Безумыш. Земля [Андрей Олегович Рымин] (fb2) читать онлайн

Андрей Рымин Безумыш. Земля

Ло 1

— Одевайся, Сер. Время пришло. Мы у Выхода.

Открывший ключом дверь Ебор уже собранный, с рюкзаком за спиной, стоял на пороге. За ним в коридоре виднелась бессменная пара амбалов. За всё время своего пребывания в Горе — а гостим мы здесь уже несколько месяцев — я так и не узнал их имён. Охранники тоже с поклажей.

— Соединять душилки не буду. Поедешь со свободными руками. В лесу даже выдам оружие. Но смотри мне — без глупостей.

Я кивнул. После того случая с одарённым, пришедшим спасать Сердолика, Ебор начал мне доверять ещё больше. Убив якобы старого друга, я доказал своему конвоиру, что бежать не планирую. Лучше шанса, чем в день, когда тот бедолага усыпил в доме всех, отыскать было сложно. Перебей мы тогда с подельником спящих порожников и устрой на Ебора засаду, всё могло получиться. С таким даром, как у погибшего горца, пленить моего главного стража не составляло проблем. Связали бы его, отобрали бы ключи от браслетов. Затем бы избавили меня от душилок, и при помощи пыток заставили бы Ебора снять связку.

Всё это в подробностях я расписал конвоиру, когда тот додумался дать мне перо и бумагу. Теперь почти дружим. Ебор даже несколько раз брал меня с собой на прогулку. Он любил говорить и любил, когда его слушают. В этом плане мне не было равных. Жаль чего-то по-настоящему важного от него я узнать не сумел. В основном Ебор рассказывал про своих многочисленных женщин, с нетерпением ждущих его в разных полисах. Здесь такая, оказывается, тоже была.

К ней мы по пути и заехали в первую очередь. Любвеобильному страннику обязательно нужно было проститься. Время, как сказал Ебор, позволяло. Без понятия как, но уже на рассвете мой провожатый узнал, что лоскут принесло-таки к Выходу. С его слов нам ещё у ворот ждать придётся.

Так и вышло. К моменту, когда повозка — в этот раз нас подвозили свои — остановилась на площади возле северных ворот полиса, там уже собралась порядочная толпа. Не одни мы дожидались появления Выхода. Каждый год шагнуть по Пути в новый пояс набиралось достаточно много желающих. Семена на Земле добывались быстрее, а богатых и сильных людей на лоскутах было даже с избытком.

При здешней продолжительности жизни, когда человек до ста лет в любом случае молод и крепок, скопить состояние, позволяющее поднять свой отмер до предела — не такая уж и нерешаемая задача. Мало кто до последнего тянет с переходом на Твердь, высиживая два положенных каждому землянину века. В этом поясе народ просто одержим учением, и на Путь встают почти все поголовно, кто в состоянии заслужить это право.

Нет, конечно, есть немало и тех, кто, глотая по два семени в год, растягивает свою жизнь и, переступив через двухсотлетний рубеж, но таких куда меньше, чем выбравших Путь. В каждом полисе без понуканий со стороны Братства, при появлении Выхода, формируется группа готовых шагнуть дальше по лестнице возвышения. Всей толпой мы и пойдём через лес.

Но не сами. Нас проводят сделавшие этот процесс своей работой охотники. Отряд оных и ждём. Выход на Твердь, что огромным разломом зияет вдали, находится в паре сотен километров отсюда. Это — минимум пять дней пути. Создатели этого планетарного полигона исключили возможность возвращения на тот же самый лоскут, откуда ты вышел, для тех, кто по какой-то причине не пройдёт сквозь барьер.

А такие люди есть в каждой партии отправляющихся к горам из полиса. Путь по лесу опасен. Желающие перебраться на следующий пояс не всегда набираются в нужном количестве, позволяющем самостоятельно отбиться от местных зверей, которые в этих местах наиболее агрессивны. Нужен крупный отряд, который гарантированно сумеет защититься от хищников. И провожатые из самого полиса здесь не подходят, так как домой им потом возвращаться только через Порог, что очень долго и чревато большими расходами.

Информация обо всём перечисленном мной получена из рассказов Ебора. С его слов между появляющимися раз в неделю в одном и том же месте лоскутами и горным разломом — кстати, тот с виду один в один, как та идеально ровная прорезь в горной стене, по которой мы перебрались на Землю с Порога — курсируют два отряда проводников, по очереди берущие под сопровождение группы идущих на Твердь.

Опасная, но очень высокооплачиваемая работа. Цена услуги меня не волнует — за всё платит Ебор. Мне больше интересен феномен звериной агрессии. Как будто какой-то инстинкт сгоняет животных в конкретный лес и заставляет порою совершенно самоубийственным образом нападать на идущих к горам людей. Искусственность данных процессов неоспорима. Последнее испытание пояса. Покинуть Землю гораздо сложнее, чем попасть на неё.

И потому Ебор и амбалы-охранники вооружены до зубов. Топоры, копья, небольшие сдвоенные арбалеты для ближнего боя, стреляющие толстыми короткими болтами, ножи всевозможных форматов. Меня подобный набор тоже ждёт. Вручат, когда выйдем за стены.

Да и все собравшиеся на Твердь пойдут к Выходу не с пустыми руками. Наших попутчиков легко вычислить в толпе провожающих по походным рюкзакам и обилию всяческого оружия. Может, кто-то ещё подойдёт, но сейчас я насчитал четырнадцать человек без нас. Одиннадцать мужчин и три женщины. Неплохое соотношение. Пропорция значительно выше, чем среди плывущих сюда из Предземья. Есть подозрение, что наиболее обеспеченные люди, зная, что в следующих поясах с женским полом проблемы, тянут за собой своих жён и подруг.

В этом плане Твердь разительно отличается от Земли и Предземья. Я давно уже знаю, что только в первых двух поясах женщины способны зачать, в силу чего третий из них заселён очень слабо. Популяция растёт исключительно за счёт прибывших. Но, оказывается, города отсутствуют на Тверди не только по этой причине. Все подробности мне неизвестны, но из рассказов Ебора и из подслушанных только что разговоров я могу сделать вывод, что на Тверди Путь — уже отнюдь не иносказательное название учения. Там действительно нужно всё время идти.

Пройдя барьер, ты обязательно отправляешься дальше. Куда — мне пока непонятно. Зато теперь ясно, почему между поясами отсутствует торговля. На той стороне просто неоткуда взяться товарам, как и нет покупателей на то, что земляне способны доставить к барьеру. В отличие от живых организмов, предметы легко пересекают его в обоих направлениях. При желании передать можно всё, что угодно.

Вот только, кому передать, если все, кто проходит барьер, к нему уже не возвращаются? Исключение — небольшая община Братьев, что обретается в крепости у Входа на той стороне, наставляя и инструктируя вновь прибывших. Их невеликие потребности легко покрываются Храмом, который при надобности отправляет посылки своим из каждого полиса с отрядом всё тех же наёмников.

Всё, что касается процесса перехода на Твердь для меня очень важно. Ведь Выход — это очередное бутылочное горлышко, миновать которое у стремящегося к Вершине возможности нет. Гахары не дураки и прекрасно понимают, что ловить меня на сорока постоянно кочующих лоскутах очень сложно. Куда проще поставить своего караульного возле Выхода.

Вот только стоять там едва ли получится. В то, что кто-то из моих врагов смог набрать достаточное для перехода на следующий число пояс лет в отмере я верю. Но прибиться к общине служителей Единого дежурящих на той стороне он не сможет. Значит, остаются отряды проводников. Таких два, и гахары могут быть в каждом из них. Внедриться туда не составляет проблем.

Стоило ближе к полудню на площадь явиться вооружённой толпе, состоявшей из крепких мужиков разбойничьего вида в разномастной одежде, как старший из них тут же принялся вербовать новых рекрутов. Оказывается, отряд проводников прибыл в полис ещё на рассвете, и всё это время наёмники занимались своими делами, как то: ели, мылись, закупали припасы, посещали шлюх и так далее.

Я мгновенно напрягся. Из насчитанных мной двадцати шести человек каждый, кроме разве что командира, мог легко оказаться гахаром. Пока мы стоим далеко от наёмников, враг меня не почувствует, но скоро мы сблизимся. И избежать этого возможности нет. Хорошо, что за стенами полиса я сразу же получу оружие. Едва ли мой враг нападёт в тот же миг, как узнает меня — первые два дня нас, кроме наёмников, будет сопровождать многочисленный отряд воинов Гора, что усложнит убийце задачу — но нападёт обязательно. Моя цель — вычислить его раньше, чем он решится на внезапный удар.

Способ есть. Для стопроцентного определения своей цели гахару необходимо коснуться меня. Без этого он не поймёт, в каком именно теле я прячусь, пока я нахожусь в толпе. Если максимально избегать физические контакты с наёмниками и не отходить далеко от группы идущих на Твердь горцев, то гахару придётся хитрить, стараясь всё время виться поблизости. Излишняя суета и выдаст моего врага. Главное: самому не переусердствовать с прятками. Перестараюсь, и, наоборот, привлеку к себе внимание гахара.

Желающих занять места выбывших проводников нашлось в несколько раз больше, чем требовалось. Люди знали, что в день появления на горизонте Выхода всегда возникает шанс устроиться на пусть и опасную, но очень хорошо оплачиваемую работу. Ротация в отрядах наёмников была велика. Кто-то погибал, кто-то получал раны, требовавшие длительного лечения, кто-то просто уходил, скопив нужное количество денег.

Всего через полчаса, закончив со всеми формальностями, мы тронулись в путь. Огромный отряд, численностью под две сотни человек, вытек людским потоком за стены и двинулся по широкой натоптанной тропе в сторону далёких гор. Кстати, те, чтобы понять, что лоскут принесло именно к Выходу, видеть было не обязательно. Даже в хмурую дождливую погоду кромка возникшего на рассвете у полиса леса моментально сообщала любому, кто имеет глаза, куда очередной скачок их закинул. Даже запоздай отряд провожатых, что обычно уже встречал утро под стенами, разноцветные ленточки, привязанные тут и там к веткам растущих у края деревьев, не дадут обознаться.

Шли длинной колонной. Собравшиеся на Твердь в самом центре. Спереди и сзади нас прикрывали провожающие своих Вступивших на Путь воины Гора, наёмники же рассредоточились по краям, шагая чуть в стороне от тропы. На данном этапе мне рано бояться гахара. Тем более, что безопасности ради, даже нужду приходилось справлять только в строго отведённое для этого время и группами.

Местность, по которой мы шли, именовать равниной можно было лишь очень условно. Постоянные овраги, невысокие каменистые кряжи, частые узкие, но быстроводные речушки. Проложить здесь полноценную дорогу — задача не из простых. Потому все и ходят исключительно в пешем порядке. Ни повозки, ни лошади этот путь не осилят.

Первое серьёзное нападение на отряд произошло ближе к вечеру. Постоянные атаки одиночных зверей, бросающихся на людей, то с деревьев, то из кустов, то откуда ещё, я в счёт не беру — незначительные проблемы решались на ходу. Тут же пришлось остановиться и дать время передовой группе воинов разобраться со стаей волков, налетевшей на наш авангард.

Потерь нет, бобы собраны, продолжаем движение. Мне, шагающему между двух амбалов-охранников, вступать в бой за остаток дня не пришлось. Слишком много людей — есть, кому и без меня, помахать оружием. Даже ночью есть. Разделённое на три стражи тёмное время суток провели на удобной каменистой верхушке холма под охраной костров, сторожей и невероятно полезного дара одного из наёмников, который умел чувствовать приближение опасных зверей.

Ночью мало кто выспался. Нападения сов, попытки старых куниц пролезть в лагерь, муфры, рыси, притопавший к холму медведь. Нет, все хищники были своевременно обнаружены и убиты на подступах стражей, но редкие промежутки тишины в своей совокупности едва ли заняли треть всего отведённого на сон времени. Не удивительно, что многие из идущих к Выходу утром восстанавливали силы бобами. Спать под такую какофонию — это привычка нужна.

Я так мог, но у меня были свои причины для бодрствования. Я наблюдал за наёмниками. И за теми, кто спускался в свою стражу чуть ниже по склонам холма, и за теми, кто спал. Пока ничего подозрительного. Гахар не дурак — не хочет себя выдавать раньше времени. Боб же Ебор выдал мне ещё вечером. Мой конвоир ходит этим маршрутом уже какой раз, знает, что без подпитки в пути будет сложно. Когда-нибудь тоерост одарённого упрётся в потолок по всем трём составляющим, и ему придётся отказаться от этой работы.

Второй день прошёл уже более весело. Длинный обоюдоострый лепесток-наконечник копья, выданного мне Ебором сразу по выходу из полиса, успел к вечеру дважды окраситься кровью. Один раз я проткнул здоровенную рысь, бросившуюся на меня с дерева. Второй моей жертвой стал старый кабан, раскидавший амбалов-охранников. Стадо диких свиней отчего-то решило, что идущие мимо двуногие им сильно не нравятся и решило напасть на отряд.

Аномалия местности. Здесь опасность для людей представляют даже мирные травоядные, что чуть раньше доказал взбесившийся лось четырёх метров в холке, которого пришлось останавливать даром одному из наёмников. Ебор после вздыхал, что приказ не даёт ему снять с меня браслеты, иначе бы он уже это сделал.

Но по-настоящему сложным оказался для нас третий день. Дело в том, что утром большая часть отряда, состоящая из провожающих горцев, ушла назад в полис. Наша численность сразу упала до сорока восьми человек. Три десятка наёмников окружили Вступивших на Путь, среди которых отдельной маленькой кучкой шагала и наша четвёрка. Для всех, кроме командира отряда проводников, знавшего, кто такой Ебор и зачем он направляется к Выходу, я был нелюдимым и оттого постоянно молчавшим богачом с Порога, идущим на Твердь в сопровождении личных охранников.

Обман позже вскроется, но это не имеет значения. Из-за этого барьера не возвращаются, а рядовые наёмники и не поймут, что произошло. Богачи часто привлекают к своему сопровождению дополнительную охрану. Ебор как-то проговорился, что со мной куда проще, чем с детьми, которых он обычно доставляет на Твердь. Подозреваю, тех приходится проносить спящими под воздействием мощного сонного зелья, спрятав в некий специальный рюкзак или короб. Не будь моё нынешнее тело столь крупным, меня бы, наверняка, постигла та же участь.

А так приходится драться. Слава звёздам, что редко. Мне нельзя показывать своё мастерство — Гахар тоже имеет глаза. Впрочем, проводники в полной мере отрабатывают те немалые деньги, что им заплатили. Сильные поголовно бойцы на верхах троероста через одного одарённые. Командиры наёмников тщательно отбирают людей при приёме на службу. В отряде есть даже два лекаря. Хотя, их способности пока никому не потребовались. Лёгкие раны здесь предпочитали устранять при помощи лечилок, какие имелись у каждого.

Один горец хвалился, что взял с собой десять склянок первухи, как он на жаргоне местных охотников называл наиболее мощный из трёх изготовляемых на Земле вариантов лечилок. По две штуки на день пути — перебор на мой взгляд. За барьером все зелья из этого пояса потеряют полезные свойства.

У наёмников тоже хватало лечилок. Я не раз и не два видел, как получившего рану бойца врачевали при помощи зелий. Так как мы шли весь день без привалов, у охранников-проводников просто не было повода лишний раз к нам приблизиться. Мы идём своей группой, они рассредоточенной вокруг нас цепью, сжимающей звенья в том месте, где происходит атака зверей. Если в отряде и есть гахар, то у него пока нет возможности заняться поиском. Может, вечером начнёт. Осторожничает, боится спугнуть.

Ближе к вечеру мы вышли к очередному подготовленному для ночёвок месту. Рукотворное происхождение большой круглой поляны выдавали прогнившие остовы пней по краям. Предшественники сегодняшних проводников когда-то очень давно расчистили здесь площадку для лагеря при помощи топоров и пил.

Середина пути. И понятно, почему на поляне нас встречают хорошо вооружённые люди. Второй отряд наёмников явился сюда раньше нас. Ночевать будем вместе, а утром продолжим движение в противоположные стороны. Разумно. И я моментально понимаю, что в каждом отряде держать по гахару моим врагам смысла нет. Зачем, если все уходящие на Твердь в любом случае одну из ночёвок проводят под охраной обоих групп проводников? Здесь всё и решится. Готовлюсь.

И долго ждать не потребовалось. Едва мы поднялись на холм, как один из наёмников, не удовлетворившись общим приветствием, бросился пожимать руки вновь прибывшим. При этом, кого приобнимет, кого похлопает по плечу. Начал со своих, но, когда те закончились, переключился на Вступающих на Путь горцев.

Началось! Гахар сходу пошёл в атаку. Понимает, что я раскушу его — он единственный из наёмников, превративший приветствие в представление — значит всё поставил на кон. Нападёт в тот же миг, как узнает в чьём теле я прячусь.

Мои действия? Ждать, когда он дойдёт до меня, нельзя. Откажись я пожать ему руку, или даже воспротивься тому же чуть раньше Ебор, круг поисков гахара сузится настолько сильно, что тот, наверняка, попробует дотронуться до кого-то из нас против нашей воли. Это послужит поводом. Пусть и не слишком весомым для последующего ответа с моей стороны, но деваться мне некуда. Дожидаться непосредственно самого нападения глупо. У гахара, наверняка, есть боевой дар. Иначе бы не стали внедрять — ему требовалось ходить по опасной тропе. Бездарь бы долго не протянул здесь.

— Удачи, друг! На удачу! Я Верон. Удачи на Тверди! Верон. Удачного Пути!

Высокий широкоплечий мужчина с большим топором на поясе продвигался вперёд сквозь толпу, пожимая по пути руки горцев и хлопая по плечам тех, кто не спешил протягивать ладони в ответ. Крупный, сильный и ловкий. Но опасен он в первую очередь даром, про который мне ничего неизвестно, но при помощи которого, наверняка, можно быстро и гарантированно убить человека. И скорее всего даже не одного.

Пора действовать. Толкаю локтем Ебора. Поймав взгляд скосившего на меня глаза конвоира, отрицательно мотаю головой и еле заметно киваю на приближающегося наёмника. На лице порожника удивление. Но, кажется, понял. Пожимает плечами.

— На удачу! Удачи на Тверди! Верон.

Горцам всё равно. Большинство подают руку странному человеку. Он такой же охранник, как те, которых они наняли в полисе. От него не исходит опасности. Суеверный и ладно. Ритуал чудака никому не доставляет особых проблем.

Пожал руку кузнецу, стиснул ладонь старшины углежогов, ласково похлопал по плечу жену каменщика. За три дня совместного пути я успел познакомиться в одностороннем порядке со всеми отправившимися из Гора на Твердь. Перед гахаром только сам каменщик и наша четвёрка.

— Удачи, друг! — пожимает мозолистую ладонь строителя фальшивый наёмник.

Ещё шаг.

— Хорош, парень. Возвращайся к своим, — перегораживает дорогу гахару Ебор.

Голос порожника строг, взгляд суров.

— Так удача же, господин, — обиженно мычит здоровяк. — С ней не шутят.

— Иди, иди.

— А я помню вас, — неожиданно улыбается гахар. — Это же вы в том году с нами хаживали. Признал голос. Только волосы у вас были рыжие и поменьше их было.

— Обознался ты.

— Да? Ну извиняй тогда.

Волосатая рука с открытой ладонью протягивается к плечу порожника.

— Руку убери! — уворачивается от похлопывания Ебор. — Не по чину тебе со мной ручкаться.

И тон сказанного немедленно привлекает к нам всеобщее внимание. К и так следящим за происходящим горцам присоединяются наёмники, мигом направившие в нашу сторону встревоженные взгляды.

— На Пути все равны, дядя, — хмурится гахар. — Я же ничего тебе плохого не делал. Просто удачи хотел пожелать. Ну, как знаешь.

Фальшивый наёмник делает шаг в сторону, пытаясь обойти Ебора.

— Куда лезешь! — отпихивает его один из амбалов-порожников, в момент перепалки вставших по бокам от хозяина.

— Ты чего? — возмущается гахар.

— Давай, давай! — подталкивает его в спину второй мой охранник.

Вот и всё. Круг подозреваемых только что сузился вдвое.

— Дядя, усмири своих рвачей! — ловким нырком уходит от амбалов гахар.

Его длинная рука якобы в непроизвольной отмашке касается предплечья Ебора.

— Верон! — ревёт кто-то из наёмничьих старшин.

— Хватит вам, — пытается успокоить всех каменщик.

Поздно. Я уже в броске. Стоит пальцам Верона коснуться Ебора, как широкий наконечник моего копья разрывает горло гахара, едва не срубая откинувшуюся назад в запоздалой реакции голову.

Труп, который не вернуть к жизни, ни зелью, ни лекарю. Я опередил его. Дальше работа Ебора.

Бросаю на землю копьё, демонстративно поднимаю вверх руки, показывая, что не собираюсь сражаться.

* * *

— Твоя выходка обошлась мне в немалую сумму, — зло процедил порожник мне на ухо, когда после весьма продолжительного разговора с командиром наёмников забрал меня из-под стражи.

Нормально ответить без писчих принадлежностей я не мог физически, так что ограничился разведением рук с открытыми ладонями — мол, у меня не было выбора.

— Я догадался, что этот Верон — твой враг, — уже спокойнее продолжил Ебор. — Но нужно было дождаться, когда он даст повод. Не стал бы он тебя поджигать даром у всех на глазах. Не самоубийца же. Попробовал бы втихаря с тобой счёты свести. Если вообще бы попробовал. Путь к Выходу для подобного — не самое подходящее место.

Я многозначительно поморщился.

— Ну, раз ты уверен… — задумчиво пробормотал Ебор. — Значит, спишем на непредвиденные расходы. Обстоятельства так сложились. Это я для начальства уже речь готовлю, — невесело хмыкнул порожник. — Кто же знал, что этот помешенный на удаче придурок настолько стар. Я был уверен, что Верону и полувека нет. Он же вечно вёл себя как юнец. Одно это его тупое: «дядя», чего только стоит. Как четыре оборота назад попал в проводники, так и не изменился. Узнал он меня, видите ли. Ещё бы не узнать, когда четвёртый раз встречаешь. Тупой, как пробка. Таких ветеранов обычно командиры уже в наши с ними дела посвящают, но этот — случай особый. С другой стороны, ты нам даже помог.

Ебор улыбнулся.

— Точно. Преподнесу своим в таком свете. Просить проводников от кого-то избавиться — тоже недешёвая штука. Будем считать, что ты Порогу помог. Да и людям теперь не придётся терпеть его ручканье. Это чудо же в каждый проход со своими: «Желаю удачи!» ко всем приставало. Меня тоже бесил идиот.

На этом Ебор замолчал, закрыв тему. И всё? Нет, я, конечно, не сомневался, что у порожника хватит монет и влияния на то, чтобы замять это дело, но такое спокойствие… Я ждал гнева и боли. Причинить мне последнюю — единственная возможность Ебора меня наказать. Кроме истязаний при помощи дара он на людях не может позволить себе ничего. Для других я — его господин. И доставить меня на Твердь он обязан при любых обстоятельствах.

Впрочем, всё это — никчёмная пыль. Я ошибся. Верон не был гахаром. А значит…

Мой враг оказался хитрее меня. И удачливее. Погибший дурак указал ему цель. Отныне гахару известно в чьём теле я прячусь. Меня переиграли.

Но это ещё не конец!

Глава первая Старинная мудрость

Приземлился на мягкую травку и тут же рванул к сереющим в сумраке вечера пышным кустам, обстриженным в аккуратные шарики. Окна спальни Мехмеда выходили на противоположную улице сторону. Здесь темно. Свет идёт лишь от так и не заснувшего дома. Удачно я выпрыгнул. Даже об осколки выбитого ногой стекла не порезался.

Но, что дальше? Бежать! Но куда? Из кварталов Великого Дома Эр-Драм? Из внутрянки? Из Арха? Срубив клятого мужеложца, я подписал себе смертный приговор. Мне теперь даже арена не светит. Эта тварь убьёт меня медленной мучительной смертью. И в отряд свой бежать смысла нет никакого. В полисе меня поймают везде, даже в трущобах внешки.

— Поймать! Он внизу! Предупредить воротную стражу! Быстрее!

Долетевшие до меня крики Мехмеда стегнули кнутом. Точно! Ворота! Сначала мне в любом случае нужно удрать из огороженного стеной треугольника лордов. Пригнувшись, подбегаю к забору и белкой взлетаю на вершину ограды. Ажурный узор мне за лестницу. Перемахиваю шипастый край и несусь по соседнему двору, мимо чуть менее огромного дома, чем дворец мужеложца.

— Куда?! А ну стой!

Заметивший меня дядька — не воин. Принятые сначала мной за копьё грабли в руках мужика не пугают. Огибаю садовника и мчусь дальше. В окне справа зажигается свет. Шум поднявшийся в доме Мехмеда слышен не только мне. Сейчас переполошат всю округу.

— Вон он! Вон он!

Это к ограде подбежала охрана Мехмеда. Сзади щёлкает арбалет. Поздно. Я как раз свернул за угол. Впереди продолжение двора, закрытые кованные ворота и за ними широкая улица, слабо подсвеченная идущим из окон стоящих вдоль неё домов светом.

Три секунды — и я уже спрыгиваю с края створок на плитку дороги. Позади топот, крики. Похоже, к погоне присоединилась охрана соседа Мехмеда, чей двор я сейчас пересёк.

Бежать по самой улице — плохая идея. Здесь я у всех на виду. Прижимаюсь к краю дороги и несусь по траве вдоль заборов. Впереди стена. Как упрусь в неё, надо будет свернуть налево. Догнать меня-шустрого никто по прямой не способен, а вот перехватить могут запросто. До ворот, за которыми начинаются кварталы вольных, по соседней улице люди Мехмеда доберутся быстрее меня. Придётся прорываться с боем. Дара на пару взмахов клинками осталось.

Стой! Зачем мне клинки? У меня же теперь есть в запасе ещё один фокус. Жалко тратить — невидимость, к сожалению, дробить на кусочки нельзя — но зато за минуту я, и ворота смогу проскочить, и на той стороне убегу далеко. Лишь бы только они не закрыли их. Так-то время не позднее — наверняка, не все лорды успели вернуться домой со своих… Чем там они занимаются?

Йок! Навстречу из-за поворота выезжает… Фух! Простая повозка, не карета. На этих плевать. Проношусь ветром мимо.

— Держи его!

На миг обернулся. Преследователей уже больше десятка. Вот и угол. Заворачиваю — и бегом вдоль стены. Жаль, высокая слишком — не влезть на неё.

Впереди огоньки фонарей. В свете оных замечаю, как из воротной арки выскакивают охранники с оголёнными саблями. У ворот суета. К стражникам подбегают какие-то люди. Йок! Посланцы Мехмеда обогнали меня. Слишком много народу… Тут и невидимым проскочить будет сложно. Может, зря я сюда сразу бросился? Может, нужно было запрятаться где-нибудь и переждать?

Думать некогда. Всё равно уже поздно менять свои планы. До ворот всего полсотни шагов. В густой тени стены меня сложно заметить, но по каменной плитке бесшумно бежать невозможно. Может, быстро разуться? Не выход. Потом будет сложнее. Из-за поворота вот-вот появятся преследователи.

Призываю дар. Пусть уж слушают топот. Пойди еще определи, откуда он доносится. Ближе, ближе… Замедлился.

— Разить в ноги! Господину Мехмеду он нужен живым!

— Да возьмём, возьмём. Не переживай так. Как появится, я тягучку выпущу. Смотрите лучше, сами не влезьте в неё.

Ага! Значит, командир стражников одарённый. Тягучка? Уж не про то ли мерцающее облако речь, каким тогда лорд гиен замедлял?

— Так закрывать или нет? — доносится из-под воротной арки.

Я почти добежал. Позади такой топот, что мои шаги тонут в разогнанном эхом шуме.

— Закрывай! Сказано же!

— Закрывай, — подтверждает начальник караула.

Слышу скрип. Тянуть больше нельзя. Ускоряюсь рывком и, проскочив между вздрогнувших стражников, бросаюсь в воротную арку. Вовремя. Створки медленно сходятся.

— Это что было?!

— Слышал?!

— Он отводит глаза?

— Да нет. Говорю же — невидимые мечи у мальчишки.

— Где он?!

Последняя фраза уже прилетает издалека. Это мои преследователи, подбегая к воротам, поняли, что я куда-то пропал.

Ответ уже не выходит расслышать. Ворота у меня за спиной с шумом захлопываются. Несусь, что есть мочи. На улице вблизи стен кварталов знати пустынно. Но времени у меня кот наплакал. Сейчас охрана догадается, что я как-то умудрился проскочить мимо них, и погоня продолжится.

Во внутреннем городе полно стражников. Когда мы проезжали здесь, я видел несколько патрулей. И то по светлому ещё. Сейчас, по темноте, их число должно вырасти. Меня будет искать вся внутрянка.

Но не сразу. Пока ещё весть разнесётся… На перекрёстке сворачиваю направо, подбегаю к выходу из какой-то таверны. Или, что там на вывеске? Поднимаюсь на крыльцо, замираю в тени. На этой улице уже не настолько безлюдно. Припозднившиеся горожане торопливо и не очень спеша тут и там идут вдоль домов по своим делам. В полусотне шагов от меня по плитам дороги громыхает колёсами открытая повозка с двумя пассажирами.

Всё. Снова вижу себя. Правильно рассчитал время. Приоткрываю дверь, тут же закрываю обратно и спускаюсь с крыльца. Со стороны должно показаться, что я вышел из… Тьфу! Дом услады! И зачем только на вывеску посмотрел?

Перед внутренним взором враз возник лорд в халате и тапочках. Тьфу ты, погань! Как развидеть эту мерзость? Теперь, когда знаю, чего он хотел от меня, образ ненавистного лорда, хоть в каком виде вызывает у меня тошноту.

Бежать больше нельзя — сразу же привлеку к себе внимание прохожих. Иду быстрым шагом. Впереди переулок. Сворачиваю и пока никого рядом нет несусь к его противоположному краю. Ближе к концу замедляюсь, выглядываю из-за угла. Стражи нет. Иду дальше по улице.

Как же всё-таки эта тварь выжила? Редкий дар, вроде того, что явил тогда Хо? Гахар тоже ведь нанёс у норы Правителю Арха смертельную рану. Хотя…

Мехмед что-то там рычал про какую-то… Слово вылетело из головы. Про жемчужину вроде. Мол, достать её сложно, и стоит немеряно. Может, в ней весь секрет?

Эх… Добить надо было урода. Сомневаюсь, что и с разваленной надвое головой бы не помер. Только молнии его… Близко не подойти. Да и времени не было.

Но, что всё-таки делать? Пока, кроме как из Арха бежать, мыслей нет никаких. Но помру ведь за стенами. С лоскута на лоскут только через порог. Звери схарчат. Я один. Никого нет, кто мог бы помочь.

Йок! Как я мог забыть?! Есть один человек… Ну, или почти человек — кто их лживых колдунов разберёт? Если я насчёт Хо не ошибся, то есть шанс, что Правитель меня защитит от Мехмеда. Пусть, в отличие от Ло, этот явившийся со звёзд чужак по каким-то причинам и не стремится к Вершине, но гахары ему точно враги. А, как известно, враг моего врага — мой друг. То ещё старый Такер любил повторять. Старинная мудрость.

Только как мне добраться до Хо? Видал я его терем — там такая крепь, что внутрь проникнуть без шансов. Мне даже, где вход неизвестно. В треугольнике Дома Эр-Драм его точно нет. В других частях центра города, поделенного между знатью разных цветов, я не бывал. Как узнать? У прохожих спросить? Или стражу найти и потребовать, чтобы меня отвели к Правителю? Глупо. Мехмеду сдадут. Лучше первое.

Терять нечего. Бояться тем более глупо. И так уже страшно — куда уж страшнее? Снимаю жилетку, выдающую своим цветом мою принадлежность к слугам Дома Эр-Драм. Складываю её в несколько раз и запихиваю за пазуху. Рубаха свободная — не сильно топорщится. Меняю походку. Покачиваясь, бреду на нетвёрдых ногах. Пусть дурацкий вопрос задаст пьяный. Вон, впереди как раз парочка — парень и девушка. Постарше меня, но молодых будет проще надуть.

— Вечер добрый, любезные! — отвесил я шаткий поклон. — Не сочтите за дерзость. Вопрос пустяковый имеется. Помогите недавнему порожнику. Измучило уже любопытство.

Ещё на моих первых словах, выпятив гоголем грудь, парень было собрался отбрить малолетнего выпивоху, но вежливость сделала своё дело. Видать, побоявшись показаться подруге грубияном, а, может, сработало слово «порожник», юноша произнёс:

— И вам доброго вечера! Спрашивайте, любезный. Постараемся помочь.

Ух ты! С первого раза вышло. Вон, как меня изменили всего два оборота. Куда делся тот деревенский Китя, что на градцев смотрел, как на невидаль?

— Скоро три месяца будет, как в Архе, — начал я, предварительно икнув для правдоподобности, — а только сегодня понял, что понятия не имею, где находится вход в цитадель Вечного Правителя Хо. Нет, так-то мне туда вовсе не надо, — замахал я на всякий случай руками, уже поняв по лицам архейцев, что спросил очевидную глупость. — Просто любопытно.

Девушка подавила смешок. Парень хмыкнул.

— Странное у вас любопытство, любезный, — хитро прищурился юный археец. — За три месяца и не узнать такой простой вещи. Приезжие у нас редки, но каждый в первую очередь любопытствует обо всём, что касается Вечного Правителя — да властвует он в Архе до заката времён. В цитадель входа нет. Только лифт — это такой подъёмник, на котором наверх поднимают всё, что нужно Правителю. Его слуги тоже только им пользуются.

— Ух ты! — делано изумился я. — И где же этот подъёмник находится?

— У него нет конкретного места, — полный гордости за свой полис и его чудеса, снисходительно улыбнулся парень. — Он ездит по стене цитадели и, когда нужно, опускает платформу в кварталах того или иного Великого Дома.

— Чуден Арх… — пробормотал я.

— Арх велик, — изрёк парень, глядя на меня сверху вниз. — Доброго вечера, любезный.

Да они тут все гордецы, не только знать. Я раскланялся и зашагал дальше, постепенно меняя походку на трезвую.

Всё пропало. К Хо мне никак не попасть. Пробираться в кварталы какого-нибудь Великого Дома — кроме Эр-Драма — прятаться где-нибудь поближе к стене цитадели и ждать, когда этот ползучий подъёмник спустится именно там — это бред. Проще отыскать крюк, верёвку и… Нет, не проще. А жаль… Враг врагов Ло мог помочь другу врага своих врагов. Вон, как сложно я эту старинную мудрость переиначил.

А что, если… Я аж остановился. Да нет… Он, конечно, Мехмеду меня не отдаст, но… Хотя… Это ведь даже не враг врагов Ло. Это враг именно моего врага. Кто я для него? Букашка, которая не принимает решения. Я был инструментом, который Мехмед удачно использовал против него, и не более. Для него взять меня к себе на службу — плевок в рожу Эр-Драмца.

Решено! Отправляюсь к кварталам Великого Дома Аль-Фатх. Благо, знаю, где те — карту Арха видал. Как раз справа от треугольника красных. Удачно я свернул в нужную сторону. Но надо спешить, пока вызванный мной переполох не докатился дотуда. Если стражников на тех воротах успеют предупредить, что по городу ловят преступника, у меня уже ничего не получится.

Достаю из-за пазухи жилетку и надеваю обратно. В задуманном она мне пригодится. Быстрым шагом до перекрёстка — и сворачиваю снова направо. Пойду следующей улицей, которая ближе к стенам, отделяющим центр знати от вольных окраин.

Йок! Патруль! Четверо стражников неторопливо шагают мне навстречу. Не дёргаться! Раз не спешат, значит ещё не получили приказа ловить беглеца. Им про меня ничего не известно. Продолжаю движение. Проходя мимо, приветственно киваю служивым и получаю в ответ схожий ответ от их командира. А что, я прилично одет, и пока что моя жилетка в цветах благородного Дома лишь в помощь. Сразу видно, что слуга лорда, и слуга не простой, а из важных.

Срезав путь переулком, по которому промчался стрелой, вышел к стене. Вдоль неё идёт круговая улица. Суеты пока на оной не наблюдается, значит погоня отправилась не в ту сторону. И понятно, по их мнению, безымянный предз бы рванул прочь из города. Небось, в первую очередь оповестят стражу на воротах внешней стены. Сначала перекроют все выходы из внутрянки, а потом уже примутся за прочёсывание улиц.

Быстрым шагом минут за семь одолел остаток пути и сходу направился к открытым воротам, за которыми начинались кварталы Великого Дома Аль-Фатх.

— Эй, Драмец, ты воротами не ошибся? — с угрозой шагнул мне навстречу один из восьмёрки стражников с синими вставками на форменной куртке.

— Доброго вечера, уважаемые! — вежливо поклонился я. — Никаких ошибок. Я по срочному делу к господину Верхану.

— Да? — прищурился стражник. — Ну, давай письмо. Кто твой хозяин?

— Господин Мехмед. Но письма нет. У меня послание на словах.

В этот момент из ближайшего перекрёстка на ведущую к воротам улицу выехала карета.

— Подожди, — жестом отодвинул меня в сторону стражник.

Я поспешно отошел к стене, освобождая дорогу. Эх, невидимости нет. Прокрался бы мимо охраны, и все дела. Только как бы там потом Верхана нашёл? Ладно, что размышлять о несбыточном.

Пропустив карету и сопровождающих её всадников, стражник снова вспомнили про меня.

— Ладно, что там у тебя на словах? — поманил меня командир охраны ворот. — Передадим. Но впредь лучше бумага в конверте. Как я понимаю, ничего тайного в послании нет?

Хотел было возразить, что послание я должен передать лично, но вовремя передумал. Видно же, что здесь так не принято. Мало того, что всё равно не пустят, так ещё и неладное заподозрят. После такого могут и в шею погнать.

— Что вы. Никаких тайн, — затряс я головой. — Передайте, что Смертик получил вольную и хочет лично выразить лорду Верхану свою благодарность за всё.

Командир стражи нахмурился.

— Это ты про себя что ли? Не от хозяина послание получается?

— Всё верно, уважаемый. Я по личному делу. Господин Верхан будет рад. Возможно, вы слышали про их спор с господином Мехмедом…

— Стой! — перебил меня командир охраны. — Так это ты что ли тот везучий предз, который чёрную нору закрыл? А ну кажи бумагу, что вольный.

Слышавшие наш разговор стражники подошли ближе. Руки на рукоятях сабель, но вытягивать их из-за поясов пока не спешат.

— Пожалуйста, — вытащил я из-за пазухи документ, выданный мне утром в кабинете Абоса.

— Гляди-ка, и правда ему вольную дали, — хмыкнул командир стражи. — Недолго в безымянных ходил. И лорду Мехмеду теперь, значит, служишь. А ты смел, парень. Вали давай отсюда, пока цел. Ещё мы с посланиями какого-то вонючего предза не бегали.

Я боялся, что именно к этому всё и придёт. Чужака в кварталы лордов не пустят. Письмо написать? Так там нужно печать лорда сверху, иначе опять же никто такое не понесёт. Всё это я заранее знал, а потому уже успел смириться с потерей. Сколько я их добыл уже? Сколько ещё добуду, если останусь в живых. Времени нет. В любой момент к воротам прискачет или прибежит посланец из Дома Эр-Драм или кто-то из городской стражи. Это сейчас я ещё вольный на службе у лордов, а после в один миг превращусь в беглого преступника. Мне бы только сейчас прицепиться к Верхану, а позже я уже найду способ добраться до Хо.

— Прошу прощения, — понизил я голос. — Не сказал сразу. Я готов хорошо заплатить за эту небольшую услугу.

Нащупав в кармане семя, я вынул его и, кивком приглашая командира охраны приблизиться, осторожно открыл ладонь отвёрнутой от остальных стражников руки.

Глаза архейца немедленно вспыхнули алчностью.

— Иди за мной, — поманил меня стражник.

Я послушно проследовал за ним к краю подсвеченной двумя фонарями воротной арки. Ну не будут же они грабить вольного. Когда мы спрятались в тени стены, он тихо спросил:

— Просто передать, что сказал? Ты же понимаешь, что самому господину Верхану мы твои слова передать не сможем? Только его охране.

— Понимаю, — кивнул я. — Нужно так передать, чтобы до лорда оно точно дошло. И, чтобы в этом был ваш интерес, я удвою оплату, если Господин Верхан пошлёт за мной к воротам своих людей.

На раздумья начальнику охраны ворот хватило секунды.

— По рукам, парень. Повтори-как ещё раз слова.

Я проговорил всё по новой. Стражник кивнул, подозвал к себе одного из своих подчинённых, отошёл с ним в сторонку и, дав шёпотом наставления, отправил его за ворота. К моей радости, шаг посланника был широк и быстр. Через несколько секунд он уже скрылся из виду.

— Ну всё. Теперь ждём, — проводил подчинённого взглядом начальник охраны. — Что за дар в чёрной взял?

* * *

Вести расслабленный разговор, зная, что в любой момент сюда могут явиться воины из Дома Эр-Драм или городская стража, было невероятно мучительно. Спасибо Верхану за то, что жил он недалеко от ворот, поздно ложился спать и был скор на подъём. А ещё страдал повышенным любопытством и легко впадал в ярость.

Всего через десять минут синеволосый лорд лично прискакал к воротам в сопровождении десятка охранников.

— Где он?! — осадил коня перед стражниками рогатый Аль-Фатхец.

Я поспешно вышел из тени, где остался, когда начальник охраны побежал встречать важного гостя парой мгновений назад, получив от меня вторую часть платы.

— Каков наглец! — соскочил на землю Верхан. — Благодарить он явился!

Гнев гневом, а несколько секунд назад я почувствовал, как пропала возможность тянуться к дару. Хитрый лорд прихватил с собой душителя. Этот в отличие от воротной стражи про мои клинки знает. Боится меня. Нет. Скорее, разумно опасается.

— Простите, господин! — опустился я на одно колено, склонив голову. — Я никогда не желал вам зла. Позвольте мне искупить вину. Я теперь вольный. Примите меня на службу.

— Что?

Верхан разразился заливистым смехом.

— И с чего ты решил, что я захочу тебя взять на службу? — поинтересовался он, презрительно сморщившись.

— С того, что это сильно не понравится лорду Мехмеду.

Вот и всё. Слова сказаны. Откажет — и мне точно конец.

Складки на набеленном лице мгновенно разгладились, чтобы тут же собраться немного в других местах. Лорд довольно осклабился.

— А в этом есть смысл, — после заминки произнёс синерогий. — Юный талант, на которого положил глаз Мехмед, предпочитает Эр-Драму Аль-Фатх. Я хочу видеть рожу Мехмеда, когда он узнает.

Лорд упёр руки в пояс, склонил набок голову, словно бы по новой разглядывая меня.

— Ну что же. Ты принят.

Фух… Отлегло. Но то он ещё не знает о главном.

— Спасибо, господин!

— Пойдём, — поманил меня лорд. — Лишней лошади нет. Пробежишься. Только… — замер он на мгновение. — Я не Мехмед. Мне служить ты не задницей будешь.

Пожалуй, это подходящий момент. Лучше сразу сознаюсь во всём, чем потом. А то скажет, что я его обманул. Тогда точно Мехмеду вернёт.

— Потому и пришёл к вам, что вы не Мехмед, господин, — тихо произнёс я. — Я не знал, что за служба ему от меня нужна. Я как бы против такого. Очень, очень и очень против. И принуждать меня силой со стороны лорда Мехмеда было большой ошибкой.

Чуть приврал, но так надо.

Верхан снова нахмурился. Мы стояли чуть в стороне ото всех остальных, и наш перешедший на доверительные тона разговор был не слышен, ни стражникам, ни охранникам лорда.

— Что произошло? — тихо спросил Верхан. — Только не говори, что ты его…

— Мехмед жив, господин, — понял я недосказанное. — Жемчужина не дала ему умереть.

— У него есть жемчужина?! — взволнованно прошипел сенерогий. — Вернее была. Вот так новость. То есть, ты едва его не убил?

— Разрубил пополам. Мужеложство… Я лучше умру, чем…Я защищался, господин. Всего лишь защищался.

Вот сейчас всё решится. Я напрягся. Давай, Верхан! Вспомни, как этот красный петух унизил тебя. Неужели, ты упустишь такой случай ему отомстить? Давай, плюнь Мехмеду в лицо. Ты же можешь. У тебя хватит власти.

— Ладно. Здесь для таких разговоров не лучшее место. Пойдём.

Поманив меня за собой кивком головы, Верхан шагнул в сторону своей лошади.

Ёженьки… Неужели, у меня получилось? Ай да Китя! Вон, как всё провернул. Даже Ло похвалил бы.

— Так, сюда, — подозвал к себе стражников лорд. — Слушаем внимательно.

Давно спешившиеся охранники Верхана тоже на всякий случай приблизились. Знаю, что сейчас скажет. Вы ничего не видели, ничего не слышали. Никаких мальчишек здесь не было.

— Взять его!

И неожиданно быстрый удар кулака валит меня с ног.

Встать я уже не успел. Сразу несколько человек, у половины из которых троерост явно не уступал моему навалились на меня и за пару мгновений вывернули мне за спину руки.

— В браслеты его! Как знал, что пригодятся душилки.

На запястьях защёлкнулись холодные кольца кандалов.

— Поставьте его на ноги.

Меня подняли и повернули к ухмыляющемуся лорду лицом.

— Ты прав. Я не Мехмед, — зло хохотнул Верхан. — Я не такой дурак. Какая ещё служба? После попытки убийства лорда? Ты шутишь?

Нет, Ло не хвалил бы меня. Он бы горько смеялся сквозь слёзы.

— Но подложить этому идиоту свинью… — коварно прищурился лорд. — Это можно. Тут ты мне очень сильно помог. Теперь Мехмеду не замять это дело. Его позор будет предан огласке. Как хорошо, что ты пришёл ко мне, мальчик. В том числе и для тебя хорошо. Будешь жить.

Я воспрянул духом. Ло, которого нет, уже не смеётся.

— Я должен был попытаться, господин, — смиренно произнёс я. — У меня не было выбора. Либо к вам, либо за стены полиса.

Лорд опять улыбнулся.

— За пределами полиса смерть без шансов, — произнёс Верхан. — На арене они есть, хоть и маленькие. Я сказал, что ты будешь жить. А вот сколько… Это уже зависит от тебя.

Ло, которого нет, приложил к глазам руку, закрывая их.

— И да. Я принимаю твои извинения, юный предз, — похлопал меня по плечу Верхан. — Больше от меня зла не жди. Ты ещё не понимаешь этого, но мой подарок тебе не имеет цены. На арену, или в лапы к ублюдку-Мехмеду — это выбор между Бездной и Небом.

Ло, которого нет, убирает с глаз руку. Кажется, достигнутый мной результат, при всей своей паршивости — лучшее из того, чего я мог добиться.

Гах Леро Джок

Я был одним из первых, кто вышел из астрала на орбиту этой проклятой планеты. И самым первым по приказу Гах Лен Трода именно я отправился вниз догонять последнего конструктора низших. Тогда никто не знал, что за определённой границей этот мир лишён звёздной пыли. Обратной дороги нет. Я застрял здесь навеки, но есть утешение — нашего врага постигла та же участь.

И я найду Ло. Найду и убью. Или удача в этом вопросе повернётся к кому-то из моих собратьев. Командир обещал, что все ловчие Пурпурного звена Небесной цепи Первого карательного легиона продолжат погоню, а, значит, я здесь не один. Нас просто раскидало по этой дикой пустынной планете. Пустынной в том плане, что за неделю своего пребывания здесь я так до сих пор и не встретил ни одного разумного существа, при том, что существ неразумных тут больше, чем где бы то ни было.

Но любая планета этого сектора вселенной, на которой есть жизнь, в большей или в меньшей степени всегда заселена низшими. Иных мы ещё не встречали. И потому я не сомневаюсь, что рано или поздно найду разумных и в этих бесконечных лесах. Возможно, с носителем не повезло только мне. Как жаль ту часть памяти, которой пришлось пожертвовать. Все юные годы в питомнике, всё первое время службы.

Я помню себя уже тысячелетним ловцом, участвующим в чистке галактики Белый поток. Сколько славных побед, сколько подвигов… Всё навечно утрачено. Но главное я сохранил. Гордость Высшего, долг, честь — всё при мне. Я не вою ночами на недоступное больше мне звёздное небо. У меня есть цель, а, значит, есть ради чего дальше жить, какой бы ужасной эта новая жизнь не была.

Я — животное. Даже не низший. Самая нижайшая форма из тех, кто способен принять хотя бы урезанное сознание Высшего. Я — собака. Или, скорее, какой-то подвид волка, от стандартного вида которого моё нынешнее тело отличается более тёмным, местами почти чёрным окрасом густого меха, более широким туловищем, более крупной головой с более мощными челюстями, короткими массивными лапами и куцым едва заметным хвостом.

И всё это при совсем не волчьих размерах, за которые в первую очередь я и выбрал своим новым носителем именно это животное. Два метра в холке, четыре в длину. Веса во мне больше тонны. Очень внушительно, если не знать до каких показателей дорастают на этой планете животные. Два дня назад видел белку размером с лису, а вчера пробегал мимо лося с размахом рогов метров в десять.

На последнего я не стал нападать. Здесь хватает и более мелкой добычи. Лес, по которому я неделю кружу в поисках следов низших, просто кипит жизнью. Что травоядных животных, что хищников здесь такое количество, словно их кто-то специально сюда выпускает, штампуя на био-заводах.

Но бояться мне некого. Я в своём нынешнем теле нахожусь на вершине пищевой пирамиды. Я очень старый самец. Настолько старый, что в стае встреченных недавно сородичей самый крупный пёс — или всё-таки маленький волк — был в несколько раз меня меньше. Я специально догнал во все лапы удирающих от меня хищников, чтобы рассмотреть их в подробностях.

Но размеры — это ещё не всё. Выбирая новое тело-вместилище, я себе и представить не мог, что получу в обмен на потерю части памяти. На этой странной планете творятся неподдающиеся осмыслению своей природы чудеса. Слух, нюх, зрение зверя, в которого я вселился, настолько высоко развиты, что при подходящем направлении ветра я по запаху легко определяю пол мыши, выбравшейся из норы в километре от меня. Если ничего не мешает обзору, то ещё и увижу её, не говоря уже про то, что услышу.

И это далеко не самое интересное. Выносливость, сила, скорость и прочность шкуры, которую даже не оцарапаешь, сколько сучков на бегу не цепляй, значительно превышают доступные обычным, пусть и крупным животным показатели. Я могу без остановок бежать несколько часов и прыгать на дюжину метров.

А ещё могу чувствовать присутствие живых существ по мозговому излучению. Но это уже способность не зверя, а моя собственная, просто усиленная особыми свойствами организма огромного пса. И чем сильнее мозговая активность, тем ярче «светится» объект. Этот инструмент и поможет мне выявить конструктора, в чьё бы он тело не спрятался. То же самое касается и моих собратьев. Найдя низших, я без всяких проблем определю, есть ли среди них гахар или Ло.

Но и даже на этом чудеса, полученные мной вместе с телом животного, не заканчиваются. В первый же день своего пребывания здесь я случайно призвал абсолютную тьму. Так я про себя называю необъяснимую способность пса, позволяющую погружать всю округу на сотню шагов в непроглядный мрак. Стоит мне захотеть, и на целую минуту из леса вокруг меня исчезает весь свет. Вообще весь. С ночью, даже с самой беззвёздной, это никак не сравнить.

И, что самое интересное, я в этой тьме могу видеть. Да, паршиво — мне доступны лишь слабые нечёткие очертания окружающих меня предметов — зато остальные животные, кого накрыл мрак, в этот миг абсолютно слепы, кроме разве что летучих мышей, которым свет для ориентации в пространстве не нужен. Более того, с появлением тьмы у меня непроизвольно включается некий тепловизор, позволяющий видеть тепло, исходящее от живых организмов. Звери светятся яркими пятнами, что безумно удобно, так как в «чёрном» режиме я с трудом отличил бы без этого кабана от коряги, догадайся тот замереть.

Идеальный охотник — сильный и быстрый. Когти и зубы крепки, словно сплав самых прочных металлов. Мощные челюсти могут перекусить кость любого животного, так что я и без тьмы без проблем добываю себе пропитание. Тем не менее я премного обрадовался, когда вчера, по прошествию семи дней после первого использования своей «чёрной» способности, я опять ощутил, что могу повторить этот фокус.

В этот раз я решил испытать свой мрак ночью. Увы, в темноте моё особое зрение плохо работает. Очертания окружающего пространства настолько бледны, что перемещаться почти невозможно. Тепло, исходящее от живых существ, вижу, а вот те же деревья практически нет. Тьма полезна лишь днём.

С возможностями своего нового тела я смог разобраться, а вот мир вокруг полон загадок. Нигде прежде, если это, конечно, не осталось в утраченной памяти, я не видел такой поразительной разницы в размерах животных одного и того же вида. Те же зайцы, казалось бы, самые обыкновенные зайцы, которые в разнообразных своих вариациях встречаются на множестве посещённых мной планет, здесь могут отличаться габаритами особь от особи в несколько раз. И это не молодь и взрослые. Детёнышей опознать очень просто. Это половозрелые самцы и самки.

У меня есть теория, которую в том числе подтверждает и хищник-гигант, чьё тело я занял, объясняющая эту странность, но она столь безумна, что в неё очень трудно поверить. На планете, куда привела нас погоня за Ло, у животных отсутствуют гены, отвечающие за прекращение роста и начало старения. Они все здесь бессмертные, если их не убить. Если с местными низшими та же история, у меня будет много проблем. Нужно, как можно быстрее, найти их или хотя бы следы их присутствия. И потому я, единожды выбрав для себя направление, каждый день пробегаю по этому бесконечному лесу по сто или около того километров.

* * *

Накрывшая меня тьма не имела ничего общего с той, что я мог призывать силой мысли. Мир как будто погас, но спустя две секунды опять появился во всех своих красках. Зачинался рассвет. Это что-то со мной, или запахи, висящие в воздухе, и действительно изменились? Любопытство заставило меня броситься назад по своим же следам. Нет, нюх вовсе не врёт — через два километра я с удивлением обнаружил, что тропа, по которой я только что пробегал, почти полностью растеряла мой собственный запах.

Зато сколько новых… Уткнувшись носом в землю, я принялся прочёсывать округу. Кровь, кровь, кровь… Это сколько же здесь её пролилось? И в лесу слишком пусто. Не чувствую поблизости ни одного крупного зверя. Живого зверя. Повсюду останки убитых, разной степени свежести. Выбрал самый мощный источник запаха и бросился туда.

Километр по лесу — и вот искомая туша. Очень старый кабан. Падальщики успели попировать, но огромная рана не оставляет сомнений — зверь убит не зубами, когтями. Его вскрыли, используя пиляще-режущий инструмент. Низшие! Но как? Я же только что пробегал здесь, поблизости? Я почувствовал бы. Готов клясться честью — час назад тут не было, ни туши кабана, ни оставленных низшими следов, которые в изобилии присутствуют вокруг.

Я прочёсывал лес целый день. Чудеса. Несомненно — здесь недавно охотились низшие и их было много. Следы разной степени свежести уходили в ту сторону, откуда я вчера прибежал сюда, и потом возвращались обратно, обрываясь за некой незримой границей. Просто раз — и их нет. Это нечто за гранью.

Так и не сумев разгадать этой загадки, я отправился дальше своим прежним маршрутом. Что бы всё это не значило, но теперь знаю точно — низшие здесь есть. И рано или поздно я найду их. С теми огромными расстояниями, которые мне позволяет преодолеть за день моё новое тело, я обегу хоть всю планету по кругу.

* * *

И вот лес закончился. Ему на смену пришли покрытые травой и кустами холмы. С вершины одного из них я и увидел, наконец, город низших. Большой, но неравномерно застроенный, он огромным, окружённым каменными стенами квадратом, словно влип своей идеальной равниной в холмистый ландшафт округи. Невозможное зрелище. Этого просто не могло быть. Слишком правильные формы долины выдавали её рукотворность.

Но как? Примитивные здания, влекомый копытными животными транспорт, холодное оружие на поясах низших… У них нет технологий, способных помочь сотворить это чудо. Отсталое общество, недавно освоившее обработку металлов. Моё новое зрение позволяло даже с такого немалого расстояния разглядеть всё в подробностях.

Я спустился с холма и поднялся на следующий. В сам город я в таком обличии не зайду, но побегать вокруг мне ничего не мешает. Вдруг, почувствую присутствие Ло или кого-то из своих собратьев. В этом теле я ментально могу заглянуть чуть ли не на километр за стены.

Низшие! Отряд в пять десятков воинов. Идут по склону противоположного холма. Среди них никого из тех, кого я ищу. Мы заметили друг друга одновременно. Что теперь? В их глазах я прочёл удивление. Но не страх. Низшие, наоборот, почему-то обрадовались. Перебью их, пожалуй. Мне теперь вокруг этого огромного города бегать и бегать. Постараюсь подольше оставаться незамеченным, чтобы не спровоцировать по-настоящему серьёзных облав на себя.

Решено — убиваю случайных свидетелей. Без звездной пыли, позволяющей низшим укреплять свои тела, они совершенно беспомощны. Серьёзно ранить меня холодным оружием у этих слабаков шансов нет. Заодно протестирую свои скорость и силу в бою не с животными. Чувствую, мне придётся убивать много низших. Поиск Ло только начат.

* * *

Да, в тот день я узнал много нового. Первое — чудеса этой странной планеты коснулись и низших. Сила с ловкостью местных никак не соответствовали их внешнему виду. У этих дикарей есть какие-то неизвестные мне аналоги силового каркаса. Даже с примитивным холодным оружием они представляют опасность. Даже для такого могучего зверя, как я.

И, если бы главной угрозой, исходящей от них, были копья и стрелы… У части из низших есть необъяснимые с точки зрения нашей науки способности, которые позволяют им убивать самых страшных зверей. Тот огненный шар, что едва не прикончил меня, лысый воин просто выплюнул изо рта, как сгусток слюны. Теперь знаю, что моя абсолютная тьма позволяет не только напасть, но и сбежать, когда для того есть потребность.

А ещё, сумел выяснить степень собственной регенерации. Та безумно высока. Через день все последствия ожога почти что исчезли. Через два пятно розовой шкуры заросло свежим мехом. Через три я отважился снова отправиться в сторону города. В этот раз пошёл ночью и уже без происшествий добрался до стен. Те вблизи показались мне не настолько высокими, как, когда смотрел на них издали. При желании можно запрыгнуть наверх, но пока смысла в этом не вижу. Обойду часть квадрата сегодня, пробегусь вдоль второй половины завтра, а там уже решу, как вести себя дальше.

* * *

Завершив полный круг второй ночью, я заранее отбежал на десяток километров от города, чтобы рассвет не застал меня возле стен. Прошлым днём, который я провёл в относительно безопасном укрытии, обустроенном в зарослях густого кустарника, я учуял аж три крупных отряда низших, направляющихся из холмов в сторону города. По светлому в ближних окрестностях оного на открытой местности находиться опасно.

И вот ночь снова гонит меня к городу. Осмотрюсь и, возможно, отважусь перебраться за стены. По пути поймал нескольких крупных грызунов. Крупной добычи поблизости нет — всю выбили местные охотники. Чувствую, скопившийся голод буду утолять мясом низших.

Но, что это? Ни огней, ни специфичных звуков, ни запахов. Города нет. Там, где ещё вчера расстилалась огромным квадратом долина, тянутся увалы холмов. Обежал всё округу. Бесполезно — город низших пропал. Только их множественные следы по периметру. И утром картина не изменилась.

Две недели я ждал, всё надеясь, что город вернётся. Потом сдался и продолжил свой прерванный ранее путь. Не верю, что это блуждающее поселение низших единственное. Наверняка, где-то есть и такие, что честно стоят на том месте, где были построены, а не скачут по лесам и холмам.

* * *

Чудеса продолжаются. Через несколько дней непрерывного бега, обогнув пару крупных озёр, переплыв три реки, я добрался до места, откуда при ясной погоде смог заметить впереди очертания горной гряды. Очень странной гряды. Чем сильнее я к ней приближался, тем сильнее крепла моя уверенность в том, что я вижу перед собой рукотворный объект.

Слишком ровная, слишком отвесная, слишком прямая. Это вовсе не горы — стена. Вдоль неё я и продолжил движение. Если есть стена, то должны быть и ворота. А где они, там и те, кто воздвиг это колоссальное сооружение. А ещё там должна быть дорога, каких я не встречал ещё в этом диком краю. Мне нужна информация. Мне нужно понимание. А то цель вроде есть, а пути к ней пока я не вижу. Кружить в поисках Ло по бескрайним лесам и степям можно тысячи лет.

Но пока могу в тысячах измерять только оставленные позади километры. Лето, осень, зима миновали, а конца-края горной стене всё не видно. Как не встретились мне за всё время и низшие. Ни их городов, ни посёлков, ни следов, ни отрядов. Сплошные, кишащие жизнью леса. Неразумной, но очень разнообразной. В дороге я насмотрелся на таких тварей, каких себе и представить сложно. Отсутствие старения и бесконечный рост превращают местных животных в настоящих чудовищ.

Хорошо одно — самые старые и крупные звери, если не пытаться на них напасть и быстро покинуть их территорию, не стремятся во что бы то ни стало прикончить тебя и прекращают преследование. Да, в своём новом теле я очень силён, но есть и те, кто сильнее. У огромных зверей — а мышь я считаю огромной, даже если та размером всего лишь с кота — как и у некоторых низших, есть чудесные способности, вроде моей тьмы. Со стариками от фауны лучше не связываться. Я уже получил электрическим разрядом от бурундука-переростка, которым решил пообедать. Мне хватило. Зачем рисковать, когда вокруг полным-полно и менее старых зверей.

Когда больше, когда меньше, но каждый день я пробегал вдоль стены довольно приличное расстояние, так что за эти месяцы успел проделать весьма немаленький путь. И вот очередная поляна, позволяющая выглянуть из-под древесных крон, заставляет меня оскалиться в предвкушении.

Нашёл! Впереди стена гор обрывается, чтобы продолжиться после разлома, имеющего слишком правильные геометрические формы в своих очертаниях. Передо мной не последствие природных явлений, а без сомнения рукотворный проход. Проход куда? Сейчас выясним.

Преодолев последние километры пути до разлома, я осторожно подкрался к опушке. Всё пространство перед дырой в горах, и само протянувшееся к противоположной стороне гигантской стены ущелье были покрыты невысокой травой. Незамеченным пробежать здесь не выйдет. Дождусь ночи. Никаких ворот нет — я прекрасно вижу поднимающийся за горным разломом лес — но построенная из огромных брёвен крепость, расположившаяся примерно в середине ущелья смущает меня. Низшие её там не просто так поставили.

Затаившись, сидел и обдумывал свои дальнейшие действия. Увы, эта ровная дырка в горах — совсем не то, что я ожидал. Ни ворот, ни городов, ни дорог. Последние заменяла протоптанная низшими тропа, уходящая от ущелья в лес. Самым свежим следам на ней два-три дня. При желании, легко могу догнать тех, кто недавно здесь был. Обязательно это сделаю — нужно узнать, куда тропа ведёт — но сначала по темноте прогуляюсь за горы.

В ожидании ночи наблюдал, за куда-то уходящими из бревенчатой крепости в сторону дальнего леса и затем возвращающимися назад низшими. Одинаковая простая одежда последних наводила на мысль о некой организации. Здесь не просто живут. У охраны разлома есть какая-то неведомая задача, но едва ли они выполняют здесь роль пограничников. Низших мало, и они не похожи на профессиональных солдат.

Как стемнело, направился вдоль одной из отвесных стен вглубь ущелья. Крепость спит — ни огней, ни патрулей, никого. Крадучись, миновал половину пути и почти поравнялся с прячущейся за частоколом правее меня, в середине разлома, постройкой низших. Ещё немного, и та останется позади. Как всё просто.

Не понял… Преград передо мной нет, а во что-то упёрся. Во что-то невидимое. И правее прозрачная стена продолжается. Энергетический барьер? Прыгнул вверх, но до края достать не смог. Вот и всё… Уже зная, чем обернётся проверка, тем не менее, пробежался вдоль незримой стены до противоположной стороны ущелья. Ожидаемо. Разлом перегорожен по всей ширине. Крепость низших стоит за барьером — к ней не пробраться. Возвращаюсь обратно. Остаётся тропа.

Вдоль неё я бежал весь остаток ночи, лишь единожды прервав путь, чтобы перекусить. Кстати, живности здесь, ещё больше, чем в любом из мест, которые я миновал по дороге сюда. И такой, что сочла за дичь недавно прошедших здесь низших, тоже хватает. Тушки не рассчитавших свои силы хищников встречаются у тропы с настораживающей регулярностью. Местами их целые россыпи.

На низших же я наткнулся уже следующим днём. Отряд в полусотню воинов шагал по тропе мне навстречу. Я загодя учуял их, и не дал им увидеть себя, но стоило мне подкрасться к низшим на три сотни метров, как те тут же занервничали — на ближний ко мне край их походной колонны сразу же переместилось несколько дополнительных воинов. Они словно знали, с какой стороны отряду угрожает опасность.

Но выдал меня не запах. Я шёл против ветра. Очередная особая способность, на которые так богат этот мир. Мне пришлось отступить — я пока не желал вступать в бой — но и с большего расстояния я не только ощущал мозговую активность низших, но и слышал их, а местами, где позволяла разрежённость леса, даже и видел. Провожу. Они явно направляются к ущелью. Неужели, только звери не могут преодолеть тот энерго-барьер?

* * *

Через три дня я выяснил, что невидимая стена пропускает сквозь себя далеко не всех низших. Только треть из пришедших направилась к крепости, остальные же, попрощавшись с отделившимися от них, двинулись в обратный путь по тропе. Причём, работал энерго-барьер исключительно в одностороннем порядке. Ни те низшие, что явились с отрядом, ни встречающие их обитатели крепости, не могли пересечь незримую стену по направлению оттуда сюда.

Данный путь с одностороннем движением, и это наводит на мысль. Чую, я отыскал очень важное место. Происходящее здесь имеет большое значение для всех низших, живущих на этой планете. Нужно выяснить, что это за барьер и куда ведёт горный разлом.

Первым делом я решил проводить оставшихся с этой стороны низших до дома. Понаблюдаю за ними и, наконец-то, узнаю, куда ведёт тропа. Идти пришлось медленно. Обходя меня по широкой дуге, на отряд то и дело нападали различные хищники. Когда стаями, когда вовсе по одиночке. Неразумно, бессмысленно, бесперспективно. Звери, забыв про инстинкт самосохранения, упорно шли на убой.

Зато я теперь знаю, что среди низших есть сразу несколько одарённых, как я стал про себя называть обладателей странных способностей, а все воины в отряде сильны и опытны. У хищников изначально нет шансов, разве что к тропе явится по-настоящему старый зверь из тех тварей, что я встречал за время своих продолжительных странствий.

Три дня дороги — и на избавленном от деревьев невысоком холме у низших происходит встреча с отрядом своих соплеменников. Вместе переночевав, две группы расходятся в разные стороны. Тех, кто идёт к горам больше — часть из них, наверняка, отправится за барьер. Это действо я уже наблюдал, так что продолжаю сопровождать первых низших.

И решение правильное. Очередные три дня пути приводят отряд к стенам города, в которые упирается лес. Случается это уже поздним вечером, но низшие отчего-то не спешат идти внутрь, а вместо этого встают лагерем на опушке. Традиция привязывать ленточки к веткам деревьев мне непонятна, но эта конкретная странность — песчинка в пустыне мне неизвестного.

Моему организму всю ночь спать не требуется. Подремал и отправился на прогулку вдоль стен. Вдруг, получится почувствовать кого-то из собратьев или конструктора?

Пробежался туда-сюда и к рассвету вернулся поближе к лагерю низших. Хочу понять, отчего они ночевали за стенами при том, что вечером вполне мирно перекрикивались с охраной оных, прохаживающейся по верху. Город определённо для них не враждебный.

И новый, что с рассветом внезапно возник на месте прежнего, тоже. Это чудо я уже наблюдал непосредственно в сам момент смены. За короткий миг одни стены пропали, а другие, немного повыше и с окружающим их заполненным водой рвом, тут же выросли вместо них.

Невозможно! Телепортация целого куска поверхности планеты — это за областью наших знаний и технологий. Да и низшие, с которыми мы прежде сталкивались, не были на такое способны.

Отряд зашёл в город, я же отправился в обход его стен. В последних обнаружилось слишком много ворот, через которые в лес выходили и выходили вооружённые низшие. Мне пришлось отступить и затаиться. Очень много врагов. Я едва не попался. Спастись помогла только тьма.

Я вернулся лишь ночью. Это — город охотников. Десятки и даже сотни отрядов прочёсывали округу весь день. Зверь в окрестностях начисто выбит. Но, ни шкуры, ни мясо не нужны низшим. Из всех более-менее крупных туш вытащены сердца, измельчённые остатки которых валяются рядом. Получается, они ищут те камушки, что мне попадались на зубы, когда поначалу я ел и сердца своих жертв. То, что мне виделось очередной аномалией, для низших представляет какую-то ценность. Вот, почему они лезут за стены в полный опасностей лес.

Поняв, что возле города спокойно побегать мне не дадут, я вернулся к тропе. Давешний отряд, пополнив свои ряды, успел отойти на приличное расстояние. Получается, внутри они провели меньше дня. Ведут очередную группу к барьеру. Зачем? Эту загадку нужно разгадать во что бы то ни стало. Она — ключ к моим поискам. Я это чувствую.

Город подождёт. Возле стен для меня слишком много опасностей. Здесь их нет. Сбегающихся к тропе хищников интересуют лишь низшие. Со мной связываться не хотят даже самые крупные особи. Мне же нужно выучить местный язык. Почти на каждой планете он свой, и у меня за плечами богатый опыт в этом вопросе. Через прямое общение это вышло бы проще, но мой нынешний речевой аппарат не позволяет воспроизводить нужные звуки.

Понять со временем смогу, объясниться словами — нет. Для первого хватит подслушанных разговоров. Благо, низшие любят поговорить, а мой чуткий слух позволяет проделывать нужное мне дело издали.

Довёл отряд до ущелья. С ним же, встретив по пути идущих нам навстречу с пополнением низших, вернулся обратно к городу. Тот, кстати, снова другой. Похоже, раз в неделю меняются. И из каждого к энерго-барьеру ведут новых странников.

Вскоре моя теория подтвердилась. Курсируя туда-сюда по тропе с отрядом проводников — эту функцию двух сменяющих друг друга групп воинов я сумел определить быстро — я смог убедиться, что каждую неделю на одном и том же месте появляется новый город. Из одних тут же за стены выходят толпы охотников, истребляющих всё живое в окрестностях. Обитателей же других больше волнуют свои странники, как я стал про себя называть отправляющихся за незримый барьер низших. Такие города выделяют в помощь проводникам большие отряды сопровождения, которые поворачивают назад на половине пути, чтобы успеть вернуться в свой город до его исчезновения.

Постепенно я приловчился лавировать между угрозой быть обнаруженным и возможностью подслушивать низших. За три месяца всего несколько раз попадался на глаза, то охотников, то проводников. Последние меньше опасны, а вот у первых постоянно возникает желание прикончить меня. В моём сердце тоже, наверняка, есть те камушки, что они добывают. Ни единожды приходилось убивать самых смелых, используя тьму.

* * *

И вот настал момент, когда уровень освоения местного языка позволил мне понять несколько важных вещей. Здесь Земля, а за горным разломом какая-то Твердь. На последнюю попасть могут лишь избранные, заслужившие это право. Троерост, Путь, отмер, бобы, Бездна, семена жизни, доли, дары, норы — это всё пока непонятные вещи, но уже знаю, что важные. Ещё немного — и я обязательно во всем разберусь.

Но в итоге идеальное знание местного языка не понадобилось. Очередная неделя принесла новый город. Вышедший за стены отряд повёл к горному разлому немногочисленную в этот раз группу странников, и я бежал по лесу привычным параллельным курсом, высунув язык в возбуждении.

Что делать? Как дать ему знать, что я рядом? Как вычислить его среди тех восьмерых, что идут в центре группы. Или мой собрат — один из двух новых охранников? Проводники постоянно восполняют свои ряды, и этот выход не стал исключением. Я чувствую его присутствие, но издали мне не определить, в ком конкретно из низших прячется высший.

Как жаль, что его восприятие в новом теле не настолько сильно, как моё. Придётся рискнуть. Я приблизился и, когда загодя почувствовавший меня одарённый поднял тревогу, вместо того чтобы удрать, наоборот бросился к ним. Но нет — драться с низшими я не собирался. Подбегая, призвал тьму и промчался по кругу вдоль края ощетинившегося копьями отряда мгновенно ослепших воинов.

Теперь мой собрат точно знает, что в огромном чёрном псе, напугавшим их своим мраком, прячется высший. Жду ответный ход. Мы должны пообщаться. Пусть мысленный контакт не в своих телах нам едва ли доступен, но уж свой-то родной язык я пойму, хоть в обличии зверя, хоть духом.

Гах Фра Хот очень быстро придумал, что делать. Во время очередного нападения хищников, когда стая многочисленных, но не самых опасных шакалов, набросилась на отряд низших следующим утром, он воспользовался неразберихой и незаметно удрал с тропы.

Высший не шёл за барьер. Как я позже узнал, он специально устроился в проводники, чтобы не дать Ло сбежать на Твердь. Так что, наёмники, потратив около часа на безуспешные поиски своего нового рекрута, вскоре отправились дальше, а мы с Гах Фра Хотом остались вдвоём.

Как приятно получать информацию, на добычу которой ты потратил бы многие годы. Брат-ловчий рассказал мне про этот мир всё, что знал. Теперь я понимаю, почему ждать конструктора здесь, возле Выхода — идеальный план. Ло отправится к Вершине. В этом нет сомнений. И, если конструктор за прошедший год не успел перебраться на Твердь, что очень мало вероятно, то он обязательно когда-нибудь пройдёт этой самой тропой.

Получив моё выраженное кивком согласие, Гах Фра Хот ушёл в появившийся следующим у Выхода город, к стенам которого я его проводил. Мне же теперь служить стражем, несущим неусыпную смену. Я идеально подхожу на эту роль. В отличие от низших, я здесь в безопасности. Конструктор не проскользнёт мимо. Наконец, у меня появилась понятная цель, и я не подведу своих братьев, своего командира, своего императора и весь свой вид в целом.

Высшие будут править вселенной! И я, Гах Леро Джок, буду тем, кто прикончит величайшего конструктора низших, последнего по-настоящему опасного нашего врага.

* * *

Больше года бесконечных хождений туда и сюда вдоль тропы. Я стал местной легендой. Меня давно уже перестали пытаться поймать. Я — Мрак, Демон тьмы, Чёрный пёс. Они считают меня новым хозяином здешнего леса. И низшие в этом правы. Я, и знаю здесь каждое дерево, каждый ручей, каждый холмик, и по принятой классификации вполне подхожу под это определение. Я — очень старый зверь, доросший до получения дара. Не царь, но полноценный хозяин леса.

И мне нравится моя новая почти вольная жизнь. Наверное, тело наложило на сознание свой отпечаток. Мне нравятся свои: ловкость и мощь, свои: слух, обоняние, зрение, свои: когти и зубы. Своя абсолютная тьма, дающая мне абсолютную власть над любыми противниками. Я — зверь. Я — хищник. Я — страх. Я люблю убивать, люблю кровь, люблю миг, когда жизнь покидает застывшее тело добычи.

Я даже немного расстроился, когда очередной отряд низших, вышедший из ворот неизвестно какого по счёту города, засиял для меня галактическим маяком. Мозговая активность конструктора светилась так сильно, что я почувствовал его чуть ли не за километр. Преимущество звериного восприятия. В телах низших мои собратья не способны на подобное даже близко.

Грусть и радость одновременно. Очень скоро всё кончится. Я свершу то, что должен — прикончу главного врага высших. Мой подвиг прославит меня. Но и цель… Жить без цели уже будет не так приятно, как прежде.

Но долг первичен. Раздумывать над смыслом бытия буду после. Мне нужно как-то вычислить свою жертву. Отряд в этот раз слишком велик, и идут они, кроме немного растянувшейся в стороны охранной цепи проводников, слишком плотно. Но ничего, вторую половину пути низшие проделают уже в куда меньшем количестве. Лишь бы конструктор не оказался среди провожающих.

* * *

Ожидаемо Ло скрывался в одном из идущих на Твердь. И, что лучше всего, я теперь точно знаю в ком именно. Произошедшее вечером выдало его с потрохами. Конструктор хитёр — он догадывался, что его постараются подстеречь на пути к Выходу, в этом бутылочном горлышке, которое не миновать, если собрался на Твердь. У него нет ментальных способностей, что могли бы помочь почуять врага. Высший мог бы выдать себя только своим поведением.

Сами звёзды на моей стороне. Один местный суеверный чудак, сколько я слежу за отрядом наёмников, каждый раз, возвращаясь от Выхода, на удачу жмёт руки идущим навстречу. И Ло принял причуду за способ проверки. Думал, высший так хочет узнать, в ком он прячется. Просчитался. Не там искать надо. Твоя смерть третий день ходит рядом, но не настолько близко, как ты подозревал, глупый низший.

Ночью тьма ослепит и меня. Да и утром отряды опять разойдутся. У многих низших дары, способные меня ранить даже бей те вслепую. Случайности исключаем по максимуму. Завтра днём я прикончу конструктора. Не раскрой он себя, мне пришлось бы, излишне рискуя, убивать всех идущих на Твердь. Так же дело в разы упрощается. Мне известна цель. Один выпад во тьме — и вечная слава моя.

* * *

Всё. Второй отряд удалился достаточно — на помощь прийти не успеют. Максимально подходящее место выбирать смысла нет. Я хоть где без проблем проверну операцию — та предельно проста. Зубы чешутся — порвать горло конструктора.

Приняв решение, срываюсь с места и на всей доступной моему могучему телу скорости несусь прямо к отряду. Одарённый почувствовал, поднял тревогу. Плевать! Они видят меня. Пусть боятся. Мрак страшен.

Подбегая, подныриваю под мчащееся навстречу ледяное копьё, перепрыгиваю огненный шар, огибаю повисшую в воздухе на моём пути сеть из огней, что, как мне прекрасно известно, способны прожечь что угодно. Против смерти в животном обличие все дары ваши — пыль. Я неудержим.

Ближе, ближе… Конструктор срывается с места, бросаясь в противоположную сторону. Понял? Поздно.

Призываю тьму. Мир погас. Для них, не для меня. Я как раз-таки вижу. Пусть картина, в которую превратился лес, и написана бледными размытыми штрихами, но мне хватает и этого. Главное, что в тепловизоре Ло, как и прочие низшие, светится ярким пятном. Мозговая активность конструктора в другом спектре зрения — там округа сияет, не позволяя определить конкретную точку источника. Это больше не важно.

Огибая опасных для меня даже в незрячем состоянии низших, устремляюсь за Ло. Тьма ещё не накрыла конструктора, но разделяющее нас расстояние стремительно сокращается. Яркое тепловое пятно поднимается на небольшой длинный холм, густо поросший деревьями, и скрывается в овраге за ним. Не страшно. Бежать ему некуда.

Мне прекрасно знакомы эти места. По оврагу бежит неширокая, но глубокая быстроводная речка. За ней крутой каменистый откос противоположного берега. Ло упрётся в него. Он в ловушке.

Имеющаяся у меня минута тьмы ещё только началась. Успеваю с запасом. В принципе, я бы мог и вернуть миру свет, но мне неизвестно, какие дары у конструктора. Не вижу смысла лишний раз рисковать. В какой бы момент я не убрал мрак, три секунды прошло во тьме или тридцать, повторно воспользоваться своей способностью я смогу только через неделю.

Забегаю на холм…

Где он?! Где светящееся пятно? Тепловизор сломался?

Но Ло здесь. Вызываемое его мозговой активностью сияние заливает округу. Просто спрятался за ствол толстого дерева или за какое-то иное укрытие. Сейчас я его найду. Нюх поможет. Мой нос не обманешь.

Вот его следы. Сверхчуткое обоняние позволяет едва ли не начертить линию маршрута конструктора. Ло бежал здесь. Тут он, видимо, прыгнул…

Звёздный мусор! Так вот оно что?! Ло меня обманул!

Но ничего. Тогда…

Ло 2

— Ну и мрак…

— Не поминай Чёрного по имени. Говори: темнота. Не дай Единый — накличешь. И без него переход неудачный.

— Ну, пусть темнота. Я вообще не пойму, зачем мы сидим здесь? Дальше света костров всё равно ничего не видать. Зингер мне говорил, что опасный крупняк даже спящим почувствует. Мол, проснётся и…

— Мелочь тоже бывает опасной. Даже старая ласка может горло перегрызть спящему, если ей не мешать.

— Убедил. А, что за Мра… Ну, ты понял.

Разговор наёмников вёлся шёпотом, но я лежал всего в десятке метров от них и потому прекрасно слышал, о чём они говорят. Эти двое только-только сменили охранников, нёсших предыдущую стражу на этом посту. В паре: один — проводник из бывалых, а другой — нанятый в Горе новичок. Последний, как я успел убедиться в предыдущие дни, боец сильный, но слишком самонадеянный и опыта ему не хватает.

— Чёрный пёс. Здешний новый хозяин леса. Год назад объявился.

— Хозяин леса? Да ладно? Целый год… И не напал до сих пор?

— Демон тьмы — единственный зверь, которому хватает мозгов не лезть к нам. И мы ему отвечаем взаимностью.

— Трусливый значит… А жаль. В хозяевах одних только семян… При таком числе боевых одарённых нам никакой зверь не страшен. Цари разве только.

— Этот страшен. Ты уж поверь. Видал его раз. Этот пёс с собой тьму приводит. Такую, что в ней своих рук не видать. Много ты навоюешь слепым?

— Так отбились же вы, получается.

— Он тогда пугал только. Свою силу показывал, предупреждал нас. Правда, позже одного из наших таки-утащил. Но тот парень сам виноват — слишком далеко отошёл от тропы.

— Так, может, тот зверь уже дальше ушёл? Хозяева леса тихие укромные места любят, а здесь, у тропы, слишком шумно.

— Не ушёл. Он всегда рядом бродит. Зингер Чёрного столько раз замечал своим даром, что мы уже и привыкли.

— И сейчас здесь?

— Да кто же его знает? Если да, то не близко. Иначе бы Зингер так не храпел. Он всегда просыпается, если Чёрный по ночи подойдёт. Но тревогу не поднимаем уже. Смысла нет. Только, если уж совсем близко сунется, но то редкость.

— Ну вот… Застращал меня. Теперь постоянно буду об этом хозяине думать. Вот, прямо тьма, что глаз выколи? А сам зверь-то в ней видит?

— Походу, видит. Иначе, какой в той тьме толк? Но ты не переживай. Если демона часто не кликать по имени, он и не явится. Тут нам и без него, с кем подраться хватает. Давай лучше в оба гляди. Сов-то костры отпугнут, а вот муфр какой может запросто сунуться. Ждать, когда Зингер тревогу поднимет — только время терять.

Наёмники умолкли. Занимательная история. Третий раз уже слышу про какого-то Чёрного, но прежде упоминания зверя не обрастали подробностями. Хозяин леса, ревностно охраняющий свою территорию от людей, но не нападающий на отряды проводников? Держитесь тропы, и я вас не трону? Звучит странно.

Впрочем, в окрестностях Выхода странностей столько, что перестаёшь удивляться. Мне нужно о другом думать. Кто-то из расположившихся лагерем на холме людей не совсем человек. Гахар знает, в чьём теле я прячусь, у меня же аналогичного знания нет. Кто-то из наёмников, но в каком из отрядов…

Если в нашем, то напасть может в любой из последующих дней и точно не станет пытаться прикончить меня этой ночью. Дождётся момента, когда число людей рядом вдвое уменьшится. Если же мой враг прячется в ком-то из наёмников, встретившихся нам этим вечером, то, наоборот, атакует, не дожидаясь утра, когда его отряд будет вынужден уйти дальше.

Оружие мне вернули. Копьё лежит рядом, но вся надежда на спрятанный в рукаве нож. Любое подозрительное движение в мою сторону — и сразу метну его. Уверен, гахар попытается своё нападение выдать за месть. Убив суеверного дурака, я дал своему врагу повод. Нет, при отсутствии выбора любой гахар без сомнений согласится прикончить меня и ценой своей жизни. Но, если есть шанс не погибнуть, свершив свою миссию, от него никто не станет отказываться.

* * *

Но нет — ночь прошла на удивление тихо. Ни гахар, ни особенно страшные хищники, из-за нападения которых на лагерь стоило бы поднимать тревогу, так и не явили себя. Попрощавшись с идущими в полис наёмниками, мы отправились дальше. Значит, кто-то из наших. Но кто? Нужно бдеть каждый миг и стараться всегда держаться между порожниками, не подпуская к себе никого из проводников.

Прошли километр, два, три…

— Тревога! Крупный зверь! Один! Слева! Приближается! Быстро!

Служивший в отряде радаром одарённый по имени Зингер, единственный, если не считать командира наёмников Ронда, не бредущий по лесу в охранной цепи окружения, а шагающий впереди нас по тропе рядом со своим старшиной, наконечником копья указывал в сторону обнаруженной опасности.

— Тьфу ты, Бездна! Мрак!

— Ох, мать… Ты уверен?

Наёмники с противоположного фланга уже мчатся сюда. Те, кто находился с этой стороны от тропы, пятятся к нам, сжимая звенья цепи.

— Уверен! Да вон он! Смотри!

Сквозь не слишком густой в этой своей части лес вижу зверя. Дальний родственник волка несётся к тропе, пригнув голову. Под короткой густой чёрной шерстью перекатываются буграми могучие мышцы. Здоровенная тварь. Вдвое больше коровы.

— Вот же… Одарённые, бей!

Арбалеты и луки тут едва ли помогут, а вот магия… Ледяное копьё и огненный шар с отставанием друг от друга в половину секунды устремляются в сторону зверя. Скорость первого немного быстрее. Миг — и, в сантиметрах разойдясь с чёрной тушей, увернувшегося в последний момент хищника, пудовая сосулька врезается в дерево. Отставший же от ледяного снаряда совсем на чуть-чуть сгусток пламени тварь попросту перепрыгивает, взвившись в воздух на несколько метров.

Но это ещё не всё. Повинуясь пассам рук одного из наёмников, навстречу зверю устремляется рой огоньков, в полёте растягивающийся в широкую сеть. Крайне мощная и полезная штука — уже видел, как действует. Эти маленькие, казалось бы, безобидные светлячки раскалёнными пулями проходят сквозь что-угодно, словно сквозь масло. Чёрный волк-гигант обречён. Одарённый подгадал идеальный момент. Инерция хочешь не хочешь внесёт хищника в смертоносную сеть.

Да и звери не видят угрозы в этихкрохотных огоньках. За прошедшие дни этот наёмник уже дважды использовал свою способность при мне. Результат в обоих случаях был стопроцентный — нападавшие прожигали себя, даже не понимая, что перед ними преграда.

Быть не может! Он знал!

Использовав для толчка ствол толстого дерева, чёрный волк сместил вектор инерции и в прыжке обогнул смертоносную сеть. Невозможно! Насколько бы этот зверь не был старым, он всё равно остаётся всего лишь животным…

Дно вселенной! Год назад объявился, но напасть решил только сейчас. А что, если это вовсе не зверь? Что, если я искал гахара не там? Проверить — есть только один способ.

Бросаюсь прочь от тропы. Естественно, не зверю навстречу, а в противоположную сторону. Лишь бы только Ебор не принял мой рывок за попытку побега.

Но моему конвоиру не до того. По приказу командира наёмников порожники вместе с идущими на Твердь горцами сбиваются в ощетинившийся копьями круг. Сейчас мир погаснет. Едва ли рассказы про тьму лишены оснований.

— Куда?!

Нет, не весь мир. Только часть. Я вовремя убрался с тропы. За спиной на лес, скрыв последнюю вместе с теми, кто приготовился на ней к обороне, опустилось чёрное облако. Непроглядная тьма, абсолютная, плотная, с чёткой границей. И она двигалась. Быстро. Со скоростью того, кто призвал её. Как зверь видит в ней?

Благо, мысли по этому поводу посетили меня ещё ночью, когда те караульные завели разговор про хозяина леса. По идее, тут используется, либо приём с ультразвуком, как у летучих мышей, либо он «видит» статическое электричество, присутствующее на окружающих предметах, либо ему помогает температурный фон, либо местная магия подкинула волку какой-то иной, не поддающийся анализу, способ.

С последним бороться мне нечем, три же первых способности видеть без света я могу обмануть. Заодно лишу зверя того преимущества, что даёт ему развитый нюх. Параллельно тропе, всего в паре сотен метров отсюда, течёт небольшая речушка. Утром в ней пополняли запасы воды. Чуть-чуть больше ручья, но мне хватит.

Сейчас, сейчас… Да, облако тьмы летит дальше. Его цель не отряд. Волк явился за мной. Вот теперь я нашёл тебя, враг.

Влетаю на поросший деревьями пологий холм и тут же бросаюсь в овраг, начинающийся прямо за ним. По дну впадины протекает речушка. Русло вьётся змеёй. Ширина метра три, глубины мне по пояс, но на поворотах и возле коряжников встречаются ямы. Другой берег — отвесная круча. Влезть наверх можно далеко не везде. Но мне и не нужно туда.

Подбежав к реке, прыгаю в воду. Та кристально прозрачная. Течение тут же подхватывает меня и утаскивает в сторону ближайшего поворота, где под кручей намыт целый грот. Заманчиво, но нет. Плыву дальше. Мне не стоит оставаться вблизи того места, где обрывается мой след. Если я прав насчёт его способа ориентации в пространстве без света, то гахар потеряет меня. Вода спрячет надёжно. Нужно, чтобы зверь убрал тьму. И, когда, или если её уберёт, искал меня как можно дольше.

Впереди подходящее место. К упавшему некогда дереву течение нанесло целый ворох разноразмерных коряг. У завала успела образоваться приличная яма. Пора нырять. Набираю побольше воздуха и устремляюсь ко дну. Глубины и двух метров нет. В затишке за промоиной заводь. Вжимаюсь под самый берег. Надо мной небольшой карниз из коряг. Хватаюсь за выступающий корень, распластываюсь вдоль дна лицом вверх. Копьё во второй руке. Прозрачность воды мне во вред, зато точно не пропущу момент, когда…

Мир погас. Гахар рядом. Сейчас потерявший меня зверь упрётся в реку, и оборвавшийся след подскажет ему, где искать. Вот только во тьме ничего у него не получится.

Секунда, две, три… Свет вернулся. Теперь всё зависит от варианта способности зверя. Если его мрак, как мечи Китара — то есть, его можно призывать и убирать много раз пока не выберешь весь временной лимит, то всё плохо. Если же мы здесь имеем формат однократного включения — а раз его тьма держится относительно долго, то вероятность второго выше — значит я смог лишить зверя его главного преимущества.

Ищи, ищи. Время тикает. Наёмники, вернув зрение, наверняка, бросятся за тобой. И за мной. Ебор их заставит. Порожник знает, что я до сих пор жив и, что не успел убежать далеко. Более того — ему известно даже точное место, где я нахожусь.

Под водой я легко просижу ещё пару минут. Этого хватит с запасом на то, чтобы воины добежали сюда. При всей своей силе и ловкости зверю в бою с одарёнными мало что светит. Не найди гахар меня максимум за минуту, ему придётся удрать, поджав хвост. Да, потом он опять попытается напасть, но кто знает — как быстро восстанавливается его способность? Если речь там идёт не про сутки, то наша задача в разы упрощается. Без своей тьмы зверь не представляет опасности. Он и ночью не сможет к нам подобраться тайком.

На прозрачную гладь надо мной стремительно падает тень. Нашёл!

Толстый слой воды мне за щит. Притворявшееся палкой копьё резко меняет свой угол наклона. Усиленные подогнанными узлами мышцы рук прибавляют удару стремительности. Широкий мечевидный наконечник проскальзывает мимо устремившихся ко мне когтистых лап и врезается в мохнатую грудь. В тот же миг направленное в противоположную сторону движение туши заставляет копьё резко прыгнуть обратно. Моё дело — лишь упереть пятку оружия в дно. Дальше уже работают вес и инерция зверя.

Толчком ноги отвожу распахнутую пасть хищника в сторону и выскальзываю из-под звериной туши. Вода сковывает движения волка. Чтобы дотянуться до меня зубами ему приходится подкидывать вверх задние лапы. Такие полупрыжки не добавляют зверю устойчивости. Это тело и так плохо подходит для подводной охоты, а тут ещё и рана. Торчащие из груди волка копьё всё глубже и глубже заходит в звериную плоть.

Я уже на мелководье. Выскакиваю на берег. Гахар бросается за мной и тут же заваливается обратно в реку с развороченной башкой. Воздушный молот командира наёмников — очень мощная штука. Дар-двушка по эффективности в разы превосходит обычные толчки ветродуев. Минусом только маленький радиус действия, но Ронд успел добежать сюда очень вовремя.

Ебор и амбалы-порожники здесь же — стоят рядом с командиром проводников. В тушу и так не подающего признаков жизни волка бьёт контрольная молния.

— Все демоны Бездны! Убили!

— Ох мать…

— Мёртв! Мрак мёртв!

Заполнившие берег наёмники не скрывают своей радости. А уж я-то как рад…

* * *

Широкое ущелье, идеально ровные края разлома, лишённое кустов и деревьев пространство меж ними. Всё, как у Порога, только вместо стены и ворот относительно небольшое, обнесённое частоколом строение. Из деревянной крепости уже вышли нас встречать люди в серых плащах. Подозреваю, что храмовники стоят сразу за силовым барьером. Тот, кстати, абсолютно невидим. Ни мерцания, ни преломления света, ни каких-либо иных признаков присутствия преграды.

— Вот и всё. Мы пришли. Дальше сами.

Остановивший своих людей взмахом руки Ронд повернулся к Ебору.

— Как проводите господина, возвращайтесь к лесу. Будем ждать на опушке. Только давайте по-быстрому. Нам до темноты ещё нужно успеть к холму, где ночевали сегодня.

Слова сказаны для горцев и для новичков. Ебор и так знает, что делать.

— Прощайте, Вступившие на Путь! Удачи на Тверди!

Поблагодарив наёмников, горцы с порожниками двинулись дальше. Мы шагаем последними. Ебор раньше уже предупредил меня, что пройду после всех. Сначала моему конвоиру будет нужно переговорить с Братьями. Случай особый. Обычно спящих источников передают вместе с грузом. Очень редко, когда человек без отмера пересекает барьер своими ногами.

— Скоро и мы попрощаемся, — подмигнул мне Ебор. — Даже грустно немного. Ты, Сер, лучший слушатель, кого могу вспомнить. Хорошо прогулялись. И даже с прибытком. Без тебя Мрака бы им не прикончить, так что половину семян с пса я забрал. И добыча перекрыла с запасом, что прежде потратил на откуп. Считай, дурня-Верона убрали за так.

Я с улыбкой кивнул. Тоже чувствую благодарность к Ебору. Конвоир мне достался отличный. Хорошо, что не требуется его убивать. Если по какой-то причине барьер меня сейчас не пропустит, самостоятельно прикончу себя — и к Китару. Но всё должно получиться.

— До сих пор не могу понять, как ты догадался, что хозяин за тобой кинется. И с рекой как толково придумано… В общем, все обиды меж нами и провожатыми смыты. Ронд теперь мой должник. Если бы не ты, пёс слепых бы нас крепко подрал. Не знаю, вообще одолели бы. Удачи тебе, Сердар! Пусть получится, что задумал.

Последнее было произнесено уже шёпотом, так, чтобы даже амбалам-охранникам было не слышно. Я серьёзно кивнул, принимая напутствие, и протянул Ебору руку с открытой ладонью, которую тот крепко пожал. Ждать подвоха со стороны конвоира не стоит — он искренен. Да и какой тут подвох? Его дело — просто передать меня за барьер и взять плату.

Интересно, чем расплачиваются с порожниками? Уверен, что не деньгами. Артефактами, которые не добыть на Земле? Вот, к примеру, душилки — кто и как делает эти браслеты?

— Но, что бы ты не задумал, помни — обратно на Землю и источники не могут пройти. Дорога на Твердь — это путь в одну сторону. Будь другом, не чуди сейчас. Мы уйдём, тогда делай что-хочешь.

И мне снова приходится согласно кивать. В одну сторону, как же. Маг, который мне встретился в логове повелителя хортов, а после почти добровольно подарил свои мечи, наверняка бы поспорил с таким утверждением. Подозреваю, что некий конклав, про который он говорил, обретается даже не на Тверди, а сильно подальше. Но задачи такого масштаба мне решать не сейчас. Сначала нужно пройти путь источника. И снова же я сомневаюсь, что маршрут, по которому проводят детей без отмера, заканчивается в следующем же за Землёй поясе.

— Приветствую вас, Вступающие на Путь!

А ведь жители Предземья слышат эти слова дважды. Стоящие впереди храмовники не выглядят сильными воинами. Оружия и того при них нет. Вот только в этом мире главную опасность несут не мечи и копья. Наверняка, через одного одарённые.

— Смелее, прошу, — поманил нас храмовник. — Единый пропустит достойных.

Горцы двинулись дальше. Мы пока стоим ждём. Вот теперь барьер видно. Проходя сквозь него, люди словно бы натягивали прозрачную плёнку, которая, на миг обретя очертания по периметру пропускаемого сквозь себя объекта, прорывалась подобно некой мембране и тут же снова натягивалась, исчезая из вида.

— Рад тебя видеть, Ебор! Отчего без поклажи? — шагнул в нашу сторону старший храмовник, сопровождаемый парой служителей, когда все наши прежние спутники в компании большинства Братьев направились к деревянной крепости.

— Будь здрав, Брат Ольмо, — приветственно поднял руку порожник. — Груз имеется. Просто не упакован. Вот, — похлопал он меня по плечу. — Не ребёнок уже, но источник. Принимай.

Правая бровь храмовника приподнялась.

— Вот как… Ну ладно. Нам возраст не важен. Плата обычная.

— Только к жемчужинам душилки прибавь, — попросил Ебор. — Со своими отдаю. Одарённый.

— Что за дар? — насторожился храмовник.

— Дары. Несколько. Отрастите ему язык — сам расскажет.

— Плохо, — насупился брат Ольмо. — Порченый товар. Полной цены не дам. Две жемчужины вместо трёх.

— Справедливо, — согласился Ебор. — От начальства добро на уценку получено. А с душилкой что? Есть с собой?

— Принесут, — пообещал храмовник. — Забирай у него оружие — здесь оно не понадобится — и начнём.

Ебор кивнул охранникам. Те шагнули ко мне, и я послушно передал здоровякам всё оружие, что у меня было. Подставлять порожников припрятанным ножом смысла нет. Всё равно ведь обыщут на той стороне. Очевидно, что и за барьером меня ждёт роль пленника.

— Весь не лезь пока, — обратился ко мне Ебор. — Только руку протяни, чтобы прошла на ту сторону. Мне ещё связку снимать. Полностью барьер перейдёшь без отвязки — и привет.

Развивать тему он не стал. И так ясно, что оставшись на магической привязи, которую уже будет не снять, я сразу потеряю всю свою ценность. Случись такое, меня скорее всего тут же прикончат.

— Дай мне свою руку, сын мой, — поманил меня жестом храмовник.

Протянутая навстречу ладонь остановилась возле незримой границы. Сейчас я уже знал, где та проходит. Барьер выдавала трава. Если присмотреться, становилось заметно, что стебли и листья последней упираются в невидимую стену. Из пояса в пояс не может перейти ни один живой организм даже своей маленькой частью, включая представителей флоры.

Сейчас всё решится. Если моя рука пройдёт сквозь барьер, значит программа, которая всем заправляет на этой планете, не против моего перемещения в теле источника на следующий пояс. До свободы меньше метра. Свободы от мальчишки. Если я смогу пройти здесь, то смогу и весь путь до Вершины проделать без оглядки на юного упрямца.

Барьер приближается…

Есть! О, звёзды! У меня получилось!

Пальцы спокойно пронзили мембрану. Лёгкое сопротивление, словно рвёшь некую тонкую плёнку, явившиеся на миг очертания силового поля, и всё — мои ладонь с предплечьем на Тверди.

— Источник, — кивнул взявший меня за руку храмовник. — Снимай связку. Беру.

Глава вторая Законы арены

Арена, что я и так знал, располагалась в вольных кварталах, невдалеке от внешней стены внутреннего города, которую я сразу заметил, едва оказавшись снаружи. С момента ареста не прошло и часа, а я уже прибыл на место. Меня вытолкали из закрытой повозки возле железной двери, рядом с которой находилось маленькое зарешёченное окошко.

Я оглянулся. Охрана Верхана по-прежнему была здесь. Видно, лорд велел проследить, чтобы меня доставили куда нужно, а не в лапы к Мехмеду. Судя по произошедшему при мне разговору между начальником городской стражи и рогатым Аль-Фатхцем, последнее мне однозначно грозило, не прояви Верхан должной настойчивости.

В полученной стражей наводке я числился провинившимся слугой лорда Мехмеда, которого следовало поймать и доставить к хозяину. Верхан же, ссылаясь на мое собственное признание, потребовал отвезти преступника, покусившегося на жизнь господина, в местную тюрьму, роль которой в том числе и выполняла арена. Такие проступки не требовали разбирательств с привлечением главы Великого Дома. Сознался — значит виновен. Слово лорда для городской стражи, подчиняющейся только Правителю Хо — не закон, но всё равно имеет огромный вес.

Ну а сам закон как раз и велит отправлять преступников на арену, так что вмешательство Верхана поломало Мехмеду все планы. Тут вражда двух знатных мне на руку. К мужеложцу я теперь точно не попаду, а это — уже большая победа. Как ни грустно о таком размышлять, но смерть смерти, и действительно, рознь. Боюсь себе даже представить, каким пыткам бы меня подверг этот сраный петух. Пусть быстрее расходятся слухи про произошедший с мужеложцем конфуз. Пожелал развлечься, а вместо утех получил даром в пузо и лишился жемчужины.

Про то, что это за чудо такое и, где его берут, думать буду потом. У меня сейчас другие проблемы. Мехмед в прошлом. На арене со слов Верхана — а тому незачем врать — мужеложец меня не достанет, но как выжить на ней… Ничего ведь не знаю. Турниры, бои…

Пообщавшись с кем-то через окошко, командир доставивших меня сюда стражников, повернулся к охране Верхана.

— Уважаемый, я всё объяснил, — сообщил он их старшему. — Браслеты с него снимут и передадут в приёмку. Дождитесь, пожалуйста. Сейчас за ним выйдут.

* * *

Когда, записав мои доли — троерост проверял здешний видящий — меня провели за вторую железную дверь, отделявшую наружную пристройку от самой громады арены, я сразу же почувствовал запах немытых тел и смердящую вонь нужника. И как охранники тут только работают? Самим не противно? Наверное, принюхались. Скоро и я замечать перестану. А ещё нос кривил от выданной плохо выстиранной, с пятнами робы. И дня в богатой одёже походить не вышло. Эх, жаль не успел сунуть в рот тогда остаток бобов. Охранник Верхана заметил, и всё отобрали.

— Сначала браслеты снимать, — напомнил напарнику левый из стражников, что вели меня под руки, которые были стянуты у меня за спиной тонкой прочной верёвкой.

Мрачная комната, куда меня завели, напоминала смесь мастерской плотника с кузней. Несколько человек, занятых правкой оружия, тут же повернулись к нам.

— Заковать? — буднично поинтересовался один из мужиков.

— Не, наоборот, снять душилки, — повернул меня спиной к мастерам охранник.

— Ого! Боевой одарённый? И ведь совсем пацанёнок ещё.

— Это ты ещё его троерост не знаешь, — хмыкнул стражник. — Девятьсот пятьдесят три доли у пацана. Безымянный из предзов.

— Серьёзно, — зацокал языком мастер. — Такому точно местечко найдётся. Радуйся, парень, долго в клетке сидеть не придётся. На ближайшем турнире и выйдешь на бой.

Я промолчал. Не вижу повода для радости. В моём случае, чем позже заставят драться, тем лучше. Чем дольше тут проторчу, тем больше шансов дождаться Ло.

При помощи пары тонких железок браслеты расщёлкнули и сняли с меня. Ожидаемо. Так и знал, что арена на глухом месте построена. Даров не чувствую. Значит, тут без них надо драться. И потому, вдвойне важно дотянуть до возвращения Ло. Колдун — самый сильный боец из всех, кого знаю. Уж с ним-то бы тут йока с два кто-то справился. Привычно попробовал призвать Ло. Тишина. Кто бы сомневался. А что, если он пропал навсегда…

Один из охранников, взяв душилки, первым скрылся за дверью. Второй вывел меня следом и повёл в противоположную сторону. Конец длинного коридора скрывается во мраке. Окон здесь нет. Свет исходит от редких масляных ламп, висящих на стенах.

— Всё, дружок, ты в своём новом доме, — ухмыльнулся охранник. — Не дворец, но жить можно. Правда, недолго. Ты везучий — аккурат к началу турнира попал к нам. Другие бедолаги по месяцу-другому сидят, своё дерьмо нюхают, прежде чем на арену выйти, а тебе всего пару дней поторчать в клетке — и снова солнце увидишь.

Оставив шутника без ответа, я продолжал разглядывать коридор. Через пару десятков шагов впереди начинаются забранные решётками комнатки, вроде маленьких низкосводных пещерок, что идут сплошной чередой с обеих сторон. В каждой люди. Сквозь железные прутья просунуты руки. Слышу тихое бормотание.

— Чего клешни тяните? А ну спать все. Забыли, что вам силы нужны?

Но слова охранника только будоражат людей.

— Что там? Новенького ведут?

— Кто? Дай глянуть?

— Эй, малой! Ты из вольных? За что к нам?

— Мамка лорду не дала?

— Или плохо старалась?

Под сводами бесконечного коридора многоголосым эхом разносится хохот. Эти люди здесь долго сидят. Видать, многие успели свыкнуться с мыслью о неминуемой смерти. Этим нечего терять. Понимаю.

— Молчать, мясо! Языки на арене без надобности. Можем и укоротить.

Но угроза фальшивая насквозь. Тон, каким она брошена, вял. Видно, смертникам позволительно костерить тут, хоть лордов, хоть мамку охранника. На лицах, прижавшихся к прутьям решёток, злорадство соседствует с жалостью. Я не враг им. Кто-то даже, наверное, рад, что мальчишку ведут — в их глазах я удобный противник.

— Смертик! Ты-то за что? Как же так…

Сёпа! Жив! Нахожу друга взглядом. Борода подросла, но лицо не осунувшееся. Знать, хоть кормят тут досыта.

— Метла, друг! Рад видеть! — искренне улыбнулся я. — Мехмед мне вольную выписал. Я ему спасибо сказал. Даром в пузо. Не люблю мужеложцев.

— Не болтать! — тряхнул меня охранник, уводя дальше.

— Собаке — собачья смерть! — успел крикнуть мне вдогонку Сепан. — Бейся в полную силу, Смерик! Только в полную!

Сёпа вроде бы ещё что-то кричал, но его голос потонул в общем галдеже. Сколько же здесь людей? Всё идём и идём. Коридор не прямой, кстати. Изгибается потихоньку направо. И по-прежнему с обеих сторон клетки, клетки, клетки. И отовсюду торчат чьи-то руки, и летят выкрики.

— Вот она высшая справедливость!

Слух выхватил из общего гвалта знакомый голос. Молчун! И он жив. Слава Единому!

— Отправил меня на арену, малолетняя дрянь? Доволен? Вот и сам теперь здесь. Небо всё видит.

Появившаяся было улыбка мигом исчезла с моего лица. Вот, значит, как? Не себя виноватым считает, а меня решил выставить крайним.

— Дурак ты, Молчун, — отыскал я взглядом предза. — Не я тебя в ту нору толкнул. Наоборот же, помочь хотел. А… — отвернулся я.

Махнул бы рукой, да те связаны.

— Помощничек йоков! Конец тебе, крыса. Без своего дара ты — никто. Ты больше не Смертик, ты — Трупик.

И мой бывший товарищ по отряду залился противным раскатистым смехом. Никто? Ну-ну. Под тысячу долей в сумме. Кто может здесь похвастаться таким троеростом? Да только те же Молчун, да Метла. Предзы — редкость, а среди местных безымянных с такими числами по триадам попробуй кого отыщи. Поди, не с лордами предстоит драться. Небось, я и без Ло тут одним из сильнейших бойцов окажусь.

— Гля, сколько тут друзей у тебя, — отвлёк меня от мыслей охранник. — Звиняй, парень, что не подселяю к товарищам. У нас так не принято. Будут тебе новые друзья. Вон, пришли почти. Сорок девятая клетка. Всего три постояльца.

* * *

Тополь, Ухо и Асмерхан — так звали моих соседей по клетке. Двое первых такие же безымянные, как и я до вчерашнего дня, только из зелёного сектора Дома Эль-Синх. Один худощавый и длинный, другой чуть пониже, но с очень большими ушами. Сразу ясно, за что получены клички, которые непутёвые воры продолжали использовать вместо имён.

Эти двое в каком-то роде были товарищами Молчуна по несчастью. Нет, в норы они не запрыгивали — всё значительно проще. Втихаря воровали бобы при разделке. Тополь сам и по-мелкому, Ухо в доле с одним из смотрящих, что теперь сидит в другой клетке, и уже в куда больших количествах. Не глотали, конечно. Всё шло на продажу. Тут по той же причине за решёткой сидит чуть ли не каждый второй. Воровство бобов и семян — самое распространённое преступление у Безымянных.

А вот простоты на арене, что меня удивило, не было вовсе. Бесправных обитателей внешки при поимке на чём-либо незаконном немедля казнили. Впрочем, понятно — здесь им нужны были только бойцы. Какой смысл выставлять против воина крестьянина без долей и потребных умений? То же самое с бабами. Кто покраше за малое преступление мог отделаться оборотом-другим в казённом доме услады. Некрасивых — сразу за стены.

Исключение — вольные. Этим, даже не будь мужик воином, искупить своё прегрешение на арене шанс давался. Увы, Асмерхан был торговцем, отродясь не державшим в руках, ни меча, ни копья, что доказывал и объёмный живот архейца. Дядьку жадность сгубила. Скрыл доход, чтобы меньше налогов платить. Раз сошло с рук, два, три. На девятом или десятом — он сам уже сбился со счёта — таки хитрована поймали.

На удивление, торгаш вёл себя куда спокойнее своих нервничающих в ожидании начала турнира соседей. Асмерхан уже смирился со своей участью и воспринимал скорую смерть, как избавление. Не привык дядька, всю жизнь проживший в достатке, к условиям клетки. Нет, кормят тут со слов мужиков хорошо — бойцам нужны силы — но дырка в углу для справления нужды, заменяющие кровати жёсткие лавки и невозможность помыться чаще, чем раз в пару недель — это пытка и муки, которые невозможно терпеть.

Но скоро страданиям наступит конец. Несмотря на огромный живот и обвисшие щёки Асмерхану не избежать поединка на ближайшем турнире. Таких, как он, ради смеха всегда выставляют — потешить народ. Кому-то может и не найтись места в потребных ста двадцати восьми парах. Таким ждать два месяца начала следующих боёв. Но самые слабые, как и самые сильные воины отбираются первыми. Распорядители турнира, не подчиняющиеся лордам Великих Домов, знают, как устроить игры позрелищнее.

Торговец в этих вопросах дока. Он сам много лет подряд ходил зрителем на арену и с выгодой делал ставки. От Асмерхана я, наконец, и узнаю, как проходит турнир.

— В первом туре между собой сходятся только преступники из сидящих по клеткам, — принялся рассказывать дядька. — Поединки на вылет. Победитель поднимается дальше по сетке, проигравший — назад за решётку. Либо трупом за стену. Решают жить бойцу или нет только лорды. По одному от каждого Дома сидят в нижней ложе. Палец вверх или вниз. Ну увидишь. Там просто. И по шуму трибун будет ясно. Лорды редко когда идут против народа. Будет свист — значит смерть. Будут хлопать — оставят в живых.

— Думал, здесь бьются насмерть, — удивился я. — И с оружием в руках. А тут вот как оказывается.

— И с оружием и без оного, — пожал плечами торговец. — Всё от троероста зависит. У распорядителей всё посчитано. Разницу в долях как раз оружием и разрешают. Вот ты против Уха выйдешь на кулаках, кто победит?

Я подозрительно покосился на упомянутого безымянного.

— Не знаю. Наверное я.

— Точно ты. У Уха по кругу двести девять долей. У тебя ближе к тысяче. А дай Уху нож? А копьё? А меч или два?

— Вот оно что… — протянул я, поняв мысль.

— Тоже ты, — продолжал Асмерхан. — Я бы точно на предза с твоими долями поставил. А вот, если Ухо и Тополь вдвоём против тебя выйдут? И с оружием оба?

— Не хочу я против него выходить, — влез долговязый. — Небось, Смертиком прозвали не за маленький рост.

— Это я для примера, — отмахнулся торговец. — Не бойся. Соседей по клетке друг против друга не ставят.

И уже мне:

— Я к тому, что распорядители найдут, как уравнять шансы поединщиков, да так, чтобы бой получился поинтереснее. Не для нас, для зрителей. А по поводу смерти… Ох уж предзы… Как такое не знать? Убивать на турнире нельзя. Без приказа. Так-то, может, и придётся, конечно. Нанесёшь своему противнику смертельную рану и отправишься за ним следом. Только сдача, или, что чаще, избиение до момента, когда соперник уже не может подняться.

— Стой. А кровью истечёт? Что тогда?

— С кровью раньше силы покинут, чем жизнь. Если сдохнет между победой и решением лордов, то вина не твоя. Чаще мрут пока к лекарям тащат. И недалеко вроде, а в таком деле каждая секунда порою важна.

— Даром лечат? Прям всех?

— И победителей, и проигравших, — кивнул толстяк. — Даже малые раны. Тут распорядители не скупятся. При арене целая команда лекарей трудится.

— И сколько боёв надо выиграть?

— В первом туре четыре. Потом, шестнадцати победителям выходить против стольких же вольных, кто по доброй воле на Арену пришёл. Там уже всё по-серьёзному.

— По доброй воле? — удивился я. — А… Я понял. Вольным смерть не грозит. Убивать же нельзя.

— На арене все равны. Решат лорды — и вольный умрёт. Судить второй тур, кстати, уже главы Домов будут. Первый тур — это так, баловство. Вот потом уже чуть ли не вся знать посмотреть на бои приезжает.

— И что, каждый раз столько дураков находится, кто по доброй воле насмерть биться согласен? — усомнился я.

— За победу в турнире полсотни кровавых марок дают, — хмыкнул Асмерхан. — Там очередь наперёд из желающих.

Вот теперь всё понятно. Огромные деньги.

— И нам тоже дадут, если выиграть?

— Размечтался, — хохотнул Асмерхан. — Преступнику награда — прощение. Да и шансов на то почти нет. На моей памяти только дважды побеждал клеточник. В крайний раз лет семь назад один бывший вольный сумел турнир взять. Но тот был из очень уж сильных бойцов. До того, как кого-то убил в пьяной драке, сам трижды на арену ходил. Так-то лорды почти всегда побеждают. С ними сложно тягаться.

— Лорды? — округлил я глаза.

— Предзы… — тяжело вздохнул Асмерхан. — Ну так третий, финальный тур. Там к четвёрке оставшихся в пары четверо лордов выходят. По лучшему бойцу от каждого Дома. Кто-то из них обычно и побеждает.

Я нахмурился. Всё хуже, чем мне представлялось.

— И уж этих-то точно никто не казнит при проигрыше, — обиженно пробурчал я. — Всё понятно. Сказки про то, что арена — это ещё не смертный приговор — просто сказки.

— Клеточники дерутся за лишний день жизни, — кивнул Асмерхан. — А лорды да — добивать их не принято. Вечный Правитель не опускает палец вниз никогда. Финалист может умереть только от ран по пути к лекарю. Любой финалист. Попал в третий тур — будешь жить. В нашем случае, хотя бы до следующего турнира.

— Не светит никому из нас тот финал, — скривился Ухо. — Не обнадёживай зря пацана. Нам бы…

— Постой, — перебив безымянного, придвинулся я к торговцу. — Ты сказал про Правителя…

— Вечный Правитель Хо судит третий тур, — кивнул Амерхан. — На финальные бои он всегда прилетает.

Вот оно! Мне не нужна победа в турнире. Мне достаточно просто пробиться в финал. Просто… Вот же не к месту словечко. Ладно сидящие в клетках. Тут ещё шансы есть. Вольные же, что придут за деньгами — небось, все посильнее меня. Там заточенные под поединки бойцы, а я больше по зверю. Но вдруг… Стоит выкрикнуть нужные слова, и…

— А что, Вечный Хо сидит близко к дерущимся?

— Его ложа самая нижняя, — подозрительно сузил глаза Асмерхан. — Даже чуть ниже той, где напротив сидят главы Великих Домов. Но даже не думай — залезть не получится. И кидать что-то тоже… Один, помню, бросил топор. Хо спустился и этим самым топором отрубил идиоту скачала руки, а потом и голову. Вечному Правителю в бою равных нет. Он, хоть с дарами, хоть без них кого-хочешь прикончит.

— И в мыслях не было, — фыркнул я. — Просто посмотреть на Правителя хочется.

Торговец расхохотался.

— Вот тебе и стимул пробиться в финал. Хоть на Правителя посмотришь. А лучше, выиграй в турнире. Тогда ещё ему и руку пожмёшь. Хо лично поздравляет и награждает всех победителей.

И понятно. В глухом месте колдун себя чувствует в безопасности. Ло всего за оборот в моём теле смог наделать целую кучу узлов и чешуек, которые помогают в бою. Хо же правит Архом уже сотни лет. Его только даром и можно убить. И то… Теперь знаю, что помогло колдуну тогда выжить. Жемчужина. Без неё бы гахар смог добиться успеха. Нет сомнений, что она была не последней. Если даже Мехмед умудрился заполучить себе это чудо, то уж всесильный правитель огромного полиса должен этих жемчужин иметь, и не две, и не три.

— И последнее, что тебе нужно знать, — подошёл к концу своего рассказа торговец. — Никаких поддавков. Если бьющихся уличат в сговоре, оба будут казнены.

— Что? — не понял я. — Какой сговор?

Асмерхан снова шумно вздохнул.

— Нет, ты право ребёнок ещё. Проигравшему, когда жизнь даруют? Когда дрался красиво, сражался упорно и продержался подольше. Зрелище на первом месте. Интересный бой всегда лучше чьей-то быстрой победы. Понравишься зрителям — те будут хлопать. Чем ты слушал, когда я тебе говорил, как лорды принимают решение?

— Так вот ты про что…

— Именно. Нам потому и не биться друг с другом, что в одной клетке сидим. Соседей по клетке разводят по парам так, чтобы до второго тура не встретились. Слишком велик соблазн поработать на публику. Потешишь народ, и, глядишь, те потом хлопать будут. А на самой арене не сговоришься уже — там ушей много. И всё равно попадаются дураки, которые пляски устраивают. Глупо. У распорядителей глаз на такое намётан. Обмануть не получится.

Дерись в полную силу. Так вот, что имел ввиду Сёпа. Он знает, какой я жалостливый. Предупредил так.

Или… Вот ведь йок! Не хочу!

Глава третья Палач

Первыми увели Ухо с Тополем. Случилось то утром третьего дня моего пребывания в клетке.

— Отдыхаем сегодня, — равнодушно сообщил Асмерхан. — Лучше бы меня первым забрали.

Торговец мне уже успел рассказать, как проходит турнир. Первый круг — восемь дней, в каждый из которых проводится по шестнадцать поединков. Второй круг — четыре дня, третий — два и последний подводит итоги в один. Дальше всё ускоряется. Два последующих тура умещаются всего в три дня. Но всё может и растянуться по времени. Тут, смотря какая погода. Под дождём, и бойцам неудобно драться, и зрителям на трибунах сидеть неприятно. Крышу имеют лишь ложи знати. Но сейчас разгар лета — в большей части Земли стоит сушь. По идее, турнир пройдёт быстро и без перерывов.

Безымянные так и не вернулись. Судьба их известна. Торговец, как в воду глядел, рассуждая о шансах этих двоих в поединке против меня. Прозорливый пример. Видно, парой их против кого-то и выставили. Против кого-то с долями повыше моих, или там был боец с большим опытом. Может, даже Сепан им попался. Или Молчун. Точно кто-то из сильных. Асмерхан говорит, что с одной стороны может быть, и двое, и трое бойцов, но с другой всегда только один.

И вот, спустя три томительных дня ожидания, показавшихся мне едва ли не месяцем, настал мой черёд выходить на арену. Охранники опять пришли ранним утром. Время суток мы без внешнего света определяли исключительно по кормёжке. Завтрака ещё не было, а значит снаружи только-только зачался рассвет.

Так-то правильно. Драться лучше на пустой живот. Ну, а силы… Вскоре я узнал в чём тут фокус. Под сопровождением целого отряда вооружённых стражников, отобранных для сегодняшних поединков клеточников группами по несколько человек, первым делом отводили в купальню. Быстрая помывка холодной водой, грубая стрижка бород и голов по желанию, выдача новой одежды — в этот раз действительно новой и чистой — в которой нам выходить на арену — и всех будущих поединщиков загнали в огромный зал со скошенным потолком. Похоже, мы под трибунами.

Стражи чуть ли не больше, чем нас. Двери, через которые мы сюда заходили, закрыты снаружи. Вдоль стены, что повыше, поверху идут в несколько рядов галереи, по которым расставлены лучники. Это всё, чтобы даже подумать о бунте не смели. Стоим молча. За разговоры тут же прилетает древком копья по башке. Ни Сёпы, ни Молчуна в толпе нет. Кто с кем будет драться не сообщают. Ждём.

И вот первые имена. Двоих мужиков вытащили из толпы и увели. Стоим дальше, приглядываемся друг к другу. Каждый пытается угадать, против кого его выставят. Явных слабаков, вроде толстяка-Асмерхана, не видно, но мой сосед справа едва ли тренированный воин. Слишком гладкая кожа на внешней стороне кистей рук и ладонях. Наверняка, какой-нибудь богач из вольных.

Через пять минут забрали ещё двоих. Через десять троих. Кто из них и с кем в паре будет биться против оставшегося не имею понятия. По виду не определишь, кто сильнее из тройки. Троерост худо-бедно понятен только на низких долях. На высоких внешне уже почти нет отличий. Что три сотни, что девять по кругу, тело будет не дряблое, а там уж — кто шире, кто уже, кто ниже, кто выше. По мне, небось, тоже йока с два скажешь, сколько у меня по триадам долей.

Вон, охранники, уводящие народ на арену, снова возвращаются. Сейчас следующих заберут. Старший стражник держит в руках небольшую книжицу в кожаном переплёте.

— Смертик!

Вот и мой черёд. Прочитавший мою кличку в своей книжке дядька шарит по толпе взглядом.

— Я.

Отмалчиваться — не выход. Шагаю вперёд. Сейчас прозвучит имя моего соперника. Или кличка скорее. Как-никак здесь в основном безымянные.

— Драчун!

Сразу повод напрячься. Говорящая кличка. И говорит она про любовь моего противника к дракам. Это плохо. И выглядит названный так тоже не особо хорошо. Невысокий, но широченный, и длинные мускулистые руки, что лапы у хорта — свисают почти до коленей. Чувствую, в бою с ним просто не будет.

— Пика!

Двое?! В первом же поединке и выходить сразу против двоих? Едва ли кого-то из них поставят в пару со мной против другого. Не при моих долях. Вот же йок-перейок!

Этот длинный и худощавый, но не тощий. Просто тощих в безымянных не держат. Жилистый, поджарый. Наверное, гибкий. Ну что же… Знать, оба сильно уступают мне в троеросте.

— Барашек!

Быть не может! Ещё один! О чём думают распорядители? Разве это будет честный бой? Трое взрослых на одного подростка? Неужели, Мехмед надавил? Асмерхан говорил, что у лордов на арене нет власти. Только судьи решают кому жить, кому нет, а во всём остальном распорядители даже слушать не будут, кто бы к ним не попробовал лезть.

Третий тоже не вышел ростом. Даже ниже Драчуна, и уже статью хорту точно не ровня. А ещё он помладше. Юноша, как-то попавший в школу безымянных едва возраст позволил. А ведь там жёсткий отбор. Глист рассказывал, что туда в первую очередь набирают взрослых мужиков. Наверное, родня на взятку скопила. Выглядит слабее двух первых, но на деле все трое — загадка. Пока доли не услышишь, не поймёшь — кто из них чего стоит.

Ответные взгляды полны настороженности. Никто из вызванных не считает себя достойным того, чтобы против него выставляли сразу троих, и гадает сейчас, кто из нашей четвёрки тот могучий воин, с кем придётся сразиться в компании двух остальных. На меня, небось, думают в последнюю очередь.

— Драчун, Пика, Барашек, в оружейную, — указал старший стражник на дверь, когда мы с охранниками вышли из зала, очутившись в небольшой проходной комнате, судя по обитым железом воротам, расположенным на её противоположном краю, бывшую своеобразным предбанником, находящимся непосредственно перед ареной. — У вас по две сотни на каждого. Там покажут, что на эту разницу сможете выбрать.

Вот те на… Они против меня ещё и с оружием выйдут.

— Пойдём, Смертик, — указал на ворота охранник. — Тебя первым объявят. Держи.

Боб? Асмерхан позабыл рассказать мне про это. Ну, а может, не знал. Вот, в чём фокус. Хоть всю ночь перед боем не спи, а на арену выйдешь один йок полон сил. Хорошее зрелище требует полной отдачи.

Проглотив боб, я шагнул в распахнутые передо мной створки. Как же там шумно… И ярко. На секунду я ослеп от не виденного уже несколько дней солнечного света.

— Прошу тишины! — ворвался ко мне в уши идущий словно бы со всех сторон разом голос.

Ведущий. Торговец рассказывал про систему труб, проложенных по арене таким образом, чтобы объявляющего бойцов человека было слышно в любой части трибун. Шум немного утих.

— Почтенная публика, начинается четвёртый бой дня, — после краткого перерыва продолжил греметь голос распорядителя. — Позвольте представить вам первого бойца. Юный предз, отслуживший три месяца в безымянных. Не смотрите на возраст и маленький рост. Перед нами опытный воин. Девятьсот пятьдесят четыре доли. Поприветствуем Смертика!

Трибуны вновь зашумели. Предвкушение, любопытство, веселье. Как же много народу… Вернувшиеся зрение, наконец-то, позволило рассмотреть арену. Похожее на огромное блюдо площадку ровной голой земли, под две дюжины саженей диаметром, окружали каменные стены, высотой в три десятка локтей. Дальше в стороны и вверх исполинской чашей расходились уже сами трибуны. Несколько первых рядов занимали разделённые боковыми перегородками комнаты — те самые ложи знати, по большей части пустующие. Ну а над ними бесконечной ступенчатой чередой вились кольца заполненных народом лавок, убегающих в запредельную высь.

Гордись, Китя. На твою кончину явилось посмотреть аж несколько тысяч зрителей. Не дождётесь! Китар-Смерть себя прикончить не даст. Меня Тишка ждёт. А Ло, так вообще, целый мир спасать надо. Колдуну без моей помощи никак. Или он про миры говорил… Да, там много миров. И все без меня пропадут.

Ох ты ж йок! И он здесь!

Взгляд, вернувшийся с самого верха арены обратно, нежданно негаданно упёрся в того, кого я меньше всего хотел здесь увидеть. В самой нижней, немного выдвинутой вперёд и при этом лишённой крыши-козырька ложе на высоких богатых креслах восседала четвёрка лордов, обряженных в пышные наряды цветов своих Домов. Синий, жёлтый, зелёный… и красный.

Живой и здоровый Мехмед, презрительно лыбясь надменной ухмылкой, смотрел на меня сверху вниз. Вот же тварь… Это судьи. Как бы хорошо я не дрался, проигрыш гарантированно обернётся для меня смертью.

Вот только я не собираюсь проигрывать. Где там уже эти трое? Вместо страха, наоборот, возбуждение. Пришёл посмотреть на мой бой? Ну так я тебе покажу, как сироты с Муна дерутся. Дома поединки, потом в школе по новой, теперь третий заход. Мне бы меч… С этим оружием я, спасибо Ло, ни раз и ни два заставлявшим моё тело плясать с клинками, и собственному опыту, добытому в многочисленных боях, научился управляться неплохо. Уж точно фехтую не хуже любого архейца из безымянных, которым изучение этого искусства без надобности.

— А вот и противники Смертика! — вновь ожил ведущий, когда вслед за мной через те же ворота на арену начали выходить мои соперники.

— Встречайте Барашка! Безымянный, не отслуживший и месяца. Ровно девяносто долей.

Под смех и улюлюканье зрителей непутёвого слабосилка двое охранников отвели на десяток шагов от меня. Стоило мне вспомнить мечи, и пожалуйста — первый же мой противник притащил сразу два. В каждой руке у Барашка по короткому прямому клинку. Держит их так, что сразу понятно — драться ими умеет едва ли.

Если я правильно понял слова охранника, отправлявшего моих противников в оружейную, то «две сотни на каждого» — это треть общей разницы по долям между ими и мной. Значит, и двое других безымянных не имеют на пару долей больше, чем… Я по-быстрому подсчитал в голове что к чему. Больше, чем двести шестьдесят четыре. А оружие, стало быть, каждый выбирает на свою часть общей разницы. Получается, по сотне за меч.

Дураки. В три копья бы спокойно держали меня на дистанции. Но, похоже, распорядители не давали выходящим на арену бойцам сговориться, и оружие мои противники выбирали по очереди, отдельно друг от друга. По крайней мере, чем-то иным я не мог объяснить здоровенную саблю в руках появившегося вторым Драчуна. Тяжёлый изогнутый клинок, выбранный коренастым безымянным, напоминал те, что носила на поясах городская стража, но существенно превосходил их в размерах.

А нет… Всё понятно. Это не безымянный. Представивший моего второго противника ведущий назвал его бывшим городским стражником. Точно! Асмерхан же рассказывал, что всяк, попавший в клетку, лишается имени. Ухо ещё пошутил, что распорядители обязательно наградят торговца кличкой — Пузан. Сто тринадцать долей. Совсем не богатыри здесь за порядком следят. Видать, проворовался, или на получении взятки попался. Хотя… Судя по кличке, за драку попал на арену. Наверное, даже умеет этой саблей махать.

А вот Пика с копьём. Самый опытный из моих противников — больше года успел отслужить. По себе знаю, что продержаться за стенами такой срок — непростая задача. Выжил — значит серьёзный боец. То есть, хороший охотник. С людьми драться — это другая наука. Посмотрим, насколько серьёзное преимущество даст мне разница в троеросте. Впрочем, я и так знаю скорость, с которой способен двигаться человек с полусотней долей ловкости. Сильно больше у него быть не может.

А ведь всё в нашей схватке решит именно скорость. Я уже понял, как буду драться сегодня. Мне нужен меч. Если получится отобрать хоть один у Барашка, к скорости тут же прибавится мастерство.

— Почтенные зрители, делайте ваши ставки, — продолжал грохотать в чаше арены голосведущего. — Три минуты, и мы начинаем.

Интересно, сколько людей поставит в этом бою на меня? Безоружный подросток против троих вооружённых мужчин. Я бы лично, при взгляде на себя со стороны, решил, что какой-нибудь богатенький предз притащил с собой сына на землю. Потолок по долям при наличии денег легко покупается. Мало ли, что там ведущий про опыт вещал. Какой опыт в таком юном возрасте?

— Время вышло. Все ставки приняты.

Охранники, всё это время стоявшие между мной и моими противниками, поспешно удрали в ворота, которые тут же закрылись. На другой стороне есть ещё одни. Возможно, через них с арены выходят победители. По крайней мере, пока мы с другими клеточниками ждали в том зале, из уведённых обратно никто не вернулся.

— Начинаем!

И голос ведущего заглушил удар в гонг. Звук застал меня убегающим от ворот, ближе к центру арены. Мне нужно пространство. Повернувшись к противникам замер. Те пока нападать не спешили. Подошли друг к другу и шепчутся, не выпуская меня из виду. Ошибка. Надо было сразу же атаковать самому, не дав им обсудить тактику предстоящего боя. Учту на будущее. Лишь бы то будущее вообще наступило.

Но лишние мысли прочь. Мои противники двинулись в мою сторону. Пика в центре, остальные двое прикрывают копейщика с боков. Пока жду. Начинают расходиться. Похоже, надумали окружить. Это пусть, это я только за.

Зрители вовсю поддерживают радостным шумом. И сразу понятно кого. Вроде бы смог расслышать в общем гаме нечто похожее на: «Давай, мелкий!» и «Покажи им, пацан!». Но выкриков вроде: «Накажите предзёныша!», «Утрите сосунку сопли!» и «Не посрамите Арх!» в разы больше. Архейцы, что и понятно, поддерживают своих. Нет, никак нельзя мне проигрывать. На пощаду надеяться глупо. Даже не будь среди судей Мехмеда, меня бы прикончили по решению зрителей, против которого лорды редко идут.

Мои противники продолжают медленно расходиться. Почти окружили. Сейчас начнут сокращать дистанцию, чтобы потом одновременно броситься в атаку с разных сторон. Казалось бы, логичная тактика, но против безоружного она не подходит. Очевидно же, что я попытаюсь отобрать копьё, меч или саблю у кого-то из них. Или не очевидно…

Ну что, любители посмотреть на чужую кровь, боль и смерть, поставили на моё поражение? Надеюсь, немало поставили. Окружающие меня бойцы заняли позиции. Сейчас расстояние между каждым из них наибольшее. Время пришло.

Ветром срываюсь с места и бросаюсь к Барашку. Безымянный бьёт навстречу мечом. Другой выставлен перед собой для защиты. Уклоняюсь от первого, подныриваю под второй и, вывернув держащую его руку, резким рывком выдёргиваю из неё клинок.

Продолжая движение, с нажимом провожу лезвием меча по обратной стороне ноги юноши. Подколенное сухожилие перерезано. Мне нельзя убивать, но один противник точно выходит из боя.

Развернувшись, с подскока всаживаю кулак свободной руки в затылок заваливающегося на землю Барашка и тут же достаю так и не успевшего рухнуть безымянного босой ногой в челюсть. Всё про всё заняло пару секунд. Остаётся нагнуться и подобрать выпавший из мгновенно ослабшей руки второй меч.

И только сейчас в меня летит наконечник копья, в длинном выпаде направленного в мою сторону рукой Пики, примчавшегося помочь союзнику. Безымянный опоздал. Помогать уже некому — барашек валяется на земле без сознания. А вот у меня теперь есть чем отбить атаку архейца, что я и проделываю, отведя клинком копьё в сторону.

Пика тут же отскакивает, понимая, что сближаться с получившим оружие противником теперь глупо. Драчун же менее сообразителен. Бывший стражник налетает на меня, пробуя достать размашистым ударом своей здоровенной сабли. Тут уже отбивать клинок клинком глупо. Его оружие раза в три тяжелее.

Но мне оно и без надобности. Отскакиваю назад и, ловя момент, когда рука с саблей противника уходит на очередной широченный замах, стремительно бросаюсь в атаку. Быстрый росчерк кончиком острия. Дело сделано. Глубокий порез на плече Драчуна заставляет его руку повиснуть беспомощной плетью.

Сабля падает на землю, а я уже рублю ногу раненого. Светло-серые штаны Драчуна, что в паре с жилетками такого же цвета составляют всю нашу одежду, мгновенно расцветают красным пятном на бедре. Не боец, даже если другой рукой возьмёт саблю.

Теперь к Пике. Длинный уже осознал свою участь и пятится к стене арены. Хочет прикрыться ей со спины. Не успеет. Бросаюсь к нему. Принимаю выпад копья на клинок. Отвожу древко в сторону. В настоящем бою рубанул бы сейчас вторым мечом прямо в голову. Противник полностью открыт. Но правила поединка вынуждают обрушить удар на одну из держащих оружие рук.

Приложился как надо. Кисть и половина предплечья долой. Это всё. Толчком ноги в грудь заваливаю потерявшегося в нахлынувшей боли противника наземь. Сменив хват, загоняю в бедро безымянного, словно кол, один меч, и, откинув второй, поднимаю копьё. Куда там хромает Драчун?

Бросок валит на землю последнего из ещё не упавших противников. Пробил ногу насквозь. Причём, ту, что и так была с раной. Боль, наверно, страшенная. Что, зачтут за победу?

Поднимаю глаза на судейскую ложу. Как тихо. Лишь сейчас обращаю внимание, на отсутствие шума. Где, те выкрики и свист, которыми меня одаривали полминуты назад? В ушах только стоны раненых. Полминуты… Как быстро я справился. Даже меньше прошло.

Первые единичные хлопки… Вот уже чуть дружнее… Миг, второй — и вот уже вся арена в едином порыве рукоплещет… Наверное, мне. А, что лорды? Те, что в ложах с козырьками, меня мало волнуют. Что судьи?

— Бой окончен! — запоздало объявляет ведущий. — Победил Смертик! Решение о судьбе проигравших за судьями. Достойны ли трое поверженных получить второй шанс?

И вот тут шум арены меняет окрас. Рукоплескания в прошлом. С трибун льётся свист, летят гневные выкрики. Ох ёженьки… В своей злости на Мехмеда и кровожадных зрителей я совсем позабыл про последствия своей быстрой, а главное, лёгкой победы. Я же не оставил этой троице ни малейшего шанса на спасение. Такие бойцы не нужны.

Один палец вниз… Второй, третий… Мехмед с запозданием тоже присоединяется к уже принятому и без него решению. Рожа у мужеложца мрачнее тучи. Ему и на ум не придёт, что и я не испытываю радости от добытой победы.

Да, мне жить дальше. Но жить палачом. Я обязан добить бедолаг, у которых изначально не было в поединке со мной ни единого шанса.

А ведь мог им поддаться… Поплясали бы, забавляя кровожадную публику. Дал бы даже достать себя пару раз — всё равно потом вылечат. Не подумал… Теперь уже поздно. Не умрут они — умру я. Таковы жестокие правила.

— Судьи выбрали смерть! — сообщает ведущий и так очевидное.

Снова радостный гул и хлопки. Ненавижу Арх! Ненавижу этот йоковый полис!

* * *

В тот день, разумеется, я сделал, что должно. Позже много раз думал: а мог ли я поступить по-другому? Не мог. И поддаться — дурная идея. Я не знал тех троих. Рисковать жизнью ради незнакомых людей — это к тому Ките, что жил у болота в Поднилье. Китар нынешний добр, но уже не настолько, чтобы пойти на такое. Кто знает, за что каждый из троих угодил на арену? Может, были ещё те душегубы.

А вот Асмерхана мне жалко. Торговца увели через день после моего возвращения с первого боя. Назад он, само собой, не вернулся. Хороший был дядька. Помог мне. Сижу теперь в клетке один. Разносивший еду стражник сказал, что всех прибывших во время турнира размещают отдельно. Страдать ожиданием мне предстоит в одиночестве. Благо недолго.

* * *

Второй поединок прошёл для меня уже не так просто, как первый. Двое опытных безымянных мало того, что уже не так сильно уступали мне на пару в долях, так ещё и умудрились-таки сговориться. Ни за что не поверю, что каждый дошёл своим умом до такого идеального выбора оружия. Или как-то перемигнулись по-хитрому, или, что ещё вероятнее, получили подсказ от распорядителей. Тем главное — зрелище. Отбери я опять у противника меч, и всё снова могло бы закончиться толком не начавшись. Зрители второй раз подряд не оценят добытую за секунды победу.

Необычное же оружие, с каким вышли на арену мои очередные противники, отобрать было почти невозможно. Стальные наручи, пристёгнутые ремнями к запястьям, заканчивались острыми, напоминающими ножи, шипами, по две пяди длиной. Такими, хоть режь, хоть коли.

И снова же спасла меня разница в ловкости. То есть, в первую очередь доли, а во вторую, лишь немногим уступив троеросту по важности, уроки, что сам того не желая, преподал мне колдун, любивший и умевший размахивать ногами, которые, как известно, гораздо длиннее рук. Вспоминая творимые Ло чудеса, я носился вокруг безымянных, не подпуская тех близко к себе при помощи стремительных ударов ногами, пока торопливость одного из противников не привела к ситуации, когда я смог его достать правым в голову.

Кулаки у меня пока куда-более грозное оружие, нежели ноги. Противника тотчас повело. Добить было уже легче лёгкого. Даже пытавшийся мне помешать это сделать напарник поплывшего, не помог мужику не отправиться спать спустя пару секунд. Дальше просто. В бою один на один безымянный, уступавший мне в ловкости двести с лишним долей, и с торчащими из наручей ножами продержался недолго.

Они умерли, не приходя в сознание. Лёгкая смерть, за которую бы сказали спасибо, будь у безымянных такая возможность. Я специально закончил бой так, чтобы оба противника даже не слышали, тот свист трибун, что раздался в ожидании решения судей. Ненавижу Арх! Ненавижу арену!

И сегодня опять на неё выходить. Третий тур. Третий бой. Меня снова ведут коридором вдоль клеток. Опустели застенки. Сотни трупов уже увезли. Завтра здесь будет ещё меньше народу.

— Сдохни, гнида!

Молчун оба раза и прежде меня провожал на арену подобным напутствием. Прикончил бы уже кто эту мразь. И как я когда-то ещё находил в себе силы жалеть эту злобную крысу? Злопамятный предз свой единственный хороший поступок и тот совершил из-под палки. Ту палку держал в руках я. Хорошо, что распорядителям турнира не выгодно ставить нас в пару. Молчуна я боюсь. Он сильнее меня.

На весь наш отряд только Сёпа и, может, Матвей с ним могли бы на равных сражаться без дара. И то не уверен. Я видел, как стремительно двигался нелюдимый предз. Всегда выверенные и точные движения, всегда вложено ровно столько сил, сколько нужно. Вот, кто здесь не охотник, а воин. Чем молчун занимался по ту сторону моря знает только он сам, но уверен — людей ему убивать приходилось и много.

А где, кстати, Сёпа? В мои прошлые проходы по коридору после едких, сочащихся ненавистью напутствий Молчуна, я всегда потом слышал пару добрых слов от Метлы. Вон же его клетка.

Пустая? Неужели…

Но рано оплакивать друга. Может быть его просто увели раньше меня. Помывка, смена одежды на чистую, зал ожидания…

Фух… Сёпа здесь. Поприветствовал меня одними глазами, попытался незаметно переместиться поближе, но охрана заметила и вернула на место. Знают, гады, что мы с ним друзья. Зря меня он окликнул в тот первый раз. Хотя… Зато точно теперь не сведут с Сёпой в пару. Драться с другом мне хотелось бы даже меньше, чем с Молчуном.

Всё, пошли имена. Увели двоих, затем сразу троих, потом несколько раз брали парами. Третий тур — откровенных слабаков не осталось. Бой сегодня, ещё один — и победителям уже выходить против вольных. Я справлюсь! Я не могу проиграть! Тишка ждёт.

— Смертик!

Вот и пришёл мой черёд. Шагаю вперёд. Сейчас, наконец-то, узнаю своих противников на сегодня. Уверен, их опять будет двое. Слишком мало здесь воинов с такими долями, как у меня. Мне и Сёпе хочешь не хочешь, а придётся выходить против пары бойцов.

— Метла!

Глава четвертая Дерись в полную силу

Как же так… Мехмед? Его происки? Неужели, распорядители турнира таки подвластны лордам? Свести меня с другом… Это верх подлости! Я не хочу драться с Сёпой. В таком поединке не будет победителей. Кто бы из нас не одержал верх, мы оба проиграем. Если только…

А смогут ли они догадаться? Если явно затягивать бой, точно смогут. Внезапно в памяти всплыли те первые слова Метлы, которые он прокричал мне из клетки, когда меня вели по коридору. Дерись в полную силу, Смертик. Всегда только в полную. А не на этот ли самый момент мне намекал тогда друг? Неужели, Сепан предвидел, что мы с ним сойдёмся в бою на арене?

Конечно же! Старший друг однозначно сильнее меня. Он знает, что победит, и единственный шанс для меня видит в нужном судейском решении. Они хотят зрелищный бой? Мы его им подарим. Устроим то зрелище, которое жаждет увидеть толпа. Упорный затяжной поединок заставит народ на трибунах рукоплескать до отбитых ладоней. Мехмед не посмеет пойти против общего мнения. По крайней мере, я на это надеюсь. Больше всё равно не на что. Это мой единственный шанс, и я им обязан попытаться воспользоваться.

Поражение в поединке — ещё не конец. Сохранив себе жизнь, получу второй шанс. И ведь так даже лучше. Предзов в Архе по пальцам. На следующем турнире уже не будет Молчуна, против которого у меня изначально нет шансов. Посижу в клетке ещё месяц-другой, зато потом уже без проблем проскочу во второй раунд, не встретив по пути неодолимых противников. А там, гладишь, и в третий получится. Время работает на меня. Чем больше я проторчу здесь, тем у меня больше шансов дождаться Ло.

Покосившись на друга, ловлю его взгляд. Сёпа еле заметно кивает. Он, словно бы знает, о чём я только что думал. Мои догадки насчёт его планов верны. Ну что же, я буду стараться. В долях у нас примерное равенство. У меня чуть побольше, но не настолько, чтобы Сепану позволили выбрать оружие. Там нужна разница в сотню хотя бы.

И я прав — в оружейную никого не зовут. Как обладателя более высокого троероста меня первым выводят на арену. Свист и улюлюканье в прошлом. Публика уже знает и любит меня. Но тем не менее ведущий по новой представляет всем Смертика, показавшего себя в предыдущих боях сильным воином.

Мехмед здесь — смотрит волком. Ложи лордов заполнены куда лучше, чем то было во время моих прошлых поединков. К третьему туру первого раунда интерес знати к турниру возрос. Асмерхан говорил, что к финалу на арене и вовсе соберутся все взрослые лорды, включая тех, кому в эту седмицу выпадало отправляться за стены в поход.

Теперь Сёпа. Метлу тоже встречают не свистом. Видать, лихо дрался в своих предыдущих боях. С тороеростом товарища я почти угадал — разница у нас всего сорок три доли. На таком возвышении это — ничто. Отставание он легко перекроет весом, ростом, длиной рук и ног, да и опыта у него тоже поболе. Пусть охотник, но, что поединков, небось, за плечами до йока, что кабацких драк, что сражений с хортами. Сёпа — воин бывалый.

И, как хорошо всё же, что у меня нет задачи его одолеть. Дерись в полную силу, Китя, а Метла уже сам разберётся, в какой момент наши пляски заканчивать.

— Всё, время вышло. Все ставки сделаны. Мы начинаем!

Удар гонга — и ведущие на арену ворота захлопываются. Мы остались вдвоём. За оружие нам руки и ноги. Шум трибун гонит в бой.

Сёпа первым срывается с места. Бейся в полную силу! Подпускаю поближе — и ногой с разворота. Позаимствованный у Ло приём для Сепана в новинку — пропускает удар. Но ущерба здесь для здоровья не много. Подскочив с земли, на которую его отбросило задом вниз, Метла снова бросается на меня.

Мне приходится отскакивать. Кулаки у Сепана тяжёлые. Просвистело у самого носа. С такой плюхи и ноги откинешь. Никто ни в жизнь не догадается, что щадит меня друг. Влево, вправо — и сам в длинном выпаде пытаюсь достать подбородок противника.

Эх… Цепляю лишь бороду. Ни её, ни затянутые в хвост волосья на голове Сёпа решил не стричь перед началом турнира, когда всем предлагали. Теперь выглядит настоящим разбойником с тракта.

Уворачиваюсь ещё от пары ударов и снова в атаку. В этот раз достал челюсть, но вскользь. Зато сам поймал рёбрами ногу Метлы. Неплохая ответка. Удар лихо кувыркнул меня-лёгкого. Прокатился по земле и опять вскочил. Кости целы только благодаря трёхсотенной крепи.

Помашу-ка я лучше ногами. Близко лезть к Сёпе что-то больше не хочется. Вдруг, мелькающие возле лица пятки удержат его на дистанции?

Не удерживают. Подгадав момент, Сёпа всаживает мне кулак прямо в голень. Но не на встречном движении, а снизу, промяв по пути часть икры. Ох йок! Как же больно. Не захромать бы теперь.

Обошлось. Скачу дальше козликом. Метла менее резок — не машет руками, ногами зазря. Кружит рядом, подбирая момент для атаки, примеряется, метится и потом только бьёт. Чаще точно, чем мимо. Я словил уже несколько плюх.

Но сам достал Сёпу разка так в три больше. Несильно, в сравнении с выверенными тяжёлыми ударами противника, но вода камень точит. Я бью, бью и бью. За мной чутка скорость и лёгкость, я малость подвижнее.

Ещё раз неплохо достал Сёпу в ухо. И это последняя капля. Метле надоело играть со мной в салочки. Внезапный прыжок — и противник едва не схватил меня за ногу. В борьбе у меня шансов нет. Так мы слишком уж рано закончим. Чего это он? А… Обманка для публики. И правда — с таким преимуществом в весе будет странно, если Сепан не попробует меня заломать.

И попытки продолжились. Раз прыжок, два рывок. Но меня не так просто поймать. Уворачиваюсь, выскальзываю, отскакиваю. Сам нет-нет, да и вдарю в ответку. Сёпа быстро одумался. Теперь новая тактика — при помощи размашистых ударов заставляет меня пятиться, напирает, теснит, явно гонит к стене, хочет лишить меня простора.

Куда там. Не дойдя до края арены десятка шагов, внезапно бросаюсь бежать и кружным путём возвращаюсь почти туда, где мы прежде плясали. В центре мне больше нравится. Возвращаемся к обмену ударами. Действо публике любо. Радостный шум не даёт обмануться — мы всё делаем правильно.

Продолжаю скакать вокруг Сёпы, тревожа его частыми выпадами. Достаю, то ногой, то рукой. Сам ловлю точно так же, то носом, то пузом. Первый, кажется, сломан, и зубов у меня на два меньше, чем было. Тело всё в синяках. Ерунда. Если выгорит задуманное — подлечат, если нет — помирать, хоть с зубами, хоть без одинаково.

Сёпа тоже раскрашен по полной. Глаз подбит, над другим бровь так сильно кровит, что Метле то и дело приходится вытирать лицо тыльной стороной ладони. Рот такой же щербатый. Кулаки красны, руки сини. Остальное скрывают борода и одёжа, но и там точно так же всё бито-разбито.

Но силёнки пока ещё есть у обоих, так что продолжаем лупцевать друг дружку на потеху зрителям по чём зря. Те в восторге. Выкрики один другого радостнее. Арена ревёт. То с оружием драки даже равных противников зачастую очень быстро заканчиваются, а на кулаках, да при нашей-то крепи, можно биться и биться.

Минут десять уже пляшем точно. По-хорошему бы надо сворачиваться. Силы кончатся, и пойди-попробуй завали своего противника так, чтобы распорядители и судьи поверили, что оно не подстроено. Надо Сёпе намекнуть, а то что-то он не торопится меня добивать.

Наплевав на защиту, налетаю на противника маленькой стремительной мельницей. Ухо, челюсть, грудь, грудь, грудь, грудь. Серия очень быстрых, но совсем несильных ударов — без размаха, прямыми. И тут же ожидаемо прилетает в ответ.

Тяжёлая плюха отбрасывает шага на три. Еле устоял на ногах. Так и хочется воскликнуть: — «Неплохо!», но болтать на арене нельзя. Заметят — накажут. А заметят наверняка — на нас с Сёпой обращены тысячи взглядов.

Кстати… А почему это я до сих пор не попробовал пробить противнику в пах? Место уязвимое. В драке без оружия туда пнуть — самое то. Не дай Единый, ещё заподозрят нас в сговоре.

Подпускаю пошедшего в атаку Сепана поближе и, дождавшись удобного момента, луплю ему между ног. Не попал. Место-то оно уязвимое, но попробуй достань.

Только мне доставать и не надо. Главное, чтобы заметили, что я это сделать пытался. Не друзья мы — противники. Бьёмся насмерть. Смотрите, какие побитые. Вот-вот с ног кто-то свалится. Сёпа, хватит затягивать представление. Переусердствуем. Намекнул же уже. Не дошло? Ну, тогда повторю.

Пара ложных движений-обманок — и наскакиваю с очередной серией. Отлетаю. Удар заставляет тряхнуть головой. Мир поплыл. Уже близко. Давай, добивай!

Тю… Опять момент просран. Ну, так сам нападай. Подожду. Метла бросается на меня. Уже лучше. Удар, удар, удар… Ох! Едва уворачиваюсь. Сейчас свалит. Сейчас, сейчас… Оно должно получиться красиво. К примеру, на встречном ходу. Вот разок ещё вмажу по бороде, чтобы видел народ, как лихо я до последнего дрался, и можно пропускать тот самый, финальный, который закончит наш балаган.

Подбираю момент… На! Ох, мать… Это я так ударил? Кулак словно из пращи вылетел. Откуда в моей руке столько силы? Не так я ударить хотел… Ох, не так…

Ну вставай же? Я ждать не могу. Упавшего противника надо добить. Иначе возникнут вопросы.

Но Сепан не встаёт.

Миг, другой…

— Бой закончен! Победил Смертик!

Ох, ёженьки… Доигрались… Но Сёпа живой. Пришёл в себя, пытается подняться с земли. Бедолагу шатает. Как же крепко я его приложил… Всё, встал на ноги. Те трясутся, но держат.

— Ждём решения уважаемых судей. Достоен ли Метла второго шанса на будущем турнире?

Достоин! Конечно достоин! Сам поднялся, стоит, гордо вскинув вверх голову, смотрит прямо на судей, не отводит взгляд. А, как дрался… И зрители тоже согласны со мной. Шум трибун не оставляет сомнений — народ хочет снова увидеть Сепана в другом поединке. Но лорды… Мехмед… Он же знает, что с Метлой мы друзья.

Один палец вверх… Другой… Третий! Плевать на Мехмеда!

Хотя и петух не идёт против всех. Единогласно. Решение — жизнь. Пусть не так, как хотелось, но наш балаган нам помог. У Сепана два месяца с лишним. Я же…

Ох, боюсь друг переживёт меня. Но, что вышло, то вышло. Один бой — и мне выходить против вольного. Ло, ну где же ты? Возвращайся скорее. Единым молю.

Зная и так результат, тем не менее попытался призвать колдуна. Утром пробовал уже. Что тогда, что сейчас бесполезно. Ло по-прежнему где-то шатается в теле убийцы-источника. Всё сам, Китя. Всё сам.

— Пошли.

А вот и охрана примчалась. Как они быстро. Ворота, не те, из которых мы вышли, а расположенные с противоположной от них стороны, открываются. Нам туда. Сёпу пытаются поддержать под руки, но он гордо отмахивается. Идёт сам. Вид у друга плачевный — челюсть, что даже не скрыть бороде, точно сломана, лицо всё в крови. Я, наверное, выгляжу не лучше.

Нас заводят в зал с высоким скошенным потолком, вроде того, в котором мы ждали своего выхода на арену. Над нами трибуны, вокруг склады и какие-то скрывающиеся за многочисленными дверьми помещения неизвестного назначения. Наш путь лежит дальше. Ещё одни ворота, закрывающие проход в противоположной стене, охраняет несколько стражников.

— Давай руки, — обращается ко мне один из них.

А, понятно — на той стороне возвращается дар, так что нам надевают браслеты-душилки. Мы беспомощны, а лекарям оно не мешает. Ни единого шанса на побег. Всё у гадов продумано.

* * *

В тот день нам с Сепаном так и не дали перекинуться хоть парой слов друг с другом. Лечили по очереди — зубы снова на месте — и так же по одному отвели длинными коридорами вокруг всей арены к своим клеткам. Голос Сёпы я смог услышать только через три дня, когда шёл в сопровождении стражников на очередной поединок.

— Ты сможешь, Смертик! — прилетело из-за решётки. — Ты лучше меня. Надери им зады!

И пойди угадай, как это понимать. Может, Сёпа так и хотел, чтобы именно я вышел победителем из нашего боя. Дерись в полную силу… И не спросишь ведь.

— Я вернусь! — успел выкрикнуть я, прежде чем клетка Сёпы осталась далеко позади.

Сам не знаю, что я имел ввиду. Я сегодня вернусь — мол, с победой? Или — я вернусь за тобой, держись, друг, не отчаивайся. Да, пожалуй, и то, и другое. Если я доберусь до финала, Хо мне всяко не откажет в просьбе — освободить друга. Но вот только, чтобы попасть к колдуну мне необходимо для начала вернуться в свою клетку сегодня. И потом ещё трижды, после побед в боях второго раунда. Непростая задачка. Не стоит заглядывать так далеко вперёд. Нужно сосредоточиться на сегодняшнем поединке.

* * *

Услышав прозвучавшее имя, я даже не удивился. Распорядители турнира без всяких сомнений вознамерились во что бы то ни стало добиться моего поражения ещё в первом раунде. Здесь явно не обошлось без Мехмеда. Асмерхан ошибался — проклятые лорды Арха имеют влияние даже на якобы неподвластной знати арене. Прикончить меня прямо в клетке у петуха руки коротки, но взятка — надеюсь урода обобрали по полной — позволила гаду подсеять мне самых сильных противников.

Молчун улыбался. Уж эта тварь рада-радёхонька. Взгляды предза не предвещают мне ничего хорошего. Вот тут уже точно предстоит биться насмерть. Ради Сёпы лорды не стали идти поперёк воли зрителей. Со мной же случай особый. Проиграю — Мехмед меня точно прикончит. Одним пальцем раздавит, как клопа. Ну ладно, четырьмя пальцами. Хотя, хватит и трёх. Это, если Верхан подговорит представителя своего Дома чутка подгадить мужеложцу.

— Смертик, в оружейную.

Ого! У него ещё и долей сильно больше. И где только взял? Впрочем, если этот псих вопреки правилам даже в норы запросто лез, то что мешало Молчуну втихаря воровать бобы? У смотрящих не десять глаз. Это самую ценную добычу мы всегда вскрывали под их присмотром, а какой зверь поменьше, особенно, когда их набили без меры, как в той же Великой степи, интересовал их уже не так сильно.

Там на веру всё больше. Кто же будет глотать бобы, когда твой троерост всем известен, и всё, что куплено в лавке, тоже подсчитывается? Этот идиот так и так очутился бы на арене после первого же осмотра видящих. И чего он на меня тогда взъелся? Неужели не понимал, к чему его это всё приведёт?

— Сюда и сюда не смотри, — указал мне охранник на заваленные оружием полки. — Это всё на две сотни разницы. А вот тут на сотню. У тебя пятьдесят только есть. Выбирай из вот этого.

Тю… Зря я обрадовался. Думал, выйду на арену с мечом. Начал верить, что шансы есть. А тут пшик. Небольшие ножи с лезвиями не длиннее ладони, палки, вроде шестов, кастеты, какие-то четырёхконечные плоские звёздочки… Хоть дубинка бы какая нашлась. Так… А это что?

Небольшая, в полтора пальца длиной остроносая железка своей формой напоминает наконечник стрелы, только вместо древка к её задней части приделан короткий хвостик из серых ниток. Кажется, понял…

— Могу глянуть поближе вот это?

— Бери. Только быстро. Твоего противника уже объявляют.

Ага, слышу приглушённый стенами голос ведущего. Взял странную штуковину с полки. Тяжёленькая. И острая. Если кинуть внезапно и точно… Стрелка с хвостиком — это метательный нож. И ещё хорошо, что он маленький.

— Я же не обязан показывать своё оружие противнику? — на всякий случай уточнил я, зажав взятую вещь в кулаке так, что даже ниточный хвостик полностью скрылся из виду.

— Э… — растерялся охранник. — Да вроде не обязан, — закончил он неуверенно, обведя вопросительным взглядом других стражников.

Те только пожимали плечами. Видать, в правилах на сей счёт ничего не сказано, а, что не запрещено, то разрешено. Да и некогда тут долго думать. На арене ждут.

— Тогда это беру.

— Хорошо. Пойдём.

Только прятать в кулаке эту штуку до времени не особо удобно, а бить с ней в руке… Сразу я её точно не буду метать. Тут нужно дождаться момента. Оттянул верх штанов на боку. Петельки, которые держат верёвку, заменяющую мне пояс, очень к месту. Наскоро привязал несколько ниток из хвостика стрелки к петельке, а саму железячку засунул под ткань. Вот так лучше. И руки свободны, и не мешается, и в глаза не бросается. Такую малявку пойди-заметь. Штаны не топорщатся, нитки пучком не торчат. Понадобится — легко сдёрну с пояса. Да и порезаться об неё будет сложно — прижата ко мне плоским боком.

Арена встретила восторженным гулом. К четвёртому туру слабаков не осталось. Мы все любы зрителям. Молчуну, вон, тоже орали в поддержку и хлопали так, что я слышал даже из оружейной. Надеяться на отсутствие свиста при любом завершении боя не стоит. Если предз победит меня быстро и слишком легко, мне пощады не ждать и от зрителей.

Выделенное на ставки время закончилось. Ведущий объявляет начало поединка, раздаётся удар гонга. Погнали!

Молчун сразу же не бросается на меня как Сепан. Наоборот, приняв защитную стойку с поднятыми к лицу кулаками, как бы приглашает на него нападать. Боится меня? Да не… Хитрый просто. И это хорошо. Я ждал, что предз попытается всё закончить в первые же мгновения боя — это стало бы для меня самым худшим из вариантов. Ну что же — сыграем в его игру.

Приближаюсь к противнику и начинаю водить вокруг него хороводы, то и дело наскакивая с пока ещё ложными выпадами. Молчун не ведётся. Присматривается к моим движениям, выжидает. Странно, но едва очутившись на арене, предз в миг стал серьёзным. Ни улыбочек, ни прожигающих взглядов, ни ироничных подмигиваний. На лице даже не столько сосредоточенность, сколько холодное равнодушие.

Зрители начинают посвистывать. А попробую-ка отвлечь его атакой в голову и пробить в пузо. Налетаю. Бах! Бах! Бах! Всё в подставленные предплечья. Живот же прикрыл поднятым вверх коленом. Сам по-прежнему не бьёт. Измотать вздумал? Да ну… Я же только что боб проглотил. А, что если вот так…

Налетаю по новой. В этот раз рукам в помощь ноги. Мать… Как же больно. Все удары встречает на кость. Что предплечья, что голени у него просто камень. Крепи тут точно больше, чем у меня. А, что ещё точнее, так это мои подтвердившиеся догадки. Молчун не просто силён, он умеет драться. По-настоящему умеет, а не как мы с Сепаном, нахватавшиеся приёмов, то тут, то там. Это не просто опыт. Его определённо учили.

Спустя полминуты, когда после нескольких моих наскоков Молчун-таки пошёл сам в атаку, я окончательно убедился, что передо мной мастер боя. Выверенные скупые движения, резкие внезапные удары, идеальная защита, с какой стороны не сунься. У меня просто нет ни единого шанса.

Первую минуту поединка Молчун изучал противника. Теперь, выяснив всё, что его интересовало, предз преступил непосредственно к бою. Один раз, поймав лицом тяжёлую плюху, лечу на землю, второй, третий. Спасибо, что хоть добивать не торопится, даёт с кувырка вскочить на ноги. И чудо, что нос до сих пор не разбит, брови целы, глаза не заплыли. Удача пока на моей стороне, но долго так продолжаться не может. Всё, хватит! Завязываю лезть на рожон. Мне нужно продержаться подольше.

Держа дистанцию, получается лучше. Ловкость всё же за мной. Сам не могу достать, но и противника не подпускаю к себе. Отскакиваю, отпрыгиваю, отпугиваю ударами ног. Здесь, спасибо учителю-Ло, у меня преимущество. Такие приёмы для предза в новинку. Он больше руками работает.

В честной драке мне победить не судьба. Надежда только на острую стрелку в штанах. Слишком долго тянуть смысла нет. Подберу момент и внезапно метну. Уже знаю, куда буду целить.

Ох… В рёбра достал. По лицу и то легче удары сносил. Кости хрустнули, но, кажись, целы. Злость на мгновение затмевает, и осторожность, и страх. Луплю правой на встречном ходу. Удар, ясное дело, приходится в подставленную руку. Но каков удар… Молчуна аж отбрасывает. Я таким тогда Сёпу свалил. Увы, предз, что напротив сейчас — не Метла. Этому в голову йока с два попадёшь.

Снова пляски. Он давит, я отступаю. На один шаг противника мне приходится делать четыре своих. Мечусь туда-сюда шустрой белкой. Уворачиваюсь, уклоняюсь, отпрыгиваю… Пропускаю в лицо. Кувырком по земле — и подскакиваю, чтобы тут же метнуться в сторону, уходя от очередного удара. Молчун взвинчивает темп. Тянуть больше нельзя.

Дожидаюсь его новой атаки, ухожу от неё отскоком назад, поворачиваюсь к противнику боком, чтобы тот не заметил, как с другой стороны моя рука лезет под пояс штанов и срывает оружие. Стрелка в пальцах — сжимаю острие между большим и указательным. Замахиваюсь правой, дальней от Молчуна рукой, словно собираюсь ударить.

Бросок! Метательный снаряд чудным хвостатым жуком проносится ту сажень, что разделяет нас с предзом и с жадным чавком впивается в бедро Молчуна. Только нитки остаются снаружи. Попал!

Впрочем, что промахнуться, что увернуться на таком расстоянии было без шансов. Притихшая было арена мгновенно оживает. Крики, смех, частые хлопки рук. Свиста, которого я боялся, не слышу. Местная публика не сочла хитрый ход за подлость. В поединке все средства хороши — хоть кусайся, хоть бей между ног, хоть глаза выковыривай. Важна только победа. И зрелищность. Я смог удивить зрителей, а значит порадовал.

Левая штанина Молчуна мгновенно краснеет. Увы, крупную жилу разрезать не вышло — уходящие вместе с кровью силы покинут его не скоро — но хромота моему противнику обеспечена. Предз, охнув, хватается за ногу. Добивать! Срочно!

Бросаюсь к раненому противнику. Удар! Удар! Удар! И снова он всё принимает на руки. Усиливаю нажим. Сейчас или никогда! Арена ревёт.

Замахиваюсь, чтобы со всех сил влупить с правой — как выяснилось, этот удар у меня по-настоящему могуч…

Йок! Увлёкся, проспал. Внезапный прыжок Молчуна валит с ног. Миг — и я на земле. Предз на мне — прижал телом, пытается локоть левой руки вдавить в горло.

— Идиот! — шёпотом шипит он сквозь стиснутые зубы. — Я давал тебе шанс. Ты мог выжить.

Но как же… Где «гнида», где «тварь», где «мелкая мразь»? Где та ненависть, которую я слышал в его словах, проходя мимо клетки бывшего товарища по отряду?

Пробую выскользнуть, вывернуться, отпихнуть — бесполезно. Смог лишь сбросить его локоть с горла. Молчун с лёгкостью перехватывает метнувшиеся к его лицу мои руки. Правая уже прижата коленом к земле, левая отведена в сторону. Получаю лбом по носу. Вот и первая кровь.

Моя кровь. Его летит в разные стороны. Молчун выдернул из бедра мою стрелку, и та, зажатая в кулаке предза, приближается к моему плечу.

— Загоню под сустав. Это станет концом поединка.

Губы Молчуна не шевелятся. Звук идёт из-за стиснутых челюстей. Слова невнятны, но смысл не понять невозможно. Неужели, это всё?

Наконечник метательной стрелки упирается в кожу на стыке плеча и ключицы. Упирается и… застывает. Молчун давит — на красном лице напряжение. Бесполезно. Моё тело, словно окаменело в этой конкретной точке. Глаза предза на выкате. Удивление, страх, обида.

— Да к йоку!

Это выдохнуто уже громко, в сердцах.

Локоть, лоб, кулак, снова локоть! На моё лицо обрушивается град тяжёлых ударов. Мир поплыл… Воля, силы и разум по очереди покидают моё распластанное на земле тело.

— Бой окончен! Побеждает Молчун!

Голос ведущего ловит улетающее сознание за хвост и возвращает обратно.

Я проиграл… Это конец.

Но встать на ноги силы находятся. Молчун уже отошел в сторону. Не смотрит на меня.

— Ждём решения уважаемых судей. Достоин ли Смертик второго шанса?

Я знаю ответ. И пусть зрители рукоплещут мне сколько угодно. Решение уже, считай, принято. Мне остаётся только, гордо вскинув подбородок, упереться ненавидящим взглядом в Мехмеда.

Петух уже держит кулак с пальцем вниз. И гаду наплевать, что зрители с ним не согласны. Арена ревёт. На лице мужеложца триумф. Он даже встал с кресла.

Интересно, как будут меня убивать? Молчун ранен. Ему дадут меч? Стража схватит меня, будет держать?

Но, что это… Синий лорд тоже поднимается с кресла. Поворачивается к Мехмеду, что-то говорит и резко вскидывает руку со сжатым кулаком.

Палец синего смотрит вверх!

Трибуны поддерживают решение Аль-Фатхца восторженным рёвом.

Надежда…

Зелёный и жёлтый встают одновременно. Лорды смотрят не на меня. Их взгляды обращены на Мехмеда. Звучат какие-то, не слышные мне, слова — и руки с выставленными из кулака пальцами вскинуты.

Вскинуты вверх! И руки, и пальцы! Я жив!

Арена ликует. Никто здесь прежде не видел подростка, дерущегося так как я. Зрители только за — посмотреть на другие бои с моим участием. Их можно понять. Но лорды… Неужели, Верхан? Кажется, тот позор, про который он говорил, вышел боком Мехмеду.

Я спасён! И теперь спасён точно. Свершилось!

Ло 3

— Всё, снял связку. Можно, — убирает с моего плеча руку Ебор.

Ну вот и свобода.

— Пойдём, сын мой, — тянет меня к себе сквозь барьер Брат Ольмо. — Жемчужины получишь вместе с браслетами. Сейчас принесут.

Последнее сказано моему конвоиру. Я же смело шагаю к храмовнику. Теперь можно. Нога натягивает мембрану, и та поддаётся, как и в случае с преодолевшей барьер чуть раньше рукой. Стопа, голень, бедро, грудь, лицо… Я на Тверди!

Что это?! Картинка перед глазами на миг пропадает и вновь появляется. Где я?! Куда делись Брат Ольмо и горный разлом? Я в совсем другом месте. Окружённая каменными стенами земляная площадка. Поверху трибуны с орущими зрителями. Напротив какой-то мужчина с разбитым лицом в серой однотонной жилетке и в такого же цвета штанах. Его руки со сжатыми окровавленными кулаками подняты вверх, голова, наоборот, чуть опущена. Я бросаюсь в атаку.

О, звёзды! Так я же в Китаре! Мальчишка дерётся с… Я вспомнил противника. Это — Сепан, один из товарищей носителя, с которым он успел сблизиться во время плавания к Порогу. С ними третьим ещё был один здоровяк. Постоянно болтали.

Но как?! Как?! Я же смог пройти сквозь барьер? Почему меня выкинуло? Чем тот пояс отличается от этого? Я ведь ранее уже перебрался на Землю в теле источника…

Дно вселенной! Неужели, всё дело в мальчишке? Наша связь не дала мне покинуть тот пояс, где остался носитель? Это единственное, что приходит на ум. Может, я не способен перейти дальше раньше носителя? Если вспомнить расположение кроватей в каюте… Да, его была ближе к носу корабля. Китар пересёк барьер раньше меня.

Мальчишка наскакивает на противника с серией ударов и тут же отлетает на пару шагов, поймав лицом встречный, значительно превосходящий по силе его собственные тычки. О причинах произошедшего ещё успею подумать. Сейчас нужно срочно спасать носителя. Китар явно проигрывает. Не знаю, что у них тут за бой, но антураж намекает на присутствие в схватке соревновательной составляющей. На заполненных зрителями стадионах просто так не дерутся. На кону что-то важное.

Противник мальчишки упускает момент. Мог добить. Ждать, что Китар меня призовёт, и я сам всё закончу, не стоит. Он не знает, что я вернулся. Но есть способ подать ему знак. Заодно и отсрочим стремящуюся не к нашей победе развязку.

Сепан нападает. Удары превосходящего мальчишку, и ростом, и весом, мужчины через раз достигают цели. Перебрасываю имеющиеся силовые поля на нос Китара. Прикрыть лицо полностью их не хватит, но от проделанного тоже есть польза. Меньше боли — больше шансов пережить навал противника. Нам нужен удачный ответный удар.

Силовые узлы уже согнаны в трицепс правой руки носителя. Узлов слишком мало, чтобы распределять их на все мышцы, участвующие в необходимом движении, но мальчишка и так должен ощутить разницу.

Замечательно! Китар не так плох. Сумел подловить противника на встречном движении. Достигший цели удар крушит челюсть Сепана и валит мужчину с ног. Это нокаут. Так просто тут уже не подняться.

— Бой закончен! Победил Смертик!

Некое техническое решение, или голос усилен магией? Впрочем, это не важно. Жду призыва. Китар должен был догадаться, что такой удар он не мог нанести без моей помощи. Хотя… В данный конкретный момент я ему уже больше не нужен. Бой окончен. Пообщаться у всех на виду всё равно не получится. Скорее, он сейчас прошепчет приветствие.

Нет? Неужели, не понял? Китар… Я снова хочу от мальчишки слишком многого.

— Ждём решения уважаемых судей. Достоен ли Метла второго шанса на будущем турнире?

Турнир? И зачем только Китар в это ввязался? Для своего возраста мальчишка безусловно силён, но против взрослых мужчин подростку не выстоять. Наверняка, среди участников достаточно бойцов, не уступающих ему в троеросте. Бои же явно проходят без применения дара.

Даже так… Древний жест с большим пальцем вверх в исполнении разряженных в разноцветные одежды судей с причудливыми причёсками на крашенных головах не оставляет сомнений — дерутся здесь насмерть. Какие-то гладиаторские бои. Варварство как раз в духе этой отсталой планеты. Но Сепану повезло — ему оставляют жизнь.

Китара, как и его противника, уводят с арены. Знакомые браслеты… Понятно. Поединки проходят в так называемом глухом месте, что гарантирует неприменение дара. Медицинская помощь оказывается за его пределами, поэтому потрёпанные бойцы и покидают стадион в душилках. Китар, как и Сепан — пленники. Всё в лучших традициях подобных состязаний. Я вовремя вернулся.

Раз перебраться на следующий пояс без носителя у меня нет возможности, моей главной задачей становится — сохранение жизни мальчишки. Я привязан к Китару куда крепче, чем думал. Как не прискорбно это признавать, но все надежды на обретение свободы разрушены. Результат только что завершившегося эксперимента доказал — путь к Вершине нам проделывать исключительно вместе.

Разве что я всё-таки сумею со временем поглотить его разум и заполучить тело мальчишки в личное пользование. Но и это не панацея. Если при этом я лишусь возможности управлять дарами… Нет, свобода не стоит того. Лучше нынешний симбиоз, чем остаться навсегда бездарем. Китар — не источник, чтобы свободно перемещаться из пояса в пояс по мировой лестнице. Благо, я выяснил, куда ведут следы его похищенной сестры, и нам по пути.

Тюрьма… Здесь же при стадионе. Одиночная камера — большой плюс. Как только мальчишка меня призовёт, мы сможем спокойно пообщаться. Но время идёт, а попыток воззвать ко мне с его стороны по-прежнему нет. Ладно, юный дурак не заметил поданный мной через тот удар знак, но в своём незавидном положении Китар просто обязан пытаться связаться со мной по три раза на день. Неужели, смирился и больше не верит в моё возвращение? Нет, не этот упёртый упрямец. Значит дело в другом.

* * *

Новый бой, и в противниках у носителя снова пассажир корабля, на котором мы плыли на землю. Если бы я не видел других кандидатов, решил бы, что всех Вступивших на Путь из Предземья в этом полисе заставляют сражаться друг с другом. Но тут есть и множество незнакомых мне гладиаторов. Возможно, Китар, Сепан и этот нелюдимый мужчина — единственные, кто остался в живых из всех, кто приплыл с нами на Порог.

А вот и инструмент, при помощи которого организаторы кровавых игрищ уравнивают шансы бойцов с ощутимой разницей в троеросте. Противник несильно превосходит в этом плане Китара, но даже маленький метательный снаряд, который носитель спрятал на поясе, может повлиять на исход поединка.

Мальчишка хитёр и проворен, но даже моя помощь не даёт ему преимущества в этом бою. Предземец превосходит Китара во всём. Ни подогнанные к мышцам той же,правой руки узлы, ни защищающие в зависимости от цели ударов противника переносицу, рот, брови, скулы и другие части лица, куда я могу очень быстро их переместить с соседних участков, силовые поля, не помогут ему победить. Наше счастье, что умелый противник осознанно щадит мальчишку, растягивая поединок.

Я уже понимаю, в чём смысл такого его поведения. Чем длиннее и зрелищнее бой, тем сильнее он понравится зрителям и особенно судьям, которые по итогу с большой вероятностью сохранят проигравшему жизнь. Молчун, как предземца назвал объявлявший бойцов человек, хочет спасти мальчишку.

Но вот пришло время доставать козыря. Китар очень ловко и грамотно метает снаряд. Молчун ранен. Я уже догадался, что в поединке противника нельзя убивать. Но нога — это тоже очень и очень неплохо. Предземец рискует поплатиться за свою доброту.

Ну зачем… Ты же добился успеха, лишил противника манёвренности. Он истекает кровью, слабеет… Китар не меняется. Стоит только его мысленно похвалить за какое-нибудь правильное решение, как мальчишка тут же выкидывает дежурную глупость.

Ожидаемо. Даже раненого Молчуна вот так сходу у Китара добить не выходит. А вот и возмездие. Противник броском переводит бой в нижнюю плоскость. В борьбе у мальчишки ещё меньше шансов.

Я прав — предземец пытался спасти своего юного противника, в чём только что и признался сквозь сжатые зубы. Теперь поединок закончит кровавая финальная точка. В руке Молчуна извлечённый из раны снаряд. Проверять любовь судей к мальчишке не хочется, но тут всё закончено. Перебрасываю силовые поля на ту точку, куда приближается остриё метательной стрелки. Китара это от поражения не спасёт, но хоть смогу подать знак, который уже точно не получится прозевать.

Удивление Молчуна ожидаемо лишь отсрочило известный финал поединка. Град обрушившихся на мальчишку ударов заставляет наш общий мозг поймать серию сбоев. Поражение, да. Но в решении судей у меня нет сомнений. И даже первым опустивший палец вниз мужчина в красных одеждах не смог меня напугать. Остальные трое судей единогласно проголосовали за жизнь.

Наша маленькая победа. Но мне нужно большего. Я по-прежнему не понимаю, что мешает мальчишке вызвать меня. Не глухое же место. В долине Оргаров таких проблем не было. Сегодня — спасибо аккуратности Молчуна и моей подвижной защите лица носителя — Китару не требуется помощь лекарей. Ведут сразу в камеру. Я жду разъяснений.

* * *

— Ло, ты здесь?

Догадался. Но хватит ли ума получить мой ответ?

— Если да, набросай мне чешуек на кончик пальца.

Слава звёздам! Перегоняю силовые поля на крайнюю фалангу выпяченного Китаром мизинца. Мальчишка подносит кончик пальца ко рту и кусает его. Пусть хоть так, но мы сможем общаться.

— Наконец-то! Как я тебя ждал…

В голосе Китара слышны радость и облегчение. А ещё…

— Но я знал… Знал, что вернёшься.

Нет, мне не показалось. Душевная теплота тоже присутствует в гамме испытываемых носителем чувств.

— Прости, что не верил… Теперь даже в мыслях не буду называть тебя бесом.

И тут же резкий переход к главному. К главному для него.

— Ты нашёл Тишу?

Это сказано уже совсем другим голосом. В вопросе столько надежды…

— Если да, пусть чешуйки останутся, — снова выпячивает мизинец мальчишка.

Увы, на вопрос, сформулированный таким образом, мне придётся ответить отрицательно. Убираю поля.

Палец едва не прокушен до крови. Но шумный вздох вызвала не телесная боль.

— Ну хоть след… След нашёл?

Силовые поля снова согнаны к кончику пальца.

— Куда?! Куда её увезли?!

Этот шёпот уже слишком громкий. Мальчишке бы надо потише.

— Ой! Ты так не ответишь. Ты точно уверен? Да… Тогда… Тогда… Йок! Ну почему я не могу тебя вызвать?!

Китар замолчал. Успокаивается. Так… Всё, сердце снова замедлилось.

— Мне что-то мешает. Не знаю что. Может, дело в глухом месте. Других мыслей нет. Может, на Земле по-другому всё. Выбраться бы с арены… Да! Точно! На следующем поединке позволю себя ранить. Тогда меня выведут к лекарям. Правда… Там будут душилки, но вдруг…

Мальчишка опять замолчал, размышляя о чём-то.

— Вот только теперь долго ждать. Проиграл же. Два месяца… На следующем турнире всё заново начинать. Подожди!

На последнем тональный скачок. Что-то вспомнил.

— Я самое важное ещё не сказал. Твой земляк. Или, как оно будет? Звездяк… Со звёзд в общем. Такой же как ты. И зовут тоже схоже. Случайно нашёл колдуна. На него гахар бросился. Думал, ты это. Так и сказал: «Сдохни, Ло!». Почуял, прикинь.

Звёзды… Если это он про…

— Это местный правитель. Его Хо зовут.

Быть не может… Хо выжил! Мой старший… Мой наставник… Мой друг…

— Он заявится на финал турнира. Будет судить вместо лордов. Я хотел ему всё рассказать. Про тебя. То есть… Можно?

Силовые поля на мизинце. Хо — решение всех моих… всех наших проблем. У правителя целого полиса: власть, ресурсы и… знания. Это сколько он уже здесь… Больше полутысячи лет. Он же знает про эту планету…

О, звёзды! Почему он тогда ещё здесь, на Земле? На Вершине нет выхода… Всё пропало… Нашему миру конец. Не этой проклятой планете. Всему миру людей. Гахары сотрут человечество…

— Отлично! Осталось только пробиться в финал. Теперь, когда ты со мной, у меня это точно получится. Удар с правой… А ведь я сразу не понял, что это твоя работа. Думал, сам Сёпу свалил. И лицо… Как ты здорово перегоняешь чешуйки. Сколько бил меня по мордасам Молчун, а всего-то — одни синяки, и тех мало. Уж теперь-то я им покажу…

Глупый, глупый мальчишка… Теперь всё бессмысленно. Бесцельно проживать век за веком на отсталой планете, как Хо? Зная, что человеческий род в это самое время истребляют захватчики? Друг хотя бы лишён этих мук. И века ли? Гахары придут и сюда. Придут с флотом, на кораблях, способных преодолевать планетарное притяжение без использования протоэнергии. Даже этот мирок-полигон обречён.

— Жаль, ждать долго. Но ничего. Расскажу тебе пока, что тут как. Со мной столько всего произошло за эти месяцы… Новый дар получил. Могу целую минуту ходить невидимкой. Получше отвода глаз. Но Арх… Ненавижу этот конченный полис! Знаешь, как я попал на арену?

Мальчишка долго и увлечённо рассказывал мне про свои злоключения. Да, я слушал — у меня просто не было выбора — но слушал без интереса. На автомате раскладывал полученные знания по полочкам, взвешивал, анализировал, делал выводы. Но мои мысли были не здесь. Я думал про Хо.

Мой наставник, мой старший товарищ, могущественный грандмастер сидит сиднем в своём маленьком личном мирке, развлекаясь плебейскими зрелищами. Это мрак. Тьма вселенной с потухшими звёздами. Что сломало его? Я ведь даже не вижу прогресса. Из рассказа Китара легко сделать выводы, что подвластный моему другу полис в техническом плане ничем не отличается от той дикости, в которую упёрся уровень развития этой отсталой планеты.

Если бы не имя и не ошибка гахара, почувствовавшего в теле правителя Арха мозговую активность грандмастера, я бы не за что не поверил, что Китар нашёл моего пропавшего века назад друга. У меня один стимул — я хочу услышать историю Хо из его уст. Пусть сам мне расскажет, как он докатился до такой пустой жизни. Мальчишка попадёт в свой финал. Мне нужно узнать. И я точно узнаю.

* * *

— На выход.

Явившийся утром тюремщик был не тем, кто приносил вчера ужин, как и его стоящие рядом напарники. Странно. Китар говорил, что теперь к нам начнут подселять новичков-арестантов. Видимо, просто переведут в другую камеру.

— Что случилось? — подчиняясь приказу, поинтересовался носитель.

— Один помер вчера. Не успели дотащить к лекарям. Займёшь его место.

Вот это удача!

— Чьё место? Не понял.

Китар…

— Победителя одного из вчерашних поединков. В паре оба подохли. Чем слушаешь?

Чья-то смерть сократила время моего ожидания с двух с лишним месяцев до трёх дней. Замечательно! От финала мальчишку отделяет всего три победы. С моей помощью он должен их одержать. Слава звёздам, что мы вчера в том числе успели обсудить и способы нашего взаимодействия.

— Так я на арену?

— Выбор пал на тебя. Из продувших вчера ты больше всех понравился совету распорядителей.

Или же мальчишку вернула на арену злая воля того знатного педофила, про которого носитель рассказывал. Впрочем, разницы нет. Встреча с Хо закроет и эту проблему. Даже имея в своём арсенале всего две конструкции выражения мыслей, я на одних «да» и «нет» смогу пообщаться с наставником через Китара.

— Не рад? — по-своему понял заминку замолчавшего мальчишки охранник. — Небось, не успел по арене соскучиться.

— Почему же, — загадочно улыбнулся носитель. — Завтра тоже схожу с удовольствием.

* * *

Нам попался хитрец. Перед боем объявлялась общая сумма долей без разбивки по ветвям. То, что противник Китара серьёзно уступает в троеросте мальчишке было ясно и так. В руках сухопарого невысокого бойца блестели клинками на солнце две шпаги. Как выяснилось, оружие потянуло на разницу в пару с хвостиком сотен. Я сразу же понял, что у архейца большой дисбаланс по долям, а первые же мгновения боя тотчас же расставили всё по местам.

Уверен, его семьсот двадцать долей почти поровну поделены между силой и ловкостью. Человек — не охотник. Всё куплено. И куплено с умыслом, специально для участия в турнире. Расчёт сделан на ту самую разницу в троеросте, которая позволяет ему выходить против более возвышенных бойцов — а большинство из пришедших в этом раунде вольных, наверняка, близки к местному потолку по триаде — с любимым оружием в руках.

Мы сломали ему эти самые руки. Китар — очень необычный мальчишка. В одном может запросто выкинуть невозможную глупость, в другом проявить настоящие чудеса смекалки. Зная, что уколы в жизненно важные органы ему не грозят, носитель сходу бросился на противника и пронзённый насквозь в двух местах, даже без помощи моих узлов, в две секунды изувечил в партере разительно уступающего ему в крепи архейца.

Увы, наша главная проблема не упирается в глухое место. Или невозможность отдать мне управление с этим не связана, или всё дело в отсутствии дара, почему-то влияющее на наше взаимодействие таким образом именно здесь, на Земле. У лекарей, устранивших последствия наглой атаки, Китар тоже не смог меня вызвать. Эту мысль вычёркиваем.

* * *

Второй поединок раунда тоже не походил на проигранный бой с Молчуном. Сразу трое противников — безымянные с небольшим троеростом, но забравшиеся так высоко за счёт слаженности. Разница в долях позволяла им выйти против Китара с серьёзным оружием. Выбор каждого пал на копьё, или скорее короткую пику. Причём, судя по действиям троицы, выбранную тактику боя с превосходящим их по всем показателям одиночным противником они уже успели опробовать и, возможно, не раз.

Никаких окружений. Осторожно наступали стеной, выставив вперёд пики. При попытках мальчишки обойти их сбоку, тут же отскакивали, поворачивая к нему свою линию. Подобраться и вырвать копьё очень сложно. Китар дважды пробовал и оба раза безрезультатно. Вернее, результатом атак стали лёгкие колотые раны.

Увы, я не способен так стремительно перебрасывать силовые поля с места на место, если нуждающиеся в защите участки не находятся рядом. Да и реагировать на стремительные выпады не всегда есть возможность. В ближнем бою с применением холодного оружия мои элементы силового каркаса — не панацея. К тому же остановить наконечник копья выставленной голой рукой — это вызвать недоумение судей и распорядителей.

При обсуждении наших возможностей я уже ранее отмёл идею Китара — в бою с вооружённым противником сгонять силовые поля на определённый участок предплечья, чтобы появлялась возможность отбивать удары того же меча подставленной нужным местом рукой. Нам нельзя себя выдать. Чревато последствиями, среди которых дисквалификация — самое меньшее из зол.

В итоге носитель и здесь нашёл выход из положения. Почему нападать на троих вооружённых мужчин должен безоружный мальчишка? Китар перестал лезть в атаку и занялся исключительно отступлением. Рискованная тактика. Через пару минут арена наполнилась свистом и гневными выкриками. В случае поражения ждать от зрителей снисхождения не приходится. Пришлось побеждать.

Понимающие, что свистят и им тоже копейщики вскоре начали нервничать. Постепенно осторожность в их действиях начала вытеснять спешка. Чтобы прижать Китара к стене, безымянным пришлось растянуть свою плотную ранее линию. Впрочем, они провели свой манёвр достаточно грамотно, разойдясь ровно настолько, насколько то требовалось. Однозначно, архейцам уже доводилось применять данный приём при загоне противников. И применять успешно.

Вот только среди поверженных ими бойцов не было никого с элементами активной защиты силового каркаса. В самый важный момент я удачно принял разящий удар на поля, убрав их, лишь когда наконечник копья, потеряв силу, скользнул в сторону по затвердевшему в нужном месте бедру. Кровавая, длинная, страшная с виду, но совершенно не опасная, особенно на данной стадии подходящего к концу поединка, рана.

Две других, полученных при той же контратаке, не так сильно, как то бы хотелось архейцам, понизили подвижность Китара, так что ловкий мальчишка в финальном рывке успел уложить всех противников отобранным копьём, прежде чем у него закончились силы от кровопотери.

Всего один бой — и мы встретимся с Хо. Уже послезавтра я, наконец-то, выясню, что сделалось с моим другом. Лишь бы только Китару в противники снова бы не достался Молчун. Загадочного предземца мальчишке не победить даже с моей помощью. Уже проверяли. Успокаивает лишь то, что турнирная сетка здесь не фиксированная, и никому неизвестно заранее, кого из победителей в поединках текущего тура распорядители турнира сведут в пары завтра. Повторный бой двух уже выходивших на арену друг против друга бойцов, как матч-реванш интересен лишь в рамках следующего состязания, а никак не идущего.

* * *

И моя логика меня снова не подвела. Ещё один вольный археец. В тореросте превосходит носителя, но не настолько, чтобы разница позволила получить даже простое оружие. Кулаки на кулаки. Очень жаль, что, принимая в расчёт доли соперников, распорядители турнира совершенно не обращают внимание на такие важнейшие показатели, как возраст и вес бойцов. Противник минимум вдвое тяжелее Китара, на две головы выше и на неизвестно сколько лет старше.

Такого Китару не одолеть в честном кулачном бою даже с нашими фокусами. И потому в ход пойдут заготовленные грязные приёмы. Позавчера в разговоре со мной мальчишка как раз поднял тему схваток на голых руках с неоспоримо превосходящими его по всем составляющим противниками. С такими, как тот же Молчун. Я не мог подсказать напрямую, но Китар и сам быстро нащупал верное направление мыслей.

Одна из важнейших аксиом любой схватки указывает на фактор внезапности. Удивил — значит победил. Какие преимущества есть у Китара, кроме проворности? Возможность защитить любой небольшой участок тела и усилить любые мышцы. Мальчишка запомнил, как я выдавливал шуту-Леору глаза. Но «железными» пальцами можно воспользоваться и по-другому.

Превосходящий Китара в весе чуть ли не втрое боец не ожидал, что лёгкий подвижный мальчишка, вопреки логике, вместо того, чтобы держать дистанцию, наоборот, сходу бросится ему в ноги. Завалить габаритного мужчину на землю у Китара не вышло, но такой цели он себе и не ставил. Близкий контакт позволил носителю дотянуться до мошонки противника, которую он в один миг раздавил усиленными узлами пальцами. Приём подлый, но действенный.

Болевой шок ожидаемо не дал вольному мгновенно воспользоваться своим преимуществом. Китар выскользнул из метнувшихся к паху рук взревевшего архейца, и поединок так и не перешёл в стадию борьбы, что было бы для мальчишки фатально.

Развитие дальнейших событий было предопределено. С такой травмой о подвижности можно смело забыть. Китар белкой скакал вокруг поминутно сгибающегося от боли архейца, расстреливая его точными ударами рук в длинных выпадах. Процесс долгий, но неотвратимо ведущий к победе.

Страдалец продержался чуть больше десятка минут. Очередной усиленный узлами удар с правой заставил архейца поперхнуться зубами. Не зря я решил перебросить защитные поля на кулак. Окаменевшие костяшки пальцев к тому моменту уже разнесли лицевую кость и нос вольного. Гигант рухнул под восторженные выкрики зрителей, со знаком плюс оценивших, казалось бы, грязный приём, проведённый в начале боя Китаром.

Финал наш. Даже белая пудра не может скрыть злости, заставившей побагроветь лицо знатного педофила, пересевшего с началом этого раунда с открытой судейской ложи в закрытую зрительскую. Обидчику мальчишки недолго осталось. Такие твари не должны жить. Уверен, старый друг удовлетворит мою просьбу. С Китаром этот момент мы уже обсудили — затронет в общении с Хо данную тему.

Теперь дело за малым — заставить правителя полиса забрать мальчишку с арены. Едва ли он сделает это до боя — настолько явно привлекать внимание к этому вопросу не стоит — но поражение в первом же поединке финала сыграет нам только в плюс. Если Китар своим выкриком сумеет заинтересовать Хо. Пощада нам обеспечена.

Формулировку я уже утвердил. Мальчишка предлагал варианты на выбор. Его основной я сразу отмёл. Какой смысл кричать про гахаров, когда Хо пропал на этой закрытой планете ещё до их появления? Всё значительно проще. Нам откроют дорогу к правителю Арха две буквы.

Моё имя он не смог бы забыть и за тысячу лет.

Глава пятая Все на кон

— Удачи, мой друг! Порви этим тварям глотки! Я в тебя верю, Смертик! Ты справишься!

Напутствия Сёпы уже стали традицией. Каждый раз, проходя мимо клетки товарища, я слышу похожие слова. Но сегодня пожелания победы летят отовсюду. Переживший свои поединки народ, как и те, кто не участвовал в нынешнем турнире, провожают меня подбадривающими выкриками.

Под такой же взволнованный шум чуть ранее провожали на арену ещё одного финалиста. Кого именно я не видел — моя клетка дальше по коридору — но уже радует, что хоть кто-то кроме меня смог пробиться в решающий раунд.

Мылся я в этот раз тоже в полном одиночестве. И только в подтрибунном зале, где обычно мы дожидались вызова на арену, я узнал, кто тот клеточник, что тоже прошёл в финал.

— Ну, привет, боец, — хитро улыбнулся Молчун, когда меня подвели. — Не бойся, сегодня уже можно болтать. Скажи, служивый.

Последнее было обращено к одному из стоящих рядом охранников.

— Теперь можно, — кивнул тот. — Вы, если и встретитесь на арене, то только в последнем финальном бою. Какие там уже поддавки? Болтайте пока время есть. Ваши поединки не первые. Сначала других два пройдут. Только помните, что мы так-то тоже вас слушаем. Какое непотребство — и мигом отхватите.

— Не переживай, мы о своём, о предзовском потрещим. Столько времени в одиночке сидеть… Даже у меня язык зачесался.

Сочувствую лорду, которому выпадет драться с Молчуном. Уж больно весёлое у предза настроение. Опасный человек. И здорово, что оказался не злопамятным гадом, как я про него прежде подумал. Он просто устраивал представление для охраны. Хотел, чтобы распорядители турнира свели нас с ним в пару. Я понимаю, что делал он это, считая меня слабым противником, чтобы ему было легче продвинуться дальше, но Молчун не желал моей смерти и умышленным затягиванием поединка пытался меня спасти. Эту тему уж точно нельзя сейчас затрагивать в разговоре.

— Удачи тебе в сегодняшнем бою! — решил я показать, что обид на него не держу.

— Да причём здесь удача, Смертик? — ухмыльнулся Молчун. — Тут, либо умеешь драться, либо никакая удача тебе не поможет. В отличие от тебя, я на арену по собственной воле отправился.

Так вот оно что…

— А ты, видно, меня идиотом считал? — правильно истолковал моё молчание предз. — Я, когда делал, что делал, прекрасно знал, чем оно обернётся. Мне годы за стенами лямку тянуть не с руки. Я к воле короткой дорогой пошёл.

— Рискованная дорожка. Тут можно и не дойти.

— Кому как. Тому, кто у князя Медведева полвека служил поединщиком, здесь как раз риска меньше. Всего три победы, и наконец заживу человеком. У лекарей не работа, а праздник сплошной. Знай себе деньги греби. Да и приз…

Хитрый предз мечтательно зацокал языком. Теперь всё понятно. Зря я считал Молчуна дураком. Драться в поединках — его работа. У него, и правда, здесь больше шансов, чем останься он служить дальше срок безымянным.

— Так я против тебя, получается, ещё неплохо держался.

— Неплохо, — кивнул Молчун, ни тоном, ни выражением лица ни капли не намекая на особенности нашего поединка. — Но ты снова мне проиграешь. Сойдёмся — дерись хорошо. Я не хочу тебя убивать, но, если скажут… В общем, буду рад вновь побить тебя в финальном поединке. Ты уж постарайся до него доползти.

— Постараюсь, — пообещал я.

Увы, повторить поединок нам не судьба. Предстоящий бой для меня станет последним. Я, либо умру, либо покину турнир и арену. Какие здесь всё-таки толстые стены…Там, снаружи, сейчас стоит дикий ор, а мы здесь слышим лишь слабый гул. Кто-то с кем-то дерётся, но подробностей не разобрать. Интересно, с лордом какого Великого Дома меня сведут в пару распорядители?

Похваставшись своей хитростью — видно, это и было целью затеянного разговора — нелюдимый предз снова превратился в себя прежнего. Размышляя каждый о своём, мы молча ждали своей очереди выходить на арену. Десять минут, двадцать, сорок… Наверное, прошёл целый час прежде, чем Молчуна увели. Сегодня мне драться последним.

И вот мой черёд.

— Смертик, пошли, — позвал меня заглянувший в зал стражник.

— Кто сейчас победил? — решил я обнаглеть, раз сегодня не затыкают рот.

— Молчун, клеточник. Так что и у тебя шансы есть. Пошли в оружейную.

Ого! Даже так.

— На разницу в сто выбирай.

Лорд, что меня ждёт, хорошенько возвышен. И пускай. Меч полезнее лишней сотни долей. Выбрал лёгкий обоюдоострый клинок. Ло, поди, тоже рад. Мне сегодня важнее всего не победа, но и она тоже лишней не будет.

Выходя на арену, взглядом прежде всего поспешил найти Хо. Вон он — в широкой открытой ложе, что до этого всегда пустовала. Правителя Арха ни с кем не спутаешь. Те же чёрные: плащ и костюм, тот же глухой шлем. Сидит статуей, опустив руки на подлокотники здоровенного кресла. Куда смотрит, по щелям в забрале определить невозможно. Опускаю глаза…

Йок! Йок! Йок! Как же сильно я его разозлил… Сам полез на арену — сводить со мной счёты. В простой одежде поединщика, босого, не набеленного, со стянутыми в тугой хвост волосами, его тяжело узнать, но я видел Мехмеда в халате и тапочках. Развидеть бы теперь это мерзкое зрелище. Мужеложец явился прикончить меня. Ублюдок уверен, что после своей победы он получит такую возможность.

— Поприветствуем Смертика!

Ведущий принялся орать свои обычные речи, но я не слушал его. Мысли стремительно неслись в голове. На кону моя жизнь. Если Хо не заглотит наживку, я умру даже в случае своей победы. Это ясно, как день. Даже победа в турнире не спасёт меня от этого паскудного петуха. В Архе я от Мехмеда не спрячусь. Второй по могуществу лорд всего Великого Дома найдёт способ прикончить получившего волю мальчишку, сколько бы колдунов в нём не пряталось. Бежать с лоскута — тоже смерть. Даже служба Верхану теперь не спасёт. Я в ловушке.

Так, что же? Получается, мне нечего терять? Сейчас выкрикну заготовленные слова, и дальше от меня уже ничего не зависит. Либо Хо вопреки всем законам и правилам вытащит меня с арены, и тогда все мои проблемы в Архе будут полностью решены, либо даже вернувшийся Ло, которого я так и так не могу призвать, не поможет мне выжить. Значит…

Значит Мехмеду тогда тоже не жить! Я прикончу ублюдка! Прямо здесь и сейчас, на глазах у всех. Разрублю его мерзкую голову надвое, и пускай попытается собрать в кучу разлетевшиеся во все стороны мозги. Тут уже никакая жемчужина не поможет. Наверное.

Впрочем, я уверен, что жемчужин у него больше нет. По реакции Верхана понятно, что даже для знати это — огромная редкость. Прикончу тварь, и будь что будет. Хо всемогущ. Что ему эти лорды? Для архейцев он — Бог. Его слово — закон. Лишь бы только не забрал меня с арены до боя. Эта мразь должна умереть! Я решил! Я убью его!

— Почтенные зрители, делайте ваши ставки. Три минуты, и мы начинаем.

Время пришло. Вот те мгновения относительной тишины перед боем, которыми я обязан воспользоваться. Снова нахожу взглядом Хо, набираю побольше воздуха в грудь и ору, что есть силы:

— Спустившийся со звёзд колдун Ло передаёт привет Вечному Правителю Хо! Да вернётся протоэнергия в этот мир!

Как хорошо, что ещё во время нашего первого долгого разговора с колдуном на морском берегу подле Града, когда тот рассказывал про себя, я услышал от него это странное слово. Из-за своей странности мне оно и запомнилось. Ло уверен, что, услышав его имя и слово «протоэнергия», Хо обязательно клюнет на нашу приманку.

Пока же клюнула только охрана. Вон, как бросились затыкать мне рот. Сразу четверо стражников подлетают ко мне с разных сторон. Правитель же Арха сидит, как сидел. Шлем скрывает лицо. Он живой вообще?

Меня сбили с ног, вывернули руки и дёрнули вверх, ставя на колени. Я не сопротивлялся. Наоборот, сам заранее бросил меч на землю. Сейчас всё решится.

— Грубое нарушение правил турнира! — запоздало пояснил происходящее ведущий. — Бойцам на арене запрещены любые разговоры. Хоть между собой, хоть обращённые к судьям и к зрителям выкрики. Совет распорядителей турнира сейчас примет решение по наказанию Смертика. Прошу набраться терпения.

Время идёт, ничего не меняется, я стою на коленях с вывернутыми назад руками, за которые меня держат охранники. Хо сидит в своём кресле недвижимой статуей. Похоже, он не собирается вмешиваться. До боя уж точно. А бой состоится. Ещё от Асмерхана я слышал, что наказания за такие проступки обычно телесные. Сейчас меня хорошенько отходят плетью, и мы начнём поединок. Боль — ерунда. Раны едва ли будут столь глубоки, что появится опасность истечь кровью и ослабеть.

— Решение принято, — сообщил через минуту ведущий. — Полученное Смертиком за разницу в троеросте оружие будет отобрано. Почтенная публика, прошу поменять ваши ставки. Три минуты, и мы начинаем.

Вот же йок! Лучше бы мне уши отрезали. Ну ничего, у меня есть оружие получше любого меча. Имя ему — Ло. У здоровяка, которого я побил в прошлом бою, тоже было больше долей.

Меня отпустили. Стою, злю Мехмеда насмешливым взглядом. Петух тоже лыбится. Где красная рожа? Где гнев? А мне по-хорошему надо бы вывести эту тварь из себя. Взбешённый противник начнёт допускать ошибки. А, если так? Подношу кулак с выставленным большим пальцем к шее и в понятном жесте провожу им по горлу. И тут же сплёвываю себе под ноги.

Нет, не вышло разозлить. Только шире ухмылка. На морде маска превосходства. Скорее бы уже гонг.

— Всё, время вышло. Новые ставки сделаны. Мы начинаем!

Сегодня для меня нет запретов. Бросаюсь в атаку. Мехмед видел все мои поединки. Пах будет беречь. Но мои «клещи» могут вцепиться и в другие места. Я просто раздавлю ему пальцами горло. Узлы Ло помогут.

Ох… Аж дыхание сбилось. Удар ногой в грудь отбросил на пару шагов. Не торопись, Китя. Давай осторожнее. Отскакиваю от летящей в нос пятки и пробую достать гада с правой. Противник бдит. Махнув ногой, моментально вновь принимает защитную стойку и отводит мой удар в сторону подставленным предплечьем.

И снова лупит ногой. Петух явно не хочет подпускать меня близко. Растяжка у него сумасшедшая — подбрасывает пятки над головой как за здрасьте. Скорость тоже что надо. Пойди к нему подберись. Ноги так и мелькают у носа.

Но мне много не надо. Мне бы только раз дотянуться убийственной правой. Там, что передняя часть кулака сейчас камень, что сила удара, благодаря узлам Ло, такова, что можно и лошадь свалить. Подстраиваюсь… Подстраиваюсь… Бью!

Не достал. Мехмед был готов. Он явно ждал, когда я решусь на атаку. Отпрыгнул и тут же влупил мне по корпусу правой ногой. Еле-еле успел локоть подставить. Теперь начинать всё по новой.

Скачу вокруг оказавшегося очень умелым бойцом петуха, подбираю момент для решающего выстрела с правой, отправляю к ненавистной роже мужеложца тычки левой рукой, выстреливаю ногами нет-нет и принимаю, принимаю, принимаю удары противника. Когда на предплечья и локти, когда лицом, рёбрами, животом. Спасибо Ло, что пока перебросил чешуйки на нос, а то быть бы ему уже дважды сломанным.

Мехмед опытнее, быстрее, сильнее меня. Вся надежда на полученные от колдуна козыри. Не могу попасть с правой, ну так нужно сцепиться в борьбе. Попробую неожиданно прыгнуть в ноги.

Попробовал. Теперь в голове звенит от встречного удара коленом. Йоков гад знает мои сильные стороны. Близко не подпускает, правой достать не даёт. Все мои достигшие цели удары нанесены только левой рукой. На эту сторону противник обращает куда меньше внимания.

И это шанс! У нас с Ло есть условный сигнал, по которому он перебросит узлы на другую руку. Мне достаточно скрестить на ней пальцы. Беда в том, что неожиданностью для противника станет только первый тяжёлый удар с «не той» стороны. Надо выжать из него всё, что можно.

И потому я не стану бить кулаком. Есть приём, который мы с Ло берегли для особого случая. Затвердевший палец — а чешуек как раз хватает на две верхних фаланги — при очень резком и сильном ударе способен сыграть роль копейного наконечника. Кости нет, а вот кожу и брюшину так можно попытаться пробить даже при близкой к земному потолку крепи Мехмеда. Такая рана принесёт врагу больше вреда, чем расплющенный нос или сломанное ребро.

Ниже рёбер и нужно нанести свой удар. В идеале бы проткнуть гаду печень, но под таким углом я его не достану. Мехмед постоянно держится ко мне лицом.

Сигнал подан. Ло меняет «ударную» руку. А вот тактика боя пока с виду прежняя. Нельзя, чтобы враг догадался. Настойчиво продолжаю пытаться достать его с правой. Предплечья и плечи, на которые я в основном принимаю удары Мехмеда уже все в синяках. На лице тоже парочка есть. Колдун не всесилен — наш маленький невидимый щит не способен мгновенно перелетать с места на место.

С каждым новым удачным ударом Мехмеда мне уже всё сложнее и сложнее собирать плывущий мир в кучу. Ещё пара минут избиения — и я рухну. Я чувствую это. Враг тоже. Улыбка на мерзостной роже всё шире и шире. Скоро бросится добивать. Именно этот момент я и жду. Надо срочно приблизить его, пока я способен исполнить задуманное.

Очередной удар в скулу ногой заставляет меня отлететь на сажень. Падаю на колени, трясу головой. Краем глаза замечаю приближающуюся к уху пятку. Кувырком ухожу в сторону и вскакиваю на ноги. Стою, пошатываюсь, моргаю глазами.

Повёлся! Несётся ко мне. Замахиваюсь правой — её он боится. А левую нет. В последний миг, куда проворнее, чем того можно было ожидать от «потерявшегося» бойца, подсев под могучий удар петуха, бью с левой навстречу. Указательный палец выставлен вперёд маленьким колом.

Ох, Мать! Как же больно! Палец не выдержал — сломался у самого основания, в месте, уже не закрытом чешуйками. Но своё дело он сделал. На правом боку лорда стремительно разрастается красное пятнышко. Миг, другой — и это уже не пятнышко, а целое пятно. Надо же. Тонкую ткань жилетки порвать не смог, а плоть, что за ней, продырявил.

Уже не смешно, урод? Где твоя довольная лыба? Испугался? Правильно. Я ещё и не то могу.

Цель достигнута — враг ранен. К сожалению, не смертельно, но время теперь работает на меня. Пусть теперь нападает сам. Поиграем в догонялки.

Мехмед тоже понимает, что затягивать бой ему больше не выгодно. Стиснув зубы, бросается на меня. Мах ногой. Отклоняюсь. Ещё мах. Отступаю. Молотит руками. По воздуху. Могу пятиться так аж до самой стены. Ну, а там повернём.

Кровь уже на штанах. С такой раной потребен покой, а он скачет. Скрестил пальцы — узлы снова на правой руке. Ох, сейчас подловлю…

После нескольких отскоков внезапно бросаюсь вперёд и бью с правой. Наконец-то! И даже хорошо, что не в голову. Сейчас ему сломанное ребро — даже большее зло, чем расквашенный нос.

Но и мне прилетело неслабо. Завязываю с атаками. Подставляться сейчас смысла нет. Пусть побегает.

Много крови в Мехмеде. Течёт и течёт. По движениям видно, что противник слабеет. Уже не та скорость атак, да и прочих движений.

Так, стена. Теперь влево. Качнулся в противоположную сторону, чтобы обмануть врага — и прыгаю.

Ох, йок! Не обманул. Этот гад, как и я чуть раньше, только притворялся ослабшим. В стремительном рывке перехватил меня и сбил с ног.

Пытаюсь выкрутиться, но Мехмед тяжелее и явно умеет бороться. Вцепился клещом, пытается завести мне предплечье под подбородок. Душить вздумал. Не дам!

Брыкаюсь, дёргаю всем, чем можно дёргать, пытаюсь укусить его за руку.

— Аааа!

Эта тварь изловчилась впиться острыми, как будто специально заточенными ногтями мне в глаз. Вырвет же! Вырвет!

— Аааа!

Вырвал! С мясом! С корнями! Боль страшенная. Изгибаюсь всем телом. Удар!

Это он меня или я его? Мой затылок врезается в что-то твёрдое. Повторить! Срочно! Раз! Два! Три! Со всей мочи луплю затылком предположительно по ненавистной морде ублюдка.

Ай! Чуть череп не раскроил. Это видимо зубы. Ло, не сумевший спасти мой глаз, перебрасывает чешуйки на затылок. Ещё один удар.

Есть! Хват на шее ослаб, а вторая рука петуха, пытавшаяся миг назад нащупать мою вторую глазницу, и вовсе исчезла с лица.

Выворачиваюсь. Теперь мы лицом к лицу. Но борьба продолжается. Разбитая в кровь рожа Мехмеда висит надо мной.

— Аааа!

Удар лбом в лицо заставляет в третий раз заорать. Ло! Зачем мне защита на яйцах?! Давай её вверх!

А, нет. Эта тварь со всей силы раз за разом лупит коленом мне в пах. Колдун знает, что делает. Я же даже не заметил удары туда. Всё внимание здесь, где вся боль и вся кровь.

Его руки вцепились в мои. Стоит вырвать из хватки, как снова их ловит. Я распластан по земле. Мехмед сверху. Продолжает лупить меня лбом в лицо. Половина зубов уже выбита, нос сломан, единственный глаз почти ничего не видит сквозь залившую его кровь. Всё плывёт и качается, словно я лежу на дне лодки, несущейся по горной реке.

Есть! Летящая во все стороны кровь помогла вырвать левую руку. Мехмед пытается её снова схватить, но та теперь слишком скользкая. Удержать не выходит. Забыв про сломанный палец — есть места, где болит куда как сильнее — залезаю ладонью под жилетку врага. Здесь всё тоже в крови.

Где она?! Где… Вот! Нашёл! Засовываю средний палец в рану, сгибаю его и дёргаю на себя со всей силы. Ло, похоже, как раз и узлы подогнал.

— Аааа!

Это уже орёт Мехмед. Удары в лицо прекращаются. Теперь уже он пытается вырваться. Но вместо этого рвётся. Там, в боку, уже такая дырища, что не только палец, но и целый кулак влезет.

Так чего же я жду? Резкий толчок — и моя рука по запястье входит в рану врага.

— Аааа!

Что, мразь?! Любишь, когда в тебя что-то засовывают?! Он уже не орёт, а хрипит.

— Бой окончен! Победил Смертик!

Куда там! Ничего не закончено! Что это у меня под пальцами? Такое склизское и упругое? Да, не важно. Рву! Давлю! Снова рву — всё, до чего могу дотянуться.

Последние судороги выгибают дугой тело лорда. Он Мёртв. Сдох, паскуда!

— К лекарям! Срочно!

Меня отшвырнули. В выскользнувшей из раны руке что-то липкое, мягкое. Четыре пальца справились с делом мне хуже пяти. Стряхиваю эту мерзость на землю. Меня бы тоже к лекарям.

— Этого нет! Ждём.

Пытаюсь подняться, но руки трясутся, а ноги и вовсе не слушаются. Помочь мне никто не спешит. Видно, поняли уже, что петух сдох. Вся надежда на Хо. Если мы просчитались, то это — конец. Правитель обязан вмешаться.

Но каковы зрители… Сколько радости, сколько восторга… Арена ревёт и беснуется. Вольные, коих здесь большинство, сидят слишком высоко, чтобы разглядеть все подробности. Небось, думают, что Мехмед просто ранен. А, может, именно смерть лорда и заставляет их так громко и возбуждённо орать.

— Почтенная публика… С глубочайшим сожалением вынужден сообщить, что лорд Мехмед из Великого Дома Эр-Драм мёртв.

А, нет. Слова ведущего стали для многих сюрпризом. Арена мгновенно затихла.

— И умер он не по пути к лекарям.

Конечно, не по пути. Его труп всего миг назад вынесли в ворота. Ведущий просто только сейчас получил известие о смерти Мехмеда.

— Он убит Смертиком. Убит в поединке. Вы знаете главное правило. Казнь! Прошу привести приговор в исполнение.

Вот и всё. Те самые слова прозвучали. Но меня и казнить не надо. Через пару минут я подохну и сам. Оставшихся сил едва хватило, чтобы подняться на ноги. Если что, так хотя бы встречу свою смерть стоя.

Давай, Хо! Чего ждёшь?! Сейчас или никогда! Ло сказал, что ты точно клюнешь. Ну, как сказал… Подтвердил.

Стражники окружили меня. Один из них снимает с пояса свою широкую саблю.

— Стойте!

Я знал! Знал! Потому и не было страха. Кажется я, наконец-то, научился доверять Ло. Мы сделали это!

Правитель Арха поднялся. Ну и голосище у него. Так гаркнул, что враз перекричал гул арены.

Но, что он делает? Что, прямо так? Залитый кровью глаз меня не обманывает? Он правда собрался прыгать? С такой высоты? Тут же не действует дар.

Хо, вставший на край ограждения ложи, картинно развёл руки в стороны и шагнул вперёд. Тридцать с лишним локтей… Не убиться, но ногу сломать с любой крепью — легко.

Чёрный плащ взвился крыльями. Миг — и Хо на земле. Распрямляется, достаёт меч из ножен.

— Все прочь!

Властный жест отгоняет от меня прыснувших в разные стороны стражников. Голос — гром.

— Я лично приведу приговор в исполнение!

Глава шестая Друг и учитель

Как же так… Он же знает Ло. Он должен помочь, а не… Мы просчитались. Колдун просчитался. Зачем я только прикончил Мехмеда…

Хо уже рядом. Затянутая в чёрную перчатку рука хватает меня за жилетку. Сопротивляться нет сил, да и были бы… Правитель Арха поднимает меня, как котёнка, и сучащего в воздухе потерявшими опору ногами подтягивает к себе.

— Проглоти, что брошу. Как ударю, притворись, что умер.

Сказано очень быстро и тихо, но смысл услышанного не оставляет сомнений — мы спасены. Я спасён!

Хо швыряет меня себе под ноги. В этих могучих руках силы значительно больше, чем могли бы дать четыре сотни долей. Я бьюсь лицом о землю. Где? Где? Вот она!

Маленький белый шарик размером с горошину падает в половине вершка от моего носа.

— Вставай, трусливый убийца! — гремит своим громом на всю арену Правитель Арха. — На колени!

Поднимаясь, незаметно подгребаю к себе жемчужину — а, кроме как жемчужиной, этот шарик ничем другим быть не может — быстро запихиваю её в рот и проглатываю. Я понял, что он задумал. Сейчас меня убьют.

— В финале турнира только я принимаю решение — кому жить, а кому умереть, — ревёт Хо. — Ты посмел всё решить за меня, червяк? Отправляйся же в Бездну!

Движение сжимающей меч руки настолько стремительно, что сам удар я не успеваю заметить. Вспышка боли, и так терзающей моё тело — и мир начинает стремительно вращаться. Я падаю и вновь ударяюсь лицом о землю арены. И тут же затылком. И снова лицом. Затылок, лоб, щека.

Ох, ёженьки… Да это же скачет-катится по земле моя отрубленная голова. Он меня обезглавил… Но я всё равно живой! Жемчужина!

Удивительно, но я чувствую свои ноги и руки. Я могу ими двигать. И двигаю. Замереть! Срочно!

Голова останавливается. Сквозь залившую мой единственный глаз кровь вижу собственное тело, лежащее в нескольких шагах от меня… от моей головы. Оно только что дрыгалось. Ничего. Все подумают про предсмертные судороги. Очень странное чувство — ощущать себя одновременно, и там, и здесь. Я как будто поделён на две части. В смысле, так оно и есть. Чудеса…

Ох! Мир снова задвигался. Кто-то резко поднял с земли мою голову и понёс её. Вижу чёрные сапоги. Это Хо меня тащит за волосы. Приближаемся к моему бездыханному телу. Я, и правда, сейчас не дышу. Колдун нагибается и хватает мой труп за ногу. Тянет волоком.

— Это мясо я забираю с собой. Покормлю своих зверушек.

Ворота, подтрибунный зал, комната лекарей. Хо уходит с арены. Хорошо, что наш бой был последним. Поединки на сегодня закончены.

Чтобы не выдать себя, смотрю плотно прищуренным глазом. Вот последняя, спешно открытая перед нами железная дверь, и за ней уже солнышко. Чувствую, что дар снова при мне. Пробую призвать Ло. Увы, дело было не в отсутствии дара. Нам мешает что-то другое.

Раз — и каменная плитка мостовой резко убегает вниз под свист ветра в ушах. Мы летим. Теперь можно открыть глаз пошире.

Ух ты! Я смотрю на бегущие подо мной дома сразу двумя глазами. Второй снова при мне. Я и не заметил, как он вырос в пустой глазнице. И все зубы на месте. Теперь ясно, отчего Хо так спешил. Жемчужина лечит быстрее одарённого лекаря. Надеюсь, охрана не обратила внимание на происходящее с моей головой. А, что тело?

Оно висит руками вниз, и шеи мне отсюда не видно, но уверен, что кровь из обрубка перестала идти. Впереди стены, окружающие кварталы знати. Мы летим высоко. Снизу мой болтающийся в лапе Хо труп тоже в подробностях не разглядеть. Приближаемся к цитадели Правителя Арха.

Круглая крепость походит на перевёрнутый гигантский горшок, на который положены сверху две миски — одна побольше, другая поменьше. Стенка первой по всему периметру усыпана огромными окнами, вторая, и вовсе, прозрачная. Редкая куполообразная сетка из тонких железных перекладин, выкрашенных в чёрный цвет, скрепляет между собой огромное количество стёкол. Самая огромная и красивая крыша из всех, что я видел. Даже храм Единого в Земграде не может такой похвастаться.

Под основанием большой миски, тремя десятками локтей ниже его, по всей вершине внешней стены идёт широкий круговой выступ с проложенной по его краю блестящей дорожкой. Эта железная гнутая балка окольцовывает всю цитадель. Похоже, по ней и ездит туда-сюда тот самый неуловимый подъёмник. Сейчас его не видно. Наверное, находится с другой стороны.

Опускаемся. Но не на круговой выступ, а выше, под самое основание перевёрнутой миски. Вижу дверь. Хо бросает моё тело и, достав ключ, отпирает замок. Снова хватает мой труп за ногу и втаскивает внутрь.

— Можешь оживать. Мы одни.

С этими словами Хо прикладывает мою голову к моей же шее. Чувствую приятное покалывание. А вот дар, кстати, снова пропал.

— Спасибо!

Первое слово выдавилось с трудом, так как произносил я его одновременно со вздохом. Я опять мог дышать. Всё срослось.

— Поднимайся. Хватит валяться.

Тон странный. Колдун словно, и рад, и вместе стем зол. Ну понятно — он же потратил жемчужину.

Я встал на ноги. Тело мало того, что слушалось, так ещё и ни в одном из своих мест не болело. Я, как новенький. Какая всё-таки полезная штука — этот маленький шарик.

В нескольких шагах передо мной стоит Хо. Мы в огромном светлом зале, под той самой прозрачной крышей. Вокруг настоящий лес из различных рассаженных в здоровенные кадки растений. Между ними по каменным желобкам журчат ручейки. Воздух свежий, приятный, наполненный пряными ароматами. Повсюду цветы и свисающие с веток плоды. Настоящий сад.

— Ты дурак. Не мог просто проиграть? Обязательно нужно было убивать эту падаль?

Я ждал этих вопросов, но не думал, что они будут первыми.

— Простите. Мехмед должен был умереть. Я не знал наверняка, что вы меня заберёте с арены. Он бы обязательно прикончил меня так или иначе.

— Не прикончил бы. Этой крысе и так оставалось недолго. Жемчуг в Архе должен быть только у меня. Слухи уже расползлись. Я не люблю, когда меня обманывают.

— Извините. Я не знал. Вам пришлось потратить жемчужину…

— Дело не в ней, — перебил меня Хо. — У меня их достаточно. Ты заставил меня рисковать. Плохо бы сыграл труп, и лорды бы догадались, что ты зачем-то мне нужен. После твоих слов про великого колдуна со звёзд, это вызвало бы ненужные вопросы. Ладно, пойдём.

Поманив меня за собой, Хо двинулся вглубь сада по начинавшейся от двери дорожке.

— Только не глупи, — не оборачиваясь, бросил он за спину. — Даже не заглуши я дар, ты бы мне ничего не смог сделать. Покров постоянно на мне. Сейчас же нападать или убегать и тем более не советую. У меня пока нет причин тебя сильно наказывать, но, дашь повод — пожалеешь. Я мастер в таких делах.

— Что вы. Даже не думал. Наоборот же, искал с вами встречи с того самого момента, как тогда у норы вас пытался убить тот гахар. Он, как вас Ло назвал, так я сразу же понял…

— Ты был там? — резко остановился Хо. — Я тогда решил, что мне послышалось.

Колдун снова смотрел на меня.

— Значит, Ло пришёл не один. Так и знал. Дело не во мне. Почему я не удивлён?

Хо презрительно хмыкнул и, отвернувшись, продолжил прерванный ранее путь. Впереди, за зелёными стенами пышных кустов, показалась полянка с фонтаном из белого камня. Витые орнаменты низких бортов переплетались лозой и цветами. В центре из розового бутона высотой в мой рост били вверх многочисленные струйки воды.

— Моё любимое место, — сообщил колдун, подходя к вычурному мягкому креслу на плетёной основе, обтянутому зелёной ворсистой тканью. — Можешь присесть на край, — указал он мне на бортик фонтана. — Посетителей я принимаю не здесь, так что другой мебели нет. Просто насладиться моментом мне хотелось бы именно тут. Красота же, не правда ли? — обвёл колдун рукой сад и, снял шлем, глубоко втянул носом воздух.

А он очень даже похож на архейца. Такой же чернявый и остроносый. Интересно, зачем постоянно таскает шлем, скрывающий его лицо?

— Очень красиво, — подтвердил я, присаживаясь на край фонтана.

Каким моментом он собирается насладиться? Загадочный дядька. Впрочем, от колдуна со звёзд иного и не стоило ожидать.

— Ну что же. Теперь поболтаем, — откинулся на спинку кресла Правитель Арха. — Я удивлён, что в полисе главный ты, а не Ло. Это глупо. Но глупость, как я уже мог заметить — твоя отличительная особенность, мальчик. Ты совершаешь слишком много ошибок. Могу сделать вывод… Признавайся, давно ты уже запер Ло?

Вопрос меня огорошил. Я запер? О чём он вообще говорит?

— Я просто не могу его призвать.

— Это понятно. Но ты ведь и не хочешь. Вернее, не хотел, пока тебя во всех смыслах не взяли за задницу. Давно он в тебе?

— Больше двух оборотов. Мы приплыли сюда из Предземья. Но тут… Нам нужна ваша помощь. Нам надо на Твердь.

Очень жаль, что я не мог нормально пообщаться с Ло. Я не знаю, что можно рассказывать этому колдуну, а что нельзя. Он, конечно, со звёзд, но одно это ещё не делает его нашим другом и даже соратником. Моя главная надежда заключается в том, что Хо поможет мне в благодарность за то, что я ему расскажу про гахаров и про исходящую от них опасность.

— Помощь? — неожиданно расхохотался колдун. — Моя помощь? У меня к тебе нет обид и претензий, мальчик. Тебе просто не повезло стать вместилищем духа грандмастера. Но сидящий внутри тебя… Ло, ты что же, заразился глупостью от носителя? Или это его решение? На что ты рассчитывал? Думал, я буду прыгать от радости? После полутысячи лет, за которые меня десять раз можно было вытащить с этой планеты-ловушки? Издеваешься? Помощь?

Вот те на… Так они не просто оба со звёзд. Оказывается, колдуны прекрасно знают друг друга. На меня у него нет обид. Но на Ло…

— Это я, господин, — поспешил я вмешаться, пока Хо не придумал себе того, чего нет. — Я отважился попросить вас о помощи. У меня просто не было выбора.

Хо вздохнул с укоризной.

— Эх, мальчик… Знал бы ты, как я ненавижу то ничтожество, что сидит внутри тебя. Ло, когда-то был моим учеником… моим другом. Я ему доверял… А он… Он предал меня. Бросил здесь. Пятьсот лет… Это очень большой срок. И подлец был единственным, кто видел и знал, что меня затянуло сюда.

Ёженьки… Нас не помощь тут ждёт, а беда. Но, что делать? Пока точно слушать. А там… Нет, я правильно сделал, что не бросился сходу рассказывать колдуну обо всём.

— Я об этом не знал, господин.

— И понятно. Кто же будет про такое рассказывать?

Хо меня не пленил, не связал, не загнал в какую-нибудь очередную клетку. Не орёт, не ругается. Вытащил с арены, не дал казнить. Может, всё не так плохо? Может, ещё смогу отбрехаться?

— С самим Ло я пока говорить не хочу, — продолжал колдун. — Поболтаем с тобой. Вот, лови, — бросил он мне вынутые из кармана браслеты. — Защёлкни у себя на запястьях. Не хочу, чтобы ты по глупости повредил какие-нибудь из моих растений.

Душилки. Но выбора у меня нет. Драться с Хо и пытаться удрать — точно страшная глупость. Защёлкиваю на запястьях браслеты.

— Я верну сейчас дар, чтобы тебе было проще рассказывать, — пояснил колдун. — Прелесть второго уровня на способности отличать правду от лжи в том, что мне не нужно задавать конкретные вопросы. Я и так буду слышать, врёшь ты мне или нет, даже если ты начнёшь говорить про что-то другое. Давай с самого начала. Долго Ло пришлось ждать, прежде чем ты в первый раз его вызвал?

Вот оно. Испытания Бездны были лёгкой прогулкой. Отбрехаться не выйдет. Мне сейчас нужно как-то сподобиться рассказать колдуну только то, что хочу рассказать, не соврав даже в малом. Есть запретная тема, про которую я должен молчать, или точно конец.

— О, вы знаете? — показал я для начала своё удивление. — Да, я долгое время и не подозревал, что в меня вселился колдун. В первый раз его вызвал случайно. Испугался до жути. Думал, бес. Одержимых в Предземье не жалуют. Потом долго ещё не взывал к нему снова. Боялся.

— Знакомо, — улыбнулся Правитель Арха. — Что сказал тебе Ло? Зачем он явился сюда?

— Убегал от гахаров. Здесь решил от них спрятаться.

— Что ещё за гахары? Второй раз от тебя про них слышу.

— Колдуны. Но не люди, как Ло. Наоборот, наши заклятые враги, что хотят изничтожить весь род человеческий.

— Ну-ну, — хмыкнул Хо. — И один из них здесь? То есть был. Тот лорд, что напал на меня у норы? Я всё правильно понял?

— Да, — кивнул я. — Но их много. Мы уже нашли нескольких. Один даже в хорте сидел. Они ищут Ло. Он — последний великий колдун, кто способен спасти всех людей, и на звёздах, и здесь.

— Как похоже на Ло. И ты веришь, что всё это правда?

— Я долго не верил. Мы ссорились. Я считал, что колдун пытается меня обмануть, чтобы я ему помог вырваться из нашего мира.

— Но потом ты поверил.

— Мы помогаем друг другу. Мне нужно найти сестру. У неё нет отмера…

— Не продолжай. Твою сестру выкрали. Знаешь, где она?

— Где-то на Тверди. Мы узнали, что таких, как она…

— Не на Тверди. Значительно дальше, — вновь прервал меня Хо. — Братство гонит источников по поясам. Куда точно, увы не скажу, но догадки есть. Мне жаль, мальчик, но свою сестру ты больше никогда не увидишь.

Я чуть не свалился в фонтан.

— Их там убивают?! Да?! Но, может, ещё есть время…

— Судьба источников мне неизвестна. Я просто знаю, что уводят их далеко. Кому они на Тверди нужны? Там никого нет, кроме бредущих по Пути дураков. Искать нужно дальше.

Я выдохнул. Значит, надежда жива. И Тишка жива. Я найду её!

— Если будет нужно, я дойду до самой Вершины, — выпятив грудь, пообещал, то ли Хо, то ли самому себе я. — То есть, точно дойду. Я пообещал Ло.

— Сядь на место, — махнул мне колдун. — Не раздражай меня. Хорошо же общаемся.

Я поспешно уселся на бортик фонтана, с которого чуть раньше вскочил.

— Молодец, — кивнул Хо. — Хороший мальчик. Значит, Ло решил, что на Вершине есть выход с планеты? Нет, твоя глупость определённо заразна. Раньше он был умнее.

— А там его нет? — выпучил я глаза.

Считает меня дураком? Так не будем переубеждать колдуна. Китя что? Китя — просто мальчишка, которому не повезло стать вместилищем духа… Как он там говорил?

— А с чего бы ему там быть? Я ведь тоже в своё время поднялся с Предземья на Землю. В этом поясе протоэнергии больше не стало. Почему же её концентрация должна увеличиться дальше? Ло, ты просто дурак, если тешил себя этой глупой надеждой. Ты застрял здесь, предатель. Застрял, как и я.

Мне тут нечего было ответить. К тому же последние фразы предназначались, и вовсе, не мне. Но молчание у фонтана продлилось не долго.

— Как тебя зовут, мальчик? — внезапно поинтересовался моим именем Хо.

— Китар, господин.

Правитель Арха встал с кресла. Следя за поднимающейся рукой колдуна, направленной на меня, я невольно съёжился.

— Иди сюда.

Неведомая сила сорвала меня с бортика фонтана и подтащила к Хо. Правитель Арха приобнял меня за плечи.

— Мне очень жаль, Китар, — проговорил колдун. — Ты больше никогда не увидишь сестру. И много чего ещё не увидишь. Я не хочу применять к тебе слово «пленник». Ты будешь моим гостем. Вечным гостем. Ты станешь тюрьмой этой мрази.

— Но, господин! — непроизвольно дёрнулся я.

Бесполезно. Железные лапы колдуна не пересилить ни с какими долями.

— Почувствовал мою мощь, — улыбнулся Правитель Арха. — Законченный силовой каркас. Увы, это всё, на что способен здесь даже грандмастер. Но даже этого хватает местным ничтожествам, чтобы считать меня богом. Сопротивляться бессмысленно. Не мучай себя.

— Но, господин, — уже спокойнее, с молящими нотками в голосе простонал я. — Гахары… Вот, если бы вы послушали не меня, а Ло…

— Его я обязательно тоже послушаю, — пообещал колдун и, приподняв меня, зашагал прочь от фонтана. — Но гостем моим будешь именно ты, а не он. Уж поверь мне, нет пытки страшнее, чем годами сидеть запертым в чужой голове. Нет, про вечность я, конечно, загнул, но несколько десятков лет у тебя есть в запасе, Китар. Мой носитель продержался примерно полвека. И не бойся — я буду ласков с тобой. У меня есть другие зверушки. Я добрый хозяин.

Ло 4

Мальчишка пытался сопротивляться. Начал дрыгаться, пинаться ногами, бить в грудь несущего его Хо головой, но только зашиб затылок. Переброшенные к одной из рук носителя узлы тоже не помогли её вырвать. Впрочем, я и не верил в успех. Полный силовой каркас — это сильно. Представляю, сколько лет он над этим работал. Теперь ранить моего бывшего друга без дара практически невозможно.

То есть бывшим он считает меня. Я по-прежнему верю, что всё ещё можно исправить. Мне просто нужен шанс объясниться. Я собирался заняться изучением запретной планеты, но гахары своим появлением в нашей галактике передвинули эти планы на будущее. Даже будучи на девяносто процентов уверенным в смерти своего друга, я хотел убедиться, что Хо точно умер. Тогда я ещё не знал, какой страшной окажется эта война. Миры гибли один за другим. Моя собственная родная планета мертва. До обид ли сейчас, когда на кону само существование человечества? Хо одумается. Я смогу убедить его.

Китар зря старается вырваться. Его счастье, что Хо не воспринимает потуги мальчишки всерьёз. Тут, хоть брыкайся, хоть верещи, хоть умаляй — всё одно бесполезно. Дотянулся ногой до куста. Сбил ударом сразу несколько листьев.

— Не надо так. Поспи лучше.

Очнулись мы уже в клетке. Зачем только Хо мучил мальчишку? Раз есть такой дар, мог бы сразу его отключить. Или это он надавил на особые точки? Нет, не помню такого. Успел бы почувствовать. Когда столько даров утруждаться нет смысла. Но где мы?

Света, что идёт от масляной лампы, которую держит стоящий по другую сторону решётки Хо, не хватает, чтобы осветить помещение, но оно, как и оранжерея, где мы только что были, тоже очень немаленькое. Воздух полон незнакомых, не самых приятных запахов. Темнота вокруг визжит, хрипит, рычит и шипит на десяток звериных голосов. Сама клетка — куб, примерно пять на пять метров. В одном углу навалена куча соломы, в другом грязный деревянный поильник. Здесь не так давно держали животное.

— Это временно, — дав пришедшему в себя Китару осмотреться, сообщил Хо. — Позже подберём тебе место получше. Просто зверинец расположен в закрытой для слуг части дворца. Не хочу тебя им показывать. Даже корм сюда поступает через специальные трубы. Вон, видишь на потолке?

Мальчишка послушно поднял глаза. Нет, дыра из которой в клетки попадает еда для животных слишком узкая. Через неё удрать не получится. Замок на железной двери тоже выглядит сложным. Но, в любом случае, первая наша проблема — идущие от запястий к боковым стенкам клетки цепи. Натяжение среднее. Сидеть, стоять можно. Лечь уже не получится. Подтянуть к зубам предплечье тем более. Мы в ловушке. Ни дара, ни свободы движений, ни единого шанса сбежать.

— У меня есть часок, — опёрся Хо о прутья клетки руками. — Потом надо будет слетать кое-куда. С этой тварью мы потом поболтаем — тут быстро не выйдет — пока же хочу рассказать тебе, мальчик-Китар, что тебя ждёт.

— Господин, за что вы со мной так? Я не делал вам зла.

Дурак. Разжалобить Хо невозможно. Для него ты — пылинка.

— Ну прости, мальчик. Повторюсь — тебе просто не повезло. Но здесь ничего не изменишь, так что не ной. Будешь ныть — я расстроюсь. Не люблю нытиков.

— Хорошо. Я не буду. Только можно тогда попросить…

— Я уже сказал. Это временно. Пара дней — и ты переедешь в нормальную комнату со всеми удобствами. Мне нужно время, чтобы её переделать, но я уже придумал, как защитить тебя от себя самого. Потерпи. Скоро твои муки закончатся. Мне не нужен забитый зверёныш. У меня вечная нехватка общения. Будешь моим доверенным собеседником.

Нет, не будет. Ты отпустишь нас, снабдишь всем необходимым, расскажешь всё, что успел узнать про эту планету и отправишься с нами. Мы вместе найдём выход из этой огромной ловушки и вместе изгоним гахаров из нашей галактики. Несмотря ни на что, я рад, что нашёл тебя, Хо.

— Я не за себя хотел попросить, господин. На арене остался мой друг. Я побил его в поединке. Пожалуйста, отпустите его. Уверен, вы можете.

Хо расплылся в улыбке.

— Учись, Ло. Вот, что значит настоящая дружба. Хорошо, мальчик. Я выполню твою просьбу. Воля нет, но вернуть твоего безымянного обратно в отряд я готов. Сегодня и сделаем. Но учти, это будет моя последняя милость. Впредь сам буду решать, как тебя награждать за хорошее поведение.

— Спасибо, господин! Его кличка — Метла.

— Я запомнил. Считай, он уже в кулаке.

Хо и раньше был подвластен порывам. Сейчас у него хорошее настроение. Китар грамотно воспользовался ситуацией. И правильно делает, что не грубит. Наставник всегда ценил вежливость.

— Так вот, — продолжил Хо. — Вернёмся к твоей участи. Хочу тебе и той лживой твари, что заперта внутри тебя, поведать о своей жизни здесь. Моя история весьма поучительна. Ло должен знать, через что я прошёл. Так он лучше поймёт причины моих будущих поступков.

Рассказ — это хорошо. Любая информация — ценность. Просидевшему здесь полтысячи лет грандмастеру нужно выговориться. Пусть он внешне спокоен, но внутри Хо бурлят нешуточные эмоции. Ему нужен правильный слушатель. И этот слушатель — я, не мальчишка.

— Я тоже начал свой путь в этом мире с Предземья, — погружаясь в воспоминания, заговорил Хо. — Остров Кас. Мне достался охотник — сильный, смелый и умный мужчина, предводитель ватаги. Я долго не мог до него достучаться. Больше года довольствовался ролью безучастного зрителя. Уже начал бояться, что это теперь навсегда. Но случай помог мне в минуту смертельной опасности на миг забрать власть над телом носителя.

Я спас человека, и тот оценил мою силу. Мы стали общаться. Я ему рассказал про себя, он ответил на мои вопросы про ваш странный мир, которых скопилось немало. От Виргага — так звали охотника — я узнал про Путь и про его мечту пройти им до самой Вершины. Тогда я ещё не знал всего того, что знаю сейчас, и в этой идее мне почудился шанс на спасение.

Мы заключили союз. Мои опыт и знания в купе с преимуществами, которые давало постепенное выращивание силового каркаса, помогли Виргару очень быстро возвыситься. К его слабому дару, добытому в жёлтой норе, я один за другим начал добавлять уже более сильные. Наш отмер стремительно поднимался. Троерост приближался к пределу Предземья. Всего год нам понадобился, чтобы, преодолев путь в империю, с нужными для перехода в следующий пояс показателями, сесть на корабль и отплыть к Порогу.

Знакомая история. Вот только ему не мешали гахары и в носители достался не глупый упрямый мальчишка. Китар тоже внимательно слушает. Лишь бы Хо снова не начал приставать с вопросами. Я на них лучше отвечу. И он это знает. А значит, наш разговор состоится. Ему явно известна причина, по которой мальчишка не может призвать меня.

— И вот выяснилось, — продолжал вещать Хо, — что Путь — это просто обман, замануха, позволяющая придумавшим эту аферу наживаться на поверивших в сказку. Нас продали в рабство. В полисе, куда мы попали, не было правила, позволяющего получить вольную через несколько лет. Нам пришлось выживать и готовить побег. Только через три года мы покинули ненавистный лоскут.

На другой мы явились уже не с пустыми руками. Добытых семян и бобов хватило на покупку гражданства. В новом полисе дела пошли лучше. Мы быстро возвышались, богатели и набирали авторитет. Очень скоро нам уже хватало отмера для перехода на Твердь, но Виргар к тому моменту уже разочаровался в своей прежней мечте.

Но, а я ещё нет. Я подталкивал его, убеждал, уговаривал. Всё бесполезно. Охотнику слишком сильно понравилась его новая жизнь. Он всё реже и реже отправлялся в походы за стены. Деньги, правильному обороту которых я его на свою беду научил, испортили моего носителя. Он стал слишком богат. На него работали сотни людей. Разнообразные, добытые с моей помощью дары Бездны вселяли в него уверенность в завтрашнем дне. Виргара больше не интересовали, ни Путь, ни Вершина. Обычный охотник пришёл к умным, правильным мыслям быстрее грандмастера. Сейчас мне смешно вспоминать меня прежнего.

Лицо Хо скривилось в грустной ухмылке.

— Тогда я обиделся. В редкие минуты общения стал угрожать человеку. Я требовал исполнения договорённостей, пугал полным отказом помогать ему дальше. Итог — он просто перестал меня призывать. Я стал больше не нужен. Виргар женился, завёл детей и зажил обычной обывательской жизнью. У него больше не было стимула — отправляться на Твердь.

Зато были другие. Снова превратившись в безвольного зрителя, я с тоской наблюдал, как мой прежний товарищ развивает и укрупняет своё дело. Виргар был умён. Достигнув с моей помощью определённого уровня, дальше он прекрасно справлялся со всеми возникающими проблемами сам. Деньги дали ему ощутимую власть, но не только финансы важны в этом мире. Ему захотелось большего.

Хитрость, связи и всё те же всесильные деньги — в тот раз вложения были просто огромными — позволили Виргару купить себе титул. Он стал лордом, вступив в один из Великих Домов местной знати. Да, я веду речь про Арх. В ту пору он ещё не был моим. И он был другим. Очень сильно другим. Благородных родов здесь насчитывалось тогда целых пять.

Зер-Ихам был одним из слабейших. Его лорды теряли влияние. Виргар это исправил. Но только не сразу. Процесс занял у моего носителя долгие годы, на протяжении которых я жил в пустоте, жил чужой скучной жизнью. Нет пытки страшнее. Полвека беспомощным духом… Нет, мальчик, тебе не понять. И тебе никогда не узнать этих мук. А вот Ло… Ло узнает.

Хо зло стиснул губы.

— Но время, проведённое в этом плену, позволило мне обдумать очень многие вещи, на которые раньше я смотрел по-другому, — вновь заговорил Хо. — Путь к Вершине — полнейшая глупость. Не имея гарантий, лезть туда, где люди представлены лишь единицами тех дураков, кто ушёл за барьер? С Тверди не возвращаются. Там нет городов и посёлков, там нет ничего, кроме бесконечной дороги, ведущей по кругу. Ведущей куда? В ещё более опасное и дикое место. Что на Суши ждёт вступивших на Путь никому неизвестно. А, что на последующих поясах и тем более. Отправляться в поход за эфемерным могуществом, которое не позволяет якобы достигшим его даже вернуться домой — невероятно сомнительная затея.

Сколько я не ломал голову, так и не смог найти убедительную причину, по которой местные кукловоды заставляют людей истреблять себя в бесконечных попытках пробиться на север планеты. С Предземья на Землю понятно — здесь, в полисах есть постоянный устойчивый спрос на воинов, охотников и просто сильных людей. Но дальше… Снова рабство? Доля воина-наёмника? Ничего иного мне не приходит на ум.

В общем, я передумал проверять на себе правильность этих теорий. Я мечтал о свободе, о возможности просто жить, самому принимать решения, о собственном теле, которое ни с кем не нужно делить. Только потеряв всё, понимаешь, что было действительно важным.

Йок с ним, с домом и с миром, откуда я прибыл сюда. Я бы с радостью променял свои силы грандмастера и бескрайность вселенной на гибель Виргара. Не телом, конечно. Я жаждал свободы. Меня бросили, от меня отвернулись те люди, кого я ошибочно считал близкими. Даже мой ученик и мой друг не спешит вызволять меня. Я ждал Ло первые три или даже четыре десятка лет, но в какой-то момент осознал, что он не придёт.

И, как видишь, мальчик, я не ошибся. Предавший меня трус объявился здесь лишь пятьсот лет спустя. И то вынужденно. Спасая свою жалкую шкуру. Мне нет смысла возвращаться обратно. Мой дом уже давным-давно здесь. Но прости, я отвлёкся.

Слабак! Променял бесконечность вселенной на жалкий кусочек отсталой планеты. Царь и бог захудалого муравейника. Разве это свобода? И меня он называет предателем… Да он сам себя предал.

Но я не собираюсь сдаваться. Моего друга ещё можно вернуть. Это жалкое существо — оболочка. Настоящий Хо заперт где-то внутри. И я достучусь до него.

— Вернёмся к твоей участи, мальчик-Китар. К твоей беде, к моей радости, защита, даруемая местным жителям этой странной планетой, не вечна. Колдуны, вроде меня или Ло, как ты нас называешь, меняя тело, поглощают разум его прежнего хозяина. Везде и всегда. Но не здесь. Сейчас в паре занимающих твой мозг сознаний ты главный. Хочешь — призываешь грандмастера, хочешь — выгоняешь обратно. Но так будет не всегда. Я — живое тому доказательство.

После десятков лет заточения, в какой-то момент я начал улавливать обрывки мыслей носителя. Потом стал слышать их все. Затем смог незаметно подсовывать Виргару уже свои собственные мысли. Я научился надавливать на носителя так, что он принимал нужные мне решения. Наши сознания всё сильнее и сильнее сливались. В итоге я полностью получил его память, а вскоре и вовсе перестал разделять себя и Виргара. То, что обычно происходит мгновенно и сразу, произошло постепенно и с колоссальной задержкой. Я поглотил носителя и обрёл такую долгожданную свободу.

Хо замолчал, раздумывая над чем-то, но через несколько секунд вновь заговорил.

— Мне жаль, мальчик, но жить тебе осталось от силы полвека. Ло неминуемо сожрёт тебя, как пожрал я своего носителя. Виргар даже не заметил, как перестал существовать. Отныне он — часть меня.

Хо грустно улыбнулся. Думает, что Китар молчит потому, что напуган? Куда там. Мальчишке такая судьба не грозит. Во-первых, я не собираюсь торчать на этой планете целых полвека, а, во-вторых, мой носитель не станет меня запирать в себе. У Китара есть стимул двигаться дальше по лестнице поясов. В-третьих же, Кит имеет возможность, и вообще, выбросить меня из своей головы. Неужели, доставшийся Хо человек не владел таким даром?

— Но прежде, чем Виргар окончательно угас, — убрав с лица улыбку, продолжал Хо, — я свершил свою месть. Все, предавшие меня, всегда получают по заслугам. Семью моего носителя настиг злой рок. Ужасный скоротечный пожар уничтожил дом новоиспечённого лорда. В огне сгорела вся его семья. Ещё одна толика моей обретённой свободы.

Только я желал большего. С небывалым азартом я принялся продолжать начатое Виргаром дело. Великий Дом Зер-Ихан моими стараниями поднимался всё выше и выше на фоне стагнирующих соседей. Очень быстро я вывел его на вершину иерархии архейской знати. А позже, и вовсе, усадил себя в кресло главы Великого Дома.

Но и этого мне теперь было мало. Я придумал, как возвести свою власть в абсолют, оградившись при этом от риска её потерять. Я уничтожил род, принявший, на свою беду, в своё лоно Виргара, и объявил себя Вечным Правителем Арха. Сам полис я разделил на четыре равные части между оставшимися Домами, тем самым стерев саму мысль о борьбе знати за первенство.

Я создал систему, поддерживающую своё существование без моего прямого участия. Я выстроил социальную пирамиду из пустых, безымянных и вольных, усадив знать смотрителями на её вершину. Я разделил ту часть власти, которая не интересовала меня, между Великими Домами, а сам забрал себе всё, что мне было действительно важно. Я сконструировал собственный мир, живущий по угодным мне законам. Я — бог Арха. И я люблю своё творение.

Хвастун. Нашёл повод для гордости. Это ведь даже не мелко, а жалко. Хо, которого я знал, мыслил шире. Он хвалится передо мной захватом власти над городом с сотней-другой тысяч жителей? Серьёзно? Не для Китара же вся эта история. Мальчишка не понимает и половины слов, которыми оперирует этот болтун. Придётся постараться, чтобы вернуть одичавшего на этой дикой планете наставника в его прежнее состояние. Но я с этой задачей справлюсь. Уверен.

— И знаешь, что мне нравится больше всего? — прищурился Хо, обращаясь ко мне, не к мальчишке. — Здесь я единственный на весь пояс, да и на всю планету грандмастер. Я вне конкуренции. Я действительно бог. И пусть кукловоды сильнее меня. Им нет дела до Арха, Земли и людей, пока те верят в Путь и идут по нему. Мне достаточно играть по их правилам, и никто никогда мне не будет мешать. У меня договор с ними. Даже на этой планете-убийце можно жить припеваючи.

Вот теперь я взволнован. Кукловоды? О ком это он говорит? Что за тайну познал этот местный божок?

— Удивлён, мальчик? — осклабился Хо. — Да, я знаю настоящих богов этого мира. Забудь про Единого и Низверженного. Миром правит конклав. Миром, но не Архом. Единственное, что мне запретили — мешать дуракам, верящим в сказки про Путь и могущество, уходить за барьер. Но это мне только на руку. Наши лорды, как ты, наверное, знаешь, не засиживаются в полисе дольше положенного.

В своё время я подправил их кодекс. Отныне баланс соблюдён — и оставить Арх без должного числа сильных воинов, на ком держится власть Домов, не получится, и нет шанса, что когда-нибудь кто-нибудь дорастёт до возможности бросить мне вызов.

Да и принудительная остановка технического прогресса на нынешнем примитивном уровне — тоже только во благо. Сейчас я уже понимаю, что в данных условиях куда проще удерживать власть и текущий порядок. Мои попытки внедрить более развитые технологии не привели бы ни к чему хорошему. Этому миру они не нужны.

Зато создание огнестрельного оружия позволило мне познакомиться с Хранителями равновесия. Конклав — это вовсе не сборище достигших Вершины счастливчиков, как я поначалу подумал. Явившиеся ко мне гости там не были. Я задал прямой вопрос и получил ответ. И он был правдив. Дар не даст ошибиться. Кукловоды, создавшие тут всё и вся, не идут по Пути, а лишь гонят по нему послушных баранов.

Китар слушает, перестав дышать. Значит, Хо тоже встречал этих магов. Теперь понятно, почему технический прогресс замер здесь на такой ранней стадии. Но считать их создателями этого мира… Точно нет. Они в лучшем случае смотрители за порядком. Такая система для них слишком сложна. Вот интересно, что скажет Хо, когда узнает про наличие здесь неких владык, за одного из которых меня принял тогда вилор Лант?

— После того визита, который едва не стоил мне жизни, — продолжал увлёкшийся Хо, — я окончательно утвердился в мысли, что не хочу покидать этот пояс и Арх. Зачем? Я здесь счастлив. Здесь есть всё, что мне нужно. Чем в первую очередь прекрасна эта планета? Дарами и Бездной. Сильнейшее наслаждение, которое я способен испытывать — это чувства, бурлящие во мне, когда я прохожу испытания.

Я потому и забрал себе норы. Меня манит Бездна. По-настоящему я жив только там. И дары… Знаешь, сколько их? Много. Невероятно много. Я веду перечень и давно уже получил всё, что есть низших рангов. Моя цель же — собрать всю коллекцию и поднять каждую способность до второго уровня. Я примерно на половине пути. Увы, чёрные и красные норы встречаются значительно реже других. Испытания тоже конечны, но и повторы зачастую доставляют мне удовольствие, пусть и значительно меньшее. Ты был в Бездне, мальчик, и знаешь о чём я. И пусть норы закрывал Ло, а не ты…

— Я тоже закрывал, — перебил Хо Китар. — Моя первая нора была жёлтой. После неё я стал видеть отмер.

Зачем он лезет? Нам не нужны сейчас расспросы. Нам нужен рассказ. Пока у Хо есть настроение откровенничать, пусть изливает душу.

— Отмер… Ну да. Ты же как-то узнал, что твоя сестра — источник. А похитили её явно до появления Ло. Источники — это тема особая. Они мне даруют бессмертие. Твою сестру продали дважды. Один раз за золото, второй за жемчужины. За каждого Братья дают по три штуки. Источники — ценность. Я лично отношу их на Твердь.

— А как же тайная служба Порога?

Понятно. Китар просто подталкивает Хо к интересующей его теме. Опасно.

— Ты знаешь про них? Удивлён. Нет, Арх мой — только я здесь охочусь. Зачем я, по-твоему, постоянно ношу этот шлем? Да, чтобы свободно ходить среди смертных, неузнанным. Тех, кто помнил моё лицо, на лоскуте уже давно нет. Очень весело притворяться пустым или вольным. Арх не исключение — в нём тоже рождаются источники. Я нахожу их и отношу к Выходу, когда полис подскакивает к нему.

Братство не против. Слуги Единого… Ха! Именно Братья и скупают источников. Ни тайная служба Порога, ни снующие между лоскутами и проходом на Твердь проводники знать не знают про наш договор. У меня всё рассчитано. Ночь лечу, день, когда у барьера других людей нет, отдыхаю и снова же в темноте возвращаюсь обратно. Почему я не зол на тебя за потраченную жемчужину? Потому, что у меня их полно. Умираю я редко.

Теперь всё понятно. При наличии солидного запаса жемчужин Хо практически ничего не боится. Гахару, про которого рассказывал Кит, ещё повезло. Он сумел подгадать идеальный момент для атаки. Что такое покров? Дар, дающий абсолютную защиту? С ним Правитель Арха неуязвим. Вот бы и нам заполучить такой.

— Ладно, — убрал руки с прутьев решётки Хо. — Время. Мне пора отлучиться. Как стемнеет, вернусь, и слетаем за стены. Не скажу, что горю желанием выслушивать оправдания Ло, но вопросов у меня к этой твари накопилось немало. Готовься, предатель — я выжму из тебя всё.

Звёзды! Так вот в чём здесь фокус. Китар не способен призвать меня на лоскуте. Хо думает, что мы знаем про это. Как же я сам не догадался…

* * *

Почти весь полёт мы проспали. Хо снова переносил мальчишку в бесчувственном состоянии. Этот дар у него явно поднят на следующий уровень. И больше одного применения в сутки, и время в отключке — не пара минут. Пробудились мы уже за пределами лоскута. Хо как раз опускался к темнеющим в слабом свете звёзд кронам деревьев.

— Извини, что связал. Не хочу за тобой гоняться по лесу, — объяснил наличие верёвочной обмотки наших рук и ног Хо, когда мы опустились на землю. — Не ты, не тем более Ло, которого мы сейчас выпустим, не способны причинить мне вред, как и не способны удрать, но зачем тратить время на ваши потуги это проверить?

— Я не стал бы пытаться.

Хо аж замер на миг.

— И не врёшь ведь, — хохотнул он. — Ты мне нравишься, мальчик-Китар. Мы подружимся.

Что он делает? Зачем Хо снимает браслеты с запястий Китара? Неужели он не знает… О, звёзды! Он действительно не знает… Потому и был уверен, что мальчишке известна проблема невозможности призыва на лоскуте. О же думал, что я все эти месяцы провел в Архе с носителем. Дно вселенной…

— Сейчас вернём тебе дар, и, будь добр, выпусти эту лживую тварь.

Значит браслеты-душилки тоже мешают призыву. Как неудачно… И думать не смей! Нельзя! Нет!

— Обещаю, господин. Сразу выпущу.

И он не врёт… Звёзды! Нет!

— Ну вот и всё…

* * *

Мы летим. Под нами хрустально-прозрачное озеро. До воды всего несколько метров. Сквозь идеальную гладь видны рыбы. Но тут есть и кое-кто покрупнее. Гребнистый ящер всплывает к поверхности. Неторопливо летящий объект заинтересовал его. Опускаемся? Но…

Миг — и хищник, как и вся прочая живность, стремительно убирается прочь. Его прогнал дар. Дар, за который отвечает та жёлтая нить, которую выбрал Китар.

Прости, друг… Я не смог тебя спасти тогда. Не смог и сейчас.

Глава седьмая Свобода

Хо замер со снятыми с меня браслетами в руках. Вернее, это уже не Хо. То есть, я на это надеюсь.

— Зачем… — простонал занявший тело Правителя Арха Ло. — Что ты наделал, глупый мальчишка…

Ого! Не такого я ожидал. И это благодарность того, кого я только что избавил от долгих лет заточения?

— Может, лучше спасибо мне скажешь? — мгновенно обиделся я.

— Спасибо?! За что? За то, что прикончил моего лучшего друга?

— Друга? Который называл тебя лживой тварью, предателем и ещё кем-то там? Который собирался держать тебя у меня в голове до скончания века? Я спас нас! Это был наш единственный шанс, и я смог им воспользоваться.

— Слова, — фыркнул Ло. — Он думал, что я предал его. Он не знал про гахаров. Я смог бы его убедить отпустить нас. И не просто отпустить. Хо помог бы нам. Его силы, его ресурсы… Он отправился бы с нами к Вершине. Такие возможности… И всё перечёркнуто одним твоим глупым решением.

— Сам дурак, — не сдержался я. — Убедил бы он. А как нет? Что тогда? Сидеть бы мне «гостем» в его йоковой цитадели до скончания дней и ждать, когда ты меня съешь, как он слопал этого бедолагу-охотника.

— Бедолагу? Носитель Хо его предал, отказался исполнять свою часть договора.

— И Хо сжёг его жену и детей, — едва не задохнулся я от возмущения. — Отличный у тебя друг. Был. Туда ему и дорога. Чудовище, создавшее Арх не должно жить. Я прикончил урода, и ни капли не жалею об этом. Этот насквозь прогнивший полис нужно разрушить и выстроить заново. И ты это сделаешь!

— Что?! Что ты несёшь? Какой полис? Мы с тобой в очередной заднице. И выбраться из неё будет непросто.

— Окстись, Ло. Теперь ты — Правитель Арха. Ты можешь…

— Я могу попытаться спасти наши жизни, — перебил меня колдун. — И это единственное, что я могу. То, что я занял тело правителя полиса, не сделало меня этим самым правителем. Неужели, ты не понимаешь?

— Но как же…

— Да я даже в цитадель попасть не смогу. Он же везде летал. У меня нет, ни даров, ни знаний. Фальшивка, которую раскусят в первый же день. Думаешь, подойду сейчас к стенам и просто потребую отвезти меня во дворец? А потом что? Орать наверх, требуя меня впустить внутрь? И это я ещё молчу про тебя, который для всех мёртв. На голову мешок нацепить? Забудь всё, что себе навыдумывал. Я не смогу забрать власть над Архом. А Хо бы я смог убедить.

Вот ведь йок… А он прав. Занять тело Хо — это ещё не занять его место. Об этом я не подумал. Но всё равно не жалею о сделанном. Даже будь у меня время на подумать, наверняка поступил бы так же. Могущественный колдун не имел уязвимых мест. Это был единственный шанс нас спасти. Поболтали бы они с Ло, и всё — снова тюрьма-цитадель, снова душилки на руки. Второй такой возможности мне могло никогда не представиться.

— Не стану я извиняться, — пробурчал я. — Смог бы ты его убедить нам помочь или нет, теперь не узнать. Если этот мерзавец когда-то и был твоим другом, то сейчас он наш враг. Был наш враг. Развяжи лучше.

Голос твёрдый, уверенный, а внутри прячу страх. Ой, как Ло сейчас решит, что я ему больше не нужен. В таком теле, с полным… как его… силовым каркасом, он и без даров может смело отправляться к Вершине. Глупый мальчишка… Как всё взвесит сейчас и поймёт, что от меня ему больше вреда, чем помощи. Может, зря я так резко?

— Толку мне с твоих извинений, — вздохнул Ло и принялся снимать с меня путы. — Сделанного уже не исправить. Теперь нужно думать, что делать дальше. И думать будешь точно не ты.

Пронесло. Хорошо, что у Ло нет чувств. Колдуна не смерть друга печалит, а упущенные возможности. Ему важен лишь результат. Значит, я ему по-прежнему нужен. Не бойся, Китя, никуда Ло не денется. Наша загадочная связь не позволит ему меня бросить.

— Да и ради Единого. Думай, раз ты у нас такой умный. Только поторопись. Я не зря дни считал. На рассвете случится скачок. К утру мы должны быть за стенами.

— Даже так… Тогда надо спешить. Сможешь как-то определить возле сектора какого Великого Дома находимся? Ты говорил, что на каждый по своей стороне лоскута.

— Будет сложно. Над воротами флаги, но цвет в темноте не различить. А зачем тебе?

— Хочу отыскать твой отряд. Пошли к стенам. Тут меньше версты. Слава звёздам, Хо не так далеко нас унёс.

Сказав это, Ло повернулся в сторону полиса.

— Мой отряд? И, что дальше? Если нужно, я могу невидимкой пробраться…

— Твой дар пригодится, — откликнулся Ло. — Залезешь на стену. Мне нужен цвет флага.

На этом объяснения кончились. Приказав жестом следовать за собой, колдун бросился в темноту леса. В одной руке снятый шлем, в другой вынутый из ножен меч. Что он задумал? Неужели, восстание? Будем поднимать безымянных на борьбу с разноцветными хозяевами? Не похоже на Ло. Да и не вытянуть нам такое.

Хорошо, что последняя ночь перед скачком. Зверь в окрестностях лоскута весь повыбит, и отряды все в полисе. Бежим смело — бояться нам некого. Босиком не особо приятно нестись в темноте, но Ло ждёт, не даёт мне отстать. Ближе к стенам замедлились.

— Ищем ворота. Залезть сможешь по-тихому? Флаг посмотреть?

— За минуту управлюсь. Но надо ли?

— Надо.

И опять никаких объяснений. Трусим вдоль стены. Лес повсюду подходит вплотную ко рву. На стене есть охрана, но спускаться и проверять, кто шуршит под деревьями точно не станут.

Ну вот и ворота. Мост, ясное дело, поднят. Придётся скупнуться. Разделся, подкрался к опушке. Пора исчезать. Набросил невидимость, подбежал ко рву и тихо слез в воду. Плыть тут всего-ничего. Пять секунд — и руки упираются в стену. Щели в кладке имеются — забраться несложно. Подъём занял четверть минуты. Ещё столько же времени потратил на то, чтобы тихо прокрасться на привратную башню и рассмотреть водружённый там флаг.

Обратно уже торопился вдвойне. Стражник, решивший подняться на башню, когда я спускался, едва не столкнулся со мной. Босиком я ступаю бесшумно, но будь сейчас день, и невидимость бы меня не спасла — следы мокрых ног прячет лишь темнота. Со стены я сползал уже без прикрытия дара. Благо, смог удержаться и в воду не плюхнулся. Минута закончилась, но ночь помогла незаметно переплыть ров и шустро забежать под деревья.

— Синий, — сообщил я ждущему меня в укрытии Ло.

— Значит, направо. Одевайся и побежали.

Вот это у него память. Один раз в своём рассказе упомянул как разделён Арх на сектора между знатью, и он уже знает, что за поворотом начнётся стена Великого Дома Эр-Драм. Теперь до угла — и будем ворота считать.

— Так чего ты задумал? — спросил я уже на бегу.

— Воспользуюсь силой прежнего имени этого тела. Один раз сработать должно.

— А можно подробнее?

— Не болтай. Береги силы.

Не расскажет. Ну ладно. Буду надеяться, Ло знает, что делает. Нам до угла, и ещё десять вёрст вдоль стены. За час-два по идее управимся.

На бегу болтать сложно. На мои попытки начать разговор Ло не реагировал. За всё время остановились лишь один раз, чтобы наскоро вскрыть сиганувшего на колдуна из ветвей неизвестно откуда здесь взявшегося старого муфра. Теперь у нас есть восемь бобов. Вернее, они есть у Ло, молча спрятавшего добычу в карман, а у меня только грязные руки. Мыть во рву некогда. Ночь близится к середине. С рассветом лоскут унесётся незнамо куда.

Ну вот и девятые по счёту ворота. Добрались. Там, за стенами, казармы моего кулака.

— Проглоти, — протянул мне Ло боб, когда мы остановились.

— Я пока не устал, — сообщил я, принимая из рук колдуна светлый шарик.

Ёженьки… Так ведь это не боб!

— Глотай, — приказал Ло. — В этом теле я практически неуязвим для простого оружия и звериных зубов. Тебе она нужнее. Подстраховка лишней не будет.

— Где ты взял? — округлил я глаза.

— В потайном кармане нашёл. Хо носил с собой про запас. И одна, уверен, им съедена. Не думаю, что срок действия жемчужины ограничен. Наверняка, процесс восстановления тела запускается в момент смерти. Станем с тобой оба бессмертными. Увы, лишь на один единственный раз.

— Спасибо! — кивнул я, глотая жемчужину. — Только больше я умирать не хочу. Не понравилось.

— И не нужно. Давай лучше, говори имена твоих командиров? — внезапно потребовал колдун.

— Старший по отряду — Матвей.

— А над ним кто?

— Кулаком командует капитан Абос.

— Ещё выше?

— Выше… — замялся я. — Выше лорды. Но их сейчас нет во внешке. Отряд ближе к утру подойдёт.

— Хорошо. Жди здесь, — приказал Ло. — Ближе не подходи. Следи за лесом.

Ага, как же. Стоило снова нацепившему на голову шлем колдуну направиться к воротам, как я осторожно покрался за ним. Хочу понять, что он задумал. Ло вышел из-под деревьев, подошёл к краю рва, осмотрелся.

— Эй, на стене!

Двигавшийся поверху огонёк вздрогнул. Нёсший факел охранник пару мгновений тупил, но потом всё же удивлённо откликнулся.

— Кто там? — раздалось со стены. — От отряда отбился?

— Капитана Абоса сюда!

— Что?! Сдурел? Из какого ты пальца? Как кличат?

Ло быстро отступил назад и внезапно помчался ко рву. Стремительный разбег и прыжок. Во даёт! Ладно десять шагов ширины, но ведь он идве дюжины локтей высоты одолел. Сумасшедший полёт завершился аккурат на вершине стены. Кто поверит, что такое возможно без дара?

— Повторить приказ?

Голос Ло гремел так, что мне не было смысла прислушиваться. Стена мигом проснулась. Там и тут начали появляться огни. Безымянные из дежурного отряда спешили подняться наверх. Нет сомнений, что кто-то уже бросился будить капитана. Слишком уж сложно было не узнать в ночном госте Вечного Правителя Арха.

Ох, ёженьки… Я, кажись, догадался, чего он задумал. Сейчас вызовет Абоса и заставит его привести наш отряд. Или палец? Не весь же кулак? Нам такую толпу на заставить потом… В любом случае, это выбор без выбора. Все, кого Ло заберёт с лоскута, не вернутся домой. Мы уходим из полиса!

Ожидание тяготило. Выдающий себя за Правителя Арха колдун спустился со стен на ту сторону. Что там сейчас происходит мне отсюда, не видно, не слышно. Почти час, размышляя о предстоящем, я топтался в трёх шагах от опушки, напротив ворот.

Наконец, закрывающий их мост пополз вниз. У Ло получилось! Сквозь распахнутые створки торопливо выходят люди. Десять, двадцать… Я пячусь, отступая всё дальше и дальше в лес. Тридцать один, тридцать два. Весь отряд. Но не больше. Спешу прочь. Буду ждать там, где Ло приказал.

— Выходи, Китар.

— Привет, командир!

— Смертик?

— Все объяснения позже. Нам нужно спешить.

С Ло, который для всех пока Хо, нет желающих спорить. За Матвеем идут: Глист, Охотник, Барсук, Чудик, Змей, Шило, Косой, Домовиха. При оружии все, с рюкзаками на спинах. Поход, в который бы отправляться им утром, начался для ребят раньше времени. На знакомых лицах удивление борется с радостью. Только близость Правителя, вселяющего ужас и трепет одним своим видом, мешает товарищам наброситься на меня с расспросами и, возможно, с объятиями.

— Смертик!

Сёпе и Хо не помеха. Налетел, стиснул в лапах, прижал сильно-сильно.

— Тебя же…

Оборвав сам себя, Метла покосился на остановившегося Ло.

— Меня, когда забирали из клетки, охранник обмолвился…

— Всё потом! За мной! Быстро!

Под взглядом Правителя Арха, устремлённом на нас сквозь щели в забрале, Сепан оробел. Отпрянув от меня, зашагал за Ло, как и все. Эх… Ведь только же спас сейчас друга. И теперь позволяю вести, как и прочих, на верную смерть. Поход на седмицу — то ладно. Но мы же бродить собираемся в этих лесах… Даже мыслей нет — сколько. Не просто же так говорят, что вне лоскута на Земле жизни нет. Людской жизни. Успеем ли мы отыскать другой полис прежде, чем звери прикончат нас всех? Ло считает, что да. По крайней мере, мы с ним.

А отряд… На моих товарищей колдуну наплевать. Он их взял, чтобы было, кем прикрыться. Здесь все знают меня, кроме разве что нескольких новеньких. Я не дал ему шанса попробовать уговорить Хо, он же мне отплатил возможностью попытаться убедить моих друзей нам помочь. Другие отряды тащить за собой — это риск. Могут запросто взбунтоваться против власти фальшивого Правителя. А тут проще. Да и куда им деваться? Ло, пусть и бездарь, но выдаст свою силу за дар. Сплотиться вокруг могучего воина, которого я назову своим другом — единственный шанс на спасение.

Час идём, полтора.

— Повелитель, до рассвета всего два часа.

— Я знаю.

Осмелившийся напомнить про время Матвей «обрадуется» сильнее других. В отличии от всех остальных, он в отряде по собственной воле. Ему платят хорошие деньги за службу. В Архе у бывшего предза осталась подруга. Не мешая Ло, я втыкаю своему командиру нож в спину.

А, что делать? Сказать правду Матвею, так он весь отряд назад уведёт. Кроме Сёпы, пожалуй, все помчатся обратно вприпрыжку, узнав, что мы не собираемся возвращаться в полис. Свобода такой ценой едва ли кого-то устраивает. Потеряв лоскут, найти новый непросто. В Архе шансов дожить до конца своей службы и то больше будет.

Но то им, а не мне. А я жить хочу. И Тишку хочу отыскать и спасти. Да и Ло про гахаров не врёт. Так-то мы с ним спасаем всё человечество, включая и наш собственный мир. Нет, совесть меня мучить не будет.

Чем дольше идём, тем всё громче и громче начинает шептаться народ, чувствующий приближение рассвета. Спустя ещё час Матвей снова не выдержал.

— Повелитель, далеко нам ещё? Возвращаться придётся бегом. Может, ускоримся? Силы есть.

— Хорошо, — кивнул Ло. — Переходим на бег. За мной!

Чёрный плащ, который колдун так до сих пор и не снял, как и шлем, взвился в воздух. Всё, шептаться уже не получится. Народ бросился за Правителем Арха, взявшим очень приличный темп. Интересно, ослушается кто-то приказа, когда поймёт, что мы можем не успеть вернуться в полис?

Но узнать ответ на этот вопрос Ло мне не дал. Попавшаяся нам на пути небольшая поляна заставила колдуна остановиться.

— Все ко мне! — приказал Ло.

Запыхавшийся народ окружил Правителя Арха. Сил вернуться, наверное, хватит лишь у нескольких предзов. И то, если броситься к полису прямо сейчас и нестись со всех ног.

— Зверь был здесь? — выдохнул обежавший поляну Матвей. — Мы сюда шли?

От волнения даже про обращение «Повелитель» забыл.

— Мы шли подальше от Арха.

— Что?! Зачем?! Повелитель?!

— Спокойно, — легла на плечо Матвея рука в чёрной перчатке. — Вернуться уже не успеем.

— Но… Повелитель…

— Нам со Смертиком нужно попасть в другой полис, и вы нам в этом поможете.

Я ждал галдежа, охов, вздохов, метаний, но все, даже потерявший дар речи Матвей, замерли в напряжённом молчании.

— У меня было видение. Этот парень обязан попасть на Вершину, — указал на меня колдун. — От этого зависит судьба всего мира. Я не дал ему умереть на арене и буду защищать впредь. Все, кто станет мне в этом мешать, пожалеют. Вам выпала честь нам помочь. Считайте, что ваша служба Арху закончена.

И снова молчание. Услышанное переварить не так просто.

— Но, повелитель, — пришёл первым в чувства Матвей. — Не проще ли было дождаться Выхода? Зачем так?

— Рассвет скоро… — пробормотал Глист. — Уже не вернуться. Никак не успеть.

— Не успеть, — согласился колдун. — Вам всем сейчас предстоит сделать выбор. Особенно тебе, Матвей, — шагнул Ло к командиру отряда. — Признай моё старшинство, и мы вместе попробуем отыскать другой полис. Всех, кто поможет нам, я щедро вознагражу. Либо… — колдун обвёл взглядом собравшихся вокруг безымянных, — каждый спасается сам по себе. Второй вариант никому не советую. Выжить вне лоскута нам по силам лишь вместе.

Как будто у них есть тот выбор. Но главного Ло им ещё не сказал. И я тоже молчу. Колдун начал всё это, так пусть и заканчивает. Сомневаюсь, что он поведёт их под именем Хо.

— Ваше слово — закон, повелитель, — опустил Матвей голову в жесте покорности.

Других мнений не слышно. Все молчат. Серое предрассветное небо светлеет. Темнота отступила.

— Я не Хо. Тиран мёртв. Моё имя — Дерхан. Арх отныне свободен.

Чёрный шлем летит на землю. Снявший его Ло кладёт руку мне на плечо.

— Смертик жив потому, что заранее проглотил переданную ему мной жемчужину. Мы прикончили Правителя Арха. Никакой он не вечный.

Я ждал искры Матвея, но удар нанесён был копьём. Колдун даже не вздрогнул. Наконечник, упёршийся в спину Ло, бессильно соскользнул вниз, раздирая чёрную ткань плаща.

— Это взвешенное решение?

Колдун медленно повернулся к напавшему. Безымянный археец из новеньких, весь дрожа, пятился с выставленным перед собой копьём.

— Братья… Братья! Покараем убийцу!

— Стойте! — не выдержал я. — Дерхан спас меня, спас Метлу! Он спасёт и всех вас! Хо — чудовище! Он заслуживал смерти!

Второй выпад фанатика опять достиг цели. Ло позволил ударить себя прямо в глаз.

— В третий раз я не стану повторять свой вопрос, — как ни в чём не бывало произнёс Колдун, отбивший и эту атаку своими чешуйками, которых у него теперь тьма. — Если твой ответ «нет», то беги за своим командиром. Правда, он скоро вернётся. Мы будем ждать здесь. Как раз пора завтракать.

Только сейчас я заметил, что Матвея уже нет на поляне. Нападению на убийцу Правителя Арха командир предпочёл бегство. Только в полис он уже не успеет, а значит вернётся. Матвей — не дурак. Кстати, Глист и Змей тоже пропали. Несостоявшийся вершитель расправы над Ло всех отвлёк, и те сдёрнули. Жаль. Безымянные, как и Матвей, не увидели представление, которое устроил колдун.

Зато все остальные сейчас стали свидетелями продемонстрированной Дерханом мощи и выдержки. Осознав, что никто не готов поддержать его «правое дело», новичок-безымянный бросил копьё и упал на колени.

— Прости, господин! Бес попутал!

— Прощаю, — протянул Ло руку архейцу, помогая тому подняться с земли. — Прожив жизнь рабом, очень сложно наслаждаться свободой. Но ты научишься. Все вы научитесь. Я не хозяин вам. Я — ваш командир. И то, только пока не отыщем лоскут.

— В жопу Арх! Задолбался батрачить на ряженых мразей! Я с тобой! И со Смертиком!

Можно выдохнуть. Выкрик Сёпы послужил сигналом для всех, кто боялся стать первым.

— Так я хоть свободным помру, — хохотнул Кузьма-Чудик и шагнул за Сепаном. — Спасибо, что вытащили!

— Сколько раз и сам удрать думал, — поддержал трактирщика Косой.

— Вместе думали, что уж там, — толкнул друга в бок Шило.

— До конца срока службы дожить было сложно, — согласился Охотник. — Лучше так, чем ещё обороты ходить в батраках.

— Выбора всё равно нет, — присоединился к шагнувшим в сторону Ло и меня Барсук.

Постепенно всё новые и новые безымянные подходили к нам, кто с какими-нибудь соответствующими моменту словами, кто молча. Вскоре все двадцать восемь охотников подтвердили свой правильный выбор, и мы сели завтракать. Оказалось, что в собранных по приказу перепуганного насмерть Абоса рюкзаках полно снеди. А, что ещё лучше, среди взятых в поход запасов обнаружилось несколько комплектов сменной одежды и обуви, в том числе подходящей мне по размеру. Не иначе, Ло приказал положить.

Обзавёлся я и оружием. Копьё, топор, нож, лук со стрелами. У ребят были лишние. Колдун всё учёл, всё продумал. Наконец-то не чувствую себя голым. Сам Ло тоже переоделся. Прежний чёрный костюм не особо подходил для охотника. Теперь вместе с драным плащом и со шлемом лежит у колдуна в рюкзаке, коих пара тоже предусмотрительна была взята про запас.

Интересно, что думал Абос, исполняя приказы Правителя? Очень странные приказы. Ох, спустят с него лорды шкуру, когда новость о нашем побеге дойдёт до главы Великого Дома Эр-Драм. Впрочем, меня теперь дела Арха уже не волнуют. Пусть их крашеная знать, деля власть, что обрушится на них с пропажей Хо, изведёт друг дружку под корень. Очень сильно надеюсь, что этот гнилой насквозь полис пожрёт сам себя и заново переродится свободным и чистым.

Мой же путь лежит дальше. С таким Ло, каким стал он, забрав тело своего бывшего друга, нам мало кто страшен. Верю — у нас всё получится. Земле мы не по зубам. Ища новый лоскут, соберём семена мне в отмер — и на Твердь. Я готов. Заручившись поддержкой товарищей, я уже не боюсь предстоящих скитаний. Это будет охота. Чуть более долгий поход за добычей, чем прежде бывали. Ну, не чуть… Но мы справимся.

Тишка, жди. Уже скоро. Мы идём за тобой.

Ло 5

Матвей вместе с парой бросившихся за своим командиром архейцев вернулся часа через три. Я специально затянул наш привал, чтобы дать им возможность догнать нас как можно быстрее. Лес пока здесь довольно пустой, но всё скоро изменится. Не хотелось бы терять троих членов отряда в первый же день. Тем более, что один из них очень ценный. Китар ещё в клетке в своём затяжном монологе упомянул дар Матвея. Мне нужны его искры.

Но сначала поддержка. Вольный должен признать мою власть. В отряде может быть лишь один командир, и им буду я. Все те три часа, которые торчим на этой поляне, я старательно пресекаю любые расспросы, ссылаясь на то, что не хочу повторять свой рассказ для той троицы, что скоро вернётся. Китару тоже велел не спешить с объяснениями, которых у мальчишки, на самом деле, и нет. Вместо этого Кит развлекает товарищей эмоциональным повествованием про турнир и арену. Естественно, всего не рассказывает. Никто не собирается срывать маски. Наши тайны по-прежнему остаются лишь нашими. Для охотников я уже придумал легенду. Сейчас приму сдачу Матвея, и можно будет начать представляться.

— Не успели, — сообщил собравшимся на поляне худой и высокий археец, опередив своего командира.

По частому дыханию ясно, что обратный путь ими проделан не менее быстрым бегом, чем тот, каким они неслись к не дождавшемуся их полису. О том же говорит и затраченное на дорогу в оба конца время. Значит долгих раздумий там не было, и решение уже принято.

— Ты подставил нас, — сердито произнёс Матвей. — Но выбора у нас нет. Мы с вами.

— Этого мало.

— В смысле? — насторожился командир безымянных.

— Вспомни моё предложение. Вам сначала нужно признать меня старшим. Этот отряд веду я.

Матвей надул щёки. Оба архейца молчали, косясь на своего командира. Видимо, эти двое дольше других служат под его началом.

— И что, остальные уже признали? — недоверчиво обвёл взглядом Матвей своих бывших подчинённых.

— Да, — коротко кивнул я.

Этот вопрос сейчас нужно закрыть раз и навсегда. Мне нужно единство в отряде.

— Матвей, не упрямься, — вмешался Китар. — Дерхан очень силён и умён. Он знает, что делает.

Помогло. Вольный, видимо, ждал, что сейчас кто-то из бойцов переметнётся к нему, но таких не нашлось. Народ уже выбрал свободу, а прежний командир ассоциируется у них с Архом, где они были рабами.

— И снова у нас нет выбора, — насупился Матвей. — Разделившись нам точно не выжить. Будем надеяться, что человек, сумевший убить самого Вечного Хо, не дурак. Кто ты вообще такой? Я отказываюсь идти неизвестно за кем, неизвестно куда.

— Справедливо, — кивнул я. — Настала пора познакомиться. Специально ждал вас, чтобы рассказать о себе сразу всем.

Замалчивать всё и вся смысла нет. Лучше подходящая ложь, чем держать их в полном неведении. Тем более, что проверить мои слова у людей нет возможности. Пусть считают, что открываю им страшные тайны. Такое доверие поднимет меня в их глазах.

— По рождению я чистый археец, но большую часть своей жизни провёл в других полисах. Едва ли из вас кто-то знает об этом, но раньше в Архе было на один Великий Дом больше. Мой сгинувший нынче род носил гордое имя Зер-Ихам.

— Был такой, — влез один из архейцев. — Внешка помнит. В моей семье предание про проклятый Дом рассказывают детям, как сказку.

— Да, да, — закивали другие архейцы.

— Тем более, — вновь забрал слово я. — Да, мой род проклят. И проклятием нашим стал Хо. Сотни лет назад, когда Арх был совсем не тем, что сейчас, мы пригрели эту змею на своей груди, что и привело Великий Дом Зер-Ихан к гибели. Чужеземец сначала привёл наш Род к власти над Архом, а потом перебил всех, возвысив себя до единоличного правителя полиса. Это долгая история, и в подробностях расписывать её смысла нет. Я — ребёнок, которого мать смогла спрятать, перед собственной гибелью. Преданный нашему Дому слуга позже сумел тайком вывезти меня на Порог. Я — последний лорд Дома Зер-Ихан. Понимаете теперь, что мной двигало?

— Месть.

Слово сказано Матвеем, и это — хороший знак.

— И она свершена, — торжественно произнёс я. — Мой враг мёртв. Я веками пытался прикончить негодяя, но сильнее и опаснее Хо на Земле не было никого. Эта тварь раз за разом убивала моих эмиссаров. Сам отправиться за его головой я не мог. Увы, бесплодие сделало меня не только единственным выжившим лордом Великого Дома Зер-Ихан, но и лордом последним. На мне род прервётся, а этого нельзя допустить. По преданию нам предначертано сослужить Единому великую службу.

Суеверия — обычное дело для этой отсталой планеты. Сверхъестественным я уже обосновал свою помощь Китару, сославшись на пришедшее мне видение. К этой же теме теперь подгоню и свои предыдущие действия. Чем больше божественной мути, тем меньше вопросов.

— И те несколько веков, которые я провёл в безуспешных попытках изжить Хо со света, я свято верил, что именно в этом и заключается моё предназначение. Разве есть служба угоднее Высшему, чем избавление мира от чудища в человечьем обличии?

Я сделал короткую паузу. Слушают, как завороженные. Даже во взгляде Матвея нет скепсиса.

— Есть! — резко возвысил я голос. — На днях мне открылась истина. Не зря, ох не зря, я два оборота назад осознал, что ждать больше нельзя. Всё эти века время работало на моего врага. Забрав себе норы, Хо с каждым годом становился всё сильнее и сильнее. Ещё немного, и он стал бы по-настоящему неуязвим. Эта тварь не уходила на Твердь, не давая и мне встать на Путь. Я прибыл в Арх лично. Но подобраться к правителю полиса было непросто. Лишь на днях я сумел подстеречь его на арене. Но прежде…

Я опять замолчал. Напустив загадочности на лицо, я перевёл взгляд на Китара.

— Наблюдая за проходящими на арене боями, я увидел, как отрок, чей юный возраст никак не вязался с его силой и мастерством, одолел троих взрослых воинов. Потом были другие победы. Я проникся и начал болеть за него, хотя прежде смотрел на придуманное Хо кровавое зрелище с отвращением.

Я ходил на арену не развлечения ради. Только там у меня был шанс добраться до своего врага. В глухом месте многочисленные дары Хо не давали ему преимущества передо мной. Я сильнее. Всю свою долгую жизнь я постоянно совершенствовал своё мастерство. И в своём главном бою я в итоге вырвал победу.

Но я отвлёкся от главного. Мой враг мёртв. Тело Хо никогда не найдут. Дело всей моей жизни закончено. Но отныне у меня появилась новая цель. Заняв место правителя Арха, прибывшего судить финальные поединки турнира, я вынужденно восседал в его ложе, напялив на себя его шлем и плащ. Бой Китара, которого большинство из вас знает под именем Смертик, был последним в тот день. Лорд, что дрался с ним — грязная тварь. Он заслуживал смерти и сдох прямо там, на арене.

Не знаю, вмешался бы я, не случись, что случилось — риск раскрыть себя был довольно велик — но в последние мгновения боя меня посетило видение. Я увидел Китара, упрямо идущего вверх по огромным ступеням, разбивая прозрачные стены, встречающие его на каждой из них. В конце лестницы сиял ярким ослепительным светом пылающий шар. Он манил, звал к себе. В том числе и меня. Отчего-то я сразу же понял, что вижу Вершину и отделяющие нас от неё пояса.

За убийство противника юного отрока ждала смерть. И я лично убил его, дав ему незаметно для всех проглотить перед этим жемчужину, которая не даёт умереть. По моему же приказу Китар притворился погибшим. Я забрал его тело с арены, и вот мы здесь. Моя цель же отныне — помочь ему достигнуть Вершины. Теперь я уверен, что именно это является моей службой Единому, упомянутой в древнем пророчестве.

Я закончил рассказ и, найдя взглядом Матвея, спросил:

— Ну что, ты доволен? Достаточно я рассказал о себе и причинах, побудивших меня совершить то, что сделано?

Во всей этой лжи есть лишь два слабых места: её сказочность, с видением и пророчеством — но здесь всё упирается исключительно в веру — и момент ухода с арены Хо, когда он улетел с трупом Китара. Первое невозможно проверить, со вторым же проблем тоже быть не должно. Никого из присутствующих на поляне не было там даже близко, да и, в принципе, у того полёта было мало свидетелей — Хо удрал прежде, чем первый из зрителей покинул трибуны. Вряд ли тот же Матвей сможет уличить меня во лжи, когда выяснится, что я не владею даром полёта.

— Не скажу, что мне приятно с вами познакомиться, господин Дерхан, — вздохнул вольный. — Всё-таки Арх был моим домом, и теперь дорога назад мне заказана. Но ваше старшинство признаю не из страха быть изгнанным, а по трезвому размышлению. Человек с таким опытом будет лучшим командиром отряда, чем я. Глист, Змей, — повернулся он к пришедшим с ним архейцам, — ваше слово?

— Тут нечего думать, — ответил за обоих высокий. — Можете на нас положиться, господин.

Другого я и не ждал. Осталось только правильно завершить разговор, и можно заниматься делами.

— Ваши слова принимаются, — торжественно произнёс я. — Как и вы в отряд. И хочу сразу же объявить пару правил для всех. Первое — никаких «господ», и не выкать мне. Просто Дерхан или, на худой конец, командир. В старшинстве за мной идут: Смертик, Матвей и Метла. И второе — семена и бобы, что добудем, делю сам. Наша цель — не нажива. Вопросы?

Неудобных и праздных, к моей радости, не последовало. Людей волновало одно — куда дальше? Единственное, маленький предз по прозвищу Чудик поинтересовался моим троеростом и возрастом, Матвей спросил про дары, а узнавший, кто его спас Метла искренне поблагодарил за вызволение из клетки.

Ответы я дал обтекаемые. Коротышке достались: «под потолок» и «несколько веков». Матвею же я сказал, что мой единственный дар — резкое увеличение долей по триадам, но он поднят на второй уровень, так что эффективность его весьма и весьма высока. Вон, на даре, даже копьём не проткнули. А двушка потому, что в Бездне я бывал лишь два раза — один раз в чёрной норе, другой в красной. Мне, как последнему представителю рода, лишний раз рисковать нельзя.

Такие пояснения всех устроили, так что тема сплочённости отряда и моего в нём главенства на этом была закрыта. Пришло время переходить к остальным насущным вопросам. И главный из них — тактика поиска нового полиса. Тут всё просто и сложно одновременно. Я примерно прикинул размеры Земли и пришёл к выводу, что один из кочующих по огибающей всю планету полосе суши сорока квадратов есть все шансы поймать в неделе пути от места своего положения. Нужно только заметить его. И вот с этим проблемы.

— Сегодня куда-то идти смысла нет, — сообщил я отряду план на день. — Небо хмурое. Видимость — дрянь. Распогодится — будем высматривать горы. Не Кругосветную стену, обычные. Нам нужно найти возвышенность с хорошим обзором. Желательно у края равнины.

— Правильно, — поддержал Матвей. — Но иной лоскут и с высокого дерева можно заметить.

— Тот же Гор, да, — согласился я. — И подходящее дерево мы сегодня найдём обязательно. И, если долго в лесу проторчим, раз в седмицу придётся на него залезать. Но тех полисов, где лоскут — равнина, как в Архе, куда больше. И потому нам нужно к горам. Или хотя бы для начала найти край лесов.

— Вон деревце одно ничего так, — показал Китар на растущий не так далеко от поляны раскидистый тополь. — Могу слазить.

— Пойдёмте, — разрешил я. — Заодно и воды наберём, кому надо. Там ручей. И вот сразу же правило третье — никогда не разделяемся без крайней необходимости, везде ходим все вместе. Даже на сотню шагов, как сейчас. Мы не на охоте, где зверя нужно искать и потом загонять. На еду мы и так всегда найдём дичь — луки есть — а тот зверь, что принесёт нам семена и бобы, придёт сам. Не нужно его торопить.

* * *

Увы, чуда не случилось. В сырой хмари, обрезавшей видимость до десятка километров, разглядеть что-либо способное нас заинтересовать у Китара не вышло. Кругом лес, но хотя бы лес, тщательно отутюженный архейскими отрядами добытчиков, которые шерстили его на предмет дичи всю предыдущую неделю. Покидать эти относительно безопасные места до наступления ясной погоды я смысла не видел, так что первую половину дня мы искали поляну побольше, а вторую стаскивали на найденное место для лагеря сушняк со всей округи. Собираюсь всю ночь жечь костры по периметру.

Очень жаль, что Китар запихнул меня в тело Хо. Как бы всё упростилось, уговори я друга-грандмастера нам помочь. Сколько бы времени сэкономили, сколько ненужного риска смогли бы избежать. Да и жалко наставника. Я не знаю, что с занятыми мною телами происходит при моём переносе обратно в Китара. Что случилось на Выходе из Земли? Мёртв ли тот же Сердар? Или барьер просто вышвырнул из чужого тела мой дух? Если последнее, то помнит ли глава гильдии предземских убийц всё, что происходило с ним, когда я пребывал у руля?

Слишком много вопросов, получить ответы на которые у меня пока нет возможности. Но способ всё это узнать есть, и я постараюсь выяснить судьбу Сердара прежде, чем отправлять Китара на Твердь перед собой. Не получится, так это не последний барьер, что нас ждёт на пути к Вершине. В крайнем случае Братья, засевшие в своей маленькой крепости по ту сторону незримой границы, расскажут мне всё, что интересует меня, добровольно или под пытками. Если что, будет шанс вернуть тело Хо, переходя на следующий пояс.

Но об этом я ещё успею подумать. Собранная наставником коллекция даров впечатляет, но у меня нет сотен лет, необходимых для выращивания полного силового каркаса в условиях дефицита протоэнергии. Это тело идеально подходит тому, кто не может получить от Бездны сверхспособностей.

Я, конечно, проверю при случае, но на девяносто девять процентов уверен, что использовать полученный дар, закрыв нору, я не сумею, как не могу и сейчас. Программа не признаёт меня законным носителем захваченной оболочки, что, когда я нахожусь в Китаре, что в любом другом теле, куда меня отправляет мальчишка. Победить этот сбой в теории может смерть парня, но проверять эту версию я не хочу. Двух попыток у меня нет.

Зато теперь у меня есть излишек добытой протоэнергии. На сложные манипуляции этих крох не хватает и, сколько их не цеди, никогда не хватит — тут требуется непрерывная подпитка — зато сфокусировать импульс, рождаемый резким высвобождением собранной энергии, при готовности всех элементов силового каркаса возможно. Даже это простейшее действие при определённых объёмах накопленного способно выступить в роли оружия.

Сжатая в игольчатый пучок протоэнергия на короткой дистанции прошивает материю, разрушая её, не хуже клинков Китара. Это Хо при его наборе даров такое смешное подспорье не интересно — по крайней мере излишки энергии в его теле отсутствуют — а я с удовольствием спрячу даже такой дополнительный козырь в рукав. Жаль процесс накопления будет уж слишком небыстрым. Я его уже начал, но первую энерго-иглу длиной в палец я буду способен создать на мгновение лишь через несколько дней.

* * *

Дождь, накрывший лес следующим днём, заставил нас поддерживать огонь в кострах сутки напролёт, благо я предусмотрительно ещё вчера распорядился соорудить навес, и наши немаленькие запасы топлива остаются относительно сухими. Первая ночь, как и следующая, прошли тихо. Крупный зверь из окрестных лесов ещё не успел занять освободившиеся угодья, а мелкий нас слишком сильно боялся, чтобы пытаться тревожить.

Первое нападение произошло только третьим днём. Унюхавшая нас стая волков явно где-то отсутствовала в ту неделю, что рядом был полис. Многочисленный молодняк, не успевший вырасти крупнее обычных размеров этого распространённого во всех человеческих мирах хищника, прежде явно людей не встречал. Вожак, не особо превосходящий остальных зверей статью и опытом, видимо, тоже. Похоже, к нам в гости пожаловал сбившийся в кучу излишек, изгнанный из чрезмерно разросшейся стаи.

Шесть-семь десятков оголодавших в опустошённом лесу хищников попёрли в атаку без всякой раскачки и плана. Итог очевиден — весь остаток дня нам пришлось перетаскивать звериные туши в овраг, обнаруженный в полукилометре от нашего лагеря, чтобы многочисленные волчьи трупы не привлекали к обжитой нами поляне внимания. Да, победа далась нам легко, и произошедшая стычка показала, кто чего стоит в отряде, но побочный эффект в полной мере раскрыл нашу главную слабость.

Без одарённых лекарей и зелей-лечилок нам придётся чертовски сложно. Одна только эта скоротечная битва по итогу потребовала расхода половины наших запасов обеззараживающей мази. Проблема даже незначительных ран, оставленных звериными зубами, когтями, в инфекциях, которые туда заносятся. Очень скоро мы будем прижигать всё огнём, что потребует ещё большего времени на заживление, казалось бы, пустяковых царапин.

* * *

Наконец, на пятые сутки свободы атмосферный фронт прошёл мимо, унеся циклон дальше, и утро встретило нас чистым небом.

— Вижу горы! — проорал сверху забравшийся на тополь Китар. — Не стена. Островерхие. Снег на вершинах. Далеко, далеко, но я вижу.

— Спускайся! — крикнул я снизу.

Забираться наверх самому — оставлять отряд без сильнейшего бойца на время подъёма и спуска, но раз нам повезло оказаться в относительной близости от некого горного массива, я должен лично оценить расстояние. Не успел Китар слезть, как я начал взбираться на дерево. Мальчишка значительно легче, но даже с тех веток, что меня точно выдержат я должен суметь рассмотреть горизонт.

— Нам туда, — обозначил я направление, спустившись обратно. — До замеченных вершин несколько сотен лиг, но предгорья начнутся значительно раньше. Нам заснеженные пики без надобности. Цель — ближайшая к равнине гора подходящих размеров. Выходим.

* * *

Наша главная сила, не в дарах, не в оружии, не в высоких долях и даже не в моём силовом каркасе, который позволяет мне творить настоящие чудеса с точки зрения местных. Нас спасает только огонь и моя осторожность. Мы идём лишь полдня, тратя прочее светлое время на заготовку существенного запаса топлива, позволяющего проводить ночь в пылающем круге костров, что пока не дают здешним хищникам воспользоваться темнотой для удачной атаки.

Зато по светлому нападения следуют одно за другим. Рыси, муфры, куницы и соболи то и дело прыгают на кого-нибудь сверху, волки, шакалы и некая помесь одних со вторыми время от времени пробуют крупными стаями атаковать наш отряд, потревоженные росомахи с медведями постоянно пытаются нас прогнать со своей территории. Конечно, не окрестности Выхода, с тамошним бешеным гоном, но Земля в любом месте походит на кровавую мясорубку, где каждый жрёт каждого, и нет конца этой вызванной бессмертием и отсутствием старости бойни.

Итог — за неделю пути мы потеряли троих, и ещё два человека имеют серьёзные раны, которые грозят людям смертью. Мы не бросаем своих, несём на носилках, но вечером Матвей мне шепнул, что Простак — не жилец. Я и так это знал. Утром тело отмучавшегося архейца мы оставили у края поляны. Уже к ночи от него останутся исключительно кости. Мы давно миновали те земли, где недавно прошли тесной сетью отряды добытчиков. Этот лес бурлит жизнью.

* * *

Бурлил. Но сегодня я вижу, как округа постепенно пустеет. Процесс очень плавный, но есть подозрения, что мы входим в угодья серьёзного старого зверя. К полудню Матвей тоже заметил неладное.

— Командир, — обратился ко мне не по имени, как он делал всегда, нарочито подчёркивая моё признанное им старшинство, одарённый. — Чьё-то логово близко. Нам бы лучше вернуться и дугу заложить.

— Не согласен, — отмёл предложение я. — Про дугу. А вот с логовом ты не ошибся. Мы сейчас углубляемся в чьи-то владения. Я как раз собирался устроить привал. Подбирайте поляну для лагеря.

Ожидаемо Матвею мои слова не понравились. У отрядов простых безымянных есть правило: наткнулись на логово хозяина леса — уходим. Есть возможность позвать лордов — зовём. Нет — тогда возвращаемся в полис. По инструкции отрядам добытчиков запрещается умышленно искать встречи со зверем подобного уровня сложности. Та добыча, что можно в нём взять, не оправдывает данного риска. Это Китару ещё повезло, что в их отряде было сразу три боевых одарённых. В большинстве один, максимум два. При таком соотношении сил шансы прикончить хозяина леса хорошо, если один к одному. И потери личного состава в любом случае будут серьёзными. Сам Матвей мне всё это рассказывал.

— С тобой мы, конечно, потянем хозяина леса, — согласился вольный, — но зачем оно нам? Сам же говорил, что не за добычей мы здесь. Нет смысла людьми рисковать.

Его логика понятна и правильна, но он не знает границ моих возможностей и потому переоценивает опасность.

— О людях и забочусь, — вздохнул я. — С утра ни одного нападения. И ещё долго нас никто трогать не будет. Кроме, конечно, того, в чьи мы земли вошли. Ты зря в нас не веришь. Четвёрке боевых одарённых, да при наших долях, любой хозяин леса по зубам. Мне проще один раз в два дня сразиться со старым и сильным зверем, чем за то же самое время отразить несколько нападений стай слабых зверей.

— Ну не знаю… — скривился Матвей. — Далеко не у всех в отряде доли сотнями измеряются. Мы-то, может, хозяина и побьём, но и он наших сколько-то точно завалит. Я бы всё же обошёл стороной. Мне бобы, семена не нужны, а людей жалко.

А вот мне семена пригодятся. За всё время, проведённое нами вне лоскута, мы сумели их добыть только три. Бобов много, да, но две с хвостиком сотни я скормил бойцам с наименьшими показателями троероста, оставив себе запасом на непредвиденный случай лишь несколько десятков. Конечно же, первейшая цель — найти новый полис, и потому я старательно поднимаю общую силу отряда, но и о будущем тоже нужно задумываться. Чем больше у нас будет семян по приходу на лоскут, тем быстрее мы сможем отправиться дальше, на Твердь.

— Ты не понял, Матвей, — улыбнулся я. — Сейчас отыщем подходящее для лагеря место и оставим там всех. Дальше нам идти вчетвером.

— Вчетвером?

— Да. Я, Метла, Смертик и ты. Дар у всех восстановлен. Прикончим хозяина и вернёмся. Так что за слабых можешь не переживать. Рисковать будут только самые сильные.

Глава восьмая Нет страшнее его

Само собой разговор Ло с Матвеем я слышал, как слышали его и все, кто шёл в первых рядах. А ходили мы плотной гурьбой — никаких верениц и цепочек. Специально мы зверя не ищем, а встречать нападающих — особенно стаи, где хищник бросается сразу с разных сторон — проще тесной толпой, когда каждый каждому может помочь, и всегда рядом есть кто-то из одарённых.

— Нет, если это приказ, то, конечно, я подчинюсь, — нехотя согласился Матвей. — Но такая идея мне тоже не нравится. Мы сейчас уйдём, а пока нас не будет хозяин к нашим пожалует. И пойди тогда без одарённых отбейся.

— Не пожалует, — отрицательно покачал головой Ло. — Он сейчас, либо в логове, и тогда первыми с ним столкнёмся именно мы, когда подойдём ближе, либо где-то охотится, и нам придётся его возле того самого логова ждать. И охотится он не в той стороне, откуда притопали мы, ибо мы бы его уже тогда встретили. Ну, а, может, он, и вообще, не из хищников. Тогда бросится нас прогонять, убивать, когда приблизимся к его выпасу. В общем, смело оставляем своих. Им нечего опасаться.

Так-то я был согласен с Ло, но, по-моему, одного из вариантов тот не учёл. Ну, а так как Матвей был точно не глупее меня, он немедленно ткнул колдуна в это упущение носом.

— Либо… — обведя округу настороженным взглядом, протянул мой бывший командир, — хозяин леса уже давно нас учуял и прямо сейчас наблюдает за нами, подбирая момент для атаки.

— Возможно, — не стал спорить Ло. — И, как ты думаешь, на кого первым нападёт зверь, когда крупная стая двуногих, какой ему представляется наш отряд, разделится на две части? На двадцать пять или на четверых?

На это у Матвея уже не нашлось, что возразить, и вскоре, оставив остальных стаскивать из окрестностей сушняк на найденную поляну, мы двинулись дальше одними одарёнными. Вот ведь, дожил. Идём на хозяина леса, а у меня страха нет и в помине. С такими способностями, что есть у нас, да с Ло, который в новом теле сделался просто непобедимым, и не убить зверя? Он пусть и старый, но всё равно зверь. Вот найдём, невидимкой с подветренной стороны к нему подберусь и клинками — чик! Они у меня даже камень режут. Тут никакая крепь не поможет.

А первым нас зверь найдёт, так его Матвей своей сетью встретит. Вольный здорово умеет миг подбирать, когда её лучше поставить. Влетит в неё хозяин, к нам бросившись, никуда не денется. Ну, а нет, так Сепан на даре становится даже сильнее Ло с его каркасом. Обычное копьё так всадить может, что насквозь дуб пробьёт. Оружию при этом кирдык, но ради хозяина можно одно испоганить.

Страха нет, а вот возбуждение есть. Жуть как любопытно, что там за зверь нас ждёт. Вдруг, кабан, как на Дикой земле мне встречался? А что, в этом лесу дубов много, желудей соответственно тоже. С Могучей кучкой осилили хрюшку, а тут и подавно справимся. Причём, легко.

И вообще, я за крупного зверя. Если скорость и ловкость будут за нами, то кого-угодно одолеем, каких бы размеров он ни был. Куда сложнее придётся, если шустрая мелочь достанется, вроде той ласки, что, как Сквозняк и Леор, сквозь предметы сигала. Но то уже целый царь был. Такие шибко редко встречаются. Не верю, чтобы нам так «свезло».

* * *

— Медведь, — после некоторых раздумий огласил своё мнение Сёпа. — И лапа похожа, и кому бы ещё такой горой вымахать.

— Вот именно, что только похожа, — с сомнением на лице продолжал разглядывать след Матвей.

В отпечатке гигантской лапы, оставшемся на мягкой земле у ручья, из-за его огромных размеров звериный след было признать нелегко. Не сразу и поняли, что мы видим за ямищу. В длину весь аршин, в ширину почти столько же. Только по дыркам от когтей на краях и догадались, что это такое.

— Ты не хуже нас знаешь, как меняет зверей долгий век, — возразил поднявшийся с корточек Ло. — Лично я тоже склоняюсь к медведю. Просто стопы задних лап у него уже камень-камнем. На других такую тушу таскать не получится. Вон, ещё след, — указал он на взрытый когтями участок вьюна, застилающего землю сплошным ковром в этой части леса. — И ещё один вон. Зверь вчера здесь напился и ушёл вон в ту сторону, — определил колдун направление.

— То и без следов ясно, — хмыкнул я. — Гля, сколько веток обломано. Высоченный гад.

Расстояние между отпечатками лап и свежие сучки легко позволяли представить себе размеры огромного мишки. Длины в нём саженей пять, высоты в холке под три моих роста. Такой, если встанет на задние лапы, сможет запросто перемахнуть через окружающие Арх стены. Даже медведь, чей костяк мы нашли в землях ласки-царя был поменьше. И глаза есть не только у меня.

— Ох и здоровучий, — присвистнул Сепан, оценив размеры чудовища. А точно хозяин? Не царь? В Предземье я про огромных таких не слыхал.

Интересный вопрос. Мне вот тоже теперь любопытно стало, в чём разница между царём зверей и хозяином леса.

— А, где та граница? — обратился я к Матвею, как к главному знатоку Земли. — Как понять, что хозяин уже до царя дорос?

Ло тут, вроде, как и прожил сотни лет, но в основном по полисам сидел. Он с Матвеем советуясь, тем придуманную себе легенду не нарушает.

— А нет её, — удивил меня вольный. — Между старым хозяином и молодым царем разницы внешне нема. Это ты уже, когда вскроешь его, узнать сможешь — кого именно вам добыть повезло. У царя в сердце больше сотни семян, у хозяина меньше.

— Так та ласка… — задумчиво произнёс я.

— А кто её знает? — пожал плечами Матвей. — Может, сердце у неё из сплошных семян было слеплено. А, может, и нет. Но скорее да. Уж больно здоровая гадина. Тут медведь, хоть и велик не то слово, а против обычных своих взрослых размеров он не так сильно вперёд убежал, как та ласка.

— Понятно, — протянул я. — Значит, когда семена считать будем, узнаем.

— Мне бы твою уверенность.

Нет, Матвей не трус. В нужный момент у него рука не дрогнет. И бежать он, товарищей бросив, не кинется. Осторожный просто. Вон и первым по следу пошёл. Ищем логово. Но то вряд ли поблизости где-то. Иначе тропа к водопою была бы протоптана. Тут он нечасто бывает.

Больше часа пришлось топать. Я уже начал переживать, что под вечер медведя отыщем. В темноте драться с такой зверюгой не хочется. Даже обрадовался, когда впереди раздалось… Наверное, это было урчание. Жуткий звук. Сразу холодом пробрало.

— Лига, две, — шёпотом сообщил Матвей.

— Попробуем подкрасться, — так же тихо приказал Ло. — Нужно, чтобы мы его заметили раньше. Чем он нас. Ветра нет — издали унюхать не должен.

* * *

Но он унюхал. Или ещё как-то почувствовал. Не прошли мы и трёх сотен шагов, как в той стороне, откуда до нас долетали прежние жуткие звуки, раздался громовой рёв и лес грянул хрустом. Что-то огромное неслось к нам, ломая молодые деревья и ветки, на бешеной скорости.

— Здесь и встречаем, — быстро обвёл взглядом дубовую рощу, по которой мы шли, колдун. — Место удачное.

Согласен. Деревья огромные, старые, толстенные стволы стоят редко. За такие, и спрятаться можно, и носиться меж ними ничего не мешает.

— Мы с Метлой стоим здесь, — принялся торопливо командовать Ло. — Матвей, беги за то дерево. Выпустишь искры ему перед мордой. Смертик — вправо. Прячься вон за тот дуб. Дары не жалей. Если сеть не прикончит, подбирайся к нему невидимкой и руби, до чего дотянешься. Только сильно близко к лапам не лезь. Даже не видя, может случайно задеть. Всё! По местам!

Мы с Матвеем бросились в стороны. Ло и Сепан стоят рядом, не прячутся. Их дело — заманить зверя. У колдуна в руках лук. Видно, собрался стрелять по глазам. Он это может. Зубан, которого Ло ослепил моими руками в Шипучке, не даст соврать. Выгорит, так мне и невидимость тратить не надо. Кстати, товарищам по отряду в первый же день про свой новый дар рассказал. Боялся — обидятся. Обманул же. Но нет, наоборот, все обрадовались. Дары видеть — не самая нужная способность в лесу, а исчезнуть в любой момент — штука и на охоте полезная. Причём, для всех. Что я уже успел доказать, пользуя в бою новый дар.

— Муха-сруха… — обалдело присвистнул Сепан. — Вот так мишка…

Судя по треску ломаемых деревьев и рёву, зверь ещё далеко — шагов триста, не меньше. Но земля уже вздрагивает от поступи гиганта. Жуть, как хочется посмотреть на страшилище, но нельзя. Вдруг, заметит, если высунусь из-за ствола? Терпи, Китя. Рано.

— Как его потом такого вскрывать…

Голос Сёпы дрожит. У охотника и мыслей нет поднять отложенный в сторону лук. Отведённая на замах рука крепко сжимает копьё. Он на даре его так может метнуть, что помчится быстрее любой стрелы. Насколько бы крепкой не была шкура мишки, а такого броска ей не выдержать. Лишь бы только попал куда-надо.

Ближе, ближе… Наверное, уже пара сотен шагов. Колдун натягивает тетиву…

— Мать его! Дар!

— Дар пропал!

Крики Матвея и Сёпы раздаются с отставанием друг от друга всего на миг. А что я? А я просто ошалело молчу. Дара нет. Его только что как отрезало. Зверь-душитель? И такое бывает? Плакали все наши планы…

— Копья на землю и прочь! — ревёт Ло. — Дальше я сам!

Матвей непонимающе выпучивает глаза. Я тоже в растерянности.

— Да валите же! Быстро!

И колдун, выдернув из рук Сепана копьё, отталкивает охотника.

— Вы мне будете только мешать!

До Сёпы дошло. Подхватив ноги в руки, Метла бросается прочь. Матвей, оставив своё оружие возле дерева, тоже срывается с места. А, чего я туплю?

— Вот моё! — швыряю я своё копьё к Ло поближе и белкой устремляюсь наверх.

Дуб огромен. Такой никакому хозяину леса с корнями невырвать. Колдун сказал: «Прочь», но куда именно нужно убраться не уточнил. Мой путь бегства не хуже других. Если зверь предпочтёт драке с Ло погоню за удравшими, догнать их для него не составит труда. Вон, как носится. Пусть попробует лучше меня стряхнуть с ветки. Со своими долями я таким клещом прицеплюсь, что ни в жизнь не получится. Заодно, глядишь, и от Ло отвлеку. Колдуну сейчас даже такая помощь лишней не будет. Может, сверху ещё и из лука смогу пострелять.

— Да куда же ты…

Но это последние слова Ло. Дальше слышу лишь частое треньканье тетивы. Битва началась! Наверх, наверх, наверх… Выше, выше… Несусь к вершине дуба по древней шершавой коре, как по лестнице. Где возможно хватаюсь за ветки, суки и наросты. До земли уже с полсотни локтей, но этого мало. Ещё столько же надо.

А успею ли? Если зверь сходу напрыгнет на дерево, стряхнёт, как пить дать. И так уже вся округа трясётся, включая тысячелетний дуб, по которому лезу. Вон, дупло впереди, из которого при моём приближении прыснули белки. Только эта мелкота и отваживается жить вблизи логова хозяина леса. Медведю до них дела нет. И мне нет. Но их дом пригодится. Широкое — сейчас в гости зайду.

Влез ногами вперёд и сразу же провалился по грудь. Ещё и глубокое. Под подошвами что-то хрустит — видно, беличьи запасы давлю. Места хватит даже целиком спрятаться, но мне бы осмотреться сначала. Хватает высоты? Где там мишка?

Ох, ёженьки… Разве же это медведь? Узнать в подбегающем к колдуну чудище косолапого любителя мёда непросто. Мех, и то другой цвет имеет — здесь уже скорее чёрный, чем бурый. Да и не мех это уже, а слипшиеся буграми-щитами чешуйки. А вот на лысой башке и тех нет, как и девшихся куда-то ушей. Огромный череп с не по-медвежьи вытянутой пастью обтягивает грубая шершавая шкура. Зубы с мой локоть, клыки со всю руку. Красные глазищи — каждый с приличную тыкву размером — горят огнём Бездны. В такие не промахнёшься.

И Ло попадает. Одна стрела только что клюнула буркало в самую серединку. Звук — словно в камень ударилась. Стеклянные у него они что ли? Значит, лук со спины снимать смысла нет.

Колдун свой уже тоже отбросил. В руках Ло копьё. Вот умён! Знал, что только на копья надежда, потому и заставил нас оставить ему свои. Метнёт? Или в землю пяткой упрёт, чтобы зверь напоролся? Или просто ударит, когда тот приблизится? Где у этой громадины уязвимое место? Есть ли таковые вообще?

Метнул! И тут же, подхватив с земли Сёпино копьё, бросился в сторону. Очень вовремя. Еле успел убраться с пути разогнавшейся твари. Медведя протащило мимо обидчика. Огромная лапа с когтями-серпами вспорола воздух в аршине от Ло. Несколько низкорастущих веток снесло, как содрало с земли и весь вьюн вместе с дёрном. Громогласный чудовищный рёв заставил меня непроизвольно вжаться в дупло.

Вот, куда он попал! Медведь лезет лапой в распахнутую пасть. Башка задрана вверх. В глубине чрева зверя замечаю копьё, застрявшее где-то в гортани.

Ага! Тут мотай головой, не мотай, а такую занозу не выдернешь. Зверь беснуется. Комья земли летят из-под задних лап в разные стороны. Передние силятся выдрать из глотки засевшее там копьё. Но у твари нет ловких пальцев, какими бы было возможно аккуратно схватить древко и вытащить гигантскую занозу. Мишке пока не до Ло. И колдун этим пользуется.

Второе копьё устремляется к шее чудовища. Благодаря задранной вверх башке зверя, та открыта как раз. Под подбородком твари шерсть помягче — шкура там ещё не успела порасти чешуёй. Оружие с хрустом, словно наконечник проходит сквозь дерево, огромным гвоздём входит в ороговевшую плоть. Ло могуч! С такой силой метнуть копьё способен лишь Сёпа на даре.

Это уже куда более серьёзная рана. Тёмная, почти чёрная и невероятно густая кровь сразу же начинает заливать грудь с рёвом вставшего на дыбы зверя. Когтистая лапа немедля ломает торчащий наружу кусок древка, но оставшаяся внутри чудища часть копья только глубже впивается в плоть.

Ло не дремлет. Он уже отбежал, и в руке колдуна снова появилось оружие. Это он моё поднял. Короткий разбег — и третье копьё, размывшись в полёте, несётся в морде вновь опустившегося на четыре лапы чудовища.

Есть! То, с чем не справилась выпущенная из лука стрела, удаётся копью — затвердевшая оболочка звериного глаза с громким треском проламывается. Наконечник исчезает в глазнице. Рёв такой, что приходится заткнуть уши руками. Это — всё!

Медведь в ярости забывает про боль и торчащую в глотке занозу. Он пока ещё зряч, и виновника своих бед и одним глазом видит прекрасно. Мигом бросив попытки выскрести из пасти засевшее в гортани копьё, зверь прыжком устремляется к Ло.

Куда там. Колдун слишком проворен. Он уже в десятке шагов от того места, где был секунду назад. Моей ловкости и близко не хватит, чтобы так быстро двигаться. Медведь мечется по дубраве, врезаясь в деревья. Моему разок тоже досталось. От удара ствол дуба шатнуло так сильно, что я приложился затылком о заднюю стенку дупла. Не, идея дразнить зверя сверху — поганая. Если мишка за дело возьмётся всерьёз, меня здесь взболтает, что в плошке яйцо.

Но зверь занят не мной. Беспрестанно ревущая тварь играет с колдуном в догонялки. Стволы всех окрестных деревьев уже подраны когтистыми лапами. Земля вспахана-перепахана, обломанные ветки растоптаны в труху. Только все эти потуги напрасны. Ло неуловим — зайцем скачет между дубов с подобранным копьём Матвея в руках. Это последнее. И потому колдун медлит с броском, подбирая идеальный момент. Его цель — второй глаз чудовища. Промахнуться нельзя.

Но медведь уже знает про угрожающую ему опасность и бережёт своё буркало, упрямо держа морду под неудобным для Ло углом. Ярость, вызванная ранами, немного отхлынула. Древний зверь ведёт себя уже более осторожно. Движения чудища стали расчётливее. Но не медленнее и не смертоноснее.

А вот и первое удачное действие с его стороны. Вроде дёрнулся в одну сторону и тут же, изменив направление рывка, обогнул ствол огромного дуба с противоположного края. И тем самым таки смог обмануть колдуна. Длинная лапа метнулась вперёд. Когти вспороли воздух. И грудь человека.

То есть, не человека, конечно. Человек бы, тем более без защитного дара, уже был бы мёртв. Колдуна же всего лишь отбросило на десяток шагов, крутнув дважды в полёте через голову. Жилетка в лохмотья, но сам Ло жив-здоров — лягушкой отскакивает от прыгнувшего на него мишки. И, что не менее важно, зажатое в руке колдуна копьё тоже цело.

Ну всё, Китя! Посидел в ложе зрителем, пора и честь знать. Настало время вмешаться. Выскакиваю из дупла — и скорее вниз. Скольжу по коре, обдирая кожу. На толстую ветку, с неё на другую. Опять по стволу. Есть! Земля! Спуск занял всего пять секунд.

Так, где тот обломок ветки, что я ещё сверху приметил? Ага! Вон он! Десяток стремительных шагов — и подхватываю чудом уцелевшую ветку с земли. Сучки, листья — прочь! Готово! В руках у меня длинная ровная палка. Не присматриваясь, можно запросто принять за копьё.

Где медведь? Нашёл! До занятого ловлей колдуна чудища полсотни шагов. Ну и тварь… Снизу выглядит ещё большей громадой, чем сверху казался. Ну, ты, Китя, и псих… Настоящий безумыш. А, что делать? По-другому мне Ло не помочь.

С громким криком бросаюсь к хозяину леса. В отведённой на замах руке палка. Ну, берегись, мишка! Сейчас как метну копьё! Как проделаю в тебе новую дырку! Мы, двуногие бестии, это дело умеем и любим. Я ведь ни в чём не уступаю твоему противнику, что уже доказал это трижды.

Услышал! На очередном броске за Ло вокруг дерева хозяин леса кидает на меня быстрый взгляд. Тут же осознаёт грозящую ему новую опасность и резко отпрыгивает в сторону. Старый зверь — умный зверь? Не умнее меня. Заглотил наживку!

А вот и расплата! Стоило Ло получить миг свободы, как последнее из четырёх наших копий устремилось в полёт. Глупый мишка… Отвлёкся на палку — лови в глаз копьё. Красное буркало с треском теряет прозрачную броню, и стальной наконечник, как и его собрат ранее, глубоко входит в опустевшую глазницу. Зверь ослеплён!

— Осторожно! Не подходи! — останавливает меня окрик Ло.

Его правда. Что слух, что нюх по-прежнему при звере. Он и без глаз нас «видит». Просто хуже, чем раньше.

— Беги за нашими! Давай всех сюда! Тащите мне копья!

И колдуну снова приходится удирать от бросившегося на голос чудовища. Ну, ничего. Теперь чудищу уже точно шустрого Ло не поймать. Кидаюсь прочь. Как жаль, что до темноты мне никак не успеть привести сюда наших. Ночью будет сложнее.

— Смертик! Жив, муха-сруха!

Окликнувший меня Сепан выскочил из-за дерева. Я и версты пробежать не успел.

— Мы думали, тебе конец! Дерхан всё ещё бьётся?

— Ага. А Матвей где?

— За нашими побежал. Мишка так ревёт сладко, что мы сразу смекнули: лорд ему хорошо напихал. Добивать толпой надо. Я остался стеречь. Так, что там? Не томи?

— Ослепили! Ну, то есть… Дерхан ослепил. И ещё раны есть. Копья надо.

— Сейчас будут. То, крадучись, мы сюда долго шли, а бежать со всех ног быстро будет. Тут всего-то вёрст пять в одну сторону. Матвей, поди, уже к лагерю подбегает.

— Я тогда им навстречу. Потороплю. Пригляди тут пока.

За чем и как приглядеть без понятия, но слова сами вырвались. Я уже летел дальше. Так-то мы и без Сёпы загодя узнаем, где будет находиться хозяин. Его рёв, небось, и в лагере слышно.

Ведущего отряд Матвея я встретил через пятнадцать минут. Ещё столько же времени потребовалось, чтобы вернуться к наблюдательно посту Сепана. Хотя, тот, скорее был слушательным. Видеть битву отсюда Метла, конечно, не видел, зато ушами за происходящим следил очень внимательно.

— Ещё дважды ревел, как резаный, — тут же сообщил Сёпа. — А недавно притих. Слышите? Смертик не даст соврать — раньше раза в три громче гремело. Я уже хотел было сбегать, глянуть, что там, а тут вы.

— Или ослаб, — начал Матвей, — или… прикончил Дерхана.

— Песка тебе в рот! — фыркнул Сёпа. — Не верю!

Не сговариваясь, мы разом бросились бежать в сторону по-прежнему громких, пусть уже и чуть менее, звуков. Я не знаю, что с Ло, но зверь точно жив.

— Готовьтесь отдать свои копья, — крикнул я на бегу. — Только близко не лезьте.

И затем громко-громко:

— Дерхан, мы идём!

Нет ответа. Рёв медведя прилично сместился. Вон и дуб уже, на котором сидел. Где хозяин? Где Ло? Йоков вечер! Темно уже.

Вижу! Впереди здоровенным пятном чернеет громадная туша медведя. Зверь шевелится, но вялые движения уже не походят на его прежний разрушительный танец. Догонялками здесь уже и не пахнет. Он ползёт.

А за ним, держась в паре десятков шагов от чудовища, словно провожая хрипящую гору, идёт сбросивший опустевшие ножны и подранную жилетку Ло.

— Поздно. Я уже сам, — сообщил нам колдун, когда мы его догнали.

Обошёлся без дополнительных копий. Приглядевшись, я заметил в шее умирающего, что теперь было ясно как день, чудовища, рядом с раной, оставленной раньше, рукояти обоих мечей, загнанных туда, словно гвозди по шляпки. Ло умеет метать их не хуже, чем копья.

— Подыхает? — опасливо покосился на громадного зверя Кузьма.

— Да, — кивнул Ло. — Утром будем вскрывать.

И, пригнувшись ко мне, недовольно пробурчал шёпотом:

— Мне нужно оружие. Настоящее. Эти зубочистки ни на что не годны.

Я в ответ только хмыкнул. Человек, в одиночку одолевший хозяина леса без всяких даров, жалуется на плохое оружие. Человек… Очень сложно воспринимать прилетевшего со звёзд колдуна человеком. Особенно после того, как увидишь его настоящего в деле.

Так вот оно что… Внезапно я понял. Ло не столько мешали Матвей и Сепан, сколько он не хотел им являть свою силу. Учись, Китя. Человек или нет, а хитрее пришельца со звёзд на Земле и, наверное, во всём нашем мире нет никого. Хитрее и, пожалуй… страшнее.

Ло 6

И всё-таки хозяин. Какого-то десятка семян до царя не хватило — восемьдесят девять штук насчитал. Зато, что особо порадовало, предземское правило, исключающее наличие в сердцах хозяев леса бобов, на Землю уже не распространялось. Три с лишним сотни последних, которыми наградил нас медведь, я без остатка скормил отстающим, немного подняв суммарный троерост отряда. Мне сейчас важнее наличие сильных бойцов, от которых теперь будет пользы чуть больше, чем ноль, как то было прежде. Сейчас передышка получена, но впереди ещё долгий и сложный путь.

С трупом медведя провозились весь день. Вытащить огромное сердце из туши было лишь половиной задачи. Да, зверь в итоге сломал все четыре копья, но бросать засевшие в плоти наконечники было для нас непозволительной роскошью. Оружия и так мало. Даже некачественные самодельные копья, которые наспех соорудили охотники взамен старых приличных, лучше заточенных кольев.

Оказавшись в полисе, первым же делом озабочусь проблемой оружия, соответствующего возможностям моего нового тела. Бой с гигантским медведем доказал, что обычные копья не подходят для схваток с серьёзным противником. Мне по силам сейчас куда более мощное и тяжёлое. И топор бы побольше. А лучше секиру. Вес оружия важен.

Но пока приходится довольствоваться тем, что есть. Для себя и троих одарённых забрал копья у более слабых бойцов, отдав им только что изготовленную кустарщину. Хорошо, что мечи уцелели — у Хо они, что и неудивительно, качественные. Не настолько, конечно, как оставшиеся торчать в днище корабля клинки мага, но, в сравнении с остальным нашим оружием, очень даже неплохие изделия.

Именно мечи позволяли мне максимально эффективно сражаться с численно превосходящим противником, когда на отряд нападала очередная стая хищников, которыми кишел этот лес. За те девять дней, что были нами потрачены на путь до предгорий, массовые нападения на отряд случались несколько раз. Только боевые дары и моё мастерство позволили нам добраться до выхода из этого негостеприимного леса.

Третий день уже шагаем по постепенно поднимающейся всё выше и выше холмистой лесостепи. Здесь проще — открытые пространства дают возможность заранее заметить опасность и подготовиться к нападению. Хотя, тут хватает и минусов. Те же хищные птицы, что не особо тревожили нас в лесу, на холмах атакуют отряд беспрестанно.

Отбиваемся. Но осталось нас уже восемнадцать. Оружия теперь больше, чем рук, способных его держать. Вся надежда на то, что, добравшись до цели, мы сможем успешно обороняться от нападений зверей в наиболее удобном для этого месте. Полноценную крепость нет, но простейшие защитные сооружения вроде вала с кольями, частокола или даже небольших стен мы построить в состоянии. Что именно это будет, решу, когда поднимемся наверх и осмотримся. Всё зависит от наличия того или иного материала.

Цель нашего пути уже близко. Лежащие перед нами горы довольно стары. Здесь много оторванных от основных хребтов одиноких вершин, пусть и не таких высоченных, как виднеющиеся вдали заснеженные пики, но вполне отвечающих нашим запросам. Одна из таких поднимается на высоту около полукилометра прямо у нас по курсу. С одной стороны крутой голый склон заканчивается скальным отвесом, с другой более пологий заходит лугами на самый верх, упираясь в частично поросшее лесом плато.

Пара рощ на вершине нам только на пользу. Дрова и строительный материал всегда будут в наличии. На краю той из них, что поближе к обрыву, чтобы пропастью прикрыться от зверей, пусть хотя бы и с одной стороны, а деревьями от птиц, в идеале и нужно разбивать лагерь. Лишь бы только поблизости нашёлся родник.

* * *

Ключи били сразу в трёх частях плато. Один подпитывал миниатюрное горное озерцо в ложбинке, другой начинал убегающий вниз по склону ручей, третий капелью стекал по скалам отвеса. С водой у нас нет проблем. С пищей тоже. Сколько не бей всевозможных копытных, на плато каждый день забредают новые.

Хищников тоже хватает. Для волков и шакалов в травянистых предгорьях раздолье. Крупные жёлтые кошки, которых я отнёс к подвиду львов, тоже живут и охотятся стаями. Змеи, птицы, огромные зубастые ящерицы удивляют своими: многообразием, численностью и размерами.

Нет, жить здесь на постоянной основе вполне возможно, но глупо, имея альтернативой постоянно перевозящий твой город с места на место лоскут. Многочисленному людскому сообществу тут не хватит ресурсов, а небольшой посёлок не продержится долго в постоянной борьбе с местной фауной за место под солнцем. Земля — не Предземье. Здесь жизнь бурлит не в пример сильнее. Ускоренный рост растений, ускорил и прочие пищевые цепочки.

Но мы пришли сюда не навсегда. Рано или поздно в окрестностях нашего плато появится полис, и мы уберёмся отсюда. День очередного скачка послезавтра. Может, нам повезёт. Простирающаяся под нами равнина, в которую плавно переходят предгорья, просматривается на сотни километров вперёд. Сейчас лес, откуда мы недавно пришли, зеленеет до самого горизонта сплошным безразрывным ковром, но стоит на нём появиться квадратной проплешине, как мы сразу же заметим прилетевший лоскут.

В противоположную сторону обзор куда хуже. Появившийся среди гор полис мы едва ли заметим, даже окажись тот достаточно близко. Разве что ночью его выдаст свет от костров, запаленных вышедшими на склоны охотниками.

* * *

Почти две недели и, соответственно, два скачковых дня позади. Нам пока не везёт. Из хорошего — только низкая смертность, если сравнивать этот период с тем временем, когда мы продирались к предгорьям по лесу. С момента, как мы поднялись на плато, отряд потерял лишь одного человека. И то он погиб предельно нелепо, сорвавшись с обрыва по собственной дурости, при встрече с крупной змеёй.

Вместе с неуклюжим дураком вниз, к острым камням, улетели и вложенные в архейца бобы. Я упрямо продолжаю поднимать троерост отстающих долями, но приличная часть моих прежних инвестиций уже безвозвратно потеряна. Естественный отбор ещё по дороге сюда отсеял слабейших. Исключением выступает лишь Чудик. Этот предз был единственным, уступавшим, что троеростом, что мастерством обращения с оружием, даже только что пришедшим из школы в отряд безымянным.

Коротышке феноменально везёт. Я даже попросил Китара проверить предза на наличие дара. Удачу невозможно усилить, но на этой планете обычные законы не работают. Увы, это просто стечение обстоятельств. Мальчишка не увидел в груди Чудика светящихся нитей. Не то дали прозвище предзу. Куда больше ему подошло бы — Везунчик.

Кстати, клички настолько впитались в сознание бывших рабов, что имён большинства находящихся рядом со мной уже почти три недели людей я не знаю и, видимо, никогда не узнаю. Даже такие друзья, как Китар и Сепан, называют друг друга Метлой и Смертиком. Так всем проще. Менять привычки нет смысла. Во время отражения нападений зверей путаница нужна нам меньше всего.

Впрочем, с появлением стены, отделяющей нашу прижавшуюся к обрыву небольшую рощицу от остальной части плато, держать оборону стало значительно проще. Не зря мы все первые дни напролёт занимались строительством. Китар даром рубил подходящие сосны, я мечами избавлял их от веток, остальные таскали получавшиеся брёвна-столбы, рыли топорами и копьями ямы под их установку и вкапывали один к одному. Итог — мы имеем квадрат, прикрытый с двух сторон внушительным частоколом и с других двух обрывом. Ворот нет. Только лестницы. Пара стражников на ночь — и можно спокойно спать.

* * *

Обретение относительной безопасности позволило людям немного расслабиться. Даже я, отойдя от других к краю пропасти, спокойно лежу под сосной, размышляя о предстоящем. День не жаркий, но продувающие обычно вершину горы ветра сегодня затихли. Погода комфортная. Наш квадрат невелик, но и тех пятьдесят на пятьдесят шагов поросшей в том числе и кустами огороженной рощи хватает, чтобы у каждого имелась возможность уединиться.

— Спишь?

Убедившись в неверности своего предположения, выглянувшая из кустов Домовиха подошла ближе и села рядом, откинувшись на подставленные позади себя руки. Не успевшая высохнуть после утреннего купания в озерке коса своим кончиком достала до устилающих землю иголок.

— Ты что-то хотела? — приподнялся на локтях я.

Единственная женщина в нашем отряде, несмотря на свой пол, по праву считалась одним из лучших бойцов. Высокая, крепкая, гибкая. В движениях грация хищника. В её владении копьём и луком чувствуется серьёзная школа. Полезный член группы.

— Знаешь, я тут подумала… — закинула ногу на ногу женщина. — Возможно, нам здесь придётся задержаться надолго. Не хочешь познакомиться поближе? Ты мне интересен.

Неожиданно. По рассказам мужчин, она прежде не выказывала желания сблизиться с кем-либо.

— Я твой командир. Это будет неправильно. Выбери другого.

Лучше несильно обидеть сейчас, чем сильно потом. Она мне нужна, как боец, а не как грелка для чресл. При необходимости я могу обольстить и удовлетворить любую женщину, но сейчас такой надобности нет, а плотские утехи ради самого процесса меня перестали интересовать тысячи лет назад. Инстинкты — удел простых смертных. Грандмастера выше этого.

— Там не из кого выбирать, — фыркнула Домовиха. — Ты единственный, с кем гордость мне позволяет лечь. А лечь хочется, — быстрым движением придвинулась ко мне женщина. — У меня сто лет не было. Долгое воздержание вредно.

Упругая грудь прижалась к моему плечу. В ухо дохнуло теплом и ромашками. Не иначе, специально жевала цветы для запаха. Женщины…

— Вот и у меня гордость, — слегка отстранился я. — Не в моих правилах…

— Брезгуешь? — с хохотом перебила меня Домовиха. — Так я тоже знатных кровей. Отец был бароном, муж тоже. Мы просто не хотели рассказывать правду. Ольрик вбил себе в голову, что на Земле вредно щеголять своим происхождением. Так и появились выдуманные доходные дома. Я — Фиона Косулина, урождённая Выдрина. Можешь смело вставлять свою благородную плоть в моё лоно. Ну, иди же сюда.

Женщина ловко напрыгнула на меня сверху, заставив снова опуститься на землю. Загорелое скуластое лицо приблизилось к моему. Запах ромашек усилился.

Вот, откуда её мастерство в обращении с оружием. Барон-отец с раннего детства учил свою благородную дочь обращению с ним. Плохо. Предземская знать — гордецы. Здесь про лёгкую обиду речь уже не идёт. Оттолкну сейчас, и запишет во враги. Придётся уступить. В данном случае это выгоднее.

* * *

В тот раз, как и во все последующие наши якобы тайные встречи, я качественно и старательно отыгрывал свою роль любовника. Выделить четверть часа в день не так сложно. Тем более, что процесс не мешал параллельно размышлять мне над проблемами будущего. В отряде тактично молчат. По крайней мере при мне и при девушке. Понятно, что знают — на площади в четверть гектара не спрячешься — но делают вид, что нет.

Фиона врала. Удовлетворение физических потребностей — не главная причина навязанного мне сближения. Ей движет корысть. Знающая себе цену самка нашла удовлетворяющего её запросам самца. В моменты близости она, как и я, старательно играет роль, стремясь доставить удовольствие партнёру. У баронессы на меня далекоидущие планы. И не удивительно. В её глазах древний могучий лорд — крайне выгодная партия.

В полисе женщину ждёт неприятный сюрприз. Как только мы попадём на лоскут, она перестанет быть мне нужна. Как и большинство остальных членов отряда. А вот Метла и Матвей пригодятся мне и по завершению этого затянувшегося похода. Я пока слишком мало знаю про Твердь, но и имеющейся информации хватает для понимания необходимости перехода на следующий пояс в составе сильной боеспособной группы.

В любом полисе, какой бы из них нам не попался — кроме Арха, конечно — будет можно заняться набором команды. Мне нужен личный отряд из боевых одарённых. Желающих встать на Путь или продолжить идти по нему, если вопрос касается предзов, хватает везде. Так почему же не отправиться дальше под началом могучего лидера, каким я безусловно являюсь в глазах каждого, кто имеет мозги?

А преданность будущих членов команды буду скупать, поднимая отмер завербованных воинов. Да, семян нужно много, но на Земле добывать их куда проще, чем на поясе ниже. Думаю, процесс не займёт много времени при правильной организации дела.

Здесь, на плато, рост моих капиталов замедлился — нападающие на укрепление звери в основном приносят бобы — но я не гоню людей на зачистку долины внизу. Сейчас риск не стоит того. Для прорыва к полису мне понадобится каждый боец. Лоскут может появиться на приличном от нас расстоянии, и тогда путь к нему придётся проделывать в спешке.

В силу этого я даже увеличил неприкосновенный запас бобов до двух сотен. Спасибо Китару, который каждый день выходит охотиться на хищных птиц — этот ресурс пополняется регулярно. Мальчишка мастер в ловле орлов и их родственников на живца. Набил руку ещё в долине Оргаров. Когда придёт время нестись к лоскуту со всех ног, проблем с пропитанием в дороге, как и с усталостью, у нас точно не будет.

На утреннюю же охоту на поднявшихся за ночь на плато копытных мы ходим втроём, с Метлой и с Матвеем. Эти двое — прикрытие и иногда загонщики. Основную работу я делаю сам. С моим мастерством обращения с луком подстрелить пару серн, косуль или прочих рогатых не составляет проблем.

Вот и сегодня перед рассветом перебрались, как обычно, за стены. Крадучись, идём вдоль края плато, постепенно спускаясь. Верхушка нашей горы не идеально ровная — небольшой уклон есть. Возле начала пологого спуска сместимся к центру зажатого между двумя сосновыми рощами луга, перекрывая животным пути отхода, и с появлением солнца можно приступать непосредственно к охоте.

— Светает, — шёпотом поделился очевидным Метла. — Сымай лук, Матвей. Сегодня тоже постреляем. Там стадо. На всех дичи хватит.

Он прав. Многоголосое блеяние выдаёт присутствие на плато баранов. Судя по звукам, стадо направилось к нашему озерку, расположенному в самой высокой части покатой вершины, ближе к обрыву.

— Торопиться не будем, — жестом остановил я Метлу, было собравшегося сразу же двигаться дальше. — Дождёмся света.

— Согласен, — кивнул Матвей. — Пусть спустятся в ложбину. Прямо на водопое возьмём.

Ждать оставалось недолго. Снежные шапки лежащего на востоке хребта уже засверкали в лучах приближающегося солнца. Свет постепенно пополз по склонам лежащей под нами долины. Ветер дует с удобной для нас стороны — баранам нас не учуять.

Я отвернулся от наполняемых светом предгорных просторов, переведя взгляд на уходящий вверх луг. Лежащей там впереди, за горой, лесистой равнины отсюда не видно. Склон же закрывает от нас и ложбинку, где спряталось озеро. Глубины в том овражке два метра, но нам хватит — подойдём незаметно. Водоём тоже мал. Ста шагов хватит, чтобы обойти весь по кругу.

— А это ещё что?

В отличие от меня, Метла продолжал любоваться панорамными видами. Интонация заданного вопроса заставила нас с Матвеем немедленно обернуться.

— Думал, тени не хотят уходить, — встревоженно произнёс Метла, — а потом присмотрелся и…

— Так оно движется! — вздрогнул вникший в детали увиденного Матвей.

Гигантское тёмное пятно полностью покрывало бывшее ещё вчера жёлто-зелёным дно левой от нас стороны долины, в которую спускался пологий склон нашей горы. Странная клякса заполнила собой все ложбины и каверны, растеклась по ближайшим холмам, вплотную прижалась к узкому руслу реки. И что хуже всего — непонятная тёмно-серая масса пребывала в постоянном движении. Направленный к нам её край полз вперёд. Очень медленно, но тут дело больше не в скорости, а в расстоянии.

— Бараны отменяются, — озвучил я принятое мгновенно решение. — Бегите в лагерь, поднимайте народ! Чтобы через десять минут были полностью собраны! Боюсь, нам сегодня придётся побегать.

— А ты? — выдохнул закидывающий лук обратно на спину Матвей.

— А я вниз. Оценю размеры опасности. Нужно понять, что это. По готовности отправляйтесь за мной. Если что, перехвачу вас на обратном пути. Всё! Пошли! Пошли!

Охотники бросились вверх по склону, я рванул вниз. Ползущая к подножию горы масса однозначно живая. Нужно понять из кого она состоит и оценить её скорость. От этого будет зависеть степень грозящей нам опасности. Возможно, той и нет вовсе, но мне в это мало верится.

Наплевав на скрытность, я нёсся по наклонному лугу. Ближе к низу горы трава отвоёвывает у кустов и деревьев весь склон целиком. Четверть радиуса подножия нашей возвышенности упирается как раз в эту долину, по которой ползёт живое пятно. Три оставшихся четверти — отвесные кручи. Там слезть с плато вниз без специального снаряжения практически невозможно. Вылизанные ветрами скалы слишком гладкие даже для опытных альпинистов. Если и убегать с вершины горы, то только этим маршрутом.

С моего пути удирают редкие суслики, в остальном же, что склон, что долина внизу непривычно пусты. Обычно тут пасутся стада всевозможных копытных, гоняемые стаями хищников, но сегодня всю крупную дичь словно вымело. Судя по всему, ещё с вечера забравшиеся наверх бараны, как и мы, прозевали приближающуюся беду. Остальные все звери ушли.

И минуту спустя я уже знал почему. Ветром слетев к подножию горы, я в подробностях смог разглядеть ползущее по долине пятно.

Крысы! Но не обычные, а какая-то местная разновидность. Крупные, с кошку размером. Очень шустрые, вёрткие, с цепкими когтистыми лапами, с длинными голыми хвостами и с клыками, превосходящими длиною резцы. Одиночные твари вырвались хорошенько вперёд и уже деловито обследуют подножие нашей горы.

Не успеть. Сам бы ещё проскочил, но отряд уже упрётся в живую реку. Но спасаться одному смысла нет. При всей моей силе, без поддержки вне лоскута я не выживу. Да и Китара бросать мне нельзя. Без него я могу застрять на Земле навсегда.

Какая-то сезонная миграция. Серая хвостатая саранча выжирает всё на своём пути. Сомневаюсь, что крысиная орда пройдёт мимо, не поднимаясь на плато. Отсидеться не выйдет.

Я рванулся обратно. Вверх бежать дольше. К моему возвращению люди будут уже готовы. Я вижу лишь один вариант, оставляющий нам шансы выжить. Частокол не поможет. Крысиная волна просто перехлестнёт через край, и ничем мы её не удержим. Это вам не огромный Медведь. Убить тысячи мелких зверей холодным оружием гораздо сложнее, чем одного крупного.

На плато я взлетел на узлах. Лёгкие не успевают подавать нужный объём кислорода. Теперь к лагерю. Ограждённая кольями роща в самом дальнем углу. Правее навстречу скачут потревоженные чем-то или кем-то бараны.

Ну уж нет! Раньше времени привлечёте внимание серой орды. Меняю курс. Теперь несусь прямо на них, размахивая копьём. Помогло. Испугавшиеся животные повернули обратно. Если выгорит то, что задумал, позже пойдут на забой. Продолжаю свой путь.

— Дерхан?! Что там?

Все шестнадцать человек с рюкзаками и с полным комплектом оружия бегут мне навстречу. Молодцы! Быстро. Но удирать уже поздно. Займёмся другим.

— Полчища крыс! Уйти не успеем!

Даже я умудрился немного запыхаться.

— Возвращаемся? Думаешь, полезут сюда?

Голос Матвея отражает тревогу, застывшую у него на лице. Эмоции остальных схожи.

— Однозначно полезут. И частокол не поможет. Их там тысячи тысяч.

— Так, что же…

— Бросайте оружие! У кого есть огниво — достать!

— Пустим пал? — догадался Охотник.

Дар бы этому предзу, и одним кандидатом в команду у меня сразу стало бы больше. Умелый, толковый, прилично возвышенный воин.

— Попытаемся. Трава в большей части сухая — должна разгореться.

Народ бросился потрошить рюкзаки. Средства для разведения огня имелись практически у всех. Через минуту мы уже все вместе бежали к нижней границе плато, оставив мешающее оружие лежать рядом со снятой со спин поклажей. Направление — правый край луга. Ветер дует налево. Его струи погонят пламя как раз в нужную сторону.

Оставив позади рощи, подбежали к началу спуска. Первый же взгляд вниз подтвердил, что времени у нас почти нет. У основания горы течёт серая река, всё сильнее захлёстывая ведущий к нам склон.

— Разбегаемся в стороны и поджигаем траву! Трут не жалеть!

Люди бросились исполнять приказ. Сухая трава высотой по колено. Зелёная-свежая только проклёвывается местами у самой земли. Дождей не было несколько дней. Должно вспыхнуть без масла. Беру в руки кресало.

Всё! По-быстрому нарванный пук разгорается факелом. Начинаю им поджигать поднимающуюся вокруг меня траву. У соседей успехи не хуже. Клубы дыма поднимаются вверх справа и слева. Дальше дело за ветром.

И тот не подводит. Волны воздуха подхватывают пламя и гонят наискось вниз и вправо по склону. Через несколько минут огонь полностью перекроет путь крысам на плато. Зря те лезут наверх. Видно, что не успеют.

Люди же продолжают растаскивать пламя вдоль всего края спуска. Алые языки радостно пляшут, подпрыгивая на высоту человеческого роста и выше. Степной пожар, даже если объята им не равнина — очень мощная сила. Потушить плоды наших стараний теперь сможет разве что проливной дождь, но на небе ни облачка.

— Отходим! Дело сделано!

Отступив на несколько шагов от с треском пожирающей травянистый склон стены огня, мы с облегчением наблюдали за тем, как полезшая было на гору живая река нехотя возвращается в русло.

— Тут полдня гореть будет, — весело заключил Китар. — Как раз мимо пройдут. Вон уже и конец орды видно.

И действительно, сквозь клубы дыма можно рассмотреть край крысиной реки, показавшийся несколькими километрами дальше по долине. Осаждать горящую гору у зверей нет резона. Пойдут дальше. Мы вовремя пустили свой пал.

— Теперь бегом за оружием, — приказал я. — Заберём оставленное и вернёмся. Нужно проконтролировать. Смертик, следи за небом.

Через пять минут мы уже цепляли на спины брошенные ранее рюкзаки, поднимали топоры, копья и луки. Мои вещи думавший, что мы покидаем гору Матвей тоже прихватил. Слаженность в отряде достигнута. Я доволен своими людьми.

Вскоре мы уже снова стояли у края плато, наблюдая за не на шутку разбушевавшимся племенем. На одной стороне склона стена огня уже прилично продвинулась вниз, на другой только-только достигла обрыва. Пожар запалили мы, но управлял им уже только ветер. Ранним утром он был ещё слаб, но теперь постепенно усиливался.

И менял направление!

— Вот же йок! — первым понял проблему Китар.

— Муха-сруха… На нас поворачивает!

Возглас Метлы стал лишь первым из многих. Подхваченный воздухом жар мгновенно добрался до нас. Его тут же догнал дым. Сразу сделалось нечем дышать.

— Отходим!

В ста метрах от границы пожара мы вновь остановились.

— И, что теперь делать?

Во взгляде Матвея читался страх. Внезапно переменившийся ветер сыграл с нами злую шутку. Да, огонь нас по-прежнему защищает от крыс, но всё плато теперь превратилось в ловушку.

— Надеяться, что ветер опять поменяется, — избавила меня от необходимости отвечать Фиона. — Что ты ещё тут сделаешь?

У меня имелись и другие соображения на сей счёт, но озвучивать их пока рано. Последим за погодой. Время ещё есть.

Наблюдая за ползущей на нас стеной пламени, мы всё выше и выше отступали на плато. Через час огонь принялся за первые сосны. Через два вся левая роща уже полыхала гигантским костром. Усилившийся жар заставлял нас увеличивать дистанцию. Ветер дул, как и прежде. Спасибо, что не усиливался. По моим расчётам пожар доберётся до дальнего края горы, в том числе и до нашего лагеря, чуть позже полудня.

— Не хочется мне спускаться по скалам, — вздохнув, пробурчал Метла, когда огонь добрался до середины плато. — Там без крыльев никак.

— Жалко летуна у нас нет, — поморщился Китар, видно, вспомнив почившего Крама, помогавшего нам в Предземских горах.

Спустя ещё час я окончательно сдался. Всё, надеяться на перемену погоды уже слишком поздно. Проблема нашествия крыс решена — это главное. С остальным разберёмся.

— За мной! — скомандовал я и первым отвернулся от пламени.

Глава девятая Сложные решения

Навскидку, баранов было больше двух дюжин. И вся эта блеющая орава набилась в маленькую ложбинку, окружив наше чистое некогда озерцо. Копыта мечущихся от страха животных размесили все берега в чавкающую жидкую грязь.

— А ну пошли! — кинулся на рогатых Ло, размахивая копьём.

Народ тут же поддержал командира свистом и выкриками. Стадо мигом сорвалось с места и бросилось прочь через дальний от нас склон овражка.

— Снимайте тетиву, — принялся командовать Ло. — Всё, что боитесь промочить, тоже прячьте поглубже. Сейчас будем купаться.

Люди принялись торопливо перебирать рюкзаки. Задумка колдуна всем ясна. Где укрыться от огня, как не в воде? Озерца вполне хватит, чтобы спрятать нас всех. Каждый, не раз и не два, мылся здесь. Глубина водоёма ближе к центру как раз позволяет стоять в полный рост с торчащей наружу головой. В моём случае стоять на носочках и не везде, но это уже ерунда. Главное, что размеров маленького озера вполне хватит, чтобы между нами и подошедшем к берегам пламенем, когда то сюда доберётся, остался приличный зазор.

— Всё! Лезем в воду! — скомандовал Ло, и народ, забросивший на спины по новой затянутые рюкзаки и подхвативший оружие, поднимая брызги, бросился в озеро.

Вовремя. Пожар уже подбирался к нижнему краю ложбины.

— Не переживайте. Задохнуться нам не грозит, — громко объявил Ло, как и все забравшийся в воду по шею. — Ветер гонит дым выше впадины.

— Вот муха-сруха! — заглушил слова колдуна возглас Сёпы. — Этих тут ещё не хватало!

Народ снова принялся свистеть и улюлюкать, но вернувшихся баранов огонь явно пугал сильнее. Стадо сходу ломанулось в воду. Выбирая между обрывом и нами, рогатые долго не думали. Впрочем, смерть ждала животных и здесь.

Над торчащими из воды людскими головами поднялись руки с копьями. Спускающееся по склонам оврага пламя гнало баранов от берега к занятому нами центру озерка, гнало на убой. Очень скоро, прикрывшись бездвижными тушами, мы спасались от жара, держась за мокрую шерсть. Пожар обступил водоём, но сейчас трава выгорит, и станет полегче. Пока же приходится постоянно нырять с головой, лишь изредка высовываясь на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

Как же нам повезло, что на плато имелось водяное укрытие. Не будь озерка, пришлось бы спускаться по скалам, а это — почти верная смерть. Колдун, наверняка, держал в уме фокус с водой, когда приказывал поджигать склон. Ветер — гад переменчивый. На него надеяться сложно. Впрочем, других способов оборониться от крысиной орды я не видел. Риск был оправдан.

И вот, спустя час, вылизавшее некогда травянистые склоны ложбины пламя ушло, и ветер окончательно перестал нести дым над нашими головами. Колдун разрешил выбираться на берег. Вылезли сами и вытащили бараньи туши — нечего им тут медленно гнить. Поднялись по склонам оврага…

Ох, ёженьки… Плато не узнать. Вокруг всё черным-черно. Травы нет, как и не было, вместо рощ продолжающие чадить обгорелые остовы. Частокол наш, и вовсе, до сих пор пылает. Но крыс нет — их орда успела уже пройти мимо объятой пожаром горы. Эту беду мы осилили.

Остаток дня посвятили запеканию баранины про запас. Благо, углей было больше, чем нужно. На ближайшее время хотя бы едой обеспечены. С водой тоже проблем никаких. Озерцо мы изрядно загадили — когда ещё очистится — а вот родник, что дарил жизнь ручью, продолжает журчать. Но стоять лагерем на выжженом плато долго не выйдет. Послезавтра перебираемся на новое место. Подходящая горка в паре дней пути есть. Но сначала скачок. Сутки с хвостиком — и рассвет снова раскидает лоскуты по Земле. Может, в этот раз нам повезёт?

* * *

— Слишком далеко, — покачал головой Матвей. — Не успеть.

— Тут вёрст триста-четыреста, — задумчиво пробормотал Косой. — Так-то можно осилить.

— Конечно осилим! — поддержал друга Шило. — Если сопли не будем жевать. Не полдня идти, а весь день. И не идти, а бежать.

— Бежать можно и ночью, если припрёт. Один йок без костров спать не выйдет. А бобов у Дерхана навалом.

Судя по одобрительным возгласам, большинство наших были согласны с Метлой. Перебираться на другую гору и заново огораживать лагерь никому не хотелось. Я, как вспомню, сколько мы с частоколом возились, аж страшно становится. Проходить через всё это ещё раз? Нет уж. Лучше попытать счастья в дороге к появившемуся на горизонте полису. Тем более, что ещё неизвестно, найдём ли мы столь же удобное место. Соседняя гора, на которую строили планы, стоит к нам обрывистым краем. Кто знает, есть ли с другой стороны там удобный подъём, и что там с вершиной? Как бы не пришлось нам бродить по предгорьям.

— Шансы есть, — наконец-то, озвучил своё мнение разглядывающий горизонт Ло. — За седмицу возможно добраться. Выходим.

— Ты уверен? — всполошился Матвей. — Может, всё же ещё подождём? Будет сложно.

Тут он прав. Вглядываясь в даль, я пытался представить себе, как мы будем бежать, и бежать, и бежать. Верста за верстой, верста за верстой. Тут их сотни. И всё по проклятому лесу, уже забравшему у нас многих товарищей. И то ведь мы шли неспеша, осторожничали. Тут уже так не выйдет.

— Ждать тоже непросто, — парировал Ло. — Через месяц — или, когда там появится новый лоскут — нас больше не станет. А вот меньше легко. А если придётся ждать ещё дольше? Нам сейчас повезло. Единый подкинул нам полис тогда, когда нам нужно так и так уходить. Смотри направление. Прямой путь не всегда самый быстрый. Вёрст сто-сто пятьдесят можно смело проделать предгорьями. Пойдём вслед за крысами по долине и свернём в лес, когда окажемся строго напротив лоскута. Это будет более безопасный маршрут.

И действительно. Отличающееся цветом от тёмной зелени леса пятно лоскута светлело вдали не в той стороне, откуда мы когда-то явились к горам, а гораздо левее. Напрямик-то, конечно, короче, но быстрее получится, как колдун предлагает. Тоже нужно язык подложить. Моё слово в отряде, несмотря ни на что, вес имеет по-прежнему. Хотя, Ло и так все послушают. Командир же.

— Хорош время терять, — громко пробурчал я. — Раз Дерхан решил, что шанс есть, то им нужно воспользоваться. Мы охотники, или кто?

Тут со мной бы могли и поспорить — безымянные считали себя всё же воинами — но общий посыл вопроса был народом понят и принят. Вещи мы собрали заранее, так что прямо от края обрыва, где все вместе встречали рассвет, и направились к спуску.

Весь путь вниз пробежали, дальше двигались уже волчьей рысью, переходя то и дело на шаг. Сотня вёрст? Ну так к вечеру их и прикончим, если гладко пойдёт. Доли Ло подтянул хорошенько. Даже Чудик легко поспевает за всеми. И привалы на то, чтобы что-то сожрать не нужны. Колдун сразу сказал, что под ночь выдаст каждому боб. Знай, пей воду, которой в округе хватает и следи за округой, не забывая смотреть себепод ноги.

Крысы хоть и оставили нас без лагеря, а появление хвостатой орды под горой в итоге сыграло нам на руку. Долина, по которой недавно прошло серое войско, не спешила пока оживать. Зверя ноль. За весь день на нас трижды позарились лишь пернатые хищники, пополнившие наши запасы бобов. Одного орла срубил я, двух сразил броском копья Ло. Дар стараемся беречь. Неизвестно, как ночь пройдёт.

* * *

Прошла хорошо. Наоборот, темнота послужила защитой от птиц. Сов здесь не было. Прочий же хищник перекочевал куда-то в другие места и ещё не вернулся. Слопав на закате по бобу, мы всю ночь бежали, топали дальше, лишь к рассвету остановившись на недолгий привал возле загодя примеченной горы, на которую Ло тут же и полез, чтобы с появлением света сориентироваться по местности. Вдруг, прошли уже дальше, чем надо?

В ожидании командира дремали по очереди. Не то, чтобы сильно устали. Про запас больше. Следующие бобы глотать только вечером, а предстоящий день скорее всего пройдёт уже не так гладко, как прошлый. Сегодня свернём с крысиного следа и двинемся в сторону леса. Там уже точно звери появятся.

Встречали рассвет подле огромной, размером с немаленький дом, каменюки. Гигантский обломок скалы когда-то оторвался от кручи вверху и скатился по склону в долину. Какое-никакое, а всё же укрытие. И, как стало светлеть, под карнизом с одной из сторон здоровенного камня отыскался сюрприз.

Удивительно, но нашёл нору снова же Чудик, удачно отошедший по нужде. Из простых нора — жёлтая. Довелось уже такую закрыть. Но сегодня туда лезть не тянет. Вот, если бы во мне Ло сидел… Ну, а так — дары уже есть и неслабые. Вот для бездарей наших соблазн так соблазн. Особенно для предзов, у кого долей много. Начинать знакомство с Бездной лучше с простых нор, где ждут лёгкие испытания — это вам всякий скажет. А легче жёлтой лишь белая, но там даров нет, так что цвет мерцающей под карнизом воронки для бездарей самый заманчивый.

Народ уже принялся спорить, кому в нору лезть. Желающих много. Вот только без разрешения командира Матвей и Сепан не пускают. Мол, вернётся Дерхан и решит. Я молчу. У меня нет сомнений, что придётся ходить нашим бездарям и дальше без дара. Колдун в новом теле лишён тех способностей, которые получены в Бездне его предыдущем хозяином, но кто сказал, что ему ничего не достанется, если Ло сам пройдёт испытание? Уверен, он лично нору закроет. Ему очень важно проверить догадку. Он сам мне про это рассказывал.

— Куда?!

Крик Матвея запаздывает. Пока все на спор отвлеклись, Кузьма втихаря собрал вещи и вот уже с рюкзаком на спине и с оружием подбегает к норе.

— Моя! Я нашёл!

И, выкрикнув это, Чудик прыгает в нору.

— Дурак… — хватается за голову Сёпа. — Без бобов…

Жёлтый круг, проглотивший Кузьму, исчезает.

— Закрыл! Закрыл, сукин сын!

Улыбка, расплывшаяся на роже Косого, заразна. Охватившая отряд радость отражается на лицах людей. Я и сам хохочу. Вот проныра! Какой же наш Чудик везучий. При его долях закрыть нору не то, чтобы чудо — в свою первую я едва не нулёвкой входил — но риск всё же был запредельно велик.

— Смертик, быстро лезь на скалу! — первым взял себя в руки Матвей. — Тихо все! Разбежались вокруг камня и слушаем! Может, ему помощь нужна!

Бывший командир прав. Может, Чудик из Бездны еле-живым выполз. Нужно его срочно найти. Далеко трактирщика не могло закинуть. Вокруг голая луговая долина, обрамлённая травянистыми склонами. С камня всяко увижу Кузьму. Скинул всё лишнее со спины и цепкой ящерицей устремился наверх.

— Вон он! Бежит уже!

Зря карабкался. Зоркий Глист сумел раньше заметить. В половине версты от скалы, на вершине которой стою, невысокая человеческая фигурка семенит в нашу сторону от левого края долины. Это точно Кузьма. Коротышку-трактирщика ещё с кем-то не спутаешь. Но он ни единственный, кого сверху я смог углядеть. С противоположной стороны вниз по склону горы скачет Ло. Колдун движется чуть ли не втрое быстрее Кузьмы. Сейчас сразу, и какой Чудику дар достался узнаем, и услышим от колдуна, что там с полисом.

Трактирщик добежал первым. Народ тут же окружил новоиспечённого одарённого. Выглядел Чудик отлично — бодр, свеж, при оружии, вся одёжа цела, на самом ни царапины. Только грустный какой-то.

— Ну что там, гадёныш ты этакий? — встряхнул трактирщика радостный Шило. — Рассказывай, чего вынес из Бездны.

— Ерунду вынес, — обиженно всхлипнул Кузьма. — Семьдесят восемь тебе. И в отмере ни капли лишка. Двадцать два года только. Под земной сотней ходишь.

— Как узнал? — встрепенулся охотник. — Это дар такой что ли?

— Ага, — кивнул Чудик. — Над башкой цифры светятся.

— Как у Смертика, — вспомнил Косой.

— Точно так, — невесело подтвердил Кузьма. — Лучше бы какой-другой из Смертиковых даров достался. Клинки те же. Да и невидимкой бы не отказался побегать. Не свезло, в общем.

Работающие на тайную службу Порога охотники за источниками с Кузьмой бы не согласились. Но рассказывать Чудику про обратную сторону его нового дара я, конечно, не стану. Пусть радуется, что из Бездны живым вернулся.

— Клинки Смертик, поди, не из жёлтой норы принёс, — хмыкнул Сёпа. — Тут на боевой дар не приходилось рассчитывать. Скажи спасибо, что смог из Бездны вернуться. Оно далеко не у всех получается.

— И то верно, — немного приободрился Кузьма. — Хоть тут удача не отвернулась. Загадка простецкая выпала. Из палок надо было слово сложить на стене, переставив не больше трёх штук. Пять минут мне давалось… Ну, думаю, пять. Я на глаз это. Там песок сыпался. Из стекляшки, ага. Прозрачная такая, из двух половинок. Но мне и минуты хватило. Считай, только зашёл в Бездну и сразу же вышел.

— Кроме дара, что взял?

Матвей в Бездне бывал, знает про бобы, семена, какие за прохождение испытания тоже положены. В жёлтой норе вряд ли их много дают, но сколько-то точно там было. То меня тогда свинобык ударом под зад из Бездны вышвырнул, не дав заработанное забрать, а у Кузьмы спешки не было — небось, неплохо обогатился наш бывший трактирщик.

— Семя взял, — улыбнулся вспомнивший про вторую половину своей награды Чудик. — И бобов жменьку. За это Бездне спасибо.

— Давай всё сюда.

Глаза Кузьмы вмиг округлились.

— Как так? Мои же.

Но Матвей только брови насупил.

— Ты не в вольном походе, — строго произнёс он. — Тебе в нору прыгать добра не давали. Вернётся Дерхан и решит — заслужил ты эти бобы или нет.

— Ну хоть семя, — взмолился Кузьма.

— Это что тут у вас? — опустилась на плечо Чудика мускулистая рука.

Собрав на себя всё внимание, новоиспечённый одарённый помешал нам заметить появление Ло, который только что добежал до скалы. По крайней мере я точно промухал момент возвращения колдуна.

— Чудик нору закрыл, — сообщил командиру Матвей. — Сам нашёл, но без спросу полез.

— Ясно. Что за дар взял?

По лицу колдуна понять зол он, расстроен или, наоборот, рад было решительно невозможно. Ло, как никто, умеет прятать эмоции.

А вот у Кузьмы таких талантов, увы, не водилось. Повернув голову к колдуну, продолжавшему держать руку у него на плече, Чудик выпучил глаза, распахнул рыбой рот и так и застыл с жуткой смесью удивления и страха на роже.

Ох йок… Это же он его возраст увидел. Истинный возраст, не тела. Это я давно перестал обращать внимание на заоблачное число, светящееся над головой Ло — я вообще сейчас этот дар уже очень редко использую — а другого кого начинающиеся с пятёрки четыре цифры обязательно вгонят в ужас. Вилор Лант, принявший колдуна за какого-то владыку, не даст соврать. Бедный чудик…

— Он теперь отмер с возрастом видит, как Смертик, — опередил всех Косой.

— Ясно, — повторил Ло и, пригнувшись к Кузьме, что-то прошептал коротышке.

— Я считаю, что за самовольство нужно семя и бобы, что взял в Бездне, у него отобрать.

— Почему? — не согласился с Матвеем колдун. — Это его добыча. Не общая. Сам нашёл, сам закрыл. Лучше слушайте, что с горы видно.

* * *

Люди грустно шептались, мол в норе той Чудик растратил последние остатки удачи, которая и так слишком долго была благосклонна к нему. Первое же нападение стаи волков — и в отряде одним бойцом стало меньше. Только дар человек получил, и нате вам — горло хищником порвано. И дня не прошло. Тем же вечером с простым вроде зверем не сладил. Случайность. Споткнулся невовремя. Вон, Дерхан рядом был и даже он помочь не успел. Зверь в загривок вцепился упавшему. За секунду прикончил беднягу.

И пускай верят в случай. Так лучше. Я-то знаю, что смерть Кузьмы — дело рук колдуна. Это он свершил казнь волчьими зубами. Да, удача всему виной. Не свезло дядьке с даром. Он по сути его и убил. Ло такой. Колдун никому не позволит влезать с свои тайны. Смотри, Китя, не теряй бдительность, помни, кто бежит рядом с тобой. Твой союзник идёт к высшей цели, и всяк, кто даже краешком преградит ему путь, будет мёртв.

Но смерть и без Ло кружит рядом. Стоило нам покинуть долину, как прежние беды вернулись. Зверя тьма. Лес кишит разным хищником. Больше ночью бежать нам никак. До утра отбиваемся возле костров, коих только два-три. Собирать сушняк для полноценного круга огня теперь времени нет. Лоскут ждать не будет.

По дню тоже хватает желающих закусить двуногой дичью. Утром, только из лагеря вышли, старый соболь загрыз Слепака. Прыгнул с дерева на спину, зубы вонзил куда следует — и обратно на ветки. Не успели прикончить паскуду. И вот вечером новая жертва.

Снова клятые волки. Их тут просто тьма-тьмущая. Видно, крысы нагнали в лес стаи с предгорий, где для серых раздолье. В этот раз среди нас трупов нет, но Барсука потрепали серьёзно. Идти толком не может. Кое-как дотащили до подходящей под лагерь поляны. Ночь тоже пережил безымянный, а дальше…

— Он не сможет идти.

— А бежать и подавно.

— На носилках потащим.

— И четыре здоровых руки у отряда отнимем. А их и так мало.

— И скорость. Если кто забыл — мы спешим. Носилки нас сильно замедлят.

Разговор идёт шёпотом. Рассвет только-только зарделся. Раненый лежит в стороне — ему нас не слышно.

— Придётся оставить.

Думал, Ло это скажет, но тяжёлые слова слетают с женского языка. Домовиха смелее других. Так-то мысль, небось, посетила уже всех присутствующих.

— Выбора нет, — поспешил согласиться колдун. — Не сможем выдержать нужную скорость, умрём все.

— Бросать — не по-людски.

Тут с Глистом не поспоришь, но…

— Милосерднее будет добить. Я сам сделаю. Я его дольше вашего знал.

Слушать, что Глист шепчет товарищу перед тем, как проткнуть ножом его сердце, мне совсем не хотелось. Как и все, я остался стоять в стороне. Тут прощания неуместны. Мы гады. Хоть и разум движет поступком, а на душе всё равно мерзко. Борьба за жизнь во всей своей красе. Порой и людям приходится блюсти звериные законы. Сегодня мы — звери.

И следующим днём тоже звери. Бежим и бежим по проклятому лесу, зубами прогрызая путь к своему спасению. Косого подрал насмерть муфр. Насмешкой судьбы стала гибель его друга-предза, убитого рысью. Ловкач, отстав на день от Шила, пал жертвой куницы. Чем нас меньше, тем сложнее становится отражать нападения. Да и случаются те вдвое чаще, чем когда мы бежали к предгорьям толпой в три десятка охотников.

Пятые сутки погони за полисом подходят к концу, как и наше число. Ночь встречали уже ввосьмером. Отряда нет больше. Есть малая группа сильнейших. Из выживших только: я, Сёпа, Матвей, Глист, Охотник, Змей, Домовиха и Ло.

К утру и того стало меньше. Не побоявшийся огня двух костров здоровенный котяра за час до рассвета влетел вихрем в лагерь. Ни искры Матвея, ни мой дар в такой кутерьме не применишь. Срубил бы клинками своих и чужих. Ло с Сёпой ножами прикончили гада, но прежде проклятая тварь сумела убить, и Глиста, и пытавшегося помочь другу второго архейца. Змей уже булькал кровью, когда я к нему подскочил. Горло — наше самое слабое место. Он умер у меня на руках.

* * *

— Ещё немного, и он бы до хозяина леса дорос, — невесело размышлял вслух Сепан, шинкующий звериное сердце. — Бобы позже сочту, но семян уже шесть нашёл.

Ещё бы. Муфра с лошадь размером я прежде не видел. Всем добычам добыча, а радости нет. Мы в последнее время лишь самого крупного зверя вскрываем. Такого, в каком может семя найтись. Бобов недобрали немеряно. Но тех и так у нас тьма. Все, кто жив по сей день, троерост свой едва в потолок не упёрли. У меня по триадам полсотни долей подтянуть до предела осталось по кругу. Специально не ем больше, чтобы имелся зазор. Забью под завязку, и силы уже не пополнить бобами.

А силы нужны. Ло сказал, что под вечер я слажу на высокое дерево, и, если с верхушки лоскут не увижу, придётся и ночью бежать. И понятно — скачок ждать не будет. Сейчас уже время терять — точно верная смерть. Упустим мы этот полис, и всё — искать новый сил уже точно не хватит. На кону в этой гонке стоят наши жизни и судьба человечества. Последнее интересует лишь Ло. Мне же просто очень хочется жить. И ещё отдохнуть. Я безумно устал.

* * *

— Вот тварь! Вот же тварь!

Звонкий крик Домовихи разносился на несколько вёрст вокруг. Ло даже пришлось зажать бабе рот.

— Йокова гадина, — в разы тише бормотал Матвей, обрабатывая нанесённую женщине рану. — И чего не сиделось в норе? Искал смерти, тупая зверюга.

Росомаха, выскочившая из-под корней строго дуба, мимо которого мы проходили, валялась рядом куском мертвечины. Удар Ло запоздал на какой-то миг. Дурной зверь перед тем, как подохнуть, успел полоснуть Домовиху когтями, достав ногу женщины аккурат под колено, над краем высокого сапога.

— Сухожилие порвано, — прошептал Матвей Сёпе, закончив перевязывать рану. — Всё плохо.

В отличие от меня, женщина не слышала свой приговор. Бережно опущенная Ло на землю у соседнего дерева, Домовиха сидела, опёршись спиною на ствол и, косясь на нас, что-то торопливо шептала колдуну, притянув его за шею поближе к себе.

— Йока с два он её тут оставит, — скривился Метла. — Дело дрянь.

— И кто будет тащить? — так же шёпотом возмутился охотник. — Нас по пальцам осталось. Сам Дерхан на закорках?

— Барсука не тащили… — вздохнул Матвей.

— То Барсук, а то — его баба, — фыркнул Сепан. — Начинайте ладить носилки. Добегались.

Я молчал. В отличие от товарищей, я слишком хорошо знал Ло, чтобы сомневаться в его предстоящем решении. Как не жаль Домовиху, а нести её, тратя бесценное время, для нас слишком опасно. Всего один день остался в запасе. Если вечером с дерева не увижу лоскут…

Погодь, Китя! А зачем мне ждать вечера? Дуб, в корнях которого пряталась росомаха, жуть какой здоровенный. Древний великан возвышается зелёной горой над соседями.

— Командир, я сгоняю наверх, огляжусь? — окликнул я Ло, тыча пальцем на дуб.

— Хорошо. Только быстро.

Фух… Колдун дал шанс бабе. У меня есть возможность спасти её. Белкой лезу наверх. Одна ветка, другая, ещё одна. По деревьям карабкаться руку набил — любой хорт обзавидуется. Двух минут не прошло, как я уже был на вершине.

Беда… Это рядом с соседями дуб великаном стоит, а чуть дальше деревья уже начинаются как бы не выше него. Ни шиша мне не видно. Полверсты в лучшем случае худо-бедно просматриваются. Всё… Колдун теперь точно убьёт Домовиху. Своими руками, или оставив на растерзание зверю — неважно. Её дальнейшая судьба решена. Ло рисковать не станет. Вот, если бы полис был рядом…

А, к йоку всё! Не могу я так! Через сколько мы с Домовихой прошли… Одного уже товарища бросили. Но там раны серьёзные были — скорее всего и так помер бы. Да и путь наш тогда концом даже не пах. Но сейчас… Мы наверняка уже близко к полису. Хромота — не приговор. Донесём! Что тут уже осталось нести?

Я стрелой слетел с дерева. На лицо радость, в голос побольше волнения.

— Есть! Есть край леса! До полиса вёрст двадцать всего! Спасены!

Ло 7

Нанесённая женщине рана не была смертельной, но ходить с порванным сухожилием невозможно. К сожалению, даже такая незначительная травма в нашей ситуации фатальна. Фиона обречена. И всё из-за отсутствия возможности оказать медицинскую помощь.

В команде, которую я поведу на Твердь, будет минимум пара лекарей. В идеале же самому получить такой дар. Глупый предз оставил меня без возможности проверить теорию, и пока я не знаю, зачтёт ли управляющая планетой программа пройденное испытание Бездны именно мне. А ответ на этот вопрос нужно получить как можно быстрее. От него будет зависеть стратегия моей подготовки к переходу на следующий пояс.

Пока же имеем на выходе потерю ещё одного члена и так уже ужавшегося до предела отряда. Без Фионы нас остаётся всего пять человек. Слишком мало, непозволительно мало. До скачка уже меньше двух суток. Отделяющее же нас от лоскута расстояние оценить очень сложно. Нам придётся ускориться.

— Ты лучший мужчина из всех, кого знаю и знала. Во всех смыслах лучший. Во всём. Ты мне не поверишь, да и не к месту оно, не ко времени… Не так я хотела об этом сказать. И не здесь…

Торопливое бормотание женщины мешает сосредоточиться. Бессмысленные слова отвлекают. Добить её, как Глист поступил с Барсуком — будет неудачным решением. Оставшиеся трое бойцов мне нужны. Я не должен упасть в их глазах. Мне необходимы преданность и доверие, а не презрение и страх. При этом я не могу позволить нам терять время. Значит придётся засунуть её в опустевшую нору росомахи, забаррикадировать вход и пообещать, что вернёмся за ней, как только отыщем лоскут. Это лучше, чем ничего.

— Я люблю тебя! Влюбилась, как последняя дурочка, как сопливая девка. Ты — мой идеал. Сильный, смелый, расчётливый, умный и мудрый. Ради тебя я готова на всё! Нужно — нарожаю детей. Нужно — перегрызу врагам глотки. Нужно — умру за тебя. Но не хочется так… Не обузой. Не загнанной лошадью. Не помехой.

Жаль. По-хорошему здесь не получится. Сейчас шепчет в ухо, но стоит мне сообщить ей, что мы её оставляем, как вся эта ложь полетит уже криком. Не хочется превращаться в глазах соратников в бесчувственное чудовище. Матвей и Охотник с Метлой не оценят поступок. Как и Китар, чьё мнение для меня важнее всего. При всех минусах данного решения, выгоднее сейчас «проявить милосердие» и свернуть врунье шею.

— Командир, я сгоняю наверх, огляжусь?

Спасибо мальчишке. Это выход из положения. Едва ли он с этого дуба сумеет заглянуть далеко вперёд, но данное действие даст мне необходимое подтверждение отсутствия выбора. Как командир, я не имею права рисковать всеми ради одного. Даже, если этот один дорог мне. Личное в таких делах неуместно. Моё решение примут.

— Хорошо. Только быстро.

Пока Китар занят подъёмом и спуском, отойду на минуту от женщины, чтобы якобы узнать у Матвея степень тяжести раны, которую он обрабатывал. Я же во время процесса держал пострадавшую — мог не видеть всего.

— Неудачное ты выбрала время для признаний в любви, — вздохнул я. — Мне и так тяжело. Посиди. Я сейчас.

И, не дав Фионе возможности что-то ответить, быстро отошёл в сторону.

— Важные кровеносные жилы целы. Кровью не истечёт, — притворился я несведущим в ситуации.

Нужно прощупать их настрой. Положение скользкое. Необходимо грамотно подвести их к принятию своего сложного решения.

— Жилы целы, а вот сухожилие нет, — опустив глаза, сообщил мне Матвей то, что я и так знал.

— Не сможет идти, — быстро вставил Охотник.

Но не успел я порадоваться намёкам двух первых соратников, как третий тут же испортил всё дело.

— На носилках не вариант тащить, — выдал своё заключение Метла. — Слишком мало у нас свободных рук осталось. Лучше на закорках по очереди. До темноты точно сдюжим, а там уже думать придётся.

Предложенный вариант возможен, но нежелателен. При всей нашей силе, в скорости всё равно потеряем, как и в боеспособности, случись очередное внезапное нападение.

— Смотрите, как Смертик вниз мчится, — отвлёк всех Матвей. — Вот ведь безумыш! Хорошо хоть, что сразу с верхушки не спрыгнул.

Китар, и действительно, нёсся по веткам куницей. Я, конечно, просил побыстрее управиться, но это уже перебор.

— Есть! Есть край леса! — радостно сообщил спустившийся на землю мальчишка. — До полиса вёрст двадцать всего! Спасены!

Новость в корне меняет всё дело. Теперь, как бы я не хотел избавиться от ненужной обузы, придётся тащить Фиону с собой. Иного решения никто не поймёт.

— Замечательно! — частично покривил я душой. — Ещё до темноты доберёмся. Охотник, отдаёшь свой рюкзак Метле. Лук, колчан Домовихе на спину. Сам сажаешь её на закорки, и двигаем. Как устанешь, меняетесь.

Слова сказаны. Несогласных нет. Идём дальше. Не бежим, просто быстро идём. Раненой протянули верёвку под зад, обмотав ту вокруг поясницы Охотника и перекинув концы через плечи, чтобы ноша лучше держалась. Ногами Фиона себе не способна помочь, на руках висит больше. Неудобно, что одному, что второй, но выбора нет. У нас минус боец. В случае нападения толку от обоих будет немного. Потому держим парочку в центре.

Если мальчишка ошибся в оценке дистанции, у нас будут проблемы. Бобы съедены вечером накануне. Очередные проглоченные дадут нужный эффект только по завершению суток. Дары всех троих одарённых подчистую растрачены в предыдущих боях. Даже свою невидимость Китар слил во время утренней схватки с волками. Полноценную боеспособность сохранил только я. Ввиду этого мне не участвовать в переноске любовницы, несмотря на наличие сил.

— Что за полис такой? — пробормотал Метла, не успело пройти и пяти минут после возобновления пути. — Шестой день здесь торчит, а всего в двух десятках вёрст от него глушь дремучая. Где охотники местные? Ведь вообще следов нет.

Резонный вопрос. Я чуть раньше уже успел обдумать эту проблему. Очевидно, что лежащий впереди полис в своей экономике не делает упор на охоту, как Арх. Перед нами скорее аналог Гора, где добыча железной руды и производство метала сконцентрировали вокруг себя сопутствующие отрасли, задвинув промысел семян и бобов на самый последний план.

— Значит в этом полисе просто мало охотников, — озвучил свои мысли Китар. — И это хорошо. Меньше будет у нас конкурентов.

— Или мы нашли Мёртвый лоскут, — невесело возразил Матвей. — Вы-то предзы про Землю мало что знаете, а Дерхан не даст соврать — есть такой. Будем надеяться, что я ошибаюсь.

— Что за Мёртвый лоскут? — немедленно возбудился Китар.

— Ядовитым мхом весь порос. Дышать нечем. Человек мрёт в минуту, и зима, весна, лето — разницы нет. Вроде как порожники некогда пробовали тот мох извести, да не вышло. Дерхан больше знает.

А вот меня впутывать в это не надо. Откуда бы я взял информацию, когда все мои знания о Земле ограничиваются жалкими крохами, добытыми из малополезной болтовни Ебора?

— Хватит народ пугать. И так страшно, — закрыл я неудобную тему. — Не нужно о плохом думать. Нам повезёт.

— Ещё бы не повезло, — фыркнул Метла. — Сорок против одного — отличный расклад. Скоро будем в трактире сидеть, пиво хлестать. И помыться бы. Помыться хочу мочи нет.

— Вообще-то, сорок против двух, — поспешил поддеть друга Китар. — В Арх нам так-то тоже нельзя. Хотя, это точно не он, — добавил он секунду подумав.

— Против трёх, — пробурчал Матвей. — Есть ещё Запретный лоскут, где царь-царей обретается.

— Да ну тебя! — поперхнулся Метла. — И такой есть?

— Не, про этот я слышал, — пропыхтел несущий Фиону Охотник. — Глист как-то рассказывал. Вы тогда на арене были. Древний зверь залез в полис и всех сожрал. Представь, прыгает как-то к Порогу лоскут, а там пусто. Пошли люди узнать, что да как — и с концами. Их пошедшие искать тоже сгинули. То давным-давно было. По началу изредка отряды безумцев ещё нет-нет лезли туда, но потом власти Порога запрет наложили. Побоялись, что царь царей разозлится и сам к ним в гости нагрянет. Я вот думаю…

— Не болтай, береги силы, — перебил я Охотника. — Подходящих нам лоскутов в разы больше. Всё. Закончили с разговорами, и слушаем лес.

* * *

Но, как выяснилось, нужно было не слушать округу, а смотреть на неё. К сожалению, находясь у руля в любом теле, хоть в Китара, хоть в этом, я не могу задействовать ментальное восприятие, позволявшее мне, как то было, когда я сидел в мальчишке беспомощным зрителем, обнаруживать живые объекты в прямой близости от нас. Что недавнее нападение росомахи для меня, как и для всех остальных, стало сюрпризом, что сейчас бросившийся на нас зверь в полной мере воспользовался эффектом внезапности.

Огромный шестилап, вдвое превосходивший размерами своего собрата, встреченного нами на Муне, за счёт идеальной мимикрии оставался для нас незаметен вплоть до самого момента прыжка. Возникший словно из ниоткуда зверь бросился на идущего в правом углу нашего походного ромба Матвея и первым же ударом когтистой лапы буквально снёс с головы одарённого половину лица вместе с выдранными попутно глазами.

Три копья: Китара, моё и Метлы тут же устремились к чудовищу. Я усилил узлами бросок. Не успело оружие достичь цели, а мечи уже прыгнули в руки. При всём этом шестилапу хватило мгновения, отделившего старт нападения от момента, когда наконечники копий, пронзив его плоть в трёх местах, заставили родственника медведя упасть, чтобы сцапать и подмять под себя идущего в центре Охотника.

Два рубящих удара мечами — и раненый зверь превращается в мёртвого. Я за малым не отрубил здоровенную голову. Схватка в целом заняла всего пять секунд. Пять секунд, стоивших жизни половине отряда. Умирающего в муках Матвея я добил лично. Охотник же, как и сидевшая у него на спине Фиона, уже были мертвы, когда мы смогли достать их тела из-под туши трёхтонной громадины.

— Слепили дети снежную крепь по весне, — ни пойми к чему задумчиво пробормотал Метла. — Та таяла, таяла, таяла… и растаяла. Одни лужи остались. Кровавые.

Китар молча стоял, навалившись на упёртое в землю копьё. Лицо мальчишки искривили: печаль, грусть, обида и что-то ещё, непонятное мне. Было видно, что парень пал духом.

— Хватит! — зло рявкнул я. — Если не хотим кончить, как они, нужно двигаться дальше. Скоро вечер. Уверен, округа пуста. Эта тварь не была хозяином леса, но такой крупный хищник всё равно держал в страхе приличную территорию. Ближайшие несколько вёрст нам бояться некого. Побежали!

— А вскрывать? — покосился на огромную тушу Метла.

— Сейчас не до жадности. Времени нет. Всё! Пошли, пошли!

И мы дружно рванули вперёд. Вот теперь скорость нужного уровня. Оставшиеся десяток-два вёрст осилим за час. Но это, если удастся избежать нападений. Шестилап не мог настолько сильно распугать всю прочую живность, что до самых границ лоскута зверя нет.

Но верста за верстой остаются позади, а в лесу по-прежнему пусто. Близость полиса бы могла стать причиной такой ситуации, но следов активной охоты, способной очистить округу, по-прежнему нет. Странность, которую я пока не могу объяснить.

Десять вёрст, двадцать, тридцать. Как же сильно мальчишка ошибся в оценке оставшегося до лоскута расстояния. Ещё пара часов — и начнёт темнеть. В лесу это — быстрый процесс. Неужели, придётся и ночью бежать? Это может стать нашим концом.

— Смотрите! Там, вроде, просвет впереди!

Звёзды! Наконец-то нашли! Для обычной поляны просвет слишком широк. Пять минут — и мы выскочим к стенам.

— А где стены-то… — резко остановился вырвавшийся вперёд Китар. — Это, что за… Степь? Это степь?

Я пока тоже не мог понять, что мы видим. За обрубленным границей лоскута краем леса зеленела свежая густая трава, лишь местами примятая проходившими по ней недавно животными. Но она начиналась не сразу, а сменяя собой отсыпанную щебнем пустую широкую полосу, в сотне с лишним шагов от опушки.

Отсюда обзор слишком плох. Нужно подойти ближе. И вот мы крадёмся к границе деревьев. С каждым шагом лежащее перед нами пространство открывается взору всё больше и больше. Вот уже вдали виден город, поднимающийся за огромным лугом. Ох и трава здесь… Человеку до пояса высотой. Не удивительно, что простор впереди изобилует наличием всевозможных копытных. Вслед за ними, наверняка, и различный хищник пошёл на лоскут. Теперь понятно, почему окрестные леса пусты. Весь зверь бросился осваивать новые богатейшие территории.

— Всё же полис, — с облегчением в голосе шепчет Метла.

— Только странный какой-то, — откликается Китар. — Внутренний город есть. Внешки нет.

— А много ты полисов видел? — не соглашается с мальчишкой охотник. — Может, это Арх странный? Не у всех же есть стены по кругу. Этим, видимо, столько не надо земли. Ни полей, ни садов… Муха-сруха! А это ещё, что за…

Реакцию мигом пригнувшегося к земле и попятившегося от опушки Метлы понять можно. Обнаружившаяся в сотне шагов от нас башня, жмущаяся к самой границе леса левее той точки, где мы вышли к лоскуту, впечатляла своими размерами. В высоту все пятьдесят метров, длина обращённой к нам стороны втрое меньше. Форма — правильный параллелепипед. Сложена из массивных каменных блоков. Кроме нескольких нижних метров, вся поверхность постройки покрыта ровными рядами бойниц, по которым можно сосчитать количество этажей. Начиная же от середины строения, вверх уходят уже полноценные окна, закрытые с внутренней стороны деревянными щитами.

У самой же вершины находится открытый этаж, не имеющий стен, только бортики. Плоская прямоугольная крыша лежит на четырёх угловых столбах. Между ними концами наружу торчат то ли копья, то ли гигантские стрелы. Подробностей отсюда не разглядеть, но понятно, что при необходимости башня способна исторгнуть из себя тучи метательных снарядов.

— Гля, справа ещё одна.

Удивление в голосе Китара, обратившего внимание на точно так же прилипшую к лесу с другой стороны от нас сестру-близняшку обнаруженной ранее башни, выдало его с потрохами. Дно вселенной! Ну зачем мне-то врать? Мы же на одной стороне. Увидев с дуба лоскут, Китар не мог не заметить этих громадин. Опять обманул. Значит, будет наказан. Как — знаю.

— Ты ведь понимаешь, — прошептал я, наклонившись к мальчишке, — что их смерть на твоей совести?

Китар вздрогнул.

— Не свяжи ты нас ношей, мы бы встретили шестилапа иначе. Ты соврал, что увидел лоскут.

Щёки носителя вспыхнули.

— Домовиха… — начал он.

— Её звали Фиона, — перебил я Китара. — Я укрыл бы её в той норе и вернулся бы потом за ней, если бы смог. И, как видишь, я смог бы. В запасе ещё целый день.

Доля лукавства не помешает. Шестилап бы того же Матвея прикончил, что так, что так. По Охотнику уже вопрос. Без мешающей ему ноши, тот мог бы и увернуться. Впрочем, без Фионы мы бежали бы совсем в другом построении. Жертвой атаки хищника вполне мог бы стать кто-то другой. Например, сам Китар. Но мальчишке знать это необязательно.

— Что вы там шепчетесь? — поторопил нас Метла. — Пошли к башне. Там сто пудов люди есть. Я через эти заросли пробираться к городу не хочу. В таких притаившегося зверя заметишь, только когда уже поздно будет.

— И потому к каждой башне от города дорога идёт, — указал я на едва заметную с нашей позиции полосу, рассекающую это царство травы прямой линией, убегающей вдаль.

— А ведь точно, — присмотрелся Метла. — Вон как раз и повозка от города едет. Ох, и здоровучая… Гля, и справа такая же. И ещё вон. И ещё. Это сколько же здесь таких дорог?

— Думаю, столько же, сколько и башен, — присоединился я к разглядыванию странных повозок, показавшихся на горизонте.

Расстояние велико, но понятно и так, что размеры у транспортных средств не из тех, какие потянут обычные лошади. Несколько метров высоты там есть точно. Длины же — вся дюжина, если не больше. Движутся медленно и синхронно, так что границ лоскута достигнут одновременно, примерно через полчаса-час. Чувствую, мы наблюдаем не за процессом снабжения башен припасами.

— Смотрите! — внезапно прошипел пришедший в себя Китар.

Мы с Метлой резко повернули головы влево, где стремительно оживала всего минуту назад казавшаяся пустой и заброшенной башня. Закрывавшие окна дощатые заслонки с шумом отодвигались, и в проёмы выкатывались небольшие баллисты. Через распахнувшиеся двери внизу наружу текла живая река из несущих большие прямоугольные щиты и длинные копья воинов. Не охотники, солдаты в одинаковой форме с типовыми короткими, но широкими ножнами на поясах, в кольчуге и в металлических шлемах.

— Это они что ли собрались встречать тех, кто едет из города? — прошептал Метла, как и мы упавший на землю, как только из башни полезли люди. — Похоже, мы невовремя.

Глава десятая Вопрос веры

— Сидим тихо, — шёпотом приказал Ло, отползая от опушки вглубь леса. — Сейчас не лучший момент для знакомства с местными.

Тут с колдуном не поспоришь. Готовящимся к бою воинам точно не до гостей. Но с кем они собрались драться? Разделяющие две огромные башни пространство быстро заполнялось народом. Скоро перегородят собой весь проход. А гигантские повозки всё ползут и ползут. Кто их тащит такие? Это же настоящие дома на колёсах. Причём, очень даже немаленькие дома. И в каждой, небось, тоже люди сидят.

— Сдаётся мне, мы с вами наблюдаем за охотой, — поделился своими мыслями Ло. — В повозках загонщики, перед нами и на башнях забойщики. В этом полисе специально не строят внешних стен. Лоскут — гигантская ловушка.

И точно… В окрестном лесу зверя нет потому, что он весь перебрался сюда. Заманили и вот пришло время проверять свои сети. Хитро. Сразу вспомнился «невод», каким мы ловили добычу в Великой степи. Только этим охотникам и идти никуда не потребовалось. Дичь сама к ним пришла.

— Гля, пошли городьбу лепить, — уважительно закивал Сёпа. — Слаженно работают. Видно, что не впервой им оно.

Растянувшись по отсыпанной щебёнкой полосе между башнями, воины принялись устанавливать на землю щиты. Оказывается, идущие по их внутренней стороне от верха до низа длинные палки, которые я принял за ручки, были как раз-таки ножками. Один край закреплён на верхушке щита, другой, свободный отводится назад и упирается в землю. Теперь йока с два собьёшь такой щит. Его даже держать не нужно. И стоят ведь один к одному — ну стена прямо.

Полминуты — и между травяным морем и лесом, в самом центре отсыпанной мелким камнем полосы, выросла деревянная городьба высотой почти в человеческий рост. За ней спиной к нам плотной цепью выстроились воины. Длинные копья торчат над щитами, готовые разить всех, кто захочет попробовать вырваться из ловушки.

— Ни йока за ними не видно, — посетовал Сёпа. — Может, на ветки?

Ло кивком дал добро. Оставив копья внизу, мы по-тихому забрались на растущее невдалеке от опушки подходящее дерево. Не высоко. Чисто, чтобы можно было следить за происходящим за стеной из щитов. Если что, сразу спрыгнем.

Вовремя. Вон уже и первые желающие удрать в лес. Небольшое стадо оленей приближается к краю травяного простора. Но путь дальше закрыт. Огромный вожак останавливается в нерешительности и тут же валится с ног с торчащей из бока здоровенной стрелой, прилетевшей с левой из башен. Остальные животные, не зная, что делать, топчутся на месте. На стену из щитов и копий им бросаться не хочется. Дёргаются, чуть вперёд, чуть назад. И падают, падают, падают. Не сказать, чтобы с башни летят стрелы роем, но точные выстрелы время от времени находят рогатые цели.

Всё! Не выдержали, ломанулись обратно в траву. А правее на камни как раз выбегает лосиха с детёнышем. Эта здоровенная — жуть. В холке все две сажени. Опустив рога, сходу бросается на преграду, но не добежав нескольких шагов падает пронзённая сразу двумя огромными стрелами. На башнях сидят меткие лучники. То есть, арбалетчики. То есть… Как там это оружие называется?

А тем временем ползущие к башням повозки подбираются к лесу всё ближе и ближе. Уже можно разглядеть, как с крыш и из многочисленных окон этих домов на колёсах во все стороны летят стрелы. Вот там точно настоящие тучи. У зверей мало шансов прорваться между пар этих передвижных башен, ползущих напротив друг друга. А ведь таких пар десятки.

Я уже прикинул, как выглядит сверху этот необычный лоскут. От внутреннего квадрата стен, за которыми прячется непосредственно город, к каждой башне протянута полоска дороги. Если расстояния между башнями на периметре одинаковы — а, похоже, оно так и есть — то на каждой внешней стороне лоскута их по сотне штук. Получается, если смотреть от нас, начинающиеся в двухстах шагах друг от друга дороги, уходя к городу, постепенно сближаются. Зверя очень удобно гнать оттуда сюда, не покидая огромных повозок. Вот это садок, так садок… Местным в походы ходить за добычей без надобности. Вот же выдумали…

— Кабаны-то в траве что забыли? — удивился сидящий на соседней ветке Сепан. — Неужели, аж к озеру бегали? Вот сейчас любопытство и выйдет им боком.

Да, пожалуй, широкой полоске воды, различимой на дальнем от нас краю травяного поля, больше всего подойдёт назваться именно озером. Для канала великоват водоём. Снизу было не видно, но, забравшись на дерево, я сразу заметил голубую гладь, разлившуюся между полем и городом. Последний, похоже, на острове выстроен. Хоть какая-то схожесть с Архом нашлась. Там внутрянка тоже окружена водой, хоть и просто каналом.

Кабанов стена копий и щитов не смутила. Или те чересчур быстро поняли, что иного пути, кроме как проломить эту хлипкую с виду преграду, у них попросту нет. Как неслись сквозь траву, так на бешеной скорости и рванули через каменистую полосу. Ох, и лупанули по ним с башен… Хорошо, если один из пяти добежал до стены, где и пал, насаженный на длинные пики. Только два, или три крупных вепря ударили в сами щиты.

Те само собой устояли. Воины же после этой атаки просто подняли свои части стены и сделали три шага назад, отодвинув чуть-чуть городьбу. И понятно, им не нужен перед собой завал из звериных туш, который будет мешать колоть следующих желающих вырваться из ловушки.

А таких с каждым мигом появляется всё больше и больше. Лисы, зайцы, шакалы и прочая мелочь валят толпами, скапливаясь у границы травы. Через них перепрыгивают косули, олени и редкие лоси. Вон, правее нас на щебёнку выскочил крупный медведь с уже торчащей из мохнатого бока стрелой, мало уступающей размером копью. Интересная цель тут же привлекла внимание засевших на башне забойщиков. Косолапый успел сделать лишь пару прыжков прежде, чем его свалил прилетевший сверху тяжёлый оперённый снаряд.

Ну, а вот и наши «любимые» волки. Стая в три с лишним десятка хвостов с визгом катится на стену щитов. Тут уже перебить всех стрелкам не по силам. Половина нашла смерть на копьях.

— Интересно, повозки обратно пойдут, или тут и останутся? — спросил я у Ло, тоже наблюдавшего за приближением домов на колёсах.

Тем оставалось проделать до башен всего полверсты. А колёсики там, на удивление, маленькие. Едва выступают краями над высокой травой. Зато много их — на каждой стороне по десятку. И железные полностью. Кто же тащит чудные повозки? Лошадей не видать.

— Сразу не пойдут, — покачал головой колдун. — Смысл? Вечер уже. Для стрельбы нужна видимость.

— Да и вряд ли там кто живой после них, кроме мелочёвки, остался, — добавил Сепан. — Стрелами всё поле засеяли. Собирать теперь задолбаются.

— Соберут, — хмыкнул Ло. — И побитую дичь заодно. Потому за день до скачка и облаву устраивают, что потом нужно время, чтобы убраться в загоне. У них всё продумано.

— Ты был в этом полисе? — оживился Сепан.

Неудобный вопрос. И дальше колдуну будет всё сложнее и сложнее поддерживать свою легенду. Сёпа не дурак — он быстро поймёт, что проживший полтысячи лет на Земле человек, ну никак не может не знать всё и вся про каждый из сорока лоскутов. Тут молчанием отделаться едва ли получится.

— Нет. Я не с Земли, как и ты. Забудь всю эту чушь про архейца. Теперь уже можно.

Метла чуть с ветки не рухнул.

— Так всё брехня, что ли? — округлил глаза Сёпа. — Про лорда и прочее?

— Ага, — не стал отпираться колдун. — Китар в курсе. У меня редкий дар — могу тело менять, умирая. Ты сейчас на Хо смотришь. Он тоже таким как я был. Сильно веришь в Единого?

— Да иди ты! Единого хоть в свою брехню не вплетай. Я в Путь верю.

— Путь куда-то ведёт, — кивнул Ло. — Мы с Китаром проверим куда. Я достаточно хорошо тебя узнал за последнее время, Сепан. Тебе можно не врать. Правда не заставит тебя отвернуться от нас.

— Да кто ты вообще такой… — с опаской прищурился Сёпа. — И какого рожна ты Единого вспомнил? Что-то ты меня, дядя, пугаешь.

А уж, мне-то как страшно. С какого перепуга Ло затеял этот разговор именно сейчас? Зачем он его вообще затеял? Решил правду Сепану открыть? Прямо всю?

— Мне не пятьсот лет, Сепан, — улыбнулся колдун. — Я постарше немного. Раз в десять примерно. И в Единого вашего я не верю, как и в Низверженного. Собственно, как и ты.

Сёпа попятился. Прямо по ветке. Глаза сейчас лопнут, так выпячены. И как только не падает с дерева?

— Смертик, — тихо-тихо прошептал предз. — Что происходит? Кто он такой? А ты… — перевёл он испуганный взгляд на меня. — Ты-то хоть…

— Мне четырнадцать, — поспешил я успокоить друга. — Я обычный. Китар я. Ты меня знаешь. А он…

Я замялся. Сам начал, так пусть сам и заканчивает. На мой взгляд, хуже места и времени он придумать не мог для таких откровений. Чудика, который его истинный возраст увидел, он, значит, убил, а Метле теперь выдаёт всё открыто.

Ох, ёженьки… Так ведь это проверка! Жизнь Сепана повисла на волоске. Ло решил, что раз от отряда остался один человек, то нужды в нём нет больше. Лоскут найден. Дальше мы справимся сами. Изгаляться, стараясь не дать Сёпе поймать себя на вранье, колдуну смысла нет. Да, Ло хочет собрать команду из одарённых, чтобы на Твердь нам идти не вдвоём — он сам мне об этом рассказывал — но ради одного единственного кандидата ему невыгодно и дальше всем подсовывать шитую белыми нитками сказку про Дерхана-архейца. Либо Сёпа сейчас примет явившегося со звёзд колдуна тем, кто он есть, либо…

— Я чужак в этом мире, — не дал мне закончить мысль Ло. — Я явился оттуда, — поднял он вверх палец, — и мне нужно вернуться обратно. Китар помогает мне, я помогаю ему. Мы идём на Вершину. Ты с нами?

Вопрос задан в лоб. Ответ решит всё.

— Он не врёт! — поспешил я вмешаться. — Без него бы я уже сто раз помер. Соглашайся! Потом тебе всё объясню. Про Дерхана… Иначе, Матвей не помог бы. Никто не помог бы. Эта ложь нас спасла.

Вцепившиеся в ветку руки Сепана, казалось, вот-вот раздавят её. Не иначе, Ло специально затеял этот разговор, сидя на дереве. Здесь тяжело выкинуть какую-нибудь глупость, вроде попытки ударить того, кто тебя напугал до лохматых йошиков. Но страх, отразившийся на лице охотника, уже начал сходить на нет. Две секунды молчания — и Метла, хрипло хмыкнув, изрёк:

— Да мне срать, кто ты есть. Даже знать не хочу.

Я напрягся.

— С арены меня вытащили, — ещё более увереннымголосом продолжил Сепан, — из вонючего Арха — чтоб он под землю ушёл — увели, в походе подохнуть не дали. Раз Китар говорит… Короче, веди — я пойду. И ты прав… Я не верю в Единого. Шелуха это всё.

Можно выдохнуть. Сёпа сделал свой выбор. Выбрал жизнь.

— Я не сомневался в тебе, — улыбнулся колдун. — С правдой всем будет проще. Как появится время, всё расскажем в подробностях. Но сейчас снова ложь. Для вон тех, — кивнул Ло на продолжающих истреблять недобитого зверя воинов, — мы — охотники с Гора, недавние предзы. Все, кто выжил. Про тот полис я знаю немного, смогу отбрехаться. Вы с Китаром молчите. Ходили в поход, не успели вернуться, лоскут ускакал.

— А, если не примут? — поспешил я перевести разговор на насущное. — Возьмут снова в полон, как в Архе? Или прикончить решат?

— Тогда откупиться попробуем. Семян под две сотни.

— Отберут, — пробурчал Сепан.

Вот ведь Ло. Как читает людей. Знал хитрец, что охотника не пронять бесовщиной. Сёпу больше волнуют добытые нами богатства, чем какие-то древние колдуны, что меняют тела, как одёжу. Плевать ему на личность командира, если тот командир всем хорош для него.

— Может, и отберут, — согласился колдун. — И придётся отдать, если что. Жизнь дороже. Нам ведь главное — доказать свою ценность. Куриц, несущих золотые яйца, на суп не рубят. Уверен, вопрос я решу.

— Ну смотри, — пожал Сёпа плечами. — Раз ты мудрый такой, разбирайся. С именами что?

— А зачем их менять? Так и будем — Сепан, Китар и Дерхан. Кто нас знает?

— И звучат все похоже, — вставил я. — Можно сказать, что мы все с одного острова, с Муна.

— Так и скажем, если кто спросит. Только ты его отцом будешь, — указал на меня Сёпе Ло. — Чтобы меньше вопросов, откуда у пацана дары и троерост у потолка, как у нас. И у меня, если что, дар — дары свои прятать от видящих и возраст менять. Очень редкий дар. Но, то сам расскажу, если спросят. Давайте-ка вниз уже. Там как раз всё заканчивается.

И действительно, на краю лоскута забой подходил к завершению. Почти доехавшие до башен повозки вовсю поливали большими и обычными стрелами конец травяного поля, где скопился весь оставшийся зверь, никак не решавшийся на прорыв. В основном там собрались копытные. Лани, дикие козы, косули, олени, задевая друг друга боками, постепенно выдавливали друг дружку на отсыпанную щебёнкой полосу, что и так уже была завалена тушами.

На Земле зверя тьма. Что вся зелень тут в три раза быстрее растёт, что животные гораздо быстрее плодятся. За неполную седмицу, вон, сколько рогатых забралось в манок. Подозреваю, что следующая целиком уйдёт на восстановление хорошенько истоптанной и политой кровью ловушки.

— Ты смотри, какой хитрый! — не выдержал я, когда вынырнувший из высокой травы крупный муфр вместо того, чтобы самому бежать к лесу, на стену щитов, начал яриться у края отсыпанной камнем пустой полосы, лупя лапами всех, до кого мог достать.

Замысел хищника был очевиден. Обезумившие от страха копытные забыли сомнения и все разом бросились на людскую цепь рогатой лавиной. Живая волна налетела на стену щитов и, заваливая её дёргающимися в агонии тушами дала муфру возможность проскочить по себе. Зверь влетел на блеющую в предсмертном ужасе гору из тел. Могучий грациозный прыжок — и вот уже избежавший каким-то чудом копий и стрел котяра приземляется на лапы позади строя воинов.

— А вот и наш выход! — скомандовал Ло. — Живо вниз!

Мы спрыгнули с веток и, подхватив копья, рванули наперерез несущемуся к лесу хищнику.

— Внесём свой маленький вклад.

Но мы с Сёпой и так уже поняли, что задумал колдун. Притворимся, что мы только что вышли из леса и помогли, как смогли.

У Муфра не было шансов. Брошенное Ло копьё пронзило зверя насквозь. Подбежав, в два удара мы с Сёпой добили котяру. Дальше прятаться не было смысла. Оттащив от опушки добычу, мы остались стоять на щебёнке с деланым удивлением на встревоженных лицах.

Нас немедля заметили. Строй доделывал дело, но от ближней из башен в нашу сторону сразу же устремился отряд из нескольких воинов. По приказу колдуна мы опустили копья наконечниками вниз и приветственно замахали бегущим.

— Как вы здесь оказались? — ещё издали прокричал вопрос старший группы, на чьём шлеме, опоясывая его, краснела круговая полоска. — Где ваши провожатые?

Вести переговоры само собой взялся Ло.

— Доброго дня, уважаемые! — проорал он в ответ. — Безумно рады вас видеть! Мы не из вашего полиса.

— Понятно, что не из нашего, — фыркнул воин. — Бегом за нами! Заблудшим здесь не место. Как закончим, всё расскажите башенному.

Солдаты окружили нас, взяв под охрану, и мы, подчиняясь приказу, побежали за командиром воинов обратно к башне. Двери той по-прежнему были открыты. Внутри полумрак разгоняли зажжённые по вечернему времени фонари. Половина большого зала, занимающего чуть ли не весь первый этаж, заставлена столами и лавками, другая пустует, если не считать широкий скат лестницы, уходящей наверх и сокрытый в его тени проём со ступенями, уводящими вниз. Мало им самой башни — ещё и подвал нарыли.

— Ждите здесь, — указал воин на ближайшую лавку, а сам бросился наверх по ступеням. — Башенный скоро к вам спустится, — бросил нам солдат, поднимаясь.

Охрана оставлена — стоят у двери, переговариваются о чём-то негромко, косясь то и дело на нас — но оружие отбирать не спешат и своим в нас не тычут. Хороший знак. Человеческий нам полис попался, не Арх. Если к городу подвезут на своём многоколёсном чудовище, и вообще будет здорово.

— Он назвал нас заблудшими, — прошептал Сёпа. — К чему бы оно?

— Ну, так мы заблудились же, — поделился я своим мнением.

— Нет, тут дело в другом, — покачал головой колдун. — Это связано с верой. Здесь, у них, она явно своя. Встречавшие нас солдаты не поняли, кто мы. Подождём их начальство. Судя по всему, башенный — это командир гарнизона. А вот, кстати, и он.

Спускающийся по лестнице в сопровождении нескольких солдат человек от своих спутников отличался только парой красных полосок на шлеме. В остальном та же форма, та же кольчуга и тот же меч в ножнах. Мы встали.

— С какой смерти вас трое? — рявкнул башенный вместо приветствия. — И где провожатые?

Тот же самый дурацкий вопрос, на который у нас нет ответа. Кто у них тут кого куда водит?

— Прошу прощения, уважаемый, — поклонился колдун, — но нам непонятен вопрос. Мы — охотники из полиса Гор. Наш отряд не успел вернуться на лоскут до скачка. Мы трое — единственные, кто смог пережить ожидание нового полиса.

— Всемогущая Жизнь… — округлились глаза начальника башни. — Так вы не из наших заблудших. И куда вас тогда…

— Мы готовы оплатить кров и стол, — поспешил вставить Ло.

— У нас дорого, — нахмурился воин. — Зная наших бессмертных, с вас сдерут всё по полной. И неважно, нужны вам дары или нет. Вход в Ковчег для заблудших стоит десять семян. Плюс доплата за норы по цвету. Плюс постой, еда, выпивка… Впрочем, решение всё равно за советом. Не в моей власти что-то вам обещать.

— Мы потянем, — опять поклонился колдун. — Спасибо за разъяснения, уважаемый.

В ответ башенный только покачал головой.

— Повезло же вам, — произнёс он, внимательно нас разглядывая. — Перебраться с лоскута на лоскут без Порога и Выхода — это настоящее чудо. Сама Жизнь… Ладно, — повернулся башенный к обладателю одной полоски на шлеме, — в город их. Дел по горло. Закат ждать не будет.

Ло 8

Вопреки ожиданиям Китара, с грустью проводившего взглядом выход из башни, бойный — так звучало звание воина в шлеме с одной полоской — повёл нас не наружу, а вниз. Не покататься нам на местной огромной дрезине. Жаль. Даже я был не прочь посмотреть на данное средство передвижения изнутри. Интересно, какой механизм передачи приложенной силы на колёса там используется?

Однозначно, эта сила — физическая, но какой именно из приёмов реализован в устройстве данного механизма по внешнему виду транспорта не угадаешь. Могу лишь с уверенностью сказать, что, ни какой-либо газ, ни пар, ни электричество там не задействованы. Возможно, в процессе, конечно, участвует местная магия, но скорее самоходный вагон приводит в движение система из шестерней и рычагов, запитанная на элементарную ручную тягу.

Сепан с Китаром, подходя к башне, разглядывали именно её, я же успел присмотреться к едва различимой в высокой траве дороге, соединяющей многоэтажный форт с городом или, что вероятнее, с озером, его окружающем, так как такое количество мостов строить очень накладно, да и их было бы видно издали.

Рельсы. Обычные рельсы, убегающие двумя параллельными прямыми вдаль. Шпалы зарыты под землю. Трава густо растёт даже между железными полосами, максимально их пряча. Видно, так сделано, чтобы звери не слишком сильно боялись разрезающих идущими от центра к периметру спицами гигантский луг просек.

Впрочем, зверь здесь не из пугливых. Появление поблизости лоскута — слишком редкое явление, чтобы животные Земли успевали научиться бояться людей.

Да и граничащая с глупостью смелость — свойство, присущее не только существам неразумным. Тот же Сепан только что в полной мере оправдал мои ожидания. Преданность легче всего получить, обменяв её на доверие. Мне нужен ещё один настоящий соратник. Проще было рискнуть и открыть ему правду, чем из-за одного единственного члена моей будущей команды продолжать использовать легенду последнего лорда исчезнувшего Великого Дома. Она была хороша для архейцев. Здесь же гораздо удобнее прикинуться предзом.

Хорошо, что Сепан не из набожной братии. У этого одарённого, в отличие от некоторых глупых мальчишек, даже мысли не проскочило про всякую ерунду, вроде бесов. В идеале и всех остальных нужно постепенно вводить в курс истинных дел. Эффективнее вести людей за собой в качестве Верховного Грандмастера, чем, скрываясь под личиной какого-то островного охотника.

— Пока своё оружие сами несите, — спускаясь по лестнице под основание башни обратился к нам бойный, — но в городе отберём. Таковы правила. Заблудшим даже в своём квартале нельзя при оружии шастать. Возвращаем, только когда в нору подходит черёд кому лезть.

— Хорошо, — кивнул я.

Уже второе упоминание нор наводило на мысль про какую-то аномалию. Неужели, у них здесь есть место, где, к примеру, раз в неделю гарантированно возникает нора? Очень сомнительно. На лоскутах норы не появляются в принципе. Тут, скорее, организовано прочёсывание окрестностей полиса после скачка, и в найденные порталы по очереди, как то было у лордов Арха, заходят желающие пройти испытание Бездны. Только как этот поиск тогда не мешает заманиванию местного зверя в ловушку-лоскут? Нет, опять нестыковка.

Тем временем спуск по лестнице привел нас к убегающему вправо и влево туннелю. Понятно. Расставленные по периметру лоскута башни связывают подземные ходы. Наверняка и к озеру протянуты аналогичные коммуникации. Это сделано для того, чтобы спокойно перебрасывать солдат туда и обратно, не пугая зашедших в травяную ловушку животных. Разумно.

Бойный снял со специальной полки фонарь и зажёг его. То же самое проделал ещё один воин из нашего сопровождения.

— Идите за мной, — свернул вправо бойный. — Будут встречные, прижимайтесь к правой стороне. Окружной ход узок.

Но, что встречное, что попутное движение в данный отрезок времени здесь отсутствовало, как вид. Минут двадцать мы, минуя уводящие к очередным башням лестницы, шагали под землёй в одиночестве. И понятно — все заняты наверху сбором кровавого «урожая» и очисткой гигантской ловушки.

Только после поворота, когда окружной ход привёл нас в более широкий радиальный, мы впервые увидели свет впереди. Позже выяснилось, что фонарь нёс спешащий куда-то солдат с объёмным рюкзаком на спине. Похоже, срочная доставка. Не сообщения, не приказа, а именно груза. Уверен, у тех, кто поставил самоходные вагоны на рельсы, проблема связи решена куда более продвинутым способом.

И вот, спустя час с небольшим, повстречав по пути ещё нескольких торопливых доставщиков и два крупных отряда, мы поднялись наверх, очутившись в ещё одной башне, в этот раз в небольшой, служившей началом моста, переброшенного через неширокое, метров сто, озеро. Снаружи уже была ночь, так что рассмотреть в полной мере окрестности возможность отсутствовала. Освещались лишь ворота на том берегу, сквозь которые две минуты спустя мы и вошли в стоящий на острове город.

— Доведёшь из до квартала заблудших, — приказал бойному командир встречавшей нас у ворот стражи с двумя полосами на шлеме, — и сразу с докладом в совет. Мои люди проводят. Своих отпускай.

И добавил одному из своих подчинённых:

— Просигналь обратно, что встретили.

Здесь у нас уже отобрали оружие, чётко разделив его на три части, чтобы не перепутать, где чьё, предварительно спросив у нас имена. В рюкзаках и в карманах не рылись, предупредив, что за спрятанный нож можно запросто вылететь из Ковчега ни с чем. Отношение в целом нормальное. Не грубят, не торопят, не грабят. Кажется, с полисом нам повезло. Это точно не Арх.

Потихоньку засыпающий город с первого взгляда ничем не отличался от тех, что мне уже довелось посетить на этой планете. Те же каменные дома, деревянные амбары, сараи и комбинированные производственные здания, стена к стене идущие сплошной чередой вдоль узких улиц и переулков. Что там в центре — не знаю. Нас вели по окраинам. Здесь особого достатка не чувствовалось, но и бедностью тоже не пахло. По позднему времени малочисленные встречные лавки уже все стояли закрытыми. Прохожих немного, транспорта нет совсем, но где-то вдалеке блеют козы, мычат коровы, а за заборами кудахчут не успевшие ещё заснуть куры.

— Монета у вас хоть есть? — запоздало поинтересовался бойный, когда мы проходили мимо трактира или какого-то схожего заведения с ножом, вилкой и кружкой на вывеске.

— Я уже говорил, что мы в состоянии оплатить стол и кров, — ещё раз подтвердил я. — Цена входа в ваш полис для чужаков — десять семян с человека. Я помню. Башенный говорил нам.

— С семенами не торопись, — мотнул головой солдат. — Брать с вас плату за вход или нет в совете решат. Ваш случай особый. Я про монету спросил. Не семенами же вы за тот стол и кров собрались расплачиваться?

— С деньгами сложнее. У вас есть, где продать в это время бобы или семена?

Тут я не соврал. Возможно, в карманах Сепана ещё завалялась какая-то мелочь, а у Китара и у меня точно пусто. Хо не было надобности носить с собой кошелёк. Сомневаюсь, что тот у него вообще был. Похоже, солдат вознамерился немного поживиться на нас.

— Тогда, как зайдёте в квартал, сначала сверните налево на втором повороте. Там будет обменка. На вывеске знак троероста. Стучите в дверь. Даже ночью откроют. Трактирщик вас обдерёт, если разменять у него.

Ошибся. Тут безвозмездная помощь.

— Спасибо!

Мне нравятся местные. Чувствую, мы здесь задержимся. А вот путь наш подходит к концу. Впереди город делит на части стена метров семи в высоту. Прячась за домами повыше и выныривая над одноэтажными постройками, тянется влево и вправо, постепенно загибаясь в кольцо. По крайней мере с нашей стороны квартал заблудших — а в том, что за оградой прячется именно он у меня нет сомнений — кажется правильным кругом. Радиус шагов двести на глаз. Вполне себе приличная территория. Целый городок внутри города. Я ожидал куда меньшего.

У закрытых ворот очередной пост охраны. Короткий разговор нашего провожатого с командиром последней — и вот мы уже входим внутрь через имеющуюся в одной из створок калитку, предварительно прослушав короткие правила поведения, сводящиеся к простому: не обижать местных и не приставать к ним со своим ложным учением.

— Глушь, — фыркнул Сепан, первым прошедший на ту сторону.

— Как на арене, да, — подтвердил шагнувший за ним Китар. — Даров нет.

Ну вот и ответ. Стеной огорожено глухое место. В квартале заблудших одарённым гостям с других лоскутов не натворить больших бед. Потому и сгоняют сюда. Замечательно! Не придётся переживать за свой возраст и отсутствие даров. Стоит мне занять чьё-то тело, как Китар перестаёт видеть нити, которые раньше в нём были.

— Заселяйтесь в трактир, он один, — на прощание проинструктировал бойный. — В самом центре стоит — не промажете. Утром за вами придут.

Но сначала мы по его же совету заглянули в обменку. Отыскалась та сразу. На подсвеченной светом звёзд и немногочисленных не зашторенных окон вторых этажей окружающих лавку домов простой вывеске красовался деревянный трилистник. Стук в толстую дверь вызвал выглянувшего через пару минут хозяина, удивлённого поздним визитом.

— Мы закрыты, — сообщил он, не снимая цепочки, но узнав цель прихода гостей, всё же согласился нас обслужить.

Цены были грабительскими. За шесть семян я получил всего три сапфировые марки, две из которых попросил выдать изумрудными и грошами, чтобы хотя бы у трактирщика не нашлось повода зажать сдачу. Монополия — это зло. При наличии всего одного заведения, предоставляющего интересующие нас услуги, стоит ожидать завышения стоимости этих самых услуг. Боюсь, комнаты и еда обойдутся нам тоже в приличную сумму.

Так и вышло. По зелёнке с человека за месяц — это втрое дороже, чем нам бы обошёлся постой в лучшем из доходных домов того же Земграда, в переводе на предземские деньги. Причём, на сутки хозяин нас заселять отказался. Мол, деваться вам всё равно некуда — только-только от Порога отпрыгнули, теперь вы в Ковчеге надолго.

Радует одно — это реальная цена, которую платят и все прочие постояльцы. А таких здесь почти четыре десятка. Общий зал встретил нас удивлением, мгновенно переросшим в неудержимое любопытство, стоило сидящим за столами заблудшим узнать, что мы только что явились в Ковчег, а не отсиживались шесть дней по комнатам, которые, как позже выяснилось тоже можно снять в пределах квартала у местных.

Подвыпивший в своём большинстве народ дружно полез к нам с расспросами. Вырваться вышло лишь пообещав рассказать всё в подробностях, когда спустимся ужинать. Есть хотелось, но первым делом нужно было помыться и переодеться. Благо трактирщик за малую с его точки зрения плату сдал нам в аренду штаны и рубахи из запаса униформы для слуг. Завтра закупим всё новое. Торгующих обувью и одеждой лавок в квартале аж две. Подозреваю, и там цены больно кусаются.

С другой стороны, мы не бедствуем. Раз пытаться отобрать у нас силой добытое власти полиса не собираются, значит имеющихся семян нам хватит с запасом реши мы торчать тут хоть год, не работая. Очевидно, что приходят на этот лоскут исключительно очень богатые люди. А богатые в большинстве случаев это — успешные, сильные, умные. Такие, как мне и нужны.

Справедливости ради стоит отметить, что услуги, предоставляемые по высокой цене, здесь вполне соответствуют стоимости. Трактир, за ненадобностью не имевший названия, совершенно не походил на дешёвую забегаловку. Чисто, дорого, добротная мебель, вышколенная прислуга, просторные номера со всеми удобствами. Каждому из нас предоставили отдельную комнату, так что жить в Ковчеге мы будем с комфортом.

Но, надеюсь, и польза от нашего здесь пребывания тоже будет немалой. Из увиденного готов сделать первые выводы. Уже появляются мысли на тему: чем здесь стоит заняться. Главное, чтобы совет бессмертных, как я понял выступающий в полисе высшим органом власти, проявил к нам лояльность. Нужно срочно узнать всё, что можно про здешнюю жизнь и порядки.

Вымывшись, переодевшись и отдав свои грязные вещи в чистку — у Китара это получилось проделать быстрее, чем у меня и Сепана — мы отправились вниз, в общий зал. Там нас уже заждались. Около трёх десятков мужчин и две женщины, почти все постояльцы трактира, несмотря на позднее время, не спешили расходиться по номерам. Впрочем, вполне возможно, что у них тут принято засиживаться допоздна, за неимением другого досуга.

Понимая, что информация нам сейчас нужнее еды, я специально повёл своих спутников за один из больших общих столов, расположенных в центре просторного зала. Пусть подсаживаются — мы не против общения. И завуалированным приглашением тут же поспешило воспользоваться сразу несколько человек. Опередив подошедшего принять наш заказ официанта — в обслуживании здесь были задействованы исключительно мужчины — к нам немедленно устремились любопытные постояльцы.

— Ну, рассказывайте? — пренебрёг приветствием широкоплечий здоровенный детина с лежащей на мощной груди бородой и огромной копной каштановых курчавых волос, усевшийся правее меня на длинную общую лавку.

— Долго Землю топтали? — добавил вопросу конкретики рыжий крепыш, чуть меньших габаритов, чем первый гигант, влезший за стол по левую от меня руку.

Этот тоже был бородат и космат, как и первый. Но не успел я ответить, как вопросы продолжились.

— Из какого вы полиса? — плюхнулся на лавку рядом с Китаром напротив меня столь же крепкий блондин с той же пышной растительностью на голове и лице.

— Много было вас? — влез за стол рядом с Сепаном ещё один здоровяк с чёрными, как уголь, волосами.

Вся четвёрка — друзья или родственники. Вероятнее всё же последнее. Почти одинаковые причёски, одежда и бороды — это ладно, но стать выдаёт общий корень. Остальные, спешащие занять места за столом, уже не настолько похожи на них — там приличное разнообразие. Эти же, словно браться от разных отцов. Не представиться, не спросить наши имена. По манерам легко сделать вывод — не знать. Вот среди других постояльцев трактира, оставшихся за своими столами, уверен, хватает особ благородных кровей. Это видно по пренебрежительным осуждающим взглядам и мимике.

— Уважаемые, дайте сделать заказ, — остановил я поднятой вверх рукой в том числе и Китара, уже собравшегося было начать отвечать на вопросы.

А ведь я предупреждал их с Сепаном, что говорить буду сам. Вот же инициативный мальчишка. Вечно лезет, куда его не просят.

— Мы из Гора, но сами предзы, — продолжил я примирительно. — Меньше оборота, как приплыли на Землю. С вашими вечно скачущими лоскутами жить сложно. Потерялись, вот. Не успели вернуться, блукали под месяц. С трёх десятков нас трое осталось. Остальное всё позже. Самим бы сначала понять, что здесь делается. Странный полис какой-то.

Приманка сработала.

— Ясен-красен, что странный, — загоготал здоровяк с каштановыми кудрями. — Ковчег же. Единого не чтут, в Низверженного плюют, на Путь болт кладут, в Бездну срут.

— Не воруй мою присказку, Блут, — поддержал хохот рыжий.

— Ладно, ладно, — отмахнулся от рыжего бородач, — То ещё до тебя кто-то выдумал. Ещё в Ронхе слышал.

И продолжил для нас:

— У живчиков всё не как у людей. Сами в норы они здесь не лазят, нам вход продают. Дар — проклятие, Путь — короткая дорога к смерти. Ссыкливый народец.

— Тсс, Блут, — фальшиво цыкнул на здоровяка кто-то из слушателей, расположившихся стоя у меня за спиной. — Сатос обидится, наливать перестанет.

Народ дружно заржал.

— За ту деньгу, что я ему в карманы пихаю, он мне с поклоном подносить бухло должен, — пробасил Блут. — Дерут с нас втридорога, так ещё и молчать? Йока лысого им. Эй, паря, — поймал он взглядом идущего к нам официанта, — тащи всем вина. Я плачу.

Слуга, собиравшийся принять наш заказ, торопливо кивнул и резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Гигант тут явно в авторитете.

— И пожрать на троих! — рявкнул я ему вслед. — Только лучшее. И побольше. И быстро!

— Правильно, — одобряюще осклабился Блут. — С живчиками только так разговаривать и надо. Только дай слабину, сразу нос задерут. Мы для них — кошельки без души. Заблудшие, понял? Сиречь, не по правильной дороге идущие. Но не бойтесь, жратва у них добрая. Как и выпивка. На Пороге бессмертные скупают всё лучшее. За наш счёт отчего не купить бы?

От соседей по лавке основательно разило спиртным. Но языки не заплетаются, значит будем и дальше развязывать.

— Ясно, вера другая, — кивнул я. — Так и понял, когда нас назвали заблудшими. И в Предземье такое встречается в кланах снежников. Но что с норами? Как их можно продать? За лоскут разве в полисе ходят? Мы видели башни и поле травы…

— Не охотники, — фыркнул блондин-бородач, — рыбаки они тут. Лоскут в сеть превратили. Неужели, вы про Ковчег не слыхали?

— Так предзы же, — протянул рыжий. — Чего они знают?

— А норы они с воздуха ищут, — продолжил рассказывать Блут. — Дар — проклятие, а одарённых на службу к себе нанимать не гнушаются. Есть тут несколько, что живут не в квартале и деньги не платят, а только гребут. Летуны в основном. И нюхач. Тот один вроде.

— Один, один, — подтвердил худощавый высокий мужчина острым крючковатым носом и высокими скулами с дальнего конца лавки. — Терикус. Это местный отступник, что по миру бродил и с дарами вернулся. Говорят, вся эта кухня с норами и очередью на них им как раз и придумана. Он как нужный дар до двушки поднял, норы чуять стал, если те поблизости есть. Какой именно дар неизвестно. Нюхачом его просто для удобства назвали, чтобы звать как-то.

— Значит так, — согласился гигант. — Рэм здесь уже второй оборот торчит — ему лучше знать. Летуны того нюхача сразу после скачка начинают по очереди таскать вокруг лоскута. Этот Терикус другим даром умеет зверя отпугивать, так что птицы им не страшны. Найдут нору, запомнят её цвет и место, где та висит, летят дальше. И так пока всю округу на пару дней пешего пути от лоскута не облетят. Два дня на поиски, день на продажу найденных нор и на сборы, четыре уже на сами походы к тем норам. В цену входит сопровождение до норы и обратно…

— И цены кусаются, — опять перебил Блута рыжий. — За норы, как и за вход на лоскут они только семенами берут. Кто сдуру в Ковчег только с монетой припёрся, считай, дважды заплатит. Это в обменке за семя дают пять зелёнок, а в обратку захочешь сменять, так ледянку гони за одно. Умные люди, вроде нас с братушками, в Ковчег сразу берут с собой то и то. Знаешь, сколько за красную нору заламывают?

— Боюсь даже спрашивать, — нахмурился я.

— Держись крепче за лавку, — сделал страшные глаза рыжий. — Десяток семян за попытку. Торгаши, йока мать! Семь за чёрную, пятёрку за бурую, три за желтуху. Отгулять оборот здесь, что замок купить. Тут даже обрадуешься, если в твой черёд белька выпадет. У живчиков белые норы — бесплатно. Подарок от полиса. Хитрожопое племя.

— Бач шутит, — толкнул меня в плечо Блут. — Поймать белую нору — подлянка. Хочешь лезь туда, хочешь не лезь, а очередь один йок пойдёт дальше.

— Что за очередь? — не выдержал Китар.

— Твой мальчишка? — поинтересовался блондинистый бородач у Сепана.

Придуманная мной для спутников легенда начинала работать. С Метлой у них внешнее сходство имеется, в отличие от нынешнего меня.

— Да, сын, — подтвердил охотник. — Китаром звать. А я, кстати, Сепан. А старшой наш Дерханом зовётся. С Муна все мы. Если слыхали про наш малый остров, конечно.

— С Муна? — хлопнув по столу здоровенной ладонью, в удивлении рявкнул Блут. — Это что же там у вас за чудо-остров такой? Прут и прут. Ох и Мун.

В этот миг ведущие на улицу двери громко хлопнули створками.

— Кто тут что против Муна имеет? — раздалось у меня за спиной.

Дно вселенной! Зачем они мне? Там свой лидер. И оборачиваться, как сделали все, чтобы увидеть вошедших в трактир, смысла нет. Мне достаточно посмотреть на Китара. Округлившиеся глаза мальчишки и так рассказали мне всё. Тем более, что этот полнящийся уверенностью в себе голос мне прекрасно знаком.

Недолго песня про трёх мунцев играла…

Глава одиннадцатая Обо всем, но без главного

Вепрь! Не может быть! Хоть глаза протирай, да по щекам себя бей. И Клещ рядом! А вон Андер-Бочка и Чопарь заходят! Могучая кучка в полном составе. Всем встречам встреча! Вот счастье-то!

Ёженьки… Так ведь наша брехня сейчас вся кобыле под хвост улетит! Они знают, что я сирота. А Сёпу с Ло не знают как раз. Чего тупишь, Китя? Мешкать нельзя!

Опередив всех, выскакиваю из-за стола и бросаюсь стрелой через зал к своим старым друзьям. Подавальщика в сторону, два огромных прыжка — и вот я уже повисаю на шее Хайдара Мунградского, которого в Граде все знали под именем Вепрь.

— Китар! — в обалдении выдыхает тот с шумом. — Быть не может!

— Малый! — присоединяется к обнимашкам Клещ. — Твою бабку за пятку! Это точно ты?!

— Кит! Дружище!

— Восхитительно! Как же ты вырос!

Бочка с Чопарем замыкают людское кольцо из десятка переплетённых рук. Мы стоим плечо к плечу кругом. Спины наружу, головы в кучу. Я счастлив. Но…

— Подыграйте! — шепчу я с мольбой. — Волосатый — мой якобы батя. Сепаном звать. Чернявый наш друг. Тот — Дерхан. Все мы с Муна. Так нужно. Единым молю!

— И опять он в беде… — понимающе вздыхает Вепрь. — Не пацан, а несчастье ходячее. Подыграем. Да, други?

— Раз надо, — пожимает плечами Клещ.

— Будь готов объясниться, — пронзает меня пристальным взглядом Вепрь. — Сейчас уведём вас.

Согласие получено. Можно лицедейничать дальше. Поворачиваюсь к столу и радостно кричу:

— Дерхан, батя! Нашлись наши! Нашлись!

У стола все уже на ногах. Мой рывок через зал возбудил народ ещё больше. Гомонят, не смолкая.

— Ну? — развёл руки в стороны Вепрь. — Чего ждём? Обнимать своих старых товарищей будем? Тесен мир. Ой, как тесен.

Всё прозрачно. Колдун должен понять мою выдумку. Ло не хуже меня знает богатырей из Могучей кучки. Он хотел собрать отряд? Вот, пожалуйста — лучших кандидатов в нашу команду будет сложно найти.

— О-хо-хо! Вот так встреча!

Пригласив кивком Сёпу следовать за собой, Ло полез к нам сквозь расступающихся постояльцев трактира.

— Дерхан! Сепан! — по очереди стиснул каждого из моих спутников в объятиях Вепрь. — Вот же радость! Какими судьбами?

Бочка, Чопарь и Клещ точно так же потискали Сёпу и Ло, под обмен приветственными словами. Мастера притворяшек. Что одни, что вторые. Получилось очень даже похоже на встречу старых приятелей. Колдун ладно — повелитель лжи как-никак — но то, что Метла не подвёл — вдвойне радует.

— С лоскута на лоскут по лесам перебрались, — сообщил Вепрю Ло. — Еле живы. Не охота, а всем походам поход получился. Только прибыли. Помылись вот, жратву ждём.

— Их жратву ко мне в номер, — громогласно приказал Вепрь наблюдавшей за нами, как и все люди в зале, прислуге. — И вина. Пять… Нет, десять бутылок. Эту встречу надо хорошенько отметить.

Фух… Уводит нас Вепрь. Отлично! Пообщаемся без лишних ушей. Только, что говорить про товарищей… Сомневаюсь, что Ло сходу откроется моим мунским друзьям. Врать не хочется, но придётся, наверное. Пусть колдун сам выкручивается — он умеет — а я поддержу. Ложь во благо — не грех.

— Не, не, не бородатый! Ты у нас новичков не воруй. Я уже вина заказал. Все послушать хотят. Только начали же.

Сделав пару шагов, Блут перегородил проход к лестнице, ведущей наверх, своей тушей. Его лохматые друзья-великаны тут же присоединились к своему предводителю.

— Сгинь, Медведь, — смело двинулся Вепрь на дядьку, превосходящего его ростом на две головы и на четыре-пять пудов весом. — Ещё десять раз всё успеешь послушать. Мы тут с вами застряли надолго. Своди своих лучше к бабам пока. Мы оттуда как раз. Девки выспались днём. Ждут тебя.

— И монеты, — по-дружески положил руку на плечо великана Бочка и громко заржал.

Уж насколько массивен Андер и тот смотрится рядом с Блутом подростком. Бородатым пузатым подростком десяти пудов веса.

— Мне бесплатно давали бы, кабы не жадина Гас, — гоготнул здоровяк. — Роза в прошлый раз так стонала, что помрёт, думал.

— Вот и проведай свою Розу сходи, — осклабился Вепрь. — Она пока как раз без работы сегодня.

И, чуть посерьёзнев лицом:

— Без обид, Блут. Мы с земелями больше двух оборотов не виделись. В мыслях давно схоронили друг друга. Надо души излить. Меж своих. Завтра уже посидим всем трактиром. Ну, как всем… — бросил Вепрь взгляд на столы по углам, где сидели не присоединившиеся к общей суматохе мужчины и женщины. — Мужиками. Нормальными.

— Да идите, что уж там, — буркнул Блут. — Понимаю.

Протиснувшись сквозь компанию расступившихся великанов, мы двинулись к лестнице.

— Извините, уважаемые, — обернувшись, бросил Ло в зал. — Завтра со всеми познакомимся и всем всё расскажем. Так вышло.

Дальше лестница, коридор, поворот и массивная дверь в дальнем торце прохода. Путь проделали молча. Нет, не все комнаты в этом трактире одинаковы, как я решил, увидев, какие хоромы нам выдали с Ло и Сепаном. Вепрь жил в настоящих палатах, каким Ярл позавидует. Спальня с огромной кроватью отдельно, зал со здоровенным столом, полудюжиной стульев, окном на всю стену, светильниками на длинных подставках, шкафами, сундуками, полками с книгами, мягким креслом в углу начинается сразу от входа. Слева дверь в умывальню и рядом ещё одна. За той что — не видно, прикрыта.

— Спасибо! Выручили, — шумно выдохнул Ло. — Это же надо было на мунцев наткнуться. Остров маленький, а вон скольких достойных мужей по Пути отправляет. Вы, как я понял, Китара друзья? По Предземью ещё?

— Всё правильно понял, — кивнул Вепрь, подтягивая к торцу стола кресло. — В своё время мальцу помогли, а он нам в ответ. Славный парень. Знал, что на Землю отправится, но не думал, что так скоро. Но мы-то понятно. Вопрос — вы сами-то кто? И зачем мунцами притвориться решили?

Я бросил взгляд на Ло. Давай, мол, сам. У тебя лучше получится.

— Да предзы мы, как и вы, — развёл руки колдун. — Сепан с Ёна, я из империи родом, но сиднем не сидели — постранствовать довелось. На корабле познакомились все и вместе же в полис попали. Паршивый полис, Архом зовётся. Батраками за зверем из-под палки ходили, но сдёрнуть смогли. Под самый скачок с лоскута драпанули отрядом. Риск большой, но и там оставаться — почти верная смерть. Поблукали по дикой Земле и сегодня лишь вышли к Ковчегу. Чудом выжили. С трёх десятков мы — все, кто остался. Вот такая история.

Значит брешем. Раз колдун имперцем назвался, то и нам с Сёпой придётся пока петь ту же песню. Неприятно, но я от друзей тоже многое скрывал. Про того же беса, который не бес, молчал же. И про шута, что источников на Землю переправлял тоже. В смысле, что у нас с ним вторая встреча случилась. Стерплю. На моей совести есть и потемнее пятна.

— Про паршивый полис охотно поверю, — кивнул Вепрь. — Самим тоже с одним таким «повезло». Но про Мун-то зачем брехать сходу? И давайте за стол уже. Сейчас наш заказ принесут. У них быстро тут.

Мы расселись. За столом как раз на всех стульев хватило. Вепрь в кресле на торце, остальные по кругу. С такой комнатой в общий зал можно и вообще не ходить.

— Мы не только про Мун прибрехали, — невесело хохотнул Ло. — Про Арх, из которого сдёрнули тоже молчим. Говорим всем, что с Гора. Ходили в поход на охоту и не успели вернуться обратно. Ускакал наш лоскут без нас. Китар, всё рассказываем? — повернулся ко мне колдун. — Не подставим твоих друзей своей тайной?

— Ну… — замялся я.

— Говори уже, — пробурчал Вепрь. — У самих тайн хватает. Поди, наши ещё пострашнее будут. Китар нам за сына, считай. Один йок теперь вместе нам плыть по Пути.

— Мы правителя Арха прикончили, — покосившись на дверь, тихо произнёс Ло.

— Ха! — откинулся на спинку стула Бочка. — Переплюнули!

— Наши люди! — загоготал Клещ.

— Боитесь, что искать будут? — прищурился Вепрь.

— Потому и назвались мунцами, — закивал я. — И Сёпу в мои отцы записали, чтобы меньше вопросов. А то пацану-сироте при моих долях и дарах можно быстро прославиться. Хорошо хоть, что тут в глухом месте сидим — про дары молчать можно. Повезёт — не найдут нас.

Длинная рука Бочки протянулась ко мне через стол и легла на плечо.

— Ты сказал: «при дарах»? — подтянул он меня немного к себе. — Ещё в Бездну лазил?

— Не раз и не два, — улыбнулся я. — У меня теперь аж четыре дара. Один боевой. Но рассказывать долго. Вы-то как? Я, чес-слово, вдвойне удивился, сейчас вас увидев. Совсем же недавно на Землю уплыли. А Ковчег… Это же для местных богатев. Как так быстро подняться смогли? Вы же здесь за дарами, как все?

Чопарь с Вепрем переглянулись. Последний разгладил свою длинную бороду и с уверенностью в голосе — впрочем, по-другому он не умел — произнёс:

— Так нам тоже в батраках ходить не понравилось. Вы целого правителя грохнули, мы — ребята попроще. Полис, что нам попался, поделён между тамошней знатью. Нас, словно баранов на торге, выкупил один князь. В Морвинде князья лордами зовутся.

— В Архе тоже, — пробурчал Сёпа.

— Этот лорд, — продолжал Вепрь, — был ещё той скотиной. На охоту ходи, а добыча ему. Вся добыча. Соглядатаев своих приставил. И обращался, как с грязью.

— Тоже думали с лоскута сдёрнуть, — встрял Бочка. — Но больно зверя здесь много. И хортов не нужно, чтоб подохнуть в зубах.

— Вы — первые, кто смог с лоскута на лоскут перебраться без Порога и Выхода, — уважительно закивал Чопарь. — По крайней мере, другие аналогичные преценденты нам неизвестны.

— Преце… Тьфу! — покосился на долговязого умника Вепрь. — Заткнитесь уже. Я рассказываю.

В этот миг в дверь тихонько постучались, и нам пришлось ненадолго прерваться. Один слуга притащил два подноса с едой, другой ящик с бутылками. По деньгам что там вышло не знаю — за всё платил Вепрь, мельком глянувший на бумажку с подсчётами — но грошами там не обошлось точно. И действительно, богатеи все здесь. В том числе и мои друзья из Могучей кучки.

— Продолжаем, — вновь заговорил Вепрь, когда слуги скрылись за дверью. — С лоскута на лоскут через дикую Землю — это подвиг. Мы для таких геройств слишком ссыкливы. Через Выход прошли. Знаете про такой?

— Слышали, — кивнул Ло. — Это там, где в горах дырка. Где на Твердь переходят.

— Твердь — отдельная тема, — нахмурился Вепрь. — Кой-чего про неё разузнали. Непросто там будет. Но нам туда пока рано. Перед самым скачком, когда наш лоскут торчал возле Выхода, мы свалили из полиса. Меньше часа снаружи — и, привет, новый город. С Вистбургом нам повезло больше. Сняли дом, навели кой-какие справки и спокойно сидели, ждали Порог.

— В Вистбурге про Ковчег и узнали, — вставил Бочка. — С нашими бабками самим норы искать не с руки. На отмер с троеростом с запасом хватает, а тащить с собой монету на Твердь смысла нет. Вот дары нам нужны. Даров мало у нас.

— Двушку хочется, — поддержал друга Клещ.

Всё-таки про богатеев я не ошибся. Но откуда деньги?

— А монеты у вас, стало быть, валом, — хитро улыбнулся я. — И где взяли? Случаем, не у лорда того?

— Ему деньги не нужны нынче, — довольно осклабился Вепрь. — Порешили ублюдка. И охрана из одарённых не помогла гаду. Выгребли сокровищницу и свалили. Теперь вот не бедствуем.

— Красавцы! — хохотнул Сёпа. — Удачно побатрачили. Значит, тоже в бегах.

— В бегах — громко сказано, — скривился Вепрь. — На Земле, при здешних вечно скачущих лоскутах, душегубов ловить — дело сложное. Тут пойди на след встань. Мы особо не паримся. Покукуем в Ковчеге какое-то время — и сразу отсюда на Твердь. Пусть попробуют найти, когда вся связь только через Порог, куда Полис раз в оборот прибывает.

— В худшем случае нас будут встречать на Пороге, когда Ковчег снова к нему прилетит, — пояснил Чопарь. — А мы оттуда меньше седмицы, как только отпрыгнули. Один оборот у нас точно есть, но уверен, так быстро они не сработают. На Пороге мы засветились, конечно, но в Ковчег заходили в последний день и под кличками. Вепря, Чопаря и Клеща с Бочкой не знают, ни в Морвинде, ни в Висбурге. Там и там мы под своими именами жили. Моя, кстати, идея. Ещё в Земграде уговорил наших не афишировать отплытие Могучей кучки на Землю. Известность вступившим на Путь только мешает. Вот плыл с нами один барон…

— Заткнись, Чоп, — оборвал друга Вепрь. — То всё потом. Пусть мужики пожрут. Давай-ка налей пока лучше. Я ещё у баб протрезвел.

— Та же хрень, — поддержал командира Клещ. — Сохну, бабку за пятку! Малый, ты уже до винишка дорос? — повернулся ко мне коротышка. — Или вниз за компотом сгонять? У них годный компот.

— Да я сам, — начал я подниматься со стула.

— Сиди, — остановил меня Клещ и унёсся за дверь со скоростью ветра.

К его возвращению с огромным графином, случившимся через минуту, я уже выхлебал суп и почти запихал в себя идущее вторым блюдом жаркое с картошкой. Кормят тут вкусно и сытно. Хлеб свежий, хрустящий. Богато жить — дело приятное. Жаль, Хо пограбить возможности не было. Небось, тоже денжищ в цитадели осталось до йока.

— За встречу! — нетерпеливо провозгласил Вепрь.

Звон сдвинутых кружек без ручек, но с ножками, тут же сменился бульканьем. Хотя, некоторые, справились с налитым и вовсе в один глоток. Чопарь сразу же принялся заново наполнять тару. Но разговор наш, по сути, лишь начался. Вепрь вытер усы и перевёл взгляд на Ло.

— Ну, а вы-то как сами? Деньгой разжились перед тем, как свалить? — обратился он к нашему командиру. — Ковчег — та ещё обдираловка. Вам успели хоть рассказать, куда вы попали?

— Как раз начали, когда вы появились, — покачал головой колдун. — Платишь за вход на лоскут и потом точно так же семенами за норы, если хочешь в них лезть. Тут какая-то очередь…

— Очередь из заблудших, — продолжил Вепрь, поняв, что познания Ло о Ковчеге на этом заканчиваются. — Из нас, то есть. Все, кто платит за вход, в ту очередь ставится. Она круговая. Нашли нору — ведут к ней того, чей черёд. Не хочешь идти — цвет не тот для тебя — пропускаешь. Тогда идёт следующий, а ты в конец очереди.

— И длинная очередь? — поинтересовался Сепан.

— Под сотню морд, — сообщил Клещ.

— Ого! — удивился я. — Как много желающих. Богата Земля на богатых и смелых.

— Смелых больше, — хохотнул Бочка. — А вот монеты, чтобы оборот в Ковчеге гостить, мало у кого хватит.

— Но этих тоже немало, — подытожил Вепрь. — Тут по факту смелых две трети всего. Кое-кто из знати и самые серьёзные толстосумы приходят сюда сразу с компанией. Кто с женой, кто со доверенным слугой, кто с родственником, кто с двумя даже. Оно, чтобы в очереди больше мест занимать. Кто вразнобой встанет, чтобы вдвое больше нор получать, кто, наоборот, подряд, чтобы цвет нор перебирать можно было. Попалась белая — в пень её. Отправляешь слугу закрывать, а сам берешь следующую. Выпало что получше — слуга пропускает очередь, а в Бездну ты лезешь.

— Хорошие слуги, — присвистнул Сепан. — Закрыть нору далеко не всякому человеку по силам.

— А зачем закрывать? — пожал Вепрь плечами. — Хозяину оно так-то до йока. Закроет, не закроет… Главное — очередь сдвинулась.

— Жестоко, — качнул головой Сепан.

— Мир жесток, — развёл руки Вепрь. — А Земля так тем более. Тут даже тот, кто вступает на Путь, зачастую на божьи законы плюёт. Что уж там говорить про тех, кто на Твердь не торопится.

— И живчики ещё ничего, — вставил Клещ. — Тутхоть и обдираловка, а по-честному всё. Видали похуже.

— Ну, как сказать, — забрал слово Бочка. — У них здесь, прикинь, стариков убивают. Ну, как убивают… Догнала старость — кирдык. Сами себе горло режут. Всемогущая жизнь… Они здесь живут, чтобы жить. Бессмертные, мать их! Дитя, чтобы зачать стоят в очереди. Лоскут много людей не прокормит. Рожают, лишь когда помрёт кто-то. Лучше бы, как все нормальные люди на Твердь уходили бы. Ссыкуны, мать их!

— Смотри, местным такое не пой, — предостерёг Вепрь. — Погонят с лоскута поганой метлой. Так что, мужики? — обвёл он Ло, меня и Сепана взглядом. — Как я понял, монеты, чтоб в Ковчеге торчать оборот у вас нет. Про очередь и подавно не спрашиваю — тут понятно. Выложить сходу три десятка семян… Но с вас, может, за вход на лоскут и не станут брать плату. Не за норами же явились.

— Неужто малому с друзьями деньжат не подкинем? — вскочил Бочка. — Я из доли своей…

— Деньги есть, — поспешил успокоить всех Ло. — Семена, то есть. И сами стол, кров свой оплатим, и в очередь встанем. Зря что ли хозяина били?

— Хозяина?! — охнул Бочка. — Сейчас что ли? Пока между лоскутами шастали?

— Рассказывай, — потребовал Клещ.

— Погодите, — остановил я открывшего было рот колдуна. — Я не понял про очередь. А что, если сам в нору не лезешь, а уступаешь кому своё место? Не следующему, а тому… — я хитро прищурился, — Кто мне больше за такую уступку заплатит. Тут же шибко богатый народ…

— Так нельзя, — оборвал меня Вепрь. — Живчики же не дураки свой барыш упускать. Отдать свою очередь можно, только если ещё по приходу в Ковчег указал, для кого это место столбишь. Это, если кто с женой или с другом, которые сами в Бездну лезть изначально не собираются. Один хмырь двоих охранников с собой притащил специально под это дело. Не в трактире, отдельно живёт. Вот так можно. А, как ты сказал, нет. Всё, давай про хозяина. Нет, — остановил он себя же, — сначала поднимем бокалы за вашу и нашу удачу. Путь скрывает в себе испытания, какие мы не можем себе и представить заранее. В батраки? Нас? Ха! Гнить им в Бездне, ублюдкам!

— За удачу! — поднял бокал Ло. — И за настоящих охотников! Само Небо свело нас!

Вино быстро умчалось в желудки присутствующих, но Чопарь уже вновь наполнял бокалы — теперь знаю, как называются эти прозрачные кружки без ручек. Вепрь сказал, что это сразу два тоста, и второй слишком важный, что за такое пить сидя. Встали, проорали чуть раньше озвученное, снова выпили, снова налили. И лишь потом уже принялись слушать колдуна, вещавшего про наш бой с хозяином леса.

Я, как мог, помогал. Схватку с мишкой мне с дерева было видно отлично. Всё, что было не тайной, поведал. И история мунцам понравилась. Дружно выпив за Дерхана-могучего, народ начал брататься. Вино лилось рекой. Пришлось мне сбегать вниз — заказать ещё десяток бутылок. Сомневаюсь, что колдун захмелел — притворялся поди — но в рассказчики быстро записали меня, как не пьющего. Пришлось красочно и подробно расписывать все наши скитания, начавшиеся с побегом из Арха.

Лес, хозяин, предгорья, крысиные полчища, озерцо, где пожар переждали, сумасшедшая гонка за полисом, когда мы с горы увидали лоскут. Тут пошла уже совсем грустная часть. Помянули товарищей, поворчали на Землю, где, что не охота, то насмерть бой. Перешли к жизни в полисах. Тут, где я говорил, Арх ругая, где брал слово Вепрь, где Чопарь подсказывал. История мунцев от нашей отличалась несильно. Арены лишь не было в Морвинде. И Хо, рассказать про которого взялся колдун.

Мол, сумел подловить одного в тихом месте и ловко прикончил. Везение. Шлем его нацепил и одёжу. Нас с Сепаном с арены увел, а затем и отряд весь за стены. Обманул стражу и нашего командира, что потом согласился помочь за безвыходностью. Без подробностей всё и под пьяную лавочку. Стопудово специально момент подбирал, чтобы меньше вопросов.

Да и не так интересно народу про Хо и побег наш из Арха, как Предземья дела. Возвратившись к моменту, когда мы расстались, я как мог расписал свою жизнь до ухода на Землю. Ох и враль я… Всем брехунам брехун. Не иначе влияние колдуна сказывается. Где ложь лил, где правду замалчивал. Там же столько всего приключилось — без Ло склеить сложно. На Айка упор делал больше — вот кто мне помогал в основном. Ну и сам удалец. Как клинки свои вынес из Бездны, так всё по-другому пошло. Где свезло, где схитрил, где взял силой своё.

До поздней ночи вещал про нашествие хортов, про снежников, у которых гостили, про внезапное наше спасение, когда орда наконец-то ушла, про Фат, куда повезло нам попасть с ребятнёй, и про пришедшую Айку на ум чудо-идею про мельницы. Вот на них и поднялись. Всё, что связано с колдуном опустил. Никаких Соболевских, убийц, повелителей хортов, гахаров и прочего. Заработали денег, и я всё в отмер запулил. Айк лекарь теперь — он ещё заработает. Да и на Землю не хочет пока. У него семья. Ляльку ждут. Дождались уже то есть. Им наших сирот ещё на ноги ставить. И Лина при них. В общем, всё хорошо.

Завершил свой рассказ только ближе к утру, когда спящего Сёпу давно уже оттащили в его комнату, а оставшиеся за столом едва лыко вязали. Расходились когда, Ло меня проводил. Зашли вместе ко мне.

— Молодец! — похвалил колдун трезвым голосом. — Получилось всё складно. Постарайся пореже теперь возвращаться к минувшему. Красиво соврать куда проще, чем ложь повторить. Не подловят — в изрядном подпитии слушали — но копаться в подробностях — путь в опасную сторону. Придёт время, я сам за тебя извинюсь. Как и за себя собственно. Не готовы они ещё узнать правду. Но обещаю: узнают. Они мне нужны. Нам нужны. Да и мы им.

Распрощавшись с колдуном, завалился в кровать. Как обычно Ло прав. Лучше так, чем убить нашу дружбу. Они не готовы…

А будут ли?

Ло 9

Спасибо режиму работы Совета бессмертных — несколько часов сна нам досталось. Явились за нами далеко не с рассветом, но позднее утро всё равно остаётся утром — тут солдат не соврал. Несмотря на давным-давно вставшее солнце в трактире все спали. Вернее, не все — обслуживающий персонал на местах, с кухни ползут аппетитные запахи, в углу общего зала за парой столов уже завтракают первые постояльцы — но большинство гуляк дрыхнет. Последнее касается и наших новых друзей. Впрочем, новые они исключительно для Сепана.

Кстати, охотник уже вполне бодр — он отправился спать сильно раньше других. Хотя, выпивкой от него продолжает разить. Сепан не умеет стремительно выводить алкоголь из крови, как то делаю я. Тело Хо в этом плане прекрасно. Не хватало ещё мне напиться. Всё время, пока мы сидели у Вепря, я держал ситуацию под контролем. Китар молодец — говорил всё, как надо — но второй мой соратник, в отличие от мальчишки, был пьян и вполне мог сболтнуть чего лишнего.

И хотя Сепан с блеском прошёл второе испытание за сутки, я тащу их обоих с собой. Так-то звали меня одного, как старшего в тройке, но я настоял на присутствии спутников. Не хочу оставлять их одних. Повторять сокращённый вариант нашей истории для широкой публики должен я, а не кто-то из них. В отличие от соратников у меня абсолютная память. Вернёмся — потешу любопытных занятными сказками вперемешку с правдой, что будут повторять слово в слово историю, которую планирую рассказать сейчас Совету бессмертных.

Путь продлился недолго. В этот раз нас сопровождал куда более почётный эскорт. Два десятка солдат против нескольких, как то было вчера. А вот город дневной не особенно отличался от полупустого вечернего. В основном нам встречались только дети и женщины. Нет сомнений, что большая часть здешних мужчин сейчас занята работой вне острова.

Центральную площадь окружало несколько типовых зданий, не блещущих изыском и вычурностью в плане архитектуры, как и все, виденные нами в Ковчеге дома. Никаких башенок, флюгеров, витражей и балконов — максимально практичные и простые прямоугольники с окнами. Очевидно, что наша цель — выделяющаяся из серой массы постройка с массивным куполом, арками и колонами.

Ну, а вот и ответ на вопрос — почему отправленный за мной офицер так легко согласился взять с собой и Китара с Сепаном. Ожидал, что на каждого наденут душилки — боевых одарённых на встречу с правлением полиса по-другому не станут водить — но редкие артефакты, которых в Ковчеге в данном количестве могло и не быть, не потребовались. Внутри, как немедля шепнул мне мальчишка, дар мгновенно пропал. Во второе глухое место на лоскуте с трудом верится, значит местные, считающие дары Бездны проклятием, без зазрения совести пользуются услугами одарённых заблудших. Или же, что мне кажется более вероятным, упомянутый вчера одумавшийся отступник Терикус в том числе и душитель.

В силу данного обстоятельства в зал Совета мы вошли, хоть и безоружными, но со свободными руками и не под прицелом направленных на нас арбалетов, каковые имелись у стражников. Кстати, поутру нам вернули нашу приведённую в относительный порядок одежду, так что предстали мы перед взглядами правителей полиса хотя бы не в униформе трактирных слуг.

Впрочем, сами бессмертные, которых в расходящихся амфитеатром ложах я насчитал под четыре десятка, тоже не отличались богатством носимых нарядов. Простые светлые туники без рукавов, никаких украшений, оружия, пышных причёсок. Обычные мужчины и женщины. Здешней религии явно чужды: лоск, помпезность и показушность. Что город, что люди, что подход ко всему — всюду только практичность и выгода. Мне нравится местный порядок. Сработаемся.

— Рады приветствовать храбрых охотников! — поднялся с места светловолосый мужчина из ложи, расположенной строго напротив дверей, из которых мы вошли в зал. — Присаживайтесь возле трибуны, — указал он на ряд простых кресел, стоящих на небольшом возвышении в центре круглого помещения, подле деревянного подиума, с установленной на нём ораторской трибуной. — Вы находитесь в зале Совета бессмертных — высшего органа правления нашего полиса. Меня зовут — живущий Феол, в данный момент я занимаю должность секретаря Совета. Прошу вас представиться.

Перед тем, как усесться в указанные кресла, мы по очереди назвали свои имена, сопроводив это действо поклонами.

— Позвольте поблагодарить уважаемый Совет и весь Ковчег в целом за проявленное сочувствие, — успел я опередить собравшегося что-то сказать секретаря. — После всех испытаний, через которые нам пришлось пройти, оказанная нам в вашем полисе помощь оказалась как нельзя кстати. Большое спасибо за ваше гостеприимство!

Покривить душой к месту. Цену здешнего гостеприимства опустим. По улыбке на лице секретаря вижу, что слова сказал правильные.

— Мы в Ковчеге всегда готовы протянуть руку помощи попавшим в беду, — кивнул живущий Феол. — Не безвозмездно, конечно, но шанс отплатить добром за добро мы даём, хоть своим, хоть заблудшим. Вам уже рассказали про правила нашего полиса, касающиеся гостей-иноверцев?

— В общих чертах, — кивнул я.

Акустика в зале отличная. Орать не приходится.

— Хорошо. Вас не просто так отвели ночевать в ваш квартал, — подтвердил мои догадки бессмертный. — Раз теперь вам известны предъявляемые к гостям Ковчега требования и наши расценки, спрошу прямо: по карману ли вам пребывание в полисе? Оборот только начался. К Порогу теперь мы причалим нескоро. Держать же нахлебников — уж, извините за честность — не в наших обычаях.

Похоже, сейчас нам предложат работу. И не ту, что интересует меня.

— Прямота — это правильно, — улыбнулся я. — Погостить оборот в вашем славном полисе нам вполне по карману. За это можете не переживать. Вопрос в цене входа в Ковчег. Её нам озвучили…

— Для вас вход бесплатный, — перебил меня секретарь. — Вы пришли не за тем, за чем к нам приходят другие заблудшие. Мы здесь — не грабители. Всемогущая Жизнь учит нас справедливости. Платой будет ваш подробный рассказ о своих злоключениях. Очень редко когда у кого-то получается перебраться с лоскута на лоскут таким способом, как то получилось у вас. Решите сейчас, кто из вас лучшим образом поведает эту историю, и просим рассказчика на трибуну.

Я ждал эту просьбу. Последующие двадцать минут Совет слушал продуманный загодя пересказ наших странствий по дикой Земле, лишённый не нужных, касаемых Арха, подробностей. История местным понравилась. Вопросы доказывали, что любопытство бессмертным присуще, и даже считающиеся здесь проклятием дары Бездны интересуют членов Совета не меньше, чем прочее. Пришлось почти честно открыть все способности, какие имелись у каждого из их новых гостей. Впрочем, последнее я делал с умыслом, стараясь показать нашу силу. Эти практичные циники пойдут на союз только с лучшими. Заключение сделки потребует от них полной уверенности в возможностях второй стороны по исполнению взятых на себя обязательств.

— Выйдя к башням Ковчега, мы сразу же поняли, что полис, попавшийся нам, развит в плане технической мысли, куда лучше знакомых нам Порога и Гора, — закончил я свой рассказ. — Ваши башни, тоннели, передвижные крепости на колёсах, метательное оружие, сам принцип охоты… Кто как, а я даже не удивился, когда узнал про гениальное в своей одновременной мудрости и простоте решение — торговать бесполезными для вас и столь ценными для жителей других лоскутов норами в Бездну. Моё глубочайшее уважение тем, кто это придумал.

Так и знал, что он здесь. Даже настолько грубая лесть заставила невысокого худощавого мужчину с чёрными вьющимися волосами слегка улыбнуться. Терикус выдал себя. Если он самолично и не уполномочен принимать подобных решений, то поддержка непосредственного участника еженедельного поиска нор для меня максимально важна. Более того, только сам одарённый способен дать ответ на интересующий меня вопрос, который я скоро задам.

— Очередь Проклятых — инструмент пополнения нашей казны и не более, — скривился живущий Феол. — Здесь, в отличие от всего остального тобой перечисленного, заблудший Дерхан, нам нечем гордиться. Всемогущая Жизнь учит нас обходиться без проклятых даров. Не будь вы уже отмечены Бездной, мы бы с радостью предложили вам встать на истинный Путь, но увы…

Секретарь развёл руки, словно бы извиняясь за то, что нас уже не спасти. Да, фанатики, но фанатики толерантные. Сотрудничество с отмеченными Бездной в местной секте не считается чем-то запретным. Наше проклятие — оно только наше и не способно осквернить живущих, контачащих с нами.

— Каждый сам выбирает свой Путь, — перехватил слово я. — Наш выбор давно уже сделан, и тут уже не переиграешь назад. Мы от всей души благодарим уважаемый Совет за возможность провести оборот в вашем полисе, но, раз мы уже здесь, просто сиднем сидеть столько времени глупо. Я прошу разрешения почтенных бессмертных добавить нас в очередь. Вступительный взнос мы заплатим. Поверженный хозяин леса, про которого я вам рассказывал, был всего в одном шаге от возможности называться царём. Он принёс нам достаточно много семян.

Моя просьба бессмертным по вкусу. Жадный блеск в глазах красноречивее слов. Уже знаю, что ответом мне будет — однозначное да. Трое путников, случайно попавших в их полис, принесут куда больше дохода казне, чем надеялись местные. А ведь это лишь малая часть барыша, что их ждёт.

— Нет причин отказать вам, — улыбнулся живущий Феол. — Вас добавят в хвост очереди. Плату можете внести хоть сейчас, хоть вернувшись в квартал.

Вопрос даже не был вынесен на обсуждение. В полисе, который не отправляет исчерпавших отмер на следующий пояс, вечная нехватка семян. Бессмертие местным обходится дорого. Странно, что сами не пришли к мысли, которую я хочу предложить.

— Семена здесь, со мной, — достал я из кармана подготовленный специально кошель. — Всё подсчитано, — положил я его на трибуну перед собой, — здесь ровно сорок семян.

— Сорок? — удивлённо переспросил секретарь. — Взнос с троих — три десятка.

— Десять лишних добавил, как плату за рассмотрение нашего предложения, — улыбнулся я. — Как человек дела, я прекрасно понимаю, что время уважаемого Совета стоит немало. Прошу выслушать, обсудить и принять решение. Но сначала вопрос к уважаемому живущему Терикусу, если позволите, — кивнул я идентифицированному ранее одарённому, найдя того взглядом.

Наживка заброшена. В том, что бессмертные клюнут у меня нет сомнений. Осталось получить подтверждение моих почти наверняка верных догадок. Я уверен, что поднятый Терикусом до двушки дар идентичен тому, который позволял одному из наёмников, провожающих уходящих на Твердь к Выходу, чувствовать присутствие рядом зверей. Всё теперь упирается в радиус пеленга. По идее тот очень велик и вполне позволяет воплотить мои планы в жизнь.

— К заблудшему Терикусу, — мгновенно поправил меня секретарь. — Данный Проклятый работает на Ковчег и из-за своих заслуг перед полисом имеет слово в Совете бессмертных, но его душа уже отмечена скверной. Задавай свой вопрос, заблудший Дерхан.

Я слегка поклонился.

— Уважаемый Терикус, — решил я опустить наверняка неприятное за одарённого обращение, — меня интересуют возможности и пределы вашего так называемого «чутья». По обнаружению нор всё понятно, но не ощущаете ли вы заодно и присутствие зверя?

— Естественно ощущаю, — поднялся со своего места одарённый. — Иначе бы, как я отпугивал их, когда оно требуется?

Есть! Я был прав.

— И наверняка вы способны отличить мелкого зверя от крупного? — с улыбкой уточнил я.

— Разумеется.

— Так и знал, — кивнул я. — Также смею предположить, что дистанция, с которой вы чувствуете присутствие зверя, весьма велика.

— Велика, — подтвердил одарённый. — К чему клоните?

— К своему предложению. Речь идёт об охоте.

Тут я уже перевёл взгляд на секретаря.

— С охотой мы справляемся сами, — отрицательно покачал головой живущий Феол. — Вам известен наш подход к оной.

— Да, — согласился я. — Звери сами идут на лоскут. Ваш подход минимизирует риск для охотников. Но я веду речь про другую добычу. Про ту, что как раз-таки, на лоскут не зайдёт. Почему вы не отправляете отряды охотников за хозяевами леса? Я уверен, что заблудший Терикус способен обнаруживать их логова точно так же, как и норы в Бездну, если те окажутся невдалеке от лоскута.

Вопрос задан. Ответ решит всё. Я намерен занять эту нишу.

— Отправляли раньше, — нахмурился секретарь. — Невыгодно. Кто бы что не говорил про нас, а в Ковчеге ценят жизнь своих граждан.

— А заблудшие? — прищурился я. — Закрывать норы — тоже риск и немалый. Почему бы, точно так же не продавать нам, заблудшим, возможность сходить на хозяина леса?

— Это старая песня, — еще сильнее скривился живущий Феол. — Вопрос дважды поднимали в Совете. Невыгодно. К нам идут за дарами от Бездны. Идут исключительно очень богатые люди. Им нужны проклятые силы, а не семена и бобы. Зазывать к себе бедных, готовых рискнуть головой ради крупной добычи, нет смысла. Опускать для них цены на всё? Разделять на две очереди всех, живущих в квартале? Перекраивать весь текущий уклад? По итогу убыточно. Да и плата. Установишь её слишком высокой — не будет желающих. Опускать её ниже половины добытого — не окупишь потерь. Заблудший Терикус не даст соврать — хозяева леса встречаются куда реже нор в Бездну.

— Далеко не на каждом скачке, — подтвердил одарённый.

— Но встречаются же, — улыбнулся я. — Так совпало, что к вам в полис пришли трое Проклятых, разбогатевших так быстро, что по-прежнему ощущают себя беднотой. Мы готовы рискнуть. Половина добытого — справедливая плата, при условии эксклюзивного предоставления прав на такую охоту лишь нам. Прошу уважаемый Совет рассмотреть предложение. Поверженный нами хозяин леса, про которого я рассказал только что, был не первым, кого мы сразили. У нас вполне достаточно опыта в данном вопросе. Все останутся с прибылью.

Лица Сепана с Китаром не пышут довольством. Ожидаемо. Потому и не стал заранее открывать им свой план. Но спасибо — в руках себя держат, молчат. Пусть, моя задумка и не по нраву соратникам, а деваться им некуда.

— Предложение будет рассмотрено, — задумчиво произнёс секретарь. — Вижу плюсы и минусы, но…

— Живущий Феол, — перебил говорившего один из бессмертных, — разрешите?

— Говорите, живущий Зарикос, — кивнул секретарь.

— Прежде, чем отпустить наших заблудших гостей и перейти к обсуждению их предложения, — поднялся со своего места бессмертный, — я хотел бы уточнить один очень важный вопрос, без ответа на который решения нам никак не принять. Все, я думаю, уже догадались о чём пойдёт речь. Что с наследованием?

Тема мне незнакома, потому не пытаюсь ответить и слушаю дальше. Так и есть. Это было вступление.

— Объясню для заблудших, — продолжил оратор. — Каждый вставший в очередь за норами, назначает наследника, которому перейдёт всё его имущество, включая деньги, семена и бобы, в случае невозврата из Бездны. Этот защитный механизм позволяет нам держать высокую цены на наши услуги. Заблудшие знают, что их неистраченные средства не пропадут в любом случае. Здесь же сходу я вижу проблему. Мы заведомо подвергаем приносящих нам прибыль людей слишком сильному риску, тем самым и сами рискуя остаться без идущей нам от продажи нор прибыли. Понимаете, о чём я?

Намёк очевиден. Проблемы не вижу.

— У нас нет и не будет наследников, кроме нас самих, — произнёс я слова, что желали услышать бессмертные жмоты. — В случае нашей гибели, гибели всех троих, прошу передать наши средства и имущество в казну полиса.

Вот теперь точно всё. Решение, которое будет принято и принято быстро, уже вижу на лицах. В их глазах я — не умеющий торговаться дурак. Пусть. Мои мотивы и цели им неизвестны, что так и останется.

— Уважаемый Совет, — обвёл взглядом зал, повернувшийся к амфитеатру из лож секретарь, — у кого-нибудь ещё есть вопросы к заблудшим?

Молчание сообщило о завершении встречи. Уверен на девяносто процентов — своего я добился.

— Тогда отпускаем гостей, — произнёс секретарь. — О нашем решении вам сообщат. Оставляйте оговоренные семена, и прошу к архивариусам. Вставшим в очередь Проклятым полагается описать испытания Бездны, которые им довелось пройти раньше. Было приятно познакомиться с вами, заблудшие. Желаю вам получить от пребывания в Ковчеге максимум пользы.

* * *

Здание архива находилось здесь же, на площади, так что долго идти не пришлось. Сопровождение не позволило обсудить произошедшее в зале Совета с соратниками, но по взглядам последних я вижу, что по возвращению в трактир меня ждёт непростой разговор. С точки зрения, что мальчишки, что старшего, нам сейчас и так хватает семян. Добывать их таким сложным способом — лишний риск. Через год, перебравшись с Ковчега в какой-нибудь правильный полис, перекрыли бы недостачу обычной охотой. Они в корне не правы.

А вот местные удивляют своей дальновидностью. То, что испытания Бездны конечны я знал. Да, их невероятное множество, но никто не мешает желающим вести перечень. В Ковчеге же не просто додумались до создания подробного классифицированного по цветам нор и типам испытаний полноценного справочника, но и обязали всех одарённых делиться полученной информацией.

Стоит очереднику вернуться из Бездны, как его первым делом приводят в архив и записывают всё по свежим следам. Так же строго обязателен тщательный опрос Проклятых, что уже таковыми являлись по приходу в полис. И это лишь одна сторона сбора дынных. Прагматичные живчики, как зовут местных сектантов гости Ковчега, получают информацию даром — это якобы уменьшает стоимость предоставляемых ими услуг — а вот делятся ей в обратном порядке за плату.

Любой ждущий очередь имеет возможность явиться в архив для изучения данного справочника. Цена бешенная — сапфировая марка за час, проведённый в читальне. Причём, ведение записей в процессе уже для себя под строжайшим запретом. Настоящий грабёж. Но со слов, поведавшего нам эти правила архивариуса, желающие раскошелиться всё равно регулярно находятся.

Имейся среди даров Бездны абсолютная память, Ковчег рисковал бы потерять эксклюзивность своей базы. Придёт время, наведаюсь сюда, как клиент. Не то, чтобы меня пугают испытания Бездны, но лишним забрать информацию в память точно не будет. Жаль только, что после передать такой объём данных соратникам я вряд ли сумею без записи всего на бумагу и долгой зубрёжки людьми материала.

Но это всё мысли на будущее. Сейчас мы послушно рассказали под запись про свои испытания Бездны. Причём, я забрал у Китара историю своей схватки с демоном-пауком — способность видеть чужие дары остаётся секретом для всех — и ещё одно, якобы пройденное мной испытание, позаимствовал у когда-то делившегося со мной этим рассказом Ебора.

Так как все истории Проклятых подвергались записи вне зависимости от наличия описания конкретного испытания Бездны в базе, провели мы в итоге в архиве четыре часа. Причём, три последних в приподнятом настроении. Впрочем, это относится больше ко мне. Соратников положительное решение членов Совета бессмертных по моему предложению, донесённое до нас присланным офицером, не сильно обрадовало.

Охоте на хозяев и царей леса быть. Едва ли Терикус имеет возможность с точностью отличать одних от других, но это неважно. Я более, чем уверен, что любой, даже самый старый зверь нам по силам. Особенно, если привлечь к делу Могучую кучку. Всего один удачный поход, и Вепрь захочет примкнуть к нашей группе.

В Предземье четвёрка охотников с удовольствием бралась за подобное дело. Едва ли доставшиеся одарённым богатства способны затмить тот азарт, что может дать лишь поход за хозяином леса. Оно им при имеющихся финансах без надобности, но логика однозначно уступит зову души. Вопрос лишь в признании меня своим лидером. Здесь будет сложнее, но мне подход к Вепрю известен. Сильный и умный пойдёт лишь за более сильным и умным.

Погружённый в эти приятные мысли я выходил из архива. Выходил первым. Офицер-провожатый услужливо открыл дверь перед будущим благодетелем полиса. Шагнув за порог, я, помня о начинающихся почти сразу от входа ступенях, направил взгляд под ноги, но стоило мне поднять глаза, как всё моё хорошее настроение мигом умчалось к звёздам.

Он! Не узнать невозможно. Ещё один старый знакомый. И сходу ошибка с моей стороны — реакцией выдал себя. Незначительно переменившийся взгляд, капли мимики. Гахару хватило и крох. По блеснувшим глазам понимаю, что он догадался. Теперь для проверки ему меня даже трогать не надо. И, что хуже всего — гахар в курсе, что я его вычислил тоже.

Именно вычислил или как-то почувствовал. Ведь узнать я не мог. Доставшиеся мне по наследству от Хо глаза видят этого «человека» впервые. Точно так же и он не встречался с теперешним мной.

Что предпримет? Что мне предпринять? Прикончить? У всех на виду? С ним конвоем два десятка солдат. Как потом объяснить свой поступок? Кровный враг? Убийца, преступник, злодей? Но местным нет дела до нашего прошлого. Они даже документы не спрашивают. Их волнует лишь соблюдение законов их полиса. Меня, или казнят, или засунут в тюрьму, чтобы вышвырнуть из Ковчега при первой возможности, или некий другой, но точно так же неприемлемый для меня вариант. Плюс, сорвётся заключённая только что сделка. Плюс, моё преступление может косвенно задеть и соратников.

Нет, конечно, есть шансы, что Китар избежит наказания и, прибившись к старым друзьям, вольётся вместе с Сепаном в команду Вепря. Это лучший из вариантов. Заселит меня снова в кого-то, и начнём всё с начала. Но это уже будет не то. Тело Хо, силовой каркас, перспективы… Нет! Не хочу всё терять! Мне нужен отряд.

Гахар сдохнет не здесь. Или здесь и сейчас, но в попытке прикончить меня. Если он нападёт при свидетелях, моё право на защиту никто не оспорит.

Но едва ли мой враг на такое решится. У него нет оружия. Атакующий дар? Если только успел получить уже после их встречи с мальчишкой. Тогда у него был всего лишь один — защитное поле, как у Андера-Бочки. Такой не поможет внезапно напасть.

Решение принято — отдаю ему первый ход. Посмотрю, что противник предпримет. Размышления заняли ровно мгновение. Я — готовая разжаться пружина. У меня есть защитные поля, у меня есть: реакция, сила и скорость, превосходящие доступное моему врагу в этом теле. Я готов. Нападай!

— Из заблудших? Отчего-то тебя прежде не видел.

Немедленной атаки не будет. Затеял игру.

— Как и я тебя.

— Не в трактире живёшь. Тогда ясно. Меня Олаф зовут. В Бездне был. Только в полис вернулся.

И протянутая рука. Предлагает пожать. За кого меня держит? На пальце виднеется перстень. Щупальца гильдии достают до Порога? Или он протащил его в толстой кишке контрабандой?

— Мой юный друг! Вот так встреча! Узнаёшь старину-Олафа?

Мальчишка отвлёк на себя. Но, что дальше? Рука опускается. Гахар понял, что жать его ладонь я не буду.

— Сударь…

— Олаф, — перебивает Китара гахар. — Олаф же? Ну, вспоминай. Земград, драка в трактире. Ох и славно мы намяли бока тем подонкам.

— Олаф? А… Вспомнил. Точно.

Вот, кто удивлён ещё больше, чем я. Надеюсь, Китару достанет ума не рубить эту тварь даром здесь и сейчас.

— Как же рад тебя видеть, мой друг!

И после короткой паузы, уместившей в себя появление из дверей архива Сепана и первого из сопровождающих нас солдат, продолжение:

— Целых трое заблудших, и несколько дней умудрялись скрываться в квартале, где все на виду. Познакомишь с друзьями?

И шагает к мальчишке. А что, если… Звёзды! Неужели он собрался прикончить Китара? Я-то отодвинулся в сторону, не давая гахару приблизиться ко мне даже на метр, а мальчишка растерян. Он не знает, что делать. Левая рука врага не опасна — на ней перстней нет, а вот правая, что тянется к парню… Достаточно лёгкого прикосновения, и попавший в царапину яд сделает своё дело. Едва ли мгновенно, но с гарантированным результатом. Причём, гахару всё сойдёт с рук. Доказать невозможно. Если только…

— Покажи-ка колечко.

Скорости моего броска враг ничего противопоставить не смог. Мгновение — и, схватив его за запястье, я впиваюсь пальцами второй руки в дужки перстня. Силовые поля не дадут проткнуть кожу. Сдёрнуть «оружие» с пальца убийцы — дело доли секунды.

— Ты чего?! — только и успевает взвизгнуть гахар.

— Извини. Обознался. Уж больно похоже на мамкино.

Перстень самый обычный. Никаких тайных кнопок и скрытых шипов. Поймать гада с поличным не вышло.

— Чуть руку мне не сломал.

Хорошо, тварь, играет. Успел вжиться в роль. На лице обида. Отступил на два шага и потирает якобы повреждённую руку. И никаких попыток напасть.

— Извини его, Олаф, — приходит на помощь Китар. — Дерхан у нас резкий. Второго товарища Сепаном зовут. Мы тут…

— Прошу прощения, — перебивает мальчишку командир сопровождающих гахара солдат. — У вас будет достаточно времени на общение в квартале заблудших. Прошу не задерживать.

— Освободить проход, — тут же приказывает своим подчинённым начальник нашего конвоя, успевший миновать двери архива.

Солдаты расступаются перед встречной процессией. Гахара вежливо подталкивают в спину.

— Ну, поболтаем ещё. Я тут нору закрыл. Описать теперь надо что как. Испытание простенькое, но и дар — ерунда. Может, слышал? Называется Связка. Любого могу привязать и всегда буду знать, где он есть.

Дно вселенной!

И следующие слова для меня.

— Одна польза от дара. Привязанному меня не прикончить. Умру я — умрёт он.

Оглавление

Ло 1

Глава первая Старинная мудрость

Гах Леро Джок

Ло 2

Глава вторая Законы арены

Глава третья Палач

Глава четвертая Дерись в полную силу

Ло 3

Глава пятая Все на кон

Глава шестая Друг и учитель

Ло 4

Глава седьмая Свобода

Ло 5

Глава восьмая Нет страшнее его

Ло 6

Глава девятая Сложные решения

Ло 7

Глава десятая Вопрос веры

Ло 8

Глава одиннадцатая Обо всем, но без главного

Ло 9