уже должны были отбиться от пиратов. Ну ладно, капсюль по логике должен быть возле курка – там выемка как раз есть. Рычаг вставляется под стволом. Он нужен для заталкивания пуль в барабан, иначе они торчат и врезаются в корпус револьвера. В чем суть той смеси я не понял, но на всякий случай замазал пули. Мало ли они захотят вывалиться в ненужный момент. А она как раз немного липкая. С грехом пополам я зарядил барабан на шесть выстрелов. Надо было только проверить.

Я открыл иллюминатор. В лицо тут же ударил соленый морской ветер. Главное не промочить в этом револьвере все. А то им только черепа ломать можно будет. Один выстрел по морю сделать я смог. Удивленный своей мастеровитостью, я тут же взвел курок для второго - мало ли это случайно было. Револьвер выстрелил во второй раз.

- Да я чертов Клинт Иствуд! – Закричал я, размахивая своим оружием.

Я даже решил дать ему имя, окрестив револьвер Кольт Иствудом. Прекрасное имя для прекрасного оружия. А кто будет со мной не согласен, то поспорит с моим маленьким другом из резной коробки.

В сундуке нашлась кобура. Я закрепил ее у себя на поясе. Среди прочего барахла нашлась хорошая кожаная сумка с длинным ремнем. Повесив ее на плечо, я закинул в нее коробку, где хранился раньше револьвер. Там уже лежало что-то, но рассматривать содержимое мне было некогда.

На звуки стрельбы тут же сбежались люди. Они столпились возле двери в мою каюту. Может они уже размечтались, что я тут застрелился от страха перед пиратами. Иначе почему они так разочарованно смотрели на меня?

- Не тревожьтесь, господа, - радостно закричал я, размахивая револьвером, - Кольт Иствуд полностью исправен и готов надрать кому-нибудь зад. Старина Любомирский смог вспомнить, как нужно его заряжать.

По-моему, меня они сейчас боялись больше тех пиратов. Я даже чувствовал ту злодейскую ухмылку на лице. Было бы у меня сейчас зеркало, чтобы удостовериться.

Протолкнувшись через толпу людей у моей каюты, я поднялся на палубу. Рановато я радовался. На четыре оставшихся в барабане заряда приходилось четыре корабля пиратов. Возвращаться и дозарядить уже некогда было. Да и я как-то опасался, что все только испорчу. Как разбирать эти допотопные револьверы понимания у меня пока не было.

Наш корабль не менял курса. Мы шли навстречу тем четырем пиратским посудинам. Уже даже можно было разглядеть, как те пираты выглядели.

Я удивленно всматривался в фигуры этих людей. Они одеты в цветные рубашки с широкими короткими рукавами. У кого-то были нагрудники черных и красных цветов. В руках у них виднелись алебарды, сабли и луки. Стоп, не сабли. Это были катаны. Да и сами люди напоминали каких-то японцев в своей одежде.

Так мы оказывается плывем в местную средневековую Японию. Вот откуда те странные названия животных, о которых мне рассказывал биолог. А я-то думал, что именно они мне напоминали.

Дело обстояло хуже, чем я думал. Самураи по нраву намного опаснее, чем герои фильмов с Джонни Депом. Этих и шквальная стрельба из револьверов вряд ли остановит. Тем более гатлингов на палубе я так и не увидел.

- Господин офицер, - я окликнул пробегавшего мимо мужчину в кителе, сжимавшего в руках револьвер, - а почему мы идем прямо на них?

- Запасы угля на исходе. – Офицер говорил быстро и четко, словно произносил доклад, - мы не можем пытаться сделать крен, чтобы уйти от этих бандитов. За этими скалами в трех милях должна начинаться акватория Боратовска. Если мы прорвемся через их ряды, то вскоре мы наткнемся на корабли береговой охраны Его Императорского Флота. Тогда мы и будем в безопасности.

- А у нас есть какое-то тяжелое вооружение? – С надеждой спросил я, хотя понимал, какой будет ответ.

- Вера в Троебожие, Царя и Отечество.

Офицер пошел по своим делам, отдав на прощание честь. Ну что ж, ничего хорошего эта встреча с пиратами не предвещает. Людей на нашем корабле, конечно, немало, но самураев в этих коробках как тараканов. Все палубы тех посудин буквально кишат вооруженными пиратами. Будь у каждого из нас по револьверу, мы бы исправились. Но мимо меня проходили только матросы с мушкетами.

На идущем спереди корабле один самурай встал на бортик. Он принялся размахивать белым флагом с какими-то японскими иероглифами. Это послание для нас? Но что оно значит?

Я бегал по палубе от матроса к матросу с вопросом о значении этого послания. В ответ мне только пожимали плечами. Они и сами в эти места впервые плывут. Язык тем более не знают этот.

Что же мне делать? У кого можно спросить об этом, если не у матросов или офицеров? Взгляд упал на старого профессора биологии, который по-прежнему стоял на том же месте. Мне бы такую безмятежность, как у этого старика. Разве что курит он чересчур много.

- Афанасий Максимыч, - кричал я на бегу, - Афанасий Максимыч!

- Что такое? – Поинтересовался старичок, отряхивая свой костюм от просыпавшегося табака.

- Вы знаете язык местных?

- Немного знаком. На слух иногда бывает трудно. Со чтением чуть лучше – там нет такого разнообразия говоров.

- Вы можете прочесть, что написано на том полотне, - я указал в сторону того самурая, - ну, на том, которым размахивают?

Старик достал из кармана очки. Подслеповато щурясь он шевелил беззвучно губами. Он нахмурился, но продолжил читать дальше. У него что-то не сходилось. Раз за разом профессор перечитывал те иероглифы. Их там три или четыре штуки. Что вообще можно так долго перечитывать?

- Не могу понять, - пробормотал профессор, хмуря лоб, - то ли «Мы за товаром» то ли «Где наши вещи». Может я и путаю что-то. Но это не язык народа Кимги. Это Гойдиские надписи.

Мне эти его замечания совершенно ничего не дают. Кимги, Гойди – это какие-то наборы звуков. Столько еще предстоит узнать об этих названиях. Если, конечно, меня сегодня не зарубят самурайскими катанами.

Чтение Афанасия Максимыча прервал звучный выстрел из мушкета. Самурай свалился воду вместе со своим полотном. С передней части палубы послышались одобрительные возгласы.

У самураев случился переполох. Теперь они похватали длинные изогнутые луки. Это казалось намного опаснее мушкетов. Пока вы будете перезаряжать однозарядные винтовки те ребята пустят десяток стрел. Против матросов в бушлатах это будет самое то.

Шквал стрел полетел на палубу, заставляя всех попрятаться за любые укрытия. Послышались немногочисленные хлопки ружей. Битва с пиратами начинается.

- Пожалуй, спущусь в трюм, - покачал головой профессор, - здесь становится небезопасно.

Пока старик уходил вниз, я захотел занять место с обзором получше. По запасной лестнице забрался на надстройку к капитанскому мостику. Офицеры с револьверами собрались тут. За стеклом виднелась фигура капитана и нескольких мужчин. Они о чем-то рьяно спорили, водя пальцами по карте. На меня обратили внимание один из мужчин в синем мундире с погонами.

- Ваше благородие, вы чего здесь? – Вопросительно посмотрел он на меня.

- У меня револьвер, - как-то глупо аргументировал я свое появление здесь.

На меня посмотрело грозно офицеров, но ничего больше не сказали. Их внимание сейчас больше занимал морской бой. Матросы как раз перезарядили мушкеты для второго залпа. С этой возвышенности хотя бы были видны результаты перестрелки. От залпа дюжина самураев на ближнем корабле тут же слегла. Их грозные боевые выкрики сменялись воплями боли. Их лучники стреляли беспорядочно. Все же у матросов была хорошая выучка. От метких выстрелов падало много пиратов, но их на одном корабле было не меньше полусотни. Таких суден было четыре.

Офицеры изредка перебрасывались друг с другом репликами. Они были сдержаны в своих выражениях. Прогнозы друг другу они давали безрадостные. В план с прорывом никто из них не верил. Но спорить с капитаном не решались. Этим занимались те, кто стоял внутри капитанского мостика. Люди снаружи только с холодным спокойствием ожидали приближения самураев. Они решили их подпустить поближе, чтобы зря не тратить патроны.

Толку от меня здесь немного. Я уже начинал подумывать отдать кому-то свой пистолет. Кому-то, кто хотя бы стрелять умеет. За всю жизнь только из ружья стрелял пару раз, когда с дедом в лес ходили. От школы мы ездили как-то в военную часть, но пострелять тогда не дали. Лейтенант тогда нам только померить каски с бронежилетами времен Афганской войны разрешил. И автомат разобрать удалось, который был хуже по состоянию, чем наш школьный муляж.

Нет, свой Кольт Иствуд я никому не отдам. Слишком уж он хорош. Да и нужно же мне как-то отбиваться от этих самураев. В упор даже я могу уложить метким выстрелом.

Пиратские судна разделились на две группы. Одна шла чуть левее от нашего курса, другая – чуть правее. И стрелы теперь падали на палубу хоть и как попало, но непрерывным потоком с обеих сторон. Матросы сидели за своими укрытиями боясь высунуться для выстрела.

- Давят матросов, сволочи, - прозвучал голос одного из офицеров.

- Господа, давайте поможем ребятам. – Сказал самый высокий мужчина с двумя скрещенными мечами на погонах.

Офицеры сдержано закивали головой, взводя курки своих револьверов. Они были не такими искусными как мой Кольт Иствуд. Стволы у них были не круглые, а в форме многогранника, рукояти из лакированной древесины и никаких гравировок.

- На половину боезапаса, господа, - кивнул высокий мужчина.

- Матросы! – Громко крикнул командным голосом один из офицеров, - по команде залп по левому судну.

Тот офицер направил свой револьвер вправо. Его примеру последовали остальные. Один за одним они нажимали на спусковой крючок. Каждый из них сделал по три выстрела в ту сторону. Самураи ошарашенно прервали свою стрельбу, увидев такое количество выстрелов с капитанского мостика.

- Матросы, залп! – рявкнул офицер.

Матросы поднялись из своих укрытий. Едва прицелившись, они выстрелили из мушкетов по левому кораблю, выкосив добрую половину самураев с первого судна. Тут же залегли обратно, уходя на перезарядку. Это будет последний залп. Корабли пиратов подошли так близко, что с минуты на минуту начнется абордаж.

Лучники пиратов сменили свои цели с матросов на офицеров. Стрелы забарабанили по капитанскому мостику. Укрыться здесь можно было только за обшитыми жестяными листами перилами. Так они и засели, утратив обзор за полем битвы.

Я подался назад. За будкой с капитаном можно было стоять в безопасности. Стекла, которые использовались для нее, были очень крепкими. Стрелы отскакивали от окон, не оставляя даже царапин.

- А ты что здесь делаешь? – Я удивленно посмотрел на ту самую девушку с яблоками.

Оказывается, она стояла позади меня все это время. Она тоже с интересом смотрела за происходящей битвой.

- Тебе можно, а мне нельзя разве? – С нотками обиды в голосе произнесла девушка.

- Ладно, стой, - мне как-то все равно было, стоит она тут или нет, - слушай, миледи, а в твоих бездонных карманах не найдется пулемета гатлинга?

- Нет, только яблоки, - она сложила на груди руки.

- Жаль, - произнес я, вздыхая.

Численный перевес был не в нашу сторону. Там оставалось не меньше сотни самураев с катанами и алебардами. Если они залезут к нам на корабль, то мы будем обречены. Непохоже, что капитан собирался этому как-то препятствовать. Быть может он просто не знал как. Внутри капитанской рубки пошли уже совсем горячие споры.

Матрос за штурвалом резко дернул его вправо. Наш корабль был большой и маневренностью не обладал. Но и у этих пиратов суденышки на парусах, которые сейчас даже не были спущены. Они вовсю готовились к абордажу и почти остановились. Как наш корабль резко начал выворачивать вправо.

Самураи не ожидали такого маневра. Нос нашего броненосца должен был вот-вот столкнуться с передним правым кораблем. Люди в своих несуразных рубашках забегали, кто-то попрыгал за борт, паруса заболтались в попытках срочно их расправить. Но было слишком поздно.

Под громогласные крики «Ура» пароход врезался в борт пиратского судна. Самураи от удара посыпались в воду. Пиратское судно, толкаемое носом корабля Его Императорского Флота, с треском дерева переворачивалось. Деревянная коробка погребала собой упавших за борт самураев.

Но крики радости среди матросов тут же затихли, когда до их ушей донесся лязг, с которым кошки цеплялись за перила левого борта. За считанные доли мгновений с той стороны на палубу начали забираться пираты.

Офицеры поднялись во весь рост. Достреляв оставшиеся патроны в барабанах, они схватились за пояса.

- Шашки наголо, господа офицеры, - громко крикнул высокий офицер, морщась из-за торчавшей из его плеча самурайской стрелы.

Дверь капитанской рубки открылась. Даже грузный капитан вышел на палубу и начал стрелять по ползущим на корабль пиратам из револьвера.

- Бежим, - девушка потянула меня за руку.

Я вышел из транса. До этого я смотрел за происходящим как за фильмом. Встреча российского судна с дальневосточными пиратами. Какая красота, какие спецэффекты. Да еще и с полным погружением. Вплоть до едкого запаха порохового дыма. Палуба уже была погружена в туман от стрельбы из мушкетов. А если бы по обе стороны нашего корабля были пушки? Пришлось бы, наверное, на ощупь бродить. Но какой фильм? Я вот стою тут, у меня в руках рукоять револьвера, а в двадцати метрах самураи с катанами. И что вообще нужно делать в таких ситуациях? Без понятия. Поэтому я послушно побежал за девушкой.

Мы спустились с верхней палубы, где находился капитанский мостик. Перед нами возникла фигура пирата. Он был одет в плотную белую рубаху с нарисованным на спине красным цветком. Его волосы были собраны в пучок на затылке. Был он очень молод – не старше семнадцати лет.

Девушка вскрикнула. Пират обернулся на звук, занося над головой катану. От девичьего крика он даже немного растерялся и смотрел на нас испуганно.

Каким бы ты ни был мечником, как хорошо или плохо владел клинком – не важно. Пуле все равно на холодное оружие. Особенно если у тебя почти полный барабан.

Не особо целясь, я выстрелил из револьвера. Пуля угодила пират в грудь. Его белая рубаха мгновенно окрасилась в красный цвет. Он выпустил катану из рук, чтобы прижать рану. Не было видно никакой боли или страха в его глаза. На кровь молодой пират смотрел с удивлением.

Патронов было мало. Я не стал стрелять еще раз. Он итак за пару секунд побледнел от обилия потерянной крови. За минуту все равно скончается. Магией только притянул к себе его катану. Когда барабан будет отстрелян, хотя бы будет чем отбиваться.

- Бежим, скорее, - голос девушки был похож на писк.

Она тянула меня за руку. Мы бежали изо всех сил, но почему-то мне казалось, что недостаточно. Да и все вокруг пролетало как в замедленной съемке. Мы бежали, а за нашей спиной на корабль залезали новые самураи.

Куда эта девушка меня вообще тащит? Может она от шока не в себе и просто не отвечает за свои действия? Да нет, вроде бы по ее лицу и не скажешь. У нее во взгляде прямо читается решительность. Я только сейчас заметил, какие у нее красивые глаза.

Оказывается, что она недаром меня тащила почти в самый зад палубы. На лебедке здесь была подвешена лодка. На ее задней части виднелся небольшой моторчик. Судя по идущим из него вверх трубах и наличии топки – на твердом.

- Спускай его, а я пока запущу, - скомандовала она, запрыгивая в лодку.

Как его спускать-то? С помощью рычагов возле этой лебедки? Если потыкать, то можно разобраться. Вот только времени совершенно нет. По нашу душу уже бежит дюжина самураев, что-то крича на своем страшном языке. Времени размышлять нет. Нужно действовать быстро и решительно.

- Миледи, держитесь, - рявкнул я, прыгая в лодку.

Я занес руку с револьвером, целясь по идущей к лодке веревке. Я сделал выстрел, но не попал. Круто не получилось. А жаль. Ладно, сейчас второй сделаю. Главное опять не промазать, а то подкалывать по этому поводу будут. По ее характеру видно, что долго не забудет.

- Ты что… - договорить она не успела, так как со второго выстрела я смог эту веревку отстрелить.

Лодка полетела вниз с космической скоростью. Возле самой водной глади мне удалось магией ее немного замедлить. Брызг было целая уйма, но вроде ничего не сломалось. Да и мы с той девушкой смогли удержаться внутри.

- Ты завела? – я посмотрел на мою спутницу, которая с закрытыми глазами вцепилась в сиденье.

- А? – мне в этот момент очень захотелось сказать в рифму, но дворяне такое себе не позволяют, - сейчас.

Ну быстрее, милая леди, разбирайтесь с этим мотором. Потому как я вижу в руках у тех пиратов луки.

В нас полетело несколько стрел. Толком схватить их магией у меня не вышло, но они хотя бы упали в воду. Самураи полезли за новыми.

Со звуком полудохлого дедовского трактора мотор на нашей лодки завелся. Послышались радостные женские визги.

- Плывет! – Крикнула радостно девушка.

Ну и мы действительно поплыли. Хоть корабли по морю ходят, но вряд ли эту моторку можно было бы так назвать. Ладно хоть она оказалась шустрой.

Уже секунд за десять мы оторвались так далеко, что за стрелы можно было не переживать. Особенно мне, так как я ни одну из них поймать не смог. Только кое-как поменять траекторию полета.

Плыли мы в сторону песчаного берега. Хоть бы только хватило топлива. Потому что весла остались на самом корабле.

Глава 4

Девушка заглушила паровой мотор лодки. Она встала в полный рост, едва не свалившись в воду. Равновесие кое-как удержать удалось.

- Станция песочный пляж, - девушка попыталась говорить басом, скорчив хмурую рожицу, - всем покинуть вагоны. Конечная!

Она спрыгнула в воду. На нее ни одна капля не попала, зато меня окатило с ног до головы. Хотя бы волосы теперь не были такими взъерошенными. А то все время ходил как безумный гений. Ну, или просто безумный – там как посмотреть.

Девушка потопала по воде, напевая себе что-то под нос. Ступив на сухой песок она обернулась.

- А ты что сидишь там? – Недовольно сказала она, сложив руки на груди.

Легко ей говорить. У нее сапоги чуть ли не до бедра. Иди себе спокойно по воде и даже не задумывайся о своих мокрых ногах. А мне с туфлями что делать? Снимать только и штаны закасывать. Никуда от этого не денешься.

Шел я к берегу очень комично: в одной руке ботинки с носками, а в другой – катана. Неудивительно, что она так заливисто смеялась. У меня еще одна штанина сползла обратно.

- Ну смейся-смейся, отольются тебе мои слезки, - проворчал я, выжимая промокшую штанину.

Плакала пока только она. От смеха. Вернее не плакала, а просто вытирала слезящиеся глаза рукавом своего то ли пальто, то ли пиджака. Честно говоря, даже не знаю, как у наездников оно называется. Нужно будет потом у нее поинтересоваться.

- Ой, ладно, - улыбнулась она, - пошли в город.

- А ты знаешь куда идти? – Я удивленно поднял бровь. Она выглядела слишком молодо для человека, который должен знать такие дальние земли.

- Не-а. – Девушка задумчиво нахмурила лоб, - Боратовск где-то недалеко должен быть.

Проводник из нее никакой. На такой случай я лучше бы перезарядил Кольт Иствуд. Мало ли тут и сухопутные пираты ошиваются.

- Тогда подожди немного. Я дозаряжу свой револьвер. Потом можно сразу в город.

- Сидеть здесь и ждать, когда пираты приплывут? – Девушка закатила глаза.

В чем-то она была права. Поэтому мы ушли с открытого пляжа глубже в лес. Найдя более-менее удобную корягу, я разложил на ней содержимое своей сумки. Девушка нетерпеливо смотрела за тем, как я неторопливо пересчитывал ключи.

- Может ну его? – Сказала она, от скуки пиная растущие под корягой опята. – Пошли уже в город.

- А можешь, милая леди, напомнить свое имя?

- Так ты не шутил, когда говорил, что память потерял? – Она недоверчиво посмотрела на меня.

- Не шутил. Я правда не помню вообще ничего из своей жизни. Даже имя свое забыл, но спасибо, что другие люди напомнили.

- Ладно, вроде и не врешь. Меня зовут Марта Пшемыславская.

Полячка что ли? Да вроде бы не должно быть здесь таких стран. Может имя просто такое.

- Ты откуда?

- Из Леона.

Польская испанка. Надо переставать мыслить категориями из своего мира. А то только путаюсь сильнее в этом. Нужно как-то найти книг и карт. Убить вечер, но изучить здешнее мироустройство.

- А это где?

Девушка задумалась над моим вопросом. Скорее всего она просто не понимала, как на него отвечать. Поэтому просто пожала плечами. Немного подумав, все-таки добавила:

- В Ромейской Империи.

Ладно, отстану от нее с вопросами. Буду задавать их дозированно. А пока у меня оставался один выстрел в револьвере. И нужно было его куда-то отстрелить. Потому как заряжать я более-менее научился, но выковыривать их обратно – нет. Мало ли порох в руках взорвется, пока буду лазить с ним.

- Если не будешь жаловаться, Марта, дам из револьвера пострелять.

- Давай, - в ее глазах появились озорные огоньки.

Я вложил ей в руки револьвер. Лучше стоять у нее за спиной, чтобы минимизировать шансы быть застреленым.

- Только надо найти, куда можно стрельнуть, - задумчиво проговорил я.

Марта достала из кармана яблоко. Только оно было не сушеным, а свежим. Откуда у нее вообще взялось яблоко? Мы же по идее много дней должны были плыть на корабле. Вокруг яблонь не видно. Она что, наколдовывает их?

- Ну и много еще у тебя яблок? – Удивился я.

- Последнее, - грустно вздохнула Марта.

Я поднял мишень магией. Уже получалось удерживать предметы в воздухе. Хотя перемещать по-прежнему было сложно. Оно постоянно дергалось в полете. Цель будет сложной для нее. Особенно, если в жизни девушка не стреляла ни разу.

- Смотри, взводишь курок, целишься, а потом спускаешь крючок.

Она держала рукоять двумя руками. Но даже так у нее пистолет ходил ходуном. Может ей тяжело было его держать. Револьвер оказался не из легких – явно не для такой худощавой девушки как она.

- Ну ты так не прицелишься даже. Давай помогу.

Я подставил свою ладонь, чтобы она на нее поставила револьвер. Ствол хотя бы перестал трястись. Целилась девушка очень долго. От сосредоточенности она даже высунула язык. Наконец она сделал выстрел. По яблоку она не попала. Но радостного визга было на половину этого леса. Если рядом и были какие-то пираты, они скоро сбегутся на звуки.

- Еще, - с жадными глазами сказала Марта.

- Да погоди, последний выстрел был. Я ж говорю, что перезарядить надо.

- Давай.

Уже и про то, что в город хотела она забыла. Вроде бы на вид ей лет семнадцать, а ведет себя как ребенок. Что вообще такая молодая дворянка забыла на этом корабле? На члена экспедиции вообще не похожа.

- Ты как на том корабле оказалась? – Пока шла перезарядка барабана, можно и поспрашивать ее о чем-то.

- Меня папенька отправил. Там дядька живет. Он должен меня замуж отдать за графского сыночка.

Девушка немного погрустнела. Терпеть не могу, когда люди возле меня депрессию разводят. Самому грустно становится. Надо отвлечь ее немного от этих мыслей.

- Ну что, в этот раз хоть попадешь?

- Ага, - сказала она, чавкая.

Я с удивлением посмотрел на нее. Она уже успела съесть половину яблока. Поймав мой взгляд, Марта даже на мгновение перестала жевать.

- Стрелять теперь во что?

Она в ответ только плечами пожала. Ну ладно, значит будем просто по деревьям стрелять. Так хоть шанс попасть будет.

Девушка стреляла более уверенно. После каждого спуска крючка она радостно визжала. Наконец достреляв барабан, она всучила револьвер мне в руки. Сейчас Марта прямо светилась от счастья.

- Похоже ты не переживаешь за судьбу экипажа, - заметил я.

Больше стрелять ей не дам. Пуль осталось только на полтора барабана. Кто знает, сколько надо будет идти и кто вообще по дороге встретится. Хоть бы не бакэнэко какой-то. Или еще кто пострашнее.

- А чего переживать? – Удивилась она, хлопая глазами, - пираты взялись их в плен. Но придет смелый капитан со своим кораблем и всех спасет. Так всегда бывает.

- Всегда это где? – С хитрой улыбкой спросил я.

- В книгах.

- А, ну тогда и я спокоен.

Не хотелось разбивать картину мира девушки. Ну что ж, пускай так думает и дальше. Лично я знал тех людей несколько часов. Может пираты их и не убьют, но все равно как-то немного жалко. Особенно профессора биологии. С ним я хоть пообщаться успел.

- Ну пойдем искать город, - сказал я, собирая свои пожитки, которые помещались в небольшую наплечную сумку.

Она так ломилась сквозь этот лес, что я едва мог поспевать за ней. Целый час только и видел, что болтающийся из стороны в сторону хвост светлых волос этой неугомонной бестии. Иногда я даже поражался, откуда у нее столько энергии. Девушка была худощавой и на голову ниже меня, но сил будто бы в четыре раза больше.

- О, ну все. Мы уже рядом, - без единого намека на усталость сказала она.

Такой интересный вывод Марта сделала из-за того, что она увидела дорогу. По полозам от колес можно было судить, что даже конный транспорт ходил по ней. Была одна лишь маленькая загвоздка. Дорога может как вести в город, так и идти из него. А еще есть перекрестки. Куда-нибудь мы в любом случае придем. Вопрос только в том, куда.

- И в какую сторону мы идем? – Переводя дыхание, сказал я.

- Туда.

Особой разницы между двумя направлениями не было. Просто ей больше хотелось идти в левую сторону. Свое слово я сказать не успел. Да и надо было беречь дыхание, чтобы не отставать от нее.

Мы шли недолго. Внезапно Марта остановилась. Он резко развернулась и пошла навстречу мне.

- Обратно, - скомандовала она на ходу.

Мне стало интересно, что именно девушка там увидела, раз так решила сменить маршрут. Я подошел к тому месту. Там стоял придорожный знак с надписью «Боратовск 8» и стрелкой в ту сторону, откуда мы только что шли.

Догнать девушку мне удалось только перейдя на бег. Туфли начинали набивать ногу. Не самая лучшая обувь для прогулок по проселочной местности. Я уже начал завидовать ее сапогам.

- Стоп, - скомандовал я.

Переводя дыхание и стирая пот со лба я указал пальцем назад.

- Слышишь? – мне почему-то слышался стук копыт и скрип телеги.

Девушка подложила ладонь к уху, как-будто это должно было помочь слышать лучше. Она постояла молча несколько секунд и только пожала плечами.

- Там повозка едет, - у меня уже подкрались сомнения, что это галлюцинации звуковые начались.

- А, это. – Разочарованно сказала Марта, - это и я слышу.

Надеюсь на ней не едет гора вооруженных самураев. А то Марта не создает ощущение девушки, которая знает язык местных. Я и английский толком не знаю. Могу, конечно, крикнуть «Банзай», но вряд ли те ребята оценят.

Вскоре на дороге появилась повозка. На ней сидело два солдата в зеленых мундирах с белыми портупеями. Один был с густыми закрученными усами, а другой – лопоухий как шимпанзе. Они даже переполошились, когда нас увидели. Но ружей при них видно не было.

- Стойте, господа, - я приветственно поднял руку.

Интересный у нас внешний вид. Стоит парень в рубашке, туфлях, брюках и катаной в руке. А рядом с ним девушка в костюме английской всадницы. Хотя пиджак из-за жары она сняла и повесила на плечо. Так что стояла сейчас в блузке. Вот и думай солдатам, что делать с такими. Хоть бы с перепугу не пристрелили.

- Стоим, вашбродь, - протараторил солдат, у которого фуражка из-за торчащих ушей на самый затылок была надвинута.

- Вы куда едете? – Спросил я, подходя ближе к ним.

За оружием не потянулись и на том спасибо. Хотя смотрели на меня все равно подозрительно.

- Военная тайна, вашбродь, говорить не положено, - нахмурился лопоухий.

- В Боратовск?

- Туда, ваше благородие, - кивнул усатый солдат.

- А нас подвезете до города? – Обрадованно сказал я. – А то наш корабль пираты захватили. Только мы сбежали.

- Отчего ж нет? Садитесь, ваше благородие.

- Только на груз не смотрите. – Сказал с придыханием лопоухий солдат, - а то военная тайна.

Мы разместились с Мартой позади повозки. Груза там толком и не было. Судя по запаху крови и помета под покрывалом лежал какой-то подстреленный зверь размером с овечку. Видимо какой-то генерал захотел свежего мяса и отправил этих солдат. Ну что ж, лично мне такое соседство не в тягость. Хотя девушка кривилась и затыкала нос. Я засмеялся, чем вызвал ее злобный взгляд.

- Один – один, - довольно жмурясь сказал я.

Всю дорогу за это она меня сверлила взглядом. Это было недолго. Уже за полчаса мы добрались до вырубленной просеки перед первыми домами. Что самое интересное, там были дома местных. Народа Кимги, если вспомнить слова профессора. Их яркие дома с широкими крышами тянулись ровными рядами вдоль дороги. Мимо ходили люди в смешных одеждах. На японские кимоно не похожи. Местные больше напоминали монголов в своих халатах. Разве что у некоторых мужчин были широкие шляпы. Они без особого интереса смотрели на проезжающих по дороге солдат. И на нас в том числе.

А уже чуть дальше начинался город. С настоящей старорусской архитектурой. Чем-то напоминал мне Питерские дома. Либо в памяти всплывали старые здания, которые не сносят только из-за того, что они памятниками являются. С 19 века до сих пор стоят по разным глубинкам. Хотя специфика все равно отличалась. Как-то здесь больше ощущалось восточное влияние. То тут, то там проскакивали лапшичные, лавки со всякими безделушками.

Местные иногда встречались, но все были одеты в костюмы. Иногда забавно было встретить то ли корейца, то ли монгола в русской рубахе с ленинской кепкой.

Солдаты высадили нас посреди улицы. Попрощавшись с нами они поехали дальше.

- Чего дуешься? – Сказал я, глядя на хмурую Марту. – Есть хочешь?

Она закатила глаза. Но улыбка медленно ползла по ее лицу. В итоге после тяжелой внутренней борьбы девушка сдалась.

- Хочу.

- Я вон там вижу булочную. Пойду возьму чего-нибудь.

- А я пока тут похожу посмотрю.

- Главное не убегай далеко. А то где я тебя искать буду в этом городе?

Еще когда я занимался с револьвером, заметил в сумке немного мелочи. Если пошарить, то копеек насобирать можно с целую горсть. Наверное здесь и цены как в Российской империи будут. На пару калачей хватить должно. Ну или еще чего-то, что там будет.

- Знаешь, ваше благородие, - окликнула меня Марта, - ты после потери памяти не такой скучный хотя бы.

- Разве? – Улыбнулся от такого комплимента я.

- Ага. А то ходил вечно хмурый. Нудил про то, какой ты великий картежник. Что ты будешь сказочно богат, когда вернешься и все долги заберешь. Все ругался с тем врачом. А сейчас ты даже улыбаться научился.

- Спасибо, миледи. Мне очень приятно слышать вашу похвалу.

Ну, Константин Георгиевич, картежник я так себе. Но за ваши сказочные богатства спасибо. Главное только копеек насобирать для булочника. А то толку от вашего богатства сейчас.

Оказалось, что там не только булками торгуют. Занятная кондитерская с дядькой у прилавка, отдаленно напоминавшим мне молодого Олега Табакова. Он немного удивился моему внешнему виду. Несколько дам в возрасте тоже смерили меня не очень хорошим взглядом. Но все промолчали. Ладно хоть катану оставил снаружи, приставив к стенке. А то прогнали бы взашей.

Мелочи наскреб на шесть эклеров. Стоило это тридцать копеек. Там даже осталось несколько копеек про запас. Сердечно поблагодарив булочника, я вышел наружу.

Марта успела как-то вляпаться в неприятности. Она сейчас стояла напротив кабака в окружении нескольких молодых парней. Чуть в отдалении от них стояли две женщины, которые весело перешептывались друг с другом.

- Девушка, а поехали с нами, - Парень с зачесанными назад волосами хватал девушку за руку, но та вырывалась.

- Уйдите, - шипела зло Марта.

Убежать ей не давали другие парни, которые норовили встать ей за спину и отрезать путь к отступлению. Один из них был в покрытой красными пятнами рубашке.

- Да ладно тебе, сударыня. У нас есть черный сахар. Ты, наверное, и не пробовала его.

- А ну отошли от дамы, господа, - со злость сказал я, расталкивая парней.

- Тебе чего надо? Ты как с дворянами говоришь, любезный?

Парень с зачесанными волосами смотрел на меня гневно. У него был нос с горбинкой, словно ему его когда-то ломали. С таким развязным поведением это было не удивительно. Еще повезло ему, что более серьезных увечий не осталось. От него за два метра разило вином и чем-то приторно сладким.

- Да какие вы дворяне? – Я грозно обвел их взглядом, - вы напились и пристаете к девушке. Это некрасиво. Так поступают только свиньи.

- Господа, - парень обвел остальных дружков взглядом, - этот господин усомнился в наших титулах.

- Каков подлец, - послышался голос справа.

- А он может ответить за свои слова? – Теперь слова звучали слева от меня.

Ребята окружают меня. Их трое, а я один. И как тебя, Марта, угораздило повстречать этих трех пьяных идиотов. Лучше бы с собой в булочную потащил.

- Что ты язык проглотил, любезный? – Взгляд парня передо мной был помутненным от выпитого алкоголя.

Он нарочито медленно взялся за воротник моей рубашки. Волосы сползли ему на лоб. Он поправил их свободной рукой. Из-под его пальцев я заметил небольшие искры. Этот парень похоже тоже маг. Может и его дружки тоже? Все становится чуть сложнее, чем я думал.

Глава 5

Я находился не в самом лучшем положении. Трое пьяных парней по разные от меня стороны, где как минимум один обладал магическими силами. У меня, конечно, под рукой был полностью заряженный револьвер, а у дверей булочной приставлена катана. Использовать такое оружие в драке было бы не совсем разумным занятием, разве что в крайнем случае, когда вопрос стоял бы о выживании. Либо они – либо я. Вот только тогда можно.

Пуговицы моей рубашки медленно начинали трещать от его крепкого захвата. Что ни говори, а в форме этот дворянин был в неплохой. Те двое впечатление хлюпиков не производили. Даже если я и ударю первым, то скорее всего в меня слева и справа влетят те двое, которых я в одиночку не вывезу. Бежать куда подальше и бросить Марту тоже было нельзя. Если я какое-то дело начал, то буду твердолобо переть до конца.

Хоть эклеры пока попробую. Не зря же все-таки ходил покупать их в ту булочную. Они оказались намного вкуснее магазинных, которые сейчас казались какими-то бумажными. В этих эклерах мягкое тесто, буквально таявшее на языке, а сладкой кремовой начинки столько, что она при укусе тут же начала выекать.

- Вы только посмотрите, он же насмехается над нами. – Державший меня за рубашку дворянин возмущенно оглянулся на своих товарищей.

Он сейчас совершил одну очень серьезную ошибку от излишней самоуверенности. Его хватка на одно мгновение ослабла, а взгляд был направлен мимо меня. Сейчас был подходящий момент, чтобы вывести его из битвы одним ударом.

Я в одну секунду вспомнил все возможные фильмы с единоборствами. Великий удар, который должен был вывести любого воина из строя в одну секунду. Пока обе мои руки были заняты эклерами, они чувствовали себя в безопасности. А зря.

Подавшись вперед я ударил его лбом, целясь прямо по горбатому носу. По хрусту и болезненному вскрику можно было понять, что удар достиг цели. Дворянин отшатнулся назад, зажимая обеими руками лицо.

- Виктор, бей его, - услышал решительный возглас слева от себя.

Но тот, к кому сейчас обращались, атаковать меня не смог. В пару мгновений он получил в лицо эклерами, полет которых был усилен магией. На пару секунд Виктор был нейтрализован, пока не сотрет крем.

Дворянин слева от меня встал в боксерскую стойку. Ну что ж, боксер значит. Равный бой с ним я вряд ли бы потянул. Поэтому лучше воспользоваться слабостями этого спорта. Главная проблема таких бойцов кроется в их приверженности правилам в своих единоборствах.

Поднырнув, я сделал апперкот в то место, в которое он явно не ожидал. Дворянин взвыл от боли, зажимая руками уязвленный пах. Оставался только один противник. А вот с ним придется повозиться.

- Виктор, бей меня, - я показал зловещий оскал дворянину с измазанным кремом лицом.

В его руке материализовался хлыст, сотканный из белоснежных нитей. Но он тут же пропал стоило дворянину оглянуться по сторонам. Он хмуро посмотрел на своих дружков.

- Пойдем, господа, тут слишком людно, - хмуро сказал Виктор.

Вокруг в самом деле успела образоваться толпа зевак. Нечасто увидишь пьяную драку дворян с применением магии. Для полноты картины не хватало только моей катаны. Как бы еще мой боевой трофей не стащили, пока все отвлечены на наше представление.

Я театрально поклонился, но бурю оваций не получил. Ну хоть бы кто похлопал мне за неравный бой. Ну да черт с вами.

Похвала пришла с той стороны, откуда я ждал меньше всего. Одна из подруг, которые с самого начала стояли чуть поодаль и только хихикали с пьяных приставаний к Марте, подошла ко мне. Поправив мне воротник, чуть не оторванный тем дворянином с искрящейся магией, дама наклонилась к моему уху. Мне ударил в нос сладковатый вишневый запах ее духов.

- Нечасто встретишь в этих местах отважных рыцарей, - прошептала она почти касаясь губами моего уха, - приходи в ателье «Мотылек». Там собирается много интересных господ. Тебе тоже будут рады.

Дама отстранилась. На прощание она мне улыбнулась тонкими губами, окрашенными в ярко-алую помаду, создававшую очень интересный контраст с ее черными волосами. По виду ей было лет тридцать, но морщинки в уголках глаз намекали на чуть большую цифру. Пока ее губы улыбались, синие глаза были холоднее воды в Баренцевом море. Смотря на эти глаза я вспомнил, как тонул в реке в том проклятом такси, отчего по загривку пошли мурашки.

- Жалко эклеров не поели, - послышался полный грусти голос Марты.

Девушка стояла и смотрела на разбросанные по брусчатке ошметки эклеров. Она потыкала в один из них носком сапога. Хоть бы спасибо сказала. Вот и помогай после этого людям.

- А ты купишь еще эклеров, - с таким вопросом она подбежала ко мне.

Ответить ей я не успел. Мне на плечо легла широкая крепкая ладонь. Я опасался увидеть у себя за спиной незамеченного дружка тех парней. Судя по такой руке, меня на землю с одной оплеухи смогут уложить.

Мои опасения, к счастью не оправдались. Позади меня стоял Дядя Степа местного разлива в полицейской форме белого цвета. Из-под глубоко надвинутой фуражки виднелись кустистые брови.

- Пройдемте в жандармерию, молодой человек, - шевеля густыми усами пробасил полицейский.

Та троица заблаговременно скрылась, явно предвидя появление полицейских. Да и как тут не предвидеть, когда посреди улицы собралась толпа зевак? Отдуваться придется только мне за все.

- Можно только катану забрать возле булочной? – С улыбкой произнес я, смотря снизу вверх на полицейского, - а то там в толпе столько мальчишек – один из них сто процентов успел положить на клинок глаз.

Марту тоже потащили вместе со мной в жандармерию. Попетляв по улицам, нас завели в трехэтажное здание. Над входом я успел разглядеть два флага: обычный Андреевский и с черным трехглавым драконом на желтом фоне.

Без особых церемоний меня привели к какому-то важному полицейскому. В отличие от остальных у него был черный мундир с золотыми вставками на воротнике и рукавах. Он был полностью лысым и гладко выбритым, отчего его голова казалась шарообразной. Мужчина представился Егором Тимофеевичем.

Я не стал ничего скрывать о нашей экспедиции, о нападении пиратов, о драке возле кабака. Он это внимательно слушал, но на листок записал только две строчки.

- Вы ловите тех парней? – Спросил я у него.

- Вы меня не слышите, Константин, - устало потер переносицу полицейский.

- Почему? – В моем понимании нужно задерживать за нарушение общественного порядка. Желательно, всех зачинщиков кроме меня, так как ничего предосудительного я не совершал и был абсолютно трезв и в здравом рассудке.

- Потому как за простую драку вас не взяли бы. Если нет обращения пострадавших, то и дела нет. Нам и без пьяных стычек дел по горло в этом городе.

- А за что еще? – удивился я, честно ничего не понимая.

- Кто эти люди – мы знаем. Кому об их выходках сообщать – известно. И какие меры применять исходя из их деяний тоже. А вот кто вы такой – это уже более интересный вопрос.

- Я же все рассказал, - возмущенно воскликнул я, вспоминая как полчаса описывал ему тут все, что узнал о себе.

- Что рассказал? – Полицейский раздраженно поднял листок бумаги, - Константин Георгиевич Любомирский, маг, дворянин, член экспедиции. На этом информация о вас заканчивается. Никаких документов, никаких знакомых среди местных. Зато есть холодное и огнестрельное оружие. Ты даже о месте рождения умалчиваешь. Говоришь, что входишь в комиссию, которая к Порт-Андрееву идет, а свою роль в ней назвать не можешь. Какие пираты рядом с городом? Тут полчаса плавания и корабли береговой охраны. Эти дикари не самоубийцы. Они не сунутся на нашу армаду. Вот местных рыбаков грабить – да. А на имперские корабли нападать они не будут.

Странный это человек. Похоже теперь я начинаю видеть, что именно имел ввиду профессор Афанасий Максимыч. В это место действительно отсылают всяких профнепригодных служащих. Не удивлюсь, если такие вопросы на службе и привели этого полицейского в самую окраину империи.

- А вы спросите у тех, кто должен был комиссию принимать. – Я пытался говорить чуть помедленнее, чтобы он понял, - у портовых служащих спросите, у администрации. Они вам не скажут, где корабль. Потому что не пришел еще в порт и не придет. Пираты его прямо там затопили, наверное. Спросите у людей с эсминца Дунай. Там будут люди, которые вам назовут фамилию «Константин Георгиевич Любомирский». Мою личность подтвердят. Тогда вы успокоитесь?

Полицейский молча сверлил меня взглядом. Я почти слышал, с каким скрипом вертятся в его голове шестеренки. Главное, чтобы меня к стенке не поставил, как японского шпиона. Мало ли в этот отросток для ношения фуражки взбредет такая мысль.

- По-твоему мне больше заниматься нечем? – Наконец сказал он после долгих раздумий, - может мне тебя просто в тюрьму посадить. Раз ты шишка такая важная, то за тобой придут. Ты и маг, и дворянин, и член.

- Все будут думать, что меня пираты вместе с кораблем утопили. Кому в голову взбредет искать меня в жандармерии?

Полицейский хищно усмехнулся, посматривая на ящик, куда положил мой револьвер. Во мне начинала закипать злоба. Еще немного и я просто заеду туфлей по этой роже. Раз отправляться в тюрьму, то хотя бы за дело.

- Но, мы можем выяснить правду по поступкам человека. Честный дворянин никогда не врет. – Полицейский наклонился чуть ближе, - вот ты можешь доказать все, если совершишь один честный поступок.

Ох уж этот метод нанимать на какие-то грязные дела шантажом. Какой-то бродяга появился, которого в городе и не знает никто толком. Отличный кандидат для наемного убийства или какой-то сделки с запрещенным товаром. Кто же поверит ему, что на это дело нанял его один из полицейских? Все только посмеются с моих слов, стоит мне лишь их рассказать. Согласиться на его просьбу или нет? Выбора у меня особо-то и нет. Такие люди просто так не прощают отказ и используют свою власть, чтобы наказать меня за неверный с их точки зрения выбор. Но даже согласие не будет мне гарантировать, что я по итогу не окажусь за решеткой.

В комнату без стука ворвался молодой полицейский с дыханием как после марафонского бега. Он попытался что-то сказать, но только подавился слюной при попытке сказать хоть слово.

- Горин, тебя стучать разучили? - Круглая лысая голова так покраснела, что походила на помидор.

- Егор Тимофеич, там граф Тетерев… - молодой полицейский закашлялся.

В одну секунду полицейский в черном мундире побледнел. Я даже услышал, как он шумно сглотнул слюну.

- Говори, - уже не так злобно сказал Егор Тимофеевич.

- Он за той девчонкой послал, что с этим была.

- Пускай забирает девчонку, - полицейский немного подумал и, болезненно сморщившись, сказал, - и этого тоже от греха подальше.

- Есть, - полицейский по фамилии Горин ушел, на прощание отдав честь.

Выкуси-ка Егор Тимофеевич. Все-таки Марта ничего не выдумывала про графа, который, должно быть, важная персона в этом городе. Если так, то может и дальше держаться той девчонки, которая обладает намного более влиятельной магией, чем у меня. Одним только заклинанием под названием «Граф Тетерев» можно будет сбивать спесь и заставлять дрожать от страха таких сволочей, как Егор Тимофеевич. Я почти что на сто процентов уверен – этот город просто кишит такими людьми.

Я поднялся со стула, неторопливо заправляя в брюки выбившуюся рубашку. Потом я поправил воротник, немного подтянул получше свой зеленый жилет, пригладил прическу. Все делал с важным выражением лица, иногда ненароком бросая взгляд на полицейского. Он сейчас по цвету напоминал губы той дамы, пригласившей меня в ателье.

- Егор Тимофеевич, а не соизволите ли вы исполнит одну мою маленькую просьбу? – С улыбкой произнес я, нарочито растягивая каждое слово, будто смакуя, - можете вернуть мое фамильное оружие? Буду очень благодарен.

Сверля взглядом полицейский молча положил на стол Кольт Иствуд. Кобуру и наплечную сумку забирать у меня не стали, поэтому я просто вложил револьвер на его законное место.

- А еще, Егор Тимофеевич, верните мою катану, - я сложил руки на груди, - все-таки боевой трофей.

Мой клинок вернули с таким лицом, словно хотели пустить его в ход. Но в его голове было два слова, которые не позволяли это сделать. Граф Тетерев.

На выходе из жандармерии меня ожидала карета размером с хаммер и тройкой лошадей в упряжи. Мне открыл двери седой старик в форме, которая, как я начинал понимать, принадлежала к военно-морскому флоту империи. Внутри сидела Марта в обнимку с коробочкой конфет. Напротив нее сидело два молодых офицера, бросивших на меня оценивающий взгляд. Один из их хмыкнул, чем заслужил грозный взгляд от своего товарища.

- Садись, чего стоишь? – Спросила у меня Марта, придирчиво перебирая конфетами.

Я сел рядом с ней и тут же получил в руки коробку, которая была только что у девушки в руках.

- Держи, заслужил, - звонко сказала она, улыбаясь.

Хоть какая-то благодарность от нее. Хотя то, что она вручила мне конфеты, никак не мешало ей всю дорогу их есть. Я даже толком не успел попробовать, как она все их съела. Ничего выдающегося сказать о них не могу. Это были просто хорошие шоколадные конфеты, но не более того.

Марта всю дорогу рассказывала об этом графеТетереве. Отец Марты раньше дружил с тем, кого она называла дядькой. Их ужины, любимые блюда, книги, истории из молодости девушка рассказывала в мельчайших подробностях. Всю информацию я пропустил сквозь уши, поскольку ничего интересного не звучало. Запомнил только то, что граф Тетерев имеет личный крейсер Ангелина, который стоит где-то в порту. А вместе с ним небольшую армию матросов и флотских офицеров. Только за это его можно считать очень влиятельным человеком в городе.

По дороге офицеры сообщили Марте, что сын графа и ее будущий жених недавно скончался. Услышав такие вести девушка чуть не заплакала, но удержаться все-таки смогла. Замуж за него, как я понимаю, она не хотела выходить, но его смерти не желала. Они были дороги друг другу, как друзья детства, но не более того.

Карета остановилась у ворот выполненных в восточном буддистском стиле. За ними виднелся особняк с высокими белыми колоннами, обширными окнами в несколько метров высотой и бледно-зелеными стенами. За воротами виднелась дорожка с растущими по бокам кустами экзотических цветов. Марта выпрыгнула первой, а меня один из офицеров задержал за руку.

- Граф Август Христофорович Тетерев благодарен за спасение Марты, - сказал мужчина, как только девушка ушла подальше, - но он не очень рад вашему присутствию. Потому он даст вам на сегодня ночлег, завтра утром с вами посетит генерал-губернатора, но более никаких дел с вами вести не будет. Так что впредь опасайтесь заходить на территорию его особняка.

Тучи сгущаются надо мной. Этот Константин успел насолить даже тем людям, которые живут чуть ли не на краю мира. Вот уже и какому-то очень влиятельному графу с личным кораблем он не по душе. Не перестаю поражаться таланту этого дворянина, которому на вид лет двадцать.

- Лично мне он не рад? – Нахмурился я, толком не понимая причину такого отношения ко мне.

- Скорее род Любомирских, так что и вас, - кивнул офицер, указывая на мой револьвер.

Ну ладно, тут уже предки Кости отличились. Быть может как раз Георгий Любомирский дорогу перешел графу. А мне теперь отдуваться за всех нужно.

- Ну, как будет удобно вашему высокопреосвященству графу, - с улыбкой произнес я.

- К графу нужно обращаться «Ваше сиятельство», - сквозь зубы сказал офицер.

- Ах, точно, забыл, - я с издевкой хлопнул себя по лбу, - вы уж простите, запамятовал.

Я побрел по дорожке к особняку, с интересом разглядывая посаженные вдоль дороги цветы. Некоторые я никогда прежде не видел. Видимо здесь есть растения, которых нет в том мире.

- Чертовы Любомирские, - ветер донес до меня ругательство одного из офицеров.

- Спокойнее, Алексей, он же только и добивается, чтобы ты из себя вышел.

Странное чувство, но я похоже становлюсь этим Константином. Особенно забавно наблюдать, как на привычный мне характер накладываются совершенно другие качества. Занятная химера должна получиться, если это продолжится и дальше.

В особняке меня встретил дворецкий в бархатном пиджаке и белоснежных перчатках. Он вызвался проводить меня до заготовленных мне покоев, буквально намекая, что я должен сейчас в них проследовать и не выходить оттуда до самого утра.

Хотя бы не в чулане на мешках с углем мне заготовили постель. Комнатка выглядела опрятно, с небольшими окнами и самым минимумом мебели: стол, два стула и шкаф. Оставшись наедине я только сейчас понял, как страшно устал. Какой странный и необычный день, который был больше похож на бред, вызванный высокой температурой. Быть может я все-таки выплыл тогда на поверхность, где меня увезли в больницу, а от плавания в ледяной воде подхватил страшное воспаление легких и впал в кому. Вот все и снится мне сейчас. Будь что будет.

Как бы то ни было, а спать все равно хотелось, несмотря на стоявшее за окном вечернее солнце. Стоило мне раздеться и лечь под теплое пуховое одеяло, как я забылся сном.

Странные туманные сны мне снились в ту ночь. Перед моими глазами вертелись обрывки воспоминаний Константина, но искаженные до уровня бреда. Чего стоит только игра в карты с какими-то японскими демонами, профессором в кимоно и пьяным матросом с надписью на козырьке «Черноморский флот». Едва выйдя из-за стола, начался выпускной экзамен по магической геометрии, где принимал его мой друг Леха, с которым я на одном компьютере играл в игры. Разные люди мелькали то тут то там, я вспоминал их имена, хоть и видел впервые.

Я проснулся посреди ночи со странными ощущениями. Все имена тех людей тут же вылетели из моей головы, как и всплывшие во время сна факты об этом мире. Память Константина Георгиевича Любомирского ко мне так и не пришла.

Под пуховым одеялом было тяжело дышать. Мне на грудь словно положили тяжелую наковальню, сдавившую легкие до состояния блина. Не помогло мне избавиться от него и то, что я сбросил одеяло с себя на пол. Нужно было встать и открыть окно, а то сейчас задохнусь.

Я замер от шока, когда поднялся с кровати. Посреди комнаты стояла черная фигура, облаченная в черный балахон. Складки ткани отдаленно напоминали тело стоящего на ветке ворона со сложенными крыльями и оторванной головой. Посреди груди у этой фигуры виднелась деревянная табличка с рисунком оленьего черепа. Ростом эта сущность достигала почти потолка комнаты.

С шелестом опавшей листвы фигура рассыпалась на мелкие лоскуты. Порыв ветра открыл окно, в которое тут же улетели все лоскуты. На полу осталась лежать только черная табличка с изображением оленьего черепа.

Вместе с открытым окном вышел наружу и спертый запах, позволяя наконец-то нормально вздохнуть. Сердце вот-вот должно было выпрыгнуть из груди от этого кошмара наяву. Теперь я пожалел, что проснулся от тех бредовых, но безобидных снов.

Дрожащими руками я поднял табличку в руки. С обратной стороны обнаружилось послание с кривыми черными буквами, выцарапанными на дереве. «Приходи подвал мертвыйдом вечер».

Глава 6

Окна моей спальни, к несчастью, выходили прямо на море. Стоило только жаркому восточному солнцу подняться над горизонтом, как мое лицо начало припекать. Если от проникавшего в комнату света еще можно было укрыться за закрытыми веками, то от жара деваться было некуда. Как бы мне не хотелось этого делать, но с постели подняться все-таки пришлось.

Странные сны мне снились этой ночью. Особенно запомнился тот кошмар с черным существом посреди комнаты. Будь я чуть помладше и послабее нервами, то можно было бы и фобию какую-нибудь схлопотать от такого. Увидев такой реалистичный сон в десять лет, я бы спал только с включенным светом.

Проснулся я немного разбитым. В голове появились крамольные мысли о том, не сделать ли мне утреннюю зарядку. Я решил совместить приятное с полезным и поиграться со своим самурайским мечом.

С двуручными мечами обращаться у меня не очень-то и получалось. Самые простые удары получались настолько корявыми, что представляли больше угрозы для себя, чем для воображаемых врагов. Спустя минут десять я оставил попытки вертеться с катаной, наносить удары в рывке или коварно бить с разворота. Как там тренировался Гатс? Будет больше смысла от таких тренировок, не требующих угрожающих немногочисленной мебели обезьянних прыжков. Простые однотипные вертикальные удары, чтобы просто привыкнуть к оружию. Не нужно бояться человека, знающего тысячу ударов, но бойтесь того, кто отточил один удар тысячу раз. Вот я и принялся наносить один вертикальный удар, для верности считая количество повторений.

На сорок шестом взмахе раздался стук в дверь. Для создания образа крутого парня с катаной оставалось хотя бы накинуть брюки. Быстро справившись с этим делом, я занял боевую стойку.

- Входите.

В комнату вошел дворецкий, неся перед собой широкий блестящий поднос. Я со вздохом разочарования опустил катану. Хоть бы какая молодая горничная зашла и восхитилась моим образом воина. Константин Любомирский атлетом не был, но небольшие подтянутые мышцы вкупе с шикарной катаной и лохматыми от спросонья волосами хоть взгляд интереса уж точно заслужили бы.

- Ваше благородие, Граф Тетерев просил передать вам, чтобы вы впредь не гуляли с обнаженным клинком, - со скукой в голосе произнес дворецкий.

Поставив поднос на стол, мужчина откланялся. Граф Тетерев великодушно подарил мне не самого дешевого вида ножны с узором в виде длинного китайского дракона, протянувшимся от одного конца до другого. За это, конечно, спасибо, но носить по-прежнему мне их не в чем, кроме как в руках. На каких поясах их там вообще крепят эти самураи? Или может портупею купить в местном военторге у прапорщиков распродающих списанное казенное имущество. Я бы вообще хотел носить ее за спиной, как истинный ниндзя. Ладно, как-нибудь потом решу эту проблему.

Вместе с полезной вещью мне принесли и новую игрушку. Теперь я принялся вынимать катану из ножен и засовывать ее обратно. Но просто так это делать было скучно и я старался при извлечении клинка наносить удар. Без лишних слов и жестов в одно движение убивать своих противников – что может быть эпичнее?

В дверь опять постучали. Ну, сейчас точно стоит горничная и хлопает глазками у меня перед дверью. Принять боевую стойку с максимальным уровнем крутости и напрячь мышцы как при подготовке удара. А, черт, это опять тот унылый дворецкий.

- Ваше благородие, завтрак подан. Извольте спуститься со мной к столу. Граф вас уже ожидает там.

Граф все-таки решил почтить меня своим присутствием. Ну что ж, я действительно очень проголодался и поводом отказываться от пищи не было.

- Веди меня, Альфред, - на ходу застегивая рубашку и влезая в свои туфли проговорил я.

- Меня зовут Николай, - спокойно произнес мужчина, забирая со стола пустой поднос.

- Как скажешь, - с улыбкой произнес я, хватая со стула свой жилет.

С негромким стуком что-то свалилось на пол. Я опустил свой взгляд вниз и моя улыбка медленно сползла с лица, когда я увидел лежащую под стулом деревянную дощечку.

- Прошу прощения за мусор, - извиняющимся тоном произнес дворецкий, - это просчет одной из наших служанок, не усмотревших за порядком в комнате, которую мы предоставили вам.

- Нет, это моя вещь, - кисло произнес я, пнув табличку под стол.

Все-таки не сон мне снился этой ночью. Как бы мне не хотелось себя убедить в обратном, но спорить после обнаружения доказательств теперь бесполезно. И что вообще это было? Может и стоит найти то место, а то одной ночью меня возьмут и просто придушат.

Дворецкий молча вышел из комнаты, ведя меня к обещанному завтраку. Только сейчас я обратил внимание, как в интерьере особняка много всякой азиатчины. По пути к столовой нам встречались самурайские доспехи с раскрашенными демоническими масками, картины японских художников с тиграми и горами, всякого рода посуда с вазами, горшки с экзотическими цветами и множество всяких статуэток.

Привели меня к террасе с другой стороны особняка. Имение графа Тетерева находилось на небольшой возвышенности над морем. Отсюда открывался вид как на весь город, так и на его гавань. Особенно кипела жизнь в порту, где стояли как пароходы, так и парусники с расписными парусами. Отсюда можно было увидеть и другой порт с рыбацкими судами, который переходил в рынок морепродуктов. Матросы в тельняшках ходили среди дам в платьях 19 века и мужчин в монгольских халатах. Я почти ничего не видел в этом Боратовске, но он уже меня впечатлял больше, чем любой город на западе России.

Граф Тетерев выглядел абсолютно не так, как я его себе представлял по рассказам Марты. Это был мужчина сорока лет с черными уложенными с пробором волосами. На гладко выбритом лице красовалось множество мелких шрамов, как от разрыва осколочной гранаты. На шее виднелась татуировка дракона, уходившая куда-то под воротник. На нем была белая рубашка, едва застегнутая на пару нижних пуговиц. Из-под закасанных рукавов хорошо просматривались мускулистые жилистые руки.

- Ваше сиятельство, благодарю вас за столь прекрасные ножны, - сказал я, поклонившись в благодарность как самурай.

Граф без особого интереса взглянул на меня, едва заметно кивнув. На столе перед ним стояла тарелка с просто морем ингридиентов, которые он подбирал палочками для еды. Такое же блюдо принесли и мне. Передо мной стояла то ли лапша, то ли суп с грибами, травами и морепродуктами. А еще принесли палочки для того, чтобы я максимально страдал над своей трапезой. В жизни не мог терпеть суши и этими палочками попросту пользоваться не умел.

Мои бесплодные потуги подцепить хоть что-то из тарелки заметил граф. Он толкнул лежащую возле его тарелки вилку, которая проскользила по гладкой столешнице три метра и остановилась у моей руки. Теперь дело пойдет заметно проще.

Завтрак прошел в молчании. Граф задумчиво смотрел на накатывавшие на песчаный берег морские волны. Я старался не спешить с приемом пищи, но моя тарелка опустела быстро, хоть морепродукты особо не любил, предпочитая морской живности земных коровок или свинок.

Едва вилка выловила последную лапшину из супа, мою тарелку тут же забрали. Дворецкий жестом указал в сторону особняка. Мне уже самому хочется уйди куда подальше от этих людей. Лучше в постоялом дворе каком буду сидеть, чем с этими господами.

Меня отвели в мою комнату, но спустя десять минут тут же повели к карете. Поездка к генерал-губернатору как можно пораньше, чтобы поскорее от меня отделаться. Со всем своим нехитрым скарбом я забрался в карету у ворот. Граф уже сидел там в той же рубашке, но застегнутой на три пуговицы, а не две.

- Можно? – Тетерев с интересом глядел на мою катану.

Получив в свои крепкие руки мой боевой трофей он принялся его оценивать. Как черт из табакерки в окно кареты просунулась голова Марты, напугав как меня, так и графа.

- Ну ты не думай, что отделался от меня, ваше благородие Тролль, - весело проговорила девушка своим звонким голосом, - я тебя еще найду.

Сказав все это мне, Марта тут же убежала. Граф на некоторое время задумчиво смотрел в окно, но потом вернулся к осмотру моего клинка.

- Не пиратский это клинок, - прошептал граф Тетерев, качая головой.

- А чей? – Я удивленно посмотрел на свою катану, которую считал хоть и хорошей, но ничем особо не примечательной.

Граф молча вернул мне самурайский меч, явно утратив интерес к моей персоне. За всю поездку он больше не сказал ни одного слова.

Карета остановилась возле здания с надписью «Городская администрация». Мы шли по нему неспешным шагом. Хоть по внешнему виду граф не особо создавал впечатления высокородного человека, но все проходившие мимо служащие снимали фирменные фуражки при встрече с ним.

Мы остановились только на секунду остановились у широких дубовых дверей, чтобы граф застегнул четвертую пуговицу. Без стука он вошел в кабинет генерал-губернатора.

- Я получил ваше письмо, граф, но ожидал увидеть вас чуть позднее, - удивленно сказал высокий мужчина в мундире зеленого цвета с многочисленными золотыми полосами ткани на груди.

В левой части мундира у генерал-губернатора висел орден в виде многолучевой звезды с красным рубином посередине. Короткая борода с пышными закрученными усами была черной, но виски уже были покрыты сединой.

Слева от двери сидел во флотском офицерском мундире парень, тут же подскочивший по стойке смирно при появлении графа.

- Дела решать лучше с самого утра, Сергей Валерьянович, - негромко сказал граф, вальяжно садясь на черный кожаный диван справа от входа.

- Ваше превосходительство, разрешите откланяться, - сказал флотской офицер, по-прежнему стоявший в стойке смирно.

- Садись, Ермолин, может еще потребуешься нам, - махнул рукой генерал-губернатор.

Сергей Валерьянович собрал несколько стопок бумаг в одну и отложил на край стола. С удивлением он смотрел на лежавший под документами кортик. Пробубнев себе под нос о каком-то адмирале, генерал-губернатор спрятал оружие в ящик стола.

- Август Христофорович, не желаете чаю? – Граф в ответ покачал головой. – Жаль, а я вот желаю. Ермолин, одерни Кима.

Офицер прошел за двери, случайно задев меня плечом, отчего несколько медалек на его груди зазвенели. Генерал-губернатор наконец-то понял, что я как придурок стою посреди комнаты. Хлопнув себя за забывчивость по затылку, он предложил мне сесть.

- Представьтесь, пожалуйста, - с улыбкой сказал Сергей Валерьянович.

- Константин Георгиевич Любомирский, член имперской экспедиции. – Катана в руках мне всегда давала какую-то уверенность в себе, но я оставил ее в карете графа. Поэтому сейчас чувствовал себя как на экзамене у сурового профессора.

- Меня зовут Сергей Валерьянович Лазарев. Генерал-лейтенант от инфантерии и исполняющий обязанности генерал-губернатора этого города. Я уже наслышан, что «Катерина» не пришла в порт. Вы можете рассказать, что же произошло?

Генерал-губернатор сдержанно слушал о происшествии в море. На моменте с тараном пиратского судна он грустно вздохнул. Когда я закончил с пересказом, Сергей Валерьянович в задумчивости подошел к окну.

- А почему же вы сразу не пришли сюда ко мне? – Глядя на море сказал генерал-губернатор.

- Пока по лесу блуждали, пока от пьяных дворян из кабака отбились, пока в жандармерии подержали, - пожал плечами я, - после всего этого меня отвезли к графу со словами, что завтра мы поедем к вам.

Генерал-губернатор оторвался от окна и вопросительно посмотрел на графа. Тот с безразличием разглядывал картину морской баталии, которая занимала добрую половину стены.

- Ну что ж, давайте думать, что делать с вашею бедой. – Со вздохом произнес Сергей Валерьянович.

В дверь вошел азиатской внешности старик во фраке с подносом. Поставив на стол несколько чашек, он разлил ароматный чай. Воздух в комнате наполнился запахом экзотических трав.

- Спасибо, Ким, - кивнул облизывая сухие губы генерал-губернатор.

Оказывается, вторая чашка предназначалась мне. Отхлебнув глоточек черного чая, я так и не понял довольного мычания Сергея Валерьяновича. Этот прямо получал наслаждение от ароматного варева. Для меня и дешевый чай в пакетиках нормальный, а такой имел слишком экзотический вкус. После него на языке оставалась горечь, раздражавшая мой язык.

- Прекрасный у местных чай. Зря Август Христофорович не любит его.

Граф при упоминании этого чая с отвращением поморщился, чем заслужил укоризненный взгляд генерал-губернатора.

- Где Ермолин? – Проворчал вполголоса Сергей Валерьянович.

Я пожал плечами, хоть и понимал, что вопрос был риторическим.

- Выручать нужно вашу экспедицию, как считаете? – А вот этот вопрос риторическим не был, что странно.

- Если их не убили, конечно, - заметил я.

- Вряд ли. Экипаж судна они убьют, но пассажиров не тронут. Вако в первую очередь грабители-контрабандисты. Что награбят – то и продают своим. Груза у вас, как я понимаю, не было. Поэтому людей будут просто держать у себя.

- Это обнадеживает.

- Я вышлю два корабля к их стоянке. Броненосцы заставят их отдать людей.

- Вы знаете, где их лагерь? – Удивленно сказал я, чуть не подавившись чаем. – А почему вы раньше их не переловили и не повесили за грабежи.

- Понимаете, какое у нас сложно дело, - со вздохом сказал генерал-губернатор, указывая в сторону незамеченной мной карты у правой стены, - пираты состоят из гойдийцев. На гойдийских островах они обитают. Все просьбы разобраться с ними их дипломаты игнорируют. Только выражают озабоченность и соболезнование. Ромейская империя сейчас не в самом лучшем положении, чтобы ссориться с восточными соседями. Сами понимаете, почему.

Честно говоря, я не имел ни малейшего понятия, о чем говорил генерал-губернатор, но на всякий случай кивнул.

- Но сейчас другое дело. Если весть о том, что я просто спустил с рук нападение на важную экспедицию дойдет до Его Императорского Величества, то меня снимут с поста. А кто знает, кого после меня поставят на такой важный и опасный пост.

Боязнь за теплое насиженное местечко побеждает. Не удивлюсь, если для пущей надежности он с канонерок прикажет расстрелять пару рыбацких деревень. Хотя может он и не такой плохой, как я о нем думаю. Нельзя же мерить всех людей словами Афанасия Максимыча.

- В таком случае я буду только рад услышать о спасении моих товарищей.

- Не хотите принять участие в рейде? – На меня посмотрел генерал-губернатор с вызовом, словно проверяя мою решительность.

- Приму за честь, - улыбнулся я, стерев ладонью воображаемую пыль с рукояти Кольта Иствуда.

- Ну что ж, не смею вас задерживать, господин Любомирский. Через три часа будет отплытие. Найдите в порту капитана эсминца «Дунай». Он вас с радостью возьмет к себе на борт. А пока могу только попрощаться – работы много.

- Прощайте, Сергей Валерьянович, - бросил граф Тетерев, покидая кабинет.

Быстро же он сориентировался. Только и ждал, наверное, этих слов. Скорее всего он попросил меня взять в плавание. В его представлении я должен жаждать мести тем пиратам за нападение на мою экспедицию.

- Это же граф попросил меня взять с собой? – Спросил я у генерал-губернатора, когда поднимался из-за стола. В ответ получил утвердительный кивок.

- Август Христофорович сам не свой после смерти своего сына, - пояснил со вздохом Сергей Валерьянович.

Главное только, чтобы он с моей катаной не уехал. А то он даже не почухается, а мне потом порог его особняка оббивать с поклонами и просьбами.

Я торопливой походкой прошел по коридорам и лестницам администрации. На выходе из здания от спешки чуть не влетел в девушку во флотском мундире синего цвета. Какого же было мое удивление, когда на меня уставились знакомые хитрые лисьи глаза.

- А ты чего здесь? – С удивлением я спросил у Марты.

Она протянула мне мою катану в ножнах, которые подарил мне граф.

- Я тоже с вами плыву, - с гордостью сказала она, показывая на свой мундир, - смотри какой красивый. На два дня дали поносить.

- И на кой черт тебя взяли? – Нахмурился я.

- Тебя же взяли. – Обиженно произнесла девушка, - я у дядьки спросила – он рукой махнул. Значит можно.

- Надолго ты там?

- На два дня. Ты что, не слушаешь меня?

Дали ей только синий мундир, пока штаны и высокие сапоги у нее были все те же, что я видел на ней до этого. Марта прямо сияла от счастья, предвкушая приключение как в одном из прочитанных ей романов. Ну что ж, два дня можно и потерпеть поездку на одном корабле с ней.

- Ладно, едь. Отведи только меня в порт, знаешь где он?

Да откуда она знает? Только сейчас вспомнил, что в этом городе девушка такая же пришлая, как и я сам. Хотя над моим вопросом она так серьезно задумалась, что перестала радостно подпрыгивать.

- У прохожих спросим, - с улыбкой сказал я, получив в ответ уважительный кивок.

Узнав дорогу к порту у невысокого старичка из киоска с газетами, мы направились со светловолосой бестией туда. Блуждавшие с поклажей матросы указали нам в сторону эсминца «Дунай». Капитаном там был невысокого вида мужчина с очками как у Берии. Просьбу генерал-губернатора о зачислении нас на корабль он воспринял с удивлением. Спорить не стал, хоть по его взгляду предпочел бы, чтобы мы остались на берегу.

Мы стояли с Мартой и спрашивали о грядущем плавании. Вдруг совсем неподалеку прозвучала фамилия «Кирсновский». Я с удивлением обернулся на звук. Азиатского вида мужчина с длинными волосами чуть выше плеч заметил мое выражение лица. Он подошел ко мне и за локоть отвел в сторону от Марты и капитана Козырева.

- Ты знаешь Кирсновского? – спросил без единого намека на акцент мужчина, поправляя серую солдатскую шинель. Я успел заметить замотанный бинтами обрубок вместо его левой руки.

Кирсновский – это фамилия одного из студентов, о которых рассказывал Афанасий Максимыч. Он был отправлен в Боратовск за эксперименты с созданиями химер.

- Я только слышал эту фамилию. – Честно ответил я.

Из-под шинели выглядывала рукоять катаны. Да и сам мужчина напоминал японского воина с небрежными усами и бородкой.

- Значит ты не знаешь, где он? – В голосе мужчины послышалось разочарование.

- Не знаю. А зачем он тебе?

- Я хочу его убить. – Сказал мужчина таким тоном, будто говорил о доставке еды тому господину.

Мужчина отпустил мою руку и пошел в сторону города. Внезапно мне в голову пришла одна занятная мысль, заставив меня окликнуть этого человека.

- Скажи, ты знаешь, кому принадлежит этот клинок? – Я вынул катану из ножен.

- Або, - ответил мне мужчина.

Больше ничего этот человек в солдатской шинели не сказал. Знать бы еще, что это «Або» означает.

Глава 7

На корабле я познакомился с одним интересным персонажем по имени Самуил. Это был парень моего возраста с характерными нордическими чертами внешности. Он оказался патологическим вруном, что даже не пытался отрицать. Поэтому ко всем его рассказам требовалось относиться со скепсисом, а ведь говорил он практически не затыкаясь. От него мне удалось услышать много интересного о мире, в который посчастливилось попасть.

Великая Ромейская империя простиралась на многие тысячи километров. Столицей у нее являлся город Цареград, что был промышленным, культурным и экономическим центром всего. По словам Самуила наша империя была самой передовой в техническом плане среди прочих враждебных государств, в чем я немного сомневался. В связи с этим мы с ним даже умудрились как-то войти в такую горячую перепалку, что Марте пришлось нас мирить.

С еще большим интересом Самуил принялся за рассказ о войнах и завоеваниях Ромейской Империи. Все его повествования неизбежно сводились к своим великим родственникам. Ох, сколько же доблестных людей прозвучало, сколько разнообразных чинов. Послушать его, так в каждом конфликте его родственники блистали своей доблестью. Только на них и держится военная слава Ромейской империи. А потом нас разнимала Марта, когда я посмеялся с рассказа о двоюродном деде в чине генерал-провиантмейстера, командовавшего кавалерией.

Самуил стыдливо признавался, что ничего ни о Любомирских ни о столичных аристократах не слышал. Сам он был хоть и из богатой и очень знатной, но провинциальной дворянской семьи Нестеровых. Благодаря своим деньгам его и протолкнули к нам в экспедицию, поскольку не обладал хорошим образованием или уникальными навыками. Он очень сожалел о том, что не успел толком познакомиться с Константином Любомирским в городе Захарьев, где началась морская поездка в Боратовск.

О нападении пиратов Самуил услышал всего за час до рейда и, с его слов, не мог просто стоять в стороне. Напроситься на «Дунай» было для него легче легкого, ведь в экспедицию его взял за взятку капитан. Он даже смог договориться с начальником экспедиции графом Комаровым, чтобы его зачислили как внештатного сотрудника, что скорее всего было только лишь придумкой Самуила.

Мой новый знакомый сотню раз спрашивал о той битве с пиратами. Каждый мой рассказ он подытоживал тем, что более не позволит мне вырваться вперед по подвигам. Я ни в какие соревнования не ввязывался, но ему было совершенно плевать, так как все уже решил за меня. Особенно ему не давало покоя желание заполучить мою катану. Он предлагал ее купить, обменять на участки земли под Захарьевым или вовсе выиграть в карты. Играть в местные карточные игры я не умел, но Самуил вызвался меня обучить всем основам, лишь бы я сыграл потом с ним на мой боевой трофей.

С грехом пополам я смог вникнуть в правила игры в преферанс, так что скрашивали свою поездку за картами. Вместе с нами играл судовой врач и один из мичманов, которые тоже были страшные любителями азартных игр. А вот для Марты карты были скучны, из-за чего она с нами не пошла в лазарет, предпочтя найти более интересные для нее занятия.

- Как-то скучно играть на интерес, господа, - задумчиво сказал Самуил, - а может сыграем на что-то материальное?

- Не буду я играть на катану, - с решительностью отрезал я.

- Да ладно тебе, Костя, почти же тот кон был за тобой, - от возмущения он даже заерзал на кушетке, - в этот раз у тебя все шансы.

- Нет чести играть на ценные вещи с человеком, который еще час назад играть не умел, - с осуждением сказал судовой врач.

- С чего это? – С вызовом ответил Самуил, - вот как-то мой двоюродный дядя Хоружев на приеме у султана Тебессы…

И начался полуанекдотичный полусказочный рассказ о солдате, который обыграл с помощью ромейской смекалки глупого правителя. Врач с мичманов слушали это с улыбкой на лице. Они знали его чуть подольше и научились относиться к его выдумкам как к увлекательным литературным сюжетам.

- Ты ж все это выдумал, - я дождался окончания рассказа и смог наконец-то вставить свою реплику.

- Возможно это был и не мой двоюродный дядя, - уклончиво ответил Самуил, но тут же сделал грозное выражение лица, - но история абсолютно правдивая. И пусть только кто-то в ней усомнится.

- Я усомнился, - с издевкой произнес я.

- По-вашему, Костя, я подлец и лгун? – Самуил грозно стукнул кулаком по операционному столу, где были разложены игральные карты.

- Ты сам это сказал, а не я.

Его взгляд говорил о желании наброситься и вцепиться мне в шею. Посверлив меня взглядом секунд десять, он рассмеялся.

- Подловил меня, - смеясь произнес Самуил, - но смелый ты только из-за того, что у тебя есть катана. Сыграем на нее в карты?

Опять двадцать пять. Мне уже начинает казаться, что ему эта катана даром не сдалась. Ему больше нравится выводить меня из себя, что получается у него очень даже неплохо. Теперь я сверлил его взглядом, а он хохотал держась за живот. Немного магической силы и кушетка с ним с грохотом перевернулась.

- Дайте гляну, ваше благородие, - судовой врач протянул руки к голове Самуила.

По моему смеху он понял, что именно произошло с кушеткой. Между нами опять назревала потасовка, но внезапное появление Марты разрядило обстановку.

- Земля! – Радостно закричала девушка, вбежав в лазарет.

Особой причины для радости не было. Кругом должно было быть полно островов, так как гойдийцы живут на архипелаге. С другой стороны, вряд ли бы мы доплыли за несколько часов до них. Скорее всего она увидела один из островов, где никто даже не живет. Но Марта с таким воодушевлением потащила меня за собой, что я просто сдался.

- Ну и что? – удивленно спросил я, глядя на остров.

Клочок земли размером с пару квадратных километров, заросший бамбуком. Я даже не знал куда смотреть там.

- Там единорог ходил, - оправдывалась Марта.

В мире наполненном магией такие вещи вполне себе могли быть. Афанасий Максимы долго и подробно рассказывал про магических зверей. Хотя конкретно единорогов я не помню в его лекции.

- Ты что, первый раз единорога увидела? – С улыбкой спросил ее я.

- А ты будто видел? – Она удивленно хлопала глазами.

- У моего троюродного деда генерала-адмирала целый табун в имении. – С серьезным лицом сообщил я, - он с ними по вечерам в шахматы играет.

- Ты от дружка своего нахватался что ли, - закатывая глаза сказала Марта, но все же улыбнулась.

- Ваше благородие, вот вы где.

К нам подошел толстый человек с уставшими глазами. На его поварской одежде виднелись засохшие пятна крови.

- Что такое? – с чего бы вдруг я понадобился коку.

- Капитан просит вас к себе по одному неотложному делу, - голос мужчины звучал мягко.

Капитан в это время находился у себя в каюте. На широком столе были разложены карты с разбросанными чертежными приспособлениями. На стене висели выполненные из дерева акульи головы. Между водными животными устроилась картина с мужчиной в треуголке и более древнем мундире с белоснежными панталонами. Книжные полки были заставлены почти полностью бюстами людей в париках. Кроме самого капитана там обнаружились и мои старые знакомые.

- Как тесен мир, - улыбнулся я неожиданной встрече.

Лопоухий солдат со своим усатым товарищем встали при моем появлении.

- Здравствуйте, вашбродь, - вертя в руках фуражку сказал молодой солдат.

- Здравствуйте, - коротко поздоровался второй служивый.

Протиравший свои очки капитан посмотрел на нас всех. Взглядом приказав коку прикрыть дверь, он достал из своего стола небольшую книжечку. У него был какой-то определенный чин на флоте, а капитаном его называли все для простоты и строго между собой. Но я честно позабыл, как именно к нему нужно обращаться и без лишних любезностей спросил:

- Что-то хотели?

- Дело немного… Щепетильное, - подбирая правильные слова сказал капитан, - в честь прибытия экспедиции готовится прием у господина Лазарева. А вместе с тем и ужин. Там будет много… Необычных блюд.

Рагу из язычков колибри и прочие яства. Интересно, а я буду среди приглашенных людей или Любомирские не того полета птицы, чтобы за одним столом с генералами и графами сидеть? По идее должен быть, как человек с дворянским титулом. Буду надеяться, что билет на эту вечеринку пылится в сундуке с остальными моими пожитками на захваченной пиратами «Катерине».

- Я обладаю навыками готовки, - вспоминая шедевры приготовленного мной за годы студенчества хрючева сказал я, - но моя пища не понравится ни Лазареву, ни его гостям.

- Нет, вас позвали не поэтому, - рассмеялся капитан, - там есть более опытные повара.

- Очень хорошо, а то без своей книги рецептов я не готовлю, - пошутил я.

- Сами понимаете, что для экзотичных блюд нужны и специальные ингридиенты. Вот поэтому эти люди здесь, - капитан кивнул на двух солдат.

Эта парочка производила впечатление людей, которые способны разве что свинью заколоть штыками. Хотя откуда мне знать, как выглядят в этом мире браконьеры. Ну теперь ясно, куда они везли ту тушу в повозке и почему это была государственная тайна.

- Потому на одном из островов нужна будет… Остановка. – Вспомнив подходящее слово, капитан поднял палец, - Чтобы эти товарищи смогли подстрелить одно животное для праздничного стола.

- По-моему мы едем вызволять моих товарищей из пиратского плена, - напомнил ему я. – Почему нельзя этим заняться на обратном пути?

- Я понимаю ваши чувства. – Капитан приложил руку к сердцу, - но нам в любом случае необходима пауза для… Технического обслуживания. Да, корабль прошел огромный путь, как нам приходится опять отправлять его в плавание. Винты нужно почистить от наростов и водорослей, сверить параметры на приборах печей и уточнить курс. Остановка на пару часов, а в это время охотники смогут убить зверя.

- Вот как, - с улыбкой сказал я.

Сказочных историй от Самуила я уже наслушался, а теперь еще и капитан решил вешать мне лапшу на уши. Спасение спасениями, но обеденный прием все же будет поважнее. У меня начинает создаваться впечатление, что те пираты их старые знакомые, которых знают как облупленных. Ну приедут парой часиков позже – ничего же не случится.

- К тому же мясо кирина, на которого будет вестись охота, требует некоторого времени для нейтрализации… Субстанции, - капитан посмотрел вопросительно на кока и тот живо закивал в подтверждение головой.

- Надо мариновать, - со знанием дела сказал кок, - иначе магия в крови будет плохо сказываться на пищеварении.

Будем охотиться на того единорога, которого видела Марта. Какая же мерзость. Даже не знаешь, кто главный зачинщик в этой истории и кому следует ставить это в вину. А ведь капитан с самого начала создавал у меня впечатление приличного человека. Участвовать в этой охоте у меня нет никакого желания.

- Вы уж простите, но зачем вам понадобился я? – Хотелось поскорее услышать мою роль в этом непотребстве и вежливо отказать.

- Не переживайте, ваша помощь не будет заключаться в применении насилия. – Заверил меня капитан, - просто кирин – магическое животное. А вы в экспедиции выступаете как эксперт по магии, ведь я правильно понимаю?

- Вроде того, - нахмурился я, толком и сам не понимая свою роль.

- Так вот вы сможете поприсутствовать рядом с этими людьми и в случае какой-то магической опасности предупредить их. Защитить их, если понадобится. Что вы думаете об этом?

Сказать бы честно, что я думаю, но подобрать более-менее цензурное выражение у меня не выходило. Ладно бы на кабана охотились или оленя, но почему-то единороги у меня вызывали только сочувствие. Все-таки лошадей было жалко убивать ради пищи, особенно магических.

- Почему за этим нельзя было послать корабль из флота Боратовска? – Спросил я, задумавшись.

- «Дунай» итак входит в Дальневосточный Имперский флот. – С улыбкой сказал капитан, - просто был выделен для предоставления защиты пассажирскому судну «Катерина».

Я ощутил эту защиту на своей шкуре. Большое спасибо, как говорится.

- Так что же по поводу моего предложения, господин Любомирский? – Капитан встал из-за своего стола и подошел ко мне, - господин Лазарев оценит, что вы согласились участвовать в этой небольшой… Операции.

Сказанная им фраза походила на сторону монетки. И говорилось там «господин Лазарев не оценит ваш отказ». Очень непрозрачные намеки мне дает капитан. Очень. Ссориться с такими серьезными людьми мне не хотелось, поэтому я решил ответить уклончиво:

- Я подумаю над вашим предложением, - обреченно вздыхая сказал я.

- Отлично, мы как раз с минуты на минуту прибудем к тому острову. – Обрадованно сказал капитан.

Не прощаясь с этими людьми я покинул капитанскую каюту. Подойдя к борту палубы я шумно сплюнул в море. Настроение тут же испортилось настолько кардинально, что хотелось кого-то сбросить за борт.

- О, Костя, вот ты где, - весело поправляя всколыхнувшиеся от морского бриза светлые волосы сказал Самуил, - а твоя подруга сообщила, что у тебя были дела с капитаном.

- Ага, - буркнул мрачно я.

- Чего он хотел? – Не унимался мой новообретенный товарищ.

- На кирина охотиться позвал. – Я кисло усмехнулся.

- Ого, - с восхищением сказал Самуил и тут же куда-то убежал.

Никакого желания участвовать у меня в этом не было. Но остановка на том острове не будет долгой, как сказал капитан. Черт с ним и с этими двумя, но позволить убить то животное я не могу. Раз уж меня запрягли на такое мероприятие я просто сделаю все возможное, чтобы оно окончилось неудачно. Мы вернемся ни с чем и просто отплывем от того места дальше, к цели нашей поездки. Все шишки посыпятся на кого угодно, но только не на меня. Так победим.

Тяжело дыша ко мне подбежал Самуил. Его не было пару минут всего. Где он уже успел так набегаться?

- Ну что, ваше благородие, - шутливо сказал он, хлопнув меня по плечу, - я с вами на охоту пойду. С капитаном уже договорился. Так что посмотрим, кто в этом сафари выйдет победителем.

И как этот парень успел так быстро решить вопросы? Каким бы он не был балаболом, но странное влияние на того капитана он имел. Судя по всему, и на начальника экспедиции, фамилию которого я уже успел позабыть, тоже. Значит еще много на кого Самуил может повлиять. Полезно иметь рядом таких людей.

- Только имей ввиду, что я просто первоклассный стрелок, - с гордостью сказал Самуил.

- И оружие у тебя личное есть? - С усмешкой спросил у него я.

- Есть, конечно, - хмыкнул он, но тут же осекся, - вообще нет, но раздобыть его не будет особой проблемой.

- Не сомневаюсь.

- Сомневаешься, - скрестив на груди руки сказал Самуил, - а ведь когда я давал прежде поводы не верить в мои силы, Костя?

- Даже и не вспомню, - настроение понемногу выправлялось.

Забавный персонаж этот Самуил. Как бы временами он меня не раздражал, но на самом деле он создавал впечатление неплохо парня. Побольше бы таких людей вокруг, а то друзей в этом мире у меня пока не было.

Глава 8

Корабельным навигатором мне никогда не стать. Остров оказался больше, чем я оценил тогда. Это существенно облегчало дело по спасению бедных магических зверушек.

Внезапно меня осенило. Это не мне было их жалко убивать, а любителю лошадей Косте. Я каким-то странным образом вспомнил, как часто катался на ипподроме у одного Цареградского барона в детстве. Почему-то кусок памяти вернулся при таких неожиданных обстоятельствах. Нужно будет подумать, какие еще вещи для него так дороги, что способны вернуть воспоминания.

Нам дали два часа на охоту. Контролировать действия этих людей будет просто. Делиться они вряд ли будут, так как сами немного боятся этого кирина. Вот такой толпой вчетвером мы и побредем через заросли бамбука.

Самуил действительно смог раздобыть себе оружие в виде мушкета и, даже не понимая зачем, штыка к нему. Я даже обратился к нему с просьбой найти для меня лишнюю портупею, с чем тот успешно справился. Теперь хотя бы было, куда пристроить свою катану.

Те двое солдат показались мне сколькими типами. Их имена даже не стал запоминать и окрестил одного Лопоухим, а другого – Усатым. Они были мнительными, скрытными, боязливо спрашивающими что-то у нас. Самуил вообще не затыкался и расспрашивал их о всякой чепухе. Послушаешь их разговоры и про себя усмехаешься оттого, что на откровенные выдумки парня те ахали от удивления.

- А вы знали, что уже построили судоходный броненосец? – Подняв палец к небу сказал Самуил.

- Это как это, вашбродь? – ахнул Лопоухий, чуть не споткнувшись об торчащий из земли обломок бамбукового стебля.

- Да вот так. Как поезд, но на колесах. И с трубами, и с пушками.

- Да поди ж так и кавалерии не будет, коль поезда на колесах поедут, - покачал головой Усатый и грустно вздохнул от своих слов.

- Нет, - с усмешкой произнес Самуил, - в Цареграде же механическую лошадь сделали.

- Как так? – в два голоса спросили солдаты.

Самуил хлопнул меня по плечу с таким видом, что это я уже успел отличиться.

- А вот маги и сделали, - с каким-то даже уважением сказал он, глядя почему-то на мою катану.

- Опять придумал все? – Сказал я с улыбкой.

Мои слова задели его авторитет честного человека в глазах этих людей. Я уже понял его механизм втирания в доверие к людям. Сначала тот рассказывает им реальные факты или события, а уже потом плавно скатывается к вешанию лапши на уши. Он и со мной так сделал поначалу, но я его быстро раскусил.

- Мне дед по матери письмо с маркой присылал, - шарясь по карманам сказал Самуил. – Вот, смотри.

Мне протянули потертый конверт с небольшой картинкой парового танка из Вархаммера и надписью «250 Лет Ромейской науки».

- Ладно, верю, - я сделал паузу, чтобы он успел обрадоваться и изобразить гордость на лице, - а вот тольколошади механической там не вижу.

- Что ты начал, Костя, - с нотками обиды в голосе сказал Самуил, - мне что ли на каждое изобретение доказательства предъявлять нужно? Сам же их в Цареграде тысячу раз видел. Или скажешь, что их нет там?

Не могу сказать. Ничего не помню из Цареградской жизни этого Константина. Поэтому я только бросил на него загадочный взгляд.

Мы начали подниматься вверх по холму. Никакой живности кроме жучков на нашем пути не встречалось. Странная у нас охота. Мы просто идем в полный рост по бамбуковой роще с шумными разговорами. По ощущениям уже полчаса минимум прошло. Еще полтора часа таких бесцельных блужданий и мы с пустыми руками на корабль вернемся. Мне даже ничего предпринимать не нужно будет для срыва охоты.

В сотне метров перед нами показалась гора, которую с моря не было видно. Бамбук все скрывал, отчего остров казался сплошными зарослями этих азиатских деревьев. Как оказалось, в самом центре острова есть небольшие луга, где мы и встретили одного кирина.

Магическое животное отдаленно напоминало единорога. В отличие от лошадей кирин имел бледно-розовую окраску, ветвистый красный рог и более тонкое телосложение. Я бы скорее охарактеризовал этого зверя как промежуточный этап между классическим единорогом и ланью, тем более что было парнокопытным.

Усатый солдат жестом приказал нам остановиться. Он со своим товарищем встали на одно колено, что тут же скопировал и Самуил. Мой товарищ хотел что-то спросить, но лопоухий приложил указательный палец ко рту. Такой жест актуален и для этого мира.

Вдоволь пощипав травку, кирин грациозной походкой подошел к небольшой речке, текущей прямо из горы. Отсюда было видно, что чуть впереди есть водопад. Но странным образом не было слышно ни журчания реки, ни шума падения воды. Словно между нами и этим зверем находился незримый барьер, который подавлял звуки.

Усатый кивнул лопоухому, глазами указывая в сторону зверя. Тот в задумчивости шмыгнул носом. После недолго продлившихся раздумий молодой солдат медленно опустил ствол в сторону пьющего из реки кирина. Их мушкеты были чуть длиннее тех, что я видел прежде у матросов. Должно быть они дальнобойнее, раз они с сотни метров будут бить хоть и не по маленькой, но столь отдаленной от нас фигуре зверя.

Небольшой подъем ствола вверх и спуск курка. И вот мушкет Лопоухого стреляет высоко над кирином. Усатый грозно посмотрел на ничего не понимающего молодого солдата. Старший солдат, дав своему товарищу подзатыльник за неудачный выстрел, сам выставил мушкет вперед.

Кирин все это время смотрел на нас. Похоже, что звуковой барьер действует только в одну сторону. Выстрел должны были слышать и на корабле, не то что за сотню метров перед нами.

С яркостью сварки рог кирина засветился. Мышечная память тела подсказала мне, что начинается применение магии и лучше как можно скорее скрыться отсюда. Глаза закрылись сами по себе, а ноги сделали толчок в сторону, чтобы потом можно было вжаться в землю.

Ничего больше не происходило, никаких звуков не доносилось со стороны зверя. Я боязливо приоткрыл глаза. Бамбуковая роща вокруг меня исчезла. Был голый холм, за которым открывалась полянка с горой и водопадом. Людей рядом с собой я тоже не увидел.

Поначалу начала накатывать паника. Однако я успокоился, когда за пределами внезапно облысевшего без деревьев острова увидел только море. В том месте должен был стоять один корабль, а чуть вдалеке и второй. Нет, лошадка, ты всего лишь наслала иллюзию на меня. Не могла же ты все вокруг за пять секунд уничтожить. Никакая кобыла не сможет потопить имперский эсминец.

Если я избежал полного воздействия магии, в чем я был уверен, то что стало с остальными? С уверенностью можно было сказать, что никто из нашей команды охотников не отвернулся бы. Значит все сейчас были в худшем положении, чем я.

Я побоялся зацепиться за невидимое дерево и свалиться вниз по холму. Лучше уж посидеть на лугу, пока магия не перестанет действовать. С выставленными вперед руками я шел вперед, напоминая себе какого-то слепого.

Вспомнить бы еще что мне Афанасий Максимыч рассказывал про этих киринов. В памяти всплывала только информация об их травоядности. Мне удалось вспомнить только это, но даже такая мелочь вселяла в меня уверенность.

Кирина нигде видно не было. Должно быть здесь он был невидимым. Главное на него не напороться, а то меня еще насадят на эти рога. Странная смерть будет у молодого дворянина из рода Любомирских.

Со стороны склона раздалось рычание. Этого еще не хватало только. Хоть бы только та зверюга не была невидимой. Все-таки стоит пройти чуть вперед к тому водопаду.

Зверюга, к моему счастью, оказалась очень даже видимой. Вот только радости это у меня не вызвало, когда я рассмотрел источник рычания. Вот вам и одна из химер с этих земель с телом тигра, головой обезьяны и хвостом в виде змеиной головы.

Зверь с рыком сделал чудовищный скачок в мою сторону. Я едва смог увернуться от такого неожиданного броска. На левой руке остались следы от его когтей. По рукаву рубашки медленно растекалась теплая кровь. Для иллюзии у него были слишком острые когти.

Револьвер сделал один за одним шесть выстрелов. Хоть я и целился ей в голову, но только один выстрел достиг цели и выбил ей глаз. Все остальные ушли ей в тело. Радует хотя бы, что я не промазал по ней.

Химера взвыла от боли по обезьяньи. Задняя лапа обмякла, видно круглая пуля раздробила ей коленный сустав. Теперь хотя бы таких прыжков от него ожидать нельзя. Хотя, чего я радуюсь, если барабан уже пустой? Что-то я каким-то ковбоем стал, раз спустил все пули из револьвера с курковым вращением барабана.

Я-то отстрелялся, но мушкет Самуила должен быть заряжен. Остается только обойти химеру. Но только почему я не видел там остальных охотников? Неважно, разбираться с этим буду тогда, когда мне не угрожает магическая тварь.

На трех лапах химера передвигалась шустро. Все те несколько метров отставания она преодолела в пару мгновений. Она попыталась занести лапу для замаха, но не удержалась и упала. Все-таки зверь был слишком тяжелым для стойки на двух конечностях. Это мой шанс.

С такой скоростью я бегал только от своры собак с нашей улицы. Тогда у меня на пути был высокий двухметровый забор, который я смог преодолеть даже не замедляясь. Собаки тогда чуть не порвали глотки от лая, понимая тщетность своих попыток пролезть через узкие стальные прутья. Ну раз тогда я смог выйти победителем, то и сейчас выйду.

Без бамбуковых деревьев было невозможно было ориентироваться. Я окинул взглядом округу, но не было ни лежащих на земле людей, ни их мушкетов. Как-будто они просто взяли и ушли отсюда на корабль, бросив меня на съедение животным.

А куда бежать дальше? Я же ни одного дерева не вижу на этом злосчастном острове и непременно шею сломаю по дороге. Эта химера с воем и мычанием, но дойдет до моего несчастного тела. Острых клыков у обезьяньей головы химеры видно не было, поэтому меня жевали бы долго и мучительно.

Хотя полностью беззащитным я не был. От осознания этого факта у меня даже появилась кровожадная ухмылка. Раз зверь не может прыгать, рвать меня клыками и толком наносить удары когтями, то оно не так уж и опасно.

Как приятно было слышать звуки извлечения катаны из ножен. Вроде бы ничего такого, что я не слышал прежде, но сейчас оно звучало как-будто по-особенному. Пока я взводил с щелчком курок Кольта Иствуда, чтобы подогнать барабан с зарядом к стволу, я не думал ни о чем от страха. Но стоило мне взять в руки катану, как пришло ощущение собственной силы. Я сейчас был не каким-то бродягой, а самураем с магическими способностями.

Химера медленно шла на трех лапах ко мне. Я обходил приставными шагами ее слева. С этой стороны ей будет неудобнее всего меня атаковать из-за покалеченной конечности. Подняв передннюю лапу, зверь просто свалится набок, подставляясь под удар моей катаны. Я даже занес катану для того взмаха, какой тренировал у графа Тетерева.

Я медленно ходил вокруг химеры, с каждым кругом чуть сближаясь для заветного удара. Еще немного и зверь будет достаточно близко. Главное не проворонить момент, оставаться очень бдительным.

В меня с шипением полетела змея с хвоста зверя. Я тут же отшатнулся, увеличивая расстояние от нас. А вот это все значительно усложняло. Если она будет бороться хвостом, то шансов у меня значительно меньше становится. Даже не удивлюсь, что в змеиных клыках полно смертоносного яда, который меня убьет за считаные часы.

На этом холме даже не было ничего, кроме травы и цветов. Так бы хоть магией можно было что-то бросить него для отвлечения внимания.

Я попятился спиной к горе, из которой текла речушка. Хоть какие-то обломки должны были оказаться на ней, учитывая как вода точит гору. Химера брела за мной, сверкая единственным оставшимся на ее основной голове глазом.

Главное только не свалиться в реку, которая через несколько метров уходила вниз водопадом. Это действительно была странная магия, раз я в упор не слышал течение воды.

Я окинул гору взглядом. Вода вытекала потоком из крупной пещеры. Внутри виднелись широкие выступы, которым бы можно было бы пройти вдоль стены. Глядя на них у меня родился один хитрый план.

- Ну давай, уродец, посмотрим какой ты на трех лапах ловкий, - с усмешкой произнес я.

План был достаточно простым, хоть с реализацией были вопросы. Если заманить его внутрь, то можно с помощью магии и моей катаны свалить химеру в воду. Поток был сильным и тварь скорее всего не справится с ним и вскоре упадет с водопада.

Я пошел по каменным выступам в пещеру. Химера не отставала от меня ни на метр. Хоть зверь не может прыгать и толком быть, но ходить по-прежнему ему было не сложно. Мне даже показалось, что он нагоняет меня. Я чуть ли не на бег перешел, но чуть не подскользнулся на мокрых камнях. Надо быть осторожнее, а то мой план будет использован против меня же самого. Рядом с этим местом уходило ответвление в темноту пещеры. Оно выглядело глубоким, но в отсутствие хоть какого-то освещения было трудно сказать насколько. Из этой темноты решительным рывком можно свалить химеру в воду. Тем более и камни подходящие для этого есть.

Сердце в груди начало стучать с утроенной силой. Главное не испортить мою задумку плохой реализацией. К тому же ковыляющий на трех лапах зверь уже на подходе.

Я поднял в воздух несколько булыжников. Для этого пришлось отпустить от рукояти катаны одну руку. Ну ничего, у меня будет полсекунды, чтобы успеть меч обхватить. Лучше всего ударить с той сторону, где у него поврежден глаз.

Химера встала в проходе этой темной пещеры. Раззявив свою обезьянью пасть для рыка, она процарапала скалу тигриными когтями.

С громогласным боевым кличем я побежал вперед. Камни тут же ударили химере в морду. Не ожидав такого подвоха зверь растерялся. Он попытался ударить меня своим хвостом с размаха, но с гулким шлепом вмазал змеиной головой по последнему парящему в воздухе булыжнику. Камень со страшной силой отбросило в темноту пещеры, но сейчас я его не контролировал.

Взмах катаны. Змеиная голова с шипением покатилась по выступам пещеры и с шлепком упала в воду. Я замахнулся для второго удара, но мне пришлось отступать, когда взревевший зверь поднял вверх обе передние лапы, пытаясь достать до меня.

Я почувствовал возле своего лица ветер от взмаха тигриных когтей. Забыв о своем плане отступал назад в темноту пещеры. Химера с каким-то безумным ревом шла на меня.

С каждым шагом тьма становилась какой-то осязаемой. Воздух тут был спертым и затхлым, отчего дышать стало до невозможности тяжело. У меня даже появилась отдышка.

Внезапно химера остановилась. На ее едва видимой в этой темноте морде отразился… Ужас? Стоп, что? Но почему?

Темнота не везде была однородной густой пеленой. Возле химеры было что-то странное в воздухе. Как-будто тьма рядом со зверем имела очертание… Безголового ворона. На секунду тьма поглотила и выход из пещеры, откуда долетал хоть какой-то дневной свет. Всего мгновение и тьма исчезла вместе со спертым воздухом.

Я наконец-то смог сделать нормальный вздох. Тут даже перестало быть так темно, как мне казалось раньше. Ответвление было не таким уж глубоким. Да и ушел я от пещеры с рекой всего на десять метров. Сделай еще несколько шагов и мне пришлось бы упереться спиной в стену.

Сперва я услышал шаги, а потом увидел в проеме Самуила. Он сжимал в руках свой мушкет.

- Это ж что ты за зверь, - сказал парень, забрасывая ремень себе за спину.

Я не до конца понял, к кому были адресованы сказанные Самуилом слова.

- Это ж как ты его пополам перерубил?

Видимо адресовалось все мне. Стоп, как это пополам?

- Мы, Любомирские, не рассказываем наших секретов, - сказал с дрожащим от нервного перенапряжения голосом.

- Серьезный у вас род, - голос парня прозвучал с восхищением.

- А ты не знаешь, где в Боратовске мертвый дом? – Спросил я, пытаясь засунуть катану в ножны, но руки меня словно не слушались.

- Это что? – Нахмурился Самуил, почесав голову.

- Забудь.

Похоже мне все-таки стоит заняться этим вопросом, как только мы прибудем в город. Сперва я как-то отнесся к этому несерьезно и даже успел позабыть о той ночи, но теперь понимал, что очень зря. Лучше всего понимаешь это глядя на химеру, которая была разрублена даже не вдоль, а наискось – от перебитой лапы до отстреленного глаза.

В пещеру тут же прибежали и Усатый с Лопоухим. Они даже сняли фуражки, когда увидели тушу.

Самуил на обратном пути рассказал мне о том, что произошло на холме. Рог кирина загорелся светом, а потом он лопнул как мыльный пузырь, но только с искрами разных цветов. Почесав голову, горе-охотники решили вернуться на корабль. Сперва им казалось, что я иду с ними, но потом до их ушей донесся звук стрельбы из револьвера. Единственным таким оружием обладал только я и как троица это поняла, то идущий с ними фантом Константина лопнул. Вот они и вернулись на холм, но обнаружили только тянущийся кровавый след, который и привел их в пещеру.

То есть этих троих кирин просто отправил обратно на корабль, а на меня химеру натравил. Вот уж спасибо тебе, лошадка. Защищай потом животных от истребления. Была бы моя воля и имей я личный крейсер, как тот же граф Тетерев, всю бы эту поляну приказал снести до состояния лунного ландшафта. Чтобы потом кирин водичку пил не из реки, а из грязных воронок с водой, которые заполнялись бы только во время дождя.

На кораблей все были в шоке оттого, что именно мы принесли с охоты. У капитана даже очки упали от удивления. Но корабельный кок с каким-то извращенный удовольствием тыкал в эту тушу ножом и приговаривал, насколько экзотическое блюдо будет на столе у генерал-губернатора.

Я сидел на одной из бочек на палубе. После этой встречи у меня в голове возникли детские воспоминания Константина, как того учили верховой езде. Стараясь не сильно вдаваться в размышления о том, что память была не моей, я прогонял их по кругу. Иногда я бросал взгляд на удаляющийся остров, отчего загривок тут же покрывался мурашками.

Сзади послышались мягкие, словно детские, шаги в сапогах на низком каблуке. Я тут же узнал их.

- Привет, Марта, - поздоровался я, оглядываясь через плечо.

- А как ты узнал? – Девушка удивленно похлопала глазами. Ее лицо тут же преобразилось и она с живым интересом спросила у меня, - а ты единорога видел?

- Нет, конечно, - хитро улыбнулся я, - разве ты не знаешь легенд о единорогах? Они дают увидеть себя только девственницам.

Я тут же получил очень крепкий и хлесткий подзатыльник.

Глава 9

С капитана я смог стребовать издержки за порчу моей единственной рубашки. Тот поначалу упирался, но из-за моего настойчивого напора все-таки сдался. Со скрипом и треском мне выдали чуть ли не из своего кармана эти злосчастные пять рублей. Местных цен я не знал и наделся, что сумма была равноценной моему материальному и моральному ущербу. Моральный ущерб я получил из-за необходимости одолжить у Самуила рубашку. Ну не ходить же мне в окровавленной и рваной одежде?

Оставшиеся сутки прошли в спокойствии. От скуки я выпросил у судового врача пару пыльных газет из его шкафа. Просьба показалась ему странной, но хотя бы вопросов много не задавал, зачем мне вообще такое старье.

Летоисчисление здесь фантастических чисел не имело. На титульной странице обозначался праздник по случаю коронации нового императора на ноябрь 1868 года. Как я понял из вопроса «зачем тебе трехлетняя газета», сейчас был 1871 год. На данный момент император Константин Ромейский имел неполных девятнадцать лет отроду. Где-то внутри газеты даже отыскалась новость, связанная со скачками Харитона Любомирского. По смутным воспоминаниям Кости это был его троюродный брат.

Самуил от скуки пытался доводить Марту. Он, как и я, не имели понятия о нахождении этого Леона, откуда девушка была родом. Зато, по словам Самуила, род Пшемыславских знали все. Истории об отдельных членах этого рода были не то чтобы оскорбительными, а просто глупыми и смешными. Но девушка была крайне стойкой и не поддавалась на провокации моего друга.

- Как-то раз Гжиштоф Пшемыславский зашел на прием к одному герцогу, - он уже скатился до уровня анекдотов, бородатых как бояре Ивана Грозного, - в это время были именины у великого князя Аркадия. Они хотели совместно подарить одного родовитого скакуна. Вместе с подарком нужно было же и письмо с добрыми словами написать. Герцог взял перо, макнул в чернила и говорит: «Как вас представить в записке?». Гжиштоф сказал свое полное имя. Герцог подумал-подумал и написал «Пан Гоша из Леона».

Блин, так не смешно же. Я бы так и закричал, будь мы где-то у костра посреди густых зарослей травы и остовов старых советских заводов. Но сейчас я сидящий в тесной каюте дворянин с газетой в руках, поэтому ответ мой был несколько другой:

- Сдаете позиции, Сэм, - с английским акцентом произнес я, откладывая газету в сторону.

Марта от рассказов Самуила начал клевать носом. Эффект от подколок оказался обратный желаемому.

- Да ну вас, - Самуил обиженно скривился.

Вдалеке послышался выстрел из корабельных орудий. Марта подскочила со своего места со скоростью разжатой пружины. В одно мгновение мы остались вдвоем с Самуилом.

- Я и моргнуть не успел, - ошарашенно сказал он.

- Да сам в шоке, - сказал я и рассмеялся.

Неторопливой походкой мы пошли на палубу. Решение было не совсем разумным, но гордость за великий флот Ромейской Империи все сомнения срубала на корню. Один эсминец «Дунай» имеет две орудийные башни с двумя стволами диаметра не меньше 150 миллиметров. Любое деревянное судно от такого быстро ко дну пойдет. Главное только ни на какого левиафана не наткнутся, в существовании которых я не сомневался.

Поднявшись на палубу мы увидели, что солнце давно село. Тяжело ориентироваться во времени с отсутствием телефона под рукой. Нужно будет часы прикупить в Боратовске.

Ночь была темной от сковавших небо тяжелых облаков. За пределами освещенного фонарями «Дуная» почти ничего не было видно. В нескольких сотнях метров спереди шел второй броненосец, который был по классу больше нашего.

Сначала мы увидели вспышку от выстрела, а спустя секунду услышали гулкий тяжелый хлопок. В небо по широкой дуге улетел яркий шар красного цвета, окрашивая округу на значительном расстоянии.

- Осветительные из мортиры, - послышался восхищенный голос Самуила.

- А я думала, что комета, - грустно вздохнула Марта.

- Желание успела загадать, наверное, - я посмотрел на нее с улыбкой.

- Чтоб ты память не возвращал, - с издевкой сказала девушка, высовывая язык.

- А осветительные маги делают или химики? – Обращаясь ко мне, спросил Самуил, но я только пожал плечами, - химики, значит.

Я подошел к одиноко стоящему с подзорной трубой офицеру. Он при виде меня подслеповато сощурился. Его худое лицо от такого покрылось цепью морщин.

- Доброй ночи, офицер, - привлек к себе внимание, - а что происходит?

- Пираты, - со скукой произнес мужчина.

Марта почти силой вырвала из рук офицера подзорную трубу.

- Как вы их в такой темноте увидели? – Спросил с удивлением я.

- Мы и не увидели. Это у «Маринеску» оптика есть хорошая.

- Молодняковская? – Тут же живо отреагировал Самуил.

- Кыштымградская, - покачал головой офицер.

- Ну оно и понятно, - хмыкнул парень, покачивая белокурой головой, - старого класса броненосец. Конструкция хорошая, но вот компоновка уже не соответствует времени.

- А если это не пираты, а судно торговое? – Нахмурился я, придумывая как можно отобрать подзорную трубу у этой светловолосой бестии, - там же не разберешь в этой темноте.

- Они нас увидели и тут же развернулись, - пожал плечами офицер, - значит пираты.

С такой железной логикой поспорить трудно. Я даже их корабль отсюда разглядеть не мог, чтобы с теми коробками сравнить. Только белый парус хоть как-то угадывался в темноте ночи.

«Маринеску» сделал залп из трех орудий. Снаряды, по всей видимости, не долетели до цели, разорвавшись в воздухе.

- Они картечью стреляют? – Послышался голос Самуила, - а зачем?

- Так расстояние до цели отмеряют, - офицер зевнул, прикрывая ладонью рот, - чтобы потом скорректировать залп из основных.

После непродолжительного молчания со стороны того корабля послышался залп из полудюжины орудий. Разорвался только один снаряд, после которого белый парус сильно отклонился в бок.

- Вот и все, - сказал офицер, забирая подзорную трубу обратно.

Широкой походкой мужчина ушел в сторону капитанского мостика, где переговаривались несколько офицеров в синих мундирах.

Ночное представление было окончено. Ради такого даже матросов не поднимали на палубу. Орудия «Дуная» стояли все так же неподвижно. Похоже только для нас троих это все казалось необычным. Начинаю себя чувствовать ребенком.

«Маринеску» дал на прощание залп картечными по стремительно тонущему пиратскому судну. На всю оставшуюся ночь орудийные башни замолчали.

Мы вернулись в каюту с воодушевленными разговорами. Незаметно для нас Марта задремала сидя на стуле. Я перенес ее себе на кровать, а сам с Самуилом пошел к судовому врачу.

Мы нисколько не удивились отсутствию врача. В самом деле уже была ночь и любой нормальный человек лег спать. Недолго порезавшись в карты в лазарете, Самуил ушел к себе, а я так и остался лежать на такой удобной кушетке.

Меня разбудили с помощью ношатыря. Пробуждение ото сна оказалось очень неприятным, но крайне действенным, так как сонливости не было. Врач оказался очень доволен своей выходкой. На мои недовольные реплики он отвечал с каким-то маниакальным смехом, очень напоминая доктора Ливси.

С ругательствами я поднялся на палубу. Полная энергии Марта искала русло, куда бы можно было ее выплеснуть. Мое появление она восприняла с воодушевлением.

- Что с лицом? – хихикнула она, чуть не тыкнув прямо в глаз пальцем.

- Будешь задавать много вопросов – брошу за борт, - проворчал я, щурясь от яркого солнца.

По комплекции Самуил был крупнее меня, из-за чего его рубашка была мне великовата. Если заправить низ в брюки и стянуть верх плотным зеленым жилетом, то выглядело более-менее, хотя рукава по-прежнему были длиннее положенного.

Умывальник я не нашел, но зато обнаружилась полная воды бочка и ведро к нему. Из опасений намочить чужую рубашку повесил ее на перила.

Я совершил одну непоправимую ошибку, когда попросил Марту помочь. Она конечно же согласилась, но с хитрым прищуром, которому я не придал особого значения. А зря.

На меня вылилось полное ведро воды. Марта заливисто засмеялась.

- Ой, не удержала, - сказала девушка, задыхаясь от смеха.

Я медленно провел рукой по опавшим под тяжестью воды на лоб волосам. Сейчас у меня, должно быть, взгляд настоящего маньяка. В это утро у меня было стойкое желание кого-то прибить. А тут как раз подвернулась Марта.

Девушка отступила на пару шагов назад со спрятанным за спиной ведром.

- Наивная, - сказал с дьявольской усмешкой я.

Силами магии бочка с водой оторвалась от палубы. Почувствовав масштаб угрозы Марта с нечеловеческой скоростью сбежала. За ней мне точно не угнаться. Бочка вернулась на свое старое место.

- О, вот ты где, - послышался голос Самуила.

Да почему их так и тянет всех ко мне? Как мухи на варенье летят. Даже умыться нормально не дают в тишине.

- А ты чего такой? – Парень уставился на меня с непониманием.

- Банные процедуры, - раздраженно ответил я.

- Мог бы в лазарете умыться. Там же умывальник есть.

Это был очень своевременный совет мокрому почти с ног до головы человеку. Когда я разогнулся, вода успела натечь и на брюки. Вытираться сейчас было абсолютно нечем.

- Мы приплыли, кстати, - со смешанными чувствами сказал Самуил, - в общем, лучше сам глянь на это.

Протолкнувшись через снующих по палубе матросов, вышел к носу корабля. В километре виднелся остров с деревушкой, похожей на рыбацкую. Множество азиатских домов с бумажными стенами раскинулись по всей длине берега. Пристань для такого поселения была чрезмерно большой, как для нескольких десятков кораблей. Я ожидал увидеть много тех деревянных коробок с узорами на парусах. Единственным кораблем у этого острова был броненосец с флагом Японской Империи.

Я вопросительно посмотрел на Самуила, но тот только развел руками. По его взгляду он был удивлен не меньше меня. Мы так и смотрели молча на эту громаду, которая была немногим больше «Маринеску».

Наш второй корабль не спешил плыть за нами. Остановившись на почтительном расстоянии, броненосец бросил якорь. Правда орудия были повернуты в противоположную от деревни сторону.

- Константин Георгиевич, ваше благородие, капитан зовет вас к себе в каюту. – Молодой офицер с густыми каштановыми волосами подбежал к нам.

- Только Константин Георгиевич? – Переспросил Самуил.

- Да, - кивнул офицер.

- Ох, не догоню я тебя по подвигам, Костя, - хлопнул меня по плечу мой соперник по непонятному мне соревнованию.

Я успел немного подсохнуть в лучах теплого солнца. На ходу застегивая рубашку я проследовал за офицером к капитану.

- Привел, - сказал офицер, едва просунув в каюту голову, и тут же скрылся.

Капитан нервно брился перед зеркалом. Он всегда выглядел аккуратно. Его действия у зеркала больше походили на попытки снять кожу с подбородка. Пока тот после бритья копошился в ящиках своего стола, я рассматривал свое лицо в освободившемся зеркале. Мне даже бриться нужды не было – не растет.

- Что происходит? – Я долго думал, как можно сформулировать вопрос, но так и не придумал.

- Приводите себя в порядок, господин Любомирский, - сказал капитан с нетипичной для его речи быстротой, выливая в пригоршню целую четверть склянки с лосьоном.

А чего мне приводить себя в порядок? Я глянул на зеркало и встретился взглядом с дворянином, который в потрепаном небрежной состоянии казался даже симпатичнее.

- Успеем еще накраситься, - буркнул я в ответ капитану.

- С нами пойдете на встречу, - слова собеседника прозвучали как приказ, - вы у нас самый знатный. Не по этикету одним офицерам малознатным ходить к таким людям.

- К кому?

- К родственникам имперской семьи, - со вздохом капитан снял с переносицы очки.

- Что они забыли тут, у пиратов? – удивился я.

- Я не знаю, - нервно сказал капитан.

- Мы одни плывем туда?

- «Маринеску» встал на якорь из опасений, что это может быть засадой. Вряд ли им понадобятся еще корабли. Потопить нас они смогут и с одним крейсером. Но Харитонов решил подстраховаться.

Я уже жалею, что в этот рейд согласился пойти. Какие родственники императорской семьи? Третий день только дворянином считаюсь, а тут такая важная встреча. Это ж японцы, которые считай только недавно из средневековья вышли. Скажешь что-то не то и уже ребята с катанами тебя крошат на суши. Надеюсь, что меня хотя бы говорить не заставят при них. Как к ним обращаться-то хоть: ваше величество, ваше высокопреосвященство, сенсей?

- Я буду молчать, - поставил условие я.

Капитан непонимающе уставился на меня.

- Забудьте, - махнул рукой на капитана.

Радовало в этой ситуации только то, что растрепанные взлохмаченные от водных процедур волосы были теперь выглядели цивильно. Застегнуть рубашку, подтянуть жилетом торс и вот я готов к встрече.

Офицеры строго настрого запретили матросам подходить к корабельным орудиям. Были даже отдельные команды спрятать ручное оружие подальше от глаз. Я тоже последовал этому совету и оставил катану на борту.

Мы с капитаном спустились с «Дуная» по спущенной лестнице прямо на помосты пиратской пристани. Вслед за нами пришла лодка на паровом моторе с «Маринеску». Со второго корабля на берег ступил бородатый дедок в старом потертом мундире зеленого цвета и два молодых офицера. В одном из них я узнал Ермолина, которого встречал раньше в кабинете генерал-губернатора. Несколько матросов с винтовками спустилось на берег, но дальше помостов не пошли.

По разным уголкам деревни стояли солдаты в красновато-коричневых мундирах и тарелкообразных головных уборах. За их спинами виднелись стволы мушкетов. В центре деревни клином стояло несколько человек в европейских костюмах. Впереди всех был среднего роста азиат в хорошо подогнанном костюме-тройке и шляпе английского детектива викторианской эпохи. Выделялся в его костюме только широкий золотистый пояс, удерживающий катану. У всех остальных людей в этой группе пояс был черного цвета. Рукояти их катан были серовато-пепельные и чуть короче моей трофейной. У крайнего левого мужчины в руках был красивый цветастый ящичек.

Я только сейчас вспомнил, что их правильно называть не японцами, а гойдийцами.

Тяжело вздохнув, дедок жестом приказал следовать за собой. Капитан нервно озирался по сторонам, поправлял постоянно сползающие с переносицы очки. Все происходящее вокруг меня сильно угнетало и заставляло нервничать. Только Ермолин шел с улыбкой как ни в чем не бывало.

Приблизившись к ним почти вплотную, члены моей группы поклонились на японский манер. Я немного опешил оттого, что меня не предупредили об этом. Делать было нечего и я тоже поклонился.

Гойдийцы вслед за нами поклонились в приветственном жесте. А потом человек с золотистым поясом подал мне руку. Я по привычке пожал ее в ответ. Он долго говорил хриплым низким голосом что-то на японском, глядя мне прямо в глаза.

- Господин Тесокабэ выражает соболезнования за то, что вам пришлось пережить. - Оказывается, Ермолин был переводчиком с гойдийского языка. С какой-то невероятной скоростью у него получалось так разборчиво тараторить. - Он будет очень расстроен, если у вас сложится неправильное представление о его народе из-за такого неприятного инцидента.

Откуда он вообще узнал обо мне? Ему уже успел кто-то рассказать? Капитан и бородатый дедок были удивлены не меньше меня после этих слов господина Тесокабэ.

Гойдиец с золотистым поясом продолжил говорить, не отпуская мою руку. Лицо Ермолина расплылось в ухмылке.

- Господин Тесокабэ хочет вручить дар, чтобы загладить вину, которая была вызвана из-за его бездействия.

- Какой? – Выдавил из себя голос я с таким трудом, что чуть не подавился.

Гойдиец словно понял заданный мной вопрос. Он отпустил мою руку, жестом указывая на человека с коробкой в руках. Мне вручили в руки этот дар, предварительно поклонившись в знак уважения. Или зачем еще эти японцы постоянно поклоны бьют?

- Это голова предводителя нападения, - Ермолин перевел очередные слова господина Тесокабэ.

Чего-то такого и можно было ожидать от японцев этой эпохи. Получить в качестве жеста доброй воли голову своего обидчика. Жесть какая-то. По коже мурашки пошли от осознания этой мысли.

- Она погружена в специальный раствор и не будет гнить, - Ермолина это все только веселило.

- А что с людьми? – В голову пришла тревожная мысль, - с нашего корабля.

Улыбка тут же сползла с лица Ермолина. Дослушав до конца перевод, господин Тесокабэ снял с головы шляпу.

- Все пассажиры были захвачены в плен, - в этот раз гойдиец говорил отрывками, чтобы Ермолин переводил каждое предложение, - они живы и освобождены. Сейчас они находятся здесь. Однако все воины с вашего корабля сложили в бою головы. Вернуть их тела не представляется возможным, отчего господин Тесокабэ еще раз сожалеет.

Не могу сказать, что мне было сильно жалко тех людей. Я никого лично не знал и видел пару мгновений. Радует хотя бы то, что члены экспедиции остались целы. Операция по спасению оказалась не такой, как планировалось, но все же удачной.

Тесокабэ крикнул одному из солдат в другого вида мундире с париком из длинных красных волос. Он отодвинул створку дверей широкого дома в центре поселка. Оттуда пошли знакомые люди.

Ермолин еще о чем-то перекинулся с Тесокабэ, не переводя ничего для нас. Капитан «Дуная» и седой дедок казались лишними в этой компании. У меня хотя бы важное дело было – держать голову матерого пирата. Наконец-то эти двое перестали разговаривать. Гойдийцы поклонились нам и пошли к своему кораблю.

Капитан «Дуная» пошел навстречу к освобожденным членам экспедиции. Матросы на пристани ковыряли прибившийся к сваям ящик, чем тут же заслужили внимание Ермолина.

- Василий, тащи его ко мне в каюту, - скомандовал Ермолин матросу, тыкающему штыком плавающий в воде ящик, - там разберемся, что это.

Мой взгляд упал на дедка, задумчиво чесавшего бороду.

- Вот и поговорили, - весело сказал он.

- А вы кем будете вообще? – Спросил я.

- Что? – Дедок приложил ладонь к уху.

- Ничего, - я махнул рукой.

Больше мне здесь делать нечего. Лучше поднимусь на корабль и попробую там переварить происходившее на этом острове. Содержимое коробки неприятно звянькало. Вручу ее Марте и попрошу открыть. Отличная месть будет, я думаю. Уже представляю ее пронзительный визг, как только она увидит содержимое.

Хихикая про себя от моей подленькой задумки, я бросил взгляд в сторону гойдийцев. Тесокабэ поднимался на корабль неспешной походкой. На пристани оставалась куча солдат в красных мундирах. Тот мужчина, что вручил мне коробку, разговаривал с крупным мускулистым гойдийцем. Он был одет немного странновато по сравнению с остальными: в черную рубашку на европейским манер и шляпу-котелок. Катана на его белом поясе имела черную рукоять более длинную, чем у его собеседника. Вот эта была больше похожа на мою.

Поскорее бы уплыть отсюда. Завтра уже буду в нормальном ромейском городе. Поскорее бы.

Глава 10

Я решил поберечь психику бедной девочки. Мало ли моя шутка как-то отразится на нежной психике дворянки. Честно говоря, мне и самому было не по себе от идеи открыть подаренную мне коробку с отрезанной головой. Подарок господина Тесокабэ пришлось запрятать подальше от глаз Самуила, который тут же захотел увидеть ее содержимое. Теперь он предлагал играть в карты не на мою катану, а на коробку.

Полный список членов экспедиции я не знал, однако все известные мне люди были живы. Раз ехать нам предстояло ехать целые сутки, навестил каждого из них.

Мирный уже не так хмуро смотрел на меня. При встрече со мной он рассеянно пожал поданную мной руку. Его прежде закрученные кверху усы сейчас обвисли. Мирный хотел было сказать, что рад меня видеть, но запнулся на середине фразы. В глубине души мужчина по-прежнему меня недолюбливал.

Федоров был очень подавлен морально. Его крепкие руки тряслись то ли от пережитого шока, то ли от страстного желания что-то выпить. Прохладной бутылке столичной он обрадовался намного больше, чем мне. Долго тревожить расспросами я не стал и откланялся после второй выпитой с ним рюмки.

С судовым врачом «Катерины» Карлом Михайловичем я столкнулся на выходе из-за стола. Я уже попрощался с Федоровым, поэтому задерживаться не стал, стараясь избежать неловкой ситуации. Тем более подходили и незнакомые мне члены экспедиции с новыми бутылками и закусками. Останься бы я еще на одну рюмку, вряд ли бы ушел за столом. Но желание перекинуться словечками с последним знакомым перевесило. Тем более никто же не мешает вернуться чуть позже.

Афанасий Максимыч совершенно никак не изменился в своем поведении. Он все также раскуривал свою трубку на задней части палубы. Мое появление воспринял как совершенно обыденное явление. Дедок был как всегда на своей волне. Он спокойным лекторским тоном поведал мне о событиях после нападения пиратов.

Битва на палубе закончилась быстро из-за численного перевеса самураев. В плен никого из матросов не взяли, но скорее всего никто и не пытался сдастся. Когда резня сверху затихла, пираты пошли по каютам. Всех членов экспедиции собрали в на палубе. Пока половина самураев прочесывала трюм, остальные коллективно спорили о том, что нужно с пленниками делать. Пиратов в первую очередь интересовал груз, которого не оказалось в трюме. Они, как понял по их спорам Афанасий Максимыч, спутали судно экспедиции с каким-то другим.

В результате долгих споров пираты решили отвезти пленников к себе в деревню. Коллективное решение принять не удалось, из-за чего решили спросить совета у своего главаря.

По прибытии в пиратскую деревню их заперли в том большом доме всех. Выпускали пленников только чтобы справить в кустах нужду. Главного на тот момент не было, поэтому некоторое время все только сидели и ждали.

Афанасий Максимыч чуть ли не силой удержал меня, чтобы я не побежал за коробкой. Со смехом профессор сказал, что так главаря не увидел и голову ему показывать не нужно. Он только слышал его прибытие и спор, окончившийся хлестким ударом катаны и звуком падающего тела. После этого лагерь медленно пустел, пока к ночи не осталось почти никого.

Господин Тесокабэ с крейсером прибыл позднее тех событий. Профессора как раз и разбудил звонкий свисток броненосца, причаливающего у деревни. К тому моменту пират и вовсе не осталось в лагере. Через одного из своих людей господин Тесокабэ попросил пока не покидать тот дом, уверяя в скором прибытии ромейских кораблей. Спустя пару часов пришли «Дунай» и «Маринеску».

На мой вопрос о том, кому же на самом деле может принадлежать голова, Афанасий Максимыч пожал плечами. Запутанная история выходила. Надеюсь мне не придется с ней разбираться, потому как других дел у меня выше крыши.

Настала моя очередь рассказывать о пережитых приключениях. Историю с охотой старый профессор биологии слушал с недовольной миной. Ему не нравилась сама идея убийства таких животных ради какого-то обеда. Для него что кирин, что та химера вызывали жалость намного большую, чем погибшие в схватке с пиратами матросы. Я поведал ему о деталях битвы, умолчав только о последней минуте. Почему-то мне не хотелось делиться подробностями о произошедшем в пещере.

Мы с ним немного поспорили о том, может ли кирин кого-то натравить на людей. Афанасий Максимыч категорически отрицал возможность этого, хотя я настаивал на обратном. Мы остались каждый при своем мнении в этом вопросе и на том разошлись.

Застолье в столовой корабля разгоралось в полную силу. Я пришел на моменте коллективного пения какого-то смутно знакомого романса. Матросов и офицеров среди празднующих не было, зато отдельный персонал с «Дуная» и вездесущий Самуил уже успели опрокинуть не одну рюмку.

На палубе выпитая водка уже успела из меня выветрится, но мой новообретенный товарищ поставил передо мной новый стакан. Никогда прежде не отказывался выпить в хорошей компании. Хорошая ли компания собралась сейчас в этом небольшом и тесном корабле? А вот этот вопрос можно выяснить прямо во время застолья. Такую логику мой друг Илья называл граненой.

От воспоминаний о своем старом товарище у меня нахлынула тоска. Самое идеальное настроение для того, чтобы кое-что сыграть на гитаре.

Я дождался окончания очередного романса и настойчиво затребовал инструмент. Тучный мужчина с бакенбардами и крайне мелодичным высоким голосом отдал мне светло-коричневую пятиструнную красотку. Подергав по струнам, я забряцал старую мелодию из своего детства. Только одну песню знал настолько хорошо, чтобы без напоминаний сыграть от начала до конца. Я даже не знал ее название, предпочитая говорить о ней, как о «той самой из сталкера».

Члены экспедиции с интересом вслушивались в мою необычную игру. Они слушали меланхолическую мелодию с хмурыми лицами, но постепенно люди оттаивали, на их лицах появлялась улыбка и некая мечтательность. Сыграв последнюю ноту, я услышал одобрительные хлопки. Даже Мирный улыбнулся от моей игры.

- Что-то знакомая песня, да вот вспомнить название не могу, - Самуил хлопнул меня по плечу. – Прямо вертится на языке, Костя.

- Язык у тебя без костей вертится, - рассмеялся я, передавая гитару дальше, - не знаешь ты ее, не придумывай.

- Ладно, не ворчи, дед, - примирительно сказал Самуил, двигая ко мне рюмку, - пей, музыкант.

После пьянок в поздней школе и первых курсах универа начинаешь ценить хороший алкоголь. Сейчас он был очень даже ничего и на вкус, и на градус. Закусив кусочком засоленной рыбы я обвел компанию взглядом. Чего-то здесь точно не хватало. Кроме членов экспедиции здесь были и кок с судовым врачом с «Дуная», несколько незнакомых мне инженеров, даже затесавшийся в команду благодаря связям, деньгам и своему языку Самуил. Но все равно было какое-то странное чувство незавершенности. Внезапно меня осенило, кого же именно здесь не хватает. Марты.

Я немного шатающейся походкой протолкнулся через ряды людей, сидящих вокруг приставленных кучей столов. Поднявшись по лестнице на палубу корабля я с минуту размышлял, насколько сильной сейчас была качка на водах. Так до конца и не разобравшись в степени своего опьянения я махнул рукой.

Побродив немного по палубе, я обнаружил сидящую возле задней орудийной башни девушку. Она со скучающим лицом бросала за борт угольную крошку. Заметив меня, она тут же сощурила свои лисьи глаза.

- Мстить пришел? – Спросила ехидно она.

- Да нет, - усмехнулся я, присаживаясь рядом с ней.

- А чего тогда? – Удивилась девушка, рассматривая перепачканные черные ладони.

- Просто, - пожал плечами я, - спросить хотел, почему ты со всеми не хочешь за стол сесть.

- Да ну, - с сомнением в голосе ответила она, - чего я с этими дядьками будусидеть и водку пить?

- Тоже верно, - рассмеялся я.

- Ты смеяться пришел? – Она хотела было вскочить и с грозным взглядом упереть руки в бока, но побоялась вымазывать синий мундир.

- И кто еще из нас граф Ворчливов? – С издевкой произнес я.

- Ты.

- А может быть ты?

В меня полетела целая пригоршня угольной крошки. Я поймал ее магическим ветров и растер ее в мелкий порошок. Маленькое черное облачко воспарило в воздух и сложилось на крышке бочки в схематичный портрет Марты.

- Ого, - удивленно сказала девушка, тыкая пальцем в растертый уголь, - это ты так колдовать умеешь?

- Конечно, - гордо подняв нос сказал я.

На самом деле у меня не было ни малейшего понятия, как я провернул это. Видимо от выпитого у меня всплыло что-то из знаний этого Константина. Вряд ли бы еще раз смог такое повторить, но ей этого говорить не стал. Пусть считает меня великим магом.

- Точно к столу не пойдешь? – Спросил напоследок я, поднимаясь на ноги.

- Нет, не думаю, - задумчиво сказала она, но тут же на ее лице появилась задорная ухмылка, - а вот на приеме в Боратовске я буду. Дядька говорил, что потащит меня туда с собой. Ты же туда тоже приглашен.

- Приглашен, - подтвердил я, хоть и не знал точно.

- Ну вот я жду тебя там, - Марта ткнула мне в плечо пальцем. На рубашке осталось черное пятнышко. К счастью, одежда принадлежала Самуила и поэтому ее состояние меня не очень волновало.

- Придется тогда прийти туда, - с показушным недовольством произнес я.

Пьянка продолжалась до самой ночи. Все уже более-менее оправились после потрясения, вызванного пиратами. Разговоры с научных споров плавно перетекли в пересказ приключений из молодости. Горбоносый морщинистый профессор физики по фамилии Зубарев с воодушевлением описывал как спал с женой своего оппонента по диссертации. Круглолицый химик тут же своим громогласным смехом заглушил рассказ профессора физики. Его сильно насмешил оскорбительный стишок о Федорове, рассказанный его лицейским другом в очках с толстыми линзами.

Капитан корабля почтил нас своим присутствием. Выпив за здоровье правящей семьи рюмку и за тихое море – вторую, он присел за стол.

Я подошел к капитану с вопросом как к человеку, знающему город. Быстро вспомнить место, где можно было купить рубашку для обеда у генерал-губернатора он не смог. Только посоветовал обратиться в какое-нибудь ателье, чтобы мне ее если не сшили, то хотя бы подобрали из ассортимента. Мне было известно только одно такое ателье с названием «Мотылек». Капитан пожал плечами, честно признавшись, что ни разу там не бывал. Худо-бедно узнав от него дорогу туда, я отправился спать к себе в каюту.

Я проспал до обеда следующего дня и был разбужен гудком, означавшим окончание нашего путешествия в порту Боратовска. Собравшись к походу в город, я уже стоял на палубе. Едва Откидная лестница опустилась на мостки порта, я тут же спешной походкой пошел по своим делам.

По пути на выходе из порта мне повстречался Ермолин в компании двух матросов. Я всучил ему в руки коробку с головой пирата и сказал с ухмылкой:

- Вот, блюдо к обеденному столу генерал-губернатора.

Оставив шокированного такой выходкой Ермолина переварить сказанное мной, я побрел в спешке по маршруту, что мне описал капитан. Не знаю, сколько времени занимает шитье рубашки, но надеюсь не так долго, ибо прием должен быть уже сегодня вечером.

Вдоволь наплутавшись среди невысоких длинных домов Боратовска с разными интересными лавками, я вышел к ателье. Двухэтажное здание находилось во внутреннем дворе переулка со звучным названием Хвостовицкая. Я поднялся по трех каменным ступеням к широкой лакированной деревянной двери. Под звуки дверного колокольчика нырнул в полумрак помещения.

В нос ударил запах свежих цветов. Вдоль окон стояли несколько многоярусных конструкций с горшками. Возле зарослей маленьких красных бутонов стояла почтенного вида старушка и поливала их из маленького зеленого чайничка.

- Добрый день, - поздоровался я.

- Добрый, - кивнула старушка, не отвлекаясь от поливки. – Вы забрать или заказать?

- Пока только заказать.

- Тогда вам к хозяйке, на второй этаж, - старушка указала рукой в сторону лестницы.

Поднявшись по крутой скрипучей лестнице, я оказался перед дверью. Из-за нее раздавались голоса нескольких человек, которые то и дело заглушались громким женским смехом. В таких случаях в дверь стучаться смысла не имело, поэтому я просто вошел внутрь.

От сигаретного дыма комната была в едва заметном тумане. В воздухе витал запах вина и фруктов, перемежающихся с табаком. Молодые парни в хорошо пошитых костюмах играли за круглым столом в карты. Высокий дворянин в окружении дам рассказывал сплетни. Парень в рубашке с развязанным галстуком курил сигареты прямо в открытое окно.

На зеленом кресле сидела знакомая мне черноволосая женщина. Со скучающим видом она потягивала из бокала темно-красное вино. Заметив мое появление, она тут же оживилась

- А вот и рыцарь, - подойдя ко мне почти вплотную сказала женщина, - я Лидия, хозяйка ателье.

- Константин, - улыбнулся я.

- И все, даже даме ручку не поцелуешь? – Насмешливо произнесла Лидия.

Разве у них еще принято? По идее да, но почему только сейчас узнаю об этом?

- Я только с плавания и боюсь повредить моими обветренными губами вашу нежную кожу, - нашелся, что ответить я.

- Не обветренные они у тебя, - Лидия отпила из бокала вино, оставляя на стекле след от бордовой помады.

- Очень рад это слышать.

- Проходи, чего в дверях стоишь.

- Весело у вас тут, - я окинул комнату взглядом.

Лидия посмотрела на меня недоуменно.

- Здесь скучно сейчас, - задумчиво произнесла женщина, - вечером обычно все веселье начинается. А ты чуть ли не с самого утра пришел.

Ну не оргии же они здесь устраивают по вечерам? Хотя я смотрел на обилие пустых бутылок от вина и начал немного сомневаться. Главное, чтобы морскому кимгийскому ктулху жертвы на игральном столе не приносили. А то потом мне будут в укор ставить, что я посещал такое место.

- Я не просто так пришел, а по делу, - пожал плечами я.

Лидия болезненно поморщилась. Она в задумчивости подошла к белому пианино, на крышке которого стояла бутылка вина. Подливая себе в бокал новую красную жидкость, женщина оценивающе осматривала меня.

- Играть умеешь? – Спросила с интересом Лидия.

Ага, всю ту же мелодию из сталкера, но на пианино. Зря что ли мой школьный друг Илья в музыкалку ходил и учил меня играть эту шикарную песню на всем подряд? Вот только в отличие от гитары там еще надо вспомнить, на какие клавиши тыкать. А я это как раз очень сильно подзабыл.

- Можно попробовать, - пожал плечами я, садясь за пианино.

Я провел пальцем по белым клавишам, вызвав целую какофонию звуков.

«- Адель, посвящаю эту прекрасную мелодию твоим бездонным глазам цвета бескрайнего Белого моря»

В голове промелькнули воспоминания. Константин сидел за белоснежным роялем, ощущая на своей шее тонкие женские руки. Он встряхнул своей длинной, не такой как у меня сейчас, челкой и принялся перебирать по клавишам. Я отключил свой мозг и закрыл глаза. Отдавшись воспоминаниям тело механически начало воспроизводить достаточно сложную мелодию. «Соната Голдини – первый этюд» промелькнуло название у меня в голове.

Я играл с закрытыми глазами минуту или две. Наконец я клацнул пятерней по клавишам и открыл глаза. Лидия мечтательно смотрела на мои пальцы.

- Красивая мелодия, - прошептала Лидия, прикладываясь губами к бокалу, - жаль, что короткая.

- Я просто по делу пришел. Рад бы дальше играть, но времени не так много.

Вообще-то я лукавил. У меня просто на этом моменте кончались воспоминания об игре и начинались более пикантные занятия на том белом рояле.

- Так что же? – С интересом спросила Лидия.

- Мне нужна рубашка для обеденного приема у одного человека.

- Ну пошли, - с какой-то хищной ухмылкой женщина потащила меня за собой.

Меня протащили по комнате и затолкали в одну из дверей. Это была небольшая для такого ателье спальня. Лидия прикрыла входную дверь и принялась копошиться в ящиках тяжелого комода.

- Снимай рубашку, - сказала она, достав несколько измерительных лент и черную дощечку с белым мелком.

Причины спорить с ней я не видел. Я стянул с себя рубашку, которую мне дал попользоваться Самуил.

- А это что у тебя за рана, - Лидия с интересом указала мне на забинтованное плечо.

- Это рана когтей химеры, - с гордостью за совершенный мной подвиг сказал я, - знаешь, кто такие химеры?

- Не надо, пожалуйста, - закатила глаза Лидия, - мне уже Кирсновский все уши прожужжал этими химерами. Только ты не начинай, Костя.

- Ты знаешь Кирсновского? – Удивился я.

- Да он здесь частый гость. Завтра вечером обещался прийти.

Нужно будет тоже заглянуть туда и предупредить его о том, что какой-то однорукий самурай хочет его смерти. Да и заодно узнаю, может ли кирин натравить химеру на кого-то или нет.

- Ладно, не буду, - усмехнулся я, разводя руки в стороны для того, чтобы меня померили этой лентой.

Лидия допила все, что оставалось в том бокале и отставила его подальше. Повертевшись вокруг меня с измерительными приборами, она то и дело что-то царапала мелком на дощечке. О чем-то задумавшись, она достала небольшой резной ларец. Достав оттуда небольшую черную конфету, она посмотрела на меня.

- Хочешь черный сахар? – Спросила Лидия.

Я повертел головой. Нет, всякую дрянь нет желания употреблять.

- Как хочешь, - сказала она, кладя конфету себе на язык.

Она сделала замеры моей грудной клетки во второй раз. Бросив ленту на комод, женщина стерла что-то на дощечке и нацарапала опять.

- Ну как, замеры закончены? – Улыбнулся я.

- Замеры только начинаются.

Лидия подошла ко мне вплотную и толкнула в грудь. Я от неожиданности даже не успел отреагировать и упал на ее кровать.

Глава 11

Праздничный обед у генерал-губернатора Лазарева проходил в одном из его особняков. Как я понял из разговоров с одним из его слуг, таких зданий было полно в городской черте Боратовска. Лазарев жил на широкую ногу и не скупился на траты.

Должно быть, наша экспедиция была только поводом и обоснованием очередного гуляния в особняке Лазарева. Ну что ж, лично мне было все равно. Поэтому я просто наслаждался происходящим действом.

Гулянка планировалась сразу в нескольких местах в зависимости от статуса и важности гостей. В обеденном зале особняка собирались высокопоставленные гости, родственники и разные друзья самого генерал-губернатора. Виновники торжества в лице членов экспедиции стояли обособленной кучкой посреди чуть ли не бескрайнего моря лощеных мужчин во фраках и дам в вечерних платьях. Что самое интересное, кругом было полно прекрасных молодых женщин, но почти всегда в компании тучных, надушенный морем одеколона мужичков. Местами разница в возрасте была настолько значительной, что такая пара вызывала только смех и сочувствие. Почтенных матрон в возрасте и пышных формах тоже хватало.

Менее значимых людей размещали на терассе у входа в особняк. В основном это были офицеры из охраны того или иного дворянина. Я был даже уверен, что там должно быть все веселее и более привычно мне, когда я видел шатающегося Ермолина. Молодой офицер был доверенным подручным генерал-губернатора и исполнял мелкие поручения, отчего напоминал мне секретаршу с усиками и мундиром императорского флота.

Мы ожидали прибытия всех дорогих гостей. Марту и графа Августа Тетерева, по крайней мере, я здесь не замечал. За стол сесть нам не позволяли и мы коротали время в широком зале со сценой, где шло оперное представление.

Не очень хотелось слушать завывание дородных женщин в туниках и шлемах с рогами, изображающих валькирий или каких-то других воительниц из легенд викингов. Поэтому я искал скучающих молодых дворянок, чтобы скрасить ожидание банкета за кокетливым разговором. Таких было, конечно, полно, но вместе с ними хвостиком стояли толстые банкиры или интеллигентного вида старички. Наконец-то я смог своим хищным взглядом выцепить подходящих жертв.

Я поправил воротник своей новой антрацитово-черной рубашки из восточного шелка. Сидела на мне настолько прекрасно и была такой легкой, что временами я ощущал себя без нее. Благо хоть зеленый плотный жилет с вышитым трехглавым драконом был на мне и не позволял себя чувствовать с голым торсом. Все-таки Лидия была колдуньей и с помочью магии сшила мне такую прекрасную рубашку за считанные часы. Я все время расценивал магию как боевое оружие, но, судя по всему, ее применение ничем не ограничено. В постели она тоже была настоящей колдуньей и сумела вернуть мне целый ряд воспоминаний из жизни Константина. От такого количества возвращенной памяти даже зауважал этого парня.

Главное украшение к моему наряду было со мной и приятно оттягивало пояс. Красные ножны с золотым драконом очень сильно контрастировали с моим образом. Любой, кто сказал бы мне сейчас о том, что это не очень сочетается с черно-зеленым стилем одежды, был бы непременно высмеян мной. Такая катана подойдет к любому наряду и будет смотреться прекрасно, даже если бы я вышел в клоунском костюме.

Девушка с кудрявыми рыжими волосами в красном вечернем платье вполголоса говорила подруге брюнетке с острыми хищными чертами лица и высокой прической. Рядом с ними дворянка лет двадцати пяти с большими сочными губами зевнула, едва вспомнив о том, что в таких случаях принято прикрывать рот. На оперных певцов они даже взгляда не бросили за все время.

Я провел рукой по волосам, которые чуть ли не впервые были нормально уложены и причесаны за все дни в этом мире. Жаль только зубы почистить не мог из-за отсутствия зубной щетки. Одеколона у меня тоже не было, но сейчас от меня должно было пахнуть сильными виноградными духами, которые так до сих пор не выветрились.

- Здравствуйте, дамы, не позволите одному путешественнику из далеких земель позадавать вам вопросы, - сказал я, улыбаясь так, как умел Любомирский.

Девушки с интересом обратили на меня внимание. Рыжая даже сдержанно рассмеялась в ладошку.

- Это смотря какие вопросы будут, - кокетливо улыбнулась большегубая.

- Неприличные мы не любим, - как-то высокомерно сказала остролицая, хотя по всему ее типажу можно было бы понять, что она немного лукавит.

- Ну что вы, я же культурный человек из культурной столицы, - я приложил ладонь к груди, пока другая как бы невзначай лежала на рукояти катаны.

- И из какой культурной столицы? – Большегубая чуть сощурила веки.

- Из нашей бескрайней необъятной. Я же член имперской экспедиции, из-за прибытия которой здесь и собрался праздничный обед.

- Молод ты как-то, - хмыкнула та, что смотрела на меня высокомерно.

- Там все такие старые дядьки, - закивала большегубая.

Рыжая все осматривала меня и постоянно хихикала. Хотя что можно еще взять от этих рыжих?

- Они все попали за счет своих научных степеней и знаний. А вот я за счет своих умений.

Я до сих пор не знал конкретную причину моего назначения, поэтому говорил так загадочно. Константин не распинался перед всеми о том, чем именно заслужил такую честь. Где-то здесь, среди прочих гостей, должен находиться глава экспедиции и он может мне об этом сказать, но я даже не помнил ни его имени, ни статуса.

- Ну и что ты умеешь? – Скептически спросила меня девушка с острыми чертами лица.

По щелчку пальцев выбившийся из прически черный локон тут же заполз обратно. Девушка удивленно дотронулась до своих волос. Я театрально поклонился, радуясь произведенному на этих дворянок впечатлению.

А потом я как бы невзначай принялся за рассказ о своих приключениях, произошедших за неделю пребывания в этом мире. Дворянки внимательно слушали мое жаркое повествование. Только рыжая вместо восхищенного молчания то и дело прыскала со смеху.

Я уже успел дойти до момента с пещерой, как услышал знакомый звонкий голос.

- Извините, дамы, очень бы хотелось остаться с вами, но мне нужно встретиться с одной моей знакомой, - я манерно поклонился дворянкам.

- Ну иди к своей знакомой, - со смехом сказала рыжая.

Среди прочих гостей заметить одну невысокую девушку было трудно. Зато ее полуписк очень хорошо выделялся в толпе, позволяя просто идти на звук. Вскоре предо мной предстала Марта с сиявшим от радости лицом. Она была в длинном сиреневом платье с пышными короткими рукавами. В собранных в объемную прическу светлых волосах виднелась тонкая диадема. В таком виде я прежде ее не видел.

- Прекрасно выглядите, миледи – сказал с ехидством я, но улыбка непроизвольно получилась искренней. Выглядела Марта действительно очень очаровательно.

Она засияла при моем появлении еще сильнее, однако тут же ее лицо омрачилось.

- Ой, у тебя там помада на шее, - с грустью в голосе произнесла она.

Так вот почему та рыжая все время ржала. Я впопыхах даже не посмотрелся в зеркало – так пошел. И ведь никто же не указал на это.

- Спасибо, - улыбнулся я, доставая из кармана носовой платочек в клеточку.

- Пожалуйста, - она отвела глаза в сторону.

Марта торопливой походкой пошла в сторону графа Тетерева. Странное у нее поведение. Чего она ни с того ни с сего вдруг расстроилась? Неужели там была не просто помада, а целый засос? Пусть даже так, но что Марте до этого?

Мои мысли прервал статный мужчина в возрасте в красном бархатном фраке, вышедший прямо посреди оперы на сцену. Он щелкнул каблуками с чрезмерной громкостью, будто обувь у него была как у танцоров чечетки. Громогласный голос о приглашении гостей к столу был настолько силен, что даже самый рассеянный и задумчивый человек определенно услышал слова мужчины.

За столом нас хотя бы усадили в более-менее приличное место. Я как-то умудрился попасть по другую сторону стола и пару стульев вправо от самого генерал-губернатора. Он тут же радостно кивнул мне.

- Вы в своем репертуаре, Любомирские, - подметил он, улыбаясь как-то по-отечески.

- Вам понравился мой подарок Сергей Валерьянович? – Спросил с интересом я.

- Интересный, но, извините, я передал его Августу Христофоровичу. В его коллекции как раз этому экспонату самое место.

- Ну что ж, надо будет прийти посмотреть, как та вещь вписалась, - я со смехом пожал плечами. Забавляли меня воспоминания о том, что мне сказали держаться оттуда подальше.

Сидящие рядом люди даже не понимали сути нашего разговора. Они с интересом переглядывались между собой, явно стесняясь уточнить, что же конкретно за подарок там был. Я бы посмотрел на реакцию того толстого владельца банка или его очень усталого вида жены с седыми проседями, запрятанными глубоко внутрь укладки. Тот прокурор с бакенбардами выронил бы свой монокль прямо в тарелку с супом, едва бы я зарекнулся о коробке господине Тесокабэ. Или еще много кто. Даже жаль, что никто не переспросил.

Еда заранее на столах не стояла из соображений того, что могла там за время ожидания остыть. Да и обед хоть и имел точное время, когда должен был начаться, но задержался из-за медленного прибытия гостей. Вроде бы и богатые деловые люди, но прибывали кто на полчаса, кто на час позже.

Стоп, я же дворянин. А как там нужно держать вилку и нож за столом? Ладно, это не такой уж сложный выбор, когда можно просто подсмотреть за соседями. Главное не опозориться, когда буду что-то резать или хлебать. У меня выработана крайне неприличная привычка есть с максимальной скоростью. Нужно только пересилить себя.

Люди в одежде прислуги начали подносить первые блюда. Кругом меня заводились светские беседы о всякой ерунде. Я попал в ловушку своего расположения за столом и не понимал, вмешиваться ли мне в такие разговоры или нет. Если есть молча, то очень быстро буду ощущать насыщение. С другой стороны, вести беседы мне было не с кем, так как я находился на небольшом отдалении от знакомых мне членов экспедиции. Разве что в зоне доступа был генерал-губернатор и граф Тетерев. Что с первым, что со вторым я бы предпочел не обсуждать ничего, но их я хотя бы знал.

Граф Август Христофорович Тетерев ради такого события даже прилично оделся в костюм-тройку. Но сидел за столом по-прежнему с вальяжной небрежностью и задумчивым лицом. Угощения он никакие не ел, лишь изредка ковырялся в них и просто брал оценивающие пробы. Марта сидела по левую руку от него, но окликать уже ее было бы некрасиво перед сидящими рядом со мной господами. Хотя бы сейчас она была в более-менее привычном состоянии и брезгливо тыкала по блюдам, чем тут же заслуживала укорительный взгляд сидящих напротив нее дворянок. Вслух ничего ей не высказывали и только со значением смотрели на графа Тетерева, но тот был сильно отрешен и просто не замечал этих намеков.

Разговор между Лазаревым и его соседями вдруг зашел о жизни в столице. Генерал-губернатор тут же обратился ко мне с просьбой поведать о том, как сейчас обстоят дела в Цареграде.

Знать бы еще, как там обстоят дела. Но я не хотел упасть в грязь лицом перед такими важными людьми и завел речь о прекрасном ипподроме. Разве что я выдавал их не как свои детские воспоминания об обучении верховой езде, а как события трехмесячной давности.

В процессе рассказа мой сосед справа зацепился за слово и разговор плавно перетек в обсуждение пород восточных лошадей. Отмазаться в этом моменте получилось, чему я был несказанно рад.

Вечер шел даже как-то скучно. Я даже начинал завидовать Ермолину и другим офицерам, что были на терассе.

Молодой подручный генерал-губернатора тут же материализовался, стоило лишь мне о нем подумать. Он о чем-то шепотом доложил Лазареву, заставив того гневно нахмуриться. Я уловил его растерянный взгляд и понял, что он отнюдь не пьян. По его зрачкам было ясно, что тот съел дрянь, похожую на ту конфету из шкатулки Лидии. Либо состав употребленного им был схож, раз его зрачки так же были расширены, а в уголках глаз появились темноватые капилляры. Действительно у них там все было очень весело.

Я смотрел на офицера и смеялся про себя. Эти ребята уже вовсю местные зелья употреблять начали, пока мы тут шампанское пьем.

- Закуси хоть, - буркнул генерал-губернатор, протягивая Ермолину свою тарелку, где лежал кусочек стейка.

Ермолин постоял, задумчиво прожевал мясо и принялся опять нашептывать Лазареву о чем-то.

- Понял, очень плохо, - подытожил Лазарев, вздыхая.

Генерал-губернатор жестом приказал офицеру проваливать. Все сидящие рядом гости были очень заинтересованы таким внезапным появлением подручного Лазарева.

- Господа, это вопросы, связанные с работой, так что давайте не о них сейчас, - помрачневший Лазарев сразу срубил на корню все возможные вопросы.

Если это не касается нас, то мне совершенно плевать. Однако, по адресованному мне пристальному взгляду Лазарева, я почувствовал что-то недоброе.

Скучный обед, на котором я чувствовал себя белой вороной, продолжался. Я успел поесть нежный сливочный суп и какое-то мясо, очень похожее на гуся. Благо, что снующая мимо стола прислуга убирала опустевшие тарелки. С приборами все обстояло проще, так как я просто ел то же самое, что сидящий рядом владелец банка. Так что косо на меня никто не смотрел, если не брать в расчет генерал-губернатора.

Внезапно раздался женский визг со стороны выхода к терассе, которые тут же сменились звуками стрельбы. Гости недоуменно оторвались от поглощения праздничных блюд.

- Эти идиоты опять напились и устроили стрельбу, - раздался недовольный голос с задней части стола.

- Я им сейчас устрою, - громогласно заявил вскочивший из-за стола тот самый круглоголовый начальник из жандармерии, что некогда мариновал меня у себя в кабинете.

Жандарм в этот раз был в парадном мундире с рукавами, заляпанными каким-то соком. Он спешной походкой подошел к двери и решительно отворил створки.

Огромная змея просунулась в щель и вцепилась в плечо жандарма. Тут уже банкетный залп наполнился женским визгом. Все повскакивали из-за обеденного стола, опрокидывая стулья и толкая своих соседей. В неразберихе кто-то толкнул поднос с еще булькающим рагу, ошпарив низкого толстячка в костюме с красной бабочкой, отчего тот завизжал сильнее, чем все присутствовавшие в банкетном зале женщины.

Круглоголовый жандарм, словно окаменевший у двери, свалился в обморок. Тело в мундире тут же ввалилось внутрь зала. У него не было головы, а его тело окутывала змея. Безголовый человек во флотском мундире попытался встать на ноги.

Да что это за чертов мир, что в нем такое происходит? Я раз за разом поражаюсь увиденному за какую-то неделю. Неделю, твою мать! А ведь люди годами в нем живут. Хотя сейчас все были поражены не меньше моего.

Все с ужасом ахнули, когда безголовый наконец-то смог встать на ноги и люди наконец-то осознали, что голова у него все-таки была. И длинная зеленая шея у него тоже была, которая оканчивалась змеиной пастью, вцепившейся в плечо жандарма.

Все визги внезапно затихли и над банкетным залом воцарилась гробовая тишина. Только капли опрокинутой бутылки с шампанским нарушали безмолвие.

Змеиная голова отцепилась от тела жандарма, одарив нас своим шипением. Все боялись сделать лишнее движение. Даже я уловил себя на мысли, что сейчас перестал дышать. Пошевелить пальцами в карманах у меня получилось. Радует, что это не местная медуза горгона. Однако облегчения это мне не принесло.

С шумом тишину над залом нарушил скрип отодвигаемого стула. Я краем глаза заметил поднявшегося из-за стола графа Тетерева. На его лице застыла гримаса злости.

- Дай мне катану, - сказал он мне спокойным голосом.

Я удивленно посмотрел на него. Он смотрел на это существо с ненавистью и омерзением. Словно уже прежде сталкивался с чем-то подобным и ему от этого было еще противнее.

Приняв от меня катану, граф Тетерев тут же извлек ее из ножен. Он провел ладонью по лезвию клинка, не сводя глаз со змеиной головы. Струйка крови потекла по холодной стали катаны, тут же накаляя его докрасна. Тетерев медленно шел в сторону это существа. С шипением голова свернулась в клубок на человеческих плечах тела. Тварь и человек шли друг другу навстречу.

Змея бросилась вперед, растягивая шею на добрых десять метров. Граф подался чуть в сторону, легко увернувшись от атаки монстра. Короткий взмах катаной и голова с змеи покатилась по полу зала. Удар графа был настолько стремительным, что я видел только его результат. Само движение казалось каким-то неподвластным моему глазу.

В один скачок граф сократил все расстояние до тела и отсек змеиную шею по самые плечи. Второй взмах и человеческая часть монстра была перерублена пополам. Змеи обычно извиваются, когда теряют голову, но эта тварь не подавала никаких признаков жизни.

Позади меня послышался ужасающий грохот, сопровождавшийся дребезгом бьющейся посуды. Все обернулись в ту сторону и увидели упавшую в обморок тучную женщину.

Я вытер выступивший со лба пот. А этот граф очень даже неплохой боец и, как оказывается, маг. От восхищения я даже захлопал в ладоши, чем заслужил удивленные взгляды от окружающих.

Граф Тетерев вернул мне катану с застывшей на лице омерзением то ли ко мне, то ли к тому чудовищу. Не удивлюсь обоим вариантам. Все-таки мне говорили о его отношении к Любомирским.

В дверь вбежал офицер во флотском мундире с еще дымящимся револьвером. При виде разрубленного на куски монстра он снял фуражку.

- Мы сидели там… - Срывающимся голосом говорил офицер, с ужасом взирая на труп, - Ермолин сидел, ел. А потом у него башка как покраснела, шея вытянулась… Оно Петрухе голову откусило! Мы стрелять! А оно не дохнет и в зал к вам лезет.

Из сбивчивого рассказа это чудовище – бывший Ермолин. Из сбивчивого рассказа офицера было мало что понятно. Разве что въелась одна деталь, от которой у меня вышибло пот с новой силой.

- А что вы за мясо ему дали? – Спросил я генерал-губернатора.

Он тяжело опустился на стул, с ужасом хватаясь за голову.

- Что вы подстрелили, - обессиленно произнес Лазарев.

Глава 12

- Ну что, господа, - мой взгляд медленно прошелся от одного конца банкетного зала до другого, - кто еще был любителем химерятинки?

- Я не успел, - генерал-губернатор Лазарев нервно замотал головой.

Вряд ли бы он сейчас в полушоковом состоянии стал врать. Тот поднос со стейками был все так же полон, словно никто и не захотел притронуться к мясу. Кроме одного господина, у которого на тарелке находилась то самое мясо химеры.

Владелец банка уловил мой взгляд, направленный в сторону его места за столом. Его тут же вырвало прямо на пол банкетного зала. Гости отшатнулись от него с отвращением на лицах и застывшим ужасом на глазах.

Мужчина не спешил ни во что обращаться. Он только едва заметно побледнел, что можно было просто списать на последствие тошноты.

Здравый смысл подсказывал мне, что от простых стейков ничего бы не могло случиться. Тут определенно было замешано что-то иное, а не простое поедание мяса.

- Кто готовил мясо? – Я грозно взглянул на генерал-губернатора, - позовите всех поваров с кухни сюда.

Не было ни малейших сомнений в том, что и сейчас шел активный процесс готовки изысканных блюд. По крайней мере, десерты уж точно должны быть поданы на стол под конец трапезы. Но, судя по обилию закусок, до того момента оставалось еще много времени.

- Вы слышали? – Генерал-губернатор сказал одному из стоявших рядом слуг в красной ливрее, - приведите поваров.

Как бы ты ни был шокирован происходящим перед тобой безумием, но выработанная за годы выучка служить своему господину плотно въелась в мышление любого зависимого человека. Слуга машинально кивнул и отправился торопливо в сторону кухни.

А ведь Тетерев же тоже обладал какой-то магией. И хозяйка ателье Лидия с отнюдь не простолюдинским происхождением могла колдовать. Те пьяницы у кабака тоже были не обделены магическими способностями. Да даже Марта что-то не нормальное вытворяла со своими бездонными карманами, в которых могли лежать и сушеные и свежие яблоки. Получается, что чуть ли не каждый дворянин в этом мире обладал магическими способностями? А ведь так и есть.

Марта! Точно! Она сейчас должна быть очень напугана происходящим кошмаром. У меня даже появились какие-то отеческие мысли о том, что ее сейчас очень сильно нужно поддержать.

- Марта! – Крикнул я в сторону, где она раньше сидела за столом. На меня обратили внимание какие-угодно дамы, но не та светловолосая девчушка.

Я перемахнул через стол с прытью Ново-Николаевского скакуна из стойла дяди Константина Любомирского. Растолкав толпу народа я вышел к остолбеневшей девушке.

- Марта! – окликнул ее чуть тише.

На меня уставилась пара очень чистых девичьих глаз. Внешность у нее была приятная глазу, но ничего особо выделяющегося у нее не было. Кроме ее хитрых лисьих глаз, которые сейчас удивленно смотрели на меня.

- Что? – похлопала длинными ресницами Марта.

- Ты в порядке? – Спросил глядя ей в глаза я.

Она немного замешкалась с ответом, но все же сдержанно кивнула. Слишком долгим был промежуток между заданным вопросом и ее ответом.

- Все в порядке, - сказал я, положив руки ей на плечи, - твой дядька убил эту тварь.

Я бросил взгляд в сторону Августа Христофоровича. На мои слова граф Тетерев никак не отреагировал. После схватки с тем монстром он вернулся к своему обыкновенному поведению человека, которому совершенно ни до чего нет дела.

Может быть мне те офицеры лапши навешали по поводу того, что меня и мою семью граф терпеть не может? По-моему, ему на всех вокруг было плевать. Он даже не пытался это скрывать и вернулся к своему месту за столом. Со скучающим лицом граф начал обгрызать тушку запеченного лосося.

Я успел забыть про то, что стоял перед пристально смотрящей на меня Мартой. Ее глаза были влажными от выступивших слез.

- Все хорошо, - тихо произнесла она, шмыгая носом.

- Главное сырость не разводи, - с улыбкой подмигнул ей я.

Ну что ж, одну девчонку я успокоил. По крайней мере, она утерла свои глазки и улыбнулась мне. В ближайшее время она точно не разрыдается. Т

К столу подошли грузные мужчины с кожей более бледной, чем их фартуки и колпаки. Генерал-губернатор был погружен в свои мысли. Ну что ж, опять придется говорить мне.

- Скажите, уважаемые кулинары, - сказал со злостью в голосе я, - а почему после таких чудесных стейков один из людей превратился в ужасающее чудовище?

Все гости сегодняшнего вечера обратили свои взгляды в сторону поваров. Поросячьи глазки мужчин с кухни генерал-губернатора стыдливо забегали.

- Не может быть, ваше благородие, - спешно пролепетал один из поваров. На его покрасневшем гладко выбритом лице отразилось возмущение, - такого просто не может быть?

- Да? – Я поддел кончиком катаны один из лежавших на подносе стейков, - кто же готовил столь чудесное блюдо?

Мужчина среднего возраста в высоком красном колпаке сделал шаг вперед.

- Стейки из химеры готовил я, - заявил он, облизывая тонкие бесцветные губы.

- Вот ты и скажи, что это произошло пару десятков минут назад? – Я брезгливо отбросил стейк обратно на поднос, где лежала куча таких же кусков, неотличимых друг от друга.

- Я не имею ни малейшего понятия. Однако, стейки из химеры прежде готовились мной и с ними никогда не было никаких эксцессов.

Повар говорил чуть ли не с обидой из-за сомнения в его профессионализме в области приготовления экзотического мяса. Он обратил свой взгляд на владельца особняка в бессловесной просьбе поручиться за него.

Генерал-губернатор Лазарев рассеянно кивнул головой. Я даже не сомневался, что он прежде ел подобную дрянь. Охота на всякую магическую тварь была, как я успел понять за этот прием, здесь не в редкость.

- И вы уверены, что ничего необычного с тем мясом не происходило? – Продолжал я играться в прокурора.

- Немного… - кулинар снял колпак и принялся нервно мять его.

- Так, что значит это «немного»?

- Обычно мы готовим его не с такой прожаркой. И у нас была занята вся посуда, из-за чего пришлось подать все на одном подносе. Поэтому мы оставили его с кровью из соображений, что мясо друг от друга доготовится. Обычно проходит пятнадцать минут с момента, как стейки ложатся на поднос и первый дегустатор пробует мясо. Однако я не думаю, что это что-то критичное.

Генерал-губернатор мрачно рассмеялся, чем обратил на себя внимание всех присутствующих людей за столом.

- Он с кровью был, - не адресуясь ни к кому произнес Лазарев.

Все гости тут же с ужасом ахнули. Один лишь граф Тетерев коротко рассмеялся, не отрываясь от неспешного перекуса.

Да ну, бред какой-то. Мне не нужны ни познания об этих животных, ни академические учебники по магии, чтобы отмести идею превращения из-за каких-то недопрожаренных стейков. Тут было дело определенно в чем-то другом. Что же необычного было в Ермолине?

- Сергей Валерьянович, - я посмотрел на генерал-губернатора, - Ермолин употреблял какую-нибудь гадость?

- Что вы имеете ввиду, Любомирский?

- Какие-нибудь магические снадобья, травы, эликсиры местных шаманов? – Перечислял я, загибая пальцы.

- Ни разу за этим не замечал, а мне он сам ни на что не жаловался, - пожал рассеянно плечами Лазарев.

Перед глазами у меня промелькнула наша встреча в лагере пиратов. В банкетный зал ввалилось много солдат и офицеров, каждый из которых считал своим долгом ткнуть в разрубленный труп чудовища.

- Эй, служивые, - окликнул я тех людей, - кто из вас ходил с нами на пиратов и видел там Ермолина?

- Я видел, ваше благородие, - рослый флотской офицер сделал шаг вперед из толпы.

- Матросы в воде выловили ящик, - воспоминания были туманными, но основное я помнил, - Ермолин что с ним сделал?

- Сказал отнести в каюту, - рапортовал мне офицер.

- Что было в ящике?

- Не могу знать, ваше благородие.

- Да черный сахар там был, - устало произнес генерал-губернатор, откидываясь на стуле, - предвидя ваши дальнейшие вопросы – нет, вряд ли эта дрянь могла такое сотворить. Проблема с его употреблением висит тяжелым ярмом над всем городом. Никогда прежде такое безобразие не происходило с людьми, что ели черный сахар. Но давайте мы не будем говорить об этом среди всех наших гостей.

Вот вам и конец моего прокурорского дела. Эх, а я ведь только в раж вошел. Было бы неплохо взяться за расследование сегодняшнего происшествия.

Гости разбредались по своим местам, живо обсуждая появление превращенного в змееголовую тварь Ермолина. Ко мне подошел сверкая блестящими от геля усами господин Мирный. К нему вернулся его недовольный взгляд, морщинистый от постоянной хмурости лоб и высокомерно поджатые губы.

На несколько дней меня отстранили от обязанностей члена экспедиции. Граф Комаров, наш непосредственный начальник, дал мне приказ в кратчайшие сроки вернуть себе память. К концу недели я должен буду явиться к нему и сдать базовый экзамен по магии, чтобы подтвердить свою пригодность к выполнению обязанностей и допуску на исследование Порт-Андреева.

Всем членам экспедиции строго запретили хоть что-то рассказывать мне о моем прошлом. Даже мой статус теперь скрыт за завесой тайны.

Раз отдельные воспоминания возвращаются, то оставшиеся тоже каким-то образом должны всплыть. В этом мире определенно должен быть какой-то магический доктор Айболит с эликсиром памяти, что вмиг заставит меня вспомнить жизнь того Кости. Тем более мне даже пообещали завтра выдать авансом мое месячное жалование, чтобы у меня были деньги на все процедуры.

Процесс возвращения памяти не должен был в моем представлении занять и пары суток. А так как сегодня был только понедельник, то времени свободного у меня будет вагон. Из-за этого я напросился у генерал-губернатора исследовать причины, по которым Ермолин обратился в ту тварь. Он чересчур живо согласился на это, явно представляя меня серьезным экспертом по части магии и паранормальщины. Ну недаром же Константина послали в экспедицию на окраину империи? А я мигом верну память и раскрою дело, получив от генерал-губернатора солидные деньги.

Из-за испорченного аппетита генерал-губернатор решил закончить прием намного раньше положенного. Гости не сильно расстроились этим и кокетливо уезжали, лишь попрощавшись друг с другом. Зато я теперь мог есть как хотел, потому как до стола с едой было дело только прислуге. Хотя мне приходилось приказывать им, чтобы они не уносили блюда, на которые я положил глаз.

Вдоволь объевшись блюдами высшей кухни Боратовска я чувствовал, как при неосторожном движении рубашка начинала трещать. Не будь того монстра, я бы так полуголодным из-за стола и ушел.

У выхода с банкетного зала стоял генерал-губернатор с последними из гостей. У меня было несколько вопросов к нему. Дождавшись пока все уйдут, я негромко окликнул его.

- Сергей Валерьянович, такое прежде уже случалось? – Спросил с интересом я.

- Никогда, - он сказал, как отрезал.

- Вы имеете представление, что это за существо? Слышали местные рассказы о таком?

- Мне с моим постом некогда о таком слушать. – Вздохнул раздраженно Лазарев, - дела градоначальника занимают почти все мое время.

- Что вы будете делать с останками?

- Вы хотите их осмотреть?

Хотелось бы, но только после момента, когда я верну себе память. Сейчас я бы лучше их не трогал из опасений что-то испортить.

- Чуть позже. Через день, быть может, или два.

- Хорошо, господин Любомирский, я прикажу их сохранить.

Так, с одной проблемой разобрались и как бы невзначай можно спросить о другой.

- В местной жандармерии есть отдел по расследованию магических преступлений или паранормальных явлений?

- Не слышал о таком. Жандармы все преступления расследуют, какие бы не были. Среди них есть несколько магов, но вот что-то специализированного не встречал.

Ага, а теперь можно как бы невзначай задать еще один интересующий меня вопрос.

- Вы не скажете, где здесь в городе «Мертвый дом»?

- Морг? – Переспросил нахмурившись генерал-губернатор.

Не знаю. Может быть та табличка имела ввиду и морг. Надеюсь только, что не придется у местных кимгийцев спрашивать о легендах их народов и решать связанные с этим загадки. Если уж та загадочная сущность выучила русский язык, то и терминологию знать должна.

- Морг в квартале рядом с портом. Со стороны Царской улицы будет больница. На ее территории будет здание с табличкой над входом. Вот и морг.

- Хорошо, спасибо, Сергей Валерьянович.

Холодная ночь встретила меня хлестким ветром. Все кареты давно разъехались и только одна оставалась на месте. Граф Тетерев пристально смотрел на меня через открытое окно. Мы встретились с ним взглядом, но мне гляделки надоели и я просто побрел по ночному городу к отелю, где разместили нашу экспедицию.

Пока я шел по ночному Боратовску придумал себе распорядок на следующий день. Днем схожу в больницу или к какому-то частному врачу. Вечером стоит посетить ателье «Мотылек» и найти там Кирсновского. По рассказам Афанасия Максимыча тот парень бредил химерами и их сотворением до такой степени, что его выслали из столицы за его эксперименты. В таких тварях он тоже должен разбираться.

Идти в морг завтра я не планировал. Мне стоит вернуть память Кости хотя бы ради познаний в магии. После пары дней тренировок можно будет и сходить в тот мертвый дом. Я даже представить не могу, что меня там ожидает и как эти существа будут ко мне настроены.

Раз меня спасли на том острове, то значит за мной идет постоянная слежка. Им от меня что-то нужно и какая-никакая сила необходима, чтобы быть с ними на равных во время переговоров. Иначе они меня просто заставят что-то делать, как хотел тот круглоголовый жандарм. И вот тут уже никакой граф Тетерев мне не поможет.

Кстати, так и не узнал, что стало с тем жандармом после нападения. Его еще живого утащили в лазарет, как только Тетерев убил ту тварь. Не буду сильно жалеть, если он от яда скончается.

Я в раздумьях не заметил как свернул не в том месте и вышел к тупику, который не сразу различил в темноте ночи. Смеясь про себя от собственной невнимательности, хлопнул себя по лбу.

Обернувшись в ту сторону, откуда только что пришел, я увидел стоящего посреди дороги человека. Он был одет в серый длинный плащ и широкую шляпу. Вместо человеческой головы на меня смотрела большая собачья морда. Водной изуродованной лапе псоглавец держал топор.

Черт, а я ведь с собой на прием не брал револьвер. Очень скверные новости.

Глава 13

Было трудно в темноте определить породу песьей морды той твари. Лунного света хватало только на то, чтобы не биться лбом об углы зданий. Я видел перед собой что-то наподобие помеси дворняги и волка. Никогда не любил собак, особенно с ростом метр восемьдесят, плащом, шляпой и топором.

Псоглавец истошно провыл клыкастой пастью звуки, отдаленно похожие на человеческую речь. У меня не было ни малейшего представления, что он пытался сказать. Хотя что еще мог сказать человек в темной подворотне ночью и топором в руках? Точно ничего хорошего.

В тишине ночи звук извлечения катаны из ножен звучал особенно приятно. В моем понимании оружие против гопников должно быть примерно таким. Вот только в отличие от того мира в этом можно спокойно рубить всяких тварей на куски.

Катана уже вернула себе свой цвет, но оставалась по-прежнему чуть теплой от магии Тетерева. При виде обнаженной стали псоглавец оскалил пасть.

- Что, не нравится? – Усмехнулся я, вставая в боевую стойку.

Я уже понемногу привык к своей катане, к ее весу и большой длине. Плотная рукоять лежала в моей ладони крепко, больше не ерзая в хватке, окрепшей от частого применения меча. Почему-то мне сейчас так показалось, хоть кроме той битвы с химерой схваток на мечах не было. Что за мысли странные? Или это Константин когда-то учился фехтовать на катанах? Внутренний голос подсказывал, что это были сабли. Только он использовал тогда одну руку для удерживания оружия, а вот другая… Хм, интересное воспоминание всплыло… Надо попробовать.

Походка у псоглавца была почти беззвучной. Не удивительно, что я не услышал его шагов, когда тот шел у меня за спиной. Я сперва посчитал его обутым в обычные ботинки, но на деле это были опухшие и почерневшие ноги.

Пока тварь шла медленно в мою сторону, я изменил немного свою боевую стойку. Не отводя глаз от движений псоглавца, одну руку выставил ладонью вперед. Держать оружие стало тяжелее и поэтому пришлось опереться тупой стороной клинка о свое плечо. От экзотичности моей стойки зверь чуть было опешил, словно его человеческая часть учуяла опасный замысел, но верь внутри псоглавца отринул все страхи. Ощеривший зубастую пасть псоглавец рванулся прямо на меня.

Подпустив его на расстояние двух метров, из моей ладони вырвался сильный поток ветра. Тварь чуть не потеряла равновесие от такого неожиданного удара и смогла устоять только благодаря тому, что уперлась топором о брусчатку. Не давая ей оправиться, я тут же нанес удар катаной.

Псоглавец отпрянул назад, ловко избегая моего удара. Все-таки катана не одноручное оружие, чтобы пытаться его так достать. Слишком громоздкий и неповоротливый удар против существа с нечеловеческой прытью. Поэтому лучше упирать в первую очередь на магию и нейтрализовать его ей. Только удостоверившись, что он не сможет увернуться, следует наносить удар катаной.

У твари были свои планы. Согнувшись до самой земли, он прыгнул с выставленным вперед топором. Единственной целью такого прыжка могло быть только желание свалить меня с ног. После этого зверь вцепится мне в глотку своими клыками и будет с наслаждением грызть мои внутренности. Но Константин Любомирский не так уж прост, песик.

Мощным потоком ветра сменил траекторию полета псоглавца, про себя удивляясь странным инородным для меня мыслям. Зверь пролетел мимо меня и покатился кубарем по земле.

Я вмиг сократил расстояние между нами. Вложив всю силу в широкий замах катаной, сделал попытку нанести удар. Лежавший на земле псоглавец поймал мой клинок широким угловатым топорищем. Без лишних раздумий я пнул его в грудь ногой, отбрасывая тварь плашмя на землю.

Главное правило уличной драки на палках с упавшим на землю противником – бей его по ногам. Вот я и принялся остервенело кромсать катаной его выставленные вперед черные ступни. Лезвие с чавканием разрезало плоть, заставляя зверя визжать от боли. Он и сделать ничего не может, так как топор в его руках заставил бы его податься вперед.

Все попытки податься вперед, сесть на землю и отмахиваться топором тут же пресекались с помощью магического толчка. Он раз за разом отправлялся обратно на спину. Ловкости ему было не занимать, однако с изрубленными ногами его прыть уже была бесполезна.

С безумным лаем и визгом псоглавец попытался в очередной раз отмахнуться от меня топором. Лезвие вошло с противным лязгом разрубило камень брусчатки. Я ловко наступил сверху на топорище, вырывая оружие из лапы твари. Попытка ухватиться обратно за топор закончилась тем, что его конечность была перерублена катаной.

Бой близится к развязке. Остается только нанести последний удар, который по нашей дворовой традиции всегда должен был быть максимально красивым. Не столько из-за моего желания, а скорее из-за наших ребяческих традиций я занес клинок максимально широко. Сделав секундную паузу, нанес удар, который должен был быть завершающим.

С рычанием псоглавец поймал мою катану зубастой пастью. От неожиданности я не успел отреагировать и тут же лишился своего оружия. Человекоподобный зверь, стоит сказать, во время этого рывка обломал добрый десяток зубов об сталь, что сделало его еще злее. Он пополз в мою сторону.

Я даже не расстроился от потери своего оружия. Мне по силам было вернуть катану с помощью магии обратно в свою руку. За все это время она стала для меня привычной. Я понимал, что использую уж точно не телекинез, а какую-то разновидность магии ветра. Но использовать хоть что-то еще у меня не получалось из-за незнания механики магии. Туда погонять ветер или что-то поднять с помощью потоков интуитивно как-то мог, но не больше.

В голове всплывали строчки из того тома о магии, тупо отзывавшиеся в моем разуме. Повертевшись в мозгах они тут же бесследно испарялись. Я пытался вспомнить хоть что-то еще, чтобы применить их на ползущем в мою сторону псоглавце. Какое-нибудь заклинание из той книги сейчас бы испытать. Все неизбежно упирается в потоки энергии, ветра магии, концентрацию и распознаванию материи. Ничего такого я не видел и не ощущал.

- Извини, приятель, ничего такого придумать не смог, - со вздохом сожаления я магией притянул катану к себе в руку, - придется по-старинке убивать тебя.

Я занес оружие для удара, но в мою голову вдруг пришла одна очень занятная мысль. Раз ветер применять я научился против кого-то, то значит смогу и на себя.

Со свистом клинок начал свое движение, попутно ускоряясь и усиливаясь очень локальным применением магии ветра. Псоглавец не пытался ловить его пастью, словно памятуя о том, к чему привела прошлая попытка. Мне ничего не стоит вернуть магией ещё раз клинок.

Псоглавец попытался уклониться в сторону, но он двигался намного медленнее лезвия, подгоняемого магией. Без особых усилий катана перерубила шею и голова твари в шляпе покатилась по брусчатке.

- Твою ж… - зашипел я, хватаясь на стрельнувшее плечо.

Слишком самоуверенно применив магию, забыл о возможностях человеческого тела и тут же поплатился. Я получил то ли вывих, то ли растяжение правого плеча. Единственная рана в этой схватке была получена мной самим. Вот это ты хорош, Константин.

Стоп, почему я сам себя называю Константином? Ну а как еще называть, если я он и есть. Не совсем. То есть все-таки шизофрения? Это если бы я чужие голоса слышал в голове. Возомнивших себя Наполеонами в дурке держат. Есть такая пословица английская «Если я выгляжу как утка, крякаю как утка, веду себя как утка, что-то еще там как утка, то я – утка», знаешь? Знаю, я же сам себе ее задаю.

- Вот и думай потом, сам с собой я разговаривал или нет, - покачал головой я, поднимая здоровой рукой свою катану. – Спросить бы твое мнение, песик, да мертвые не разговаривают.

Почему-то у меня возникло стойкое желание посмеяться над только что произнесенными словами. Но я сдержался, словно опасаясь как бы та следящая за мной темная сущность не подумала бы обо мне, как о полоумном.

Выйдя из переулка на дорогу, я понадеялся во второй раз не ошибиться. Еще одну такую схватку с оборотнями переживать не хотелось. Мне уже казалось, что в этом мире такие твари должны быть в порядке нормы. В третью встречу с ними может даже и не удивлюсь. Это как со студентами по обмену из Африки. Ну ходит по универу негр и даже задней мысли не возникает, что он забыл посреди холодной русской зимы. Так будет с теми оборотнями, я в этом уверен.

К счастью, во второй раз с дорогой мне удалось угадать. Минут за тридцать я подошел к бледно-зеленому фасаду моего отеля. Плечо всю дорогу ныло со страшной силой, не думая проходить хоть на секунду.

- В отеле живет сейчас какой-нибудь доктор? – Морщась от боли спросил у мужчины в темно-бордовом пиджаке. Он привстал из-за стойки и без лишних вопросов достал толстый журнал на кольцах.

- Второй этаж, 204, - показывая пальцем в текст журнала, сказал мужчина.

Не помню, как именно этих людей называют, но почему-то в мыслях вертится слово «Партер». Даже не спросил мое имя и не потребовал пропуска или еще чего-то. Вряд ли простой бродяга был бы одет в шелковую черную рубашку и зеленый жилет. Может поэтому у него никаких сомнений в мой адрес не возникло. И это был портье.

- Спасибо, уважаемый.

Поднимаясь по лестнице наверх, я уловил на себе недоуменный взгляд портье. Плечо слишком сильно болело, чтобы я беспокоился по этому поводу.

Спешным шагом я подошел к двери с нужным номером. Чтобы человек за ней понял мои серьезные намерения, сходу начал долбить по ней ногой. Эффект был очень действенным и уже секунд за десять послышались тяжелые шаги внутри комнаты.

За дверью 204 номера меня встретил громила под два метра ростом с бритой налысо головой и кустистыми бровями. На нем были только брюки с подтяжками, позволяя разглядеть крепкий, но неспортивный торс. Он вопросительно смотрел на меня заспанными глазами. Я даже на секунду засомневался, что вместо костоправа меня отправили с костолому.

- Доброго времени суток! – Кисло улыбнувшись я посмотрел ему в глаза, - тут маленько стычка случилась с одним сукиным сыном. Не поможете?

Мужчина шумно втянул носом воздух, растягивая и без того немаленькую грудь до медвежьих размеров. Задумчиво почесав широкий подбородок, он выдохнул, окатив меня ароматом свежих фруктов и водки.

- Проходи, - голос у него был глубоким и немного хрипловатым.

Я вошел в небольшую комнату со столом, парой стульев и вешалкой, где среди прочей одежды затесался белый медицинский халат. На полке с обувью стояли ботинки чуть ли не пятидесятого размера.

Громила присел за стол и жестом указал мне на стул перед собой.

- Присаживайся, - он тут зашелся кашлем, после которого стал говорить чисто и без хрипоты, - на что жалуемся?

Жилет одной рукой получилось снять относительно легко, но вот с рубашкой пришлось повозиться. Посмотрев на мои потуги с жалостью громила помог мне с пуговицами на правом рукаве.

- Пустяк, - хмыкнул доктор, доставая из шкафчика пузырек из зеленого стекла, по виду напоминавший бутылочку егерьмейстера.

Он протянул мне ее со значением, что нужно будет осушить ее до дна. По виду там грамм сто, так что за один заход можно и осушить.

- Ну как? – С интересом спросил он.

- Не знаю, - сказал я, особо не почувствовав ни вкуса, ни эффекта.

- Можжевельник не чувствуешь? – С нотками разочарования в голосе спросил громила.

- Нет.

- Значит срок годности вышел. Так и знал, - покачал головой он, - ну ладно, давай сюда свое плечо.

Он ухватился медвежьими лапами за мою руку. Даже в самом широком месте бицепса его пальцы сходились кольцом. Было бы немного неловко перед этим здоровяком за слабо развитую мускулатуру, если бы не жуткая боль в плече.

Я не успел сморщиться от боли, как мою руку дернули. С ужасающим по громкости щелчком плечо пришло в норму.

- Это все? – Спросил доктор, пристально осматривая мой торс.

- Ну да, - у меня от звука того щелчка по телу дрожь нервная пошла и голос дрожал. Даже и сам не верил, как страшная боль в одну секунду прошла.

- Почему от тебя тогда пахло кровью? – Мрачно спросил меня громила, бросив взгляд на мою катану.

- Слышали, что было сегодня в доме генерал-губернатора? – Сказал с опаской я.

Доктор заметно расслабился. Из-за стола он в одно мгновение извлек бутылку водки с несколькими тарелками закусок.

- Наслышан. Слухи быстро летят, - произнес он, ставя передо мной рюмку, - вот, медицинский.

- А это можно пить с вон тем? – Не зная названия того пузырька, я попросту ткнул в его сторону пальцем.

- То целебное зелье. – Махнул рукой доктор, - ничего тебе не будет, это я как доктор говорю.

- Можно поинтересоваться, какой специальности доктор? – Спросил я, боязливо поднимая рюмку.

- Патологоанатом, - произнес он с каменным лицом. На шутку это было совсем не похоже. Хотя что-что, а на патологоанатома этот громила очень даже походил. Главное, чтобы это было не прозвище в его преступной группировке.

- Это воодушевляет, - хмыкнул я и опорожнил содержимое рюмки.

- Столичный? – кивнул доктор, подливая мне в рюмку новую порцию.

- Да, из Цареграда.

- Зовут как?

- Константин Георгиевич Любомирский.

- Официально как, - скривился доктор и протянул мне свою широкую лапу, - Дмитрий.

Было бы невежливо подавать ему для рукопожатия левую руку. Эта двухметровая сволочь все прекрасно понимала и сладостно улыбалась. Само себе плечо не болело, но двигать рукой все равно приходилось скрипя зубами.

- Не переживай, - тряся мою руку сказал доктор, - к утру с зельем все пройдет и даже следа не останется.

- А если не пройдет? – Кисло улыбнулся я.

- Тогда ждем тебя в нашем заведении, - он опять сказал это с каменным лицом, явно намекая на морг.

- Ты ж из морга?

- Работаю там, да.

Он бы мог мне рассказать очень многое. Если я не ошибаюсь, когда соотношу «Мертвый дом» с тем местом. Главное задавать правильные вопросы и ненароком не проговориться о тех существах. Я даже теряюсь в догадках, что это может быть. Поэтому всем подряд о них говорить не стоит.

- Не видел там ничего странного? – Я заговорил чуть тише, присматриваясь к темноте за открытой дверью спальни.

- Что именно? – Дмитрий после моих слов напрягся.

- Что-нибудь под вечер, под ночь, - уклончиво ответил я.

- Поздно я не остаюсь. У нас рабочий день не такой долгий, в отличие от остальных. В холодильнике снизу с ними не случится ничего, поэтому на ночь мы не работаем с Харитоном. А вот под утро... Привезли как-то одного, вот как у Лазаревых сегодня…

Он решил, что я спрашиваю у него про химерических созданий. Хотелось бы узнать немного о другом, но почему бы о химерах не послушать. Все равно вызвался раскрыть их тайну перед генерал-губернатором. Стоп, что там он говорил?

- Погоди-ка, - я поднял вверх палец, - генерал-губернатор говорил, что прежде никаких тварей не было.

- Однако! - Дмитрий расплылся в хитрой ухмылке, - он немного лукавит. Всякое бывало. Трупы иногда приходят со странными ранами, как-будто от диких зверей. Иной раз так и пишешь в карточке, а сам сомневаешься. Вот скажи, откуда посреди города звери?

Я пожал плечами и поморщился к внезапной боли в плече, которая через мгновение прошла.

- Вот и я не знаю. А вот если подумать, то они могут быть от клыков или когтей этих чудовищ. Вот как у вас там сегодня было.

- Интересно, - задумчиво проговорил я.

- Конечно. – Живо сказал он и тут же закашлялся. – Холодно в том морозе работать. Давай лучше выпьем. За мое здоровье!

Мы чокнулись рюмками. Водка у этого доктора была тоже неплохой. Хотя врачи обычно должны пить коньяк или виски, которые приносят благодарные пациенты. С другой стороны, он же был патологоанатомом и было бы жутко, если бы он имел дома подарочный алкоголь.

- Только ты ж сбил меня. – Вгрызаясь в мандарин прямо через неснятую кожицу, сказал Дмитрий, - я ж другое хотел рассказать.

- Ну-ка, говори.

- Привезли одним утром труп. Мужик вроде бы из местных. Жандармы говорили, что щупать его особо не стали, мол, живой или не живой. Глянули только, что грудь и пузо ранах в пулевых ранах все были и кровищи море. Там они дырок под тридцать насчитали. Они говорили еще, что у трупа рука по локоть отрезана была. Оставили его нам и пообещались вечером заехать.

Дмитрий съел мандарин вместе с кожурок и, судя по хрусту на зубах, с косточками тоже. Его взгляд упал на цельный грейпфрут. Вытирая мокрые от мандаринового сока руки об полотенце он сладостно облизывался, предвкушая новую жертву.

- Мы с Харитоном пошли одежду снимать с этого узкоглазого. Чикаем ножницами по шмоткам этим и понимаем, что рука у него не по локоть отрезана, а по кисть. Да и кожа зеленоватая какая, как у ящерицы. Удивились мы с Харитоном и дальше режем. Дошли до белой рубахи, которая черной стала от засохшей крови… Ай, тьфу.

Патологоанатом с омерзением скривился и бросил грейпфрут в стену.

- Дрянь подсунули перезревшую, - он открыл одну из дверей, ведущую, как оказалось, в уборную. Водопровод, как оказалось, в этом мире был и имел очень даже неплохой напор. Прочистив рот от кожуры грейпфрута, Дмитрий вернулся за стол.

- Такое бывает с перезревшими мандаринами, - с серьезным лицом сказал я, - ты с другой стороны укуси. Там, где мякоть красная – горькая, а с другой мякоть – белая и сладкая.

Он задумчиво посмотрел на меня. После внутренней борьбы решился последовать моему совету и под мой заливистый смех пошел снова промывать рот.

- Сволочь ты, Костя, - со злостью сказал он, возвращаясь за стол.

- Ладно уж, - я вытер выступившие от смеха слезы, - рассказывай дальше.

- Да чего там рассказывать? Срезали бы с него одежку, а под ней ран нет. Мы ж не привыкшие мертвяков слушать и пульс щупать. Привезли к нам кого-то, значит уже до нас все узнали. Да этого и щупать не пришлось. Там итак по его груди видно было, как дышит.

- Ну и что?

- Встал он и пошел. Мы ж сначала сапоги сняли с него, потом штаны и только дальше рубаху. Голым мужика отпускать не хотелось и мы ему одежду дали солдатскую, что с вечера Марфа забрать забыла.

Поначалу история звучала как анекдот, но со временем ко мне приходило понимание, о ком он рассказывает. Смеяться мне хотелось все меньше и меньше. Особенно под конец рассказа, когда пазл в голове сложился.

- А где связь с тем, что сегодня случилось у генерал-губернатора? – Задумчиво произнес я.

- Он оделся и ушел. Вот только на самом выходе я заметил, что у него рука как-будто отросла и стала похожа на лапу.

Дмитрий показал тремя пальцами, как выглядела рука того мужчины.

- Я думал, что показалось просто. Все-таки в ночь зелья со спиртом медицинским мешал.

Как я сейчас. Вот спасибо, Дмитрий. Пора уходить отсюда, пока я сам ничего не начал тут видеть.

- Ладно, мне идти пора. Прощай, Дмитрий.

- Давай, Костя, заходи почаще, - он с ехидной улыбкой протянул мне свою лапу. Скрепя зубами я пожал ее и удивился, что не почувствовал боли.

- Ну вот лекарство уже подействовало, - улыбнулся он.

Я остановился у выхода из номера.

- Слушай, Дмитрий, а кто тебе уже успел рассказать о случае в особняке генерал-губернатора?

- А, так парень белобрысый сказал. Разговорчивый такой. Из вашей экспедиции вроде.

По такому скудному описанию можно было предположить, что он имел ввиду Самуила. Вот только была одна маленькая загвоздка: его самого на том вечере не было.

Глава 14

Я привык больше к больницам современного типа с бледными однотонными стенами, жестяными сваренными стульями вдоль всего коридора и небольшими кабинетами со злыми тетками. Кругом вечно сновали кашляющие бабки и мужики в кожаных куртках с потертыми джинсами. Всякие поликлиники и больницы доводилось посещать редко и только ради справок, благо что болел очень редко чем-то тяжелее насморка.

Местная боратовская клиника серьезно отличалась от того, к чему я привык. Клиникой я окрестил ее по привычке. Не знаю, как именно это здание называется у местных, так как на моих глазах табличку возле входа сорвали с идиотским смехом мальчуганы и забросили на дерево. Старый дореволюционный двухэтажный дом с тяжелыми широкими лестницами и покрытыми коврами полами. Людей здесь было немного, в основном читавшие свежие газеты мужчины в костюмах. Я уже более-менее ориентировался в местной одежде и сделал вывод, что люди были среднего достатка. Аристократы, должно быть, вызывали в случае чего докторов прямо на дом.

Сначала были попытки своими силами отыскать нужного мне врача, но пришлось столкнуться с полным отсутствием названий кабинетов и отделом. Пришлось вернуться к небольшому оконцу у входа. Почтенного вида женщина с кудрявыми волосами и очками на тонкой серебристой цепочке указала номер нужного мне кабинета. Пошлепал в свеженачищенных и нагуталиненых ботинках по красному ковру в конец второго этажа.

Никого возле кабинета не наблюдалось, а внутри была полнейшая тишина, что служило приглашением войти. Стукнул по своей старой привычке пару раз перед входом с целью скорее просто привлечь внимание и вошел внутрь.

Я оказался в не столько медицинском кабинете, сколько в комнате психолога. Письменный стол с бумагами и куча шкафов с обилием книжных томов разных размеров и расцветок. Даже вместо кушетки здесь был мягкий на вид диван с покрывалом зеленого цвета.

В небольшой комнатке сидел старичок в коричневом костюме-тройке с бабочкой и небольшой книжечкой в руках. Густая полностью седая шевелюра была зачесана назад. Из нагрудного кармана пиджака торчала ложка. Не такая как у врачей, а обычная столовая ложка с цветочными узорами.

Моему появлению старичок очень обрадовался. Едва я сел к нему за стол, он начал заваливать меня разными вопросами об этом мире. Мои попытки объяснить истинную цель визита к доктору тут же решительно отметались. Вдоволь помучив меня вопросами о фамилиях членов правящей семьи, количестве армейских чинов, типах банковских операций, прозвищах героев бульварных романов, доктор многозначительно откинулся на своем стуле.

- Вы, верно, даже не запомнили половину заданных мной вопросов?

- Я потерял память и к вам пришел по этой причине. Мне в справочной сказали, что нужно идти сюда… - В который раз пытался донести до этого старикана мысль, но тут же получал жест с поднятым вверх указательным пальцем.

- Погодите, - раз примерно в двадцатый сопроводил этим словом жест, - вы не запомнили все вопросы?

- Честно? – Меня этот доктор начинал раздражать, - два вопроса помню только.

- Но что если я вам кое-что выпить и вы вспомните все, сопровождая их ответами и, если вам хватит красноречия, небольшой характеристикой и оценкой?

Теперь я хотя бы понимаю, к чему он ведет. Выпей волшебный эликсир и сними разблокируй новые навыки и умения.

- А вы не хотите спросить причины, по которым я потерял память? – Недоверчиво покосившись на торчащую из его кармана ложку, спросил я.

- Вы помните?

- Вообще-то нет.

- Ну так зачем вы задаете глупые вопросы? – Чуть ли не закричал доктор, подскакивая на стуле. – Пить будете?

- Если есть чем закусить, - съязвил я.

- Очень смешная шутка. Вот вам за нее награда – самый гадкий состав.

На стол опустился маленький флакончик с мутной белой жидкостью. По загривку пошла цепь мурашек. Разум решительно отмалчивался, а вот тело определенно что-то знало.

- Может хоть осмотрите меня или анализы возьмете?

- Я – старый лекарь. У меня есть дар видеть человеческие недуги. Ты и спросить ничего не успел, а мне уже известна твоя болезнь и готов план лечения. Так что пе-ей, - доктор вложил флакончик мне в руки.

Доктор доверия мне не внушал, но на что не пойдешь с нашей медициной.

На вкус эта мутная дрянь напоминала коктейль из мыльной воды и сиропа от кашля. Едва сдерживая рвотные позывы, я уставился на довольное лицо доктора.

- Ну, а теперь воспроизводите вопросы, - доктор постоянно переходил с «ты» на «вы» и обратно.

В памяти всплывали давно забытые формулы по физике, этикетки майонеза на казахском, матерные частушки от местных алкашей и много прочей дряни. Даже вспомнил как играть на пианино музыку из сталкера, чему оказался несказанно рад. Вот только это были мои воспоминания, а не Констанина, ничего из прошлого которого вспомнить не получилось.

- Я все равно ничего не помню из прошлого, - я поморщился от внезапно накатившей головной боли.

- Не придуривайся, - доктор сморщил лоб.

- Честно.

- Врешь! У меня дар! Ты все вспомнил.

Слушать меня больше не стали. Стребовав с меня рубль, доктор чуть ли не пинками спровадил из кабинета. Вот вам и сервис. Были бы в этом мире отзывы – поставил бы двойку.

С бухнущей от воспоминаний головой кое-как добрел до отеля. Провалявшись минут пять на кровати в своем номере, я задремал до самого вечера.

Планы в самом начале пошли под откос. Сегодня уже слишком поздно заниматься этим вопросом. Я не сомневаюсь, что зелье доктора в обычных обстоятельствах должно было бы подействовать на разум. В памяти всплыло многое из жизни до и после смерти, а после продолжительного сна оно приобрело четкую структуру и легло в необходимые папочки и сборнички в моей голове. Даже строчки из той недоступной моему понимании книги твердо впечатались где-то в подкорках.

У меня был на памяти какой-то заслон, крепко удерживавший память Константина в забвении. Иначе как еще можно было бы объяснить отдельные отрывки, просачивающиеся понемногу в мозг? В первый день заслон был крепок и плотен. На вторые сутки в нем появилась прореха и первое воспоминание пробралось из заточения. Раз за разом с разной периодичностью отрывки проникают. Я бы поставил руку на отсечение, что и дальше память будет приходить новыми кусками, как ассоциация, как эмоция, как внезапный факт.

Вот только с такими темпами память будет возвращаться слишком долго. По моим подсчетам более-менее полное представление о прошлом Константина я получу где-то через месяц. Мне дали всего лишь неделю.

Оптимистичные прогнозы не учитывают, что заглушка может быть нацелена на что-то конкретное. Кто-то мог попытаться специально скрыть что-то в глубине памяти. Тогда уж мне точно понадобится чужая помощь, чтобы ее снять. Хотя мне в любом случае придется обратиться с моей амнезией к кому-то сведущему в магии, чтобы меня с позором не отправили через неделю в столицу с первым попавшимся кораблем. Не хочется подвести экспедицию.

Хотя кого я пытаюсь обмануть? На успех нашего дела мне в целом все равно. По словам судового врача с «Дуная» Константин Любомирский был очень недоволен своим назначением и не видел в этом никакого смысла. Но раз уж дело поручено, то его надо исполнять. Пацан сказал – пацан сделал. Особенно если этот пацан дворянин.

Хватит с меня размышлений. Думать о возвращении памяти буду завтра. Сейчас надо собираться и ковылять в ателье «Мотылек» на встречу с Кирсновским. Только в этот раз я пойду не один, а с моим верным товарищем Кольтом Иствудом.

Путь к тому злачному заведению был мне уже известен. Я шел в спешке по вечернему Боратовску, особо не вглядываясь в уличные знаки и вывески. Благодаря тому зелью маршрут до ателье я помнил лучше, чем от моего дома до ближайшего магазина. Хотя я и ту дорогу хорошо помнил. Черт, а ведь то зелье действительно очень полезно действовало на воспоминание. Интересно, а эффект временный?

Хвостовицкая улица, ателье, ступеньки, старушка с цветами. Женщина с первого этажа все также занималась поливкой при помощи чайничка.

- Я к хозяйке, - коротко бросил я. Из-за изобилия воспоминаний забыл с этой женщиной в возрасте поздороваться. Грустный вздох давал понять, что она к этому уже была привычна.

- Наверху хозяйка, - сообщила тихо старушка, возвращаясь к поливке цветов.

Звуки со второго этажа говорили о самом разгаре вечернего веселья. Лестница была полна грязных отпечатков ног. Я старался не вымазать свои ботинки об отдельно валявшиеся комья земли на некоторых ступеньках. Старушка будто из принципа вымыла полы ателье, но соваться со шваброй на лестницу не стала, из-за чего следы были исключительно на ступенях.

Из щели под дверью на втором этаже проникал дым. Я принюхался. Пахло не сигаретным табаком, а чем-то более сладким и приторным, очень сильно щекоча в носу. Дым напоминал одновременно и китайские благовония и смог из кальянных. Мне тут же в памяти всплыл аромат свечей, которые одна моя знакомая заказывала доставкой из Китая.

Со стороны я должен был бы выглядеть очень комично. Старушка бы сильно удивилась, если бы увидела, что один из гостей стоял и нюхал дверь.

- Ох не нравится мне этот дым, Константин Георгиевич. Какой-то он нехороший, - качая головой сказал я и распахнул дверь.

Оргию там не устраивали. Я шел через густое облако благовоний, размышляя радоваться мне этому или грустить. В голове от этого приторного запаха тут же немного закружилось.

На втором этаже проходила светская вечеринка, не сильно отличная от увиденной мной ранее. Людей было в два раза больше, как и издаваемого ими шума. Бутылки с вином стояли на столах между прочим алкоголем. Пустой тары почти не было – верный признак того, что вечеринка началась только недавно.

Я продирался между стоящими вразнобой групками людей, то и дело бросавших на меня оценивающих взгляд. Единственной знакомой в этом месте была Лидия, но она как назло куда0то запропастилась.

За широким столом шла жаркая игра в карты, ставки в которой делались настоящими монетами.

- Костя! – С криком подскочил из-за стола один из игроков, чуть не опрокинув несколько початых бутылок вина.

Выглядел он немногим старше меня. На голове парня был целый куст светлых кудрявых волос. Его лицо было покрыто едва заметной щетиной. Он был в пижонских очках с темно-желтыми стеклами, из-за которых едва просвечивались глаза.

У меня возникло стойкое чувство, что мы прежде встречались с ним. Но вспомнить я мог только его фамилию.

- Кирсновский, - лицо непроизвольно скривилось в подобие высокомерной ухмылки.

Память мне ничего больше подкидывать мне не хотела. Зато лицо прекрасно помнило, с каким выражением я обращался к этому человеку в лицо.

- Вот кого-кого, а тебя, Костя, я здесь увидеть не ожидал, - он полез ко мне обниматься, заставляя мои кулаки рефлекторно сжиматься.

За игральным столом сидел Самуил. В одной руке у него был бокал с бурой жидкостью, а в другой – карты.

- Ну что, сейчас сыграем? Я иду ва-банк, а ты, ставишь вот эту катану, - от выпитого алкоголя его ухмылка была как у идиота.

- Нет! – Крикнул Кирсновский, окинув взглядом толпу, внимание который было направлено на нас, - с этим сукиным сыном играть нельзя. Он в картах настоящий демон.

- Да я у него побеждал, да я его играть учил, - попытался возмущаться Самуил, но после укоряющего взгляда моего более старого знакомого замолчал.

- Ты ужасный лжец, Самуил.

Такие очевидные слова почему-то никто не произносил. Самуил казался неплохим парнем, но его вранье и у меня вызывало раздражение. Должно быть это была одна из черт Константина Любомирского, которая таким образом проявлялась. После этих слов Кирсновского я даже немного его зауважал.

- Какими судьбами здесь? – Улыбка у Кирсновского была почти от уха до уха.

- Да так, увидеть старого знакомого захотел. От Лидии услышал, что ты здесь сегодня быть должен.

Интерес у публики остыл так же быстро, как и возник. Продолжал смотреть на нас только Самуил, обиженно сложив на груд руки.

- Я не про это спрашиваю, Костя, - расхохотался мой старый знакомый.

Кирсновский потащил меня за собой. Телосложение у парня было сходным моему, но чуть более жилистое и поджарое. Он с легкостью тащил меня за собой и чуть ли не кинул меня на диван, где уже сидело две девушки.

- Нашел еще одну жертву, - сказала одна, закатывая глаза.

- Сейчас опять про химер начнет, - послышался полный жалости голос ее подруги.

- Слышать уже не могу.

- Пойдем отсюда.

Судя по довольному лицу, мой старый знакомый был несказанно рад удачному рейдерскому захвату дивана.

- Как ты здесь оказался? – С интересом спросил меня Кирсновский.

- Дела у меня государственной важности, - уклончиво ответил я.

- Какие?

- Ужасно тайные.

- Вечно ты, Костя, начинаешь темнить, - покачал головой парень.

- Наверное странно слышать, что в эти места могут люди попадают не только как в ссылку?

После этих слов Кирсновский будто бы запылал изнутри. Он взбудораженно подскочил на диване.

- Да какая это ссылка? – В этот раз ему удалось сдержаться, чтобы не закричать, - это мечта! Здесь можно такое делать и ничего за это не будет. Это у вас там охранка лютует и душит всех амбициозных смелых творцов.

- Ты про химер? – Я пытался направить разговор в нужное мне русло.

- И про них тоже. Здесь к тебе посреди ночи не ворвутся хмыри в черных мундирах за то, что ты занимаешься не той магией.

- А как здесь относятся к этому?

Кирсновский неопределенно пожал плечами.

- Всем плевать. Тут люди какие-то отстраненные все. Жизнь в столице, конечно, повеселее будет. В Боратовске развлечений не особо много. Тут ни оперы нет нормальной, ни филармонии, ни театра… Стоп, я говорил, какой мой любимый театр?

- Нет.

- Кукольный!

Я прыснул со смеху, чем заслужил взгляд осуждения через толстые желтые линзы.

- Чего смешного? Это же самая настоящая магия! Ты управляешь движениями кукол. Тебе нужно еще и через их речь и действия показывать эмоции. Пока обычные актеры играют одну роль, кукольник в одиночку создает целый спектакль самолично.

Кирсновский был очень эмоциональным и говорил с таким жаром, что слюна летела изо рта. Говорил он с чрезмерным количеством театральных пауз, которые использовал практически после каждого третьего слова.

- Я не фанат театра, - честно ответил я, пожав плечами.

- Ипподрома здесь нет, извини, - с улыбкой сказал парень, - зато карты играют часто.

- Лидия говорила, что ты здесь частый гость.

- Есть такой грешок. Как я говорил? В Боратовске мало развлечений. И это место как раз тем хорошо, что здесь есть… - Последовала театральная пауза, пока он обводил взглядом помещение. Внезапно его взгляд остановился на красной от закатного солнца кирпичной стене за окном. Ухмылка сползла с его лица. Резким молниеносным движением он извлек из кармана часы на цепочке. Глянув на время на циферблате, парень облегченно выдохнул.

- Что ты сказать хотел?

- А? – Задумался Кирсновский, пытаясь вспомнить, на чем он остановился.

- И это место как раз тем хорошо, что здесь есть… - Я дословно запомнил сказанное им. Очевидно, что зелье того доктора немного улучшает запоминание. Наверное, оно предназначалось для стариков с деменцией, а не столько для людей с амнезией.

- Ну оно как раз сейчас начнется, - мой собеседник достал из кармана часы, - пару минут и начнется.

- Что именно?

Кирсновский молча указал мне куда-то вправо. В комнате сейчас было непривычно тихо и слышались лишь шлепки босых женских ног. Я обернулся и увидел облаченную в одежды викингов с кольчугой и копьем Лидию. Образ должен был олицетворять валькирию из скандинавских легенд. Хоть женщина и была облачена в стальную броню, шла она с легкостью.

- Ну ясно все с тобой, театрал, - я хлопнул Кирсновского по плечу, чем заслужил непонимающий взгляд.

- Что ясно?

- Мы же в ателье. Значит сейчас начинается показ мод, - предположил я, глядя на проходку Лидии в образе валькирии.

Кирсновский мне ответил просто маниакальным смехом, напугав добрую половину всех гостей. Даже Лидия рефлекторно вцепилась в копье.

- Любомирский, как же я скучал по твоему юмору, - вытирая выступившие от смеха слезы, сказал мой старый знакомый, - ты же будешь участвовать в дуэлях?

Я хотел было отшутиться от слов Кирсновского, но заметил на себе злобный взгляд одного местного дворянина, с которым мне довелось некогда подраться у кабака. На его лице застыла гаденькая ухмылка.

- Придется, дорогой мой Кирсновский, - сказал я и как бы невзначай почесал нос. Мой хулиганский жест не оставил от ухмылки того парня и следа.

Глава 15

- Я верю в тебя, Костя.

- Насколько сильно?

- Настолько, что сделал на тебя ставку.

Кирсновский с улыбкой хлопнул меня по плечу. Маленькие плутоватые искорки в его взгляде пробивались через толстые желтые очки. В моей победе он более чем уверен.

- Половина выигрыша моя, - поставил его перед фактом я.

- С чего это?

- Бойцу нужна мотивация для того, чтобы он стремился к победе.

- А как же радость от самого процесса честной схватки? Нет ничего лучше чарующего момента осознания превосходства над своим противником с помощью отточенного годами мастерства. В один момент ты поймешь, что исход вашей схватки предрешен, что тебе нужно сделать один только выбор: завершить ее здесь и сейчас или растянуть удовольствие чуть подольше. В пленительном танце вы будете…

- Кирсновский, ты следующий на дуэль!

- Ладно, половина так половина, не кипятись, - обреченно вздохнул Кирсновский.

- То-то же.

Под дуэли здесь отводили комнату на втором этаже размером с мой школьный спортзал. По прочерченной на полу линии помещение делилось на две части: арену и зрительский зал. Между собой оба пространства различались лишь наличием стульев в одной части комнаты и кучей повреждений на стенах – в другой.

Публика размещалась на стоящих плотными рядами стульях. Мест в той части было почти впритык с количеством гостей сегодняшнего вечера. А ведь, как я слышал, это был не самый многолюдный день.

Мой бой с тем дворянином хотели пропихнуть впереди всех, как открытие. Кирсновский горячо протестовал этому решению и настаивал, чтобы его оставили вишенкой на торте. Мне не хотелось расстраивать завышенные ожидания старого знакомого Константина, но и первым идти не желал. Я смог убедить Лидию пустить мою дуэль второй. Так хотя бы смогу понять, что именно должно происходить за той чертой на полу.

В качестве гладиаторов на импровизированную арену выступили двое доходяг. Один из них разделся до пояса, обнажив обтянутый кожей торс без единого намека на мышцы. Его противник был не сильно крупнее, из-за чего рубашка свободно болталась на широких костлявых плечах. Хотя тут были не бои UFC, а магические схватки, из-за чего их форма должна была быть подкреплена магическими возможностями. Вот только интуиция мне тоже подсказывала, что ничего путного от них ожидать не стоит.

Лидия читала пламенные речи перед зрительским залом, представляла первых противников, объясняла правила. Я не слушал ее. Меня больше интересовали зрители.

Зеленоглазая дворянка в темно-синей блузке вместе со своей подругой о чем-то шептались между собой. Они пытались незаметно бросать взгляды в мою сторону, но получалось это у них не очень ловко. После моей дуэли я обязательно подойду к ним, чтобы спросить мнение о том, как я был хорош в битве.

Мой противник имел такую гадкую усмешку на своей морде, что мне, по-хорошему, нужно бы было переживать. С таким взглядом смотрят только полностью уверенные в себе люди. Вот только я его с дружками один раз победил. Откуда тогда у него такая усмешка? Похоже он планирует как-то мухлевать.

Кирсновский шлепнул меня по плечу, привлекая мое внимание.

- Ты, Костя, того парня сразу не вырубай. Зрители любят зрелищность и потому лучше немного подрастянуть удовольствие.

- Учту, - сказал язвительно я.

Маг из меня был так себе, так что я больше надеялся на физические силы и меткие удары. Может быть немного придется прибегнуть к магии. На деле все всегда происходит не по сценарию. В этот раз ничего загадывать не решил.

Лидия закончила с представлением первой пары. Она подвинула при помощи копья камень, который лежал поперек прочерченной на полу линии. Над белой полосой возникла прозрачная стена, отдаленно напоминавшая мыльный пузырь. Барьер должен был защищать зрителей от вошедших в боевой раж бойцов.

Бой начался со столкновения двух магических потоков. Костлявый боец с голым торсом обладал ледяной магией. Его противник с длинным носом отвечал при помощи потока грязи. Выглядело представление скорее комично, чем захватывающе. Хотя публике это даже нравилось. Кругом слышались сдержанные оханья, когда один магический поток отталкивал другой. Не бой, а перетягивание каната семиклассниками.

Спустя время между противниками образовался столб из замерзшей грязи. Они одновременно прекратили использовать магическую силу. Длинноносый из кучи сотворил корявого голема, который поковылял в сторону костлявого. Лед тут же оттаял, а потом превратился в облако пара, закружившееся вокруг создания из грязи. Со скрипом и хрустом голем задубел до состояния статуэтки из глины. Парень с голым торсом многозначно посмотрел в сторону публики.

Костлявый оказался не только ледяным магом, как я решил поначалу. Он могу использовать разные состояния воды. Получается он был скорее гидромантом, а не креомантом. Сразу приходит в память строчки из книги о смежных состояниях энергии и близких типах магии. Воспоминания были бы кстати, если бы я хоть что-то понимал в них.

Стоп, а если тот костлявый может колдовать по-разному, то и я не только маг ветра? Хоть бы кто-то объяснил мне принципы работы магии. Было бы лишнее свободное время, то поискал бы здесь репетитора для местных академиков магических школ, чтобы подтянул меня по базе. Поскорее бы решить вопрос с заглушкой на памяти.

Бой между теми бойцами превратился в перекидывание сгустками магии. От скуки я непроизвольно зевнул. Тут же бросил взгляд в дальнюю сторону зрительского ряда и увидел захохотавшую зеленоглазую дворянку. Сразу видно, что та девушка – мой клиент.

Закончилась дуэль так же комично, как и проходила. Костлявый парень во время замаха неаккуратно отступил назад. Нога мага проскользила по луже из грязи. Под удивленные взгляды зрителей костлявый упал на пол и мгновенно вырубился от удара затылком об паркет. Даже длинноносый был в недоумении, когда Лидия окрестила его победителем.

На белую черту вернули камень, разрывая барьер между зрительским залом и ареной. Потерявшего сознание парня унесли вгостиную.

Высокий дворянин в покрытой пятнами от пролитого вина рубашке подошел к белой черте. Созданная тем человеком волна воды смыла грязь с арены. Излишки воды он отправил в полет через окно.

Следующим бой должен быть моим. Я выцепил взглядом своего оппонента, который в компании друзей поедал черные конфеты. Местные прямо любители этого черного сахара. Не в первый раз замечаю, как люди охотно его поедают. Надеюсь оно не действует как допинг, а то будет немного не честно с его стороны.

- Константин Георгиевич Любомирский – столичный маг и недавний гость в нашем маленьком доме, - представила меня зрителям Лидия.

Я театрально поклонился публике. Телу этот жест оказался привычен, что позволило исполнить его с грациозностью актера на помосте театра. Зрители сдержанно похлопали мне.

- Василий Викторович Покровский – боевой офицер и старый товарищ нашего чемпиона.

Представлять бойцов она вообще не умела. Особенный комизм ситуации добавлял ее образ скандинавской воительницы. Но она была хозяйкой этого ателье, из-за чего никто не пытался забрать у нее роль. Хотя бы заниматься этим, судя по довольному лицу, ей нравилось.

Нас жестом пригласили пройти за черту на полу. Только сейчас я заметил широкую лужу воды, что осталась после экстренной уборки поле боя. Мой противник ступил на ту сторону комнату и расплылся в гадкой ухмылке.

У меня перед глазами пронеслась сцена возле кабака. У него тогда шли искры из рук. Его магической стихией было электричество. Учитывая, что мы стоим в одной огромной луже, дела мои выглядели не очень. Стоп, а почему воды становится как-будто бы больше?

Тот мужчина с магией воды стоял в компании друзей Покровского. Они сговорились между собой. Кричать и привлекать внимание я не буду. Вступлю в бой на его территории. Так моя победа будет в два раза слаще. Представляю полную боли гримасу на лице этого челкастого дворянина со сломанным моими стараниями носом и изнываю от предвкушения.

Вот только я понятия не имел, как ему противостоять. Пока Лидия тянулась копьем к камешку на белой черте, в моей голове вертелись один за одним планы на битву. Проклятая лужа была для меня как кость в горле, перечеркивая на корню все тактики борьбы с ним. Он был недосягаем для меня на таком расстоянии. Пущенный по воде ток тут же прервет мою атаку в зачатке.

Не знаю, что делать. Хоть бери и на стены лезь… А это идея! Нет, не лазание по стенам, конечно. Но избежать касания с лужей необходимо. Я же владею магией воздуха как-никак. Вот и буду атаковать его не касаясь земли.

Рисковать пытаться поднять самого себя в воздух я не собирался. Мало ли не получится должным образом применить точечно магию. Лучше ограничится каким-то объектом и просто встать на него сверху. Под рукой у меня как раз был один такой.

Я поднял над головой ножны с катаной. Никто не запрещал брать с собой на арены вещи. Тем более меня сильно смущал положивший на мой трофей глаз Самуил. Вот поэтому безопаснее было держать ее при себе.

Зрители замерли, словно ожидая появление клинка. Но вместо этого я просто потянулся. Зато мой противник малость перепугался и раньше положенного начал дуэль, не дождавшись команды Лидии. Он опустил ладони в лужу на полу, запуская цепь искр по водной глади.

Люди в зрительских местах удивленно хлопали глазами. Один совершил атаку, а другой даже не пытался уклониться и остался на том же месте в той же позе. Трудно с такого расстояния заметить, что человек поднялся над землей на несколько сантиметров.

- Хоба, - сказал я и подтянулся на зависшей в воздухе катане, как на перекладине. Волна смеха прокатилась над залом.

Покровский вскочил на ноги, смыкая искрящиеся руки. Примерно так и делали те двое доходяг перед выбрасыванием из своих ладоней потоков магии. Повторять такие глупости я не собирался и просто отпрыгнул в сторону, увернувшись от искрящегося луча. Он упал на колени, чтобы пустить новую волну электричества по воде.

- Хоба, - и я опять в воздухе болтаю ножками.

Избежав вновь пущенного из ладоней луча, в пару скачков пересек десяток метров и вскочил на подоконник. Мой противник сжал кулаки, вставая в стойку.

- Господа, начинается бокс! – Торжественно объявил я залу.

Из рук дворянина посыпались электрические искры, тут же окутавшие его тело как паутиной. Он медленно пошел в мою сторону, тяжело дыша из-за покалеченного носа, которым тот по привычке пытался дышать.

У меня зародился воистину хулиганский план выведения противника из строя. Зрителям он точно должен понравиться.

Я подпустил его чуть ближе. Пущенная мной в полет катана пролетела над ним и зависла в воздухе. Он испуганно отшатнулся от раздавшегося за его спиной звука извлечения клинка из ножен. Пока мой противник был отвлечен я бросил в него ботинок, заодно усилив полет с помощью магии.

Столкнувшийся с атакой с нескольких сторон Покровский попытался отступить в сторону. Искры вокруг его тела начинали исчезли. Со шлепком катана шлепнулась об воду. Он осознал, что совершил серьезную ошибку, выпустив меня из виду. Потому что я уже летел в его сторону после того, как оттолкнулся от парящего в воздухе ботинка. С гулким ударом я влетел в дворянина плечом. Поднимая море брызг он покатился по полу.

Бой был завершен в мою пользу. Мне удалось не упасть на пол. Не хотелось мочить новую рубашку, да и вода выглядела грязной. Мокрый носок – это было неприятно, но могло быть намного хуже.

Зал разразился в овации. Я еще раз поклонился, стараясь как можно менее заметно притянуть магией брошенный мной ботинок.

Люди поздравляли меня с победой. Особенно радовался этому Кирсновский, подсчитывая вырученные ассигнации. Пожаловал с барского плеча даже больше положенного за мое представление.

- Костя, как же у тебя это все получается, - кричал взбудораженно мой старый знакомый.

- Ладно-ладно.

- Ну что, теперь будешь следующие дуэли смотреть?

Посмотреть, конечно, было бы неплохо, но не за этим же я пришел. У меня есть к этому парню много вопросов.

- Давай отойдем пока. Я бы хотел у тебя поспрашивать о твоих научных делах?

- О химерах? – Кирсновский от сказанного слова хищно облизнулся. Но внезапно его лицо помрачнело. Он потянулся к карману с часами.

- Понимаешь, Костя, я бы и рад потрещать с тобой, но мне нужно идти.

Начинается! Сегодня сама вселенная решила надо мной издеваться? Нет уж, не позволю.

- И куда тебе нужно идти? – Нахмурился я.

- Еще нужно решить несколько дел. Но, если у тебя здесь нет дел, то можешь пойти со мной. Я тебе не только расскажу о химерах, но и продемонстрирую.

Так даже лучше. Вот только маниакальная улыбка на его лице не дает мне покоя. Я не удивлюсь, если истинной причиной его ссылки была эта гримаса, которая возникала после упоминания химер.

- Знаешь, а пошли, - это решение далось мне нехотя.

А я ведь так и не подошел из-за Кирсновского к той зеленоглазой дворянке. Нужно будет быстренько пораспрашивать его по дороге о химерах, посмотреть одним глазком и вернуться. Та девушка меня может не дождаться. И уже тогда я буду солидарен с тем одноруким азиатом, что хотел убить этого белобрысого парня в странных желтых очках.

Закат окрасил Боратовск в багрянец. Людей на улицах стало заметно меньше, чем было днем. Хотя праздно шатающихся парней и девушек поприбавилось.

Кирсновский тащил меня с собой, заставляя идти спешным шагом. Клеща отодрать будет проще, чем вырваться из его хватких пальцев.

- Ты куда так спешишь? - Спросил усмехаясь я.

- Я не люблю темноту. В ней всегда скрывается кто-то темный.

Хотелось бы посмеяться над ним и его какой-то детской фобией, но смешок выдавить не получилось. Возможно он мог иметь ввиду то же, о ком думал и я.

Всю дорогу Кирсновский был на взводе. О химерах он попросил не спрашивать посреди улицы и повременить с распросами до его дома. Остальное меня сейчас не очень интересовало. Я просто от скуки спрашивал у него о городской жизни. Кирсновский хмурился и отвечал на вопросы невпопад. Случайно заведя разговор о черном сахаре, я получил от него загадочный взгляд и повторную просьбу не спрашивать о химерах посреди улицы.

Не совсем понял, в чем связь между черным сахаром и химерами. Видно он был сейчас на своей волне. Остаток пути мы провели в молчании.

Его дом находился внутри давно закрытой лавки. Все витрины были закрыты серыми жалюзи, из-под которых пробивался яркий свет. Когда мы зашли внутрь, он заметно повеселел и на его лице появилась улыбка от уха до уха.

- У меня тут всегда горят лампы, - он жестом указал на светильник в стиле красного бумажного шара с иероглифами, - кимгийцы в лавках их сотнями продают. Магические вещи. Верят, что отгоняют злых духов.

- Были в такие у тебя в Цареграде - охранка бы не пришла.

Кирсновский рассмеялся.

- Ну что, Костя, пошли на химер смотреть?

Глава 16

Кирсновский ухватился за ручку двери, но открывать не спешил. Яркий свет лампы отражался от стекла его очков и не позволял распознать его взгляд. Он о чем-то думал, глядя на меня.

- Вот скажи, Костя, а что такое… - парень сделал театральную паузу более длительную, чем обычно, - химеры!

Еще неделю назад я бы назвал их сказочными животными. Или использовал бы ругательный термин обозначения всякой ерунды. Может быть нашелся как остро подшутить. Но сейчас я был настоящим убийцей химер. После недавних событий одна из моих любимых шуток заиграла новыми красками.

- Мой ужин, - сказал с улыбкой я.

- Я тебя серьезно спрашиваю. Чему тебя в академии научили?

- Пить, курить и ругаться матом. Химера – это животное из нескольких животных. Например, хвост был змеиный, тело тигра и голова обезьяны.

Кирсновский убрал руку от дверной ручки. Непроизвольно он принял ту же стойку, что я видел у Афанасия Максимыча. Сразу узнается, чей студент стоит передо мной.

- Ты описываешь один из возможных случаев. Составные части могут быть разными: лев и коза, заяц и олень, утка и корова. В Цареграде самопровозглашенные творцы делают уродцев. Конечные формы для них важны только как результат для насмешки. Иные конструкторы существ не ставят цели в своих опытах. А все потому что химерология – это не наука. Тебе так все бородатые деды и чванливые толстяки в костюмах скажут.

- И ты мнишь себя не ученым, а творцом – сказал я с улыбкой.

- Наука может быть искусством, а искусство – наукой. Знаешь, кстати, какой театр самый лучший?

- Кукольный. Ты говорил уже, - напомнил я.

- В детстве я смотрел на кукольные представления. Мне все очень нравилось. Кроме кукол. На сцене плясали скоморохи, короли, конюхи, священники, драконы, лошади, принцессы. Все игрушки были в разных ярких нарядах. Но мне совершенно не нравились. Они казались мне жутко пресными. Всегда представлял, как по сцене прыгает король с головой принцессы или дракон с лошадиным телом. Как бы все преобразилось.

- Ты отрывал в детстве куклам головы, а потом повзрослел и стал создавать химер? – Спросил настороженно я.

Как-то не по себе становится от него. То улыбки временами корчит безумные, то такие рассказы о детстве заводит. Как бы он еще каким-то жутким маньяком не оказался. Стоп, а может он поэтому меня позвал в свое логово? А я-то думаю, чего он все время по сторонам головой мотал и нервничал. Он боялся, что нас заметят и потом жандармов приведут на место преступления.

- Да ничего я не отрывал, - он немного смутился, - честно говоря, не помню и то, как пришел к своему увлечению. Однако ж отбросим пустой треп. Айда смотреть на моих созданий!

- Ну показывай своих зайцоленей или еще каких зверушек.

Моя рука легла на рукоять катаны. Если этот маньяк хоть косо глянет в мою сторону, я снесу ему кудрявую черепушку. Пускай проходит первый в эту дверь.

Может он так спокоен сейчас из-за того, что подельник поджидает рядом с куском арматуры? Я войду, а мне слева или справа прилетит по черепу прутом. К такому развитию событий нужно быть готовым.

- Зверушек? – Кирсновский улыбнулся от уха до уха, - зверушек делать скучно. Я делаю химер из людей.

Ну все, приплыли. Сейчас поведет меня смотреть на человеческую многоножку. А может и использует меня как запчасти для нее. Я живым не дамся!

У меня шла внутренняя борьба из-за спешного продумывания путей отхода из логова маньяка. Но стоило Кирсновскому дернуть дверь, как все мои мысли чуть подутихли. Фигура женщины в цветастом кимоно чуть успокоила мою паранойю. Она с безмятежным лицом шинковала капусту за столом.

Расслабляться не стал. Мало ли они совместно творят свои маньяческие дела. Так и остался стоять на месте с лежащей на катане рукой.

Кирсновский стоял с нахмуренным лбом и смотрел на меня. Наконец он пожал плечами и вошел внутрь.

Я еще раз взглянул на женщину. Меня будто бы окатили ледяной из ведра. У нее были звериные уши. Да это же кошкодевочка! Нет, никакой маньяк не будет иметь у себя служанку-кошкодевочку. Прости меня за мои подозрения, Кирсновский!

Мысли о махании катаной тут же улетучелись. Я без страха вошел вслед за Кирсновским в следующее помещение. Мы стояли в оборудованной под жилье комнате. Кроме кухонного стола здесь была и кровать, и шкафы с книгами, и куча коробок с разным хламом. Стены были без намека на обои или какую-то обшивку. Только местами кучи коробок перегораживали голые кирпичные стены. Такое жилье бы в том мире сдавалось как «Квартира-студия в стиле лофт».

При ближайшем рассмотрении женщина оказалась не кошкодевочкой. Моему разочарованию не было предела.

- Знаешь Кицунэ? У местных такие в легендах есть. У них это мифическое существо, а у меня более чем настоящее.

Кирсновский с улыбкой потрепал девушку за лисье ухо. Она была худощавой. Даже в красном свете лампы ее кожа казалась крайне бледной и с маленькими шрамами от оспы. Под глазами у нее виднелись синяки от недосыпа. Девяти хвостов у нее не было. От лисы девушка имела только уши и красновато-рыжий мех на загривке, уходящий вниз под кимоно.

- Какая-то она у тебя больная, - я с осуждением посмотрел на Кирсновского, - ты ее в каких условиях содержишь?

- Я не причем, - кисло усмехнулся парень, - это у нее от прошлой жизни осталось. Она была шлюхой и наркоманкой. Вроде бы из наших, но в притоне у узкоглазых за еду работала. Аппетита у нее больше нас с тобой вместе взятых.

- Погоди, ты сказал «прошлой жизни»?

- Ага, я выкупил ее. Не сказать, чтобы она была счастлива там.

Без лишних объяснений он закатал рукав кимоно, открывая испещренные шрамами девичьи руки.

- Печально, - я с жалостью посмотрел на девушку. Она и сейчас была симпатичной. Если бы килограмм с десяток набрала и хорошенько отоспалась, то была бы красавицей.

Девушка с лисьими ушками тупо смотрела на капусту, которую не могла крошить одной рукой.

- А что с ней? – Спросил я.

- У нее еще тогда поплыли мозги. Но после перехода совсем переклинило. Она не говорит, почти не реагирует ни на что и ведет себя как домашний кот. Когда проголодается, правда, начинает готовить из продуктов блюда. Каждый раз что-то новое и всегда вкусно. Даже на меня готовит.

- Неудачный опыт? – Хмыкнул я.

- Извини, я никогда до нее не работал с убитым всякой дрянью мозгом. Я ей пообещал черный сахар. После такого она была готова на что угодно после этого.

- Например, стать твоим домашним животным, - сказал я.

- Знаешь, что бы было с ней там? Или ты в столице нигде кроме центрального кольца не бывал? – Спросил Кирсновский, подтягивая обратно рукав.

По-своему он был прав. Спорить о таких вещах у меня желания не было. Если никто не хватился из жандармерии из-за пропажи человека, то куда уж мне. В конце концов это будет на совести этого творца.

- Как знаешь.

- Хоть в этом захолустном Боратовске посмотришь на настоящую жизнь. – Со вздохом сказал парень.

- Насмотреться не могу, - буркнул.

Маячивший перед ее лицом рыжий локон она ловким движением заправила за ухо. Я заглянул в лицо девушке. На меня и мой пронзительный взгляд она никак не отреагировала.

- Ох, допрыгаешься, Кирсновский, - покосился я на парня.

- Да ладно тебе. Опять ворчать начинаешь, Костя, как дед старый. Кстати, ты зря говорил, что это неудачный эксперимент. Рыжая на втором месте по успешности моих созданий.

- Боюсь представить, кто на первом месте.

- Первого я не покажу. Третьего сейчас нет. А вот четвертая химера как раз находится в соседней комнате.

Кирсновский пронзительно свистнул, заставив девушку испуганно прижать лисьи уши. С шумом прислоненные к стене палеты полетели в разные стороны. На месте разгрома стояла фигура в халате кимгийцев и медвежьей головой с черной шерстью.

Уродец очень сильно походил на того псоглавца. Замени медвежью голову и не заметишь разницы. Это могло значит только то, что у них обоих был один автор.

С пронзительным звуком катана вышла из ножен. Челмедведосвин агрессивно рыкнул, напрягая пудовые кулаки.

- Ты чего, Костя? – Испуганно спросил Кирсновский.

- Так это твой сукин сын на меня там напал, - сквозь зубы процедил я и удобнее перехватил катану.

- Какой?

- Не придуривайся! Мужик в плаще, шляпе и с собачьей мордой. Твой?

- М-мой, - промычал парень.

- Так ты хотел меня убить все время!

- Нет, погоди, - сказал Кирсновский и повернулся к челмедведосвину, - свали в берлогу!

Химера с недовольным бурчанием скрылась в проходе, из которого вылезла.

- Я не хотел тебя убить, ты чего, Костя.

- Как объяснишь, что твой зверек следил за мной? И почему он напал?

- Да черт его знает. Пса переклинить могло. Я сам до конца не знаю, что у них на уме. Ты успокойся, Костя, не горячись!

Звучит неубедительно. Ничего не мешает ему свистнуть, когда я уберу катану в ножны. Челмедосвин выбежит и порвет на куски своими лапами. Сомневаюсь, что меня мой самурайский меч спасет. Если выберусь отсюда живым, то ни на минуту больше не расстанусь с Кольтом Иствудом.

- Объяснись тогда, старый друг, почему он ходил ночью за мной? Да еще и с топором!

- Не знаю, Костя, честно. Пес обладал нюхом хорошим. Я отправлял его по городу, чтобы он выискивал и следил. Не за тобой, Костя.

И про театральные паузы он тут же забыл. Как же смешно лопочут люди, когда у их собеседника в руках что-то длинное и острое.

- А за кем?

- Знаешь, почему я жгу тут всюду лампы? Почему я на время смотрю? Почему я ушел с вечера, когда он считай только начался?

- Почему? – Спросил я, хотя его ответ был очевиден.

- Потому что в этом городе есть что-то черное. И оно охотится за мной. А эти лампы должны отгонять злых духов, как мне сказали в лавке у местных. Суеверия суевериями, а он сюда до сих пор не пришел.

Я медленно опустил катану. Кирсновский облегченно выдохнул. Он погладил дрожащую девушку по пушистому загривку, отчего та успокоилась и вернулась к готовке пищи.

- Не знаю, почему он на тебя напал, - хмуро сказал парень, - может учуял чего-то не то.

У меня появилась догадка, что именно. В том мире я привык с собой в кармане штанов таскать всюду телефон. Потому у меня не вызвало никакого диссонанса наличие под рукой небольшой прямоугольной вещицы.

- Может это? – Сказал я, протягивая Кирсновскому табличку.

Он с интересом вертел кусок дерева в руках. Почему-то надписей и рисунка оленьего черепа на ней больше не было. Быть может оно за все время стерлось или смылось. Чернила без лакового покрытия на дереве должны плохо держаться. Хотя может там магическая надпись и появляется она не всегда.

- Может и это, - пожал плечами парень, отдавая ее обратно, - а что это?

- Деревяшка, - относительно честно ответил я, - осталась после одной ночи на моей одежде. Не знаю, чья она.

Кирсновский еще раз пожал плечами. Вид у него сейчас был сейчас такой жалкий, что девушка положила голову ему на плечо. Парень с грустной улыбкой потеребил ее за лисье ухо.

- Извини еще раз за Пса. Ты ж его убил, да?

- Этой катаной, - сказал я с гордостью.

- Если просьба какая будет – обращайся.

- Вообще есть у меня одна, - недолго думая сказал я, - ты же слышал о вчерашнем вечере в особняке Лазарева?

- Слышал, - кивнул Кирсновский.

Ну конечно же он слышал об этом. И я даже знаю его источник информации.

- От Самуила?

- От Самуила!

- Откуда он мог об этом знать, если его там не было? – Задал резонный вопрос я.

- Да пес… Кхм, не знаю. Всем подряд рассказывал на вечере в ателье. Полгорода уже знает об этом.

- Ладно, сам у него потом спрошу. В общем, на том вечере один из офицеров превратился в химеру. Я правильно понимаю, что ты в этом не замешан?

- Если посреди вечера, то уж точно не я. У меня процесс перерождения людей занимает несколько часов в лаборатории.

- В общем, мне поручили выяснить истинную причину обращения того офицера в змееподобную тварь. У тебя есть догадки, что это может быть?

Кирсновский задумчиво побродил вдоль шкафов. Его рука ходила от одного тома к другому. Со вздохом он отошел от книги обратно к столу, где девушка крошила морковь.

- Я бы высказал догадки, но их слишком много. Навскидку ничего не могу с уверенностью сказать.

- А если я дам тебе осмотреть тело?

- Вот это уже другой разговор будет, - Кирсновский почти закричал от предвкушения, - я бы посмотрел на ту химеру просто из интереса. Это уж точно будет мне не в тягость.

- Хорошо, я зайду к тебе завтра.

Вот это я загнул с планами. Мне бы сначала узнать, куда то тело унесли. А потом еще попасть бы к нему. В этом магическом мире должна быть не менее магическая русская бюрократия со всеми вытекающими. Я не удивлюсь, если мне завтра скажут оставить заявку на осмотр тела, а разрешение выдадут через неделю.

- Жму вам руки, Константин Георгиевич, - Кирсновский тряс с улыбкой мою ладонь, - да вы, быть может, сами от него узнаете больше, когда спросите.

- Спрошу? – Переспросил я, не понимая в чем шутка.

- Да как же, Костя, ты же сам хвалился всем на вечере у Михайловых, что у вас, Любомирских, все в роду умеют с мертвыми общаться.

- Чего?

Я от удивления даже рот открыл. Зато Кирсновский в ответ на мою реакцию закричал громче свистка с парахода.

- Так и знал, что ты мне тогда наврал! – Кричал он, пугая девушку с лисьими ушами, - а я ведь до сих пор в это верил. Какая же ты сволочь, Костя!

Вот и думай теперь: наврал тогда Константин или сказал правду. Хотя это бы многое сказало о моей роли в экспедиции. Если уж Любомирские обладают такой способностью, то меня чуть ли не на руках должны носить эти профессоры. С другой стороны, а не является ли это старой шуткой? Возникшая сама по себе гадкая ухмылка подрывала у меня уверенность в наличии такой способности у меня.

- Не пугай девочку, - сказал со смехом я, - какой же ты смешной, Кирсновский. Всегда одна и та же реакция.

- Да ну тебя, - зло сказал он.

- Кстати, пока не забыл, тебя там мужик с внешностью как у местных, одной рукой и длинными волосами искал. Он говорил, что убить тебя хочет. Знаешь такого?

Кирсновский неопределенно пожал плечами. Его мои слова совершенно не удивили.

- Может и догадываюсь. Меня много кто убить хочет. Я же должен на жизнь кое-как зарабатывать. За новость спасибо, конечно.

- Я слышал, что у него та рука иногда отрастает и становится как у ящерицы.

- Говорю же, догадываюсь, - он опять пожал плечами, - но это уже мои проблемы. У меня на такой случай всегда есть козырь в рукаве.

Задерживаться я у него не собирался. Жалко только, что не довелось попробовать еды той лисодевочки. Выглядел тот салат очень аппетитно. Но от красного света ламп у меня уже глаза начинали болеть.

Опять ночь. Хоть бы только челмедведосвина на меня не травил этой ночью. Мало ли чего у этих полоумных гениев-творцов на уме. Не хотелось бы ни с кем драться без Кольта Иствуда.

К счастью, за ночь на меня никто так и не напал. Я опасался заблудиться в неизвестном городе. Потому путь мой лежал сначала в сторону ателье, а только потом к моему отелю. Уже чувствовал, как зелье памяти утрачивало свой эффект. Должно быть, на следующее утро действие прекратиться. Воспоминания займут свои места в долгосрочной памяти.

Ночная прогулка прошла без происшествий. Хоть и не быстро, но добрался до своей комнаты. Раздевшись перед сном, я положил под кровать катану, а под подушку – револьвер.

Посреди ночи меня разбудило странное чувство. На меня смотрят. Опять. Кто-то сверлит меня взглядом. От волнения у меня даже перехватило дыхание. Я вскочил на кровати, вскидывая револьвер, однако темной сущности в этот раз не увидел. Дышать сразу стало легче. Зато на стуле сидел мужчина со шляпой-котелком в руках и моноклем на глазу.

И чего вам вечно надо от меня посреди ночи? Мне хоть раз дадут нормально поспать в этом городе?

Глава 17

Гость закурил от горящей свечи. Его не смущали закрытые окна отельного номера. Правильно, не он же здесь живет. Сейчас покурит сигарету и уйдет, а мне придется заниматься вечерним проветриванием помещения. А уйдет ли?

- Тебе чего надо, уважаемый? – Задал закономерный вопрос ночному посетителю.

Мужчина тонкими пальцами стряхнул пепел на подсвечник. Костюм висел на его худом теле как на жерди. На переносице виднелась красноватая натертость, как у капитана эсминца «Дунай» после ношения очков. В этом мире не изобрели оправы из пластика. По таким следам удобно определять очкариков, хотя практической ценности от такого замечания почти нет.

- Как вам город, Константин Георгиевич? – С хрипотцой в голосе спросил гость.

- Необычный, - честно ответил я.

- Как вам люди?

- Люди – как люди. Они везде одинаковые.

- Абсурд! Люди разные. Место проживания и окружение формируют сознание, его повадки и поведение. Всегда можно узнать о человеке такую простую вещь, как его родной край.

- И откуда, например, я?

- Двадцать шестой километр по Золотой дороге к югу от Цареграда.

- Ты узнал это по моим повадкам или поведению?

Спросонья меня злило все подряд. Особенно раздражали шутники с каверзными вопросами, которые мешали мне спать. Но я находился в теле дворянина и должен был вести себя соответствующе хотя бы до поры до времени. Даю ему целых семь минут. По истечению времени прогоню его отсюда пинками.

- Нет, Константин Георгиевич, я просто знаю ваш домашний адрес, - сказал мужчина, выделяя последние три слова.

- Мы знакомы? – Нахмурился я, пытаясь вспомнить лицо собеседника.

- Лично – нет, - на его худощавом лице промелькнула улыбка.

- Чем тогда обязан ночному визиту? Что за вопросы о городе? Какие еще люди? – Я уже не пытался скрывать свое раздражение.

- Да мало ли вам запомнился кто-то, Константин Георгиевич. В том ателье было столько интересных людей, - после этих слов мужчина замолчал, очевидно ожидая реакции.

Сердце у меня болезненно екнуло, но виду я не подал. Незнакомцам незачем показывать слабость. Он точно хочет заставить меня чувствовать себя некомфортно.

- Или, быть может, вы вспомните свое знакомство с Егором Тимофеевичем из жандармерии. Знаете, что с ним стало после ужина?

- Мне как-то плевать было, - ответил спокойно я, хоть неприятные предчувствиями клубками змей шевелились внутри меня.

- Умер он, - с грустью в голосе сказал гость, - самая ирония в том, что не от яда и не от заражения крови. Сердце не выдержало шока. Вроде бы абсурд, но увы.

- Жаль этого добряка, - ответ мой был наполнен сарказмом.

- Он вам никакую работу не предлагал?

- Нет.

- Тогда работу предложу вам я, - сказал мужчина, туша сигарету в лужице растопленного воска свечи.

Один из дружков того лысого жандарма пожаловал. Он мне напоминал то ли полицейского из оперотдела, то ли обычного бандита. Не знаю, какой из двух вариантов был для меня сейчас хуже.

- С кем имею честь говорить? – Осторожно спросил я. Не хотелось бы делать поспешные выводы.

- Зубатов Макар Борисович. Вступил в должность почившего Егора Тимофеевича.

- В какую должность?

- А вот, - ответил он и хитро улыбнулся, - теперь поддерживаю порядок и законность в городе. Для этого процесса нужно много сочувствующих жандармскому управлению. Вам, Константин Георгиевич, известно, что город этот страдает от пресыщения некой дрянью?

- Слышал об этом.

- Все слышали. Абсурдное название у этого наркотика – черный сахар. Не пробовали?

- Не доводилось.

- Правильно. И не стоит.

- Вы меня простите, - со вздохом сказал я и посмотрел в густую темноту за окном, - но на дворе ночь. Я бы послушал все предложения, выразил заинтересованность, пообещал бы подумать, а потом вернулся бы ко сну. Вы, Зубатов Макар Борисович, не против так поступить?

- Извините, Константин Георгиевич, мне просто доктор прописал ночные прогулки от бессоницы. Тем более днем вас трудно здесь застать.

- Могли бы мне записочку оставить. Того портье бы попросили занести мне на тумбочку. В крайнем случае одной из горничных дали бы.

- Не люблю письма, - поморщился Зубатов, - лишние бумаги – лишние свидетельства, лишние свидетельства - лишние доказательства.

- Хорошо, можно уже к делу?

Желание вернуться ко сну давило на меня со страшной силой. Спина начинала затекать от сидячего положения. Но меня весь разговор так утомил, что я боялся уснуть прямо посреди нашей с гостем беседы.

- У меня есть маленькая просьба: присмотритесь к происходящему в городе и конкретно в ателье. Если узнаете что-то интересное, увидите что-то необычное, услышите что-то преступное – смело сообщите мне.

Меня собираются сделать полицейским информатором. Буду вынюхивать слухи и сдавать их в отчетах.

- Почему вы решили обратиться с этим именно ко мне? – Я чувствовал подвох в словах Зубатова.

Ответ был очевиден. Не нужно быть матерым знатоком детективных романов и работы полицейских, чтобы понимать опасность дел наркобизнеса. Новых информаторов вербуют тогда, когда старые уже не могут исполнять обязанности. Судьба тех людей должна быть незавидна, особенно если за наркотиками стоят серьезная преступность. Не знаю, насколько в этом мире развит бандитизм, но Боратовск должно быть недаром заслужил славу паршивого места.

- Вы человек пришлый. Вам никто не обязан, а сами вы ни с кем не связаны, Константин Георгиевич. Или вам будет в тягость сообщать нам мелкие слухи о жизни этого города? – Он говорил с улыбкой, но взгляд у него был отнюдь не дружелюбным.

- Боюсь по шапке получить, если кто-то узнает о том, что я слухи всем рассказываю, - мой взгляд упал на лежащий на одеяле револьвер. Ничего не вселяет в моем сердце такую уверенность, как верный Кольт Иствуд. Но даже с ним может быть тяжко в этом деле.

- На такой случай я вам бы посоветовал не приходить в жандармерию. Письма писать тоже не стоит. Зато можете прийти в субботу в поместье к графу Тетереву. В этот день я всегда прихожу к нему в гости.

- Был бы рад, но граф не обрадуется моему визиту, - покачал головой я.

- Почему? Вы с ним успели повраждовать?

- Он недолюбливает весь род Любомирских.

- Абсурд! – Махнул рукой Зубатов, - Август Христофорович - рассудительный человек. Тем более вы не с праздным визитом, а по делу.

- Я подумаю над вашим предложением, - от предвкушения скорого возвращения ко сну мои слова были сказаны с зевотой.

- Подумайте, я вас не могу заставить, - сказал он с улыбкой, от которой у меня кулаки непроизвольно сжались.

Зубатов подошел с горящей свечой ко столу. В свете свечи он напоминал одетое в костюм с шляпой-котелком пугало. Костюм был пошит совершенно не по нему. Сомневаюсь в его бедственном положении по части денег. Скорее всего он не так давно сильно похудел.

- Еще кое-что хотелось бы оставить вам, Константин Георгиевич, - с этими словами Зубатов переложил из кармана на стол небольшой предмет.

- Что это? – Я сразу напрягся.

- В морг привезли труп одного человека с воровскими наколками. Среди его барахла была одна вещица. Вам будет занятно взглянуть на нее. За сим я откланяюсь. Спокойной ночи, Константин Георгиевич.

Ночной гость приподнял на прощание шляпу.

- Спокойной, - буркнул я, провожая его взглядом.

Я дождался стука входной двери. С невиданной для меня гибкостью я дотянулся до небольшой вещицы на столе. Меня прошиб пот, когда я узнал в ней знакомую мне дощечку.

- Стоянка корабль Кирсновский Любомирский утро, - прочитал вслух надпись.

Вряд ли это приказ для меня и химеролога. Если бы дощечка предназначалась мне, то что мешало той сущности просто передать ее, как она сделала в ту ночь. Ее передали кому-то другому, но кому? Стоянка и корабль – это скорее всего порт. А вот причем здесь Кирсновский с Любомирским, так еще и утром? Что бы это могло значить?

Со смехом я швырнул табличку на стол. Мне в голову приходил единственный вариант, кому предназначено то послание. Все указывало на того самурая в солдатской шинели. Не только от меня что-то нужно той сущности. Этот факт немного утешал.

Как бы поступил тот человек со мной? С Кирсновским он определенно как-то связан, как я понял, после экспериментов с химерами. Вряд ли ему известна внешность второго человека с этой таблички. Иначе бы он узнал меня в порту. С каждым днем Константин Любомирский открывается мне с новой стороны. Мне только ассасина с катаной не хватало для полного счастья.

Разбираться со всеми проблемами буду утром. Сейчас я хочу только спать. Есть только две проблемы: горящая свеча и дверь, которую Зубатов не прикрыл. Вставать с кровати мне совершенно не хотелось.

- Как хорошо быть магом, - вздохнул радостно я.

Обе проблемы были решены в одну секунду. Мне даже не пришлось вылезать из-под одеяла. С чувством выполненного долга я упал обессиленно на подушку.

Дверь открылась.

- Да вы издеваетесь! – Я подскочил полный желания высадить целый барабан револьвера.

- Костя, чего кричишь? – Послышался невнятный от выпитого алкоголя голос Самуила.

- А тебе уже чего? – Спросил я более спокойным тоном.

- В карты на катану сыграем?

Пиджак у него был расстегнут полностью, рубашка – наполовину. Мертвой хваткой его рука сжимала полупустую бутылку с коричневой жидкостью.

- Иди отсюда, Сэм, - беззлобно сказал я.

Вопреки моим словам парень прошел вглубь номера. Чуть не выронив бутылку из рук, он плюхнулся в кресло, где недавно сидел Зубатов.

- Будешь? – Самуил поднял над головой бутылку.

- Ай, черт с тобой. Все равно поспать не дадите нормально.

С радостной улыбкой Самуил протянул по полу кресло до самой кровати. Его взгляд метнулся на стол, где лежала принесенная Зубатовым табличка. Парень помрачнел.

- А можно я свет зажгу? – Самуил будто бы вмиг протрезвел.

- Валяй.

Боязливо косясь на табличку, парень зажег фитиль свечи касанием пальцев. Тени заплясали по стенам от яркого белого пламени. Надпись мгновенно испарилась, а сама деревяшка будто бы немного сжалась в размерах.

- Ты чего так напрягся? – С удивлением спросил я, косясь в сторону дощечки.

- Да от нее энергия какая-то… - Самуил попытался закончить свою мысль при помощи жестов, но бутылка не давала развернуться фантазии. Со вздохом он пригубил с горловины, а потом передал мне.

Это был хороший виски. Не особо любитель таких напитков, но временами выпить могу.

- Ты, кстати, почему так быстро убежал? – Спросил Самуил, растекаясь амебой в кресле.

- Дела были.

- Зря. Про тебя спрашивали потом на том вечере.

- Зеленоглазая? – С хитрым прищуром спросил я.

- Вроде бы у одной из них были зеленые глаза, - Самуил в задумчивости закатил глаза и медленно пополз вниз.

- У одной из них? – На лице появилась хищная улыбка.

- Их было целых двадцать.

- А, ты опять балаболишь, - разочарованно вздохнул я.

Самуил зашелся смехом и с лицом победителя окончательно сполз на пол.

- Экспедиция завтра в Порт-Андреев отправляется. Ты тоже едешь? – Донесся голос из-под стола.

- Нет, не еду.

- Так ты же член экспедиции. Почему не едешь?

- Вот ты едешь с ними, Сэм?

- Нет.

- И я не еду. Хоть мы с тобой тоже в экспедицию входим.

Тяжелые мыслительные процессы в голове Самуила дали нам несколько минут тишины. Сперва мне показалось, что он там благополучно задремал, но потом он кряхтением забирающегося на Эльбрус альпиниста пополз наверх по креслу. Я со смехом наблюдал за потугами парня.

- Что мы завтра делать будем? – Сказал он, когда забрался обратно на кресло.

- Мы? – Удивился я.

- Ну а как, Костя? Я не еду в Порт-Андреев, ты – тоже. Ты же опять пойдешь в какие-то приключения. А у нас же с тобой соревнование. Или ты забыл?

Мне в голову запоздало пришла мысль о том, что я так и не спросил у Зубатова о трупе обращенного в химеру Ермолина. Это бы значительно сократило время на поиски тела. Город большой и мало ли, куда увезли останки.

- Да какие приключения, - пожал плечами я, - только с Кирсновским сходить на оборотня посмотреть. Только не знаю, где искать надо.

- В жандармерии будет, - с уверенностью сказал Самуил.

- Опять врешь?

- Нет, я слышал это от Чиркова, - парень обиженно скрестил руки на груди. – Не вру сейчас.

- Ладно, там проверим, - согласился я. Если он моментально разнес информацию о вечере в доме Лазаревых, то ему в можно довериться.

- Главное завтра договориться, чтобы нас пустили к останкам химеры.

- Хочешь, я решу этот вопрос? - сказал Самуил и попытался подскочить с кресла, но ноги его уже не слушались.

- Сам договорюсь, - махнул я.

Зубатов не хотел, чтобы я приходил к нему. Почему бы не учесть его просьбу? Раз он так положительно отзывался о графе Тетереве, то я через него и пошлю просьбу о допуске к останкам. Вернее, через одну гостью в его имении. Это будет всяко лучше, чем отправлять к нему Самуила. Боюсь представить, в каком состоянии завтра утром будет парень.

- А вот другой вопрос ты решить можешь, - у меня родился хитрый план, как можно выманить Марту для этого дела.

- Любой вопрос, ваше вашество.

- Граф Тетерев не хочет меня видеть у себя в особняке. Поэтому тебе завтра нужно будет зайти к нему и позвать Марту.

- Так и скажи, что сам боишься позвать ее на свидание. А еще мне говорил, что я вру постоянно, - с хохотом Самуил сполз на пол.

Смех был долгим, чередующимся с иканием. Я уже хотел было встать с кровати и отвесить ему пендаля, но услышал из-под стола храп.

- С кем я общаюсь, - проворчал я, делая глоток из бутылки виски.

Белое пламя свечи приковало мой взгляд. В магической природе огонька я не сомневался. Ну еще бы, ведь его зажгли голыми пальцами.

Загадочным образом воск не плавился от тепла. Я поднес к огоньку руку, но не ощутил никакого жара. Мой взгляд остановился на дощечке, которая уже покрылась паутиной трещинок. Пальцами к ней прикасаться желания у меня не было, поэтому я тыкал в нее револьвером.

- Интересно, - пробормотал я, с легкостью разламывая дощечку на куски.

Глава 17.1(сон)

Суровой зимой маленький мальчик шел по улице Цареграда. Фонари едва освещали ночной город. Дальше дороги, кусочка брусчатки и нежно-бежевых стен домов свет не доставал. Чахлые рыжие огни едва справлялись с темнотой беззвездной ночи.

Мальчик сбежал после ссоры с отцом из дома. Они жили в родном тихом имении, но на прием к одному знатному человеку на пару дней приехали в столицу. Схватив первую попавшуюся шубку, Костя выбежал из дома. Домами и переулками он скрылся от погони, которая не обладала такой магией и не могла с легкостью перемахивать через высокие кирпичные заборы.

От холода его лицо кололо. Мальчику приходилось повыше натягивать ворот шубки, чтобы согреться.

Высоких жилистых старик с пшеничными усами занимался тем, что зажигал на Каштановой улице фонари. Все давно были зажжены и в его обязанности теперь входило только поддержание огня в них. Задание не такое тяжелое, но попробуй в такой холод всю ночь ходить по улице и смотреть, не потух ли где огонь.

К старику подошел маленький клубок меха, весь дрожащий от холода.

- Эй, мужик, - привлек к себе внимание.

Старый фонарщик сразу распознал в нем маленького дворянина.

- Чего вам, ваше благородие? - Голос у старика давно осип.

- А чего у тебя везде огни красные, а там - белый?

- В сам деле? - Удивился он.

Мальчик потащил старика за рукав. Дойдя до заветного столба, ребенок ткнул в огонь пальцем. Пламя было намного ярче слабых рыжих огоньков других фонарей.

- Плохо это, ваше благородие, - покачал головой фонарщик, - магия это. Не весь яркий свет благость несет. Но темнота еще хуже. Пойдемте, ваше благородие, я отведу вас домой. Вы где живете?

- Мы не живем, мы в гостях.

- У кого в гостях?

- У Кирсновских, - сказал мальчик высокомерно с отвращением.

- Пойдем к ним, ваше благородие.

Старик отвел мальчика и получил от хозяина дома рубль на водку. Ребенка ругать не стали и отправили отогреваться. Его обернули в плед и посадили перед очагом. Пламя камина было огненно-рыжего цвета сказочной лисы. Оно нравилось мальчику больше того, белого.

***

Я разлепил глаза. За окном светало, но свеча не прогорела ни на сантиметр. Легким дуновением ветерка белый огонек затух. Перевернувшись на друг бок, я проспал остаток ночи без сновидений.

Глава 18

- Знаешь, Костя, почему у тебя такой план созрел? – Кирсновский битый час не мог успокоиться.

- Удиви меня, - буркнул я, листая грязноватую записную книжицу.

- Ты же не спроста позвал ту девчонку. Мы бы прекрасно справились и без нее. А все потому, мой старый знакомый, что…

Кирсновский во время театральной паузы зачавкал запеканкой с грибами. Это у меня была выработана привычка есть быстро. Парень смаковал полтора блюда целый час, словно искушая меня поесть еще раз. Кормили в этом ресторанчике неплохо, но деньги лучше экономить. Поэтому мне приходилось гонять разные чаи с экзотичными фруктами и травами, которые стоили сущие копейки.

- Потому, что ты на нее запал, - завершил свою мысль Кирсновский.

- Чего ты докопался до той бедной девочки? – Со вздохом сказал я.

- Нет, я, право слово, не могу осуждать твой выбор. Кто бы не захотел налаживать контакт с такими знатными людьми, как граф Тетерев. Это в Цареграде можно спокойно цапаться. А тут лучше не переходить дорогу дворянам. Уж тем более графьям, которых в Боратовске считанные единицы.

- Тут больше одногографа? – Удивился я.

- Целых три.

В моем понимании Боратовск был ужасно далекой землей. Добраться сюда можно было только по морю. Причем ближайший к столице южный порт был только в двух днях езды на поезде. Хоть Боратовск по моим меркам был в более приличном состоянии, чем российское захолустье, но чтобы целых три графа жили в нем?

- Откуда в такой дыре столько знати? - Я оторвался от чтения книжицы.

- Если так посудить, то граф здесь только Тетерев. Остальные две семьи – это родственные фамилии. По старой памяти все называют их графьями, хотя в один ряд никто Борисовых и Покровских с Тетеревым не поставит.

- Покровские? – Знакомая фамилия заставила меня задуматься.

Кто бы мог подумать, что тот придурок из такой солидной семьи? А я ведь дважды умудрился подраться с ним. В первый раз просто сломал нос, а во второй раз заставил покататься по луже на полу.

- Да не бойся, - Кирсновский будто бы прочел мои мысли, - за дуэли никто не держит обиды.

- Там не только в дуэлях дело…

- Значит просто не появляйся в западном районе города. Там их территория.

- У вас тут город поделен? – Усмехнулся я, представляя аристократов, как охраняющих свой район гопников.

- Условно, - Кирсновский задумался, - они скорее отвечают за порядок на своей территории. Западная часть называется Покровом, южная – Чаща. Думаю, ты сам понимаешь, где чья?

Я кивнул.

- Центральная часть города управляется городскими властями. Там жандармерия занимается своими делами… - Кирсновский осекся и уставился в широкие окна ресторанчика, выходившие на фасад местного полицейского участка, - в общем, мы сейчас в Центре. Как бы не было это странно, но Центром называют здесь территорию вокруг порта и нескольких ближайших улиц. Тут власть генерал-губернатора.

- А граф Тетерев?

- За ним все море на севере и востоке, - рассмеялся химеролог, - но это шутки, если что. Граф Тетерев – человек серьезный. Он таким ребячеством не занимается. А вот те два рода вечно всем демонстрируют свою значимость и влияние.

- Все настолько плохо?

- Нет, ничего действительно серьезного и криминального они не делают. Жандармерия захаживает и в другие районы. Порядок и законы соблюдаются повсюду. Просто… В общем, если ты повздоришь с дворянами из Покрова или Чащи, то ты будешь заведомо неправ.

- Красноречиво.

- А еще есть Предместья. Там живут местные, то бишь кимгийцы, и всякие люмпены. Вот там засилие преступности и постоянные битвы друг с другом. Я б тебе не советовал туда соваться. Этот район кольцом огибает Боратовск. Если ты нечаянно забредешь в место, где нормальный ромейские дома сменяются бумажными, то беги оттуда со всех ног, Костя.

- Спасибо за совет.

Я открыл книжицу на том месте, где остановил чтение.

- А это, кстати, что у тебя?

- Да так, - я загадочно улыбнулся, - записная книжка с моей учебы в академии.

Утром пара портовых грузчиков приперли сундук. Из всех вещей с того корабля остался только он. Меня заверяли, что все остальное было выброшено пиратами за борт. Скорее всего все остальное уже было пущено в продажу на местных барахолках. Спасибо хоть за то, что маленькие крохи оставили.

Времени рассматривать принесенный скарб у меня не было. Я итак помнил, что там лежит одежда и разный мелкий хлам вроде ножниц с запасными цепочками для наручных часов. Схватив первую попавшуюся книжечку в мягком кожаном переплете, я поспешил на встречу с Кирсновским. Как оказалось, спешил зря. В ресторанчике мы провели целый час, но Самуила с Мартой по-прежнему не было и в помине. Зато было время ознакомиться с текстом книжицы.

Я держал в руках тетрадь с конспектами по связанному с магией предмету. Студентом Константин был ленивым и текст был настолько туманным по содержанию, что я так и не определился в названии дисциплины. Зато воспоминания об отдельных вещах всплывали просто прекрасно.

Весь окружающий мир опутывала энергия. Разные вещи источали разную силу. При специальной концентрации маги видят эти потоки. Каким-то образом человек пускает собственную энергию и взаимодействует с силами объектов. Так человек получает способности творить колдовать.

Самым сильным источником магии является кровь. Потому старая родовая аристократия считается более способной, чем новая. Все благодаря пристальному слежению за чистотой крови при помощи выгодных браков.

Очень быстро конспекты предмета об энергетике сменились разными каракулями. Предмет был невыносимо скучный. Константин во время долгих лекций пытался развлекаться как мог. По рисункам на листах я вспомнил некоторые условные обозначения магических знаков. Вычурные пошловатые стихи напомнили об одной дворянке с густыми каштановыми волосами и большой грудью. Девушка нравилась Константину, но ни один из этих стихов так и не был ей зачитан. Если оценивать литературный дар Любомирского, то это было только к счастью.

- Кстати, Кирсновский, - я бросил записную книжку вглубь наплечной сумки, - а у тебя вообще много химер?

Озорные огоньки зажглись в глазах химеролога. Только пламя в его глазах было желтого цвета из-за его любимых очков.

- Первая и самая удачная химера – это… А вот, не скажу. Не стану скрывать, что горжусь этим существом. Однако я предпочту умолчать об этом до поры до времени. Второе место занимает моя кицунэ. Мишутка теперь на третьем. У меня есть один неудачный образец в Предместьях. Я утратил связь с этой химерой. Скорее всего просто скрывается от меня среди прочего сброда. Если увидишь девушку в маске, то это она. Вообще, есть у меня химеры и не на людской базе. Сложно найти опустившихся до самого дна людей, которые при этом согласятся принять преобразования тела и духа. Вот поэтому у меня некоторые зверушки…

От спокойного тона Кирсновского веяло потусторонним ужасом. Когда он говорит о любых вещах, то создает впечатление веселого дружелюбного парня. Но стоит ему завести разговор о химерах, то избыточная театральность речи с его игрой интонациями и театральными паузами куда-то девается. Он говорит более привычно для моего уха, словно в остальные моменты только создает образ. Хотя, глядя на его самодовольную улыбку, я больше уверен в том, что ему просто нравится временами создавать образ маньяка. Причем именно передо мной, как перед своим старым знакомым.

Входная дверь открылась. Знакомый девичий смех заполнил тишину полупустого обеденного зала.

- Чего так долго? – Спросил у только что вошедших в ресторан посетителей.

- Джентльмены могут и подождать даму, - Сказала Марта и высунула язык.

- Труп стремительно разлагается, между прочим, - как бы невзначай сказал Кирсновский, возвращаясь к запеканке.

- Гадость какая, - поморщилась девушка.

Самуил без лишних слов схватил полупустую чашку с нашего стола. В два глотка он допил ягодный чай.

- Ты рассказал, что ей сделать надо? – Спросил я у помятого Самуила.

Парень утвердительно кивнул.

- Зубатова знаешь? – мой вопрос адресовался Марте.

- Горничные что-то говорили. Высокий и тощий дядька с моноклем, да?

- Именно. А теперь можешь идти туда и попросить дать доступ к останкам того чудовища у Зубатова. Все, иди.

- Ты чего командуешь? – Девушка скрестила руки на груди.

- Как-то раз Гвиздек Пшемыславский пошел обкатывать новенькую карету, - сказал Самуил, бросая косой взгляд в сторону Марты.

Девушка не стала дожидаться продолжения истории и покинула ресторан. Самуил самодовольно проводил ее взглядом.

Вряд ли она вернется из жандармерии быстро. Химеролог так долго мусолил свое блюдо, что у меня опять разыгрался аппетит. Официант принял мой заказ на тарелку с запеканкой и новой чашкой чая.

- Константина сильно интересовал вопрос с Покровским, - с чавканьем сказал Кирсновский.

- Да он после дуэли сразу уехал, - махнул рукой Самуил.

- Ну вот, а ты, Костя, боялся.

- Несколько друзей Покровского очень страстно горели желанием познакомиться с гостем из столицы. Я уже начинаю опасаться, что в соревновании совсем отстану.

Новости были просто прекрасными. В западной части города мне лучше не показываться. Хоть бы случайно с Борисовыми не повздорить. У Любомирских просто магическая способность заводить новых врагов. Я уже перенял силу от этого рода в полной мере. Не удивлюсь, если ранним утром проснусь в кровати и узнаю, что весь город ополчился против меня.

Марта пришла слишком быстро. Ровно в тот момент, когда вилка Кирсновского опустилась на пустую тарелку. Я с тоской смотрел на идущего к нашему столику официанту. Самуил положил мне руку на плечо и вызвался самолично разобраться с этой проблемой.

Внутри нас встретил мужчина в белой жандармской форме. Пройдя по цокольному этажу, мы оказались в небольшом морге. Разрубленное тело химеры лежало на нескольких каталках в углу помещения.

Судмедэксперт лежал в больнице с пищевым отравлением. Поэтому тело не успели осмотреть. За порядком здесь приглядывал приглашенный из больницы санитар по имени Сергей Рогов. При нашем появлении он тут же сложил газету и пошел с нами трепаться о жизни.

- Я осмотрел тело, ваше благородие, - с гордостью сообщил Рогов.

- И что узнал? - Спросил я.

- Это не человек!

Кирсновский маниакально засмеялся от услышанного. Санитар плюнул и вернулся к чтению газет на своем табурете.

Марта боязливо смотрела на останки, вцепившись мне в локоть. Действия химеролога ее пугали не меньше. Особенно, когда Кирсновский начал щупать тело не надев при этом никаких перчаток.

- Ну что? - Прервал гробовую тишину я.

- Смотри, - химеролог указал в сторону свернутой в клубок змеиной шеи, - среди чешуи есть клочки волос. Местами кожа немного напоминает человеческую. В змеиной голове череп человеческий, а не змеиный, хоть и немного деформированный.

- И?

- Трансформация была спонтанной, мгновенной. Из-за этого процесс прошел негладко. В моих экспериментах части зверей полностью идентичны реальным прототипам. А вот в этом случае оно остановилось на полпути. Больше похоже на применение магии. Что-то было в нем и в один момент реакция была запущена неким катализатором. Вот у меня такая теория.

- Это мог быть черный сахар? – У меня всплыл перед глазами образ Ермолина в тот вечер.

- Вряд ли. Я и сам использую его в процессе реконструкции. Создать без него качественную химеру невозможно. Однако, я сомневаюсь, что сам по себе он вообще хоть на что-то способен. – Кирсновский улыбнулся, - некоторые его употребляют днями и до сих пор никто не обращался.

- У тебя нет догадок, что это может быть? – С надеждой спросил я.

Химеролог задумчиво провел по чешуе пальцем.

- Я бы мог взять образец и немного поэкспериментировать с ним. Может это хоть что-то и даст.

Мы посмотрели в сторону санитара. Но тот словно и не замечал нас, предпочитая зачитываться газетой.

Кирсновский достал из-за пазухи скальпель и ловко срезал кусочек шеи змея. Плюс один в копилку привычек маньяка у этого парня. Теперь еще меньше хочется стоять рядом с ним. Я бы предпочел от человека со скальпелем за пазухой находиться на максимальной прицельной дальности для моего револьвера.

- Раз мы закончили, то желаю доброго дня, - сказал я и подал химерологу руку, но убрал ее, вспоминая как тот трогал труп химеры. Я не из брезгливых, но мало ли какую дрянь можно подхватить от оборотня.

Мои действия рассмешили Кирсновского. Он покинул морг, но мы с Мартой немного задержались.

- Чего вам, ваше благородие? – Хмуро спросил у меня Рогов, когда я вырвал газету у него из рук.

- Сюда недавно привозили тело с воровскими наколками?

- Ну.

- Что? Да или нет?

- Привозили, ваше благородие.

- Ты не знаешь, откуда его вам сюда привезли?

Сергей Рогов подошел к шкафчику с подшитыми в папочки бумагами.

- Из Покрова, - санитар задумчиво повертел бумагу в руках. Или из Предместьев. Короче, между них.

- Адрес скажи, - сказал я грозным тоном.

- 2 дом на Хлебной. Это притон.

- Точно? – Я не удивился бы, если бы этот идиот даже читать что-то не смог бы должным образом.

- 2 дом на Хлебной. Тут так написано. Я сам писал. Там мужик вон в том шкафу еще лежит. Показать?

- Нет, спасибо. Пойдем, Марта, а то ты в этом холодильнике уже дрожать начала.

Я потащил девушку подальше от трупов. Здесь было не так холодно, чтобы она могла замерзнуть. Скорее ее все это пугало. Особенно тело с лежащей рядом змеиной головой и уложенной отдельным клубком десятиметровой шеей.

- Зря я тебя туда потащил, - сказал с сочувствием я, когда мы вышли наружу, - надо было тебя в ресторанчике оставить с Самуилом.

Марта на свежем воздухе мгновенно оправилась. Ее прежде бледное лицо мгновенно наполнилось краской даже чуть сильнее ее обычного состояния.

- Я просто змей не люблю, - хмыкнула она, но потом посмотрела на меня обеспокоенно, - ты же адрес того места спрашивал не для того, чтобы туда пойти?

- Мне нужно поговорить с одним человеком, - сказал я.

- Я с тобой! – Тут же боевито заявила она.

- Ну уж нет. Таскать дворянок по притонам – это не совсем джентльменский поступок.

- Ты аккуратнее тогда там, - сказала она негромко, - потом расскажешь, если что интересное встретишь.

- Чего мне бояться? Со мной мой верный товарищ, - сказал я с непривычной для себя самоуверенностью.

- Кто? Уж не Самуил ли? – Хихикнула Марта.

- Лучше. Мой друг Кольт Иствуд.

Глава 19

В киоске с газетами продавались простенького вида карты города. Условных обозначений магазинов, административных зданий или хоть чего-то еще не было. Только названия улиц и застройка зданиями. Кое-как ориентироваться в ней можно, но только если знаешь точный адрес своей цели. Зато каждое здание на этой карте было пронумеровано.

Улица Хлебная змейкой опоясывала западный выступ города. Возможно оно могло считаться и частью района Предместье, которое на карте не обозначалось. По словам Кирсновского туда относили всю застройку местных вне городской черты. Предполагаю, что эта улица Хлебная будет чуть ли не самой неблагонадежной среди прочих из-за размытости границ между районами.

С картой в кармане я побрел на запад. Переход от Центра в Покров был резким. Дома в два-три этажа с белоснежными оконными рамами и окрашенными в разные цвета стенами сменились зданиями с фасадом из простого красного кирпича. Местами попадались полностью деревянные постройки с небольшим двориком за высоким забором. Улицы оставались такими же опрятными, как в Центре. Зато всяких кабаков и рюмочных попадалось в разы больше.

Внешний вид людей в Покрове немного отличался от встречаемых мной прежде. Под хорошими пиджаками европейского покроя мужчины носили цветастые русские рубахи. Все чаще попадались фуражки и кепки заводских рабочих. По улице ходили исключительно в сапогах, а не обмазанных гуталином туфлях. Мужчины в Покрове не были гладко выбритыми, предпочитая носить густую бороду.

Внешне дамы не сильно изменились по сравнению с Центром. Разве что их платья были более ярких раскрасок и сплошь имели цветастый узор. А еще женщины здесь были чуть более крупными и больше соответствовали меркам русских красавиц. Черных шляпок и элегантных беретов на французский манер местные горожанки не носили, предпочитая больше заплетенные в волосы цветастые ленты.

Вместо жандармов в белой одежде по улицам ходили похожие на казаков ребята. На их поясах болтались шашки в черных ножнах с серебряным гербом в виде трехглавого дракона. Кокарды их фуражек были выполнены в виде подковы, которую оплетает змея.

Как я понял, здесь жили по небольшим районам купцы и мещане. Оттого здесь так сильно отдавало русской деревней.

Я разительно отличался от местных со своей черной рубашкой, зеленым жилетом и покрытых пылью туфлях. Дольше всего их взгляд задерживался на моей катане в красных ножнах. Смотрели на меня беззлобно, не как на чучело. Им скорее было интересно, что я за человек и зачем быстрым шагом топаю по брусчатке.

По дороге я перехватил несколько ватрушек в лавке у толстяка в белой вышиванке. На улице успел поболтать с курносой девицей в цветастом сарафане. Она очень сильно удивилась, когда я спросил у нее о ближайшей дороге на улицу Хлебную. Но путь туда все же подсказала, за что получила комплимент выразительным глазам и одну из ватрушек.

Чем дальше я шел, тем чаще на домах появлялись сколы и трещины. Брусчатка местами была разбита, а на дороге мелькали лужи грязи и конский навоз. У одного обшарпанного кабака стал свидетелем драки двух синяков. До Хлебной оставалось два райончика.

За невысоким забором у обшарпанного сельского дома несколько мужиков разделывали свинью. По улицам бегали босые дети в серых драных рубахах. Иногда среди прохожих мелькали кимгийцы в своих то ли монгольских, то ли корейских халатах. Разномастная шайка детей с улюлюканьем колотила друг друга палками под крики о некой битве за Александров.

Наконец-то я достиг знака с заветным названием «Хлебн… 33». По известному только городским архитекторам принципу 2 дом находился в самом центре улицы. Остальные номера получали свое число по спирали от того здания. Причем загадочным образом дом 1 на карте отсутствовал.

Среди сельских деревянных домов встречались и длинные двухэтажные коробки. Местами дома зияли выбитыми окнами и отломанными ставнями. За некоторыми открытыми дверьми можно было увидеть разбросанное по полу грязное тряпье и прочий мусор. Люди на этой улице выглядели изможденными и каждый второй мужчина походил на алкаша. Причем азиаты не сильно отличались от жителей с европейской внешностью. У некоторых лицо было таким заплывшим, что можно было с трудом понять, от рождения ли у него узкие глаза или приобретены после запойного пьянства.

Дом с номером 2 оставил у меня гнетущее впечатление. Когда-то это трехэтажное здание имело нежно-зеленые стены и декоративные белые колонны вдоль стен. Теперь же все выцвело и обвалилось кусками. Широкие оконные проемы местами были заколочены наглухо досками. У входа в здание несколько мальчишек жгли костер. За их действиями со скучающим взглядом смотрела женщина лет сорока с усталыми глазами. Она расчесывала черные волосы потертым гребешком с черными пятнами.

- 50 копеек, - коротко сказала она, когда я подошел поближе.

- Здрасьте, - поздоровался я.

- И вам того же, - кивнула женщина, пристально рассматривая мою одежду.

- Я ищу мужчину кимгийца или гойдийца лет тридцати. У него длинные волосы и солдатская шинель…

- А, ты из этих, - хмыкнула она вполголоса.

- У него одна рука, - продолжил говорить я.

- Еще и такие предпочтения, - опять прервала меня женщина и скривилась от отвращения.

- Мне не для этого, дура, - нахмурился я.

- Все вы так говорите…

Еще мне подколов от проститутки не хватало. Особенно такой дешевой.

- Так, ты того мужчину здесь видела? – Спросил я, чуть повышая голос.

- Узкоглазых не обслуживаю, - загадочно ответила женщина.

- А кто обслуживает?

- Минхэ. На втором этаже ее комната. Рядом еще горшок с засохшей травой.

- Спасибо, - хмыкнул я.

За входной дверью меня встретил затхлый сырой воздух. Дом оказался обжитым всякими отбросами общества заброшенный отель. За стойкой портье была горой свалена сломанная мебель, куски которой снаружи мальчишки. Особенно выбивался в той горе стул, который бы был прекрасным экспонатом для музейной выставки о дворянском быте 18 века, если бы на него не сел трехтонный бегемот.

Лестница на второй этаж была обрушена. Я бы мог, конечно, пройтись по коридору и найти другие подъемы наверх, но даром что ли был магом? Под шокированные взгляды двух мужиков, у которых из одежды были только засаленные штаны и полотно наколок на весь торс, я поднялся по парящим в воздухе кускам ступенек.

- А вы кто? – От неожиданности роняя сигарету, спросила у меня девушка в коротком мужском кимоно.

- Архитектор. Ремонтирую здания на лету, - под грохот падающих ступеней сказал с улыбкой я.

Девушка пошла разбираться, как я взобрался на второй этаж без лестницы. Я благополучно скрылся за поворотом коридора, пока ко мне не появились новые вопросы.

По обеим сторонам длинного коридора все двери были похожи друг на друга. На каких-то даже оставались номера еще с тех времен, когда здесь был отель. Искать в таким условиях нужную мне комнату – это то еще приключение.

Горшок с сухими сорняками я отыскать смог, но только он находился аккурат между двумя номерами. Из одного доносился очень характерный скрип и ругань, свидетельствующая о том, что хозяйка принимает гостей. В другом номере был просто какой-то БДСМ. Вмешиваться в процесс я считал поступком некрасивым. Пока одна из хозяек не освободится, мне стоит поспрашивать о том одноруком у кого-то еще.

Я уже начал отходить, как усиливающиеся звуки из-за второй двери заставили меня остановиться. Женские всхлипы стали намного громче и ощущались болезненными. Когда я отчетливо услышал удары по чему-то мягкому, решил все-таки постучаться в дверь.

На мой стук люди внутри номера никак не отреагировали. Судя по всему, им было не до посетителей. Входная дверь оказалась не запертой.

Худощая девушка плакала в углу комнаты. Мужик с грязными жирными волосами и потной тельняшкой стоял над ней и колотил стену кулаками. С каждым ударом он издавал утробный рык, как бык на ферме. Костяшки пальцев были сбиты до крови.

- Эй, быдло, - крикнул я, - ты чего тут дебош устраиваешь?

Мужик уставился на меня лишенными зачатков разума глазами. Утерев рукой текущую изо рта слюну, он двинулся со яростным мычанием на меня с кулаками. Либо этот человек был истинным мастером такого боевого искусства как капоэйра, либо он сильно перебрал с алкоголем, отчего его качало при ходьбе из стороны в сторону.

Я без усилий увернулся от грубого взмаха просто сделав шаг назад. Он замахнулся еще раз, но получил удар ботинком в живот и свалился на пол. С болезненным мычанием мужик пополз на четвереньках по коридору. Напутственный пендель ускорил его ковыляние по пыльному полу.

Девушка тихо плакала в углу комнаты. Когда я подошел к ней, ее руки непроизвольно закрыли голову, словно ожидая удара тяжелым кулаком.

- Тише, девушка, я не обижать вас пришел, - сказал я шепотом.

Дрожать она не перестала, но руки от головы убрала. Я аккуратно магией отвел закрывавшие лицо черные локоны за уши. Загадочным образом это действие успокоило девушку и заставило ее поднять на меня взгляд. Шмыгая носом, она уставилась на вышитого на моем жилете трехглавого дракона.

- Не нужна помощь? – Спросил тихо я и благожелательно улыбнулся.

Она замотала головой.

Девушка была азиаткой. Хоть и была худощавой, но лицо у нее было крупным и немного полноватым.

- Ты Минхэ? – Спросил я и получил утвердительный кивок, - знаешь мужчину кимгица или гойдийца лет тридцати с длинными волосами и одной рукой. Он еще в солдатской шинели ходит?

Ответом мне послужил неуверенное движение худыми плечами.

- Знаешь?

На мгновение девушка задумалась, а потом с сомнением кивнула.

- Знаешь, где его найти можно? – в ответ на мои слова она замотала головой, - а кто знает?

Она ткнула пальцем себе за спину. Так как девушка сидела у стены, то имела ввиду кого-то чуть дальше по коридору. Мучить и дальше распросами девушку я не стал. Козырнув на прощание как полицейский, вышел из номера.

Следующая дверь оказалась забитой снаружи досками. А дальше коридор поворачивал вправо. Я хотел вернуться и переспросить у той Минхэ, кого именно она имела ввиду, но звук дверной защелки красноречиво сказал мне, что там меня не ждут. Пойду дальше.

За поворотом была лестница, по которой можно было при желании подняться наверх или спуститься вниз. С другой стороны коридора находилось крупное пространство, что когда-то было столовой. Я заглянул внутрь и обнаружил разномастную толпу людей внутри.

- Добрый день, - поздоровался я, не ожидая услышать ничего дружелюбного в ответ.

Дюжина мужчин с заплывшими лицами стояла и таращила на меня со злостью глаза. Одеты они были в грязное рванье, что когда-то называлось одеждой. В руках они держали ножки от стола, разбитые бутылки и ржавые прутья от забора. Тот мужик в тельняшке стоял чуть подальше и с мычанием начал тыкать в мою сторону пальцем.

Из толпы вперед вышел кабаноподобный мужчина с двумя массивными табуретами в руках. На красном лице у него торчала лопатой борода, в которой волоски плавно переплетались с полосками квашеной капусты.

- Предупреждаю, господа, я мастер бесконтактного боя, - сказал я, становясь в боевую стойку.

Ответом мне послужила грязная ругань, от которой нежные дворянские уши бы свернулись в трубочку. Но что-то такое я уже слышал в детстве от водителя маршрутки дяди Пети, который в моей памяти выглядел таким же здоровым, как этот мужчина. Я даже на секунду задумался, а не переродился ли он в этом мире после того, как по пьяни замерз в снегу.

Надо бы разобраться с этими синяками и вернуться к поиску того человека. В мыслях это сделать легко, но вот на деле с толпой справиться в одиночку будет трудно. А, точно, у меня же еще катана есть. И револьвер. К тому же я кое-как освоился с магией и могу применять ее в бою. Держите меня семеро…

Большой кусок штукатурки отделился от потолка и разбился об голову здоровяка. С грацией мешка картошки он упал на пол без сознания.

- А я предупреждал! – Сказал я, хрустя грозно костяшками, - кто-то еще осмелится пойти против меня?

В моих глазах эффект был хорошим, но для пьяных и злых обитателей притона этого было явно недостаточно. С криком они толпой побежали в мою сторону.

Я бросил магией один из табуретов под ноги лысому мужчине. Со сдавленным хрипом он оказался на полу.

Если предстоит тяжелая битва, то биться нужно в более выгодных условиях. Выдающимися физическими данными эти ребята не обладали и потому для них даже подъем по ступенькам на этаж выше будет ощутимым. С этими мыслями я забежал на пролет выше по лестнице.

Между стеной справа и перилами слева пространство шириной в три человека. Поэтому десяток пьяниц тут же затеял толкучку на нижних ступенях. В моей памяти всплыл бой с псоглавцем, в котором использовался один прием, который сейчас будет очень кстати.

Я пустил сильный поток ветра в толпу. От встречи с магией люди остановились скорее от неожиданности, чем от силы заклинания. До тех, кто был в самом низу, эффект вообще не доходил и они не понимали, почему остальные встали. Началась еще большая толкучка. Несколько пьяниц побросали оружие и от страха вцепились в деревянные перила. Гнилое дерево не выдержало повисших на них людях и с треском сломалось. Трое мужчин так и свалилось на ведущую вниз лестницу, не выпустив при этом из рук перила.

Я остановил действие заклинания. Оставшиеся на ногах люди проверяли, не пропали ли у них после колдовства конечности. С нижнего этажа слышались болезненные стоны.

В два долгих прыжка я достиг середины лестницы, где стоял отдельно от остальных товарищей пьяница и с удивлением смотрел на сломанные перила. От моего пинка он увернуться не смог и получил удар ногой в грудь. Пол дюжины синяков побежала наверх, спотыкаясь на ходу об катившейся кубарем товарища.

Создав еще один поток ветра, я заставил их вцепиться в деревянные ступени лестницы. Ни о какой защите в такой позе думать было нельзя. Не прекращая использовать магию, я подошел к одному из противников. Он смотрел на меня полными ужаса глазами, не понимая, что ему сейчас делать. Без сильного замаха я пнул его туфлей, выбивая итак немногочисленные гнилые зубы.

Следующим был рыхлый по телосложению мужчина, лицо которого от пьянства было похоже на бульдожье. Судьба оставшегося без зубов товарища его явно не прельщала. Я не успел приблизиться на расстояние удара, как тот уже бежал сломя голову вниз. Почти все его дружки убежали следом. На лестнице остался стоять только тот синяк в тельняшке.

- Ну что? – Спросил тяжело дыша от использования заклинаний.

Мужик упал на колени и замычал. На его заплывшем лице появились слезы.

- Проваливай отсюда, - сказал я и плюнул в его сторону.

Меня окутало пьянящее чувства собственного превосходства. Не заметно для себя на моем лице появилась незнакомая ухмылка, которая показалась очень привычной и родной.

В памяти всплыл один инцидент из юношества Кости. В пятнадцать лет парень во время прогулки встретился ночью с толпой таких же синяков. Только для его возраста они казались намного больше и страшнее. В тот день Константин Любомирский применил несколько изящных заклинаний. Будет возможность, я тоже воспользуюсь ими.

Сладостно перебирая в уме новые для меня заклинания, я спустился по лестнице в столовую. Там по-прежнему была толпа. Самые активные бойцы либо стонали и ругались на лестнице, либо где-то спрятались подальше отсюда. Оставшиеся в столовой синяки только хмуро смотрели в мою сторону. Чуть поодаль меня сверлили взглядом не менее заплывшие от алкоголя женщины. А вот проститутки в халатах и мужских кимоно с воодушевлением перешептывались и о чем-то хихикали.

- Кто-то еще желает узреть мое кунг-фу? – Крикнул я и скорчил самоуверенную гримасу.

Все дружно сделали шаг назад.

- Ну что ж. Раз вы все здесь собрались, то может хоть кто-то из вас знает, где находится кимгиец или гойдиец с длинными волосами и одной рукой? Он еще в солдатскую шинель одет, из-под которой катана торчит.

- Да сдался тебе он? – Весело сказала огненно-рыжая девушка лет двадцати с веснушками на половину лица, - ты посмотри, сколько здесь девчонок на любой выбор. Такому холеному еще и приплатят. Если ты, конечно, постараешься.

Над комнатой раздались похабные смешки.

- Нет его тут, - прошепелявил пузатый мужчина с лысой головой и седой щетиной, - и не было сегодня. Тут у него друзей нет.

- А те, кто были, уже червей кормят, - хохотнул длинный и тощий как жердь мальчик и тут же получил подзатыльник.

Плохие новости. Зацепок у меня здесь больше нет. Вряд ли они мне что-то скажут по личной воле о том человеке. А пытать я не умею и не хочу учиться.

Внезапно я ощутил звон в ушах. Из носа что-то капнуло мне на ботинок. Посмотрев вниз, заметил на покрытых пылью туфлях кляксу красного цвета.

У меня в голове твердо отпечаталась мысль, что кто-то воздействует на мой разум магией. Но кто? Разве мои воспоминания о силе в крови человека оказались ложными? Не может же среди этих отбросов быть кто-то с дворянским родом. Или может?

Я обвел взглядом толпу. Мое внимание привлек мальчик с азиатской внешностью с несвойственным для азиата разрезом голубых глаз. У меня возникла твердая уверенность, что это он на меня воздействует.

Добрая половина толпы задержала дыхание, когда я приблизился к ним. Шепот и гудение прекратился. Все замерли.

- А ну прекращай, - грозно сказал я и положил ладонь на плечо мальчика.

Звон в ушах прекратился. Значит мои выводы не были ошибочными.

- Это чей пацан? – Грозно спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно.

- Ничей. Можешь брать, - хохотнула девица с непропорционально большой грудью.

- Пойдем, парень, поговорить надо с тобой, - сказал я и настойчиво потащил его за плечо.

Когда мы отходили, то моих ушей донеслось несколько вздохов облегчения, от которых на сердце стало по-особенному тепло.

Глава 20

Мы с мальчиком шли через пыльные коридоры отеля, который уже давно превратился в притон. На лестнице нам встретились ковылявшие с воем двое алкашей. При виде меня они вжались в стену и прикрыли ладонями голову. Мне было с этого смешно, а вот мой маленький спутник едва волочил ноги и скорчил лицо, будто его ведут на эшафот.

- Дядя, ты меня бить будешь? – Спросил жалобно мальчик.

- С чего это ты так решил? – Удивился я.

- Я же тебя это… Ну… - Он скорее всего и сам не понимал, какую именно магию применял.

- Ты про колдовство свое?

- Наверное.

- Нет, не буду я тебя бить за это.

К моим словам он отнесся с недоверием, будто бы я собираюсь его обмануть. Похоже, не первый день живет на этой неблагополучной улице и что-то подобное с ним когда-то случалось.

- Да и чего бить за такое слабое заклинание? - Cказал я с вызовом.

- Эй, чего это оно слабое? – Сразу закипел мальчик, сжимая кулаки. Мои слова задели его самолюбие.

- Даже не почувствовал.

- Да я любого могу с ног свалить. – С вызовом сказал малец, - даже самый толстый жирдяй с шестого дома разнылся и просил меня прекратить. А я не прекратил, потому что он маме затрещину дал и… Это ты только стоял… Ой, то есть вы… Ваше сиятельство, да?

- Так меня еще ни разу не называли, - сдерживая смех сказал я.

- А как? Только не бейте, пожалуйста, - взмолился мальчик и сжал голову в плечи.

Две девчонки с интересом смотрели на нас. Нечасто в этом месте встретишь дворянина, выряженного необычно даже по меркам местных модников. Сколько ни встречал местных жителей, а черная рубашка была только у меня и нескольких самураев. Вот только те парни очень сильно напоминали местную якудзу. Да еще и катана на боку болталась как у них. Так что выглядел я очень по-бандитски. Учитывая, что раньше я по полгода ходил в кожанках, то в моем стиле одежды не особо-то и много поменялось, кроме соответствия реалиям этого мира.

- Его я бить не буду, - сказал я тем девчонкам из спонтанного желания оправдаться, - но вот если вы так осуждающе смотреть на меня будете, то вас отшлепаю.

Моя угроза их сильно заинтересовала. Та, что повыше, оттянула немного ворот лилового кимоно, открывая загорелую аккуратную грудь. Малой от увиденного раскрыл рот. Мне пришлось нарушить свои заверения о том, что не буду его бить, и дал ему подзатыльник.

- Рано тебе еще смотреть, - сказал с осуждением я.

- А я на будущее запоминаю, - мальчик пытался упираться, но под женский хохот был силой вытащен на свежий воздух.

Ребята у костра посмотрели на моего маленького спутника полным ненависти взглядом. Один из них попытался достать из костра палку, но тут же схватился за голову.

- Пошли уже, - строго сказал я.

За углом здания я заприметил более-менее приличную скамейку. Я вальяжно разместился на немного сырых досках.

- Ну а теперь поговорим, - сказал я и смерил мальчика взглядом.

Он попытался убежать, но после нескольких шагов по грязи только усиленно молотил ногами воздух. Я с помощью магии перенес его обратно.

- Опрометчиво, - мое замечание прозвучало пугающе даже для меня, - давай просто поговорим.

- Ладно, - мальчик обреченно склонил голову.

Вряд ли кто-то из дворян потерял своего отпрыска в городе. Его бы с собаками искали по всем закуткам. Да и любой из бродяг бы не упустил шанса отвести такую потеряшку к богатым родителям в надежде получить от них ощутимую благодарность. Зато какой-нибудь ветреный дворянин мог просто неудачно сходить в бордель и оставить после себя вот такое наследство. Недаром у мальчика с его азиатской внешностью большие голубые глаза.

- Отца ты не знаешь, - это был не столько вопрос, сколько констатация фактов

- Не-а, - поморщился мальчик.

- Мамка твоя где?

- Не знаю. Я от нее давно убежал. Ей и раньше до меня дела не было, а так хоть кормить не надо.

- Давно колдовать научился?

- Не знаю… - Мальчик задумчиво почесал немытую голову, - лет с десяти где-то.

- А сейчас тебе сколько?

- Тринадцать, наверное.

Такой уровень познаний меня рассмешил. Ладно хоть цифры знает и считать умеет, что для такой нищеты было серьезным достижением.

- Не думал отсюда уйти куда-то? – Начал осторожно я.

- А куда? А зачем? А как? – Посыпались недоуменные вопросы.

- У вас приютов в городе нет? – Удивился я.

- Не пойду туда, - категорично отрезал малец, - не заставите. Убегу в первую ночь.

- Почему?

- Мне на свободе хорошо. В приюте не жизнь, а каторга.

- А здесь грязь, мусор и нищета, - с улыбкой заметил я.

- Зато могу воровать еду и мне ничего не сделают. А если попытаются, то я им… - Он попытался повторить псионную атаку на мой мозг, но результат был заметно слабее в этот раз.

Его нельзя было оставлять на этом дне. Если оставить этого мальчишку тут, то вскоре город получит преступника с магическими способностями, которые с годами станут в разы сильнее. Хотя бы по этой причине нужно отвести его в город. Думаю, не так уж и тяжело будет пристроить маленького мага.

- Слабо, - я сопроводил свою оценку скучающим зевком, - а хочешь научиться настоящей магии?

- Хочу! – Воодушевленно сказал он, но потом посмотрел на меня с подозрением, - а это какой-такой настоящей?

- Что-то наподобие этого.

Я по щелчку пальцев поднял мальчика в воздух и, перевернув его как тряпичную игрушку, опустил обратно на ноги.

- А у меня тут друзья, - неуверенно сказал он, - как я без них?

- Это вон те, что мусор жгут?

- Нет, те меня бьют. А я на толпу не умею… Это самое… О, а вы меня научите толпу раскидывать, как в том доме?

- Может быть, - пожал плечами я, - но тогда нужно будет пойти со мной в Центр.

- Можно хотя бы с друзьями попрощаюсь? – Попросил он после непродолжительных раздумий.

Быстро же он переменил свою позицию. Видно я правильно смог надавить на его желание обучаться магии. Мне все равно нужно будет возвращаться обратно, а так хоть не с пустыми руками.

- Что за друзья хоть? – Спросил с интересом я, надеясь увидеть еще парочку оборванцев-магов.

- Сейчас покажу.

Теперь он потащил меня за собой. Мы обогнули притон по широкой дуге. На заднем дворе был пустырь. Я бы понял, если здесь оказалась самодельная крепость из коробок, палок и кусков картона. Типичная игровая площадка для ребятни, где они бы копошились днями напролет. Сам таким занимался в детстве. Однако на этом пустыре не было ровным счетом ничего, кроме голой земли и нескольких небольших ямок.

- Ну и где твои друзья? – Я вертел головой в поисках хоть кого-то.

- Где-то тут, - отозвался малец.

Выдуманные друзья. Надеюсь, что это простые придумки от одиночества, а не первая стадия шизофрении. Мало ли как магия действует на неокрепший детский мозг. Особенно если ее носитель часто получает по голове от местного быдла.

- Крот! – Крикнул мальчик, глядя на яму в земле.

Ну, точно шизофрения. У кого в здравом уме будет крот в друзьях?

- Мальчик, тебя как зовут? – Со всеми хлопотами я забыл спросить его имя.

- Башколом, - гордо выпятил грудь он.

- А по-человечески?

- Митя.

- Пойдем, Митя, отсюда, - мягко сказал я.

- С Кротом попрощаюсь и пойдем, - заверил он меня.

Может он передо мной комедию играет? Специально придуривается, оттягивая время. А в голове у него уже созрел план, как сбежать отсюда. Звучит логично. Надо брать его за локоть и тянуть за собой в город. Хватит с меня на сегодня возни с детьми.

Я только собирался окликнуть Митю, но от удивления не смог издать ни звука. Из земли вылезло нечто с гладкой слизкой кожей размером с собаку. На коротких ручках у него были широкие плоские когти. Тельце было продолговатым и в кольцах, как у дождевых червей. Для подземного обитателя у него были нетипично большие телячьи глаза. Не нужно быть экспертом, чтобы определить происхождение этого зверя.

- Это же химера Кирсновского, - удивился вслух я.

Крот с хрюканьем закивал мордой, словно понимал человеческую речь.

- Ты понимаешь меня? – Настороженно спросил я.

- Он умный и все понимает, - с гордостью за своего друга произнес Митя, - только говорить не умеет. Но может писать когтями на земле.

Разума у этой химеры примерное вдвое больше, чем у местных пьяниц. Кирсновский – молодец, конечно. Интересные у него химеры получаются: девушка с разумом домашнего животного, но зато неведомая склизкая гадость и писать может, и речь понимать. Сразу видно руку истинной сволочи.

- Ты здесь живешь? – Спросил я у химеры.

Зверь отрицательно замотал головой.

- Он много где бывает, но здесь ему больше всего нравится, - пояснил Митя.

- Ладно, прощайся с Кротом и пошли.

- Прощай, друг, не забывай меня, - траурным тоном сказал мальчик и пожал химере лапу, - все, можно идти.

Химера с хрюканьем ловко юркнула в нору.

- Крот унюхал кого-то, - с тревогой сказал мальчик.

Я повертел головой, но кроме одиноко бредущей девушки никого не увидел. Если меня не подводили глаза, то это была Минхэ. Что ей от нас понадобилось?

Минхэ подошла и молча протянула мне клочок бумаги. Вроде бы это был фрагмент от карты. У меня за пазухой лежала ее полная версия.

- Это что? – Я вопросительно поднял бровь.

- Ты спрашивал его, - на чистом русской языке сказала девушка.

Не сказав больше ни слова, Минхэ пошла обратно.

- Погоди! – Окликнул я, - полчаса назад ты ничего не сказала мне. С чего это ты так переменилась?

- Они подумали, что Хозяин прислал человека, чтобы навести порядок. Они быстро собрались и ушли. Теперь стало спокойнее.

- Плохой у вас хозяин, если допускает такой беспорядок, - крикнул ей вслед, но говорить со мной она, судя по всему, не желала.

- Вот так, шкет, - я взъерошил Митины волосы, - учись магии и все в жизни будет как по маслу.

- А кого вы искали? – Переспросил мальчик.

Я заметил копошение в земле. Посреди ямы замер кусочек морды химеры с направленным в мою сторону взглядом. Похоже существо этот вопрос тоже интересовал.

- Потом узнаешь, - отмахнулся я, - пошли уже.

Очень своевременно мне дали информацию, где искать того мужчину. Только мальчик в разговоре с ним был ни к чему. Я не придумал, куда именно его можно быстро пристроить. На некоторое время решил оставить в жандармерии. Уж оттуда он точно не сможет сбежать. Вернусь за ним на обратном пути от однорукого гойдийца. Тогда и подумаю над его дальнейшей судьбой. Либо и вовсе не стану его забирать из жандармерии. Все варианты были по-своему хороши.

Путь к Центру был для меня знаком. К карте на обратном пути почти не обращался. Только один из перекрестков вызвал небольшое замешательство. На карте он был нарисован криво. Любой из поворотов заканчивался тупиком.

Пока я усиленно вспоминал нужное направление, к нам подошел отряд казаков. Для порядка они решили позадавать вопросы о том, кто мы такие и куда направляемся. Я подробно описал нашезнакомство в том притоне на улице Хлебной. Благородные цели пристроить маленького мага были встречены одобрительными возгласами. Разве что я умолчал о промежуточном этапе в виде остановки в жандармерии. Мало ли как мальчик на это отреагирует.

Мое объяснение эти ребята посчитали убедительным. Распрощавшись с казаками, мы продолжили свой путь.

На перекрестке я решил не следовать карте, а довериться интуиции. Не прогадал. Нарисованный на бумаге тупик в реальной жизни отсутствовал. В результате нам не пришлось делать серьезный крюк и обратный путь в Центр занял меньше часа.

Заходить с парадного входа в жандармерию не стал, чтобы раньше времени не смущать Митю. Мы вышли к задней части здания, где встретились с двумя мужчинами в костюмах, которые по качества сукна уступали дворянским. По цепкому взгляду и выправке как у моего дядьки гвардейца-десантника я понял, что эти люди не простые.

- Здравствуйте, ваше благородие, - почти хором поздоровались со мной мужчины.

- Добрый день, - кивнул я и указал головой на мальчика, - можно мы с моим другом с заднего зайдем?

Мужчина с короткими усами вопросительно посмотрел на своего товарища.

- Почему бы и нет, ваше благородие, - пожал плечами второй.

Пройдя к немного пошарпанной белой двери, нас впустили внутрь. Длинный коридор с белыми стенами встревожил Митю. Я вошел в первый попавшийся кабинет. На меня уставилось десять удивленных глаз от людей за забитыми бумагой столами. Мальчик увидел белую жандармскую форму и вскочил как ошпаренный. Он понял, в какую западню попал. Бежать было поздно.

- Присмотрите пока за подопечным, - сказал я жандармам, - я на два часа отлучусь и заберу.

- Ваше благородие, а вы кем будете? – Удивленно спросил жандарм с большой плешью на голове.

- Я от графа Тетерева, - важно сказал я.

Сработало безотказно. Никаких больше вопросов ко мне не было. Главное вернуться раньше, чем сам граф об этом узнает.

Не теряя ни минуты, покинул здание жандармерии через тот же задний вход. Быстро определившись с точным расположением того дома, я быстрым шагом двинулся обратно на улицу Хлебную. Только теперь мой путь лежал к номеру 28.

Путь в ту сторону уже прочно отложился у меня во внутреннем навигаторе. Вскоре я видел заветные развалины и грязные деревянные домишки. После недолгих плутаний на грязных задворках перед моими глазами предстали заветные цифры.

Номер 28 был на трехэтажном доме, который годился только под снос. Крыша сгнила и обвалилась, целых окон с лицевой стороны насчитал не больше трех, а комнаты с улицы выглядели абсолютно пустыми. Все двери были топорным образом сняты и унесены в неопознанном направлении. В пустых проемах квартир можно было разглядеть и разобранный частично пол.

Оказалось, что задняя часть здания была обрушена. Ни одной целой лестницы на второй этаж я не обнаружил. Пришлось еще раз проделать трюк с парящими ступенями. Побродив по второму этажу, я таким же магическим способом поднялся и на третий.

Меня сразу заинтересовала единственная во всем здании дверь. Пришлось изрядно побродить по третьему этажу, чтобы до нее добраться.

Меня могли поджидать ловушки. Мало ли, что на уме у человека, который скрывается в развалинах здания. Влетать с ноги внутрь я не спешил. Вместо этого встал чуть дальше по коридору и приложил магию. Дверь со скрипом открылась, но ничего больше не произошло. С опаской подойдя ближе, осмотрел проем. Ничего подозрительного увидеть не смог. Перекрестясь, зашел внутрь.

Мужчина сидел на грязноватом матрасе. Он был одет в штаны с подтяжками и солдатскую рубаху. На коленях у него лежала катана, которая была чуть меньше моей и имела серую рукоять. Солдатская шинель была замотана в подобие подушки. На полу в стальном коробе был разведен костер, над которым висел солдатский котелок.

Мы смотрели друг другу в глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций. Я бы посчитал его мертвым, но он иногда мигал.

Я ожидал другой реакции от него. Даже был готов, что он на меня набросится. Видимо ожидает каких-то действий от меня.

- Ты не против, что я так врываюсь? – Заговорил я.

- Нет, - коротко ответил он.

- Хорошо. Я пришел с тобой поговорить по поводу одного дела.

- Говори, - голос у него был спокойным.

- Черное существо оставляло тебе дощечки? – Спросил прямо я.

Мужчина дернулся. Его рука рефлекторно двинулась к рукояти катаны.

- Дух прислал тебя ко мне за то, что я не исполнил его приказ? – Голос человека дрожал.

- Нет, - покачал головой я, - он мне тоже оставлял дощечку. Но там не было ничего связанного с тобой.

Мужчина прерывисто выдохнул. Он взял черпак, чтобы помешать варево в котелке. Его руки едва заметно дрожали.

- Я пришел с тобой поговорить об этом, - сказал я, - ты что-то знаешь об этом?

Оглушительный грохот за моей спиной не дал услышать мне ответ однорукого. Я обернулся и увидел за своей спиной здоровяка в кимгийском халате с медвежьей головой на плечах.

Глава 21

Хоть бы Кирсновский Мишутку стучаться перед входом научил. У меня чуть сердце не остановилось после такого. Этот парень настоящий мастер врываться в гости с ноги, ломая все подряд при входе в комнату. Единственную целую дверь во всем доме выбил с такой силой, что она разлетелась горой обломков по комнате.

Внезапное появление медведя было совершенно не вовремя. Я ведь почти наладил контакт с тем одноруким. Зато теперь в наш диалог вклинилась, создателя которой мой собеседник желал убить. Сейчас они сойдутся в страшной битве насмерть. В такой обстановке о любом разговоре можно забыть. Главное, чтобы случайно и мне от них не перепало.

Вопреки моим ожиданиям однорукий не побежал с катаной наперевес на медведя. Человек в два скачка достиг оконного проема и, не сбавляя ход, прыгнул. Наверное, чтобы не принимать бой и умереть он падения головой вниз с третьего этажа. Хотя я сейчас был в наполненной магией мире, в котором в порядке вещей должна быть трансформация в птицу или летучую мышь. В крайнем случае однорукий обратился в кота, который после полета с третьего этажа спокойно приземляется на лапки.

Созревает резонный вопрос: что дальше? Я остался наедине в комнате с химерой. Однажды мне пришлось сойтись в бою с таким же творением Кирсновского. Почему бы и другому существу не захотелось на меня напасть? В табличке ли тогда было дело? Может химеролог тогда попросту нашел как выкрутиться, а на самом деле его звери поехавшие убийцы, которые нападают по собственному желанию?

Хотелось бы это считать всего лишь догадками. Вот только в жизни я всегда привык верить в самое плохое развитие событий. Шансы на победу с этой тварью были явно не в мою пользу. Единственным преимуществом было только расстояние метров в шесть между нами. Вряд ли такой громила имеет оружие дальнего боя. А вот у меня был мой верный Кольт Иствуд.

Как любил шутить мой дядька гвардеец-десантник: любой КМС по боксу в сверхтяжелых проиграет тощему наркоману со стволом. Любой тяжелый кулак может быть остановлен одной пулей. А у меня в барабане их целых шесть.

Была одна небольшая загвоздка: чтобы воспользоваться в полной мере моим оружием, мне придется напасть на него первым. Если замешкаться, времени вытащить из кобуры револьвер не будет. Но тогда иллюзорный шанс избежать драки сразу испаряется.

А может Кирсновский создал генно-модифицированного суперсолдата, которого не остановят даже шесть пуль из револьвера. Вот это было бы самым неприятным сюрпризом для меня. Катана только для харакири и сгодиться.

Всегда можно попытаться последовать примеру однорукого. Мало ли я с магией ветра и летать могу. До этого никогда не пытался, конечно, но в безвыходной ситуации может и сработать.

Пока я судорожно размышлял о возможной грядущей битве, медведь с открытой пастью смотрел в сторону окна. Каким бы тот ни был бездушной машиной для убийств, а от такого ловкого побега даже он был в удивлен.

Мишутка почесал острым когтем мохнатый затылок и посмотрел на меня. Из его оскаленной пасти раздалось громкое медвежье урчание. Тяжелые измененные руки с когтями сложились в кулаки.

Если он сделает хоть шаг в мою сторону, то без раздумий нужно хвататься за револьвер. Все прочие мысли из моей головы улетучились.

Медведь немного сдвинул в мою сторону лапу. Трудно сказать, на самом деле ли это было или мне от перенапряжения просто показалось, но моя рука уже схватила револьвер.

Реакция у него была что надо, но даже с ней невозможно преодолеть шесть метров в мгновение ока. Тем более разгон для такой огромной туши занимал длительное время.

Прогремел выстрел из Кольта Иствуда. Тело мишутки было остановлено попаданием пули в грудь. Все-таки это не аккуратные современные пули, а большие шарики с другим по качеству пороховым зарядом. Останавливающий эффект у такого оружия был просто чудовищен.

Я нажал большим пальцем на курок, но сдвинуть его не смог. В недоумении нажал сильнее. Заклинило. Барабан встрял намертво, не позволяя подогнать новый заряд для выстрела.

- Черт, - выругнулся я, чем мгновенно вывел медведя из замешательства.

Пришло время поплатиться за то, что возомнил себя каким-то матерым оружейником. И ведь даже нет никаких догадок о причине неисправности. Просто взяло и заклинило.

Мишутка с ревом побежал прямо на меня с распростертыми объятиями. Если поймает мое худосочное тельце, то живым из таких тисков выйти вряд ли смогу.

В последний момент я смог кувырком убраться с его пути. Остановиться с такой тушей мишутка даже не пытался. Он прикрыл лапами голову и протаранил кирпичную стену рядом с тем местом, где секунду назад стоял я. Поднялось густое облако пыли. Слезящимися глазами мне удалось высмотреть, как медведь стоял возле пролома на добрую половину стены.

В моем мозгу всплыли слова владельце ипподрома, где в детстве часто ездил верхом Константин Любомирский. Мужчина говорил, что настоящему дворянину нужно учиться скакать на лошади нужно хотя бы для того, чтобы героически сбежать с поля боя. Во внутреннем диалоге дядька гвардеец-десантник согласился с ним. Он всегда говорил, что лучшая секция для занятий единоборствами – это легкоатлетическая. А кто я такой, чтобы спорить со старшими?

Я ловко юркнул через входную дверь в коридор. Медведь быстро очухался от столкновения и последовал за мной. Началась погоня по полуразрушенному зданию.

Каким бы ловким не был я, но расстояние между нами не увеличивалось. За одним из поворотов передо мной открылся пролом. Три квартиры с правой части коридора обрушились вместе с полом. Второго этажа в этом месте тоже не оказалось. Только груды сгнивших досок и кусков кирпича валялись на уровне земли.

За моей спиной слышались тяжелые шаги и хриплое рычащее дыхание зверя. Времени думать не было. Даже некогда создавать мостик из обломков. Медведь настигнет меня намного раньше, чем успею поднять на высоту третьего этажа хотя бы пару кирпичей.

Я постарался прыгнуть как можно выше над проломом, чтобы успеть поднять магией куски с первого этажа. В мой загривок ударил поток воздуха от пролетевших в паре метров от моей спины когтей.

Глыба с первого этажа поднималась недостаточно быстро, чтобы успеть остановиться под моими ногами до того момента, как я полечу вниз.

С гулким стуком я ударился об поднявшийся до середины второго этажа кусок стены шириной и длинной в районе метра. От стрельнувшей в боку и бедре боли мне не удалось удержать действие магии.

В отчаянии схватившись за ножны с катаной, у меня возникла решительная идея повторить трюк из битвы с Покровским. Под неприятный хруст в локтях я завис в воздухе на удерживаемой магией перекладине. Несколько маленьких кирпичиков тут же подлетели и зависли в воздухе под ступнями моих ботинок. Трюк с грехом пополам, но удался. Теперь нужно только подносить новые ступеньки к воздушной лестнице и аккуратно спуститься к земле.

Моя рука рефлекторно потянулась к ушибленному правому боку. Кобура оказалась пустой. Револьвер вылетел в момент удара и, должно быть, валялся в куче битого кирпича. От мысли остаться без верного Кольта Иствуда в груди болезненно екнуло.

Странная тревога заставила меня оглянуться на медведя. Химера как раз занесла над головой груду кирпичей. С ревом он метнул огромный снаряд.

Уворачиваться я не стал. Груда не выглядела слишком тяжелой для моей магии. И это было главной ошибкой.

Запутавшись в количестве поднятых мной объектов, я поднял тот кирпич, на котором стояла моя нога. Равновесие было потеряно.

Во время падения вниз я ударился виском об все еще висящий в воздухе кирпич. Мешком я упал вниз, приложившись спиной об широкий кусок стены наверху кучи.

Мои руки и ноги по-прежнему работали. Позвоночник был не сломан, что не могло не радовать. Я попробовал подняться на ноги, но окружающий мир тут же поплыл и покрылся темными пятнами.

Кто-то в моих глазах выкрутил яркость до минимума. Я смотрел на мир через черные очки. Очень черные. От моря мелких кирпичиков моим глазам стало очень больно.

Ладонь прошлась по волосам и ощутила теплую грязь в районе затылка. Должно быть это была кровь. Интересно, как в этом мире медицина лечит сотрясения? Сколько магических мазей и зелий? Не о том мысли.

Мишутка был сейчас на третьем этаже. Что ни говори, а спуститься вниз мне удалось. Между нами сейчас была пропасть. Пока он найдет ближайшую лестницу, пока пройдет по ней, пока выйдет ко мне…

Я поднял голову наверх. Мои надежды кардинально разбились об реальные действия химеры с головой медведя. Никакой лестницы ему не было нужно. Он ухватился за край проломанного пола и раскачивался, чтобы приземлиться на втором этаже. Для спуска на первый ему и этого не будет нужно. Просто прыжок на одну из куч кирпича и медведь передо мной.

Найти бы револьвер среди этого шлака. Да хотя бы катану. Но все предательски плыло в моих глазах. Кучи грязных пыльных груд сливались в единое море.

Я попытался сосредоточиться. Дыхание в груди постепенно выровнялось, а четкость окружающего мира постепенно возвращалась. Странные метаморфозы на этом не прекращались. Из земли валил пар, который зависал в воздухе единым облаком белого пара. В некоторых местах мне виделась рябь от разогретого жаром воздуха.

Мое внимание привлек черный пар, собранный в клубок в нескольких метрах от меня. На шатающихся ногах я доплелся до того места.

- Магия что ли, - хрипло проговорил я, когда увидел в том месте катану.

Я аккуратно поднял трофейный самурайский меч. Черный пар шел от рукояти катаны, тогда как ножны выделяли едва заметный дымок красного цвета. Вытащив наружу клинок, я погрузил воздух вокруг себя в черный дым. Сама катана создавала этот пар. Ножны сдерживали его, но стоило достать из них катану, то энергия выходила как при поднятии крышки со сковородки с сожженными до углей овощами. А дыма тогда в один момент становится на всю квартиру.

Может и не дощечка тогда так подействовала на псоглавца. Я тогда как раз извлек клинок из ножен. После такого действия тот и решил меня атаковать. А вот медведь медлил, сомневался будто бы. Катана все время была в ножнах, которые сдерживали почти полностью этот черный дым. Не из-за этой ли энергии у них была такая реакция? Вот только что это вообще?

У меня пришла одна занятная мысль в голову, но она нуждалась в проверке. Я медленно повертел головой в поисках чего-то необычного. Мне в глаза бросился едва заметный сероватый дымок, почти сокрытый в том бледном зареве над землей.

- А вот ты где, дружище, - с улыбкой облегчения сказал я при виде куска стали с выгравированной на нем змеей.

Такой дымок исходил из моего верного Кольта Иствуда. А белая масса испаряется из обломков некогда большого здания. Получается я начал видеть что-то свыше привычного мне мира.

Перемещать предметы мыслью было для меня привычным занятием. Однако в этот раз в сторону выбранной цели полетела молния голубоватого цвета. Так вот как выглядит моя магия и ее применение на окружающий мир. После удара головой какой-то тумблер в моей голове переключился, позволяя мне видеть ту энергию объектов.

Новый взгляд на мир был очень занятным. Научиться бы еще в нем ориентироваться.

Синяя молния принесла мне в руку револьвер. В районе барабана крепким плотным клубком зависло желтоватое облачко. Оно мне показалось неестественным. В отличие от пассивного дымка от груд кирпича или ствола револьвера эта желтая эфемерная клякса едва заметно искрилась. Почему-то мне было не по себе от этого облака.

Я попытался вытолкать своей магией эту желтую кляксу вокруг барабана. Она туго поддавалась, но постепенно отступала. Вскоре мне удалось столкнуть желтое облачко с пистолета. После этого курок с легкостью поддался, позволяя мне сдвинуть мертвый барабан с точки.

Сверху послышался грохот. Медведь все же смог достаточно раскачаться, чтобы спрыгнуть на второй этаж. Либо он попросту сорвался оттуда. В любом случае это было совершенно не важно.

Химера поднялась на ноги. У него была мутная серая энергия с исходящими из глаз золотистыми молниями, которые тянулись куда-то вниз, к земле возле здания. Энергия уходила внутрь небольшой ямы в грязи.

Я не прицеливаясь стрельнул в ту яму. Оттуда послышалось сдавленное хрюканье, а потом земля сомкнулась. Желтые молнии испарились.

Медведь странным образом завыл, словно пытаясь выговорить слова на человеческом языке. Ничего кроме невнятного рева у него не получилось. Оскалив клыкастую пасть, он спрыгнул со второго этажа.

Стрелять сразу я не стал. Вместо этого решил испытать те заклинания, которые всплыли у меня в памяти после битвы с алкашней.

Медведь медленно пошел в мою сторону. Вид у меня, должно быть, был крайне плачевным. Я и сам чувствовал, как теплая вязкая грязь дошла до моего загривка. На побаливающую правую ногу старался не опираться, из-за чего стоял перекосившись в левую сторону. В таком состоянии вряд ли бы кто-то стал убегать. Медведь эту мысль тоже прекрасно понимал, раз никуда не торопился.

Голубая молния ударила в груду кирпичей между мной и медведем. Постепенно там образовывался энергетический диск светло-голубого цвета. Химера его не видела, приближаясь шаг за шагом к ловушке.

Нога чудовища беззвучно ступила в голубое облако. Синяя энергия взметнулась столбом вверх. Сотни мелких молний устремились к каждому кирпичику, утягивая их внутрь синего потока.

Медведь ревел в попытке укрыться от шквала летящих в него кирпичей. С каждой секундой снаряды становились все крупнее и крупнее. Вот уже небольшие куски стен полетели и со стуком бились об тело химеры.

Я выставил перед собой револьвер. Медведь отбивался от груд камней и совершенно забыл про меня. Нужно ему напомнить.

Грохот выстрела был очень громким. Медведь сразу же настороженно дернул ушами, одно из которых было разорвано острым камнем. Пуля отрикошетила от одного из кружившихся вокруг химеры кирпичей. Дожидаться остальных он не стал и побежал прочь.

Я остановил действие магии. Когда цель ушла из эпицентра, уже не было смысла в этом заклинании. Вакуумная воронка – такое название всплыло в памяти. Любой маг при концентрации без усилий заметит ее. Поэтому стоит применять только на тех, кто не обладает таким зрением. Например, гопники на одной из улиц Цареграда.

Напоследок выстрелил пару раз в сторону бегущей туши медведя. Не попал ни разу, но чувство удовлетворенности получил.

Наконец-то можно было расслабиться. Привычная картина мира вернулась ко мне. Все облака и молнии мгновенно исчезли. Вместе с тем у меня потемнело в глазах, а округа поплыла в бесконечной карусели цветов.

Меня шатнуло в сторону. Удержаться получилось только благодаря выставленной как костыль катане.

Мысли были запутанными. Я понимал только то, что стоит уходить с этой улицы Хлебной как можно скорее.

Некрепкой походкой я шел в предполагаемую сторону Покрова. Направление отчасти оказалось верным. Дома сменились на более приличные, но улицы были для меня незнакомыми.

Темнота в глазах и головокружение отступили. Идти по-прежнему было тяжело из-за боли в правом бедре. Дойти бы до отеля поскорее, чтобы мне там дали лечебное зелье, которое тогда мне помогло с плечом. Я начинал сомневаться, а стоит ли в таком виде появляться в жандармерии перед лицом пацана.

Передо мной нарисовались трое казаков. Выглядели только как-то с несвойственной для них небрежностью в одежде. От них слегка несло перегаром. Видно недавно очень весело погуляли.

- А это не его ли искали те знатные? – Спросил низким голосом мужчина с рубцом на худой щеке.

- Вроде и его, Сева, - подтвердил казак неухоженной бородкой, которая напоминала щетку для чистки ковров.

- Пойдем с нами, вашбродь, - Сказал Сева с опаской, - вас Помещик видеть хочет.

Почему-то мне показалось слово «Помещик» чьей-то кличкой. И от этого у меня рука непроизвольно потянулась к катане.

- Да он только поговорить хочет, - промямлил Сева, оглядываясь на своих товарищей, - а мы просто вас сопроводим. Вы только за шашку не хватайтесь, вашбродь.

- Ну пойдем к вашему Помещику, - сказала я с улыбкой, которая из-за боли в боку вышла немного измученной, - говорить я люблю.

Я проковылял за казаками две улицы и вышли к большому зданию с широкими деревянными воротами. Меня пропустили внутрь, где уже ждал мужчина с атласной рубашкой и черным пиджаком. Хорошим питанием он был не обделен. Пухловатые щечки немного розовели, а губы имели жирный блеск. Однако нос у него был немного кривоват, словно ему его ломали и потом вправляли.

- Тебя ждут, - сказал он, отбрасывая уже ставшее привычном для меня обращение как в дворянину.

- Тебя не учили этикету, уважаемый, как надо к людям обращаться? - заискивающим тоном спросил я, чуть приподнимая вверх подбородок.

- Пошли, - никак не отреагировав на мои слова, он поманил меня за собой.

Меня привели на склад. Горы коробок стояли рядами в три метра высотой. Местами встречались целые стены из уложенных друг на друга мешков.

Уж не бандиты ли местные здесь обитают? Ну и черт с ними! У меня есть катана, магия и две пули в револьвере. Не дворянину бояться какое-то быдло. Если замечу кого-то враждебного, то сразу вступлю в бой.

Мы дошли до небольшого строения внутри здания. Снаружи этот домишко напоминал разрисованный теремок, из окон которого шел свет ламп.

Мне открыли входную дверь, без слов приглашая войти. Внутри строения был только стол у дальней стены, за которым сидело три человека.

- О, а вот и тот, кто устраивает свои порядки на хозяйских землях, - сказал мужчина лет сорока с обритой налысо головой и густыми бровями.

- Так ты и есть тот хозяин борделя? – Сказал я и не смог сдержать смех.

В глазах совершенно не вовремя потемнело. Я попытался сконцентрироваться, чем призвал то же магическое зрение. Пространство внутри дома наполнилось разными дымками.

От обритого налысо мужчины шли небольшие искры красного цвета. Мой смех быстро прекратился.

Глава 22

Обритый налысо мужчина скорее всего обладал магическими силами. Двое его товарищей ничем сверхчеловеческим не выделялись. Слева от обритого сидел доходяга с козлиной бородкой на узком подбородке. На небольшом отдалении от остальных сидел громила с мордой уголовника и наколками на красных жилистых кистях.

Никаких стульев или скамеек вдоль стен не стояло. Интерьер теремка был оформлен таким образом, что вошедший в это помещение посетитель должен чувствовать себя неуютно, переминаясь с ноги на ногу у входа, пока троица за своим столом пирует. Забавный способ указать на свое превосходство над гостем.

- У хозяина дел много, - ответил обритый налысо, - а я просто за тем районом смотрящий.

Должно быть это и есть Помещик. Вряд ли простой бандит может обладать магией. Скорее всего это родственник какого-то знатного человека, которого приставили следить за не совсем чистыми делами. Обритая голова сильно контрастировала мягким чертам лица с носом картошкой и мохнатыми бровями. Только глаза у него были какие-то нехорошие, как у дорвавшегося до стула начальника слюнтяя.

- Так себе порядок у тебя, - презрительно скривился я, - Одни бомжи и алкаши. Плохо выполняешь поручение хозяина, Помещик.

Большее отвращение у меня сейчас вызывала засохшая кровь и грязь на волосах, чем этот Помещик. Думаю, с такими людьми дворянину нужно вести себя уверенно и нахально, из-за чего такое выражение лица сейчас было сейчас кстати.

Помещик на секунду замешкался, оглядываясь на товарищей за столом. Эти двое одним лишь присутствием вернули ему уверенность.

- Смелый. – Цокнул губами этот смотрящий, - Мне вот говорили, что какой-то франт ходит туда-сюда. Блаженных и униженных бьёт. А я все не верил словам хлопцев. Ну какой знатный попрется на Хлебную? Разве стоит эта канава того, чтобы барская туфелька вымазалась в грязь? Вот смотрю на тебя и понимаю, что был прав: оборванец в пыли, с разбитой черепушкой, но зато с оружием. Кто ж ты такой, бродяга?

Катание по обломкам дома не прошли для моей одежды бесследно. Я впопыхах даже отряхнуть свою одежду от собранной пыли забыл. Так и ковылял по улице под видом неупокоенного духа.

- Я – дворянин, - с гордостью сказал я, положив руку на грудь.

- Если уж только у тебя такое прозвище среди собутыльников, - сказал Помещик и покосился на своих товарищей.

Мужичок с козлиной бородкой ответил на остроту хихиканьем. Громила за диалогом особо не следил, предпочитая со скучающим лицом ковыряться ложкой в супе с лапшой.

- Меня зовут Любомирский Константин Георгиевич. И в отличие от тебя я не стесняюсь своего имени, используя вместо него пресные клички.

Даже гордость берет за мой навык красноречия.

- Ни одного знатного с города не знаю такого, - нахмурился Помещик, - Ты откуда?

- Я из столицы прибыл.

- А-а, так ты совсем недавно высланный? – Со смехом сказал обритый налысо мужчина, откидываясь на лавке назад.

- Я не высланный.

- Да как угодно сам себя называть можешь. Все равно без помилования назад не вернешься. Ни в столицу, ни еще куда.

Внезапно смех Помещика прервался. Словно ему в голову пришла одна очень неприятная догадка, от которой тому стало не по себе.

- Какие люди тебя туда послали? – Спросил настороженно мужчина, - они хотели передать послание хозяину? Ты связан с Борисовыми?

- У меня свои дела.

- Да ну? И зачем ты по своей воле тащился туда по притонам?

- Кто ты такой, чтобы дворянин перед тобой отчитывался?

Меня уже порядком подутомил этот диалог. Голова катастрофически отказывалась работать в привычном мне темпе. Хотелось бы сострить, но просто не мог придумать ничего путного.

- Раз этот город твой новый дом, то тебе и порядки нужно знать. – Помещик грозно постучал пальцем по столу, - а раз ты ни под кем не ходишь, то и вступаться за тебя никто не будет. По молодости и неопытности наказывать сильно не будем, нахальство тоже простим, но и просто так отпускать будет неправильно. Dura lex – sed lex.

- Закон суров, но он закон? – Поморщился в этот раз от стрельнувшей в затылке боли, - по-моему ты как раз занимаешься беззаконием.

- У нас свои законы, парень. Не такие, как в толстых книгах.

- Вышли тогда кодекс на почту. На досуге почитаю, - сказал я и помахал рукой, - аревуар.

- Ты погоди, - голос Помещика прозвучал зловеще тихо, - сейчас Горло придет и уточнит, куда ты увел того пацаненка с притона.

В комнате воцарилось гнетущее молчание. Вдалеке послышался приглушенный крик, от которого мне вмиг сделалось жутко. Троица сверлила меня взглядом.

Тонкие струнки энергии красного цвета потянулись вдоль пола мне за спину. Я аккуратно обернулся и увидел, как на двери образовалась паутина. Вряд ли меня без боя выпустят отсюда. Мне не привыкать бить первым. Однако перед этим мне бы хотелось услышать, почему вдруг Помещик упомянул мальчика.

- Что тебе за дело до мальчугана? – Удивленно поднял бровь я, - вроде ж беспризорник никому не нужный.

- Ты появляешься, начинаешь дебоширить, забираешь мальчика и куда-то уходишь. Через час ты вернулся, но его с тобой уже не было. Сразу у хлопцев вопросы появляются. Особенно им интересно стало, кому именно такого франта засылать.

Снаружи от теремка послышалось пыхтение. Тонкие красные энергетические нити на двери испарились. Видимо Помещик тоже видит во мне магические силы, раз старается удержать меня только своими силами.

С тяжелым хрипящим дыханием в помещение ворвался худощавый мелкий парнишка в сероватой простой рубахе. Через кожу его широкого лба едва просвечивались синеватые вены.

- Куда пацана этот увел? – Спросил Помещик у того парня.

- А в центр, - дыхание у него было как у спортсменов, пробежавших марафон.

- В жандармерию небось?

- Ага.

- Вот ты и раскрылся. – Процедил сквозь зубы обритый налысо мужчина, - говорил, что ни под кем. На деле же оказалось, что тебя жандармы и послали сюда. Ты за пацаном для них ходил, крыса белопузая. С такими точно не следует сюсюкаться. Хотели тебя по-хорошему, но ты оказался с погонами.

- Там еще мужик один ко входу подошел… - Сказал парнишка и с ойканьем схватился за бок. – Этого искал.

Кому вообще понадобилось меня тут искать? Никто толком и не знал, чем я планировал сегодня заниматься. Только Марта что-то слышала. Неужели этот мужик – это вездесущий Самуил? А может быть Кирсновский пошел слезно извиняться за своих зверушек? В этот раз ему верить не буду и, не дожидаясь никаких объяснений, просто снесу ему голову катаной. Пусть только попадется эта сволочь мне на глаза.

- Какой еще мужик? – В бегающих глазах Помещика промелькнул страх.

Громила схватился покрытой наколками рукой за лежащий на столе кухонный нож.

Пока парнишка пытался отдышаться, в дверь забежал мужчина, которого я встретил у входа. На атласной рубашке растекалось свежее пятно крови. По бледному лицу казалось, что у него была чуть ли не смертельная кровопотеря, но ни одной малейшей ранки мне увидеть не удалось. Скорее всего его что-то очень сильно напугало.

- Там один… - Бледный от страха мужчина замахал руками в попытках описать что-то, - всех наших крошит!

- Ну да, у меня все друзья такие, - с гордостью сказал я, - один - крошит, другой – рубит, а третий – на мелкой терочке в порошок стирает. Не друзья, а столовые приборы.

Вокруг Помещика начала скапливаться красноватая энергия. Он явно готовится использовать свою магию. Смогу ли я в своем состоянии ему противостоять? Даже если мне удастся с ним совладать в бою, то его четверо товарищей меня запинают. У уголовника уже костяшки побледнели оттого, как он за нож крепко схватился. Надо максимально быстро вывести их всех из строя.

Молодой парнишка так долго не мог отдышаться, что у меня появились подозрения о наличии у него хронических заболеваний. Вряд ли он такой больной вообще нападет на меня.

Козлобородый выглядел слабохарактерным подлизой, заглядывающим Помещику в рот. Если и нападет, то только вместе со всеми. В одиночку у него будет кишка тонка.

Толстячок с пухлыми щечками был сейчас ходячим обмороком. Стоит мне только оголить клинок катаны и он умрет от сердечного приступа. Его даже в расчет принимать не стоит.

Оставался только громила. В его страстном желании меня убить я не сомневался. По его взгляду явственно читалась жажда пустить мне кровь кухонным ножом, который тот сейчас крепко сжимал. Если ему дать отпор, то победа почти у меня в кармане.

Помещик не может ударить в грязь лицом перед своими подчиненными. Каким бы он не был по виду хлюпиком, но власть и авторитет терять вряд ли захочет. Держу пари, что все завязывается на его способности колдовать. Из-за этого в бою он будет применять магию. Однако, если останется один на один со мной и бесполезными зрителями в лице его приспешников, то будет сильно деморализован.

- С тем мужиком снаружи разберутся, - пробубнел Помещик, выходя из транса.

- Вряд ли, - с уверенностью махнул рукой я, - там не человек, а настоящий зверь.

У пухляша задрожала от страха губа.

- А вы чего стоите? – В панике вращая глазами, взвизгнул Помещик, - завалите этого франта.

Громила с реакцией дрессированного пса подскочил за столом, но под грохот револьвера свалился обратно на лавку. С лязгом кухонный нож свалился под стол. Руки с наколками зажали стремительно расплывающееся по рубашке красное пятно.

Я планировал выстрелить ему в грудь, но в последний момент руку предательски дернуло. Пуля попала громиле в районе печени. Спасло меня сейчас только то, что я не промазал последним зарядом в барабане.

Разве кто-то из присутствующих в этой комнате знает о моем маленьком секрете? Не зря меня научили играть в карты. Буду блефовать до конца.

- Вопросы есть? – В эйфории от пьянящего чувства радости за успешное выполнение первой части плана я направил ствол револьвера в сторону парнишки и мужчины с блестящими губами, - Кольт Иствуд с радостью послушает.

Пухляш в окровавленной атласной рубахе без единого слова упал в обморок. Парень решил, что это я выстрелом свалил с ног того мужчину, поэтому упал на колени и взмолился о пощаде.

- А ты чего, Кохов? – Взревел ошарашенно Помещик.

Мужчина с козлиной бородкой уже успел спрятаться под стол. Обритый налысо маг лишился приспешников. Теперь была его очередь действовать.

Облако красного цвета вокруг Помещика заискрилось. В районе груди собирался плотный клубок, плавно перетекавший в клин. Он атакует.

Уворачиваться от атак нормально я не мог, из-за чего мне пришлось попросту упасть как можно правее от того места, где стоял. Ударившаяся в стену струя напалма потекла горящей струей на пол. Воздух наполнился гарью от горящей древесины.

Если жечь напалмом деревянный теремок, то очень скоро он превратится в «Кошкин дом» со всеми вытекающими. Понял это и Помещик, прекращая поливать магическим огнем стену, которая медленно запылала. Красное облако вокруг мага полетело в сторону пламени, которое быстро потухло.

Под столом виднелась рукоять выпавшего из рук громилы кухонного ножа. Поднять магией оружие и воткнуть глубоко в тело Помещика – просто и эффективно. Но провернуть этот бесхитростный план мне не удалось. Он увидел облачко моей магии, летящее вдоль пола под стол, и направил собственный красный поток.

Я ни малейшего понятия не имел, как сопротивляться чужой магии. Какую-то желтую кляксу на барабане согнать еле-еле мог. Что уж про борьбу с чужой магией говорить?

Упасть мне удалось позади блеющего мольбы о пощаде парнишки и пухляша в состоянии обморока. Помещик боялся их задеть собственной атакой и потому молча стоял, скрипя зубами. Атаковать магией я тоже не мог. Но вот использовать собственный щит, как оружие – вполне.

Моя магия окутала лежащее на полу тело пухляша. Помещик от удивления открыл рот. Он хотел было пустить ответную энергию в сторону своего подчиненного в обмороке, но осекся, опасаясь повредить ему своей огненной магией.

Я поднялся на ноги, держа магией перед собой тело толстячка. Вряд ли такую тяжелую ношу мне удастся удерживать долго. Да и к тому же Помещик может успеть что-то придумать. Надо действовать быстро, пока тот не очухался.Без лишних финтов я попросту бросил тело в сторону Помещика.

Спереди был стол с выставленной едой, а сзади – лавка, на которой они сидели во время приема пищи. Кто бы мог подумать, что такой придуманный специально интерьер сыграет злую шутку для тех, кто должен был чувствовать собственное превосходство?

Со вскриком Помещик перевалился через лавку и оказался придавлен к полу телом пухляша.

Стиснув зубы от боли в ушибленном бедре, я перемахнул через стол. Магией поднял тарелку лапшичного супа и выплеснул содержимое на лицо полумага-полубандита с густыми бровями. Он пронзительно завизжал.

- Ты же огненный маг, а какого-то кипяточка боишься, - мое лицо расплылось в зловещей ухмылке, - а хочешь поиграть в одну увлекательную игру?

- Какую? – Промычал он с красным лицом.

- Ты мне рассказываешь все, что знаешь, а я считаю до десяти и нажимаю на спусковой крючок Кольта Иствуда.

Револьвер плотно уперся в лоб Помещика, придавливая кусочек креветки.

- Раз, - весело сказал я.

- Что рассказывать?

- Два!

- Я не понимаю, - учащенно задышал мужчина и завертел по сторонам глазами.

- Три!

- Меня Николай Костомаров зовут…

- Четыре!

- А хозяина зовут Павел Александрович Шатый…

- Пять!

- Мы беспорядок в притоне держали потому что проститутки не сговорчивые были и платить не хотели…

- Шесть!

- У нас люди есть сочувствующие среди служивых и они о тебе рассказали…

- Семь!

- Да что тебе вообще нужно?

- Восемь!

- Не надо, пожалуйста!

- Девять!

- Мама!

Со щелчком курок ударил по отстреляному капсюлю. Револьвер был не заряжен. Вот только никто кроме меня это не знал.

- Весело? – С улыбкой я шлепнул пощечину Помещику.

- Ч-что т-ты хо-хо-хо… - он начал заикаться.

- Я же сказал, что мы играем игру: ты говоришь, что знаешь, а я нажимаю на курок. Так мы и сделали, - улыбка сползла с моего лица и я с презрением посмотрел ему в глаза, - теперь понял, каково это грубить первым гостям и строить из себя гангстера? Не делай так, Коля, а то револьвер того парня может быть заряжен.

- П-понял.

Я сделал пару шагов в сторону двери и остановился.

- Кстати, а что вам на самом деле тот мальчик сделал?

- Ни-ничего.

- Вы следили за мной все время? Как иначе узнали, что я в жандармерию его отвел?

- Те-те-те-тебя на по-онт брал. Мы и-и-итак знаем. У нас там сво-и-и-ык знако-о…

- Ладно, сиди. А то задохнешься, - махнул рукой я.

Конечно же есть свои люди в жандармерии у бандитов. Само собой разумеющееся занятие. Наверное, Зубатов потому и не хотел, чтобы я встречался с ним в жандармерии, чтобы об этом не просочилась информация до людей.

От сильного удара дверь вышибло с петель. Я ловко извлек катану из ножен.

Неужели подмога пришла им на помощь? На это я не расчитывал. Черт, что же делать?

Вместо отряда гангстеров в плащах и с томпсонами в руках я увидел худощавую фигуру человека в окровавленной белой рубашке. Уж кого-кого, а этого человека в спасители я не ожидал.

- Кого я вижу, - я улыбнулся однорукому кимгийцу. – И много их там было?

- Четверо, - он был спокоен как удав и даже не вспотел после битвы.

- Ну что, пойдем поговорим о жизни, о смерти и о темных духах? – Сказал я и косо глянул на темное облако энергии вокруг моей катаны.

Я прекратил концентрироваться, возвращая более привычный для моих глаз мир.

Глава 23

Склад был расположен в паре минут ходьбы от Предместий. Мы перешли через обросший безлюдный парк к невысоким заборами из дерева. Небольшой клочок земли с домами на русский манер оказался заброшенным. Однако следов мародерства не было видно, что сильно отличалось от улицы Хлебной. За последним забором начиналась застройка коренных жителей с их угловатыми хижинами, стены которых представляли собой деревянный каркас со съемными или раздвижными панелями-ширмами из бумаги.

Однорукий остановился у крайнего дома с забитыми голубыми ставнями. Как оказалось, это была одна из его конспиративных квартир, каких по городу разбросано целое множество. Подниматься по крутому крыльцу было тяжело с моей ушибленной ногой, хоть их и было всего четыре.

Слева от входной двери удобно размещался умывальник, под которым на пыльной лавке стоял ржавый жестяной таз. Очень странно, что никто из ушлых жителей Боратовска не решился утащить эти вещи себе домой. По всей видимости ромейские граждане не захаживают в этот закуток, а коренным кимгийцам здешнее имущество не интересно.

Мой новый знакомый принес кувшин воды, чтобы я наконец-то смог отмыть голову от крови и грязи. Кое-как отскреб от волос черные комки, морщась от каждого прикосновения к затылку, где успел образоваться небольшой отек. После водных процедур голове стало значительно легче.

Этот человек имел очень странное понимание уборки. Все полы и мебель в доме покрыты пылью. Только в одной дальней комнате все было чисто выметено и протерто. По следам от сапог на пыльному полу можно было легко отследить путь туда.

Комната для ночевки была не менее странной. В углу лежало несколько сероватых матрасов, вокруг которых в два ряда стояли керосиновые лампы, китайские бумажные фонари и свечи. В центре на полу стоял побитый жестяной таз с водой. Никаких больше элементов интерьера в комнате не было.

Однорукий приподнял при помощи конца катаны одну из досок возле входа. Стянув с себя окровавленную рубашку, он бросил ее в приоткрытую щель. Мне вспомнился рассказ патологоанатома о теле с множеством пулевых ранений. Ни единого шрама на торсе я увидеть не смог. Зато культя как-будто стала чуть длиннее и сильно растянула отдававшие желтизной бинты.

- Проходи, - он жестом указал в сторону матрасов.

Я испытал неописуемое облегчение, когда спустя длительное время ходьбы с больной ногой и ноющим боков мог наконец-то сесть и вытянуть ноги.

- Тебя как зовут, кстати? – Спросил я.

- Не помню, - ответил собеседник, усаживаясь возле тазика.

- Ты шутишь? – Своими странностями этот мужик удивляет меня все больше и больше.

- Нет, не шучу, - спокойно ответил он.

- А как тебя называют другие люди тогда?

Однорукий задумчиво отмывал катану от крови в тазике.

- Одна женщина называет меня Ханпал, - вспомнил он, выжимая тряпку чуть более крепко, чем нужно, - я не знаю их наречие и не могу сказать, имя это или прозвище.

- Ты не кимгиец? – Решил на всякий случай уточнить я, смутно представляя, о какой женщине он говорит.

- Нет, я не из их народа.

- Значит гойдиец?

- Гайкокудзин, - поправил Ханпал, - но можно и так называть. Если вам удобнее, то воля ваша.

- Извини, конечно, но я боюсь сломать язык об такие туземные слова, - покачал головой я.

Отряхнув самурайский меч от лишней влаги, Ханпал положил клинок себе на колени. Здоровой рукой и зубами он начал снимать плотные бинты.

- Мое имя ты знаешь, да? – Спросил я.

- Как только ты заговорил о духе… - Не этом слове он запнулся, - понял, да.

Это черное существо сильно пугает такого невозмутимого с виду головореза. Неужели есть для этого серьезные основания? Обязательно следует расспросить подробнее об этом, но чуть позже. Пока же стоит обсудить более отвлеченные и простые темы.

- Почему ты дал деру от химеры с медвежьей мордой? – Постарался сменить тему разговора я.

- Сначала пришел ты, а потом – он. Мне в тот миг показалось, что вас обоих прислал Кирсновский.

- Он раньше присылал за тобой своих питомцев?

- Да, случалось.

- Смотрю, у вас взаимная неприязнь друг к другу, - усмехнулся я, расползаясь бесформенным пятном на матрасе, - за что ты его хочешь убить?

- За это, - коротко ответил он, кивая в сторону бинтованной культи.

Хоть часть руки по-прежнему оставалась замотанной, но уже сейчас можно было провести параллели с франкенштейном. Человеческая кожа ровным рубцом отделялась от чешуйчатой части мертвецкого зеленого цвета.

- Из-за руки? – Сказал я, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.

- Не столько она. Всегда можно сделать это… - Сказал он и коротким взмахом отсек забинтованную культю, - передай мне бинты. Они во втором светильнике первого ряда.

Я с распахнутыми глазами смотрел на Ханпала. Только что отрубил себе часть руки и даже бровью не повел. Да и сама рука не спешила истекать кровью, мгновенно покрываясь пленкой на месте среза.

- А из-за чего еще? – Переспросил я, бросая собеседнику заказанные им бинты.

- Рука отросла так из-за того, что я ее потерял в один день, - пояснил он, обтягивая рану чистыми белыми полосами ткани, - внутри все тоже изменено. Однако меня тот человек лишил значительно большего. Мои связи с миром были обрублены: все друзья, все знакомые, семья. Этого я лишился по вине того человека.

- А что он сделал такого? – Внутри появилось неприятное предчувствие, от которого я поежился.

- Ты спрашивал мое имя, - голос Ханпала окрасился нотками грусти, - но даже это знание утеряно для меня. Воспоминаний о прежней жизни не осталось. А мое тело изменено в глубине, из-за чего не могу в полной мере осознать свою природу.

- Погоди, а помнишь, как в порту я показал тебе катану? – Жест был повторен мной один в один, - ты мне сказал какое-то «Або». Это разве не связано с твоими воспоминаниями, с прошлым?

- Я и сейчас на нее смотрю, а хочется сказать «Або», - пожал плечами Ханпал.

- Что это значит?

- Не знаю. Иной раз мне на ум приходят воспоминания из прошлой жизни, стоит только что-то увидеть или услышать. На моем сознании лежит туман, который закрывает от меня мое прошлое. Лишь редкие светлячки долетают оттуда на белый свет.

Слова однорукого звучать очень знакомо. Что-то схожее можно сказать и про мои воспоминания. Не один я такой несчастный в этом мире, кто не помнит ничего. С каждым днем растет стойкое ощущение, что прошлое Константина Любомирского закрыто для меня по чьему-то стороннему умыслу. Вот только если раньше это можно было списать на фантомы, созданные мозгом старого хозяина тела, то после слов Ханпала эти сомнения можно отбросить. Что-то действительно ограничивает память. Вот только что?

- Что-то такое есть и у меня, - сказал я, и осторожно пощупал рану на затылке, - только отдельные воспоминания. Не знаешь, как это можно исправить?

- Попади мне в руки такое знание – воспользовался бы, - заканчивая с бинтованием сказал Ханпал. – Но я говорил с той, кто убрал эту пелену.

- Кто это? – Подскочил заинтересованно я, - где искать?

- Она тоже из тех, кто был изменен Кирсновским. Я сторонюсь ее, как и более низших творений того человека.

Та самая девушка с маской на лице, о которой обмолвился как-то химеролог. Вспомнить бы еще, что он тогда говорил. Да вот только боюсь, что голова от этого еще сильнее разболится. Вернусь в отель и сразу пойду к патологоанатому Дмитрию, как к единственному знакомому. Все равно не успею до ночи со всеми навалившимися сегодня на меня делами дойти до больницы.

- Так сторонишься, что готов прыгать в окно с третьего этажа, - с восхищением сказал я, - ты как вообще это провернул? Был у тебя какой-то магический трюк, из-за которого ты тогда не разбился?

- Не было. При падении я сломал ногу и, может быть, несколько ребер. – Сказал он и с тазиком в руке прошелся до выхода из комнаты. Вернулся уже без ноши, но в свежей тельняшке.

- И ты вот так уковылял просто? – С недоверием я покосился на его ноги, которые не были похожи на недавно сломанные.

- Стараниями Кирсновского я не чувствую боли, а мои раны затягиваются буквально на глазах. С переломом мне не трудно уйти.

- Особенно учитывая рассказы про то, как тебя привезли изрешеченного пулями в морг, а ты встали и ушел оттуда, - мне хотелось похлопать таланту Кирсновского создавать суперсолдат, даже на секунду забывая про свое страстное желание наказать химеролога за нападение его зверушки на меня.

- Этого не было, - решительно отрезал гойдиец в тельняшке, присаживаясь на колени посреди комнаты.

- Как это? – Нахмурился я, - мне рассказывал очевидец тех событий. У него было точное описание тебя и твоей одежды.

- Ни разу на моей не такой долгой памяти в меня не стреляли так, чтобы потом нужно было везти в морг. С моего пробуждения в доме Кирсновского и до этого момента ничего подобного не случалось.

- А как тогда ты объяснишь, что тот человек был уверен в том, что видел это собственными глазами?

- Он мог соврать, кто-то мог выдать себя за меня, либо… - Ханпал пожевал губу и шумно вздохнул, - либо его попросили это сказать.

- Ты имеешь ввиду темного духа? – Уточнил задумчиво я, вызывая у однорукого гойдийца нервные оглядывания.

- Это может быть кто угодно, но и… Я зажгу огонь? – Не дожидаясь ответа мой собеседник достал из кармана штанов часть механизма мушкета, чтобы высечь искры для красного светильника.

- Почему ты его так боишься? – Спросил я, с улыбкой наблюдая за его действиями.

У меня никак не получалось определиться с отношением к той фигуре ворона в ночи. Вроде бы она по своей сущности должна быть каким-то порождением тьмы и ужаса. Но почему-то в пещере на острове оно мне помогло с химерой. Раз тому духу от меня нужно что-то получить, то уместным будет выслушать это предложение. Не жить же в страхе перед темнотой, как Кирсновский и этот Ханпал.

- Я не выполнил его задание, - ответил однорукий и чуть успокоился, когда увидел огонек внутри светильника.

- Дух тебе поручил убить Кирсновского?

- С чего ты взял? – Удивился однорукий.

Когда вопрос касается того темного духа, то к гойдийцу начинают возвращаться чуждое ему человеческое поведение. Самые яркие эмоции у него были всегда, когда речь заходила о той сущности.

- Я видел табличку с его фамилией и моей.

- Нет, не это задание… Была вторая табличка, в которой мне поручили прийти вечером в подвал одного дома. Но я испугался и до сих пор не смог пересилить себя сходить в то место.

Ханпал зябко поежился и принялся зажигать один за одним случайные источники света.

- В морг! – Высказал догадку я, но получил вопросительный взгляд, - там же написан некий «мертвый дом», который, должно быть, подразумевается как морг.

- Я не помню в точности то место из послания. Может быть и так, а может «мертвый дом» имелся ввиду как слова из языка народностей кимгийцев.

Здрасьте, приплыли. Решать загадки мне еще не хватало. У меня голова раскалывается от простых попыток подумать о чем-либо, а тут нужно разбираться в иносказательных выражениях народа, который похож то ли на корейцев, то ли на китайцев, а то и вовсе монголов.

- Можешь еще что-то рассказать о том темном духе? – Спросил с надеждой получить еще немного крупиц информации.

- Нет, и не желаю узнавать о нем больше, - покачал головой Ханпал.

Поболтать еще о чем-то я был, конечно, не против, но меня сейчас дожидался в жандармерии мальчик. Пока я не придумал, куда его пристроить. Может быть попросить Марту, чтобы она поговорила с графом Тетеревым насчет временного приюта для него. В городе должны быть какие-то специализированные заведения для беспризорников. Однако вряд ли среди них найдется магическое училище для сирот. Потому покровительство такого серьезного человека может повлиять, чтобы его не определили в гадюшник с не сильно отличающейся от притона на улице Хлебная обстановкой.

Я собирался откланяться и покинуть этот гостеприимный дом. Однако напоследок решил спросить мнение Ханпала о том, как мне лучше поступить с мальчиком.

- Знаешь одного мальчишку из притона на Хлебной, который имеет магические силы? – Поднимаясь на ноги, спросил у однорукого гойдийца. – Я его отвел в жандармерию.

- Не знаю, - его взгляд был полностью прикован пляшущим пламенем одной из горящих ламп.

- Те бандиты говорили про него и про то, что в жандармерии есть свои люди, - сообщил я.

- Значит ему лучше там не оставаться, - Ханпал произнес слова, с которыми я был совершенно согласен, - другие члены узнают, что ты связан каким-то образом с ним и попытаются через него на тебя выйти.

Сказанный одноруким гойдийцем вариант пугал своей реалистичностью. Нужно прибегнуть к помощи Тетерева, даже учитывая его отношение у Любомирским. Громкое имя графа поможет отвести угрозу от мальчика. Кто посмеет обидеть человека под такой внушительной защитой? Уж в такие титулы я верил больше, чем в помощь от генерал-губернатора Лазарева, которого по такому поводу тревожить не стоило.

- Прощай, Ханпал, еще свидимся.

Однорукий гойдиец в ответ мне коротко кивнул.

Была одна небольшая проблема: в Покров мне лучше не соваться. Прокладывать путь нужно таким образом, чтобы выйти через Предместья в Чащу, южную часть города. Сделать это можно было только при условии хорошего ориентирования на местности и нормальной карты. Вот только Предместья на карте из киоска и вовсе не обозначались.

Чтобы не проплутать до самой ночи по району местных, я вернулся обратно в дом. С грехом пополам Ханпал мне смог объяснить самый удобный маршрут до жандармерии.

Кимгийцы в Предместьях с опаской смотрели на мой одновременно грозных и жалкий вид. Волосы-то я отмыл, но одежда по-прежнему оставалась пыльной и в мелких прорехах. Еще одна причина вернуться в ателье, но в этот раз по прямому назначению того здания. Не только же заниматься расследованием происхождения черного сахара в том месте. Хотя этим мне сейчас хотелось заниматься меньше всего.

Либо мне неправильно объяснили путь, либо я по дороге что-то умудрился напутать, но вместо Чащи вышел в крайний южный район Покрова. Махнув рукой на такую оплошность я пошел напролом. Благо никто по дороге мне никто в форме с шашками или в плащах с револьверами не встретился.

До жандармерии я добрался без сложностей. Закатное солнце подкрашивало белые декоративные колонны на фасаде здания в нежно-розовый цвет. В окнах уже виднелся теплый свет ламп и свечей.

В этот раз решил заходить с задней части здания. Под крики и угрозы толстой уборщицы протолкнулся в дверь, которую та открыла, когда вышла выливать грязную воду после мытья полов. Пройдя к нужной двери, я без стука ввалился в кабинет.

От всех служащих оставалось только трое мужчин в белых муднирах, скучающих и зевающих после долгого рабочего дня. Митя свернулся клубочком на двух приставленных рядом табуретах и сопел во сне носом.

- Вставай, пора в дорогу, - растормошил я мальчика.

- Ваше благородие, может вам аптечку достать, - донесся до моих ушей нерешительный голос одного из служащих, к которому я сейчас стоял затылком.

- Можете достать, разрешаю, - дал добро я, утаскивая за руку протирающего заспанные глаза Митю.

Выйдя в коридор, я столкнулся с тем санитаром из морга, который меня мгновенно узнал.

- Ваше благородие, - сказал он, удивленно хлопая глазами, - а как вы так быстро узнали, что нового монстра привезли?

- Какого еще? – С непониманием отозвался я.

- Ну как какого? Вы ж на одного смотреть приходили уже. А тут еще привезли. Минуты три назад притащили, а вы уже тут как тут!

- Такова моя работа – быть крутым и всевидящим, - кисло улыбнулся я, бросая взгляд в сторону Мити.

- Ну что, ваше благородие, пойдете смотреть на этого монстра?

Глава 25

Санитар Сергей Рогов уверенной походкой довел нас до расположенного на цокольном этаже морга. По сияющему лицу этого смотрителя за трупами было понятно, что такая работа приходится по душе. Это в больнице нужно работать, выполнять свои непосредственные обязанности санитара. Зато в жандармерии можно сидеть на стуле и с газетой в руках плевать в потолок. Ему от безделья захотелось по коридорам побродить, что он и делал, пока не наткнулся на нас.

Ничего разительно нового в морге, по сравнению с утром, не появилось. Разве что в пустовавшей недавно части комнаты стояла каталка с грудой странной формы, накрытой сверху циновкой.

- А вы боитесь, что эти трупы соберутся потом в одного большого мегазорда? – Я указал на расположение каталок, - или зачем еще вы их в разных частях комнаты поставили?

Из-за моего вопроса процессор Рогова, по всей видимости, перегрузился и санитар завис. Пока тот пытался переварить сказанное, я молча подошел к каталке со свежим телом.

Химера представляла из себя существо из карикатур. Те самые картинки, где вместо привычных частей тела русалок, кентавров или сатиров были нарисованы их копии с противоположных расположением. Перед нами как раз лежало существо из той оперы.

Человеческие ноги в брюках и ботинках переходили в раздутую тушу осьминога. Вместо рук у существа были щупальца с обрывками синего флотского мундира. Вернее, конечность у тела осталась одна, тогда как бок и часть спины с другой стороны представляли собой раскуроченный кусок сизого мяса.

- Это что? – Ахнул Митя и потянул свои чумазые ладони к здоровому щупальцу.

От греха подальше я оттянул мальчика за плечо. Мало ли какая зараза может быть у этой дряни внутри.

- Смотреть – можно, трогать – только за отдельную плату, - сказал я и пригрозил пальцем Мите.

- Что это? – Не унимался мальчик, норовя подлезть поближе и потыкать в осьминога, - ну что это за чудовище?

- Я пока и сам не знаю. В данный момент идет сбор информации об этих существах. Между прочим, расследованием дела о метаморфозах среди жителей города руковожу я, - сказал и гордо выпятил грудь, умолчав только о том, что кроме меня пока этим вообще никто не занимается.

Если один случай обращения можно списать на полную мистики и магии случайность, то повторный должен серьезно встряхнуть общественность. После второго химеры, думаю, дело примет более серьезные обороты и за расследование возьмутся должным образом. Остается загадкой, кого только на это занятие назначат. У меня появятся конкуренты, грозящие забрать обещанные мне деньги. Мне придется поторопиться, чтобы завершить дело как можно быстрее. Либо я переоцениваю их оперативность и создание отряда для расследования будет пущено через долгий и утомительный бюрократический ад.

Митя с открытым от удивления ртом чесал затылок. Теперь он пытался переварить сказанные мной слова.

- Чего его разорвало так? – Внимание мальчика переключилось и его интересовало теперь другое.

- Я провел осмотр и могу дать экспертную оценку, - заявил Рогов, подходя к телу со свернутой в трубочку бумажкой.

- Ну давай, эксперт, - со снисходительной улыбкой сказал я, скрещивая на груди руки.

- Раны нанесены чем-то тяжелым и мощным. По моим прогнозам это может быть один из многих вариантов. Во-первых, снаряд с корабельного орудия малого калибра, взрыватель которого не взвелся об плоть. Во-вторых, ручной картечницей было сделано очень меткое и кучное попадание. В-третьих, попадание чугунного ядра из пушки…

- И много ты пушек с ядрами в наше время видел? – Вклинился я.

- Мали ли где-то остались несколько, - предположил Рогов.

- Ты не рассматривал среди вариантов еще и зубы морского ящера? – С иронией в голосе спросил я.

- Если так подумать, то один из вариантов действительно… - С серьезным лицом проговорил Рогов.

- Какое морское чудовище? Мы же в городе.

- А он – морской офицер. Так что вариант имеет место быть.

- С чего ты взял, что это морской офицер? – Вопрос был глупым, но я надеялся услышать какое-нибудь гениальное умозаключение.

- Мне так сказали жандармы, которые его привезли.

Мое разочарование нельзя было описать словами. У меня отбился интерес к прослушиванию его бредней.

- Они говорили, как этого монстра убили? – Спросил я.

- Сказали, мол, магией, - пожал плечами Рогов.

- А ты сколько всего вариантов смерти этого монстра успел придумать? – Пришлось приложить всю силу воли, чтобы не рассмеяться.

- Пока семь, - он говорил настороженно, словно пытался понять, где же именно успел просчитаться.

- Маловато. Иди набросай еще тройку до ровного десятка, - махнул на него рукой я.

Санитар от моего пренебрежения его экспертной оценкой надулся от обиды, становясь похожим на снегиря. Мне в данный момент у него спрашивать ничего не хотелось. Скорее всего ему много всего интересного рассказали о происхождении этого трупа. По-хорошему мне бы стоило распросить санитара в мельчайших подробностях, но с этим пока решил повременить. Голова итак разбухла от произошедший за сегодняшний день событий. Пусть все пока уляжется и займет нужные полочки в моей памяти. Не уйдут же в самом деле эти трупы из морга?

В животе начинало неприятно тянуть от голода. Голова не переставала побаливать, как и нога при постоянной ходьбе по городу. Все стремления познать истинную природу происходящий вокруг меня загадочных и мистических событий задвигались на задний план банальным желанием погрызть что-то вкусное и завалиться на мягкую кровать моего номера в отеле. Хватит с меня на сегодня веселья.

- Пойдем, пацан, отведу тебя к моим старым знакомым. Там тебя приютят, - сказал я, крепко хватая Митю за плечо.

- Я еще хочу посмотреть на это чудище, - чуть ли не взмолился мальчик.

- Свои желания запиши на бумаге и отправь Деду Морозу. Я тебе не старый волшебник, чтобы исполнять детские хотелки, - сказал устало я, ощущая внутри себя растущую от голода и усталости раздражительность.

Митя пытался возникать, но я был неумолим.

Мы беспрепятственно покинули здание жандармерии. Наш путь пролегал вдоль окрашенных закатных солнцем домов. Был серьезный шанс, что возвращаться в отель мне придется при темноте ночи.

Только из страха повстречать в потемках обиженного мной челмедведосвина мне пришлось стиснуть зубы и ускорить шаг. От такого я начал немного прихрамывать, но сбавлять темп не собирался.

Мите наша прогулка нравилась. В Центре он, судя по всему, не был, обитая все время среди разрухи и тлена улицы Хлебной. С открытым ртом мальчик вертел по сторонам головой, разглядывая все вывески, фасады домов, симпатичного вида ухоженных лошадей в экипаже карет на дороге. Для редких прохожих грязноватый мальчик с азиатской внешностью был что-то вроде ручной обезьянки. Дамы и господа не особо стеснялись бросать смешки и пристальные взгляды на Митю. Ладно хоть в мой адрес ничего не прилетало, хоть моя одежда и была в пыли и грязноватых каплях крови. Они явно опасались моей кислой мины и катаны с револьвером. Не иначе.

Спустя полчаса ходьбы мы достигли заветного забора, за которым виднелась аллея с разными цветами всевозможных раскрасок. Ворота были закрыты и не было никакого домофона, чтобы я мог сообщить о своем прибытии. Прислуга посчитала, что никто не явится в столь поздний час и можно не нести службу на посту у входа к особняку. Тем же хуже для них и их ворот, которые я тут же начал трясти, издавая грохот сравнимый с шумом загруженного под завязку железнодорожного состава с углем.

Спустя минуту появился бородатый мужичок невысокого роста, набрасывающих на бегу серое пальто.

- Что стряслось, ваше благородие? – С озабоченностью спросил он, подходя к воротам.

- Позови Марту, - потребовал я.

С самим графом говорить о том, чтобы на время приютили Митю, посчитал занятием бесполезным. Тем более у меня и аргументов для этого весомых не было. Зато девчонке можно было надавить на жалость, чтобы уже она просила у Тетерева за моего маленького подопечного. Раз он Марте все разрешает, то и такая странная просьба должна быть исполнена.

- Вам точно не нужна помощь, ваше благородие? – Затоптался на месте мужичок, - а то вы как-то нехорошо выглядите.

- Спасибо, добрый человек, за беспокойство, но мне нужно видеть вашу гостью, - сказал я, из последних сил пытаясь не сорваться на ни в чем неповинном человеке.

На дорожке показались те двое офицеров, с которыми я ехал на повозке от жандармерии сюда. Одного из них, если меня не подводит память, зовут Алексей.

- Это не те, кого я ждал, - ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил я.

- Ваше благородие, вы чего? – Удивленно спросил один из офицеров, рассматривая мой потрепанный жилет.

- Вы тогда Марту позовите, - дал указания уже этим двум.

- На ночь глядя? Вы итак ее сегодня в морг потащили на мертвых уродов смотреть, - хмуро ответил Алексей, заправляя выбившиеся на лоб каштановые волосы обратно под фуражку. – Куда на этот раз вы хотите ее отвести?

- Если будешь задавать много вопросов, то опять в морг, но только на опознание твоего трупа, - раздраженно отозвался я, бросая недобрый взгляд.

- Не горячитесь, ваше благородие, - его товарищ поднял примирительно руки, - однако же вам, господин Любомирский, известно, что граф Тетерев не желает вас видеть.

- А я и не зову его. Мне Марта нужна.

- Зачем? – Сквозь зубы спросил Алексей.

- Да вот, - я взъерошил волосы Мити, - привел волшебного мальчика, чтобы ей показать.

- Это оборванец какой-то, да еще и туземец, - с презрением ответил Алексей.

- Митя, он верит в твои силы, - с вызовом сказал я, - презентуй этому Фоме неверующему свою магию. Пусть почувствует.

А мальчик и сам был не против. Он и сам успел оскорбиться от произнесенный в свой адрес слов офицера. Получив от меня отмашку, его лицо расплылось в гадкой ухмылке человека, который хочет совершить какую-нибудь пакость.

Алексей схватился за голову и с кряхтением припал на одно колено.

- Константин Георгиевич, прекратите, - с озабоченностью сказал товарищ Алексея.

- Кончай, парень, - сказал я, но мальчик прекращать не думал, из-за чего получил щелбан по носу, - хватит, говорю.

Митя принялся усиленно растирать нос, заканчивая применять силу. Алексей облегченно выдохнул и попытался встать, но ноги у него были сейчас ватными.

- Ну что, позовете Марту? - Эффект мальчик произвел какой надо, из-за чего я немного успокоился.

На лицах офицеров читалось сомнение, как им будет лучше поступить. Они переглянулись друг с другом, словно желая переложить ответственность за принятие решения на своего товарища. Сделать выбор им так и не пришлось, так как на дорожке появился сам граф Тетерев.

Все мои планы рушились на ходу. Вряд ли получится назвать хотя бы одну причину, по которой стоит приютить этого мальца у себя. И куда я с ним пойду на ночь глядя? Не к себе же тащить в отель. На меня все косо смотреть начнут в городе, когда слухи пойдут. Решил, называется, поиграть в работника социальной службы.

Граф шел по дорожке в расстегнутой на все пуговицы рубашке, немного длинноватых черных брюках и японских деревянных тапочках на босую ногу. Под одеждой просматривались кубики пресса и крепкие грудные мышцы. И как граф без химии так неплохо натренировался? Мой товарищ Володя имел примерно такую же фактуру, но он и из зала почти не вылезал и отказывался идти пить с нами, даже не прельщаясь на слова, что к нам заглянут знакомые девчонки из мединститута. Стоп, не о том думаю.

Раз уж притащился с пацаном к графу, то не бросать же дело на конце пути. Если примет к себе на опеку, то отлично. Не будет же он меня за просьбу в морду бить? Ай, была не была.

- Август Христофорович, - обратился я к нему, забыв произнести подобающее для графского титула обращение, - я тут парнишку привел. Он хоть и беспризорник, без отца, без матери, но хороший. А еще умеет пользоваться магией. Стало быть, родственники знатные у него есть. Не возьмете его на время к себе? Хотя бы на время, пока не пристроите куда-нибудь.

- Ты дрался из-за него? – Задумчиво спросил граф, осматривая мою пыльную потрепанную одежду.

- Не без этого, - уклончиво ответил я.

- Любомирский в своем репертуаре, - протянул Тетерев с загадочными нотками в голосе, которые показались мне грустью.

- Ну как, возьмете? – С надеждой спросил я и попытался благожелательно улыбнуться, что получилось у меня по странной причине через силу и внутреннее сопротивление.

Граф Тетерев присел на корточки у ворот и с интересом вглядывался в лицо Мити. Для тринадцатилетнего он был немного низковат, из-за чего даже стоя на ногах был ниже рослого графа. Беспризорник и аристократ поиграли друг с другом в гляделки на протяжении минут. Граф выпрямился и открыл ворота. Коротким взмахом головы он пригласил Митю войти внутрь.

Что он такого в нем высмотрел, я даже боялся представить. Но, судя по всему, моя афера удалась. У меня на лице появилась горделивая ухмылка за то, как я все мастерски разрулил. Почувствовав небывалый приток уверенности, мне захотелось спросить у графа кое-что.

- Август Христофорович, - я окликнул удалявшегося графа.

Тетерев остановился, но оборачиваться в мою сторону, судя по всему, не собирался.

- Август Христофорович, а почему вы попросили Лазарева взять меня на рейд к пиратам?

- Я не просил такого, - коротко ответил он и побрел дальше, давая понять, что разговор со мной он продолжать не намерен.

Очень странно. Генерал-губернатор отсылался как раз на то, что это граф Тетерев просил за меня. Ничего не понимаю. Что толку стоять и забивать себе этим голову? Раз все дела за день решил, то можно и с чистой совестью пойти на отдых.

- Что смотрите, господа? – Моя улыбка стала желчной, когда я посмотрел на удивленные лица людей у ворот, - у Любомирских свой репертуар.

Прощания сейчас были излишни. В гордом молчании я побрел в сторону отеля.

Когда я подходил к ставшему мне домом зданию, на небе мелкой россыпью проступили звезды. По лестнице подниматься было тяжело и больно. Вдоволь наистязав себя об ступени, я пожалел, что не научился летать.

Патологоанатом быстро открыл дверь. Мне даже не пришлось второй раз долбить дверь.

- Здравствуй, Дмитрий, подлечишь меня немного? – Устало попросил я.

- С лестницы упал что ли? – Благодаря своему росту ему была видна рана на моем затылке.

- Пробовал летать. Не получилось.

- Проходи, подлечим, - воодушевленно сказал он, впуская меня в номер.

В номере пахло стойкий перегаром от крепкого алкоголя и свежестью мандариновых корок. Вот только цитрусовых на столе я не увидел, но зато бутылок был целый ряд.

- Ваши же уплыли всем скопом, - проговорил Дмитрий, проводя какие-то шаманские ритуалы над моей головой, - а тебя забыли?

- У меня важное задание от самого… - Я поднял вверх палец и театрально замолчал, - и без них дел хоть отбавляй.

- Сурово, - хмыкнул он.

- Кстати, я встретился с тем человеком, у которого еще рука была как у ящерицы. Только он говорил, что никогда у вас в морге не лечился. Что скажешь по этому поводу?

- Как не был? – Послышался удивленный голос над моей головой, - все он там был.

- Ты сам его там видел? – Решил уточнить я.

- Сам видел. Мне друг твой белобрысый как раз рассказывал об этом.

- Что рассказывал?

- Что я видел этого узкоглазого с рукой.

- Погоди, - нахмурился я, услышав несостыковку, - тебе кто-то рассказывал, что ты видел собственными глазами?

Кажется я нашел ту сторону, которая мне врала в этом вопросе. Вот только зачем он это делал? Какой Дмитрию от этого вообще смысл?

- Мне говорили, что я видел… - Замялся Дмитрий, заматывая бинтами мне голову.

- То есть ты сам не видел? Погоди-ка, как ты описал того человека, который это тебе сказал?

- Друг твой белобрысый… Но я и сам видел это, - он говорил с неуверенностью.

- Который тебе еще про вечер рассказал? – Уточнил я.

- Ну да.

Пазл складывался в непонятную мне картину. Дмитрий имел ввиду Самуила.

- Он тебе сказал, но ты сам видел этого мужчину в морге? – Проговорил не столько для собеседника, сколько для себя.

- Ну… - Дмитрий замолчал на полуслове.

Выдающимся умом патологоанатом не обладал, но и откровенным дебилом не был тоже. Вряд ли бы он раз за разом повторял эту мысль, как какую-то мантру. Будь его слова частью сговора, то давно бы сдался. Но он и сам верит в то, что говорит и только моя реакция заставляет его сомневаться. Скорее всего его действительно убедили в этом с помощью гипноза или другой заразы. Вот только зачем это кому-то нужно? Тем более Самуилу? Решительно не понимаю.

Голова начинала закипать и болеть еще сильнее, чем когда я ей ударился. Думать уже невыносимо тяжело. Окружающая меня реальность становится все страннее и непонятнее для моего ослабленного ума.

- Все, закончил, - отрапортовал Дмитрий весело.

- А лекарство? – Никаких лечебных зелий мне не дали и поэтому я чувствовал себя обделенным.

- Совсем забыл, - послышался хлопок по лбу. Благо что не по моему, а то с его ручищей я бы получил еще одно сотрясение.

На стол хлопнулся граненый стакан с прозрачной жидкостью. Грамм примерно сто.

- Вот, - довольно сказал он.

Я залпом осушил стакан. В голодном желудке болезненно заурчало.

- Спасибо, Дмитрий, но я бы предпочел зелье, - проворчал я.

- Я мазью помазал. Заживет быстро.

- Только у меня еще нога болит и бок.

- Ну тогда держи, - со вздохом сожаления мне вручили заветный флакончик.

Ногу мою он потом глянул, но заверил, что ничего критического с ней не случилось. Я попрощался с ним и пошел к себе в комнату.

Окна в моем номере были распахнуты настежь. Загадочным образом на столе лежала сложенная записка. Вот только как она попала внутрь, когда дверь была заперта на ключ? Уж не вороны ее принесли через распахнутое окно?

Было слишком темно, чтобы прочитать записку. В сундуке почти на ощупь выудил свечу с инструментами для ее зажигания. Провозившись минут десять с кремнием и огнивом, я попробовал поискать что-то другое. К своему удивлению отыскал там спички. Свеча с легкостью зажглась.

«Костя!!! Свою вину всецело признаю. Прочитай, пожалуйста, до конца!!! Еще раз признаю вину. Не знаю, что там стряслось, но мой Мишка повел себя некрасиво и напал на тебя. Я виноват в том, что эти идиоты слишком тупы и не понимают, что от них хотят. Не окажись ты в том месте, этого бы не произошло. Но что случилось, то случилось. Еще раз прости, Костя! Знаю, что ты еще долго будешь на меня злиться. Я пока пережду твой гнев в укромном месте. Когда ты успокоишься, я сам выйду на связь. Не держи обиду! Со всем уважением С. Кирсновский»

- Ну и бредятина, - зло сплюнул я, сжимая бумагу в комок и бросая ее в окно.

Присел на пару секунд на стул, чтобы перевести дух. Глаза непроизвольно закрылись сами собой.

«Воздух!» - Тревожная мысль пронзила мои мысли. Я открыл глаза, понимая, что задыхаюсь. Свеча была потушена. Окна стояли плотно прикрытыми, хотя я совершенно точно их не закрывал. Воздух был ужасно спертым и царапал горло, словно он превратился в раскаленный песок.

Черная фигура в форме ворона стояла посреди комнаты. С легким стуком со стола что-то упало. В темноте было трудно разглядеть, что это, но по форме предмет походил на маленькую дощечку.

Воздух становился все тяжелее и тяжелее. Исчезать темный дух не торопился. Он чего-то ждал.

Я судорожно поднял с пола дощечку. То ли в глазах у меня потемнело от удушения, то ли ночь оказалась слишком темной.

Нужен свет. Или я задохнусь к чертовой матери!

Спичка чиркнула об коробок, маленькой звездой врываясь на территорию тьмы. Окна со страшной силой открылись, разбивая стекла на осколки от удара об стену. Поток ледяного воздуха мгновенно потушил спичку. Но я хотя бы мог сделать вдох.

От удушья я ослабел и свалился со стула. Табличка упала перед моим лицом. «Мертвый дом завтра». Прочитал ли это я или мне только показалось, было трудно сказать.

Я слишком жадно вдыхал воздух и в глазах потемнело от перенасыщения кислородом. Мои глаза непроизвольно закрылись, погружая меня во тьму.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 17.1(сон)

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 25