Славные времена [Александр Александрович Брок] (fb2) читать онлайн

Брок Александр Александрович
Человек ниоткуда. Часть 1. Славные времена 

1. ЛЕГКАЯ КАВАЛЕРИЯ

Море листвы темно-зеленого и коричневого цвета с белым снегом под деревьями окружало мой отряд. Лес производил на кавалеристов, в большинстве родом из горожан и прибрежных жителей, ошеломляющее впечатление. Казалось, что мы затерялись в лесной стране, и не знаем выхода. Вдали стояли бело-черные горы, и лесное море упиралось в них. Мы тяжело вдыхали морозный воздух, чувствовали страшную усталость к ночи, когда лун не было видно за облаками. Люди и кони выбивались из сил после марша по снегу. В отступлении и в обороне, под огнем, было легче.

К счастью, сильных морозов пока не было - только начало зимы. Взвод пробирался сквозь хвойный лес по грунтовым дорогам, пересекал огромные заснеженные поляны. Я наносил на карту тропинки, лесные завалы и овраги, где войска не смогли бы пройти. Снег был ещё неглубок, и мы продвигались быстро.

В лесах остались только звери. Местные жители ушли вместе с отступающей армией императора, бросив свои хутора и уведя скот. Только на ночевках мы чувствовали, что ещё являемся частью армии, когда я связывался со штабом полка по амулету связи. Рапорты были однообразны: противник не замечен, признаков контрудара не наблюдается.

В тот памятный день отряд заночевал на поляне у опушки хвойного леса, у деревьев. Место ночевки я выбрал по наитию, там, где дорог и тропинок вглубь леса не было видно. Мы не ели горячей пищи целый день, и люди сильно устали. 'Здесь!' - почему-то решил я, оглядев глухую опушку без просветов.

До заката было ещё время. Бойцы растопили снег в котлах и начали готовить еду на кострах, лошади получили зерно из мешков и таянную воду из ведер. "По три ведра каждой!" - привычно командовал опытный вахмистр Наргон. Срок рейда кончался, и завтра мы начинали движение назад, в полк. Я приказал поставить палатки, чтобы люди ночью согрелись и отдохнули. Место казалось безопасным. Хотя... напоенные кони немного беспокоились - возможно, волки бродили поблизости.

Привычно пахло лошадьми, дымом и горячей пшенной кашей. Я приказал готовить глинтвейн для замерзших на марше бойцов - и запахло горячей водкой. Глотнув горячительного, люди ободрились и начали весело разговаривать, греясь у костров и ожидая еду. Я сидел на перевернутом ведре у костра, проверяя отметки на трофейной карте, и сравнивая со своей. Наша карта была все же хуже - меньше подробностей. Закончив с картой, я сбросил сапоги и намотал свежие портянки. Обув сапоги, поручил вахмистру Наргону проверить караулы и пока что прилег на одеяло, брошенное на нарубленные ветки. Было приятно расслабить усталую спину и ноги.

Закат ещё не начался. Казалось, нас ожидает обычная ночевка. Но на войне привыкаешь к неожиданностям. Я не очень удивился, когда сменившийся с караула рядовой Толбот потихоньку подошел и сказал:

- Господин лейтенант, я сейчас стоял с правой стороны опушки. Там что-то не так.

- Что? - спросил я. На войне быстро учишься верить чутью своих людей.

- Вы только не глядите туда... Я чувствую, оттуда кто-то смотрит. Плохо смотрит, со злобой.

Хмыкнув, я опять сел на перевернутое ведро и полез в офицерскую сумку за обычным амулетом для поиска нечисти. Приложив его к виску, обвел опушку глазами. Никаких темных тварей поблизости не было. Я достал на всякий случай семейный амулет иллюзий, похожий на круглое стеклышко, и посмотрел сквозь него. Обычных мороков тоже не было, но какая-то рябь замечалась. Что-то там происходило. Но если это была иллюзия, то высшего порядка.

Я задумался. В принципе, иллюзии высшего порядка - вещь очень редкая на войне. В армии их некому ставить - там нет архимагов. Маги высшего класса живут в столицах, в Магических Коллегиях. А амулеты такого уровня очень дороги, армейским магам не по зубам.

Высшие иллюзии не засекались моим амулетом, но я мог сделать кое-что другое. Во время обучения отцовский маг утверждал, что я обладаю повышенной чувствительностью к чужой магии и при желании могу видеть сквозь иллюзии любого порядка. Я опять сел на перевернутое ведро и закрыл глаза. Осторожно, медленно очистил сознание и оглянулся вокруг внутренним зрением. Я чувствовал солдат у костров. Да, кто-то был на опушке с правой стороны. Он казался белесым пятном человеческой формы, маячившим за сидевшими бойцами. Чужака не было отчетливо видно - амулет был очень сильный, высшего класса. Вокруг фигуры все расплывалось - там было что-то ещё.

- Незаметно дай мне малый арбалет, - тихо сказал я. Толбот, бывалый солдат, сделал вид, что я попросил у него что-то из палатки, зашел туда, и там сразу заскрипел рычаг взвода тетивы. Затем Талбот вышел с запасной попоной в руке. Под попоной он незаметно передал мне взведенный ручной арбалет с посеребренным болтом - привычное оружие против ночной нечисти.

Сидя на ведре, я повернул голову и прикинул дальность. Выходило шагов сорок. Я поточнее взял направление и прошипел:

- Убери Хугу.

Хозяйственный Хуга уже двигался между мной и пятном - подбирал хворост для огня. Толбот подозвал его, и я шепнул:

- Незаметно приготовь пистолеты.

Сметливый солдат сразу все понял, расстегнул поясные кобуры и без шума взвел курки. Я кивнул Толботу, и тот хлопнул Хугу по плечу и громко пошутил. Хуга весело поддержал его. Под прикрытием разговора солдат я, потягиваясь, встал с ведра, снимая попону с арбалета. Затем быстро повернулся и выстрелил из арбалета в направлении опушки.

Раздался громкий крик - кто-то раненый верещал, как заяц. На глазах у удивленных солдат отлично созданная иллюзия начала рушиться. Странные колебания прошли по деревьям перед нами, как будто они медленно растворялись в воздухе. За их стволами завертелось мельтешенье разных цветов, как у фокусника на ярмарке. Я вытащил пистолет и выстрелил в направлении звука. Крик замолк, что-то громко треснуло, затем бухнуло. Небольшие клубы дыма взлетели из-под исчезающих деревьев - очевидно, я попал в амулет. Колеблющиеся деревья вдруг исчезли без следа.

Вместо наваждения сплошного леса мы увидели протоптанную в снегу тропинку. Она упиралась в дверь большого деревянного сруба, какой ставят местные лесовики. На крыльце лежал кто-то, одетый по лесному, в грубые штаны и зеленый кафтан. Болт попал ему прямо в грудь. Дверь была закрыта, и неизвестно, кто скрывался от нас за нею.

- Вперед, открыть огонь! - привычно скомандовал я, сгоряча даже не подумав, что неизвестно, кто таится в доме - враг или союзник. Удивленные солдаты сразу опомнились. Побросав вещи, они вскочили и бросились с оружием в руках к строению. Сбросив пинком раненого с крыльца, Хуга ухватился за дверь и распахнул. Солдаты начали стрелять внутрь. Крики боли раздались из сруба. Кто-то в черном балахоне выскочил навстречу с саблей в руках, но не успел даже поднять оружия, как его пристрелили в упор.

Солдаты не остановились, пока не разрядили все пистолеты в проем двери. Все закончилось моментально, и никто даже не был ранен. Это было странно. Похоже, военных не было внутри.

Перезарядив оружие, с саблями наголо мы вошли внутрь. Здание было срублено без окон, но все внутри было освещено амулетами света. Внутри стояла магическая печка, было тепло. Чистый деревянный пол был залит кровью. В первой комнате, гостиной, лежало четверо убитых и раненых, во второй - спальной - трое, все в черных балахонах. Ни у кого из них не было оружия, кроме кинжалов. Хорошо, что не было детей и женщин - подумал я. В сущности, мы палили, даже не зная, в кого стреляем. Так часто бывает на войне.

Пока солдаты заглядывали под лежанки и ворошили вещи убитых, я прошел в третью комнату. Там меня ждал сюрприз. На стене, на железной решетке, висел высокий черноволосый человек, и с интересом смотрел на меня. Человек не выглядел избитым, истощенным или запуганным. Он был совершенно гол и намертво прикручен к прутьям металлическими цепями. В рот был засажен кляп из разлохмаченной кожи, обернутый тряпками. На левой руке кожа была надрезана, но кровь почему-то не текла. Перед человеком на полу лежало несколько расплющенных пуль. Цепи слабо светились, от них несло магией.

- Все обыскать, живых скрутить, с пленного снять цепи, - скомандовал я. - Дайте ему одежду.

Я разрядил боевым амулетом зачарованные цепи и выдернул необыкновенно туго засаженный кляп. Пленный закашлялся на минуту. Затем он хрипло сказал:

- Здравствуй, Сергер.

Мои солдаты ошеломленно уставились на него. Я ответил:

- Здравствуйте, лорд Кирмон. Рад вас видеть живым. Как вы сюда попали?

Кирмон, старый друг моего отца, с грохотом и лязгом спихнул с себя размотанные цепи и сел на пол.

- По ошибке, - мрачно сказал он. - Неправильно выбрал дорогу и попал в засаду.

- Ясно, - сказал я. - А это кто?

Мне ничего не было ясно. Такие, как Кирмон, никогда не попадали в засаду.

Я посмотрел на лежащих мертвецов повнимательней и удивился. На них не было ни волосинки, даже брови были сбриты. У одного из-под окровавленного балахона виднелась безволосая грудь. Я, кажется, что-то слышал о таких людях.

- Жрецы Храма Черного Облака, - сказал Кирмон. - Они собирались принести меня в ритуальную жертву. Для получения силы. У них, правда, ничего не вышло, но они долго старались.

Я кое-что слышал об этой секте от нашего домашнего мага.

- Отставить обыск - всех добить! - приказал я. - Они опасны. Поосторожнее там, схватят за ногу - умрете!

Я не шутил. Было известно, что адепты этого храма владеют смертельной магией. В тесном помещении опять захлопали выстрелы: мои орлы хладнокровно достреливали лежащих жрецов - живых и мертвых.

- Вам надо одеться, - заметил я, развевая рукой пороховой дым. - Холодно.

- Холодно не для меня, но вы правы, - ответил Кирмон. Как только с него сняли зачарованные цепи, с каждым мгновением он становился все бодрее и бодрее. - Сейчас лучше одеться. Мне нужна одежда. Мою сожгли, опасаясь вшитых амулетов.

Я сделал знак. Талбот быстро выскочил за дверь и вернулся со старой одеждой. Подавая ее Кирмону, он был бледен: что-то чувствовал.

- А где сам храм? - спросил я. - Эта дыра похожа на часовню.

- Храм довольно далеко отсюда, - уклончиво ответил Кирмон. - Теперь я знаю - где.

Я посмотрел на него и с интересом спросил.

- Вы за ним охотились?

- И это тоже, - вздохнул щеголь Кирмон, надевая принесенные чиненые штаны и старый камзол. - Кстати, сапоги мне не нужны, благодарю вас.

- Ясно, - сказал я.- Что я могу для вас сделать?

- Подождать здесь со мной часа три, - ответил Кирмон. - Придется вызвать сына или дочь. Я так измучен, что не могу удалиться.

- Хорошо, - сказал я. - Вообще-то мы здесь ночуем. Вы можете остаться до утра.

Кирмон с трудом встал с пола.

- Сейчас будете звать? - с сомнением спросил я.

- Да, пока есть силы, - сказал Кирмон.

Мы прошли по комнатам, тщательно обходя подмерзающие лужи крови, и вышли из сруба. Солдаты уже обыскали тела и свалили вместе в одну из комнат. Наргон, хмурясь, собирал найденное при убитых жрецах в мешок для проверки.

- Господин лейтенант, разрешите сказать: не надо бы в этой избе ночевать, - обратился он ко мне. - Непонятное место, не хутор - амбаров, мест для скота и лошадей нет. Плохое место. И вещи опасные, по всему видно.

- Ни в коем случае! - ответил я. - Лучше всё сжечь.

Тут Кирмон предостерегающе посмотрел на меня и ухватился за крылечный столб.

- Лошадей держать! - скомандовал я, и кивнул Кирмону. Стоявшие снаружи кавалеристы взяли коней за поводы и с интересом уставились на нас. Кирмон открыл рот, и низкий, страшный рев полился в воздух.

Все побледнели. Кони забились, и солдаты старались их удержать их. Рев лился и лился - голос огромного, жуткого, древнего создания. Наконец он ослабел, стал выше тоном и тише, и истаял в высоте. Зов ушел к родичам.

- Всё, - устало сказал Кирмон. - Часа через три кто-нибудь прибудет на помощь. Может быть, даже раньше.

Лошади постепенно успокоились. Солдаты со страхом смотрели на Кирмона. Что-то загадочное вошло в их и без того тяжелые фронтовые будни. Тут любой бы испугался.

Часа через два мы сидели у костра и ужинали. Еще не было темно, наконец начинался закат. Солдаты сидели вокруг огня, допивая кружки с вечерним глинтвейном и поглощая горячую пшенную кашу с жиром и сушеным мясом. Они старались не смотреть на Кирмона. Мы не обращали на это внимания - было о чем поговорить.

- Не могу понять, Кирмон, - сказал я, - а как это мы остановились прямо около этой часовни? Ведь вокруг огромный лес, сколько угодно места. Очень странно.

- Ничуть, - ответил Кирмон, отложив в сторону котелок. Он еле сидел от усталости, но не хотел лечь, разговаривая с собеседником. - Я хоть и был изолирован амулетами, бросил Зов по всему спектру. Ты услышал, но не понял, и просто решил остановиться рядом с призывом.

- Что значит 'изолирован'? - с удивлением спросил я. - и что такое 'по всему спектру'?

- 'Изолирован' значит, что амулеты понизили мою способность к магической связи, - объяснил Кирмон. - Я как бы кричал, но очень тихо, и потому обращался к всем, кто меня знает. А по всему спектру значит - по всем направлениям.

Я удивился.

- Неужели и я могу принять Зов? Ведь я не дракон.

- Зато ты сын моего друга, и знаешь меня всю жизнь, - улыбнулся Кирмон. - А значит, и я знаю тебя всю твою жизнь. Я послал Зов всем знакомым. Ты услышал его.

Поразмыслив, я задал еще вопрос.

- А почему, не поняв вашего Зова, я все-таки решил остановиться на ночлег?

- Думаю, что так решило твое подсознание. Оно поняло призыв лучше, чем сознание.

И, предупредив следующий вопрос, он добавил:

- Подсознание - это ты сам, когда не думаешь, а действуешь по наитию, по своим чувствам, по интуиции. Оно работает, когда ты не можешь принять трудное решение, и даже стараешься не думать о нем. Это твоё внутреннее, никогда не спящее 'я', желающее, чтобы ты выжил.

Я не очень понял его слова. Домашнего и офицерского образования явно не хватало, чтобы дискутировать с премудрыми драконами. 'Так не пойдет' - сказал я себе.

- Вы знаете, Кирмон,каждый раз, когда беседую с вами, понимаю, что я - редкая дубина, и что мне надо учиться.

- Конечно, надо, - живо отозвался Кирмон. - С твоими способностями, памятью, живостью ума, широкими интересами ты должен поступить в Магическую Школу. После войны, конечно. Плюнь на политику. К чему растрачивать таланты на придворные интриги? А в военной школе учат только воевать. Что ты делал два года в Кавалерийской Школе? Учился рубиться, командовать взводом или там эскадроном, и спал с фрейлинами. Конечно, это время не вполне растрачено попусту, но можно было сделать много больше. После войны советую бросать мечты о маршальстве и идти учиться магии и наукам. Ты можешь это сделать, и уже хочешь.

- Вы думаете, у меня есть способности к магии? - с замиранием сердца спросил я. Стать магом было моей детской мечтой.

Кирмон внимательно посмотрел на меня и медленно ответил:

- Я уже давно сказал твоему отцу, что ты способен стать даже архимагом. Не забывай, я дракон и вижу многое. Если бы не наступавшая война и не семейные воинские традиции, отец уже послал бы тебя учиться магии... с твоего согласия, конечно.

Я удивленно смотрел на него. Так я могу, по способностям, стать даже магом высшего уровня? Так сказал дракон, а драконы, как знает весь свет, в магических делах зря слов не бросают.

Солдаты с интересом слушали. Но тут дискуссия об учебе внезапно закончилась. Огромная черная тень появилась на краю неба. Солдаты сразу повскакали, бросая котелки и хватая оружие.

'Спокойно! Это свои!'- скомандовал я, зная, кто это. Тень между тем развернулась к нам. Солдаты открыли рты, задрав головы. Ветер пронесся над поляной. Огромный темно-золотистый дракон пролетел низко над нами, взметая снег огромными темными крыльями. Мы задрали головы, разглядывая сияющее золотом бронированное брюхо и лапы с ужасными когтями.

Дракон развернулся в воздухе и мягко сел у опушки, подальше от привязи. Лошади заржали и заволновались. Солдаты замерли, растерянно глядя то на меня, то на гостя. Что-то невозможное, магическое появилось в нашей военной жизни, чего никогда ещё не было: к нам прилетел дракон - редчайшее, сказочное существо, способное сжигать города и целые армии.

- Спокойно! - повторил я. Дракон, казалось, понял, что лучше не пугать людей. Он встряхнул темными крыльями, сложил их и втянул шею. Его тело закрылось облаком свистящего пара, и вдруг резко уменьшилось. Когда пар развеялся, на месте дракона стояла обнаженная девушка.

Я с интересом разглядывал скуластое лицо, широкие плечи, крепкую талию, небольшие груди и сильные ноги. Девушка спокойно сняла с шеи сумку из неизвестного материала и вытащила длинное черное платье. Не торопясь, она развернула и надела его. Затем поправила рукой свои темные волосы и спокойно пошла к нам. Снег шипел под ее босыми ногами, тая и испаряясь. Огни костров и алый свет заката на снегу делали девушку похожей на красную демонессу в черном наряде. Солдаты затаили дыхание - думаю, от страха.

- Как ты, папа? - подойдя, спросила она Кирмона на нашем языке своим музыкальным голосом, что показался мне ангельским.

- Я в порядке, только сильно истощен, - спокойно сказал Кирмон. - Граф спас меня.

Девушка заглянула ему в лицо, взяла за руку, подержала и утвердительно кивнула. Затем она внимательно оглядела бойцов темно-зелеными глазами с вертикальным зрачком, так, как будто распознавала нечисть. Немного испуганные драконом солдаты замялись, начали оглядываться на меня, но не дрогнули. Затем девушка повернулась ко мне.

- Я очень благодарна вам, господин офицер... Ой, да это ты, Сергер! Как я по тебе скучала!

Ее глаза сразу стали нежными.

Не обращая внимания на онемевших кавалеристов, я взял девушку за руку и нежно сказал:

- Здравствуй, Альта!

И она покраснела и обняла меня горячими руками, прижавшись щекой к пуговицам мундира.

- Откуда ты сейчас? - ласково спросил я. Мне показалось, что я не видел ее сто лет.

- Я сидела в Дымящих Горах, это тысяча стадий отсюда. Наблюдала горящие пласты сланца - довольно красиво. Огонь там уже лет двести тлеет. Мой учитель дал задание - придумать, как потушить пожар. И вдруг я слышу папин зов. Ой подожди, не смотри на меня - я вся растрепанная!

Драконесса поправила волосы и собрала в длинный хвост, как я любил. Завязав прическу каким-то шнурком, она взяла меня за руку. У солдат глаза полезли на лоб от удивления.

Прихорошившись, Альта повернулась и посмотрела на кавалеристов. Они опять замялись.

- А это твои люди? - с интересом спросила она. - На прошлой луне я была у вас в замке и читала письма с фронта. Ты писал, что имеешь лучший взвод во всей армии. Действительно, они выглядят героями. Теперь о них даже в Стране Драконов знают. А где твой вахмистр Наргон?

Солдаты неуверенно заулыбались. Смущенный Наргон, тем не менее, решительно подошел к нам и откозырял.

- А граф писал, что вы - самый надежный вахмистр во всей армии, - бесхитростно выдала меня Альта.

- Благодарю за честь! - решительно ответил польщенный Наргон. Солдаты зашевелились, приходя в себя, и начали переглядываться. Они почувствовали, что в Альте нет ничего угрожающего.

- Ребята, это моя подруга детства леди Альта. Она дракон, но у неё доброе сердце, так что не беспокойтесь, - скрывая улыбку, с серьезным видом объявил я. Солдаты вразнобой поклонились, приветствуя Альту, и занялись своими делами, исподтишка поглядывая на вежливую драконессу. Альта опять подошла к Кирмону - 'папочка, дай мне твою руку!' - и начала его осматривать.

Кирмон все еще плохо чувствовал себя, и я оставил драконов на ночь. Обоих устроили в моей палатке.

Перед сном я попросил Альту о небольшой услуге. Мне не хотелось оставаться на ночлег рядом с проклятой богами часовней и телами чернохрамовников. "Конечно!" - сказала она, и, сопровождаемые любопытными солдатами, мы подошли к часовне. Тела жрецов уже были сложены на пороге.

- Тут, главное, не зажечь лес, - сказала Альта, оценив положение.

Солдаты явно надеялись, что девушка разденется и превратится в дракона, но Альта не стала утруждать себя. Стоя босиком на утоптанном снегу, она открыла рот и дохнула огнем так быстро и сильно, что деревянная часовня и тела моментально превратились в пепел. Снег вокруг зашипел, испаряясь. Солдаты отбежали назад от жара. Словом, процедура очищения произвела на отряд сильное впечатление.

После ужина мы уложили измученного Кирмона спать и долго еще сидели у костра, болтая о всякой чепухе. Альта рассказывала о своих подругах-драконочках. Солдаты молчали, с громадным интересом слушая байки о жизни в сказочной Стране Драконов. Ведь можно прожить сто лет - и не то, чтобы услышать - даже не увидеть дракона.

- И вот Санерис подговорила меня в прошлую луну покрасить когти золотым лаком, почти в цвет шкуры, - рассказывала Альта, посмеиваясь, о своем эпическом походе в салон к дракону по прозвищу Мастер Красоты, - видишь, они даже в человеческой форме золотые...

И она вытянула свои сильные ноги к костру. Действительно, ногти на ногах хорошо смотрелись.

- ... а сама Санерис выбрала белые в красную полоску. И теперь, когда она садится после полета, все спрашивают: ты что, опять кого-то растерзала? А Великий Дракон знает? И она нервничает. Эта та Санерис, которая к тебе приставала на последнем балу у вас в поместье - граф, пойдемте со мной в сад, одной страшно, а мы умирали от смеха: как же, дракону страшно в саду! А ты сказал, что в саду одному не страшно, а с ней страшно, уж больно она красивая. Она так и не нашлась что ответить, но ты очень понравился. Иногда Санерис о тебе спрашивает. Так что, если захочешь соблазнить драконочку, успех обеспечен.

- Ну, конечно, - шутливо заметил я, - а потом её папаша прилетит к моему и пригласит на суд к вашему Великому Дракону. Гостей-драконов я принимаю, но с судом драконов сталкиваться не хочу. По слухам, ваш король за каждый чих требует десять бочек золота. И о чем я с Санерис буду разговаривать? Она же будущая магесса, а я простой военный. И когда мы с ней летали сильно поддавшие, она меня три раза роняла спьяну. Ты же сама меня ловила в воздухе.

Глаза у солдат стали совсем круглыми. Их командир, лейтенант граф Альбер, летал с драконами?

Чуть более серьезно я добавил:

- И я боюсь, ты будешь ревновать к этой дурочке.

- Пока не буду, - дружески ответила Альта, - я ещё несовершеннолетняя. Вот года через три...

Она перевела дух от хихиканья, и тут же успокоила меня:

- Конечно, она могла бы украсть тебя на луну или две, и держать в своей пещере для любовников. Но тогда мои папа с мамой ей хвост оторвали бы за насилие над друзьями. А я бы все глаза выцарапала. К тому же, ты воюешь сейчас, не до любовных историй, это даже Санерис понимает. Не волнуйся, она сейчас положила глаз на моего брата Кирдана, только о нем и думает. Вот только после пары свиданий, когда она разнесла ледник на нашей земле, он почему-то срочно записался на королевскую службу и летает с поручениями по всему континенту, от нее подальше.

- Разнесла ледник? - удивился я. - Зачем?

- От страсти, - захихикала Альта. - Твой папа рассказывал моему, как ты, ещё корнетом, от страсти к какой-то сироте-рыбачке чуть не разнес рыбачий поселок у столичной гавани. Так было?

- Не совсем, - признался я. - Там старшины мешали нам встречаться. Хотели её выдать замуж насильно. Сироте в наследство остались хорошая лодка и дом, и кто-то положил глаз на это хозяйство. Я, помню, сильно разозлился, и чуть не запалил их квартал с четырех концов. Действительно, будучи, как сказал поэт, в когтях страсти. А один мой слуга, Горман, старый солдат, втихую взял с собой гранаты - на всякий случай. Хорошо, главный эшевен Гильдии Рыбаков и Рыботорговцев срочно прискакал с полицией и нас развел, поняв, что, если на сцене появится мой отец - даже сожженным кварталом дело не обойдется. Папу и его егерей даже герцогские армии боятся. Старшинам здорово попало за ненужную и незаконную ссору с дворянином, а мне вежливо намекнули, что зря не переселил свою девчонку подальше от дураков ухажеров. Эта история испортила наш роман, и я потом выдал девушку замуж за одного молодого рыбака, её старого поклонника. Дом она продала - и переехала к нему, в другой рыбацкий поселок, за город. А на свой квартал она чуть в гильдейский суд не подала, за попытку насильного замужества. Они там еле-еле с ней сговорились.

- И он взял её после тебя? - с интересом спросила романтическая Альта.

- А ничего у нас с ней не было, и все это знали, - вздохнул я. - Она была девушкой очень разумной, и отказала мне во всем. А тут и молодые рыбаки устроили скандал, и так далее. Можно сказать, здесь кавалерия проиграла. Редкий случай для столицы.

- Понятно, - голосом учителя сказала Альта. - Типичное столкновение дворянства с Гильдиями, как в учебнике. Гильдии растут во влиянии.

- Ну-ну, посмотрим, как они вырастут, мешая ухаживать за девушками, - усмехнулся я, не придавая её странному замечанию значения.

- И ты тогда перекинулся на циркачку? - продолжала как бы дружеский допрос Альта.

- Нет, циркачка была до этого, - вздохнул я. - Впрочем, здесь, на войне, даже странно думать, сколько в мирное время было сделано ненужных глупостей. Чего только не творят легкомысленные корнеты легкой кавалерии!

Помолчав, Альта решила перевести разговор на брата:

- Недавно Кирмон летал в Южный Океан в охране дипломатической миссии. Прошел слух, что на юге у левиафанов появился новый вождь, и наши решили с ним познакомиться. Вождь оказался малость сумасшедшим, и когда наши прилетели к нему и предложили дружбу и сотрудничество - наотрез отказался. Наши пожали крыльями и собрались улетать, а он решил, что это от слабости, и обругал дипломата. Очевидно, соль морская в голову ударила.

У меня полезли глаза на лоб.

- Оскорбить дипломата? Это же скандал! Такого даже орки не делают!

- Я же говорю, что он был малость не в себе, - весело сказала Альта. - Обругать Высокого Посла Драконов в присутствии своего народа и драконов охраны! Наши сразу дали ему огнем впятером так, что только горелые щупальца полетели. Остальное акулы доделали. А другие левиафаны начали радоваться. Новый король, оказывается, действительно был сумасшедшим. Потом Кирдан сказал, что летел в надежде набраться опыта дипломатии, присутствовать при исторических переговорах. А такую дипломатию, как там, - он говорит - я и сам могу делать, не в первый раз.

- Да-а, - протянул я. - Ваших лучше не оскорблять - драконы шутить не любят.

Альта согласно хмыкнула.

Солдаты делали вид, что не слушают нас, но их выдавали круглые от удивления глаза. Мне такие байки были не впервой, и я с интересом слушал. Было очень приятно сидеть у жаркого костра и обсуждать с Альтой драконьи истории.

Ночью я связался с полковником по амулету, и получил приказ содействовать драконам во всем. Официально они держали нейтралитет и не вмешивались в наши войны, но их король, Великий Дракон, был в неплохих отношениях с нашим королевством.

Перед сном, в палатке с Кирмоном, Альта вдруг прижала палец к моим губам. Я с интересом взглянул на неё, а она вытащила из сумки какой-то овальный камешек в медной оправе и на толстой серебряной цепочке, и повесила на мою шею. Затем её острый ноготь царапнул мой палец, и камешек принял на себя каплю крови. Он сразу потеплел.

"Это защитит от любого оружия" - шепнула Альта. "И ещё, я смогу найти тебя, если будешь ранен"

- Я всё вижу, - сквозь сон сказал Кирмон и перевернулся на другой бок. Альта хихикнула и, как бы случайно, коснулась горячими губами моей щеки. Я ответил таким же поцелуем в щечку и спрятал теплый амулет за пазуху, к телу. Затем я ещё раз проверил на ночь караулы, и лег спать в другой палатке.

Рано утром, после завтрака, мы с Кирмоном развернули вытащенную Альтой из сумки сеть из тонкого прочного волокна, известного только драконам. Альта бестрепетно сняла платье, спрятала его в сумку и - превратилась в дракона. В этот раз солдаты не испугались, а с огромным интересом глядели на обратное превращение: люди нашего королевства не видели драконов в истинном обличье уже много лет.

Мы с Кирмоном аккуратно надели огромное вязаное кольцо в сети на шею Альты. Затем я, вспомнив старые времена, залез к ней на бронированную спину, и завязал сеть надежным узлом. Теперь можно было лететь. Кирмон осторожно подлез под Альту и забрался в сеть. Она повернула огромную змеиную голову на длинной шее и сказала шипящим драконьим голосом:

- Береги себя, Сергер. Мы скоро увидимся.

Мне показалось, что половина леса услышала ее - так это было громко. Мои солдаты снова подскочили от неожиданности: они как-то позабыли, что дракон может разговаривать и в пугающей драконьей форме. Я обнял её за голову, чмокнув в твердую щеку, и спрыгнул с драконьей шеи. Альта подпрыгнула на лапах и взмахнула огромными крыльями. Сильный порыв ветра зашумел над поляной. Девушка-дракон сразу оказалась высоко над нами. Фигурка Кирмона болталась под ней, лежа в сетке - он махал мне рукой. Я и солдаты провожали драконов глазами, пока они не скрылись в утреннем небе.

Сказочный визит закончился, и надо было возвращаться в зимнюю войну. Мы собрались, и отряд двинулся дальше. Завтра нас заменяли в разведке другим взводом, а отряд присоединяли к дивизии. Наступление уже так замедлилось, что это можно было считать отдыхом.

На марше я спиной чувствовал удивленные взгляды солдат, но все, конечно, помалкивали. На коротком отдыхе я решил разрядить ситуацию, как меня учили в офицерской школе.

- Наргон, - спросил я вахмистра, сидевшего рядом. - Когда-нибудь раньше видел драконов?

- Нет, господин лейтенант, - сразу ответил он. - Повезло нам сейчас. А разрешите спросить: это ваши знакомые были?

Весь взвод незаметно прислушивался к нашему разговору.

- Да, - ответил я. - Наше графство лежит недалеко от Страны Драконов. Кирмон - старый друг отца, графа Альбера. Они даже где-то вместе воевали, естественно, в строю, а не по драконьи. Раньше он часто у нас бывал. Девушка - его дочь, Альта. Мы, можно сказать, росли вместе. Но уже года два не виделись, с тех пор как я поступил в кавалерийскую школу.

- Ага, - глубокомысленно сказал Наргон, и замолчал. Вероятно, он вспомнил, как Альта безо всяких стеснений бросилась мне на шею в присутствии солдат. Кавалеристы глотали остывший глинтвейн из фляжек и тоже молчали. Они, очевидно, пытались представить себе, как это можно расти вместе с драконом.

Отдохнув, мы поднялись в седло и снова двинулись вперед по снегу, чтоб до вечера присоединиться к дивизии.

2. ДРАКОНЫ

Через две недели фронт встал окончательно. Мы мирно стояли у небольшого городка Зеледарна, ожидая пополнения и нового наступления. По слухам, два других фронта еще наступали, а мы, упершись в непроходимые лесные массивы, собирались ждать весны и схода снега. Почти вся имперская провинция Дарна была завоевана. Люди отдыхали, вахмистры помаленьку гоняли солдат на учении, офицеры развлекались. Маркитантки, наконец догнавшие фронт, были очень заняты, помогая солдатам расслабиться и растратить выданное жалованье.

Мои товарищи постоянно наезжали в Зеледарну. Население не успело уйти с имперской армией и было настроено мирно. Город сдался сразу и не пострадал от штурма или обстрела, в нем даже осталось почти все население, поскольку уходить было некуда: дальше были горы. Местные крестьяне тоже не полезли на снежные склоны, бросив хозяйство, а исправно снабжали город продуктами. Оккупационный режим был мягок, поскольку никакого открытого сопротивления не оказывалось. Войска противника были полностью разбиты. Имперцы - либо взяты в плен и отправлены в тыл фронта, либо малыми группами успели уйти по лесным тропинкам к горам, и далее горными тропами к морю.

В этой провинции проблем с беженцами не было. Война замерла до весны. В полном соответствии с характером имперцев, привыкших безгласно подчиняться начальству, никакой партизанской войны не случилось. Население смирилось с нашим присутствием.

Соответственно, благородные и неблагородные дамы в городе были рады видеть наших офицеров в гостях. В городе было весело, шумели рестораны и трактиры, каждый вечер гремела музыка, тратилось немало серебра. Армейские патрули были заняты круглые сутки, наводя порядок на улицах.

Я забрал в обозе багаж и расположился с удобствами. Но было не до городских соблазнов. Сначала я писал подробный секретный рапорт об освобождении дракона, затем - рапорты о каждом дне рейда. После этого я решил отдохнуть, и не вообще появлялся в городе.

Наш полк на всякий случай не ввели в Зеледарну, а расположили в палатках за городской стеной - места в городе для всей армии не хватало. Артиллерия и войска отдыхали перед переброской на другой фронт. Часть офицеров, пользуясь окончанием военных действий, испросила разрешение квартировать в городе. Я отказался переехать и жил в палатке в расположении полка. Наргон нашел для палатки маленькую печку, Хуга усердно топил ее дровами, и я проводил дни в тепле. Обычно я весь день читал взятые с собой в багаже книги, лежа на походной кровати. Также, я суммировал для себя в тетради опыт осенне-зимней кампании. Кроме стратегических размышлений и тактических находок, требовалось записать личные впечатления.

Отступление многому научило меня. Хотя и сын крупного землевладельца, я до войны мало сталкивался с разбоем и грабежом мирного населения. Но за первую луну наступления я приказал вздернуть человек пятьдесят насильников и мародеров безо всякого формального суда, только по показаниям надежных свидетелей. Кроме того, я чуть не попал под суд за раздачу отбитой у имперцев еды беженцам. Не будь я сын графа и состоятельный дворянин, способный покрыть стоимость разданного продовольствия, дело так легко не замяли бы.

Или другой случай: во время встречной кавалерийской атаки две луны назад группа беженцев потеряла голову и выбежала из кустов прямо к столкновению. Не стану хулить имперцев - они, как и мы, старались обойти бежавших в панике женщин и детей, но никто не успел. Из двухсот несчастных больше половины было затоптано копытами, и оба полковых врача - наш и имперцев - старались спасти пострадавших, но... Я мрачно смотрел на тела женщин, сбитых конями моего взвода, и чувствовал себя преступником. Это была оборотная сторона героических сражений.

Словом, мне не хотелось веселиться. К тому же, я внезапно начал скучать по Альте. Её амулет грел мне грудь своей теплотой.

Я снова начал рисовать. Сначала сделал карандашом несколько набросков лошадей, затем зарисовку одного памятного боя в лесу. Тогда все спешились и дрались в буреломе, прыгая по лежащим деревьям с саблями в руках, уклоняясь от пистолетных выстрелов. Схватка была отчаянная, и пули так и свистели вокруг. Два отцовских трехствольных пистолета в карманах, вдобавок к армейским в кобурах, спасли тогда мою шкуру от пули. Зарисовки повешенных мародеров и растоптанных кавалерией беженцев я оставил на время после войны - сейчас не было настроения для такой работы.

После довольно удачного батального рисунка я сделал пять набросков Альты в человеческом облике. Они не сразу получились у меня, но последний портрет был уже хорош. Работая над ним, я понял, что она все-таки сильно повзрослела.

Не прошло и двух недель, как меня навестили. Хуга, взятый ординарцем на время стоянки в Зеледарне, отдернул полог и громко сказал:

- Господин граф, к вам посетители!

При этом он подмигнул. Я встал и сказал:

- Проси.

В палатку вошли Кирмон, весь в черном, капитан Торон - начальник разведки полка - в мундире и... Альта. Она была в жемчужно-сером платье, расшитым серебром. Сверху был накинут черный пиджак. Как и все драконы, Альта совершенно не боялась холода.

- Прошу вас! - приветливо сказал я. - Вот неожиданная встреча!

Я был очень удивлен, а вот ни драконы, ни Торон не выглядели удивленными.

- Здравствуйте, граф! - хором официально поздоровались Кирмон с Альтой. Торон приветствовал меня жестом руки. Он был чем-то недоволен.

Я рассадил гостей в палатке и приказал Хуге принести горячего вина. Торон не стал медлить с разговором.

- Лейтенант, - сказал он недовольным тоном. - Командование просит вас о добровольном участии в необычной операции.

Я посмотрел на него, удивленный началом, и сказал:

- Подождите немного. Хуга, поставь вино на стол, позови Наргона, и оба посмотрите, чтобы никто нас не подслушал.

Хуга выскочил из палатки. Я посмотрел на Кирмона, на Альту - они молчали и дружески улыбались, глядя на меня. Я вдруг кое-что вспомнил и посмотрел на ноги девушки. В этот раз она надела обувь - короткие черные сапоги, расшитые серебром. Они ей очень шли. 'Приехали на лошадях' - подумал я.

- Итак, в чем дело, господин капитан? - спросил я Торона.

- Дело очень простое. Господа драконы затеяли некую частную операцию не на нашей територии, причем довольно далеко отсюда. Что это - мы не знаем.

Я понял, почему он не в духе. Его отказались информировать о подробностях предстоящего дела.

- Господам драконам нужен для участия в операции опытный боец, умеющий хранить тайны. Это должен быть человек. Они остановили выбор на вас.

Я внимательно слушал.

- Во время войны, лейтенант, все не так легко - ведь операция проводится не в нашем расположении. Но командующий дивизией связался со столицей, и с разрешения Королевской Канцелярии готов откомандировать вас к драконам. Требуется только ваше согласие. Куда и насколько едете - не могу сообщить, поскольку не знаю сам. По словам господ драконов, операция считается секретной и опасной.

Он перевел дух и продолжал:

- По договору с драконами, вы имеете право отказаться, поскольку это не приказ. Вы имеете право не сообщать вашим командирам на всех уровнях цели и результаты операции. Вы имеете право хранить молчание в любой период времени после операции.

Когда Торон отбарабанил все это, недовольно глядя на меня, Кирмон добавил мягким тоном:

- Я думаю, капитан, дней через десять граф вернется. Если он будет ранен, мы сами его вылечим.

Капитан внимательно посмотрел на него. Было хорошо известно, что драконы - самые могущественные лекари в этом мире, и было также известно, что они никогда никого не лечат, даже королей. Ни за какие деньги. Никого, кроме самих драконов.

Тут настало молчание.

- Десять дней? - переспросил я, помолчав. - Да, я согласен. Давно хочется немножко размяться.

Это была обычная армейская традиция. Даже выползая пьяным в дым из-под карточного стола, офицер кавалерии мог сказать: 'В поход? Прямо сейчас? Отлично! Скучно, и хочется размяться!' Или, возвращаясь прямо из боя, офицер говорил: 'В наступление? Конечно! Мы как раз закончили драться, и я уже застоялся! Надо размяться!'.

- В таком случае я оставляю вас с господами драконами, - сказал тоном помягче Торон. - И ещё... Граф, прошу быть поосторожнее. Вы опытный офицер, надежный товарищ, вас ценят в полку. Прошу вас, привезите обратно на нашу войну свою голову.

Это было искренне сказано. Да и с Тороном, опытным военным разведчиком, у меня всегда были хорошие отношения.

Я попрощался с Тороном и проверил посты. Наргон и Хуга стояли с двух сторон палатки, и подслушать нас было невозможно. Я вернулся в палатку и вопросительно посмотрел на драконов. Альта с интересом расматривала свой портрет, приколотый к стене палатки. Увидев меня, она поправила волосы и улыбнулась мне необыкновенно яркой улыбкой. Раньше она не умела так улыбаться. Я пожалел, что у меня в руках нет альбома и карандаша.

Кирмон, напротив, перестал улыбаться, вытащил из кармана амулет против подслушивания и активизировал его.

- Так в чем дело? - с интересом спросил я, когда облако неслышимости окружило нас.

- Я благодарен за согласие. Ты нам очень нужен, - решительно сказал Кирмон. - Мы идем на серьезную схватку, и не можем обойтись там без тебя.

- Почему я? - спрашивая, я посмотрел на Альту. Она смотрела на меня загадочным взглядом, в котором была нежность и еще что-то.

- Потому что нужен именно человек. Человек с магическими задатками. Он должен быть хорошим бойцом и осмотрительным командиром. По причинам, о которых я скажу потом, без человека мы там не пройдем. К тому же эта операция опасна. А ты храбрец, и одновременно не безрассуден: у тебя холодная голова.

- А Альта тоже идет? - с подозрением спросил я.

- Да, - ответил Кирмон.

Мы немного помолчали. Кирмон вздохнул и сказал:

- Я должен открыть тебе один секрет. Дело в том, что уже больше ста лет ни один дракон не дрался в бою рядом с человеком. Сейчас это можешь делать только ты.

- Почему? - изумился я, ничего не поняв.

- Потому что в бою любой дракон сразу забывает о человеке. Он впадает в боевое бешенство и все, что меньше другого дракона, он уже не замечает. Внутри себя он считает человека слишком маленьким. Дракон может даже случайно раздавить или сжечь своего союзника. Поэтому мы избегаем воевать рядом с людьми. Были такие случаи.

**

Я поморщился. Понятно было, что мы по размеру для дракона - как кошка для нас. В бою можно и наступить по ошибке. Но еще не все было ясно.

- А как со мной? - спросил я.

- А с тобой пойдет дракон, который ни при каких условиях не забудет про тебя и прикроет и вытащит, даже если небо упадет на землю. С ним у тебя выйдет отличная боевая пара. Это Альта.

- Понятно, - не без удивления сказал я.

Я посмотрел на ставшей серьезной Альту. Она была уже немного другая, чем на моем рисунке. Она быстро росла и изменялась. Поняв это, я внезапно решил, что с ней я пойду на любое дело.

- Кроме того, - продолжил Кирмон, - ты - человек, которому мы можем доверить многие свои секреты. Уверяю тебя, таких очень мало - меньше, чем пальцев на одной руке. Твой отец и ты входите в их число.

- Спасибо, - искренне сказал я. - Конечно, я пойду с вами. И что мы будем делать?

- Мы захватим и уничтожим единственный на нашем континенте подземный Кафедральный Храм Черного Облака, - сказал Кирмон.

Я был так удивлен, что спросил только:

- А что значит - кафедральный? Они же все там подземные, секретные?

- Это значит, - сурово ответил Кирмон, - что там в жертву детей приносят не единицами, как в часовнях, а десятками и сотнями. В их так называемых священных сосудах там хранят сосуды детской крови, рядом с кувшинами эльфийской и драконьей крови. И это значит, что там такая магия на крови, что войти туда не могут ни драконы, ни эльфы, ни гномы. Это может сделать только человек.

Нам пришлось проделать длинный путь. Весь первый день ради секретности мы ехали на лошадях. После ночевки в каком-то маленьком трактире утром мы отьехали на пару стадий - до какого-то пустыря. Там оставили коней одному из драконов-помощников и взлетели. Альта сама повезла меня на спине, подвязав к сетке. Морозный ветер сильнохолодил наверху, несмотря на теплую одежду и меховую шапку. По пути девушка все время поворачивала огромную голову и согревала меня горячим воздухом.

Мы летели весь день, и к вечеру прибыли в лагерь драконов. Он включал несколько деревянных домов и поле для тренировок, и был расположен в пятистах стадиях от храма, что означало полчаса быстрого полета для дракона.

Как только мы приземлились, Кирмон превратился, оделся и спросил встречающих драконов:

- Она прибыла?

После утвердительного ответа он быстро ушел куда-то. Альта уже устраивала меня в одну из комнат, невдалеке от ее комнаты, когда Кирмон подошел ко мне.

- Граф Сергер, - официально обратился он, - позвольте представить вам еще одного участника операции, уже знакомого вам.

Из-за его спины вышла очень тонкая и гибкая девушка в пятнистой желто-зеленой одежде и вежливо поклонилась мне и Альте.

- Ветка! - удивленно сказал я. - Разве ты боец?

- Я не похожа на бойца? - улыбнулась золотоволосая эльфийка. - Я давно уже закончила школу разведчиков в Лесной Страже. Сергер, я тебя и Альту давненько не видела!

- Но ты - родственница Матери Леса.

- Но имею право воевать за Лес, как и все эльфы. И потом, я же не принцесса, я - троюродная кузина принцессы, и всё такое.

- А зачем ты здесь?

- Для огневой поддержки, - сказала Ветка, а точнее, Дианэль, известная в Великом Лесу под прозвищами 'Ветка Яблони' и 'Девушка с Яблоневыми Стрелами'. - У дверей храма ружья бесполезны, там сильные амулеты. Порох не взорвется. А вот стрелы с зачарованными наконечниками пройдут запросто. Но мы еще все обсудим.

3. ХРАМ

Через пять дней я и Ветка подъезжали на лошадях к храму.

Снег был неглубокий, удобный для зимней охоты. Он выглядел нетронутым - Кирмон говорил, что храмовники умудрялись заметать следы на снегу специальными амулетами. Мы были одеты как дворяне, и имели с собой луки, стрелы, короткие копья, охотничьи мушкеты. Я, как мужчина, имел при себе также саблю в богато украшенных ножнах. На поясе были упрятаны метательные ножи, и еще кое-что. Ветка наложила сильную иллюзию на свой эльфийский лук и на внешность, и выглядела как не очень умная, но красивая дворянка из людей.

Замысел драконов был очень прост. Они не могли пройти сквозь пещеру к главной двери храма: там стояли исключительно мощные амулеты, заряженные на силе крови. Магия амулетов храма пропускала только людей. В случае прямой атаки могло погибнуть много драконов, а также много рабов внутри храма. Я должен был пройти сквозь коридор к главной двери и бросить внутрь храма магическую гранату, разряжающую амулеты. Затем драконы войдут сами.

Внешняя дверь и подземный коридор охранялись десятком жрецов с боевыми амулетами. Перед внешней дверью стояла обычная стража. Сам подземный храм располагался неподалеку от проселочной дороги. Вход в коридор был замаскирован сильными заклятьями. По сведениям драконов, жрецы и послушники храма и не подозревали, что драконы уже взяли их на прицел. В храме служили и приносили жертвы уже лет двадцать, и его расположение было главным секретом секты Черного Облака.

Расчет был на неожиданность. Даже главные жрецы Черных Храмов не верили, что драконы способны найти и атаковать Большой Подземный Храм. Никто из них не думал также, что люди смогли бы помочь драконам. Считалось, что драконы презирают людей. Было известно также, что люди никогда не воевали плечо к плечу с драконами. Но у драконов были я и Альта, способные сберечь друг друга в бою, и Ветка, готовая прикрыть нас стрелами в любом пламени и дыму.

С утра погодные маги драконов осторожно гнали облака на храм (я и не знал раньше, что у драконов есть такая магия). В одном из облаков пряталась и медленно приближалась к храму хорошо укрытая от сторожевых амулетов Альта. Где засели остальные драконы боевой группы - я не знал.

Обнимаясь и хихикая, мы проехали мимо входа как раз тогда, когда "наше" облако оказалось прямо над нами. Тут у меня как будто схватило живот. Я извинился перед подружкой, подьехал прямо к заснеженному кусту (рядом со входом) и слез, собираясь распоясаться и спустить панталоны. Пять охранников с мечами, укрытые, как они думали, амулетом иллюзий, с усмешкой смотрели на меня, шестой следил за Веткой.

Как только я взялся за пояс, раздались свист и тупые удары. В головах у двух охранников выросли стрелы, и они рухнули на снег. Я сбросил шубу, вырвал саблю из ножен и прыгнул к ближайшему стражнику. Он отбил мой удар и позвал остальных на помощь, но было поздно: Ветка, стоя в седле, уже всадила в спины им по стреле. Первый шаг был успешным: внешняя охрана не успела пустить в ход амулеты.

Зачарованные стрелы легко пробили скрытую под одеждой броню. Пятеро лежали на земле, шестой отбил мой удар и попался на обводящее движение. Сабля разрубила ему плечо. В этот момент Альта с чудовищным шумом свалилась сверху, из облака, чуть не сломав своим бронированным плечом мне саблю, и животом раздавила моего противника.

Я кинулся в сторону от обложенного камнем входа в пещеру. Альта одним огромным прыжком подскочила к пещере и дунула туда огнем. Послышался страшный крик горящих людей, сильно запахло горящим мясом - и все стихло. Тут драконесса дохнула огнем второй и третий раз.

Наконец, Альта отодвинулась от входа - она не могла идти дальше - и я бросился внутрь. Счет шел на мгновения. На бегу я оглянулся. Ветка, спрыгнув с коня, скинула шубу и бежала за мной со стрелой на тетиве лука в руках, другой стрелой в зубах и колчаном стрел за спиной. Я скатился вниз по обугленной деревянной лестнице и изо всех сил побежал вниз по широкому наклонному туннелю. Там клубился дым, на полу лежали дымящиеся тела, в горле встал комом запах горящего человеческого мяса. 'Здорово поработала Альта!' - сказал я себе на бегу.

Из бокового прохода выскочил человек в черной мантии. Я сходу попал ему метательным ножом в глаз. Вот выскочил еще один, и в шею ему попала стрела Ветки, свистнувшая сбоку. На тренировках Ветка умоляла меня: 'Только не уклоняйся от центра коридора - и я перестреляю их всех сбоку!' Пока так и получалось. Сзади я слышал жалобный рев Альты - она не могла превратиться в человека из-за действия амулетов, и просто заглядывала в узкую пещеру. Черное волшебство должно было вызвать у драконессы страшную боль, но она не отступала.

Еще один жрец выскочил сбоку и упал со стрелой в груди. Я был уже близко к дымящимся деревянным воротам в храм. Сзади застонала Ветка. Я оглянулся на бегу - она, оскалясь, сидела на полу туннеля с стрелой на луке. Эльфийка уже не могла пройти дальше из-за черной магии, но еще могла прикрывать меня.

Похоже, жуткие амулеты действовали и на меня. В голове зашумело, горло сдавило. Я из последних сил с разгона ударил в покосившиеся ворота плечом - и они отворились. За ними открылся огромный зал с людьми. Я вырвал из сумки на поясе магическую гранату и бросил ее в зал, падая за порог.

Неяркая желтая вспышка осветила огромное подземное пространство. Оно было заполнено жрецами и детьми. Раздался общий человеческий крик. Страшный вой разнесся вокруг - умирали напитанные силой крови мертвые души в амулетах, висящих на стенах. Грохот раздался сзади меня, кто-то с разгона вынес дверь в сторону, и тяжелое тело навалилось на меня и придавило к земле. 'Лежи, это я!' - раздался голос Альты. Она уже превратилась в человека. Ее горячие руки прикрыли мне голову.

Тут стрелы полетели в нас из центра зала. Они с тупым стуком отскакивали от тела Альты. С бешеным ревом над нами пробежал Кирмон в человеческом обличье, за ним его сын Кирдан, затем остальные члены штурмовой группы. Изо рта у них выбивалось пламя. На моих глазах Кирдан сходу накрыл огнем группу стрелков в центре зала, и они моментально обратились в пепел, даже не вскрикнув. Я ничего подобного не видел раньше.

Сзади нас толкнули - измученная Ветка на четвереньках приползла и прилегла сбоку, ища стрелой врага. От нее пахло горелым пеплом, страхом, бешенством. У эльфийки были мутные от боли глаза, но я не сомневался, что в цель она попадет. Впрочем, целей уже не было.

Драконы беспощадно добивали мечами обожженных огнем жрецов. Дети, забившись под каменные скамьи, кричали от ужаса. Ветка, приподнявшись, осмотрелась, глаза ее уже были ясные. Альта тоже подняла голову.

- Я чуть не обмочилась, - спокойно сказала Ветка. - Никогда не знала такой боли и ужаса. Думала, умру.

Лежавшая на мне Альта повернула голову и начала внимательно рассматривать эльфийку, ища раны.

- Потом поговорим, - кашляя, ответил я, вылезая из-под обнаженной девушки. - Как ты, Альта?

- Проклятые амулеты, - прошипела она. - Ни за что не пошла бы сюда, если бы не ты.

Мне опять стало неловко. Я сел и огляделся вокруг.

- Ого! - сказал я. - Это сколько в нас стрел успели выпустить за несколько мгновений?!

- Больше двадцати, - ответила Альта. - Я считала своей спиной и задницей. Не трогай их, Сер, они могут быть отравлены.

Вокруг нас лежала целая куча стрел - сломавшихся или обгорелых.

- Это то, чего мы с Веткой боялись, - уже не шипя, нормальным голосом сказала Альта. - Что прорвешься в храм, а внутренняя стража убьет тебя.

Я посмотрел на пепел лучников, лежавший в середине зала. Его было много.

- Вы спасли меня, девочки, - с чувством сказал я, отворачиваясь от пепла.

- А ты нас, - ответила Альта. Ветка кивнула.

- Кстати, по-честному: Веточка, я тоже чуть не обмочилась от страха и боли. Давай найдем мне что-нибудь надеть.

Ветка понимающе кивнула и, пошатываясь, встала. Нагнувшись, она без сомнений стащила черную хламиду с тела убитого жреца и завязала Альте вокруг пояса, как юбку.

- Грудь прикрыть нельзя, - спокойно пояснила она. - Примут за жреца сгоряча. Но самое важное закрыли. Ну, что дальше?

А дальше ко мне подошел Кирмон и встревоженно сказал:

- Сергер, у нас проблема. Мы ожидали пять или шесть детей, но около восьмидесяти привезли вчера и начали посылать под нож. Живых осталось больше шестидесяти. Мы их не вывезем.

- Почему? - не понял я.

- Сейчас мы уничтожим храм, пока никто не знает о нем. Ждать нельзя. Шестьдесят детей останутся на морозе, вдали от деревень и городов. И даже будь деревня рядом, мы бы не рискнули появиться там с детьми. Нельзя рисковать выдачей сведений об уничтожении храма. Надо куда-то их отвезти.

Задумавшись, я машинально пробормотал:

- Зачем им столько детей?

- Для жертвоприношений, - ответил Кирмон. - Для амулетов. Нам повезло. Через несколько дней все дети были бы мертвы.

Я оглянулся вокруг и впервые ясными глазами увидел, где мы находимся. Ничего страшнее я еще не видел в моей жизни, даже на войне. В воздухе ещё клубился дым от сгоревших тел. На пьедесталах вокруг зала ждали своего момента кривые ритуальные ножи. Тела убитых жрецов лежали под ними вперемешку с телами уже принесенных в жертву этим утром детей. Маленькая белокурая девочка в красном балахоне и с черной стрелой в груди, полученной от охранников, смотрела на меня мертвыми глазами, сидя неподалеку на скамье. Со стен, с фресок, на нас глядели великолепно выписанные лица богов-демонов храма, полные жестокости, похоти, злобы. Я физически почувствовал, что здесь были замучены в черных ритуалах и убиты сотни, может быть, тысячи детей.

В глазах у меня помутилось. Внезапно я заметил, что дёргаюсь и рычу от бешенства, а девушки железной хваткой держат меня за руки. "Спокойнее, спокойнее, уже все!" - шептали они мне в уши. Тяжело дыша, я начал успокаиваться. Не знаю, что это случилось со мной.

- Сейчас мы выйдем на холод и уничтожим храм, - продолжал Кирмон, спокойно переждав мою вспышку. - Ничего отсюда брать нельзя - опасно. У нас нет столько теплой одежды, и надо решить, куда отвезти детей.

В голове у меня прояснилось, как обычно бывает в бою после сильной встряски. Отупляющее влияние проклятых амулетов уже прошло. Я задумался.

- Послушайте, Кирмон, мы же на границе стран? Около Сартии?

- Мы в Сартии, рядом с границей. До Рорна, провинциального центра вашей страны, здесь час нашего полета.

- Рорн - настоящая дыра, но одежду там купить можно, - вздохнул я. - А карта с вами?

Мы сверились с картой, и мне пришла блестящая идея.

- Судя по карте, загородное имение маркиза Дорна находится у границы, в получасе лета отсюда. Маркиз, друг моего отца, был ранен в начале войны и сейчас отдыхает в имении. Он человек уже немолодой. Я сейчас свяжусь с ним.

- И что? - спросил Кирмон.

- Я знаю, что у него есть приюты для сирот недалеко от имения. Он может взять детей. Главное - довезти. Знаете, Кирмон, дайте мне Альту и Кирдана, и очень скоро на поляне напротив храма будет тепло. Дети выйдут и будут ждать там. А я слетаю к маркизу.

- Забирай их, а мы приготовим детей к выходу.

Девочки потащили меня под руки наверх. Я еле волочил ноги. 'Тоже мне, герой - ещё лететь собрался!' - подумал я. Двести локтей бега, даже не под обстрелом, и не уже могу ходить!

Мы поднялись наверх, пройдя по туннелю, полному мертвых тел. Наверху свежий морозный воздух ударил нас в лицо. Мы радостно вдыхали его. Ветка сбросила меня на Альту и отошла в сторону: ее тошнило. Альта прочно держала меня, с беспокойством заглядывая в лицо.

Наконец, нам полегчало. Ветка отблевалась, прополоскала рот вином из фляги, отдала ее нам и пошла ловить лошадей, а мы перешли дорогу и остановились на поляне рядом с деревьями. Все еще тяжело дыша, я прикинул на глаз размер поляны.

- Альта, Кирдан, превращайтесь и валите деревья, - сказал я. - Складывайте несколькими кучами. Будем делать костры, а детей посадим между огней. Альта - дохни-ка здесь. Надо убрать снег и согреть землю.

Альта выдохнула раза три огонь так, что снег на полянке сто на сто шагов моментально сошел и земля стала сухой и горячей.

По поляне пошел оглушительный треск - Альта и Кирдан хвостами ломали деревья и укладывали их вокруг осушенного места. Кирдан расчистил для детей два прохода, затем оглянулся на меня.

- Зажигать?

Я прикинул на глаз кучу бревен с обеих сторон.

- На час должно хватить. Зажигайте, только тихонько, чтобы сразу не прогорело.

У Кирдана, должно быть, был опыт зажигания больших костров. Он прошелся на лапах вокруг полянки, понемногу дыша огнем на бревна. Скоро на середине площадки было тепло.

- Давай приведем детей сюда, - сказал я Ветке, принимая от нее пару попон и прочие вещи, годные для сидения на земле.

Не очень хотелось идти обратно в жуткое подземелье, но пришлось. Мы выводили детей цепью, и Кирмон проверял каждого из них перед выходом из храма. Одного из последних, белобрысого губастого мальчишку, он вдруг схватил за шею и бросил в сторону. Тот вскочил и, рыча, пригнулся, но был поздно: Кирмон уже накрыл его огнем. Когда пламя ударило в упор, мальчишка внезапно превратился во взрослого. Теперь он лежал, дымясь, раскинув в стороны длинные руки и ноги, обернутый обгоревшей черной хламидой, постепенно превращаясь в пепел.

- Жрец, - спокойно сказал Кирмон.

Мы переглянулись и продолжили выводить детей. Наверху они побежали босиком по снегу к кострам, трясясь от холода.

Я вытащил амулет связи, данный мне отцом при отъезде на фронт. Через него можно было связаться с несколькими его надежными друзьями.

- Маркиз Дорн, прошу вас ответить, - сказал я через амулет. - Это я, Сергер Альбер.

Почти сразу маркиз ответил. Я вспомнил, что он постоянно носит амулет с собой на шнурке.

- Сергер, здравствуй. Что случилось? Что-то с твоим отцом?

- Нет-нет, - поспешно ответил я. - Но мне нужна ваша помощь. Вы сейчас в поместье?

- Да. А ты рядом, не в армии?

- Я в получасе пути. У меня шестьдесят семь детей беженцев, без зимней одежды. Так получилось. Сейчас они в теплом месте (я оглянулся на костры), но их надо куда-то отвезти, и для этого нужна теплая зимняя одежда, можно даже очень старую. Лишь бы довезти.

- Понятно. Хотя, где ты взял здесь беженцев, непонятно. Ладно, мой мальчик, я могу устроить их в свой приют, там места хватит. Куда отвезти одежду?

- Я сам сейчас за ней приеду. Нам нужно шестьдесят семь старых тулупов, штанов и пар теплых носков, и столько же теплых шапок. И мешки - упаковать. Когда довезем, нужна будет обувь.

- Сейчас мой управляющий бегом всё соберет. Положим у главного входа. Подьезжай и забирай, мой мальчик.

- Я скоро буду, маркиз.

Кирмон быстро достал запасную сетку и послал одного дракона на базу: нужно было еще десять сеток, по семи детей на дракона. Надев сетку на Альту, тепло одевшись и завязав все шнуры на одежде, я полез наверх. Дети, сидя голыми между костров, с ужасом смотрели на нас. При виде их я вспомнил, о чем мы забыли в горячке боя.

- Кирмон, их же надо напоить и покормить? - Крикнул я сверху.

- Я позабочусь, - ответила снизу Ветка.

Я помахал ей рукой, и Альта взлетела.

Мы чуть не заблудились. К счастью, я додумался взять у Кирмона карту, мы нашли замерзшую реку и по ней вышли на поместье.

Сверху оно смотрелось очень непривычно. Дом маркиза выглядел малиновым игрушечным дворцом в окружении беленьких служебных зданий. У центрального входа был свален десяток мешков, рядом с ним переминались на холоде слуги и сам управляющий, которого я знал. Они испуганно пригнулись, когда Альта спикировала на них сверху и раскрыла крылья, мягко приземляясь.

- Это я, Альбер, - крикнул я, спрыгивая с Альты. Люди со страхом смотрели на нас.

В дверях появился сильно поседевший за последний год маркиз. Он все еще хромал после ранения.

- Умеешь удивить, мой мальчик, - спокойно сказал он. - Сколько лет здесь драконы не летали, а тут ты верхом. Э, да я этого дракончика знаю. Какая золотистая. Это случайно не дочка Кирмона?

Альта повернула голову к маркизу и вежливо поклонилась. Маркиз, хромая, подошел к Альте и поцеловал ее в огромную щеку. Слуги вздрогнули. Управляющий, человек старой школы, невозмутимо поклонился даме.

- Да, маркиз, это Альта. Счастливы вас видеть и благодарны за помощь.

- Ничего, Сергер, ничего. Здесь всего запрошенного по семьдесят, с запасом. Сейчас полетишь обратно? Когда привезешь детей, поговорим, а сейчас спеши. Небо ясное, ночью будет сильный мороз. Не опоздай.

Маркиз глянул на управляющего, тот глянул на слуг. Те посмотрели на Альту.

- А куда грузить? Наверх? - неуверенно спросил один из слуг.

- Вниз, в сетку под живот, - распорядился я.

- А он не укусит? - тихонько спросил боязливый слуга, как про пса.

Альта опять повернула голову и посмотрела на него своими глазами с вертикальными зрачками. Слуга задрожал, но в присутствии маркиза не двинулся с места.

- Во-первых, не он, а она. Во-вторых, не укусит, - спокойно сказала Альта нежным, хотя и шипящим голосом. Мы с маркизом переглянулись, сдерживая смех.

Ошеломленный слуга вежливо поклонился, как кланяются родовитым леди, и поднес первый мешок. Альта лениво поднялась на ногах. Через короткое время мешки были загружены, сетка завязана. Я опять залез наверх.

- Скоро прибудем! - сказал я маркизу, и мы круто взлетели.

Найти храм на обратном пути было уже легко. Когда мы прилетели, дети сидели у костров и доедали какую-то горячую еду по пятеро из одной миски. Ветка и Кирдан прогуливались между них, следя за порядком. 'Интересно, откуда миски?' - подумал я, слезая с Альты.

Я перекинулся парой слов с Кирмоном. Затем он ушел вниз, а мы вдвоем с Кирданом мы вытащили мешки, открыли и начали одевать голых детей. Кроме старых овчинных полушубков, шапок, ватных штанов и толстых носков, управляющий, человек опытный, подбросил в мешки также детское теплое белье - фланелевые майки и трусы. Маленьким детям большое для них белье подвязывали снизу. Ветка помогала девочкам, Кирдан и еще один молодой дракон - мальчикам. Остальные драконы вместе с Кирмоном были еще внизу и делали там что-то такое, что даже земля тряслась. Я не имел ни малейшего желания спускаться туда. Альта лежала у костра, не превращаясь в человека. Она задумчиво смотрела на меня, отблески пламени плясали в ее темно-зеленых глазах. Я подошел к ней и сел рядом, обняв за шею.

Наконец детей одели и построили. Кирмон вышел из подземелья (я сразу убрал руки подальше от Альты) и пошел еще раз ревизовать детей. Остальные драконы поднимались снизу по одному, грязные, но довольные.

Пока драконы готовились к отлету, я погладил Альту по гибкой шее и подошел к Ветке.

- Откуда еда? - спросил я.

- У нас кое-что было с собой, а я немного знаю бытовую магию. Согрела похлебку, размножила - сделала из десяти порций похлебки семьдесят. Миску я одну сама выгнула из дерева... Ну, приказала пню вогнуть верх, а Кирдан снизу спилил и зачистил края. Очень ловкий парень. А потом я ее размножила тоже. И ложку из дерева сделала тоже и размножила. На это моих скромных магических сил хватило.

- А драконы не помогли? - с интересом спросил я.

Ветка оглянулась на драконов.

- Драконы ни хрена не знают по части бытовой магии, - тихонько сказала она.

Я улыбнулся.

- Драконы! - так же тихо сказал я. - На кой им это?

Мы понимающе переглянулись, вспомнив анекдоты об этих крылатых ужасах неба.

Наконец прилетел с базы дракон с сетками. Надо было заканчивать. Кирмон вышел вперед, мы все построились за ним. Альта и прилетевший дракон встали по сторонам. Мы смотрели на детей и молчали. Они тоже молчали, с страхом глядя на нас.

Наконец, Кирмон начал.

- Дети, - сказал он. - Сегодня мы вывели вас из храма Черного Облака. Вы знаете, что вас там ждала смерть.

Дети зашевелились. Некоторые заплакали.

- Ваши беды позади, - продолжал Кирмон. - Вы находитесь не в своей стране. Мы не можем вернуть вас обратно. Сейчас мы отвезем вас по воздуху в детский приют, содержимый одним из благороднейших дворян королевства. Там вас приютят. Если ваши родители живы, и вы хотите их видеть - он найдет их. Если же нет, его поместье станет для вас новым домом.

Я с некоторым удивлением слушал его речь, похожую на сказку о добрых драконах и злых жрецах.

- Я хочу, чтобы вы помнили, кто хотел вас убить: жрецы Храма Черного Облака, - продолжал он. - Я хочу, чтобы вы помнили, кто вас спас: драконы, люди и эльфы. Великий Дракон послал меня и все остальных освободить вас и уничтожить этот проклятый Храм. Помните: драконы всегда на стороне добра, всегда борются со злом, и люди и эльфы рядом с ними в этом деле.

Он помолчал. Дети, открыв рты, смотрели на него, на меня и на Ветку. Мы стояли выпрямившись, как на официальном приеме. У меня почему-то пропала охота шутить. Я смотрел на детей, как представитель всех людей и как один из тех, кто спас их. С лица Ветки сошла ее вечная улыбка. Альта встала на лапы и тоже пристально глядела на детей.

Кирмон поднял руку вверх.

- Сейчас мы уничтожим этот проклятый храм, как уничтожим их все рано или поздно. Я, дракон, говорю голосом Великого Дракона: Будет так!

Он резко опустил руку. Сзади него вдруг забурлил огонь, вытекая из пещеры. Мы все повернулись, глядя на храм. Внезапно земля дрогнула. Огромный круг земли провалился вниз, и жидкий огонь закипел там. Затем столб огня поднялся вертикально вверх, освещая снизу облака, и пробил их.

Тучи собрались по мановению руки Кирмона, и начали проливать потоки воды в котловину с огнем. Огонь подсвечивал их снизу. Наконец, пламя начало уменьшаться.

- Пусть сгорят здесь муки жертв и грехи убийц! Пусть ничего черного не останется в этом месте! - громко сказал Кирмон.

Огонь уже затихал на месте храма, когда он повернулся к детям и сказал.

- Полезайте в сетки.

Драконы уже начали превращаться. Я, Ветка и Кирдан надевали на них сетки. Мы загоняли по семь детей в сетку, насильно застегивая на них одежду и завязывая шапки и веревки на поясе. Альта одним вздохом потушила детские костры. Мы с Веткой подобрали и упаковали одежду, оружие и снаряжение драконов. Затем мы уселись на своих друзей и взлетели. Наши драконы сделали круг над потухающим пламенем на месте храма и встали в ряд.

Наш странный караван состоял из двенадцати драконов - десять с детьми, Кирдан с Веткой и Альта со мной. Мы с Альтой летели впереди, зная дорогу. Зрелище детей, висевших в сетках под драконами, было весьма необычным. Но, думаю, нас никто не видел - мы большей частью летели над заснеженным лесом. Испуганные дети начали успокаиваться и с интересом смотрели вниз, на землю. Впрочем, скоро многие стали от усталости и переживаний засыпать на лету.

Наконец, показалось поместье маркиза. Альта села перед домом и сразу отошла в сторону. Я слез, и она превратилась и надела одежду, которую я привез с собой. Первым делом мы раскрыли тюки с одеждой драконов. Вторым сел Кирдан, Ветка спрыгнула с него, и Кирдан тоже превратился и оделся. На крыльцо сразу выскочили управляющий, слуги, служанки. За ними вышли немолодой дворянин, в котором я узнал местного мага-врача, и сам маркиз.

Все было спланировано заранее. Драконы по очереди садились, очень мягко приземляясь на вытянутые лапы, и мы с Кирданом, Веткой и Альтой вытаскивали усталых, засыпающих детей и строили в ряд. Драконы отходили в сторону и превращались и одевались, чтобы не удивлять людей лишний раз. Все они, и Кирмон первый, подошли к маркизу и официально поздоровались с ним.

Наконец, детей вытащили и пересчитали, и управляющий и врач повели их, спотыкающихся от усталости, в уже подготовленный флигель с едой и постелями. Внезапно от колонны отделилась невысокая девочка в огромном тулупе, волочившимся за ней по чистой от снега дорожке. Она подошла ко мне с Альтой.

- Господин, - обратилась девочка ко мне на диалекте Торских островов. - Как я могу к вам обращаться?

- Называй меня: господин граф, - удивленно ответил я, медленно складывая фразы на полузабытом мной языке.

- Господин граф, мы вам все очень благодарны. Но они не могут сказать этого, потому что не понимают. Они были под заклинаниями и даже не знали, что их сейчас убьют. А я знала.

Я внимательно слушал. Альта тоже смотрела на девочку. Краем глаза я заметил, что Ветка, маркиз, Кирдан и Кирмон приблизились, чтобы слышать разговор.

- Видите ли, господин граф, моя мама всегда говорила, что я не поддаюсь заклинаниям. Когда ее убили, а нас увели как рабов и усыпляли волшебством, одна я не спала, только притворялась. Я всегда знала, куда нас везут. И в храме я все видела, все понимала. Мне было так страшно!

Слезы медленно потекли из ее глаз. Мы слушали ее, затаив дыхание.

- И когда вы пришли и все они забегали, только я понимала, что сейчас нас спасут, и боялась умереть до этого. Я знала, что это очень злые люди. Но вы не испугались их. Вы сделали невозможное, вы прошли сквозь огонь, чтобы нас спасти. Вы настоящие герои, как в сказках, которые читала мне мама. Господин граф, ведь вы человек?

- Да, - ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.

- А эта красивая леди - эльфесса? А эта красивая леди - дракон? А господа вокруг - тоже драконы? Я просто хотела сказать вам всем спасибо за то, что я жива. И за то, что я сейчас не боюсь. Я хочу сказать за себя и за всех других детей. Не сердитесь на них за то, что они неблагодарны сейчас. Они просто не понимают. Но они проснутся, и тогда они поймут. А сейчас я говорю вам спасибо и за них тоже.

- Я так благодарна вам! Я никогда вас не забуду!

И она вдруг, плача, упала на колени и обняла мои ноги.

Я замер. У меня от неожиданности не нашлось, что сказать ей.

Она встала, подошла к Альте и обняла ее за пояс. Альта осторожно погладила ее по голове, и она подошла к Ветке и тоже обняла ее за пояс. Ветка подняла ее на руки, прижалась к ней щекой и поставила на землю. Девочка подошла к суровому лорду Кирмону и бесстрашно обняла его, и он тоже погладил ее по голове. Девочка подошла к Кирдану, и он поднял ее на руки и обнял. Затем он вытер ей слезы своим платком и повел за руку к управляющему, который молча ждал. По пути она поклонилась драконам, которые стояли сзади и тоже слушали, скрестив руки. Они тоже поклонились ей на прощанье. И, наконец, девочка со страхом глянула на маркиза и исчезла в двери флигеля вместе с остальными. Я был рад, что больше не вижу их. С меня было довольно детских рыданий.

Мы стояли на морозе, в надвигающейся темноте. Я не знал, что сказать. У Альты и Ветки в глазах были слезы, что было необычно для стальной драконессы и циничной эльфийки. Кирмон и остальные драконы молчали, как каменные монументы. Молодой Кирдан тер себе лоб, пытаясь что-то додумать. Маркиз внимательно смотрел на нас и тоже молчал.

Внезапно я понял, о чем думаю. Я повернулся к Кирмону и сказал:

- Лорд Кирмон, очень благодарен вам за то, что вы дали мне возможность спасти этих детей. Если вам нужна будет помощь в подобном предприятии в будущем, с удовольствием приму в нем участие.

- Спасибо, граф Сергер, - стряхнув оцепенение, официально ответил Кирмон. - Я буду на вас рассчитывать.

Я почувствовал, как Альта прижалась горячей щекой к моему плечу. Ветка и Кирдан молчали, только взялись за руки. Тут маркиз сказал:

- Я как хозяин рад пригласить вас к столу. Я подозреваю, что вы очень устали сегодня. Более того, я не могу упустить случай иметь в гостях сразу двенадцать драконов. Прошу вас внутрь.

Драконы все разом посмотрели на Кирмона. Он кивнул им и сказал:

- Маркиз, мы будем счастливы пользоваться вашим гостеприимством. Только нам надо отмыться от золы.

Маркиз улыбнулся. Мы двинулись за ним внутрь, в туалетные комнаты и далее в банкетный зал.

Ветка прошла передо мной вместе с Кирданом. Вдруг она повернулась и спросила у меня:

- Сергер, что ты думаешь об этом? Как человек?

Я устало посмотрел на нее, на Альту и сказал:

- Если бы я был женатый человек с детьми, я бы удочерил эту девочку. Вот настоящий путь спасать таких, как она.

- Нет, я имею в виду всю эту историю, - поправилась Ветка.

- Это гнусная история. Но, видишь ли, Ветка, у нас есть король, армия, дворянство, полиция. Есть я - офицер и дворянин. Взять ее в семью - это человеческая обязанность, а защищать наши семьи - это профессиональная обязанность дворян. До тех пор пока в стране есть люди, которые усыновляют и удочеряют сирот, и есть армия, и люди в ней, и я в том числе, которые их защищают - страна не погибнет. А вот на Тарских островах кто-то не выполнил свой долг. Поэтому девочка здесь.

Ветка и Кирдан внимательно смотрели на меня. Рядом со мной Альта почему-то затаила дыхание. Наконец, Ветка сказала:

- Ты очень интересно рассуждаешь для офицера. По-моему, сегодня ты изменился.

- Да, согласен. Как сказал поэт - 'Когда ты спас ее от смерти - она останется с тобой'. А ты?

Ветка вздохнула и нехотя ответила:

- Не знаю. Наверное.

И мы прошли внутрь, к огромному накрытому столу с закусками и винами.

Сначала нам подали горячее. Мы свободно, без всякой чопорности разговаривали во время еды. Мы очень устали сегодня, и было не до условностей.

На столе стояло превосходное местное вино. Маркиз уже много лет сам разливал и закладывал его в своих погребах. Мы налегли на вино под жаркое.

Затем подали вкусный суп. За супом начались разговоры. К моему удивлению, Кирмон без всякого нажима со стороны маркиза рассказал, что произошло сегодня. Маркиз внимательно слушал, но ничего не сказал. Он заметил только:

- Я знал, что Сергер - отчаянная голова. Но ведь он на фронте?

- Послезавтра он вернется туда.

- Мой мальчик... - обратился ко мне маркиз. - тут неудобная для нас ситуация.

Я знал, что у него на уме, и ответил:

- Я был бы рад, маркиз, если бы вы секретным образом информировали отца об этой истории. Мне с фронта делать это неудобно.

- Прекрасно, - просиял маркиз, которому не хотелось ссориться с моим отцом. - Я, конечно, позабочусь о детях. И без шума наведу справки. Если у них не осталось родителей... что ж, я воспитаю преданных слуг для себя. За девочкой я присмотрю - она, очевидно, одарена магически. Возможно, со временем пошлем ее учиться магии.

- Вы всегда были для меня образцом благородства, маркиз, - искренне сказал я. - Но разрешите опять привлечь ваше внимание и внимание лорда Кирмона к рассказу девочки. Она не была под влиянием заклинаний по дороге сюда. Опросив ее, можно установить путь перевозки рабов.

Маркиз и остальные драконы замолчали и посмотрели на Кирмона.

- Да, это надо делать, - согласился Кирмон. - Но вот это то, что гнетет меня, несмотря на необыкновенно удачный день, несмотря на победу. Нам сегодня есть чем гордиться. Мы действовали очень хорошо, а Сергер, Ветка, Альта - просто великолепно. Для Альты сегодня вообще был первый бой (я удивленно глянул на Альту - она внимательно слушала отца). С посвящением в бойцы, Альта! С первым боем!

Мы все, и маркиз, старый солдат, вместе с нами, подняли бокалы с вином и повторили:

- С первым боем!

Альта покраснела от смущения, встала и раскланялась с боевыми товарищами. Тогда мы выпили бокалы до дна.

- Я, как отец, горд таким началом. Но продолжаю: вот мы, драконы, считаем себя величайшими в этом мире. Мы старше. Для нас - прошу извинить меня за прямоту, маркиз, граф и леди - остальные расы как дети. Люди - дети, эльфы - дети, гномы - дети... И мы, считающие себя взрослыми, допускаем, что у людей на Островах крадут детей, запросто перевозят за полмира и приносят в жертву, чтобы создать амулеты для угроз людям, эльфам, гномам, оркам... да и нам. Не слишком ли мы далеки от остальных рас? Почему мы позволяем кому-то проделывать такие мерзости? Я полностью поддерживаю политику его величества Великого Дракона в отношении Храмов Черного Облака: полностью уничтожить их. От этого мир только очищается. Не пора ли сделать следующий шаг, и в контакте с секретными полициями всех стран раздавить работорговцев и продавцов наркотического зелья? На кой демон нам многовековая политика невмешательства, если вследствие ее мы видим мертвых детей на ступенях храмов?

Я никогда не слышал от драконов таких речей. У Ветки тоже полезли глаза на лоб. Один из драконов мрачно сказал:

- Полагаю, в ваших словах много правды, Кирмон. Я записал на амулет изображения всех мест этого Храма, и полагаю нужным представить эти материалы в Большой Совет Драконов. До этого мы имели на каждый храм две или три принесенные жертвы среди людей, несколько неудачных попыток захватить драконов и похитить эльфов, отдельные попытки заказать смертельные амулеты гномам, неудачные вербовки в племенах орков. Сегодня мы насчитали более ста детей, живых и мертвых. На мой взгляд, борьба с храмами переходит на новый уровень. Нам нужно не десять, а по меньшей мере пятьдесят драконов в группу, чтобы овладеть положением. Уверен, что Великий Дракон согласится с нами. Он тоже многое подозревает.

- Именно, - заметил другой, - и надо подумать, кто прячется за Храмами. Это безумные марионетки, и за ними стоит кукловод. И это не их бог. Наши боги сообщили нам, что давно уже нейтрализовали демонов, которым поклоняется Черное Облако. Но это, может быть, все-таки не человек.

Я слушал эти слова и ровно ничего не понимал.

- Старый спор, - сказал третий. - Мы помним случаи, когда подстрекатели действовали даже из другого мира. Надо провести специальное расследование. В случае необходимости - закрыть входные двери и нанести удар в ту сторону. Нельзя позволить загадить наш родной мир.

- И зачистить, прежде всего, концы в этом мире, - продолжил четвертый. - Надо держать под наблюдением не только рабовладельцев, но и пиратов, наемных убийц, контрабандистов, демонологов. Людские, оркские и эльфские владыки извлекают из них пользу в борьбе друг с другом, и потому мирволят им, но мы-то понимаем, к чему это приводит.

- Это - необходимый риск, - ответил Кирмон. - Политика невмешательства появилась не в пустом месте - она появилась после мировых войн. Я за вмешательство, но осторожное. Прямой атакой тут не решишь проблемы - только спугнешь кукловода. Я уверен, например, что, если кукловод существует, он настолько осторожен с нами, что у наших друзей Сергера и Ветки намного больше шансов найти его. От них он не будет скрываться, поскольку так же самоуверен, как и мы.

- А вот это хорошая мысль. Но давайте закончим спор сейчас и продолжим в Совете Драконов. Мы победили сегодня без потерь - отпразднуем! - сказал пятый голос.

- Празднуем победу и спасение детей! - хором сказали драконы, и мы вместе с ними, поднимая бокалы с вином.

Я не понял почти ничего сказанного драконами, и, поставив выпитый бокал, бросил взгляд на маркиза. Я был потрясен - маркиз, не участвовавший в разговоре, понял, судя по его лицу, всё сказанное, и сидел в раздумье, допивая свой бокал. Лицо его было суровым. Он как будто готовил себя к будущим боям рядом с драконами. Драться, скорее, буду я - подумалось мне, и я хмыкнул про себя.

Наконец, мы закончили пить превосходное вино маркиза и разошлись по комнатам спать.

На ночь Альта зашла ко мне поболтать. Я спросил, не компрометирую ли я ее?

- Чем? - искренне удивилась Альта. - Ты думаешь, что могут считать, что ты меня соблазнил? Да ведь мне всего двадцать лет!

- И что? - осторожно спросил я. - У нас фрейлины и в восемнадцать спят со всеми подряд.

- Да ты же не знаешь, - смутилась Альта. - Дай я скажу тебе на ухо. До двадцати двух лет девушку дракона не может соблазнить ни дракон, ни эльф, ни человек. Физически не удастся. Физиология не позволит.

- Как это? - с крайним удивлением спросил я.

- А так - к примеру, твой "жезл" не пройдет. Ведь мы же магические создания, - обьяснила Альта. - А вот

года через два можешь начать за мной ухаживать. У меня к тебе слабость. Например, сегодня я восхищалась твоей храбростью. Не будучи защищен ничем, ты пошел напролом и пробился. А как я испугалась за тебя, знал бы ты! - вдруг сказала она. - Как правильно сказала Ветка, мы сегодня обе чуть не обмочились от страха.

Она дрожащими от волнения руками начала поправлять волосы.

- У тебя с ней что-то было? - спросила она. - А то, мне кажется, Кирдан на нее с интересом смотрит, скоро трахнет.

- Нет, - честно ответил я. - Ей, кажется, хотелось, но ее мать, как гостеприимная хозяйка, первой загнала меня в постель, чтобы я не жаловался, что мне в гостях скучно. Затем она, как женщина, занятая гостями, передала меня своей сестре, и та уже заняла все мои ночи. А до дочерей очередь так и не дошла. Ну... эльфы есть эльфы. Вот если я еще раз буду с визитом в Великом Лесу, то этого не избежать. Ведь теперь она - моя боевая подруга, не отвертишься. Но сейчас я на войне, не до визитов к эльфам.

Немного ревновавшая, судя по вопросам, Альта хихикнула, а я решил воспользоваться случаем и спросил:

- Слушай, а о чем это сейчас за столом говорил твой отец? Я никогда не слышал таких речей от драконов.

- Ну, ты о многом не слышал, - лениво сказала Альта. - Я сама не очень в курсе. Всякие теории мировых заговоров, подпольщики из других миров, предложения жестко контролировать разумные расы... Спроси у Кирдана, он этим очень интересуется. А я еще маленькая. Но вообще у драконов бывают самые разные дискуссии. Иногда слушаешь их и думаешь - здесь виден огромный опыт, светлые идеи, ответственность за судьбы мира. Иногда слушаешь - думаешь: да это компания ворчунов и старых пердунов. А иногда уши вянут: а мы единственные разумные, а эльфы легкомысленны, а люди ни о чем ни думают, только воюют, а гномы спятили на деньгах и пещерах, а орки так вообще ведут себя как обезьяны!

Она вздохнула и махнула рукой.

- Ты мне вот что лучше скажи: что имела в виду Ветка, когда спрашивала, изменился ты или нет?

Я повернулся, обнимая ее за плечо.

- А ты сама изменилась сегодня?

- Думаю, что да, - огласилась Альта. - Но не знаю, в чем. А ты знаешь?

- Пытаюсь понять, - искренне сказал я. - Я воюю уже год. Видел много убитых, много раненых, много беженцев. Мы насмерть стояли в обороне в начале войны, шли на огонь в сражениях. Уже всякое повидали. Но такого дерьма, как сегодня, я еще не видел. Торговля рабами, принесение детей в жертву - вот с чем надо бороться. А тут империя лезет на нас, потому что внутри у нее плохо, и советники императора хотят отвлечь народ. Мы даем им по рогам, побеждаем. В результате захвачена абсолютно ненужная нам бедная провинция, тысячи погибших, сотни тысяч беженцев, миллионы золотых потрачены. А кто-то ловит рыбку в мутной воде, ворует детей у беженцев, грабит оставленные города вперед победителя, мародерствует... Мы, конечно, ловим таких и вешаем, расстреливаем, но, если не было бы войны - всего этого бы не было. Мы сражаемся, народы платят налоги на войну, короли недовольны, а кто-то делает деньги.

- То же говорила сейчас мне Ветка - есть видимость, а есть сущность. С виду война за славу, а по существу - разбой, и кто-то грабит обе стороны. Да, кстати, знаешь, что сказал Ветке сегодня Кирдан, когда успокоился и перестал ее лапать?

- Нет, конечно. А что это он так рано успокоился?

- А она обещала пустить ночью его к себе в спальню, вот он и успокоился. Так вот, он сказал отцу, что хочет лет десять поработать воспитателем в человеческом приюте для одиноких детей.

Я посмотрел на Альту и медленно сказал:

- Я, пожалуй, понимаю его. Я бы и сам с годик поработал, будь у меня время. Кое-что понял бы для себя. Но десять лет? Ах да, вы же драконы, для вас это не срок. А что сказал Кирмон?

- Папа сказал: давай, если справишься. Наберешься опыта с людьми, вырастишь хорошую молодежь. Ну и пошпионишь немножко для нас. Полезное дело.

Я так удивился, что посмотрел на Альту. Она улыбалась. Разрешение отца сыну, очевидно, не казалось ей странным.

Я задумался, и, кажется, начал понимать суть ответа. Пошпионить. Ай да Кирмон!

Я повернулся к Альте, и тут она упала мне на грудь головой. Она спала. Я осторожно прислонил ее сидящей к спинке кровати, начал вставать, чтобы отнести ее - и тут сам резко заснул.

Проснулся я уже утром. Мы с Альтой так и сидели на кровати в обнимку и спали. Проснулся я оттого, что Кирмон, нагнувшись, осторожно тронул меня за плечо.

Я поднял голову и у меня глаза полезли на лоб. То же было с Кирмоном.

- Прошу прощенья, Кирмон, - сказал я. - Мы с Альтой сидели и разговаривали - и вдруг уснули сидя. И проснулись сейчас сидя. Я сам не понимаю, как это случилось.

Кирмон внезапно улыбнулся.

- Не вы одни, молодежь. Я, например, сел на стул чтобы снять сапоги, и проснулся сегодня утром в сапогах и лежа на полу. Думаю, что я заснул и упал со стула. А Кирдан лежит и спит под кроватью, на которой спит Ветка.

Я встряхнул головой, и ужасная мысль вдруг пришла мне в голову.

- А дети на месте?

Кирмон посмотрел на меня и стал очень серьезным.

- Сейчас посмотрю, - сказал он и быстро вышел из комнаты.

Я осторожно встал и пошел за ним. Мы, не одевшись, прошли по морозу ко флигелю. У входа сидел бодрствующий слуга. Он тихонько заглянул во флигель и подтвердил, что дети на месте и спят.

- Это не магическая атака, - облегченно сказал Кирмон. - Иначе слуга лежал бы без задних ног, как и мы. Но все-таки что-то в этом есть. Боюсь, что это влияние амулетов. В начале схватки они высосали у нас немало сил.

Я вспомнил, как лежал под дверью без сил после нескольких мгновений настоящейсхватки, и вынужден был согласиться.

После завтрака мы, не увидев спящих детей, позавтракали. Затем попрощались с маркизом и поскорее улетели.

На базе я забрал свои вещи, и мы с Альтой и Кирмоном поехали в обратном порядке: сначала полетели к лошадям, затем на лошадях вернулись в полк. По дороге мы болтали с Альтой о пустяках: о ее подругах - людях, эльфессах и драконшах, об учебе, о ее странствиях в горах. Я пытался выбросить из сознания страшные картины Храма. За год войны я видел много ужасного, но Храм был страшнее всего. Когда я забывал о бойне в Храме, мне вспоминались странные речи драконов, так до конца мною и не понятые.

В полку в присутствии начальника разведки я официально заявил, что не хочу раскрывать детали операции посторонним, и дело было кончено.

Я думал, что мы расстанемся, но Альта преподнесла сюрприз. Она захотела погостить у меня, пользуясь перемирием. Кирмон, как ни странно, и глазом не моргнул. Я сначала очень удивился этому, но потом подумал: а что с ней может случиться? Ведь я здесь.

Я намекнул на отсутствие вещей, но Альта все продумала: она выпросила у отца солидную сумму денег на обзаведение. Мы в два счета нашли ей приличную квартиру в городе, накупили модной одежды и обуви. От шубы она отказалась, и разгуливала по городу в самый сильный мороз в платье и в легком модном пиджаке, производя неизгладимое впечатление на жителей. Впрочем, к ее манерам быстро привыкли.

Полковник выдал Альте, по ходатайству капитана Торона, пропуск в расположение полка, как его агенту по связи с драконами, и мы проводили вместе свободное время.

Сказать, что мои солдаты удивились присутствию в полку Альты, значило не сказать ничего. Они прекрасно помнили ее огромные крылья и вспышку пламени, которой она сожгла тела мертвых жрецов вместе с домом. Конечно, они ее побаивались, и держались с большим пиететом. Люди прямые, они правильно связали присутствие дракона с моей персоной, и стали еще больше меня уважать. Вообще, моя репутация в полку сильно поднялась из-за Альты.

Сослуживцы быстро узнали от моих орлов, кто такая Альта, но никто не осмеливался надоедать ей: страх перед драконами очень силен в народе. Офицеры очень вежливо ухаживали за ней, но без большого ажиотажа. Они прекрасно понимали, что Альта здесь ради меня.

Что мы делали? Мы гуляли по городу в хорошую погоду, или целыми играли в карты и в клетки-и-монетки - игра, которую я много позже встретил в других краях под названием 'го'. Альта позировала мне для портретов, даже обнаженной (в палатке). Мы посещали местные рестораны, совсем неплохие для провинциального города. Она с интересом следила за учениями моих кавалеристов, правда, издали, стараясь не пугать лошадей своей магией. И мы говорили и говорили друг с другом, заново узнавая друг друга после двух лет разлуки.

Я очень плохо спал - несмотря на мои крепкие нервы, визит в храм к убийцам детей произвел на меня сильное впечатление. Каким-то образом ее присутствие облегчало мои ночные кошмары, полные жутких картин из Храма. Возможно, это была легендарная драконья магия, незаметная и непобедимая.

Очень странной была реакция городского общества на Альту. Мы с ней старались не летать под облаками в это время, избегая огласки. О драконе не говорили и не думали. Я подозревал, что Альта пустила в ход какое-то особенно сложное драконье заклинание, но спрашивать не стал.

Дней восемь она все время была со мной, кроме моего служебного времени. Затем Альта улетела домой, в Серебряный Предел - ее Зовом вызвала мать по каким-то делам.

В первую же ночь после отбытия Альты мне приснился необыкновенно четкий и страшный сон. Я не запомнил его весь, но в конце сна я летел на Альте сквозь черные клубы дыма, приближаясь к черным воротам. За ними, я знал, меня ждало что-то невозможно страшное, сводящее с ума. Бесстрашная Альта жалобно ревела, теряя силы, как в бою в Храме. Я не мог поднять головы и взглянуть в лицо врагу, но мы все-таки продвигались вперед, к леденящему страху. Два незнакомых мне серебряных меча лежали передо мной, привязанные к шее Альты. Я знал, что это мое единственное оружие. Не знаю, чем бы кончилось там, во сне, но я внезапно проснулся с бешено бьющимся сердцем - как в бою. Пижама на мне была совершенно мокрая.

После этого сна мои кошмары как-то резко закончились, и я спал спокойно.

Еще через два дня, необыкновенно скучных без Альты, я получил приказ, подписанный маршалом Нидаром. Я не испытал удовольствия от новостей. Вместо того, чтобы получить медаль за наступление и взять под командование эскадрон, я должен был сдать товарищу-лейтенанту свой отлично обученный, проверенный в боях взвод, прошедший со мной огонь и снег. Товарищу тоже будет неудобно передо мной: обычно молодой офицер после стажировки берет взвод совершенно зеленых новобранцев и сам обучает их и ведет в бой, добиваясь уважения и доверия сержантов и солдат. Сейчас же он получал опытных солдат, так сказать, задаром.

Далее, приказ сообщал мне, что после успешного участия в двух больших сражениях и нескольких удачных операциях за первый год войны я зачислялся в группу так называемых перспективных офицеров, известную в армии как 'легаши', или 'Любимчики Главного Штаба'. Формально я еще числился в легкой кавалерии, но переводился на длительную стажировку на другой фронт, в другую часть - в тяжелую кавалерию.

Вот она, мудрость командиров! Только тяжелой кавалерии мне и не хватало. Интересно, а посылают ли перспективных кавалеристов в артиллерию, или, скажем, во флот - скакать на коне по морю?

Приказ для офицера в строю есть закон, даже если это идиотский приказ. И я оставил свой любимый полк, своих боевых друзей-офицеров и своих солдат, и уехал на другой фронт. В следующий раз я увидел Альту только через год.

4. НАЕМНИКИ

Третий перевод я встретил уже без недовольства. Война в рядах кирасиров и пикинеров многому меня научила. Тяжело воевать было везде, не только в легкой кавалерии.

Я понял, как трудно в отряде тяжелой кавалерии идти с пикой и пистолетами на сомкнутые ряды, ощетинившиеся стальными копьями и деревянными заграждениями - ежами. Пехота позади пикинеров встречала нас залповым огнем из ружей, а за их спинами могли скрываться пушки. Против картечи не помогала броня - тебя просто вышибали из седла, и ты падал на землю, под копыта коней. Легкая кавалерия в таких случаях моментально рассыпала строй, уходя из-под огня - а латники не успевали.

Я почувствовал, как страшно стоять с тяжелым копьем, врезанным задним упором в землю для устойчивости, и видеть накатывающуюся стальную стену всадников с пиками, палашами и пистолетами в руках. Я слышал выстрелы пехоты и свист пролетающих над головой пуль, нередко попадающих в своих же солдат. Видел, как у соседа, товарища по манипуле, начинают трястись колени и дрожать в руках копье. Знал, что батарея сзади может со страха начать палить слишком рано, и угостить картечью своих в спину - такое бывало. Впрочем, последнего я не боялся. Все три луны стояния в обороне нас поддерживала одна и та же батарея, которой командовал лейтенант Огюст Сарнон, дворянин, которого я знал еще до войны. Славный парень, ухаживавший за моей троюродной сестрой, Огюст был храбр, педантичен, и в бою никогда не терял головы. Он не стал бы стрелять по мне и моему взводу, даже если ему приказали бы генерал и маршал вместе взятые.

Я потерял немало иллюзий. Война везде была беспощадной к людям - солдатам и гражданским. Чтобы выжить на войне - надо уметь многое. Уметь быть готовым на многое. Ни на миг не терять внимание и осторожность. И надо иметь чуточку военного счастья.

Я научился не только как атаковать, но и как стоять против атаки. Теперь я умел не только действовать моим взводом кавалерии против пикинеров, артиллерии или кирасиров, как раньше. Я мог теперь успешно вести взвод кирасиров против пехоты или легкой кавалерии, или остановить кавалерию пикинерами и пехотой.

В этот раз меня переводили к наемникам. В нашей армии наемники действовали в лесной и горной войне, когда пехота и кавалерия не могли пройти. Обычно, правда, это делали лесные егеря, но их всегда не хватало. На спокойные места, где не грозило наступление противника, нанимали опытных бойцов лесной войны - под командованием надежных командиров. Каждая страна имела наемников, и полагалась на них: правила Цеха Наемников были жесткими и исключали предательство. Я должен был стать наблюдателем при них от штаба дивизии.

Помнится, когда-то в кавалерийской школе мой товарищ засомневался, существуют ли у нас леса или горы, непроходимые для конницы или пехоты. Он сам был родом с побережья. Я описал ему непроходимые леса на севере моего графства, смыкающиеся с одной стороны с Северным и Великим Лесами эльфов, а с другой - поднимающимся в горы, переходящим в горные ореховые леса, которые кончались на высокогорных лугах. Пройти даже пешком в таком лесу можно было только по ручьям и речкам, или с топором в руках.

- А горы? - спросил поверивший мне товарищ. Я объяснил, что долины поднимаются к хребтам высотой в десять тысяч локтей. Они, в свою очередь, тянутся к непроходимым плоскогорьям и вулканам Страны Драконов. Оттуда падают потоки воды - высочайшие водопады континента - и ползут вниз ледники, иной раз с грохотом и облаками пара налезая на огненные реки лавы.

- Говорят о великолепных дворцах и изукрашенных золотом пещерах драконов, но это все легенды, - закончил я тогда свою речь. - А если кто поднимается в Страну Драконов без разрешения, тот ловится драконами и гремит на год в рудники. Возвращается он с заработанными денежками - драконы не скупы - но сильно измученный, и больше в горы ни ногой: второй срок будет уже пять лет, а третий - десять. Насколько раз маги-географы на воздушных шарах поднимались вверх, к плоскогорьям драконов, но каждый раз драконы с шуточками выдували магическим ветром их обратно на территорию моего графства - мол, правила есть правила.

К счастью, на этот раз гор не было. Группа наемников, к которой меня приписали, служила на левом фланге фронта. Это был густой лес с заболоченными озерами, очень удобный для заброски шпионов. Наемники наблюдали за разведкой противника и заодно за контрабандистами: те, несмотря на войну, не прекратили таскать запрещенные товары к нам и от нас.

Наемники стояли недалеко от опушки леса, рядом с деревней, где располагался полк пикинеров. Оттуда выходило по прямой пять стадий от штаба дивизии. Для себя наемники разбили палаточный лагерь с обозом и кухней. Каждый день оттуда в лес выходили дозоры - следить за противником. Телеги и тяговой скот - лошади и волы - располагались рядом. Никаких укреплений, кроме прочного деревянного частокола, воины по найму не построили, и были готовы сняться в любой момент.

Я и слуги прибыли на своих конях и с повозкой. Первым делом я представился командиру группы, здоровенному сержанту по кличке Медведь. Это был огромного роста человек лет тридцати пяти, с очень короткой шевелюрой, и, в отличие от остальных, чисто выбритый. Его лицо в шрамах контрастировало со спокойными голубыми глазами. Несмотря на рост, двигался Медведь очень легко, и я догадывался, что командиром его поставили не зря.

После зачисления меня наблюдателем мой немолодой слуга Горман разбил палатку для меня рядом с частоколом и палаткой Медведя. Коней я поставил в общей коновязи, и Адабан должен был присматривать за ними. Слуги спали в соседней палатке, с другой от Медведя стороны, а в моей они, как всегда, создали офицерскую обстановку: походная кровать, походные стол и стулья, походные чемодан и сундук с вещами. Осенью, конечно, они притащат печку для тепла, а сейчас стояло лето, было даже жарковато в середине дня.

В штабе дивизии я получил кличку Конник. На вечерней поверке Медведь представил меня сотне наемников. Я с интересом смотрел на неулыбчивых, стоящих в вольных позах мужиков в полевой форме. Среди них был один высокий орк с черной шкуркой на плече поверх мундира (знак одного из Кланов Охоты), и один щеголеватый эльф с зеленой повязкой на голове, прикрывающей уши. Остальные наемники были явно уроженцы нашего и других приморских королевств. Почти все они демонстрировали разные типы бород и холодных взглядов. Никого из них я не встречал раньше.

Наемники смотрели на меня без интереса, с полным равнодушием. Это было понятно: по уставу, наблюдатели менялись у них каждые три луны, если не были убиты или ранены раньше.

Меня несколько удивил образ жизни наемников. В отличие от обычного военного лагеря, где мне вечно козыряли солдаты и приветствовал дежурный офицер, здесь было спокойно. Никто никому не козырял. За все отвечал сержант Медведь с помощником Лимаром - плотным улыбчивым бородачем среднего роста, с пронзительными, несмотря на улыбку, глазами. Проделав обязательное учение в первой половине дня, после обеда наемники или отдыхали, или принимали в палатках маркитанток и одиноких женщин из ближнего села. Днем пили воду и пиво, крепкие напитки в умеренном количестве - только вечером. Маркитантку, принесшую в лагерь неразрешенную командиром водку или "дурь", могли самое малое выпороть, а то и отправить в полевой трибунал.

После вечернего построения обьявляли зорю, тушили огни и ложились спать. Часовые (без ружей, но с мечами и пистолетами) по двое стояли на углах лагеря, меняясь шесть раз в сутки. Им вручались обычные амулеты против стрел и удара кинжалом - на случай неслышной атаки. Судя по всему, Медведь умел поддерживать дисциплину в своем маленьком лагере.

На следующий день я наблюдал за учением, проведенным толково и без послаблений. Начали на стрельбище, расположенном за палатками. После ежедневной обязательной стрельбы из пистолетов, ружей и луков (я в ней не участвовал) мы начали занятия в фехтовании затупленными саблями. Практически все были опытными фехтовальщиками, хотя мастеров меча в команде я не заметил. Не думаю, что я мог бы ошибиться: еще перед офицерской школой отцовский учитель фехтования довел меня до мастерского уровня, и за два года войны я встретил только двух или трех бойцов, сравнимых со мной по умению драться на саблях.

Я с интересом смотрел на бой мечами и саблями в линии, когда Медведь обратился ко мне:

- Конник, сможешь показать нам бой один на два и на три?

Это, конечно, была проверка. Я без лишних усмешек кивнул головой и молча вышел на линию с затупленными саблей и кинжалом в руках.

По кивку Медведя два наемника неожиданно бросились на меня. Я привычно шагнул налево, прикрывшись ближним бойцом от дальнего, отбил удар и сразу малоизвестным приемом обезоружил первого и выбил его с линии ударом ноги в грудь, как обычно делают в рукопашной. Затем я отбил удар второго, зажал его саблю кинжалом на его замахе и коснулся его шеи саблей. Тот, не теряясь, нырнул под саблю, пытаясь ударить меня кинжалом, но заработал удар локтем сверху в шею и растянулся на земле.

- Ух ты! - одобрительно сказал Медведь. Второй поднялся, отряхиваясь от пыли, и бросил оружие: признал поражение. Первый поднял саблю и спросил:

- Еще?

Я кивнул, и боец атаковал меня. На четвертой схватке я опять выбил его саблю из рук, и наемник улыбнулся и поднял руку.

- Да, куда мне против тебя, - прямо сказал он.

- Теперь трое! - весело скомандовал Медведь: схватка ему понравилась. И три наемника кинулись на меня.

Некоторое время я крутился вокруг них, пользуясь своим преимуществом в быстроте, технике и уклонах. Тем не менее они были хорошо слажены в бою, и мне понадобилось некоторое время, чтобы разбить и по частям уничтожить тройку. Оживившиеся наемники оживленно комментировали схватку.

После фехтования начался бой дубинками, копьями и рукопашный бой. Как я и ожидал, многие наемники небольшого роста дрались руками и ногами получше здоровенных бойцов, демонстрируя неплохие гибкость и растяжку. У всех был хорошо поставленный удар - первое дело в рукопашной схватке. Опять-таки, я имел преимущество после многих лет тренировок с отцовским учителем боя, и свалил немало противников и бросками через голову и плечо, и ударами в голову руками и ногами. Особенно мне удавались подсечки, с которыми многие наемники были незнакомы. Неожиданной подсечкой я смог свалить даже огромного орка, и это ему очень понравилось. Выяснилось, что у них в племени он был чемпион борьбы, а здесь валял по пыли всех подряд, даже Медведя. В моем лице он наконец-то встретил достойного противника. В общем, после первого учения какой-то начальный авторитет среди бойцов я завоевал, как и полагалось кадровому офицеру.

- Да, ты умеешь, - коротко подвел итоги моего выступления Медведь. Наемники одобрительно кивали, кое-кто попросил повторить показанные приемы. Я охотно помогал бойцам, выступая в привычной роли учителя, как и должно командиру, каким я, правда, здесь уже не был.

Мое общее впечатление от бойцов Медведя было хорошее. Вообще, несмотря на вольное поведение, наемники были умелыми бойцами. Они твердо держались правил своего Цеха и никогда не бросали своих в бою. В массе своей наемники были тренированы для партизанской войны и разведки в лесу, и славились как стрелки и мечники. Война была только одним из занятий Цеха Наемников: они также нанимались в охрану караванов, торговых кораблей, обозов или путешествующих дворянских семей.

В этой группе была женская партия: три наемницы, оставшиеся от взвода в восемь женщин после последнего наступления. Обычно женщины-наемницы славились воинским искусством: иначе не выжить среди мужчин-солдат. По неписаным правилам, они держались подальше от наемников-мужчин, и все дела, в том числе и интимные, проворачивали в своем узком кругу. К этому давно привыкли за несколько веков существования Цеха Наемников, и даже не считали необычным. Как правило, женщин посылали на разведку.

Я встретил "наших" наемниц на третий день перевода к наемникам. Они вышли из небольшого рейда, грязные, оборванные, но целые. Как выяснилось, наемницы перед отходом обратно просидели на краю болота день и две ночи, наблюдая за противником.

Три женщины устало шли к палаткам. Впереди шагала широкоплечая и высокая, с мечом, за ней - тонкая и среднего роста, с луком на плече. Последней еле шла маленькая, с длинным кинжалом на поясе. Они были похожи на комы грязи и листьев. Я, стоя у своей палатки, внимательно рассматривал их, особенно тонкую с луком. Это была эльфийка.

В первые дни кое-кто из молодых наемников показали себя забияками и насмешниками, и я уже был вынужден съездить одному из них по физиономии за наглость, а повар чуть не схлопотал по шее от опытного солдата Адабана за манеру общения. К моему удивлению, никто из наемников не смеялся над грязными девушками. Двое - невысокий остроносый наемник и эльф - тут же поставили греться воду девушкам для мытья на кухне, причем невежливый повар даже не пикнул.

Девушки доложились сержанту Медведю. Он, забрав донесение (кто-то из наемниц был грамотен), ушел в штаб полка. Тонкая и маленькая наемницы не обратили на меня внимания и тяжело уселись на землю у своей палатки, большая же, скользнув взглядом, тихо спросила эльфа:

- Колючка, это кто такой торчит?

- Новый наблюдатель от короля, - равнодушно ответил эльф, подбрасывая дров в огонь под чаном с водой. - Лейтенант, зовут Конником. Третий день здесь. Не трус, выстрелов не боится. Стреляет хорошо. На коне отлично сидит, но тут ему не скачки. С ребятами на учении рубился хорошо, это он умеет. В бою еще не видели. Пьет мало. Никодему уже свернул челюсть за пьяное хамство.

- Как это он? - не поверила наемница. - У Никодема кулак ого-го какой, и науку драки он в цирке кулачным бойцом прошел.

- А этот уже третий год на фронте, и у пикинеров был, и с конниками наступал. Вежливый, но шуток не любит. Никодема он сначала в узел свернул, а потом так дал, что Дем полчаса лежал и трезвел. А дела этот хлыщ на Никодема не завел. Не оскорбился, значит.

Я и не ожидал, что наблюдательный эльф так быстро меня раскусит - за три дня.

Дела у меня, собственно, не было: я знакомился у Медведя и его помощника Лимара с копиями донесений и с обстановкой, готовился выйти в дозор с патрулем. Обстановка была спокойная: контрабандисты ползали со своими тюками где-то с краю леса, не в нашей зоне, нечастые патрули противника встречались огнем, опасности не замечалось. Я начал подозревать, что три луны у наемников будут скучными.

В своем первом донесении в дивизию я положительно оценил дисциплину и командование у наемников. Не стал писать, конечно, что по первому впечатлению Медведь был не так-то прост, только притворяясь деревенщиной. Это было типично для бывалых сержантов. Мой Наргон был таким же. Что касается Лимара, мне он показался опытным наемником, но очень себе на уме.

Через десять дней, когда наемницы в третий раз вернулись из дозора, эльфийка Лиана, еще не отмывшись, принесла донесение в наш маленький штаб в палатке Медведя. Медведь взял бумагу, внимательно прочитал, и, как обычно, направился в штаб полка, бросив мне на ходу:

- Конник, поговори с ней о разведке, если хочешь.

Эльфийка поправила грязные волосы, равнодушно посмотрела на меня и сказала:

- Вопросы будут, Конник?

Здесь все обращались ко мне на ты, как и принято у наемников.

- Возможно, - сказал я и посмотрел в щель палатки. С моей стороны никого рядом не было. Эльфийка тоже посмотрела в смотровые щели со своей стороны и кивнула: рядом никого не было.

- Какого хрена я не помылась, - капризно сказала она. - Сейчас бы трахнулись.

- Ты сначала скажи, Ветка, что здесь делаешь? - тихо спросил я.

- А ты что здесь делаешь? - так же тихо отпарировала Ветка-Лиана, усаживаясь на стул сержанта.

- Я служу.

- Ну и я служу.

- Кому?

- Вам и своим. Мы сейчас союзники.

- А наши знают? - с интересом спросил я.

- Дивизионная разведка знает, - спокойно ответила Ветка. - Так что я здесь законно, только секретно. А что я здесь делаю, потом скажу как-нибудь, хорошо? Не здесь. У меня свое задание.

- А чего это ты такая кислая? - спросил я. - Я тебя не узнаю.

- Официально я изгнанница, живу без духовной поддержки Великого Леса, вот и депрессирую, - объяснила Ветка. - Режу врагов, крою матом друзей, сплю только с подругами. Они тебя интересуют?

- Как и все, связанное с тобой, - улыбнулся я. - Вы там очень необычные.

- Да уж, - тихо усмехнулась Ветка. - Я считаюсь изгнанницей - как убийца по неосторожности. Так официально, а в документах я как бы пришила там одного, а семья меня отмазала от казни. Только изгнание дали на пять лет. Гоблинша - большая такая - она мечница, профессионалка, воюет всю жизнь. Правда, по поводу ней у меня в последнее время появляются разные мысли. Потом скажу. Гоби, то есть Гоблинша - хорошо бьется мечом, прилично стреляет и очень хорошо дерется в рукопашной, сильная и тренированная на всякие штучки. Очень спокойная и деловая, даже в постели.

- Надежная? - спросил я.

- Очень надежная. Ещё Змея - наша главная разведчица. Ползает совершенно незаметно, отлично стреляет и работает ножами, может даже стоять с кинжалом против меча. С мечом работает средне. Бегает очень быстро, только я могу догнать её в лесу. Хорошо дерется. Отлично бросает ножи и отравленные стрелки. Она вынюхивает противника, я прикрываю ее, а Гоби - нас обоих. Что еще? В постели очень горяча, просто удивительно. Как эльфийка.

- А это тут причем? - удивился я. Вечно наша Ветка о сексе!

- По правилам, чтобы со мной дружить, надо дружить со всей моей командой, - объяснила неугомонная Ветка. - Но они тебе понравятся. Даже Змея - если ее не доводить, она хороший друг. Она тоже будет твоей. Ну и Гоби - великовата, но нам это подходит - знаешь, как наляжет, как начнет тискать... А вообще она спокойная, тебе не очень понравится.

- Нет, я так не хочу, - сказал я. - С наемниками перессорюсь. Не нужно общего секса. А по-другому?

- А по-другому придется изобразить, что я от тебя спятила и прямо не могу без тебя, - улыбнулась Ветка. - Кто-то идет, - тихо добавила она. - Единственное место, где нас не замечают - болото, - равнодушным голосом сказала она. - Хочешь идти с нами - потом будешь отмываться.

- Не тяжело в грязи? - с интересом спросил я, подыгрывая.

- Плевать, - безучастно сказала она. - Отмоемся. Если хочешь идти с нами, заходи вечером, - добавила она, хладнокровно осматривая меня сверху донизу. - Но для Гоби ты маловат, там только Медведь сможет. Дворянин?

- Да, - удивленно сказал я.

- Положим тебя на Змею, - холодно сказала она.

Медведь, как оказалось, уже стоял у входа, с удивлением слушая наши препирательства.

- О чем это ты? - прямо спросил он Ветку.

- Я так шучу, - издевательским тоном сказала она. - Хочет в лес на разведку с нами идти, вот и объясняю.

Я с интересом посмотрел на Медведя.

- Действительно, ты с Гоби ростом, даже выше, - сказал я. - Над тобой они тоже смеются?

- Иногда, - ухмыльнулся сержант.

Следующий день был церковным днем - день Богини Судьбы. С этой богиней наемники не шутили - себе дороже. С утра они молились и отдыхали.

Вечером я нанес визит наемницам. Я нес бутылку хорошего вина, привезенную из дома, и букет полевых цветов, собранный на опушке. Девушки уже помылись, поели и лежали на постелях, лениво разговаривая.

- Я новый наблюдатель, меня зовут Конник. Разрешите познакомиться, леди? - своим лучшим тоном сказал я. Это было несколько рискованно, но я надеялся на Ветку: по крайней мере, меня не вышвырнут из палатки сразу.

- Мы не леди, - отпарировала огромная, но довольно стройная Гоблинша. У нее было правильное лицо, но его выражение портила твердая складка губ.

- Ну, рано или поздно будете, - спокойно сказал я. - Разрешите войти?

Не успели Гоблинша и Змея послать меня куда подальше, как Ветка лениво ответила:

- Заходи, присаживайся. Я его видела вчера у Медведя, мне он понравился, - сказала она удивленным подругам.

Я поклонился совершенно спокойной Гоби и повернулся к Змее. У нее было узкое горбоносое лицо. Я только успел подумать о том, что Змея красива, как она села на кровати и подняла веки. Мы встретились глазами. Я замер.

Если бы сейчас удар грома раздался за моей спиной, я бы не заметил его. Я смотрел в бездонные темные озера. Там были и удивление, и боль, и безумие, и желание любить. Онемев, я упивался жаром глаз, после которых обычный женский взгляд казался тусклым. Она тоже не могла отвести от меня взора.

Неожиданно для себя я сообразил: разве так ведет себя дворянин с девушкой?! В голове у меня шумело, как у пьяного, и я забыл, где нахожусь, думая только о знакомстве. Я выпрямился, поклонился как дворянин, и, не думая ни о чем, представился своим обычным образом, поднося руку к сердцу:

- К вашим услугам - граф Сергер. Рад пожелать вам здравствовать!

И она так же заученно ответила, вежливо наклонив голову, даже не успев подумать:

- Младшая леди Калила. Рада знакомству!

Мы снова уставились друг на друга, приоткрыв рты и соображая, кто и что сказал. Сердце мое билось как бешеное, и я не сомневался, то же самое было с ее сердцем. Сбоку кто-то кашлянул - Гоби с любопытством разглядывала нас. Ветка смотрела на нас с другой стороны с веселым ужасом.

- Э-э... девочки, разрешите угостить вас хорошим вином, - сказал я, снова переходя на фамильярный тон. Я все еще не мог отвести глаз от Змеи, которая вдруг потрясла головой, закрыла глаза и снова открыла их.

- Конечно, - бодро сказала Ветка, хватая бутылку. - Гоби, где кружки? Змейка, давай закуску!

Змея с трудом отвела в сторону глаза, встала и начала накрывать на ящик, служивший у девушек столом. Не глядя на меня, она поставила миску, нарезала туда хлеб, копченое мясо, вытащила откуда-то соленые овощи в горшке и колбасу с чесноком.

- Неплохо живут наемники, - бодро сказал я, все так же не сводя глаз со Змеи. Сзади Ветка подставила под меня табурет и нажала мне на плечи, и я плюхнулся на него так неловко, что Ветка и Гоби хихикнули. Змея молча разлила вино и снова подняла на меня глаза со выражением застенчивости, очень странным для наемницы.

- Кто говорит тост? - весело спросила Ветка.

- Ты! - в один голос сказали я, Гоби и Змея.

- Ладно, - охотно согласилась Ветка. - За приятное знакомство дворянина и наемниц! И чтобы оно довело до горячих свиданий!

- Вечно ты о свиданиях! - пробурчала Гоби. Мы все отпили вино и закусили мясом.

- Давно такого вина не пила, - заметила Ветка. - Вроде эльфийских!

Гоби ответила:

- А я такого не пробовала. Какое вкусное!

- С семейных виноградников, - объяснил я. - У нас графство северное, но сладкие вина хорошо выходят, если на южных склонах. Отец сам любит разливать и закладывать в погреба, после выдержки продаем половину годового урожая, половину храним. Надо, вообще-то, конфетами закусывать, но их у меня нет с собой.

- Есть сотовый мед, - сказала Гоби, - у повара хранится, надо сходить.

- В следующий раз, - сказал я, - у меня еще вино есть. И из дома могут прислать, фронт-то не движется. Если кто выйдет за меня замуж, - ни с того ни с сего задумчиво сказал я, вертя в руках кружку и понимая, что несу какую-то дичь, - будет пить со мное такое вино каждый день и всю жизнь.

Эта сказанная мной глупость, казалось, проскочила неуслышанной, и девушки продолжали восхищаться вином, только Змея молчала, отпивая потихоньку из кружки и поглядывая на меня из-под ресниц.

Разговор ни о чем прервался на следующем замечании:

- Слушайте, - вспомнила Гоби, - сегодня первый церковный день Луны и день Богини Судьбы. Пикинеры устраивают танцы с маркитантками и местными, приглашают музыку из обоза. Можно прогуляться, потанцевать. С пикинерами наши уже давно не дрались, сейчас с ними мир. Сходим?

Это предложение внезапно вызвало сдержанный энтузиазм у Змеи (как я понял из намеков Ветки, именно Змея не ходила на церковные праздники, и они не ходили из солидарности с ней):

- Да, - вдруг сказала она неуверенным тоном, - почему бы нам не потанцевать?

Я поймал ее вопросительный взгляд и сразу поддержал, показывая несвойственное мне благочестие:

- Давайте сходим, все-таки церковный день, и жрецы там будут, и танцы!

Ветка с Гоби переглянулись.

- Я приглашу Медведя, - задумчиво сказала Гоби, - а ты?

- А я Колючку, - подхватила Ветка. - Сейчас сбегаю предупрежу их, и начнем одеваться. Ведь праздник же... - не особенно искренно закончила она.

- Отлично, я пошел одеваться, потом подойду, - немедленно поднялся я, пока никто не передумал.

Я подошел первым, одетый в чистый, не особенно нарядный штатский костюм, каковые обычно носили торговцы и обычная городская публика. Все же ввиду войны я повесил кинжал на поясе. Вторым прибыл остроносый и ушастый Колючка в новой белой рубашке и черных жилете и панталонах - и тоже с кинжалом на поясе. Мы вежливо поздоровались.

- Я вообще-то встречал вас... в Великом Лесу, - подумав, тихо сказал Колючка. Я ответил ему удивленным взглядом: я не помнил его.

- Я стоял в охране, когда ваша семья прибыла на переговоры, - уточнил Колючка.

Я внимательно посмотрел на него и произнес на эльфийском языке старинную формулу бойцов Леса:

- Мы выстоим против всех в нашем Лесу.

- Да, мы выстоим, - сразу ответил Колючка. Это означало: мы можем положиться друг на друга по праву старого знакомства. Мы улыбнулись друг другу.

- Но близится гроза, - неопределенно заметил Колючка, и добавил в ответ на мой вопросительный взгляд:

- Она знает. Они уже приближаются.

Только потом мы узнали, что, несмотря на наши тихие голоса, девушки из палатки услышали и поняли почти все наши слова.

Последним подошел несколько озадаченный Медведь в новом мундире и опять-таки с кинжалом на поясе, и со влажной головой - как выяснилось, ему пришлось поставить вместо себя дежурного наемника и быстренько помыться. Мы с эльфом переглянулись, без слов поняв друг друга: Медведь очень удивился приглашению Гоби - и, похоже, обрадовался.

Как только подошел Медведь, девушки вышли из палатки. Они надели светлые сорочки с цветными жилетами и длинные юбки. На ногах у нас были хорошо начищенные сапоги, а вот девушки одели неформенные сапожки с небольшими каблуками, в которых было удобно танцевать. Мы двинулись в сторону полка, весело болтая - идти было всего несколько сот шагов. Было похоже на церковный праздник в деревне в мирное время, и мы совершенно забыли про войну.

В полку на площади уже собрались солдаты, офицеры, местные жители, торговцы и маркитантки из обоза. Я вежливо раскланялся с офицерами, но в разговоры мы пока не вступали. Полковой и местный священники произвели моление и воскурили благовония богам судьбы, мира, войны и плодородия. Затем они удалились, ласково благословив нас, и вперед для начала выдвинулся оркестрик из обоза - скрипка, флейта, бубен и гармоника. Полковой оркестр ждал своего часа позади.

Заиграли размеренный танец, и я пригласил Змею. Мы все выстроились в два ряда и начали танец. Я смотрел в глаза Змее - и она тоже смотрела в мои глаза, не отрываясь. Тем не менее, мы танцевали с удовольствием, без ошибок, поворачиваясь направо и налево на каждом шагу и улыбаясь друг другу. Рядом с нами ритмично двигались Медведь и Гоби, а эльфы, как наилучшие танцоры, встали с края и вели ряды. Большой танец выходил отлично, и когда он закончился, зрители радостно зашумели.

Следующий танец был посвящен богине любви. Медленная и нежная музыка охватила нас. Как и полагалось в танце, Змея закинула руки мне на шею, я обнял ее за тонкую талию, и мы пошли в медленном танце. И снова что-то случилось со мной, как только я коснулся лицом волос, пахнущих травами. Ее глаза распахнулись мне, и мы медленно плыли вдвоем в стране нежности, не думая ни о ком и ни о чем, наслаждаясь музыкой, наслаждаясь легкими объятиями. Я с детства не испытывал такого счастья. Я чувствовал, что она понимает меня, согласна со мной во всем, готова шагать за мной хоть на край света - и я видел в ее глазах слезы счастья. "Змейка, моя Змейка" - вдруг, не думая ни о чем, прошептал я. "Да" - шепнула она, и снова - "Да".

Когда танец закончился, мы пошатывались, и встали в сторонке, пока остальные весело подпрыгивали в следующем, быстром танце. Мы никак не могли перевести дух, хотя и не целовались. " Все, я пропал" - не думая ни о чем, шепнул я. "Это я пропала" - сладким шепотом ответила она - и по глазам ее было видно, что это - чистая правда.

Мы отвернулись друг от друга и полюбовались танцем эльфов - с ними, как и всегда, никто не мог сравниться. Затем мимо нас в танце ловко пропрыгали огромные Гоби и Медведь. Змея снова посмотрела на меня сияющими глазами, и я ответил ей смеющейся улыбкой.

Наконец, быстрый танец кончился, и мы снова поплыли в медленной музыке.

Уже готовились трубить зорю в полку, когда праздник для нас закончился, и мы пошли спать в лагерь. Оказывается, кроме нас на праздник и танцы пришли вразнобой еще человек тридцать наемников, и мы возвращались большой шумной группой, освещая путь факелами. Наемники весело шутили, довольные праздником. Рядом с нами Ветка и Колючка тихо разговаривали на эльфийском, причем на каком-то диалекте, так что я их не понимал. Сзади как-то смущенно переговаривались Гоби и Медведь. Перед нами скользил Адабан, а Горман шел позади. Мы со Змеей молчали, я держал ее за руку. Нам не нужны были слова - нам уже все было понятно.

После того как я без слов проводил Змею и вернулся со слугами в свою палатку, я позвал их внутрь. Они вошли и приготовились слушать.

- Видели ее? - без лишних слов спросил я.

- Конечно, господин, - так же коротко ответили они.

- В лагере присматривайте за ней. Снаружи я сам присмотрю. Вы знаете, что она дворянка?

Они улыбнулись, и Адабан ответил:

- Так по походке видно, господин граф. Возраст женский легко понять по шее, а дворянку - по походке.

Горман согласно кивнул.

- Помните, что она может стать вашей госпожой, - спокойно сказал я.

Адабан безо всякого удивления кивнул, а вот Горман слегка удивил меня - такая удовлетворенная улыбка проскользнула у него на лице.

- Да и время, господин, - спокойно сказал он. - А то, что солдат она - так это неплохо. Не придворная какая, и драться умеет. И цену жизни понимает, разрешите вам сказать. Вот только война кругом, для молодой семьи не больно хорошо. Вдвоем воевать хуже, чем одному, я по себе знаю. Моя первая жена наемница была, за нее я на той войне страху натерпелся.

- Я об этом и говорю, - сказал я. - Если дело сладится - один из вас дождется наших из столицы и отвезет ее к отцу. Я только вам доверяю.

Слуги, знавшие меня всю жизнь, закивали с полным пониманием.

- А пока... Горман, когда курьеры отца с почтой будут?

Горман вытащил, по своей старой солдатской привычке, палочку с зарубками на памятные даты, и бросил на нее взгляд:

- Уже через шесть дней, господин.

- Завтра достанешь мой амулет изображений, пошлем ее образы батюшке и матушке вместе с письмом.

"Посмотрим, что скажут" - радостно подумал я. У меня не было сомнений.

На следующий день с утра у нас было учение. На учении я с интересом смотрел, как ловко Змея бросает ножи в размеченную доску и как умело отбивает удары сабли кинжалами. Она легко устояла даже против необыкновенно сильных ударов орка. Я, в свою очередь, опять образцово провел групповые бои на саблях, и надавал товарищам наемникам кучу полезных советов. Так же и в рукопашной, чувствуя на себе ее восхищенный взгляд, я швырял на землю всех подряд из самых немыслимых положений. Наемники сдержанно улыбались - они прекрасно понимали, в чем дело. Против ожиданий, наши со Змеей чувства не вызвали у них недовольства - они уже уважали меня за искусство боя.

Хотя мы со Змеей и с удовольствием следили друг за другом, но старались этим утром не встречаться взглядами - не знаю, как Змея, а у меня от ее глаз слабели колени.

После учения ко мне подошла Ветка. Ее беспокоили извечные житейские вопросы, о которых мы с Змеей еще и не думали.

- Надо прикинуть, как вам спать вместе, - хладнокровно сказала она мне. - Нечего терпеть, не школьники. Мы поговорили с Гоби, и решили так: каждый вечер мы оставляем вас на свидании в нашей палатке, и до вечерней зори идем в твою. Только ты скажи твоим слугам об этом. Что мы делаем - уж это наше дело, а что вы делаете - ваше дело. Потом, когда привыкнете друг к другу, можно и в одной палатке делать дела, а пока не будем вас смущать.

Я посмотрел на нее, и неожиданно для себя сказал:

- Согласен. Но она-то знает?

- Уговорим, - уверенно сказала Ветка. - Еще одна вещь: ты, конечно, понимаешь, что мы с ней прямо-таки очень близки, как и все наемницы.

- Конечно, - сказал я, неожиданно чувствуя, что сейчас покраснею, что даже при нашем веселом королевском дворе со мной случалось редко.

- Так вот, - продолжала эльфийка. - Она - редкая партнерша в постели. Нежная, понимающая. Но самое главное - не ошибись в ней. Она с тобой очень застенчивая, верит тебе, стесняется тебя. Но, по сути, она очень горячая, прямо бешеная. Помоги ей открыть свои чувства - и даже я тебе позавидую, такой ты будешь счастливчик.

Тут эльфийка заметила выражение моего лица и хихикнула.

- Понятно, - ответил я, не находя других слов.

Внезапно выражение лица Ветки стало озабоченным. Такое выражение я видел на ее лице крайне редко, в основном в бою.

- Слушай, а вообще-то дело плохо, - вдруг сказала она. - Если бы по традициям, ты бы нас всех таскал бы в постель по очереди, а сейчас Змея нам знаешь, что сказала?

- Что? - спросил я.

- Она сказала: "Он мой. Вы можете с ним спать, но тогда я обижусь." За эти полгода мы ничего такого от нее не слышали. У нее от тебя поехала крыша.

- Ничего страшного, - ответил я, сдерживая радость. - Я человек молодой, неженатый, и у меня крыша от нее тоже потихонечку едет.

- Неженатый - значит, можешь погулять с ней? - с обманчивой лаской спросила Ветка.

Я усмехнулся - у меня был достойный ответ.

- Неженатый - значит, могу жениться. Она же дворянка, это сразу видно. А ну-ка рассказывай, что ты о ней знаешь, - серьезно сказал я. - Шутки кончились, мне это важно.

Ветка замялась.

- Видишь ли, я не имею права рассказать все, - очень серьезно сказала она, - но главное для тебя скажу. Она беженка из Таронии, последняя из уничтоженного тамошним королем рода.

Я припомнил все что слышал о конфликте нескольких дворянских семей Родонии с королем, случившемся пять лет назад. Причиной были, кажется, их старинные права. Дело кончилось кровью. Хотя до гражданской войны дело не дошло, но роды были уничтожены королем с такой жестокостью, что дворянство возмутилось, и короля спасли, по слухам, только финансовые уступки лояльным родам и поддержка единственного архимага Таронии. Но недовольство осталось, и король, в отличие от архимага, вел теперь себя очень осторожно, и даже побоялся поддержать союзную себе Империю в войне с нами.

- Да, я припоминаю. Это были роды Тороно, Маркасо, Лорасо... - вспоминал я. При слове "Лорасо" Ветка моргнула, а затем решительно сказала в пространство:

- Заметь, я тебе не сказала никаких имен.

- Конечно, - подтвердил я. - Клятва есть клятва. А ты?

- А я - охраняю, - коротко сказала она. - Союзные гномы провели ее под горами, а до этого союзные эльфы, то есть мы - сквозь Туманный Лес до Великого Леса. Есть еще троюродный брат, но он не прямой наследник. Тоже скрывается - за Ранийским морем.

Я понял все, что не было досказано. Бедная Змея, потерявшая всех родных в пятнадцать лет, пять лет странствовала по дальним от родины странам, скрываясь от убийц короля - как законная наследница рода.

- Итак, король не может наложить руку на банковские вклады рода без её разрешения? - спросил я.

- Попробуй, забери у гномов, - усмехнулась Ветка. - И с землями тоже неясно.

Напротив, ясно, подумал я. По родонийскому закону, король бессилен сделать это, даже назвав Лорасов изменниками, пока смерть наследников не доказана законниками и магами. Законы на владение дворянскими землями практически одинаковы на всем континенте. Дворянство любой страны просто взорвалось бы от негодования, усмотрев в этом действии грубое нарушение своих прав. Тогда королю ни гвардия, ни армия, ни архимаг не помогли бы. Такое уже бывало не раз в истории континента.

- А почему она не у вас? - с недоумением спросил я.

- По нашему закону, человек не может жить у нас постоянно, только посещать, - сухо сказала Ветка. - Закону пять тысяч лет - как раз с тех времен, когда у людей появились города. Отменить его нельзя в принципе.

- Понятно, - сказал я. - А теперь слушай меня, и никому пока не говори. Я на ней женюсь, и укрою у нас. Там, за границами графства, охраняемыми нашими людьми и вашей Стражей, никто не достанет.

- Было бы неплохо, - вздохнула Ветка. - Только сначала трахнись с ней, и если понравится - тогда уж делай предложение. И слушай мои советы - я на пятьдесят лет старше тебя.

Я усмехнулся и перебил ее:

- Ну, для вас это, можно сказать, школьные годы.

- Все равно, формально ястарше, - усмехнулась она. - Кстати, ты знаешь, почему я здесь, на войне? Потому что ее охрана, поставленная друзьями рода, была уничтожена два раза. Оба раза она уцелела чудом, и тогда решила уйти на войну, думая, что здесь не достанут. Я просто заменила полгода назад нашу тогдашнюю охрану. Я и Колючка.

- А как она научилась воевать? - с интересом спросил я.

- А она уже умела, - ехидно сказала Ветка. - Ее отец был бывшим военным и на обучение детей имел свои взгляды. Очень похожие на взгляды твоего отца, кстати. Оно и понятно - они были знакомы. Владение оружием, рукопашный бой, конное дело, плавание, походы в лесах и в горах, управление парусной лодкой, выживание в любой местности, лечение, приготовление пищи, производство самогона для солдат... Выживание она изучала у нас в Туманном Лесу. Боевую практику ее братья проходили в армии, а она - у егерей...

- Я понял, - остановил я Ветку. - А мать, сестры?

- Всех убили, и затем сообщили о самоубийстве.

- Скоты, - обронил я. - По этому королю могила плачет. Слушай, а этот архимаг - тот самый, что выжил после войны с драконами?

- Точно. Остальные погорели самым буквальным образом - в драконьем пламени. А он был самый молодой, и выжил. И после битвы забрал все амулеты, запасы магических энергий и стал архимагом. И с тех пор он никому не дает стать архимагом - хочет пожизненно быть самой большой лягушкой в болоте. По слухам, архимаги других стран с ним не общаются из-за плохой репутации... и так далее.

- А все-таки почему? - спросил я.

- Да знаешь... битва была, конечно, ужасной, погибло четыре дракона и одиннадцать чокнутых архимагов, поддержавших Верховного Мага... это который начал драконам угрожать... но и у этой битвы были наблюдатели. От нас был лазутчик, и от гномов. И Магические Коллегии тоже узнали кое-какие подробности. Например, что погибло не одиннадцать, а десять архимагов. Выжило двое, и младший маг ударил раненого старшего мага в спину, думая, что их не видят. И стало там одиннадцать погибших, и один выживший молодой герой.

- Однако! - сказал я. - И еще говорят, что у магов есть нерушимый моральный кодекс.

- Мораль-то у магов высока, - заверила Ветка, - не считая, конечно, пустяков, таких как небольшие растраты, или поднять юбку красивой девушке. Или приласкать симпатичного мальчика - дело житейское. Но в серьезном деле... Они этого архимага, Прекора, очень не любят. А он с ними общаться побаивается.

Я обдумал все услышанное.

- Ладно, - сказал я, - как наблюдатель, я могу принимать участие в любых операциях наемников. Вот я с вами и буду ходить на разведку.

- Звучит глуповато, но... похоже, ты нам не помешаешь, - медленно сказала Ветка. - Ты знаешь, у меня странное ощущение. Я своим самым нежным местом чувствую, что за нами наблюдают и берут на прицел.

- Откуда берут? - спросил я, принимая ее слова совершенно серьезно. Ни один нормальный человек не станет пренебрегать предчувствиями эльфов. - Если из нашего тыла, то там можно почистить.

- Нет, не из тыла, а оттуда, - показала Ветка в сторону леса. - От противника. И еще я чувствую, что кто-то им отсюда поможет.

Вечером я помылся, приоделся и пошел в гости к девушкам, предварительно сказав Горману, что если в палатку придут Ветка и Гоби, то пусть сидят внутри и делают что хотят, хоть голыми бегают. Горман удивленно поднял брови. Сам, добавил я, буду в другой палатке. Горман переглянулся с непривычно молчаливым сегодня Адабаном и оба поклонились, скрывая улыбки.

- К вам можно, девушки? - дружески сказал я, снова внося букет полевых цветов перед собой.

- К нам можно, а вот к вам можно? - бодро ответила Ветка. Она и Гоби были, против ожиданий, прилично одеты.

- Да, - только и сказал я, чтобы избегнуть неловкости. - Слуги предупреждены. А что это вы так одеты?

- А у нас свидание сейчас, - спокойно ответила Ветка. - Только что я Гоби пригласила на него.

Она подняла руку и нахально пощупала грудь совершенно спокойной Гоби.

- Такая ты большая у меня, - наигранно вздохнула Ветка. - Ну, мы пошли.

И они без лишних слов, не смущаясь, вышли из палатки и завязали вход.

Я проводил их благодарным взглядом и повернулся к Змее. Она сидела на большой кровати Гоби, сложив руки на коленях, как воспитанная девушка из пансиона для дворянских детей. Змея была одета в красную шерстяную блузку со шнуровкой на груди и короткую, до колен, черную обку. Я с восхищением рассматривал ее ноги.

- Так Лиана велела, чтобы ты видел мои колени, - со смущением сказала Змея, не зная настоящего имени Ветки.

Тут она подняла глаза, и мое дыхание сбилось. Я положил цветы на стол и сел рядом с ней. Она заглянула мне в глаза и вдруг осторожно прижалась к плечу. Мы замерли. Голова у меня закружилась. Наши сердца бешено колотились, казалось, друг о друга. Она закрыла глаза, и я на мгновенье пришел в себя и поймал ее губы.

Мы долго целовались губами, зажмурясь и гладя руками плечи друг друга. Затем она повернула голову, и наши губы раскрылись. Мы горячо толкались языками, я пил ее сладкую слюну. Она вдруг резко сдвинула рукой мою ладонь с плеча себе за пазуху, на маленькую крепкую грудь. Я и не заметил, что она уже расшнуровала вырез блузки.

Мы на миг оторвались друг от друга, тяжело дыша. Она быстро сняла блузку через голову, и я начал целовать ее обнаженные груди. Одной рукой она прижимала мою голову к груди, другой расстегивала мою сорочку. Я сжал ее колено, затем моя ладонь поползла наверх по бедру. "Да" - шепнула она.

Через некоторое время мы лежали в обнимку под одеялом, обнаженные, на длинной и широкой кровати Гоби. Нам было необыкновенно хорошо. Мы молчали, без слов понимая друг друга.

- Забыл принести вино, - вдруг вспомнил я.

- А у нас есть местное в кувшине, - сказала Змея. - Не особенно хорошее, у нас дома мы лучше пили.

- Для войны сойдет, - сказал я, набрасывая на себя сорочку и вставая, чтобы налить обоим вина. - И вообще, я готов хоть всю жизнь пить плохое вино, лишь бы ты была со мной.

- Какая жертва это в вашей стране, - легко пошутила Змея. - А у нас все пьют финиковую водку, а вино - легкий напиток. А пиво пьют только моряки.

- Пиво - дешево и сердито, - ответил я, подавая ей кружку с вином и садясь рядом. - Лиана намекала, что ты с юга - но это и так видно по тебе. Но она не говорила, что я у тебя буду первый.

- А кто знает? - пожала плечами Змея. - Я не особенно откровенный человек. Но тебе должна сказать: хорошо, что я стала женщиной, хоть и больно, и просто необыкновенно хорошо, что это был ты. Я люблю тебя.

- И я тоже люблю тебя, и не хочу жить без тебя, - помолчав, сказал я.

Помолчав, Змея перевела разговор на другое.

Перед закатом вернулись довольные девочки. Мы со Змеей к этому времени уже привели себя в порядок и сидели в обнимку на ее кровати, заканчивая кувшин кисловатого вина.

- А почему не на моей? - только и спросила Гоби. Она казалась довольной свиданием.

- Там надо белье менять, - смущенно сказала Змея. - Я хотела вам показать...

- Молодцы, - сказала веселая Ветка-Лиана. - Распечатали нашу девочку. Уже можешь жить полноценной жизнью.

Они, не чинясь, содрали с постели простыню и замочили ее в тазу с водой.

- У тебя слуги - замечательные, - неожиданно сказала Ветка, наливая себе остаток вина в кружку. - Накрыли на стол деликатесы из твоих запасов, поставили отличное вино из ваших погребов, а самих и видно не было. Гоби говорит, что за таким столом в жизни не сидела.

И Гоби молча кивнула головой.

Уже прошло двадцать дней с начала нашего со Змеей романа. За это время я успел пять раз сходить с девочками в разведку. Это оказалось неопасным, но не особенно приятным делом. Мы маскировались в колючих кустах, прятались в болотцах. Каждый день приходилось смывать с себя несколько фунтов грязи. Самое забавное было то, что мы и близко не видели противника - он затаился.

Несколько раз мы встречали контрабандистов, и заворачивали их обратно безо всяких разговоров. Словом, война здесь была скучной. Но лично я здесь нисколько не скучал. Каждый вечер я проводил в палатке девушек, причем каждый второй вечер они бодро собирались и шли в мою палатку - "на свидание", оставляя нас со Змеей наедине. Эти вечера не проходили у нас попусту.

Как-то вечером, один на один, в постели, я вернулся к старому разговору, и опять повторил Змее истинную правду - я уже не мог жить без нее.

- Ладно, оставим пока эти разговоры, - устало ответила Змея. - Ты же не знаешь, кто я.

- Догадываюсь, - прямо сказал я. - Видишь ли, твоя манера танцевать показывает, что ты - дворянка. Манера драться говорит об отличной школе, скорее всего, ты имела домашнего учителя - мастера боя. У меня манера такая же, не считая общих приемов, изученных в офицерской школе и на войне. Ты из южных королевств, судя по внешности и акценту - он у тебя еще остался. Ты явно не в ладах со своим родом или королем, если воюешь здесь. Если ты бежала бы с кем-то из дома или была похищена, об этом говорило бы дворянство всего континента. Ты же знаешь, какие они сплетники.

- О да, это я знаю, - улыбнулась Змея, с интересом слушавшая меня.

- Значит, ты, то есть весь твой род, не в ладах с королем, что нечасто бывает. Я, как сын графа, хорошо знаю генеалогию дворянских семей континента...

- Я тоже, - прервала меня Змея, - и знаю твой род: Альберы.

- Именно, - сказал я. - и, перебирая историю континента последних двадцати лет... ты же явно не старше, чем двадцать два года... я могу найти только четыре случая настоящей войны дворян с королями и гибели рода. Там были пропавшие юные дворянки твоего возраста. Две из них уже замужем. Еще одна была захвачена пиратами и выкуплена другим королевством из политических соображений. И только одна из них считается пропавшей без вести: младшая дочь покойного Лораса, графа из королевства Родония. Помнится, ее звали Калила. И ты знаешь, когда мы знакомились, мы несколько смешались мыслями и назвали друг другу свои настоящие имена. Ты представилась младшей леди Калилой.

Я внимательно смотрел на нее во время этих слов, и она так же внимательно смотрела на меня.

- Так вот, я хочу, - закончил я, - чтобы пропавшая Калила Лорас из рода Лорасо стала младшей графиней Альбер. Рассматривай это как официальное предложение. Можешь думать над ответом сколько хочешь: это не династическое предложение. Это предложение по любви.

Она молчала, прикусив губу и со смятением глядя на меня. Я решил сказать еще кое-что.

- Кстати, ты знаешь, что наши отцы знакомы?

- Я слышала, но никогда не имела чести встретиться...

- Ты просто забыла, - ласково сказал я. - Я тогда, после наших первых танцев, потратил полночи, просматривая изображения в моем семейном амулете образов, и нашел кое-что.

Я вытащил и оживил амулет, настраивая изображения.

- Этим изображениям тринадцать лет - дружеская семейная встреча на морском отдыхе на нашем побережье. Вот это - десятилетний я. Это - мой младший брат. А кто вот эта пухленькая восьмилетняя девочка на песке рядом с нами, как ты думаешь?

Змея вздохнула.

- Думаю, я знаю, кто это, - медленно сказала она, с нарастающим опасением - страхом перед прошлым - глядя на меня. - Я и не знала, что тогда вы делали мое изображение.

- А вот старшие, в летних костюмах и за ликером. Вот это - мой папа.

Она закивала, вглядываясь, тем не менее, не в веселое лицо моего отца, а в лицо его соседа. Это был приятный на вид дворянин, загорелый, худой, но очень подтянутый, несомненный бывший военный. Он был одет в превосходный летний камзол и сидел за столом с полным бокалом вина в руке, дружески улыбаясь кому-то с амулетом. Я помнил, что тогда я держал амулет. Рядом с дворянином сидела узколицая темноволосая женщина, горбоносая, очень привлекательная, с черными волосами, собранными в хвост по тогдашней моде, в легком светлом платье чудесного фасона. Она смеялась, говоря что-то обернувшейся к ней красивой полной женщине в красном платье - моей матушке.

- Папа и мама, - прошептала Змея. В её глазах появились слезы.

- Я перевел их изображения на отдельный амулет, - сказал я. - Вот сюда. Он твой.

Я отдал ей маленький амулет образов на шнурке. Она прижала его к лицу и заплакала.

Я подождал, пока Змея успокоится, и продолжил:

- Я послал моим родителям твои изображения и написал им о наших чувствах. Они ждут тебя как мою невесту, или как жену - в любом варианте. Они согласны.

Змея вытерла слезы и сжала руки.

- Ты знаешь, - со страхом в голосе сказала она, - я боюсь за тебя. Мне кажется, я проклята... Я могу принести тебе несчастье.

Я даже не успел сказать что-нибудь по этому поводу, как она задала мне неожиданный вопрос:

- Сколько ты еще будешь здесь, у наемников?

- Две луны, потом переведут на море. Говорят, на Черный флот - там не хватает офицеров, - ответил я.

- Если мы выживем с тобой эти две луны, тогда я и дам тебе ответ, - твердо сказала она.

Я уже знал ее и понимал, что уговоры бесполезны.

- Хорошо, - сказал я.

5. НАЕМНИЦА

Прошла еще одна луна.

В тот непримечательный день мы вышли в разведку усиленным порядком. Это мне стоило скандала с Лимаром - он не хотел пускать меня с девушками. Под конец я невежливо посоветовал ему заткнуться и не лезть в обязанности наблюдателя. Когда он убрался, очень недовольный, я посмотрел ему в спину и, по неясному подозрению, попросил Ветку без шума привести в группу еще и Колючку для огневой поддержки. Колючка, конечно, согласился, но из-за него мы вышли с некоторым опозданием. Возможно, это спасло нас.

Гоби, Змея и я шли впереди. В двадцати шагах за нами бесшумно двигалась в кустах Ветка, со стрелой на луке. Еще дальше, как последняя линия обороны, сквозь лес скользил Колючка. У него было разрешение залезать на деревья для обзора и засад.

Мы прошли уже за первое озеро, когда я почувствовал, сам не знаю как, что впереди засада. Я скомандовал остановку, мы вытащили пистолеты и начали выжидать. Я чувствовал, что опасность не проходит. Шепотом я посоветовался с Гоби и Змеей, и мы решили обойти по дуге опасное место и заглянуть им за спину. Но мы не успели.

В тот момент, когда мы уже решили двигаться дальше, семь человек неожиданно для самих себя вышли на нас из кустов. Судя по всему, они нас не заметили на подходе. Когда кончилось терпение, они решили перенести засаду вперед.

Двое стояли ближе к Гоби, и она без раздумий атаковала их со своими короткими мечами. Сразу загремели клинки. Гоби немедленно начала давить, не давая взяться за пулевое оружие. Три противника от неожиданности остановились прямо перед нами, и еще двое, дернувшись, замерли сзади, вытаскивая пистолеты. Опытная Змея без раздумий бросила кинжал - он застрял у кого-то в горле - и метнулась влево, разводя нас в стороны по позиции.

К счастью, мои двуствольные пистолеты были у меня уже в руках. Я выстрелил два раза с правой руки - мой противник ушел от пули, сделав очень глубокий уклон в сторону, но один из стоявших сзади упал.

Я кинул второй пистолет Змее и, резко двинувшись в сторону от нее, вытащил саблю. Змея нырнула за упавшим оружием вниз, и выстрелы от противника прошли над ней. Я нанес удар вперед, и противник слева отшатнулся от меня назад, удивительно быстро вынимая свою саблю. Справа раздался крик: "Есть!" - Гоби извещала нас, что свалила одного, но второй не отступал. Слышно было сзади, как Ветка ломится сквозь кусты, меняя позицию: из-за моей и Змеи спин она не могла стрелять

Я начал смещаться вправо, прикрываясь крайним противником от остальных. С врагом в центре это сработало - его удар пришелся в пустоту. Но левый оказался настоящим мастером клинка. Он вытянулся вперед в немыслимой позе, садясь на левую ногу, и все-таки достал меня. Сабля распорола мне левый бок, к счастью, не очень глубоко.

Пока мастер менял ногу, я успел махнуть левого по носу, разрубив ему переносицу, и он замычал и упал на колени, захлебываясь кровью и болью. О нем можно было забыть. Падая на здоровый бок, я успел наклониться и рубанул центрального по колену так, что едва не отрубил ему ногу. Он взвыл и упал в сторону мастера, мешая ему, замедлив его атаку. Это спасло меня. В тот миг, когда мастер клинка сбросил с себя раненого, выпрямился и сделал шаг ко мне, сбоку уже встала с земли Змея с моим пистолетом в руке. Грохнул показавшийся мне очень громким выстрел, из насквозь пробитой головы мастера вылетели брызги плоти, и он упал прямо на меня. Я еле успел отбить его саблю, как локоть уже мертвого врага врезался в мой раненый бок. Я зарычал от боли. В глазах у меня все померкло.

Надо мной грохнул еще один выстрел - последний враг, стоя сзади, стрелял в стоящую Змею, но она ловко уклонилась от пули и выстрелила в него из пистолета. Пока он приседал, уклоняясь от пули, Змея бросила в него разряженный пистолет, сунула палец в карман на рукаве куртки и вытянула за кольцо метательный нож. Стрелок не успел даже выстрелить из сидячего положения, как обмяк и рухнул на землю. Нож торчал у него в глазу.

Лежа, я видел, как тот, кто получил от меня саблей по колену, со стоном сел и выдернул из-за пояса пистолеты. Я не мог пошевелиться от сильной боли, и с ужасом понимал, что сейчас он убьет Змею, и я не смогу ему помешать. Но он сначала навел пистолет на меня. Я изо всех сил толкнулся правой рукой от земли и опять застонал от невыносимой боли, а Змея с необыкновенной быстротой встала между нас. Второй кинжал был уже у нее в руке.

Грохнул выстрел. Змея махнула рукой в бессмысленной попытке защитить меня. Пуля отбила в сторону кинжал в ее руке и пробила ладонь, но я уже успел чуть-чуть откатиться в сторону и уклониться от выстрела. Стрелок не успел нажать курок второго пистолета, как стрела Ветки пробила его висок, и он свалился на землю. Снова свистнула стрела, и кто-то взвыл от боли: Ветка опять не промахнулась, теперь в противника Гоби. Вся схватка, как и обычно, заняла буквально несколько мгновений. За это время семь человек были убиты, а двое - ранено.

В заключение над нами пронесся в бесшумном прыжке эльф Колючка с натянутым лукам в руках, не успевший на стычку. Некоторое время он и Ветка стояли по-эльфийски - спиной к спине, пригнувшись, со стрелами на луках, но больше никто не появлялся. Гоби хрипло дышала за ними, укрывшись за деревом, держа меч наготове.

- Убитые есть? - наконец, на эльфийском спросил Ветку эльф.

- Конник ранен - на него вышло сразу трое, и слишком близко, - сказала, тоже на эльфийском, Ветка, не опуская лук со стрелой.

- Это засада - уходим! - сказала Гоблинша, старшая в группе.

Змея упала на колени рядом со мной. Она с тревогой заглядывала мне в лицо.

- Зачем ты хотела прикрыть меня собой? - глупо спросил я.

- Помолчи, - сказала она, - не теряй силы. У тебя бок пробит.

- Небольшой порез, - сказал я. - А все-таки?

- Потом, - отрезала она. - Один на один. Без свидетелей.

Затем Змея осторожно положила свою здоровую ладонь на мою.

- Я думала, что сойду с ума, если тебя пристрелят на моих глазах, - вдруг сказала она, прямо посмотрев на меня. В темных глазах бесстрашной наемницы стоял ужас. - Может, ты меня заколдовал?

- Это по другому называется, моя змейка... Моя самая красивая змейка в мире, - вдруг неожиданно для себя сказал я. "О боги, ведь я уже называл так Альту" - как-то расслабленно подумал я. "Схожу с ума и путаю их". В голове у меня мутилось от боли.

Змея вдруг стесненно улыбнулась.

- Не люблю зависеть от мужчин, - без обиняков сказала она. - Но теперь придется. Уж больно ты не похож на других.

- А может, я притворяюсь? - сказал я, с трудом улыбаясь: боль усиливалась. - Может, я такой же хам, пьяница, бабник и придворная скотина, как и все остальные?

Она теперь уже холодно усмехнулась.

- Даже если и так - мне наплевать. Я сплю с тобой, и я собираюсь спать с тобой и дальше. Ты самый лучший, вот и все. Тебе не уйти от меня, мой самый лучший.

Она положила здоровую ладонь мне на лоб. Тем временем Гоби и эльф, не слушая, что за чушь мы несем друг другу, подошли и начали поднимать меня. Тут я, к сожалению, потерял сознание от боли, и не смог продолжать разговор.

Очнулся я уже в палатке, где маг-врач заговаривал и зашивал мне рану. В общем, из злосчастной вылазки мы оба вернулись ранеными. Врач полдня залечивал Змее простреленную ладонь. Меня положили в полковой госпиталь зашивать распоротый саблей бок. На лечение слабыми госпитальными амулетами могло уйти дней десять - двенадцать. Я пока что считался раненым серьезно, и сестры-жрицы меня даже в туалет не выпускали из палаты, поднося ведро.

Лежа в госпитале, я пропустил разбор сражения, на котором девушки сильно поругались с Лимаром. Он послал группу на разведку в третий раз на одно и тоже место, чего опытные наемники никогда не делали. Кончилось тем, что они пообещали вывести Лимара на суд отряда. Он покинул разговор крайне недовольный обвинениями в неумении воевать. Жаль, меня не было. Я пришел к выводу, что группа уцелела еще и потому, что все выстрелы противника в тот день были нацелены не в Гоби, не в меня, а в Змею. Это выглядело очень подозрительно, и мне хотелось устроить Лимару допрос с пристрастием.

В первый же день госпитальной жизни вместе со Змеей, Гоби и Веткой ко мне в палатку пришла... Альта. Она, как всегда, была в своем черном платье и босиком.

Мне показалось, что я брежу.

- Откуда ты взялась? - спросил я ее в крайнем удивлении.

- Я почувствовала, что ты ранен, взяла лечебные амулеты и прилетела, - не вполне понятно объяснила Альта.

- А как ты меня нашла? - спросил я.

- А мы с папой следим, где ты служишь и как, - честно ответила Альта. - И мама твоя нам сообщает, и я кое-что чувствую по амулету.

Я временно оставил расспросы о непонятном, и, кряхтя, протянул ей здоровую руку. Альта взяла меня за ладонь и неуверенно оглянулась на Змею. Похоже, она была в курсе моей личной жизни. Змея молча улыбнулась. Она не собиралась ревновать своего любимого к высоко летающим драконам. Я уже перешел из любовников в возлюбленные, и был достоин ее доверия.

- Надо поговорить с врачом и показать ему мои бумаги и амулеты, - сказала Альта, отпустила мою руку и вышла из комнаты. Пользуясь ее отсутствием, я спросил Змею:

- Ты знаешь, кто она?

Она с улыбкой кивнула и оглянулась на Ветку.

- Тогда прошу тебя, не обижай ее, - попросил я. - Она еще совсем девчонка, хоть и дракон.

- Хорошо, - только и сказала молчаливая Змея. Гоби и Ветка весело переглянулись.

Вернувшись после разговора с доктором, Альта начала вести себя очень естественно. Она нисколько не смущалась Змеи, меня и сестер-жриц госпиталя. Позже, когда я спросил Альту, как дела на личном фронте, она откровенничала так, что девочки от души смеялись над ее смешными байками. Особенно нам понравился рассказ об одном юном драконе, ухаживавшим за Альтой. Сей модник зачем-то покрасил шкуру в крупную синюю клетку, а когти в серебряный цвет.

- ...и вот он подлетает и приглашает на танец в воздухе, - заканчивала Альта, - а серебряные когти на задних лапах пускают на нас зайчики. Меня такой смех разобрал, что не смогла ему ответить. Он обиделся. На этом ухаживание кончилось.

- Ну вы, драконы, даете! - искренне сказал я. - Серебряные ногти у мужика! Да это только в борделе для женщин можно встретить!

- Продвинутая раса и широкие художественные взгляды, - отпарировала, смеясь, Альта. - У нас молодые и не такое откалывают.

Тут от хохота у меня даже заболел раненый бок. Ветка чуть не упала от смеха под стол, за которым сидела. Змея тихо смеялась, в своей манере. Только Гоби неуверенно, но с достоинством улыбалась: ей, уроженке деревни, было непонятно, над чем веселятся горожане.

- Ну и что? - сказала она. - Вон у нас в селе на Холодном Берегу жрец Хорса себе зубы вызолотил, и ничего, всем очень нравилось.

- Понимаешь, Гоби, - начала вводить ее в курс дела Ветка, - в их столице серебряные ногти носят мужчины-шлюхи, которые с кем угодно спят за деньги - и с бабами, и с мужиками. Это их цеховой обычай последние триста лет. Так тогдашний король приказал.

- Интересно, - удивилась Гоби. - У нас обычно молодой живет у старухи, или там одинокой бабы, и кормится-поится, подарки получает. Но чтобы отдельный цех бл***й-мужиков, да еще за деньги?

- У вас на славянских Берегах жизнь патриархальная, - объяснила Ветка, - а у них современное общество. Всё организовано. Скажем, приедет купец на рынок в чужой город пол луны или целую луну торговать, да без жены или там служанки. Вот они его и обслужат. В большом городе всё можно найти. Ты можешь себе заказать молодого парня, или даже женщину - позабавиться. И никто тебе слова не скажет, только плати.

- Конечно, свободные бабы купцам и солдатам нужны, но все равно, разврат всё это, старшие в роду не одобряют, - основательно, по-крестьянски сказала Гоби. - Только мне сейчас никто строгого слова не скажет, - как-то грустно продолжила она. - Некому. Батюшка с матушкой и братья давно в земле сырой лежат, и жениха кочевники тоже убили. Защита конная от наместника запоздала, кочевников порубила - а уж поздно, полсела сожгли.

Мы с удивлением слушали её. Гоби никогда не рассказывала о своем прошлом.

- Я, как последняя в роду, не захотела остаться, чтобы меня силком замуж выдали и род кончился, - продолжала она. - Поучилась у нашего старого мастера боя, послала в задницу старосту - и ушла в наемники. Избу родня смотрит - троюродные сестры и их мужья, - а я в походе уж лет десять. И денег уже скопила, надо бы вернуться, да неохота. Какая теперь из меня рыбачка или землепашица? И кто меня там ждет?

После короткого молчания Ветка сказала:

- А здесь о тебе думают. Ты хоть замечаешь, как Медведь на тебя все время оглядывается?

- Медве-едь... - задумчиво протянула Гоби. - Да, этот мне по размеру.

Мы все хмыкнули, соглашаясь, и на этом разговор о личной жизни Гоби кончился. Ветка проявила несвойственную ей деликатность и очень ловко перевела разговор на смешные случаи из жизни в эльфийском Лесу. Мы долго потешались над высокомерными эльфами и любвеобильными эльфийками.

С утра меня начали лечить амулетами Альты. Врач-маг с волнением наблюдал за ее действиями. Я хорошо понимал его: уже несколько сот лет драконы отказывались лечить кого бы то ни было, и тут вдруг какой-то лейтенант-наемник...

Как пациент, я мог сказать только, что с момента, когда Альта положила мне горячий амулет на грудь, я почувствовал оцепенение, а затем потерял сознание. Когда меня привели в себя, у врача были круглые глаза, Альта была довольна, а я чувствовал себя намного лучше.

На следующий день меня выставили из госпиталя - как выздоровевшего, и мы вдвоем поехали к наемникам в попутной телеге - я и Альта. Выздоровевшая Змея и девочки уже ждали нас в лагере: Альта сказала им, что вылечит меня быстро, драконьими методами.

Мы молчали в телеге, переглядываясь и улыбаясь: я был доволен, что увижу Змею, а Альта была довольна, что видит меня здоровым. Под конец я решил прояснить отношения.

- Знаешь, Альта... - начал я, но она без обиняков сказала:

- Не знаю, что хочешь сказать ты, но сначала я кое-что должна тебе сказать. Я не ревную тебя к Калиле, и буду рада, если ваш роман пойдет дальше. Вы вдвоем мне очень нравитесь, и будете отлично выглядеть вместе. Ну, а если ты с ней поссоришься - помни, что на свете есть я.

Я тоже спросил без обиняков:

- А если мы поженимся?

Альта вдруг рассмеялась:

- А если я выйду замуж за дракона с посеребрянными когтями? Все просто, - продолжала она. - Если вы поженитесь, и будут дети - я помогу их воспитать, и позабочусь о ваших наследниках. Даже через тысячу лет я о них не забуду.

Я обалдело смотрел на нее.

- Ты знаешь, - протянул я, - я вот с тобой дружу, и часто забываю, что ты дракон, и будешь жить самое малое десять тысяч лет.

- Именно, - подчеркнула Альта. - А то и больше. И тем больше у меня причин ценить ваше общество. А к вам буду заезжать в гости. Как я понимаю, Ветка там, в хозяйстве Змеи, вовсю действует, как обычно и делают наемницы?

- Действовала, - поправил ее я. - Сейчас я пиратствую в этих владениях, и хочу присоединить их себе по закону. Думаю, из меня выйдет приличный муж.

- Ну что ж, как сказала Ветка, из этой маленькой убийцы выйдет хорошая жена и мать, - смеясь, сказала Альта. - Кстати, сегодня я посмотрю Змею через мои амулеты, как она себя чувствует.

Тут мы прибыли в лагерь, и девочки встретили нас - уже с кружками самогона в руках.

Альта пробыла у нас три дня. Все это время мы отдыхали и пьянствовали. При этом Медведь помаленьку выпивал с нами, а Лимар не показывался на глаза. От меня не укрылось, однако, что каждый вечер Альта втихую накладывает на нас со Змеей какие-то заклинания.

- Для защиты, и еще для удачи, - коротко ответила она на мой вопрос. - Ведь ты мне веришь?

Я ей верил, и разговор окончил.

Перед своим отлетом Альта решила навестить Кирдана. Он, оказывается, жил сейчас недалеко от столицы, в порту Панкара, работая воспитателем в приюте для одиноких детей. "Значит, разведывательная операция драконов началась, несмотря на войну" - подумал я, но ничего не сказал. Альта тоже промолчала о подробностях, видя, что я все понял. Улетая к Кирдану, она просветила нас со Змеей о нашем положении.

- Мой амулет много что сообщает о вашем здоровье, - без обиняков сказала Альта. - Судя по его показаниям, ты, Змея, уже совершенно здорова, но на второй луне беременности.

Я был потрясен известием. Змея нисколько не удивилась. Она, конечно, уже знала. Что ж, я давно был готов к предложению.

- Леди Калила Лорас, - начал я, придя в себя, - я должен вам кое-что сказать. Я люблю вас и прошу стать моей женой.

Змея в этот момент стояла, как и я - ей пришлось сесть на мой грубый деревянный стул. Я хорошо видел, как побледнело и даже перекосилось её лицо. Альта молчала, деликатно отвернувшись и отойдя ко входу в палатку. Очевидно, она перекрыла вход, чтобы никто не помешал нам объясняться.

Оправившись от переживаний, Змея сказала слабым голосом:

- У меня ничего нет. Все наши поместья конфискованы...

- Наплевать, - сказал я.

- Это опасно...

- Наплевать, - сказал я. - Я сумею защитить тебя.

- Твои родители...

- Они знают о тебе и готовы принять. Я уже послал им твои изображения.

- Я принесу тебе несчастье, - таким же слабым голосом продолжала она.

- Ерунда, - сказал я. - Запомни: я без тебя жить не могу. Для меня вопрос решен - ты или никто. Неужели ты сделаешь меня несчастным на всю жизнь?

Эти напыщенные слова из великосветского романа стали вдруг для меня самыми правдивыми. Я действительно не мог жить без этой молчаливой девчонки.

- Хорошо, я согласна, - вдруг сказала она окрепшим голосом. - Бери меня, и будем счастливыми. Я сделаю для этого все, что смогу. Я постараюсь.

Я повернулся к Альте. Она через силу улыбалась, глядя на нас.

- Альта, милый мой огонек, позови девочек: нам нужны свидетели. Я делаю официальное предложение, а Ветка, то есть Лиана, и ты - дворянки, и вы можете быть свидетелями.

- А что, Лиана тоже дворянка? - с недоумением спросила, приободряясь, Змея. - Я думала, она охотница в изгнании, убила кого-то...

- Нет, она тут малость шпионит, - слегка покривил я душой. - А вообще-то она из дворян Великого Леса. И еще бывший офицер Стражи. Для свидетеля в самый раз.

Пользуясь тем, что Альта вышла, я обнял Змею и мы сладко поцеловались.

Альта моментально притащила "девочек", так что они одевались и завязывались на ходу. Лица Гоби и Ветки были удивленными. Я официально заявил, что женюсь на Калиле и забираю ее из армии. Они сразу расслабились и понимающе переглянулись.

- Давно пора, - сказала Ветка. - Я на твоем месте, Змейка, еще бы и залетела сразу. Война идет, надо делать детей, пока есть время.

- Уже, - сказала немногословная Калила.

- Та-ак, - протянула ехидная Ветка. - Значит, оттуда скоро сынок вылезет?

- Лун через семь с половиной появится, - поправила ее хладнокровная Гоби. - Только Змее надо уезжать сразу. Последнее время что-то по ней часто стреляют.

- Вот именно, - мрачно сказал я.

Через несколько минут я уже входил в палатку сержанта. Он сидел, горбясь, за писарским столом, проверяя ведомость на жалование наемникам.

- Сержант Медведь, - начал я. - Я сообщаю тебе для передачи в полк по команде.

Медведь поднялся и встал по стойке смирно, что было не вполне обычно для наемников.

- Я сделал предложение Змее, и она его приняла, - продолжал я. - С этого момента Змея - моя невеста, то есть невеста графа, и по закону выходит из подчинения армии и подчиняется, по своему желанию, моему отцу и мне. То, что она иностранка, служит в армии, находится в районе боевых действий - наплевать на это дерьмо. Она моя, и война для неё окончена. Скоро мы отпразнуем это дело здесь, и я отвезу её в свое поместье.

- Понятно, господин граф, - четко ответил Медведь, в первый раз не назвав меня Конником. - А это ничего, что она не дворянка?

- Она - дворянка, просто из другой страны, - пояснил я.

Медведь повеселел. Дело уходило из его ответственности. Кроме того, Гоби оставалась ему как приз.

- Я, пожалуй, тоже женюсь тогда, господин граф... На Еве, то есть на Гоблинше. Так-то они были такие подруги, что не влезешь между ними, а теперь можно. Но Гоби не уедет к моей матери, останется на войне. Скажите, господин граф, а вы уверены, что Змея уедет от вас, с фронта?

Медведь хорошо знал своих наемниц.

- Придется, - пояснил я, делая рукой округлое движение перед животом.

- Ну это другое дело! Тогда она поедет. И правда, чего ждать? Война, надо спешить. Мало ли...

- Именно, - сказал я. - Помнишь, как девок послали под огонь? Если бы эльф и я за ними не вышли, не было бы у тебя наемниц.

- Вы думаете, это за ними была засада? - насторожился Медведь.

- Скорее всего. Надо бы зубы Лимару посчитать за это задание, но это потом. Сейчас я хочу убрать ее отсюда. Передай мое письмо вверх по команде в полк, а я от себя имею право обратиться в дивизию. У меня в связи с затишьем есть законный отпуск. Завтра, я надеюсь, мы подпишем бумаги и уберемся. До завтра она никуда не идет. А тебе совет, как другу (при слове "друг" Медведь внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал): женись скорее. Подробностей сказать не могу. Но спеши. И присмотри пока за Змеей, прошу тебя. Очень мне все эти засады не нравятся.

- Ясно, - сказал Медведь. - Я присмотрю.

Уже выходя, я повернулся к нему с порога:

- А чего это ты Гоби Евой назвал?

- Так Гоби по-настоящему Евлалией зовут, господин граф, - весело ответил Медведь.

- Так она христианка, что ли? - удивился я.

- Христианка и венедка, господин граф, - пожал плечами сержант. - Или, как они говорят, славянка. Я сам Одину поклоняюсь, как все даны, но это не мешает.

- Не знал... Ну, пока, - сказал я и ушел. Мне надо было спешить в дивизию.

Когда я вечером вернулся, злой Медведь сидел с перевязанным плечом, а девушки, сидя рядом, поили его самогоном и ругались последними словами. Как оказалось, Лимар попытался послать их в дневной секрет за третью поляну. Змея отказалась, как уходящая в отставку. Он ни с того, ни с сего захотел вдруг её пристрелить за неповиновение, но Ветка нацелила на него стрелу, а Гоби своей железной хваткой взяла за руку. Медведь вышел на шум, и Лимар сходу обвинил девиц в бунте. Медведь послушал его, и, как старший по званию, приказал ему убраться. Лимар вдруг схватился за пистолеты и получил по морде от Медведя. Лежа на земле, Лимар все-таки смог выстрелить в Медведя, а затем в Змею.

Гоби опять толкнула, на этот раз Змею, и пуля пролетела мимо, а Ветка пришпилила Лимару руку с пистолетом стрелой к земле. Его разоружили и немного побили ногами. Теперь перевязанного Лимара должны были везти в дивизию на дознание, и побыстрее, так как собравшиеся наемники поговаривали о допросе с огоньком и о петле. По закону о наемных отрядах они могли сделать это, поскольку Лимар давал им клятву как член отряда.

- Теперь понимаешь? - спросил я Медведя.

- Теперь понимаю, господин граф, - мрачно ответил он. - Правы вы были. Завтра же потащу Гоби к полковому жрецу, пока есть время. Он с Одином не в ссоре, распишет в два счета.

Надо было спешить. Я официально заявил наемникам, что Змея выходит замуж за меня и уходит из отряда. На причитающееся ей жалование я завтра устраивал угощение. Отряд и Медведь официально сняли с нее клятву, и наемники спросили, как жертву покушения: не хочет ли она попечь пятки Лимару? Я объяснил, что за этим кто-то стоит, что Лимар - явный шпион, и что я, как офицер, передаю это дело военному следствию. В отряде огорчились, но от Лимара отвязались.

К вечеру из полка прибыли судейские с охраной, и Лимара увезли к прокурору дивизии. Я послал с их конвоем мое письменное обьяснение.

Назавтра стычек с противником не было - спокойный день. Я сговорился с вечера с нашим интендантом, а девочки - с маркитантками, и угощение вышло на славу. Никто особенно не удивился тому, что с утра, взявши пару ребят и Ветку в свидетели, мы с Змеей, Медведь и Гоби сбегали к жрецу и договорились о вступлении в брак.

Праздновали по-солдатски, все вместе. Собрались все наемники, кроме часовых, и все маркитантки из обоза. Полковой священник в два счета окрутил нас с Калилой и Медведя с Гоби. Он прочел молитвы, ткнул нас лицом в статуэтку богини любви для поцелуя, подписал брачные свидетельства, получил плату и деликатно ушел, чтобы не мешать веселью. И веселье зашумело. Наемники ревели традиционные свадебные песни вроде "Пора в постель, пора в постель, и дай вам боги красивых детей!" так громко, что на пьянку подтянулись свободные от дежурства пикинеры из соседнего полка. Я был готов к этому, и мы вскрыли запасную бочку "зимнего", вымороженного самогона особой крепости. Появилась та же самая музыка из обоза - скрипка, флейта, гармоника и бубен - и солдаты начали танцевать с маркитантками.

Было очень весело. Мы со Змеей и Медведь с Гоби все время целовались на потеху публике, и чувствовали себя великолепно. Я уже хорошо знал обычаи наемников, и меня нисколько не поразило, что в дым пьяные ребята беспощадно следили за порядком и не допустили ни одной драки, даже с пикинерами.

Ночь после свадьбы была самой чудесной ночью в моей жизни. Наконец-то мы до утра были одни в постели, без подруг и сослуживцев вокруг. Нам было что делать и о чем говорить. Мы были пьяны от счастья.

На следующий день Змея получила выходные документы от полка. Я уже имел отпуск на десять дней, и мы собрались ехать домой, представить Калилу родителям. Я собирался оставить ее там и на луну-две вернуться дослужить с наемниками. Затем, как я уже был извещен, меня ждал перевод на море, на Черный флот, базирующийся на столичную гавань.

Перед отъездом я имел интересный разговор с Веткой.

- И что теперь? - спросил я.

- Ну, охрана моя кончена... Завтра подам на конец контракта, через луну освобожусь. Охранять теперь некого. А Гоби замуж вышла за Медведя. Её работа тоже кончилась. Теперь просто воевать будет, защищать-то уже не надо.

- Ты думаешь, она тоже охраняла? - задумчиво спросил я.

- Наверняка. Просто это не эльфы, а какие-то люди нанимали. Я думаю, у семьи Змеи были друзья, которые их не забыли... А меня сам понимаешь кто послал. Мы Лорасо тоже не забыли. А как тебе понравились маркитантки?

Я охотно поменял тему.

- А что с маркитантками? - спросил я.

- Ну, они же шлюхи шлюхами, а рыдали на свадьбе как подружки невесты. В три ручья.

- Ты просто плохо понимаешь людей, - ханжески сказал я. - Вы, как подруги, переживали за нее, а шлюхи - и за нее, и за свою несостоявшуюся судьбу.

- Ну, разве что так, - задумалась Ветка. - Слушай, вот такой больной вопрос... Ты только не бей меня за него по шее...

- Не буду, - удивленно дал слово я.

- Кстати, где сейчас Альта?

- Вчера к брату в порт Панкара улетела. Он там работает воспитателем в детском доме. Ночью она прилетит.

- Так он уже работает? Я думала, он лет через десять раскачается.

- Кирмон поднажал. Ему важно, что Кирдан сможет понимать психологию людей. Зачем - спроси сама.

- Спрошу. Надо будет съездить туда, когда освобожусь. Адрес есть?

- Я оставлю.

- Так вот, вопрос: а как Альта к свадьбе отнесется?

- Уже отнеслась положительно, - сказал я с удовлетворением. - Мы уже давно спланировали женитьбу, и она знала. Видишь ли, Альта еще мала, год до совершеннолетия. И потом, замуж ей за человека нельзя, правила такие.

- Подумаешь, - небрежно сказала Ветка. - Да чихала Альта на все правила. Ты хоть раз видел, как она на тебя иногда смотрит?

- Ты не поняла, - объяснил я. - Это даже не запрет Великого Дракона - это закон. И потом, она, мне кажется, думает, что вот она повзрослеет, а там посмотрим. Скажем, твои тискания с Калилой ее нисколько не удивили. Ну, она немного ревнует Калилу ко мне, конечно. Но и думает, что Калила - красавица и теперь её подруга, и почему бы и нет? А я - муж Калилы - тоже лучший друг. Словом, драконы планируют вперед самое малое на тысячу лет, - повторил я старую шутку магов.

- Конечно, - хихикнула Ветка. - Честно скажу: Калила - это здорово. Ты счастливчик.

- Я знаю, - со вздохом сказал я. - Как бы только не сглазить теперь!

 

6. ЖЕНА

В день поминания погибших я был в увольнении с корабля, и молился в домашней церкви за деда, за погибших на войне друзей, и заодно за своих погибших солдат. Калила молилась со мной за всех своих родных - все погибли пять лет назад, в страшный день бегства. Она, уже с животиком, тяжело кланялась статуе Богини Памяти, служанка помогала ей разогнуться, и обе шептали молитву. Я вдруг подумал, глядя на все это, что никогда не спрашивал ее о бегстве от убийц, когда она пересекла два эльфийских Леса, две страны и прошла под горным массивом гномьими дорогами.

На следующий день мы заговорили об этом. Причиной была просьба отца.

- Калила, отец спрашивает, - с некоторой неловкостью начал я, - как у тебя с документами и правами на владение? Он, как глава дома, должен напустить на Родонию наших стряпчих, а может, и коронного прокурора, чтобы потребовать от нашего короля уравнения твоих прав. И заодно - как с землями и банковскими счетами? Прихватил ли их уже этот мерзавец - твое бывшее величество, или имеет смысл побороться за права наших будущих детей?

- С документами на земли у меня очень просто, - сразу ответила Калила. - Они были у эльфов в Зеленом Лесу. И сейчас они там. Как выяснилось потом, папа послал их туда перед арестом. Там были документы на всех нас, но сейчас осталась одна я - все остальные мертвы. Официально мертвы, как установили наши друзья. Я тоже была официально мертва, пока эльфы безо всяких экивоков не сообщили королю и банковскому сообществу, что я жива, и наши счета король хрен заберет, и земли тоже. И король утерся этим фактом. А земли под арестом до моей смерти - тогда они будут отчуждены в пользу короны, как оставшиеся без наследников. Есть еще, правда, мой троюродный брат, но он - наследник второй очереди. Он скрывается на Юге. От него давно не было писем мне в армию. Надо бы послать человека туда... я знаю секретные адреса, мы связывались через эльфов.

- И, кстати, -добавила она, осторожно поворачиваясь на боку, - папа сделал, когда мне было двенадцать лет, еще одну вещь. Он отвез меня в гномий банк и открыл мне личный счет для денег на игрушки и тренировочное оружие... как предлог, конечно. При этом гномы взяли у меня пробу крови и магически зарегистрировали в Континентальном Банковском Конвенте. Любой крупный банк любой страны признает меня по образцу крови.

- А я думал, что вас ободрали как ягодный куст, - пожал плечами я. - Ладно, когда этого короля вынесут в усыпальницу, следующий вернет нашим детям земли и подтвердит титул. А пока у нас хватает своих денег.

- Если его вынесут... - как-то неопределенно сказала Калила. - Папа что-то знал, но нам не говорил. Какие-то слухи, что-то очень секретное... Вроде архимаг Прекор обещал продлить срок жизни королю каким-то загадочным образом... А деньги уже принадлежат мне. Эльфийская советница по финансам с удовольствием наплевала на протесты советников короля и перевела мои счета из Таронии в другие страны. После этого она смогла выдавать мне наличные - сколько потребуется. Я и сейчас могу снять сколько хочешь золотых - но тогда сразу станет известно о моем местоположении. Как мне объяснили, все крупные банковские конторы континента, способные выдать больше, чем десять тысяч золотых, находятся под наблюдением таронийских агентов.

- Дорогое удовольствие, - усмехнулся я, еще не поняв её слов. - Так значит, десять тысяч у тебя есть. Вот и приданое дочке! Да и я добавлю.

- Тут игра намного больше, - возразила Калила. - Не сердись на меня, что я сразу не сказала. Я сама об этом редко думала. Эльфы перевели из Родонии и положили мне на счета разных банков весь капитал нашей семьи, накопленный за двести лет торговли, с добавлением доходов от графства, военных добыч и королевских даров.

- Сколько? - спросил я, подняв брови.

- Семь с половиной миллионов золотых монет, - вздохнула Калила. - И я желаю, чтобы эти деньги ты перевел на свой счет. Так безопаснее.

Некоторое время я молчал, удивленно глядя на нее. Она не без ехидства смотрела на меня, изящно нанеся удар по моему самолюбию.

- На счетах нашего графства, пожалуй, мы имеем побольше, - наконец, вздохнул я, - но я, лично я, старший сын графа, имею только тысяч сто. Ну и тысяч десять добычи, награбленной на абордажах. Ты богаче меня. Подумать только! В военных лесах можно найти не только пылких возлюбленных - там еще водятся и богатые наследницы. Скажи в столице - не поверят, и сочинят историю, будто мы были договорены родителями еще двадцать лет назад, а во фронтовом лесу у нас было просто очередное свидание.

- Теперь ты знаешь, - сказала Калила. - Но, возвращаясь к прошлому - я до сих пор не знаю, почему король решился на такое злодеяние. И эльфы не знали, только пообещали собрать сведения.

- Можно связаться с Веткой через посольство эльфов, - сказал я, - она имеет отношение к объединенной разведке всех шести Лесов. Теперь это может быть важным. Раз такой разговор, со временем потребуем и земли. Мои дети должны вернуть себе твое графство, или я поставлю вашу корону с ног на голову.

- Сам король не так страшен, - вдруг сказала Калила. - Страшны его советники. Особенно архимаг Прекор. Этот его Костяной Дракон - такой ужас... Я его видела.

- Прекор, Костяной Дракон, Драконья война, - задумчиво повторял я. - Надо будет задать пару вопросов Кирмону. Это наш друг, отец Альты. Очень сведущий маг, и не чужд политики.

Я вдруг задумался на некоторое время. Калила не мешала моим мыслям - она с любовью смотрела на меня, вертя в руках амулет от тошноты при беременности, выданный нашим врачом.

- Извини, сердце мое, у меня будет не очень приятный вопрос. Вот для тебя - с чего все это началось? - спросил я.

- С предупреждений от друзей, - неожиданно ответила Калила. - В те дни мы жили в загородной усадьбе. За день до несчастья отец получил несколько секретных писем и сильно встревожился. Ночью он послал одного из самых доверенных слуг с какими-то бумагами, как потом я узнала, к эльфам. Утром ему доставили приглашение к королю. С папой должны были поехать все мои братья. Гвардейцы ждали их у ворот, чтобы почетно сопроводить. По его совету матушка выехала к знакомым с визитом, и взяла с собой всех моих сестер. Гвардейцы не возражали. Я осталась - болела болотной лихорадкой, подцепила ее на берегу болота на охоте с папой. Наш доктор лечил меня процедурами и магией три раза в день.

- Мама уехала утром, а днем приехал гвардеец с какой-то странной бумагой. В нем предписывалось всем слугам выехать в наш городской дом. Один из слуг, Дармон, секретно остался со мной. Гвардеец не знал, что я осталась в доме, все думали, что дом пуст. Нашего доктора увезли вместе со слугами, несмотря на его протесты. Он был умный и преданный нам человек, и не сказал, что я осталась в доме, и при мне запретил слугам говорить об этом. Он спас меня. Боюсь, что он тоже не выжил.

Она вздохнула.

- Я осталась одна в доме, поскольку никто не возвращался. Дармон, с моего разрешения, уехал к каким-то знакомым на ночь, чтобы не арестовали. Он боялся выпустить меня из дома - было ясно, что никто не знает, где я. Думаю, он все понял уже тогда.

Я слушал ее в крайнем удивлении. Даже аресты неугодных короне дворян не производились таким незаконным образом. В чем была цель короля?

- Когда матушка с сестрами не вернулись даже к утру, - продолжала Калила, - а слуги так и не появились в доме, я поняла, что дело плохо. Оставаться в доме было очень страшно. Идти было не к кому: и соседи, и дальние родственники еще не вернулись после вызовов в столицу, иначе я знала бы. В соседних поместьях даже слуг не было, кроме сторожей. Наш дом стоял пустым, он был как мертвый. Последний наш слуга-сторож, старик Дармон, не поехал по королевскому вызову со всеми. Но и его я не видела с вечера.

- Родители должны были еще быть у короля, и я начала собираться в столицу. По привычке, давно привитой отцом, я надела не придворную, а походную одежду, сунула в сапоги два кинжала, пристегнула флягу с водой и надела на шею свой знак младшей графини. Мне было нехорошо от болезни. Кроме того, я уже поняла, что все это не просто так, и что мы попали в немилость. Все же, несмотря на тяжелые мысли, я быстро оседлала свою кобылу Ласку и вывела из конюшни. Пришлось бросить не напоенными остальных лошадей.

- Если бы я успела попасть на дорогу в столицу, со мной сделали то же, что и с мамой и сестрами. Но прямо в воротах я вдруг услышала бешеный топот копыт. Три всадника выскочили с дороги, ведущей к лесу, и понеслись ко мне через поляну во весь опор. Я нагнулась и вынула из сапожек мои кинжалы, но, распрямляясь, я уже узнала скачущих. Впереди летел старик Дармон с бешеным лицом. За ним неслись два эльфа в походных костюмах: знакомая нашей семьи госпожа Лаэтия и незнакомый мне эльф, выглядевший очень молодо. Я обрадовалась. Тетя Лаэтия любила меня, и ее семья дружила с нами, а муж торговал через наш торговый дом эльфийскими товарами с нашим, и многими другими королевствами.

- Успели! - крикнул Дармон. - Ваша светлость, мы за вами!

- Скорей уносим ноги отсюда! - решительно сказала мне тетя Лаэтия. - Люди короля уже на подходе. Скачи за мной, мы укроем тебя в нашем Лесу!

- А папа и мама? - жалко спросила я, ошеломленная их напором. - Это они - светлости, а я - младшая графиня...

- Теперь ты - старшая графиня, - сурово сказала Лаэтия. - Они были мертвы уже сегодня утром. Король казнил всех. Теперь ищут тебя. Сюда скачут отряд гвардии и два мага.

У меня перехватило дыхание. Эльфийка взяла под уздцы мою Ласку и добавила:

- И сестры, и братья твои тоже убиты. Они не успели бежать к нам, а мы не знали, что люди короля встали в засаду на них. С ружьями из засады на женщин и детей, залпами... Королевская гвардия, мать их за ногу! Дети обезьян, дерьмо собачье...

Она злобно вдохнула воздух, оскалилась, и тут же обмякла, и добавила:

- Мне очень жаль...

- Я останусь, госпожа графиня, - вдруг сказал Дармон. - Присмотрю за домом, чтобы не пограбили, и вообще... Вам надо бежать, а я слишком стар, чтобы помогать вам на чужбине. Обузой вам буду. Мне бы сбросить лет десять хотя бы... Я лучше их здесь задержу, пошлю в другую сторону.

Он неопределенно повертел рукой в воздухе, ощупывая другой рукой пистолеты в кобурах при седле. Он посмотрел на меня и вдруг, не слезая с седла, поклонился мне, как кланялся папе: полным поклоном, как графу.

- Прощайте, ваша светлость. Мы, верно, нескоро увидимся. Прошу вас только, как старый слуга: найдите себе хорошего мужа и сохраните род и имя графов Лорас. Вы - последняя Лорасо, больше таких нет.

Он слез с коня и, не глядя на меня, хромая, тяжело пошел к дому. Только сейчас я поняла, что он скакал всю ночь к эльфийскому Лесу и обратно. Кажется, уходя, он плакал.

Мы уже неслись по лесу - эльф впереди с пистолетами наготове, Лаэтия - рядом со мной - когда я пришла в себя от удара, и от отчаяния сказала:

- Жаль, что я не подожгла дом!

- Ты еще можешь вернуться сюда и жить в нем, - сквозь зубы сказала Лаэтия. - Ты, или твои дети. Пусть дом будет замаран чужими сапогами - это можно отмыть и отчитать начисто правильными молитвами. Не спеши. По закону, пока ты жива, дом могут сжечь, но твои земли не заберут, иначе дворяне всей страны устроят королю войну. Ваши счета в банках неподвластны королевским чиновникам, особенно в Гномьем Банке. Гномы их всех вместе с королем пошлют очень далеко. Главная твоя задача сейчас - остаться в живых. Сейчас ты - очень богатая девушка, и тебя могут убить, или насильно выдать замуж, и тогда наложить лапу на твои владения. Мы поможем тебе скрыться.

- Спасибо, тетя Лаэтия, - глотая слезы, сказала я.

Она ответила, не повернув на скаку головы, следя за дорогой:

- Конечно, я сделаю для тебя и твоих родителей все, что могу. Но это еще и приказ Владычицы. Твои родители были друзьями нашего Леса. Никакой отряд гвардии короля, никакие архимаги не заберут тебя у нас. Эльфы никогда не забывают ни добра, ни зла. Да и плевать мы хотели на армию этого мерзавца.

- Но вы же не будете воевать из-за меня? - с ужасом сказала я.

- Ты здесь уже не причем. С тобой или без тебя - никто не войдет за тобой в Лес без разрешения. Таков закон. Если ваш мерзавец король захочет из-за тебя уложить армию на границах нашего Леса - прекрасно. Давно пора преподать ему урок.

Я замолчала. Слезы лились из моих глаз, ветер бил в лицо. Мы уже полдня неслись по нашей лесной дороге во весь опор.

Мы уже были близки к стене необыкновенно высоких темно-зеленых деревьев, где, как я знала, начинался Туманный Лес, когда сверху послышалось какое-то оглушающее карканье. Лаэтия посмотрела вверх и резко повернула коня влево, и я понеслась за ней. Эльф, скакавший впереди, кинулся на полном ходу с коня в траву и покатился по ней. Когда он вскочил, лук со стрелой на тетиве был уже у него в руках. Его конь бился на земле с разорванной спиной. Что-то огромное с шумом пронеслось над нами, и дружный крик дюжины мужских глоток раздался с неба. Я повернула голову назад и обомлела.

Страшный белый дракон, составленный из костей, пронесся над нами в ту сторону, откуда мы уклонились. На драконе сидели какой-то маг в белой мантии, а за ним расселись, держась за костяные позвонки, восемь или девять королевских гвардейцев в полном вооружении, в броне и с мечами, пистолетами и арбалетами на ремнях, только без щитов. Все они, кроме мага, как мне показалось, были белые от страха.

Большой огненный шар, пущенный магом, с жужжанием пролетел над нашими головами.

- Не бойся огня, у меня амулеты, и мы уже на границе, - крикнула мне Лаэтия. Она почему-то смеялась, а я тряслась от ужаса. Вспомнив, что мы в бою, я вытащила отцовский кинжал, готовясь к тому, что мертвый Костяной Дракон архимага Прекора - я вспомнила его название - сейчас собьет меня с коня на траву.

Дракон сделал разворот и бросился на нас, но в этот момент он оказался ближе к Лесу. И тут я увидела, что такое граница эльфийского царства. Внезапно, когда дракон замедлился на повороте, небольшое зеленое деревце снизу подскочило вверх, как заяц или прыгающая змея, и вцепилось ему в брюхо, как детеныш обезьяны впивается в грудь матери. Дракон подскочил в воздухе, и длинная ветка дерева побольше развернулась как пружина и хлестнула по наездникам.

Лаэтия остановила лошадь, и я встала рядом. Мы молча смотрели, как пять или шесть деревьев-прыгунов облепили несчастный скелет дракона и оторвали ему лапу, как острые сучья на ветках ломали ребра и руки гвардейцам, как маг получил веткой по лицу и слетел с дракона. Встав, он поднял руки и с рычанием повернулся к нам, но холодно смотревшая на него Лаэтия даже не шевельнула бровью. И правда - ветка второй раз с размаха врезала магу, теперь по спине, и он упал на хребет извивавшегося в отчаянной борьбе дракона.

Казалось, все уже кончено, но вдруг послышался лихой свист, и на поляну ворвались последние участники боя - конные пограничники, два патруля по пять всадников. Это были стражи королевских границ, известные храбростью, отчаянной ездой и умением стрелять с седла на скаку. Я чуть было не крикнула: "На помощь!" - как крикнул бы в опасном положении любой житель королевства - и хорошо, что не успела. Эти прославленные бойцы, всегда готовые защитить мирных жителей, на этот раз, как ни странно, даже не попытались помочь нам или гвардейцам, а бросились прямо на нас, поднимая луки. Лаэтия сбила меня с коня неожиданным толчком, и сама спрыгнула, укрываясь за лошадями. Несколько стрел свистнули над нами, и это было все. Раздалось несколько невнятных криков, опять засвистели стрелы, и затем наступила тишина. Слышен был только легкий треск ветвей, обвивающих скелет дракона.

Прячась за лошадью, Лаэтия холодно рассмеялась. Мы осторожно выглянули из-за коней как раз в тот момент, когда Костяной Дракон чудовищным усилием еле вырвался из цепкой хватки деревьев, и, с громким треском, подхватив мага со сломанной спиной, прыгнул вверх. Он чудом уклонился от ударов ветвей и взлетел в небо. Я даже не поняла, что это так трещало - ветки, или кости дракона? На поляне стоящими оставались только наш эльф с луком и пустым колчаном - когда только он успел выстрелить все свои стрелы?! - и трое эльфов в зеленой одежде Лесных Воинов. Пограничники лежали на траве, утыканные черными и зелеными стрелами, по две-три на каждого. Их кони в страхе носились по поляне. Гвардейцев вообще не было видно под лениво шевелившимися ветвями, только обнаженные мечи лежали в траве здесь и там.

Я молчала. У меня не было слов.

- Леди Лаэтия, леди Лорас, - вежливо сказал нам один из зеленых эльфов, кланяясь, - враг отбит. Прошу вас вступить в великий Туманный Лес. Леди Лорас, вы входите в Лес по разрешению Владык, как наш друг. Мы счастливы быть в вашей свите.

- Когда он произнес слова "Ваша свита", я вдруг поняла, что спасена.

Калила опять осторожно повернулась, сберегая животик, и поцеловала меня в щеку.

- Не очень приятные воспоминания, ты прав, - вздохнула она. - Но с тобой я ничего не боюсь, даже не боюсь прошлого.

На следующий день короткий и важный гном, директор Столичного Гном-Банка, со свитой из секретарей и охраны, по приглашению отца посетил наш дом. Еще бы! Речь шла о сумме больше, чем в семь миллионов золотых орлов.

В очень короткое время личность Калилы была установлена по капле ее крови, взятой магом Банка, и все заграничные счета, кроме одного, завязанного на ее троюродного брата, были переведены в наше отделение на открытый немедленно совместный с Калилой счет, с условием наследия.

Отец сиял - его старший сын, можно сказать, герой войны, стал к тому же женатым дворянином и богачом. Это был решительный шаг к успеху в жизни. О том, что он и мама прекрасно помнили Калилу, и с удовольствием приняли моей женой сейчас - не стоило и говорить. Калила, надо сказать, слегка сбросила с себя сдержанность наемницы. Животик ее заметно вырос. Сначала она каждый день тренировалась со мной и братом (тогда корнетом моего бывшего училища) в фехтовании, драке ногами и бросании острых предметов, и поговаривала об уходе на флот, на мой корабль. Но сейчас я бывал доме, в нашем столичном особняке, только раза два в луну, участвуя в вылазках Черного Флота против имперской блокирующей эскадры. Калила же, ввиду своего положения, проводила часы с мамой, рассуждая об уходе за детьми, о том, как вести дом дворянина, и о столичных замашках. "Война кончается, ты воюешь, а я ничего не делаю!" - капризно жаловалась она. Ну, а матушка предвкушала момент, когда она представит мою жену с ребенком, юную и прекрасную графиню Альбер-Лорас, столичному обществу.

Странные мысли, пришедшие мне в голову во время рассказа Калилы, не оставляли меня. Я решил задать несколько вопросов Кирмону, и выпросил для этого драконий амулет связи у отца.

- Скажите, Кирмон, - спросил я после приветствий, - я сейчас по необходимости интересуюсь историей Таронии. Вы что-нибудь знаете о причине, по которой их король уничтожил семью Калилы? Вроде бы, ее отец не был в оппозиции короне?

- Нет, насколько мы знаем, - ответил Кирмон. - Но он был когда-то связан с секретной полицией, и занимался магами страны. После долгого рассмотрения у нас осталось только одно не опровергнутое предположение: он что-то узнал.

Я задумался.

- Если он что-то знал, значит, он стал опасным?

- Да, мы так думаем, - ответил Кирмон. - Возможно, сам король не имел причин и желания уничтожать Лораса. Этого хотел Прекор.

- Зачем? - с недоумением спросил я. - Какое дело единственному архимагу страны до одного из графских родов?

- Этого мы еще не знаем, - ответил Кирмон.

Поразмыслив, я перешел к следующему вопросу.

- Вернемся к истории Таронии. Как я понял, девяносто лет назад их тогдашний архимаг возомнил, что он всемогущ, и бросил вызов драконам?

- Почти что так, - сдержанно ответил Кирмон. - Он заявил драконам в лицо, что у него в руках новое могущество, и что драконам неплохо бы поделиться своей мощью с ним во избежание проблем. Посланная для переговоров делегация - четверо драконов - подверглась неожиданному нападению группы сильнейших магов Таронии. Их короткая схватка и называется Драконьей Войной. Три дракона были убиты или оглушены неведомым оружием из засады. Четвертый, кажется, смертельно раненый, не бежал, а вступил в бой. В результате он забрал с собой десять архимагов. Из двенадцати магов остались в живых двое. Самый молодой маг, Прекор, по некоторым сведениям, прикончил своего выжившего учителя и забрал себе все боевые амулеты драконов. Когда помощь от нас прибыла, он уже создал зону защиты. Нападение уничтожило бы вместе с ним всю столицу - около миллиона жителей. Великий Дракон приказал временно отступить.

Пришло время главного вопроса.

- Скажите, Кирмон, - начал я, - ведь вы мне когда-то говорили, что Храмы Черного Облака долго влачили жалкое существование и ничего не значили, а затем внезапно активизировались и начали строиться и закупать людей для жертв. А когда это началось? До или после Драконьей Войны?

- Дай вспомнить, - ответил Кирмон. - Ты знаешь, это было в тот самый год.

- В год, когда архимаг Таронии получил в руки "новое могущество"? - переспросил я. - Интересное совпадение.

- Очень интересное, - поддержал меня Кирмон. - Я посмотрю архивы нашей разведки за эти годы. Но прямо сейчас я немного занят. Мы собрались слегка потрясти один Черный Храм на Юге, это займет дней двадцать со всей подготовкой, зачисткой и наказанием тамошнего королька. Тебя, как занятого на войне, мы не привлекаем - там дела попроще. Так ты думаешь, здесь есть связь?

- Они ведь тоже ищут могущество против драконов - через амулеты на людской крови, - напомнил я.

- Да, тут надо подумать, - согласился Кирмон. - Через луну я буду у вас, привезу кое-какие бумаги, поговорим, а заодно присмотрю за родами твоей девочки. И Альту возьму. Где десять врачей - там и дракон пригодится, как говорится. Не опоздаем, надеюсь.

- Договорились, - весело сказал я.

К сожалению, они опоздали.

7. СМЕРТЬ ЖЕНЫ

В тот вечер я пораньше закончил дела в казармах в Гавани, где вместе со всем Черным Флотом базировался мой фрегат "Король Даир". Я подписал счета и еще раз проверил порядок в казарме. Отдав последние распоряжения дежурному мичману, я оседлал коня и вывел из офицерской конюшни. Вечерняя погода была чудесной. Я выехал из ворот пропахшей рыбой, дымом и смолой Военной Гавани и поскакал по вечернему городу домой.

И порт, и городские улицы бурлили ночной жизнью, несмотря на войну. Никакие бомбардировки и никакие морские сражения не могли навести уныние на наших граждан. Напротив, снятие блокады и сожженная эскадра противника у Южного мыса бухты столицы вселили в них бесстрашие. Империя, былая владычица нашего океана, была отбита с огромными потерями и на суше, и на море. Я улыбнулся, вспомнив "черепашью" атаку моих брандеров на глазах у всей столицы, когда мы без особенных потерь в составе моей команды сожгли флагман и два последних крейсера, отступавших после пушечной баталии на юг. На этом разгром врага и закончился. Серебряную медаль "За храбрость" тогда получили все офицеры фрегата, бронзовую - все матросы, но еще одну медаль следовало, по совести, послать Кирмону. Секрет победы был прост: если бы не его "драконий" амулет, мой уже подбитый тогда лидер-брандер не прорвался бы сквозь пушечный огонь и не провел бы остальные к остаткам вражеской эскадры.

В результате удачной операции мой гравюрный портрет появился в газете. Но не под довоенным заголовком: "Корнет столичной школы граф Альбер снова проехал на пари сквозь шикарный ресторан "Цветок столицы" на лошади, не повредив ни одного столика, не запачкав полов и успев поцеловать певицу Сорену, не слезая с коня. Певице поцелуй понравился". Или под более подробным заголовком: "Корнеты Альбер и Гирон задержаны в ночное время в Королевском Дворце во время прыжка из окна покоев фрейлин. Дуэли с охраной не произошло, напротив, во время содержания в караульном помещении нарушители привели свою форму в порядок (если честно сказать, мы просто застегнули сорочки, камзолы и, главное, штаны), и выпили со сменившимися гвардейцами за короткое время восемнадцать бутылок арасского вина, заказанного в соседнем с Дворцом ресторане "Дворянская радость". Корнеты и сменившиеся офицеры были отнесены дежурными гвардейцами (каковые были совершенно трезвыми) в арестное помещение - проспаться до утра. Комендант Дворца, бывший кавалерист, сомневается, что будет приняты серьезные меры, кроме обычных дисциплинарных: "Если уж не легкой кавалерии, то кому же быть отчаянными головами?" - сказал он нашему корреспонденту".

Нет, на победной гравюре отчаянный лейтенант Альбер был изображен с закрученными по-морскому усами (которые я после ухода из кавалерии, вообще-то, сбрил), в образцово застегнутом мундире (я был тогда в нижней рубашке, чтобы легче плыть, бросив горящий брандер) и с форменной шляпой морской пехоты на голове (как всегда, спускаясь на брандер, я завязывал мамин теплый платок на голову, оставив шляпу на фрегате, чтобы не уплыла в море). Со знаменем в руках я вел брандер под смертельным огнем со всех сторон прямо под бортовой залп флагмана. Такой глупости не допустил бы самый тупой военный моряк, не только бывший кавалерист вроде меня. Содержание же статьи было таким, что обо мне говорили в обществе целую луну, а я боялся покинуть военную гавань и появиться в свете, чтобы не попасть под беглый огонь дворянок на выданье и их энергичных матушек, не знавших, что я секретно женат на Калиле. Меня даже начали узнавать на улице, что меня немного раздражало.

Сейчас, в вечернем свете, со офицерской шляпой на голове, я был неузнаваем, и никто не здоровался со мной. Я спешил домой: моя маленькая наемница была уже сильно на сносях, и собиралась осчастливить меня через дней десять. Наш маг-врач сказал, что нашим первым ребенком будет девочка.

Я ожидал момента, когда я смогу представить Калилу дворянству. Несколько дней назад мама сообщила мне, что в обществе говорят о том, что я внезапно женился. Звучало это так: "Вы слышали, граф Альбер женился!" - "Когда, на ком?" - "Недавно, на офицере!" - "Что!?" - "На женщине офицере, иностранке!" - "А титул?" - "Она дворянка и красавица!" - и так далее. Откуда просочились сведения - боги ведают, а мама не знала. Итак, наступало время представления молодой графини Альбер двору. Я предвкушал танцы с Калилой на балах, любопытство высшего света - и долгое безоблачное счастье с любимой женщиной.

Закат накатывался на город, заливая небо оранжевым цветом - признак хорошей погоды на завтра. Зажигались огни ресторанов и харчевен, еще были открыты лавки. Играла музыка, в тавернах пили и танцевали, на больших перекрестках выступали небольшие цирковые группы. Сотни разноцветных огней от разных фонарей освещали город. Несмотря на войну, столица сияла все ярче и ярче с каждым годом, не боясь бомбардировок. Мы побеждали.

Я ехал средней рысью по широким улицам, козыряя встречным офицерам и приветствуя поклоном малознакомых дворян и кареты с дамами. Настроение мое было чудесным. Но уже недалеко от нашего городского дома амулет связи с отцом вдруг задергался у меня на шее. Я взял его ладонью, сжал и спросил:

- Что случилось, папа?

Вместо отца ответила мама, причем сдавленным голосом:

- Сынок, роды начались, скорей домой! Все идет труднее, чем...

Я пустил коня в карьер и быстро долетел до ворот дома. Наш слуга Адабан необыкновенно быстро открыл ворота прямо перед конем, и я влетел во двор и соскочил с седла. Адабан перехватил у меня повод, и я заметил, что он бледен. Во дворе стояло несколько карет со знаками Медицинской Коллегии. Я бросил на них взгляд, и сердце у меня внезапно похолодело. Сломя голову, обронив шляпу, я бросился вверх по лестнице.

В нашей спальне вокруг постели быстро и собранно двигались несколько человек в мантиях. Отец с матерью стояли в стороне, сдерживая волнение на лице. Я не успел даже раскрыть рот и спросить что-то, как один из врачей-магов решительно повернулся и подал маме на чистое полотенце у нее на руках маленькое тельце. Она подхватила его, и лицо её стало твердым. Маленький комок в руках вдруг закричал.

- Девочка, - громко, радостно сказала мама, заворачивая ребенка. Ее помощница подхватила пищащий сверток из рук и понесла в другую комнату, мама быстро пошла за ней - обмывать новорожденную.

Я, переводя дух, заглянул за спины врачей, и испугался. Лицо Калилы было черным и измученным, несмотря на сильный белый свет от амулетов. Лица врачей были тоже темные - и испуганные.

- Непонятно, что происходит, - тихо сказал наш семейный врач, наклоняясь над постелью.

- Ей все хуже, - ответил сильным голосом старик маг с белой бородой, завязанной медицинской салфеткой. - Она просит увидеть мужа. Он здесь?

- Я здесь, - чуть не крикнул я, продираясь между спинами магов. Калила протянула мне слабую руку.

- Я умираю, - слабо сказала она мне. - Помни... люблю... прошу...

Меня оттолкнули, и маги схватили её с четырех сторон. "Начали вместе, поддерживать внутренние органы, очищать лимфу и кровь!" - скомандовал старик. Маги зарычали от напряжения. Слабый свет полился из их рук на Калилу, закрывшую глаза. "Не выходит, что-то ломает ей органы!" - сказал один из магов. "Накопители" - скомандовал старый маг. "Не хватает" - ответил один из магов. "Слишком сильное отравление. Это какое-то заклинание". Я с ужасом слушал, стоя за их спинами.

Вдруг Калила сильно захрипела, и кровать затряслась от конвульсий. Ее маленькое и сильное тело боролось с напастью. Она задергалась; я подошел ближе, и ее рука вцепилась в мою со страшной силой, и ослабла. Я похолодел, понимая, что это значит.

Маги отпустили Калилу и медленно убрали руки. За их спинами стояли мой отец со страшным выражением лица, и мать, с платком, прижатым ко рту. Глаза ее были полны ужаса. Лицо моей жены было искажено в муке.

Кажется, я заплакал, и не стыдился этого. Все молчали. На лицах у магов были растерянность, безнадежность, усталость.

Внезапно сильный порыв ветра пронесся за открытым окном, и тяжелый удар о землю потряс дом так, что стекла в окнах зазвенели. За ним еще один порыв ветра, с треском ломающихся ветвей - и еще один удар потряс землю. Мама сразу поняла, кто это, и выскочила в дверь в какой-то безумной надежде. Мы с папой подняли головы от кровати, в которой лежало тело Калилы, и переглянулись. И правда - через несколько мгновений дверь в спальню снова распахнулась, и к нам вбежала все еще плачущая мама, и за ней вошли, застегивая одежду, Кирмон и Альта. Их лица были встревожены.

Без лишних слов они с двух сторон подошли в постели. Кирмон взял Калилу за руку - и сразу отпустил её, опустив голову. Альта положила обе ладони на живот Калилы - и сразу убрала их, и с ужасом посмотрела на меня. Всё было понятно без слов.

- Опоздали, - наконец, с хрипением в голосе сказала Альта. Она повернулась ко мне и со своей чудовищной силой схватила за плечи и притянула к себе. Бесполезно было с ней бороться. Её глаза с вертикальными зрачками, полные слез, заглянули в мои.

- Зачем ты не вызвал меня луну назад?! - с тоской прошептала Альта. - Я бы смогла бы что-нибудь сделать. А теперь мы одни с тобой остались. Ну почему вы так мало живете?

Она прижала мою голову к своему твердому как камень плечу и заплакала.

Утром за нашим траурным столом сидели отец, я, мой брат-корнет, прискакавший утром из кавалерийского училища, наш семейный врач, лучшие врачи страны - архимаги Саброз и Деларюс, и два дракона - Кирмон и Альта. Священник нашего Дома прочел последнюю молитву за душу усопшей, мы выпили вина - и он покинул нас, уйдя молиться над телом Калилы. Нам же предстоял тяжелый разговор.

- Что, собственно, произошло? - устало спросил мой отец.

- Все шло очень хорошо, - растерянно сказал наш врач, - и вдруг всё сразу словно взорвалось в ее внутренних органах. Они были словно моментально отравлены. Ее тело оказалось под атакой неизвестного мне заклинания.

- В ней было заложено заклинание отдаленного действия, - сказал Деларюс. - Я уже видел такие вещи. В решительный момент родов оно должно было убить ее и ребенка. А вот откуда оно - я еще не знаю. Спасти ребенка мы смогли чудом. Судя по всему, на девушке было сильное заклинание общего здоровья, замедлившее процесс умирания. Так ведь?

Он посмотрел на нашего врача, но тут раздался голос Альты:

- Я наложила его несколько лун назад, когда увидела, что она беременна. Это драконье заклинание, очень сильное. Но оно не справилось.

- Потому что смертельное заклинание тоже было драконье, - холодно сказал Кирмон. - Его накладывали из драконьего амулета. Но это делали не драконы.

- И кто же это делал? - нервно дернув головой, спросил отец.

- Во всем мире сейчас драконьи амулеты есть у пяти человек, - продолжал Кирмон. - Четверо носят их по разрешению Великого Дракона - это вы, Сергер и еще двое близких нам людей на Южном континенте. Эти амулеты защитные. И только у архимага Прекора есть наступательные амулеты, захваченные им во время Драконьей войны, точнее, снятые им с убитых магов и драконов. Могу добавить, что заклинание, судя по остаточным эманациям, было наложено шесть лет назад.

- Насколько я знаю, Калила бежала в изгнание пять лет назад, - устало сказал я.

- Значит, Прекор обрек твою жену на будущую смерть за год до начала гонений на ее семью, - сказал Кирмон. - Многозначительный факт. Если об этом узнают дворяне Таронии... Интересно, он сделал это по приказу короля, или сам решил?

- Иностранная политика, - проворчал старый архимаг Саброз, снимая ткань со своей белой бороды. - Казни дворян, тайные убийства наследников, отравления их жен и детей, грабеж имущества родов... Бедная девочка... А Прекор - ничтожество с драконьими амулетами, позор магов.

- Прекор - один из самых опасных людей на континенте, - сказал Деларюс. - Без него король Таронии не смог бы так давить на свое дворянство. Он и сам-то не образец порядочного политика, а на пару с Прекором... Мы расположены далеко от них, но они сейчас в союзе с империей. Формально - он наш противник.

- Кстати, - вдруг сказал Кирмон, - мы прилетели, потому что Альта заметила колебания её заклинания. Так-то мы собирались прибыть дней через десять, когда у леди Калилы наступали срока. Очевидно, заклинание Прекора должно было начать действовать за несколько дней перед родами, чтобы нанести неожиданный удар по будущей матери. Какая подлая выдумка! Запомним это.

Некоторое время отец молчал, затем поднял голову, как всегда, когда он должен был принять решение.

- Так кто отвечает за смерть моей невестки - король или архимаг? - сурово спросил он.

Все молчали. Ответ на вопрос указал бы, кого мы возьмем на прицел нашей мести. Но я уже все решил за себя.

- Сейчас это неважно, - спокойно сказал я. - Они умрут оба.

Архимаги переглянулись. Отец с беспокойством посмотрел на меня, а Кирмон поспешно сказал:

- Только не спеши, прошу тебя. Надо дождаться конца войны, еще выждать какое-то время... Удар должен быть неожиданным и успешным. Ваши кладбища полны молодыми смельчаками, которые атаковали без подготовки и плана. Главное - уничтожить Прекора. Мы сами не можем сделать это. Война с ним может стоить жизней драконов, и много, очень много жизней людей, чего мы не желаем. Столица Родонии сгорит в этой войне. Но если Прекора не станет, тогда король тоже не устоит. Поскольку Родония - союзник империи, ваш король охотно закроет глаза на ваше участие в этом деле. С вашей стороны это будет просто семейная месть. Все будет законно.

Альта при этих словах подняла голову и посмотрела прямо на меня. Я прекрасно понял ее взгляд.

- Не забывай, - продолжал Кирмон, - как воин ты хорош, но этого мало. Нужна магия. Ты должен стать для этой мести сильным магом.

Отец нахмурился - он всегда хотел, чтобы я остался наследником графства. Но я сказал:

- Да, я стану магом.

Альта накрыла мою ладонь своей горячей ладонью.

- Я буду с тобой, - шепнула она. - Я научу тебя всему, что знаю.

Я погладил ее по руке. Слезы стояли у нас обоих в горле. "Она так любила мою Калилу" - подумал я.

- Я поддержу тебя во всем, - с другой стороны сказал ломающимся юношеским баском все время молчавший брат. - Не беспокойся - я буду стоять за тобой.

Он обнял меня за плечи. Меня тронул его порыв. Брат еще не понял, что такое решение семьи сделает его человеком, отвечающим за графство всю свою жизнь. Веселая военная жизнь, карьера при дворе - его мечты не смогут исполниться.

Мой отец молчал. Невозможно было прочесть мысли на его усталом, угрюмом лице. Я понял, что он примет решение позже, чтобы не втягивать посторонних в наши дела. Но я мог бы предсказать это решение.

8. СНОВА В ШКОЛУ

Мы прибыли на парадное построение в центр столицы за час до начала.

В новых мундирах, выбритые и увешанные медалями, мои абордажники выглядели молодцами. Стоя за их рядами, принявшими команду 'Вольно', я не без ехидства улыбался, вспоминая подробности уголовных дел этих героев. Разбойники, убийцы, отчаянные буяны - кого только не было в моей команде! Только насильников не было - этих мы не брали в бой.

Но в конце концов высшие командиры оказались правы. Рискованное предприятие удалось: из уголовников сделали военных моряков. Все негодные к службе просто попали обратно в камеру смертников.

В дальнейших сражениях в живых остались те, кто поняли, что только бой плечом к плечу с товарищем спасает от смерти. Теперь, после полугода войны на каждого из них в бою можно было положиться. Они стали настоящими морскими пехотинцами.

Они сильно изменились. Например, в кубрике моих бандитов никто не воровал даже по мелочам. Это было им не к лицу. Кто воровал - тому приходилось плохо.

Мне было грустно. Я вспомнил о наемниках, о копейщиках, о моем взводе легкой кавалерии, с которым я начинал войну. Где-то они сейчас?

Мой взвод, оказалось, тоже был на параде.

- Сергер! - в полный голос заорал проезжавший сзади к своему полку кавалерийский офицер.

Я обернулся и радостно ответил:

- Ростан! Ты здесь, на параде! А полк?

- Полк строится за пехотой и моряками, - улыбаясь во весь рот, сказал Дерек, мой бывший товарищ по эскадрону. Он изменился - обмороженное лицо, пара сабельных шрамов на лице. Первый лейтенант Дерек Ростан соскочил с коня и двинулся ко мне, привычно вытягивая плоскую бутылку из заднего кармана кавалерийских панталон. У меня уже была в руках моя фляжка с 'отмороженной' виноградной водкой отцовского производства. Мы обнялись.

- Ты жив и вроде здоров, Сер, - простодушно грохотал Дерек. - А мы думали, что тебя уже в океане утопили! А тебя хрен утопишь!

- Топили не нас, а топили мы, - весело поправил его я. - Я, господа офицеры флота и мои бандиты. Прошу вас, господа. Рекомендую - мой боевой товарищ, храбрейший кавалерист шевалье Ростан.

Дерек моментально принял дворянский вид и по-товарищески раскланялся с моряками. На параде традиционная неприязнь между армией и флотом, разумеется, не считалась.

Оглядевшись, мы пока что спрятали спиртное - оказалось, начальство было рядом. Дерек глянул на моих матросов глазом опытного командира и сказал:

- Отличные солдаты! Мне бы таких в эскадрон! Настоящие звери, хоть сейчас в резню!

Мои морские пехотинцы сдержанно заулыбались: 'звери' и 'резня' им понравились. Жаль, Дерек спешил.

- Твой бывший взвод сейчас в моем эскадроне, - сообщил он мне, картинно взлетая на коня, - после парада заходи в казармы, увидимся, выпьем. Твои головорезы тебя не забыли, как ты с ними имперцам кровь пускал от плеча до седла. Ох и порубились мы тогда рядом! Помнишь, как ты знаменосца и капитана срубил, а пока полковник радовался, твои скоты полковую казну имперцев у моих сперли?!

- Да, были дела, - рассмеялся я, потирая правую руку, зачесавшуюся при воспоминании о бешеных рубках. - Уж помахали саблями. Ну, на флоте тоже были сундучки с денежками противника, попользовались. Себя не переделаешь! - пошутил я.

- Точно! - согласился простодушный Дерек, выдвигаясь к краю построения. - У тебя нюх на трофеи, карманы всегда были полны! Ну, надеюсь, скоро увидимся! Я скажу нашим, что ты здесь - обрадуются!

И он унесся под сдержанный гогот моих бойцов, вспомнивших удачные в смысле денег абордажи и, главное, честную дележку.

- Что, Альбер, коннице тоже удавалось подработать в бою? - с интересом спросил деликатный капитан-лейтенант Март, командовавший ротой, в которую входила моя парадная команда.

- В кавалерии похожие порядки, - объяснил я. - Один раз мы даже пушку трофейную увезли и артиллерии продали. Кавалерийские правила твердые: если взял в бою - твое, но делись чем можешь с командой; если стоишь в постое - не грабишь, никого не обижаешь, но оставляешь вдвое больше детей, чем было. Если не спишь с хозяйкой безмужней - ты дурак, если невовремя хватаешь добычу в бою - получишь по морде от командира и тоже дурак, но, если не взял добычу после боя - ты не кавалерист, а растяпа и дважды дурак. В общем, как и у нас на флоте, главное - не зевать. Один раз канониры за нами увязались трофеи собирать, так мои обормоты у них ящики с порохом с батареи сперли и обратно на собранное хотели выменять. Я им пригрозил перевести в пехоту за обман боевых товарищей - моментально отдали порох. А офицер канониров нам бадью гномьего самогона за это поставил из личного запаса. У них на зарядных повозках много что хранилось. Хорошо упились тогда мои обалдуи.

- В общем, как и везде, - кивнул Март. - Вот, только у вас, Альбер, особенно хорошие трофеи всегда попадаются, как я слышал.

- Места знаю, господин капитан-лейтенант, - отшутился я. - Вы же слышали, нюх у меня на них. Прошу прощения, господин капитан, скоро пойдем, а я должен что-то зачитать своим молодцам.

Тот факт, что половина бойцов моей команды еще считалась под судом за тяжелые преступления в мирное время, мы не афишировали. Под праздник адмирал Масена выбил из Главной Прокуратуры Флота условное помилование им всем. Учитывая, что они перед войной еле отвертелись от веревки, я считал решение большим успехом. Командир бригады посоветовал мне объявить о решении перед парадом - для поднятия духа.

Я достал из кармана драгоценную бумагу с печатями и скомандовал:

- Мои бойцы - два шага вперед. Потише, не в бою. Это для вас, а не для посторонних.

Я и не заметил, что сзади нас постепенно собралась толпа штатских обывателей. Они внимательно разглядывали нас, победителей в войне, лучших из лучших, и, к сожалению, ловили каждое наше слово. Я же, не видя их, слов не выбирал, а говорил, как на корабле.

- ... затем письмо пошло в канцелярию Флота, - распинался я, - а оттуда в Королевскую Канцелярию. Его Величество, в своей милости, согласился с предложением командиров эскадры...

- А точнее, с вашим предложением, граф, - внезапно сказал справедливый капитан-лейтенант Март так громко, что слышали все мои бойцы.

- Ну... и с моим тоже, господин капитан, - на мгновение замявшись, продолжил я. - Короче, орлы: вот этот приказ. Зачитаем официально мы его в казармах, а вот содержание я вам сообщу, чтобы поднять, мерзавцы, настроение перед парадом. Слушайте внимательно: вы прощены и избавляетесь от веревки.

Ряды моих бойцов резко дернулись и снова замерли. Все смотрели на меня, набычившись. Они еще не поняли.

- Для этого вы зачисляетесь на десять обязательных лет в морскую пехоту, где вы есть сейчас, - продолжал я. - Все получаете медали 'За храбрую войну на море' третьей степени. Я всех вас, козлов, лично беру на поруки. Для этого я ввожу круговую поруку. Вас тридцать рыл - сделаем три десятка. Если из десятка кто напроказит - убьет там кого или ограбит - его на каторгу по закону, а остальных из его десятка плетьми обработают. Так что будете держать друг друга за яйца.

Сзади захихикали, но я, к сожалению, не обратил на это внимания.

- Кто сбежит, - сурово продолжал я, - найдем и голову отрубим, и повесим напротив Главного Морского Штаба. А жить будете как имеющие условный срок. Да, кстати: Морской Прокурор требует, чтобы в первый год все женились и детей завели. Чтобы не было разврата. Он очень по этому поводу беспокоится.

Сзади опять захихикали.

- Жить будете при казарме - для гарантии хорошего поведения. Кто себе жены за год не найдет - сами ему найдем, в гавани шлюх хватает, - продолжал я. - Через десять лет - получите королевскую пенсию и катитесь на волю, кто хочет. Кто недоволен - милости просим на каторгу на двадцать лет, туда ворота всегда открыты.

Тут меня, как всегда, понесло. Вероятно, повлияло недоверчивое выражение лиц помилованных.

- Кстати, мои бандиты, - дружески обратился я к абордажникам, - кому море надоест, помните: я - граф Альбер. И у моего отца есть графство Альбер у Драконьих Гор. Там у нас сто шестьдесят тысяч человек живет, но это нам мало. Нам всегда нужны надежные, работящие люди. А ветераны войны, опытные солдаты - тем более. А кто воевал со мной - теособо нужны. В вас я уверен. В ком не был уверен - те в море с акулами купаются, и вы сами их туда отправили...

Тут за моей спиной кто-то тихо охнул. Я продолжал:

- ... и правильно сделали. Предатели и трусы нам во флоте не нужны. Так вот, вас я теперь, после войны, считаю за своих людей. Потому в графстве мой бывший солдат найдет приют, работу, хороший заработок. Чем больше семьи привезете с собой - тем лучше. Не нашли работы - ко мне. Есть враги - ко мне, вас там легко не достанут. Скажем, неудачный поединок - ко мне, укроем, если не от закона. Стал инвалидом - ко мне. Графство своих обеспечит.

Мои моряки смотрели на меня с какими-то неживыми лицами. Они уже начали понимать. Я перевел дух и спросил:

- Все ясно, негодяи, а теперь герои? Вопросы есть?

- Разрешите спросить, господин первый лейтенант, - строго по уставу обратился Марен, один из самых тихих по поведению уголовников, попавший под суд за убийство соперника в любви, и еще трех мужиков, сопернику помогавших. Он пришел в себя раньше всех. - Так значит, нас не будут казнить?

Я хотел сказать еще что-нибудь бравурное, но вдруг выпустил воздух из груди и нормальным голосом ответил:

- Нет, не будут. Вы будете жить. Король считает, что вы в бою заслужили жизнь и медали, а вместо тюрьмы - строгую морскую службу. И я тоже так считаю.

И, снимая свою парадную морскую шляпу с жесткими полями и вытирая взмокший от речи лоб, добавил:

- Я рад, что воевал с вами, ребята.

Ребята - убийцы, грабители, бандиты - молчали, открыв рты. Они, очевидно, долго пытались забыть о заслуженной веревке, ждавшей их в конце отсрочки. Отсрочка называлась войной.

Моряки, стоявшие в рядах позади моих уголовников, начали улыбаться во все лицо, поняв, что происходит. Сзади одобрительно зашумели. Я обернулся и обомлел. Человек пятьсот штатских, в том числе женщин и детей, стояли сзади и внимали каждому моему грубому слову. Надо было выходить из положения. Я повернулся к толпе штатских и, поклонившись, вежливо сказал тоном воспитанного дворянина:

- Прошу прощения, господа, за мой несдержанный язык. Война, знаете ли... и флотские традиции.

В толпе понятливо закивали, зашумели и замахали руками. Но мои моряки так обалдели от неожиданно подаренной жизни, что даже не засмеялись, как обычно делали в ответ на мои шуточки. Я повернулся к ним, и - счастливая мысль - вытянув вперед руку со шляпой, громко провозгласил:

- Да здравствует его величество король!

И они рявкнули, подчиняясь приказу и мигом придя в себя:

- Слава королю! Слава королю! Слава королю!

Слава богам - парад начинался. 'Что стоите, обезьяны? Стройсь!' - привычно рявкнули мичманы, зажимая собой строй с обеих сторон. 'Становись!' - гаркнули офицеры, и я среди них. Мы выровнялись. Запела труба - и пехота впереди нас пошла маршем: сначала мечники, потом пикинеры, за ними тяжелая пехота - гренадеры.

Выглянуло из-за облака солнце, и парадные мундиры засияли шитьем. Ритмично загрохотали барабаны. Это был парад по случаю победы в тяжелой трехлетней войне, так что войск было собрано много. Грянули оркестры, сегодня, в виде исключения, игравшие очень слаженно. Значит, первые ряды уже проходили мимо королевской семьи, принцев крови, герцогов, графов и баронов.

Мы вышли на марш. Я шагал на левом фланге моего сводного взвода сразу за отрядом матросов с лучших крейсеров. Я чувствовал себя победителем, спасителем страны от имперцев. Мои солдаты шли со слезами на глазах, подозреваю, не от парада, а от новостей, но держали они строй и шаг очень хорошо. Не хватало после стольких боев опозориться на парадной площади столицы - подумал я, и сразу с волнением начал уверять себя - не опозоримся, пройдем молодцами. И впрямь, когда первый ряд под музыку флотского марша начал проходить мимо короля, мы шагали ровными рядами, точно в ногу, по-флотски вразвалочку. Под ноги нам бросали цветы. При виде трибун я стал вдруг совершенно спокоен. Я снял правой рукой, как полагалось, форменную шляпу и приложил ее к груди, положив левую руку на парадный палаш. Маршируя, я подчеркнуто твердо, как полагалось офицеру флота, глядел на его величество. Он приветствовал нас рукой, увидев штандарт Черного Флота, наилучшего из флотов, как мы говорили друг другу. 'Слава королю!' - по взмаху моей руки зарычали мои моряки. Лица их стали восторженными - действовал душевный подъем парада.

Вокруг нашей колонны повсюду сияли золотые трубы оркестров. В громе музыки, буханье барабанов и общем реве мы шли мимо усыпанных драгоценностями рядов высшего дворянства. Отец, дядя и знакомые нашей семьи замахали, узнав меня. 'Сергер!' - закричали мама и сестры. Я отвел шляпу от груди и на ходу помахал ею маме. Она, кажется, плакала, видя сына в рядах героев.

Я, всегда ироничный, сейчас чувствовал себя на короткое время - счастливым.

После парада мы маршем шли по городу. Оркестры морской пехоты и флота шагали перед нами, ведя в порт. Толпа ревела, бросала цветы, матери поднимали детей - показать защитников Родины, идущих на корабли с парада. Тяжелая трехлетняя война кончилась.

В казармах я еще раз построил мокрых от парадного марша матросов и официально зачитал им приказ. Затем командир бригады капитан-полковник Латор и я дали положенный по закону час на размышление и собрали письменные согласия. Согласились, конечно, все.

После оформления списка помилованных я выдал матросам 'от себя' денег на праздничную выпивку в казарме, отпросился у Латора к семье до утра и ушел из казарм. Мой слуга Адабан уже ждал с лошадьми у ворот гавани. Я привычно прыгнул в седло, и мы поехали домой.

Морская жизнь кончалась. Осталось только сдать дела и устроить сослуживцам и матросам прощальную пьянку. Два дня назад прошение об отставке из флота было подписано адмиралом Масена, и послезавтра вступало в силу.

С концом войны кончалась и служба. У меня были свои планы на будущее.

Я не буду описывать визит в казармы кавалерийского полка на следующий день. Скажу только, что впервые за всю жизнь меня принесли домой совершенно пьяным. Последующие десять дней в нашем столичном доме были так же тяжелы: к потоку родных и друзей, празднующих конец войны, добавились два обязательных бала в королевском дворце. Там мне пришлось уклоняться от танцев, для чего верные друзья-офицеры умело изображали, что они напаивают меня вдрызг. После потери жены мне не хотелось изощряться в комплиментах фрейлинам, или придумывать вежливый отказ на прямой вопрос какой-нибудь придворной дамы, не могу ли я, герой войны, встретиться с ней в городе - обсудить сердечные вопросы. Я-то знал, что это обсуждение проходит в лежачем положении и без всякой одежды. На эти шалости у меня сейчас не было настроения. Словом, я не оправдывал ожиданий общества, полагавшего, по моей старой репутации, что сейчас я перетрахаю пол-двора, а затем женюсь на дочке одного из герцогов или начну подбивать клинья одной из принцесс крови.

На помощь пришел верный друг Гирон, замысливший некую интригу. Дело в том, что его еще нестарая и привлекательная тетя Далла, дважды вдова, ведущая самый сдержанный образ жизни, была первым браком замужем за герцогом Арнат, погибшим задолго до войны на охоте. Она сохранила титул мужа-герцога, и была лакомым кусочком для родовитых и небогатых дворян, отчего не любила появляться при дворе.

Я не знаю, какие аргументы пустил в ход Гирон, верный друг и отчаянный фантазер, но леди Далла согласилась подыграть мне, тем более что она и так должна была, как герцогиня, появиться на Бале Победы.

Помощь леди Даллы понадобилась немедленно с открытием бала. После первого же танца моя партнерша, одна из фрейлин, прямо спросила меня, не провожу ли я ее в комнату в крыле фрейлин.

- Я бы и рад, - замялся с ответом я, - но я уже обещал одной леди, что посвящу ей вечер.

При этом я как бы невзначай бросил взгляд на леди Даллу, стоявшую неподалеку и внимательно смотревшую холодными глазами, как бы стараясь услышать разговор. Она была великолепно одета и причесана, и сияла фамильными драгоценностями. Мало кто из фрейлин мог сравниться с ней на этом балу - сами понимаете, герцогиня!

Фрейлина проследила мой взгляд и прямо спросила:

- Ах, вот оно что, господин Сергер? Вы, значит, все так же по герцогиням, как и до войны?

- Увы, дорогая, имея такую репутацию, мне ничего более не остается, - лицемерно вздохнул я. - Какое юное создание поверит в мое одинокое сердце? И, к тому же, с некотороей военной славой у меня нет недостатка в женском внимании, особенно у зрелых красивых женщин!

- А на принцесс не думали перейти? - спокойно, но не без яда спросила фрейлина. Похоже, она умна - привычно отметил я.

- Наши принцессы еще малы, милая моя, а других нет, - отбил я ее выпад.

- А владетельные особы соседних стран? - нанесла удар фрейлина. - Я слышала, что перед войной вы имели интрижку с тарентской принцессой Нарой?

"А ты-то откуда знаешь, что я поднял Наре юбку, и даже более?" - с удивлением подумал я, и ласково, но решительно ответил:

- Увы, я наследный граф НАШЕГО королевства, и за границу в консорты не собираюсь.

При этом я намеренно сделал решительный жест против позиции консорта, каковой был понят наблюдателями, как отрицательный по отношению к желаниям фрейлины. Леди Далла, отлично играя свою роль, отвернулась с довольным выражением на лице.

Фрейлина сочла за лучшее прервать разговор, и, условившись о будущем танце, убежала к подругам сообщить горячую новость: Сергер продолжает атаки на герцогинь, начатые еще до войны! На этой позиции мы дождались конца бала, и с тем же успехом провели следующий бал. При этом я ни разу не танцевал с леди Даллой, что было воспринято обществом как хитрая уловка - мол, танцевал-то он с фрейлинами, а уехал с герцогиней Даллой, и сами понимаете, чем с ней ночью занимался.

Я был по гроб жизни благодарен леди Далле, не позволившей испортить мне балы. Сама же она приняла все эти интриги с большим чувством юмора. По-моему, она прекрасно провела время на балах под завистливыми взглядами фрейлин, портя им кровь. Когда-то давно Гирон под большим секретом сообщил мне, что его тетя холодна по натуре, интимом ни с мужчинами, ни с женщинами не интересуется, но умна, начитанна, любит пошутить и поставить придворных на место. Я сам сейчас в этом убедился.

Отделавшись от придворных интриг, через десять дней после второго бала я сидел с отцом в кабинете и делился планами. Мама после тщательного допроса о моем якобы романе с тетей Гирона успокоилась и отказалась участвовать в нашем мужском, как она сказала, разговоре.

- Я ушел из армии и флота не для того, чтобы изображать дипломата, или препираться с банкирами в казначействе, папа, - сказал я отцу. - Я рассказывал тебе о встречах с Кирмоном в первый год войны.

- Помню, - ответил отец. Он не любил тратить слов попусту.

- Тогда он сказал мне, что оценивает мои магические способности как большие, и советовал учиться. И я хочу учиться, и стать магом.

Несколько минут отец смотрел на меня в упор, как редко делал.

- Ты хочешь мстить? - прямо спросил он.

- Не сейчас, но хочу, если обстоятельства позволят, - прямо ответил я. - Я верю, что придет мое время. Даже когда я буду архимагом, то есть лет через пятьдесят. Даже когда женюсь и воспитаю детей. Отец, я - твой сын. Мы, Альберы, не забываем обид. Я не забуду убийство жены. Рано или поздно боги дадут возможность, и мы посчитаемся.

- Ну а кроме того, мне интересно заняться магией.

- Делай что хочешь, я тебя поддержу. Но не ставь месть превыше всего. Это хорошая вещь, но жизнь ради мести опустошает. У тебя впереди - долгая жизнь, - сказал отец. - Твоя матушка заранее сказала, что ты для нее теперь взрослый, и она оставляет за собой только помощь в выборе невесты. Где ты будешь учиться? У драконов? Кирмон был раньше учителем магии в Стране Драконов. Я могу поговорить с ним.

- Я не знал, - удивился я. - Нет, у драконов - потом. Я начну в нашей Магической Школе. Я хочу стать магом широкого профиля - как ты знаешь, такие становятся архимагами. Вдобавок, я хочу стать боевым магом и врачом.

- А врачом зачем? - угрюмо спросил папа.

- Чтобы спасать родных при случае, - хмуро ответил я.

Некоторое время отец молчал.

- Хорошо, - наконец, сказал он. - После училища я начну готовить твоего брата к управлению графством. Ведь теперь ему придется стать наследником?

- Так надо, отец, - грустно ответил я.

Мы встали. Отец вдруг обнял меня.

- Я согласен с тобой, - сдержанно сказал он. - Только прошу тебя, будь осторожней. Мне нужно, чтобы ты женился и имел больше детей.

- Лет через пять, папа, - ответил я. - Пойдем к маме?

- Да, - сказал отец. - Пойдем к родне.

И мы пошли к маме, брату и сестрам, с волнением ждавшим нас в гостиной для серьезного разговора. Там я сообщил всей озадаченной семье, что решил учиться магии.

Важный разговор окончился на неожиданной ноте.

- Как глава семьи, - тяжело сказал отец, - я должен сообщить вам неприятное известие. Я секретно навел справки. Дочь Сергера и графини Калилы, моя внучка Лилиана, может подвергнуться серьезной опасности. В прошлом году последний представитель рода Лорас, кузен Калилы, был убит на улице в столице Тарента. Он не оставил потомства. В настоящий момент Лилиана - единственная наследница конфискованных королем их страны земель графства Лорас и вложений золотом и драгоценностями в гномьих банках. Не считая Сергера, конечно. Король Таронии забрал земли и согнал с них людей Лорасов, но денег от гномов не добился. И пока Лилиана жива - мы всегда сможем судиться за земли и деньги. Это - большое состояние, за такие богатства раньше начинали войны. Поэтому слушайте мой приказ, приказ отца: в любых разговорах о Лилиане - ни слова. Не отвечайте даже на прямые вопросы. Не говорить ни с кем, даже с мужем, даже с любовницей или любовником. Уклоняться от разговоров под любым предлогом. Лилиану будут окружать только наши старые слуги и няньки. Никаких новых людей рядом с ней. Из поместья она не выезжает никуда, даже к отцу - только со мной в столицу и обратно. Рядом с ней всегда будут маг и вооруженная охрана. Поместье будет постоянно окружено моими егерями. Все это - до замужества и возвращения земель, даже если они вернутся через двадцать лет.

И отец окончил разговор, без церемоний приказав подавать на стол.

Через два дня мы с отцом сели на коней и поехали в огромный комплекс Магической Школы, занимавший целый квартал в центре столицы. Огромные старинные здания учебных зданий, Мастерских, Госпиталя, жилых зданий и общежитий были окружены высокой каменной стеной. За нее могли заходить только маги, их слуги и их гости.

В Главном здании мы встретились с другом отца, архимагом Деларюсом. Выяснилось, что наш и его старый друг дракон Кирмон уже разговаривал с ним, и дал высокую оценку моим способностям. Деларюс быстренько 'посмотрел' меня, то есть приложил ладони к моим вискам. Он почти сразу сказал: 'Ого!', и добавил: 'Берем'. И с этого момента я стал студентом Магической и Врачебной Школ.

Занятия по магии начались уже через пол-луны. Я, с моим военным опытом, легко встроился в учебу и жизнь в Школе.

Студентам полагалось жить на территории Школы - и в первый же день я переехал туда из нашего столичного дома.

Я жил в общежитии в своей комнате, как все студенты возрастом постарше (студенты помоложе делили комнаты на двоих). Комната была бедно обставлена - стол, два стула, светильник и узкая кровать (как будто из ночлежки), и мои слуги притащили туда кое-какую дополнительную мебель - книжные полки, кресло и кровать пошире. Работники Школы, проверенные магией и годами верной службы, увешанные служебными амулетами, еженедельно стирали постельное белье и прибирали комнату. Персональных слуг в Школе не было - каждый заботился о себе сам. Мои личные слуги жили в соседнем со Школой трактире.

Все мы питались вместе в харчевне Школы три раза в день. Кормили хорошо, а кто хотел еды получше, тот мог вечером после занятий пройти сквозь ворота в город и поужинать в ближайшем приличном ресторане.

Учеба занимала весь день: лекции профессоров магии, практические занятия, беседы с руководителем. Моим учителем стал Деларюс, между прочим, один из самых сильных магов страны. Как выяснилось позднее, во время вступительной проверки он, кроме хороших способностей к лечебной и боевой магии, нашел во мне не очень сильно выраженную способность чувствовать все живое на несколько сот шагов вокруг. До сих пор это могли в основном эльфы (в лесу, на сотни шагов) и драконы (в полете, на несколько тысяч шагов), в людях же это свойство встречалось крайне редко. Вкупе с моими склонностью к анализу, как он называл привитое отцом старание понять проблему поглубже, и горячим желанием все прочитать и все изучить я ему понравился, и он решил сделать из меня великого мага.

Педагог он был великолепный, и я продвигался вперед в магическом искусстве со скоростью летящего дракона. Мы учились подряд две Большие Луны, то есть семьдесят пять дней, сдавали экзамены, затем десять дней перерыва и снова две луны. Раз в десять дней мы имели свободный день, и я виделся с родными и друзьями. Летом две Маленькие Луны (сорок два дня) у нас были каникулы.

Для себя и двух слуг, приставленных ко мне отцом, я снял две комнаты в приличном трактире 'У фонтана' на площади недалеко от Школы. По десятым дням я появлялся там выпить две-три кружки крепкого красного или черного пива (еще армейская привычка). Одна комната была моя, на всякий случай - я там изредка ночевал.

Трактир стоял на площади в двухстах шагах от ворот Магический Школы. Там также имелись большой фонтан с бассейном - двухсот шагов в окружности, два десятка мелких лавочек, и ещё четыре трактира. "У Лога" был самый приличный. Я обошел другие трактиры на площади, и они мне не понравились: шумом, или посетителями, или запахами, или удобствами. Последним был трактир Лога Палора Тихого, предназначенный для приличных людей. Двухэтажный каменный дом с харчевней и кухней на первом этаже, жилыми комнатами на втором этаже, конюшней и задним двором - с угольным и дровяным сараями и с отхожими местами - был построен лет пятьдесят назал дедом хозяина. В харчевне было тихо. На стенах висели картины из истории - битвы, схватки с орками, эльфами, акулами, левиафанами и драконами. В ненастные дни свет давали амулеты. Огромный старинный амулет, подаренный отцу Лога каким-то магом, с силой продувал помещение, делая воздух свежим. В окнах со ставнями, но без стекол, стояли кованые в старинном стиле решетки. На первом этаже пахло жареным мясом, подливками, соусами, пивом. Кроме большой кухни, в трактире имелись два камина, так что зимой не было холодно.

Через дней десять с моего вселения в трактире произошла одна из нечастых заварушек. Какой-то пьяница приставал с оскорблениями к здоровенному орку, закусывавшему вместе с двумя людьми. Орк легко, одной рукой выбросил хама в дверь, и тот попозже вернулся искать мщения - с десятком распаленных громил позади. Я как раз пришел с Адабаном из Школы, когда началась было свалка. Хозяин, Лог Палор, уже вытащил из-под стойки ружье, один из слуг помчался в соседний квартал за полицией, а подавальщицы кинулись назад, на кухню, как Горман, по моему сигналу, выстрелил в пол из пистолета.

Все замерли, и я громко сказал:

- Я - лейтенант морской пехоты граф Сергер. Всем стоять на месте! Кто шевельнется - пристрелю!

Я и Адабан тоже вытащили по паре трехствольных пистолетов и нацелили на зачинщиков. Всего у нас имелось на троих шесть пистолетов и семнадцать выстрелов - хватило бы на драчунов с лихвой. У драчунов отвалились челюсти, и только один пьяный храбрец не растерялся и с боевым кличем "Бей!" кинулся на нас. Я выстрелил ему в колено, и он с воем упал на чистый пол трактира, заливая его кровью.

Все охнули от неожиданности. "Ложись на пол, суки е***ые!" - гаркнул я морским голосом. Как дворянин под нападением, я имел полное право перестрелять всю толпу, но не хотел проливать лишней крови.

Зачинщики рухнули на пол, поняв, что драка кончилась, и теперь будет стрельба. К этому трактирные драчуны не были готовы. Горман начал перевязывать ногу стонавшего идиота. Тут вышибалы открыли двери настежь, и в трактир вломились несколько полицейских с палашами наголо.

Когда я показал офицеру свой знак графа, а невозмутимый орк - браслет охранника посольства орков, все уладилось. Дебоширов сковали цепью и увели, раненого унесли в участок, я подписал бумагу, составленную полицейскими, и потасовка окончилась.

После драки я решил оставить слуг в трактире Лога. Мне понравились там не только еда и чистота, но и поведение хозяина, бывшего солдата. С этого дня Горман и Адабан считались наемниками на постоянной службе у меня, высокого ранга дворянина, и быстро вошли в постоянное общество трактира.

Горман, хмурый, молчаливый вдовец лет пятидесяти, служил у отца тридцать лет - он начал воевать еще в отцовской пехотной роте. Он был опытный солдат (стрелял из ружья и пистолета, как призовой стрелок), умелый телохранитель и умный помощник с большим жизненным опытом. В случае необходимости он мог дешево купить и дорого продать на рынке что угодно. Как известно, у любого, даже самого сдержанного слуги, есть свое мнение о хозяине. Я еще до войны присмотрелся к Горману, и пришел к выводу, что ему не очень нравится большое количество женщин вокруг меня, в основном в смысле безопасности, но очень нравится мой, по его мнению, основательный подход к жизни. Горман навидался в своей жизни вертопрахов, пьяниц и дуэлистов из числа сыновей знатных родов. Моя карьера, участие в войне, звание капитана, учеба в Школе Магии и полезные знакомства с военными, придворными, артистами, магами, эльфами и даже драконами означали для него службу достойным господам.

Адабан, расторопный красавец моего возраста, был из семьи, служившей нашему дому несколько сотен лет. Он был одним из слуг, ушедших со мной на войну. Нарочито развязная манера поведения и склонность волочиться за соседками, а при случае и помахать кулаками, скрывали тот факт, что веселый и несерьезный бабник Адабан - отличный фехтовальщик и опытный солдат. Кроме сражений, молодой слуга разбирался во многом, в том числе в женщинах, в лошадях, в драгоценностях, в слухах, а главное, в шпионаже. По приказу отца он прошел специальное обучение в службе безопасности Королевского Двора, и мог бы по моему указанию запросто соблазнить какую-нибудь служанку, выведать у людей что угодно, или незаметно и без следов прикончить кого угодно. Адабан был молод, и мои успехи у женщин, отчаянные рубки на фронте и известность при дворе его восхищали. Притом он еще не видел, как я жег брандерами корабли на флоте - это дело ему бы еще больше понравилось. Адабан считал, что такого блестящего господина, как я, при дворе не найти. Это он, конечно, перехватывал: в свете были задиры погорячее меня, и бабники понастойчивее меня. Мой приятель граф Гиран, скажем, не пропускал при дворе ни одной женщины, от немолодой вдовы герцога Макора до юной служанки Синты из королевской кухни - и с неизменным успехом. С другой стороны, при дворе никто, кроме меня, не имел интимных связей в эльфийском лесу и друзей в Стране Драконов, так что в чем-то Адабан был прав.

Старый и молодой слуги отлично ладили и понимали друг друга без слов. Они должны были защитить меня от неприятностей во время моих выходов из Школы в город и прикрыть в случае бегства. Кроме того, Горман хранил амулеты связи с отцом - на случай, если мои будут блокированы. Я знал, что отец прислал в охрану столичного дома еще несколько опытных, хорошо вооруженных слуг - так, подкрепление на всякий случай. Думаю, что я и сам бы так сделал, помня о своем горьком опыте потерь и измен.

Только сейчас я начал понимать, как сильно я, юный корнет, изменился за войну.

Я упорно учился. За первые две луны я научился врачевать простые раны и усыплять больных, а также создавать начальные защитные иллюзии и вырабатывать небольшие молнии. За последующие две луны - лечить раны средней тяжести, легкие лихорадки, укрываться за щитом невидимости и стрелять молниями побольше, могущими временно парализовать человека. К концу первого года, кроме знания теории магии, рун и алхимии, я мог убить человека молнией на месте, отвести глаза любому, кроме сильных магов, лечить все болезни средней тяжести и составлять заклинания средней трудности. Через год я прошел (без отрыва от учебы) практику в Королевском Госпитале, где многому научился. Это были нелегкие три луны, особенно в палатах тяжелобольных - даже мне, офицеру с боевым опытом и небоязнью крови.

После периода трудностей в первую луну мне необыкновенно понравилось в Школе. Сравнивая с кавалерийской школой, здесь было еще больше зубрежки: правила, заклинания, названия костей человеческого тела, руны, древние магические языки - но все это было интересным. Я понимал, что делаю важные для себя шаги в познании мира.

День за днем я втягивался в учебу. Ум мой дисциплинировался, умение рассуждать улучшалось, умение размышлять росло. Моя любовь к чтению позволяла без напряжения за несколько вечеров изучить и конспектировать, разумеется, кратко, и безопасными, не магическими рунами, целый трактат. Как я понял с некоторым удивлением, я был по натуре еще и книжник.

Возраст и жизненный опыт разделяли меня с товарищами по учебе. Это были, как в таких случаях говаривал мой бывший вахмистр, дубово штатские, то есть способные к магии молодые парни и девушки с образованием, полученным в торговых школах и в общедоступных школах при храмах. Среди них почти не было дворян, и они явно стеснялись меня, быстро узнав, что я граф и бывший офицер кавалерии.

Узнали они также о моих довоенных любовных подвигах в высшем обществе, как всегда, раздутых слухами. Это приводило их в стеснение. Девушки, конечно, строили глазки, но знакомиться поближе пока что побаивались. Мы были взаимно вежливы, но не более того. Магессы тоже с интересом поглядывали на меня, но по правилам не могли входить в близкие отношения со студентами.

Меня это не очень беспокоило. Я был не особенно в духе - тосковал по Калиле. Раз в две луны удавалось навестить в графстве родителей и дочку - тогда мое настроение слегка повышалось.

Два раза в год в столицу с концертами приезжала певица Гордия. Она инкогнито, стараясь, чтобы никто не заметил, проникала по вечерам после концертов в наш семейный особняк, где у нас случались чудесные вечера. Но это могло быть только два или три дня, затем газетчики разнюхивали подробности, и мы прекращали свидания во избежание скандала. Страдали слуги Гордии: газетчики подкупали наиболее нестойких, и после расследования Гордия их увольняла к демоновой матери. Я от этого не страдал, поскольку пройти на территорию Школы газетчики не могли, а ко двору я не был обязан являться, как перешедший в студенты.

С визитами Гордии был связан, как я узнал у старого товарища из гвардии, служившего в охране короля, один неприятный момент: второй наследный принц, обожавший пение Гордии, поинтересовался у отца, как это простой граф завоевал сердце великой певицы. Король сходу послал его к... нет, не к демонам, а к распорядителю церемоний и искусств двора лорду Сереру, знавшему об артистах все. Тот почтительным шепотом сообщил принцу, как великую тайну, что я спас Гордию в бою на корабле.

Были живо обрисованы грандиозный пожар на палубе и я, продирающийся сквозь огонь в целях спасения певицы. Злобные пираты, прыжки с палубы на палубу с певицей на руках - хватило бы на приключенческий роман. Под конец верная команда, изрешетила огнем из ружей всех, кто там был - и пиратов, и торговцев, затем раздались чудовищные взрывы на кораблях, и прочее в том же духе.

Опытный придворный поднес все это настолько убедительно, что принц только и спросил: а взрывы, мол, откуда взялись? Распорядитель напомнил ему, что я служил на брандерах, и мне взорвать корабль, так сказать, раз плюнуть. Принц переспросил: на брандерах? Однако! И после этого его отношение ко мне улучшилось: сам он воевал в пехоте, флота не знал, и атаки брандеров казались ему чем-то возвышенно героическим и отчаянным, как и мне когда-то.

К счастью, он не слышал моих матросов, выражавшихся в следующем духе - просто и меркантильно: по их мнению, командир абордажа граф Альбер, как всегда, нацелился на казну врага. Для этого порубил и пострелял охрану, вдобавок утащил на плече красотку, годную на выкуп. Запер ее в каюте попользоваться (и чтобы не мешала делить деньги с командой - чистая правда!), а вражеское корыто для тайности сжег, чтобы никто ничего не знал. Вследствие честной дележки добытых призов не только абордажники, но и вся корабельная команда меня уважала и хорошо отзывалась, правда, выражая это по-своему - считая меня как бы пиратом по закону.

Однако отношения с Гордией не давали счастья. Я не мог забыть покойную жену, а Гордия не могла остаться со мной. Мы оба понимали это.

Один раз меня навестила моя старая знакомая Дианэль, приехавшая с эльфийской делегацией по торговым делам. Я думал, что она состояла в переговорщиках, но Ветка, хоть и дальняя родственница принцесс, была зачислена в охрану. Я прямо спросил: шпионаж? Она честно ответила, что да, но не за нами, а за конкурентами - гномами и орками. Дело шло к перезаключению довоенного торгового договора. На кону были большие деньги. Стороны готовились к тихому, но жестокому дипломатическому бою.

Ветка с делегацией пробыла в столице десять дней. Она не ночевала в посольстве под понятным для эльфов предлогом: романтическая связь со мной. Вот только появлялась госпожа эльфесса у меня в трактире поздно ночью, перемазанная пылью и грязью после таинственных блужданий в торговых складах и доках, и немедленно шла мыться горячей водой, согретой моими слугами. Когда Ветка раздевалась перед купанием, из ее одежды вечно сыпались боевые амулеты и кинжалы разных размеров.

Впрочем, Ветка никого не обманывала - все десять ночей она заканчивала в моей постели, утешая меня в одиночестве изо всех сил. Конечно, спали мы очень мало. По утрам пили горячее вино с булочками, и, полусонные, довольные, пошатываясь, расходились: я - в Школу, она - к делегации, в особняк эльфийского посла. За все десять дней у Ветки не нашлось времени даже попозировать мне для рисунка - она сразу прыгала в постель и не давала спать до утра.

После гибели Калилы боевая подруга Ветка стала относиться ко мне намного мягче. Когда я делал предложение будущей жене, Ветка была с ней очень близка, как частенько бывает у женщин-наемниц в армии. Ей нравилась Калила, и ей нравился я. После нашего последнего разговора я почувствовал, что Ветка очень тяжело пережила смерть Калилы.

В эти десять дней мне иногда казалось, что, если я сделаю предложение руки и сердца язвительной эльфийке, она согласится, и в два счета вышибет согласие из своего рода и из эльфийской Владычицы. Но я не имел желания жениться сейчас, и не собирался разрушать карьеру Ветки при эльфийских Дворах. Я, мне казалось, понял эльфийку: она, хотя и была похожа на эротоманку, как все эльфы, но ни на миг не забывала интересы друзей. Кроме того, я чувствовал, что, будучи близкой к принцессам крови, Ветка хочет сделать карьеру у эльфов в разведке или в торговле, очевидно, стараясь что-то доказать. Не стоило мешать её растущему честолюбию.

Кроме того, я всё чаще и чаще думал о девушке рода Кир, любившей ходить босиком по снегу и жившей сейчас далеко от нас, в горах Серебряного Предела.

В предпоследний день визита Ветка спросила меня:

- Как ты считаешь, для чего люди женятся? Для хороших ночей или хороших дней?

- Что за странный вопрос? - с удивлением спросил я.

- Видишь ли, с эльфессой все ночи хороши. Вопрос, может ли она сделать счастливыми дни партнера? - продолжила задумчивая Ветка. - Я вот подумала, и позавчера спросила нашего посла, а не могу ли я задержаться с тобой лет на двести - выйти замуж, родить. Воспитать детей и внуков, и вернуться к карьере. Как ты знаешь, мы несвободны покидать лес. Это может разрешить только Владычица. И посол пообещала связаться с Лесом - неофициально запросить Великую.

Я заглянул в её глаза в крайнем изумлении, а она поцеловала меня в плечо. Лицо Ветки было грустным.

- Сегодня пришел ответ. Владычица полагает, что в ближайшие двадцать лет, учитывая важность моей работы, это невозможно. А я собиралась сегодня сделать тебе предложение, и лет триста поработать графиней в человеческом обществе. Жаль упускать такого жениха, но придется.

Она обняла меня и закрыла глаза. Я молчал, гладя её по голове. Я не был удивлен, но только позже понял, что это было не предложение руки и сердца, а объяснение в любви.

А в последний день Ветка вдруг заговорила об Альте. Оказывается, полгода назад моя драконесса прилетала к ним в Лес повидаться с Веткой.

- И как она выглядит? - почему-то волнуясь, спросил я.

Ветка странно улыбнулась.

- Плохо Альта выглядит, - без обиняков высказалась она. - Все время вспоминает о Калиле и о тебе. Кажется, она боится, что потеряет и тебя. По-моему, она будет устраивать встречу с тобой. Если хочешь знать мое мнение, - безапелляционно продолжила Ветка, - наша подружка с крыльями в сто шагов размаха врезалась в тебя по уши. Наверняка она скоро прилетит, или просто приедет: уж очень скучает по тебе.

- У ней крылья шириной только в семьдесят шагов, - не споря, сказал я.

- Я думаю, достаточно для женитьбы, - спокойно сказала Ветка. - Или для долгого, пылкого романа.

Я только вздохнул. Надо было переводить разговор.

- Ты успешно поработала здесь? - спросил я.

- Да. Добилась всего, что было возможно в этой ситуации. Попросту говоря, обыграла орков и договорилась с гномами.

- И значит, договор будет выгодный?

- Конечно. Великая... то есть Владычица - будет очень довольна, - грустно сказала эльфийка. - И ты тоже жди от нее слова благодарности за помощь. Я изложу дело так, что ты дал мне базу и укрытие, и поэтому я успела провернуть всё, что планировала. Ну, это же правда. А учитывая факт, что мы торгуем с драконами через твоего отца, ты тянешь на звание Друга Эльфов. Тогда сможешь спать не только со мной и с моими тетушками, а с кое-кем познатнее... Впрочем, если Альта приедет... Ты будешь только с ней.

- Лишь бы приехала, - задумчиво сказал я. Острая на язык эльфийка посмотрела на меня - и промолчала. Мы поцеловались на прощанье, и она лихо, сидя в седле по-эльфийски, унеслась на одной из моих лошадей в посольство, а Адабан гордо скакал за ней, чтобы привести лошадь обратно.

Кроме Ветки, раз в луну появлялись фронтовые друзья: офицеры нашего кавалерийского полка или копейной манипулы, офицеры флота. Это выливалось в хорошую попойку в трактире или в каком-нибудь шикарном ресторане, но без своеобычного битья посуды или дуэлей с офицерами других родов войск: студенческое звание не позволяло. А вот знакомых наемников я не видел ни разу - они не бывали в столице.

Я просил знакомого офицера в Военном Министерстве навести справки о Медведе и Гоби. Это требовало времени. Пока что я узнал только, что через полгода после моего ухода на флот их рота наемников была переброшена на другой фронт. Там они попали под последнюю безумную контатаку имперцев в этой войне, так называемое "Наступление Чести". Наши потеряли там половину состава, а из имперской элитной дивизии не вернулся никто. Поиски Медведя и Гоби продолжались.

На концерты, на представления и праздники и в театры я не ходил, на официальные дворцовые праздники появлялся только по королевскому приглашению - как представитель своего отца. Изредка с друзьями посещал скачки и гребные соревнования в порту, но сам не участвовал. Вот так в учебе, без придворной жизни и без счастья, в нечастых встречах с родными и с боевыми товарищами прошло два года учебы.

И тут внезапно приехала Альта.

9. ДРАКОНЫ НА УЧЕБЕ

Сначала я получил письмо от отца. В нем говорилось, что Великий Дракон послал, с разрешения нашего короля, знакомую нам Альту учиться в Магическую Школу на полгода. Отец предлагал мне помочь ей разместиться в Школе, познакомить с порядочными людьми. Ну и вообще присмотреть за ней в столице - 'как старый друг'. Он напомнил мне, что Альта никогда не бывала в больших городах, и тут нужна помощь.

Я был озадачен. Во-первых, драконы уже несколько сот лет не жили рядом с людьми, избегая конфликтов. Во- вторых, всегда считалось, что драконья магия есть сильнейшая магия под тремя лунами с незапамятных времен, и людская, гномья, эльфийская и орковская магии с драконьей сравниться не могут. Так чему же она будет у нас в Школе учиться?

Я пошел к учителю Деларюсу. Он был в курсе дела и развеял мои сомнения.

- Во-первых, мой мальчик, - сказал учитель в своей обычной манере, - драконам есть что изучать у нас. Их интересуют последние продвижения в магии артефактов, в чем мы традиционно сильны. Также они сейчас стали больше общаться с нами - помнишь себя верхом на Алтейе? Поэтому их начала интересовать людская медицинская магия. Да и ознакомиться с нашими новыми боевыми заклинаниями им интересно.

- Так мы что, планируем начать союзнические отношения с драконами? - не подумав, спросил я.

- Возможно, - хитро улыбнулся Деларюс. - Спроси его величество.

Я извинился, поняв, что сболтнул лишнее.

- Второе, - продолжал Деларюс. - Да, драконы не живут в человеческом обществе. Не нравится им. Говорят, что люди их бессознательно раздражают. Нас слишком много, все время болтаем... и так далее. Вот ты целую луну был в гостях у эльфов, в самой глубине Великого Леса. Их было много, ты один. Эльфы тебя сильно напрягали?

- Да, - честно ответил я. - Они делали все, чтобы я чувствовал себя там как дома, но... Их очень было трудно понять, и это утомляло. С орками, и то легче.

- Вот видишь! С драконами - точно так же. Но сейчас у них появился молодой дракон, точнее - леди-дракон, которая комфортно чувствует себя среди людей, даже стремится их изучать, общаться с ними. И что немаловажно - у нее есть близкие друзья из числа людей. Она их очень ценит. Эти друзья помогут ей прожить полгода в людском окружении.

Сейчас я сообразил, что под друзьями Деларюс имеет в виду меня.

- Ясно, - сказал я. - Ну что ж, здорово будет увидеть Альту.

И внезапно настроение мое улучшилось.

Я тогда еще не знал, во что выльется ее тихое и скромное проживание в Школе.

Решено было не рекламировать пребывание дракона в столице. Альта была просто девушкой-студентом. Конечно, опытных магов невозможно обмануть, но всех их архимаги и Коллегия Магов попросили держать язык за зубами.

Отец сам организовал приезд моей подруги. Через две недели карета с нашими гербами проехала через ворота Школы. Я встретил Альту на пороге Большого Дворца Школы, чтобы отвести ее на запись о приезде. Она была одета в длинное желтое платье, которое ей очень шло. Она совсем не изменилась за два года, только ее зеленые глаза из вертикальных змеиных стали человеческими: магическая маскировка. Я с удовольствием оглядел ее широкие талию и плечи, плотную фигуру, резкие правильные черты лица. Как и все драконы, она холодно и бесстрастно смотрела на все вокруг.

Мои слуги, Горман и Адабан, хорошо знавшие Альту, одновременно поклонились. Кучер моего отца махнул им на чемоданы, привязанные к задней стенке кареты, и Горман сразу начал их отвязывать и передавать Адабану. Альта сошла с подножки кареты и улыбнулась мне нежной улыбкой, совершенно изменившей ее лицо. Она внезапно стала красавицей.

Альта протянула мне руку и сказала:

- Здравствуй, Сергер. Я так рада видеть тебя.

Ничего не говоря, я прижал ее ладонь к губам в старинном приветствии. Затем повернулся к нескольким магам - преподавателям, встречавшим Альту на крыльце Школы, и сказал:

- Господа, разрешите мне представить вам мою троюродную сестру, леди Алтейю!

Маги, великолепно видевшие, кто такая леди Алтейа, приветливо улыбнулись первому дракону за последнюю тысячу лет, решившему пожить в человеческом городе. Моему новому родству они не удивились, памятуя, что моя семья давно была известна связями с драконами.

Устроить Альту было легче легкого: радостные Горман и Адабан занесли вещи, и одна из немолодых служительниц помогла распаковаться. Затем слуги принесли со склада заранее заказанную мной новую мебель и поставили в комнате.

Альта была счастлива моей заботой, как она ласково сказала. Она провела рукой по деревянной стене, открыла окно. Затем присела на достаточно мягкую, по моему мнению кровать, не без иронии посмотрев на печку (я сразу вспомнил, как она шагала босиком по снегу), и довольно хмыкнула. Только сейчас я сообразил, что никогда не был в доме Кирмона в Драконьих Горах и даже не знаю, как выглядят комнаты Альты там.

Я присел на кровать рядом с Альтой и ласково прижал ее к себе. Она положила мне голову на плечо, и сказала, словно угадывая мысли:

- А ты никогда не был у меня дома. Вообще-то это запрещено, но придет время - я выбью у Великого Дракона для тебя разрешение на визит.

- Стоит ли нарываться на неприятности, если это запрещено? - спросил я. - Я бы, конечно, с удовольствием погостил бы у твоего отца, но если нельзя...

- Я все для тебя сделаю, - сказала Альта. - А если Великий Дракон откажет - я с ним десять тысяч лет не буду разговаривать. Ты ведь знаешь, что такое драконье слово.

- И ты думаешь, это подействует? - с сомнением спросил я. - Если, скажем, я завтра поругаюсь с королем, ему будет наплевать на мои обиды. Придется восстание поднимать и отделяться, или его дочку соблазнять, чтобы он посчитал, что не стоило ссориться с моим родом.

- Подействует, - спокойно сказала Альта. - Он не будет из-за пустяков приводить меня в бешенство, и заодно вызывать недовольство моей семьи. Через две тысячи лет будет моя очередь становиться временным канцлером драконов. Если я откажусь, все будут очень недовольны. А я откажусь, если буду зла на них. Да пошли они все! - сказала она, постепенно расходясь. - Еще будут мне обьяснять, с кем дружить! Да и сделать визит легко. Дашь магическую клятву о том, что не будешь рассказывать о том, что увидел, и все дела. А то, видите ли, мы к вам в поместье на праздник залетать можем по десять драконов зараз, танцевать, угощаться вашим отличным вином можем, а ответный визит принять, видите ли, нельзя! Замшелые правила пятидесяти-тысячелетней давности! Драться за нас ты можешь, бежать без защиты на стрелы там, где мы не можем пройти - пожалуйста, жечь чернохрамовников и сидеть с детьми в снегу на морозе - будьте любезны, а в гости прийти родом не вышел? А где обычная благодарность?! Старые задницы!

Я успокоил вспышку гнева, в общем, обычную для драконов, но не для нее, девушки очень хладнокровной. Тогда я ещё не знал, насколько её недовольство драконьими законами справедливо.

Затем мы занялись дальнейшими делами. Весь первый день Альта потратилана подбор расписания классов и знакомство с преподавателями. Я дождался ее вечером из канцелярии, показал, где расположена моя комната, и спросил:

- Сильно устала?

- Нет, ничего, - улыбнулась Альта. - Поужинаем?

Чтобы сразу ввести в студенческую жизнь, я повел драконессу в школьную харчевню. Как ни странно, еда ей понравилась. Выяснилось также, что когда она находится в человеческой форме, то ест мало, как человек, если же обернулась и летала весь день над горами, тогда может съесть и с половину быка. Денег на жизнь семья выделила достаточно, да и сама Альта, по драконьей традиции, уже собрала себе в казну там и здесь пару бочек золота. Я тоже мог накупить быков, но отцы предупредили, что лучше бы не мельтешить в небе каждый день, а тихо учиться в человеческой форме. Я, конечно, поддержал намерение вести себя скромно. Я и не подозревал тогда, как быстро улетучится это самое намерение.

Мы с Альтой как-то сами собой начали встречаться каждый вечер после классов за ужином. Нам это нравилось. Мы, оказывается, скучали друг без друга.

После ужина мы гуляли в парках, пили пиво или вино в харчевнях. Мы заказывали травяные чаи с пирожными в дамских закусочных и наслаждались ими, разговаривая обо всем. Мы любовались на луны и считали звезды. Во всех садах и парках нам было хорошо друг с другом... кроме, пожалуй, Королевского Зверинца.

Туда мы зашли в день отдыха, из интереса, а точнее, не подумавши хорошенько. Сюрпризы для меня начались немедленно, когда у входа мы проходили мимо клеток с обезьянами. Огромный человекообразный морола, дремавший рядом с тремя самками и пятью детенышами, весело игравшими на солнышке, вдруг проснулся и уставился прямо в глаза Альте. Та удивленно ответила взглядом, и морола вдруг поклонился ей, что-то бурча. Затем он схватил ближайшую самку и толкнул к убежищу - искусственной пещере позади клетки. Во одно мгновение без всяких криков самки загнали назад детенышей и скрылись сами. Морола осторожно, стараясь не оборачиваться спиной к Альте, отступил последним и исчез в пешере. В клетке воцарилось неестественное молчание. Никого не было видно, только в полумраке убежища светились несколько пар настороженных глаз.

Мы с Альтой недоуменно переглянулись и двинулись дальше. Мы шли мимо рядов пустых клеток, где должны были сидеть семьи маленьких обезьян, волчья стая, медведи, мороги, пумы, горные козлы и прочие крупные животные. Все они попрятались в своих убежищах. Мы снова переглянулись, начиная понимать истину.

- Чутье зверей не обманешь магией! - сказала, вздохнув, Альта.

Мы решили проверить отдел птиц. Путь к нему шел мимо вольера с белым трехрогим носорогом, присланным королю в подарок из одного из заморских королевств. Носорог был известен буйным поведением и плохим зрением. Я был потрясен, когда Альта подозвала его и почесала толстую шкуру сквозь решетку. Если бы носорог был котом, наверное, замурлыкал бы - так он приласкивался к моей драконессе. Её железные пальчики с легкостью проминали его шкуру.

В шумном отделе птиц, полном гортанных криков и беспорядочного свиста, все было спокойнее. Когда мы зашли внутрь, щум немедленно прекратился. Птицы взлетели наверх, на деревья, и с непривычным молчанием рассматривали нас оттуда.

- Пойдем к рептилиям, - сказала заинтересовавшаяся Альта. Это было мудрое решение, так как рептилии и не думали убегать. Напротив, змеи - и большие удавы, в десять локтей длиной и с ногу толщиной, и маленькие змейки со смертельным ядом - подползли к стеклам за сетками и уставились на Альту, как бы ожидая приказа. Стоявшая рядом многодетная семья, судя по одежде, из ремесленников, с удивлением уставилась на нас - не хуже змей. Неожиданно Альте захотелось пошутить. Она сняла маскировку и посмотрела на детей глазами с вертикальным зрачком. У них открылись рты от удивления. Отец семейства, невысокий, лет сорока мужчина положительного и трезвого вида, посмотрел на нас и сразу что-то сообразил.

- Прошу прощения, благородный господин, - вежливо обратился он к нам, - не знаю вашего звания...

- Граф Альбер, - вежливо отозвался я, не проявляя дворянской спеси. - Что вам угодно, любезный?

- Господин граф, - продолжил отец семейства. - Мои дети умоляют вас сообщить им, почему змеи так смотрят на вашу спутницу? Они очень, очень удивлены...

Я вздохнул, решив не морочить голову честному труженику и отцу большого семейства.

- Леди - дракон, гостящий в Магической Школе, - вежливо обьяснил я. - Все животные боятся драконов, и все змеи слушаются их. Так создан мир.

Дети уставились на нас с такой силой, что могли бы протереть дыры своими взглядами. Самая маленькая девочка, лет семи, вдруг пропищала с непосредственностью ребенка:

- А леди-дракон может показать свой хвостик?

Родители чуть не подскочили от неожиданности. Я посмотрел на Альту, сдерживая приступ смеха. Она мягко улыбнулась девочке и ответила:

- Здесь - нет. Места мало. Но кое-что я тебе покажу.

Она протянула руку и подхватила девочку (мать семейства еле сдержала крик, но побледневший отец жестом остановил её). Посадив ребенка на ладонь и с легкостью подняв повыше, Альта повернулась к вольерам с крупными змеями и что-то прошипела. Удавы свернулись в спирали, подняли свои головы и приветствовали девочку кивками. Затем они закачались направо-налево, направо-налево - как в танце. Затем они стремительно развернулись, как пружины, прыгнули снизу, как молнии, на ветки деревьев в своих застекленных вольерах и скрылись в зелени, только головы угрожающе торчали наружу.

- Как тебе танец удавов? - лукаво спросила Альта. - Понравилось?

- Очень! - с энтузиазмом сказала покрасневшая от волнения девочка.

- Тогда на сегодня хватит, - ласково сказала драконесса, отдавая ребенка бледному родителю. - Драконы не могут часто разговаривать с детьми, у них слишком много дел.

- А это правда, что драконы держат Малую Луну, чтобы она не упала на Землю? - не унималась любопытная кроха даже на руках отца.

- Правда, - не обманула Альта ожиданий. - Это наши работа. Мой черед будет через десять лет. Тебе сейчас семь? Тогда будет семнадцать. Тебя, наверно, уже будут выдавать замуж, но детей ещё не будет. Ты не сможешь показать им полную Малую Луну и сказать: "Вон, видите дракона на Луне? Вон там, слева, где большие трещины? Так это моя знакомая, леди Алтейа. В этом году она бережет Малую Луну, чтобы та не упала на Землю и не разбила её на двадцать четыре с половиной куска".

Я слушал все это с серьезным выражением лица, солидно кивая сказанному.

- А почему двадцать четыре с половиной куска? - пропищала девочка, из последних сил вырываясь из рук отца и залезая ему на плечо.

- А это - великая тайна природы, и разгадку знают только драконы! - важно сказала Альта, поднимая указательный палец вверх. - Другим этой тайны не понять. Но ты теперь знаешь по крайней мере, сколько будет осколков. Я разрешаю тебе рассказать своим друзьям об этом. И добавь, что пока на свете есть драконы - Луна не упадет. Так что можешь не выбирать себе кусочек для житья - этого не случится ещё пару миллионов лет.

Последние две фразы она произнесла так серьезно, что дети замерли. Мы раскланялись с удивленной семьей, и ушли к клеткам с крокодилами.

В общем, прогулка в Королевском Зверинце была признана неудачной. Больше мы там не появлялись, и предпочитали парки и сады.

Через луну таких прогулок мы сильно привыкли к обществу друг друга. Студенты сплетничали по поводу нашей дружбы: "Что нашел этот верзила граф в этой наивной девице из сельских дворян?" Слух, пущенный мной, что она - дальняя родственница, не имел успеха. Во-первых, уж очень нежно смотрела Альта на меня, и уж с очень большим удовольствием мы разговаривали друг с другом. Во-вторых, дворяне в Школе прекрасно, как и полагается дворянам, знали генеалогию всех графских семейств континента. Они живо довели до ушей наших коллег по Школе, что если мы с Альтой и родня, то очень дальняя. Маги-профессоры с интересом наблюдали за нами, но в обсуждение отношений не вдавались.

В один прекрасный вечер мы с Альтой просидели четыре часа на крыльце нашего общежития, обсуждая последнюю поэму великого Наваррана, появившуюся в печати на прошлой неделе и купленную мной немедленно (люблю поэзию, ничего не поделаешь).

Повествование описывало несчастную любовь молодого человека к вдовой женщине вдвое старше его. Она не могла ответить на искреннее чувство ввиду препятствий - как не остывшей любви к почившему супругу, так и силе общественного мнения. Имелось также и недовольство короны, связанное с обстоятельством, что он был беден, а она - уж очень богата. Любовная коллизия была изложена в необыкновенно гармоничных стихах и вызывала слезы. Интимные сцены были описаны с приличиями, но с жарким чувством. Как сказал мой приятель граф Гиран по прочтении шедевра, члены сами восставали. Он рекомендовал мне читать эту поэму перед каждым любовным свиданием. Мастер тонких описаний, Наварран так описал немолодую маркизу - героиню поэмы, что взрослый мужчина легко представлял при чтении высокую грудь и плечи, гордую осанку, чудной формы талию, горячие глаза. Это было волшебство, созданное мастером!

Хорошо спрятанные намеки на твердые соски и лапидарное описание темного треугольника в низу живота героини, а также намеки на юношескую крепость мужских статей юного героя не нарушали приличий - ничего не было сказано прямо, но возбуждало. Решающее свидание, где герой с уговорами добивается своего, было описано полным высоких чувств и дающим счастье героям. Из намеков было понятно, что герой выполнил желаемое не меньше, чем три раза, а героиня, хоть и в слезах, была вполне удовлетворена молодым партнером.

В конце поэмы горная гроза накрывала бегущих друг от друга любовников на границе королевства. После смелого спасения юным любовником своей немолодой возлюбленной они расставались. Он уезжал в другую страну забыть обо всем. Она же намеревалась закончить жизнь в одиночестве и добрых делах.

Мы долго декламировали действительно хорошие стихи. Выяснилось, что описание грозы очень понравилось горной жительнице Альте - она нашла его живым и правдивым. А вот содержание поэмы она встретила со скептицизмом.

- Неужели она могла от него отказаться? - спросила Альта меня. - Она же его так хотела!

- Так случается у порядочных людей, - ответил я. - Условности ещё сильны! Но вот на моей памяти каждый такой случай заканчивался к взаимному удовлетворению. Богатые вдовы охотно забывали о мужьях и годами сливались в удовольствиях с молодыми любовниками. Но об этом не напишешь любовной поэмы, только сатирическую. Кстати, вторая цель поэмы, после несчастной любви - показать реакцию общества, непонимание, предрассудки. А главное - какие стихи!

- Стихи хорошие, - согласилась Альта. - А у тебя не было любовных историй такого рода?

И она заглянула мне в глаза.

- Все мои истории такого рода очень быстро начинались и заканчивались, и я, как юный корнет, играл в них пассивную роль, - дипломатично ответил я, моментально вспомнив неких герцогиню, жену богатого торговца, а также статс-даму королевы - женщин немолодых, но энергичных. - Забудем об этом.

- Забудем, - согласилась Альта, не отводя глаз. Ее вертикальные зрачки приводили людей в ужас, но я давно уже привык к ним. Сегодня, после прочтения поэмы, они вызывали во мне совсем другое чувство.

- Осторожно, не упади, - тихо сказал я, не отводя глаз от ее змеиных зрачков, и протянул руку - поддержать. Моя ладонь при этом попала прямо на ее грудь.

- Я не упаду, но ты поддерживай меня, - так же тихо шепнула она. - Можешь даже поддерживать сильнее.

Я сжал ладонь, и её зрачки раскрылись. В них была сладкая расслабленность.

- Я забыла сказать, - шепнула она. - Я уже год как совершеннолетняя. Меня можно соблазнять. Конечно, тому, кому я очень доверяю. Ты можешь меня поцеловать? Я хочу быть твоей летающей ящеркой, как ты говорил в детстве.

- Здесь не могу, - опомнился я. - Пойдем-ка в мою комнату.

- Не надо. Не хочу, чтобы ты убрал руку, - слабо сказала она.

Мы сидели чуть ли не в обнимку до заката, перечитывая вслух стихи. Это, конечно, не осталось незамеченным.

На следующий день вечером, после обсуждения новых магических щитов от пуль, мой мудрый учитель Деларюс внезапно сказал:

- Мой мальчик, у меня есть кое-что для тебя. Но сначала скажи мне вот что. Я знаю, что вы с Алтейей старые знакомые. Я слышал, что вы все время проводите вместе. Как вы близки?

Я замялся: мой учитель был приблизительно в восемь раз старше меня, и отмолчаться я не желал из уважения к нему.

- Мы просто друзья, близкие друзья, - сформулировал я.

- Друзья, - повторил архимаг задумчиво. - И ваша дружба развивается, так ведь?

- Да, - честно ответил я.

- Понятно. Скажи пожалуйста, а мог бы ты прямо сейчас безболезненно отказаться от этой дружбы?

Несколько минут я пытался понять его вопрос, потом искренне ответил:

- Нет.

- Я так и думал. Я должен сказать тебе кое-что серьезное.

Я посмотрел на него. Он был очень серьезен.

- Во-первых, о вас ходят разные слухи... но все это пустяки. Твою репутацию сердцееда уже не испортят, а драконесса к репутации среди людей, конечно, равнодушна.

Тут он ошибался, как я понял позже. Кстати, это у меня он подхватил отцовскую манеру говорить "во-первых, во-вторых", и так далее.

- Во-вторых, ваши дружеские отношения рано или поздно зайдут очень далеко. Таковы законы богов и природы, и я в этом ничего особенного не вижу. Ты же имел романы с эльфийками? Будет роман и с драконессой. Но будущего у этого романа нет. Помни, что драконы в любом случае будут против брака с Алтейей.

Я слушал его и не верил своим ушам.

- ... но самое главное, не должно быть разочарования между вами. Поэтому я, как друг твоего отца, не собираюсь запрещать вам встречаться...

У меня отлегло от сердца. Мне не хотелось нарушать прямой приказ Деларюса о встречах с Альтой, но я бы, безусловно, нарушил.

- ... но кое-что я тебе должен сказать. Будь очень терпим, мой мальчик. Драконы - существа прямые. Они одновременно сдержанны и гневны. Твоя девочка - молодой необученный дракон, но она не только пряма, а еще умна и эмоциональна. Не доводи ее до бешенства - она слишком легко может впасть в него. Помни, что Алтейа, судя по всему, влюбилась в тебя, а это делает ее зависимой от тебя. О тебе я не так беспокоюсь, как о тех, кто ей подвернется под руку. Ведь ты понимаешь, что в гневе она может сжечь дом за мгновение, а улицу - за несколько мгновений. И еще...

Тут я с удивлением увидел, что он смутился.

- ... из моего личного опыта... помни, что в человеческом теле драконы - все же не вполне люди. Тело твоей девочки очень тяжелое и имеет твердые мышцы, не боящиеся пули, огня или меча. Если ты хочешь чего-то от нее добиться в интимном смысле...

Тут он вдруг улыбнулся.

- ... будь очень терпелив и попытайся расслабить ее осторожными ласками хотя бы несколько минут. Тебе будет трудно, но добиться наслаждения для обоих вполне возможно. Мне, во всяком случае, удалось, когда я был моложе. И я получил в свое время опыт близких отношений с драконессой.

Я смотрел на него круглыми глазами. Он улыбнулся и сказал:

- Иди, мой мальчик, она ждет тебя.

Я вывалился из дверей лабораторного здания и зашагал к зданию общежития, несколько ошарашенный услышанным. Альта ждала меня на крыльце, по своей привычке начав собирать волосы в конский хвост при моем приближении. Она научилась у наших магинь постоянно следить за волосами в школьных мастерских, чтобы не попали куда не надо.

- Что с тобой? - удивилась она. - Тебе что, угрожали?

И лицо ее стало твердым.

- Если тебе угрожают, - медленно сказала она, - им не поздоровится. Помни, что мне ничего не будет, я дракон. А тебя я не хочу потерять.

- Нет-нет, - поспешно сказал я, - ничего подобного, никаких угроз. Просто у меня был разговор о тебе с учителем.

- Та-ак, - протянула она. Она переняла у меня эту привычку.

- Он спросил меня, как я отношусь к тебе. Я ответил, что только о тебе и думаю.

Она вдруг покраснела.

- Он спросил, как ты относишься ко мне. Я ответил, что очень хорошо.

- Ты сказал неправильно, Сергер, - каким-то странным, шипящим голосом перебила меня Альта. - А должен был сказать, что я тоже только о тебе и думаю.

Я ошарашенно посмотрел на нее. Она робко улыбалась, как Змея когда-то. "Как много у них общего!" - потрясенно подумал я.

- Это правда, - добавила она, поняв мой взгляд.

- Подожди, я закончу. И он сказал: не бойтесь ничего. У него уже был роман с драконессой, и вполне успешный.

Прелестные брови Альты вдруг полезли на лоб.

- Ах, так вот с каким магом сто лет назад встречалась моя тетя!

С минуту мы смотрели друг на друга круглыми глазами. Затем расхохотались, и снова почувствовали себя свободно друг с другом.

- Знаешь... в честь такого разговора можно бы и поцеловаться, - намекнула она.

- Ну не здесь же, на глазах у всех, - резонно возразил я.

- Странно. Ну, ты у нас знаток человеческого поведения. Так где же? - нежно спросила она. - Я сегодня такая доверчивая, что, если ты мною не займешься, меня, такую беззащитную, обольстит какой-нибудь мерзавец.

Она начиталась женских любовных романов в последнюю луну, и регулярно их цитировала.

- Я этого не позволю, - по-рыцарски заявил я. - Кстати, есть отцовский особняк...

- Он слишком большой, и в нем слишком много слуг.

- И комната в трактире "У Лога" на площади недалеко от Школы.

- А, это куда ты водишь своих женщин? Меня тут уже осведомили, что у тебя было много человеческих женщин, и много эльфиек...

- Ложь, всего три эльфийки! - храбро объявил я, приготовившись к тому, что она скусит мне голову. - И давно, еще до войны.

Тут я малость покривил душой, не желая напоминать о Ветке сейчас.

- Это у эльфов в Лесу, что ли?

- Две в Лесу. А две здесь, в их посольстве. Одну ты знаешь, это Ветка. Третья - из дипломатов, добывала сведения, ну а в постель они всегда тащат, если близко знакомы. И семья моя дружит с эльфами, а в таком случае они это считают прямо-таки обязанностью.

- Нимфоманки, - пустила в ход Альта недавно вычитанный термин. - Но два и два равны четырем. Ладно. А как насчет гоблинок?

- Ложь. Была одна наемница по кличке Гоблинша, но она была не моя любовница, а Ветки. Да ты же ее видела на фронте.

- А, это та самая, здоровенная? Ну, на такую ты бы не клюнул. А троллихи?

- Ложь.

- Верю. Троллей ни в твоем графстве, ни на фронте не было. Ну, тогда пойдем целоваться в твой трактир.

Мы встали и двинулись в направлении трактира "У Лога". Я думал, что это будет спокойный любовный вечер. Я немного ошибался.

Мы вошли в трактир и подошли к стойке. Там сидел хозяин, огромный и вежливый мужик по имени Лог Палор. Он был сын старого трактирщика и умел вести дело. К тому же он успел повоевать и дослужился до сержанта (что, вообще-то, было нелегко для сына трактирщика). В трактире всегда сидели военные, которым он благоволил. Палор был прозван Тихим Логом за любовь к порядку и стремление погасить любую драку в начале. Он говорил: "Ко мне приходите поесть и выпить, а не драться". За такую политику он пользовался большим уважением в местном отделении охраны порядка.

За все время я помнил только одну драку в трактире Палора, когда Горман стрелял в пол. Буяны здесь не задерживались, а прямиком вылетали на улицу, или их уносили в полицию. Дубинка под прилавком и пара крепких вышибал у входа живо приводили шумных посетителей в чувство.

Мне нравилось у Лога. Готовили в трактире просто, но вкусно - и сам Лог, и его жена были отличными поварами. Пиво было всегда свежее, вино и гномий самогон тоже имелись. Ко мне, как к бывшему офицеру, Тихий Лог относился с большим уважением, а мои слуги помогали ему в трактире с порядком или переноской тяжестей, естественно, за лишнюю кружку пива. Я полагал, что Лог давно раскусил моих слуг, так что можно было его просить о помощи в случае нужды.

Я сам на всякий случай, с его разрешения, положил под стойку с заклинанием невидимости свой армейский четырехствольный пистолет - два ствола были заряжены магическими пулями и два - крупной картечью. Никто, кроме меня и моих слуг, не мог коснуться или увидеть его. Между прочим, в процессе подкладывания я обнаружил у него под стойкой обрезанное двуствольное егерское ружье, разрешенное для охоты. Тихий Лог тоже был осторожным человеком.

- Это мой друг, магесса леди Альта, - представил я спутницу. - А это хозяин, лучший трактирщик в столице, Лог Палор Тихий.

Альта улыбнулась и поздоровалась с Логом. Он поклонился и рассыпался в любезностях. Я заказал две кружки красного пива с соленой закуской и стал взглядом искать свободный стол. Альта в это время с интересом рассматривала картину на стене, изображавшую битву огромного как гора дракона с крохотными крыльями и неустрашимого рыцаря в серебряных латах. Губы её изгибались в ехидной улыбочке.

Мы с Альтой были настроены, можно сказать, любовно. Поэтому Альта держалась свободно, не так чопорно, как обычно держатся драконы, или, скажем, дворянки общаются с простым народом. Возможно, поэтому из-за стола, где сидели какие-то основательно набравшиеся мужики в старой военной форме, числом с десяток, вдруг донеслось:

- А ничего у него шлюха, одета хорошо, и держится без гонора.

Все мысли о губах Альты и о нежных чувствах моментально исчезли из моей головы. Мы с Логом глянули друг на друга и одновременно повернулись к невежливой компании. Краем глаза я заметил, что вышибалы за столиком у входа тоже повернулись к гостям, а мои слуги, скромно сидевшие напротив нас, спокойно, без спешки встали и подхватили за ножки тяжелые табуреты, которыми они обычно орудовали в редких стычках в трактире. Поскольку они были за спиной у кампании грубиянов, все могло кончиться очень быстро. Я оглянулся на Лога - он медленно вытягивал дубинку из-за стойки. Я посмотрел вокруг - посетители все насторожились и приготовились уклоняться от тарелок и стульев, а девушки-подавальщицы привычно отступили ближе к двери на кухню. Только двое за столом слева от стойки, по одежде флотские офицеры, услышав такие отзывы о леди, а значит - о дворянке, тоже встали и взялись за кувшины, недобро поглядывая на пьяных хамов.

Перевес был на нашей стороне, и любой человек, опытный в трактирных драках, понял бы, что оскорбителям не устоять. Увы, грубияны были пьяны хуже, чем сапожники или безработные наемники. Я собрался предъявить им пару крепких слов и заставить их извиниться, или вышвырнуть их из трактира. К сожалению, я не успел. Альта тоже слышала их слова, и, повернувшись, вежливо спросила:

- А это ты о ком, дружок? Ты, выродок старой прогнившей обезьяны!

От ее ласкового голоса у меня холод прошел по коже. Я сразу представил себе, что сейчас произойдет. Все другие, даже и не зная Альты, тоже прониклись ее голосом. Горман и Адабан бросили на меня отчаянные взгляды: они-то знали, что такое моя девушка. Я сделал движение руками в стороны, и слуги, а также вышибалы, поняв меня, быстро сдвинулись в стороны от линии между Альтой и грубиянами, а остальные в том направлении полезли под столы, думая, что я сейчас буду стрелять. К сожалению, пьяные идиоты еще ничего не поняли, и тот же голос нагло произнес:

- А она горячая сучка, хоть и не ученая. Сейчас мы ее научим! Верно, ребята!

Остальные бодро поддержали: да, мол, сейчас поучим! О боги, подумал я, это она сейчас вас поучит! Тут Альта сделала короткое движение плечом, и ее кружка полетела и со звоном разбилась о голову разговорчивого грубияна. Он свалился на пол, а остальные взревели и начали подниматься из-за стола, но не успели. Альта резким движением молниеносно прошла к их столу и, встав перед ними и оперевшись руками на спинку стула, сказала низким голосом:

- Вы что, недоноски, сгореть решили? Вот я вас сейчас, рожденные из тухлых яиц!

Двое из них успели встать из-за стола, выпрямились, и вдруг их лица побелели от страха. Альта сбросила маскировку, и смотрела на них змеиными глазами; она широко открыла рот, и из него увиделись ряды острых зубов. Она тихо зарычала. От этого рычания все посетители оцепенели от страха - так оно было страшно.

Моряки растерянно посмотрели на меня. Люди явно бывалые, услышав о рожденных из яйца, они моментально поняли, кто перед ними, и что сейчас произойдет. Изо рта у Альты уже медленно пошел дым, когда я преодолел одним прыжком расстояние между нами и ласково сказал:

- Подожди, Альта, милая. Я тоже хочу кое-что сказать.

Альта от неожиданности замолчала и закрыла рот. У меня было несколько мгновений, и я знал, как их использовать. Я набрал воздух в грудь и, используя свой флотский опыт, гаркнул во весь голос:

- Ну вы, дерьмо корабельных котов! Вы что, о***рели, не видите с кем собачитесь! Сгореть захотели, ж***лизы сраные?

Несчастные грубияны уже все стояли навытяжку с бледными лицами. Их всех пробрало, как только они посмотрели Альте в лицо. Альта задергалась у меня под рукой, но я задвинул ее себе за спину и продолжал:

- Якорь вам в ж**у и осьминог в глотку! Жить надоело, козлы сухопутные? Драконов не видали? А ну, скоты, плати за стол и пошли отсюда на ***, пока леди вас выпускает! Выб**дки портовых шлюх, хотите - чтобы она вас съела?! Ты, парусный подсосник, е***ь вымбовкой, плати, сука, моча гнилой каракатицы!

И я ткнул пальцем в грудь ближайшего грубияна. Тот сразу ожил, вытряхнул деньги из карманов и отскочил назад от Альты, трясясь от страха. Я услышал сзади одобрительное покряхтывание моряков, воодушевленных знакомыми выражениями.

- Теперь ты, ж**а краба! Клади деньги, медузожуй! - продолжал я, обнимая Альту. - Дорогая, ты успокоилась?

В этот момент выражение лица Альты быстро менялось обратно, от драконьего до человеческого. Наконец, она стала обычной, прижалась к моему плечу и... захихикала: ей явно понравились морские выражения, пущенные мной в ход. Опасность миновала.

Слуги и вышибалы быстро облегчили карманы перепуганных пьяниц и выбросили их за двери, пока я вел Альту обратно к стойке. Там Палор бережно укладывал дубинку обратно под прилавок.

- Еще кружку красного, Лог, - спокойно, словно ничего не случилось, сказал я. - Леди не успела попробовать пива.

Пока Лог наливал, а слуги чистили стол, моряки подошли и осторожно приветствовали Альту.

- А вы не с флота, сэр? - обратились затем они ко мне. - Вы сейчас так разговаривали с этими... приятно было слушать.

- Черный флот, отряд брандеров, лейтенант в отставке Альбер, - привычно представился я.

- А, слышали о вас! Мы с Красного флота, лейтенанты Хуго и Тарвор, тоже морская пехота. Рады быть знакомы.

- Выпьете гномьего, товарищи? - по традиции спросил я. - Морской водки здесь не держат.

- Понемногу, товарищ... понимаем, вы не один.

Лог разлил нам по пол кружки самогону, и мы опрокинули на скорую руку за знакомство, закусив солеными овощами и холодным мясом с перцем. Тарвор выдал какой-то обычный комплимент Альте, и она засмеялась, чокнувшись с ним кружкой пива, в то время как за ее спиной Хуго сделал глазами знак, поведя ими вверх: летающая? Я незаметно кивнул, и моряки с уважением попрощались и уселись ужинать дальше.

Альта пересела со мной за стол, и мы начали пить пиво под соленую закуску. Трактирное общество успокоилось и продолжало понемногу веселиться, поглядывая на Альту с опаской. Пожалуй, почти никто не понял, что все они могли сгореть вместе с трактиром за компанию с пьяными хамами.

Лог с опасливым уважением сказал Альте:

- Госпожа так решительно действовала...

Она правильно поняла и ответила спокойным голосом, который был слышен всем:

- Не беспокойтесь, мастер Палор. Я вижу, что вы друг Сергера, и я не буду создавать вам трудностей. В следующий раз я не буду сердиться в трактире, а просто выведу грубиянов на площадь и сожгу их там. Тем более, - она оглядела трактир, - мне здесь нравится.

- Милости просим к нам, - облегченно ответил Лог. - Друзьям графа мы завсегда рады, а вам - тем более.

Альта рассмеялась. Трактирное общество продолжало беседовать, чутко прислушиваясь к нашим словам. Никто не проявлял видимого страха, хотя они все теперь, конечно, поняли, кто эта леди такая.

Следующий час мы с удовольствием пили свежее пиво, затем поднялись наверх в мою комнату отдохнуть. Идя по лестнице, я чувствовал спиною уважительные взгляды публики. Я очень хорошо понимал их мысли. Даже Лог бросил на меня бледный взгляд: а вдруг? Я сделал ему знак: не беспокойся, мол, все будет в порядке. Знак был с вниманием встречен публикой, причем все благовоспитанно сделали вид, что ничего не видели. Я подумал не без ехидства, что трактир Лога получил себе что-то необыкновенное - настоящего дракона.

Все эти мысли выскочили у меня из головы, когда мы зашли в комнату и закрыли дверь. Обычно бесстрашная Альта нерешительно смотрела на меня. Я схватил ее за плечи и прижал к себе. Драконесса сладко улыбнулась и неумело подставила губы. Она была, как всегда, горячей, от нее пахло цветочными духами и накаленным металлом, как в полете. "Нежная моя" - прошептал я, сильно целуя ее губы. Они раскрылись, и мы обожгли друг друга языками. Довольно долго мы стояли в обнимку, потеряв головы. Мы целовались, и как подростки, жадно сжимали друг друга. Наконец я опомнился, и, теряя голову от желания, попытался положить Альту на кровать. Это было нелегко сделать: давушка-дракон была намного сильнее и тяжелее меня, но она поняла, что я хочу сделать, и сама села на кровать. Затем она вдруг встала, и, сняв платье, снова легла, прижимаясь ко мне обжигающим телом. "Милый, сладкий" - сладко, музыкально шипела Альта. Я одним движением руки погасил светильник и прижал мою возлюбленную к постели.

10. ПРИВЫКАЙТЕ К ДРАКОНАМ!

Самым странным являлось то, что вокруг нас с Альтой начали собираться самые неожиданные персоны. Очевидно, наши оригинальные личности притягивали таких же чудаков. Например, мой товарищ по школе кавалерии, граф Гирон, не вылезал из трактира Лога. После войны он тоже ушел из армии и начал учиться в Государственной Школе, готовясь стать дипломатом. По вечерам Гирон, как и я, был свободен. Он был весьма склонен к высокому искусству сцены, и создавал свой театр, для которого сам писал пьесы. Актеров и актрис он сам вербовал и обучал, и создал в своем графстве небольшой оркестр. Позднее я расскажу подробнее про расцвет его так называемого творчества. Также он был склонен к розыгрышам, отчего наша жизнь стала веселой, даже слишком. Один способный студент медицинской и общей магии, Верид, молодой, но с виду очень серьезный, помогал ему в этом. Теми вечерами, когда Гирон не бегал вокруг своего театра, они сидели с нами и резались в карты, в монетки-на-доске, а в промежутках мало пили и много притворялись пьяными, откалывая всякие номера. Они очень помогли мне в борьбе со слухами об Альте.

В тот день - день отдыха в Школе - мы сидели с Альтой, смакуя, как всегда, напитки: я - красное пиво, она - очищенный гномий самогон из бадьи. Закусывали мы соленьями и маринованным перцем, и были уже довольно набравшись. Гирон сидел с нами за столом, попивая вино и ожидая Верида для игры в карты.

Верид пришел озабоченный, и первым делом сообщил:

- Начинаются трудности. В народе начали говорить про страшного дракона в Школе, который ест по ночам всех подряд.

И он посвятил нас в подробности слухов.

- Одна луна таких разговоров - и возможны петиции к королю.

- Это нежелательно, - сказал я. Гирон поддержал меня. Альта не проявила интереса к сообщению.

- Пусть приходят, пусть бунтуют, - спокойно сказала она. - Я их так пугну - штаны и юбки на бегу потеряют, до гавани бежать будут.

- Этого они и хотят, - объяснил специалист по интригам Гирон. - Тогда будет причина для волнений. Тебе ничего, а вот у Сергера будут неприятности. И у трактира репутация пострадает. Хорошо придумано!

Тут Альта с беспокойством посмотрела на нас. Она начала понимать ситуацию.

- Что будем делать? - спросил Гирон. - Спрячем Альту в Школу без выхода наружу на пару лун?

- Все равно она летает над городом, все её видят, - сказал я в раздумье. - Нет, надо нанести контрудар, причем в неожиданном месте. Так говорят законы военной стратегии. Надо первыми навязать свое мнение об Альте. Но как?

Мы задумались. Я напряг свой ум, как в горячке боя, и решение быстро пришло ко мне. Надо только было проверить кое-что.

- Адабан, - сказал я слуге, - открой дверь трактира, так, чтобы мы видели площадь. Ага. Альта, видишь большой фонтан с водой, где полиция детям купаться не дает? Как считаешь, ты в нем поместишься?

- Если сверну хвост - помещусь, - сказала она.

- Отлично. Теперь участники. Лог, - обратился я к трактирщику, - у тебя сколько детей из родни сейчас крутится на заднем дворе, делая вид что помогает взрослым?

Лог усмехнулся и ответил:

- Шестеро. Племянники, дети горничных, дочка истопника.

- Можешь мне отдать их сейчас на вечер?

- Конечно, господин граф, - спокойно сказал Лог.

- Еще можешь найти детей пять?

- Сей момент прибегут от соседей, если мои кликнут, - заинтересованно сказал Лог.

- Отлично! - обрадовался я. - Пусть твои зовут их сюда. Сейчас мы устроим кое-что. Город будет потрясен - но в нашу пользу. Пусть девочки принесут пять-шесть щеток для купания.

Лог вдруг открыл рот, глядя на Альту, и медленно сказал, соображая на ходу:

- Сейчас будет. А еще у них есть длинная жесткая щетка на ручке... совсем новая...

- Давай, - весело сказал я. Дело начинало складываться. Лог захлопнул рот и заулыбался - он все понял.

Я нагнулся к друзьям и шепотом посвятил их в план.

- Сработает! - подумав, сказал оптимист Гирон.

- Хорошая мысль, - поддержал Верид. - Но появятся газетчики...

- С ними я поговорю сам, - сказал Гирон. - Это будет нам даже на пользу. Альта, а ты согласна?

- Вообще-то вчера мы с Сером плавали на океане... - задумчиво сказала Альта. - Но, если надо для дела - я готова. Говорите, что делать.

Когда прибыли детки, роли были уже распределены. Лог подвел все десять детей ко мне.

- Дети, - начал я, - вы знаете эту леди?

Дети с беспокойством посмотрели на Альту и замялись. Альта ласково улыбнулась им.

- Это леди Альта, ваша девушка-дракон, - запинаясь, пробормотал самый старший, двенадцатилетний племянник Лога.

- Да. Вы все знаете, что один дракон может сжечь целую армию. Но вы не бойтесь: леди Альта добра с детьми. Вы можете звать ее: тетя Альта. Сегодня жаркий день, и тетя Альта хочет освежиться. Я хочу, чтобы вы ей помогли. Вот это плата, - и я зажал в пальцах маленькую серебряную монету. - Поделитесь по-честному. И главное: сейчас увидите, как превращаются драконы, и все будут вам завидовать. А когда вы завтра расскажете, что мыли дракона щеткой, и лазили по нему, и катались на спине - все лопнут от зависти, даже взрослые. Такого здесь не видели тысячу лет!

И я назидательно воздел указательный палец вверх. Альта хихикнула, и дети вздрогнули и открыли рты.

- Беретесь? - спросил я.

- Конечно, - решительно сказал племянничек, переглянувшись с Логом.

- Кто трусит, может не идти, - великодушно сказал я. - Нам трусы не нужны. Нам нужны те, кто хочет полазить по дракону.

Я бил наверняка, помня, что дети вообще ничего не боятся, если с ними ласково разговаривать. Не струсил никто. Лог выдал нам щетки и ведра. Альта приподняла бадью с самогоном, в которой было еще ведра четыре, и сделала, на диво деткам, три больших глотка. Затем поставила бадью на пол и встала, снимая серьги перед превращением.

- Проводи меня, Сер, - лениво сказала она, направляясь к дверям. Я глянул на детей - и они пошли за нами на площадь. Там из-за жары было немного народу - несколько продавцов воды и сладостей, несколько отдыхавших после работы ремесленников, немолодая гадалка за своим столиком. Нас сначала никто не заметил, только гадалка подскочила и осталась стоять у столика, сразу неведомо как узнав дракона.

Альта сбросила сандалии (Гирон подобрал их и положил в сторону) и вошла в бассейн при фонтане. Там она сбросила платье и отдала мне. Народ ахнул при виде обнаженной девушки. Не обращая, по драконьей привычке, никакого внимания на окружающих, Альта обняла себя руками и напряглась. Серый пар заволок ее фигуру. Люди еще раз ахнули, а наши дети подались вперед. Секунда - и сильно заплескала вода, и в бассейне появился огромный золотистый дракон.

Потрясенный народ начал осторожно подаваться назад, когда Альта лениво сказала племяннику Лога своим музыкально рычащим голосом:

- Эй ты, парень - начинай!

Тот, войдя в воду, сбросил рубашку и начал храбро тереть спину Альте своей большой щеткой.

- И вы тоже не ленитесь, - сказала Альта остальным деткам, и те, уже ничего не боясь, бодро полезли в воду с щетками и большой шваброй наперевес, крича:

- Тетя Альта, а крылья мыть можно? Задние лапы? А хвост?

У окружающих широко открылись рты. При полном молчании народа дети начали с веселым криком лазить по Альте, обливая водой из ведер. Самая маленькая, лет шести, подошла к голове и спросила:

- Тетя Альта, а мне что делать?

- Лезь мне на хвост и покатайся там, - расслабленно ответила Альта, сворачивая хвост спиралью. Я давно знал, что в воде ее разбирала лень.

Мы тоже не зевали. Адабан с Горманом торжественно вынесли столик и три стула, и мы - я, Гиран и Верид - уселись и продолжали пить, кто пиво, кто вино. По-моему, Альта поглядывала на нас из воды с завистью, но крепилась, играя роль доброй тети-дракона. Дети уже весело орали во весь голос, мы хихикали, но Гиран не расслаблялся: он должен был отловить газетчика.

И газетчик появился. Прилично одетый молодой человек встал в сторонке от нас, делая набросок в альбоме для газетного рисунка. Через несколько минут он осторожно подошел к нам.

- Могу ли я, господа... - начал он, но я сразу перехватил ход разговора:

- Граф Гирон, этот господин, наверное, из газеты. Прошу вас, поговорите с ним, а я присмотрю за детьми.

Гирон встал, без чинов взял под руку газетчика и, разговаривая, начал ходить с ним вокруг фонтана. Пока он проводил беседу с пораженным его титулом юношей, я заметил, что вокруг стояло уже человек двадцать детей. Они молчали и жадно глядели на веселье в бассейне.

Один из них огляделся и подошел ко мне. "Все-таки меня здесь уже хорошо знают" - подумал я. Подросток поклонился мне, как дворянину, и без обиняков спросил:

- Господин граф, а мы можем помочь вашему дракону?

Я поморщился от такой постановки вопроса, но не успел отослать мальчика, как Альта вытащила огромную голову из воды, медленно поднесла ее к нам (все затаили дыхание) - и трубным голосом лениво сказала ему прямо в лицо, отчего он зажмурился и съежился:

- Во-первых, не дракону, а леди дракон. Во-вторых, нет. Меня моют и массируют только знакомые дети, особо приближенные.

Мокрые дети, стоявшие кто в бассейне, кто прямо на Альте, приосанились. Это был их звездный час. Альта с минуту смотрела на мальчишку своими огромными змеиными глазами (он задрожал), затем, лениво возвращая голову обратно, сказала:

- В следующий раз. Ты храбрый парень, может быть, справишься. Путца, дружок, - обратилась она к племянничку Лога, - помассируй мне еще щеткой крылья, у тебя хорошо получается.

Путца покраснел от гордости и полез на крылья с щеткой на палке наперевес. Подросток отошел, покачиваясь. Глаза его были полны страха - и восторга. Взгляд в глаза дракону не прошел даром. "Интересно", - подумал я, - "Вот и еще один любитель драконов появился".

Между прочим, я и не знал, что племянничка зовут Путцей, а вот Альта знала.

Гирон вернулся и с довольной улыбкой присел к столу. Мы опять выпили под гвалт детей и тихие разговоры собирающихся зрителей. Народ вел себя очень хорошо, памятуя о характере драконов: никто на разглядывал Альту с наглым видом, не указывал пальцем. Люди делали вид, что гуляют рядом, и исподволь поглядывали на купание. Впрочем, жители столицы славились вежливостью и воспитанностью.

Наконец, через час Альта накупалась, и дети повыпрыгивали из бассейна и построились рядом. Пожилой Горман уже стоял с огромным полотенцем. Альта превратилась на глазах у всех (народ опять негромко ахнул, непривычный к таким зрелищам вне бани). Затем с полным хладнокровием завернулась в полотенце и вышла из фонтана. Воцарилась мертвая тишина: все ждали, что дракон будет делать - может, начнет есть детей? Альта улыбнулась детям и сказала:

- Спасибо, было очень приятно.

Дети оказались на высоте воспитания и одновременно поклонились в ответ. Альта пошла в трактир, невозмутимый Горман нес сзади платье и сандалии. Я бросил Путце монетку и сказал:

- Всем поровну, по десять медяков на сладости. И без обмана - вы знаете, уши оборву.

- Не беспокойтесь, господин граф, - солидно ответил Путца, как и полагается лидеру. - Я отвечаю.

- Верю, - доброжелательно сказал я, и мы, малость покачиваясь от выпитого, зашли в трактир. Адабан занес стол, стулья и посуду.

Сидя за столом, мы продолжали выпивать, ожидая Альту сверху. Где-то на задах трактира дети с гвалтом переодевались в сухое, радостно обсуждая случившееся. Выбежал счастливый Путца, разменял серебрушку на медь и побежал обратно - делиться. Лог спокойно стоял за стойкой. Видно было, что он доволен этой историей. Наконец, одетая Альта спустилась, и мы весело переглянулись.

- Играем Малую Войну? - невозмутимо спросил Гирон, доставая из ящичка карты.

- Играем два на два, - согласились мы, и Гирон начал сдавать.

На следующий день Гирон принес газеты. В них с энтузиазмом обсуждалась личность некоей гостьи Его Величества короля, временно живущей в столице. Подчеркивались стремление леди Альты к учебе в нашей великой Школе, хорошие отношения с соседями вокруг Школы и любовь к детям, обычная для юной и доброй девушки. Упоминались интерес леди к городской жизни, привычка к полетам с друзьями, и даже пристрастие к закусыванию целыми акулами, как рыбным деликатесом (видимо, намек на то, что людей Альта не ест). Отмечалось, что такой гостьи не было ни в одном королевстве континента уже тысячу лет (опять-таки намекая, что у нас-то такая гостья есть). Авторы статей, как один, писали, что, к сожалению, были инциденты во время вечерних прогулок, когда криминальные элементы ошибочно пытались напасть на гостью с целью ограбления. Сдержанно говорилось, что ни один из нападавших не дожил до ареста полицией, с замечаниями типа "оно и понятно: нашли на кого нападать!" И тут же рядом было сказано, что леди Альта обожает танцевать. Словом, Альта была принята газетами очень доброжелательно. В газетах были также напечатаны действительно хорошие рисунки драконессы с детьми в фонтане. Забавно было, что нигде не было использовано слово "дракон". В общем, Гирон превзошел себя в разговорах с газетчиком.

На этом враждебные слухи выдохлись и исчезли. Как следствие этой истории, Альта теперь в теплое время раз в десять дней купалась в фонтане. Мне это стоило серебрушку в неделю, абанда наших трактирных деток приобрела гигантский авторитет среди сверстников, как "дети, допущенные к дракону". По-моему, им завидовал весь город.

Вскоре к нашей компании присоединилась ещё одна необычная личность. Мы с Альтой встретили её в горах.

Тогда я сидел верхом на Альте, продев ноги в петли шейной сетки. В руках держал здоровенную дубину. Мы медленно плыли над горным лесом на границе Страны Драконов.

- Как твоя нижняя часть? - внезапно спросила Альта. - Работает подушка?

Пять дней назад, устав сидеть на твердых шипах на шее Альты, я пришил к сетке заказанное в мастерских Школы толстое непромокаемое одеяло. Полеты сразу стали необыкновенно комфортными.

- Отлично работает, - ответил я. - Мозолей сзади уже не будет. Теперь надо дождаться маски от ветра, обещали закончить послезавтра.

В тех же мастерских я заказал огромные стеклянные очки, вставленные в маску из мягкой кожи с завязками сзади, какие носили плавильщики металла. Стекла я собирался защитить заклинанием, чтобы не бились и не потели на ветру.

- Мне пришла интересная мысль, - сказала Альта. - Давай раскрасим ее в демонские цвета - черный и багровый. Будешь притворяться демоном.

Все-таки она еще плохо понимала людей.

- А ты представляешь, что подумают люди, увидев меня в этой маске? - спросил я. - Они испугаются и побегут в храмы. Начнется паника - опять, мол, демоны прорвались. В нашей стране священники, конечно, народ просвещенный, но они обязаны реагировать на жалобы прихожан. Даже неустрашимые священники Бога Войны, которым обычно на все страхи чихать по должности, начнут писать запросы. Будет скандал, попадет обеим. Я думаю, не стоит это делать.

- Ну, тебе виднее, - весело сказала Альта. - А жаль, вот смешно было бы!

- Завтра в трактир обещал зайти Гирон, - сказал я, - он у нас большой весельчак в свободное от придворных дам, актрис и пьес время. Можешь с ним придумать какой-нибудь розыгрыш, только без жертв, разрушений и детских слез. После нашего визита в Храм Черного Облака я не переношу детских слез. Если получится остроумно, я тоже поучаствую. А демонами пугать народ не стоит. Люди охотно поверят. Может, маску эльфа изобразим? Эльф на драконе - оригинально!

- Надо подумать, - хихикнув, сказала Альта. - Кстати, вижу грифона, идет на нас. Ты готов?

- Готов! - сказал я, и крепче сжал коленями шею Альты

Она резко прибавила ходу, и ветер так ударил в лицо, что глаза заслезились. В ушах засвистело. Я уже слышал быстро приближавшийся клекот пьяного грифона, крывшего нас на своем невнятном языке в три этажа.

- Сейчас, - громко сказала Альта и нырнула вниз. Я встал, как в стременах, и изо всей силы огрел налетевшего грифона по голове дубиной. Он совсем по-человечески охнул, отлетел налево, и Альта добавила ему хвостом. Грифон схватился за свою орлиную голову, замолчав, и полетел вниз, теряя перья.

- Ну, этот протрезвел! - объявила Альта, сбавляя скорость. - А шустрый, от хвоста чуть не увернулся.

- Но какие у них головы дубовые, - ответил я, переводя дыхание. - Стучишь дубиной, а им хоть бы хны.

- Не обольщайся видимостью, сотрясение мозга они вообще-то получить могут, - сказала Альта, - но это неопасно. Разбиться грифон может только мертвым. Если жив - приземлится. Они довольно живучие. Ну, мы уже шестого сегодня успокоили. По-моему, забродившие шопты уже заканчиваются. Дней через пять у всех уже будет похмелье. Еще поищем пьяных, или домой?

- Давай домой, - бодро сказал я. - Я голоден, пиво ждет, и уже темнеет. До постели добраться надо. Давай закончим патруль.

- Соблазнитель, - хихикнула Альта, - в постель ему надо, - и заложила крутой вираж с ускорением. Я натянул поглубже шапку, засунул дубину за пояс и ухватился за шипы на ее шее.

- Сейчас сквозь закат лететь будем, - весело сказала Альта. - Доставай амулет, отобразишь. Будет красиво.

Я уже несколько раз летал на закат с Альтой, как бы пролетая сквозь красный огонь, заливший небо. Это было необыкновенное зрелище, и я давно хотел записать его на амулет образов. Я полез в сумку, привязанную к левой ноге, и вдруг что-то заметил внизу слева.

- Альта, под нами летит трезвый, видимо, раненый грифон, - сказал я.

- Где? - удивилась Альта, наводя свой сверхмощный драконий взгляд. - Да, вижу. Это грифонша, молодая, совсем девчонка. Кажется, у нее надорвано крыло. Что она здесь делает, среди этих пьяниц?

Район, где мы развлекались старинной драконьей забавой "Сбей пьяного грифона", славился горными шоптовыми садами. Зрелые красные плоды шоптов содержат некое вещество, бродящее очень быстро: за какую-то луну в них появляется существенная доля алкоголя - как в пиве. Осенью созревшие плоды падали и начинали бродить. Взрослые грифоны мужского пола, очень чувствительные к алкоголю, наедались их и пьянели, отчего без причины буянили. Когда грифоны доходили до кондиции, именуемой людьми запоем, они начинали оскорблять драконов и даже кидаться на них в полете, что для любой расы было чистым самоубийством. Драконы, народ мудрый, терпимый к уж очень младшим братьям по разуму, огнем, конечно, никого не поливали, а посылали молодежь, и те целыми днями висели в небе над шоптовыми рощами, вразумляя пьяных крылатых хулиганов ударами хвостов. В конце "Пьяной Луны" обычно чуть не половина грифонов отлеживались побитыми в своих селеньях.

В этом году осень пришла рано. Альта пригласила меня позабавиться новым для меня спортом. Я изготовил себе прочную дубину, и мы бодро лупили задиристых грифонов в воздухе.

Однако грифоны женского пола шоптов традиционно не употребляли, и полеты над садами им были запрещены. Девочка-грифонка над шоптами - это было делом чрезвычайным.

- Поговорим с ней? - спросила Альта.

- Тут что-то не так, - ответил я. - С ней что-то случилось. Надо выяснить.

Мне внезапно стало интересно, что это творится с юной грифоншей, и почему она ранена.

Альта рявкнула, подавая неведомый сигнал. Грифонка подняла орлиную голову и увидела нас. И тут же безропотно спустилась вниз, на камни. При этом она врезалась в камни боком, так что сразу было видно, что левое крыло почти не работает.

Мы спустились вслед. Альта приземлилась на камни, встала на лапы и внимательно посмотрела на грифонку, вытянув шею. Грифонка от страха вжалась в камни и накрыла голову крыльями.

- Ты что здесь делаешь? - трубным голосом спросила Альта на грифоньем языке. - Тебе здесь нельзя. Кто ранил тебя?

Я не очень хорошо понимал язык, и внимательно прислушивался.

- Меня... ранили... свои... мужчины, - медленно и разборчиво сказала грифонка. - Я говорила им, что не надо есть лежащие шопты и пьянеть, а они были пьяные и избили меня. А женщины выгнали за то, что я советовала мужчинам.

Я был потрясен тем, что она сказала это на драконьем языке. Мы с Альтой переглянулись.

- А где твоя мать? - спросил я на драконьем.

- Она давно умерла. А отцу я в тягость, он вечно пьян и хочет жениться, а я мешаю, - так же медленно складывала фразы грифонка.

- И куда ты пойдешь теперь? - спросила Альта.

- Мне некуда идти. Я ранена и не могу выйти из гор вниз, на равнину, - безучастно сказала грифонка. - До зимы я могу прятаться в горах, но зимы я не переживу.

- И за что тебя не любят грифоны? - прямо спросил я.

Она посмотрела на меня внимательно, и медленно ответила на моем родном языке:

- За то, что я знаю много языков. За то, что я хочу учиться, господин.

Мы с Альтой снова переглянулись.

- Наверно, первая разумная грифонка за тысячу лет, - сказала Альта.

- Если бы она была их правителем, грифоны жили бы спокойней, и у них не болела бы голова от моей дубины, - сказал я. - Вообще-то, у меня есть с собой лечебный амулет.

- Подлечи, а мы пока подумаем, как помочь, - сказала Альта. - Ты сможешь ее укрыть?

- Смогу, - ответил я, "зажигая" амулет и прикладывая к раненому крылу. - Смогу устроить в нашей Школе, или дома у отца. Надо поговорить с учителем и с отцом. Терпи, девочка, сейчас может быть больно.

- Я потерплю, - живо отозвалась грифонка своим медленным клекочущим голосом. - Вылечите меня. Я могу служить за это.

- Я на день заберу ее к папе и подлечу, - неожиданно сказала Альта. - Больше нельзя. Страна Драконов - неподходящее место для грифонов. Граф устроит тебя в городе или в своем поместье. Может быть, ты даже сможешь учиться.

- Я сделаю все для вас, что скажете, если дадите мне учиться, - хрипло сказала грифонка. Ее горло было больше приспособлено для клекота, но она старалась тщательно выговаривать слова драконьего и моего языков.

- Так я зову отца? - спросила меня Альта.

- Зови. Такую студентку упустить нельзя. А кстати, прелестное создание, как тебя зовут?

- Ро-о-ра, - ответила грифонка, с трудом привстала с земли и поклонилась.

Рора провела день у отца Альты, где ее вылечили и почистили от блох, и мой учитель принял ее на службу в мастерскую как работницу и уборщицу, с обычной оплатой и комнатой для проживания. У грифонов нет никакого статуса в нашем королевстве. Рору приписали ко мне, как слугу и транспортное средство. Конечно, я на ней не летал, зато иногда мы брали ее с собой в полеты. Для безопасности она хотела оформиться моей рабыней, но рабства у нас нет, и я стал просто опекуном, как у подростка.

Мы обследовали грифонку и поразились. Ладно, что у ней был необычный для грифонов интерес к учебе. Кроме обычных для крылатого хищника зрительной памяти и слуха, у Роры оказались очень развиты логическая память, интеллект и общее восприятие. В ее орлиной голове с неподвижным выражением лица и прицеливающимися глазами хищника имелся отличный мозг. Кроме того, Рора была доброжелательна по натуре, что не всегда бывает с хищниками вроде грифонов. Ну и нам с Альтой и Гироном она была благодарна за спасение, и вообще привязалась. Она начала учиться чтению и письму частным образом у учителя соседней церковной школы (я платил за это), и сопровождать нас в разных более или менее интересных путешествиях. Только на родине, в Области Грифонов, она и близко не показывалась.

11. СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ МОЛОДЫХ ДРАКОНОВ

Альта уже луну жила и училась в Магической Школе. Всем приезжим дворянам высокого ранга общественное мнение давало время для привыкания к чужому городу, заведения полезных знакомств, обновления гардероба - некая традиция. Затем гостя ждали при дворе и в домах виднейших дворян. Тот, кто не соответствовал ожиданиям общества, рисковал подвергнуться насмешкам, чего в нашей столице не рекомендовалось никому.

Надо было не забывать, что Альта, как дракон, вызывала не только сильнейший интерес в обществе и народе, но также считалась дворянкой очень высокого ранга, чуть ли не герцогиней. Однако, поселившись в Школе, Альта почему-то не хотела появляться при дворе.

- Я приехала к тебе, - без обиняков сказала она, показывая мне первое приглашение на бал в доме герцога Раторского, полученное на адрес Школы. - Другие меня не интересуют.

Я почесал в затылке. Для меня стало очевидно, что другие приглашения, в том числе и королевское, не за горами. С одной стороны, девушка-дракон вызывала особый интерес в столичном обществе. Альта явно не желала такого внимания (как и я, кстати). С другой стороны, жить в обществе и игнорировать его, как сказал великий философ Горен сто лет назад, невозможно. Но можно сделать так, что контактов будет поменьше.

- Я подумаю над этим, - сказал я, и послал приглашение обратно с вежливейшей припиской, что наша гостья не может принять приглашение. Прямо сейчас она очень занята в Школе, только осматривается в свете... и безусловно примет такое приглашение в будущем.

"Узнаю стиль Сергера" - хладнокровно сказала, как мне сообщили потом, супруга герцога Ратора, в прошлом придворная дама. "Впрочем, молодой Альбер славится тем, что всегда выполняет обещания. Мы определенно увидим драконочку у нас попозже".

Мы стали готовиться к этому "попозже".

Нам нужен был опытный советчик в мире женской части двора, женской моды и прочего женского. Такой человек у меня был. Мы заехали в особняк отца, и я послал со слугой записку своей троюродной кузине Беллерии, а попросту Белле:

"Дорогая Белла, нужна твоя помощь. Сможешь ли ты прибыть ко мне в дом моего папы сегодня вечером?"

Ответ пришел очень быстро. Читая его, я взмок от неловкости, поскольку меня неправильно поняли.

"Дорогой Сергер", - писала всегда откровенная со мной Белла, - "я с удовольствием получила твое письмо. Оно было несколько неожиданно для меня, но, конечно, я постараюсь помочь тебе. Мой жених Огюст, как ты знаешь, прекрасно к тебе относится, и не устроит проблем, разве только попросит не афишировать наши встречи до свадьбы. Но ты должен помнить, что мы - троюродные брат и сестра, то есть родня, и общество и храмы смотрят на такие отношения все еще сурово. Поэтому я не смогу быть у тебя до утра, рассчитывай только на вечер.

Кстати: неужели этот пыл проснулся из-за твоей крылатой гостьи? Вообще-то, я побаиваюсь твоей драконочки. Все говорят, что она очень привязана к тебе. Если она покажет ревность по-драконьи и проглотит меня, я верю, что тебе будет больно, но меня-то уже не будет. А вообще-то, какого демона ты нас еще не познакомил? Ты мне кузен или кто? Помни, пожалуйста, что с родными надо видеться и дружить, а не только тискать их во время вечернего кофе. Мы все, конечно, очень любим тебя, но мы еще и просто скучаем по тебе!

Если я ошибаюсь, и дело в другом, сообщи немедленно, пока я не легла в ванну и не вызвала мою укладчицу волос, готовясь к свиданию. Я буду ждать ответа сейчас. В любом случае, я так рада, что ты обо мне вспомнил за последние полгода!"

Такой ответ был обычным для нашего легкомысленного общества, но, читая его, я почувствовал стыд. До чего же упала моя придворная репутация, если верная кузина просьбу о помощи принимает за предложение перепихнуться! И при этом соглашается, хоть и нехотя, но не желая подорвать мое мужское самомнение! Причем за два года учебы в военной школе я имел романы, помнится, только с семью фрейлинами. Или их было восемь? Ну все равно, их было немного, а разговоров было много. А в тоже время мой скромный товарищ по школе офицеров граф Гирон безо всякой болтовни за два года переспал со всеми двадцатью пятью фрейлинами, в среднем по две за луну - и никто не обсуждает сей подвиг, поскольку никто этого не знает, кроме меня.

Я немедленно настрочил записку: "Помощь нужна Альте. Если можешь, приходи немедленно. Его можешь взять с собой". Через некоторое время Белла уже входила в наш особняк. Жених, Огюст, как выяснилось, был на королевской службе, и ему оставили записку с просьбой приехать ко мне, когда освободится.

Белла всегда была очень мила с моими знакомыми. Я познакомил Альту с Беллой. Они внимательно оглядели друг друга и сразу заговорили по-дружески. К счастью, Белла поняла мою записку, и оделась скромно.

Как только Белла вникла в наши проблемы, она взялась за их решение с беспощадной настойчивостью придворной дамы.

План Беллы включал в себя следующие пункты:

- сшить придворные платья, прочую одежду, и прикупить обувь и белье для Альты;

- найти мастера стиля для лица, прически и тела Альты - так называемого стилиста;

- найти учителя манер и танцев для Альты, и немедленно начать уроки;

- составить четкий график балов и визитов, числом немного, но так, чтобы все остались довольны;

- на первом же балу поставить всех нахалов на то место, где они должны стоять.

Прежде всего, Белла с интересом пересмотрела драконий гардероб. Альта привезла с собой десять платьев, но мы отложили их в сторону: фасон был либо устаревшим, либо типично по-эльфийски смелым (полагаю, это были следы влияния Ветки). Кое-что выглядело вообще чем-то абсолютно непонятным, прибывшим неизвестно откуда и выглядевшим боги знает как. Хотя сидело все это на Альте очень хорошо, носить здесь это было невозможно. К примеру, мы с интересом разглядывали узкую юбку ниже колен, темно-золотого цвета. На ней имелись длинные боковые разрезы (до концов бедер), и большие вырезы напротив низа живота и напротив ягодиц. К юбке прилагались светло-серое прозрачное белье из неведомого материала - трусы и лиф, и прозрачная блузка с замечательной отделкой воротника и застежек - шитьем и золотыми узорами. По нашей просьбе Альта надела все это и вышла показаться нам.

- Вам не нравится? - жалобно спросила она, глядя на наши открытые рты.

Я вздохнул и честно ответил:

- Мне очень нравится, но у нас так не носят... еще...

- Интересный фасон, - задумчиво сказала Белла, рассматривая прекрасно видные соски грудей Альты, а также темный треугольник в низу живота, просвечивавший сквозь дымчатое белье. - Но так у нас не носят даже в борделях, дорогая, - прямо сказала она. - Вы знаете, Альточка, такое платье вызовет нежелательный интерес к вам. Оно зажигает. Даже я, несмотря на все доверие к моему жениху Огюсту, побоюсь показаться в такой одежде. Он может сразу потащить меня в постель.

- Но это же неплохо? - весело сказал я, подумав при этом: "Однако! Вот это белье!"

- В общем, я думаю, что ваша одежда крайне возбудит и мужчин, и женщин, - прервала мои мысли Белла. - У нас это не пойдет. А что, у вас, драконов, такое носят?

- У нас и не такое носят, - вздохнула Альта, и не вполне понятно добавила. - Наш народ очень сексуально продвинут. Не хуже эльфов.

- Интересно, - улыбнулась Белла, - но я никогда не была у эльфов. Вот Сергер бывал. Сер, такое эльфы носят у себя в Лесу?

Я с трудом сдержал выражения, просившиеся мне на язык, и смиренно ответил:

- Точно такого я не видел, но вот юбки в две ладони длиной видел. Очень короткие. Ветка, например, так бегала повсюду - так что я мог любоваться не только ее ногами, но и бельем, и даже животом над бельем. А у ее матушки было ночное платье - совершенно прозрачное, и моментально снималось...

Тут я немедленно заткнулся, но девушки только улыбнулись, не собираясь ревновать меня к какой-то трехсотлетней эльфийке.

- Интересно, - повторила Белла. - Ты говоришь, бельем любовался... Вот что мы сделаем. Еще не вечер, лавки и модные портные работают. Поедем в три места в центре города и закажем вам, Альточка, придворное платье, бальные платья и повседневные платья. И ночную одежду, и белье. И модную обувь. И все это чтобы было готово быстро, от одного до пяти дней. А потом я отвезу вас к моему стилисту. А учителя танцев найдем завтра. Переодевайтесь, и поехали.

Мы уже сидели в карете Беллы, с ее кучером впереди и моим Адабаном на запятках, когда Белла вспомнила:

- Да, о тебе, Сергер. Выезжая в свет, оставь свою мантию в школе. К двору надеваешь только модные костюмы, или мундир капитана кавалерии, черный такой, с лентой отставника. Тот, что ты имеешь право носить после войны. Во флоте ты был только лейтенант, так что держись кавалерии. Первые пару лун ты будешь сопровождать Альту каждый визит, если не хочешь проблем для придворных идиотов. И нужна новая модная обувь к мундиру - в этом году разрешено при дворе.

Мне пришлось согласиться. Я должен был быть рядом первое время. Легкомыслие нашего двора вошло в пословицу на континенте, а Альта была явно неготова к такому обществу и могла легко пустить в ход слишком сильные средства. Тут нужны были опыт и умение сгладить углы.

- Если уж ты, Сергер, наш дипломат, не договоришься с каким-то наглецом, - прямо сказала Белла, - то ему в дуэльной могиле самое место.

Мы уже подъезжали к первой мастерской, как вдруг Белла вспомнила:

- У вас есть с собой деньги? У меня только пятьдесят золотых в карете, не больше. Впрочем, я имею там кредит.

- У Адабана больше ста золотых с собой, - успокоил ее я. - Кроме того, у матушки тоже кредит повсюду, а меня все знают: я ее обычно сопровождаю, чтобы поболтать во время покупок.

- Отлично, - сказала Белла. - Я выхожу первой, ты со мной - и договариваемся. Потом введем Альту.

Первым делом мы зашли к мастеру Тодору, у которого Белла шила придворные платья. Его огромная мастерская была забита манекенами с платьями модных при дворе расцветок. Мастерицы подшивали их, а мастер ходил вокруг и давал указания. Мы поздоровались: я бывал здесь до войны с мамой, меня помнили.

- Дорогой мастер, у меня есть для вас необыкновенный заказ, - ласково сказала Белла Тодору, суровому представительному старику безо всякой придворной слащавости на лице. - Но это надо сделать за два дня. Оплата как обычно.

Он открыл рот, но не успел сказать и слова, как Белла, мастер своего дела, прижала палец к его губам.

- Ни слова, уважаемый Тодор. Я знаю, что вы очень заняты. Я скажу вам кое-что, чтобы не упустили счастливый случай.

И она шепнула что-то ему на ухо. Тодор удивленно посмотрел на нее, и вся суровость сошла с его лица.

- Готов служить! - решительно сказал он, приветливо улыбаясь. Эта улыбка поразила мастериц - они посмотрели на нас с крайним удивлением. Тодор никогда не улыбался на работе.

- Веди ее, Сергер, - сказала Белла, и мастерицы уставились на меня, открыв рты. Очевидно, они слышали обо мне что-то неприличное. Ничего, подумал я, сейчас вы еще не так рты откроете. Я четко, по-военному повернулся, работая на публику, вышел, вывел Альту из кареты и ввел в мастерскую.

- Мастер Тодор - леди Альта, - представил я их друг другу.

Мастер поклонился и начал внимательно рассматривать Альту. Мастерицы сначала с интересом посмотрели на девушку известного сердцееда, но потом поняли, кто это. Они побледнели от волнения - даже, кажется, испугались.

Я глянул на Альту. Она поняла меня, приветливо улыбнулась мастерицам, и они начали успокаиваться.

- Спокойно, девочки, - сказал Тодор непривычным для него дружеским тоном, заметив волнение девушек. - Мы должны сделать то, что никто еще в столице не делал: одеть леди Альту, и одеть хорошо, чтобы при дворе удивились. Пройдите мимо меня, леди, - чуть ли не ласково сказал он. - Нагнитесь. Разогнитесь и повернитесь. Присядьте, прошу вас, в это кресло. Прекрасно. Встаньте и поднимите левую руку. Теперь правую. Спасибо, можно опустить.

Альта с интересом проделывала все, что он просил.

- Конечно, леди Беллерия, - повернулся он к кузине, - я буду работать с леди Альтой. Это честь для меня. У леди Альты, между прочим, непривычная для наших мест, но превосходная фигура, прекрасная гибкость и хорошая походка. Я уверен, что вами будут любоваться при дворе, и, надеюсь, в моем платье.

- Которое будет лучшим при дворе, как всегда, - подхватила Белла. Мастер, человек умный, ответил ей улыбкой.

Все шло хорошо. Мастерицы увели Альту - раздеть и тщательно обмерить по оригинальной методике Тодора. Мастер предложил нам присесть, но обмер быстро кончился. Мы узнали об этом по лицу одной из мастериц, которая вышла из примерочной совершенно красной.

- Что-то не так? - опять непривычно ласково спросил мастер. Он, очевидно, был готов к чему угодно: к небольшому хвосту, к крылышкам... Мастерица шепнула, и у него задрались брови. Но я уже вспомнил: Альта спешила переодеться перед выездом, и по всей видимости, не поменяла прозрачное белье. Я переглянулся с Беллой - она тоже подумала про это.

- Мастер... - вежливо спросила моя кузина Тодора, - какие-то проблемы? Может быть, с бельем?

Тодор кивнул, сжимая губы, чтобы не рассмеяться.

- Драконье, - коротко пояснила Белла.

- Ах, драконье белье... - протянула мастерица, сразу приходя в себя. Это слово все сразу объяснило. Другие мастерицы закивали: драконье белье - необычное, само собой. Мастер понимающе улыбнулся, и вдруг задумался.

- Драконьи моды, - пробормотал он.

Надо убираться, пока он не начал нас допрашивать о драконьих модах, - подумал я. К счастью, Альта уже выходила одетой. Познакомившись с бельем, мастерицы начали смотреть очень дружелюбно, а от меня старались прятать глаза. Они знали, что это моя девушка, и мысль о прозрачном драконьем белье, которое Альта, очевидно, специально одевает на наши свидания, смущала девичьи души. Белла покусывала губы, сдерживая смех. Мастер хмурился, по своему обыкновению, но его мысли были уже о новом платье для леди-дракон.

Мы заказали пять платьев разных цветов и фасонов. Одно должно было быть готово послезавтра, остальные - в течение пяти дней. Примерка намечалась завтра.

- Скажите, мастер, - продолжила свою дипломатию Белла, - вы, конечно, не успеете сшить за это время также и бальные платья?

Тодор грустно вздохнул и пожал плечами: много срочных заказов.

- А кого вы порекомендуете для этой работы? - ангельским голосом спросила Белла. - Мы знаем, что так, как вы, никто не сделает. Но чтобы хоть было бы прилично? Ведь леди Альту уже приглашают на балы.

Мы поехали по рекомендованному Тодором адресу. Здесь было царство леди Тремол, немолодой бодрой дамы, энергично управлявшейся со своим хозяйством в пять швей и три помощницы-натурщицы.

Баронесса Тремол профессионально увлеклась модами после смерти мужа. Несмотря на сословные предрассудки, она получила разрешение короля и, по протекции королевы, поступила в Гильдию Мастеров Шитья. У вдовствующей леди Тремол было несколько богатых поместий - и никаких финансовых проблем. Просто она была прирожденной модисткой, и не испугалась заняться ремеслом для своего удовольствия. Родственники одно время нервничали по этому поводу, но, когда баронесса сделала женам родни по шикарному платью, и начала шить для королевы - все успокоились.

Весьма разумная женщина, леди отказалась от проблем, связанных со званием поставщика двора, но вся страна знала, что королева носит платья от Тремол. Небольшая мастерская баронессы пользовалась бешеной популярностью в светских кругах и зарабатывала хорошие деньги. Последние годы у Тремол росло число иностранных заказов. В сущности, такие мастера, как она, и делали нашу столицу центром мод всего континента, "столицей мира". Города тяжеловесной по духу Империи и малокультурных пригорных и горных стран не могли сравниться с нами, южане жадно копировали наши моды. Даже эльфы считались с нашими стилями, а гномы производили мужскую рабочую и морскую одежду для Загорья, ориентируясь на наши "проекты", как они мануфактурно выражались.

Я только сейчас сообразил, почему опытная Белла подъехала к леди через мастера Тодора: они дружили, а в цехе Мастеров Шитья принадлежали к одной группировке прогрессистов. Таким образом шансы на отказ резко уменьшались.

Мы вошли в мастерскую к Тремол, и она радостно поздоровалась с нами. Леди не только хорошо знала Беллу, но и сразу вспомнила меня.

Переговоры с леди Тремол прошли быстро и успешно. Сроки были приняты, но цена обозначена обычной. Взамен мы обязались почаще упоминать при дворе, где сшиты платья. В процессе переговоров у меня сложилось впечатление, что мастерицы и помощницы рассматривают меня с нездоровым вниманием. Белле же показалось, что к нашему визиту были готовы.

- Вы нас ждали, леди Тремол? - прямо спросила она.

- Ну, не так чтобы сегодня, - рассмеялась Тремол, - но ждала. Я ведь слышала о необычной гостье графа Сергера. И знаю, что ее уже приглашают на балы. А где она сможет сшить самое лучшее платье для танцев? Только у меня, и это знает вся столица.

- Вы хотели сказать - весь мир, - рассмеялась Белла. - Вы, несомненно, были правы в своих ожиданиях. Так можно ввести леди?

- А она здесь? - заволновалась леди Тремол. - Я почему-то думала, что вы привезете ее после переговоров.

- Мы не хотели заставлять вас ждать, леди Тремол, - нанесла ответный удар Белла. - Граф, прошу вас.

Я опять элегантно повернулся и вышел. При этом я заметил, что не только девушки в мастерской, но и хозяйка затаили дыхание, и, кажется, побледнели, ожидая гостью.

Альта вошла за мной с вежливой улыбкой, уже опробованной на мастере Тодоре.

- Леди Альта - леди Тремол, - познакомил я их. - Баронесса Тремол владеет мастерской мод и является главной модисткой.

- Так вы модистка? - искренне удивилась Альта. - Как интересно!

Похоже, они сразу понравились друг другу. Дальше все пошло по обычному пути: команды "встаньте", "сядьте", "вытяните руки". Затем Альту утащили раздеваться для точной мерки. Мы с Беллой весело переглянулись. И правда: через некоторое время Тремол вышла с поднятыми бровями и посмотрела на Беллу, как бы что-то спрашивая.

- Драконье, - спокойно подсказал я, стоя с руками, сложенными на груди.

- Драконье? Драконьи фасоны? - переспросила леди. - Тогда понятно. Как интригующе! А одевает она это для...

Тут она замялась, и Белла охотно помогла ей.

- Для графа, конечно, не для меня же, - ласково сказала она. - Я, знаете ли, не ее романа.

Девушки стали выходить из примерочной. Меня удивило, что они начали смотреть на меня с восхищением. Я, естественно, держался с хладнокровием дворянина и демонстрировал дружеское расположение, но мне опять стало неловко. Что они там себе воображают?

Альта с полным спокойствием вышла последней. Пока мастерицы помогали ей поправлять платье, помощницы начали демонстрировать нам фасоны бальных платьев. У всех них были хорошие фигуры, но разных типов. Сошлись на натурщице с широкими плечами, как у Альты. У меня закружилась голова от разнообразия, но Белла и Альта внимательно рассматривали модели, пробовали пальцами талию и плечи, изучали ткани, переглядывались, чувствуя себя занятыми важным делом. Нет, никогда не понять мне женщин - со вздохом подумал я.

Наконец, девушки сделали выбор фасона и вовлекли баронессу в обсуждение видов тканей. Пока они спорили, я присел в кресло и для тренировки принял вид благородного дворянина, утомленного всем на свете, но всегда готового прийти на помощь. Роль доброжелательного мизантропа мне когда-то разработал наш драматург Гирон, и она мне отлично удавалась. Сейчас тоже хорошо выходило: я почувствовал, как сверлят взглядами мне спину не занятые с Альтой мастерицы. Мне вдруг стало неудобно: что я себе позволяю с бедными девушками, беззащитными перед ореолом героя войны, богатого и знатного дворянина? Но я терпел, держа марку кавалерийского офицера.

- Граф, мы уже закончили, - мягко сказала Тремол, глядя сверху. Похоже, несмотря на иронию, моя игра действовала и на нее: глаза ее смеялись. Я поднялся и наклонился над ее рукой. Со спины я, вероятно, казался красавцем.

- Я не сомневался в том, что у вас мы достигнем своей цели, - несколько двусмысленно, но с чувством сказал я. - Как, девочки, вы довольны? - добавил я братским тоном.

- Великолепный выбор, - с энтузиазмом сказала Альта. Белла с улыбкой кивнула.

Продолжая игру, я с легким шиком вытащил кошелек с золотом, и взвесил в руке.

- Итак, мы готовы платить?

- По исполнении, граф - развеселившись, ответила баронесса. - Через два дня.

- Так быстро! - искренне поразился я. - Баронесса, вы и ваши девочки - просто чудо. А они не только красавицы, но у них и золотые руки!

Маленькие комплименты женщинам, как известно, дают большое доверие. Баронесса клюнула:

- Ну что вы, граф! - искренне сказала она. - Для таких посетителей мы рады делать все, что можем. Вы только заходите почаще.

- Теперь буду, - переглянувшись с довольной Альтой, ответил я. - Теперь мне есть для кого заказывать ваши шедевры!

Я поцеловал руку баронессе и потрепал по щечке ближайшую мастерицу. Затем помахал девушкам - каждой по отдельности - и вывалился на улицу вслед за Альтой и Беллой.

- Вовремя убрались, - произнес я, ни к кому особенно не обращаясь. - Откуда у меня репутация сердцееда, кто бы сказал?

- И действительно, откуда? - подхватил дурашливым голосом Гирон, почему-то ждавший нас у кареты.

- А ты здесь откуда? - удивился я. - Впрочем, неважно, ты всегда вовремя. Но вот смотри: до войны ты завоевал сердец фрейлин много больше, чем я. О тебе никто не знает, а меня обсуждают все кому не лень.

- Очень просто, - ответил Гирон. - Ты действительно многого с фрейлинами не добился, но зато трахнул их начальницу, леди Галлер. Это как на войне вместо десяти лейтенантов пристрелить одного маршала. Твой наглый акт потряс фрейлин, а затем и весь двор. И пока я ухаживал за романтическими фрейлинами, ты изволил прижать одну известную герцогиню и двух красивых и богатых купчих.

- А они уж расписали в отместку тебя по всему городу, - весело добавила Белла. - Я тогда специально поинтересовалась.

- А причем здесь богатство купчих? - устало спросил я. - Чихал я на их деньги.

- А при том, что богатство не помогло им тебя, ветреника, удержать, - просветил меня Гирон. - Что говорит о удивительной половой распущенности, как они утверждали. Променять богачек на гимнастку из уличного цирка, а затем на хозяйку трактира, а затем на сироту-рыбачку... Словом, ты не смог удержаться на высоте любовных забав. Нет чтобы сразу найти принцессу какую.

- Правда ваша, граф, - в тон Гирону ответила Белла. - Но, когда ты, Сергер, выдал замуж за хорошего человека сохнущую по тебе рыбачку, да еще с приданым, тебя, помнится, навестила знакомая эльфийка из Великого Леса. Дипломатка. Это, как мы все понимаем, покруче герцогини. Герцогинь имеют герцоги, а после них - многие другие, а вот подбить клинья под эльфийку очень трудно, они здесь мало бывают. Я уже не помню, две ночи она подарила тебе, или три, но помню, что молва довела этот срок до целой луны. Спорить было бесполезно. Ну, а потом была и принцесса.

- Какая принцесса? - с интересом спросила Альта, вообще-то отнесшаяся к этому поддразниванию с полным хладнокровием. - Про эльфиек мне Ветка рассказывала, а вот про принцесс я не слышала. Сер, ты что, дочь вашего короля соблазнил?

- Ничего подобного, - заявил я. - Я с ними даже не знаком. Это была одна дворянка из свиты гостей.

- Могу рассказать, - с ехидной улыбкой начала Белла, стоя перед каретой. - Перед войной у нас был большой религиозный праздник в честь Богов Войны и Мира. На наши святые места, единственные на континенте, где ступала нога пророков, приезжали на моления целые делегации из разных стран. Религиозных деятелей сопровождали виднейшие дворяне. Их надо было развлекать. Нам на счастье, столицу построили рядом со святыми местами. На дворян наши напустили фрейлин, и вообще молодых дворянок при дворе. Я тоже там была, и все видела сама.

Тут Белла не сдержалась и хихикнула.

- С дворянами вышло отлично, только несколько человек пришлось срочно поженить, потому что кой-какие фрейлины начали быстро толстеть. Но все остались довольны. А вот женские делегации - а в соответствии с правилами молений, епископессу с дворянками держат подальше от мужчин - женщинам пришлось тяжело. Скучно им стало - сил нет. Моление продолжалось две луны, а им даже на бал идти нельзя было. Мой Огюст... А ты здесь откуда?!

Огюст, жених Беллы, подошел сзади и раскланялся, говоря:

- А я с Гироном тебя искал, и мы сюда подъехали.

- Очень хорошо, милый, - радостно сказала Белла, - сейчас мы по магазинам пойдем за бельем и обувью для Альты, а потом поедем в хороший ресторан и отдохнем. Заканчиваю...

И она перевела дух.

- Но именно заканчивай, - вмешался я. - Ладно уж, рассказывай про принцессу, и едем дальше.

- Ладно, Сер. Огюст считал, да и сейчас считает, что мужики-паломники не просыхали от вина, и им было легче. Ему виднее, поскольку это он им провозил вино контрабандой. Ну а девушкам не вино, а танцы и веселье подавай, а вот этого не было. Представитель при храмах взмолился его величеству, что девушки его пилят от скуки. Король приказал развеселить дворянок обществом молодых дворян. А мы тут к войне готовимся, молодые дворяне по полкам разъезжаются. Тогда его величество приказал человек десять светских львов вытянуть из армии обратно дней на двадцать. Тут загребли и Сергера, он как раз для своего полка то ли лошадей закупал, то ли сено заготовлял, как молодой офицер.

- Лошадей закупал, - спокойно сказал я.

- Точно, лошадей. Когда приехал из полка, ты остановился у нас на вечер и сказал: я таких кобыл присмотрел для строя, только бы их и брать, а мне тут дворянок с молений дают. А в полку молельщицы не нужны, там кобылы нужны, в крайнем случае маркитантки или санитарки. Мой отец долго смеялся, когда ты издевался над своей миссией.

- Естественно, - отпарировал я. - Тут война на носу, а мне штатских женщин из нейтральных стран подсовывают.

- Вот-вот, - продолжала Белла, переходя на тон баллады. - И прикрепили тебя к делегации Зарента. И возил ты их в свободное от молений время по всему городу. Показывал им галереи, прекрасные храмы и дворцы, королевские парки. Водил по народным праздникам в преддверии войны, угощал за королевский счет вкусной едой в особенных ресторанах. Катал на королевской яхте. Показывал парадные военные учения и не показывал секретных военных учений. Рисовал их - тут твоя любовь к искусству сказалась, конечно. Остальные дворяне тоже не зевали, так что иной раз утром всех паломниц еле-еле на утреннее моление поднимали. А дворян из келий дворяночек под утро выпирали, чтобы епископесса не видела. Но она, конечно, увидела, и, по слухам, ты ей сказал: матушка, ребята скоро на фронт пойдут, под пушки, и не все вернутся, а ваши девушки самые родовитые и славные в мире. Неужели вы лишите ваших дворянок общения с будущими героями, а цвет нашей молодежи - последнего утешения? И епископесса уронила слезу, и согласилась с честным Сергером. И только сказала: во всем вы правы, доблестный Сергер, и не сомневаюсь я, что станете героем. Идите к своим славным молодцам, а перед этим уберите руку с моей груди. Помните, граф, что я впятеро старше вас. Если бы я была бы только втрое старше вас, я безусловно пошла бы навстречу вашим знакам внимания, но я впятеро старше, и не боюсь вам в этом признаться. И мужчины меня уже лет двадцать не интересуют. Так что убирайте губы с моего плеча и катитесь отсюда с миром. Сегодня это у вас не выйдет. А займитесь лучше моей самой грустной дворянкой.

- Выдумки, - спокойно сказал я. - Не лапал я епископессу. Успокаивать успокаивал, как ребята просили, но не приставал. И она мне сказала, что мужиками уже лет двадцать не интересуется - только потому, что я на ее ноги тогда загляделся. А ноги, кстати, ничего были. А вот Нару она мне сама подсунула, ибо не ведала что творила.

- Точно. Наврали о тебе много. Безусловно, епископессе ты рясу не задирал, на такое даже твоего нахальства тогда не хватило бы. А задрал ты рясу ее монахине-секретарше тридцати лет от роду. И епископесса узнала, и задумала отомстить, ибо приревновала к секретарше - в хорошем смысле, конечно. И в нехорошем тоже. Потому что ты сгоряча сказал епископессе, что вас интересует одна и та же женщина. И она согласилась, и сказала, что эта женщина ей принадлежит, а ты ее хрен получишь. А ты сказал - ладно, попробуем второй раз, а один раз уже вышло. И она рассмеялась, но твои слова запомнила.

- А ты откуда знаешь про эту перепалку? - поразился я. - Даже Нара не знала.

- Не знала, потому что секретарша была женщина сдержанная.

- Ты думаешь? - пробормотал я. Сразу вспомнилось, как монахиня-секретарша исцарапала мне ночью спину в порывах страсти.

- Да, я так думаю. Потому что она после первого раза закрыла отношения с тобой и потом целую луну отмаливала грех, а во-вторых, не сдала, когда тебя притиснули к Наре. Она мне сама об этом сказала.

- А тебя, наш красавец, послали к скучающей Наре - самой скучной, самой немодно одетой, самой неинтересной дворянке во всей делегации.

Все сдерживали смех, и Альта тоже. Никакого признака ревности не было на ее лице.

- Ну, и ты взялся за дело, - продолжала Белла с воодушевлением. - Рисовал ее на восходе и на закате. До голой натуры, правда, дело тогда не дошло, но один набросок Нары у нас дома остался, - ты сам попросил меня спрятать его в пьяном виде, когда героически уматывал на фронт от Нары. Обсуждали поэзию. Выяснилось, что у вас похожие вкусы. Она читала тебе стихи вслух. У меня и прочих наблюдателей сложилось впечатление, что ты ей очень понравился, а она тебе вроде бы понравилась, а может и нет. Вы слушали редких птиц на рассвете - правда, кое-кто знал, что Нара из тебя согласие на поход к птицам дней пять выбивала. Вы слушали редкие мадригалы в исполнении хороших музыкантов - она заставляла тебя организовывать концерты. Нара брала тебя на буксир сразу после утреннего моления, и до вечернего моления ты был занят только ею. И никто из юных и красивых дворянок не протестовал, вот только лица их становились почему-то все беспокойнее и беспокойнее. А вот епископесса была довольна, еще не ведая, что натворила. Секретарша прямо тряслась почему-то от беспокойства, но ничего не говорила. И еще - в келью к Наре ты не заходил, и было ясно, что не зайдешь - запретили. Нара, бедняжка, начала уже вибрировать от переживаний: когда же ты, наконец, принудишь её отдаться, и сладко надругаешься над девственностью? А ты стоишь и не сдаешься, как утес, и, похоже, симпатии к Наре у тебя не прибавляется. А епископесса всё радуется. Эта стерва знала, что делала. Наконец, пошли вы погулять утром после завтрака, и ты решился. Очень скоро Нара прискакала в келью переодеваться - радостная, и с следами травы на спине. Ну, а ты, завершив дело, пошел к распорядителю молений и заявил, что тебе пора в свой полк, который уже ушел на фронт. Не успел ты вернуться и собрать вещи, как Нара с одной из дворянок тоже прибежала к распорядителю: мол, не отпускайте Сергера, я без него не могу, а его полк наверняка участвует в первом ударе, и храбрый Сергер может погибнуть. Распорядитель говорит, что приказ о прикомандировании истек по срокам вчера, и только Генеральный Штаб может перебросить корнета Альбера из полка обратно ко двору. Она прямо-таки взвыла - пусть перебросит, я как наследная принцесса вас прошу и требую. Вот тут-то мы и узнали, что ты от нечего делать, мимоходом, как простую дворянку из делегации, соблазнил наследную принцессу Зарента, прибывшую на моления инкогнито. Как потом выяснилось, её официальные портреты были, как бы это сказать, сильно приукрашены. А кто знал - молчал, зная характер ихней королевской семейки. Но тебя уже след простыл. Ты пожал руки коллегам по молениям, тоже собиравшимся в путь на войну, и собрал вещи. Затем послал в посольство Зарента со слугой скромные рисунки Нары, и сжег нескромные рисунки Нары - я, кстати, ими полюбовалась, когда помогала тебе. Я не знала Нару тогда, но у тебя рисунки довольно точные в смысле психологии, и я углядела, что ты раскусил ее характер. Та еще самовлюбленная сучка, судя по твоим рисункам, хотя и горячая. И ты поцеловал меня в щечку, обнял наших родителей, взял слуг, прыгнул в повозку, и унесся за полком. И в следующий раз я тебя увидела через год, когда был в отпуску по поводу того, что зачем-то переводился в латники. Ты уже был уже пару раз ранен, стал лейтенантом, вообще повидал много ужасов и сильно посерьезнел.

Тут мы, не сговариваясь, переглянулись с Альтой, кое-что припомнив.

- А за тебя твой отец, а мой дядя отдувался с идиоткой принцессой, - продолжала Белла, - он отказался заочно вас поженить, как в Заренте принято. Нара здесь в посольстве подняла большой скандал, разнесла всех. Епископесса бледная ходила, секретарша чуть не ушла из церкви Мира внецерковный мир - еле удержали. Нара истерила, отказывалась уезжать, так что инкогнито приехала ее матушка, как и хотели наши. Приехав, королева Зарента подписала какой-то меморандум, и заодно вправила своей дочери мозги по-настоящему. На крик, что соблазнили, она хладнокровно ответила, что ее тоже в свое время соблазнили, и всех соблазняют, и все мужья об этом знают, и ничего. А вот то, что она тянула нервы достойному дворянину, графу, когда он уходил на войну, это они еще ей припомнят. На вопли Нары - вызовите его с войны, пусть женится - твой отец спокойно сказал: мой сын не трус, и с войны не уйдет до победы. И вернуться он не может, чтобы не признать себя трусом. На этом все кончилось. Епископесса получила выговор за потакание принцессе, и лет десять точно не будет кардиналиссой. Королева Зарента помолилась за мир, видимо, успешно, поскольку Зарент в войну так и не втянули, и он бодро торговал с обоими сторонами. Моление было признано успешным, и делегация уехала, и Нару - извиняюсь, наследную принцессу Натаварру-Ликариду Белоснежную - забрала с собой. Наша королевская чета получила, говорят, большое удовольствие. Король приватно поздравил твоего папу с успехом - мол, сын подбил клинья под наследную принцессу. На это твой папа сказал: Ваше Величество, вы же ее видели. Было бы что соблазнять! Была бы девушка видная или с характером хорошим, я первый бы сказал: вперед, сынок! Не давай ей скучать! А тут... Но королева его поправила: не в удовольствии дело, а в престиже. Ваш сын уже с герцогинь на принцесс перешел. Это, можно сказать, успех для страны. После войны надо будет заботиться о молодых королевах, приезжающих в гости. Если что, у нас уже есть кого послать на дело, и Сергер первый. А кстати, что там с епископессой? Но дяде издевки королевы были как с гуся вода. Он признался, что ты побоялся проблем с высокой духовной особой, но зато подцепил секретаршу, женщину красивую. Королева задумчиво сказала: и правильно, зачем ему к старухам лезть? В храмах молодых сколько угодно. На этой скромной ноте скандал закончился без большого шума. А ты смог записать себе в список побед принцессу. А теперь скажи мне, как сестре, правду: знал, что Нара - принцесса?

- Знал, - нехотя сказал я. - Ланерра, секретарша, настучала в постели.

- И ты не соблазнился принцессой?!

- На кой демон мне принцесса, если у меня есть Альта, - резонно ответил я. Смеющаяся драконесса немедленно поцеловала меня в щеку, а Белла - в другую, говоря при этом:

- А вот за это я тебя люблю!

- Ладно, поехали дальше, - вздохнул я. - По магазинам.

Мы погрузились в карету и двинули в лавку женского белья. Веселые Гирон и Огюст, прибывшие верхом, скакали за нами и хохотали во все горло - надеюсь, не надо мной. Девушки хихикали, тихо разговаривая о чем-то. Я почему-то опять вспомнил занудную и надоедливую Нару, изрядно достававшую, несмотря на душевные разговоры и дорогие духи. Я тогда никак не мог от нее отделаться, чтобы по-человечески попрощаться с родными перед фронтом.

Во время покупки белья ничего примечательного не произошло. Погрузив закупленное, мы поехали к одноэтажному домику, где жил и работал великий мастер причесок и стиля глубокоуважаемый Гардени. Так его звали после полученной из рук королевы цеховой грамоты и золотого с драгоценными камнями браслета. Ее величество имела своего придворного стилиста, но её гостьи все как одна записывались к Гардени.

К счастью, сейчас был не сезон иностранных визитов, и мы не ожидали проблем с мастером. На неотвратимо приближающемся балу в честь дня рождения королевы ожидались только наши принцессы, герцогини, графини и баронессы, и жены послов впридачу. Ожидался первый выход ко двору приблизительно тридцати девушек из знатных родов (точное число знал только придворный мастер церемоний лорд Серер, самый осведомленный человек двора). У них были свои стилисты, как сказала информированная Белла. В число дебютанток несомненно будет включена и Альта, как знатная дворянка из драконов и гостья короны. Я прямо сказал Альте перед выездом к мастеру, что отвертеться от королевского приглашения не удастся. Значит, надо принять бой на своих условиях.

- Ах, это как бой? - задумчиво сказала Альта.

- Придворная жизнь по сути своей тихая война, милая моя, - объяснила Белла. - Если бы я не умела ее вести, я бы вынуждена была бы сейчас спать с кем угодно, и ничего не добиваться. Я умею - и вижусь только с женихом, и многие сами предлагают мне услуги при дворе. Но я себя так поставила только после войны, и мне очень помогли мама и тетя - мама Альбера, своими знакомствами. А во время войны я была очень зеленой в придворной жизни. Страшно вспомнить, как меня пытались унизить и посмеяться над нашей семьей.

- Война? - приободрилась Альта. - Я просто не знаю, что делать при дворе. Разве что вежливо себя вести. А воевать я уже умею. Только для войны, Сергер, нам нужен план кампании.

- План мы составим! - весело сказал я. Мысль о том, чтобы поставить на место придворных хамов и забияк, с которыми я неоднократно имел дуэли до войны, нравилась мне. - С мужской частью двора я разберусь сам. Белла даст указания насчет приглашений и женщин. У тебя есть сильное оружие - холодный драконовский взгляд. С лордом Серером, мастером церемоний, я договорюсь о чинопочитании. Формально ты должна считаться как минимум графиней, если не герцогиней. Так что у тебя сильная позиция. Главное - не выйти из себя. Они будут стараться тебя спровоцировать. Но с твоей выдержкой мы легко с ними управимся. Все козыри у нас в руках. Они у нас попрыгают!

- Мы продумаем поведение на первом балу. Все будут поражены, - дополнила меня Белла

И она легко выскочила из коляски. Я слез за ней.

Мастер Гардени был еще молод - лет тридцати пяти, красив, одевался наимоднейшим образом. Иностранец, он не легко стал официальным стилистом, но успех его работы для герцогских семей открыл ему путь ко двору и к цеху. Скептичная Белла вполне доверяла его профессиональному вкусу и чувству нового в моде. Самым сильным его качеством, как считала она, было умение работать сразу с лицом и фигурой женщины, подбирая неповторимый стиль для каждой. Сейчас помощники перекладывали волосы на голове очередной клиентки, дремавшей в рабочем кресле, пока служанки стояли вокруг и с трепетом наблюдали работу гения.

- Чем могу служить, леди, граф? - спросил он, оторвавшись от наблюдения за помощниками, готовившими ему место работы в волосах дамы, которую я не узнал сразу. Ее лицо было густо намазано знаменитым омолаживающим кремом "Гардени". - Сейчас я начинаю работать сам. Артист обязан коснуться модели своими руками, знаете ли - советов для создания шедевра недостаточно. Вы были у меня пять дней назад, леди Белла, и вам назначено через семь дней. Хотите изменить ваш стиль? Это возможно. У меня есть новые идеи для стройных брюнеток.

"Интересно, откуда он меня знает?" - подумал я. Вот уж чем-чем, а своей прической я уже года два не занимался - со времени балов в честь победы над империей. Белла, не теряя времени, сказала ему:

- Большой секрет. Могу шепнуть вам, и только вам.

Как все артисты, Гардени легко поймался на загадочный женский тон.

- Прошу вас, - сказал он, вежливо улыбаясь и наклоняясь к Белле.

По мере ее шепота его лицо начало меняться: выражение светской вежливости сменилось полным удивлением, а затем - необыкновенным энтузиазмом.

- Сочту за честь, - решительно сказал он, решительно выпрямившись. - Но я хочу немедленно посмотреть леди. У меня есть немного времени прямо сейчас. Как я понял, она здесь?

- Сейчас граф ее введет, - облегченно ответила Белла. - Он приставлен к ней его величеством. Сергер, пожалуйста!

При этих словах дама в кресле открыла глаза и дернулась, а служанки уставились на меня. Я глянул на них и поднял брови. "Вашу мать, только их еще и не хватало!" - подумал я. Это были девушки леди Тарры, супруги одного богатого торговца драгоценностями и дорогими тканями. Я имел с ней горячую интрижку перед войной, будучи корнетом.

Я внимательно посмотрел на даму, и легко узнал даже под слоем жуткого белого крема.

- Леди Тарра, - с величайшей благожелательностью сказал я, кланяясь креслу.

- Ах, не смотрите на меня сейчас, Сергер, - вскричала Тарра своим глубоким голосом, почти так же, как она произносила когда-то, хватая меня за локти, чтобы я не удрал со свидания: "Ах, граф, ну обнимите меня, вы же видите, что я не могу устоять перед вами!"

- Как прикажете, леди Тарра, - обходительно сказал я, как бы прикрываясь от нее обеими ладонями, поклонился - и вышел.

Почти сразу я зашел с Альтой обратно, и Тарра снова подскочила.

- Ах, как давно мы не виделись, граф, - сказала она очень интимным тоном, замечательно контрастирующим с ее жутким гримом. - Мы должны опять встретиться, непременно должны! Как вы могли не навестить меня после войны?!

Служанки в этот раз успели поклониться мне. Альта удивленно посмотрела на меня, догадываясь, что эта шпилька в ее сторону. Я вежливо кивнул Тарре и скромно улыбнулся, как бы стараясь не смотреть на грим. Затем выпрямился и торжественно сказал:

- Леди и глубокоуважаемый мастер, позвольте представить: особая гостья королевской семьи - госпожа Альта, леди Серебряного Предела!

Наступило полное молчание. По-моему, Тарра начала вжиматься глубже в кресло. Служанки задрожали от волнения. У помощников мастера открылись рты, и они замерли как столбы.

Гардени побледнел и впился глазами в лицо Альты. Он молчал, но это не было оскорблением: артисты у нас имеют право на странности.

- Только вы, мастер, - восхищенным тоном сказала Белла, - сможете достойно подготовить леди Альту к балу у королевы!

- Рад, необыкновенно рад познакомиться, - поклонился Гардени, придя в себя. - Огромная честь для меня. Но ближе к делу: улыбнитесь, леди, пожалуйста, доброй улыбкой!

Альта ласково улыбнулась ему, как обычно улыбалась мне.

- Отлично. А теперь улыбнитесь официально.

Альта улыбнулась очень вежливо.

- А теперь примите серьезный вид, - попросил мастер. Он впился в Альту неподвижным взглядом, который я раньше видел у орлов, или у грифонки Роры.

- Прекрасно. А теперь... прошу не удивляться, но мое искусство многогранно отражает жизнь... посмотрите на меня грозно, холодно и сурово.

Альта недоуменно посмотрела на меня, и я подсказал ей на драконьем языке:

- Посмотри - как дракон на жертву.

Тогда она выпрямилась и посмотрела на него таким взглядом, как я обычно смотрю на червяка - перед тем, как раздавить его. Помощники подались назад от этого взгляда, полного презрения и угрозы, служанки охнули. Я подумал, что смуглая Тарра, наверно, сейчас такая же белая, как ее крем. Гардени, безумный как все артисты, даже восхитился, демоны бы его побрали, страшным драконьим взглядом:

- Великолепно! И я буду не я, но вы будете прекрасны своей суровой красотой, даже глядя таким взглядом на мужчин! Они будут на коленях перед вами! Ах, леди, - повернулся он к Белле, - у вас удивительная проницательность! Именно я, и только я, смогу сделать из леди Альты грозную победительницу мужчин! Какое у вас чутье! Какой будет шедевр!

- Прошу вас, леди, - вернулся он к Альте, - пройдитесь по комнате обычным шагом. Благодарю. А теперь танцующим шагом (Альта, как могла, прошла перед ним, покачивая бедрами). А теперь легким, быстрым шагом. Прекрасно! Леди Белла, граф Сергер, - сказал он нам, - завтра в середине дня у меня есть для вас всех время. Из грозы неба, леди Альта, вы станете грозой и украшением бала! Одновременно, леди Белла, я сделаю и вас. И вам, господин граф, не помешает подготовиться к балу. Вы несколько запустились с прической. А я помню, помню вас перед войной корнетом - какой стиль, какая мужественность вкупе с обаянием молодости и ума! Я слышал, вы сейчас не появляетесь при дворе, но все меняется, и я готов вам услужить, господин граф!

Мне стало неловко. Я поклонился и решительно сказал:

- Сочту за честь, глубокоуважаемый мастер! Вы совершенно правы - я запустил себя с этими науками, но я возвращаюсь ко двору, и только вы сможете мне помочь.

- Для вас, граф, я просто мастер Гардени! - приветливо ответил мастер. - Ведь вы один из тех, кто разгромил империю, и тем спас мою далекую родину на островах. Более того - моя замужняя сестра и ее дети были на том захваченном имперцами корабле, который собирались потопить, и вы его отчаянно отбили. Я обязан вам их жизнями!

Я удивился. История с захватом имперской эскадрой нейтрального корабля "Сернея" не была доведена до широкой публики. Слухи, конечно, циркулировали среди моряков - от них ничего не скроешь. Но мало кто знал, что имперцы хотели втихую потопить корабль со свидетелями разбоя, и очень мало кто знал, что спасла положение одна из абордажных команд Черного флота, а именно - моя.

Мастер проницательно угадал мои мысли и добавил:

- Неужели вы думаете, что мы не старались узнать, кто при помощи дракона ворвался на корабль во главе геройской команды, под огнем вывел женщин и детей на свой фрегат, отбросил мерзавцев имперцев и поджег вместе с кораблем, предварительно забрав у них - хе-хе - казну? Сам адмирал Масена приватно сообщил ваше имя. Да и как смог бы он отказать в такой мелочи мне, стилисту его супруги?

Ах, вот в чем дело, - сообразил я. Он наехал на адмирала через его жену! Да, столичный стилист - огромная сила. И он, конечно, теперь расположен ко мне.

- Ах, это леди... Коломнари? - вдруг вспомнил я совершенно не боявшуюся выстрелов темноволосую женщину, бежавшую по переброшенным доскам на наш корабль, толкая подростков сыновей перед собой и прикрывая их телом от пуль, а маленькую дочку неся на руках. - Должен вам сказать, что она мужественная женщина, и не терялась в трудной обстановке. Если бы все спасаемые так вели себя, у нас было бы меньше хлопот!

- Об этом спасении у нас дома было много разговоров, - радостно сказал Гардени. - Племянники запомнили, как вы стреляли во вражеского капитана, как рубились на палубе, отбиваясь от врага, как выносили красавицу певицу, потерявшую сознание. Но особенно им понравилось, как вы прыгнули последним на корабль, обернулись и крикнули: "А вот последний подарок!" - и бросили горючий мешок на палубу врага. После вашего выстрела он загорелся, а когда уцелевшие матросы врага бросились его тушить, моряки по вашей команде выстрелили залпом - и разнесли всех. Они до сих пор вспоминают, как вы хохотали над горящим врагом, и ругали его так, что мачты дрожали. Ваши выражения дети повторяют до сих пор, - сказал мастер не без ехидства. - Придется со временем отдать их во флот - ничего другого они не хотят.

Мне опять стало неловко. Знали бы люди, что я там кричал противнику!

- Я признаю, мастер - сказал я, - что в тех обстоятельствах немного перестарался с выражениями, но дело было уж очень горячее. На флоте в таком случае слов не выбирают. Но я искренне рад слышать, что ваши родственники в порядке после этого небольшого приключения.

Мастер вдруг помрачнел.

- Для детей это приключение, но мы-то с вами понимаем, что с ними стало бы, если бы не вы и ваша команда? - тихо сказал он. - Я до сих пор думаю об этом... представляю себе... и не могу представить, что было бы...

Я вспомнил тот день - облака порохового дыма вокруг, кровь на палубе, серо-стальные волны вокруг, рубящихся в ярости матросов, кричащих в истерике под обстрелом женщин, Альту, бешено зарычавшую при виде убитых детей, грохот пушек, паливших по имперцам. Девять кораблей прижимали нас к берегу, кончался порох, а за нами были обреченные нарокцы - женщины, дети. Если бы не Альта, снесшая мачты у кораблей врага... У меня вдруг стиснулись челюсти, и уже не хотелось шутить. Неожиданно для себя я скрестил руки на груди и сказал, обращаясь к Гардени:

- Потому-то я их и сжег. Таким мерзавцам нет места на белом свете.

- Совершенно с вами согласен, - серьезно сказал Гардени. Мы посмотрели в глаза друг другу.

- Называйте меня просто - Серен Гардени, господин граф, - вдруг сказал мастер, протягивая мне руку.

- Я для вас просто Сергер, - ответил я, пожимая его ладонь.

Я заранее решил, по просьбе моей драконессы, не говорить пока Гардени, что драконом, спасшим наши корабли, была Альта. Впрочем, он, несомненно, догадывался об этом. Драконами наша страна не усеяна, и кроме как в нашем графстве, они не появлялись столетиями. Пока что из великих крылатых существ только Альта летала в нашем небе последние сто лет.

- Итак, завтра в полдень, все трое! - закончил Гардени, заметно взволнованный. - Так, ребята, убирайте крем, я должен проверить лицо дамы перед началом.

Белла вдруг что-то шепнула на ухо Альте, и та спросила меня официальным тоном:

- Скажите, граф, и часто вы спасали заложников на море?

Я удивленно посмотрел на нее и на всякий случай ответил в тон:

- За год войны на флоте я участвовал в абордажах...м-м... пятнадцати кораблей. На семи были заложники. Почти всех их удалось спасти.

- И забрать казну? - вступила в разговор Белла. Я тонко улыбнулся и вежливо ответил:

- Видишь ли, дорогая сестра, без этого на флоте не бывает. Традиция. На моей памяти мы сняли казну кораблей с двенадцати... а с остальных не смогли, поскольку они взорвались. Ведь надо вознаграждать наших героев-моряков!

- Тем не менее, ваши подвиги впечатляют, граф, - торжественно сказала Альта. - Считайте, что вы завоевали мое сердце!

И она неторопливо повернула голову и посмотрела в глаза Тарры своим страшным драконьим взглядом, как бы говоря: он - мой! Ее зрачки снова стали вертикальными.

Все замолчали в комнате. Белла и Гардени удивленно подняли брови. Помощники и служанки в ужасе побледнели. Тарра, с лица которой крем уже сняли, стала чуть ли не зеленой. Я с удовольствием сделал вид, что ничего не понял.

Полюбовавшись зеленой Таррой, Альта отвела глаза в сторону и очень мило попрощалась с Гардени. Он весело улыбнулся ей. По-моему, демонстрация Альты нисколько его не испугала. Белла хихикнула, и мы откланялись до завтрашнего полудня. Я особенно дружески поклонился приходящей в себя Тарре, и мы вышли.

Гирон и Огюст ждали нас на улице, но не скучали: они уже разжились в соседнем ресторане подносом с бокалами вина и закусками. Поднос держал немолодой вышколенный официант, готовый ждать дворян хоть до утра.

Мы выпили вина и уселись в коляску, а Гирон с Огюстом полезли на коней. Посоветовавшись, решили поехать в трактир к Логу - Альте и Белле захотелось пива и мясных блюд.

- Ну ты даешь! - сказал я Альте в коляске.

- А зачем она так с тобой по-хозяйски разговаривает? - возмутилась Альта. - Даже неважно, что сейчас ты со мной. Ты офицер, герой войны, а она обращается к тебе, как к ручному животному!

- Да она же дура, - усмехнулся я. - С нее спрос маленький.

- Пусть помнит свое место, - серьезно сказала Альта. - Ты - мой любимый, и пока я здесь, я готова защитить тебя от чего угодно.

- От идиоток не защитишь, но можно их отогнать, - хладнокровно заметила Белла.

И девушки переглянулись и ехидно улыбнулись, возможно, в мой адрес.

12. ПЕРВЫЙ БАЛ АЛЬТЫ

В тот вечер после визита к Гардени мы с успехом поужинали в трактире Лога. Белле и Огюсту понравились и отлично пропеченные в огромной печи трактира мясные блюда Лога, и острые салаты, сделанные его женой, и красное крепкое бочковое пиво. Альта в тот вечер даже не заказывала самогон, отчего мы выпили по пять кружек пива, а она - полбочки. Сидели мы долго, и мои слуги, Адабан и Горман, начали уже переглядываться, готовясь к укладке и перевозу тел набравшихся друзей, но до этого все же не дошло.

Когда друзья покидали трактир, мы условились встретиться на следующий день с утра и поискать Альте учителя танцев, а в полдень отдаться в искусные руки Гардени. Огюст, по своей манере, сослался на службу, за что пообещал Белле всенепременно сходить к Гардени перед свадьбой. Гирон улизнул, намекнув на свободный день, к своим актрисам, так что у Гардени должны были появиться только мы трое.

С танцами решилось быстро. Одна из подруг Беллы несколько дней назад рассказывала ей про нового учителя танцев, недавно открывшего практику в нашей столице. Он, по слухам, был молод, носил бороду и имел рекомендации от зарубежных герцогов, отчего у него уже начала появляться клиентура. Мы рискнули поехать к нему без приглашения, и попали прямо на начальное занятие девочек, дочерей одной маркизы. Учитель, приятный бородач по имени Тарсан пригласил нас посмотреть, "как он это делает". Посмотрев урок, мы твердо решили заниматься только у него.

Сам я всегда был неплохим любителем в живописи и рисовании, и, в отличие от многих дворян, мог с легкостью распознать настоящего мастера и учителя. Белла и Гирон знали в танцах толк, и только Огюст устранился от дела как человек бюрократический, как он честно признался. Альта не открывала рта, но очень внимательно следила, как умело учитель ставит девочкам-подросткам танцующую походку и начальные па популярного танца. И ученицы, и их привлекательная матушка, мне и Белле незнакомые, настолько увлеклись занятием, что даже не заметили, что на них смотрит уже известная в городе леди-дракон. Они занимались в танцевальных тапочках на паркете напротив огромного зеркала на стене, где отражались все мы, но были так увлечены, что нас не видели. Музыку исполняли три смуглые девочки, лет пятнадцати и моложе. Они играли на небольших пиано и арфе, а вместо барабана использовали небольшой бубен. Они превосходно управлялись со своим делом. "Еще раз начало "Полета феи", девочки, и чуть быстрее!" - говорил учитель, и они без ошибки чуть-чуть убыстряли темп исполнения - так, как ему было надо.

Наконец, ученицы начали набрасывать на танцевальные платья свои плащи, а их матушка, узнав герб на ливрее красавца Адабана, заметила меня и радушно поздоровалась. Но она не успела даже начать разговор, как вдруг застыла, увидев каменно-спокойное лицо и вертикальные зрачки Альты. Девочки открыли рты, стоя с плащами в руках. Я бросил быстрый взгляд на Альту, и она, как было условлено, медленно, благожелательно улыбнулась и поклонилась. Тут все опомнились, но сил разговаривать с драконом у матери уже не было: она с дочками выскочила на улицу, к своей коляске. Я мог бы поклясться, что она немедленно поедет к подругам рассказывать потрясающую новость о том, у кого учится танцам юная драконесса.

Я представился приветливому учителю, представил всех и спросил о возможности уроков для неопытной ученицы - Альты.

- Видите ли, - прямо сказал я, - леди Альта имеет большой опыт в танцах в воздухе, но в танцевальном зале она давно не бывала. Приглашения на балы уже поступают, надо являться, но желательно и танцевать.

- Простите, а какой бал у вас первый? - спокойно спросил учитель.

Я посмотрел на списки на стенах между зеркал. На них были перечислены приближающиеся большие балы в городе - у короля, у герцогов и у глав города, с перечнем обязательных танцев и балетов на каждом балу. Я указал на бал в честь дня королевы.

- Пятнадцать дней, - задумчиво сказал Тарсан. - Что ж, посмотрим учеников.

Он внимательнейшим образом и довольно долго гонял нас по гладкому полу залы, рассматривая движения. Альту он особо проверил на стандартные движения, и заодно прощупал все мышцы плеч, спины, рук, ног и даже шеи, очевидно, знакомясь с драконьей анатомией. Затем без всякой помпезности, деловым тоном вынес свое профессиональное суждение.

- Ну, вы, граф, видно, что когда-то прекрасно танцевали. Будете готовы за три дня. Леди Беллерия и лорд Огюст уже готовы, а вот госпоже Алтейе придется поработать, чтобы встать на ноги для хотя бы обязательных пяти танцев. Впрочем, у вас прекрасные данные... Что ж, вы с графом, вашим партнером, будете приходить сюда каждый вечер.

Запрошенная плата была невелика, и я с удивлением посмотрел на учителя.

- Вы принесете мне огромную известность, - пояснил он. - Поверьте, после первого бала леди Алтейи ко мне будет ломиться толпа аристократок с просьбами учить детей.

Я почесал в затылке, и согласился. Забегая вперед, Альте так понравилось практиковаться в танцах, что мы упражнялись каждую ночь без музыки в трактире, когда он закрывался. Адабан отсчитывал ритм, а мы, кружась, ловко огибали столы и скамьи. Можно было, конечно, ездить в наш особняк с его огромным бальным залом, но было лень.

Выходя, я посмотрел на юных музыкантш и вполголоса спросил:

- Где это вы, мастер, нашли таких молодых и уже умелых исполнительниц?

- А это мои сестры. Я сам учил их, - скрывая улыбку в густой бороде, ответил Тарсан.

- Как замечательно, - вдруг сказала Альта. - Девочки, подойдите. Возьмите меня за руку.

Девочки неуверенно подошли, не осмеливаясь спорить с драконом, и одновременно взяли втроем ее за протянутую правую руку. Альта заглянула им по очереди в глаза, и заявила:

- Все три - здоровы, талантливы, и будут удачливы и счастливы. Это говорю вам я, дракон.

Голос ее прозвучал настолько убедительно, что девочки, не споря, поклонились и убежали куда-то назад. Учитель кивнул, но ничего не сказал, задумчиво посмотрев на Альту.

Мы раскланялись и вышли. Уже на улице я вполголоса спросил у Альты:

- Ты что имела в виду?

- То, что видела, - спокойно сказала Альта. - Я вдруг увидела их будущее. Это иногда бывает со мной... довольно редко.

Мы все промолчали.

Несмотря на все уважение к мастеру Гардени, я не ожидал ничего особенного, когда уселся в кресло слева от девушек. Сегодня Гардени решил попробовать новый метод: сделать, как он туманно сказал, нас гармоничной группой, и в одном ключе. В отличие от девочек, меня не мазали осветляющим кремом, просто очистили лицо горячей салфеткой, и мастер приказал подготовить волосы. Я с интересом наблюдал, как лица Альты и Беллы мазали неизвестно чем, и они покорно выполняли все указания великого парикмахера.

Пока девушки "доходили" под кремом, помощники подняли дыбом мои волосы и отдали мастеру. Работая, он все время заглядывал в дощечку на шее, где сверху красовалась таинственная цветовая гамма, а снизу были начертаны непонятные кривые. Я был, признаться, удивлен, когда он быстро и умело подстриг меня по известному только ему фасону. Да, это был мастер! Но самое интересное началось, когда Гардени, сверяясь с дощечкой, чуть подкрасил мне виски ("подтемнил от седины", как он выразился), и взялся за Альту и Беллу.

Когда он закончил подкрашивать, править и подстригать им волосы и начал укладку, я сравнил цвета причесок у нас, сидевших в ряд перед огромными зеркалами, и меня словно ударило громом.

- Да ведь это барлонская гамма! - вскричал я.

- Именно, мой друг! - весело сказал мастер. - Именно ее я выбрал, чтобы показать вашу тройку! Прелесть и открытость леди Беллерии, ваше сдержанное мужество и приветливость, и таинственная, грозная красота леди Альты! Разумеется, я смягчил света росписи под ваши лица, и учел манеру ходить и разговаривать...

Я слушал и дивился. Если я бы не учился писанию красками, то не уловил бы, как тонко подогнал Гардени цвета классической фрески Барлона под цвет наших лиц, ослабил их силу и сбалансировал подкраской волос.

Наконец мастер закончил, и мы встали и втроем взглянули в большое зеркало, занимавшее половину стены. Ничего подобного я раньше не видел. Я стоял и не узнавал себя. Я был мужественнее, умнее, красивее, чем сам себя считал. Девушки необыкновенно похорошели: нос с горбинкой Беллы стал еще более аристократическим, а лицо Альты слегка вытянулось и стало из твердого каким-то загадочным, манящим, и одновременно чем-то предостерегающим. Как художник-любитель, я хорошо видел, как искусно Гардени тронул схожими цветами несколько прядей в прическе Беллы, комбинируя их с черными волосами Альты. Укладка волос была не просто удачная - был составлен ансамбль из трех причесок. Я с крайним удивлением понял, что втроем мы смотримся лучше, чем по отдельности.

- Неплохая попытка, мой друг, не находите? - весело спросил Гардени, поняв, что я разбираюсь в художествах.

- Бесподобно! - искренне сказал я. Только теперь я понял, чего может добиться настоящий мастер.

- Бесподобно! - в один голос повторили девушки. Глаза Альты и Беллы сияли от ощущения своей красоты. Я их прекрасно понимал: я сам почуствовал себя сегодня неотразимым.

- Мастер... через пятнадцать дней у леди Альты возможен первый королевский бал. Сможем ли мы попросить вашей помощи? - любуюсь собой в зеркале, спросила не упускающая ничего Белла.

Мастер, улыбаясь, выдержал паузу и просто сказал:

- Да. Я слишком ей обязан, чтобы отказывать в таком важном деле (тут мы с Альтой молча переглянулись). Только предупредите меня за три дня, и в полдень вы будете готовы.

Мы были ошеломлены нашим превращением, и, с благодарностью расплатившись и попрощавшись с довольным мастером, вывалились из его салона к карете.

Адабан не успел даже открыть дверь кареты, как проходящая девушка-служанка, несшая чьи-то покупки, посмотрела на меня и уронила пакет на землю.

- Что? - удивленно спросил я.

- Нет, ничего, господин, - быстро сказала девушка, подбирая пакет с земли: она при этом не отрывала от меня глаз.

- Ваше... - начал Адабан говорить что-то, затем посмотрел сначала на Беллу, потом на меня, и немедленно замолчал. Горман, почувствовав что-то необычное, вышел из-за кареты, посмотрел на нас троих, и рот у него открылся, затем захлопнулся, и он отвернулся, скрывая одобрительную улыбку.

- Мне всегда нравились твои слуги, - со вздохом сказала Белла. Она первая сообразила, в чем дело. - Давайте поскорее в карету, пока нас не увидели!

Мы быстро уселись в карету и покатили в наш особняк, подальше от внимательных взглядов.

На первом же занятии учитель танцев нашел, что Альта очень способна к благородным и изящным движениям. "Да уж!" - подумал я, вспомнив, как она хвостом ломала бревна для костра. Тем не менее учитель хорошо знал свое дело: уже через десять дней ежедневных занятий Альта резко улучшилась в танцах. "Еще дней пять, и леди сможет смело показать свое искусство на балу!" - деловито, без напыщенности сказал мастер танца. Альта счастливо улыбнулась. Я тоже попутно освежил свое умение танцевать, не пускавшееся в ход уже года два.

Но самым важным был стиль поведения, каковой надо было показать на балу с первого мига. Над тем, как Альта будет стоять и улыбаться, и что и как кому говорить, все вечера после занятий ломали головы Белла, Гирон и я. Альта, сообразив, что поведение в обществе есть скрытая борьба за свое положение в нем, отбросила всякую растерянность: борьба была ей близка и понятна.

Наконец, мы выработали для Альты подробные инструкции. К примеру, на случай если вдруг будет застана врасплох наглыми ухажерами, Белла дала следующие указания:

- Молчите, милочка, и не говорите с ними. Стойте с равнодушным выражением лица, как будто не слушаете. Как будто это тараканы пробегают рядом. А я или Сергер быстро подойдем и вправим им мозги, если кто-то начнет хамить.

- Посмотреть, как на тараканов - легко получится, - смеясь, ответила Альта. После новой прически у нее не только появилась уверенность в поведении на будущем балу, но и сильно улучшилось настроение.

Приглашение двора было получено за десять дней, и мы заранее отпросились в Школе для подготовки. Наконец, настал великий день. Когда мы зашли в комнату профессоров для разговора, Деларюс посмотрел на нас с улыбкой, и предупредил:

- Сергер, ты теперь не офицер, а маг. Пожалуйста, без дуэлей, в Коллегии их не приветствуют.

- Сделаю все, что смогу, сир, - в шутку изящно, по придворному поклонился я ему, вызвав веселый смех остальных преподавателей в комнате.

С утра мы поехали к Белле домой, где служанки выкупали в огромной ванне девушек, а заодно и меня в отдельной ванне, к моему смущению. До полудня мы с удовольствием томились в салоне Гардени. Он еще немного улучшил наш стиль с прошлого раза, так что я мог теперь разбивать девичьи сердца с первого взгляда и на расстоянии двадцати шагов. Девушки стали похожи на богинь - Альта на черноволосую, и Белла - на светловолосую. Мы благодарили Гардени чуть не со слезами на глазах, а он спокойно сказал:

- Покажите побольше характера - и будете звездами бала.

Выйдя из салона, мы поехали в особняк папы. Там приглашенная мастерица из салона Тремол умастила тела девочек притираниями и помогла надеть платья, не испортив причесок - очевидно, настоящее искусство. Я надел черный мундир капитана кавалерии со знаком отставки и лентами наград в петлице. Как было модно в сезоне, вместо парадных сапог я одел неформенные модные туфли черного цвета для танцев, как нынче разрешалось на балах. Парадная темная шляпа кавалериста с белым пером и умело выгнутыми Адабаном полями завершила облик красавца и сердцееда (облик дуэлиста мы пока оставим в стороне - сказал я себе, памятуя про запрет магам участвовать в поединках).

Время бала приближалось. Мы ждали только Гирона и Огюста. Наконец, они вместе ввалились к нам, приехав в карете Гирона. Одеты они были превосходно, но их модные прически не могли соперничать с шедеврами Гардени.

- И последнее, - сказал я Альте. - Держи ухо востро, но помни, что мы едем еще и веселиться. Ох и потанцуем сейчас!

Белла сладко потянулась. Ее сдержанный Огюст тоже обожал танцевать, как и она.

- Да здравствуют двор и высший свет! - весело сказала она. - Для танцев они годятся. Новый сезон, новые костюмы, новые люди! И, к сожалению, новые интриги.

- Интриги мы отставим, - возразил я. - Альта появляется, потрясает всех, танцует и мы исчезаем.

- Не будь наивным, - вздохнула Белла. - Это будет как сражение. Только не бей никого по физиономии, ты сейчас маг, на дуэли ходить тебе нельзя.

- В крайнем случае изувечу хамов, - спокойно ответил я. - И даже если попадется наемный бретер, он у меня уляжется на пол со сломанной челюстью.

- Я думаю, - небрежно сказала Альта, - что хамами займусь я. Одна улыбка - и нахалы полезут под стол от страха. Главное - чтобы над нами не посмеялись, а запугать нас не удастся.

- Главное, - напомнил Гирон, - молчать и не улыбаться, если кто не нравится. Не подавать повода к сближению. Держать дистанцию. Танцуешь только с Сергером, Огюстом и мной. Остальным отказывай, даже если герцоги. С королем можешь пройтись в танце, но... сомневаюсь. Королева немного ревнива.

- Заметано! - ответила Альта карточным словом, и мы начали выходить и садиться в кареты.

Мы подъехали к парадному крыльцу Большой Залы дворца. Здесь принимали послов, здесь проходили большие приемы, балы, дворцовые праздники. Здесь я когда-то молодым корнетом отплясывал с фрейлинами, а затем с бокалами в руках провожал их "освежиться" в Дворцовый Парк позади дворца, а то и в корпус фрейлин - помочь переодеться. Занимало это обычно небольшое время - мы были люди привычные, и свои дела проворачивали без задержек. Тем не менее, однажды мы задержались ("хочу еще раз!" - заявила фрейлина, набрасывая мне на голову нижнюю юбку), и были отловлены статс-дамой королевы - леди Галлер. Эта немолодая и довольно красивая повелительница фрейлин в поведении с мужчинами была похожа на сердитого дракона. Девушку я спустил на руках в окно на траву, а сам остался выдерживать гнев почтенной леди. В разгар выговора я, будучи еще не вполне удовлетворенным, впился в ее губы горячим поцелуем, и статс-дама не стала протестовать. Мы по-быстрому закончили дело, после чего Галлер, несколько смущенная, поправила платье и пригрозила мне гневом королевы в случае повторной встречи в комнатах фрейлин.

Я поцеловал ей ручку и, довольный, удалился танцевать дальше. Через некоторое время королева подозвала меня к себе после очередного танца, и в присутствии юных фрейлин прямо спросила: "А что это Галлер довольно говорит, что вы ее только что соблазнили?" Галлер, стоя рядом, ехидно улыбалась. Я восхитился самообладанием Галлер, и нанес ответный удар. Именно, смиренно ответил: "Да знаете, ваше величество, шел я по коридору к Зале, заметьте, совершенно трезвый, и встретил леди Галлер. И как-то вдруг мне бросились в глаза её твердая походка, ласкающая глаз военного, решительная улыбка, её покоряющая внешность, чудесные глаза... Остановил я леди, завязал разговор, и обнаружил, что ей нравятся военные... И как-то так мы зашли в одну из комнат фрейлин - побеседовать о взглядах на жизнь. А потом, когда я помогал застегнуть платье, выяснилось, что и фигура у ней чудесная. У меня и чулок её остался, вот я повязал в знак благодарности." И я торжественно снял с шеи забытый Галлер при отступлении чулок и подал статс-даме. Она взяла эту деталь белья, и все-таки покраснела. Королева подняла брови, фрейлины, стоявшие рядом, тоже покраснели от стараний сдержать смех, а я, решив нанести еще один удар, вытащил из кармана мундира второй чулок и подал его мгновенно пришедшей в себя Галлер.

Королева немедленно нанесла ответный удар в своем стиле:

- Вы знаете, граф, леди Галлер вдовеет уже пять лет. Если вы питаете к ней столь сильные чувства...

Тут Галлер внимательно посмотрела на королеву и нахмурилась.

- ...то мы можем пренебречь некой разницей в возрасте. Я лично сосватаю вас, и вряд ли кто-то будет возражать мне, - ласково сказала королева, с интересом глядя на меня. Я похолодел, но не растерялся. Решение выскочило мгновенно. Я нежно посмотрел на Галлер, преданно - на королеву, подумал: "Прекрасно!", и ответил королеве:

- Видите ли, ваше величество, моя женитьба - это дело отца. Он желает женить меня на дочери соседа-маркиза, взять за ней хорошее приданое и дождаться от нас шести или семи внуков. Интересы семьи - прежде всего!

Тут я с некоторым сомнением, но внимательно посмотрел на талию Галлер. Королева, фрейлины и даже дама-секретарь тоже непроизвольно уставились туда же, но Галлер продолжала вежливо улыбаться. Это была железная женщина.

- К тому же, - продолжил я, - мы в некотором противостоянии с леди Галлер. Только что она запретила мне появляться в корпусе фрейлин по меньшей мере шесть лун!

И я посмотрел на леди Галлер. Она еле заметно кивнула (не обиделась, золотая душа!), и подтвердила:

- Да, ваше величество, моим приказом вход к фрейлинам воспрещен графу на полгода. Я беспокоюсь о его батюшке, который, несомненно, расстроится, если вдруг кто-то из наших девушек вздумает потолстеть из-за графа. И, дорогой граф, сообщите, прошу вас, вашему другу Гирону, что если он и дальше будет так основательно изучать кровати моих фрейлин, то он или не войдет в наш корпус целый год, или выйдет женатым!

Я картинно вздохнул (вообще-то, от облегчения: фрейлины меня уже начали доставать своей навязчивостью и желанием выйти замуж) и повесил голову. Королева решила побыстрее закончить разговор, так как фрейлины, услышав новость о запрете, перестали хихикать и удивленно уставились на меня с недовольным выражением лица.

- Хорошо, граф, - ласково сказала она, - вы можете идти танцевать.

Я поклонился королеве, поцеловал по очереди ручки Галлер, стоявшей со спокойным видом, кислым фрейлинам и хладнокровной даме-секретарю, и медленным шагом отошел к танцующим, сохраняя на лице самое серьезное выражение. "Так" - думал я. "От фрейлин я отвязался, леди Галлер трахнул, да еще так, что весь двор узнает сегодня же. От выговора отвертелся. Под кого будем подбиваться теперь? Под герцогинь? И главное, зачем? К чему все эти скачки?"

Я выбросил из головы забавные воспоминания. Сейчас на нас, несомненно, будет обращено основное внимание на балу. "Ну, держись, Альбер!" - подумал я.

Входная лестница была освещена яркими амулетами. У входа уже толпились дворяне, дворянки, слуги. Все они по очереди входили в огромные двери и, предъявив приглашения, всходили по лестнице на второй этаж, где, под присмотром опытнейшего Лорда Двора Серера, их объявляли и распределяли по столам с закуской. Я уже давно получил письмо от Серера с неофициальным запросом, каков дворянский статус Альты. После недолгого обсуждения мы с ним решили, что наша драконесса равна герцогиням.

Я всегда испытывал уважение к Сересу: он был исключительный профессионал в своем деле, знающий, где сейчас находится и чем занимается любая сколько нибудь известная дворянская фамилия. Это ровесник моего отца, крепкий немолодой дворянин с еще черными бровями и усами, и с бритым подбородком, как было модно при старом короле. Я знал, что он очень уважает моего отца, и до войны со снисхождением относился к моим проделкам при дворе. В прошлой войне Серер отлично сражался капитаном, но затем молодая супруга принудила его уйти из армии на статскую службу в Департамент Дворцов, где он, скрепя сердце, сделал блестящую карьеру. Его жена, весьма разумная женщина, почему-то не хотевшая для него военной карьеры (кажется, у неё на войне погибли несколько братьев), была счастлива этим. Сейчас он уже был вдовец, но со службы не ушел - уважение короля, чувство долга, многолетняя привычка, справедливое ощущение своей важности при дворе, и так далее. Мама с подругами подумывали найти невесту для Серера (незачем мужчине пропадать без подруги, а дети уже взрослые), но он был уж очень занят на службе.

И вот мы поднимаемся по широкой Яшмовой Лестнице, я под руку с Альтой и Белла под руку с Огюстом. На наших губах дежурные улыбки. Я нисколько не волнуюсь, а Альта сохраняет полное самообладание, и только с любопытством оглядывает все вокруг. Где-то сзади только прибыл и высаживается из своей кареты Гирон, заехавший за тетушкой Даллой.

Мраморные колонны в форме деревьев по обеим сторонам лестницы (старинная работа гномов) поддерживают на своих ветвях сияющие амулеты, и на ступенях всё переливается цветами мундиров, костюмов, придворных платьев, отблесками драгоценностей в ушах и на шеях женщин. Сверху льется прохладный воздух от амулетов, и играет пока что тихая музыка. Там, наверху, с двух сторон по очереди объявляют имена и титулы гостей. И там стоит Серес, незаметными кивками управляя процессом представления.

Вот мы уже наверху, и никто не замечает нас: столько народу вокруг. Перед нами объявляют: генерал Тамон с супругой, за ним идет адмирал Масена (мой старый командир) с супругой и дочерями. Вот какой-то малознакомый маркиз с супругой, за ними сын и три (!) племянника. Вот и мы выходим на верх лестницы и останавливаемся. Я вижу внимательный взгляд и приветливую улыбку Серера, и он кивает головой обеим глашатаям, что несколько необычно. Оба они удивительно согласованно говорят в разные стороны:

- Граф Сергер Альбер...

(наступает небольшое затишье)

- И леди Алтейа Кир, герцогиня Серебряного Предела!

- Глаза, - шепчу я Альте, и она возвращает глазам истинный, драконий вид. Наступает полная тишина, и в ней мы медленно, торжественно идем вперед, приветливо кивая лорду Сереру. Все смотрят на нас, очень тихо перешептываясь. Наши наряды и прически производят, судя по всему, потрясающее впечатление на окружающих. О мастер Гардени, ты знал, что делал с нами! Сзади объявляют Беллу и Огюста (как официального жениха), и онидвижутся за нами.

Мы только собираемся объединиться и совместно подойти к накрытому столу, чтобы пропустить рюмочку или угоститься кофе с пирожными, как Серер делает мне, именно мне, знак. Я вопросительно поднимаю брови, и он подходит ближе и негромко говорит:

- Граф, их величества хотят видеть вас с леди.

Мы кланяемся и медленно идем за ним в левую, церемониальную часть зала. Там стоят троны. Оглянувшись, я успеваю сделать знак глазами Белле, и она и Огюст замедляются и плавно поворачивают к столам.

Мы проходим за Серером мимо лучших членов общества: герцогов с супругами, архимагов из Коллегии (их только двое сегодня), военных, знаменитых артистов, философов из Академии, известных писателей. Все они вежливо кланяются малоизвестному молодому магу и юной драконессе. Мы вежливо кланяемся в ответ. Наконец, мы предстаем перед так называемыми парадными тронами. В них, в белых придворных костюмах с золотой вышивкой, сидят и с острым интересом глядят на нас король и королева. Слева и справа стоят оба принца, все три принцессы, канцлер и королевские советники - и тоже смотрят с необыкновенным вниманием. За ними видны послы эльфов, гномов, орков и соседних стран - все в парадных мундирах.

Почти никто не смотрит на меня, внимание устремлено на Альту. Она, естественно, нисколько не волнуется - ей глубоко наплевать на людскую политику. Тем не менее, Альта идет под руку со мной не с обычным для драконов среди людей каменно-равнодушным, даже презрительным выражением лица. Сегодня моя драконесса совершенно спокойна, приветлива, как дворянка высокого ранга при дворе. О её сущности дракона напоминают лишь вертикальные змеиные зрачки. Они зелены и холодны - это Альта умеет в совершенстве.

Я, сказать по совести, слегка волнуюсь. Я давно уже привык ко двору, но старался избегать его в последний год - не хотелось терять времени на политику и ненужные интриги. Я прекрасно помню предупреждения отца. Он часто напоминает, что дракон - это огромная сила в войне и в политике, существо, способное в одиночку сжигать города и армии. Неизбежно, вокруг Альты будут начаты интриги с целью использовать при случае ее мощь - по желанию или без. И только внимание короля спасет меня от напрасно потраченных нервов. Потому я рад встрече с королем - она "успокоит" многих интриганов. Если бы не моя дружба с Альтой и не поддержка отца, корона могла бы и поосторожничать. Но политические выгоды и рекомендации отца перевесили опасения.

В сущности, король проявил необычную смелость, согласившись принять дракона в городе. Все знают, что драконы могущественны и раздражительны. Они презирают людей, ни во что ни ставят человеческую жизнь. Сжечь человека, дом или улицу дракону же легко, как человеку поджечь пучок сена. Убить дракона могут только архимаги, и разве что вдесятером на одного. В народе считают, что драконы не жгут людские города только потому, что самих драконов мало на белом свете, и они не залетают в людские места, побаиваясь магов. Они предпочитают жить в горных пещерах Страны Драконов, где копят золото и спят на нем. Это мнение искусно поддерживается самими драконами из соображений, в основном, безопасности людей. И только маги знают, что драконы есть древнейшие и мудрейшие обитатели нашего мира, что тысячи крылатых ящеров живут на высочайших плоскогорьях нашего континента, что они легко оборачиваются людьми (насколько мы знаем), что у них есть школы, университеты, великие маги и великие врачи, и, по легендам, им доступны миры демонов, а может, и какие другие миры... Маги знают, но болтать об этом не любят. И только одно справедливо в народном мнении - драконы действительно не любят жить среди людей, и только юная Альта легко выносит людское общество, поскольку с детства привыкла к моей семье и ко мне.

- Здравствуйте, леди, здравствуйте граф, - негромко и вежливо, как всегда, говорят король и королева, кивая головами. Все приветливо кивают- и стараются не упустить ни одного нашего движения. Живая драконесса, юная девушка живет в столице и учится в Магической Школе - этого не было тысячи лет. И у нее есть близкий друг, молодой маг, бывший военный и известный светский ухажер - это еще более волнует общественное мнение. Почему, как, что вообще творится в Магической Школе - интересны любые обрывки новостей. Мы находимся как бы под магическим увеличителем, в котором можно видеть даже бактерии, но никто ничего толком не знает.

Все знают, что мы с Альтой влюблены друг в друга и спим вместе - но не знают, почему. Говорят о трактире Лога, как о нашей базе, он стал модным у дворян - и это всё. Слышали, что Альта уже поджарила каких-то бандитов до смерти - но никто не знает подробностей. Все знают, что мы с ней летаем часто и далеко - но никто не знает, куда и зачем. Все слышали, что она выловила и продала рыбакам огромного угря, и при этом обругала их Гильдию - но никто не знает почему. Общие знакомые не рассказывают чего-нибудь содержательного. Гирон молчит как рыба, моя мама пожимает плечами, Белла загадочно улыбается. Маги только машут рукой - мол, мы заняты, мы с ними в Школе видимся, а остальное - не наше дело (это, конечно, клановая солидарность). Слуг подкупить не удается. Журналисты побаиваются следить за нами. Одна статья о детях, купающих драконессу в фонтане у трактира несколько раз в луну- и более ничего.

Мы кланяемся.

- Надеюсь, вам здесь, у нас, нравится? - приветливо спрашивает король. Я знаю, что он вежлив, и что у него железные нервы. Королева - несколько более пылкая особа, но и она умеет промолчать, и умело маневрирует в дискуссиях.

- Ваша столица - чудесный город! - вежливо говорит Альта. - Мне он так нравится! Я чувствую себя здесь как дома.

- Как замечательно! - вступает в разговор королева. - Вы знаете, дворянство и общество очень интересуются вами. Надеюсь, у вас уже появились здесь друзья.

- Да, ваше величество, - отвечает Альта. - Друзья графа стали моими друзьями, и я не скучаю здесь. Иногда в вашем городе бывает так весело!

- Мы хотели бы, чтобы вы появлялись при дворе, - ведет свою линию королева. - И были бы рады видеть вас почаще.

И Альта отвечает королю и королеве, а также послам, дворянству и верхам общества так, как мы с Гироном и Беллой советовали:

- Разумеется, ваше величество. Я так люблю танцевать, и хочу посещать с графом все ваши балы.

Королева и король почему-то облегченно вздыхают, а среди послов начинается небольшое шевеление. Первым вежливо выступает чопорный маркиз Дор-Рон, посол Империи, нашего недавнего врага.

- Ваши величества, частое пребывание драконов при дворе может вызвать у ваших соседей некие подозрения. Это нарушает сложившийся баланс сил.

У короля лезут вверх брови, канцлер явно приготовился к дипломатическим уверткам, но Альта холодно отвечает, намеренно опуская в начале обращение "Ваше превосходительство":

- Простите, а какое отношение имеют танцы с графом к подозрениям соседей? Вообще-то это мое личное дело, а не дело Империи. Или вы лично ревнуете нас с графом? Тогда кого и к кому? Вы меня удивляете, ваше превосходительство. Граф, - обращается она ко мне, - разве у вас есть отношения с семьей маркиза? Может быть, вы, как и всегда, кем-то там увлекались? Расскажите, пожалуйста. Я вас немедленно прощаю.

- Нет-нет, дорогая, - спешу я поучаствовать в разговоре, - мы встречались с маркизом только на фронте. Он командовал кавалерийской дивизией, которую мы силами в три дивизии с большим трудом опрокинули и отбросили. Они великолепно защищались. Ах, какие там были рубки!

Я непроизвольно потираю правую руку. Генералы глубокомысленно переглядываются и кивают головами. Посол Дор-Рон с благодарностью смотрит на меня, но не унимается.

- Моя молодая леди, в политике всё имеет значение... - начинает он свое занудство, но Альта спокойно прерывает господина посла с легкой насмешкой:

- Ваше превосходительство, я политикой не занимаюсь. И полагаю, что не дело Империи диктовать дракону, с кем он может танцевать! Если вы этим недовольны, вы имеете полное право объявить драконам войну за танцы. Великий Дракон будет, вероятно, сильно удивлен причиной вызова, но на ваш демарш ответит сразу. Я хорошо знаю его стиль работы. Он вызовет меня и спросит: "В чем дело? Ты что, съела кого-нибудь важного на танцах?" Я объясню, и он, как всегда, скажет: "Какие пустяки! Тоже мне причины. Разбирайся с ними сама. В крайнем случае, обратись к своему отцу и братьям - в вашей семье пятьдесят драконов, на целую страну хватит. Но только столицу им сразу не сжигайте - там чудесные музеи. В молодости я часто бывал в них инкогнито, любовался шедеврами их собраний. Разберись с парой оскорбителей, можешь подпалить их дворцы и сжечь - как всегда - членов семей, но город не трогай - он так красив! И не забудь контрибуцию - как всегда, десять бочек золота мне, и остальное вам. Меньше двадцати бочек не бери - Империя богата, она потянет". Он так любит и уважает вашу страну! - с энтузиазмом заканчивает Альта, обращаясь к имперцу. И добавляет, обернувшись ко мне:

- Сергер, ты сделал мне столько подарков за эту луну. Не хочешь ли от меня несколько бриллиантов из собрания сокровищ Империи?

Мы с интересом смотрим на побледневшего посла. На лице канцлера и генералов появляется живой интерес. Представительный и невозмутимый посол гномов при упоминании бриллиантов словно просыпается, глаза его начинают блестеть. Послы эльфов и орков, имеющие общую границу с Империей, молниеносно переглядываются. У короля сквозь вежливое выражение просвечивает сдержанная улыбка. Тут маркиз немедленно дает задний ход:

- Я только имел в виду, моя леди, случаи вмешательства драконов в недавнюю войну на стороне наших хозяев.

- Не помню такого, - пожимает плечами Альта. Генералы ехидно улыбаются, но адмирал Масена молчит - он человек правдивый, и совсем не дипломат. Прежде чем посол спросит его в упор и выиграет очки, мы наносим удар.

- Ах, - как бы догадывается Альта, - вы имеете в виду историю в бухте Тарна!

- Именно, - ободряется маркиз Дор-Рон, но мы готовы и к этому повороту.

- Как же, помню, я сама там была, - дружески отвечает Альта. - Но это явная ошибка. Я могу рассказать вам как свидетель, что там случилось. Там был только один дракон - я.

И, повернувшись к нему, объясняет тоном юной, скромной девушки:

- Я просто летела на юг, на встречу с подругой, её зовут Мо. Она наловила каких-то особенно вкусных глубоководных акул, и пригласила меня на завтрак. И в полете я вдруг вижу: в бухте Тарна девять кораблей Империи прижимают к берегу и бомбардируют один фрегат Таронии и один нейтральный корабль. Я пожала крыльями и чуть было не полетела дальше, но почувствовала свой амулет, который я подарила графу перед войной для опасных путешествий и больших охот. Ну, и для сражений он, наверное, тоже годился. Я спустилась вниз, чтобы помочь графу не попасть в плен, за решетку, на плохую еду и тяжелые условия жизни. И что я вижу? Второй корабль полон женщин и детей, а ваши имперские артиллеристы его бомбардируют с трехсот шагов в упор разрывными ядрами. И даже уже есть убитые в команде и среди пассажиров. Я даже увидела двух погибших от ядер женщин и троих детей. Не так ли было, ваше превосходительство? - ласково спрашивает она.

Посол заминается, а адмирал Масена хмурится и энергично кивает несколько раз.

- Я так удиви-илась! - тянет Альта озадаченным тоном. - Так, что села на корабль Сергера и спросила - что происходит? Его команда открыла рты от удивления, но не дрогнула, когда он поцеловал меня после разлуки, как обычно, в щечку и в крыло, и погладил мой хвост, а я назвала его милым Сергером. Эти абордажные матросы были просто железные люди! А граф ответил, пересыпая слова незнакомыми мне выражениями, что имперцы решили ограбить и пустить ко дну для тайности нейтральный нарокский корабль "Сернея" со всем экипажем и пассажирами. Они легально везли пассажиров и несколько бочек золота в казначейство Тарента. Благородный капитан таронийского корабля решил связать имперскую эскадру боем и дать нарокцам бежать, с разрешения адмирала Масена, полученного по амулету связи.

Тут адмирал Масена снова энергично кивает, но не вступает в чужой разговор, приберегая кое-какие слова для решительного момента. Посол Империи багровеет, но не успевает прервать мою драконессу.

- Будучи юной девушкой, воспитанной в принципах благородства, - продолжает Альта, - я так удивилась, что упала в воду, и при этом мой хвост попал по соседнему имперскому кораблю, который уже шел на абордаж. И тот корабль как-то сразу разбился. Пока матросы прыгали в воду, я взлетела прямо с морской повержности, и немного неудачно - не рассчитала волну, так что пролетела сквозь еще пять кораблей, так что мачты попадали на палубы, и имперцы не смогли вести огонь. Я села на один из кораблей и попыталась поздороваться, но моряки попрыгали с него в воду и поплыли прочь. И вот тут один из поврежденных имперских кораблей собрался с последними силами и дал в меня залп, как потом выразился граф, в упор левым бортом из всех пушек. Целый залп по мне, по девушке!

Посол вздрагивает и пытается сказать какое-то извинение, а женщины вокруг охают.

- Ах, это было ужасно! - продолжает Альта. - Пушки ревели, как Мо, наевшаяся пьяных водорослей. Дым был совсем как когда мы с Сергером купаемся в вулкане, в расплавленном камне, только пониже и не такой ядовитый для человека...

(тут придворные дамы смотрят на меня с ужасом, хотя королева даже головы не поворачивает. Я отвечаю сдержанной улыбкой)

- Шкура зачесалась, как у человека кожа чешется от комаров...

(тут невозмутимая леди-посол эльфов издевательски улыбается: она-то знает, что пушки для драконов - как легкий ветер)

- Когда я сплюнула те ядра, которые не разорвались на моей шкуре, граф крикнул во весь голос через магический усилитель голоса, кстати, тоже мой подарок, что-то вроде "Прыгайте в воду, долбаки соленые, пока не сгорели! Она уже повернулась к вам! Сейчас погорите, дубины!". Этим он показал свой дар предвидения, потому что я сильно чихнула от ядер, и случайно подожгла ещё три корабля, плывших от меня в тысяче шагов - совсем близко.

Тут посол открывает рот, но уже ничего не говорит. Суровый адмирал Масена рядом с ним извинительно улыбается: мол, ничего не поделаешь, так уж случилось. Сзади хладнокровная леди-посол эльфов сдерживает ехидную улыбку - эльфы тоже не жалуют Империю. Немолодой посол орков, в прошлом боевой генерал, с интересом слушает, кивая головой с полным пониманием. Остальные молчат и внимают Альте с круглыми глазами.

- Имперские моряки почему-то сразу поняли Сергера и попрыгали в воду, - продолжает Альта, не скрывая издевку. - А командир фрегата скомандовал что-то странное, и Сергер тоже сказал что-то такое, что я не поняла, и бросился с командой на корабль империи по переброшенным доскам. Я и оглянуться не успела, как он забрал себе нарокских пленных и побросал имперцев в воду. Потом его люди вытащили сундук с казной корабля. Я сразу поняла, что будет дальше - он крикнул: "Следующий корабль!" И они поплыли на шлюпках и вытащили еще один сундук с золотом из соседнего корабля. Я нисколько не удивилась, потому что знаю графа с детства. Он, знаете ли, нахватался у меня драконьих черт: золото под землей на двадцать локтей чует. И тогда я решила проявить гуманность, и потушила огонь на горевших кораблях Ледяным Дыханием. Естественно, лед покрыл воду вокруг. Моряки, что уже были в воде, тоже немножко примерзли ко льду, и не мешали графу разгрузить корабли от золота. А когда Сергер собрал все деньги и освободил пленных, я решила напомнить, что сейчас появятся акулы. Но тут всплыла Мо, моя подруга-левиафан, и разогнала акул. Она сломала лед головой и спросила, что тут творится. И, главное, нельзя ли ей немного перекусить плавающими. Тут матросы в воде посмотрели на щупальца Мо - а она еще молодая девушка, и имеет щупальца только в сорок локтей, не более. И моряки сразу полезли из воды на останки кораблей. А Сергер спрятал саблю и сказал, прошу прощения за неженские выражения, что корабли с людьми мы спасли, и золото взяли - это главное, и хрен с ними, с имперцами. Он, знаете, всегда отделяет главное, или первичное, от вторичного, как нас маг его отца учил в детстве. Только у него, как и у любого дракона, свои люди и золото - первичное, а пленные - вторичное.

(Тут важный посол гномов энергично кивает, а оркский дипломат с сомнением хмыкает: торговля пленными - традиционный промысел орков)

- Его командир согласился, поскольку для пленных имперцев не было места, - продолжает драконесса. - Ну, и фрегат взял на буксир корабль нарокцев, и уплыл от всех этих ужасов, и матросы кричали ура, готовясь к дележке трофеев. А бедняжки имперцы остались на своих обледеневших развалинах, и корабли не утонули, только немного пострадали, и вода и еда у них были, только золота уже не было. И никто бедняжек пленять не стал. А я их в плен брать тоже не стала, как посторонняя на войне. Да и на кой демон мне в горах две тысячи матросов - по горным рекам на деревьях плавать?

(Орк опять хмыкает, но ничего не говорит)

- А съесть их я не могла, так как обещала Сергеру много лет назад людей не есть, а в крайнем случае сжигать, если невежливые. Я только забрала Мо, чтобы не портила себе вкус имперскими матросами, и мы нырнули завтракать. Завтрак из акул был отличный. Так что, ваше превосходительство, это явное недоразумение.

И Альта так холодно смотрит на посла змеиными глазами, что тот не находит что ответить, а адмирал Масена добавляет:

- Ваше превосходительство, протокол о международном пиратстве и попытке уничтожения свидетелей был подписан командирами, представителями команд и пассажирами прямо в бухте Тарна, и тогда же доложен его величеству.

- Да, я помню, - спокойно говорит король, - но это уже дело прошлое. Война окончена. Как вы считаете, маркиз?

И посол поспешно соглашается.

Альта поворачивается к стоящему рядом с имперцем улыбчивому послу Родонии и задумчиво смотрит на него. Вопрос о Драконьей войне пока что так и висит в воздухе, и ей, безусловно, хочется кое-что сказать по этому историческому делу - дайте только повод. Соседи посла - эльфийка и орк - не сговариваясь, делают по два шага в стороны. Стоящие за ними имперец и старый советник короля, поглядев на послов, тоже хладнокровно шагают в сторону, и родониец остается в пустоте. На лице короля появляется беспокойство - очевидно, что послы, зная драконов, просто отошли от возможного факела огня.

Я тоже готовлюсь спросить родонийца о Калиле и её незаконно конфискованных королем владениях. Но посол Родонии, как говорят, человек умный - уже понял, чем это может кончиться. Он вежливо кланяется, и отступает назад. Альта как-то странно примеряется к нему взглядом, как бы решая, сжечь, или просто оскорбить. Но я трогаю её за руку и тихо, но решительно говорю:

- Дорогая, мы пришли сюда танцевать.

Альта со вздохом уступает, и мы снова поворачиваемся лицом к королевской семье. Король, канцлер и посол с благодарностью смотрят на меня, а королева, не теряя времени, приветливо говорит:

- Надеюсь, вы получите удовольствие от бала.

В ответ мы оба глубоко кланяемся, и Альта отвечает:

- Благодарю вас, ваши величества. Прошу вас принять от меня и графа скромный подарок в честь моего первого бала при вашем дворе, знаменитом изяществом и любовью к искусствам во всем мире, в том числе и у драконов.

Она протягивает мне руку, и я вытаскиваю из кармана мундира и подаю великолепно отделанную шелковую сумочку, купленную вчера в дорогой лавке кошельков и сумок. Альта с поклоном открывает сумочку настежь и преподносит королеве. Та заглядывает внутрь, и глаза ее становятся совершенно круглыми.

- Что это? - тихо спрашивает королева, вынимая из сумочки и рассматривая перламутровый шар размером с гусиное яйцо. Глаза короля и принцесс тоже становятся круглыми. Таких драгоценностей никогда еще не бывало в руках людей.

- Это белый, голубой и розовый жемчуг с океанских отмелей, - любезно отвечает Альта. - Их вынашивают гигантские жемчужницы величиной в три человеческих роста. Моя подружка Мо собрала несколько десятков таких жемчужин для нас с графом. Мы выбрали наиболее большие и красивые вам в подарок, ваше величество. Из мелких граф заказал ожерелья и серьги мне, своей матушке и сестрам. Я совершенно уверена, что подобных жемчужин нет больше ни у кого в нашем мире.

Королева очень быстро приходит в себя - чувствуется опыт. Ей очень хочется расспросить нас о подробностях, но, соответственно приличиям, она милостиво кивает нам головой. Слуги поспешно подают откуда-то сзади глубокую серебряную чашу. Её величество высыпает туда все двенадцать жемчужин и передает подарок королю, принцам и принцессам для рассмотрения. Затем, пока особы королевской крови и столпившиеся за ними придворные с восхищением рассматривают наши дары, она с истинно королевским величием отвечает:

- Я и мой супруг благодарим вас за великолепный дар, леди Альта и граф Сергер. И мы не забудем такого проявления ваших чувств к нам.

Мы кланяемся, и отступаем, в соответствии с правилами, на шаг назад. Она кивает головой, отпуская, и мы с облегчением отходим от королевской семьи. В конце концов, мы пришли сюда танцевать. Так что наша парочка двигается к бальной стороне, весело переглядываясь: все прошло отлично.

Только тут меня отпускает напряжение. Оказывается, я вел себя как в бою. Я подмечал малейшие детали, контролировал время разговоров и количество шагов. Очевидно, это от волнения. И действительно, это ведь не обычный бал. Только что Альта была официально представлена королевской семье, послам иностранных государств и дворянству как дракон, благосклонно относящийся к нашей стране и временно проживающий в столице по магическим делам.

- Жаль, что посол Родонии не полез в спор, - вздохнула Альта, кладя руку мне на локоть на ходу. - Я ему что-нибудь сказала бы. Это первая встреча дракона с представителем их короля за девяносто лет. Так мы и не выяснили отношения.

- Я тоже мог бы спросить его о кое-чем, - ответил я. - Просто не хотелось огорчать короля, портить бал. Ладно, боги с ним. Сегодня - танцуем. Всё, политика временно окончена.

Мы присоединились к Белле и Огюсту, стоящими у столов с бокалами вина в руках.

- Как прошло знакомство? - с интересом спрашивает государственный чиновник Огюст. - Вроде бы там имперец вертелся?

- Альта сказала ему пару ласковых, - объяснил я. - Его послушать, так она не имеет права жить у нас. Баланс сил откопал!

- А пошел он, - спокойно сказала Альта при веселой реакции Огюста. Белла задумчиво заметила:

- А вот о послах мы мало думали. Сейчас начнут прощупывать насчет дружбы. Знаете, надо больше танцевать, и это будет причина не разговаривать с ними. А родониец здесь?

- Здесь, но уклонился от дискуссии, - сказал я. - Можно понять: вздумай Альта его подпалить как военного противника, никто не сможет помочь. Кстати, он умный человек, и, по докладам эльфов, недоволен архимагом, боится его влияния на короля. Потому так далеко и загнали беднягу. Мы ведь из-за империи не торгуем с ними, и в войне не мерялись силами, хотя они и союзники Империи. Слишком далеки.

- У тебя есть доклады эльфийской разведки? - поднял брови Огюст.

- Дали прочитать кое-что, - туманно сказал я, - а вот в руки не дали. У меня с эльфами личная дружба, а у папы - торговля. Естественно, можно попросить что-нибудь показать.

- И как это выглядит? - с интересом спросил Огюст, для которого эльфы были крепким орешком в общении.

- Очень просто, - смеясь, ответила вместо меня Альта. - Дианель - это его эльфийская подружка - слезает с Альбера и говорит: а вместо пятого раза, дорогой, надень халат и прочитай бумагу от нашей главной шпионки в посольстве. И выучи наизусть. А за это она при случае проведет с тобой ночь, а то как-то неудобно: Друг Эльфов у нас в столице есть, торговлю организовал, деньги платить не надо, поскольку богатый граф, так пусть хоть натурой берет. Мне Ветка уже наябедничала, - обращается она ко мне. - Я об этом сказала маме и папе, и сработало. Они поднажали на Великого Дракона, а то ты бы меня ещё три года ждал.

Нас с Альтой внимательно рассматривали буквально все, и я физически чувствовал взгляды гостей бала. Альта, против ожиданий, демонстрировала полное спокойствие, и молчала с вежливой улыбкой. К нам никто пока не подходил - не было повода. Наконец, грянули музыкальные сигналы: бал начинался. С той стороны залы к нам заспешил Гирон со своей тетушкой Даллой, как всегда, отличавшейся великолепными платьем, прической и драгоценностями. Мы раскланялись и объединились.

Слуги убирали столы с закусками и сдвигали их на края залы. Мы отдали бокалы лакеям и прислонились к обитой шелком стене в ожидании первого танца. Он был традиционным - лирическая песня "С тобой" классической поэтессы Мири на музыку известного музыканта Парната. Сей танец считался благородным началом непраздничных балов и весенних религиозных церемоний, и посвящался весне и Богине Плодородия. Танцевали его парами, в среднем темпе, в ходе танца раскланиваясь с соседними парами.

- С моим искусством с танцем "С тобой" я смогу справиться, - весело сказал Огюст. - А на быстрые танцы уже не рассчитываю - ловкости не хватит. Сергер, станцуешь их с Беллой вместо меня?

- Если ты постоишь с Альтой вместо меня, - весело ответил я. - И есть ещё Гирон в резерве.

Раздались тихие звуки музыки, осторожно усиливаясь как бы шаг за шагом. Белла и Огюст подмигнули нам и ушли строиться в ряды на танец. Я взглянул на Альту, но она еще не хотела танцевать, и с непроницаемым лицом разглядывала всё вокруг. Я чувствовал, что она ещё не настроилась на удовольствие. Тут к нам подошла леди Далла, и я сердечно раскланялся и представил Альту.

- Так рада познакомиться с героиней сплетен нашего света, - весело сказала тетушка Гирона. - Вы ещё не танцуете, нет? Тогда поскучаем вместе?

Альта охотно согласилась, помня о нашей дружбе с Гироном.

- Ладно, - сказал я. - Тогда я станцую с одной солидной высокопоставленной дамой. У меня есть старый должок.

Альта хихикнула - она знала в чем дело, и я, поклонившись, решительными шагами направился к даме, стоявшей неподалеку от королевы. Дама то и дело строгим взглядом обводила фрейлин. Леди Далла осталась наедине с Альтой, и внимание женщин немедленно повернулось к ним: все ожидали, когда же они поспорят из-за меня и вцепятся друг другу в волосы. Гирон уже выбрал кого-то для танца, Белла с Огюстом тоже встали в позицию, и некому было бы их разнять.

В этой атмосфере искусственно подогретого внимания к нашим красавицам я без излишних приставаний оторвался от любопытных взглядов. Поклонившись на ходу королю и королеве, я встал перед искомой дамой средних лет, глядевшей на меня с некоторым удивлением.

- Леди Галлер, - поклонился я, пуская в ход все свое обаяние и изящество вкупе с образом красавца, созданным гением мастера Гардени, - прошу вас подарить мне этот танец.

И я внимательно посмотрел на нее, как бы говоря: "Это - важное дело".

Статс-дама оглядела меня с любопытством, и повернулась к королеве. Та с полным спокойствием кивнула головой, а за её спиной младшие принцессы удивленно переглянулись. Они, должно быть, не знали, что до назначения статс-дамой - лет двадцать назад - Галлер, вместе с моей мамой, была одной из лучших леди танца, как тогда говорили, при дворе. Главной целью приглашения было отвлечь общее внимание от Альты, затем - незаметно поговорить с Галлер, и, наконец, слегка вправить мозги дурочкам-фрейлинам, которые видели в статс-даме мучительницу и пугало.

Итак, леди-командир фрейлин подала руку и на диво подопечным необыкновенно изящно пошла к парам, становящимся для танца. Мы встали в позицию, и почти сразу заиграл оркестр. Нежная и ритмичная мелодия поплыла по залу. Я обнял Галлер за талию и повел по кругу. Она, сияя неожиданной улыбкой, начала удивительно гармонично выполнять фигуры танца. Поворачиваясь и кланяясь с партнершей в танце, я с удовольствием отмечал удивленные лица королевы и фрейлин, и улыбки многих леди постарше, помнивших статс-даму юной и ветреной невестой.

Мы легко поймали ритм, и Галлер с наслаждением повела меня сквозь музыку. Она, несомненно, танцевала не хуже остальных дам. Сделав первый круг, Галлер подняла глаза и незаметно для других танцующих спросила:

- Так в чем дело, граф? Я не думаю, что вы опять решили размяться на мне, как до войны.

- Увы, это было бы смертельно опасно, - ответил я с небрежной улыбкой человека, обсуждающего подаренный букет цветов. - Леди Альта питает ко мне горячие чувства, а возможности у неё огромные. В этом одна из целей моего приглашения: я секретно прошу вас присмотреть за не особенно умными подопечными девушками. Не думаю, что им удастся уцелеть в драконьем огне. Я осознаю, что стал сейчас привлекательным объектом внимания для некоторых безголовых фрейлин, и это может быть опасно для них.

Все так же улыбаясь, Галлер сказала:

- Да, я уже думаю над этим с того момента, как вы подарили их величествам эти необыкновенные жемчужины, а мои фрейлины их увидели. Сегодня ночью в нашем корпусе будет немало глупых девичьих разговоров. Так что я прошу для начала, граф, появляться при дворе только с леди Альтой, чтобы охладить наивных девиц.

- Отличная идея, - одобрил я ее слова. - Конечно, не мне вас учить. Вторая причина - вдруг захотелось показать двору, кто здесь настоящая придворная дама. Обратите внимание на их лица!

- Ох, спасибо, граф, - ответила статс-дама, - уж меня-то фрейлины щипать из ревности не будут. Конечно, приятно вспомнить былые времена.

- И последняя причина, - закончил я. - Леди Альта пропускает первый танец. И я захотел получить истинное удовольствие от мелодии "С тобой", танцуя с первоклассным партнером. Всегда считал, что мы забыли, как правильно танцевать такие мелодии, и вы сможете показать нам это.

- Ну, вы ещё и льстец, - вздохнула Галлер, - но спасибо.

И мы продолжали плыть по паркету Залы, наслаждаясь танцем.

Но вот танец закончился, и я отвел сияющую от давно забытого удовольствия статс-даму к её позиции, направо от трона королевы. Я благодарно поцеловал руку Галлер. Затем вежливо поклонился королеве и окружающим дамам, и, неотразимый на вид, пошел прямо сквозь толпу танцоров назад к моим дамам.

Они времени не теряли, и хихикали над чем-то. "Что случилось?" - шепотом спросил я.

- Леди Далла помогла "отшить", как она выражается, человек пять наглецов, так что они отходили от нас прямо багровые, - весело осведомила меня Альта. - Мне не пришлось даже и пугать кого-нибудь: леди Далла делает это мастерски.

Я даже открыл рот от удивления, но тут подошли слегка запыхавшиеся от отсутствия практики Белла с Огюстом.

- Вот это да! - сказала мне Белла. - А леди Галлер-то совершенно не старая лохань, и танцует на высшем уровне.

- Старая школа, - небрежно ответил я. - Мне мама рассказывала, что они вдвоем тогда всем во дворце показали, что такое настоящие танцы. Потом мама вышла за папу, а она - за своего лорда Галлера. И если бы он не умер, сам бы с ней носился по паркету. Мама говорила, что Галлер был мужик отличный, и к жене никого не подпускал, и выпить умел, и танцевать, и воевал хорошо. Ранения у него сказались лет семь назад. Он упал с коня на скаку, и маги не успели помочь - позвоночник был сломан, мне говорили. Но сейчас была интрига, а на бале вообще-то надо танцевать. Как ты, Альточка?

- Я готова, - решительно сказала моя драконесса. - Хлыщей мы пугнули, а теперь покажем хороший танец. Я желаю, чтобы все видели, как я люблю тебя.

- Да, дорогая моя, - ответил я, чувствуя что-то горячее в груди. - Хорошо бы быстрый танец. Я хочу показать всем, как мы умеем танцевать!

Мы смотрели друг другу в глаза, а леди Далла и Белла рассматривали нас с необычным выражением лица.

- Я ещё не видела Сергера таким, - шепнула Далла Белле.

- Я видела - три года назад, - вздохнула Белла, но снова улыбнулась.

Тут заиграла музыка, начинаясь тихо и медленно, звуча пока что только струнными. Она постепенно набирала громкость и темп, становясь горячее. В какой-то момент мелодия начала зажигать так, что я задрожал, как перед атакой. Мы радостно переглянулись с Альтой. Наступал момент, спланированный Беллой, Гироном, нами и мастерами Тремол и Гардени. Мы собирались потрясти весь двор.

Сама идея принадлежала, вообще-то, Белле, давно считавшей, что из-за войны и сражений наш двор начинает терять позиции как законодатель мод. Она держалась мнения, что надо делать шаг вперед, и поразить чем-то неожиданным всех конкурентов, даже неколебимых в смелости мод эльфов. Для этого Белла попросила Гардени выдумать что-нибудь революционное, и не только в прическах. И мастер не подвел, доказав, что он близок к гениальности. Он решил добавить к новой моде в прическах - новую моду в платьях.

После долгих секретных дискуссий и даже скандалов между Гардени и леди Тремол был выработан новый, ломающий предрассудки стиль. Я и сейчас готов поклясться, что, если бы даже бесстрашная Белла начала эту новую моду - натолкнулась бы на неодобрение общества. Но в этом случае у нас был для первого, самого рискованного шага, неотразимый козырь - загадочная драконесса, готовая показать прогрессивной молодежи, что сейчас носят на танцах дамы её таинственной расы.

Разумеется, о прозрачном белье не могло быть и слова, но, скажем, фасоны платьев можно было сильно обновить под этим соусом. Гардени специально подготовил наши прически, подогнав к моему костюму и новому платью Альты от Тремол. На всякий случай прическа Беллы тоже была подработана под этот фасон. Мы предвкушали момент, когда сможем безнаказанно разбить кое-какие предрассудки общества. И время настало.

- "Весенняя страсть" - сказал я. - Готова?

- Готова, - не повышая голоса, нежным голосом ответила Альта. С равнодушным лицом она распустила прическу, охватила волосы алой лентой, расшитой бледно-голубыми сапфирами, и сняла и сбросила в мои руки верхнюю часть своего красного платья - до сих про не знаю, как она называется.

Общество тихо ахнуло, увидев, вкупе с привычно глубоким декольте, прекрасные белые плечи драконессы и почти полностью обнаженную спину. Этого ещё не было на наших балах! В свою очередь я передал Альтину одежду Гирону, отбросил свои не такие уж короткие волосы назад (они были искусно подстрижены для этого мастером Гардени), и прихватил их черной, как мой костюм, лентой. Маленькая мужская коса была популярна в обществе лет сорок назад; мой дед носил ее в молодости вместе с усами и бородкой, и, судя по семейным портретам, косичка ему очень шла.

Под руку мы вышли к центру Залы, где собирались пары, и встали в позицию. И тут Альта нанесла последний удар: сняла с шеи красный шелковый шарф, показав сапфировое ожерелье от Гардени, и повязала мне на шею под чёрный воротник. Затем заколола шарф сверху заколкой с крупным бриллиантом. Свет разбежался вокруг от драгоценного камня, и его лучи слепили всем глаза.

Мы знали, что танец у нас получится, и с непроницаемыми лицами смотрели друг на друга. Танец считался трудным, так что рядом стояло только пар тридцать, не более. Альта поставила вверх-назад левую руку и подала мне правую. Её поза выглядела необыкновенно гармонично. Я сблизил ноги, подал Альте руку и изящно изогнулся. На нас смотрели все - королевская чета, принцы, принцессы, придворные, и, самое страшное, - леди-посол эльфов, знаток и беспощадный критик исполнения танцев. Уголки губ на каменном лице Альты шевельнулись, что означало: "Мы танцуем, и чихать мы на всех хотели!".

Я незаметно оглядел свою сторону Залы, и замер от удивления: от дверей к леди-послу эльфов плавно шли несколько только что вошедших эльфов. Среди них двигалась Ветка - в темно-синем облегающем платье с разрезами на боках, с ожерельем из прозрачных опалов на шее, со сложной прической на голове. Она нахально улыбалась, шагая с изяществом эльфийки высокого ранга. Ещё утром, как я точно знал, её не было в столице.

"Ты видишь?!" - шепнула Альта. Действительно, на балу чувствуешь себя как на войне: я сразу моментально сообразил, что делать, и поднял руку. Ветка, конечно, сразу заметила нас, и уставилась с интересом. Я, как в засаде, показал два пальца и сделал ладонью жест на себя: присоединяйся!

Ветке достаточно было посмотреть повнимательнее на меня и Альту, и эльфийка моментально приняла решение. Она повернулась к своей маленькой делегации и критически оглядела всех. Затем протянула руку одетому в серебряный костюм шедшему позади эльфу, судя по повязке на руке - офицеру охраны, и быстро пошла к нам.

Удивленного офицера мы прекрасно знали: это был, конечно же, Колючка, прямо-таки судьбой назначенный для попадания с Веткой во все её истории. Впрочем, лицо его было, как и полагалось представителю Великого Леса, невозмутимо. Парочка подошла, и, не тратя времени на приветствия, встала рядом, занимая позицию. Остроглазая Ветка тоже сняла с шеи синюю ленту и повязала на шею Колючке. Тот принял эту процедуру как нечто естественное, и красиво, как все эльфы, принял прямо-таки невозможную позу. Ветка, как и Альта, подняла левую руку, правую протянула к партнеру и слегка согнула колени. С нее сразу стало можно лепить скульптуру: "Эльфийка, покоряющая эльфа откровенной позой". Вокруг королевы зашептались, дворяне смотрели только на нас. Я уловил краем глаза заинтересованные улыбки королевы и эльфов, поднятые брови короля, приоткрытые рты принцев и принцесс. Фрейлины не могли оторвать глаз от смело обнаженных плеч Альты. И тут все вдруг замолчали - запели малые трубы и кларнеты.

Музыка резко усилилась, налетев на нас, как шквал. Танец начался. Мы двинулись по кругу, держа за руку партнера, кружась друг вокруг друга. Опять запели трубы - и мы убыстрились в шаге. Наконец, застучал барабан, толкая в бешеный ритм.

Не отставая от эльфов, мы кружились в такт ударам, прижимаясь телами и согласно ритму выбрасывая вверх руки и отмахивая ногами. Уроки мастера Тарсана были усвоены на славу, и у нас получалось всё. Первая фигура кончилась, и мы снова понеслись по кругу, держа друг друга за руки. И случилась маленькое чудо: Альта улыбнулась мне, улыбнулась влюбленно, одновременно победно и покорно, освещая всех вокруг своими сияющими глазами. Она смотрела на меня, как на чудо, и я смотрел на нее как на чудо. Счастливые, мы летели сквозь пространство, строго считая шаги и делая поклоны - и чувствовали, танцуя друг с другом. как мы прекрасны. Старинный танец, посвященный разделенной любви, началу весны, бурным потокам весенних рек и бурным свиданиям, затронул нас. Мы неслись, зная, где кивнуть головой друг другу, где улыбнуться окружающим, где обнять партнера за плечи и сделать единственно верный, полный страсти шаг в сторону - и обратно. Мы смотрели друг другу в лицо, счастливо улыбаясь, разговаривая взглядами с полной откровенностью - и не делали ни одной ошибки в танце. Альта и я наслаждались точными и страстными движениями друг друга. Музыка и счастье несли нас. Ветка и Колючка, не отставая, летели по паркету за нами, невозмутимо, по-эльфийски, улыбаясь друг другу, поражая красотой танца.

Пары шли друг за другом безо всяких ошибок - танец удавался. Лица зрителей сияли от возбуждения. Вдруг музыка резко, как и полагалось, кончилась последним сильным аккордом: "Па-ам-пам!" Мы остановились, держа друг друга за руки, и замерли, тяжело дыша от возбуждения. Вокруг нас в разных позах как будто окаменели остальные пары. Танец закончился.

Вокруг нас громко заговорили, обсуждая увиденное. Мы поклонились друг другу, и поклонились одобрительно смотревшим на нас королю и королеве. Затем поклонились восторженным зрителям и повели Ветку и Колючку к своему месту.

13. ТРИУМФ

Наши эльфы словно и не неслись только что в бешеном танце, и выглядели совершенно спокойно.

- С прибытием, Ветка, Колючка! - весело сказал я. Ветка обняла меня и Альту безо всяких разговоров, с Колючкой мы пожали руки. Несмотря на невозмутимое "эльфийское" лицо, я чувствовал - он был рад видеть нас.

Мы быстро познакомили эльфов с Гироном, Даллой и моей родней. Белла раньше не имела дел с эльфами, и приветливо раскланялась; то же с Даллой. Гирон уже встречался с Веткой в трактире Лога, и даже напился разок в нашем обществе, но на свои пьесы эльфийку не водил, и теперь явно планировал повести. Другое дело Огюст: он встал перед Веткой как столб, и церемонно поклонился, говоря:

- Леди Дианэль - ваш покорный слуга официал Сарнон, второй советник Департамента Торговли.

Ветка не подвела: она тоже встала как столб, и вежливо поклонилась, сказавши официальным тоном:

- Шевалье Сарнон - ваша преданная слуга, Достопочтенная Дианэль, представитель Дерева Торговли Великого Леса. А это наш офицер охраны, благородный Торне, - представила она Колючку. Тот молча поклонился.

Мы с Альтой открыли рты от такой официальности, лицо Беллы вытянулось, а быстрый разумом Гирон хмыкнул и без церемоний спросил:

- Встречались?

- На переговорах в том году, - моментально сбросив чопорность, ответила Ветка. - Так он ещё и твой родственник, Сергер? Что ж, скоро встретимся опять. Вы, конечно, слышали, шевалье, что мы рады обсудить согласованную позицию о торговых преференциях гномам и оркам, и торговую блокаду Пиратских Островов?

- Конечно, и ожидаю от встречи успеха.

- Ах вот оно как, - задумчиво протянула Ветка, уставившись на Огюста холодным, прямо-таки беспощадным взором.

- Да, - не дрогнул Огюст, - мы надеемся на дружбу и взаимопонимание. Большего пока что неофициально сказать не могу.

- Прекрасно, - вдруг смягчилась Ветка. - Однако мне надо идти представиться послу, не то заработаю выговор за нарушение посольских правил. Не Альта, а наша леди-посол - вот кто злобный дракон!

Она окинула Огюста приветливым взглядом и внимательно посмотрела "мужскими" глазами на Беллу. Затем дружески улыбнулась ей, и повернулась к нам с Альтой.

- Вы выглядите счастливо, - задумчиво сказала она. - И как идут дела?

- Дела идут хорошо, - спокойно ответила Альта, - но корона, наверное, не позволит. И природа - тоже.

Я, хоть и маг-естествоиспытатель, ничего не понял из этих загадочных слов, но Ветка поняла: она погрустнела на миг, затем снова улыбнулась и сказала:

- Ты всех убила своим платьем. Это же не Лес, где кое-кто чуть не голым танцует. Тут важны традиции.

Гирон возразил:

- Традиции надо развивать. Быть первым в модах значит быть первым в доходах от мод на континенте. Тарония делает следующий шаг, собираясь остаться законодателем в прекрасном. Поверьте, это только начало.

- Ах, это тоже денежный вопрос? - не без иронии сказала Ветка, но Гирон был очень серьезен:

- А вы посчитайте доходы наших торговых домов от торговли модной одеждой, обувью, украшениями, духами. Вот, спросите шевалье Сарнона. Эльфам надо бы действоватьсовместно с нами на фронте моды.

- Интересные рассуждения, - вдруг серьезно сказала Ветка. - И кто у нас впереди этой революции? Кто автор идеи?

- Ваш покорный слуга, а также мастер Гардени и леди Тремол, для начала, - весомо сказал Гирон. - И леди Альта - как лицо кампании. Мы начинаем атаку. Сегодня даем первый залп. Я называю это - Новая Волна.

- Звучит серьезно, - признала Ветка. - Я поговорю кое с кем в посольстве. И если вы готовы пойти навстречу, можно попробовать совместные продажи на рынках Запроливья, Южных королевств и Империи... разумеется, под именами ваших мастеров. Там у нас сильные торговые представительства. Лишние десять или двадцать миллионов золотых, заработанных за пару лет - это аргумент. Это возможно?

- Как только это будет повторено на следующем бале, и королева одобрит новый стиль - вполне возможно. А она одобрит - у неё красивые плечи, и она уважает Тремол и Гардени. Тремол будет завалена заказами, и начнет привлекать других мастеров. Комбинации платьев от Тремол и причесок и украшений от Гардени станут ведущими на континенте. Тут главное - быстрота. Надо обойти старые торговые дома. Они дают авторам моделей едва одну десятую, а мы дадим треть - Тремол, и треть - Гардени. Я сам вкладываюсь в кампанию, Сергер - тоже. Шевалье Огюст Сарнон планирует агрессивную торговую политику, он у нас сидит на бумагах. Разрешение от Департамента Торговли получено, осталось только провести второй бал - и немедленно начать, если мода будет признана двором. На втором балу в новых платьях будут Альта, Белла, леди Далла и две мои актрисы. Возможно, удастся упросить ещё несколько красавиц из высокого дворянства. В худшем случае мы, по мнению Сарнона, получим пять долей за три. В лучшем - даже непонятно сколько. За одну луну столица будет покорена, и тогда новая мода валом пойдет в провинции и в другие страны. Изображения леди Альты и других красавиц в платьях нового фасона заполнят Дома Мод всего континента. Через две луны провинции начнут заказывать новые платья сотнями. Через пять лун - соседние страны и Запроливье - тысячами, для начала. Через шесть - Южные королевства. А если войти в долю с сильными торговыми домами - нашими или иностранными - заработаешь намного меньше. И даже если продажи будут раз в пять меньше, чем мы планируем - это очень выгодно. Я покажу вам цифры. Господин Сарнон уже проверил их, и подверг жестокой критике, так что все, что уцелело после его чтения - надежно, - обьяснял Гирон.

Внезапные и ударные продажи платьев и украшений нового стиля по стране и за границу - это была его идея. Я тоже собирался вложить тысяч двадцать, поскольку Огюст считал, что дело надежное.

- Кстати, Сергер, - продолжил Гирон. - Сегодня ты очень хорош в черном мундире. Как насчет нового мужского костюма почти военного типа? Черного и белого цветов? После победной войны покрой мундиров популярен, но штатским недоступен. Да и воины в отставке рады будут носить такие подчеркнуто можские вещи вместо обычных камзолов с кружевами. Поможем нашим дворянам?

Я потер подбородок. С точки зрения художественного вкуса мой мундир отставника был хорош, и его модные версии действительно понравились бы мужчинам.

- Если делать однотонные... Бывшие военные у нас любят пестроту только в орденах, - пояснил я. - Я бы носил. А вкус у меня обычный, как у всех. Черное, темно-синее, белое, бежевое... надо пробовать. И подмоднить крой, действительно ввести вместо кружев шелковые шейные платки интересных расцветок и узоров... Для меня сработает. Да и ретроградам мундирный подход понравится - из патриотизма. В конце концов, победили мы в войне или нет?!

- Гениально, - серьезно сказал Гирон. - Я сегодня же поговорю с Гардени. Он ждет у себя в мастерской известий с бала. Уже можно сказать, что с первого танца нас не освистали, а значит - дело должно пойти. Итак, Сергер и я - мы сегодня танцуем только с Альтой. Почти каждый танец. Надо пробить стену, показать новые платья в постоянном действии. Альта, готова?

- Кстати, у меня в карете есть ещё два таких, но других цветов, - напомнила Альта. - И ожерелья Гардени в комплекте к ним. Сергер настоял - на всякий случай.

Гирон вдруг хлопнул себя по лбу.

- Альта, Сергер - вы просто молодцы. Кто у нас здесь фигуры похожей с Альтой, кроме плеч? От груди и ниже?

Его беспощадный, оценивающий взгляд знатока женщин прошелся по дамам.

- Ветка, вам пока готовые платья не пойдут. Ваше платье будет готово к следующему балу - в подарок от меня лично. Белла - да. Та-ак... Тетя, пришел ваш час. Вы поразите, даже потрясете весь двор! Готовы?

Леди Далла подняла брови.

- Говори понятнее, племянник.

- Пока в новом платье только Альта, драконесса. Ей все можно. Но сейчас... Вы и Белла переоденетесь в карете и вернетесь танцевать. Мы продолжаем наступление на высший свет. Согласны?

Леди Далла внимательно посмотрела на обнаженные плечи Альты, и пожала плечами.

- А чем я, вдова, рискую? Скандалом? Наплевать. Ну, не будут приглашать ко двору - подумаешь! Я согласна. Но в карете переодеваться неудобно.

- Я готова рискнуть, - сказала Белла, - но в карету мы обе не влезем. Надо будет переодеваться по очереди.

Тут мне пришла забавная мысль.

- Я найду комнату здесь, - сказал я, хихикнув. - Надо поговорить с леди Галлер.

- Гениально! - прошептал Гирон. - Иди договаривайся, а после согласия я сбегаю за платьями. Альта, готова к танцу? Это - отвлекающий маневр.

- Конечно, - весело сказала Альта. - Я думала, будет скука, или скандалы, а сейчас так интересно получается!

И она ласково посмотрела на меня, напоминая о недавнем танце. Я улыбнулся в ответ.

Ветка задумалась.

- Звучит перспективно, - сказала она. - Ваши моды, наши магазины - и конкуренция с местными модами. Может получиться, и очень быстро. Кстати, эльфийки тоже могут показаться в ваших платьях. У нашего посла, естественно, прекрасные плечи. Вы сейчас переодеваетесь, дамы? Тогда давайте поговорим после бала, а сейчас пойду ругаться с начальством.

Внезапно Колючка шепнул ей на эльфийском: "Ещё один стук сердца, госпожа". Ветка кивнула, и Колючка повернулся ко мне.

- Граф, - серьезно сказал он, - я ещё не имел случая соболезновать вам в потере супруги. Я знал её, я сражался рядом с ней долгое время, я восхищался ею. И если вам нужна будет моя помощь в мести - не сомневайтесь во мне.

Я закусил губу и молча протянул ему руку. Колючка взял меня за локти, как здороваются или прощаются эльфы с боевым товарищем, и мы пожали друг другу руки. Ветка вздохнула, повелительно махнула рукой - и они твердым шагом двинулись через Залу к леди-послу эльфов, которая со спокойной улыбкой ожидала их, хладнокровно сложив руки на животе.

Я медленно пошел вокруг Залы в направлении тронов. Как раз начали новый танец. Альта положила руку на плечо Гирону, и закружилась под музыку. Все опять смотрели на нее, не отрываясь. Пользуясь этим, я подошел сбоку к статс-даме и шепнул:

- Леди Галлер, нужно поговорить. Дело серьезное.

Галлер внимательно посмотрела на меня и незаметно отошла в сторону. Я последовал за ней.

- Что-нибудь с моими идиотками? - осторожно спросила Галлер. - Они уже отличились?

- Нет, слава богам, они ещё не пришли в себя от нового платья Альты, - тихо сказал я. - Тут другое. Нужна ваша помощь.

И я посвятил её в наш план.

- Вам везет, - сказала Галлер. - Только что прибыла Тремол. Она стоит сейчас рядом с королевой и обьясняет идею новой моды. Весь двор знает, что у королевы красивые плечи. Новые платья будут хороши на ней. Кстати, король уже в восторге, а принцы нацеливаются на танец с драконессой. Принцессы и придворные дамы глаз с плеч вашей девушки не сводят. А генералы и послы чуть не трясутся от возбуждения. Несут какой-то бред: "Новый, взрывчатый фактор появился в политике". Ваша Альта их потрясла поведением.

Подумав немного, она добавила:

- Я дам вам девушку - вот она.

Она подозвала одну из фрейлин, хорошо одетую миленькую девушку с неглупыми глазами.

- У девушки будет ключ от моих личных покоев. Постарайтесь ничего там не разнести. И не вздумайте ложиться на кровать. Девушка никому ничего не скажет- я сейчас дам указания.

Я поклонился, улыбаясь Галлер с искренней благодарностью:

- Я буду танцевать, отвлекать внимание гостей, а граф Гирон проведет дам в ваши покои тем путем, каким скажете. И верьте мне, леди: если этот бал окончится без неприятностей - платье нового стиля будет подарено вам лично мною. Я ведь помню чьи-то красивые плечи... Гирон подойдет к девушке внизу лестницы сразу после этого танца.

- Я обо всем позабочусь, - хихикнув, сказала Галлер. - Сначала покажите девушку Гирону, потом она пойдет вниз, а там он появится с вещами и дамами.

Я с удовольствием поцеловал руку Галлер, дружески приветствовал Тремол и собрался удалиться. Но тут королева подозвала меня жестом. Я подошел и поклонился.

- Скажите, граф... - осторожно начала королева. - Только что мы были поражены вашим блестящим танцем с гостьей. Но вот её наряд... Это только для драконов, или...

- Это изобретение леди Тремол, - осторожно ответил я. - Новые моды сезона. Я не вполне уверен, откуда какие идеи пришли, но комплекты платьев и украшений от леди Тремол и мастера Гардени поразили не только меня, но и леди Альту. Насколько я знаю, не только наша гостья готовится выйти на танец в таком платье. Это моды для нас, и драконы впечатлены ими.

И я опять поклонился леди Тремол в знак восхищения. Королева внимательно слушала. Король делал вид, что занят разговором с сыновьями, но не пропускал ни слова.

- Молодой Гирон подал ряд мыслей мне и Гардени, - вмешалась Тремол. - Я знала, что он - талантливый писатель для театра, но обнаружила также, что Гирон - кладезь идей в моде. Он сказал мне, что актрисы его театра прямо-таки требуют от него новых фасонов платьев. Это так понятно!

Королева подняла брови.

- Да, но обнаженные спина и плечи... - задумчиво сказала она.

- Мы с Гардени и Гироном обошли глав всех церквей в столице, - с невозмутимым видом пустила в ход Тремол ещё один наш заранее заготовленный аргумент. - Все отнеслись к новым модам положительно, никто не против. Храм Бога Плодородия даже обещал нам поддержку в проповедях. А глава храма Богини Любви прямо-таки обрадовалась новой моде, и пообещала особое благословение за усиление роли красоты в мире, как она выразилась.

- Ну, им виднее, - облегченно сказала королева. - Поддержка церквей всегда полезна. А как насчет женщин с некрасивыми плечами?

Я пожал плечами.

- Ваше величество, это уже неважно. В тот миг, когда леди Альта в новом платье от леди Тремол и украшениях и прическе от мастера Гардени вышла на танец - мир изменился. Отныне мы не властны над новой модой. Все послы и их помощники, все дворяне видели танец леди Альты. Если мы не станем шить такие платья - весь мир будет сам их шить и носить, а мы останемся позади. Можно остановить врага, пожар, голод, но моду не остановить.

Королева внимательно смотрела на меня.

- Ну и когда же мы увидим новые платья не только на драконессах?

Я замялся.

- Ваше величество... Вы заставляете меня раскрыть заготовленный сюрприз.

Королева насторожилась.

- Что, вы готовите сюрприз прямо к следующему балу - через пол-луны?

Решившись, я приложил палец к губам и нагнулся к королеве. Она торжественно подставила ухо, как полагается на бале при сообщении секретов коронованным особам.

- Ваше величество, - многозначительно шепнул я. - Бал ещё только начался.

Корллева чуть-чуть дернулась на троне, посмотрев круглыми глазами. Затем она приняла невозмутимый вид и шепнула что-то королю. Тот повернул голову и одобрительно посмотрел на меня.

- Кстати, граф, - вдруг сказала королева, - вы сегодня выглядите просто великолепно. Костюм, прическа, умение танцевать... Что вы скажете, ваше величество, об облике графа сегодня? - обратилась она к королю.

Король обычно отзывался о модах нейтрально, но тут вдруг поддержал меня.

- Отличная одежда, привлекательная прическа. Вам она нравится, дорогая? - ответил он королеве. - Я сам не прочь пройтись так с вами под руку в наше приватное время. Как считаете, мне пойдет такая косичка?

Я с ошеломлением услышал ласковый ответ обычно чопорной королевы:

- Конечно, дорогой. Она вас омолодит по меньшей мере лет на десять. И этот чудесный бант...

- Шейный платок с заколкой, ваше величество, - стряхнув ошеломление, подсказал я. - Это тоже часть новой моды для мужчин. Молодое поколение устало от старинных кружев и панталон. Мы вернулись с войны мужчинами, так сказать, пропахли порохом, и не желаем этого скрывать. Это часть образа новой, победившей Таронии - прелестные, дурманящие нас обаянием, удивительно женственные женщины и модные, светские, но мужественные мужчины. Мы хотим, чтобы таким было наше будущее, ваши величества.

Моя речь, содранная с демагогии Гирона, которую он в шутку декламировал под хмельком у Лога в трактире, произвела неожиданное впечатление на королевскую чету. Глаза их внезапно заблестели.

- Новая, победившая Тарония, - задумчиво повторил король. - Та, о которой мы мечтали три года войны... Вы поэт, граф.

- Ваше величество, хотелось бы, чтобы мы остались первыми в мире моды, - небрежно заметил я. - Звучит странно, но от короны и в этом деле многое зависит. Ведь наши купцы, продавая модные платья и обувь за границами, гребут золото лопатами, а Министерство Налогов этому искренне радуется, собирая немалые суммы в королевскую казну. Это не только культура страны, искусство и мода, не только наш образ в мире и любовь к родине. Это немалые деньги. Я полагаю, что, скажем, такие шейные платки скоро будет носить весь мир.

Королевская чета и принцы за их спиной уже смотрели на меня так пристально, что я боялся задымиться. Слева я чувствовал внимательный взгляд леди-посла эльфов, уже по-быстрому переговорившей с Веткой. Справа на меня взглядом ястреба уставилась старшая принцесса - любительница искусств и мод. Чинные Галлер и Тремол, стоя справа от королевы, одобрительно улыбались, оценив мое искусство дипломатии.

- С вашего разрешения, ваши величества, - начал я отступление, - сейчас будет танец, обещанный леди Альте. Кроме того, я должен кое с кем переговорить...

И я многозначительно посмотрел на королеву, как будто это она посылала меня на переговоры. Королевская чета переглянулась.

- Идите, граф, - очень благосклонно сказала королева. Король дружески кивнул, и я раскланялся и отошел в сторону. Танец скоро кончался, и надо было спешить с переодеванием.

Я вернулся к дамам, по пути подмигнув Ветке и обменявшись улыбками с Альтой, пролетевшей мимо меня в паре с Гироном. Бела и леди Далла напряженно смотрели на меня.

- Все в порядке, - успокоил я их, - Галлер согласна. Сама королева ждет вашего танца - сюрприз! Сейчас Гирон подойдет, и переоденетесь в покоях Галлер. Тремол здесь, работает с королевой. Мы уже почти выиграли - надо только хорошенько потанцевать.

- Ну, за нами дело не станет, - облегченно сказала Белла. Леди Далла вдруг хихикнула.

- За мной и моим состоянием столько хлыщей ухаживало последние годы, но я всем дала отвод, - обьяснила она непривычную веселость. - Интересно, кто начнет приставать теперь, когда увидят мои плечи в танце?

- Я считаю, леди Далла, что незамужним дамам надо заводить любовника, - весело сказала Белла. - Конечно, приходится его терпеть, но по крайней мере общественное мнение не лезет в ваши дела. Меньше сплетен, меньше приставаний... Какой-нибудь солидный, немолодой дворянин, приходящий раз в десять дней... Обьявить его своей старой любовью - и готово. Количество охотников за деньгами и титулом резко сократится. Серер, например, или Моллан - при дворе много вдовцов или мужей с больными женами. А молодой любовник, конечно, доставляет удовольствие, но с ним обычно много проблем.

- Вы знаете, Белла, - так же весело отозвалась леди Далла, - самое спокойное время у меня было, когда на балах после победы я изображала пассию Сергера. Ко мне год не приставали - боялись графа. Потом начали засылать знакомых женщин с разговорами. Моя компаньонка потихоньку записывала в журнал их речи. Потом я вам перескажу в лицах - умрете от смеха. Было много неожиданного. Сестра одного нахала сначала давила на бедность брата и его чувства, а когда я осталась равнодушной - полезла за пазуху.

- За кинжалом? - изумилась Белла.

- Нет, мне за пазуху, - пояснила леди Далла. - Если бы не получила отпор, наверняка подняла бы мне юбку. Интересная девушка оказалась, такая же прыткая, как и братец. Настоящая авантюристка.

- А, ну это бывает, - успокоилась Белла. - Я каждую луну бросаю в мусор пять или шесть писем от непрошеных ухажеров. К богатым дамам вечно липнут. Были письма и от юных дворянок - с просьбой за услуги ввести в общество...

- Ввести в общество - это серьезная услуга, - хладнокровно ответила Далла, - подороже, чем несколько приятных ночей. Я уверена, что авторы писем даже не понимали, о чем просят.

- Провинция, - пожав плечами, вздохнула Белла. - Они даже не знают, что здесь это стоит всего две серебрушки за вечер с простой девушкой, и пять золотых - с дорогой, полусветской женщиной. Причем все равно, мужчина вы или женщина. Впрочем, с удовольствием вспоминаю, как одна полусумасшедшая дворянка предложила мне шестьсот золотых за ночь - неизвестно, зачем. Какие комплименты она делала моей груди и ногам! Я отказала, конечно, а мой жених долго смеялся.

- Я, наверно, знаю, кто это, - задумчиво сказала леди Далла. - Если это та персона, то она сейчас уже окончательно спятила. Королева хочет загнать её в монастырь - отмаливать грехи. Мы все не без ошибок, но у этой идиотки - явный перебор. Разве можно дворянке танцевать голой в трактире на столе перед пьяными моряками? Что, дворян для развлечений уже не хватает, или сил у них нет? Я полагаю, хоть и не проверяла, что ваш кузен Сергер, сам, кстати, моряк - даст в постели сто очков вперед любому юному охотнику за наследством, не только пьяному матросу.

Белла согласно хмыкнула, но тут светский разговор окончился - подошли Гирон и Альта. Я ввел их в курс дела и показал Гирону фрейлину, скромно стоявшую рядом с леди Галлер. В следующий миг девушка улыбнулась нам через Залу и... исчезла. Мы переглянулись. "Будет ждать внизу лестницы" - напомнил я. "Умеет Галлер воспитать помощниц" - заключил Гирон. Они с Огюстом взяли под руки Беллу и леди Даллу, и начали выходить из Залы - якобы, освежиться в саду Дворца. Верхнюю часть платья Альты Гирон захватил с собой - оставить в карете.

Я пересказал Альте разговор с королевой.

- Так мы победили? - улыбнулась моя возлюбленная.

- Почти. Надо ещё потанцевать всем вместе в новых платьях, и дело в шляпе. Неплохая интрига получается. Сейчас мы танцуем вдвоем, а потом - выходим на паркет вместе.

Новый танец! Пока Гирон с дамами переодевается в покоях Галлер, мы медленно движемся в музыке. Выполнять движения нетрудно, мы наслаждаемся друг другом, а также грячими взорами дворян. Уже все на балу знают о необыкновенном платье драконессы и проталкиваются вперед - полюбоваться плечами Альты. Нас разбирает смех, но мы крепимся, изящно выполняя повороты. Вот проплыли мимо Тремол, внимательно отмечающей, как сидит платье в танце. В этот самый момент какая-то немолодая дворянка, по всему - подруга, толкает баронессу в бок и довольно громко шипит: "Второе такое платье - только мне!", отчего Тремол вздрагивает и отвечает: "Пять платьев уже проданы, твое будет шестое". Королева делает вид, что не слышит, король закатывает глаза, принцы не отрывают глаз от обнаженных плеч Альты. В нашем легкомысленном обществе на глазах происходит революция в моде. Я с чудовищным трудом сдерживаю смех, заменяя победной улыбкой. "Как весело!" - не без ехидства отмечает Альта.

Танец кончается, и мы останавливаемся на нашем краю Залы.Тут нас уже ждут Гирон, Огюст и дамы. "Быстро!" - шепчу я драконессе. Дамы уже в новых платьях - темно-зеленом и голубом, плечи прикрыты накидками. Сидят платья на Белле и леди Далле - хорошо. Жалко, черное оставили дома - переживаю я. "Ничего, оставим на следующий раз" - шепчет Альта.

- Мы готовы, - тихо сказала Белла. - Нужен хороший, не очень быстрый танец.

Обе дамы волновались, но виду не показывали. Они предвкушали сенсацию. Огюст и Гирон стояли бледные, готовясь к будущей славе. Шейные платки и заколки с драгоценными камнями покамест были спрятаны в карманах. Вот обьявляют медленный танец - как раз удобно для демонстрации плечей. Белла и леди Далла снимают верхние части платья и отдают мне. Легкое "Ах!" проносится по залу. Окружающие гости моментально убеждаются, что плечи и спина у наших дам безупречны. Затем Белла и леди Далла повязывают партнерам платки на шеи, закалывая их брошками с камнями. Напряжение достигает верхней точки, я вижу недоверчивые взгляды дам вокруг. Оказывается, так могут танцевать не только драконы! Я оставляю вещи наших дам красавцу Адабану в моей ливрее, специально для этого пришедшему с Гироном. Затем я подаю руку Альте, Гирон - Белле, Огюст - леди Далле. Мы выходим в ряды танцующих и становимся в позицию, блистая плечами наших дам. В глазах дворян я вижу восторг, в глазах дворянок - восторг, зависть и желание такого же платья. Толпа гостей, можно сказать, дымится от возбуждения. Я успеваю подумать с беспокойством, что мы недооценили эффект танца Альты и гироновских идей, и начинается музыка.

Мы медленно кружимся по Зале; мы улыбаемся, ибо понимаем, что победили. Музыка мягко ведет пары. Нас преследуют удивленные и восхищенные взгляды. Мы проплываем мимо королевы - губы её вежливо сжаты, но глаза говорят за себя. Она тоже мечтает танцевать в платье новой моды - это совершенно очевидно. Король, принцы, принцессы, послы не сводят с нас глаз, старшая принцесса и фрейлины открыли рты, Тремол и Галлер застыли в волнении, леди-посол и остальные эльфы одобрительно улыбаются. Мы уже не волнуемся - мы наслаждаемся танцем.

Уже идет третий круг. Все потихоньку приходят в себя, но глаз с нас не сводят. Королева заговорщицки шепчется с Тремол, а позади стоят, ожидая своей очереди на заказ, семь или восемь герцогинь и несколько жен генералов. За ними маячат посол орков с супругой, внимательно разглядывающей наши наряды. Похоже, скоро Тремол придется придумать платье для орчанок - приходит мне в голову. Рядом с орком посол гномов шевелит губами, что-то считая в уме - возможные барыши? А ведь мимо Огюста гномы и орки в переговорах пройти не смогут - думаю я, видя весь этот хаос в умах. Можно будет содрать с них хорошие договоры. Когда король и Министр Торговых Заведений это поймут - карьера Огюсту обеспечена. "Вот это удар!" - шепчу я Альте. "Ты думаешь, победа?" - отвечает она. Я киваю: да, это победа!

Танец кончается, и мы чинно идем к нашему месту. Там стоит красавец Адабан с вещами в руках и с восторгом в глазах. Он, опытный слуга, видит наш сокрушительный успех. За нами шепчутся. За несколько минут мы стали звездами бала. В ближайшее время о нас будут говорить. Нам будут подражать, нами будут восхищаться. Но держимся мы просто, как и все победители. Сияя Белле светской улыбкой, Гирон говорит о каких-то пустяках, и ещё не знает, что через полгода заработает на продажах полтора милиона для своего театра, отдав Тремол и Гардени по три миллиона и поделив между Огюстом, женщинами и мной еще полтора - за финансовую поддержку и за демонстрации. Приэтом продажи будут расти и расти, а конкуренты - биться в истерике, считая наши барыши. Эльфы тоже не останутся в накладе, а наши чиновники - Ветка и Огюст - сделают ещё шаг вверх по служебной лестнице. Как только мы с Альтой берем у слуги подноса бокалы вина и счастливо взглядываем в глаза друг другу - между нами возникает гениальный автор Новой Волны и безапелляционно говорит:

- Первое сражение выиграно. Надо идти в прорыв. Белла, Альта, тетушка - вы будете лицами нашей кампании. Ваши амулетные и рисованные изображения в новых платьях будут красоваться во всех Домах Мод во всех странах.

Наши дамы открывают рты. Первой отвечает, как ни странно, Белла, сначала взглянув на счастливого Огюста:

- Ладно, согласна, хоть и дворянка. Но ты поищи ещё красавиц, пожалуйста, особенно рыжих - у нас таких ещё нет.

Гирон целует ей руку и смотрит на Альту. Та спокойно отвечает:

- Согласна, если родители и Великий Дракон будут не против. Я пошлю им новости ночью, и завтра будет ответ.

Гирон и Альте целует руку, и пристально смотрит на тетю Даллу. Той явно неохота красоваться на стенах Домов Мод.

- А ещё кого-нибудь моего возраста у тебя нет в запасе, племянник?

- Нет времени, - обьясняет Гирон. - Мы с Гардени начнем сегодня ночью. Завтра уже будем делать ваши изображения и рисунки в платьях. Ведь надо вместе с эльфами обойти и оставить за хвостом людей, гномов и орков.

Леди Далла, любительница покоя, с сомнением поджимает губы, но Гирон пускает в ход последний аргумент:

- Всем дамам ещё платья за мой счет, и доля в доходах.

Белла кивает, Альта пожимает плечами, а леди Далла вздыхает, и отвечает в Гироновом стиле:

- Ладно, племянник... договоримся. Хрен с тобой, покрасуюсь в новых модах, если королева в монастырь не загонит. Но учти, если на меня опять будут давить женихи, найдешь мне из своих знакомых немолодого порядочного дворянина в любовники. Легче будет отбиваться от придурков.

Добившись своего, Гирон поворачивается к нам с Огюстом:

- Теперь вы. Сергер, Огюст - оба будете мужскими лицами кампании. Я не гожусь по росту и физиономии. Ты, Сергер, отличного сложения, хорошего роста и, можно сказать, красавец. Ты, Огюст, высокого роста и имеешь правильные черты лица. Возражения не принимаются - время сейчас дороже денег! Поймите, завтра вечером рисунки вас в костюмах должны висеть в столичных Домах Мод. Третьим попробую прихватить Гардени - он мужик видный.

Белла внимательно смотрит на Огюста. Тот чешет в затылке:

- Лично я готов, но мне понадобится устное разрешение министра...

- Если что, я поговорю с ним, - успокаивает Гирон. - У него тоже есть жена и дочери. У какой-нибудь наверняка есть красивые плечи!

Теперь все смотрят на меня. Устоять невозможно - министра надо мной нет, папа скажет, что это - мое дело, мама только будет рада, брат и сестры будут в полном восторге. Учитель Деларюс, имеющий отличное чувство юмора, будет восхищен ситуацией. Я вздыхаю, и соглашаюсь. О дружба! Какое ты требовательное и ненасытное божество!

И тут же с ужасом вспоминаю: Мама! Сестры! Кузины! Они завтра же возьмут меня за горло с этими новыми модами. Я открываю рот, но Гирон, оказывается, готов к осложнениям:

- Я договорился с Тремол о специальной партии образцов для наших родственников.

- Как это ты сообразил? - с подозрением спрашиваю его я. - Ведь мы не догадались!

- Очень просто, - улыбается Гирон. - Все гениальное начинается с пустяка. Я сначала хотел выпросить у Тремол побольше платьев для наших женщин и для моего театра, а потом сообразил: надо начать торговать ими самостоятельно, без посредников. А Огюст посчитал и поддержал. Вот к чему приводит любовь к родным и друзьям. Боги видят мою правоту!

- Я тоже вижу, к чему приводит дружба, - юмористически говорю я, уже примирившись со своей участью.

- Надеюсь, также к приличным деньгам, - хладнокровно говорит Гирон. - И к честным налогам. Чего не сделаешь для родной страны!

Через шесть лун, когда он производил расчет по заработанному, мы признали его правоту. Но нам с Огюстом от этого было не легче. Наконец-то исполнилась старинная мечта наших мам: вследствие огромного количества портретов на стенах Домов Мод, нас, как каких-нибудь генералов или артистов, стали узнавать на улицах.

Но это в будущем, а сейчас мы продолжаем танцевать. Я гляжу на Альту с улыбкой?

- Ну как, нравится тебе дебют при дворе? И этот успех?

- Очень! - смеется Альта, и кладет руку мне на плечо. Ей важно одно - быть со мной. А вместе мы счастливы.

14. ЛЮБОВЬ СРЕДИ РАЗВАЛИН, ИЛИ ЗАНИМАЙТЕСЬ НАУКАМИ

Мы с Альтой никогда не уставали друг от друга, что было, по мнению Гирона, дурным признаком. "Если бы вы оба были людьми," - говорил нам Гирон, - "вас следовало бы немедленно и насильно поженить. Но дракона, как говорится, не заставишь, а заставишь - поплачешь". Но мы не думали о будущем, живя настоящим.

Как-то мы лежали в обнимку на диване, строя планы дальнейших путешествий. Альта ещё не бывала на Северном и Южном полюсах, на Ледяных Островах и в Южной Земле (за учёбой всё как-то времени не было, оправдывалась она). Хотелось также посетить Внутренние Моря, Скрытые Пещеры и Область великих вулканов на Западном Континенте. В сущности, цивилизованные страны осваивали пока что берега материков и наиболее доступные внутренние регионы. Огромные области вне колоний Империи и южных стран, населенные неразвитыми племенами, оставались неизвестными. Сейчас, когда после победы в войне наш флот стал океанским, корона рассматривала возможность основания заморских колоний нашей страной: по карману это нам, или нет?

Я рассчитывал облететь летом с Альтой Западный Континент, и составить первичное описание недоступных областей, но не публиковать: наибольшую пользу от новых карт получили бы не мы, а колонии беднеющей сейчас Империи, а также пираты Юга. Жаль, конечно, лишаться славы книжника, но что поделаешь - политика есть политика. Тем не менее, отчаянно хотелось посетить, пока возможно, все наиболее примечательные места планеты.

У Альты тоже были планы: после практики в Магической Школе она возвращалась учителем в школу драконов-подростков. В процессе учебы она должна была показать им в том году высочайшие горы всех континентов, внутриконтинентальные моря, покрытые льдом Северный и Южный полюса, и, - при помощи Мо - несколько глубоких океанских впадин (услышав об этом, я только вздохнул от зависти). Кроме того, во время пребывания в столице у Альты появилась интересная мысль. Она хотела секретно привезти к нам свой выпускной класс, и с моей помощью провести с десятью юными драконами несколько дней в людском обществе. Если бы эта авантюра удалась, можно было бы планировать поездки огнедышащих школьников также к эльфам, гномам и оркам. Раньше этого никогда не делали, но времена меняются, и драконы понимали это.

В момент особо пылкого обсуждения планов я приподнялся на диване и окинул взглядом лежащую рядом на животе Альту, положившую голову на руки. Странная мысль пришла мне в голову: показалось, что Альта лежит в человеческом облике очень похоже на то, как она лежала в драконьем. После того как я занес наши идеи в записную книжку, я вспомнил об этом впечатлении и задумался.

На следующий день я начал измерять Альту в обоих формах. Пришлось призвать грифонку Рору в помощницы. Вдвоем мы быстро замерили прямо в мастерской человеческие пропорции Альты. Затем пошли на желтеющий луг за зданием мастерских. Там Альта превратилась, и мы с Ророй начали лазать по ней, замеряя мерной веревкой расстояние между суставами лап, ширину плеч и бедер, и прочие анатомические данные.

Был чудесный осенний день, последняя теплая луна перед зимой. Мы наслаждались теплой погодой, улыбались солнцу. Начали собираться зрители: студенты и маги, свободные от занятий. Они не подходили близко, видя, что люди заняты делом. В таких случаях в Школе мешать не полагалось. Из своих первым подошел Верид, и мы его мобилизовали записывать размеры. Вторым был Деларюс.

- Позвольте мне спросить, молодежь, чем это вы заняты, и могу ли я чем-нибудь помочь? - добродушно спросил он на правах учителя.

Я обьяснил смысл измерений. Он задумался.

- А ты не пробовал проверять трансформацию мелких существ? - спросил он. - Человека очень трудно и даже опасно трансформировать, пострадает психика и тело, но вот кроликов, птиц, собак, кошек?

Я уставился на него.

- Надо попробовать, учитель! - сказал я. - Правда, есть разница: они существа не магические, а драконы - магические.

- Тогда должна быть разница, - задумчиво сказал Деларюс. - Интересно, насколько большая? Ты знаешь, я дам тебе амулет превращений, и после обеда возьми в Отделе Натуралистов кролика и преврати его в собаку, а затем в лису. И перемерь. Мы сделаем сравнение, и посчитаем. Потом можно взять птиц: куриц, ворону в клетке, а затем рыб. Ну а потом червей и насекомых. А с людьми... наверно, будет невозможно.

- У нас в госпитале есть безнадежные, буйные сумасшедшие, - вдруг сказал Верид. - Хуже им не будет, а пребывание в животном образе может их успокоить. Но в кого их можно превращать? Нужен вес в десять - пятнадцать стоунов, как у взрослого человека.

Подумав, Деларюс сказал:

- Надо получить разрешение у врачей Госпиталя и у Совета врачей-магов Школы. Тогда можно будет превращать больного в большого кабана или барана - вес позволит. В теленка? Возраст тела в сравнении по весу будет разный... Потом, нормальный человек после трансформации немедленно сходит с ума - давно известный факт. Психика не выдерживает перехода. Именно поэтому трансформации не практикуются магами. А безнадежный больной... Хм...

Он начал строить гипотезы, и его с Веридом унесло в дебри врачебной теории. Пока они толковали, я забрал у Верида книжечку для заметок и закончил измерять Альту. Она, надо сказать, с Деларюсом обычно много не разговаривала, но очень внимательно слушала. Мою драконессу интересовал огромный магический и жизненный опыт учителя. Один раз Альта сказала мне, что Деларюс похож на пожилого, добродушного весельчака, но драконы знают, что это неутомимый исследователь и человек с очень твердым характером. Он считался у них также одним из лучших боевых магов и другом драконов. Кроме того, Альта назвала учителя гуманистом и просветителем, с чем я согласился, и хранителем природы. Затем Альта добавила, что важность сохранения природы вполне понимают только эльфы, связанные узами со своими Лесами, а также мой отец, десятилетиями сажающий новые леса на вырост вместо порубленных. Такая точка зрения была тогда нова для меня, и я вполне оценил её значение много времени спустя.

- Интересно, почему мозг не выдерживает перехода, - вслух задумался я.

- Бессознательная часть ломается, - не вполне понятно пояснила Альта. - Твой мозг не только думает и принимает изображения от глаз и звуки от ушей - он постоянно управляет телом. Скажем, помогает стоять и дышать. Когда ты меняешься - эта работа тоже меняется. Твой мозг не понимает, что случилось, и ломается, как лодка, из воды попавшая в воздух и падающая вниз, на камни. Трах, и одни обломки. А из кусков лодку не построишь легко, да и будет она уже не та.

- Пожалуй, - сказал я. - А откуда ты знаешь, что мой мозг постоянно и незаметно делает что-то в теле?

- В школе учила, - пожала Альта плечами так, что мы с Ророй закачались и чуть не свалились. - Ты закончил?

- С тобой - да, - весело сказал я, - теперь на очереди кролики. Но уже могу сказать, что пропорции тела у тебя довольно близки в двух обличьях. И плечи, и бедра, и руки-ноги. Не считая головы с шеей и хвоста - они очень сильно изменились. И крылья добавились. Значит, тело - база превращения, и сильно меняются кожа, шея, копчик, то есть хвост. И вес очень меняется.

- Вес как раз не меняется, - хихикнула Альта. - Просто, когда я хожу, сижу, сажусь на коня или ложусь на тебя, чтобы прижаться потеснее, я левитирую. А то бы раздавила.

- Понятно, - ответил я. - Но структура тела во многом та же. Интересно... А третьего облика у тебя, случайно, нет?

Я был удивлен ответом Альты на этот простой вопрос. Она повернула голову, серьезно посмотрела на меня и очень тихо шепнула в ухо, так что слышали только я и верная Рора:

- Об этом поговорим потом.

Я кивнул, и мы с Ророй переглянулись, но ничего не сказали. Вместо этого умная Рора перевела разговор на другое:

- Так вы, госпожа, занимаетесь любовью с господином Сергером? - с интересом спросила она.

Я думал, что Альта скажет что-нибудь резкое, но она опять хихикнула и ответила:

- Да. Просто я превращаюсь в человека для этого.

- А меня можно превратить в человека, госпожа? - вдруг спросила Рора.

Мы с Альтой одновременно открыли рты. Затем мы закрыли их и спросили, не сговариваясь:

- Зачем?!

Рора вздохнула и честно ответила:

- Я боюсь, что отец прилетит и заберет меня в горы. Как грифонка, я не могу отказаться. Как человек, я могу послать его в задницу осьминога, как часто говорит господин граф. Я ненавижу отца. Он не защитил от соседей мою мать. И потом... у меня приближается период случки - первый в моей жизни. Здесь нет грифонов. Если вы сделаете меня человеком, я найду себе пару... на время.

- Пару-то ты найдешь, но не на время, - усмехнулся я, не принимая её слов всерьез. - От мужиков не отвяжешься, если ты им понравишься. Насчет отца не волнуйся. Я его либо пошлю пинком куда подальше, либо выкуплю тебя. А вот если тебя превращать, ты можешь спятить.

- Если папаша тебя похитит, - дополнила Альта, - я скажу грифонам, что драконы этим недовольны. Твои соплеменники его в куски разорвут, а тебя вернут нам. А насчет превращения... Сергер, ты чувствуешь немного врожденной магии в ней?

- Конечно, - сказал я. - Иначе она не могла бы летать.

- Эта магия может удержать рассудок Роры при трансформации, - серьезно сказала Альта. - Если хватит, конечно. Добавить ей такой магии вы не сможете - это ведь другая, не человеческая магия. Это магия создателей рода грифонов.

- Богов? - коротко спросил я.

- Нет. Я думаю, первых драконов. Это значит, что я смогу помочь... может быть. Еще не знаю точно. Надо подумать, попробовать. Но это тоже только для вас - не говори об этом другим магам, - опять тихо сказала Альта.

Я, конечно, доверился Альте. Думаю, что я уже был влюблен в это время по уши.

Я давно уже усвоил, что любовь часто является счастливой, но никогда не бывает простой. Всю весну, кроме усердной учебы, мы занимались друг с другом двумя вещами: любили друг друга, и пытались понять. Единственно, что было необычным - то, что Альту, как дракона, было легче понять, чем большинство женщин. Альта не скрывала, что она не человек, и старалась честно объяснять, как она чувствует и думает, в то время как многие неприятные мне люди скрывают тот факт, что они думают не как люди, а как, скажем, шакалы.

Альта, девушка из могущественного магического племени, никогда не давала мне понять, что я ниже. Напротив, она восхищалась тем, что мы добились в обществе, в науке, в магии, начав, можно сказать, с нуля. Альта очень просто относилась к тому факту, что она физически намного больше и сильней меня: для нее это ничего не значило. То, что я был образованным, культурным дворянином, храбрым офицером, значило для моей возлюбленной гораздо больше. Живя с нами, драконесса начала понимать всю сложность отношений разных рас с разными способностями, и решала этот вопрос по-своему: она просто любила меня, игнорируя всё остальное. Как я понял потом - значительно позже - Альта еще и восхищалась мной. Она считала, что не смогла бы, как я, жить в окружении разнообразных рас, ежедневно заниматься науками и магией, продвигаясь шаг за шагом, и отвлекаясь от занятий только для наслаждения искусством и любовью. Интенсивная общественная жизнь была не для драконов. Альта упрямо терпела весь этот хаос, и ей было, в общем, легче, чем было бы другим драконам, но она терпела не из-за науки или магии: она терпела из-за меня. Я был бесконечно благодарен ей за это. С Альтой я уже не чувствовал себя одиноким.

15. ПРОШЛОЕ НАПОМИНАЕТ

Был свободный день в Школе. У нас с Альтой было романтическое настроение. Стоял жаркий день, и мы с Альтой полетели купаться на океан, решив, что хоть сегодня не будем напиваться и устраивать глупости с Гироном и Веридом.

В последний раз они использовали специальное заклинание и выкрасили днем за несколько мгновений в розовый цвет карету одной маркизы, не очень любившей Гирона (какие-то старые придворные счеты). Был немалый скандал. Гирон взял всё на себя и получил выговор в своей Дипломатической Школе, но до дуэли не дошло. Верида выгородили из дела и послали представителем магов - менять цвет обратно. Он быстро управился с делом, но общение с Гироном на нем уже сказалось. Именно, в процессе перекраски он выставил из каретного сарая маркизы всех слуг, запер ворота, и завел с другой стороны сарая миленькую служанку, сразу ему приглянувшуюся. Через какое-то время служанка оделась и убежала в заднюю дверь, а Верид застегнулся и моментально вернул карете цвет. Затем он с триумфом распахнул ворота сарая. Встреченный восторгами слуг, Верид поддержал марку Магической Школы - два раза благородно отказался от вознаграждения, хотя и не был дворянином. На третий раз он взял деньги и с достоинством ушел обратно в Школу, где его ждала головомойка от своего учителя.

Сегодня Гирон был свободен от своего театра, они с Веридом вынашивали новые планы. Ну, а мы с Альтой сбежали, предупредив Рору, чтобы ни в коем случае не общалась с ребятами сегодня до нашего прилета. Рора, у которой уже начинался брачный период, сильно зевала: она не могла заснуть всю ночь и летала над школой - как бы в поисках партнера. Она сказала: "Да, хозяин", и пожала плечами. Затем сложила крылья и ушла спать к себе, тщательно заперев, по моему указанию, дверь своей комнаты.

Мы с Альтой махнули на две тысячи стадий на юг по береговой линии, где теплее. Там нашли безлюдный пляж и высадились на песок. За невысокими дюнами проходила узкая прибрежная дорога, полузаросшая травой, за ней начинался прибрежный густой кустарник, за ним - невысокий лес. Там, где мы спустились с небес, не было бухты, но в море впадал небольшой ручеек с чистой водой. "Не надо опреснять питье" - довольно отметил я. Впрочем, у нас с собой была сумка с вином и едой, которую мы бросили на песок подальше от вечернего прилива.

Я, не теряя времени, разделся и сложил одежду и обувь подальше от воды, Альта превратилась - и мы голые кинулись в соленую теплую волну. Прибоя не было, только волны слабо накатывали на берег. Проплыв шагов триста, я перевернулся на спину и начал качаться на волне. Догнав меня, Альта взяла за руку и тоже легла на спину. Было неизъяснимо хорошо, и мы долго поднимались и опускались в такт на волне. Я наконец понял, что впервые после смерти Калилы чувствовал себя счастливым. Альта излечила меня от горя.

Мы поцеловались и засмеялись, одновременно погрузившись в теплую соленую воду с головой.

- Пошли на берег! - весело скомандовал я. Ладонь Альты скользнула по моему плечу, по груди, животу и ниже, и она с обычной прямотой сказала:

- Да, пора, ты готов. И я тоже завелась.

Сильными гребками мы вымахали к берегу и вдвоем вышли, держась за руки. Никого не было вокруг, никто не мешал. Я оглянулся - ни на море, ни на прибрежной дороге никого не было видно, только на мокром пляже после отходящей волны суетились маленькие крабы и лопалась водяные пузыри, вылезая из маленькихдырочек, где сидели крохотные морские животные. На песке даже выброшенных водорослей не было, и хотелось лежать на нем. Волна мягко приходила и уходила, смывая следы.

Я повернулся к Альте и без лишних слов начал целовать в губы. Она сначала закинула руки мне на шею, затем опустила одну вниз и начала гладить мне бедра. Мы жадно толкались языками, наслаждаясь вкусом слюны друг друга, зажмурившись. У меня закружилась голова - и у Альты, очевидно, тоже, потому что она вдруг зашаталась и села на песок. Я нагнулся над ней - я не мог, не хотел отрываться от сладких губ. Она сладко шипела, целуясь. Я не устоял и грубо навалился на нее, как на какую-нибудь шлюху-маркитантку.

Уже начало темнеть, когда мы закончили наши дела и откинулись друг от друга. Я вытянул руку, и Альта положила на нее голову. Шумели волны, начинался прилив от двух лун - Большой и Средней. Очень теплая, почти горячая волна заливала лежащих нас, и опять отступала. Еще не наступила ночная прохлада, только начали появляться звезды. Медленно вставала Малая Луна. Мы долго молчали, измученные друг другом, чувствуя себя в стране любви, где вполне понимаешь близкого человека.

- Я должен опять начать рисовать, - вдруг сказал я. - И песни писать начать, что ли. Жаль, что с музыкой я не близок - еще и играл бы. Когда счастлив, хочется делать все хорошее, и не стесняться своего счастья.

- Я вообще-то играю на флейте и на виоле, - вдруг сказала Альта. - Напиши стихи - и мы с Гираном положим их на музыку, и Гиран отдаст ее своим знакомым актерам. Через луну ее будет петь весь город.

- Надо подумать, - улыбнулся я. - А они поймут стихи о самых красивых крыльях и хвосте в мире и об объятьях, в которых сладко умереть?

- Да, задача, - засмеялась Альта. - Но ты не волнуйся, не поймут у вас - поймут у нас. Подруги полезут рассматривать мои крылья - не крашеные ли? И будут искать на хвосте магические украшения!

- Крашеные крылья? - поразился я. - Однако!

- Ну, а ваши женщины любят красить волосы, - усмехнулась Альта. - Не вижу большой разницы. Ну что, одеваемся? Нам еще лететь обратно. Или посидим здесь до утра? Здесь здорово!

- Я проголодался, - сказал я. - У меня в сумке вино с хлебом, сыром и жареной курицей. Закусим?

- Можно, - весело ответила Альта. - А хочешь, рыбы наловим и поджарим? Заклинанием?

- Неохота возиться, - лениво сказал я, дотягиваясь до сумки, плотно закрытой от маленьких крабов и прочей морской мелочи.

Мы по-братски разделили пополам курицу, хлеб и выпили из горлышка бутылки красного сухого вина. Вино было легкое, с северных виноградников. С рыбой оно, возможно, и не пошло бы, а с курицей было в самый раз.

- Помнишь, тогда в прибрежную харчевню залетели, - вдруг сказала Альта, - там под рыбу белое вино было очень хорошее.

- Залетели и всех перепугали, - усмехнулся я, вспомнив, как остолбенели пившие пиво на веранде трактира моряки, купцы и рыбаки, когда с небес на пляж свалился огромный дракон со всадником на спине - сел, и сразу превратился в юную обнаженную девушку с кавалером рядом. - Но покормили нас там отлично.

- Слушай, а как вы на кораблях питались? - вдруг с интересом спросила Альта. - Как встарь, солониной?

- Нет, конечно, - лениво сказал я. - Сейчас просвещенное время, страна богатеет, о питании армии и флота заботятся. К тому же, страна приморская, есть флотские традиции. Есть установленные рационы. На каждом корабле есть судовой повар, готовит горячую пищу два раза в день, если команда не в бою. Перца много не кладут, чтобы гнилье на стол не попало - указание устава. Суп рыбный, суп с солониной, с овощами. Главное, очень густой, прямо как жаркое - так любят матросы.

Я с удовольствием вспомнил суп с солониной, немудреный, но приятный вкус которого оставался во рту целый день.

- В портах и в приморских харчевнях этими супами тоже кормят, они популярны. На корабле обычно есть маленькая рыболовная команда, поставляет свежую рыбу. В трюме всегда есть место для парочки коров или свиней. Мы, подходя к берегу, когда свежую воду брали, скотину закупали... или воровали, - сказал я, вспомнив беззаконные военные времена. - А кстати, зачем тебе это?

- Молодым драконам буду рассказывать, - серьезно сказала Альта. - Людей они изучают тоже.

Я с интересом посмотрел на нее.

- Я знаю, но причем здесь морской рацион?

- Да, я, вообще-то, учу биологии и законам природы в школе для молодежи, - ответила Альта. - Но сейчас, как вернусь, прочту несколько лекций о поведении с людьми. Им полезно - молодые драконы людей совсем не понимают. О моряках тоже будем говорить.

Я сделал заметку в памяти: поинтересоваться, какую биологию и природу будет преподавать Альта. Мне, как магу-естествоиспытателю, это было очень интересно.

- Хлеб морской, если возможно, пекут раз в три дня по уставу, потом портится, - продолжал я неожиданную лекцию, лежа на песке. - С толстой коркой - от плесени и сырости. Он уже традиционный. Раньше давали каши, потом их убрали. Выяснилось, что стоит начать давать кашу, так сразу мясо пропадает из рациона. Так что, зная интендантов, каши запретили, а мясные и рыбные супы узаконили.

Про сопротивление интендантов мне ещё дед рассказывал, но я решил, что драконам подробности об этом знать необязательно.

- Еще делают предусмотренные рационом горячие пироги с почечным жиром - очень хороши в зимнее время. По утрам горячий кофе полагается всем - и команде, и офицерам, только команда его не очень пьет. Рекруты из горных графств даже не знают, что это такое, они кроме пива и воды ничего в жизни не пили.

Тут я усмехнулся, вспомнив молчаливых моряков с гор родом, менявших утренний кофе на обеденное пиво. Когда мне это надоело, я разрешил моей команде абордажников часть вечерней водки добавлять в кофе, отчего матросы сразу повеселели.

- Ещё в трюме держат бочонки с твердым сыром - он долго хранится. Всегда есть бочонки с соленой рыбой, с квашеными овощами. К обеду дают по кружке пива, если есть в погребе.

Я опять улыбнулся, вспомнив, как мы на корабельной кухне спьяну рубили головки сыра абордажными саблями - на спор.

- Морская водка всегда есть - соленая, на можжевельнике настаивается, - с удовольствием вспомнил я. - Иногда бывает южная водка из фиников или сладкого тростника - очень крепкая. Водку выдают вечером - или перед боем. Офицеров кормят лучше. Едим на серебре, пьем вина из погреба.

Я почесал затылок, вспомнив офицерские пьянки, когда мы без дела стояли на рейде столицы.

- Но в бою нет времени на это - питаемся вместе с матросами всухую: сушеное или соленое мясо, сыр, хлеб, - вздохнул я. - В общем, не столичный ресторан. Но сто лет назад, действительно, на флоте ели одну солонину с хлебом.

Альта внимательно слушала. Впрочем, она всегда слушала меня внимательно. Я помолчал и добавил:

- На торговых судах, наверное, кормят хуже, но я на них никогда не ходил. Я и на военный флот-то попал неизвестно почему - я же кавалерист. Нехватка офицеров была тогда в морской пехоте, почти всех выбили. Вот молодых лейтенантов из армии во флот и перебрасывали, а там их принимали, как сухопутных. Хорошо, что я любил ходить в море на парусных лодках до войны, хоть что-то знал об управлении парусами и о навигации. Я, может быть, и выпросился бы обратно в кавалерию, но мне было наплевать...

Я замолчал, вспомнив войну на море. Как мы не веселились, как мои разбойники-штрафники ни радовались каждому захваченному у врага золотому - но все же это была война. Я воевал из долга и чести, как дворянин и офицер. Они зарабатывали себе право на жизнь. Война была полна крови, потерь, насилия над беззащитными гражданскими. В этом сражения на море не отличались от сражений на суше.

И все-таки мне понравилось на флоте, хотя я не собирался возвращаться туда. Понравились флотский порядок, смешанный с лихостью, понравились морской воздух и необозримые просторы. И хотя для многих море было жестоким кормильцем, требовавшим каторжного труда - я знал таких, которые уже не могли жить без моря. Я хорошо их понимал. Как сказал мне один старый моряк на нашем фрегате: всю жизнь думаешь вернуться на сушу, и не успеваешь, все плаваешь и плаваешь...

Альта поняла мои мысли и ласково положила руку на плечо. Мы откинулись на песок и слегка задремали под шипение пены приходящей и уходящей волны.

Да, на пляже было здорово, но все-таки надо было лететь обратно поспать перед завтрашним учебным днем. Мы еще раз бросились в воду напоследок. Затем вышли на берег и были поражены неожиданным открытием.

Ни одежды (моей и Альтиной), ни обуви, ни сумки с вином и едой уже не было. Исчезли даже моя маска и Альтина сетка для полетов с пришитым к ней одеялом для моего зада.

- Украли, - спокойно сказал я. - Ну и сволочи! Ведь они наверняка не знали, что ты дракон. А значит, нам пришлось бы тащиться полночи по берегу голыми до ближайшего селения.

- Идиоты, - ответила Альта. - Мы же сюда на чем-то приехали! А они и не подумали, что у нас могут быть слуги с лошадьми, или яхта, или там лодка. Ты знаешь, это поступок неумного человека, или ребенка.

- Посмотрим, - сказал я, запуская заклинание поиска. Сумка, летная маска, одежда, любимые сапоги мягкой кожи, сшитые у отличного мастера, и кинжалы были, конечно, мною давно помечены. - Та-ак... Наши вещи пробираются самоходом со скоростью человеческого бега сквозь лес в направлении от берега. Уже две тысячи шагов.

- А там что? - с интересом спросила Альта. - Берлога разбойника?

Она понюхала воздух и пробормотала что-то на драконьем языке.

- О, да там селенье, и не маленькое, - вдруг сказала она. - Дворов сто. Прямо в лесу. И озеро - заклинание показывает. И река. Это чья земля?

Я задумался. В свое время, когда на третий год войны вражеский флот опять начал атаковать столицу и порты, я тщательно изучал карты побережья.

- В ста тысячах шагов отсюда на юг начинается, между прочим, родовая земля нашего Гирона, - вспомнил я. - Часть его графства. Это полночи ходьбы. За лесом - земли одного из небогатых баронов. А эта земля вдоль до столицы, по-моему, коронная, принадлежит государству. А речку мы с тобой сверху видели, когда подлетали, она в море впадает в трех лье отсюда. Там лодки рыбачьи стояли.

- А за королевской землей следят внимательно, как твой отец за вашим графством? - вдруг спросила Альта.

- Не уверен, - пробормотал я. - Каждый год увольняют и сажают в тюрьму немало смотрителей за землями короны. Воровать любят... Не зря в армии сейчас школу интендантов открывают - новые хозяйственники и управляющие нужны. Старые уж очень воруют. Сама знаешь, казенный карман - бездонный.

- Я как раз не знаю, - ответила Альта. - Откуда? Ну что, пойдем за мерзавцем, или полетим? Он как, движется в сторону деревни?

- Пока да, а дальше посмотрим. Полетели? Вот только мне хозяйство твоей шкурой бы не ободрать!

Про себя я твердо решил завтра же выпросить у учителя заклинание создания одежды из древесной массы. Как я мог быть таким легкомысленным - научиться делать из опилок солдатские пайки, и не уметь создавать одежду!

- Есть проверенный способ, - спокойно сказала Альта. - Понесу тебя в руках, как будто похитила. Куда полетим, в деревню?

- Сначала туда - попросим одежду. А потом поймаем вора.

Мы нисколько не беспокоились - вор не смог бы уйти от нас. Мне только было смешно от происшествия, и еще немного неудобно, что придется расхаживать на людях голым. Альта, как всегда, чихать хотела на людские предрассудки. Ей хотелось изловить и наказать негодяя, обокравшего нас.

Летели мы недолго, что было очень хорошо: я был раздет на ветру. К счастью, было теплый вечер. Альта мгновенно облетела действительно большое село и мягко села на задние лапы на безлюдную площадь перед большим домом - очевидно, резиденцией старосты. Я спрыгнул с Альтиных рук и, не стесняясь наготы, сладко потянулся. Сзади нас раздался визг - какая-то парочка любезничала на площади, и чуть было не попала под хвост страшного огненного дракона.

- Хорош орать, давайте старосту сюда! - начальственным голосом сказал я. - И не шумите тут!

Я приготовился пустить в ход правило отца: если окружен простым народом и предвидятся трудности - говори решительно и начинай с матерного слова.

Староста моментально появился из самого большого дома на площади. Это был сухощавый подобранный человек, по виду бывалый рыбак. Он обомлел при виде голого мужчины, и дракона рядом.

- Нам нужна одежда, - сказал я ему без экивоков. - И ей тоже.

Альта как раз превратилась и взошла на крыльцо, не стесняясь своей наготы. Площадь по ночному времени освещалась только одним фонарем, но и в этом слабом свете ее зеленые светящиеся глаза с вертикальными зрачками были превосходно видны и внушали ужас.

Я думал, что сейчас начнется долгий разговор, но староста был человеком действия. Он моментально оценил обстановку. Затем глянул в глаза Альты и решительно сказал:

- Сей момент, господа. Прошу внутрь, а то народ собирается.

И действительно, площадь перед домом старосты быстро заполнялась народом. Шума, однако, не было: всякий новоприбывший, посмотрев в холодные змеиные глаза Альты, моментально замолкал. Мы поскорее зашли внутрь.

Жена старосты, полная красивая женщина, сразу прикрыла Альту каким-то одеялом (к чему Альта отнеслась равнодушно), смерила нас опытным взглядом и вытащила из сундуков одежду - куртку и штаны мужа и свое длинное платье. Мы оделись, и одежда пришлась впору.

- Теперь о деле, - начал я. - Мы тут прилетели, купались на берегу, и какой-то скот стащил нашу одежду. Я маг, и чувствую, что мои вещи с ним приближаются к селению. Ваш?

- Опять сволочь Крысеныш! - не раздумывая, сказал староста. - Он там рыбачит обычно. Только он может попятить вещи у людей. Остальные у нас - народ серьезный, товар возят...

Он вдруг замолчал, прикрыв рот ладонью, поняв, что проговорился. Дело было ясное.

- Ваша контрабанда мне по ..., - коротко сказал я. - Ты мне мои вещи подай, а на все остальное я положу с пробором. А его в .... ты сам трахай, мне такие крабята без надобности.

На флотской службе я приобрел род красноречия, который хорошо помогал добиться понимания у собеседников - иной раз получше, чем старые кавалерийские выражения, которые тоже неплохо работали. Староста сразу оживился, почувствовав своего человека. Настоящий моряк не любит пиратов, но не обращает внимания на контрабанду - таковы традиции морской жизни, даже у военных моряков.

- Сейчас пару ребят охотников пошлю за ним, пока вещи не попрятал. Он упрямый, гаденыш, пятки жечь надо, чтобы сказал.

- Надо будет - и пятки пожжем, - продемонстрировал я плохое настроение.

- А я жженное лучше ем, - невинно добавила Альта, закидывая ногу на ногу.

Староста глянул на нее и сказал убедительным тоном:

- Не беспокойтесь госпожа, сейчас мои его притащат. Не желаете ли вина?

- Желаю, - ответила Альта. - Наше вино украли.

Староста бодро достал бутылку вина и два чистых стеклянных фужера. "Неплохо живут у нас контрабандисты" - удовлетворенно подумал я, принимая фужер с вином. Альта попробовала напиток и сказала удивленно:

- А вино ничего себе.

Пользуясь тем, что староста выскочил за дверь, по всей видимости, организовать засаду на воришку, я ответил:

- Контрабанда. Кое-что остается и ему.

Действительно, мы пили контрабандное вино из Зарента, стоившее ползолотого за бутылку в столице. Жена старосты поставила на стол тарелки с нарезанными копченым языком, ветчиной и копченым сыром.

- У вас все копченое? - с некоторым удивлением спросила Альта.

Хозяйка не успела ответить, как я вмешался в разговор, подхватывая рукой кусок ветчины:

- Южнее столицы всегда селились потомственные мореходы, у них копченое в фаворе.

Хозяйка благодарно улыбнулась мне и, ничего не говоря, искоса глянула зрачком в зрачок. Это было знакомо. Так или сыщики и воры узнавали, "читали" друг друга, или моряки опознавали своего. "Морячка" - подумал я и посмотрел на руки хозяйки. На них слабо виднелись маленькие шрамы от рыбацкой бечевы и сетей, и следы иглы для шитья парусов. Совсем как руки рыбачки, моей старой пассии, подумал я. Хозяйка спрятала руки под фартуком и снова улыбнулась, уже как своему - она узнала во мне моряка. Наверно, тоже ходит на лодке за товаром, подумал я, пробуя превосходное вино.

Мы закусывали уже некоторое время, и уговорили почти всю бутылку, когда на крыльце раздался шум и вошел староста. За ним двое крепких парней втащили в комнату подростка в мокрой одежде. В парных не было ничего примечательного, кроме походки: они ходили не как рыбаки или матросы, а осторожно, как охотники. За ними молодой рыбак, шагая враскачку, внес наши сумку и сеть с одеялом, свернутые в рулон. Сбоку к сети была крепко привязана летательная маска.

- Прихватили мы его, - сказал староста, радуясь, что неприятности кончаются. - Домой к себе нес.

Я внимательно рассматривал подростка, допивая вино. Он казался низкорослым, но крепким парнем, с побитым шрамами лицом. Мальчишка упрямо смотрел на нас, не спеша признаваться.

- Сукин ты кот, спер мою летательную маску, и еще смотришь прямо, как будто она твоя, - лениво сказал я.

- А вот и моя, господин, - решительно ответил воришка. - Почто своим объявляете?

- Ты, может, в этой маске и на драконе летаешь? - с интересом осведомился я.

- С драконами незнаком, господин, - коротко сказал воришка. Очевидно, раньше эта тактика отрицания давала ему возможность легко, небольшими побоями, отделаться от неприятностей.

- Сейчас познакомишься, - сказал я, кивая на Альту. - Вот она - дракон, а ты у нее одежду с берега украл, дубина.

- Да какой она дракон... - начал подросток, и вдруг замолчал, глянув в драконьи глаза с вертикальными зрачками.

- А вот такой, что сейчас она тебя съест за оскорбление, - небрежно сказал я. - И у меня ты одежду унес, а я граф и маг. Ну что с тобой за это сделать?

Мальчишка наконец понял, в какой переплет попал, и вся наглость его покинула. Он стал такого же цвета, как стена дома старосты, отбеленная мелом.

- Что ему отрубим за воровство: обе руки или обе ноги? - шутейным голосом сказал я. Альта смотрела на него прямо, не отрывая взгляда, так что он начал зеленеть от страха.

Староста не подкачал и не стал выдавать своего человека. Но он отлично понимал, что с драконом лучше не шутить, и выбрал обходной путь.

- Господин граф, он же сирота, ребенок... Может, мы просто выдерем плетью? Двадцать ударов при вас отсчитаем, потом с луну дома полежит, оклемается...

- Растишь будущего преступника, да еще дурака, - сказал я. - Ты куда драконью сеть тащил, идиот? И маска моя на... тебе нужна?! - обратился я к воришке. - Ты знаешь, кретин, что больше такой нет на всем континенте? Ты представляешь, сколько она стоит?! Ты кому ее продать хотел, болван деревянный? Краб безмозглый, медузожуй!

Я, конечно, в воспитательных целях перегибал палку: ничего особенно уникального в маске не было, кроме мной же зачарованных от разбития и запотевания стекол. Но мальчишка уже трясся вовсю.

- Жаль, что я тебе обещала людей не есть, - вступила в разговор Альта, - сейчас отвела бы его на кухню и разжевала бы. С солеными овощами такие воришки отлично идут. Мне мама это всегда говорила.

Староста держался достойно, смекнув, что мы запугиваем мальца, но жена его побледнела. На лице мальчишки было написано отчаяние. Уже хорошо, подумал я, воспитательный процесс начал действовать. Альта добавила огоньку: она зевнула, открыв рот, полный острейших зубов, и выпустила небольшое пламя. Мальчишка заглянул ей в пасть, немного подумал, и, еще сильнее побелев, решительно упал на колени.

- Хрен с тобой, двадцать плетей, - вздохнул я. - Только скажи мне перед поркой, кому хотел сбыть сеть?

- Я... я бы... ее... у отшельника... спрятал бы..., - слегка заикаясь, промычал Крысеныш, - а потом на сеть перешил бы.

Мы с Альтой весело переглянулись. Перешить драконью сеть? Парень, видно, был оптимистом.

- Так уж и взял бы отшельник у тебя сеть, - проворчал для порядка староста, еще не зная, что поворачивает в другую сторону весь разговор. - Он старик честный, тебя бы выкинул вместе с сетью.

- А Панария уже нет, и берлога пустая, - хмуро сказал Крысеныш. - Его новые жрецы увели, и не вернули. В тюрьму, наверно, сунули королевскую: он... - тут Крысеныш замялся, - он смолоду разыскивался. Я даже боюсь че-нибудь поискать у него: тоже уведут.

- Это какие такие новые жрецы? - спросил удивленный староста, вдвойне обеспокоенный новостями - как местная власть и как контрабандист. - Откуда?

- Храм у них новый построен в лесу. Далеко, где наши не охотятся.

Альта вдруг сжала мою руку. Мы переглянулись.

- Какого бога жрецы? - небрежно спросил я. - Кому куренья ставят?

- Не знаю, - хмуро ответил Крысеныш. - Я их токо раз из кустов видел.

- Тоги у них какого цвета? - спросила Альта.

- Черного, госпожа, - с почтением, как и все, ответил мальчишка девушке-дракону. - Совсем черного, как сажа.

Мы с Альтой опять переглянулись.

- Еще что-нибудь необычное? - расслабленным тоном спросил я, вытягивая ноги.

Мой мирный тон не обманул чуткого мальчишку: он осторожно глянул на меня и медленно сказал:

- Да вроде обычные... Вот только не в сандалиях они были, а в сапогах. Солдатских. Я знаю, в храмах монахи и жрецы или босиком, или в сандалиях, и только слуги в сапогах: в лес пойти, дров нарубить... А тут монахи все были в сапогах. Не бывает так. И еще...

Он призадумался.

- Какие-то они все... лысые. Даже молодые монахи. А один там был здоровый, нес Панария связанного... старика отшельника... на плече, так тот был голый до пояса по жаре, и у него грудь побритая была, и подмышки. А еще он с другим, худым, играл на спор... то есть шутил... и из-под одежи свой большой-большой достал и сказал: проиграешь спор - отведаешь. Так там у него тоже волос не было.

- У мужика там волосы бриты? - с сомнением спросил многоопытный староста, внимательно следивший за разговором. - Это тебе не красавчик какой в постель для господ. Мужику это позор. Ты не путаешь?

- Нет, не путаю. Говорю как есть, господин, - решительно сказал Крысеныш, обращаясь ко мне. Ему уже все было нипочем.

- Сколько шагать до них отсюда? - спросил я, нахмурившись. Краем глаза я заметил, что староста тоже нахмурился. Очевидно, чутье многолетнего старосты указывало на надвигающиеся неприятности.

- Да тысяч двадцать шагов, - деловито прикинул мальчишка, - мне с рассвета до полдня больше шагать, чем туда.

- Надо бы доложить в город, господин граф... - нерешительно сказал староста. - Наша деревня из королевского лена, мы его величеству клятву приносили... Тут что-то не так.

- Сейчас разберемся - донесем, - сказал я и обратился к Альте на драконьем языке:

- Ты сможешь без шума связаться со своим отцом?

- Нет, - сказала она. - Амулет связи с папой я оставила в Школе. А Зов опасно слать: могут услышать. Но я знаю, что твой отец имеет амулет связи с папой.

- А я имею амулет связи с моим папой, - дополнил я. - Староста, я сейчас буду говорить по амулету с кое кем. Выставь всех отсюда.

Староста сразу все понял, и комната очень быстро опустела: охотники, староста и воришка вышли, и собрались на крыльце.

Я оживил амулет. Отец был в поместье, и отозвался сразу.

- Что случилось, сын? - спросил он. - Ты далеко?

- Я около столицы, папа, - ответил я, переходя на драконий язык. - Мы с Альтой тут гуляем по берегу. У нас неприятное открытие. Надо известить Кирмона, и как можно скорее. Тут опять храмы. Мы сейчас в деревне Озерная в двух тысячах стадий по берегу от столицы на юг, в двух тысячах шагов от берега, на озере с речкой. Скажи ещё Кирмону, папа, что Альта здесь, и они легко нас найдут.

Скоро отец ответил на своем медленном драконьем:

- Сын, Кирмон уже ответил. Они сейчас летят, их пятеро. Встречай. Будь осторожен.

Мы переглянулись.

- Как считаешь, быстро они будут? - спросил я.

- На такой случай отец использует Амулет Быстрого Полета, - ответила Альта.

Как мне когда-то объяснил Кирмон, это был амулет, позволявший дракону или группе драконов в полете моментально "прокалывать" пространство. Их было очень мало, они были изготовлены тысячи лет назад и использовались только по разрешению Великого Дракона.

- Сейчас кое-кто прибудет разбираться, - сказал я старосте. Он, тем не менее, не повеселел, беспокоясь о своей контрабанде. Через некоторое время Альта сказала:

- Они появились и заходят со стороны моря, я их чувствую. Они тоже чувствуют меня. Скоро подлетят.

Мы вышли со старостой на крыльцо. И действительно, очень медленно и тихо темное пятно проплыло над площадью, так что только мы заметили его. Затем оно развернулось и двинулось вниз. Раздался несильный шум крыльев, и без всякого грохота над площадью, полной народа, завис, мягко махая крыльями, огромный черный дракон. Народ в ужасе, но без большого крика, кинулся врассыпную на края площади, под заборы. Дракон немедленно, не теряя ни мгновения, сел на площадь, превратился и оделся, достав одежду из шейной сумки. Это был Кирмон.

Он огляделся и подошел к Альте. Она обняла его на глазах пораженного народа, в то время как на площади один за одним садились и превращались остальные драконы. Все они были мне знакомы со времен атаки на храм.

- Итак, в чем дело? - спросил Кирмон. Я посмотрел на толпу и завел драконов, Крысеныша и старосту в комнату. Альта по просьбе отца осталась сторожить на крыльце, холодно оглядывая жителей таким взглядом, что они и не пробовали сказать что-нибудь. Уйти они тоже не могли: староста, по моему совету, запретил им покидать площадь, а спорить с начальством, тем более с драконами за спиной, жители побоялись.

Я коротко ввел Кирмона в курс дела. Он подозвал обеспокоенного Крысеныша, и внимательно рассмотрел. Затем взял за лицо и заглянул в глаза. Мальчик задергался и обмяк. Сзади негромко охнул женский голос: жена старосты, как оказалась, и не покидала своего дома. Кирмон не обратил на шум ни малейшего внимания, зато кто-то из драконов повернулся и прижал палец к губам женщины. Она закивала, замолчала и отступила назад.

- Он сказал правду, - проговорил Кирмон на нашем языке, отодвигая мальчишку. Я и староста подхватили его и увели назад - уложить на сундук.

- Нужна разведка и планирование. Деревню блокируем на весь день. Вызываем дополнительные силы. Поскольку храм невелик, Альта и Сергер сейчас отбудут: не будем светить их на мелкой операции, - на драконьем языке сказал Кирмон. - Сергер, ты будешь нужен нам для большего. А этих мы сейчас выпотрошим сами, здесь не нужна помощь людей. Не надо, чтобы тебя здесь видели причастные к храмам. Потом спросишь у Альты, почему человек может атаковать храмы только два раза. Она знает. Улетайте.

Я вздохнул, поняв резоны Кирмона.

- Вы ей сами скажите, иначе не согласится, - решительно сказал я.

Кирмон улыбнулся.

- Она похожа характером на свою мать. Ладно, выйдите с Динбаром, и я скажу это без тебя.

- Да, староста, не забудь мальчишке выдать не двадцать, а десять плетей, - вспомнил я, выходя из комнаты. Один из драконов вышел со мной и пригласил на драконьем Альту внутрь. Сам он остался снаружи, контролируя толпу.

Альта довольно быстро вышла с сумкой и тюком наших вещей в руках и без малейшего недовольства сказала мне:

- Летим!

Затем сбросила платье, блеснув белым обнаженным телом (народ тихо ахнул), и превратилась в золотистого даже в темноте дракона - самого красивого дракона на свете. Люди осторожно попятились от нас. Я, ругаясь шепотом, распутал сетку, неумело сложенную Крысенышем в процессе воровства, и накинул на Альту.

- Хм! - сказал сзади Динбар, глядя на пришитое к желтой сетке красное одеяло. - Разумно.

- Берегу мужское хозяйство, - любезно пояснил я.

Он усмехнулся. Я надел и застегнул летную маску со стеклами, раскрашенную под эльфа, и с огромными декоративными ушами.

- Хм! - опять сказал Динбар. - Остроумно!

- От ветра, - опять пояснил я, и в маске повернулся ко вконец запуганным поселянам. Они разговаривать не стали, но сильно подались назад. Я отмахнул им рукой, чтобы не подвернулись под наш взлет.

- Однако! - послышалось сзади. Это руководитель операции, Кирдан, вышел на крыльцо и ошеломленно разглядывал мою маску. Затем он перевел глаза на одеяло под моим задом, и... засмеялся. Сзади Кирмона виднелись удивленные лица остальных драконов, нахмуренный староста и уже оправившийся любопытный Крысеныш.

- А ваша дочь еще хотела раскрасить маску под демона, - наябедничал я, вешая сумку с вещами и вином себе на плечо. - До свидания, надеюсь скоро увидеться!

Имен я не назвал из конспирации. Альта повернула голову и, хихикая, сказала:

- До свидания, любимый папочка!

Вся площадь в полутьма разинула рты на такое обращение, так что у бледных в полутьме лиц снизу образовались черные провалы ртов, поблескивающих рядами зубов. "Надо как-нибудь написать эту толпу в полутьме" - подумал я, и мы взлетели в темноте, провожаемые светящимися глазами драконов и их дружным смехом.

- Последнее слово осталось за нами, - весело сказала Альта, и мы резко набрали высоту, поднимаясь к Малой Луне и звездам.

16. ДРАКОНОЛЮБИЕ

В один прекрасный день Гирону стало мало того, что мы ходим на почти каждое представление его пьес.

Мы с Альтой искренне хохотали над ядовитыми репликами героев, с удовольствием любовались многозначительными немыми сценами и танцами стройных актеров и голоногих актрис. Гирон действительно был талантлив. Он даже умудрялся получать доход со своих представлений, несмотря на высокую плату за здание Старого Театра и невеликие цены на билеты для народа (это которые позади рядов кресел). Дворянство чуть не дралось за места в первых рядах, и нередко я, с моей военной известностью и графским титулом, помогал предотвращать назревающие дуэли.

Кроме хорошего ансамбля актеров, которых Гирон сам учил играть по какой-то мудреной методе, у него имелся превосходный музыкальный оркестр, обученный мастером музыки и составленный из талантливых людей его графства Гироннэ. И если бы актеры и вздумали бы перейти из его почти любительского, легкомысленного, такого веселого театра в профессиональную труппу - они бы зарабатывали в два раза меньше, а работали бы в четыре раза больше. И даже в случае бегства актеров, оркестр бы не ушел от него без разрешения ни при каких обстоятельствах - это означало бы нарушить клятву, даваемую жителями графства своему сюзерену. Такое поведение было делом серьезным в нашем королевстве.

Два самых талантливых музыканта Гирона - скрипач и трубач - уже выпросились на вольные хлеба, и имели большой успех, концертируя в стране и за границей под его знаками. К тому же, Гильдии даровали им профессиональные права, и Гирон считал, что у обоих есть недурные шансы войти в историю нашей музыки. Молодежь, однако, стойко держалась Гиронова театра: он не только хорошо платил, но и давал авторские права на печатание произведений под эгидой своего дома. Я искренне боялся, что вся эта круговерть с театром разорит Гирона, но пока что он зарабатывал неплохие деньги, даже по меркам своего графства. К тому же подступали, по уверениям Огюста, заграничные денежки за моды, какие наш Гирон хлопнул бы, конечно, тоже на свой любимый театр. Но пока мы о доходах за продажи платьев нового стиля и не думали - всем занимались Огюст и Ветка.

Но я отвлекся. В поисках нового пути в театре Гирон кидался - и с успехом - в разные стороны. Столица каталась от хохота на его комедиях и рыдала на трагедиях, молодые дворяне до изнеможения танцевали на импровизированных балах с его актрисами. Государство и церкви внимательно за ним наблюдали, но особенного вольнодумства и разврата в постановках не находили. Впрочем, в нашей стране, где можно было шутить надо всеми и публиковать карикатуры на всех, даже на принцев, исключая только короля и королеву; где священники всех церквей изощрялись в остроумии, писали и печатали памфлеты и хорошо помнили страшный век Войн за Веру - безобидную сатиру обожали. Что касается морали, то у нас в столице, как известно, все спали со всеми в полном соответствии с указаниями Богини Любви, а в провинции спали с каждым вторым... Да что там говорить!

Силу Гиронова пера я испытал на себе, когда он сгоряча вывел меня под прозрачным псевдонимом Марбер в комедии "Разочарованный". Герой, слегка недотепистый дворянин, одинокий, благородный и положительный, удрученный былыми горестями, занимался древними, никому не интересными науками. Он жил одиноко, не считая приходящей к нему аббатисы, возрастом хорошо старше его. Сцены с аббатисой были поставлены прилично, но с большим чувством юмора. После каждого поцелуя герой и утешавшая его молитвами аббатиса уединялись, а затем мальчик или девочка из хора пробегали по сцене и громким шепотом сообщали зрителям: "Три!", "Четыре!", или "Пятый раз!" - все это с уважением к партнерам. Хохот зала стоял до небес.

Жизнь главного героя резко менялась, когда в дом к нему попадала преследуемая юная и прелестная девица из третьего сословия. Её преследовали грехи старого хозяина, ненависть его семьи и жадная корысть уголовников. Герой вступал в схватку, в которой к нему возвращались все былые качества: он сражал врагов, задумывал и выполнял сложные интриги, привлекал верных друзей к борьбе. На глазах у зрителей он становился образцом дворянина и воина. Марбер легко читал тайные послания, используя свои знания древних языков, и мастерски проникал в замыслы врагов. Он выигрывал схватку за схваткой. Девица, добрая, памятливая и благородная, была спасена от ужасной рабской участи. В конце пьесы успокоившийся герой, гладя по голове спасенную девушку, с унынием размышлял, что теперь с ней делать, на что девица отвечала, что ему нужна домоправительница, и помоложе аббатисы. Тут очень вовремя вламывался старый фронтовой товарищ, а ныне придворный расследователь, и сообщал, что он проследил путь похищенной и проданной за море дочери маркиза НН (имя не называлось), и что она сбежала из рук негодяев у дверей дома героя. Зачитанные приметы прямо указывают на девушку. Немая сцена.

Оборотистый товарищ, оказывается, уже успел даже восстановить бумаги и права девушки. Тут она прямо говорит герою: "Граф (опять намек на меня!), вам надо немедленно жениться! Как близкий человек, я не могу оставить столь важный выбор в чужих руках. Вам нужен надежный, преданный, ценящий ваши достоинства человек, и я его знаю! Вы женитесь на мне, если вы, конечно, не против..." - и начинает рыдать. Граф остолбенело глядит на нее, и немедленно сдается. Хитрая аббатиса, узнав о переменах, спешит к герою и поздравляет обеих, и когда девушка молча смотрит на нее с вопросом во взгляде - аббатиса напоминает о необходимости иметь в молодой семье хорошего духовника. При этом она незаметно похлопывает невесту пониже спины - и та с пониманием смотрит на аббатису и охотно соглашается, что семье без духовника никуда. Герой, уже полный надежд и энергии, предвкушающий блестящее будущее, видит все это - и улыбается доброй зубастой улыбочкой (эту улыбку актер, по указанию Гирона, точно скопировал с моей, отчего знающая публика радостно хихикала).

Друзья-дворяне мужского пола, особенно неглупые, дружески посмеивались над этим прообразом. Но я не могу вполне оценить свою популярность в женском дворянском обществе после премьеры этой комедии. После первого же представления я в испуге укрылся на территории Магической Школы и в трактире Лога, и не появлялся в обществе по меньшей мере три луны, только что ходил на балы с Альтой и на представления комедий Гирана. В этом случае Альта конвоировала меня, показывая, что сегодня я занят с ней. С драконом дамы старались не связываться.

Хитрый Гирон творчески использовал слухи, ходившие обо мне в обществе после войны. Многие знакомые считали, что, ставши вдовцом, я отказался от придворной карьеры и похоронил себя в Магической Школе, утешая сердце науками - прямо как в пьесе. По всему тексту шкодливой рукой Гирона были щедро рассыпаны намеки на меня. Скажем, в ходе представления герой сражал уголовников, а затем фехтовал с наемниками-орками, используя двуручный бой саблями. В этом искусстве в столице именно я был мастер, но вообще-то этот бой у нас был пока еще редкостью. В ходе серьезного разговора после премьеры старый друг признал ошибку и обещал более меня в комедиях не выводить, но взамен содрал обещание сыграть пару раз молодых военных или полицейских в дальнейших премьерах. Я не был так уж увлечен театром, но отказать Гирону не хотел. Чего стоила следующая сцена!

МАРБЕР (искусно сражаясь двумя саблями с шестью огромными орками): Спокойно, девочка, сейчас я их всех порублю в салат без масла и сыра!

САМЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ОРК (на голову выше Марбера): Деввоччкка? Брратья, мы оши-иблись! У тогко, комму мы долзны, есть жена старруха и яшшикки деннег!

(Не прерывая схватки, спрашивает очень вежливо и без акцента): Досточтимый воин! А не являетесь ли вы ростовщиком?!

МАРБЕР (в гневе): Ростовщик? Я?! Дворянин?! Да вы спятили в своих степях!

ОРКИ (хором): Ошшибка! Оттсступаем в сос-седний домм - рростовщик тамм! Прросим пррощщения! (не переставая фехтовать и выполняя ритуальные движения боя, с лихими прыжками и кульбитами они бодро выбегают в дверь)

МАРБЕР (опуская оружие): Я так и знал. Эти дуболомы обыкновенно в степи грабят, а в городе только нанимаются на грабежи. У них такие правила. (Одобрительным тоном): А неплохо фехтуют ребята - вшестером меня удержали!

В общем, герой и недотепа.

Да, комедиограф Гирон был в моде и планировал следующий потрясающий шаг в искусстве. Он решил вывести на сцену в постановке новой комедии ослов, коней и даже... настоящего дракона.

- Да ты с ума сошел! - сказал я, когда, сидя со мной в трактире, он изложил гениальный замысел. - Зрители разбегутся от страха, и потом потребуют деньги обратно!

- Я все подам так, что они ничего не испугаются, а даже придут аж в десятый раз! - сказал Гирон с простодушной самоуверенностью, свойственной, как считается, гениям. Я скептически улыбнулся, но тут пришла из Школы Альта - выпить со мной своеобычную кружку самогона. Гирон немедленно намекнул ей на актерскую карьеру. Она пожала плечами и наивно спросила подробности. Тогда Альта была еще неопытна в театральном деле и искренне считала, как и все нормальные люди, что глупости неуместны нигде, даже в театре. Со временем Гирон доказал ей, а заодно и мне, что ум тут не нужен, и что хорошо поданная и умело состряпанная глупость в комедии - первое дело.

От дальнейших подробностей я чуть не позеленел, а Альта начала смеяться, и еле остановилась. "После участия в кампании новых мод это не так легко. Я спрошу разрешения у Великого Дракона" - только и смогла сказать она, когда успокоилась. "О, женское тщеславие!" - подумал я, вспомнив, что стены Домов Мод все ещё увешаны нашими цветными портретами в полный рост. Но ничего не сказал: самому стало интересно, что из этого безумия получится.

Разрешение было получено по амулету связи, и Гирон пошел в бой. Как я и ожидал, от новых идей нашего драматурга столица встала на голову. Комедия с танцами и песенками называлась: "Грабители". Герои - мелкие незадачливые жулики, и примкнувшая к ним деревенская девушка (не без здравого смысла), в одном из действий пытались с горя ограбить драконью пещеру. Альта приняла драконью форму и изображала громкий храп, а герои вечно наступали на ее хвост. Тот вилял во сне и подставлял подножки, отчего герои то и дело падали с грохотом. Хвост был, естественно, настоящий, драконий, Альтин, отчего публика прямо-таки тряслась от возбуждения.

Альта рычала так, что декорации шатались, затем просыпалась. Обернувшись за декорацией в человеческий вид - с грохотом и световыми вспышками, она выходила уже одетой в платье и допрашивала героев следующим образом (начав, естественно, с громкого рычания, пугающего зрителей):

ДРАКОНША: А вы кто такие?!

ГЕРОИ (вразнобой, трясясь): Прохожие! Мы просто гуляем! Мы любуемся звездами! Мы собираем цветы!

ДРАКОНША: Хорошо, хорошо. (Зевает и потягивается). Я как раз проголодалась со сна. Идите, раздевайтесь и купайтесь в ручье. Я всегда мою в воде холодную закуску.

ГЕРОИ (хором): Нет! Нет! Мы просто хотели посмотреть на вас!

ДРАКОНША (с недоумением): Посмотреть на меня? В самом деле? Посмотреть на спящего дракона?! Да вы в своем...

(замолкает и с подозрением смотрит на них; наконец, останавливает взгляд на спокойной девушке)

ДРАКОНША: Идиоты?

ДЕВУШКА (не теряясь): Да, госпожа, они идиоты. Они же из города, а там все идиоты. Я за ними смотрю.

ДРАКОНША: Ясно. (Поправляя волосы). Даже не понимают, что обычно делает дракон со сна. Ты плохо смотришь за ними. Я их чуть не проглотила. Но дураков я не ем, от них живот болит. Вы, умники, в следующий раз берите с собой метелку и ведро, а она будет стоять в сторонке, а потом сметет вас в ведро и сбросит тут на огород. Пепел, говорят, отличное удобрение для овощей. Туда уже многие попали. (С подозрением). Что-то не похожа ты, милочка, на доктора из Дома для сумасшедших. Ты как их лечишь? Горизонтально?

ДЕВУШКА: А это как?

ДРАКОНША: А это когда ты лежишь снизу, а они сверху.

ДЕВУШКА: (с удивлением) Все они на мне одной?!

ДРАКОНША: Нет. Это уже будет дворянская вечеринка с фрейлинами во дворце, а с докторами обычно один и один. Ну, иногда третий свечку держит.

ДЕВУШКА: Я не такая, я девушка честная!

ДРАКОНША: Да? (Смотрит пронизывающим драконьим взглядом на затрясшуюся девушку) Да, действительно, девственница. Удивительно, как это никто из них... Ах, да, я и забыла - они же идиоты.

ДЕВУШКА: (Поспешно соглашается) Да, да, идиоты, госпожа.

ДРАКОНША: Похоже, твой врач не особенно понимает в лечении идиотов. Это хорошо. Ты кто, его помощница?

ДЕВУШКА: (поспешно) Да, да, помощница.

ДРАКОНША: Ну так знай, помощница: только тот врач успешно лечит, кто не знает своего дела. А если знает - может только угробить больного. Так что твой врач на верном пути.

ДЕВУШКА: (Совершенно обалдело) А.. почему... так... госпожа?

ДРАКОНША: Таков неисповедимый закон природы и человеческого общества. Чем глупее - тем успешнее выходит. Я вот беспокоюсь последнее время за своего друга, графа Марбера. От него и вестей давно нет. Надобно его проведать. Уж больно он умен, как бы не пристукнули.

ДЕВУШКА: А вы, ваша милость, знакомая графа Марбера?

ДРАКОНША: Да. Мы познакомились двадцать лет назад. Пиратствовали вместе.

ДЕВУШКА: (в крайнем удивлении) Пи-ратствовали? Но он такой порядочный дворянин, я слышала!

ДРАКОНША: Да, он человек честный. Но он в плен пиратам попался - и я с ним. Молодая была, романтическая. Мне и сейчас только шестьсот, а тогда и вовсе пятьсот восемьдесят лет было - девчонка. Он меня и увлек. Тогда я дворянкой притворялась, путешествовала для общего развития. Знаешь, что такое общее развитие? Нет? Это когда умеешь читать, писать и молчать. И знаешь, что на свете дураков и жулья много, а умных и порядочных мало. Посадили пираты его нагалеру грести, а меня сунули в комнату для пленных женщин - для выкупа. Ну, я есть никого не стала - не было времени, да и все там худые были от плена. Стенку сломала, на Марбере оковы зубами перекусила, захватили мы с остальными гребцами корабль, я по-быстрому спалила остальных пиратов, и стали решать, что делать. Граф посмотрел на золото, на корабли, на наших напарников - настоящие звери были - и говорит: давай пленных отпустим, а сами пограбим остальных пиратов и по-быстрому вернемся в столицу, чтобы время не пропадало. Насчет времени я не поняла, но работали мы хорошо, в три захода.

ДЕВУШКА: (с любопытством) А как это - в три захода?

(Остальные боятся даже слово сказать, но внимательно слушают)

ДРАКОНША: (Снисходительно) Очень просто. Этот метод Марбер придумал. Первый заход - я сжигаю все корабли без золота и всех пиратов на кораблях с золотом, а он руководит сквозь дым: здесь есть золото, а здесь нет золота. У него отношение к золоту было драконье, за сто шагов чуял его сквозь дым и дерево. Второй заход - я тушу огонь Ледяным Дыханием, а он с командой собирает и грузит золото. Третий заход - я быстренько буксирую на веревке наш корабль с командой в наше укромное местечко, и мы делимся. Единственно, могли помешать пленники пиратов. Я много раз говорила ему: что с ними возиться? Давай утопим их по-быстрому, пока никто не видит, или я сама высажу их на какой-нибудь остров, и разберусь: кого-то покрасивее съем, остальных сожгу. Но граф был большой гуманист.

ДЕВУШКА: А что это такое?

ДРАКОНША: Это означало, что всех пленных надо бережно сохранить, вылечить, кормить, и за всех взять выкуп. То есть, формально - так называется человек, который любит людей. Но Марбер любил не всех, а только красивых пленниц, все равно, молодых или постарше. В смысле возраста он был очень справедлив, не смотрел, пленнице двадцать лет или сорок: если красивая - забирал в нашу каюту, где мы оба жили. О многих пленницах и сейчас приятно вспомнить... Были, конечно, и зануды: ах, я дворянка, ах, у меня трое взрослых детей на берегу, мне будет неудобно перед ними, ах, у меня муж здесь на корабле... На это я обычно отвечала: Муж здесь? Чудесно! Пока вы тут с графом, я пойду познакомлюсь с вашим супругом, я как раз такая голодная. Тут обычно они замолкали, и только потом ныли: ах, граф, какой вы тяжелый, а какие у вашей девушки руки горячие, а на мне много синяков, ну можно же с дворянками нежнее... Но платили выкуп все - в этом он тоже был справедлив. Мы никого не держали в плену, всех отпускали под запись и под честное слово, просто я говорила им - не будет выкупа в банке в течение двадцати дней - сама домой к вам прилечу. И знаешь, все были удивительно аккуратны в платежах! (хихикает) Марбер по этому поводу говаривал: Доброе слово и девушка-дракон действуют сильнее, чем просто доброе слово!

За год пожгли мы всех пиратов в южном море, и хорошо нажились на этом. Ну, а потом ему понравилась одна дворянка из пленных, и мы закончили наше дело, поделились, я вернулась в пещеру, а он уехал в столицу, выбил себе прощение, что-то там уплатил короне, и женился на ней. Как-то он там? Я немного скучаю по нему. Он был мужчина хоть куда, получше многих драконов, а какие размеры - не поверишь! И силы выдающейся. Впрочем, ты девственница, тебе еще не понять, что такое раз пять...

ДЕВУШКА: (в ужасе) Распять? Кого распять? Боги, какой ужас!

ДРАКОНША (Снисходительно) Не распять, а раз пять... или шесть... за ночь. Ах, Марбер, Марбер... (задумывается. Спутники девушки делают ей знаки: мол, расскажи!)

ДЕВУШКА: (неуверенно) С графом Марбером тут недавно была история... Вам надо бы знать...

ДРАКОНША: (заинтересованно) Да? Ну-ка, рассказывай!

ДЕВУШКА: Он жил с супругой очень богато, и тут она не стала рожать ему детей, а отдала его под суд, забрала денежки и сбежала за границу в Империю!

ДРАКОНША: (пораженно) Да ты что? Бросила Марбера? Бросить такого кавалера?! Да она не только мерзавка, но и дура!

ДЕВУШКА: (воодушевленно продолжая) И многие знакомые и родственники его предали. И он очень, очень огорчился, прямо заболел. А жену его император казнил за кражу золота у Марбера, и деньги взял себе, а Марберу не вернул.

ДРАКОНША: Узнаю Империю! А что граф?

ДЕВУШКА: А его король то ли отличил, то ли просто простил, и деньги у него остались, но он заперся у себя дома, на балы не ходил. В гости не ходил, на турниры не ходил. На скачки и праздники не ходил, даже в бордели не ходил. Он все время огорченный сидел дома и читал книги: священные, и другие умные книги. Разочаровался, значит.

ДРАКОНША: (с ужасом) О боги, что я слышу! Какой ужас! Мужчину, воина, дворянина сломали, унизили, опозорили! И эта поганая сучка, которой я никогда не верила, даже когда она пресмыкалась передо мной, лизала мне пятки и еще кое-что! Какая жалость, что ее казнили! Я бы с удовольствием принесла бы ее сюда, в мою пещеру! Подвесила бы к стенке и немножко, совсем чуть-чуть, годика два - помучила бы! И неверных друзей попытала бы, и предателей из родни! Ну нет! (Решительно) На свете есть еще честь! Еще живы драконы! У графа есть еще друзья! Я не оставлю его в беде! А если кто-нибудь встанет на моем пути...

(Тут Альта превзошла себя - она так зубасто улыбнулась, с такой угрозой обвела зал драконьим взглядом, так зарычала, что стены зала зашатались от силы звука, и зрители чуть не полезли под кресла. Рев, кстати, был слышен за два квартала от театра, создавая дополнительную популярность пьесе. Страх зрителей в зале был ключевом моментом задумки Гирона, которую он назвал "Театр Ужаса". Тут же последовала эмоциональная разгрузка зрителей, как объяснял нам Гирон: контратака девушки с объяснениями).

ДЕВУШКА: Постойте, постойте, госпожа, это еще не все! Там еще такое было - закачаетесь!

ДРАКОНША: (грозно) Говори скорей. У меня сейчас сердце лопнет от бешенства!

ДЕВУШКА: (поспешно) И вот он жил один, и спал только со своей духовницей. Ей лет пятьдесят (поспешно добавляет девушка, посмотрев на каменное лицо драконши), она некрасивая, но она жрица храма Богини Любви, и, сами понимаете...

ДРАКОНША: (Смягчаясь) Да, конечно. Это ее долг, милочка. Ну, конечно, она для него старуха, а все-таки мужчина расслабляется. Не думает о всяких самоубийствах и смертельных дуэлях, утром встает спокойным, для здоровья тоже полезно... Бордели, они похуже будут - там всякие стервы водятся, а монахиня в этом смысле безопасна. Обеты, служение, храмовая гигиена, разумный регулярный секс с верующими, легкие извращения ... В ваших религиях, скажем прямо, тоже есть кое-что полезное.

ДЕВУШКА: (благоразумно пропустив мимо ушей слова драконши) И один раз к нему прибежала за помощью девушка. Служанка чья-то. Красивая и ученая, даже читать умела, но очень несчастная: у нее было много врагов - кто хотел убить, кто изнасиловать. Кто ограбить, кто повесить на нее чужие долги, а кто - продать в рабство. А еще один хотел заставить ее выступать голой в цирке! И все сразу ее прижали, и начали требовать свое. А он случайно открыл ей дверь. И когда увидел все это непотребство, очень разозлился. И начал всех рубить. И интриги начал делать в суде, и к друзьям старым за помощью обратился. А те и рады - тоже набежали со слугами и саблями. И такой кавардак начался!

ДРАКОНША: (напрягаясь) И что же Марбер? Уцелел в катавасии?

ДЕВУШКА: (радостно) Он был такой храбрый и ловкий, что всех победил и разогнал, а его друзья всех мерзавцев раздели догола, деньги забрали и до ворот города гнали! Девушке вернули все права, а она, рассказывали, сказала ему: "Я так боюсь за вас! Давайте я буду вашей экономкой, буду вести хозяйство и заботиться о вас, а если вам от меня еще что-то надо будет, то вы самый лучший на свете, и я вам так благодарна, что отказывать не посмею!"

ДРАКОНША: (сдержанно) Ловкая девушка! Такая ему и нужна, в сущности. Она из себя какая? Не уродина? Грудь есть?

ДЕВУШКА: (взглянув на драконшу, быстро говорит) Да так себе... (преувеличенно вежливо) То есть ничего себе. До вас, конечно, ей далеко, но фигура есть, и глаза горячие... Как говорится, любовница так себе, но жена из нее выйдет. А тут еще друг из архива прямо на коне прискакал - девушка-то, оказывается, украденная в детстве за границей дочь маркизы! И дворянка, и, главное, наследство есть. И граф на ней женился.

ДРАКОНША: (с некоторым усилием) Да, это хороший выход из положения. Сколько ей лет?

ДЕВУШКА: Двадцать, говорили. Сына ему родила, уже второго носит.

ДРАКОНША: (совершенно спокойным драконьим голосом) Молодая, здоровая, преданная, рожать может. Хороший выбор. Я рада.

(Она грустно, и одновременно радостно улыбается) Нет, Марбера какая-то сучка в дугу не согнет. Конечно, зря он со мной не связался - я бы его вылечила. Пожил бы у меня здесь, поплавал бы со мной в море, полетал бы над океаном... Здоровый воздух, здоровая еда, охота и рыбалка каждый день, любящее драконье сердце рядом... Как он говаривал? Твой хвост можно целый день целовать, а губы - целую ночь, и под твоим крылом спать сутками... Это мы, женщины, делаем из мужчин победителей, будь то люди, драконы, эльфы... Конечно, я ошиблась, отдав его людской женщине. Все равно детей она ему не родила, как обещала, а только жизнь чуть не сломала...

(Тут только что оправившиеся от страха зрители начинали ронять слезы, глядя на нежное лицо Альты)

Опять же и в гости можно залетать, а то Король Драконов гневается: ты, говорит, уже сто лет все по неженатым бегаешь. (Задумчиво) Шесть раз... на двоих по три... Впрочем, ему уже сорок, для людей это возраст... Ну хорошо, четыре... На двоих по два... а о монахине я позабочусь сама. Ей по положению должно и женщин тоже утешать, вот она меня и утешит (хихикает и говорит девушке). У меня в людской форме язык длиной в локоть. Если ей и этого мало... Впрочем, ты в этом еще ничего не понимаешь. Вот переспишь с кем-нибудь, выйдешь замуж, устанешь от мужиков, выгонишь всех любовников и наймешь себе красивую служанку... лет через тридцать, не меньше.

Но надо придумать причину для визита к Марберу. Ну-ка скажи мне, когда эта сучка убегала, она что унесла с собой - векселя или золото? Я ему отдала пять сундуков с золотом из добычи.

ДЕВУШКА: Говорили, что она стащила четыре сундука золота.

ДРАКОНША: Интересно. Я ведь, когда его собирала в дорогу, наложила на золото свои драконьи магические печати, чтобы если сопрут, быстро найти и потребовать обратно. Значит, это золото в кладовой императора. Формально он украл золото с моим клеймом, то есть драконье золото. (Оживляется) Хорошая мысль! Наш драконий король запрещает грабить сокровищницы королевств просто так, сердится: договор, мол, есть. Но я, можно сказать, золото Марбера оставила у себя на хранение, а меченое золото как бы дала ему в долг. А теперь мое золото у императора! Теперь король не станет возражать. Кроме того, в Империи есть бриллиантовые и изумрудные копи. Насколько я знаю императора, он лет за двадцать бриллиантов двести отложил в сокровищницу, и бочонок изумрудов и опалов. И если уж мы с Марбером туда зайдем за своим золотом, то лишний сундучок-второй подцепить будет легко... Только нужно хорошо спланировать операцию. План для дракона - прежде всего. Здесь нужна голова Марбера, он составляет гениальные планы, которые я гениально выполняю. Да, сегодня же полечу к нему в город.

ДЕВУШКА: (с интересом) Скажите, а граф знает, что брал ваше золото у вас, а не свое?

ДРАКОНША: (внушительно) Он узнает. А ты забудешь об этом разговоре. Понятно?

ДЕВУШКА: Конечно, уже забыла!

ДРАКОНША: (благосклонно) Умная девочка. Можешь далеко пойти при моем покровительстве. А ты, кстати, ничего себе... И грудь большая. (Осматривает ее с головы для ног) Девственница, здоровая, пахнешь хорошо... Работу хочешь? Половину золотого в день. Мне нужна служанка сюда, в пещеру - прибирать, охранять, и так далее. Через два года выдам замуж с приданым. Только идиотов своих сдай обратно доктору, или утопи в море.

ДЕВУШКА: (поспешно) Согласна. Готова. Сегодня же утоп... то есть сдам!

ДРАКОНША: Значит, дело делаем так: сейчас я закрою и зачарую пещеру, и полечу в город к Марберу, и проведу у него дней десять. Надо помочь старому другу с его беременной женой! Следующие десять дней я полечу в горы: моя очередь наблюдать за звездами и двигать Малую Луну, чтобы вам, дуракам, на головы не упала. Это наш драконий долг. Если бы нас не было, под вами планета давно бы развалилась! Заодно и королю сообщу, что император меня обворовал, а мое доверенное лицо женского пола казнил. Пусть покойная сучка послужит посмертно. И я, значит, желаю компенсации и сатисфакции, каковую проведу сама.

ДЕВУШКА: (осторожно) Простите, госпожа, а что такое компенсация и сатисфакция?

ДРАКОНША: (лекторским тоном) Сатисфакция - это когда прилетаешь к обидчику и сжигаешь его, а всех остальных бьешь по морде хвостом. Или закусываешь ими. Тут главное - не перестараться, а то сожжешь весь город, и некому будет алмазы гранить. А компенсация - когда забираешь обратно украденное, а заодно и все остальное. Ну, императора на троне заменит его сын - молокососу пора на царствие. Для пепла папочки он построит гробницу, и будет править, собирать золото для моего следующего визита. Думаю, наш король не будет против - он давно считает, что император глуп даже для Империи. Но это потом. Как возьму разрешение на компенсацию и одобрение на сатисфакцию, вернусь и найму тебя. Через двадцать дней жди меня здесь. Если меня не будет, жди в соседней деревне еще десять дней. Скажешь, что ко мне - и не пикнут. Они у меня дрессированные. Если меня не будет - возвращайся в город, и я сама тебя найду. Вот я кладу на тебя свою метку. (Дует на девушку).

ДЕВУШКА: (неуверенно) А найти меня сможете?

ДРАКОНША: (хохочет) От меня не скроешься, не беспокойся! А если кто тебя убьет - мою служанку - я его на дне моря найду! (Заходит в пещеру и выносит несколько кошельков) Вот тебе десять золотых в счет жалованья. И вот твоим идиотам по золотому. Учти, что полные идиоты частенько ведут себя поумнее нас с тобой, а мудрецы-маги и всякие начальники ведут себя как последние придурки. Такова природа людей!

ДЕВУШКА: (взволнованно) О боги! У меня есть работа!

ДРАКОНША: (ласково) У тебя есть хорошая работа и хорошая хозяйка! (Еще раз внимательно осматривает девушку сверху донизу) Удачная находка. Девочка, я из тебя сделаю богатую и красивую женщину. А вы, чокнутые... (обращается к молчащим героям) Видите гряду в ста шагах? Вот вам кошельки, и по команде вы бежите к ней, и там ждете свою присматривающую. Теперь она - моя (улыбается с намеком, в улыбке ее легкая похоть). Ее будете охранять, доведете до своего доктора, и катитесь кто куда хочет. Не доведете или ограбите - найду и сожгу вместе с вашим городом. Приготовились бежать! Кто не успеет - сожгу. Готовы? Бегом!

(под грохот оркестра жулики несутся сломя голову, падая и поднимаясь, чуть не на карачках)

ДЕВУШКА: (неуверенно) А зачем вам их бег?

ДРАКОНША: Да так, люблю соревнования. В здоровом теле - здоровый дух. Может, поумнеют. И пугнуть их полезно напоследок, чтобы тебя не ограбили. Знаю я таких идиотов... Бери кошель, и через двадцать дней жду здесь.

ДЕВУШКА: Спасибо, госпожа. Я буду здесь, если буду жива и здорова, клянусь вам. Вы не пожалеете, что взяли меня к себе. А насчет этих не беспокойтесь. Они умнее уже не станут (кланяется и уходит).

ДРАКОНША: (оставшись одна) Ну-с, а какое платье и белье мне взять с собой, чтобы разом покорить и моего Марбера, и его юную женушку? Впрочем, по нашим драконьим законам он всегда был мой, значит, и она теперь моя, хотя и не знает этого. Живут и не знают, что мне принадлежат! Но им можно и не говорить, они и так будут делать все, что я захочу. Не сразу, конечно. Их еще учить и учить. Ну, а исповедница покорится мне, или исчезнет без следа. (Копается где-то в пещере, слышен только голос). Где-то у меня было эльфийское белье: сетчатый верх, грудь открыта, трусы тоже из сетки, все прекрасно видно, даже в полутьме спальни. Действует убийственно на мужчин, женщин и исповедниц. Проверено на практике, и не раз. Вот оно. И длинное платье с разрезами по бокам до аж груди: подчеркивает фигуру, стройнит и моментально снимается. Тоже проверено. Берем и его. (Выходит из пещеры и показывает зрителям белье и платье. Всеобщий вздох) Ну все, я вся горю, пора лететь. (Занавес).

В общем, все было довольно остроумно. Гирон, конечно, напихал в пьесу ехидных шуточек, но нам с Альтой было уже наплевать. Кроме того, как я понял, там имелись намеки на следующую пьесу - продолжение "Грабителей" и "Разочарованного" одновременно. На премьере Альта вышла кланяться, отчего в здании театра от аплодисментов чуть не провалился потолок. Я там играл бравого, но глупого полицейского офицера, который вечно упускал этих жуликов - тоже получил свою порцию аплодисментов. Смешная сцена разговора этого сыщика с драконшей, где сыщик принимал драконшу за светскую шлюху, а драконша его - за тупого армейского офицера, я считаю, получилась очень хорошо. Впервые в жизни я почувствовал, как можно управлять зрителями в зале, и как сладок сценический успех.

Сбор у Герона превзошел все, бывшее ранее. Я, не без доли цинизма, подозревал, что очень многие хотели просто посмотреть на настоящего дракона, но мнения своего не высказал - из скромности, так сказать.

После успешной премьеры мы отпраздновали в трактире удачное начало. Вина, пиво и самогон лились рекой, столы были уставлены горячими блюдами и холодными закусками. Ярко горели магические светильники - гордость Лога, выставляемые им для важных дел. Мои и Гирона друзья и знакомые, блестящие офицеры и фанатичные театралы, чокались с актерами и актрисами. Пили за автора, за актеров, в том числе за Альту и за меня. Мы, вставая, раскланивались.

Гости довольно быстро напились, наелись и начали сплетничать о театральной и придворной жизни. После горячих блюд Гирон запустил в зал маленький оркестр. Там пела немолодая певица с чудесным голосом, и мы наслаждались музыкой и любовными песнями. После второй перемены мы собирались начать танцевать.

Тут певица запела песню о расставании влюбленных. После первого куплета мы с Альтой переглянулись, после второго она побледнела.

Ведь мы знаем, что простимся,

И не встретимся с тобой,

- пела певица.

Я не мог оторвать от нее глаз - слова песни били мне прямо в сердце. Краем глаза я заметил, что лицо Альты стало каменным.

...И судьба, и слово чести

Станут каменной стеной,

- пела певица.

Я вдруг почувствовал, что слезы подступают к горлу. Альта резко встала, и бросила золотую монету певице. Затем быстро, как молния, прошла к выходу и встала в дверях, скрестив руки. Она стала глядеть на восходящую Большую Луну, известную в религии как дом богини любви: огромную, голубую, сияющую неземным светом.

Я оглянулся: никто, кроме Гирона и всегда внимательного Лога, не обратил на это внимания. Я медленно встал и шепнул Гирону: "Начинай танцы". Затем спокойно, не торопясь, вышел в открытую дверь и обнял Альту за талию. Она сразу положила голову мне на плечо, и шепнула: "Эта песня о разлуке испугала меня". Я поцеловал ее в щеку.

За спиной у нас заиграла веселая музыка, раздвинули столы, затопали танцующие. Постояв немного для приличия, мы вернулись и начали танцевать со всеми. Казалось, Альта успокоилась. Только чуточку испуганный взгляд певицы провожал нас весь вечер: она видела, что мы взволновались песней, и не могла понять - почему.

На следующий день Альта отпросилась на два дня и улетела домой, в Серебряный Предел.

Еще на следующий день после занятий в Школе мы сидели и выпивали в трактире с Гироном. Верид с Ророй были еще где-то в Мастерской Школы: Верид всерьез вознамерился при помощи Альты и Деларюса превратить грифонку в человека. Я молчал и думал о внезапном отлете Альты - он тревожил меня.

Внезапно сильный порыв ветра пронесся за дверями трактира. Затем от сильного удара о землю на площади перед таверной затряслась земля.

- Альта прилетела, - уверенно сказал я Гирону. Он согласно кивнул головой.

И действительно, почти немедленно двери трактира скрипнули, открываясь, и моя возлюбленная вошла с обычным невозмутимым видом, поправляя одежду, и помахала нам рукой. На ней было обычное платье для дороги - черное и длинное. Как всегда после полета, она шла босиком.

- Заметь, уже никто не удивляется здесь прилету дракона, - глубокомысленно сказал Гирон, вставая навстречу Альте. Мы обнялись и снова сели за стол. Я посмотрел на Альту и внезапно понял, что она чем-то очень расстроена.

- Что случилось, мое сердце? - спросил я. - На тебе лица нет!

Альта дернула головой и хрипло ответила:

- Я прямо спросила нашего короля, могу ли я согласиться на твое предложение руки и сердца...

- И что? - с волнением спросил я.

Альта как-то судорожно вздохнула и сказала:

- Все как в пьесе. Как я услышала ответ Великого Дракона, у меня упало настроение. Оказалось, я не смогу выйти за тебя замуж и родить тебе детей.

- Как это? - не поняв сначала, переспросил я. - А ему какое дело?

- Таков закон, - терпеливо пояснила Альта. - Ты знаешь, милый, - продолжала она странным, издевательским тоном, - и только это я не могу делать, а все остальное могу. И я сделаю, что ты хочешь. Мне все остальное разрешили, мать их за ногу!

Я с удивлением слушал, еще не понимая, что это начинается истерика.

- Хочешь, я спою для тебя? - продолжала тем же тоном Альта. - Хочешь, станцую драконий танец в воздухе? Или слетаем на Малую Луну? Хочешь, опять залезем в вулкан? Или могу отдать тебе все золото из моей казны. Он сказал мне, что я могу делать все это, но замуж мне нельзя. А я сказала ему, что я взрослый дракон, и мне глупые советы не нужны. Я сама знаю, что с тобой делать. А они начали смеяться. Я на них посмотрела некоторое время, и пришла в бешенство. И сказала, что такие советы пусть он сам исполняет, или засунет в задницу своему советнику. Тут такое началось!

Она взялась за голову и со слезами на глазах посмотрела на меня. Я никогда еще не видел Альту в таком состоянии.

- Ну прошу тебя, не молчи, попроси что-нибудь, - сказала она упавшим вдруг тоном. На лице ее появилось самое настоящее отчаяние. - Я хочу доказать тебе свою любовь. Не то я начну плакать, а слезы дракона могут камни расплавить. Но знай, у нас с тобой осталось только три луны. После этого я улечу, и смогу прилетать только раз в луну.

Я открыл рот, затем закрыл его. Кажется, у меня был глупый вид, но на это было наплевать. Но еще не верилось, что драконы только что разрушили мои надежды на счастье.

- Это он так приказал? - мрачно спросил я.

- Таков закон, - повторила мне, как ребенку, Альта. - Этому закону двадцать тысяч лет.

- И что ты ему сказала? - спросил я, уставившись на нее. Мне стало страшно - я хорошо знал Альту и понимал, что она могла сказать в ответ.

- Ну, я обругала его, - неохотно сказала Альта, недовольно посмотрев в сторону. - А он меня выгнал.

Краем глаза я заметил изумление на лицах потихоньку слушавших нас Гирона, Лога, его жены и Адабана с Горманом. Но мне было уже не до них.

- Обругала короля драконов? - с ужасом сказал я, схватившись за голову. - Да это же сильнейшая персона в нашем мире. Он тебя в порошок сотрет, в тюрьму посадит!

- Не посадит, - холодно сказала Альта. - Я его двоюродная племянница. А через пару тысяч лет я сама по очереди стану королевой драконов. Если бы он меня сейчас посадил в тюрьму, родня - моя и его - пришла бы в бешенство, а остальные драконы потребовали бы моего отречения, и это стало бы серьезным династическим скандалом.

- Так ты принцесса крови, что ли? - безо всякого интереса к неожиданному открытию спросил я. - Через отца или через мать?

- Через маму, - хмуро, тоже без интереса ответила Альта, подпирая голову руками. - Она его кузина. В общем, я теперь тысячу лет не буду с ним разговаривать. И на королевскую службу не пойду, пусть другие служат. Пошли они все куда подальше с этой службой! И от короны откажусь, пусть без меня вокруг трона прыгают. Нашли идиотку. Если я недостаточно умна, чтобы выйти за тебя, то тем более дура быть королевой. Плевать я хотела на династические обязанности. Пусть без меня корячатся, долбаки соленые!

Как видно, Альта вполне овладела моим морским слогом, но мне было сейчас не до этого. Я никак не мог прийти в себя от удара. Мысли мои все еще разбегались. "На войне было легче" - вдруг подумал я.

- Сволочи хвостатые! Ну и родня у тебя при дворе, - хрипло сказал я, не думая, что Альта может обидеться. - От них лучше держаться подальше. Слушай, может, ты у нас в графстве поселишься, подальше от своих?

- Папа против, - чуть не плача, сказала Альта, как простая дворянская девчонка. - и мама тоже. Они же тоже родня.

- Да что это такое? - чуть не с отчаянием сказал я, обводя трактир глазами. Все, кроме Гирона, прятали от меня глаза - очевидно, я выглядел уже не лучшим образом. Гирон глядел на нас и кусал себе губы. "Неудачник!", сказал я себе, "Всех своих женщин потерял, и ее удержать не можешь!". При этой мысли кровь ударила мне в голову. Я давно уже так не выходил из себя.

- Да что это такое?! - повторил с рычанием я, и с размаху ударил кулаком по углу стола. Раздался сильный треск, и на столешнице появилась глубокая трещина. Все в трактире, уже испуганные нашим довольно громким разговором, дружно охнули. Лог и слуги молча, открыв рты, уставились на сломанный стол.

- Да что это... - хрипло начал я, опять размахиваясь, но тут Альта перехватила мои руки. Ее лицо исказилось от совершенно необычного для неё страха.

- Не надо, милый, не надо, - испуганно зашептала она. Вырваться из её стальной хватки было невозможно. Я даже и не пытался, и начал размеренно дышать, пытаясь успокоиться.

Альта кивнула Гирону, и он очнулся от оцепенения и подбежал к нам. "Воду и мокрое полотенце" - сквозь зубы прошипела моя девушка-дракон так громко, что все вокруг испуганно дернулись. Все, но не старый фронтовой товарищ Гирон: он поймал полотенце, брошенное Адабаном. Затем полил водой из графина, поданного Горманом, и приложил к моей голове.

- Уф-ф! - сказал я, чувствуя, что бешенство уходит. - Все, можешь меня отпустить, я уже не лезу в драку.

Альта взглянула мне в глаза, приподняла мои руки и внезапно поцеловала их по очереди, затем отпустила. Затем она вздохнула и сказала:

- Я ничего не боюсь, милый, только боюсь, когда ты приходишь в бешенство. Тогда ты на всё способен, и это может тебя погубить. Помнишь, как ты один бросился на толпу жрецов смерти с саблей и не дрогнул? Ты спас столько детей!

Все вокруг удивленно открыли рты от такой новости.

- Тогда же обошлось, - пробурчал я, вытирая салфетками мокрую голову. Я вдруг со стыдом подумал, что делал все, чтобы помочь детям и драконам, и при этом драконы, в сущности, подставили меня.

- И вообще, это было давно. А теперь твои драконы кинули меня, а дети наверняка уже забыли, - мрачно сказал я. - Когда спасаешь, всегда так. Вот если я бы всех перебил, тогда бы помнили, и, может быть, даже восхищались бы моей жестокостью. Чему тут удивляться... А я так верил вашим. Вот такой из меня вышел помощник! Никакой я ни друг драконов, а просто наивный дурак.

- Но разве ты жалеешь? - грустно спросила Альта. - Разве ты такой?

Я, несмотря на ужасное настроение, невольно улыбнулся каким-то детским интонациям уже взрослой девушки-дракона, способной за короткое время сжечь город или разнести гору.

- Нет, я не жалею, - сказал я. - Во-первых, это было дело чести, во-вторых, мы действительно спасали детей, и, наконец, - я делал это для тебя. А сейчас пусть им кто-нибудь еще помогает! Пусть ищут другого идиота.

Я угрюмо задумался. Альта молчала, кусая губы.

- Я не хочу с ними теперь разговаривать, - наконец, со вздохом сказал я. - Все мы для них как недоумки, за разумных никого не держат. Вот только ты считаешь меня равным себе, уважаешь мои взгляды, а остальные...

И я махнул рукой.

- Мне стыдно за них, - тихо прошептала Альта. На глазах её выступили слезы. - Но это ты говоришь не о моих родных. Папа, мама и братья из-за тебя поругались с Великим Драконом. Вроде мелкий конфликт вышел, но они здорово испортили ему настроение. Отец вообще обвинил его в том, что мы тебя использовали и оставили без благодарности.

- Я знал, что они от меня не отступятся, - вздохнул я. - Но с меня хватит. Единственный дракон, которого я хочу видеть сейчас - ты.

- Можешь смотреть на меня днем и ночью, в любом виде, - вздохнула Альта, - я только рада. Лишь бы меня не отозвали раньше времени. Я так наорала на священную королевскую особу... и советника его покрыла твоими морскими ругательствами. А советник обозвал меня юной невоспитанной кретинкой. Отец, когда услышал, официально заявил, что еще одно такое слово - и тот получит официальный вызов на дуэль. И тут все сразу успокоились.

Я уже взял себя в руки. Мы помолчали, обнимая ладони друг друга. Это было необыкновенно приятно.

- Мы с тобой пропускаем много балов, - вдруг сказала она, - теперь надо будет ходить на все. Когда мы еще сможем потанцевать?

Я поднял голову и одобрительно посмотрел на неё.

- Правильно. Красиво оденемся, будем танцевать, веселиться, и плевать мы на них хотели! Молодец, Альта!

- Я просто подумала, - ответила она, - так хочется танцевать с тобой, а через три луны мы расстанемся на целую луну. Когда у нас очередной бал?

Я напряг память:

- Через девять дней королева дает бал на праздник Весны. Успеем подготовиться.

- Успеем, - послушно согласилась Альта.

Я посмотрел на сломанный стол, вздохнул и обратился к хозяину:

- Прошу прощенья, господин Лог. Я несколько увлекся... сгоряча... и сломал стол. Я завтра же закажу новый, а сейчас мои слуги поправят этот. Адабан, - обратился я к еще бледному слуге, уже усевшемуся за соседний стол и делавшему вид, что он ничего не слышит. - Принеси пилу, отпилим сломанный угол.

- Ничего страшного, - тоже вздохнул Лог. - Вы же знаете, у нас бывает и хуже.

Я вспомнил одну прошлогоднюю драку с пьяными солдатами, в которой посетители швырялись скамьями и столами, а я и Лог стреляли в пол, и согласился с ним. Адабан вскочил, но тут раздался уже совершенно спокойный голос Альты.

- Не надо пилы.

Она нагнулась, выпустила изо рта тонкий прямой язык огня, резко дернула головой - и отрезанный угол в два локтя длиной брякнулся на пол. Лог, его жена и служанки за их спинами благоговейно охнули. Я только сейчас обратил внимание на то, что они слышали все, что мы с Альтой выпаливали друг другу. Вследствие этого они были очень бледны. Кажется, мы здорово их напугали своим криком.

Адабан, не моргнув глазом, взял срезанный кусок стола и унес на задний двор, в мусорную бочку, пока Горман, спокойный, как обычно, протирал подрезанную столешницу чистой тряпкой. Затем я взял у Гормана сухое полотенце и окончательно вытер мокрую голову. Это меня малость привело в себя.

- Забудем пока что Великого Дракона, чтоб ему попасть в задницу левиафана! - решительно сказал я. - Рано или поздно ты будешь королевой вместо него. Только меня тогда не забудь, пришли мне цветы на могилу... если через тысячу лет эта самая могила еще останется. Не забудешь?

Я сказал эту глупость в порыве солдатского юмора, и не ожидал ничего в ответ. Но я ошибался.

- Забыть тебя? - странным, до предела удивленным голосом сказала Альта. - Забыть самого лучшего на свете, мою первую любовь?!

Я, да и все вокруг, были поражены её тоном и уставились на Альту. Она смотрела на меня с восхищенной улыбкой, осветившей всё вокруг. У меня рука потянулась к карандашу сделать набросок - так улыбка была прекрасна. Вдобавок, Альта внезапно засветилась неярким золотым светом, и сияние охватило весь трактир.

Живя бок о бок с девушкой-драконом и привыкнув к ее обществу, мы все позабыли о ее главной силе: магии. Сильные эмоции Альты пробили ее щиты, и, как я сообразил позднее, создали поле эмпатии, передавшей нам её нежные ко мне чувства. Я не мог наглядеться на сияющие глаза Альты. Наконец, с трудом смог оторваться от их горячего света, и оглянулся вокруг. Чудесная сила чувств моей юной возлюбленной охватила весь трактир. Гирон сдерживал нежную улыбку, думая, наверное, о своей актрисе. Адабан восторженно нам улыбался, как мальчишка; Горман без обычной своей хмурости кивал нам головой. Лог с женой стояли за стойкой, приобняв друг друга, вышибалы у дверей задумались о чем-то своем, приятном. Девушки-служанки радостно смотрели на нас с Альтой. Остальные посетители переглядывались с необычно теплыми улыбками.

Я сжал Альте руку и открыто улыбнулся в ответ. Глаза ее буквально засветились радостным огнем, так, что от них пошли самые настоящие лучи по комнате. Вокруг все восторженно вздохнули.

- Лог, самогону, пожалуйста, - солидным тоном сказал я, поглядев на сияющую Альту.

- Извольте, господин граф, - вежливым тоном сказал только что улыбавшийся Лог, отпуская супругу. В нем всё же сильно чувствовался человек прошлого поколения, когда было модно вести себя невозмутимо даже на пожаре или на дуэли. - А сколько вам угодно пожелать?

- Бочку, - сказал я и глянул на Альту. Она уже сменила свою нежную улыбку на обычную спокойную, и кивнула.

- Напьемся? - предложил я ей. - Только без буянства.

- Давай, - с полным спокойствием ответила она. - Только хочется хорошей острой закуски. Господин Лог, что у вас есть под самогон?

- Все, что угодно! - лихо ответил успокоившийся Лог, и толкнул ногой Путцу, сидевшего и подслушивавшего под скамейкой. - Принеси леди и графу все, что есть острого на кухне, всего понемножку. Что понравится господам - скажешь мне, и сервируем полное блюдо на стол.

Путца вылез, поклонился, глядя на нас с странным восхищением и побежал на кухню. Лог с пыхтеньем поставил у наших ног, как было заведено, первую бадью с самогоном и две мытые кружки. Мы черпнули ими самогону, чокнулись и залпом выпили. В голове у меня зашумело, в глазах все закружилось, как всегда, когда пьешь после боя или сильного волнения. Я внезапно обнаружил, что с двух сторон Альта и Гирон осторожно суют мне в рот соленый огурец, острый перчик, кусок вареного и просоленного мяса "по-морскому", посыпанного пряностями, маринованную луковицу и что-то еще. Жена Лога принесла нам горячий хлебец, и мы с Альтой честно разделили его пополам. Я захрустел закуской, прожевал мясо, и мне сразу стало легче, ушли круги перед глазами. Я даже смог заметить облегченное выражение лиц Гормана и Адабана, сидевших у стены, и умиленное кивание других, как видно, поволновавшихся посетителей.

Хорошие выпивка и закуска в нашем жизнелюбивом городе всегда пользовались полной поддержкой, даже у жен, даже у людей с самым несчастным и сухим характером. "Традиции - святая вещь!" - вдруг подумал я, и радостно улыбнулся. Я оглядел посетителей, уже успокоившихся, и бодро пьющих из бокалов и кружек после трудов праведных. Мне вдруг вспомнился давний рассказ моей рыбачки о том, чем занимаются жены рыбаков, когда мужья пьянствуют в трактирах. "Надо будет рассказать Альте" - ухмыльнулся я, и хихикнул. Лог одобрительно поднял брови и ничего не сказал, а Горман и Адабан переглянулись и сдержанно улыбнулись. Альта, не моргнув глазом, зачерпнула нам еще по кружке.

- Ох, хорошо! - сказал я. - Но так я напьюсь в два счета.

- Напивайся, милый, - спокойно сказала Альта. - Я буянить сегодня уже не буду, и присмотрю за тобой. Давай выпьем еще. Завтра у нас свободный от Школы день, и мы сможем хорошо выспаться. Вот, Гирон с нами выпьет.

- Конечно, выпью, - бодро сказал Гирон, наливая себе самогону. Мы обнялись и выпили ещё.

Следующее мое воспоминание - как через некоторое время Адабан и Горман осторожно несут меня вверх по лестнице, а внизу Альта спокойным тоном говорит:

- Сейчас, Путца, поднимешь нам в комнату таз, две кружки самогона на всякий случай, и кувшин рассола на утро. Шевелись.

Ночью я проснулся - уже раздетым, и не спавшая Альта, лежавшая нагой со мной в обнимку, встала и поднесла ещё самогону. К счастью, я уже вполне успокоился. Мы вместе глотнули крепкого напитка, и я опять упал на постель, и спал уже до утра.

Наутро Альта сказала мне, что Кирмон хотел поговорить со мной, но решил, по просьбе дочери, выждать, пока все успокоятся. К тому же ему, как намекнула Альта, было стыдно. Но дело с драконами на этом не кончилось.

Через несколько лун, когда Альта уже улетела, в столицу вдруг прилетел Кирдан, её брат. Я узнал об этом первым, поскольку тем же вечером он поспешил в трактир Лога - увидеться со мной. Всё произошло без всякого шума и огласки - открылась дверь, зашел прилично одетый молодой дворянин и сказал:

- Здравствуй, Сергер!

Я поднял голову от кружки с пивом, и удивился. Я полагал последнее время, что, кроме Альты, не увижу драконов следующую сотню лет, да и не стремился к этому.

- Добрый вечер, Кирдан, - медленно сказал я. - Садись, устраивайся. Какие-то новости? Что, Альта не прилетит?

- С этим всё в порядке, прилетит в конце луны, - весело сказал Кирдан. - В соответствии с клятвой она нос в королевский дворец не показывает, и потому ничем, кроме школы юных драконов, её занять нельзя. Это хорошо. Ведь если дадут указания, она пошлет указующего очень далеко. У тебя она нахваталась ругательных словечек, и использует безо всякого стеснения. Первый советник решил мириться, но вздумал наставить её важным тоном на путь истинный, думая, что успокоилась. Его назвали корабельным пидором и екарным стариком, и посоветовали покрасить поседевший хвост цветными кольцами, чтобы сразу видно было, что летит клоун. И рекомендовали почаще заходить в портовые бордели для мужеложцов, а то там его не хватает, не могут бугры без него управиться, ведь он - заслуженная тетушка. Мол, там его интеллектуальные способности больше подойдут. Мы умирали от смеха, а Великий Дракон ничего не мог сказать - она же Богиней поклялась с ним не разговаривать. В общем, молодежь зовет советника за глаза "корабельным", без второго слова. Вообще, молодые драконы её зауважали за независимость. Даже то, что она сидит дома, не выходя в общество, или улетает на океан, к своей Мо, вызывает симпатию.

- Так она на океане все время? - сказал я. - Надо будет мне тоже сегодня вечером поехать на берег, посидеть. Ведь она где-то рядом...

Мои речи звучали так непривычно для Кирдана, что он явно удивился. Я вздохнул и сказал слушавшему нас хозяину:

- Лог, это брат Альты... ну, ты помнишь. Бадью самогона, пожалуйста - я угощаю. И закуску.

Лог, заметно поскучневший с тех пор, как Альта улетела, оживился. Он без лишних слов самолично вытащил всегда когда-то готовый для нас с Альтой бочонок самогона, и радостно открыл его.

- Спасибо, - весело сказал Кирдан. - Сестра к этой выпивке привыкла, так нахваливает, что мне тоже хочется глотнуть. А вообще-то, я по делу, - серьезно сказал он. - Великий Дракон хочет тебя видеть. Это большая честь, бывает раз в несколько сот лет.

Краем глаза я заметил, что у присутствующих полезли на лоб глаза. Но мне было все равно.

- Избави меня боги от такой чести, - ответил я уважительным тоном. - Боюсь, что я не смогу слетать в горы на аудиенцию - слишком занят в Магической Школе. Да и разговаривать с такой высокопоставленной особой мне не о чем. Я и к нашему-то двору не являюсь, а тут еще к Драконьему Престолу...

- По-моему, он хочет мириться, - глотнув из кружки, продолжил Кирдан. - И заодно предлагает выгодные торговые контракты.

- О торговле пусть говорит с моим отцом, - вежливо отрезал я. - Я с вашими не ссорился, и мириться мне не надо. Мне надо одно, чтобы твоя сестра бывала здесь почаще. И разговаривать с вашим королем мне не о чем, да и желания нет ни малейшего. От его глубоких дум у меня одни неприятности. Еще скажу, чего доброго, что я о нем думаю... Вообще, я не хочу общаться ни с кем из ваших, кроме твоей семьи. Всё равно подставят рано или поздно - так говорит человеческий опыт.

- Но у него могут быть важные предложения для вашего королевства, - не унимался дракон, непрерывно прикладываясь к самогону.

- Так пусть обращается к канцлеру, а я ему быть агентом по связям не нанимался, - резонно ответил я. - Если для графства - к отцу, для королевства - к канцлеру. Драконы меня больше не волнуют. Десять тысяч лет без меня обходились, и сейчас обойдутся. И поверь, что лучше мне с ним не разговаривать. Мне очень хочется спросить у него, какого хрена он оскорбил мою невесту и свою родственницу так сильно, что она поклялась тысячу лет с ним не разговаривать. И, кроме того, как это вышло, что могучие драконьи заклинания попали в руки одному недоумку из Таронии, и этот подонок стал архимагом, и этими заклинаниями убил мою жену Калилу. Лучше мне держаться подальше от него и поближе к Альте.

- Я знал, что ты откажешься, - нисколько не огорчаясь провалу миссии, добродушно сказал Кирдан. - А хорош самогон!

- Я же понимаю, что нахрен ему не нужен, только чтобы успокоить Альту, - хмуро усмехнулся я. - А самогон отличный. Только вот я без Альты почти не пью. Не хочется. Так, пива себе наливаю. Вот, с тобой выпиваю - уже редкий случай.

- Что же ты делаешь после учебы? - тихо спросил Кирдан.

- Рисую, слушаю музыку. Хочу написать песню для Альты. Езжу, фехтую, стреляю, занимаюсь ручной и ножной дракой - как всякий бывший офицер. Смотрю комедии Гирана. На океан не летаю, рыбу не ловлю, в вулканы не ныряю - не с кем. С Мо целую луну не виделся. Интересно, как там растут её щупальца? Ко двору не хожу - там я стал чрезмерно популярен. На меня открылась женская охота - считаюсь то ли героем, то ли выгодным женихом. Как раз Гирон за две луны перед скандалом выпустил комедию "Разочарованный", вот меня и считают этаким разочарованным благородным героем. Целый полк утешительниц вокруг бегает. Так что я, собственно, прячусь в Школе. К тому же при дворе хотят дать мне службу, а я уворачиваюсь. Наверное, пока я останусь в Школе - так легче игнорировать выгодные предложения. Или сбегу в горы в наше графство - там дел полно.

- Ждешь? - так же тихо спросил Кирдан.

- Конечно, жду, - улыбнулся я.

В костер любви запреты

подкидывают хворост,

- сказал поэт. Он был прав. Я все время жду её.

- И она дни считает, - сказал он. - В общем, всё как не хотели при дворе.

- А мне наплевать, что они там хотели, - отмахнулся я. - Я им не доверяю, и все. Ну что, еще по кружке?

- С удовольствием, - улыбнулся брат моей возлюбленной.

- А советнику передай, что он - летучий засранец. Так сказать, крылатая тетушка. Пусть поймет себя и начнет искать клиентуру - тогда и деньги зарабатывать начнет. Несомненно, это его судьба.

И я с удовольствием допил свою кружку самогона, хлопнул ею по столу и крикнул: "Лог, ещё!".

17. СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ ОБЩЕСТВЕ

Итак, мне отказали в руке моей возлюбленной, и ей осталось три луны до отъезда домой, в Серебряный Предел. Чтобы избежать сильных переживаний, мы решили не думать о разлуке все это время.

Мы сидели в обнимку с Альтой у меня в комнате в Школе. Золотой вечер лил свет в окно. Она, как всегда, твердая как камень, и, как всегда, ленивая, поцеловала меня горячими губами в плечо и медленно сказала:

- Мне нужнокое-что тебе сказать. Начнем со смешного?

- Давай, - беззаботно сказал я. - Смешное всегда к месту.

- Да, - сказала она. - Знаешь, я часто слышу обо всяких любовных причудах от других студенток и от придворных дам, всяких фрейлин... Но с тобой говорить об этом не хочу, стесняюсь. Мы, женщины-драконы, слишком уважаем мужчин, и стесняемся.

Я с удивлением посмотрел на нее.

- О чем речь?

- Нет, мне все равно неудобно говорить. Я намекну: уже две фрейлины заводили со мной разговор о том, что мужчины нас не понимают, что женщины лучше понимают друг друга и что женская дружба может быть большим удовольствием.

Я улыбнулся.

- Да, это дело, насколько я знаю, пользуется устойчивой популярностью у не очень красивых фрейлин.

-Ты знаешь, - сказала Альта, - они красивые, и мужчинам нравятся, а разговоры все равно заводят. На позапрошлой неделе я опять была при дворе без тебя, и одна из них, рыжая...

- А, знаю. Там среди фрейлин сейчас только одна рыжая - Малан.

- Да. Вот она с другой подругой стали проявлять настойчивость. Я хотела их выгнать, но они были очень напористы.

Я удивленно молчал.

- И я не знаю, что с ними делать.

Я усмехнулся. Придется прийти на помощь моей возлюбленной леди дракон.

- Когда надо будет, я с ними управлюсь. Не волнуйся, - ответил я. - Хотя, конечно, все это несколько неожиданно. Но тебе хоть весело?

- На самом деле не так, как с тобой, - подумав, честно ответила Альта. - Они уж очень стараются мне понравиться.

- В общем, ничего странного - они попалась на удочку твоей магии, - сделал вывод я. - Ладно, когда уедешь, я приведу их в порядок. Я смогу. Но ты, оказывается, роковая женщина для фрейлин. Ты там при дворе особенно не высовывайся, пока тобой герцогини не заинтересовались. А фрейлин своих проучи палкой.

Альта посмотрела на меня с крайним удивлением.

- Ну, я понимаю, эти глупые, развращенные девчонки, делающие карьеру при дворе при помощи своего тела. Но герцогини?

- Высший свет тоже не без греха, - кисло сказал я, вспоминая кое-что из своего опыта.

- Ну у вас и двор, - вздохнула Альта. - Но самое трудное в этой ситуации, это то, что я думаю только о тебе. Помни - я люблю только тебя, все остальное - случайности. Я схожу с ума, да? Или это неизвестная мне магия?

- Нет, ты не сходишь с ума. Да и магия здесь не причем. Это по-другому называется. И помни, что я никогда не сомневался в твоей любви, - ласково ответил я. - А будут морочить голову - дай им палкой по заднице, и пусть бегут себе.

На этом мы закончили тему, и больше не говорили о фрейлинах. Я и не представлял себе, что Альта примет мою дурацкую шутку всерьёз.

На следующий день Альта после учебы уехала ко двору по приглашению Дворцовой Канцелярии - обсудить будущий визит её учеников. Я задержался в алхимической лаборатории, заканчивая с учителем опыт по трансмутации веществ. Наконец, мы закрыли результаты трансмутации в специальном железном шкафу, и я сменил рабочую мантию на повседневную и вышел на крыльцо алхимического здания. Оно традиционно стояло в стороне от остальных корпусов Школы - на случай взрыва. "Интересно, где сейчас Альта?" - привычно подумал я. Не успел я припомнить, когда Альта должна покинуть Канцелярию, как стоявший у крыльца в ожидании офицер гвардии шагнул ко мне и негромко сказал:

- Господин граф, его величество ждет вас. Немедленно. Конь для вас ждет.

Я удивленно воззрился на него.

- Что-то случилось?

- Ничего особенного, просто какой-то скандал, - поняв беспокойство, ответил офицер. Кажется, я знал его в лицо.

- А переодеться?

- Нет времени, граф. Вас просят немедленно.

Я подчинился, и в мантии сел на подведённого коня.

Офицер несся впереди, как будто опаздывал на войну. Через десять минут стремительной скачки мы влетели в задние ворота дворца и спрыгнули у заднего крыльца, бросив поводья слугам. Офицер быстро зашагал впереди, направляясь, как я понял, в малую приемную короля, предназначенную для чисто деловых приемов.

У дверей малой приемной он, не останавливаясь, прошел мимо стражи, вошел в двери и объявил:

- Ваши величества, ваши высочества, ваше превосходительство, ваше магичество - граф Сергер Альбер.

Я, удивленный объявлением, вошел строевым шагом и поклонился. Судя по всему, мне была оказана большая честь - такой встречи у меня еще не было при Дворе. В залитой ярким светом светильников приемной зале меня ждали, удобно устроившись в больших, обитых темно-красной тканью креслах и обсуждая какие-то придворные дела, мой король и моя королева в белой с золотом парадной придворной одежде, наследные принцы (оба в зеленых с серебром костюмах новой моды, с шейными платками), все три принцессы в одинаковых белых с серебром придворных платьях, заместитель канцлера в синем статском мундире и Верховный Маг в своей черной с золотом мантии. Цвета мундиров сложились в некую гамму у меня в глазах.

На темном дубовом столе перед компанией стояли темные бутылки с марками погребов короля, и бокалы с вином: меня ждали уже довольно долгое время.

- Почему задержались? - недовольно спросил король.

- Прошу прощения, ваше величество, - с достоинством ответил офицер. - Граф делал алхимический опыт, и меня предупредили, что, если прервать его, возможный взрыв может уничтожить здание.

- Алхимия, - вздохнул король, жестом отпуская офицера. - Тут у нас своя алхимия. Здравствуйте, граф. Не беспокойтесь срочным и непредвиденным вызовом, с вашими родителями все в порядке...

У меня отлегло от сердца.

- ... а не в порядке другое. Как я помню, вы являетесь близким другом нашей гостьи, молодой леди дракон, учащейся в Магической Школе.

- Да, я друг леди Алтейи, ваше величество, - подтвердил я, внимательно всматриваясь в лица собравшихся. На них появились какие-то странные выражения.

- И даже очень близкий друг, насколько я знаю? - спокойно продолжил король.

Без всякого промедления я прямо ответил:

- Да, леди Алтейа почтила меня более чем дружескими чувствами, ваше величество.

- И значит, вы интимные друзья? А не страшно иметь романтические чувства с драконессой? - с интересом спросил король.

- Нисколько, ваше величество. Я вполне доверяю леди Алтейе. Кроме того, мы с детства знаем друг друга.

На лицах принцев проявился какой-то непонятный интерес, а младшая принцесса шепнула средней, хихикнув:

- А в мундире он выглядел лучше, чем в мантии. Такой красавец был - голова кружилась!

Остальные сверлили меня глазами и молчали. Король продолжал:

- Мне кажется, архимаг Деларюс доверил вам присмотр за юной леди драконом.

- Да, ваше величество, - ответил я с поклоном, - и до сих пор ничего необычного не случалось.

Я начал беспокоиться. В чем дело? И где сама Альта?

- Скажите, - вкрадчиво спросил король, - а как вы проводите с леди Алтейей свободное время?

Я уже серьезно забеспокоился. Да в чем же дело?

- По-разному, ваше величество, - ответил я. - Леди Алтейа привыкла к одинокой жизни, многочасовым полетам в небе. После занятий в Магической Школе ее слегка раздражают люди, их общество, разговоры. Я стараюсь развлечь ее.

- Это уже интересно. И как же вы развлекаетесь? Только подробнее, пожалуйста, - с легким ехидством в голосе спросил король.

У всех на лицах появились странные улыбки. Принцессы тихонько захихикали. Королева, до сих пор внимательно следившая за моим лицом, уставилась в потолок, сдерживая неопределенную усмешку.

Я понял, что придется рассказывать многое.

- Ну... сначала, ваше величество, мы гуляли по саду Магической Школы...

- И целовались на глазах у всех, - спокойно добавил Верховный Маг. - Я сам видел. Дело молодое. Впрочем, мы знаем, что у драконов свои взгляды на приличия.

- Ну... да, - признал я. - Из-за этого мы перенесли наши прогулки в город...

- В трактир, где постоянно бываете, - с безмолвного разрешения короля, вставил замечание тоже молчавший до сих пор заместитель канцлера, пожилой и спокойный дворянин. - Там вы в первые же дни вдвоём, без помощи слуг, набили физиономии каким-то бандитам и запугали всех постояльцев, и стали там своими людьми, проводя целые часы и дни в комнате в трактире.

- Ну, не в студенческих же комнатах проводить нам время, - храбро ответил я. - Да и условия в трактире для свиданий лучше.

- Вы что имеете в виду, граф? - с интересом спросила королева.

Мне было уже неловко, но я ещё не сдавался.

-Я имею в виду еду... хозяин, мастер Палор, и его супруга отлично готовят... напитки... там подают красное пиво и гномий самогон, а это единственное, что нравится леди Алтейе... общие условия... нам там никто не мешает... широкая постель... в наших комнатах в Школе все постели односпальные...

Тут меня, конечно, занесло. Королева, кивавшая головой в ответ на мои слова, тут же саркастически отметила:

- Ах, широкие кровати на двоих - так важно для молодёжи!

- Разумеется, ваше величество, - набравшись наглости, скромным голосом ответил я. - Позвольте мне заметить, что когда я перед войной часто бывал при дворе, многие знакомые фрейлины жаловались на то, что они не могут дать мне немедленное свидание, поскольку в их комнатах односпальные кровати, а на двуспальные постели целая очередь...

Тут королева посмотрела на меня круглыми глазами, сдерживая смех, а принцы и принцессы откровенно захихикали.

-... хотя моих друзей гвардейцев такие мелочи не останавливали, - продолжил я. - Я прошу прощения за солдатскую прямоту, ваше величество.

И я картинно стал навытяжку в мантии, как в мундире, надеясь, что пронесет.

-Ничего, ничего, - сдерживая смех, ласково, по-матерински ответила королева. Она умела разговаривать с молодёжью. Я понял, что прикинуться солдафоном не удастся.

- Продолжим, - мягко улыбаясь, сказал король.

- Потом стали гулять по ночным улицам. - продолжил я свое откровенное повествование. - Несколько раз нас пытались ограбить разбойники...

- Четыре раза, бандами от шести до пятнадцати человек, - опять, по кивку короля, вставил замечание помощник канцлера, - и как только вы сбивали с ног первых нападавших, она сжигала всех остальных.

Улыбки на лицах царственной семьи пропали, и они уставились на меня.

- Да, это бывало, - признал я. - Через луну этакой охоты...

- Ах, вы признаете, граф, что намеренно гуляли в целях охоты на бандитов! - хладнокровно заметил король.

- Должен признать это, ваше величество. Но леди Алтейе было скучно...

-... и вы так ее развлекали. Сразу видно боевого офицера! - ласково сказал король. Я замялся. Королева подняла брови. Принцессы приоткрыли рты, а принцы одобрительно переглянулись.

- Далее, - продолжил я. - Когда мы сожгли четыре банды, остальные грабители куда-то пропали, и ей опять стало скучно.

- И что же вы стали делать тогда вместе с юной девушкой? - материнским голосом, участливо спросила королева. - Пиратствовать?

Мне стало ясно, что король и королева отлично работают в паре.

- Как можно, ваше величество! - справедливо возмутился я. - Ну, летели мы над морем, заметили в бухте в тысяче стадий отсюда известный пиратский корабль "Пьяный Спрут"... я ещё с флотских времен его помню, они на имперцев шпионили... ну, подожгли мы его... Никто и не погиб, все выбрались на берег... Я не хотел, чтобы леди Алтейя вмешивалась в нашу морскую политику...

- Разумно, - сказал оторопевший король. - Ведь вы же служили во флоте в конце войны!

- Только в абордажной команде и в брандерах, ваше величество, - поспешно отозвался я. Королева и принцы посмотрели на меня с уважением, а у принцесс рты открылись ещё шире.

- Прекрасный боевой опыт, - заметил не терявший нити допроса король. - Далее?

- Потом мы стали летать над горами.

- Каждый день? - с интересом спросил король.

- Да, ваше величество. Мы охотились на пьяных грифонов...

- На кого?!

- В определенное время весны грифоны в горах поедают забродившие шопты в диких горных рощах, - объяснил я удивленному королю, - пьянеют и начинают буянить. Хозяева гор, драконы, регулярно приводят их в чувство. Я помогал леди Альте - она сшибала их хвостом, а я, сидя на ней, сбивал их специальной достаточно тяжелой дубиной. Это довольно трудно. Зато отличное развлечение, ваше величество!

Принцы, оба большие любители лошадей, рыбалки и охоты, внимательно разглядывали меня, чувствуя родственную душу.

- Потом, когда сезон пьяных грифонов закончился, мы опять стали летать над морем, - продолжал я. - Сначала рыбачили с удочкой, потом с сеткой, и наконец леди Альта приохотилась к морской пище, и мы стали с ней нырять и ловить больших морских зверей...

Тут рты принцев открылись, а принцессы схватились за головы от ужаса.

-... сначала добыли исполинского угря, топившего рыбаков...

- И продали его рыбацкой гильдии за пять тысяч серебряных монет, сначала обложив их последними словами, - по кивку короля продолжил помощник канцлера, известный тем, что помнил все детали без бумаг.

- Они сами просили, - пожал плечами я. - У них в порту монополия на продажу рыбы. Потом ныряли за большими акулами, и Альта их ела. Китов и левиафанов она не трогала - драконы считают их разумными.

Королевская семья с некоторым остолбенением следила за моим рассказом.

- ...Но я не мог нырять глубже чем на сто локтей, даже с магическим щитом, - продолжал я свое повествование, - она ныряла очень быстро, я не успевал приспособиться к давлению воды, и мы выработали некую игру: перед нырком она подбрасывала меня высоко в воздух хвостом; пока я летел - ныряла. Затем выныривала с добычей в зубах и подхватывала меня в воздухе хвостом. Главное было не сорваться с хвоста, балансировать как в цирке. Великолепное упражнение!

-Ух ты! - в голос сказали оба принца, переглянувшись. Принцессы с ужасом смотрели на меня.

- Один раз я сорвался и упал прямо на голову акуле. Забыл сказать, что, когда мы охотились, за нами все время следовали большие акулы, подбирали остатки. Альта живо меня подхватила, а потом построила всех акул и показала мою персону. Мы считаем акул тупыми хищницами, но какой-то разум у них есть. Они великолепно меня запомнили, и когда я падал в воду, две акулы плыли с боков, отгоняя остальных. Под конец я их уже и не боялся.

- Потом мы летали на Великий Пик, - продолжал я, уже не обращая внимания на реакцию слушателей, - потом на ближнюю луну, Малую, но не долетели: отец Альты вызвал нас на высоте двадцати стадий, и запретил нам лететь дальше. Ну, а потом она опять заскучала...

- Впечатляющий рассказ, - сказал пришедший в себя король. - Это вы после того, как овдовели, стали таким отчаянным? Или после брандеров?

- Ваше величество, - почтительно сказал я. - Я не считаю, что сильно рисковал. Мы плохо знаем возможности этой могущественной расы. Они очень многое могут. Мы с леди Альтой даже в вулкан ныряли, и из ее слов я понял, что она регулярно купается в расплавленной лаве...

Краем глаза я заметил, что Верховный Маг улыбается, как бы что-то припоминая. Похоже, он тоже когда-то прогревался в огоньке вулканов.

- Кроме того, я твердо рассчитывал на бережное отношение со стороны леди Альты, - продолжал я с ощущением приговоренного к смерти. - В конце концов, мы с ней вместе воевали...

Король и принцы вздрогнули и уставились на меня.

-... и мы знали друг друга с детства... Она мне вздохом остывший обед грела, когда были детьми...

Королева и принцессы опять открыли рты.

-... Кроме того, - продолжал я, забывая остановиться, - несмотря на то, что она вынуждена была по приказу Великого Дракона отвергнуть мое предложение руки и сердца, отношения наши стали, пожалуй, ещё ближе...

Королева и принцессы тихо охнули. "Как романтично!" - простонала младшая принцесса. Я с опаской посмотрел на ее восторженное лицо, и, вместо того, чтобы замолчать, неуверенно продолжил:

- Леди Альта знала мою покойную жену, они встретились на войне, они дружили...

Все три принцессы подались вперед, стараясь не пропустить ни слова. Они прямо-таки затаили дыхание.

- ... и когда я потерял супругу, это очень подействовало на леди Альту... Я думаю, могу быть уверен в сильном ее ко мне расположении.

Королева внимательно и сочувственно слушала меня. Принцы, известные своими любовными похождениями и цинизмом в отношениях с женщинами, тоже смотрели на меня с искренним сочувствием.

- Ну хорошо, - сказал не терявший самообладания король. - А дальше?

Я вздохнул, начиная понимать, в чем дело.

- Несколько дней назад, ваше величество, - нейтральным тоном сказал я, извинительно поглядывая на юных принцесс, - леди Альта информировала меня, что две фрейлины обратились к ней с нескромными предложениями. Вероятно, они попали под влияние драконьей магии и начали терять голову. Леди Альту интересовало, не буду ли я ревновать ее к этим...э-э... не очень разумным предложениям. На вопрос, что собирается сделать, она сказала, что не знает, поскольку драконы ничего подобного не практикуют. Я не воспринял это серьезно, рассмеялся и посоветовал гнать их палкой.

- Ах, вот в чем дело! - сказала королева. - Девочка старается делать то, что вы ей советуете, граф!

- Вероятно, ваше величество, - пожал я плечами. - Она мне вполне доверяет, тем более, в малознакомом окружении. Там более, у нее есть чувство юмора, и очень своеобразное. Ваше величество, я осмелюсь задать вопрос: а что случилось с леди Альтой?

Реакция на вопрос поразила меня. Королевская семья вся, как один человек - король, королева, принцы и только что чуть ли не рыдавшие от умиления принцессы - внезапно покатилась от смеха. Верховный Маг тоже смеялся. Молчал только помощник канцлера. Я остолбенело смотрел на них.

Смех продолжался довольно долго. Я стоял, глядел на владык моей страны и ровно ничего не понимал.

- Сегодня днем после обеда мы, все присутствующие, шли по коридору вот в эту малую приемную для обычной встречи с делегацией столичных представителей Гильдий, - отсмеявшись и вытерев глаза, с достоинством сказал король. - Как и всякий дворянин, бывающий при дворе, вы, конечно, знаете, что коридор из Мраморной Столовой пересекается с коридорами, ведущими к комнатам фрейлин, и до войны, помнится, министр двора частенько замечал вас шагающим по этому коридору к фрейлинам...

Я слегка покраснел и опустил глаза, вспомнив, какие дела я и другие молодые офицеры иной раз проделывали в этом коридоре.

-... перед нами шел лорд Серер, и мы были удивлены, когда он упал на пол, поскольку в него врезалась на полном бегу обнаженная и обворожительная фрейлина леди Лантис.

Я даже открыл рот от неожиданности - и поскорее закрыл.

- Еще одна обнаженная фрейлина, леди Малан, перепрыгнула лорда Серера, но споткнулась о лежавшую леди Лантис и тоже упала. Мы, естественно, остановились и удивились. Особенно мы удивились тому, что лорд Серер начал вставать, но взгляд его упал на поднимающихся фрейлин и их прекрасные фигуры, и он прямо-таки застыл от неожиданности, - участливым тоном продолжал король. Все остальные участники разговора извивались, стараясь сдержать смех, но молчали. - Возможно, он был впечатлен зрелищем, которое открылось ему, когда неодетые девушки вставали, принимая некоторые позы...

Я молчал, хотя мои глаза полезли на лоб.

- Потом они, не смущаясь, встали рядом, повернулись к нему спинами, присели в приветствии нам - обнаженные...

- Однако! - сказал я, забываясь в присутствии королевской семьи.

- И принесли нам, не теряя присутствия духа и без всякой растерянности, извинения. Эта нахалка Малан объяснила происшествие тем, что они выясняют личные отношения...

Я молчал, не зная, что сказать. Какой скандал!

- Лорд Серер, надо сказать, - ехидно добавил король, - так и стоял на четвереньках, разглядывая фрейлин. Я только что спросил у фрейлин, что все это означает, как из коридора выскочила совершенно обнаженная леди Алтейа с палкой в руках и сказала фрейлинам: "Сейчас я вам добавлю, мои дорогие!"

Я застонал. Ну, конечно, без Альты не могло обойтись!

- Фрейлины завизжали и бросились дальше по коридору, а леди Алтейа заметила нас и, нисколько не смущаясь положением, присела в официальном приветствии и спокойно сказала: "Прошу прощения за это происшествие, ваши величества и ваши высочества, я просто воспитываю подруг". Затем она спросила лорда Серера, в порядке ли он, помогла ему подняться и отряхнуться, принесла ему извинения - все это в обнаженном виде, учтите это - и побежала за фрейлинами, крича что-то вроде: "А ну, мои шлюхи, бегом!"

Я с ужасом глядел на королевскую семью, которую все еще разбирал смех.

- И представьте себе, граф, - хладнокровно закончил король, - как вы думаете, что сказал лорд Серер первым делом? Он сказал, совершенно забывшись, что фигура у леди Лантис просто великолепная!

- Копье мне в зад! - забывшись, тихо простонал я, хватаясь за голову. Король и королева ехидно улыбались, принцы прямо-таки тряслись от переживаний, принцессы зажимали рты ладошками, Верховный Маг и помощник канцлера тоже с трудом сдерживали смех.

- Я уверен, ваши величества, - оправившись от шока, начал я оправдываться, - что леди Алтейя была обнаженной неумышленно. Драконы, вообще-то, не носят одежды в своем подлинном облике, и она просто забыла одеться. С ней такое бывало и раньше. Что же касается фрейлин - по моему скромному разумению, они не так уж виноваты. Возможно, тут было некое недопонимание моего совета, и я готов взять на себя всю ответственность за это...

- Мы пригласили леди Алтейю к нам на беседу, и она должна была уже прибыть сюда, - спокойно сказал король. - Пусть она войдет!

И дежурный офицер ввел Альту, совершенно спокойную, модно причесанную и одетую в прекрасно сшитое мастером Тодором жемчужного цвета платье формального придворного покроя. Она подошла к нам и вежливо присела в приветствии:

- Ваши величества... Ваши высочества... господин Верховный Маг... господин придворный офицер (это помощнику канцлера, которого она не знала). Господин граф (это мне).

Несколько минут прошло в молчании. Король, королева, принцы и принцессы сверлили Альту глазами, я же, не сомневаясь в ее характере, не боявшемся даже Великого Дракона, следил за королевской семьей и лихорадочно придумывал, как выкрутиться из положения.

- Вы, конечно, понимаете, о чем мы будем говорить, леди, - наконец, сказал король. - Что, собственно, произошло сегодня между вами и фрейлинами?

Сегодня король вообще демонстрировал исключительное самообладание. Теперь я понял, что в этом мне до него ещё далеко.

- Я еще раз прошу прощения, ваши величества, за это маленькое происшествие, - вежливо сказала Альта. - Я просто пыталась объяснить моим подругам принципы морального поведения во дворце, может быть, слишком энергично.

- Ладно, - продолжил король. - Вы выясняли отношения, но почему голыми?

Я услышал, как королева вздохнула, и принцы хихикнули. Со стороны принцесс было только испуганное молчание.

- Так получилось, ваше величество, - спокойно ответила Альта. - Возможно, я не вполне понимаю человеческие отношения, и поэтому очень удивилась, когда эти две красивые девушки разделись в моем присутствии и подошли ко мне, предлагая знакомство. Сама я в этот момент переодевалась в придворное платье и тоже была неодета. И я совершенно забыла об этом, когда начала их по-дружески воспитывать и выговаривать за поведение. Я обещаю вам, больше я не появлюсь во дворце в таком виде.

- Жаль, - тихо вздохнули сзади принцы.

- Я не хотела бы в присутствии принцесс излагать детали нашего разговора с фрейлинами, - продолжала Альта, давно наученная мной придворной корректности, - могу только уверить вам, что это был, я надеюсь, достойный урок для наших фрейлин. Я намерена воспитать их, и нижайше прошу не применять наказаний - я хотела бы сама их наказать по праву нашей с ними дружбы.

- Только дружбы? - неожиданно с подозрением спросила королева.

- Увы, ваше величество, я даже не понимаю, о чем вы говорите, - твердо сказала Альта. - Что касается воспитания, я постараюсь пускать в ход более мягкие методы, отличные от классических драконовых. Я не собираюсь запирать их в пещере на пол-луны на хлеб и воду, или высаживать их на необитаемый остров дней на десять, дабы охладить их головы. Я просто побеседую с ними еще пару раз с палкой в руках - это подействует. Тем более что этот метод им даже нравится. Я, вероятно, скоро расстанусь со столицей и с моим близким другом, графом Сергером, и я хотела бы предложить бы ему воспитанную невесту - возможно, одну из этих красавиц, чтобы быть спокойным за его семейное счастье.

Альту явно заносило в стремлении заморочить королю голову. Я отвлекся от мыслей, как спасти фрейлин от высылки из столицы, и бросился на выручку.

- Если леди Алтейа хочет провести еще несколько воспитательных встреч с помянутыми фрейлинами, - начал я, - она может сделать это в нашем столичном особняке, ваши величества. Там она даже сможет принимать свой впечатляющий подлинный вид - как известно леди Алтейе, наш танцевальный зал огромен. С вашего позволения, этот вопрос можно решить, ваши величества. Так что, Альта, лупи их там сколько хочешь... конечно, без крайностей, - повернулся я к Альте. - Я бы более озаботился теперь, как бы притушить пламя сплетен, ваши величества. Если позволите изложить некоторые мысли, возникшие у меня...

Король и королева переглянулись и с интересом посмотрели на меня.

-... Я давно замечаю на балах, что лорд Серер не сводит глаз с леди Лантис...

Королева, всегда внимательная к жизни двора, ехидно улыбнулась.

-... а поскольку семья леди Лантис по происхождению менее знатна, чем семья Сереров, то они не стали бы противиться выгодному браку. Сам лорд Серер давно вдовеет, но он еще не стар, и это могло бы многое объяснить: встреча в коридоре, внезапно вспыхнувшее чувство, горячее желание...Так сказать, не успели дойти до спальни... Пылко начавшийся роман... Лорд еще не стар, одинок, темпераментен, скучает в одиночестве... У юной Лантис действительно замечательная фигура... Красота леди Лантис сразила лорда... Естественно, огласка, сватовство, а в идеале - свадьба.

Королева, не скрываясь, хихикнула. У короля поднялись брови. Я замялся, но продолжал:

- Что касается леди Малан: я немного знал ее, еще до войны. Это очень смышленая и энергичная особа, далеко не ставящая целью выгодно выйти замуж. Если бы родители озаботились дать ей образование, то она была бы к месту в любом министерстве, а командиром в армии чувствовала бы себя просто счастливой. Я знаю этот тип людей - уж поверьте бывшему офицеру, ваше величество. Ей просто нечем заняться, и поэтому имеются проблемы с поведением. Если вы, ваше величество, - обратился я прямо к королеве, - после не очень тяжелого наказания оказали бы ей милость, назначив помощницей вашей статс-дамы леди Галлер, вы, я уверен, получили бы идеальную фрейлину. Я восхищаюсь красотой, умом и характером леди Галлер, но, к сожалению, годы берут свое, и ей несомненно нужна энергичная и хорошо воспитанная помощница, которая построит молодых фрейлин и заставит их ходить строем... прошу прощения за армейское выражение, ваше величество.

- И вы думаете, что она достаточно воспитана для такой ответственной должности? - с сомнением спросила королева.

Я посмотрел на Альту, и она не подвела.

- Я отвечаю за ее поведение, ваше величество, - решительно сказала она. - Если же я ошибаюсь - специально прилечу с визитом и заберу Лантис с собой в Драконьи Горы на пол луны. Она вернется шелковой.

- Если ее семья будет согласна с вами, - хмыкнул король. Он, похоже, решил замять скандал любой ценой. - Мы еще подумаем, но решение вопроса лежит, пожалуй, на этом пути. Моя дорогая, - неформально обратился он к королеве, - что, если этих двух дурочек взгреть с двух сторон? Ты и Галлер выругаете их здесь, леди Альтейа применит свои методы - естественно, не в стенах дворца - а через неделю мы известим двор и о помолвке лорда Серера с Лантис, и относительно наказания Малан в виде назначения на трудную службу под рукой леди Галлер... Согласны? Благодарю вас, мой друг. Кстати, граф, как зовут этих дурочек - для упоминания в приказах? - вдруг обратился он ко мне.

Я замялся.

- Не знаю, ваше величество.

Король внимательно смотрел на меня.

- Но вы ведь были близко знакомы с Малан перед войной?

Тут я уж не мог удержаться от одной шутки, придуманной знакомым поэтом.

- Нет, ваше величество, - сказал я серьезным тоном, - конечно, мы имели с Малан несколько очень приятных свиданий, но это же не повод для знакомства.

Король снова удивил меня: он, очевидно, ожидал нечто подобное и даже не улыбнулся. Зато королева, очень хорошо относившаяся ко мне во время всего разговора, поджала губы, а притихшие было принцы весело заулыбались: шутка понравилась.

- Леди Малан зовут Аделия, а леди Лантис зовут Мора, ваше величество, - раздался спокойный голос Альты. - Когда мы знакомились, они назвали себя.

- Так просто и назвали себя? - легкомысленно спросил повеселевший король: дурацкий скандал, похоже, разрешался миром. Очевидно, ему не хотелось ссориться с драконами.

- Нет, они сказали еще кое-что, ваше величество, - сказала честная Альта, - но я не считаю возможным приводить их слова в присутствии малолетних принцесс.

Дело могло снова осложниться, но король посчитал за лучшее поскорее закончить эту историю.

- Ну тогда забудем об этом, - решительно сказал он. - Леди Алтейа, мы ожидаем, чтобы ваше в высшей степени полезное пребывание в королевстве и в Магической Школе было продолжено без излишнего шума. Можете заниматься с этими несдержанными фрейлинами чем угодно, но не в дворце, а в доме графа, и по возможности без членовредительства. Граф искренне ответил здесь на все наши вопросы о вашем совместном времяпрепровождении, и мы не против рыбалок в океане и поджаривания бандитов и пиратов - от этого белый свет становится только лучше - но только постарайтесь не втравить нас в какой-нибудь международный конфликт.

- Я обещаю, ваше величество, - самым серьезным тоном сказала Альта. - А палки им нравятся. Да и мне смешно и приятно бить палкой красивых обнаженных девушек - так эстетично...

Я зашипел, и она наконец-то замолчала, вежливо улыбаясь, но было уже поздно. Королева повторила странным тоном, глядя куда-то в сторону:

- Бить палкой красивых обнаженных девушек...

Против ожиданий, это было сказано не гневно, а каким-то задумчивым тоном. Я в панике посмотрел на короля - на его невозмутимом лице ничего нельзя было прочитать. Заместитель канцлера спокойно молчал, глядя перед собой и как бы ничего не слыша. Верховный Маг слегка улыбался. Старшая принцесса, известная эстетка, неуверенно смотрела на нас, не зная как реагировать на сказанное, младшие от страха забились назад и заткнули рты платками.

Я бросил на старшую принцессу быстрый взгляд, и тут что-то подтолкнуло меня на поступок, который я впоследствии оценил как безумный. Я взялся за подбородок и глубокомысленно повторил:

- Бить палкой красивых обнаженных девушек... Хм...

Я перевел взгляд на принцев - они заинтересованно смотрели на меня, и старший задумчиво повторил:

- Хм... Интересно...

Младший принц понимающе кивнул, а старшая принцесса открыла рот до предела, чего, как я вдруг понял, я ожидал с удовольствием. Чтобы поддать ей еще жару, я поднял брови и пошевелил в воздухе пальцами, глядя на принцев - мол, попробовать, что ли? Они задумчиво покивали, обдумывая новые возможности.

Старшая принцесса и королева одновременно громко вздохнули, сдерживая некие сильные чувства. Я выругал себя в мыслях за извращенное чувство юмора. Мы все, я уверен, ждали бури, но случилось неожиданное. Прежде чем королева пришла в себя и взялась за нас по-настоящему, раздался спокойный голос Верховного Мага. Он сказал:

- Ну, не такое уж это новое развлечение. Мы в молодости так же гоняли голенькими наших юных подружек-магинь. Я, например, вот так и женился.

Мне показалось, что я ослышался. Все, кроме короля, стоически хранившего терпение, повернулись к архимагу с открытыми ртами. Он отечески улыбался, правда, не без ехидства во взоре. Мы с принцами громко захлопнули рты, но нисколько не растерявшаяся Альта с интересом спросила старого волшебника:

- Скажите, ваше магичество, а ваша невеста была блондинка или брюнетка?

- Блондинка, - весело ответил старик.

- А скажите, ваше магичество, а кого приятнее бить... - продолжала разошедшаяся Альта, но тут я опять зашипел, и она замолчала, вежливо улыбаясь. С минуту мы все остолбенело смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Наконец, Альта решила сдвинуть беседу с мертвой точки и перевести разговор на другую тему.

- Кстати, Сергер, - вдруг капризно сказала она, поворачиваясь ко мне и полностью нарушая этим правила придворного поведения, - мне опять скучно, и мы не виделись эти дни. Давай слетаем куда-нибудь? Например, на Великий Пик?

- Мы там уже были, - напомнил я, неловко оглядываясь на членов королевской семьи. Они с неподдельным интересом слушали нас.

- Там у нас святыни, и я хочу помолиться в твоем присутствии, - пояснила Альта. - А потом полетаем, поищем пиратов. Я хочу попробовать утопить корабль одним ударом хвоста, чтобы поперек палубы - и сразу напополам.

- Напополам? Утопить пиратов - это с удовольствием, - задумчиво сказал я, - но если у них нет пленных на борту. Тогда дело осложнится.

Все остальные молчали, очевидно, пораженные нашим нахальством.

- А почему молиться в моем присутствии? - спросил я. - Да, конечно, мы полетим, я все что хочешь сделаю для тебя, но...

- Прошу прощенья за приватные слова в вашем присутствии, ваши величества, - вдруг очень серьезно сказала Альта королевской семье, - но я хотела бы вашего свидетельского присутствия на этом важном для меня разговоре.

- Говорите, леди Алтейа, - сказал заинтересовавшийся король. Успокоившиеся было члены королевской семьи снова насторожились.

- Видишь ли, Сергер, я хочу вознести моления и принести жертвы богам, прося удачи для тебя, - новым для меня тоном сказала Альта. - А для этого твое присутствие необходимо. Через несколько лун мы расстанемся, и, может быть, нескоро увидимся. Я хочу кое-что сказать тебе сейчас, в присутствии их величеств и всей королевской семьи.

Она перевела дух. Лицо ее стало твердым, глаза зажглись привычным для меня огнем. Всем она наверняка казалась сейчас величественной, а мне - искренней.

- Ты знаешь, я люблю тебя. Я всегда хорошо к тебе относилась. Когда ты женился на Калиле, я полюбила ее как подругу, а когда она погибла, я полюбила тебя. У дракона есть только одна любовь, и я отдала свою любовь тебе. Нам не разрешили пожениться, но это не уменьшило мою любовь.

Она снова перевела дыхание. Лицо ее изменилось, и я увидел так редко появлявшиеся прекрасные черты ее змеиного облика.

- Калила умерла, - продолжала Альта, - и то же может произойти с тобой. Вы, люди, слишком хрупки и мало живете. Со временем я предприму что-нибудь насчет твоего срока жизни. Сейчас, когда мы не можем быть долго вместе, я хочу, чтобы ты счастливо женился и завел много детей. Если хочешь, я помогу их воспитывать. Если хочешь, я сделаю их друзьями драконов, как это сделал твой отец. Но прежде всего я хочу, чтобы ты выжил. На войне я тряслась от страха, что в тебя попадет стрела, пуля или картечь. От меня они отскочат - а тебя могут убить! Здесь, когда я с тобой, я защищу тебя, сожгу любого твоего врага, исцелю тебя от любой раны. Но скоро я буду далеко от тебя. Я ночей не сплю, думая о том, что ты можешь навсегда покинуть меня, неуязвимую и долгоживущую, как покинула Калила.

Королевская семья внимательно слушала нас. Все молчали, как зачарованные.

- Я ничего не боюсь, Альта. Я дворянин - я не боюсь врагов, не боюсь смерти. Я маг - я могу себя защитить, - решительно ответил я.

- Не всегда, - прошипела Альта. Голос ее изменился. - На прошлой неделе я воззвала к моей богине, имени которой вы не знаете. Богиня драконов ответила мне. Она сказала: проведи с ним моление на Великом Пике, принеси жертвы - и я дам на всю жизнь удачу твоему возлюбленному из человеческого племени. Я знаю, ты ничего не боишься, но прошу тебя: сделай это для меня. По крайней мере, я буду спать спокойно.

С минуту я удивленно смотрел на Альту. Затем я взял ее за руку, сжал и сказал:

- Хорошо, конечно, мы полетим на Пик.

Затем я без спешки повернулся к королевской семье и поклонился.

- Прошу извинить нас, ваши величества, за то, что мы немного забылись, - очень вежливым, приличествующим обстановке тоном сказал я.

Вся королевская семья, кроме короля, смотрела на нас со странным выражением, в то время как архимаг и чиновник задумчиво рассматривали потолок, деликатно делая вид, что не слышат нас.

- Благодарю вас, леди Алтейа, граф Сергер, вы можете нас покинуть, - невозмутимо сказал король, за что я был ему бесконечно благодарен.

Мы поклонились, отступили от короля по правилам на десять шагов, распрямились, повернулись, прошли мимо удивленно глядевшей на нас охраны и покинули Малую Приемную и дворец. Медленно и торжественно шагая, я чувствовал, что на спине, кроме ехидных взглядов короля и королевы, я уношу еще чей-то внимательный взгляд.

- Альта, ты не видишь, кто это так давит меня взглядом в спину? - шепотом спросил я чувствительную драконессу. Она слегка дернула головой и тихо ответила:

- А это старшая принцесса. Дошутился ты с ней.

- Было очень трудно удержаться, - сознался я, тоже шепотом. - Я уже стал сходить с ума от всего этого, и решил развлечься. Ну и лицо у нее было!

Мы быстро выскочили на площадь перед дворцом.

- Устала я от этих разговоров, - пожаловалась уже на площади Альта. - Пойдем выпьем? А завтра - полетим на Пик.

- Пошли в трактир, - сказал я. - Попьем, поедим и полежим в постели. Я сегодня много поработал в алхимической мастерской, а вместо отдыха король устроил мне образцовый допрос о наших развлечениях. Мне надо отдохнуть, а самое лучшее для этого место - твои объятия. Но сначала примем крепкого пива на грудь.

- Ты извини меня, что так получилось с этими дурами, - сказала Альта. - Мы так здорово развлекались, и вдруг налетели на короля с королевой.

- Зато было весело, - улыбнулся я. - И главное - что все сошло с рук, а королевская семья тоже осталась довольной. Ну и комедия вышла! И король с королевой даже не очень сердятся. А могли разругать нас вдребезги, идиоток фрейлин выслать из столицы, мне сделать выговор. Слава богам, тебе бы ничего не было - ты гостья, и ты дракон.

- А я правильно держалась?

- Держалась отлично, - уверил я Альту. - Главное, не смущалась.

- А ты отлично заморочил им голову, - хихикнула Альта.

- Не думаю, что удалось заморочить королю и королеве головы, - серьезно сказал я. - Они очень опытны в дипломатии. Просто удалось найти приемлемый компромисс и замять скандал. Да и Верховный Маг очень помог. Уж от него не ожидали таких речей! В общем, мы сегодня заслужили целый бочонок красного пива и блюдо говяжьего жаркого с острым соусом и с зеленью. И жареных каракатиц с лимоном на закуску.

- И вечер в постели, - дополнила Альта, прижимаясь ко мне своим твердым плечом.

- И вечер в постели, - согласился я, обнимая ее за сильную талию.

- Простите, можно отвлечь вас на короткое время, молодежь? - вдруг спросил нас сзади голос Верховного Мага.

- Конечно, - хором ответили мы, поворачиваясь к нему. Он не улыбался, как на встрече с королевской семьей - он был очень серьезен.

- Я буду краток, моя леди, - хладнокровно сказал он Альте. - Никогда и никому не говорите, что вы можете продлить жизнь человека в несколько раз. Вам как дракону лично это ничем не грозит. Но этим заявлением вы можете вызвать смятение у королей, и вообще у влиятельных особ континента, особенно у тех, кто постарше. Это может возбудить магов. И это сильно осложнит графу жизнь. Его могут уничтожить из зависти, или шантажировать вас его жизнью. Я надеюсь, вы поняли меня?

Несколько мгновений мы молчали. "Как Альта могла так подставиться!" - подумал я, поняв, о чем говорил старый маг. Наконец, Альта твердым голосом сказала:

- Вы совершенно правы, ваше магичество. Благодарю вас за совет. Я так и поступлю.

Мы раскланялись, и он вернулся во дворец. Мы пошли дальше, несколько ошеломленные.

- Какая я дура! - вдруг сказала Альта.

- Ничего страшного. Все равно королевская семья ничего не поняла. Они думали только о голых фрейлинах и о скандале, - ободрил ее я. - Но больше говорить об этом не надо. И как быстро Верховный оценил ситуацию!

- Наверно, что-то такое уже бывало здесь, - со вздохом сказала Альта. - Все, я храню об этом молчание. Пойдем в трактир к Логу?

- Пойдем и напьемся, а завтра вечером слетаем на Пик.

- Решено, - сказала Альта.

18. ДВЕРЬ

С тех пор как я получил звание молодого мага-врача после практики в госпитале нашей школы и в городском Королевском Госпитале, я не появлялся в лечебных местах. Все время я проводил с учителем в его мастерской, помогая в практических работах по магии. Огромное кубическое здание мастерской, сложенное из серого камня, не было украшено ничем, даже узких вертикальных окон было мало. Но за последнее время оно стало мне привычным.

Полгода назад жизнь опять изменилась. В один прекрасный день мы с Альтой отпраздновали врачебные успехи и получение прав мага-врача. Почти сразу после этого события она закончила годичный визит в Школу и улетела домой, в Серебряный Предел. Прилет ко мне раз в Луну - все, что было разрешено ей драконами.

Я навалил на себя больше учебы, чтобы не скучать по Альте. Мой учитель, архимаг Деларюс, накопил за последние годы много нерешенных задач. Он охотно пошел мне навстречу.

Я быстро закончил работы по измерениям подобий разных зверей в разных трансформациях и по составлению новых заклинаний перемены облика. Также я помогал Вериду в лечении сумасшедших в госпитале при помощи шока от трансформации. Мы добились некоторого успеха - вылечили несколько больных, приведя их в здравый рассудок. После этого мэтры госпиталя отбросили скептицизм и энергично взялись за дело. Верид провалился в эту тему по уши, решив стать магом-психиатром. Я же вежливо ускользнул от настойчивых предложений полечить больных еще годик или два. Мне хотелось поработать с учителем, ставить опыты, делать новые амулеты.

Сам Деларюс занимался сейчас оборонной магией, и я, как бывший солдат, охотно присоединился к нему. Понемногу мы втянулись в ежедневную работу в мастерских с утра до вечера, так что он даже пропускал иногда собрания Магической Коллегии. Это случалось, когда мы проводили какую-нибудь головоломную трансмутацию элементов в защитных и наступательных амулетах для армии и флота, а также для обычной и тайной полиции.

Где-то с луну назад мы с учителем, как он выразился, зарвались. Деларюс объяснил этот термин как описание совершенно необычной ситуации, какая бывает только несколько раз в жизни мага-исследователя, и может принести как огромный успех, так и полную неудачу. Новый состав для наблюдательного зеркала, составленный им неудачу, сработал,но дал непонятно что. Мы никак не могли понять, что за места мы видим. Каждый вечер мы посвящали немного времени обзорам в зеркале - и ничего не узнавали. Сегодня мне пришла в голову свежая идея.

- А что, если вечером определиться по лунам? - спросил я Деларуса. - Я ведь учился навигации во флоте. По высотам лун мы в два счета определим смещение координат и найдем точку наблюдения на карте.

- Отличная мысль, - сказал Деларюс. - Мы всё заняты другими делами, немножко наблюдаем в свободное время, а пора уже определяться с этим опытом. По всему видно, дальнодействие этого зеркала уж очень большое. Пора разобраться с ним.

К вечеру я принес из библиотеки навигационные таблицы, от землемеров из департамента урожаев - секстан, и начал вспоминать уроки Главного Штурмана страны, данные на курсах для молодых офицеров флота. Составив последовательность действий, я прикинул время подьема Малой Луны на сегодня по десяткам и сотым, и занялся своими делами в мастерской.

Мне все равно нечего было делать вечером. Альта должна была прилететь через двадцать дней, и в трактире я сидел за бокалом пива только с Гироном и Веридом. Изредка забегали Белла с Огюстом: их медовая луна прошла успешно, и они планировали первого ребенка, так что не пили теперь даже пива, по советам наших магов-врачей. После успешной авантюры Гирона министр Огюста подсчитал доход казны от налогов - и продвинул его на следующий пост.

Превращенная Рора не стала крутить роман с Веридом, но, как я ей и предсказывал, попала в тиски другого ухажера. Поняв, что в человеческом обличье сексом занимаются круглый год, она покорилась неизбежному и сейчас готовилась выйти замуж за одного из молодых работников Школы. В мастерской Рора была, тем не менее, незаменима для меня.

День в работе прошел быстро. Наконец, наступил вечер. Я сходил подкрепиться на ночь в студенческую харчевню, затем вернулся в мастерскую. Высыпали звезды. Я терпеливо ждал, просматривая и правя свои рукописи под светильником.

Наконец, вышла Малая Луна. Через некоторое время Деларюс пришел из своего домика в мастерскую понаблюдать со мной. Мы придвинули маленький столик к окну, положили на него таблицы. Я взял секстан и магические часы, и засек точные координаты нижнего края луны по времени и высоте. Затем учитель развернул зеркало вверх, и начал ловить луну.

- Не видно, еще не встала, - недовольно сказал он. - Точка наблюдения далеко от нас. Придется ждать.

Мы уселись в кресла и начали пить горячий кофе, заваренный утром в сосуде, магически сохраняющем тепло. Я принес с ужина вкусные рассыпчатые печенья, и угощал Деларюса. Задача определения координат луны казалась простой.

- И как это мы еще умудрились не посмотреть в небо? - весело удивился учитель. - О, вот отсвет появился. Кажется, Малая Луна там поднимается.

Он встал и подошел к зеркалу, стоящему на специальной шарнирной подставке.

- Посмотрим... Та-ак... Та-ак... Так.

Последнее слово было сказано настолько решительно, что я тоже встал. Я был поражен тем, как в полутьме изменилось лицо Деларюса. Он сейчас был похож на моего полкового командира перед боем. Плотно сжав губы, он молчал, наблюдая луну в зеркале. Затем повернулся и взял меня за плечо.

- Сергер, - необычно серьезным голосом сказал учитель. - О том, что ты сейчас увидишь, не рассказывай никому без моего разрешения.

- Хорошо, - удивленно сказал я, и он потеснился у зеркала. Я посмотрел на поднимающуюся луну, и волосы зашевелились у меня на голове. Это была другая луна.

Все круглые пятна на ней - кратеры - были расположены в других местах. Она была не коричневой, а серой. На ней не было длинных темных полос - трещин, как говорила Альта, дважды летавшая туда с другими драконами. На поверхности были видны темные пятна, похожие на моря. Круглые пятна гор находились и в этих "морях", и вовне.

Это не была наша луна, и, следовательно...

- Посмотри звезды, - хрипло сказал Деларюс. Я слегка отвернул зеркало от света луны и вгляделся в созвездия. Все они были незнакомы мне, бывшему морскому офицеру, чего не могло быть.

- Ясно, - сказал учитель, отошел от подставки и упал в кресло.

Встреча с невозможным потрясла и меня. Я вдруг обнаружил, что у меня стеснено от волнения дыхание и дрожат пальцы рук. 'Это что такое? Я офицер и маг, не ребенок!' - возмутился я, взял себя в руки и начал расслабление. Через несколько мгновений дыхание пришло в порядок, руки расслабились, и я прошел к своему креслу и тоже сел.

- Это называется Дверь, - хрипло сказал учитель. - Этого давно уже нет, даже легенды забылись. Древние маги, опасаясь вторжений, давно закрыли и уничтожили все Двери.

- Дверь - куда, учитель? - спросил я. Я еще ничего не понял.

- Дверь в другой мир, - коротко ответил Деларюс.

- К демонам? - ошеломленно спросил я.

- Нет. Просто - в другой мир.

После этого необыкновенного дня прошло пятнадцать дней.

Я поднялся по ступенькам лестницы главного и открыл своим ключом-артефактом всегда запертую входную дверь. Темный коридор вел мимо рабочих комнат магов прямо к Первой Мастерской - обители Деларюса. На стенах коридора имелись магически защищенные портреты известных магов, работавших здесь последние годы. Также на стенах были видны следы от старых взрывов, но ни пятна, ни выбоины не портили впечатление. Это была настоящая берлога боевого мага, где стены были укреплены сильнейшей магией. Здесь проводили алхимические и магические опыты уже лет триста. Я чувствовал себя уютно и безопасно здесь.

Я откатил внутрь тяжелую дверь в зал Мастерской - защиту от взрывов. Войдя, я закрыл ставни на окнах и зажег магические светильники. Сегодня мы планировали кое-какие секретные дела - доделать Большое Зеркало и обсудить некоторые вопросы. Даже не все маги знали, что в стенах мастерской Деларюса ни магические подслушки, ни контрзаклинания не действовали, и можно было безопасно беседовать о секретных вещах.

Не успел я проверить установленный вчера поддон для Зеркала и сесть в мое кресло, как дверь открылась, и Деларюс вошел и поздоровался. Судя по лицу, учитель, как и я, плохо спал всю ночь, размышляя над планами. Он был мрачен и сосредоточен на сегодняшних делах.

Учитель хотел сесть в кресло, но в дверь постучали: мастера принесли и поставили на поддон законченную вчера форму для заливки зеркала. Она стояла довольно высоко от пола, овальная и глубокая. Мастера с интересом оглядывались: мы не очень-то допускали их внутрь нашей крепости, и последний раз они были в этом зале в прошлом году. С тех пор многое изменилось здесь: и магические машины стояли другие, и стол с магическими инструментами пополнился новыми образцами. Половина стеллажей окончательно развалилась после боевых заклинаний и была заменена новыми. Те тоже уже успели слегка подгореть. В испытательных столах образовалось много новых дыр с жуткими краями. Кресло, в котором я обычно отдыхал, пострадало от взрыва весной и напоминало Седло Боли из камеры пыток - оторванные лямки обтяжки висели совсем как ремни для пытуемого.

Несмотря на магическую вентиляцию, пахло алхимическими ингредиентами. Пятна от кислот на полу и стенах, смешавшись с краской и меняясь под влиянием защитных заклинаний, сильно побурели и напоминали пятна крови в мертвецкой, каковую не мыли лет сто. Одна хирургиня из лекарского департмента, зайдя к архимагу по делу, опытным взглядом рассмотрела все эти разводы и со знанием дела спросила: "Людей резали или орков? Для крови гномов и эльфов цвет пятен темноват". Мы с учителем не нашлись, что ответить.

Мастер по металлу Хармит, известный в Школе неразумным любопытством, спросил у Деларюса:

- Простите, ваше магичество, а зачем вам эта вещь?

- А это сковорода, демонов жарить, - хладнокровно ответил Деларюс, скрыв в белой бороде улыбку.

Прямые ответы на вопросы дилетантов и любопытных не приветствовались у нас, образованных магов. Полагалось или промолчать, или отшутиться. При этом считалось хорошим тоном повесить побольше чепухи на уши публики, чтобы никто ничего не понял.

Опытный Хармит не очень поверил архимагу и спросил для верности еще и у меня, когда учитель вышел на минуту в свою комнату за мерным зеркалом:

- А все-таки зачем?

Хармит еще не успел надоесть мне своей настырностью по-настоящему, как магам постарше. Я не стал скрывать секрета и подробно объяснил:

- Сначала кладется пять бадей живых лягушек. Потом сто живых змей - и парализуются заклинанием. Потом заливаются горючей жидкостью. Потом бросаются травы - и все поджигается. На запах приходят демонши. Мы их хватаем, привязываем к креслу - вон, видишь подпалины на наручниках? Это одна на прошлой луне не опьянела и сопротивлялась. Потом подстилаем коврик из кожи мертвеца, и учитель ее держит заклинанием, а я начинаю ее пилить во-он той пилой. Она верещит, но за дверью не слышно: магия! После второй ноги она сдается и просит вернуть конечности обратно, пока мы их не съели. Учитель начинает жарить ее ноги на огне, а я не останавливаюсь, и...

- Не надо! - громко сказал позеленевший Хармит.

- Пойми, бороться с демонами непросто, - пожалел его я. - Недостаточно ее трахнуть, чтобы подчинить. Это просто легенды. Надо сьесть кусочек ее тела - и покорная служанка готова. И мы напускаем ее на других демонов... впрочем, тебе этого знать не надо. Привыкнешь к демонским ласкам - и жена разонравится.

- А вы? - недоверчиво спросил мастер.

- А я неженат, - сказал я. - И в вере крепок. Мне рогатые дамочки в самый раз. За рога их удобно держать, когда обхаживаешь. А знал бы ты, как они хороши!

Хармит вспомнил про мой прошлогодний роман с девушкой, которую считали драконом, и сразу замолчал. Это спасло меня от продолжения ахинеи, которую я нес мастерам. Впрочем, было похоже, что остальные не поверили в мой розыгрыш.

Тут зашел учитель:

- Мастера - благодарю вас за хорошую работу. А теперь давайте побыстрее отсюда, волшебство начинается! Сергер, подавай жидкость.

Мастера выскочили за дверь - боялись спорить с архимагом. Я взялся за бутыль с новым составом и подтащил к форме, похожей на широкую, но мелкую овальную лохань.

- Выливай! - сказал учитель, и я заклинанием приподнял бутыль и вылил в форму с четверть стандартной бочки жидкости - все, что было в бутыли.

- Ждем, - сказал учитель. Мы замерли. Наконец, поверхность жидкости успокоилась, и Деларюс вынул амулет, воздел руки и начал читать заклинание. Внезапно кто-то попытался осторожно открыть незапертую дверь мастерской. Я подошел к двери и пинком закрыл. Кто-то за ней ойкнул и отлетел в коридор.

Архимаг закончил заклинание, и оно начало действовать. Поверхность зеркала стала черной, затем затвердела и засеребрилась. Отливка удалась.

Пока Деларюс проверял поверхность мерным зеркалом на магические отражения, я вышел за дверь. Там на полу сидел наш любопытный мастер Хармит и потирал шишку на лбу. Два других мастера хмуро стояли рядом, ожидая неприятного разговора.

- Ты что, обалдел - лезть в мастерскую под заклинание? - Начал я крыть его, решив хорошенько пугнуть. - А если бы она уже пришла? Она бы на тебя села и улетела бы. Ты понимаешь, что ОНА бы с тобой сделала?

Хармит молчал, в панике придумывая хоть какое-то оправдание. Из-за моей спины вышел нахмуренный учитель. Ввиду помех работе он сразу забыл свою благодарность.

- Кто это был? Это ты? Так это ТЫ хотел испортить мою магию?!

Глаза Деларюса загорелись красным светом. Хармит позеленел - архимагов во гневе боятся все, и не без оснований. Остальные мастера непроизвольно подались назад.

- Ты пытался проникнуть в великие тайны Коллегии Магов? - ласково спросил Деларюс, упирая руки в бока. - Хотел сорвать призыв высшей сущности? Собирался быть съеденным демонессой? Или просто хотел посмотреть, что Сергер будет с ней делать? Та-ак...

Хармит из темно-зеленого стал бурым. Остальные мастера не думая встали по стойке смирно.

- Сергер, этот наглый мастер заслужил наказание, - задумчиво сказал Деларюс. - Он должен поквакать в форме лягушки в пруду Магической Школы... где-то с годик.

Я забеспокоился.

- А если его съедят цапли? А семья? У него есть жена и дети.

- О жене соседи позаботятся, утешат, - серьезно сказал Деларюс. - А вот если его съедят... И еще дети... Ага! Давай лучше позовем твою Альту, она заберет его в Страну Драконов, в рабство. Пусть поработает в пещере с пленными гномами, они ему покажут, куда засовывать другой конец кирки.

- Пленные гномы - известные звери, - возразил я. - Учитель, они же его сначала изнасилуют, потом убьют и сьедят! Лучше дайте пинка, и пусть катится.

Хармит был все еще бурый от переживаний.

Похоже, учитель действительно рассердился за вторжение во время магических действий. Несмотря на наши шуточки, он таки выставил мастера Хармита магическим пинком. Тот выкатился на лестницу.

- Еще раз нарушишь правила - будешь квакать! - холодно бросил архимаг. Мастера подхватили обомлевшего от переживаний Хармита и от греха подальше побежали вниз по лестнице, а мы вернулись в мастерскую. Развлечение на этом закончилось.

- Шутки шутками, а он сильно получил бы от меня, если бы испортил заклинание, - спокойно сказал архимаг. - Ну, дело сделано. Зеркало вышло, и даже открывается туда же, что и первое. Я проверил.

Учитель вздохнул и сел в любимое кресло.

- Это придумать Зеркало было трудно, а сделать оказалось легко. Вечером принесут деревянную раму, поставишь Зеркало на нее. Сейчас надо принимать решение.

Лицо Деларюса стало твердым. Я тоже посерьезнел. Мы молчали. Тревога, забытая в ночном сне, снова стиснула сердце. Я чувствовал, что мы на пороге событий большой важности.

Посидев молча минут десять в задумчивости, Деларюс вдруг встал, подошел к окну и открыл ставни. Дневной свет ударил в глаза, и я притушил светильники.

- Еще раз подобьем итоги наблюдений, - сказал архимаг. - Первое - там другое, чуть более желтое солнце, и всего одна луна. Природа похожа на нашу.

- Второе - пока мы видели только людей. Не наблюдались ни эльфы, ни гномы, ни орки. Ни в лесах, ни в горах, ни в степях. Это странно.

- Третье - у них есть летающие и ездящие самодвижущиеся экипажи, сильные ружья и пушки, волшебные предметы для дальней связи, очень широкие каменные дороги, большие железные корабли и огромные города. И это все, что мы можем высмотреть. Языков мы не знаем, в библиотеки доступа не имеем, беззвучных речей их ученых и правителей понять не можем. Чтобы узнать языки, надо идти туда.

- Четвертое - время там идет быстрее в несколько раз, чем здесь. Это может послужить нам на пользу, но может и помешать мне быстро оказать тебе помощь.

- Что мы можем найти там? Знания. Ты знаешь мой мальчик, как это важно. Может быть, там мы увидим будущее. Наше будущее.

Он перевел дух.

- Первый вопрос - что нам делать. Сообщать ли коллегам нашем открытии?

Я глубоко вздохнул.

- Не стоит спешить, - осторожно сказал я. - Я всю ночь обдумывал ситуацию. Видите ли, это может быть очень опасно для нас. Там, в мире, который мы наблюдаем, очень много того, что может привлечь других магов, многие правительства, богачей-купцов и даже известных преступников. Зеркало может исчезнуть, а мы - внезапно умереть.

- После этого, - добавил учитель, - кто-то может предпринять попытки проникнуть в новый мир и привезти золото, оружие, рабов. Местные правительства быстро заметят это и нанесут ответный удар. А после этого они могут пожаловать к нам в гости. Тебе не страшно?

Я передернул плечами, представив себе новую войну, и наверняка похлеще той, в которой участвовал я.

- Затем, - продолжил учитель, - подумай, что произойдет, если наши бандиты и шпионы будут успешны? Тогда новое и очень сильное оружие появится в мире. Все континенты встанут на голову, начнутся войны, и это привлечет внимание драконов.

Мы переглянулись.

- Ты, мой мальчик, знаешь драконов довольно хорошо, даже принимал участие в их делах, - задумчиво сказал учитель. - Что они сделают, если некто атакует людей, эльфов или орков новым мощным оружием? Или если бросит вызов драконам?

Я давно уже не питал иллюзий насчет драконов и их благородства.

- Драконы уничтожат всех, кто имеет это оружие, - без колебаний сказал я. - Я сам сделал бы так.

Учитель кивнул.

- Ответ прост - никто из магов, и никто из правительства пока не должен знать о новом мире. И о нашей двери туда.

- Вы правы, учитель, - согласился я.

- Кроме того, Зеркало должно быть всегда готово к уничтожению. С нашей стороны было бы разумно нацелить на зеркало большой боевой жезл. И никогда не оставлять зеркало открытым и без присмотра. НИКОГДА! Если сюда незаметно пройдут демоны... Мы ведь не знаем, что еще есть в их мире.

- Согласен, учитель. Но... я иду?

Деларюс вздохнул.

- Рассуждая трезво, это огромный риск. Ты можешь быть разоблачен и захвачен, ты можешь быть убит. У нас нет времени, чтобы проводить наблюдением детальную разведку: шансы на разглашение тайны резко увеличиваются. Мы можем незаметно проникнуть туда сейчас - или никогда. Подумай хорошенько, готов ли ты к этому походу.

Он нахмурился.

- Помни, я не смогу пойти с тобой. Наблюдать - смогу, периодически. В мастерскую никто не будет допущен. Я буду здесь ночевать. И по ночам связываться с тобой по Зеркалу. Раз в десять дней я буду смотреть на тебя. Очень быстро, чтобы тамошние маги не заметили.

- А как вы будете меня находить, учитель? - удивился я.

- Сделаю маяк - специальный малозаметный амулет. Он будет отвечать на вызов, и я легко переориентирую Зеркало на твое положение. Будешь носить его на шее, не снимая.

Он опять вздохнул.

- Риск огромен, - сказал он. - Но ты не только один из лучших учеников Школы и хорошо подготовлен магически. Ты участвовал в войне три года, с первого до последнего дня, умеешь сражаться. Дела с драконами показали, что ты легко находишь выход из любого положения. Наконец, ты храбр, но у тебя есть дочь - значит, будешь осмотрителен, чтобы вернуться к ней. Сравнивая с другими магами, говоря по-честному, у тебя намного большие шансы на успешное возвращение.

Деларюс потер лицо ладонями. Он явно был в нерешительности. Но я уже принял решение этой бессонной ночью.

- Я хочу пойти, учитель, - сказал я. - Я буду очень осторожен.

- Ну что ж, - хмуро сказал архимаг. - Принимаем решение. Я отвечаю за него. Итак, ты идешь?

- Я иду, учитель, - сказал я.

- Согласен. И не стоит отступать теперь, когда мы решили, - угрюмо сказал Деларюс. - Начинаем планировать поход. Думаю, десяти дней на подготовку нам хватит. Как ты считаешь, мой мальчик?

- Хватит, - сказал я.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Оглавление

1. ЛЕГКАЯ КАВАЛЕРИЯ

2. ДРАКОНЫ

3. ХРАМ

4. НАЕМНИКИ

5. НАЕМНИЦА

6. ЖЕНА

7. СМЕРТЬ ЖЕНЫ

8. СНОВА В ШКОЛУ

9. ДРАКОНЫ НА УЧЕБЕ

10. ПРИВЫКАЙТЕ К ДРАКОНАМ!

11. СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ МОЛОДЫХ ДРАКОНОВ

12. ПЕРВЫЙ БАЛ АЛЬТЫ

13. ТРИУМФ

14. ЛЮБОВЬ СРЕДИ РАЗВАЛИН, ИЛИ ЗАНИМАЙТЕСЬ НАУКАМИ

15. ПРОШЛОЕ НАПОМИНАЕТ

16. ДРАКОНОЛЮБИЕ

17. СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ ОБЩЕСТВЕ

18. ДВЕРЬ