Покорители прошлого (СИ) [Юрий Станиславович Климонов] (fb2) читать онлайн

Покорители прошлого

Глава 1

2 сентября 1982 года. г. Рябиновск

Остапов не стал разбивать лагерь около контейнеров — просто оставил одну машину с оперативниками, как пост. С вечера дежурили Юля с Игорем, а утром их сменили Сергей и Елена. Примерно около шести утра на ведомственный телефон местного отдела КГБ позвонили. Дежуривший в эту ночь Александр Петрович сам снял трубку.

— Подполковник Остапов.

— Майор Юрченко, Калачеевский отдел. Товарищ подполковник, от генерал-лейтенанта Суслова пришёл приказ о выделении вам взвода для охраны. Машины готовы к выезду. Куда направлять?

— Восемнадцатый километр районной трассы Рябиновск — Подгорное. Через сколько ожидать колонну у виадука перед Рябиновском? Могу сам провести людей, а то ещё заплутаете.

— Будем через два часа, плюс-минус десять минут, товарищ подполковник.

— Хорошо, ждите, — положив эту телефонную трубку, он взял другую и набрал домашний номер Иванова. — Алло, Костя, быстро одевайся и езжай в сторону 18-го километра автодороги Подлесное — Рябиновск. Я сам туда прибуду чуть позже и уже со взводом охраны.

— Понял, а как же я там буду находиться? У меня и документов, соответствующих допуску, нет.

— Костя, ты — сам ходячий документ, понял? — и повесил трубку.

Через полчаса Иванов подъехал к месту рандеву. Нашёл по одиноко стоящей на обочине машине — в ней находились Колывановы, в тот момент завтракающие бутербродами и кофе из термоса. Увидев Костю, вышедшего из «люкса», Елена открыла дверь и активно замахала рукой, приглашая к ним.

— Привет, что, не успели позавтракать?

— Мгм, — ответил Сергей, активно жуя бутерброд. — Гныали ак на пжар.

— Ну, судя по легенде операции, скоро должна прибыть охрана.

— А ты не знаешь, что нам обломится в контейнерах?

— Если бы! — фыркнул Костя. — Этого даже Остапов может не знать. Точнее — кое-что, что заказывали, точно будет, а всё остальное, возможно, на усмотрение руководства ТАМ, — показал он пальцем вверх. — Главное, чтобы нас не оттёрли от этих плюшек, иначе нам труба.

Спустя четверть часа показалась колонна из двух ЗИЛ-151, «УАЗика» и Остаповской «Волги». ЗИЛы остановились поодаль, и из них сразу высыпали солдаты, а машины руководства остановились между «Жигулями» — Иванова и ведомственной.

— Товарищ подполковник, а почему у объекта гражданские? — насупился Юрченко.

— Майор! Это не просто гражданский, а главный фигурант, из-за чего весь сыр-бор. У него подписка на три нуля, понял?

— Ого… тогда виноват, не знал.

— Итак, Костя, ты сюда ездил? Признавайся, — Остапов незаметно подмигнул ему.

— Как можно, Александр Петрович, — деланно удивился Иванов. — Я ж вами и генерал-майором Сусловым проинструктирован на предмет чего-то необычного.

— Он уже генерал-лейтенант.

— Ну, я же не знал, — развёл руками Костя.

— Как думаешь, что там?

— Что в записке было указано, то я вам и передал. Больше ничего не знаю.

— Генерал запретил вскрывать груз без его участия. Это он не в курсе, что пришло сразу два контейнера, а то бы вообще на вертолёте прилетел. Вот куда это всё переть… ума не приложу…

— М-да… один сплошной госсекрет, — поддакнул ему майор.

— А давайте ко мне в новый гараж? — предложил Костя, следуя заранее обговоренному плану. — Он туда как раз войдёт, а второй к шурину — у него такой же гараж имеется.

— Не боишься наплыва гостей из нашего ведомства? — усмехнулся подполковник.

— Так не какие-нибудь незваные гости?

— Тоже верно… Ладно, осталось придумать, как погрузить это дело на платформы и привезти в город, — он посмотрел на майора. — Тебе ничего не говорили о транспортных платформах?

— Доводили, — кивнул он. — Через полтора часа будут здесь, и автокран.

Там же. Двумя часами позднее

Две бензопилы «Дружба» позволили за сравнительно короткий промежуток времени расчистить путь до обоих контейнеров. Обшарпанные, грязно-зелёного цвета, те стояли почти впритык на поляне в лесополосе. Проредить деревья, организовав небольшую просеку, было решено для подъезда техники. Сначала на место подъехал автокран, а уж потом и первая платформа. «КрАЗ» долго разворачивался, примеряясь к узкому проезду, и, наконец, осторожно заполз внутрь. К тому времени водитель автокрана уже подготовился к подъёму груза и завёл стропы на крепёжные узлы контейнера. Послание потомков аккуратно оторвали от земли и плавно погрузили на платформу. Ещё несколько минут потребовалось, чтобы закрепить груз, и «КрАЗ» осторожно начал выезжать обратно. Водителю второй платформы было легче — тот просто следовал колее, накатанной собратом. На второй контейнер потребовалось вдвое меньше времени.

— Тарщ подполковник, так куда едем? — поинтересовался Юрченко.

— В Рябиновск. Я поеду первым и включу мигалку, а замыкающим будет экипаж старлея Колыванова. Костя! Ты едешь вперёд и постарайся открыть ворота у обоих гаражей. Чем меньше времени затратим на разгрузку, тем меньше зевак придёт полюбопытствовать.

Иванову хватило времени впритык — он лишь развёл двери своего гаража, как на улице показалась кавалькада машин. Хорошо, что у него были ключи от Мишкиного гаража — под удивлённые взгляды бригады отделочников во дворы обоих домов заехали две крупногабаритные машины и выгрузили что-то громоздкое. Внешний вид напоминал обычные грузовые контейнеры. А из двух тентованных «ЗИЛов» сразу же выпрыгнуло по меньшей мере два десятка человек, которые оперативно образовали кольцо по двум дворам.

— Товарищи, продолжайте свою работу и не мешайте нам, — Остапов вышел к столпившимся у Мишкиного дома отделочникам. Я ещё у вас подписку возьму, чтобы о том, что вы сейчас видели, никому и никогда. Всё ясно?

— Ясно… понятно… — нестройно ответили те.

Тем временем. Кабинет директора Рябиновской средней школы № 12

Сизов Виктор Сергеевич занимался рутинной работой — систематизируя те накладные и наряды, что остались после летнего ремонта школы. Он с тоской думал о том, что выделенных средств от РОНО[1] хватило лишь на частичную покраску и побелку. Со средствами на серьёзный ремонт всегда помогали шефы — Рябиновский радиозавод, но их ещё попросить нужно. В этот момент дверь его кабинета открылась, и внутрь вошли две молодые женщины, одна из которых была одета в форму.

— Доброе утро, Виктор Сергеевич, — поздоровалась та, что в форме.

— Здравствуйте, — он удивлённо рассматривал незнакомок. — Извините, а кто вы?

— Юрист радиозавода, Ирина Сергевна Шмелёва.

— Комитет госбезопасности, отдел идеологии, старший лейтенант Звонцова, Юлия Андреевна, — чекистка показала свою красную корочку, после чего директор школы сразу посерьёзнел и сгруппировался в кресле.

— Присаживайтесь, товарищи, — пригласил он. — Что вас привело к нам? Кто-то из наших учеников совершил нелицеприятный поступок?

— Нет, здесь вопрос скорее в плане дальнейшего сотрудничества, — улыбнулась Ира.

— Я весь во внимании, — Сизов скрестил пальцы на руках.

— Вы должно быть осведомлены, что некая часть молодёжи подвержена тлетворному воздействию западных музыкальных субкультур? — спросила его Юля.

— Слышал, — кивнул он. — Более того, даже рейд проводили по изъятию пластинок на «костях».[2] Да что толку — всё равно слушают, — директор махнул рукой.

— Не можешь предотвратить — возглавь и направь в нужное русло, — усмехнулась Звонцова.

— Да я понимаю, — вздохнул Сизов. — Только где ж я возьму толкового руководителя вокально-инструментального ансамбля? Ставка есть, а человека такого уровня днём с огнём не сыщешь, — развёл он руками. — Да и хорошие инструменты больших денег стоят, а у нас даже на общешкольный ремонт их не хватает. Вот опять к вам, товарищ Шмелёва, приеду клянчить, на завод.

— А если будет и то, и другое? — Юля внимательно смотрела на директора.

— Помилуйте! Да я его с грабушками возьму! А кто он?

— Мы, — коротко ответила Ира. — Наверху есть мнение, что пора перебить отвратительные тексты песен западных групп на те, что понятны нам по смыслу и соответствуют идеологическому формату.

— Я только обеими руками «за». А у вас есть музыкальное образование?

— У нас обеих есть опыт. Я была гитаристкой в студенческой группе, а Юлия — барабанщицей. Да и репертуар кое-какой имеется.

— Да? Тогда вообще никаких проблем.

— Но у нас есть одно условие… — Ира загадочно посмотрела на него.

— Слушаю вас.

— Вы же понимаете, что вполне возможно не удастся набрать группу только из учеников вашей школы?

— Вы хотите получить разрешение на привлечение учащихся других школ?

— Не только. Возможно, несколько человек из инструментально-механического техникума.

— Не волнуйтесь, товарищ Сизов, Комитет проверит всех на благонадёжность, — поспешила его заверить Юля.

— Тогда не вижу проблем, — пожал он плечами. — Что-то ещё?

— Да, нужна комната, где будет находиться музыкальное оборудование и костюмы, как только их пошьют, ну и место для занятий, — заметила Ира.

— По первой части найду, а с площадкой для занятий… хм… могу разрешить после второй смены репетировать в актовом зале. Кстати, рядом с ним будет и комната для инструментов и костюмов. А радиозавод готов потратить такие деньги на закупку дорогостоящего музыкального оборудования?

— Часть оборудования мы сделаем сами. В частности, электрогитары и клавишник.

— Да? Извините, а это не НПО «Прометей» собирается помочь в этом благом деле?

— Совершенно верно. Иванов Константин Сергеевич — мой брат.

— О, как нам повезло! — воссиял Сизов. — Тогда пройдёмте к завучу, а уж вместе с ней походим по старшим классам.

Завуч беседовала с преподавательским составом школы в учительской, когда туда нагрянули директор и гости. При их появлении рабочие разговоры мгновенно стихли, и все уставились на вошедших.

— Знакомьтесь: наш завуч — Климова Лидия Николаевна, а это товарищи от шефов и из Комитета, — последнее слово директора всполошило учителей, и они испуганно воззрились на чекистку. — Не волнуйтесь, вопрос не связан с ЧП из-за наших учеников. Скорее наоборот… — Виктор Сергеевич не спеша передал разговор с обеими девушками.

— Если шефы помогут с оборудованием, а идеологи будут контролировать репертуар, я только «за», — резюмировала завуч. — Виктор Сергеевич, что от нас требуется?

— Нужно провести товарищей по классам…

— А до большой перемены никак? — оборвала его Климова. — Всё-таки нарушаем учебный процесс. Они ж после такой новости урок сорвут, обсуждая перспективы.

— Николавна, перестань. Это не конец года, когда дорог каждый час перед экзаменами. Кстати, кто будет взаимодействовать с товарищами?

— Мыскина, кто ж ещё? У неё и должность позволяет, и возраст, — усмехнулась завуч.

— Ну что, пошли? — директор обвёл взглядом всех собравшихся.

— Пошли, — кивнула Климова. — Какие классы будем отбирать?

— Девятые и десятые, — ответила Звонцова.

— Тогда прошу на третий этаж. У 9-го «А»… — она подошла к стенду с расписанием уроков — …сейчас алгебра, у девятого «Б» — химия, а у десятого — физика.

Ученики немало удивились, а вместе с ними и преподаватели, когда в кабинет алгебры нагрянула внушительная группа взрослых, в числе которых были директор и завуч.

— Добрый день, ребята, — Юля решила сама начать знакомство. — В рамках начинающегося проекта мы будем проводить отбор музыкантов и певцов в вокально-инструментальные ансамбли. Если у кого-то из вас есть такие способности, приглашаем на просмотр послезавтра вечером в актовый зал.

— Скажите, а тем, кто не комсомолец, тоже можно? — спросила с места одна из девушек.

— Сафонова, тебе путь на эстраду заказан! — одёрнул её полноватый парень с другого ряда. — Нечего было слушать и петь западный рок!

— Молодой человек, позвольте нам самим судить, кто достоин, а кто — нет, — заступилась за девушку Ира.

— Не позволю! Я — комсорг школы.

— То есть тебя даже мои погоны не смущают? — иронично удивилась Юля.

— Нет, — мотнул он головой.

— И даже моя принадлежность к Комитету госбезопасности?

— Понимаете, это идеологический момент…

— Я сама работаю в идеологическом секторе, — ледяным тоном сказала она. — И позволь мне решать, кто достоин.

— Я доложу в райком комсомола, — пожал он плечами.

— Это твоё право.

— Нилов, ты в своём уме? — металлическом тоном проронила Климова. — Ты с кем споришь? Корона не жмёт?

— Лидия Николаевна, вопрос чистоты комсомольских рядов в нашей школе лежит на мне…

— Помолчи! — разом оборвала его завуч. — Выше тебя есть партийные органы. Вот как они решат, так и будет.

— Что из репертуара западного рока ты знаешь? — поинтересовалась у девушки Ира.

— «Куин», «Бон Джови» и э-э-э… совсем уж запрещённые… — смутилась она.

— «ЭйСи-ДиСи» и «КИСС»? — усмехнулась Юля.

— Угу… просто у меня тембр голоса подходит под некоторые песни… Я с пятого класса участвовала в смотрах художественной самодеятельности, пока Нилов не услышал на перепеве моё исполнение «Куин». А потом было комсомольское собрание, где меня исключили…

— Таким не место в наших рядах! — припечатал тот.

— Тебе слова не давали! — снова одёрнула его завуч.

— Мы не можем надолго срывать урок, поэтому передай, пожалуйста, всем, кто любит рок — пусть приходят на отбор. Даже, если они будут из других школ.

— А из техникума можно? — робко спросила Сафонова.

— У неё там ухажёр есть, — усмехнулся Нилов. — И такой же исключённый из ВЛКСМ… и именно из-за рока.

— Нилов! Выйди из класса и быстро ко мне в кабинет! — гаркнула Климова. — Совсем от рук отбился.

Он неспешно поднялся со своего места и пошёл к двери. Около неё парень остановился.

— Я напишу обо всём в горком комсомола. Пусть вас проверят на благонадёжность, — с этим словами он вышел из кабинета.

Во втором кабинете эксцессов не произошло — парни и девушки удивились нововведению, но кое-кто обещал прийти. Десятиклассники как-то с опаской восприняли новость, в какой-то мере боясь комсорга школы — того самого Нилова, но и здесь нашлось четверо человек, заинтересовавшихся мероприятием.

Двумя часами позднее. ул. Лесная, 21

Суслов давно так не спешил. Получить шокирующую новость и быстро определиться по дальнейшему плану — здесь генералу пригодился весь житейский и служебный опыт. Он ещё с вечера успел добраться до дачи САМОГО, заручиться его поддержкой и даже особыми полномочиями, открывающими такие перспективы, что дух захватывало. Успел дать указание отделу КГБ в Калачеевске о полном обеспечении техникой и людьми их коллеги из Рябиновска — подполковника Остапова. Тот правильно сделал, что не стал докладывать подробности по служебному телефону — слишком велик риск утечки стратегической информации. А то, что она становилась таковой после неожиданного демарша потомков, у Револия Михайловича не возникало никаких сомнений. Как и у его начальника — Андропову хватило пары минут на осмысление всего свершившегося, и потом дать указание генералу организовать максимально возможную защиту. Вплоть до принудительного переселения части жителей от места хранения образцов.

Револий Михайлович успел поговорить по телефону с Остаповым, узнав у того, где будут находиться оба контейнера. Вариант, конечно, так себе, но лучшего пока не придумать — кто же знал, что потомки приготовили закладку для Иванова. А учитывая, что негласно вся четвёрка была под плотным колпаком КГБ, именно этот вариант стал оптимальным. Заодно Остапов проинформировал генерала о месте рандеву — виадук перед Рябиновском. К условленному времени Александр Петрович прибыл на своей «Волге» вместе с Колывановым — на тот случай, если генерал решит пригласить местное руководство к себе в машину, чтобы во время поездки проиграть все нюансы. Так оно и случилось — Остапов пересел в машину генерала, а Колыванов замкнул кортеж из двух машин.

— Ну, что думаешь делать? — поинтересовался Револий Михайлович у Остапова.

— Люди расставлены по периметру обоих дворовых участков. Я попросил у вояк-соседей даже полевую кухню, мотивируя внеплановыми учениями, — усмехнулся тот. — В остальном — ждали вас, товарищ генерал-лейтенант.

— Всё ты правильно делаешь, — кивнул Суслов. — Тогда, вот что… Для начала я прямо в машине возьму у тебя подписку по проекту «684», чтобы был допуск к уровню три нуля, — он достал из кожаной папки несколько листков. — Пока едем, заполняй. И заодно расскажи мне все подробности получения информации о закладке.

— Ивановы вчера решили посетить местный рынок — купить кое-что из продуктов. Они ж только-только въехали в заново перестроенный дом.

— Понятно.

— Константин заметил под дворником своих «Жигулей» какую-то пластмассовую табличку. Снял с лобового стекла и прочитал… — подполковник перелистнул лист с подпиской.

— И что там было?

— Сама записка у меня в сейфе, но я её тоже просмотрел. Сделана… именно, сделана, а не выгравирована на пластике с нанесением краски. «Костя, мой подарок для тебя находится…», и дальше указаны координаты места, откуда мы забрали оба контейнера. Да! Ещё подпись — «Родич».

— Кто? — не понял Суслов.

— Товарищ генерал, Иванов божится, что фигурант подлинный. Константин никому не говорил, что общался с ним потомок. Звали его Родионом. Значит, выходит, что Родион — родной, родич. Поэтому он сразу поверил в написанное.

— Ага… Получается, что Иванов не всё нам рассказал, хотя… в беседе со мной он довольно логично объяснил свою мотивацию. Боится он, понимаешь…

— Чего? — Остапов поднял глаза на генерала.

— Утечки от нас информации. Тогда американцы и их западные коллеги разберут Константина на мелкие запчасти. Знаешь, в чём-то он прав… Нужно так сделать, чтобы на пути к Иванову существовало несколько кордонов охраны. Если мы его потеряем, будет плохо… Нет, даже не плохо, а фатально. Ну, контейнеры не пробовали вскрывать?

— Никто, товарищ генерал, — мотнул головой подполковник. — Даже Иванов не горит желанием проявить такую самодеятельность.

— Я ж говорил, что он — один из нас. Сам знаешь, люди, служившие в Конторе, бывшими никогда не бывают.

— Товарищ генерал, считаю, что самого Иванова оттирать от посылки будет неправильно.

— Почему?

— Потому что мы не знаем, как к нему на автомобиль попала эта записка.

— Предполагаешь, что потомки следят за ним?

— Не исключаю такой возможности. Почему они сразу не предоставили информации о закладке? Рискну предположить, что следили за его действиями и, что немаловажно, за реакцией силовых ведомств.

— Знаешь, ты прав… Вполне возможно, что у них здесь есть резидент, следящий за развитием событий. Да и логически Иванова нельзя оттирать — ему накачали в голову столько, что только он один знает, как всем этим пользоваться. Вот не верю я, что в контейнерах только записи… не верю и всё…

— Думаете, что там действующие образцы каких-то устройств или узлов?

— Именно! И, скорее всего, есть защита от несанкционированного доступа. А этот шельмец — тарщ Иванов, ни мне, ни тебе об этом ничего не сказал. Ну, тебе-то ладно — ты только получил доступ к этому уровню, а мне… хотя тоже понятно — доверие не сразу приходит. Он же сейчас на перепутье — доверять КГБ и даже САМОМУ или уйти в роль обычного талантливого конструктора. А мы должны показать, что у него сейчас тоже вырисовывается карт-бланш. По сути, он становится ключевой фигурой между нами и потомками. Ладно, мы подъезжаем, — он заметил, как машина свернула на тихую улицу. — Тут пока ты командуй.

Машина свернула на небольшую обочину рядом с забором дома Константина, и Остапов велел водителю глушить мотор. Сначала генерал с подполковником, а потом и остальные сопровождавшие, по взмаху руки Суслова вышли из машин и направились к гаражу у дома Ивановых. К ним навстречу выскочил Юрченко.

— Товарищ генерал-лейтенант! — козырнул он. — Охрана по периметру объекта выставлена, происшествий нет.

— Вольно, майор. Как тут? Обыватели проявляют какую-то активность?

— Полчаса назад подходила пара женщин, но мы быстро им объяснили, чтобы держались подальше. А так, только отделочники во втором доме проявляли интерес.

— Остапов, возьми с них подписку, — дал указание Револий Михайлович. — А Ивановы где?

— Я здесь, товарищ генерал, — обозначил себя Костя.

— А супругу куда подевал? — хитро прищурился важный гость. — Чаю не мешало бы испить.

— Катя уехала в женскую консультацию.

— О, как! Тебя можно поздравить?

— Подождём результатов обследования.

— Тогда рассказывай, что и как предшествовало этому, — генерал кивнул на гараж с раскрытыми дверями.

Костя повторил слово в слово заготовленную вместе с Остаповым легенду.

— Значит, потомок твой… а сколько ему лет?

— Чуть старше меня… Работал специалистом-механиком по нескольким востребованным направлениям.

— Ну, в одиночку такое провернуть никому не под силу, значит, там есть группа товарищей, симпатизирующих нашему государству. Вы с ним не обговаривали вариант возможной помощи тебе?

— Нет. У них там вообще всё плохо — сплошной капитализм, где деньги рулят всем, как он с неприязнью говорил.

— Но как он мог пробить такой портал? Ведь это сколько энергии нужно. Наверняка засветился по полной.

— Товарищ генерал, а при подполковнике и остальных можно дальше говорить?

— При подполковнике можно, остальным отойти на десять метров, — приказал Суслов. — Остапов сейчас становится моими глазами и ушами здесь. Говори.

— Дело в том, что меня вернули не через наш пробой пространства-времени, а своими возможностями. Но именно наш трагический эксперимент послужил основой их исследованиям. Когда меня отправляли, я видел их установку — она компактна… где-то метр на два… как шкаф.

— Как ты думаешь, за тобой здесь следили?

— Думаю, если да, то только в Рябиновске. Как вариант выполнения условий миссии. Поэтому и приготовили подарок.

— И что там может быть? — Суслов кивнул на контейнер.

— Предполагаю, что образцы техники… потом базы знаний… хотя… тогда должны дать и кибершлем…

— Что дать? — нахмурился генерал.

— Понимаете, меня обучали с помощью громоздкого шлема. Одев его, я… в общем, мозги сразу как бы перемешались… потом около часа восстанавливался, но, вместе с тем, стал ощущать прибавку к знаниям. Как будто в голове всё перестроили и разложили по полочкам. Больше не знаю, как передать словами, — Костя развёл руками.

— Интересно, — мотнул головой Револий Михайлович. — Выходит, что от такого обучения и интеллект увеличивается… А побочных эффектов не было?

— Первые несколько минут мутило, а так больше ничего.

— Эффект сотрясения мозга, — резюмировал Остапов.

— Логично, — кивнул Суслов. — Ну и не праздный вопрос: как думаешь, защита от несанкционированного доступа будет?

— Думаю, да. Родион говорил, что если у меня всё получится, они чем-то помогут, но главное, чтобы эта помощь не попала в руки сторонников капитализма. Мне дали один код… на всякий случай… Я тогда не понимал для чего…

— Давайте попробуем, — с этими словами генерал решительно направился к контейнеру.

Все трое подошли к нему. Костя сорвал пломбу и потянул вверх и вбок механизм щеколды. Дверцы контейнера чуть скрипнули и начали открываться. Перед ним оказался небольшой квантовый ноутбук, от которого тянулись провода, опутывая содержимое контейнера.

— Вот и первая система защиты. Вот здесь нужно ввести код, иначе…

— Делай! — выкрикнул генерал, внимательно наблюдая за его манипуляциями.

— Это мой день рождения… шестнадцать… десять… тысяча девятьсот пятьдесят два, — на экране возникла надпись «Защита деактивирована». — Всё, товарищ генерал.

— Охренеть… а откуда ты знаешь, что здесь да как?

— Отсюда, — Костя пальцем указал на свою голову.

— И что, так можно любого обучить специальности?

— Судя по тому, что мне влили, да.

— Охренеть… — снова повторил Суслов — … и институты уже не нужны…

— Так… это же компьютерная техника… это… ого! А вот и шлем!

— Где? — Револий Михайлович буквально рванул к Косте и через секунду приблизился к нему почти вплотную.

— Вот, товарищ генерал, — Иванов пальцем указал на полупрозрачный пупырчатый материал, которым была обмотана точная копия Костиного шлема. — Значит, и носители информации должны быть где-то рядом… подождите… ага! Вот и чемоданчик с ними! — Константин извлёк небольшой серебристый кейс. Осмотрел его и заметил около ручки номерной механический замок. Он решительным жестом поставил чемоданчик на колено и ввёл тот же код — дату своего рождения. Внутри что-то щёлкнуло, после чего молодой человек клацнул застёжками — кейс открылся. — Блин, тут столько обучающего материала, — проговорил он, глядя на квантовые носители. — Наверное, по многим направлениям.

— Майор! Возьми бойца из охранения, кто посмышлёнее. Пусть положит оборудование в доме на стол и бдит во все глаза до нашего прихода. Костя! Пока закрой чемоданчик.

— Подождите, товарищ генерал, здесь ещё есть… — Иванов, кряхтя, вытянул руку на всю длину и осторожно, один за другим, вытащил ещё три шлема. — Пока больше не вижу.

— Четыре штуки? Охренеть… Ну спасибо потомкам, расщедрились. Майор! Забрать все и глаз с них не спускать!

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! — козырнул тот. — Попов! Давай сюда!

К нему подбежал сержант, остановившись по стойке «смирно».

— Берёшь всё вот это и несёшь в дом. Бдишь в оба глаза и никого к не подпускаешь без указаний: моих, товарищей подполковника, генерал-лейтенанта и вот этого гражданского. Никого, ты понял?

— Так точно, товарищ майор! — козырнул тот.

— Нашёл! — радостно воскликнул Константин, взяв в руки лист пластика с текстом, напоминающим реестр. — Это перечень содержимого контейнера.

— Уже лучше, — кивнул генерал. — Что там имеется?

— Сейчас глянем… так… компьютерные блоки старого образца… шесть штук… к ним дисплеи, клавиатуры и УВК[3] типа «мышь»… Далее три коробки с процессорами, оперативной памятью компьютера, вентиляторы охлаждения… товарищ генерал, это всё к одному направлению техники.

— Ты сам сможешь справиться?

— Конечно!

— Хорошо, давай дальше.

— Ящик с пометкой «УЗИ»… он готов к подключению вон к тому переносному компьютеру, если от того отключить датчики защиты. Взрывчатка уже неопасна.

— Потомки решили вопрос применения каждого устройства из содержимого контейнера, — резюмировал Остапов. — Чтобы ничего лишнего не занимало места. Да и мы не сплоховали — не стали контейнеры сгружать в гаражи. Теперь будет, куда складывать технику.

— Два ящика с электронными компонентами, блок какой-то паяльной станции… кстати, тут написано, что по ней есть информация в Базе Знаний.

— Что там за шум, подполковник? — Револий Михайлович скосил глаза на улицу.

— Это Катя вернулась, а её не пускают, — внимательно вглядевшись в происходящее, ответил Костя.

— Майор, быстро пропустить девушку! — приказал генерал.

— Сомов, пропусти! — рявкнул Юрченко.

Катя прошла во двор, остановилась в нескольких метрах от контейнера и подошла к собравшимся.

— Здравствуйте. Никак не ожидала, что домой не пустят. Спасибо вам, Револий Михайлович.

— Ну, барышня, чем порадуете своего супруга? А то он так и посматривает на дорогу, отвлекаясь от дела.

— Костя, ты скоро станешь папой, — улыбнулась она. — Сбылась наша с тобой мечта.

— Катюша! — он сунул список Остапову и, подняв на руки жену, закружил её. Потом чувственно поцеловал и опустил на землю. — Какой срок?

— Десять недель.

— Константин! Мы здесь не на пикник собрались, — сердито засопел генерал. — Вечером узнаешь все подробности, ага? Остапов! Сходи в машину и принеси мне папку — будем брать подписку и с этой барышни… Чёрт! Тут со всей их семьи надо брать подписки.

— И с тех, кто их охраняет, — добавил Александр Петрович.

— Вот-вот! Ну, думаю, что ты сам этим озаботишься. Давайте дальше…

— Судя по списку, в контейнере ещё присутствует несколько переносных медицинских аппаратов разной направленности… они вон в тех ящиках с маркировкой «М»… ещё есть печатающие устройства разных форматов и к ним ЗИПы и… м-м-м… Ага! Это переносные компьютеры для подключения к шлемам. Товарищ генерал! Предлагаю всё, кроме переносных компьютеров, сложить у меня в гараже, а их отнести к тем шлемам, чтобы всё было в одном месте.

— Так и поступим, — кивнул Суслов. — Юрченко, забираешь всё, что даст тебе Константин и относишь к сержанту. Заодно доведёшь до него, что эта милая барышня будет в доме готовить пищу. Никакого ограничения свободы передвижения.

— Так точно! — козырнул майор.

— Остапов, ты с едой для кухни решил вопрос? Нам же здесь два дня куковать, разбирая контейнеры.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, — ответил подполковник. — В строящемся доме сделаем временную казарму для свободных от несения службы бойцов. Думаю, за полутора суток контейнеры опустошим.

— Ну, это как пойдёт, — недовольно засопел генерал. — Нам пока неизвестно, что во втором.

Примерно за час бойцы перенесли всё оборудование в гараж. Остапов опечатал его специальной пломбой, и решено было сделать небольшой перерыв, чтобы пообедать. К тому времени у полевой кухни возникла очередь, а генерал с офицерами направились в дом к Косте. Зайдя внутрь, Суслов нарочито потянул ноздрями воздух, и блаженная улыбка заиграла на его лице.

— Борщ… домашний… обожаю…

Кибершлемы заботливая хозяйка убрала на кровать. Туда же переместились и квантовые ноутбуки, а на столе уже стояла большая кастрюля в окружении нескольких суповых тарелок и широкой вазы, полной нарезанного хлеба.

— Мужчины! Умывальник вон там, — мотнула она рукой вправо. — Пока будете кушать первое, подойдут котлеты с макаронами.

— Катерина! Мы подождём, — сдвинул брови Револий Михайлович. — Ещё не хватало беременную заставлять обслуживать нас. Костя, пока готовится обед, покажи мне, что это за шлем диковинный.

— А сержант и майор? — тот пристально посмотрел на генерала.

— Попов! Для вас обед сделали в полевой кухне, — сообщил ему Юрченко. Сержант понятливо кивнул и вышел из дома.

— У Юрченко уже есть подписка, — сказал генерал.

— Как скажете. Дайте мне пару минут, чтобы вспомнить всё о шлеме, — с этими словами Иванов распаковал один из кибершлемов. Потом очередь дошла и до ноутбука. Константин ловко соединил интерфейс шлема с ноутом, потом включил последний. Дождавшись полной загрузки, он деланно поклацал кнопками, как будто ища что-то и заодно вспоминая о чём-то. Чуть позже снова нажал одну из кнопок, и шлем вдруг озарился лёгким зеленоватым свечением. — Товарищ генерал, шлем готов к обучению человека. Осталось только выбрать Базу Знаний.

— Охренеть… — выдохнул Суслов, до этого внимательно наблюдавший за манипуляциями молодого человека. — А сколько будет длиться обучение?

— Я точно не знаю, — дёрнул плечами он. — У меня это было одним циклом — один час с небольшим. Но мне заливали много, а можно, наверное, выбрать какой-нибудь небольшой раздел.

— Разрешите мне, товарищ генерал? — попросил его Остапов.

— Хочешь рискнуть? — тот посмотрел на него пристальным взглядом. — А если будет какой-то побочный эффект?

— Не думаю, что потомки решили сделать пакость. Зачем тогда столько техники прислали?

— Тоже верно… — вздохнул Суслов. — Ладно, пообедаем, тогда и посмотрим. Катерина! Обед готов?

— Только что, — Катя вошла в комнату и деланно удивилась. — Ого! Вот это техника…

— Не «ого», а секрет государственной важности, — усмехнулся генерал. — Ладно, двигаем за стол. Костя, пока отключи оборудование.

-----------------------------------------------------------------------------------------------

1 Районный Отдел Народного Образования

2 Пластинки, записанные на ставших не нужными снимках из рентгенкабинета

3 Устройство ввода координатное.

Глава 2

Вечер того же дня. Районный отдел КГБ в Рябиновске

Суслов сильно рисковал, решив поговорить с САМИМ даже по «вертушке», но тот ворох проблем, в одночасье возникший после вскрытия первого контейнера, не позволял ему возвратиться обратно в Москву. И здесь стало решающим даже не то, что ещё не вскрыт второй контейнер — дары потомков уже выводили страну далеко вперёд других государств. «Кто владеет информацией, тот владеет миром» — говорил Натан Ротшильд, и именно послезнание исторических сведений ближайшего будущего, заключённое в Базах обучающего материала, сыграет решающую роль. Русские теперь узнают обо всех политиках мира, обо всех знаковых личностях внутри страны на долгие годы вперёд, как и о том, какие достижения в науке и технике будут играть существенную роль, какие природные катаклизмы грозят Советскому Союзу в ближайшие годы. Всё это дорого стоит. Настолько дорого, что не описать словами. И все полученные сведения выходили на уровень не подвластный даже генерал-лейтенанту КГБ — здесь маячила «Личная Папка»[4] главы государства.

С Остаповым он уехал в местный отдел ближе к семи вечера. Вошел в режимный кабинет и плотно закрыл за собой металлическую дверь с хорошей звукоизоляцией. Гудок вызова пошёл практически сразу после набора трёхзначного номера.

— Да.

— Это «Пятый».

— Слушаю тебя.

— Первый из двух «заказов» обработан. Вариант… думаю, что четыре нуля.

— Даже так? — Суслов почувствовал, как голос Андропова стал металлическим. — Что планируешь делать?

— Завтра обработаем второй «заказ». По итогам обоих стану решать… хотя уже сейчас впору пить «Боржоми».

— Поясни.

— Товарищ «Первый», там одна «газета»[5] чего стоит. Есть мысль сразу после обработки второго «заказа» прибыть с Мессией. Чтобы вы сами прочитали несколько газетных полос.

— А он-то с какого бока?

— Без него «газету» не прочитать.

— Ясно. Тебе нужна охрана?

— Две машины сопровождения и «кованый сундук»[6]. Остальное только при личной встрече. И ещё… майора со взводом из Калачеевска придётся оставить в личной охране Мессии. Там три «баранки» по объекту «684».

— Хорошо, скажу «Второму», чтобы срочно перевёл их под командование местного отдела. Всё?

— Машины нужны на послезавтра. Теперь всё.

— Понял тебя. Передай Мессии привет от меня. Если что-то нужно, пусть доводит информацию через тебя. Всё, конец связи.

В гостиницу генерал прибыл всё также сопровождаемый Остаповым. Револий Михайлович решил провести оперативное совещание с подчинёнными, задействованными в проекте. Заодно пригласили Ивановых и Шмелёвых, ибо дальнейшие действия по проекту «684» касались непосредственно всех групп гражданских. Как только генерал вошёл в гостиничный номер, где собрались заинтересованные лица, их негромкий разговор сразу стих. Суслов мрачно обвёл их взглядом и шумно сел на стул.

— Я так понимаю, что вы спелись? — хмуро проговорил он.

— Так точно, товарищ генерал, — ответил за всех Александр Петрович.

— Тогда не буду кривить душой — вы все становитесь невыездными. Вообще. Константин! Надеюсь, ты понимаешь почему.

— Понимаю, — вздохнул он.

— Не строй из себя институтку. В контейнере оказались такие вещи и информация, что, — он нарочито развёл руками, — в Штатах тебя бы заперли на какой-нибудь вилле до скончания века. Но мы не такие звери. В общем, будем строить хороший закрытый город, в котором обслуживание и снабжение станет по высшему разряду. Как в кремлёвской столовой, — усмехнулся генерал.

— А люди? — мрачно спросил Костя. — Да и медицинские учреждения… столовые… заводы, кроме нашего…

— Заводы станут работать на твой «Прометей». Это уже решено. Столовые… хм, а зачем тебе они вообще нужны? Ты просто никогда не жил в закрытом городе, поэтому и задаёшь такие вопросы. Вот про медицину правильно сказал… мы её сделаем элитной. Той, что будет работать на ваш город и немного на руководство страны. Не мне тебе объяснять, ЧТО за оборудование, кроме твоего профиля, пришло от потомков. Думаю, что наверху дадут указание выделить самых перспективных медиков по разным направлениям и переселить сюда. А ты их обучишь на первых порах. Скажи, ты уже прикинул, что за комплектующие тебе прислали?

— Да. Их хватит, чтобы создать пару десятков устройств для народного хозяйства и быта. Остальное только после пуска завода. А с ним вопрос когда решится?

— Уже, — снова усмехнулся генерал. — До холодов начнут закладывать фундамент.

— С продукцией будет так, как мы договаривались? Вторичное производство не закроют?

— Нет, просто построим большой пропускной пункт на въезде в город, где будут продавать вашу продукцию. По сути, крупный универмаг и КПП в одном флаконе.

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите вопрос? — подняла руку Юля.

— Давай, — кивнул тот.

— Старший лейтенант Звонцова, «Пятёрка».

— О, как! Наши идеологи и здесь подсуетились, — мотнул он головой. — Говори.

— Есть проект об идеологическом изменении менталитета молодёжи. Тех, кто подвержен тлетворному влиянию Запада.

— Озвучь.

Минут пять Юля подробно рассказывала о замысле её и Шмелёвой. Когда она замолчала, в комнате повисла тишина. Генерал с минуту молчал, переваривая информацию, и уйдя в себя, проигрывая, возможно, несколько вариантов. Потом снял фуражку и положил её на стол.

— Подполковник, а ведь они точно спелись, — опять усмехнулся Суслов. — Ударить в самом нужном месте идеологической борьбы… изменить направление, и как…

— Не можешь предотвратить, возглавь и направь в нужное русло, — произнесла Ира.

— Вот-вот! — согласился с ней генерал. — У вас на бумаге есть то, о чём вы сейчас говорили?

— Так точно! — кивнула Юля. — Завтра утром план творческой деятельности будет у вас в руках.

— Тогда капитан Звонцова становится у руля проекта, — прищурился он.

— Благодарю за доверие, товарищ генерал-лейтенант, а как же Ира?

— Работать будете обе, но поддержку по нашему ведомству станешь осуществлять ты.

— Так точно, — кивнула порозовевшая девушка.

— Остапов, я поговорил с начальством, и есть мнение, что Юрченко нужно забирать под твоё крыло. Сам понимаешь, он теперь столько знает… Ты не пробовал пообщаться с ним вплотную?

— Немного, товарищ генерал. Пока не заметил ничего плохого.

— Тогда решено. Думаю, что вы сработаетесь… все сработаетесь.

— Разрешите ещё вопрос? — не унималась новоиспечённая капитан Звонцова.

— Говори.

— Как быть с партийным аппаратом города? Нужно же как-то обосновать и перед ним этот проект.

— Правильный вопрос, своевременный, — кивнул Суслов. — Но он ни в твоей, ни в моей компетенции. Я, как прибуду в Москву, сразу доложу об этом вместе с вашим проектом на бумаге. А уже после согласования с руководством страны будет команда сюда — в Рябиновск.

— Александр Петрович, а наш дом не разберут по брёвнышку? — поинтересовалась Ира. — А то я слышала от брата, что там прочно засели люди из охраны.

— Нет, — мотнул тот головой. — Порядок гарантирую.

3 сентября 1982 года. Лесная, 21. Утро

В то утро Костя откровенно проспал. Вчерашний насыщенный день, плюс затянувшийся до полуночи разговор с супругой о посещении женской консультации — проспал он до половины десятого утра. Катя первой проснулась и, взглянув на часы, быстро растормошила мужа. Тот чертыхнулся и наскоро начал приводить себя в порядок. Договорившись с Катей, что она принесёт ему кофе и пирожки прямо к контейнеру, он выскочил во двор. На тот момент первыми около него оказались Остапов и Юрченко.

— Проспал? — ухмыльнулся вместо приветствия подполковник.

— Угу… Александр Петрович, а генерал уже прибыл?

— Нет, и это спасает тебя от залёта. Давай, готовься открывать второй контейнер, — заметив, что майора отвлекли подчинённые, он добавил. — Во втором посылка для меня. Там много чего полезного. Играем снова в несознанку, но генералу скажешь, что ты вчера шлемом пользовался, оттого и проспал.

— Понял, — кивнул Костя.

Генерал прибыл спустя четверть часа. Дойдя до контейнера, сразу обратил внимание на «помятое» состояние Иванова.

— Бурная ночь на радостях, что скоро станешь отцом? — ухмыльнулся он.

— Если бы… товарищ генерал, я вчера кибершлем включал.

— Чего? — не понял тот.

— Вчера осматривал подарки и заметил внутри одного записку, что надо обязательно посмотреть заложенную в него информацию. Вскрыл, включил и просмотрел.

— Дать бы тебе по шее за такую инициативу, да ладно… — нахмурился Суслов. — Ну и что там?

— Не посмотри я информацию, при вскрытии второй контейнер бабахнул бы. Там новые коды доступа, и я знаю, что за содержимое находится в нём.

— И что?

— Система безопасности периметра и новые образцы техники. Как действующие, так и в разборном варианте. Ещё базы знаний по военным разработкам.

— Охренеть… Остапов!

— Я, товарищ генерал.

— Если это подтвердится, закроешь все образцы во втором гараже и опечатаешь своей печатью… твою дивизию… тут без визы САМОГО вообще ничего нельзя забирать, да и куда переправлять хрен знает.

— Товарищ генерал, есть ещё одна новость, — заметил Иванов.

— Говори.

— Есть отдельный блок информации, который даже я не рискнул смотреть. На нём есть пометка — «Руководству страны». Дальше продолжать?

— Оп-па… тогда, Константин, готовься на несколько дней уехать со мной. Сам должен понимать, что эту диковинку никто не сможет запустить, да и лишние люди не должны видеть. Ладно, давайте начинать.

Как только Костя снял пломбы и открыл контейнер, он сразу же обнаружил точно такой же квантовый ноутбук. Включённый и с мигающей на экране надписью «До взрыва осталось 5 минут. Введите код деактивации заряда…» Не раздумывая, он ввёл шестизначный код, после чего система выключилась.

— Дружно выдыхаем… — резюмировал Остапов.

— Во-во! — поддакнул ему Юрченко.

— Согласно обнаруженному списку, весь правый сектор контейнера забит системой охраны периметра. Как наземной, так и воздушной.

— Это какой же, позволь тебя спросить? —нахмурился генерал.

— Модули воздушного наблюдения на квадрокоптерах. С видеокамерами… — Костя мгновенно осёкся, поняв, что совершил ошибку.

— Это что такое? — Суслов смотрел на него немигающим взглядом.

— Там так было написано, — Константин нарочито пожал плечами. — Я и сам не знаю, что это.

— Начинаем извлекать, — отдал команду генерал.

— А вот и список! — обрадовался Иванов, заметив пластиковую табличку формата А4. — Так… что у нас здесь… Ага! Ящики «СБ-01» по «СБ-07» — блоки видеокамер в беспроводном соединении. Двести штук.

— Хренассе… — опешил Револий Михайлович. — Вот это размах…

— Ящики «СБ-08» по «СБ-14» — компьютерные хранилища информации и сопутствующее оборудование к ним. Идём дальше… Ящики «СБ-15» по «СБ-20» — система видеонаблюдения за периметром… А! Это те самые гала-панели, про которые я вам раньше рассказывал. Хм… а вот ящики «СБ-21» по «СБ-41» — это ЗИПы и сопутствующее… да, именно сопутствующее оборудование. Но вот какое… товарищ генерал, я и сам не знаю, что это… — Костя виновато развёл руками.

— Разберёмся. Давай дальше.

— Левый сектор контейнера… Товарищ генерал, тут автоматическое оружие, какие-то лётные аппараты личного применения и топливо к ним… но в небольшом количестве.

— И куда мне это всё девать? — покачал головой Суслов. — Костя, я смотрю, этот дом почти точная копия твоего. Подвал здесь хороший?

— Бетонный, товарищ генерал, — ответил за него Остапов. — Я вчера сам проверял. И дверь мощная с хорошим замком.

— Дельно! Тогда военные образцы складируем там, а потом я своей печатью дверь опечатаю. До решения руководства страны.

— А вот здесь данные по всем военным разработкам, — Костя указал на небольшой металлический ящик. — В пояснительной записке указано, что не только наши, но и вероятного противника — американцев и Европы.

— Что? — опешил Револий Михайлович. — Да твою же дивизию, а! И куда я это сейчас дену?

— Давайте ко мне в сейф, товарищ генерал-лейтенант, — предложил Остапов. — Головой ручаюсь, что никто не проникнет в кабинет. Готов сразу отдать ключи вам.

— Ладно, подполковник, договорились.

Пока бойцы оперативно таскали ящики в гараж и подвал дома Шмелёвых, генерал провел внеплановое совещание с подчинёнными.

— Значит, так… что вы здесь увидели — не ваше дело. Я даже не берусь предполагать, что захочет сделать руководство страны. Вот вообще. Поэтому бдить в оба глаза за гаражом и особенно подвалом. Иванов просто не понимает, что мы получили… Остапов, своих подчинённых ориентируй не только на присмотр за подопечными, но и негласную охрану обоих домов. Надо — поставь два наряда, предварительно выкупив дом поблизости. Я завтра еду обратно и обязательно пробью вопрос о выделении тебе для этого дополнительных средств.

— Понял, товарищ генерал, — кивнул он.

— За Ивановыми и этими… как их… — Револий Михайлович щёлкнул пальцем. — Шмелёвыми, вот! За ними бдить так, как за САМИМ! Ни один волос не должен упасть и попасть в руки врага! Ни один! Юрченко! В ближайшее время придёт приказ о твоём новом месте службы.

— Товарищ генерал-лейтенант, меня куда-то туда? — показал он вдаль с грустной физиономией.

— Расслабься, — примирительно ответил тот, — будешь служить под руководством подполковника, — кивнул он на Остапова. — Чуть позже и семью сюда перевезёшь.

— Так точно! — повеселев, он вытянулся в струнку.

— Твоих бойцов тоже переведём сюда — слишком многое они видели. Заодно поговори с ними на предмет сверхсрочной службы.

— А кто не согласится?

— Всё равно будет невыездным лет двадцать пять. Можешь так и передать им.

Хорошо, что отделочники закончили свою работу в доме Шмелёвых ещё вчера, а то бы и их пришлось сажать под «колпак». Как только контейнеры освободили от груза, их сразу погрузили на платформы, и колонна — автокран и платформы — ушла на одну из закрытых баз Конторы.

Примерно часом позже Остапов съездил в гостиницу и перевёз Мишку и Иру на новое место жительства. Пока генерал и Остапов занимались небольшим чемоданчиком с квантовыми накопителями по военной тематике, обе пары решили скинуться в общий котёл и отметить новоселье. Естественно, вместе со своими телохранителями — им тоже вручили ключи от нового жилья напротив. В разгар коллективной попой… э-э-э… праздника в дом Ивановых нагрянули Суслов и подполковник. Револий Михайлович для начала изобразил на лице жестокий гнев, а потом, видя, как побледнели хозяева, внезапно рассмеялся.

— Константин, хоть я тебя и считаю своим сотрудником, но часть выдержки ты потерял. Зная, что начальство где-то рядом, нельзя расслабляться. Так, а мне нальют? И подполковнику?

— Конечно, конечно, — кивнул Костя. Катя в этот момент двинулась за чистыми тарелками, а Мишка с Ирой принесли два стула.

— Вот, вижу, что у вас действительно дружная семья. За что пьём?

— За общее новоселье и будущее пополнение в семье Ивановых, товарищ генерал-лейтенант, — ответила Звонцова.

— Остапов, не забудь мне завтра утром напомнить… хм, а ещё лучше приготовь приказ о повышении звания старлею. Я его своей властью утвержу. Ну что, товарищи офицеры и гражданские… поздравляю с новосельем и надеюсь, что отпрыск в семье Константина и Екатерины будет таким же патриотом своей страны. Невзирая на свой пол. Кстати, довожу до всех вас, что товарищ Иванов убывает со мной завтра в обед в командировку. В Москву. Думаю, что на три-четыре дня. По очень важному государственному вопросу, — Суслов внимательно посмотрел на Костю.

— Я понял, о чём вы говорите, товарищ генерал, — кивнул тот.

— Ну и хорошо, что понял. С утра займись подготовкой оборудования и информацией. А ты, Звонцова, передашь ему копию вашего идеологического проекта.

— Так точно, передам, — кивнула девушка.

4 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Полдень

Ближе к обеду пришли две машины сопровождения, одна из которых была оборудована сейфом, расположенным в багажнике. Именно туда погрузили два чемодана и «дипломат». Суслов удивился дополнительному объёму, но Костя сразу отговорился, что за вечер нашёл кое-какие образцы, которые не заметили во время вскрытия контейнеров. Генерал не стал возражать, но его ледяной взгляд позволял думать, что в салоне автомобиля он обязательно вызовет Константина на разговор. Так потом и случилось.

Перед самым отъездом, Костя попрощался с супругой и сестрой, но прежде чем обняться с Мишкой попросил того присмотреть за производственным процессом на площадке и передать людям, что сам отбывает в Москву, но ненадолго.

Как только кортеж вышел за город, сразу прибавил в скорости и включил мигалки. Генерал сначала просмотрел бумаги с проектом, временами останавливаясь и погружаясь в раздумья, а потом убрал их в кожаную папку и вполоборота повернулся к Иванову.

— Ну, рассказывай, что ещё везёшь для руководства.

— Понимаете, товарищ генерал…

— Ты не мой подчинённый, да и мы с тобой уже пуд соли съели вместе, так что можно по имени-отчеству, — усмехнулся тот.

— Хорошо. Револий Михайлович, вчера вечером я обнаружил мелочёвку, которая, безусловно, заинтересует ЕГО, — подчеркнул Константин. — Это, так сказать, готовые образцы того, к чему мы должны прийти через несколько лет. Умный телефон, мини-проектор, трёхмерный проектор, специальные очки… Я еду не хвалиться, а показать уровень технического прогресса. Поверьте, лучше один раз увидеть…

— …Чем сто раз услышать, — кивнув, согласился с ним Суслов. — Я тебя понял и согласен с тобой. По базам знаний, что?

— Как и договаривались — военная, историческая. Кстати, я их вообще не смотрел — не рискнул со своим уровнем доступа.

— Зря, — мотнул головой генерал. — Понимаешь, ты теперь ключевая фигура в этом деле. Не буду забегать вперёд, но факты показывают, что ты автоматически становишься носителем информации с уровнем четыре нуля.

— А такой уровень существует? — удивился молодой человек.

— Существует. Это уровень личной папки главы государства. Там есть такое, к чему даже я не имею доступа. Ты должен понять, что не только я являюсь личным порученцев САМОГО. К нему стекается информация от всех его порученцев, и уже он решает, кому и какие указания давать. А у тебя информация по многим стратегическим направлениям с высшим уровнем секретности.

— Понятно… — удручённо ответил Костя.

— Не волнуйся, никто тебя в клетку не запрёт. В руководстве страны не дураки сидят — это означало бы полный крах намечающихся перспектив. Однако сам должен понимать, что свободные поездки по стране для тебя уже невозможны — империалисты тоже не дремлют. Это пока они не обладают полной информацией о твоих открытиях, но пройдёт некоторое время, и твоя охрана будет работать в режиме повышенной опасности, применяя превентивные меры защиты и зачищая вражеских агентов без лишних сантиментов.

— По моему личному мнению, на основе Рябиновска нужно строить отдельный новый город. Часть зданий перестраивать, перекраивать улицы и микрорайоны под новые проекты. По сути, наш город должен стать прототипом будущего. Со своей культурой и идеологией. Нет, об уходе от идей социализма речь не идёт, но вы же понимаете, что новые технические идеи требуют несколько другого уровня мышления.

— Согласен с тобой… хм, так проект музыкальных групп нового музыкального развития — это часть вашей общей идеи?

— Совершенно верно, Револий Михайлович. Мы хотим опираться не только на патриотизм, но и на уровень знаний.

— Я тебя услышал и расскажу об этом САМОМУ.

— А я покажу образцы и докажу, что наши дела не будут расходиться со словами.

Тем временем. г. Рябиновск. Актовый зал школы № 12

Для успеха намечающегося мероприятия Шмелёва привлекла ещё троих сотрудников «Прометея» — Бориса с Антониной Тумановых и Вениамина Котова. Она ещё с утра созвонилась с директором школы, чтобы подтвердить актуальность даты и времени. Получив «добро» на встречу, сразу после отъезда брата развела кипучую деятельность — готовились гитары, клавишник, комплект для барабанщика и, конечно же, усилители с колонками. Директор школы в телефонном разговоре поинтересовался, нужно ли подготовить школьное оборудование, но Ира заверила, что у группы будет своё.

В три пополудни они вошли в актовый зал, осмотрелись и начали заносить музыкальные инструменты, расставляя их в глубине зала. Борис и Вениамин сразу же стали подключать гитары и клавишник, а Антонина с Юлией занялись организацией рабочего места барабанщика и в последнюю очередь установкой микрофонов. К четырём часам всё было готово, и сотрудники «Прометея» стали ждать гостей.

Молодёжь начала прибывать мелкими группками — по три-пять человек разного пола, довольно нарядно одетых. Сами же сотрудники предприятия не особо утруждали себя нарядами — Тумановы и Котов были в рабочих комбинезонах, а Ира с Юлей надели брюки в стиле «банан» и свободного покроя жакеты, под которыми виднелись футболки. Такой своего рода свободный молодёжный стиль дополняли однотонные чёрные туфли-лодочки.

Одной из первых пришла та самая девятиклассница, отлучённая от комсомола. Она привела с собой ещё одну девушку — судя по их негромким репликам с музыкальными терминами, та также имела навыки вокала. Девушки с минуту постояли, оглядывая привезённое оборудование, а потом самая бойкая из них решила заговорить с устроителями мероприятия.

— Добрый вечер. Вот, как и обещала, пришла и подругу привела. Она тоже поёт, но не рок, а в основном попсу. Ей тоже можно будет участвовать?

— Добрый вечер, — кивнула Ира. — Конечно. В нашей будущей группе планируется разносторонний репертуар.

— Здорово!

Спустя несколько минут в актовый зал вошло с десяток парней возрастом семнадцать-двадцать лет. Один из них приблизился к паре вокалисток и достаточно фривольно поцеловал одну из них в щёку — ту самую девятиклассницу. Девушка чуть порозовела и погрозила ему пальчиком.

— Олег, я же просила не делать этого при людях.

— Да ладно! Я ж любя, — усмехнулся парень, на вид совершеннолетний. Обратив внимание на Иру и Юлю, он подошёл к ним и представился. — Олег Ефанов. Немного по вокалу, ну и гитара… бас-гитара, — поправился он.

— Замечательно, — кивнула Ира. — Тогда бери вон ту гитару, — указала она на инструмент в руках Антонины, — и давай послушаем, как у тебя получается.

— А вы сами можете отличить профессиональную игру от самодеятельности? — задал он провокационный вопрос.

— Боря, дай мне твою, — Ира решительным шагом подошла к Туманову и взяла у него другую гитару. Юля, мгновенно поняв её намерения, дошла до места барабанщика и уселась на стул.

— Что покажем молодому поколению? — поинтересовалась она у Шмелёвой.

— Давай «Кикстарт май хеарт», — предложила та. — Знаешь?

— А то!

Молодёжь притихла, ожидая мастер-класса взрослых. Ира взяла пару аккордов, регулируя настройки гитары и… начала. Да как! Соискатели мгновенно притихли под мощными аккордами электрогитары. Челюсти отвисли, глаза навыкат. Умело войдя в композицию, Юля добавила колорита, периодически вращая в руках барабанные палочки. Полторы минуты — сокращенный вариант песни, взбудоражил умы молодых любителей рока. Когда мелодия стихла, в зале повисла вязкая тишина. Молодёжь смотрела на более взрослых товарищей, боясь нарушить эту тишину. Наконец, первым отошёл Ефанов.

— Охренеть… И зачем мы вам тогда?.. Это же такая круть… И гитара ваще…

— Нам нужна группа, возможно, две, — пояснила Ира. — И играть нужно на хорошей аппаратуре, а не на абы чём. Ну, сам покажешь класс? — она подмигнула парню.

— Да какой там класс, — махнул тот рукой. — Мне против вас вообще не прёт никак. А вы где раньше играли?

— В студенческой группе… в МГУ.

— Конечно, там бездарей не держат.

— Давай, покажи свой уровень, — Шмелёва сняла гитару и передала её парню.

Тот надел её и, спустя минуту, выдал что-то похожее на «Квин». Немного не попадая в ритм, чуть коверкая аранжировку, но узнаваемо сыграл один из синглов этой популярной у молодёжи группы.

— Неплохо, — похвалила его Ира.

— Да не… мне против вас… — Ефанов махнул свободной рукой.

— Ну, у нас будет другой репертуар, поэтому ничего страшного, — приободрила она его.

В актовый зал, услышав знакомые мелодий рок-группы, нагрянуло, по меньшей мере, два десятка молодых людей. Видимо, они толпились около здания школы, не решаясь зайти внутрь, а после гитарных аккордов рискнули. С ними вошла в зал и завуч по внеклассной работе — Светлана Мыскина. Между тем, обе кандидатки в вокалистки осмелели:

— А можно нам показать, как мы поём? — спросила девятиклассница.

— Давайте так, вы сначала представляетесь, а потом показываете своё мастерство, — предложила Звонцова, уже выбравшись с места барабанщика и подойдя вплотную к девушкам.

— Хорошо. Я — Настя Сафонова. 9 «А» класс этой школы.

— Давай, Настя, — кивнула Шмелёва и передала ей листок. — Вот текст песни, точнее — первый куплет. Мы с Юлией сейчас попробуем наиграть тебе мелодию, а ты…

— Я поняла! — почти выкрикнула девушка, у которой появилась эйфория предвкушения выхода на сцену.

Прошло пара томительных минут, девушка собралась, пошла мелодия и…

Твоя улыбка безнадёжна сейчас

Я вижу горечь в глубине твоих глаз

Было всё, но, похоже — предел,

Твой уголочек неба опустеэ-э-эл.

Знает всё душа-а-а, сердце правду найдёт

Знает всё душа-а-а, следуй ей — она ждёт

Сделать шаг в эту бездну-у-у, тебе лишний ша-а-г

Знает всё душа-а-а, пока не скажешь «Проща-а-ай»

Спев первый куплет и припев, она разочарованно посмотрела на Ирину.

— Это всё? Как жалко-о… такая классная песня…

— Не волнуйся, чуть позже будет продолжение. Но ты принята однозначно. У тебя даже тембр голоса идеально подходит под задуманный репертуар.

— А я? — вторая девушка стояла в нерешительности, переводя взгляд с Насти на устроителей импровизированного концерта. — А меня прослушивать не будут?

— Почему? Конечно, будут! — успокоила её Юля. — Ты в каком стиле поёшь?

— Ну… Диско.

— Жаль, у нас пока нет хорошего клавишника, — покачала головой Шмелёва.

— А я могу! — раздался девичий голос из группы молодёжи. — Я и в нотах разбираюсь!

— Вот это удача! — мотнула головой Ира. — Давай, подруливай — познакомимся.

Ближе к сцене подошла худенькая девушка с длинной косой русых волос.

— Представься, пожалуйста, — попросила её Шмелёва.

— Аня Кузьмина. 10 «А» школы № 8.

— Замечательно. А откуда такие познания?

— Я музыкальную школу закончила, по классу фортепьяно. Но клавишник мне больше нравится, а родители против. Я тайком пришла.

— Вениамин, дай девушке клавишник, — попросила Юля и полезла в папку за нотами. Достала распечатанную копию одной из песен и протянула девушке. — Вот, возьми.

— А как же я без пюпитра играть-то буду? — та с сомнением поглядела на Звонцову.

— Хм, проблема… а мы сейчас на барабаны положим… Вот так…

— Класс, тогда я сначала чуть пробегусь по композиции, а то в первый раз может коряво получиться.

За минуту она прошлась по нотам, выдавая куски мелодии и при этом периодически кивая себе головой. Наконец, девушка поправила инструмент на плече и кивнула.

— Я готова.

— Начинай, — ответила Ира.

В ответ полилась знакомая ей музыка из репертуара группы прошлого века — «Modern Talking», текстами кавер-версий которой заблаговременно запаслась Ира. Шмелёва подмигнула Юле и та снова прошла к месту барабанщика. Сама Ирина взяла гитару и быстро вошла в ритм. Неожиданно удивила собравшаяся молодёжь — примерно половина из них начала выдавать танцевальные па прямо под эту мелодию. Завуч по внеклассной работе стала хлопать в такт музыки.

В разгар импровизированной дискотеки в зал нагрянула ещё одна группа молодых людей, тоже обоего пола, но одетых в костюмы и юбки с блузками школьного стиля.

— Это что здесь за балаган с западными песнями? — сердито воскликнул один из них — на вид старше остальных и со значком ВЛКСМ на лацкане пиджака.

— А вы кто? — вопросом на вопрос ответила Юля.

— Я — Антон Пухов, председатель горкома комсомола. А вы?

— Капитан Звонцова, Комитет госбезопасности, Пятый отдел — идеология, — она достала из кармана жакета красную корочку и показала её всем.

Главный из комсомольцев сразу увял, беспомощно смотря по сторонам. Он-то рассчитывал увидеть здесь стихийное сборище патлатых рок-музыкантов, которых надо было незамедлительно приставить к ногтю, а выходит, что КГБ проводит какое-то мероприятие. Пусть не санкционированное с ним, но когда Контора советовалась с кем-то при принятии решений? И музыка у них вполне приличная — что-то из репертуара диско. Он с неприязнью посмотрел на Нилова.

— Кирилл, ты во что меня втянул?

— Антон! Я тебя уверяю, что они собрались рок играть! Вот эта, — он пальцем указал на Юлю, — приходила к нам в класс и агитировала за него. Мне ещё от завуча по полной досталось, когда я стал объяснять тлетворное влияние заокеанского рока!

— Не можешь предотвратить, возглавь и направь в нужное русло, — усмехнулась Шмелёва.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнул Нилов. — Сами признались!

— Тогда мы изымаем аппаратуру и сейчас вызовем наряд милиции! — заявил Пухов.

— Только оборудование я потом себе в группу возьму, — вышел вперёд патлатый молодой человек, в котором Ира без труда узнала гитариста группы, игравшей в ресторане.

— А вы, вроде, не комсомольского возраста, — сыронизировала Шмелёва.

— Это мой старший брат, — пояснил Антон. — Он у нас эксперт по репертуару.

— Ага, — усмехнулась Шмелёва. — Ворует песни, пытается надавить, если не выходит по-хорошему.

— Не твоё дело! — взъярился музыкант. — Надо было добром со мной, а сейчас поздно пить «Боржоми».

— Мальчики, шли бы вы отсюда подобру-поздорову, — снисходительно предложила Юля. — А то как бы не пожалеть потом.

— У меня через час будет документ из обкома комсомола, так что любая попытка воспрепятствовать изъятию сразу станет уголовной.

— Вы все такие безбашенные? — округлила глаза Звонцова. — Или моё удостоверение для вас простая бумажка?

— Возможно, вы заблуждаетесь! — воскликнул Нилов. — Надо ещё проверить, настоящее ваше удостоверение или как! — он повернулся к остальным соратникам. — Товарищи, начинаем изымать оборудование!

Юля отделилась от остальной группы музыкантов и первого парня, попытавшегося потянуть за провод электрогитары, просто оттолкнула с нажимом на плечо. Тот вскрикнул и остановился, беспомощно смотря на руководство.

— Вы что себе позволяете?! — вызверился Пухов.

— Это вы что себе позволяете? — хладнокровно произнесла капитан. — Обещаю, что в понедельник у вас всех будут серьёзные неприятности. А сейчас выметайтесь отсюда, или я начну применять останавливающие приёмы.

— Женщине никогда не победить мужчину, — усмехнулся Нилов.

— Желаешь проверить? — с нотками злорадства спросила та.

— Да вы сейчас своими погонами грозите, — ответил он.

— А если не учитывать их? Просто достали вы своей глупостью.

— А со мной сможете? — вышел вперёд накаченный паренёк, костюм которого «трещал» под накаченным телом.

— Легко! — Звонцова нарочито отряхнула ладони и встала напротив него.

На неуверенный замах парня она даже не среагировала, а когда тот попытался её достать хуком в плечо, вдруг провела «вертушку», увесисто задев его челюсть. Он рухнул кулем на пол.

— Чем больше шкаф, тем громче падает, — усмехнулась Юля, поправляя на себе одежду. — А в понедельник ждите ответ. После всего случившегося замалчивать этот инцидент не буду. Принципиально.

— Пойдёмте, товарищи, — хмуро ответил Пухов, обращаясь к соратникам.

Практически в полной тишине комсомольцы, сопровождаемые своими лидерами, убрались восвояси. Лишь только тогда Юлю обступило несколько человек.

— А вы правда из КГБ? А оно нас защитит? А как вы классно дерётесь! — вопросы и восклицания посыпались как из рога изобилия.

— Ира, я смотрю, придётся нам создавать ещё и группу поддержки, — заметила раскрасневшаяся Звонцова. — Неровён час, начнут наших музыкантов отлавливать по одному, и… — она многозначительно посмотрела на Шмелёву.

— А я могу! И я! — мигом предложили свою помощь несколько коренастых парней.

— А как вяжется ваше увлечение физической культурой и музыкой? — удивилась она.

— Да я свою девушку сюда провожал, — ответил один из парней. — Аню Кузьмину.

— А я думал, вам реквизиторы[7] нужны… — проговорил второй парень. — Не, я музыку люблю, но ни играть, ни петь не умею.

— Но ты же понимаешь, что реквизиторы не только следят за материальной частью, но и решают вопросы по новым материалам: костюмам, декорациям…

— У меня бабушка в театре… правда, в другом городе, была реквизитором. Так что я знаю, что это такое. А папа работает мастером на обувной фабрике… ну и мама… она — хорошая портниха. К ней все шишки города обращаются за индивидуальным пошивом.

— Оп-па… — мотнула головой Ира. — Да ты просто клад для нас. Решено, будешь помогать нам в этом нелёгком деле. Для остальных — продолжаем набор в группу и заодно в подтанцовку. Мы со Светланой Анатольевной на днях беседовали и решили, что танцевальная группа точно не помешает.

— Здорово! — воскликнул кто-то из девчонок.

---------------------------------------------------------------------------

4 Высший уровень секретности документов

5 Вид литерных оперативно-технических мероприятий, означающий новую информацию.

6 Вид литерных оперативно-технических мероприятий, означающий бронированный сейф с защитой от рентгеновского излучения.

7 Человек, который отвечает за закупку, приобретение, изготовление, правильное размещение и/или надзор за любым реквизитом, необходимым для постановки. Реквизитор также работает с другими участниками постановки, управляя внешним видом сцены или декораций; например, они могут работать с руководителем сценария для поддержания непрерывности съемок.

Глава 3

В тот же день. Дача главы государства. Поздний вечер

Кортеж подъехал к даче Андропова, но внутрь направились только две машины — в которой следовали генерал с Константином, и та, что содержала сейф. Суслов сразу забрал у Кости «дипломат», а его самого послал за чемоданами. Чекисты по знаку генерала вскрыли сейф и выдали поклажу молодому человеку.

Войдя внутрь дома, Костя увидел встречающую их Ирину Юрьевну.

— Добрый вечер, — поздоровалась дочь Андропова. — Папа попросил встретить вас, хотя и не объяснил зачем.

— Ирина Юрьевна, вероятно, это связано с вашей профессиональной деятельностью, как сотрудника Института мозга[8], — заметил генерал.

— А у вас новый прибор, Константин? Смотрю, в этот раз оборудования не в пример больше.

— Уважаемая Ирина Юрьевна… все вопросы к руководству страны. Извините, но у меня нет полномочий что-то объяснять вам.

— Понимаю. Прошу за мной на второй этаж.

Андропов работал в своём кабинете, когда в дверь постучали, и вскоре внутрь вошла вся троица. Он повернулся в кресле и, увидев вошедших, улыбнулся.

— Как дорога? Доехали без происшествий?

— Так точно, — кивнул генерал.

— Папа, а зачем ты меня пригласил? — поинтересовалась дочь. — Да ещё какую-то странную подписку с меня взял…

— Ира, потерпи немного, узнаешь.

— Юрий Владимирович, Константин привёз кое-что ещё, не оговоренное нами по телефону, — предупредил его Суслов.

— Хорошо, тогда сделаем так — сначала изучаем материалы по теме Иры, а потом остальное. К тому времени ей довольно будет новой информации по медицинской теме. Но сначала ужин. Это не обсуждается.

Пока гости ужинали, Ирина Юрьевна внимательно следила за короткими репликами между мужчинами. Молодой человек, в одночасье ставший для семьи Андроповых своим, всё больше походил на какого-то волшебника. Неизвестные ранее слова: «кибершлем», «ментальное обучение», «структурированность отделов головного мозга» — мгновенно возбудили в ней интерес к изобретениям этого гениального инженера, спасшего от смерти её отца и вылечившего маму. Поэтому про утренние недомолвки папы сейчас можно было забыть — Константин, видимо, привёз новые разработки. Настолько секретные, что отец выдернул её из института, не доверяя никому другому, и даже взял подписку о неразглашении, чего не делал раньше никогда.

Сразу после ужина хозяин дачи позволил взять привезённое оборудование из своего кабинета и повёл всех в гостиную. Там, вокруг большого овального стола из красного дерева, стояло несколько кресел. Генерал удивился: их привели в святая святых — место, где обсуждались вопросы высшей государственной секретности. И только людьми, входящими в руководство страны. «Кабинет шести» — так его именовали в кулуарах КГБ.

— Итак, Константин, хвалитесь, — улыбнулся генсек.

— По первому вопросу, о котором мне говорил товарищ генерал… — с этими словами он клацнул застёжками чемодана и аккуратно выложил на стол кибершлем. — Это кибернетический шлем, позволяющий установить связь с биоритмами мозга. — Иванов полез во второй чемодан и оттуда извлёк объёмный квантовый ноутбук. — Это электронная многофункциональная машина… вычислительная, осуществляющая оперативную загрузку и выгрузку информации. Подключается к кибершлему и позволяет обучать с помощью него человека, занося ему новые данные на уровне подсознания.

— Ого… — не выдержала дочь Андропова.

— Ира, я сам в шоке, — усмехнулся отец. — Константин, и вы полагаете, что так можно обучить любого человека?

— Да. Просто закачав ему нужную информацию… э-э-э… и не только…

— Поясните.

— Всё дело в том, что этот комплекс позволяет систематизировать информацию в коре головного мозга. Не спрашивайте, как он это делает… я же не медик и не могу точно сформулировать словами все процессы… Но я сам пробовал вчера обучаться, а ещё раньше с помощью точно такой же машины мне закачали информацию ТАМ, — он многозначительно посмотрел на главу государства. — Более того, вчера прошли обучение подполковник Остапов и моя жена. Катя получила углубленные знания по кухне… блюда… напитки… И никаких побочных эффектов. Ни у кого.

— Константин, а ты не сильно рисковал своей беременной женой? — нахмурился Суслов.

— Нет, — мотнул тот головой. — Я сейчас объясню… дело в том, что комплекс позволяет следить за состоянием мозговой активности… то есть на первых порах выявлять даже повреждённые участки мозга и воздействовать на них. Примерно так, как мой первый прибор…

— Ты хочешь сказать, что это вторая панацея? — снова не удержалась от реплики дочь Андропова.

— Не знаю, панацея или нет, Ирина Юрьевна, но описание впечатляет.

— Обалдеть… пап, я конечно, понимаю, что этот прибор пока нельзя показывать никому, но, например, мне… Мне можно попробовать провести диагностику мозга?

— А почему только тебе? — деланно удивился он. — Я бы тоже не отказался. А уже потом будем просвещаться знаниями.

Костя быстро достал четыре комплекта проводов, аккуратно соединил разъемы на ноутбуке и шлеме, отчего последний сразу засветился зеленоватым цветом.

— Давайте я сначала покажу на себе? — предложил он всем собравшимся.

— А он не помешает тебе говорить? — спросила Ирина Юрьевна.

— Нет.

Чуть позже на экране ноутбука появилась трёхмерная копия головы Константина и вскоре разделилась на несколько секторов, разойдясь по четырём сторонам экрана. Сразу пошла диагностическая информация. Дочь Андропова прильнула к экрану, на уровне логики отмечая показания датчиков — все участки светились зелёным светом.

— Зелёный цвет обозначает, что всё в порядке, желтый — повышенное давление в кровеносных сосудах мозга, красный — закупорка сосудов, чёрный — некроз тканей.

— Обалдеэ-э-эть… — протянула Ирина Юрьевна.

— Также кибершлем позволяет структурировать данные, накопленные головным мозгом. Вот тут я вообще не понимаю, как это происходит, но факт остаётся фактом — человек, прошедший этот процесс, обладает большей скоростью восприятия и может накапливать почти вдвое больший объём информации.

— Но, Константин, как так, что вы не понимаете половины процессов в созданном вами приборе? — не поняла дочь Андропова.

— Именно этот прибор создал не я.

— А кто тогда?

— Наши потомки. 2082 год.

— Что?.. — Ирина Юрьевна осеклась, мгновенно осознав невероятную тайну, в которую её сейчас посвятили, и из-за чего отец взял с неё подписку.

— Ирина, об этом не должен знать никто из твоих коллег, — отец смотрел на неё тем страшным немигающим взглядом, которым удостаивал своих подчинённых, когда следовало как-то надавить на них.

— Я поняла, — кивнула она, всё ещё находясь в лёгком шоке.

— Хорошо, Константин. Давайте начнём с… — Андропов чуть помедлил, что-то прикидывая в уме, — …меня.

— Нет! — с пылом возразила ему дочь. — Я хочу первой! Вдруг что-то пойдёт не так?

— Технология отработана, — ввернул своё слово Иванов.

— Всё равно! Уступите женщине, — она сделала просящую рожицу, — ну пожалуйста…

— Хорошо, — кивнул Андропов. — Костя, отключайся и настраивай шлем на мою дочь.

Ирину Юрьевну охватила тяжесть кибершлема. Лобная часть тянула вперёд, но женщина прилагала усилия для равновесия.

— Ирина Юрьевна, лучше присядьте на кресло и прислонитесь головой к его спинке, — посоветовал ей Константин. — На диагностике это никак не скажется, а вам станет намного удобнее.

Через пару минут на экране снова пошли данные. Почти все сектора горели зелёным цветом — кроме двух небольших прямоугольников, светившихся жёлтым.

— У вас перенапряжение в двух участках, — проинформировал её Костя. — Видимо, накануне была большая нагрузка.

— Ира, вот к чему приводят бессонные ночи в стенах института, — нахмурился отец.

— Папа, а у самого как? Я ведь тоже работаю, пытаясь решить одну проблему… мы там коллективно с ней боремся…

— Сейчас я вам помогу, — сообщил ей Константин, активно нажимая кнопки клавиатуры ноутбука.

Шлем внезапно сменил цвет на голубой, а на экране появилось сообщение «Структурирование началось…» Примерно через десять минут устройство снова загорелось зелёным цветом, а на экране возникла новая надпись «Процесс завершён»

— Что чувствуете, Ирина Юрьевна? — задал вопрос Константин.

— Необычайная лёгкость в голове… как будто хорошо выспалась или побывала на природе… мысли ясные и ничего не гложет…

— Так и должно быть, — кивнул молодой человек. — А теперь попробуем дать вам небольшой пакет данных из Базы Знаний.

— Какой? — нахмурился глава государства.

— По её тематике. Пока проходила структуризация, я нашёл тут кое-что из наработок по мозгу человека.

— Но это же плагиат! — почти выкрикнула Ирина Юрьевна.

— Не совсем… я не могу вам сказать всю правду… — Костя внимательно посмотрел на генсека, и тот одобрительно кивнул, — … поэтому будем считать, что потомки просто подарили нам эту информацию.

— Хорошо, давайте, — согласилась она.

По прошествии четверти часа Иванов отключил аппаратуру, аккуратно помог снять шлем и положил его на стол.

— Что чувствуете теперь? — поинтересовался он.

— Слегка приташнивает. И голова кружится… Ой, уже не кружится! И не мутит. Быстро прошло, так же не бывает, — улыбнулась девушка. — Какое-то непонятное ощущение… сложно передать словами… как будто я перебралась из обычной комнаты в большой зал с очень высоким потолком… И проблески недавних затруднений, которые мне вдруг стали понятны… Нужно срочно их обдумать! Константин! Вы просто волшебник!

— Тогда можешь пока считать себя свободной, — ответил отец. — А мы здесь поговорим о более серьёзных вещах.

Как только дверь за ней закрылась, Андропов сел в то же кресло.

— Константин, со мной поступим следующим образом: сначала изменение структуры мозга, потом, пока буду отдыхать, покажешь мне те вещи, которые привёз с собой.

— Как скажете, — кивнул тот.

Спектрограмма головоного мозга генсека значительно отличалась от дочерней — помимо десятка жёлтых секторов, присутствовали шесть красных.

— Юрий Владимирович, с вами нужно заниматься дольше, — проинформировал его Иванов.

— Что, так всё плохо?

— Не плохо, но и хорошего мало — у вас имеются даже красные сектора. Немного, но есть. Поэтому будет два прохода — первый по устранению сбоев в работе головного мозга и потом второй, уже реструктуризация. И лишь после можно будет загрузить новые данные.

— Делай, как считаешь нужным.

Пока кибершлем работал над заданной программой, Костя успел принести свой «дипломат». Он долго колебался, открывать его или нет, но потом решил, что без участия в первом просмотре генсека это делать неправильно. Генерал, видимо, понял сомнения молодого дарования и одобрительно кивнул. Спустя несколько минут спектрограмма показала отсутствие проблемных секторов мозга. Константин решил сразу выполнить второй этап, о чём предупредил Андропова. Тот согласился с его мнением.

Следующие четверть часа прошли довольно быстро. После того как Иванов помог главе государства снять громоздкий шлем, он сразу поинтересовался самочувствием испытуемого.

— Знаешь, Ирина была права: я словно сменил квартиру на какой-то собор. В голове всё ясно и понятно. Такой чёткости мыслей давно не испытывал. Наверное, со времён молодости.

— Юрий Владимирович, вы представляете, что теперь у нас в руках? — спросил его Суслов.

— Не панацея, конечно, но что-то очень революционное в медицине. Я осознаю, что после такого сеанса человек спокойно доберёт минимум десяток лет жизни. А если этой процедурой не злоупотреблять, но выполнять по мере ухудшения самочувствия… даже не знаю, как это назвать. Ладно, пока отдыхаю, показывай новинки от потомков.

— Первым посмотрите вот это… — Константин вытащил из «дипломата» небольшую игрушечную машинку, сверху которой были неуклюже примотаны круглые батарейки. Увидел насмешливый взгляд генсека и поспешил оправдаться. — Стандартного источника питания мы, естественно, не нашли, но хоть чем-то заменили. Теперь обратите внимание… — Иванов вытащил перчатку с обрезанными пальцами, к которой с внутренней и внешней стороны ладони были прикреплены две небольшие коробочки. К обрезкам «пальцев» тянулось по проводу. Костя нагнулся и, включив тумблер на машинке, поставил ту на пол. Быстро одев на правую кисть перчатку, начал совершать причудливые па рукой. В ответ машинка задёргалась, задвигалась и начала повторять почти схожие движения в такт его выкрутасам. — Такая конструкция вполне подойдёт для каких-то манипуляций…

— А если увеличить габариты машины? — быстро спросил Суслов.

— Ты тоже подумал о крупной военной технике, управляемой со стороны? — глава государства бросил на него насмешливый взгляд.

— Именно! Это же какой прорыв — сиди себе за кустом и управляй, например, БТРом.

— Будем считать, что я оценил систему управления… если ты только сможешь воссоздать электронику, — перевёл он взгляд на молодого человека.

— Судя по Базе Знаний, легко. Никаких там сверхсложных элементов нет.

— Уже из-за одного этого нужно строить завод, — задумчиво проговорил генсек.

— Второй прототип… — с этими словами Костя достал устройство, похожее на смартфон его прежнего мира и, включив кнопку «запись», обвёл комнату несколько раз. Потом, нажав «воспроизведение», положил девайс на стол, направив минипроектор к стене. И сразу на ней отобразилась только что проведённая видеосъёмка в сочных цветных тонах.

— Охренеть… — резюмировал генерал.

— Согласен, Револий… что ни новинка, то шокирует своей технологичностью.

— Третье — это умный телефон для сотрудников спецслужб, — Иванов достал похожее устройство, только чуть поменьше размером. Включил его. После загрузки экран внезапно стал молочно-белым, однако Костя надел очки, которые достал вместе с устройством. Обычные солнцезащитные очки в классической оправе. Как только они оказались на нём, его правая рука начала летать по экрану прибора.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил генерала Андропов.

— Скорее всего, он в них видит то, что творится в этом устройстве.

— Совершенно верно, — кивнул молодой человек. — Предлагаю вам убедиться в этом.

Едва он подал очки главе государства, тот сразу разглядел тёмный экран со значками в одной из линз. Андропов усмехнулся и подал очки генералу.

— И снова охренеть, Юрий Владимирович…

— И я того же мнения, — усмехнулся тот. — Константин, спецслужбы за такое устройство будут тебя на руках носить. Всё? — выжидательно посмотрел он на Иванова.

— Остался ещё один экземпляр. Думаю, что я отдам вам его на случай, когда совсем туго будет.

— Заинтриговал, показывай, — кивнул генсек.

Костя достал непрозрачный пакет молочного цвета, размером А4. Потом аккуратно извлёк из него накидку из очень тонкого материала, периодически источавшую разноцветные огоньки. Он быстро встал со своего места и, мгновенно развернув её, накинул на себя. Генерал крякнул от удивления — молодого человека не было видно, — на его месте присутствовало практически незаметное облако. Вроде всё прозрачно, но контуры этой псевдопрозрачности оставались.

— Я понимаю, что в таком приближении контуры накидки видны, но у же с пяти метров этот эффект пропадает, — сообщил Костя обоим.

— Вот это плащик, — усмехнулся Андропов. — Да-а-а… удивил, так удивил…

— Помимо защиты первых лиц государства, его оценят снайперы, — задумчиво проговорил Суслов.

— Согласен, Револий. Для них это настоящая находка. Полная маскировка. Абсолютная!

— На этом подарки от потомков закончились, — известил обоих Костя.

— И ты всё это сможешь воспроизвести в ближайшее время после постройки завода? — задал вопрос глава государства.

— Не всё — на накидку нужен специальный материал. Я уже говорил Револию Михайловичу, что помимо кремния потомки дали координаты другого не менее важного материала. Он сопутствует залежам чистого кремния. И вот из него мы будем делать не только такие накидки… Мы начнём выпускать новые типы устройств. Потомки их называют квантовыми. Из того материала сделано это устройство, — указал он на ноутбук, — и часть кибершлема.

— Открою вам небольшую тайну — во мне сейчас бурлит желание снять часть строительных мощностей с других объектов и перебросить в твой город, — усмехнулся Андропов. — Умом понимаю, что так делать нельзя, но желание получить для страны всё и сразу довлеет надо мной.

— Юрий Владимирович, я вас понимаю, — кивнул генерал. — Совершить технологический скачок в сто лет — это любого за живое возьмёт.

— Вот и я о том же. Ладно, чуть погодя мы об этом ещё побеседуем. А пока давай загружать знания. С чего планируешь начать?

— В накопителях информации есть папка, которую так и назвали — «Для руководства страны». Я не знаю, что там, но, думаю, потомки не дураки, и преподнесли довольно сжато исторические факты, возможно, даже с примерами.

— Так и поступим, — кивнул Андропов. — Начинай с этой информации.

Там же. Через полтора часа

Если Суслов периодически выходил из кабинета по каким-то делам, то Костя сидел, как привязанный, упулившись в экран ноутбука. Слишком велика была бы цена ошибки или пренебрежения нештатной ситуацией, которая могла возникнуть при загрузке данных первому лицу государства. Наконец на экране появилась надпись «Загрузка завершена. Можно снять шлем».

Иванов осторожно потянул за кибершлем, стягивая его с головы генсека.

— Юрий Владимирович, как вы себя чувствуете? — поинтересовался он.

— Хреново, Костя, — Андропов первый раз назвал его достаточно фамильярно. — И не по самочувствию… ну, немного подташнивает, но то, что я узнал… Вот от этого мне и гадко.

Как раз в этот момент снова зашёл генерал. Увидев бледность на лице генсека, он нахмурился.

— Костя, что с Юрием Владимировичем?

— Здесь не Костя виноват, а мы… — резюмировал глава государства. — Револий, я такое узнал… аж тошностало…

— Даже не рискну поинтересоваться, — мотнул головой генерал.

— И правильно. Меньше знаешь — лучше спишь.

В кабинет постучали.

— Глянь, кто там пришёл? — хозяин дачи попросил Суслова.

Тот открыл дверь. На пороге стоял известный Косте майор Шаров — порученец генерала.

— Только что прибыл посыльный с конвертом. Товарищ генерал, приказали передать товарищу Андропову, — козырнул тот. — Лично.

— Давай, — поманил рукой глава государства.

Как только майор ушёл, Андропов быстро разорвал конверт, извлёк оттуда небольшой листок бумаги, прочитал, и пробормотал что-то.

— Поскольку вы теперь оба мои доверенные лица, я могу сказать, что это за новость. Час назад умер Пельше. У него была последняя стадия рака лёгких. Арвид боролся, как мог, но болезнь победила.

— Кто будет его преемником? — спросил Суслов.

— Хороший вопрос, Револий. Есть кандидатура, которую мы прорабатывали здесь — кивнул он на кабинет. — Почему я вам говорю это? Потому что его нужно срочно везти сюда и обрабатывать. Как психологически, так и при помощи этого шлема. Чтобы знал и понимал, что я делаю, и зачем это нужно. Придётся идти ва-банк, но другого выхода просто нет. И поедешь за ним ты.

— Кто он?

— Соломенцев.[9]

— Михал Сергеич?

— Он самый. И вот ещё что… второй ходкой привези мне Романова[10]… я тебе сейчас записку к нему напишу. Чтобы сомнения не возникло. А пока ты в дороге, мы с Костей немного побеседуем по проекту «684», — неожиданно подмигнул генсек.

Как только Суслов отбыл, глава государства снял трубку телефона, стоявшего на столе, и набрал номер.

— Владимир Александрович, здравствуй.

— Добрый вечер, Юрий Владимирович.

— Мне нужно, чтобы ты появился у меня на даче. Дело не терпит отлагательств.

— Понял, через час буду.

— Ну-с, молодой человек, а теперь мы побеседуем о проекте «Иссык-Куль». Скажи мне честно, сколько времени ты провёл у своего родича?

— Три часа тридцать четыре минуты.

— Ага… а почему генералу сказал, что около двух?

— Потому что тогда не доверял никому. Родион… ну мой потомок, сказал, что с таким багажом знаний могут вообще на кусочки расчленить, если попаду к кому не надо.

— Логично… Тогда второй вопрос: твоя сестра… как ты её нашёл?

— Случайно. Общие знакомые с обеих сторон оказались друзьями. Заметили наше сходство и решили устроить свидание. Так и нашлись. Ира первые часы ревела белугой от счастья.

— И она знает обо всём об этом? — обвёл он рукой подарки потомков.

— Знают пока только четыре человека — Шмелёвы и Ивановы. Больше никто, кроме вас с генералом и Остапова.

— Ясно. А что там генерал говорил о каком-то идеологическом проекте?

— Понимаете, моей сестре пришёл на ум проект, в котором тлетворное влияние западной музыки на молодёжь нашей страны будет заменено нашим влиянием. Хочет молодёжь слушать рок — будет, но только наш, советский. С хорошими текстами и удобоваримой музыкой. Моё объединение уже создало прототипы наших электрогитар и клавишного инструмента, по своим параметрам превосходящих зарубежные образцы.

— Образцы оттуда? — усмехнулся Андропов.

— Как я прочёл, начала нового века того мира. Изготовлены на современной элементной базе. Если попадёт в чужие руки, никто ничего не заподозрит.

— Отлично.

— Ей помогает один из наших телохранителей — Юлия Звонцова. Она работает в Пятом отделе КГБ.

— Идеологи? Просто замечательно! И идея мне нравится.

— Как говорит моя сестра — не можешь предотвратить, возглавь и направь в нужное русло.

— Разумно. И вот, поди ж ты… никто не додумался до этой идеи. Мы начали запрещать, а запретный плод, что?

— Сладок, — улыбнулся Константин.

— Вот! Следовательно, сегодня я дам указание кое-кому, чтобы тот отдал распоряжение в обком вашей области, а те — в райком. Нужно делать эксперимент при полной поддержке на местах. Получится — будем перенимать опыт во всей стране.

— Юрий Владимирович, а по заводу что?

— А по заводу, Костя, будем решать тоже сегодня. Понимаешь, нельзя нам ждать. Я чуть раньше тебе сказал, что даже вот за те новинки заводу — быть, а уж сейчас, после получения мной информации… Ты хоть понимаешь, какой застой настал в стране?

— Судя по нашим мытарствам с комплектующими, приблизительно предполагаю, — уклончиво ответил молодой человек.

— И так получается, что по электронной промышленности ты у нас становишься полностью ключевой фигурой. Если бы не заметки потомков, я тебя отправил бы за Урал и дал целое производственное объединение, но… вот это самое «но» не позволяет поступить так. Стратегическое сырьё — штука такая, что ради него приходится вначале идти на большие издержки. Но в твоём случае это окупится для страны с лихвой. И ты сам становишься даже выше генерал-лейтенанта Суслова.

— Как это? — не понял Иванов.

— А так, что ты располагаешь сведениями четвёртой группы секретности. Знаешь о такой?

— Только слышал о ней. Это ваша папка?

— Ну, примерно так. Ты, по сути, имеешь доступ ко всем наработкам потомков. Понимаешь, КО ВСЕМ. И только твоя порядочность является мерилом неразглашения этих сведений. А генерал знает то, что ему положено знать по роду работы и не больше.

— Я не собираюсь никому разглашать эти сведения. Я ж понимаю, что сейчас на карту поставлено всё… даже сама страна.

— Молодец, что думаешь так. Поэтому мы сейчас обработаем моих соратников и все вместе решим, как негласно, но быстро организовать глобальное строительство в твоём городе. Поверь, есть немало факторов, сдерживающих это решение.

— Думаю, что одним из них является внешняя опасность.

— И ещё раз молодец.

— Я знаю… теперь знаю, — поправился Константин, — что у американцев есть спутники с хорошей оптикой. Есть вариант смонтировать помехоподавитель, работающий в сверхвысоком диапазоне частот, и после этого над нашим городом в объективах будет белое пятно. Но и наша аэрофотосъемка окажется засвечена.

— Да бог с ней, с нашей съёмкой, — махнул рукой глава государства. — Кому нужно, будут знать, а остальным просто заткнём рот. Тогда по прибытии домой бросаешь все дела и начинаешь делать такую систему. Надо же… и этот вопрос можно закрыть… Впрочем, без Министерства Обороны здесь ничего не решить с толком, — он снова снял трубку «вертушки» и набрал новый номер. — Дмитрий Фёдорович, приветствую.

— Здравия желаю, Юрий Владимирович.

— Мне нужно твоё присутствие у меня на даче. Вопрос очень серьёзный и частично касается твоего ведомства.

— Через двадцать минут буду. Я по соседству на даче.

— Отлично, жду.

Глава государства нажал кнопку где-то на тыльной стороне стола, и через минуту вошла горничная.

— Клава, организуй нам полный чайник кипятка, сахар, кофе и чего-нибудь пожевать к нему.

— Хорошо, Юрий Владимирович, — кивнула она и ретировалась.

— Пока ждём кофе, расскажи, какие новинки электроники могут быть реализованы уже сейчас для нужд армии и народного хозяйства.

— Часть продукции уже выпускается моим НПО. Это стационарные радиостанции, комплекты несложных антенн, сборка которых доступна даже неискушённому в радиоэлектронике человеку. Есть и более серьёзные образцы, а при наличии дополнительных спецсредств, можно запустить в серию даже засекреченную аппаратуру связи с плавающей частотой. Есть схемы переносных радиостанций… настолько малых, что умещаются в кармане бушлата, и дальность у них около семи километров, но здесь проблемой ставится миниатюрность деталей. Пока не запустим производство СМД-компонентов, задачу будет тяжело реализовать. Вообще, там много чего интересного есть, но всё упирается в габариты нынешних деталей.

— Но ты же воссоздал прибор, который спас меня?

— Согласен, но если не принимать во внимание габариты, то да — можно кое-что воссоздать и большого размера. Тогда это будут приборы стационарного типа.

— Я понимаю, что тебе сейчас банально не хватает времени, чтобы выполнить все мои наказы… Ладно, будем потихоньку карабкаться вверх.

— Юрий Владимирович, мне без помощников никак не обойтись, — покачал головой Константин.

— Но это означает утечку сверхсекретной информации.

— Не совсем, — мотнул головой Костя. — Скажем, если довести до них мысль, что нам дают карт-бланш на все новейшие разработки страны. Пусть белыми нитками шито, но уж лучше, чем держать людей в полном неведении. Они подсознательно будут пытаться найти ответы на свои вопросы.

— Хорошо, давай именно так и поступим. Я поговорю с Сусловым, и определим уровень секретности для каждой ступени руководящих работников твоего завода. Чтобы каждый сверчок знал свой шесток.

Вместе с горничной зашёл и Устинов. Маршал был одет в обычный мундир с колодками наград на груди. Он недоверчиво посмотрел на Костю и хмыкнул.

— Юрий Владимирович, а что в вашем кабинете делает этот молодой человек?

— Дмитрий Фёдорович, его информация — четвёртый уровень секретности. Поэтому я дал команду, чтобы прибыли кое-кто ещё.

— Какова суть вопроса?

— Для начала Константин займётся тобой, точнее — частью твоего здоровья, чтобы ты дальше мог воспринять то, что последует за этим.

— Заинтриговали. Ладно, костоправ, давай, начинай свою экзекуцию, — усмехнулся министр обороны.

— Я не медик, а радиоэлектронщик, — поправил его Иванов. — Дмитрий Фёдорович, прошу вот в это кресло, — указал он на угловое, стоявшее свободным.

— А что это за шлем такой диковинный? — полюбопытствовал Устинов.

— А вот это то, что имеет высшую группу секретности, — ответил за Костю Андропов. — И попрошу выполнять все указания молодого человека.

Пока Константин занимался Дмитрием Фёдоровичем, в кабинет нагрянул Соломенцев в сопровождении майора Шарова, как проводника. Будущий глава Комитета партийного контроля удивлённо осмотрел комнату, потом скосил взгляд на какого-то высшего офицера с причудливым шлемом на голове и остановился в нерешительности на полпути к генсеку.

— Юрий Владимирович, а что здесь происходит?

— Присаживайтесь, Михаил Сергеевич. Разговор будет длинным. Возможно, вернётесь домой глубоко за полночь. Я сейчас отдам распоряжение, чтобы нас покормили, — он снова нажал кнопку вызова прислуги.

Горничная появилась через минуту.

— Клава, будь любезна, приготовь нам что-то похожее на обед, только без первого.

— На сколько персон?

— На шесть. Наверное, через два-три часа будет в самый раз.

— Хорошо, Юрий Владимирович.

Пока Андропов беседовал с Соломенцевым по поводу его новой должности, Константин успел провести процедуру Структуризации головного мозга министра обороны. Как только он снял с маршала громоздкий шлем, все увидели удивлённые глаза Устинова.

— Охренеть… как будто заново народился… голова чистая и ясная…

— Дмитрий Фёдорович, это ещё не всё, — покачал своей генсек. — Теперь тебе предстоит получить тяжёлую ношу — информацию сверхсекретного уровня, и которая не добавит тебе оптимизма, скорее наоборот.

— А что это вообще такое? — кивнул он на ноутбук и шлем.

— Ждём Романова и Крючкова. Тогда я введу вас всех в курс дела.

Ещё через полчаса

— Теперь все в сборе, — удовлетворённо заметил хозяин дачи. — Пока Дмитрий Фёдорович отходит от получения данных, обрисую создавшуюся ситуацию. Первое. На нас вышли потомки… — при этих словах Крючков нервно дёрнулся, осознавая уровень секретности информации. — Большинству из вас совсем не обязательно знать такие подробности, но вот эти приборы, — Андропов движением кисти указал на ноутбук и шлем, — доказывают правдивость создавшейся ситуации. Второе. Они вышли не просто так, а сообщили нам историческую, и не только, информацию. А вот она просто шокирует. Наше заседание продолжится ровно до того момента, пока каждый из вас не будет обладать личным багажом знаний из вот этого шлема. Сразу скажу, что они давят тысячетонным гнётом, но нам придётся пересилить себя, если мы не хотим краха СССР. А вопрос стоит именно так.

— Кто посмел? — почти сквозь зубы процедил Соломенцев.

— Миша Горбачёв и его сторонники.

— Подтверждаю, — уныло проговорил Устинов. — Мне уже залили эту информацию, и я в шоке. Так «пролюбить» страну…

— К счастью, в наших рядах есть вот этот молодой человек, который не пошёл на поклон к нему, а потихоньку начал добираться до меня. Более того, потомки накачали его информацией, которая позволит нам обойти практически весь мир в плане технологических новинок, опередив остальных на сто лет.

— Куда будем перемещать это молодое дарование? — спросил Крючков.

— Никуда, Владимир Александрович. Нельзя его перемещать — нужно строить крупный завод там, где указали потомки. И он первым оказался в этом месте, где есть начальная инфраструктура — город Рябиновск, и где расположены залежи необходимых минералов. База знаний обширна — там есть данные по медицине, радиоэлектронике, военные образцы и исторические материалы. По последнему — даже с копиями документов. Дмитрий Фёдорович, по твоему ведомству, насколько Константин проинформировал меня, имеются даже данные по противодействию западным разработкам оружия всех направлений — от тактического до ядерного.

— Охренеть… да его защищать надо как вас, Юрий Владимирович.

— Это уже делается. Константин будет заливать — другого слова не подберу — каждому в голову его специфику. Возможно, не за один день, но к среде мы должны быть во всеоружии. Нам придётся на ходу перестраивать руководство на местах, подбирая верные кадры и избавляясь от проходимцев и предателей. Иначе Советскому Союзу не выжить.

— Револий Михайлович, насколько надёжна защита у Константина? — с каменной маской на лице поинтересовался Крючков.

— Потомки на днях сумели передать два объёмных контейнера с оборудованием. Там есть охранная система передового уровня. Для нас она малопонятна, но у Кости есть ангел-хранитель — подполковник Остапов, который наряду с вами проходит обучение в пользовании этой системой, плюс тщательно подбирает дополнительные кадры. У семьи Константина уже есть личные телохранители.

— Списки с любыми потребностями в плане секретности и охраны должны быть у меня на столе незамедлительно. Организуй курьерскую службу.

— Не нужно, Владимир Александрович, — мотнул головой сам Иванов. — У меня есть комплект оборудования, превращающий обычный телефон в ЗАС[11]. Если установить вторую пару у Юрия Владимировича, а третью у вас, получится полностью защищённый канал связи.

— Сколько таких каналов можно организовать? — спросил глава государства.

— Шесть, пять из которых я могу передать вам, Юрий Владимирович. А уж вы определитесь с кандидатурами.

— Чуть позже определимся, — кивнул он. — Помимо всего сказанного, открою вам небольшую тайну — все вы прекрасно помните, что я страдал болезнью почек, а моя Татьяна мучилась от последствий нервного срыва, полученного в Будапеште. Так вот, ни моей болезни, ни фобии у супруги больше нет.

— То есть как? — опешил Устинов.

— То есть так, — усмехнулся генсек. — Константин постарался — изготовил прибор по схемам потомков и вылечил нас. Теперь вы понимаете, ЧТО они нам подарили?

— Надо в том же городе строить и санаторий, — резюмировал Крючков. — Отобрать проверенных врачей и обучить их функционалу этого прибора.

— Там потомки прислали несколько действующих приборов, — ввернул своё слово Костя.

— Нужно строить город будущего, — высказал своё мнение Романов. — Срочно передать туда часть строительно-монтажных мощностей и начинать строительство. Нельзя с этим тянуть.

— Тебе и карты в руки, Григорий Васильевич, — ответил Андропов. — За эту неделю сделаем «бархатную революцию» в ЦК и Политбюро, а дальше, как премьер, начнёшь командовать строительным парадом. Михаил Сергеевич, нужно дать указание в Калачеевский обком, чтобы в Рябиновском райкоме все проекты от Константина и его команды реализовались без палок в колёса от местных партийных работников. Кстати, инициативные люди из группы Константина подготовили очень интересный проект по молодежи.

— Я могу с ним ознакомиться? — встрепенулся тот.

— Конечно. Думаю, завтра-послезавтра его перепечатают и дадут тебе копию.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

8 В альтернативной истории дочь Андропова была врачом, работавшая именно в этом институте.

9 Михаил Сергеевич Соломенцев — советский партийный и государственный деятель. Член Политбюро ЦК КПСС.

10 Григорий Васильевич Романов — советский партийный и государственный деятель. Член Политбюро ЦК КПСС.

11 Засекреченная аппаратура связи

Глава 4

6 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Старая площадка приборостроительного завода. 10 часов 35 минут

Ещё вчера по городу пронёсся слух о безвременной кончине директора радиозавода. Он рос, как ком снега, обрастая всевозможными домыслами. Большинство рабочих завода скептически относилось к сарафанному радио, не имея полной информации — как-никак выходные дни. Но червячок сомнений заставил их прийти в понедельник чуть раньше начала смены. Вот и кучковались люди около проходной в надежде послушать достоверную информацию.

О реальном положении дел в курсе было только ближайшее окружение Каланчина — парторги и руководители площадок. Все, кроме Иванова. Грушевский за воскресенье успел объехать начальников цехов новой площадки и побеседовать с каждым тет-а-тет. Решив быстро перетянуть одеяло на себя, он даже попытался заручиться поддержкой лидеров комсомольской организации и партийного аппарата города. Но если Пухов без лишних проволочек поддержал Николая Гавриловича, то Данилин уставился на него, словно на привидение.

— Ты на солнце перегрелся или чего-то съел, товарищ Грушевский? Ты мне против кого предлагаешь выйти? Да его Калачеевский обком вовсю поддерживает!

— А они знают обо всех художествах Иванова? — ехидно заметил тот. — Он последнюю неделю практически не появлялся на заводе. Членство в партии голову вскружило?

— Как хочешь, но я тебе не помощник, — покачал головой Данилин. — Вот не верю я в то, что Константин сошёл на кривую дорожку. Скорее всего его вызвали куда-то наверх. Попомни мои слова.

— Ну, хотя бы не мешайте мне, — попросил его Грушевский.

— Посмотрим, — уклончиво ответил ему предрик.

А сегодня с утра весь партийный и комсомольский актив завода собрался в актовом зале новой площадки на чрезвычайное заседание. Куницина понимала, что она одна ничего не сможет противопоставить Грушевскому, а Костя опять куда-то уехал. Первым слово взял сам Грушевский. Он языком города брал, поэтому сразу прошёлся по вопросу, как хорошо живётся старой площадке, и как отвратительно новой.

— Товарищи! Нельзя разделять рабочих на любимчиков и отверженных, если они работают в разных местах одного предприятия, — вещал он. — А что сейчас получается? А получается так, что новая площадка, в угоду Иванову, влачит жалкое существование. Все фонды ему, все премии — тоже. А остальные что, не люди?

— А кто в этом виноват, Николай Гаврилович? — усмехнулась с места Куницина. — Ты же сам забрал всех перспективных к себе на новую площадку. Кто мешал им ударно работать и заслуживать премии? Так чего теперь ноешь?

— Я не ною, а говорю, что Виктор Степанович отдал на откуп Иванову большую часть фондов…

— Неправда! — пылко возразила она. — Константин сам выбил дополнительные фонды! Это он поднял престиж завода на такой уровень, что нам дали, как настроечное оборудование высокого уровня, так и дополнительные фонды. Понимаешь, дополнительные, а не забрали основные!

— Всё равно так нельзя поступать, — Грушевский гнул свою линию. — Нужно всем одинаково!

— А кто вам мешает выполнять заказы добросовестно? Кто? Или вы хотите забрать честно заработанную премию у старой площадки, взамен проваливая один заказ за другим?

— Вы нарушаете принципы социализма!

— Да ты что?? — деланно удивилась Елена Михайловна. — А как тебе основополагающий принцип «От каждого по способностям, каждому по труду»? Забыл постулаты строителя социализма?

— Мы идём прямой дорогой в коммунизм! — пафосно возразил тот. — Поэтому нужно уравнять премии всем! И если меня выберут директором, я именно так и сделаю! Я уже провёл консультации с комсомольским активом, и там меня поддержали! Я ездил к товарищу Данилину и там тоже нашёл понимание!

— Данилин одобрил твою кандидатуру? — опешила парторг старой площадки. — Не верю!

— Тем не менее, это факт, — развёл он руками. — А по вашему Иванову сейчас готовится коллективное письмо коммунистов нашего города. В отдел партийного контроля. Пусть проверят, чем занимается этот человек, без году неделя находящийся в партии.

— Тогда мне здесь больше делать нечего, — она встала со своего места и пошла к выходу.

— Мы ещё посмотрим, сколько ты в партии будешь находиться, — бросил он ей вслед.

— Цыплят по осени считают, — парировала она, не оборачиваясь.

Выйдя из актового зала, ноги сами понесли её в юридический отдел. Ирина давно уже находилась на рабочем месте. Увидев мрачную тётку мужа, она мгновенно бросила все свои дела.

— Елен Михална, что случилось?

— Революция, Ира… Костю сейчас Грушевский облил грязью и пытается встать у руля завода. А где, кстати, сам Костя?

— В Москве, — зашептала ей Шмелёва. — Только никому пока не говорите, но его вызвал САМ. По какому-то срочному делу.

— Ого-о-о… — протянула та. — Эх, связаться бы с ним…

— А местный райком что?

— Грушевский утверждает, что Данилин его поддержал, — печально ответила парторг.

— А обком?

— Не знаю, — тихо заплакала Куницина.

— Звоните! — Ира резко встала и, сняв трубку с телефона, протянула её парторгу. — Вот не верю я, что Грушевский узурпирует власть. Не верю, и всё!

— Думаешь, у нас получится?

— Попытка не пытка, в лоб не дадут, — подмигнула ей девушка.

Елена Михайловна вытерла слёзы и набрала номер.

— Это парторг старой площадки Рябиновского радиозавода, — представилась она. — Мне срочно нужно поговорить с товарищем Захаровым. Это по Иванову… так и передайте ему…. хорошо, жду.

Прошла томительная минута.

— Да, здравствуйте, Николай Дмитриевич. С вами говорит парторг старой площадки Рябиновского радиозавода, Куницина Елена Михайловна.

— Слушаю вас, товарищ Куницина.

— По моим данным, товарищ Иванов уехал в Москву по срочному вызову руководства…

— Даже так?

— Именно! А у нас горе — скоропостижно скончался директор завода Каланчин…

— А почему мне Данилин ничего не сообщил?

— По словам выскочки и пустобрёха — начальника новой площадки, товарищ Данилин решил того поддержать. То есть, все наработки и достижения товарища Иванова теперь благополучно канут в Лету.

— Я вас понял, товарищ Куницина. Давайте так, пока не вернётся Константин, мы отложим назначение директора. Ведь это не повлияет на выполнение плана?

— Конечно, нет!

— Вот и замечательно! А мы в ближайшее время проконсультируемся с Москвой. У нас тут тоже не всё гладко… слышали, наверное, что Арвид Янович Пельше умер?

— Конечно! По телевизору об этом говорили.

— Тогда так и решим — возьмём небольшую паузу.

— Ну, что? — сразу после звонка поинтересовалась Шмелёва.

— Какая же ты умница, Ирочка… — снова заплакала парторг. — Я из-за горя и коварства Грушевского совсем голову выключила, а ты вовремя посоветовала мне правильное решение, — она снова вытерла слёзы и встала. — Ничего! Мы ещё покажем этому выскочке и проходимцу! Он и его стая собрались на Костю писать в Комитет партийного контроля, представляешь?

— Ах так! — вспылила Ира. — Ну, тогда я тоже кое-кому позвоню! — вскочив со своего места, девушка пододвинула телефон к себе и быстро набрала номер. — Алло, Александр Петрович?

— Ирина, ты? Что случилось, голос у тебя взволнованный.

— Костя сами знаете где, а тут скоропостижно скончался Каланчин… — она не спеша передала всю известную ей информацию. — Нужно срочно звонить в Москву и…

— Я тебя понял! — перебил её подполковник. — Всё, дальше моё дело, как доложить наверх. Успокойся и занимайся текущими делами. Отбой.

— Ты звонила в Комитет? — Елена Михайловна испуганно смотрела на неё.

— Другого выхода у меня просто не было.

— Так ты с ними тоже сотрудничаешь?

— Я, как правая рука Кости, допущена к той же гостайне, — усмехнулась она.

— Боже мой… так вот откуда все эти недомолвки Миши, Кати и твои… вы все там?

— Да, только пока об этом никому.

— Могла бы и не говорить, я ж не первый день парторгом работаю, — наконец-то улыбнулась Куницина.

Тем временем. Подмосковье. Дача главы государства

Эти два дня стали чересчур насыщенными для Константина. Сначала он «модернизировал» головы части руководства страны, а потом заливал туда много нужной и секретной информации. То, что произошло после этого, наверное, сродни какому-нибудь фантастическому фильму — немолодые главы силовых и партийных ведомств в одночасье стали проявлять недюжинную активность. Как умственную, так и физическую. Два часа назад удалился последний из посвящённых — Владимир Александрович Крючков. Получив свою порцию послезнания, он первые минуты кипел праведным гневом, пообещав генсеку прижать к ногтю всех предателей в госаппарате страны. «Был бы человек, а статья найдётся», — эту фразу первое лицо КГБ обронил во время короткого и временного прощания с главой государства. Но буквально через несколько минут Андропову позвонил Револий Михайлович и сообщил пренеприятнейшую новость — внезапно умер директор Рябиновского радиозавода, и там пытаются прийти к власти реакционные силы при поддержке местного райкома партии. Андропов скрипнул зубами и набрал по «вертушке» Соломенцева.

— Михал Сергеич, приветствую.

— Утро доброе, Юрий Владимирович.

— Нашего фигуранта пытаются прокатить с работой.

— Кто?

— Местный райком партии. На радиозаводе скоропостижно скончался директор, и мутные личности пытаются встать у руля. А потворствует им райком. По моим данным, в адрес твоего комитета даже телегу пишут, или уже написали.

— Знаешь, а давай я туда скатаюсь и начну свою работу с громкого дела. Вот прям на весь Союз.

— Не боишься, что засветим город?

— С чего бы это? Ну, пропесочим местных зарвавшихся партийных руководителей, так это даже полезно будет. Больше никто ничего не посмеет сделать. Поставим нужного нам человека, и всё. А Калачеевский обком вообще пылинки с товарища Иванова потом сдувать будет. Он тебе нужен ещё? А то с собой его захвачу.

— Основные моменты решены, осталось комплекты спецсвязи подготовить. Думаю, к вечеру ты сможешь его забрать, но с вами поедет мой порученец, чтобы по ведомству Конторы тоже надавить, если понадобится. Не хочу никому давать даже единственного шанса.

— Понял, Юрий Владимирович. Тогда ближе к четырём пополудни свяжемся.

— Лучше ты сам подъезжай к этому времени, а я вместе с порученцем дам ещё и кортеж прикрытия.

— Договорились.

6 сентября 1982 года. На трассе между Москвой и Калачеевском. 19 часов 40 минут

Кортеж третий час шёл с максимальным ускорением. Ещё до своего отъезда Соломенцев успел по телефону пообщаться с главой МВД и попросил того предоставить коридор до этого областного центра. Завуалированно дав понять, что в области произошло крупное политическое ЧП, Михаил Сергеевич нашёл полное понимание у главного милиционера страны. Пока ехали, Соломенцев внимательно читал проект идеологического обоснования и последующего за ним внедрения новых постулатов жизни молодёжи. Читал и тихо хмыкал, временами покачивая головой — на ровном месте, на виду у других строителей светлого будущего лежал полностью дееспособный план, и никто не поднял его из бездны забвения! Кроме небольшой группы лиц, даже не коммунистов — подняли, облагородили и влили в него перспективы реализации.

— Константин, говоришь, что этот проект написали две девушки?

— Да, Михаил Сергеевич. Моя сестра и её телохранительница, работающая в КГБ, в отделе идеологии.

— И обе не состоят в партии?

— Насколько знаю, обе были членами ВЛКСМ, но вышли по возрасту.

— Чудеса… Хотя… Вот, что значит новый взгляд на старые проблемы. Решено! Сначала нагрянем в Калачеевский обком, а потом я сам посещу ваш город, побеседую с обеими и, возможно, сразу примем их в партию. Пусть молодое поколение партийцев начнёт убирать «старую мебель», уже не нужную никому. Ведь что сейчас могут нынешние лидеры комсомола? Только сыпать лозунгами… случись какая-то серьёзная заварушка в стране, они же не подымут массы и не бросятся «с шашками на танки»… а здесь чёткая иерархия организации, мыслящей в том же коммунистическом ключе, но реально боеспособная и ясно видящая перед собой цели и задачи… Я осознаю, что времена военного коммунизма прошли, но с изменением экономической модели государства придётся делать поправку и в умах молодёжи, подстраивая их к новым веяниям. Жизнь меняется и вместе с ней мышление людей. Ну, и в партийном руководстве на местах тоже придётся делать чистку. Скажи, а есть у тебя на примете человек, которому ты доверяешь? Я имею в виду кого-то из опытных коммунистов.

— Такой человек есть, даже частично посвящённый в нашу тайну. Не знающий главного, но вместе с тем понимающий правильность начатого реформирования. Как производства, так и идеологии.

— Кто он?

— Не он, а она — парторг нашей площадки приборостроительного завода. Куницина Елена Михайловна. Участвовала в тестировании прибора, который впоследствии излечил Юрия Владимировича.

— Родная тётка его жены, — неодобрительно ввернул своё слово Суслов, сидящий на переднем сидении.

— Револий, но ты же понимаешь, что нам придётся идти на нарушение[12] в виду сложивших обстоятельств? Здесь совсем другой расклад — сверхсекретный.

— Тогда вообще не вижу проблем, — хмыкнул тот. — Закрытый город с руководством из своих людей снизу доверху. Тем более что они проверены моими людьми и никаких нареканий нет.

— Решено! Так и поступим.

7 сентября 1982 года. г. Калачеевск. 9 часов 30 минут

Кортеж прибыл в город уже поздней ночью. Гостиница города, предназначенная для приезда высокопоставленных лиц, была проигнорирована. Остановились в менее известной, но Суслов сразу надавил своим авторитетом, пригрозив всеми мыслимыми карами, если их инкогнито станет раскрыто. Администраторша взбледнула с лица и горячо заверила, что утечки информации не будет.

Скоротав ночь, с утра кортеж в полном составе прибыл к зданию администрации области. И вот тут, заметив из окон какую-то серьёзную комиссию, партийные работники Калачеевска забегали, как тараканы от дихлофоса. А уж когда в приёмную Захарова явился сам председатель Комитета партийного контроля страны… Николай Дмитриевич встретил его лично и с растерянным видом.

— Михаил Сергеевич, это такая честь для нас… чем мы обязаны вашему появлению? — пролепетал он, подобострастно пожимая руку.

— Проблемы у тебя, товарищ Захаров, — с угрюмым видом ответил Соломенцев. — Такие проблемы, что САМ дал указание мне, чтобы разобрался.

— Проблемы? Ик! — тот от испуга икнул.

— Ты этого товарища знаешь? — Михаил Сергеевич показал на Костю.

— Подождите… это… это товарищ Иванов!

— Правильно. А ты в курсе, что у тебя в Рябиновске творится?

— Что? — Захаров уставился на председателя Комитета партийного контроля страны, как кролик на удава.

— У-у-у… ничего-то ты не знаешь у себя в области, — неодобрительно покачал Соломенцев.

— Я так понимаю, что товарищ Захаров проявляет преступную халатность, — усмехнулся Суслов.

— Да я… да я всегда был за, всегда поддерживал, как мог, товарища Иванова.

— А скажи мне, Николай Дмитриевич, ты веришь, что Генеральный секретарь партии может ошибаться в кадровом вопросе?

— Нет! — почти проорал Захаров. — Неужели ему не могли дать полную информацию по кандидатуре?

— Во-о-от! — протянул Михаил Сергеевич. — Ведь можешь думать когда захочешь. А теперь расскажи мне, почему председатель райисполкома Рябиновска поддерживает оппозиционеров?

— Троцкистов, — ухмыльнулся генерал-лейтенант.

— Данилин? Да как же это… до меня дошла информация о безвременной кончине товарища Каланчина, но я и подумать не мог… мне он ничего не говорил о преемнике… вообще ничего…

— Это называется партийная близорукость. И ты, — Соломенцев указал пальцем на председателя Калачеевского обкома, — потворствуешь троцкистам. Что же получается… генсек и ныне покойный председатель Комитета партийного контроля дают рекомендацию молодому дарованию… за все его идейные поступки и дела… а ты и твои люди начинают сомневаться в правильности партийной линии?

— Никак нет… — почти прошептал тот, со взглядом безумного человека. — Я никогда не встал бы в один ряд с троцкистами… даю слово коммуниста…

— Тогда должен быстро ликвидировать троцкистскую ячейку у себя в области.

— Я сейчас! — он кинулся к телефону и снял трубку.

— Стоять! — крикнул ему Соломенцев. — Сейчас ещё больше дров наломаешь.

— Слушаю вас, Михаил Сергеевич… — Захаров кулем осел в кресло и чуть ослабил галстук — стало трудно дышать.

— Давай сначала определимся с новым предриком Рябиновска.

— Им будет товарищ Иванов? — попытался угадать глава обкома.

— Товарищ Иванов станет новым директором завода, плавно переходящего в объединение «Прометей». Более того, ни ты, ни твои люди не имеют права интересоваться его деятельностью. Скоро Рябиновск вообще станет закрытым городом.

— Понимаю… — пролепетал Николай Дмитриевич.

— Есть мнение, поставить председателем райисполкома товарища Куницину. Елену Михайловну.

— Так точно, сделаем, — кивнул Захаров.

— Дальше товарищ Суслов расскажет вам… — неожиданно в дверь постучали.

Суслов и Соломенцев переглянулись.

— Кто там? — спросил Револий Михайлович.

— Это Харитонов, из комитета партийного контроля, — в приоткрывшуюся дверь просунулась голова немолодого человека.

— А-а-а, коллега… проходите, — поманил его Соломенцев.

Увидев такую персону, Харитонов мгновенно узнал своего верховного начальника, побледнел, но зашёл в кабинет.

— Только что мне передали нарочным письмо от группы коммунистов Рябиновска. У них там раздрай пошёл… — затараторил он. — Какой-то коммунист Иванов начал мутить воду, нарушая партийную этику, а…

— Молчать! — взвился Захаров и грохнул кулаком по столу. — Кто передал письмо?

— Очень уважаемый человек — Пастушков Анатолий Пафнутьевич, — Харитонов побледнел ещё больше.

— Троцкист твой Пастушков! Как и его стая товарищей!

— Вин-н-новат… я не з-з-знал… — пролепетал тот.

— Незнание закона не освобождает от ответственности, — ухмыльнувшись, припечатал его генерал.

— Давайте письмо сюда, — поманил рукой Соломенцев. Развернул и пробежал глазами текст. — Ну вот, товарищ Захаров, готовый список тех, кого сразу нужно изолировать… здесь девять человек… целая ячейка троцкистов…

Захаров снял трубку телефона.

— Сергей Сергеевич! Срочно готовь машину на Рябиновск. Мы с тобой через полчаса выезжаем! Почему еду я? Потому что ты опять «пролюбил» всё и вся! И это не обсуждается. Я еду! Однозначно!

— Вот теперь я вижу вашу реакцию настоящего коммуниста, — усмехнулся Михаил Сергеевич. — Поедете с нами. Я хочу посмотреть всё на месте, поговорить с людьми… и ещё — захватите с собой два бланка партбилетов. Возможно, они нам понадобятся.

— А я сейчас сделаю звонок и предупрежу своих людей, — сказал генерал, направляясь к телефону. Подошёл к столу, взял трубку и набрал номер.

— Остапов? Узнал? Отлично. Что звоню — поставь от меня задачу Юрченко. Пусть возьмёт отделение своих людей и ждёт моего прибытия в город. Будем проводить задержания. Всё, отбой.

— Товарищи, может, чаю перед дорогой? С калачами? — попробовал сгладить напряжённость Захаров.

— Ну давай, Николай Дмитриевич, — усмехнулся Соломенцев, — хоть одно дело сам догадался сделать.

г. Рябиновск. Тремя часами позднее

На въезде в город кортеж ожидало две машины. Из одной из них вышел подполковник и поднял руку, прося остановиться. Суслов сам двинулся навстречу, они коротко поговорили. После беседы Остапов козырнул и быстро вернулся к своей «Волге».

— Всё, задачу поставил, — проинформировал Соломенцева генерал. — Примерно через час можно будет ожидать результата.

— Тогда нам нужно добраться до райкома партии, и уже там соберём местное бюро. Сегодня решим организационные вопросы, а завтра посетим предприятия города. Пусть твои люди приглядят за порядком.

— А милиция? — усмехнулся Суслов.

— А ей вообще даны указания ни во что не вмешиваться. САМ звонил в МВД, и думаю, что телефонограмма уже пришла.

— Не вопрос, после бюро я своих проинструктирую.

К ним добрался Захаров и постучал в окно автомобиля. Когда стекло опустилось, он задал вопрос:

— Михаил Сергеевич, давайте я первым поеду. Я же здесь был и знаю, куда ехать.

— Хорошо, следуй первым, а мы за тобой.

Через несколько минут кортеж остановился у здания районной администрации. Первыми выскочили Захаров и Сушков. Глава обкома что-то шепнул инспектору, и тот рванул вперёд с неподобающей для своего возраста прытью. Когда все приехавшие поднялись в вестибюль, их уже встречал трясущийся Данилин. Захаров смерил его уничижительным взглядом и даже не подал руки.

— Мне с троцкистами не по пути, — припечатал его Николай Дмитриевич.

— Это я-то троцкист? — опешил тот. — Да я… — он осёкся, увидев, КТО подходит к ним.

— Гражданин Данилин, как вы прокомментируете, что у вас в районе образовалась ячейка троцкистов? — металлическим тоном спросил его генерал.

— Простите, но я не совсем понимаю, о ком речь, — дрожащим голосом ответил предрик.

— Ясно, халатное отношение к своим служебным обязанностям, — резюмировал Сушков, на что Захаров одобрительно кивнул.

— Преступная халатность, — поправил его Суслов. — Со всеми вытекающими.

Соломенцев пока не вступал в разборки, присматриваясь к реакции людей на озвученное ЧП. Но и к нему присматривались — он ловил на себе недоумённые взгляды, что, мол, член правительства здесь делает? А кое-кто, несмотря на ситуацию, смотрел почти с восхищением — как же, представителей такого уровня власти здесь ещё не бывало.

В вестибюль вошли четверо человек в форме КГБ, во главе с подполковником. Суслов сразу же показал ему письмо:

— Остапов, судя вот по этому пасквилю, местный глава комитета партийного контроля с ними заодно. Ты знаешь, что делать. С остальными что?

— Четверо уже арестованы, по остальным мои люди работают.

— Данилин! Созывай срочно бюро! — велел ему Захаров. — Обзвони всех, через час они должны быть здесь.

— Михаил Сергеевич, позвольте мне самому позвонить Кунициной, — попросил Иванов у главного идеолога.

В ближайшем кабинете на первом этаже нашёлся и телефон, правда, там же находились посторонние — две женщины, которые усиленно делали вид, что работают с документами. Константин снял трубку и набрал служебный номер парторга своей площадки.

— Алло, Елена Михална, добрый день!

— Костя-а-а! — заорала трубка. — Как хорошо, что ты позвонил! Здесь такое творится!

— Елен Михална, успокойтесь. Вам нужно прибыть через полчаса в здание райкома. Если что, позвоните Ире, пусть она вас привезёт.

— А ты где сейчас?

— В этом здании, — усмехнулся он. — Тут столько народа приехало… как из Калачеевска, так и Москвы.

— Ого… ладно, сейчас позвоню Ире, а то служебную машину брать нельзя — до момента назначения нового директора. Грушевский вообще с дуба рухнул…

— Ему сейчас не до нас.

— Да? Ладно, потом расскажешь, — на том конце повесили трубку.

Там же. Через час

Обычно бюро собиралось не всем составом — кто-то был в командировке или болел, — но квота всегда набиралась. В тот день Данилин стремился хоть как-то загладить свою вину, поэтому постарался собрать всех. Анатолий Иванович уже понял, что Грушевский каким-то образом подставил его. Понимал и то, что своим бездействием он, по сути, сам положил конец своей карьере — такую халатность ему вряд ли простят. Но необходимо хотя бы сохранить партбилет, вот поэтому он и старался на всю катушку.

Два часа пополудни — самое активное время для принятия решений: закончились все планёрки и совещания. Трудящиеся вовсю работают, выполняя запланированное задание, поэтому руководство предприятий собралось в актовом зале практически в полном составе. Но если генерала КГБ кое-кто из них видел и до этого в городе, а другие слышали о нём по слухам, распространявшимся в кулуарах бюро, то приезд такого высокопоставленного работника партийных органов вызвал настоящий переполох. Перешёптывались все, гадая, что за новость преподнесут им или какой вопрос поставят на повестку дня. Данилин сидел в первом ряду с потухшим взглядом, и это не осталось незамеченным остальными членами бюро. Недоумения усилились, когда на сцену поднялся глава обкома.

— Уважаемые товарищи! Хочу с прискорбием сообщить две новости. Первая — скоропостижно скончался директор радиозавода — Каланчин Виктор Степанович. Хороший был коммунист. Да и просто человек честный и порядочный, с правильной жизненной позицией. Давайте помянем его минутой молчания.

Все встали и с печальными взорами простояли положенное время.

— Теперь по второму вопросу. Сразу после известия о его кончине некая инициативная группа решила узурпировать власть на этом заводе. Причём часть из неё вообще не имела никакого отношения к предприятию. Официально не имела, однако при аресте членов этой группы, — в зале сразу пошло перешёптывание, — вскрылись факты хищения социалистической собственности. Пусть это было чуть больше полугода назад, но факт имел место быть. Более того, новый начальник площадки — товарищ Иванов, не только прекратил эти хищения, но и вывел завод в число передовых производств своей отрасли. Что делает стая этих товарищей? Сразу после смертиКаланчина она пытается прибрать к нечестным рукам руководящую роль на предприятии. Более того, товарищ Данилин фактически способствует своим бездействием этому плану. Следственная группа ещё выяснит, не принимал ли он прямого участия в этом деле.

— Позор! — выкрикнул один из членов бюро.

— Вот именно, товарищ, — кивнул Захаров. — Дошло до того, как мне сейчас сообщили, что большинство цехов старой площадки радиозавода были опечатаны самопровозглашённым директором. Им уже занимается Комитет госбезопасности, потому что вся ячейка на поверку оказалась троцкистской.

— Ничего себе! — воскликнула дама из первого ряда. — Анатолий Иванович, до чего ты докатился?

— Товарищи! — он поднялся со своего места. — Даю слово коммуниста, что не знал о таких подробностях. Я думал, что Грушевский хочет предотвратить хаос на предприятии. Не спорю — есть моя вина, но прошу учесть, что ни одного действия, направленного на подрыв партийной дисциплины я не делал.

— Учтём, — кивнул Николай Дмитриевич. — Так вот, товарища Иванова, надеюсь, тут многие знают и только с хорошей стороны? — за трибуной он чуть подался вперёд.

— Знаем! Неплохо! Хороший коммунист! К ветеранам с душой! — послышались реплики.

— Приятно осознавать, что линия партии на местах идёт в ногу с руководством ЦК. Потому что товарищ Иванов снова был вызван наверх по важному государственному делу. Есть мнение, что Константина Сергеевича нужно поставить во главе завода. Давайте будем голосовать. Сразу скажу, что по линии радиоэлектронной промышленности эта кандидатура уже согласована, — ответом был лес рук. — Замечательно, кандидатура утверждена. Теперь второй вопрос… болезненный. Думаю, вы все понимаете, что товарищ Данилин не сможет дальше руководить райкомом. Поэтому предлагайте кандидатуру, а мы, чтобы было из кого выбирать, предложим свою. Но сначала хотелось бы узнать ваше мнение.

— Туровский! Филиппов! Куницина! — раздались возгласы в зале.

— Пожалуйста, объясните ваше предложение, — обратился он к одной из женщин, выкрикнувших кандидатуру Елены Михайловны.

— Горчакова Елизавета Максимовна, директор ЗАГСа, — представилась она, встав со своего места.

— Вам слово, товарищ Горчакова.

— Что хочу сказать… Елена Михайловна — не только коммунист со стажем, она держала оборону, когда старую площадку радиозавода хотели закрыть. Насколько я обладаю информацией, начальник новой площадки хотел её закрыть и тем самым лишить квалифицированные кадры завода своих рабочих мест. Она отстояла, а товарищ Иванов и вовсе закрыл вопрос о проблемах этой площадки. А как они решили вопрос с ветеранами? Да о нашем Рябиновске я уже не помню когда печатали в областной газете… всегда мы на последних ролях, а тут такой тандем у них получился! Любо-дорого посмотреть-послушать. У меня много знакомых среди работников этого предприятия, и я знаю, что заработная плата трудящихся старой площадки неуклонно идёт вверх. Так пусть теперь этот тандем работает не только на своё предприятие, но и на город в целом.

— Слышу слова настоящего коммуниста, — встал со своего места Соломенцев. — Думаю, что это предложение достойно того, чтобы поставить вопрос на голосование.

— Согласен, Михаил Сергеевич, — кивнул Захаров. — Выношу на голосование кандидатуру Кунициной Елены Михайловны. Кто за? — и снова лес рук. — Принято единогласно.

— Надеюсь, мне представляться не нужно? — усмехнулся Соломенцев, всё ещё стоя перед собравшимися. Ответом ему был одобрительный гул. — Так уж получилось, что я начинаю свою работу с рабочего визита именно в ваш город. Хочу посмотреть и послушать рабочий класс — что говорят, какие есть трудности и проблемы. Но уже сегодня я знаю об одном проекте по работе с молодёжью, который придумали люди из команды товарища Иванова! Поэтому мы посовещались с товарищем Захаровым и решили дать рекомендацию двум девушкам — авторам этого перспективного проекта. Это Ирина Сергеевна Шмелёва и Звонцова Юлия Андреевна. Вторая, между прочим, моя коллега, но из Комитета госбезопасности. Отдел идеологии. Так что с идеологической постановкой вопроса здесь всё нормально. По мере возникновения у них мелких трудностей, попрошу оказывать им содействие, — председатель Комитета народного контроля сел на своё место.

— Товарищи, пригласите, пожалуйста, в зал товарищей Шмелёву и Звонцову, — попросил глава обкома. — А вы, товарищ Куницина, идите к нам и занимайте место в президиуме.

Теперь уже бывший парторг старой площадки приборостроительного завода поднялась на сцену с пунцовым лицом от смущения. Она вдруг подумала, что её версия о посланнике судьбы в лице Кости сейчас нашла полное подтверждение. Он ворвался в жизнь её и племянников, словно ураган, и несколькими поступками вывел в люди всех родственников Елены Михайловны, а её саму превратил в первое лицо района. И она не подведёт его! Никогда!

За ней на сцену поднялись и обе девушки, тоже смущенные от такого поворота событий. Захаров также пожал обеим руки и вручил партбилеты.

г. Рябиновск. Тем же вечером

Вечерние посиделки разделили всех прибывших на два лагеря — партийных работников, в том числе новоиспечённого предрика Куницину, и силовиков из КГБ, к которым примкнули Ивановы и Шмелёвы. Суслов обвёл взглядом собравшихся в доме по улице Лесной, 21 и заговорил:

— Теперь у всех вас нет пути назад. Ни у кого. Как там, в пионерской речёвке… ни шагу назад, ни шагу на месте, а только вперёд и только все вместе. Я это к тому, что вам придётся порядком поднапрячься, чтобы доказать делом данный вам аванс. Товарищ Иванов теперь у нас довольно влиятельная фигура, а вам, девушки, — посмотрел он на сидящих вместе Иру и Юлю, — придётся начинать почти с нуля.

— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, — мотнула головой Звонцова. — Музыкальную группу мы наполовину набрали. В следующую субботу ещё молодёжь придёт, и думаем, что комплектность музыкальной группы станет решённым вопросом. Но тут другое замаячило…

— Озвучь, капитан.

— Дело в том, что город негласно поделён на несколько районов. Не знаю, по воровским понятиям или как-то ещё, но другие районы у молодёжи являются каким-то табу — появление там чревато мордобоем или ещё хуже. Ни детская комната милиции, ни сам ОВД не в состоянии справится с этой проблемой. Кстати, именно из-за этого мы лишены полной явки всех способных парней и девушек. Те боятся появляться в другом районе города.

— Что предлагаешь? — Суслов скрестил пальцы на столе.

— Есть мысль начать набирать летучие отряды симпатизирующей нам молодёжи. Начальный возраст с 16 лет. Будем набирать крепких парней и девчонок, заодно позаимствуем из ОКОДа[13].

— Не боишься конфликта с МВД?

— Насколько я слышала, в закрытых городах милиции вообще нет, значит, подготовленные, но не задействованные кадры будут потеряны безвозвратно. А ведь это молодые люди 18–23 лет — самый перспективный возраст.

— Я не совсем понимаю, какую цель ты преследуешь, набирая такие отряды?

— Товарищ генерал-лейтенант, у меня встречный вопрос — как будет происходить в Рябиновске замена милиции нашими сотрудниками, и как будут переселять неблагонадёжных людей?

— Вот ты о чём… — задумчиво проговорил тот. — Более-менее понятно, но не совсем.

— Давайте исходить из нескольких критериев: «Молодая гвардия» будет набираться из местной молодёжи, которая довольно хорошо знает город. Плюс к этому начнёт заниматься физподготовкой, военной теорией и практикой, которую преподавали нам. Это помимо знаний, полученных окодовцами по линии МВД. А те, в свою очередь, поделятся ими с новобранцами. У таких курсантов очень большая перспектива. Я не исключаю варианта, что часть из них будет дальше проходить службу в подразделениях КГБ, если того захочет руководство. Что получается — в патрули можно поставить одного офицера Комитета, наделённого всеми полномочиями, и группу «Алых беретов» Это второе название нашей молодёжной организации. Ведь даже обычный солдат сейчас не лучше кого-то из молодогвардейцев. Не та у него подготовка. Разве что сверхсрочники.

— Хм, теперь понимаю твой замысел. Хотя в проекте этого не видел.

— Банально не хватило времени, виновата.

— Ладно, лучше поздно, чем никогда. Что думаешь, Остапов?

— По моему мнению, проект жизнеспособен. Более того, это реальный выход из положения. Когда начнётся хаос — а он обязательно будет, «Алые береты» не станут красной тряпкой для быка. Вы же знаете, как гражданские реагируют на внутренние войска.

— Почему установили планку в шестнадцать лет? — генерал снова перевёл взгляд на Звонцову.

— Мы предусматриваем возможность обеспечить подразделения мобильным транспортом. В частности, лёгкими мотоциклами. От этого возраст не ниже шестнадцати. Хотя можно сделать исключения для особо перспективных, но без транспорта. Пусть набираются опыта на своих двоих.

— Хорошо, но для решения такого букета задач нужна техника. Нет, кое-чем наше ведомство, безусловно, поможет. Но вот ещё бы рации… Как, Константин, сможешь решить этот вопрос?

— На данном этапе частично.

— Поясни.

— Нужны рации составителей поездов для железнодорожного транспорта, лучше болгарские. Мы их сможем перестроить на другой диапазон и выиграем время, пока не заработают в полную силу мощности НПО.

— А как быть с техникой — мотоциклами и, возможно, автомашинами? — поинтересовалась Юля.

— Всему своё время, — усмехнулся генерал. — Сначала сформируйте подразделение.

-----------------------------------------------------------------------------

12 Родственники не могли занимать руководящие посты во всех вертикалях власти.

13 Как правило, в милицию шли работать те комсомольцы, которые в период учёбы в техникумах и ВУЗах участвовали в общественной работе в качестве членов Оперативного Комсомольского Отряда Дружинников (ОКОД).

Глава 5

8 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Новая площадка приборостроительного завода. Ближе к обеду

Среда оказалась очень насыщенной для всего радиозавода. Иванов прибыл в здание администрации к восьми утра. Ему понадобился час чтобы просмотреть кое-какие текущие дела в папках, оставленных Виктором Степановичем. Заодно познакомиться с секретаршей. Надежда Ивановна Трофимова оказалась опытным человеком: к ней ещё с вечера попала вся оперативная информация — кто встал у руля завода и района, что произошло с Грушевским и его компанией, наконец, некоторые пристрастия нового директора. Где-то без четверти девять она вошла с подносом, на котором дымился свежесваренный кофе и печенье.

— Доброе утро, Константин Сергеевич. Ваш кофе.

— Благодарю… э-э-э…

— Надежда Ивановна.

— Да, Надежда Ивановна, — кивнул тот.

— Константин Сергеевич, планёрка сегодня будет проводиться? Просто в свете возможных кадровых перестановок я не знаю, кого приглашать.

— Со Старой площадки — Старкова Виктора Николаевича, Шмелёва Михаила Николаевича и Иванову Екатерину Николаевну. Теперь с Новой — мастеров цеха, начальника снабжения, парторга и юриста. Пока всё.

— Сейчас оповещу, — кивнула она и ретировалась.

Примерно через три четверти часа кабинет директора наполнился фоном перешёптывания и короткими репликами собравшихся по звонку секретаря людей. Практически все руководители среднего звена Новой площадки смотрели на нового директора с опаской — хоть и ходили слухи, что Иванов не мстителен, но кто его знает, как повернёт судьба, когда он стал директором.

— Все в сборе? — Костя обвёл взглядом собравшихся. — Хорошо, давайте начнём. Сразу скажу, что никаких репрессий не будет, — усмехнулся он. — Я отдаю себе отчёт в том, что Грушевский постоянно мутил воду. Так что не волнуйтесь, а просто работайте. Далее о перестановках… Есть мнение поставить начальником Старой площадки товарища Старкова. Виктора Николаевича я хорошо знаю и уверен, что он не подведёт. Ни у кого нет возражений? — ответом ему было молчание. — Тогда кандидатура утверждена мной.

— Константин… э-э-э… Сергеевич, — Старков встал со своего места. — Благодарю за оказанное доверие. И сразу вопрос — наши направления не будут заморожены?

— Нет. Более того, мы скоро начнём увеличивать объемы.

— Но у нас снова замаячат проблемы с комплектующими, — удивился он.

— Никаких проблем больше не будет — мы попали в группу привилегированных предприятий электронной промышленности. Как вы все понимаете, при таком внимании к нам фонды не станут зажимать, — один из мастеров цеха Новой площадки поднял руку. — Да, слушаю вас.

— Никаноров Евгений Петрович. Мастер сборочного цеха.

— Слушаю вас, Евгений Петрович.

— Константин Сергеевич, а нам теперь как быть? Мы и при Грушевском не очень хорошо жили, а сейчас у нас вообще безвластие…

— Пока вы будете находиться под моим личным контролем. Ровно до того момента, пока я не решу вопрос о новой кандидатуре начальника вашей площадки. Сразу говорю, что ни Старая, ни Новая не только не остановят своего производства, но начнут расширять ассортимент продукции. Думаю, что в ближайшее время мы распределим часть заказов и производства между обеими площадками примерно поровну. А то получается, что на Новой бьют баклуши, а Старая задыхается от нагрузки. Да и людям дополнительная премия не лишней будет. Есть мысль перебросить сюда производство акустической техники, оставив руководить КБ уже зарекомендовавших себя молодых специалистов. Виктор Николаевич, на твоей площадке останется вся радиолюбительская аппаратура — трансиверы, антенны и сопутствующее к ним. И тебе мороки меньше, и Новую площадку загрузим.

— Согласен, — кивнул он. — Так даже лучше будет.

— Что у нас по складу готовой продукции?

— Как я раньше доводил информацию — работаем практически с колёс. В местном плане обеспечивания ветеранов — осталось одиннадцать человек, которые ожидают аппараты, и двое попросили антенны, самые простые.

— Хорошо, обеспечь ими. В ближайшее время будет решён вопрос о централизованной оплате из Совета ветеранов войны, тогда будем готовить контейнеры для отправки по регионам. Михаил Николаевич, что у нас по подготовке общежития для нового сборочного цеха?

— Ещё Данилин давал распоряжение. В начале недели я там был, и дело шло к завершению.

— Сегодня постарайся попасть туда и всё выяснить. Идём дальше… В ближайшее время нас ожидает пополнение — прибудут люди, которые займутся сборкой электронных компонентов и металлических конструкций — антенн и мачт. Контингент будет специфический — инвалиды, причём, не гражданские, а воины-интернационалисты. Поэтому я пригласил товарища Шмелёва — думаю, что он справится с должностью начальника сборочного цеха. Михаил Николаевич, ты не против? — улыбнулся Иванов.

— Нет… — тот встал со своего места. — Благодарю за оказанное доверие.

— Замечательно. А мастером станет Екатерина Николаевна, — Костя посмотрел на супругу. — У тебя высшая квалификация сборщицы, поэтому прошу передать навыки новичкам. На твои плечи ложится обучение новоприбывших азам правильной пайки элементов, а Михаилу в деле сборки антенн помогут люди Старкова. Про мере освоения азов, оба посмотрите, кто на что способен — паять или настраивать антенны. И прошу лояльнее относиться к инвалидам — им и так жилось не сахар.

— А с чем связано такое расширение? — удивился Старков.

— По нескольким причинам, — усмехнулся Константин. — Немного приоткрою завесу тайны — нас ждёт крупная реконструкция и не только. От руководства страны получено предписание — часть техники перепрофилировать на управленческие нужды и, возможно, для военных. В связи с этим у нас скоро начнут внедрять режимность, и обе площадки станут курироваться сотрудниками Комитета госбезопасности.

— Почему ими, а не ВОХРом? — первым удивился Никаноров.

— Потому что так нужно. Пока не могу вам объяснить. Потерпите и просто поверьте на слово — скоро Рябиновск ожидают большие перемены. Во всём.

Сразу после планёрки секретарь сообщила, что в самое ближайшее время к нему нагрянет комиссия во главе с самим товарищем Соломенцевым.

— Константин Сергеевич, я не знаю его вкусовые пристрастия. Что делать?

— Надежда Ивановна, распорядитесь от моего имени в столовой, чтобы приготовили следующие блюда… — он не спеша перечислил то, чем кормили всю группу высокопоставленных сотрудников правительства на даче генсека. — И ещё… он очень не любит пафосные караваи с хлебом-солью. Вы представляете, сколько ему их уже подарили, пока он объезжает все предприятия нашего города?

— Константин Сергеевич, а откуда вы так хорошо знаете его вкус?

— Пока это закрытая информация, — усмехнулся Иванов. — Просто поверьте и всё.

Там же двумя часами позднее

Как только вереница машин подъехала к асфальтированной площадке перед зданием администрации завода, секретарь сразу же оповестила новоиспечённого директора. Константин вместе с сестрой вышел встречать гостей. Соломенцева сопровождал и генерал КГБ, отчего вся делегация имела заоблачный статус. Дружеские пожатия, мелкие дружелюбные комментарии со стороны прибывшего руководства и не менее дружественные со стороны директора и юриста — всё это сразу поставило визит скорее в неформальное продолжение вчерашних разговоров в райкоме, нежели проверку вышестоящего начальства.

— Ну, как проходит первый день в новой должности? — спросил его генерал.

— Неплохо. Правда, есть кадровый голод.

— Озвучь, — попросил его Михаил Сергеевич, пока они шли к столовой.

— Мне нужны два человека, но полномочий на то, чтобы выдернуть их на завод, у меня нет.

— Кто? — сделал стойку Суслов.

— Краснов и… — Костя чуть помедлил в нерешительности — … Алексей Сергеевич Зимин. У меня нет времени, чтобы хвататься сразу за несколько направлений… да к тому же САМ поручил мне ответственное дело, не требующее отлагательств.

— После обеда я им позвоню, пока ты с Михал Сергеевичем будешь ходить по заводу. Кстати, мы с ним уже сориентировали директоров местных предприятий, что в скором времени они полностью перепрофилируются под нужды «Прометея».

— Товарищ генерал, а вопросов не возникло? — удивился Костя.

— Удивились, но держали себя в рамках, — усмехнулся тот. — Видимо поняли, что ты становишься ключевой фигурой в городе.

Сразу после обеда комиссия разделилась. Как и предрекал Револий Михайлович, Соломенцева пригласили на осмотр завода, а он, в сопровождении Ирины поднялся в кабинет самого директора. Секретарь чуть не выпала в осадок, увидев генерала КГБ. Пояснив, что ему необходимо конфиденциально позвонить, тот прошёл в кабинет и уселся в кресло. Потом набрал номер.

— Лёша, здравствуй. Узнал?

— Револий, твой тембр голоса я не спутаю ни с кем. Здравствуй. Что-то случилось, раз ты мне звонишь после долгого молчания?

— То, о чём мы с тобой говорили, помнишь?

— Пока склерозом не страдаю.

— Время пришло, Лёша. Начинай отбирать персонал к переселению в Рябиновск. И Иванову нужен твой помощник — Краснов.

— Только Краснов? — усмехнулся Зимин.

— Не утрируй. Константин сам назвал ваши фамилии. Ты же на время выпал из обоймы, поэтому не знаешь новостей. А они таковы, что по телефону, даже по «вертушке», ничего не скажешь — только при личной встрече. Поэтому не затягивай время… и это не просьба, Лёша. Сколько тебе нужно, чтобы полностью определиться с инициативной группой?

— Условия те же?

— Гриф «три нуля», поэтому полная проверка на предмет благонадёжности.

— Это я понял, а в остальном? Я имею в виду, чем будет заниматься моя группа?

— Z-80 и его высшие производные. Такой ответ тебя устроит?

— Жаль, что я не могу расспросить по телефону… ладно, я понял задачу. Думаю, что за неделю мы сформируем группу.

— Значит, 15-го список должен быть у меня. Всё, отбой.

9 сентября. г. Рябиновск. Утро

Сразу после планёрки, Константину перезвонила Куницина.

— Доброе утро, Константин Сергеевич, — поздоровалась она ироничным тоном.

— Здравствуйте, Елена Михайловна, — в тон ей ответил тот.

— Костя, я что звоню… вчера, как комиссия уехала, всё было тихо, а сейчас позвонил сам Захаров и сказал, что к нам идёт большая колонна со строительной техникой… Костя, я ж ничего об этом… ни слухом, ни духом…

— Елен Михална, в Рябиновске начинается грандиозная стройка.

— Какая?

— Между нами — обе площадки завода принято решение не закрывать, а оставить работать по тем направлениям, что мы до этого обозначили. А вот новое… новое будут производить на новых производственных площадях.

— Так это реконструкция?

— Не совсем. По сути, это два завода в одном… НПО «Прометей» станет заводом-гигантом.

— Какой же ты молодец… — всплакнула она. — Сбылась мечта Каланчина — наш завод скоро станет греметь на весь Союз.

— Тёть Лен, будь готова к тому, что скоро наш город станет закрытым.

— Да ты что?? А почему?

— Пока больше ничего не могу сказать, но поверь на слово — грядут большие перемены… Ты вот сама посуди — почему руководство страны пошло на такое дикое нарушение основного правила?

— Какого правила? — не поняла предрик.

— А такого, что родственники стали у руля не только предприятия, но и города с районом.

— Блин, Костя… а ведь мне это как-то на ум не пришло… И почему?

— Потому что сейчас в руководстве должны остаться только люди, прошедшие проверку руководства страны и Комитета. Ивановы… Шмелёвы… ты… намёк поняла?

— Не совсем.

— Ты была подопытным кроликом при лечении просто так?

— Для кого, Костя?

— Для САМОГО, только я тебе ничего не говорил.

— Ох, господи… да я… поняла, Костя…

— Поэтому в скором времени до тебя доведут всё, что ты должна знать.

— Кто доведёт?

— Подполковник Остапов. Сама понимаешь, это не в моей юрисдикции. И, пожалуйста, не проявляй ненужную инициативу — всему своё время. Просто делай то, что велят.

— Я тебя поняла, Костя… да-а-а, вот это перспективы…

— И ещё… Ира с Юлей входят в активную стадию реализации идеологического проекта, поэтому поддержка райисполкома им очень понадобится.

— Намёк поняла. Как только обратятся, помогу, чем смогу.

11 сентября 1982 года. Актовый зал средней школы № 12. Четыре часа пополудни

В то время как Костя в свободное от работы время корпел над комплексом приборов по заданию руководителя страны, его сестра с помощницей продолжали набирать костяк команды. Две основные вокалистки Настя Сафонова и Оля Князева, бас-гитара — Олег Ермаков, клавишник — Аня Кузьмина. Эти четверо уже стали своими. Антон Вишневский, возжелавший взять на себя ношу реквизитора, сегодня пришёл не один, а с отцом и матерью. Пока собирались претенденты из молодёжи, он вместе с родителями подошёл к Звонцовой.

— Добрый вечер, Юлия Андреевна. Вот, мои родители — Сергей Владимирович и Ольга Юрьевна. Я вам уже говорил о них.

— Добрый вечер, — кивнула она. — Очень рада познакомиться.

— Здравствуйте, — ответила мать. — Антон говорил мне о вашем намерении создать вокально-инструментальную группу. Вижу, что с инструментами у вас всё в порядке…

— А откуда у вас такая серьёзная техника? — кивнул глава семьи на оборудование в руках у Олега, который его настраивал в этот момент под себя. — Я в молодости немного бренчал на гитаре в заводской группе и могу судить, что гитары не из дешёвых.

— Сергей Владимирович, это продукция «Прометея», — ответила Ира.

— Даже так? — удивился он. — Да-а-а, наконец-то и у нас в стране начали делать что-то качественное… а клавишник?

— И он тоже.

— Ну, мать, тогда ты просто обязана помочь группе с костюмами.

— Хорошо, — улыбнулась та. — Вы уже определились с имиджем ВИА?

— В принципе, да, — ответила Звонцова, — но есть несколько вариантов. Я не настолько компетентна в кройке и шитье, чтобы принять окончательное решение.

— Они у вас с собой?

— Нет, мы не знали, что Антон приведёт вас, как консультанта.

— Хорошо, тогда передадите эскизы через моего сына, а я к каждому подпишу на отдельном листке своё мнение, — предложила она.

— Сергей Владимирович, а как у вас на предприятии отнесутся к выпуску новой продукции? — поинтересовалась Ира.

— Новой продукции? — усмехнулся он. — Какие-нибудь ботинки в стиле «прощай молодость»?[14]

— Вы слышали о «ботинках» фирм «Пума» и «Адидас»? — с такой же иронией ответила ему Шмелёва.

— И вы думаете, что нам дадут их выпускать без лицензии? Да если даже эти препоны сойдут на нет, где взять материалы?

— Поговорите с руководством, если мы дадим вам новое направление кроссовок, а заодно выйдем с инициативой наверх, чтобы обеспечить вас сырьём — найдётся квалифицированный персонал, чтобы их шить?

— Мой цех точно сможет это сделать! — у Вишневского-старшего сразу загорелись глаза. — А у вас есть такие связи?

— Найдём, — уклончиво ответила Ира. — Хотя бы для того, чтобы обеспечить, скажем так, одну группу людей. Человек двести.

— А потом?

— А потом ваша фабрика станет греметь на весь Союз… нет, я серьёзно.

— Будет день — будет пища. Решайте вопрос о сырье и выкройках, а потом я просто поставлю директора перед свершившимся фактом. Дело в том, что последнее время у нашей фабрики почти нет заказов.

— Намёк поняла. В понедельник попробую прозондировать почву.

Пока шёл разговор, в актовый зал привалило много народа. Основной возраст колебался в пределах 16–18 лет, но некоторая часть выходила за эти рамки — пришло несколько совсем юных конкурсантов и четверо парней и девчонок более зрелого возраста. Последние держались кучкой и с интересом поглядывали на остальных.

Юля с Ирой переглянулись, и Звонцова подошла к ним.

— Добрый вечер. Решили тоже поучаствовать в конкурсе?

— Здравствуйте, — вперёд вышла девушка, фигура которой сразу заставила Юлю подумать, что та была спортсменкой. — Нет, мне младшая сестра сказала, что вы набираете группу прикрытия для музыкантов. Скажите, это связано с негласным противостоянием районов города?

— Можно и так сказать — кивнула Юля.

— Нина Князева, — представилась девушка. — Раньше была спортсменкой — бегуньей, потом травма, а затем и возраст подошёл… в общем, списали меня вчистую… — вздохнула та. — Работаю на обувной фабрике и числюсь в ОКОДе, но сами понимаете, что без нормального образования это не жизнь, а так…

— А остальные? — Звонцова кивнула двух парней и девушку.

— Мои коллеги по ОКОДу. Вторая девушка — Света — моя подруга, работаем на одной фабрике. Парни — Игорь и Дмитрий — работают на химзаводе. Все бывшие спортсмены. У них примерно та же история — в спорте оказались бесперспективными.

— Есть мысль создать перспективное подразделение внутреннего порядка в городе, состоящее из молодых кадров.

— А чем милиция не устраивает? — удивилась Нина.

— Пока я не могу приоткрыть эту тайну, но в ближайшие полгода-год в Рябиновске настанут глобальные перемены. Уж поверьте мне.

— А вы в каком подразделении служите? — усмехнулась Князева-старшая.

— Вот, — Юля показала удостоверение.

— Ого… Насколько знаю, Пятый отдел КГБ — это идеологи, да?

— Совершенно верно. Но нас плотно будут опекать и другие отделы.

— Значит, Рябиновск скоро станет закрытым городом?

— А откуда такие познания? — нахмурилась Звонцова.

— Всё очень просто — наш с Олей отец раньше служил лётчиком-испытателем в закрытом городке. А там было только ВАИ[15] и ваши коллеги. Поэтому я в курсе, — улыбнулась она.

— Понятно, — ответила ей тем же Юля. — Ну, так что? Вы согласны помочь нам?

— Конечно! Но вы же понимаете, что без физподготовки это будет не подразделение, а так… — Нина махнула рукой.

— Не вижу проблемы, — пожала плечами Звонцова. — Попросим руководство города помочь со спортивным залом.

— И нам пойдут навстречу? — удивилась Князева-старшая.

— Ещё как!

— Тогда почему бы и нет? Кстати, есть ещё с десяток парней и девушек, кто раньше был спортсменом, но потом карьеру не сделал. Мы же просто пришли узнать, что да как.

— Тогда на следующее собрание приглашайте и их.

— А сколько вообще будет людей?

— Нужно охватить все районы города. Ориентировочно будет один представитель правоохранительных органов и группа молодёжи.

— А-а-а, поняла — кивнула Нина. — Мы будем работать под их руководством, а принимать решение по той или иной ситуации будет человек из органов.

— Совершенно верно. Как только наберём людей и начнём с ними заниматься, нам дадут и оборудование. Во всяком случае, с начальством у меня такая договорённость.

— Хорошо, я вас поняла. А нам можно присутствовать на отборе? Просто никогда такого не видели. Интересно.

— Конечно! — улыбнулась Юля. — Устраивайтесь и заодно понаблюдайте за порядком.

Между тем, все желающие разошлись по углам и теперь представляли небольшие группки по десятку-полтора человек, причём обоего пола. В одной из них даже находился парень с баяном.

— Уважаемые юноши и девушки! Давайте начнём, — проговорила Ира, внимательно присматриваясь к конкурсантам. — О! Я вижу, что один из вас пришёл со своим инструментом. Хорошо играешь? — спросила она паренька лет шестнадцати, обнявшего баян.

— Ну, это… я и на свадьбах подрабатываю… и так… — смутился он.

— Значит, опыт имеешь?

— Мне выхода не было: отец погиб — уснул за рулём несколько лет назад, а мамке нас троих было не прокормить. Мне, как старшему, пришлось вот так подрабатывать… баян ещё отцов был… он на нём сам хорошо играл и меня учил.

— Ну, покажи, что можешь, — пригласила его Ира.

— Да я всё могу… даже мелодию на слух запомнить и потом переложить на него, — кивнул он на баян.

— Даже так? — искренне удивилась Шмелёва. — А вот так сможешь? Олег, попробуй наиграть то, что мы в прошлый раз пробовали. Из Диско.

— Минуту…

— А рок вы тоже будете играть? — осмелел парень. — А то я кое-что из него могу.

— Ты серьёзно? — опешила Ира.

— Ну, слушайте… — он устроился поудобнее, прошёлся по клавишам инструмента и…

В зал сочно ворвалась мелодия из «Куин». Парень профессионально растягивал мехи баяна, выдавая такую энергетику, что большинство рты раскрыли. А потом он плавно перешёл на «I Was Made For Lovin' You» от Kiss. Многие в зале переглянулись, но продолжали слушать эту композицию, исполняемую сверстником-виртуозом. Наконец он закончил, стянул меха и посмотрел на Иру и Юлю, к этому моменту стоявших рядом.

— Знаю, что эта песня у нас запрещена, но я хотел просто показать своё мастерство, — сказал он, покраснев при этом.

— А ты только на баяне умеешь? — задала вопрос Звонцова.

— Так больше не на чем было играть.

— Представься, пожалуйста, — попросила его Шмелёва.

— Костя Ручкин. Если что, мне семнадцать.

— М-да, Костя… такого я ещё не слышала, — помотала головой Ира.

— Я — тоже, — поддакнула ей Юля. — В общем, ты принят. Однозначно… только, Ира, придётся нам просить твоего брата, чтобы дал команду изготовить второй клавишник. Но это будет просто бомба! Ведь в некоторые рок-композиции можно добавить колорита на самом баяне.

— Ты с какой школы? — поинтересовалась Шмелёва.

— Я не в городе живу, а в посёлке Подгорном. Мы с сестрёнкой вдвоём остались… в июле Ванька… ну, младший брат… он утонул, а мамка от горя померла.

— А как о наборе узнал? — сразу посерьёзнела Звонцова.

— Дядь Митя — мамкин брат, приехал в посёлок порыбачить, ну и сказал о нём. Вы не думайте, моя сеструха тоже может играть… правда, не на баяне, а на бутылках и барабане, но у неё нормально получается. Мы в прошлом месяце на сельской свадьбе играли — всем понравилось. Прям как ансамбль, — шмыгнул он носом.

— Сестра сейчас где? — задала вопрос Ира.

— Так дома… я сам для начала решил попробовать, вдруг получится…

— Хорошо, — кивнула она. — Тогда устраивайся поудобнее и жди. Как закончим, я с тобой за сестрой на машине съезжу.

Видя, что экзаменаторы настроены дружелюбно, молодёжь раскрепостилась. Конечно, у большинства желавших попробовать свои силы на бас-гитарах и ударных оказался лишь минимальный опыт, но троих человек Юля и Ира выбрали из-за их потенциала. Ещё с десяток парней и девушек попали в танцевальную группу — они и пришли для того, чтобы показать своё умение именно в этом ключе. В итоге группа оказалась сборной солянкой из нескольких школ — часть активно участвовала в районных смотрах художественной самодеятельности, другие оттачивали своё мастерство на дискотеках в школе, в составе стихийно организованных музыкальных групп.

В тот же день, вечером. Лесная, 21

Остапов нагрянул как снег на голову. Застав Константина за процессом сборки одного из узлов какого-то радиоэлектронного устройства, он тихо постоял пару минут за его спиной, а потом обозначил себя лёгким покашливанием. Иванов не спеша поставил электрофен паяльной станции на подставку и обернулся.

— Добрый вечер, Александр Петрович. А я и не заметил, как вы вошли.

— Добрый. Да я Катерине сказал, чтобы тебя не отвлекала.

— Ясно. Что-то случилось?

— Пока нет, но может.

— Я вас внимательно слушаю.

— Понимаешь, наша с тобой версия появления контейнеров на поверку оказалась шитой белыми нитками…

— Почему?

— Потому ЧТО… — подполковник выразительно дёрнул головой. — Правильно говорят, что разведчиков губят мелочи. Мы вроде всё учли, но нет…

— Заинтриговали.

— Мы с тобой делаем упор на резидента потомков, так?

— Да…

— Тогда ответь мне, что будет делать такой человек, когда сотрудники КГБ начнут чистить город, деля людей на благонадёжных и не очень.

— Вы хотите сказать, что либо резиденту уезжать… но тогда дальше что делать — следить больше не получится… либо он совершит оплошность и попадёт к вам в руки…

— Точно! — обрадовался Остапов. — В логике тебе не откажешь.

— Что предлагаете?

— ТАМ тоже не знают, как поступить. Решили, что нам здесь виднее.

— А у вас есть предполагаемая кандидатура, если придётся выбирать второй вариант?

— В том-то и дело, что есть, — усмехнулся подполковник. — Понимаешь, то, что прислали по линии Службы безопасности — хорошо, но Игорь Звонцов не обладает большими познаниями в компьютерной технике. Тут уровень системного администратора нужен. А он лишь продвинутый пользователь.

— И? — Костя не понял, к чему клонит чекист.

— В Тольятти есть наш человек, способный поднять всю систему защиты на должный уровень. Нет, в чём-то и ты поможешь, но я же вижу, как тебя припахало руководство, — усмехнулся Остапов.

— По вашей же теме, — ухмыльнулся Костя.

— Не понял?

— Блокировка аэрофотосъёмки. Узел СВЧ-защиты. Он есть в Базе Знаний. Разработка 2051-го года. На него придётся потратить около тридцати процентов присланных SMD-компонентов и микропроцессоров.

— Но ты понимаешь, что оно того стоит? — испытывающе посмотрел на него чекист.

— Иначе я бы не вылез с этой идеей к САМОМУ.

— Даже так? И как он отнёсся?

— Сразу дал команду изготовить. Обещал ЛЮБУЮ помощь и поддержку. Часть блоков будет на обычных деталях, только узел управления на наших. Но мы отклонились от темы.

— Так вот, в Тольятти есть наш «филин» и его опекаемый, точнее — двое.

— Это как?

— А так, что толковый автомеханик оказался здесь по той же причине, что и вы с сестрой. Представляешь, он ещё и Родион! Родион Громов. Возраст — тридцать четыре года, и имеется даже взрослый племянник — Артём. А вот тот уже кумекает в компьютерах, как и ты.

— И вы хотите подставить Родиона?

— Почему подставить?

— Потому что его разберут на запчасти, — усмехнулся Костя. — Я бы именно так поступил на месте генерала Суслова.

— Много ты понимаешь… — покачал головой чекист. — Я думаю, и меня поддерживают наши аналитики, что они оба вольются в наш костяк.

— Это почему же?

— Потому что «твой родич» сам решил уйти в наш мир. Сначала помог тебе, затем доставил контейнеры, а потом ушёл сюда. Идеальная легенда.

— А как состыкуется профессия автомеханика с компьютерным оборудованием? — продолжал сомневаться Иванов.

— Костя, не тупи. Племянник на что? Парню двадцать три, но соображает он хорошо. К тому же сейчас мается, работая не по специальности в одном из сборочных цехов ВАЗа. Вот тебя поставь сейчас за какой-нибудь станок, — ухмыльнулся Остапов.

— Бр-р-р, — поёжился Константин.

— Вот-вот!

— Но тогда это означает, что Родион должен будет войти в нашу семью… — размышлял вслух Костя — … и как это будет воспринято Ирой, Мишей и Катей…

— Извините, что вмешиваюсь, но мне родня никогда не мешала, — ввернула своё слова девушка, стоя у двери в комнату. — Александр Петрович, а где ему тогда проживать?

— Думаю, что если всё выгорит, купим ему дом рядом с вами. Всё равно скоро отсюда нужно будет переселять многих.

— Костик, а что тебя смущает тогда? — полюбопытствовала Катя.

— У родственника должна быть семья, иначе его никак не удержать на одном месте.

— Логично, — кивнул Остапов. — Но мы его проинструктируем на предмет сохранения общей тайны.

— Но вы же понимаете, что такого человека уже никак не убрать, если что, — угрюмо поглядел на него Иванов.

— Костик? — опешила его супруга. — Ты что?

— Я имею в виду, если Родион окажется не совсем благонадёжным… Ты же понимаешь, что это создаст угрозу нашему существованию? Здесь уже столько всего переплетено… — снова покачал он головой.

— Родион зарекомендовал себя надёжным человеком, — успокоил его подполковник. — Судя по отчётам его куратора, всё обстоит именно так.

— Тогда вообще не вижу проблем. Пусть приезжает — познакомимся. К тому же нам есть чем занять как его, так и племянника.

— Тогда общая легенда, разработанная аналитиками ТАМ станет вот какой — группа, сочувствующая Советскому Союзу, провела успешное перемещение контейнеров, но засветилась. Пошли аресты. Родиона и племянника, чтобы спасти, переместили сюда. Дадим им ещё один чемодан с микрокомпонентами, — усмехнулся Остапов. — Чтобы не с пустыми руками пришли. В этом случае мы ничего не теряем, но и у руководства страны не возникнет лишних вопросов — твой предок не был ключевой фигурой и больших перспектив из него не выжать. Племянник же будет «тёмной лошадкой» без лишней инициативы.

— Как мы встретились? — посмотрел на него Иванов.

— Ты его в городе случайно увидел и опознал. А раз ты активно работаешь на правительство, сразу доложил мне.

— Хорошо.

— Не волнуйся, мы его проинструктируем, потом зальём кое-что из Базы Знаний и уже затем перевезём сюда. Пусть с неделю поживёт в Рябиновске, привыкнет, а там и сообщим наверх.

— Блин, столько всего навалилось, — покачал головой Константин. — Голова кругом идёт…

— Не переживай — поможем.

— Александр Петрович, это всё легко на словах, а на деле… Вот, например, просил я генерала помочь выдернуть сюда нужных мне людей…

— Ты о Зимине и Краснове?

— Да, а откуда вы знаете?

— Генерал-лейтенант довёл до меня, что оба сейчас формируют группу — проверяются люди и готовится тот багаж оборудования и наработок, что они сделали… в общем, недели через полторы-две жди их. Формально, он попросил меня передать тебе такой ответ. Ещё вопросы, пожелания, проблемы? — ухмыльнулся он.

— Проблемы есть не у меня, но насколько знаю, наши идеологи «забуксовали» — нужно какое-то сырьё. Ира час назад была и делилась новостями.

— Передай ей, пусть капитан Звонцова сделает полный отчёт, в котором укажет потребности. Как первый день на службе, — нахмурился подполковник.

— Да это сестра просто поделилась новостями. Думаю, что отчёт будет в ближайшее время.

-----------------------------------------------------------------------------

14 Утрированное название тёплых зимних ботинок для умеренного холодного климата с верхом из войлока или фетра.

15 Воинская автомобильная инспекция

Глава 6

17 сентября 1982 года. г. Рябиновск

За эту неделю по городу поползли самые невероятные и противоречивые слухи. Внезапно нагрянувшая комиссия, в таком серьёзном составе, начала эстафету, а потом её подхватили как руководители предприятий, так и простые граждане. Но если небольшие строительные работы на бывшем экспериментальном заводе, вошедшие в последнюю стадию, воспринялись как само собой разумеющееся, то начавшаяся большая стройка в южной части города и захватившая предместье наделала большой фурор. Расчистка трёхкилометровой территории, закладка фундамента сразу нескольких крупных объектов, установка вагончиков и наплыв строителей — всё это позволило думать, что комиссия не просто так прибывала. Да и кадровые перестановки в руководстве города и приборостроительного завода с диким нарушением основного правила внесли свою лепту в эти слухи. А там и кулуарные разговоры между высокопоставленными членами комиссии и директорами местных фабрик и заводов явились весомым довеском общего мнения о том, что Рябиновск в скором времени ожидают глобальные перемены. Настолько глобальные, что никто из местных руководителей предприятий не рискнул сделать хотя бы приблизительный прогноз. Масло в огонь подлило снятие председателя горкома комсомола — Антона Пухова срочно вызвали в Калачеевск, и уже оттуда он приехал никем и ничем. Да и комсоргу двенадцатой школы досталось по всей строгости — вместе с должностью потерял и свой пафос о чистоте рядов. А ещё люди узнали, что в Рябиновске начала набирать обороты новая молодёжная организация. Зачем она и какие цели преследует — пока об этом не знал никто.

У общежития, переделанного из административного корпуса экспериментального завода, в тот день было многолюдно. Примерно за час до этого в Рябиновск въехала колонна «Икарусов»,[16] сопровождаемая несколькими машинами ГАИ. На входе в город её перехватил подполковник Остапов и препроводил до самой парковки у общежития. К этому моменту туда подъехало руководство города и приборостроительного завода.

Колясочников выгружали последних — те, кто имел ноги, вышли сами и теперь присматривались к людям и местности.

— Добро пожаловать в Рябиновск! — начала свою небольшую речь Елена Михайловна. — Мы рады всемтем, кто, несмотря на трудную жизнь, откликнулся и приехал на новое место работы и проживания. Руководство завода, как и города, надеется, что вы плавно вольётесь в коллектив НПО «Прометей» и станете его неотделимой частью. Скажу, как бывший парторг этой площадки, что нынешний директор поднял авторитет нашего радиозавода на такую высоту, что о нём знают на самом верху.

— А работа не сложная? — выкрикнул один из колясочников.

— Ничего сложного, если водку не трескать в рабочее время, — ответил ему подъехавший поближе Никонов. Его пропустили в первый ряд собравшихся. — Мужики, я вот сам такой же, как некоторые из вас, поэтому знаю, о чём говорю… Константин Иванов раньше был начальником этой площадки, а теперь стал директором… и сколько он сделал хорошего для ветеранов войны — тут и часа не хватит, чтобы рассказать. А теперь и до «афганцев» дошёл… нет, работа здесь не трудная, главное, чтобы вы честно работали, как… как у себя дома — с понятием и душой. Тогда будут вам хорошая зарплата и премии.

— Кем работаешь? — спросил тот же коллега по несчастью.

— Сборщиком механических конструкций. Антенны собираю. Часть на удобном столе, часть на коленках. Приноровился выполнять почти две нормы в день, но главное это то, что забыл обо всех проблемах, что были раньше — как тебя гнобили и унижали словами «Я вас туда не посылал», как считал последние копейки, перебиваясь случайными шабашками. У меня супруга тоже здесь работает. Мы сейчас впервые начали жить по-человечески.

— Так с женой тоже можно приехать? — удивился другой колясочник. — А то моя меня собирала, как в последний путь.

— Можно, — кивнул сам Иванов. — Только я не понял, почему не довели эту информацию до людей? — он посмотрел на подполковника, приезжавшего месяц назад для обсуждения проекта.

— Каюсь, мой косяк, — виновато посмотрел он на Костю.

— Товарищ Кошкин, надо бы этот вопрос решить оперативно.

— А если дети есть? — осторожно задал вопрос однорукий инвалид.

— Товарищ Куницина, руководство города сможет помочь в вопросе школ и детсадов?

— Конечно, Константин Сергеевич, — кивнула она. — Что мы, нелюди какие-то? Тогда, товарищи «афганцы», попрошу от вас списки по семьям: какая профессия у жён, возраст детей и всё такое. Постараемся трудоустроить ваши половинки и найдём места в детсадах и школах.

— Хорошо, если с этим определились, представляю вам начальника цеха — Михаила Николаевича Шмелёва и мастера сборочного конвейера — Иванову Екатерину Николаевну. Тех, кто будет собирать платы, опекает она, а по сборке антенн к Шмелёву и Никонову — Сергей поднаторел в этом, и, думаю, поделится своим опытом.

— Константин Сергеевич, а давайте Никонова сделаем мастером у сборщиков механики? — предложил Шмелёв.

— А что, это мысль! Сергей, ты не будешь возражать?

— Да нет, — пожал тот плечами. — Я ж понимаю, что людям нужно помочь на начальном этапе. Сам через это прошёл.

— Тогда начнём заселение, — предложил Мишка. — Кстати, сколько у нас семейных? — обвёл он взглядом собравшихся. — Ага, вижу… семеро человек. Дело в том, что есть три комнаты, рассчитанные на двоих. Есть мысль оставить их для семейных. Понимаю, что будете тянуть жребий…

— Михал Николаич, я поговорю с руководством города и, возможно, поможем кое-кому снять жилье недалеко от завода, — заметил Костя.

— Конечно, поможем, — кивнула Куницина. — В общем, готовьте списки.

Люди потихоньку начали разбредаться по комнатам. Кто-то раньше служил в одной части, кто-то друг друга знал ещё до поездки, а кто-то перезнакомился в автобусе, и теперь часть комнат занимали целыми группками. К Иванову подошла Галина Никонова:

— Константин Сергеевич, а как быть с медперсоналом? Меня одной на такую ораву не хватит, — покачала она головой. — Я же прекрасно понимаю, что людям нужен периодический осмотр, возможно, какие-то процедуры…

— А у меня жена — терапевт! — подошёл к ним один из «афганцев», без руки. — Даже с боевым опытом!

— Я тоже была медсестрой в Афгане, — заметила Галя. — Там и познакомились с Серёжей… он же меня собой закрыл… — заплакала она.

— Оп-па, сестрёнка… — опешил тот. — Да где ж вас так?

— На перевале Саланг, — ответил за жену Сергей.

— А моя в центральном госпитале работала… под Кабулом… Там и познакомились… Серёга, ты в каких войсках служил?

— Старший сержант ВДВ, радист.

— Подожди, так это ваша часть прикрывала западный сектор?

— Наша, — кивнул Никонов.

— А я в противоположном конце был. Старший лейтенант Болдырев. Николай… тоже ВДВ… Ну, братишка, будем знакомы, — он подал руку Сергею и тот крепко её пожал. — Так, значит, директор у вас нормальный чел?

— Коля, он сам в спецназе срочную проходил. Был ранен, так что понимает, как нам несладко жилось. Он и ветеранам Великой Отечественной помогает на всю катушку.

— Вот оно что… — задумчиво проговорил Болдырев. — Значит, чел с большой буквы… Слушай, а сколько вообще зарплата?

— По минимуму около ста пятидесяти. Если работаешь свыше нормы — и до двухсот пятидесяти может доходить.

— Ты серьёзно? — опешил Николай.

— А зачем мне врать? Я сам не верил, когда он меня позвал, а теперь живу, понимаешь? Не влачу гнилую жизнь от стакана до стакана, а живу! Сергеич подал заявку на моторизованную инвалидную коляску для меня. Обещали к Новому году, а там коллеги помогут перебрать её, чтобы проблем не возникало.

— Да знаю я, как собирают такие изделия, — махнул тот рукой.

— Только не у нас, Коля. У нас делаешь так, как самому себе — чтобы потом никто не краснел за тебя.

— С такой зарплатой понятное дело, — согласился Болдырев. — А вы где проживаете?

— Рядом с заводом снимаем полдома, — ответила за мужа Галина. — Кстати, тоже Константин Сергеевич помог. И знаю, что рядом тоже жильё сдаётся. Если с финансами не очень, могут дать аванс на первое время.

— Обалдеть… как при коммунизме, — удивился Николай. — Слушайте, а есть откуда позвонить? Мне бы с женой поговорить. Раз такое дело, буду настаивать на её переезде. Мы под Орлом живём, Лена в местной больнице работает фельдшером за копейки — по профессии должностей нет.

— При заводе скоро организуется небольшая больница, — добавила Галя. — Мне сам директор только что об этом сказал. Так что у вашей жены будет возможность работать по специальности. Хороший терапевт сейчас нам пригодится. Давайте я вас провожу к телефону.

Тем временем. Кабинет главы государства

Андропов внимательно читал что-то в своей секретной папке, когда в дверь постучали.

— Войдите! — на приглашение вошёл Крючков. Обменявшись приветствием, глава государства кивнул тому на стул. — Присаживайся, Владимир Александрович. Ну, чем порадуешь или огорчишь?

— По тому списку вытащили Полякова и Калугина, предварительно сделав обыски в их домах. Сначала отнекивались, но когда им предъявили вещдоки, сразу сникли. А вообще аж шестьдесят четыре «крота» было. Даже оторопь берёт…

— Лучше поздно, чем никогда, — заметил генсек.

— Нет, не поздно, — мотнул головой Крючков. — Совсем не поздно. Да-а-а… получить фору в сто лет — дорогого стоит. Но замечу, что начальник охраны фигуранта начал какую-то свою игру… — глава КГБ сделал паузу.

— Поясни.

— Остапов начал вытаскивать нужных ему людей непонятно по каким критериям… Вроде, и заслуг особых у тех нет, и есть более весомые и профессиональные кандидатуры… Я подключил трёх аналитиков на это дело, и они в один голос говорят, что нет чёткого алгоритма критериев, по которым идёт отбор… Нет и всё…

— Владимир Александрович, а по службе к Остапову есть претензии?

— Никак нет. Ни единого замечания.

— Полагаю, что подполковник вошёл в список обладателей гостайны сверхсекретного уровня и теперь выбирает тех сотрудников, которые чем-то зарекомендуют себя в будущем, — Андропов положил документ обратно в папку, закрыл её и скрестил пальцы на столе. — Ты сам посуди — зачем ему брать неизвестных сотрудников, если либо сам может выбрать из тех, где проходил службу, либо обратиться ко мне или тебе? Скорее всего, наш фигурант дал ему доступ к информации менее секретного уровня, тот проанализировал списки и начал такой отбор.

— Что предлагаете?

— Думаю, что мешать не будем. Раз есть, за что отбирать тех, а не иных, значит, пусть отбирает. Ты пойми, если мы начнём вторую Бериевскую чистку рядов, она нас отбросит далеко назад. Нельзя этого делать. Ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Только предателей: их — да, без всякой жалости. Что по агентам Запада?

— Двести сорок восемь человек. Практически все посольства западных государств, Израиля и Штатов. Делим на тех, кто законсервирован, и активно работающих с нашими гражданами. Вот последним даём либо дезу, либо готовим провокацию с последующим выдворением из Советского Союза. Не спеша, поэтапно… Чтобы американцы и прочие не заметили системной операции. Кстати, есть информации по шпионам в ряде стран СЭВ. В частности, в ГДР. Будем предупреждать «Штази»?[17] Вот Мильке[18] обрадуется, — усмехнулся Крючков.

— Строго дозируй информацию, растянув её… скажем, на год. Будет здорово, если ты прижмёшь хвост кому-то у нас в стране, и, как производная от этого, след потянется в ГДР.

— Уже есть два фигуранта — из ФРГ и Штатов.

— Тогда ты знаешь, что делать.

г. Рябиновск. Вечер того же дня

Иванов лениво посмотрел на часы — без четверти пять вечера, в той же манере встал с кресла и неторопливо пошёл к двери кабинета. Сегодняшняя встреча порядком его утомила. Нет, не многочисленными благодарностями и рукопожатиями — просто Костя вторую неделю работал по вечерам как проклятый, паяя блоки для той установки, что пообещал первому лицу государства. По сути, Константин работал в две смены, отвлекаясь на мелкие поручения беременной супруги да на ужин. Катя с тревогой наблюдала за ним, но молчала, лишь временами украдкой качая головой. Вот и сегодня, вымотавшись в делах и заботах завода, он понуро шёл к двери, предполагая монотонную работу дома над очередным блоком. Восемнадцать уже готовы, но осталось ещё двадцать.

Иванов потянулся к ручке, но внезапно дверь открылась с той стороны.

— Александр Петрович? — Костя непроизвольно отпрянул на шаг назад. — Что-то случилось?

— Случилось, — усмехнулся тот. — Пошли, труба зовёт.

— Какая труба? — опешил Костя.

— У-у-у… как всё запущено… — покачал головой подполковник. — Ладно, по дороге поговорим. Ирина уже уехала, но ты ей домой не звони — я тебя сам доставлю.

На парковке у завода стояла чёрная «Волга», у которой находился Колыванов. Короткое рукопожатие, и Сергей жестом пригласил в машину. Когда чёрная красавица начала движение, подполковник повернулся назад, снова окинув взглядом бледного директора завода.

— Ты себя в зеркало видел?

— Что, так всё плохо? — невесело улыбнулся тот.

— Ты даже не представляешь как. Короче, Костя, кончай играть наперегонки с инфарктом или инсультом. Я серьёзно. И дабы снять градус напряжённости, сообщаю, что к нам сегодня вечером прибывает целая группа людей, часть из которых ты давно ждал.

— Рискну предположить, что это Алексей Сергеевич и Олег Краснов.

— А котелок ещё варит, — усмехнулся Остапов, подмигнув Колыванову.

— Только с такой нагрузкой не уверен, что его надолго хватит.

— Вот поэтому мной получено указание ввести в курс дела Зимина и Краснова. Генерал Суслов лишь передал это указание.

— Почему?

— Потому что меня обязали докладывать о малейших проблемах вашей четвёрки. И твоё физическое состояние серьёзно взволновало руководство страны. Поэтому сегодня никаких схем, а сейчас едем на вокзал…

— Нет, я должен предупредить Катю, а то она волноваться будет, а ей нельзя.

— А Лена на что? — усмехнулся Сергей. — Моя супруга уже проинформировала твою, чтобы та не беспокоилась.

— Понятно… — Константин устало облокотился на спинку сидения.

— Зимин прибывает со своей группой через час. Поэтому мы сейчас перекусим в кафе, а уж потом двинем на вокзал.

Пока ждали ужин, Остапов рассказал новости по строительству.

— Заложили фундамент сразу четыре цеха, плюс по периметру на восемь КПП. По сути, режимный завод-гигант. Кстати, как мне сообщили, месторождения нашли. Получается всё так, как мы задумали. Заодно отыскали какой-то там родник с минеральной водой. Небольшой, но на санаторий точно хватит.

— Санаторий будет в черте города? — спросил Иванов.

— Смеёшься? Конечно, нет! Там, где нашли, как раз лесной массив. Фундамент станут закладывать по весне — сейчас просто не успеют.

— А сколько человек прибывает?

— Я думал, спросишь ты или нет… — усмехнулся Остапов. — Восемь. На первых порах решено предоставить им номера в гостинице. И ещё… — подполковник внимательно посмотрел в глаза Константину. — В связи с громадной нагрузкой на тебя, я открываю доступ Зимину и Краснову. Олег будет в тандеме с тобой набивать блоки.

— Он не умеет, — мотнул головой Иванов.

— Костя, ты меня слышишь? Серьёзно, ты слишком далеко зашёл со своей нагрузкой… — чекист покачал головой. — Обучим через кибершлем, иначе скоро тебя можно помещать в психоневрологический диспансер. Ты уже путаешь реальность с планами. Нельзя так перегружаться. Твоя супруга мне все уши прожужжала, чтобы я тебя заставил отдохнуть.

Через три четверти часа они доехали до автовокзала. «Икарус» с ожидаемыми пассажирами прибыл по расписанию. Зимин выглядел по-туристически одетым: потёртые джинсы, лёгкий джемпер и кожаная куртка с кроссовками. Константин, не привыкший видеть гостя из Москвы в таком виде, даже не узнал его поначалу, пока он не поздоровался.

— Добрый вечер! Рад встрече! — Алексей Сергеевич по очереди пожал встречающим руки. — Ну, Константин Сергеевич, удивил. Уговаривал перейти ко мне замом, а судьба распорядилась так, что это я приехал на такую должность.

— Алексей Сергеевич, я не в том возрасте, чтобы вы мне выкали, — ответил смущённый Костя.

— Нет-нет-нет, хорош я буду, если своего начальника по имени назову. Привыкайте, Константин Сергеевич, к новому статусу.

— Как доехали? — участливо поинтересовался Остапов.

— Вполне себе. Народу у меня теперь немного, так что по-солдатски собрались и в путь.

— Алексей Сергеевич, а вы говорили, что у вас группа многочисленная, — заметил Иванов.

— К сожалению, из двадцати мои учеников осталось меньше половины… Одних забраковали, другие не захотели уезжать в Тьмутаракань, — усмехнулся он. — Так что со мной отправились настоящие энтузиасты своего дела. За микропроцессорной техникой будущее.

— Смотря какие микропроцессоры, — усмехнулся Костя.

— А что, есть выбор? — Зимин поднял на него удивлённые глаза.

— Давайте не будет сегодня о деле. Думаю, что вечер останется за вашим устройством в гостиницу.

— Хорошо, — покладисто кивнул Алексей Сергеевич. — Тогда представлю всю группу. Олега, думаю, здесь большинство знают. Дальше… — он подошёл к группе молодых специалистов, прибывших вместе с ним. — Галина Аркадьевна Смирнова. Молодая, но подающая надежды в программировании. Её коллега — Ольга Афанасьевна Крицкая, — представил он миловидную женщину бальзаковского возраста. — Евгений Андреевич Рогов, Пётр Александрович Евсеев, Коротков Сергей Владимирович и Крицкий Борис Петрович. Супруги Крицкие образовали перспективный тандем — программист, плюс электронщик, занимающийся исключительно интерфейсами к ЭВМ. Именно они по достоинству оценили ваше изобретение, Константин Сергеевич.

— Думаю, я найду, чем их удивить ещё, — улыбнулся Иванов.

— Да? И чем? — сделал стойку Борис Петрович.

— Боря, наш директор сказал не сегодня, значит, так тому и быть, — добродушно осадил его Зимин.

— Пока Александр Петрович не возьмёт с вас подписки и не распределит уровни доступа, — развёл руками Костя, подтверждая слова своего будущего зама.

— Заинтриговали, Константин Сергеевич, — мотнул головой Краснов.

— Завтра к обеду я заеду за товарищами Зиминым и Красновым, а потом… потом вы меня поймёте, — загадочно посмотрел на них Константин.

— Константин… — нахмурился Остапов.

— Александр Петрович, я только проведу инструктаж и, возможно, обучение.

— Поверю тебе на слово.

— Что-то случилось? — обеспокоенно посмотрел на обоих Зимин.

— Наше светило радиоэлектроники выполняет заказ сверху, — картинно поднял голову подполковник. — Так рьяно, что руководство страны забеспокоилось о его самочувствии.

— Право слово, Константин, нельзя же так, — покачал головой Зимин. — А то я смотрю, почему вы такой бледный.

— Устройство должно быть готово уже вчера, а его ещё настраивать нужно.

— Пока нет угрозы, нечего насиловать организм, — металлическим тоном ответил чекист. — Серёжа, отвези товарища Иванова домой, а я помогу прибывшим разместиться в гостинице. Сейчас вторая машина должна подъехать.

18 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Полдень

Выспавшийся, а от того заметно повеселевший и порозовевший Константин не спеша подкатил на машине к гостинице. Вчерашние наставления подполковника заставили его отнестись к своему здоровью со всей серьёзностью. Оттого лёг он рано, а встал поздно — почти в десять утра. Катя, ставшая в этот день его личным секретарём, подняла трубку домашнего телефона ещё около девяти, тихо известила Зимина о том, что Костя ещё спит, и договорилась о рандеву мужа и Алексея Сергеевича в гостинице на полдень.

И сейчас, едва Константин вошёл в вестибюль, стоявшие у ресепшена Краснов и Зимин сразу идентифицировали его и двинулись навстречу.

— Добрый день! — сначала Зимин энергично пожал руку, а затем и Олег.

— Добрый, — улыбнулся в ответ Костя.

— Как самочувствие? — участливо поинтересовался Алексей Сергеевич.

— Сейчас в норме. Проспал почти двенадцать часов, но теперь хоть голова ясная. Ну что, вы готовы узнать правду, какой бы нереальной она не была?

— Ты серьёзно? — опешил Краснов.

— Думаю, нам лучше побеседовать в машине, — предложил Зимин, видя заинтересованный взгляд дежурной на ресепшене.

По мере движения «Тройки» к дому на Лесной, Костя неторопливо рассказывал всю историю его приключений в армии и до момента организации НПО «Прометей», опуская лишь эпизоды лечения руководства страны. Ни Зимин, ни Краснов не рискнули задавать попутные вопросы, предпочитая выслушать историю целиком.

— Значит, мы сейчас рвёмся вперёд, пытаясь обойти Запад? — сразу после окончания повествования спросил Олег.

— У нас нет другого выхода, — ответил Костя, заруливая во двор своего дома. — Я получил разрешение провести процедуру с вами обоими.

— Какую процедуру? — не понял Зимин.

— Реструктуризации головного мозга и заливку информации, которую определили вам как обязательную для дальнейшего взаимодействия.

— Константин Сергеевич…

— Алексей Сергеевич, давайте в нерабочее время без официоза? — предложил Костя.

— Как скажешь. Так вот, Костя… Как быть с тем, что заливка производится у тебя дома? Как быть с твоей супругой? Она же может узнать…

— Катя посвящена в тайну и имеет подписку на третий уровень, — усмехнулся он, выходя из машины. — Мы оба, да ещё моя сестра и её муж под плотным колпаком Девятого управления КГБ.

— Охрана правительства? — опешил Зимин. — Значит, Револий и здесь подсуетился…

— Не он, — мотнул головой Костя, — а САМ.

— Я тебя понял, — кивнул Зимин. — Тогда больше не стану выпытывать подробности.

Иванов в сопровождении гостей прошёл в дом. Катя, увидевшая в окно супруга и двух смутно знакомых ей людей, вышла навстречу.

— Добрый день!

— Катюш! Знакомься — товарищи Зимин и Краснов. Возможно, они станут постоянными гостями в нашем доме.

— А я их помню! Когда синтезатор и интерфейс им показывали. Если не ошибаюсь, Алексей Сергеевич и… м-м-м… Олег, так?

— Совершенно верно, Екатерина, — согласился с ней Алексей Сергеевич.

— Кать, принеси, пожалуйста, кибершлем из шкафа и серую пластиковую коробку, — попросил её муж.

— А?.. — осёкшись на полуслове, она внимательно посмотрела на него.

— Они оба дали подписку Остапову по нашему проекту с уровнем три нуля. Именно от него и поступило указание ввести обоих в курс дела.

— Хорошо, — улыбнулась Катя.

Девушка отсутствовала недолго. Аккуратно положив на край стола коробку, она не менее аккуратно поставила шлем ближе к середине.

— Чаю хотите? — поинтересовалась хозяйка дома.

— Благодарю, но чуть позже, — тихо проговорил Зимин, завороженно смотря на шлем.

— Давайте сначала каждому проведём реструктуризацию, а потом я залью вам кое-какую информацию, — предложил Костя.

— Так этот шлем может обучать человека разным специальностям? — удивился Краснов.

— Скорее дополнять уже имеющийся багаж знаний. Без знания основ человек не может понять, о чём идёт речь.

В тот же день. г. Рябиновск. Вечер

Круговерть событий захватила не только Ириного брата — девушка сама увязла в ней по самые уши. Хорошо, что Юля подставила дружеское плечо, а то бы Шмелёва не вывезла этот воз. В начале недели она набралась наглости и пошла на приём к председателю райисполкома. Кому Елена Михайловна, а кому и тётя Лена — вот на такой ноте они и общались. Куницина, получив негласное, но прямое указание сверху — всеми силами поддерживать идеологический проект, не стала размениваться по мелочам, а сразу вызвала к себе руководство ДЮСШ. Детская юношеская спортивная школа Рябиновска считалась богатой организацией — шефы, какими являлся химзавод, передали им на баланс сразу четыре корпуса бывшего спорткомплекса химического завода. Новый построили на территории предприятия, а этот просто подарили. Но загруженность была ниже среднего — пустовало два больших корпуса и лишь в остальных — поменьше, занимались воспитанники ДЮСШ. Вот на эти пустующие корпуса и попыталась наложить лапу предрик. Семён Михайлович Загинайко — директор спортивной школы, не сильно сопротивлялся. Только недальновидный руководитель будет вставать в позу перед главой партийного аппарата района. А ещё местное руководство постоянно помогало с выездами футбольной, баскетбольной, волейбольной и хоккейной команд, с приобретением спортинвентаря, ремонтом помещений… Словом, один раз картинно вздохнув, он дал согласие на использование не занятых помещений.

Вызвонив актив ансамбля, подтанцовки и группы прикрытия, Ира назначила встречу в среду вечером. А сама в тот же вечер решила навестить семью Вишневских. Дверь открыл Антон, сразу побледнев лицом.

— Э-э-э… добрый вечер, Ирина Сергеевна… — промямлил он. — Что-то случилось?

— Нет, ничего. Просто назрел вопрос с твоими родителями, о чём мы договаривались на второй встрече.

— Антон, кто там пришёл? — в коридор выглянула сама Ольга Юрьевна. — Добрый вечер! Вы к нам?

— Добрый. Да, привезла выкройки и эскизы.

— Проходите, пожалуйста. Антоша, быстро прибери в зале свои заготовки. Нам с Ириной Сергеевной предстоит работать.

— Сейчас, мам, — парень мгновенно улизнул в зал.

Ирина разулась и, подхватив спортивную сумку, прошла за хозяйкой. Обе уселись в удобные объёмистые кресла, а Антон подтянул к ним поближе большой овальный стол.

— Итак, с чего начнём? — поинтересовалась хозяйка.

— Ольга Юрьевна, скажите, у вас нет желания сменить место работы и организовать своё ателье, заточенное на пошив ультрамодной одежды? Скажу так, что вначале начнёте пошив для молодёжи нашего города, но с перспективой выхода на общесоюзный уровень.

— Однако… — покачала та головой. — А откуда такая уверенность?

— В Рябиновске начинается новый идеологический эксперимент, поддержанный и одобренный на самом верху.

— Это как-то связано с приездом той влиятельной комиссии?

— Чтобы расставить все точки над «и» скажу, что именно наверху решили поставить у руля райисполкома и радиозавода людей, проверенных на высшем уровне и, тем не менее, близких родственников.

— Вы это серьёзно? — опешила Вишневская.

— Я — супруга племянника предрика, мой муж — начальник цеха на Старой площадке радиозавода. Его сестра, по совместительству жена Константина Сергеевича Иванова, работает мастером в том же цехе. Охрана завода осуществляется Комитетом госбезопасности. Дальше продолжать? — усмехнулась Шмелёва.

— Вот это дела…

— Сами понимаете, что от нас нужны лишь списки материалов, какого-то оборудования и помещение. Помещение товарищ Куницина нам обещала в течение недели. Мне нужны профессионалы своего дела, про зарплату даже не беспокойтесь — надеюсь, слышали, сколько получают люди в НПО «Прометей»?

— Кое-какой информацией располагаю, — усмехнувшись, кивнула Ольга Юрьевна. — Что ж, это в корне меняет дело… хм… у меня есть две подруги, так же, как и я, подрабатывающие на дому пошивом модной одежды для людей из руководства города. Но эти заказы нечасты, а на работе платят копейки… Думаю, что я сумею их убедить. Но зачем новое помещение? Я попробую поговорить с директором нашей швейной фабрики. Всё-таки я мастер, и с моим мнением он считается.

Внезапно щёлкнул дверной замок, и через несколько минут в зал вошёл глава семьи.

— Здравствуйте. Вижу, что ваши слова не расходятся с делом, — улыбнулся он. — Что, привезли образцы?

— Привезла, — кивнула Шмелёва.

— Серёжа, мне предлагают открыть цех, — проинформировала его супруга.

— Ты хочешь стать цеховиком?[19] — удивился он. — А не боишься, что за тобой придут люди из ОБХСС?

— Дело в том, что это не подпольный цех, а официальное ателье, но с большим уровнем заказов, — пояснила Ира. — А вам, Сергей… э-э-э…

— Владимирович, — подсказал он.

— Сергей Владимирович, вам предстоит начать выпуск молодёжной обуви. Той, о которой мы говорили в прошлый раз и кое-что ещё. С реализацией проблем не будет, уверяю вас.

— А сырьё? — усмехнулся он. — Я ж говорил вам об этом.

— Я не специалист в обувной и швейной промышленности, поэтому поручу вам самим составить списки, но сейчас покажу образцы, — Шмелёва пододвинула сумку к себе. — Прошу прощения, но часть образцов были в употреблении.

— Ничего страшного, — ответил первым глава семьи. — Вы ж не с помойки их взяли?

— Серёжа! — вспыхнула его супруга.

— Конечно, нет, — ответила Ира и достала белые кроссовки фасона 2082-го года.

— Ну-ка, ну-ка… — Вишневский сразу посерьёзнел и взял в руки один из образцов. — Хм, пошито не очень качественно, но сама кожа… или это кожзаменитель?

— Не могу вам сказать — не обладаю информацией, — покачала головой гостья.

— Ладно… про остальное скажу, что сделано с умом, и ноге удобно.

— Я их носила три сезона. Нигде не порвалось, — улыбнулась Ира.

— Чья фирма и где покупали? — продолжал задавать вопросы Вишневский.

— Пока это закрытая информация.

— Почему? — опешила Ольга Юрьевна.

— Потому что вы ещё не дали согласие на работу в нашем проекте.

— Что, и подписку нужно будет давать? — попытался ёрничать Сергей Владимирович.

— Если вы согласитесь, то потом поймёте, почему так. Одно скажу — никто сейчас не сможет предъявить претензии на фасон и марку этой обуви.

— А на вещи? — мигом среагировала Вишневская.

— И на них тоже. Мужские и женские брюки, пуловеры, рубашки и спортивные костюмы… даже, пардон, нижнее бельё… Никто не потребует соблюдать патентное право.

— Такое впечатление, что вещи из будущего, — снова усмехнулся Сергей Владимирович.

— Скажу, что вы недалеки от истины, — уклончиво ответила Шмелёва, на что супруги переглянулись.

— Теперь понятно, почему нужна подписка, — резюмировал глава семьи. — Оля, а чем мы, в принципе, рискуем? Если материалы дадут, оборудование возьмём в аренду и организуем свою артель.

— Серёжа, знаешь, сколько мороки с бухгалтерией? — недоверчиво покачала головой его жена.

— Можете стать цехом НПО «Прометей», в чём проблема? — пожала плечами Ира. — Как юрист завода скажу, что это для вас будет выходом из положения.

— Почему? — сразу сделала стойку Вишневская.

— Потому что наверху заказы от «Прометея» идут приоритетом.

— Почему? — теперь глава семьи поспешил поинтересоваться этим вопросом.

— Этого пока не могу вам сказать. Пока не могу, — покачала головой Шмелёва.

— А кроссовки классные, — нарушил тишину Антон. — Я бы от таких точно не отказался.

— Антон, давай-ка ты займёшься уроками, — нахмурил брови отец. — Тут взрослые разговоры пошли, так что тебе они будут во вред. И о том, что ты здесь услышал, никому ни гу-гу, понял?

— Не маленький, — обижено ответил тот и ретировался из комнаты.

— Ну, давайте вашу подписку, — поманил рукой Вишневский. — Я думаю, что дело выгорит, раз где-то наверху будут нам помогать. У меня чуйка на такие дела.

— Согласна, — поддакнула его супруга. — Дело стоит свеч.

Ирина достала из бокового кармана несколько листов и подала супругам Вишневским. Сергей Владимирович подхватил свой экземпляр и быстро пробежался по написанному.

— Прям как в армии — «Совершенно секретно», — усмехнулся он. — Я в армии проходил службу в войсках ПВО, и у нас был точно такой же уровень.

— Значит, вам не нужно объяснять, что да как, — усмехнулась Шмелёва.

Надо сказать, что перед поездкой к Вишневским Ира, Юля, Лена Колыванова и даже Катя Иванова решили скинуться в общую копилку образцов, из которых потом сделают выкройки. Поэтому недостатка в перспективных моделях не было. Но не только женские вещи — Юля и Лена выцыганили у мужей по нескольку образцов их одежды, пообещав в будущем компенсировать личные вещи новыми. Так что из сумки «деда Мороза» Ольга Юрьевна и Сергей Владимирович получили много чего. Сама Вишневская уже не задавала неудобных вопросов, предпочитая принимать все модели как само собой разумеющееся. С обувью, помимо кроссовок, Ира привезла Колывановские берцы. Сергей Владимирович даже хмыкнул, но тоже не стал задавать лишних вопросов. Договорились, что Вишневские в течение пары-трёх дней смогут составить списки всего необходимого. На том и распрощались. Лишь гостья, попрощавшись на дружеской ноте, вышла за порог, как Ольга Юрьевна потянула мужа обратно в зал.

— А теперь рассказывай, — велела она ему.

— Что рассказывать? Что за подписку с нас взяли?

— Именно.

— Олюшка, хоть мы теперь под колпаком, но ты прикинь, какие перспективы у нас открываются! — эмоционально зашептал он ей, боясь, что сын услышит. — Ты хоть понимаешь, что такой шанс в жизни бывает только один раз! Стать цеховиком на легальной основе — кому скажи, не поверят! И не нужно думать, откуда взять сырьё! Ёлы-палы… да мы теперь и квартиру сменим, и машину купить сможем!

— То есть ты считаешь, что это всё не вилами на воде писано?

— Оля, хорош бузу подымать! Ты не поняла, кто к тебе приходил? Я сейчас объясню… к тебе нагрянул КГБ, только в гражданском обличье. За ней, небось, столько людей с большими погонами стоит, как блох на Барбоске! Даже не думай отказаться, — он сердито нахмурил брови.

— И не думала даже… Серёжа, а я не поняла, это что — одежда из будущего? — кивнула она на образцы.

— А вот на эту тему мы никому никаких вопросов задавать не будем. Меньше знаешь — крепче спишь. Поняла?

— Угу.

— И не вздумай проболтаться о таких подробностях своим подругам — сразу упекут туда, где Макар телят не гонял.

----------------------------------------------------------------------------

16 Марка автобусов венгерского производства — престижная и очень популярная в то время.

17 Тайная полиция, контрразведывательный и разведывательный государственный орган Германской Демократической Республики.

18 Эрих Фриц Эмиль Мильке — государственный и коммунистический деятель Германской Демократической Республики, в нашем времени — министр государственной безопасности ГДР в 1957–1989 годах. Здесь занимает пост с января 1956 года.

19 Подпольный предприниматель в СССР. Благоприятной почвой для деятельности цеховиков были неспособность советской экономической системы решить проблему хронического товарного дефицита в стране, а также коррупция, для которой повсеместный дефицит был благодатной почвой.

Глава 7

В среду с утра самое большое здание ДЮСШ напоминало встревоженный муравейник. Две бригады отделочников из местного СМУ сначала полностью проштукатурили потолок и стены, потом другие две бригады превратили четвёртую часть зала в отдельное помещение, воздвигнув стену и дверь из добротных досок, ДСП и ДВП. Заодно поставили массивную дверь и врезали замок. Вечерний сбор молодёжи положил начало становлению единого и неделимого коллектива. Пока все вместе вывозили грязь и мусор, оставленный отделочниками и строителями, все поголовно перезнакомились. Все шестьдесят четыре человека. В этот раз из взрослых присутствовало пятеро — Колывановы, Звонцовы и Ира. Почти семьдесят человек навели порядок довольно быстро. К вечеру аккуратно побелили и покрасили потолок и стены, убрали остатки бумаги с пола и разошлись, обещав собраться послезавтра.

Именно в пятницу началось новое паломничество в здание. С утра шефы из «Прометея» закончили монтаж системы сигнализации, установив датчики и проложив внутри здания провода, а потом выведя сигнальную часть на пульт дежурного по городу. Вечером молодёжная группа организовала перевозку аппаратуры. Монтировались колонки на стенах и цветомузыкальные устройства с лампами по всему периметру зала. В этот день, помимо основной группы молодёжи, пришло с десяток сестрёнок и братишек участников, возрастом третьего-пятого классов. Они таскали пакеты с мелким мусором, подметали пол наряду со взрослыми и даже мыли окна.

Чуть позже, усталые, но довольные оказанным доверием, мальки разместились в углу на стульях и стали ждать, что будет дальше. Закончив работу в рекордно короткий срок, все пятеро взрослых решили провести первое занятие.

— Народ! Поскольку работу провели по-стахановски, время ещё есть, и мы решили кое-что показать вам сегодня, — озвучила общее решение Ира. — Начнём с танцев, одновременно являющихся некой физической подготовкой.

— Это как? — не поняла Нина Князева.

— Понимаешь, ещё в студенческие годы мы придумали один танец, часть элементов которого разделяются на несколько вариантов. Это просто танец, который могут танцевать даже взрослые люди, другая его составляющая — это молодёжные вариации, требующие концентрации внимания и определённых навыков, наконец, это смесь танцевальных движений и физических упражнений, рассчитанных на немалую физическую нагрузку. И последняя в стиле «робот» или брейк-данс.

— А как называется? — спросил кто-то из парней.

— «Кузнечик»[20]. Его ритм 120 ударов в минуту, то есть обычные диско-хиты вполне подойдут под него.

— А показать сможете? — вылезла Аня Кузьмина.

— Минуту, только магнитофон в розетку включу, — Ирина потянулась к сумке, в которой лежал семейный «Романтик-306». Кассета была уже вставлена. Нажав клавишу воспроизведения, она отрегулировала громкость. — Пока покажу под «Ма Бэйкер» от Бони-М, а там и своё запишем. Юля, Лена, парни! Давайте, помогайте! Сергей, на тебе молодёжный стиль, Игорь, ты знаком с «Роботом»?

— В принципе, да.

— Тогда на тебе он. Лена помогает мужу, а мы с Юлей немного потанцуем. Начали!

Вся пятёрка мгновенно разобралась с ритмом и активно стала выдавать причудливые для XX века па и телодвижения.

— Ух, ты! Класс! — раздались восторженные возгласы молодёжи. — А вон тот прям Майкл Джексон!

Четыре с половиной минуты длился карнавал диковинного танца. Молодёжь пыталась скопировать их движения, но быстро терялась.

— А нам покажете? — попросил Ефанов. — Танец, и правда, затягивающий.

— Легко, — подмигнула Ирина. — Запоминайте…

Полчаса вся группа старательно учила основные па и переходы между ними. Даже младшие, находясь в том же уголке, стали разучивать танцевальные движения.

— Ну, готовы? — спросила Звонцова.

— Да-а! — хором ответили ученики.

— Начали!

Часть движений, безусловно, они повторили, а остальное… здесь свою роль сыграли одежда и обувь, явно не приспособленные для этого танца.

— Конечно, вы вон как одеты, а мы… — канючили подростки.

— Ирина Сергеевна, а откуда на вас такая одежда? — задала вопрос Нина Князева. — Её где-то можно купить? А то я в магазинах такого фасона точно не встречала.

— Чуть позже, ребята и девчата. Чуть позже у вас будет возможность получить по одному комплекту бесплатно, а остальное… в общем, посмотрим. Кроме неё нам сошьют костюмы для ВИА, танцевальной поддержки и отдельно для группы прикрытия. Но у последних будет явно полувоенный вариант.

— Да? А что будет? — полюбопытствовал один из сверстников Нины.

— Камуфляжная форма и красные береты — алые. Ваша группа так и будет называться — «Алые береты».

— Нам бы глянуть на эскизы, — попросила Нина. — Может, сами что подскажем.

— Эскизы одобрены профессиональными швеями, — усмехнулась Шмелёва.

— А обувь? — снова вылез Ермаков.

— Кроссовки и военные берцы. Всё будет зависеть от стиля исполняемого репертуара ВИА — кожаный стиль и берцы для рока и обычные костюмы с кроссовками для диско-стиля. У остальных также, только группа прикрытия станет менять обувь как в армии — в зависимости от сезона. Кстати, Ручкины… вы как устроились? А то что-то молчите в тряпочку.

Брат с сестрой вышли поближе к Ирине.

— Ну, тётя Лена не стала нам общежитие искать, а поселила у себя, — неуверенно ответил Костик.

— Елена Михайловна взяла вас к себе? — опешила Шмелёва.

— Она сказала, зачем нам мучиться в общаге, — поддержала брата Вера. — У неё же двухкомнатная квартира, вот и поселила Костика в отдельной комнате, а я с ней.

— Ладно, ей видней, — не стала спорить Ира. — Хорошо, раз этот вопрос закрыт, давайте определимся о днях занятий. Мы с Юлией Андреевной возьмём шефство над музыкальной группой и танцевальной поддержкой. Товарищи Колывановы и мой муж займутся физподготовкой и спецподготовкой с твоей группой, Нина.

— А почему с моей? — удивилась та.

— А вот сейчас и узнаем, кто у вас лидер, — усмехнулась Шмелёва. — Итак, вам необходимо выбрать старшего группы. Сразу скажу, что лучше идти за настоящим авторитетом, а не указанным сверху. Но чтобы слушались его беспрекословно. Предлагайте кандидатуры.

— Да что тут думать, — почесал затылок один из ровесников Нины. — Нинка у нас заводила и в ОКОДе. К примеру, пробить выходной или что-то ещё — это она мастер. Зачем изобретать велосипед?

— Жора, ты хорошо подумал? — ухмыльнулась Князева-старшая. — Я ведь и спрашивать буду на всю катушку.

— Нин, хорош ломаться, а! Кто из нас даже задержание хулиганов провёл? Молчишь? Ну-ну…

— Больше кандидатур и возражений нет? — Ирина обвела взглядом всю молодёжь. — Тогда, Нина, принимай должность старшей звеньевой. Составишь списки людей, разобьёшь их по звеньям и назначишь старших в них.

— Ну, звеньевыми сразу становятся мои товарищи по ОКОДу. Их как раз четверо. В каждом звене будет пять-семь человек.

— А если ещё люди придут? — спросил Жора.

— Нархов, ты как первый день в детсаде, — попеняла ему Нина. — Заставь работать голову. Насколько я знаю, в звене может быть 10 человек. Если больше, значит, формируем новое… в крайнем случае, пока оставим одного-двух в старом, до момента прихода новых людей.

— Я ж говорю, котелок у неё варит, — усмехнулся Жора. — Ей бы в армии ротой командовать.

— Я в Рязанское училище ВДВ пыталась поступить, но из-за травмы не взяли, — погрустнела девушка. — Да и сидеть бумажки перекладывать в штабе, как-то не очень… не моё это…

— Думаю, что в ближайшем будущем ты найдёшь применение своим способностям на всю катушку, — попыталась приободрить её Шмелёва.

— А что, нам эту работу за службу в армии зачтут? — вылез один из молодых парней группы поддержки.

— Пока ничего не берусь утверждать, но посмотрим, — ответила ему Звонцова. — Да и от вас требуется полное соблюдение приказов, ну и разумная инициатива.

— Ага! Как же! Инициатива имеет инициатора! — засмеялся тот же парень.

— Разумная инициатива является той самой дорожкой, ведущей вверх по карьерной лестнице, — возразила ему Ира. — Думаю, что ещё неделю мы потратим на обустройство второго здания, чтобы там занимались люди из группы поддержки. Достанем спортинвентарь, организуем график занятий. А уж потом начнём планомерно заниматься всем тем, для чего мы здесь собрались.

20 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Тот день стал щедрым на новости. Всё началось с планёрки на приборостроительном заводе. В самом её начале Константин объявил о новых сотрудниках.

— Уважаемые товарищи, хочу представить вам моего заместителя — Алексея Сергеевича Зимина. Он станет курировать все вопросы со смежниками в отсутствии меня, а кроме того он хороший специалист в сложной радиоэлектронике. Помимо него у нас появился начальник Новой площадки. Знакомьтесь — Краснов Олег Владимирович. Специалист по микропроцессорной технике. С сегодняшнего дня они приступают к своим служебным обязанностям. Обращаю внимание на то, что оба КБ по музыкальной аппаратуре также станут курироваться товарищем Красновым. Им уже получены указания по работе с этими конструкторскими бюро. С этим вопросом понятно? — Константин обвёл взглядом собравшихся. — Ну, раз все молчат, значит, переходим к следующему вопросу. Что у нас по сбыту трансиверов? — он перевёл взгляд на Старкова.

— Всё плохо, Константин Сергеевич, — уныло проговорил Виктор.

— Не понял…

— Две недели назад в Москву была отправлена первая партия трансиверов. Из них четыре ПМ-1. Я не знаю, когда москвичи дали посмотреть-проработать на какой-то коллективной радиостанции коллегам из ГДР и Болгарии, но позавчера на круглый стол явились делегаты немецких и болгарских радиолюбителей. Явились и дипломатично попросили включить тысячу сорок заявок из ГДР и НРБ. Ума не приложу, что делать… Мы и так работаем, по сути, с колёс — радиолюбители внимательно следят за тем, как движется очередь, а тут маячит международный уровень. Но это ещё не всё… Им нужны не только трансиверы, они хотят закупить минимум триста комплектов антенн, причём подавляющее число этомногодиапазонные «квадраты», а их у нас слишком мало — нет времени на точную настройку. В наличии только пять комплектов. Вот такая ситуация… — развёл он руками.

— Тогда сделаем так — вы собираете антенны… скажем, по десять комплектов и оповещаете меня. Я лично засучу рукава и помогу вам в настройке.

— Но мы настраиваем один комплект целую смену! — воскликнул Старков.

— Виктор Николаевич, я беру этот вопрос на себя. Скажем, у меня во дворе. Привезёшь туда наборы, предварительно позвонив мне.

— А почему так? — не понял тот.

— Потому что мне так будет удобно. Потом запакуем и начнём готовить к пересылке. Дальше… — Иванов перевёл взгляд на новоиспечённого начальника Новой площадки. — Олег Владимирович! Нужно помочь коллегам со Старой площадки. Знаю, что у тебя есть четверо опытных настройщиков и минимум с десяток таких же сборщиц. За сегодня передадим вам часть фольгированного стеклотекстолита и радиоэлектронных компонентов, а товарищу Кушнарёву поручим послать своих снабженцев по городам и весям, — усмехнулся он. — Ну, с целью получения дополнительных компонентов и материалов.

— Константин Сергеевич, не дадут, — засопел тот. — Мы уже выбрали квоту почти до конца года.

— Пётр Петрович… — директор остановился на полуслове, видя, что Зимин поднял руку. — Слушаю вас, Алексей Сергеевич.

— Константин Сергеевич, думаю, что самое время позвонить товарищу Суслову и поднять этот вопрос перед ним. Выход на мировую арену — серьёзный политический вопрос, касающийся государственных интересов. Это уже валютные отношения, и без главного куратора радиопромышленности здесь не обойтись.

— Возьмёте на себя решение этой проблемы?

— Конечно. Сразу после совещания.

— Хорошо. Михал Николаич, что у нас с новыми сотрудниками?

— За выходные освоились, и Никонов с Ивановой вовсю вводят их в курс дела. Не скажу, что у всех получается как надо, но есть желание, — ответил Шмелёв.

— Это самое главное. Дальше… Думаю, что в ближайшее время нужно организовывать новую службу — информационно-аналитическую. Она будет курировать все наши разработки и прогнозировать объёмы той продукции, которые востребованы покупателями, — Костя увидел руку сестры. — Слушаю вас, Ирина Сергеевна.

— Константин Сергеевич, поступила заявка на создание двух цехов пошива модной одежды и обуви. Понимаю, что не совсем по нашему профилю, но набирать штат бухгалтеров и для них… — она скривила лицо.

— Как я понял, это в рамках идеологического проекта?

— Совершенно верно, — кивнула она. — Это одежда и обувь для наших сотрудников.

— Где они будут располагаться?

— Пока стоит вопрос об аренде цехов на обувной и трикотажной фабриках. Там и специализированное оборудование имеется, и люди найдутся.

— Хорошо, тогда готовьте проекты договоров с обеими фабриками, а я в течение сегодняшнего дня посещу их руководство. Ещё вопросы? Нет? Тогда все свободны, а товарищей Зимина, Краснова и Шмелёву я попрошу остаться.

Когда остальные разошлись, Костя пригласил оставшихся присесть поближе.

— Итак, товарищи-секретчики, теперь без официоза. Все мы носители гостайны с уровнем три нуля, поэтому без лишнего пафоса скажу, что настала пора запустить кое-что из подаренного потомками. А именно — есть три печатающих устройства и шесть компьютеров…

— Э-э-э… это ты про ЭВМ? — поинтересовался Краснов.

— Олег, понимаешь, этот термин образовался ещё в 1897[21] году, в Базе Знаний потомков он является основополагающим, поэтому не вижу проблемы в его использовании, — развёл он руками.

— Понял, — кивнул тот.

— Так вот, есть мысль использовать это оборудование для аккумулирования наших проектов: схемы, техническое описание… думаю, что мы найдём ему полезное применение. Опять же… Нужно подключить смежников и попробовать сделать порошок и фотовалы для лазерных принтеров. Давайте станем первыми в этом направлении печатающих устройств.

— А сама техника? — спросил Зимин.

— Нет, Алексей Сергеевич, эту тупиковую ветвь мы копировать не станем. Пусть американцы тратят почти шестьдесят лет на неё, а мы сразу перейдём на квантовые компьютеры. Вот сами посудите — оперативная память сейчас варьируется от 256 Килобайт до одного Мегабайта, а в будущем — не более 256 Гигабайт. А квантовые сразу имеют на борту от 32 до 256 Терабайт.

— Ого! — опешил Олег.

— И смысл нам кидаться вдогонку за этим хламом? Мы даже Андроид-системы для переносных устройств выведем на уровень 256 Гигабайт, тем самым окончательно забыв про нехватку оперативной памяти.

— Тогда — да, есть резон, — кивнул Зимин.

— А это оборудование стоит использовать только сейчас, пока нет возможности самим собирать квантовую технику. Вот поэтому нужно режимное помещение, куда мы её свезём и поставим, и куда будет доступ только определённому кругу лиц.

— Но ты же понимаешь, что начальников участков тоже придётся привлекать к работе? Как и КБ? — заметил Краснов.

— Олег, скоро весь Рябиновск станет закрытым городом. Вполне возможно, что даже со статусом наукограда. Молодые ребята из КБ аудиоаппаратуры уже молятся на меня, — Костя усмехнулся. — Ты видел, как они смотрят на всех нас? Как на учителей.

— Нет, на тебя, — возразил ему Алексей Сергеевич. — Ты для них стал отцом родным и господом богом в одном флаконе. Поэтому беседу с ними вести тебе.

— Нет, ещё и Остапова подключу.

— Ну, это правильно, — кивнул Олег.

— Тогда ты, — обратился он к Краснову, — и думай, где лучше организовать такое место. Думаю, что второй этаж вон того производственного корпуса, — показал он рукой. — Составишь смету материалов, и сразу ко мне.

После совещания Зимин засел за телефон.

— Револий, здравствуй.

— Привет, Лёша. Как работается на новом месте?

— Замечательно. «Газету» уже прочитал, — усмехнулся он в трубку телефона.

— Что-то случилось, раз ты звонишь?

— Понимаешь, «Прометей» выходит на международный уровень.

— Не понял, поясни.

— Дело вот в чём… — Зимин не спеша передал разговор на планёрке.

— Ага… значит, дело запахло валютой… ты правильно поступил, что решил мне позвонить.

— Нам нужны дополнительные фонды.

— За этим дело не станет. Кто даёт валюту государству, тот получает карт-бланш. Я чуть позже перезвоню САМОМУ.

— Только нам они нужны не через месяц, а уже завтра. Иначе будет скандал, возможно, международный.

— Я тебя услышал.

Спустя полчаса. г. Москва

— Доброе утро, Юрий Владимирович.

— Здравствуй, Револий. Чем обрадуешь или огорчишь?

— Скорее первое.

— Слушаю тебя.

— «Прометей» выходит на международный уровень… — генерал-лейтенант обстоятельно передал разговор с Зиминым.

— Не вижу проблем. Нужны дополнительные фонды, значит, обеспечим. Тебе не просчитывали объём валютных платежей с этих контрактов?

— Это дело неблагодарное. Они сейчас распробуют продукцию Иванова, и «Роботрон» [22] с «ИЗОТом» [23] потеряют часть потребителей. Думаю, что товарооборот увеличится в разы. А там и другие страны СЭВ подтянутся.

— Думаешь, нужно сразу увеличивать фонды, ориентируясь на остальных?

— Я бы сделал именно так.

— Хорошо, я чуть позже позвоню Шокину[24] и попрошу его увеличить фонды «Прометею» на порядок.

Там же. Спустя четверть часа

— Доброе утро, Александр Иванович.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович.

— У меня к вам дело.

— Внимательнейшим образом слушаю вас.

— Нужно увеличить фонды для НПО «Прометей».

— Простите меня, пожалуйста, Юрий Владимирович, но вынужден задать этот вопрос. Скажите, чем таким знаменито это объединение, что даже глава государства просит за него? А то у меня информация на уровне слухов.

— Часть информации по «Прометею» закрытая. Скажу лишь, что там собрался передовой костяк профессионалов. Директором сейчас молодой, но, не побоюсь этого слова, гениальный инженер-радиоэлектронщик — Иванов Константин Сергеевич. В ближайшее время это НПО выходит на международный уровень.

— О, как… не знал… А в каком направлении они работают?

— Насколько знаю, приёмо-передающая техника и сопутствующие материалы, набирает обороты звуковая техника и немного медицины. Ну и военная, поэтому и режим есть.

— А что из медицины? Есть ли какие-то материалы, научные труды?

— Александр Иванович, я смотрю, при упоминании этого направления вы сразу оживились.

— Понимаете, внучка моя[25]… — голос Шокина дрогнул — …девочка умирает…

— Диагноз?

— Она с отцом попала в аварию. Зять погиб, а она… там и почки, и с головой проблемы… Операцию сделали, но после трепанации черепа… в общем, мозг никак не придёт в норму. Врачи дают месяц от силы… не больше… Тут за любую соломинку хватаешься… я и подумал, что может у них есть что-то, что поможет девочке.

— Кто из родственников поедет с внучкой, если я разрешу применить для лечения некое экспериментальное устройство?

— Моя дочь — Татьяна. Она с ней безвылазно в больнице. Сама врач-нейрохирург.

— Сегодня к вам заедет генерал Суслов, и вы сопроводите его в клинику. Он возьмёт подписку с вашей дочери.

— Я вас понял, Юрий Владимирович. Если внучку спасут, я готов отдать всё, что у меня есть… а дополнительные фонды… а если мы поставим это предприятие в «Красный раздел»?[26]

— Знаете, так даже будет лучше.

— Тогда жду товарища Суслова… очень жду, Юрий Владимирович.

Положив трубку, Андропов чуть помедлил и, взяв её снова, набрал номер Института мозга.

— Мне Ирину Юрьевну Андропову, пожалуйста.

— Извините, а кто её спрашивает?

— Отец, — усмехнулся в трубку генсек.

— Ой, извините… я сейчас! Я быстро!

Спустя минуту трубку подняла дочь.

— Алло, пап, ты раньше никогда мне не звонил. Что-то случилось?

— Информацию по подписке не забыла?

— Конечно, нет.

— Тогда возьми отпуск сейчас… я же знаю, что ты пишешь кандидатскую, поэтому есть очень интересный материал по твоей теме.

— Дома расскажешь?

— Вкратце могу и сейчас — нужно помочь кое-кому в Рябиновске вылечить одного человека. Им светиться нельзя, так что все лавры достанутся тебе.

— Я тебя поняла… обалдеть, вообще… это такой шанс…

— Поедешь с дочерью Шокина.

— С Татьяной? Так она же моя подруга! А что случилось? Или это из-за автомобильной аварии, в которой погиб её муж и пострадала дочь?

— Именно.

— Но девочка не транспортабельна. Её нельзя везти на машине или самолёте — только поездом… или… или на машине, где можно организовать просторное ложе. Ей вообще нельзя сидеть.

— Тогда срочно поезжай в больницу, где она лежит. Туда скоро подъедет Револий Михайлович, заодно определитесь, на чём везти.

— Поняла, скоро буду.

Ближе к обеду. г. Рябиновск

Чёрная «Волга» подъехала к административному зданию швейной фабрики. Константин вышел из неё и направился к входной двери. Едва он открыл её, как его чуть не сбила женщина, возрастом чуть за сорок. В последнюю секунду предотвратив тактильный контакт, она удивлённо посмотрела на него.

— Вы — товарищ Иванов? — несмело спросила она.

— Да, а откуда вы меня знаете?

— Я — парторг швейной фабрики, Русанова Марина Ивановна. Часто бываю на заседаниях партбюро города. Вы к нам по какому вопросу? А то директор час назад уехал в Калачеевск, воевать за заказы.

— Давайте побеседуем где-то, но не в коридоре? — усмехнувшись, предложил Иванов.

— Ой, простите. Совсем из головы вылетело. Конечно! Пройдёмте ко мне в кабинет.

Женщина провела его по длинному коридору почти в самый конец, открыла ключом дверь и пригласила войти и присесть.

— Слушаю вас, Константин Сергеевич, — скрестила она пальцы рук на столе.

— Мне нужен цех по пошиву одежды.

— Так вы, вроде, занимаетесь электроникой? — удивилась та.

— Совершенно верно, но наше предприятие взяло шефство над идеологическим проектом в нашем городе, одобренным наверху.

— А-а-а! Я помню, об этом говорили, когда снимали Данилина. Так, и какой объём вы планируете использовать?

— Давайте начнём с малого. Пока, скажем, по двести комплектов нескольких видов одежды.

— Я понимаю, что вы, скорее всего, не очень разбираетесь в тонкостях нашей работы?

— И здесь вы правы, поэтому мне сказали, что основное участие будет принимать… — он достал записную книжку — …Вишневская Ольга Юрьевна.

— А каким боком она к вам затесалась? — опешила Русанова.

— Её сын имеет прямое отношение, а она с мужем решила помочь каждый по своей специальности. Я сразу от вас планирую посетить и обувную фабрику.

— А чего не по телефону?

— Что-то сегодня никто не берёт трубку.

— Понятно. Что ж, если Оля сама вызвалась помочь, не вижу проблемы. Как вы слышали, с заказами у нас швах, так что хоть разовое производство станет каким-то выходом из положения.

— Как мне доложили, прогноз выглядит многообещающим.

— Да? Тогда тем более это станет лучом света в тёмном царстве невезения для нашей фабрики.

— Но у нас есть одно серьёзное условие…

— Какое?

— Марка «Прометей» уже зарекомендовала себя тем, что продукция выпускается без брака. Даже минимального. Поэтому абы как нам не нужно. Именно по этой причине мы бы хотели взять в аренду целый цех, а уж товарищ Вишневская подберёт квалифицированные кадры.

— М-да… тут такое начнётся… — задумчиво проговорила парторг. — Нет, я вас отлично понимаю… но тогда остальные цеха начнут бузить в плане премии.

— Поймите меня правильно, я могу снять помещение где-то в другом месте, закупить оборудование и привлечь в нерабочее время те же кадры с вашей фабрики. То есть спокойно обойтись без вас. Но зачем портить отношения с соседями?

— Вот! Не зря вас тогда представили, как умного руководителя! В такой ситуации это будет означать закрытие фабрики вообще. Сколько людей останутся без работы!

— И я о том же.

— Хорошо, я вас поняла и ближе к обеду поговорю с Вишневской. Ну, Олечка и продуманка! За спиной парткома и директора обтяпать такое нужное дело. Небось, и подруг своих привлечёт?

— Я не располагаю такой информацией, — улыбнулся в ответ Костя.

— Да уж будьте уверены! Клавка и Зойка — её подруги, мастера из других цехов, занимаются негласным пошивом одежды для руководства города. Вот и решили выйти из тени совершенно законным способом.

— Благосостояние граждан — основа нашей власти, — заметил Иванов.

— Думаете, зарплата в артели будет больше?

— Артель станет структурным подразделением нашего предприятия, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Да уж наслышана, какие у вас зарплаты… да-а-а… драка за места в артели будет суровая. В ход пойдут даже анонимки и кляузы, — усмехнулась она. — Коллектив-то преимущественно женский, а они своего не упустят. Хорошо, Константин Сергеевич, я вас поняла. И как только Анатолий Валентинович вернётся из Калачеевска, обязательно поговорю с ним. Думаю, что останется только подписать договор аренды. Вы же платить зарплату будете сами?

— Конечно.

— Снять с баланса людей — уже разгрузить нас. А то они премии уже два месяца не видели.

Не менее продуктивным стал визит на обувную фабрику. Только директор фабрики — Радченко Семён Петрович, сразу вызвал Вишневского.

— Проходи, Сергей Владимирович, присаживайся, — пригласил он мастера цеха. — И рассказывай, что за непонятные телодвижения ты начал совершать за моей спиной?

— Петрович, да какие телодвижения? — ушёл в несознанку Вишневский. — Ну, попросили люди помочь… сам знаешь, последнее время премии толком не было. А у них, как я понял, связи везде, даже там, — он картинно сделал кивок вверх. — Глядишь, и о нас вспомнят.

— Ты хочешь провернуть это дело со своей бригадой?

— Угу. Только дай команду, чтобы второй склад полностью освободили от остатков всякого хлама и ключики отдали мне. Ещё не хватало краснеть за пропажу сырья.

— Что шить собираетесь? — Радченко посмотрел на мастера.

— Петрович, там кроссовки и военные берцы. Это в начале…

— Кроссовки? Ты с ума сошёл? Где взять деньги на оплату лицензии? У нас валюты никогда и не было!

— Не нужна лицензия, — мотнул головой Вишневский. — Я видел готовый образец — нет там логотипа какой-то фирмы.

— У нас есть канал, по которому предоставили советскую разработку, — добавил Костя. — Это в обмен на нашу продукцию.

— Оп-па… вот это вы развернулись… — покачал головой Семён Петрович. — Такой расклад в корне меняет дело. Серёжа! Я даже дам тебе разрешение набрать башковитых людей из двух других цехов. Остальные пусть сидят на окладе, раз качественно работать не желают. Константин Сергеевич, понимаете, дошло до того, что нашей продукцией топят котельные! Это напрасная трата сырья и нашего труда.

— Ничего себе, — мотнул головой Костя. — Тогда наше предложение будет как нельзя кстати.

— Конечно, — подтвердил Вишневский. — Ваша сестра, Константин Сергеевич, уже дала понять, что мы станем вашим подразделением, и что зарплата начнёт капать не с нашей фабрики, а от вас — от «Прометея».

— Совершенно верно.

— Тогда вообще не вижу проблем, — развёл руками Радченко. — Решено! После обеда мы начнём вычищать второй склад, а ты, Сергей Владимирович, готовь станки и людей.

г. Рябиновск. Два часа пополудни

Константин только пришёл с обеда, как ему позвонил Остапов и назначил срочную встречу на два часа дня. Подполковник прибыл пунктуально и вскоре вошёл в кабинет Константина.

— Как настроение? — спросил он.

— Как у загнанной собаки… сегодня столько дел навалилось…

— Ещё не вечер, — ухмыльнулся чекист.

— И у вас новости? — угрюмо посмотрел на него молодой человек.

— И не одна. Но давай по порядку. Итак, Родион Громов прошёл курс обучения, заучил легенду и проинструктирован по возможным нестандартным вопросам. Его племянник — Артём Соколов, также получил свою часть легенды, а по компьютерам он и сам кого хочешь, проинструктирует. Честно скажу, мы его очень ждём — нужно поднимать систему безопасности.

— Но Ирины люди ещё не готовы.

— Начнём без них. Пока хватит и десятка моих сотрудников. Я же отбираю людей из числа «филинов». Кстати, наверху знают, что я каким-то мудрёным способом веду отбор, но закономерности не нашли. Однако то, что меня и моих людей не трогают, говорит о полном доверии. Вполне возможно, они предположили, что ты дал мне часть секретной информации, и я беру людей, хорошо зарекомендовавших себя в будущем. Но вернёмся к нашим проблемам. Давай определяться с датой контакта.

— А чего тут думать, назначайте дату. Я подключу Зимина, как самого адекватного из местных, а уж потом вы с ним доложите наверх — Суслову.

— Логично. Тогда я определю дату вселения Родиона и Артёма в гостиницу, и на следующий день организуем вам якобы незапланированную встречу… м-м-м… скажем, на рынке. Устроит?

— Без проблем.

— Помимо этого сообщаю тебе вторую новость: к нам завтра направляется кортеж машин.

— Опять руководство страны?

— Не совсем, — мотнул головой Остапов. — Дело в том, что у министра электронной промышленности зять и внучка попали в автомобильную аварию. Мужчина погиб, а его дочь находится в критическом состоянии: там почечная недостаточность и последствия травмы головы. Ей трепанацию черепа делали, и есть негативные последствия.

— Планируется использование кибершлема?

— Ты прав. С пострадавшей едут мать — врач-нейрохирург, и дочка САМОГО. Тебе светиться нельзя, а потому Ирина Юрьевна будет писать кандидатскую по исследованиям мозга. Не возражаешь?

— С чего бы? Медицина — не моё кредо.

— В принципе, с обеих взяты подписки, но я не знаю какой уровень у матери девочки. Но прибудет и генерал-лейтенант Суслов, так что на месте разберёмся.

— Александр Петрович! А когда мне заниматься лечением девочки? Бросать всё остальное? Нет, я понимаю, что жизнь ребёнка и всё такое… Да и медперсонала у меня нет.

— Есть медсестра Никонова. В чём проблема? Возьмём подписку и переведём её на должность фельдшера. Тогда у нас будет уже один медик, пусть и начального уровня, но имеющий доступ к гостайне. Представь себе, что кому-то из наших ключевых фигур вдруг поплохеет? Кого звать на помощь?

— Мм-м… согласен, — кивнул Костя. — Когда они прибудут?

— Выезд планируется глубоким вечером. Чтобы за ночь добраться до нас. Там нельзя гнать на машине, и девочка может только лежать.

— Александр Петрович, тогда совместим контакт с Громовым и его племянником с приездом генерала, — предложил Иванов. — Всё выйдет более чем естественно.

— Хм, а это идея. Да, принимается.

Вечер того же дня. г. Рябиновск

Шмелёва решила проведать тётку мужа. Известие от Ручкиных — Веры и Василия, удивило её до глубины души. Несмотря на свою открытость, Елена Михайловна не любила гостей, а тут такая новость. В тот день Костя использовал свою ведомственную машину, так что «Люкс» был в полном её распоряжении. Припарковавшись у многоквартирного дома, в котором жила предрик, девушка поднялась на второй этаж и дзинькнула дверным звонком. Дверь открыла… Вера. Мгновенно появившееся на лице удивление, граничащее с шоком, заставило ту ещё и побледнеть.

— Д-добрый вечер, — чуть с запинкой поздоровалась девочка. — Ирина Сергеевна, а вы по какому вопросу?

— Я? Проведать тётю мужа, — усмехнулась Шмелёва.

— А… Ого! Тогда проходите, — предложила она.

Ира, пройдя по комнатам и заглянув в кухню, не нашла хозяйку.

— А где Елена Михайловна? — поинтересовалась она у Веры.

— Тётя Лена решила сама сходить в магазин — картошки и капусты купить. Вася настоял пойти с ней, чтобы она не таскала тяжести.

Как раз в этот момент щёлкнул дверной замок, и внутрь квартиры вошли предрик с парнем, державшим две увесистые авоськи.

— Васенька, на кухне вытащи кочан капусты и всю картошку, а оставшееся отнеси на балкон.

— Хорошо, тёть Лен!

Василий не меньше сестры удивился появлению в квартире руководителя их музыкальной группы.

— Добрый вечер… — из-за удивления его едва хватило поздороваться.

— А, племяшка приехала! — радостно воскликнула Елена Михайловна, увидев Иру. — Как вы там все?

— Нормально, тёть Лен. А вы тут как?

— Да тоже хорошо. Видишь, у меня теперь такие хозяйственные помощники, — она приобняла Веру.

— Я в хорошем смысле ещё в шоке.

— Знаешь, надоела мне жизнь затворницы. Приходишь в пустую квартиру, и выть хочется. А вот вы опять меня с низов наверх подняли: сначала Костя от болезни вылечил, а теперь ты деток подкинула.

— Деток? — не поняла Ира.

— Посмотрела я на них, послушала, как они жили, и решила усыновить Васю и Веру. Приходишь домой, а здесь настоящими щами деревенскими пахнет. У Верочки, как у Катюши, руки золотые… Кому такая хозяйственная жена в будущем достанется… И в квартире прочно поселился образцовый порядок. Такой чистоты у меня давно не было. Я ведь поэтому особо никого к себе в квартиру не пускала, — прищурилась Куницина. — И потом, почему только Костя может вершить добрые дела? У меня тоже сердце отзывчивое. У сироток только дядя и остался, но у него самого четверо детей — куда ему племянники. На следующем партбюро района поставлю вопрос об усыновлении мной Верочки и Васеньки. Думаю, что люди меня поддержат.

— Даже не сомневайтесь, тёть Лен! Я ещё Косте об этом скажу — пусть надавит своим авторитетом.

— Как жизнь-то поменялась… — покачала головой Елена Михайловна. — Раньше я вам протекцию и защиту оказывала, а теперь вы мне.

— Но без вас мы бы не стали теми, кем сейчас являемся.

— Но и вы мне столько всего сделали, что я даже не знаю, как вас благодарить. Ирочка, ты чаю с нами попьёшь?

— Тёть Лен! Мне ещё мужа кормить. Я только проведать приехала.

— А мы тебя без чая всё равно не отпустим, — Куницина подмигнула Вере.

----------------------------------------------------------------------------

20 Полный аналог Shuffle (Шафл)

21 Слово компьютер является производным от английских слов to compute, computer, которые переводятся как «вычислять», «вычислитель» (английское слово, в свою очередь, происходит от латинского computāre — «вычислять»). Первоначально в английском языке это слово означало человека, производящего арифметические вычисления с привлечением или без привлечения механических устройств. Впервые трактовка слова компьютер появилась в 1897 году в Оксфордском словаре английского языка. Его составители тогда понимали компьютер как механическое вычислительное устройство.

22 Не существующее ныне немецкое предприятие, было крупнейшим производителем электронной техники в Восточной Германии.

23 Болгарское государственное объединение по разработке и производству электронной техники, в частности, и вычислительной.

24 Александр Иванович Шокин — советский государственный деятель. Министр электронной промышленности СССР. В альтернативной истории заканчивал МВТУ имени Баумана.

25 В альтернативной истории у Шокина двое детей. Девочка от дочери, которой не было в нашем времени.

26 В альтернативной истории туда попадали предприятия, имеющие государственную важность и с которых снимались все лимиты.

Глава 8

Тем временем. Автомобильная трасса Москва — Волгоград

Кортеж из четырёх машин двигался в направлении Калачеевска уже третий час. Первой шла машина прикрытия с мигалкой, второй — тяжёлая «Волга ГАЗ-21» с разложенным сидением, где водителю поставили пуфик под спину. Рядом на дополнительном смягчающем покрытии в относительном комфорте разместили девочку. По договорённости с водителем на заднее и переднее стёкла установили красные фонари с кнопкой у руля, чтобы в случае какой-то нештатной ситуации с бесчувственной пассажиркой тот дал сигнал к остановке. В третьей — «Волге ГАЗ-24» следовали Татьяна Александровна Ермакова, в девичестве Шокина, и Ирина Юрьевна Андропова. В замыкающей машине расположился сам генерал-лейтенант Суслов. Он не приветствовал дамские разговоры, а потому самоустранился от вечных перетираний косточек подругам обеих «возмутительниц спокойствия» и просто кемарил на заднем сидении «Чайки». Обе подруги сейчас всецело обсуждали возможные перспективы лечения дочери Татьяны Александровны. Понимая, что пришлось пережить подруге, Ирина Юрьевна старалась не докучать расспросами, но та сама завела разговор.

— Ира, а скажи мне, там нам действительно помогут? Иначе зачем совершать это рискованное путешествие?

— Тань, думаю, что с вероятностью в восемьдесят процентов точно излечат. Катюше не нужно интенсивное лечение, скорее помощь мозгу, чтобы он нормально функционировал.

— Ты так говоришь, как будто знаешь, о чём речь.

— С тебя подписку взяли какого уровня?

— «Совершенно секретно».

— Значит, два нуля… тогда без разрешения генерала Суслова не могу ничего сказать.

— А у тебя выше? — Ермакова подняла брови, повернувшись вбок к подруге.

— Да, Танюш.

— Но я нигде не встречала научных трудов на эту тему. Понимаешь, нигде! А вдруг там шарлатаны собрались?

— Таня! — Ира резко повысила голос. — Не смей так говорить, слышишь? Этот человек вылечил моих родителей! Какие тебе ещё нужны рекомендации?

— Ты ничего не говорила мне… — та удивлённо покачала головой.

— Я сейчас сказала тебе и так слишком много. Но только для того, чтобы успокоить. Просто это секрет государственной важности, а я не хочу потом стоять перед отцом, как нашкодившая первоклассница. В тюрьму я, понятно, не сяду, но его доверие точно потеряю.

— Ну хотя бы в чём будет заключаться лечение… ты это мне можешь сказать?

— Только намёками.

— Хорошо, давай так.

— Представь себе коробку с разноцветными шариками, где ещё имеются перегородки. За счёт перемещения их… хм, ну как бы реструктуризации места… в общем, появляются некие возможности повысить интеллект и произвести терапевтическое лечение коры головного мозга.

— Но я не слышала о таком, — Ермакова ошарашенно смотрела на подругу. — Ира, таких наработок нет нигде! Даже за рубежом! Это же… это прорыв в исследованиях головного мозга… Стоп! На позапрошлой неделе ты, как я слышала, сцепилась с Богдановичем примерно по этой теме. Он тогда тоже утверждал, что это фантастика. Это было перед самой автокатастрофой Олега и Кати, поэтому я в курсе.

— Богданович — филёр от науки: умеет только пафосно надувать щёки от своей важности. Последнее, что скажу — я видела такой прибор в действии. А второй прибор вылечил моего отца и маму. Полностью.

— Мама дорогая… — качала головой Татьяна — …да что же творится на белом свете… да это величайший прорыв в медицине! И такое утаивать?

— Ты и американцам хочешь бесплатно преподнести новейшие разработки советской радиоэлектроники? А много они нам за так помогали?

— Нет, ты что! Конечно же не бесплатно!

— А ты можешь дать гарантию, что информация не просочится на Запад? Сколько у нас приверженцев американского и западного стиля жизни, а? Тот же Богданович, к примеру.

— Знаешь, ты права… — задумчиво проговорила Ермакова. — Но если это так… если такой прибор действительно существует, мне очень хочется познакомиться с ним глубже — это ведь и моя тема. Только бы спасли мою девочку…

Поздний вечер того же дня. г. Рябиновск. Улица Лесная, 21

Едва Костя приехал домой и поведал супруге о новой операции по внедрению двух псевдородственников из другого мира и времени и о кортеже с такими высокопоставленными гостями, та тоже засуетилась. Катя загрузила мужа помочь замесить тесто в большом количестве, а потом превратила кухню в настоящее поле битвы. Несколько пирогов с разной начинкой, две большие вазы с салатами из свежих овощей. Наваристый борщ уже томился на газовой плите, варился компот из только что собранной малины и смородины. Костя оторопело смотрел за «порханием» жены между столами и газовой плитой и не понимал. Ничего вообще.

— Катя, вот скажи, зачем ты столько всего готовишь?

— Костик, ну как ты не понимаешь… если везут больную девочку, значит ей необходимо полноценное питание. Ведь её не повезут в обычную больницу?

— Нет, конечно.

— И чем кормить бедняжку? Бутербродами? И твоих, хм… родичей надо как-то встретить. Ну не с пустыми же руками?

— Кстати, нужно будет завтра попросить тёть Лену подсуетиться насчёт дополнительных холодильника и газовой плиты. Организуем отдельную комнату в общежитии «афганцев» и туда поставим мебель с остальными предметами первой необходимости.

— А сейчас время ещё не позднее, звони ей. Если будет упорствовать, я тоже подключусь к разговору.

21 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Сразу после заводской планёрки Иванов и Зимин поехали на встречу с генералом. Костя даже за рулём не мог скрыть небольшого волнения от предстоящей операции. Его зам заметил это и не преминул поинтересоваться.

— Ты чем-то взволнован?

— Грузом ответственности за девочку, которую предстоит лечить.

— Костя, ты о чём? — не понял тот.

— Вместе с генералом приехала девочка с матерью… точнее, её привезли — ей вообще нельзя вставать.

— Ты разбираешься в медицине?

— Я собрал прибор, аналог того, что изобрели в будущем, ну и вылечил САМОГО и Татьяну Филипповну, — усмехнулся Иванов.

— У меня нет слов… — помотал головой Зимин. — Костя, ты — действительно Прометей, пришедший на помощь людям нашей страны в трудный час и указавший им дальнейший путь развития… Очень знаковое название для нашего НПО. Но мы никому не позволим клевать твою печень, — усмехнулся он. — Пусть только попробуют.

— Мы сейчас поздороваемся, а потом мне предстоит дойти до рынка… Жена вчера, как только узнала о девочке, столько всего наготовила… И не хватило только арбуза. Вот за ним и схожу.

— Знаешь, а я с тобой — тоже хочу купить. Разговор с генералом отложим на чуть поздний срок.

У входа в гостиницу стояло несколько сотрудников из ведомства Остапова в «гражданке», в числе которых был и Звонцов. Он приветливо поздоровался с руководством радиозавода.

— Гости из Москвы здесь? — спросил Иванов.

— Нет ещё. Ночью кортежу пришлось останавливаться несколько раз — девочке стало хуже. Машины двигаются с небольшой скоростью, так что ожидаем через полчаса, не раньше.

— Игорь, тогда я быстро смотаюсь на рынок, арбуз куплю, Катя попросила. Она готовит для них провиант.

— Только сильно не задерживайся, — подмигнул тот, показывая мимикой, что запланированная операция тоже началась.

Рынок находился в квартале от гостиницы, поэтому дойти было делом десяти минут. Помня инструктаж Александра Петровича, Костя повернул к торговым рядам с бахчевыми культурами. Через несколько шагов он увидел Колыванова, который как бы невзначай указал на двух человек, стоявших возле одного из лотков с арбузами. Константин приблизился к ним и задал обычный вопрос покупателя:

— Почём арбузы?

— Двадцать копеек килограмм. Берите, вкусные! — нахваливал свой товар продавец калмыцкой наружности.

В этот момент времени взгляды старшего из незнакомцев и Кости встретились.

— Родион? — картинно опешил Иванов.

— Костя! Блин! А я думал, что придётся тебя искать! — тот кинулся обниматься.

— Ты как вообще здесь оказался? Я в шоке, блин…

— Это долгая история… Слушай, давай не здесь, а? Берём один, но большой арбуз, и к нам в гостиницу.

— Нет, мы берём сразу три арбуза поменьше, но тоже идём к гостинице, — предложил альтернативный вариант сам Константин.

— А ты где живёшь?

— Родик, мы там обязательно побываем, но с минуты на минуту прибудет руководство из Москвы… там кое-кому нужно помочь… поэтому сразу после встречи едем ко мне. Отказ точно не принимается! — с нажимом произнёс Иванов.

— Ты, прям, как директор, — усмехнулся Родион.

— Он такой и есть, — подал голос, до этого молчавший Зимин. — С недавних пор директор радиозавода.

— Охренеть… вот это ты поднялся! Ладно, починяюсь твоим указаниям. Тёмка! Чего встал? Бери оплаченный арбуз и отходи.

— А это кто? — Артём кивнул на Костю.

— А это, племяш, наш родственник. К нему мы и собирались.

Видя, что контакт произошёл, Колыванов приблизился к ним.

— Костя, есть проблемы?

— Серёжа, я… короче, дуй к Остапову и скажи, что есть контакт с родичем, — зашептал он тому, обыгрывая естественность ситуации.

— Ты… ладно! Только отсюда сразу к гостинице!

— Да я сам понял, — кивнул Сергею Костя.

— Кость, это кто? — с подозрением спросил Родион.

— Моя охрана… из КГБ.

— Ты так высоко взлетел? — выразительно удивился Громов.

— Не то слово. Ладно, это всё потом — разговоры, беседы… Сейчас нужно совместить приятное с полезным — встретиться с руководством и доставить арбуз моей жене.

Пока шли, у Родиона и Кости завязался спланированный разговор.

— Так ты женат?

— Ага, и даже скоро стану папой. А ты как?

— Не очень, — погрустнел тот. — Не нашёл себе боевую подругу. А этот, — кивнул он на племянника, — пока даже не ищет, всё ветер в голове гуляет.

— Я бы сказал, да медведь проснётся, — пробурчал Артём. — Сам знаешь, что было до перехода… а потом вообще… гайки крутить меня заставил… это как микроскопом гвозди забивать…

— Артём, а какая у тебя специальность ТАМ была?

— Сисадмин я… ну, компьютерщик. Правда, с очень широким спектром возможностей и знаний.

Вся компания успела подойти ко входу в гостиницу, как к ним сразу ринулись сам подполковник, майор Юрченко и трое в штатском, среди которых были Колыванов и Звонцов. Костя передал арбуз Громову и вышел вперёд.

— Александр Петрович, случилось невероятное.

— Кто эти люди? — кивнул тот на Родиона и Артёма.

— Состоялся вторичный контакт. Это и есть мой потомок — Родион. С ним здесь находится и его племянник.

— Охренеть… — мотнул головой тот. — Да ты понимаешь, что это такое?.. Куда ж их сейчас деть…

— Не нужно никуда девать. Давайте возьмём их с собой, — этот диалог тоже был одним из пунктов плана по внедрению «родичей» Константина. — Судя по всему, нам сейчас предстоит экстренная распаковка всего присланного медицинского оборудования. Артём вполне может помочь.

— Тоже верно… ладно, если генерал не встанет в позу, так и поступим. Но сначала придётся коротко доложить ему. О! Смотри, едут… — он показал рукой на приближающийся кортеж.

Улучив момент, к нему подошёл Зимин.

— Костя, а кто эти люди? — он показал глазами на незнакомцев.

— Мой потомок — Родион и его племянник. Я пока не знаю, как они здесь появились, но Родиона я не спутаю ни с кем.

— Ясно… Но ведь это… Тогда нужно Револия Михайловича известить.

— Сейчас встретим и доложим, — усмехнулся Костя.

Все четыре машины аккуратно припарковались у гостиницы. Из третьей сразу выскочили две женщины, одну из них Иванов узнал — дочь Андропова. Она его тоже узнала и поэтому сразу ринулась к нему.

— Костя, помоги! Девочке совсем плохо! Она без сознания!

— Иванов! Давай, командуй — куда ехать, что делать! — командный голос Суслова возник сразу за женщинами.

— Серёжа! — Костя подозвал Колыванова. — Бери машину и срочно ко мне домой! Заберёшь прибор, шлем и провода к ним. Второй ходкой довезёшь ящики, что стоят первыми справа в моём подвале. Они тоже пригодятся.

— Понял, лечу! — кивнул тот, убегая к машине.

— Нам куда? — спросил генерал.

— Револий Михайлович, с утра я попросил предрика помочь оборудовать отдельное помещение рядом с общежитием «афганцев». Должны были завезти мебель, холодильник и спальные принадлежности.

— Не стал обращаться в местную больницу? — хмыкнул тот. — А что, молодец! Меньше проблем с секретностью. Тогда так! — он повернулся к остальным. — Подполковник и Иванов следуют первыми на своей машине, а мы за ними! Аллюром!

В машину к Остапову сели как Иванов, так и Громов с племянником. Генерал нахмурился, но ничего не сказал, предпочитая расспросить подчинённого уже на месте. Но его планы нарушил Зимин, севший в машину к генералу.

— Ну, Лёша, как тут обстановка? — пока ехали, Суслов решил прояснить несколько вопросов через однокашника.

— Только что случилась нештатная ситуация.

— Какая?

— Те двое, что сели в машину к подполковнику, люди из будущего.

— ЧТО?? — Револий Михайлович аж попытался вскочить, забыв, что он в машине. Потом чертыхнулся, потирая голову.

— Случайная встреча на рынке, куда мы с Костей пошли прикупить арбузы. Я был свидетелем контакта. Не знаю, что произошло ТАМ, но оба имели достаточно угрюмый вид вначале и только после контакта повеселели. Вполне возможно, что они хотели найти Константина, а тот неожиданно нашёл их сам.

— Охренеть…

— Один из них специалист по ЭВМ. Видимо Константин задумал сразу адаптировать его в свой коллектив.

— Откуда ты знаешь, что они оттуда, и почему Иванов их сразу признал?

— Зовут их Родион и Артём. Тот, что постарше, — его потомок…

— Слышал о нём, — кивнул генерал.

— Второго представил Родион, про специальность рассказал сам парень. Разговор скомкали — спешили встретить вас, так что больше ничего узнать не удалось.

— Пипец денёк выдался, Лёша… сначала девочка чуть не умерла в дороге, теперь ты с такой новостью… Даже и не знаю, что делать…

— Дружеский совет: не лезь к ним сейчас с проверкой, а дай начать лечение. А вот потом, когда процесс пойдёт, можно обстоятельно побеседовать. Супруга Кости даже еды им, — Зимин кивнул вперёд на кортеж, — наготовила. Поэтому Константин и ходил на рынок — докупить на десерт арбуз.

— Заботливая, — усмехнулся Суслов.

Кортеж на всех парах въехал в западные ворота — въезд на территорию бывшего экспериментального завода. Рядом с общежитием «афганцев» стояло небольшое здание, в котором раньше находился пункт проверки ОТК.[27] Сейчас возле него стояла сама предрик и несколько человек в одежде грузчиков. Увидев выходящего из машины Иванова, она быстро подошла к нему.

— Доброе утро, Костя. Как мы вчера договаривались, попросила руководство местного СМУ выделить людей. Примерно через… — она посмотрела на часы, — час привезут шкаф и столы. Пока занесли четыре кровати и один хозяйственный стол. Есть ещё один, но он неважного вида.

— Елен Михална, пусть и его заносят. На некоторое время он пригодится — на нём разместим кое-что из лечебного оборудования.

— Костя, а кто эти дамы? — кивнула она на вышедших женщин.

— Одна — дочь Андропова, вторая — мать девочки, которой необходимо лечение.

— Дочь САМОГО?? — опешила Куницина. — Да как её сюда отпустили без охраны?

— Вся эта поездка — сплошное инкогнито. Да и у Остапова людей хватает. Всё, пошли устраивать гостей.

Константин отметил про себя, что вчерашний вечерний поход к Шмелёвым позволил сейчас не беспокоиться о переноске девочки внутрь помещения. Мишка с утра предупредил Галину Никонову, и та приготовила медицинские носилки.

Как только двери «Волги» открыли, Ермакова попросила грузчиков помочь управиться с носилками, потом, уже внутри, двое других помогли переложить девочку на приготовленную кровать с жёсткой панцирной сеткой. К этому моменту приехал Колыванов, но не один, а с Катериной Ивановой. Та не стала сидеть дома, ожидая гостей, а привезла наготовленные кушанья и сразу перенесла их в отдельную комнату, которую указала предрик, как задуманную под кухню.

Костя попросил Артёма помочь ему с настройкой внесённого оборудования. Тот кивнул и проследовал за Константином.

— Ставим на этот стол вот тот прибор, — Иванов кивнул на «Прометей-Антинефрит» — Им будем пользоваться чуть позже. Так, это у нас шлем и ноут в «дипломате»… — он посмотрел на рабочих, стоявших рядом и с интересом наблюдавших за распаковкой. — Товарищи! Кто не задействован в проекте, содержащем гостайну, прошу покинуть помещение. Извините, но этого требует безопасность.

В помещении сразу стало просторно.

— Артём, ставим стол ближе к кровати… да, вот так. Теперь запускай аппарат, а я начну монтировать кабели.

— Понял.

Ирина Юрьевна стояла со взглядом знатока, тогда как Ермакова сопровождала появление каждого нового прибора удивлёнными глазами. Наконец извлекли из чёрного мешка необычный шлем. Сначала над ним колдовало двоеспециалистов, периодически переговариваясь и жестами показывая что-то друг другу, а потом один из них подошёл к ней.

— Константин Сергеевич, — представился он.

— Татьяна Александровна, — назвалась Ермакова.

— Татьяна Александровна, у нас всё готово. Необходимо приподнять голову девочки и надеть этот шлем.

— Подождите… давайте я сама аккуратно надену…

— Тогда учтите, что вот эти провода должны быть сзади, а метка на лобной части шлема обязательно должна находиться на переносице. Иначе ничего не получится.

— Я вас поняла, — кивнула та. — Хорошо, начинаем.

Пару минут Татьяна Александровна потратила на то, чтобы осторожно надеть шлем на голову дочери. Потом, всплакнув, она отошла к молодым людям, колдовавшим над этим диковинным прибором. К ней подошла подруга и заговорщицки зашептала:

— Вот это и есть тот чудо-прибор, из-за которого я воевала с Богдановичем… Он у меня ещё попляшет…

— Ты так говоришь, как будто знаешь его работу, — кивнула она на прибор.

— Таня, я сама прошла через него… — видя, что у подруги округлились глаза, и она хочет что-то спросить, Ирина приложила палец к губам. — Пока не будем мешать.

— Ну, что там? — поинтересовался Артём у Кости.

— Зелёных всего двадцать шесть секторов из восьмидесяти. Но зато нет чёрных — это радует… Тогда… блин, тогда придётся делать прогонов шесть, но растянув их на трое суток.

— Почему? Можно ведь и три прогона в день, — засомневался Соколов.

— Мне ещё почками заниматься, — ответил Костя. — А с ними тоже затягивать нельзя.

— Костя, моя помощь требуется? — напомнила о себе Катя.

— Да вот думаю — стоит ли заваривать травы или воспользоваться арбузом. Ты как думаешь?

— Арбуз не горячий, в отличии от чая, а поскольку ещё и шлем используешь… я бы остановила свой выбор на арбузе.

— Вот и я такого же мнения, — он еле слышно клацнул клавишей квантового ноутбука. — Всё, процесс запущен.

— Приглашаю всех путешественников пройти в другую комнату и перекусить, — пригласила Катя.

— Я останусь с дочерью, — запротестовала Ермакова.

— Таня, не будь дурой — ничего с твоей Катей не случится, — осадила её Андропова. — Я несколько раз видела этот процесс, ничего плохого не будет — даже наоборот. А тебе нужно поесть, а потом и поспать. Вон, вся бледная и невыспавшаяся… еле на ногах стоишь. Пошли, покушаем, — она потянула подругу за локоть.

Когда вся группа вошла в другую комнату, Галина Никонова уже расставила тарелки по всему столу и поставила пятилитровую кастрюлю борща в самый центр. Генерал вошёл в комнату в числе последних и, потянув носом, блаженно закатил глаза.

— Катерина, ты опять соблазняешь всех нас своим фирменным борщом?

— Револий Михайлович, это самая сытная пища для путешественников. Съедите всё, ещё сварю.

— Ты особо не усердствуй — беременная же.

— Катюша, вы ждёте прибавления в семействе? — улыбнулась Андропова. — Поздравляю.

— Спасибо, Ирина Юрь…

— Катя, мы же договорились! — нахмурилась та, перебив Иванову.

— Хорошо, Ир.

Через несколько минут все прибывшие аккуратно звенели ложками о тарелки. Кастрюля с борщом ушла вся — Катя настояла на подливе добавок, пообещав к вечеру приготовить ещё что-то из горячего. Дальше «командовавшая парадом» Иванова выставила салаты и котлеты, добавив к ним две банки компота на третье. Через полчаса большинство гостей разошлось по своим делам. Артём и обе прибывшие женщины прошли к приборам, а генерал собрал вокруг себя чекистов из группы прикрытия и самих виновников его душевного переполоха. С минуту он пристально рассматривал человека из будущего, а потом, улыбнувшись, скомандовал:

— Ну, рассказывай.

— А чего рассказывать?

— Лучше с самого начала.

— Группа недовольных была создана десять лет назад. Меня тогда в ней ещё не было, поэтому я знаю только основные моменты. После 2043-го года власть в стране снова захватили либералы. Страна постепенно стала проваливаться в хаос. Несколько единомышленников и решили создать группу. Потом к ним присоединились те, кому была не по нутру преступность в ужасающих объёмах и форме. Я сразу стал механиком. Потом в группу привёл Артёма — он хороший компьютерщик. Примерно в то же время вы провели неудачный эксперимент, во время которого к нам попал Костя. Меня сразу выставили контактёром. Побеседовав с ним, группа поняла, что у нас появился шанс повернуть историю вспять. Подлечили его немного, залили часть информации и стали ждать.

— Чего ждать? — нахмурился Суслов.

— Как пройдёт внедрение моего предка с новыми знаниями. Как показали дальнейшие события, Константин пошёл в гору. После этого было принято решение о закладке подарка. Смотрю, он уже пригодился, — усмехнулся Родион. — Да и сам Костя времени не терял — создал прибор из Базы Знаний.

— Почему решили уйти из своего мира и как следили за достижениями Кости?

— Время от времени наши люди выходили сюда и покупали газеты… да и так разговаривали с местными. В одной из газет мы обнаружили заметку о Косте. После этого решили не тянуть с контейнерами… обстоятельства не позволяли тянуть.

— Что-то случилось? — спросил Зимин.

— Да, общество раскололось на два непримиримых лагеря, назревал глобальный конфликт. После отправки контейнеров наша группа засветилась у спецслужб. Начались аресты. Пришлось уничтожать установки по перемещению и меня с племянником тоже перебросили сюда. Не знаю, удастся ли остаткам группы отправить последний подарок…

— Что за подарок? — сразу сделал стойку генерал.

— Насколько знаю, там какой-то сложный военный комплекс и так… какая-то мелочёвка… Артём, кстати, знает больше моего — сам принимал участие в консервации того оборудования.

— Что-то племянник не совсем похож на тебя, — покачал головой Суслов.

— Так я потомок Кости, а Артём — по линии его сестры.

— Вот Ирка ещё не знает… — усмехнулся Иванов.

— Чего я ещё не знаю? — раздался голос у них за спиной. Большинство обернулось, и увидели подошедшую к ним вплотную Ирину.

— Это она? — Родион кивнул в сторону девушки.

— Ира, подойди поближе, — пригласил её брат.

— Здравствуйте, — поздоровалась она.

— Знакомься, Ир… это наш потомок — Родион. Он по моей линии, а второй — его племянник, тот по твоей.

— У меня есть потомок? — искренне удивилась она. — Где? Я хочу его видеть!

— Сначала, Ирина Сергеевна, пройдёте подписку, — менторским тоном заявил генерал.

— Да хоть тысячу подписок! Мужчины, ну что вы такие вредные, а? Дайте хоть одним глазком взглянуть на потомка. А он кто и сколько ему лет?

— Двадцать три, зовут Артёмом, — усмехнулся Родион. — Сейчас следит за лечением девочки.

— Всё, я убежала посмотреть на правнука!

— Стоять! — рявкнул Суслов.

— Потом, всё потом… — убегая, помахала рукой Ира.

— Револий Михайлович, прошу не наказывать её, — попросил за сестру Константин. — Для Иры родственные связи — не пустой звук. Вы же знаете, как она переживала, в хорошем смысле, когда мы с ней встретились.

— А вас разделили? — удивился Родион.

— Мы оба в детдомах росли, — пояснил Костя. — Недавно нашлись.

— Блин, как вам не повезло… — тот мотнул головой. — Тогда я её понимаю…

— Только из-за ваших заслуг я закрою глаза на это безобразие, — угрюмо проговорил насупившийся генерал.

* * *

Обе московские гостьи пялились на экран ноутбука, когда в комнату метеором ворвалась какая-то девушка и сгребла в охапку сидевшего за оборудованием молодого человека.

— Здравствуй, правнук, — зашептала она. — Как хорошо, что и по моей линии сохранились потомки.

— Вы… — Соколов мгновенно вспомнил часть своей легенды о родственниках. Потом постарался ответить нарочито дрогнувшим голосом. — Вы — моя прабабушка Ира?

— Да! — горячо зашептала она. — И такой же чёрненький, как и я… хоть есть чем гордиться.

— А вы кто? — оторопело смотрела на неё Андропова.

— Ирина Сергеевна Шмелёва, в девичестве Иванова. Сестра Константина.

— О! Костя много говорил о вас, будучи у нас в гостях.

— Так вы… — глаза у Шмелёвой округлились.

— Да, ваша тёзка — Ирина Юрьевна Андропова.

— Мать моя женщина… — искренне оторопел Артём. — Вы — дочь самого Юрия Владимировича?.. Куда я попал…

— Спокойно, молодой человек, я не кусаюсь, — усмехнулась та. — И, кажется, понимаю, что здесь и сейчас произошло… Выходит, вам удалось прибыть из будущего?

— Только это большой-большой секрет, — ухмыльнулся парень. — А то засадят в какую-нибудь клетку… или на закрытый завод отправят… и опять микроскопом гвозди забивать начнут…

— В смысле? — не поняла Шмелёва.

— Ну, по прибытии я работал на конвейере. Потом дядя Родион решил связаться со своим предком — Константином.

— А специальность у тебя какая? — продолжала расспрашивать родственница.

— Я специалист вот по всему этому, — кивнул он на ноутбук и шлем.

— Класс! — показала она большой палец. — Не волнуйся, прабабка тебя в обиду не даст! — Ира игриво подмигнула. — Кстати, ты мне тоже понадобишься. Как раз по своей специальности.

— А что надо делать?

— Чуть позже мы обязательно поговорим, — пообещала она и вышла из комнаты.

— Ира, ты что-нибудь поняла? — Ермакова смотрела на неё ошалевшим взглядом.

— Кажется, да, Тань. Но без соответствующей подписки у тебя, я не смогу ничего рассказать.

Ермакова встала со стула и не спеша подошла вплотную к ноутбуку.

— Молодой человек, будьте любезны, объясните мне, что за процесс сейчас идёт на вашем приборе, и как он влияет на мою дочь?

— Таня, а ты не заходишь ли слишком далеко? — покачала головой Андропова.

— После того, что я сейчас узнала? — усмехнулась та. — Думаю, что для меня остались лишь формальности. Рассказывайте, молодой человек. Если что, я — врач-нейрохирург с обширной практикой.

— Ого… ладно, смотрите, вот это аппарат, который подключён к шлему… — Артём начал подробное описание функционала оборудования.

* * *

Десятиминутную пресс-конференцию Родион выдержал с честью. Генерал периодически задавал каверзные вопросы, на которые Громов сразу, практически без подготовки, отвечал заученными фразами — аналитики 2082-го года не зря ели свой хлеб. Как раз в этот момент прибыл Колыванов со второй частью оборудования. В этот раз он набил в салон и багажник практически все ящики и чемоданчики.

Пока Константин и остальные помогали перенести оборудование в комнату, подполковник, по указанию генерала, взял в оборот Шмелёву и Никонову. Но если для Иры это была лишь формальность, Галина, мягко говоря, пребывала в шоке от разом свалившийся на неё невероятной информации. Они прошли в столовую, где длинный стол уже был освобождён от посуды, вымыт и теперь сверкал блестящей клеёнкой в ромашковом орнаменте.

— Итак, девушки, дружно заполняем вот эти листы, — Остапов положил перед каждой комплект документов по подписке о соблюдении гостайны. — Кроме этого, назавтра я договорился с главврачом нашей районной больницы, где у Галины примут формальный экзамен по специальности фельдшер.

— Да как же так… я ни дня не готовилась… — всплеснула руками Никонова.

— Пивоваров как узнал что вы — участница боевых действий, сразу сказал, что никаких зачётов не будет — улыбнулся чекист. — У него в больнице только одна медсестра, также, как и вы, работала в Афганистане. Он сразу с удовольствием взял бы и вас к себе и, кстати, попенял Иванову, что перехватил такой ценный кадр.

— А где они были, когда мы с мужем перебивались с хлеба на воду? — нахмурилась Галина. — Не-э-эт, теперь работу на «Прометее» я ни на что не променяю. Совесть не позволит. Александр Петрович, а что это за подписка?

— Серьёзная, товарищ Никонова, очень серьёзная. Открою даже маленький секрет — скоро ваша карьера рванёт высоко вверх. Но пока не будем заострять на этом внимание. Давайте по существу. Итак… — пока она заполняла листы, Александр Петрович ввёл её в круг изменившихся обязанностей, связанных с приездом московских гостей и прибытием родственников Ивановых. — …Теперь вы понимаете создавшуюся ситуацию?

— Понимаю… — кивнула ошарашенная полученной информацией Никонова. — Приложу максимум усилий.

* * *

К тому времени первый сеанс реструктуризации отделов головного мозга юной пациентки завершился. Более того, девочка пришла в себя, удивлённо озираясь вокруг.

— Мама, где мы?

— Всё хорошо, доченька… — Ермакова расплакалась от счастья. — Всё очень даже хорошо… только как бы не сглазить…

— Ну, как тут? — в комнату вошёл генерал.

— Револий Михайлович, это чудо какое-то… — нейрохирург не переставая плакала. — Я даже не подберу нужных слов…

— И не нужно, — сразу подобрел тот. — Костя, сколько ещё сеансов планируется?

— Сегодня вечером ещё один, а вообще шесть. Пока девочка отдыхает после сеанса, мы распакуем остальное оборудование.

— Э-э-э… а у Ермаковой нет соответствующей подписки, — покачал головой Суслов.

— Револий Михайлович, я уже знаю достаточно, поэтому давайте документы. Я подпишу, и закончим на этом.

— Ирина Юрьевна… — сдвинул брови генерал.

— Нет-нет, это не она, — поспешила выручить подругу Ермакова. — Просто сюда девушка прибегала к нему, — кивнула она на Артёма, — а их разговор навёл меня на очень интересные выводы.

— И вы хотите сказать, что готовы получить более высокий уровень секретности? — усмехнулся генерал.

— То, что я уже видела, говорит о том, что здесь и сейчас, ради моей дочери, руководство КГБ открыло множество своих секретов. И само оборудование навевает на революцию в медицине, а такой шанс у опытного врача бывает только раз в жизни. Я вижу положительную динамику у моей дочери и осознаю, что это даже не середина процедур… да и в Москве нас с Катюшей уже ничего не держит…

— Вы хотите переехать сюда, в Рябиновск?

— Револий Михайлович, если мою дочь полностью вылечат, я готова на многое.

— А если вам предложат руководить здесь санаторием закрытого вида?

— Почту за честь, — кивнула она.

— Что ж, я расскажу о вашем желании руководству, и уже оно будет принимать окончательное решение. А сейчас… — он повернулся и увидел Звонцова, — сходи к Остапову и возьми у него ещё один экземпляр подписки по уровню три нуля.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, — кивнул Игорь и ретировался из комнаты.

Там же. Через три часа

Андропова и Ермакова округляли глаза над каждым аппаратом из вырастающей в несколько ярусов техники будущего. Мигающие непонятного вида индикаторами, совсем непохожими на современные, приборы включались в единую систему контроля жизнеобеспечения девочки. Количество проводов, облеплявших руки и голову Катюши, приблизилось к двум десяткам, но та сама с интересом наблюдала за этой своеобразной цветомузыкой — перемигиванием и разноголосым попискиванием оборудования.

— Так, это не пригодится сейчас, — Костя осмотрел очередной вскрытый ящик и отодвинул его в сторону. — Что у нас здесь? ИВЛ… хм, тоже пока не нужен…

— Аппарат для искусственной вентиляции лёгких? Такой компактный? — полюбопытствовала Ермакова.

— Да. К тому же полностью автоматический, с контролем работы лёгких.

— Фантастика… — тихо проговорила Андропова. — Танюш, если тебя утвердят на должности главврача санатория, я тебе стану завидовать.

— А тебе кто мешает перебраться сюда? Зачем после всего этого, — она кивнула на оборудование, — тебе вообще Институт мозга? С Богдановичем устраивать вечные диспуты?

— Знаешь, а я подумаю… — взгляд Ирины Юрьевны расфокусировался. — В принципе, мы с тобой здесь можем такое сотворить… академики выбросят свои учёные степени.

— Константин, а что за устройство недавно работало над почками моей дочери?

— Татьяна Александровна, об этом вам лучше всего и главное — профессионально, объяснит Ирина Юрьевна.

— Этот прибор воздействует токами определённой частоты на ткани почек… — несколько минут она объясняла принцип действия так, как понимала сама. — Но он не только работу почек восстанавливает. Мою маму это чудо электроники избавило от фобий.

— Ты серьёзно? — Ермакова застыла, раскрыв рот.

— Ты Белопольского знаешь?

— Николая Фомича? Конечно!

— Он обследовал маму и вынес вердикт — фобии больше нет, а общий тонус организма пошёл в гору.

— Обалдеть… Поневоле поверишь в панацею.

— Вот и моя реакция точно такая же была, когда Костя и Катя приезжали к нам, — усмехнулась Андропова. — Прибор заслуживает испытания на других органах, может быть, он действительно окажется панацеей.

— Ладно, мы его обязательно испытаем, а сейчас давайте, знакомьте нас с остальным оборудованием.

— Хорошо, — кивнул Иванов. — Вот это, — показал он на громоздкий ящик, — прибор трёхмерного УЗИ. Позволяет видеть картинку в цветном формате и объёмной проекции. Причём, как написано в инструкции, может вращать объект по часовой стрелке и вверх-вниз.

— Санаторий будущего… — покачала головой Татьяна Александровна. — Что ни прибор, то хоть диссертацию пиши.

— Буду вам признателен за освоение этого прибора в отдельности, — заметил Костя.

— А что такое? — сразу сделала стойку Ермакова.

— Тань, у него супруга беременная, — улыбнулась Андропова. — Наверное, хочет узнать пол будущего ребёнка.

— Так и есть, — усмехнулся Константин. — Но это станет возможным только через несколько недель — ещё слишком рано.

-----------------------------------------------------------------------------

27 Отдел технического контроля

Глава 9

Тем же вечером. г. Рябиновск. Местный отдел КГБ

— Остапов, я уже начинаю всерьёз задумываться о переезде к вам, — мрачно пошутил генерал, сидя в кабинете местного руководителя Комитета. — Что ни неделя, то какая-нибудь новость, бьющая по затылку.

— Да я сам в шоке, товарищ генерал-лейтенант, — вздохнул тот. — Но тут ни я, ни Иванов не виноваты. Кто ж знал, что потомки так рьяно начнут контактировать. Ведь никаких предпосылок не было.

— И тут соглашусь с тобой, — кивнул он. — Как думаешь поступить с ними?

— Я побеседовал с Родионом, пока вы трапезничали. Он говорит, что мастер на все руки в плане механики. Судя по всему, он не был ключевой фигурой в сопротивлении. Значит, какой-либо серьёзной информацией не владеет. Ну и смысл его куда-то прятать?

— Логично. Что предлагаешь?

— На мой взгляд, рациональнее его оставить здесь. Да и второй — Артём Соколов — уже явно влился в коллектив. А кроме того он участвовал в консервировании системы безопасности, возможно, пригодится при нахождении третьего контейнера. Как он сказал, консервация проводилась при его непосредственном участии.

— А где он, кстати, находится? — нахмурился генерал.

— Контейнер? Мои люди уже туда скатались — пока ничего. Но Соколов уверяет, что груз может быть отправлен и позже, когда участники сопротивления дождутся удобного момента.

— Хорошо, так и поступим. ЗАС от Иванова работает? — кивнул он на отдельно стоящий аппарат.

— Я не пробовал, товарищ генерал — повода не было. Но когда настраивали, проверили досконально.

— Ладно, я сейчас попробую побеседовать с руководством.

— Понял, — Остапов встал и вышел из кабинета.

Суслов не спеша снял трубку и набрал номер. После второго гудка трубку снял сам Андропов.

— Это «Пятый».

— Как доехали, Револий?

— Чуть не потеряли девочку, но выручил Иванов и не только он, Юрий Владимирович.

— Кто ещё?

— Дело в том, что на контакт вышли двое: Родион — его потомок со своим племянником.

— Что? Состоялся контакт?

— Так точно. Всего не рискну сказать даже через ЗАС…

— И зря — я тут на днях вызывал двух спецов из отдела ВГУ… Крючков поспособствовал… так вот они не смогли декодировать информацию. Три часа бились, как рыба об лёд и ничего не смогли. Сказали, что тот, кто это сделал — гений. Потом сам Крючков позвонил и просил поставить наше ведомство в число первоочередных получателей такой новинки, как только её начнут выпускать.

— Понял. Тогда начну подробнее… — он обстоятельно передал всё, что удалось собрать по этому событию. — Я тут поговорил с подполковником, и мы оба считаем, что убирать их нет смысла — они полезны в Рябиновске.

— Знаешь, я тоже прихожу к этому выводу. Пусть они все аккумулируются в одном месте — так легче будет их защищать и контролировать.

— Ещё и Ермакова, в девичестве Шокина, изъявила желание сменить место жительства на Рябиновск.

— В честь чего?

— Прошёл лишь один день лечения, а девочка стала вставать с кровати. Да и потом ей пришлось помогать с контролем приборов, а там и подписка по трём нулям набежала.

— Ира ей ничего не сказала?

— Никак нет. Ермакова сама проявила инициативу. Даже предложила встать во главе планируемого санатория.

— Хм, доктор медицинских наук с обширной, насколько знаю, практикой… А что, вполне себе приемлемая кандидатура. И не рвётся обратно в Москву?

— Говорит, что там её уже ничего не держит.

— Тоже верно… квартира напоминает о погибшем муже… прошлой жизни… Знаешь, давай так и поступим — я тут кое с кем побеседую и выбью ей эту должность. Заодно прозондируй почву, может она кого порекомендует в свою команду.

— Так точно, сделаю.

— Ты когда обратно?

— А как быть с Ириной Юрьевной?

— Она, скорее всего, задержится в Рябиновске на месяц — ей писать кандидатскую по теме прибора, вылечившего меня и супругу. Так что можешь возвращаться.

— Понял, завтра к вечеру отбываю обратно.

22 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Вчерашняя череда проблем, мгновенно свалившаяся на голову Константина, постепенно сошла на нет. Он уже успел побывать на заводе — провести утреннее совещание, после чего снова отбыл на Старую площадку. К тому времени сюда же из гостиницы прибыли Андропова и Родион с Артёмом. Обоих поселили там же и даже выделили персональную охрану из людей Остапова. Чуть позже подъехал и Суслов.

Ермакова ещё прошлым вечером категорически отказалась куда-либо ехать, заявив, что будет ночевать вместе с дочерью. Хорошо, что нашлась лишняя кровать в общежитии «афганцев». Дневной и вечерний сеансы воздействия кибершлема на кору головного мозга окончательно убедили мать девочки, что болезнь отступила — утром Катя сама дошла до туалета, а потом попросила поесть. Мысленно благодаря жену Иванова, Татьяна Александровна подогрела на газовой плите котлеты и достала из небольшого холодильника тарелку с овощным салатом. Пока девочка ела, мать присела рядом с ней и, подставив под голову ладонь, с улыбкой смотрела на неё.

— Мам, а мы где? — в перерыве между принятием очередного куска котлеты, спросила дочь.

— В Рябиновске.

— А где этот город?

— Калачеевская область. Тебя сюда еле довезли, — женщина ласкового погладила девочку по голове. — Ещё бы чуть-чуть и всё…

— А мы когда домой поедем?

— Ты ещё не долечилась, а уже домой… — покачала она головой.

— Да не… пока в Москву не хочу… я к бабушке на дачу поехала бы. Там тихо… хорошо…

— Ты как себя чувствуешь, «тихо и хорошо»?

— Знаешь, такого со мной никогда не было, — Катя вдруг остановилась с помидором на вилке у рта. — Понимаешь, я как будто взрослой стала… не, мам, я серьёзно! Я когда только проснулась, решила немного поваляться в кровати… лежала и думала…

— О чём?

— Сама себе удивляюсь, зачем раньше спорила с тобой… твои житейские советы оказались вдруг просты и понятны… как и папины наставления…

— Катенька, не надо сейчас об этом… — Татьяна Александровна снова погладила её по голове.

— Да нет, мам, я понимаю, что папу не вернёшь, и нужно жить дальше… больно в душе — да, я не спорю, но осознаю, что к прошлой жизни уже не вернуться…

— Да что с тобой такое случилось? — мать удивлённо посмотрела на неё. — Действительно, как взрослый человек говоришь.

— Это всё после того шлема появилось. Кстати, а что это такое вообще? Я никогда раньше таких приборов не видела.

— Катюш, это очень секретное изделие. Не могу тебе рассказать, прости. Главное — что ты жива и…

— …Здорова! — закончила за неё дочь. — Даже спина не болит.

— Ты преувеличиваешь, — покачала головой Татьяна Александровна.

— Не, мам, смотри! — девочка резко встала из-за стола и сделала пару наклонов, потом столько же приседаний. — И голова не болит и не кружится.

Как раз в этот момент в помещение вошли Иванов, Суслов и Андропова. Гости из столицы удивлённо воззрились на пациентку.

— Таня, ты с ума сошла? — укоризненно покачала головой Ирина Юрьевна.

— Да какой там я! — махнула та рукой. — Эта пигалица утверждает, что к ней пришла взрослость… Представляешь, Ир, общается как повидавшая на своём веку. Константин, а это так и должно быть?

— Скажем, это вторичный эффект. О нём кое-что написано, но лично я не имел возможности наблюдать такое… Наверное, из-за того, что пациентов такого возраста у нас ещё не было. А общее самочувствие какое?

— Да всё у меня нормально! — нарочито небрежно махнула рукой девочка. — Аппетит есть, голова не болит, спина — тоже. Просто скучно мне. А у вас в городе есть библиотека? Люблю читать книги.

— На какую тему? — спросил генерал.

— Я интересуюсь кибернетикой.

— Это в пятнадцать-то лет? — опешил чекист.

— Это Сашка — мой брат, голову ей мутит! — сердито пожаловалась Ермакова.

— А если бы ты имела возможность окончить институт за два дня? По этой специальности, ты бы согласилась? — вдруг спросил Костя.

— Константин, ты совсем? — повернулся к нему Суслов.

— Револий Михайлович, замечу, что Ирина Юрьевна, как и группа высокопоставленных других персон, после реструктуризации головного мозга получили свою часть необходимой им информации точно таким же способом. И ничего страшного не произошло. Как гласит База Знаний, в том времени студенты не ходят пять лет в альма-матер. Два-три месяца и всё.

— Ты сдурел при девчонке такое раскрывать? — пронизывающий взгляд генерала не сулил ничего хорошего.

— Раз они решили здесь остаться, почему бы нам не провести процедуру её обучения таким же методом? Положительный результат может дать очень серьёзные последствия на будущее обучение перспективных людей. Вы только представьте…

— Ух, ты! А я согласна! — вскочила со своего стула Катя. — А диплом мне дадут?

— Догонят и ещё дадут… — проворчал генерал. — Татьяна Александровна, а вы почему молчите?

— Почему?.. — та подняла на него удивлённое лицо. — Да я и не знаю, что сказать… Константин, это действительно возможно?

— Без всяких отрицательных последствий для человека, — кивнул тот. — Я сам прошёл через это.

— Выходит, этот прибор не только лечит, но и обучает? — Ермакова приложила руку ко рту.

— Лечением это нельзя назвать, — пояснил Костя. — Скорее, это профилактика… и реструктуризация нейронных связей… э-э-э… я совсем не специалист в области мозга, поэтому точно не могу освятить подробный эффект.

— Костя, ты прав, — кивнул Андропова. — Пусть объясняешь как дилетант, но в правильном направлении. Таня, этот прибор перестраивает кору головного мозга, высвобождая неиспользованные части его отделов. В результате возрастает интеллект и увеличивается способность к восприятию новой информации. А если с его помощью можно и людей обучать… — она мотнула головой — даже не знаю… тогда это величайший дар от потомков.

— Мам, ну разреши мне, а? — Катя сделала просящую мордочку. — Представляешь, мне не нужно писать все эти лекции, ходить на пары, сдавать зачёты и экзамены… Бац! И ты готовый специалист! Класс! — восторженно резюмировала она.

— Тань, если разрешишь, мы ей будем горячо завидовать, — усмехнулась Андропова.

— Мам, обещаю стать послушной! — девочка энергично закивала головой. — Правда-правда!

— Знаешь, тебе повезло, что твоя мать сама тянется к знаниям, — улыбнулась та. — Но только после завершения курса лечения.

— Хорошо. Я ж понимаю, что эффективность обучения напрямую зависит от состояния здоровья, — согласилась с ней дочь.

— Ничего себе… — мотнула головой Ирина Юрьевна. — И правда — как будто со взрослой разговариваю.

— Иванов, а ну, отойдём на беседу, — насупившись, отдал приказание Револий Михайлович.

Как только они вышли из помещения, генерал взял его за локоть и повёл подальше от двери.

— А теперь внятно — об этой особенности прибора наверху знают?

— Ещё бы! САМ лично дал команду на обработку себя, дочери и круга приближённых к нему лиц.

— Ага… — на минуту задумался Суслов. — И ты решил провернуть такое с девочкой? А ты понимаешь риск?

— Не верите мне, спросите Родиона или Артёма. У них обучение молодёжи проходит именно так.

— А зачем тебе ещё один кибернетик?

— Затем, что оборудования навезли кучу, а мне одному просто не разорваться, — Костя развёл руками. — Вы поймите, Револий Михайлович, я ж не из любопытства и не какие-то там эксперименты хочу поставить… Это проверенная технология обучения… Те, кто получил знания будущего… ну, из окружения САМОГО… они тоже удивлялись, а ведь на это три часа понадобилось… всего три часа…

— Тогда списки согласовываешь с Остаповым, понял? — сердито взглянул на него Суслов. — Никакой самодеятельности, иначе произойдёт утечка сверхсекретной информации. Чем это грозит, думаю, тебе не нужно объяснять?

— Сами понимаете, девочка волей-неволей попадёт в этот список.

— Ладно, здесь спорить не буду, но на будущее… — он погрозил истово пальцем.

— Так точно, — улыбнулся Иванов.

— Теперь хочу узнать твоё мнение о родственниках оттуда.

— А что тут думать, их нужно ввести в штат сотрудников «Прометея». Кто знает, тот знает, что они ОТТУДА, а кто нет — что просто мои родственники.

— А жить тоже будут в гостинице?

— С этим сложнее, — покачал головой Костя. — Идеально — это поселить их на улице рядом с нами. Кстати, Револий Михайлович, надо бы здание отжать в центре города. Желательно отдельно стоящее.

— Для чего?

— Нужно охранный комплекс запускать, или он так и будет в подвале пылиться?

— Хм… что-то я про него совсем забыл… Ладно, сегодня, пока время есть, наведаюсь к городскому руководству и проясню момент.

Кабинет председателя райисполкома. Двумя часами позднее

Секретарь доложила Кунициной, что к ней пришёл такой высокий чин КГБ, что даже жутко. Елена Михайловна сразу озадачила её приготовлением чая.

— Добрый день, Револий Михайлович. Чем обязана посещению такого высокопоставленного гостя? — улыбнулась она.

— Добрый. Нужно решить вопрос с помещением, желательно в центре города. Чтобы оно было не вычурным, неброским и рядом находился мощный источник электроэнергии… трансформаторная подстанция или что-то похожее.

— Хм… так сразу затрудняюсь ответить, хотя… на соседней улице имеется одно здание… там раньше находился районный отдел статистики. Насколько знаю, их полгода назад перевели к нам на первый этаж, а здание… пока не решили, кому отдать.

— Одноэтажное?

— Нет, даже три этажа.

— Крыша плоская?

— Скорее да… понимаете, я как-то видела его, но скатов не заметила… и там, в пятнадцати метрах, во дворе, имеется трансформаторная подстанция. Она входит в общий план собственности. Здание довольно вместительное, только ремонта давно не было.

— Отлично. Дайте команду местному СМУ, чтобы провели полноценный ремонт.

— Собственником кто будет?

— НПО «Прометей», — усмехнулся генерал. — Пока всё, что будет задействовано по линии Комитета, переводим на баланс радиозавода. Так нам всем будет проще идентифицировать режимные объекты. Это первый момент. Второй… — Суслов сделал небольшую паузу. — Второй вопрос заключается в предоставлении жилья для определённой группы лиц, также имеющих отношение к «Прометею». Думаю, вы поняли, о ком я говорю, — он пристально посмотрел на предрика.

— Видите ли, товарищ Суслов, в городе сейчас нет свободного жилищного фонда. И в этой пятилетке на застройку ничего не планировалось. Я отдаю себе отчёт в том, что обычные комнаты общежития им не подойдут, переселять же простых граждан из квартир туда… ну не наш это метод.

— Я вас услышал. Тогда будем решать этот вопрос на уровне руководства страны.

— Было бы здорово. Мне вот сейчас нужно ещё подумать о каком-то жилье для строителей завода — скоро зима, а они ютятся в неотапливаемых вагончиках. Пока всё очень сложно — Рябиновск не привык к такому наплыву людей.

В то же время. Старая площадка приборостроительного завода

Родион с утра томился в ничегонеделании. Быстрая и успешная инфильтрация на новом месте радовала и пугала одновременно — там, в Тольятти, он был в своей тарелке, работая по своей специальности — в сборочном цехе «ВАЗа» Здесь же остался не у дел. Ладно, вчера — приехало высокое начальство из Москвы, привезло кучу интересных новостей и с ним побеседовало в высшей степени лояльно, но сегодня с утра, привыкший чем-то заниматься, Громов слонялся по площадке без дела. Изредка он заходил в механосборочных цех, благо позволял сделанный ещё вчера вечером пропуск, но люди были заняты своим делом, а он… ему претило мешать им, стоя за спиной. Сам бывал в таком положении, ещё ТАМ. Выйдя из цеха, он внезапно столкнулся с Никоновым, передвигавшимся по заасфальтированной дорожке на инвалидной коляске. Оглядев его с ног до головы, Родион каким-то шестым чувством отметил, что ноги у инвалида заканчиваются ниже колен. Решение чем заняться пришло на ум само.

— Привет. Э-э-э… Сергей, если не ошибаюсь? — спросил он.

— Привет. Да. А ты — Родион, так?

— Ага. Слушай, Серёж, а у вас есть титан?

— В смысле? Листы или трубы?

— Немного того и другого. Просто слоняюсь без дела, а на ум пришла одна мысль, чем себя занять.

— Понимаешь, немного есть… мы собираем антенны для радиолюбителей и в некоторых узлах, для повышения жёсткости конструкции ставим титановые «ежи». Но там специальная сварка нужна. А что ты хотел сделать?

— Пока секрет, — загадочно улыбнулся Громов. — Но буду признателен, если ссудишь меня метром такой трубы и пластиной 20 на 60 сантиметров. Заодно понадобится токарный станок и сварка, но она будет нужна в самый последний момент.

— Хорошо, — покладисто согласился Никонов. — Пошли со мной на склад.

Через несколько минут они добрались до дверей склада, из которых на стук вышел кладовщик.

— Здоров, Василий Михалыч, — протянул руку колясочник.

— И тебе не хворать, Серёжа. А это кто? — он с подозрением посмотрел на Родиона.

— Родня директора, — усмехнулся Никонов. — Но, говорят, что механик с золотыми руками. Хочет сейчас воплотить в металл одну конструкцию. Ему нужны: метр титановой трубы…

— Какой диаметр? — сразу перебил его кладовщик.

— А что, есть разный? — сразу оживился Громов.

— Ну да… дюймовая и три четверти. Они толстостенные и по диаметру с натягом входят друг в друга. Мужики говорят, что иногда даже шлифовать приходится.

— То, что нужно! — Родион показал большой палец. — Тогда… м-м-м метр двадцать дюймовой и 80 сантиметров три четверти.

— А куски тебе не пойдут? — прищурился кладовщик. — Таких много, а трубу пилить как-то жалко — может на основные конструкции не хватить.

— И много таких?

— Десятка два наберу обоих диаметров, — кивнул Василий Михайлович.

— А гаек и коротких болтов «впотай» к ним не найдём? — продолжал интересоваться Родион.

— Ну… есть… только это с разрешения мастера, — кладовщик кивнул на Сергея. — Под его, так сказать ответственность.

— Родион, скажи прямо, что ты хочешь собрать? — внимательно посмотрел на него Никонов.

— Некое телескопическое устройство небольших габаритов, — уклончиво ответил тот. — Понимаешь, не люблю заранее трепаться: получится — хорошо, нет — значит, не судьба. Да мне немного и нужно — с десяток.

— Хорошо. Михалыч, запиши все заготовки на мой цех. А что ты там говорил про лист?

— Если есть обрезки по ширине в десять и чуть больше сантиметров — возьму. Главное, чтобы длиной были не меньше тридцатки.

— Такие найдём, — кивнул кладовщик.

Через полчаса Родион нёс пять комплектов труб и столько же титановых листов к механическому цеху. Помог Никонову въехать внутрь и вместе они проследовали к одному из стоявших выключенными станков.

— Вот, можешь сегодня работать на нём, — сказал ему Сергей. — Работник на больничном, так что станок свободен.

— Ага, спасибо.

Токари поначалу не обращали внимания на новичка в цеху — у каждого была своя работа, свой план на день. Но ближе к обеду сначала один, потом другой, словом несколько токарей окружили незнакомца и смотрели на его ловкие движения у станка. Родион привычно снял фаску[28] с каждой из комплекта труб, потом отшлифовал трубу меньшего диаметра, добившись плавного входа в большую. В следующие несколько минут он закрепил трубы одна в другой и аккуратно просверлил сквозные отверстия через каждый сантиметр.

— Подставку хочешь сделать? — поинтересовался у него самый любознательный из токарей.

— Нет.

— А что?

— Мужики! Не отвлекайте, пожалуйста. Как закончу — увидите, — попросил Громов.

— Да обед на носу, — ответил ему другой.

— Вам обед, а мне тишина, — усмехнулся Родион.

— Ну, смотри, тебе видней.

Токари ушли в столовую, а Родион перестал замечать что-то вокруг — настолько его увлекла работа. Он разрезал одну короткую трубку, взятую им до кучи, на четыре части, две из которых распилил продольно, получив сразу четыре заготовки. Частично укоротив по диаметру, добился плавной вставки в меньшую — три четверти, трубу. Потом перешёл к листовому титану. Наступив на свободное место у станка, где виднелась пыль, снял мерки со следа и аккуратно нанёс чертёж на заготовку. Скопировав в зеркальном изображении вторую, на шлифовальном камне обточил обе. К моменту прихода токарей с обеда, у него уже был готов полный комплект.

— Мужики, а где находится сварка по титану? — спросил он у них.

— Вот ты моторный! — покачал головой самый старший из них по возрасту. — Ладно, пошли, покажу.

Они прошли по узкой тропинке между цехами и попали в другой.

— Семёныч, — токарь окликнул мастера цеха. — Я тебе тут привёл хлопца одного. Дюже он моторный — задумал какую-то мудрёную штуку сделать, а теперь ему, вишь, сварка по титану потребовалась.

— Вы мне только аппарат предоставьте, а варить я умею, — кивнул Родион.

— Ты сам можешь? — удивился тот. — Мил-человек, да у меня только один сварщик закончил курсы по такой сварке. И у него не всегда получается как надо… ладно, давай за мной, посмотрим, как варишь.

Аппарат, по сравнению с оборудованием XXI века, с каким Громову приходилось работать в своём мире, оказался допотопным. Родион привычно подготовил оборудование к процессу, отрегулировал подачу газа, потом надел очки и… токарь и мастер сварочного цеха оторопели. Кусочек трубы, приваренный к «подошве», имел ровный прямой шов. Никаких пузырьков, прогара — сварка настоящего специалиста.

— Ёшки-матрёшки… — опешил мастер. — Ты хто таков, мил-человек? Да я тебя с грабушками возьму!

— Родион Громов, — усмехнулся тот. — Родня директору завода.

— Ого… так ты птица во-он какого полёту… Жаль… очень жаль, что нельзя тебя приставить к нам в цех. Но, — пафосно поднял палец Семёныч, — если чё, мы тебя попросим помочь нам со сваркой серьёзных швов. Бывают у нас такие конструкции. А взамен разрешу пользоваться этим аппаратом, если он не занят, идёт? — подал он руку.

— Идёт! — скрепил рукопожатие Родион. — А теперь, мужики, скажите мне, есть ли возможность достать кое-какие химикаты на заводе?

— Неэ-э, — мотнул головой токарь. — С этим только к своей родне.

— Понял. Тогда спасибо за помощь.

Через несколько минут Громов, забрав свои поделки из токарного цеха, вернулся в контору. Как хорошо, что вчерашним вечером произошло знакомство его и Артёма со всеми родственниками Константина. Именно сейчас Родион столкнулся нос к носу с супругой Иванова.

— О, Кать, привет!

— Привет, — улыбнулась она.

— Слушай, мне нужен телефон Кости.

— Зачем? Он сейчас у нас на площадке — проводит лечение девочки.

— Здо́рово! Проводишь, а то там чекисты у входа стоят?

— Ну, ты у нас личность особенная, поэтому должны пропустить… ладно, чтобы два раза не ходить, пойдём. А что это у тебя в руках? — полюбопытствовала девушка.

— Понимаешь, с утра слонялся без дела по площадке, а тут увидел Сергея Никонова и решил помочь ему.

— Как?

— Катя, это ножные протезы из титана. По расчётам должны подойти к обычной обуви. А мне нужны кое-какие химикаты, чтобы в кустарных условиях сделать силикон. Из него планирую изготовить верхнюю часть протеза, одевающуюся на ногу.

— Родион… это…это… какой же ты молодец! — проговорила Катя с комком в горле.

— Только пока никому ни слова. Получится — хорошо, нет — будем дальше думать.

— У меня в цеху таких три десятка… да ещё те, у кого одной ноги нет… передвигаются на костылях. А на руку можно сделать?

— С рукой всё намного сложней, — покачал головой Громов. — С ногами проще, но только для тех, у кого колени остались и с десяток сантиметров ниже.

Константин как раз беседовал с Колывановым у входа в здание бывшего ОТК, когда к ним подошли Катя и Громов. Короткий пересказ от захлёбывающейся жены Иванова и дополнения от самого Громова, и Колыванов мгновенно просёк идею.

— Костя, я кое-что из озвученного Родионом видел в магазине бытовой химии, — заметил он.

— А остальное нужно попытаться достать на химзаводе. Да, Родик, умеешь ты удивить… — мотнул головой Константин. — Ладно, я сейчас доберусь до конторы заводоуправления и оттуда наберу Филиппова. Катя, пока девочка лежит под «Антинефритом», присмотри за ней, — попросил супругу.

— Хорошо.

Через полчаса он уже входил в свой кабинет. Открыл блокнот и выудил номер директора химзавода.

— Алло, Геннадий Николаевич? Приветствую. Это Иванов с радиозавода беспокоит.

— Здравствуй-здравствуй, восходящая звезда Рябиновска.

— Да ладно!

— Прохладно! Какие проблемы? Рассказывай.

— Не поможешь с кое-какими химикатами?

— Говори, —Костя с минуту диктовал список. — Ну… кое-что есть, конечно… да что там — недостающее можем синтезировать в нашей лаборатории. Слушай, а зачем тебе всё это?

— Нужно срочно сделать полиуретан в мягкой консистенции.

— Не-а, не получится. Твёрдые нам знакомы, а мягкий ещё не видел. Может, у американцев они и есть, но в Союзе пока никто не делает.

— А если я тебе дам на день человечка, и он покажет и расскажет что да как?

— Патент пополам? — усмехнулся в трубку Филиппов.

— Геннадий Николаевич, ты же знаешь, что это не моя отрасль.

— А твой человек кто? Химик?

— Скорее он механик, а сопутствующие его изделиям направления лишь хобби.

— А вам для чего полиуретан?

— Понимаешь, он тут протез изобрёл, а для культи нужен как раз такой материал.

— Ты не перестаёшь удивлять. Впрочем, товарищ Суслов уже говорил со мной, и теперь многие вещи я понимаю. Ладно. Подъезжай, пообщаемся и дойдём до лаборатории.

Заскочив на Старую площадку, Константин забрал Громова с собой.

— Родик, ты откуда знаешь про протезы? — спросил его Иванов, выезжая с радиозавода.

— Понимаешь, друг у меня автогонщиком ТАМ был. Попал в передрягу и отняли ему ногу. Он жёстко на стакан наступил и если бы я не нашёл в Гала-сети конструкцию самодельного протеза… даже не знаю… А фирменные стоят о-го-го сколько.

— Я просто понимаю, ЧТО произойдёт, если у тебя всё получится.

— Что? — усмехнулся тот.

— Громов! Мне впору тебе искать отдельный цех по штамповке таких протезов.

— Ну, у тебя же есть одно захламленное здание на Старой площадке?

— На него у меня другие виды… хотя… хотя есть на Новой одно помещение. Ладно, посмотрим…

Беседа с директором химзавода неожиданно стала долгой. Нет, сначала гигантская доля скептицизма заставила Филиппова лишь по-дружески помочь Иванову в плане небольшого эксперимента. А вот потом… Геннадий Николаевич и сам ошарашенно смотрел через прозрачные стены лаборатории на процедуру получения нового вида полиуретана.

— Ты где его откопал, Константин Сергеич? Слушай, отдай мне его, а?

— Он знает немного — только то, что ему было необходимо, чтобы помочь другу, потерявшему ногу до колена.

— А кто знает больше? — усмехнулся Филлиппов.

— Чуть позже мы с тобой обстоятельно поговорим об этом.

— «Чуть позже» — это когда?

— Думаю, что в начале следующего года.

— Это как-то связано с тем, что говорил генерал КГБ?

— Да. Но пока не имею права говорить о чём-то большем. Просто поверь на слово — Рябиновск ожидают крупные перемены.

— Насколько крупные?

— Возможно, наш город станет закрытым. Поэтому уже сейчас присматривайся к перспективным людям и избавляйся от никчёмных.

— Ага… Выходит, мы на пороге крупного перераспределения рабочей силы… — задумчиво почесал голову Филиппов. — Ладно, я тебя услышал, — он посмотрел на процесс заливки жидкого полиуретана в подготовленные формы. — И сколько тебе нужно образцов?

— Чем больше, тем лучше.

— Слушай, а у меня ведь тоже есть инструментальный цех. Что, если твой человек немного поработает у меня и наладит линию выпуска такой продукции? Ведь премии всем нужны. А за мной благодарность не заржавеет.

— Я бы с радостью, но часть сырья — титановые листы и трубы… Ты сможешь пробить их через свои фонды?

— Хочешь объединить усилия? Знаешь, я совсем не против. Может НПО создадим?

— «Гефест» — усмехнулся Костя.

— А что, мне нравится! — воссиял Филиппов. — Даже в тему получается — Прометей и Гефест. Оба из греческой мифологии. Один помогает людям огнём, другой — кузнец-профессионал.

— Договорились. Кого ставим главой?

— Знаешь, я тебе уступлю — пусть он, — директор химзавода кивнул на Родиона, — и станет во главе НПО.

— Он тебя замучает новыми разработками, — усмехнулся Иванов. — Уж поверь мне.

— Если за них станут платить звонкой монетой, я ему дам полный карт-бланш.

Как раз в это время Громов о чём-то переговорил с химиками и, кивнув, вышел из лаборатории.

— Ну, как успехи? — поинтересовался Филиппов.

— Всё, что запланировали — сделали. Сейчас настала просушка изделия до завтрашнего утра.

— Родион, есть мнение организовать совместное с химзаводом НПО и поставить тебя у руля, — заметил Константин. — Как ты на это смотришь?

— Костя, как механик состыкуется с химиком?

— Родион, как мне сказал товарищ Иванов, у вас есть много дельных идей, связанных как с механикой, так и химией, не так ли? — директор химзавода пристально посмотрел на него.

— Ну, если только в таком формате… — развёл тот руками. — А что мы выпускать-то будем?

— А ты напряги извилины, — усмехнулся Костя.

— Знаешь, я бы с удовольствием занялся автомобилестроением. У вас на заводе можно отлить части двигателя?

— Вот это размах, — мотнул головой Филиппов. — Конвейер мы, безусловно, не потянем, а вот кустарно изготовить несколько моделей… ну, если только часть узлов возьмётся помочь механический завод… Тогда — да, попробовать можно. Только я не понял, почему вам претит пользоваться изделиями завода имени Ленинского комсомола[29] или Волжского автогиганта?

— Я как раз был на «ВАЗе», и чтобы что-то внедрить, нужна очень волосатая рука. Вот и хочу доказать им, что движутся в тупиковом направлении.

— И какую же модель вы хотите поднять с колен? — с явной иронией спросил Геннадий Николаевич.

— Ту, которую только обкатывают на внутреннем полигоне — ВАЗ-2108.

— Слышал я о ней, — задумчиво проговорил Филиппов. — Я ж ведь сам заядлый модернизатор авто. «Москвичка» своего первого кое-чем дополнил. Знаешь, Родион, а давай попробуем. У тебя же наверняка есть кое-какие наброски, так?

— Хм… ну можно и так сказать, — усмехнулся тот. — Только уговор — никаких вопросов, пока тот или иной агрегат не пройдёт испытания.

— Договорились! — протянул ему руку директор химзавода, и Громов её крепко пожал.

Однако на этом инициатива Филиппова не закончилась. Прекрасно понимая, что химический завод явно не сможет воплотить внушительную часть идей, безусловно, перспективного молодого дарования, он привлёк на свою сторону ещё одного энтузиаста-конструктора. Им оказался директор механического завода — Бубнов Андрей Ильич. Два друга — ещё со студенческих пор, периодически хвалились замыслами по тюнингу своих автокрасавиц. Получив в свои ряды толкового механика, Геннадий Николаевич не преминул сразу после беседы с ним позвонить другу.

— Андрюха, привет. Есть новость.

— Здоров. Слушаю.

— Короче, где-то с полчаса назад я закончил беседу с Ивановым.

— Это тот, что с радиозавода?

— Угу. Есть у него человечек, который с механикой на «ты». Сейчас я помогаю ему с производством протезов…

— Стоп! Каких — ручных или ножных? — перебил его Бубнов.

— Ножных. Из титана!

— О, как! Но Иванова курируют на самом верху, поэтому такой дефицитный металл у него имеется. Эх, нам бы немного для своих нужд…

— Тогда скажу, что я договорился с Константином о создании совместного НПО.

— Етит летит и не падает! А меня? А я?

— Хочешь сообразить на троих?

— А то! Самый законный мужской союз! Бутылку и то на троих делят! Что от меня потребуется?

— Понимаешь, этот механик раньше работал на «ВАЗе»… ему не дали развернуться… Уж не знаю, каким образом о нём узнал Иванов, но таки заполучил этого человечка. Сейчас он грезит утереть нос Вазовским конструкторам. Для начала замыслил создать новый двигатель. Сам понимаешь, у меня нет литейной мастерской, чего не скажешь о тебе.

— Это какую же он модель «Жигулей» хочет воссоздать?

— ВАЗ-2108.

— Хренассе… «восьмёрку», значит… И что, есть чертежи?

— В том-то и дело, что там какая-то тайна, но оба меня заверили, что достанут, причём… — Филиппов сделал намеренную паузу — со всеми секретными переработками.

— Знаешь, а я не удивлён. Мне тут птичка по секрету шепнула, что товарищ Иванов у нас вхож в такой кабинет высоко наверху, что боюсь предположить куда именно. Хорошо, раз на троих, значит, так и запишем.

— Тогда НПО «Гефест» организуют сразу три завода — радио, химический и механический.

— Когда собираемся?

— Думаю, в начале следующей недели. Сейчас этот чудо-механик разберётся с протезами и тогда мы попрём вперёд со страшной силой! — засмеялся Филиппов.

----------------------------------------------------------------------------

29 АЗЛК

Глава 10

23 сентября 1982 года. г. Рябиновск

Четверг снова задрал планку трудовой активности Константина и его команды далеко ввысь. Сразу после планёрки, Иванов и Громов посетили химзавод. К тому моменту полиуретановые заготовки для протезов уже затвердели до искомого уровня, и Родион, захватив с собой металлические части, решил сразу сделать два комплекта. Пока Иванов обстоятельно беседовал с Геннадием Николаевичем об открытии НПО «Гефест», химики помогли с сильнодействующим клеем и даже нашли какую-то стойкую краску бежевого цвета, делающую протез практически одинакового с кожей цвета. Через четверть часа краска просохла, откуда-то достали два длинных ремня с металлическими застёжками-крокодилами, и протез приобрёл товарный вид.

На Старую площадку оба возвращались в приподнятом настроении: Родион от ожидания результатов своей первой конструкции, а Иванов от идеи создания своеобразного конгломерата из трёх крупных городских предприятий.

Никонов решил сделать перекур и подъехал на своей коляске к цеховой курилке. Только закурив сигарету, заметил подходящих к нему директора и Родиона.

— Что-то случилось? — он встревоженно посмотрел на обоих, видя их серьёзные лица.

— Сергей, а у тебя никогда не возникало мысли сделать себе протезы? — спросил его директор завода.

— Да пробовал уже, — махнул тот рукой, затягиваясь. — Этими деревяшками можно в рукопашную сходиться — саданул по кумполу противника, и готов.

Громов достал из сумки приготовленную пару и протянул Никонову.

— Серёж, примерь.

— Это что?.. Это протезы, да?.. Мне?.. Ого, какие лёгкие… Мужики… блин… — он мотнул головой и кинулся высвобождать штанины, заботливо завёрнутые под бёдра его супругой.

— Родь, помоги ему, — попросил Костя.

Громов нагнулся и помог закатать одну штанину.

— Серёж, смотри, я сейчас попробую надеть… если что-то пойдёт не так, не переживай — подомнём-подрежем. И ещё… культи должны немного адаптироваться к материалу — кожа чуть загрубеет, и тогда вообще дискомфорта не будет.

— Родик, да я готов и не такое терпеть! Давай, делай, что нужно!

«Первый блин» не вышел комом — Громову оставалось только аккуратно отрезать нужный размер ремней, показать, как расстёгивать и застёгивать самому. Потом он достал из кармана отвёртку и ловко вытащил меньшую трубу из большей, совместил отверстия, и, выудив пару болтов из другого кармана, сноровисто затянул их на протезах.

— Если рост окажется маловат, открутишь и расставишь трубки на размер длиннее, — проинформировал он Никонова. Тот кивнул. — А теперь, Серёга, давай я тебе помогу встать.

— Блин, волнуюсь, как малолетний пацан, — с комком в горле ответил тот.

С общей помощью Никонов наконец-то встал. Какое-то время он просто балансировал, тренируясь держать равновесие.

— Чего замер? Давай, двигайся, — поманил к себе, отошедший на несколько метров Громов.

— Жалко…

— Чего жалко? — не понял Костя.

— Красоту такую об асфальт покарябать.

— Чудак-человек, так со стопы краска всё равно где-то слезет. Да мы сейчас только попробуем, а потом пусть Галина тебе купит носки и обувь.

— Серёж, стопа изготовлена под 41-й размер, — предупредил его Родион.

— Ага, понял, — кивнул тот и попытался сделать первые шаги. Сначала неуверенными детскими шажками, потом чуть не растянулся, но вовремя восстановил равновесие и, наконец, уверенно прошёл с десяток шагов. — Мужики… — его глаза предательски намокли. — Слов нет… спасибо вам…

— Серёжа-а-а! — громкий окрик заставил всех троих обернуться. К ним резво бежала супруга Никонова. Остановившись около мужа, та не верящим взглядом окинула его ноги. — Серёженька… да как же это… господи, — она закрыла рот рукой и зашлась в плаче, упав на коленки и обняв его чуть выше его колен.

— Галина, тут не плакать нужно, а бежать в ближайший магазин за обувью, — усмехнулся Громов. — Кстати, вы с ростом тоже вместе определитесь. Размеры протезов это позволяют.

— Галюнь, встань… — после слов мужа Галя резко вскочила и кинулась к Иванову.

— Константин Сергеевич! Большое вам спасибо! От Серёжи! От меня! Слов нет… — она снова заплакала.

— Конструктором этого чуда инженерной мысли является Родион.

— Родион, спасибо вам… большое… — она никак не могла унять слёзы.

— Серёга! Тебе что, ноги пришили? — окликнул его другой инвалид-колясочник. Он издали увидел непонятное действо и решил подъехать поближе.

— Эдик! Мне сделали протезы! Вот, полюбуйся, — держась за супругу, Никонов задрал одну из штанин.

— Охренеть… а ещё таких не найдётся? — он с завистью перевёл взгляд на директора и второго, стоявшего рядом с ним мужчину.

— Тогда вы будете вторым, — усмехнулся Громов. — А на остальных у меня пока нет готовых образцов: ни труб, ни ремней к ним.

— Родион, сразу после обеда я тебе дам столько обрезков, сколько душа пожелает, — пообещал ему Никонов. — Блин, а мы думали, куда девать остатки… да это ж безотходная технология получается…

— Родик, сходи в машину и принеси оставшиеся образцы, — усмехнулся Иванов.

— Кость, в принципе, я за сегодня могу сделать ещё восемь пар! Полиуретана изготовлено всего на десять. Две готовы, а остальные не покрашены…

— Да пофиг мне на красоту! — эмоционально выкрикнул инвалид. — Мне не на выставку народного хозяйства, а для жизни!

— Тогда ждите, — кивнул Родион.

Пока он ходил, Эдуард — тот самый колясочник, успел съездить в свой сборочный цех, и назад с ним прибыла уже целая толпа его коллег по несчастью. Те мигом окружили Никонова и обстоятельно осматривали полученные им протезы. Смотрели, цокали языками и откровенно завидовали.

Громова увидели издали и рванули на всех парах к нему. Взяли протезы из рук, рассматривали общее устройство, систему креплений и качали головами.

— Я не знаю, как вы здесь скооперировались, но вы все тут точно гении… — резюмировал другой колясочник — плечистый парень в вдвшном кителе. — Один такое нужно производство открыл, другой нас на ноги решил поставить. Вы, часом, не родственники? — прищурился он.

— Родственники, — кивнул Родион. — Пусть дальние, но факт.

— Тогда поня-а-атно, — протянул тот.

— Мужики, — обратился к колясочникам Громов. — Мне совесть не позволит отдавать вам некондицию. Давайте я сейчас начну дальше делать протезы, а завтра с утра съезжу на химзавод и покрашу их. Тогда в цивильном виде и отдам.

— Братва! Что мы, один день не потерпим? — воскликнул тот же десантник. — Человек для нас старается, а мы его за жабры берём!

— Если Серёга не будет против, мы готовы помочь, чем нужно: поддержать, обточить, ещё что-то… — предложил другой колясочник.

— Сергей, назначь пару-тройку человек в помощь, но наряды им закрой на совесть, — распорядился Константин и двинулся к проходной. Через несколько шагов он вдруг остановился и повернулся. — Родион, я завтра выделю тебе машину и договорюсь с Филипповым насчёт покраски.

— Хорошо, Константин Сергеевич, — кивнул Никонов.

— Добро, — также кивнул Громов.

— Да, мужики, повезло нам с директором, — мотнул головой Эдуард, смотря вслед уходящему Константину. — Душевный человек… всё для народа.

— За таким командиром хоть в пекло, — согласился с ним десантник. — Свой, в доску.

Но заказов в одночасье привалило столько, что обрезков труб хватило впритык — остальные коллеги по несчастью, с отсутствующими левой или правой ногой, узнав о протезах, не преминули записаться в очередь. Получился список на пятьдесят четыре левых и пятьдесят шесть правых протезов. Пока Родион налаживал кустарное производство, Иванова на самом выходе с проходной перехватил Старков.

— Костя, десять комплектов готово. Когда отправлять к тебе?

— Какие комплекты? — не понял тот.

— Ну, «квадраты» для немцев и болгар.

— А-а-а… давай часам к четырём вечера. Привезёте, и сгружайте около дома. Только не пытайтесь поставить в подвал или гараж, — предупредил он Виктора.

— А если дождь?

— Витя, тебя не подпустят ни к гаражу, ни к подвалу.

— Кто не подпустит? Почему не подпустят? — теперь пришла пора удивляться Старкову.

— Охрана.

— У тебя дома охрана?? — опешил начальник Старой площадки. — Боюсь спросить для чего.

— Чуть позже ты поймёшь почему… Кстати, я сейчас доеду до кое-кого, и нужно будет решать вопрос с твоим доступом по режиму. Вить, но придётся давать подписку. Очень серьёзную.

— Это мне с радиолюбительством завязывать? — погрустнел он. — Я ж знаю, что таким людям выходить в эфир нельзя.

— Нельзя тебя от эфира отлучать, — покачал головой Константин. — Ты же у нас координатор на «круглом столе». Я поговорю кое с кем, чтобы за тобой сохранили разрешение на выход в эфир.

— Слушай, последнее время у нас на заводе не только появились новые люди, но и ты оброс какими-то несуразными слухами. Говорят, что ты вообще какой-то волшебник.

— Знаешь… — Иванов посмотрел на часы. — Думаю, что я сегодня успею заскочить к тебе ещё раз и обстоятельно поговорить на эту тему.

— Так это правда?

— Потерпи немного. Потом всё узнаешь.

Сразу после этого разговора Константин доехал к Остапову. В районном отделе КГБ в тот момент оказалось тихо — большинство сотрудников было на выездах, и лишь сам подполковник присутствовал в своём кабинете. Увидев Костю, он закрыл папку, в которой просматривал какие-то документы, и посмотрел на него.

— Ты чего по телефону не позвонил? Я собирался отъехать.

— Не телефонный разговор.

— Да? Тогда рассказывай.

Константин не спеша поведал о проблеме с настройкой большого комплекта оборудования антенн.

— Понимаете, Александр Петрович, без помощи Старкова мне не обойтись — не разорвусь я на несколько маленьких Ивановых, чтобы успеть везде.

— Предлагаешь ввести его в список доверенных лиц?

— Предлагаю, — кивнул Костя. — Но здесь свои подводные камни… — Он поведал о радиолюбительском хобби Виктора. — Он же у нас координатор по заявкам — ему без эфира нельзя.

— Я тебя понял. Тогда оградим от работы с капиталистическими странами.

— А если в будущем и с ними придётся контактировать?

— Ты в нём так уверен?

— Пока не было даже малейшего намёка на неблагонадёжность.

— Он семейный?

— Да, жена и дочь трёх лет.

— И что из техники будущего ты собираешься ему дать?

— Анализатор спектра. Скажу, что разработка моя, но детали заказали за рубежом — в Японии. Не будет он смотреть на иероглифы, да и вряд ли станет разбирать само устройство.

— А вот я так не думаю, — покачал головой Остапов. — Скольких людей сгубила банальная любознательность… старо как мир…

— Старкова всё равно нужно притягивать к систематизации документов. Все наши схемы перерисованы вручную, и в таком виде их используют для монтажа или настройки. Были случаи, когда путали компоненты.

— Да я понимаю… Ладно, я сегодня сам приеду на Старую площадку и побеседую с ним.

— Если использовать оба прибора, производительность вырастет минимум в два раза.

— Почему? — поднял глаза на него подполковник.

— Потому что антенны настраивают на открытом пространстве, а не в цеху, чтобы не было экранировки — стены-то металлические… и громоздкие приборы туда не вытащишь… да и в дождь это будет конец прибору… а тут положил в карман и всё. А в два потока настраивать — это вообще очень быстро. И качество совсем другое, нежели кустарным способом.

— Со всех сторон плюсы… — задумчиво произнёс Александр Петрович. — Хорошо, согласую этот вопрос с руководством.

— Когда? А то сегодня уже нужно настраивать первую партию.

— Ты мне предлагаешь обойти Суслова, который час назад выехал в Москву, и выйти на самого Крючкова? Нет, будем ждать прибытия в столицу генерал-лейтенанта. За сутки ничего не случится, а сегодня, как и обещал, я поговорю со Старковым. Мне всё равно придётся делать доклад о нём — так положено, понимаешь?

— Я вас понял.

— Ладно, с твоим вопросом разобрались, но раз ты приехал сам, есть ещё несколько моментов.

— Каких?

— На нашей, можно сказать — бывшей Родине, скоро начнётся большой передел власти. Чем это грозит, думаю, тебе не нужно объяснять?

— Все против всех, — посуровел Иванов.

— Примерно так. Руководство решило проконсультироваться с нами обоими. Как мы решим, так и будет.

— Вы о чём, Александр Петрович?

— Я о том, что сейчас на территории СССР находится больше шестидесяти «филинов», кроме тех, что уже с нами, из них два десятка детей детсадовского возраста. Самых ненадёжных убрали от греха подальше, одна семья даже погибла, остальные более или менее инфильтровались. Но они разбросаны по всей территории Европейской части РСФСР, а с отсутствием поддержки могут не выдержать нервы. Есть мысль адаптировать их у нас. В этом случае я получаю почти три десятка лояльных мне сотрудников…

— А я — головную боль: куда определить «беженцев», и как их трудоустроить, — усмехнулся Костя.

— В принципе, так оно и есть, но среди них немало тех, у кого имеется хорошая специальность. Есть химики, педагоги детсадовского уровня… минуту… — подполковник открыл папку и пробежал глазами материал. — Повара, швеи… даже два тренера футбольных команд… потом…

— Я понял, что там много разных профессий, — перебил его Константин. — Но вы же понимаете, что пойдут расспросы от руководства страны?

— Понимаю, как и понимают ТАМ. Но если мы поможем, нам дают большой куш — военный комплекс ПВО, чтобы ни одна сволочь к городу не подъехала или не подлетела, подкинут оргтехнику, средства связи — а то от тебя пока не дождёшься. И выскребут Базы Знаний до донышка. Всего двенадцать контейнеров, Костя. Но это будет последний раз — после пробоя технику уничтожат, чтобы она никому не досталась.

— А они сами сюда не планируют перебраться? — усмехнулся он.

— Разговор был, но пока это всё вилами на воде писано. Не так всё просто…

— Это я к тому, что с их перемещением я могу стать не нужен.

— Знаешь, меня тоже посещала эта мысль, поэтому отбрыкивался, как мог. Да и слышал от Суслова, что с жилищными фондами в Рябиновске напряжёнка. А тут такая прорва людей…

— Как только люди в больших погонах переберутся сюда, может произойти непоправимое.

— Ты о чём?

— Вы дадите гарантию, что кто-то из них не захочет улизнуть за рубеж? А если кто-то из них ещё и проболтается, кто мы с вами такие… — мотнул головой Константин.

— Именно поэтому я и против, — кивнул подполковник. — Но с теми, кто уже прошёл инфильтрацию, придётся как-то мириться. Не ликвидировать же их.

— Люди ни в чём не виноваты.

— Тогда так, — Остапов положил руку на стол. — Берём шестьдесят четыре человека, что находятся здесь, а взамен требуем технику. Я доложу, что в Рябиновске большие трудности с жильём.

— А если они попробуют выйти в другом месте? Или вообще захотят переметнуться к капиталистам?

— Для этого им нужно переместить установку туда. Переброс возможен только из реальной точки в ту же, только на сто лет назад. Да и в самой организации предателей нет. В крайнем случае, затаятся на несколько лет, дождавшись, когда вся эта заварушка закончится.

— Тогда только так. И ещё… нужно доложить руководству здесь, что пора начинать переселять неблагонадёжных из города. В первую очередь лиц, побывавших в местах не столь отдалённых. Заодно запустить ротацию с теми, кто станет работать на заводе. Или мы потом будем набирать людей в большом цейтноте?

— Тоже верно… — кивнул подполковник.

Тем временем. Старая площадка радиозавода

За эти несколько дней Татьяна Александровна Ермакова пережила целую гамму событий. Сначала, чуть не потеряв дочь, она окунулась в такой водоворот открытий, что с лихвой хватило бы на несколько лет. Но сейчас хотелось опуститься до уровня подростка и дать волю чувствам — прыгать и кричать от радости: Катюша полностью выздоровела и более того — в одночасье стала взрослой. Не биологически, но умственно — вчерашние вечерние посиделки вместе с ней и подругой окончательно дали понять, что дочь, сорвавшись с места в карьер, начала поглощать такие объёмы информации, которых в обычном институте хватило бы на целый семестр, а то и год. Именно она сегодня с утра напомнила матери, пребывающей в некой эйфории, что неплохо бы позвонить дедушке и передать весточку. Татьяна Александровна легонько стукнула себя ладонью по лбу и поспешила согласиться.

Увидев идущую к цеху Екатерину Иванову, она не преминула поинтересоваться, откуда можно сделать междугородний звонок. Та препроводила женщину в кабинет мужа, благо ключи от него у Кати были всегда с собой.

— Алло, пап, здравствуй!

— Ну, наконец-то, Танечка! А мы тут с мамой и Сашей[30] все извелись! Как там Катя? Как ты?

— Пап, всё хорошо… всё даже очень хорошо… прямо самой не верится… — женщина чуть всплакнула.

— Рассказывай.

— Пап, всё рассказать не могу — с меня взяли подписку, но скажу, что здесь собрались гении! Это действительный факт! Катя уже не ходит, а бегает, представляешь?

— Что?… Как?.. Как же так… ведь прошло всего ничего… Таня, ты меня не обманываешь?

— Папа, я сама в шоке… здесь собрались люди, опередившие свое время.

— Вот оно что… А домой когда?

— Папуль, тут такое дело… В общем, я хочу перебраться сюда… надолго, возможно, навсегда…

— Почему?

— Мне предложили стать руководителем санатория, который будут строить в ближайшее время. Здесь открываются такие перспективы… и ещё… скажи спасибо Сашке — кибернетикой заразил мою дочь так, что она решила продолжить семейную традицию. И я её понимаю… перспектива не хуже моей. Вполне возможно, что через пару лет она будет с Сашкой спорить на равных.

— Да ну, брось…

— Папуль, жаль, я не могу всего рассказать…

— А как же квартира в Москве?

— Думаю, что её лучше продать — мне она напоминает о муже, о нашей прошлой жизни… папуль, к ней уже нет возврата… Я словно перевернула страницу и теперь живу будущим.

— Танечка, а ты хорошо подумала?

— Папа! Я ОЧЕНЬ хорошо подумала. Так хорошо, что возврата к старой жизни не будет!

— Но вы хотя бы на время в Москву приедете? Чтобы нас повидать?

— Конечно. Чуть позже, но обязательно побываем — нужно кое-какую литературу забрать и памятные вещи. Заодно вас всех навестим.

— Это хорошо… прям камень с души упал…

— Всё, пап, дела ждут. Пока.

— Не пока, а до свидания, — усмехнулся Шокин.

В то же время. г. Москва. Кабинет министра электронной промышленности

После звонка дочери Александра Ивановича обуревали непонятные чувства — с одной стороны радостная весть, что внучка не просто благополучно перенесла сложную операцию, а полностью выздоровела, с другой — непонятные намёки дочери о гениях и стремительной карьере, ставящей её в один рад с маститыми академиками — такой санаторий не доверят абы кому… И весть о том, что Катюшка решила продолжить семейную профессию с какими-то умопомрачительными результатами… Шокин отлично понимал, что САМ не просто так взял подписку с её дочери, что в Рябиновске появилась какая-то тайна государственного масштаба, и теперь к ней причастны два члена его семьи.

В задумчивости он снял трубку телефона и набрал номер своего зама.

— Сергей Петрович, что у нас по Рябиновскому радиозаводу? Их переместили в «Красный список»?

— Александр Иванович, тут вот какое дело… Рябиновский завод плавно трансформировался в НПО «Прометей»… по ним пока нет объективной и подробной информации…

— Это у тебя нет! А у меня она имеется! — вспылил Шокин. — Да что же это такое… никому ничего поручить нельзя!

— Извините, Александр Иванович, я думал…

— Серёжа! Хватит перестраховываться! «Прометей» должен быть в «Красном списке» через десять минут! И завтра с утра на общем селекторе ты известишь всех о новом статусе этого завода! Понял?

— Понял.

— Более того, разузнай, с какими смежниками контактирует завод, и направь тем депеши, чтобы потребности удовлетворяли по особому режиму благоприятствования. Скажи, что этот вопрос курирует руководство страны.

— Вы серьёзно?

— Более чем.

— Не пойму, отчего к ним такое внимание… Может, из-за тех патентов, что ушли сразу под колпак КГБ?

— И не только из-за этого. Там сейчас готовят ещё несколько, возможно, таких же революционных в электронике. Я сейчас разговаривал с дочерью, и она заявила, что на заводе собрались гении. Целый коллектив.

— А есть какие-либо подробности?

— Нет. У них там заоблачная подписка по Комитету, поэтому нам остаётся лишь гадать на кофейной гуще… Но как за них просят люди в правительстве… Меня так ещё ни за кого не просили. Поэтому будем реагировать на просьбы руководства страны без лишних вопросов. Ты меня понял?

— Понял, Александр Иванович. Раз руководство страны считает так, им видней.

Положив трубку, Александр Иванович задумался, смотря в окно. Чуть помедлив, Шокин набрал другой номер.

— Саша, привет.

— Привет, пап. Как вы там с мамой?

— Всё хорошо.

— Мы с Леной[31] волнуемся о Катюше. У тебя нет известий?

— Есть. Только от них оторопь берёт.

— Ты серьёзно? Что случилось?

— Для начала скажу, что твоя племянница выздоровела. Полностью.

— То есть как? — опешила трубка. — Там же всего ничего прошло с момента операции!

— А вот так, Саша… Я сам в шоке от слов Тани. И ещё… она собирается продавать свою московскую кооперативную квартиру и переезжать в Рябиновск! Представляешь, ей предложили руководство строящимся санаторием закрытого типа! Вот так вот!

— Очешуеть… Это с какого-такого?

— Сынок, ты ж не всё знаешь… с неё сразу подписку взяли… на такой уровень, что сказать не могу… Но главное в том, что внучка моя решила пойти по нашим стопам и продолжить семейную династию.

— Дельно!

— Что «дельно»? Таня сказала, что через пару лет девочка заткнёт тебя за пояс!

— Да ладно! Это у неё такая эйфория от выздоровления дочери?

— Если бы! Понимаешь, тот радиозавод плавно растворился в НПО «Прометей», а на нём такой гриф висит, что даже лишнего слова сказать не могу.

— Он в «красном списке»?

— И это тоже.

— То есть туда дуй, а оттуда уже не дуй? В смысле — обратного хода нет?

— Я не знаю… у меня вообще скудная информация, но то, что по ним хлопочут такие серьёзные люди… в общем, я уже ничему не удивляюсь.

— Пап, а скажи, туда можно попасть по обмену опытом?

— Навряд ли. Наверное, ты прав — это билет в один конец.

Там же. Час спустя

Старший Шокин уже собирался на обед, когда зазвонил телефон.

— Слушаю.

— Саша, здравствуй. Узнал?

— Подожди… Лёша, Зимин, ты?

— Грешно забывать голоса одногруппников, — усмехнулся Алексей Сергеевич.

— Да? А если кто-то так заважничал, что на прошлую встречу выпускников не явился? — парировал ему Александр Иванович.

— Каюсь, были очень важные дела. Кстати, сейчас то же самое.

— Рассказывай, — Шокин снова присел в кресло.

— Мне тут сообщили, что «Прометей» скоро попадёт в «Красный список». А когда?

— А с чего печёшься о нём? Вроде раньше ты работал в небольшом наукограде Подмосковья.

— У-у-у… когда это было… В общем, с недавних пор я заместитель директора НПО «Прометей». Поэтому и звоню тебе. Нам очень нужны дополнительные поставки радиокомпонентов. Выходим на международный уровень.

— Да знаю. Меня уже САМ просветил недавно. Завтра у вас будет всё. А ты чего сбежал из Подмосковья? Вроде раньше не был «кузнечиком»?

— Саша, тут такое начинает разворачиваться… А ты чего с Сусловым не хочешь поговорить? Или старые обиды до сих пор тлеют?

— Не знаю… привычка, наверное. Как увёл у него Свету, так и относимся друг к другу как кошка с собакой. Хорошо, что он не такой злопамятный — сам знаешь, кем он стал. На днях виделись, но общались недолго и подчёркнуто официально. Ты, кстати, дочку мою с внучкой на заводе не видел?

— Слышать о них слышал, но видеться не довелось. У нас глобальный цейтнот.

— С чего бы это?

— Ты о нашей реконструкции слышал?

— Нет.

— Тогда, извини, больше ничего не скажу, пока у тебя не будет подписки по этому направлению.

— Значит, у вас тайна за семью печатями?

— Угу. И попутно вопрос: сможешь составить список перспективных заводов, где мы в будущем могли бы развернуть часть своих заказов?

— А не сильно вы замахнулись? У себя наладьте производство, как следует, а уж тогда…

— Саша! Половина заводов твоего министерства выпускает откровенный брак. Я знаю, о чём говорю. Поэтому не дожидайся, когда Револий приедет к тебе с проверкой… ничем хорошим это не кончится.

— Какую продукцию вы хотите выпускать у смежников?

— Электрогитары, ЭМИ и звуковоспроизводящую технику высшего класса. Естественно, по патентам. Готовим целую партию таких для международного уровня.

— Да я уже в курсе, что часть продукции передаёте в страны СЭВ за валюту.

— И это только начало, — усмехнулась трубка. — Поверь, скоро «Роботрон» и «ИЗОТ» захотят взять лицензию на выпуск части нашей продукции. А там и капиталисты подтянутся.

— А ты вовремя сменил кредо теоретика на прагматичного практика.

— Не я, просто настоятельно попросили. А по приезду… в общем, обратно точно не хочу.

— У меня дочь тоже не хочет возвращаться из Рябиновска. Чем вас там поят таким, что после этого остальной белый свет не мил?

— Знаниями, Саша. Здесь собрались, я не побоюсь этого слова, гении.

— А скажите мне, товарищи гении, вы с остальными опытом делиться будете? Или станете куркульничать?

— Пока некоторые специалисты нашей страны слабы на язык, ни с кем из них не будем. Другим кое-что покажем, но только после получения международных патентов. Чтобы разные там англофилы не смогли преподнести за просто так своим заокеанским друзьям наши разработки.

— Понял тебя. Что ж, это правильная позиция.

— Тогда будь. На днях ещё раз перезвоню.

— Хорошо, жду.

г. Рябиновск. Новая площадка приборостроительного завода. Три часа пополудни

Артём, сразу взятый в оборот Константином для помощи в развёртывании медицинского оборудования, сейчас почувствовал некоторую свободу. Что ни говори, а работа даже в таком ритме здесь, в Рябиновске, не чета нудному труду в сборочном цеха ВАЗа. Сразу после обеда Иванов выдернул его на другую площадку завода для помощи в развёртывании некоего компьютерного оборудования. Соколов удивился этому — как-никак, а нынешний уровень компьютерных технологий оставляет желать лучшего.

Костя сам привёз его на Новую площадку, заодно передав свежий пропуск с красной полосой — допуск к режимным объектам. Они прошли к одному из трёхэтажных зданий, поднялись на последний им проследовали по коридору почти до конца. Массивная стальная дверь в это помещение на тот момент была открыта, внутри комнаты, у длинного стола, сгрудились коробки разного размера, вокруг которых сейчас ходил уже знакомый Соколову дядя Лёша — Алексей Сергеевич Зимин. Он внимательно рассматривал каждую коробку, о чём-то периодически переговариваясь с другим сотрудником, только на несколько лет старше самого Артёма. Увидев входящих, оба, как по команде, вышли на встречу.

— Мы не рискнули сами всё доставать из коробок, — сказал Краснов.

— И правильно, — кивнул ему Артём. — Лучше мы сами. Ну… что тут у нас?.. — он подошёл к первой попавшейся коробке и осмотрел её. — Я так понимаю, что это старые системные блоки, мониторы и всякое сопутствующее оборудование — клавиатуры, «мышки» и шнуры с интерфейсами… Костя, а ты как предполагаешь использовать всё это?

— В смысле? — не понял тот.

— Ну, объединяя в локальную сеть или каждый комп будет обособленным?

— А… ну, желательно объединить, конечно. А то у нас принтеров только три.

— Ага, — задумчиво ответил Соколов. — А какие?

— Два матричных — формата А3 и А4, и лазерный, формата А4.

— Понял. Тогда начинаем распаковку… — он осмотрел столы. — Думаю, что места должно хватить… и сразу вопрос — вам передали обжимной инструмент и коннекторы под сетевые разъёмы? Ну и сам кабель.

— Вон бухта кабеля, а вот здесь коннекторы и инструмент, — Костя указал на длинную картонную коробку, лежащую на столе.

— Замечательно, — Артём вынул из прямоугольного деревянного ящика системный блок с выцветшим и пожелтевшим пластиком на передней панели. — Тогда вот такие ставим с правой части стола… господи… какой утиль доисторического века… — покачал он головой.

— Тёма, этот «утиль» сойдёт здесь за последний писк моды, — усмехнулся Иванов.

— Да я понимаю… Только мне без толкового программиста тоже не обойтись.

— Зачем он нужен?

— Зачем? — Соколов даже остановился с коробкой монитора в руках. — А ты что, хочешь, чтобы пользователи пялились на Майкрософтовские «Окна»?[32] Нужно поменять всё — транслятор, интерпретатор, камменты[33] на английском…

— А чем ты собираешься раскладывать операционку на составляющие? — прищурился Иванов.

— Есть у меня флешка одна… как амулет её в Тольятти носил… так вот там последний комплекс для пересборки любой «Винды». Меняй, что хочешь: картинки, камменты, внутренние «дрова» [34] в системе. Только мне помощник нужен, однозначно.

— Есть у меня сотрудник, который с интерфейсами знаком, — заметил Зимин.

— О! А ещё одного программера не найдём?

— Кого? — не понял тот.

— А! Не обращайте внимания, — махнул рукой Артём. — Это я на сленге айтишном так программистов называю. Была бы вообще песня, если один систему переделывал, а второй… у меня тут задумка одна появилась…

— Ты о чём? — нахмурил брови Константин.

— Кость, а здесь модемов ещё нет? — с ухмылкой спросил Артём.

— Ты хочешь…

— Ага! — нарочито кивнул головой парень. — Раз этого пока нет, значит, забиваем нишу и покупаем америкосовские простейшие компы. А дальше делаем модемные пулы и вуаля — организуем электронную почту. Сначала в Союзе, а дальше оформляем патент и выходим с нормальным программным продуктом на мировой рынок.

— Блин, Тёма… — почесал затылок Костя. — А ведь это идея!

— Ничего не понял, но очень интересно, — проговорил удивлённый Зимин.

— Вот поэтому мне нужны сразу два программера, — подытожил Артём, на что Иванов повернулся к Алексею Сергеевичу.

— Я вас понял… — ответил тот. — Но это значит, что их обоих нужно вводить в список. Я о Крицкой Ольге и Смирновой Галине. Кстати, Борис Крицкий специалист по интерфейсам.

— Оп-па… фьюить, — присвистнул Соколов. — Тогда они тандемом начнут клепать модемы. Кость, а от нас микрухи[35] приходили?

— Угу. А ты какой модем хочешь собрать?

— Только профи-класса — Zyxel U-336Е Plus. Там Нэковский «камешек»[36] — 7610, стоит. Есть такие?

— Я смотрел список, вроде были.

— Сколько?

— Пару десятков, не больше.

— Ну и обвязку его нужно глянуть. Если наберём хотя бы на два-три комплекта, уже патент у нас в кармане.

— Не загадывай, — усмехнулся Костя.

— Да чего там! Даже если не хватит «камней» от капиталистов, вполне можем сначала на наших забацать. Пусть не с такими параметрами, но тоже неплохо работали. Да и компы модернизируем.

— Как? — влез со своим вопросом Краснов.

— Очень просто, — пояснил сам Константин. — Уже имеющийся модуль для ОЗУ меняем с помощью дополнительной платы на наших микросхемах 573 РФ2. Да, громоздко, да, дополнительные затраты, но с помощью двух плат мы достигаем объёма памяти в 4 Мегабайта, против нынешних 256 Килобайт.

— Да здравствует Windows 3.11 для рабочих групп? — усмехнулся Соколов. — Тогда уж лучше попотеть и впихнуть четыре платы, но получить Windows-95 на выходе. От такой пользы на порядок больше, да и «дрова» на матричные принтеры можно легко найти. Мы их будем ставить на конвейер или только сами станем пользоваться?

— Схемы у вас есть? — сразу оживился Краснов.

— Думаю, что сюда отдельно можно перенести один квантовый ноутбук, чтобы рыться в Базе Знаний, — предложил Артём. — А потом с него выкачивать информацию на это старьё, — кивнул он на видавшие виды компьютеры. — Но это для нашего завода, а в Союз выпускать добавку к памяти на четырёх платах и запустить в серию Windows-95, только обозвав её по-русски. Скажем… э-э-э… ПромОс-82.

— Как? — усмехнулся Костя.

— Кость, не тупи. ПромОс — операционная система «Прометей»

— А что, мне нравится, — согласился с ним Олег.

— Ладно, вижу, что всё распаковали, — заметил Соколов. — Начинаем включать и настраивать.

----------------------------------------------------------------------------

30 Александр Александрович Шокин — специалист в области оптоэлектроники и квантовой электроники, кандидат физико-математических наук, доктор технических наук. Окончил в 1970 году МГУ им. М.В. Ломоносова. Сын А. И. Шокина — министра электронной промышленности.

31 В альтернативной истории Елена Викторовна Шокина — супруга сына и ведущий специалист в НИИ «Дельта», занимавшиймся исследованиями по квантовым и оптическим разработкам.

32 Операционная система Windows

33 Жаргонное название комментариев.

34 Жаргонное название драйверов

35 Жаргонное название микросхем

36 Жаргонное название процессоров

Глава 11

Тем временем. Старая площадка радиозавода

Старков смотрел в окно, размышляя после недавно произошедшего разговора с подполковником Остаповым. Сидел в своём кабинете, смотрел и думал. Его знакомство с Константином вначале казалось обыденным, пока не переросло в работу целой команды единомышленников. Иванов не был радиолюбителем до мозга костей, однако талантливым конструктором — безусловно, являлся. Его прозорливый ум предопределил развитие завода по нескольким направлениям. Некоторые сейчас в процессе становления, другие — дают продукцию, пользующуюся бешенымспросом. Но есть и третье — микропроцессоры. Ради этого направления в Рябиновск приехало много людей, и не рядовых, а специалистов. И сколько ещё приедет — неизвестно. Однако в последнее время вокруг Константина закрутились какие-то непонятные слухи. Один другого смехотворнее: волшебник, инопланетянин, человек из другого мира… блин, начитаются художественной литературы, а потом городят не пойми что… Но всё это внезапно перестало быть сказкой.

Ровно час назад человек из КГБ вызвал Виктора на беседу в его же кабинет. Поначалу Старков скептически относился к словам о новых особенностях работы Старой площадки, но когда подполковник положил перед ним бланки подписки на уровень три нуля, откровенно напрягся. Такой уровень начисто лишал его любимого хобби, которым он занимался со времён секции во Дворце Пионеров. Но чекист не стал давить, а лишь предложил сделать выбор: уровень «Сов. секретно» и доступ в эфир, но тогда часть режимной информации Виктору Николаевичу будет недоступна, или полные «три нуля», но о радиолюбительстве можно забыть. Старков выбрал первое, а Александр Петрович провёл с ним разъяснительную беседу. Из неё выходило, что на гениального (ни больше, ни меньше!) конструктора работает вся внешняя разведка страны. Перспективные образцы зарубежной техники копируются с целью адаптации их под элементы нашей промышленности. Есть, конечно, кое-что из ряда вон выходящее, но здесь чекист просто посоветовал не вдаваться в подробности, а принимать так, как оно есть. Виктор понятливо кивнул, соглашаясь с такими условиями, на что Остапов объяснил и поведение начальника Старой площадки с подчинёнными: пресекать более-менее правдоподобные слухи и выделять похожие на сказку — перевод щекотливого вопроса в шутку или анекдот способствует сохранению гостайны.

А полчаса назад его навестила Ирина Сергеевна Шмелёва с новым трудовым договором, в котором оклад ушёл вверх: вместо ста тридцати рублей поднялся к отметке в двести сорок, а уж про уровень премии можно было не говорить. И сегодня вечером он обрадует свою жену — Надю, что их мечта приобрести автомобиль становится реальной.

14 октября 1982 года. г. Рябиновск

За три недели много воды утекло. Рябиновск продолжали будоражить всевозможные слухи о каких-то глобальных изменениях. И этому способствовали сразу несколько новостей. Первой из них стало известие, что налажен выпуск ножных протезов для инвалидов. Коллектив воинов-афганцев из сборочного цеха НПО «Прометей» — те, кто нуждался в этих протезах, полноценно встали в строй в прямом смысле этого слова. Буквально через пару дней приехала делегация из местной больницы. Главврач порывался осмотреть местную амбулаторию, но туда его не пустили, сославшись на режимность объекта. А вот с создателем блага для инвалидов — инженером-конструктором протезов — Родионом Александровичем Громовым и по совместительству новоиспечённым директором НПО «Гефест» ему удалось и побеседовать, и оформить первый заказ на двадцать протезов для ветеранов и тех, кто получил увечья в горячих точках — Анголе, Египте и других. Здесь Родион решил не изобретать велосипед, а пошёл по пути Константина, заявив, что все бывшие военные Калачеевской области, получившие такие увечья, получат протезы абсолютно бесплатно, а гражданские заплатят всего 25 рублей 64 копейки — именно такая цена замаячила после калькуляции затрат. Причём четверо бывших калек из сборочного цеха изъявили желание перейти в НПО «Гефест», чтобы на постоянной основе помогать страждущим обрести свободу передвижения на своих двоих. Все эти четверо были семейными людьми и снимали жильё неподалёку от завода. Пропуска в цеха новоиспечённого НПО новые работники получили за сутки.

К 22-му сентября подоспели домочадцы и к остальным сборщикам-инвалидам. Восторженных объятий с детьми и радостных слёз и всхлипываний жён было предостаточно. Катя Иванова даже покинула место встречи, не в силах сохранять спокойствие — ей, как беременной, такая нервотрёпка была во вред. После обретения мужьями почти полноценной подвижности, женщины были на седьмом небе от счастья, и лояльность к предприятию просто зашкаливала. Местная же амбулатория получила двух медсестёр, ещё одного фельдшера и терапевта. На первое время бразды правления взяла на себя Ермакова. Понимая, что такие кадры на вес золота, она быстро провела стихийную планёрку. Именно на ней все четыре медика без лишних разговоров вошли в состав персонала амбулатории и оформили подписку по режиму.

Одновременно с этим гостиница Рябиновска превратилась, по сути, в элитное общежитие — на несколько дней все номера были заняты переселенцами, пока те не найдут съёмное жильё. Приехавшим на день позже Щепетнову и его заму, чтобы утрясти вопросы по снабжению инвалидов протезами, с трудом удалось вселиться на двое суток. Результатом их переговоров и восторженных возгласов стал приезд в понедельник того же корреспондента «Калачеевской правды», а 29-го вышла новая статья на третьей полосе газеты под названием «Рябиновск — кузница коммунизма».

И всё. Для НПО «Гефест» настал тот самый ад, что был раньше в «Прометее» — начались звонки как в само НПО, так и по министерствам. Люди просили, умоляли, требовали поставить их в очередь на протезы. Писали сами инвалиды, их жёны и близкие родственники, писали целые коллективы, прося за достойных людей. Кончилось это тем, что Остапова вывели в полноценного куратора всего Рябиновска и срочно вызвали в Москву. Здесь, в сопровождении Суслова он посетил Кремль, его представили самому Андропову, и уже после этой встречи Александр Петрович вышел полноценным полковником — должность обязывала досрочно повысить звание. Заодно надавали и кучу обязанностей. Отныне все основные направления по безопасности в Рябиновске курировал он, и только он, а вот Зимин поднялся почти на уровень Иванова, став, по сути, координатором по связям с поставщиками и смежниками во всех направлениях.

Альма-матер Суслова, Зимина и Шокина разбросала их однокашников по всему Союзу, к этому возрасту наделив серьёзными должностями и полномочиями. И теперь Алексею Сергеевичу приходилось вновь знакомиться с ними, вспоминая студенческие годы. Но такие телефонные звонки заканчивались на мажорной ноте, пополняя копилку связей Зимина в геометрической прогрессии. Этому способствовало как взаимодействие с полковником Остаповым, так и заключение договоров на бартерной основе с НПО «Прометей» и «Гефест». Зимин и Шмелёва, как юрист, сразу же были введены в руководящий состав второго объединения. Более того, увеличился спрос на продукцию, выпускаемую Старой площадкой, и цех на Новой площадке частично перешёл на производство трансиверов «Прометей-БМ1» и антенн вертикального типа для народного хозяйства, для чего там потребовались реконструкция и замена некоторого устаревшего оборудования.

Однако все понимали, что дополнительная нагрузка может попросту расстроить уже налаженное производство. Поэтому руководство страны в срочном порядке решило искать помощников. А 7 октября Кировское объединение «Авангард» подписало договор с «Прометеем» о передаче им части прав по изготовлению такого вида аппаратуры. Рябиновцы поставляли кировчанам кварцевые фильтры, а уже те производили сборку полноценной конструкции. Этим «Прометей» разгружал свои мощности и «давал жить» коллегам. Под роспись «Авангарду» был передан полный комплект документации по всем узлам, с учётом изменений в частотном диапазоне аппарата. В том числе одного из узлов, в котором вместо генератора плавного диапазона в трансивер встроили второй кварцевый генератор — переключаемый, с возможностью быстрой перестройки аппарата по фиксированным частотам. В результате этой модернизации, аппарат подешевел на несколько рублей.

В деле продвижения идеологического эксперимента произошли свои подвижки. И если музыкальная группа медленно, но уверенно оттачивала мастерство, то группа силовой поддержки уже начала свою работу. Совмещая вечерние тренировки и контроль за благополучным следованием некоторой части музыкантов до дома, люди Нины Князевой пару раз вступали в противостояние с хулигански настроенными группками пэтэушников. Итогом таких противостояний, как правило, становились разбитые носы, брови или губы у нападавших. А уж страдания потерпевших морального плана — что тебя побила девчонка, и вовсе выбивали из колеи и перемещали таких побитых хулиганов куда-то на задворки иерархии приблатнённой молодёжи.

Помимо этого, в обеих школах — 12-ой и 8-ой, начал приживаться «Кузнечик». Сначала на дискотеках по поводу Осеннего Бала, ежегодно отмечаемого в конце сентября, а потом, во время большой перемены между учебными занятиями, школьники из музыкантов и подтанцовки стали культивировать элементы танцевальных движений, как разгрузку от мысленной работы. Первой, кто оценила эти новшества, была завуч 12-й школы — Лидия Николаевна. Никто из детей не колобродит по территории школы, успеваемость как-то сразу лихо пошла вверх, как и общее состояние отдохнувших от мыслительного процесса детей… Всё это возымело ответную реакцию руководства школы — вышел приказ, узаконивший танец, как средство умственной разгрузки. Педагоги из Восьмой школы, сначала встревоженные появлением какого-то нового танца, решили поинтересоваться у коллег, как обстоят дела у них. И когда узнали все подробности, практически на следующий день ввели такой же приказ. Но дело этим не кончилось. Дальше ученики и ученицы начали совершенствовать свои движения у себя дома, стремясь отточить их до совершенства. И там к ним подтянулись младшие братья и сёстры, у кого они были, а те, в свою очередь, перенесли танец на детские площадки и даже детсады — в старшие группы. За эти три недели «Кузнечик» стал настоящим бичом города, в хорошем смысле этого слова.

Одновременно с этим в коллективы всех трёх направлений стали приходить ходоки: одинокие или мелкими группками. Кто-то показывал своё умение играть на музыкальных инструментах, кто-то танцевать, а некоторые, от безысходности вступившие на путь приблатнённой романтики, решили перейти в силовую группу. Теперь коллектив Нины Князевой состоял из шестидесяти восьми человек, примерно две трети из которых были парни. Причём возраст новичков плавно уходил вниз — приходила молодёжь в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Более того, имелось ещё около двадцати кандидатов — тринадцати-четырнадцати-летних, как мальчишек, так и девчонок. К началу третьей недели мастерицы из швейного цеха смогли пошить им береты — привезли первую партию ткани, которая как раз предназначалась силовой группе. В то же время через военное ведомство передали около ста комплектов камуфлированной формы «Берёзка»[37], осеннего стиля. Словом, «Алые береты» теперь представляли собой подразделение, а не сборище разношёрстно одетой молодёжи.

* * *

Утреннее совещание, проходившее в кабинете Иванова, было оживлённым. И понятно почему — ещё вчера Куницина оповестила Костю, что данное ещё генералом Сусловым здание, наконец-то, доведено до ума. Помимо внутреннего ремонта, проведённого силами местного СМУ, сотрудники Горэлектросети заменили все силовые кабели и узлы управления на трансформаторной подстанции. Полковник Остапов, присутствовавший на совещании, недвусмысленно дал понять, что пришло время организовывать систему безопасности в городе.

— Не забываем, что враг не дремлет — сколько вы отправили заявок на международные патенты? Двадцать восемь только по «Прометею» и с десяток по «Гефесту», так? — испытывающе посмотрел он на Костю, и тот кивнул. — И вы думаете, что на Западе этот факт проигнорируют? Напрасно… — он покачал головой. — Пока у нас нет статуса закрытого города, придётся контролировать приезжающих силами сотрудников Комитета и… — он чуть помедлил — …«Алыми беретами». Мне доложили, что ребята способные, так что совместим теорию с практикой. Да и совершеннолетних проведём по нашему ведомству, чтобы зарплату получали, а не сидели на шее у «Прометея».

— Александр Петрович, нам они не в тягость, — попыталась возразить Шмелёва. — Да и остальным, кому от пятнадцати до семнадцати включительно, станет обидно.

— Ты предлагаешь взять на службу малолеток? — нахмурил он брови.

— Александр Петрович, а если курсантами? — предложил Костя.

— Я такое без согласования с руководством не решу. Одобрят там, — он указал вверх большим пальцем правой руки, — значит, привлечём на службу и их.

— Алексей Сергеевич, вы не в курсе, когда будет поставка сырья для обувной фабрики? — Константин перевёл свой взгляд на него.

— Обещали к концу недели. Не приедет завтра, значит, в понедельник буду разговаривать совсем другим тоном.

— Если начнут права качать, перезвоните мне, — заметил чекист. — Кстати, товарищ Иванов, по моему ведомству нужна кое-какая консультация.

— Товарищи, есть вопросы, пожелания, проблемы? — директор обвёл всех собравшихся взглядом. — Нет? Тогда все свободны, но Шмелёву попрошу остаться.

Скоро в кабинете осталось всего трое.

— Александр Петрович, слушаю вас.

— Люди, о которых мы говорили, выдернуты из своих мест, переведены во временное жильё и ждут отмашки. Все шестьдесят четыре человека.

— Какая помощь в доставке вам нужна?

— Тут ситуация непростая… ты же понимаешь, что вот так, просто толпой, их не залегендировать?

— Да и в транспортных средствах этого мира их тоже не перевезёшь, — задумчиво проговорил Костя.

— Вот! Правильно мыслишь. Значит, что? — он внимательно посмотрел на Константина. — Значит, я озабочусь, чтобы пригнали два полуразбитых автобуса из НАШЕГО времени. Чтобы только двигаться могли на прицепе. В ночь посадим, покрасим чёрной краской в стиле «копоть» окна и крышу с дверями, а потом быстро изобразим эвакуацию. Предлагаю задействовать взвод Юрченко и твоих, Ира, архаровцев.

— Но они же узнают… — девушка даже опешила.

— Ничего они не узнают. Ночью все кошки серы — кто эти люди, откуда… пусть «Алые береты» привыкают к гостайне. Кстати, вот тебе дополнительный мотив в присвоении несовершеннолетним звания курсант, — подмигнул он. — После этого моему руководству не останется другого выхода. Если отработают на отлично, значит, возьмём с них подписку в два нуля и всё — они уже от Комитета никуда не уйдут.

— Когда начнём операцию? — поинтересовался Костя.

— Давай на завтра планируем запуск Центра Безопасности в городе… сразу скажу, что вы с Соколовым мне оба понадобитесь… ну и на воскресенье планируем операцию. Два тентованных «ЗИЛа» у меня есть, одолжу пару «Шишиг» [38]у местных вояк… сейчас не холодно ещё, поэтому все уместятся на четырёх машинах. А ты Ир, подумай, как оповестить «Беретов» в воскресенье. Учти, что всё должно выглядеть натурально! Я не исключаю вариант последующего за операцией допроса со стороны Суслова и его людей.

— Думаете, примчится снова? — усмехнулась она.

— Уверен.

15 октября 1982 года. г. Рябиновск. Полдень

К этому моменту все ящики для обширной системы безопасности — подарок от потомков — благополучно были перевезены в новое здание. Новенькие строенные или счетверённые розетки, выключатели, в дополнение к полностью заменённой проводке, проложенной со значительным запасом по мощности, сейчас поблёскивали под лучами попадающего на них солнца. Внутри помещения находилось восемь человек. Помимо полковника Остапова и майора Юрченко, присутствовали Константин, Родион, Ирина, Артём и… Нина Князева с Галей Смирновой. Но если согласие на ввод в список лиц, допущенных в Центр, одного из членов «Алых беретов» дал полковник, то появление программиста из команды Зимина пролоббировал сам Соколов. С момента их знакомства около трёх недель назад, сразу после настройки оборудования в информационном центре завода, между ним и Галей проскочила искра. Сначала это были робкие знаки внимания друг другу, но когда Галя стала постоянной помощницей Соколова, у них и закрутилась любовь-морковь. Её назначение произошло после того, как пришлось ликвидировать поломку в центре — Шмелёв неудачно заправил широкоформатную бумагу в матричный принтер и тот встал колом, высветив красным все сигнальные индикаторы. Артём не смог справиться один, находясь у принтера, подключённого к одному компьютеру и не имея возможности управлять другим — с которого хотели распечатать схемы, а Костя был занят насущными проблемами. Они с Зиминым недолго гадали, кто может стать помощником Соколова, и тот, мотивируя предстоящей совместной работой с девушкой, настоял на её привлечении. Естественно, после визуального обозрения непонятного, но очень интересного оборудования, у Гали начался ступор. А потом подоспел и главный чекист Рябиновска. Артём, естественно, сразу же получил здоровенный «пистон без вазелина» из-за отсутствия у девушки подписки-допуска, но, выслушав его оправдания, «страшный полковник» сменил гнев на милость.

Если говорить о личных взаимоотношениях пары, то поначалу Галя смущалась, что парень младше её на целых два года, но потом привыкла, сама себе внушая, что его биологический возраст явно уступал умственному. А уж когда он показал ей квантовый ноутбук и программу модернизации операционной системы, потом провёл обучение с помощью диковинного шлема — «Тёма! Я ваша навеки!» Пользуясь приобретёнными знаниями — хитрец-Артём закачал ей дополнительную базу знаний эникейщика,[39] сейчас девушка заправски вскрывала ящики, со знанием дела расставляя оборудование. Полковник мрачно наблюдал за действиями Смирновой, периодически отмечая перемигивания этой «сладкой парочки».

Князева же, наоборот, пребывала в полной прострации, следя за работой специалистов. В одночасье ставшая посвящённой в сверхсекретную, как ей казалось, тайну избранной части сотрудников КГБ и гражданских специалистов, она не знала, как вести себя дальше. На помощь, как всегда, пришла Ирина, ставшая практически подругой Нине.

— Нин, ты что стоишь, как неживая?

— Ир, да я никак не могу отойти от всего этого, кивнула она на оборудование. — Это ж такая тайна, что… — она вздохнула.

— Князева! — окликнул её полковник. — Ты сама говорила, что хотела служить?

— Так точно, — ответила та по-военному.

— Ну, мечта сбылась — на тебя отправлено предписание в Комитет. Скоро присвоят звание. Думаю, что как начальнику подразделения «Алые береты» тебе светит не меньше лейтенанта. А это, как минимум, капитан в общевойсковой иерархии. И кто из твоих сверстников имеет такое звание, даже если закончил военное училище с отличием?

— Не знаю, товарищ полковник, просто ещё не могу отойти от разом свалившегося доверия.

— Тогда не бери в голову, а включайся в работу — помогай распаковывать ящики, а то нам тут до ночи ещё настраивать.

Примерно через час сервера, освобождённые от упаковок, поместили в наскоро собранную компьютерную стойку — без боковых блоков охлаждающей системы, и начали настраивать. Вот здесь пригодились знания, недавно полученные Галиной: сразу втроём — Костя, Артём и она, начали установку и конфигурирование систем серверов в работу, как единое целое. Ещё через час Артём наконец-то начал подключать остальное периферийное оборудование.

— Та-а-к… Это у нас модуль позиционирования… ага… значит, цепляем его вот сюда… — он подошёл к стеклянному столу с матовой крышкой и, нагнувшись, подключил шнуры питания и компьютерной сети.

— Тём! ИИ запускаем? — спросил его Костя.

— А? А давай! — кивнул тот.

— Тёма, а что такое ИИ? — робко спросила его Галя.

— Ты знания вроде усвоила, а задаёшь такие вопросы… — покачал он головой. — Ну-ка, напряги извилины серого вещества.

— Это… это искусственный интеллект? А для чего он вообще нужен?

— Дяденька или тётенька будут помогать тебе или оператору принимать нужные решения. Иногда на уровне быстродействия компьютерного оборудования. Ты только подумал, а он уже сделал.

— А зачем тогда мы?

— А затем, что ни один ИИ не сравнится с анализом человеческого мозга, — менторским тоном ответил парень. — У компов вашего времени быстродействие всё равно выше, чем у человека, но быстрота анализа проигрывает даже у наших.

— Здравствуйте. Вас приветствует ИИ марки 25014, — в помещении раздался металлический, лишённый эмоций, женский голос. — Дефолтное имя — Анфиса. Я рада помочь настроить вашу систему. Ожидаю команду.

— Имя менять будем? — обвёл всех взглядом Артём. — Нет? Ну ладно. Анфиса, я — Артём Соколов. Я — главный администратор системы. Красный код пока только на мне.

— Здравствуйте, Артём Соколов. Ваш тембр голоса записан как основной. Желаете назначить администраторами ещё кого-то?

— Желаю. Будут ещё двое — Иванов Константин и Галина… э-э-э… — он внезапно осёкся.

— Второй кандидат не принят — такой фамилии не бывает.

— Галочка, тут вот какое дело… — замялся он и даже чуть покраснел. — Дело в том, что потом фамилию уже не изменить, поэтому админами, в основном, работают парни… я бы хотел… ты бы не согласилась взять мою фамилию? — наконец-то выпалил он и с надеждой посмотрел на девушку.

— Так быстро? — усмехнулась она.

— Не быстро, а… ответственно! Я, между прочим, в тебе уверен на все сто! Вот! — в запале воскликнул он, став совершенно пунцовым.

— Девушка, не ломайтесь, главный админ вам делает предложение, — бесстрастный голос системы прокомментировал создавшееся положение.

— Это правда? — она удивлённо посмотрела на парня.

— Правда! Блин! Даже искин[40] и то понял.

— Хорошо, я согласна, — Галя тоже чуть покраснела.

— Анфиса! Значит, ещё два админа — Константин Иванов и Галина Соколова.

— Пусть сами назовут себя, — велела та.

— Я — Константин Иванов.

— Принято.

— Я… — Галя чуть помедлила. — Я — Галина Соколова.

— Принято. И больше уверенности, девушка. В будущем я могу посчитать, что вы находитесь под чьим-то давлением и не принять команду.

— Поняла… буду уверенной.

— Система обнаружила модуль геолокации. Ввести его в единую систему позиционирования? — спросила Анфиса.

— Подключай, — велел Артём. — Только установи привязку по местности из ручного ввода.

— Геостационарные спутники не работают? — поинтересовался ИИ.

— Их нет вообще, — усмехнулся Соколов.

— Произошла планетарная катастрофа?

— Нет, тебя переместили в прошлое. Сейчас 1982-й год. Заодно смени системное время и дату.

— Их тоже меняем вручную?

— Сейчас поменяю, — он склонился над клавиатурой в компьютерной стойке и быстро ввёл данные. — Вот теперь как оно и должно быть.

— Данные приняты. Сегодня 15-е октября одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Текущее время — четырнадцать часов сорок восемь минут. Система контроля расположена в городе Рябиновск.

— Подключи 3D-позиционирование! — велел Артём.

— Выполняю, — через несколько секунд стеклянный столик «ожил», выбросив вверх на метр трёхмерное изображение планеты. — Желаете увеличить масштаб?

— Переведи в режим один к десяти, — отдал команду Артём.

— Сделано, — объёмное изображение Земли исчезло. Вместо неё появилась довольно подробная карта города и его района. — Как я понимаю, рельеф не совпадает с имеющимся. Есть возможность визуального контроля местности?

— Этим мы займёмся чуть позже, — хмыкнул Соколов. — Когда «крабов» запустим.

— А что такое крабы? — живо поинтересовалась Галя.

— Квадрокоптеры с видеокамерами, — пояснил жених. — Кстати о птичках, перепрограммировать их — твоя работа. А пока… — он обвёл взглядом всё распакованное оборудование — … пока начнём подключать дополнительные модули и несколько рабочих мест операторов.

— Одно из них, думаю, будет для Князевой, — высказал свою мысль Остапов.

— Почему, товарищ полковник? — искренне удивилась та.

— Потому что тебе отсюда выдавать распоряжения своим людям. Когда запустят камеры, у тебя появятся дополнительные глаза — ты будешь видеть, что происходит в том или ином участке города. Где есть вероятность правонарушения, даёшь команду мобильной группе следовать туда. Понятно?

— Так точно, — кивнула она, покраснев.

— И привыкай работать без ваших женских вывертов, — усмехнулся он. — Краснеть будешь со своим парнем, а не на службе.

Ближе к пяти часам вечера четыре рабочих места были введены в единую систему управления. Анфиса сама направляла настройки в нужное русло.

— Админ, будем вводить систему идентификации рядовых сотрудников?

— Ты о чём? — не понял тот.

— Мне нужны фотографии каждого сотрудника и его позывной.

Пока Соколов раздумывал, в дело подключился Остапов.

— Кодирование групп и сотрудников — иерархическое. Старший группы будет иметь позывной, оканчивающийся на ноль: Один-Ноль, Два-Ноль и так далее.

— Админ, подтверждаете слова этого человека?

— Подтверждаю. Кстати, введи должность куратора, с правом перехвата командования операциями местного значения.

— Исполнено. Прошу идентифицировать личность.

— Полковник Остапов, Александр Петрович.

— Ваша принадлежность к силовым структурам?

— Комитет Государственной Безопасности.

— Принято. Сколько групп создавать? — полковник и Соколов переглянулись.

— Думаю, десяти пока с запасом хватит, — сказал чекист.

— У меня столько людей нет, — заметила Нина.

— Это дело наживное, — успокоил её Артём. — Старшей всех звеньев будет Князева Нина.

— Тогда предлагаю присвоить ей позывной «Ноль — Один» — Анфиса взяла инициативу в свои руки. — Прошу идентифицировать себя.

— Я — Нина Князева.

— Принято. Ваше звание и принадлежность к силовым структурам?

— Звание на утверждении, — ответил за неё Остапов. — Она возглавляет подразделение «Алые береты».

— Принято, полковник. Жду идентификаторов ваших подчинённых, Нина Князева.

— Они будут, но позже, — ответила та. — И как их сюда приглашать? Если… если только сфотографировать?

— В ящике с дополнительными узлами должен находиться цифровой фотоаппарат с системой записи голосового сообщения, — подсказал искин. — Раз доступ в Центр Управления режимный, оформите идентификацию оффлайн, а потом загрузите данные через обычный канал ввода информации.

— Так и поступим, — кивнул Иванов.

— Рекомендую установить систему охлаждения серверов, заодно снять «крабы» с консервации и поставить их на зарядку, — Анфиса снова вылезла с предложениями. — Прошу не отключать систему — мне нужно протестировать все узлы и компоненты программ. Думаю, что за сутки я распакую все программные комплексы и включу их в общую систему защиты и Базы Знаний. Кроме того, мне понадобится свод законов вашего государства, чтобы я могла классифицировать правонарушения гражданскими лицами.

— Не было печали, но купила баба порося… — мрачно прокомментировал последнюю просьбу Остапов.

— Полковник, моя кибернетическая сущность заточена на помощь сотрудникам Системы Безопасности, а не просто созерцание их действий и прослушивание реплик.

— Да понял я, понял… — усмехнулся тот.

— Дружно распаковываем первые ящики, с «квадрами», — попросил Соколов. — В каждом из них лежат коробки, в которых помимо самого аппарата есть зарядное устройство. Ну, двести штук нам пока не нужно, но хотя бы десяток точно пригодится. Так… сколько у нас розеток осталось? — он бегло осмотрел помещение. — Не густо… всего пять… Ладно, пока зарядим, сколько позволят свободные розетки… а вообще нужно озаботиться отдельным помещением под это.

— Так третий этаж специально выделен для всех складских помещений, — заметил Остапов. — Вообще, повезло, что здание трёхэтажное. Первый этаж, например, можно отдать под группу быстрого реагирования. А между ним и вторым сделаем проходные двери с двойной защитой.

— Пластиковые идентификационные карточки для персонала находятся в коробке с индексом «2708», — заметил искин. — Исходное количество — тысяча штук.

— У-у-у… тут ещё работы непочатый край, — покачал головой Артём.

— А ты как хотел, юноша, — ухмыльнулся полковник. — Плюшки и преференции надо отрабатывать.

— Угу… только на меня уже навесили столько обязанностей, что и жена будет в пахоте… Кстати о птичках, нам дадут привилегию быстрой регистрации брака?

— Дадут, — загадочно улыбнулся чекист.

— Александр Петрович, вот только не нужно подвоха, — Соколов укоризненно посмотрел на него.

— Чудак-человек, да я и не думал шутить. Хочешь, завтра и съездим в ЗАГС?

— Галочка, ты как? Найдёшь цивильную одежду? — Артём смущённо посмотрел на избранницу.

— Для такого мероприятия обязательно, — усмехнулась она.

— Александр Петрович и жильё бы нам… как семейной паре. Всё-таки гостиница для молодожёнов не комильфо.

— С жильём придётся немного подождать. На следующей неделе придут деньги, и начнём выкупать дома по улице Лесной, тогда станет легче.

16 октября 1982 года. г. Рябиновск

Практически с утра всё руководство «Прометея» и частично «Гефеста» было занято приятными хлопотами: в заводской столовой накрыли несколько столов, подтянули пару магнитофонов и усилителей с колонками, Родион с Константином даже успели побывать на рынке, прикупив зелени, арбузов и дынь. А потом все вместе нагрянули в Рябиновский ЗАГС, где буквально в последнюю минуту к ним присоединились Остапов и Юрченко с супругами, да и Нина Князева успела. Вообще, для этой достаточно скромной девушки резкий взлёт карьеры был неожиданным и в какой-то мере шокировал своей стремительностью. По сути, её в одночасье выдернули из бездны забвения, после окончания карьеры бегуньи, и дали путёвку в жизнь — яркую и ответственную.

Сразу после церемонии бракосочетания новоиспечённые супруги Соколовы совершили небольшой круиз по окрестностям Рябиновска — своего рода дань местной моде. Но и здесь часть руководства успело совместить увеселительную поездку с делом. В кортеже участвовало семь машин, одна из которых на время остановилась у предполагаемого места завтрашней операции. Под предлогом покурить и оправиться, трое — Колыванов, Иванов и Остапов, вышли и осмотрели территорию.

— Странно… меня заверили, что сегодня ночью, одновременно с выдвижением колонны с «беженцами» будут перемещены не только автобусы, но и контейнеры, — негромко проговорил полковник. — Но я не вижу даже первоначальной вырубки края посадок.

— Товарищ полковник, думаете, на той стороне появились проблемы? — спросил у него Колыванов.

— Не знаю, Серёжа… — задумчиво покачал он головой. — Но мне не нравится такое положение вещей… появляется риск засветить операцию.

— Будем отменять? — удивился Иванов.

— С ума сошёл? Столько сил и средств вложено… да и маленьким детям не объяснишь, что взрослые дяди что-то напутали… Ладно, мы начнём нашу часть операции, а там посмотрим по обстоятельствам. Давайте в машину, а то молодые обидятся, — усмехнулся он.

Праздник утих только к полуночи, однако для инициативной группы, ответственной за предстоящую операцию, всё перешло во вторую стадию. Ещё к десяти часам вечера Остапову доложили, что появились автобусы. Он только хмыкнул, уповая на то, что в это время года быстро темнеет и перемещение такой крупногабаритной техники, возможно, осталось никем не замеченным. Послав к условленному месту Звонцовых — подкрасить технику, чтобы выдать её за обгорелую, он незаметно оповестил всех участников о том, что первый этап операции начался. Часом позже приехала Юля и, стараясь не привлекать внимание к себе, доложила о выполнении задания. Затем, уже после полуночи, часть чекистов — Колывановы и Звонцовы, вместе с полковником, Ивановым и Громовым выдвинулись к предполагаемому месту рандеву с колонной.

— Кто ведёт колонну? — поинтересовался Костя.

— Супруги Елины: Олег и Людмила — наши люди, прикрывавшие ранее Родиона и Артёма, — ответил полковник. — Судя по появившимся огням, — он указал рукой вдаль, — это они. Только я не понял, где контейнеры?

Спустя четверть часа к месту дислокации подъехало сразу четыре «ЛИАЗа».[41]Из головного сразу вышел коренастый молодой человек в гражданском костюме. Увидев в свете фар собравшихся около легковых автомашин группу людей, он сразу же направился к ним.

— Олег, ты?

— Товарищ полковник?

— Он самый! Как доехали?

— Хреново — дети плачут. Водители из ПАТП[42], где выделили технику, недовольно косятся на нас, а мы с Людой ничего не можем сделать, — виновато развёл он руками.

— Значит, так… высаживаем женщин с детьми из автобусов и пусть те возвращаются обратно — нам здесь лишних свидетелей не нужно.

— Разрешите вопрос?

— Давай, — кивнул полковник.

— Что-то пошло не по плану?

— Всё пошло не так… люди прибыли, а контейнеров ещё нет. Если груз сейчас начнут перемещать, этих шоферов потом не отмажем — придётся сажать за высокий забор.

— Понял, убежал командовать на выгрузку пассажиров и отправление автобусов.

За полчаса удалось переместить женщин с детьми в подготовленные автобусы и частично успокоить подрастающее поколение.

— Родион, глянь ходовую этих колымаг — чтобы не было нештатных ситуаций, а мы… — Остапов не успел закончить фразу, когда слева, на недавно убранном свекольном поле возникло знакомое всем собравшимся голубовато-серое свечение.

Портал внезапно открылся во всём своём великолепии и масштабе, и из него внезапно стали выскакивать и грубо оседать на сырую осеннюю землю громоздкие контейнеры.

— Я не понял… — начал было полковник, но внезапно возникший грохот заставил его замолчать.

Первые три контейнера легли аккуратно один к одному, но дальше портал вдруг отодвинулся от первоначального места, мигнул и начал хаотически перемещаться, не забывая периодически выдавливать из себя следующие посылки, попадавшие на землю, как попало. Один из них чуть не перевернулся.

— Твою мать! Они там пьяные, что ли?! — вскипел Александр Петрович.

Последний — двенадцатый контейнер, был выброшен на краю пахотной земли, почти на склоне оврага. Сразу после этого, портал потух. Полковник и сопровождавшие его лица решили подойти к первым контейнерам поближе, но в этот момент портал открылся вновь, почти рядом с дорогой. Из него буквально вылетела легковая автомашина, догоняемая несколькими мелкими огненными вихрями. Упав почти с двухметровой высоты, машина заскрипела, подогнув от удара свою переднюю часть, засверкала искрами от металла, нещадно трущегося об асфальт, и затихла в нескольких метрах от группы людей.

— Ни хрена се девки пляшут… — мотнул головой Колыванов.

Из машины выскочили двое: парень, сидевший спереди на пассажирском месте и девушка, видимо, осуществлявшая «пилотирование» этого «космического аппарата». На парне полковник заметил камуфляжную форму «Цербер», которую носили все участники группы силового прикрытия проекта. На девушке был полностью облегающий фигуру чёрный костюм, такого же цвета берцы и кожаная куртка до пояса.

— Старший лейтенант Рокотов, — козырнул парень. — Юрий.

— Специалист Рокотова, Анжела, — представилась девушка.

— Полковник Остапов. Это что за танцы с бубном? — нахмурился он.

— Прощу прощения, товарищ полковник, но ситуация сложилась критическая, — доложил парень. — Сразу после переброса автобусов, группу атаковали путчисты…

— Начался путч? — перебил его полковник.

— Так точно, позавчера.

— Продолжай.

— Группа прикрытия увела за собой большую их часть… думали всех, а осталось около взвода… мы затихарились в посадках… решили немного переждать, а они снова попёрли на нас… обложили, суки…

— Юра прикрывал меня до последнего, уводя путчистов от линии запуска оборудования на платформах, — вставила своё слово девушка. — Приходилось постоянно маневрировать, поэтому установки на платформах с контейнерами скакали, как полоумные. Мы потом с трудом добрались до своей машины… ну, на которой приехали на операцию…

— Если бы не Анжела, контейнеры сюда не переместились бы, — снова взял слово Юрий. — После отправки последнего и запуска самоликвидации оборудования пришлось принять бой и отвлечь на себя путчистов. Хорошо, что это не кадровые военные… тогда нам точно труба была бы. В последний момент мы с сестрой решили прорваться к вам. У нас выхода не было… — он внимательно посмотрел на полковника. — Пустите к себе жить?

— Мы своих никогда не бросаем, — улыбнулся тот.

— Спасибо вам, тарщ полковник! — поблагодарила девушка.

— Родион, глянь, что с машиной — может своим ходом доехать до города?

— Судя по тому, как приземлились — там ходовой задница, — резюмировал тот.

— Лонжероны[43] если не треснули, то погнулись точно, — кивнула, подтверждая его догадку, девушка.

— Чё, шаришь в машинах? — удивился он не свойственному девушкам знанию частей автомобиля.

— Анжела у нас автотехником была, — усмехнулся её брат. — Даже со сваркой знакома не понаслышке.

— Оп-па… — опешил Громов. — Александр Петрович, я её в своё НПО возьму. Отдадите?

— Тачки будем ремонтировать? — сразу сделала стойку девушка.

— Не только. Хочу утереть нос ВАЗу. Изменить «восьмёрку».

— О! Я в теме! — она смело подошла к Громову и подала руку. — Анжела!

— Родион! — тот скрепил рукопожатие.

— Так… эти спелись уже… — усмехнулся Остапов.

— Подождите… — вперёд вышел Константин. — Фамилия у вас громкая… знал я одного Рокотова… скажите, генерал-майор Рокотов… Степан Ильич…

— Это наш прапрадед, — брат с сестрой переглянулись. — А откуда вы о нём знаете?

— Вот это поворот сюжета… — мотнул головой Александр Петрович. — Ладно, об этом потом. Сейчас начинаем вызывать подкрепление. Без него нам не обойтись. Колыванов! Берешь машину и дуешь в город. Поднимаешь по условному сигналу весь намеченный персонал. Сроку тебе даю час.

— Понял! — тот кивнул головой и ретировался к машине.

----------------------------------------------------------------------------

37 КЗМ-П она же Пальма-2, она же Солнечный зайчик, но большего все данный камуфляж известен под именем «Березка». Появился ещё в 1956 году. Имелось два варианта: «серебряный лист» и «золотой лист» для лета и осени соответственно.

38 Жаргонное название ГАЗ-66

39 Эникейщик (в перев. с англ. any key — «любая клавиша») — это компьютерный специалист, оказывающий пользователям ПК помощь в вопросах, которые могут у них возникнуть в процессе работы.

40 Исусственный интеллект

41 ЛиАЗ-677 — советский и российский городской высокопольный автобус производства Ликинского автобусного завода.

42 Пассажирское Авто-Траспортное Предприятие.

43 Лонжерон — это силовой элемент конструкции автомобиля, который расположен по всей его длине: спереди и сзади кузова. Фактически он представляет собой трубу или продольный профиль.

Глава 12

Там же через час

Колыванов развил кипучую деятельность. Сначала поднял под ружьё весь личный состав местного отдела КГБ, передав Юрченко приказ от Остапова. Затем наведался к Князевой и приказал собирать своих людей. Всех, до единого. Помог с перемещением по городу, а там и Юрченко с машинами нарисовался. Через три четверти часа полусонные солдаты и «Алые береты» уже двигались к неизвестному месту назначения, временами переговариваясь между собой. Нина сидела в одной из машин, куда по счастливой случайности попали все четверо звеньевых. Глядя на их молчаливое недоумение, она рискнула сообщить им минимум необходимой информации.

— Жор, Свет, Серёж, Паш… в общем, сегодняшняя операция станет для нашей организации своего рода экзаменом.

— Что, так всё серьёзно? — усмехнулся Нархов.

— Ты даже не представляешь как, — мотнула она головой в такт покачиванию машины. — Если сработаем как надо, наверху дадут команду о присвоении званий и наделят серьёзными полномочиями.

— Будем служить в Конторе? — теперь усмехнулся и Сергей.

— А чего ты лыбу давишь? Тебя никто за руку или ворот не тянул вступать в «Алые береты».

— Так я не возражаю, а просто спрашиваю. А что за задание? — он сразу посерьёзнел.

— Скажем так… нужно помочь с эвакуацией беженцев. Не спрашивайте меня, откуда они и как сюда попали… Это такая тайна, что… — она помотала головой. — В общем, организуйте своих людей на помощь… там женщины и детишки дошкольного возраста. И ещё… ничему не удивляйтесь…

— А должны? — удивилась Светлана.

— Свет! Просто делайте свою работу. Когда придёт время… когда придёт время, до вас доведут всю необходимую информацию.

— А до тебя уже довели? — снова усмехнулся Жора.

— Нархов! Прекрати зубоскальничать! Да, довели! Но этот уровень, которого, наверное, никто из вас в ближайшее время не достигнет. Просто поверьте на слово — так нужно! В нашей помощи сейчас нуждается сам КГБ, а это дорогого стоит. Не ударим в грязь лицом, будем служить все — даже мальки.

— И им зачтут такую службу? — удивился Павел.

— Представь себе! Когда дело касается государственной важности, все обычные законы идут к чёрту! Понял?

— Ладно-ладно, не кипятись, — уже примирительно ответил тот.

— У меня просто голова идёт кругом… такая ответственность… В общем, по прибытии на место сразу ставьте задачу подчинённым — добраться до стоящих автобусов и обеспечить опеку женщин и детей.

* * *

Как только военные машины прибыли на место, из них сразу же посыпались люди. Быстрые окрики звеньевых на построение позволили «Алым беретам» разбиться на группы, получить указания и организованно проследовать до автобусов.

К тому времени Рокотовы уже обвыклись, общаясь в доброжелательном тоне со своими коллегами, а Громов, которому до зубной боли понравилась фигуристая девушка с короткой «под мальчика» стрижкой, отозвал её к повреждённой машине. Пока они обсуждали перспективы восстановления, к ним подошёл полковник.

— Родион, у нас проблема…

— Слушаю вас, Александр Петрович.

— Понимаешь, я не могу доверить кому-то из здешних вождение этих автобусов. Ты, как говорится, механик от бога, поэтому один из них под жёсткой сцепкой поведёшь сам. А вот кого на второй сажать?..

— Тарщ полковник, а давайте я! — предложила Анжела.

— Но ты понимаешь, что гидроусилитель руля там сейчас не работает? — он пристально посмотрел на неё.

— Удивили меня тоже!— вспыхнула она. — А то я тачки с поломанным гидроусом не водила! Бред! Для меня это как два пальца об асфальт!

— Да, Родик… если вы споётесь, тут такое начнётся… — Остапов покачал головой.

— Не бойтесь, тарщ полковник, мы всё будем делать аккуратно! — озорно засмеялась Рокотова, подмигнув Родиону.

— Кстати, Александр Петрович, а где гостям ночевать сегодня? — посерьёзнел Громов.

— Не знаю… — вздохнул тот. — Вот честно — не знаю… Нет, женщин с детьми мы в гостинице как-то разместим, а вот её с братом…

— Вы определитесь с Юркой, а мы с Родькой уже нашли общий язык. Ты один живёшь? — спросила она его.

— С сегодняшнего дня — да, — кивнул тот.

— А раньше с кем жил? — нахмурилась Анжела.

— Расслабься — с племянником, но сегодня… — он вдруг посмотрел на часы, — точнее, уже вчера, он женился. Так что… — картинно развёл руками — … мой номер в полном твоём распоряжении.

— А ванна там есть?

— Здоровая!

— Класс! Тогда я согласна!

— Но учти, что здесь свободных отношений нет, — проинформировал её Александр Петрович. — Проведёшь ночь в его номере, уже неофициально станешь невестой.

— Даже так? — девушка перевела удивлённый взгляд на Родиона. — Родик! Это правда?

— Ну… да-а.

— Значит, силком загоняете под венец?

— Не-не-не! — сразу запротестовал Громов. — Не хочешь так, отдам тебе ключи от номера, а сам перекантуюсь на заводе — есть у меня там диванчик в кабинете.

— Мужчина! — выпятив нижнюю губу, уважительно резюмировала Рокотова.

— Рыцарь без страха и упрёка! — иронично поддакнул полковник.

— Знаешь, мне говорили, что общность интересов всегда сближает людей. Мы с тобой разного пола, поэтому у нас может образоваться полноценный союз. Как производственный, так и семейный. Кстати! А у тебя на заводе секретутки нет?

— Здесь такое ещё не в моде, — ухмыльнулся Остапов.

— О! Тогда согласная я… — девушка картинно всхлипнула носом. — Но смотри, узнаю, что мне изменяешь… — покачала она головой.

— С кем? С двигателем внутреннего сгорания? — захохотал Родион.

— С ним? — она картинно нахмурила брови. — Ну, с ним… разрешаю.

— Боюсь, что у вас вместо детей в будущем пойдут именно движки, — ухмыльнулся полковник.

— Движки у нас и так пойдут, — заверил его Громов. — А дети — это святое, и мы уж тут как-нибудь сами решим, правда? — подмигнул он Анжеле.

— Железно! Третий тут однозначно лишний! — закивала она.

— Ну-ну, — хмыкнул чекист. — Тогда давайте по автобусам. Время не ждёт.

17 октября 1982 года. г. Рябиновск. 2 часа 35 минут

Хорошо, что ночной город был тихим и пустынным. Колонна оперативно проследовала до гостиницы, где людей аккуратно вывели из автобусов и организовали небольшое собрание.

— Товарищи! Руководство города в ближайшие сутки решит вопрос с жильём, — заверил женщин Остапов. — Как минимум, получите номера в гостинице на постоянной основе. Чуть позже Рябиновск превратят в закрытый город, а это значит, что часть жилого фонда освободится…

— Почему? — вылезла с вопросом одна из женщин.

— Потому что мы отселим в другие населённые пункты страны всех неблагонадёжных — пьяниц, дебоширов и тунеядцев, — пояснил полковник. Сейчас товарищ Юрченко поможет вам расселиться по номерам. Учтите, что на всех может не хватить, но мы приняли решение уплотнить вас, добавив раскладушки. Повторю — эта мера временная и вынужденная, и скоро этот вопрос благополучно решится.

Александр Петрович отошёл от женщин и направился к Анжеле и Родиону.

— Что, устала? — сочувственно поинтересовался он у девушки.

— Не-а! Даже не вспотела! Тут расстояние всего ничего!

— Родион, автобусы мы сейчас отгоним на Новую площадку радиозавода и поместим в старый гараж. Туда же сгрузим и автомобиль Рокотовых. Оттуда вас обратно в гостиницу довезёт Колыванов. Думаю, что через час вы сможете принимать водные процедуры.

— Товарищ полковник, а здесь ночных кафе нет? — грустно спросила его девушка. — А то кушать хочется.

— Анжел, у меня в номере найдётся чай, копчёная колбаса, полбулки батона и даже пряники, — усмехнулся Громов.

— Не, как мне с избранником повезло, а! — расцвела она. — В нашем мире таких хозяйственных нечасто встретишь. Тогда не будем ждать и минуты. Давайте, показывайте дорогу!

Семью часами позднее

Проспав около двух часов — контроль около контейнеров был постоянным, Остапов ждал удобного времени, чтобы доложить в Москву о новой группе потомков. То, что он стал полноценным куратором Рябиновска, давало ему право сразу доложить наверх, обходя генерала Суслова. Немного поразмыслив, он решил, что сначала доложит Крючкову, а уж потом, в понедельник, во время решения другого производственного вопроса витиевато обмолвится и Револию Михайловичу. Александр Петрович явно не желал портить отношения с человеком, поднявшим его в иерархии КГБ. Дождавшись половины десятого утра, он снял трубку телефона у себя в кабинете и набрал номер.

— Слушаю, — голос своего главного начальника он узнал сразу.

— Это «двенадцатый». Есть новости, но уровень такой, что сообщить могу только по ЗАСу.

— Понял тебя. Тогда через час перезвонишь на служебный номер.

Пока он ждал назначенного времени, решил дойти до магазина и купить чего-нибудь к чаю. Уже на выходе из «Хлебного» № 57 столкнулся с Родионом и Анжелой.

— А вам что не спится?

— Тут такие вкусные баранки-и-и, — протянула девушка. — Я за ночь всю связку слопала.

— Ночью нужно спать, — наставительно заметил чекист.

— Ой, да ладно! — махнула она рукой. — Зато Родик ввёл меня в курс дела. Меня всё устраивает. Буду работать в его группе.

— Только пройдёшь инструктаж.

— Какой?

— Что кому можно говорить, а что ни в коем случае.

— Да ладно! А то я не давала сами знаете чего… — она многозначительно посмотрела на полковника.

— Я рад, что ты меня поняла. Тогда не буду вам мешать.

* * *

Выпив большую кружку чая с баранками, он прокашлялся и набрал номер на «вертушке»

— Да!

— Это «двенадцатый».

— Слушаю тебя, «двенадцатый».

— Произошёл вторичный переход.

— Что? — голос Крючкова стал металлическим. — Докладывай подробно.

Остапов поведал тщательно заготовленную легенду перемещения беженцев с детьми и отдельно небольшой группы прикрытия контейнеров.

— М-да… удивил так удивил… Что думаешь делать?

— Проблема в жилье, товарищ «второй». Жилого фонда в городе мало… строить в этой пятилетке не планировалось.

— Что предлагаешь?

— Думаю, что назрела необходимость превращать город в закрытый. Слишком много новинок по безопасности уже запущено, и кое-что потомки подкинули дополнительно. Я уже побеседовал с группой прикрытия самих контейнеров.

— Кто они? Им можно доверять?

— Тут вообще сложная ситуация. Дело в том, что они потомки самого генерал-лейтенанта Рокотова — брат и сестра, праправнуки.

— Даже так?.. Думаю, что такие люди не зря пошли в сопротивление. А почему перешли к нам, ты узнавал?

— Так точно. Там начался путч. Другая группа прикрытия оттянула на себя значительную часть повстанцев.

— Вот оно что… значит, вызвали огонь на себя, с целью спасти своих жён и детей… Да и о подарке побеспокоились… Слушай, это дорогого стоит… Нельзя их обижать, никак нельзя!

— Полностью согласен с вами.

— Да… это уже уровень не Суслова, а мой… вот что… я думаю, что назрела необходимость мне самому побывать в вашем городе. Я, конечно, попрошу Суслова сопровождать, но скорее, чтобы вас не столкнуть лбами. О дате поездки дам тебе знать в ближайшее время. Мне сейчас ещё наверх докладывать, а уж ОН сам решит, как выходить из положения с жильём. Пока реши этот вопрос, как сможешь.

— Их сейчас уплотнили в гостинице. Думаю, что с неделю смогут продержаться, но не больше.

— Я понял, сейчас будем решать эту проблему. А с контейнерами что?

— Там дежурят мои сотрудники, но снова прошу кран и хотя бы две платформы — нужно переместить подарки на охраняемое место в городе.

— Понял. Сейчас позвоню в Калачееский отдел, и через пару часов у тебя всё будет.

— Тогда я своего заместителя отправлю на трассу, где он их перехватит. Майор Юрченко уже занимался транспортировкой первых контейнеров.

— Согласен, так и поступим. Рассчитывай на время… примерно через два часа тридцать минут.

Тем временем. Подмосковье. Правительственные дачи

Андропов только-только закончил с завтраком, когда зазвонила «вертушка».

— Слушаю.

— Доброе утро, Юрий Владимирович.

— Доброе, Владимир Александрович. Есть новости?

— В Рябиновске вновь нештатная ситуация…

— Говори, — Крючков не спеша поведал всю информацию, переданную ему Остаповым. — Да-а-а… потомки, конечно, свалились как снег на голову, но люди доказали свою преданность Союзу. И то, что военные вызвали огонь на себя, прикрывая женщин и детей, говорит о многом. Это наши люди, правильные… с советской жизненной позицией. И ведь умудрились ещё что-то для нас передать… Хорошо, лирику оставим, а ты начинай операцию «Исход». Проведи в Рябиновске жёсткую фильтрацию местных граждан. Все, кто нужен, остаются, остальных рассели по Калачеевской, Волгоградской и Воронежской областям.

— Если потомки передали военное оборудование, что будем делать?

— Если этот вариант подтвердится, я поговорю с Устиновым. Пусть выделит толкового специалиста. Возможно, организуем небольшую часть в городе, вместо нынешней. Кстати, её тоже нужно куда-то передислоцировать. Дай команду «Двенадцатому» — пусть перевозит контейнеры и не затягивает с их вскрытием.

Сразу после разговора генсек пару минут неподвижно смотрел в окно, размышляя над сложившейся ситуацией. Потом его рука снова потянулась к телефону, только обычному.

— Алло, день добрый, Степан Ильич. Узнал?

— Юрий Владимирович, доброе утро. Уж кого-кого, а ваш голос я ни с кем не спутаю.

— Есть разговор.

— Слушаю вас.

— Нет, не по телефону.

— Юрий Владимирович, я бы подъехал, да меня почки замучили. Сами знаете, какая вода в Москве и Подмосковье — одна известь. Вот и сижу в кресле со стаканом минералки.

— Адрес тот же? А то я сам подъеду.

— Да вы что?! Раз ко мне САМ решил приехать, знать, дело серьёзное.

— Не то слово, Степан Ильич. А с почками я тебя понимаю — сам некоторое время назад мучился.

— Если не секрет, Юрий Владимирович, чем лечились?

— А вот об этом и по делу мы с тобой побеседуем лично. Я буду примерно через час.

Подмосковье. Дачный посёлок «Красноречье».[44] Часом позже.

Кортеж из трёх машин медленно проследовал по асфальтной дороге посёлка и подъехал к двухэтажному особняку. Почти сразу же ворота автоматически открылись, как бы приглашая гостей внутрь. Две машины остались у въезда, а центральная заехала на площадку перед домом. К ней сразу же вышел седовласый старик, опираясь на резную палку, и остановился в метре от автомобиля.

Андропов вышел и укоризненно покачал головой.

— Степан Ильич, ну зачем такие торжества? Я ж не с официальным визитом. Здоровье беречь нужно!

— Юрий Владимирович, это просто дань уважения хорошему человеку. Прошу в дом. Моя Людочка уже стол накрыла.

— Товарищ Рокотов, мы же договорились… — нахмурился глава государства.

— Подумаешь, чайку пополощём, — подмигнул старик. — Я ж не водку выставляю — от неё сразу копыта откину… с моими-то почками… Да и во дворе светиться нам не с руки — тут у всех соседей глаз профессионально намётан, — усмехнулся он. — А мне потом, как на допросе, перед ними вертеться — зачем САМ приезжал. Вон, у Маркелова уже окошко быстро захлопнулось — значит, узрел, что за гости ко мне пожаловали.

— Срисовали, значит? — усмехнулся Андропов. — Ладно, уговорил — пойдём в дом.

— Доброго здоровья, Юрий Владимирович! — с лёгким поклоном поздоровалась супруга генерала.

— Здравствуйте, Людмила Викторовна.

— Люда! Разговор у нас будет серьёзный, поэтому не мешайся сейчас.

— Я привычная, — усмехнулась та, и вышла из дома.

Гость и хозяин расселись по стульям, и Рокотов взялся наливать чай.

— Скажи, Степан Ильич, ты операцию в Иссык-Куле помнишь?

— Я её не только помню, Юрий Владимирович, — вздохнул тот. — Она мне часто по ночам снится. Как люди дико орали, опалённые каким-то видом энергии… Сколько молоденьких солдатиков там погибло… Ладно «яйцеголовые» — эти знали, на что шли… но солдатиков наших… эх… — мотнул он головой.

— Ты сержанта Иванова помнишь?

— А то! Парень — кремень! Молчун, правда, но голова варила у него — будь здоров. Но, насколько я знаю, через год-полтора выжившие все умерли? — он вопросительно уставился на генсека.

— Он один в живых остался.

— Но мы его около нужника откопали, а там сплошной металл. Он же излучения хватанул, будь здоров! — удивился Рокотов.

— Степан Ильич, подписку брать с тебя не буду — ты в этом деле каждую песчинку изучил, поэтому мне понадобится твоя помощь. Скажу сразу — там получился пробой не пространства, а времени.

— Мать честная!

— И Иванов попал в будущее.

— Ого!

— Именно поэтому он и выжил. Дальше — больше: потомки Иванова подлечили и сделали на него ставку… видишь ли… в том варианте будущего СССР закончится в 1991-м году.

— Это какая же сука такое провернула?! — глаза старика налились кровью.

— Миша Горбачёв. Не волнуйся, больше он ничего сделать не сможет, как и его подпевалы в ЦК. Но дальше начали разворачиваться такие события, что непосвящённый человек посчитает их настоящей сказкой. Во-первых, Иванову потомки дали кое-какие знания по электронике, но он не побежал к Мише на поклон, а сумел выйти на меня.

— Я ж говорю — наш человек! Свой! В доску! — воссиял Рокотов.

— Во-вторых, потомки сумели вытащить в наше время первую посылку, в которой мы обнаружили всю подноготную этой стаи товарищей. Мои люди уже ими занимаются вплотную, но не это главное… Главное в том, парень начал ваять приборы, способные не только продвинуть советскую технику выше заокеанской, он спаял аппарат, который излечил мою почечную болезнь… Навсегда излечил.

— Навсегда? Герой! — мотнул головой старик. — Наградили его, Юрий Владимирович?

— Какой там! — махнул тот рукой. — Неподкупный идеалист до мозга костей. Представляешь, ветеранов Отечественной и воинов-афганцев под свою опеку взял. Из последних, тех, кто увечья получил. Работу дал нормальную, жильё и главное — уверенность в будущем дне.

— Дважды герой! Только я не понял, как он смог дать им это всё?

— Прошёл путь от начальника смены до директора радиозавода. Организовал артель, которая плавно переквалифицировалась в Научно-Производственное Объединение. Конечно, мы ему помогли, но и он в долгу не остался. Но я о другом хочу тебя попросить… — Андропов внимательно посмотрел на старика.

— О чём?

— Вчера произошёл второй переброс от потомков. Помимо оборудования к нам прибыли беженцы — женщины с маленькими детьми. Видишь ли… как удалось узнать, ТАМ начался путч… Бойцы группы сопротивления отвлекли на себя путчистов, позволив спасти свои семьи, а двое смельчаков помогли им выйти к нам.

— Таких награждать нужно!

— Парень и девушка — Рокотовы: Юрий и Анжела.

— Что?? — старик опешил, резко встал и медленно вернулся на стул.

— Ты правильно подумал — это твои праправнуки, Степан Ильич.

— Твою дивизию… — ошарашенно покачал тот головой.

— Поэтому у меня к тебе будет просьба — съездить туда и на месте проверить правдивость их слов. Всё дело в том, что твоя фотография хранилась у них в семейном… э-э-э… ну, пусть будет альбоме. И они знают тебя в лицо. Мне нужно, чтобы ты точно установил, что они те, за кого себя выдают. Заодно я попрошу Иванова вылечить тебя.

— И вылечит? — усмехнулся Рокотов.

— Не сомневайся, Степан Ильич. После применения его прибора у меня почки, как новые. Он и мою Татьяну избавил от того страха, что у неё начался после Будапешта.

— Охренеть… Юрий Владимирович, это ж гений какой-то…

— Не ты первый о нём так говоришь, — усмехнулся Андропов. — Моя дочка сейчас у него по другому прибору кандидатскую пишет. А на днях Шокин, которого Суслов-младший курирует, направил к нему дочь с внучкой. Девочка попала в автомобильную аварию, а после операции медики дали ей месяц жизни, и всё. Так он её на ноги поставил за несколько дней.

— Даже так?

— Теперь ты понимаешь, ЧТО дали нам потомки? И почему я хочу быть уверенным на все сто, что никакой подставы не будет?

— Я понял, Юрий Владимирович.

— Если всё так, как должно быть, я начну подбирать вокруг него такие кадры, что через несколько лет мы заткнём за пояс американцев, японцев и всю Европу с Израилем в придачу. От тебя требуется только проверить этих двоих. Если они действительно твои потомки, значит, люди из будущего честны перед нами во всём, и я даю команду сделать этот город закрытым, с высшим уровнем охраны.

— Выходит, там и медицина на уровне… — затарабанил пальцами по столу Рокотов. — Юрий Владимирович, а мою Люду нельзя взять с собой? Тоже ведь камни в почках замучили, да и с памятью плоховато становится.

— Ты ручаешься, что от неё не произойдёт утечки информации?

— Люда со мной все гарнизоны прошла — настоящая офицерская жена, да и подписка по второму уровню секретности имеется.

— Тогда возражать не буду.

— Когда ехать?

— К ним Крючков собирается, поэтому поедешь вместе с ним. Я его предупрежу о твоём задании.

Тем временем. г. Рябиновск

К этому времени вся инициативная группа чекистов и гражданских была уже в сборе и находилась на Новой площадке радиозавода. Именно туда подошли две нагруженные контейнерами платформы. Иванов сел в кабину шедшей первой машины и поехал проводником до старого склада готовой продукции. Это порядком обветшалое здание планировалось перестроить на следующий год, а сейчас лучшего места хранилища для контейнеров не придумать. Аккуратно сгрузив оба, платформы двинулись в обратный путь. Воспользовавшись моментом, Остапов подозвал к себе Рокотовых.

— Юрий, Анжела, у меня к вам есть большая просьба. Нужно помочь людям заново пройти инфильтрацию.

— Слушаем вас, Александр Петрович, — кивнул парень.

— Дело вот в чём… — полковник поведал все подробности операции по реинфильтрации женщин и детей. — Мы предполагали такой поворот событий ТАМ, но ваше внезапное появление сыграло не в минус, а в плюс. Теперь легенда, что они появились вместе с вами, выглядит абсолютно правдоподобной.

— Александр Петрович, да что мы, звери какие-то? — удивилась девушка. — Я ж тоже в организации работала, понимала кое-что из якобы закрытой информации. Надо, значит, поможем.

— Мы же Рокотовы, товарищ полковник, — Юрий смотрел на Остапова немигающим взглядом. — У нас в роду трусов никогда не было.

— Ты где служил? — поинтересовался чекист.

— Напомню, старший лейтенант ФКБ — Федеральный Комитет Безопасности. Правда, в отставке. Заставили… — нахмурился он.

— Отдел какой?

— Контрразведка.

— Оп-па… считай, что с сегодняшнего дня вновь поступил на службу. Но уже к нам — в КГБ.

— Алекса-а-андр Петрович, — протянула Анжела. — А можно мне на гражданке остаться? Хочу с Родиком тачками заниматься.

— Только машинами? — усмехнулся тот.

— Ну… не только, — она озорно посмотрела на полковника. — А, кстати, мне местные документы дадут? И когда?

— А зачем тебе?

— Ну как зачем?! Родька — мужчина видный! Ещё уведут! А мне потом с ключом 24 на 27 за каждой фифой бегать?

— Зачем тебе такой, если он волочится за каждой юбкой?

— Ну, пока не волочится… ну, а вдруг?

— Родион мне таким не кажется, — покачал головой Юрий. — Есть в нём какая-то основательность, что ли…

— Глаз у тебя алмаз, — подтвердил Остапов. — Понимаешь, он только-только встал во главе новой фирмы — здесь НПО, учреждённое тремя крупными предприятиями города. Организовал производство ножных протезов… причём, инвалидам Отечественной и афганцам, из нашей области, выдаёт их совершенно бесплатно.

— Тогда, сестрёнка, тебе повезло с избранником.

— Это чем же? — удивилась она.

— А у него совесть есть. Настоящая совесть, а не то, что у нас звалось этим словом. Так что бери его в охапку и срочно регистрируй брак. Такие мужики на дороге не валяются.

— Не, у нас патриархат. Когда скажет, так и пойдём. Но только пусть попробует затянуть с этим… — она погрозила кулаком в пространство. Мужчины переглянулись и захохотали. — Да ну, вас… затравили бедную девушку… теперь спать не буду…

В течение последующих четырёх часов все контейнеры благополучно переместились на склад. Хорошо, что в выходной день на территории предприятия из людей была только охрана, иначе понадобился бы взвод Юрченко для полного блокирования подходов к складу. Как только платформы отбыли восвояси, Остапов подозвал к себе Юрия Рокотова.

— Ты в курсе, что там? — кивнул он на контейнеры.

— Так точно, — кивнул тот. — Если по военному делу, то вот те шесть штук полностью и вон тот частично. Остальное — мелочёвка.

— В смысле? — не понял полковник.

— Там набрано как бы до кучи — всего понемногу. Руководство собрало то, что может пригодиться вам. Хотя… есть ещё кое-что… из медицинского оборудования. Это вот тот контейнер, что стоит последним.

— Как ты их различаешь? — удивился Громов.

— А они в верхнем углу промаркированы. По ним и различаю, — усмехнулся Юрий.

— По военному что? — снова задал вопрос полковник.

— Снятый с консервации комплекс С-650М — «Русич». Имеет автономную систему защиты своего периметра, а на внешку, насколько я знаю, загоризонтную РЛС, электромагнитную пушку «Циклоп» и шесть ракет «Петарда» со скоростью в девять махов. Радиус контроля территории — около тысячи километров, дальность действия ракет — 3500 километров, «Циклоп» поражает цели до трёхсот кэмэ. После его выстрела вся электроника в труху. Кстати, «Русич» совместим с переданной ранее системой Безопасности, по беспроводному каналу обмена данными.

— Артём, слышал? — полковник повернулся к парню. — Понимаю, что у тебя медовый месяц, но комплексы нужно обязательно совместить.

— Да понял я… — недовольно пробурчал он, обняв супругу за талию. — Но нам ещё «крабов» перепрограммировать, потом операционные системы…

— Никто вас не заставляет делать это всё сразу, но задачу я поставил. Ладно, военное пока не трогаем, по остальному… медицину перевезём в следующие выходные, а сейчас начинаем вскрывать то, что понадобится в первую очередь. Рокотов, смотри, у нас сейчас действует… — он не спеша перечислил все новинки от потомков, что имели в действующем состоянии. — Исходя из этого, решай, какие контейнеры вскрываем сегодня. Ориентируемся на пару — больше нам за сегодня не осилить.

— Тогда восьмой и одиннадцатый контейнеры, — чуть подумав, ответил тот. — Если даже не успеем, не страшно — вечерами доберём.

— Что в восьмом?

— Ноутбуки, трёхмерные сканеры, системы тактической связи, не летальное оружие…

— Что? — поднял брови полковник.

— Ну, травматические пистолеты и амуниция для ношения. К ним большой запас пуль и устройства снаряжения патронов. Насколько я в курсе, места в контейнере оставалось достаточно и, чтобы там ничего не болталось при транспортировке, решили забить пространство до кучи.

— Вот как… тогда такое оружие будут носить… — он сделал паузу, раздумывая — …«Алые береты»

— Смело! — мотнув головой, резюмировал Иванов.

— Ты предлагаешь вооружить их, против хулиганов, настоящим огнестрелом? Или самим опуститься до кастетов и «финок»? Не с голыми же руками им предотвращать правонарушения?

— Тогда — да, согласен, — кивнул Костя.

— В таком случае, берёмся разгружать восьмой контейнер. Всё оборудование перевозим на третий этаж подготовленного нам здания. Вопросы? Нет? Тогда начинаем!

Легковых машин у группы было всего ничего, поэтому Константину пришлось открыть ведомственный гараж, благо ключи хранились на щите охраны. С взятым во временное пользование ведомственным автобусом, дело пошло куда быстрее. Часть группы переехало в ЦСБ — Центр Службы Безопасности, чтобы на месте проводить разгрузку оборудования, а другая часть доверенных людей превратилась в грузчиков у контейнера.

К тому моменту вернулся Юрченко со своими людьми и привёз новость.

— Александр Петрович, на подъезде в город нам повстречались две грузовые машины. «Голосовали» у самого въезда в Рябиновск. Они какое-то сырьё привезли для обувной фабрики…

— О! — оживился Зимин. — Я как раз их жду! Где они сейчас?

— Мы их сопроводили до самой фабрики. Сейчас они там пороги обивают.

— Александр Петрович, я вам нужен?

— Нет, Алексей Сергеич, раз так, обойдёмся без вас. Тут есть кому грузчиком поработать, — усмехнулся полковник. — Борис Игнатич, — обратился он к майору, — на трассе как, было тихо? Никто не проявлял нездорового любопытства?

— Никак нет, всё тихо. Проезжало три или четыре легковушки, но по виду — это рыбаки. Ну, проехали мимо, посмотрели на контейнеры и всё… Они ж тоже голову имеют — видят людей в военной форме около груза. Кто в здравом уме захочет рисковать?

— Логично, — кивнул Остапов. — Тогда, так… выделишь сюда, — кивнул он на склад, — две смены охраны с табельным оружием. Иванов завтра проинструктирует на планёрке начальников служб, чтобы никто к складу не подходил, поэтому кардинальных мер по любопытным не предпринимать. Заодно дадим вам два комплекта связи для постов. Докладывать сразу о появлении праздно шатающихся у главного поста охраны. А уж они будут разбираться с каждым.

— Понял, — кивнул тот.

— Пока разгружаем один из контейнеров, распредели людей, а товарищ Рокотов, кстати — наш коллега, введёт в курс дела твоих бойцов, как пользоваться этими средствами связи.

— Так точно, иду формировать группу охраны объекта, — Юрченко козырнул и быстро ретировался.

Заметив Соколова, снявшего перчатки и сейчас отдыхающего после очередной отправки автобуса с грузом, полковник поманил его рукой. Тот скорчил недовольную гримасу, но подошёл.

— Не строй из себя недовольного. Сейчас у всех аврал… Завтра начнёшь фотографировать для Системы Безопасности контингент «Алых беретов». Для них тоже оборудование пришло, поэтому нужно подсуетиться… Думаю, что для тебя там работы на пару часов. Потом занимаешься «крабами»… необходимо хотя бы пять-семь штук запустить в работу. Да, жаль, что нет техники…

— Это к Родику и его пассии, — усмехнулся Артём. — Я слышал, что ему тоже повезло на этом фронте.

— Ну, не тебе же одному, — ухмыльнулся Остапов. — Но тут ты прав — нужно выбивать фонды по технике и срочно отправлять их на доработку Родиону. Чувствую, что мы накануне грандиозной чистки города. Вот тогда ваши способности нам понадобятся на всю катушку.

Пообщавшись с Соколовым, полковник направился внутрь склада, туда, где сиротливо стояла разбитая автомашина Рокотовых. Её грубо сгрузили в уголок между контейнером и стеной склада. Сейчас около неё стоял Родион, а Анжела сидела на водительском месте и качала головой.

— Моя ты, девочка… как же тебе досталось… Ну, ничего, мы тебя восстановим. Правда, Родик? — она прищурила один глаз, посмотрев на него.

— Не сразу, но сделаем, — кивнул тот.

— Родион! У меня к вам есть дело, — сразу обозначил свои намерения чекист.

— Слушаем, Александр Петрович.

— Короче, нужен список техники, которую можно адаптировать к молодёжному подразделению. Вам обоим и карты в руки.

— Какие функции они станут выполнять? — поинтересовался Громов.

— Скоро МВД и, в частности, ГАИ отсюда уберут, поэтому те заменят их. На ВАИ особо можно не надеяться.

— Угум… — задумался Родион.

— Да что тут думать! — влезла Анжела. — Три-четыре тачки и с десяток байков!

— Анжел, учти, что байков, как таковых, здесь ещё нет… потом с тачками… классические «Седаны» однозначно не годятся… ну, не тот уровень проходимости, скорости и вообще… Скажите, Александр Петрович, можно каким-то образом получить на ВАЗе «восьмёрки»? Пусть даже в некондиции… ну, в сыром варианте, но чтобы была возможность достать к ним и кое-какие запчасти?

— Ты всё-таки хочешь утереть им нос? — усмехнулся полковник.

— Нет, я не буду противопоставлять им наши разработки. Просто так мы сэкономим значительную часть времени. Ломать — не строить заново. Переделаем их сырые варианты под те, что имеются на накопителе Анжелы.

— Ага! Значит, девушка тоже похомячествовала? — чекист посмотрел на неё с иронией.

— Ну… так… — покрутила она рукой — …кое-что завалялось в моих личных вещах в машине…

— Что вы хотите сделать? Только не езди мне по ушам — я в юности тоже увлекался автомобилями.

— Двигун — карбовый[45], семьдесят три «лошади»; коробка — пятиступенчатая… дальше… по ходовой тоже будь здоров сколько модернизаций… и передок… в общем, мы хотим сделать «слепыша»…

— Это ты о поднимающихся фарах? — усмехнулся Остапов.

— О них самых. Если будет время, мы ещё кое-какие новшества туда вопрём… но это уже по ходу работы…

— Ладно, я понял. А мотоциклы?

— Думаю, что остановимся на «Минске» последней модели… пока просто настроим их, а там как карта ляжет — может что-то дополнительно придумаем.

— Итак, четыре машины и 10 мотоциклов. Всё правильно?

— Угу. Пока этого хватит за глаза.

— Хорошо, я вас понял.

— Когда ждать? — ухмыльнулся Громов.

— Как только, так сразу, — парировал ему полковник. — Мне ещё наверх докладывать. Будем надеяться, что список утвердят.

— М-да, очень не хочется, чтобы его зарубили, и потом доделывай эту никчёмную рухлядь — «Москвичи» и «копейки» с «двушками».

— Я тоже думаю, что в теперешней ситуации руководство пойдёт нам навстречу.

-----------------------------------------------------------------------------

44 В альтернативной истории дачный посёлок сотрудников КГБ, уволенных в запас или пенсионеров.

45 То есть карбюраторный

Глава 13

Тремя часами позднее. г. Рябиновск. ул. Лесная, 21

Константин только закончил помогать в ЦСБ и теперь усталый возвращался домой. Припарковав машину около забора, он вышел открыть ворота и увидел велосипед, стоявший у крыльца. Каким-то шестым чувством он не стал загонять машину, а решил узнать, что за гость прибыл. Лишь только он скрипнул входной дверью, на шум вышла супруга.

— Костя, Виктор Старков приехал. У него к тебе какое-то дело. Пока ждал, я его чаем напоила.

— Привет, неуловимый директор! — из кухни вышел начальник Старой площадки. — Даже в выходной день где-то пропадаешь.

— Вить, есть дела, которые нельзя отложить. Тебе ли этого не знать?

— Ладно, я понял. Я чего приехал — мы собрали двадцать пять комплектов антенн для немцев. Ты обещал помочь с настройкой, но всё как-то не складывалось… А сейчас тянуть дальше нельзя.

— С тебя какой уровень подписки взяли?

— Второй.

— Понял. Тогда подожди пять минут. Я с собой кое-какой прибор возьму, и поедем на Старую площадку.

— Ты хочешь при мне настроить хотя бы одну антенну? А что за прибор?

— Портативный анализатор спектра и измеритель амплитудно-частотных характеристик в одном флаконе.

— Это где ж ты такой достал?

— Пока будем ехать, введу тебя в курс дела.

— А как я домой возвращаться буду? Ты потом меня довезёшь сюда за великом? Хотя… я ведь могу и задержаться с настройкой…

— Если хочешь, возьмём старое покрывало и проложим багажник машины, а туда аккуратно засунем твой велосипед, — предложил Иванов.

— Давай! Тогда гони покрывало… пока я буду укладывать велик, достанешь прибор.

Через несколько минут Константин уже выходил из дома с небольшим блестящим чемоданчиком. Виктор, увидев его, даже присвистнул.

— Фьюить! Ничего себе, какой компактный!

— Это только чемоданчик, а прибор ещё меньше.

Некоторое время после начала движения до Старой площадки Старков молчал, но потом любопытство взяло верх, и он решился задать один из главных вопросов, волновавший его больше всего.

— Костя, скажи, ты вообще кто?

— В смысле? — не понял тот.

— Понимаешь, люди слагают про тебя такие сказки, что диву даёшься. То ты инопланетянин, то какой-то доморощенный гений, то вообще бежавший из Штатов главный инженер какого-то крупного предприятия. Нет, я понимаю, что с меня взяли подписку и проинструктировали, но когда людям говоришь без должной уверенности… — он покачал головой.

— Вить… скажем так, я — человек опередивший своё время. Такой вариант тебя устроит?

— Знаешь, по твоим словам выходит, что ты прибыл из другого времени.

— Не совсем, но очень близко к истине.

Неизвестно, к чему дальше привёл бы этот разговор, но машина подъехала к проходной завода. Через несколько минут они уже были возле цеха.

— Вить, тащи сюда один комплект антенн. Я тебе покажу, как пользоваться этим прибором.

— А чего идти, вон один комплект сегодня не успели разобрать и отнести обратно… ну, работнички… — мотнул он головой.

— Даже хорошо, что так вышло, — Костя щёлкнул застёжками и открыл чемоданчик. — Смотри, вот этот прибор, — он указал на небольшую пластмассовую коробочку десять на пятнадцать сантиметров. — Сейчас он будет питаться от солнечных батарей…

— ЧТО?? — опешил Старков.

— То, Витя… именно то, что ты сейчас услышал. На будущее — вот это блок питания к нему, и каждый вечер, уходя домой, включай аппарат на зарядку. Идём дальше… вот это, — Иванов указал на несколько разъёмов разного диаметра и вида, — переходники между стандартным разъёмом прибора и возможными антенными гнёздами устройств. В нашем случае используется вот этот, — он взял в руки один из них и сноровисто прикрутил к прибору. — Теперь включаем…

По нажатию небольшой кнопки, экран вспыхнул светло-синим цветом, и на нём появились надписи в три строки: «ВНА-4000 Экстрим Про© 2038. Загрузка операционной системы. Пожалуйста, подождите…»

— Значит… значит, ты — из 2038-года? — дрогнувшим голосом спросил Старков.

— Не я, а прибор, — усмехнулся Костя. — Только ты должен об этом молчать. Я и так иду на нарушение инструкции ради помощи тебе. Пожалуйста, не подведи меня.

— Спасибо тебе за доверие! — Виктор с чувством пожал ему руку. — Я не подведу, не волнуйся.

— Витя, этим прибором можешь пользоваться только ты, — предупредил его Константин. — Храниться он будет тоже у тебя и только в сейфе. Остальным говоришь, что это новый прибор из-за бугра, но в подробности не вдавайся. Теперь я покажу, как он работает… Подключаем к нашему антенному разъёму… — на экране появилась картинка с сеткой координат, на которой начали возникать контуры антенны. Прибор выдавал всё новые и новые узлы и их параметры, пока, наконец, не пискнул сигнал. — Всё, твоя антенна построена. На каждом узле просчитан резонанс. Если нужно изменить — сначала меняешь длину проводника или трубы, а потом нажимаешь пальцем вот на эту кнопку на экране — «Обновить». Программа сама сделает перерасчёт элементов. Если какой-то элемент в обрыве, на экране он будет нарисован красным цветом.

— Охренеть… — опешил Старков. — Да это… это вообще не прибор, а сказка! За пять минут перестроить узел, а за полчаса настроить всю антенну! Охренеть! А мы горбатимся по дню на каждую!

— Теперь за смену ты можешь настраивать десять-двенадцать антенн, — усмехнулся Костя. — Это с учётом сборки-разборки готовых образцов.

— А вертикалы тоже можно настраивать?

— Даже СВЧ-технику. У него рабочий диапазон от 112 Килогерц до 112 Гигагерц.

— Я представляю, сколько он стоит, — мотнул головой Старков.

— Тогда должен понимать, как нужно его беречь. Учти, что мелкий дождик он ещё выдержит, а ливень — точно нет.

— Понял, — кивнул тот.

— То же и со снегом — остерегайся метелей.

— А дай мне самому попробовать антенну настроить, — попросил его Виктор.

— Да без проблем. Давай сейчас мы с тобой второй комплект соберём, и тогда сам попробуешь.

— Давай!

Через двадцать минут второй трёхэлементный «квадрат» красовался на другом стенде. Виктор сам включил аппарат, дождался приглашения к началу работы и начал замеры конструкции. На втором элементе, в верхней части, линия прошла красным цветом. Старков оставил прибор на небольшом выступе стенда и полез по раздвижной лестнице к элементу антенны.

— Я их завтра поубиваю, нахрен!.. Это пайка узла?.. Это диверсия, а не работа!

— Ну, вот видишь? Теперь ты и настройщик, и контролёр ОТК в одном лице, — усмехнулся Иванов.

— Костя, ещё раз — спасибо тебе огромное! — он слез с лестницы и крепко пожал ему руку. — Ты прав на все сто: ты — человек, опередивший время!

— Вить, как только наш завод начнёт выпускать микропроцессоры, вот эти приборы выйдут на мировой рынок.

— Пипец… да мы озолотимся на них! А когда?

— Обещают к середине следующего года, но мне кажется, что к концу… не раньше…

— Да и ладно! Главное, что это будет!

— Тогда удачи в настройке! — подмигнул ему Костя и пожал руку.

18 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Понедельник — день тяжёлый. Это пословицу Соколов в то утро ощутил на себе — хотелось понежиться в кровати с милой его сердцу супругой, а пришлось осторожно вставать, чтобы её не разбудить. Лишь, привлечённая запахом свежезаваренного кофе, Галя открыла глаза, как осознанно почувствовала бодрящий аромат арабики и тоже встала с постели. Быстро приведя себя в порядок, она зашла на кухню.

— Мадам-м, ваш кофе уже готов, — с пафосом пригласил её к столу муж.

— Спасибо, Тёмочка… как классно… ты у меня самый лучший, — она потянулась губами к нему, и получив в ответ чувственный поцелуй, присела на свой стул. — Ты и бутерброды успел сделать… м-м-м…

— Кушай, а то нас ожидает много работы… не хочу подгонять, но ты уже знаешь товарища полковника. А тот, если прицепится, то пока не выполнишь его приказ, хрен отцепится. Нам сегодня кровь из носу нужно сфотографировать пятьдесят четыре человека и залить их данные искину.

— Если честно, мне такая работа очень нравится — столько узнаёшь нового.

— Ну, это как посмотреть… в начале — да, тут я с тобой согласен, а вот потом… — он покачал головой.

— Ты не прав — наша профессия всегда будет толкать нас на новые дела или вообще открытия. Ты просто погряз в рутине ТАМ, — она многозначительно посмотрела на мужа. — А здесь тебе предстоит воссоздать всё то, что ты планировал. Помнишь, ты говорил об электронной почте и глобальной сети…

— Галь, придётся переписывать много чего.

— Так перепишем! В чём проблема?

— Ладно, спорить не буду… пошёл я одеваться.

— Тём, бокал оставь — я сама посуду помою.

* * *

Анжела проснулась первой. Аккуратно перегнулась и посмотрела на Родиона. Увидев, что тот продолжает спать, вновь прилегла. Рой мыслей крутился вокруг её внезапного перемещения в этот мир. Да, родилась она в одной из известных в ФКБ семей, почти все члены которых проходили службу в этой организации. Настоящая династия в пятом колене. Но сама она с детства полюбила машины. Отец тогда долго крутил пальцем у виска, но не стал отговаривать дочь. Со временем девушка постигла не только азы вождения и ремонта автомобильных узлов, а стала настоящим профессионалом в свои 26 лет. По ходатайству брата, её приняли в оперативную группу автомехаником и не прогадали — то, как она справлялась с отправкой грузов, не каждый опытный оперативник сможет.

Но с самого детства она привыкла относиться к парням только как к друзьям. Если профессиональные качества, безусловно, ставили её в ранг опытного автомеханика, то в личных отношениях с противоположным полом девушка остановилась на уровне 17–19 лет. Не больше. И стрессовая ситуация с перемещением её и брата сюда, в этот мир, не оставила ей выбора. Да ещё жуткие слухи о такой грозной организации, как КГБ. Но полковник Остапов оказался не Цербером с испепеляющим взглядом, а нормальным мужчиной, а уж Родька… Да, между ними восемь лет разницы, но они оба — родственные души. И старший брат одобрил её выбор… а уж джентльменское поведение с уступкой гостиничного номера… в общем, Анжела влюбилась сразу и основательно.

Родион заворочался и повернулся к ней. На миг открыл глаза, их взгляды встретились, и он не стал снова окунаться в царство Морфея. Громов поднял руку и ласково погладил девушку по щеке.

— Давно не спишь?

— Не-а, только проснулась… Ро-о-одь, а мы поженимся?

— Конечно, — он притянул Анжелу к себе и с чувством поцеловал. — Я сегодня перезвоню Остапову и попрошу провернуть дело так, как с Артёмом. Только сначала тебе паспорт нужно получить. Но, думаю, проблем с этим не будет.

— А Остапов… он здесь вообще всем командует?

— Ну, примерно так, — улыбнулся Родион. — Есть, конечно, и круче него люди, но те находятся в Москве. Мне он показался вообще адекватом, без лишнего пафоса и солдафонства. Правильный мужик. Ладно, ты пока поваляйся, а я пошёл кофе нам готовить.

— Подожди… — она приподнялась на локте и нежно поцеловала своего избранника.

Через десять минут Родион позвал её к столу. Анжела успела заскочить в ванную комнату и только после неё вышла на кухню.

— Ро-одь, а мы сегодня чем будем заниматься?

— Лучше всего сразу решить кое-какие организационные вопросы. Например, получение паспорта. А уж потом мы со спокойной душой оформим тебя ко мне в НПО и займёмся тем, что нам по душе, — подмигнул он.

* * *

Утренняя планёрка на радиозаводе проходила довольно оживлённо. Первой «отстрелялась» Старая площадка — Старков с энтузиазмом доложил, что сегодня настройка антенн, наконец-то, сдвинется с мёртвой точки. Ну и общее количество аппаратов, готовых к отправке, возросло в полтора раза — помогла Новая площадка.

— Олег Владимирович, не забудь оповестить персонал, что к старому складу готовой продукции никто не должен подходить.

— Я успел предупредить начальников цехов ещё на летучке перед совещанием, — кивнул тот.

— А что у нас по тому комплексу, что мы с тобой паяли?

— Блин, забыл сказать… готов ещё в пятницу, осталось только параболу найти, и чем всё это настроить.

— Настроить есть чем, — усмехнулся Константин, — а с параболой нужночто-то решать. Хорошо, у кого-то есть ещё вопросы?

— У меня, — подняла руку его сестра, — но могу остаться после планёрки.

— Хорошо, тогда все остальные свободны.

Ира подсела поближе.

— Ну, рассказывай, — кивнул он ей.

— Вообще-то это я хотела сказать эту фразу, — усмехнулась она. — Что, нашего полку прибыло?

— Да… реинфильтрация беженцев и путч ТАМ.

— ЧТО?? — опешила Ира.

— Это проверенный факт: с грузом спешно перешли портал двое наших ровесников. Они-то и принесли эту весть.

— Пипец… — мотнула головой Шмелёва. — А что за подарки нам прибыли?

— Подавляющее большинство контейнеров ещё не распаковано. Из того, что уже вытащили… оргтехника и травматы.

— Серьёзно? — Ира вновь сделала круглые глаза.

— Остапов уже решил отдать их твой группе силового прикрытия, — усмехнулся Костя.

— Класс! — она восторженно захлопала в ладоши.

— Ира, ты вроде взрослая… — покачал он головой.

— Да ладно! — махнула та рукой. — А что за люди перешли с грузом?

— Рокотовы: брат и сестра.

— Слушай, а у тебя в легенде…

— Они самые — потомки того генерала КГБ.

— Думаешь, проблем с ними не будет?

— Девушка уже нашла здесь кавалера, — усмехнулся Костя.

— Серьёзно?

— Угу. Родион угодил к ней в лапы… хотя… неизвестно кто там к кому в лапы попал. Анжела, как и он, автомеханик.

— Обалдеть… нет, я слышала о женщинах, которые в наше время занимаются автомобильным делом, а вот видеть ещё не приходилось.

— Громов собирается взять её к себе в НПО, так что скоро эта парочка тоже начнёт выдавать патенты. Готовься, — улыбнулся брат.

— Ой, да что там готовиться? Всё уже отработано до мелочей.

* * *

Внезапный наплыв женщин и детей в гостиницу, о котором Куницина узнала от вездесущего секретаря — Свиридовой, заставил её немного поволноваться. Чуть отойдя от волнения, она не преминула позвонить директору «Черноземья», а узнав от того, что вопрос на контроле у самого полковника Остапова, набралась смелости позвонить и ему.

— Доброе утро, Александр Петрович. Это Куницина вас беспокоит.

— Здравствуйте, Елена Михайловна. Что-то случилось?

— Это я хотела у вас поинтересоваться. Мне доложили, что наша гостиница переполнена.

— А, вы об этом… да, есть такое дело. В ближайшее время должны прийти деньги под выкуп домов, и тогда начнём освобождать гостиничные номера.

— На утренней планёрке меня поставили в известность, что деньги пришли. Можно узнать, что за люди прибыли к нам?

— Наверное, настало время взять с вас серьёзную подписку, иначе вы так и будете не у дел. Сегодня я успею к вам подъехать и решить этот вопрос.

— Буду вам признательна. Но вернёмся к проблеме — где начнём выкупать квартиры или дома?

— Желательно в первую очередь предоставить жильё этим беженцам.

— Они беженцы? Откуда?

— Елена Михайловна, об этом чуть позже. По жилью — на улице Пшеничной есть четыре дома общего пользования, на десять семей каждый. Находятся они, как известно, рядом с Лесной. Что, если поселить людей в одном районе города?

— Каких людей? И причём тут они и товарищи Ивановы со Шмелёвыми?

— Я же говорю, что обо всём этом мы побеседуем чуть позже. А пока просто выполните моё указание.

— Ладно, я поняла… Тогда просто направлю своего представителя туда, чтобы побеседовал с людьми.

— Только не сильно нагибайте людей, но и не сулите золотые горы. И попросите помощь у Калачеевского обкома — как только люди съедут, нужно провести в тех домах и квартирах ремонт. До меня довели, что дополнительные фонды оплаты работ им предоставят. Пусть в Калачеевске выберут самые лучшие СМУ, которые работают быстро и качественно. А вообще нужно пустить слух по городу, что в скором времени он превратится в военный городок, и большую часть гражданского населения станут переселять в близлежащие области. Поэтому, пока предлагают нормальные деньги, пусть думают.

* * *

Сразу после планёрки Иванов с Красновым поспешили к старому складу готовой продукции. К тому времени ведомственный автобус уже стоял у склада, только водитель о чём-то спорил с охраной, при этом эмоционально жестикулируя. Увидев начальство, он бросился к директору.

— Товарищ директор! Да как же это! Мало того, что в воскресенье кто-то брал мой автобус, так и сейчас вон тот, — он показал на Громова, — собирается отобрать у меня ключи! А за что? Я плохо справляюсь со своими обязанностями?

— Нет, товарищ Ершов… просто здесь присутствует секретный момент. А сам автобус вчера брал я.

— Вы? — опешил водитель. — Ну раз лично вы, Константин Сергеевич, тогда ладно… я спокоен… Вы понимаете, что к технике с любовью нужно, а то подсадят кого-то второго, а он быстро ума даст ему… — он погладил по боку автобуса.

— Не волнуйтесь, мы не станем эксплуатировать технику абы как. Просто в салоне нужно кое-что перевезти. Бьющееся и… секретное.

— Понимаю, — кивнул тот, протянув ключи директору, и двинулся в сторону гаража.

Покончив с этой проблемой, Олег и Костя подошли к воротам склада. Часовой глянул на пропуска с красной линией и, кивнув, пропустил их внутрь. Возле одиннадцатого контейнера была заметна активность. Рокотов, облачённый в какую-то робу, сноровисто выносил партии небольших коробок, по несколько штук за раз. Увидев Костю, он остановился и, скосив взгляд на Юрченко, который сейчас инструктировал своих людей, тихо сказал:

— Константин, здесь вам переправили две параболы. Я только не понял зачем.

— Рискну предположить, что ваши аналитики не исключили возможность использования дополнительных устройств в комплексе системы безопасности.

— И одна из них нам точно пригодится! — обрадовался Олег. — Судя по диаметру, это то, что нужно для нашего устройства.

— К параболе есть и какие-то запчасти. Вон они, — Юрий рукой указал на продолговатую коробку.

— Рискну предположить, что это параболическая антенна в сборе, — заметил Константин. — Раз так, мы её забираем. Олег, а корпус ты не макетировал?

— На прошлой неделе все блоки собрал в кучу и не только смакетировал, но и сделал. Правда, аппарат громоздким стал — где-то метр на полтора и шестьдесят сантиметров в высоту. Осталось блок питания подобрать.

— Нам есть, куда это всё поставить — на третьем этаже много места. Теперь дело за блоком питания, коаксиальным кабелем и мачтой.

— Тут, кстати, положили оборудование для сотовой вышки, электронную АТС и ЗИПы к ним, — проинформировал Рокотов.

— Костя, с мачтой как поступим? — спросил его Краснов.

— Носом чую, что такое количество оборудования даже армейская не выдержит… да у нас и места для растяжек нет — там везде подходы и подъезды к другим зданиям… Видно придётся идти на поклон в Горэлектросеть…

— Хочешь воздвигнуть монументальное строение на бетонных опорах? — усмехнулся Краснов.

— А что делать? Другого выхода я не вижу.

В тот же день. г. Рябиновск. Пять часов вечера

Весь световой день Артём и Галя работали в ЦСБ. Девушка вдосталь попрактиковалась на оборудовании будущего. Неожиданно Анфиса стала благоволить к ней: стоило Артёму что-то поручить супруге, как ИИ начинал это дело за неё, и лишь те процедуры, которые нельзя было выполнить программно, вручную выполняла она сама. Соколов заметил это, но не стал подавать вида, только усмехался над «женской» солидарностью. Первые «крабы», наконец-то, вышли на оперативный простор, оказав помощь при обновлении рельефа города. К пяти часам вечера Соколовы благополучно вернулись на базу. Артём ушёл на третий этаж — ставить квадрокоптеры на зарядку, а Галину срочно вызвали с цифровым фотоаппаратом на первый — пришли «Алые береты».

Вообще, первое ночное задание оставило у большинства парней и девушек неизгладимое впечатление. Их привлекли к непонятной операции, оказав доверие и посвятив в какую-то тайну. Понятное дело, что дома они молчали, как рыбы, несмотря на напористость родителей, но те сами понимали, что занятия сотрудников Комитета с их чадами простым совпадением не назовёшь. Сейчас парни и девушки, одетые в полюбившуюся им форму поверх обычной одежды — всё-таки середина октября не июль и даже не август, — тихонько переговаривались, сидя на стульях. Как только Галина вошла в помещение, негромкие голоса стихли.

— Добрый вечер. Сейчас я проведу процедуру идентификации каждого из вас.

— Процедуру чего? — поднял на неё удивлённые глаза Нархов. — И зачем это вообще?

— При голосовом докладе каждого из вас, наша система опознает конкретного человека и выведет на экран его фотографию и данные.

— А такая система есть? Я регулярно читаю журнал «Радиолюбитель» и не видел там даже первичных схем подобных устройств.

— Жора! Ты опять за своё? — нахмурилась Князева. — Не нравится, значит, сдавай форму с беретом и дуй на все четыре стороны.

— Я просто любознательный, — миролюбиво ответил он.

— И не в меру болтливый. А болтун у нас, что? — обвела она своим взглядом подчинённых.

— Находка для шпиона! — почти одновременно ответило несколько человек.

— Да ну вас! — отмахнулся Нархов.

— Жора, ты не понял, куда попал? — ухмыльнулась Нина.

— В Комитет? — попытался угадать он.

— Правильно. А здесь болтливых не любят.

— Всё, всё… — он растопырил перед собой кисти рук. — Понял, осознал и каюсь… был не прав.

— Ладно, не будем задерживать Галину, — Нина повернулась к ней. — Давай, с кого начнёшь?

— Нин, ты их по звеньям разбила?

— Конечно.

— Тогда так и будем фотографировать. Сначала старший звена, потом подчинённые. Сразу обращаю внимание, что после фотографирования каждый довольно громко называет своё имя и фамилию. После окончания процесса не расходимся: я вынесу список позывных каждого.

— Какие-нибудь «Васильки» или пестики с тычинками? — не утерпел вставить колкость Нархов.

— Георгий, могу попросить руководство присвоить лично вам позывной «Пестик», — парировала Галя, после чего все собравшиеся грохнули многоголосым смехом.

— Спасибо… не нужно… — пролепетал пунцовый Жора. — Я — как все…

Тем временем. Кабинет информационных технологий на Новой площадке радиозавода

К самому концу рабочего дня Громову, наконец, удалось получить пропуска для Анжелы на все три завода. Пока у девушки не было паспорта, Родион думал, что это дохлый номер, но неожиданно выручил Остапов. Именно его звонки начальникам ВОХРа на химическом и механическом заводах санкционировали получение даже режимных пропусков. А на радиозаводе, где безраздельно властвовал Комитет, он сам, своей властью, оформил пропуск с красной линией, позволяющий бывать в любых помещениях предприятия.

Сейчас оба деятельных механика разрабатывали концепцию будущего авто. Квантовый накопитель Анжелы собрал множество различных конструкций экспериментальных и не очень автомобилей и их удачные модификации — как профессиональные, так и любительские. Просматривая их, Родион сразу отмёл разработки после 2020-го года — там использовались инжекторные версии двигателей, а ему претило выпрашивать у Кости дефицитные электронные компоненты. Поэтому его взор остановился на карбюраторных движках. Он и раньше склонялся к этому направлению, а уж сейчас, проглядев порядка полусотни конструкций, вынес окончательный вердикт.

— Анжел, короче, делаем карбовый двигун.

— Знаешь, я тоже как бы не хочу париться с настройкой «инжей»[46]. Ты что-то выбрал уже? — она подошла к нему сзади с кружкой кофе и облокотилась на плечо.

— Понимаешь… я ж работал какое-то время на ВАЗе, и знаю, что там столько перестраховщиков… Вот рупь за сто, что не дадут нам движки от «восьмёрки»… Их же по патенту покупали за валюту… так что дохлый номер.

— А что ты хотел взять?

— Была мысль сварганить 21083, который 73 «лошади»…

— А! Ты о нём ещё Остапову говорил! — кивнула она, прихлёбывая кофе.

— Да! Там клапана не гнёт, если ремень ГРМ рвётся, и вообще удачный двиг, но… Во-первых, его у них ещё нет, а это значит, что придётся где-то заказывать. У ВАЗа принципиально не буду. Во-вторых…

— Боишься, что своруют идею? — Анжела усмехнулась.

— Да к бабке ходить не надо!

— И что ты решил?

— Посмотрел я твою коллекцию… и обратил внимание на уфимский двигун.

— Это те, которые УМЗ?

— Скорее УЗАМ, — поправил он её.

— Но они ж на 412-й «Москвич»! — удивилась девушка.

— Во-от!

— Там задний привод! — скривилась она.

— Не-а! Ты не внимательно смотрела. Там есть и полноприводный вариант, а, значит, что?

— Выкинем задний и модифицируем передний?

— Умница! А заодно и кронштейны крепления поменяем.

— Хорошо, а ШРУСы?[47] — она недоверчиво покачала головой. — Ты же понимаешь, что нагрузка будет совсем другой?

— Поставим немного мельче шарики, но увеличим количество. Тогда такая нагрузка ШРУСу не страшна. Я именно так поступил, когда другу тачку для покатушек переделывал.

— Ага… угу… мгм… — Анжела что-то прикидывала в уме. — Ладно, считай, что ты меня убедил. А нам какую тачку?

— Свою уже не хочешь восстанавливать? — ухмыльнулся Родион.

— Родь, ну ты же понимаешь, что 102-й бензин мы здесь не найдём? И к чему тогда все эти потуги? А так… ну, хочется что-то фундаментальное…

— Тогда под заказ ваяем двигун 3313…

— А почему не 3318?

— Потому что он дефорсирован под 76-й бензин. Пусть не 1,9 литра, а 1,8, но жрёт самый распространённый здесь «бенз». Так вот… а нам с тобой сделаем 3320, но дефорсируем его на АИ-92.

— Ты хочешь забабахать двухлитровый? Ты серьёзно? — опешила она.

— Мало того, мы к нему прикрутим турбину, модифицированную из твоей тачки. Разберём и перестроим. У меня есть «прога» [48]для таких расчётов.

— Слу-у-ушай, а давай ещё и закись азота[49] туда добавим? — в глазах Анжелы зажёгся бесёнок. — Эта система на моей малышке тоже стоит.

— Ты хочешь звездолёт сделать? — усмехнулся Громов.

— А чё? Чтоб сразу и кардинально!

— Боюсь, поршневая не выдержит, — он покачал головой.

— А мы с «Волги» поставим — там диаметр подходящий и качество на уровне.

— Тогда это не два литра будет… — он ввёл параметры в программу расчёта двигателя. — Вот, полюбуйся — 2,3 литра, 112,4 «лошади»… да ещё, если турбину, плюс закись… чёрт… 360 сил! Анжел! Мы улетим вверх, как этот… «кукурузник»,[50] вот! Да и движку быстро хана придёт.

— Тогда только турбину…

— Анжел! — Громов пристально посмотрел на девушку.

— Ну, Ро-о-одь… ну, пожалуйста-а-а… — заканючила она. — Если ты меня любишь… — она застенчиво поводила пальчиком по столу и состроила просящую мордашку.

— Вечно вы, женщины, из нас верёвки вьёте… — усмехнулся он. — Ладно, будет тебе турбина.

— Спасибо… ты — настоящий друг!

— Только друг? — удивлённо переспросил он.

— Не-не-не! Это я так… как принято говорить… — в ответ Громов, с нажимом притянув её к себе, полез целоваться и не только. — Родь, ты чё? А если кто зайдёт? Вот в номере — пожалуйста, а тут — не-а… Потом стыда не оберёшься.

— Ладно, уговорила. Тогда начинаем распечатывать чертежи узлов.

Тем же вечером. Гостиница «Черноземье»

Вся кутерьма событий за прошедшие двое суток не добавила оптимизма полковнику Остапову. Внезапный разрыв связи с руководством ТАМ означал путь в полное и автономное плавание на просторах СССР. В ближайшее время ни у кого не будет ни желания, ни возможности продолжить этот проект. Более того, такое развитие ситуации позволяло Александру Петровичу предположить, что не исключены незапланированные переходы в этот мир, если вдруг какие-то установки для перемещения достанутся путчистам. Оставалось лишь надеяться на то, что ни одна из них не попадёт к ним в руки, или всё это оборудование предусмотрительно уничтожили. Именно с этим ворохом мыслей он зашёл в гостиницу, где на шесть часов вечера у него была назначена встреча с «беженцами». Хорошо, что с предрика, ещё перед обедом, он взял полную подписку, и теперь Елена Михайловна могла чётко представлять себе, кто эти люди, и как им помочь с жильём. Именно она подсказала полковнику вариант выхода из создавшегося катастрофического положения с проживанием — помочь, заинтересовав потенциального работодателя. Список профессий практически на каждую совершеннолетнюю «беженку» у полковника был, вот только трудились ли они по своим специальностям или нет — вот в чём вопрос.

К тому времени в вестибюле, где намечалось собрание, уже было много народа. Кое-кто из женщин, у которых детишки были совсем маленькие, пришли вместе с ними. Общая обеспокоенность будущим витала в воздухе, обозначая себя волнующими вопросами «Когда нас будут расселять? Как теперь быть с работой? Документы снова менять или как?» Как только Остапов вошёл в центр оккупированного женщинами пространства, разговоры сразу стихли. Полковник обвёл взглядом собравшихся и заговорил:

— Добрый вечер. Как настроение?

— Не очень, — мотнула головой миловидная дама бальзаковского возраста — жгучая брюнетка. — Я на первом месте, когда только-только переместили, хоть химиком устроилась в местную школу, а тут даже и не знаю…

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил её чекист.

— Морозова Василиса Андреевна. Дипломированный химик. Стаж работы по специальности — 12 лет. До перемещения трудилась на Волжском химико-экспериментальном заводе главным технологом. Скажите, а как тут с работой?

— Лично вам очень повезло — здесь имеется химический завод, так что, думаю, с трудоустройством проблем не будет.

— А как быть с технологиями? — она сразу взяла быка за рога. — Вы же понимаете, что здешний уровень нынешнего технического прогресса несоизмерим с нашим.

— Думаю, что этот вопрос решаем. Сразу говорю для всех — скоро этот город станет закрытым, то есть режимным. Поэтому оставшиеся в нём местные, я имею в виду руководство, будут в курсе, кто вы и откуда. Отсюда все новшества, являвшиеся обыденностью ТАМ, — подчеркнул он, — станут вашими персональными патентами ЗДЕСЬ. Естественно, ради того дела, которое вы начнёте продвигать. Учтите, что кроме вас, я имею в виду заново прошедших инфильтрацию, здесь находятся и другие «филины» — усмехнулся он. — Ваша вторичная инфильтрация произведена только для официальной легализации перед руководством СССР. После неё вы уже можете не бояться никого, однако о первой переброске вам нужно забыть. Раз и навсегда. Всем понятно?

— Понятно… Да… конечно… господи, неужели тот кошмар кончился, и можно тихо работать по своей специальности… — раздались голоса женщин.

— Можно работать… даже нужно. Теперь о жилье. В настоящее время руководство испытывает проблемы с расселением, однако мы решили пойти несколько другим путём. Давайте сделаем так… завтра-послезавтра я отберу вас по выбранным вами предприятиям и свожу к руководству. Думаю, что умные директора устроят за вас настоящую драку.

— Ну да, зачем изобретать то, что я, например, знаю, как «Отче наш», — усмехнулась бывший главный технолог.

— Вот именно! — согласился с ней чекист. — Кстати, кто из вас работал швеёй?

— Я! Я! — вперёд вышли две дамы с маленькими детьми на руках.

— Как смотрите на то, чтобы влиться в коллектив уже занимающийся пошивом одежды будущего?

— А такой здесь есть? — удивилась одна из женщин.

— Начальница цеха местная, но с неё взята подписка. Поэтому попасть к ней на работу будет проще пареной репы. Она же и введёт вас в курс дела.

— Да без проблем! Лен, пойдём? — поинтересовалась она у коллеги.

— Она ещё спрашивает! Конечно! Скажите, а с детсадом здесь как?

— Распределение на работу скажется на месте проживания и, естественно, на устройство вашего ребёнка в садик рядом с местом жительства.

— А я — тренер женской футбольной команды, — вышла вперёд шатенка. — Как я понимаю, с этим здесь туго?

— Безусловно, — кивнул Остапов. — Могу посоветовать устроиться учителем физкультуры в одну из школ.

— А возьмут?

— Есть кое-какие связи, поэтому попробуем.

Ещё через сорок минут Александр Петрович «разобрал» по специальностям каждую из нуждающихся в работе. Женщины сразу воспряли духом и уже доброжелательно задавали вопросы, касающиеся проживания и общего настроя местных жителей. Когда, наконец, и это утрясли, прекрасная половина человечества разошлась по номерам.

----------------------------------------------------------------------------

46 Жаргонное название инжекторной системы

47 Шарнир равных угловых скоростей (ШРУС, жарг. — граната) обеспечивает передачу крутящего момента при углах поворота от 1 до 70 градусов относительно оси

48 Программа

49 Закись азота N2O2 — газообразный окислитель, применяется для кратковременного повышения мощности за счёт того, что позволяет за один цикл сжечь больше топлива в цилиндре, чем при работе на воздухе. Требует специального оборудования, специальных карт настроек инжектора и убивает неподготовленный мотор напрочь.

50 Жаргонное название Ан-2 — советского лёгкого многоцелевого самолёта и его модификаций.

Глава 14

19 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Вторник прибавил хлопот не только Константину, но и остальным участникам его команды. Сразу после планёрки Краснов вместе с полковником посетил руководство Городской электрической сети. Путём долгих объяснений, иногда выходящих на уровень дилетанта, Олегу удалось остановиться на приемлемом типе опоры. Хорошо, что Горэлектросеть только-только получила целых шесть новых анкерных опор — после согласования на самом высоком уровне — здесь активно в переговоры включился Остапов, местному руководству было дано указание поделиться одной такой опорой с ЦСБ. Заодно электрики выехали на место и провели изыскания по её установке. Заверив, что с завтрашнего дня они помогут и с самой установкой — для начала приедут бетонировать опорные анкеры, бригада отбыла восвояси.

Однако для полковника всё только начиналось. Пообещав вчера в гостинице трудоустройство женщинам, сейчас он вспомнил об этом и глубоко вздохнул.

— Что-то не так, Александр Петрович? — поинтересовался Краснов.

— Да нет, всё так… просто сейчас у меня начинается цирк с конями, — усмехнулся он. — Дамам из гостиницы вчера обещал поспособствовать в трудоустройстве, и сейчас представляю, во что ввязался. Ладно, это всё лирика… давай, я тебя подкину на Новую площадку, а сам метнусь в «Черноземье» за первой соискательницей.

К Филиппову полковник и бывший главный технолог попали к окончанию его ежедневного обхода предприятия. Геннадий Николаевич находился в дурном расположении духа, и было отчего: его главный технолог окончательно решил уйти на пенсию. Георгию Михайловичу Хмыле шёл семьдесят первый год. Геннадий Николаевич каждый месяц уговаривал его остаться ещё хоть на чуть-чуть, но силы у старика не безграничны. Недавно он перенёс грипп практически на ногах — на носу была сдача ответственного заказа, и теперь старик откровенно сдавал. Впрочем, на химзаводе уже с месяц муссировался слух, что «Кащей» уходит по состоянию здоровья. Почему «Кащей»? Потому что облик старика был под стать этому персонажу из сказок — выдающаяся вперёд массивная челюсть, совершенно лысая голова и взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Сам по себе Хмыля не являлся злым человеком, но вот его внешность…

Увидев в приёмной Остапова и незнакомую, но чрезвычайно эффектную даму в модном деловом костюме, Филлипов опешил.

— Утро доброе. Чем обязан? — учтиво проговорил он и жестом пригласил войти обоих в его кабинет.

— Доброе, Геннадий Николаевич, — кивнул полковник. — У меня к вам дело.

— Присаживайтесь, — предложил директор, и сам присел в своё кресло. Потом скрестил пальцы на столе. — Внимательно слушаю вас.

— Вам технологи не требуются?

— Ещё как требуются, а что, есть кандидатура? — Филиппов перевёл взгляд на незнакомку.

— Тогда мне придётся взять с вас подписку.

— Подписку? — удивился директор. — Зачем?

— Для того, чтобы вы не задавали лишних вопросов. Ну так как? Технолог ещё нужен? — усмехнулся чекист.

— Что заканчивали, товарищ, э-э-э…? — обратился Геннадий Николаевич к незнакомке.

— Лучше спросите, над чем приходилось работать, — усмехнулась она.

— И над чем же?

— Над тем, что произведёт революцию в технологиях на вашем заводе, — улыбнулась та краешком губ.

— Это где ж такому учат? — удивился он.

— Отсюда не видно, — снова усмехнулась женщина.

— Итак, да или нет? — нахмурился Остапов.

— Скажите, а вы не потянете должность главного технолога? — разом посерьёзнел Филиппов.

— Легко! — повела бровью она.

— Заинтриговали… — покачал головой директор и перевёл взгляд на полковника. — А что за подписка? И по какому уровню?

— Пока «Совершенно секретно», а там может скакнуть и выше.

— Снова заинтриговали… ладно, давайте бумаги, — поманил рукой Геннадий Николаевич.

— Ваша главная задача: пресекать все слухи — откуда приехала Василиса Андреевна… — Остапов заметил, как улыбнулся директор, и тоже нахмурился. — Я что-то смешное сказал?

— Бога ради, извините, — тот растопырил кисти рук перед собой. — Просто мой нынешний главтех уходит на пенсию, а он обликом похож… ни дать, ни взять — вылитый Кощей Бессмертный. Если Василиса Андреевна придёт на смену старику, выходит, что Кащея заменит Василиса Премудрая.

Теперь заулыбались все трое.

— Я продолжу, — сказал Остапов. — Так вот… ваша задача — пресекать все слухи и сплетни, откуда к вам приехала товарищ Морозова. Скажете, что она из Москвы, но в подробности не вдавайтесь.

— А на самом деле?

— Тогда мне придётся вас делать невыездным и вводить в статус носителя тайны особой важности. Вы готовы к этому? — чекист пристально посмотрел на него.

— Не-э-эт. Меньше знаешь, лучше спишь, — усмехнулся Филиппов.

— Тогда вот вам бланки, заполняйте. И попутно вопрос: есть возможность дать вашему главному технологу жильё?

— С жильём сложно, но решаемо. Как я понимаю, общежитие вас не устроит? — обратился он к Василисе Андреевне.

— Если только семейное и хорошего качества. Это на крайний случай. А так… хотелось бы даже полдома отдельно снять. Такая возможность есть?

— Дайте мне пару суток, хорошо? Я попробую решить этот вопрос максимально оперативно.

— Хорошо, — улыбнулась она.

— Василиса Андреевна, вы останетесь посмотреть завод, или мы едем в гостиницу? — поинтересовался Остапов.

— Думаю, что останусь, — улыбнулась она. — В крайнем случае доеду на городском автобусе.

— В этом нет необходимости, — мотнул головой Филиппов. — После окончания рабочего дня я предоставлю Василисе Андреевне машину.

— Тогда не буду вам мешать.

Следующими кандидатками на трудоустройство стали педагог вокала и хореограф. Полковник с самого начала решил приберечь их для Шмелёвой, и сейчас было самое время убедиться в своей предусмотрительности. Ира как раз заканчивала свои рутинные дела по договорам, когда в её кабинет нагрянул чекист и две моложаво выглядевшие женщины далеко за тридцать, да ещё с шестилетними отпрысками — мальчиком и девочкой. Несмотря на свой возраст, дети оказались воспитанными — едва войдя в кабинет, оба, не сговариваясь, поздоровались.

— Здравствуйте, Ирина Сергеевна.

— Доброе утро, Александр Петрович. Доброе утро, уважаемые гости.

— Ирина Сергеевна, вам в проект нужны хореограф и педагог вокала? — поинтересовался он.

— Ого! Конечно! — за несколько секунд мимика девушки прошла метаморфозы от крайнего удивления до такой же степени радости. — Что заканчивали, товарищи?

— Думаю, что нам лучше побеседовать в узком кругу, — заметил полковник, глядя на заинтересованные лица помощниц начальницы юридического отдела. Ирина быстро поднялась со своего места.

— Тогда прошу за мной, — она немного прошла по коридору и отомкнула ключом свой личный кабинет. — Проходите, присаживайтесь.

— Сначала позволь мне ввести в курс дела наших гостей, — сказал чекист. — Итак, Наталья Леонидовна и Варвара Петровна, Ирина Сергеевна Шмелёва — не только юрист завода, но и со-руководитель идеологического проекта, одобренного на самом верху. Также, как и вы, «филин». Поэтому при ней можно и нужно озвучивать все проблемы, какие бы они серьёзные не были.

— Тогда и разговор пойдёт без обиняков, — посерьёзнела Ира. — Работы по проекту идут, но не так споро, как хотелось бы.

— В чём трудности? — спросила Наталья Леонидовна. — Не можете поставить голос певцам и певицам? Сразу хочу расставить все точки над «и» — кто-то из вашей команды имеет музыкальное образование?

— Нет, мы с подругой играли в музыкальных группах ТАМ… ещё в юности…

— Не густо, — мотнула женщина головой. — Какой репертуар предполагаете использовать?

— Есть мысль сделать универсальную группу, играющую русский рок и попсу…

— Извините, но это бред! — Наталья Леонидовна эмоционально перебила собеседницу. — Закончится тем, что ваши музыканты бросят это бесперспективное дело. Это всё равно, что пытаться совместить игру в симфоническом оркестре с игрой в диско-группе.

— Хорошо, что предлагаете? — Ира скрестила пальцы рук на столе и чуть подалась вперёд.

— Полное разделение группы на две обособленные. Каждая из них играет свой репертуар и оттачивает мастерство именно в своём направлении. Возраст музыкантов какой?

— 16–20 лет.

— И вы хотели непрофессионалам совместить два направления музыки?

— Возьмётесь помогать нам? — спросила Ира.

— Возьмусь, но мне нужен полный список репертуара. Только тогда я смогу разделить его на две группы.

— Он у вас будет к обеду.

— Подтанцовка у вас есть? — осмелела вторая — Варвара Петровна.

— Есть, но мы пока разучиваем лишь азы танцевальных движений.

— Какие?

— Запустили «Кузнечика»… он же «Шаффл» в нашем мире.

— И всё? — опешила та. — Да-а-а… и здесь примерно то же, что у моей коллеги по вокалу.

— Думаю, осталось решить вопрос с жильём для таких нужных сотрудников, — улыбнулся Остапов.

— Отдельной квартиры не могу пока пообещать, но комнату в семейном общежитии гарантирую обеим. Рядом детский сад и школа на будущее, — женщины переглянулись и почти синхронно кивнули. — Тогда идём туда, здесь недалеко.

— Последний вопрос — как обстоят дела с инструментами? — спросила педагог по вокалу.

— А вот с ними проблем точно не будет. Если чего-то нет, изготовим.

— У вас налажено производство музыкальных инструментов? — удивилась Наталья Леонидовна.

— Электрогитары, клавишники… сейчас изготовили ударники, плюс хорошее акустическое оборудование. Всё скопировано из Базы Знаний, в разработку взяты самые лучшие образцы.

— Вот это размах, — уважительно проговорила она. — Хорошо, а с руководством проблем не будет? Насколько я знаю, рок сейчас под запретом.

— Наш эксперимент согласован с главой Комитета партийного контроля и… — Ира помедлила — с Юрием Владимировичем Андроповым.

— Вы серьёзно? — педагог по вокалу опешила.

— Минуту, — Шмелёва повернулась к сейфу, клацнула ключом и достала оттуда папку. Потом положила её перед женщиной. — Обратите внимание на подписи.

— Вот это у вас размах… — покачала та головой. — Что ж, это в корне меняет дело… Я берусь сделать из вашей группы две конфетки, но сразу возник вопрос — какие сроки?

— Хотелось бы к новогодним праздникам выставить один номер на «Голубой огонёк».

— Александр Петрович, скажите, есть возможность задействовать обучающую машину?

— Вы о кибершлеме? — нахмурился он.

— Совершенно верно. Без него процесс обучения замедлится надолго.

— А как мы раскроем эту тайну перед молодыми музыкантами из этого времени?

— Тёмная комната с одним компьютером и шлемом. Ну, пусть видят экран, но остальное им будет недоступно.

— Ира, есть обучающая программа по музыке? — чекист перевёл взгляд на неё.

— Даже раздельные — по вокалу и несколько по игре на разных музыкальных инструментах.

— Хорошо, готовьте комнату, но я буду присутствовать.

— Тогда и по танцевальным движениям чего-нибудь найдите, — попросила Варвара Петровна.

— Хорошо, поищем, — кивнула Ирина.

В тот же день. г. Рябиновск. После обеда

Остапов так не уставал, наверное, со времён инфильтрации в СССР. Следующая кандидатка — Мартынова Алла Борисовна — слыла профессиональной швеёй, да что там — заведующей целым ателье, в одночасье ставшей ТАМ опасной свидетельницей разборок между криминальными группировками. Пройдя не совсем удачно первую инфильтрацию, она совсем пала духом. Сейчас Александр Петрович решил свести её с Ольгой Вишневской.

На трикотажную фабрику они попали в момент окончания перерыва. Полковник, припарковав машину, пригласил Мартынову следовать за ним. Женщина угрюмо кивнула и неспешно пошла к заводоуправлению. Александр Петрович долго раздумывал, как вызвать Вишневскую, не заостряя на этом внимания руководства фабрики — всё-таки связь с Комитетом могла отрицательно сказаться на заведующей ателье. Однако на ловца и зверь бежит — как только они с Аллой Борисовной поднялись на второй этаж здания и направились к приёмной, оттуда послышался громкий спор, с явно превалирующими нотками женского голоса, а спустя минуту из кабинета директора в коридор выскочила и сама Вишневская. Красные щёки, горящие глаза и прерывистое дыхание свидетельствовали о непростом разговоре с руководством фабрики.

— Что-то случилось, Ольга Юрьевна? — участливо поинтересовался он.

— Здрассте… случилось… привезли не ткань, а непонятно что… Он, видите ли, думает обо всей фабрике, а мне этот ширпотреб и даром не нужен… Это я о директоре, — поспешила она пояснить.

— Пойдёмте, — Остапов пригласил её следовать за ним. Ольга Юрьевна взглянула на гостью, но присматривалась недолго — ещё не отойдя от недавнего спора, она решила додавить директора фабрики.

Полковник зашёл внутрь приёмной размеренным шагом, небрежно кивнул секретарше, и когда она попыталась встать, также молча вытащил грозную красную корочку.

— Комитет госбезопасности, — почти сквозь зубы проронил он.

— П-п-проходите, — побледнев, пролепетала та.

Директор, судя по всклокоченной шевелюре, тоже не остыл от горячего спора с мастером одного из цехов. Поэтому при виде Остапова на его лице появились удивительные метаморфозы: сначала оно позеленело, а потом, когда полковник вновь показал свою корочку, резко побледнело, местами покрываясь розовыми пятнышками.

— Ты решил игнорировать указания сверху? — злым полушёпотом поинтересовался Остапов. — Мне что, доложить наверх, что идеологическому эксперименту намеренно вредят?? Хочешь повторить судьбу Данилина?!

— Я… не… фу-у-ух… не надо… — тот отчаянно замотал головой, развязывая галстук — стало трудно дышать.

— Ещё раз товарищ Вишневская известит меня, что ты за её счёт решаешь проблемы других цехов, пеняй на себя.

— П-понял… б-больше не буду…

— Ольга Юрьевна, что случилось? Конкретнее.

— Наши спецфонды обменяли на барахло для всей фабрики один к десяти. В результате — мы с носом, а фабрика опять начнёт гнать всякую муру, лишь бы дутый план выполнить.

— Если завтра к вечеру материал не поменяют на тот, что нужен, я тебя сразу отправлю туда, где Макар телят не гонял, понял? — чекист навис над директором.

— С-с-сделаю… всё сделаю… сам… — отчаянно закивал директор.

— Ольга Юрьевна, ищите помещение в городе. Не думаю, что этот нехороший человек перестанет вставлять палки в колёса.

— Хорошо, Александр Петрович. Есть тут одно здание, которое идеально подойдёт нам.

— А фабрика? Остальным людям что, зубы на полку? — внезапно осмелел директор.

— Значит, руководитель из тебя аховый, — резюмировал полковник. — Ничего не можешь, только крысятничать втихую. Всё, разговор закончен. Жди проверку и суши сухари. Желательно белые.

— П-п-почему?

— Судя по твоему лицу, страдаешь язвой, а на зоне от ржаных тебе хуже станет, — усмехнулся Остапов. — По материалам для Вишневской, — он посмотрел на часы, — время пошло… Пойдёмте, товарищи женщины, здесь нам делать больше нечего.

На выходе из конторы, чекист снова посмотрел на часы.

— Успеваем попасть на приём к предрику, — сказал он, открывая дверь автомобиля ключом. — Давайте сразу решим вопрос с помещением.

— Александр Петрович, а что шить-то собрались? — этот вопрос Алла Борисовна задала, когда они начали движение.

— Об этом вам расскажет ваша коллега, — усмехнулся тот, посмотрев на Вишневскую в зеркало заднего вида.

— Заказ множественный… — Ольга Юрьевна перечислила весь объём пошива, изредка поглядывая на таинственную незнакомку. Её лицо напоминало кого-то… но вот кого… Вишневская никак не могла вспомнить.

— Как я понимаю, одежда рассчитана на некую группу молодёжи… причём часть её военизированная, так? — Мартынова сама повернулась вполоборота к коллеге.

— Совершенно верно… только я не знаю вашего уровня доступа… кхм-гхм… правильно, товарищ Остапов?

— У Аллы Борисовны он выше, чем у вас, — усмехнулся тот, периодически поглядывая в зеркало.

— А можно узнать… кем вы работали? — после недолгого молчания полюбопытствовала Вишневская.

— Заведующей крупным ателье современной одежды… название ни о чём вам не скажет, поверьте мне. Так что великолепно знаю, какая фурнитура и ткань нужны для каждого из перечисленных вами видов одежды.

— Да, костюмчик на вас что надо, — Вишневская наконец разглядела незнакомку с головы и почти до ног, оценивая дизайн одежды.

— Ольга Юрьевна, если мы с вами сработаемся, обещаю, что вся элита города будет у наших ног, — усмехнулась Мартынова. — И начнём мы… с супруги товарища полковника.

— Туше! — захохотал он, как раз поворачивая к зданию горисполкома. — Вы очень прагматичны, это не отнять. Всё, дамы, приехали.

Куницина как раз заканчивала разговор по телефону с кем-то, поэтому просто кивнула, здороваясь, и жестом пригласила гостей присесть. Положив трубку, она окинула взглядом женщин, и затем перевела его на Остапова.

— Здравствуйте, Александр Петрович. Что привело вас ко мне? Есть какие-то проблемы?

— День добрый, Елена Михайловна. К сожалению, проблемы имеются… — полковник рассказал о возникших сложностях и упомянул о том здании, на которое возлагала надежды Ольга Юрьевна.

— Есть такое, — кивнула она. — В принципе, оно не бесхозное, но там давно никто не трудится. Раньше в нём располагался магазин одежды, но потом его упразднили. На его балансе было и ателье по пошиву и ремонту одежды, там же находилось, закрылось вместе с магазином. А вам этого здания для цеха точно хватит? — она перевела взгляд на женщин. — Кстати, там есть и небольшой склад… И… — она специально сделала паузу, загадочно улыбаясь — …насколько я в курсе, даже пошивочное оборудование не вывезли — некуда. Я сама там иногда отоваривалась, да перешивала кое-что, поэтому и знаю.

— Для нас это просто находка! — обрадовалась Мартынова. — Александр Петрович, а можно надавить на директора фабрики, чтобы он поделился недостающим для нас оборудованием?

— Я предполагаю, что фонды он на сто процентов не вернёт. Поэтому, если точно не хочет попасть за решётку, сделает всё, как мы скажем. Ольга Юрьевна, за сегодняшний вечер подготовьте список всего того, что вам понадобится… Теперь осталось позаботиться о жилье для товарища Мартыновой…

— Александр Петрович, мы с вами уже говорили об этом, — покачала головой Куницина.

— Да помню, — махнул он рукой.

— Подождите, в моём доме, и даже в моём подъезде, только на втором этаже, сдают однокомнатную квартиру, — сообщила Вишневская и повернулась к Алле Борисовне. — Извините за нескромный вопрос — вы одна?

— С сыном. Мальчику пять лет.

— Там раньше ветеран войны жил. Весной, к сожалению, умер, но в его квартире прописана дочь, которая живёт у мужа в соседнем подъезде. Нельку я очень хорошо знаю, поэтому сговориться на съём пустующей жилплощади будет легко.

— Алла Борисовна, договаривайтесь о жилье, — кивнул полковник, — а я завтра решу вопрос об оплате.

— Тогда мне нужно заехать за сыном и вещами в гостиницу.

— Давайте прямо сейчас. Елена Михайловна, когда здание передадут им? — чекист кивнул на швей.

— Пару суток, думаю, не больше.

— Хорошо, тогда держите меня в курсе, — он встал со стула. — Ну что, едем в гостиницу?

Скарба у Мартыновой было немного — пара сумок и детский рюкзак. Всё это погрузили в Остаповскую «Волгу» и двинулись к предполагаемому месту нового проживания Аллы Борисовны. Её сынишка оказался разговорчивым мальчиком, причём, первое время он буквально пялился на незнакомую попутчицу, пока не выдал интересную фразу:

— Мама, а эта тётя из планшета? Помнишь, мы недавно с тобой смотрели?

— Володя, я сколько раз тебе говорила не выдумывать, — покраснела Мартынова.

— А мальчик умён не по годам, — усмехнулся за рулём полковник.

— А что такое план… планшет? — поинтересовалась Вишневская.

— Новый вид фотоальбома, — первым нашёлся, что ответить Александр Петрович.

Машина остановилась около пятиэтажки. Остапов помог выгрузить вещи и, попрощавшись, уехал. Пока женщины перетаскивали вещи в квартиру Вишневских, со школы пришёл Антон. Попросив его присмотреть за Володей, Алла Борисовна и Ольга Юрьевна пошли к потенциальному арендодателю. Нелли Валентиновна не стала заламывать цену — Ольга Юрьевна тонко намекнула той, что они с Мартыновой открывают ателье, и теперь с пошивом или перешивом одежды можно обращаться к ним. Экономист химзавода быстро оценила такую перспективу, и уже через несколько минут они поднялись в квартиру её покойного отца. Да, мебель была старая, но добротная, общий порядок в квартире говорил, что хозяйка не держит её в запустении, а периодически делает уборку. В общем, Алле Борисовне понравилось. Единственное, что вызывало обеспокоенность, это отсутствие постельного белья, но Вишневская заверила, что один комплект точно найдёт. Наконец, ключи от квартиры перекочевали в карман Мартыновой, а обмыть новоселье, пригласив её к себе, настояла Ольга Юрьевна. Пока Антон был послан в магазин за тортиком и сладостями, будущие коллеги по работе разговорились.

— Судя по кое-какимнедомолвкам между вами и полковником, я понимаю, что ваш приезд — своего рода тайна за семью печатями, — изрекла хозяйка квартиры, включая газовую плиту, чтобы разогреть чайник.

— Не такая уж она серьёзная, если у вас есть подписка, — улыбнулась гостья, держа на коленках сына.

— Ну-у-у… например, таинственное устройство под названием планшет. О таком я точно не слышала, зато ваш сын сказал, что он меня видел в этом планшете. Кстати, у меня тоже дежавю по этому поводу… вы удивительно похожи на мою родственницу. Та живёт в Ивановской области… собственно, я сама родом оттуда. Мой будущий муж проходил службу в одной из частей под Иваново, а сами знаете, это город невест. Там мы с Серёжей познакомились, полюбили друг друга, и я с ним уехала сюда, в Рябиновск. Мама и тётка остались там, — вздохнула она. — Мамы уже нет, к сожалению, а Валентина Николаевна ещё жива.

— Валентина Николаевна? — сделала брови домиком Мартынова. — А её фамилия, случаем, не Кускова?

— Она и есть… — растерялась Вишневская.

— А дочь у неё Зоя, так?

— Алла Борисовна, вы меня пугаете… — хозяйка дома положила руку себе на грудь. — Вы где-то рядом проживали?

— Эх, даст мне Александр Петрович по шее за разглашение такой информации, да что поделать, если я нашла своих родственников.

— В смысле, вы нам родня? — ещё больше удивилась Вишневская.

— Да ещё какая, — усмехнулась гостья.

— Не томите, рассказывайте, — чуть с нажимом попросила Ольга Юрьевна.

— Только обещайте мне, что дальше этой квартиры такая информация никуда не уйдёт.

— Клянусь!

— Володя, слезь на минуту с моих колен… мама сейчас достанет планшет… — она полезла в сумку и извлекла из потайного кармана прямоугольный тонкий предмет, чем-то напомнивший Вишневской декоративную стеклянную подставку. Алла Борисовна включила его, дождалась загрузки и положила его на край стола. Затем оточенными движениями пальцев открыла какой-то зелёный квадратик и вывела на экран миниатюры, напоминающие очень мелкие фотографии. — Так… это не то… это — тоже не то… ага! Вот оно!

Ольга Юрьевна с удивлением заметила, что миниатюра вдруг превратилась в полноценное фото. В нём она без труда узнала одну из семейных фотографий. Мгновенно выключив зашумевший чайник, хозяйка рванула в зал к серванту, откуда минутой спустя извлекла массивный семейный альбом. Сдув с него пыль, она ретировалась на кухню. Спустя ещё минуту обе женщины сличали обе фотографии. Осмелевшая Ольга Юрьевна рискнула задать волновавший её вопрос:

— Давай, колись, кто ты нам? — она специально перешла с гостьей на «ты», решив, что так будет правильней.

— Оль, я… я твоя прапра… э-э-э… племянница, что ли… Я не сильна в этих хитросплетениях генеалогического дерева, поэтому объясняю как могу.

— Ты… ты… из будущего? — Вишневская смотрела на родственницу с широко раскрытыми глазами. — Поэтому тебя опекает КГБ?

— Да… только сама понимаешь, что будет, если об этом кто-то узнает.

— Обалдеть вообще… ладно… знаешь, давай мы договоримся, что ты — наша родственница из Подмосковья. Так для всех, кроме моего мужа, будет удобно. А он сам на подписке, поэтому пусть тоже знает.

— Договорились, — улыбнулась Мартынова.

— Слушай, Алл… а ты новейшие разработки хорошо знаешь? — Ольга перешла на конспиративный шёпот. — Есть мысль не только молодёжь одеть, но и нам развернуться. Ты только представь, какие перспективы открываются… есть у меня две закадычные подруги — Клавка и Зойка… тоже специалисты в нашем деле… возьмём с фабрики ещё четверых человек и… и такое замутим! Остапов что-то об этом говорил, но я не верила… а теперь… а теперь его слова мне понятны.

— Я, собственно, хотела тебя о том же попросить, — усмехнулась та. — Главное сейчас запастись материалом, хотя бы на первое время. Выполним заказ сверху, и вот тогда… — она хитро посмотрела на новоиспечённую родственницу.

— Тогда так… сегодня никакого новоселья. Там ещё нужно обои переклеить, пол-окна освежить, шкафы разобрать… переночуете с сыном у нас. Я вам постелю в зале. А завтра-послезавтра и квартиру в божеский вид приведём, и новое помещение осмотрим.

— Давай так, — согласилась Алла.

г. Рябиновск. Вечер того же дня

Сегодня сопровождать Аню Кузьмину выпало Ивану Мамонтову. Шестнадцатилетний парень прошёл отбор в «Алые береты» совсем недавно и очень гордился оказанным доверием. Сразу после вечерних занятий старшая звеньевая определила двойки на вечер — именно ему выпало сопровождать девушку из ВИА. Пока они шли, Аня постоянно щебетала на тему появления нового педагога по вокалу. Подросткам нужно было пройти через один из городских скверов. В хорошую погоду здесь бывало много народа, но в тот день ветер нагнал свинцовые тучи, и с обеда до вечера шёл моросящий дождик, поэтому в парке было пустынно. Они прошли чуть больше его половины, когда путь им решительно преградил парень, который на их глазах отошёл от небольшой ватажки подростков, сидевших на ближайшей скамейке, похохатывавших от своих разговоров, пока они были на расстоянии, но сейчас замолчавших в ожидании чего-то.

— Слышь, ты с какого района? — от него пахнуло небольшим перегаром. — Я-то тебя не знаю.

— С какого надо, — буркнул Иван.

— Ты чё, чувак, берега попутал? — по едва заметному движению руки хулигана, все его дружки разом окружили их.

Один из парней попытался незаметно ударить Мамонтова исподтишка, но тот в ответ вовремя подставил блок и сбил обидчика с ног.

— Гасим! — отдал команду главарь.

Но не тут-то было — Иван разом вспомнил всё, что преподавали им на занятиях. Блоки, контрблоки и ответные удары от него сыпались как из рога изобилия.

— Аня, беги! — властно прокричал он, отбивая очередной удар одного из нападавших. Девушка послушалась и припустила бегом из парка.

Оставшись один, Мамонтов рванул в контратаку. Ему удалось нейтрализовать двоих — самых активных, но главарь в бешенстве достал финку и с размаха воткнул её в спину Ивану. Лезвие достало сердце парня, он резко остановился и, покачнувшись, упал.

Аня не убежала далеко, а, спрятавшись за елью, наблюдала за перипетиями драки. От неё не ускользнул коварный удар ножом. Давясь слезами, Кузьмина рванула к близлежащему телефонному автомату. Порывшись в карманах, нашла «двушку» и набрала номер Шмелёвой.

— Ирина Сергеевна, это Аня Кузьмина… — всхлипывая назвалась девушка.

— Аня, что случилось? Почему ты плачешь? Ты дошла до дома?

— Ирин Сергевна, Ваню только что ударили ножом… в спину… мы через парк шли, а тут хулиганы приставать начали… скорее… помогите…

— Никуда не уходи! Я сейчас оповещу нужных людей! Ты где вообще находишься?

— На Полетаева… м-м-м… около дома 64… Я тут спрячусь поблизости, а то вдруг они за мной погонятся…

— Хорошо. Жди. Мы скоро будем.

Узнав шокирующую новость, полковник Остапов скрипнул зубами и вызвал Юрченко со своим взводом. Заодно собрал всех «филинов» из числа оперативников. К ним примкнули все старшие звеньев и сама Нина Князева. Сначала к Полетаева, 64 подъехала «Волга» полковника с оперативниками, а уже потом и тентованный «ЗИЛ». Звонцовы и Елины доехали до парка, нашли бездыханное тело парня и повезли его в больницу.

Внимательно выслушав испуганную девушку и тщательно записав приметы нападавших, которые она успела разглядеть, полковник поручил Колывановой сопроводить Аню до дома. А сам решил наведаться в отдел милиции. Там его знали не понаслышке, поэтому сразу вызвали двух оперативников из уголовного розыска. Тщательно изучив приметы, один из оперов узнал главаря хулиганов.

— Это «Сёма» — Семён Жженов. Папаша у него — смотрящий по городу среди блатных. Кличка — «Жжёный». Ну что, будем брать. Жаль, что людей маловато… у них дом почти на отшибе стоит. Могут улизнуть.

— Командую операцией я, — обозначил своё превосходство Остапов, — и со мной взвод охраны, плюс с десяток оперативников на личном транспорте. Заблокируем так, что мышь не проскочит.

— Ого! Тогда согласен, — кивнул старший из оперов.

Спустя четверть часа вся группа прибыла по указанному адресу. Видимо, Сёма успел вернуться домой и рассказать отцу о стычке в парке, потому что на внешний шум с улицы одна из занавесок дёрнулась и тут же вернулась на место. Через несколько минут солдат из охраны заметил пытавшихся улизнуть задами троих: мужчину, женщину и подростка.

— Стой! Стрелять буду! — на его окрик мужчина выстрелил из ружья.

Оперативники сразу же перегруппировались и быстро окружили беглецов.

— Жженов, сдавайся! — проорал из-за укрытия оперативник УГРО.

— А хрен вам по всей морде, не хочешь? — мстительно выкрикнул тот. — У меня маслят[51] целый карман! Положу всех!

— Жженов, с тобой говорит полковник КГБ Остапов! Твой сын убил моего сотрудника, и ты понимаешь, ЧТО за это будет!

— С вами, краснопёрыми, только так и надо!

— Отдашь сына для беседы, спасёшь всю семью. Обещаю, что допрос проведём по всем правилам и оформим явку с повинной.

— Чтобы я понятия нарушил? Ты за кого меня принимаешь, мент?

— Ещё раз — я не мент, а кагэбэшник. Чувствуешь разницу? У меня полномочия вообще вас живыми не брать!

— Ну и не бери!

— Пацана берём только чтобы успеть допросить, остальных валим наглухо, — отдал команду полковник.

— Да вы что, товарищ полковник, — оторопел оперативник. — Потом по судам затаскают.

— Меня и моих людей — нет. Поэтому ты и твой коллега посидите в сторонке, чтобы потом не замазаться в этом, — кивнул он в сторону укрывшихся в зарослях старой лебеды уголовников. — Остальным — по пацану стрелять по ногам или рукам, в тело — ни-ни. Папашку и мать валим сразу. Всё понятно? Начинаем!

Сделав отвлекающий бросок камня в противоположную сторону от места предполагаемого захвата, Остапов дождался выстрела из ружья дуплетом. Мгновенно переместившись вперёд, он и Колыванов в несколько секунд нейтрализовали родителей Сёмы. Тот сначала опешил от неожиданности, а потом, озверев, сунул руку в карман. Полковник мгновенно выстрелил тому в руку, заставив завыть ещё сильней. Не обращая внимания на эти завывания, его грубо скрутили и почти волоком притащили к Остаповской машине.

— Значит, так… — ствол Остаповского «Макарова» упёрся в горло малолетнего убийцы. — Если сейчас назовёшь своих подельников, передам тебя в руки уголовного розыска. Нет — кончу прямо здесь. Финку у тебя нашли, дальше всё сводится к попытке нападения на сотрудника КГБ при исполнении. По этой статье «вышка» без скидки на возраст. Уразумел, гнида?

— Матюха Репин, Колян Егозин… — имена подельников пошли непрерывным потоком.

— Они все в ПТУ учатся? — неприязненно переспросил главный чекист.

— Угу.

— Капитан! — полковник позвал старшего из уголовного розыска. Тот быстро подошёл к нему. — Короче, он теперь твой. Но смотри, никакой пощады или послабления. Нагрузишь его по полной. Чтобы, тварь, на всю оставшуюся жизнь усвоил, чем грозит нападение на сотрудников КГБ.

— А тот парень тоже был сотрудником? — удивился капитан.

— Был.

— Но он же подросток!

— А в Великую Отечественную такого не было? При этом — герой! Чтобы грудью встречать врага, не каждый даже в двадцать пять сможет. Так что не сомневайся — были, есть и будут. Это наша смена в будущем.

-----------------------------------------------------------------------------

51 Блатное название патронов

Глава 15

20 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Александр Петрович не стал проводить операцию по задержанию малолетней банды в ночное время. Получив исчерпывающую информацию о проживании всех её участников от сотрудницы ДКМ[52], его люди отлавливали их на пути в профессиональное техническое училище. Все пятеро оставшихся в живых — в ночь у Сёмы началось заражение крови, и к утру он умер, — уже поняли, куда и откуда дует ветер, поэтому сразу после ареста и помещения их в допросную Комитета, те стали заливаться соловьями, пытаясь выгородить себя и признаваясь ещё в десятке разбойных эпизодов. В связи с этим вскрылись нелицеприятные факты не только обо всех членах банды, но и по части учащихся ПТУ. Мгновенно сориентировав Колывановых, Елиных и Звонцовых, Александр Петрович приказал им заблокировать выходы из ПТУ, а сам направился к директору этого учебного заведения. Тот, поняв, что сейчас в деле замешан Комитет, взбледнул с лица при виде полковника и даже не пытался как-то оправдать поступки своих подопечных. В общей сложности было арестовано ещё восемь человек.

К тому времени в ПТУ нагрянули начальник милиции Рябиновска и прокурор района. Получив ответы на интересующие их вопросы, оба ретировались восвояси, а глава местного МВД ещё и получил насмерть перепуганных малолетних нарушителей закона, у которых только что штаны были сухими.

Между тем, город бурлил от вести о смерти Мамонтова. Парень жил с бабушкой и дедушкой, к которым поехал сам полковник. Тимофей Васильевич Мамонтов в войну был разведчиком. Узнав печальную новость о внуке, тот смахнул скупую мужскую слезу и заявил Александру Петровичу, что Иван не посрамил семейную династию.

— У нас, товарищ полковник, ещё с Первой Мировой все мужчины в армии служили. С честью и доблестью. Мой сын с женой в Анголе погибли… а теперь и Ваня… но я горд за него… не сдрейфил… не убежал от уголовников… Им-то что будет?

— Тимофей Василич, сдох его обидчик. Ночью, от заражения крови.

— Стало быть, отмщён Ваня…

— Сейчас приеду на работу и напишу представление на него. Считаю, что ваш внук достоин ордена «За личное мужество».[53] Остальные парни и девчата из его подразделения сочувствуют вам и передают свои соболезнования.

— Полковник, сколько их у тебя?

— Осталось пятьдесят четыре.

— Значит, не вся-то молодёжь смотрит на Запад… Хорошее дело задумали… правильное…

— Тимофей Василич, а большая фотография Ивана у вас есть?

— Найдём, а что?

— Соратники хотят памятную доску у себя в подразделении сделать.

— Для такого дела обязательно найду.

— Ну и вас без внимания не оставят.

— И за это спасибо, а то как дальше нам с Клавдией жить… ума не приложу…

* * *

Двенадцатая школа гудела, как встревоженный улей: с самого утра шокирующая новость стала известна широкому кругу учеников и практически всему педагогическому составу. На большой перемене Виктор Сергеевич Сизов решил провести внеплановую школьную линейку.

— Ребята… — неуверенно начал он. — Все вы уже знаете о жутком убийстве ученика десятого класса нашей школы — Мамонтова Ивана… Что хочу сказать… безусловно, милиция занимается этим делом. Насколько знаю, вся банда малолетних преступников уже задержана и даёт показания, но… меня переполняет гордость за Ивана, который не побоялся выйти один против шести хулиганов, выполняя задание. Комсомолец нашей школы доказал всем непоколебимость и стойкость характера. Новая молодёжная организация нашего города показывает всем свою принципиальность в идеологических вопросах. «Алые береты» становятся в один ряд со взрослыми военными и сотрудниками милиции, и даже КГБ… — к нему подошла завуч и что-то шепнула на ухо. — Тут Лидия Николаевна интересуется, а есть ещё в наших рядах «Алые береты»?

Пятеро — два парня и три девушки, стоявшие в колонне со своим классом, быстро переговорили между собой и вышли вперёд, как по команде надев свои береты.

— Впечатляет! — уважительно отозвался директор и кивнул. — Значит, наша школа под надёжной охраной! Вот смотрите, ребята! Это те, на кого нужно равняться. Это те, кто не струсит и не пропустит зарвавшегося хулигана. Знаете… я своей властью разрешаю вам носить ваши знаки отличия официально. Пусть все хулиганы теперь боятся вас, а ученики младших классов обращаются за помощью против обидчиков. Честь вам и хвала, «Алые береты»!

Примерно то же самое происходило и в стенах Восьмой школы. Только там, помимо директрисы, выступила и Аня Кузьмина, с жаром и слезами рассказывая о подвиге Мамотнова Ивана. Не сговариваясь, директора обеих школ разрешили «Алым беретам» ношение их атрибутики на постоянной основе.

После проведённых линеек состоялись беседы с обеими группами парней и девушек, состоявших в этой организации. Педагогический совет каждой из школ подробно расспрашивал о целях и задачах новой молодёжной организации. Так, в одночасье, авторитет «Алых беретов» поднялся до небес. На переменах их обступали младшеклассники, каждый из членов звена стал пользоваться популярностью у противоположного пола, а учителя некоторых дисциплин привлекали отличившихся подростков к наглядному участию в своих уроках.

По просьбе физруков «Алые береты» провели показательные занятия по физподготовке. Естественно, что у остальной массы одноклассников глаза полезли выше лба — чтобы девчонка не только могла подтянуться десять раз, а ещё и «ласточку» сделать на турнике…

— Ну что, граждане тунеядцы на моих уроках и злостные курильщики после занятий? — усмехнулся Евгений Иванович, физрук 12-й школы, сразу после мастер-класса от «Алых беретов». — Вот вам наглядный пример здорового образа жизни. Кстати, принимаю решение об освобождении всей группы от школьных занятий по физкультуре — тут уже совсем другой уровень. Пятёрка за год вам тоже обеспечена.

То же самое произошло и на уроке НВП. Военрук, только узнав, в КАКОЙ организации служат «Алые береты», сразу последовал примеру физрука.

Однако на этом дело не закончилось. К концу учебного дня к ним стали подходить ребята из младших классов, группками по два-три человека, и интересоваться, можно ли попасть к ним. «Береты» не стали сразу отказывать, а обещали поговорить с руководством.

Тем же днём. г. Рябиновск. Два часа пополудни

Едва разрешив одну проблему, Остапов столкнулся с другой — час назад по ЗАСу позвонил сам Крючков и уведомил полковника, что в ближайшее время едет в Рябиновск с проверкой. Этому способствовало и вчерашнее происшествие. Александр Петрович, как полагается, с утра первым делом подробно проинформировал своего шефа о мерах и действиях, принятых в связи с этим трагическим событием, получив полное одобрение. Заодно глава КГБ обещал помочь с присвоением ордена героически погибшему сотруднику «Алых беретов», посмертно.

Естественно, что такая новость наложила свой отпечаток на дальнейшие действия сотрудников. Но если подчинённые Остапова, сразу после внеплановой летучки, начали приводить документацию в порядок своими силами, то ближе пяти вечера в полном составе подтянулись «Алые береты» и включились помогать старшим. Первым делом они начали установку памятной таблички своему погибшему товарищу. Почти формата А4 фотография вписалась в стеклянную оправу Г-образной формы, куда перенесли и берет парня. Туда же поместили распечатанную историю его подвига, а под формой прикрепили поддон из оргстекла для цветов. Получился не очень большой, но красиво выполненный памятник. Заодно на общем собрании решили, что позывной «Пять-четыре», ранее принадлежавший Ивану, больше никому выдавать не будут — Мамонтов останется в списках сотрудников «Алых беретов» навечно.

А дальше обе группы — Пятая и Четвёртая, поведали Нине Князевой о потенциальных курсантах. С таким вопросом она не могла справиться самостоятельно и попыталась выйти на полковника, но тот «растворился» где-то на просторах города. Сидевшей в раздумьях её заметил проходивший мимо Колыванов.

— Ты чего такая потерянная?

— Да мои люди доложили, что учащиеся двух школ хотят пополнить наши ряды. Я хотела посоветоваться с полковником, а его найти не могут — где-то в городе сейчас.

— Дай своим команду, чтобы завтра все потенциальные курсанты пришли в спортзал одной из этих школ. В какую — сами определитесь, но меня обязательно проинформируйте. Я наведаюсь и посмотрю кандидатов, а с полковником сам договорюсь.

— Спасибо, выручил, — она энергично пожала ему руку.

21 октября 1982 года. Городской рынок. Около 11 часов дня

Несмотря на небольшое похолодание, предприимчивые торговцы зеленью ухитрялись привозить на рынок свою продукцию. Узнав от мужа, что в город собирается нагрянуть начальник КГБ и поселить его планируют не в переполненной гостинице, а в доме Ивановых, Катя решила посетить рыночные ряды. Прикупить мяса, зелени, а то и арбузов, а помочь ей вызвалась её телохранительница — Лена Колыванова. Девушки довольно резво, несмотря на уже видный у Кати живот, прошлись по овощам и фруктам, а потом плавно переместились в мясные ряды под массивным навесом. Едва Катерина заметила интересующий её лоток и подошла к нему, с обоих боков подскочили трое невзрачных типов сомнительной наружности. Они картинно изображали какую-то заинтересованность в товаре, когда Катя почувствовала непонятные движения возле её сумочки. Девушка мгновенно развернулась и поймала за руку незадачливого воришку, в которой увидела остро заточенную монетку.

— Помогите, воры! — прокричала она.

К ней быстро подскочила Елена, но не успела ничего сделать — «крыша» щипача[54] мгновенно оттолкнула подельника, один из них быстро сунул руку в карман, и, мгновенно надев на неё большой кастет, вытащил и без подготовки ударил Катю в лицо. Девушку выручила её ранее полученная спортивная подготовка — она успела немного повернуться телом, и удар пришёлся лишь по касательной, слегка порезав щёку. Елена мгновенно ударила в кадык нападавшего, но упустила из вида второго. А тот, приготовив финку, сразу пустил её в дело, пырнув девушку в спину. Пользуясь поднявшейся суматохой, все трое сумели скрыться.

Тем временем. Новая площадка радиозавода

В кабинете Кости раздался звонок. Едва он поднял трубку, Колыванов огорошил его новостью:

— Костя, у нас ЧП. Катерина с моей Леной пошли на рынок…

— Я в курсе и отпустил её с работы…

— …Так вот, на рынке к ним пристроились воришки. Щипач попытался тиснуть деньги из сумки, а когда твоя Катя это заметила, началась потасовка…

— Что с Катей?! — Константин напрягся.

— Несильно ранена — порезали щёку… а моя Лена… Лену не довезли до больницы…

— Блин, Серёж, да как же это…

— Сам в шоке…

— Крепись… — он положил трубку, потом снова поднял и перезвонил сестре. — Ира, Катю урки ранили на базаре…

— Да ты что?? — опешила та.

— Срочно свяжись с мужем, и дуйте в больницу. Я чуть позже подъеду, — он положил трубку и снова набрал номер, только теперь полковника Остапова.

— Майор Юрченко.

— День добрый, это Иванов Константин Сергеевич беспокоит.

— Я в курсе ЧП. Полковник уже уехал в больницу.

— Понял, благодарю за информацию.

Сейчас же у него самого зазвонил телефон.

— Да…

— Костя, это Миша! Тут в цеху узнали о ранении Кати и хотят помочь! Два десятка человек создали инициативную группу и кипят гневом, желая отомстить за мастера. Ранить девушку, да ещё беременную… сволочи!

— Знаешь, наверняка у милиции опять людей для операции не хватит… а молодёжь в это дело пускать пока нельзя… Ладно, собирай всех, а я сейчас к вам подъеду.

Через десять минут Иванов уже был на Старой площадке. Около проходной стоял ГАЗ-53, возле которого находились два десятка крепких мужчин, в которых Костя без труда узнал инвалидов-афганцев.

— Вы что, мужики? — опешил он. — Как вы сможете урок задерживать?

— Командир, да ты не дрейфь, — примирительно сказал Эдик. — Салабонов среди нас нет — все прошли боевые действия там, за перевалом. Мы ж со всяким сбродом в Афгане тоже врукопашную сходились, опыт имеем. А за мастера своего уркам «сыктым башка» устроим. На беременную руку поднять — уже беспредел, а кастетом — это вообще, — он мотнул головой, — нелюди какие-то.

Второй, с куском шланга в руке, на котором виднелась металлическая гайка, картинно взмахнул им и с размаху ударил по бетонному забору, выбивая искру.

— Лёха инструктором в Центре подготовки салаг, под Кабулом, служил, пока «духи» на них атаку не организовали, — пояснил Эдик. — При её отражении ноги и потерял. Но руки-то целы! — подмигнул он Косте.

— Спасибо, мужики!

— Костя, это тебе спасибо за то, что выдернул нас из беспробудной бездны. А мы как были солдатами, так и останемся… всегда на страже Отечества и порядка в нём. А этим крысам в нашем городе нет места!

* * *

Через полчаса «Люкс» и «Пятьдесят третий» подъехали к больнице. По скоплению легковых машин, где превалировали чёрные «Волги», Константин двинулся к терапевтическому корпусу. Едва он встал одной ногой на ступеньку, как из корпуса вышли двое — Остапов и майор в милицейской форме.

— Александр Петрович, я вам уже сто раз говорил — ну, нет у меня столько людей для облавы! Нет, хоть режьте!

— Есть люди, товарищ полковник, — нарочито официально обратился к нему Иванов. — Взвод десантников и я — бывший спецназ ГРУ. Мы все на службе понюхали пороху, так что опыт имеем.

— Да вы что… — начал было майор.

— Молчать! — осадил его чекист. — На днях сюда моё начальство из Москвы собирается приехать, а я ему этот инцидент замалчивать не стану. Хочешь узнать, ЧТО потом с тобой будет?

— Вы берёте на себя всю полноту ответственности?

— Не только. Я объявляю в городе чрезвычайное положение. Два нападения уголовников на моих сотрудников, и в обоих случаях со смертельным исходом! Ты чем думаешь, а?! Всё, отправляйся к себе в отдел и никого к операции не подпускай, кроме капитана Горлова. Он мне нужен, как человек, знающих все места лёжек уголовников. Чтобы через пятнадцать минут он был здесь, — Остапов пальцем показал на пустое пространство перед собой. — Время пошло!

г. Рябиновск. Спустя полтора часа

Начальник уголовного розыска знал о местных урках почти всё. Именно он быстро сориентировал полковника и его людей по нескольким «малинам». На первой никого не оказалось, на второй — тоже, а вот на третьей… На третьей, вышедшая на стук в дверь дама неопределённого возраста сразу просекла, кто к ним пожаловал и истерически заорала «Шухер!» Елин быстро вырубил её профессиональным приёмом, а десантура мигом растеклась по всему придомовому участку, надёжно блокируя все отступы из дома.

— Дом окружён! — Остапов оповестил находящихся внутри уголовников. — Предлагаю выдать мне тех, кто сегодня был на базаре и подрезал двоих. Остальные… пока живите. Если через пять минут они не будут выданы, зачищу всех!

— Да ты чё! Да ты кто такой?? — раздались выкрики из окна.

— Я — полковник КГБ Остапов. Ваши подельники ранили одну женщину… причём беременную… и смертельно ранили другую — моего сотрудника.

— А не ты вчерась Жжёного с семьёй на тот свет отправил?

— Мне Сёма был нужен, а его папаша, с ружьём, решил поиграть со мной в игру «хрен догонишь!» Результат вы знаете.

— Слышь, полковник, да тут нет того, кто вам нужен.

— А ты двери открой, мы поглядим, и если нет, уйдём.

— Волки позорные! Да хрен я вам сдамся! — не выдержал другой, заорав почти фальцетом. — А вы чё, решили меня краснопёрым сдать? — вопрошал он у дружков.

Минутой спустя из окна треснул выстрел. Пуля прошла в метре от Остапова.

— Судя по звуку, из ТТ стреляли, — резюмировал он. Потом брезгливо сплюнул на землю и отдал приказ Елину и Звонцову, держащих «калашниковы». — Зачищаем!

Как только автоматные очереди разбили пулями стёкла, внутри дома началось столпотворение: урки метались из комнаты в комнату, кто-то, видимо, полез на чердак, а оттуда уже попытался выпрыгнуть из чердачного окна, выходившего во двор. В момент приземления его грубо схватили сильные руки бывших бойцов ВДВ, служивших в Афгане. Он попытался пырнуть ножом одного из них, но другой — тот самый Лёха, ловко взмахнул своим шлангом, и голова уголовника окрасилась в кумачовый цвет. Второй, держа перед собой пистолет, попытался прорваться через кагэбэшников, делая один выстрел за другим, но наткнулся на длинную очередь, превратившую его грудь в решето. Следующий ласточкой прыгнул в окно, а приземлившись, мгновенно поднял руки.

— Я не при делах! — заверещал он.

Следующий выстрел из окна, мгновенно завершил его бренное существование — пуля попала в затылок. В ответ сам Остапов швырнул в окно «лимонку», после чего в доме начался пожар. Постепенно угрожающие выкрики из окон сменились воем — урки понимали, что их время закончилось, и что никого из них в плен брать не будут. Патроны у них уже иссякли, и теперь безысходность овладела ими безраздельно.

— Слышь, полковник, не стреляй! Халдей и Брага кончились! Это они при делах!

— Вам давали время и возможность. Вы условия нарушили, так что не обижайтесь.

— Так это по беспределу!

— Так и вы начали по беспределу! Отдали бы обоих, разговор стал бы иной, а так вам крышка!

Доведённые до отчаяния, уголовники попытались уйти задами, но десантники не зря пасли их. В руки афганцев попало сразу трое урок с опалёнными мордами и безволосые — пожар знатно их потрепал. Всем троим жёстко скрутили сзади руки биметаллической проволокой, позаимствованной с забора, и препроводили к полковнику.

— Кто из вас старший в иерархии? — угрюмо посмотрел на них Остапов.

— Ну, я, — усмехнулся кровавыми губами один из них. В ответ чекист хладнокровно застрелил остальных двух.

— А теперь слушай меня сюда… даю всей вашей кодле ровно трое суток, чтобы все убрались из города… После этого кого поймаю на любом, слышишь — ЛЮБОМ, преступлении, итог будет один — пуля в лоб.

— Да это…

— Рот закрыл! Власть в городе скоро окончательно перейдёт к КГБ… Я не собираюсь тебе проводить политинформацию, кто круче — МВД или КГБ, но наши методы ты только что видел — церемониться не будем ни с кем. Поэтому в ваших же интересах быстро собрать скарб и свалить из Рябиновска в туман. Куда — не моё дело. Ты всё понял?

— Всё… — урка опустил голову.

— Время пошло!

25 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Утренняя планёрка на радиозаводе была полна свежими новостями. По традиции первым отчёт держал Старков.

— Что могу сказать… заявки калачеевских ветеранов удовлетворены полностью. Как меня информировала бухгалтерия, деньги из Москвы от Совета ветеранов страны за этот месяц пришли тоже в полном объёме. Отправлено три контейнера: в Москву, Красноярск и Краснодар. Это согласовано со списками Совета ветеранов. Общая очередь советских радиолюбителей также начала сокращаться… была остановка из-за международных заказов. После их выполнения у нас даже какой-то внешний счёт появился, — усмехнулся он.

— Появился инвалютный счёт, на котором сейчас находится порядка трёх с небольшим тысяч инвалютных рублей[55], — добавила Шмелёва. — От Внешэкономбанка пришло официальное письмо, что по указанию руководства страны нам оставлены такие средства для возможного приобретения каких-то иностранных комплектующих или товаров, необходимых для дальнейшего производства. Заодно информирую руководство завода, что в наш адрес пришло письмо от японской фирмы «Icom» (Айком). Руководитель фирмы — Токузо Иноуэ, просит рассмотреть вопрос о приобретении лицензии на выпуск наших моделей трансиверов обоих вариантов. Письмо доставлено с пометкой Конторы, — усмехнулась она.

— Алексей Сергеевич, — Иванов перевёл взгляд на своего зама, — нужно проконсультироваться с Револием Михайловичем по этому поводу.

— Сразу после планёрки созвонюсь, — кивнув, пообещал тот.

— Виктор Николаевич, не забудь, что с 1 ноября мы начинаем выпуск нового аппарата, о котором с тобой говорили. Добавляем в профессиональный образец эквалайзер и режим клиппирования по микрофонному входу, а также плавную регулировку полосы пропускания на передачу. Выводим конструкцию на новую марку — «Прометей ПМ-2». В этом случае мы можем продать японцам старую модель, а новую вывести на рынок СССР и стран СЭВ.

— Кстати, правильное решение, — добавила Ирина. — Пусть капиталисты пользуются не самыми новейшими нашими разработками.

— После получения «красного» статуса нам доступны самые передовые радиокомпоненты, — сообщил Старков. — В этой связи начата разработка нового аппарата — с увеличенным динамическим диапазоном и встроенными антенным тюнером и телеграфным ключом. По сути это первый в СССР экспедиционный аппарат. В принципе, можем доукомплектовать и профессиональную модель этими новшествами.

— Хорошо, так и поступим, — кивнул Константин. — Какие сроки?

— Думаю, что с 1 января можно будет говорить о запуске их в серию.

— А если заинтересовать японцев аппаратом «БМ-2», а после подписания контракта уже вывести в свет новые модели? — предложила Шмелёва.

— А что, очень даже хорошо! — резюмировал Зимин.

— Не боитесь, что их конкуренты попытаются тоже упасть на хвост? — усмехнулся директор.

— Вполне возможно, что Kenwood (Кенвуд) и Yaesu (Йесу) попытаются это сделать, — предположил Старков. — И не исключаю, что в эту гонку включатся американцы. Насколько читал в журналах, их Ten-Tec переживает сейчас не лучшие времена.

— Американцы не должны получить ничего! — решительно заявил Зимин. — Раз они ввели эмбарго на любые электронные компоненты и товары в отношении Советского Союза и стран СЭВ, значит, и от нас им ничего не перепадёт.

— Согласен, Алексей Сергеевич, — кивнул Костя.

— Тогда нужно устраивать аукцион, — пожала плечами Шмелёва. — С капиталистами нужно только так — кто больше заплатит, то и получит патент. А за право ставить свой логотип пусть ещё на двадцать процентов раскошелятся.

— Браво! — Зимин три раза хлопнул в ладоши. — Прекрасное решение коммерческого вопроса.

— Ну и вишенка на торте — победителю аукциона будет предоставлена скидка в десять процентов на комплекты антенн. После этого они начнут такую бойню за выкуп патента, что станут непримиримыми между собой.

— Разделяй и властвуй, — снова усмехнулся Костя. — Да, Ирина Сергеевна, умеете вы поссорить потенциальных конкурентов.

— Мы должны показать всей этой своре, что русские могут не только придумывать всякие новинки, но ещё и торговать с умом.

— Ирина Сергевна, а вы точно заканчивали юридический факультет? — с иронией посмотрел на неё Зимин. — Уж больно профессионально разложили всё по полочкам.

— Я, Алексей Сергеевич, училась по всем предметам хорошо… не прогуливала лекции и понимала, что моё будущее зависит в первую очередь от меня самой.

— Это очень заметно, — улыбнулся тот.

— Тогда переходим к вопросам Новой площадки, — Костя перевёл взгляд на Краснова.

— По аппаратуре полное взаимодействие со Старой площадкой. Кстати, режимный комплекс готов, обкатан и настроен. Осталось дождаться установки опоры.

— Что по ней?

— За эти несколько дней специалисты Горэлектросети провели заливку бетонного фундамента… хорошо, что погода помогла… У меня с ними на сегодня запланирована встреча. По её итогам я сразу скажу о сроках.

* * *

В ЦСБ тоже было оживлённо. Остапов молча выслушивал доклады сотрудников, предпочитая лишь изредка вставлять свои комментарии. Первым докладывал Колыванов, но с учётом нахождения в помещении Юрченко и остальных местных, приходилось импровизировать на ходу.

— По совокупности всех подарков от потомков сейчас у нас имеется: тысяча комплектов индивидуальной тактической связи. Гарнитуры с дополнительными блоками, которые можно положить в разгрузку, уверенно держат связь до семи километров…

— Подумали, сколько будем оставлять для себя?

— Так точно. С учётом дополнительного набора в ряды «Алых беретов» и для наших внутренних нужд получается сто пятьдесят комплектов.

— Маловато… лучше зарезервируй двести, с учётом возможных поломок. Остальные передадим через руководство Комитета.

— Так точно.

— Давай дальше.

— Не летальное оружие — сто сорок пистолетов марки «Защитник ПКТ-226»[56]. К нему около двадцати тысяч пуль, четыре устройства снаряжения патронов и пятьдесят наборов для чистки оружия. По нашему со Звонцовым мнению их все нужно оставить для «Алых беретов».

— Нет, пять комплектов отдадим для тиражирования.

— Понял. Дальше идёт несколько образцов огнестрельного оружия для частей специального назначения… обвес, амуниция…

— Их сразу на вынос, — усмехнулся полковник. — Пусть ими занимаются компетентные службы. И нам меньше головной боли.

— Ещё тот самый комплекс С-650М. Товарищ полковник, нам его правильно не установить. Подключить Соколов сможет, да и Анфиса окажет помощь, но вот всё в точности расположить… — Колыванов покачал головой.

— Приедет наше руководство, доложу и попрошу помощи. Что ещё?

— Остальное — это вычислительная техника, медицинское оборудование и базы данных, точнее — знания по разным направления науки и техники. Мы их отсортировали…

— Посмотри, что может пригодиться здесь, на месте. Насколько я понял, некоторые беженцы вполне себе профессионалы, так что оставим пальму первенства открытий и патентов им. Остальное… остальное без визы Крючкова я не смогу распределить.

— Идеальный вариант — дать ему два шлема и два ноутбука, и пусть сами организовывают негласный центр обучения.

— Нельзя этого делать, — покачал головой Остапов. — Иначе это станет секретом Полишинеля. Нужно ещё одно здание… идеально — бывшая школа, где можно будет разместить по классам все направления обучения.

— А охрана такого комплекса? — удивился Колыванов.

— А вот тут у нас всплывает новая задача: добиться у руководства нового статуса «Алых беретов». Причём, с возможностью их обучения. Чтобы знали многое без всяких институтов, могли правильно расставить акценты и быстро принять верное решение. Иванов уже раз провёл эксперимент над девочкой примерно их возраста. Знаешь что получилось?

— Никак нет.

— Девочка умом превратилась в девушку лет 20–25. Не глядя на неё, при общении создаётся именно такое впечатление. Поэтому буду выходить на руководство с вопросом о таком обучении. Ты пойми, теперь эти парни и девушки уже наши навсегда. Они кое-что видели, кое-что слышали, принимали участие в одной крупной операции.

— Но возраст, товарищ полковник…

— Физический — да, но не умственный, — возразил ему тот. — А руководству всё равно, сколько тебе лет — можешь выполнять поставленную задачу, значит, годен к службе. У них перспектива вообще два года отслужить сейчас, а потом потихоньку расти вверх, получая офицерские звания. К тридцати у них столько опыта наберётся… Ладно, проехали. Давай дальше, что там у нас по мелочи осталось?

* * *

Химзавод гудел. Как и предрекал Филиппов, утром в понедельник сошлись в своеобразном коллоквиуме «Кащей Бессмертный» и «Василиса Премудрая». Нет, ни огненных молний, ни снежных вихрей или шквалистого ветра не было, просто соприкоснулись две разные школы химии, и перед подчинёнными предстало множество разных примеров получения новых веществ, которые по достоинству оценили все — от директора до рядового химика. Хмыля и Морозова, сразу после «битвы титанов», дошли до кабинета директора, где Георгий Михайлович передал все ключи от своих производственных закромов и заметил, что оставляет завод в надёжных руках — такого опытного химика вообще нечасто встретишь, а то, что она пришла на Рябиновский химзавод — небывалая удача для Геннадия Николаевича.

Часом позже состоялось знакомство главы НПО «Гефест» и Василисы Андреевны. Собственно, она сама стала инициатором этой встречи, сразу заметив конвейер, на котором активно шло изготовление ножных протезов из нового вида полиуретана. С минуту она оценивала Родиона и Анжелу, а потом спросил в лоб:

— Вы тоже «филины»?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Громов.

— А что не так?

— Я-то — да, а вот Анжеле пришлось уходить в этот мир вместе с братом, спасаясь от вооружённой погони.

Через несколько минут они уже пили чай, делясь опытом жизни в этом мире. Громов вкратце рассказал о своих планах, в чём нашёл полное понимание и поддержку новоиспечённого главного технолога химзавода.

* * *

На местной трикотажной фабрике в тот момент происходили совершенно немыслимые события. Как только Вишневская и Мартынова пришли на предприятие узнать о состоянии дел с заказом тканей, их не пустили на фабрику. Через некоторое время к ним присоединились Клавдия Суркова и Зоя Карасёва, которых также не пускали не только на территорию предприятия, но и в заводоуправление. Однако Оля, Клава и Зоя не были бы закадычными подругами, если не смогли бы решить эту проблему. Ольга попросила позвонить якобы мужу, а на деле самому полковнику Остапову. И пусть в очень сжатой форме, но озвучила все нагрянувшие проблемы. Конечно, у неё отобрали трубку телефона, но маховик проблем для директора трикотажной фабрики закрутился с бешеной скоростью.

Ровно через десять минут на фабрику прибыл сам полковник и с ним отделение чекистов. Под угрозой применения оружия, они повязали местный ВОХР, а потом прошли к кабинету директора. Тот забаррикадировался внутри своего кабинета лишь символически — под напором нескольких сотрудников дверь рухнула, а потом и мир рухнул для него. Александр Петрович в довольно жёсткой форме вызвал сотрудников ОБХСС, а спустя полчаса они уже уводили в наручниках теперь уже бывшего директора трикотажной фабрики.

Дальше в дело вступила предрик Рябиновска. По её указанию было собрано чрезвычайное заседание партийного бюро, на котором виновника саботажа без лишних сантиментов лишили партбилета и уведомили об этом не только ОБХСС, но и парторга предприятия.

В итоге фабрика осталась ни с чем. Подруги — Оля, Клава и Зоя, смекнули, что настал их час, и моментально собрали людей на митинг. Парторг попыталась хоть как-то сохранить единство в коллективе, но куда там — Вишневская чётко определила цели и задачи их ателье и пошивочного цеха в придачу. А дальше Клава и Зоя недвусмысленно дали понять всем, что они сами, без всякого нажима местного парткома и даже профкома, выберут подходящих им людей, а остальные могут делать всё, что захотят. В результате этого отбора у них появился штат в дюжину человек, которых сразу же направили к ателье, в помощь Алле Борисовне.

* * *

Но если у маститых руководителей складывался ворох проблем, Нине Князевой предстояло решить лишь одну, но какую — определиться с новыми командирами звеньев. Брошенный по школам клич — «Алые береты» набираюткурсантов, нашёл массовый отклик на городской репетиции празднования годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Эта информация разошлась именно от учеников Двенадцатой и Восьмой школ. И тут молодёжь наплевала на мнимое разграничение на районы города — в субботу перед спорткомплексом дожидалось около сотни парней и девушек. Бегуны и бегуньи, лыжники, футболисты и хоккеисты, баскетболисты и волейболисты обоих полов. Словно вся молодёжная спортивная элита города собралась там. Соперничество за места чуть не переросло в настоящее побоище. Именно самых ретивых забияк и сливали Нина и её подчинённые. Но теперь сто двадцать человек — 67 парней и 53 девушки стояли в одном строю и впитывали вводную информацию как губка воду.

Одно плохо — окодовцев всего четверо, кроме самой Нины, а напрашивалось создание двенадцати звеньев. Кого ставить старшими — над этим вопросом она ломала голову уже час. Да, несмотря на тяжёлую утрату, Сергей Колыванов помог ей в тестировании новичков, потом помог и с распределением по звеньям, сформировав новые и добавив людей в старые, стараясь добиться паритета между парнями и девушками, но главную проблему и он не смог ни решить, ни подсказать, по каким критериям выбирать. Князева набралась наглости и привлекла в качестве консультанта даже Анфису, но та лишь нарочито рассмеялась на экране гала-панели и витиевато ответила:

— Вот приедет барин — барин нас рассудит.

26 октября 1982 года. г. Рябиновск. Ближе к обеду

Вчера вечером полковник известил всех, что к ним едет новая комиссия и снова во главе с влиятельной фигурой. Такой влиятельной, что дух захватывало у всех — даже сам Остапов, судя по его мимике и голосу, не находил себе места. Для Константина масла в огонь подлило известие, что его персональный шофёр «Волги» ещё вечером прошлого дня слёг с высокой температурой. Неожиданно вызвалась выручить Анжела, истосковавшись по управлению автомобилем. Одевшись в свой обтягивающий комбинезон, кожаную куртку и кепи — тот самый набор, что был на ней в день перехода, она со Звонцовым подкатила к зданию заводоуправления Новой площадки и вскоре зашла в кабинет Иванова. Костя оглядел её и усмехнулся.

— Анжел, я надеюсь, что ты не станешь выскакивать из машины при встрече гостей. А то они точно впадут в ступор.

— Не волнуйся, я ж специально так оделась, чтобы было удобно рулить, а не участвовать в торжественной части.

— Тогда погнали!

Через десять минут они добрались до здания райисполкома. Пока не было кортежа, Костя, не заметив ни полковника, ни кого-то ещё из руководства города, решил пересидеть в машине. Ещё через четверть часа знаковые лица начали потихоньку собираться перед вестибюлем здания райкома. Он только открыл дверь, чтобы выйти, когда кортеж на всех парах выкатился на площадь перед зданием.

— Ну, вот и начальство приехало, — усмехнулся он, бросив взгляд на Анжелу. — Ладно, я пошёл…

— Прадедушка?! — у девушки, смотревшей во все глаза через лобовое стекло автомашины, отвисла челюсть.

Костя инстинктивно повернул голову в сторону колонны и увидел…

— Ни хрена себе… генерал Рокотов…

Конец второй книги

-------------------------------------------------------------------------------

52 Детская комната милиции

53 В альтернативной истории этот орден утвердили не в 1988 году, а на восемь лет раньше.

54 Вор, специализирующийся на подрезе сумок.

55 Иностранная валюта в рублёвом исчислении, условная денежная единица, использовавшаяся во внешнеэкономических расчётах

56 Модернизированный травматический пистолет Р226Т ТК-Р

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15