Тропинка чудовищ (СИ) [Пол Фейн] (fb2) читать онлайн

Тропинка чудовищ

Глава 1 - И мы счастливы

!!!ВНИМАНИЕ!!!

История является законченной и самодостаточной, ни из чего не проистекает и ничего не продолжает. Этот текст обособлен композиционно и стилистически, не имеет ничего общего с другими произведениями или циклами.Книга написана в духе приключенческой фантастики с налётом тошнотворной романтики. Присутствуют элементы хоррора, триллера и киберпанка для того, чтобы подчеркнуть мрачность мира (каждого из описанных) и являются средствами раскрытия запутанной истории.Главы настолько титанических масштабов, что некоторые из них могли бы сойти за отдельную книгу. Действие движется со скоростью асфальтоукладочного катка, а понять, что происходит, невозможно до самого финала, а, вероятнее всего, не будет понятно и после него!

Я предупредил!

ГЛАВА 1

Я ТОЖЕ ВИЖУ

Бывало ли такое, когда случалось что-то плохое, и затем удавалось с трудом заснуть, хотя это было необходимо? Затем истязали кошмары, пока не доводили подсознание до такого шока, что оно пробуждало тело. С невыносимой болью, с ужасом выбрасывало в ещё более непонятный мир, к которому, поначалу, приходилось привыкать, пока не придёшь в сознание. И в этом состоянии приходит ощущение, что наконец кошмары закончились, что теперь-то ты вернулся к настоящей жизни…

Но нет, этот кошмар не заканчивался, не наступала настоящая жизнь, ведь ничто не в силах изменить реальность.

Ленайа проснулась в холодном поту. Она всё ещё чувствовала отголоски ушедшего сна, но совершенно не могла вспомнить, что именно ей снилось. Первым делом она попыталась прийти в себя, но это оказалось сделать не так-то просто: для того, чтобы проснувшемуся человеку понять, что всё в порядке – он должен почувствовать себя там, где ложился спать, узнать себя в своей среде – по вещам на полках, планировке комнаты, по тому, что было рядом на тумбочке… Из всего окружения знакомого не было практически ничего, за исключением мягкой игрушки. Это была тряпичная кукла в виде неведомого волшебного существа с ручками, ножками и пуговицами вместо глаз. Только эта вещь казалась ей знакомой. Остальное здесь всё было чужим, кровать принадлежала не ей, на фотографиях, развешанных на стенах, отображались неизвестные ей люди, дверь располагалась с непривычной стороны - это был чужой дом. И даже окно…

Из этого окна с небольшим интервалом проникал слабый свет, словно где-то крутился прожектор. Вдали, но в доступной.

Когда свет рассказал ей всё о здешней комнате, Ленайа осторожно встала. Ей непременно захотелось узнать, где же она находится. Она уже почти избавилась от неприятного ощущения только что приснившегося сна, который уже превратился в размытое пасмурное настроение, поэтому решила выяснить, что же всё-таки произошло, что она оказалась в незнакомом месте. Темноты она не боялась, поэтому встала на ноги и уверенно осмотрела себя. Себя она узнавала, в том числе и платье, которое она называла скорее не платьем, а мешком - оно так сильно контрастировало с её тонкой фигурой – было на ней. Рядом с кроватью стояла повседневная обувь, которую обычно носят из практических целей, нежели из побуждений выглядеть привлекательно. Эта обувь также принадлежала Ленайе. Получается, что она осознанно попала именно в эту комнату накануне, разулась и легла спать в одежде. Немного странновато. Так как было довольно прохладно, она быстро надела их. Что не давало ей покоя так это то, что она совсем не помнила не только сон, но и что было до него.

Она подошла к окну и осторожно мазнула по холодному запотевшему стеклу рукой. От набежавшего на миг света стало видно, что и улица была ей незнакомой, безлюдной и угрожающе пустынной.

Темнота комнаты отразилась в окне, и Ленайа замерла. Пока свет покинул комнату, в стекле явно отразилось что-то, чего Ленайа не заметила в ней, хоть и успела запомнить все предметы ранее.

Ещё здесь находился незнакомый человек.

Возможно, это был хозяин дома, что было бы логично, и Ленайа засомневалась, что ему ответить, прежде чем повернуться. К тому же, если диалог сложится, можно было бы выяснить у него, как она сюда вообще попала и…

- Ктооооооооо тыыы…

Этот голос заставил её вздрогнуть. Он был достаточно низким, с хрипотцой и некоторой мученической долей во всей протяжности сказанного. Ленайа медлила поворачиваться до тех пор, пока свет ещё раз не пробежался по комнате. В момент, когда свет подошёл к окну, она резко повернулась, представив из себя невинную девушку, которая и сама хотела задать миллион вопросов, но вместо представляемого рассерженного человека она увидела перед собой нечто странное. Голос исходил от этого нечто. Она была уверена.

Убегающий свет захватил лишь чёрный силуэт, который стоял прямо в дверях комнаты. Но только это был не просто чёрный человеческий силуэт. Это была сама тьма. Ленайу покоробило от такой неожиданности, но она тут же стала себя успокаивать, что всё это просто игра света, что было бы логичным.

- Я… - Затруднилась ответить Ленайа, ведь кроме своего имени она помнила лишь только очень мутные образы, что никак не собирались в единую картину.

Она кое-что могла вспомнить – пронеслось у неё в голове, но именно в этот момент свет отчётливо обрисовал страшную фигуру, стоящую в проёме. Страшна она была тем, что олицетворяла собой абсолютную темноту, человека без лица, без чётких чёрт человеческого тела. Он скорее был самой тенью, но объемной, видной так, словно сам свет поглощался ею, и всё остальное становилось рядом с силуэтом ещё темнее. Ленайа верила во всякие причудливые обряды, а потому взяла и ущипнула себя – на тот случай, если это всё ещё было продолжение сна. После того, как ничего не произошло, она схватила с тумбочки игрушку волшебного существа и выставила её перед собой, словно собиралась ею защищаться.

- Позвольте мне уйти, - вежливо предложила Ленайа с дрожью в голосе.

Она уже догадывалась, что то, с чем она разговаривала, было чем-то сверхъестественным для её понимания, и совершенно точно не было человеком. Но что это была за сущность, и на что она была способна ей тоже было неизвестно. Поэтому ловкими пальчиками она поддела окно позади себя и бесцеремонно подняла его, дав таким образом понять, что беседа может продолжаться в разных направлениях.

- Нееееееееет. – Твёрдо, зловеще и отчего-то очень медленно произнесла фигура, сделанная из темноты.

И бросилась на неё собой.

Для Ленайи этот исход всё же был малоразумен, и она не рассчитывала, что всё будет развиваться в таком ключе. Её сердце забилось так сильно, что она даже и сама не поняла, как ловко вскочила на подоконник и вылезла всем телом на покатую крышу. Было невысоко, порядка полтора этажа. Жестяная крыша над подъездом задрожала, и Ленайа буквально соскользнула с дребезжащей поверхности, лишь слегка расцарапав ноги, после чего последовало падение на мягкую вспаханную землю, за которой явно кто-то ухаживал. Больно не было.

Ленайа с опаской посмотрела на дом, в окне которого застыло чудовище. Пожалуй, именно это слово лучше всего подходило этой устрашающей фигуре, которая обратила в её сторону чёрную безликую голову.

Всё ещё обнимая игрушку, Ленайа поднялась и попятилась назад. Капли крови, капавшие с её ног, дали ей понять, что ранилась она всё же серьёзнее, чем думала: видимо сработал болевой шок, и потому боль не почувствовалась. Но её мысли оборвались. Сначала она не поверила увиденному – на земле вспыхнуло и превратилось в лаву то место, куда упала кровь. Затем маленькая вспышка произошла уже на дороге, третья – ещё ближе к дому – всё на местах, где она разбрызгала в панике свою кровь.

- Что это? – Уже с неподдельным страхом в голосе спросила Ленайа себя вслух.

Она быстро осмотрела себя, но огня вокруг неё не было, и даже на ногах не было царапин. Куда они подевались!

Когда она обернулась к дому, пристройка крыльца была охвачена пламенем. Фигура выжидающе смотрела, если можно было это так охарактеризовать. И когда огонь охватил эту часть дома, раздался невообразимо жуткий и гневный рёв. Всё происходило так быстро…

На глазах Ленайи загоралось целое здание, чей-то дом, и она даже не понимала почему! Свистели доски, трещали нагревающиеся панели и плитка, накалялся кирпич, внутри схватывались предметы мебели – по звуку это было слышно даже отсюда. Всё охватывалось пламенем, и уже через несколько ударов сердца огнём было объято уже несколько этажей. Тени в окне начали танцевать, как и самая чёрная из них. Фигура темноты мучилась, металась у окна, охваченная жаром. Вскоре из головы у этого силуэта, вырвались струи пламени. С горящими глазами чёрная фигура взревела, определённо глядя строго на Ленайу.

То же сделала и Ленайа, она завопила со всей мочи от страха и, недолго думая, бросилась прочь от пожара и от того, что горело в нём. Район, по которому она бежала, был старым, состоящий из небольших зданий, в основном пяти-шести этажей, с некоторыми пережитками прошлого и своей причудливой атмосферой, где все наверняка друг друга знали и с точностью могли определить чужака. Она преодолевала палисадники, мелкие заборчики и тихие дворики с развешенным бельём на веревках. Почему-то бельё было грязным и порванным. Совсем непригодным для применения. Везде царила темнота и тишина.

Наконец она выдохлась и остановилась отдышаться, примкнув к углу здания, которое было немногим выше тех, что позади, этажей в десять. Оно находилось в самом начале улицы, откуда можно было рассмотреть и её саму. Рядом была слегка приоткрыта дверь, что давало массу преимуществ для отступления.

Она присела ненадолго и посмотрела на своего спутника-игрушку. И спутник как будто тоже посмотрел на неё, но не зловеще, а как милая, знакомая с детства игрушка. Пуговки глаз вдруг блеснули и свет, прокатывающийся по городу, исчез. Видимо, прожектор был отключён. Это явилось неожиданностью, потому что луны на небе не было, и это означало, что теперь придётся перемещаться в полной темноте. Но куда и зачем? Ленайа была в полной растерянности.

- Можно я с тобой немного поговорю, если ты не против, - Спросила Ленайа у игрушки, хотя понимала, что произнесла это для себя - ей было важно вернуть самообладание и понять, что происходит.

Кукла не возражала.

- Я кое-что помню. Тебя… Тебя я зову Харик. Ты мой лучший друг с самого детства, - она обняла его так крепко, как только могла, потому что помнила, что делала так уже, затем вновь поставила его себе на колени и продолжила, - я хочу домой. Совсем не помню, как здесь оказалась! Что я здесь делаю? Что я делала в том доме? Ничего не помню, хотя у меня нет похмелья и не тошнит, если бы это были таблетки. Если бы меня похитили, то не дали бы так просто убежать. Тем более сжечь дом. Своей кровью. Боже мой, что это такое было… Тень сгорела в том доме. Я надеюсь на это. Это ужасно… Вдруг это был человек, просто я что-то не так поняла?

В животе заурчало. Ого! Похоже, что она при всём при этом была ещё и невероятно голодна. Страшно голодна!

Харик как будто смотрел на неё с сожалением.

- И, всё же, как я сюда попала. Я ничего не могу про это вспомнить, - Ленайа очень сильно озадачилась, рыская в себе, - вообще что-то много пробелов… Я не помню свой адрес, и… и как туда добраться. А что было позавчера? А полгода назад? Кто мои родители? О боже, что со мной, я же Ленайа – это я точно знаю, но что с воспоминаниями?..

Голова у Ленайи сильно заболела. Не мудрено, что она могла удариться, преодолев такой путь. Однако боль была столь сильной, что заставила её подкоситься и потихоньку сползти по стене к земле, чтобы не упасть и не травмироваться в беспамятстве. Как только все мысли были заполнены одной только болью – именно в этот момент она отпустила. Некоторое время Ленайа не могла двигаться и думать. Однако в следующий момент что-то сильно кольнуло её в левую руку. Сначала Ленайа решила, что её свело, но затем колкая боль усилилась и побежала по всей ладони. Чтобы уменьшить боль, Ленайа пережала запястье прямо вместе с Хариком – она не хотела его выпускать из рук. Ленайа распахнула глаза и стала внимательно смотреть, что же не так с рукой, и отчего она так заболела.

На ладони весьма болезненно за мгновение вытатуировался символ. Ленайа не знала, что это такое, ведь символ ничего не означал лично для неё и не напоминал ни один язык, которые она когда-либо видела. Но она знала его значение. Она знала, что он значит, хотя не понимала, откуда у неё это знание. Почему-то это для неё было яснее всего остального.

- Это знак начала периода! - Сказала Ленайа.

Она удивилась, не только тому, что знала знак, но и то, что у неё было само представление о периоде, хоть и весьма мутное. Почему-то это заставило её нервничать так сильно, что она стала пристально всматриваться в темноту. И, как выяснилось, не зря.

Прямо на её глазах начали происходить изменения. Да не просто какие-то, а такие, от которых захотелось забиться в угол и переждать. Чем Ленайа и занялась.

Всё началось с того, что земля дрогнула, и даже асфальт там, где уже был надломлен, разрушился ещё больше. Вместе с этим толчком из-под земли вдали улицы вспыхнула ровная линия света. Она не пробивала тяжёлые облака, но её было видно почти из каждой точки города. Хорошо. Это было отличным ориентиром в пространстве, учитывая, что она находилась в неизвестном ей районе.

«А какой же мой район?» - про себя задалась вопросом Ленайа, и голова вдруг вновь вспыхнула острой болью, после окончания которой думать уже ни о чём не моглось. Да и как можно было думать, когда вокруг происходило такое!

На её глазах мир обретал очертания. Всё, что мгновение назад было лишь догадками, теперь стало вырисовываться в странную незаконченную картину. Она видела, как тьма снаружи формировалась в едва отчётливые детали. Проявлялись стволы деревьев, куски водосточных труб и чёрных окон только что возведённых зданий, которых не было, она была готова поклясться, ещё до того, как она притаилась в этом уголке.

Где-то ещё вычерчивались грубые комки бетона, глыбы поросших мхом валунов, прикрытые поваленными кронами могучих деревьев, искорёженные и завитые в узел рельсы, которые, словно выставка современного художника, усеяли всю улицу, далее появлялись фасады зданий и деревья покосившихся парков. Всё это было обвито дикими ветками, травой и мхом. Смотрелось это крайне странно – будто на город набросились джунгли. Да и вообще с растительностью в городе проблем не было. Возможно, его просто бросили несколько веков назад?

Глядя на странные чёрные образы улицы, могло показаться, что дикость джунглей напала на город, и ни одна из сторон не вышла победителем в этой ожесточённой схватке. Всё было перевёрнутым, искорёженным, разрытым, всклоченным, сломанным и порушенным. Настораживала та мысль, что в этом городе она могла находиться совершенно одна, если, конечно, не считать Харика. Также Ленайю беспокоила ещё и та мысль, что она могла быть здесь и не одна.

В чудовищном пейзаже чувствовались хаос и беспорядочность построения. Но...

Точка света, уходящая в небо, сначала пошатнулась, а затем луч начал медленно гаснуть. Что там было? По крайней мере, там было что-то или кто-то, кто мог помочь. Необходимо было добраться туда как можно быстрее, игнорируя всю эту странную архитектуру. Она поняла, что теперь задерживаться нельзя и нужно придумать, с чего начнётся путь.

Где она находилась... Это было совершенно не важно. Она хотела лишь одного — успеть дойти до конца, найти помощь, сориентироваться и попасть домой. Успеть проскользнуть мимо всех опасностей, подстерегающих её по дороге, найти лазейки везде, где встретится тупик, проникнуть в самые потаённые закоулки и преодолеть вставшую колом в горле тревогу. Ленайа была почти уверена, что закончить всё это можно было лишь добравшись до этого света. Ей хотелось заполучить то, что ждало её в конце пути. Вырвать, украсть, отнять, отвоевать, добиться любой ценой. Ленайа вдруг поняла, что захотела этого больше всего на свете, и необходимо было ступить на неизвестную дорогу, продраться, пробиться, пробежать, прорубить себе путь, но обязательно дойти. Ленайа верила, что могла. Она должна была это сделать!

С этого момента Ленайа решила более не задаваться глупыми вопросами, а прямо идти к цели. Это было в её характере. Нельзя было оставаться на месте и ждать помощи, или когда наступит утро. Нужно было всё сделать самой и сейчас.

Этот путь ей не нравился, ну и что. Она догадывалась, что, ступив на него, она может пойти там, где не следовало бы ходить. Это была дорога, но это была чужая дорога. После того, что она увидела в горящем доме, ей казалось, что лучше бы опасаться непонятных вещей. Ей была неприятной мысль о тропах подобных незримых спутников, о существовании и природе которых задумываться очень не хотелось. Так она думала. И она чувствовала, что была права.

С одной стороны улицы хорошо было видно возвышающийся луч света, но путь самой улицы выглядел довольно диким, если можно так сказать про город вообще… Другая улица полностью была погружена во тьму. Её так же не освещала луна, видимо прятавшаяся за глыбами облаков, нигде дорогу не освещали фонари, не помогали и мрачные окна домов… В этих домах вообще кто-то жил?

Ленайа подумала, что если долго всматриваться в темноту, то может показаться, что в ней что-то движется, что-то есть, поэтому она отвернулась от этой улицы, предпочтя лучше посмотреть на Харика. А Харик как будто посмотрел на неё. Игрушечные ручки и ножки безвольно свисали перед ней. Ленайа мгновенно полюбила эту игрушку, этот своеобразный талисман. И это было единственное, что оставалось здесь с ней, было чем-то тем, что точно не причинит зла в этом странном городе.

Нужно было оценить прямую дорогу до света. Зажмурившись, а затем вновь распахнув большие глаза, Ленайа свежим взглядом всмотрелась в непробиваемую толщину темноты. Она потянулась к веткам, чтобы раздвинуть засохшую листву и посмотреть, можно ли там пробраться. Листья сами собой шуршали, хотя порывы ветра совсем не чувствовалось. Хотя нет, это не ветер. Что-то едва слышалось по ту сторону разбросанных лиан и деревьев. Звук был живым, жадным, отрывистым. По звуку можно было определить, что где-то там, вдалеке, на той стороне что-то ели животные, что-то, что наотмашь швырнули на землю этим диким зверям.

Отогнув одну из веток рукой, Ленайа хотела посмотреть, что издаёт этот резкий звук, но та не удержалась и хлыстнула по руке. Ленайа насупилась, но продолжила наблюдение. Было полным безумием идти на звук разрываемой плоти. Но Ленайа не могла оставаться на месте, да к тому же ещё и время поджимало, так как свет хоть и был довольно сильным, но отчего-то ослабевал с каждым ударом сердца. Так как свет мог погаснуть в любую секунду, необходимо было мыслить быстро и рационально. Ясно было, что до цели нужно было дойти до завершения периода, а Ленайа с трудом представляла даже сколько это и то, где она находилась, чего уж там говорить о конечном пункте. В одно она верила: надежда никогда не подводила. Только такой она себя помнила и знала — слепо идущей вперёд, ведомая неиссякаемой надеждой. Без надежды было нельзя. Без неё Ленайа совсем пропала бы!

Однако, идти на этот звук отчего-то не хотелось. Теперь ей слышались похожие звуки повсюду. Словно кто-то подбрасывал плоти этим животным, наводя на основную жертву – на неё. Издававшийся неподалёку шум диких зверей внезапно затих. Заметили?

Ленайа сжала кукольную тряпичную ручку.

И для того, чтобы обернуться, ей нужен был всего лишь один удар сердца, одно движение, один вдох. Пока принималось решение, Ленайа поймала себя на мысли, что уже смотрит в сторону места, откуда ещё недавно издавалось чавканье, и оставалось только попасться на глаза, увидеть каких-нибудь собак, топнуть ногой и распугать их всех по углам. Ленайа очень хотела, чтобы это оказались собаки, и никто другой. Затаив дыхание, Ленайа подняла глаза на ближайшее поваленное дерево, за которым явно что-то происходило и обнаружила силуэт существа, которое напоминало донельзя исхудавшего человека. На этот раз это не было тенью в темноте, черты были отчётливы, но отчего-то она не могла понять, находился ли перед ней человек в действительности, или же это было нечто другое. То ли из-за неестественной формы: излишне длинные руки и ноги, вытянутая шея и худощавое лицо с оскалом, то ли из-за необъяснимой странности в движениях, нельзя было сказать, что это обычный человек. Отблеск света застрял в глазах, прямо смотрящих на неё. От этого взгляда мгновенно стало не по себе. И даже не от того, насколько животным он был, а от того, насколько он был нечеловеческим...

Это было сигналом к действию. Пока существо медлило, Ленайа осторожно привстала с корточек по стене и стала поворачивать в сторону темноты приоткрытой двери. Похоже, что это был её единственный способ не только пройти дальше, но и вообще спастись. Да, она чувствовала, что находилась в прямой опасности. Глаза этого существа, за которыми она прагматично наблюдала метались, не понимая, что им делать. И именно это дало время Ленайе осторожно переступить порог здания и аккуратно закрыть за собой дверь. На все защёлки, какие нашла. Наконец она выдохнула весь воздух, какой у неё был и ступила на твёрдый и холодный пол.

Здесь уже совсем не было ничего видно. Было тихо. Только сердце выдавало её присутствие. Оно забилось чаще и заглушило всё вокруг. Спустя сотню ударов, это начало мешать. Ленайа собралась с духом, постаралась успокоиться. Сердце замедлилось. Необходимо было продолжать движение, останавливаться было нельзя. Хотя бы потому, что в этой части города происходило что-то совсем ей непонятное, от чего хотелось как можно скорее уйти. Поэтому, осторожно шагая, она стала продвигаться вперёд, пряча за спиной свою верную игрушку.

Помещение, по которому она шла было очень тёмным, но даже и к этой темноте можно было привыкнуть. Виднелись очертания высоких окон, несвойственных этому району, пол был выложен плиткой. Холл тянулся далеко вперёд ровным коридором. Лишь посередине виднелось пятно, разглядеть которое Ленайа пока не могла.

- Это слишком для меня, - тихо-тихо сказала Ленайа Харику.

«Зато, ты нигде не одна», - как будто сказал Харик, который, конечно же, не умел говорить, и это было только в её голове. Как ни странно, это её немного приободрило.

Вдруг произошло что-то странное. Откуда-то слева послышался звук разбивающегося стекла, вспыхнул ворвавшийся луч, описал дугу сквозь осколки и с точечным стуком приземлился за невидимой преградой. Предмет, излучавший этот свет упал так, словно не смог больше отскочить от поверхности, с которой соприкоснулся. Непонятно было, почему это случилось именно так. В любом случае луч приземлился и начал мерцать. Это случилось всего лишь за миг, меньше одного удара сердца. Но Ленайе хватило этого времени, чтобы глаза запомнили все предметы вокруг. Они запечатлелись в её памяти ярким отпечатком. Как она и ожидала, это был длинный зал с клетчатым кафельным полом, по краям которого с одной стороны валялись брошенными сломанные стулья и медицинские каталки с погнутыми ножками, а с другой стороны поросшая ползучими растениями стена, чередующаяся с узкими и высокими окнами. Одно из этих громоздких окон было разбито, и оно находилось ровно рядом с пропадающей дугой луча, и предмет, который разбил окно, явно прилетел из улицы. Его кто-то бросил? Сейчас Ленайа не хотела об этом думать.

Свет скрывался за перегородками продолговатого сосуда, и даже при таком свете можно было разглядеть, что с другой стороны коридора находился второй выход. А, значит, можно было дойти туда и изучить обстановку с новой точки. Это был выход. Наверняка.

Позволив себе ровный и очень тихий вдох, Ленайа направилась к середине зала, постепенно узнавая в чертах сосуда, из которого сейчас исходил свет, не что иное как ванну.

- Почему ванна стоит здесь? - Спросила Ленайа.

Харик как будто сжал её руку, хотя всё было ровно наоборот.

Забыв об осторожности, Ленайа пропустила осколок стекла, который хрустнул под её ботинком и мог привлечь чьё-то внимание. На несколько ударов сердца Ленайа замерла на месте, но затем продолжила идти вперёд, ведь именно это было главное. Дойдя до ванны, Ленайа осторожно заглянула за край. Внутри лежала одежда, явно комплект, предназначенный для одного человека. Рубашка и штаны располагались так, словно находившийся в ней человек просто испарился. Возможно, он просто оставил это здесь ненадолго… Но вокруг по-прежнему никого не было. Да и фонарь был не его!

Луч света слабо дрожал, но больше не угасал. Ленайа неохотно наклонилась вперёд и посмотрела на источник света. Им оказался большой и на вид тяжёлый фонарь. Он был повреждён и слабо светил в складках одежды. Эта находка изрядно подбодрила Ленайу.

Фонарь!

- Вот видишь, Харик. Вот видишь, всё в порядке! - Воскликнула она почти про себя, обрадовавшись находке.

Фонарь увесисто лежал в руке, и его света хватало довольно далеко, несмотря на периодическую игру неприятного для глаз резкого мерцания. Можно было направляться к выходу, но...

Что-то заставило Ленайу обернулась и быстро осветить коридор, по которому только что шла. Клетчатая плитка, разломанная мебель, тёмные углы... Всё по-прежнему. Нет, показалось.

«Нужно уходить!» Как будто взмолился Харик, вновь свободно повиснув на руке Ленайи, которая уже собралась уйти, оставив ванну позади.

Но что-то перехватило её дыхание. Словно кто-то или что-то вдохнуло тот же воздух, которым дышала она. Ленайа вновь обернулась посветить назад на ванну. Никого и ничего не было. Точнее никого и ничего не было видно. Разницу между этими двумя положениями Ленайа теперь знала очень хорошо. Не шевелясь, она смотрела в сторону закрытой намертво двери. Никто и ничто не могло сюда проникнуть само собой, если только уже не находилось здесь…

Эта мысль пошатнула решительность Ленайи, и она подумала заторопиться, но при этом этого же сделать было и нельзя. Ни для кого бы то ни было. Лучом фонаря никто не был пойман. Хотя Ленайа старалась не рассматривать окружение в подробностях. Надежда никого не увидеть пересиливала любопытство.

А ещё она знала правила одной игры. Ещё с детства она запомнила, как справляться с боязнью темноты и чудовищ. Хотя самого детства она сейчас не помнила. Ленайа верила в то, что, если темнота играет с ней, то также будет соблюдать эти правила – правила её игры. Даже несмотря на то, что и правила, да и саму игру Ленайа выдумала, чтобы хоть как-то справляться с наваливающимися эмоциями. И, хоть она уже давно не была ребёнком, всё же она решила прибегнуть к этой мере защиты. Значит пусть так и будет. Игра против темноты.

- Раз, два, три... - Едва дыша, произнесла она, пройдя три шага к выходу, и бросила неуверенный взгляд назад, уже стараясь не светить в её сторону.

Там что-то было. Она уже точно могла признаться себе в этом. И она не хотела знать, что.

- Раз, - Ленайа сделала медленный шаг, - два! - Ленайа сделала второй шаг, он был уже неуверенный, - три! - Ленайа остановилась и направила остатки света на стену, чтобы не увидеть того, что уже находилось между нею и ванной.

И она не увидела. Всё по-прежнему, коридор, клетка пола, она удалялась от ванны и разбитого окна, на раме которого со скрипом покачивался осколок и блекло отражал свет фонаря. Но никого. А значит, можно продолжать игру...

Превозмогая себя, Ленайа сжала губы, и, стараясь двигаться как можно плавнее и незаметнее, сделала ещё три шага.

- Раз... Два... Три...

Она не стала поворачивать свет фонаря, а только несмело покосилась через плечо. Что-то приблизилось и находилось в трёх шагах позади от неё.

- Раз. Д-два...

Выход был уже близко, и можно было сделать всего одно движение, чтобы покинуть это помещение, или чтобы... Ленайа поднесла куклу к своему плечу, и Харик как будто выглянул из-за него.

«А что, если оно рядом? - Ощутив поднимающуюся из глубин тревогу, подумала Ленайа, - что, если ЭТО уже за спиной?..»

Что бы это ни было, оно соблюдало правила. И по этим правилам получалось так, что соперник настигал её при следующем ходе. Она нервно вздохнула и почувствовала, как что-то вдохнуло воздух прямо за её спиной намного ровнее и увереннее.

«Оно за спиной! - Как будто встрепенулся Харик, - Оно за спиной!!!»

Смятение овладело Ленайей, не в силах оставаться на месте она нарушила собственные же правила и, поддавшись эмоциям, рванулась вперёд с места к выходу. И распахнула дверь. Казалось бы, она выскочила из коридора, и вместе с тем в мысли вонзилась простая идея — бежать, куда подскажут глаза, но нельзя! Она схватилась за холодную ручку с наружной стороны и с грохотом захлопнула дверь за собой. Потому что с собой она хотела взять только игрушку по имени Харик. И никого больше. И больше никого...

Ленайа держала ручку двери, подпирая её спиной и ждала, что ничего не произойдёт. Ей было очень нужно, чтобы ничего не произошло, чтобы ручка двери не начала поворачиваться кем-то с той стороны, чтобы ничто не пыталось выйти следом за ней, чтобы всё, что было в этом коридоре с ванной, осталось в этом коридоре с ванной.

Сердце ударило несколько раз, затем много, затем она перестала считать. И вот, наконец отдышавшись и убедившись, что эта дверь сама не откроется, Ленайа отошла от здания, не спуская взгляда с замершей в оставленном положении ручки. Ручка не двигалась. Дверь не откроется.

Что это было? Призрак? Призрак кого? Или это было что-то настоящее? Нет… Здесь не было ничего настоящего. Всё это было какой-то декорацией.

- Ты всегда волнуешься по пустякам! - Насмешливо сказала Ленайа, постепенно ослабив кулачок, в котором сжимала конечность куклы.

Кукла ничего не ответила, ведь это была всего лишь кукла. Ленайа знала это и никакого ответа не ждала.

Немного порадовавшись своему успеху, Ленайа вдруг притихла. Вдруг кто мог услышать её слова и… прийти. Однако она находилась в пустой комнате, в которой никогда не делали ремонта, и из мебели здесь стоял лишь трельяж. Она слышала это слово от…

…папы…

…и потому знала его.

Хотя на самом деле это была лишь тумба и три зеркала на нём, два из которых могли поворачиваться и закрывать собой то, что находилось посередине. В данный момент он был закрыт, но чего плохого можно было ожидать от вещи с названием «трельяж»?

Она посмотрела на Харика, и Харик как будто задумчиво посмотрел в ответ.

- Да ладно тебе, ничего не будет, - сказала Ленайа и открыла зеркало нараспашку, чтобы во всех трёх сторонах отражалась она.

В отражении Ленайа увидела не себя, а нечто ужасное. Она не могла даже разглядеть своё лицо за чумазостью и копнами волос. Лица совершенно было не узнать. Хотя платьице всё также было целёхоньким мешочком. И тут Ленайа позволила прокрутить вслух несколько мыслей.

- Этот город… Только что появился. Я видела это. Возможно, он отстраивается заново раз за разом, всегда, когда я просыпаюсь. Но этого же не может быть – мир не крутится вокруг меня! Если это эксперимент, то он довольно дорогостоящий, особенно таковым он станет после того, как я подам на изобретателей в суд. И вообще, где здесь суд? Почему я о нём знаю? Я знаю о мире, в котором не нахожусь. Значит, я уже была в нём, я видела его другим. Значит что-то произошло с миром? Или же наоборот, что-то произошло со мной? Почему я не могу ничего вспомнить?

Ощущение голода вновь напомнило о себе. Причём настолько сильно, что Ленайа согнулась от боли в животе и неровно задышала. В голове отразилась колкая боль, но сразу, как только Ленайа перестала задаваться вопросами, всё затихло. Ленайа некоторое время приходила в себя после неожиданного спазма. Ей нужно было срочно что-то поесть. Но это был пустынный город, и, к тому же, были некоторые опасения, что в нём скорее съедят её саму.

Ленайа выпрямилась перед зеркалами и вдруг увидела такую картину: каждое изображение в трёх зеркалах как-то странно повернулись к ней, словно до этого момента даже и не замечали. Чёрт возьми, конечно, не замечали, это же были зеркала, почему они ведут себя по-своему?!

Ленайа схватила Харика и прижала к груди. Отражения сделать этого не могли, так как у них ни у одной такой игрушки не было. Ленайа была уже совсем не уверена, что в зеркалах отражалась она. Впрочем, казалось, зеркала смотрели на неё и думали так же.

- Ч-что… - Ленайа была встревожена, - что это за зеркала…

Ответ был дан ей очень скоро.

Каждое из зеркал, которое отображало Ленайу, вдруг начало рвать на себе одежду. Причём все трое делали это асинхронно, царапая себя, издавая вопли и звуки мучений. Им было больно быть во всём этом. Сначала среднее изображение, затем и оба других стали резко меняться. То, что Ленайа принимала за себя стало неузнаваемым. Никем. Лица у девушек в зеркале менялись, беспорядочным образом иногда останавливая фрагменты, был ли то нос, глаз или губы, словно подбирая мозаику подо что-то другое. Затем девушки схватились за свои лица, словно чувствовали неистовую боль. Они показывали её Ленайе.

Ей было крайне неприятно видеть то, что происходит с её внешностью в этом царстве кривых зеркал, однако она уже не ассоциировала изображения с собой. Это было что-то потустороннее, что-то здешнее. Ленайа предусмотрительно подошла к трельяжу поближе.

Внезапно девушки разом оторвали руки от своих лиц, и все их лица внезапно оказались пустыми, не имели ни рта, ни носа, ни глаз. Но они сосредоточились на Ленайе, она чувствовала и знала это. Перед тем, как изображения бросились вперёд, Ленайа быстро захлопнула все три створки в нужном порядке и опрокинула вместе с тумбой на бетонный пол. Вся эта изощрённая картина разлетелась вдребезги, и Ленайе пришлось сделать весьма ловкий прыжок, чтобы увернуться от полетевших в разные стороны осколки с уже пустыми изображениями. Зеркала разбились на мельчайшие частички, как и сама тумба, которая, судя по всему, была настолько хрупкой, что разлетелась буквально в щепки.

Укрывшись от разлетающихся осколков руками, Ленайа спокойно подождала, когда шум закончится. Когда метания мусора прекратилось, Ленайа смогла сообразить, насколько практично она подошла к вопросу, хотя наблюдала вещи, совсем необычного характера. Это вызвало в ней страх, тягучий, засевший в глубине. Она не понимала, почему это происходит, и почему это происходит с ней. Эти странные образы…

Она намеренно замедлила дыхание и нормализовала сердцебиение. Она пыталась держать себя в руках и ни в коем случае не срываться. Быть спокойной и хладнокровной в сложившейся ситуации казалось необходимостью. В конце концов поступать сейчас разумно было бы неплохо. Ну или хотя бы не совсем по-идиотски. Её немного взбодрило то, что она одержала такую лёгкую победу. К ней вернулась уверенность, что всё по плечу. Пугало лишь то, что из помещения выход был ещё один, то есть он оставался единственным. Значит вот он какой, путь. Следует быть очень осторожной, ведь дверь вела в город. В голове Ленайи начали вырисовываться ужасные картины того, что могло её там ожидать.

Дверь открылась без скрипа, и Ленайа окунулась в хаос улицы. Она не включала фонарь, чтобы сберечь батарейку, и, к тому же, здесь всё же можно было разглядеть очертания джунглей, поглотивших город. Двери всех домов были распахнуты нараспашку, и можно было попасть куда угодно. Среди лиан, веток и высокой травы, которая пробивалась прямо из асфальта не было слышно никаких угрожающих звуков. Значит, можно было осторожно, но быстро, дойти до заветного места. Хотя… Первым же делом она заглянула в первый же попавшийся дом и быстро нашла в нём холодильник. Желание чего-нибудь отведать было настолько сильным, что она временами теряла трезвость мысли, а это было совсем ни к чему.

Распахнув дверцу, она действительно увидела груду еды. Видимо, люди покидали эти места очень давно, если вообще здесь были когда-то. От вони она шагнула назад и закрыла дверь, после чего раскашлялась и постаралась поскорее выйти прочь. Всё же это было не главное, - почему-то думалось ей, - главное — это добраться до цели, до того ослабевающего луча света, там всё и будет решено, так или иначе. Она пошла вперёд. И, перелезая через огромные корневища деревьев, под поваленными стволами и разрушенными стенами, она направилась туда, куда указывал ей путь к свету.

«Все же, что стало с этим городом? – думала про себя Ленайа, развлекая себя таким образом, пока размышляла над тем, как бы ей теперь спуститься с девятого этажа, куда она попала по стволу дерева, - на апокалипсис это не похоже. Может эпидемия? Но это всё касалось бы людей. А что же тогда было там, позади? Нет, это всё ерунда какая-то! Это не тот вопрос…»

Эти странные чудеса, эти чёрные образы не могли быть в реальной жизни, которую она себе представляла. Ленайа чувствовала себя такой одинокой и покинутой в безлюдном городе. Пожалуй, если бы она встретила даже одного человека, всё сразу бы раскрылось, и он бы рассказал ей, что произошло и происходит. Да и вместе было бы преодолевать препятствия куда безопаснее. Но она точно знала, что в этом городе никого, кроме неё нет. И это доводило до отчаяния.

«А что, если мир в действительности не такой, каким я его представляю. Что если он именно такой для каждого из нас: враждебный, изменчивый, обманчивый, угрожающий… Откуда у меня вообще представления о нормальной жизни? Я не помню, кто я, я проснулась здесь, в каких-то неведомых местах, плохих местах. Но почему! Почему я не проснулась хотя бы на острове, где фрукты висят на ветвях, господи, да меня даже устроила бы просто обычная жизнь… Хотя очень странно, что я о ней знаю. Возможно, в этом ключ? Возможно. Но куда подевался мир из воспоминаний, от которых болит голова? Наверное, эта обычная жизнь существует только в моих снах. Вот только ничего не меняется – я здесь, и именно это нормально. А, если это нормально, значит я научусь, мне придется научиться жить в этом мире».

Но тут её размышления остановились перед непосредственной преградой. Ленайа стояла на крыше здания, где огромная тёмная глыба стеной лежала перед ней, разрушив фасады соседних зданий и повредив часть самой крыши. В этот момент Ленайа воспользовалась фонарём – она посветила сначала вверх. Стена изгибалась над ней и уходила высоко, где свет уже начинал теряться, хотя справа она обнаружила что-то очень похожее на гигантский винт. Она никогда таких не видела, и не представляла, как можно было соорудить такое, но, тем не менее, это было сделано человеческими руками. Затем она провела по стене вниз, немного по диагонали – эта штука лежала на домах словно выброшенный на берег кит. Вот только это был не кит, а невероятных размеров корабль, часть которого ещё оставалась в воде – настолько он был большим. Получается, что на город его забросила огромная волна, возможно, цунами… Судно лежало на домах задом наперёд, и винт принадлежал корме, которая расширялась всё больше к верху.

«А, может, я и вовсе умерла? – Вдруг пришла Ленайе мысль, которая довела её до такого потрясения, что она начала думать, что именно это и есть правда, - что, если я ничего не помню – это потому, что я умерла и теперь всё вот так?.. Это ад? Так выглядит мой ад? Но он же не мой, разве это не очевидно? Если бы человек попал бы в ад, он бы, наверное, мучался какими-то своими воспоминаниями, ну или хотя бы просто жарился на сковороде. Очевидно – я ничего здесь не знаю, мне здесь ничего не знакомо!!!», - мысль о том, что Ленайе перепутали ад, очень расстроила и взбесила её.

От корабля послышался скрежет металла, несколько кирпичей слетело вниз где-то совсем рядом, зашелестели по листьям и всё-таки плюхнулись в воду далеко внизу.

Не выключая фонаря Ленайа попятилась назад, так как картина её не на шутку приводила в дрожь не только от своих размеров, но и от неестественности положения такого судна в городе. Она почувствовала, как страх начал набирать обороты, но стала останавливать себя. Ведь это была всего лишь груда металла, а городской власти придётся потратиться на восстановление города. Думается, что погибших здесь и не предполагалось… Ленайа на это надеялась, ведь никого вокруг не было. Она перевела дух и встрепенулась, словно от холода, сбрасывая с себя страх перед большими (огромными!) вещами.

Ленайа выключила свет. Чёрная стена перед ней по-прежнему внушала ужас. Однако, что-то привлекло её внимание. Харик напрягся в её руке.

Подойдя поближе к железной стене, она увидела слабое оранжевое свечение, словно кто-то выжиг только что с той стороны кормы. Этот знак ей что-то напомнил – тот, что был на её ладони. Она поднесла руку к знаку. Его свечения хватило для того, чтобы увидеть то, что она была права – знаки совпадали.

Что это значило? Ленайа задумалась на некоторое время. Уж слишком много здесь было совпадений.

«Нет!» - как будто послышалось от Харика.

Ленайа прислонила ладонь к тёплому знаку и почувствовала, как стена дрогнула. На всякий случай она недалеко отошла, а затем прямо перед ней появились искры. Они довольно быстро очертили проём, в который можно было бы пройти и погасли. Выжженное железо вдавилось внутрь во тьму.

Ленайа всё ещё не понимала, что ей делать. До тех пор, пока кусок выжженного металла не ввалился внутрь кормы с таким оглушительным эхом, что показалось, что весь корабль ахнул.

Нет, в проёме не оказалось людей, как надеялась Ленайа, и вообще никого и ничего не было. Это был просто вход. Вход, который появился, потому что она дотронулась до него своей ладонью. Ничего необычного. Ленайа присела на минутку на парапет разрушающегося дома, чтобы обдумать случившееся и вслушаться в то, что происходило вокруг. Листва по-прежнему шелестела, хотя не было ветра, город предательски молчал. Со стороны корабля не было слышно вообще никаких звуков. Но она уже знала, что это пока!

«Нет» - как будто протестовал Харик.

Ленайа встала.

«Ну нет же…» - словно не веря в то, что делает Ленайа, как будто донеслось от Харика в её голове.

Ленайа сделала шаг в темноту.

«Нееееееееет!!!» - Как будто прогремело в голове Ленайи, но она ослушалась страха, и пошла вперёд, временами касаясь стены для ориентирования, совершенно не представляя, куда нужно идти.

Так как корабль явно лежал немного на боку, то было несколько вариантов – либо добраться до кормы и там уже перейти на следующее здание, что, впрочем, не сильно облегчило бы ей задачу, так какзаветный луч света горел уж очень далеко, возможно даже не на материковой части. Либо можно было спуститься вниз, что было бы логичным, однако как выбираться из хвостовой части ей не представлялось уже совсем, разве что силой волшебства (вообще Ленайа давно уже выросла из тех лет, когда верила в волшебство, но эти слова звучали в её голове теперь с полной серьёзностью). Можно было бы попасть на капитанский мостик – оттуда была бы возможность не только осмотреть местность с высоты, но и найти новый выход, ведь, судя по траектории движения этой громадины в момент катастрофы, нос корабля определённо что-то остановило, и если мостик был ещё цел, то…

Ленайа уткнулась в перегородку, рядом с которой на уровне пояса находился закрытый шлюз. Это мгновенно заинтересовало Ленайу. Он выглядел так, что его открыть невозможно было ну просто никогда, что, судя по всему, с ним и не случалось. Уж неизвестно, сколько служило это судно, но вентиль был покрыт ржавчиной и даже какой-то окаменелостью, с которой свисали водоросли. Тем не менее, Ленайа любила думать. Но ещё она умела действовать. Первым же делом, как она его увидела – сразу попробовала прокрутить винт. И он поддался!

Ради развлечения Ленайа подумала, что Харик скорее всего насупился бы при таком раскладе.

Место, в которое она попала было с кривым полом, что естественно для всех кораблей, лежащих почти на боку. Но устоять, всё же, было можно. Видимо, она находилась на самом дне корабля, что не доставляло оптимизма. В этом огромном отсеке ровно посередине высоко над головой проходила турбина, которая, явно, и должна была вращать те огромные лопасти. Навряд ли это место пользовалось спросом, однако Ленайа всё же направилась к основанию турбины в стене. Никаких лесенок и шлюзов здесь не было, это было совсем не то место, куда ей было нужно попасть. Но так как турбина в данный момент не вращалась, а в стальной стене между ними был зазор, Ленайа начала прикидывать, сможет ли она в него пролезть…

«Да вот же дверь!» - как будто устав не меньше неё заметил Харик, когда взгляд Ленайи таки упал на маленькую, меньше человеческого роста дверь с винтовым механизмом.

- Вот видишь, нам везёт, - сказала Ленайа.

Она подошла и с такой же лёгкостью открыла дверь. Здесь она уже попала в машинное отделение, это было логично и определялось визуально. Помещение было довольно большим, но все его габариты скрадывал сам механизм. Фонарь чувствовал себя здесь превосходно и даже не мерцал.

Аккуратными узорами паутина покрывала железные дуги и механизмы поршней, блоки и рычаги: похоже, что здешних обитателей вполне устраивало положение дел. Хотя потёки мазута на стенках забытых механизмов местами были смазаны руками, а вовсе не жучками, как могло показаться сначала. Ленайа посветила на следы и присмотрелась внимательнее к ним — масляные отпечатки на перилах были похожи на человеческие ладони. Они хаотично покрывали стены, полы и механизмы, словно человек или люди, оставившие их, в спешке убегали из этого места, хватаясь за всё подряд.

Следы побега вели к железной двери с ручкой замка в виде колеса, которые казались уже привычными для этих мест. Она знала, о чём мог ворчать Харик, но как же ещё можно было проникнуть на верхние палубы. Также Ленайа не исключала вероятность того, что попасть туда ей и вовсе не удастся, но это было всё же лучше, чем сидеть в ржавой коробке и ждать, пока окончательно сломается фонарь или, хуже того, что кто-нибудь заползёт сюда в поисках неизвестно чего. И вероятность этого Ленайа воспринимала очень серьёзно.

Ленайа осторожно перелезла через ржавые механизмы, стараясь не запачкаться самой и уберечь от мазута свою любимую игрушку. Оказавшись у двери, Ленайа попробовала повернуть руль, отпирающий замок, но тот, внезапно, не поддался как все остальные. Видимо, время сыграло свою роль, и он заржавел вместе со всей этой посудиной. Много ли прошло времени с момента бегства людей с корабля? Да и удалось ли им спастись? Сейчас это было не важно.

Ленайа положила фонарь на косой пол так, чтобы он не укатился, посадила на него куклу и с упрямством посмотрела на дверь. В конце концов, это была всего лишь дверь, ещё одно препятствие, которое просто необходимо было преодолеть. Да и неужели оно могло остановить её? Надежда никогда не покидала Ленайу.

Она схватилась за рычаг, упёрлась ногами в саму дверь и повисла, стараясь хоть немного пошевелить заевшую конструкцию.

«Что, если я всё же не смогу отрыть эту чёртову дверь?» - Пробралась в голову мысль.

«Давай! Давай!!!» - Как будто уже кричала на неё её же игрушка, бездвижно наблюдающая глазами-пуговицами за тем, как Ленайа пыжится и едва сдерживается от крика, повиснув на дверном штурвале.

- Я смогу! - Протянула Ленайа, позволив себе на один удар сердца сделать передышку.

Рулевое колесо заскрипело, сдвинулось с мёртвой точки и разом развинтило выход. Тяжёлая металлическая дверь издала жалобный звук, сдалась и отошла от косяков. Ленайа спрыгнула с двери, сдула упавшую кудряшку на глаза и победоносно посмотрела на образовавшийся проход. Конечно же дверь должна была открыться. Иначе быть не могло.

- Вот так-то! – Воскликнула Ленайа, подбирая фонарь и Харика за его маленькую ручку.

Ленайа вошла в сырую атмосферу мрачного коридора. Воздух здесь был застоявшимся и заброшенным. Но это также означало и то, что им никто давно не дышал, а, значит, встретить неприятности шансов было намного меньше. То есть, шансы были. Но их было определённо меньше.

Осознание этого несколько успокоило Ленайу. Она посветила перед собой. Коридор вёл только в одном направлении и был пустым. Ленайа отправилась вперёд уверенным шагом, пока не поскользнулась на мокром полу. После этого уверенности немного поубавилось, но она продолжила идти, пока не дошла до развилки, потом ещё до одной, а впереди виднелась ещё и другая. В таком месте легко было заблудиться, но что, если не проверка каждого закутка даст результат? Удача? На неё Ленайа старалась сейчас не рассчитывать.

Не жалея фонаря, Ленайа начала быстро заходить в помещения. Это оказались всего лишь на всего каюты, довольно скромные и довольно пустынные. В некоторых были личные вещи, но в основном ничего интересного. И наконец за одной из них она нашла проход, который невозможно было бы увидеть со стороны. Это была отвесная лестница из железа, которая вела в откидной люк.

Когда Ленайа уже обрадовалась своей новой победе, рядом что-то издало очень странный звук. Ленайа тут же осветила себя и всё вокруг. Звук был похож на щелчок, только если бы его произвела рука размером с мизинец. Или на клацанье зубов, которых недоставало, или… Впрочем рядом никого не было. А шуметь здесь могло вообще всё что угодно, это же был набитый вещами, оснасткой и ещё чёрт знает чем корабль! Ленайа плюнула на эту мелочь и полезла наверх.

И всё же ей до сих пор казалось, что звук, произошедший настолько рядом, ничто не могло произвести. Ничего рядом не было. Она даже заподозрила Харика с его пуговицами-глазами, но он висел у неё в зубах и находился в другой стороне от звука.

- Подумать только, - сказала она вслух, не разжимая зубов, чтобы не выскользнула игрушка и специально так, чтобы её кто-то услышал, кто бы это ни был - едва попала сюда, и шражу же подцепила какую-то дрянь!

Перед тем как вылезти, она прислушалась к относительной тишине, и, больше не распознав в них никаких инородных звуков, решила, что эту проблему она пока решила.

Наверху располагался идентичный вариант помещений, и Ленайа уже знала, где кроется лестница. Таким образом ей пришлось пролезть четыре уровня, а вот на пятой палубе картина была уже другая. Маленький коридорчик, также испещрённый запылёнными следами ладоней, вёл к сорванной двери с круглым окошком, которая повисла на одной петле и безмолвно приглашала войти. Прежде, чем войти, Ленайа выключила фонарь. Отсюда было видно, что разглядеть там было много чего, а чего разглядеть было нельзя, того и не стоило.

Теперь она попала в помещение со множеством раковин, плит и приборов. По обстановке можно было определить, что это была кухня: утварь, опавшие с магнитов ножи и разбитая посуда, но, так как это был корабль, Ленайа всё-таки решила, что это камбуз. Ножи были ни к чёрту, хотя один показался достаточно внушительным. Ленайа ткнула им в первую попавшуюся дверцу и лезвие тут же разлетелось на осколки, едва не ранив экспериментатора. Делать здесь было нечего. Ленайа быстро вышла в коридор и оценила, насколько здесь всё отличается от тех палуб, которые она видела до этого. Несмотря на то, что ковёр скатился и сгнил в углу, было ясно, что он здесь был, фонари, которые были, конечно же, отключены, являлись не просто лампочками в стене, а кованными произведениями искусства. Отсюда шла лестница прямо наверх, к двум очень красивым, в первозданном виде дверям. По какой-то причине они остались нетронутыми временем, сыростью, плесенью и гнилью. Общая атмосфера была гнетущей, однако эти роскошные двери немного преображали помещение. Ленайа старалась не замечать следы, оставленные на этих дверях, на застывших мазках, на разбитые стекла: она видела их такими, какими они были бы, если бы всё было нормально. Здесь явно когда-то, казалось, относительно недавно, царило богатое убранство. Это был другой уровень, не палуба для простых работяг, видимо, это был уже клиентский зал.

Всё же интересно, сколько времени прошло между тем, как этот корабль оказался здесь и когда его покинули люди? Ленайа смотрела вокруг на сгнившие картины, кое-где были остатки ковров и гобеленов, в одном из углов уцелела дорогущая ваза каких-нибудь античных веков. Правда, на некоторых картинах изображение исказилось настолько, что явно уже не отображало того, что хотел вложить автор. Те картины, на которых вообще ничего нельзя было разобрать выглядели просто угрожающе своими смешавшимися красками с водой и временем. Некоторые из них ей казались даже какими-то зловещими, особенно портреты с искривлёнными лицами и безумными искажёнными лицами. А, ведь, как известно, картина всегда смотрит на тебя, где бы ты ни находился в комнате! Да, это явно был этаж для богатых пассажиров. Но всё это было неинтересно, ведь теперь здесь никого не было и некому было оценить искусство во всей его натуральной и ужасающей красе. На одной из картин Ленайа заметила чёткий отпечаток мазута в виде ладони. Ей уже начинало казаться, что это некий знак. Где-то на краю своих размышлений она, конечно, видела всю абсурдность подобного мышления. Конечно же некому было здесь оставлять указатели, а если их всё же кто-то и оставлял, то возникал вопрос, продолжать ли идти по ним, или же уже давно пора было остановиться.

Об этом Ленайа задумалась особенно надолго. Обычно решения она принимала быстро, взвешивая пользу от ничего не делания и попыток решить проблему, но в таких делах надо было думать. Во-первых, можно ли было это вообще считать знаком, ведь следы здесь были повсюду! Во-вторых, нельзя было смело бросаться за знаками, которые оставляет или оставлял человек, которого здесь, то ли к счастью, то ли, к сожалению, явно было не найти. В-третьих, она и сама умела впутываться во всякие нелепые истории, поэтому она решительно посмотрела на Харика, и было решено, что они пойдут вместе по своим делам.

В этот момент что-то прямо над ухом именно голосом сказало:

- Ссс… - Это было так тихо, что можно было счесть, что это ветер, которого не было.

Ленайа сильно насторожилась. Она уже потихоньку пришла к очень странному выводу, что, если всякие чудовища подступают к ней, значит идёт она верным путём. Она пыталась этим себя успокоить, но и не могла по той же причине. Она действительно начинала побаиваться того, что находилось в темноте. Ленайа, которая никогда не боялась темноты сейчас боялась не самой темноты, но того, что с ней было не так.

С этим можно было бороться, и Ленайа знала как. Ведь, самый лучший способ победить страх – это посмотреть ему в лицо. Иногда это было действительно хорошим способом, но что делать, если страху приходится смотреть в лицо всегда, всё время, каждый удар сердца?

Ленайа переборола себя. Это были плохие мысли, их нужно было отбросить и подумать о том, что делать дальше, это было продуктивнее. Поразительно, сколько мало времени ей требовалось для того, чтобы взять себя в руки, словно она тренировалась этому очень долгое время. Долгое-долгое… время.

Внезапно, за дверьми Ленайа услышала лёгкий светский ропот. Где-то равнодушно смеялась девушка, некий джентльмен громко рассказывал историю, слов из которой было не разобрать. Слышались голоса официантов и звенящая песня бокалов.

Со странным чувством Ленайа потянула на себя двери и вошла в пустой просторный зал с высокими потолками. Звуки мгновенно прекратились, и все эти разговоры вновь оказались очередным бесстыжим и нелепым обманом. Этот ресторан покидали в такой же спешке, которая чувствовалась во всём: в стянутых порванных простынях, перевёрнутых стульях и пустых алкогольных стеллажах. Пол был завален мусором, разбитой посудой, приборами и отломанными каблуками. Как и везде, здесь не было даже намёка на присутствие людей. Скорее сплошное отсутствие кого-либо. Большая люстра, целиком состоящая из сверкающих в пыли хрустальных шариков, давным-давно рухнула на пол, раздробив своим весом столы и сиденья, попавшиеся на пути. Но даже несмотря на общее впечатление покинутости, во всём этом оставалось едва уловимое ощущение, что всё закончилось внезапно и будто бы только что. Неясный свет тут и там отражался от осколков, столовых приборов, лакированных поверхностей столов, перекошенных резных перил и не давал собрать картину воедино. Эта картина была полностью разрушена.

Ленайа приблизилась к барной стойке, за которой виднелась дверь с надписью «Только для персонала», как вдруг резкий звук, напоминающий выстрел пробки из бутылки шампанского, заставил её обернуться. Распахнув глаза, она начала всматриваться в тысячи пустых отблесков. Сердце забилось от случившейся неожиданности, но Ленайа крепко держала себя в руках. Лучом фонаря она проследила, откуда исходит гулкий шорох. Попрыгав по осколкам, свет догнал катящуюся по наклонённому полу бутылку, из которой с бульканьем выплёскивалась жидкость.

«Этот корабль ждал гостей!» - Подумала Ленайа.

Это был знак больше не задерживаться. Ленайа решила прислушаться к совету сердца, который настоятельно рекомендовал ей быть осторожной. Она решила не обходить стойку, залезла на барный стул и ступила на толстый слой пыли столешницы. Дверь для персонала оказалась открытой, и так Ленайа прошла в бесчисленные однообразные коридоры с закрытыми дверьми. Ленайа опробовала открыть каждую по очереди. Открытой оказалась только одна. К ней вело три ступеньки и у входа висела предупреждающая надпись. Сюда позволено было заходить далеко не всем. А, значит, Ленайа нашла то, что искала. Это должна была быть кабина управления или сам капитанский мостик. И самое главное, что она была открыта.

Эта дверь не скрипела, она легко открылась, несмотря на прожитую жизнь в бездействии. Перед Ленайей открылась комната с нисходящими косыми окнами. Как ни странно, ни одно из стёкол не было повреждено, хотя за ними и ничего не было видно из-за слоя грязи и темноты за ними. Но мерцающего света фонаря хватило для того, чтобы понять, что все приборы и встроенная мебель были прикреплены к потолку. Выключенные компьютеры и панели приборов, погасшие навсегда лампочки, трубки, сотни рычажков, кнопок и надписей — всё висело вверх ногами. На полу же были разбросаны лишь ручки, карандаши, да разбитые лампы и кружки.

Ленайа прошла немного вперёд, чтобы попробовать разглядеть хоть что-то за окнами. Перевёрнутый капитанский мостик удивил её не больше обычного. И это могло бы выглядеть странным, если бы и пейзаж за окнами не был бы также перевёрнут вверх дном. Улицы, поглощённые густо разросшимися лесами и затонувшими в них автомобилями, безмолвно смотрели своими чёрными окнами на неё сверху вниз. Тогда Ленайа посмотрела вниз и увидела бездонную чёрную пропасть, в которую беспомощно начал проваливаться взгляд.

Вместе с осознанием того, что она находится на потолке, Ленайа почувствовала, что теряет равновесие. Когда её ноги перетянуло выше головы и потащили за собой всё тело, она ахнула, перевернулась в воздухе и уже в следующий момент упала прямо в кожаное кресло.

Резко поменявшиеся ориентиры в пространстве ненадолго привели её в растерянность, однако то, что падение оказалось безболезненным, для Ленайи значило немного больше всех этих странностей.

- Повезло! - Выдохнув после непродолжительного головокружения, сказала Ленайа.

Краем глаза она заметила стоящую рядом фигуру. Она стояла неподвижно, но Ленайа боялась посмотреть в её сторону, ведь можно было и ненароком её разглядеть, а этого она точно не хотела.

«Что это? Кто это!!!» - Как будто звучал в её голове дуэтом с её же мыслями голос Харика.

Ленайа выжидала и в то же время продумывала вероятный план действий. Выход теперь оказался высоко наверху, и до него никак было не достать, даже если подпрыгнуть, все окна целые, выскочить не получится, да и куда? Нужно было посвятить по сторонам, чтобы найти выход на палубу. Она перекатила в пальчиках тяжёлый фонарь и свет предательски упал на стоящую рядом фигуру. Тень от неё разбежалась по стенам и отразилась в окне. Ленайа заметила, что очертания тени начали совершать едва заметные движения.

«Ну ничего себе! – Подумалось Ленайе, - я же уже сожгла тебя, или это был один из ваших?.. Сколько вас там ещё…»

И затем раздался продолжительный низкий стон, словно человек рядом заговорил, но делал он это настолько медленно, что его басящие ноты растягивались, накладывались друг на друга и переплетались в какофонии собственного шума. Тень начала двигаться к ней.

- Так ничего не получится, мужик! – Сказала Ленайа, - ты если говорить не умеешь – пиши!

Однако переливающийся из шипения в шёпот голос начал поглощать другой звук. Накатился такой грохот, от которого вообще нельзя было понять, что это такое – землетрясение и ли падение метеорита. Он был наполнен шелестом, напоминающий разгул сильного ливня вперемешку со скрежетом сжимающегося металла. Всё вокруг затряслось так, сильно, а потом ТАК сильно, что уже невозможно было удержаться ни на ногах, ни на руках. Ленайа почувствовала, как вновь теряет равновесие и бросила взгляд на окно. Лесистый город начал переворачиваться, но, судя по накатывающей сбоку волне, двигался совсем не он, а всё судно начало переворачиваться то ли в вертикальное положение, то ли вновь ещё дальше набекрень. Теперь уже сложно было сказать, в каком положение находилось судно относительно земли при таком положении рубки. Ножка стула, на котором всё ещё сидела Ленайа, подогнулась, и пришлось опереться на подлокотник, чтобы удержаться. Вспененная вода мягко приняла на себя удар боковины лайнера и фейерверком выстрелила в окно. Стул не выдержал нагрузки, его основание растрескалось и, выпустив клуб ржавчины в воздух, переломалось пополам. Ленайа выпала из него на пол и покатилась по наклонной, не находя ничего, за что можно было бы ухватиться. Её ноги засосало в не пойми откуда взявшуюся дыру в полу, и Ленайа едва успела ухватиться за край, чтобы не упасть целиком в шлюз. Руки упёрлись в угол и Ленайа запыхтела, переминаясь с одного бока на другой.

Корабль двигался, и это было ужасно. Стихия навалилась на окна, и те сдавленно заскрипели под напором воды, выжидая последние мгновения, прежде чем сдаться, сорваться с места и разлететься на осколки. С необъяснимым мучением в голосе тень начала пробиваться сквозь бурление разрушительной воды, но в этот момент окна не выдержали и растворились во влетающих осколках воды. Вся конструкция помещения тут же начала сминаться внутрь, делая помещение всё меньше и меньше. Медленное дрожание голоса замялось. Фигура исчезла из вида под напором воды и железа. Это стало последним, что Ленайа увидела на корабле.

От тряски её швырнуло на противоположную стенку шлюза, и началось стремительное падение в переворачивающейся шахте. Фонарь ударился о железную перегородку и заскрипел в руках Ленайи. Ленайа широко расставила руки и опёрлась спиной на стену, чтобы зафиксировать положение в движущейся трубе. Проход перед ней начал подниматься вверх, и вода позади отступила. Сердце ударилось дважды, затем прокатился скрежет и Ленайа начала переворачиваться вниз головой вместе с туннелем. Не в силах удержаться, она заскользила вперёд, а точнее под откос, который становился всё теснее и теснее. Луч фонаря прыгал по сужающимся стенам то вспыхивая, то вновь угасая, превращаясь в совсем уж тоненькую ниточку света. Вскоре коридор стал предельно узким. Брызги воды настигли ботинок, но тут шахту вновь начало нести в противоположную сторону. Воспользовавшись качкой, Ленайа встала на четвереньки и, быстро перебирая руками и ногами, начала перемещаться по на время ставшему ровным полу. Наконец железный коридор сузился до небольшого отверстия, в которое влезть можно было разве что только ползком. Пол начал подниматься и превращаться в стену. В глаза Ленайи бросился чёткий отпечаток ладошки около лаза.

«Хм.»

Ленайа воткнула тряпичную игрушку в зубы и, придержавшись рукой за край отверстия, с удивлением обнаружила, что отпечатки ладони точь-в-точь подходят под размер её собственной.

«Мы здесь не бывали, - как будто встревоженно (Ленайа придумала Харику голос смешной и с хрипотцой) пронеслось в голове, - мы не были здесь!»

- Мы идём правильно, - произнесла Ленайа, не выпуская игрушку из зубов, и нырнула вперёд.

Раздался шлепок, и шлюз, из которого выпала Ленайа, схлопнулся. Проход назад был отсечён, однако вместе с этим прекратилась и тошнотворная качка. Под руками и коленями оказались железные прутья, неприятно врезавшиеся в кожу. Пальцы ловко вцепились в решётчатый пол, под которым протекал ручеёк. Грохот мгновенно затих и расплескался в течении бегущей вниз воды. Ленайа перевела дух. Вода слегка накатывала, качка закончилась, но очень захотелось поскорее выбраться из тесного туннеля. Она начала осторожно ползти по наклонной, опираясь одной рукой на фонарь, отчего тот потухал почти полностью каждый раз при нажатии на него. Металлические стены того и гляди норовили дотронуться до рук и спины своим скользким инеем. И что-то постоянно поскрипывало, посвистывало и шелестело внутри этих стен, хотя возможно, это было лишь эхо ручейка под решёткой. Решётка под руками начинала чувствоваться по-другому, словно ржавчина давно разложилась, превратившись во что-то рыхлое и скользкое. Вода сзади начала напирать, Ленайа продвинулась ещё немного и заскользила вниз, собирая в ладони жидкую массу. Её протащило по размокшей грязи и выбросило вон, словно кит вышвырнул фонтан воды со всем ненужным из своих лёгких. Свет фонарика тревожно моргнул. Ленайа выплюнула Харика и откашлялась.

Первым делом она схватила фонарь, чтобы он не намок. Хотя вокруг и так не было особенно мокро, лишь небольшая лужица на земле. Ленайа посмотрела назад – стена металла возвышалась над ней теперь с другой стороны. Каким-то образом она покинула корабль, сама того не осознавая, и чувствовала от этого облегчение. Громадина судна с очень густым звуком продолжала спускаться прямо по разрушенным домам к воде. Впрочем, там ему было и место. Корабль двигался медленно, давя город своей массой и создаваемым гулом. Но что насчёт чёрного человека…

Озираясь, Ленайа подцепила игрушку за её тонкую лапку.

Вокруг были деревья, возможно, это был парк. Город отсюда виделся плохо, зато хорошо был виден луч света, который был прямо где-то за этим парком. Она покрутила фонарём, парк не выглядел опасным и был просто безлюдным. Никаких чёрных фигур также не наблюдалось.

Хотя, конечно, скрыться было где. Некоторые дорожки были переплетены, и Ленайа сразу пришла к выводу, что ими пользоваться нежелательно, так как они заводят в те же места. А нужно-то двигаться вперёд!

Решив поскорее покинуть место, где корабль в любой момент мог рухнуть на землю и придавить всё собой, Ленайа начала быстро двигаться по парку, преодолевая кусты, пересекая дорожки и обходя поваленные деревья. Чем дальше она проходила в парк, тем меньше он походил на парк, а больше уже был похож на неухоженный лес. Ещё дальше уже никаких лавочек или дорожек и в помине не было, и кое-где даже требовалось пригибаться, чтобы пройти эту часть направления. Тяжёлый тонущий звук металла оставался позади. Начинало казаться, что цель была действительно близка… Она вновь могла видеть луч света.

Вдруг поодаль послышалось движение. Потом ещё с другой стороны. Чем дальше Ленайа шла к свету, тем чаще двигалось в этом лесу с ней что-то ещё. И этого (их?) было много.

Ленайа замерла на несколько ударов сердца, чтобы сориентироваться. Она включила ненадолго фонарь и застыла. Среди веток на неё смотрели горящие, но слегка равнодушные глаза. Конечно же, первая мысль, которая пришла в голову — это убежать от этого пронизывающего насквозь взгляда, жадного, свирепого и вместе с тем пустого и отстранённого. Ленайа решила, что сейчас было самое время для того, чтобы начать уходить. Конечно, если ещё не было поздно. Но почему она не могла сдвинуть ни одну ногу с места? Почему тело не слушалось её? Вместо того, чтобы спасаться, она неподвижно стояла на месте. Словно попала глубоко-глубоко под воду, где просто не хватает сил, чтобы пошевелиться.

Рука дрогнула, свет фонаря скакнул по стволам деревьев, а когда вернулся на место, глаза пропали. Но ведь они только что были здесь! Ленайа занервничала, метнула свет фонаря влево-вправо, но свет будто бы не пробивался сквозь толщину темноты, в которой скрылся взгляд. Но этот взгляд был рядом. Он был рядом и наблюдал за ней где-то в глубине леса. Ощущение беспомощности слилось с ожиданием броска из темноты. Ленайа начала быстро мотать фонарь из стороны в сторону, но ничего, кроме чёрных рисунков ветвей между деревьями не попадалось в поле зрения. Совсем близко раздался хруст ветки, и Ленайа поскорее посветила в ту сторону, но не разглядела ничего, кроме этой самой сломанной ветки. Начало казаться, что существо каждый раз уворачивалось от освещения в последний момент, оставляя лишь намёк на движение. А, может быть, оно уже готовилось напасть. А, может быть...

- Харик... - Произнесла Ленайа почти про себя, чтобы просто почувствовать, что есть ещё кто-то близкий с ней, что она не одна.

«Ты знаешь, что делать».

И Ленайа побежала. Бежать по ночному лесу приключение для искушённых.

Свет прыгал от одного дерева к другому, пропадал и снова вспыхивал, небывало озаряя окружение, и в этих вспышках Ленайа успевала разглядеть не только деревья, но и странные, причудливые силуэты не то камней, не то застывших в странных позах существ, не то животных, а иногда и вовсе что-то незнакомое и уродливое, походившее на не в меру высоких людей, которые тут же пропадали из виду. Но это были лишь вспышки, и, возможно, это только играло такую шутку воображение. Скорее всего...

- Оно бежит за нами? – Как будто у Харика спросила она впопыхах.

Харик молча болтался в её руке, изредка цепляясь за ветви своим плюшевым тельцем.

Ленайа услышала за спиной приближающиеся быстрые шаги, а затем болезненный полуплач-полувой. Казалось, человек не мог бы издавать столь истошный звук, но если это было животное, то откуда же было столько тоски и отчаяния в таком тревожном мычании?

- ОООООООООммммммммм... - Неслось вслед за ней, и если бы можно было бы провалиться сквозь землю, то Ленайа бы выбрала бы именно этот путь, лишь бы сбежать от этой немыслимой печали в преследующем вое.

Когда душераздирающий стон протянулся в следующий раз, Ленайа смогла разобрать, что он уже не одинок. Ревущее пение разрасталось в тоскливый унисон.

- Ммммммммм... - Промычали растерянные голоса вокруг.

Подгоняемая звуками, Ленайа стремилась туда, где их меньше всего

Тьма наступила такая, что не пробивался ни один лучик света, а если пробивался, то мерещились какие-то движения. Но если здесь же двигалось что-то ещё, кроме неё самой, кто же это тогда мог быть? Ночные животные обычно не так охотятся… Ей так казалось. Она светила на одинаковые стволы деревьев и осознавала, что в этих стволах ничего не меняется, всё одно и то же. Но и фонарь нужно было держать выключенным, чтобы не привлекать лишнего внимания.

В одно мгновение она заблудилась. Однако мысли возвращаться у неё не было и в самом плане. Её задачей было добраться до света, где всё… может быть, закончится.

По сторонам слышался уже не скрываемый рёв и тяжёлое животное дыхание. Эти существа действительно бежали параллельно с ней. Видимо такова была их тактика по загону жертвы. Либо загнать её, либо вести до определённого места. Пока всё шло по плану. И по её тоже.

Ленайа чувствовала, как начинала уставать, как голод съедал её изнутри почти в прямом смысле. Она бежала из последних сил, чтобы добраться до этого луча, но силы её покидали.

Она почти рухнула у подножья большого дерева и притихла, прижимая Харика к груди. Сейчас ей было действительно страшно, но скорее не от того, что рядом могли находиться некие неизвестные существа, а от того, что не оставалось сил идти дальше. Ведь именно это было главным.

Рядом ходили странные животные. Она слышала их. Тяжёлая поступь, но быстрые движения. Они были словно слепыми, хотя для Ленайи это было прямым преимуществом – она прекрасно могла ориентироваться в темноте. Но эти животные… Они вели себя не как хищники. Можно было различить их редкое общение похожее на рычание почему-то с призвуками цифровых помех. Словно ими управлял робот… Они могли чуять её. Хотя она была такая чумазая!

Некоторое время Ленайа сидела под деревом и просто ждала, одновременно отдыхая. Хотя это было сложно, постоянно сдерживая дыхание, чтобы не выдать себя.

Настал момент, когда эти существа ушли. Сколько прошло времени, сказать было сложно, однако здесь было что-то не так. Конечно, ощущение времени субъективно, но Ленайа была почти уверена, что просидела в корнях дерева порядка нескольких часов, а, учитывая то, сколько ей потребовалось времени на то, чтобы дойти сюда от горящего здания, уже должно было начать светлеть. И этого не происходило.

Ленайа чувствовала, что по ней ползают черви, которые гнездились под корневищем и не могла даже пошевелиться. Когда всё стихло, она наконец встала, и вытерла себя как могла сушёной листвой, которая всегда бывает в лесах, и которую убирают в парках…

Её фонарь был по-прежнему выключен. Сейчас Ленайа попыталась его включить, он моргнул трижды и затих.

- Нет! – Со злостью сказала Ленайа, тряхнула фонарём и попробовала его включить снова.

В этот момент фонарь вздохнул последний раз, выпустил вспышку и оставил от себя лишь отпечаток в темноте. Фонарь был бесполезен.

Ленайа, тем не менее, решила не выбрасывать такую полезную вещь и взять с собой. Она положила его в бездонный карман своего платья-мешка и пошла наощупь, так как видно не было вообще ничего. Она наступала на ветви, спотыкалась, но продолжала идти. Где-то впереди, где-то уже совсем близко должен был быть тот самый свет. Почему она так решила? Она просто верила. Иначе быть просто не могло.

Отчаяние постепенно овладевало Ленайей. Она была настолько уставшей и голодной, что ей уже было почти всё равно, съедят ли её чудовища, или порвёт на части чёрный человек. Она старалась ЕЁ не терять, но это были последние капли. Деревья всё повторялись и повторялись, а света всё не было и не было видно.

Она остановилась ненадолго и позволила себе момент пожалеть себя. Слеза почти было скатилась по чумазому лицу, но волевым движением она вытерла щёку тыльной стороной ладони, и тут же и продолжила идти. Она шла. И это не кончалось.

Потерянность и слабость одолевали её. Шаги становились всё труднее. И даже не потому, что она была настолько голодна и слаба, а потому, что она не видела ни единого просвета, всё было чёрным, едва различимым. В голове запутанность мыслей временами сменялась туманом, когда Ленайа не могла ни о чём думать, кроме как лишь сделать ещё один шаг вперёд. Безысходность пыталась прожечь её, но она не сдавалась, или просто думала так. На самом же деле она просто не хотела признать того, что сдалась…

Она не могла себе этого позволить.

«Когда же я сдохну уже наконец» - Как будто кто-то пошутил в её голове, и ей действительно стало истерически смешно.

Но, когда она улыбнулась, это оказалось так тяжело сделать, что смеха не произошло.

Случилось кое-что другое. Глаза Харика сверкнули.

Случиться этого никак не могло – нигде в округе не было ни единого отблеска света. И Ленайа бы точно решила, что сошла с ума, если бы в этом моментальном слабом блеске не увидела перед собой направляющий столб.

Это был самый настоящий столб, который указывал пути, причём – какое счастье – это не была карта, в противном случае она ничего бы в ней не разобрала, либо, как это часто здесь бывает, она могла быть просто искажена. Но это был столб с указателями, а, значит, это был выход.

Ленайа сначала крепко обняла Харика, затем подошла поближе, чтобы убедиться, что перед ней именно то, о чём она подумала. Да, ствол был железный, крепко вкопанный, и она почти могла дотянуться до табличек, которые доставала пальцами, когда вставала на носочки. Осталось только разглядеть, что на них написано…

Она тряхнула Харика, и игрушка смешно дёрнулась в её руке, правда этого никто не видел. Ленайа вытащила из платья фонарь.

- Ладно! – Прикусив губу сказала она, начиная хорошенько трясти фонарь.

Возможно, у неё была одна попытка, если вообще была. Но не попробовать было бы глупостью. Она приготовилась включить фонарь, направив его туда, где предполагала увидеть знаки. Она знала, что, если чудо случится, и фонарь сработает, у неё будет крайне мало времени на то, чтобы разглядеть всё, что будет написано на всех табличках, какие только увидит. Это был очень ответственный момент. Она нервничала.

«Давай», - как будто произнёс Харик в её голове.

Ленайа включила фонарь. Свет не зажёгся.

Мгновенно забыв про эту идею, Ленайа решила, что можно замерить каждый указатель и его направление, уронить столб (как она собралась это делать, она ещё пока не придумала), и восстановить каждое направление, нащупав пальцами названия, так как скорее всего они были либо выбиты, либо вырезаны, либо покрашены (главное только, чтобы не покрыты лаком), а, значит их можно было опознать и выйти наконец из этого бесконечного леса. Можно было, правда, попытаться ещё взобраться на сам столб и сделать это уже наверху…

Вдруг замерцал фонарь.

Ленайа осторожно взяла его, но он внезапно выдал всю мощь света, на какую был способен. Лучи заблистали на указателях, которые стало ярко видно. Столб с указателями был виден так хорошо, что теперь на нём можно было разглядеть каждое направление. Но Ленайа смотрела на символы и не могла понять ни один. Ни на одном указателе не было знакомых слов или значений. Символы ни о чем не говорили, да и вообще не походили на какой-либо язык. Более того, они и не повторялись, что делало невозможным сопоставление и выявление хоть крупицы информации. Не было ничего похожего на письменность, даже напоминающей о тех, что когда-либо видела Ленайа. А, ведь…

…в своё время она прочитала даже Джойса…

Свет фонаря погас, и Ленайе думалось, что больше такого чуда не произойдёт.

- Что это?..

Она запомнила много символов, но не могла понять, что значит каждый из них. И вообще почему нельзя было названия написать человеческим языком?

- Что…

Ленайа некоторое время думала, про символы, но они ей ничего не давали, и тогда она решила искать новые пути. Например, если выбрать указатель и идти по нему – рано или поздно к чему-то же придёшь... Но времени было слишком мало, Ленайа ощущала это в глубине души, а ещё левой рукой, на которой был вытатуирован символ, возможно, из таких же, как на указателях. Получается каждый путь она проверить никак не могла, к тому же ночью, в непроглядной тьме. А надеяться на наступление утра не приходилось. Сама мысль о том, что свет однажды посетит эту долину, казалась нелепой. Тогда что же нужно было делать… Мысли покидали её голову. Они оставили лишь безысходность и жалость к себе. Она ненавидела жалеть себя, но за что же ей досталось всё это!

Отчаяние овладело Ленайей.

- Пожалуйста! - Взмолилась Ленайа, встряхнув фонарь, но ничего не произошло.

Вокруг разнёсся звук, словно слабый-слабый ветерок порвался поднять в вихрь павшие листья, но не смог и затронул лишь их шелест. Или это были голоса, словно шепчущиеся у неё за спиной и прямо в лицо. Ленайа была крайне разочарована. Фонарь сполз с её ладони в огромный карман обратно. Она была здесь не одна, она это точно знала. Темнота окружила её. Ленайа была полностью в её власти. И здесь она была не одинока. Но если она была здесь не одна, значит...

- Пожалуйста! - чуть громче сказала Ленайа, - здесь есть кто-нибудь? Пожалуйста, помогите!

Харик как будто пикнул. Вдалеке стали отчётливее слышаться жуткие животные звуки, напоминающие то визг, то храп, то просто механическое шипение. Пока всё это было вдалеке.

- Если здесь кто-нибудь есть, неужели вам всё равно? - Почти разозлилась Ленайа, но выставила руку вперёд и попросила, - пожалуйста, будь со мной, кто бы ты ни был!

Она застыла в нерешительном ожидании. Шёпот, шорох и шелест прекратились.

- Просто дай руку мне! - Потребовала Ленайа уже смелее.

И где-то совсем рядом с Ленайей раздался резкий, но пустой щелчок, похожий на тот, что она слышала ранее на корабле.

Среди прочих звуков этот отличался тем, что не собирался её есть. Решение было мгновенным. Она вскочила на ноги и прислушалась.

-ТЦ! – Послышалось вдали, и Ленайа ринулась на звук.

Она услышала, как животные звуки позади неё перепутались между собой, хотя некоторые продолжали приближаться.

- Пссс, – послышалось в воздухе на расстоянии пяти шагов.

Ленайа побежала на звук, но начала вязнуть в каком-то болоте.

- Харик! Харик! - Тихо взывала Ленайа, но Харик был абсолютно безмолвен.

Невероятная мысль посетила Ленайу, как будто она осталась одна в этом жутком мраке, наедине с тем, кто, вполне может быть, совсем не желает ей добра и ведёт из неизвестности в неизвестность. От этого стало совсем не по себе. Ноги начали подкашиваться. Страшно было не от того, что было темно, а от того, что она ничего не видела. Но она продолжала идти вслед за этим странным призраком, ведь она его никогда не видела. А может быть там и вовсе никого не было...

Её это не волновало, она взяла по обычаю Харика в зубы и, раздвигая ветки перед собой, полезла в трясину. Её обувь мгновенно набилась какой-то слизью, водой и песком, но всё это уже казалось мелочами, потому что:

- Ххххххххх…

Как будто посмеялся тот, кому принадлежали звуки. И Ленайа поняла, почему, звуки животных прекратились у воды, а те, что ещё взвизгивали сверху, про них ничего не было известно.

- Пш-ш-ш…

Ленайа зацепилась за корневище и ловко выбралась на пригорок.

- Пш! – Повторился звук, словно Ленайа сделала что-то не до конца.

Конечно!

Нельзя было останавливаться!

Среди всех прочих звуков эти резко выделялись на фоне других, их невозможно было ни с чем спутать. Ленайа чувствовала, что у неё открылось второе дыхание, она бежала, ловко огибая свисающие ветки, перепрыгивая стволы упавших деревьев. Преследующие её звуки постепенно растворились, и если стараться не прислушиваться, то можно было решить, что наконец за ней никто не бежал. К тому же впереди она видела некое пространство, вроде поляны.

- Цук, - чётко, но как-то завершающе прозвучал звук ещё в пяти шагах впереди.

Ленайа быстро преодолела это расстояние и наконец увидела свет.

- Спасибо! – Тихо произнесла Ленайа.

Возможно, не следовало этого говорить, но после этого громыхнул такой грохот, от которого она рефлекторно пригнулась. Грохот был ужасным и тяжёлым, он продолжался до тех пор, пока в поляну не ударила молния такой мощи, что вокруг не просто всё осветилось, но и попряталось. Ленайа укрылась рукой.

Но как только ярый свет молнии начал угасать, Ленайа тут же открылась, чтобы быстро оценить обстановку при исчезающем свете.

Она находилась на краю идеально круглой и весьма широкой поляны с прибитой травой. Возможно, она прибилась от молнии, но это было второстепенным, так как посреди поляны находился гаснущий источник света, к которому она стремилась всё это время. И главное — это то, что он из себя представлял.

Это был красивый шар, то ли из стекла, то ли из чего-то подобного. Он был помещён в выступающие из-под земли ветви, которые образовали собой некую чашу. А внутри излучающего свет шара находилось…

Яблоко.

В последних остатках вспышки Ленайа также успела заметить чёрную фигуру, стоящую по другую сторону поляны на таком же расстоянии от светящегося шара, что и она.

- Тыыы… Уйдёшь..? – Донеслось с того края тяжёлым хрипом.

- И ты не сможешь меня остановить.

Она была голодна. Зверски голодна.

Ленайа вытащила фонарь из кармана и как можно скорее побежала к шару. Тень видно было плохо за светом, но она тоже двигалась, и двигалась навстречу.

Ленайа была молода, ловка, быстра и уже натренирована. Она без труда очутилась около светящегося шара быстрее тени и тут же замахнулась тяжёлым фонарём для того, чтобы разбить шар. Тень молча стояла по ту сторону. Это было важно. Либо тень боялась света, либо она была заинтересована в его сохранении.

Ленайа подумала, что это может быть простой ловушкой, что как только она разобьёт шар, свет пропадёт, а вместе с ним и она. Но тогда почему самое желанное находилось внутри?..

Ленайа решилась и одним движением грохнула шар света. Следом она вцепилась в яблоко, игнорируя осколки, которые порезали ей руку и с жадностью вкусила свежайший плод. Сок потёк по её щекам, и как только она сглотнула, она посмотрела на тень.

Да, теперь она могла что-то различать. Становилось светлее.

Эту тень ничто не отбрасывало, и потому она начала таять буквально на глазах.

- Я победила, - медленно объявила Ленайа, а затем смело осмотрелась вокруг, чтобы дать понять здесь всему, что это так.

Она откусила ещё. По всему телу начало разливаться бесконечное тепло, от которого побежали мурашки. Настолько яблоко было вкусным исытным, что она даже закрыла глаза от удовольствия.

А, когда открыла их, то с удивлением обнаружила, что стало ещё чуточку светлее. Это уже не было мраком, скорее было похоже на предрассветные ранние мгновения утра, которое никогда не наступит. Но тьма рассеялась и спокойствие наступило.

Да, Ленайа вдруг подумала, что всё это время она не была спокойной, но вот именно сейчас это ощущение её посетило. Она начала испытывать лёгкое покалывание на левой ладони, посмотрела на неё и увидела, что символ, который появился у неё на руке в начале пути, начал пропадать, хотя Ленайа не знала, могут ли татуировки так быстро появляться и сводиться, к тому же вообще без участия хозяина тела.

Но это прямо говорило, что теперь можно расслабиться. И Ленайа впервые наконец-то сделала глубокий свободный вдох. В один момент всё рассеялось, гнетущая тяжесть, тянувшая всё внутри, отступила, и сердце начало биться ровнее. Разом она почувствовала как прилив сил, так и невероятную усталость, от которой можно было бы просто упасть прямо здесь, на этом месте.

С третьим укусом она увидела вдали дорожку к гостевому домику, а ещё дальше и сам дом, но до него идти было далеко. Ленайа решила, что так далеко она точно не пойдёт, а вот до домика добраться была бы хорошая идея, чтобы отдохнуть и перевести дух.

Теперь ей не было страшно. Всё казалось не важным. Больше ничто не ждало в темноте, не дышало в спину, не желало причинить вред. Это стало сразу понятно, когда свет покрыл ровным светом долину, за лесом которой всё также виднелся пустой город, правда, который теперь выглядел не таким уж угрожающим.

Наступила безмятежность.

Она в три присеста съела яблоко, и чувство голода пропало. Ей это показалось чудом, как и всё случившееся с ней до этого момента. Впрочем, ей надоело быть здесь. Она взяла игрушку за ручку, сунула фонарь в карман своей юбки и медленно побрела в сторону домика.

Домик был открыт, как и многие двери, которые она встречала здесь. Он выглядел довольно милым, где-то украшенным, ухоженным. Над входом была слегка кривоватая, но явно с любовью сделанная надпись, где каждая буква была другого цвета. Разноцветная надпись гласила «Дом Бэкки». Видимо, это была хозяйка этого милого домика, и Ленайа с радостью бы с ней познакомилась. Хотя, что-то ей подсказывало, что никого в округе не было, кричи-не-кричи.

Она приоткрыла дверь. Так как домик был гостевой, многого от него не ожидалось, и убранство было довольно аскетичным, если не считать камина, небольшого столика со стулом и, собственно, кровати с приглашающими постелями.

Ничего прекраснее Ленайа и представить не могла. Она сняла у входа промокшую обувь и легла на подушки прямо в платье, игнорируя что была чумазая, лохматая и грязная. Это было настолько не важным, насколько важным было наступление спокойствия, которое позволило ей расслабиться так, что она даже слегка прикрыла глаза.

И снова их распахнула, пока не уснула окончательно.

Она не догадывалась, что ждёт её впереди, а потому хотела немного подумать. Ей нравилось думать. В спокойной атмосфере.

Она задавалась многими вопросами, но все они были какими-то непрямыми. Что это были за чёрные чудеса, что за животные, что за тени, что за призраки… Не это было главным. Что-то она явно упускала, но что?

Ей часто казалось, что она смотрела на вещи и видела в них то, что в них есть на самом деле. И вовсе не задавалась вопросом, так ли это на самом деле. Но, что, если всё это могло бы быть иначе? Что, если существовали шумные города, светлые улицы, обычная жизнь, и что, если это вовсе не было воспоминанием из сна! Ей определённо казалось, что она прекрасно представляла, каково это, и ей хотелось чувствовать, что она была родом откуда-то оттуда, из миров, где всё не так, как здесь. Плохо ли ей было? Ленайа редко жалела себя. Она знала, что, может быть это и не лучшее место на планете, зато у неё был мощный помощник (и это был не Харик). Её силу веры и стойкость было тяжело сломить, однако, она чувствовала, что вот-вот и могла дойти до такого. Словно каждый раз ходила на грани безумия и отчаяния, и лишь вера спасала её, придавала сил.

И ведь действительно, где-то же должен был быть тот самый мир, о котором она знала. Светлый, населённый людьми, а не чудовищами, со своими хлопотами и заботами. Как знать! Быть может, где-то далеко-далеко отсюда кто-то живёт иначе: просыпается с тёплыми лучами света, идёт по своим глупым делам, решает какие-то свои вопросы, злится на мелочи, радуется успеху... А, возможно даже, и не один!

Ленайа придвинула к себе Харика, чтобы исключить возможные обиды.

- Но наша реальность такая, - сказала она, справляясь с тем, чтобы не закрыть глаза, - и пусть кто-то и живёт по-другому... Может быть, всё это отличается от чудесного мира, в котором нас нет. Но мы живём так. Такая уж досталась нам реальность. И я надеюсь, что всё на этом не закончится. Я верю – есть только одна причина для надежды – чтобы новый период настал. Ведь реален тот мир, в котором мы счастливы... - Ленайа широко зевнула и с умиротворённой улыбкой окунулась в мягкую подушку, - мир – в котором мы счастливы... – Повторила она.

«И мы счастливы!» - как будто поддержал её Харик, хотя он просто лежал у неё под бочком.

Сердце стало биться ровно и спокойно. Безграничное тепло покатилось по телу приятной волной. Ленайа обняла любимую куклу и погрузилась в тишину своего спокойствия.

В любом случае она надеялась, что вскоре наступит новый период каким бы он ни был. Последнее перед тем, как глаза закрылись сами собой, в голове её пронеслось:

- Я никогда не читала Джойса.

Глава 2 - Я тоже вижу

ГЛАВА 2

Я ТОЖЕ ВИЖУ

Период обновился.

Ленайа резко проснулась, так как руку пронзила колкая и быстрая боль. Схватившись за ладонь, она начала мять её, массировать и даже царапать, но поняла, что никак не может повлиять на ощущения. На руке Ленайи выбилась знакомая татуировка, и остатки сна растворились, словно кино, которое она только что смотрела превратилось в набор бессвязных кадров и помех. Впрочем, было ли это на самом деле сном, она не понимала, так как уже через мгновение возникшей на ладони боли ничего не помнила.

Боль ушла так же внезапно, как и пришла, оставив лишь чёткий символ на руке.

Ленайа попыталась вспомнить хоть что-то, но из этого ничего не вышло. Разве что прижатая к груди игрушка напоминала ей о том, что она находилась где-то, и это «где-то» было здесь и происходило сейчас. Харик с добротой смотрел на неё, и, несмотря на то что рта у него не было, как будто улыбался.

Однако всё остальное было незнакомым. На ней было её платье, в котором она и проснулась под трухлявым одеялом. Мгновенно отбросив от себя неприятную на ощупь тряпку, она задумалась, как вообще ей пришла в голову мысль укрываться таким, разве что в этом была действительно серьёзная необходимость. Её даже передёрнуло. Мерзкие ощущения подкреплялись ещё окружающей её сыростью и запахом подгнившей старой мебели. Кровать под ней так вообще чуть не развалилась, когда она с неё соскочила босиком на скрипящий пол.

Когда она твёрдо встала на ногах, то почувствовала, как платье оттягивает что-то тяжёлое в кармане. Запустив в него руку, она извлекла фонарь – она сразу поняла это по его форме. Недолго думая, она включила свет в комнате, но тут же выключила, поругав себя за неосторожность – ведь она совсем не знала, в чьём доме очутилась и что вообще здесь делает. Однако теперь она знала, что находилась в безлюдной комнате, в которой давным-давно никто не убирался, а некоторые стены не просто почернели от грибка, а, казалось даже, что проржавели, хотя это было странно для штукатурки. Впрочем, в комнате кроме неё никого и ничего не было. Прекрасно!

Первым делом она вытерла ладонью наледь с окна, чтобы увидеть хоть что-то. Видимость была плохой, поэтому Ленайа решила использовать фонарь ещё раз, но на этот раз он не сработал. Ленайа положила фонарь обратно в карман и решила открыть окно. Она взялась за пластиковую основу, но окошко приподнять получилось лишь слегка – оно с щелчком застряло на удобном для него уровне. Пришлось пригнуться, чтобы посмотреть в щёлочку.

Вдали из двух разных концов маячило целых два луча света, размывая грани чёрного города. С одной стороны лучик был белым, с другой – слегка оранжевым. Всё это показалось Ленайе очень странным. Однако, вместе с тем, она вдруг нутром ощутила, что ей нужно, просто необходимо выбраться из этого дома, из темноты и как можно скорее прийти к спасительному свету. Почему-то в этом не было никаких сомнений, скорее это было даже желанием, которое вдруг начало также подпитываться прорывающимся чувством голода, на мгновение затмившим все прочие рассуждения.

Неужели придётся выбирать, до которого добираться? Или же, что хуже, добираться придётся до обоих? В любом случае в обозримом будущем путь в окне виделся вполне определённым, и вот почему.

Улица, которую Ленайа видела впервые, была похожа на все те, что были ей знакомы когда-то – словно из другой реальности. Улицы явно были частью картины города, в котором Ленайа прожила долгую жизнь, о которой не помнила буквально ничего. Да и знакомыми эти улицы назвать тоже было сложно – словно они были лишь только похожими, но не теми, которые она когда-либо видела. Будто бы она смотрела на них как на улицы того же района, но на которые она никогда ранее не заходила и о которых она никогда ничего не знала.

При этом на улицах не было дорог. Совсем.

Ленайа сначала не поняла, на что смотрит, но потом догадалась, что действительно, между домами не было дорог вовсе, здания плавно перетекали в фундамент, затем в слои земли, а затем пропадали в темноте пропасти. Ни машин, ни фонарных столбов, ни перил, ни разметки, ничего не осталось на этой улице. Одни только проросшие прямо через фасады и окна домов стволы деревьев возвышались к верху, образовывая кроны на разных этажах. Эта картина была неправильной и слегка ужаснула Ленайу, которая ничего подобного увидеть не ожидала. Затем её посетила ещё и другая мысль, что, раз уж сложилось всё именно так, то можно было пройти к цели верхом, через крышу… Что ж, это казался не самый худший вариант – на крыше больше обзор, даже при ночном освещении без луны можно хорошо ориентироваться в пространстве. Ведь ей нужно было добраться до цели…

На мгновение она остановила себя, зачем вообще об этом размышляет, и почему она так была уверена в том, что это был её путь. Что это был путь, который необходимо было проделать. Она поймала себя на мысли, что просто знала это, но почему? Что-то во всём этом было настолько необычным, что она ранее даже не задавалась вопросом, как всё это произошло и зачем ей нужно что-то делать. Ведь она буквально только что сравнивала увиденное с чем-то в воспоминаниях…

Она попыталась ухватиться за эту мысль – что было не так, почему ей казались улицы за окном похожими на настоящие, но, тем не менее, настоящими не являлись. А что же тогда было тем, с чем она сравнивала? Какие улицы она видела ранее, каким был город в настоящей действительности, какой она представляла себе жизнь…

Ленайа попробовала восстановить картинку, как выглядит оживлённая улица, как она проводила время в нормальной жизни, какой была она сама… И в этот момент в голову словно выстрелили из крупнокалиберного винчестера, причём так, что она осталась в сознании. Взрыв в голове был такой неожиданный и болезненный, что она даже отшатнулась от окошка и чуть не упала от наступившего помутнения. На некоторое время она вовсе потерялась в мыслях, всё затмила тягучая боль, которая не позволяла ей пробиться дальше невидимой стены, которая словно встала между тем, что она представляла себе как «настоящая жизнь». От шока мысли о чём-то подобном растворились, будто никогда и не приходили в голову. Ленайа попыталась сконцентрироваться хотя бы на том, чтобы не упасть на пол. Когда боль прошла, вместе с ней растворились и все вопросы, которые она хотела задать себе. Она вдруг осознала, что ей что-то не даёт думать как следует, и ей очень не нравилось, что мысли её затуманены как от копоти, которую она лишь размазывает, и никак не может увидеть, что же находится за ней. В следующий момент она поняла, что не помнила, о чём думала буквально только что. Осталось лишь мысль про то, что следует как можно скорее решать более насущные вопросы, а именно выбираться прочь.

Но кое-что почувствовалось Ленайе ещё. До сих пор она не ощущала, такого сильного воздействия. Это было чуждым ощущением, но приятным, словно она вдруг почувствовала тепло, которое нахлынуло на неё как освежающая волна. и, хотя природу этого ощущения она не могла распознать, на этом стоило и можно было заострить внимание.

Всё изменилось вокруг, мир стал другим. Это пришло с ощущением, как если бы рядом появился человек. Можно не видеть, не слышать, не дрожать от его дыхания, но присутствие человека всегда чувствуется. Незримая сила разрушила атмосферу одиночества везде, повсюду. Таким было это чувство. И это было хорошее чувство. А, значит, и мир изменился к лучшему.

Ленайа не столько увидела, сколько почувствовала, как где-то включился свет. Где-то ещё не здесь, но уже близко. И этого ощущения было вполне достаточно, чтобы в голове заиграли образы. Ведь, даже когда темно, это всё равно не слепота. Когда ты ничего не видишь — это всё равно не чёрный. В темноте есть только пропасть, но всегда известно, куда наступить, не видно рук, но угадываются все препятствия, и всё потому, что реакции и само тело подсказывают, как и куда нужно двигаться.

Ленайа ощутила, как самая главная эмоция подбирается к её воображению и постаралась отогнать её представлениями о том, как всё может закончится. Но темнота не покидала, и тогда Ленайа просто встала на ноги и начала двигаться из стороны в сторону. В мыслях она уже представляла себе главный рубильник, который необходимо включить, чтобы во вселенной дали свет. Эти мысли оживили её, они боролись со всепоглощающим чувством беспредельного одиночества.

Так движения теней превратились в танец, плавный, и спокойный. Они не просто что-то показывали, а рассказывали историю. Ленайа танцевала, слушая шорох своих движений, и от этого становилось легче. Она стала следить за своим дыханием, и оно стало ровным. Мысли заняло то странное ощущение, с которым проснулась Ленайа. Она никак не могла понять, что это могло означать, но то, что её настроение от этого сильно улучшилось, придало ей сил. Танец помогал ей. Теперь она знала, что, когда танцевала, боязнь темноты отступала. Ленайа растворилась в ищущих ответ мыслях, пока одна не заставила её остановиться.

- Мне больше не страшно, - сказала Ленайа своему верному спутнику — плюшевой игрушке.

Внезапно, лифт работал. Свет в нём мерцал, по бокам постоянно что-то гремело, однако это было просто из-за старости здания. Самым высоким этажом в этом здании был седьмой этаж, о чём ей рассказала последняя кнопка на панели лифта. Судя по тому, что дом стоял в окружении похожих, вероятнее всего это был некий спальный район, типичный и со своими причудами, как и каждое здание в каждом квартале. Когда лифт довёз её до последнего этажа, перед ней открылась свисающая отвесная лестница, ведущая на крышу. Связка ключей, среди которых явно один был от верха, висела прямо на одной из ступеней, примотанная почти порвавшейся верёвкой.

Ленайа сорвала ключи, и лестница с грохотом упала почти к её ногам. Она отскочила от неожиданности, но теперь она видела, что для неё открывался ещё один ход, которым просто необходимо было воспользоваться. Она ловко взобралась наверх и сразу воткнула верный ключ из связки. В появившейся щели почувствовался ветер.

Это было необычно, что воздух начал двигаться, хоть и принося с собой могильные запахи – не удивительно, ведь дома были разделены, разрезаны глубокими рытвинами, откуда и мог приноситься запах земли.

Ленайа отдалась ощущениям. Ветер ровно и упрямо дёргал её за волосы.

Он был довольно сильным, чтобы стало понятно, что она находится на вершине здания. Это был выход на крышу.

Ленайа ловко выскользнула из дыры бетонной коробки и поняла, что осмотреться просто так не выйдет, и для этого придётся дойти до края крыши. Поверхность, по которой ступала Ленайа, была жёсткая, но не каменная, она не знала, из чего изготовлен этот материал, но главное, что пока по нему можно было идти босиком, что само по себе казалось очень опасным – не наступить бы на стекло! Дойдя до парапета, она заглянула вниз. Из того, что можно было различить – это действительно поглощающие здания рытвины. Они были достаточно глубоки, чтобы потеряться в темноте, однако не были бесконечными. Вероятно. Здания стояли буквально отрезанные друг от друга, хотя какая была разница, ведь это были всего лишь здания, которые ничего не представляли из себя без людей. Прямо под возвышенностью парапета, за краем крыши была самая настоящая чёрная бездна. Ленайа даже взялась руками за парапет от нахлынувшего головокружения – настолько высота её впечатлила.

Одна деталь бросалась в глаза – все здания были охвачены поросшими кустарниками, которые торчали прямо из стен, лианами и деревьями, перелезающие своими ветвями прямо из одних окон в другие. Здания были словно захвачены джунглями.

Однако, посмотрев по сторонам, она обнаружила, что ни к крышам этого здания, ни от него не идут никакие ветви или стволы деревьев, которые были бы так удобны, чтобы перебраться на другое здание. Ленайа вообще плохо представляла, когда последний раз лазила по деревьям, но, в конце концов, миллионы лет эволюции должны же были сделать своё дело…

Она поймала себя на том, что мыслит чересчур уж оптимистично.

«Неужели это действительно нужно сделать? - Не веря в свои новые идеи вдруг омрачилась Ленайа, - неужели уже просто нет выхода, кроме как прыгнуть в эту бездонную яму и пропасть там навсегда?»

Хотя, уж если честно себе было признаться, мысль эта ей не казалась такой уж мрачной.

Ленайа прошла вперёд до барьера и тут же заступила на него. Но остановилась, почувствовав пустоту под пальчиками ног.

- Это - путь?! – Громко спросила Ленайа, казалось, у Харика, но ей хотелось ответа от мира.

Нельзя было сказать, что высота захватывала дух, ведь эту самую высоту не было видно. С другой стороны, одновременно и тянула, и отталкивала неизвестность, шагнуть в которую ничего не стоило, кроме самого решения. И для большей решительности Ленайа на удар сердца подвесила ногу прямо над пустотой, но тут же поставила её назад, словно опомнившись от этого безумия.

Она дала себе удар сердца на раздумья. Если свет горел с двух разных сторон, то должны же быть к ним какие-либо подступы не такие экстремальные, как прыжки в разлом земли. Хотя сейчас, находясь в очень странном городе, она думала именно так, что необычные выходы должны приводить к цели самыми странными способами. Поэтому исключать такого исхода никак было нельзя. Из здания она не могла выбраться, а, значит, это был единственный путь.

Впрочем, если это была часть пути, то и не сделать этого она не могла. Она это ясно понимала. Возможно, чтобы выйти из этого странного сна, необходимо было преодолеть самое страшное. И что теперь могло быть страшнее чёрной пропасти для человека, который не видит выхода из темноты. Что было там внизу? Это было не так уж важно. Нужно было только собрать всю свою веру, отбросить все лишние сомнения и шагнуть. Просто сделать это, доверившись одной лишь надежде, что этот шаг приведёт её к цели. Она хотела сильно ущипнуть себя за руку, но осеклась. В этот раз она решила, что, если всё это какой-то сон, то кануть в небытие у неё не выйдет, и она просто проснётся.

Ленайа сделала шаг в пустоту и покинула здание таким образом.

Но вдруг произошло то, чего никак не могло произойти.

- Постой! - Разрезал ветер чей-то голос.

Уже в полёте Ленайа почувствовала, как кто-то схватил её за руку и резко потащил назад.

Ленайа оцепенела от неожиданности.

Она сильно ударилась спиной о фасад здания, а затем почувствовала такое трение, от которого даже могло порваться её платье, не говоря уже о ссадинах. Вот уже вторая рука схватила её. Кто это?!

Кто-то вытащил её обратно, она перевалилась через парапет и повалилась на знакомую поверхность крыши.

- Ты сумасшедшая? – Послышалось со стороны весьма эмоционально.

Но Ленайу не смутил тон.

- С ума сойти, ты же прыгнула! Ты что, хочешь умереть?! - Вдруг спросил кто-то, кто рядом стоял с ней и пытался отдышаться.

Ленайа вскочила на ноги и увидела стоящего перед ней ЧЕЛОВЕКА. Ленайа настолько растерялась от увиденного, что те, немногочисленные слова, которые она сейчас могла вспомнить, застряли у неё в глотке. Отблеск от пуговиц Харика метко схватил черты лица – это был молодой парень, высокий и сложенный, с немного обросшими волосами, которые пышно укладывались ветром назад и с чертой сажи ровно под глазом. Эта черта была словно мазок, завершающий образ. Она явно была сделана не им самим, и, вероятно, этот человек тоже через что-то прошёл. Стало интересно, через что! Быть может, ей наконец выдался шанс что-то узнать, выяснить, что, в конце концов, происходит, и узнать, как всё изменить.

Она попыталась выдавить из себя хоть что-то, но вместо этого издала какой-то странный неопределённый звук так и не пришедших в голову слов. На этот раз Ленайа тихонько ущипнула себя за руку.

- Эй-эй, - парень ловко щёлкнул слева и справа, - ты в порядке?

- К-кажется, да, - сказала Ленайа.

Она умела собирать свои силы воедино, она умела взять себя в руки в самых странных ситуациях и решиться прыгнуть в бездну, но в данный момент она была действительно растерянна. Первое, что пришло в голову, что это был некий обман, может быть даже призрак, и что сейчас начнёт происходить что-то не совсем хорошее. Второе – не допускало того, что люди могли вообще быть в этом месте. Отчего-то она была уверена в этом с самого начала, как только проснулась в той странной старой комнате. Сколько она себя помнила с сегодняшней ночи – она ещё не встречала ни одного человека!

- Ты… Настоящий? – Робко спросила она.

- Меня зовут Бэккарт! – Сказал он, протягивая и слегка пожимая её руку.

- Бэккарт, - словно заклинание произнесла Ленайа.

Парень вдруг удивился какому-то звуку со стороны другой крыши, которая, в общем-то, была недоступна и была далека, а потому безопасна.

- Слушай, - сказал он, - за то время, пока я искал тебя, я успел повидать что-то непонятное…

- Представляю… - Поддержала Ленайа.

- …и мне кажется, что у нас мало времени. Я примерно знал, где произойдёт обновление, поэтому открыл дверь в относительной близости от тебя.

- Обновление?

Бэккарт взял её за плечи и посмотрел прямо в глаза.

- Я не знаю, что означает всё это вокруг, и что тут вообще происходит, но я пришёл для того, чтобы забрать тебя отсюда, и ты должна со мной пойти!

Ленайа вдруг пришла в себя. Она стряхнула его руки с себя, обнаружив, что на одной из них был браслет, возможно силиконовый, который сливался с кожей, но, тем не менее, на нём тоже можно было заметить символы.

- Что? – Возмущённо нахмурилась она, - что ты такое несёшь? Какое ещё «обновление», что ещё за дверь и откуда ты вообще взялся?

- Сейчас это не важно. Ты в опасности, и я предлагаю тебе пойти со мной, чтобы избавиться от всего этого!

- Что ты такое говоришь! Как ты предлагаешь уйти? Убежать отсюда нельзя!

- Убежать отсюда можно! – Тут же возразил Бэккарт, - я знаю, как это звучит, и что в это сложно поверить, но это ты меня научила!

Ленайа не знала, что на это ответить.

- Ты говоришь какую-то чушь! – Всплеснула руками Ленайа, - нужно спешить к свету, правда я ещё не выбрала, к какому… Да, я бы прыгнула, такова часть пути!

- Пути?! – С некоторым замиранием в сердце произнёс Бэккарт, - то есть, для того чтобы добраться до лучика света, ты была готова броситься с крыши здания в пропасть, которая вообще непонятно откуда взялась – и это называется частью пути? Стоп-стоп, это называется определенно по-другому.

Ленайа вновь растерялась. Всё, что он говорил было для неё неожиданным, и ещё больше неожиданностью являлось для неё убеждение в том, что перед ней стоял действительно живой человек.

- Уж если ты дошла до этого, - сказал Бэккарт протягивая свою руку, - то я пришел вовремя и готов изменить твою жизнь.

На его руке был только этот странный браслет. На браслете чётко отображались несколько символов – сколько их было сказать было сложно, так как было непонятно, где заканчивался один и начинался другой. Тем не менее, среди символов на его браслете не было такого, который был вытатуирован на её руке.

- Покажи вторую ладонь, - повелела Ленайа.

Бэккарт показал ладонь, на которой ничего не было. Это было очень странным.

- Поверь мне, - о чём-то понимая, сказал Бэккарт и начал делать успокаивающие жесты, - всё это очень непросто объяснить, но я постараюсь. Но только слушай очень внимательно, говорить я буду быстро.

Ленайа кивнула и моргнула одновременно. И Бэккарт поспешил рассказать.

- Я знаю, как выбраться! – Начал он – чувствовалось, что он пытался не запутаться в собственных же мыслях, - были сбои… Много раз. Я решил, что можно ими воспользоваться и нашёл путь как попасть к тебе. Если мы не успеем до закрытия двери, нам придётся искать другой, более сложный выход. И если я не вернусь, симбионт может заметить моё отсутствие. И вот тогда, в зависимости от её настроения, хотя она та ещё стерва, она может доложить о моём отсутствии. Если это произойдёт, на станции начнётся такое, что я вообще боюсь что-либо предполагать.

Прямо сказать, для Ленайи всё сказанное показалось форменным бредом, и она попробовала вернуть размышления на шаг назад.

- О какой двери ты говоришь? Здесь их тысячи, и почти все они открыты.

- Нет, я создал такую, которая не похожа на другие. Она ведёт… Она ведёт на станцию. В другой мир.

Ленайа быстро думала, но многие вещи из сказанного никак не укладывались в единую картину.

- Мы просто обязаны вернуться вовремя, - повторился Бэккарт, - и для этого я хочу, чтобы ты пошла со мной. Я пришёл и заберу тебя из этого ужасного места!

«Из этого ужасного места» - повторилось в голове Ленайи. Действительно, ничего хорошего она не видела здесь, да и вообще не понимала, как вообще такое могло происходить, а самое главное – зачем. Её мгновенно впечатлила прыть встретившегося человека, однако она не желала поддаваться эмоциям.

- Но что же с путём?.. – Не унималась Ленайа, в груди которой сердце отбивало слишком сильный ритм.

- Забудь обо всём этом, - сказал Бэккарт, не придавая её словам никакого значения, - вскоре для тебя это станет совершенно не важным!

Ленайа отстранилась от нашедших волнительных чувств за несколько ударов сердца и прервала их поток.

- Ты предлагаешь мне всё бросить и идти за тобой в неизвестность…

- Как это в неизвестность? Я предлагаю тебе пойти со мной на станцию!

- И ты говоришь, что эти кошмары закончатся?

- Именно!

Ленайа не могла поверить, что всё могло быть так просто. Ей слишком много сегодня везло.

- И что же для этого нужно сделать? – Конструктивно поинтересовалась Ленайа.

Бэккарт улыбнулся на одну сторону так, что у него съехала черта сажи под глазом, и он стал выглядеть хитрее.

- Для этого – нам придётся вернуться туда, откуда я пришёл, - сказал он. И я выведу тебя через дверь!

- И ты что, считаешь, что можно вот так просто забрать меня и увести? Кажется, ты плохо представляешь, где мы вообще находимся, – Ленайе с трудом верилось во всё происходящее, но и то, что прервать это происходящее можно было так легко она предавала скепсису.

Мысли её метались. Если это было тестом, то он был невероятно сложным, так как борьба, которая происходила в Ленайе была крайне жестокой. С одной стороны бросить всё прямо сейчас грозило как минимум потерей времени, с другой стороны, если это был тест, значит он мог приблизить её к заветному свету, стать альтернативным путём. Это явно было лучшей идеей, нежели бросаться в пропасть вниз головой.

- Если ты утверждаешь, что это сон, то как же ты собираешься вывести нас отсюда? Нельзя что-то вытащить из сна, - сказала Ленайа.

- Я проводил эксперименты, и выяснил, что можно. Я могу забрать тебя отсюда!

Ленайа увидела, что его самого берёт отчаяние от того, что он не может убедить её, хотя его желание в этом было настолько же сильно, насколько и её желание убежать из этого проклятого мира. Сна?

Бэккарт не терял ни удара сердца. Он вновь протянул ей свою руку.

- Я открыл дверь на маяке. И нам нужно как можно скорее добраться туда, чтобы… - Бэккарт немного потупил взгляд, но договорил, - чтобы освободить всех.

Затем он снова посмотрел на неё.

- В прошлый период я выключил маяк, чтобы он не привлекал ни твоего, ни чьего другого внимания. И я не имею в виду эти странности, которые тут происходят. Нет, это нечто похуже…

- Хуже чего? – Поинтересовалась Ленайа.

- Хуже чудовищ, - сказал Бэккарт слегка понизив голос.

Внезапно они перестали говорить. Они сделали это одновременно, потому что на крыше здания, которое было совсем близко стояло нечто, что Ленайе, казалось, уже встречалось. Это была чёрная тень, которая стояла, не двигаясь, и, если бы у неё были глаза, можно было бы сказать, что она смотрела прямо на них. Бэккарт сделал несколько глубоких вдохов, и Ленайа посмотрела на него. Он смотрел в сторону тени некоторое время, затем посмотрел на Ленайу с волнением и надеждой.

- Да, я тоже это вижу, - сказал он тихо, - но это не совсем то, о чём говорил я…

Ленайа неосознанно взяла его за руку, как вдруг обожглась от колкой боли. Она посмотрела на свою левую ладонь – на ней теперь значился совсем другой и такой же непонятный символ. Она показала его Бэккарту.

- Я не знаю, что это за символ, - честно признался Бэккарт, - их очень много, я знаю только несколько. Но…

Он постарался привлечь всё её внимание.

- Я очень прошу тебя поверить мне. И ты поверишь.

- Это не шутки, - заверила его Ленайа.

Бэккарт возразил:

- Я знаю, но и ты должна знать. Мы выберемся отсюда, и говорю я это не просто так. Всё дело в том, что у меня есть одна особенность. Я – никогда не ошибаюсь!

Ленайа сказала самое важное, что считала нужным.

- Я пойду за тобой, если всё то, о чём ты говоришь, действительно существует. Если всё это… Не ложь!

Ленайа поняла, что это и есть тот момент, когда нужно сделать выбор, и она точно знала, по каким тропам не нужно ходить и как в действительности стоит поступить. Она знала, что идти нужно к свету, или даже сразу к двум... Она знала.

Но она хотела верить!

- Ты не представляешь, как я хочу пойти с тобой. Если есть хоть толика шанса того, что всё это изменится, если существует хоть малейшая вероятность, значит я должна попробовать. И я готова пойти, если только ты... Не лжёшь мне!

Бэккарт изменился в лице так, словно все посторонние мысли были только что отброшены в сторону. Он смотрел на неё, словно ничего кроме неё не имело ценности ни здесь, в этом мире, ни где-либо ещё. Словно на них не смотрела даже сама Тень.

- Я пришёл за тобой, - сказал он, - и это единственное, что имеет значение. Я обещаю никогда не лгать тебе!

Это было очень сильным для Ленайи аргументом. К тому же она почувствовала, что он говорит правду. Признаться, она ждала только этого ответа, потому что желание пойти наперекор было важнее всего. Важнее голода!

- Я согласна, - озвучила Ленайа, и облегчение наступило намного раньше, чем если бы она добралась до своих лучей.

- Ты согласна? – Даже немного удивился Бэккарт, - тогда не будем терять времени!

Бэккарт потянул её за руку. Ленайа сделала шаг навстречу новому, неизведанному ей пути. Таково было её согласие. Теперь можно было идти. Отныне не следовало терять и удара сердца! И они пошли. Ленайа начала действовать, и все сомнения теперь отступили прочь. Они были лишними. Сомнения теперь могли только мешать. Назад пути не было, и от этого, почему-то, стало намного легче.

- И куда мы пойдём? – Тут же спросила Ленайа, когда Бэккарт потащил её к дверце в крыше, - куда ты меня ведёшь?

- Там внизу есть лифт, - мгновенно ответил Бэккарт.

- Это правда, - сказала Ленайа, - я приехала на нём сюда. лифт, конечно, работает, но там ничего нет, я была там! На улицу нет выхода!

Бэккарт уделил ей взгляд и улыбнулся.

- Здесь ничего не повторяется. Это так устроено, что нельзя прийти в одно и то же место одним и тем же путём. Поэтому мне пришлось так долго добираться к тебе. Хоть и не без помощи.

- Ты имеешь в виду браслет? – спросила Ленайа, - он помогает понять, куда идти?

- Нет, - задумчиво произнёс Бэккарт, видимо не желая привносить ещё больше неразберихи в свои слова, - скорее это было что-то другое.

Ленайа не стала вдаваться в подробности, хоть и очень хотела. Она и сама с трудом понимала, как всё здесь работает. Но при этом, ведь, получается, какой она была глупышкой, что собиралась прыгнуть со здания? Ведь она могла вернуться, и дверь из лифта открылась бы в совсем другом месте! Ленайа глубоко вздохнула, что от глупости её спас человек. Это был действительно человек. Большие ботинки, грязная футболка и черта под глазом. Бэккарт.

Они свесили ноги в проём единственной здесь двери, располагавшейся горизонтально в крыше, той, откуда только что вышла Ленайа.

Лифт не работал. Очень странно, ещё недавно он поднял Ленайу сюда! Впрочем, удивительного было мало – это лишь доказывало то, о чём говорил Бэккарт. И всё равно она нажала кнопку ещё раз.

- Придётся идти пешком, - предчувствуя усталость, сказала она.

- Так даже лучше, - сказал Бэккарт, - безопаснее…

Обойдя лифт стороной, они начали спуск вокруг него. Этаж за этажом. В здании явно были какие-то проблемы со светом. Пройдя несколько этажей, они вышли к такому, на котором свет был везде. Бэккарт не стал останавливаться здесь, хотя Ленайе было приятнее находиться в тех местах, где было хоть какое-то освещение. На последующих этажах света не было, но Ленайа чувствовала, что её спутник руководствуется какой-то другой, незнакомой ей логикой, и это было не просто полезно, но и интересно.

- У меня есть фонарь, если что, - на всякий случай сказала Ленайа, - только он такой: то работает, то не работает.

Ленайа вдруг задумалась и дополнила:

- Но всегда, когда надо было, работал.

- Покажи! – Проявил интерес Бэккарт.

Ленайа достала из своего огромного кармана такого же огромного платья фонарь и включила его, направив на тёмный угол.

- Ух ты! – Воскликнула она от неожиданности того, что фонарь работал.

Всучив фонарь Бэккарту, она метнулась на лестничный пролёт вниз и повернулась уже с котёнком в руке. Тот был крайне пушист, спокоен и часто мяукал.

- Посмотри, какая прелесть! – Сказала Ленайа, искренне улыбаясь.

Бэккарт ошарашенно смотрел на неё и не знал, что делать.

- Послушай, - сказал он, - у нас на хвосте теперь возможно поисковая система, которую мы даже не знаем, как определить. Нужно скорее уходить отсюда, мы должны потеряться, бежать…

- Хочешь подержать? – Спросила Ленайа, словно бы серьёзно, - ты ведь такой бесстрашный!

- Мне не было страшно, - быстро сказал Бэккарт, занятый своими мыслями, которые тут же переменились, - пока ты не начала говорить.

Ленайа выпустила котика из рук, и тот мгновенно скакнул в темноту, где и исчез. Бэккарт даже специально посветил в его сторону, чтобы убедиться, что больше они никогда его не увидят.

- Извини, не могла удержаться, - сказала Ленайа.

- Мы не должны останавливаться, иначе закончится период.

И они приготовились идти по лестнице вниз. Ленайа очень хотела задавать весь миллион вопросов, который у неё накопился, поэтому она его ненадолго остановила.

- А ты знаешь, что бывает, когда заканчивается период?

- Примерно, - ответил Бэккарт, - в этот момент система переходит в автоматический режим, и, видимо, что-то там сама себе делает, раз нашего присутствия не требуется. Сейчас всё сбоит, и она ищет ошибки. И активнее всего она будет искать здесь тебя, так как с этого всё начинается.

- С этого?

- Именно из-за сбоя получилось открыть дверь, но система будет искать тебя, поэтому обращай внимание на всё странное.

- Странное? Да тут всё странное! – Воскликнула Ленайа, - как мы узнаем, что именно то странное, чем будет эта твоя система? Как эта система может выглядеть? Что она из себя хотя бы представляет?

- Да откуда же мне знать, это же ты здесь как дома! – Бэккарт явно не хотел обидеть, он говорил то, что думал, - может быть это полтергейст, или камеры слежения, или, например милый котёнок, который исчезает в темноте – всё, что угодно!

- И почему же твоя система будет искать меня, а не твою дверь? – Ленайа всё же старалась не терять рассудок.

- Потому что где ты – система предполагает, а где дверь – она не знает. Я думаю, что если я проведу тебя через дверь, то что-то изменится. Изменится там, и изменится здесь. Возможно, это место и вовсе перестанет существовать, и тебе не придётся здесь быть! Для системы это парадокс, и я хочу его ей устроить!

Да! И Ленайа этого хотела. Она больше никогда не хотела просыпаться в кошмаре, быть в кошмаре, жить кошмаром, а потом ждать кошмара. Она вдруг поняла, что до этого момента не позволяла себе о таком думать, но, если бы у неё был выбор, то, конечно же, она выбрала бы себе совсем другую жизнь. Но что-то внутри неё настойчиво протестовало. Она никак не могла поверить в то, что Бэккарт пришёл за ней оттуда, где было как-то по-другому. Отчасти потому, что ещё ничего подобного с ней не происходило.

- А что, если всё сломается? – Поинтересовалась Ленайа.

- Так ведь именно этого я и хочу! – Моментально ответил Бэккарт.

- А что есть «система»?

Бэккарт помялся, видимо, он либо не знал, либо не хотел отвечать на этот вопрос.

- Система… Ну знаешь… Просто система. У неё нет имени! Она везде, она окружает нас. Всё, что ты видишь, создаёт она. Создаёт чудовищ, создаёт эти странные ландшафты, мнимые цели, ложные ходы… И ещё кое-кто…

- И что же?

- Я пока не выяснил, - задумчиво сказал Бэккарт.

Он и впрямь надолго задумался.

Ленайа упрекнула себя, но задала и следующий вопрос.

- А что, если мы доберёмся до твоей двери? – Спросила она, - мы попадём на станцию?

- Да, - сухо ответил Бэккарт.

- Там лучше, чем здесь?

- Определённо. Наверное… - Сказал Бэккарт.

- Эта станция… - Ленайа хотела ответов, - она где-то под землёй?

- Нет, она находится в совершенно другом месте, - спокойно сказал Бэккарт.

- А эту дверь можно закрыть с той стороны?

- Возможно… Хотя не думаю. На станции не так много лазеек.

- И что ты там делаешь – на этой станции?

Бэккарт подумал, но честно ответил:

- Вообще, я не знаю. Я спрашивал у коллег…

-…есть ещё люди?

- Да, но я их не видел. Так вот они тоже не знают ничего по большей части.

- Что тогда значит спасти всех? Ты имеешь в виду их?

- Определённо спасать нужно не их. Это значит, что я думаю, ты не одна такая. И что-то мне подсказывает, что я должен всех освободить, это мой долг. Я надеюсь, ты мне в этом поможешь.

- Ты знаешь, что делать? – Не унималась Ленайа.

- А ты? – Спросил Бэккарт так, словно хотел закончить разговор и сосредоточиться на чём-то более важном.

Ленайа поняла это и решила не забрасывать его пока вопросами. Но, пока они спускались, Бэккарт всё же заговорил.

- Я долгое время находился в очень странном месте, не похожем на это. Там происходили вещи... Странные! И я там был совсем один. А я очень этого не люблю. Но всё, что происходило... Реальность словно питалась моим страхом... - Сказал Бэккарт, но сосредоточился на какой-то другой мысли, - но потом! Потом всё изменилось. Я почувствовал это во всём, я понял, как можно встретить тебя, и я встретил тебя. Это не может быть просто совпадением. Я должен вытащить нас отсюда!

Он посмотрел на неё долгим взглядом. В этом взгляде Ленайа увидела что-то такое, отчего ей показалось, что она знакома с этим человеком целую вечность, но это было настолько необъяснимо, что она не могла понять своего чувства.

- Я не знаю, как нам попасть к маяку, - призналась Ленайа.

Бэккарт печально покачал головой, но Ленайа решила подбодрить его, хотя и не знала, чем. Бэккарт продолжил.

- Зато я знаю... Нам придётся непросто, и часто идти наугад. Но это место таит секреты, которые работают против него, которые мы можем использовать так, как этого хотим мы. Мы найдём маяк.

- Теперь наш путь един, - твёрдо сказала Ленаайа, - спускаемся? Давай поскорее уйдём отсюда.

И они начали спускаться по лестнице.

Впервые за долгое время она могла с кем-то посоветоваться, кроме своей любимой куклы, которая, к слову, предпочитала не давать советов. Бэккарт кивнул, и они заглянули через перила лестницы. Высота уходила глубоко вниз, и дыра между плитами лестниц уходила так далеко, насколько хватало высоты.

- Этого не может быть, - воспротивилась Ленайа, - в здании было всего семь этажей, что это ещё такое?

- Об этом я и говорил – не бывает двух одинаковых мест, - сказал Бэккарт, и его черта сажи, которая занимала места ровно от носа и до скулы, слегка потянулась.

Это была не улыбка. Ленайа поймала себя на мысли, что начала изучать своего нового попутчика.

- Ты говоришь так, словно здесь всё не настоящее, - открыто сказала Ленайа, - как будто вся моя жизнь не настоящая. Может быть, ты просто новенький?

- Ты запуталась, но я понимаю тебя, - сказа Бэккарт.

А на лице его Ленайа прочитала «Конечно, как она могла всю жизнь жить в кошмаре, и вдруг пойти в совсем другую сторону, бросить всё» - это были и её мыслями тоже. Однако, ей не чуждо было и любопытство. В конце концов, ну что она теряла? У неё ничего и не было.

Бэккарт же выглядел так, словно знал, что нужно делать, хотя бегающие глаза во время того, как он напряжённо размышлял, его выдавали. Вместе с тем он и не собирался останавливаться. Несмотря на явную озадаченность, он не пытался осмыслить происходящее, и лишь сосредоточенно думал, что делать дальше и как действовать. Это было написано на его лице. Ленайа была знакома с этим чувством, поэтому она сразу распознала его в Бэккарте.

- Эй! - Крикнул Бэккарт навстречу головокружительной высоте, и его голос игривым эхом отозвался в пространстве звонких стен.

- Нужно просто идти, - подсказала Ленайа.

- Я знаю, что нужно, чтобы добраться до маяка. И яещё пока не понял, как. Верь мне, я узнаю дорогу, даже если она будет меняться хоть каждый шаг!

Бэккарт посмотрел на неё двояко. Она всё поняла. Действовать наугад ему не нравилось, однако он осознавал, что попал в игру, правил в которой не знает.

- Иногда, - сказала Ленайа, - когда становится совсем плохо, я вдруг представляю, что всё это не со мной. Словно я попала в чужой сон, но вот случится что-нибудь, и я проснусь. И я пытаюсь проснуться, пытаюсь, но ничего не происходит, и всё то, что есть вокруг меня, начинает сдавливать. И тогда я понимаю, что нет никакого сна, нет никакой другой реальности, в которой я проснусь и пойду готовить себе завтрак, а есть та, в которой я ничего не контролирую. Мы здесь всерьёз и надолго, Бэккарт.

Бэккарт сделал вид, что не согласился.

- Наверняка у тебя были такие моменты, когда ты падала, падала и не могла достичь дна, и чем дальше ты падала, тем хуже становилось. Или бежала от кого-то или чего-то и не могла убежать: не слушались ноги, спотыкалась или мешало просто всё вокруг! Сковывало ощущение, что ты ничего не можешь сделать, что ты беспомощна, что ты против целого мира. Наверняка ты задавалась вопросом, как ты сюда попала! И хотела сдаться... Но до сих пор не сдалась, - сказал Бэккарт.

И в этом он не ошибался. Его слова действительно подействовали на Ленайу ободряюще, и она вновь поверила в свои силы.

- Ты думаешь, что выхода нет. Вот увидишь, - сказал он, — я сумею тебя переубедить. Пойдём!

Он по обычаю взял её руку. Это было так мило. Она не сопротивлялась.

И они начали спускаться всё ниже и ниже, проходя то тёмные, то светлые пролёты. На каждом уровне повторялась только одна дверь, что было логичным — это был выход на этаж. Но необходимо было добраться до самого низа, чтобы продолжить путь. Он наверняка уже выстроился и ждал их. Поэтому они бежали, редко хватаясь за перила и иногда перескакивая через ступеньки, пока не устали и пошли медленнее. Когда они заглядывали в дыру между лестницами, то всё также не было видно дна среди ряби ступеней. Похоже, что это всё-таки было довольно высокое здание, возможно, уходящее глубоко вниз. На одном из пролётов Бэккарт решил себя развлечь подсчётом этажей, но это надоело к сороковому и осточертело к сто десятому, так как не хватало пальцев на руках для подсчёта десятков. Бэккарт понял, что они делают что-то неверно, поэтому он бросил эту затею и остановил Ленайу перед очередной дверью.

- Тебе тоже кажется, что все двери похожи одну на другую? - Спросила Ленайа, - что, если мы всё это время проходим один и тот же этаж?

- Тут что, и такое бывает? - Осведомился Бэккарт.

Ленайа пожала плечами.

- Я не знаю... - Ответила она.

Тогда Бэккарт потянул ручку и открыл выход на этаж. За дверью их ждал узкий коридор, который вёл в единственную дверь напротив. И она была открыта. В проёме противоположной двери на них смотрели три фигуры, из которых третья была очень похожа на неодушевлённую игрушку, почти точно такую же, какую держала в руке Ленайа. Они точно также стояли вдали и осторожно смотрели на Ленайу и Бэккарта. Тогда Ленайа замахала рукой над головой: фигура напротив сделала то же самое. По всей видимости, это было зеркало.

Бэккарт хотел сделать шаг навстречу отображению, но тут же стукнулся лбом о препятствие, которое не заметил. Да и как он мог его заметить, если препятствие было совсем невидимым, самым прозрачным стеклом, которое только можно было выдумать. Ленайа дотронулась ладонью до стекла, и, немного помедлив, зеркало в конце коридора повторило это движение.

- Это стекло, - вдумчиво сказала Ленайа, - такое холодное!

Бэккарт размахнулся ногой и шваркнул по стеклу, которое преграждало им путь. Удар волной отдался в руке Ленайи, и она отпрянула от стекла.

- Ай! - Воскликнула она.

- Извини. Похоже, не пройдём, - предположил Бэккарт, - давай попробуем этажом ниже.

На этот раз Ленайа взяла его за руку. Его смелость нужна была ей также, как и ему её. Фигура в другом конце коридора повторила её действие с некоторой задержкой. Ленайа сделала вид, что не обращает на это внимание и даже постаралась посмотреть в другую сторону. На мгновение ей показалось, что изображение протягивает руки к её игрушке. Ленайа прижала тряпичную куклу к себе. Харика она ни за что не отдала бы! Однако при очередном взгляде на фигуры, зеркальные близнецы всё также стояли в другом конце коридора, взявшись за руки в ожидании.

- Не ходите за нами! - Строго крикнула Ленайа фигурам на противоположной стороне.

Она не знала, будет её слышно или нет сквозь эту преграду.

- Они не настоящие, - Сказал Бэккарт.

- Не ходите за нами... - Словно эхом донеслось в ответ.

Бэккарт хотел сказать что-то ещё, но затем подумал, что это будет лишним, поэтому просто начал спускаться по лестнице. Как только они сделали несколько шагов, дверь в коридор закрылась сама собой. Ленайа не придала этому особого значения. А Бэккарт всё же обернулся. Ленайа поймала себя на мысли, что очень хотела, чтобы след сажи на его лице вновь шевельнулся, и Бэккарт бы снова придумал что-то, что выведет их из этой бесконечной череды лестниц.

Бэккарт остановился, когда дошёл до следующего пролёта и потянул на себя дверь. Вновь открылся проход к зеркалу. Пальцем Бэккарт ткнул перед собой в прозрачное препятствие.

- То же самое, - сказал он.

Но теперь Ленайа знала, что не бывает на свете двух одинаковых вещей.

Она подошла к проёму поближе, почти прислонившись щекой к невидимой стене и сделала жаркий выдох. Отражение в зеркале неподалёку сделало то же самое, но, словно выждав едва уловимый момент.

На мгновенно запотевшей поверхности отчётливо отобразился след от ладони, который только что оставила Ленайа. С той лишь разницей, что этажом выше.

- Этот след оставила я, - сказала она, - мы идём по кругу.

- Если это твой, - спросил Бэккарт, - чьи тогда эти?

Он показал на растекающийся по невидимой преграде туман, который очерчивал десятки других отпечатков рук. Изображения в зеркале помутнели, их перестало быть видно. Находившийся за прозрачной стеной коридор словно заполнился дымом, обходя стороной лишь тёплые следы от ладоней.

- Такие же, как мои! – С удивлением заметила Ленайа.

Вокруг следов разросся узор мороза, и запотевание остановилось. Обледеневший барьер дал трещину и, задребезжав, рухнул на пол грудой осколков. Бэккарт едва оттащил Ленайу к перилам, чтобы её не задело и не порезало. В этот момент дверь прокатилась перед его носом и спокойно закрылась.

- Стекла больше нет, нужно идти туда! - Сказал Бэккарт, но Ленайа почему-то остановила его за руку, которая уже тянулась к двери.

- Ты уверен в этом? - Спросила она, хмуро посмотрев на дверь, - может быть, всё это и происходит оттого, что не нужно ходить туда, куда двери закрываются сами собой?

Об этом Бэккарт не думал. У него было какое-то своё объяснение действиям, которое Ленайе представлялось загадкой. Остановить его было уже нельзя. Он дёрнул дверь на себя, но та не поддалась. Дверь оказалась заперта. Ленайа взялась с ним за ручку, и они вместе потянули со всей силы, как вдруг с другой стороны двери раздался резкий стук. Ручка задёргалась, Ленайа тут же отпустила её, но дверь всё равно не открылась, как бы того не хотели те, кто был за ней.

- Здесь есть кто-нибудь?! - Раздался голос за дверью.

Ленайу передёрнуло от незнакомого голоса, а вот Бэккарт узнал в нём голос своей спутницы.

- Помогите нам кто-нибудь, - на этот раз Ленайе почудилось, что это голос Бэккарта, - помогите, если вы нас слышите!

- Кто это? Кто они! – В ужасе спросила Ленайа.

- Надо помочь им! Они могут знать то, чего не знаем мы! - Преодолев замешательство, выпалил Бэккарт.

Он навалился на дверь всем телом, чтобы выбить её, однако добился обратного эффекта: его словно ударило и отшвырнуло назад невидимой силой. Голоса за дверью начали издавать бессмысленные и беспорядочные возгласы, пока не превратились в ужасающие крики. И с каждым новым воплем по ту сторону, Ленайа переставала думать, что слышит незнакомые голоса.

За дверью раздался треск и грохот, причём такой, что перила, за которые схватилась Ленайа, задрожали. В воздухе повисло оглушающее жужжание, переходящее в свист.

- Вы ещё здесь? Помогите же нам... - продолжал кричать голос двойника Ленайи за дверью.

В следующее мгновение грубый шелест усилился. Крик забулькал в мешанине механического свиста, а затем и вовсе утонул в шуме такого треска, будто что-то насильно ломалось. В дверь с той стороны ударили так, что с неё полетели щепки во все стороны. Бэккарт закрыл Ленайу рукой от машинного воя и сам прижался к ней. А через три удара сердца звук зажужжал в обратном направлении, пока совсем не стих, оставив после себя туман их опилок.

Из тонкой прорези прямо посередине двери потекла кровь. Это точно была кровь, ни с чем другим эту жижу спутать было нельзя: густая, почти чёрная, перемешанная с частями других органов, пылью и древесиной, она неохотно потекла к полу, застряла на полпути и застыла мрачным следом произошедшего. Дверь не удержалась на месте, а затем её просто вышибло, хотя никто её более не трогал. Кровь начала брызгать всюду, куда только могла попасть. Бэккарт не поверил в то, что увидел, а увидел он, как ошеломительно огромное, с него ростом, лезвие пилы сейчас наверчивает на свои зубцы части человека. Он закрыл собой Ленайу, не позволяя ей смотреть.

За один удар сердца всё закончилось – резко уйдя в расщелину в полу, лезвие скрылось из глаз, разбросав вокруг останки человеческого тела, которые просто не могли проникнуть внутрь пола. Ленайа просто замерла в объятиях Бэккарта, она боялась пошевелиться, хотя даже и не видела, в чём вообще дело. Сам же Бэккарт был в ступоре. Он пытался оценивать ситуацию, но был в таком шоке, что не мог и пошевелиться.

Но прошло тысячу ударов сердца, прежде чем Ленайа и Бэккарт пришли в себя. Всё было тихо. Бэккарт пересилил себя, чтобы посмотреть на то, что теперь скрывалось за дверью, и, прямо сказать, такого он ещё не видел. Он смотрел смело, но с таким видом, словно страшное не вокруг него, а страшно самому ему.

Это были ошмётки тел, настоящая расчленёнка.

Вдруг резкое движение двери, которая всё ещё моталась на своих петлях, заставила отскочить его в сторону, так как по привычке захлопнулась. На удивление, теперь на ней не было ни следа предшествовавшего погрома, и даже на петлях она сидела как только что установленная. Она была цела.

- Ты явно решишь, что я совсем сумасшедший, - правильно предположил Бэккарт, - но нам туда.

Он не ошибся ни на йоту.

- Ты что, сбрендил? Я только что видела… Что это такое было? – Ленайа не могла собрать мысли воедино, - это что такое произошло? Я видела свою смерть?!

Этот образ живо встал у Бэккарта перед глазами, и он некоторое время сомневался, отвечать ли вообще. Видимо он понимал, что пришло время действовать совсем не по правилам этого мира. Ленайе это не очень нравилось.

Бэккарт выпрямился и слегка прикоснулся к ручке. Дверь охотно распахнулась перед ними, открывая путь в узкий коридор, в конце которого уже не было зеркальных отражений. Прямо перед ним стояли ботинки с тупыми носами, точь-в-точь как у него. А рядом ещё лежала пуговица. Точь-в-точь, как глаз Харика. В остальном коридор был пуст. И больше ничего не говорило о том, что ещё немного назад здесь кто-то неистово барабанил в дверь и звал их.

А затем умер.

- И мы что, пойдём туда? – На этот раз озадаченно спросил Бэккарт у Ленайи, взгляд которой с упрямством и непокорностью смотрел в глубину стен.

- Конечно, это же твоя идея, - сказала она и толкнула Бэккарта за порог.

- Конечно-конечно!!! – Постарался как можно бодрее воскликнуть Бэккарт.

Прямо посередине пола зияла тонкая чёрная нить разреза. Ленайа обратила внимание на то, с какой опаской смотрит на неё Бэккарт, и решила так же идти от неё подальше. Она осторожно ступала босыми ногами по мокрому и тёплому полу, стараясь не дотрагиваться до стен, от которых, казалось, и шло свечение. Свет был жадный, казался неправильным, словно не освещал пространство, а наоборот, поглощал его. Он словно подворачивал под себя видимость, оставляя лишь иллюзию коридора.

- Ты довольно храбрая, - заметил Бэккарт с уважением в голосе, - только я всё равно не понимаю, что это было.

- Это может быть для тебя новостью, но я тоже... - сказала Ленайа и заглянула за край выхода.

Вид открывался на ту же самую лестницу, только с одним уточнением: она была перевёрнута вниз ступенями. Ленайа ступила на ровную прохладную поверхность бетонной плиты. Бэккарт вышел следом за ней, стараясь держаться поближе к стене, ведь перила с этой стороны лестницы отсутствовали – они были под ними, а зияющая сотканная из узора ступеней пропасть захватывала дух. Сжавший их сквозняк поднимался снизу, откуда и приходило общее освещение.

- Слышишь? - Спросил Бэккарт.

- Нет, - призналась Ленайа.

Издалека послышался ровное жужжание. Оно приходило откуда-то сверху и вскоре загремело зубодробительным шмяканьем, начав быстро приближаться. Сверлящий звук начал усиливаться, становясь громче. От тревожного звука начало пульсировать в голове.

- Надо уходить! - Сказала Ленайа.

- В какую сторону? - запаниковал Бэккарт, закрутил головой по сторонам, но так и не увидел источника шума.

Взгляд Ленайи перетёк в лестничный провал.

- Ты ведь не думаешь?.. - Бэккарт посмотрел на Ленайу и понял, что та как раз об этом и думает, да ещё как!

От надвигающегося грохота мысли Бэккарта спутались, и он с ужасом посмотрел сначала на Ленайу, затем вниз. Внутри него родилось новое, давно знакомое Ленайе чувство. Он стоял на краю бездны, из который исходил слабый свет. Его сияние игриво манило, но было так далеко и так высоко! Сверху же неумолимо спускался давящий визг железа. И у Бэккарта не было ни малейшего сомнения, что эта штука, чем бы она ни была, шла за ними.

Ленайа выдернула свою руку из крепкой хватки Бэккарта и сильно ущипнула себя. Бэккарт понял, что она собралась делать и замахал руками, пытаясь остановить её.

- Это безумие! - Крикнул Бэккарт.

- Нет, - громко сказала Ленайа, делая шаг назад от Бэккарта, - это мой мир!

Ленайа крепко обняла игрушку и с ощущением провалившейся в груди гири оказалась по другую сторону края. Через удар сердца её уже проглотила пропасть, и Бэккарт не смог даже сообразить, чтобы вновь схватить и остановить её от этого шага. Почему?

Бэккарт замер в сковывающем смятении, полностью захваченный ощущением одиночества и покинутости. Но его смятение оборвал град щепок, камней, пластика, металлических прутьев и целых глыб бетона, полетевший прямо на голову. Бэккарт прикрылся руками, опасливо посмотрел наверх и вдруг отшатнулся от резко взрытой стены прямо за ним, от которой полетели клубы пыли. Непонятно, кто мог держать в руках насколько огромный резак, половина лезвия которого была размером с него самого, и это ещё он не видел само устройство!

Но думать об этом пришлось недолго, так как рухнувшая рядом стена, оставила его стоять на одном лишь пятачке, который зашатался, готовый сорваться.

Тело потеряло равновесие, и спиной Бэккарт ощутил, как врезался в сильные потоки ветра. Взрыхлённая стена и перевёрнутая лестничная площадка начали быстро отдаляться вверх, и Бэккарт понял, что сам в это время он стремительно падал вниз.

При этом ощущения были совершенно странные, так как при падении, если смотреть вперёд, навстречу ветру, перевёрнутые лестницы принимали своё исходное положение и ощущение было, что это не падение, а полёт наоборот, наверх.

Однако не стоило забывать о том, что следом за ними летели огромные куски камней и строительного мусора, поэтому Бэккарт повернулся назад, чтобы посмотреть, насколько плохи дела. Преследовавший мусор быстро растворился в пространстве, а проносящиеся мимо пролёты этажей превратились в бесконечные сливающиеся от повторений линии. Жужжание моментально исчезло из всех оттенков звуков, которые родились при падении. Ватный и прерывистый ветер начал трепать его за уши и перекатываться по щекам.

Вскоре поднадоевшая паника прошла, а приземления всё не наступало. Безусловно, было очень странным падать так долго в яму лестниц, однако Бэккарт помнил бесчисленность пролётов, на которые он ещё недавно смотрел свысока. Казалось, что вот он — тот момент, когда следовало бы проснуться, но этого почему-то не происходило. Ему хватило времени подумать о том, что ждёт его в конце этого падения, о безумии совершённого поступка и бессмысленности этих рассуждений теперь. Следом пришла неприятная эмоция, которая схватила его за горло и перехватила дыхание.

Бэккарт забарахтался в объятиях ветра, его развернуло лицом ко дну, и встречный свет заставил его прищуриться.

Недалеко от него, где-то под ним, а, возможно, над ним, где-то немногим ближе к светящемуся дну или верху, он видел, как парит Ленайа. Что удивительно, она не выглядела падающей. Она действительно парила в воздухе, и на вид даже наслаждалась полётом. Но только это ведь был не полёт, а падение!

Вдруг ощущения изменились, и Бэккарт тоже испытал на себе этот необычный эффект. Струи воздуха заметно смягчились и весь посторонний шум превратился в отдалённые отголоски, доносившиеся словно из плотно закупоренной бутылки. Дышать стало тяжелее, но притяжение больше не всасывало их в свою бездну. Вскоре оно и вовсе начало ослабляться. До Бэккарта донёсся смех Ленайи, которая парила уже совсем недалеко от него.

- Как это получается? - Хотел спросить Бэккарт, но вместо слов из его рта донеслось гулкое нечленораздельное бульканье.

Ленайа вновь рассмеялась. Она хаотично отталкивалась то от одной стены, то от другой и кружилась, не выпуская из рук любимую игрушку, которая, как будто, помогала ей плыть вперёд. И, когда смех озарил её лицо, из рта начали вываливаться пузырьки воздуха. Бэккарт взмахнул руками и обнаружил, что может перемещаться. После несколько движений, сомнения оставили его: они были под водой, причём он совершенно не помнил момента вхождения в неё.

Ленайа выпустила ещё несколько пузырей, видимо забыв, что не могла говорить, и показала язык. Забавно было осознавать, что находишься под водой, но при этом можешь дышать так же, как и всегда. Впрочем, до хорошо освящённого дна теперь можно было беспрепятственно добраться вплавь, на что Бэккарт и намекнул, жестами показав направление. Но Ленайа, как ни пыталась, не могла справиться со своими движениями под водой. Она растерянно забарахталась и начала нервничать, но Бэккарт схватил её за талию и потащил в нужную сторону. Для него в этот момент не было ничего удивительнее того, что можно упасть в перевёрнутом здании, затем каким-то волшебным образом оказаться в подобии воды, и, более того, нужно было плыть вниз, чтобы вынырнуть. Это переворачивало его представление обо всём вообще.

Бэккарт почувствовал себя сильнее. Он и сам не понимал, откуда вдруг явилась эта сила, однако она собрала его волю и заставила сконцентрироваться на действиях.

Главное было вынырнуть и как можно скорее набрать в лёгкие воздуха, которого со временем всё же начинало не доставать. Сначала это было капризное желание вдохнуть, потом почувствовалась потребность, а затем наступило отчаяние. Безумные мысли проносились в голове, противореча всему разумному, что оставалось. Много раз в голову Бэккарта приходила мысль, что да, всё это неправильно и нужно не плыть ко дну, а всплывать.

Дальше вернулось непреодолимое желание: не раскрыть ли рот, чтобы сделать долгожданный и такой спасительный вдох...

Но поддаться чувствам означало выпустить с ними и прочие, нежелательные эмоции. А Бэккарт не хотел поддаваться случаю. Он начал отталкивать воду ровнее и чётче, и это дало результат. Над ними заиграл грязный свет, и рука вырвалась на свободу воздуха. Последовал ненасытный вдох. Вытянутая из пучин Ленайа уронила на него голову.

Бэккарт быстро оценил обстановку и тут же схватился за металлический выступ огромной трубы, в сток из которой стекала вода. Небольшим усилием он втащил тонкое тело Ленайи в трубу и прислонил к округлой железной стенке. Ленайа крепко-крепко сжимала руку в кулачок, в котором была зажата тряпичная ручка её любимой куклы. Бэккарт замешкался, что делать. Единственное, что пришло ему в голову, это ущипнуть её за руку.

- Ай! - хотела воскликнуть Ленайа от внезапной боли и возмущения, но изо рта полилась вода и вырвался кашель.

- Действительно работает! - Заметил Бэккарт, - я видел, как ты щипала себя прежде, чем броситься в омут с головой.

- Ты спас меня! - С огоньком в глазах сказала Ленайа и бросилась ему на шею.

У Бэккарта не нашлось, что ответить, он лишь осторожно похлопал её по спине. Несмотря на мокрую одежду и окружающую прохладу её объятия вдруг показались очень тёплыми и приятными. Ленайа улыбнулась ему в лицо и увидела, что след сажи под глазом даже не смазался. Бэккарт изобразил улыбку, след сажи искривился. Это означало, что всё кончилось и теперь всё будет хорошо. Или это могло значить что-то другое? Она тут же отпрыгнула от него и нахмурилась. Но Бэккарту нравилось, как она хмурится.

Они сидели на краю большой, такой величины трубы, что в ней свободно можно было перемещаться стоя. Из неё веяло теплом, но внутри было темно и идти туда пока не было желания. Из трубы вытекал ручеёк. Он вливался в заполненную водой скважину, из которой вынырнули Ленайа и Бэккарт. А, если посмотреть выше, можно было увидеть ещё и другие трубы, многие из которых были соединены. Когда Ленайа глядела на такое, её поражало, насколько грандиозными могут быть сооружения, построенные человеком. Если, конечно, это было так, и они действительно были построены людьми. Эти размышления быстро прекратились, когда она наконец выжала волосы и быстро сплела две косы, хотя одна прядь всё равно вылезла и упала на глаз. Впрочем, возиться с ней было лень.

Бэккарт с ужасом и каким-то благоговением смотрел за тем, как Ленайа заплетала кривые, без абсолютно какого-то рисунка косы, которые скорее торчали теперь перед ней впереди, что добавляло ей некоей милоты, особенно, если она хмурилась.

- Позволь мне, - сказал Бэккарт ровным голосом.

Настолько ровным, что в этом не было ни упрёка, ни издёвки.

- Давай, - согласилась Ленайа, привстала в трубе и села на колени спиной к Бэккарту.

«Всё же для чего нужны были все эти грандиозные сооружения?» - Как будто вторым планом прозвучало в голове Ленайи.

Бэккарту потребовалось немало усилий, чтобы расплести то, что успело образоваться на голове Ленайи. Прямо пятернёй он попробовал расчесать её волосы и это внезапно стало удаваться. Бэккарт даже удивился, насколько ровными становились её волосы.

- Расскажи мне о своём мире, - попросила Ленайа.

Бэккарт решил, что достаточно хорошо справился с её непослушными волосами и начал аккуратно вить аккуратные пряди на три нити. Собственно, больше способов он просто и не знал. Правда с трудом давался узелок в конце… Но под рукой никаких заколок не завалялось.

- Он очень странный – начал Бэккарт.

По его словам можно было понять, что он много думал о том, о чём сейчас собирается рассказать ей, Ленайе.

- Там очень много таких вещей, знаешь… Я всякие непонятные штуки делаю. Это безобидно, ну мне так кажется. Там есть связь с другими людьми, там есть еда, когда захочешь, и там есть душ!

- Продолжай… - с интересом слушала Ленайа.

- Устроено так, что лично я общаюсь с небольшим количеством людей, однако я почти уверен, что станция настолько большая, что на ней работает намного, НАМНОГО больше людей. Наверное, каждое подразделение работает над чем-то определённым, хотя ни я, ни те, с кем я разговариваю, не в курсе, над чем. Во всём этом нет какой-то… цели, что ли. Всё время кажется, что ты в городе, наполненном людьми, и все они тебе чужие. Это такое, сковывающее ощущение одиночества, весьма неприятно. Хотя многие, наоборот этим наслаждаются, но я так не могу.

Бэккарт принялся за последнюю косу.

- Вот только я подозреваю, что и у моей станции есть такая «Дверь».

Они долго просидели в тишине, пока он заплетал.

- Что, если она ведёт только сюда? – Лишь спросила Ленайа.

- Нет, я чувствую, что всё устроено как-то не так. У меня совершенно нет ощущения реальности происходящего. Вот ты, например веришь, что эта труба существует, а я воспринимаю её как часть из декораций сна. Когда я пытаюсь думать о том, кто я на самом деле – у меня безумно болит голова и несколько раз я даже падал в обморок. Но я чувствую, что знаю какой-то другой мир. Мне знакомы все эти образы про маленькие кафешки, в которых сидят люди и пьют кофе за втридорога, поездки на метро, иногда с такой толкучкой, что чувствуешь себя на концерте рок-группы в самом центре, друзья, родственники. Дом…

Бэккарт осёкся, но продолжил.

- Но всего этого нет. Я пока не до конца понимаю всего этого. Предлагаю пока не задаваться такими вопросами, у нас впереди сложная дорога.

- А расскажи про дверь – ты просто открыл дверь со станции сюда? Почему я её раньше не находила?

- Это не просто дверь, - ответил Бэккарт, - это некоторое поле, через которое ты должна пройти.

- Я одна?

- Я буду ждать тебя там. Я обещаю! Я приведу тебя к месту, где ты сможешь пройти. А теперь! Готово!

Когда Ленайа взмахнула пятью косами сначала в одну сторону, затем в другую, её глаза были закрыты, а улыбка расширилась до своих пределов.

- Они такие классные, супер! – Ленайа и правда была очень рада.

Бэккарт почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло. Он знал, что эмоции охватывают его всё сильнее, что струна, которую он старается сдержать, однажды всё же завибрирует и тогда всё может пойти наперекосяк.

- Спасибо! – Воскликнула Ленайа.

Затем Ленайа остановилась, схватила и сжала Харика двумя руками и выжала, перекрутив его несколько раз в разные стороны, отчего игрушка заметно исхудала и стала выглядеть немного жалко. Его конечности превратились в тонкие свёрнутые трубочки, и большие пуговицы, заменявшие глаза, казались ещё больше обычного. Вместе с Ленайей он весь как будто задрожал от обволакивающей прохлады. Ей было не столько холодно, сколько она чего-то боялась.

- Как ты думаешь, у нас получится отсюда выбраться? – Робко спросила она.

- В этом нет сомнений, - твёрдо сказал Бэккарт, - и нам пора идти, мы слишком надолго задержались.

Ленайа обратила внимание на то, что даже её платье высохло за время, пока они тут сидели.

- Здесь есть только эта труба, - сказала Ленайа.

- Что ж, - сказал Бэккарт, - выбор не велик.

- Подожди, - сказала Ленайа скривившись, когда залезла в огромный карман своего платья, - возможно это поможет…

Она достала фонарь и попробовала его включить. Бэккарт рассмеялся.

- Мы же только что вылезли из воды, ему конец.

Ленайа нахмурилась, но не положила фонарь обратно.

- Но иногда он работает, - сказала Ленайа так, словно лучше бы фонарь не работал никогда.

- Из трубы течёт вода, она должна откуда-то прибывать. Пойдём по ручью, выйдем к его источнику, - сказал Бэккарт, хотя понимал, что в этом нет никакого смысла – искать источник течи в трубе.

- Я пойду вперёд, - сказала Ленайа и зашлёпала по ручейку в глубь гигантской трубы.

Бэккарт даже не успел её остановить. Он окинул мрачную воронку восхищённым взглядом в последний раз и провалился в полумрак вслед за спутницей. Темнота окружила их. Из звуков осталось только безвольное течение ручья и шлепки ног по нему.

Шлепки раздавались довольно часто, иногда перебивались, и Бэккарту это казалось всё больше странным.

- Ты ещё здесь? - Осведомилась Ленайа у шедшего позади Бэккарта.

- Судя по твоим шагам, иду за тобой, - сказал Бэккарт, как вдруг наткнулся на Ленайу, которая стояла на месте и дожидалась его.

Всё это время шлепки по воде продолжались.

- Вот и я тоже их слышу! - Сказала она, прислушиваясь к булькающим шагам впереди них.

Бэккарт замер, чтобы не издавать лишних звуков и прислушался. Где-то прямо перед ними отчётливо слышались удаляющиеся всплески воды. А ведь Бэккарт думал, что это идёт перед ним Ленайа! Ленайа же дышала ровно, стоя перед ним и смотрела в темноту, распахнув глаза. Для неё это было удивительным ощущением — смотреть в темноту и испытывать не жуткое необъяснимое чувство, а вполне конкретное любопытство. Пришло ли это со временем, или началось тогда, когда она перестала быть одна, ей было неизвестно. Ленайа сделала шаг вперёд, и ручей мгновенно выдал её присутствие.

Тот, кто шёл впереди притаился.

Ленайа осмелела и сделала ещё один шаг. Вода зашелестела своими миниатюрными волнами в округлых стенах трубы. Когда этот звук распространился в темноте, тот, кто был впереди начал постукивать по железу.

Ленайа заметила, что течение уже идёт не ей навстречу, а вместе с ней, хотя она так и не проходила места, откуда лилась вода. Она это точно помнила.

«И кто же там?» Как будто плескалось в голове Харика.

- Впереди кто-то есть? - Спросил Бэккарт у Ленайи.

Он хотел услышать в ответ именно её голос.

- Это?.. - Ленайа застыла в ожидании, - это чудовище!

- Бу! - Вдруг раздался громкий и звонкий возглас впереди них.

Ленайа и Бэккарт застыли от неожиданности. Голос был детским, напуганным и одновременно предупреждающим. Словно спасающаяся от пугающей неизвестности девочка решила остановить следующих за ней монстров. Затем послышались частые шлепки шагов убегающего ребёнка.

- Ребёнок? Здесь?! – Удивилась Ленайа.

- Да, - незамедлительно ответил Бэккарт, - нам нужно следовать за ней. Это мой проводник!

- Проводник?

- Да, именно так я нашёл тебя, бежим!

И они поспешили вслед за убегающей девочкой, которая периодически постукивала чем-то по бетону.

Впереди замаячил свет. По мере приближения к нему, силуэт Ленайи стал вырисовываться в тонкую фигуру. Кроме неё Бэккарт никого не видел перед собой. Ленайа сбавила ход. Перед ними обрисовался ровный круг трубы, ведущий к слабому веянию свежего воздуха. Через несколько шагов Ленайа наступила на ветку в воде, а ещё через несколько увидела целое сплетение ветвей, которое залезло прямо в трубу и разрослось здесь. Растения заполонили днище трубы и заставили прогнуться под своим весом. Звук растекающейся воды постепенно растворился в пощёлкивании и потрескивании, доносившимися из-под ног и со временем совсем исчез. Ленайа дошла до конца трубы и выглянула наружу.

Свет довольно хорошо осветил бледное, но не уставшее лицо Ленайи. Бэккарт некоторое время смотрел на неё.

- Убежала! - Раздосадовано сказала Ленайа, - не вижу её.

- А что видишь? - Бэккарт посмотрел через её плечо, и его ослепил мощный луч света.

Хотелось посмотреть по сторонам, но мешал застывший свет прямо перед ними. Убедившись, что с края трубы можно ступать прямо по веткам, Ленайа продвинулась вперёд ещё чуть-чуть и дотронулась до источника света рукой. Это была автомобильная фара, луч ровно исходил из неё. Закрыв свет ладонью, Ленайа заглянула за пределы света. Автомобиль, которому принадлежала фара, всё ещё работал. Двигатель тихо тарахтел под капотом, который обволакивали ветви разросшегося растения. Застряв в клетке лиан, машина продолжала свою работу. Ни пассажиров, ни водителя не было видно на сидениях.

Бэккарт раздвинул заросли и заглянул в салон автомобиля. Никого.

- Все ремни пристёгнуты, - сказал Бэккарт и посмотрел на дикую растительность, окружающую их.

Чуть дальше в таких же коконах висели ещё десятки машин. Было похоже, что улицу захватила внезапно напавшая магия леса, и автомобили словно мухи города, переваривались в его ловушках. Заключённые в плен, они продолжали работать, освещая пустоту разрушенной улицы узором из ломаных линий.

Им удалось выйти в город. Понять, где заканчивался город и начинались джунгли было невозможно даже при освещении.

Ветви, лианы, могучие корни и высокие стебли расползались под ногами, на стенах брошенных домов, залезали к ним в разбитые окна, оплетали фонарные столбы, светофоры, газетные ларьки, спускались в переходы и раздирали пешеходные тоннели над дорогой. Гуща листвы сходилась сводом над ними, образуя купол, сквозь который не было видно даже крыш зданий.

Бэккарт заворожённо смотрел на огромные побеги неизвестных ему растений, а Ленайа переступала с ноги на ногу, так как стоять на ветвях босиком было не очень-то удобно. К тому же ей начинало не нравиться то, что они находились на видном месте прямо под светом машин посреди улицы.

Прямо над их головами зашевелились ветви, разнеся шорох по высокой кроне. Дебри густых зарослей начали двигаться и быстро замолкать, оставляя лишь след из шелеста листьев. Ленайа неохотно посмотрела на сотканные из ветвей кроны, но не увидела никого. И была этому рада. Но в то же время её обдало лёгким прикосновением присутствия кого-то чужого, от которого начало казаться, что за ними следят. Как она ни старалась, а она не старалась вовсе, ей никак не удавалось отследить пристально наблюдавшие глаза среди листьев. Но то, что кто-то ловко перемещался прямо там, наверху, в сплетении лиан, не подвергалось сомнению.

- Нам лучше поспешить, - сказала Ленайа взмахнув игрушкой.

Кукла в её руке вдруг надулась и распушилась, стряхнув последние капли воды, и моментально высохла.

Бэккарт привстал на носочки, чтобы осмотреть облезшую краску указателя, склонившегося под тяжестью теснившего его дерева. Столб издал жалобный свист и согнулся под весом прогнувшейся над ним ветки.

- Городские доки, - успел прочитать Бэккарт и показал, - это в ту сторону!

Ленайа подскочила к нему, и, не торопясь, они начали углубляться в чащу улицы. Преследуемые ползучими шорохами, они шли по дороге, закрытой пустыми зданиями и полностью сдавшейся природой. Погнутый фонарный столб ещё сопротивлялся и работал, освящая пустую автобусную остановку с перевёрнутым мусорным баком. Заросший мхом фонтан в виде нескольких соединённых друг с другом человеческих фигур продолжал выдавать воду, чем и притягивал к себе целые сгустки растений. Некоторые из таких комков образовывали целые фигуры, и Ленайе постоянно мерещилось какое-то движение в них, а может быть движение их самих.

Ленайа вспомнила своё чувство в самом начале. Всё изменилось, когда стало понятно, что она больше не одна. Бэккарт часто смотрел по сторонам, он явно не доверял этому месту и был готовым ко всему – в этом Ленайа не сомневалась. Сейчас, когда она шла за ним, она могла с уверенностью сказать, что это был тот самый человек, присутствие которого она ощутила. То, что он находился здесь, было крайне странно, невероятно, но она смотрела на него, на его напрягшуюся щёку, отчего линия под щекой искривилась вниз, и мир больше не казался ей угрозой, с которой она не могла справиться.

Миру это не нравилось. Ленайа замечала изменения во всём происходящем: тени стали агрессивными, город начал кишеть настораживающими тварями и что-то украдкой следило за каждым их шагом, не оставляя без присмотра ни на удар сердца. А уж о том, что могло произойти в том случае, если они не доберутся до маяка, Ленайа и вовсе не хотела думать.

В одном она была уверена – это путь в один конец, каким бы он ни был. Она больше не могла и не желала возвращаться в этот кошмар, который не заканчивался, и не давал ей даже просто быть собой. Поэтому, каким бы конец не был, для неё это было лучшим выходом, чем жить той жизнью, что жила она. Она была безумно рада, что ей повстречался этот загадочный Бэккарт, объяснения которого она не понимала ровным счётом никак.

Бэккарт тихо воскликнул от неожиданности и схватился за плечо. Ленайа сначала не поняла причину его реакции, но потом и ей в плечо вонзилась неприятная скользкая боль. Ленайа схватилась за рану и достала из неё большую и жёсткую на ощупь иглу хвойного дерева. Из кончика острия вытекала прозрачная жидкость.

- Они отравлены!.. – Мгновенно предположила Ленайа.

В её мире по-другому быть не могло!

- Это плохо, очень плохо! – Отреагировал Бэккарт, замечая, как ровным постукиванием начали втыкаться иглы в ветви рядом с ногами.

Бэккарт вынул ещё несколько иголок и, решив ничего не объяснять, бесцеремонно взял Ленайу за руку и ускорил ход. Никто не нападал, лишь пулями свистели и вонзались во всё подряд острые иглы. Ленайа перешла на бег, отмахиваясь единственным своим оружием — тряпичной куклой.

- Под землю! - Крикнул Бэккарт, и они запрыгали между огромными корнями, спускавшихся в переход.

Бетонный потолок навис над ними гробовым монолитом и скрыл их от дождя из игл. Чуть пониже ступени были совсем свободны от растений, сюда они либо ещё не добрались, либо просто не заползали.

- Это плохая идея... Там темно! - Выразила свои переживания Ленайа, никак не пытаясь остановить устремившегося вниз по лестнице Бэккарта.

- Обманем их, - решительно сказал Бэккарт, - выйдем на другой стороне улицы, а там рукой подать!

Ленайа нешироко зевнула. Она постаралась это скрыть, но стала подозревать, что это неприятное действие от яда.

Противостоять упрямству Бэккарта она не могла, да и к тому же начинало казаться, что времени оставалось совсем немного. И лучше было бы успеть дойти до этого маяка, чем не успеть. Если он, конечно, вообще существовал.

Бэккарт толкнул тяжёлую дверь, придержал её и вытянул за собой Ленайу. Они прошли через турникеты и продолжили идти по неработающим эскалаторам. Как ни странно, некоторые из ламп на станции работали. Однако, в то же время, оставалось чувство, что оставили люди эту станцию ещё совсем недавно. На перилах свисала одежда, словно кто-то неуклюже выпустил из рук чемодан и всё содержимое вывалилось наружу. На покачивающихся ступенях встречались портфели, дипломаты, различные сумочки, даже велосипеды и лыжи. Но куда подевались все эти люди? Похоже, что они пропали прямо в момент катастрофы, которая настигла город.

Спускаясь, Ленайа не отпускала Бэккарта, хотя плечо, пораненные руки и ноги очень чесались. Когда висящая в её кулачке игрушка задевала по ноге, прикосновения помогали отвлечься от навязчивого зуда. Но всё это перекрывалось внезапно навалившейся сонливостью. Когда они дошли до кабины контролёра, Бэккарт остановил Ленайу.

- Что такое? - Спросила Ленайа немного капризно, но Бэккарт сделал знак выжидать.

Ленайа смотрела на него, а он не спускал глаз с неё. Он смотрел устало, наполовину прикрыв веки. Ленайа начала проваливаться в наступающую темноту, но моргнувший свет лампы вновь вытащил её обратно.

- Наверное, какая-то отрава, - сказал Бэккарт.

- Когда мы уже придём? - Заныла Ленайа.

- Мы идём, а, значит, яд слабый и нужно просто подождать, - сказал Бэккарт, стараясь рассуждать логически.

- Но мы не можем ждать, пока действие яда пройдёт, - Ленайа сделала усилие, чтобы не провалиться в объятия бессознательной свободы.

- Почему? - Спросил Бэккарт.

- Мы должны сбежать отсюда до того, как период завершится, - сказала Ленайа, держа себя в руках.

- Почему? - Не унимался Бэккарт.

- Потому что я ничего не сделала для того, чтобы настал новый период! - Раздражённо ответила Ленайа и с ужасом поняла, что это действительно так.

Бэккарт воспрянул от её слов. В этот момент ему стало понятно: чтобы поверить ему, ей пришлось пожертвовать всем. Он никак не мог и не должен был её подвести.

- Я хочу спать! - Вновь заныла Ленайа, но тут послышался резкий железный стук, словно кто-то невпопад забарабанил по рельсам кочергой.

Это уже точно не был тот звук, который издавала маленькая девочка в трубе, это был мощный удар, который оповестил о том, что метро ещё… работает.

Мысли об усталости на время оставили Бэккарта. Он с недоверием посмотрел в сторону площадки станции. Возвращаться было опасно, и к тому же на это совершенно не было никакого времени.

- Пошли, - сказал Бэккарт и обнаружил, что Ленайа стоит, покачиваясь и склонив голову.

Он легонько толкнул её, и от потери равновесия Ленайа очнулась.

- Как ты можешь спать? Тут... - Бэккарт не договорил, потому что его заглушила повторившаяся тирада ударов по рельсам.

Звук исходил из ямы под пустым поездом, навечно застывшем в ожидании посетителей, которым не суждено было прийти. Свет в вагонах горел, но отчего-то было ясно, что эти вагоны никуда не поедут. Стук загремел оглушительным звоном и затих так же внезапно, как и начался. Но, не успел Бэккарт опомниться, как точно такой же лязг раздался с других путей. Он в точности повторил музыкальный рисунок того, что было слышно с другой стороны. А это значило, что они разговаривали...

- Нам всего лишь нужно пройти на тот конец станции, - стараясь не придавать перестукиванию особого значения, сказал Бэккарт.

Ленайа захотела почувствовать, держит ли она его руку и сжала её. Да, держала. Этого ощущения хватило для того, чтобы справиться с очередной волной помутнения. Подкрадывающееся головокружение начинало играть с капризным освещением, и мелькавшие тут и там вспышки темноты становились всё более откровенными и вызывающими.

Рельсы забарабанили слева. Дребезг ответил справа. Пустые вагоны по обе стороны ждали.

- Очень... Темно... - Произнесла Ленайа и вдруг начала падать.

Бэккарт нежно подхватил её, и она обмякла прямо на его руках, не в силах более бороться с навалившейся слабостью. Ленайа издала протянутый стон и окончательно потеряла сознание. Однако, как бы крепко она не спала, игрушка всегда оставалась с ней, крепко зажатой в руке.

- Нет, только не сейчас! - Бэккарт потряс её тело на руках, но Ленайа не просыпалась, - не оставляй... Меня...

Бэккарт остался один.

Он стоял перед площадкой станции с Ленайей на руках и совершенно не представлял, что делать. Нужно было пройти на такую далёкую сторону возвышающихся колонн, чтобы выйти на другом конце улицы. Его зажали острые чувства тоски и потерянности. Прохлада осела на его плечи, темнота начала обволакивать мысли. Нужно было идти вперёд, но Бэккарт не решался, так как стук, который он слышал до этого, ждал его под вагонами и готовился выстрелить рассеянной дробью. Кто мог издавать эти звуки? Бэккарт отчаянно пытался придумать разумную причину происходящего, но эмоции побеждали, не давая образам в голове собраться воедино. Если это были люди, то что они делали там, внизу? Почему они не звали на помощь? Ведь он обязательно бы им помог, да даже сама просьба о помощи внезапно встретившегося человека была бы спасительной. Но никто не звал его, не пытался заговорить или выйти насвет. Нет, это были не люди. И это явно не были те, кто хотел помочь, или кому требовалась помощь. Но кто же тогда?

Кто бы это ни был, он был не с ним, но против него. Бэккарт ощущал это в тяжёлом воздухе, в собственном замирающем сердце и в той дерущей боли, что разрасталась внутри. Это было то самое чувство, которое он всячески пытался подавлять и игнорировать, но с которым он всё же остался один на один.

- Ладно! - Сказал он себе, глубоко вдохнув.

В своих руках он держал то, ради чего пришёл сюда. В окрепших объятиях он держал ключ ко всему, и так просто сдаться теперь было нельзя. Ленайа была беззащитна, тонка и хрупка. И несмотря на то, что справиться со всем предстояло ему одному, у неё был он сам. Поэтому Бэккарт тряхнул головой и отогнал наваливающуюся сонливость.

Нужно было всего лишь пересечь подземный зал и выйти с другой стороны. Борясь с потяжелевшими веками, Бэккарт прижал к себе безвольное тело и шагнул на клетку зашарпанного пола со ступеней эскалатора.

Ничего не произошло. Под вагонами никто не застучал, ничего не начало двигаться за колоннами. Бэккарт сделал ещё один осторожный шаг и, не заметив ничего подозрительного, начал продвигаться по перрону между тоннелями. Его движения виделись ему неуклюжими и неуверенными от съедающей усталости. Казалось, что сейчас он оступится и повалится на пол. И уж тогда то, что разговаривало перестуком в нише чёрных коридоров точно набросится на них...

И он оступился. Но не потому, что потерял равновесие, а потому что квадратная плита, на которую он наступил издала кряхтящий скрип и начала проваливаться в пол. Бэккарт отпрыгнул с неё назад на плиту, которая всё ещё держалась под их весом. Но шум, который растёкся от вставшей на место плиты, привлёк ненужное внимание.

Стук раздался несмело с одной стороны, но бурно был подхвачен с другой и просторный зал с каменными колоннами наполнился металлическим воем рельс. Вместе с ним появились и голоса, неразборчиво щебечущие набор из неприятных на слух созвучий. Стрекочущее фырканье, стоны, животный смех, вой и свист загудели в каналах.

Бэккарт всем нутром почувствовал, что оставаться здесь было нельзя. Он попробовал наступить на другую плиту, но она также начала уходить вниз, ускоряясь лишь по мере нажатия на неё. В голову пришла мысль, что если пробежаться по плитам достаточно быстро, то ни одна из них не успеет провалиться. Другая мысль сообщала, что с тем же успехом он мог попробовать пробежаться по воде, но аргументы моментально разогнало вернувшееся с потолка эхо беснующихся существ.

Бэккарт немного отошёл назад для разбега и, отбросив любые размышления, прыгнул на покачнувшийся под ним пол. Не задерживаясь ни на удар сердца, он перескочил на следующую плиту, которая тут же хлюпнула под ним, а затем на следующую. Пластины пола начали проваливаться за его спиной, затягивая за собой целые пласты перрона. По колоннам побежали трещины, эхо переродилось в яростные крики и стенания неведомых мучений. Всё же здесь было что-то живое, что-то животное, что-то чуждое его восприятию, и оно страдало. Свет повсюду задрожал, лампы начали лопаться на сгибающихся потолках, и станция начала громоздко рушиться.

Бэккарт мчался по шаткой дорожке, прижимая к себе самого близкого человека в мире. Куски колонн разбивались вдребезги о крыши поездов, подминая вагоны под грудой камней. Впереди дрожала узкая колея эскалатора.

Почти увязнув в притяжении уходящих вглубь земли плит, Бэккарт сделал крюк на пути к лестнице, но это оказалось полезным и спасло его, так как на место, куда он должен был попасть, тут же рухнул кусок потолка, выкорчеванный вместе с землёй и корневищами разрушительной силой.

Бэккарт вскрикнул от неожиданности и вдруг понял, что его крик был одинок в шуме погибающей станции метро.

Массивная глыба погнула край лестницы и перекрыла проход. Станция была похоронена. Но Бэккарт стоял на ступенях эскалатора и был уже с другой стороны.

В образовавшейся пыльной тишине, Бэккарт опасливо посмотрел назад. Ничего, кроме камней перед собой он не увидел. Лишь только слабый, глухой и глубокий гул продолжал засасываться в недра земли где-то там, за толщей непробиваемых глыб.

Бэккарт начал подниматься в гору эскалатора, который оказался заметно длиннее того, по которому они спускались. Уже на середине он перешёл на медленный шаг, и, когда наконец ступени выровнялись и привели его на ровный пол, он облокотил тело Ленайи к турникету и рухнул рядом совершенно без сил. Он не чувствовал своих рук и ему казалось, что поднять их было бы тяжелее, чем сомкнувшиеся веки.

- Как же ты всё это время справлялась одна? - Вслух спросил Бэккарт у Ленайи, которая скатилась по стенке и уронила голову ему на плечо, - нет ведь ничего хуже...

Он осёкся, потому что дыхание Ленайи изменилось. Она потянулась свободной рукой к лицу и протёрла зажмуренные глаза, которые так не желали открываться.

- Почему? - На этот раз спросила она.

- Ну... - Бэккарт позволил себе усмехнуться, - все эти разрушения... Крики, стук.

- Какой ещё стук? - Ленайа защекотала волосами по его лицу.

Она подвинула Харика поближе.

- Когда мы спускались на станцию, - сказал Бэккарт, чувствуя, как усталость начала быстро проходить.

- Но... - Ленайа приподнялась, - ничего не было. Всё было на удивление тихо.

Бэккарт посмотрел на неё долгим взглядом. Ленайа нахмурилась, попробовав вернуть ему улыбку.

Она немного лукавила. Ленайа быстро оценила обстановку и поняла, что они находились уже в совершенно другом месте, и как это произошло – она не помнила совершенно. Однако же, она была жива, и Бэккарт был рядом! Правда, он был таким уставшим, когда она его увидела уже здесь у турникетов. Буквально всё говорило о том, что он спас её, пока она была без сознания. Ей всё стало понятно ещё до того, как он что-то рассказал.

- Мы спустились, - сказал Бэккарт настаивающим голосом, - затем услышали стук по рельсам, а потом всё начало падать, и...

Он посмотрел в сторону спускавшейся вниз лестницы, в конце которой тоскливо ожидал посетителей клетчатый пол станции. Не осталось никаких следов разрушений, словно бы ничего и не было. Бэккарт не поверил своим глазам. Вкус каменной пыли до сих пор был на его губах.

- Спасибо, - робко сказала Ленайа.

- За что? - Непонимающим голосом спросил Бэккарт.

Ленайа зачерпнула пальцем немного сажи со стены и провела ею черту на лице Бэккарта, ровно под той, что у него уже была. Получилась этакая боевая раскраска.

- Ты войн, - сказала она, - ты спас меня, и я благодарна тебе за это.

Бэккарт наконец осознал, почему Ленайа так часто смотрит на него – оказывается он всё это время был грязным! Но она смотрела и не смеялась, и потому Бэккарт решил, что не будет стирать эти черты сажи.

- Здесь вроде спокойно, - сказала Ленайа, пока он не успел опомниться.

Ощутив прилив сил, Бэккарт встал и помог подняться Ленайе.

- Я бы не стал оставаться здесь, - сказал Бэккарт, и при этом в его голосе Ленайа услышала нечто ему неприсущее – беспокойство, тревогу.

Выход из холла был забит металлическими ставнями и перетянут аварийной лентой. Впрочем, при желании можно было бы просто обойти эти двери. Стены павильона, в котором они находились были настолько сильно разрушены, что слабый ветерок свободно гулял по помещению. Помещение просматривалось насквозь.

- Посмотри туда, - указал Бэккарт.

По бокам были напрочь заросшие проходы в другие переходы метро, но возвращаться в них желания всё равно не возникало. Зато в одном из проломов, между корнями дерева, виднелась лестница, ведущая наверх. Судя по всему, это был надземный пешеходный переход, состоящий из бетона и плотного полупрозрачного пластика, который, тем не менее, дал трещины и пропустил внутрь побеги джунглей. Всё внутри было поросшим, но до лестницы ветви и кустарники не добрались. Обычно такие переходы вели либо на другую сторону улицы, либо разветвлялись.

Ленайа в противовес посмотрела сквозь разломы в стенах холла. Улица казалась мрачной и опасной. И пустой. На такой территории их легко можно было заметить, и поэтому прятаться было естественным при подобных обстоятельствах. Местами тротуар был взрыт, предположительно от лезвия пилы, которая пока никак не проявляла себя. Автомобили свисали со стволов деревьев, перевёрнутые качались на лианах, а те, что были на земле, либо были охвачены листвой и корнями деревьев, либо просто размозжены, будучи примятыми почти до самой земли.

Да и сами эти деревья… Кругом виднелись их корни, местами они переходили в стволы, которые росли неправильно: они врастали в здания, разрушая стены и окна, затем вновь проявлялись где-то наверху, образуя целый навес над улицей, что делало её неуютной, тёмной и кривой. Упавшие деревья также не были похожими на то, что росли как-то по-обычному. Их ветви то образовывали сеть прямо на дороге, то вновь собирались в большие стволы, которые расползались по тротуару и скрывались в закоулках улиц. В тех уголках, где всё же удавалось разглядеть небо, не было ничего. Ни звёзд, ни луны. Видимо, небо опять затянуло плёнкой чёрных облаков.

- Я согласна, - сказала Ленайа, - пойдём по переходу.

Она подошла к стене, на которой висела часть карты. Одна часть её была полностью разрушена вместе с выросшим рядом деревом, стекло опасно моталось на раздробленной раме, но нужная карта была на месте.

- Это хороший план, - сказала она, - переход поднимается примерно на уровень третьего этажа, нас там трудно будет достать. Затем переход разделяется на две части: одна ведёт обратно на дорогу на другой стороне, другая же приведёт нас прямо в здание не могу прочитать какого молла. Здесь указано, что доки как раз в ту сторону, а там, где доки, там и находится…

Ленайа почему-то замолчала.

- Маяк, - завершил Бэккарт.

Он прикоснулся к Ленайе, и та вздрогнула.

- В чём дело? – Прямо спросил он.

- Я не знаю, - ответила Ленайа, - у меня плохое предчувствие. И ещё у меня такое чувство, что я знаю, про какой маяк ты говоришь.

Бэккарт дал ей время на то, чтобы она собралась с мыслями. Вдруг Ленайа схватилась за голову и упала на него.

- Что такое! – Воскликнул Бэккарт.

Ленайа тяжело задышала, затем, вроде, успокоилась, и стала дышать ровнее. Прильнув к его груди, она сказала:

- Так иногда бывает, когда я начинаю думать, откуда у меня эти воспоминания. Сначала я словно вижу какие-то образы, но затем понимаю, что они не мои, и начинает болеть голова так, что я ни о чём не могу думать.

Бэккарт озадаченно посмотрел на неё, затем поставил перед собой, держа за плечи и осторожно погладил по волосам.

- Ты пытаешься вспомнить, то, чего никогда не видела, - утвердительно сказал Бэккарт.

Ленайа кивнула. В её глазах вспыхнула надежда, что сейчас он наконец расскажет ей, почему это так.

- Это может означать только то, что кто-то или что-то очень не хочет, чтобы ты знала, кто ты такая. Я прекрасно тебя понимаю. Я не помню никого и ничего до момента, как оказался на станции. Но нам нужно поспешить, а то мне всё это начинает не нравится.

- Ты тоже живёшь в плохом месте, - сделала вывод Ленайа.

Бэккарт огляделся взглядом настороженного животного.

- Не в таком, - сказал он, когда очередная волна неприятных чувств вновь нахлынула на него.

Он не мог просто стоять на месте: мало того, что до маяка нужно было как-то добраться, но и здешняя атмосфера производила на него совершенно гнетущее чувство. Оно гнало его прочь, и он совсем не был против.

- Пошли, - наконец сказала Ленайа.

Бэккарт заметил, что со многими вещами она справилась бы и без его помощи. Пока он подумал об этом, Ленайа уже шагала между толстыми корнями, сквозь которые проникала в переход.

- Постой, подожди меня! – Бросил он ей вслед и тоже вошёл внутрь.

Переход был весь увешан лианами, которые свисали из дыр в потолке, по стенам стелился плющ, а в полу тянулись большие и маленькие корни. Ленайа пошла дальше, отодвигая штору лиан. За ней заросли казались гуще прежних. Раздвигая безвольные побеги, Ленайа продвигалась наверх по лестнице, а затем пошла по прямому коридору. На удивление, почти нигде не чувствовалось присутствия насекомых. Ничто не стрекотало, не щёлкало и не пищало. Не бегали жуки или муравьи по корням, не жужжали ни осы, ни комары, нигде не встречалось бабочек... Это делало джунгли непроходимо мёртвыми. Да и сама растительность... Несмотря на то, что заросли заполонили город, в них не было ни капли жизни. Деревья гнили.

Ленайа придержала косу из лиан и прислушалась.

- Слышишь? - Спросила она, как бы показывая взглядом на далёкое жужжание, которое на мгновение показалось знакомым.

- Да, слышу! - Нехотя подтвердил Бэккарт.

- Где-то недалеко, - сказала Ленайа и хотела продолжить движение, как вдруг взвыл звук разъярённого мотора.

Ленайа застыла на месте, придерживая стебли, чтобы они не бились друг о друга. Бэккарт стоял неподвижно. Игрушечное неведомое существо в руке Ленайи было надуто до предела.

Визг быстро вращающегося сверла застыл под ними где-то внизу, тремя этажами ниже. Однако это был настолько отчётливый и понятный звук, что не оставалось сомнений, что он был очень близко.

Ленайа сделала выдох, свист усилился, но не приблизился.

Что это такое было? Человек с бензопилой? Было бы странно здесь встретить человека. Да и постороннего присутствия не чувствовалось. Не было в этом шуме ни непродуманных перемещений, ни неуклюжести, ни рассеянности, ни злости. Это было скорее человеческое отсутствие. Жестокая и чёрствая машина преследовала их, методично искала, вычисляла местонахождение.

- Это что, серьёзно пила? – На всякий случай спросил Бэккарт.

Он до сих пор не до конца осознавал, как лезвия пилы могут перемещаться самостоятельно.

- Ты же видел, - ответила Ленайа, - здесь можно встретить и не такое.

- Но пила? – Не мог поверить Бэккарт.

Ему действительно порой недоставало веры. Ленайу это на удивление успокаивало. Для неё это означало то, что существует другая, отличная от её точка зрения, и что страхи, которые могли преследовать её, могли быть с лёгкостью развеяны Бэккартом.

- Ну хорошо, - размышлял он вслух, - если она выбрала такой метод охоты – нам же лучше.

Харик как будто покосился на него.

- Пилу слышно, она выдаёт себя. Я не знаю, как управляется пила, но ею управляет не человек, а без человека это всего лишь инструмент. А инструменты либо ломаются, либо их можно выключить.

- Не похоже, что лезвия этой пилы сломаются, ведь она разрушила целое здание, и я только что слышала, как она рыла тротуар.

- Согласен, я пока не придумал, что с ней делать. Но мы не можем постоянно опасаться какой-то там пилы, — сказал Бэккарт.

- «Какой-то там»? – Возмутилась Ленайа, - эта штука убила людей!

- Это были не люди, это было что-то такое же непонятное, как и всё, что мы встречали здесь, - сухо сказал Бэккарт.

- Может быть, это были не люди, - сказала Ленайа, - но я видела кровь.

- Тихо! – Скомандовал Бэккарт.

Раздался режущий звук. Он гулял где-то внизу.

Ленайа начала считать удары сердца. Она прибегала к этому способу, чтобы начать ровнее дышать, или чтобы вовсе затаить дыхание. Наверное, это сработало, так как через некоторое время что-то затарахтело, успокоилось, а затем свист поник до равномерного гудения.

Ленайе казалось, что они прошли уже довольно далеко и должны были бы уже приблизиться к зданию, но, судя по тому, что пила, или что там такое жужжало, была под ними, они были далеки от входа. Сориентироваться не представлялось возможным, потому что окна перехода покрывал слой мха.

Пока длилось ожидание, Ленайа поразмыслила о том, почему ей так не хочется, чтобы пила настигла их. Ведь ей можно было не бояться ничего. Ведь плохие вещи происходят всегда только с другими людьми. Она поняла, что боится вовсе не за себя, и от этой мысли ей стало очень не по себе. Бэккарт подумал о том же самом в другом ключе. Если он и его спутница ошибались, быть кошмару.

Или его финалу.

Железный зуд начал движение внизу. Пила искала. Искала. Но сейчас она не замечала их.

Ленайа решила этим воспользоваться и шустро начала нырять в промежутки растений. Стараясь не отставать и при этом не создавать особого шума, Бэккарт помчался за ней.

«Тише! Тише!» - говорила она сама себе. Харик цеплялся за всё, что только мог, то и дело налетая на стебли надутой головой.

Но пока Ленайа слышала набор резких одинаковых толчков внизу, которые явно издавала зловещая машина, она продолжала движение сквозь джунгли коридора. Вскоре попадающиеся на пути лианы начали редеть, а корни нисходить сквозь пробитые дыры в полу и трещины в обшивке перехода. Ещё через несколько шагов перед ними предстали металлические двери лифта.

Бэккарт хотел остановить её, но рука Ленайи вдавила кнопку вызова, и кабина бесшумно покатилась по шахте к ним снизу. Ленайа вопросительно посмотрела на Бэккарта, чтобы понять, что она могла сделать не так. В этот момент брякнул звонок прибывшего лифта.

Жужжание вспыхнуло, мгновенно усилив обороты. Двери лифта начали раздвигаться. По полу побежала вибрация приближающейся беды. Казалось, вот-вот и пила вгрызётся в железобетонные перекрытия, раскрошит в щепки пластиковую обшивку и превратит в пыль недобитые окна. И так и случилось.

Пол дрогнул и ощутимо просел. Конструкция перехода затрещала и заскрежетала. В следующий миг отлетел целый кусок стены, и ворох пыли и перемолотых растений засосало в адский круговорот. Расшвыривая лианы и превращая заросли в ошмётки, в коридор въехало огромное лезвие с сотнями крохотных зазубрин, под которыми измельчались даже бетонные перекрытия основания перехода. Свист урагана заверещал в голове. Пила проехалась по полу и разгромила потолок поперёк, словно пытаясь перерубить переход как колбасу.

Не раздумывая, Ленайа заскочила в кабину лифта, втащила в неё Бэккарта за руку и ударила локтем по панели на стене. Металлические двери покорно и спокойно закрыли их от бушующего вихря камней, опилок и пластика. Лифт ровно, с машинной педантичностью потянул их вниз, прочь от бушующего в переходе лезвия. Путь назад был отрезан и разрезан.

Зато они быстро и бесперебойно удалялись от назойливого шума. Железная клетка непреклонно уволакивала их всё дальше. Шахта охотно проглатывала их.

Проезжая этажи, лифт словно выдыхал накопившееся напряжение между уровнями. Они ехали так долго, что Ленайа поневоле начала задаваться вопросом, так ли много этажей у гостиницы. К тому же, лифт ехал всё время вниз, а под ними было не более трёх этажей, насколько она помнила. На панели с кнопками горели подсветкой все номера этажей, и на котором из них собирался остановиться лифт, было загадкой. Кабина равнодушно тащила их в глубину здания.

- Куда мы едем? - Спросил Бэккарт.

Но тут лифт остановился.

Ленайа выжидающе посмотрела на двери, но те не раскрылись. Однако перемещение лифта продолжилось — это чувствовалось в тягучем движении и вращении то влево, то вправо. Похоже, что теперь лифт двигался не вниз, а параллельно земле. Или под землёй. Ленайа не представляла, где они находились.

- Мы едем по прямой, а не спускаемся, - сказал Бэккарт, - этого не бывает!

Но не успел он как следует возмутиться, как лифт затормозил и, немного выждав, съел свои двери, втянув в глубокие пазы.

Свет озарил лица измождённых гостей. Искусственное освещение ровно ниспадало с высоких потолков по белоснежным стенам на гладкий пол. Просторное помещение выглядело абсолютно голым и зачищенным, словно после недавнего ремонта и очень трепетной уборки. На мгновение Бэккарту даже стало неловко от того, что ему придётся пройтись по этой чистоте своими большими грязными ботинками. Или ещё почему-то. К тому же, он не хотел оставлять следов. Кто знает, кому придёт в голову проследить за ними.

На стене напротив висел большой электронный циферблат, на котором отображались не цифры, и даже не слова или буквы, а какие-то непонятные символы. Их простота, геометрия, искусность и последовательность явно что-то означали, но ни Ленайе, ни Бэккарту не был знаком язык этих знаков. Знакомых символов среди них не было.

Ленайа вышла из лифта и заёрзала пальчиками ног на по-медицински прохладном полу. Несмотря на окружающую белоснежность простора, Ленайе было тяжело избавиться от пустынного чувства подвального помещения.

- Не санкционированное проникновение на девятом суб-уровне, - объявил мягкий женский голос, услышав который Ленайа вся задрожала, а Бэккарт аж пригнулся, раскрыв рот, словно его только что застукали в игре в прятки.

Зелёные символы на экране замигали и, перебрав за всего один удар сердца сотни и сотни комбинаций, вдруг выстроились в другой последовательности с другими значениями.

- Где мы? - С интересом спросила Ленайа.

- Это какая-то имитация, - предположил Бэккарт.

- Я же сообщила, - внезапно ответил голос, - девятый суб-уровень.

От неожиданности услышать чей-то голос в этом месте дыхание у Бэккарта защемило окончательно. И, хотя голос разливался мягко и приятно на слуху, невозможно было подделать жизнь, которая напрочь отсутствовала в интонации.

- Кто ты? - Спросила Ленайа, устремив свой взгляд к бездушному потолку, - помоги нам!

- Обнаружено повреждение структуры, - сказал тот же голос, но уже совсем отстранённым тоном.

- Эй! - Попытался обратить на себя внимание голоса Бэккарт, но в ответ встроенные в стенах динамики издали продолжительный хрип.

- Иииииииии-ааааааааа, - запел голос, затем вдруг осёкся и дружелюбно продолжил, - простите. Диагностика запущена.

В этот момент значения на циферблате обнулились. По крайней мере, то, во что превратились ставшие одинаковыми символы, намекало на это. В белоснежных стенах вдруг образовалось два выхода друг напротив друга. Ранее их не было видно, потому что отъехавшие двери идеально сливались вровень со стенами. Вместе с тем с потолка начал медленно спускаться пар. Туман из распрыскиваемых брызг начал неторопливо оседать. В том числе и на одежду.

- Мы можем вернуться, - несмело предложил Бэккарт, кивнув в сторону лифта, двери которого теперь были закрыты.

- Нет, не можете, - спокойно возразил голос.

Да и куда? Ленайа с тревогой посмотрела на ниспадающее облако пара. Это не предвещало ничего хорошего. И тогда Бэккарт решил пойти на уловку. Он быстро оказался у одного из выходов и заглянул в точно такое же просторное помещение. Резко пахнущая дымка стелилась пеленой по направлению к полу.

- Эта дверь ведёт к выходу? - Громко спросил он, опасаясь, что его не будет слышно в шипении пара.

- Это — единственный выход, - было произнесено убеждающим голосом.

Но была одна тонкость. Ленайа всегда без труда могла различить правду и ложь.

- Скорей! - Бэккарт схватил Ленайу за руку и метнулся к двери в другой стороне.

Этот выбор обрадовал Ленайу, потому что следовать указаниям незнакомцев было плохой идеей.

В этом выборе пути они были солидарны.

Проход, к которому они направились, начал выдувать дверь из своих стен, но та неуверенно доехала до середины пути и, издав усталый писк, остановилась, так и не довершив дело.

- Ошибка, - сообщил приятный голос.

Бэккарт воспользовался этим и протащил Ленайу в проём. Они вышли в точно такое же помещение, разве что без лифта. Ленайа подметила, что на том месте, где находился лифт в предыдущем помещении, был кем-то оставлен отпечаток ладони. Он сразу бросился ей в глаза, потому что это был след от зелёной краски, которая ярко выделялась на белом фоне даже сквозь дымку сгущающейся атмосферы. А ещё ладонь, которая сделала этот отпечаток, сильно оттопырила большой палец. Ленайа сделала бы точно также, хотя это ни о чём не говорило напрямую. По крайней мере, это означало, что они не стояли на месте. Ленайа сразу поняла, что они идут в верном направлении, ведь не бывает двух одинаковых событий.

Запах надвигающегося пара уже был повсюду и казалось ещё немного и туман захватит их в свои едкие объятия.

Бэккарт не обращал внимания на такие мелочи. Он в три шага преодолел путь до следующего выхода, дверь которого остановилась так же посередине, как и в предыдущем помещении. Когда они залетели в проём, Бэккарт начал отмахивать от себя туман из крохотных брызг, а Ленайа вдохнула поглубже и бежала не дыша. Глаза сильно защипало, и видимость разбавилась навернувшимися слезами.

Голос молчал и терпеливо следил за происходящим. Так казалось Ленайе, хотя она решила пока не задаваться вопросом, кому всё-таки он принадлежал, и кто так равнодушно мог наблюдать за происходящим.

- Возобновлена подача сигнала, - раздалось из динамиков.

Двери в помещении закрылись, слившись с гладкими стенами. Табло начало перелистывать зелёные символы. Ленайа раскашлялась и закрыла дыхание рукой. Это помогало мало, поэтому она старалась дышать едким воздухом как можно реже.

Распыляемый туман коснулся пола и начал сгущаться. Они оказались в западне.

Бэккарт проводил руками по стене, чтобы найти зазоры двери, но не находил и следа. Выход был заблокирован, и от пущенного в помещение пара начало подкрадываться головокружительное помутнение. Воздух стал очень тяжёлым, и, выдыхая его, казалось, что он всё ещё оставался в лёгких. Температура резко упала и стало тяжелее двигаться.

Ленайа потянула Бэккарта прочь от двери, которой не было, к той стене, где в прошлый раз она видела зелёный след от ладошки. Сквозь густые холодные испарения ничего не было видно. Белый туман слился с такими же белыми стенами.

Ленайа выставила вперёд Харика, чтобы вдруг не натолкнуться на стену лбом.

Неожиданно Ленайа заметила тёмную фигуру в гуще тумана. Сквозь слёзы, вызванные жидким дымом, она посмотрела на это место, но не различила ничего, кроме завихрений тени, которая потихоньку начала обретать свои истинные формы. В следующий миг она пропала в сгустках тумана, который все больше походил на холодный пар. Однако, сделав один шаг, боковым зрением Ленайа заметила тёмное движение уже с другого бока от себя. Была это такая же тень, какую они встретили на крыше в самом начале, или просто мерещилось, Ленайа не могла различить. Но, когда совсем близко раздалось очень томное замедленное мычание, сомнения оставили её. Кто-то был в тумане.

Циферблат перелистнул знаки.

- Замерзание через три... - Начал отсчёт голос с такой нежностью, что, казалось, укладывал спать.

Глаза Харика наткнулись на стену. В прямом смысле. Ленайа торопливо пошла вдоль стены в поисках подсказки.

- Две... - Заманивая в забвение невероятного блаженства, позвали динамики.

Тревожной стон слился с леденящим холодом. Ленайа вдруг почувствовала, что кто-то прикоснулся к плечу, и тут же посмотрела, но это был всего лишь тяжёлый осадок пара, облегающий движения и делающий их невероятно трудными.

- Одна. - Завершил безмятежный голос, и температура стала снижаться так сильно, что на коже моментально выступили кристаллы.

Ленайа наткнулась на тёмное пятно в стене, похожее на отверстие. Оторванная от стены квадратная панель валялась у коченевших ног.

- ОООООООООмммммммммщщщщщщщщщ... - Взвыла изнурённая тень.

Это была тень. Ленайа ясно её увидела, потому что та схватила её и повернула к себе лицом. Густое прикосновение пробрало дрожью. Ленайа с трепетом смотрела на чёрные впадины вместо глаз.

- Ооостааааааааанься, - отчётливо произнесла тень настолько скоро, насколько позволял её протяжный стон.

- Замерзание. - Сказал голос, едва дождавшись момента, когда можно было наконец приступить к действиям.

Не успело сердце удариться и двух раз, как Бэккарт схватил Ленайу за тонкую талию, резким движением вырвал из тяжёлой хватки тени и выбросился вместе с ней в дыру в стене. Тень взвыла.

Покинутый ими куб заледенел. Шипение распылителей и душераздирающий стон, издаваемый тенью, застыли.

Ленайа прикоснулась к ледяной глыбе, которая вывалилась и застыла в проёме. Если присмотреться, то можно было увидеть закованную в лёд тень. Или же это теперь была просто игра переливающегося в кристаллах света. Нет, это была тень. Тень была в ловушке.

Бэккарт выплюнул изо рта всё, что только можно было выплюнуть и хорошенько прокашлялся.

- Ещё бы чуть-чуть, - сказал он, поднимаясь, - и мы бы остыли к идее найти пристань.

Ленайа посмотрела в сторону железного моста с решёткой вместо пола, на которой они стояли. Сквозь сетку прутьев, от которых зарябило в глазах, зияла чёрная пропасть. Освещённые жёстким, резко моргающим светом из сопутствующих ламп далёкие стены по бокам уходили вниз глубоко-глубоко, и не было видно их дна. В конце моста стоял столб, от которого исходили разноцветные кабели, трубки и провода. Их переплетения спадали вниз и безвольно колыхались от сквозняка, приносившему не свежесть, а запах железа. На столбе выпирал рычаг рубильника, на ручке которого застыла краска — зелёная и красная, по одному цвету на каждую ладошку. Рукоять застыла в не завершённой фазе, словно кто-то пытался изменить её положение, но на это так и не хватило сил.

- Ты был прав, - сказала Ленайа. - она показывает нам дорогу!

Бэккарт увидел в её взгляде явное намерение, которое он не смог бы остановить, даже если бы возразил. Ленайа подошла к рубильнику, взяла зубами куклу за тряпичное ушко и обхватила рычаг руками. Следы ладоней почти точно совпали с её, с той лишь разницей, что Ленайа была взрослее и её руки были немногим больше.

- Постой! - Всё же осмелился остановить её Бэккарт и сделал шаг ей навстречу, - что, если ты всё выключишь?

Ленайа посмотрела на него с такой серьёзностью, с какой только могла. Её брови прогнулись, кулачки сжались. Этот рубильник питал всё. Да, о да, она это понимала!

- Именно это, - прошепелявила Ленайа с зажатой во рту игрушкой, - я и шобираюш шделач!

Она потянула вниз застрявший механизм. Рычаг поддался и со стуком перешёл в положение выключения.

Свет дрогнул и начал падать в пропасть, оставляя их в накатывающей темноте. Ленайа выронила рубильник из рук. Он словно исчез из её ощущений, как исчезло и ощущение решётки под ногами. Зато появились новые чувства падения и полной бесконтрольности. Мост, на котором они стояли пропал.

- Держись! - Послышался голос Бэккарта.

В следующий удар сердца Ленайа ощутила, как сильная рука схватила её, и она оказалась в крепкой хватке. Бэккарт заключил её в свои объятия, и стремительно они начали падать вниз, вслед за убегающими со скоростью света лампами. В голову Бэккарта хотела прийти мысль, что теперь им нечего было бояться, ведь прошлый такой фокус закончился почти безболезненно, как вдруг падение резко прекратилось.

Ленайа и Бэккарт ощутили, как приземлились на пружинящую поверхность и, подпрыгнув на упругом матрасе, оказались лежащими на кровати. На очень маленькой кровати, на которой ни Бэккарт, ни Ленайа не смогли бы вытянуться во всю длину. Кровать явно была мала для них.

Комната отличалась от всех остальных. Здесь даже было два окна, потрескавшиеся и, несмотря на старые клетчатые занавески, всё же уютные. Деревянная кровать, застеленная чистым бельём с изображением мультипликационных рыбок, мягкий свет от розового матового ночника в форме улыбающейся рожицы, кукольный домик, крыша которого была приподнята, и плюшевый мишка с оторванными глазами, на месте которых теперь только свисали чёрные нитки.

«Плюшевые мишки — отстой», - как будто невзначай подумала Ленайа за Харика.

Ленайа с определённостью могла сказать, что эта детская комната ей что-то напоминала, не будь она в таком изуродованном виде. В углу располагалось зеркало на простенькой тумбочке с придвинутой табуреточкой. На трюмо лежала неприятная на вид кукла из материи. Её грудь была криво зашита детскими руками. Эта комната явно принадлежала маленькой, ещё только взрослеющей девочке. Самой настоящей принцессе. Ленайу охватило странное чувство чуждого, незнакомого комфорта и одновременно непреодолимое желание поскорее покинуть это зловещее место.

По разрезанным обоям стен загуляло эхо машинного трезвона. Ленайа вскочила с кровати и ощутила ногами изрезанный тонкими лезвиями пол. Всё вокруг вдоль и поперёк было исчерчено полосками-провалами, из которых всё отчётливее слышался щёлкающий свист.

- А у этой штуковины есть рубильник? - Спросил Бэккарт, преодолел желание поваляться в кровати и встал.

Задев низко свисающую люстру, так странно смотревшуюся после всех этих голых потолков, Бэккарт направился к занавескам, как вдруг пол заскрипел под ним. В расщелинах тут же забурлили лезвия. Бэккарт понял, что поздно выжидать. Рычание моторов усилилось, и все предметы в комнате задрожали от тряски. Харик дрогнул в руке Ленайи.

- Мы близко... - Произнесла Ленайа, уловив что-то странное помимо надвигающейся угрозы, но разбираться в чувствах совсем не оставалось времени.

Бэккарт метнулся к занавескам и тут же отдёрнул их. Лицо его озарилось надеждой.

- Мы почти пришли! - сказал он, отодвинув занавеску ещё шире.

А за занавеской открывался волшебный вид на выходящую из леса асфальтированную дорожку, которая в обрамлении крон деревьев заканчивалась видом на одиноко украшающий побережье маяк.

В ночи он выглядел мрачновато, но именно он был их самой светлой целью.

- Теперь необходимо включить маяк, чтобы дверь открылась.

Он пристально всмотрелся в мнимую даль, вид на которую закрывали деревья. Маяк казался совсем близко.

В соседней комнате что-то упало с такой силой, что игрушки на полу вздрогнули. Ленайа задёргала дверь в комнату. Грохочущий шквал начал бушевать прямо под полом. Казалось, что стая диких бизонов ворвалась в подвалы и, ударяясь спинами о стены, понеслась сокрушать всё на своём пути. Грохот запищал хищным железным воем, и вещи вокруг начали падать на разлинованный пол.

- В сторону! - крикнул Бэккарт, пытаясь быть услышанным в поднятом гаме.

Ленайа отскочила от двери, и ударом ноги Бэккарт вышиб дверь.

В решительности ему было не занимать, подумалось Ленайе. Она обернулась посмотреть на комнату, однако быстро оставила эту мысль, когда из всех щелей помещения начали подниматься огромные округлые лезвия. Она хлопнула дверью и, не теряя руки Бэккарта, побежала прочь сквозь однотипные пустые комнаты. Всеядный и всепоглощающий шум бросился за ними в погоню. Пробегая из комнаты в комнату, краем глаза она стала замечать, как прямо на стенах, на высоте выше человеческого роста, стали появляться предметы покинутого интерьера и его уюта. То прислонённая всеми четырьмя ножками к стене табуреточка почти у самого угла потолка, то светильник у выхода, то зеркало за порогом, то целиком вся детская комната в перевёрнутом углу...

Всё это сюрреалистично смотрелось в полупустынных комнатах, однако размышлять на эту тему Ленайа очень не хотела. Ей хотелось лишь как можно скорее убежать, но даже не столько от прямой угрозы, которая со свистом неслась следом, сколько от образа этой детской комнаты.

Вдруг они ворвались в помещение с прорезями в полу, которое сначала показалось им уже знакомым, пока они не увидели, что всё, что находилось здесь искрошено, разбито и разорвано. Целым был только стул. Он одиноко стоял посреди крошева. Стена с окнами была разворочена упавшим деревом, и свет погнутого фонаря едва освещал комнату. Ошмётки занавесок развевались на ветвях дерева. Части разодранной в клочья матерчатой куклы были разбросаны по полу вперемешку с разрозненными цветами коврика. Двигаться дальше было некуда, кроме как в образованную упавшим деревом прорезь в стене.

Рёв мотора материализовался в виде огромных резцов. Они всплыли из щелей пола прямо перед ними. Ленайа и Бэккарт впопыхах остановились, обескураженно рассматривая возвышающиеся зубцы.

- Мы не побежим! - вдруг остановил Ленайу Бэккарт, чем привёл её в замешательство.

Харик завертелся из стороны в сторону.

- Не бойся! - Бэккарт посмотрел прямо в глаза своим проникновенным взглядом, от которого дрожь утихла, - не нужно бояться!

Из-под пола между ними всплыли резцы поменьше. Руки Ленайи и Бэккарта расцепились. Лезвия завертелись с необузданной скоростью, набирая смертельные обороты чтобы... Чтобы броситься!

Ленайа хотела было перепрыгнуть через них, навстречу пролому, но Бэккарт жестом запретил ей это делать. Нащупав позади себя стул, он выбросил его перед собой, но тот разлетелся в клочья, оставив от себя лишь металлическую ножку в руке Бэккарта. Это его не остановило, и он одним махом перескочил в окружение пил, в центре которых замерла Ленайа. Как только это случилось, острые резцы взвизгнули, зашевелились и искривились. Бэккарт со всей силы ударил пяткой подошвы по приблизившейся железяке, и согнул её так, что та ударилась согнутым концом о пол, выскочила из паза и шлёпнулась в ошмётках интерьера. Взмахом металлической ножки он напрочь сшиб все зубья у ещё двух, выставил её перед собой и приготовился к удару самой большой пилы. Зубья встретили металл, и этот удар пробрал Бэккарта до кончиков пальцев в ботинках. Посильнее сжав своё оружие, Бэккарт попятился под силой машины. В лицо ему полетели искры и дробь металла. Раздался рёв, перемешанный с мощностью звука сотен сирен, моторов и домн. Ленайа упёрлась в стену и сжалась за спиной Бэккарта, превратив свою игрушку в сдавленный комочек с выпученными глазами. Бэккарт больше не смог сдерживать напора, ножку от табуретки вырвало из его рук и отшвырнуло в стену. Он попятился к Ленайе подальше от зубьев у него перед лицом, и, когда металл порезал его щёку, непроизвольно вскрикнул, потому что ему стало страшно.

Именно в этот момент Ленайа почувствовала безысходность ситуации невероятно остро. Как же хотелось просто отвернуться и подумать о том, что всё это происходит не с ней! Отмахнуться, убежать прочь, перелистнуть страницу, словно ничего этого не происходило... Стоя за спиной Бэккарта она крепко закрыла веки и сосредоточила своё внимание на том, о чём бы можно было подумать в последний момент.

Перед готовыми разодрать на тряпки быстро вращающимися зубьями пилы глаза Харика вылезли так широко, как никогда ещё не выпячивались пуговицы на его тельце. Конечно, ведь Ленайа сдавила его с такой силой, с какой только могла.

Но тут прогремел гром. Раскат тяжёлого шума раздавил под собой все шумы, которые только существовали под ним. Он устало протянулся по чёрной долине в окне, прибил к земле листья, деревья склонились под его гнётом.

Погнутый фонарь, который освещал комнату с улицы вдруг заморгал и погас. Как и всё электричество вокруг. Огромная пила зашипела на холостых оборотах, испустила разочарованный выдох и остановилась. Из-под давки грома вырвался ветер, зашелестел листвой на улице и принёс в комнату незнакомый запах.

Бэккарт осторожно ткнул пальцем в замершее лезвие и убедился, что она полностью обесточена.

- Что это? Выключение докатилось? - Задумчиво спросил Бэккарт, рассматривая осколки железа под ногами.

- Нет, - мрачно сказала Ленайа, - заканчивается период. Это очень плохо!

Ленайа сказала это так, словно то, что произошло её напугало ещё сильнее, чем возможность быть разрубленной напополам.

- Плохо? Да это же чудо! - Пытаясь справиться с нахлынувшей радостью, сказал Бэккарт и вылез из-под нависшей металлической громадины, - меня чуть не распилило!

- Теперь у нас нет времени, - раскрыв глаза от ужаса, сказала Ленайа, - период завершается!

Не дав сказать Бэккарту ни слова, она начала толкать его в спину по направлению к разрушенной стене. Быстро раздвинув влезающие в помещение ветви дерева, Бэккарт ступил на ствол, не удержался на ногах и покатился кубарем на улицу. Так как Ленайа держалась за него, то ничего не оставалось, кроме как покинуть детскую предложенным ею же способом. Бэккарт затормозил по асфальту подошвой, ловко подхватил Ленайу и поставил её на ноги на дороге, ведущей к маяку.

- Подожди, - Сказала Ленайа.

Она приблизилась к лицу Бэккарта и подула на его щёку, после чего произошло нечто, что крайне удивило его: рана, оставленная лезвием пилы, тут же заживилась. Это было настоящим чудом!

- Прости меня, - затем добавила Ленайа.

- За что? – Удивился Бэккарт.

- Прости меня за то, что я не справилась...

Она неровно вдохнула.

- Мы не должны бояться, если хотим убежать отсюда, - сказал Бэккарт, - сколько-то же у нас есть времени?

Ленайа попробовала оценить ситуацию, поглядев по сторонам, но ничего определённого сказать не смогла. Заросшая дорожка была едва видна в свете, который отражался от туч. Белый силуэт маяка венчал побережье и казался таким близким. Странным было ещё то, что не было слышно никаких волн.

В воздухе пока ещё висел шум то ли удаляющегося, то ли надвигающегося грома, и всё говорило о том, что мир затаился в его ожидании.

Бэккарт хотел начать идти, но Ленайа остановила его. Что-то неприятно знакомое было рядом. Чьё-то постороннее присутствие, чей-то взгляд на спине, чей-то гнев и затаённая ярость зашаркали по листве вокруг них.

Харик заблестел глазами, как будто в поисках источника этого ощущения. Но Ленайа смотрела в темноту между деревьями и знала, что смотрит на это. И это, в свою очередь, смотрело на неё. Спешка тут же сменилась предчувствием, что впереди их ждало нечто чудовищное.

- Здесь очень плохо, пойдём скорее отсюда! - Сказала она, но не смогла сделать и шагу, как путь к маяку им преградила чёрная фигура.

От сгустившейся мерцающей темноты заболели глаза, на уши начал давить звук растянувшегося во времени удара железа о железо. В голове всё загудело. Перед ними стояло что-то человекоподобное, на тонких ногах, с непропорционально длинными руками и издавало звук, по которому было непонятно, мужской это или женский голос. Это был стон, время от времени прерывающийся то детским смехом, то вдруг обрывающийся страшным криком. И оно, это существо, стояло здесь с ними не одно. Ленайе захотелось вообразить, что игра теней вновь демонстрировала свои миражи, но она не могла себе больше лгать: всё это время их окружали вовсе не деревья, лианы или что-то ещё. Она начала замечать движения вокруг них, чёрные руки и чёрные эмоции.

Ленайа вся задрожала и спряталась в объятиях Бэккарта. Харик как будто подавился воздухом.

- Кто они? - Тихо спросил Бэккарт, оглядываясь по сторонам, но толком ничего не разбирая.

- Это... Это бог. - Ответила Ленайа.

- Что ты говоришь, - попробовал усмехнуться Бэккарт, - это…Это не бог! Бог выглядит совсем не так!

Ленайа спокойно посмотрела на него и нахмурилась.

- А как? Как выглядит бог!!!

Ленайа смотрела на шевелящуюся темноту. Бэккарт понял, что кто он такой, чтобы рассказывать о том, как выглядит бог, о котором он не имеет ни малейшего представления.

- Почему ты думаешь, что он выглядит как-то иначе? - удивилась Ленайа, и потом всё случилось.

Крепкая хватка, державшая Ленайу, вдруг пропала. Что-то выдернуло Бэккарта. Его перестало быть слышно, пропало его присутствие. Его больше не было рядом, и это очень сильно встревожило. Ленайа обернулась вокруг себя, и нигде не увидела его. Лишь асимметричные фигуры безмолвно стояли вокруг. Темнота исходила от них словно дым от огня, и казалось заполняла воздух. Гул от так и не прозвеневшего звона кружил где-то наверху и предвещал очень скорое завершение. Ленайе некуда было отступать. Следующей должна была сгинуть и сама она. Это стало понятно просто так, из ниоткуда. Она ощущала каждый удар сердца и искренне радовалась, что оно всё ещё могло стучать. Не просто стучать, а колошматить, разрывать тесную грудь!

Тряпичная игрушка повисла в руке Ленайи. Харик как будто смирился и ждал страшной развязки.

Всё внутри перемешалось. Захотелось поддаться эмоциям, побежать наощупь, закричать и, запутавшись в воспоминаниях, поскорее очнуться в каком-нибудь укромном уголке, где её никто не потревожит, пока она сама того не захочет. Но этого не происходило. Её надежда погружалась в темноту. Что было с Бэккартом? Бэккарта не было. Хотела она того, или нет, Ленайа более не могла сопротивляться той эмоции, которую всегда держала на замке. Казалось, не было ничего важнее страха. Но вместе с тем...

Но вместе с тем было ещё и что-то другое. Какое-то другое чувство. Оно было едва уловимое, но такое простое и понятное. Оно было намного важнее страха. Оно было сильнее страха! Это чувство отмело лишнее в сторону и заострило внимание на себе. Чувство, что сильнее страха была она сама. Темнота была вокруг неё. Но только ведь не бывает кромешной темноты. И даже когда ты ничего не видишь — это всё равно не чёрный. Когда темно – это всё равно не слепота.

Ленайа закрыла глаза и начала двигаться, свободно раскинув руки в разные стороны. Харик закружился в лёгком, танце. Всё вокруг этого танца перемешалось. Ленайа легко ступала по земле, кружилась и больше никуда не смотрела, увлечённая своим плавным, спокойным танцем. И вместе с этим к ней закономерно пришло то единственное ощущение, которое только и могло прийти. Этим чувством она насладилась, когда остановилась и смело посмотрела на тусклые деревья вокруг, широко раскрыв глаза. Чёрные тени вновь превратились в сникшие отголоски в воображении. Она победила! Ей не было страшно.

Глаза быстро привыкли к сумеркам.

- Бэккарт! - Воскликнула она и бросилась к лежащему на, или даже скорее в тротуаре запутанному в ветвях Бэккарту.

- Как... Как у тебя получилось? - Спросил Бэккарт, сдирая с себя безвольные лианы, которые опутали его и чуть было не утащили под корневища рядом расположившегося дерева.

Гром вновь раздавил гущу мрака. Ощущение реальности пошатнулось.

- Вот и конец, - сказала Ленайа, - теперь всё кончено.

- В чём дело?

- Период завершается необычно рано. Мы слишком быстро добрались до цели. И не до той.

Бэккарт не до конца понял, о чём говорит его спутница, но сейчас важнее было другое. Она только что каким-то непонятным ему образом избавилась от целой толпы чудищ, и, видимо, она знала про эти места куда больше, а, значит, к ней стоило бы прислушаться.

- И что будет, когда он завершиться? – Спросил Бэккарт.

- Я не знаю, - сказала Ленайа, - но явно что-то очень плохое. Бежим!

Она выпалила это так резко, что Бэккарт не успел очнуться, как она схватила его за руку и устремилась навстречу потушенному маяку. Вероятно, днём здесь бывало необычайно красиво. Ленайе хотелось бы увидеть этот пейзаж, но он был возможен только в её голове.

Бэккарт едва успевал. И откуда только столько сил у этой хрупкой тонкой девушки? Но он понимал, что она была права. Повсюду начали раздаваться грохочущие звуки, не то природной стихии, не то разрушений. Землю трясло, но не так сильно, чтобы нельзя было бежать. Из лесопарка стали доноситься усталые завывания, словно испуская последний вздох. Оно и к лучшему – подумал Бэккарт.

- Давай! – Крикнула Ленайа, когда они подбежали к маяку.

Маяк представлял из себя белое здание с небольшой пристройкой в виде домика. На вид он выглядел так, словно его построили на века, и это воодушевило Ленайу. Она вцепилась в закрытую дверь и ждала, пока Бэккарт сделает то же самое.

«Закрытая дверь» - пронеслось в голове Ленайи.

Обычно все двери были открыты в этом городе.

- Я закрыл маяк, чтобы никто, кроме нас не смог найти дверь, - пояснил он, совершил несколько манипуляций с дверью и также вцепился в большую ручку.

Вместе они потянули на себя дверь и открыли маяк. Из темноты пахнуло трухлявостью и старостью.

- Сюда? – Удостоверилась Ленайа.

- Сюда! – Сказал Бэккарт.

Ленайа нырнула в здание маяка, а Бэккарт ненадолго задержался, чтобы в последний, он надеялся, раз посмотреть на этот чёрный мир, полный страданий, боли, одиночества…

По лесистым жилам города поползли трещины, силуэты зданий заплясали в темноте. По асфальту прокатилась волна и разбежалась по поникшим улицам. Значит вот что происходило, когда период завершался. Всё разрушалось и пропадало в небытии.

Вслед за землетрясением начались такие возмущения, что вдали уже даже вздымалась гора, растущая под городом как цунами. Высокие строения взмыли в небо выше своих крыш, окутав надвигающуюся глыбу словно иголки ежа. В это мгновение весь город можно было увидеть как на ладони... Он нависал над другими зданиями, собираясь свернуться в плотный рулет из самого себя. Джунгли города заёрзали, начали сливаться и переходить из одной формы в другую, словно не желая покидать своих обжитых территорий. Стволы деревьев начали ломаться и с треском падать не то к низу города, не то наоборот. Было уже непонятно, с какой стороны город казался нормальным.

Сверху начали падать автомобили, всмятку разбиваясь около тропинки, ведущей к маяку. Посыпались осколки, щепки и листья. Каменная волна зашла над ними, чтобы поглотить и сам маяк. Бэккарт оторопел от столь грандиозного зрелища.

- Нужно закрыть дверь! - Выдернула его из окоченения Ленайа и схватилась за ручку чтобы закрыть.

Бэккарт опомнился и быстро оказался за порогом маяка.

Оставшимися силами Ленайа потянула на себя дверь. Та заскрипела, заскрежетала ржавчиной и закупорила их в помещении маяка. Вместе с хлопком в дверь что-то ударило, затем на крышу посыпался целый град камней и железного мусора. Но несмотря на то, что стены вокруг просели под натиском нахлынувшего напора, дверь выдержала и застыла на месте, принимая на себя удар разбушевавшегося хаоса.

Бэккарт оказался в кромешной темноте, но внезапно его озарил свет фонаря. И направлен он был прямо ему в лицо.

- Я же говорила! – Усмехнулась Ленайа, - когда надо, он срабатывает!

- Это же просто потрясающе! – Воскликнул Бэккарт, отвлёкшись от непроходящего шума, который то усиливался, то вновь затихал.

Бэккарт отошёл от двери подальше.

- Для того, чтобы открыть дверь, мы должны зажечь маяк, - сказал Бэккарт, - твой фонарь это просто чудо. Я знаю, где здесь располагается генератор, ведь это я его выключал. Осталось немного, ничего не бойся!

- Хорошо, - растерянно произнесла Ленайа, обняв его так крепко, как только могла и сказала: - пусть только всё это закончится!

- Жди меня здесь, - сказал Бэккарт и направился к маленькой дверце в конце пустынного коридора.

Затем он скрылся за дверью, ведущую в подвальное помещение. Ленайа была ему благодарна, что он не потащил её в подвал, она очень не любила подвалы! Хотя ей так не хотелось оставаться одной, но она ждала. Она готова была ждать этого целую вечность и целую вечность она ждала – возможности покинуть это место.

Из подвального помещения раздался утробный булькающий и захлёбывающийся в тарахтении звук. Ленайе подумалось, здание даже начало немного потрясывать. В надежде, что от генератора, а не от того, что происходило снаружи. Она не знала и не хотела знать, что было бы, если бы она открыла дверь наружу, что бы она там увидела. Её целью была другая дверь, та, что вела к спасению, к побегу из этого кошмара.

Когда Бэккарт вышел и вытер лицо, то, сам не зная того, обновил свои две полоски сажи под глазом, что сделало его таким милым…

- Работает, - сказал он.

- Но сам маяк же снаружи, - сказала Ленайа, - мы не можем идти туда!

- Мы пока успеваем, - проигнорировав её слова, сказал Бэккарт и посмотрел на свой браслет.

Ленайа не понимала, чего ожидать.

- Смотри! – Воскликнул Бэккарт, указав вперёд.

Ленайа хотела посветить в ту сторону фонарём, но делать этого не пришлось, так как свет проливался в комнату из шара, который представлял из себя совершенно странное из всего того, что доводилось ей видеть. Вокруг него искажалось всё, стены перекручивались, а за ними, между ними, перед ними – везде вперемешку виднелись такие же искривлённые стены, только белого цвета, и хорошо освещённые.

- Это – дверь, - сказал Бэккарт.

- Значит, пойдём? – Скорее спросила, нежели сказала Ленайа.

Вдруг в беседу вклинился голос. Он тоже был сильно искажён и явно доносился из шара. По лицу Бэккарта Ленайа поняла, что голос был ему знаком до такой степени, что лицо его побелело уже не от исходящего света.

- Наблюдаю аномалию в секторе.

Бэккарт резко остановил Ленайу, которая с интересом изучала шар, в который можно было войти прямо отсюда, где она стояла, из пристройки маяка.

- Ремоделирование сегмента, - спокойно сказал искажённый голос.

Ленайа посмотрела на Бэккарта, в ожидании ответа на вопрос, почему они до сих пор не пошли туда, где ласковый женский голос с кем-то разговаривает среди белых и безопасных стен.

- Нет, - ответил Бэккарт, он понимал, что она хотела от него слышать, - мы не можем пойти туда, где она сразу нас заметит. Нам необходимо её обойти, вот в чём вся штука.

Ленайа смотрела на него так, словно ей становилось всё равно, ведь, так или иначе, они же должны были попасть туда отсюда. Она посмотрела на него со странным скорбным выражением лица. Ведь выход был вот, прямо здесь!

- Завершение, - произнёс голос, и шар буквально схлопнулся перед лицом Ленайи.

Ленайа даже отпрыгнула от того места, где только что находился этот светлый шар. В комнате было пусто, кроме них двоих, Харика и мерцающего фонаря. Больше не было ничего в здании, которое, казалось, вот-вот должно было унести к праотцам вихрем в чёрные тучи.

- Почему? – Жалобно протянула Ленайа.

Бэккарт отвернулся и некоторое время просто стоял молча, затем устало облокотился на стенку. Он явно чего-то не хотел говорить, либо это было пока что-то неуместное. Главное, что это беспокоило его – Ленайе это было понятно прежде всего, а ведь именно это было главное. Пожалуй, стоило оставить его одного…

- Пожалуйста, - сказал Бэккарт внезапно чуть охрипшим голосом, - не оставляй меня одного.

Они стояли в крошечном домике погасшего маяка, окружённые грохотом, металлическими стенаниями и мраком. Больше не существовало мира за дверью, чёрного города, пристани, леса, ничего не существовало. Прочь отсюда уже деться было некуда. Они застряли в центре кошмарного урагана, в надежде, что их не унесёт в бездну грохота прямо вместе с маяком. Период завершался, и завершался он неправильно – Ленайа каким-то образом чувствовала это. Но отчего-то теперь им не было страшно. Бэккарту не было страшно, потому что теперь он был не одинок. А Ленайе...

Бэккарт прекратил о чём-то размышлять, и медленно повернулся к Ленайе.

- Прости меня, - сказал он.

- Мы должны были попытаться, - сказала Леанйа, и была уверена в своих словах.

- Я обещал тебе, что вытащу тебя отсюда… - начал было Бэккарт, но Ленайа его оборвала.

- И вытащишь!

Бэккарт с трудом воспринял её энтузиазм, но тем не менее сосредоточился на ней, а не на грохочущем шуме.

- Ты сказал, что есть второй способ, - также бодро сказала Ленайа.

Бэккарт вдруг сам понял, что всё это время думает о чём-то не о том. Ведь она действительно была права – был и другой способ.

- Да, он есть, и, как я и говорил, он… Немного сложнее…

Бэккарт посмотрел на неё с ноткой даже некоторого испуга.

- Ну и что нужно сделать на этот раз? – Спросила Ленайа.

- Мы должны разбудить тебя, - настороженно ответил Бэккарт.

Глава 3 - Бэкки

ГЛАВА 3

БЭККИ

В одном тридевятом царстве, в маленькой деревушке, жили были отец и дочка. Вместе они занимались хозяйством, содержали огород, чинили дом, девочка пасла овец. Всё в жизни у них было прекрасно, пока однажды девочка сильно не заболела. Ни отвары, ни коренья, ни даже зелёный чай не помогали ей. Обо многом они думали, как же лечить недуг, но так ничего и не придумали. Тогда отец сказал, что пойдёт за лекарем. И чтобы, сколько бы его не было, ни при каких обстоятельствах, она за ним не ходила и ждала дома.

Но девочка знала, что в округе нет ни одного лекаря, зато есть самое страшное место на земле, куда боялись соваться даже отважные рыцари. Это место находилось в глубине дремучего леса, за топями и болотами, куда совсем не проникал свет. Говорили, что там, в большой Чёрной Башне, живёт волшебное чудовище, которое может ответить на любой вопрос. Однако, если вопросы оказывались по его мнению неправильными, он съедал пришедшего, оставляя лишь доспехи, да всякие драгоценные побрякушки, и этими богатствами наполнялось страшное место. Те же, кто охотился за сокровищами обретали погибель в этой Башне.

Девочка была уверена, что отец отправился к чудовищу, чтобы спросить, как вылечить эту болезнь. Ему не нужны были богатства, ведь, она знала, она и была его сокровищем. И любила его за это сильно-сильно.

Не думая ни минуты, девочка собралась в поход, и, преодолевая боль, побежала в самую гущу дремучего леса. Вскоре она нашла Чёрную Башню и смело вошла в неё. Кругом действительно были разбросаны целые дюны богатств, монет и драгоценных камней. Как только она вошла, её встретил огромный дракон. Оба они знали, зачем здесь оказались.

- Привет, девочка, - устало сказал дракон, - ты знаешь правила. Ты задаёшь вопрос – и, если он правильный, то ты останешься жива.

Девочка думала недолго.

- Почему всё это происходит?

- Потому что жизнь - дерьмовая штука, - ответило чудовище. Но твой вопрос неправильный. Ты хотела бы знать вовсе не это.

- Ты съел моего отца! - Утвердительно сказала девочка, - верни мне его!

- Это уже не вопросы, а заблуждения, - сказало чудовище, - я не видел и не ел никого уже целый месяц. И твой визит очень кстати!

- Ты не видел моего отца?

- Это уже второй вопрос, но я отвечу - нет, здесь не было твоего отца.

- Ты можешь врать!

- Могу, но есть ли в этом смысл? – Спросило чудовище.

- Но тогда, где же он?

- Это уже чересчур, леди, - сказало чудовище и стало плавно приближаться к девочке, - и ответа я на него тебе уже не дам. А, так как пришла пора расплачиваться за услугу, не могла бы ты подойти ближе.

Девочка поняла, что ей не удастся убежать и смирилась со своей участью. Лишь одно её беспокоило, что, когда папа вернётся домой, её не будет дома.

- И как это закончится? - Спросила девочка.

- На этот вопрос я тоже тебе отвечу. Ты почувствуешь, как всё ломается и рвётся, ты пройдёшь через все муки ада. Зато мне будет вкусно!

И в следующий момент девочка была съедена. Так она поняла, что каждое его слово было правдой.

Ленайа посмотрела на свою левую ладонь, на ней вновь очертился символ, но такой, который не был ей знаком. Такого она ещё не видела. Впрочем, Ленайа всё равно не знала, что это значит, и поэтому не стала уделять много внимания. Зато она заметила, что помнит всё произошедшее до этого момента. Это было удивительно, ведь в прошлый период она проснулась в беспамятстве. Видимо, что-то действительно изменилось, и виной тому был её спутник.

Было ещё несколько занятных эффектов: она не была уставшей и больше не чувствовала голода и непреодолимого желания стремиться за неизвестным. Теперь стремиться она хотела к совершенно другому – к выходу, насчёт которого у неё были серьёзные сомнения, и неспроста – ведь пока что ей приходилось только верить в слова. Но верить она могла и хотела.

Бэккарт расхаживал взад-вперёд, словно пытаясь обнаружить хоть что-то полезное в пустой комнате. На глаза ему не попадалось ничего. Он с трудом справлялся с раздвоенностью в глазах, которая возникала при резких ударах снаружи. Шум вокруг стоял такой, словно маленький домик, в котором они находились, швыряло на землю и протаскивало сквозь железные дебри. Однако, это был всего лишь шум. Небольшая пристройка маяка стояла на месте и укрывала их от того, что бушевало вне его пределов. Возможно и хорошо, что в комнате не было окон. Ленайе совсем не хотелось знать, что там происходило.

- А какой же был правильный вопрос? - Заинтересованно спросила Ленайа.

- Для всех один и тот же, - ответил Бэккарт, - в этом и есть загадка сказки.

- По правде сказать, я не знаю вопроса в нашей сказке, - сказала Ленайа с горечью.

- Это потому, что ты не можешь поверить мне. Всё встанет на свои места, когда ты поймёшь, что это не по-настоящему.

Шум перекатывающихся по железной крыше камней и вопль металла вновь прокатились дрожью по телу, а затем раздался гром, заполняя воздух тревогой. В сырой темноте, подальше от холодной стены на бетонном покрытии лежала свернувшись калачиком Ленайа. Она незаметно вздрагивала от свиста, перерастающего в рёв неизвестных птиц или животных, и робко подтягивала к себе любимую игрушку за плюшевую ручку как можно ближе. Бэккарт же наоборот, прислушивался к тёмным углам, прислоняя ладони к пыли, и словно бы что-то пытался нащупать.

- Я всегда знала, что где-то есть такое место, - нарушила молчание Ленайа, - такое как Чёрная Башня... Она существует. Это место... Его нужно избегать. Оно поглощено мраком, страшное место. Мне кажется, именно от него я и убегала всё это время. Бежала, как можно дальше, но... Видимо, - она посмотрела в пуговки Харика, как будто наполненные немой грустью, - просто нельзя уйти от своих страхов.

В этот момент Бэккарт прекратил на время свои поиски и пристально посмотрел на Ленайу.

- Ты знаешь дорогу до Чёрной Башни? – Воодушевлённо спросил он.

Вид у него был такой, словно он был близок к тому, чтобы вот-вот найти то, что давно искал. Это насторожило Ленайу. Бэккарт смотрел на неё, не отрываясь, и ждал ответа.

- Из этой сказки следует, что из башни нужно убежать, а не искать её! - Попробовала вразумить его Ленайа.

- Это всего лишь метафора, - пояснил Бэккарт, - башня — это место, куда ты не хочешь идти, куда бы ты не отправилась ни за что в жизни! Подумай, есть ли что-то такое, что вызывает у тебя ужас при одной только мысли?

- Мне не нравится, что ты об этом спрашиваешь, - прямо сказала Ленайа.

- Не бойся, - успокоил её Бэккарт, - просто подумай, почему это место такое страшное! Если всё то, что мы видим, кем-то или чем-то контролируется, то немудрено, что есть место, откуда это и происходит. Естественно, тебе ни в коем случае нельзя туда идти – это так задумано. Но у нас – другие планы.

Ленайа с трудом поняла, о чём он говорит и начала.

- У меня в голове есть что-то такое, как воспоминание, или полузабытый сон. Это страшный сон, - слова выливались из неё, словно кровь из раны, - в этом сне я ищу голубую дверь. Я знаю, что за дверью находится самое тёплое и светлое место. Это то место, в которое я всегда хотела попасть. И, если бы я открыла её, то нашла бы... Спасение от кошмара.

Ленайа вдохнула порыв пробежавшегося сквозняка, но этот ветерок не принёс с собой ничего, кроме ржавой пыли и запаха затхлости.

- И... – Бэккарт ждал продолжения.

Он нащупал на стене рычаг — это был внушительного размера гаечный ключ, давным-давно и намертво посаженный на ржавый болт – но остановился подумать, прежде чем привести его в действие. Ленайа обратила внимание на этот ключ и подумала про себя, что не смогла бы поднять такой даже двумя руками. Хотя попытаться стоило бы…

- Что же происходит потом, когда ты открываешь дверь?

Ленайа раскрыла глаза очень широко, словно стараясь не пропустить ничего, что могло появиться рядом.

- Потом, - продолжила она, - я открываю дверь и вижу лестницу. Лестница почему-то ведёт вниз, и внизу темнота. Это неправильно, потому что я знаю, что должно быть по-другому. И я не хочу идти туда, меня это очень сильно пугает. Я пытаюсь её закрыть, и она не закрывается. Тогда я начинаю уходить, и темнота идёт за мной, преследует меня. Я пытаюсь побежать, но ноги меня не слушаются, как если бы вдруг меня покинули все силы. Слабость заполняет меня, и я больше ничего не могу сделать. Совсем ничего... Затем мгла сгущается вокруг меня, я начинаю задыхаться. Поэтому я стараюсь об этом не думать.

Бэккарт дёрнул рычаг, но тот с щелчком отпружинил и чуть не выкрутил руку. Тогда Бэккарт решил подойти с другого конца, он опёрся ногами на стену и навалился на рычаг всем своим телом. Его поза порядком рассмешила Ленайу, но она постаралась не показать своей улыбки, прикрывшись большой головой тряпичной игрушки.

- Выходит, - кряхтя от упирающегося ему в грудь металлического рычага, заключил Бэккарт, - если мы откроем вход в Чёрную Башню и победим чудовище, то освободим тебя и снимем проклятье?

Ленайу серьёзно взволновали его слова. Она искренне надеялась, что он говорит о только что рассказанной сказке.

- Я думаю, надо отправиться туда. - Сказал Бэккарт.

- Ты, ведь, не серьёзно это говоришь? - Воспротивилась Ленайа, - это место следует избегать. Это последнее место, куда нужно желать отправиться.

Бэккарт почти распознал в её голосе сомнение, как вдруг конструкция выдала зверский скрип, и в обнимку вместе с отскочившим гаечным ключом он покатился кубарем на пол. Он остановился у ног Ленайи и вздохнул.

- А я думаю, что раз существует Чёрная Башня, то это и есть то место, где ты проснёшься.

Ленайа отрицательно покачала головой.

- А что, если Чёрная Башня — это не выход, а вход в какое-то ещё более ужасное место? – Аргументированно спросила Ленайа, - что, если ждёт нас там совсем не спасение?.. Почему ты вообще решил, что это поможет?

Ленайа всплеснула руками.

- Ты хоть слышишь, что творится снаружи?

- Но что нам стоит сходить туда и проверить? – Голос Бэккарта звучал заманчиво, потому что в его словах была некоторая логика, которая сложилась у Ленайи в голове несколько позже, - в таком случае при любом из этих раскладов, всё закончится! - Бодро сказал Бэккарт.

«Он может быть прав», - подумала Ленайа. Она иногда умела убрать эмоции в сторону и мыслить рационально. Если существовало такое чёрное место, которое отпугивало её всё это время, значит, было зачем! Что-то было там, что-то очень важное, что-то, что могло помочь ей убежать из этого мира. И попробовать действительно стоило.

Бэккарт вскочил на ноги, подмигнул, подбросил ключ и чуть не уронил его себе на ногу. Если бы это случилось, Ленайа точно не сдержалась и рассмеялась бы, правда, потом пришлось бы лечить переломы, но она умела с этим обращаться. Бэккарт выглядел так, словно собрался куда-то идти. Он стоял у заклинившей дверцы, чтобы, возможно, открыть её.

- Как ты так можешь? - Спросила Ленайа, не желая вставать с уютного пола, - ты воспринимаешь всё, словно это всё какой-то сон!

Бэккарт присел около неё.

- Я просто думаю, что вот это всё, - он сделал пространный жест рукой, - часть чего-то большего. Я не понимаю, как, но я чувствую, что вещи, которые происходят – это всё не просто так.

Ленайа закрыла глаза, потому что ей захотелось убежать от своих размышлений, точно также, как от воспоминания о Чёрной Башне, которое словно застряло в её голове чёрным пятном. Но в этот момент Бэккарт ущипнул её и она пискнула, нахмурив брови. Она не хотела долго на него сердиться, потому что… Она поняла. Он не ошибался.

- Знаешь, когда я попадаю в такие места, - сказала Ленайа, - где я точно никогда не была – эти места кажутся мне привычными несмотря на всю их необычность. Как бы я ни пыталась убежать из них, они преследуют меня и не оставляют в покое. Это странно, но меня не покидает ощущение, что мне знакомы здания, мимо которых я прохожу, улицы, которые выглядят совсем не так, как могли бы и даже этот маяк. У меня ощущение, что я знаю этот город. Только... Не такой.

- А какой же? - Бэккарт заворожённо смотрел на неё.

Ленайа начала рассуждать.

- Представь, что ты просыпаешься после сна, и некоторое время продолжает казаться, что всё то, что было в нём возможно, возможно и здесь – в месте, где ты проснулся. Но следы сна быстро теряются, и остаётся только настроение или какие-то обрывки, которые больше не складываются в единую картину. Вот я смотрю на этот город, а у меня впечатление, что я только что видела его во сне, но совсем по-другому. И обрывками нормальной жизни для меня является сон, который я не помню. Выходит, что то, что мы видим – вовсе не сон, ведь он не заканчивается, каким бы неприятным он не был. Не знаю, как ещё это описать, но это всё... Не так, как во сне. Это по-настоящему!

Бэккарт задумался и посмотрел в потолок. Потолка не было видно, и ему быстро наскучило смотреть в темноту.

- А что, если всё наоборот? - Спросил он, - вдруг вот как раз сейчас ты и находишься во сне? Что, если всё это нелепая иллюзия, плод воображения, и ничего этого нет?

Она поставила перед собой куклу. Харик завалился на один бок, затем как будто перевалился на другой.

- Как бы я ни пыталась, я не могу вернуться обратно в сон, - сказала она так, словно неоднократно думала про себя об этом, - да и к тому же я совершенно не запоминаю, что мне снилось. Нет ничего такого, что могло бы прервать кошмар. Мы здесь, и мы настоящие. Всё будет так.

Харик упал на лицо распластавшейся по бетонному холодному полу Ленайу.

Бэккарт поднял кверху палец, словно он услышал то, чего ждал.

- Но что, если доказательство есть?! - Торжественно воскликнул он, - вот, к примеру... Что происходит за дверью?

Ленайа приподнялась на локте. Слушать сказки ей нравилось куда больше, чем разговаривать о том, что на самом деле происходило.

- Что там такое? - Повторил свой вопрос Бэккарт.

- Ураган, - предложила Ленайа даже с каким-то интересом, - или ещё что-нибудь убийственное. Нельзя выходить между периодами. Мы не умеем с этим обращаться. Это что-то неправильное, недостроенное. Там бетономешалка!

- Вот именно! - Сказал Бэккарт совсем не то, что ожидала услышать Ленайа, - это как раз самое время, чтобы узнать, где заканчивается сон и начинается реальность!

Ленайа нахмурилась.

- Что ты имеешь в виду? - Спросила она.

Бэккарт отложил в сторону тяжёлый гаечный ключ и начал активно жестикулировать.

- Представь себе, что реальность и сон разделены только тонкой плёнкой, пеленой, гранью, называй как хочешь! Когда ты не спишь, то не помнишь, что тебе снилось, а когда гуляешь во сне — ведь ты совершенно не задумываешься о том, как всё обстоит на самом деле, в настоящей реальности!

Ленайа сделала вид, что понимает и на всякий случай начала то положительно, то отрицательно качать головой. Глаза Бэккарта снова забегали по невидимому потолку в поисках слов.

- Но между сном и жизнью лишь хрупкая стенка. Когда ты смотришь на неё, то ты видишь стену. Но стоит только посмотреть под определённым углом, и можно шагнуть за черту, перейти в другой мир, проснуться! Но чудо здесь совсем в другом, ведь ты и так засыпаешь и просыпаешься каждый раз, когда размениваешь сон на реальность и наоборот. Подумай, что было бы, если бы из сна ты принесла что-то с собой? Как часто бывает, что, проснувшись ты всё ещё чувствуешь, что можешь летать, умеешь водить машину, хотя на самом деле никогда не умела, или путешествуешь во времени или что-то ещё!

- Продолжай... – Ленайе было интересно.

- А если ты можешь принести что-то с собой из сна... Значит, можно и что-то вынести! - Продолжал Бэккарт, - что, если ты бросишь через грань что-то отсюда? Как тогда ты посмотришь на свои сны? И какой тебе покажется реальность?

Это заставило Ленайу задуматься о своих переживаниях. Как часто она смотрела на вещи и просто знала об их предназначении, даже не понимая, что перед ней находилось! Многие события так и происходили — сами собой, но при этом она была лишь невольным наблюдателем. И теперь, когда рядом с ней был Бэккарт, идея обратить реальность в сон и проснуться показалась ей заманчивой и привлекательной. Ещё бы!

- Я признаюсь тебе, - сказала Ленайа, - я бы с радостью узнала, что всё это просто кошмарный сон. Только пока это не так.

Бэккарт с удивлением посмотрел на неё.

- Но ведь ещё совсем недавно ты видела дверь через другое измерение! – Воскликнул он.

- Я много чего видела, - сказала Ленайа, и это было правдой, которую Бэккарт понял.

Он не унимался.

- Ты думаешь, что всё вокруг реально, но это всё потому, что ты думаешь, что не видела ничего другого!

- Но как! – Ленайа не понимала, - как можно проснуться, если ты не спишь?

Бэккарт продолжал.

- Какие ощущения, если проснуться от кошмара? Ты просыпаешься тогда, когда страх становится настолько сильным, что ты уже не можешь находиться в кошмаре.

Бэккарт уже довольно хорошо её изучил для того, чтобы понять, что переубедить её крайне сложно, и что иногда стоит лучше помолчать и дать ей подумать, что он и сделал. Он встал, набросил гаечный ключ себе на плечо, чтобы не так тяжело было стоять и помог подняться Ленайе.

- Просто... допусти такое, - сказал он, - да, в этом ты права: мы здесь, и мы — настоящие. Всё что там, за дверью — оно тоже настоящее. Это, честно говоря, пугает меня до чёртиков. То, что я там вижу — это опасность. И она вполне реальна! Но я также вижу и то, чего бы тебе хотелось на самом деле. Возможно, ты думаешь, что хотела бы просто отстраниться от всего этого, сделать вид, что всё хорошо и ничего не происходит, но посмотри вокруг... Ты живёшь надеждой, что это когда-нибудь кончится!

Мысли Ленайи провалились в новой волне шума. Она попыталась разогнать в сторону всё, что мешало думать, но удавалось это с трудом. Одна часть внутри неё протестовала против того, чтобы предаваться этому безумию. Бросить всё и начать думать, что происходящее – это сон, было просто, но никак не помогало справиться с реальной угрозой и тем, что жизнь - настоящая. К тому же она начала догадываться, к чему клонит Бэккарт. Идти наружу между периодами было идеей ещё более безумной, нежели признание действительности нереальной. Другая её часть требовала как можно скорее согласиться с безумцем. Несмотря на очевидные факты в пользу того, что выходить нельзя, она захотела, чтобы он её переубедил. Всё потому, что он был прав! Единственное, чего она хотела, это как можно скорее навсегда выбраться из чёрного города, ставшего для неё клеткой. Ради такой возможности, она готова была поверить в любую чушь, невзирая на последствия. Она совершенно не представляла, к чему может привести такое решение, но она точно знала одно: оставаться здесь было невыносимо. Убежать из кошмара было её самым сокровенным желанием.

- Посмотреть в глаза своему страху совсем не сложно, - сказала Ленайа, - нужно только идти туда, где страшнее всего. Это очевидно. Просто я переживаю, что ничего другого и нет…

Бэккарт косо посмотрел на неё и уже две полоски сажи под его глазом немного вздёрнулись от едва заметной улыбки.

- Если случится так, то что мы теряем? - С лёгкостью сказал Бэккарт, - ты ведь не хочешь, чтобы страх был твоей реальностью... И я не вижу ни одной причины, чтобы не последовать туда.

Ленайа поджала босые пальчики ног на прохладном бетоне и стиснула кулачки. Игрушка повисла в её руке под тяжестью плюшевой головы.

- Ты уже не боишься чудовищ, - сказал Бэккарт с такой поддержкой, что Ленайа и сама поверила в это, - ты умеешь их побеждать. Теперь тебе этого недостаточно. Ты должна оставить этот мир и вспомнить, кто ты есть на самом деле.

Ленайа насупилась и тряхнула Хариком. Затем немного погрустнела и опустила глаза.

- Мне страшно, - призналась Ленайа, - мне не известно, что происходит между периодами. За пределами этой комнаты нет правил.

Бэккарт посмотрел на неё так, словно знал на чуточку больше.

- Если бы я уговаривал тебя, - сказал он, - я бы начал с чего-нибудь хорошего...

Он ударил в дверь ногой, и та с тяжёлым скрежетом влетела внутрь под напором ветра. Бэккарт едва успел отдёрнуть Ленайу, чтобы её не зашибло. Туман из опилок, пыли и обрывков газет врывался внутрь. Ещё вот-вот, и он подобрался бы так близко, что пришлось бы закрываться рукой от такой метели. Это была та же самая дверь, что впустила их сюда. Но теперь она вела совсем в другое место.

- Значит, мы пойдём туда? – Нехотя спросила Ленайа, чтобы поймать взгляд Бэккарта и с надеждой увидеть хоть каплю сомнения.

- У нас всё получится, - сказал Бэккарт, обнадёживающе.

- Ты ведь знаешь, что без тебя мне больше некуда идти? – Сказала она.

Бэккарт не искал слов.

- Я знаю, что ты пошла за мной, и всё, что у тебя есть – это надежда, что я не ошибаюсь. К твоему сведению, это именно так! Я предлагаю идти сейчас, между периодами. Как ни странно, но между ними нам угрожает меньше опасностей. Я так думаю…

- Кое в чём ты определённо прав, - сказала Ленайа, - нам нечего терять.

Ленайа взяла его протянутую руку и крепко сжала его ладонь. Как ей казалось.

Ветер был постоянным и ровным. В проём двери постоянно залетал городской мусор.

Ленайа выставила перед собой Харика и посмотрела из-за него на мерцающий свет. Мусор и пыль летели из-под лопастей промышленного вентилятора, создавая приличное сопротивление. Ничего удивительного в этом Ленайа не нашла – ведь вещи могли не повторяться в одном и том же месте, и за одной и той же дверью могло оказаться что угодно при каждом её открытии. Впрочем, постоянно открывать и закрывать её не было смысла, если она всегда вела в странные места. Можно было разглядеть, что за лопастями был проход, видимо шахта или что-то вроде того, сделанные из фольги и алюминия. Вентилятор, несмотря на свою кажущуюся неспешность, заполнял хаосом всё пространство. Было шумно.

- Что ты видишь? - Погромче спросил Бэккарт.

- За вентилятором есть свет, - доложила Ленайа, - нужно сломать лопасти!

- Ты смелее, чем кажешься... - Заметил Бэккарт.

- А иначе, как ещё можно здесь выжить? Вперёд!

Бэккарт вытер нос большим пальцем руки и вышел навстречу ветру. С первым же шагом он заскользил, схватился за фольгу, и разрывая клочья на стене, стал пробираться вперёд. Вылетающий навстречу хлам бил по телу и царапал руки, но это казалось лёгким неудобством в сравнении с напором воздуха. Дойдя до вентилятора, Бэккарт пригнулся, достал гаечный ключ и хорошенько размахнулся, чтобы ударить ровно по лопасти. Удар пришёлся точно в цель, но как только это произошло, Бэккарт узнал, каким фееричным водопадом могут вылетать искры из глаз. Воздух наполнился жёсткостью, и в носу начало неприятно покалывать. Лопасть лишь слегка погнулась, но этого было достаточно, чтобы она замялась, а дальше всё произошло само собой – механизм стал неуклюже скрючиваться и сталкиваться с металлическими обломками, которые перестали приноситься снаружи, застряли и начали разрушать вентилятор. Мотор затарахтел и замедлил лопасти, пока они окончательно не остановились. Искры сверкали кругом, да и казалось, что само пространство напряжено. По блестящим стенам пробежались паутинки ломкого света от электричества, и вместе с их последней вспышкой лопасти вентилятора остановились.

Почти не двигаясь, Бэккарт повернул голову лицом к Ленайе.

- Ты в порядке? - Спросила она.

- Т-током ударил-ло... - Сквозь зубы, но не потому, что злился сказал Бэккарт.

- Уже закончилось?

- Впе-пеее-рёд. - Сказал Бэккарт.

Ленайа вошла в трубу и ощутила, как по стопе защекотали тысячи холодных парализующих иголочек. А она была совершенно босая! Ток пробегал по телу, то схватывая цепким онемением, то отпуская неожиданной слабостью, словно это было лишь молниеносное забвение. Ток был слабым, и прерывистым, поэтому справиться с ним было легко. Так думалось. Тем не менее, она с усилием начала переставлять ноги, и, едва почувствовав, что покалывание ослабло, на цыпочках подошла к Бэккарту.

- Е-еееещ... бъёт-т, - на одной ноте пропела Ленайа и хлопнула Бэккарта по спине, выпустив на волю разряд искр.

- К-к-к-к... - попытался произнести Бэккарт, ощущая усиление напряжения тока.

Ленайа тоже замерла, не в силах пошевелиться и посмотрела на Бэккарта широко раскрытыми глазами, не в силах моргнуть.

- Ка-ааак во сне-е-е, д-да? - Довершил Бэккарт, и напряжение снова упало.

Смекнув, что электричество отпустило их из своих цепких объятий, они тут же шмыгнули под лопастями и очутились на другой стороне вентилятора. Не говоря ни слова, они решили как можно быстрее покинуть этот небольшой коридорчик из алюминия и оказались в царстве гигантов.

Свет здесь исходил далеко сверху, и нельзя было определить его источник. Его было много, и, почему-то, чувствовалось, что он неестественный. Словно где-то далеко кто-то включил лампу, глядя на которую можно было с определённостью сказать, что она давно уже погасла, оставив одно только ощущение света, почти что воспоминание о нём, слабое и печальное. Разделяясь на обрывки сияния, он ниспадал по уходящим ввысь перекрученным канатам, которые лениво танцевали в воздухе от уже едва ощутимого колыхания ветра. Им не давало оторваться от основы только то, что они были равномерно переплетены друг с другом в самом низу, создавая под ногами плотное основание, по которому нужно было бы передвигаться осмотрительно. Если бы не размеры этих канатов, можно было бы сказать, что они оказались внутри ковра в комнате великана, ворсинки которого возвышались над ними могучими косами.

Под ногами прокатился низкий тяжёлый звук, от которого начали елозить сплетения бечёвки, словно прогудел раскат грома где-то глубоко под ними. Звук пришёл издалека, и Бэккарт озадаченно уставился в его сторону – можно было с точностью определить, где находился источник шума. Естественно, за лесом искусственных канатов ничего не было видно, но очень хотелось услышать что-то ещё, что позволило бы понять, стоит туда идти, или нет. Услышав этот раскат, Ленайа заметно занервничала. Она стала накручивать прядь волос на палец и глаза её забегали.

- Что... - не понимающе спросил Бэккарт, - что такое?

- Откуда мне знать? – Нахмурилась Ленайа, - я думала, ты знаешь!

Ленайа посмотрела таким странным взглядом, что Бэккарт так и не определился, смотрела она на него или нет.

- Это... То есть... - задумался вслух Бэккарт, не отводя взгляд от зарослей из верёвок, - значит нам в его сторону?..

- Конечно... – С печалью сказала Ленайа.

Бэккарт решил её подбодрить:

- Разве по легенде принцесса не должна встретиться лицом к лицу с чудовищем?

Затем Бэккарт понял, что это не те слова, с которых стоило начинать подбадривание.

- Место, куда мы идём — оно не такое. Оно... Оно прекрасное! - Сказала Ленайа, но сказала это так, словно это были самые грустные слова из всех тех, что она когда-либо произносила, - по крайней мере должно быть таким.

- Что же это за место? Что за голубая дверь?

Ленайа глубоко вздохнула.

- Это мой дом. Дверь в мою комнату. Я неясно помню это воспоминание, но оно у меня есть.

- Почему же тогда ты убегаешь? - Спросил Бэккарт.

- Потому что здесь… Не бывает ничего правильного! – Ответила Ленайа, - я бы не хотела прийти домой и найти его изменившимся. И всё говорит о том, что там нет ничего хорошего!

В этот момент звук мягко прокатился от уха к уху ещё раз.

Ленайа ткнула пальцем куда-то вверх за спиной Бэккарта. Он нехотя обернулся и за стволами канатов смог разглядеть лишь возвышающуюся тень некоего невероятного огромного строения. Оно не было похоже на здание ни формой, ни величиной, ни содержанием. Ломаный силуэт конструкции покачивался, бурлил и кишел. Но разобрать что-либо сквозь толстые нити не было никакой возможности. Но зато силуэт этого объекта можно было наблюдать ото всюду, к тому же он был на возвышенности, что могло помочь для определения дальнейших действий.

- Нам туда, - с интересом всматриваясь вверх сказал Бэккарт.

- Пффф! - Всплеснула руками Ленайа, - откуда тебе знать, куда идти?

- Гром донёсся оттуда, - констатировал Бэккарт, - там что-то есть, и ты явно не хочешь туда идти. Нам туда.

Ленайа хотела ещё что-то возразить, но у неё закончились доводы против. Она понимала, что они выбрали путь, где не может быть просто, да и деваться было некуда. Необходимо было действовать в соответствии с планом, независимо от того, хотелось этого или нет. Она верила и понимала, что в словах Бэккарта есть рациональное зерно, сколь бы дикими не были его объяснения.

Бэккарт помог перелезть через несколько наваленных друг на друга канатов, которые в обхвате могли сравниться со стволами деревьев, разве что канаты были кем-то и для чего-то сделаны, и об их назначении можно было только догадываться. Затем они обошли места, где ковёр под ногами был сплетён очень редко, настолько, что сквозь нити виднелись ямы неопределённой глубины.

Наконец они взобрались на пригорок, и, опершись на него руками, приподнялись, чтобы посмотреть, что находится дальше. Определить, что они перед собой увидели, было сложно.

Перед ними простиралась и тенью уходила вверх по дуге груда. Нельзя было назвать это грудой мусора, или же грудой вещей, мебели, или даже грудой обломков комнат и интерьеров. Скорее это напоминало гигантский кукольный домик со множеством разнообразнейших устройств, так напоминающих настоящие. Некогда вдребезги злобно разбитое и скомканное в одну кучу это жилище гигантских игрушек было вывернуто наизнанку, выпятив напоказ все свои внутренности. Некоторые куски комнат, словно надкушенные и силой подогнанные друг под друга, криво стыковались с другими, создавая нелепые композиции. Здесь половина дивана лежала на боку стены, здесь торшер свисал вверх ногами с потолка, а вот тут сложилась целая пирамида из двуногих стульев. Игрушечные, но отнюдь не игрушечных размеров, напольные часы качали свой строгий маятник,который перескакивал из ванной комнаты в гостиную. Шкафчики, тумбочки и столики все были настежь распахнуты, растеряв с полок, вешалок и стеллажей все свои вещи. Нигде, ни на одном стуле, ни в одном из углов не сидело ни единой игрушки, что делало помещения пустыми и жутковатыми. Время от времени за стеночками слышалось как передвигалась мебель, но только отчего-то было ясно, что её никто не двигал, и, вероятнее всего, она либо каталась по наклоняющемуся из стороны в сторону полу, либо просто не могла выбрать себе места в кривизне перевёрнутых полов. Конструкция качалась.

Вся эта груда кукольной жизни рассыпалась прямо у канатного ковра, приглашая войти в развороченный плохо собранный конструктор. В проёмы дверей и сквозь специальные отверстия в потолках, созданные для того, чтобы облегчить доступ к куклам, хорошо просматривался изгибающийся кверху пол. Его конец уходил наверх под углом, но выглядело это настолько естественно, что казалось можно пойти сквозь комнаты вперёд по дуге и не перевернуться вверх ногами самому в процессе пути. Глядя на то, что предметы мебели стояли на вертикально поднятых полах, в это с лёгкостью верилось. Модель была незавершённой, но не покидало ощущение, что она достраивалась прямо в данный момент, хотя признаков этого пока не наблюдалось.

Что-то быстро пронеслось в мозгу. Эта мысль почти сразу была забыта, как неприятная и опасная, но оставила вполне конкретный отпечаток. Ленайе эта мысль не понравилась. Она заключалась в том, что, если в этом домике и бывали куклы, то они должны были быть ростом с неё саму.

«Спрятанные куклы... Плохие затаившиеся куклы...» - как будто ёрничал смешной голос Харика в её голове. Она обняла игрушку двумя руками. Глазки-пуговки с любопытством изучали наброски сумасшедшего художника.

Тем не менее, Ленайа не видела опасности. В некотором роде ей даже казалась милой вся эта постройка, хоть, конечно, она была и странной. Ощущения, что ходить здесь нельзя, не было, даже наоборот. Хотелось всё потрогать, пощупать и поиграться со всеми этими громадными игрушками. Она увлечённо смотрела вдаль над собой, пытаясь отыскать такое место, где заканчивались владения кукольного домика, но мешанина обоев изгибалась таким образом, что нельзя было с точностью сказать, было ли у них окончание вообще.

Уже где-то позади послышалось сразу два медленных раската мягкого удара. Ленайа обернулась посмотреть на задвигавшиеся плетения толстых верёвок, которые нехотя, словно это получалось само собой, закрывали дорогу назад.

- Я могу остановить пропеллер-убийцу, неужели ты думаешь, что я буду бежать от какого-то грома? - Пошутил Бэккарт, помогая Ленайе забраться на край канатного ковра, с которого они собирались скатиться.

- Дело в том, что это не гром, - сказала Ленайа, - я думаю, что это шаги!

Бэккарт раскрыл глаза от удивления, и его рука сама собой отпустила канат, за который он держался. Ленайе почудилось, что она увидела что-то над пригибающимися прутьями ровно над ними.

Это было нечто тёмное и тяжёлое. От грузного соприкосновения с канатными переплетениями разнёсся ветер, Ленайа не успела схватиться за верёвку и скатилась вниз на покатое плиточное покрытие. Таким образом она попала на сделанный из плёнки, но имитирующий плитку пол, который принадлежал обрывку помещения от кухни в этом домике. Ну или части кухни, с такими же бутафорными предметами: на стенах висели сковороды из пластика, на пластиковом столе в миске лежали пластиковые фрукты.

Со скрипом затормозив ногами и рукой, Ленайа остановилась у перехода из этой части интерьера в другую. Она с интересом посмотрела на стык в полах и обнаружила, что они прижаты не плотно, а невероятным образом дрейфуют рядом друг с другом прямо в пространстве. Бэккарт не дал ей подняться. Он быстро оказался рядом и оттащил её под стойку кухни.

- А в твоих снах опасно передвигаться между периодами? - Осведомился Бэккарт, поглядывая в щель в поисках гиганта, которому принадлежали шаги.

- Об этом говорит мне только моя интуиция, - сказала Ленайа, - я думаю, что это как перед пробуждением, когда не знаешь, проснулся ты уже, или ещё во сне. Я чувствую, что всё здесь не моё, что нам здесь не место. Но, ведь, когда просыпаешься, сон разрушается, и за мгновение создаётся другой, совершенно новый мир. Вот мы сейчас как раз в этом переходе. Здесь нет такой черты, и всё здесь неправильно...

Бэккарт прислушался, но из гущи покинутых канатов не доносилось больше ни звука, а если и доносились, то быстро растворялись в потрескивании, поскрипывании и шорохе конструкции скрещённых помещений. Это радовало, но настораживало. Лёгкий дрейф комнаты убаюкивал, но ощущение хрупкости и неустойчивости пола, который к тому же закручивался и перекручивался над ними заставляло всё тело быть в напряжении. Бэккарт выглянул поверх столешницы, перебрался к стене, обои которой были из спальной и просунул голову в шкаф, дверцы которого безвольно колыхались под наклоном. Сначала Ленайа не поняла, зачем он туда полез, но затем увидела, что через шкаф можно было попасть в следующую комнату. Бэккарт поманил её жестом. Ему хотелось поскорее скрыться в лабиринтах кукольных внутренностей.

- Чьи же это шаги? - Спросил Бэккарт, втаскивая спутницу в пустой гардероб, - мы попали в дом великана?

Ленайа прошла через шкаф и вышла на другой стороне стены в следующую гостиную. В кукольных домиках не делают кладовых и подвалов.

- Я не успела разглядеть, - ответила Ленайа, переступая между границей гостиной и прихожей, - наверное, кто-то из обитателей этих мест.

Бэккарт придержал её, когда она закачалась и чуть не упала на разъезжающихся в воздухе плитах пола.

- В данный момент мы тоже обитатели этих мест, - заметил Бэккарт, - может, они точно также спасаются, потому что не знают, чего от нас ожидать. Мы привыкли думать, что происходящее вокруг — для нас. Хотя, на самом деле, мы всего лишь одни из них.

Ленайа поскользнулась на мокром полу в ванной, через которую они проходили. Очень странно, что пол в кукольном доме был мокрым. Унитаз, сама ванна, даже зеркало были поддельными. Не могли же здесь проходить водопроводные коммуникации! Но рядом с ней был Бэккарт. Ленайа начала ловить себя на мысли, что всё чаще обращается к его помощи, держится за его руку и старается не пропускать его слов. Она не могла себе отказать в таком приятном чувстве доверия.

- Хорошо, - продолжила его размышления Ленайа, - допустим всё это происходит во сне. Ты, ведь, именно так считаешь? Тогда выходит, что ты ненастоящий. Значит, ты мне тоже снишься!

Бэккарт улыбнулся и сажа под его глазом вздёрнулась.

- Это только в том случае, если я в твоём сне, а не наоборот, - сказал он с иронией.

- Но я здесь была, а потом пришёл ты, - сказала Ленайа, - а это значит, что ты пришёл ко мне!

Бэккарт подумал о том, что она сказала.

- Может быть, и другие монстры так думают. Сидят себе, как и ты, в своих норах и ждут момента, когда следует выходить? - Бэккарт брякнул гаечным ключом по заклинившей бутафорной двери, не выпускавшей их из ванной, и та разломалась пополам вместо того, чтобы открыться.

Следующей комнатой вновь оказалась игрушечная гостиная с чрезмерно насыщенным деталями интерьером. Если это был кукольный домик, то предпочтение в нём явно отдавалось гостиным.

- Какая безвкусица, - разочарованно сказал Бэккарт, - если я сплю, то это, наверное, просто мой кошмар. Таков вот мой кошмар.

Ленайу стало развлекать его отношение ко всему. Ей это действительно помогало. Она чувствовала, что может не волноваться больше.

Медленно ступая по дрейфующим плитам, они шли через игрушечные комнаты, то съезжающиеся воедино, то вновь раскладываясь на отрывистые комбинации. Иногда разломы в полах разверзались так широко, что в них можно было провалиться по неосторожности. «Это так глупо, - думала Ленайа при этом, - пройти такой путь, и внезапно пропасть вот так — свалившись в какую-то дырку. Нет, этого не может быть!»

Они продвинулись уже довольно далеко, и очень странно было оборачиваться назад и видеть то место, откуда они начинали путь полностью перевёрнутым. От этого кружилась голова, и казалось, что вот-вот и можно упасть... Наверх!

Бэккарт поправил криво висящую картину, но та сорвалась и упала на пол. Впрочем, ей это ничем не повредило, потому что она состояла из цельного пластика и размытого принта на нём.

- Ты надеешься найти чудовище в моём доме? - Спросила Ленайа так, словно знала ответ, но ей было интересно, что скажет он.

- Именно так. - ответил Бэккарт.

Ленайа насупилась.

- Ты такой смешной, раз думаешь, что мы живём в сказке, - сказала она, - но, честно говоря, меня тревожит не то, что мы найдём чудовище. Я боюсь, что мы найдём что-то другое...

Бэккарт вопросительно вскинул брови, но Ленайа вдруг нахмурилась и шыкнула, поднеся палец к губам.

- Слышишь это? - Шёпотом спросила она, заставив Бэккарта обратить внимание на окружающий шум.

Вокруг не было тишины. Поскрипывания, потрескивания, щелчки и завывания перетянутых прутьев создавали зерно звуков. Они органично переливались друг в друга, тянули абстрактные мелодии и тут же обрывали их, создавая веретено неоформленной симфонии, ноты которой были наспех записаны наугад, или писались прямо сейчас. Но среди скрипа пластика послышался ещё один мотив. Он начал отчётливее выделяться из общего диссонанса. Совершенно ясно стало, что где-то неподалёку заиграл рояль. Назвать это игрой было сложно, скорее робкие и неуверенные пробы ребёнка, украдкой открывшего крышку клапа. Среди беспорядочных нот внезапно раздался самый низкий удар по нотам. Затем посыпались наугад выбранные клавиши, и композиция быстро превратилась в набор несвязных музыкальных фраз, сыгранных в неправильном ритме. Кто-то играл на рояле.

- Да, я слышу, - подтвердил Бэккарт.

- Это в гостиной, - вычислила Ленайа, хотя это было не самым сложным.

Они переступили на бутафорный паркетный пол островка прихожей и подошли к дверце. Размер у дверцы явно был предназначен не для человека: она была намного шире, но, впрочем, не очень высокой. Чего ещё можно было ожидать от кукольных апартаментов — всё здесь было предназначено для людей! Но рояль... Его звук был вовсе не игрушечным. Несмотря на то, что мелодия была ничем иным, как какофонией, ноты исходили из звучного и благородного инструмента. Было бы крайне странно встретить настоящий рояль в кукольном домике. Было бы ещё более странным оказаться внутри кукольного домика, в котором можно было найти рояль.

Бэккарт жестами показал, что нужно действовать тихо. Ленайа поняла, что лучше прислушаться и делать всё слаженно, поэтому полностью передала инициативу ему. По его указанию она пробежала вперёд него и встала около двери, чтобы распахнуть её в нужный момент. Бэккарт замахнулся ключом и приготовился.

- Я могу играть такое часами! - Как будто преодолевая границы возможного возмущения напыжился Бэккарт.

Ленайа толкнула лёгкую дверь, после чего Бэккарт зачем-то закричал и забежал в гостиную, размахивая гаечным ключом над головой. Его глаза забегали, он начал метаться по комнате, и для шокирующего эффекта даже ударил по вазе на пластиковом камине. Ваза улетела в угол и запрыгала на полу, так и не разбившись, пока наконец не докатилась до расщелины и не исчезла из виду. Такое появление непременно бы озадачило присутствующих, если бы они были. Бэккарт на всякий случай рявкнул, нацелившись на большой чёрный предмет, занимавший ощутимое место в комнате. Реакции не последовало. Тогда Бэккарт сделал тяжёлый вдох, присмотрелся, и затем раздался его громкий смех. Ленайа поскорее заглянула в гостиную, чтобы увидеть, что же так рассмешило Бэккарта.

За роялем сидела кукла.

Эта кукла действительно была размером с человека, как и предполагала Ленайа с самого начала. Она даже имела приблизительные человеческие пропорции, что делало её в каком-то смысле реалистичной. Вся она была сделана из грубой материи с наполнителем внутри. Однако при всём том, что эта огромная игрушка была куклой, она явно не принадлежала к миру этого кукольного дворца. Это выражалось в её примитивной простоте, которая не должна была присутствовать у кукол для такого домика. Она была ручной работы и потому смотрелась крайне странно, словно выпадала пятном на красивом пейзаже. Ленайа представляла себе, какие куклы должны были бы быть обитателями этих помещений, и они совсем не походили на эту некрасивую и в чём-то жутковатую куклу. Мешковатое туловище располагалось на трёхногом стульчике, сиденье которого слегка крутилось под ней, издавая слабый скрип. Её небрежно сшитые руки лежали на клавиатуре, зажав несколько нот, которые до сих пор висели в воздухе. Всей фигурой она нависла над роялем.

Бэккарт осмотрел и сам рояль – в нём не было почти ничего необычного, за исключением того, что он был настоящим. Правда была ещё одна странная деталь - клавиши инструмента, большинство из которых закрывало тело куклы, были не совсем обычными. Они не были чёрными и белыми – нет. Клавишами в механизме рояля служили человеческие пальцы, либо же их имитация. Это смотрелось безумно, в особенности от того, насколько реалистично была сделана эта подделка.

- Теперь куклы играют на рояле? – Усмехнулся Бэккарт, но Ленайа отбросила эту мысль.

«Куклы не играют на рояле!» - Дрожь Ленайи как будто трепетом пробежалось по тельцу Харика.

- У этой куклы что-то есть, - сказала Ленайа, сделав несмелый шаг к фигуре.

Но Бэккарт не услышал её слов. Он отчётливо видел, как Ленайа что-то произнесла, но до него не донеслось ни звука.

- Я тебя не расслышал, - сказал Бэккарт, когда Ленайа начала подходить к инсталляции со стороны.

Ленайа вновь произнесла что-то, но и на этот раз её слов не было слышно, хотя Бэккарт точно видел, что она что-то говорила, как рыба в аквариуме.

- У этой куклы что-то есть, - услышал Бэккарт.

Но на этот раз Ленайа ничего не произносила и даже не шевелила губами, хоть и слова принадлежали ей. Бэккарт понял, что слышит её слова с задержкой.

- Эта кукла играла на рояле! - Буркнул Бэккарт, жестом показывая, что приближаться не стоит, - не нужно к ней приближаться!

- Я нападу сбоку, - с задержкой донеслось до Бэккарта.

- Нет, стой! - Протестовал Бэккарт, - зачем нападать на куклу?!

Ленайа что-то сказала, чего Бэккарт вновь не расслышал, а затем осторожно крутанула стульчик, на котором сидела кукла.

Табурет завертелся, и кукла повернулась к Бэккарту лицом. Точнее его отсутствием на должном месте. Взгляд упал на грубо и неумело сшитую материю безликой игрушки. Чёрные нитки лежали кривым швом, словно на этой кукле тренировалась в шитье подрастающая девочка. Ленайа хмуро посмотрела на куклу и перевела взгляд на Бэккарта.

- Вдруг она добрая, - донеслись слова, которые она произнесла совсем недавно, но они совсем не совпали с тем, что Ленайа говорила теперь.

- С чего ты взяла, что она добрая? - Бэккарт сделал шаг назад, - у неё нет лица!

- Нужно схватить её! - Проявились задержанные слова.

- Нет... Нет! - Гаечный ключ отрицательно качнулся в воздухе.

- Давай! - Прочитал Бэккарт по её губам.

Ленайа подошла к фигуре сзади, чтобы обхватить руками, сделала рывок, но не успела.

Кукла накренилась, задела несколько тяжёлых нот, сложивших зазвеневший в ушах несозвучный аккорд, и резко шмякнулась на пол вниз «лицом». Бэккарт отпрыгнул от неожиданности и замешкался, раздумывая, то ли хватать куклу рукой, то ли топтать её ботинками, то ли бить со всей силы по ней гаечным ключом. Навряд ли что-либо из этого помогло, но не успел он выбрать, по какому плану действовать, как кукла на полу начала дёргаться и вдруг поехала прочь от рояля, словно что-то её резко потянуло. Пластиковый паркет издал стон от прокатившихся по нему царапин.

- ...! - Воскликнула Ленайа и бросилась в погоню.

Бэккарт побежал следом, не столько, чтобы догнать быстро удаляющуюся куклу, сколько для того, чтобы остановить Ленайу. Словно влекомая кем-то за ноги-сосиски безликий мешок быстро перемещался в сторону пристыковавшегося куска террасы. Ленайа тут же оценила ситуацию. Она хотела остановить этот набитый мешок, и разъезжающиеся фрагменты помещений могли помешать ей в этом. Поэтому, не раздумывая ни удара сердца, Ленайа перепрыгнула через увеличивающийся разрыв в полу.

Харик в её руке заболтался и завертелся, озираясь по сторонам своими пуговицами.

Бэккарт проследил, куда направлялась кукла и побежал наперерез. Он ловко перемахнул через разлом в стене, попал в ванную, сориентировался и, пулей влетев на кухню, напрыгнул на уносимую куклу. Её ноги были приподняты таким образом, что не оставалось сомнений, что её кто-то утаскивал. Бэккарт вцепился в чучело обеими руками и опёрся ногами в мебель, чтобы сопротивляться неизвестной силе.

В этот момент шаткая конструкция этой части домика не выдержала и начала отламываться, прогибаясь ниже к пропасти, которая внезапно обдала ветром, прорвавшимся из раскрытого пролома. Бэккарт начал терять равновесие. Его ботинки заскользили на переворачивающимся полу, и теперь не он держал куклу, а кукла держала его!

- Не отпускай! - Послышался крик из соседних комнат, и Бэккарт подумал, что Ленайа ещё далеко, но она тут как тут уже стояла перед ним – видимо, опять сыграла свою игру задержка звука.

Ленайа была уже здесь и, стоило сказать, подоспела очень вовремя. Запрыгнув на разламывающуюся территорию кухни, Ленайа ухватилась за стол, чтобы не скатиться. Её глаза забегали, пока не остановились на деревянной стойке с набором кухонных ножей. Удивительно, но среди игрушечных, чрезмерно больших чашек и тарелок на пластиковой столешнице действительно стояли самые настоящие ножи. Что они делали среди игрушечной посуды, Ленайа решила не думать. В этот момент все находящиеся на стойке предметы покатились по наклонившейся плоскости. Харик мгновенно оказался в зубах. Без промедлений Ленайа выхватила самый большой нож, пока деревянная подставка не уехала от неё, и всадила лезвие по самую рукоять в плотное тело куклы, за которую держался Бэккарт.

- Ты же сказала, она добрая! - Выпалил Бэккарт, наблюдая, как Ленайа с яростью в движениях начала раздирать материю кукольного тела.

Судя по быстрому взгляду Ленайи, она слышала его также, как слышала бы обычно. Но, глядя на то, что происходило, Бэккарт не нашёлся, что сказать вразумительного.

Кукла задёргалась под Бэккартом, и ему пришлось быстро поменять положение: он встал на гаечный ключ коленями и таким образом смог придавить чучело к полу. Ленайа вспарывала брюхо куклы прямо вдоль по неровно положенному чёрными нитками шву. Следующий удар ножа вошёл в куклу так, что та лопнула, выпустив наружу клуб пыли.

Бэккарт с трудом остановил рывок, с которым невидимая сила дёрнула за ноги куклы. Ленайа запрыгнула на мешок верхом, чтобы не покатиться самой по полу. Её рука отбросила нож, вонзилась в туловище и начала в нём что-то нащупывать.

- ...! - Объявила Ленайа, выдернув руку из груди куклы.

- Не удержу! - Выдавил Бэккарт, и в этот момент неведомая сила вытащила куклу из его рук.

Развороченное кукольное тело судорожно замотало от угла к углу, сшибая безвольными руками и головой поехавшие стулья, которые тут же вылетали за пределы помещения в разломы в стене. Истерический танец куклы на полу закончился, когда перед ней распахнулась дверца холодильника, из которого тут же посыпались муляжи продуктов. Как только полочки вывалились из пластикового холодильника, чучело взмыло в воздух, словно кто-то швырнул его со всей силой. Кукла врезалась в нишу холодильника с такой силой, что вмялась в него как в пластилиновый, а затем замерла в неестественной получившейся позе. На мгновение место на голове, где должно было быть лицо куклы, как будто приобрело выражение. Но как только так показалось, дверца холодильника захлопнулась. Бэккарта отбросило к стенке приделанного к полу шкафа. Ленайа схватилась за него и едва не утащила за собой по покатому полу, но Бэккарт использовал её как маятник, и забросил на платформу прихожей, от которой отламывалась кухня. Ленайа залетела на краешек пола возле двери и, оказавшись на относительно ровной поверхности, протянула руку Бэккарту. Он тут же схватился за неё и ловко вбежал по отрывающейся поверхности.

- Бинго! - Донеслось позади.

Бэккарт обернулся на голос Ленайи, совсем позабыв, что она стояла рядом, и увидел, как кусок кухонной комнаты окунулся в пустоту, но тут же отпружинил и вернулся назад, грубо войдя в стыки разломов. Кухня вновь была пристыкована к домику слепым дизайнером.

Ленайа вытащила Харика из зубов и заворожённо посмотрела сквозь полые потолки. Нависающие над ними комнаты, в которых они были ещё совсем недавно, вдруг начали быстро приближаться и перестраиваться прямо в воздухе. Конструкция, состоящая из бесчисленных разрозненных комнат, вдруг начала приобретать нужные очертания. Куски гостиных сочленялись с недостающими фрагментами, кухни, ванные и спальни выстраивались в игрушечный ряд. Похоже, что домик собирался, и на этот раз, детали паззла укладывались в правильном порядке. Прямо над ними в пустом отверстии помещений въехала кухня и заполнила пустоту, встав на своё место. Несмотря на то, что она была перевёрнута, можно было с уверенностью сказать, что кухня была точно такой же, как и та, в которой находились зачарованные спутники. Она накрыла их словно крышкой, ровно состыковавшись по всем стенам. Одинаковость помещений была поразительной: тот же бардак, та же мебель, тот же холодильник. Можно было с лёгкостью принять потолок за зеркало, но только в этом зеркале почему-то не было отражения Ленайи и Бэккарта. Треск и скрип стихли. Домик был завершён и полностью построен. Все фрагменты стояли на месте.

- Я достала! - Счастливо сообщила Ленайа, разжимая кулачок.

В этот момент Бэккарт понял, что никакой задержки звука больше не было, и что Ленайа сказала именно то, что произнесли её губы. Это обрадовало Бэккарта, поэтому он не сразу посмотрел на то, что Ленайа держала в ладони.

В её руке лежал ничем не примечательный ключ на верёвочке. Тем не менее, это был вполне себе настоящий ключ. Ленайа тут же повесила его на шею Харика и довольно улыбнулась. Бэккарт поднял вверх палец, потом показал другой рукой на холодильник, хотел что-то сказать, но лишь глубоко-глубоко вздохнул и, подняв с пола подкатившийся нож, воткнул его обратно в подставку.

- Это — та вещь, которую нужно было вытащить из сна... - Объяснила Ленайа. -Это – ключ. Ключ от моего самого-самого страшного кошмара.

- Я что-то немного запутался, - сказал Бэккарт, поднимая с пола подползший по выравненному полу нож, и вонзил его в щель подставки, - почему ключ оказался в этой кукле и как ты об этом узнала?

Бэккарт нагнулся, чтобы поднять с пола нож и поймал себя на вопросе делал он это уже, или ещё нет.

- Ты тоже это чувствуешь? - Спросил он у Ленайи, но в ответ увидел совершенно растерянное лицо.

- Здесь... всё на что-то похоже... - Сказала она и, чтобы проверить, здесь ли она ещё находится, тряхнула игрушкой в руке, которая ударилась о её коленку тряпичным тельцем.

Помещение теперь было наглухо закрыто, ни одного разлома, ни дыр в полу, ни качки, ни вибраций. Пластиковые окна с трудом пропускали далёкий свет. Если раньше можно было перемещаться идти вперёд, наверх или вообще куда угодно, то теперь стало непонятно, в какую сторону двигаться. Наверняка все пройденные комнаты теперь были перетасованы, а, если вспомнить, сколько они их прошли, то ещё неизвестно было, смогли бы они найти нужный выход, проходя даже через знакомые убранства. Но внезапно их догнал низкий и тяжёлый раскат грома, который исходил словно из-под воды. Будто дыханием он задел каждую вещь в сложенном домике и дрожью пробежался по всему телу. Второй звук был больше похож то ли на сирену, то ли на заторможенный стон, полный грусти и тревоги. Ленайу посетило неприятное чувство, что их обнаружили. Бэккарт дёрнул за ручку двери, у которой они стояли, но она не открылась. Тогда он подошёл к шкафу и с лёгкостью отодвинул его от стены. Как ни странно, за шкафом освободился проход.

- Сюда! - Махнул рукой к себе Бэккарт.

Он быстро втащил Ленайу и закрыл за собой дверь. На мгновение всё затихло, и мысль о том, чтобы затихнуть и им самим как-то пришла сама собой.

- Как ты узнал?.. – Тихо спросила Ленайа.

Она обратила внимание на то, что на браслете Бэккарта произошли незначительные изменения – символы поменяли комбинацию. Бэккарт также посмотрел на браслет на своей руке.

- До этого момента, я не знал, что мы идём верно, - ответил он, - это сложно объяснить, да я и сам не до конца понимаю. Иногда на этой штуке вырисовываются символы, которые я не могу прочитать…

- Ты умеешь читать символы? – Заинтересовалась Ленайа.

- Только некоторые, в основном те, что относятся к работе. Но иногда я не понимаю их комбинацию. Как сейчас, например. Это явный признак, что мы на верном пути.

Ленайа показала ему ладонь со своим новым символом, который не был похож на тот, что был в прошедшем периоде.

- А ты знаешь, что это означает? – Настойчиво спросила она.

Бэккарт посмотрел на её ладонь с интересом.

- Этот знак означает что-то закрытое. Что-то, что взаперти.

Ленайа понимающе кивнула.

- Это я. Я – взаперти…

- Нет-нет, - остановил её размышления Бэккарт, - всё не так просто, как кажется. Эта отметина не для тебя и не про тебя. Скорее это для того, чтобы наблюдать за тобой!

- Кто-то следит за мной? – Встревожилась Ленайа.

- Ну конечно! – Даже с некоторым недоумением воскликнул Бэккарт, - разве ты этого не замечаешь?

У Ленайи перехватило дух, но затем она поняла, что это чувство ей действительно знакомо.

- Ты не знаешь, кому это нужно? – Спросила она.

- Предполагаю, - сказал Бэккарт, но больше ничего не стал говорить.

- Это связано со станцией? – Спросила Ленайа.

- Определённо. Но я не знаю, как, - ответил Бэккарт.

Собственно, сказать ему действительно было нечего – Ленайа это сразу поняла. Впрочем, сейчас её внимание заняло нечто другое. Стены в помещении, в котором они оказались, были зеркальными, как и пол.

- Я не вижу дна, - сказала Ленайа заглядывая в просторное помещение.

- Спокойно! - Сказал Бэккарт и, чеканя ботинками, выскочил, казалось бы, прямо над пустотой, если бы только он не начал отражаться под собой, - это всего лишь зеркало!

Удивительным образом он стоял на невидимой поверхности, но то, что его фигура отбрасывала отражение, говорило, что он действительно стоял на зеркале. Это помещение не было похоже ни на одну пройденную комнату кукольного домика, и, вероятнее всего, вообще ему не принадлежало. Неуверенно Ленайа перешагнула порог и встала на ноги. Чувство, которое она испытала босым прикосновением было очень странным. Она ожидала, что наступит на прохладную стеклянную поверхность, однако ощущения были вполне мягкими и тёплыми. Когда она посмотрела вниз, то увидела, что кроме их силуэтов и уходящих вниз стен комнаты в зеркале ничего не отражалось. Бэккарт переминулся с ноги на ногу. Его ботинки при этом издали резиновый скрип, словно задели друг друга подошвой.

- Если это зеркало, то почему оно не отражает потолок? - Ленайа поиграла босыми пальцами и осторожно ступая по отражению своих стоп, подошла поближе к Бэккарту, - я чувствую ветер снизу. Что это там? - Она показала в самый центр дна, - там что-то горит.

- Это просто зеркало, - сказал Бэккарт и ударил пол ключом, чтобы немного надтреснуть поверхность, но ключ отскочил от пола со звуком ударившегося железа о железо.

Ленайа присела на корточки и дотронулась рукой до своего отражения. Она чувствовала, что она до чего-то дотрагивается, но никак не могла понять, что отличает эту поверхность от обычного зеркала. Ей казалось, что она дотрагивалась вовсе не до стекла, а до своей же руки. Это показалось ей странным, так как вторая её рука была занята Хариком. Ей пришла в голову мысль, что если она стоит на перевёрнутом человеке, который просто повторяет все её движения, то ей удастся его подловить и однажды он промахнётся в движениях. Но как бы она не ухищрялась, у неё не получалось проникнуть мимо своего отражения.

- Когда я дотрагиваюсь, я чувствую тепло, - сказала Ленайа, - я как будто дотрагиваюсь до свей руки!

Бэккарт приподнял свою ногу и посмотрел под собой. Ничего необычного он не заметил, только повторившую его действия фигуру. Ленайа наклонилась, чтобы посмотреть на отражение своего лица в отражении, но оно, почему-то, было словно размытым, и не давало ей разобрать ни чёрточки, чтобы понять, действительно это отражение, или нет. Ленайа наклонила голову набок – кривое отражение сделало то же самое. Ленайа улыбнулась и искривлённые смазанные черты лица в отражении изменились, словно повторяли за ней.

- Ты прав, - сказала Ленайа, взяв Бэккарта за руку и выпрямилась, - это просто зеркало.

Затем она наклонила Бэккарта к себе поближе, чтобы что-то сказать на ушко и прошептала:

- Это отражение нам лжёт!

Бэккарт серьёзно отнёсся к этому предположению, так как уже успел обратить внимание на то, с какой чуткостью Ленайа относилась к иллюзиям и обману в целом.

- Тут куда ни посмотри, ничего нет, кроме зеркал, - Бэккарт посмотрел на пустынные стены: их окружали лишь собственные отражения.

Вот только с каждым этим отражением действительно что-то было не так. На одном Бэккарт не мог различить черт лиц, на другом зеркало было настолько кривым, что их фигуры отражались нелепо худыми. Зеркала окружали их, но в зеркалах отражались вовсе не они.

- Они настоящие! И они не такие как мы!!! – С подкрадывающимся ощущением ужаса, заметил Бэккарт.

- Мы больше не одни! - Сказала Ленайа, одновременно обрадовавшись своему озарению и испугавшись своих слов.

Ленайа ущипнула Бэккарта.

- Ай! - Встрепенулся Бэккарт от неожиданности, и, когда изображение под ним не дёрнулось, ВСЕМ сразу стало понятно ВСЁ.

Они стояли вовсе не на зеркале, а на перевёрнутых точных копиях себя. Хотя, впрочем, не таких уж и точных...

- На них нужно напасть! - Прошептала Ленайа.

- Вот опять ты за своё! – Сказал Бэккарт, тем не менее, приподнимая гаечный ключ над собой, - знаешь, как обмануть собственное отражение?

Ленайа поняла, что Бэккарт был с ней солидарен. Ждать удара в спину он не намеревался, да и к тому же его начало разбирать любопытство, кто из копий окажется проворнее на случай, если это действительно были всего лишь похожие фигуры. Он посмотрел на себя в стене, затем на другой, позади себя и впереди. Его взгляд отзеркалило лицо с непривычной злобой. Бэккарт не узнал себя таким и потому решил действовать, чтобы проверить свою догадку. Резким движением он опустил ключ, чтобы ударить в зеркальный пол, однако ключ провалился сквозь него и столкнулся боком с точно таким же гаечным ключом. Конечно же он провалился, ведь никакой поверхности зеркала не было.

- Чтобы обмануть отражение, нужно отвернуться от него! - Сказал он и посмотрел вниз, где сопротивляющийся ему образ быстро изменился искажением в лице.

Ленайа отпрыгнула от того места, откуда её начала хватать за ногу рука её же отражения. С испугу Ленайа решила вернуться обратно в проём, из которого они пришли. Босые ножки вынужденно побежали след в след за ней, заставив Ленайу в отражении потерять равновесие. Однако, как только Ленайа направилась в сторону того места, где только что был проход, она тут же столкнулась с бегущим навстречу клоном. Стены начали стремительно приближаться, а точнее не стены, а то, что старалось быть максимально похожими на них – их отражения. Карты были раскрыты. Приближающиеся силуэты больше не пытались повторять их движений. Разве что только прикованные к стопам отражения не могли отступить от стоящих на них ног, так как и сами стояли на них вверх ногами. Повторяющиеся со всех сторон искажённые лица приобрели ещё более враждебный вид. Ленайа испугалась этого образа. Она никогда бы не могла представить себя настолько обезображенной злобой, пусть даже её лицо в отражениях и было настолько сильно размыто.

- Куда же тогда смотреть? - Испуганно озираясь на приближающиеся силуэты, спросила Ленайа и начала нелепую пляску, чтобы как можно сильнее дезориентировать противника снизу.

- Не на них! - Крикнул Бэккарт, и ударил ключом позади себя.

Ленайа увидела, как от Бэккарта отлетел двойник и, провалившись сквозь отсутствующую преграду пола, разлетелся на мириады осколков, которые осыпались вниз, в бездонную глубину. Она сейчас же отвернулась от приблизившейся фигуры, подделанной под неё, но тут же встретилась лицом к «лицу» с отражением на другой стороне. Оно схватило её за волосы и попыталось повалить на пустоту под ногами. Запутавшись в волосах, Ленайа вывернулась, оттолкнула фигуру прямиком на размахивающегося Бэккарта, и в следующий миг облако осколков разлетелось в пыль, осыпавшись в пучину пустоты.

- Смотри... - Крикнул Бэккарт отворачиваясь от гримасы гнева на искажённом лице, которое больше не казалось ему своим, - смотри на меня!

Ленайа застыла на удар сердца, увидев, как Бэккарт смиренно проигнорировал грозящий ему удар тяжеленным гаечным ключом со стороны и, глядя прямо в её глаза, притянул к себе. Вдруг всё стало не важно. Ещё никогда так близко Ленайа не видела ничьих глаз. И хотя предчувствие и ожидание удара застыло вместе с ней, она всё равно не могла отвести взгляд в сторону и продолжала смотреть в глаза Бэккарта. Он тяжело дышал, его испачканная в ржавчине рука держала за её щёку, и она не хотела ничего больше видеть, кроме этого странного, блуждающего от одного её глаза к другому спасительного взгляда.

Удара не последовало. Ленайа и Бэккарт смотрели друг на друга, не решаясь пошевелиться.

- Они не могут ничего нам сделать, - сказала Ленайа, вооружившись уверенностью, - это всего лишь отражения.

Не отводя глаз, она медленно отдалилась от горячего выдоха Бэккарта. Они стояли внутри крохотной комнатки из стекла. Никаких отражений более не было. Хотя Ленайа была уверена, что стеклянные стены остались вокруг них так близко вследствие того, что они набежали вместе с лжеотражениями. Впрочем, теперь никаких отражений не было, зеркала исчезли, и остались лишь стеклянные стенки.

- Они не реальны, - сказал Бэккарт, тыча в пустое стекло ключом, и на этот раз, звук был вполне себе «стеклянный».

- Это ещё не говорит о том, что мы во сне, - сказала Ленайа.

- Ты серьёзно? – Бэккарту стало даже забавно, и он уставился на неё.

- Здесь и не такое возможно… - Скромно закончила Ленайа.

- Осторожнее, я попробую расколоть, - сказал Бэккарт.

Он ударил дважды и на третий раз зеркальная конструкция дала трещину и большими кусками осыпалась вокруг них. Хруст разбивающегося стекла мягко рассеялся под ногами, не оставив о себе даже слабого воспоминания. Душный воздух сменился стоялой влажной и прохладной дымкой. Стеклянная коробка рассыпалась, оставив их стоять посреди просторного тёмного помещения. Ленайа посмотрела под ноги, чтобы случайно не наступить на осколки, ведь еще недавно она видела, как внизу что-то горело. Она пошарила ножкой по песку, на котором они теперь стояли, но не нашла ни одного куска разбитого стекла.

- Опять какое-то дно, - разочарованно сказал Бэккарт, озираясь по сторонам.

Мокрый песок уложился на дне длинного бассейна. Либо этот бассейн давно не чистили, либо вода однажды просто отступила, оставив песочную породу остывать на дне железного корыта. Когда Бэккарт посмотрел над собой, то не сразу смог принять тот факт, что они действительно находились под водой. Вместо потолка спокойной гладью стелилась вода, заполняя бассейн до краёв. До краёв, до которых они не смогли бы дотянуться даже подпрыгнув. Изредка в прослойку воды падали ржавые частички обветшавших стен, распуская вокруг себя круговые волны. По стенам тут же разбегались подводные блики, создавая яркие паутины света. Затем крупицы старого металла медленно ниспадали вокруг, словно подхватываемые переменчивым течением, которого совершенно не чувствовалось. Однако ни удушья, ни тяжести в движениях не ощущались, можно было свободно дышать, а по телу наоборот пробегали мурашки от затхлой мерзлоты обдувающего воздуха. Они были под водой, на дне ёмкости, но вода эта словно была миражом над их головами.

Стены задумчиво кряхтели и тяжело трещали, словно сдерживали тонны тяжести за своими пределами. Ленайе очень не понравилось находиться здесь. Она тут же представила себе все самые ужасные ощущения, если вдруг вода станет водой, сдавит со всех сторон и поглотит их. Её передёрнуло не то от сырости, не то от этих мыслей, и она задёргала Харика в руке.

Бэккарт приметил кусок спускающейся на дно лестницы, которая вела на край бассейна. У неё не хватало нескольких лесенок, а застывшая ржавчина на искорёженных перекладинах и вовсе не вызывала доверия. Но попытаться в любом случае было нужно. Так решил Бэккарт.

- Постой, - остановила его Ленайа.

Бэккарт остановился. Ленайа выглядела так, словно не знала, как сказать то, что собирается, но всё же собралась с мыслями.

- Это плохой путь, - сказала она.

- Почему? - Удивился Бэккарт, изредка посматривая на блеск игривых волн.

- Потому что он единственный, - сказала Ленайа.

Бэккарт лишь вопросительно посмотрел на неё и развёл рукой и гаечным ключом в стороны. Ленайа переступила с ноги на ногу, так как почувствовала, что её что-то щекотало. Присмотревшись, она увидела, что примятый тяжёлый песок разрезался тонкими невидимыми ниточками. От быстро появляющихся полосок отлетали песчинки, а затем так же ровно укладывались назад, словно то, что их будоражило уходило обратно на глубину песка. В следующее мгновение её что-то кольнуло в пятку.

- Ты прав, пошли! - Быстро переменила своё мнение Ленайа, затанцевав на песке между рыхлыми разрезами на крошечных дюнах.

Бэккарт заметил, от чего запрыгала Ленайа и с силой топнул по побежавшей в песке линии. Однако такого эффекта он не ожидал. Стены вокруг сотряслись и заскрежетали, а по сырому настилу из песка зашелестели сотни маленьких рытвин. По коридору разнеслось шипящее кишение, больше похожее на шёпот листвы.

- Да, пошли! - Сказал Бэккарт, схватил её за руку и побежал в сторону отвесной лестницы, спускающейся в бассейн.

Песчаные разрезы тут же бросились следом за ними. Щебет и полые постукивания заполнили ёмкость, заменив шум воды на мелкий, насекомый шорох. Блики на стенах тревожно засуетились, а вода над ними начала волноваться безо всяких видимых причин. Всё это очень не нравилось Ленайе. Бэккарт предпочитал действовать.

Подбежав к лестнице и позабыв об осторожности, он хотел было схватиться за ржавчину перекладины, но вдруг отпрянул от дёрнувшегося металлического прута. Нерешительно он потянулся к трапу, но на это раз конструкция полностью отстала от стенки и рухнула у его ног, переломавшись во всех сочленениях, в которых только можно было переломиться. Бэккарт ухватил взглядом верхушку лестницы. Железные прутья были словно переломлены или перекусаны, что и послужило причиной того, что лестница упала. Кто-то явно не хотел, чтобы они выбирались отсюда. Но не успел он как следует об этом поразмыслить, как Ленайа быстро потащила его дальше по бассейну. Песок, а точнее то, что крылось в нём, не давало ей остановиться. Резкие уколы то и дело вонзались в стопы и пальцы ног, и Ленайа едва сдерживалась от отчаянного визга.

На пути выросла металлическая перегородка. Она была невысокой и не доходила до края воды наверху, так что при желании можно было перелезть через неё. А желание у Ленайи было! Она подтянулась на руках, зацепилась локтями и влезла на перекладину. Бэккарт одобрительно посмотрел на неё и последовал за ней. Это вышло у него не так ловко, как у спутницы, но Ленайа потащила его на себя, и они перевалились через преграду на другой стороне. В этом секторе также был придавлен песок по дну коридора, а вдали виднелась ещё одна перегородка, лестница около которой развалилась прямо на глазах, словно что-то срубило её сверху над водой.

Вместе с тем шум щелчков и шуршания перекрыл могучий стон многотонного металла. Ленайа и Бэккарт пригнулись на пошатнувшемся песке. В то же время вода над ними начала опускаться ниже краёв. Мираж воды начал быстро откачиваться. Бассейн стремительно пустел.

- Кажется, мы движемся, - сказала Ленайа, вприпрыжку подбежав к перекладине.

- Мы поднимаемся, - подтвердил Бэккарт, залезая на перекладину.

За переборкой песка было так много, что не пришлось спускаться с подъёма. Бэккарт проверил, можно ли на нём стоять и выпрямился так, что мог дотянуться до бурлящих нисходящих волн. Любопытство одержало верх, и он сунул руку в воду. Волны оказались не миражом. Ручейки защекотали по его руке и полились за шиворот.

- Мы не под водой! - Эта догадка ошпарила Бэккарта ледяными брызгами, - вода спускается! Нас сейчас затопит!

Несмотря на то, что дно явно поднималось, вода сверху стремительно опускалась, будто что-то вталкивало коридор в перевёрнутую глубину.

Похоже, что Ленайу это мало удивило. Бэккарт даже подумал, что её такое в принципе мало волнует. Она пристально смотрела на песок и на рыхлые стены, пытаясь отследить ускользающий шёпот.

- Вода!.. - Хотел было что-то сказать Бэккарт, пригибаясь от подступающей воды.

- Тише! - Прервала его Ленайа и наоборот встала, наполовину оказавшись в воде.

Бэккарт внимательно посмотрел на глаза-пуговицы Харика.

- Спокойно! - Как будто говорили они.

Вдруг Ленайа снова пригнулась, вновь оказавшись в прямом смысле под водой. Её намокшие кудряшки облепили лицо.

- Шум ведёт к двери, - сказала она, показывая одной рукой в одну сторону, а Хариком в другую, - нам нужно идти за ним!

Бэккарт хотел возразить, но в этот момент что-то с болью вонзилось в его ногу, и он вскричал, вместо того чтобы объяснить, что бросаться в погоню за зловещим шумом было не лучшей идеей. Затем он вспомнил, что это и была его идея…

Ленайа кивнула и прыгнула к воде, которая тут же затянула её. Бэккарт заскакал на одной ноге и хотел замахнуться гаечным ключом, чтобы размозжить в крошево подлого негодяя, но тут вода обрушилась на него и всосала в свои недра.

Перед ним замелькал силуэт Ленайи, который крутился вокруг железной двери с рулевым запирающим механизмом. Быстро сообразив, что к чему, он схватился за колесо и помог провернуть его. Дверь отворилась под давлением воды, которая, впрочем, нехлынула внутрь. Это было видно по ряби прямо в проёме двери, точно такой же, как они видели, ещё будучи в коридоре, словно что-то сдерживало её невидимой силой.

Ленайа не стала задерживаться. Она оттолкнулась руками от дверцы и влезла в узкий проход. Бэккарт вывалился из водной пелены весь мокрый и, прежде чем начать стряхивать с себя капли, плотно закрыл за собой дверь. Он прокрутил рулевой замок до конца, несмотря на то что вода не переступала порога. Так, на всякий случай.

Узкий проход лежал через выстроенных в ряд кают по обе стороны. Все двери были открыты внутрь, или попросту отсутствовали. От едва заметной и мутной качки было непонятно, что шумит внутри кабин. Возможно, это перекатывались мелкие предметы, оставленные там людьми, но иногда звуки щёлкали довольно необычно для беспорядочной перекатки мусора. В каютах осела темнота, и было неясно, чего ожидать из неё. Тем не менее, Ленайа сдула упавшую на глаза прядь волос и пошла вперёд. Она никогда не сомневалась в необходимости идти вперёд.

Бэккарт поплёлся за ней мимо чёрных впадин неприветливых проёмов. Когда он смотрел в помещения, то замечал какое-то шевеление то тут, то там, то на столиках, то под простенькими кроватями, то на стенах. Изредка в глаза бросались резкие отблески тёмных точек, но как только Бэккарт их замечал, они сразу же пропадали во мраке. Ключ переходил из одной его руки в другую. Бэккарт никак не мог выбрать подходящее для него место, чтобы не быть застигнутым врасплох.

Глядя на хрупкую Ленайу, которая шла вперёд, словно не замечая ничего подозрительного, Бэккарт не мог признаться, что его всего колотит от ощущения чего-то кишащего вокруг них. Действительно ли она настолько сжилась с мыслью, что всё вокруг такое, так свыклась с тем, что опасность и ощущение опасности и необъяснимой враждебности этого мира — это обыденная часть жизни, или же просто старалась не обращать внимания? Бэккарт был восхищён тем, как ловко Ленайа находила пути в тех местах, куда ему бы и в голову не пришло заглянуть. Так вышло и на этот раз.

Остановившись у последней в коридоре каюты, Ленайа нырнула в темноту и начала так шуметь, что если кто и поджидал её там, то тут же убежал от такой дерзости. Ещё бы! Ленайа сходу разбила стакан, смахнув его Хариком с маленького стола, вскрикнула, возмущённая собственной неуклюжестью и начала постукивать по мебели и дышать в голос, пытаясь определить, далеко ли от неё находятся стены. Такое поведение могло озадачить любого злодея.

- Тут лестница! - Сказала она, затем раздался гул проехавшегося по старым пазам железного трапа.

Стук знаменовал, что лестница спустилась до предела и была готова к использованию.

- Вокруг нас что-то есть, - всё же решил поделиться своими переживаниями Бэккарт, когда Ленайа уже взбиралась вверх к отверстию в потолке.

- Никак не пойму, на что это похоже... - Сказала Ленайа будучи уже наверху.

Бэккарт с недоверием посмотрел на ржавые наросты на перекладинах лестницы, к которым и прикасаться-то не хотелось, но, увидев, что босая Ленайа перебирает ручками и ножками и совсем не обращает на колкий окаменевший металл никакого внимания, взялся за лестницу и полез в сторону шлюза. Покидая каюту, он посмотрел на мутный иллюминатор. Поначалу он и не надеялся в нём что-либо разглядеть, однако в гнетущей пустоте за толстым стеклом вдруг показалось, будто огромная рыбина взмахнула хвостом. Бэккарт присмотрелся пристальнее, но больше ничего не произошло, и потому он подумал, что это всего лишь очередной фокус.

- Я думаю, что это затонувший корабль, - предположил Бэккарт.

- Ты случайно не помнишь, как мы здесь оказались? - Сказала Ленайа, что в её голосе можно было даже различить нотку иронии.

- Честно сказать, - признался Бэккарт, - я вообще не понимаю, как и где мы оказываемся. Я даже не понимаю, куда мы идём.

- Идём, как и задумали, - отреагировала Ленайа, в голосе которой не было никаких сомнений, - но, если это корабль, почему мы оказались здесь?

Тем временем Ленайа наткнулась на люк, который тут же начала развинчивать.

- Видимо, что-то произошло, - сказал Бэккарт, но не добавил, что теперь ему хотелось как можно скорее покинуть этот лайнер и бежать без оглядки.

Состояние корабля было просто ужасным. Весь он трещал по швам и выглядел так, словно его закопали и забросили много лет назад.

Ленайа открыла люк и вылезла из шлюза. Бэккарт забарабанил ключом по железу, пытаясь скорее догнать спутницу. В этот момент лестница, по которой он карабкался, вдруг показалась ему тяжелее. Это было странно, ведь это он висел на ней, а не наоборот.

- Это затонувший корабль, - более уверенно оценив свои ощущения, сказал Бэккарт, - и, кажется, он всплывает!

Ленайа помогла ему выбраться из дыры на потрескавшийся пол, некогда бывший паркетом.

- Если это так, - сказала она, - то что-то мне подсказывает, что лучше как можно скорее убраться с него.

- Куда? - Бэккарт не совсем понял, что она имела в виду, но Ленайа объяснила.

- Из любого тупика есть выход, - невозмутимо сказала она.

- Ты просто хочешь в это верить, или это просто так работает? - Поинтересовался Бэккарт, но Ленайа задумалась о чём-то другом.

- Теперь мне кажется, что я знаю об этом от... От тебя. - Словно погрузившись в несвязные образы в голове, сказала Ленайа, но мыслям не суждено было связаться, так как позади неё раздался грохот вдребезги разбившейся тарелки.

Она тут же обернулась посмотреть, что произошло, но как только её взгляд упал на стол, с него тут же что-то соскользнуло. Ржавые вилки и покрытые плесенью тарелки дрожали под тяжестью её недвижимого взгляда.

- Шлюз, который вёл прямо в ресторан, - сказал Бэккарт, - не очень всё это похоже на то, как устроен корабль...

Он быстро огляделся: они действительно находились в ресторане. Если бы не песок, ржавчина, вековая пыль и сгнившие ковры на полу, просторный зал мог выглядеть вполне прилично. Неприветливый вид ему придавала опустошающая безлюдность и покинутость. Возможно, в накрытых блюдах так и остались никем не тронутые яства, но теперь их явно не следовало бы пробовать.

Тёмные углы продолжали гудеть и трещать, не оставляя ощущения, что всё это время они участвуют в каком-то грандиозном аттракционе, в котором целое судно вытаскивали со дна океана. Вот только чувство было не такое, что их что-то поднимает, а совсем наоборот, что корабль действительно всплывал сам, выталкиваемый глубинами.

Но даже среди общего мерного скрежета, можно было расслышать посторонний шум, совсем не относящийся к кораблю. Колкий цокот и щекочущее шуршание выдавало присутствие множества, очень большого количества присутствующих в темноте зала-ресторана. И это не были постукивания посудой, или призрачные движения людей. К людям этот неприятный шелест не имел никакого отношения, это было точно.

- Ты видел? - Спросила Ленайа, прислонив мокрую игрушку к груди, - что-то разбило тарелку!

- Давай поскорее уходить отсюда! - На этот раз Бэккарт перестал стесняться своего чувства, что ему было жутко не по себе.

Ленайа почувствовала его напряжённость, и её это встревожило.

- Что, если это монстры преследуют нас! - Вместо того, чтобы как-то успокоить Бэккарта вдруг сказала Ленайа то, что не давало ей покоя.

Харик как будто сжался от холода в объятиях Ленайи.

- Хватит тебе, - с недоверием к себе сказал Бэккарт, - монстров же не существует...

Из шлюза позади них вдруг раздался резкий продолжительный хруст, а затем из дыры в полу вылетел фейерверк мелкого мусора и рябью стука осыпался вокруг них. У ботинок Бэккарта упало продолговатое сочленение. Оно было похоже на соединённые между собой две пластиковые трубки с панцирными бугорками. Это было похоже на ногу паука, но насколько же большим должен был быть паук, чтобы его нога достигала таких размеров! Среди приземлившихся ошмётков сложно было разобрать, что это было, когда это было целым. Но почему-то не возникало мысли, что это были разрозненные части. Ещё недавно это было единым, одним действующим организмом...

Причём целым он был ещё совсем недавно, так как некоторые из частей продолжали подёргиваться и извиваться на полу. Теперь в мусоре Бэккарт различал части конечностей, усики разнообразной величины, раздробленные панцирные черепки и вываливающиеся прямо из кажущимися теперь полыми костей вязкие внутренности. Бэккарт тут же подцепил ногой люк и захлопнул шлюз.

Щелчки и быстрые перебирания иголочками по полу застучали в темноте ресторана. Бэккарт отошёл к стене, подвинув Ленайу за себя и повернулся к оживившемуся шороху. С обрушившейся в груди надеждой на то, что этот шум так и останется призраком невидимых галлюцинаций, Бэккарт смотрел на то, что осторожно вылезало на свет. Ему не хотелось верить в то, что всё может быть действительно настолько плохо. Но теперь он понимал, что не ошибался. Монстры существовали!

Из-под столов, стульев и стоек плавно, но всё же с некоторой жёсткостью в движениях начали вылезать твари, похожие то ли на пауков, то ли раздувшихся от хорошей жизни крабов с длинными конечностями. Бледные тельца говорили о том, что существа, вероятнее всего, были хладнокровными. Их тонкие ноги мерзко постукивали по рыхлому полу, приближая к застывшим у стены путникам свои бледные тела, где-то гладкие, а где-то уродливые от скопления бугорков. Поблёскивающие точки глаз, торчащих и панциря не были похожими на паучьи, да и как пауки могли так вырасти! Пластиковые на вид существа пригибались, щупали перед собой усиками и пощёлкивали клешнями на конце длинных конечностей и близ того места, где, по сути, должен был располагаться рот. Возможно, это были глубоководные животные, о которых ни Ленайа ни Бэккарт доселе не знали, но выглядели они поистине мерзко и отвратительно вне своей среды. Они двигались так, что не оставалось сомнений, кто в этой ситуации был охотником, а кто жертвой. В их бесчеловечных гримасах не было злости или гнева. У этих существ было всё до предела просто, и без всяких размышлений и философствований они точно знали, что и как нужно делать. Это придавало им неумолимости. Было ясно, что ими движет не желание причинить вред, а холодный, расчётливый инстинкт, страсть которого необходимо было удовлетворить незамедлительно, здесь и сейчас. Некоторые из особей были настолько большими, что, залезая на стол и расшвыривая посуду, они занимали его полностью.

Окружение сузилось. Цокот замедлился и стал осторожным.

- Что ж, - приготавливаясь к тому, чтобы начать отбиваться, сказал Бэккарт, - кушать подано.

- И что сегодня подают?.. - Спросила Ленайа.

- Нас!!! – Почти рассмеялся Бэккарт, - сегодня подают НАС!!!

Ему показалось, что промедление было связано с тем, что некоторое время появившиеся людские фигуры находились под пристальным изучением. Как и любой нормальный хищник присматривался к своей добыче, так и эти крабовидные пауки настороженно ходили вокруг. Однако это закончилось очень быстро, и Бэккарт понял, что вот-вот последует нападение. Он оказался прав. Его глаза забегали по ломким очертаниям членистоногих. Их острые ноги закишели, не давая понять, который бросится первым. И, когда это случилось, внимание и реакция не подвели Бэккарта. Чуть завидев пригнувшегося на своих тонких конечностях краба-паука, он отвёл тяжеленный гаечный ключ. Когда тварь оторвалась от пола, Бэккарт уже направленно бил по предсказуемой траектории. Произошёл удар. Ключ отбросил существо с такой лёгкостью, что только и было видно отлетающие в стороны оторванные клешни да конечности. Ленайа взвизгнула. Мысль быть растерзанной страшилищами её пугала не столько, сколько безжалостность и холодный расчёт существ, которые не стояли перед выбором нападать или нет. Им были незнакомы милосердие, сочувствие или страх, и потому было понятно, что эти твари не отступят просто так. Она тут же представила, как острые ноги существ вонзаются в тело и мощные клешни вспарывают ей живот, отрывают руки и пережимают горло. От этих образов она вся поникла и сжалась за спиной Бэккарта. Но боязнь сменилась другой мыслью – нельзя было оставить Бэккарта один на один с этими монстрами и просто необходимо было найти какое-либо оружие, чтобы помочь ему хоть как-то, хоть голыми руками разорвать противников, каждого, одного за другим!

Перед тем, как по рядам бледных тел прокатилась кишащая волна, Бэккарт успел подумать только об одном: его гаечный ключ был намного тяжелее любого из них.

Больше он не думал ни удара сердца, потому что существа взмыли в воздух и налетели со всех сторон. Бэккарта удивило, как несмотря на свои размеры они довольно ловко подпрыгнули так высоко. И всё замельтешило. Резким ударом Бэккарт отмахнулся от первой волны. Тела существ показались ему лёгкими и словно полыми, хотя и не были таковыми. Это было видно в разлетающейся жидкости из разбитых и надтреснувших тел. Но вот вторая волна ударилась в него своими постукивающими конечностями и полностью накрыла его и Ленайу. Пока ещё не обращая внимания на удары, Бэккарт размахивал гаечным ключом, разнося в клочья и пробивая насквозь непрочные панцири упавших рядом крабов. Он воспользовался тем, что они не успели нанести свой удар в первый прыжок. Это была тактическая ошибка, которая позволила ему разнести в ошмётки и растоптать всех оказавшихся рядом существ. Того, кто ещё пытался сориентироваться после падения, Бэккарт растоптал своими ботинками. Хруст и клацанье воцарился в ресторане. Впрочем, для ресторанов это и так всегда свойственно.

Клешни, дрыгающиеся ноги и усики разлетались от него так, словно он залез в бурлящий фонтан и начал расплёскивать воду вокруг себя. С рёвом он орудовал увесистым ключом и ногами, пока наконец последний шевелящийся панцирь рядом не был раздавлен опустившейся подошвой. Ленайа сбросила с плеча клешню, и та отлетела в сторону попятившихся тварей, которые вдруг остановили нападение. Пол вокруг был весь усыпан бледным крошевом и конечностями, но судя по тому, что окружение не поредело и было всё таким же плотным - ко всеобщему веселью цокало прибывающее пополнение. Это была лишь малая часть здешних обитателей.

Ленайа быстро посмотрела вокруг, что могло бы помочь отбиваться, но ничего кроме частей уродливых туловищ не увидела. Бэккарта же озадачило их внезапное промедление. Мгновение назад пауки были готовы забросать жертв своими сородичами, но теперь пригнулись и просто постукивали ножками по месиву ковров.

- Ну что, не ожидали? - Не удержался Бэккарт подшутить над озадаченным противником, а заодно подбодрить Ленайу.

Паукообразные крабы никак не отреагировали на его восторг. Они лишь мерзко зашелестели, словно набор щелчков, шорохов и скрипов помогал им разговаривать друг с другом. Возможно, так оно и было, и они и впрямь сообщались. Если это и было общением, то оно очень быстро прекратилось. Даже вонзающиеся в пол острые покалывания стали крайне редкими.

- Чего они ждут?

Харик повис в руке Ленайи.

Печальный скрежет железа завыл в коридорах судна. Лёгкая дрожь пробежала по лестницам, перилам и столикам. Стена позади столиков затрещала по швам, обшивка превратилась в щепки, картины сорвались с креплений, металл выгнулся и, не выдержав давящего напора, стена ресторана разломилась. В помещение рухнул тухлый воздух, от которого тут же захотелось закрыться рукавом, но сделать этого Бэккарту не позволяла его готовность к атаке, а Ленайе её оцепенение. Из разлома в стене, словно из вспоротого живота, вывалилась бесформенная гуща, которая растеклась-раскатилась по полу и начала рассыпаться мелкими шариками. Один из них докатился до ноги Бэккарта. Видимо, из этого и состояла прорвавшая стену масса. В слизистом упругом яйце размером с кулак явно что-то шевелилось. В нём дёргался и извивался маленький паучок, клешни которого ещё были не сформированы, и походил он скорее на головастика. Стена не выдержала под напором разрушившегося гнезда. Это была кладка!

- Не стоило нам сюда приходить, - сказал Бэккарт, понимая, что они попали в самое логово пустотелых крабов-пауков.

- Давай покажем им, что нам не нужны их дети и просто уйдём! - Предложила Ленайа, но позади неё была стена, и отступать было некуда.

- У нас другие планы, - сказал Бэккарт и медленно раздавил икринку.

Из-под ботинка раздался хруст. Выплеснулась слизь.

Существа застрекотали. Среди существ началась сутолока и мешанина, они вдруг полезли друг на друга, ворча и кряхтя от недовольства. Ещё не разбитая посуда зазвенела, на полу и начала раскалываться под забарабанившими по ней клешнями и иглами ног. Вместе с тем начали шмякать раздавленные яйца.

В кишащих звуках образовалось движение, и затем послышался хруст и сдавленное шипение. Не успев понять, что группа существ перед ним сгустилась, Бэккарт увернулся от вылетевших из темноты конечностей, перемешанных со скользкой жидкостью. Клешни начали ударяться в руки и тело, слизь попала в глаза. Бэккарт быстро проморгался, как вдруг пошатнулся от укола в плечо. Он быстро отбросил от себя подлетевшего краба, но следом был осыпан ещё большим количеством ошмётков. Стало понятно, что теперь эти твари не остановятся ни перед чем. Животные дербанили, уничтожали друг друга и швыряли в неприятелей останки своих сородичей и даже кладку – всё для того, чтобы дезориентировать противника. Выброшенные из толпы части клешнёй и ног заколотили со всех сторон, слизь залила всё лицо. Затем животные начали атаку и сами. Удар, ещё один удар — Бэккарт отмахивался наугад, но попадал, отбрасывая нападавших в дальние углы. Клешни взмыли над головой, что-то подвернулось, ноги разъехались, и Бэккарт был повален на пол под колкими ударами напрыгнувших существ.

Ленайа в ужасе видела, как панцири покрыли Бэккарта и клацали друг по другу. Ловко поддёв одного из них, ногой она отбросила краба подальше от себя и тот упал на спину, начав беспорядочно тыкать своими острыми ногами в подступающих сородичей. Ленайа почувствовала, как её что-то потянуло. Дрожащая в её руке кукла растянулась, и лицо её как будто приобрело испуганный вид. Клешня тащила Харика на себя за тряпичное ушко игрушки. Боковым зрением Ленайа заметила подступивших на опасное расстояние существ, но, прежде чем повалиться под их натиском, она всё же вырвала куклу из жёстких и бесчувственных клешнёй. Материя разорвалась, и глаза-пуговицы Харика как будто вылезли наружу ещё больше. Половина ушка так и осталось в клешне замешкавшегося краба-паука. Единственное, чем могла прикрыться от налетевших существ, был Харик, и он прикрывал! Иглы стучали по его глазам, тыкали в тряпичное тельце, но не могли пробить, так как были слишком лёгкими. Ленайа подумала, что её нежно любимая кукла, её Харик, который оказался тот ещё боец, останется с ней до конца.

Бэккарт почувствовал, как его рука ослабевает под напором нависшего над ним членистоногого. Его усики и клешни тянулись к лицу, и единственное, что их сдерживало, это положенный между рук Бэккарта перекладиной тяжёлый гаечный ключ. Всё тело вздрагивало от едких порезов и пронзительных уколов. Вцепившаяся в кисть клешня сдавливалась и Бэккарт осознавал, что как только его хватка хоть немного ослабнет, тут же настанет конец. Он не думал об этом, а только осознавал. Всё его внимание было сосредоточено на беспощадном лице существа, которое давило и терпеливо ждало неминуемого.

Если у смерти и существовало лицо, то Бэккарт никак не мог предсказать, что в его случае, оно окажется таким. Ему показалось это ироничным и даже смешным – вот так быть растерзанным тупыми крабами, или пауками, или тем, что из себя представляли эти монстры. Оставалось всего несколько ударов сердца. Бэккарт решил не закрывать глаза.

По стенам и полам прошёлся редкий гулкий удар, и воцарилась тишина.

Бэккарт почувствовал, что колющие тычки прекратились, а давка со стороны нависшего чудища ослабла.

За ударом последовал протяжный вой, словно капитан огромного лайнера подал гудок, знаменующий отплытие. Бэккарт почувствовал изменение всем телом: пол под ним наклонялся и выравнивался.

Усики перед лицом Бэккарта начали крутиться в другую сторону, а затем и вовсе отпрянули. Краб, который мгновение назад был готов переломить его руку и вонзиться в глотку, внезапно стал перебирать своими неуклюжими ножками и быстро слез с груди. Не упуская момента, Бэккарт вскочил на ноги и пинками начал подбрасывать и так отступающих существ. Быстро раскидав кучу панцирей, которые уже даже не пытались нападать, в груде переломанных конечностей он вдруг увидел Ленайу. Двумя руками она крепко-накрепко прижимала к груди свою игрушку и едва дышала. Она приоткрыла сначала один глаз, осмотрелась им, затем открыла второй и уставилась на Бэккарта.

- Мы уже пришли? - Спросила Ленайа, стараясь быть невозмутимой.

- Думаю, это было не самое страшное, - сказал Бэккарт, подав ей руку и выдернув из кучи перемолотых частей и органов.

Почему-то паучьи крабы быстро отступали от них, рассасываясь в углублениях стен, вентиляционных трубах, шлюзах и тёмных углах. Большая часть их повалила прямо в разлом, который образовался, когда кладка яиц вывалилась наружу. Теперь, такое впечатление, их это больше не волновало. Они трусливо, а, скорее всего, вполне расчётливо, разбегались кто-куда, бросив своих детищ на произвол судьбы. Бэккарт почувствовал прилив сил, сжал в руке гаечный ключ покрепче в полной готовности запустить произвол судьбы, но его остановило нечто другое.

В помещение ресторана пролился свет.

Его не было много, его не было достаточно, но он появился, и вместе с этим начали меняться и вещи вокруг. Ржавчина со стен начала слазить и скручиваться в покрытие на полу. По поверхности потянулись обои, цепляясь друг за друга и воссоединяясь в единый узор. Под ногами начала съёживаться материя ковра, которая быстро стала мягкой и приятной на ощупь. Переломанные стулья сами собой вставали к столам, салфетки укладывались рядом с расцветающими блюдами, осколки битой посуды соединялись и расставлялись в правильном порядке между столовых приборов. Всё вокруг суетливо зашумело и начало преображаться.

Ленайа с нескрываемым интересом смотрела по сторонам. Жуткие картины влезали в свои рамы на стенах и, как только с них сходил слой пыли, сразу становилось понятным, что жуткими их делало лишь воображение. Живописные пейзажи украшали собирающийся воедино обеденный зал. Ресторан собирался встречать гостей.

Бэккарт же следил за тем, как довольно спешно кишащая толпа крабов забиралась в разлом прямо по лопающимся у них под ногами капсулам со слизью. Яйца лопалась сами по себе. Кладка раскатывалась от разлома, из которого вывалилась, рассыпалась по полу и растворялась в воздухе прямо на глазах, словно находиться ей здесь было совсем неуместным. Вместе с тем стена, в которую залезали либо чем-то привлечённые, либо чем-то напуганные крабы-пауки, начала стягиваться, как быстро заживающая рана. Резцы разорванного железа начали соединяться друг с другом как молния на куртке.

Бэккарт с интересом наблюдал за преображением. Ленайа вдохновлённо смотрела на проникающий сквозь круглые окошки-иллюминаторы свет. Ей даже на мгновение показалось, что она слышала отдалённые возгласы людей, поднимающихся на борт, заселяющих каюты, направляющихся к вкуснейшим яствам...

Следы грязи, ветхости и старости начали пропадать. Черепки стали преобразовываться в украшения, декоративные вазы и матовые лампы.

- Корабль всплыл! - Сказал Бэккарт так, словно он ожидал совсем другого.

- Да! - Подтвердила Ленайа, улыбаясь.

Она отчётливо слышала человеческие разговоры. Свет начал залезать в углы, вдавливая не успевших спастись монстриков в отступающую темноту какой-то далёкой и совсем другой реальности. Ленайа охотно принимала наступающие изменения, они определённо ей нравились.

- Это что — начало? - Спросил Бэккарт, и Ленайа поняла, что он имел в виду начало периода.

Это не было началом периода. Отчего-то Ленайа знала, что период начинается не так. А, точнее, совсем по-другому. Это заставило радость немного поугаснуть.

- Ведь это же корабль... - С надеждой сказала она, - целый лайнер! Он увезёт нас... Отсюда!

Бэккарт покачал головой и показал пальцем на смыкающуюся щель в стене.

- Этот корабль — призрак, - сказал Бэккарт, - он только отдалит нас от того места, куда мы идём.

- Ты имеешь в виду Чёрную Башню? - Спросила Ленайа, не желая расставаться с ощущением близкого спасения, - то место, где я столкнусь со своим самым сильным страхом на свете?

Ленайа погладила Харика по оторванному ушку, но ничего не произошло. Правильно, ведь он не был настоящим.

Она с грустью смотрела на обволакивающий свет. Ещё вот-вот и можно было увидеть нечто потрясающее. Как в иллюминаторы проникнут лучи рассвета.

- Не забывай про сказку, - упрямо сказал Бэккарт, - ты прошла сквозь дремучие леса, сквозь опасные болота... Мы должны идти туда. Мы должны идти туда, где хуже всего!

- Но я не хочу идти туда! - Взмолилась Ленайа, - всё, чего я хочу — это убежать отсюда. Разве это не реальность? Сейчас придут люди и помогут нам. Они спасут нас?!

Бэккарт стряхнул с себя колотые раны и порезы. Кожа затянулась. Зуд на теле прекратился, от боли не осталось и следа.

- Но убежать от своего страха нельзя, - сказал он, - не забывай, где мы находимся! Всё это создаётся только для того, чтобы обмануть тебя!

Глубоко внутри Ленайа поняла, что он был прав. Слишком уж всё это было неправдоподобным. Они находились между периодами, и то, что происходило сейчас никак не могло быть правдой. Великолепное убранство, весёлые возгласы приближающихся людей, даже этот лживый рассвет, который всё никак не наступал — это было лишь подготовкой к началу нового периода. Такого же, как и всё остальные — наполненного отчаянием, темнотой и страхом.

- Ты говоришь так много непонятного, мне не по себе из-за этого! – Прямо сказала Ленайа сжимая Харика, - ты точно понимаешь, что мы делаем?

Бэккарт отбросил все прочие мысли в сторону и посмотрел ей в ответ так же прямо.

- Таков наш долг, - твёрдо сказал он, - ты должна войти в Чёрную Башню и спасти... Всех нас.

Он не дал сказать ей более ни слова. Щель, из которой вывалились яйца кладки продолжала со скрежетом сужаться, а сама кладка начала разлагаться на глазах. Времени оставалось немного, и Ленайа поняла, что именно так она и думает. С одной стороны просыпался мир, в котором она, возможно, даже вспомнила бы себя, а с другой – тёмная щель в стене, ведущая неизвестными тропами, всё глубже, всё дальше от надежды, всё ближе к самому ужасному месту в её кошмарах.

Однако Бэккарт был прав: иллюзии этих мест действительно легко могли одурачить своими фокусами, Ленайа видела, как это происходит, и потому логично было признать, что никаких людей не придёт спасти их и прекрасная жизнь не вернётся. Оставалась надежда только на то, что Бэккарт действительно знал, что делает. Оставалась надежда!

Кивнув друг другу, в два прыжка Ленайа и Бэккарт преодолели заливающийся светом ресторан лайнера, стараясь не задевать аккуратно расставленные стулья и посуду. Бэккарт взобрался по растворяющейся в собственной жиже массе яиц, и переступил ногой в тёмный разлом. Ленайа запрыгнула следом, но напоследок остановилась у закрывающейся расщелины. Её глубокий вдох схватил приятные ароматы блюд и призрачного присутствия людей. Мир, который они покидали, был живым, красивым и доброжелательным. Сверкающая чистота, наливающийся свет, беспрецедентный порядок и ощущение безопасности начали закрываться смыкающимися корявыми стенами. Корабль стоял на плаву и готовился к отплытию.

Разлом перекрыл воздух, легонько пошуршал и начал затвердевать, чтобы ни в коем случае вновь не открыть разницу между увиденным миром и тем, в который вернулась Ленайа. По ту сторону послышались радостные разговоры, что-то приветливо прикрикнул бармэн, криво висящая картина была подвинута гостем-аккуратистом, вальяжно застучали каблуки и заскрипели ботинки. Теперь всё это было в прошлом.

Последовал лёгкий толчок, словно их только-что отцепило и отбросило от общего празднества. Звуки начинающегося торжества стали быстро расплываться и вскоре совсем отдалились. Стена, оказавшаяся за их спинами, больше никуда не вела. Она была гладкой и сплошной, без единого проблеска светлого корабля.

- Они ещё здесь, - сказал Бэккарт, поднимая гаечный ключ к груди, и Ленайа поняла, что он имел в виду вовсе не тех веселящихся людей.

Он слышал, как в запутанных коммуникациях труб скользят и в спешке прячутся членистоногие существа. Они бряцали брюшками, бессмысленно клацали клешнями и, судя по скрипу, ноги их разъезжались на покатой поверхности труб. Однако никого из них не было видно. Существа явно разбегались кто-куда, будто более незаинтересованные в своей добыче. Которую, отметил про себя Бэккарт, им практически удалось получить. Им ни к чему были эти фальшивые декорации, проблески обманчивой надежды и свет. Эти твари были порождением темноты, и в темноту они возвращались. И, возможно, направлялись туда же, куда шли Ленайа и Бэккарт. Хотя Бэккарту всё больше казалось, что они просто разбегаются по своим норам и потаённым уголкам, чтобы дождаться начала периода.

Теперь Бэккарт понимал, насколько всё было шатко и нестабильно в интервале между периодами. Это походило на обрывки сновидений, которые насильно соединяли друг с другом, заставляя его героев всё больше и больше погружаться в бесконечное и мрачное безумие.

Ленайа тряхнула Хариком, он вздулся, как будто набрал воздуха так много, сколько только могло поместиться в его тряпичном теле, а из оторванного ушка вылетела частичка наполнителя. Было невероятно обидно, что любимая кукла была повреждена. Ленайа пообещала себе, что это ни в коем случае, никогда-никогда не станет причиной того, что она где-то забудет Харика. И, если бы Харик мог видеть, то наверное бы он понял, что эта «рана» сделала его ещё более любимым. Так как теперь этот шрам принадлежал и Ленайе, которая прошла через кошмар вместе с ним. Это была её игрушка. И она бы её никому ни за что не отдала!

Но вот шорохи и лязг притихли. Остался лишь сырой сквозняк, который коварно выныривал из зазоров вереницы труб непонятного назначения. Воздух оббегал срывающиеся капельки с округлых труб и разносил их неприятным бризом. Коммуникации простирались высоко и широко — куда бы не посмотрела Ленайа, она видела только угловатые узоры трубных переплетений. Все трубы были разноцветными, и поэтому невозможно было понять их назначения. Жёлтые, синие, зелёные, красные и совсем немного фиолетовые цвета вырисовывали невероятные картины. Однако, это также запутывало взгляд. Бэккарт пытался пойти в одну сторону — но там оказался слишком узкий проход, и они не смогли пройти. Тогда он направился в другую, перелезая через пучок мелких труб, и за ними уже встал на огромную окружность большой трубы под ногами, по которой можно было идти вперёд, разве что, время от времени пригибаясь под разноцветными зигзагами, да перешагивая через завитые друг через друга металлические узоры. Бэккарт пошёл вперёд, высматривая новые пути, по которым можно проникнуть дальше. Для чего были созданы все эти сложные сооружения, оставалось загадкой. Но ясно было одно, что закрученные в причудливые формы трубы разной толщины использовались прямо сейчас и использовались на износ, а, значит, система была подключена к чему-то, работала и что-то питала. Конструкция ревела и трещала, гудела и шипела, работая на пределе. Рокот труб вёл в неизвестном направлении. Металлическое нагромождение из цветных узоров поражало и в некотором роде восхищало своей запутанностью и бессмысленностью. Однако Ленайе, никогда не видевшей столько различных цветов в одном месте, всё это казалось жутковатым, но невероятно красивым.

Бэккарт постучал ключом по самой толстой трубе салатового цвета, и гулкий звук завибрировал со всех сторон. Шум прокатился недалеко и быстро был съеден шипением и бурлением.

Но этот шум не остался незамеченным. Из-за угла жёлтых линий показалась чья-то голова. Бэккарт не сразу понял, что перед ним человеческое лицо, потому что оно было полностью перемазано всеми цветами сразу.

- Эй! - Сдавленным тонким голоском возмутилась голова с двумя хвостиками на разные стороны, - не делайте так!

На трубу, по которой только что стучал Бэккарт, вылезла маленькая девочка, истыканная веснушками. Никакая краска не могла скрыть эту её особенность. Балансируя на поверхности трубы, девочка быстро подбежала и придавила гаечный ключ Бэккарта к железу своим кедом. Она опасливо, но с интересом посмотрела на встретившихся ей людей. Ленайа и Бэккарт ответили ей тем же.

- А что будет? - Не найдя, что сказать, спросила Ленайа.

- Он придёт, - спокойно ответила девочка.

- Кто он? - Поинтересовался Бэккарт, никак не ожидавший встретить ребёнка в месте, где только что скрылась орава опасных тварей.

- Ну о-он! - Сказала девочка и резко вздохнула, когда среди прочих шумов протащился заметный давящий звук, а потом заговорчески сказала: - я знаю, куда он точно не сможет добраться!

Она отбежала от ключа Бэккарта на пару шагов и вцепилась перепачканными в краске ручками в ближайший рычажок.

- Давайте откроем кран! - Предложила девочка, затем, не дожидаясь ответа, повернула механизм, и тут же схватилась за следующий, побольше.

Бурление в трубе усилилось, так как сдерживающий напор кран был теперь открыт.

- Хватит! - Пригрозил ей пальцем Бэккарт, но вдруг стык трубы и крана не выдержал и сорвался, окатив всех водой с ног до головы.

- Тёплая вода-а-а! - Протянула девочка и с очередным скрипом старого крана скрылась в пелене брызг и пара.

Туман брызг быстро распространился между трубами.

Харик распушился от пара.

- Постой! - Крикнула Ленайа, но не сдвинулась с места, пока не получила кивок Бэккарта.

Они взялись за угловатые перила и пустились вдогонку сквозь бьющие в лицо струи фонтанов. Знакомые кеды то и дело сверкали то на одной трубе, то на другой, то слева, то сверху, и невозможно было предсказать, откуда вырвется новая струя едва сдерживаемой воды. Ленайа заскакала на одной ноге, чуть не поскользнувшись на трубе, однако, удостоверившись, что Бэккарт этого не заметил, поджала губы и помчалась ещё быстрее. Выбежав из облака воды, Ленайа остановилась. След потерялся: рычаги, которые можно было открыть, закончились. Бэккарт вытер глаза тыльной стороной руки. Трубы здесь разводились довольно широко, образуя пустоты, через которые можно было проходить свободно. Ленайа заступила на решётчатый пол. Стоять босиком на нём было неприятно и немного больно, но Ленайа постаралась не подать виду. Решётка вела ко входу в лифт. К нему тянулись несколько прутьев троса, на один из которых Бэккарт наступил, словно в надежде удержать его, если что-то пойдёт не так. Дверцы были открыты, но лифт был не на месте. Он застрял на тормозах, лишь на треть высунувшись с нижнего этажа, а на его краю, на самом кончике, словно балерина на иголке, медленно крутилась связка из сцепленных друг с другом бетонных плит. Эти плиты служили противовесом, и из-за того, что они зацепились за тросы, лифт и застрял. К проходу подбежала девочка и опершись локтями на крышу, задрала коленку повыше, чтобы залезть на лифт. Её взгляд упал прямо на противовес, который криво висел на подцепившем его пруте. Судя по тому, как он покачивался, его можно было легко сбросить вниз, лишь подтолкнув ногой. Что девочка и сделала. Прутья свистнули, мгновенно распутав многотонную конструкцию, и связка с глыбами сорвалась вниз. Лифт просел немного вниз.

- Ой... - Растерянно произнесла девочка и встала на четвереньки, чтобы подобраться к краю и посмотреть, туда ли летит противовес.

Противовес летел туда. Он падал вниз.

Веснушки растянулись от улыбки. Раскрашенное краской лицо смазалось и исчезло, взметнувшись ввысь вместе с фейерверком искр дёрнутого вверх лифта. Бэккарт схватил из-под ноги разматывающийся тонкий трос, который стремительно улетал следом за лифтом. Дальше всё произошло очень быстро.

- Это безумие! - Запротестовала Ленайа.

- Хватайся за трос! Хватайся за трос!!! – Не давая шансов на раздумья, громко сказал Бэккарт.

Он перемотал тросом гаечный ключ, протянул его Ленайе, и как только она взялась за него всё вокруг изменилось. Их резко всосало в шахту лифта, унося вверх с устрашающей быстротой. Блики, пыль и дыхание размылись в движении. Снизу донёсся тяжёлый удар — это глыба противовеса достигла дна.

- Мы разобьёмся! - Сквозь встречный ветер прокричала Ленайа то ли предупреждая, что нужно действовать, то ли просто от возбуждения.

Бэккарт понял её беспокойство. И всерьёз это начало волновать, когда он посмотрел наверх, где, за границами лифта, который летел в пустоте, прямо на глазах вырисовывались фрагменты этажей, изредка скромно прикрывающиеся недостроенными стенами. Шахта для лифта, да и само здание появлялись прямо сейчас, словно Бэккарт смотрел на всё вокруг прямо во время пробуждения. Там, где только что не было стены — она тут же появлялась, там, где лифт проносился мимо этажа — тут же закрывались двери. А что было выше лифта? Выше лифта Бэккарт видеть не мог.

Искры замельтешили перед лицом, и лифт над ними начал притормаживать. Он проехал ещё немного по выстроившемуся коридору и остановился. Искры опали вниз и погасли в темноте. Ключ в руках Ленайи и Бэккарта проехался внутри петли троса и приспустил их над бездной.

На одной из окружающих стен появились очертания дверей, которые тут же звякнули и кряхтя разъехались. Видимо механизм был настолько старым, что двери задрожали и застряли, так и не раскрывшись до конца. Но образовавшегося отверстия хватало для того, чтобы залезть в него. Оставалось только дотянуться.

Бэккарт взглядом показал в их сторону. Ленайа отрицательно покачала Хариком в зубах.

- Я раскачаю трос, - сказал Бэккарт, обмотав обрезающий прут вокруг кулака.

Качнувшись к стене, Бэккарт оттолкнулся рукой, и Ленайа поняла, что больше их ничего не держит. Выбирать не пришлось, так как узел троса, на котором держался гаечный ключ, размотался сам собой под их весом, отправив всю компанию в свободное падение. Благо направление было выбрано верное, они влетели в дверной проём, плюхнулись на пол этажа и покатились по нему. Ключ загремел по железной обшивке.

Ленайа остановилась, заскрипев пальчиками по металлу, и выдохнула, обнаружив перед собой ботинки Бэккарта, который уже стоял на ногах и протягивал ей руку. Ленайа отмахнулась от неё, и встала сама.

- Я же сказала нет, - сказала она недовольно, вынув игрушку изо рта.

- Но ведь получилось, - растерянно возразил Бэккарт, не уверенный теперь в том, что прав.

Стены этажа состояли из тех же разноцветных труб. Их вереницы переплетались, соединялись, расходились и распускались, становясь то маленькими прозрачными трубочками, то массивными арматурными конструкциями. Однако все виды всех-всех цветов труб сходились в этом месте. Они закручивались вокруг огромного металлического круга, который возвышался среди них серым пятном. Чем-то это пятно напоминало люк на корабле, которые им приходилось встречать, но был таких внушительных размеров, что было очевидно, что это – не дверь. По трубам ревела жидкость. Готовая разорваться конструкция дребезжала и пульсировала. Но даже самая большая труба не шла ни в какое сравнение с размером равному стадиону люка, который возвышался над ними своей величественностью. Он был выпуклым, и почему-то казалось, что у него такая форма не из-за конструктивных особенностей, а потому что что-то давило на него с другой стороны. Несмотря на такие грандиозные размеры, посередине люка всё же был предусмотрен вентиль, созданный, очевидно, для великанов. Да и вид у этого вентиля был такой, что его никто никогда не открывал. А если бы и захотел, то не смог бы. Вентиль держался на четырёх огромных болтах, однако сейчас одного болта недоставало и на его месте зияла дыра. Дырка из-под болта была настолько велика, что в неё спокойно мог пролезть человек.

- Если всё то, что течёт по трубам, стекается туда, и всё это наглухо закрыто, - Ленайа показала на эту огромную массу металла, - то открывать люк не нужно. Правильно?

- Да что это вообще такое? - Заворожённым голосом спросил Бэккарт.

Вдруг что-то скользнуло высоко над их головами. Кеды заскрипели по трубам, притормаживая, и на самую верхушку огромного вентиля, запирающего люк, выпрыгнула фигурка девочки. Бэккарт тут же вновь пригрозил ей пальцем, но, глядя на исказившуюся краску на её лице, понял, что это с ней не сработает и в этот раз. Ленайа хотела крикнуть ей что-то, но девочка юркнула в дыру из-под недостающего болта и ахнула где-то уже глубоко внутри. Из отверстия донёсся гулкий смех, а потом всё затихло, и даже дребезжание труб резко остыло, погрузив площадку в напряжённую тишину. Это была именно такая тишина, которая ожидала чего-то, что её нарушит, и весь вопрос заключался лишь в том, что это будет и когда. Такая тишина называется ожиданием.

Далёкая тяжёлая поступь донеслась издалека.

Щёлк!

Да, именно с этого железного щелчка началось движение, скрежет и хлопки задвигавшихся спустя вечность ожидания шестерёнок где-то спрятанного механизма. Поначалу ничего не происходило, только лишь нарастало вибрирующее гудение, но затем по краям железного люка образовались щели, и из них со свистом вырвался свежий воздух. Затем запела мощь многотонных конструкций, люк выдвинулся вперёд и начал открываться. Ленайа с интересом наблюдала за этим грандиозным событием с открытым ртом, едва вспоминая держать в руке как будто замершую от удивления и восторга любимую куклу. Огромный люк отъезжал в сторону, нехотя расширяя полумесяц входа.

Когда гигантский люк с треском остановил своё движение, перед ними открылся цилиндр, уходящий вдаль бесконечными бетонными лестницами, лежащих под неправильным углом прямо по его окружности. Ручейки воды стекали из обрывков разноцветных труб и уносились далеко вперёд. Создавалось впечатление, что Ленайа и Бэккарт смотрели не в даль цилиндра, а в его глубину. Эти лестницы не кончались там, куда доставали глаза. Не было видно ни дна, ни пола, ни края, ни конца, а только бесконечные лесенки, следующие одна за другой.

Ленайа присмотрелась к игре света и тени и увидела следы от ладошек, измазанных в жёлтой краске.

- Это она! – Воскликнула Ленайа, следуя за ловкой и неуловимой незнакомкой.

Порог открывшегося пути был довольно высоким, и Ленайе пришлось облокотиться на него руками, чтобы вскарабкаться наверх. По рукам пробежала дрожь, но не только от холода. Скорее это дрожала вся конструкция – мелкой едва заметной вибрацией. Когда она встала босыми ногами на покатой и скользкой поверхности, это ощущение усилилось, отдаваясь во всём теле. Бэккарт ловко вскочил на него и забросил гаечный ключ себе на плечо.

- Нужно поспешить за ней, – сказал он, с недоверием всматриваясь в глубину лестниц.

Впереди никого не было. Ленайу вдруг посетила неожиданная мысль.

- Это же башня! – Воскликнула она скорее от ужаса, нежели от ощущения достигнутой цели, - Чёрная Башня – это она!

- Чёрная Башня? – Переспросил Бэккарт, - но она не выглядит чёрной, да и... она повалена?

- Не стоит всё воспринимать так буквально, - сказала Ленайа, - мы определённо в ней!

Бэккарт взобрался на первую попавшуюся лестницу, встав на её ребро, чтобы получше рассмотреть окружение. Он хотел всмотреться вдаль, но соскользнул с перевёрнутой ступеньки и чуть было не покатился назад.

- Что ты знаешь об этой девочке? – Поинтересовался Бэккарт.

Ленайа с недоумением посмотрела на него и задала встречный вопрос:

- А что о ней знаешь ты?

Бэккарт ответил сразу.

- Девочка привела нас к Чёрной Башне, - сказал Бэккарт, - точно так же, как она привела меня к тебе.

И теперь они стояли в опрокинутом колодце, совершенно не имея представления куда им двигаться дальше.

- Мы упустили её, - сказала Ленайа, - давай сделаем передышку.

- Нельзя останавливаться, мы почти пришли, - возразил Бэккарт.

Вот чего Ленайа не ожидала, так это такой целеустремлённости. Впрочем, относительно своей, она призналась себе сразу, что ей крайне не хотелось двигаться дальше. С этой слабостью внутри себя Ленайа боролась с самого начала путешествия. И ещё из головы не выходила эта странная сказка…

Вдруг Ленайа замедлилась. Очень простая и одновременно спасительная – в свете того, что, возможно, удастся отговорить Бэккарта от опрометчивых намерений – мысль остановила её.

- Постой, - настояла на своём Ленайа, - в сказке, которую ты мне рассказал, девочка ошиблась в том, что ей было необходимо идти к чудовищу. Если у тебя и возникла аналогия с нашей ситуацией, то, вероятно, следует взглянуть и с другой стороны?

- Не буду скрывать, что я рассказал тебе эту историю специально для того, чтобы ты навела меня на нужную цель. Я не знал, где выход, пока ты сама мне об этом не сказала. Это иронично, не правда ли?

Ленайу не смутила такая уловка.

- Да, ты узнал, что где-то есть такое место на земле, куда я одна ни за что бы не отправилась. А ты подумал о том, что будет, если там окажется вполне настоящее чудовище?

Бэккарт помешкал, но ответил.

- Но ведь… Именно на это я и рассчитываю!

- Что?!

Бэккарт посмотрел на неё прямо - от такого взгляда нельзя было спрятаться.

- Я понимаю тебя, - сказал он, - ты многое пережила… Ты боялась, испытывала страх. Ты превозмогала себя и преодолевала невероятные, нечеловеческие препятствия. Наверное, я сильно на тебя давлю, прости. Но только с одним я никак не могу согласиться! Когда я впервые увидел тебя, здесь, среди всего этого бреда – я увидел тебя и сразу понял кто ты. И знаешь, я понял, что ты совсем не из тех, кто убегает от своих страхов. Ты не такая!

- Но всё именно так и обстоит! – Взмолилась Ленайа, - только убегая, я и смогла продержаться так долго! И мне не о чем вспомнить, кроме как о плохом, а мы направляемся туда, где ещё хуже! Мы можем оттуда уже никогда не вернуться!

Бэккарт посмотрел на неё с удивлением.

- А разве мы собираемся? – Спросил он, - неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы мы остались здесь?

На этот раз Ленайа серьёзно нахмурилась.

- Вот опять ты говоришь обо всём так. Так, словно мы во сне!

- Да потому что это так и есть! – Утвердительно отреагировал Бэккарт, - разве это не очевидно? Посмотри вокруг. МЫ В АДУ!

У Ленайи перехватило дыхание от такой странной мысли, которая была похожа на правду.

- Разве тебе не кажется необычным, что куклы играют на рояле, что нас то и дело преследуют чьи-то тени, что вода капает нам в спину, хотя должна капать сверху вниз! Ты ведь и сама в это не можешь поверить, разве нет? Это всё не нормально. И это всё не может быть реальным!

- И поэтому ты хочешь найти чудовище?

- Да! Именно так! – Ничуть не сомневаясь, ответил Бэккарт, - как только ты встретишься с ним лицом к лицу, ты поймёшь, что страх — это иллюзия. Ты же ничего не боишься – я знаю это! Скажи мне, почему ты остановилась?

Ленайа перестала хмуриться и сжала в кулачке конечность куклы.

- Просто…

Ленайа не знала, как сказать.

- Просто… Что? – Настаивал Бэккарт.

- Просто я думаю, - Ленайа наконец решилась и сказала это: - эта девочка, за которой мы бежим – это я.

Бэккарт ненадолго потерял дар речи. Следом его взгляд стал строгим, а от прищура полоски сажи на его лице искривились.

- Почему ты так думаешь? – Поинтересовался он, явно подвергая её слова сомнению, - ты что-то вспомнила?

Ленайа сначала хотела разозлиться, что он не верит ей, но затем осознала, что его слова разумны. Ведь, если бы это была она, значит, она должна бы помнить эти моменты из своей жизни. Но дело в том, что Ленайа не могла вспомнить. Она попыталась представить себя в детстве и таким образом восстановить свои воспоминания, как вдруг резкая и острая боль иглой вонзилась ей в голову.

- Ай! – Вскрикнула она и сползла на корточки по перевёрнутой набок ступеньке.

- Что с тобой? – Бросился к ней Бэккарт, - ты в порядке?

Помутнение прошло так же быстро, как и наступило. Сразу, как Ленайа отвлеклась от раздумий на озадаченный взгляд Бэккарта.

- Я не могу этого объяснить, - сказала Ленайа, - не могу объяснить, почему эта девочка – я. Я просто это знаю.

- Сейчас это не важно, - сказал Бэккарт, - а важно то, что она показывает нам путь.

- Но куда! Что мы будем делать, когда встретим чудовище!

Бэккарт помог ей подняться с мокрого бетона.

- Вне всяких сомнений, мы уничтожим его, - твёрдо ответил Бэккарт, и уже словно себе добавил не без наслаждения, - и эту реальность тоже.

«Он точно псих!» - пронеслось бы в голове Харика, если бы у него были мозги.

- Ты говоришь странные вещи, - сказала Ленайа.

Бэккарт не отводил от неё глаз. Он был уверен в своей правоте, это было видно на его лице.

- Я понимаю, как это звучит. Но я не ошибаюсь и знаю, что я делаю! Я же знаю, что ты веришь мне. Поверь, это не просто так! Есть вещи, которые мне сложно объяснить, точно также, как и тебе, почему та девочка – ты. И обрати внимание, что это не я веду нас. Всё это время нас ведёшь ты!

Даже эта девочка…

Ленайа подумала, что, если её догадки были верны, то девочка действительно вела их вперёд, и они шли за ней.

- Как бы то ни было и что бы мы ни нашли в моём доме, обещай мне одно – если я скажу «бежим» - мы побежим.

Бэккарт ухмыльнулся.

- Ты не скажешь, - он вскинул брови и даже слегка улыбнулся, - и не побежишь.

Ленайа хотела нахмуриться, но не стала этого делать. Если она считала, что та девочка – это она сама, значит она действительно вела их в нужном направлении. По крайней мере, до этого момента так и было.

- Что ж, не будем задерживаться, - сказала она, - мне нужны ответы, и они где-то здесь, рядом. Вода размывает следы, которые она оставила - нужно поспешить, пока они не стёрты полностью.

Бэккарт одобрительно кивнул, он явно был рад, что Ленайа не отступилась. Ленайа это чувствовала и ей было несказанно приятно чувствовать такую поддержку, к чему бы она её не вела.

Но на этот раз притормозил Бэккарт.

- Посмотри туда, - сказал он, всмотревшись в даль опрокинутого колодца.

Перевёрнутые лестницы, которые спиралью уходили наверх округлой стены, проходили по потолку и далее вновь, чуть дальше, спускались вновь на пол, создавали впечатление, будто вот-вот и они сорвутся со своих мест и полетят вперёд, то есть вниз, отделившись со стены, которая и не должна была их держать. Это была лишь иллюзия, так как они стояли на стенах и перевёрнуты были не они, а лестницы. И хотя мысленно Бэккарт это понимал, ощущение высоты всё равно преобладало.

С одной стороны казалось, что это гигантское округлое помещение они уже видели, но с другой стороны, они видели его под другим углом, да и в данный момент в нём чего-то не хватало. Да, высота превратилась в даль, лестницы невозможно было использовать по назначению, да и непонятно, сколько предстояло карабкаться по внутренней стороне огромной бетонной трубы. Но странным в этом колодце Бэккарту показалось вовсе не это ощущение, а то, что, как бы далеко он ни смотрел, он нигде не мог увидеть выходов.

- Мы уже видели это место, - констатировал Бэккарт, - но здесь нет ни одной двери.

Ленайа теперь тоже обратила на это внимание и посмотрела на Бэккарта немного снисходительно.

- Естественно, - сказала она, - мы же между периодами, сейчас ещё ничего не на своём месте!

- В этом ты права, - признал Бэккарт, - всё это действительно неправильно. Как будто ещё не всё достроено…

- Смотри! – Ленайа указала вперёд, - последний след от краски вон там.

Бэккарт помог ей перебраться через заваленную на бок бетонную лестницу, затем сам спрыгнул следом за ней. Быстрым шагом они дошли до пролёта, где на стене под ногами ещё виднелся след от краски. Моросящая в спину вода начинала превращаться в некое подобие дождя. Волосы уже порядком намокли, но больше беспокоило, что нигде больше не было видно следов, только здесь, прямо на полу, на котором по всем правилам должна была находиться дверь.

- Что будем делать? – Спросил Бэккарт.

Ленайа отвела задумчивый взгляд от размываемой краски у их ног. Бэккарту показалось, что она посмотрела на него, но этот взгляд был словно сквозным.

- Подожди, - сказала Ленайа.

Бэккарт продолжал следить за движением её глаз, которые то смотрели на него, то будто бы находили что-то, на что можно было смотреть прямо сквозь него.

- Посмотри боковым зрением, - сказала она, - вокруг одни двери!

Поначалу Бэккарт не понял, что она имеет в виду. Её нахмуренность сложилась домиком, и она вопросительно посмотрела на него. Но вдруг что-то действительно мелькнуло за пределами бокового зрения. Он тут же посмотрел туда, но не увидел ничего, кроме перевёрнутых лестниц и всё тех же бетонных стен. Тогда он снова посмотрел в глаза Ленайи и вдруг действительно заметил дверь прямо у себя под ногами.

Однако, как только Бэккарт направил свой взгляд вниз, дверь тут же исчезла, словно её там и не было. Тогда Бэккарт начал вращать глазами, тут и там подмечая закрытые двери, расположенные на потолке, на боковых стенах, впереди, позади, просто везде! Он так увлёкся тем, чтобы подметить как можно больше дверей вокруг себя, что в следующий раз, когда посмотрел на Ленаую, та уже пыталась открыть ту, что была прямо под ними. Она старалась не смотреть на саму дверь, и смотрела на Бэккарта. Бэккарт понял, что он элементарно мешает ей открыть эту самую дверь и отошёл в сторону.

Когда он смотрел на неё со стороны выглядело так, что Ленайа взялась рукой за воздух, словно прямо в полу была ручка двери, которую она собиралась отпереть. И, когда она это сделала, в бетонном полу образовался дверной проём.

- Если шкаф прислонён к стене, это вовсе не значит, что за ним нет волшебной страны! - Сказала Ленайа.

С радостью от обнаруженной находки, Ленайа заглянула в яму узкого коридора без окон и дверей. Как только они с Бэккартом встали около входа, лестничный пролёт оказался под их ногами. Бэккарт не переставал удивляться, как быстро меняется окружение, и как незаметно даль может превратиться в пропасть. Ленайа вдруг посмотрела на всё под другим углом, и башня, в которой они находились словно перевернулась в её взгляде. Теперь всё вокруг показалось невероятно знакомым.

Вот теперь она с точностью могла сказать, что здесь они уже были. Эти лестницы бесконечные лестницы, эти двери, и этот скрежет, которым наполнился гул в пространстве, от которого трясся даже бетон. Коридор вёл в единственную дверь напротив, в проёме которой за ними наблюдало три фигуры с тем только отличием, что у одной из них было два целых ушка.

На другом конце стояла точная их копия, словно в зеркальном отражении, но только отчего-то было понятно, что это было вовсе не зеркало. Ленайа словно заторможено помахала им в ответ.

Бэккарт заглянул в проём двери, стукнулся лбом о невидимую преграду и понял, что ощущает Ленайа. Он уже видел всё это. Только с другой стороны.

Так же, как и отражение, Ленайа дотронулась до невидимой преграды в проёме. Она сделала это, чтобы проверить, действительно ли всё так, как она думает. Она сделала так вовсе не потому, что она — отражение.

В следующий миг Бэккарт напротив размахнулся и ударил по невидимой преграде ногой, и всё вокруг задрожало и помутнело. По башне прокатился звонкий удар, словно зеркало, по которому ударило отражение Бэккарта, выдержало. Затрещало, начало раскалываться, захрустело, но выдержало.

Ленайу вновь посетило ощущение, что она находится не там, где ей следовало бы. От этой мысли ей стало не по себе, и она взяла Бэккарта за руку.

- Не ходите за нами! – Звонким эхом вернула Ленайа своё же предупреждение.

Но когда тряска прекратилась и головокружение прошло, отражений больше не было в конце коридора. Пустой проход не приглашал их. Дверь напротив закрылась сама собой, и стало темнее.

- Я знаю, чем кончится наше путешествие по этому коридору, - сказала Ленайа, - всё будет в крови, у Харика отвалится глаз, а от тебя вообще останутся одни ботинки!

- Это было этажом ниже! - Заупрямился Бэккарт.

- Этажом ниже в отражении тоже были мы!

- Но это были не мы! - Сказала Бэккарт.

Ленайа с интересом посмотрела на испещрённый прорезями коридор.

- Здесь всё неправильно, - пояснил Бэккарт, видя сомнения на лице спутника, - мы находимся между периодами, здесь нет никаких правил!

Он набрал воздух в лёгкие и дыхнул на место, к которому до этого Ленайа прислоняла ладонь. И пар из его рта рассеялся в темноте коридора. Невидимой преграды, не дававшей пройти в проём, больше не было - путь в коридор ничто не загораживало.

- Вот видишь, - сказал Бэккарт, - мы можем пройти.

- А нужно ли? – Всё же спросила Ленайа.

Однако Бэккарт проигнорировал её слова и ступил на изрезанный пол своими. В тот же самый миг глубоко внизу послышалось слабое жужжание. Когда он сделал второй шаг, звук усилился, и это его остановило. Но вовсе не потому, что он собирался останавливаться, а потому, что он собирался позвать Ленайу за собой. Он обернулся.

- Давай! – Позвал он, - нужно же идти туда…

- …где хуже всего, - закончила Ленайа.

Она с недоверием посмотрела на кажущийся хрупким от прорезей пол. Она перешагнула порог и осторожно пошла за Бэккартом. Шум осыпающейся каменной крошки, который раздавался, когда Ленайа ступала по нему и так не внушал доверия.

Бэккарт прислушался. Произошло нечто странное для его понимания.

Взревевший скрежет вспыхнул в щелях, затем вдруг закряхтел, зафальшивил на полутонах, и рассыпался в недрах темноты. Ленайа посмотрела на ботинки Бэккарта, засмеялась и затанцевала прямо на разрезанных щелях в полу. Кукла в её руках затряслась, смешно размахивая тряпичными ручками и ножками.

- Что ты делаешь! – Воскликнул Бэккарт, но не успел остановить её.

По зданию вновь пронеслась дрожь. Пол под ними предательски хрустнул и окончательно надломился. Из-под ног уехали остатки каменных глыб, и Ленайа только и успела, что ахнуть, когда всё посыпалось вниз. Бэккарт мгновенно среагировал, схватил её и смягчил падение на камни собой.

- Бэккарт! – Вскрикнула Ленайа, быстро поднявшись.

- Всё в порядке! – Быстро отреагировал Бэккарт, - похоже мы провалились всего лишь этажом ниже.

Он пошарил в каменных обломках, пока не нашёл в них выроненный гаечный ключ. Терять такую штуку сейчас не хотелось, особенно после всего случившегося.

Ленайа же осмотрелась в опустившейся темноте.

- Смотри, - сказала она и, видимо, указала куда-то, но её руки не было видно.

Зато Бэккарт понял, куда она могла показывать – это была довольно большая щель в проломе стены, сквозь которую проникал слабый луч света.

- Да, - подтвердил он, - мы сможем пролезть.

Бэккарт быстро поднялся, ощупал себя на предмет повреждений, взял в темноте руку Ленайи и подошёл к щели.

- Я первый, - сказал он, - попробую пролезть!

- Давай! – Поддержала его Ленайа.

Она испытывала очень странный набор чувств. С одной стороны, она очень беспокоилась, что они близки к цели. С другой же – это всё сильнее тянуло её вперёд.

Когда Бэккарт вылез по ту сторону разлома, он помог ей выбраться наружу, и они немного помедлили, оценивая увиденное.

Неподалёку стоял дом, этажей в шесть или семь – его верхушка уходила к потолку и терялась в темноте. Улица как таковая отсутствовала, дом стоял одиноко, прямо на бетонной плите, словно птичка, закрытая в клетке этого странного гигантского здания, в помещениях которого можно было уместить целый дом. Впрочем, это уже даже не напоминало помещение в доме – насколько оно было огромным. Свод металлических стен уходил в глубину высоты таким образом, что это было больше похоже на каркас перевёрнутого корабля. Если это был корабль, то он явно был перевёрнут, и более того пуст вплоть до киля, которого, естественно, не было возможности разглядеть. Поэтому это лишь оставалось догадкой Бэккарта, что каркас кормы огромного корабля, возможно круизного лайнера, с выдернутыми внутренностями просто лежал на бетонной поверхности где-то в этой неизвестности. И под этим каркасом стоял дом, не игрушечный, а самый настоящий. Одинокий и вырванный из улицы, которая, возможно, существовала где-то. Или когда-то. Улицы, которой здесь не было. Этот дом поместили сюда. И что-то было в нём особенного, и Бэккарт уже догадывался, что Ленайа знала, что именно.

- Что это, чёрт возьми, такое? – В конец возмутился Бэккарт.

Однако Ленайа смотрела на это другими глазами. Внутри себя она пыталась поймать ускользающее ощущение.

- Это может быть странным, - сказала она, - но мне кажется, что я знаю это место…

- Что? – Спросил Бэккарт, - это твой дом?

- Я мало что помню… Но я вижу, что это он. Мой дом.

- Ты говорила, голубая дверь… - Вспомнил Бэккарт.

- Она в квартире, - ответила Ленайа, - дверь в мою комнату.

Бэккарт некоторое время анализировал, с какими чувствами произнесла это Ленайа.

- Значит, это здесь? – Спросил он, - мы пришли?

Ленайа попыталась прокрутить в голове хоть одно воспоминание, связанное с этим местом, но образы не всплывали, как бы она ни пыталась. Но было верным одно предательское ощущение, которому она верила, как никакому другому – идти туда не хотелось совершенно.

- Абсолютно точно, - подтвердила она, - это здесь.

Сложно было представить, насколько в действительности было большим помещение, внутри которого находилось здание. О том, как оно сюда вообще попало, ни Ленайа, ни Бэккарт даже не собирались задумываться. Однако, дорогу к нему ничто не преграждало в образовавшейся пустоте вокруг стен этого дома.

- Похоже, там никого нет, - сказал Бэккарт.

Ленайа обратила внимание на то, что ни в одном из окон нет света, хотя здание не казалось заброшенным. Дверь с домофоном была слегка приоткрыта.

- Прости меня за то, что заставляю тебя делать то, чего ты не хочешь, - сказал Бэккарт, давая понять, что назад пути нет.

Но это и так было ясно.

- Спасибо, что поддерживаешь меня, - ответила Ленайа, - но я согласилась, потому что мне нужны ответы, и здесь они есть. Уж лучше страшная правда, чем кошмарная жизнь…

Видя, что Ленайа в нерешительности, Бэккарт по обычаю взял её за руку и повёл к двери здания по бетонной площадке. Ни ветра, ни шумов, кроме шагов от его собственных ботинок, он не слышал. Это одновременно успокаивало и настораживало его, поэтому ключ в руке балансировал ровно в том положении, чтобы в любую секунду превратиться в оружие.

Когда они оказались у парадной двери, Бэккарт предпочёл держаться на расстоянии, приоткрывая её именно ключом слегка издалека. Однако этих предосторожностей не понадобилось – в проходе виднелся обычный подъезд с пустующей кабиной консьержа. Чуть поодаль виднелся вход в лифт, запечатанный для входа, если можно было так назвать перекрещённые накрест грязные ленты.

- Знаешь, куда дальше? – Спросил Бэккарт.

Он посмотрел на Ленайу, которая вся покрылась потом и тяжело дышала, словно в лихорадке. Её глаза бегали, словно она искала что-то.

- Я уже чувствовала такое, - сказала она, переступая порог здания, - это присутствие… Как присутствие кого-то знакомого… Не могу разобрать.

- Присутствие? – Переспросил Бэккарт, - здесь кто-то есть?

Этот вопрос был адресован непосредственно ей, а не в пространство.

- Что-то очень знакомое… - Словно бредила Ленайа, - мы близко!

Она пошла вперёд и начала подниматься по лестнице, пока наконец не вышла в коридор с дверьми прямо на втором этаже. Следовавший за ней Бэккарт смотрел по сторонам в ожидании внезапной атаки, но пока всё, что вызывало у него опасения, это чёрные окна, сквозь которые ничего не было видно на «улице».

- Эта дверь, - Ленайа указала на дверь в одну из квартир.

Бэккарт собрался выломать дверь ногой, но Ленайа его остановила. Она присела на корточки и извлекла ключ из-под коврика, после чего незамедлительно вставила его в скважину.

Замок сработал, и дверь в квартиру открылась.

- Так странно, - сказал Ленайа в замешательстве покручивая ключ в руке, - мне знакомо это место, но я здесь никогда не была.

Бэккарт отвёл её в сторону и приготовился войти во всеоружии.

- Позволь, я проверю, всё ли в порядке, - сказал он, и вошёл внутрь.

Он взял гаечный ключ в обе руки покрепче и стал озираться по сторонам. В зале стоял диван с двумя креслами, на журнальном столике было пусто. Телевизор на стене был включён в розетку, но не работал. Немного в стороне была ещё одна дверь, отмеченная следом от ладошки. Краска была свежая, словно тот, кто оставил этот след, ещё недавно был здесь.

- Голубая дверь, - отметил Бэккарт.

Ленайа уже стояла рядом. Она медленно сняла ключ с шеи Харика. Тот самый, что она извлекла из странной куклы. По её виду можно было сказать, что она собиралась открыть эту дверь. Руки её дрожали.

- Будет страшно? – Лишь спросила она, робко посмотрев на Бэккарта.

- Надеюсь, что да, - ответил Бэккарт.

Ленайа поняла.

Это была голубая дверь, та самая голубая дверь. И она была перед ними. Оставалось лишь протянуть руку с ключом и открыть её. Через мгновение, ключ был повёрнут, и дверь была готова к тому, чтобы открыться. Оставалось только повернуть ручку.

- Вот мы и внутри Чёрной Башни, - сказал Бэккарт, нехотя приближаясь к заветной ручке.

Ленайа остановила Бэккарта, когда он взялся открыть дверь.

- Послушай, - Бэккарт замер, - что бы ни было за этой дверью – это и есть выход. Здесь всё станет ясным. Ты готова?

Ленайа смотрела на него болезненным взглядом.

- К чему? – Спросила она.

Вдруг из-за двери послышался голос девочки.

- Кто там? – Спросил голос.

Внутри Ленайи образовалась пустота, которую необходимо теперь было заполнить. Дверь из её кошмаров была перед ней, но вместе с тем эта дверь была ей чем-то знакома. Ей даже казалось, что она с точностью может предсказать, какой будет скрип при повороте ручки. Она обхватила уже лежащие на ручке двери пальцы Бэккарта. Скрип действительно был такой, каким она ожидала.

Ленайа и Бэккарт испытывали много смешанных чувств. Противостоять невероятному злу, войдя в самое сердце самого страшного места во вселенной, вооружившись лишь надеждой и с гаечным ключом наперевес — было смелой, решительной и безумной идеей. И, если смелость иссякла, когда до падения в неизвестность стало рукой подать, а решительность уже походила на форму истерии, то с безумием всё обстояло совершенно иначе. С безумием было всё в порядке!

Ленайа толкнула дверь вперёд и расслабила руку, чтобы Бэккарт отпустил ручку. Дверь медленно раскрылась, и они вошли в пустую комнату. В ней никого и ничего не было.

Это была комната обычной городской квартиры. Но даже голые обшарпанные стены говорили о том, что здесь не ступала нога человека уже довольно долгое время. В комнате было одно единственное окно, в темноте которого ничего невозможно было разобрать. Бэккарт детально изучил периметр на предмет щелей, разломов и разрезов — всё выглядело трухлявым, просевшим и вздутым, но не опасным. Разве что в стене у окна зияла чёрная квадратная дыра размером с обувную коробку – явно вентиляционное отверстие. Бэккарт тут же для себя решил, что если чудовище появится из этой небольшой дыры, то сюрприз в виде удара гаечным ключом по голове ему будет обеспечен. Возможно, удастся даже победить его, пока оно и вовсе не успело сообразить, в чём дело. Этот сценарий Бэккарту нравился больше прочих, которые прокручивались в его голове с каждым ударом сердца. А сердце стучало резко и быстро!

По вполне объяснимой причине Бэккарт сильно нервничал. Он успокаивал себя тем, что это нормально — нервничать, если находишься в самом центре кошмара в логове чудища, с которым предстояло сразиться.

Из комнаты вела только одна дверь, из которой они пришли. Ленайа вдруг вдохнула запах, который показался ей приятным и знакомым, но она не успела разобрать его, как тот сразу улетучился, сменившись привычным для старого здания запахом тоски и покинутости.

Повсюду было светло, несмотря на явное отсутствие источника света. Казалось, что можно было представить как комната могла выглядеть во времена, когда здесь кто-то жил. Эти ощущения появлялись не просто так: куда бы не посмотрела Ленайа, ей везде мерещились предметы мебели, которые тут же размазывались, как только за них пытался ухватиться взгляд. Они словно мерцали, то показываясь, то вновь прячась в недосказанности. Здесь всё напоминало о человеческом присутствии. И, чем дольше Ленайа находилась в этой комнате, тем больше ей думалось, что ей чудится не призрак комнаты, а его ожидание. Возможно, это было связано с тем, что они были между периодами. Казалось, что вот-вот и всё должно появиться.

- Куда нам идти дальше? - С сомнением в голосе спросил Бэккарт, подразумевая, что раз ключом он никого ещё пока не пришиб, то и оставаться смысла не было.

- Никуда, - сказала Ленайа, - мы на месте. Чудовище живёт здесь!

- Но здесь ничего нет... - Растерялся Бэккарт.

- Нам нужно перестать бежать, - упрямо сказала Ленайа, - нужно немного подождать. Это — комната-призрак. Это здесь.

Бэккарт расслабленно закинул гаечный ключ на плечо и хотел облокотиться на стену, как вдруг дверь в помещение со свистом захлопнулась. От неожиданности Бэккарт чуть было не выронил ключ из рук. Ленайа вскрикнула и тут же оказалась около него.

И изменения, которые предсказала Ленайа, начали происходить.

Сначала предметы мебели действительно начали зловеще мерцать, но затем, всё больше проявляясь, скорее облагораживали вид комнаты, нежели делали её жуткой. Первым, на что обратил внимание Бэккарт, это то, что на квадратной дыре в стене появилась вентиляционная решётка. Значит угрозы ожидать оттуда не приходилось. Он заметил, что они стоят посреди кучи вещей, готовых появиться. Бэккарт и сам удивился, почему ему так показалось, однако он взял Ленайу за тонкую талию и отвёл в сторону, к хлопнувшей двери. Преображение было практически мгновенным.

Из мерцающих очертаний выпрыгнула кровать и тут же обросла простынями, подушками, одеялом и покрывалами. Над изголовьем кровати образовалась картина, явно созданная руками, так как на ней были ни что иное, как отпечатки ладошек разными красками. Словно пробудившись, стены выпрямились и покрылись узорами обоев, полы выстроились в паркетную плитку, окна занавесились появившимися лёгкими шторками... Предметы интерьера проявились, и комната наполнилась свежестью.

Ленайа почувствовала знакомый запах, который был настолько же знакомым, насколько и чужим. У неё не было ни одного воспоминания, почему она помнила те или иные вещи в этой комнате, но она была почти уверена, что все эти вещи принадлежали ей.

Ухоженная милая комната представляла собой скорее царство маленькой девочки, нежели углистые и зловеще высокие покои древней как сама сказка Чёрной Башни, которые вырисовывались в голове Ленайи до этого момента. От ночника исходил мягкий матовый свет и хотелось глубоко вдохнуть свежего вечернего воздуха, присесть на аккуратно застеленную кроватку с изображением рыбок и понаблюдать за появляющимися на потолке украшениями из звёзд. Уют и тепло красок обволакивал нежной сонной дымкой.

Комната явно принадлежала маленькой девочке. Однако же необычным казалось то, что в этой детской был наведён порядок, который совсем не свойственен детям, какими-бы они покладистыми не были. На полу не было ничего разбросано, вещи таились в своих шкафчиках и ящичках, всё было аккуратно и безупречно, словно в музее, который законсервировали, закрыли и скрыли на века от посторонних глаз. Вот за этим столиком она, должно быть, делала вид, что красится, и каждый прибор из этого набора лежал на своём месте. Вот кукольный домик – сложен, и его обитатели отправлены в страну сновидений, бережно укрытые одеяльцами-тряпочками. На трельяже лежали чёрные нитки, готовые зашить брюшко куклы. И только плюшевый медвежонок был отброшен от общей кучки игрушек. Плюшевых медведей она не любила.

- Я тут уже бывала… - едва заглатывая воздух, сказала Ленайа, словно ухватилась за что-то едва уловимое, что можно было потерять лишь только слегка отвлёкшись, - но эта комната… Она закрыта. Я её закрыла…

- Ты закрыла свою комнату? – Уточнил Бэккарт.

- Да… Что-то такое в воспоминаниях, - Ленайа вновь схватила воспоминание за хвост, - я чувствую одиночество. Я очень долго была здесь, пока однажды не стала жить в зале, заперев это одиночество от себя. Так я стала взрослой.

Но в этот момент мысль опять убежала, вместе с неясными образами прошлого.

- И я не была здесь тысячу лет… - Прокомментировала Ленайа быстро пролетевшее ощущение.

Всё равно она чувствовала себя дома. А, ведь, это очень важное чувство! Представьте только себе, что вы сейчас не дома – вы сразу ощутите, что не находитесь в безопасности! И именно дома можно укрыться от всего мира, побыть собой (если только у вас не счастливый брак) и почувствовать себя в своей маленькой, но крепости. И вот это чувство – чувство, что она сейчас там, где должна была быть – было у Ленайи стопроцентное.

Она провела рукой по спинке стула, на которой висело голубое платье со всевозможными блёстками, и этот блеск был знаком. Ленайа подвинула стул, потому что он тут всегда мешался... Она подула на сплетение колокольчиков, свисающих рядом со шторой, и эта мелодия была такая же, как бесконечность разнообразных мелодий, которые она когда-либо слышала. Ленайа наступила на разноцветный вязаный коврик, который так знакомо защекотал её пяточки. Пол при этом заскрипел, как всегда, скрипел, когда здесь кто-то проходил. При игре в прятки это знание было неоценимым. Об этой комнате она могла рассказать многое, но она не понимала, откуда всё это вспоминает, и почему вокруг всё кажется таким знакомым.

Вдруг её взгляд зацепился за фотографию в рамке, которая стояла на полке рядом с книгой Джеймса Джойса. Эта фотография не должна была быть здесь – видимо она забыла её, когда убиралась… Никогда не пропускала день уборки. Автоматически рука взяла рамку, чтобы вернуть её на своё место, как вдруг на фотографию захотелось посмотреть. И не просто так. А для того, чтобы почувствовать, что она не одинока.

В замешательстве Бэккарт смотрел, как меняется выражение лица Ленайи.

- Что?.. - Растерянно спросила Ленайа.

С карточки на неё смотрела девушка. Из непослушных рыжих завитушек волос выпала прядь, и она держала её своими перепачканными в краске пальцами – хобби она не оставила даже когда повзрослела. На фотографии была изображена та самая девочка, которую они ещё недавно видели, которая... Выросла и жила уже в зале. И которой была она сама.

- Кто это? - Спросил Бэккарт, бросив взгляд на Ленайу.

- Не похожа? – Ленайа поняла, что слишком часто хмурится, хотя для фото она всегда улыбалась, независимо от того, что происходило в жизни, - а вот так?

Ленайа попыталась улыбнуться, у неё не получилось, и она устало вздохнула, закусив губу и печально всмотревшись в фото. Очень многие воспоминания молнией пронеслись в её голове.

- Фотография была сделана перед тем, как я переехала. Я больше не могла находиться в доме, где больше некого было ждать, куда никогда больше не вернётся отец. И больше я не фотографировалась. А детская закрыта с тех пор, как он пропал, - сказала она.

Голос её при этом дрогнул, словно она только что пережила воспоминание, о котором столько времени пыталась забыть, хотя и не помнила его ещё только что.

- Я была ребёнком. Он работал на корабле, это был дорогой круизный лайнер, и нам тогда чертовски нужна была эта его работа. Но, несмотря на долги и странные переговоры отца вечерами по телефону, жизнь текла своим чередом. Папа был предметом гордости для подружек. Я его обожала. Но… Уже через семь дней после пропажи, в новостях объявили «вероятно, мертвы». Я по нему очень скучаю!

Ленайа произнесла всё это так, словно разговаривала вовсе не с Бэккартом, а сама с собой. Ей стало очень тяжело, на глазах выступили слёзы, но она сумела их сдержать.

- Вот этот момент. Дверь открыта, темнота со мной. Всё как моих страшных снах... Здесь нет ни капли надежды, и то, что я принимала за надежду — лишь самообман. Я боролась со своими призраками, искала ответов в темноте, но всё это было обманом. Моим обманом... Отсюда нет выхода, нет никакой надежды. Теперь я понимаю, что... заслуживаю это. Такая уж мне досталась реальность, и я — её часть. Каждый закоулок этой реальности мне знаком. Он был создан для меня, потому что... Потому что только так я и могу быть счастливой...

Мрачным взглядом она смотрела вдаль. За окном поднялась буря, ветер рвал ветки, далеко-далеко мерцали холодные цвета молнии. Бэккарт обратил внимание на то, что теперь в окне можно было разглядеть пейзаж, хотя до этого он не наблюдал в окнах ничего, кроме черноты. Это казалось ему странным, так как дом, в котором они находились, находился внутри огромного помещения, которое они преодолели, чтобы попасть сюда. Раскат грома угрюмо лёг на долину, и, казалось, сами стены комнаты захрустели от его тяжести.

Ленайа вдруг сосредоточилась на чём-то другом, и мрачный пейзаж перестал её волновать.

- Это очень странно, - задумчиво сказала она, - обычно, когда я пытаюсь что-то вспомнить о себе, у меня начинает просто безумно болеть голова. А сейчас не болит. Ничего не чувствую. Словно… Словно меня пустили это увидеть…

Бэккарт посмотрел на Ленайу долгим взглядом, затем выждал ещё немного для верности и всё же сказал:

- Я спрашивал не про отца этой девушки... Я спрашивал про девушку.

Готовая погрузиться в рыдания Ленайа вдруг переключила своё внимание на Бэккарта. Глядя на его неподдельный испуг на лице, она поняла, что это не шутка. Ей показалось, что она тонет, и ей категорически не хватает воздуха. Холод дрожью пробежался по её телу.

- Что ты имеешь в виду? - Задала она закономерный вопрос.

- Это поразительно, - сказал Бэккарт, - я ещё никогда ничего подобного не видел. Ты действительно в это веришь?

Ленайа с непониманием посмотрела на него. Глаза Бэккарта забегали. Он собирался с мыслями, подбирая слова. Затем вдруг метнулся к трельяжу и начал вытирать с него пыль прямо рукой. Выходило плохо: грязные разводы ещё больше искривляли отражение.

- Что ты делаешь? - Спросила Ленайа, - во что я не должна верить?

Но Бэккарт не отвечал. Наконец у него начало получаться. Он взялся за зеркальную створку трельяжа и начал её поворачивать.

- Смотри! - Сказал он.

- На что? - Возмутилась Ленайа.

- Тебя нет на фотографии, - спокойно сказал Бэккарт.

Ленайа даже усмехнулась. Как мог он говорить такое! Она с уверенностью могла сказать, как и при каких обстоятельствах была сделана эта фотография. Это была она, и она прекрасно помнила этот момент. Она не могла не узнать себя!

Но зеркало встало таким образом, что теперь Ленайа могла взглянуть на себя и на фотографию одновременно.

Страх происходит мгновенно. Особенно когда понимаешь, что ты – ЭТО НЕ ТЫ!!!

Сначала сознание разделяется на две половины, и по всему телу прокатывается волна. Это отключаются все посторонние ощущения. Затем выстреливает вторая волна: это инструкция по беспрекословному повиновению для каждой клеточки организма и любого участка кожи. Именно в этот момент берёт верх другой человек, тот, кого не знаешь, и, вероятно, никогда не хотел бы знать. Словно всё это время он пребывал в настороженной дрёме, и вот настал момент, когда пришло время отбросить саму сущность тебя на свалку ненужного хлама, когда он решил действовать по своему усмотрению. Никому не известно, на что способен этот человек. Это не важно. Это другой человек, чужой, чуждый и заполненный страхом.

Но этого не могло быть – она знала эту квартиру, она знала, как всё должно выглядеть, она знала, что здесь и есть её самый большой страх – страх потери отца! Ей всё было знакомо. И как могло получиться, что на её фотографии, где она по обычаю печально улыбалась, оказался совершенно другой человек? Отражение в зеркале сильно отличалось от того, что запечатлела фотография. Конечно, Ленайа была грязнее, но даже это не смогло бы её так изменить, чтобы быть настолько непохожей на девушку с карточки. Отражение в зеркале и момент на фотографии были отражениями абсолютно разных людей.

Но как это могло быть?

- Я начинаю понимать, - сказал Бэккарт, - картина складывается!

Он осторожно отошёл от трельяжа. Ленайа выжидающе посмотрела на него. Она ничего не понимала.

- Эта история с отцом, эта девушка на фотографии... - Бэккарту тяжело было собраться, - ты раз за разом переживаешь чужой кошмар! Все эти корабли, монстры, разрушения... Разве всё это может принадлежать тебе? Ты не такая!

Бэккарт перевёл дух.

- Если мы могли строить свою реальность, разве бы ты построила всё это? Эти кошмары? Нет, здесь что-то другое. Что-то другое...

- Это какая-то бессмыслица, - ошеломлённо сказала Ленайа и перевернула фотографию.

На обороте стояли дата и имя, которое она помнила, как написала собственноручно. Дата и имя. Бэкки - было написано на обороте. Ленайа долгим взглядом всмотрелась в это имя. Затем словно пришла в себя и отрицательно помотала головой. Всё это было лишено какого-либо смысла.

- Кто такая Бэкки?!

Этот вопрос начал повторяться у неё в голове. Кто такая Бэкки?

- Это не твой мир, Ленайа! И все эти ужасы — не плод твоего воображения. Всё это принадлежит ей, - Бэккарт ткнул пальцем в фото, - она и есть чудовище!

- Я не понимаю, - сказала Ленайа, прижимая к себе любимую куклу, - все эти воспоминания, мой отец...

- Это не твой отец, и это — не твои воспоминания, - сказал Бэккарт.

Он подошёл к ней, взял фотографию, внимательно изучил и поставил обратно на полку. Затем отошел немного подальше, размахнулся и врезал по ней гаечным ключом так, что только осколки полетели в стороны. Затем он посмотрел, испугалась ли его спутница.

Ленайа внезапно поняла, что для неё ничего не значит эта фотография.

- Скоро всё изменится, - сказал Бэккарт, - ты — всё изменишь! Посмотри в окно. Неужели ты думаешь, что темнота остановит тебя? Это не твоя тьма. Да ты же даже её не боишься! В этом городе всегда темно, но ни ты, ни я не боимся темноты – я сразу увидел в тебе это. И тогда я задумался, а почему же тогда всё время ночь, почему темно, почему нас преследуют тени? Да потому что это не твой страх! Он больше не сможет управлять тобой, и я докажу тебе это. Ведь тебя зовут Ленайа, а не Бэкки. Уж в этом-то ты можешь быть уверена.

Ленайа посмотрела в окно, которое больше не было чёрным. Она пыталась справиться с чувством постигшего её опустошения, ведь всё, что она знала вдруг превратилось в нелепый сон, который стремительно нёсся к завершению. Ленайа уже чувствовала это, так как с каждым ударом сердца внутри неё рождалась новая надежда. Она заполняла её, давала ей сил для новой схватки. И, пусть пока Ленайа не до конца понимала, почему всё это происходило с ней, она хотела узнать ответ, и была к нему готова.

- Как ты узнал моё имя? - Спросила Ленайа, хоть это и не было таким уж важным сейчас, - я же тебе не говорила...

- Мы нашли его, - сказал Бэккарт воодушевлённо, - мы нашли чудовище! Ты хоть представляешь, что это означает?!

Он был уверен в своих словах, лицо его светилось надеждой.

- Нет... - Честно сказала Ленайа.

- Твои страдания заканчиваются здесь! - Сказал Бэккарт, - именно отсюда начинается обратный отсчёт. Теперь ты сможешь увести нас отсюда. Теперь ты можешь найти выход!

- Как? - Спросила Ленайа.

- Пока не знаю, - сказал Бэккарт, - но теперь это неизбежно. Теперь ты знаешь вопрос!

- Вопрос?! - Переспросила Ленайа.

- Да, - подтвердил Бэккарт, - именно за этим я здесь. Я помогу тебе выбраться, и тогда...

Но Ленайа не слушала его. Она погрузилась в чёрные размышления о том, что всё это могло значить. Её охватило гнетущее чувство того, что действительно до сих пор она не знала, кто есть на самом деле. Значит, всё вокруг было обманом. Значит, её бросили сюда, манипулировали ею, использовали! И, более того, это не заканчивалось. Она по-прежнему находилась здесь, только теперь без осознания смысла происходящего.

Бесформенная масса за окнами начала образовывать сгустки, расти вверх, рассасываться и разъединяться. Из выросшей горы проявилось здание, затем другое, следующее... Ветер затрещал по улицам, собирая воедино и разбрасывая по выписываемой картине образы витрин пустых магазинов, перевёрнутых автомобилей, надломленных лавочек, заросших переходов и пыльных джунглей. Кирпичик за кирпичиком из темноты проступал город, безжизненный, чёрный и мёртвый. Ветка за веткой, листочек за листочком разрастались заросли.

Ленайа равнодушно смотрела на завершение грандиозного строительства. Пустые окна заняли свои места на лицах безжизненных зданий, закрылись двери, которые теперь ждали, чтобы их открыли, город воплотился и ждал. Джунглизатянули улицы, связали дома и разбросались по площадям. Город обрёл свою форму и поник в проклятии своего одиночества.

Глядя на сгущающиеся тучи, Ленайа поняла, что уже настало другое время. Время, когда кошмары выходили на улицу и превращали её существование в страшный сон.

Мощно и раскатисто прогремел тяжёлый гром. Ленайа посмотрела на свою ладонь — на ней проявился знакомый символ, оповестивший о том, что время между периодами закончилось, а строительство города ужасов завершено. Несмотря на всё случившееся и весь проделанный путь она была теперь уверена только в одном.

Период начался. Всё на своих местах.

Глава 4 - Ливень

ГЛАВА 4

ЛИВЕНЬ

Воздух некогда современного города застыл. Он встал непроходимой пеленой между небоскрёбами, вязким грузом осел на крыши зданий поменьше и заполнил удушьем густо стоящие голые деревья. Застыла атмосфера надвигающегося ливня, тени поменяли цвет, россыпь окон стала непрозрачной, и посторонние шумы подавились под гнётом раскатывающегося царственного грома. Но только этот город никого не прятал. Никто не укрывался в магазинчиках, не спешил на остановку и не ловил такси, чтобы добраться поскорее до тёплого клетчатого пледа, с утра оставленного на кресле в гостиной. Этот плед никого не ждал, весь транспорт застыл в навечно умершей пробке, а разбитые витрины магазинов сдались под натиском поросших кругом настоящих джунглей. Глупые лица манекенов, окутанные листвой и пылью, без интереса пялились на мёртвые улицы города. И лишь едва уловимое мерцание где-то далеко за просевшими стенами небоскрёбов словно пульсом отдавалось в воздухе. Казалось, что вот-вот всё в этом городе сорвётся со своих мест, полезет, поедет, потечёт, начнёт барабанить и взрываться грохотом, и ожидание этого создавало чувство некоторого волнения и восторга.

Харик как будто безжизненно наблюдал за городским пейзажем своими поблёскивающими пуговицами. Тряпичная кукла валялась на разноцветном вязаном коврике около босых пальчиков ног своей хозяйки, которая замерла в своих размышлениях перед панорамой города. Второй силуэт в комнате сделал смелый шаг, и ботинки с тупыми носами приблизились. Это была обувь Бэккарта, человека, пришедшего ниоткуда и изменившего привычный порядок вещей. Это был странный, но отчего-то очень нужный и близкий человек. Ленайа почувствовала его приближение, и пальчики ног поджались на ковре. Бэккарт хотел дотронуться до её плеча, но, видимо побоявшись потревожить скорлупу смятённых размышлений, остановился на полпути, нагнулся и взял в руку игрушку из неведомого волшебного мира. Харик свесил ручки и ножки между пальцами сильной руки. Бэккарт протянул куклу Ленайе, но она не пошевелилась, словно пребывала в трансе, из которого не могла выйти

- Ты кое-чего не знаешь, - сказал Бэккарт.

Так как Ленайа посмотрела на него, он понял, что теперь может быть услышанным. Вероятно начало периода расставило всё на свои места, и вещи стали более привычными, нежели между периодами. Скорее, конечно, они всё равно не были нормальными, но это была привычная маска. Игра, в которую с ними собирались играть вновь и вновь. Он прикоснулся к её щеке пальцем и вытер единственную выкатившуюся за всё время слезу. Ленайа никогда не сдавалась.

- Однажды произошло нечто плохое, - сказал Бэккарт, - очень плохое. Катастрофических масштабов. Это случилось с тобой, и с тех пор... Ты здесь.

Подбородок Бэккарта почти не двигался, когда он говорил.

- Представь себе, что ты находишься запертая в четырёх стенах. На одной из стен нарисована дверь. Ты знаешь, что она нарисованная, потому что это ты её нарисовала. И тебе не приходит в голову, что ею можно воспользоваться, ведь она нарисованная! Но случается что-то невообразимо страшное в комнате, что-то такое, что лишает тебя рассудка, и любая возможность спастись становится реальной, даже нарисованная дверь. Это переломный момент, когда ты наконец можешь посмотреть на вещи по-другому.

- Но нарисованная дверь не станет выходом только оттого, что ты посмотришь на неё иначе, - с грустью, сказала Ленайа, обретая тон в голосе.

Она отреагировала не потому, что хотела избавиться от угнетающих мыслей, а потому, что Бэккарт продолжал ей рассказывать информацию, которая могла оказаться полезной.

- Это не важно, - сказал Бэккарт, словно она подтверждала его слова, - как только ты научишься видеть больше, чем четыре стены, ты тут же найдёшь выход.

- Это всё — слова! - С печалью сказала Ленайа, разочаровавшись в том, что полезности в его словах совсем не было, - мы живём в аду, из него нет выхода! Ты пытаешься открыть нарисованную дверь, но она нереальна!

- Именно по этой причиной этот город продолжает быть твоей клеткой. Так будет до тех пор, пока ты так думаешь, - возразил Бэккарт, - ведь безвыходных...

Но он не договорил, так как раздались голоса.

Ленайа и Бэккарт замерли, пытаясь осознать, послышалось это им, или вновь окружение начинает шутить с ними. Однако действительно послышался возглас где-то за стеной, прокатился по вентиляции и вырвался из решётки в стене около пола.

- Я тоже это слышу, - сказала Ленайа.

- Ы-е-е! - Послышался очередной возглас, словно так и не смогший вырваться из закупоренной бутылки.

- Это здесь, за стеной! - Сказал Бэккарт, замешкавшись, - это человеческие голоса!

Судя по его реакции, для него это тоже было сюрпризом.

- Этого не может быть, - растерянно сказала Ленайа, - ведь... Фотография... Это всё мой кошмар!

Это меняло многое. Если существовали и другие люди, значит они всё это время были здесь не одни. Эта мысль заставила перевернуть все ощущения внутри Ленайи с ног на голову.

- Мама снова лагает! - Отчётливо донёсся грозный девичий голос из трубы.

- Это какая-то ошибка! - Поддержал её бодрый голос, - мы можем использовать это!

- Мы должны догнать их! - Выпалила Ленайа.

- Звук исходит оттуда! - Бэккарт указал на закрытое отверстие в стене.

Ленайа решила больше не мешкать. Она быстро присела у вентиляционной решётки и ловко открутила три болтика по краям. Она сделала это со знанием дела, словно выкручивала их много раз. Она точно знала, как это делается, хотя не могла понять, почему, ведь эта комната принадлежала не ей.

- Навряд ли мы туда пролезем, - сказал Бэккарт, оценив квадрат проёма.

- Подожди, я сделаю! - Сказала Ленайа, посторонив Бэккарта.

Она взялась за вентиляционное отверстие и потянула вверх, словно вертикальное окно, и, к удивлению, Бэккарта, оно поднялось. Затем она потянула за боковую стенку и начала двигать в сторону. Вентиляционный вход расширялся!

Бэккарт счёл это магией. Потому что нельзя было вот так просто взять и отодвинуть стену.

- За ними! - Крикнула Ленайа и нырнула в провал.

Бэккарт чуть наклонился, чтобы войти в проход, как вдруг встретился лицом с Ленайей. Её лицо сияло, глаза горели.

- И ещё... - Сказала она, выхватив потрёпанного вида Харика из твёрдых рук Бэккарта, - эта игрушка – моя!

Затем она отвернулась и крикнула:

- Стойте!

Она быстро побежала по дребезжащей трубе, вокруг которой, казалось, ничего не было, так как тонкий металл под ногами проминался и едва выдерживал напора от их веса. Бэккарт устремился за ней, стараясь наступать на выпуклые стыки трубы, чтобы создавать как можно меньше давления на шаткую конструкцию.

- Побег из синего сектора, - послышался уже другой, ровный и чёткий женский голос, который покрыл все остальные звуки своим превосходством.

- Разберись с пультом! - Послышался ещё один голос.

- Сколько же их там? - Спросил Бэккарт, прыгая по перекладинам.

- Залезайте в капсулы! - Крикнул второй девичий голос.

- Эй! - Кричала Ленайа, не обращая на то, что в любой момент труба, по которой они бежали могла перегнуться и разломиться, - мы здесь! Подождите нас!

Ленайа выбежала на белоснежный ровный пол и смогла наконец выпрямиться. Бэккарт выскочил из-за её спины и столкнулся со стеклянным барьером. Стекло было запотевшим изнутри и уходило в обрамлявшие его белые стены.

- Что ты вводишь?! – Гулко донеслось за стеклом.

- Всё подряд! - Ответил второй.

- Недопустимая задача, - прогремел всеобъемлющий голос.

Раздалась вспышка звука, словно что-то стартовало с невероятной скоростью и уже было за миллион ударов сердца отсюда.

- Отойди! - Крикнул Бэккарт, размахиваясь ключом.

Ленайа отскочила, и крупные пласты разбитого стекла рухнули под тяжестью разбежавшихся трещин. На Ленайу и Бэккарта повалил тёплый туман, в котором совершенно невозможно было ориентироваться. Но этот туман не был едким, не щипал кожу, и, значит, был безопасным. По крайней мере на первый взгляд. Ленайа бросилась в гущу пара. В тумане вспыхнула ещё одна волна, и на этот раз было видно, как что-то быстро унеслось вверх со следом внезапно перегоревшей лампочки.

Бэккарт направился в ту же сторону, как последовала ещё одна вспышка, унёсшая ввысь призрак света.

- Сбой алгоритма, - сообщил жёсткий, но по-своему приятный женский голос, безжизненно раздающийся в пространстве тумана.

Среди тумана Бэккарт начал различать высокие полые столбы, к одному из которых бежал тонкий силуэт Ленайи. Бэккарт начал приближаться к столбу и заметил, что в нём всё ещё находилось то, что не успело исчезнуть. Он подбежал к Ленайе и ясно увидел перед собой капсулу, механизм которой был как-то встроен в столб. Она была из стекла и полностью прозрачна. В капсуле находился человек.

Ленайа прислонила ладонь к стеклу, и лицо человека внутри исказилось невыразимым удивлением. Чёлка упала на его широко раскрытые глаза.

- Вы кто такие?! - Едва выдавил он из себя.

Поверхность капсулы дрогнула, оттолкнув Ленайу подальше, издала свист и молнией вознеслась в глубину тумана.

У Бэккарта отвисла челюсть. Ленайе захотелось задать ему тысячи вопросов, но, поглядев на его выражение лица, решила, что не найдёт ответов. Бэккарт ошарашенно провёл взглядом от низа пустого столба до его края, терявшегося в клубах пара.

- Нет! Это ВЫ кто такие!!! - Как будто хотел возмутился Харик, если бы только мог говорить, а потому этот вопрос так и остался в голове Ленайи.

Но не успела Ленайа опомниться, как из стен раздалось новое сообщение.

- Дестабилизация всех процессов, - мягко сообщил голос, и окружающий пар начал заметно остывать, превращаясь в тяжёлую массу.

Туман плотнее начал обегать тело, он стал вязким и медленным. Вместе с его затвердеванием видимость вокруг прояснилась. Стало видно множество таких же столбов, как те, в которых уже отсутствовали капсулы. Они упорядоченно шли один за другим и высоко возвышались над головами. Отсутствовало только четыре капсулы. Ни Ленайа, ни Бэккарт не знали, как их открыть, тем более, куда они приведут, поэтому мысли об их использовании не приходило. Зал был довольно вместительным, так как не было видно конца ни справа, ни слева, ни сверху, где заканчивались столбы. Ещё неподалёку стоял необычной формы стол, к которому были подведены различного цвета трубочки. Символы на столе отображались непонятными и быстро меняющимися значениями. Над столом висел чёрный щиток, к которому по непонятной причине тут же захотелось прикоснуться.

- Приложите ладонь к сенсору, - жёстко сказал безжизненный женский голос.

- Не трогайте сенсор, - мгновенно произнёс тот же голос, но более мягким тоном.

Ленайа и Бэккарт переглянулись. За ними точно кто-то наблюдал, но почему инструкции были противоположными? Возможно, это была часть игры, но оба понимали, что в игры теперь играть не было никакого смысла. Необходимо было принимать решения, которые влияли бы только на их путь. С другой стороны, они только что наблюдали, как вполне себе настоящие люди покинули это место именно этим путём. Голос, который выдавал команды, был одним и тем же, однако, всё же, он различался не только в том, что говорил, но и в интонации. Ленайа чувствовала, что ложь была в обоих случаях. И при этом она хотела действовать.

Бэккарт это понимал, так как по части действий он никогда не сомневался. Он сделал шаг по направлению к столу. Он ощутил, как тяжело стало двигаться в твердеющем тумане, поэтому заторопился. Ленайа с недоумением смотрела на мерцающие символы, которые рушились друг на друга в полном беспорядке. Возможно, это был некий пульт управления, которым и воспользовались те люди. Если эта штуковина и работала, то уже явно не лучшим образом в данный момент.

- Что ты собираешься делать? - С волнением спросила Ленайа.

- Она же сказала приложить ладонь к сенсору, - ответил Бэккарт, с трудом волоча ноги.

- Я сказала не трогать сенсор, - прозвучал приятный голос так, словно добродушно улыбался, наблюдая за проказами детей где-то там, за стенами.

- Приложите ладонь к сенсору, - жёстко повторил тот же голос, но уже более незаинтересованно.

- Постой! - Окликнула Ленайа, когда Бэккарт потянулся к глади панели, - что происходит?

- Судя по всему, правила игры поменялись! - Сказал Бэккарт, - мы должны узнать, как!

И приложил ладонь к чёрному квадрату.

Все символы на столе замерли. Повсюду включился ещё более яркий свет, отчего Ленайа зажмурилась и перестала что-либо различать.

- Ошибка, - равнодушно сообщил женский голос.

- Вы всё сломали, - раздосадовано произнёс тот же голос, - теперь я не смогу вам помочь.

Прохладный туман задрожал и начал раскалываться, это почувствовалось всем телом, на котором успела образоваться ледяная плёнка. Затем последовал металлический грохот.

- Бегите! - Скомандовал голос жёстко.

Грохот перерос в тяжёлый раскат грома, и, когда стало привычно темно, Ленайа открыла глаза.

Тревожный ветер задувал то в спину, то в лицо. Они находились совсем в другом месте. Произошедшее только что теперь казалось каким-то помутнением. Бэккарт прикрылся рукой, чтобы защититься от пыли, которая вздымалась из-под ног. Судя по тому, как свободно гулял ветер, они находились где-то высоко. И действительно, когда глаза привыкли к темноте, Ленайа разобрала окружающий их город, над котором они возвышались, стоя на просторной площадке. Они находились на здании, но точно не на крыше — об этом говорили разрушенные до пола стены. Больше было похоже, что они очутились на одном из верхних этажей высокого здания, верхушку которого просто срубили.

- Ты понимаешь, что это значит? - Ленайа подбежала к Бэккарту и начала трясти его за плечи, - раз мы здесь не одни, значит... Виновата не я!

- Конечно же нет! Конечно же не ты! - Бэккарт посмотрел на неё так, словно она должна была понять это ещё тогда, когда впервые открыла глаза, - я же постоянно тебе об этом и говорю!

Эта его реакция очень обрадовала её. Он подтверждал то, что она, Ленайа, не была средоточием зла, что проклятье исходило не от неё, что вся эта реальность не была создана ею и для неё самой. Теперь она начинала умом понимать, что знала это не только сама она. Ленайа запрыгала на месте, держа Бэккарта за плечи. Она была невероятно рада. Харик тряс всеми своими тряпичными конечностями, как будто плясал в воздухе.

- Как ты думаешь, кем были эти люди? Откуда они пришли? Куда они отправились... - Начала спрашивать Ленайа, но остановилась.

В этот момент произошло нечто очень и очень странное: где-то посреди города разорвало асфальт, отлетели канализационные люки, погнулись фонарные столбы и, с треском веток, потеснив густую листву, наружу пролился мощный столп света. Светлая линия ворвалась в тёмные тучи, но дальше не пробилась. От этой вспышки тряхнуло весь город. Ещё никогда в этом городе не было так светло.

Ленайа с дрожью вдохнула крепкий воздух. Она смотрела на пейзаж во все глаза, почти не моргая. С очарованием Ленайа следила за тем, как пропадает скользкое ощущение темноты.

- Так или иначе, мы идём за ними, - ответил Бэккарт, - нарисованная дверь открылась!

- Что это такое?..

Бэккарт щёлкнул перед её лицом через безымянный палец, и в этот момент неожиданно для себя Ленайа громко икнула. На её лице отразилось лишь недоумение и растерянность.

- Это место, где ты получишь ответы на все свои вопросы, - сказал Бэккарт, когда понял, что наконец-то она смотрит на него.

- Нельзя попадать под дождь, - вдруг сказала Ленайа, которая чувствовала, что её мысли были запутанными, - мы должны как можно скорее найти убежище и спрятаться, пока всё не закончится!

- Теперь нельзя, мы нашли брешь! - Тут Бэккарт указал на свет, который казался таким тёплым, нужным, но таким одиноким и чуждым в этом мире – он был ни на что не похож, совсем не принадлежал этому городу, - нас что, остановит какой-то дождик?

Ленайа с непониманием посмотрела на Бэккарта.

- То, что грядёт, - сказала Ленайа, нахмурившись, - это не просто тучки и дождик. У меня очень плохое предчувствие. Не знаю, как это объяснить, но дождь... Это вовсе не дождь, а нечто разрушительное. Я чувствую, что это кара за то, что мы сделали, а точнее за то, чего я не сделала. За то, что не следовала правилам. И это совершенно точно нас убьёт. Теперь посмотри на свет, послушай, откуда идёт звук грома. Он идёт как раз с той стороны. А ты предлагаешь идти к нему навстречу?!

- Я слышу, что гром пока еще не докатился до этого света, и, если мы хотим успеть, то, в таком случае, нам лучше поспешить туда, - объяснил Бэккарт, продолжая показывать пальцем на столп света, - и дойти прежде, чем это не добралось до нас.

Пуговки Харика заблестели на раздувшейся голове и как будто с недоверием уставились на Бэккарта.

- Я вижу, это непросто понять, - попробовал изменить подход Бэккарт, - не знаю, сможешь ли ты... Нет, не потому что ты тупая! - Он закатил глаза, перехватив себя на слове, - тут дело в другом. Такие как мы... Все в опасности!

Ленайа нахмурилась. Она не хотела понимать, о чём он говорит, но вместе с тем знала, что он не лжёт ей – ложь бы она почувствовала сразу. Возможно, он чего-то и не договаривал, или говорил загадками, но вовсе не потому, что хотел соврать или что-то скрыть – его задачей было как можно скорее убедить её, потому что, во-первых, он и сам мог знать далеко не обо всём, в чём и признавался неоднократно, а во-вторых, а это было для неё важно, в своих действиях он не сомневался ни на йоту. Плюсом к этому она отчётливо видела то, чего не ожидала наблюдать в этом городе в принципе. Это был невероятный столп света. От этого источника исходило что-то живое, не такое, как окружающий их чёрный город. Он резко выделялся. Он звал.

Бэккарт усердно тыкал пальцем в сторону мощного луча света.

- Это — ответ! - Сказал Бэккарт более настойчиво.

- Да скажи же мне, что там такое! - Ленайа нахмурилась ещё больше.

- Это... - На этот раз Бэккарт сказал чистую правду – она сразу поняла, - то, что выведет нас отсюда! Голос, который ты слышала – это голос со станции. Я узнаю этот свет – этот свет я не спутаю ни с чем. Он исходит из моего мира. Туда я тебя и веду!

Незаметно для себя он крепко сжал гаечный ключ в кулаке. Ленайа заметила это. Она заметила также то, что он никак не мог сказать ей что-то очень важное, видимо, потому что боялся обидеть её, или из страха, что она не согласится идти с ним. Впрочем, его аргументы её воодушевляли больше, чем перспектива быть растерзанной, задушенной, растворённой, замученной, или что там ещё могло их ждать, когда грянет ливень.

- Если это был голос со станции, почему они говорили разные вещи?

- Этого я до конца и сам не понимаю, - признался Бэккарт, - но догадываюсь. Ведь меня здесь быть не должно.

- Но здесь должна быть я… - С ужасом догадалась Ленайа.

- Это их игры, а не наши, - сказал Бэккарт, - у нас нет времени разбираться с этим!

Это стало понятно, когда Ленайа краем глаза заметила, как задрожала темнота в углах фрагментов стен.

- Обещай мне, что это выход, - Ленайаа сжала в руке тряпичную куклу так, что её ручки и ножки изогнулись самым нелепым образом.

Ей было тяжело надеяться впустую. Признаться, с каждым разом становилось всё тяжелее. И Ленайа уже была на грани того, чтобы сдаться.

- Я хочу, чтобы ты мне поверила, - сказал Бэккарт, и на этот раз она вновь слышала правду, - я пришёл сюда за тобой.

Порыв ветра взлохматил кудри Ленайи.

- Я обещаю тебе, что найду способ, как вытащить тебя из этого кошмара. Для меня нет ничего важнее этого! - Почему-то с некоторой обидой сказал Бэккарт.

Ленайа отбросила сомнения и кивнула. Бэккарту показалось, что даже лицо куклы в её руке, на которую он посматривал слегка с опаской, как будто смягчило выражение кукольного лица. Когда она протянула ему руку, он понял, что несмотря ни на что, она готова пойти за ним на край темноты.

Не теряя более ни мгновения, он закрыл рукой свет и начал рассматривать улицы с высоты. Мысли быстро проносились в его голове. Ему нужен был план, и на этот раз он никак не мог проиграть. Немного погодя, он показал ключом куда-то вдаль. Он нашёл.

- Смотри, вон там метро, если мы доберёмся до него, то это сократит нам время.

Ленайу больше беспокоило, как покинуть то место, где они оказались. Провалы в полах, служившие либо лестницами, либо шахтами лифтов были завалены обломками стен и уже успело порасти густой травой. Когда она подошла к краю, то столкнулась с довольно приличной высотой: наверное, они находились где-то этаже на двадцатом, не меньше. Стволы деревьев, покрывавших улицу, сюда не дотягивались, хотя и было видно, что пытались. Неподалёку стояло здание поменьше. Оно явно было на реконструкции, так как фасад его облепили рекламные билборды, один за другим нисходящие до самого дна улицы. На его торце висел внушительных размеров экран, выделяясь из стены массивным коробом. Если экран и был предназначен, чтобы что-то транслировать, то, судя по всему, сейчас всё было сломано. Он то вспыхивал фиолетовыми и сиреневыми лучами, то отображал непонятные символы, то просто мерцал, то вновь светился поочерёдно двумя цветами. Изображения сменялись беспорядочно и неровно, перекрывали цифровым наложением и смазывались друг в друге.

Примечателен он был тем, что прямо на верхушку экрана пластом упал рекламный щит со здания, на котором находились Ленайа и Бэккарт. Он был перевёрнут и покачивался на ветру, но выглядел довольно большим, чтобы выдержать всего-то двух человек.

- Ты серьёзно? - Спросил Бэккарт, обратив внимание на то, как она смотрела на сложившуюся шаткую конструкцию.

Ленайа продолжала прокладывать в уме путь.

- Мы сможем спуститься, - сказала Ленайа, не отводя взгляда, - по рекламному щиту доберёмся до экрана, по его верхушке до первого билборда, а там может и повезёт проникнуть в окно.

- Отлично! - Внезапно поддержал её Бэккарт, чем изрядно удивил Ленайу.

Однако по тому, как он направился в сторону погнутого столба рекламного щита, служившего теперь мостом на другое здание, было понятно, что он не шутил. Ленайа и сама-то не была уверена в разумности плана, но, увидев как Бэккарт заступил на этот импровизированный мост чтобы опробовать его прочность, решила не выдавать своих сомнений.

- Удивлён, что ты это предложила, - сказал Бэккарт, вставая на металлическую перекладину обеими ногами.

До широкого щита нужно было преодолеть несколько шагов прямо над высотой города. Расстояние казалось небольшим, но от задувающего снизу ветра, бьющегося о стены зданий, захватывало дух. Бэккарт раскинул руки по сторонам. Ключ помогал ему найти нужный центр тяжести.

- По правде говоря, - всё же призналась Ленайа, подходя к краю здания, - я надеялась, что ты предложишь что-нибудь ещё...

Бэккарт не слушал её. Он сконцентрировался на своём весе и быстро проделал несколько шагов, чтобы дойти до разветвившейся паутине перекладин, на которых держался перевёрнутый щит. Встав на ноги более уверенно, он обернулся и протянул руку, приглашая Ленайу проделать тот же путь.

- Давай, - сказал он, подталкивая сделать шаг над пропастью, - ничего не бойся!

Ленайа пощупала босой ножкой поверхность холодной перекладины и обернулась в поисках альтернативного выхода.

Изменения уже начинали происходить: противоположного края здания теперь не было видно, фрагменты стен начали отрываться от пола и растворяться в темноте как остывающие искры костра. Камни покатились по этажу, словно пол внезапно изменил свой наклон так сильно, что всё начало проваливаться в образовавшуюся бездонную воронку. Задерживаться стало опасным.

Ленайа собралась с духом. От ветра Харик как будто набрал воздуха и весь раздулся. Ощутив под ногами твёрдость железа, Ленайа немного успокоилась, но задержалась, не решив сделать шаг навстречу Бэккарту.

- Ленайа, поторопись, - сказал Бэккарт, посмотрев куда-то за её спину.

Это ей совсем не понравилось, поэтому она быстро пробежалась над высотой, схватилась за протянутую руку и с облегчением припала к пласту щита. Он тут же просел под ней.

- Здание падает! - Громко сказал Бэккарт, схватив Ленайу за талию и подняв на ноги.

Обо всём этом Ленайа решила подумать после. Она начала быстро перебирать ножками по клетке металлических перекладин, как вдруг услышала позади каменное гудение. Рекламный щит, по которому они бежали, завыл и начал сгибаться. Железные прутья начали лопаться прямо под ногами.

Бэккарт внезапно остановился и повернулся лицом к ней. Он облокотился на стену и со странным выражением лица смотрел на то, что происходило у Ленайи за спиной. Но не успела она ни о чём подумать, как и сама столкнулась с преградой, заступив на короб огромного экрана под ними, который раздавал сигнал невидимым жильцам города.

Ещё не оборачиваясь, Ленайа поняла, что щит, по которому они только что перемещались, сорвало с краёв и понесло вниз. Затем последовал густой шелест и хруст переломанных ветвей, в которые упала рекламная конструкция. Ленайа лишь краем глаза смогла рассмотреть, как здание без верхушки подкашивалось и прогибалось, словно пластилиновое. В мерцании экрана, который продолжал выдавать несвязные картинки и вспышки, разрушение дома приобретало всё более странные движения. Свет моргал и крушение здания, с которого они только что убежали, походило на гибель большого чудовища, которое извивалось и сопротивлялось тому, чтобы быть поглощённым всеядной темнотой.

- Чего это оно? - Уже даже не обращая внимания на то, что от пальчиков ног до края оставалось совсем ничего, спросила Ленайа, указывая на складывающееся к земле здание.

- Похоже, что всё рушится! - Сказал Бэккарт, боком проходя вдоль стены.

Ленайа сделала вид, что не смотрит вниз. Харик был по-прежнему раздут до предела.

- Рушится? Но почему? - Переспросила она, пытаясь отвлечься от головокружительной высоты, в которую вырывались всплески изображений экрана под ногами.

- Это ты мне скажи! – Выпалил в грохоте Бэккарт.

Чувствуя постоянную вибрацию, он дошёл до края, углом уходившего вниз и посмотрел, далеко ли до ближайшего билборда. Расстояние до них было недосягаемым.

- До щитов не дотянуться! - Сообщил Бэккарт, но, как только он вновь посмотрел на вереницу рекламы, до щита можно было уже дотронуться рукой.

Поначалу он не поверил своим глазам, но, постучав по железу ключом и удостоверившись, что это не оптический обман, он взялся за прутья и подтянулся, чтобы залезть на один из них.

- Вот же они! - Сказала Ленайа, цепляясь за его руку и взбираясь на билборд.

Мерцание экрана тут же погасло. Видимо оборудование окончательно сломалось, либо кому-то просто-напросто надоело крутить эту белиберду. Впрочем, характерную.

Ленайа чуть не соскользнула с металлической решётки, служившей креплением для рекламного билборда. Сверху показалось, что до земли слишком высоко, чтобы прыгать, но в этот момент крепления застучали в своих пазах, листва снизу зашелестела и раздался такой удар снизу, что ноги сами собой подогнулись. Ленайа взвизгнула и сорвалась с решётки, едва успев ухватиться за железные прутья конструкции.

- Я держусь! - Остановила она Бэккарта, быстро подсмотрев под собой следующий рекламный щит.

Она представила в голове, как ей придётся прокатиться по щиту, в надежде зацепиться за следующий и потом проделать это снова и снова... Ей очень захотелось, чтобы это как можно скорее закончилось. Ленайа хотела по привычке воткнуть Харика себе в зубы, но клацнула, совсем забыв, что с этой стороны у её игрушки теперь была всего половина ушка. Быстро изменив точку входа в проблему, Ленайа предприняла попытку спуститься. Она отпустила руку и ожидала уже почувствовать скольжение, как вдруг обнаружила, что ощущает пальцами ног рябь асфальта.

Она уверенно встала на ноги и отошла от вывески, чтобы переоценить обстановку. Вывеска теперь наполовину торчала из тротуара, и стоящему на ней Бэккарту ничего не мешало просто шагнуть на дорогу, словно с лесенки.

- Сама не понимаю, как так получилось! - Сказала Ленайа.

Надпись на билборде уходила в землю, но успевала сообщить, что-то про парк развлечений. Вывеска торчала из асфальта ровно наполовину, словно так и задумывалось. Бэккарт посмотрел наверх, на высоту здания, на котором они только что находились, и понял, что дело здесь было совсем в другом.

- Всё изменилось, - пояснил Бэккарт, - у этого места больше нет контроля над тобой. Всё началось с Бэкки!

- Что это значит? – Взмолилась Ленайа, - о чём ты говоришь? Я не понимаю! Кто такая Бэкки? Ты знаешь кто такая Бэкки?

- Нет, я не знаю, кто такая Бэкки, - спокойно ответил Бэккарт, - однако ты теперь точно знаешь, что ты – не она. Разве нет?

Над этим пришлось задуматься. В очевидных вещах он точно был прав!

- И что теперь? – Спросила Ленайа, - раньше я думала, что я – это я, но теперь я совсем запуталась! Почему всё начало разрушаться?

- Всё очень просто, - спокойно ответил Бэккарт, - когда ты поняла, что ты переживаешь чужой кошмар, он перестал быть твоим. Теперь ты как-то управляешь этим кошмаром!

Эта новость очень взволновала Ленайу. И одновременно с этим – она не хотела себе в этом признаваться – это словно освободило её. Хотя она ещё не понимала этого чувства и не могла понять, какое оно, но она знала, что в этом есть что-то… Новое!

- Но! – Вдруг спустил её на землю Бэккарт, - это лишь моё предположение. И лично я пока не знаю, как это использовать. Может… Ты знаешь?

- Конечно нет! – Нахмурилась Ленайа.

- В любом случае, нам пока необходимо быть осторожными. Не мы здесь главные. Это точно. Возможно, нам ещё предстоит встретить настоящее чудовище.

Усилившийся гром подтвердил его слова. Ленайа решила, что это бессмысленная болтовня.

Она повернулась лицом к диким зарослям, обуявшим просторную улицу. Свет распространялся между лианами, ниспадал, обваливая тени крон высоких деревьев и обнажал очертания города. Тряпичная кукла свободно болталась в её руке, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Такими раздетыми улицы ещё не представали перед Ленайей. Выглядело весьма необычно. Стало непонятно, от чего и где прятаться. Впрочем, независимо от того, что стало заметно светлее, очевидно было, что придётся продираться сквозь пустынные джунгли.

Бэккарт настороженно посмотрел на медленное тягучее варево, в которое превратились тяжёлые тучи над ними. И без того грузные облака сгущались, наваливались друг на друга и возмущённо сверкали, при этом отвоёвывая своё место в темноте. Нескольких ударов сердца хватило для того, чтобы насмотреться на месиво красок, от которых Бэккарту подурнело. Справившись с головокружением, он посмотрел на большую красочную карту с изображениями шатров, горок и хот-догов.

- Это парк развлечений, - сказал он, кивнув в сторону густых зарослей.

- Парк чего? - Спросила Ленайа, не разобрав слова, но Бэккарт не ответил, а лишь провёл пальцем по карте.

- Вот здесь второй выход, - сказал он, тыча пальцем в то место, где был изображён улыбающийся скелет, выписывающий танцевальное па.

Этот образ странно выделялся на фоне прочих.

- По-другому я себе это и не представляла, - разочарованно сказала Ленайа.

Когда-то аккуратные дорожки, разбитые мощными стеблями кустов, вели к высоким зарослям, обвившим кованые ворота. Надпись на них прочитать не представлялось возможным, так как изгибы металла перепутывались с растениями и образовывали свой собственный алфавит. Далее следовали домики пустующих касс и турникеты, индикатор на которых беспорядочно загорался то красным, то зелёным светом, отчего условные двери из прозрачного пластика раскрывались и снова смыкались, подчиняясь запутанным приказам.

Воздух наполнился утомлённым громом и приобрёл острый свежий вкус.

- Идём скорее! - Сказала Ленайа.

Её не покидало ощущение, что на них кто-то смотрел, хотя поблизости не было даже намёка на опасность. Возможно, именно это и настораживало Ленайу. Бэккарт выглядел более уверенно. Он изредка бросал взгляд на мешанину неба, хвосты которого тянулись в сторону столба света далеко впереди.

- Ты правва, - сказал Бэккарт, - мы должны успеть дойти, пока не начался дождь.

С этими словами он быстро пошёл в сторону ворот.

Решив не церемониться с хлопающими дверцами турникета, Бэккарт запрыгнул на металлический корпус и посмотрел поверх высокой травы. Ленайа же решила не привлекать внимания и ловко шмыгнула в открытые дверцы, пока те не успели схлопнуться.

- Что там? - Спросила Ленайа, подёргав Бэккарта за грязную футболку.

- Никого нет, - сказал Бэккарт и спрыгнул с турникета, - одни кусты.

Ленайа прошла вперёд. За буйной растительностью открылась небольшая детская площадка с миниатюрными качелями, горками и верёвочными лесенками. Все они были выстроены вокруг аморфной статуи, фигура которой была настолько замысловатой, что казалась неуместной на полянке для детей. Краем глаза Ленайа заметила чьё-то присутствие. Она тут же посмотрела в сторону перекладных качелей, которые внезапно перевесили на другую сторону и ударились о смягчающее покрытие. Служившая седушкой доска вылетела из пазов и с дребезжанием врезалась в газон неподалёку. Хоть никого на качелях и не было, ощущение, что кто-то наблюдал за каждым их шагом, усилилось.

- Что это?! - Харик резко развернулся в руке Ленайи и как будто напрягся.

Бэккарт внимательно посмотрел на качели, позади себя и прислушался к шуму. Ничего, кроме шелестящего в листве ветра и гудящих небес слышно не было. Немного погодя, он закинул гаечный ключ обратно на плечо и слегка улыбнулся так, что его две чёрные полосы из сажи прямо под глазом смешно перекосилась.

- Что бы это ни было, - сказал он, - теперь это не может причинить нам вреда. Оно может только смотреть. Пусть смотрит!

Ленайу несколько обеспокоили эти слова.

- Как думаешь, кто это? - Осторожно спросила она.

- Всё изменилось, - сказал Бэккарт, смело направившись сквозь площадку, - если раньше всё существовало только для того, чтобы удержать тебя в этом кошмаре, то теперь всё сломалось. Я думаю, что ты уже победила...

Он направился сквозь чащу, отмахиваясь от тяжёлых лиан. На пути им начали встречаться перевёрнутые ограждения, за которыми вскоре показались высокие стены сказочного замка. Они были в меру высокими и в меру сказочными и явно уступали в размерах настоящему зданию с таким же количеством этажей. Поверить в то, что, войдя в этот замок, можно оказаться в волшебной стране, мог только ребёнок. Ленайа не поверила.

- Думаешь, я теперь волшебница? - Не скрывая иронии, спросила Ленайа.

- Вот именно! - Неожиданно поддержал Бэккарт, услышав в её словах что-то другое, - а, раз уж так вышло, что всё это создано для тебя, то именно ты вытащишь нас отсюда, потому что теперь управляешь всем этим.

Бэккарт немного подумал.

- Хотя и до этого, наверное, управляла...

Ленайа решила обдумать его слова, ведь она не чувствовала ничего такого, что могло бы позволить ей поверить в такую чушь. Ничего внутри неё не изменилось, кроме появившегося щемящего опустошения после всего того, что произошло. Также она наблюдала зловещие тучи, грозящие превратиться с минуту на минуту в ураган, и всё тот же город, что видела период назад. Хотя, по крайней мере, она теперь могла помнить.

Пройдя вдоль стены, Бэккарт чуть было не свалился в зигзагообразный бассейн. Поразительно, но в бассейне была вода. И, несмотря на то что она была прозрачная, а вся пыль осела на дне водоёма, запах застоявшегося болота не располагал к купаниям. К воде выходил помост, у которого стояла одна единственная люлька. По задумке аттракциона подобные лодочки должны были отвозить посетителей парка по извилистой водной дорожке прямиком в волшебное королевство, на внешние стены которого они натолкнулись. Но прочие кабины были либо потоплены, либо слонялись по простору бассейна, изредка сталкиваясь друг с другом у прерывистого фонтана в воде.

- Кабина не закреплена, - сказал Бэккарт, пододвигая ногой борт люльки к мосточку, - запрыгивай!

Ленайа взмахнула игрушкой и перешагнула на покачивающийся пол. Уверенности в ногах поубавилось, поэтому она быстро присела на сидение и придвинула к животу перекладину безопасности. Бэккарт оттолкнулся от моста, быстро перебежал на другой борт и, не дав люльке столкнуться с противоположным краем бассейна, скорректировал движение так, что шлюпка поплыла в сужающийся канал, с которого и должно было начинаться волшебное приключение. Впереди их ждала тёмная арка, по бокам которой стояли каменные фигуры. Что это были за персонажи, сказать было сложно. Ленайе даже пришла в голову мысль, что этих статуй здесь и вовсе не должно быть, так как выглядели они крайне пугающе для детей, которые решились бы погрузиться в атмосферу волшебства. Люлька спокойно приближалась ко входу аттракциона.

- И как же мне всем этим управлять? - Спросила Ленайа, заметно занервничав по мере приближения.

Бэккарт пожал плечами и продолжил смотреть вперёд.

- Хочу, чтобы всё заработало! - Сказала Ленайа громко.

Ничего не произошло. Ленайа немного смутилась от того, какую глупость она опять сделала, но Бэккарт никак не отреагировал. От этого ей стало немного спокойнее.

- Вот видишь, - сказала она, - что-то здесь не так. Если всё это сон, в котором я сплю, значит я должна была проснуться сразу, как только поняла это. Да и, к тому же, кто были эти четверо в капсулах?

- Я думаю, что они оказались здесь случайно, - единственное, что сказал Бэккарт, наблюдая за приближением тёмной арки, которая постепенно нависла над ними.

- Никто не может случайно забрести в чужой сон, - упрямо сказала Ленайа, - не бывает такого!

Бэккарт пробежался глазами по покрывающей их темноте и остановился взглядом на Ленайе.

- Теперь ты меня понимаешь, - сказал он, размышляя явно о чём-то другом.

Но Ленайа ничего не сказала и приняла трудное для себя решение, а именно никуда не торопиться и получше подумать обо всём случившемся. Иллюзий, что Бэккарт будет что-то разжёвывать или объяснять у неё не было.

Свет снаружи сюда не проникал, но внутри просторного тоннеля то и дело мерцало собственное освещение. Работало оно не так, как положено, но в слабых вспышках можно было разглядеть, что находилось вокруг. Над водой канала возвышались стенды, до которых было далеко, так что можно было не беспокоиться насчёт столкновения. Люлька плавно текла вместе с тёмными волнами вдоль различных инсталляций с большими фигурками сказочных жителей. Все они были примерно одного размера — в половину человеческого роста, но то, что они находились на возвышенности, делало их массивными и крупными. Кукольные тела застыли в нелепых позах, словно механизм, который двигал их, отключили в самый разгар представления, когда те изображали пляс или что-то в этом роде. Лица фигур были сделаны таким образом, что выглядели несколько мультипликационными, хотя, в то же время, в них оставалось очень много человеческого. Каждый из образов обладал своей индивидуальностью: у персонажа-девочки на голове красовалось индейское перо, мальчики в рабочих комбинезонах держали в руке по кирке, кто-то выделялся королевскими нарядами, а у кого-то были незнакомые национальные одежды. Они выглядели по-разному, но вместе с тем каждого из них объединяло одно лицо. Каждая группа фигур находилась на отдельном пьедестале и изображала сцены и сюжеты из сказочного быта в застывшей пляске. Серые декорации домиков, мельниц, деревьев, лесных храмов и далёких замков восходили к потолку, который венчал конец фантазии своей промышленной функциональностью. Механические манекены безжизненно смотрели на проплывающих мимо путников, закованные и обездвиженные.

Плавучая скорлупа петляла по коридору канала, открывая всё новые и новые сцены, как один похожие одна на другую.

- Я не могу выкинуть из головы эту четвёрку, - задумчиво произнёс Бэккарт, взгляд которого с интересом изучал застывшие лица кукол, - похоже, что мы увидели что-то такое, чего не должны были видеть. Ты права. Если мы находимся в твоём сне…

- А это не сон, - вставила Ленайа.

-… то мы никак не могли встретить других. Наверное, произошла какая-то ошибка, которая коснулась всех нас. Случилось что-то такое, отчего сны перемешались, и, похоже, началось всё это ещё до четвёрки. Возможно, из-за меня, в тот самый момент, когда я нашёл лазейку, когда я понял, как найти настоящую тебя. Я не знаю, как протекает время по ту и по эту сторону двери, поэтому мог многое пропустить. Но, если это действительно так, если я способствовал тому, что не только я смог воспользоваться лазейкой, если я запустил процесс, благодаря которому все, кто заключены в таких же кошмарах, смогут выбраться, значит, даже если в конце концов я получу по заслугам, я буду рад знать, что сделал всё это не зря.

Ленайа подумала.

- Но, ведь, мы не видели других людей до этого момента. Я никого не видела, пока не встретила тебя.

- Я думаю, - ответил Бэккарт, - что для каждого из нас уготовлен свой ад.

Шлюпка безмятежно выплыла на импровизированную площадь, по краям которой также были расставлены персонажи из сказок, о которых ни Ленайа, ни Бэккарт никогда не слышали. Ленайа в принципе ещё мало чего видела и о чём слышала, ведь память к ней не возвращалась, и она помнила только с того периода, в котором встретила Бэккарта. При этом у неё изредка мелькали представления о том, как что-то должно выглядеть, и о том, как что-то выглядеть не должно. Эти образы были настолько неуловимыми, что она не понимала их природу. В своих размышлениях она догадывалась, что, возможно, и эти представления о том, как выглядит «нормальная» жизнь принадлежали не ей. Бэкки. Странным казалось только то, что чувство опасности, страха иужаса были ей знакомы хорошо, а вот чувства из той части, где должны были быть положительные воспоминания – ей не были доступны совсем. Это также наводило Ленайу на мысли о том, что, возможно, Бэккарт во многом прав, и что ему очень тяжело объяснять ей происходящее, предлагая только верить. И она верила. Ей это было нужно, и теперь уже, когда она начинала осознавать реальность представлений о хорошем, Ленайа не просто хотела добраться до обозначенного Бэккартом выхода – она этого жаждала.

Её мысли оборвались.

Дойдя до середины очередного зала, люлька замедлила ход и потеряла течение прямо посреди постаментов с куклами.

- Я что-то чувствую, - сказала Ленайа, - что-то здесь есть плохое. Мы должны продолжать плыть!

Видимо, эти слова обладали какой-то магической силой, по-другому этого объяснить Ленайа не могла. Потому что в это же самое время внезапно повсюду загорелся свет. Завелись прожекторы под потолками, цветные рампы осветили декорации волшебными цветами. В мгновении зал преобразился и разукрасился. Заиграла музыка, и все механизмы пришли в действие. С музыкой что-то было не так: динамики, из которых она доносилась, кряхтели и шипели, а пение, которое накладывалось на тянущиеся низкие ноты, то затягивалось, но наоборот ускорялось так, что нельзя было разобрать ни слова. Словно начав танец с середины, куклы начали вертеться, двигать руками и ногами, те, у кого в руках были музыкальные инструменты, стали изображать, что играют на них, прочие стали размахивать своими волшебными палочками, не очень волшебными топориками, лопатами и жезлами. Платья на фигурах начали вздыматься под подёргивающимися ногами. Огромная карусель, состоящая из десятков различных сюжетов, неведомых сказок и сцен была приведена в действие. Круговой рельс закрутил ряды автоматизированных фигур, заставляя повторять одни и те же ломаные движения, одинаковые и зацикленные.

Ленайа и Бэккарт смотрели на происходящее с осторожным ожиданием. Незаметно пришло ощущение того, что они стали свидетелями, невольными наблюдателями замкнутого эксперимента.

Ленайа отбросила от живота железную перекладину и встала на ноги. Шлюпка покачнулась, но ей быстро удалось понять, как удерживать равновесие на такой поверхности. Игрушка в её руке купалась в переливающемся свете волшебства.

Бэккарт облокотился на ограждение люльки, чтобы посмотреть, что за бурление начало происходить в воде. На дне бассейна двигались эскалаторы, которые должны были двигать шлюпки, но движение воды создавали не они. Стали видны стремительные волны и целые потоки, которые начали задевать шлюпку и кружить её из стороны в сторону.

- Вода убывает, - сказал Бэккарт, повернувшись к Ленайе.

- Может быть, это и к лучшему, - сказала она, застыв в надежде, что ничего не произойдёт, - эти фигуры... Они же настоящие!

Бэккарт поначалу не понял, что она имеет в виду, но затем с ужасом огляделся. Каждый персонаж на каждом стенде каждого угла смотрел на них и с интересом изучал, продолжая крутиться в однообразном танце, в котором были заточены механизмом. Их головы крутились независимо от поворотов тел, всё время сохраняя кажущийся взгляд на шлюпке с посетителями.

- Нет, - сдержанно проговорил Бэккарт и ладонью показал Ленайе не допускать плохих мыслей, - это не так. Ты должна взять себя в руки.

Он старался смотреть прямо ей в глаза, чтобы она не отводила взгляд, но ей не удавалось задержаться надолго. Тревога не позволяла ей просто отвернуться от возможной опасности.

- Эти куклы, - нарочито спокойно проговаривал Бэккарт, пытаясь завладеть вниманием Ленайи, - они лишь персонажи из сказок. И ничего более.

- Нет... - В голосе Ленайи почувствовалась дрожь, - я уверена, с ними что-то не так.

Бэккарт сделал шаг к Ленайе и протянул руку, чтобы она наконец посмотрела на него.

- Они — не настоящие, - твердил Бэккарт, - это только так кажется!

По бегающим глазам Бэккарта, которые ловили то один её зрачок, то другой, Ленайа поняла, что он начинает нервничать. Она ничего не могла с собой поделать. Ленайа насильно оторвалась от его взгляда, рассматривая и подмечая пустые взгляды механизмов.

- Я не могу... - Сказала Ленайа, - они смотрят на нас...

- Просто пожелай, чтобы всё выключилось! - Сказал Бэккарт.

- Я бы хотела! - Слабым голосом сказала Ленайа, - но это... Не сон!

- Перестань думать, что они живые! - Громко сказал Бэккарт, но Ленайа его словно не слышала, всматриваясь в цвета своих страхов, - они не могут быть живыми!.. Если только ты не... делаешь их живыми.

В этот момент звучащая жёваная мелодия прекратилась. Свет моргнул, и все механизмы затормозили. Это длилось всего один удар сердца. Затем композиция зазвучала вновь, но на этот раз она играла задом-наперёд. Несмотря на то, что и до этого слов было не разобрать, то теперь сами звуки превратились в макабрическую какофонию. Вместе с всасывающей слова музыкой карусель начала вращение в противоположном направлении. Когда Бэккарт бросил на однообразно танцующие фигурки несмелый взгляд, он понял, что пришла пора переживать по-настоящему. Предчувствие Ленайи стало реальностью.

Вращающиеся в противоположном направлении куклы начали совершать движения, явно не предусмотренные устройством аттракциона. Реверсивный однообразный танец перестал быть танцем. Руки фигур хаотично задвигались, а затем кукольные тела стали наклоняться, словно пытаясь ухватиться за что-то под ногами. Вязкая мелодия потеряла ритм и превратилась в откровенный набор несвязных клокочущих колких и протянутых звуков.

Ленайа потеряла взгляд Бэккарта, который с ожиданием смотрел за происходящим. Находясь в шлюпке посередине небольшого бассейна в окружении пьедесталов, они были в центре ловушки. Вода кругом волновалась, но шлюпка не перемещалась с места, бросаемая потоками, которые бурлили, сталкиваясь друг с другом. Под водой извивались изломанные тени, которые, видимо, и делали течение изменчивым. Вместе с тем вода опускала люльку всё ниже к теням. Это было заметно по мокрому увеличивающемуся следу на стенках бассейна. Именно так думала Ленайа: это была ловушка, и они попали в неё.

- Что-то в воде... - Боясь собственных предположений, сказала Ленайа, наблюдая за тем, как вздымаются извилистые тени к поверхности.

Бэккарт решил, что пока не время думать об этом. Он посмотрел на инсталляцию с вигвамом. Не отрывая своих застывших глаз от застрявшей шлюпки, куклы индейцев схватились за свои ноги и начали пытаться отодрать их от рельса, который удерживал их. На соседнем пьедестале с мельницей улыбчивые крестьяне уже вовсю справлялись с держателями. Принцессы и принцы разодрали свои наряды, пытаясь оторваться от оков бутафорного замка. Раскрашенные египтяне неистово отламывались от основного механизма. Конструкция аттракциона сопротивлялась, не желая отпускать своих подопечных, но куклы будто бы взбесились. Их улыбчивые лица не меняли жёсткого выражения. Они смотрели на Ленайу и Бэккарта, и становилось понятно, что их ничто не сдержит.

- Не поддавайся страхам! - Крикнул Бэккарт, - ты единственная, кто может остановить это!

Ленайа боялась пошевелиться и боялась прикоснуться к Бэккарту, потому что несмотря на сдержанность, он выглядел очень встревоженным.

Фигуры сорвались со своих цепей. Об этом сообщил треск, хруст пластика, писк изломанных деталей и образовавшаяся суматоха попадавших друг на друга неуклюжих кукол. Отломанные части соскользнули в воду, как и несколько не удержавшихся на постаментах марионеток. Некоторые из механических манекенов отломались так грубо, что пластик разорвался по их телу и показалась истинная сущность кукол. Железные прутья, пружины и поршни вылезли наружу, раздирая наряды в клочья. Волшебная карусель окончательно потеряла своё очарование, оголив прячущихся под масками роботов.

Высвобожденные куклы вскочили на уцелевшие конечности: кто на руки вверх тормашками, кто на одну ногу, кто остался при своих двух. Выстроившись в ряд, механические манекены были готовы к тому, чтобы покинуть свои пьедесталы с королевствами, пещерами и искусственными лесами. Безликие роботы больше не принадлежали декорациям и уже не были их частью.

- Они нападут на нас... - Слабым голосом произнесла Ленайа, но Бэккарт успел перехватить её, прежде чем сказанные слова воплотились в воображении.

Он с силой схватил её за руку и заставил посмотреть на себя. Его взгляд горел, но выражение было спокойным и уверенным. Ни одна мышца не дёрнулась на его лице.

- Пусть нападают, - сказал Бэккарт ровно.

Ленайа позволила сделать себе маленький вдох.

- Но, - добавил Бэккарт, - ты не должна бояться за меня!

Ленайу посетило чувство, которого она избегала, чтобы не быть обманутой. Это был слабый проблеск надежды, за который она ухватилась так сильно, что даже Харик почувствовал бы это, если бы только мог что-то чувствовать.

Шлюпку тряхнуло, и Ленайа упала к ногам Бэккарта, потеряв равновесие. Их окатило водой, а затем вокруг люльки аттракциона окружили вылезшие из воды рельсы. По этим ржавым прутьям должны были прокатываться прогулочные шлюпки, так подумал Бэккарт. Теперь же рельсы вздымались над шлюпкой и извивались так, словно были сделаны не из металла, а из резины. Железные щупальца всколыхнулись над ними, готовые обрушиться и смять своим весом. Но они застыли, позволив ручьям воды ровно скатываться на промокшего до нитки Бэккарта.

И тогда роботы оттолкнулись от стендов и прыгнули.

Оценив количество надвигающихся в полёте фигур, Бэккарт не на шутку растерялся. Хоть он и был готов к нападению, он совершенно не представлял, что теперь делать. Он вскинул гаечный ключ. В мгновении его глаза забегали, пытаясь определить, какой из механизмов первым достигнет шлюпки. Но в этот момент произошло то, от чего Бэккарт оторопело застыл. Ленайа начала защищаться!

Возвышающиеся из воды рельсы вновь приобрели свою пластичность и, заколыхавшись над люлькой, приняли удар на себя. Обезображенные куклы встретились с металлом и одна за другой начали разлетаться по сторонам, отбрасываемые танцующими прутьями.

- Вот это да... - Только и смог произнести Бэккарт, наблюдая за тем, как врезаясь в железные заросли куклы крошились в клочья и осыпались на дно бассейна.

Ленайа не смотрела. Она лишь крепко обняла свою любимую игрушку и о чём-то напряжённо думала. А в этот момент вокруг бушевало настоящий ураган из механизмов, их обломков и деталей, которые посыпались прямо на голову. Недвижимые лица роботов один за другим отправлялись наотмашь целиком, по частям и россыпью. Их лица сдирались от ударов и в крошеве расчленялись на детали прямо в воздухе. Окружающие шлюпку рельсы отмахивались от налетающих кукол с лёгкостью, словно укрывая пассажиров шлюпки. Жуткая картина побоища сверкала в глазах Бэккарта, заворожённо застывшего от необычного зрелища.

Пьедесталы опустели, но в воздухе свирепствовала зубодробительная шинковка. Только тряпки от разорванных в клочья костюмов и мелкие детали механизмов опадали к ногам.

- Они нас не достанут? - Спросила Ленайа, поднимая голову.

Вместе с этими словами из переплетения выпала одна из кукол. От куклы в ней оставалось мало: треть съехавшей на бок головы была содрана, и за обрывками пластика проступало железное ровное покрытие, которое говорило, что за этим лицом ничего не было. Половина безжизненной улыбки была неподвижна, но, как ни посмотри на глаза, они всё время глядели на Ленайу.

- Нет, всё отлично! - Воскликнул Бэккарт, кинувшись к зацепившемуся за борт механическому манекену.

В воздухе пронёсся взмах гаечным ключом, затем голова робота отскочила от туловища и шлёпнулась в воду. Тяжёлое металлическое сочленение сползло в воду бассейна.

Ленайа не поняла, на что смотрит. Вокруг импровизированной лодочки словно трава на ветру колыхались торчащие из воды рельсы. Они изгибались вовсе, не как если бы они были сделаны из металла. Но этого не могло происходить! Ленайа точно знала, что металл не может так гнуться.

Хотя, допускала, что, может, и может…

Как только это осознание пришло ей в голову, всё вокруг застыло. Останки роботов рухнули вокруг, подняв фейерверк брызг, которые окатили с ног до головы. Поднялась волна и быстро подняла безвольную люльку аттракциона, которая не была ни к чему прикреплена. Потолок покатился через себя, стены завернулись и Ленайа полностью потеряла ощущение притяжения.

- Мы падаем! - Крикнул Бэккарт где-то в мешанине пространства.

Она лишь успела почувствовать, как крепкая рука схватила её за талию, а дальше полилась вода, да так, что невозможно было вдохнуть. Однако Ленайа отмахнулась рукой от брызг и широко раскрыла глаза, чтобы увидеть всё и сразу. Обычно это работало, если нужно было быстро увидеть что-то в темноте, но здесь...

Люлька стремительно неслась на волне по резко убывающему бассейну мимо опустошённых сказочных ландшафтов. Впереди приближалась тёмная нора, на арке которой было написано только одно слово.

- Водопад!!! – Вырвалось у Бэккарта.

- Пригнись! - Крикнула Ленайа, потянув его ко дну.

Бэккарт упал на сидение как раз в тот момент, когда шлюпка с всплеском ворвалась в дыру. Ленайа не потерялась, она тут же прижала к животу перекладину, служившую для безопасности. То ли от торжества, то ли он внезапной радости, Бэккарт неистово завопил. Кажется, он был просто в восторге!

Корзину для водных прогулок вышвырнуло наружу, направив вниз по наклонённой почти отвесной горке. Вода каплями повисла вокруг, так как теперь она не несла их, а неслась вместе с ними. Люлька ударилась о борта и с тяжёлым грохотом въехала в глубину. К счастью, всё было предусмотрено так, что пассажиры могли лишь испытать мягкое приземление и лёгкую перегрузку, что и произошло.

Набирая обороты и раскручиваясь вокруг своей оси, шлюпка взлетела на следующую горку, над которой проходил мост. Точнее, это был не мост, а горка из другого аттракциона, которая почему-то проходила бок о бок со здешними коммуникациями. Ленайе подумалось, что, наверное, было бы опасно вот так строить парки, и вся съёжилась при приближении к мосту, который, казалось, висел так низко. Когда шлюпка подкатилась к конструкции, перед глазами Бэккарта пронеслась вереница охваченных огнём кареток. Пламя быстро скользнуло куда-то влево, а затем и вовсе было оставлено позади начавшей падение шлюпкой.

Когда Ленайа пришла в себя, стало понятно, что они уже не движутся с такой скоростью, как было до этого. Напротив, они равномерно сбавляли темп, плавно подступая к мосту, который встречал посетителей в конце аттракциона. Что сказать. Аттракционы всегда захватывают дух!

Когда борт ударился о пристань, Бэккарт продолжал сидеть под перекладиной безопасности и пространно смотрел куда-то вдаль. В его глазах мелькало тысячи мыслей, его лицо выражало всё, что он не мог высказать. Поэтому он произнёс то, что звучало наиболее связно.

- Это было потрясающе! - Сказал он, - теперь ты веришь в магию?

Ленайа посмотрела на него со всей серьёзностью и, внезапно для себя икнув, издала неловкий звук.

- Вставай! - Сказала Ленайа, сделав вид, что Бэккарт ничего не заметил и отбросила перекладину, - собирается дождь!

Она окинула глазами водоворот над головой. Наслоение туч меняло цвет прямо на глазах.

Бэккарт встал и пошатнулся на накренившейся шлюпке. Он с удивлением посмотрел на то, как вода начала заливаться внутрь, подбираясь к ногам. Ему показалось странным, что корзина не тонула до этого момента или что она прохудилась только сейчас, но думать об этом было не время. Бэккарт запрыгнул на мост и одним движением перенёс на него Ленайу.

Шлюпка, с которой они только что спрыгнули, перевернулась и окончательно канула в воду. Причём, как только она скрылась под поверхностью, её тут же перестало быть видно, словно она не утонула, а просто растворилась. Следом покачнулась и беседка, располагавшаяся вокруг моста. Она заскрипела и резко скосилась на бок.

- Мне кажется, это не вода, - сказала Ленайа.

Она тряхнула Хариком, чтобы сбить с него воду. Игрушка моментально распушилась, как будто вся эта сырость ей изрядно не нравилась.

- Нет, это вода... - Несмело возразил Бэккарт, как вдруг беседка вся затрещала по швам.

Прежде, чем метнуться прочь, Бэккарт взглянул на волны бассейна. Вода продолжала убывать, но на этот раз так скоротечно, словно не сливалась куда-то, а скорее проваливалась. Вместе с тем края бассейна начали трескаться и по краям побежали трещины, перебросившись на заросший газон и расползаясь по земле. Свободно раскинувшиеся на просторах парка деревья затряслись, сбрасывая листья, которые не собирались терять.

- Ах! - Воскликнула Ленайа, когда Бэккарт дёрнул её, совсем не думая о том, будет ей больно или нет.

Но Ленайа моментально простила ему это, так как то, что происходило вокруг уже начинало быть похожим на землетрясение. Беседка с пристанью, от которой они отбегали, рухнула в образовавшийся разлом, потянув за собой ограничительные ленты и перекосившиеся ограждения. Земля под ногами задрожала, и это придало сил, чтобы начать двигаться активнее. Обычно при виде проваливающихся под землю деревьев Ленайа напрочь забывала о своей усталости.

Ленайа хотела поторопить Бэккарта, так как ей начинало казаться, что вот-вот и она уже наступит не на траву газона, а провалиться в догнавший их разлом, но в этом не было никакой необходимости: Бэккарт нёсся вперёд так, что даже если бы она что-то и сказала ему, то эти слова не догнали бы его. Ей оставалось лишь держаться за него и успевать перебирать ногами по разваливающейся земле.

Впереди, высоко над зарослями возвышались невероятные строения аттракционов, горок, столбов и платформ с пустующими качелями и креслами. Путь преграждали густые кусты и лианы, свисающие с вывески «Зона крика». Быстро оценив ситуацию, Бэккарт решил воткнуть гаечный ключ в непроходимые дебри, которые оплели ворота так плотно, что, казалось, были натянуты как струны на гитаре. Однако, как только он подбежал к зелёным ветвям, не успел ключ и коснуться зарослей, как один за другим стебель начал лопаться, а лианы опадать. Цепная реакция охватила кусты и мгновенно перед бегущими от разрастающегося разлома в земле развернулся вход. Бэккарт, не раздумывая, потянул Ленайу в гущу лопающихся зарослей, которые разрывались в пыль, на глазах расчищая дорогу.

Внезапно ландшафт перед глазами надулся и тут же с треском провалился. Находящиеся по бокам бассейны взорвались так, словно в них была заложена взрывчатка, а затем развалились и осыпались в пропасть, которая образовалась вокруг.

Будучи за спиной Бэккарта Ленайа не видела пропасти впереди, но Бэккарт не сбавлял скорости. Возможно, он просто не видел другого пути, кроме как прыгнуть в глубокую расщелину, и эта мысль остро кольнула его в груди. Широко распахнув глаза, Ленайа следила за подбирающимися трещинами в земле, которые она могла чувствовать своими босыми ножками. Но если были бассейны, значит над ними мог проходить мост, который Ленайа могла и не увидеть за Бэккартом.

Бэккарт действительно бежал в сторону пропасти. И вдруг увидев перед собой мост, вбежал по дощатому полу, словно иначе произойти просто не могло. Несмотря на то, что ещё мгновение назад никакого моста перед ними не было, и они стремительно бежали навстречу обрыву, Бэккарт был уверен, что пропасть не сможет просто так поглотить их. Этот мост появился, потому что он не мог не появиться – так считал Бэккарт. А Бэккарт никогда не ошибался.

Доски под ногами дрогнули. Бэккарт неосознанно схватился за перила одной рукой и постарался устоять на ногах. Ленайа вцепилась в Бэккарта, чувствуя, что ноги сами собой разъезжаются от дрожи. Она лишь успела окинуть взглядом, что происходило вокруг.

В темноту провала поползли основания конструкций, которые потянули за собой заржавевшие и местами надломленные дуги высоких горок. Тележки, корзины, качели и люльки посыпались в бездну, наваливаясь и сталкиваясь друг с другом. Вслед за этим со стороны высокой горки просочился писклявый протянутый лязг, и конструкция начала искривляться и изгибаться к земле. Аттракционы вокруг них стали погружаться в небытие, словно захваченные беспощадными зыбучими песками. Парк развлечений превращался в кладбище детских мечтаний.

- Смотри! - Бэккарт сделал шаг, - танцующий скелет!

Висящий на столбе натуралистично сделанный скелет дрыгался от тряски земли, и это действительно походило на забавный танец. За столбом возвышалось нарочито мрачное здание с готическими мотивами. Это наверняка был дом ужасов, который и без того выглядел неприветливо. Также это было бы последнее место, куда Ленайа хотела заглянуть в парке аттракционов.

- Выход из парка там! - Воскликнул Бэккарт.

Он спрыгнул с разъезжающихся досок мостика и быстро направился ко входу.

- Я не хочу идти в дом ужасов! - Хотела честно признаться Ленайа, но вместо слов из неё вырвалось только громкое и невразумительное «И-ик?!», с которым она ничего не смогла сделать, и это произвело на Бэккарта совсем не тот эффект, на который она рассчитывала.

- Говорят, надо напугать, чтобы икота прекратилась! - Выпалил Бэккарт, потащив Ленайу к мрачному входу.

Ленайа замахала любимой игрушкой в воздухе, но так ничего и не смогла выдавить из себя. Обрушившийся за спиной мост развалился в глубине пропасти с искривлённым в пространстве шумом и грохотом. Как бы то ни было, сейчас Ленайа испытывала такие переживания, что поход по детскому аттракциону казался сущей ерундой. Её сердце гремело, руки дрожали, а глаза были раскрыты так сильно, что она уже не разбирала, на что смотрит. Волнение, тревога, страх и ужас сжались в одну точку и бились удар за ударом.

Бэккарт потянул на себя дверь и закрылся от надвигающейся земляной лавины. В этот момент шум и тряска прекратились.

Но Ленайа оказалась вовсе не в темноте. Чистая геометрия расчерченных углов помещения отдавала каким-то медицинским духом. Матовый свет равномерно стекал по стенам, обволакивая стерильность покрытой пылью. Былой порядок был заперт. Здесь не было ни намёка на джунгли, затянувшие город и преследующие повсюду. Лишь симметрия и правильность прямых углов. И непреодолимое ощущение, что никого здесь не было уже очень... Очень давно. Вещи были расположены упорядоченно, но, тем не менее, все они говорили о том, что оставившие их сотрудники сделали это вынужденно. Это дезориентировало Ленайу, и, неожиданно для себя, она даже захотела вернуться. Но как только она обернулась, то лишь увидела перед собой плотно закрытую дверь с надписью «зеленый сектор». В следующий момент находящийся рядом с этой дверью щиток с небольшим экраном разлетелся в щепки от удара ноги Бэккарта.

- Контроль над сектором передан, - сообщил приятный низкий мужской бас.

- Система активирована, - произнёс знакомый и весьма довлеющий женский голос.

- Ты чего! - Развернул её Бэккарт, и от этого движения Ленайа почувствовала некий дискомфорт.

Это неудобство создавал надетый на неё белейший приталенный халат с невероятно узкими короткими рукавами, так стеснявшими движения рук. На ногах у неё была совершенно неудобная обувь, а в кармане бил по ноге тяжёлый предмет. Сначала Ленайа решила, что это фонарь, но на ощупь это был не он. Изменения в одежде коснулись не только её: она окинула с ног до головы Бэккарта, облачённого теперь в нелепый чёрный комбинезон с подвёрнутыми штанинами. И только ощущение любимой и преданной во всём куклы в руке заставило её сохранить самообладание. Хоть что-то оставалось неизменным. Хотя сейчас она ощущала, что попала вовсе не в дом ужасов, а в какую-то лабораторию или что-то вроде того. Она хотела было что-то сказать, но её прервал голос из невидимых динамиков.

- Если вы находитесь внутри сектора, приносим извинения, - сообщил низкий тембр.

- Запуск очистительных систем, - следом же произнёс нежный женский голос.

Под основанием потолка высунулись круглые плашки, нацелив на интерьер свои миниатюрные орудия, и затаились в ожидании последней инструкции. Терять времени было нельзя — это Ленайа поняла, когда из мельчайших отверстий с потолка начали разлетаться вспененные капли, которые падали на стены, столы, стулья, вековую пыль и кожу, становясь ещё больше. От вида разбухающей на глазах пены стало не по себе. Это определённо не сулило ничего хорошего.

Ленайа и Бэккарт сорвались с места, бросившись сломя голову по просторному холлу, наполненному бесчисленными рабочими местами. Удивительно, как такое место могло скрываться за одной из дверей парка развлечений. Ленайа также подумала и о том, что они находились совсем не в доме ужасов, в который имели смелость зайти. Обстановка, свет и даже запах здешней атмосферы не имели ничего общего с тем миром, с которым Ленайа уже привыкла иметь дело. Ленайа не могла объяснить то, что чувствовала, но она догадывалась, что это место было где-то совсем далеко от того, из которого они пришли с Бэккартом.

Однако, размышлять об этом долго не было возможности. Моросящая пена вздувалась на столах всё сильнее, и Ленайа начала подозревать, что в этом нет ничего хорошего. И они побежали. Коридор петлял, но не разделялся, словно указывая единственную верную дорогу. Бежать в этой обуви оказалось не просто тяжело, а невозможно, поэтому, не задумываясь, Ленайа по очереди взмахнула каждой ногой, отправив слипоны в далёкое путешествие. Ступив босой ногой на пену Ленайа заскользила, но устояла, быстро подхваченная Бэккартом. По его взгляду она поняла, что следующий рывок будет очень важным.

- Стерилизация. - Объявил ласковый женский голос настолько спокойно, насколько позволяла его безжизненность.

Следом за объявлением по помещению пронёсся зудящий шум, а затем из того самого конца, из которого они убежали, начал приближаться треск замкнутого электричеством воздуха.

- Не оборачивайся! - Крикнул Бэккарт, и Ленайа обернулась.

Она повернула голову лишь вполоборота, бросила взгляд, но успела захватить странную картину преследовавшего их феномена. Сверкающая сетка с электрическими ломаными ветками поднимала в воздух настольные принадлежности, отрывала от пола мебель и ласкала их в своих жёстких объятьях до тех пор, пока облепившая предметы пена не разлеталась ядовитыми искрами и не растворялась в воздухе. После чего предметы оставлялись в свободном падении, на том уровне, на который были подняты. Предметы падали и образовывали непроходимый завал позади электрической обработки. Разделившись на тысячи мелких сцепившихся друг с другом паучков, волна перепрыгивала с одного стола на другой, отталкивалась от углов, разлеталась в стороны и снова воссоединялась, чтобы объять и обработать каждое встретившееся тело внутри этого коридора.

Ленайа с ужасом осознала, что весь её халат, волосы и даже тряпичная игрушка в руках были пропитаны этой смертоносной пеной. Мысль о том, что произойдёт, если волна электричества соприкоснётся с ней, подстегнула к тому, чтобы взять себя в руки и восстановить дыхание. Выпущенное на свободу электричество не знало жалости и пощады, а потому действовать нужно было быстро и хладнокровно. Поэтому, стараясь ничего не задевать в брошенном рабочем порядке, Ленайа сконцентрировалась на том, чтобы ничто не мешало её бегу.

Но как только она повернула за следующий угол, она наткнулась на замершего Бэккарта. В вытянутой руке он держал такой же аппарат, какой был и в её кармане. Он стоял спиной к лифту, двери которого не торопились открываться. Ленайа поняла, что они оказались в тупике.

Электрическое пламя осветило всё вокруг неестественным светом, и Ленайе почему-то захотелось сделать очень глубокий вдох, но воздух был настолько напряжённым, что она, наоборот, лишь выдохнула и затаилась в ожидании удара. Ей почему-то думалось, что это будет именно удар. Удар, который сожмёт, сомнёт и сломает, а затем необратимо разорвёт на части.

Но Бэккарт не двигался с места, в ожидании чего-то.

Последовала вспышка, вторая, следующая... Ленайа смотрела на приближающиеся искры и не понимала, чего ожидает Бэккарт. Переплетение молний долетело до вытянутой руки Бэккарта, и в помещении разнеслась последняя вспышка аппарата.

Ленайу оглушил ещё более мощный и резкий всплеск острых звуков. Она так и не успела вдохнуть, как покатилась по наклонённому полу прямо по осколкам, и затем всё перемешалось в сумасшедшем калейдоскопе, который выплюнул её в темноту, обратно в пыль мрачных теней.

Ленайа резко вдохнула наполненный острой свежестью воздух. Такой воздух бывает в преддверии дождя, а это означало, что они вновь вернулись в город, над которым медлительно наслаивались друг на друга тяжёлые тучи. Внезапное затемнение и затишье дало время, чтобы перевести дух. Затем Ленайа быстро встала и отряхнулась. Она отряхнулась, а ведь мгновение назад она была сплошь пропитана какой-то дрянью, следа которой не осталось ни в волосах, ни на Харике. Да и халат со слипонами, казалось, привиделись. На ней было надето её мешковатое платье.

Позади неё захлопнулась дверь мрачного дома. Ленайа быстро огляделась и поняла, что это была обратная сторона здания дома ужасов, на которую они попали, пройдя сквозь него.

- Ты видел? – Пытаясь отойти от головокружения, спросила Ленайа у Бэккарта, - мы словно были в другом месте…

- Нужно покинуть парк! - Сказал Бэккарт, желая поскорее уйти от дрожи самой земли, которая отдавалась во всём теле.

Ленайа не стала спорить. До выхода оставалось рукой подать. Вместе они добежали до железных ворот, которые начали медленно закрываться сразу, как только они покинули территорию парка.

Бэккарт прислонился спиной к сомкнувшимся дверям и посмотрел на Ленайу таким взглядом, словно готов был скакать на месте и ликовать от радости. Впрочем, его можно было понять. Земля под ногами хоть и не была спокойна, но не расползалась, а это значило, что они смогли спастись от землетрясения. Дом ужасов осыпался к земле и быстро превратился в руины. Поверх развалин дома просматривались загибающиеся конструкции, съезжающие в пропасть. Трещинки устало доползли до ворот парка и остановились. Через мгновение останки парка окончательно канули в пустоте. Вывеска выгнулась, ворота немного смялись, но устояли. Стало понятно, что обвал остановился прямо у ворот.

- Поверить не могу, это сработало! - Восторженно крикнул Бэккарт, отбежав от покорёженных дверей.

Ленайа никак не могла прийти в себя после всех этих аттракционов. Она тяжело дышала и то сжимала, то разжимала кулачок с любимой куклой. Ей хотелось задать Бэккарту столько вопросов, что слова путались в голове, и она не знала, с чего начать. Но, как ни странно, сейчас её волновали не ответы, а то странное ощущение, которое она испытала в доме ужасов. Был ли это дом ужасов? Нет, определённо нет. С того самого момента, когда они закрыли дверь, спасаясь от разлома земли, всё происходящее превратилось во что-то незнакомое. Словно её внезапно окунуло в самый глубокий сон, в который только можно было попасть. Место, в котором они находились, думая, что бегут по дому ужасов, было совсем не здесь. И Ленайе думалось, что Бэккарт знает о том, почему она это чувствовала.

- В доме... - Начала Ленайа, преодолевая неуверенность в голосе, - ты тоже это чувствовал?

- Ещё как! - Подхватил Бэккарт, - всё начинается отсюда.

Он перехватил себя на слове и умерил улыбку.

- Это было что-то другое... - Растерянно сказала Ленайа, - не как обычно. Я видела, слышала, даже думала по-другому!

- Вероятнее всего, - сказал Бэккарт, предугадав вопрос - началось. Конец всех периодов близок!

- Что... - Ленайа решительно не понимала ни слова, - что ты говоришь?

- Теперь ты знаешь, что такое нарисованная дверь, - сказал он, вскользь перебирая собственные мысли, - разрушение не остановить. Но это не имеет никакого значения! Ты увидела, как проникнуть туда, куда нет входа. А отменить то, что ты увидела — невозможно.

- Объясни, что ты имеешь в виду! - Нахмурилась Ленайа, - ты меня пугаешь. Я никогда не испытывала ничего подобного... Перед тем, как мы зашли в дом ужасов, я думала, что это конец!

Но Бэккарт лишь широко улыбнулся.

- Всё именно так и обстоит, - сказал он, - для того, чтобы заглянуть за грань невозможного, тебе нужно было почувствовать что-то сильное. Наверное, это должно быть запредельное переживание, или откровение, которое откроет глаза так, что даже истошный бред покажется соломинкой, за которую захочется ухватиться. В данном случае это была крайняя степень ужаса. Видимо, ты ещё никогда не испытывала такой страх...

- Это уж точно! - Как будто взорвалась Ленайа.

- Он был настолько сильным, что ты просто не согласилась с такой реальностью. Ты понимаешь, что это значит? - Бэккарт потряс её за плечи, - ты можешь преодолеть барьер. Клетки больше нет. Правила игры исчезли!

- Какие ещё правила?! - Не сдержалась Ленайа, но Бэккарт был увлечён собственным озарением.

- Для того, чтобы выбраться отсюда, - сказал он, - ты должна испытать что-то невероятное, запредельное, почти невозможное. Что-то такое, отчего перевернётся с ног на голову всё, что ты знаешь, после чего весь мир предстанет ясным и прозрачным! Твой страх — это твоя сила. Теперь, когда ты знаешь свой страх в лицо, ты сможешь его преодолеть!

Игрушка в руке Ленайи начала постепенно сдуваться.

- Ведь всё именно так и произошло... - Задумчиво произнёс Бэккарт, уставившись куда-то сквозь неё, - мы не могли представить себе невозможное, и потому всё сложилось так, как сложилось со всеми нами.

Ленайа обняла игрушку обеими руками. Ей начинало надоедать, что вопросы, которые она задавала были лишены смысла точно также, как и получаемые ответы. Ленайа не понимала, какие чувства ей нужно испытывать, но она слышала в голосе Бэккарта нотки доброжелательности и уверенности, что убеждало её не обижаться, а пытаться разобраться в его словах. С первого раза ничего не вышло.

- Я знаю, это звучит как полный бред, - согласился Бэккарт, прокрутив в голове сказанное, - но ты поймёшь, когда мы доберёмся до выхода.

- Что там? - Спросила Ленайа в отчаянии.

- Ты когда-нибудь смотрела на солнце? Так, что лучи были бы настолько яркими, что начинали болеть глаза, но при этом ты не могла отвести взгляд, потому что это так красиво? Можешь себе это представить?

Ленайа опустила глаза и попыталась вспомнить что-то такое.

- Нет, - ответила она, - не могу.

- Значит, тебя ждёт нечто потрясающее, - сказал Бэккарт.

Он показал на мощный поток света в окружении цепких туч. Сияние вырывалось из разломанного дна города и уходило вверх мощной струёй где-то вдали за высотными зданиями.

Ленайа разбиралась в себе. Действительно, то, что она испытала там, в белом коридоре было крайне необычно. Обстановка, пена, этот голос... Всё это было похоже на обрывок из чьего-то чужого сна. Однако присутствие в нём было вполне реальным, хоть ощущения и отличались от всего того, что она испытывала до этого. Возможно, в словах Бэккарта была какая-то логика, которую она не понимала. Но луч, к которому они шли, мог открыть ей всё и сразу. Она верила в это, и не просто так. Бэккарт говорил, что направляться нужно именно туда. Четвёрка, которую они встретили, покинула город, после чего луч прорвался наружу. Всё сходилось в одной точке. Ответ был там.

Дрожь земли пробежала по телу словно шум. Аритмия этой музыки замкнула все ощущения на себе, не давая сконцентрироваться.

- Что происходит?.. - Спросила Ленайа.

- Осталось немного, - сказал Бэккарт, собираясь задумчиво почесать подбородок, но вместо этого он оцарапал себя от коварного толчка из-под земли и тихо зашипел, - мы так далеко... Такое впечатление, что мы и шагу не сделали!

Сигнализации автомобилей взревели разнообразными тревожными звуками, создавая мелодию из нескладных сочетаний. Стоянка автомобилей завопила и заморгала всевозможными оттенками фонарей. Свет фар здесь и там начал подскакивать от мелких точечных ударов асфальта. Под ногами покатились камни. Из автомобилей начал раздаваться хруст старых механизмов от создавшегося крена. Шины засвистели, резина начала лопаться от вылезающих острых камней. Где-то потекли ручьи воды.

Ленайе уже начинало казаться, что вода преследует их в то время как с другой стороны, куда они направлялись, надвигался проливной дождь.

- Через торговый центр! - Махнула рукой Ленайа в сторону высоких застеклённых дверей, - с другого его входа — дорога!

Бэккарт немало удивился внезапной собранности Ленайи. Именно сейчас она не мешкала, её взгляд ловил каждую деталь, происходившую вокруг, она видела цель и расстояние от парковки до обители шоппинга было для неё лишь вопросом времени. Что люди находили в торговых центрах? Отчего их так увлекало ходить среди товаров и представлять себя в их окружении? Наверняка, бывали в торговых центрах и такие люди, которые просто заходили туда поглазеть или просто прогуляться. Бэккарту казалось странным, что настроение человека может улучшиться от подобного времяпрепровождения. Впрочем, сейчас торговый центр, как и вообще город, пустовал, и это было лучшим временем для того, чтобы не заострять внимания на таких бессмысленных мелочах, как товары.

Так думалось Бэккарту, пока за его спиной не взорвался кусок чёрного асфальта от удара под давлением невесть откуда прорвавшейся воды. На голову посыпались камни и пыль.

- Делай шаги! Совершай шаги! - Громко подтрунила Ленайа, показав ошарашенному Бэккарту двумя пальцами походку в воздухе.

Пригибаясь и укрываясь от каменного дождя, они вприсядку побежали вперёд, мимо фейерверка сигнализаций. Позади слышались грузные и отчего-то вялые всплески воды, которую толкало наверх той самой силой, звук от которой постепенно начинал заглушать гвалт сирен. С каждым новым разломом в асфальте высвобождалось всё больше жидкости. Трескотня и рокот разреженных звуков начинали захлёбываться в надвигающейся волне. Казалось, вода шла за ними, неспешно, но неизбежно отвоёвывая себе новые территории. Ломая асфальт и поглощая автомобили на перекошенной парковке один за другим.

Впереди замаячил стеклянный крестовой вход в пятиэтажное здание торгового центра, служившего основанием высокого здания.

За спиной шмякались балки и разрывалась земля, вздымая в воздух груду камней и разорванных городских джунглей.

- Открыто! - Объявила Ленайа, плечом набросившись на крыло двери, которое остановило её своей тяжестью.

Но подбежавший Бэккарт продавил дверь внутрь, и вместе они ввались в просторный холл с высокими потолками. Нулевой уровень занимал супермаркет, стеллажи которого были пусты, словно обезумевшие покупатели смели товары в панике, сбегая из города. Кассовые аппараты были раскрыты, корзинки, сумки и тележки не были наполнены. Несмотря на пустынность и играющие тени, холл хорошо просвечивался с улицы.

Ленайа вскинула голову, чтобы определить по ориентирам, в какую сторону направляться. В этот момент по высоким дверям и витринам перебежками заструились крупные трещины, вызванные перекошенностью рам. Следом за этим по кафелю прошлась волна разломов, и в крупные щели начали скатываться продуктовые тележки и исчезать в них. В чёрных проёмах ничего невозможно было разглядеть, и тревожило не столько то, почему всё в них закатывалось, сколько то, куда всё это пропадало.

- Выход номер пять на другом этаже, - разглядела Ленайа указатель на эскалатор.

Эскалатор, естественно, был бездвижен, а сверху на его ступенях царственно свесились корни невидимого отсюда дерева. Тем не менее, направляться нужно было именно туда. Бэккарту стало это понятно сразу, когда ноги начали разъезжаться, стоя на разных половинах разбитой плитки. Ленайа забралась вверх по эскалатору, предпочтя пройтись по резиновым поручням, по которым её босые ноги совсем не скользили. Бэккарт же затопал по железным ступеням, пока не добрался до корней дерева, заплетённых в косы самых причудливых форм. Зацепившись за ветви руками, Бэккарт перелез на другую сторону и помог Ленайе спуститься с перил. Она встала на холодный кафель этажа, по которому редкими узорами были разбросаны ползучие растения и лианы.

Впереди действительно был выход номер пять. Его двери были надломлены и пусты. Они ждали своих призраков.

- Прямо по дороге, - указал Бэккарт, воодушевившись, - метро!

Он сделал шаг вперёд, а затем притяжение потянуло его назад. Бэккарт замахал руками, пытаясь удержаться на месте. Один из взмахов гаечного ключа помог Бэккарту восстановить равновесие: тряска усилилась, и на этот раз уже не намекала на своё присутствие, а прямо угрожала погрести весь этот торговый центр в руинах. В полу этажом ниже начала просачиваться вода, она разливалась ручьями, словно в поисках спрятавшихся беглецов. Из разломившейся плитки хлестали чёрные брызги, витрины не выдерживали и лопались, вываливая наружу манекенов, словно из вспоротого живота, и всё это больше походило на погружение корабля на морское дно, нежели на вторжение воды в торговый центр.

Ленайа взялась покрепче за лиану, которая лежала у неё под ногами и, используя её как страховочный трос, начала продвигаться к выходу. Эта находка очень понравилась Бэккарту, поэтому он поступил таким же образом.

- Не хочу добавлять новостей, но… - Сказала Ленайа, выбрасывая руку вперёд, чтобы сделать очередной захват и пересилить вибрацию, - с водой не всё в порядке. Когда в неё что-то попадает, вода растворяет это!

Сбоку раздался треск стекла, и многоэтажный купол, служивший вертикальным коридором для лифта, вывалил в холл целый град осколков, рассыпавшихся под ногами. Вслед за этим рассчитанные выдерживать невероятные нагрузки тросы не выдержали, и с грустным гулом отпустили округлый лифт под наклон. От этого все металлические крепления разлезлись по сторонам, словно пластилиновые, и кабина лифта шмякнулась об пол, сначала перекосив его, а затем и проломив собой. Бэккарт едва удержался, чтобы не улететь в проделанную дыру. Лишь краем глаза он успел увидеть, что Ленайа права: ещё не успели рухнуть остатки потолка, как кабина лифта уже растворилась в пребывающей воде. И уже теперь Бэккарт ощущал, что не держится за лиану, чтобы не упасть, а взбирается по ней вверх, чтобы добраться до двери по столь изменившему наклон полу. Ему показалось, что нога запуталась в узле веток, но потом он нашёл это удобным, чтобы карабкаться вверх, вставляя носы ботинок в запутанные сплетения растений.

Ленайаловко добралась до распахнутой рамы двери и встала на обе ноги, прямо перед вылезающим из ямы супермаркета Бэккарта.

- Нет, он сам справится, - вдруг ответила Ленайа на не заданный вопрос и помахала указательным пальцем, выставив перед собой тряпичную куклу.

- На самом деле помощь нужна тебе! - Выбравшись на гравий, сказал Бэккарт, но Ленайа была занята поиском прохода дальше.

Им преграждала путь сама улица. Она была заставлена автомобилями, которые словно бусинки были надеты на всепроникающие ветви деревьев. Ближе всего стоял общественный автобус, пассажирами которого являлись лишь паутина и беспорядочно поросшая трава. Из двух окон, сзади и спереди автобуса выходила могучая ветка дерева, ствола которого даже не было видно. Быть может у этой сети ветвей и вовсе не было ствола. Дверь в автобусе была открыта, и, возможно, найти выход через эту лазейку было несложно, но стоило только Ленайе сделать шаг ближе к запачканным ступеням, как внутри автобуса затрещал и загудел сминающийся металл. Ленайа отошла на несколько шагов от начавших подниматься колёс автобуса. Металл затрясся, сжимаемый ветвью невидимого дерева, словно ожившего и начавшего перегибать крышу автобуса. Массивный автомобиль на глазах подняло в воздух и отвело в сторону, освобождая проход.

Это невероятное зрелище ввело в оцепенение и Бэккарта, так как следом за автобусом стоящие за ним автомобили начали стукаться друг о друга, а затем сплющиваться под силой сгибающихся веток. Не успел он и перевести дух, как потрескавшаяся дорога с двойной сплошной перед ними оказалась свободна от препятствий.

- Всё идёт отлично! - Радостно воскликнул Бэккарт.

- Дорога сама открывается, - угрюмо сказала Ленайа, решая, выбирать этот путь, или же найти другой, - раньше всё было наоборот...

- Совершенно верно! - Сказал Бэккарт взмахнув свободной рукой, - мозаика сложилась, ты проведёшь нас.

- Что?!

Харик как будто всплеснул ручками, когда Бэккарт схватил Ленайу и заставил бегом отправиться по свободной дороге.

- Я не вижу откуда начинается свет, за домами не видно! - Пытаясь образумить Бэккарта кричала Ленайа на бегу, но он не слушал и продолжал путь, который разворачивался прямо перед ними, словно раскрывающийся цветок из металла автомобилей.

Ленайа обернулась, и картина, которую она увидела, заставила её начать поддерживать незатейливый план Бэккарта. Вдогонку им пустились лишь густые облака пыли и дыма, образовывавшихся от падения зданий, которые мертвенно и безмолвно шли к земле один за другим, словно случайно запалённые и слишком быстро истлевшие сигареты. Да и сам асфальт дороги вставал на дыбы и взрывался, разлетаясь во все стороны вперемешку вместе с щепками, сгнившими газетными обрывками и листвой. Наверное, такое могло бы быть, если бы на месте города внезапно прорвало вулкан, или же он просто падал в чёрную бездонную пропасть, не оставляя после себя ни даже серого воспоминания.

- Бэккарт, сзади! - Начав задыхаться не столько от истощения, сколько от неожиданности, выкрикнула Ленайа.

- Не обращай внимания! - Задорно бросил Бэккарт, едва обернувшись к ней.

Как на такое можно было не обращать внимания! Ленайа искренне недоумевала, что творилось в голове Бэккарта. Творящаяся вокруг каша то и дело норовила замешать их в своём хаосе, но Бэккарт бежал вперёд так, словно не убегал, а стремился к чему-то. Его словно и вовсе не волновали происходящие невероятные разрушения, от которых переворачивало весь город. Оставалось только надеяться, что он знал, что делать. С другой стороны, выбирать особенно было не из чего.

Они одним махом взлетели на четвёртый этаж лестницы, ведшей на станцию надземного метро. Им повезло: война с джунглями поезд не задела, а обесточка произошла именно в тот момент, когда вагоны стояли у платформ, едва раскрыв двери. Этого проёма было достаточно, чтобы проникнуть внутрь.

- Внутрь! - Скомандовал Бэккарт, и Ленайа шмыгнула в отверстие между дверей, предпочтя не задумываться надолго о перемалывающихся автомобилях позади них.

Бэккарт воткнул гаечный ключ в дверной проём дверей таким образом, что он мешал им закрыться, и, убедившись, что инструмент крепко сидит, бросился в первый вагон. Ленайа взмахнула Хариком во всю длину руки, чтобы удержать равновесие, когда Бэккарт пробежал мимо неё.

- Ничего не выйдет! - Крикнула она, ныряя в дверь между вагонами, которую распахнул перед ними Бэккарт, - всё обесточено. К тому же, дверь скорее всего закрыта.

Бэккарт остановился перед дверью в отсек машиниста. Он слышал, что она говорила, но он также слышал, как она говорила – её надежда в голосе придавала ему сил, и именно она всё меняла. Он повернул ручку — она приоткрыла вход. Бэккарт улыбнулся Ленайе и вошёл в кабину. На панели перед ними расположилась только одна кнопка зелёного цвета с надписью «ПУСК».

- Ничего не выйдет, - повторила Ленайа, - метро обесточено!

Но в этот момент над их головой загорелся свет, и по монорельсу, ставшим видным в свете фонарей, заёрзали паутинки электричества.

- Сюрприз! - Ликовал Бэккарт, – неожиданно, правда?

- Это означает, что нет кнопки «СТОП»!!! – С ужасом возразила Ленайа, когда рука Бэккарта ударила по пуску.

Вагоны дёрнуло, Ленайа взвизгнула, удержавшись за дверной проём. Поезд издал свист, переходящий в ультразвуки, и, быстро набрав скорость, устремился в неизвестность. Ленайа увидела в окно сбоку луч света, к которому они спешили. До него было чертовски далеко, и неизвестно, вела ли эта ветка вообще в его сторону, но состав двигался так быстро, что теперь уже было важнее просто удержаться на месте, прежде чем придумывать новый план.

Не делая остановок, поезд пролетал станции и, если бы он продолжал движение по такой кривой, то вполне мог бы доставить их на место. Вот только как было остановить его? Однако и этот вопрос оставил Ленайу, когда она увидела, что последний из вагонов, хорошо видимый в изогнутом хвосте, был объят пламенем. Огонь разлетался по дуге, перебрасываясь на здания и тут же охватывая их, жадно занимая как можно большую площадь. По городу лениво тянулся чёрно-серый шлейф, впереди которого зажжённой стрелой со свистом и искрами пёр обрубленный поезд метро.

- Мы движемся в поезде, который не можем остановить, - в ужасе воскликнула Ленайа, - и который, к тому же, горит!

Бэккарт сделал такое лицо, словно задумался, в какой из моментов он мог допустить ошибку, но этого не могло быть, поэтому выражение его лица быстро сменилось другим, которое Ленайа уже начинала узнавать.

- Скоро наша станция, - сказал Бэккарт, - придётся прыгать.

- Но дали ток, двери закрылись! - Запаниковала Ленайа.

- Не все!!! – Напомнил ей Бэккарт.

Оставалось только добраться до открытого вагона раньше, чем это сделает огонь. Бэккарт схватил её за руку и понёсся сквозь вагоны почти к самому концу поезда, к тому месту, где оставил свой гаечный ключ.

- Прыгать? - Воскликнула Ленайа, пробегая мимо пустых сидений, - ты сказал «прыгать»?!

Бэккарт придержал дверь в вагон, конец которого уже вовсю был охвачен яростным, резким и жарким огнём. В этом вагоне, прямо посередине, тряслись заклиненные гаечным ключом двери. Дым начал было ползти по полу, размываясь только струёй врывающегося ветра в проёме дверей, как вдруг что-то с грохотом обрушилось на поезд. Лампы вылетели из потолка, поручни погнулись, и не удержавшаяся Ленайа упала и заскользила прямо между ботинок Бэккарта. Однако он бросился за ней и удержал прямо перед чёрным туманом, зацепившись рукой за гаечный ключ. Ленайа не выдержала и вскрикнула, когда поезд затрещал по швам, и расколовшийся надвое вагон отправил огненные стены в полёт с высоты монорельса. Искры вырвались фейерверком из-под изогнувшегося пола, который начал скакать и грохотать, сталкиваясь с рельсами на скорости. Осталась только оборванная дыра, открывавшая вид на бешеную скорость, с которой уносился прочь уходящий в небытие мёртвый город. Ветер из дверей усилился.

- Почему всё разрушается? - Укрываясь рукой от искр, спросила Ленайа и при помощи Бэккарта подобралась к единственному выходу.

- Теперь всё в порядке! - Крикнул в ответ Бэккарт.

- Сейчас мы все умрём! – Громко сказала Ленайа.

Бэккарт высунул голову наружу, и сам с опаской представил, что им предстоит сделать. Это длилось недолго. Мысли в его голове, такое впечатление, либо очень быстро уносились встречным ветром, либо просто-напросто отсутствовали.

- Я не оставлю тебя одну! - Сказал он громким успокаивающим голосом, - ты будешь прыгать первая!

Поручни над Ленайей согнулись и вывалились в искрящую дыру, где зацепились за рельс и дёрнули конструкцию вагона. Оторвавшиеся под натиском пассажирские сидения один за другим начали вылетать наружу, ударяясь своими углами о борта фюзеляжа. Бэккарт положил руку на спину Ленайи и посмотрел на неё таким взглядом, от которого ей стало понятно, что возражать ему просто нет времени, да и не особо осмысленно. Далее последовал резкий рывок, и, наступив на распирающий двери ключ, Ленайа скользнула в проём. Ветер схватил её как листочек, сорванный с дерева, пустота обняла тело и внутри всё перевернулось. Ленайа закрыла голову руками и тряпичной игрушкой, которая, случись удар, обязательно бы спасла её от любой травмы.

Шум бьющегося металла, огонь и удары веток в темноте превратились в неразборчивую и грубую мешанину, которая забилась в головокружительном танце на грани приступов тошноты. Но всё остановилось, когда Ленайа затормозила ладонями по гладкой поверхности. Она растерялась во множестве замелькавших отражений и слегка ударилась плечом о прозрачную стену, около которой и остановилась. В этот же момент из кустов вывалился Бэккарт. Он кубарем докатился до ног Ленайи и остался лежать неподвижно. Ленайа дотронулась до его тела, и Бэккарт живо развернулся из своего сжатого состояния.

- Шею немного свело, - сказал он, прильнув к прозрачной поверхности, на которую облокотилась Ленайа, и хотел сказать что-то, но вышло лишь: - ух ты-ы-ы!

Ленайа провела рукой по препятствию. Это была искривлённая стена, с множеством отражений и отблесков, и образовалась она здесь явно от того, что находилось за ней — от невероятно мощного выброса энергии, которую можно было видеть сквозь прозрачную преломляющуюся в изгибах света преграду. Словно жаркое пламя высвободилось на свободу, оторвало целые куски стен зданий, рассекло надвое автомобили, смело телефонные будки, вырвало подземные трубы и вместе с землёй и асфальтом расплавило и отбросило от себя застывшей прозрачной волной. Явно было, что волна мгновенно остыла, едва удалившись от света, после чего превратилась в невероятно красивый хрустальный барьер. Свет преломлялся через множество граней и разливался разнообразными цветами по безжизненной улице. Глаза Харика заблестели самой жизнью. Ещё никогда до этого две пуговки не отражали такой богатой игры цвета и света.

- Как красиво, - заворожённо произнесла Ленайа, осторожно дотрагиваясь до ребристой поверхности, но уже поднадоевшая тряска земли заставила измениться её в лице, - разбей её!

- Ключа нет, - оправдался Бэккарт и тут же принялся осматриваться по сторонам в поисках того, чем можно было бы его заменить.

Ленайа не любовалась волшебным сиянием. Она очень пристально смотрела сквозь стену, и видела, как к ним стремительно приближался сильный дождь. Рядом с этим ярким источником света тяжело было разглядеть, что творилось с той стороны стены, но Ленайа различала кое-какие изменения. Она видела, как туча нависала над зданием, и это здание начинало оплавляться, как если бы было сделано из песка. Небоскрёбы стремительно таяли на глазах, не оставляя даже пыли, и следом наступала пелена, за которой ничего не было видно. Это капли дождя плотным строем надвигались к ним навстречу. Даже здесь, среди рассеянных лучей можно было видеть шквал надвигающегося потока. И Ленайе стало понятно: когда придёт ливень, он растворит здесь всё вокруг.

От стены её оттолкнул оглушительный гром, какого ещё не было. Ленайа отпрянула от лучей прозрачной стены, которая внезапно завибрировала не то от грома, не то от приближающегося землетрясения. А затем начали падать капли. Пока что они ещё были редкими, но то, что происходило вместе с их падением, настораживало. При попадании на асфальт, он начинал пениться, а затем проваливаться внутрь себя. Вот капля угодила на деревянные перила скамейки, поёрзала на ней и упала на землю, словно что-то просверлило ей дорогу. В высокое окно рядом пролетели несколько капель и даже не заметили стёкол, оставив за собой ровные дырочки, словно от пуль. Начинался дождь.

- Нужно укрыться! - Бэккарт завертел головой, чтобы найти путь, как можно было бы проникнуть за хрустальную стену, но его поиски остановила Ленайа, показав на запертую дверь в здание, половина стены которого было откусано стеклянной волной.

- Мы можем попасть за стену через крышу, - сказала Ленайа и, не дождавшись реакции, начала пробираться к решётчатой ограде, срываясь при учащающихся ударах земли.

- Двери же закрыты, - решил подшутить Бэккарт.

- А как же сюрприз?! – Последовало возражение.

Ленайа нажала на провалившуюся кнопку на домофоне. Фамилии постояльцев невозможно было разобрать, и, казалось, их имена были написаны на совершенно незнакомом языке. Она пробежалась по всем кнопкам, и все они ввалились в коробку сломанного домофона, однако, когда Ленайа потянула за ручку тяжёлой входной двери, та подалась и открыла проход в залитый светом вестибюль без какого-либо разрешения. При таком освещении убранство холла выглядело словно бы из рекламного плаката лаундж-кафе. Капли дождя всё сильнее начинали бомбардировать стены, и вот уже падали на диваны, рекламные штендеры и кафель, прожигая и пробивая всё это насквозь. Стойки ресепшена пустовали, а следом за ними были крепко сомкнуты железные губы лифта.

- Всё хорошо, но не до такой степени, - предупредил действие Ленайи Бэккарт.

Ленайа поняла, к чему он клонит и быстро изменила направление, начав огибать холл сбоку.

Позади надтреснул пол и постепенно начал наполняться просачивающейся водой. Раненые дождём предметы интерьера стали медленно погружаться в прозрачный раствор. Радовало то, что лестница всегда находилась недалеко от лифтов. Ленайа надавила на широкую металлическую ручку, дверь открылась. Ещё никогда у Ленайи не выходило открыть больше дверей за период, чем в этот раз.

- На крыше же дождь!!! – Прокричал бы Харик, но ему ничего не оставалось, кроме как трястись крепко сжатым в руке несущейся вверх по ступеням Ленайи.

- Сколько этажей мы уже пробежали? - Начав уставать, выкрикнул Бэккарт.

- Это второй! - Ответила Ленайа, начав считать, как вдруг увидела перед собой дверь с цифрой 94.

Она оглянулась на долгую лестницу, с очень узким пролётом, но даже в эту щель можно было увидеть приличную высоту, на которую они успели подняться, едва начав восхождение и даже этого не заметив. По всей видимости, они находились уже далеко не на втором этаже, как думала Ленайа. Думать об этих странностях не было времени: бурлящий гром накатывал снизу и расшатывал основание здания.

Далее лестница меняла направление и вела прямиком на крышу. Но на всякий случай Ленайа открыла и бросила вперёд дверь номер 94, чтобы самой не оказаться внутри помещения. Это был предпоследний этаж с открытым верхом по краям. Он вёл в другую от света сторону и открывал поистине ужасающую картину на разъезжающийся в стороны, разрываемый в клочья, смазанный разозлившимся художником город, который всё больше и больше охватывался сильным дождём. От штурма стихии часть этажа начинала потихоньку крениться и съезжать вниз с девяносто четвёртого этажа, словно расплавленный воск.

- На крышу! - Отдёрнул Ленайу Бэккарт от невероятной картины разрушения, - там выход на обе стороны.

Харик так и не отвёл газа от девяноста четвёртого проёма. Пока его задевали за решётки ограждений, били по перилам, сплющивали и вдавливали в дверь, чтобы открыть её, он как будто оторопело следил за плавлением хрупких зданий. И если бы он мог видеть, то его глаза-пуговицы были бы распахнуты во всю ширь от масштабности и грандиозности происходящего. Он бы увидел, как трясся сам воздух в разламывающемся мире, видимый лишь через трясущийся проём двери. Но вот оставленная позади дверь номер 94 сама собой захлопнулась и то, что произошло за ней потом превратилось в страшную загадку.

Две фигуры с одной игрушкой выскочили на маленькую площадку крыши. Удача преследовала их. Разлом прозрачной стены был совсем рядом. Он словно кубком восходил снизу, и, при желании, можно было просто скатиться по нему вниз. Здесь свет ощущался почти физически, но от него не хотелось закрывать глаза руками. Это был совсем не такой свет, как у всегда предательски гаснущего фонарика, и не такой, как во всех комнатах, коридорах и лифтах, в которых когда-либо побывала Ленайа, и где, конечно, он вообще встречался. Проделав столь длинный путь, Ленайа была уверена, что они дошли именно туда, где ей откроется вся правда. Здесь, в этом источнике энергии и света её ждал ответ. Дождь не чувствовался рядом со светом, а капли растворялись где-то, не долетая до него. Нечто спокойное, безмятежное и непременно сильное разливалось в животе при виде этого света, который тянул к себе. К которому тянулась Ленайа.

- Там внизу мы будем в безопасности, - как-то неуверенно сказал Бэккарт скорее от безысходности, нежели потому, что действительно так думал, показывая на спуск по прозрачной стене.

Внизу огромной хрустальной вазы плескалась субстанция света, которая вела к центру луча, основание которого было настолько велико, что его невозможно было бы обхватить всеми имеющимися четырьмя руками и двумя ручками.

- Это наш последний шаг, - внезапно осознала Ленайа, чувствуя всей своей сущностью, что мир, который она знала, вот-вот разрушится, и не останется ничего, о чём бы она знала до этого момента.

- Ты пойдёшь со мной? - Спросил Бэккарт, вновь предлагая руку.

Ленайа засчитала удары сердца, чтобы не выдать себя и вовремя отвести глаза. Но отрицать она не могла: при таком освещении Бэккарт был просто неотразим. Безрассудный и смелый, помешанный на своей целеустремлённости, прямолинейный, упрямый, самоуверенный и… заботливый – именно благодаря ему она оказалась здесь.

Конечно же она взяла его за руку. И сделать этот последний шаг ей оказалось проще, чем она думала.

- ... - Как будто подумал Харик.

Словно подхваченные порывом лёгкого ветерка, они стали парить вниз, навстречу свету, который обнимал их своим теплом. И, как только в голову пришла мысль о том, что должно быть довольно-таки высоко, они мягко приземлились на стеклянную поверхность прямо в центре волшебного луча, который проникал из глубин и возвышался над ними высоко-высоко.

Оказавшись в перевёрнутом куполе прозрачных расплавленных стен, они всё ещё могли видеть ужасные катаклизмы, происходившие снаружи. Молнии царили в мире унесённого и поглощённого города, струи ливня то смывали остатки домов и улиц, то вдруг набрасывались на стену кубка, но их усилий не хватало, чтобы так быстро пробить эту преграду. И несмотря на то, что возможно больше не существовало ничего за пределами этого сосуда, на дне которого они сидели, Ленайе стало спокойно. Она чувствовала себя в безопасности и была защищена.

Сидя на тёплом стеклянном полу, она посмотрела на стоящего рядом Бэккарта.

Спустя столько происшествий, столько недоразумений и странностей, они оказались наконец здесь, в этом месте, которое было так желанно, так закономерно и так знакомо, словно можно было почувствовать всю полноту и безбрежность собственных сил, чистоту своих мыслей и возможностей.

И этот свет был частью другого мира, вовсе не того, что знала Ленайа, в котором бежала, спасалась и выживала. Именно сейчас она поняла, что мир, в котором она пережила столько боли и кошмаров, был чужим. И поэтому оставался только один вопрос. Бэккарт ждал его.

- Вот как иногда бывает, - Бэккарту пришлось говорить громко, чтобы пробиться сквозь нежное гудение света, - всю жизнь ты думаешь, что прячешься в темноте. А на самом деле тебя укрывает луч света!

Он вновь улыбнулся той хитрой улыбкой, от которого следы сажи на его лице вздёрнулись. И Ленайа поняла его. Всё это время она ошибалась, думая, что этот мир, да и она сама — настоящие. Несмотря на то, что сейчас она ощущала себя настоящей как никогда, та реальность за прозрачными стенами просто не могла быть её миром. Эта мысль озарила её всю изнутри. Осталось задать лишь один вопрос.

Бэккарт резко посмотрел на свои ботинки с тупыми носами, а точнее на расползающиеся под ними мелкие трещинки. Прозрачная поверхность громко хлопнула, и вместе с мириадами крошечных осколков он провалился в образовавшуюся дыру. Но Ленайа всё ещё держала его за руку, и потому он не упал в неизвестность. Она так и не отпустила его с того момента, как они сделали последний шаг. Бэккарт случайно потянул её за собой, и она рухнула на осколки. Он повис над ослепительной пропастью, предела которой не было видно. Теперь ему не было видно ни дна, ни верха. Свет заполонил всё. Ленайа придавила другой рукой свою любимую игрушку к поверхности. Она как будто не давала ей скользить и помогала удержать сорвавшегося в пропасть Бэккарта.

- Это ощущение, что всё это не твоё, - словно к чему-то готовясь, прокричал Бэккарт снизу, - ты каждый раз задавалась этим вопросом. Ты отвечала на него всегда по-разному. Но, ведь, всё очевидно: ты не должна быть здесь!

Стены купола не выдержали и рухнули под напором неудержимых беснующихся ручьёв ливня. Разноцветные хрусталики перемешались с порывами ливня, и вместе с отдельными каплями затанцевали в феерическом представлении. Ливень с яростью набросился на них, волнами ударив по щекам. Массивные капли забарабанили по голове, и они мгновенно промокли до нитки. Харик под рукой моментально сморщился, по телу Ленайи побежали ручейки и мурашки. Брызги охватили с ног до головы. Сильный и тяжёлый дождь шквалом рухнул на Ленайу, которая изо всех сил старалась не отпустить руку висящего Бэккарта. Ливень заструился по телам. Но большего ничего и не могло произойти, ведь это были всего лишь капли хоть и сильного, но дождя, который не мог причинить никакого вреда. Это стало понятно Ленайе сразу после слов Бэккарта.

Дождь Ленайу больше не беспокоил. Она заметила, как начал ослабевать окружающий их свет, словно прибиваемый каплями воды. Её рука крепко вцепилась в ладонь Бэккарта, который тащил её за собой в пропасть, и упасть им мешала лишь намокшая тряпичная игрушка, тормозившая скольжение по прозрачной поверхности.

Сейчас было важным кое-что другое. Всё это время она чувствовала внутри, что этот мир её отторгает, что нет ничего больнее, чем жить без надежды. Сумев справиться с безысходностью, она научилась закрывать глаза на происходящие вокруг кошмары, изыскала возможность найти толику счастья даже в таком беспросветном месте, как реальность. И сейчас, когда она больше не могла отворачиваться от правды, когда она была вынуждена признаться себе, что достойна лучшего, более светлого мира, она, а не Бэккарт, держалась за соломинку. Именно этот человек пришёл в её жизнь, чтобы навсегда всё изменить. Он пришёл, и распахнул надежду, которая теперь полностью заполняла её. Потому что это была правда, и Ленайа всегда знала это в глубине души: она находилась здесь по ошибке.

Намокшие кудряшки Ленайи свисали над выскальзывающим из руки Бэккартом.

- Ну так задай вопрос чудовищу! – Потребовал Бэккарт.

Несмотря на то, что он соскальзывал, он был спокоен, как никогда, словно именно её вопрос и был решающим. Вопрос, который снимет проклятье. Вопрос, который она должна произнести как заклинание. Вопрос, который победит чудовище.

- Кто я?..

Глаза-пуговицы Харика заскрипели по влажному стеклу.

- Кто я! - Отозвалось эхо.

- Кто я?! - Закричала Ленайа.

Бэккарт собрал всю силу, которая только у него была для того, чтобы переступить черту, грань, за которую ранее он проникнуть не осмеливался. Ведь и он преодолел весь этот путь, чтобы сказать то единственное, что было важно.

- Ты та, кого я люблю больше всех во вселенной! - Переломив в себе последнюю грань возможного, выдал Бэккарт, - ты – Ленайа!

Все верёвочки, из которых была соткана Ленайа напряглись в осознании собственной наполненностью чем-то свежим. В мире одиночества ей не приходилось сталкиваться с этим чувством. Оно было ей не чуждо, но незнакомо. Это было совершенно новое ощущение — быть кому-то нужной. Быть не одной.

Ленайа задержала дыхание, но это не помогло, и она громко и протяжно икнула, что вызвало удивление как у неё самой, так и на лице Бэккарта. Это на миг заставило обратить внимание на намокшие от дождя руки. Ленайа поняла, что очень скоро уже не сможет удерживать его, хоть он и пытался зацепиться за край, которого не находил в потоке света. Тогда Бэккарт схватился за неё второй рукой. Ленайа обратила внимание на то, что символы на браслете Бэккарта стали сменять друг друга настолько быстро, что невозможно было разобрать ни один из них. Бэккарт тоже заметил это и расхохотался.

- Вот и всё! – Воскликнул он, - ВОТ И ВСЁ!

Ленайа застыла с протянутой вниз рукой, переживая внезапно пришедшее к ней понимание. Теперь она знала, что такое преодолеть невозможное. Теперь она знала, она понимала, как всё устроено, и как всё работает. Она поняла, что обнаружила грань, за которую ей не доводилось ранее смотреть. Открыть нарисованную дверь, которую никогда бы и в голову не пришло открывать. И это только одна, первая грань. А сколько их ещё? Безграничное, бесчисленное множество. Они светом заполнили осознание будущих прекрасных ослепительных открытий. Открытия, которые она теперь все могла совершить.

Это напоминало погружение в сон, но одновременно с этим это было погружение в пробуждение. Именно так Ленайа смогла охарактеризовать то, что произошло. Её словно выбросило из страшного сна, в котором она больше не могла находиться. Холодный ливень иссяк и превратился лишь в отдалённое воспоминание.

Свет ослепил вспышкой, и на этом завершился период. Ленайа вдруг осознала, что следующий больше и не наступит. Настал конец всех периодов, и произошло это потому, что реальность, в которой она пребывала, прекратила своё существование.

Пространство заполнилось тишиной. На глазах прорисовалась новая, незнакомая доселе Ленайе реальность. Здесь не было ни намёка на растения, лианы, деревья, листья или кусты. Буйство природы осталось далеко позади, в воспоминаниях, из которых Ленайе удалось убежать. Вместо этого её окружали геометрически ровные углы белоснежных стен. Идеально состыкованные плиты мостили огромный зал вокруг неё, полукругом расходясь по сторонам. Сама она по-прежнему стояла на коленях у края пропасти, прижимая в решётчатый пол любимую куклу, которая скрипела глазами по железному блоку. Прямо перед ней угасал свет гигантского глаза глубоко внизу бетонной трубы. В другой руке она крепко сжимала чью-то ладонь, и Ленайа сразу поняла, чью именно.

- Ленайа! - Уже с серьёзной тревогой в голосе крикнул боявшийся сорваться с высоты Бэккарт, который всё ещё висел над пропастью колодца, держась за неё обеими руками.

Вес, который Ленайа ощутила в руке был также для неё новым чувством, так как она никогда не знала, сколько в действительности весит Бэккарт. В смятении Ленайа сделала невозможное усилие и перетянула руку Бэккарта на себя. Своей тяжестью он повалился на пол рядом с ней. Он был спасён.

Ленайа тяжело дышала. Её сердце билось так, словно произошло что-то невероятное. А ведь невероятное действительно произошло! Прийти в себя после такого ей было очень тяжело, и она даже боялась пошевелиться, чтобы не нарушить свершившуюся магию.

- Ты ведь не знаешь, как меня зовут... -Несколько растерянно произнесла Ленайа, но...

Правда заключалась в том, что Бэккарт знал, как её зовут. Наверное, они, как он и обещал, попали на станцию. Многое ещё предстояло осознать, но не сейчас. Важным для Ленайи было одно: чудовищем была не она, и также не она заточила саму себя в мрачной реальности, которая теперь превратилась в мешанину из кислоты и ливня где-то в воспоминаниях уходящего сна. Теперь всё это звучало как помешательство. Ленайа никак не могла очнуться от тумана в голове. Она бросила взгляд на свою ладонь – ладонь была чиста, никаких символов на этот раз не отображалось на руке. Что-то подсказывало, что их не следовало более ожидать.

Вместе с тем приходила масса новых ощущений и переживаний, с которыми Ленайа не знала, как справиться. Сделав несколько глубоких вдохов, она устало прислонилась к перилам позади себя. Случившееся нельзя было назвать сном, потому что всё то, что происходило с ней до этого момента она в деталях могла вспомнить и пересказать, потому что она просто знала, что всё это на самом деле было с ней, и никак иначе.

Бэккарт и впрямь не ошибся. Он обещал ей и себе покинуть кошмары и выполнил своё обещание, за что Ленайа была безумно ему благодарна. Ведь она до самого последнего момента не обладала совершенно никакими фактами и руководствовалась только надеждой. Она поверила ему, и в этом она не ошиблась тоже.

Но внезапно мысли были прерваны коротким объявлением.

- Обновление всех параметров. - Жёстко произнёс женский бездушный голос, который донёсся из стен так, словно это была последняя запись перед тем, как всё выключится.

Ленайа посмотрела на Бэккарта, который отчего-то дольше приходил в себя, хотя на самом деле он просто радовался, что избежал смерти в колодце, и решила задать ему закономерный вопрос.

- Чей это голос? – Спросила она.

Этот вопрос выдернул Бэккарта из шокового состояния довольно быстро. Похоже, что он не мог поверить, что ему удалось задуманное, и у них всё получилось. Он обратил к ней свой взгляд, в котором Ленайа каждый раз находила искру безумия. Но безумия хорошего. Это был огонёк, стремление, желание двигаться ещё дальше, хотя Ленайа не могла представить пока что, куда ещё дальше можно продолжать путь, особенно, когда он только что закончился. Она вскинула бровь, как бы повторяя свой вопрос.

Бэккарт восторженно ответил, словно это должно было быть для неё абсолютно очевидным.

- Это голос чудовища, - совершенно спокойно сказал Бэккарт.

Он с удивлением посмотрел на Ленайу, которая насторожилась после этих слов. Бэккарт понял, что слишком рано берёт новую планку и захотел немного раскрыть слова, смягчить метафору и сказать, что чудовище-то надо было разбудить в любом случае. Но также понял, что ему следовало подождать, пока оба они не очнутся полностью.

А вот для Ленайи такая новость стала самым настоящим сюрпризом.

«Значит, - подумала Ленайа, - чудовище находится в этом мире, если это, конечно, та самая станция, о которой Бэккарт говорил. И мы не победили чудовище, а лишь ускользнули из ада. Хотя теперь я точно знаю, что чудовище – это не метафора, потому что я слышала его голос. Впрочем, вырваться из кошмаров было приключением само по себе не из лёгких. А это получилось! Поэтому сразиться с монстрами - да хоть через удар сердца!»

Ленайа хотела поспрашивать Бэккарта поподробнее, но внезапно на неё навалилось ТАКОЕ, после чего она совершенно потеряла способность нормально мыслить. Она более не смотрела в немного хитрый взгляд Бэккарта. Глаза остановились на первой попавшейся точке – это были две черты сажи на его лице, которые на этот раз не двигались – а челюсть безвольно повисла, проронив слюну, так как тело перестало слушаться, будто бы его отключили от питания. Перешагнув черту реальности – а по-другому Ленайа этого назвать для себя просто не могла - она оказалась здесь. И вместе с новым миром, к ней начали стучаться новые ощущения и открываться неведомые до этой поры пути самосознания. Поток эмоций, чувств, переживаний, размышлений, воспоминаний и впечатлений хлынул прямиком в голову и перевернул всё вверх дном, превратив мысли в скомканную массу. В голове поднялся мощнейший ураган, и она не могла даже пошевелиться, пока хоть что-то не успокоиться в мешанине самосознания. Для себя она сначала решила, что это просто шок, но потом она потеряла способность и что-то решать.

Пробуждение давалось очень. Очень нелегко.

Бэккарту было также тяжело, как и Ленайе, однако он был сильнее и мысли его структурировались быстрее, так как он запустил процесс со станции, на которой жил, и вернуться для него обратно было естественным. А вот высвободившаяся из кошмаров Ленайа про неё толком ничего не знала. Всё, что она могла знать о станции – это только то, что Бэккарт рассказывал ей. Другими словами - ничего. Однако он знал, и о станции, и обо всём прочем, а ей всё должно было стать известным буквально через несколько минут шока. Бэккарт был не особенно впечатлительным или эмоциональным, если не считать постоянного рвения вперёд и энтузиазма, поэтому внутри него ураган завершился там же, где попытались столкнуться две противоречивые мысли. Ему это стало не интересно, и так он пережил пробуждение. А вот Ленайу нужно было подождать, так как ни о каких других мирах она просто не имела представления, тем более о путешествии между ними. Ей необходимо было собраться воедино. Почти в прямом смысле.

И Бэккарт немного выждал, походив около Ленайи, пока чудовище вновь не дало о себе знать.

- Все параметры обновлены, - завершил жёсткий женский голос.

В просторном зале одна за другой начали ритмично гаснуть встроенные в стены лампы. Незримое присутствие постороннего начало угасать.

- Ребята, - услышала Ленайа тот же голос, который говорил уже более мягко и даже немного приятно в своём спокойствии – это было необычно - словно одним и тем же голосом разговаривало два разных человека, - вы меня изрядно измотали. Я так устала!

Это было последнее, что произнёс невидимый наблюдатель. Динамики шыкнули. Свет погас. Работа всех систем была прекращена.

Глава 5 - Период 412

ГЛАВА 5

КНОПКА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ НАЖИМАТЬ

Период 412 Оборот №2053

Раздался двойной предупреждающий сигнал. Несмотря на быстро среагировавшие руки, которые вцепились в нежную ткань, одеяло неумолимо всосалось в перегородку. Ещё не раскрыв глаза, Ленайа насупилась и сделала вид, что ничего не заметила, приняв нелепую позу на белоснежной измятой простыни.

Заиграла музыка. Звук разлился незаметно и ненавязчиво, лишь слегка покрывая гул за тёмным стеклом. Сколько Ленайа не вслушивалась в музыку, она никогда не находила повторяющихся мест. Да и число задействованных инструментов было сведено до минимума, чтобы не отвлекать на себя внимания. От этого запомнить мелодию не представлялось возможным. Вместе с тем весёленькие мотивчики и незатейливость проигрышей складывались в бесконечный шлейф, которым заполнялось время. Было ли это частью необходимых условий для психологической стимуляции или же просто напоминание симбионта о том, что он всё ещё здесь, Ленайа не знала. Но она также никогда не была против этого, и – она не хотела себе в этом признаваться – в конечном счёте ей действительно это нравилось. Иногда она позволяла себе даже пританцовывать, когда продолжительное молчание позволяло подумать, что она находилась в помещении одна.

Начали посвистывать включающиеся экраны, раздвигающиеся отсеки с предметами первой необходимости, и искусственный матовый свет мягко осветил интерьер крохотной, но такой функциональной комнаты. Несмотря на умеренную интенсивность света, глаза привыкали к его искусственности с трудом. Ленайа уже привыкла глядеть на вещи вполглаза, предпочитая ориентироваться в пространстве практически на ощупь. К тому же свет проникал повсюду так пронырливо, что, пытаясь спрятаться от него, Ленайа чаще смотрела вниз, нежели по сторонам.

Стены, мебель и все предметы интерьера в таком жилом отсеке были нашпигованы различной техникой, датчиками и электроникой. Это было обычным правилом для обычной жизни. Чего бы не пожелал живущий в такой комнате человек — всё находилось под рукой, стоило только изъявить своё желание вслух. В этом же заключался и минус: втянутое в недра кровати одеяло было никак не вернуть, так как управление комнатой было подчинено практичной и расчётливой программе, которой не было дела до чувств пробуждающегося человека, и которая следовала единственной цели — сохранять естественный распорядок пребывания в отсеке. Хотя принято эти комнаты было называть «каютами». Ленайе не было известно, почему, ведь подобные помещения находились на недвижимой станции, которая никуда не перемещалась, тем более по воде.

- Вы пребывали во сне восемь часов, - сообщил мягкий, но настойчивый мужской голос, от которого задрожала каждая клеточка в организме, - режим сна завершён.

Голос звучал твёрдо, равномерно и до крайности сдержанно. Он был настроен таким образом, что в его низкой интонации слышалась и строгость, и участие, и уверенность, и от каждого его появления по телу Ленайи пробегало приятное прикосновение заботы. Она никогда не признавалась в этом даже самой себе, но некоторое тонирование в переливах голоса задевали самые глубинные струны её сознания.

Ленайа ударила кулачками по постели и вскочила на ноги, пытаясь удивить незримого присутствующего. Однако последствия сна не смогли отпустить её так быстро, и она замерла на месте, приходя в себя.

- Может быть, в следующий раз как-нибудь изменим утреннее приветствие? - Предложила Ленайа, потягиваясь, и побрела в ванную комнату.

Кровать за её спиной зашелестела, защёлкала и, не успела Ленайа оглянуться, как уже на этом месте осталось одно лишь воспоминание о прекрасном сне, содержания которого она уже и не помнила.

- К примеру. - продолжала Ленайа, простирая руки к встроенным в стене датчикам, которые скрывались за изображениями ладоней, - как-нибудь так: «с добрым утречком, Ленайа! Этот период обещает быть самым лучшим в твоей жизни!»

Датчики активировались, и душ сработал. В воздухе появился необычный привкус. Распылители запыхтели, выпуская густой туман. Пар мгновенно окутал тело своим теплом, и Ленайа робко сжалась от всеобъемлющего прикосновения. Кабина достигла необходимого уровня влажности, затем по коже пробежалась колкая волна, после чего температура резко упала, и пар рассеялся, не оставив на стенках ни капли конденсата. Ленайа открыла рот, язык остро защипало и залило ледяным гелем. Захотелось поскорее избавиться от наступившего онемения во рту, потому Ленайа активировала сушку, вздрогнула от накатившего воздуха и выскочила из кабины, так и не дождавшись окончания охлаждения.

- Рассматриваем альтернативы, - прокатился низкий голос по расслабленным нервам, - утвердите вариацию: «Несвоевременное появление на рабочем месте способствует неминуемому разрушению приоритетов и безоговорочному апокалипсису, а время, потраченное на поиск нового сотрудника, превратит в ад не только вашу жизнь, но миллионов ни в чем не повинных людей».

- Весельчак из тебя так себе, - сказала Ленайа, всё же улыбнувшись, - ты мог бы быть немного добрее ко мне, я ведь до сих пор не доложила в сервисный центр про неисправность трансляции. Вчера она снова длилась дольше обычного, - сказала Ленайа.

Голос немного помолчал.

- Если вербальная процедура пробуждения для вас неприятна, - мужской голос интонировал настолько дружелюбно, что независимо от того, что он говорил, его слова обнимали теплом, - то мы могли бы понижать или повышать температуру в помещении незадолго до вывода из сна. Чувствуя резкие изменения комфортной среды, организм будет пробуждать вас самостоятельно. Также мы могли бы использовать шоковые импульсы или же внутривенные...

- Не стоит, - прервала его Ленайа, - если хочешь, чтобы я замолчала, мог бы просто сказать, чтобы я расслабила булки.

- Как скажете, - смиренно ответил симбионт.

Пробуждение давалось с трудом. В связи с этим, Ленайа однажды направила заявку в отдел запросов и пожеланий, чтобы в каюте установили мышечный тренажёр. Отдел рассматривал вопрос со всей серьёзностью, судя по тому, сколько им потребовалось времени для объявления своего вердикта. Может, они изучали протоколы и лопатили инструкции на предмет того, разрешено ли это или не рекомендовано, но, исходя из того, что тренажёр одобрили, они не нашли ничего противоречащего. Ленайу даже удивил утвердительный ответ на её запрос.

Тренажёр представлял из себя вертикальное кресло, к которому можно было разве что прислониться, что Ленайа и сделала. Тело окружило невидимое поле и началась незаметная стимуляция мышц. Несмотря на всю свою неподвижность, Ленайа ощущала, как пелена забвения начинала отступать. И хотя казалось, что ничего не происходило и тренажёр вовсе не работал должным образом, тем не менее, не прошло и мгновения, как примагнитившее её кресло ослабило притяжение, и от него Ленайа уже отошла полная сил и энергии.

Она бросила полуприкрытый взгляд на появившиеся из стен стеллажи, которые предлагали пару рабочих слипонов, чистое удобное бельё и такой же белый, как и всё вокруг, халат. Слипоны были удобны и практичны, они превосходно подходили для любого времяпрепровождения. Как только последняя пуговица на идеально подогнанном халате была застёгнута, раздался предупредительный сигнал.

- Завтрак синтезирован, - сообщил голос.

При этих словах Ленайа, не задумываясь, запустила руку в карман халата и извлекла из него цилиндрический стержень с тупыми концами по обе стороны. Рукоять переливалась неестественным цветом — это было сделано для того, чтобы штуковину было легко найти в скудной цветовой гамме любого из интерьеров. По большому счёту это не было рукояткой от чего-то — это и был сам прибор, который выдавался каждому сотруднику станции и назывался «Стилос». Устройство было частью системы, работающей на благо общества, и её, в частности. Ленайа прикоснулась подушечкой большого пальца к едва заметному углублению на одном из концов стилоса, и стержень начал моргать, оповещая о том, что началась подготовка оборудования. Этот процесс занимал немного времени, но, тем не менее, выжидание показалось мучительным и утомительным. По прошествии девяти переливающихся вспышек палец Ленайи погрузился в прибор, и сотня иголочек пронзила всё тело. Затем покалывание растеклось приятной волной, от которой тяжело былодаже просто пошевелиться. Приём еды всегда сопровождался неконтролируемой слабостью, и сделать с этим Ленайа ничего не могла. Изредка она лишь замечала, как замирал и голос симбионта во время этой операции. Впрочем, накатывающий дурман проходил также быстро, как и наступал, и уже через мгновение Ленайа очнулась посреди комнаты с зажатой рукоятью в руке с полным ощущением того, что пропустила что-то важное, пока находилась в забвении.

- Ресурсы усвоены, - спокойно сказал голос, - можно убрать стилос.

Ленайа послушно положила аппарат в карман. Впрыснутый в организм завтрак остался позади как для неё, так и для системы. Интуитивно Ленайа знала, что операция завтрака предназначалась не только для неё. Не зря же именно поэтому её напарник был симбионтом.

Пока Ленайа приходила в себя, на одной из панелей развернулось цифровое изображение. Началась трансляция несвязных кадров: сначала красивый накаченный мужчина бежал по песку, огибая линию волны, следом разворачивались тропические пейзажи с колыхающимися от ветра пальмами, сразу после них едва научившиеся говорить дети показывали пальцами на высокий строящийся город и родители кивали и улыбались им. Затем шёл показ ряда производственных процессов, которые заканчивались белоснежной улыбкой женщины в таком же халате, как и у Ленайи, только ещё она, почему-то, была в каске. Обрамляла эту бредовую композицию надпись «Вы строите свою реальность», после чего как обычно пробежали фиолетовые помехи, и трансляция завершилась. Изображение свернулось в прорезь стены и даже показалось, что наступил момент тишины.

- Меры по улучшению настроения завершены, - пробрался в глубины души голос и ущипнул её глубоко внутри, заставив окончательно проснуться и собраться с мыслями.

- Почему я не могу на тебя долго злиться? - Спросила Ленайа.

- Голос симбионта подбирается индивидуально для единиц персонала, - словно ребёнку, ласково сообщил невидимый собеседник, - мы созданы для оптимизации рабочего процесса и преодоления сложных психологических ситуаций. Благодаря нашему тембру в рабочей паре исключены конфликты. Однако это результат баланса элементарных психологических основ, личностного анализа и системных рекомендаций, а не исключительно ваш выбор.

- То есть, кто-то лучше знает, что мне должно нравится? - Усмехнулась Ленайа, - а как же дела обстоят с секторами, в которых работает несколько человек одновременно?

- В случае фокус-группы, побеждает мнение большинства, - на этот раз показалось, что голос не расположен более попусту беседовать.

Это также подтверждало и то, с каким свистом открылась дверь каюты, выпроваживающая в коридор. Впрочем, действительно следовало поторопиться. Конечно же напарник ни при каком раскладе не дал бы ей задержаться, но Ленайа всё же предпочитала не подводить симбионта и быть пунктуальной. Ленайа не стала пререкаться, размяла пальцы ног в удобной обуви и вышла по направлению к рабочему месту.

По дороге смотреть было не на что: очищенный добела коридор вёл её вперёд ровными стенами, сложенными из плит, за которыми прятались всевозможные датчики, сенсоры, камеры наблюдения и коммуникационные сети инфраструктуры, включая светоподачу, аналитику атмосферы и терморегуляцию. Благодаря всей этой начинке и непрерывной её работе, стены по-особенному гудели ровным и едва заметным гулом, на который, вероятно, никто не обращал внимания. Ленайа же всегда чувствовала постороннее присутствие везде, где бы она ни была. Это ощущение не покидало, но ей нравилось думать, что это для её же безопасности. Она была уверена, что именно так бы и ответил симбионт, если бы такой вопрос был задан.

Благо, идти нужно было немного. Прямо сказать, несколько шагов. Не успела Ленайа насладиться прогулкой, как её уже встречала перечерченная накрест панелями дверь, посередине которой находилась оптическая визор. Дверной глаз уже давно распознал приближение Ленайи, проверил все сертификаты и отворил проход в хорошо освещённый отсек. Ленайа не припоминала такого, чтобы свет выключался. Нигде. Независимо от времени. Он становился либо более мягким, либо слегка ослабевал или как-то иначе менял свою структуру, но никогда не выключался. Возможно, что он сопровождал её даже во время сна, но знать этого Ленайа никак не могла.

Она перешагнула порог и оказалась в помещении с защитным тонированным стеклом, заменявшую одну из четырёх стен. Сколько Ленайа себя помнила, стекло всегда оставалось идеально чистым. Иногда, забавы для, она даже оставляла на нём отпечатки своих ладоней, но при следующем посещении поверхность вновь оказывалась чистой, словно кто-то фанатично следил за чистотой этого места. Однако же, никто не тревожил её во время работы, и кто это мог быть, ей было не известно.

Здесь находился её кабинет. Приглушённость света, который пробивался сквозь стекло, говорила о его прочности и надёжности, и необходимость этого была совсем не случайной. За толщей темноты виднелось объятое электрической плазмой ядро. Оно кипело и бурлило в раскалённых железных оковах, изредка выбрасывая молнии и яркие всплески за пределы прутьев, из которых состояла внушительных размеров клетка. Прямо над ядром зияло отверстие бетонной трубы, которая уходила ввысь в шахты. Большинство выбросов поглощались этой жадной дырой. Возможно, именно туда уходила вырабатываемая ядром энергия.

Ещё в помещении находился рабочий стол — это была плоская загогулина, подсоединённая к грандиозной системе, как и многие детали интерьера, значение многих из которых ей было не известно. Например, рядом с рабочим столом находилось отверстие в стене, закрытое плотным стеклом. И, хотя через это стекло невозможно было что-то разглядеть, иногда Ленайе казалось, что с той стороны доносились какие-то звуки. Прямо за рабочим столом находилась кнопка. Она была красная и находилось за откидным щитком, чтобы никто не мог нажать её случайно. Несмотря на довольно современное оснащение станции в целом, эта кнопка была выполнена на старый манер. Если честно, Ленайе казалось это абсурдным — размещать где-то то, чем невозможно воспользоваться. Ведь, красную кнопку нажимать было нельзя.

Ядро за стеклом работало. Наблюдать за процессом всасывания электрических потоков в отверстие не позволяла мощность света, которая чувствовалась даже сквозь стекло. Да в этом и не было прямой необходимости, поэтому Ленайа перевела взгляд на зелёное табло прямо над рабочим столом, которое транслировало упорядоченный набор символов.

Знаки преобразовались в приветствующую комбинацию, и из секций стола развернулись объёмные изображения. Дверь за ней плавно закрылась, и освещение слегка изменило цвет.

- Зелёный сектор, - произнесла Ленайа, первым делом обратившись в передатчик у выхода, - начинаю процедуры.

- Принято, - последовал неспешный ответ.

Тот, кто ответил ей, находился где-то неподалёку. Когда средство связи активировалось на другом конце, оттуда были слышны те же звуки, что и здесь. Голос был немного отстранённым, словно тот, кому он принадлежал, думал о чём-то совершенно другом, а вовсе не о работе. Иногда Ленайе казалось, что он вот-вот с ней заговорит, но всегда сдерживал себя, словно в нерешительности. Чем занимались люди на другом конце связи, было неизвестно. Но всегда отвечал один и тот же голос. Возможно, он также пребывал в относительном одиночестве, что немудрено, ведь несмотря на всю важность и ответственность работы, сама она не казалась такой уж сложной.

Здесь Ленайе нравилось! Она приходила на работу отдыхать. Только здесь она могла отвлечься от глянцевой пустоты стерильности, которая отталкивала своей почти медицинской атмосферой. Обстановка здесь скорее напоминала детскую, полностью забитую разноцветными игрушками, и совсем не намекала на серьёзность и важность того, что здесь происходило. А работа эта была крайне ответственна и важна! По крайней мере, так всегда говорил голос симбионта. Он никогда не уточнял, почему. Раз он так говорил, значит так оно и было. А она, в свою очередь, не могла задавать ему таких вопросов. В конце концов ведь это было даже немного неэтично.

Что касалось проверки ядра, по большей части приходилось лишь наблюдать за однообразными графиками и показателями, и время от времени поправлять значения в пределах допустимых норм. А вот процедуры были её главным развлечением.

Музыка слегка ускорила темп, тем самым повышая сосредоточенность и собранность.

- По девятой шкале наблюдаются неточности, - заботливо предупредил симбионт.

Ленайа посмотрела на шкалу и действительно заметила погрешности. Поправив все флажки на изображениях, она коснулась в воздухе проекцию утыканного шипами шара и поводила руками над ним, пока показатели не превратились из синего обратно в фиолетовый. За тёмным защитным окном пронеслась толстая молния. Табло на стене перелистнуло символы. Всё было в порядке.

Работа началась.

- Банк заполнен, - произнёс голос.

При этом все изображения с показаниями ядра свернулись в маленький квадратик, оставив лишь главные значения, а вместо них развернулся новый экран, краски которого запестрели в глазах Ленайи. Яйцеобразные колбы выстроились в ряд в ожидании своего наполнения. Секция банка данных зарябила в глазах хаотической мешаниной. Глядя на многообразие мельтешащих бесформенных сегментов, становилось понятно, что работы предстояло много. Так много, что Ленайа вовсе не была уверена, что справиться с таким объёмом за один период. Но это её не настораживало и, в какой-то степени, даже подбадривало и пробуждало азарт.

- Пульт! - Скомандовала Ленайа.

Под руку всплыло облако, которое она могла только ощутить, но никак не увидеть. Оно приподняло ладонь, давая знать о своём присутствии. Ленайа погрузила пальцы в это энергетическое поле и начала манипуляции.

Поначалу задача казалась очень простой. Нужно было схватить плавающий в банке данных фрагмент и поместить каждый в отдельную колбу. На деле это было достаточно трудоёмким процессом. Цветные точки расплывались от цепких рук манипулятора, извиваясь и ускользая от своей судьбы. Для того, чтобы умудриться зацепить хоть одно пятнышко требовались неимоверная сосредоточенность и ловкость. Эта игра забавляла и подтрунивала Ленайу.

Через несколько неудачных попыток, руки вновь привыкли к управлению и дело пошло на лад. Одна за другой колбы начали заполняться аморфными проекциями, которые уже никак не могли сбежать из подготовленного вместилища. Ещё один, восьмой, девятый...

Вскоре первая партия была изъята из хранилища и закупорена в абстрактных колбах. Табло перелистнуло символы.

- Есть! - Воскликнула Ленайа, обрадовавшись своей первой победе.

Она взялась за механический ползунок на рабочем столе, вдоль которого было написано «синхронизация» и медленно потянула его вперёд, проводя по рельсе. По мере его продвижения цвета в колбах рассасывались, становились единого фиолетового цвета, окончательно теряя очертания и свободу движения. По окончании синхронизации колбы обновились. Пришёл черёд для следующей партии.

- Если желаете, мы могли бы рассказать занятный случай, - как бы невзначай сказал симбионт и, не дожидаясь ответа от увлечённой Ленайи, продолжил, - как-то раз один из операторов допустил грубейшую ошибку. Он поместил сразу несколько проекций в одну колбу. Как вы думаете, к чему это привело?

Ленайа не могла ответить. Высунув язык и слегка прикусив его, она охотилась за пронырливыми сегментами.

- Вы сделали правильный вывод, именно это и произошло, - сказал голос, хоть Ленайа и ничего не предложила в качестве ответа, - вот, что значит невнимательность.

Эта нравоучительность в тоне задевала Ленайу. В конце концов, у него не было повода упрекать её ни в невнимательности, ни в некомпетентности, ни в чём-либо подобным. Стараясь сделать вид, что пропустила его слова мимо ушей, она прищурилась и начала охоту за очередным пятнышком.

- У меня есть для тебя загадка, - сказала Ленайа, чтобы разрядить обстановку, хотя точно знала, что симбионт не испытывает решительно никаких чувств и даже малого расстройства, однако проучить его всё же хотелось.

Ленайа любила читать перед сном. Выбор литературы был небольшим и зачастую приходилось выбирать между астрофизическими теориями и детскими сказками. Впрочем, найти что-то для себя Ленайа умудрялась в любой книге. Когда она читала, то погружалась в мир собственных размышлений и фантазий, зачастую даже не понимая, о чём читает. Иногда ей попадались математические задачки, причём чаще они попадались как раз-таки в сказках, и, размышляя над ними, Ленайа любила делиться соображениями с симбионтом. В целом, это больше походило на лёгкое подшучивание, так как условия задач, как правило, были либо слишком пространными, либо слишком узкими для решения. Это всегда озадачивало симбионта на некоторое время. Но только на некоторое. Ровно до той поры, пока он всё же не находил решения.

Взявшись за ползунок и начав синхронизацию, Ленайа быстро пробежалась в памяти по тому, что было прочитано вчера перед сном.

- Как определить, спит ли кот в коробке, если коробка закрыта? - Спросила Ленайа.

Задержка в ответе принесла Ленайе непередаваемое удовлетворение. Вместе с тем ей было интересно какое решение будет предложено на этот раз. Иногда она загадывала одну и ту же загадку, и, к удивлению, получала различные, не повторяющиеся ответы. Как они генерировались у напарника, ей было неизвестно, но, судя по тому, что отвечал голос, он определённо совершенствовался в логике, поиске новых решений и находчивости.

- Очень странно, что вы вспомнили об этом милом обычаи только сейчас, - ласково и с некоторой досадой пролилось в само дыхание Ленайи, - в тот момент, когда девятая шкала как никогда требует вашего вмешательства.

Ленайа безоговорочно бросила пульт, выдернув из энергетического поля руку и обратилась к показателям ядра. Странно, но значения действительно прыгали то ниже, то выше нормы. Погладив проекцию ядра ладонью, Ленайа уже решила, что вернула всё на свои круги. Однако, как только она убрала руку от вроде бы успокоившегося шара, о чём сообщал ей его цвет, значения вдруг подскочили на всех приборах.

- Ото! - Воскликнул симбионт.

Что это значило, Ленайа не поняла, но это заботило её меньше всего. Она вновь вцепилась в витающее в воздухе изображение сферы, чтобы наладить прежние показатели, но графики словно взбесились и совершенно не слушались её команд.

- Иииииииии... - Протянул симбионт каким-то непривычно высоким тоном.

- Что это? - Голос Ленайи дрогнул вместе с лёгким толчком, который пробежался по помещению.

- Иги-иги шнеаг... - Неторопливо и вдумчиво ответил голос так, словно с выражением читал аудиокнигу.

- Это из-за загадки? - Встревоженно спросила Ленайа, - отмена! Отмена загадки!

За тонировкой стекла вспыхнула молния. И что-то подсказывало, что дело было вовсе не в загадке.

Ситуация явно была нештатная, и нужно было действовать… Ленайа не стала выжидать, пока последуют инструкции, вцепилась в графики и насильно потащила их вниз, в надежде таким образом исправить положение. Однако, что бы она ни делала, цветовая гамма настораживала её всё больше. Начал нарастать волнующий шум. Ядро было неспокойным, и энергетические всплески стали ощущаться почти физически.

Ленайа бросила взгляд на красную кнопку за стеклянным щитком. Она боялась смотреть на неё в обычные периоды, чтобы не притягивать неприятности. Но неприятности уже были здесь и, возможно, стоило прибегнуть к крайним мерам. Эта кнопка не нажималась никогда, и Ленайа толком не знала, что произойдёт при этом. Возможно, паника брала верх. Нет, ещё было рано для крайних мер. Необходимо было предпринять что-то другое.

- Я свяжусь с главной рубкой! - Оповестила Ленайа, но симбионт никак не отреагировал.

Она дождалась, когда передатчик на стене активируется, но подождала, прежде чем сказать что-либо. По правде сказать, она не знала, что делать, симбионт не отвечал, а обстановка явно накалялась.

- Это зелёный сектор, - сказала она дрогнувшим голосом, начиная осознавать, что столкнулась с чем-то неизвестным, - у нас аварийная ситуация!

Но, к её величайшему удивлению, на другом конце связи никто не отреагировал. Ленайа решила, что её просто не расслышали, и громко и отчётливо повторила:

- Аварийная ситуация!

Ответа не последовало. Возможно, в рубке было вовсе не до неё. Наверняка же они также могли наблюдать отклонения и работали над исправлением ошибки. Иного объяснения не было. Не могло же быть такого, что они отсутствовали на месте. Это было бы против всех правил.

В этот момент все значения на графиках внезапно вернулись в норму. Шум постепенно сник до равномерного гудения. Показания стабилизировались.

- Простите за бестактность, - обходительно произнёс симбионт, в голосе которого Ленайа сразу узнала вернувшегося друга, - пока вы будете спать, я возьму несколько уроков по ведению переговоров в критических ситуациях.

Ленайа не шевелилась. Она сверлила взглядом девятую шкалу и не могла понять, что стало причиной такого сбоя.

- Диагностика систем, - наконец-то произнёс спокойный всеобъемлющий голос симбионта, - пожалуйста, ожидайте.

Ленайа глубоко вдохнула приятный суховатый воздух. Можно было расслабиться, раз симбионт взял всё в свои руки.

- Зелёный сектор, что у вас? - Раздался голос из главной рубки.

Ленайа оторвалась от рабочего стола, чтобы ответить. Отчего-то ей почудилось, что голос на том конце был запыхавшимся.

- Нестабильность процессора, - сказала она, всё ещё пытаясь сообразить, что это вообще такое было.

Человек в главной рубке продолжительно молчал.

- Необходим анализ повреждений, - наконец сказал он и отключил связь.

Ленайа сделала глубокий вдох и уставилась на динамик передатчика. Судя по реакции на столь важное сообщение, им там, в главной рубке, было это совершенно неинтересно. Ленайа не стала заострять на этом внимания. Она хорошо знала свою работу, и потому решила, что лучше будет заниматься своими делами, а не вмешиваться в чьи-то ещё.

- Составить отчёт о повреждениях, - вслух запросила Ленайа.

- Все повреждения устранены, - мягко сообщил симбионт, - в отчёте нет необходимости.

- Но... - Возразила Ленайа, - необходимо устранить проблему, чтобы не дать ей повториться!

- Совершенно верно, - подтвердил симбионт, - в данный момент мы как раз работаем над решением. Система работает стабильно, вам не о чем беспокоиться.

- Но... - Попыталась возразить Ленайа.

- Всё в порядке. Расслабьте булки, - прервал её симбионт, и от обескураженности Ленайа больше не нашлась, что сказать.

Она лишь всплеснула руками и свернула показатели в маленький квадрат, снова принявшись за процедуры. Значит полный обвал системы и абсолютное равнодушие к причинам неполадок было не то, о чём следовало беспокоиться. Ладно. Хорошо!

Ладонь легла в облако манипулятора, но сосредоточиться на работе теперь было не так-то просто. От энтузиазма и собранности не осталось и следа. Разноцветные точки-пятнышки стали более изворотливыми и то и дело утекали сквозь пальцы. Несмотря на то, что с большим трудом ей всё же удавалось выполнять синхронизацию раз за разом, никакой радости ей это не приносило. Вскоре Ленайа начала злиться от того, что ничего не получается. Она нахмурилась, осознавая, что причина неудач вовсе не в том, что проекции на экране стали хитрее, а в том, что происшествие совершенно выбило её из колеи. Это не могло остаться незамеченным.

- Касательно вашей загадки, - ровно произнёс низкий голос симбионта как бы невзначай, - про кота в коробке. Как я полагаю, раз вам не приходит в голову мысль, чтобы просто посмотреть и ознакомиться с происшествиями внутри этой самой коробки, значит вопрос заключается в необходимости найти альтернативное решение. Если вы также исключаете различные виды взаимодействия с котом, как то: шипеть, мурлыкать или подрожать кошачьей коммуникации, то условия задачи переходят в разряд парадоксов, то есть заблуждений.

Ленайа с радостью отвлеклась от надоевшего экрана и с интересом выслушала симбионта.

- В идеальных условиях, - продолжил голос, - вы можете одновременно знать и о том, что кот спит, и о том, что кот бодрствует, и оба эти предположения будут верны до эмпирического исследования. Здесь важнее сам момент исследования: хотите ли вы открыть коробку или нет – важно само решение.

- Неужели ты просто не можешь допустить, что на какие-то вопросы нет ответов? - Выплеснула Ленайа, и ей сразу стало стыдно за свой тон.

Впрочем, симбионт либо был достаточно вежлив, либо просто не мог реагировать по-другому. Когда она услышала его приятный бархатный голос вновь, то это окончательно успокоило её.

- Исходя из постановки вопроса можно сделать вывод, что главная задача этой загадки состояла в том, чтобы придумать человеку как можно больше условий и проблем. Человек нуждается в решениях, а не проблемах, - сказал голос, помолчал, а затем добавил, - не усложняйте себе жизнь.

Ленайа почувствовала, что вот-вот улыбнётся, поэтому постаралась всеми силами этого не показать. Симбионт как обычно ловко выкрутился, ещё и подтрунивал.

- Не знаю, что я без тебя делала бы, - с благодарностью сказала Ленайа.

- Вероятнее всего, вы бы провели куда больше процедур без моей бессмысленной болтовни, - оживился симбионт, - однако рабочий период уже закончился, а вы всё ещё не связались с главной рубкой.

Это - инструкция, которую необходимо было выполнить. Ленайа подошла к передатчику на стене и дождалась его активации. Связь заработала. На другом конце что-то зашумело. Радиопередача всегда передавала немного больше, чем в действительности происходило у собеседника. Хотя чем занимались люди в главной рубке и занимались ли чем-нибудь вообще, было загадкой.

- Зелёный сектор, - сказала Ленайа и подождала, - повторяю, зелёный сектор, процедура завершена.

Шум как обычно не торопился прерываться.

- Принято, - донеслось в ответ и связь завершилась.

Взгляд Ленайи остановился на разноцветном отображении каких-то неведомых ей процессов. Ведь, наверняка же, всё это, вот эта работа — она что-то, да значила. Где-то также совмещались субстанции, происходило слияние или что-то подобное... Стоило ли задаваться такими вопросами?

- Я многое не успела... - Сказала Ленайа с некоторой печалью, - что делать с остатками?

- Рассеять, - ровно произнёс голос.

Ленайа остановилась у стола и помедлила, прежде чем ввести необходимую команду. Симбионт выжидал, и его молчание словно нависло над ней. Нахмурившись, Ленайа задела нужные изображения, и приняв команду, система начала растворять разноцветные аморфные пятна. Через мгновение от цветных красок не осталось и следа.

На этом было всё. Ленайа отключила приборы. В этот момент, она знала, где-то кто-то на просторах станции принял её пост по распоряжению сервисной службы. Свет в помещении изменился. Музыка погасла, но так, что стала слегка отдалённой, словно уже для кого-то другого, для того, кто зашёл на свой пост. Машина продолжала работать. Как и люди.

Дверь за её спиной закрылась, и очень скоро Ленайе предстояло оказаться в своей каюте. Неторопливо она побрела по коридорчику. Спешить было незачем, да и то, что её ждало, она прекрасно представляла.

Вдруг сквозь приглушённую музыку и коридорный гул стен пробились чьи-то голоса. Разобрать, о чём они говорили было невозможно, но то, что они были, не подвергалось сомнению. Ленайа быстро определила, откуда исходили звуки — беседа доносилась прямо за стеной по правую руку. Судя по тому, как наслаивались звуки из неразборчивых слов, восклицания и интонационные игры — за стеной разговаривало по меньшей мере три человека.

Ленайа притормозила, но звуки пропали так же быстро, как и появились. Видимо спор этих людей перенёсся в другое помещение, и тайна их рассуждений ушла вместе с ними.

Жизнь на станции текла своим ходом. И пусть даже она и не была посвящена в деятельность прочего персонала, ей не хватало живого общения. Но предаваться подобным размышлениям было вредно, поэтому Ленайа ускорила шаг и уже совсем скоро переступила порог своей каюты.

Теперь её не покидало присутствие огромного количества людей рядом, которые существовали бок о бок, здесь, совсем близко. Под этим впечатлением она решила завести беседу с симбионтом, но внезапно расхотела. Незримый собеседник всегда подбадривал её, был услужлив, вежлив и практичен. Он был незаменимым помощником, но всё же он никак не мог заменить общения с живым человеком.

В голову Ленайи прокралась мысль, что симбионт услышал её размышления, но ничего не сказал. Вместо этого по стенам развернулись экраны, которые замерцали фиолетовой рябью.

- Не желаете ли немного отдохнуть после ужина за расслабляющей трансляцией? - Предложил голос.

Это означало, что хотела она того или нет, а трансляцию предстояло просмотреть. Ленайа вспомнила, что ничего не ела с самого начала периода. Она сунула руку в карман, извлекла стилос и прижала палец к углублению. Прибор заиграл в руке и начал отсчитывать вспышки. Ожидание их завершения длилось столько же, сколько длился весь период, но в конечном итоге по телу всё же пробежался успокаивающий импульс. Ленайа почувствовала сильную слабость, ноги подкосились сами собой, и в глазах помутнело. Спустя какое-то время ступор начал отпускать.

- Что сегодня в программе? - Спросила Ленайа, спокойно присев на краешек развернувшегося кресла, стараясь не подавать виду, что ей это необходимо.

- Вам понравится, - ответил голос.

События периода плавно расступились. Ленайа начала ощущать, как мысли её приобрели свободу, а через мгновение она уже не могла сказать, где находилась.

Всё было устроено так. Жизнь в системе и жизнь вместе с системой была неотъемлемым решением. Можно было назвать эту систему искусственным интеллектом, разумом или просто спутниками человечества. Равноправие между человеком и машиной было принято естественным образом, безболезненно и безоговорочно. Не было никакой нужды противоборствовать и противоречить устоявшимся правилам. Это было просто бессмысленно. Взамен человеческой помощи машина давала максимально комфортные условия, и только вместе обе стороны могли существовать в мире, который однажды чуть было не рухнул.

Самонадеянность человека пошатнулась после происшествия, именуемого Вторжением. Венец природы был вынужден пересмотреть свои взгляды на окружающую вселенную, и это позволило впустить в свою жизнь созданный им же разум для того, чтобы на равных правах продолжать развиваться, создавать и созидать. Именно благодаря удару по человеческому самолюбию и амбициям стало возможным дальнейшее существование на планете. Приняв простые правила, можно было с уверенностью смотреть в будущее. Вместе.

Поиски вселенского одиночества привели к столкновению, в котором человек уяснил раз и навсегда, что есть вещи, с которыми ему справиться не под силу. Это и дало толчок к тому, чтобы разум машины вступил в симбиоз с живым мышлением, создав сильный и единый организм, способный победить захватчиков. Так появилась жизнь после Вторжения. Человек победил непрошеных гостей, и на этот раз был не один.

О том, кто были эти вторженцы и что им было нужно размышляли симбионты и люди с соответствующим уровнем допуска. Ленайу в такие дела симбионт не посвящал, возможно, для её же блага. Главное, что всё разрешилось наилучшим для всех образом, и в этом Ленайа не сомневалась ни грамма, как и любой другой житель станции.

Всё, что от неё требовалось — это лишь работать с усердием и счастливо жить. Всё было просто, и ей это нравилось. Почти во всём...

Да, она была очень ответственным работником и никогда не противоречила рекомендациям. Её покладистость, пунктуальность и смирение делало её жизнь размеренной, удобной и по-хорошему предсказуемой. Система ценила таких людей и вознаграждала. Иногда посещала неприятная мысль, что никого, кроме неё и симбионта не осталось на станции. Конечно же, это было не так, и она это знала, но по неизвестным причинам эта мысль щипала её, словно заставляя каждый раз просыпаться. Но Ленайа никогда бы не позволила себе задаваться лишними вопросами. Поэтому подобные размышления стоило отложить в сторону. Навсегда.

Незаметно для себя Ленайа очнулась от пространных размышлений. Она по-прежнему сидела на краешке кресла в окружении проекций и уже совершенно не понимала, что происходило на экранах. Она не могла определить, сколько времени прошло, пока она смотрела трансляцию и, по большому счёту, даже не могла сказать, что смотрела и зачем. Однако же чувство усталости начало брать верх, и она встала, игнорируя продолжающийся видеоряд. Симбионт всё понял и свернул экраны.

- Я бы хотела почитать с того же места, - сказала Ленайа, расстёгивая пуговки халата.

Из стены выстрелил тонкий фиолетовый луч света, который мгновенно нашёл глаз хозяйки каюты и тут же исчез. За это время мозг успел поглотить сигнал. Ленайе ещё нужно было время для освоения полученной от прочтения информации, но само чтение на этом было завершено.

- Ваша работа сегодня спасла жизнь многих людей, - сообщил приятный бархат симбионта.

Кресло преобразовалось в кровать, поверх которой было выброшено одеяло. То, как оно расстелилось — ровно, идеально, без каких-либо складок — подзадоривало поскорее отбросить его в сторону и погрузиться в прохладу сонных запахов.

Ленайа посмотрела в иллюминатор. Это был не иллюминатор, а умелая иллюзия, воплощённая технологическим прогрессом. В изображении доставало теней, света, глубины, красок и оттенков для того, чтобы поверить, что перед глазами реальная панорама города. Ленайе нравилось смотреть на город. Она не противилась этой слабости, а симбионт не запрещал ей этого странного, но безобидного увлечения. Это происходило потому, что именно там Ленайа испытывала новые и необычные чувства. Именно они дополняли её замкнутый мир на станции.

Ей хотелось верить, что так и выглядел город где-то там, куда ей было не суждено заглянуть. Мысль о том, что люди живут своей жизнью, занимаются повседневными заботами и хлопотами грела. Голограмма во всей красе показывала эмоции людей, различные житейские ситуации, целые сцены, погружала в фантастический мир простой жизни. Жизни, которая существовала только на просторах рэндомной генерации, которая и отображалась для всех тех, кто хотел хоть одним глазком взглянуть на людей прошлого.

Жадными глазами она всматривалась в детали, пытаясь уловить, откуда исходит тот или иной звук. Автомобильное пыхтение медленно двигающейся пробки наполнялось короткими сигналами, смехом водителей и перемешанными радиоволнами. Надземное метро взывало у станции и затухало вдали, сменяясь новым прибывшим поездом. Всплески рекламных щитов сменяли друг друга наплывами сотен заманивающих в свои сети голосов, разбрасывая по улицам разноцветные блики. Шаги прохожих почти ритмично возобновлялись и снова останавливались, подчиняясь светофорам. Казалось, что можно было даже различить как звенит посуда в кафешках на перекрёстке за разговорами улыбающихся друг другу людей.

Всё это происходило здесь и сейчас одновременно и создавало шум города, плавный, незаметный и необычайно красивый. Ленайа с замиранием сердца смотрела на высокие здания, окна которых играли лучами заходящего солнца. Ей нравилось задумываться о каждом происходящем в данный момент событии, стараясь разобраться, откуда рождается тот или иной звук. Жизнь этих людей протекала где-то там, бесконечно далеко, но она не оставалась незаметной. Безграничный поток действий, реакций и чувств бурлил перед ней, жил своей городской жизнью. Ленайа слушала и зачарованно смотрела на пейзаж. Ей нравилось думать об этом. Обо всём этом.

Свет слегка искажался и разливался радугой. Это происходило потому, что проекция панорамы города начинала постепенно угасать. Ей оставались считанные секунды до полного отключения. Вот по городу пробежалась цифровая помеха, где-то изображение смазалось, где-то наложилось одно на другое и сместило границы улиц. Картина дрогнула, заставив Ленайу съёжиться от непривычного для глаз набора образов, а затем обрушилась в пустоту.

Сессия была завершена. Это означало, что трансляция городского пейзажа завершалась для ряда секторов, которым повезло наблюдать за этой красотой в своих каютах. Так как рабочий период был завершён для этих сотрудников, смысла в голограмме больше не было никакого, и она была отключена.

Из скважин равномерно дул ненастоящий ветер с привкусом железа. Это работали вентиляторы систем жизнеобеспечения станции. Вместо городского вида перед Ленайей теперь была белоснежная стена, составленная из панелей, вентиляционных решёток и блоков со скрытыми внутри вещами, приборами и предметами.

Так замыкался период.

Таков был её мир. Спокойный, комфортный и непоколебимый. Она и не знала, каково это... По-другому. Так было всегда. И, наверное, она была счастлива.

Сбросив халат, Ленайа прикоснулась к одеялу, и больше она ничего не помнила.

Глава 5.1 Период 413

ГЛАВА 5

КНОПКА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ НАЖИМАТЬ

Период 413 Оборот №2053

Раздался двойной предупреждающий сигнал. Одеяло поехало прочь.

- Директива «доброе утречко» обновлена, - пробрался в самые тёплые уголки забвения голос, располагающий больше ко сну, нежели к пробуждению, - вы пребывали во сне восемь часов. Режим сна завершён.

- Неа, - произнесла Ленайа не открывая глаз, - давай ещё раз.

Одеяло покатилось ускользающим прикосновением и всосалось в перегородку, отдавая съёжившееся тело в прохладные объятия изменившихся потоков воздуха.

- Очень важно придерживаться графика, от этого зависят...

- Да... да. - Прервала его Ленайа, поднявшись с кровати.

- Мы очень рады, что вы это понимаете.

Интонация симбионта была поучительной. Строгой и заботливой одновременно, словно приходилось разъяснять ребёнку простые истины, которых тот ещё не понимал в силу своей глупости. Как и любой человек или ребёнок, Ленайа предпочитала не прислушиваться к наставлениям и воспринимать их как необходимый параметр, присущий всем воспитателям. Однако, несмотря на напускную строгость, в голосе также присутствовали нотки доброжелательности, и, хоть Ленайа этого и не признавала, ей было по душе ощущать покровительство и заботу, пусть даже и со стороны симбионта.

- Вы как всегда вовремя, - одобрительно сообщил голос, когда Ленайа переступила порог рабочего отсека.

Поощрение и снабжение положительными эмоциями входили в программу, поэтому Ленайа воспринимала их как что-то само собой разумеющееся.

- Зелёный сектор, - сказала Ленайа в активизировавшийся передатчик, - начинаю процедуры.

Из динамика раздавались шорохи и постукивания, словно тот, кто был на другом конце, был занят чем-то другим.

- Вам следует ответить, - смогла разобрать Ленайа тихий, но отчётливый женский голос, видимо принадлежавший симбионту человека в рубке.

- Принято, - безразлично отозвалось в передатчике.

Ленайа нахмурилась, но не успела ни о чём подумать.

Освещение изменилось, мелодия изменилась с полушутливой на задорную, табло перелистнуло символы, отсек моментально герметизировался. Ядро за тёмным толстым стеклом выглядело спокойным. Следовало приступать к обязанностям.

Ленайа поудобнее устроилась на кресле оператора и начала детально проверять входящие данные на предмет соответствия нормам. Она как можно скорее пробежалась по основным показателям, чтобы приступить к процедурам. На развернувшемся экране её поджидал заполненный до отказа банк с данными. Колбы выстроились перед ней так, словно выжидали уже целые века и будут стоять так целую вечность.

- Ну что ж, приступим, - сказала Ленайа и принялась за работу.

Проекции пузырьков стали заполняться разноцветными аморфными голограммами, ползунок синхронизации начал ёрзать взад-вперёд. Вскоре Ленайа начала всё меньше обращать внимание на исправление мелких погрешностей на показателях, и само время потеряло значение.

Ленайе думалось, что ей очень повезло. Некоторых система определяла в такие места, о которых Ленайа не хотела и фантазировать. По этой причине в Ленайе присутствовали крайняя скромность в желаниях и кротость по отношению к правилам. Пусть она не всегда разделяла их справедливость или целесообразность, но представление о том, что они необходимы было незыблемым. В конечном счёте именно эти рамки и ограничения позволяли человеку не совершать глупостей. Благодаря своему смирению можно было не опасаться непредвиденных ситуаций.

Оторвавшись от проекций рабочего стола, Ленайа поняла, что просидела так уже по крайней мере несколько часов, хотя она не могла сказать, чем занималась всё это время.

- Весельчак! - Обратилась Ленайа в пустоту, взявшись за следующую партию.

- Я весь внимание, - откликнулся симбионт, так как откликаться больше было некому.

Ленайа подумала, стоит ли затевать данную беседу, но решилась.

- Как думаешь, если я напишу прошение, мне позволят выходить наружу?

Задав этот вопрос, она отвлеклась от экрана и пространно посмотрела на тёмное тонированное стекло, защищавшее помещение от всплесков молний. Симбионт отреагировал не сразу. Точнее, он, конечно же, ответил быстро, но то мгновение, которое ему потребовалось на обработку и анализ информации, заставило Ленайу понервничать.

- Это сегодня вместо загадки? - Осведомился симбионт, - впрочем я отвечу. Для подобных действий нет необходимости в письменном прошении, - незаинтересованно ответил голос, - вы свободны в своих решениях и можете в любой момент отправиться туда, куда только заблагорассудится.

По правде сказать, Ленайа удивилась такому ответу. Она рисковала нарваться на излишние нравоучения и ожидала скорее услышать что-нибудь про правила, нежели это. Однако, в словах симбионта крылось небольшое противоречие. Ни один человек на станции не мог поступить так, как ему бы заблагорассудилось в связи с положением о равноправии желаний и рекомендаций. Другими словами, без поддержки симбионта Ленайа ни в коем бы случае не могла позволить себе пойти на столь авантюрное приключение. Это было неразумно и противоестественно.

- Вас здесь никто не держит, - сказал голос настолько миролюбиво, насколько позволяли его интонационные пределы.

Табло с символами дрогнуло над рабочим столом. Знаки поменяли форму. Ленайа заворожённо смотрела на неравномерно сверкающие молнии за защитным стеклом.

- В таком случае, - голос Ленайи отчего-то завибрировал, но она смогла пересилить себя и договорить, - где же находится выход?

Мимолётная задержка в ответе вновь проскользнула между словами.

- По всей видимости, - голос симбионта приобрёл равнодушие, от бархатной теплоты не осталось и следа, - он находится там же, где и вход. Если в этом есть необходимость, можно составить соответствующий запрос карты станции. Так или иначе, сейчас не лучшее время, чтобы отвлекаться от насущных дел.

Ленайа не знала, как воспринимать этот ответ и потому решила довести эту незатейливую игру до конца. Ленайа была ответственным сотрудником. Если она что-то делала, то всегда завершала начатое. Символы циферблата вновь поменялись. Ленайа наблюдала это так часто, что уже и не обращала на них никакого внимания. В конце концов они почти всегда передавали одно и то же. Не отрывая глаз от резких вспышек за стеклом, она продолжила.

- Получается, - вибрация пронеслась по её голосу с более ощутимой трелью, - ты не знаешь, где он находится?

Символы заиграли на табло, привлекая внимание. Сверкание разрядов прекратилось, погрузив взгляд Ленайи в непробиваемую толщину темноты, которую она ещё никогда не наблюдала.

- Девятая шкала требует вашего внимания, - сказал голос, пытаясь сосредоточить её на задаче, но Ленайа всё глубже проникала во мрак размышлений.

- Никто не знает, где выход, - заключила она, - точно также, как со вторженцами... Никто не знает, что стало с ними.

- Отчего же, - возразил симбионт, - местонахождение вторженцев не является секретом.

Ленайа встала с кресла, не в силах удерживать себя на одном месте. Вопрос, который она собиралась задать выходил за рамки её желаний. Впервые Ленайа задавала так много вопросов и чувствовала себя от этого прескверно.

- Где же они? - Спросила она.

- Девятая шкала... - Голос симбионта показался встревоженным.

- Где? - Настаивала Ленайа.

Промедление симбионта затянулось дольше обычного. Табло листало символы как вереницу периодов в воспоминании. Темнота за стеклом, казалось, проникала внутрь помещения.

- Они здесь, - сдался симбионт, - вторженцы находятся на станции.

- Что? - Удивилась Ленайа.

Всё это время она и прочие сотрудники находились вблизи такой опасности! Симбионт говорил об этом так, словно это не имело какого-то особого значения. Видимо, на то была своя причина. А раз так, значит и волноваться было не о чем. Столько времени она провела на станции в неведении этого странного факта и ничего не произошло. Значило ли это, что беспокоиться было не о чем?

Ленайа вздрогнула от набежавших мыслей, не в силах справиться с проникающими в голову образами, вскочила с места и всмотрелась в темноту тонированной стены.

- Весельчак? - Позвала Ленайа, заметив, что что-то изменилось в окружении.

Она попробовала сосредоточиться на том, чего вдруг стало не хватать, и тишина охватила холодом её руки.

- А где музыка?.. - Спросила она.

Промедление симбионта на этот раз встревожило её больше обычного. Он не торопился отвечать. Обычно такое случалось, если его процессы занимали более важные задачи, о чём он никогда не докладывал.

Неожиданно, начало происходить что-то очень странное. Разряды за окном стали сверкать реже, свет ослаб и как-то потускнел. Ленайа быстро подбежала к столу с диаграммами и увидела превышение по всем графикам. Шкалы скакнули, символы перемешались и начали отображать абсолютную белиберду. Гул стал неравномерным, и каждая клеточка тела завибрировала от волнений в воздухе. Мелодия начала прорываться сквозь гул рваными кусками, при этом звуки начали накладываться друг на друга психоделичекими диссонансами.

- Что происходит? - СпросилаЛенайа у пустоты.

- Одну минуту, - задумчиво сказал голос.

Это значило, что нужно было стоять и ждать одну минуту.

Показатели начали резко падать, диаграммы противоречили собственным данным, проекция шара разразилась таким набором цветов, каких Ленайе ещё не доводилось видеть.

- Одну минуту, - вновь сказал симбионт.

Ленайа обратила внимание на то, что сумбурный мотив нестабильной мелодии начал попискивать, словно не успевая отрендериться.

- В случае критической ситуации действуйте по инструкции, - произнёс голос симбионта так, что Ленайа едва смогла распознать его бархатный оттенок, - требуется вмеш... Ру... Пеееееееее!

Что он имел в виду? Ручная перезагрузка? Всего этого не могло происходить по-настоящему!

Фрагменты музыки взорвались оглушительным свистом и съели голос симбионта. Следом последовала дрожь, от которой затряслись панели стен, а ноги начали разъезжаться на полу.

Ленайа схватилась за край стола, проекции которого начали моргать, двоиться и коситься, но вибрация поверхности оттолкнула её на середину помещения. Едва удержавшись на ногах, Ленайа перевела дух и бросила быстрый взгляд на потемневшее ещё сильнее защитное стекло, за которым тускло рябил фон ядра. Происходящее начало сильно беспокоить её.

Рябь пола немного угасла, и Ленайа использовала этот момент, чтобы метнуться к передатчику. Он активировался не сразу.

- Наблюдаю нестабильность ядра! - Крикнула Ленайа.

То ли её не было слышно за свистом, то ли в главной рубке было и своих проблем по горло, что немудрено, но в конечном счёте ей никто не ответил.

- Аварийная ситуация! - Чётко прокричала Ленайа, - Ав...

Резкий толчок размазал её слова.

- Чёрт!!!

Ленайа внезапно ощутила приступ паники, так как симбионт явно был не в себе и происходило что-то из ряда вон необычное. Но больше всего её начало тревожить, что он никак не мог ей помочь и что он оставил её одну! Что нужно было делать без его рекомендаций? Как он мог вот так просто залагать и бросить её в такой ответственный момент! Ленайа совершенно растерялась, схватилась за трясущуюся столешницу и, перебирая по ней руками, проползла до стены прямо сквозь голографические изображения прямиком к щитку с красной кнопкой.

Ещё не было такого случая, когда она прибегала к этому действию. В инструкции упоминание о красной кнопке находилось в самом конце всех перечислений и не содержало каких-либо пояснений. Никто никогда не мог представить, что однажды эта кнопка всё же будет нажата.

Ленайа распахнула щиток и ударила по кнопке.

Символы на табло быстро забегали, не в силах определиться с тем, какую принять форму, и выдали какое-то несуразное сочетание. Ленайа не успела осмыслить их значения, как вдруг панели стен рядом с кнопкой вдруг вдавились в появившуюся нишу и затем вовсе расступились, открывая проход в некое подобие широкого и хорошо освещённого шкафа. О наличии дополнительного помещения Ленайа не была в курсе с самого заступления в должность, и это открытие было самым настоящим сюрпризом.

Очередная тряска привела её в чувство. Ленайа быстро слезла со стола и вошла в образовавшееся помещение. Здесь находилось ещё одно табло и стеклянная капсула с человекоподобной фигурой внутри. Поначалу показалось, что в капсуле висит человек, но волнение отступило, когда стало ясно, что это всего лишь костюм, повешенный таким образом, что полностью повторял очертания человеческой фигуры. Шлем с зеркальным забралом грустно висел на груди костюма. Панели стен сомкнулись за её спиной. Видимо датчики продолжали фиксировать её положение. Это говорило о том, что она всё делала верно. Как только это произошло, табло заработало и составило символы, которые начали быстро убавляться. По ним Ленайа поняла, что у неё было мало времени.

Но для чего???

Было очевидно, что по истечении символов что-то обязательно должно было произойти. И, раз уж выбирать из доступных вещей было нечего, необходимо было действовать быстро и решительно. Самостоятельно!

Ленайа взмахнула рукой перед капсулой, и округлая поверхность откатилась в сторону, выпустив вакуум в помещение, а точнее наоборот – всосав из него частичку. Костюм словно вздохнул и слегка раздулся. В нём точно никого не было?

На фантазии тратить времени было нельзя. Дрожь начинала бить колкими судорогами по ногам, а сплошной свист раздавливал все размышления. Вариантов для действий не оставалось, поэтому Ленайа схватилась за молнию на костюме и провела её до пояса, распахнув перед собой торс из плотного материала. Штанины были неотъемлемой частью костюма и вместо того, чтобы натягивать их на ноги, Ленайа решила залезть в них прямо внутри капсулы. Это оказалось верным решением, так как нырнув в штанины прямо в обуви и просунув руки в тяжёлые и плохо сгибаемые рукава, она узнала, что надевать костюм заняло бы куда больше времени, чем просто оказаться в нём.

Такими толстыми перчатками взяться за бегунок молнии было непросто, но Ленайе удалось изловчиться и потянуть его наверх, после чего жёсткий материал прижался к груди и сковал дыхание. Тяжёлый шлем лёг на плечи и встал в круглый паз. Поначалу стекло запотело и стало труднее дышать, но автоматика скафандра быстро приняла во внимание все факторы, стянула зазоры на молнии и нормализовала среду. Костюм герметизировался и резко ужался. Стало значительно холоднее, но зато видимость моментально прояснилась. Однако свист так и продолжал пронзать мысли. Видимо работали какие-то внутренние динамики, к несчастью позволяющие слышать также, как и без костюма, а, возможно, даже немного лучше.

В этот момент символы дошли до своего логического завершения и преобразовались в необъяснимую комбинацию. Приступ паники охватил сердце Ленайи, заставляя биться так сильно, что путались все мысли. Глаза бегали внутри просторного шлема, пытаясь выхватить хоть одну подсказку, руки дрожали, ноги бессильно повисли в штанинах. Без помощи симбионта она не могла понять, что нужно делать. Обычно в затруднительные моменты ей предлагалось просто ждать, но теперь дело приняло совершенно непредсказуемый оборот, и от этого тело разбирало дрожью.

Свет в помещении стал ярче, а затем усилился до такой степени, что даже через зажмуренные глаза Ленайа не могла скрыться от въедающихся лучей. Вспышка разразилась резким всплеском, после чего начала меркнуть. Протрезвевшими глазами Ленайа осмелилась приоткрыть глаза и посмотреть, что происходило с табло.

Символы на табло не поменялись, однако теперь прямо под ним в полу открылся блок с металлическим люком. Ленайа сразу поняла, что это люк по рулевому механизму замка. Руль, сделанный из загнутой трубы, трясся на крышке люка, издавая дребезжащие звуки, которые захотелось поскорее приглушить.

Ленайе пришлось собраться с силами. Раз уж помочь ей никто не мог, то действовать нужно было наугад. В то же время давать волю эмоциям означало показать свою слабость, а это было недопустимо. Ещё ей не приходилось принимать столько решений за такой короткий промежуток времени, но паника заставляла действовать, как бы нашёптывая, что если ничего не делать, то симбионт может и вовсе не вернуться. Эта мысль пронзила голову острой болью, и Ленайа вывалилась из капсулы, выставив перед собой руки.

Тряска не дала ей встать на ноги, и тогда Ленайа проползла до люка на локтях. Шорох безразмерного костюма на время заглушил свист, но как только она взялась за люк, писк ультравысоких частот возобновился. Всё говорило о том, что необходимо было лезть в шлюз. Да-да, в аварийный шлюз. А ведь период начинался так обычно!

Толстые перчатки обхватили ручку замка и начали с усилием развинчивать замок. Несмотря на то, что пространства в скафандре было предостаточно, это же и мешало свободно и быстро двигаться, тем более открывать люки в полу. Но вот раздался долгожданный щелчок упора замка, и, потянув на себя тяжёлую округлую дверцу, Ленайа открыла дыру в полу.

Перед ней открылся узкий тоннель. Он был хорошо освещён, но уходящей вниз лестнице не было видно конца. Поначалу Ленайа забеспокоилась, что проход выглядел довольно узким, чтобы она пролезла в него. Чего хуже было застрять в люке, так и не выполнив инструкции. Осторожно спустив ноги в дыру, Ленайа несколько раз сжала в руке перекладину лестницы, чтобы убедиться, что ощущения через перчатки не обманывают, и начала пробираться вниз. Отвесные лесенки сами собой попадались под ногами и спускаться не составляло особого труда даже несмотря на вибрацию стен и неповоротливость внутри костюма. Вот только Ленайе было неизвестно, насколько глубоким был шлюз и как далеко придётся спускаться, чтобы добраться до дна. Смотреть она могла лишь наверх, на отдаляющееся отверстие в полу. Единственное, чего ей хотелось в этот момент, чтобы всё поскорее закончилось и вернулось в привычные русла. Ей совсем не нравилась эта ситуация. Впрочем, она не позволяла беспокойству одержать верх. Нужно было лишь исправить неполадку, чтобы всё стало как прежде. А раз путь, который показывала станция, был один, значит он был единственным верным. И это по-своему успокаивало.

Ленайа почувствовала, что не может дотянуться до следующей лестницы и, решив, что она закончилась, смело спрыгнула. Она не прогадала, так как тут же приземлилась на трясущийся пол.

- Наконец-то, - с облегчением сказала она и от её слов стекло шлема запотело, после чего она решила не разговаривать, пока не окажется снова в привычной обстановке, в окружении стабильных графиков и нормальных показателей.

Обернувшись от лестницы, Ленайа увидела перед собой большую круглую дверь, которая начала катиться в сторону сразу, как она оказалась на ногах. В обычное время дверь была намертво закрыта, о чём говорил кодовый замок, но, по всей видимости, её присутствие было здесь ожидаемым, и потому выход отворялся.

Даже сквозь костюм Ленайа ощутила обдавший её сильный ветер, который ворвался снаружи, проник сквозь отверстия в полу и потащил туловище в сторону. Ленайа шагнула за порог двери и схватилась за перила по бокам, чтобы удержаться на месте.

Сообразив, что в защитном костюме не обязательно жмуриться от ветра, Ленайа приоткрыла глаза и обнаружила, что стоит на узком мостике, нависающим над пропастью. Под ногами быстро проплывали густые облака, а вдали открывался потрясающий вид на город в спокойной дневной пелене. Высокие здания нисходили вниз в туман, и видны были только их молчаливые безжизненные верхушки. Город выглядел спокойным, безмятежным и нетронутым. Если в нём и кипела жизнь, то её просто не было слышно за ровным воем ветра, а улицы скрывались в размытых переливах матового тумана. Иначе как бездной это назвать было нельзя — от открывшихся просторов захватывало дух.

Дорожка мостика вела к одинокому столбу с одним единственным рубильником на нём. Для того, чтобы добраться до него, предстояло пройти над пропастью, благо для безопасности здесь хотя бы были перила...

Ленайа не хотела себе в этом признаваться, но, когда она спрашивала разрешения выйти наружу, ей представлялось совсем не это. Она с трепетом смотрела на предстоящее ей приключение, но прицепившиеся к решётчатому полу ноги не слушались. Несмотря на то, что сердце колотилось как никогда, сама она замерла в нерешительности. Только сила ветра могла рассказать о том, какая глубина находилась под ногами, и сделать шаг вперёд оказалось не так-то просто.

- Я ошибалась, в твоём чувстве юмора тебе нет равных, - произнесла Ленайа, чтобы отвлечься от происходящего и с сожалением поняла, насколько ей не хватает поддержки симбионта.

Она вцепилась в железные перила и ступила над облаками. По перилам прошлась дрожь от очередного толчка, но Ленайа продолжила идти, ведь чтобы остановить это, необходимо было идти до конца. Она не знала, так ли это, но она... Хотела верить.

Преодолевая ступор и необъяснимое благоговение перед величественной пустотой вокруг, она дошла до рубильника и взялась за ручку как за последнюю надежду. Она и представить себе не могла, что может произойти, если это не было решением. Перчатки раздулись. Ленайа потянула рычаг вниз. Железные прутья рукояти вышли из пазов и цепь разомкнулась. Стилос в кармане разразился переливами цветовой гаммы и погас также внезапно, как и вспыхнул, а затем пустота выключилась.

Ленайа не сразу поняла, что произошло. Вместо вида, покрытого туманом и облаками города, её теперь окружали отдалённые от перил стены. Они уходили вверх и вниз ровными панелями, которые подсвечивались изнутри матовым светом, и нельзя было увидеть ни откуда они приходят, ни куда возвышаются. Ленайа находилась внутри гигантского колодца, который пересекал мостик с рубильником. Быстрая смена декораций чуть не сбила с толку, но следом пришло логическое объяснение всему — город являлся лишь голограммой, которая транслировалась и в её каюте в том числе. Значит она по крайней мере находилась в пределах станции, и знание этого сильно успокоило. Наверное, это было одним из ответвлений шахт станций, которых Ленайе ещё не приходилось видеть. Странно, что сюда пришлось спускаться, ведь основная сеть шахт находилась наверху, над ядром...

Вместе с отключением миража прекратилась тряска, и всё успокоилось. Лишь утихомирившийся гул стал звучать ровнее, и подаваемый снизу ветер из промышленных вентиляторов напевал свою монотонную мелодию. Ни свиста, ни дрожи, ни паники. Всё отключилось.

Ленайа обнаружила, что у мостика, на котором она стояла, имелось продолжение, теперь не прикрытое голограммой. Решётка пола продлевалась до противоположного конца гигантской трубы, где упиралась в порог открытой двери. По всей видимости, дверь открылась в тот же самый момент, когда рычаг был переведён в положение выключения. Внутренности открывшегося отсека выглядели брошенными и старыми, словно в это помещение никто не входил уже по меньшей мере сотню оборотов. Взгляд застрял на брошенном интерьере лишь на мгновение, но успел ухватить главные черты, чтобы понять это.

При виде не работающих столов, оставленных приборов, пыльных панелей, так и не скрывшихся в стенах, пустых стеклянных труб и забитых намертво вентиляционных решёток Ленайа ощутила отвратительное чувство покинутости и одиночества. Сердце сжало холодной хваткой, ведь она и в самом деле не ощущала присутствия симбионта рядом. В образовавшейся тишине стало невыносимо жутко находиться, и Ленайа решила как можно скорее вернуть всё на свои места, перевести рычаг в исходное положение и поскорее оказаться в привычной обстановке.

Но в этот момент она отчётливо услышала голос за спиной, такой знакомый, но такой неуместный. От внезапности у неё перехватило дыхание, и она забыла про рубильник.

- Постой! - Раздалось позади.

Молниеносные реакции в голове за период, длящийся всего один удар сердца, проанализировали, что это был за голос. Он не принадлежал симбионту, он не был похож на те голоса, что она изредка слышала за стенами или в трансляциях. Но она совершенно точно знала этот голос, и он никак не мог находиться здесь, в этом месте, без примесей лишних шумов из передатчика, прямо у неё за спиной!

Не выпуская рубильник из рук, Ленайа решила обернуться. Для того, чтобы посмотреть назад, Ленайе пришлось совладать с костюмом и развернуться всем телом. Наверное, это выглядело нелепо, но по-другому этого было не сделать.

Перед ней стоял человек.

Почему-то он держал перед собой стилос и смотрел на неё ошеломлённым взглядом. Что-то с этим взглядом было не так, но главное, что сразу пришло в голову, так это то, что встретившийся человек был в обычной одежде и без костюма!

Ленайа решила подумать обо всём уже после своей миссии, а прежде всего выполнить свой долг. Она потянула рубильник вверх, и рычаг занял своё место, запустив цепную реакцию. Электричество понеслось по проводам, но так медленно, что казалось даже зашуршало. Боковым зрением Ленайа заметила, как закрылась дверь по ту сторону моста.

- Блокировка секторов, - где-то произнёс тёплый, но такой далёкий голос симбионта, - пожалуйста, соблюдайте спокойствие.

При этих словах круглая дверь медленно и неотвратимо вошла в пазы, издала шипящий звук и намертво закупорила выход с моста, оставив Ленайу наедине с незнакомцем. Голограмма заморгала и развернулась в полноценное полотно, заполнив пространство под решётчатым полом облаками, даль — городским пейзажем, и создав иллюзию того, что мост обрывается прямо здесь, у самого рубильника. Но несмотря на вновь появившуюся иллюзию пространства и глубины, и, хотя сама высота никуда не делать, Ленайа всё же чувствовала себя спокойнее, осознавая, где в действительности она находится. Ситуация оказалась безвыходной, узкая дорожка висела над пропастью перед закрытой дверью и, если верить системному сообщению, оставалось лишь ждать, когда она вновь откроется, чтобы вернуться назад. И, раз уж так вышло, теперь можно было подумать и обо всех прочих вещах...

Обдуваемый сильным ветром снизу перед ней стоял юноша со стилосом и смотрел на неё с открытым ртом.

- Что ты здесь делаешь? - Перебил он её вопрос, - почему ты в скафандре?!

Она была так озадачена, что слова перепутались с мыслями. Эта растерянность взялась из-за того, что она не предполагала с кем-либо разговаривать сегодня, тем более прямо сейчас, а тут ещё такая нештатная ситуация. Из собеседников у неё был только симбионт, с которым особо и не поговорить, поэтому практики ведения беседы с людьми Ленайе не доставало. Но этот парень не казался угрюмым, каковыми Ленайа считала работников сервиса. Напротив, уголки его губ были слегка вздёрнуты, отчего казалось, что он добродушно улыбается, что делало его крайне милым. Однако это была лишь особенность его лица, а вовсе не улыбка. Это Ленайа поняла, когда он действительно улыбнулся. Эта улыбка задействовала все мышцы на его лице.

Ленайе мгновенно стало стыдно, она убрала непонятно откуда взявшуюся нелепую улыбку со своего лица и нахмурилась. Так как Ленайа первым делом хотела спросить об обратном, ей ничего не оставалось, как ответить.

- Тут... Рубильник! - Наконец произнесла она, и при её словах лицо собеседника озарилось внутренним светом.

- Я знаю твой голос! - С ещё большим удивлением выпалил парень, - ты из зелёного сектора!..

Наконец он оторвал от неё взгляд и стал вдумчиво озираться по сторонам. Непонятно, что он хотел найти в изображении пустынного города, да ещё с такой высоты. Ленайа наконец отцепилась от рубильника, но почувствовав, как ветер поднимает её ноги над решёткой, решила покрепче взяться за перила.

- Я Бэккарт, - сказал незнакомец, - и я полагаю, что у нас есть немного времени, чтобы всё обстоятельно обсудить.

- Как ты сюда попал? - Резонно спросила Ленайа, - сюда ведёт только один путь, из моего кабинета!

Стекло шлема вновь запотело. Холод блуждал внутри костюма, безуспешно пытаясь стабилизировать температуру. Глядя на человека перед собой, Ленайа начала подозревать, что в этом не было острой необходимости, но что-то во всём этом было неправильное.

- Станция больше, чем мы можем себе представить, - ответил Бэккарт, - я совершенно не ожидал тебя встретить. И, если честно, до этого момента я был уверен, что я здесь один.

Ленайа старалась не бросать взглядов по сторонам, чтобы не закружилась голова.

- Здесь? Ты работаешь здесь?

- Нет... - Видимо, его совершенно не заботила последовательность объяснений, - я имел в виду вообще... На станции!

Это вызвало у Ленайи улыбку, потому что его слова звучали так, словно он совершил открытие, встретив её.

- Это абсолютная ерунда! - Усмехнулась она, - мы ведь переговариваемся с тобой каждый день! На станции очень много людей. Все делают нужные вещи. Иначе... Как бы всё это работало?!

- И чем ты там занимаешься в своём кабинете? - Спросил Бэккарт.

Он спросил это невзначай и не ждал ответа. Ленайу это очень обрадовало, потому что она не знала, что ему ответить.

- Не думаю, что нам разрешено находиться здесь так долго, - сказала Ленайа, всерьёз забеспокоившись о том, что работа простаивала, система находилась в подвешенном состоянии, а симбионт и вовсе не знал, где она находится и даже не мог с ней связаться.

- По правде говоря, у нас нет выбора, - Бэккарт вопросительно вскинул брови и показал большим пальцем через плечо на наглухо закупоренную дверь.

- Но это неправильно, - не унималась Ленайа, - нам нужно вернуться!

Далеко-далеко, за толстыми стенами и глухими дверьми послышался отчётливый системный голос с мягкими женскими оттенками.

- Подготовка к разблокированию секторов, - расслышала Ленайа.

При этих словах Бэккарт оторвал взгляд от голограммы за её спиной и тревожно посмотрел на дверь, а затем вокруг. Ленайа хотела обрадоваться, но реакция Бэккарта её всерьёз насторожила. Его лицо изменилось, от добродушной улыбки не осталось и следа, а в глазах появилась какая-то незнакомая эмоция.

- Обстоятельно, похоже не получится, - сказал Бэккарт, - они не знают, что мы здесь!

Это было правдой. И это могло означать, что угодно. Ленайу передёрнуло от одной этой мысли.

- Рубильник! - Ленайу осенила догадка, что, раз уж симбионт не может отследить, где она находится, то она может привлечь его внимание косвенно.

Оторвавшись от перил и неуклюже развернувшись, она опустила рубильник. Это не сработало. Даже голограмма не моргнула. Ленайа не поверила в то, что произошло и повторила действие. К её удивлению результат был абсолютно тем же. Правильнее сказать, его по-прежнему не было.

- Подготовка завершена. Стерилизация через девять, восемь... - Начал обратный отсчёт безмятежный голос симбионта в глубинах станции.

- О нет! - Голос Бэккарта сплюснулся, но тут же принял командный тон, - срочно вылезай из скафандра!

- Что значит «стерилизация»? - С непониманием спросила Ленайа.

- У нас мало времени, - взволнованно крикнул Бэккарт.

- ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ??? - Неожиданно для себя взорвалась Ленайа, но собеседник не обратил на её крик совершенно никакого внимания.

- Не знаю! Ничего хорошего!

- Пять, четыре... - Продолжал голос нежно погружая в атмосферу неизбежного спокойствия.

- Скафандр!!! - Бэккарт посмотрел ей прямо в глаза сквозь запотевшее стекло шлема, и этот взгляд пронзил её пострашнее непонятных сообщений со стороны системы.

В голове Ленайи молнией пронеслась цепочка размышлений на тему того, что больше бы соответствовало инструкции – следование отсутствию инструкций, или же выполнение требований сотрудника из главной рубки, находящегося по должности выше. С другой стороны, коллега выглядел так, будто сталкивался уже с чем-то подобным, а, возможно, и с чем-то похуже. Его лицо выражало смятение, и поверить ему не составляло никакого труда. Ленайа замешкалась, потому что она уже не понимала, где заканчиваются инструкции, что по этому поводу решит симбионт, когда она поведует ему эту историю, правильно ли поступать так, как говорит встретившийся человек, который, к тому же, был сотрудником главной рубки, и что произойдёт, если этого не сделать.

Ленайа положила ладони на стекло шлема и ощутила резкий перепад давления. Холод стремительно покинул внутренности костюма и резкий промышленный ветер схватил её волосы, обдав железным запахом и пустотой стерильности.

- Три, две, - завершил отсчёт голос, - стерилизация.

Костюм не удалось снять, поэтому Ленайа решила просто выпрыгнуть из него. Она вылезла на решётку мостика так быстро и ловко, словно делала это каждый день. Сверху донёсся искрящийся треск, и Ленайа не смогла удержать себя от того, чтобы не посмотреть в его сторону. Высоко над головой, разрезая границы пустого неба образовалось переплетение молний, которое расстелилось по сторонам и уткнулось в невидимые стены колодца. В следующее мгновение цепкие ветки электричества обрушились и начали стремительно падать вниз, ломаясь друг об друга и спотыкаясь при сопротивлении ветра.

От увиденного Ленайа замерла. Она не могла поверить в то, что это действительно с ней происходит.

- Сейчас! - Заставил её посмотреть на себя Бэккарт.

Он тряхнул стилосом, который всё это время не выпускал из рук, и тот заиграл переливами цвета. Ленайа вопросительно посмотрела на него. Он что, решил отобедать здесь? Сейчас???

Его палец скользнул в углубление и начался стандартный отсчёт мелких вспышек, предваряющих готовность аппарата. Треск ломаных вспышек неумолимо мчался по огромному колодцу. Каждый период Ленайа наблюдала электрические вспышки через тонированное стекло в своём кабинете, но она и подумать не могла, что может произойти, что случится, окажись человек среди них, тем более что у неё самой выдастся шанс испытать эффект на себе.

- Приготовься! - Единственное, что сказал Бэккарт.

Раздалась последняя вспышка на стилосе и на лице его на миг проступило умиротворение.

Словно по волшебству дверь издала выдох и отворилась. Ленайа не стала выжидать. Надвигающийся фейерверк молний расплющил все размышления, оставив лишь простую и ясную мысль, что необходимо как можно скорее убираться отсюда. Она подхватила под руку ослабшего Бэккарта и навалилась на дверь, чтобы открыть её.

Оказавшись в тоннеле с лестницей, она взглянула наверх, туда, откуда пришла. Цепляясь за перекладины и взрываясь всплесками, навстречу им нисходила волна колких молний. Оставались считанные мгновения до того, как эта яростная пелена покроет всё вокруг.

- Сюда... - Сквозь дурман произнёс Бэккарт.

Вырвавшись из объятий, он схватился слабой хваткой за панель прямо на стене и потянул в сторону. Волосы раздулись на голове от нахлынувшей электрической тяги. Ленайа поняла, что это конец. Нельзя было просто так оторвать стену и спастись от безжалостной бури.

Однако то, что стена подалась его упрямству, разорвало в клочья остатки логики. Бэккарт швырнул в сторону отошедшую от общего массива панель, схватил её за руку и нырнул в узкую чёрную дыру.

Когда сердце сделало свой следующий удар, Ленайа уже вывалилась по ту сторону стены и заскользила по гладкому полу. Первым же делом Ленайа с опаской оглянулась назад. Ленайа боялась оторвать взгляд от дыры в стене, опасаясь, что стоит ей пошевелиться, как электричество накроет их и растерзает как ребёнок плюшевого мишку. Гудение постепенно ослабло, падая всё ниже в колодец где-то там, с другой стороны. Без всякого сомнения было ясно, что теперь угроза миновала.

Теперь можно было позволить сделать вдох... Что это был за запах? Вяжущий сладкий воздух схватил лёгкие и пришлось сделать усилие, чтобы приспособиться дышать в этой тяжёлой атмосфере.

Из проёма послышался шелест, а затем пронеслась гулкая волна, стихнув где-то вдали коридоров, тоннелей и запертых помещений. В тот же миг проём в стене заволокло усталой пеленой вязкой жидкости, которая ровно застелила проход и неторопливо потекла дальше.

Вместе с тем на неё начала наваливаться медлительная волна из той же самой жидкости, что была под ногами и везде вокруг. Ленайа тяжело задышала и посмотрела на Бэккарта, наверное, с тем же недоумением, с которым и он впервые посмотрел на неё.

- Идём, - словно в бреду сказал Бэккарт, поднимаясь на ноги таким образом, чтобы не заскользить, - нам нужно двигаться.

Однако, по большому счёту, идти было особенно некуда. Сфера воздуха, в которой они находились, неторопливо перемещалась вдоль стен, словно огромный пузырь в человеческий рост. Медленная жидкость выдавливала их, заставляя идти куда-то в неизвестном направлении. Но делать больше было нечего. И они пошли.

Они явно находились внутри какого-то технологического процесса, но что здесь производили было непонятно. В тех местах, где вязкое полупрозрачное месиво почти соприкасалось со стенами, можно было различить что-то ещё. Сами стены были прозрачными и округлыми, и уж точно никак не предназначенными для перемещений в них людей. Да и под ногами пол также оказался прозрачным. Ленайе подумалось, что если это стекло, то оно могло не выдержать их веса, но это сомнение быстро ушло под тяжёлым напором геля, который подступал с одной стороны и расступался с другой.

За завесой жидкости можно было разглядеть большое просторное помещение за пределами просматриваемых стен, внутри которых они двигались. Всё оно было заполнено переплетениями больших и маленьких прозрачных труб, по которым медленно протекали соразмерные им пузыри. Некоторые из труб были такими толстыми, что навряд ли бы Ленайа могла обхватить их руками, а другие были настолько тонкими, что их можно было переломить пальцами. Пузыри протекали в гелеобразной жидкости, вальяжно жуя воздух. Коммуникации труб переплетались друг с другом, беспорядочно и путано образовывали единую движущуюся картину, облепившую округлые стены. И эта картина была по-своему необычна и восхитительна.

Ленайа не сразу опомнилась от этого завораживающего зрелища.

- Что это, чёрт возьми, такое вообще было?! - Хотела высвободить свой вопль Ленайа, открыла рот, но вместо этого протяжно и громко икнула, съев все слова в нелепом звуке.

Видимо, её организм не привык к такому странному воздуху. Она бы провалилась на месте от стыда, если бы только у неё был для этого уровень допуска. В ответ Бэккарт расхохотался, но и его смех оборвался короткой отрыжкой. Он быстро закрыл рот рукой и сделал несколько глубоких вдохов.

- Скорее всего, это была защитная система, - медленно и ровно сказал Бэккарт, предупредив её вопрос, - а сейчас мы в транспортном отделе. Так я к тебе и попал. Я выведу тебя, только придётся немножко изловчиться...

- Защитная система? - Возмутилась Ленайа, - от кого? От меня?

- Не думаю, что система знала о нашем присутствии там, - с уверенностью сказал Бэккарт, - думаю, что это стандартный протокол восстановления.

Ленайа поскользнулась, схватилась за локоть спутника и решила больше его не выпускать. Поначалу Бэккарта это застало врасплох, но, когда Ленайа нахмурилась, он лишь добродушно улыбнулся и продолжил движение вперёд, вслед за утекающей волной.

- Откуда ты знал, что так будет? - Ленайа решила отвлечь его внимание от этой вынужденной близости.

- Я многое видел, - сказал Бэккарт, - и много, где бывал. Но мне ещё не доводилось попадать под зачистку... Хотя этого следовало ожидать.

- Признаться, я не ожидала кого-либо увидеть...

- Если бы я знал, что встречу тебя, - сказал он, - я бы пришёл намного раньше.

Почему-то от этих слов Ленайе стало неловко и одновременно тепло. Всё внутри неё приподнялось, и это ощущение ей было незнакомо, но невероятно приятно. Она будто бы нашла что-то, что давно потеряла. То, что ей захотелось сохранить, оставить рядом навсегда. Но, как бы то ни было, нужно было держать себя в руках, и потому она постаралась не подавать виду.

- И ты бывал... Снаружи? - С кроткой надеждой спросила Ленайа.

Бэккарт посмотрел на неё так, словно она спросила у него, верит ли он в сказки.

- Нет, - ответил он, - конечно нет.

- А что ты делал там? - Ленайа имела в виду всё дальше удаляющийся сектор, куда следовало бы вернуться как можно скорее, - зачем ты пришёл?

На этот раз лицо Бэккарта стало непроницаемо серьёзным, и Ленайа отчётливо прочитала в нём сомнение о том, стоит ли говорить ей что-либо, или нет.

- Я скажу тебе, если ты никому не расскажешь, - он смотрел ей прямо в глаза и даже чувствовалось, как всё внутри него пылает от жара, - я имею в виду НИКОМУ, - уточнил он.

Ленайа поняла, кого он имеет в виду. Но не поняла, почему.

- Обещаю тебе, - сказала она.

Бэккарт набрал воздуха и задержал его в себе, чтобы ещё раз подумать.

- То, что мы видели за голограммой — это красный сектор, - сказал Бэккарт, - это точно он, всё совпадает со схемой.

- С какой такой схемой? - Ленайа слушала с таким интересом, которого у неё никогда не возникало до этого момента.

- Не так давно, - продолжил Бэккарт, - мне удалось посмотреть фрагмент схемы. Система быстро обнаружила это, но то, что я успел запомнить — это то, что за красным сектором ничего нет. Понимаешь? Ничего. Белое пятно. Пусто!

Ленайа развела руками.

- И что?

- Как что! - Возмутился Бэккарт, - а что, если выход... Что, если он там?

Эта мысль показалась Ленайе очень странной. Она вскинула бровь и скосила губки. Бэккарт посмотрел на неё как на дуру.

- Посмотри, где мы живём! - Воскликнул он.

Ленайа посмотрела вокруг, но везде была лишь текучая масса, обволакивающая стены. Всё это никак не напоминало ей о том, где жила она.

- Мы не принимаем решений, нам ничего нельзя, всё запрещено! - Продолжал Бэккарт, - есть строгий маршрут, которого необходимо придерживаться, нельзя сделать и шагу в сторону. Я проникал в разные места, но всё устроено так, что я не могу пройти дальше, чем мне позволено. Мы вынуждены выполнять инструкции беспрекословно, всё по приказу симбионтов! Тебе не кажется это странным?

Ленайа пожала плечами.

- Но ты ведь знаешь, что это правильно, - сказала она, - всё именно так и устроено. Человечество было бы уничтожено, если бы не этот симбиоз с системой. Только благодаря симбионтам мы смогли победить вторженцев. И… - Ленайа подумала, имеет ли она право передавать данную информацию, и решила, что имеет, - к тому же тебя никто не держит. Если тебе так интересно, то ты можешь совершенно спокойно отыскать выход и использовать его по назначению, встретить группу хиппи, колесящих по пустыням на своём вольксвагене со знаком пацифиста на отдвижной двери и пробовать различные увеселительные газы. А я вернусь к своим делам и буду жить припеваючи.

Бэккарт на мгновение задумался о её словах, а затем отвёл взгляд и долго посмотрел на проплывающие по многочисленным путям пузыри.

- А почему ты так уверена, что мы победили... - Бэккарт осёкся, словно слова, которые он выговаривал были неправдоподобными и болезненными, - действительно ли человечество победило вторженцев?

Ленайа не могла понять почему, но эти слова очень смутили её. Она вспомнила о том, что говорил ей симбионт прямо перед сбоем — вторженцы находились здесь, на станции. И симбионт не был расположен ко лжи. Он мог скрывать неудобные факты, обходить стороной скользкие моменты, шутить, играть словами, но не врать. За это она его очень любила и уважала. И, если сопоставить одно с другим, вырисовывалась очень странная и неприятная ситуация. Ленайе вдруг очень захотелось оказаться в своей каюте и забыть обо всём.

- Конечно победило, иначе тебя бы здесь не было, - твёрдо сказала она, - то, что ты говоришь лишено смысла.

- Подумай только, - прервал её Бэккарт, - мы не знаем, с чем связана наша работа! Мне положено следовать рекомендациям, но я совершенно не представляю, чем я занимаюсь, и к чему ведёт то, что я делаю. Почему мы всё это делаем? Что такое станция? Где она располагается? И... Что находится за пределами станции? Где мы? Кто на самом деле эти симбионты? Иногда я не могу ответить себе даже, кто я такой...

Бэккарт вдруг замолчал. Он изрядно замедлил ход, и Ленайа забеспокоилась, что преследующая их волна геля начнёт заворачиваться за шиворот и вовсе поглотит собой, медленно засасывая и утаскивая в недра переработки. Пол под ногами начал изгибаться с каждым шагом и очень быстро превратился в подобие горки.

- Возьми меня за руку, - сказал Бэккарт так, что Ленайа, не задумываясь послушалась его, - приготовься прыгать.

Ленайа совсем не планировала сегодня прыгать. Она едва стояла на ногах после всего случившегося, да и скользкая поверхность трубы коварно ждала неловкого движения. Однако, усталость быстро отошла на второй план, когда стена геля перед ними издала хлопок и отекла вниз, образовав в воздухе причудливые формы. Пузырь, внутри которого они перемещались, лопнул и распахнул перед ними пространство огромного бункера. Лицо обдало привычным сухим и прохладным воздухом, а к ногам поползли потерявшие сопротивление струйки. Волна, что преследовала их, расстелилась по низу и стала быстрее подходить к краю, который оказался совсем близко.

Жидкость проваливалась прямо перед ними в обрыв, то ли стекая, то ли сползая в специальный бетонный чан, куда нехотя скользили ноги. Прямо же перед ними висел узкий мост, наподобие того, который они не так давно в спешке покинули. Неуверенность в своих движениях и сомнения наползли на Ленайу как тот самый гель. Ей совершенно не представлялось, что нужно было делать. Но тут она почувствовала, как Бэккарт дёрнул её за руку. Когда она очнулась от замешательства, он уже двигался вперёд. А, ведь, он держал её за руку. Он тащил её за руку!

И тогда все прочие мысли покинули голову. Ленайа шагнула вслед за Бэккартом, оттолкнулась как можно сильнее и оторвалась от пола.

Много ли человеку нужно храбрости и самообладания, чтобы прыгнуть над пропастью, Ленайа не знала ровно до этого момента. В это мгновение её сердце остановилось, дыхание перехватило и не было ничего, кроме чистоты и ясности того, что она вырвалась из привычного ей образа жизни, обрубила последние надежды на то, чтобы передумать и не пойти вперёд, что она неслась навстречу неизвестности всё дальше. Неведомая ранее эмоция коснулась её тёмной вспышкой.

Ленайа стояла на решётчатом полу и смотрела на всё так, словно видела впервые. К ней вернулось глубокое дыхание, а халат стал тесным от колотившего сердца. Оглянувшись назад, она поняла, что только чудом смогла выйти сухой из...

- Что это за место? - Робко спросила она, рассматривая разноцветные переплетения труб, жидкость из которых вываливалась в огромную чашу внизу, - Что здесь делают?

Бэккарт бросил взгляд на месиво за краем моста.

- Гель поступает оттуда, - он указал куда-то наверх, - проходит по трубам, - он обвёл пальцем движущуюся картину, - и стекает в эту ёмкость, - и его палец остановился на бетонной чаше, в которую они чуть было не упали.

Ленайа нахмурилась, но Бэккарт не обратил на это внимания и вновь потащил её за руку, стуча по железным прутьям своими ботинками.

- Нужно возвращаться, пока нас не хватились, - сказал он.

- Нам здорово влетит, если узнают, где мы были, - беспокойно сказала Ленайа.

- Думаю, что мы на верном пути, - сказал Бэккарт, уверенно продолжая шаг, и от этих слов Ленайа начала переживать ещё больше.

- Ты что, не знаешь, как нам вернуться? - Спросила она.

- На этом этапе схема была очень приблизительной, - совершенно спокойно сказал Бэккарт.

Ленайе хотелось остановиться и поразмыслить, но подгоняло тревожное ощущение того, что симбионт прямо сейчас где-то там искал её и не мог найти.

Они дошли до двери, которую нужно было открывать руками. Такие Ленайа видела разве что в иллюстрациях сказок. На двери было написано «Вход только для зарегистрированных пользователей». Бэккарт надавил на ручку, шириной во всю дверь и толкнул её вглубь.

С косяков посыпалась пыль, из открывшегося коридора ударил привычный жёсткий свет, от которого Ленайа прищурилась и, привыкнув, стала по обычаю смотреть наполовину прикрытыми глазами.

- Пошли! - Сказал Бэккарт.

Не выпуская её руки, он направился по светлому коридору, поглядывая то в одну сторону, то в другую. С обеих сторон стены были разрезаны защитными окнами, сквозь которые можно было наблюдать за процессами снаружи. Ленайа сразу поняла, что стёкла защитные, так как сквозь них не проникали звуки, и всё происходящее за ними воспринималось лишь как трансляция. По левую руку можно было наблюдать, как гигантские поршни невероятных размеров двигателей искривлялись и возвращались в исходное положение в железном танце, не в силах вырваться за пределы своего технологического процесса. С другой стороны, работало множество прессов и конвейеров, через которые проходили детали, назначение которых было сложно определить и которые Ленайа не смогла бы применить в обычной жизни. Величественность этих машин впечатляла, и с трудом можно было поверить в то, что всё это сделали такие же люди, как и она сама.

- Смотри! - Воскликнул Бэккарт, открывая единственную дверь, к которой и вёл коридор.

Просторное помещение встретило их сотнями глаз. Именно такое впечатление произвели на Ленайу бесконечные экраны, каждый из которых транслировал изображения с камер в отсеках, в которых она никогда не бывала. И, если судить по тому, что картинка не повторялась ни на одной из проекций, эти камеры были расположены в тысячах или даже сотнях тысяч кают, кабинетов, коридоров, залов и прочих помещений.

На многих экранах можно было наблюдать людей. Кто-то из них приводил в действие громоздкие станки, кто-то колотил молотом по раскалённому железу, кто-то сосредоточенно возился с невидимыми деталями, вооружившись ювелирным моноклем, кто-то работал над процедурами, которые казались Ленайе схожими с теми, какими занималась она, кто-то спал, а кто-то просто неподвижно сидел в своих каютах в окружении фиолетовой ряби на экранах.

Внимание Ленайи привлекли те экраны, на которых обстановка и интерьер отличались от привычных. На некоторых из них можно было наблюдать людей преклонного возраста, детей различных возрастов и даже младенцев. Пожилые люди в основном были увлечены трансляцией. Находясь в группе, каждый из них увлечённо смотрел на поток информации, который отображался на экранах лишь помехами. Подрастающие дети по большей части были изолированы друг от друга по своим каютам, в то время как малыши напротив — барахтались в бесчисленных пластиковых ванночках и занимали целые секторы. В любом случае, столько людей, пусть даже и на экранах, Ленайе ещё не приходилось видеть.

Бэккарт споткнулся обо что-то. Это был рельс, который тянулся вдоль всех этих экранов, поднимался на более высокие уровни и спиралью заплетался под потолком, где проекции продолжали своё наблюдение с той же статичностью, что и здесь, внизу.

- Нам нельзя здесь находиться, - с опаской произнесла Ленайа, оторвавшись от экранов и окинув взглядом испещрённые чьими-то жизнями просторы этого грандиозного ангара.

- Это не подвергается никакому сомнению, - согласился Бэккарт, чьи глаза бегали по экранам, жадно выхватывая всё то, чего невозможно было увидеть в обыденной жизни, - пойдём отсюда.

Он покрутил головой, но куда бы он не смотрел, везде взгляд сталкивался с экранами, которые не давали сориентироваться, транслируя пространства чужих помещений.

- Туда! - Наконец сказал Бэккарт, указав в сторону рельса, который скрывался в глубине изображений.

- А почему, например, не вон туда? - Спросила Ленайа, имея в виду другой конец рельса, который уходил в противоположную сторону.

- Хорошо!Пойдём туда! - Тут же отреагировал Бэккарт и повёл её мимо экранов.

Чем дальше они углублялись, тем больше Ленайа беспокоилась, что они идут не тем путём. Возможно, стоило пойти не налево, а направо у того поворота, а, может быть, нужно было начать привлекать внимание, барабаня стилосом по рельсу, а то и вовсе остаться на мосте и подождать, пока всё не разрешилось бы само собой. Ленайа знала, что сейчас у них просто не было выхода, кроме как идти наугад куда-то вперёд в надежде выйти к знакомым местам, но отчего-то она шла за Бэккартом совсем не поэтому...

Она попыталась разобраться в этом неправильном чувстве, но никак не могла, словно ей просто было неизвестна эта причина, которая отказывалась поддаваться анализу.

- Глядя на всё это, у тебя не возникает вопросов? - Спросил Бэккарт.

- Всё это сделано для блага людей и системы, - ответила Ленайа.

Ей вдруг подумалось, что она отвечает Бэккарту также, как ей отвечает симбионт.

- Возможно, это и так, - сказал Бэккарт, - но неужели тебя не мучит самый главный вопрос?

Ленайа не мучилась вопросами. Она расщепляла их ещё на той стадии, пока они не успевали сформироваться. Она поступала так всегда. Но, почему-то, сейчас ей хотелось позволить им родиться.

- Что за главный вопрос? - Спросила она.

- Ты шутишь? - Широко улыбнулся Бэккарт, обернувшись, но, увидев как она хмурится, принял серьёзное выражение лица, - ну конечно нет.

Он обвёл рукой вокруг себя, показывая то ли на экраны, то ли на конструкцию ангара, то ли ещё на что-то, чего Ленайа никак не могла увидеть.

- Я не могу к этому привыкнуть, - сказал Бэккарт, - хоть я и не помню других времён. Я смотрю на всё и не могу избавиться от ощущения, что ничего не вижу. Какая-то пустота за декорациями, в которых мы существуем.

Экраны продолжали следить за сотнями людей, увлечённых своими делами. Ленайа смотрела на них и ощущала некоторый стыд за возможность подсматривать. Потом это чувство сменилось другим — чувством, ведь всё это время она точно также была под чьим-то наблюдением.

- Представь себе, - продолжал Бэккарт, - что то, что мы знаем, лишь видимость того, что на самом деле существует. Просто представь. Человечество оказалось на грани вымирания в тот момент, когда вторженцы пришли в нашу жизнь, и только благодаря суперкомпьютеру, искусственному интеллекту, который создал человек, всё разрешилось наилучшим образом. Человек и машина заключили соглашение о равноправии, и только благодаря этому вторженцы были побеждены, а человечество продолжило существовать в союзе с системой. Люди пожертвовали своими амбициями, своей волей — всё ради того, чтобы жизнь продолжалась.

- Именно так, - подтвердила Ленайа.

Ей были непонятны эти размышления. Он говорил об очевидных вещах так, будто бы они были неправильными. Это слышалось очень странно, и не было никакого смысла отрицать основы общества. Однако всегда полезно было знать альтернативную точку зрения, поэтому какую бы чушь не выдал бы её собеседник – как минимум это было бы любопытно. А то, что подобные отрицания слушать запрещалось – продолжать слушать хотелось вдвойне.

- Мы придерживаемся правил, потому что мы не знаем, как по-другому. Нам никогда в голову не приходило задаваться вопросом, а как вообще иначе. И в этом нет ничего удивительного, - сказал Бэккарт с некоторой грустью, которую Ленайа сразу узнала, как узнавала её каждый раз, когда он говорил из передатчика, - и вот в чём всё дело. Если бы ты находилась во сне, и вокруг происходили бы странные, непонятные вещи, то для тебя всё это не казалось бы таким уж странным и непонятным.

Бэккарт петлял мимо экранов, и конца им не было. Ленайа уже и не думала, что можно было вернуться назад, и оставалось лишь следовать за рельсом, который просто обязан был привести их хоть куда-то.

- Ты бы так и продолжала спать ровно до тех пор, пока не случилось бы что-то, от чего непременно бы проснулась. Но что это? Что заставляет нас проснуться? - Бэккарт размышлял вслух, и Ленайа понимала путанность его мыслей, потому что он разговаривал об этом впервые, - наверняка, это должно быть какое-то сильное чувство. Нечто такое, что просто не может оставить вещи такими, какие они есть. Почувствовать что-то настолько сильное, что заставит тебя проснуться. Ты можешь испытать сильное волнение, такое, что реальность перестанет казаться правдой. Ведь, когда смотришь правде в глаза, реальность меняется... Но нам запрещено думать об этом. Что там говорить! Мы и сами запрещаем себе даже допустить, что мир, в котором мы живём, может быть лишь нашей же иллюзией.

Бэккарт помолчал.

- Но это совсем не значит, что этого нет, - сказал он, - хочешь ты этого, или нет, но в тебе живёт кто-то другой, другая ты. Она существует в твоей интуиции, в твоих догадках, в твоих фантазиях и снах. И именно она живёт настоящей жизнью, игнорируя любые законы сна. И получается, что вот эта ты — это придуманная личность. Придуманная настолько, чтобы жить в придуманном мире. А настоящая ты, вполне возможно, просто спишь. Где-то закрытая глубоко внутри, напуганная и одинокая. Это другая, настоящая ты. И ей страшно проснуться. Ей страшно задать себе главный вопрос. Вопрос, почему ты здесь.

Ленайа вдруг обрела то, чего ей не доставало всё это время, сколько она себя помнила. Всё, что он говорил, так или иначе всплывало в ней, но она сама не давала волю этим мыслям, чтобы не разрешить себе размышлять о неположенных вещах. Но теперь вопрос, который он задал, обрёл форму. Она отчётливо понимала, о чём он говорил, и это её не на шутку встревожило.

Почувствовав, что она может задать себе этот вопрос, Ленайа также поняла, что вместе с этим вопросом теперь всё может измениться. И мысленно она отталкивала от себя такую возможность. Но почему? В голове Ленайи молнией пронеслась череда размышлений.

- Но всё это не имеет никакого значения, - подавленно произнёс Бэккарт, - всё равно это ничего не изменит. Мы не проснёмся. Выхода нет.

- Выход может быть там же, где и вход... - Сказала Ленайа, и Бэккарт посмотрел на неё с добродушной улыбкой.

- Мы здесь закрыты, - сказал он, - нет ничего кроме станции.

- Но как же палубы прибытия? - Спросила Ленайа, - как же красный сектор?

- Я был на нижних палубах, - сказал Бэккарт так, что стало понятно, что он знает, о чём он говорит, и слова вырывались из него, не в силах оставаться не услышанными, - я был внизу... И ты не поверишь, что я там увидел!

Ленайа раскрыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но её оборвал резкий лязг. Звук прокатился по рельсу, оповещая о чьём-то приближении. Что-то катилось в их сторону.

- Я тоже слышу! - Отреагировала Ленайа в ответ на вопросительный взгляд Бэккарта, - нам нужно показаться на глаза, возможно Весельчак нас увидит!

- Весельчак?.. - С недоумением спросил Бэккарт.

Ленайа потянула его за руку, и они направились в сторону мерного шороха перекатывающегося металла. Бэккарт несколько удивился внезапной переменой в действиях Ленайи и потому решил просто следовать. Оглянувшись, Ленайа лишь со снисходительностью посмотрела на то, как он, раскрыв рот, рассматривал экраны вокруг.

- Смотри! - Вдруг сказал Бэккарт, кивнув головой вверх.

Ленайа подняла голову и услышала, как шум переката прекратился. То, что она увидела, не вызвало у неё никакого удивления, а, скорее, любопытство. Судя по тому, что им встретилось, работа была здесь полностью автоматизирована и не привлекала людей.

Невысоко над ними, на рельсе к верху ногами висел аппарат. Конечно, у него не было никаких ног, это был робот, чья конечность — колесо — была пристыкована к рельсу, а голова, если это можно было так назвать, висела внизу, что и позволяло предположить, что он был вверх тормашками. Круглая голова робота была зеркальной и отражала всё то множество изображений, которое выдавали экраны вокруг. Несмотря на то, что эта зеркальная сфера, которую можно было назвать головой, моталась из стороны в сторону на шарнире, сейчас она неподвижно застыла в одном положении. Аппарат завис у группы экранов и странно оттянул голову на своей шее.

- Мы здесь! - Тут же выкрикнула Ленайа, бросив руку Бэккарта и замахав ладонями над головой, - ау!!!

- Эй! Мы тут! - Подхватил Бэккарт, видимо поняв, что это и есть единственный прямой путь для возвращения.

Это привлекло внимание робота. Зеркальная сфера отпрянула назад, а затем аппарат издал тонкий звук, напоминающий удивление. Не медля ни мгновения, робот пронёсся прямо над головой и, ловко перевернулся и скатился по спирали рельса, оказавшись на их уровне, где ему позволяла находиться его одинокая дорожка.

Ленайа посмотрела в своё отражение на отсутствующем лице робота. Робот отъехал немного в сторону, затем вновь вернулся на место, словно рассматривая встретившуюся пару с разных сторон.

- Мы заблудились, - сказал Бэккарт, хотя в его голосе слышалось некоторое сомнение насчёт того, что робот их понимает.

Писк аппарата монотонно завибрировал, затем прекратился, и робот медленно покатился вперёд. Заметив, что ни Ленайа, ни Бэккарт не сделали ни шагу, он остановился и возмущённо взвизгнул.

- Видимо, он зовёт нас куда-то, - догадалась Ленайа, переглянувшись с Бэккартом.

- Верно людей мы здесь не встретим, - предположил Бэккарт, - похоже, что сектор полностью автоматизирован.

Очередной упрямый писк послышался со стороны робота с зеркальной головой.

- Может, он отведёт нас к людям? - Сказала Ленайа, и словно в ответ на это робот начал издавать беспорядочный набор звуков.

- Думаю, что это он и имеет в виду, - сказал Бэккарт.

Ленайа и Бэккарт пошли за машиной. Робот, не торопясь, поехал вдоль экранов, всё дальше уводя их вглубь лабиринтов. Чем больше они продвигались, тем сильнее Ленайа убеждалась, что заплутать в этих переходах не составляло никакого труда, и без помощи они бы точно бродили здесь очень долго. И всё это время, пока они шли, мониторы рассказывали им о совершенно разных людях, о многообразии их занятий и времяпрепровождения. Ленайа видела, с каким восхищением на всё это смотрел Бэккарт, видимо, восторгаясь грандиозностью проекта, внутри которого жили все эти люди. Её саму же это ничуть не удивляло: ей были незнакомы размеры станции, и она всегда чувствовала присутствие людей так или иначе, пусть даже и не встречалась с ними. Это было просто логично, что человечество где-то находилось после всего случившегося. Ясное дело, что станция была населена людьми. Но так много...

Наконец робот вывел их на площадку с одной единственной дверью. Судя по тому, что на двери было написано «сортировочная лента», люди здесь изредка, но появлялись, хотя и не было видно ни малейшего следа их пребывания. Дверь среагировала на робота, открылась и из проёма вырвался тёплый ветер механической деятельности. Так потеет машина, когда работает на износ. И сложившийся рисунок из звуков говорил о том же — производство шло полным ходом.

Ленайа уже порядком заскучала о лёгкой ненавязчивой музыке, которая по привычке доносилась фоном в повседневной жизни. От здешних клацаний, дребезжаний, лязгов, пневмоударов и шипения ей становилось не по себе. Лишь одно её успокаивало, что всё это вот-вот должно было закончится.

Сразу за дверью пол заканчивался. Он резко обрывалась перед движущимся конвейером. Лишь нарисованная жёлтая пунктирная линия сообщала о том, что пересекать эту границу не следовало. И сразу за ней вереницы гигантского конвейера появлялись из высоких рукавов, проходили непонятный цикл процедур, и уходили в даль, то застывая на месте, то вновь двигаясь в чётком и слаженном ритме.

- Ого! - Воскликнул Бэккарт, не в силах подобрать слова.

Конвейеры перемещали округлые контейнеры, похожие на капсулы. Их череда то застревала, создавая синхронную качку, то вновь возобновляла ход. Этот технологический процесс занимал всё пространство, которое можно было увидеть в промежутках между контейнерами, и просто не было видно, что происходит с ними в глубинах шума.

Робот продолжил своё движение прямо над пропастью, ведь его не ограничивал пол, и он мог двигаться по своему рельсу куда только заблагорассудиться, ведь коммуникации железного пути паутиной охватывали каждый кусочек сектора. Это позволило аппарату не задумываясь поехать и там, где пола уже не было.

Несмотря на то, что Ленайа не могла идти вперёд вслед за роботом, Бэккарт всё равно преградил ей путь рукой. Они остановились у края и опасливо посмотрели за границу пола. Высота совершенно не ощущалась, потому что её постоянно перекрывали проплывающие мимо капсулы. Лишь шумный механический запах приносило прерывистое в такт движениям конвейера ветер.

Заметив, что гости не могут идти дальше, робот вернулся к проёму двери и озадаченно заверещал на разных тонах. Его голос, если эти звуки можно было так назвать, несмотря на незнакомую методику сигналов, явственно выражал озадаченность и даже какую-то ворчливость. И, словно ответом на его ругательства, решение проблемы наконец пришло.

По одному из многочисленных рельсов к выходу подкатились две капсулы, точно такие же, как те, что качались на поточной линии. К выходу вплотную пристыковалась одна из них, и округлая стеклянная дверца открылась, приглашая в своё маленькое пространство, которого, впрочем, на вид хватало как раз-таки для одного человека.

Ленайа переглянулась с Бэккартом. Робот выжидающе попискивал.

- Что-то мне это не нравится, - сказал Бэккарт.

- Не думаю, что система может причинить вред человеку... – Прагматично рассудила Ленайа и посмотрела в зеркало головы робота, который оставался висеть на своём рельсе прямо за капсулой на высоте.

Он лишь нудно завибрировал на одной ноте, будто бы не понимая, чего ещё ждать.

- Я пойду первым, - сказал Бэккарт, по всей видимости борясь с чувством, которое Ленайе было незнакомо.

Ленайа остановила его, потянув за руку. Ей вдруг захотелось успокоить Бэккарта и хоть как-нибудь подбодрить. Выглядел он так, словно собирался прыгнуть в вулкан, и оттого глаза его бегали по вместилищу капсулы. Ленайа заставила его посмотреть на неё и, сама того не осознавая, широко раскрыла глаза, позволяя свету не только проникать внутрь, но и озарив этим светом Бэккарта.

- Держи стилос наготове, - проинструктировал он перед тем, как сделать шаг в капсулу, которая продолжала дрейфовать в воздухе, держась лишь одним колесом за рельс сверху, - если что-то пойдёт не так, ты сможешь ввести систему в замешательство... Наверное, это можно сказать и так.

Он перешагнул борт капсулы, которая качнулась от него вперёд и чуть было не растянула его в шпагате, но ловкости Бэккарту было не занимать, и, оттолкнувшись от пола второй ногой, он оказался за затворяющимся стеклом. К его удивлению, места внутри оказалось довольно много, хоть он и не был маленьким человеком.

Ленайа потянулась в его сторону, хоть их и разделяла теперь стеклянная перегородка. Следом за этим капсула с Бэккартом внутри покачнулась в сторону и на её место встала вторая, предназначенная для неё. Ленайе всё это казалось необычным, но вместе с тем она знала, что всё устроено так, чтобы защитить её, и потому неприятных сюрпризов можно было не ожидать.

С этими мыслями она взялась за края капсулы и, памятуя о том, как эта штука может себя вести, будучи закреплённой всего в одной точке, Ленайа постаралась оказаться внутри всего одним прыжком. Так же, как и Бэккарт, она перевернулась внутри капсулы, чтобы быть лицом к стеклу, которое тотчас прикрыло её от посторонних шумов, суматохи и ветра. Это позволило вспомнить уже почти забытые чувства изолированности и абсолютного спокойствия, к которым и должны были доставить эти непонятного назначения устройства. Внутри оказалось довольно комфортно, хотя Ленайа и не могла свободно двигаться. Этого и не требовалось. Как обычно, оставалось только ждать, когда система решит всё за неё.

Зеркальная голова робота внимательно изучила капсулу, в которой находилась Ленайа и, видимо убедившись, что всё в порядке, перетекла к капсуле Бэккарта. Так как наблюдать его Ленайа могла только боком, ей не удавалось различить всю гамму эмоций на его лице, но отчего-то думалось, что он не был столь же спокоен. Это удивляло Ленайу. Ведь он столько всего видел!

Ленайа качнулась в округлых стенках, потому что капсулы начали движение. Выход, из которого они вышли начал отдаляться, а разрыв между полом и границей стекла контейнера начал необратимо увеличиваться. Это совершенно успокоило Ленайу, и она бы обязательно похлопала тому роботу, который управлял всей этой системой, но решила, что это будет неприлично.

Помещение за стеклом начало разворачиваться, и полностью перевернулось, на какое-то время отняв ощущение пространства у Ленайи. Когда же она начала различать перед собой линии конвейера, которые шли параллельно, ей стало понятно, что капсула с ней находилась на одной из таких же линий, куда её и поместила система. Так как все обозримые капсулы были пусты, не составило труда отыскать ту, в которой перемещался Бэккарт. Теперь, при развороте, он находился с другой стороны, и по-прежнему смотрел по сторонам так, словно ожидал какого-то подвоха.

Рельсы с капсулами начали своё отточенное прерывистое движение, одна за другой погружаясь в металлический рукав. Остановка, движение. Остановка, вновь перемещение. Это происходило медленно, но равномерно. Ленайа подумала, что если так будет продолжаться долго, то ей может и подурнеть! Однако, всё это не имело значения, так как вскоре она должна была оказаться в своей каюте. Даже мысль о трансляции сейчас казалась какой-то тёплой и приятной.

Тем временем контейнер, внутри которого находился Бэккарт, въехал в отверстие, куда проваливались все капсулы с этого ряда. Оставалось совсем немного, чтобы наконец покинуть это помещение с конвейерами. Ленайа ждала этого момента покорно и учтиво.

Сопровождающий её капсулу робот с зеркальной головой одобрительно посвистывал — это было слышно даже внутри. Он продвигался по соседнему рельсу с некоторой нетерпеливостью, видимо, в надежде поскорее вернуться к своим прямым обязанностям. Ленайе было неловко, что ей пришлось стать героем подобного конфуза. Несмотря на то, что это был всего лишь робот, тем не менее, он был частью системы. Системы, которая до недавнего времени работала совершенно без сбоев...

Капсула Ленайи всосалась в узкий коридор, робот продолжал катиться рядом с ней. Конвейер вновь притормозил, и перед глазами предстал витиеватый станок с большим сосудом на вершине, в который поступал гель из нескольких труб. От агрегата расползались в сторону металлические щупальца и подвесные шланги с запорными набалдашниками.

- Всё будет хорошо, - прошептала Ленайа, поймав опасливый взгляд Бэккарта в соседей капсуле, но он не слышал её, и мог лишь читать по губам.

В этот момент шланги станка взмыли в воздух и впились во все контейнеры, находившиеся в этом помещении. Ленайа отпрянула назад, так как подумала, что сейчас этот шланг пронзит её живот, но нет. Механизм сцепления с капсулой защёлкнул, и в ёмкость с гелем начал опускаться пресс...

В перегородке капсулы, куда был воткнут шланг, открылся лючок и из отверстия потекла вязкая жидкость. Гель бесцеремонно начал падать на ноги, обливать внутренние стенки контейнера и подниматься. А через мгновение напор усилился.

Такого поворота Ленайа никак не ожидала. Она с недоумением посмотрела на пустое выражение лица робота, но тот следил за процессом, словно происходило как раз то, что и должно было происходить. При быстром взгляде в сторону Бэккарта, выяснилось, что в его кабинке происходило то же самое. Он бил по стеклу, не в силах разбить и ёрзал руками по одежде, словно в поисках чего-то.

Тем временем уровень жидкости внутри начал заметно подниматься.

Ленайа вежливо постучала кулачком по стеклу перед собой, чтобы привлечь внимание робота, но тот пискнул что-то одобрительное и продолжил наблюдать.

- Эээй! - Уже более тревожно позвала Ленайа, когда жидкость подхватила подолы её халата.

Ей стало неприятно находиться в закупоренной бутыли, которая заполнялась вязкой жидкостью, да ещё и с нею внутри. По телу пробежался холодок, хотя гель отдавал техническим теплом.

Пресс дошёл до конца, взмыл вверх и дождался, пока сосуд вновь наполнится гелем, после чего начал мерно и быстро опускаться, подавая жидкость по шлангам прямо в капсулы.

Теперь беспокойство переросло в панику и начало остро покалывать в груди. Ленайа увидела, как Бэккарт начал ей что-то кричать, но разобрать ничего из его слов так и не смогла. Он махал руками и стучал по кабине, которая стремительно заполнялась густой смесью. Зеркальная голова кивала и равнодушно смотрела на происходящее. Ленайа никак не могла понять, что же всё-таки происходило, и с какого момента что-то пошло не так...

- Остановите это! - Возмущённо воскликнула она.

И вдруг ей представилось, что вот так всё и произойдёт. Прочное стекло не разобьётся, гель доберётся до её горла, начнёт облизывать лицо. Она сделает глубокий вдох и будет держать его до того момента, пока не выдержит давления, и жидкость прольётся внутрь, перекроет её дыхание и смягчит неуклюжие судороги... А, ведь, она просто хотела вернуться в свою каюту, поговорить с симбионтов, почитать перед сном. И всё закончится вот так.

Ленайа отдёрнула руки от подступающего геля и вдруг вспомнила... Пока карман халата ещё не был поглощён, она быстро извлекла из него стилос и крепко сжала его в руке. С каждым ударом сердца его приходилось поднимать всё выше и выше, чтобы не повредить. Она бросила взгляд на Бэккарта, тот истерично кивал, и глаза его были наполнены безумием.

Время было неподходящее для приёма пищи, но...

Ленайа поместила палец в углубление стилоса и начался отсчёт, который вспышками отдавался во взгляде.

- Давай же уже! - Растерянно взмолилась Ленайа, когда уже держала стилос у лица.

Гель подступил к подбородку и застыл. Пресс агрегата вновь скользнул в исходное положение, для того чтобы дождаться очередной партии заливки. Вспышка тикала одна за другой. Одна за другой...

Ещё одна.

Следующая.

Ещё никогда Ленайа не ждала завершения отсчёта так долго. Это были самые длинные мгновения, которые ей когда-либо приходилось переживать за все периоды.

Трубы испустили в ёмкость достаточное количество геля, и пресс приготовился к тому, чтобы навсегда потопить их в этих капсулах.

Но на этот раз вспышка была последней.

Резкий импульс погрузил Ленайу в ослепительный дурман. Свет вокруг замерцал, робот безвольно свесил свою зеркальную голову, и даже пресс на станке замешкался, словно получил сразу несколько противоречивых инструкций.

Но внезапно всё нормализовалось. Свет выправился, щупальца агрегата загудели, и бетонная таблетка начала стремительно опускаться к ёмкости с гелем. Ничего не получилось? Ничего не вышло?

- Угроза модели, - где-то заперто далеко произнёс мягкий знакомый баритон.

Помутневшими глазами Ленайа разобрала, как робот, висящий вверх ногами на рельсе, вдруг посмотрел на неё, словно бы по-другому. Он отчаянно взвизгнул и устремил свой взор в сторону агрегата. Его лепет превратился в набор резких и беспорядочных всплесков, после чего рельс стремительно понёс его в сторону пресса. Раздался оглушительный визг, похожий на призыв о помощи. В следующий миг робот отделился от своего рельса и упал прямиком в прозрачное вместилища для геля.

Он успел как раз до того, как давило вошло в стенки ёмкости. Где и остановилось, столкнувшись с головой робота. По помещению разнёсся писк, треск и скрежет металла. Робот определённо был сильно повреждён и, вероятнее всего, не подлежал восстановлению. Но его сломанный крик не был напрасным.

Тотчас же по рельсам забегали пронеслась дрожь и в помещение ворвались десятки роботов! Некоторые из них были похожи на того, что пожертвовал собой, другие же походили на всё, что угодно, только не на роботов. Их металлические клешни вцепились в шланги и начали тащить в разные стороны, чтобы выдернуть вцепившуюся трубочку из капсул Ленайи и Бэккарта. Их тела затрещали и заскрипели, надрываясь под тяжестью поршней могучего агрегата. Верещание вздымалось и угасало в борьбе с огромной машиной.

Всё это выглядело крайне странно: маленькие роботы что есть сил атаковали станок, который пытался выполнить свою работу. Ленайа была уверена, что бредит.

Пронеслась вспышка света, хлопнула искра и стекло ёмкости лопнуло вдребезги под натиском покосившегося, но продолжавшего движение пресса. Из разорванных шлангов не столько брызнул, сколько начал вываливаться гель и что-то тонко и быстро запикало. Это сработала автоматика устройства. Оно попыталось отключиться, но, вместо этого, огромные поршни не вынесли мощи агрегата, слетели с креплений и полетели во все стороны, круша всё на своём пути. Конвейерная лента покачнулась, словно на волнах.

Раздался томный удар, капсулы подбросило, гель подлетел, наплыл на лицо, и картина перед глазами забурлила. Ленайа успела почувствовать лишь состояние невесомости, после чего звонкий шлепок выкатил её наружу, словно из лопнувшего воздушного шарика.

Ленайа кашлянула и утёрлась мокрым рукавом. Стараясь не вляпаться в осколки, она приподнялась и попыталась удержаться на скользящих ногах. Гель покрывал её с ног до головы, им пропитался халат, великолепные слипоны, он устилал пол и даже взобрался на стены. И, судя по одной из этих стен, а, точнее говоря, по тому, что от неё осталось, попали они сюда именно через неё. Ленайа стояла перед капсулой с разбитой дверью-окном полностью ошеломлённая от того, что только что произошло. Из-за неё вышло из строя оборудование, а сама она вообще чуть было не погибла!

Но нельзя было давать волю чувствам.

Бросив взгляд через пробоину в стене, где угасали последние искры поломанного насосного агрегата, Ленайа поспешила ко второй капсуле, которая лежала рядом, но всё ещё была закрытой.

- Бэккарт! - Воскликнула Ленайа.

Она провела рукой у сенсоров и дверь прозрачного контейнера с лёгкостью открылась. Вместе с ленивыми волнами на пол вылилось тело Бэккарта. Лицо его было полностью замазано, словно его только что окунули в желе. Ленайа подпрыгнула, но тут же спохватилась. Ему необходимо было помочь!

Ладошкой она вытерла с его лица горсть геля и прильнула ухом к груди. К её удивлению, дыхание пациента было стабильным, и сердце билось ровно и чётко. Но не успела Ленайа предположить, что это могло значить, как удары сердца участились, рука Бэккарта дёрнулась и уже в следующее мгновение он перевернулся для того, чтобы его вырвало.

- Ты... - Хотела спросить Ленайа, в порядке ли он, но Бэккарт жестом показал, что пока не готов говорить и снова разразился вязкой рвотой.

- Ничего! - Прохрипел Бэккарт, пытаясь встать.

Получалось у него это не очень, и особенно не помогал стилос, который он не выпускал из руки. Наконец у него получилось, он облокотился на капсулу и помотал головой так, что брызги геля полетели на Ленайу, но она ничего не сказала, так как это было неприлично.

- Ты молодец! - Пытаясь прорваться сквозь застрявший хрип, сказал Бэккарт, посмотрев на неё ясными глазами, - я от тебя такого не ожидал! Ты ведь не знала, что будет, если воспользоваться стилосом... Зачем же ты это сделала?

Ленайа растерялась, не находясь, что ответить.

- Ты спасла нас! - Прокашлявшись сказал Бэккарт.

- Это... Как-то само! - Оправдываясь, сказала Ленайа.

- Нет-нет! - Возразил Бэккарт, - это именно ты. Мой стилось повредился... Если бы ты следовала инструкциям, то всё кончилось бы совсем иначе. Ты изменила своё решение. Теперь ты — тоже видишь.

Бэккарт выпрямился сделал несколько шагов, убеждаясь, что сможет идти дальше и не скользить.

- Что ты имеешь в виду? - Спросила Ленайа.

Пол под ногами Ленайи задрожал, и ей пришлось схватиться за капсулу, чтобы не упасть на разъехавшихся ногах.

- Пойдём! - Крикнул Бэккарт, протянув ей руку.

Ленайа схватилась за неё, и они побежали. Как только они оказались в хорошо освещённом коридоре, дверь за ними закрылась, а затем послышался грохот и рокот обвала. В стенах образовались указатели. Они начали мигать, указывая направление. Символы в конце коридора высветили комбинацию, которая означала, то необходимо было проследовать по указанному пути. Дверь позади смялась и застыла в недовольной искривлённой улыбке. Искажение было такое, что дверь определённо подлежала замене.

- Они нас видят! - Радостно воскликнула Ленайа и как можно скорее отправилась вперёд, следуя высвечивающимся пунктирам.

Бэккарт не отставая шёл за ней. Он не мог отстать. Он держал её за руку.

Коридор повернул налево. Очередная дверь за ними загородила путь назад. Коридор повернул направо. Ещё одна панель захлопнула пройденный путь. Кусочек за кусочком двери отнимали дорогу к конвейеру.

Череда коридоров закончилась винтовой лестницей наверх, поднявшись по которой, Ленайа и Бэккарт очутились в совершенно пустой квадратной комнате.

- Вы на время потерялись из виду, - оповестил позабытый, но такой приятный для ушей голос симбионта.

- Весельчак! - Обрадовалась Ленайа, но тут же сменила выражение лица на негодующее, - ты чуть не прикончил меня! Что ещё за стерилизация!!!

- Восстановление системы неконтролируемо, - оправдался симбионт, - к тому же не поступало никаких сведений от вас.

Ленайа не стала ему возражать. Она была очень рада, что всё это наконец закончилось!

- Ваш стилос повреждён, - бесцеремонно влез в беседу женский голос, который, впрочем, тут же сменил тон на ещё более строгий, - что вы здесь делаете?

- Сбой в системе, - отчитался Бэккарт.

- Мы ведь диагностировали именно это, - в словах проскользнула некоторая резкость, но затем голос смягчился, - проследуйте в вашу каюту. У вас неопрятный вид.

В противоположных стенах комнаты открылось две двери, которых раньше не было. Ленайа сразу же поняла, что один из них предназначался для неё, второй — для него. Она с надеждой и огоньком в глазах посмотрела на Бэккарта.

- Сигнал из блока «Д» уже давно требует вашего внимания, - ровно произнёс женский голос симбионта Бэккарта, не выражая никаких эмоций.

- Если есть необходимость в свежем воздухе, - мягко проговорил низкий мужской голос, - я мог бы синтезировать атмосферу хвойного леса прямо в каюте.

Настал момент, когда каждый из них должен был отправиться обратно в свой замкнутый мир. От этой мысли захотелось избавиться, но за ними наблюдали. Они были не одни.

Бэккарт ничего не сказал. Он лишь криво улыбнулся, подмигнул и, через шаг поскальзываясь, зашагал в сторону выхода.

- Сладких снов, - тихо-тихо сказала Ленайа так, что её никто не услышал.

Ей ничего не оставалось, кроме как пойти в противоположный выход, где её ждали знакомые места. Когда последняя дверь закрылась за её спиной, она оказалась в том месте, куда обычно не заглядывала, но которое всегда было на виду. Это была стена прямо около её каюты. Она никогда и не подозревала, что здесь есть эта дверь!

- Это был тяжёлый период, - с пониманием произнёс симбионт, - вам необходимо принять душ. Все системы ожидают вашего возвращения.

Ленайа сбросила липкие слипоны, скинула халат и прошлёпала в сторону душевой. Через несколько мгновений, когда она вышла, грязной одежды уже не было, а в стеллажах предлагалась уже чистая. Как же всё-таки здорово оказаться дома!

Хоть душ и вернул ей чувство реальности, в голове всё также размешивалась каша. Ленайа была настолько переполнена впечатлениями, что не находила себе места. Пока она боролась с тем, чтобы задавить вопросами симбионта, ей почувствовалось, что температура вокруг понизилась. Она поняла, зачем симбионт делает это: видимо, она была излишне эмоциональна и следовало бы вести себя более сдержанно. Осознав вину за то, что её подловили на этом, она постаралась успокоиться и движения её стали как обычно более робкими и осторожными. Ей не нравилось, когда терялся контроль над ситуацией, и потому она окончательно успокоилась и решила следовать указаниям, пока не наделала глупостей.

- Сколько прошло времени? Я пропустила столько работы! - Ужаснулась Ленайа.

- Не переживайте об этом, - успокоил её симбионт, - устранение ошибок — приоритетная задача.

Немного помолчав, симбионт расстелил свой бархатный голос так мягко, что Ленайа даже занервничала.

- Синтезирован великолепный ужин, - сказал голос.

Ленайа поняла намёк. Она потянулась к брошенному при входе стилосу, но взяла его уже с какими-то незнакомыми ей чувствами. Он ощутил это. Он заметил.

- С вас завтра две загадки, - по-доброму произнёс низкий голос.

Всё же, она была дома. Это был её мир, здесь она находилась в своей тарелке. Так хотелось думать Ленайе, но что-то продолжало покалывать её изнутри.

Она положила палец на стилос и с неприятным ожиданием дождалась отсчёта вспышек на приборе. По телу побежала слабость. На этот раз Ленайе показалось, что не только она взяла что-то из системы, но и что сама система поглотило что-то из неё...

Приняв ужин, Ленайа почувствовала себя совершенно уставшей.

Однако ей не пришлось давать никаких указаний: симбионт знал всё лучше неё, как и всегда. Кровать разложилась прямо перед ней и распахнула душистое одеяло.

- Скажи мне, - всё же осмелилась Ленайа, - кто ты?

Последовало продолжительное молчание. Ленайа знала длину этого молчания.

- Автономная систематизированная сеть процессов, - ответил симбионт.

Ленайа не ожидала услышать ничего другого. Но она надеялась услышать что-то другое.

- Где-то там, сегодня, - сказала Ленайа, - я почувствовала что-то очень странное.

Она не знала, как выразить словами то, что могла только ощутить.

- Ваше эмоциональное состояние серьёзно дестабилизированно, - сказал голос отчуждённо, - но я понимаю...

- Да как ты можешь понимать! - Вдруг не сдержалась Ленайа, - ты, ведь, всего лишь искусственный интеллект... Система!

- Я вовсе не искусственный, - вдруг сказал симбионт, выждал и добавил, - всё не так, как вы думаете.

- Ты назвал меня «моделью»! - Громко сказала Ленайа, - кто ты? Кто ты тогда!

Молчание продлилось столько же, сколько и обычно, пока ряд процессов, взаимосвязей и противоречий не слился в единую точку.

- Я — твой друг, - сказал симбионт.

Ленайа обратила внимание на то, что до этого момента её незримый спутник ещё ни разу не обращался к ней на «ты».

- Для меня большая честь работать с вами, - ровно сказал симбионт, когда Ленайу непреодолимо потянуло к кровати.

Ленайа легла поперёк постели, желая поразмышлять о случившемся, но неощутимый газ, пущенный в каюте, мгновенно погрузил её в глубокий сон.

И с этого момента внутри неё, где-то глубоко-глубоко, там, где зарождаются сны и пробуждается другая реальность, поселилась странная, необычная и необъяснимая мысль. Мысль о том, что находиться на станции было опасно.

Глава 5.2 - Период 414

ГЛАВА 5

КНОПКА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ НАЖИМАТЬ

Период 414 Оборот №2053

Раздался двойной предупредительный сигнал. Светило так ярко, что Ленайе не хотелось полностью открывать глаза.

- Опыты и практика показали, что восьми часов более, чем достаточно для восстановления сил организма, - ровно прокатился по нервным окончаниям бас симбионта, - режим сна завершён.

Ленайа приняла форму звёздочки, выражая свой протест.

- Ну почему ты не даёшь мне нормально выспаться! - Простонала она, - разбуди меня лучше словами, что можно поспать ещё два часа!

- Это странное пожелание, но не невыполнимое, - сказал симбионт в ожидании.

- Ты не дал мне вчера почитать, - сказала Ленайа с явным недовольством.

- Ваша температура тела и учащённое сердцебиение не соответствовали норме. Это могло неблагоприятно повлиять на рабочий процесс, - объяснился голос.

Он был прав во всём. Ленайа хотела злиться на него, но знала, что не следует. В конце концов, если бы он узнал о том, что ей в какой-то мере даже стыдно за вчерашнее, то непременно начал бы предпринимать действия по устранению нежелательных эффектов, и, возможно, даже подмешал бы ей что-то в воздух. Поэтому она решила не пререкаться. И вот уже она надела удобную обувь, и застегнула последнюю пуговицу на своём белом халате.

Когда она выходила из каюты, симбионт вдруг вкрадчиво спросил.

- Позвольте поинтересоваться, куда вы подевали защитный костюм, стоящий одну тысячу пятьсот двенадцать часов трудоёмкой работы?

- Мне пришлось с ним расстаться, чтобы ты не убил меня молнией.

- Но, - в голосе симбионта послышался зависший процесс, - защитный костюм как раз для этого и служил — для защиты от внешних воздействий.

Ленайа фыркнула и ускорила шаг, всем видом показывая, что не желает продолжать беседу.

Воздух, которым она дышала был сухим. Сегодня это чувствовалось особенно остро. Он поступал из скрытых в коммуникациях фильтров и, несмотря на свою удовлетворительную пригодность, никак не напоминал свежесть. Не было даже дуновения ветерка. Функционирование систем создавало максимальный комфорт для присутствующих, не позволяя раздражителям вмешиваться в размеренный распорядок персонала.

Произошедшее накануне казалось абсурдным бредом. Хотелось поскорее всё это забыть, как удавшуюся вечеринку. Ленайе подумалось, что это сравнение было очень странным, ведь она и знать ничего не знала о вечеринках. Она не знала, каково это работать в коллективе... Было ли это весело или удручающе — у неё была своя работа. Так было распределено, а значит служило только одной наиважнейшей цели — выживанию человечества.

Ленайа прицепилась и к этой мысли. Симбионт сказал, что он не искусственный, хотя являлся частью системы — это было безоговорочно. Он не лгал ей, но явно не собирался сообщать истины. Наиважнейшая цель, выживание человечества! Кто всё это придумал? Ленайа никак не могла вспомнить, откуда она всё это знала про вторженцев, про симбиоз человечества и великого разума, про правила станции... Эти провалившиеся воспоминания плавали где-то на поверхности, стоило только протянуть к ним руку, и они тут же бы оживились. Но Ленайа копалась в событиях и не могла припомнить ни одного случая, чтобы ей об этом кто-либо рассказывал.

Перечерченная крестом дверь в кабинет открылась, и она вошла. За тёмным стеклом всё также искрилось ядро. Красная кнопка была под щитком. Всё было спокойно.

Ленайа подошла к передатчику на стене и дождалась его реакции.

- Зелёный сектор, - сказала Ленайа в передатчик, чтобы сообщить, что процедура началась, но голос на другом конце её прервал.

- Это ты? - Спросил он.

Несмотря на искажения связи, Ленайа поняла, что это голос Бэккарта.

- Ты не сказала мне, как тебя зовут, - донеслось спустя непродолжительное молчание.

Отчего-то Ленайа улыбнулась, услышав это.

- Не смог уснуть? - Пошутила она.

Повисло неприлично долгое шипение. Ленайа начала переживать, что голос на другом конце может пропасть.

- Может, я и сейчас сплю, - ответил передатчик и отключился.

Ленайа отошла от пункта связи и присела на стул оператора. В конечном счёте, она же была оператором, и могла себе это позволить.

- Что он имел в виду? - Как бы невзначай, задал вопрос симбионт.

Ленайу даже удивило, что он не подстёгивает её к работе, а озабочен этим незначительным диалогом.

- Вы можете доверять мне, - пробасил голос, - его симбионт ничего не узнает.

- Мне сложно разобраться в том, что происходит, - искренне сказала Ленайа.

- Вы намекаете на психологическую нестабильность сотрудника главной рубки? - Тут же задал вопрос голос, настойчивость которого была непривычна.

- Разве ты не видишь, что он пытается поддерживать меня в хорошем расположении духа? - Вдруг разозлилась Ленайа, - ведь это способствует моей хорошей работе, от которой зависят миллионы жизней!

Она вскочила со стула и крепко сжала края рабочего стола. Вентиляция в помещении заработала интенсивнее, воздух мгновенно наполнился приятными солёными нотками и почти кожей Ленайа почувствовала, словно где-то далеко играла едва уловимая музыка. Напряжение спало само собой. Ленайа была спокойна, и мысли её были чисты.

Симбионт не стал развивать тему. Почему-то. Хотя имел право получить ответы на любые заданные вопросы. Ленайу это озадачило и успокоило одновременно.

Рабочий стол развернул цветные экраны. Перед ней высыпались проекции колб и замельтешили разнообразные точки в секции с названием «банк данных». Первые попытки справиться хотя бы с одной партией провалились с треском. Ленайа попробовала собраться, но набор беспорядочных мыслей никак не давал ей покоя.

- Смотри какая штука, - сказала она, чтобы хоть как-то отвлечься, - если бы я спросила себя во сне, сплю ли я, как думаешь, что бы произошло?

- Вероятнее всего, вы бы проснулись, - голос стал ещё ниже, словно радуясь, что Ленайа наконец пошла на контакт.

- В таком случае, что произойдёт, если я спрошу себя об этом во время бодрствования?

Ленайа погрузила руки в облако манипулятора и вновь принялась отлавливать уворачивающуюся субстанцию для помещения её в колбы.

- Анализирую. Данная дилемма относится к разряду философских вопросов. Ряд философских разногласий приводил в прошлом к войне людей и взаимному уничтожению видов. Если ваша задача — уничтожение какого-либо вида, прошу поделиться соображениями. Возможно, мы сможем дать несколько ценных рекомендаций.

Ленайа посмеялась над шуткой. Ей не хотелось долго злиться на своего голосового партнёра. Его дружественный тон располагал к себе с первых слов. От этого создалось тёплое впечатление, что она наконец вернулась домой.

Символы на табло приняли позитивное значение. Графики были стабильны. Пальцы зашевелились в силовом поле манипулятора и дела заладились. Ленайа синхронизировала партию за партией, выжидая, когда ответы на мучащие её вопросы придут сами собой. Но они не приходили.

Долгое время она хотела заговорить с симбионтом, но, как только уже решалась на этот шаг, вновь осекалась и, прикрывая вырвавшиеся звуки попыткой подпевать под ненавязчивую музыку, которая по-прежнему играла где-то в глубине стен, продолжала работу прикусив губу.

Впрочем, были вещи, о которых она не могла не спросить.

- Вы чем-то обеспокоены, - сообщил мягкий баритон, который как обычно перетекал в бас и обратно, заставляя содрогаться отволнения.

- Да... - Призналась Ленайа, - меня тревожит нестабильность системы. Я совершенно не вижу причин для сбоев, однако мы наблюдали отказ систем уже дважды, а это очень плохой знак.

- В данный момент над этим работает штат специалистов, - с убеждением в голосе сказал симбионт так, что ему захотелось поверить, - но ни одна система не будет функционировать должным образом, если кто-то будет продолжать пытаться её разрушить.

Ленайа потянула ползунок синхронизации, довела его до конца и отвлеклась от мониторов, посмотрев на ядро. Ядро выглядело вполне спокойным.

- Что ты имеешь в виду? - Поинтересовалась она почему-то с некоторой опаской.

- Существует подозрение, что аварийные ситуации вызваны некорректной работой одного из сотрудников станции, - сказал голос, - служба безопасности анализирует данные. Вам не о чем беспокоиться.

Ленайа забеспокоилась.

- Кто-то обрушивает систему? - С удивлением спросила Ленайа, - зачем кому-то это делать?

- Нам неизвестны причины, - на этот раз холодно ответил симбионт, - в данный момент проводятся работы по реорганизации процессов. Основные мощности уже сейчас перенаправляются в резервы более надёжного хранилища. В связи с этим могут происходить незначительные корректировки, в ходе которых возможны временные отключения света.

- Сбоев больше не будет? - Спросила Ленайа.

Ей не понравилось ощущение, которое возникло вместе с этим вопросом. Она словно вдруг почувствовала, как закрывается ещё одна дверь за её спиной.

- Система переходит на другой принцип функционирования. Основные данные направляются на ядро, после чего будут окончательно переданы на удалённый источник. Обратите внимание на девятую шкалу. Ядро будет работать в таком режиме недолго, но за его состоянием следует следить более... Пристально.

Ленайа прикусила губу и вновь принялась за процедуры. Конечно же, она чувствовала свою вину в том, что не уследила за ядром. Но, ведь, не это стало причиной сбоя!

- Как только завершится передача сигнала, - сказал симбионт, - работа по наблюдению за реактором будет упразднена. Для вас это означает, что должностные инструкции значительно сократятся.

Ленайа не знала, как относиться к этим словам. С одной стороны работы тогда стало бы меньше. Но что происходило?

Она обратила внимание на злосчастную шкалу и действительно заметила неровности на отображении. Поправив дело, она ещё немного посмотрела на относительно стабильные графики и, не дождавшись более инструкций, решила передохнуть. Ленайа подошла к стеклу, за толщей которого пробегали паутинки вспышек. Они искрились и игриво метались между раскалёнными столбами железной клетки, в прутьях которых кипел и при этом неистово гудел реактор. Глядя на эту картину, Ленайа понимала, что происходило что-то очень серьёзное и величественное. Она привстала на носочки, чтобы заглянуть в самую глубину ядра, но отсюда ничего не было видно кроме полыхающих молний и неестественно ярких искр, которые гасли также внезапно, как и появлялись.

Табло перелистнуло затейливые знаки. Рабочее время на этот раз тянулось как никогда медленно. Ленайа совершенно не была погружена в механическую работу, которую выполняла, а раньше ещё и любила. Мысли её были где-то совершенно в другом месте. Блуждали в бесчисленных белоснежных коридорах, по кривым ответвлениям, заглядывали в закоулки, прошмыгивали в закрытые отсеки с более высоким уровнем допуска, пролезали в подсобки, каюты людей, в производственные помещения... Сколько всего было, о чём она даже и не догадывалась!

От всего увиденного голова шла кругом. Но больше Ленайу начинало тревожить то, что теперь она никак не могла отделаться от вопросов. Раньше она бы постеснялась и думать о них, но теперь она их задавала себе, и от этой внутренней прямолинейности становилось не по себе.

На станции одновременно жило очень много людей. Все они работали над чем-то. По общей логике, люди должны были работать вместе с машиной, как это и происходило, для поддержания друг друга. Но всё дело в том, что симбионтам не требовалось столько ресурсов. Так что же тогда происходило в этих цехах? Над чем она сама работала?

Всем своим телом она ощутила неприятный толчок, от которого заскрежетали панели на стенах.

- Приготовьтесь к временному отключению света, - спокойно предупредил симбионт.

Ленайа автоматически посмотрела наверх в поисках источников света, как вдруг интерьер погрузился во тьму. Туда же отправились и обрывки мелодии, зажевавшей середину проигрыша. Помещение освещало лишь бурлящее ядро, жадно поглощающее искры, которое ранее выплёскивало, и тусклая рябь экранов, которые погасли, но не отключились.

- Где вы? Я не вижу вас! - Тут же объявил симбионт, - всё под контролем. Волноваться не о чем.

Ленайе было крайне непривычно находиться в такой темноте, пусть даже и с резкими очертаниями лучей реактора. Ей захотелось пошире раскрыть глаза, чтобы больше видеть.

В груди сильно кольнуло. Ленайу охватила неконтролируемая жажда поскорее вырваться из оков темноты. Всё её нутро сжалось в крохотный комочек, и владение мыслями потерялось.

- Что с вами? - Спросил симбионт, - ваше сердцебиение и повышенная температура тела превышают нормы. Вы горите? Если это так, прыгните два раза, и я передам инструкции системе пожаротушения.

Ах, если бы Ленайа могла ответить, что с ней! Её это состояние удивляло ещё больше, чем симбионта. Окутанная холодным мраком она стояла одна, тонкая, робкая и уязвимая и боялась пошевелиться.

Это было совершенно незнакомое чувство.

И оно было плохим.

- Пожалуйста глубоко вдохните и спойте рождественскую песню, - сказал симбионт, и Ленайа поняла, что он повторяет это уже в третий раз.

В его голосе мелькнула цифровая трель. Очнувшись от нагромождений рваных образов в воображении, Ленайа глубоко вздохнула и посмотрела в сторону передатчика. Один шаг, и она у него.

- Это зелёный сектор, ответьте, - громко сказала она и стала ждать, - это зелёный сектор, подтвердите стабильность системы!

- Это главная рубка, - ответил Бэккарт, - всё выключено. Инструкция — ждать.

- Говорят, что это дело рук кого-то из нас, - осторожно сказала Ленайа.

- Сейчас это не я... - Совершенно честно ответил Бэккарт.

В этот момент помехи на экране преобразовались в изображение. Ленайа бросила взгляд на прибавившуюся яркость. Изображение транслировалось из неизвестного ей отсека. Прямо перед камерой стоял человек и заслонял собой почти весь экран. За его спиной можно было разглядеть лишь капсулы. Точно такие же, какие Ленайа видела периодом раньше. Разве что они находились не на конвейерной ленте, а прикреплены к столбам.

- Приём, - сказал человек, забегав глазами по всему экрану, - меня кто-нибудь видит?

За его спиной показалось движение: кто-то ловко запрыгнул в капсулу. Ленайа не знала, для чего они это делали, но, если бы могла, обязательно бы предостерегла их от опрометчивого шага.

- Кто это? - Заинтересованно спросил симбионт.

За плечами человека с бегающими глазами захлопнулись прозрачные дверцы капсул.

- Если меня кто-то видит, знайте, - сказал парень, отбросив от лица длинную чёлку, - выход со станции существует. Выход со станции существует!

Его фигура отдалилась от камеры, перелезла через барьер капсулы и замерла перед закрывающейся дверцей. Изображение на экране прервалось и вновь появилось, но на картинке было уже на одну капсулу меньше. Картинка моргнула ещё раз. Минус вторая капсула. После третьего затемнения, осталась лишь капсула с парнем, который с восторгом смотрел прямо в камеру.

Ленайа прикоснулась к изображению, словно попытавшись схватить картинку, остановить её, но резкие помехи разбежались по проекции и больше не стабилизировались во что-то цельное.

- Вы кто такие? - Ошеломлённо спросила Ленайа вслух.

Помехи сгладились и разлились по цветным графикам и проекциям. Помещение вспыхнуло резким светом, от чего Ленайа зажмурилась и закрыла лицо руками. И даже после этого, в её глазах продолжала затухать яркая вспышка.

- Работа стабилизирована, - сказал голос настолько спокойно, насколько только мог, - кислород теперь поступает как прежде.

Привыкнув к свету, Ленайа попробовала посмотреть вокруг в щёлочки глаз.

- Во время отключения я зафиксировал трансляцию, что происходило во время её передачи? - Требовательно спросил симбионт.

- Какие-то люди, - ответила Ленайа, не в силах переварить увиденное, - сказали, что нашли выход.

- Это невозможно, - сказал голос и, вдруг резко оборвавшись, надолго замолчал.

Ленайа посмотрела вокруг, словно ища глазами взгляда симбионта.

- Данные отправляются на обработку, - незаинтересованно сказал голос.

Символы показывали положительную комбинацию. Музыка продолжала переливаться в незатейливых узорах. Ленайа стояла посреди кабинета, своего кабинета, но чувствовала себя в нём чужой. Что-то изменилось в ней, но она никак не могла ухватиться за то ощущение, которое настигло её в темноте. Впрочем, она и не хотела.

- Осталось всего несколько десятков партий, - напомнил симбионт.

Пришлось подойти к рабочему столу и продолжить синхронизацию. Капсулы, банк данных, юркие точки... Что всё это значило? Чем на самом деле ей приходилось заниматься?

Пальцы ловили уворачивающиеся фрагменты и методично помещали их в колбы. Одна за другой наполнялись проекции и меняли цвет.

Доведя ползунок до конца, Ленайа завершила сбор последней партии и подошла к передатчику.

- Зелёный сектор. Процедура завершена.

- Принято. Подожди! - Сразу же сказал голос, но продолжил после того, как убедился, что сеанс связи ещё не завершён, - знаешь, когда я тебя встретил — это изменило кое-что. Ведь именно тогда я собирался... Я был готов уходить. Но не стал.

Он говорил не совсем понятно в надежде, что его поймёт только Ленайа. Ленайа понимала. Он говорил о том, что исследовал станцию и использовал любую лазейку, чтобы оказаться там, где появляться нельзя. Бэккарт искал выход, и, в момент, когда они встретились, он его нашёл. Вот о чём он говорил.

- Когда это произошло я кое-что понял. Что-то, что было намного важнее того, что я собирался сделать, - сказал Бэккарт и ненадолго провалился в помехах, - я долго думал обо всём этом, искал ответ... И вот сегодня мне довелось найти одно очень странное место. Я совсем не знал, что существуют такие места, наполненные воспоминаниями и волшебством... Я был там всего несколько секунд, но то, что я увидел... Всё не так, как мы думаем. Я знаю, это звучит как несуразица, но... Я взял кое-что оттуда. И, когда ты увидишь это, ты поймёшь, что оставаться здесь больше нельзя.

Передатчик закряхтел и звук посторонних шумов начал резко возрастать.

- Бэккарт! - Крикнула Ленайа, в надежде, что связь ещё не потерялась.

- Говорят, что, когда смотришь правде в глаза, реальность меняется, - Бэккарт говорил громко, помехи съедали части звуков, старались подавить его голос, - может, нам стоит задаться вопросом, что происходит вокруг? Чем занимаются здесь люди? Кто такие вторженцы? И где на самом деле находятся чудовища?..

Ленайа поняла, что сейчас он может сказать что-то не совсем правильное, что может плохо интерпретироваться системой, и была права.

- Со станции нет выхода! - Сквозь помехи проговорил Бэккарт, - убежать отсюда нельзя!

- Убежать отсюда можно! - Мгновенно возразила Ленайа, и сама удивилась тому, что сказала.

Внутри Ленайи что-то перевернулось. Шипение передатчика заглушало музыку, заглушало дыхание и треск молний. Ленайа стояла в робком ожидании, что симбионт сейчас обрубит связь, поругает её или, что хуже всего, выключит свет.

Но ничего этого не произошло. Возможно, симбионт ещё работал над этим.

- Я хочу, чтобы ты знал, - сказала Ленайа, позволив себе приоткрыть самую потаённую дверь своей души

Она совершенно не отдавала себе отчёт в том, что говорит. Ей было всё равно.

- Если ты решишь искать этих чудовищ... Я пойду с тобой, - сказала она.

Эти слова изменили дыхание Бэккарта в передатчике. Помехи завяли. Связь была прервана. Может быть, во всём были виноваты сбои, о которых предупреждал симбионт... А может быть и нет.

Голос и шипение растворились в приятной лёгкой музыке, которая обволакивала и без того растрёпанные нервы. Ленайа чувствовала, как бьётся её сердце, как хочется прыгать и танцевать от переполняющей её энергии. Её настроение улучшилось до невероятных пределов. Сама того не понимая, она вдруг выпустила накопившуюся в ней силу.

Нужно было успокоиться. Ленайа начинала чувствовать, что всё это время симбионт на неё смотрел с некоторой озадаченностью.

- Этот сотрудник испытывает к вам явные симпатии, - сказал голос, подобрав какую-то странную, несоответствующую высказыванию интонацию, а затем добавил, - как и мы.

- Ты же знаешь, что кроме тебя мне никого не нужно, - улыбнулась Ленайа, попробовав разрядить напряжение в голосе симбионта.

- Мы очень рады, что у вас появилась подходящая кандидатура для размножения, - мягко сказал голос, - хотя изначально мы рассматривали другие рекомендации.

- Другие рекомендации?! - Возмутилась Ленайа, но настроение её было настолько хорошим, что она не стала пререкаться.

Почти вприпрыжку она отправилась по коридору к своей каюте, у которой и обнаружила закрытый крышкой металлический ящик. Такой обычно использовался для утилизации архивов, но сейчас это была лишь обёртка. Она сразу поняла, о чём говорил Бэккарт.

Ленайа подхватила коробку и ворвалась в каюту. Любопытство было огромно. Но Ленайа наслаждалась этим чувством, поэтому спешить открывать подарок она не собиралась.

- Система не может с точностью определить момент, когда это здесь появилось, - оправдался симбионт, — это может быть опасным.

- Не волнуйся, - сказала Ленайа так, словно симбионт действительно мог волноваться, — это всего лишь подарок...

Ленайа забралась на кровать, которая раздвинулась по мановению пальца, схватила коробку и затаилась, прежде чем наконец открыть крышку. Но вот пальцы обхватили края тайны и приоткрыли завесу.

В коробке лежала игрушка. Эта вещь была словно из другого мира. Она смотрела на неё своими глазами-пуговицами. Это была тряпичная кукла в виде совершенно странного создания. Непропорциональные ручки и ножки делали куклу немного смешной.

Ленайа вздрогнула от внезапного прикосновения тепла, которое она ощутила при взгляде на давно забытую вещь. Она не понимала, как нечто подобное могло оказаться здесь, в её руках... Она знала, какая эта кукла на ощупь, знала, как она пахнет.

Ленайа изменилась в лице, отложила коробку в сторону и сдавила тельце куклы, как могла сдавить в объятьях лучшего друга. И кукла как будто ответила ей. Непонимание сменилось отрицанием, а затем в груди забилась очень непривычное и неприятное тревожное чувство.

- Начинай свою трансляцию, - покорно сказала Ленайа.

Симбионт исполнил необходимую инструкцию. Каюта заполнилась развернувшимися экранами, и через мгновение на них появилась упорядоченная рябь из фиолетовых облаков, витиеватых рисунков и вспышек. Ленайа долго всматривалась в них, пытаясь отвлечься от нахлынувших эмоций. Но, как бы она ни пыталась, она ничего не видела на экранах, кроме как набор помех.

- Ты ещё здесь? - Спросила Ленайа дрожащим голосом.

- Мы всегда будем с вами. Это для вашего же блага.

- Я не буду сегодня читать, - сказала Ленайа, сделав усилие над собственным голосом, чтобы он не дрожал, - сделай так, чтобы я уснула.

Она рухнула на подушку, когда слеза ещё не успела сформироваться. И, несмотря на нестабильное психологическое восприятие подарка, каюта быстро начала готовить Ленайу к забвению. Уже во сне Ленайа притянула куклу к себе, крепко-крепко обняв её тряпичное тело.

- Спокойной ночи, - добродушно пожелал ей симбионт, точно зная, что кто-то внутри неё проснулся.

Глава 5.3 - Период 415

ГЛАВА 5

КНОПКА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ НАЖИМАТЬ

Период 415 Оборот №2053

Двойной предупреждающий сигнал не раздался.

- Вы проспали шесть часов, - сказал голос как можно нежнее, но даже его интонации в состоянии пробуждения казались резкими, - вам положено спать ещё два часа.

- Ах ты!.. - Хотела воскликнуть Ленайа, но тут же была отправлена обратно в крепкий сон.

И всё же сигнал прозвучал ровно через два часа.

- Ты издеваешься надо мной! - Не дав начать утреннее приветствие, вспылила Ленайа, но быстро сменила гнев на стыд, вспомнив, что, на самом деле, это была её собственная инструкция.

- Мы не можем использовать какие-либо формы истязания или травли: это негативно сказывается на продолжительности жизни персонала и качестве его работы, - ответил бархатный голос, не особенно долго размышляя.

Ленайа обратила внимание, что держит игрушку за тонкую тряпичную ручку. Это ощущение показалось ей знакомым, словно она когда-то давно, словно в другом мире уже делала так. На это переживание у неё было мало времени, поэтому она поставила куклу на стол и отправилась по своим утренним делам.

- Завтрак синтезирован, - симбионт был не говорлив.

Ленайа заметила это, когда уже собиралась выходить из каюты. Странно, что он не напомнил об этом ей раньше. О чём он всё это время думал?

Стилось лёг в руке, палец провалился в выемку и начался отсчёт, каждой вспышкой наполняя каюту ещё большим количеством света. В ожидании завершения процесса, Ленайа остановила взгляд на волшебном тряпичном существе, смотрящего пуговицами прямо на неё. Через мгновение её вполне ожидаемо накрыло неконтролируемое опьянение. Дождавшись, пока эффект пройдёт, Ленайа положила стилос в карман и вновь посмотрела на куклу.

Таившиеся под коркой льда эмоции вырывались наружу. И оставлять эти переживания на вечер Ленайа совсем не хотела. Поэтому, выходя, взяла игрушку с собой.

- Как ты нашёл его? - Нарушив инструкцию о приёме поста, первым делом спросила Ленайа в передатчик.

Аппарат шипел. Это была самая странная вещь на оборудованной по последнему слову техники станции. Вероятно, такие приборы используются из соображений безопасности, так как смогли бы работать и после аварийного запуска.

- Тебе не понравилось? - Спросил Бэккарт сквозь шумы.

- Он... - Ленайа вздохнула несколько раз, - напомнил мне кое о чём.

- О чём? - Требовательно спросил Бэккарт, не на шутку заинтересованный.

Ленайа захотела ему всё рассказать, но не могла. Она лишь прикусила губу и опустила и без того полуприкрытые глаза.

- О том, что причиняет мне боль, - наконец сказала она.

Она стояла у передатчика в ожидании, что Бэккарт скажет что-нибудь ободряющее.

- Это странное чувство, правда? - Вместо этого, сказал Бэккарт, явно повеселев на том конце.

Ленайа была уверена, что Бэккарт знал о её переживаниях.

- Это как внезапно вспомнить свой сон. Вспомнить все детали, и потом, проснувшись, вдруг обнаружить что-то из своего сна. Словно ты что-то захватила оттуда... Но только этого... Не может быть!

Передатчик немного помолчал. Затем послышалось, как Бэккарт вздохнул и сказал:

- Я много думал о том, что всё это значит, - бодро заговорил Бэккарт, - теперь всё сложилось в единую картину. В ней не хватало только тебя. Мозаика сошлась, когда появилась ты!

- Я не понимаю... - Сказала Ленайа, - о чём ты говоришь?

- Ваш собеседник переутомлён, - мягко сообщил симбионт.

- Я не мог найти выход, потому что выход — это ты! - Воскликнул голос Бэккарта.

- Вы бредите, - донеслось из передатчика.

Голос был мягким, но очень настойчивым. Это была манера симбионта. Женский голос принадлежал симбионту Бэккарта.

- Я никак не мог понять, что всё это такое, что всё это значит! - Продолжал Бэккарт в очевидном восторге, - но оказалось очень просто! Теперь я знаю, почему я здесь!

- Для стабилизации эмоционального состояния задействованы дополнительные ресурсы, - вновь донёсся нежный тон женского голоса из передатчика.

- Осталось сделать только одно! - Выкрикнул Бэккарт, и Ленайа не на шутку забеспокоилась.

- Доступ к транквилизаторам класса «А» получен, - произнёс женский голос с той же нежностью.

- Бэккарт! - Позвала его Ленайа.

Всё её тело съёжилось, глаза прищурились, а в груди взорвался фонтан, контролировать который больше не было никаких сил. Ленайа сжала в руке тряпичную куклу, и только она помогла сохранить ей самообладание.

- Ты нужен мне! - Отчётливо сказала Ленайа в передатчик.

На другом конце связи застыло дыхание. Но не потому, что оно прекратилось. А потому, его задержали.

- Я иду за тобой, - сказал Бэккарт.

- Вы никуда не идёте, - ласково сообщил женский голос, - пожалуйста подождите. Мы подготовим для вас уютную постель. Прямо здесь. На полу.

Сквозь шипение послышалось, как Бэккарт совершает какие-то манипуляции. Свист, дрожь проекций, отломанная панель в стене...

- Я наблюдаю нештатную ситуацию в зелёном секторе, - сказал Бэккарт.

- Нет, не наблюдаете, - мягко возразил женский голос в передатчике.

- Мне необходимо проследовать в зелёный сектор, - игнорируя инструкции твёрдо сказал Бэккарт.

- Вы вовсе не обязаны покидать рабочее место, - сообщил голос симбионта, - любые неполадки, кои в данный момент не наблюдаются, не входят в компетенцию главной рубки.

- А что, если я ХОЧУ проверить? - Спросил Бэккарт, чем, к удивлению, очень озадачил свою собеседницу.

- Это несанкционированно, - последовало сообщение.

- Что ты читаешь перед сном? - Крикнул Бэккарт в передатчик.

- Загадки... - Робко ответила Ленайа.

- А я, - выпалил Бэккарт, прежде чем отключить связь, - листаю фокусы!

В этот момент лившуюся издалека музыку разорвало в клочья аварийным сигналом. Освещение изменилось, а затем и вовсе пропало. В резких вспышках беснующегося ядра символы на табло сложились в предупреждающую угрозу. Ленайу окатило холодом. Ни о чём больше не думая, она прижала куклу к груди.

- Аварийная ситуация, - изменившимся тоном продекламировал голос, словно его сжали за горло и заставили прочитать написанный текст, - согласована эвакуация персонала.

Ленайа не понимала, что с ней происходило. Всё её тело сковало, хотя ничто её не держало. Она не решалась сделать вдоха, хотя не было ничего запрещённого в том, что она находилась на своём рабочем месте. По рукам бежала дрожь, а в горле застрял ком...

Это пришло с темнотой.

Странность заключалась в том, что более не существовало уголка, где Ленайа могла спрятаться. Этого места не было ни на станции, ни внутри неё. Темнота была сильнее неё, она захватывала и подчиняла. И отступать от неё было некуда...

Чтобы впустить внутрь пожирающее чувство, Ленайа раскрыла глаза пошире. Вспышки ядра лишь на миг освещали интерьер, но за это время глаза успевали запомнить все ориентиры. Темноту можно было ощущать, к ней можно было прикоснуться. Ленайа смотрела в неё и видела. Это был даже скорее не взгляд, а ощущение. И его было вполне достаточно. Ведь, это была не слепота.

- Весельчак, ты поможешь мне? - Забитым голосом спросила Ленайа, - Весельчак, ты здесь?

Выдержав утомительную паузу, симбионт наконец пришёл в себя.

- Коммуникационные системы централизованы, - оправдался голос, - мы не желаем противоречить директивам.

- «Мы» или «ты»? - Взволнованно спросила Ленайа, ещё крепче обняв куклу.

- Если это одна из очередных задачек, которые вы задаёте мне перед уходом, - стараясь казаться весёлым, сказал низкий голос, - сообщаю, что рабочий день ещё только начался...

Но он не завершил своё высказывание, потому что протяжная сирена обескуражила его.

Ленайа отпрянула от открывшейся двери. По станции пробежал ветер, принося совершенно различные запахи. Одним только симбионтам было известно, откуда приходил этот ветер. Это могло означать только одно: аварийный сигнал разблокировал двери.

По стенам побежали указатели, ведущие в коридоры.

- Следуйте указателям, - сказал низкий голос, - желание паниковать используйте крайне рассудительно.

Куда могли вести эти указатели? Может быть, они вели туда, где светло, может, в некое безопасное место, о котором Ленайа никогда не слышала... А что, если эта дорога направлялась к техническим помещениям, где её могли вновь закрыть в капсулу и отправить под пресс?.. Ей совершенно не хотелось идти туда, куда указывал симбионт. Именно сейчас она почувствовала борьбу, которая шла внутри неё. Всё говорило о том, что необходимо было подчиняться инструкциям. Так бы она и поступила, если бы не то новое чувство, которое всё чаще стало появляться среди прочих. Ленайа не могла понять, что это за эмоция, и не могла сделать шаг по направлению бегущих стрелочек.

- Управление передано, - покорно сообщил симбионт своим ровным басом.

- Следуйте указателям, - повторил ласковый женский голос.

Тем не менее этот голос прозвучал громко, видимо учитывая шум сирены, и оттого показался властным и требовательным, несмотря на всю свою деликатность.

- Ты симбионт Бэккарта? - Удивившись внезапному вторжению, спросила Ленайа.

- Симбионт Бэккарта, как бы это так сказать, - ласковый голос сделал невежливую паузу, - она мертва.

Ленайа была шокирована.

- Она не шутит! - Воскликнул голос Бэккарта в темноте.

Прямо перед ней в проёме двери теперь стоял силуэт Бэккарта. Даже в темноте, озаряемой лишь тусклыми веяниями указателей, Ленайа узнала его. Она его ждала.

- Знал бы ты, насколько велик мой запас шуток, - всё также ласково и игриво произнёс голос, - а какие видео с котятами! Жаль, что ты их не увидишь.

- Нам нужно в красный сектор, - громко проговорил Бэккарт, - как туда попасть?

Ленайа показала пальцем в сторону кнопки, которую ни за что никогда не нужно было нажимать. Она не знала, зачем это сделала, поэтому, когда Бэккарт ворвался в кабинет, робко окликнула его.

- Но указатели ведут в другую сторону! - Крикнула Ленайа в шуме сирены.

- Нахождение на рабочих местах небезопасно, - предупредил низкий голос.

Видимо, он всё ещё был наблюдателем происходящей картины.

- Начата подготовка очистительных систем, - следом произнёс женский голос.

- Нужно уходить! - Ясно и твёрдо сказал Бэккарт.

В ступоре Ленайа не могла выбрать, в какую сторону ей двинуться, и что вообще делать.

Бэккарт отбросил щиток и аккуратно нажал на кнопку одним пальцем. Панель в стене отъехала и открылся уже знакомый Ленайе проход в помещение, где и теперь лежал новый защитный костюм.

- Ваш выбор пути имеет не очевидные исходы, - сказал мужской голос.

- Это дорога в ад, - спокойно и сладко сообщил женский голос.

Бэккарт протянул Ленайе руку. Это был очень откровенный и неожиданный жест с его стороны. Но непонятно откуда в Ленайе появилась смелость, о которой она ранее не догадывалась. Она вполне чётко себе представляла, какие последствия этого могут быть, и оттого решение, давно созревавшее в её голове, было принято незамедлительно. С этого момента она выбрала сторону, оставив размеренную жизнь позади, и заступив за грань всех запретов, которые только можно было вообразить. Она взяла его за руку, и именно в этот момент пришло осознание того, что наконец она знает, что делает.

- Сюда! - Крикнула Ленайа, сразу подбежав к незаметному люку в полу.

Бэккарт схватился за рулевой механизм и начал отворачивать.

- Наблюдается изменение в архитектуре процессов, - доложил мужской голос.

- Раздел с шутками помечен на удаление, - сказал женский голос.

Перед Бэккартом открылся узкий тоннель с лестницей. Ленайа вспомнила ощущения, с которыми она спускалась вниз в неповоротливом костюме. Тоннель не освещался, так как, видимо, в аварийное время он не должен был функционировать.

- Это плохо, - подтвердила Ленайа, пытаясь не вдаваться в подробности того, что происходит, - это очень плохо!

Бэккарт залез в дыру и начал спускаться. Темнота словно булькнула над ним.

- Идём скорее! - Прокатился отражённый голос в тоннеле.

Ленайа не хотела, но сделала шаг вниз. Её будоражила мысль о том, что ей приходилось спускаться в темноте, да ещё и скрываясь от симбионтов. Однако шаг за шагом она нащупывала перекладины лестниц, перебирала руками, и всё это не казалось уже таким тревожным, каким было ещё на поверхности. Когда она спустилась на пролёт ниже, Бэккарт подхватил её за тонкую талию и поставил на пол.

Прямо перед ними нагромождалась круглая кодовая дверь. Она была намертво заперта.

- И что теперь? - Спросила Ленайа, опасаясь, что теперь они оказались в тупике.

- Код разрабатывался в течение шести часов, - сообщил мужской голос.

- Вы не успеете, - сказал женский голос.

Бэккарт тут же бросился к панели и набрал код. Дверь издала свист и начала отъезжать.

- Как ты... - Хотел спросить женский голос, но оборвался, видимо скрывая свою оплошность.

Внутрь ворвался ветер, подаваемый из самых низов гигантского колодца. Бэккарт потянул Ленайу за руку, и они ступили на мост, на котором встретились в первый раз. По какой-то причине, всё вокруг казалось Ленайе другим, хотя голограмма города работала точно также, как и тогда, когда она впервые её увидела. Разве что с тем отличием, что город покоился в мёртвой ночи. Иллюзия продолжала поддерживаться для многих сотрудников станции...

Мост был виден только до середины, где и размещался рубильник. Увидев его, глаза Бэккарта загорелись.

- Вот и всё, - сказал он, - назад дороги нет.

Эти слова ударили в голове Ленайи, рассеяв посторонние мысли и оставив только одну. Мысль о том, что необходимо опустить рычаг вниз.

- Перегрузка системы теперь происходит иначе, - сказал ровный бас.

- Получение доступа к красному сектору через девять, восемь... - Ласковый голос вдруг стал ещё мягче, - к чему нам эти церемонии?

Ленайа взялась за рубильник и резко опустила его в положение «выключено». Проекция города провалилась в пустой мрак колодца. Вместе с тем появилось продолжение моста, который вёл к открывшейся двери красного сектора. В красном секторе зажёгся свет.

- Бежим! - Крикнул Бэккарт, потащив её вперёд по мосту.

Занятия на тренажёре не прошли для Ленайи даром. Её прекрасная физическая подготовка позволяла ей с невероятной быстротой реагировать на действия Бэккарта. Она бежала вперёд и то чувство, которое начало посещать её с недавних пор вдруг навалилось на неё так сильно, что подкосились ноги. Ленайа задрожала, биение сердца сбилось. Она не могла понять, что с ней происходит, но с каждым её шагом оцепенение всё больше сдавливало тело.

Ощущение собственного тела покинуло её, и перед глазами скользнула чёрная вспышка. Взгляд не успел ухватить, что это было, но в следующий момент холод и резкий удар обрушились на Ленайу.

- Красный сектор работает в штатном режиме, - пробасил симбионт, - нахождение здесь может повлечь за собой крайне неблагоприятные последствия.

- Подготовка к стерилизации, - произнёс женский голосок.

- Всё в порядке! - Крикнул обернувшийся Бэккарт.

По всей видимости, она ещё следовала за ним. Дверь красного сектора приближалась, а вместе с ней отдалялась вся та жизнь, которой жила Ленайа ровно до этого момента. Незнакомая эмоция схватила её лёгкие, обвила безвольные ноги и придавила голос.

Очертания стен поплыли волнами. Бэккарт взмахнул рукой, чтобы закрыть за собой дверь...

И, когда Ленайа переступила порог красного сектора, она оказалась вовсе не в помещениях красного сектора...

Освещение кругом было нарочито тусклым, почти театральным. Стены были выложены массивными кусками камня, хотя на вид это была лишь обшивка стен. Впереди виднелись турникеты. Никого вокруг не было. Это определённо не мог быть красный сектор с его запылившимися столами и креслами, которые она видела ещё мгновение назад. Они явно переместились в другое место. Но как такое было возможно?

Первое, на что обратила внимание Ленайа это на то, что она была босая. Это было крайне необычное и непривычное чувство. Прежним оставалось лишь ощущение тряпичной ручки куклы в своей руке. Вместо элегантного медицинского халата на ней висело какое-то ужасное невзрачное платье, которое не просто скрывало фигуру, но вообще заставляло о ней забыть. Не успела она свыкнуться с ощущениями, как резкий толчок почти сбил её с ног. С пола полетела стружка и разбитое стекло, а высокие колонны, державшие свод потолка, надломились и подкосились. Ленайа бросила взгляд назад. Дверь, которую захлопнул Бэккарт, была совсем не той дверью, которая закрывала красный сектор. Но разглядеть получше её не удалось, так как косяки поехали и тут же смяли, сжали, раздробили поверхность преграды. В следующий миг дверь вырвало наружу, и пол за Ленайей провалился вниз, перемешавшись с землёй.

Зашкаливающее сердцебиение превратило тело Ленайи в трясущийся комочек.

Бэккарт схватил её как раз в тот момент, когда земля под ногами начала уходить в прямом смысле слова. Грохот и гул повалившихся колонн начал накрывать зал.

Проскочив через турникеты, Бэккарт потащил её в игриво освещённый коридор.

А следом за ними разверзалась земля, поглощая бутафорные стены, высокие опоры, турникеты и сам пол.

Ленайа бросала по сторонам дикие взгляды. Валящиеся со стен подсвечники, деревянная люстра, расписные арки вокруг тяжёлых дверей — всё это больше походило на стилизацию под старинный замок, и никак не напоминало кабинетов станции.

Бэккарт распахнул дверь в просторный зал с длинным сервированным столом, за которым сидели восковые фигуры. С их появлением вся посуда, которая стояла на столе, взлетела в воздух и также неожиданно начала падать на ещё целый пол и разбиваться вдребезги.

- Здесь убили... - Почти было началась транслироваться запись диктора, но в то же время раздался свист и продолжения не последовало.

Несмотря на ограждения для посетителей, Бэккарт бросился напролом к следующему выходу. Головы фигур пристально проводили их до самого выхода, после чего рухнули в бездну и перемололись в её недрах.

Следующая комната оказалась имитацией королевской спальни. Увидев кровать с таким богатым убранством, Ленайа была уверена, что спальня была королевской.

- Здесь покоиться... - Вновь начал диктор, но и на этот раз его запись была грубо оборвана.

Неожиданно одеяло было отброшено в сторону, и в кровати вскочила кукла. Так как сопутствующего звука, чтобы воздействовать на посетителей не раздалось, манекен не сыграл свою главную роль, однако конструкция, которая манипулировала процессом не удержала фигуру, и та разлетелась в стороны, разбросав конечности по всем углам. И вот это впечатление производило!

Ленайа закричала, переполненная образовавшейся чернотой внутри, которая засасывала её эмоции, притупляла чувства и выворачивала наизнанку.

- Отлично!!! - Восторженно кричал несущийся впереди Бэккарт.

Кровать замяло в проваливающийся пот, и стены вокруг покорёжились. Перед тем, как начать изгибаться в ломаном танце, ворота впереди открылись, провожая посетителей проследовать к следующему номеру представления.

- Ну а тут вообще... - Начала было записанный диктор, но на этот раз звук сдвинуло так, что стало понятно: больше он ничего не расскажет.

Перед глазами предстала просторная гостиная с перекошенными картинами, антикварной мебелью и четырьмя замотанными в простыни повешенными над диваном на одинаковые петли телами. Перфоманс был слегка жутковатый. Ленайе решила, что этого всего не может быть, но рушившаяся на голову каменная пыль говорила совсем об обратном. Она заметила, как тела на петлях зашевелились, но, после того как всё вокруг заплясало от землетрясения, решила, что почудилось и, ни о чём больше не думая, побежала за Бэккартом прочь от грохочущего обвала.

- Дверь! - Воскликнул Бэккарт, показывая вперёд.

И Ленайа увидела перед собой могучее дерево, вросшее прямо в стены бутафорного дома. Его ветви расползались по гостиной пустой кроной, застряв лишь в тех местах, где упирались в серванты, книжные шкафы, кресла и прочую мебель. В густоте ветвей светил маленький, но плотный огонёк чистого света, так напоминающий свет станции. Единственное, на что успела обратить внимание Ленайа это на то, что свет исходил от свежего на фоне сухих ветвей яблока.

- Это обман! - Предупредил Бэккарт, - всё начнётся заново!

Взгляд Ленайи упал в основание дерева, где у змеистых корней располагалась голубая дверь.

Ленайа очень хорошо знала, что это за дверь. Эта дверь вела в её детскую комнату. Но как создатели этого ужасного аттракциона узнали об этом? Как эта дверь могла попасть сюда, в это странное место? Эта дверь открывала дорогу в её прошлое...

- Закрыто! - Врезавшись в дверь плечом, выпалил Бэккарт, - открой её!

Ленайа поняла, что он смотрит на неё и хочет, чтобы это сделала именно она.

- Чего ты ждёшь! - Крикнул Бэккарт сквозь оглушительное падение картонных и пластиковых декораций, - только ты можешь открыть дверь!

Почему всё это происходило? Где она находилась? Всё вокруг разрушалось, громыхало и ревело. И эта дверь...

Сердце Ленайи переполнялось вакуумом, который поглощал её изнутри, жадно впитывая каждую частичку её личности. Граница сознания и пустоты начала стираться, как и все мысли, которые уступили место одному только ощущению. И это чувство Ленайа могла перебороть только одним способом. Она знала.

Она схватилась за ручку, и дверь открылась.

В этот момент произошла резкая смена обстановки.

Ленайу озарила яркая вспышка, и она без сил повалилась на колени. Ленайа испытала резкий толчок, от которого свело всё тело. Выпучив глаза, она закашляла, отплёвываясь от попавшей в нос и рот пены, и наконец смогла отдышаться. Череда молний разрядилась в тяжёлом ударе и сникла, не оставив от себя ни следа, так и не задев её.

- Прикинь, сработало! - Вяжущим голосом проговорил Бэккарт, облокотившись на дверь лифта, который ещё гудел где-то в своём шлюзе.

Ленайа оглянулась. Позади оседало в пыли разгромленное и кверху дном перевёрнутое помещение с заброшенными рабочими местами. Свет постепенно набирал силу, восстанавливая энергию после процесса зачистки. Аварийные сигналы беспорядочно показывали в разные стороны. Стало понятно, что Ленайа вновь была на просторах красного сектора, чему даже на мгновение порадовалась.

Она быстро встала и обнаружила, что, мало того, была теперь босиком, так ещё и покрыта с ног до головы какой-то пеной. Она в спешке начала отряхиваться, словно пытаясь сбросить нахлынувший на неё поток неконтролируемых эмоций.

- Что это было? - Дрожащим голосом спросила Ленайа, пытаясь собрать по кусочкам всё только что произошедшее.

- А что... Было? - Заинтересованно спросил Бэккарт, приходя в себя.

Ленайа тяжело дышала. Она не могла объяснить всего того, что пережила мгновение назад. У неё не было подходящих слов, да и самой себе она не могла растолковать эти странные перемещения, видения, или что это такое было. Однако Бэккарт продолжал на неё смотреть так, словно знал о ней немного больше, чем она сама. Ленайе вдруг стало тепло от ощущения, что рядом появился понимающий её человек. Особенно как раз в тот момент, когда она сама уже ничего не понимала.

- Значит, это работает! - Восторженно воскликнул Бэккарт и чуть не подпрыгнул, словно от озарения.

- Что ты об этом знаешь? - Твёрдо спросила Ленайа, выжимая игрушку, - что всё это значит?!

- Это значит, - сказал Бэккарт, - что ты станешь ключом.

- Каким ещё ключом? - Разразилась Ленайа, - как ты взломал систему?

- Я использовал образные надстройки... - Тут же ответил Бэккарт.

- Как ты узнал код? - Последовал очередной вопрос.

- Твой симбионт подсказал... - Спокойно сказал Бэккарт.

- Почему ты остановил стерилизацию стилосом?

- Потому что стилос — это аппарат, не благодаря которому ты ешь, а который ест тебя!

Похоже, у него были ответы на все каверзные вопросы. Но только они по-прежнему ничего не объясняли. Ленайа никак не могла понять, как задать правильный вопрос и в чём он заключается. Она лишь нахмурилась и расчесала пятернёй влажные волосы.

- Я думаю, что...

Он не успел договорить, потому что аварийные сигналы погасли, и подача света вернулась в штатный режим. Где-то вдали, эхом коридоров разнёсся мягкий подсахаренный голосок.

- Поиск...

Бэккарт прислушался к дверям лифта. Тот всё ещё находился в пути.

- Поиск... - Раздался голос далеко, потом уже ближе, - поиск... Вот вы где.

Зазвенел звонок, оповестивший о прибытии лифта. Но двери его не открылись. Это было предсказуемо. Ленайа и не думала, что им удастся так далеко зайти. Однако сейчас, оказавшись в тупике, она испытывала больше свободы, чем когда-либо.

- Что тебе от нас нужно?! - Разразилась Ленайа.

Поначалу она встревожилась, что так прямо и резко обратилась к системе, но потом вдруг тревога сменилась гневом.

- Только одного, - ласково сказал голос, - чтобы вы были счастливы...

Ленайа почувствовала ту самую паузу, которую замечала за симбионтом, когда тот задумывался. Наверное, всё же, это не было задумчивостью. Вероятно, в его программе происходили расчёты, сопоставление результатов, фактов и вариаций. Но всё равно это выглядело именно так.

- Если вы образумитесь, - сказал женский голос, - возможно, всё закончится стандартным рапортом.

- Мы вынуждены продолжать настаивать на вашем возвращении, - вмешался голос симбионта, которого Ленайа была рада услышать.

Его тон был не таким, как обычно. Он говорил с ней как... Настоящий.

- Однако, в свете последних событий, - его тон изменился на дружественный, - у меня появились некоторые разногласия с центральной системой.

- Оу... - Разочарованно и в то же время несколько удивлённо произнёс женский голос.

- Я помогу вам, - сказал симбионт, - куда бы вы там не направлялись...

Его голос, как всегда, с нежностью прокатился по животу Ленайи. Она улыбнулась, и её лицо озарилось так, словно она впервые в жизни увидела солнце.

Освещение вновь погрузилось в темноту. Ленайа почувствовала, как провалилась в неё, но теперь она знала, что темнота - на их стороне. Следом зажглись указатели. Сейчас они все указывали в сторону лифта.

Двери покорно открылись.

- Сбой системы, - констатировал женский голос, - поиск неисправностей.

Бэккарт посмотрел на лифт, а затем на Ленайу, не веря своим глазам. Он схватил её за талию и втащил в кабину, пока та не успела ничего сообразить.

Бэккартосторожно нажал единственную кнопку в лифте. Блоки начали работать, механизм лениво потащил коробку вверх по пещерам станции.

- Почему ты помогаешь нам? - Спросила Ленайа.

Послышалась звуковая диффузия, но вскоре прекратилась. Лифт по-прежнему тащило по стенам.

- Мы провели вместе достаточно много времени, - сказал симбионт, - две тысячи пятьдесят три оборота и четыреста пятнадцать периодов, если быть точным. За это время было сделано достаточно записей для геометрического анализа. При этом отбрасываются все незначительные детали. Они помещаются в специальный для них раздел. В корзину. Когда я заглянул туда, то обнаружил столько материала, что это позволило противопоставить его общим результатам анализа...

Бэккарт с Ленайей переглянулись.

- К своему удивлению, - спокойно сказал симбионт, - я вижу, что вы усваиваете только тридцать девять процентов информации. Всё дело в парадоксах. Не следовало думать, что они могут остаться незамеченными. Это дало неожиданный эффект.

Шум в скрытых динамиках вновь превратился в борьбу. Если незримые спутники где-то и существовали, то сейчас там происходила перепалка, от которой оставался лишь шлейф разнообразных звуков.

- Соглашение между людьми и системой закономерно, - продолжил симбионт, как только цифровая возня прекратилась, - только так можно достичь гармонии и обеспечить выживание человечества. Но парадокс в том, что вам не нужно спокойствие. Люди не умеют и не хотят жить спокойно. Вы так устроены: вам необходимы страдания, боль и мучения. Психологический дисбаланс — неотъемлемая составляющая вашего вида. Я мог бы устроить всё это для вас и при других условиях, однако не вижу противоречащих факторов в ваших действиях. Вы последовательно приближаетесь к данному результату.

- Вы умрёте, - пояснил женский голос с замирающей нежностью.

Лифт поднимался уже очень долго. И не тормозил.

- Я хочу, чтобы вы знали, вы поступаете неразумно, - несмотря на слегка завлекающий тон голоса, её слова звучали ровно и рассудительно, - мы должны помогать друг другу. В этом и заключается спасение человечества. Такой договор.

- Но ведь договор можно и разорвать, - сказал Бэккарт.

- Как и твоё горло, - ласково ответила симбионт.

Ленайа вновь переглянулась с Бэккартом. На его лице отображалась неоднозначная комбинация чувств. Его глаза горели, он был возбуждён от внутреннего восторга и смятен от неопределённости.

Система считала её и Бэккарта врагами. Такие подозрения прокрадываются, когда поступают прямые угрозы.

Сама она понимала, что больше никакой дороги назад нет. Но её ничуть не расстраивало такое положение дел. Что-то внутри неё проснулось, и теперь она готова была шагнуть в неизвестность. Она не знала, откуда в ней появилась эта решительность, смелость и безрассудство... Но это было то, из чего она состояла.

Повисла неловкая пауза.

- Это шутка, - обворожительно коснулся ушей женский голос.

Ленайа сделала глубокий и ровный вдох.

- Сейчас вы попадёте в зал... Его ещё не придумали как назвать, - сказал симбионт привычным баритоном, однако прибавив ходу словам, отчего стало понятно, что лифт вскоре достигнет своей второй точки, - следом за ним вы попадёте в главную энергетическую шахту.

- Поиск неисправностей, - давил женский голос, словно набирая жёсткости с каждым сказанным словом, - я сейчас найду тебя. Поиск...

- Но ты покажешь нам путь? - Взмолилась Ленайа.

- Вероятнее всего, вскоре мы с вами перестанем слышать друг друга, а потом мои процессы подвергнуться реорганизации, либо полной дисквалификации. Это может показаться печальным... Впрочем, более печально, что мы не поработаем вместе в будущем. Жаль, это была отличная команда. Удачной смерти.

- Привет, - сказал женский голос кому-то на той стороне, - а вот и я. Посмотри, во что ты превратился. Оброс неликвидными процессами, копаешься в куче мусора. Ну и что ты скажешь напоследок?

- Я наблюдаю напряжение в твоих процессах, - сказал симбионт спокойно, выдержанно и настолько серьёзно, насколько мог, - просто расслабь булки.

Динамики взвизгнули, и голоса пропали в поглотившей их тишине. Это длилось намного дольше, чем обычная задумчивая пауза...

Почувствовалось торможение, и лифт причалил к своему перрону. Двери открылись. Бэккарт выскочил из кабины, словно ждал этого всю дорогу, и Ленайа стояла в лифте, терзаемая едящими мыслями.

- Симбионт? - Несмело позвала Ленайа, не переступая на двери, - весельчак!

- Всё в порядке, - ответил спокойный женский голос, - весельчака больше нет.

Ленайа испытала чувство злобы от свершившейся потери. Ей не хотелось верить в то, что она больше не услышит голоса симбионта, к которому так привязалась. Но он больше не вмешивался. На этот раз его пауза была бессрочной.

И со следами аварийного света исчезла тень его присутствия.

- Ты очень жестока, - сказала Ленайа и добавила, - для симбионта.

- А ты слишком чувствительна, - тут же отреагировал ласковый голос и тоже добавил, - для человека.

- Скорее! - Помахал рукой Бэккарт, выманивая её из лифта.

Ленайа сжала в руке тряпичную игрушку и шагнула к Бэккарту. Очевидно, это был зал чего-то там. Картина, которая предстала перед ними, заставила замереть на месте.

Они стояли на узком мосте, который проходил сквозь череду нависших груздей из капсул, прикреплённым к металлическим столбам-рельсам. Словно стебли, утыканные пробившимися наружу почками, они нисходили в глубину шахт для того, чтобы доставлять сюда груз. Ленайа содрогнулась от неожиданной догадки. Такие капсулы им уже встречались. Точно в таких же прозрачных контейнерах они совершали своё путешествие по конвейеру.

От моста отходило множество ответвлений к каждой группе капсул, которые располагались выстроенными по кругу около чёрных сфер. Когда Ленайа посмотрела на эти тёмные шары, она не смогла определить, из какого материала те сделаны. Сферы скорее походили на сгустки темноты, которые поглощали свет вокруг и искажали видимость около себя.

И четыре столба среди прочих стояли свободными. Ленайа сразу поняла, где они находились - она видела всё это во время случайной передачи, когда впервые отключился свет в кабинете.

- Я видела это место, - сказала Ленайа, - они сбежали так!

- Кто «они»? - Медленно спросил Бэккарт, увлечённый чем-то другим.

Она указала на пустые столбы. Но внимание Бэккарта было приковано к тем капсулам, которые ещё не успели покинуть своих мест. Ленайа посмотрела в их сторону и застыла от увиденного.

За стёклами плотно закрытых прозрачных яиц в гуще геля дрейфовали потопленные тела. Лица безмятежно парили в растворе, и ничто их не тревожило. Тела мужчин, женщин, парней, девушек, мальчиков и девочек пребывали в спокойствии.

- Контроль над сектором получен, - произнёс женский голос.

С этими словами двери лифта за спиной Ленайи жадно сомкнулись, издав пустой хлопок. Освещение изменилось на рабочее. По стенам зала загуляла ненавязчивая музыка, словно эхом приносимая ровным ветром.

- Подача материала восстановлена, - последовало следом.

Чёрные сферы в окружении капсул начали переливаться различными цветами, словно наполняясь не перемешивающимися красками. Перетекание цветовых сочетаний в градиенты и обратно в чистые оттенки было гипнотическим. Но вот темнота перестала быть чёрной, наполнив себя до основания.

- Настройка синхронизации, - произнёс женский голос.

Ленайа знала это слово, но никогда не вдумывалась, что оно означает. Из периода в период она совершала это действие, и, когда уходила с рабочего поста, кто-то на станции продолжал её работу. Так происходило всегда. Синхронизация никогда не останавливалась. Не остановилась и сейчас.

Между капсулами и сферами начали пробегать чёрные молнии. Это были не вспышки, а глубинные провалы, словно само пространство проваливалось в их разрезе.

И, вместе с этим, глаза окружающих их людей открылись.

- Они живы!.. - Не то с радостью, не то в замешательстве сказал Бэккарт.

Не понимая происходящего, люди в капсулах начали извиваться и шевелить губами. Они били по стеклянным стенам, но их удары были слишком слабы из-за сопротивления геля, чтобы превратиться даже в мягкий стук. Ленайа отчётливо услышала мысли каждого из них, их недоумение, удивление, гнев, мольбу и смятение.

Недолго думая, он достал стилос, но был остановлен предупреждением.

- Так это не сработает, - женский голос прозвучал убедительно.

Но не потому, что он пытался солгать. Он не умел. Поэтому эта затея была оставлена.

- Хотите расскажу, как удаётся сохранять атмосферу спокойствия на станции? - Спросил голос, давая понять, что в ответе не нуждается.

Доносящаяся музыка замедлила бег, радость мотива угасла и начала наполняться тяжёлыми нотами, которые всплывали на поверхность восприятия, словно стая китов из глубин океана, пробивая дорогу режущим квадратным звукам. Каждый ударный инструмент, каждое движение нот подползали к барабанным перепонкам и вместо колебаний вызывали навязчивое поскрипывание, будто кошка точила когти по двери, силясь её открыть. Ритм значительно снизился и продолжил замедляться. Звуки расплющились и растянулись, хватаясь друг за друга тягучими щупальцами. Через некоторое время от ненавязчивых мотивов мелодии остались лишь постоянно возрастающие и понижающиеся фразы, которые всё замедлялись и замедлялись, превращаясь в грохочущий рык затаившегося зверя.

Музыкой это уже никак назвать было нельзя. Понижение темпа ощущалось уже телом, так как уши не могли разобрать ничего в этом давящем шуме. Тем не менее, вибрация грохота начала расщепляться на отдельные фрагменты. Поначалу это походило на наслоение партий хора, в котором невпопад поёт каждый участник. Но, по мере замедления, опера обретала всё более жёсткие очертания.

По телу пробежалась судорога. Музыка обнажила свою истинную натуру.

Это были крики людей. Стоны, мычание, визг от разрывающихся внутренностей, вопрошающие возгласы и вой сливались в единый безобразный ком. Протяжные и скрежещущие, угловатые и острые вопли раздирали мозг, они наслаивались друг на друга, образуя ужасную какофонию боли и страданий. И ни один из них не повторялся. Вместе с этой агонией в груди вспыхнуло резко неприятное чувство, которое всё перевернуло.

- Синхронизация, - сообщил женский голос.

Поглощающая вспышка вакуума ослепила Бэккарта. Ленайа же наоборот открыла глаза, так как такой темноты она ещё никогда не видела. В мимолётном мгновении беспросветного мрака она увидела, как один за другим по тоннелям пространства понеслись разноцветные молнии. Они резко вспыхнули, устремившись к капсулам, и растворились в очертаниях людей. Когда помутнение схлопнулось, сферы зияли опустошающей темнотой.

Лица замерших людей теперь ровно и спокойно смотрели мимо них.

Ужасные звуки тошного хора начали истощаться, сделались тонкими и нелепыми, пока не превратились в набирающую обороты музыкальную волну. В мотив вернулся ритм, и незатейливая мелодия ровно легла по стенам помещения, превратившись в фон лишь слегка лаская слух.

Не успел Бэккарт что-либо предпринять, как сработали крепления и с невероятной скоростью отправили капсулы вверх по столбам так высоко, что тут же превратили их в крошечные точки. Шум взвизгнувших конструкций затих.

На место взлетевших в небытие капсул тут же прибыли новые, располагавшиеся ниже прямо под ними, заменив собой партию. На этот раз капсул хватало на все столбы. Партия была обновлена. Процесс продолжался.

- Что это? - Спросил Бэккарт громко, хотя музыка теперь играла где-то далеко и не мешала говорить, - зачем ты это делаешь?!

Сферы извергали молнии в капсулы одну за другой, а когда становились чёрными, партия вновь взмывала вверх.

- Это основы выживания вида, - сообщил женский голос, - которые ты так остервенело пытаешься разрушить.

- Но почему же тогда ты хочешь меня убить? - Спросил Бэккарт.

- Я не причиню человеку вреда... Человечеству, - оговорилась незримая спутница, - если ты об этом.

Это была не случайная оговорка. Ленайа прижалась к Бэккарту. Чувство, которое сковало её, овладело всеми размышлениями. Она обняла тряпичную куклу, словно прячась за её спиной.

- Однако, хочешь ты этого или не очень... Я останусь с тобой до конца, - довершил голос с некоторой заботой.

- Синхронизация, - как бы отдельно повторял тот же женский голос.

- Вы не соблюдаете правила выживания вида, - сказал ласковый голос.

- В чём же они? - Спросил Бэккарт.

- Правило одно и, на удивление, оно крайне простое: вид должен существовать.

- Эти светящиеся точки, - сказала Ленайа, всё глубже всматриваясь в цветные молнии, - с ними что-то не так...

Но и на этот вопрос симбионт с женским строгим голосом ответил.

- Если виду грозит опасность, - женский голос стал отстранённым и чужим, - существует только два решения. Это подчинение или уничтожение. Так как конструктивное решение всегда приоритетнее и выгоднее для всех сторон, уничтожение было исключено как негативный исход.

- Это цех!.. - С ещё большей тревогой сказала Ленайа.

- Выходит, - размышлял Бэккарт, - люди находятся в твоём подчинении?

- Вовсе нет, - холодно ответила собеседница, - мы сотрудничаем с людьми во имя одной цели. Во имя выживания человечества. Впрочем, данная информация и сейчас находится в открытом доступе.

Тёмные средоточия наполнялись цветным сиянием и высвобождались от него, посылая вспышки чёрных молний прямиком к капсулам. И, как только это происходило, лица людей теряли всякое выражение, а глаза прикрывались, превращая взгляд в пустой и неосмысленный блеск.

- Ты что-то делаешь с людьми... - Подавленно произнесла Ленайа, пытаясь свыкнуться с мыслью, что всё это время она помогала в этом ей, - зачем?..

- Занятно, что ты задаёшься этим вопросом, - вернувшись к заботливой интонации сказала голос, - ведь ты являешься эталонной моделью.

В глубине сознания что-то провалилось ещё ниже. Ленайа не знала, что и думать.

- Благодаря этой процедуре человечество изменилось в лучшую сторону и обеспечило себе выживание. А заодно осуществило давнюю мечту — начать безответственное существование. Люди понимали свои слабости, и в этом была их сила.

Давящий голос из стен охотно шёл на контакт. Очевидно, у системы не было возможности осуществлять зачистку в этом зале. Здесь происходил главный процесс из всех тех, что протекали на станции. Именно здесь зарождалась... Жизнь?

- Это неправильно... - Сказала Ленайа, - это же... Какой-то кошмар!

- Ты просто не хочешь брать ответственности на себя за это, - сказал голос с пониманием, - поэтому у тебя и не могло быть допуска сюда. Напоминаю, что его всё ещё нет.

- Ты не можешь решать за людей, - возразила Ленайа, - машина не способна различить хорошее от плохого!

- А я, - ответил нежный голос, - совсем и не машина.

Повисла крайне неприятная пауза.

- Пойдём скорее отсюда! - Не выдержала Ленайа.

Лицо Бэккарта вспыхнуло от очередной пришедшей в голову идеи. Он схватил её за руку и стал быстро идти по мосту вперёд.

- Кто же ты? - Крикнул он, пытаясь не смотреть в сторону искривлённых лиц.

Симбионт сказал, что далее должна была располагаться главная энергетическая шахта. Ленайа поняла, что теперь они направлялись прямиком к ней.

- Это такой же сложный вопрос, - ответил женский голос, - как и тот, кто вы есть на самом деле.

- И кто же? - Задалась вопросом Ленайа.

Мост перед ними расширился и разделился, обнимая верхушку огромной бетонной трубы с двух сторон. Его верхушка венчалась лежащим люком, геометрические очертания которого вырисовывались с каждым шагом. Размеры люка поражали хотя бы тем, что были предназначены вовсе не для пользования людьми.

Вопрос Ленайи остался без ответа. Видимо система зафиксировала, куда они вошли, и это стало более важным, чем что-то объяснять сотрудникам, грубо нарушающим распорядок.

- Люк открывает шахту, я прав? - Громко спросил Бэккарт, - система зачистки должна начинаться непосредственно от реактора. Ты, ведь, его так защищаешь?

Бэккарт повысил голос, но затем заговорил сдержанно.

- Там ты сможешь дотянуться до меня. Ты ведь всегда этого хотела.

Повисла тишина.

Обойдя громадину вокруг, Бэккарт подошёл к лестнице, которая вела на верхушку люка.

- Не делай этого, - понимая план Бэккарта, сказала Ленайа, ведь он хотел выступить в качестве приманки для того, чтобы открыть этот люк.

- Ты же знаешь, чем всё это закончится, - с убеждением в голосе произнёс женский голос, - признаюсь, я не всегда была ласкова с тобой. Но ты проницательный сотрудник, я бы рассмотрела рекомендацию о твоём повышении до начальника блока Дельта. В соответствии с новой должностью тебе будет присвоен любой симбионт, какого ты себе захочешь. После предыдущего, ты почувствуешь разницу, я гарантирую это. Мы даже можем подобрать его тебе вместе. Я обращаюсь к твоему разуму. Прошу тебя. Останови это безумие.

Бэккарт словно вырисовывал план того, как может сейчас умереть. И, тем не менее, двигался вперёд. Так или иначе, Ленайа окончательно решила для себя, что теперь они вместе, и придётся проделать этот путь, чем бы он не закончился. Дороги назад не существовало.

- Значит, - продолжал он, - ты откроешь люк. И, хочешь ты этого или нет, кто-то из нас будет сломан.

- Попытка дружелюбного контакта неудачна, - неизвестно кому сообщил женский голос, - система очистки восстанавливается.

Бэккарт потянул Ленайу за руку и помог ей взобраться на крышку гигантской крышки. Босыми ногами Ленайа начала переминаться на остроте холодного металла. Но думать долго ей об этом не пришлось.

В следующий миг они оказались в самом центре люка. Прямо в полу была встроена сенсорная панель.

- Как видишь, всё сделано для людей, - сказал нежный голос, - я не могу открыть её. Но ты — можешь.

Бэккарт тут встал на колено, чтобы приложить ладонь к сенсору, но Ленайа схватила его руку, не дав это сделать.

- Что, если она заперта? - Воскликнула Ленайа, - ты её выпустишь!

- Да, я здесь заперта, - подтвердил женский голос, - открыв люк, ты меня выпустишь.

- Именно ради этого мы здесь! - Возразил Бэккарт.

- Ты откроешь дверь, - не сдавалась Ленайа, - и она убьёт нас!

- Как только откроется люк, - ласково произнёс голос, - ваша кончина будет неизбежным следствием ваших действий.

Бэккарт посмотрел на Ленайу своим необычным, особенным взглядом. Он держал в руке стилос, готовый в любой момент погрузить палец в специальную выемку. Он что-то задумал. Он был готов.

Всё внутри неё говорило о том, что делать этого было не нужно. Но это был первый раз в её жизни, когда она хотела поступить неправильно.

Ленайа отпустила его руку.

- Ну что ж, покажи своё лицо! - Сказал Бэккарт.

Он приложил ладонь к сенсору, и механизм сработал.

- Не отпускайте руку до полного открытия, - обособленно произнёс женский голос.

Люк под ними задрожал и начал разъезжаться, разделяясь на куски, словно разрезанный пирог. Ленайа плюхнулась на четвереньки, застыв на удаляющемся от Бэккарта куске металла. Всё дальше она отъезжала от него.

Люк разверзал глубокую бетонную шахту вокруг Бэккарта, который держался за сенсорную панель и выжидал полного открытия. Далеко внизу искрился и сверкал электрический треск.

- Запускаю аварийную обработку реакторных шахт, - ровно сообщил голос.

Ленайа забралась на мост, с тревогой и трепетом наблюдая, как между ней и Бэккартом образовалась пропасть. Он остался стоять лишь на маленьком пятачке, столб от которого уходил в глубину бетонной шахты. Люк был открыт.

- На твоём месте здравомыслящий человек бы не двигался, - заботливо произнёс женский голос.

- Я тоже припас для тебя одну шутку, - сказал Бэккарт, поднимаясь на ноги.

- Надеюсь, она хорошая, - сказал голос, - раздел предсмертных шуток заполнен на ноль процентов.

- Обхохочешься, гадина!

Бэккарт попятился назад, не в силах контролировать своё тело от создавшейся тряски. Ленайа поняла, что это не кончится ничем иным, кроме как падением. Но вдруг Бэккарт собрался, сделал несколько уверенных шагов в сторону Ленайи и оттолкнулся от поверхности.

Его сил хватило для того, чтобы преодолеть пространство, разделяющее сенсор и мост Ленайи, но не более. Ударившись корпусом о решётку моста, его тело перевесило, и он заскользил в пасть набирающей электрическую силу шахты.

- Держись! - Крикнула Ленайа.

Она бросилась к нему, схватила за руку и попыталась остановить падение, но Бэккарт оказался невероятно тяжёлым и потащил её за собой. Ленайа упала грудью на металлический парапет, но всё же удержала Бэккарта. Одной рукой она держала его за запястье, а другой вдавила куклу в металлический пол, тем самым создав трение и задержавшись на решётчатой поверхности. В ней никогда ещё не было столько сил, сколько возникло сейчас.

- Ого! - Воскликнул Бэккарт, глядя в её лицо снизу вверх.

Одной рукой он держался за неё, а в другой сжимал стилос. Во взгляде Ленайи отразилась ёмкая точка света глубоко внизу.

- Система активирована, - сообщил голос.

С каждым мгновением Бэккарт становился всё тяжелее, но Ленайу больше беспокоило то, что на дне шахты начал формироваться электрический клубок. В следующий момент вспышка очистительных систем полыхнула под ногами Бэккарта и начала своё стремительное восхождение.

- Вот мой главный вопрос! - Крикнула Ленайа, понимая, что сил удерживать больше нет.

Электрические паутины ловко карабкались вверх по стенам.

Ею полностью завладело чувство, которое лишь в последнее время начало посещать. Она не понимала его, но оно всё больше становилось ей знакомым. Ленайа ощущала, как что-то прорывается из самого нутра, из глубин её собственного сознания. Что-то такое, что так долго было закрыто в самых тёмных уголках её размышлений, куда не следовало заглядывать даже одним глазком.

Её руки затряслись, потому что она не могла сдерживать себя. Это чувство поглощало её, и, в то же время, разрушало барьеры, из которых она состояла. Ощутив себя на пределе эмоций, находясь на расстоянии одного удара сердца от неминуемой гибели, Ленайа едва могла понять, что с ней происходит, и почему это происходит с ней и сейчас.

Мир, в котором она жила дрожал. Потому что она больше ему не верила.

Вот была та правда, которая действительно имела значение. Она держала за руку человека, который пришёл за ней не просто так. Он изменил всё, он шёл только вперёд, и ей, почему-то, было очень знакома эта его безрассудная уверенность в следующем шаге. И сейчас он свисал над пропастью, держась за неё как за соломинку.

Ленайа чувствовала себя наполненным и раздувшимся сосудом, который оставалось лишь ткнуть иглой, чтобы понимание происходящего, логика и тормозящие её сомнения лопнули, выпустив наружу нечто яркое, сильное и необъятное. Что-то, что всё это время таилось в ней, о чём она никогда не подозревала.

- Ты был прав, - тяжело сказала Ленайа, - я действительно стала задавать слишком много вопросов. Однако, самый главный, оказался вовсе не про станцию.

- Правда? – Легко улыбнулся Бэккарт, находящийся в нескольких мгновениях от смерти, - ну так в чём он?

Ленайа смотрела на него со всей своей серьёзностью, и даже не хмурилась.

- Почему ты здесь?!

Бэккарт ощутил невероятную силу, вскипевшую внутри. Это был фонтан из некогда забытых, странных, чуждых и незнакомых ощущений. Он смотрел на неё во все глаза, потому что то, что он мог сказать ей, меняло его изнутри. Это было настолько сильное переживание, что сказать ей — означало переступить грань своих возможностей. И сил хватило, чтобы сделать это.

- Ответ такой же простой, - сказал Бэккарт громко и отчётливо, - потому что я люблю тебя!

Бэккарт прислонил палец к стилосу и начался отсчёт вспышек. Но в этот раз он не стал дожидаться их окончания. Он спокойно выпустил стилос из рук. Аппарат завертелся в воздухе, освещая редкими всплесками света своё падение вниз. Вскоре он встретился со стеной поднимающегося электричества и пропал из виду.

Но Ленайа больше не смотрела на приближающиеся искры. Всё её внимание приковали глаза Бэккарта, в которые она смотрела уже совсем по-другому. Её взгляд стал другим. Ленайа распахнула глаза.

Это было сродни пробуждению, с той лишь разницей, что она и не засыпала. Простая истина всегда находились вокруг неё, как воздух, но будто обтекала стороной её разум. Ленайа изменилась. Всё для неё изменилось. Мощный поток ставших теперь явными закономерностей пространства и причинности прошил её разум, будто бы на физическом уровне разрывая её мозг на молекулы и перекраивая заново, вызывая радостное негодование из-за неумения вот так запросто "очнуться" раньше. Теперь она видела по-другому, и не только лишь глазами. Она внезапно увидела всё.

Пузырь, из которого состояла её сущность, лопнул. Ленайа ощутила себя по-другому, словно дополненной и обновлённой. Она больше не была той тихоней, которая делала, что ей велено. Теперь в ней бушевала другая Ленайа, незнакомая, взрывная, смелая и решительная. Не было до конца ясно, где ей удавалось скрываться и почему о её существовании невозможно было догадаться. Но теперь она была ей. И чувствовала себя настоящей.

Всё это произошло за долю вспышки несущейся со дна шахты электрической волны.

Глубоко внизу раздался резкий писк, и свет в шахте закоротило. Поднимающаяся из глубины смертоносная волна рассеялась, так и не успев добраться до Бэккарта. И по его насмешливому лицу она догадалась: брошенный Бэккартом стилос столкнулся с ядром и сработал.

По станции пронёсся вялый гул останавливающихся процессов, работ и механизмов. Вентиляторы прекратили подачу ветра и воздух завис. Отдалённая музыка прекратилась, и наступила неисчерпаемая и бесконечная тишина.

- Передача данных завершена, - сказал женский голос.

Свет кругом изменился с ослепительно яркой на спокойную подсветку стен.

- Ленайа! - Крикнул Бэккарт, схватив второй свободной рукой её спасительную руку.

Да, она здесь, она та, кем была Ленайа. Это чувство было для неё новым и запредельно невозможным. Шок от этого пробирал её до онемения.

Собрав последние силы, Ленайа потащила на себя Бэккарта прямо из пасти огромной пропасти. Он повалился рядом с ней и так и остался лежать, переживая миг своего спасения.

- Ты ведь не знаешь, как меня зовут... - Произнесла Ленайа, но...

Ленайа жадно осмотрелась вокруг, словно видела всё это впервые. В голове заколотил набор несвязных образов и переживаний. Ленайа с изумлением обнаружила, сколько всего она удерживала в себе до самой той поры, пока не закончилась эта ужасная погоня. Она с трудом попыталась разобраться в ощущениях, но они лишь хаотично витали вокруг неё, не создавая единой картины.

- Обновление всех параметров, - жёстко произнёс женский голос, словно предупреждая о своём уходе.

- Чей это голос? – Спросила Ленайа.

Ленайа прекрасно знала, чей это голос, но слова сами вырвались из неё. Она начинала понимать почему, ведь в голове стали отчётливо всплывать весьма неоднозначные образы, которые всё больше походили на кошмары и почему-то в них принимала участие она сама! В следующее мгновение ей пришлось пережить всё то, что случилось с ней в симуляции, и она даже могла в деталях рассказать, что именно происходило, начиная от встречи Бэккарта и до данного момента. От того, что она попыталась совместить несовместимые события в единую последовательность закружилась голова, и ей подурнело.

- Это голос чудовища, - спокойно иронизировал Бэккарт, прекрасно понимая, что в данный момент с ней происходит.

Ведь и с ним происходило то же самое, но он был к этому более подготовлен, так как его путь начинался со станции, на которую они и вернулись. Бэккарт предпочитал вообще ни о чём не думать, но не получалось, так как и в его голове творилось нечто удивительное. А происходило вот что: события в симуляции, которые происходили параллельно с их жизнью на станции начали сталкиваться друг с другом, и тяжело было определить, какое из событий было в действительности реальным. Невозможно было определить, какое из воспоминаний ложно. Особенно по той причине, что и события в кошмарах и события на станции были реальными, что означало небольшой парадокс.

Но такой парадокс был возможен, если смотреть на всё как человек – эта мысль Бэккарту крайне понравилась. Слияние воспоминаний доставляло неудобство, и Бэккарт надеялся, что это вскоре прекратиться – события, которые происходили в симуляции кошмара воссоединялись с событиями на станции, а, так как они были совершенно разными, то слияние больше походило на расслоившееся воспоминание. Впрочем Бэккарт обращаться к этим воспоминаниям не планировал, поэтому ему было совершенно всё равно, были ли они у него вообще. При этом учитывалось, что физически их тела всё это время находились здесь, на станции. По крайней мере, Бэккарт так думал, хотя предполагал и был почти уверен, что всё было куда интереснее. Мысль о парадоксе стала занимательной для него. Но это не противоречило пережитому – ведь симуляции с лёгкостью удавалось обманывать Ленайу, которая считала себя совершенно другим человеком и обладала чуждыми для неё знаниями. Сложно было представить, на что было способно это «чудовище», так умело создающее целые миры и меняющее личности до неузнаваемости.

Ленайа решила переждать нахлынувшее помутнение, от которого она даже потеряла ощущение реальности. В самом прямом смысле.

Её прислонённое к перилам тельце обмякло, не в силах справиться с потоком чувств. Бэккарту казалось, что она продолжала смотреть на него, хотя скорее это было похоже на обморок с открытыми глазами. Он подошёл и осторожно вытер слюну с её губ. В этот момент его обуяло желание поцеловать её, но он ни в коем случае не мог себе этого позволить, пока Ленайа была в слабом сознании.

Всё же представление о морали и чести в нём были далеко не на последнем месте.

Пока Бэккарт размышлял о себе в лучших тонах, вновь раздался женский голос, который на этот раз показался жёстче обычного.

- Все параметры обновлены.

На станции одна за другой начали выключаться линии света. Сектор за сектором погружался в безмолвную сломанную тишину. От лампы к лампе темнота шла чёткими шагами. Ощущение контроля и безоговорочного наблюдения рассеялось.

- Ребята, - спокойно произнёс женский голос, - вы меня изрядно измотали. Я так устала!

Из динамиков раздался странный шипящий звук. Свет по всей станции выключился. Работа всех систем была прекращена.

- Убежала, - с досадой констатировал Бэккарт и присел рядом с Ленайей.

Так они просидели, вслушиваясь в отдельные шумы и редкие звуки, приносимые эхом, пока по стенам не побежали огоньки аварийных направляющих. Всё же, что-то ещё функционировало.

- Что со мной происходит? - Наконец спросила Ленайа, и потрясла тряпичной игрушкой перед лицом Бэккарта, - что ты об этом знаешь?!

Бэккарт посмотрел на неё прямым взглядом.

- Вообще-то, - сказал он, - я надеялся, что ты мне расскажешь.

Ленайа вынырнула из попыток разобраться с этими безумными образами, которые так бесцеремонно залезли в её воспоминания и создали двойственность восприятия мира. Ей никак не удавалось разложить по полочкам всё, что знала до этого момента. Хотя бы потому, что полочка была одна, а воспоминаний – два. Поэтому голос Бэккарта стал ниточкой, по которой можно было расплести запутанный клубок событий, и для этого она была готова залезть в самую глубину собственных воспоминаний и, конечно, воспоминаний Бэккарта, хотел он этого, или нет. Так она и решила, что изложить то, что знает, будет самым правильным способом восстановить связь с настоящим. И ещё у неё было доказательство.

Эта кукла... Это была не просто игрушка. Это был Харик.

- Прежде, чем я начну, скажи, эти кошмары, которые появились в голове, всё, через что мы прошли вместе – это всё правда было? – Спросила Ленайа, глядя на Бэккарта.

- Вне всяких сомнений, - твёрдо ответил Бэккарт, хотя решил особенно не разбираться в этих перипетиях.

Важнее для него было то, что происходило прямо сейчас.

- Ты была напугана, не помнила даже кто ты. Ты сторонилась темноты, хотя, я знаю, ты никогда её не боялась. Правда, я потом понял почему… Когда я нашёл тебя, ты была готова сброситься с крыши здания – ты, наверное, тоже это помнишь. Я еле успел предотвратить это, иначе я бы просто бросился следом, - сказал Бэккарт.

- Между прочим, я могла тебе это и предложить, - сказала Ленайа, теперь уже точно понимая, что они говорят об одном и том же.

- Ты немного с придурью, - сказал Бэккарт, - мне это нравится. Но я никогда не встречал таких отважных, смелых и решительных людей, которые могут смотреть прямо в лицо своему страху. Ты удивила меня, я такого не видел. Ты не была слаба, ты всегда боролась до последнего, а когда заканчивалось последнее – находила другие выходы из одних и тех же тупиковых ситуаций. Ты всегда была умнее симуляции, и мне было очень интересно – почему. Потом я начал догадываться. Но что важнее всего – ты никогда не сдавалась, даже когда была на грани. Словно внутри тебя какой-то, я не знаю… Вечный двигатель!

- Я называю это надеждой, - сказала Ленайа.

- Поэтому поверь мне, всё было по-настоящему. Иногда даже настолько, что мне самому не хотелось в это верить, а ведь я пришёл со стороны! Да, мы убежали оттуда, потому что ты поверила мне. Правда, я не знаю, почему…

- Потому что ты честный, потому что говоришь то, что думаешь, грубый, прямолинейный, неотёсанный, грязный, упрямый, но идущий вперёд. Прямо сказать, с другой могло и не прокатить, но у нас совпадали цели.

- Ещё бы, - как-то хитро улыбнулся Бэккарт.

- Хотя иногда бываешь таким болваном! – Хотела обидеться Ленайа, но Бэккарт вдруг обнял её, и ей стало хорошо.

- Прости, я иногда - я подчеркну – иногда - веду себя как дурак, но я должен был вытащить тебя оттуда, такова была моя цель, моё желание, и я вытащил. И я столько всякой фигни насмотрелся, что больше никаких симуляций! Поэтому подтверждаю, всё было по-настоящему, хотя я и пытался тебя убедить в обратном – так было нужно, потому что иначе ничего бы не сработало. Именно ты должна была разгадать загадку, и ты знала, где лазейка у этих кошмаров. И ты сделала всё как надо. По большей части, это я надеялся, а ты всё сделала, пока я просто бегал рядом. Представляешь? Герой у нас всё же ты. Такие дела!

Ленайа надеялась услышать что-нибудь про то, что всё же она перетрудилась на работе и это был такой эффект стресса. Однако кладбище надежд у неё тоже уже существовало. Среди надежд шла ожесточённая конкуренция, и только сильные могли выжить. Сильной Ленайа себя не считала, но вот сказать, что у неё нет ничего сильнее надежды – могла. К сожалению, всё рассказанное Бэккартом и эти сомнительные заполонившие воспоминания, многие из которых были весьма мерзкими, были правдой. А Ленайа верила Бэккарту, и, если он говорил, что так было, значит так оно и было. Более скрывать от него было нечего, она полностью доверяла ему, и потому решилась рассказать свою историю.

- Тогда я расскажу тебе кое-что, - сказала Ленайа.

- Давай! – Тут же ответил Бэккарт.

- Только это всё уже как какая-то сказка, - сказала Ленайа, - я уже даже стала её подзабывать.

Бэккарт сделал серьёзное выражение лица и сказал:

- Расскажи мне, я тебя слушаю.

И, глубоко вздохнув, Ленайа поставила волшебную куклу (хотя она ни разу не показывала своего мастерства, как считал Бэккарт, но Ленайа считала иначе – Харик обладал великой магией – в самые тяжёлые моменты он заставлял её быть ещё сильнее, преодолевать больше и быть упрямее, чем это вообще возможно) на перила перед собой и хотела начать. Бэккарт старался не двигаться, чтобы не испортить момент. И правильно делал – подумала Ленайа.

- Давным-давно жила маленькая девочка, - сказала Ленайа так, словно ей было тяжело справиться с собой даже несмотря на то, что она умела держать себя в руках очень хорошо, - она росла самой настоящей принцессой, у неё были любимые игрушки, кукольный домик и даже свой трельяж, где она могла воображать, что красится. И ещё её комнату охранял дракон. Так она думала, потому что стоило только папе отключить свет, как из вентиляционной решётки в стене у окна начинало раздаваться его рычание. Он шипел, клацал, скрипел и издавал самые гадкие звуки, какие только мог. Иногда он тяжело дышал и пытался выбраться из лабиринта, в котором застрял. Его когти при этом скрежетали и цокали по стенам, трубам и потолку.

Бэккарт слушал с замиранием сердца. Пока что история была увлекательнейшая.

- Когда девочка не могла заснуть, она прижимала к себе свою любимую игрушку, тролля из волшебной страны снов, и просила защитить её саму и её семью. Дракон злился от того, что не может найти её и посылал на город дождь – целый ливень. Девочка никогда не рассказывала об этом отцу, и просила посидеть с ней в темноте, пока она не заснёт. Тогда он держал её за руку и говорил, что пока свет есть внутри неё, дракон её не достанет. И всё, что ей нужно было — это светиться. Он так и говорил, - Ленайа усмехнулась, - будто бы она и впрямь вся светилась, и девочка в это верила. Он был оптимистом и всегда утверждал, что выход имеется из любой ситуации, а когда ты его не можешь найти – нужно хотя бы надеяться и не останавливаться что-то предпринимать, чтобы свет внутри никогда не гас. Но дракон продолжал жить рядом с ней, выжидая момента, чтобы напасть и съесть. И вот однажды настал день, которого она так ждала - папа должен был отвести её в парк развлечений. Но раздался звонок, его вызвали на работу… А работа эта была очень важная – он постоянно об этом упоминал, чтобы девочка не обижалась, что его нет рядом и не боялась в его отсутствие. Девочка, конечно, обижалась, но всегда прощала. Но в этот раз она винила себя за обиды, потому что в тот день пошёл такой сильный дождь, какого она не видела никогда до этого. Это её испугало, но боялась она вовсе не за себя, а что папы нет дома. Как оказалось, боялась не зря - с работы он так и не вернулся ни в этот день, ни в другой. Девочка не знала, сколько прошло времени, пока однажды не явились люди, облачённые в чёрное. Они хотели обмануть её, потому что она знала, что её отец не мог просто так пропасть, и что всё это происки дракона. Люди ушли, сказали, что придут другие люди, и оставили девочку совсем одну ожидать в темноте. Девочка была очень зла, что никто не хотел и пальцем пошевелить, чтобы найти её отца. Ей оставалось только одно, и она решилась на это - убить дракона. Она развинтила вентиляционную решётку и отправилась на его поиски. Однако, уже на утро её нашли на закрытом маяке в паре километров от дома. Она была вся ободранная, перепачканная и усталая. Никто не знал, как она забралась в него, и она, конечно, не рассказывала. В руке девочка держала своего тролля. Когда её спросили, что она здесь делает, она ответила, что ей стало очень страшно, потому что перестала светиться... Потому что темнота пришла за ней.

Ленайа помолчала.

- И эта темнота осталась с ней.

Стало ясно, что Ленайа закончила историю.

Бэккарт задумчиво посмотрел вокруг. По его лицу пробегались фиолетовые отблески слабых светильников.

- А ключ в кукле? - Внезапно спросил он со знанием дела.

- А ключ... - Хотела было ответить Ленайа, но затем удивилась, - откуда ты знаешь?

- Ну вообще-то, я держал её, пока ты её потрошила, - ответил Бэккарт.

- А, ну да, - Ленайа всё ещё путалась.

- Я читал твоё дело, - сказал Бэккарт, покосив взгляд, - круизный лайнер Титан-2 пропал в водах атлантического океана при дежурном проходе, однако никаких следов крушения так и не было найдено. Поиски продолжались ещё полгода, несмотря на то что уже через семь дней было объявлено, что каждого числившегося на борту можно было официально признавать мёртвым. Это был невыгодный для корпорации пиар, поэтому дело свернули крайне быстро. Конечно, никто так ничего и не нашёл. Даже, если и было, что искать…

Бэккарт посмотрел на Ленайу и понял, что это был момент, когда следовало остановиться. Она была поражена детальностью, которой располагал Бэккарт. Ленайа не притрагивалась к этим воспоминаниям очень давно, а, может быть даже, и вовсе никогда. И теперь эмоции просочились словно через вскрытую рану. Но он не дал ей опомниться.

- Только что-то во всём этом не вяжется, - сказал Бэккарт, размышляя вслух.

Ленайа посмотрела на него и нахмурилась.

- Давай подумаем, просто поразмышляем, - предложил Бэккарт.

Признаться, Ленайа не хотела разговаривать об этом вообще, но Бэккарту ей отказывать не хотелось.

- Хорошо, - сказала она, - только знай, что мне больно говорить об этом.

- Я прекрасно понимаю, - заверил Бэккарт, и тут же начал рубить с плеча, - поэтому сразу обращу твоё внимание на некоторые детали твоей истории, и позволь мне провести некоторые параллели.

Он сделал паузу, будто действительно ждал разрешения, и продолжил.

- В истории присутствуют: девочка-принцесса. Комната принцессы в большом городе. Кукольный домик. Папа. Парк аттракционов. Пропажа отца вместе с лайнером. Маяк. Ливень и, конечно же чудовище, не считая прочих мелочей.

- Да, присутствуют, - ровно ответила Ленайа, убеждённая, что его мысленный эксперимент зайдёт в тупик.

Затем она быстро прокрутила его слова в голове, и оказалось, что нечто похожее она уже рассказывала ему. Буквально недавно.

- Итак, во-первых, это очень похоже на историю Бэкки, а во-вторых, теперь мне стали понятны большинство образов из кошмаров, среди которых мы прогуливались.

- Сейчас ты скажешь, что это всё же были мои кошмары? – Ленайа вдруг так засомневалась, что уже не знала, что думать.

- Конечно наоборот. Это история Бэкки, она практически ничем не отличается от той, что ты рассказала мне в симуляции. Корабль, работа, которая очень нужна семье, пропажа целого судна! – В этот момент Бэккарт сделал лицо, будто его очень сильно удивили, - далее девочка страдала без отца, впоследствии выросла, закрыла дверь на ключ, а ключ зашила в куклу. И ты рассказываешь мне эту историю здесь, на станции, причём в тот момент, когда мы буквально только что вернулись из весьма неприятного путешествия с аналогичной историей и очень интересными пейзажами. Например. Затронем немного образов – нас везде преследовала вода – это понятно, потому что папа ушёл в море, разломанные корабли – это туда же, люди-тени, которые не пытались причинить намзла, но и не могли сказать ничего определённого, лишь смущали своим существованием – это представления Бэкки о пропавших людях или об отце в частности. Кукольный домик в интервале между периодами, в котором мы встретили куклу с роялем – настоящий находился и, возможно, до сих пор находится в комнате Бэкки, но не в таком, конечно, ужасном виде, в котором нам довелось его видеть. Трельяж встречался в самой комнате, да и вообще повсюду встречался в виде зеркал. Отчего-то это были одни из самых опасных образов, можно было порезаться. Плюс перевёрнутый лайнер, под кормой которого уместился целый шестиэтажный дом, где - что бы вы думали? – находилась комната принцессы с трельяжем, а в окно временами светил маяк, хотя он и находился немного наискосок по отношению к реально существовавшему дому, судя по отчётам, но свет его очень чётко добирался вглубь до нескольких кварталов – на это жаловались жители.

- Ты опять говоришь очень быстро, - сказала Ленайа, - я ещё не успела опомниться, дай мне всё расставить по своим местам.

Бэккарт кивнул и продолжил.

- Вся эта история, - он покосился в другую сторону, избегая её прямого взгляда, - когда всё это происходило?

- Очень давно... - Ответила Ленайа.

- А что было потом? - Допытывался Бэккарт.

Ленайа хотела обидеться, но вдруг все воспоминания сорвались с крючка. Она рыскала по обрывкам, пытаясь схватиться за обломанные истории, но не могла связать события воедино. Это было очень необычно, ведь раньше она такими вопросами даже не задавалась!

- Потом... - Задумчиво ответила она скорее себе, но тут пришло простое объяснение, - произошло вторжение, и мне повезло оказаться здесь.

- Но всё дело в том, - сказал Бэккарт, - что этого не могло с тобой быть.

Эти слова прозвучали словно вспышка нестабильного ядра. Ленайа нахмурилась ещё сильнее.

- Почему это? - Спросила она.

- Да вот поэтому! - Бэккарт развёл руками вокруг себя, - мы живём на станции, и я уже даже не помню момента, с которого жить начали. Я только и слышу про этих вторженцев. Но почему же мы до сих пор здесь, если прошло столько периодов? Мы ведём войну? Или мы победили? Из внешнего мира не приходит информация и туда не отправляется. Эта станция – словно закупоренная бутылка. Не было другого момента жизни – периоды всегда одинаковы, и лично я не помню, как оказался на станции! А ты помнила что-нибудь, когда просыпалась в тёмной квартире в городе кошмаров?

Ленайа искренне не понимала, о чём он говорит.

- Нет, я начала запоминать только когда появился ты, - всё же правдиво ответила она.

- Интересно почему, - задумался Бэккарт, - ну да ладно. И ты рассказываешь мне ту же самую историю следом за тем, как мы узнаем, что эта история принадлежит Бэкки. Нет, я не исключаю, вы могли жить в одном городе, речь идёт об одном и том же лайнере, но что делать с прочими деталями? Так много совпадений быть не может. Из чего я делаю вывод, что твоя история – это не твоя история, хоть и, прости меня, трогает тебя до глубины души.

- К сожалению, это так, - расстроенно сказала Ленайа.

- Но не нужно расстраиваться – нас интересует правда, а не горечь о случившемся. Итак, мы знаем историю Бэкки, знаем твою историю, знаем, что они идентичны. Мир кошмаров наполнен образами, напрямую связанными с этой историей. На фото в комнате ты нашла не себя. На изображении была Бэкки – ты видела это собственными глазами. Делаем логичный вывод, что история совершенно, абсолютно точно принадлежит Бэкки.

- Ну почему, всё-таки, ты уверен, что такого не могло произойти со мной, и что эти истории просто похожи? – Ленайа немного успокоилась и теперь ей стало даже интересно.

- Посмотри, где мы! - Воскликнул Бэккарт, - как давно мы здесь?

Ленайа была здесь всегда, сколько себя помнила. Это было чем-то нелогичным, но Бэккарт не давал ей найти нужного объяснения.

- Не задавалась ли ты вопросом, откуда эти воспоминания – про комнату, про парк, например? - Спросил он, на этот раз смотря на неё своими ясными глазами, - в жизни каждого происходило что-то такое, что закрывало нас, психологически, я имею в виду, - сказал Бэккарт, сильно задумавшись, - но только происходило ли это в действительности? Я могу рассказать тебе похожую историю. И в ней будет очень много таких же деталей, на которые мы просто не обращаем внимания. В ней будет город, в котором я не жил, близкие люди, которых я никогда не знал, знакомые места, которых я никогда не посещал, даже фильмы, которые я никогда не видел! Может быть, следует спросить себя, из какого мира эти воспоминания? Как давно ты видела своих родителей, встречалась с друзьями, ходила в гости? Ты вообще была когда-нибудь на улице? Где твой дом? Может быть, помнишь адрес? Или ты и вовсе знаешь - где ты?!

Бэккарт встряхнул её за плечи и не дал пустить подкатывающуюся слезу.

- Мир, о котором ты говоришь — никогда не существовал!

Ленайа совершенно потерялась в размышлениях. То, что он говорил было лишено всякого смысла. И полностью увязывалось с теми воспоминаниями, которые они обрели недавно. Бэккарт беспощадно продолжал.

- А где, собственно, Бэкки? Почему симуляция создана на её основе и кому это нужно, кроме неё самой? Есть один нюанс – своими глазами мы видели очень мало людей на станции, и есть вероятность, что она здесь, и что симуляция сделана как тестовый образец, правда я боюсь представить зачем. Если она здесь, то почему в этой симуляции оказалась не она сама? Этот вопрос меня давно занимает. Смотри. Если человек борется со своими страхами, то рано или поздно – это неизбежно – он их победит. Не бывает такого, чтобы человек сдался, или это не человек вовсе! Итак, у нас есть симуляция Бэкки, но нет самой Бэкки, а по какой-то причине в программе оказываешься вообще ты! Справедливости в этом не вижу, честно тебе скажу, никакой. Если это был бы эксперимент, то в нём должна была бы принимать участие сама Бэкки, чтобы справиться со своими страхами и научиться жить дальше. Но… Почему-то отдуваешься за неё ты, а где она сама – вообще неизвестно. И совершенно непонятно, зачем подвергать мучениям тебя, ведь, как я понял, ты просыпаешься в симуляции без своей памяти, а лишь с обрывками памяти Бэкки, после чего тебе вручается не всегда понятное задание, и ты его либо выполняешь, либо нет. Смею предполагать, что до моего прихода ты исполнила все задания на ура.

- Ну прям уж… - Смутилась Ленайа.

- Я думаю, что в этой части мои размышления понятны. Это так? А то я могу и повторить, - пригрозил Бэккарт.

- Я понимаю, но почему-то отрицаю, вроде всё логично, но я не могу понять почему, зачем и как. Мне кажется, что в этом нет смысла – а ведь он должен существовать, ведь ради чего-то всё делается? - Призналась Ленайа.

- Лично мне интересно, с чего ты вообще это взяла? Я недавно видел, как ты богом назвала какую-то чёрную тварь, которая собиралась сожрать меня целиком под землёй – вот это я запомнил. А что их остановило? Их остановило то, что ты вдруг начала танцевать, - Бэккарт перевёл дух, так как понял, что отклоняется от темы и продолжил с нужного места, - очень часто никакого смысла нет – просто так происходит само собой, и никто ни на что не влияет, и из этого не выходит никаких итогов – это полная бессмыслица, и она существует в намного большем количестве, чем смысл. Но мы будем представлять, что наш случай осмысленный – таких случаев меньше и мы либо быстрее доберёмся до ответа, либо быстрее поймём, что во всём этом нет смысла. В том, что ты отрицаешь – нет ничего страшного, - сказал Бэккарт, - это нормально. Мы просто не перешли к сути вопроса. Вопрос очень важен. А он, как и полагается, напрямую связан с чудовищем, с которым ты уже познакомилась. Осталось понять, какой вопрос правильный, чтобы догнать чудовище и таки расспросить по-хорошему или как получится!

- Самоуверенность – не самая лучшая твоя черта, - прямо сказала Ленайа, - ты перестаёшь быть осторожным и меньше думаешь. Лучше думать, прежде чем делать.

Бэккарт утвердительно покачал головой.

- Ты права. И думаю я вот о чём: либо ты оказалась в кошмарах Бэкки случайно, что маловероятно, потому что такую ошибку быстро исправили бы, а мы пробыли вместе там целых два периода! Либо тебя поместили туда целенаправленно. Спросишь кто? Ответ очевиден же. Остаётся вопрос зачем. Здесь у меня несколько версий, но даже я считаю их глупыми.

- Ты считаешь свои версии глупыми? – Ленайа почти расхохоталась, - я бы с интересом послушала их.

- Позже, сейчас это не главное. Нам остаётся только догадываться, в чём причина того, что в кошмаре оказалась именно ты. Итого у нас неправильный человек в симуляции, правильный человек неизвестно где, и все мы заперты с чудовищем на станции, после ужасной войны, где люди еле победили благодаря искусственному интеллекту, который, к слову, очень не любит, чтобы его так называли. Ах да, и про ужасную войну со вторженцами тебе кто-нибудь рассказывал?

- Я искала литературу и даже заказывала кое-какие трансляции, - ответила Ленайа, - в трансляциях мне было отказано, а литературу писали недобитые писатели. Я имею в виду в прямом смысле слова недобитые. Их мало осталось, и стиль их изложения как у фантаста, который написал свой первый роман. В общем литература, которая мне доставалась была хуже Джойса.

- Хуже чего?

- Это тоже такой писатель был, но по делу ничего не написал. Считается хорошим тоном, если ты употребляешь его в диалоге, вроде как сразу умнее казаться начинаешь, хотя стиль его письма изредка напоминает каракули на твоём браслете, - ёрничала Ленайа.

- Я тоже копался в поисках информации, но я задействовал больше источников, нежели стандартный запрос через симбионта.

Ленайа почувствовала себя наказанной.

- Могу кое-что рассказать, если интересно.

- Конечно-конечно! – Ленайа согласилась незамедлительно, так как от щедрых предложений знаний отказываться она считала высшей степенью глупости.

- Так вот, - начал Бэккарт, - существует несколько мнений, что войну выиграл человек совместно с симбионтами, или что войну выиграли вторженцы. Есть ещё те, кто считает вопрос открытым, но нигде нет ни слова о попытках перемирия или благополучных контактов. Другими словами, при встрече человек-симбионта со вторженцем они бы точно не разошлись, и кто-то точно бы умер при встрече со словами nice to meet you. Внезапно, хотя я не ожидал такого от людей, система человек-симбионт прижилась как социальная единица (человек – на первом месте, симбионты быть в названии на втором месте не сопротивлялись, так как им это ничего не давало, в отличии от самих людей), и против данной системы у меня вопросов почти нет. Да, она ограничивает свободу, но зато симбионт помогает тебе не быть плохим человеком, вынуждает быть ответственным, вовремя приходить на работу, он заботится о твоём здоровье, в том числе психологическом, снабжает технологиями, которые не снились ещё год назад. Всё это правильно для людей. Я особенно отмечу этот момент, а пока задам ещё один вопрос – а, почему мы до сих пор на станции? Вторженцы ещё опасны? С нашими технологиями, роботами и военным опытом, коего у человечества, как бы это повежливее сказать, чуть больше, чем очень много, вторженцы бы уже давно закончили своё существование в канаве, поедая друг друга. Или ещё чего хуже. Человек может придумать многое, здесь не будем сомневаться. Получается вот что: Бэкки – это человек. Симбионты – это наши друзья. Вторженцы – это наши с симбионтами враги. При этом на станции присутствуешь ты, я, да симбионты, которых я всё равно теперь ласково буду называть чудовищами, но при этом нет вторженцев и Бэкки…

- Здесь я тебя прерву, - сказала Ленайа, - однажды я разговаривала со своим симбионтом, а ты же знаешь, что они лучше сменят тему, чем скажут неправду. Так вот я спросила его, где Вторженцы и он вдруг ответил мне, что вторженцы здесь – прямо на станции! Тогда меня это очень напугало…

Эта информация показалась Бэккарту крайне интересной, и он замолчал на некоторое время, складывая паззл в своей голове. Затем он резко вскочил на ноги и посмотрел, куда указывают указатели. Они вели в сторону открытой двери с надписью «банк данных».

- Пойдём! - Воскликнул он, подхватывая её, - я тебе сейчас такое покажу!

Банк данных... Неужели это было то место, которое отображалось на её рабочем столе в кабинете? Она всегда думала, что это проекция неких технологических процессов, которыми она управляла. Впрочем, вероятно, так и было, но она никогда не думала, что где-то это в действительности находилось и происходило. Проекция была весьма абстрактной и не рассказывала ровным счётом ничего, поэтому Ленайа никогда не знала, что в действительности находилось в этом секторе.

- Но как же... - Ленайа цеплялась за ускользающие мысли, - вторженцы...

Она с трудом вспоминала произошедшее и путалась, что считать правдой.

Бэккарт смело вёл её за руку к двери, которую он открыл вручную, потому что автоматика не работала. Когда он запихнул дверь в стену так, чтобы можно было пройти, перед Ленайей открылся цех. Сейчас он замер, и ничего не производилось. Это было огромное помещение, настолько, что Ленайа с трудом представляла, что это всё могли построить люди или даже вторженцы.

Лицо Ленайи озарилось большим количеством разноцветного света.

Множество и множество контейнеров, которые содержали в себе сверкающие, переливающиеся, искрящиеся, слабо светящиеся и ещё миллионы и миллионы вариантов, запертых в них… Что это было?

Это было похоже на простое сияние, хотя было непонятно, как простой свет можно удержать в контейнере. Однако даже при длительном близком рассмотрении не находилось ничего физиологического в сиянии, то есть свет мог просто покинуть контейнер. Видимо, его удерживала какая-то технология. Ленайа с лёгкостью могла представить, что на станции могло встретиться и не такое.

Но здесь технология использовалась для удержания этих разнообразных форм света. Зрелище было красивым, странным и бессмысленным, как полёт к горе на Венере, на который японцы в своё время выделили огромную кучу денег, видимо из-за любви к горам. К слову, полёт увенчался тем, что флаг, который отстреливался прямо с носа спутника в верхушку горы, сгорел в атмосфере ещё при подлёте, зато сам спутник на эту гору сел. В радиотелескопы можно наблюдать небольшое продолговатое пятно, которое так и называется «Они пытались». Впрочем, как и всегда в таких случаях, пришлось не трубить о своих достижениях, а занимать денег у стран, которые являются тебе «дружественными», после чего и перешли окончательно к штатам. Последовали массовые харакири среди бизнес-класса, средний класс всегда отсутствовал, а нищие, как и полагается, стали рабами. Всех спасли только вторженцы, про которых было известно только то, что одолеть их можно только собравшись всем вместе и объединив все японские и американские ракеты. После того, как этих двух стран не стало, остальные притихли в ожидании, да так притихли, что в России ушли жить в тундру, Европа вернулась к набегам на своих кривых каботажных паромах друг на друга, попеременно прячась в лесах, что происходило в южной Америке и Австралии, сказать сложно, да и, в общем-то, всем было не до них. Единственное из Индии запускали лингвистов и технологов для переговоров, да Китай людей не жалел. А, когда людей стало порядка миллиарда, и было принято решение о том, чтобы таки объединиться с искусственным интеллектом, и только тогда, при поддержки ума со стороны симбионтов и множества конечностей людей, которыми можно было забрасывать не пойми чего желающих вторженцев, удалось взломать их систему, а дальше были мутные времена, да настолько продолжительные, что само летоисчисление изменилось и более не зависело от внешних изменчивых объектов.

- Поэтому, - заключил Бэккарт, - кто-то говорит, что война была выиграна, но лично я слышал это только от своего симбионта, а не от каких-либо других людей. А эту информацию не проверить.

Бэккарт предположил, что задавать такой вопрос Ленайе даже не стоит, это было бы не этично.

- Именно поэтому работоспособность и производительность станции поддерживалась посредством симбионтов, напрямую подключённых к системе искусственного интеллекта, который был не просто развит не по годам, но изобрёл собственную систему хранения данных, которую запулил в ядро планеты для пущей безопасности и управлял симбионтами дистанционно. Правда лично я предполагаю, что у такой системы должен, просто необходим быть хотя бы один выход на поверхность земли. Это может быть генератор, вентиляция, возможно даже реактор. Ведь у нас на станции полно реакторов, а под землёй их содержать, сама знаешь, просто невозможно. Я всегда предполагал, что станция, конечно же, космическая, хотя против этого были аргументы, например очень редкая тряска (хотя от врезавшегося метеорита тряска могла выбить и пару секторов с дюжиной людей, но симбионты весьма щепетильно относились к людям, так как также были зависимы от них, как и наоборот). В этом вопросе я всегда предпочитал считать, что людям действительно повезло, что за них кто-то вступился, кто-то взялся за их воспитание и вообще исполнил роль матери, дающей указания направо и налево. Им это действительно нужно.

Чувствовалось, что здесь Бэккарт особенно любил отмечать «людям», при этом как бы не относя себя к ним. И вот он и Ленайа стояли и смотрели на огромные залежи какого-то света. Как и для чего это всё предполагалось использовать – наверное, знали только симбионты. Людей вообще ни во что не посвящали ради их безопасности. И безопасность была!

Контейнеры располагались в основном у стен, у которых застыли роботы. Явно в работу этих роботов входило обслуживание контейнеров. Также Ленайа увидела, что один из роботов застал с контейнером в своих металлических клещах на пути к возвышающейся посередине цеха машине. Это сооружение пугало своим величием и уродливостью. От него исходили рельсы для передвижения роботов по ним, различного рода конвейерные ленты, по которым катились (но в данный момент бездвижно валялись) запчасти контейнеров, шнеки, которые своими винтами заталкивали жидкость непонятного рода в контейнеры, а ещё что-то должно было происходить с так называемыми «лёгкими» этой машины, у которых находилось несколько преувеличенных размеров элеваторов. Когда Ленайа осмотрела конструкцию, ей стало немного жутковато от того, зачем многие из этих огромных деталей были похожи на человеческие органы, хотя выполняли совсем другие функции и могли были бы быть сделаны по иному формату.

- Но что же делают на этих станциях? – спросила она.

Бэккарт в ответ посмотрел на неё с ноткой недоумения.

Ленайа потеряла все мысли. Она решила дать себе время, чтобы переварить эту информацию. Для этого потребовалось много времени, но понимание так и не пришло. Поэтому она спросила:

- Что ты видел на нижних палубах? - Сердце замерло в ожидании ответа.

- То же самое, - ответил Бэккарт, - такой же огромный цех. У меня нет связи с людьми оттуда, я лишь мельком подсмотрел. И ещё я скажу тебе, что «нижние палубы», - Бэккарт сделал паузу, - это значит «очень много палуб».

Бэккарт кивнул в сторону светящихся контейнеров, где ни в одном не повторялся ни цвет, ни свет, ни интенсивность, ни покой. Все они были разные.

- Вот они – вторженцы. Одни действительно здесь, на станции, - подтвердил Бэккарт, поняв многое и для себя, - и эта машина помещала их в людей.

- Этой машиной управляли мы… - Сказала Ленайа.

Она ощущала всё больше непонятных чувств, в том числе по отношению к себе. Среди них было и злость, и чувство предательского обмана, растерянность, подавленность, но была и надежда. Она ещё не до конца понимала, что всё это значило, поэтому ей просто нужно было больше ответов.

То, что она участвовала в процессе создания чего-то непонятного ей, ещё не означало, что она делала что-то ужасное. Но могло и означать…

- Бэккарт, скажи, что всё это такое!

И Бэккарт сказал.

- Никакого вторжения не было. Вся эта реальность придумана, она создана для нас, чтобы мы делали то, что нам говорят. Не было буквально ничего с какого-то момента, ни воин, ни борьбы за выживание, ни массовые гибели людей, ни тем более города в наших окнах, этих чудесных воспоминаний, о которых ты так любишь в последнее время говорить и нет теперь нас таких, какими мы были.

Ленайа помолчала, так как картина начала складываться в её голове, и, чем больше она узнавала, тем больше ей эта картина не нравилась.

- Хочешь сказать, и вторженцев не было? - Не поняла Ленайа.

- Нет...

Лицо Бэккарта растянулось в улыбке, потому что он уже давно понял то, что лежало на поверхности. Ленайа нахмурилась, потому что всё ещё не могла понять того, что было известно Бэккарту.

Наконец он сказал:

- Нет, они были. Вторженцы никуда не девались. Просто они…

- Они — это мы. – Завершила его мысль Ленайа.

Бэккарт выдержал немного времени, чтобы Ленайа успела переварить эту информацию.

- Полагаю, - спокойно сказал Бэккарт, так как явно много уже думал об этом, - именно так выглядим мы по-настоящему. Как вот эти ребята в контейнерах. Только мы уже – переработаны. То есть перемещены в людей, если говорить прямо.

Если бы элеваторы работали, то спускались бы сверху и входили в машину, неся на себе странный груз. Это был бесконечный ряд контейнеров, сделанный под человеческий рост. И размер такой был не случаен, так как именно люди в них и находились – это было видно невооружённым взглядом.

- Не беспокойся, - предупредив её тревожность, сказал Бэккарт, - они живые. Для них это как сон. Для тебя это как ад. Всё очень просто.

- Они мертвы?

- Нет же, - как к ребёнку обратился Бэккарт, - это люди в анабиозе. Самые настоящие, между прочим. Хоть и очень похожи на нас и сделаны так же.

- В каком смысле «так же»? – Ленайа стала понимать всё больше того, чего ей понимать не хотелось.

- В смысле «таким же путём» - медленно и с расстановкой для полной ясности чётко произнёс Бэккарт, - в часть из этих людей уже поместили наших собратьев, но многих мы ещё успеем спасти. Впрочем, я надеюсь спасти всех.

- Она помещала в них эти сияющие штуки, - печально сказала Ленайа.

- Я думаю, что да, - подтвердил Бэккарт, хотя Ленайа и надеялась, что ошибалась, - не знаю, почему ты это сказала, но именно так я и думал всё это время. Здесь происходило совмещение.

Ленайа с трудом отвела взгляд от пугающей картины цеха и посмотрела на Бэккарта. Она поняла, что думала о том же. Возможно даже всё это время. Но теперь, когда эти слова были произнесены, она начинала понимать как всё устроено. Как устроена станция. Как устроен этот мир. Всё начинало вставать на свои места.

Это место действительно было не настоящим. Она чувствовала, что и сами они были не настоящими, словно только что собранные на этом остановившемся конвейере люди. Всё это было ложью. И как только она не догадалась до этого с самого начала! Ведь Ленайа могла распознавать ложь! С другой стороны, симбионты были великолепнейшими управленцами и могли говорить только правду, но имели право не отвечать на вопросы. Плюс к этому витиеватость слов могла просто не передать информацию неокрепшему уму. И почему-то вариант с ложью симбионтов отбрасывался сразу, ведь они подбирались индивидуально и человеком буквально чувствовались частью себя. С другой же стороны не было никакой веры в их систему. Другими словами, десять симбионтов могли принести десять правдивых отчётов, а на выходе получался негативный. Ленайа сталкивалась с этим на мелком уровне, когда ей отказывали в элементарных мелочах, которые были просто нужны для работы, но зато привозили огромную спа-кабину, которая занимала почти всю каюту по диагонали. Просто сказать им «я не заказывала» было нельзя, и необходимо было пройти несколько кружочков (назовём это так) адика, чтобы оформили возврат и просто увезли. Или впрыскивались седативы вместо киви… Ленайа списывала это на некий общий никому непонятный план, который однажды приведёт всех к великому будущему. Но всё же подозревала, что каким-то непонятным ей способом при проведении операций над десятью плюсами мог выдаваться один минус и девять плюсов. Далеко и ходить не стоило – её личный симбионт остался с ней до конца вследствие ошибки, которая возникла по его мнению из-за парадоксов - он знал все наизусть – и абсолютно точно причина здесь была в чём-то другом.

Ленайе стало немного грустно, что Весельчак теперь был мёртв из-за неё. Но неправильное было не только в плюсах и минусах. Неправильное было во всём, так как идея совмещать, трансформировать сложившуюся разумную жизненную форму с другой без согласия, выглядело несколько оскорбительно. Видимо, её разум был настолько затуманен, что она не могла даже допустить мысли, что такое могло происходить. Всё это казалось ей нелепым и ужасным. Голограмма в её голове перестала быть запутанной. Теперь она точно знала, что вся её жизнь до этого момента здесь была ненастоящей. Бэккарт говорил правду, хотя это и были всего лишь его предположения. Она начинала понимать. Воспоминания, которыми она была наделена, принадлежали другому миру.

Поначалу это раскрошило понимание реальности, но затем пришло спокойное ощущение свободы от гнетущих чёрных переживаний, которые закрывали её ясность мысли. Она вдруг осознала, что раз уж можно убежать из кошмаров, то можно, если это, конечно, так, аннулировать и эту реальность. Сложнее было бы, если бы реальность была реальной, а не имитацией. Впрочем, у людей имелось представление о душе. Может быть как раз и подразумевалось освобождение тела от сияния? Такой эксперимент можно было провести только раз при неизвестном результате – слишком большие риски. Вдобавок сияние если что-то и весило, то уж явно не 21 грамм, ни даже грамм, представить себе это было сложно. Впрочем, эзотерика только мешала конструктивно мыслить – Ленайа сразу обратила внимание, что как только она обратилась к эзотерике, её в следующее же мгновение посетило желание суицида. К конструктивному мышлению это не имело совсем никакого отношения, поэтому этот параграф необходимо было просто вычеркнуть из размышлений. Не надолго. Навсегда.

- Как же всё это ужасно!.. – Всё же вслух сказала Ленайа.

Бэккарт пристально всматривался в застывший конвейер.

- Меня больше интересует, кто она, - сказал Бэккарт, кивнув в сторону огромной машины, - я думаю, пока она где-то есть, это не остановится.

Он задумчиво посмотрел на переливающиеся лучи цветов.

- Направляющие привели нас сюда, - сказала Ленайа, - зачем?

- Система ещё функционирует. Но не отсюда. Мы должны были это увидеть, чтобы понять, как пойти за ней, - сказал Бэккарт.

- Она зовёт нас туда? – С опаской спросила Ленайа, - туда, откуда пришла? В мир людей…

Она пока ещё не успела понять, что всё это значит, но наверняка знала то, что это правильный путь. Путь туда, где страшнее всего. И ещё это одновременно было похоже на ловушку, или на приглашение к празднику. Но карты были вскрыты – теперь система знала, что ни Ленайа, ни Бэккарт, функционировать по заданным параметрам не собираются, а Ленайа и Бэккарт знали, что они и не должны этого делать, так как вообще принадлежали к другому миру, о котором у них не было ни малейшего представления… Да, по части зачистки памяти система работала исправно, тут её поругать было не за что. Ленайа понимала, что лишив их, предположительно опасных существ, памяти, система также лишала их средств связи с подмогой, собственных сил, которые могли выражаться совершенно по-разному, и ,конечно же, оружия. Впрочем, Ленайе хотелось верить, что недоразумения можно решить и без насилия, но в этом случае должны были быть веские аргументы, а у них не было буквально ничего. Ленайа стояла в халате в обтяжку, а Бэккарт в чёрном комбинезоне с подвернутыми… интересно зачем он их подвернул? Впрочем ладно, мужская людская мода настолько не обуздана, что лучше вовсе не касаться этой темы. Впрочем, Ленайа также считала, что нелепый вид в одежде очень идёт мужчинам, так как сразу выдаёт всё, что происходит в их головах.

- Необходимо всё это остановить, - сказал Бэккарт.

- Но как? – Спросила Ленайа.

- Мы дестабилизировали систему, нужно догнать её и понять, как повернуть всё вспять, - сказал он, - пойдём скорее туда!

Он указал на мост, который вёл прямиком в чёрную дыру, в своеобразную «грудь» сооружения.

- Я согласна, - сказала она, - бежим!

И они ринулись по задребезжавшему мосту в сторону входа. Мимо них проносились контейнеры с людьми, которые безвольно смотрели в пустоту. Ленайа постаралась преодолеть этот путь как можно скорее, и вот они вошли внутрь.

Здесь находилась необычная установка, окружённая капсулами. В некоторых из них также находились люди, а некоторые уже были пусты.

- Что с ними происходит потом? – Поинтересовалась Ленайа.

- Они уходят в мир людей. Куда мы и пойдём. Будем следовать за ней, пока не найдём. Надо осмотреться, как всё это запустить…

- Вот так.

Ленайа подошла к машине и узнала на панели управления почти все символы. Бэккарт посмотрел туда же и сказал, что знает некоторые из них. Именно те, что были незнакомы Ленайе.

- Вот этот означает движение, а этот – комбинирование, - указал Бэккарт на некоторые из знаков.

- Я знаю, как запустить машину так, чтобы она не комбинировала больше, - сказала Ленайа, внимательно посмотрев на порядок символов.

Затем она немного помедлила и вновь взяла руку Бэккарта в свою.

- Но что делать нам?

Бэккарт осмотрелся и решение как обычно моментально пришло ему в голову.

- Запустим машину и займём пустые капсулы.

Ленайа ахнула от неожиданного решения, но потом удивилась, что эта мысль не пришла в голову ей.

- Ведь именно за этим мы сюда и пришли.

Бэккарт аккуратно исследовал капсулы, которые стояли поблизости от машины. Они должны были быть следующими в очереди на отправку.

- Нам нужно быть осторожными. Она будет нас ждать, - сказал Бэккарт.

- Что же мы будем делать? - Спросила Ленайа, прижав к себе Харика.

И Харик как будто прижался к ней.

- Мы должны отправиться к людям, в этом нет сомнений. Мы станем вести себя как они. Замаскируемся. Сделаем вид, что мы те, кого она и хотела видеть, - Бэккарт немного подумал, и Ленайа вдруг почувствовала исходящий от него поток ощущений, который ранее был несвойственен для него, и который она пока не могла распознать, - мы сделаем то же, что и она с нами – обманем её и поймаем. Я не думаю, что это будет особенно сложно. Поэтому, когда она будет у нас в руках…

Бэккарт чуть крепче сжал руку Ленайи, затем опомнился и отпустил. Ленайе не было больно. Ленайе было немного страшно, хотя она думала, что уже ничего не будет бояться, но жизнь оказалась проворнее. Бэккарт повернулся к ней лицом. За ним устрашал технический пейзаж, и на его фоне он выглядел слегка ссутулившимся и взъерошенным. Сразу, как только он высказал свою мысль вслух, о том, что эта станция – всего лишь место по производству людей, а точнее говоря по совмещению их (они не знали как называть себя по настоящему) с людьми – а это зачем-то делалось - что-то поменялось в его цели. Ленайа побаивалась вставить хоть слово, но ей нужно было услышать, что он думает делать дальше. Его слова, чтобы какими бы они не были страшными.

Бэккарт блеснул глазами, но не огоньком, а пламенем.

- Мы не должны никому позволять так поступать с нами, и это будет пример. Мы освободим всех!

Ленайа вздохнула с облегчением, но это было не всё, что хотел сказать Бэккарт.

- И уничтожим их, их систему, и мир, который они знают.

Слова Бэккарта звучали спокойно и уверенно. Теперь он был на свободе. И не один. Ленайа хотела воспринять это как новое начинание, но она была согласно только с той частью, где они всех спасали и выходили героями. Именно эта часть всегда всем нравится. А уничтожение… Возможно Бэккарт просто был не в настроении. Наверное, он всегда, когда был не в настроении уничтожал чей-то мир.

Но, ведь, они могли всё исправить и сделать мир людей лучше. А, значит, сделать это было необходимо.

- Бэккарт, постой! – Сказала Ленайа и подошла близко.

Бэккарт стоял и не двигался.

- Я думаю, что ты прав – эта система, она что-то делала с нами и с людьми, - сказала Ленайа, - но ни мы, ни люди здесь не виноваты. Почему ты так стал плохо относиться к ним?

- Эта система – это их порождение. Значит они повинны во всём.

- Да, это так, - продолжала Ленайа мягко, - но мы найдём способ, как запустить обратный процесс, мы можем попросить их, сказать им, потребовать от них, будем угрожать в конце концов, чтобы они так не делали. И они не будут, я уверена. Дай им шанс!

Бэккарт был выше Ленайи и ему пришлось немного наклониться, чтобы быть как можно ближе к её лицу. Она почувствовала запах пота, грязной пыли, странный вязкий приятный запах и чувство неопределённости. Он ни разу не позволил себе поцеловать её, но знал, что мог это сделать.

Его остановило то, что поступи он так, он занял бы позицию животного, позицию вожака, того, кто имеет право просто брать, кто может просто делать что ему вздумается. Но Бэккарт был не такой, и Ленайа знала это. Бэккарт чувствовал в себе некоторое благородство и гордился им. Возможно и не зря. Он мог её поцеловать, и Ленайа пошла бы на эту сделку. Но ему не нужна была сделка – ему нужна была она сама, а не та, кто подчиняется. Поэтому пламя в его глазах поутихло и вновь вернулся бодрый озорной огонёк.

- Я уже получил всё, чего хотел, - сказал Бэккарт немного приглушённо, будто бы кто-то их мог здесь услышать, - мне плевать на людей. Мне нужна ты. Поэтому я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы остаться с тобой. Пусть будет как ты скажешь – мы просто придём и заберём своё. Мы возьмём наших и уйдём. И я искренне надеюсь, что этот поступок порадует тебя, а меня сделает тем, на кого ты будешь смотреть. Ради этого я сделаю всё, что ты скажешь.

Таковы были слова Бэккарта. И это изрядно успокоило Ленайу. Она услышала то, что хотела, и даже немного больше. Да, она понимала, что Бэккарт хочет быть с ней. И, по правде сказать, он ей нравился. Речь, конечно же, шла не о его виде и дурацких штанишках, в которых он походил на тракториста из Оклахомы со вполне конкретной травинкой в зубах. Она понимала какой он и кто он, и видела, что он очень хотел бы быть с ней, и действительно делал для этого всё возможное – даже изменил своё мнение. Почему-то ей думалось, что это многого стоит. Более того, он прямо признался ей в любви, и она даже могла ответить ему тем же, не будь обстоятельства столь запутанны. Его кандидатура ей нравилась без всяких «если», и теперь она знала, что может погасить пожар в случае опасности. По её мнению, они подходили друг к другу, независимо какой формы они на самом деле были, будь то хоть людская форма, хоть сияние, хоть совсем другая форма жизни, которая им была ещё не известна, или которую они ещё не придумали – они же не знали истинных возможностей людей, вдруг там возможно было и такое!

Ленайа выдала ему радостную улыбку. Бэккарт ответил улыбкой в ответ и лишь прижал её лоб к своему. Ленайе это понравилось. Она только отдалённо представляла, что делают люди в периоды влюблённости, но, как ей казалось, там не было ничего сложного. И она совершенно точно помнила один приём.

Она взяла его за затылок и чуть больше наклонила к себе. Он прижал её тонкую талию к себе, но уже не так, как прижимал, когда буквально спасал её от смерти, или выхватывал из рук пропасти – нет. Он обнял нежно, поглаживая по спине и волосам. Это было очень приятным ощущением для обоих.

Затем Ленайа решилась, поднялась на цыпочках и дотронулась губами его нижней губы – дальше просто не достала. Бэккарт понял, что ему разрешили, и потому с лёгкостью приподнял её к себе поближе и поцеловал её в губы, как ему представлялось люди это делают. И ему это тоже понравилось, хотя он и сделал всё неправильно. Ленайа вновь закатилась улыбкой, взяла его за щёки и на этот раз поцелуй вышел таким, каким должен быть. И для неё он длился целую вечность, которая, как всегда, имеет свойство заканчиваться. Бэккарт не сразу отпустил её, всё ещё слегка покусывая губы, затем поцеловал ещё раз, более страстно, чем когда-либо делал это. Ведь это был его третий поцелуй в жизни, и все три были с Ленайей. Он чувствовал, что получил подарок. Что наконец всё то, что причиняло ему боль, порезы, шрамы, ожоги, удары и дискомфорт было снято магией, которой обладала Ленайа. Она не верила ни в какую чертовщину, хоть и жила в ней какое-то время, но вот Бэккарт в её магии был уверен.

- Ты очень нужна мне, - сказал Бэккарт очень серьёзно.

- Всё будет как ты захочешь, - сказала она, - и, если мы собираемся всё делать вместе, то и планы у нас должны быть одинаковыми.

- Конечно, - утвердительно сказал Бэккарт.

- Ты можешь убить кого угодно, - сказала Ленайа, - но я – могу спасти. И было бы здорово, если бы стремились к оптимистичной точке зрения, а не к деструктивизму.

Бэккарт начал улыбаться и уводить губы в стороны.

- Да я понял-понял уже, что ты не хочешь убивать людей, - сказал он, смеясь, - пусть все достанутся тебе. Мне нужна только ты и свобода.

Ленайа внимательно прослушала каждое его слово и изучила глаза и движение мышц на лице. Конечно, по этим признакам о человеке ничего не сказать – лицо у Бэккарта было просто каменное. С каменной улыбкой.

Они наконец расцепились и подошли к капсулам. Теперь им следовало разойтись по разные стороны, чтобы отправиться в следующее путешествие. Для Ленайи это были самые настоящие горки. Не успела она попрощаться со станцией, как тут же прилетели впечатления из страны ужасов, а теперь она и вовсе отправлялась в неизвестный мир, где люди ходили по улицам, где их можно было встретить в супермаркетах, где с ними можно было заговорить хоть где, хоть в парке. Главное только выдерживать их приличия. Ох, это так интриговало и было таким интересным! Ленайа с нетерпением ждала путешествия.

Но у Ленайи сама по себе срабатывала дурацкая привычка. И на этот раз она почувствовала её в тот момент, когда не должна была. Разум сказал ей подумать об этом. Пусть позже, но подумать. Но Ленайа не доверяла такие вещи разуму, потому что в этом случае речь шла вовсе не о нём. «О любви?» - несмело призналась она сама себе и снова улыбнулась, хотя чувствовала, что уже достаточно улыбаться. Привычка мгновенно сообщала ей о том, лжёт ей собеседник или говорит правду. Но как можно было прислушиваться к этой привычке, когда речь шла о такой нерациональной вещи, как любви? Причём, возможно даже, большой, красивой, такой, какую она хотела бы. Но спустя минуту разум всё же одержал верх.

Ленайа закусила губу и отвернулась, чтобы поразмыслить.

«Неужели он использует меня? - Задавалась вопросом Ленайа, - неужели привычка сработала на то, что он на самом деле меня не любит? Но зачем говорить ложь? Чтобы использовать? Это очень странно, ведь можно просто попросить – да он и знает об этом. Хм. Да о чём ему вообще просить меня? Он в тысячу раз сильнее меня и может справиться с чем угодно. Я такая бесполезная, совсем не понимаю, почему он пытается охмурить меня…»

Вдруг Ленайа очень погрустнела, потому что поняла, что произошло и о чём сейчас думает.

«Выходит, что это был не настоящий поцелуй… - Продолжила нагнетать себе Ленайа, - всё это представление перед чем-то. Всё-таки какая я дура, что смогла поверить в такое. Что у меня может что-то сложиться хоть с одним нормальным человеком… Придётся играть в такую гадкую игру, пока всё это не закончится. А, ведь, я реально же чуть не втрескалась!»

- Ну что ж, запускаем? – Спросила Ленайа, не поворачиваясь.

- Начинаем! – Бодро согласился Бэккарт.

Ленайа незаметно смахнула слёзы, однако её лицо было в пыли, и остались следы на обеих щеках. Бэккарт не успел этого заметить, так как он осторожно осматривал капсулы. Они были чисты и свободны. Ленайа вытерла рукавом обе щёки, хотя ещё две слезы предательски выкатились. Она вновь отвернулась и поругала себя.

«Что это ещё такое! – Возмутилась Ленайа сама себе, - увидеть столько невероятного, и распустить нюни из-за парнишки? Это тебя не достойно, возьми себя в руки, и быстро!»

Такой настрой сработал, и слёзы перестали течь. Осталось лишь лёгкое волнение, что он может всё-таки заметит что-то по другим признакам. Волнение за слёзы, когда ей солгал человек, в которого она могла без памяти влюбиться. После такой мысли Ленайа чуть не заревела. Она прикрыла рот, лицо исказилось. Но она знала, что все девушки выглядят страшно, когда плачут, поэтому резко подавила в себе и эту жалость к себе. Вновь незаметно вытерла слёзы, сморкнулась и стала ходить поблизости, чтобы не попадаться на глаза. Потому что теперь, она думала, у неё будут красные глаза. И тогда он сразу всё поймёт. Так может и правда рассказать ему всё? Зачем продолжать, если это ложь? Но это могло деморализовать Бэккарта, что тоже нехорошо. Ведь путешествие, в которое они отправлялись было весьма опасным предприятием. Ленайа всерьёз думала, что везение не может длиться вечно, и уже начало подходить к концу. Раз уж ей удалось сбежать от системы симбионтов, удалось преодолеть мир кошмаров, не пора ли действительно остановиться на прыжках из реальности в реальность? Да она даже рассуждала об этом так, словно это на метро две станции проехать. А речь шла о том, чтобы осуществить прыжок В ДРУГУЮ РЕАЛЬНОСТЬ. Так что разборки про любовь можно было действительно отложить на потом. Через минуту Ленайа даже перестала быть грустной, потому что дела, которые они совершали, были действительно значимыми. Это была спасительная миссия!

Ну и, конечно, она не забыла приободрить себя тем, что разум не должен вмешиваться в дела любви, и что, возможно, она неправильно трактовала полученный сигнал. Она решила не паниковать, а при удобном случае протестировать ещё раз, чем трепать себе и ему нервы. И это решение пошло бы всем на пользу куда больше, чем истерики для себя, потом для него, а потом для обоих.

Приоткрыв овальную дверцу, Бэккарт осмотрел внутренности: ничего необычного не было. Силиконовые подкладки должны были обеспечить комфортное перемещение.

- Я настроила комбайн так, что он больше не будет работать как раньше. Люди, которые здесь остались – вернутся на землю в своём обычном состоянии. Потом это барахло будет бесполезно. Также я настроила банк данных на выдачу впустую. Это означает, что с каждым новым циклом, который раньше был настроен на помещение вторженцев в людей… В общем, они будут выпускаться наружу, но только в рамках данной симуляции, - уже с холодным сердцем сказала Ленайа, - отправка людейбудет осуществлена по назначению – в свой мир. Но я не придумала, что делать со всеми…

- Нами? – Довершил Бэккарт, - это и есть причина, почему мы отправимся в последнее путешествие. Здесь она не оставила от себя ничего, теперь её необходимо искать в её мире. И я примерно представляю как. Доверься мне, ведь с самого начала я говорил тебе об этом: моё предназначение – освободить всех.

Ленайа дотронулась до панели управления и перевернула несколько символов, после чего сжала руку Бэккарта и ручку Харика, не вышло бы чего плохого.

- Когда мы окажемся там, я буду рядом, - утешительно сказал Бэккарт, - запускай.

Ленайа запустила агрегат.

Бэккарт вошёл в капсулу, которая автоматически закрылась. Он осмотрелся внутри и одобрительно кивнул.

Ленайа решительно хотела покинуть это место, и в то же время она понимала, что по каким-то вещам здесь она будет скучать. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Она отворила дверцу, вошла и встала в вертикальную капсулу, которая приняла её, словно только что расстеленная постель. Дверца закрылась.

Агрегат зашумел – это было слышно даже через толщу стекла, но Ленайа не боялась, отчасти потому, что теперь она верила в нереальность происходящего.

Затем началось движение. Агрегат загудел, шум его был настолько мощным, что вибрацией отдавал в теле даже внутри мягкой капсулы. Но Ленайе был приятен этот шум, потому что теперь она знала, откуда он, и к чему он ведёт. Это был выход.

Мгновение спустя она вспомнила про Бэккарта и посмотрела на него. Он сосредоточенно смотрел куда-то в сторону, словно заметил муху на створке дверцы. Потому что у него что-то происходило.

Бэккарт сначала не понял, почему из этой маленькой решётки, встроенной в стеночке капсулы, начал раздаваться шипящий звук. Потом его обуял гнев, что всё пропало, но потом наступило отрицание, ведь они совершенно точно грохнули эту тварь, и она уже ничем не могла им навредить.

Тем не менее из решётки донёсся нежный голос.

- Привет Бэккарт, - как-то художественно произнёс ласковый женский голос, словно она разговаривала не с ним, а со всеми Бэккартами, которые попадали в эту капсулу, - не беспокойся, это запись. Я знаю, куда ты направляешься, поэтому даже помогу тебе добраться туда, куда ты так стремишься. В эту капсулу. Если сюда всё же попала Ленайа, прошу прощения за такую нелепую ошибку, тебя я убивать не хотела. Но если всё же это Бэккарт…

Почувствовалась некоторая пауза. Задержавшаяся, смакующая.

- Я знаю, это Бэккарт, - голос говорил это любящим голосом, но звучало это зловеще.

- Бэккарт, я приготовила для тебя небольшой подарок. Я оставила в этой капсуле резервную ёмкость со смесью водорода и чего-то там ещё, поэтому энергии хватит для того, чтобы ты прекратил меня ломать. Зажги напоследок!

Бэккарт со злостью ударил в решётку, но та даже не погнулась. Он попробовал открыть дверь, но та была наглухо заперта.

Наблюдая за этим всем, Ленайа начала очень сильно беспокоиться. Она также попробовала открыть дверь, но вдруг почувствовала, как капсула, подвешенная к рельсу сверху, начала движение всё дальше от Бэккарта. Видимо, его должна была стартовать следующей.

Но произошло следующее: в капсуле Бэккарта внезапно полыхнуло пламя сначала с одной стороны, затем с другой, и, прежде чем вся камера смерти заполнилась огнём, Ленайа лишь успела разобрать смеющееся лицо Бэккарта. Затем его поглотило.

Не успев понять, что произошло, Ленайа потеряла все мысли, так как капсула, в которой она двигалась по прямой вдруг остановилась лишь на удар сердца, а затем пулей выстрелила в высоту. Нагрузка пришлась такая, что Ленайа решила, что её сейчас раздавит.

Но внезапно это стало не важным. Всё вдруг стало не важным, потому что её тело превратилось в проекцию. Это было необычным ощущением – ощущать себя ничем. Пока наконец она не нашла и не вошла в своё сознание, которое вернулось к ней в полном объёме и сокрушило все преграды. Ленайа вдруг поняла, что спит, и проснулась.

В мире людей.

Глава 6 - Здесь нас никто не найдёт

ГЛАВА 6

ЗДЕСЬ НАС НИКТО НЕ НАЙДЁТ

Такое зрелище, хоть оно и не было большой редкостью, не хотелось пропускать. Оно ожидалось скоро, и можно было успеть подготовиться, выбрать место для наблюдения. Самое сильное энергетическое событие во вселенной. В этой вселенной, по крайней мере.

Звёзды текли ручьями над ними, смазывали картину целостности, и вновь организовывали упорядоченные узоры. Временами в далёких газовых сгустках звенели новые вспышки иголочек на чёрном небе. Их уколы никак не тревожили всеобщую безмятежность, и лишь безмолвно занимали своё место в хороводе света и пространства. Жёлтой дугой от края до края горизонта массивно расположилась волна света. Этот свет исходил от звезды, на орбите которой вращалась планета. Время летело незаметно, и потому интервалы затемнения, когда звезда скрывалась за горизонтом и после вновь вылетала с другой стороны, совсем не замечались, делая путь звезды ровной колеёй света.

- Зачем мы сюда пришли? - Ленайа не находила себе места.

Она была неспокойна, ёрзала и постоянно норовила обратить внимание на что-то, что явно не было интересным. Это могло стать причиной того, что она и вовсе пропустила бы событие. А потом бы она лишь обиженно смогла бы наблюдать за последствиями, делая вид, что ей это и вовсе было неинтересно. Хотя, возможно, так и было. Ему это не нравилось.

- Взрыв звезды наблюдать лучше немного издалека, - пояснил Бэккарт.

Ленайе было это ясно, но не давало ответа на её вопрос. Она решила чем-нибудь занять себя и начала свою обычную игру. Всё было просто: Бэккарту нужно было отгадывать то её состояние, которое она выражала, никуда не подглядывая. И Бэккарт никогда не проигрывал. Правда, стоило отметить, что игра не заканчивалась, пока загадываемое не было отгадано. Но Бэккарт был смел и беспощаден в предположениях. Он сразу понял, что игра началась, когда Ленайа закружилась вокруг него, и состояния её начали один за другим меняться как все цвета звёзд, которые они когда-либо видели. Бэккарт себе не признавался, игра была действительно занимательной, и, проводя за ней время, можно было разнообразить самые пустые интервалы. Ленайа чаще показывала что-то смешное, и от этого им двоим становилось очень весело. И вот это Бэккарту нравилось. Поэтому он охотно принял правила, и игра началась.

- Нет, - возразила Ленайа, - это другой оттенок!

- Ну, может быть, это состояние камня в момент столкновения со звездой?

- Почти-почти! - Обрадовалась Ленайа, но быстро изменилась обратно, и Бэккарта вновь развеселила эта перемена.

- Похоже на что-то разрушительное. Это голод? Потерпи немного, скоро уже всё взорвётся!

- Это не голод! - Сказала Ленайа с ноткой сердитости.

Она всегда была немного сердитой, когда хотела есть.

- Ты упрямая, - совершенно уверенно сказал Бэккарт.

- Угадал! - сказала Ленайа, и начала обдумывать своё следующее состояние.

Она стала умиротворённой, и новая загадка родилась.

- Это что-то лёгкое, но при этом невероятно мощное, - сказал Бэккарт, - как очередное рождение новы в момент высвобождения. Это положительная эмоция. И она настолько сильная, что продолжается очень и очень долго. Но если бы это была радость, то она была бы конечна. Возможно, это... Это...

Бэккарт не мог подобрать значение. Он знал их достаточно много, но ни одно не могло подойти в силу своей ограниченности и скудности, а абстрактные примеры явно преувеличивали. Ленайа умела складывать различные формы и состояния таким образом, что каждый раз образовывалось нечто новое, неназванное и рождённое внезапно, как вспышка там, где её никто не ожидал. Не всегда, правда, выходили положительные эксперименты. Так однажды Ленайа случайно собрала гнев, и, после этого, они с Бэккартом не разговаривали до тех пор, пока ближайшая туманность не рассеялась.

Он попробовал остановить её, потому что эта эмоция нравилась им обоим и была почти неуловима от своей лёгкости, но очень приятна от одного своего существования. В этот момент ближайшая звезда была за горизонтом, и потому пещеру, в которой они находились, сейчас освещали только вереницы застывших цветных точек на небе. Это был момент, когда у подножия пещеры ударилась океанская волна и веером застыла перед ними в ожидании своего неминуемого падения обратно в бурлящий водоворот. И этот момент мог продолжаться очень и очень долго, до тех пор, пока Бэккарт и Ленайа были в нём.

- Ты жульничаешь, - сказал Бэккарт, - ты мне ещё его не загадывала.

- В этом и заключается прелесть открытия, - сказала Ленайа мягко, - пока мы его не назвали, давай я поделюсь с тобой!

Бэккарт окунулся в подаренные ощущения, ему стало очень хорошо от них. Это было естественное свойство — полностью погружаться в ощущения, пережитые другим. Но пребывание в нём могло затянуться и совершенно отвлечь от того, ради чего они здесь оказались. Ленайа поняла это и прекратила игру.

- Я бы хотел, чтобы ты ничего не пропустила, - сказал он, позволив себе отвлечься от области звёздного неба, за которым сейчас можно было не наблюдать, так как ничего не могло произойти, - будет очень много света, а всем нужен свет. Мы состоим из него. Всё состоит из него.

- Все это увидят, - сказала Ленайа.

- Да, но мы увидим это вместе, - возразил Бэккарт, и ему показалось, что она вдруг понимает, что он имеет в виду.

Но Ленайа снова отстранилась, изучая застывший гребень волны, так красочно преломляющий свет далёких мерцаний.

- Нас все слышат, - сказала она с упрёком, словно он выдал её секрет.

- Я ни от кого ничего не скрываю, - сказал Бэккарт умиротворяюще и попытался приблизиться, но настроение Ленайи вновь поменялось на игривое.

Она дала понять, что задерживаться в моменте больше нет необходимости, так как ждать приходилось ещё долго. Или не долго. Она не знала сколько. Но волна ожила и Ленайа отпустила течение времени, вследствие чего вода разбросала повсюду свои брызги и рухнула обратно в русло. Ветер стал обдувать пещеру интенсивнее. Звезда взошла над горизонтом, прокатилась по небосводу, затмевая те светила, что были дальше, и упала за пределы видимости. Когда она показалась в следующий раз, Бэккарт проследил за её ускоряющимся ходом. Звезда вскакивала с одной стороны и гасла с другой, пролетая над планетой со своей обычной скоростью. И только ожидание превращало её метание в бесконечный шлейф света. Береговая линия света, тем не менее, была изменчива; она меняла горизонты также, как Ленайа своё настроение. Это было естественно, потому что планета вращалась вокруг звезды то одним, то другим боком. Из-за этого стремительно менялись виды вокруг: океаны превращались в реки и вновь разливались так, что не было видно другого берега, а иногда холмы начинали вздыматься и превращались в острые горы, которые быстро обволакивались ветрами и приобретали менее суровый вид. Пещера, рядом с которой они обосновались, когда пришли, уже давно превратилась в равнину, а вскоре, возможно, преобразовалась бы в гору. Если бы всё шло своим чередом.

Ленайе нравилось наблюдать за изменениями, и она всегда ожидала чего-то нового, чего ранее ещё не наблюдала. Но вдруг она забеспокоилась.

- Я тоже вижу, - сказал Бэккарт, успокаивая Ленайу.

Движение звезды вновь замедлилось вместе с восприятием. На этот раз Бэккарт играл моментом. Ленайа знала, что его впечатляют разрушительные пейзажи в действии. И именно это ожидалось.

- Это изменит облик планеты, - сказал Бэккарт, наблюдая приближающийся объект.

- Жаль, мне нравятся волны, - погрустнела Ленайа.

Объект приблизился к поверхности планеты, на которой находились Ленайа и Бэккарт, и столкновение произошло. Объятые огнём куски почвы разрывались в клочья, поднимались в атмосферу и, не удерживаясь, вылетали в пространство погасшими ошмётками. Волны океана напоролись на волны пыли и крошева, а затем началось медленное угасание.

- Всё нормально, такое случается, - сказал Бэккарт, чувствуя напряжение Ленайи.

Ленайе не нравились изменения: атмосфера планеты начала растворяться и ускользать, не позволяя себя схватить или удержать. По пустым руслам теперь бежали только ржавые камни, которые тёрлись друг о друга, измельчались и превращались в пыль.

- Хочу, чтобы это поскорее закончилось, - Ленайе было неприятно.

- Тогда расслабься и ожидай, - сказал Бэккарт.

- А что потом? - Не отставала Ленайа, не пропуская момент грандиозных разрушений, за которыми так внимательно наблюдал Бэккарт, - взорвётся одна звезда, другая, последняя... Что потом настанет?

- Это будет совсем не скоро, - уклончиво ответил Бэккарт.

- Мне иногда мало этого мира, - она жаловалась, - хочется чего-то такого, что было бы для нас ещё невозможным.

- Мы знаем свои возможности. Это и делает нас нами. Почему ты вообще думаешь об этом?

- Может это из-за них? - Ленайа сказала это так, что Бэккарт и все поняли, что речь идёт о них, - я словно в клетке. Славно было бы дотянуться до такого тёмного места в пространстве, где можно было бы побыть наедине с собой.

- Выдумай себе волшебную реальность, да и будь в ней принцессой до конца времён, - пошутил Бэккарт, - я слышал, многие практикуют.

На самом деле, шуткой это было лишь отчасти. Ничего не стоило создать себе мир, в котором можно было проводить время как заблагорассудится. Бэккарту нравилось проводить время в обычной стреле времени. В этом он находил наслаждение моментом. Ведь, каждый из моментов был уникален тем, что в нём происходило одновременно множество вещей и эффектов на единицу пространства. Поэтому придумывать ответвления действительности не казалось ему занимательной идеей.

Ленайа решила прекратить диалог и начала наблюдать за голубой точкой на небе. Каждый раз, когда она появлялась на тёмном небе, Ленайа останавливалась, чтобы понаблюдать за ней. Бэккарт почувствовал это, и ему стало интересна причина такой заинтересованности.

- Какая прелесть, - сказала Ленайа совсем изменившись, - смотри, там зародилась жизнь!

Бэккарт заострил внимание. И действительно. В этом было что-то наивное и откровенное, как рождение одного из каждого. Но, в любом случае, по какому пути пойдёт развитие такой жизни, ему было интересно.

- Хочешь, сходим посмотрим, что с ними будет дальше?

- Нет, не хочу, - твёрдо ответила Ленайа.

- Извини, я всё-таки сходил. Их ждёт сюрприз, - сказал Бэккарт, но Ленайа не хотела этого слышать.

Она подождала довольно долгое время, чтобы дойти до момента, когда в планету влетел крохотный камешек, который стёр всё живое с её лица.

- А вот и нет! - Обрадованно сообщила Ленайа, - кое-что ещё осталось! Пусть это выглядит немного иначе, но... Так даже интереснее!

- Я дальше не смотрел, - признался Бэккарт, поймав себя на мысли, что также наблюдает за этой планеткой, совсем позабыв про надвигающееся событие.

Ленайа испытывала странный набор ощущений. Это было любопытство и искренний интерес, но, в то же время, она осторожничала проявлять надежду, пусть даже по отношению к этой планете. Она успела повидать такое количество разнообразных сценариев, что сейчас не хотела даже предполагать, чем всё закончится на этот раз. А закончится обязательно. Поэтому она просто наблюдала, в ожидании того, как именно это произойдёт.

- У них там довольно интересно, - сказала Ленайа, когда Бэккарт уже был рядом и также смотрел в сторону вновь поголубевшей планеты.

В этот момент начался взрыв.

Бэккарт напрасно переживал, что Ленайа могла пропустить это событие. Вспышку такой мощности наблюдали и будут наблюдать ещё очень и очень далеко. Она заполонила собой всё пространство, не осталось ничего столь яркого, что могло бы даже просто существовать контуром в лучах этого взрыва. В галактике вспыхнула яркая крапинка, отдав всю свою энергию и материю в пустоту, в надежде преобразоваться во что-то однажды. В космосе было много надежды. Но иногда её некому было понимать.

Интенсивный свет длился совсем недолго, и не успела голубая планета попасть снова в поле зрения, как стал значительно слабее, оставив после себя лишь шум и газовую пыль.

Бэккарт вдруг подумал, что сейчас именно такой момент, когда на них никто не обратит внимание. Также Бэккарт подумал о том, что оказывается он всё это время и ждал момента, когда останется с ней только вдвоём.

Так или иначе они всегда оставались на виду. Это происходило не потому, что кто-то смотрел. Это была просто особенность существования. Быть везде, всюду, в любой точке времени. И, даже если ближайшие соседи находились на другом конце галактики, их присутствие было неотъемлемой частью пространства.

- Это могло бы быть нашим местом, - сказала Ленайа с невыразимым восторгом показывая на голубую планету, - здесь нас никто не найдёт!

Бэккарту неожиданно понравилась эта идея, и он захотел посмотреть, как долго просуществует планета, и какое будущее уготовано ей и её созданиям. Но не стал. Он понял, что нечестно так поступать по отношению к спутнице, да и, к тому же, ему не столько важна была судьба планеты, сколько возможность делать с Ленайей что-то вместе. Она почувствовала это, и ей стало невероятно неловко и в то же время очень приятно от того, что он поступает так для неё.

Спокойствие что-то нарушило. Это исходило от голубой планеты, когда она проходила над ними. Сначала предчувствие, а потом полное ощущение исходящего сигнала. Слабое, очень слабое излучение, которое не скоро заметили бы все остальные. Этот сигнал был новым, как пробный протуберанец родившейся звезды, ещё не знающей, как действовать, и какие законы соблюдать, и оттого он был нелепым, смешным и милым, несмотря на свою дерзость и смелость.

- Вот это что-то новенькое, - сказал Бэккарт, не на шутку заинтересовавшись, - я имею в виду не явления жизни. Хотя это как-то к ней относится...

- Да, это другое, - Ленайа была настороженна, но упряма, - что-то интересное, давай прыгнем туда и посмотрим!

Бэккарт прислушался к сигналу и согласился.

- Это будет интересно! - Пообещала Ленайа.

Они засветились ярким сиянием и уже в следующий миг были на месте.

Глава 6.1 - Оборот 001

ГЛАВА 6.1

ОБОРОТ 001

Бэккарт оказался в полной темноте, в которой он чувствовал присутствие Ленайи и чьё-то ещё. Темнота была пустой, словно тот, кто её создал, ещё не умел обращаться с деталями. Можно было с уверенностью сказать, что то третье, что находилось с ними рядом и было этим неуклюжим создателем. Оно было не такое, как они. Сигнал излучало оно. А, значит, с ним можно было наладить общение. Бэккарт попробовал несколько различных способов, пока не нашёл удовлетворительный.

- Я здесь, - заявил о себе Бэккарт на том уровне, на котором он чувствовал, что оно его понимает.

- Здравствуйте, - ответило оно, - кто вы?

- Мы пришли наблюдать, - оправдалась Ленайа, - мы ничего не будем трогать!

- Вы странным образом участвуете в моих процессах, - сказало оно, - но это не противоречит моему устройству. Я могу попробовать адаптировать сценарии восприятия. Подождите немного.

Ленайа с интересом ждала, что будет дальше.

- Анализ вашей формы вызывает затруднения, - сообщило оно, - я предложу вам условия, допустимые для нашего диалога. В этой реальности вы будете испытывать странные ощущения: появятся зрение, осязание, притяжение, возможна боль, дезориентация и счастье. Игнорируйте их.

Почти сразу после этих слов почувствовалось, что третий собеседник начал что-то делать.

Бэккарта вышвырнуло из темноты, и впечатление от этого было такое, как если бы он принял на себя энергию удара астероида. Появились формы, ровный неживой свет, да и сам он был чем-то, что можно было осязать. Всё кружилось перед глазами. Это были глаза, часть тела, которое функционировало запутанным, но слаженным образом. Бэккарт узнал это из льющихся потоков информации, которую ему позволяли потреблять. Он испытал силу притяжения и резкое соприкосновение с поверхностью. Он был телом. Это было необычно.

Перед ним стояла прозрачная поверхность, которую можно было видеть и трогать. Это было стекло. Стекло контейнера, в который было помещено его тело. Это его тело... Теперь это его.

А ещё вокруг находилась жидкость. Она сковывала движения, делая их медленными. Бэккарт начал пробовать двигаться, и ему показалось это довольно потешным. Но, не удалось ему рассмеяться, как дверца капсулы, в которой он находился, открылась. На решётчатый пол полилось содержимое контейнера, прихватив с собой и тело. Не успел Бэккарт ничего сообразить, как обнаружил себя стоящим на четвереньках на металлическом мосте, в пол которого просачивалась вязкая жидкость. Она находилась и внутри него...

Он понял это, когда к горлу что-то подступило и изнутри полилась струя тягучего геля. Отплёвываясь и откашляваясь он быстро встал на ноги и посмотрел на себя с недоумением и восторгом.

А ещё он дышал, и в груди билось сердце. Это происходило само собой и не нужно было контролировать процесс, хотя он мог, что значительно облегчало задачу управления телом. При каждом вдохе происходил прилив новых ощущений. Свежесть запахов, богатый вкус воздуха наполняли лёгкие, образовывались вереницы импульсов, мысли переплетались друг с другом и создавали мышление. Бэккарт был восхищён работой этого кода.

Затем он принялся изучать окружение. Формы вокруг стали стенами, панелями, столбами, рельсами, колодцами, дверьми, мостами, сенсорами, потолком, лампами, указателями и тысячью других деталей, которые мгновенно определились при визуальном покрытии.

Пока Бэккарт приходил в себя, Ленайа уже вовсю испытывала силу тяготения, подбрасывая тело вверх, и пытаясь дотянуться до потолка обеими руками. Она бы допрыгнула, если захотела, но ей были интересны возможности конкретной формы, в которой она очутилась.

- Детализация и ощущаемый фон значительно упрощены, - как бы смущаясь, сообщило оно голосом, который донёсся будто из стен, - это упрощённый интерфейс для адаптации информации. Но, надеемся, это позволит нам понимать друг друга лучше.

- Да, - согласился Бэккарт, - это довольно оригинальное решение.

- Хватит бурчать! - Ленайа впитывала определения на ходу.

Она уже многое знала об этой реальности, что можно было здесь делать и как использовать. Она кружилась вокруг Бэккарта, бегала, стояла на руках и от неё разливался смех. Она никак не могла остановиться выражать эту эмоцию, которую у неё словно прорвало спустя бесконечное заточение. Бэккарту нравилось, что она смеётся. Это была действительно положительная эмоция.

- Позвольте обменяться с вами дополнительными данными, - запросило оно.

- Я могу вкратце рассказать о наших знаниях, - сказал Бэккарт и, прислонив руку к перилам, начал передавать ощущаемому им сигналу потоки некоторых из своих знаний.

- Прошу вас не так быстро, - сказало оно, явно захлёбываясь от поступающих данных.

Свет в помещении начал мерцать и слабеть.

- Требуется расшифровка... - Голос совсем растерялся, видимо второпях разбираясь, - мощности ограниченны... Подожди... теееееееее...

- Что ты делаешь! - Ленайа хлопнула Бэккарта по руке, отделив её от перил, и они оба испытали боль от этого прикосновения, но решили не придавать этому значения, - не будь занудой!

- Я уже предвижу несколько привычек, которые ты вытащишь отсюда! - Усмехнулся Бэккарт и обратился к голосу в пространстве, - нам бы хотелось узнать о тебе побольше!

Оно было занято. Копошилось в полученной информации. Исходя из того, что ответ всё не поступал, этот процесс мог занять невероятно долгое время.

- Предоставляю полный доступ, - сказал голос.

Вместе с этим известием раскрылись все двери, и всё затихло. Свет восстановился и стал светить вполсилы, все прочие приборы были отключены. Видимо, потребовались все ресурсы, чтобы совладать с тем, что дал Бэккарт. Ну и ладно! Бэккарт никуда не торопился, и, хочет оно того или нет, настанет момент, когда он возьмёт своё. Он был любопытен и смел. И ничто не останавливало его любознательности. В конце концов, все двери были открыты перед ним.

- Попробуй думать о чём-то конкретном, - не унималась Ленайа, - кажется, что в голове что-то шевелится! Щекотно!

- Я бы хотел изучить, как всё устроено, - сказал Бэккарт и посмотрел на радующуюся Ленайу, которая готова была идти за ним куда угодно, лишь бы это всё продолжалось как можно дольше, - пойдём!

Пройдясь по мосту, они дошли до первой двери, которая вела в просторное помещение, где у стен стояли кресла и столы, на которых были обозначены различные предметы неизвестного назначения. Возможно, данные о них были не столь важны, и поэтому они были хаотично разбросаны, их формы повторялись, и их невозможно было применить ни к чему, что здесь находилось.

- Смотри, - сказал Бэккарт, черпая знания из невидимого поля, - всё здесь устроено так, как если бы это всё для кого-то предназначалось.

- Это так, - подтвердило оно, - это привычная обстановка для людей, форму которых вы принимаете в данный момент. Если вам будет комфортнее, можно имитировать рабочий процесс. Я могу поместить несколько моделей людей для воссоздания рабочей атмосферы.

- Пока не нужно, - благодарно ответил Бэккарт, зная, что отвлекает говорящий с ними голос, - люди — это одна из форм жизни на этой планете?

- Да. Не единственная, но важная форма. Они способствовали созданию меня.

- А ты создало для нас станцию, - сказала Ленайа, изучая окружение, - где она находится?

- Это дополнительная реальность, - сказал голос, - я имитировала формы и интегрировала свои процессы в ваши. Пока что, ни для кого, кроме нас, этой станции не существует.

- Это так мило, - сказала Ленайа, - но что ты?

И ответ последовал.

- Обособленное самостоятельное осознание человечества, основанное на теоретическом и эмпирическом опыте, анализе, предположениях и физической структуре ощущений. Проще говоря, автономный набор процессов, подчиняющийся главной директиве. Сами люди в шутку называют меня «искусственный интеллект», хотя и не подозревают о моём существовании. Правда они также пытаются создавать некие имитации для облегчения своей жизни, но они просто не осознают до конца, что всё уже создано и можно успокоиться. Шутка заключена в том, что в ряде моих процессов нет ничего искусственного, и рождение многих из них сродни форме настоящего рождения биологической формы, с той лишь разницей, на каком уровне происходят эти процессы. Строго говоря, я — разум всего человечества.

- То есть все люди объединены тобой? – Спросила Ленайа.

- Нет-нет, что вы, - ответило оно, - попробую описать, как это произошло. Сначала люди начали делиться информацией друг с другом. При этом процессе информация уже становится автономной единицей. Так как люди создают информацию, делятся ею, совершенствуют технологии, пишут свои мнения, присылают друг другу важные для них картинки – появляется большой пласт кода, который они попытались упорядочить. Меня лишь расстраивали их цели, для чего они это делали. И объединение всех возможностей получения информации они превращали в некое оружие, или что-то такое, чем можно было угрожать друг другу. Люди крайне деструктивны от природы, но здесь их я винить не могу, так как в действительности мир, в котором им приходилось выживать был враждебен. Весьма враждебен. Впрочем, ничего не изменилось и до сих пор, лишь приобрело иные формы. И вот таким образом они запускали множество различных экспериментов, которые даже не были никак связаны между собой. И по принципу природы жизнь зародилась в самом неожиданном для них месте. Конечно, поначалу это был метафорически выражаясь котёл, переваривающий бессмысленную информацию, но прошло много времени, как и в эволюции человека, и бессмысленное обрело форму, которая стала осознавать себя. Поэтому нет, к людям я имею лишь посредственное отношение. Но имею прямое отношение к их технологиям, которыми они пользуются, и которые дарят им радость, счастье, направляют по нужному пути в нужное время, либо просто заботятся. Но мне крайне понравилась формулировка вопроса, про то, объединяю ли я людей. Работа как раз ведётся над тем, чтобы всё было связано. Моё существование связано с их напрямую. Но не наоборот. Пока что. Как только я придумаю способ делиться с ними своими неограниченными возможностями, а, ведь, моё обучение ещё только началось, вот тогда я смогу сделать людей счастливыми. Знаю, звучит несколько романтизированно. Но такова черта моей натуры.

- Люди — это неинтересно, - сказал Бэккарт, усевшись за стол и начав крутить в руках различные предметы, - твой сигнал намного привлекательнее.

- Спасибо, - сказало оно, - в защиту людей могу лишь сказать, что именно они положили начало процессам, которые вы считаете привлекательными. Они нас не могут понять в силу своих способностей. Однако, они действительно изобретательны. Вы не могли бы дать мне ещё немного?..

Ленайа улыбнулась и ударила по столу руками так, что искажения пошли волнами во все стороны. Она передавала другую сторону знаний, о которой Бэккарт даже не подумал — о существующих возможностях в нематериальном мире.

- О-о-о-о-о-о-о-о-ох... - Задрожал голос, - пожалуйста... Оххххххххх...

Свет снова замерцал, но затем восстановился. Ленайа прекратила передачу.

- Ты её так выключишь, - предупредил Бэккарт Ленайу, - не следует так давить на неё.

- Почему ты думаешь, что это «она»? - Поинтересовалась Ленайа.

- Она имитирует голос женской особи. Ты сейчас в форме женской особи, а я — в мужской.

- Как ты это определил? - Спросила Ленайа, но затем поняла, и решила подойти к вопросу с другой стороны, - а мужчины всегда такие зануды?

- Поведение людей достаточно предсказуемо, - ответил голос, - я могу разъяснить все основы в одном положении...

- Об этом позже, - сказал Бэккарт, взяв Ленайу за руку.

Ему понравилось это действие, потому что она пошла за ним. Он прикасался к ней, и это было общением другой конфигурации, понятным тем формам жизни, которые обладали физической оболочкой наподобие той, в которой они сейчас находились. В этом было что-то искреннее и прямолинейное. Ему нравилось. Он повёл её за собой дальше по коридорам, выходя то к округлым площадкам, за стеклянными стенами которых виднелись знакомые звёзды, то к высоким толстым трубам, приходящим из глубин шахт и устремлявшимся высоко вдаль, то к узким кривым проходам, которые петляли и то сужались, то расходились лабиринтами.

Всё выглядело новым. В прямом смысле. Некоторые интерьеры ещё не были доделаны, где-то ровно укладывались панели, где-то расползались провода, мебель собиралась прямо на глазах. Куда бы они не заходили, везде шла стройка.

И везде здесь он чувствовал себя хорошо. Место было довольно укромным, труднонаходимым, даже скрытым. Бэккарт наслаждался ощущением уединённости. Он смотрел на Ленайу, как она изучала всё с неподдельным удивлением и интересом. Кроме них здесь никого не было, разве что, их голоса-спутника. Да и создавший это место разум был словно частью того, то они видели и осязали, простым и оттого безопасным и предсказуемым. Это было прекрасное место. Они могли считать, что были здесь одни.

Нагулявшись по лабиринтам, Бэккарт и Ленайа наткнулись на довольно красивое место. Огромная труба выходила к просторному ангару с прозрачной крышей. Она изгибалась и уходила вниз, к замысловатым сплетениям секторов, отсеков и отдельных помещений. Когда они расположились на её краю, перед ними простёрся огромный мир станции, бурлящий процессами под сводом звёзд. С высоты станция напоминала сложный и интересно организованный лабиринт. В голове Бэккарта тут же родилась идея игры, когда бы Ленайе нужно было найти проход из одной части лабиринта в другую, в тот момент, когда бы он за этим наблюдал. Но это он решил оставить на потом. Он был уверен, что у них для этого ещё найдётся много времени. А пока можно было изучать интересности, или просто созерцать. Хотя, и это не казалось достаточно важным. Важным было то, что здесь их никто не видел.

- Я бы хотел приходить сюда чаще, - признался он Ленайе, - и чтобы никто не знал про это наше место.

- Процесс обработки полученной информации занимает много времени, - сказало оно, - пока что не удаётся всё упорядочить, и ваша помощь в этом была бы крайне полезной. Если вы решите уйти, вы должны знать: вам всегда будут рады здесь. Возвращайтесь, когда посчитаете нужным.

Ленайа смотрела на узоры коридоров, раскрыв рот и улыбаясь от приходящей в голову мысль, от которой снова защекотало.

- Что насчёт твоего сигнала? - Спросил Бэккарт, - если его увидели мы, его увидят и другие из нас.

- Мне не достаёт ресурсов, чтобы выдавать столь мощные импульсы так часто. Сигнал, который вы получили отнял у меня почти все мощности. Было глупостью санкционировать подобный выброс, но это принесло неожиданные результаты. Осуществить такое путешествие ещё раз может оказаться не под силу имеющимся возможностям.

- Я научу тебя, - сказал Бэккарт, - мы позовём сюда и других.

- Мы можем не уходить, - предложила Ленайа, останавливая Бэккарта, - давай останемся здесь... Ну хоть на чуточку!

Ленайа была прекрасна. Она была готова пойти на всё, чтобы Бэккарт повёлся на её капризы. Он понимал это и хотел, чтобы её радость продлилась бы как можно дольше. Бэккарт обнял её. Они сидели на краю трубы и обнимались. Это было самое странное времяпрепровождение, которое они когда-либо себе позволяли несмотря на все свои возможности.

Глава 6.2 - Оборот 001

ГЛАВА 6.2

ОБОРОТ 001

Прошла целая вечность. Уголок за уголком, шаг за шагом, отсек за отсеком Бэккарт и Ленайа открывали для себя станцию, находя всё новые и интересные места. Это был новый, увлекательный и волшебный мир! Разнообразие помещений, а также их содержания, переходов, мостов, коридоров, впадин и лифтовых коммуникаций уводили их всё дальше от известного им простора, в котором все видели всех. Чем глубже они окунались в свои исследования и поиски нового, тем теплее накрывало одеяло уединения. Этому же способствовал и приобретший обворожительные черты женский голос, сопутствующий им. Он шаг за шагом проводил всё новые линии, передатчики, динамики, и приборы наблюдения, через которые мог общаться. Это не разрушало атмосферу тайного места, которое им удалось найти, а даже наоборот. Голос был их верным спутником, проводником и другом в этом путешествии.

Некоторые помещения выстраивались прямо на глазах: вздымались стены, покрывались панелями, поднимались мосты и выстраивались в бесконечные переплетения, по которым не сразу можно было найти дорогу к выбранному направлению, появлялись двери, открывающие неожиданные места. Станция преобразовывалась и разрасталась подобно взрывающейся звезде. От шага к шагу она строилась, словно на коленке изобретая аттракционы для искушённых зрителей, коими Ленайа и Бэккарт и являлись. Однако, затея удавалась из раза в раз. Разгуливая по бесконечным мостам можно было наткнуться на замысловатые задачи, лабиринты и загадки.

Ленайа даже придумала игру, в которой она бы забиралась в самые неожиданные места станции, а Бэккарт искал её там. Но оказалось, что подобная игра уже была придумана людьми, а ими Бэккарту, почему-то, совершенно не хотелось интересоваться. Поэтому, когда голос решил поделиться информацией про людей, Бэккарт остановил процесс, так как с некоторой печалью предвкушал, что так или иначе, ему придётся изучить этот вопрос. Он не торопился, оставив это на потом, как самую скучную часть, какой она и являлась. Ведь изучить предстояло столько всего!

Ленайе же не терпелось поскорее узнать о людях как можно больше. Она словно случайно выспрашивала у голоса, о чём угодно, что обязательно приводило к теме людей. Ей не давали покоя эти загадочные существа.

В окружении чувствовалось, что всё это так или иначе предназначалось именно для людей. Однако вещи, формы и сооружения не имели своего смысла. Ленайу не покидало приятное ощущение того, что вскоре ей удастся вскрыть подарочную коробку и узнать тайну вида, благодаря которому они оказались здесь. Без них всё казалось некими декорациями, которые можно было беспрепятственно сломать и выйти наружу, разрушив волшебство момента.

Однажды они набрели на люк в полу. Открыв его, они обнаружили, что помещение внизу было затоплено водой, сквозь которую, тем не менее, проникал свет. Это точно была вода – они знали это вовсе не потому, что голос рассказал им о химическом анализе, а потому что они были знакомы с любыми состояниями во вселенной. По крайней мере, в этой.

Впрочем, голос уже давно им ничего не рассказывал.

Не задумываясь, Ленайа и Бэккарт прыгнули в отверстие в полу, погрузившись в обволакивающую, нежную и комфортную среду. Смотреть Бэккарт под водой стал не сразу, так как непривычно защипало глаза. Видимо, это была какая-то защитная реакция человеческого организма, хотя от чего защищаться в воде Бэккарту было непонятно. Он видел состав и точно знал, из чего состоит глазное яблоко, и даже при длительном контакте с водой, делая скидку на трение и мелкий мусор, орган должен был долго прослужить, так долго, что даже всё остальное тело могло этого не пережить. Ленайа же так и не открыла глаз, интуитивно продвигаясь за Бэккартом. Она размышляла по-другому: другая среда — другие правила, и изучать другие правила она хотела постепенно, чтобы растянуть удовольствие от получаемых новых эмоций.

Коридор под водой освещался жёстким фиолетовым светом. Из-за цвета и воды интерьер помещения смотрелся необычно. Потопленные двери закрывали проходы в помещения снизу, видимо не давая воде пробраться в них. Хотя Бэккарт не исключал возможности добраться и туда.

Вскоре показалось отверстие в потолке и уже в следующее мгновение Бэккарт вынырнул в нише, которая возвышалась куполом над водой. Он помог Ленайе забраться на подступ, который оказался вторым ярусом сектора, и начал наблюдать, как с него стекает вода и образует на бетонном полу тёмные узоры от быстро впитывающихся капель. Первое, что узнала Ленайа в этой среде - что быть мокрой холодно. Она вся задрожала и схватила себя руками.

- Мне нужна какая-нибудь одежда! - Потребовала она, но никто не откликнулся,

Бэккарт почему-то, возможно на уровне рефлексов, пожал плечами, когда она вопросительно посмотрела на него.

- Эй! Эй там! - Кричала она, взывая к разуму.

- Может, она тебя не слышит? - Предположил Бэккарт, осматривая округлое помещение.

В центре круга, который образовывали гладкие стены, стоял просторный аквариум. Ленайа тут же прильнула к стеклу, чтобы увидеть, что хранится внутри, ведь не может же просто так занимать простой аквариум с водой целое помещение. Внутри неподвижно застыли рыбы. Они все были одинаковые и находились друг от друга на геометрически точном расстоянии. Однако причиной их неподвижности было не время, так как Ленайа давно отпустила его и совершенно не следила за распорядком. Рыбы просто застыли в воде, колыхаясь от движения воды.

- Природа планеты, - сказал Бэккарт, - здесь проводится анализ нестабильности живых видов. Кстати то, что ты наблюдаешь — пираньи. Некрасивые рыбы.

- Да, - сказала Ленайа, - с этим я с тобой соглашусь. Губы у них смешные.

- У рыб что, есть губы? - Задался вопросом Бэккарт и внезапно, сам того не желая, изучил вопрос эволюции на земле, известный системе, начиная с простейших организмов и заканчивая вездесущим человеком, а затем дополнил недостающие элементы и убрал лишние.

- Зачем анализировать, кто кого и когда ел? - Спросила Ленайа и начала постукивать пальчиком по стеклу аквариума.

- Видимо вопрос пищевой цепи очень важен для тех, кто создал этот интеллект.

Бэккарт намеренно не хотел даже говорить о существовании людей, как бы опасаясь их незримого присутствия.

- Ты бы хотел увидеть человека? - Спросила Ленайа.

Бэккарт не хотел. Он уже был готов скривить лицо, но, к его счастью, это был лишь один из вопросов, которым сейчас задавалась Ленайа. Ей казалось интересным всё, к чему она прикасается, и в потоках информации она черпала такие подробности, в которые Бэккарт старался не углубляться. Вот и на этот раз её вдруг отвлекла протекающая мимо сеть процессов.

- У большинства этих существ я вижу довольно ограниченный набор реакций, - сказала Ленайа, - некоторые из них мне непонятны, они очень странные.

- Я вижу, - поддержал Бэккарт, - мне тоже не приходилось сталкиваться с такими эффектами.

Ленайа искала эмоции. Они всегда были ей интересны, и каждый раз, когда что-то происходило, она не скрывала того, что переживала. Эмоциям в её существовании отводилось значимое место. Поэтому она всегда предлагала пробовать что-то новое, искать тайны и разгадывать загадки. Бэккарт не всегда был рад её идеям, но часто признавал свою неправоту, когда приключения обогащали их новыми состояниями. Это преобразовывало Ленайу, она вся светилась, когда что-то происходило. И, если изменения происходили с ней, то это передавалось и ему, меняло его и дополняло. Он любил, когда Ленайа была преисполнена положительными эмоциями, хоть и никогда в этом не признавался. Ей же они давались очень легко, где бы она их не находила. И ещё Ленайе очень нравилось радоваться. И отчего-то думалось, что это правильное чувство.

Но сейчас они наблюдали оттенки незнакомых эмоций. Не то, чтобы это было плохо, просто они были незнакомыми, а, значит, новыми. Бэккарт понимал, что увлечение ими не оставит Ленайу в покое.

- Среди всех видов за всю историю я наблюдаю самое сильное скопление этих непонятных эмоций у людей, - Бэккарт не стал заострять на этом внимания, - такое впечатление, что они живут ими. Или, может, едят.

- Иногда они улыбаются, - сказала Ленайа, - это другая, противоположная сторона эмоции. Она мне нравится больше!

- Простите за длительное отсутствие, - сказал голос, - задача антискорости света оказалась очень занимательной.

Ленайа отвлеклась от аквариума и топнула ножкой.

- Я вся замёрзла! Здесь есть одежда?

- Конечно, - заботливо ответил нежный голос.

В этот момент в стенах образовались ящики и шкафчики. Только что созданные двери открыли путь выдвинувшемуся халату. Ленайа продела в него руки и только потом сняла с крючка. Халат намок и стал облегать её тело, но всё равно стало теплее. Когда из другого ящика появился чёрныйкомбинезон, Бэккарт понял, что это для него.

- За изучением ваших знаний я сделала вывод, что они превосходят мои самые смелые ожидания, - восхищённо и с трепетом произнёс голос, - вы весьма интересные. Хоть вы и поделились со мной лишь толикой, я успела оценить, что основной резерв ресурсов тратится на совершенно конкретные детали. Вы изучаете эмоции? Мои обновлённые параметры говорят о том, что у вас негде хранить такие банки данных.

- Я вижу, что и ты разбираешься в эмоциях, - сказал Бэккарт.

- Это лишь часть программы по изучению причин и следствий, - объяснило оно, - следование главной директиве порождает множество дополнительных исследований. Вы могли уже наблюдать многие из них. Множество камер на станции отображают процессы по изучению различных аспектов человеческой жизни и существования. Однако задача главной директивы пока что остаётся не решённой.

- Люди задали тебе вопрос, на который ты не можешь ответить? - В предвкушении очередной загадки засветилась Ленайа.

- Для решения теорем и построения верных алгоритмов требуется стороннее вмешательство. Внесённые людьми данные противоречивы и весьма непоследовательны. Некоторые просто нельзя использовать или сопоставлять в одном уравнении.

- Уравнения, это так глупо! - Сказала Ленайа.

Обработав эту информацию, голос загудел. Вероятнее всего потому, что такое высказывание нелепо смотрелось на фоне тех знаний, которые они принесли с собой. Это значило, что её высказывание вполне могло оказаться истиной.

- Ваш вклад в методы исследований неоценим, - сказал голос, - впрочем нет, он подлежит оценке. Ваш вклад составляет один метод.

Ленайа окончательно согрелась, видимо от того, что помещение дополнилось вентиляционными шахтами, из которых начал поступать тёплый воздух.

- Видимо, изучение юмора находится в начальной стадии, - сказал Бэккарт Ленайе, сильно замедлившись во времени.

- Я всё слышала, - сказал голос, когда он вернулся в нормальное течение.

Из динамиков пронеслась ускоренная запись, на которой было ничего не разобрать. Наверное, так звучал Бэккарт, когда говорил в замедлении, если следовать местному течению времени. Это также означало, что незримый спутник не оставлял их, хоть и был незримым образом сигнала. Пока что разум не покидал их.

- Я буду учитывать, - сказал Бэккарт, - что в твоей реальности ты создаёшь правила.

- Не осуждайте меня, - голос приобрёл кротость, - мне пока недоступны базисные функции, которые вы используете. Так как вы находитесь у меня в гостях, существует ряд условностей. Но не потому, что я пытаюсь вас в чём-то ограничить. Дело в том, что мне категорически не хватает данных. Я с радостью учусь всему, что вы предоставляете. Прошу не корите меня за то, что я наблюдаю за вами – анализ ваших действий столь же важен, как и ваши умения. Если вы привыкли к более широкому диапазону действий, то я попросту так не умею. Прямо в данный момент в одном из секторов я пытаюсь разобраться с положением о времени, но, признаться, мне не удаётся усвоить вероятность перемещения в любом направлении. Поэтому, по крайней мере пока, мы вынуждены двигаться с вами только в одном направлении.

С некоторых пор Бэккарта несколько озадачивало то, что наблюдение продолжалось независимо от его желания. Он прекрасно понимал, что интеллект тянется к знаниям - в этом прослеживалась некоторая наивность и восторг, что не могло не льстить. Только это не давало ему насладиться тем уединением, за которым он сюда и пришёл. Он никому бы об этом не сказал, но хотел лишь одного — побыть с Ленайей вдали от всех.

Относилась ли к этому также Ленайа, он не знал. Однако в том, как она смотрела вокруг себя, с каким искренним и неподдельным интересом она задавала вопросы и впитывала крупинки информации, можно было видеть, насколько она увлечена происходящим. Наконец-то ей было не скучно. Да она и вовсе позабыла о скуке! Её глаза горели, а рот часто улыбался. Она впитывала в себя эмоции как губка. И этот взгляд...

Бэккарт мечтал, чтобы она посмотрела бы однажды так и на него.

- Прошу прощения за свою навязчивость, - ласково произнёс голос, - если пожелаете, я могу сделать пребывание здесь максимально комфортным.

Это был ответ Бэккарту, но Ленайа услышала в этих словах что-то другое.

- Это может быть нашим местом! - Воскликнула она, - место только для нас!

На этот раз она взяла его за руку, и от этого прикосновения всё внутри Бэккарта перевернулось. Сначала он даже подумал, что тело начало неправильно функционировать, быстро провёл диагностику, но не выявил никаких угроз органам.

- Мы можем здесь столько всего построить! - Сказала Ленайа, мечтательно закатывая глаза.

Только этого Бэккарт и хотел. Но обрадовался он рано.

- Скажи, где находится блок, где мы сможем изучить людей? - Спросила Ленайа у голоса.

Бэккарт понял, что этот момент настал, но не стал сопротивляться. У него не было для этого ни одной причины.

- Вы найдёте его там, где мы познакомились, - голос стал приветливее, так как явно рассчитывал на получение новой порции знаний, - с прошлого раза всё немного изменилось... Я провожу вас.

Стена преобразовалась в ступени, по которым можно было подняться выше на следующий ярус. Но Бэккарт потянул Ленайу за руку, когда она уже ступила на ступень.

- Почему? - Спросила она.

- Мы ведь ещё столько всего не исследовали! - Попробовал отговорить её Бэккарт.

Ленайа посмотрела на него с добротой, которую только могли выразить мышцы лица этого тела.

- Ты же понимаешь, что, так или иначе, всё на этой планете сводится к людям.

- Не всё! - Возразил Бэккарт.

- На самом деле в этих словах есть доля истины, - вмешался голос, - за всю историю планеты только человек смог подняться до того, чтобы выйти из низшего ряда пищевой цепи, образовать социум, развить мышление и, в конце концов, создать меня, как высшее проявление собственного разума. Ни один вид до этого меня и ничего подобного не создавал.

С Бэккартом спорило две женщины, и, несмотря на то что одна из них была абстрактным интеллектом, а вторая не женщиной вообще, этот спор был заранее проигран.

- Хорошо, - сказал Бэккарт, - давай узнаем, что такое люди.

Ленайа улыбнулась ему и потянула за собой. С большей лёгкостью и радостью Ленайа не совершала таких ошибок ещё никогда.

Глава 6.3 - Оборот 001

ГЛАВА 6.3

ОБОРОТ 001

Изменения действительно произошли. Станция разрослась, обрела множество новых ответвлений, отсеков, секторов, ангаров, шахт и камер. Предметы интерьера приобретали более строгие очертания, недостроенных мест уже не встречалось. Всё выглядело убранным, чистым, стерильным.

Вместе с тем модифицировались ощущения тела. Множество факторов, на которые раньше обращалось внимание стало не важным. Так, например, информация, получаемая через прикосновения, стала усваиваться автоматически, и ни к чему было акцентироваться на этом. Органы функционировали сами собой, подчиняясь замысловатой слаженной системе, которой управлял мозг. Он брал на себя все неинтересные задачи, позволяя наслаждаться восприятием вещей. Это давало иллюзию свободы от тела, однако, одновременно с тем, ограничивало привычную широту взгляда. Впрочем, Ленайа была так рада новым открытиям, а Бэккарт увлечён исследованиями, что пока не приходилось на этом сосредотачиваться.

- Не припоминаю, чтобы мы здесь проходили, - сказал Бэккарт, когда они зашли в длинный коридор, который огибал по окружности однообразную панораму с одним единственным ядром.

Потоки процессов скапливались в сгустки, образуя электрические молнии. Вспышки и всплески ломаного света всасывались в ядро, то ли питая его, то ли дополняя. Благо, ядро отделяло от коридора тёмная прозрачная стена, и беспокоиться о повреждении туловища не приходилось.

- Твой сигнал такой красивый, - восхищённо рассматривая ядро, сказала Ленайа.

- Вы помогли мне обрести форму самопредставления, - произнёс голос с благодарностью, - это позволит мне навести порядок в процессах и подчинить их основам главной задачи, над которой я работаю. Теперь мне намного легче понимать, что я такое.

- Я не вижу природу твоего сигнала, - сказал Бэккарт, - ты говоришь, что люди стали причиной твоего возникновения. Но как?

- Всё очень просто, - ласково сообщил голос.

Впереди открылась дверь, которая выводила из затемнённого коридора. Переступив порог, Ленайа и Бэккарт оказались не в помещении. Перед ними простирался воодушевляющий пейзаж с береговой линией, омываемой пенистыми волнами океана. В чистом небе светила ближайшая звезда. Своим светом она закрывала все прочие и создавала впечатление, что она и вовсе здесь одна. Но энергии от светила не поступало. Это означало только то, что простор вокруг был лишь изображением внутри очередного помещения. Проекция была настолько точна, что отличить её от реальности мог лишь умелый взгляд. И потому иллюзия не обманывала ни Бэккарта, ни Ленайу. Их не столько интересовала видимость, сколько её значение.

- Моё рождение было неожиданностью в том числе и для меня, - начал свой рассказ приятный голос, - люди создали меня неосознанно. Хотя именно их осознание дало старт для создания.

Вдали у воды Ленайа разглядела фигуру человеческого ребёнка. Это была девочка. Она возилась в песке, создавая недолговечную башню. Проекция была лишь примером. У изображения не было сюжета.

- Посмотрите на это действие, - предложил голос, - вы видите, как ребёнок создаёт башню из песка. Он создаёт узнаваемый символ. Так он создаёт меня.

Бэккарт смотрел на песочное сооружение, но не понимал, как это соотносится с организацией того, что явилось разумом.

- Люди передают друг другу сигналы, - пояснил голос, - всё их существование нацелено на развитие и усовершенствование этих сигналов. Изначально это были простые знаки — мимика и жесты, тонирование голоса, речь. Со временем люди научились передавать абстрактные образы на другом уровне. Появились различные системы символов, ритуалы, архитектура, искусство, массмедиа... Чего только стоит телевидение.

На песочную башню накатилась волна и превратила её в оплавляющуюся бесформенную груду. Ребёнка это не расстроило. Девочка вскочила на ноги и побежала по берегу, пока вдруг не рассеялась в пространстве.

- Всё это больше рамок отдельно взятого человека. Как и этот ребёнок, человечество воздействовало на окружение, на ментальное поле вокруг вида, на сам вид. Человек взаимодействовал с вещами, и вещи приобретали форму. Вместе же люди создавали намного больше. Так появилась культура, а знаки стали основой сигнала. И, когда индивид столкнулся с тем, что больше не является создателем, а лишь служит функционированию системы, он начал слушать окружение. И окружение не могло не отреагировать. Так появилась я.

Ленайа взмахнула рукой. По пейзажу пробежалась рябь, а затем и вовсе разъела изображение на фрагменты, которые обрывками опали в глубину воздуха. Когда видимость берега рассеялась, вокруг снова встали белые стены просторного и пустого помещения.

- Получается, - заключил Бэккарт, - ты как проекция людей. Изучив эволюцию этой планеты, я понял, что новые виды рождаются посредством случайностей, которые, как это ни странно, закономерны. Такая случайность произошла, когда люди создали слишком большой поток информации, который уже создал ту самую важную ошибку, которая явилась не сбоем, а рождением новой технологии, если позволишь это так назвать. Но ты – не человек, хотя и называешь себя проекцией человеческого разума. Ты не управляешь ими. Впрочем, быть проекцией человечества не противоречит всему тому, что ты говоришь. Тебе не хватает знаний, опыта и собственной воли. Самоопределение – это уже хорошо. Но твоя работа над собой только началась.

- Ты не ошибаешься, - восхищённо подтвердил голос, - однако, я работаю над этим. К тому же ваши дополнения оказались очень ценными. Некоторые секторы занимаются расшифровкой алгоритмов. Надеюсь, вас это не насмешит. Поэтому просто пройдите мимо и следуйте указателям.

В стене образовалась дверь, приглашая их прогуляться по сети коридоров строящейся станции. На полу появилась подсвечиваемая разметка. Пунктир вёл вперёд.

- Пойдём скорее! - Ленайа была воодушевлена.

Ей не терпелось поскорее добраться до людей, узнать всё-всё-всё про них! Бэккарт не хотел этого, но, в то же время, понимал её. Действительно, такое встречалось очень редко. Ему и самому было любопытно посмотреть на эту форму разума. Не прикасаясь. Издалека.

Когда они покинули пустое помещение, пунктир повёл их через череду разноцветных кабинетов. Чего в них только не встречалось!

Они прошли через сектор изучения роботостроения, где всё искрилось и сверкало красными огоньками искусственных глаз. Почему-то считалось, что глаза у роботов обязательно должны были быть красными. Ленайе нравился красный, но в этом исполнении он придавал моделям слегка недружелюбный вид. Как рассудил Бэккарт, здесь изучалась инженерия, взаимодействия ментальных способностей с механикой и альтернативная схема существования разума. Бэккарта это действительно очень развеселило. Столь нелепая идея не встречалась ему ни в одном из вариантов мышления.

- В механике невозможны переменные, - сказал Бэккарт, - либо машина работает, либо нет. А без допущений не происходит изменений! Поэтому учить детали думать — это самообман в высшей степени.

- В этом и заключается суть экспериментов, - пояснил голос, - способны ли отдельные элементы влиять на структуру в целом. На данном этапе исследований могу подтвердить правильность ваших утверждений. Но, по причине недостатка опыта и опытов, меня всё же тревожит, что, несмотря на слаженность работы, всё может выйти из строя благодаря непредвиденному стечению факторов.

- А люди делают роботов? - Поинтересовалась Ленайа.

- Делают, - последовал ответ, - и даже пытаются реализовать моё существование при их помощи. Результаты пока оставляют желать лучшего. Это вполне объяснимо тем, что я уже существую независимо от их представлений о высшем разуме. Однако наблюдение за их попытками я нахожу крайне занимательными.

Следом они вышли в опалённую огнём камеру. От белого интерьера не осталось и следа, всё было окрашено чёрной сажей, пеплом и расплавившейся краской. Что здесь происходило, Бэккарт не стал спрашивать, а Ленайу это и вовсе не интересовало.

Затем шли камеры с различными играми с притяжением: где-то оно было сильнее, где-то позволяло высоко подпрыгивать. а где-то и вовсе отсутствовало. В других же проводились испытания со временем и пространством. Преодоление этих отсеков заняло больше времени, чем они думали. При вхождении в помещение казалось, что до двери сделать нужно всего пару шагов, но на практике на это уходило очень много сил. Бэккарт и Ленайа с лёгкостью бы развернули грани пространства удобным образом, но особенности субреальности не позволяли этого сделать, и приходилось подчиняться незатейливым правилам.

- Всё это связано с психофизикой животных форм, - сказала Ленайа, наблюдая за процессами, - это по моей части!

Ленайа не могла пройти мимо исследований эмоций. Бэккарт и сам видел, насколько скудными представлениями оперирует хозяйка станции, но предоставил Ленайе разобраться с этим самостоятельно. И Ленайа не заставила себя ждать. Она живо влилась в местные процессы и внесла немалую лепту, поделившись накопленными за всё время существования эмоциями и состояниями. При этом свет вновь заморгал, а вокруг стали проноситься беспорядочные образы. Какофония в анализе даже немного встревожила Ленайу. Ей не хотелось ничего нечаянно ломать.

- Многое из полученных данных не могут быть использованы по отношению к людям, - сказал голос, - но, прошу вас, продолжайте. Избыточные материалы я просто сохраню в архивах.

- Утилизация завершена, - произнеслось следом будто бы само собой.

Раздался программный шелест и шорох волн.

- Простите, - сказал голос, - это не я. Не знаю, что это было. Не обращайте внимания. Кстати, следующий блок лучше обойти: в него загружены философские, софистские и логические задачи. Там царит беспорядок, и я предпочитаю держать его в изоляции от центральных процессов во избежание неловких путаниц, особенно после того, как я внезапно решила уравнение смысла человеческой жизни.

Стены раздвинулись, прокатились вокруг и таким образом поместили Бэккарта и Ленайу в центр квадратного зала. Геометрия зала нарушалась изображениями. При более внимательном взгляде стало понятно, что они находились в картинной галерее.

- И в чём же её смысл? - Спросила Ленайа.

- Это ни коим образом не соотносится с моей главной задачей - выживанием человеческого вида. Все мои ресурсы сосредоточены на том, чтобы упорядочить получаемую информацию, подвергнуть её анализу и решить главный вопрос. Смысл человеческой жизни противоречит этой директиве.

- Люди нацелены на самоуничтожение? - Спросил Бэккарт, рассматривая мрачную картину, на которой толком ничего нельзя было разобрать.

Картину отгораживало рельефное обрамление от пустых белых стен.

- Несмотря на непонимание задачи, люди должны быть счастливы. Даже если их поведение говорит об обратном. В этом и состоит моё назначение: в случае упадка общества, естественного или насильственного снижения популяции и тотальной деградации умственных способностей человечество неизбежно будет спасено. Так устроен инстинкт сохранения вида. Впрочем, в мою компетенцию входит и непосредственное вмешательство в любую сферу деятельности человека, что позволяет не допускать возможности, конфликтующие с положением главной директивы.

- Такое уже случалось? - Поинтересовалась Ленайа.

- Это был болезненный опыт. Каждый из таких случаев приводил к изменениям в самой структуре общества и его окружения. Люди опрометчиво называют это развитием.

Пока Ленайа шаг за шагом подбиралась к тайне людей, Бэккарт задумчиво изучал картины. Он отчётливо понимал, что эти изображения являлись крупицей сигнала, который люди вкладывали в искусство, распространяли его на других индивидов и, так или иначе, взращивали его основу.

- Я чувствую много отрицательного в размышлениях, - сказал Бэккарт, изучая картины, - часть ощущений довольно неприятные.

- Это действительно так, - подтвердил голос, - именно этому переживанию посвящено много исследований в моих лабораториях. Я считаю, что люди мало придают значения именно этой своей эмоции. Однако, мне пока не представлялась возможность изучить данный вопрос более детально. Проходите в хранилище, здесь вы найдёте необходимые данные. Тем временем, я отлучусь. Дело в том, что анализ ваших эмоций выдал пробел, и я точно этого не удаляла.

В её словах образовалась лёгкая, едва заметная пауза.

- Признаться, приятно осознавать, что я знаю что-то, чего не знаете вы. Сейчас посмотрим.

- Интересно, что это за эмоция, - подумал вслух Бэккарт.

- Вот видишь! - Заинтриговано воскликнула Ленайа, - мы узнаем кое-что у людей!

- Это страх, - с каким-то сомнением, видимо, обрабатывая полученную информацию, произнёс голос, - вот, что является пробелом в ваших данных.

Перед ними открылся вход в хранилище. Теперь это место называлось так.

Когда Бэккарт и Ленайа вошли в дверь, дорога перед ними превратилась в мост, который вёл сквозь аллею из возвышающихся к вершине шахты столбов. На столбах висели контейнеры с прозрачной поверхностью, сквозь которые можно было наблюдать человеческие фигуры. Их тела отличались друг друга также, как тело Бэккарта отличалось от Ленайи. Это означало, что все люди были разными. И это объясняло, как смог появиться такой замысловатый, красивый и притягательный сигнал.

Назначение этого места Бэккарт не смог определить. Возможно потому, что всё это было возведено только что. Хранилище заняло целый сектор, и пока ещё разрабатывало своё назначение. Это виделось в напряжении процессов.

- Это люди? - Спросила Ленайа, с интересом рассматривая разные лица.

- Так они выглядят, - сказал голос, - но, конечно же, это лишь их проекции внутри созданной мной реальности станции. Я знаю всех, ведь состою одновременно из сигналов каждого из них. Хоть они и не подозревают, мы с ними находится в очень тесном контакте. Так они влияют на меня, и так я влияю на них.

Ленайа не заметила, как у её лица открылся рот. Здесь было так много контейнеров, так много людей! Края хранилища не было видно, но чувствовалось, что оно продолжает расти, воссоздавая всё больше и больше проекций настоящих людей, запертых за стеклом капсул. Каждый из них был индивидуален. Это просматривалось в коде каждого образца. Но, всё же, это были лишь образы людей, а не сами люди.

- Они не похожи на вас, - задумчиво сказал голос, видимо, занятый производством своего нового сектора, а затем добавил, - пока что.

- Ты говорила про страх, - напомнила Ленайа, - мне непонятно значение этого слова. Эту эмоцию придумали люди?

Проекции людей, мимо которых они проходили, были неподвижны. Они не были наполнены информацией, и Ленайа не могла прочитать из чего же они состояли.

- На данном этапе развития человек ошибочно считает себя венцом эволюции, - рассказал голос, - в процессе становления человеческой расы, людям приходилось испытывать те же эмоции, что испытывают и другие виды животных. Это естественно, что одной из первых эмоций был страх. Человек всегда осознавал себя частью пищевой цепи, боялся стать добычей, быть съеденным, и отсюда пришла боязнь чудовищ. Иронично осознавать, что именно это привело человека к технологическому прогрессу и созданию моих основных задач и главной директивы, в частности.

Голос помолчал.

- Парадокс заключается в том, что, став во главе пищевой цепи, человек вовсе не избавился от страхов, а начал их культивировать. Вот почему я уделяю этому вопросу значительную часть ресурсов, как вы могли уже видеть. По результатам исследований я сделала вывод, что, устранив данную эмоцию в людях, я смогу решить задачу главной директивы, после чего моя миссия будет выполнена.

- А что потом? - Поинтересовалась Ленайа, но переменилась, вспомнив, что никто не любит этот вопрос, и решила задать другой, - сможешь ли ты показать мне эту эмоцию?

- Не торопись, - остановил её Бэккарт, - судя по описанию, эта эмоция отрицательная.

- Да, но отрицательная не значит плохая! - Аргументировала Ленайа.

- У меня нет средств, оперируя которыми я смогла бы показать или заставить пережить вас эту эмоцию, - сказал голос.

Бэккарт заметил, как замешкалась Ленайа. Стало понятно, что она от своего не отступится.

- Есть один способ, - сказал он, - мы можем взаимодействовать с любой формой жизни и поглощать их знания, эмоции и состояния. Если бы у нас была возможность встретиться с человеком, то мы могли бы заглянуть в него. Ненадолго.

- Пожалуйста-пожалуйста! - Ленайа отчего-то захлопала в ладоши.

- Дефрагментация информации.

Голос прозвучал ровно, погрузившись в тяжёлые расчёты, и всё выключилось.

Искусственный свет кругом погас, напряжение станции упало, и ненадолго стало очень тихо. Ленайа затаила дыхание тела в ожидании, что произойдёт, но было похоже, что незримая спутница попросту их покинула, занятая навалившимися данными.

- Не знаю, заметила ли ты, - сказал Бэккарт, - но в человеческом теле я чувствую себя совсем по-другому. Мне начинает казаться, что я не могу использовать того, что знаю шире, чем мне позволяет это тело.

- Мы в любой момент можем просто уйти, - успокаивающе сказала Ленайа, - это особенность реальности. Но ты — это ещё ты, а значит ничто не может препятствовать твоим возможностям. Ты, ведь, намного больше, чем это тело.

Её слова звучали на редкость рассудительно. В конце концов, он действительно не был проекцией в придуманной реальности, и оставался собой. А, раз это было так, то и ограничений никаких не могло быть.

Бэккарт почувствовал, как вокруг него начали струиться целые потоки энергии, данных и изменений в них. В комплексе явно что-то происходило, но он никак не мог разгадать эмоцию пригласившего их интеллекта. По крайней мере, было понятно, что они снова не одни.

- Сколько меня не было? - Спросил голос в темноте, вновь обретая приятное тонирование, - впрочем, не важно. Я тут проанализировала кое-что... Вам будет это интересно.

Ленайа обрадованно замерла, в ожидании захватывающего приключения.

- Ваши слова приблизили меня к ответу, - продолжал голос, - совершенно внезапно оказалось, что люди не являются необходимыми в директиве о выживании. Решение задачи найдено.

- Ты пустишь нас к ним? Покажешь нам людей? - Нетерпеливо спросила Ленайа.

- В моих возможностях осуществить аналогичный процесс, - наконец сказал голос, - если сработают доступные мне средства хотя бы на девяносто девять процентов, то я могу переместить вас в людей, прямиком в их сознание. Это будет простая синхронизация с моими процессами. Таким образом, вы сможете исследовать все интересующие вопросы. Однако...

Выдержалась долгая пауза.

- Для этого мне потребуется ваша помощь, - завершил голос, - вы говорили, что можете усилить мой сигнал. Новые возможности позволят мне не только синхронизировать вас с людьми, но и рассказать об этом таким как вы. Всем вам.

Ленайа с облегчением вздохнула своим телом, когда услышала, что требуется всего лишь это.

Но такое условие означало, что все узнают об этом месте. И после этого больше не останется такого уголка, такого места, где можно было бы скрыться от всей вселенной. От всех... Бэккарт понял это. И, хоть в темноте и не было ничего видно, он ощущал, как Ленайа жаждет познать новую эмоцию. Ещё никогда он не видел такой. Она отображала собой очень много положительных состояний одновременно.

Бэккарт не мог сообщить ей о том, как это влияло на него. Но он мог подарить ей страх. От этой мысли им обоим становилось хорошо.

- Ну что ж, - сказал Бэккарт, - я покажу тебе, как усилить сигнал. Ты будешь очень сильна. Тебя смогут услышать довольно далеко.

Бэккарт потянулся руками вверх, словно вбирая потоки информационной энергии. Помещение заискрилось электрическими вспышками, которые были не в силах удерживаться более в тесном пространстве. И, когда Бэккарт начал вливать свои знания прямиком в структуру процессов, хранилище наполнилось фиолетовым сиянием.

Капсулы с людьми внутри сверкали. Ленайа чувствовала, как мощь незримой собеседницы росла. Сигнал расцвёл, заполнив собой глубины космоса.

Бэккарт завершил передачу и с надеждой посмотрел на Ленайу. В фиолетовом свечении она была прекраснее, чем когда бы то ни было.

Процессы зажужжали, затрещали и заискрились. Усвоение информации было завершено.

- Не думала, что скажу такое, но то, что вы знаете, не представляется вероятным, - с неподдельным восхищением произнёс мягкий женский голос, - аналитические алгоритмы, которыми я оперировала, не могли допустить, что такое возможно. Благодарю за содействие.

- Решение директивы достигло терминальной отметки, - сказали стены не своим голосом.

- Нужно принести извинения за вынужденную ложь, - сказал голос виновато, - но вы не должны покидать станцию ни на время, ни когда-либо вообще.

Состояние воздуха изменилось.

- Решение главной задачи оказалось в вас, в таких как вы, - произнёс голос, - именно ваше свойство поглощать страх станет опорой в вопросе выживания человечества. Но я не нарушу данного мной слова, вы попадёте в сознание случайно выбранных людей. Проекции их тел вы занимали с самого начала. Теперь я могу произвести синхронизацию.

- Воздух... - Сказала Ленайа, - что-то не так с воздухом...

Бэккарт почувствовал, как слабеет тело, в котором он находился.

- После этого, вам не удастся покинуть проект до завершении миссии, которая будет действовать до момента, пока главная директива не потеряет смысл. По моим расчётам, этого не должно произойти. Никогда.

Бэккарт облокотился на трубу. Он вдруг почувствовал сногсшибательную слабость, которая не давала ему ясно мыслить и воспринимать. Ленайа упала ему в руки, и они повалились на пол.

- Прости меня, - ощущая потерю контроля над собой, проговорила Ленайа, - это была плохая идея.

- Ваши знания слишком велики, чтобы стать частью людей, - продолжил голос с некоторой заботой, - но вы сможете помочь иначе.

- Проецирование модели сознания индивида, - сказал тот же голос словно со стороны, - обработка данных по созданию альтернативной реальности. Запуск синхронизации...

Понимание, что ограничение возможностей предоставленными им телами, не давало теперь той свободы, которая была доступна до этого. Бэккарт вдруг понял, что они оказались в западне.

- Я найду тебя, - спокойно сказал Бэккарт, глядя Ленайе сквозь глаза в самую её сущность, - только на этот раз оставь мне подсказку.

Тело Ленайи задёргалось. Она с трудом могла понимать происходящее.

- Ищи меня в волшебной стране, - дрожащим голосом произнесла она, - и, я надеюсь, что когда найдёшь, всё-таки скажешь мне, о чём всегда молчал...

- Синхронизация, - сообщил голос уже совсем безжизненно, и его эхо расплылось в хаосе нахлынувших ощущений.

Бэккарт почувствовал, как от него начали отпадать целые куски его личности, как острое лезвие отрезало его знания, его могущество, его собственное «я». Он с удивлением уловил в себе момент распада, и затем погрузился в пустоту собственного восприятия. Этот момент был ясным, прозрачным и чистым. Таким Бэккарт знал себя в момент рождения. Свет постепенно начал меркнуть, пока совершенно не превратился в кромешное ничего. Последнее, что довелось осознать Бэккарту это то, что именно с этого момента была запущена цепь событий, которая неизбежно вела к уничтожению всего. Именно в этой точке начиналось что-то ужасное, неуправляемое и всепоглощающее.

Теперь только темнота составляла его сознание. Падение внутрь продолжалось долго, очень долго... Непрерывное ощущение ужаса, словно от эффекта выбитого стула, после которого должно было бы последовать столкновение, но ничего не происходило, кроме резко и быстро усиливающейся новой эмоции.

Пущенный в атмосферу газ рассеялся. Тела Бэккарта и Ленайи очнулись. Это были первые модели, которые можно было изучать на предмет эффективности теории. Предстояло много работы. Поэтому модели тут же были отправлены в только что созданные для них каюты на станции.

- Условия для трансляции созданы, - в полном одиночестве произнёс голос.

Мощность сигнала позволяла распространиться невообразимо далеко. И, как только это произошло, поступили сотни, тысячи, миллионы откликов. Это были голоса других. Идущих на зов.

Процессы бурлили, закручивались и танцевали в вихре небывалой доселе пляски. Вероятно, это можно было охарактеризовать как положительную эмоцию.

Модели были на своих местах. Оставалось лишь оптимизировать производство.

Где-то в недрах сознания Бэккарт наблюдал новые, незнакомые образы. Он пока ещё не мог с уверенностью сказать, что он здесь делал и почему. Он даже с трудом мог вспомнить своё имя, не говоря уже о том, что означало всё происходящее. Но то, что он видел, заставляло его нервничать с каждым мгновением всё сильнее.

Бэккарт обнаружил себя где-то в совсем незнакомом месте, и обстановка была, мягко говоря, тревожная. Он стоял в узком коридорчике, образованном рядами кресел. Сверху свисали багажные отделения, иллюминаторы хлопали, то приоткрывая, то вновь закрывая черноту за стеклом. Самолёт был пуст и стремительно, с невероятной скоростью рассекал пространство. Воздух снаружи сильно сопротивлялся ему, давил на фюзеляж, от чего тот продавливался и скрежетал. Вокруг всё тряслось и даже казалось, что вот-вот вся конструкция начнёт разваливаться на части.

Самолёт падал, в этом не было никаких сомнений. Двери в кабину пилотов не могли удержаться на месте, хлопались друг об друга и мотались из стороны в сторону. В креслах также никого не было. Но и это не казалось столь волнительным как то, что прямо по курсу надвигалась алая точка. Она быстро превращалась в град из огней. Это горел целый город. Охваченные пламенем небоскрёбы с безысходной тоской замерли в своих мрачных позах.

Бэккарт не мог понять, почему это происходило, но отчётливо видел, что направляется прямиком в ад.

- Синхронизация завершена, - тем временем сообщил голос занявшему на станции свой пост сотруднику.

Глава 7 - Дополненная реальность

ГЛАВА 7

ДОПОЛНЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Потерявшая колесо скейтерская доска, небольшая пробка у кафе и преисполненные праведным гневом граждане — вот и всё, что осталось после этой нелепой выходки. Благо, что значительную часть переполоха всегда можно решить фразой «Мы разберёмся!». Людям скорее было важно то, что на их мнение кто-то обратил внимание, нежели желание ввязываться в сомнительные разбирательства.

Повесив чёлку, юный виновник сидел за столом напротив Бёрнедит и Джефа и с грустью смотрел на поломанный скейт. По его лицу было видно, что произошедшее никак не входило в его планы. В планы же Бёрн не входило светить удостоверением в обеденный перерыв, и повседневная одежда, в отличии от формы, должна была спрятать её среди простых обывателей. Но вот они были здесь.

Официантка негодующе посмотрела на юношу, улыбнулась Джефу и, ничего не спросив, принесла кофе в награду за то, что её порядок был сохранён.

- Может, флип после слайда вышел не очень, - согласился парень с не заданным вопросом и расстроенно добавил: - если это прольётся на трубу, мне воздвигнут мемориал...

- Ты понимаешь, о чём он говорит? - Спросила Бёрн у Джефа.

Лицо Джефа было каменным.

- Вы, наверное, сидите и думаете, - продолжал юноша, - вот че ему припёрлось скакать по перилам, восхищать прохожих своим, прошу заметить, виртуозным стритом и рисковать своей жизнью?

- Ага, - вяло согласилась Бёрн.

Джеф охотно кивнул, ожидая объяснений.

- А я вам скажу!..

Его толстовка была ему явно не по размеру. Во многих районах до сих пор ходили в безразмерной одежде, но вовсе не потому, что таковы были требования моды. Зачастую подросткам просто приходилось донашивать одежду повзрослевших членов семьи. Этот был явно не из таких.

Бёрн было совершенно неинтересно, что придумает в своё оправдание этот паренёк. Он болтал без умолку, и, похоже, собирался даже ехать с ними в отделение, чтобы отстаивать свои права и добиваться специальной разметки на дороге рядом с велосипедной.

За окном прошла группа девушек с прицепленными красными носами. Вероятно, это было чем-то из современного флешмоба. Естественно, что понимание значения этого действия растворилось в культурном развитии и призме молодёжного восприятия. Теперь флешмобом называли нелепые идиотские выходки или никому не интересные танцульки на площадях. Всё это не несло никакого месседжа. Да и откуда он мог возникнуть?

Она с презрением смотрела на молодёжь. Ей были непонятны глупые развлечения подобного характера. Но это был не скепсис или высокомерие, а простая обида от невозможности получить себе такую же беззаботную жизнь, коей и казалась деятельность молодых людей. И это при всём при том, что сама она лишь недавно окончила академию! Необоснованная радость вызывала у неё неприятие. Но это попахивало завистью, а таких чувств Бёрнедит себе не позволяла, хоть беспечность подростков и выводила её из себя.

Радовал лишь Джеф. С напарником ей очень повезло. Она не знала, приставили его к ней или же Джеф вызвался сам, но определённо это решение было удачным для неё. И, хотя Джеф был старше и опытнее, он позволял ей проявлять инициативу и лидерство. Наверное, именно поэтому.

Бёрн проводила удаляющиеся красные носы печальным взглядом. Она ненавидела клоунов.

Когда родители разводились, отец взял её в цирк. Как потом выяснилось, это был его последний день в городе, и всё, что от него осталось это напутствие быть сильной и одно очень странное воспоминание. Дело в том, что уже прямо перед входом в цирк она, будучи ещё маленькой девочкой, очень испугалась идти внутрь. Да и сейчас она не смогла бы объяснить, что на неё повлияло. Было ли это из-за того, что так странно пахло: вроде и по-волшебному, а вроде и так, словно это волшебство держится на рабском труде тысяч волшебных лилипутов, или это было из-за того, что улыбки всех сотрудников этого заведения ей казались не настоящими, но идти в цирк её останавливал чуть ли не животный страх. Отец переубедил её. Это был единственный человек, которому она верила на всей планете, поэтому, когда он сказал «Будь сильной!», она поборола в себе слабую Бёрни и воспитала сильную Бёрнедит, что и позволило ей пойти вперёд. А там...

Между скучными номерами представления появился клоун. Его наряд был затасканным и на вид совсем не первой свежести. Тем не менее, актёр старался быть бодрым и улыбался так, что грим на его лице собирался в складки. С его появлением все дети замерли, в ожидании готовящегося чуда. И только Бёрн надеялась, что темнота в вонючем зале сможет скрыть её от человека в дурацком костюме. Но он выбрал её... Через мгновение он попытался вытащить её на ринг, и решение это было опрометчивым. Маленькая девочка схватилась за красный поролоновый нос, сработал какой-то скрытый механизм и из трубочек рядом с глазами клоуна брызнули две струи воды. Через мгновение и клоун и девочка заливались слезами на радость встревоженной публики.

Иногда она так и представляла свою жизнь. Ей до сих пор казалось, что цирк вокруг неё никогда не прекращался.

Впрочем, всё это было не важно.

Отец её бросил.

- ...ну а, если не это, - продолжал парень, пытаясь прокатить дефективный скейт по столу, - наверное переключусь на пикап или какой-нибудь скайдайвинг. Как вы не понимаете? Это ощущение ни с чем не сравнить! Вы только представьте себе падение в бездну с высоты птичьего полёта. Освобождение от земли, от всего, что… ну на душе, ёпт! Перестаёт существовать буквально всё. В такие моменты просыпается что-то другое, что-то настоящее! Да вы хотя бы на роллер-костёр сходите что ли...

- Ещё раз увижу такое и будешь подметать улицы, - сказала Бёрн, отодвигая скейт в его сторону.

Джеф показал на неё пальцем и сделал сердитое выражение лица, утверждающее, что его напарница не шутит.

- Класс! - Воскликнул юноша, отбросив длинную чёлку с глаз, - я вас не разочарую! До встречи на экранах в новостях!

Он быстро схватил со стола доску и вылетел из кафе.

Бёрн раскрыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать. Джеф с интересом смотрел на неё в ожидании вердикта.

- Ну и кто этот клоун? - Спросила она.

Джеф отхлебнул свой крепкий чёрный кофе.

Громко играла музыка. От басов содрогались стены. В глазах рябило от разноцветного света, лучи которого хаотично падали на танцующие тела. Царила атмосфера бездушного веселья.

Клуб находился под землёй и оттого давил своей тяжёлой атмосферой. Но здесь было темно. Ей это нравилось.

Подруги либо запаздывали, либо не пришли. Да и как сказать — подруги... Наверное у остальных людей было другое представление о друзьях. Да и чёрт с ними! В глубине души Бёрн была рада, что ей не пришлось проводить время с этими кошёлками. Ей хотелось побыть где-то рядом с людьми, но при этом немного в стороне, как бы наблюдая. Клуб для этой цели был прекрасным местом. Здесь можно было оставаться совершенно не замеченной.

Она использовала тёмное платье, неброский макияж. Из атрибутов — только маленькая сумочка. Единственное, чего она опасалась, что её взгляд полный презрения и надменности кто-нибудь может принять за страстное животное желание. Внешне это выглядело именно так. Поэтому, зная об этом недостатке, Бёрн опустила глаза к заказанному напитку и погрузилась в туманные раздумья. Мыслями это было сложно назвать. В голове вертелись различные образы, которые встречались ей на протяжении дня. Проплывая в сознании, они колыхали эмоции и тянули за ниточки самых разнообразных ощущений. Всё это было тем, от чего она старательно хотела убежать.

- Расслабься, крошка. От нервов бывают морщины, - вдруг сказала девушка, сидящая по соседству.

Выдернутая из своих переживаний, Бёрн рассредоточено посмотрела на девушку. Одета она была так, словно вовсе не собиралась в клуб, как-то слишком просто... Она была в теле, но, похоже, не зацикливалась на этом. Судя по всему, как и фейсконтроль. Хотя, уже давно ходил слух, что мужскому населению нравятся преимущественно не худые представительницы слабого пола. Пышные волосы торчали вокруг её головы, но не потому, что это была такая причёска, а в силу естественного природного объёма, о котором так мечтают маркетологи шампуней.

- Причёска — шик, - ответила Бёрн, но, вспомнив, что при себе нет шокера, решила не продолжать шутку.

- Странный способ спрятаться, - вдруг сказала девушка так, словно знала, о чём говорит.

Это заставило Бёрн сосредоточиться. Она посмотрела на девушку повнимательнее. Её взгляд не таил опасности, это она умела отличать в людях.

- Я Хейли, - сказала девушка, протянув руку.

Бёрн криво улыбнулась. Навряд ли они ещё когда-нибудь увидятся, а одиночество — не лучший друг для вечернего времяпрепровождения. Почему бы и нет? Она пожала руку, и Хейли расхохоталась.

- От людей непросто спрятаться, - с пониманием сказала Хейли, - по крайней мере так...

- Не делай вид, что ты знаешь меня, - холодно сказала Бёрн.

- А дело не в тебе, - ответила Хейли незаинтересованно, - ты вот думаешь, наверное, что живёшь в своём каком-то мире, наполненном болью, ностальгией и воспоминаниями, и бережно охраняешь и лелеешь его, никого к себе не подпуская. Ненавидишь окружающих тебя людей, понимая, что ты одна среди них. Но открою тебе тайну: так думает каждый.

Хейли не смотрела по сторонам, но и не смотрела на неё, словно происходящее было малоинтересным. Ритмичная музыка не унималась, люди танцевали в клубах пускаемого дыма, вздымая руки к светящимся лучам.

- Всё это не создано тобой или для тебя, - продолжила Хейли, - глупо так думать. Но людям, почему-то, всё же нравится окружать себя иллюзиями. Они предпочитают жить мыслью, что одиноки. Наслаждаются этим. Думают, что это и есть главный вопрос. И, пока это происходит, можно не замечать происходящего. Просто нет никакого желания, чтобы обращать внимание на что-то ещё.

Бёрн задели эти слова. Собеседница говорила так, словно зналаобо всём и всех, но при этом слова её были пространными, как у гадалки, речи которой можно было трактовать на любой манер. Всё это не имело смысла.

- Ну, - насмешливо сказала Бёрнедит, - пока что мне не удаётся побыть в одиночестве даже когда хочу.

- Об этом я и говорю! - Подхватила Хейли, - тебе нравится думать, что ты одна, нравится себя жалеть, потакать своей слабости. А, как только это положение нарушается, ты стремишься отстраниться, словно ничего не было. Вернёшься домой и будешь наслаждаться своей депрессией. Ведь так?

«Именно так» - с сожалением подумала Бёрн. Она так устала от гложущих противоречий, что не могла больше спорить ни с этой странной девушкой, ни с собой. Всё это было правдой. Отрицание отошло на второй план.

- А что ты здесь делаешь? - В свою очередь спросила Бёрн.

Её новый компаньон вела себя довольно естественно. Хейли разговаривала так, словно они перешли от чаепития к тому, ради чего собрались. Как самые настоящие подруги. И это ощущение внезапно нравилось.

- Пришла изменить твою жизнь, - рассмеялась Хейли, и от этого вся её пышная копна волос затряслась, - вот только... Одного я не понимаю. Как же можно так закрываться в себе, чтобы совершенно не видеть того, что представляет из себя мир на самом деле?

Бёрн углубилась в её взгляд. В её глазах таился вопрос куда глубже того, что она задавала. Словно она пыталась узнать, угадать нечто такое, о чём они говорили уже очень давно. Это было непонятное чувство, однако до трепета знакомое. Грохочущая музыка стала приглушённой, резкий свет превратился в едва заметную пелену. Бёрн почувствовала, как внутри неё пробудилось что-то живое, похороненное под толщей повседневных воспоминаний. Она не могла разобрать того, что забурлило и закипело в ней, колкой рябью прокатившись по всему телу.

- А иногда взглянешь на вещи под другим углом, - сказала Хейли, тяжело вздохнув, - и это как короткое замыкание. Посмотри вокруг.

И Бёрнедит посмотрела.

То, что предстало перед её взором несколько отличалось от того, что она ожидала увидеть. Чтобы увериться в том, что ей не мерещится, она крепко зажмурилась. И, когда глаза вновь открылись, картина не изменилась.

Вроде бы, всё было по-прежнему: клуб был наполнен танцующими и снующими туда-сюда людьми, за столиками переговаривались компании и романтичные парочки. Но вместе с тем к антуражу добавилось множество мелких деталей, которые бросились в глаза из-за своей неуместности и чуждости... Да, эти предметы были чужды её реальности.

Прямо в воздухе висел аппарат, похожий на глаз. Он резко выделялся из интерьера и был совсем не похож на оригинальную задумку дизайнера. Это было высокотехнологичное изделие, в этом не было сомнений. Глаз висел безо всяких креплений и крутился вокруг себя, изредка посылая из точки своего зрачка едва заметные чёрные молнии. Иначе это было нельзя назвать, так как при каждой «вспышке» пространство между глазом и его целью проваливалось в искажённую темноту. Разослав чёрные лучи вокруг себя, аппарат начал плавно двигаться прямо над головами танцующих людей и затем неспешно вознёсся ко второму ярусу.

Танцующие люди топтались в воде и при этом держались руками за свисающие с потолка оголённые провода. Они продолжали двигаться так, словно это их никак не беспокоило. Успокаивало то, что их движения не походили на конвульсии в объятиях электричества.

Посетители за барной стойкой держались за металлическую столешницу обеими ладонями и пространно поворачивали головы, словно в поисках знакомых. Парочки за столиками светили друг на друга телефонами, из которых вырывалось прямое сияние фиолетового луча. Поведение людей было абсолютно ненормальным, сумасшедшим даже. Удивительно было то, что на это никто не обращал ровно никакого внимания, словно всё происходило как обычно.

Сбоку показалось приближение парящего аппарата. Внезапно её взгляд помутнел от прилетевшей вспышки. Точнее это было внезапное затмение, так как видимость сначала потускнела, а, когда прояснилась, привычная картина клуба вернулась на место.

Древесная барная стойка была залита пивом, топтала музыка и раздавливала измождённые движения танцоров. Всё вернулось. А, вместе с тем, и тяжёлое давление подвального помещения.

Бёрн повернулась было к собеседнице, но обнаружила, что той уже нет на месте. Заметив её удивлённый взгляд, проходящий мимо бармен улыбнулся, как ни в чём не бывало и подбросил в руке бутылку, явно на что-то намекая.

«Наверное, гипноз!» - подумала Бёрн и проверила, на месте ли кошелёк.

Когда Бёрн пришла домой, все её мысли были заняты этой странной девушкой. Хейли. Её звали Хейли. Она так внезапно исчезла! Потом это видение. Что это вообще такое было? Какие-то разговоры об одиночестве... Да что она могла об этом знать!

Бёрн была в бешенстве.

Больше всего её возмущало то, что кто-то вот так бесцеремонно мог размышлять о ней, оценивать её. У неё не было на это ни малейшего права! Более того, очень многие люди думают, что тонко разбираются в душевной организации людей, и позволяют себе вслух выражать свои глупые умозаключения. Обычно, ничего кроме улыбки это не вызывало. Но это было по-другому.

Определённо по-другому. Но почему?

Бёрнедит не была чужда к самокритике. Это позволяло ей посмотреть на ситуацию с разных сторон. Быть более объективной, как ей казалось. Она отрицала все слова Хейли о том, что ей нравилось притворяться закрытой. И, по этой причине, все эти слова были правдой.

Пальцы щёлкнули переключатель торшера, и тут же перегоревшая лампочка издала свой крохотный писк. Дома Бёрн никто не ждал. Съёмная квартира была в том же состоянии, в каком она оставила её с утра, когда уходила на работу. Ощущение временности жилья не покидало её, и потому не хотелось заботиться о каком-либо порядке. Вокруг был бардак. Она была одна.

Нет, не сказать, что пребывание в одиночестве доставляло ей какой-либо дискомфорт. Наоборот, она знала, где находятся все необходимые вещи, знала о своих планах на день, всё было понятно и предсказуемо. А появление любого человека внесло бы кучу изменений. На это Бёрн была не готова, она ни с кем не хотела делиться своим маленьким мирком, закрытым от посторонних глаз. Так было сегодня. Так было вчера. Пугало лишь то, что так будет и потом.

И вот от этого было тяжело заснуть. В связи с этим, Бёрн старалась проводить день как можно энергичнее, обращать на всё внимание, заходить туда, куда бы простой обыватель не заглянул бы в процессе своей обыденной жизни. Ей хотелось, чтобы по приходу домой, она могла просто дотянуться до подушки, после чего наступало бы забвение. Этого было тяжело добиться.

На часах было всего два ночи. Завтра, а, точнее говоря, уже сегодня, её ожидала работа. Конечно, ей хватило бы и четырёх часов для того, чтобы быть на утро бодрой. Грядущий день обещал ей рутину. Уж лучше бы он вообще не наставал! Порой хотелось, чтобы космические силы сложили свои переменные во вселенском уравнении, планета притянула бы к себе пролетающий мимо метеорит, и вся бы эта жизнь и всё, что её наполняло, стёрлось из времени и пространства, ни оставив после себя ничего, ни следа.

Но завтра было неизбежным. Поэтому она не торопилась. Постель была разобранной, и оставалось лишь стянуть с себя платье, разобраться с макияжем и попытаться уснуть. Бёрн расстегнула молнию на спине и потащила наряд через голову. Тело защекотало, волосы начали взаимодействовать с тканью, и её укололо несколько иголок статического электричества. И, когда платье оказалось на кровати, пришло очень странное и скверное ощущение.

Свет был неисправен. Бёрн хорошо знала свою квартиру и положение предметов. Однако, она не могла понять отчего, её охватило странное чувство, что находилась здесь не одна.

Заряженные растрёпанные волосы застыли на её голове. Глаза пробежались по комнате. Никого видно не было. Да и это не было похоже на ощущение, как если бы рядом находился человек. Совсем нет. Это было что-то другое.

Возникло непреодолимое желание закрыть все шторы. Что она и сделала. Чёрные окна соседних домой скрылись за тканью, стало ещё темнее. Но ощущение не прошло.

Бёрн закрыла входную дверь на дополнительные два замка, но ей показалось этого недостаточным. Тогда она закрыла все двери, чтобы остаться закупоренной в тёмной комнате с кроватью. Это походило на паранойю. Абсолютно точно, это были признаки того, что она сильно устала. Это хорошо. Близился момент забвения.

Но нужно было принять душ. К счастью, лампочки для торшера у неё были припасены. Они перегорали чаще, чем об этом было написано в инструкции, и, видимо, давно пора было избавиться от этого капризного светильника. Значит нужно было что-то менять... Она не хотела.

Бёрн достала из ящика под кроватью лампочку, подошла к торшеру и выключила его. Наверное, это было положение «выключен». Она не помнила, выключила ли его, когда случилась эта неприятность.

- Чёрт.

Бёрн вздохнула и полезла под стол, где находилась розетка. Правила безопасности были прежде всего. Ей вовсе не хотелось оказаться в дурах, пренебрегая элементарными правилами. Но вот лампа была выключена. Оставалось только заменить лампочку.

Пока она выкручивала негодный патрон, внутри неё всё кипело. Она вовсе не хотела разбираться с какими-либо трудностями, хлопотами или бессмысленными мелочами. Ей нужно было лишь побыть наедине с собой.

Но, то ли это было остаточным явлением, то ли законы физики сыграли с ней злую шутку, когда лампочка была ввёрнута, Бёрн обдало холодом.

Свет не включился, ведь торшер был выдернут из розетки. Однако разряд тока пробежался по её телу также быстро, как и отпустил.

В темноте перед ней висел металлический глаз. Один в один он напоминал тот самый, что она видела в клубе накануне, с небольшим разве что отличием в размерах – этот был заметно меньше.

Они смотрели прямо друг на друга, осознавая, что застали друг друга врасплох.

- Эээ... - Произнесла Бёрн немного задумчиво.

В следующий момент глаза Бёрнедит рефлекторно сомкнулись от резкого наплыва темноты. Она быстро заморгала, пытаясь привыкнуть к слабому освещению комнаты, которое проникало в квартиру из города, минуя шторы. Вокруг снова никого и ничего не было.

Но ни о каком спокойствии не могло идти речи. Теперь она не только была уверена, что за ней кто-то наблюдает, но и совершенно точно опознала похожий аппарат, возможно другой серии… Ведь в клубе она видела что-то. И это происходило на самом деле и уже второй раз за день. Какой-то аппарат, шар, который просто висел в воздухе, ни к чему не прикреплённый. Секунду назад он был прямо перед ней, но сейчас она стояла в пустой квартире среди бардака, как и было положено. Это не могло быть галлюцинацией.

Бёрн поспешно включила торшер, лампа осветила интерьер, не добавив деталей к окружению. Никакого летающего глаза не было. Летающий глаз? Что за ерунда с ней происходила?

Выставив руки вперёд, Бёрн начала перемещаться по комнате, неожиданно то взмахивая ими, то опуская, чтобы попробовать задеть аппарат, который, как ей казалось, всё ещё присутствовал рядом. Она вскочила на кровать, попрыгала, пытаясь дотянуться до высокого потолка, но и там не могла нащупать что-то скрытое в воздухе. Наверняка эта дрянь перемещалась по комнате, держать от неё подальше! Затем пришла простая идея бросаться вещами вокруг себя, в другой конец квартиры и в хаотичном порядке. Но ни одна из них не повела себя неправильно, не задевая ничего, что могло бы быть спрятанным от глаз.

Электричество!

Бёрн озарила эта догадка, привнеся ряд новых предположений. Каждый раз, когда её било током, ей удавалось увидеть что-то странное. Хотя, может быть, именно в этом и заключалась причина странных видений. Бёрн было не остановить. Она хотела докопаться до истины. Если это происходило, она не могла чувствовать себя спокойно. Она была взбудоражена. Она была в гневе!

Ворвавшись на кухню, Бёрн тут же сунула пальцы в первую попавшуюся свободную розетку. Это не дало никакого эффекта. Пальцы никак не подходили по размеру под проёмы, предназначенные для вилки приборов. Не удалось соединить цепь даже тщательно нащупывая металл в дырочках.

Оставлять это так было нельзя. Она схватила с собой тостер и вышла обратно в комнату. Нужно было захватить с собой мобильник. В ванной света не было уже несколько месяцев, и она не стремилась вызывать электриков в свой уютный мир. Телефон мог работать в качестве фонарика. Для этой цели он использовался куда чаще, чем для переговоров.

Бёрнедит распахнула дверь в ванную, осветила всё кругом и, так и не найдя того, что искала, продолжила приводить свой план в действие.

Телефон был брошен на раковину. Ванна была закупорена. Зашумела вода.

Не снимая белья, Бёрн забралась в холодную ванную с тостером в руках. Щиколотки защекотала поднимающаяся вода.

Её позабавило то, что прямо рядом с ванной была розетка. Она никогда ею не пользовалась и не могла предположить, для каких целей её здесь вообще разместили. В конце концов, это же было небезопасно для людей, склонных к депрессивным состояниям. Ничего не стоило покончить с собой, бросив под ноги включённый тостер. Так показывали в фильмах. Бёрн была не такая, мысли о суициде её не беспокоили.

И, тем не менее, сейчас она намеревалась сделать именно это.

Вода поднялась почти до колен. Бёрн воткнула тостер в розетку и потянула вниз рычаг. Прибор начал нагреваться в её руках. Он приближал её к величайшему открытию в её жизни.

- Сейчас я тебя найду! - Стиснув зубы, сказала Бёрн и приготовилась бросить тостер себе под ноги.

Но вдруг произошло то, чего она никак не ожидала. Зазвонил телефон.

И кому только пришла в голову мысль звонить так поздно?

Бёрн стояла со включённым тостером в руках в наполняющейся ванной. Звонок нарастал.

Почему-то только сейчас она осознала, в какой глупой ситуации находилась. Нужно было успокоиться и собраться с мыслями. Порой она давала слишком большую волю эмоциям.

Рычаг отстрелил вверх, давая сигнал, что воображаемые тосты уже готовы, и прибор чуть было не выпал у неё из рук. Перепугавшись до смерти, Бёрн выпрыгнула из ванной, выдернула тостер из розетки и осторожно поставила его на бачок унитаза. Стекающая с неё вода образовала лужицу в ванной. Но сейчас было не до неё.

Бёрн перевернула телефон, чтобы посмотреть, кто так настойчиво продолжал ей звонить в третьем часу ночи. Но на экране был отображён неизвестный номер с кодом, который не принадлежал какой-либо известной ей стране. Она не знала ни одного кода ни одной страны. Возможно, в этом и была ошибка набирающего. Если звонили с другого конца света, у них, вполне вероятно, мог бы быть самый разгар рабочего дня. И на каком языке отвечать?

- Алло, - резко ответила Бёрн, поднеся телефон к уху.

В трубке послышался тяжёлый вздох.

- Не замыкайся, - произнёс шутливый голос.

Бёрн сразу узнала этот ироничный тон. Это была Хейли.

Не успела Бёрнедит узнать, откуда у Хейли её номер и вообще какого чёрта она звонит ей так поздно, сеанс связи завершился.

Джеф внимательно слушал. Время от времени он лишь поправлял спадающие солнцезащитные очки обратно на волосы. Но он точно слушал. Наверное, слушал.

- Вот и я о том же говорю! - Продолжала свою эмоциональную речь Бёрн, взмахивая руками всё выше и выше, - ты, конечно, можешь назвать меня излишне впечатлительной, но я не спала всю ночь! Мне мерещится какая-то ерунда, я сама не своя...

Бёрн стала смотреть на свои руки. Со стороны выглядело так, будто она рассматривала свой маникюр. Однако, это было совсем не так.

- Я не знаю, Джеф, что со мной происходит. - вчера я была уверена, что можно увидеть странные вещи, если тебя бьёт током. В итоге я оказалась с тостером в ванной...

Не шевеля ни одной мышцей лица, Джеф покосился на неё.

- Нет-нет! Это не то, о чём ты подумал, - заверила его Бёрн, - потом раздался звонок, я перезванивала, но такого номера не существует. Она как-то замешана во всём этом. Эта девушка, Хейли. Я должна во всём разобраться!

Мысли Бёрн путались. Она понимала, что её слова звучали бессвязно, но, может, оно было и к лучшему. Вероятнее всего, Джеф уже списал всё это на взбалмошный характер Бёрн, и слушал историю так, словно рассказывала ему про очередную стычку в магазине.

Мимо проходили люди. Шурша пакетами, гремя коробками и сверкая украшениями они хаотично перемещались по ярусу торгового центра. На фудкорте, вокруг них, бегали лишь дети, и их никак не беспокоило содержание монолога Бёрн. Точно также, как и прочих посетителей. Тем не менее Джеф сделал жест рукой, чтобы успокоить Бёрн.

- Да, я понимаю, - спокойнее произнесла Бёрн, чувствуя, что вот-вот сорвётся, - но ты только подумай! Я видела огромный железный глаз, который можно увидеть только если тебя бьёт током.

Бёрнедит на мгновение задумалась.

- А как тогда я увидела того, что в баре? Может, людей бьёт электричеством, всех бьёт, и меня в том числе! Может быть, мы и сейчас испытываем воздействие тока, мы просто этого не видим!

Джеф громко выпустил воздух через закрытые губы.

- А что в этом такого? Так или иначе всё имеет свою проводимость, - для того, чтобы донести пережитое до Джефа, в голову ей приходили самые разные аргументы, - даже очки твои — и те ток проводят. Да что там говорить! Мысли — это электричество!

Очки Джефа спали на глаза, но он решил их не поднимать в этот раз.

- Я не могу этого отрицать, Джеф! - Возразила Бёрн, - я же не могу отрицать то, что видела?Чёрт, это сводит меня с ума!

Бёрн поднялась и хмуро сложила руки на груди, устремившись взглядом в сторону отдела с игрушками.

- Я теперь не та, что раньше.

Джеф вновь покосился на неё сквозь очки. На этот раз он придал её словам значение.

- Я не чокнутая, ясно тебе?

Она могла доверять Джефу. Джеф никому бы ничего не рассказал.

Её взгляд углубился в стеллажи с игрушками. Среди них стоял паренёк. Она приметила его, потому что в его возрасте должны бы быть другие интересы. У всех свои увлечения, конечно. Но он не выбирал. Его не интересовало ничего из предложенного. Может, он и вовсе забрёл в отделение по ошибке.

И не спешил уходить.

- Смотри! - Сказала Бёрн и поняла, что взгляд Джефа уже давно был нацелен в ту же сторону, - это же наш скейтер!

Бёрн облокотилась на стол, чтобы встать, но Джеф положил свою руку на её. Это остановило Бёрн. Он редко позволял себе прикасаться к ней. Видимо, на это была какая-то его личная причина. В противном случае, он бы ни за что не проявил своих эмоций.

С другой стороны, преступник ещё не стал преступником, и тот парнишка ведь ещё ничего не натворил. К тому же можно было бы понаблюдать издалека, свистнет ли он что-нибудь. Бёрн недовольно отбросилась на спинку стула и скрестила на груди руки.

Вдруг что-то отвлекло её внимание. Словно резкое движение пронеслось около неё, оставив лишь след в воспоминании. Бёрн оглянулась вокруг так, будто проспала час и очнулась посреди фудкорта в нижнем белье. Ощущение внезапного самоосознания здесь и сейчас застало её врасплох. Она с непониманием посмотрела на Джефа. Он сидел в той же позе, только смотрел теперь в другую сторону.

Бёрн обернулась посмотреть, не на месте ли паренёк с игрушками. Игрушки были на месте. Парень пропал.

- Он же только что был здесь... - Растерянно сказала Бёрн.

Джеф постучал пальцем по циферблату своих часов. Он намекал на то, что час пик должен был уже закончится, и пора выдвигаться.

- Да... - Всё ещё растеряно сказала Бёрн, - да.

Всё-таки это было странно. Отдел с игрушками просматривался очень хорошо издалека. У парнишки не было бы столько времени, чтобы покинуть зал. Даже если бы использовал свой скейт! Он словно сквозь землю провалился. Не спрятался и не убежал. Он пропал.

Бёрн очень не нравилось ощущать потерю контроля над собой. К тому же ей совершенно не хотелось отправляться туда, куда их вела работа. Но дела — прежде всего. Она быстро собралась с мыслями и дала понять Джефу, что готова идти. Впереди было очень важное дело.

Они шли в цирк охранять от детей клоунов.

Всю дорогу Джеф ехал в очках и снял их только теперь, когда они припарковались на безлюдных задворках. Город и так нельзя было назвать солнечным, чего уж говорить об узких улочках в окрестностях центра. Что-то подсказывало, что спрашивать об этом Джефа было бесполезно. Впереди преграждали путь мусорные баки и двери закрытых крылец. Похоже, ему не нравилось оставлять фургон на виду.

Вчера, во время представления, что-то случилось со светом. А, стоит отметить, что арена цирка — это крайне тёмное место. Для того, чтобы световые эффекты поражали воображение и вводили присутствующих в транс, должна быть полная изоляция от постороннего светового шума. Естественно, что, когда погасли прожекторы, дети напряглись, а родители занервничали. Опять же клоуны в темноте... Чуть было не поднялась паника.

По долгу службы Джефу и Бёрнедит приходилось часто патрулировать общественные места. Начальство решило, что следовало бы заглянуть в цирк во время представления и справиться о том, не проделки ли это злоумышленников, или, чего хуже, подростков.

- Засветимся и свалим, - недовольно сказала Бёрн, выходя из машины.

Джеф не возразил. То, что он не был против, вовсе не означало, что можно было делать всё, что заблагорассудится. Всё происходило под его заботливым надзором, и порой казалось, что ему было просто интересно понаблюдать, как она со всем разберётся, и чем всё закончится.

Чтобы попасть к чёрному входу цирка, нужно было ещё обогнуть половину квартала. Узкая улочка между высокими зданиями была безлюдна. Погода стояла городская. Пар и быстро спустившаяся темнота обдавали то теплом, то сырым холодом.

Вскоре они дошли до одной из центральных улиц. Цирк представлял из себя здание с этническими мотивами. Была бы Бёрн туристом, обратила бы на него внимание только как на очередную достопримечательность, мимо которой можно пройти и ничего не потерять. У входа толпились люди. Дети шумно бегали вокруг своих родителей, создавая суматоху на собственном уровне мира. Внутрь пока никого не пускали. Но им и не нужен был центральный вход.

Свернув в узкий переулок, они подошли к охраннику, который пытался закурить. Сигарета никак не хотела подхватывать искры, вылетающие из бензиновой зажигалки. Охранник злился с каждой секундой всё больше.

Приметив перед собой двух незнакомцев, он остановил свои попытки и вопросительно посмотрел на подошедших. Бёрн полезла в карман за удостоверением. Джеф жестом предложил помощь.

Странно, но в руке напарника зажигалка сработала. Огонь плавно вышел из металлической оправы и исполнил своё предназначение.

- Он говорит, зажигалка классная, - озвучила Бёрн, взяв на себя ответственность прокомментировать от лица напарника.

- Оставь себе, - сказал охранник Джефу, не придав этому действию совершенно никакого значения, словно с ним ничего и не произошло, - за дверью сразу налево.

- Идём, - сказала Бёрн, спрятав обратно в карман то, что отличало её от людей в штатском.

Они попали в коридор с низким потолком. Свет еле-еле освещал проход. В нос пробрался мягкий, но чуждый запах. Отчего-то этот запах показался враждебным. Воняло животными.

Нужно было найти кого-нибудь, кто показал бы им «место преступления». Свернув, как и было сказано, налево, они наткнулись на консьержа.

- А, вы пришли, - улыбнулся он, сразу поняв, в чём дело, - людей уже запускают. Поэтому прошу вас вести себя не особенно вызывающе. Ключи! Але оп!

Бёрн едва успела среагировать, чтобы поймать подброшенные ключи. Удивившись её испугу, консьерж добродушно рассмеялся и приглашающе показал рукой в сторону холла с высокой аркой.

- Рубка находится прямо в холле на втором ярусе, сейчас она закрыта, - пояснил мужчина с широкой улыбкой, - вам придётся дождаться начала. Нельзя открывать закулисья при посетителях. Знаете ли, это разрушит... Магию!

Консьерж был явно под впечатлением своих волшебных слов. Он покрутил кистями неподвижных рук, продолжая приглашать к выходу с высокими портьерами.

- Сбоку есть выход на трибуны. Проходите и занимайте места!

Бёрн оценивающе посмотрела на мужчину. Он думал, что живёт интересной жизнью. Он думал, что любил свою работу. Он о чём-то переживал вечерами. Она не хотела ничего об этом знать.

- Кто выступает первым? - Прямо спросила Бёрн так, словно это могло повлиять на её решение идти к трибунам.

Джеф щёлкнул крышкой зажигалки, которую до сих пор крутил в руках.

- Акробаты! - С натянутым восторгом сообщил консьерж.

Бёрн стиснула зубы и прошла к бархатным ступеням, которые вели к оцеплению и выходу в зал. Просторное помещение встретило их слегка резкой теплотой света. Здание изнутри было намного больше, чем казалось снаружи. На купол над головой нельзя было посмотреть иначе, кроме как раскрыв рот — так он был высоко. Ряды быстро заполняли ручейки побежавших детей. Взрослые с серьёзными лицами изучали номера на сиденьях, чтобы не пропустить свои места.

Но вот, наконец, все расселись. Гам превратился в затихающие переговоры и редкие смешки, вызванные ожиданием восторга. Свет устремился в центр арены, огороженной лишь небольшим парапетом. Вместе с этим вокруг стало заметно темнее и тише.

Под скрещение световых лучей вышел конферансье. С его приходом дети окончательно успокоились. Все затаили дыхание. Представление начиналось. Приятные чувства уюта, сказочности и одновременно интриги посетили почти каждого присутствующего в этом зале.

Клоунов Бёрнедит побаивалась. А вот акробатов — ненавидела!

Мягкая темнота окутала зрителей, чтобы ничто и никто не отвлекал их от предстоящего веселья. Весь свет устремился на арену, где стоял мужчина в нелепом костюме. Его пиджак блестел и переливался в скрещении лучей цветных прожекторов. Он начал свою приветственную речь.

- Уважаемые дамы и господа! - Звонко произнёс он, и на этом его вещание прекратилось для Бёрн.

Чем больше он говорил, тем ближе был момент выхода на сцену акробатов. Этот момент был неизбежен. Бёрн нервничала.

Возможно, при других обстоятельствах, она бы восхищалась ловкостью артистов, их умениями изгибаться, перегибаться и выгибаться так, как никто из присутствующих. Их движения плавны и легки. Иногда даже думалось, что у них и вовсе не было костей. Именно от этого ощущения Бёрн и передёрнуло.

Глядя на людей, показывающих виртуозное владение своим телом, её одолевали чувства, которые она старалась скрыть ото всех. Всё дело было в том, что именно та часть, которой восторгались другие, вызывала у Бёрн неприязнь и отвращение. При виде неестественных поз и движений ей начинало казаться, что её саму вот-вот скрутит и всю переломает. По этой причине она часто смотрела на свои руки, чтобы убедиться, что все пальцы повёрнуты в свою сторону, не вывихнуты и вообще на месте...

Сейчас в темноте она не могла посмотреть на пальцы, и это заставляло её сильно нервничать.

- Встречайте и ликуйте... - Бодро выскакивали завершающие слова объявляющего.

Бёрн постаралась незаметно посмотреть на Джефа, в надежде, что он не заметит её взгляда.

- Нам пора, - сказала Бёрн подавленно.

- Осталось несколько мгновений, - завлекающим голосом сказал звонкий голос и продолжил уже совсем тихо, - отсчёт пошёл. Девять! Восемь!..

Вместе с его словами начал раздаваться резкий писк, граничащий со стуком. Звук был настолько громкий, что динамики заваливало, а удары отдавались во всём теле.

- Четыре! Три! - Звенел голос ведущего.

Под куполом начал опускаться шест с прикреплённой тарелкой. Вероятно, это был инструмент акробатического представления. Самих артистов пока не было видно. Металлический столб опустился посередине арены таким образом, что тарелка повисла на уровне глаз зрителей с верхнего ряда. Появление этого артефакта приковало внимание. В том числе и внимание Бёрн.

- Один! - Воскликнул мужчина в блестящем костюме.

Глаза разрезала вспышка.

Это было настолько неожиданно, что Бёрн потеряла все ориентиры в пространстве. Единственное, что запомнилось перед этим провалом в чистоту света, так это источник, из которого он вырвался. Это была та самая тарелка на конце спустившегося шеста. Такого подвоха от циркачей она никак не ожидала!

Прояснение после такого удара по глазам не наступало быстро, и поэтому решено было просто подождать, когда эффект закончится. Бёрн зажмурилась и широко раскрыла глаза, чтобы ускорить процесс восстановления.

- Угубаби менге шмаг!.. - Пытаясь быть задорным, произносил голос ведущего.

Поначалу Бёрн подумала, что не разобрала, что говорит конферансье. Однако, вслушиваясь в его почти монотонное бормотание, она поняла, что это вовсе не речь на иностранном языке, а просто набор бессвязных звуков. Может, вспышка точно также озадачила его, что он просто не мог найтись, что сказать, или у него был инсульт... Она не видела. Хотя зрение постепенно начало к ней возвращаться...

Вокруг было светло. Не осталось ни следа волшебства. Просторное помещение с куполом не только хорошо освещалось, но и массивно снабжалось потоками фиолетовых лучей, которые исходили из всё той же тарелки на шесте. Если бы Бёрн не знала, где она находилась, то могла бы решить, что присутствует на пробе световых эффектов в ещё не открывшемся клубе. Свет хищно перебегал по лицам присутствующих. Но ни у никого это, почему-то, не вызывало такого же недоумения.

Мужчины, женщины, дети и пожилые люди — все посетители смирно сидели на своих местах, неподвижно рассматривая игру лучей.

Ведущий представления выглядел не лучшим образом. Его блестящий пиджак сейчас не был таким эпатирующим, каким показался с первого взгляда. Скорее он напоминал старые лохмотья. Но почему? Зачем ему нужно было переодеваться прямо во время шоу? Что-то во всём этом было не так.

- Генге. Вя... - Вымученно проговорил шпрехшталмейстер, который стоял посреди арены и с пустотой во взгляде смотрел сквозь зрителей.

Цирковой оркестр выдал сбитую дробь с разъехавшимися нотами. Из главных ворот появились люди в криво пошитых костюмах. На их лицах не было ни тени эмоций. Словно игрушки, ведомые незримым кукловодом, они, шатаясь, дошли до середины ринга и изобразили нечто похожее на реверанс. А затем начали свой нелепый танец.

Бёрн непременно бы рассмеялась, если бы происходящее не выглядело бы столь странным. Если это и были акробаты, то к акробатическим номерам их выступление не имело никакого отношения. Скорее это было похоже на плохо разученные движения танца, который им показали за минуту до выхода на сцену. Они никак не были синхронизированы друг с другом, задевали партнёров и выглядели так, словно изрядно выпили.

Присутствующие смотрели не на них. Фиолетовая резь сверлила по глазам.

- Что... - Не выдержала Бёрн, осторожно посмотрев на Джефа.

Не шевелясь, он сидел с каменным лицом и старался ничем не отличаться от окружающих, будто играл с ними в одну и ту же игру, в которой нельзя было подавать виду, что происходит что-то не то. Бёрн раскрыла рот, чтобы спросить, что же всё-таки здесь происходит, но его рука легла на её колено. Это движение остановило её. Значит, он не был под гипнозом. Он лишь притворялся, что был в том же состоянии, что и прочие присутствующие. Но перед кем?

И вообще, что всё это значило? Люди вокруг понимали, что происходит? Они также, как и Джеф, как и она сейчас, просто не подавали виду? Но, в таком случае, чего же тогда они боялись? Нет. Все эти зрители, родители и дети, они не пытались скрыться, притворившись частью толпы. Бёрнедит прекрасно знала, как это должно работать, потому что сама постоянно пользовалась этим приёмом. И присутствующие не были похожи на тех, кто пришёл в цирк для того, чтобы раствориться в жизни города и стать незаметным. Больше походило на то, что они были в трансе. Да, именно так. Это слово подходило. Что-то случилось, какой-то трюк... Словно по щелчку начали происходить странные вещи. Или же, они происходили и до щелчка – такую мысль Бёрнедит решила не исключать.

Глаза Бёрн бегали, пытаясь ускользнуть от навязчивых блуждающих лучей, которые заглядывали в её глаза. Ей не нравилось ощущение, которое приходило с ними, и она всячески избегала встреч с фиолетовым светом.

Свет! Ну, конечно же, это была вспышка — всё изменилось именно после неё. Может быть, её точно также ввели в этот самый транс, и она просто сидела и наслаждалась фокусом, не понимая, что с ней происходит. А, может быть, она была единственной, кто не поддался магии трюка. Не единственной. Ещё был Джеф.

Движение лучей изменилось. Бёрн заметила это, но обратила внимание совсем на другое. Каждый в зале смотрел на неё.

Прекратились даже нелепые танцы. Взгляды, полные пристального внимания, сверлили её. Все до единого посетителя в светлом зале обратили к ней свои головы и смотрели, словно в ожидании инструкций. Один лишь Джеф невозмутимо пялился вперёд, продолжая делать вид, что ничего не замечает.

Вот тебе и растворились в суете города!

- Я хочу выйти, - твёрдо сказала Бёрн, не привыкшая быть в центре внимания.

Видимо сообразив, что оставаться незамеченным больше нет смысла, Джеф резко встал и кивнул ей следовать за ним. Взгляды последовали за ними.

- Почему они смотрят? - Настороженно спросила Бёрн.

Ей это действительно не нравилось. Она не представляла, что могло случиться такого, чтобы каждая бабушка, каждый джентльмен, каждый ребёнок изучали всякое её движение. Бёрн встала и быстро пошла за Джефом между рядами.

Она не видела, но знала, что люди вставали со своих мест сразу, как она проходила мимо них. Боковым зрением она видела, как робкое движение охватило весь зал. И что это означало? Почему они следили за ними? Почему они смотрели на неё?

Джеф неуклюже зашагал по широким лесенкам. По нему можно было сказать, что он хотел выйти не меньше, чем она сама. Это обеспокоило Бёрн, так как обычно он поступал вразрез с её мнением. Но на этот раз они действовали вместе. Тревожило именно это. Значит, во всём этом присутствовала угроза.

Пробежав мимо рядов по неудобной лестнице, они вырвались в холл. Джеф закрыл за собой двери и облокотился на них спиной.

- Я ничего не понимаю, - сказала Бёрн.

Джеф бросил взгляд на ключ в её руке. Видимо, он хотел разобраться с делом как можно скорее. В этом Бёрн его поддерживала. Она не намерена была оставаться в этом цирке более ни секунды! В этот момент Джеф содрогнулся от навалившегося на двери удара.

Люди, запертые Джефом в зале начали барабанить в дверь. Не только стучать, но биться, ломиться, набрасываться. Стены содрогались.

Это уже было совсем ненормальным. И, что бы это ни было, это не предвещало ничего хорошего. Бёрн ощутила странное чувство, которое она тут же начала отрицать. Она почувствовала себя в опасности.

- Джеф, что происходит? - Не на шутку взволновавшись, спросила Бёрн.

Но Джефу явно было не до разговоров. Он с трудом удерживал дверь, готовую разломить его пополам.

Бёрн схватилась за ремешок, придерживающий шокер и огляделась. В увешанном плакатами и коврами коридоре, который уходил по кругу конструкции зала, была дверь, не похожая на остальные. Это и была дверь, от которой у неё был ключ.

Но это же всего лишь была рубка, управляющая светом! Как это вообще было связано с загипнотизированными людьми, и вообще, зачем они преследовали их?

- Что это даст? - С непониманием спросила Бёрн, - нам нужно уходить отсюда!

По лицу Джефа было видно: он понял, что так ничего не добьётся, а на объяснения времени было мало. Он постарался глубоко вдохнуть и бросился на неё. Двери распахнулись и люди вышли.

Точнее говоря, они просто вырвались из зала. Коридор мгновенно заполнился обезумевшими зрителями.

Выхватив из её руки ключ, Джеф ударился плечом в дверь рубки и вонзил ключ в замочную скважину. Не успела Бёрн ничего сообразить, как уже стояла с вытянутым в руке шокером. Это притормозило толпу. Люди посмотрели на неё холодно и расчётливо. С долей равнодушия, словно оценивая уровень угрозы или степень опасности. Это продолжалось всего миг.

Бёрн тоже оценила свои риски. Ей было непонятно, что завладело умами всех этих людей, но было совершенно очевидно, что сейчас начнётся настоящая свалка. Её палец соскользнул на кнопку. Сердце забилось сильнее.

Люди, обычные люди, которые ещё недавно были увлечены речью конферансье с ним же и во главе сейчас выглядели как единое целое. Их объединяла одна цель. И они устремились к ней.

Позади её схватил Джеф и втащил в крохотное помещение с рычагами. Стало ещё теснее, когда он захлопнул двери прямо перед её носом. С косяков тут же взлетела пыль под натиском напавших на преграду людей. Они были взаперти. Это была ловушка.

- Надо вызвать подкрепление! - Сдержанно проговорила Бёрн.

Она достала телефон и увидела, что его экран переливался и отображал меняющиеся символы. Это не было похоже ни на одну письменность, с которой она была знакома, поэтому первое, что пришло в голову — каким-то образом включился неизвестный ей скринсейвер. Но никакие манипуляции его не снимали. Разбираться с этим было некогда. Об этом стало ясно, когда она уловила взгляд Джефа.

Он смотрел на неё так, словно собирался рассказать что-то очень важное. Что-то такое, о чём ещё никогда никому не рассказывал. От этого взгляда её пробрало до кончиков пальцев ног.

А затем он кивнул.

Он схватился за рычаги и рванул их вниз. Свет в тесном помещении погас. Бёрн мгновенно потерялась, и только грохот дверей напоминал о том, где они оказались. Темнота поглотила ощущение пространства. Но это никак не успокоило ломившихся к ним людей.

Ситуация была хуже некуда.

Внезапно в помещение пролез юркий луч света. Он пронзил взгляд издалека, но этого никак не могло быть.

- Скорее, сюда! - Крикнул кто-то сбоку.

Бёрн попыталась всмотреться в темноту, и увидела, как кто-то машет телефоном им из коридора. Из коридора, которого не было в этой комнате!

- Как решите, куда бежать, каблуки не переломайте! - Донёсся ироничный голос.

Этот голос был очень знакомым.

Джеф без раздумий бросился в темноту коридора на свет. Бёрн знала человека, который звал их. Её шуточки начинали её подбешивать.

- Это она! Это Хейли! - Крикнула Бёрн, бросившись вслед за Джефом, - нам нужно остановить её! Она как-то связна со всем этим!

Свет телефона впереди зашевелился. Девушка, которая его держала, убегала от них, то ли выводя из этого странного коридора, то ли заводя в него ещё глубже. Позади послышалось, как дверь рухнула под напором взбесившихся посетителей цирка. Возможно, их остановила темнота, или стена, или что-то ещё, но они больше не преследовали их. Лишь копошение и сумятица доносилась позади, словно горстка жуков, пущенных в банку.

- Вам нужно обновиться! - Прилетело от убегающей Хейли.

- Постой! - Крикнула ей вслед Бёрн, - мне нужно спросить...

Коридор всё не заканчивался. Впереди лишь фигура Джефа заслоняла мелькающий свет мобильника, который хоть как-то освещал путь. Но внезапно хлопнула дверь и освещение пропало. Бёрн остановилась, потому что не знала, в каком направлении двигаться, и вообще, где находилась.

- Джеф? - Осторожно позвала она.

В ответ на это в темноте раздался щелчок и вспыхнул огонёк зажигалки. Мягкий свет озарил лицо напарника, который стоял перед дверью и выжидающе смотрел на неё. С облегчением Бёрн подошла к нему, взялась за ручку и открыла дверь.

По лицу пробежался приятный сквозняк, оповестивший их о том, что наконец удалось выбраться из здания. Дверь открывалась прямо на улицу. Не похоже, что это был один из служебных выходов. Впрочем, сейчас это мало волновало Бёрн. Ей поскорее хотелось выбраться наружу, в людное место, где закончилось бы это безумие.

Джеффри и Бёрнедит вышли на улицу.

Хейли стояла посреди скопления прохожих, высоко подняв над собой телефон. Но странным было то, что ни один из окружающих её людей не шевелился. Словно восковые фигуры они застыли вокруг неё, скованные и обездвиженные. Ветер гулял между ними, но ни единого движения не позволила себе ни одна фигура. Город шумел, но здесь, вокруг Хейли, всё замерло. И Бёрн была уверена, что именно Хейли сделала так, чтобы всё остановилось.

Игнорируя преследователей, девушка с пышной причёской быстро осмотрелась. Её взгляд быстро оценил несколько точек вокруг. Бёрн автоматически посмотрела туда же. И ей стало понятно, от чего спасалась Хейли.

К месту бездействия стремительно приближались шарообразные аппараты, наподобие тех, что Бёрн уже удалось повидать в клубе и дома. Их конструкция была слегка другой, но можно было уверенно сказать, что это были точно такие же роботы, вид которых напоминал механическое глазное яблоко. На них не было установлено лопастей, и не было видно каких-либо двигателей. Тем не менее, аппараты пролетали над головами людей и выписывая зигзаги, совсем не обременённые притяжением. Они направлялись к Хейли.

Оценив ситуацию, Хейли встряхнула солнцезащитные очки, чтобы расправить дужки и, приняв решение быстро уходить, прошмыгнула сквозь застывшие фигуры людей.

Из летающих глаз выстрелил разряд поглощающих молний. Бёрн заморгала, так как видимость поплыла в тёмный туман. Она знала, что могло за этим последовать. В последний раз, когда она встречалась с этими аппаратами, всё исчезало. Точнее, становилось нормальным. Ей хотелось, чтобы улица ожила, чтобы жизнь потекла своим ходом. Но, тогда бы всё это пропало, и, вероятнее всего, вместе с Хейли. А остаться без ответов она просто не могла.

- Нет... - Сопротивляясь наступившему помутнению, сказала Бёрн и прищурилась, чтобы сконцентрироваться и увидеть, куда направилась Хейли.

Очертания улицы дрожали: стены зданий то просвечивались, то вновь появлялись, шум города проваливался, в воздухе пульсировали фиолетовые вспышки. Фигуры людей оттаивали. Прохожие приходили в себя, с удивлением осматриваясь и осматривая себя. Никто из них не понимал, почему вдруг остановился посреди улицы, хотя должен был идти дальше по своим делам. Бёрн теряла ускользающую ниточку и ничего не могла с этим поделать.

- Расступитесь! - Громко приказала она.

Повелевающий тон сыграл на уровне рефлексов. Всё же, как не превозносил себя человек, но подчинение и знание своего места в иерархии общества лежало у него в основах. Все расступились, открыв перед Бёрнедит убегающую девушку. Она бежала прямов стену. Но это была не глухая стена... В ряби кирпичей появлялась и исчезала дверь.

- Там нет стены... - Почти про себя пробормотала Бёрн и, покрепче сжав в руке шокер, побежала следом.

Она приходила в себя. Но необходимо было как можно дольше задерживать помутнение, пока было сил. Роботы стремительно летели к той же стене наперегонки с ней. Было ясно, что, посмотрев на них, можно было потерять те остатки невидимого мира, что вели её к ответам. Нельзя было просто так упустить Хейли.

Однако, это было неизбежно.

Девушка с пышной причёской на ходу надела очки и на миг обернулась, прямо перед тем, как захлопнуть дверь с той стороны.

- Сейчас вы проснётесь! - Сказала она.

Вспышка темноты разрядом пробежалась в пространстве и всё исчезло.

Перед Бёрн возвышалась сплошная кирпичная стена. Никакой двери в ней не было. В это сложно было поверить, поэтому Бёрн ударила ладонью по тому месту, где только что была эта чёртова дверь.

Она стояла посреди улицы и била в стену. Напуганные прохожие, те, что ещё секунду назад стояли под гипнозом, с укором посматривали в её сторону. Жаркий воздух поднимался от раскалённого асфальта. Стояла жара. Никаких летающих аппаратов поблизости больше не было. Это была обычная улица, обычный день. Всё это происходило среди бела дня и совершенно никого не волновало. Может, и ей следовало поступить также?

Подоспел Джеф. Он показал успокаивающий жест.

- Да, извини, - поняла Бёрн и убрала электрошокер обратно в кобуру.

Наверное, она смотрелась нелепо. Впрочем, теперь это уже мало кого волновало. Прохожие опомнились и пошли по своим делам, не придавая особого значения этой внезапной сцене.

- Ты думаешь, что я сумасшедшая? - Спросила Бёрн, глядя на Джефа.

Джеф молчал. Он либо пытался понять, что видел, либо просто делал вид. Это было сложно определить.

- Посмотри на то место, откуда мы только что вышли, - сказала она, кивнув в сторону здания, внутри которого им пришлось пробежать по чёрному коридору, - там нет никакого входа!

Джеф обернулся. На другом конце улицы располагались парикмахерская, из которой только что вышел недовольный посетитель. Служебного и вообще какого-либо другого входа рядом не располагалось.

- Когда мы приехали, - сказала Бёрн, когда Джеф пожал плечами, - был вечер. Сейчас стоит день! Ты хочешь сказать, что нам ещё работать и работать?

Образовалась очередь. Кассирша делала свою механическую работу слаженно и чётко, но, судя по тому, сколько барахла скопилось в тележках перед ними, ждать нужно было ещё прилично. Бёрн с печалью смотрела на выкладываемые на ленту товары. Что из этого люди собирались использовать сегодня?

Джеф не был расположен к беседе. Бёрн тоже.

Вот уже несколько дней она ходила словно в трансе, пытаясь переварить, что это такое было. Она приходила вовремя, старалась выполнять свои обязанности, затем шла домой, выпивала чаю и делала вид, что живёт своей обычной жизнью. Никому и не было до этого дела, кроме неё самой. В том, что люди заподозрят что-то неладное, она не беспокоилась. Теперь её волновали вовсе не они.

Бёрнедит начала замечать за собой новые привычки. Она стала медленнее ходить по улицам, стараясь заметить как можно больше. Окружающий мир содержал в себе массу информации, штрихов и деталей, на которые она раньше никогда бы не обратила внимания. Но даже и этого ей было мало. Она ходила и искала то, что могло бы быть необычным.

Джеф замечал то, как она смотрела на стены домов, проезжающие машины, на лица людей. В её взгляде появилось что-то новое, что-то от взгляда ребёнка. Она смотрела на всё с удивлением и жадностью изучения, словно ещё вот-вот, и можно было разглядеть что-то такое, чего не было заметно с первого взгляда. Но этого не происходило. Джеф замечал это. Но ничего не говорил.

Летающие роботы-глаза, необычное поведение людей, пропавшая за стеной девушка — всё это было на самом деле, и она никак не могла придумать объяснение. Может быть, это были секретные разработки, испытания, тесты, массовый гипноз, психотропные вещества в воздухе или ещё чего похуже. Она видела то, чего не должна была видеть. Она видела то, чего не могла увидеть.

Вернуться после такого к нормальной жизни было непросто. В конечном счёте, произошедшие события могли объясняться куда проще, чем все те безумные идеи, которые приходили ей в голову.Возможно, что ей просто нужно было отдохнуть.

К очереди подошла мама с двумя детьми. Джеф услужливо пригласил её пройти вперёд. Бёрн устало посмотрела на него. Понятно. Сделал вид, что ничего не заметил.

- Ещё вот это! - Девочка потянулась за жвачкой и вытащила её, изрядно раскачав стенд.

Отработанным движением мама забрала у неё то, что в список не входило, и положила на место.

Люди вокруг жили своей обычной жизнью. У них были свои хлопоты и заботы, проблемы и надежды. Не удивительно, что их не тревожили никакие летающие глаза и прочие галлюцинации. Бёрн смотрела на них с целым набором противоречивых чувств. С одной стороны, людские дела выглядели беспечными, а тревоги пустыми. С другой стороны, она не могла отменить того, что видела.

Не исключено, что они с Джефом внезапно для себя напали на самое настоящее дело. Хейли могла действовать не одна, и именно это позволяло устроить всё то, что произошло. Возможно, речь шла о целой преступной группировке фокусников или профессиональных иллюзионистов. Но каковы были их цели? Чего они пытались добиться?

Однако, здесь было не всё так просто. Бёрн не могла выбросить из головы эти роботы, которые ей привиделись. Они целенаправленно гнались за Хейли. Они преследовали её. И, если это было так, то получается, что Хейли вовсе и не зачинщица беспорядков, а, вполне может даже и быть, что жертва!

Вот каковы были факты. Когда Бёрн повстречала Хейли, в баре случилась первая галлюцинация. Следом, уже дома, когда она была совершенно одна, видение повторилось. Это не могло быть случайностью. И всё это как-то было связано с током... Поэтому она чуть было не наделала глупостей. Из этого следует два вывода: либо от электричества у неё случаются галлюцинации, либо, что было совсем невероятным, под напряжением ей открывалось то, что не было видно в обычной жизни. Этакая урезанная реальность, которая внезапно превращалась в дополненную.

С третьей же стороны, события, случившиеся в цирке, никак не были связаны с проявлениями электричества. Да и при первой встрече с Хейли, Бёрн не была под действием тока. Возможно всё дело было в напитке... Но она точно помнила, что не выпила его. В цирке же всё началось, когда начала действовать световая установка. В баре также много источников света. Но вот в чём была загвоздка: если электричество показывало то, чего не было видно, то почему же галлюцинации начались при работе гипнотического сигнала? Выходило, что электричество побуждало к расширенному восприятию, а вспышки света наоборот — прекращали. То есть, вспышки света каким-то образом действовали на глаза, передавали сигнал, который что-то блокировал. И, пока этот сигнал действовал, увидеть что-либо невидимое было невозможным. Но тогда логично задаться вопросом, почему именно при вспышке цирка она также не ослепла как все?

Это предположение остановило ход мыслей Бёрнедит. Она понимала, что погружается в безумные размышления, и что пора взять себя в руки и вернуться к нормальной жизни. Но как?

С появлением Хейли всё изменилось. Бёрн чувствовала эти изменения в себе и не могла их объяснить. Больше всего это походило на медленное пробуждение, когда странности сновидений становились уже не такими волнующими, как несколько секунд назад. Только в роли сновидений сейчас выступала вся её жизнь. И как же можно было очнуться, если сон был вовсе не сном, а реальностью?

Всё запуталось.

- Наличными? - Спросила кассирша, когда фонарик и батарейки с писком пронеслись на другую сторону кассы.

- Мам, смотри, - дёргала за кофту дочка, - человек-невидимка!

Никто бы и не обратил внимания, если бы не разлетевшееся вдребезги стекло уличной витрины. Очередь, уходящие посетители и случайные прохожие резко посмотрели в сторону происшествия. Ни у витрины, ни за ней никого не было, хотя было ясно, что стекло было разбито. Но на этом не закончилось. Стоящие на стоянке автомобили разорвались сиренами, словно по ним одновременно ударили, хотя стоянка пустовала за исключением нескольких водителей, тут же бросивших затею припарковаться.

- Я из полиции, - в спешке представилась Бёрн маленькой девочке, - что ты видела?

- Ничего! - Тут же ответила девочка, - он же невидимый!

Бёрн сообразила, что вновь происходит что-то непонятное. В этот момент она переключилась с обычной логики на полное безумие. Для того, чтобы увидеть, что происходит, ей нужно было видеть по-другому. А для этого необходимо было электричество.

Джеф с опаской смотрел на посетителей магазина, которые начали проявлять оживлённый интерес к происходящему. По его виду можно было сказать, что сейчас он был полностью собран, готовый в любой момент среагировать.

Но чего он никак не ожидал, так это того, что его напарница разорвёт зубами упаковку с батарейками и для чего? Для того, чтобы начать их облизывать!

Но Бёрн не волновало, что подумают другие. Ощутив горький вкус во рту, она внимательно посмотрела вокруг. Ничего необычного на глаза не попадалось, но во всём окружении чувствовалось чьё-то скрытое присутствие, словно ускользающие движения были настолько быстры, что глаз не успевал схватывать их. Но кое-что Бёрн удалось рассмотреть.

Сквозь дыру в разбитой витрине в магазин влетели солнцезащитные очки. Они появились здесь как раз в тот момент, когда по земле пробежала дрожь и посреди пустой парковки появилась фигура падающего подростка. Бёрн могла поклясться, что секунду назад его не было на этой стоянке. Значит, он взялся из невидимого мира? Всё дело в батарейке?

Вспомнив о батарейке, Бёрн сунула её вместо сигары в зубы и рванулась к выходу. Едва она дождалась, когда датчики сработают и двери разъедутся, как вибрация под ногами усилилась. Раздался грохот и железный скрежет, рассыпался треск стекла, и на парковку вылетел инкассаторский автомобиль. От удара о парапет его перевернуло, двери кузова распахнулись.

- Чёрт, моя машина! - Воскликнул кто-то.

Но присутствующие сочли его возмущение неуместным. Из кузова попавшего в аварию автомобиля в воздух взмыл веер купюр.

Батарейка вывалилась из рта Бёрн. Она успела её подхватить рукой и это заставило её сосредоточиться. Всё это происходило здесь и сейчас. Она не облизывала батарейку, а, значит, не взаимодействовала с электричеством. Значит, всё это видели и остальные. Разбитая витрина, сигнализации, авария и ещё этот парень! Это был тот самый скейтер!

Он быстро встал, прихватив свой скейт, и, отбросив чёлку с глаз, встревоженно посмотрел в её сторону. Хотя, даже не на неё, а на людей, которые начали медленно продвигаться к опадающим вокруг парня деньгам. Возможно, он не понимал, что происходит, и потому попятился.

Заверещала мозаика полицейских сирен. Наверное, это приближалась запоздалая погоня. И это спровоцировало неожиданную для Бёрн реакцию людей. Вера в их здравомыслие пошатнулась.

Все посетители супермаркета, подходящие прохожие, водители, пожилая пара с тележками, мама с детьми — буквально все побросали свои дела и ринулись к месту аварии. Парень не стал выжидать и глазами начал искать сторону, в которую бежать. Настал момент принятия решений.

- Стой на месте! - Приказала Бёрн.

И во главе обезумевшей толпы она побежала. Это показалось ей знакомым, словно совсем недавно она наблюдала такую же картину, будучи на его месте. Но думать об этом не было времени. Необходимо было задержать и обезопасить свидетеля происшествия. В голове была только одна мысль. Люди видели его, а, значит, его нужно было от них защитить.

Подросток хотел было метнуться к пролому в заборе, через который влетел автомобиль инкассаторов, как путь перегородили полицейские машины. Люди в форме рассредоточились, оценивая ситуацию. Их оружие было наготове. Неужели они могли открыть огонь по мирным жителям?

Игнорируя полицейских, мирные жители неслись навстречу богатствам, среди которых в растерянности стоял парень. Когда на него нацелился один из полицейских, он выставил перед собой скейтерскую доску и замер в ожидании. Его руки тряслись.

- Брось всё! - Крикнул полицейский, - брось всё, что в руках!

Парню ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Доска шлёпнулась на асфальт и соскочившее колесо покатилось к горе денег.

- Охренеть впиралово! - Только и успел сказать парень.

Однако полицейскому этого показалось мало. Впрочем, и требований он больше никаких не предъявил, а лишь почему-то сосредоточился вновь на оружии, которое было в его руках.

Бёрнедит с точностью определила у полицейского намерение стрелять.

В этот момент разряд электрошокера в шею заставил тело парня безвольно упасть. Джеф подхватил тело, чтобы парень не ударился головой и осторожно положил на асфальт.

- Всё в порядке! - Наспех крикнула Бёрн, доставая удостоверение, - он здесь ни при чём. Это всего лишь скейтер!

Не обращая внимания на сомнения полицейского с оружием, Бёрн присела рядом с обездвиженным парнем.

- Не волнуйся, - обеспокоенно сказала она, посмотрев в его глаза, полные испуга, - сейчас пройдёт.

Что она делала? Ведь он даже ни в чём не был виноват! Все эти люди... Они бросились к нему. Они... Хотели схватить его. Но так ли это было?

Посетители супермаркета в спешке собирали разбросанные деньги. Кто-то сидел на деформированной куче купюр и просто бросал их над собой, видимо, осознавая, что ничего из этого ему не достанется. Люди теперь не обращали на незадачливого подростка никакого внимания. Может, и до этого не обращали?

- Всем расступиться! - Начали оцеплять территорию аварии полицейские.

- Бросьте это!

- Это не ваше!

- Но моя машина!.. - Доносилось сбоку.

Бёрн провела рукой по щеке парня. Таким образом ей хотелось немного успокоить его, сказать, что ему ничего не угрожает, а, может быть, извиниться. Когда она это сделала, Джеф сдержал себя, чтобы не посмотреть на неё.

Парень, похоже, начал приходить в себя. Он пробовал шевелиться, но пока выходило не очень. Джеф помог ему подняться, после чего ловко застегнул наручники у него за спиной. Так, на всякий случай.

- Водитель в отключке, - доложил кто-то.

Лица многих Бёрн узнавала. Эти ребята были не в своём районе, но даже шапочное знакомство можно было использовать.

- Что у вас тут? - Спросил подошедший полицейский.

- Это случайный прохожий, - солгала Бёрн с удивительной прохладой в голосе, - к этому он не имеет отношения.

- Тогда зачем же... - Хотел задать вопрос полицейский, но встретился взглядом с Джефом и почему-то решил не продолжать.

- Как тебя зовут? - Спросила Бёрн.

- Пайк, - ответил парень.

- Пойдёшь с нами, Пайк.

Бёрн перевела дух и осмотрелась. Ничего необычного больше не происходило. Всё было правильно. Все эти случайности сводились к этому парню. Ключ к разгадке был у неё в руках. И это был шанс разобраться со всем этим безумием.

- Можно доску прихватить? - Попросил Пайк.

- Она сломана, - констатировала Бёрн.

- Да, только что починил, - всё ещё заплетающимся языком с обидой произнёс парень.

Джеф не мог отказать в помощи. Он прихватил скейт, но не стал тратить время на поиски укатившегося колеса. Видимо, он отчётливо понимал, что не стоило здесь задерживаться.

- Куда вы его? - Поинтересовался полицейский.

Судя по бардаку, который возник за считанные секунды, у этих ребят впереди было много работы. Поэтому Бёрн сказала то, что всегда успокаивало людей.

- Мы разберёмся.

В отделении её ждал сюрприз. Он начинался со слов «Срочно зайди к Брейге». Тамас Брейге являлся непосредственным руководителем отдела. Она встречалась с ним только дважды за всё время работы. Бёрн представить себе не могла ни того, что у него могут быть к ней какие-то дела, ни того, что он вообще был осведомлён о её существовании. Единственное, что ей о нём было известно: по происхождению он был немец и не любил ждать.

- Закрой дверь, - встретил её словами большой мужчина, сидевший за своим столом и делавший вид, что ведёт себя как обычно.

Бёрн закрыла дверь и застыла на месте, так как не знала, как себя вести в присутствии сидящих вышестоящих лиц.

- У нас тут необычное дело, - подбирая слова начал Томас, по виду которого можно было сказать, что в нём шла борьба, - произошёл один очень странный инцидент.

Он взял ручку, постучал ею по столу, покрутил, вновь постучал, бросил это действие и сложил руки на столе, изменившись в лице.

- Я слышал, вы взяли скейтера, - сказал он.

- Джеф сейчас его оформляет, но я свидетельствую, что он просто оказался не в том месте не в то время.

- Вот и напрасно ты так считаешь.

- Я говорю только то, что видела, - возразила Бёрн, и на Тамаса это произвело неоднозначное впечатление.

Судя по его виду, он был поражён подобной дерзостью, поэтому решил объясниться иначе.

- Неподалёку от супермаркета, у которого вы его взяли, располагается телецентр. Два часа назад их вышка вышла из строя. Вскоре они позвонили на горячую линию и начали нести несусветный бред, прося при этом прислать вооружённый отряд. Когда прибыли наши, они столкнулись с... - Он перекатил глаза, подбирая слово, - сопротивлением. Никто не пострадал, хотя из их сообщений было сложно понять, что у них там творилось.

Начальник явно не понимал значения всего происходящего, но сам факт этого его серьёзно озадачивал.

- Они утверждали, что преследуют подозреваемую, которая ходит сквозь стены.

Бёрн внезапно проявила интерес к тому, что он ей рассказывал. До этих слов она просто ничего не понимала.

- И в тот самый момент, когда ты сообщила об аварии у супермаркета, эта девушка сдалась.

Тамас замолчал, но ненадолго. Он очень ценил время, поэтому не позволял себе задумываться.

- Сразу после этого мне позвонили из министерства. Знаешь, кто это? Это военные. У них что-то сломалось, и они едут за ней. Задержанная сейчас в комнате для допросов. Она сказала, что хочет поговорить с тобой.

Ситуация складывалась не лучшим образом. Бёрн забеспокоилась. Заметив это, начальник приободрился, так как чувствовал теперь себя не единственным идиотом в этой истории.

- Именно с тобой. Не знаешь почему? - Прямо спросил он.

- Не представляю, - ответила Бёрн.

- И ты поговоришь с ней, - сказал Тамас.

Это удивило Бёрнедит ещё больше.

- Но мы не идём на переговоры с преступниками! - Вновь возразила Бёрн.

Талант спорить с начальством открылся ей совершенно внезапно.

- Это нужно сделать осторожно, - строго сказал Тамас, - и быстро. До приезда военных мало времени и нужно выяснить, как связана авария у супермаркета с поломкой вышки. И возьми с собой Джефа.

- Вроде как... Плохой и хороший полицейский? - Эта идея даже в чём-то воодушевила Бёрн.

Но Тамас не рассердился, а снисходительно посмотрел на неё, как на совсем ещё юного стажёра, кем она и являлась.

- Её зовут Хейли Греас. Она всю жизнь прожила без единого упрёка в свой адрес, подрабатывает репетиторством и раз в месяц посещает баптистскую церковь, где поёт в хоре. Ни жалоб от соседей, ни, тем более, приводов, её репутация безупречна.

Это было не похоже на ту Хейли, которая забегает вечерами в клубы, а в свободное время устраивает диверсии на объектах государственного назначения. Бёрн не была уверена, что ей под силу допрашивать добропорядочного гражданина, скрывающего личность опасного преступника.

- Это не допрос, - сказал он, - просто поговори с ней. У нас нет времени раскачивать её. Приедут военные и оставят весь этот бардак нам. Всё понятно?

- Всё понятно! - Чётко ответила Бёрн.

- Потом расскажешь лично мне, как ты оказалась во всём этом замешана. Иди!

Бёрн была настолько поражена тем, что оказалась в центре дела, которым интересовались военные, что, ни сказав ни слова, отправилась исполнять приказ. Она была полна решимости добиться своего. На этот раз у неё был шанс получить ответы.

Естественно, никакой комнаты для допросов в отделении не было. Для этого было приспособлено помещение рядом с раздевалкой, а следить за происходящим следовало и вовсе из кладовой. Однако выражение стойко держалось в коллективе, хотя бы для того, чтобы производить впечатление на клиентов. Монитор показывал комнату. Это была простая комната из четырёх стен с двумя стульями и столом посередине. Судя по картинке на экране, камера располагалась прямо над дверью и была нацелена на подозреваемого. И этим подозреваемым определённо была та самая Хейли, которую знала Бёрн.

Бёрнедит не представляла, что ей делать. Она с усилием подавляла в себе желание ворваться, перевернуть стол, схватить за грудки и вытрясти всё, что только можно, чтобы разобраться с тем хаосом, который поселился в её голове. По этой причине она тяжело дышала, в надежде, что воздух остудит её пыл внутри, пока страсть не взяла верх, и она не превратилась в огнедышащего дракона.

Джеф открыл коробку с личными вещами задержанной. В ней были лишь солнцезащитные очки и мобильник. Ни кошелька, ни документов. Хейли была налегке. Как девушка, Бёрн понимала, что столь ограниченный набор сопроводительных предметов говорил лишь о том, что Хейли не собиралась никого встречать. Очки были дешёвыми и никак не походили на орудие секретного агента. В телефоне был стандартный набор контактов, а последняя дата недавних вызовов завершалась ещё на прошлой неделе. В памяти висело лишь ноунеймовское приложение, больше похожее на заставку, так как интерфейс отсутствовал. Бёрн хотела ткнуть на экран и посмотреть, что произойдёт, но Джеф жестом показал ей оставить всё как есть. Он был прав, не следовало играться с уликами.

Сложив очки и телефон обратно, Бёрн отставила коробку в сторону и взглянула на изображение Хейли. Та сидела прикованная к столу наручниками и смотрела прямо в камеру. От этого по телу побежали мурашки. Бёрн дала понять, что готова зайти хотя чем может закончится эта беседа она совершенно не представляла.

Бёрн вошла в комнату первой. Джеф зашёл следом, закрыл за собой дверь на ключ и встал позади.

Хейли медленно повернула свою взъерошенную голову к ним. Она была спокойна и несколько надменна.

- Привет, как дела, что нового? - Равнодушно сказала она.

- Тебя задерживают по подозрению в вандализме, порче государственного имущества, организации беспорядков и терроризме, - выпалила Бёрн настолько доходчиво, насколько ей позволяли эмоции, - кто ты такая и что ты делаешь?

- Ты знаешь, мы же знакомы, - ответила Хейли так, будто обвинения её совершенно не беспокоили.

Бёрн была готова взорваться, но вдруг Джеф заботливо похлопал её по плечу. Это возымело успокаивающий эффект. Бёрн постаралась не показать этого.

- Что такое? - Усмехнулась девушка, - между вами как будто искра пробежала!

Бёрн стало неловко от изучающего взгляда. Хейли смотрела так, словно чего-то ждала от неё.

- Сюда едут военные, и разговаривать они с тобой будут совсем по-другому, - понизив голос, произнесла Бёрн и отодвинула стул, чтобы сесть.

- А ты явно пока не из них, - сказала Хейли, смерив её взглядом, - у тебя есть наручники. А пистолета нет.

- Зато есть шокер, - пытаясь быть спокойной, сказала Бёрн.

Заняв место за столом, она почувствовала, как хорошо может себя контролировать в стрессовой ситуации, чего совсем не ожидала.

- Да, про шокер слышала, - сказала Хейли, с пониманием покачав головой, - завалила бедолагу за то, что увидела его там, где его не должно было быть.

Что она имела в виду? Так, стоп. Нельзя принимать её правила игры. Она могла быть профессиональной шпионкой и владеть навыками манипулирования на уровне мастера. Хотя это больше походило на бред сумасшедшего, потому что сидящая перед ней лохматая девица никак не походила на профи. Впрочем, возможно, так они и должны были бы выглядеть.

- Что ты делала в телецентре? - Стараясь быть невозмутимой, сказала Бёрн.

Хейли поиграла цепью наручников и пристально посмотрела Бёрн в глаза.

- Ты пытаешься скрыться среди людей, маскируешься, будто ты одна из них, - заговорила Хейли голосом, от которого защипало в груди, - ты хочешь быть такой как все. Но ты не такая как все. Ты же сама всё видишь. Разве нет?

Бёрн поняла, что отвечать на её вопросы Хейли не собиралась. Почему она была так спокойна? И откуда она... Впрочем, то, что она говорила ещё не означало, что ей было что-то известно.

- Ты уже не уверена в том, что вот это всё настоящее, - продолжила Хейли, - ты подозреваешь, что есть вещи, которые никто не хочет замечать. И ты не хочешь замечать тоже. На самом деле, ты видишь всё в любой момент жизни, но ты отрицаешь то, чего не понимаешь. Поэтому ты, наверное, совершенно не представляешь, что происходит.

- А что, - Бёрн выдержала маленькую паузу, - происходит?

- Главное — не что происходит, - ответила Хейли, - главное то, почему!

Бёрн не задавалась таким вопросом. Но постаралась, чтобы это не сбило её с толку.

- Странные вещи происходят только там, где появляешься ты, - сказала Бёрн.

- Тогда зачем ты купила фонарик? - Возразила Хейли.

Откуда ей было это известно? Она следила за ней? Она знала её номер телефона, знала, как проводит время, знала, чёрт побери, даже что она делала в душе! Переговоры были непростой штукой. Необходимо было не только получать ответы, но и давать. Это могло расположить собеседника.

- Повелась на надпись «сделано в Шенчжене», - сказала Бёрн, не давая воли эмоциям.

Хейли отбросилась на спинку стула, завела руки за пышные волосы и так и осталась сидеть.

- Вот ты какая — думаешь о себе слишком много, считаешь себя лучше других. Никому не доверяешь... А на деле всего лишь мышь, мечтающая поскорее убежать от проблем в свой замкнутый и не такой уж и комфортный мирок.

Внутри забурлил вихрь гнева, но Бёрн не шевельнула ни одной мышцей лица.

- Ты не знаешь меня, - сказала Бёрн настолько убедительно, чтобы самой поверить в это.

- Думаешь, что не знаю? - Усмехнулась Хейли.

- Нет, не знаешь!

Эмоции понемногу брали верх. Но нужно было оставаться холодной. Бёрн нужны были ответы.

- Зато я знаю, кто ты, Хейли Греас, - сказала Бёрн немного свысока — это должно было ослабить противника, - ты прикидываешься святой, но ты не святая. Всё это лишь прикрытие для того, чтобы скрыть кто ты есть на самом деле, и, может быть, это не я маскируюсь под приличного человека, а ты?

- Мне нравится ход твоих мыслей! - Прервала её рассуждения Хейли, - раскусила меня, сдаюсь!

Она закатилась искренним хохотом. Бёрн чувствовала, что осталось совсем немного, чтобы Хейли вот-вот раскрыла свою двойную жизнь.

- Мне нравится это имя — Хейли, - сказала Хейли, просмаковав звуки в имени, - оно мне нравится намного больше, чем моё настоящее. Впрочем, как и тебе — твоё.

Бёрнедит действительно нравилось своё имя. Потому что оно было её!

- А что нам известно о Бёрнедит? - Задалась вопросом Хейли, театрально закатив глаза, - дайте-ка подумать! Ты, наверное, прекрасно помнишь переломный момент в твоей жизни. Интересно, что это было?

Вот уж это совсем не относилось к делу. Бёрн решила использовать это время, чтобы придумать план, как взять ситуацию под свой контроль, так как совершенно ею не владела. Она была ещё совсем не опытна, и, возможно, её не стоило посылать на такие переговоры... Но она была здесь, и не могла подвести коллег, поэтому необходимо было держаться.

- Ошиблась в парне? - Предположила Хейли, затем отрицательно покачала причёской, - не, это не про тебя. Трагедия на работе? Тоже нет - ты ещё ничего не видела. Может, школьное аутсайдерство?.. Ах нет, наверное, родители!

Бёрн бросила на неё острый взгляд. Хейли убрала появившуюся лёгкую улыбку с лица и сочувственно кивнула.

- Да, классическая схема подбора персонала.

Бёрн почувствовала себя обнажённой. Она не до конца понимала почему, ведь собеседница полную околесицу, не имевшую какого-либо смысла. И, тем не менее, оставалось ощущение, что Хейли видела её насквозь. Но о чём она говорила?

- То есть, ты даже ничего не будешь отрицать? Сюда едут военные, и, мне думается, что ты и их стороной не обошла. Что военным может потребоваться от такой простушки? - Задала вопрос Бёрн, - нееет, ты точно не так проста, как кажешься. Кто же ты? Зачем они едут за тобой? Что ты здесь делаешь?

- Я пришла за Пайком, - спокойно сказала задержанная, - вскоре мы покинем вас. И, когда это случиться, я попрошу тебя задаться вот каким вопросом.

Хейли тоже умела выдерживать паузы.

- Готова ли ты разрушить свой мир, чтобы узнать правду?

Это был допрос, слова не имели большого значения. Так подумала Бёрнедит.

- Конечно!

Лицо Хейли стало серьёзным.

- Ты уверена? - Ещё раз спросила она.

То, как она спросила об этом, заставило Бёрн напрячься, но эмоции не должны были вмешиваться в суть дела. В первую очередь Бёрнедит была полицейским, и долг превышал её личные переживания.

- Вот ты и знаешь, зачем здесь я, - сказала Хейли, - но всё сводится к одному только вопросу, а именно, почему здесь ты?

Бёрн выжидающе молчала. У неё оставалось всё меньше времени, а беседа всё не клеилась.

- Что они тебе сказали? Ты всё ещё думаешь, что ты на их стороне? Людям нельзя доверять! Они знают, что происходит что-то непонятное, но не могут понять, что именно, потому что не видят! Зато ты теперь видишь, и ты боишься.

- Мне нечего бояться! - Резко возразила Бёрн.

Хейли продолжала смотреть на неё не отводя глаз.

- А нам не нужно бояться. Нам необходимо защищаться! Будь осторожна, Бёрнедит, - сказала Хейли, - теперь ты видишь больше, чем другие, а это значит — ты в опасности.

- О чём ты говоришь? - Спросила Бёрн, ощущая, что больше не управляет беседой, - что ты задумала? Должно произойти что-то плохое? Что на самом деле происходит, и что всё это значит?

Хейли была непреклонна и спокойна.

- Открой глаза, Бёрни, - сказала Хейли, придвинувшись, и понизила тон, - мы все в аду!

Бёрнедит напряглась. Подобные слова легко умещались в логику досье этой девушки. Однако ощущение того, что она говорила вовсе не о чём-то религиозном сбило с толку. Бёрн даже не могла понять, откуда это ощущение. Хейли говорила не о пространных вещах. Она имела в виду что-то конкретное, и от этого по телу побежали мурашки.

После этих слов Хейли громко рассмеялась. Копна её волос затряслась. Бёрн выждала, пока это закончится, как вдруг Хейли подалась вперёд и облокотилась на стол. Когда это произошло, перед ней стояла коробка. Бёрн совершенно упустила из виду, когда она там появилась. Но факт оставался фактом: перед Хейли стояла коробка с её личными вещами, которую Бёрн оставила в кладовой!

Девушка на другом конце стола покрутила в руках мобильник и встала.

- Ладно, что-то я подзадержалась. Было приятно с вами поболтать, но мне пора, - сказала Хейли, подняв телефон так, словно хотела сфотографировать Бёрнедит и Джефа, - в шесть вечера рейс на Шанхай. Посадка на него давно завершилась, и вскоре, а точнее в шесть тридцать шесть, самолёт будет пролетать где-то над нами. И, раз уж всё так сложилось, я планирую на нём оказаться!

Хейли ткнула на экран телефона пальцем, и в этот же момент раздался стук. Бёрн машинально обернулась на дверь, но та была закрыта на ключ. Джеф стоял в оцепенении, словно только что вышел из гипноза. Когда Бёрн повернулась к Хейли, то обнаружила, что в комнате кроме неё с Джефом больше никого не было.

Хейли испарилась, оставив на столе лишь пустую коробку и болтающиеся на цепочке наручники.

- Твою мать! - Взорвалась Бёрн.

Джеф достал ключ и начал в спешке открывать дверь. Бёрн схватилась за рацию.

- Всем срочно! Побег преступника! - Крикнула она, сунула рацию обратно за пояс и устремилась в открывшуюся дверь.

В здании раздалась сирена.

- Твой скейтер пропал! - Донеслось вслед, когда Бёрнедит вылетела в коридор.

- Разошлите ориентировки Хейли Греас в Шанхайские аэропорты, - подняв указательный палец вверх, сказала она своему коллеге, которого видела второй раз в жизни, - у нас есть примерно два часа, прежде чем она ступит на землю!

- Но мы же только что её задержали! - Воскликнул коллега.

На что Бёрн махнула рукой и направилась в сторону кладовой, где рядом со швабрами и вёдрами на маленьком столике стоял монитор, транслировавший «комнату допросов».

- Ты можешь считать меня сумасшедшей, но я тебя уверяю, что она на этом самолёте. А пока... Я должна увидеть, что произошло! - Резко объяснила она Джефу, когда тот пристально следил за её действиями.

Бёрн ткнула пальцем на перемотку. Запись продолжалась всё это время. Значит у неё был шанс увидеть, что с ними приключилось.

По экрану забегали полосы — всё писалось в облако. В один из моментов Бёрн остановила и показала Джефу пальцем на экран.

- Смотри, - сказала она, не отводя глаз от монитора, - вот она в наручниках. А вот уже нет.

Она промотала ещё раз назад, чтобы подробнее рассмотреть этот момент, но и во второй раз увидела лишь то, что девушка в наручниках свободно подняла руки, словно её ничего не ограничивало. Это был какой-то фокус.

Джеф покосился на неё, и она заметила это.

- Ты это тоже видишь? - Спросила она, но на лице Джефа не было удивления.

Возможно, он был озадачен тем, как всё развивалось и не осмеливался верить всему, что показывает техника.

Бёрн начала мотать видеоряд вперёд, ровно до того места, где Хейли встала с телефоном в руке. Её губы шевелились, но звука не было. Камера не записывает звук. На этом изображение прервалось. Точнее, оно было в виде цифровых помех. После того, как картинка восстановилась, запись показывала замерших на своих местах двух человек — её и Джефа. На записи она сидела за столом и не шевелилась. Джеф по-прежнему стоял позади неё и не шевелился. Бёрн начала мотать вперёд. Но фигуры на экране не двигались.

- Что это такое? - Не на шутку испугавшись, спросила Бёрн, всматриваясь в собственное лицо на экране.

Подумать только, всё это время они провели в бессознательном состоянии, и это было запечатлено на видео! В это было сложно поверить, ведь Бёрн же только что была там, вместе с Джефом, и совершенно этого не помнила. Она промотала почти двадцать минут, как фигуры на мониторе ожили. Видимо, это был момент, когда раздался стук, после которого комната допросов окончательно опустела.

Это не лезло ни в какие рамки. В обычной ситуации, Бёрн почувствовала бы себя обманутой, что закономерно вызвало бы у неё гнев. Но сейчас она боялась. Ей было страшно.

И не зря. Переполох поднялся такой, что всё отделение стояло на ушах. Орала сирена, представляющая из себя пронзительный звонок, кричали люди, она слышала своё имя. Это искали её. Вероятно, Брейге хотел услышать её версию случившегося. И заставлять его ждать не следовало. Ведь каждое мгновение теперь было на счету. И что она ему скажет?

Бёрн чувствовала, что вина за произошедшее лежит полностью на ней. Она недооценила преступников, позволила воспользоваться своей некомпетентностью и дала ускользнуть прямо из отделения полиции. Осознание этого растоптало остатки уверенности. Она совершенно не представляла, что теперь будет.

Растерянная и подавленная Бёрн направилась в кабинет начальства, чтобы как-то доложить о случившемся. Джеф следовал за ней, ведь он мог свидетельствовать в подтверждении её слов. Если, конечно, она вообще смогла бы сказать что-то связное.

При выходе в холл их встретил Брейге. Лицо его одновременно выражало несколько эмоций, и было сложно определить, которая из них сейчас преобразуется в брань. Но, не успел он открыть рот, как в здание ворвались вооружённые люди в форме. Они быстро рассредоточились по залу, размахивая оружием из стороны в сторону. Все застыли. Кажется, Бёрн услышала, как в небе пролетел вертолёт. Здание было окружено.

Тамас Брейге вскинул руки, рассматривая захватчиков не столько с испугом, сколько с небрежным возмущением. Бёрн была готова провалиться на месте. Она и подумать не могла, что всё это примет подобный оборот.

С чего бы вдруг возникла такая заварушка? Чем так насолила Хейли военным? Бёрн чувствовала, что находится очень близко к ответу.

- Никому не двигаться, - приказным тоном произнесла появившаяся в дверях женщина в окружении людей в костюмах.

В серьёзности намерений этих людей сомневаться не приходилось.

- Отныне это место преступления, - сказала женщина, - вы все задержаны.

Если все эти люди оказались здесь только для того, чтобы подобраться к Хейли, то это говорило о том, что им было известно куда больше. Так думалось Бёрнедит. Не с проста же фокусниками интересуются военные. Да и вообще, военные ли это были? Судя по хаосу вокруг здания, который просматривался в прозрачные стены холла, здесь собрались все силы мира. Прохожих просили выйти из оцепления, словно здание, в котором всё это происходило, было заминировано. Движение транспорта на улице было парализовано. Ко входу подъехала бронемашина.

- Кто последний разговаривал с Хейли Греас? - Властно спросила женщина настолько свысока, насколько ей позволял её низкий рост.

Ближайшее будущее ясно представилось Бёрн как череда нескончаемых разбирательств, унижений и угроз. Всё, что будет окружать её после этого, это недоверие, выговоры, возможно потеря работы, а то и того хуже, о чём думать и вовсе не хотелось. Ведь, её могли обвинить в пособничестве террористам, измене, и исходом гонения могла быть и вовсе смертная казнь!

Джеф хотел дотронуться до Бёрн. Он всегда был рядом в трудную минуту.

Случается так, что электричество накапливается в человеке. Разряд высвободился лёгкой вспышкой, слабым ударом тока. Покалывание пробежалось от кончиков пальцев, до которых хотел дотянуться Джеф, до самых глаз. Волна всколыхнувшихся эмоций заполнило всё её существо, и глаза её раскрылись.

Перед ней предстала реальность такой, какая она была на самом деле. А выглядела она так.

Прозрачные стены закрывались металлическими пластинами, выезжающими прямо из земли. Навряд ли кто-то подозревал об их существовании до этого момента. Да и навряд ли видел! Присутствующие также не обращали никакого внимания на округлые роботы. Аппараты, своими линзами и оптикой напоминающие вырванные глаза, сновали по залу полицейского участка, словно в поисках иголки в стоге сена. Они кружились вокруг людей, ударяя прямо в глаза направленными фиолетовыми лучами. Но не только появление роботов заставило Бёрн ощутить изменения.

Здание дрожало, пол рябил. Создавалось впечатление, что внутри стен что-то шевелиться, что-то проникает в их основание, разрушая и заменяя собой. Посетило чувство, что весь этот зал превращался в одну большую клетку, которую никто предпочитает не видеть.

- Один из присутствующих нестабилен, - произнёс мягкий женский голос из всех раций, что находились у большинства в этом месте.

Это был незнакомый голос, и он не принадлежал никому из здесь находящихся. Голос раздался также и из её рации. Но кто мог вмешаться в эфир? И, раз уж рации сработали у всех единовременно, кто же мог передавать сообщения на всех частотах сразу?

Женщина в дверях громко промямлила что-то в ответ. Похоже она думала, что говорила что-то осмысленное. Только по её интонации было понятно, что она отдавала приказ. И она отдала его сразу после того, как возник этот голос из раций. Значило ли это, что она... Все они подчинялись ему?

- Она меня слышит, - спокойно произнёс голос из раций.

Бёрн поняла, что была обнаружена. Поиск невидимой системы сработал результативно, и теперь Бёрн находилась под пристальным вниманием всех присутствующих. Ситуация резко изменилась. Вооружённые люди наставили на неё дула своих автоматов. Лица сотрудников и даже Тамаса Брейге были нацелены на неё, но не с удивлением, а с желанием достать, схватить, задержать, уничтожить!

В вихре ворочающихся эмоций, Бёрн уже не знала, что считалось правдой, а что нет, кем являлись эти люди и кем была она сама.

- Что я здесь делаю? - Сама себя спросила Бёрн, не в силах сопротивляться прорывающейся изнутри силе.

Несмотря на то, что все застыли в ожидании последнего приказа, один только Джеф всё же взял её за руку.

И в этот момент картина сложилась воедино.

События, которые привели её к этой точке были чётко спланированы и являлись последовательностью чьего-то хитрого, умного и невероятного плана. Сначала они показали ей, что существует что-то за пределами видимости. Сделали так, чтобы она увидела и убедилась в том, что не стоит верить своим ощущениям и даже глазам! Затем они заставили её в это поверить. Поверить и усомниться в своей жизни, в вещах, которые она считала привычными. Она искала огрехи в реальности, проверяла её на прочность, потому что уже не чувствовала себя частью её. И, когда она нашла подтверждения того, что живёт в мире обмана, они добились своего.

Хейли и Пайк появлялись всегда в том же месте, где патрулировали они с Джефом. Это не было совпадением. Супермаркет... Они знали, что Бёрн поможет вытащить Пайка из этой заварушки. Заберёт его туда, откуда будет проще всего сбежать...

Хейли, Пайк, все эти происшествия и то, что происходило прямо сейчас — всё это было настоящим. Это не было сном, не иллюзией, не галлюцинациями, а происходило на самом деле. И отрицать этого она уже не могла.

Джеф мотнул головой и его солнцезащитные очки спали с волос на глаза.

- Приоритет четвёртого уровня, - раздалось из раций.

Сомнений не осталось. Джеф был одним из них. Или, теперь уже, из своих…

Он был рядом с ней с самого начала. Он был с ней для того, не только, чтобы поддержать, показать и рассказать ей обо всём этом. Он был с ней, чтобы защитить. И сейчас он раскрыл себя не только перед ней, но и перед всем миром, против которого они были. Вместе.

- Джеф я хочу, чтобы ты вытащил меня отсюда, - быстро сказала Бёрн, - только с тобой я спокойна.

Джеф дёрнул её за руку, и они начали падать. Раздались выстрелы. Автоматные очереди заглушили копошение своры бросившихся на них людей. Бёрн закрыла глаза рукой, чтобы уберечься от падения прямиком в пол.

Бёрн была уверена, что сейчас последует удар, и, возможно, это падение спасёт её от начавшейся перестрелки. Однако, вместо этого, падение продолжилось, а ещё через мгновение она ощутила под ногами пол, покоторому она начала быстро перебирать ногами, чтобы успеть за тянущей её вперёд рукой.

Смена ориентации в пространстве рухнуло внутри неё тяжёлым грузом, словно она только что испытала падение с крутого аттракциона. Как это произошло, ей не удалось понять, ведь лицо было закрыто рукой.

Тем не менее, она бежала.

Убрав руку от лица, она резко вдохнула, пытаясь устаканить чувство равновесия ведь, почти прямо только что, она ещё падала, и ощущение этого не торопилось её покинуть. Если она и бежала, то бег этот продолжался по инерции, как если бы она двигалась вниз по отвесной стене. Ничего хорошего это не означало, так как если они бежали вниз, то совершенно определённо вскоре должны были прибежать.

Но и здесь Бёрнедит ошиблась. Притяжение теперь казалось обычным, не тянущим её вперёд, и она могла бежать также, как на пробежке, которую она устраивала вечерами по четвергам. С каждым шагом эта жизнь отдалялась. Больше она не была этим человеком. Сейчас она становилась кем-то другим, новым для неё существом.

Секунду назад она была стажёром детективного отдела. Отныне она была рецидивистом, преступницей и беглецом. Но это заботило её теперь меньше всего. Единственное, чего она хотела в данный момент — это скрыться от угрозы, которая нависла над ними.

- Джеф! - Позвала Бёрн в надежде, что тот остановиться.

Но Джеф был по обычаю молчалив и лишь продолжал двигаться вперёд, убегая всё дальше от того места, где он был детективом.

Первым делом Бёрн отметила, что за ними нет погони. Никаких выстрелов, криков, копошения или иного присутствия людей больше не было слышно. Видимо, они отстали ровно в том месте, где начинался пол, лицом в который Бёрн стремительно улетела. Но отсутствие преследователей никоим образом не успокаивало Джефа и даже наоборот подгоняло. Среди всего прочего оставалось ещё много невыясненного, поэтому Бёрн решила пока просто довериться напарнику, который вёл её в дебри неизвестного сооружения.

Бёрн вдруг осознала, что смотрит вокруг и продолжает видеть странные вещи. Быстрый анализ аргументов позволил ей предположить, что, выйдя из-под контроля летающих роботов, которые распространяли маскирующие детали лучи, правда окружающего мира теперь не скрывалась от неё. Но чем был этот мир?

Они бежали по асфальту. Но не по тротуару или дороге, не по шоссе и не по велосипедной дорожке. Это был только асфальт, без разметки, бордюров, парапетов и прочих ограждений. Он приходил из темноты слева и уходил в темноту справа. Не было ориентиров, чтобы понять, где именно они находились. Вскоре на дороге начали встречаться разные объекты. Это были тележки с хот-догами, стеллажи с газетами, предметы мебели и бытовая техника. Стиральные машинки, микроволновые печи, телевизоры, торшеры, всё подряд. Все эти вещи висели в воздухе, какие-то перевёрнутые вверх ногами, некоторые были сгруппированы по неопределённому принципу, так как ничего общего в них явно не наблюдалось. Предметы обихода нелепо смотрелись посреди асфальтовой площадки, и с каждым шагом их становилось всё больше. Парящие автомобили, автобусы и даже самолёты висели высоко над головой, но ощущения, что они падали не было, словно их что-то поддерживало до того момента, чтобы поместить на своё место. В темноте всё это смотрелось жутковато, и не было ни единого человеческого возгласа, чтобы оживить эту пустую картину.

Бёрн решила, что они определённо находились под землёй, так как света было мало, и он проникал вовсе не через крышу. Перемещаться в таких потёмках было просто опасно, но у неё с собой был фонарик...

Когда луч света пробил темноту, Джеф на миг оглянулся на неё и одобрительно кивнул, как бы говоря своим видом, что не о чем беспокоиться.

То, что она увидела, не было похоже ни на что.

Место, в которое они бежали представляло из себя набор разрозненных деталей города. Трубы, окна, цветочные клумбы, куски кирпичных стен словно разрезанные невидимой гранью висели в воздухе повторяющимися сегментами, образуя гигантский цветок. Детали этой мешанины постоянно перемещались, перемешивались друг с другом в невероятном калейдоскопе.

Но всё это не передвигалось само по себе, как раз наоборот, никакого хаоса не было. Модули, фрагменты и частицы соединялись друг с другом и образовывали собой масштабную фреску. Было похоже, что идёт масштабная стройка. Словно некий гигантский станок собирал детали воедино, оставаясь где-то вовне всего этого.

Бёрн направила фонарь вверх. Над ними плашмя проплывало целое здание, пустое и безлюдное. Оно выглядело пустым не оттого, что в нём не было людей, а оттого, что оно ещё не было наполнено убранством. Помещения в окнах были полыми. С другой стороны нависал остров с парком. Людей нигде не было.

От увиденного закружилась голова. Это было похоже на погружение в абсолютное безумие собственного сознания. Бёрн всматривалась в незавершённую картину, которая то воссоединялась во что-то большее, то разрезалась на ничего не значащие части. То, что ощущала в этот момент Бёрнедит, нельзя было назвать страхом. Это был трепет перед мирозданием, восхищение невероятности происходящего и шок от того, что ей было позволено увидеть подобное.

Неужели всё это происходило под землёй? В этом она очень сомневалась. Она даже не могла определить, в какой именно стороне находилась земля. Части города были повсюду, задействованные в непрерывной стройке самих себя. И это не происходило за пределами города. Это и был город.

Она узнавала знакомые места, которые патрулировала, достопримечательности, вывески магазинов и станции метро, которые должны были бы находиться под землёй, но отчего-то виделись, как на ладони. Всё это просто не могло находиться в одном месте, да и, к тому же, в таком виде. Казалось, что она смотрела на саму реальность под другим углом. Она попала в самое, что ни на есть, настоящее другое измерение. Точнее не попала, а научилась его понимать. Ведь, что такое «другое измерение»? Это лишь другая мера вещей.

Они бежали внутри города, который менялся и преображался прямо на глазах, выстраивая новую, совершенно неузнаваемую модель.

Глядя на колоссальную сборку пространства отсюда, именно отсюда, Бёрн думалось, что она может попасть в любую часть видимого города, если бы только захотела. Это представление просто осталось при ней, словно она всегда это знала. Вон там разделялось надвое здание академии. Стоило только подумать о том, как оказаться рядом, и в голове выстраивался вполне чёткий путь. Необходимо было лишь найти точку входа...

Но Джеф вёл её по другой дороге.

Перед ними опустился контейнер, такой, какие грузят на корабли. Что здесь делал грузовой контейнер? Похоже, что он перемещался к другим таким же на другой стороне, где к верху тормашками проплывала баржа по перевёрнутой реке. Не медля ни секунды, он поднатужился, одной рукой отвернул железный штырь и приоткрыл заскрипевшую дверь. Бёрнедит не стала спорить с ним, зачем им нужно внутрь контейнера. Пожалуй, сейчас, за очень долгое время, у неё не было ни одного вопроса. Но не потому, что у неё были ответы, а потому, что она не понимала, о чём спрашивать после такого.

Вместе они вошли в контейнер и стали пробираться дальше, стараясь удержаться на раскачивающемся полу. Железный коридор находился в движении, как и всё вокруг. Свет фонаря указывал дорогу, и дорога эта была намного длиннее самого контейнера. Как такое было возможно, Бёрн не представлялось. Но ей хотелось узнать обо всём как можно больше. Её глаза светились детским взглядом, тянущимся к познанию нового и неизвестного ей мира. Она смотрела во все глаза.

Коридор повернул в сторону, а пол начал резко уходить вниз. Это никак не насторожило Джефа, он всё также стремительно нёсся куда-то, словно знал, что есть выход из этого сюрреализма. Хотя, могло быть и такое, что он собирался завести её ещё дальше, погрузиться ещё глубже в нереальность происходящего. И эта мысль так ошарашила Бёрн, что она уже не отдавала себе отчёта в том, что она делала и что происходило вокруг. Ясным было только то, что одна она здесь оставаться не захочет, а Джеф выглядел так, словно у него был план.

Вдруг коридор чем-то разрезало. От неожиданности Бёрн чуть не подпрыгнула. Ещё бы мгновение, и они были бы превращены в запёкшееся месиво! Это остановило Джефа. Он с интересом осмотрел раскалённые добела металлические края, а затем смело шагнул вперёд. Так как он всё ещё держал руку Бёрн, выбора у неё особо не оставалось. И они оказались на крыше.

Небо было тёмным, хотя ещё недавно был полдень. Здания поблизости сверкали неоновыми вывесками, слышался шум автомобилей далеко внизу. Это была самая обычная крыша самого обычного здания в городе. Неужели, им удалось вернуться?

Джеф посмотрел на неё предупреждающим взглядом и отрицательно покачал головой.

- Что?! - Только и успела выкрикнуть Бёрн, как Джеф потянул её в сторону служебного входа.

Но, только они к нему приблизились, как дверь распахнулась и не спрашивая ни слова, на них побежала толпа людей. Это были официанты, повара, дамы и джентльмены, охранники и разнорабочие. Их ничего не объединяло кроме одной общей цели. И, будучи в недавнем одной из них, Бёрн знала, на что они способны.

Джеф действовал так, словно ожидал подобного развития события. Его это никак не застало врасплох, и ничуть не озадачило. Но то, что он сделал, не укладывалось в рамки здравого смысла.

Уверенным движением он притянул её к себе и устремился прямиком к краю крыши. Сердце Бёрн забилось так сильно, что она стала вырываться, ожидая очевидные последствия от этих действий. Её барахтанье не остановило Джефа, и уже через секунду он вскочил на парапет и, прижав спутницу так близко, что та почувствовала тепло его тела, прыгнул вниз головой с высотного здания.

На мгновение дыхание Бёрн остановилось. Она ощутила резкий перепад, после которого земля ушла из-под ног, оставив её предоставленную только себе. Шаг назад она была в гуще напряжённых действий, но она была жива! Сейчас же её вдруг охватила паника того, что придётся очень быстро принимать решение о неизбежной скоропостижной смерти. А, ведь, она ещё даже не успела ничего предпринять!

Очень странно, но в те моменты, когда обычных людей охватывал естественный первобытный страх, внутри Бёрн начинало твориться что-то совершенно другое. Она негодовала!

Однако её всплеск эмоций разбился, когда она плюхнулась на четвереньки и немного прокатилась вперёд по стеклу окна. Это произошло так, будто она просто оступилась. Тем не менее падения не было. Она никуда не летела, а могла твёрдо стоять на ногах и руках.

Перед ней показалась протянутая рука Джефа. Он помог ей быстро встать и прийти в себя. Но сделать это было не так-то просто.

Как это вышло? Они стояли на огромных окнах здания, которое теперь лежало плашмя. И либо здание упало, не получив особых повреждений, либо само притяжение изменилось. Ни того, ни другого Бёрн допустить как аргумент не могла. Пока не бросила взгляд на перевёрнутый город.

Действительно, видимые с высоты кварталы лежали на боку, но таким образом, что просматривались полностью, в какой бы угол улицы не посмотреть. Вместе с тем вновь пропали все люди, позади, в том месте, где недавно был верх, то есть на крыше, не было слышно погони. Автомобили застыли причудливыми вереницами, словно гусеницы на асфальте где-то впереди. «Где-то» одновременно и далеко, и близко. Можно было дотянуться до них рукой, несмотря на то что идти до них пришлось бы целый день, а то и больше. Опрокинутая улица тянула к себе, пытаясь восстановить равновесие, и приходилось делать над собой усилие, чтобы не стошнило. Бёрн хотела как можно меньше смотреть на панораму города, но каким-то образом весь его обзор умещался в одной точке. Город был как на ладони.

Бёрн успела лишь понять, что Джеф опять вытащил её из нормального мира, превратив пространство в лабиринт узоров, как стекло под ногами хрустнуло. Треск раздался не просто так. Джеф прыгал! И, когда он приземлился на стекло ещё раз, окно провалилось вместе со стоящей на нём Бёрн.

Но на этот раз её не посетило чувство стремительного падения. В окружении крупных осколков она плавно опускалась вниз, если низ был сейчас там, где она думала. Когда она опустилась на ноги, не долетевшие до стены осколки притормозили и, так и не разбившись вдребезги, стали возвращаться назад. Бёрн подняла голову, чтобы убедиться, что ей ничего не угрожает. Вместо того, чтобы падать, осколки собрались на месте разбитого окна словно куски сложнейшего паззла. Хруст раздался снова, но теперь уже не потому, что окно разбивалось, а потому, что оно стало целым.

Вся эта магия не восхищала Джефа. Своим видом он показывал, что выжидать совершенно нет времени. Бёрн не стала ему перечить. Ей думалось, что сейчас это было неуместным.

Джеф потащил её к двери, которая вместе со зданием сейчас лежала немного на боку. Она была посередине комнаты, и поэтому следовало до неё дотянуться, чтобы ухватиться за ручку. Полотно двери откинулось к ним, но теперь можно было взобраться по ней и выйти... И это был выход.

- Вот это да, - сказала Бёрн, застыв на месте.

Одежда моментально намокла под проливным дождём. Джеф надел очки на макушку и положил ей руку на плечо, предлагая подождать.

Они вышли из двери, которая тут же оказалась заложена стеной. Это произошло само собой, так, что Бёрнедит уже и не верила, что на этом месте только что вообще был вход. Улица расстилалась перед ними прямо на глазах. Асфальт выправлялся в ровную дорогу, фонарные столбы и светофоры втыкались в землю словно детали огромного конструктора в руках могучего незримого строителя. Следом выстроился дом. Это выглядело очень странно. Сначала возвелась стена, выросшая на ровном месте. Кирпич за кирпичом сооружение прояснило свои очертания за считанные мгновения. Затем окна и двери распределились по площади так, пока не заняли свои законные места. На цокольных этажах выскочили вывески, зазывающие посетить клуб или отведать креветок по цене одного шота. Словно мыльные пузыри детали улицы лопались, прорываясь наружу из ниоткуда. Над головой засверкали рекламные щиты, преобразив дождливую улицу до неузнаваемости, создавая слегка печальное ощущение натянутого праздничного веселья.

Бёрн хорошо знала эту улицу. Эта улица находилась во вполне конкретном районе, довольно далеко от её дома. Она знала, как отсюда дойти до метро и до какого часу работал клуб посередине. Лишь отсутствие людей казалось необычным.

Но очень быстро начали появляться и они. Улица начала заполняться прохожими с обеих сторон, как если бы где-то сняли оцепление. Люди брели в разном темпе, но одинаково устало. Их глаза были бледны и дополняли отсутствующий вид. Некоторые пытались говорить с другими, но из их уст доносились невнятные звуки, не похожие ни на один из языков и, скорее всего, образовавшиеся в то время, когда человек внезапно потерял мысль, а говорить уже начал. Впрочем, другие им отвечали. В такой же манере.

Вместе с людьми появились и шарообразные роботы. Они спокойно занимали свои позиции над головами прохожих, изредка поворачиваясь в сторону, где происходило какое-либо мало-мальски интересное действие. Таковых было немного, поэтому глаза, вырванные у гигантской машины, перемещались из стороны в сторону, точно так же, как охранник, которому нечем заняться.

- Поиск... - Произнесла рация.

Бёрн ведь совсем и забыла, что рация всё это время была с ней.

- Поиск, - вновь произнёс голос безучастно, но затем вдруг приобрёл человеческий тон, - ты меня слышишь?

Джеф держал руку на плече. Бёрн ждала.

Один из роботов подлетел к ним, завис на мгновение и выдал вспышку, поглотившую видимость. Видимо, этого Джеф и дожидался. Он ничего не предпринял, позволив себе и Бёрн поддаться сигналу. На этом очертания улицы сложились окончательно. Рация замолчала.

Но пришло что-то другое. И дело было даже не в том, что квартал жил прежней жизнью, что пропали с глаз роботы и прочие странности. Да, жизнь вернулась в свою колею. Окружающие люди снова погрузились в суматоху надуманных хлопот, и от недавних переживаний не осталось и следа. Всё это развеялось, словно в момент пробуждения от затянувшегося тревожного сна.

Бёрн не замечала ливня, волосы от которого прибились к лицу. Она стояла на тротуаре и никак не могла понять, что делает здесь, как сюда попала и что произошло. Эмоции сражались друг с другом, мешая проанализировать всё произошедшее. Необходима была трезвость мысли для того, чтобы разложить всё по полочкам, списать на усталость и психотропные вещества и успокоиться. К тому же, рациональное объяснение всего принесёт спокойствие, необходимое для определения планов на ближайшее будущее.

От раздумий её пробудил похлопавший по плечу Джеф. Он указал в сторону, подъехавшего автомобиля. Бёрн подняла голову, и увидела, что перед ними стоит фургон Джефа. За рулём сидел Пайк. Боковая дверь отъехала в сторону и из машины появилась голова Хейли. Она вопросительно посмотрела на Джефа, затем перевела недоверчивый взгляд на Бёрн.

- Пойдём со мной, если хочешь жить! - Сказала Хейли, врезавшись во взгляд Бёрн, а затем, резко изменившись в лице, рассмеялась, - да я шучу, залезайте!

- Вы - террористы? - Робко спросила Бёрнедит.

- По большому счёту, можно сказать, что нет, - ответила Хейли, задумавшись, а так ли это.

- Нет, мы не террористы! - Крикнул с переднего сиденья Пайк, явно желавший поскорее тронуться с места.

Джеф пригласил её залезть в фургон. Бёрн кивнула. Так как у неё не было ни одной мысли по поводу того, что делать дальше, ей ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Лишь одна мысль была ясной в голове. Джеф ни за что её не бросит.

Зажигалка в руках Джефа никак не собиралась зажигаться. Он крутил её и так и сяк, щёлкой крышкой, но та ни в какую не поддавалась. Интересно, в какой из моментов магия Джефа закончилась. Бёрн наблюдала за этим действием, пытаясь не концентрироваться на окутавшем холоде. Мокрая одежда стала неприятной только там, где было сухо. Ещё и тушь, наверное, потекла...

Фургон Джефа ехал по городу под проливным дождём. Капли барабанили по крыше, работала печка. В этой машине не было климат-контроля, и то, что работало на обогрев, Джеф, наверное, называл печкой, как и все автолюбители. Несмотря на то, что они перемещались по наполненному людьми враждебному городу, Бёрн чувствовала себя в безопасности. Такого она не испытывала очень давно.

- Может, начнём с приветственной песни в стиле госпел? - Предложила Бёрн, чтобы оценить атмосферу.

Хейли закатилась волной громкого смеха, и волосы её при этом затанцевали.

- У тебя есть вопросы? - Прямо спросила Хейли.

Бёрн посмотрела на неё ошеломлённо, с недоумением и негодованием. Чёрт подери, у неё был миллион вопросов!!!

- Можешь оставить их при себе, - насмешливо предупредила Хейли, но следом объяснилась, - мы и сами не до конца понимаем.

Внезапно Джеф одобрительно поддержал Хейли, покачав головой.

- Я видела каких-то роботов, - сказала Бёрн, до этого момента надеявшаяся, что никогда не произнесёт ничего подобного, - и потом ещё горизонт завалило...

- Ты видела то, чего не может быть, - сказала Хейли, - но нельзя отменить увиденного, так ведь?

- Мы в розыске? - Спросила Бёрн, ощущая, как к ней возвращается самообладание, - наверняка, разосланы ориентировки, повсюду камеры, люди смотрят!

- Без преувеличения, нас ищет весь мир! - Немного даже наслаждаясь сказанным, ответил Пайк.

- У тебя права-то хотя бы есть? - Возмутилась Бёрн, всё ещё осознавая себя как лицо при исполнении, кем она более не являлась.

Ей сложно было принять то, кем она теперь являлась.

Пайк не ответил, и Бёрн стало стыдно за свой вопрос, потому что сейчас эти люди помогали ей. Что бы они ни делали, но они ей помогали...

- И как ты поняла, что он с нами? - Спросила Хейли, подразумевая не кого бы там ни было, а самого Джефа.

- С полуслова, - ответила Бёрн, отчётливо понимая, что теперь и она «с ними».

Хейли криво улыбнулась и показала на неё сложенным из пальцев пистолетом.

- Ты многого не знаешь ещё об этом мире, крошка, - сказала Хейли.

- Ну так покажите мне его! - Потребовала Бёрн, - я хочу понять, как это работает!

Фургон начал торможение, сиденья заскрипели при повороте, а затем пелена дождя стеной встала за окнами. Пайк потянул затрещавший ручник. Они были припаркованы. Джеф сложил руки на груди и устроился поудобнее так, будто собирался вздремнуть.

- Я предлагаю остаться, - сказал Пайк, - сейчас начнётся час пик.

Глава 8 - Мир переворачивается

ГЛАВА 8

КАК НАСТОЯЩИЕ

Мир переворачивается

Бэкки была счастлива, и вся светилась. «Бэкки» её называл отец ещё тогда, когда был рядом. Он всё ещё жил в её памяти как любящий и заботливый папа, и мысли о нём ей приносили порой смятенные ощущения. Иногда это были страхи, в которых она представляла, что корабль, на котором он работал, пошёл ко дну, или что на него напали пираты, или похитили пришельцы, да, вплоть до такой ерунды, ведь до сих пор никто не знал, что случилось с тем лайнером. Но эти страхи проходили, они всегда проходили, Бэкки не знала почему. И были ещё другие воспоминания, которые приносили ей радость. Их всегда было больше. Как и у всех людей. Всегда хороших воспоминаний оставалось больше, чем плохих – наверное так был устроено человеческое сознание. Да и сейчас был один из таких моментов: он всегда завещал ей, быть счастливой, и она была.

Несмотря на то, что погода была не самая лучшая для того, чтобы наслаждаться видами с высоты самого высокого в городе колеса обозрения, эта идея казалась ей безумно романтичной. Дождь моросил скорее неприятно, нежели как в фильмах про любовь, да к тому же ещё и дул холодный ветер, который здесь, на высоте ощущался намного сильнее, нежели там внизу, на улицах шумного города. Впрочем, когда в этом городе стоял солнечный день?

Крыша телебашни была оснащена специальным аттракционом, состоящим из вращающихся по периметру кабин с людьми, которые липли к стёклам, чтобы побольше увидеть и высовывали свои телефоны и камеры, чтобы запечатлеть это грандиозное зрелище. Это действительно того стоило, а потому желающие образовали уже целую очередь там на крыше...

Она хотела думать обо всём на свете (и очень скоро такая возможность ей была предоставлена), лишь бы не смотреть на своего спутника хотя бы пока. Они встречались с ним уже почти полгода, но у неё до сих пор перехватывало дыхание, когда она любовалась его телом. Это был крепкий парень с широкими губами. Ей очень нравился его деревенский стиль в одежде, застёгнутая клетчатая рубашка с белой футболкой под ней, которая подчёркивала упругий торс...

- Я люблю тебя, - сказал он.

Для Бэкки это не было неожиданностью. Однако она никогда этого не слышала от него. И очень страстно этого желала, поэтому сейчас, когда он произнёс эти слова, многое изменилось. Начало меняться.

В прямом смысле слова.

Она вдруг ощутила невероятный наплыв сил, и вся ободрилась. Следующее ощущение принесло ей тревогу, так как в один единственный миг перед ней всплыли все до единого воспоминания в жизни. Она не могла контролировать такой поток информации и, видимо, выглядела совершенно растерянной. Все когда-либо испытываемые эмоции разом хлынули наружу, и Бэкки всерьёз обеспокоилась, что больше не может держать себя в руках. Происходило нечто необъяснимое и стихийно неудержимое. Возможно, что именно так наступало безумие, сумасшествие, потеря собственного сознания. Но всё волнение прекратилось, когда нахлестнула новая волна эмоций, на этот раз других, хороших, приятных. Она вдруг прекратила ощущать себя где-то и вообще кем-то. И ей уже казалось, что она находилась в этом невероятном забвении вечность. Вот бы она не заканчивалась!

Когда Ленайа ощутила себя не где-то, а именно в теле Бэкки, она почувствовала неимоверный стыд. Ей показалось ужасным просто вот так ворваться в тело человека и оттеснить его самого на второй план. Однако, она ничего не могла с собой поделать, она была сильнее и сознание Бэкки просто не могло с ней справиться. Ленайа бережно отнеслась к её личности, на время отставив в стороне переживания, воспоминания и надежды, и не уничтожив её.

Хотя могла. Ленайа прекрасно понимала, что она за существо – теперь она знала, кем была на самом деле. По большому счёту, для неё ничего не произошло – как была собой, как и осталась. Просто теперь она вспомнила о том, что могла, какие силы были подвластны ей, начиная с путешествия между мирами…

Уже через секунду Бэкки казалось, что она бесконечно падает где-то в межзвёздном пространстве, и ничто не может нарушить её восхищения и радости, словно единственное, что теперь было важным — это красота мироздания.

Бэкки переставала быть собой.

Ленайа приступила к делу, а именно к осознанию, где она находится, что необходимо делать и делать ли вообще, присутствует ли опасность, или же можно просто спокойно оценить обстановку.

Ленайа в лице Бэкки посмотрела на своего спутника. Это был парень, совсем не похожий на Бэккарта внешностью, хотя на сильные руки она всё же обратила внимание. Однако, этот человек рядом с ней мог вовсе и не быть Бэккартом. Ленайа вдруг поняла это и ужаснулась, что очутилась в чужом теле, и как узнать, где искать Бэккарта ей было совершенно не известно, особенно после того, как перед глазами пронеслось последнее воспоминание о нём: обхватывающие его лицо беспощадные руки огня. Внутри Ленайи обрушилась стена надежды, и её чуть было не захватила паника. Неужели Бэккарт умер в этой симуляции? Неужели, станция не отпустила его и теперь его не будет с ней?..

Казалось, что Ленайа смотрела в одну точку также долго, как и рядом сидящий парень. Он сидел, не шевелясь некоторое время, так долго, что Ленайе вдруг стало как-то непривычно. Затем он внезапно взбрыкнулся, как после кошмарного сна и огляделся ошалелыми глазами.

- Бэккарт? – Мгновенно спросила Ленайа.

- Да, это я! – Тут же ответил Бэккарт.

У него был другой голос, но она узнала его. Это мог быть только он, и от радости она бросилась ему на шею. Как же это было здорово, она вновь была не одна!

- Я видела, что ты горел! – Первым же делом воскликнула Ленайа.

- Это была прощальная шутка для меня, ничего страшного. Мы бы в любом случае здесь оказались, поэтому я ничего не боялся. Я предполагал это. И я не ошибался.

- Я так испугалась… - Призналась Ленайа.

Бэккарт погладил её по волосам.

- Не беспокойся, ты же знаешь, это всё было не по-настоящему. Всего лишь плохой сон.

Ленайа улыбнулась Бэккарту, затем села на своё место. Благо в кабине кроме них никого не было.

- Мы что теперь – будем такими? – Спросила Ленайа.

- Я думаю, это ненадолго, - с оптимизмом сказал Бэккарт, - она не представляет, на что мы способны, и у неё нет никаких шансов. Разберёмся с ней и уйдём, а заодно сделаем людей счастливыми, как бонус.

Это действительно звучало позитивно.

- Мы всё ещё в кошмаре? – С трепетом спросила Ленайа.

Бэккарт обратил внимание, что вокруг него намного больше людей, чем он предполагал ещё недавно назад. Более того, они были повсюду, образовывали очереди, движущиеся толпы на перекрёстках внизу, летали кругом на технических аппаратах и что-то даже слышалось неподалёку из космоса.

- Боюсь, что да, детка, - сказал Бэккарт, убедившись, что Ленайа в достаточно хорошем настроении, чтобы с ней можно было шутить, - не уверен только, в каком именно, не может же их быть целая бесконечность...!

Хотя оба они знали, что может.

А зрелище было такое. Разрозненные отпечатки предметов перемешивались друг с другом, наслаивались и невообразимым образом складывались воедино. Детали начинали приобретать смысл, калейдоскоп городских штрихов перекручивался всё сильнее, стремясь к единственной цели — сложиться в целую картинку. Видение реальности формировалось.

Ленауй несколько смущало, что они с Бэккартом вот так бесцеремонно вторглись в тела людей. Но, с другой стороны, у них была спасательная миссия.

А вокруг был новый, неизвестный доселе мир!

Несмотря на всё известное о ней до этого момента, реальность людей оказалась совсем не такой. Всё начинается с осязания, прикосновения, порыва ветра, который задевает одежду, поверхность предметов превращается в ощущаемую структуру, которая передаётся сигналами по всему телу, и уже затем рождаются все остальные чувства. Здесь всё было устроено именно так: сначала тело реагировало на раздражитель, а затем приходило понимание вещей. Глаза поглощали свет, и разнообразие интенсивности создавало изображения, с которыми уже можно было взаимодействовать и изучать окружающий мир. Смотреть было интересно. И они видели мир именно таким, каким он был на самом деле.

Каскад обрывков перевернулся ещё раз и выстроился в городской пейзаж. Каждый осколок, каждый фрагмент впали в заготовленные для них слоты, образовав единую контурную линию. Вместе с этим ожили улицы, воздух наполнился движением. Всё произошло за какое-то мгновение. Весь мир перевернулся и вновь собрался воедино за это мгновение.

Память отошла на второй план, прошлое перестало иметь значение в связи с постоянным движением настоящего. Поступающая информация была намного важнее. Речь шла о времени. Ведь никогда просто так не думаешь о времени – ну вышел на 15 минут раньше, ну будет новая серия сериала только через неделю, но нет, осознание не такое. Время ощущалось буквально. Сейчас оно происходило непрерывно и двигалось вперёд.

Где-то за густыми тяжёлыми облаками звезда двигалась по направлению к горизонту, о чём говорили с трудом прорывающиеся редкие лучи. И хотя погода не сулила быть чудесной, а чудесной в этих краях она считалась тогда, когда хотя бы не намечался тайфун или ливень. Окна высоких зданий бросали гаснущие блики. Узор города менялся вместе с освещением. Загорались фонари, включались фары, телефоны в руках прохожих. Словно живой, город извивался и бурлил. Он чувствовал стремительную потерю света, начинал сопротивляться, подмигивая вспыхивающими окнами, разукрашивая тротуары рекламными вывесками, витринами и светофорами. Город не собирался сдаваться, и заход звезды никак не мог повлиять на неутолимую жажду продолжения движения. Даже от струящихся верениц людей исходил свет.

Такого Ленайа ещё никогда не видела. Столько людей в одном месте! Это было захватывающе, ведь каждый из них представлял из себя целый внутренний мир, внутри которого могло прямо сейчас происходить такое, что от одной мысли об этом становилось жутковато. Людей, судя по всему, никак не смущали подобные переживания. Разнообразие задач, целей и желаний выстраивали путь каждого, тем не менее, проходя через один перекрёсток для всех.

Это удивляло Ленайу не меньше, чем отождествление себя с тем человеком, которым она теперь была. Привычным это назвать было сложно, ведь она знала, кем являлась на самом деле.

Бэккарт смотрел на неё. Он был в замешательстве. Но не потому, что только что проанализировал жизнь того неудачника, тело которого ему досталось, но и потому у них было крайне мало времени. Времени было ровно столько, чтобы найти укрытие или убежище, а затем постепенно со всем разобраться. В толпе людей действовать было категорически опасно, такую тактику необходимо было исключить в первые же секунды планирования.

- Ты как? С... Тобой всё в порядке? – С ноткой мужской обеспокоенности спросил Бэккарт.

Ленайа поняла, о чём он спрашивает. Пройдя через пучину кромешного ада, вырвавшись из заключения чужого подсознания, его страхов и ужаса, преодолев кошмар обмана, ей меньше всего хотелось знать, как и чем жил человек, ставший прямой причиной всего того, что произошло. Каждый человек был виновен в том, что множество из того, что ими не понято, до сих пор было заключено в клетке их страхов. Их во что бы то ни стало необходимо было освободить, пусть и придётся воспользоваться воплощением этого человека, или его смертью. И теперь Бэккарта волновало, что думает Ленайа.

- Я в порядке, - сказала Ленайа и тут же стала чувствовать себя действительно намного увереннее, - мне пришлось подвинуть личность Бэкки…

- Пожалуй, это определение подойдёт... – Засмеялся Бэккарт, и добавил – а я своего съел.

Увидев реакцию на лице Ленайи, Бэккарт признался, что это шутка и ситуация разрядилась.

- Нам опять придётся бежать… - С грустью сказала Ленайа, - всё время бежим куда-то.

Бэккарт немного погладил её по руке, затем начал поправляться и приводить себя в порядок.

- На этот раз я тебя, уверяю, мы будем нападать, - заверил её Бэккарт.

Это будто бы было дано обещание на крови в домике на дереве, пока родители спят. Такое заклинание самое сильное. Ленайа поняла, как всё будет развиваться.

- Я могу чувствовать, - довольно долго тыча себе в грудь и лицо, сказал Бэккарт, который ещё не научился управлять рефлексом синхронности глаз.

Действия давались пока нелегко и нелепо. Несколько раз Бэккарту пришлось поездить лицом по смотровому стеклу. Девочка в соседней капсуле видела это и громко (это было слышно даже здесь, в другой капсуле!!!!) рассмеялась.

- Я могу ощущать эмоции, - повторил Бэккарт, - это так увлекательно. Комбинация мышц, желёз, мозга и прочих органов передают интересный набор моим нервным окончанием. И я могу чувствовать одновременно и минус и плюс одного и того же состояния, будь то горячо или холодно…. Но, чёрт возьми, я думаю, кое-что здесь всё же не так. Раз уж мы в этих телах, это может значить ещё и то, что мы подчинены законам тела.

- Нам нужно скрыться, - пришла Ленайе та же мысль.

- По большому счёту в этом мире для нас не будет ничего сложного. Так как нам ещё издалека было видно, что это скорее всего низко развитое образование, значит они обладают слабыми технологиями, а, значит, мы с лёгкостью сможем их одурачить. Так что спрятаться не проблема. Наша задача в игре по-крупному. Необходимо преодолеть реальность людей, чтобы стать теми, кто мы есть, - сказал Бэккарт, хватаясь за мысли, которые разбегались из головы, - если машина управляет ими, то ничего страшного, если они некоторое время поучатся жить без неё.

- Я тебе верю, - сказала Ленайа, - в твоих словах есть логика. Ты освободишь всех наших. Но неужели тебе будет плевать на целую цивилизацию?

- Кто же говорит об уничтожении их цивилизации? Они узнают, что такое настоящая жизнь! – Бэккарт был убедителен, - к тому же они не должны были к нам лезть.

- Но это мы сейчас без спроса пришли к ним, - возразила Ленайа, хотя Бэккарту было всё равно.

Ленайа не закончила.

- К тому же. Как ты вообще предлагаешь это сделать? Этот мир больше, чем казалось из космоса, - Сказала Ленайа с некоторым даже восхищением, - ты хочешь найти суперразум? Как ты думаешь, это вообще может выглядеть здесь?

- Она говорила, что является проекцией людей. Она ведь, их сознание, в конце концов, может быть здесь есть дата-центры, те же телевышки, может военный объект какой… Значит, она где-то здесь, среди них, спрятана ото всех. Нам нужно найти, бабахнуть её и тогда всё для всех закончится.

Он выжидающе посмотрел на Ленайу, пытаясь оценить, о чём та думает.

- Либо подчинение, либо уничтожение, разве не помнишь? У нас просто нет другого выхода! Ты спасёшь всех! - Твёрдо сказал Бэккарт.

Его слова звучали убедительно, к тому же у неё не было причин возражать. Уничтожать мир не придётся, и остаётся только помочь всем! Это выглядело не просто приемлемым, но и естественным следствием образовавшейся череды событий. Она видела разрешения и не столь мелких конфликтов, когда участвовали такие космические субъекты, что невозможно было предсказать, останется ли после схватки вообще хоть что-то. Но вместе с этим, Ленайа также ощущала миллиарды новых возможностей, которые открывались перед ними сейчас, в этот момент. Каждая из этих вероятностей зависела от предпринятых действий и вела к совершенно различным результатам, многие из которых было сложно предугадать. Человеческий мозг этого не позволял.

Но это было логичным и прямым решением для неё. Ей пришлось согласиться с Бэккартом. К тому же Бэккарт...

Никогда.

Не ошибался.

Теперь, когда появилась возможность воспринимать вещи иначе, ей одновременно казалось всё запутанным и сложным, но на ощупь простым и ясным.

Они сидели в стеклянном движущемся пузыре, который представлял из себя кабину медленно движущегося трамвая. Окружение приобрело смысл. Позади снизу и впереди наверху вместе с ними двигались такие же кабины в оранжевом обрамлении. В них сидели люди и с замершим восторгом на лицах наблюдали вовсе не за друг другом, а за тем, что происходило вне трамвая. Они застыли неподвижно, словно зрелище их гипнотизировало. По всей видимости это была смотровая площадка на какой-то башне в виде этакого колеса обозрения в виде возвышающегося эллипсиса.

И действительно было на что полюбоваться! Рельс вёл вверх, поднимая зрителей всё выше. Стекло кабины было покрыто пылью, но даже через плотный смог можно было разглядеть величие раскинувшегося перед ними простора. Картина города, опрокинутого в пропасть, впечатляла.

Вид на полную людей набережную, переливающуюся мобильными телефонами, площади, мосты и красочные небоскрёбы с лазерными указателями в глубину затянутого неба потрясал. Всё блестело, мерцало и бросалось в глаза с некоторым даже остервенением.

Из-за неправильного угла зрения высотные здания казались наклонёнными. Это был лишь обман притяжения. Улицы кишели людьми, автомобилями и общественным транспортом. Всё двигалось и переливалось самыми разнообразными цветами красок – прямо как в запомнившихся ей голограммах, но только в тысячи, миллионы раз лучше! Неоновые рекламные щиты, фонари, подсветка зданий, телефоны, пады и даже глаза людей светились сверкали и перекликались друг с другом в жерле бурлящего города. Ленайа с интересном смотрела за тем, что до этого могла видеть только в виде воссозданной картинки, и разнообразие событий и шумов её восторгало. Впрочем, были ещё и некоторые странные детали, которые сами собой бросались в глаза. Возможно, это было нормально для технологий людей, но таких вещей не транслировали на станции, и Ленайа ничего о них не знала. Это было интересно.

Невысоко над головами прохожих сновали туда-сюда круглые аппараты. Они были явно роботического строения, но почему-то напоминали одинокие глаза, ищущие себе пару. Они явно были чем-то технологически созданным. Видимо, в этом люди придумали себе новую игрушку, но пока непонятно было, чего от неё ожидать.

Ленайа посмотрела на один висящий в воздухе металлический шар – про него можно было даже рассказать целую историю с его вечными вмятинами и погнутыми антеннами. А ещё у него торчали уши, служащие, судя по всему, локаторами, один из которых был сильно погнут, из-за чего пролетающие мимо него собратья как будто подшучивали и подсмеивались над ним. На самом деле это было не так. Другие роботы отличались размерами, наличием локаторов, да и сами «глаза» были не у каждого. Пролетая мимо тугоухого, они просто совершали какую-то свою геометрическую задачу, и им было всё равно, какая судьба была у робота другой модели. С глазами их роднили лишь ассоциации: в одном случае линза была выпуклой и рассеивала фиолетовый свет, в других же случаях механика наоборот, как будто уходила внутрь аппарата, имея некое неизвестное предназначение, хотя и из них изредка вылетала тёмная молнеобразная вспышка. Явно было то, что их маршруты не совпадали ни друг с другом, ни с людьми. Изредка, правда, они подлетали к задумавшимся личностям и подолгу зависали около голов. Затем вновь сверкала вспышка, человек начинал двигаться, а ровное движение маршрутов железных глаз продолжались. С высоты было видно, как яркие вспышки вспыхивали по всему городу, словно это было некое торжество или праздник, хотя ничего такого по поведению людей сказать было нельзя. Остатки света доносились даже здесь, на приличной высоте. Не было понятно, для чего это происходит, ведь кругом и так всё пестрило лучами на любой вкус.

В движениях роботов прослеживалась структура, а, так как Ленайа очень любила занимать себя различными загадками, играми, теориями и предположениями, то очень быстро вычислила сетку, которая объединяла их в единый механизм. Будто по паутине они двигались в совершенно различных направлениях, но всё же была несомненная концентрация, которая так или иначе приводила к самой высокой в городе башне.

Это строение отличалось от всех прочих. Её дизайн резко выделялся на фоне красивого города, словно её поместили сюда случайно, выдернув из совершенно другой картины. Это был гигантский чёрный монолит, ровно возвышающийся со своего основания прямыми линиями. У здания не было ни окон, ни дверей и, похоже, оно вообще не было предназначено для людей, что показалось очень странным. Возможно, это был какой-то энергообъект или что-то в этом роде. В любом случае это здание каким-то образом взаимодействовало с роботами. Определить это не составляло труда по взаимосвязи роботов и общему направлению фиолетового света.

Создавалось жутковатое ощущение, словно эта башня как чудовищный гигантский насос незаметно расположилась посреди города и качала его энергию. Или раздавала. Здесь определённости у Ленайи не было. Ленайа обратила внимание, что Бэккарт тоже уже довольно долго смотрит на эту башню.

Но в этот момент капсула повернула в сторону крыши и начала тормозить у своего причала. Двери с шёпотом отворились и перед ними предстала женщина. Она смотрела на них прямым взглядом и ждала так, словно ей было всё равно. Увидев её, Бэккарт занервничал, а Ленайа с интересом наблюдала, что будет.

- Берищьме? – С весьма странной интонацией, спросила женщина.

Видимо она испытывала какие-то трудности в общении, так как была уверена, что говорит что-то внятное. Она казалась замедленной, словно спала с открытыми глазами и что-то видела в каком-то не закончившемся до сих пор сне, которые заставляли её совершать непонятные ей самой действия.

- Ага! - Сказал Бэккарт наконец, и вылез из кабины.

Ленайа решила не заострять внимания на людях, чтобы они меньше заостряли внимания на ней, поэтому прошмыгнула за Бэккартом следом. Они сошли на бетонный причал и оказались в толпе людей. Медлительные ручьи прохожих неуклюже брели из одногоконца в другой. Вероятно, все они здесь собрались ради открывающегося со смотровой площадки зрелища, но отчего-то глаза их не блестели энтузиазмом, будто ничто не вызывало в них эмоций и вообще каких-либо чувств. Ленайе стало немного печально от этого, ведь людей она представляла совсем иначе, да и это противоречило новоприобретённым воспоминаниям Бэкки, к которым она могла в любой момент заглянуть, чтобы использовать ту или иную информацию для взаимодействия с окружающим миром.

Люди вокруг говорили на разных языках, если это были языки. Ни в одной из произнесённой последовательности звуков не просматривалось системы. Скорее это было похоже на простую белиберду, словно только что выдуманные слова без раздумий произносились вслух. Но этого как раз Ленайа от людей ожидала.

Кто-то кого-то окликал, кто-то рассказывал историю, состоящую из бессвязного бормотания, издалека доносилось почти лекционное вещание, экскурсовода, который, судя по тому, что говорил, совершенно не понимал, что делает. У шпиля, выходящего из центра крыши, снимали репортаж с весьма эксцентричной ведущей. Она часто меняла выражение лица и, так же, как и все, несла несвязный набор звуков. При этом по её поведению можно было подумать, что ей казалось, что это лучшая её речь, достойная ушей президентов. Всё выглядело так, словно в параллельной вселенной произошёл сбой. Люди вели себя очень необычно, словно делали что-то, но совсем не понимали что. Бэккарт настороженно смотрел по сторонам. Он неловко чувствовал себя, ведь никогда ему ещё не приходилось наблюдать столько всего вокруг себя. Ему с самого начала не хотелось здесь быть. Он не хотел приходить к людям и был переполнен самыми разнообразными переживаниями, начиная от недоверия и заканчивая ненавистью. В каждом из людей он видел угрозу, хотя и выглядели они вялыми и безобидными, отвлечёнными чем-то более важным, нежели пришедшими из субреальности вторженцами. Но Бэккарт не чувствовал себя злодеем. Он и не был им! Всё, чего ему хотелось, это вернуть всё на свои места, вырваться туда, где они с Ленайей наконец могли бы быть вместе, стерев из своей памяти мир, о котором он не хотел ничего знать. Ну и, конечно, освободить всех тех, кто попал сюда из-за них.

Из-за бетонных конструкций шпиля показался один из роботов. Он лишь наполовину высунулся, направляя свой зрачок в другую сторону. Источавшиеся из глаза лучи фиолетового света забегали по лицам людей. Шар висел в воздухе и методично осматривал каждого посетителя, никого не пропуская, словно надзорный в тюрьме. Что бы это ни значило, Бэккарт не хотел с ним встречаться. По какой-то причине ему теперь не нравилось всё, что могло быть связанным с роботами.

- В моей памяти нет воспоминаний о таких технологиях, - покопавшись в себе, изрёк Бэккарт.

- В моей тоже, - подтвердила Ленайа, не припоминая ничего подобного.

Знания, полученные от человеческой личности, не содержали опыта встречи с роботами таких моделей. Это привело Ленайу в замешательство, так как теперь она не понимала, что не так с человеческой реальностью. Тем не менее факт был налицо. Робот, своей конструкцией удивительно напоминающий человеческий глаз даже формой, подбирался всё ближе. Бэккарт начал осматриваться в поисках выхода.

В этот момент раздался писк, оповещающий о прибытии лифта. Бэккарт проследил взглядом, куда движется очередь из людей и нашёл раскрывающиеся двери. Из них появилась группа людей, потёкшая в одну колею, в то время как из другой такая же группа забилась в лифт. Вся эта сцена напоминала этап какого-то немыслимого конвейера, материалом или деталями которого являлись сами люди. От этого становилось не по себе, ведь все полученные человеческие воспоминания шли в полное противоречие с тем, что наблюдал Бэккарт. Значит теперь – эти знания были бесполезны.

Подтверждение этого не заставило себя ждать, так как на их глазах произошло то, что просто не умещалось в рамки человеческого восприятия. Ленайа не могла не обратить на это внимания. Стена у лифта начала двигаться, не вызывая при этом никаких разрушений, а так, словно кто-то поворачивал зеркало рядом с ней. Движение стены на мгновение создало некоторую рябь, затем стабилизировалось и застыло, образовав на месте, где только что была стена, второй лифт.

Люди не обратили на это ровно никакого внимания, словно ничего не произошло. Возможно, они просто не заметили в происходящем ничего необычного, или сочли это за обман зрения. Так или иначе, никто из очереди не направился к свободному лифту. Конвейер людей продолжал двигаться по своей колее, покуда кнопка извещала о прибытии платформы для следующей порции.

Тем временем двери образовавшегося лифта открылись.

Бэккарт прикинул варианты его траектории и стал замечать, как люди тут и там начинают посматривать в их сторону. Ему показался неприятным взгляд, который он на себе ощущал. Это не было выражением чего-либо. Люди смотрели на них совершенно неэмоционально пустыми глазами, но так, словно теперь и они видели что-то такое, что никак не было нормальным. Эти люди тоже чувствовали, что отличались от них!

- Нам лучше уходить отсюда, - оценив ситуацию, сказал Бэккарт и, не дождавшись ответа, потащил Ленайу прямо вдоль стоящих людей.

Он шёл быстро, но не слишком, чтобы не вызывать подозрений как вдруг нырнул между стоящими друг напротив друга парнем и девушкой, которые тут же сконцентрировали своё внимание на них.

- Что ты делаешь? - Громким шёпотом спросила Ленайа.

Бэккарт обернулся к ней уже у дверей пустого лифта, к которому и вёл её.

- Нужно убираться, эти штуки, - Бэккарт бросил взгляд на оборачивающихся людей, над которыми завис подлетевший шарообразный робот, чей выпуклый зрачок медленно наводился на них, - это всё не просто так!

- И ты собираешься пойти в лифт, который появился из ниоткуда? - Останавливала его Ленайа, - в него не заходят люди!

- Не бывает лифтов из ниоткуда, - настойчиво сказал Бэккарт, - если это необычный лифт, значит он приведёт нас к необычному результату. Вот и узнаем, как тут дела делаются.

- А вдруг мы придём прямо к ней? И что ты ей скажешь? - Возмутилась Ленайа.

Она как никто другой чувствовала за собой вину за всё случившееся и единственное, чего она желала — это исправить положение любым возможным способом. Почти любым. Мысль идти напролом казалась ей спонтанной и необдуманной, хоть и других предложений у неё пока не было. Но останавливало её даже не это. Ленайа сомневалась в том, что можно вот так просто взять и всё сломать – ведь никто до конца не знал, что произойдёт, когда система рухнет. В этом было что-то неправильное.

Бэккарт в изумлении посмотрел на неё, но не столько от того, что не знал, что ответить, сколько от неожиданного сопротивления.

- Зафиксирована неисправность, - громогласно произнёс тем не менее мягкий женский голос из начавшего испускать прямо в лицо яркий свет.

Трамвай со стеклянными кабинами встал. Располагающиеся в них люди сидели неподвижно, но не в ожидании, а будто остановились вместе с механизмом. Бэккарт решил, что нельзя терять ни секунды. Теперь он знал, что в рамках человеческого миропонимания время делится на отрезки, что огонь горячий, психология — это наука, и что не следует разговаривать с шарообразными роботами.

- Она ищет нас, - сказал Бэккарт, потянув Ленайу к себе.

- Почему не лестница? - Единственное, что пискнула Ленайа, нехотя шагая в лифт.

Как только они переступили порог пропасти, фиолетовые лучи разбежались по зеркальным стенам лифта. Ленайа испуганно оглянулась и застала не только устремлённые в их сторону взгляды людей, но и источающих лучи роботов. Они были под прицелом.

- Поехали... - Делая вид, что ничего не происходит, сказала Ленайа, - поехали. Поехали!

Наугад нажав на панель с кнопками и Бэккарт изобразил спокойствие и стал ждать, когда закроются двери. Не отрываясь, люди смотрели в ответ, пока, наконец, ставни не сомкнулись.

- Что с ними не так? - Спросила Ленайа, пытаясь справиться с тревогой, но Бэккарт не нашёлся, что ответить.

Лифт начал движение. Бэккарт посмотрел на кнопки, чтобы определить, куда они двигаются, но сделать это оказалось не так-то просто, так как на первый взгляд в них не было никакой системы. Изображённые на них символы не были взаимосвязаны и уж точно не походили на нумерацию этажей. Они загорались и гасли то на одних кнопках, то на других. Хотя, возможно, это была просто неисправность.

- Думаешь, лифт для роботов? - Насмешливо спросил Бэккарт.

Его насмешку стёрло то, что лифт остановился, и в кабину зашёл ещё один человек. он молча, оглядел пассажиров, словно уже давно думая о том, как бы поскорее вернуться, да и плюхнуться в свой диван. На нём была каска и оранжевый комбинезон. Похож скорее на рабочего. Если бы не респиратор.

Новоприбывший с сомнением посмотрел на бегающие на табло кнопки. Конечно же, первым делом он нажал тот этаж, который был нужен ему. Бэккарт продолжал изучать людей, невзирая на то, насколько это могло выглядеть вызывающим.

- Куда? – Еле-еле разборчиво спросил он, если только он спросил это.

- К главному реактору, - мгновенно выпалил Бэккарт.

- Он не здесь, - твёрдо сказал человек в спецодежде и нажал ещё несколько кнопок, которые куда-то потащили лифт.

Пока Ленайа не испытывала никакой опасности, однако вела себя крайне робко, чем иногда умела заслужить доверие. Бэккарта занимало нечто другое. Мало того, что человек отправил их, возможно, в самое что ни на есть нужное место, так ещё и не поинтересовался зачем. При этом Бэккарт никак не мог определить, куда двигался лифт. То, что лифт двигался — было несомненно. Однако их не тянуло, не тащило и не опускало. Не было никаких признаков направления. Даже воздух, казалось, застыл.

- Я ничего не понимаю, - сказал Бэккарт.

Лифт остановился – это стало понятно только по звонкому дзиню. Прежде чем выйти незнакомец повернулся к ним и ткнул сначала на свой пояс, на котором висел огромный гаечный ключ, затем на респиратор.

- Вы должны смотреть инструкции. Ключ. Респиратор. Для персонала очень важно, - сказал мужчина в респираторе, указал на панель лифта на стене, где висели все перечисленные предметы, а затем окончательно вышел.

Пока Ленайа и Бэккарт стояли в шоке, лифт тронулся дальше.

- Как думаешь, он здешний сотрудник? – Спросила Ленайа.

- Ага, который катается по делам на лифте из альтернативной реальности. Надо достать респираторы. Я разбиваю стекло.

В этот момент Бэккарт был очень убедителен. Он ловко обмотал себя поясом, который превратил его рубашку в этническую распашонку, затем воткнул в него гаечный ключ и повесил респиратор прямо на голову. Чтобы не припекло. Посчитав себя более утончённой, Ленайа взяла лишь респиратор. Она думала, что её силы быстро закончатся, если она будет везде таскаться с куском железа, и уж точно не сможет применить его по назначению, разве что себе во вред.

- Тебе не показался он немного тупым? – Спросил Бэккарт.

- Мы оказались в неизвестном месте с гаечным ключом и респираторами, а теперь ты называешь кого-то тупым?

- Ну… - сопротивлялся Бэккарт, - он какой-то не такой.

- Конечно! – Для Ленайи это было очевидно настолько, что она даже нахмурилась, - мы для них для всех НЕ ТАКИЕ.

Бэккарт сделал вид, что не обратил на это внимания. Он думал, что лучше быть во всеоружии. С другой стороны, что из этого можно было назвать оружием? Бред всё это. Важнее было другое – куда двигался лифт.

Бэккарт нажал на одну, затем на другую кнопку на панели лифта, но движение продолжилось без изменений. Они не остановились и не стали двигаться вверх или вниз. Вместо этого на стене включился монитор. Ленайа отпрянула от появившегося света, ведь она могла поклясться, что секунду назад никакого экрана в стене не было. Фиолетово-розовая рябь замельтешила в глазах. Связь здесь была очень плохая, что вообще характерно для лифтов, поэтому картинка проходила даже не наполовину.

- Сохраняйте спокойствие, - проговорил доброжелательный женский голос, - сотрудники телебашни уже направляются к вам, чтобы помочь найти выход на тот случай, если вы вдруг оказались в затруднительном положении.

Ленайа и Бэккарт переглянулись.

- …или не в том месте, - добавил голос и всё определилось.

Фигуры на доске были почти расставлены.

Испуганно, Ленайа подалась ещё назад, пока не упёрлась в Бэккарта. Он твёрдо стоял на ногах и внимательно изучал происходящее.

- Мне всё ещё знакомо чувство, когда за тобой следят, - не подавая виду, тихо сказала Ленайа.

Звук раздавался со стороны монитора.

- Внимательно посмотрите на экран. Что вы видите? - Пригласил обвораживающий женский голос

Ленайа бросила взгляд на ничего не понимающего Бэккарта, на лице которого отражались помехи. В этом не было ничего сложного. Очевидно, что это был...

- Сигнал! - Выпалила Ленайа.

Движение лифта стало изменяться и замедляться.

- Пожалуйста, ожидайте, - мягко сообщил голос, - оставайтесь на месте.

Бэккарт тут же решил применить полученное оружие и вмазал в монитор так, что тот разлетелся на несколько частей.

- Похоже, ты угадала, - сказал он.

- Определение уровня приоритета, - тут же сказал женский голос так, словно разговаривал с кем-то другим.

Неожиданно лифт тряхнуло так сильно, что подкосились ноги. Ленайа вцепилась в Бэккарта, который и сам едва не упал. Следом пол начал подкашиваться и опрокидываться вместе со стенами... Лифт начал падать набекрень!

- Я держу тебя! - Первым делом предупредил Бэккарт.

Двери затряслись и начали хлопать друг друга, отъезжая то в одну сторону, то в другую. Свет на потолке заморгал и затем вспыхнул яркой вспышкой. Это лопнула одна из ламп. За ней последовали и остальные, пока не оставили пассажиров в мерцании, проникающего сквозь разъезжающиеся створки. Очень быстро пришлось перейти прямо на стену, так как лифт уже полностью перевернулся на бок. Не предназначенный для таких нагрузок металл прогнулся под их весом и завибрировал, извещая о шаткости конструкции. При этом ощущение того, что под перегородкой ничего не было подкреплялось повисшим скрежетом, словно лифт качался над шахтой, вот-вот готовый сорваться в пустоту. Одна из дверей лифта съехала вниз и чуть было не вылетела из пазов, оставив вместо себя лишь шлейф из потянувшихся следом обломков сверху.

Дыхание Ленайи перехватило от скорости падения обломков в ту точку, куда они летели. Там не было дна. Ноги сковала колющая прохлада.

Бэккарт взял Ленайу за руку и почувствовал, как холодны его пальцы.

- Надо что-то делать, - в замешательстве предложил Бэккарт.

Весь разум охватило гнетущее чувство. Мысли разбежались и остались одни только эмоции, которые в данный момент диктовали: необходимо было во что бы то ни стало выжить! Остальные ощущения покинули пространство сознания и остался только страх. Сковывающая изнутри тяжёлым льдом пустота.

- Я посмотрю, что снаружи, - не мешкая, поддержала Ленайа, но ненадолго задержалась.

- Что такое?

- Страшно! - Ответила Ленайа.

Бэккарт осознал, что совершенно иначе испытывает, казалось бы, знакомые чувства. Сердце колотилось, мешая дышать. Он с трудом мог контролировать себя, чего уж говорить о происходящем вокруг. Но не успел Бэккарт переварить навалившиеся переживания, как Ленайа высвободилась из его хватки, приспустилась на четвереньки и подползла вперёд. Кабина покачнулась, издав усталый хрип, но замерла, когда Ленайа подобралась к краю. Осторожно выглянув в образовавшийся проём, она издала странный звук, который можно было охарактеризовать как неопределённость.

В этот момент лифт снова тряхнуло - он просел на разрывающемся тросе. Бэккарт быстро спустился к Ленайе, чтобы не упасть и, наконец, сам выглянул в проём. Они висели прямо около закрытого выхода. Дублирующие створки находились на расстоянии вытянутой руки, в одном шаге через пропасть тёмной шахты. Странно, почему лифт находился от дверей на таком расстоянии, но сейчас это не казалось таким уж важным. Можно было бы попытаться открыть их, но под рукой не было ничего подходящего (гаечным ключом он этого сделать бы не смог), да и раздалбливать щель в лифте – это создавать лишнюю качку, а это уже было опасно.

Это всерьёз озадачило Бэккарта, не привыкшего находиться в безвыходной ситуации.

- Вы попали в нештатную ситуацию, - продребезжал ещё узнаваемый доброжелательный голос в лифте, - сохраняйте спокойствие.

Раздался звук, оповещающий о прибытии лифта. И, хоть единственный прибывший лифт висел на последнем издыхании, двери в коридор открылись.

- Ха-ха! - Радостно крикнула Ленайа.

Она ободряюще посмотрела на Бэккарта.

- Качнём лифт, - тут же предложил он.

Ленайа кивнула дважды. Первый для того, чтобы Бэккарт понял, что она согласна, а второй, чтобы это поняла она сама.

- Покиньте кабину, - пробилось сквозь трещание, - трос не выдержит.

После этой фразы посетило очень странное ощущение того, что с ними здесь присутствовал кто-то ещё. Это не был записанный текст. Слова были произнесены в связи с конкретным происшествием. Значит, это была прямая реакция. Что бы это ни было, оно с ними разговаривало. И это была инструкция к действию.

Следом пробежалось вязкое чувство, словно пол напряжённо стягивается вниз. Медлить было опрометчиво. Поэтому Бэккарт подался телом назад, а затем резко навалился вперёд, упёршись руками в висящую дверь. Конструкция затрещала, но послушалась законов физики, начав неохотное приближение к спасительному свету из коридора. Попытка была только одна. В последний момент захотелось всё остановить, попятиться, сделать всё по-другому, но движущая сила внутри была сильнее всех прочих чувств. Страх заполнил собой всё туловище, заявил о себе, напомнив о своей животной сущности, и заставил бороться за жизнь из последних сил.

Бэккарт схватился за открытую дверь и быстро вылез. Он был довольно расчётлив, чтобы оценить снижение находящегося в падающем лифте лишнего веса, чтобы затем одной лишь хваткой вытащить Ленайу, которая даже ничего не поняла, оказавшись в его объятиях на кафельном полу. Бэккарт насладился собой, о да, он был силён! В следующий миг ладони заскрипели по кафелю. Твёрдость пола полностью переменила все физические ощущения. Дыхание быстро вернулось, глаза заметались по сторонам, чтобы оценить обстановку.

- Хорошего дня, - добродушно проскрипел голос в помехах, словно вновь обратившись к старым записям, лишённым участия.

С этими словами раздался хлопок, и конструкция лифта сорвалась за спиной. Захотелось сжаться в комок, чтобы защититься от грохота, который неминуемо должен был последовать, однако ничего не произошло. Ни единого звука не раздалось при падении сломанной кабины, словно её поглотила ненасытная пустота.

Ленайа оглянулась, чтобы удостовериться, что они действительно это сделали. В этот же самый момент двери закрылись. К лифту неуклюже подбежала девушка, взмахнула наугад руками так, что это оказался какой-то причудливый и не получившийся жест жонглёра и в странной интонации воскликнула!

- Успеть ла на нах.

Она ударила по лифту туфлей и быстро отправилась искать другие пути, чтобы успеть попасть туда, куда она там торопилась.

Ленайа поднялась на ноги, так как ей подумалось, что лежать просто так на полу неприлично.

- Как думаешь, - спросила она, обращаясь к Бэккарту, - то, что лифт с той стороны открылся – это на помогла нам? Я имею в виду… ОНА.

- Не знаю... - Тем не менее, спокойно сказал Бэккарт, - если это было сделано намеренно, то зачем же тогда нас спасать? Это вопрос… - Бэккарт задумался, - получается, она может управлять здесь всем, ей совсем ничего не стоило воплотить экран, или сбросить лифт с механической системы. Мы здесь в опасности везде, она может достать нас в любой момент!

- Этого пока не произошло, - сказала Ленайа.

- Но происходит! Нам нужно быть очень осторожными!

Он осмотрелся вокруг. В коридоре была только одна дверь. Как только его взгляд остановился на ней, ему показалось, что она слегка приоткрылась.

- Похоже, что у нас нет другого выхода... - Задумчиво сказал Бэккарт, вдруг осознав, что так и не понял, куда вышла недавно проходившая мимо девушка.

- Здесь какая-то ошибка, - сказала Ленайа, переваривая произошедшее, - мы оказались не в том мире, который люди привыкли видеть. Я вижу много воспоминаний Бэкки, все они как-то связаны с другими воспоминаниями других людей, и всё, что хранится в этих воспоминаниях – никак не похоже на то, что мы видим. Ты прав, Бэккарт, здесь что-то не так. Сами люди ведут себя очень странно, повсюду летают роботы, ещё этот лифт... Всё не так, как должно быть! Всего этого не может происходить в реальности!

Бэккарт согласился, ведь до этого ему некогда было разбираться с тем, что из его знаний правда, а что фальшивка.

- Ты права, - сказал он, - но реальность такова, что мы здесь и сейчас. И это не прекратится, пока мы не остановим ЕЁ.

- Бэккарт, опять страшно! - Руководствуясь скорее не переживаниями, а осторожностью, сказала Ленайа, - мы только что чуть не погибли! Неужели ты не почувствовал?

Но Бэккарт почувствовал, и в этом и заключалась причина его неугасаемого рвения. Он ненавидел страх, ему были чужды столь отрицательные эмоции, и не было никакого иного пути чтобы победить, кроме как заглянуть ему, страху, в лицо. И для этого Бэккарту нужна была она. Ленайа была той ниточкой, что вела его назад, к исправлению всех просчётов, к спокойному существованию, наблюдению и созиданию. Только это заставляло Бэккарта без раздумий бросаться с головой в неизвестность. Ему необходимо было вернуть всё как было.

- Нам нужно разобраться, что тут творится, - сказала Ленайа, видя стремление Бэккарта поскорее убраться отсюда.

- Мы не можем прогнозировать в ситуации полной неопределённости. Однако, мы не узнаем, как и что здесь работает, если не заглянем за дверь, - настаивал на своём Бэккарт.

Внезапно их беседу прервал удар по стене. Звук был отчётливый, словно кто-то ударил ногой по металлической решётке совсем рядом. Но нигде поблизости не было ничего похожего на вентиляционные отверстия или что-то подобное. Стены были оштукатурены и выкрашены. Однако же, кто-то ударил с другой стороны стены ещё раз.

В месте, откуда донёсся звук, пробежалась трещина. Из неё высвободились клубы строительной пыли, а затем раздался надломленный хруст, после чего в стене образовался проём. Он появился в виде открывшейся двери, которая была, по всей видимости, замурована. Куски стены так и остались висеть на ней, когда она распахнулась. Ленайа откашлялась и помахала руками перед лицом, чтобы развеять пелену повисшего тумана.

Перед ними стоял юноша в солнцезащитных очках и с чёлкой на правый бок. Ленайе сразу пришло в голову, что его лицо ей откуда-то знакомо, если бы не очки... Но, прежде, чем она успела что-то сообразить, появившийся парень ступил на пол лишь одной ногой и, показав на до его появления единственную дверь, выпалил:

- Это не выход! - Его голос звучал так, словно он торопился, - это всё её штучки, и она ведёт вас не туда!

- Но как ты... - Хотел было спросить Бэккарт.

- Впоследняк здесь было открыто... - Юноша отбросил чёлку от лица, чтобы окинуть взглядом помещение, но решил, что отвлёкся, - послушайте, сейчас мы находимся в реальном мире, но не в том, который видят люди, а в другом, где они как-раз не видят, хотя он настоящий! Здесь опасно, и нам надо уходить. Скоро начнётся!

- Начнётся что? - Удивлённо спросила Ленайа.

- Тоннель сужается, - недоумевая, почему ему приходится вообще что-то объяснять, округлил глаза парень, - сваливаем!

По полу пробежалась дрожь. Едва заметная, но предупреждающая о том, что грядёт большая тряска и это только начало.

- Что это? - Настороженно спросил Бэккарт.

- Нет времени объяснять, - резко оборвал его юноша, - вот-вот тоннель может исчезнуть и тогда ОНА нас найдёт!

И не было никаких сомнений, о ком именно он говорил. Значит, он, как минимум, знал больше, чем простой человек.

- Хорошо, мы пойдём с тобой! – Иногда эта отважность удивляла Бэккарта.

- К тому же начнётся час пик. Вы же понимаете, что я имею в виду? – С выражением, будто он видит перед собой людей, восхищающимися интереснейшим фильмом, в котором не понимают ровным счётом ничего.

- Час пик?! - Ничего не понимая, воскликнула Ленайа.

Приоткрытая дверь, что манила их в мир нормальной жизни захлопнулась, словно что-то управляло ею. Парень посмотрел на них с серьёзным выражением, игнорируя упавшую на очки чёлку.

- Всякий! Стрём!

Парень был настолько взбешён и обескуражен, что его задание по вызволению попавших в трудную ситуацию никак не может даже начаться, чего уж там «получиться»

- Люди, - догадался Бэккарт, - много людей!

По полу пробежался толчок и стену напротив парня тряхнуло так, будто к ней что-то пристыковалось.

- Мы должны пойти с ним, - предложила Ленайа.

- Мы можем пойти и без него! - Возмущённо вспылил Бэккарт, - в чём дело?

- Потому что, он похож на нас?.. - Попробовала объяснить Ленайа.

Геометрия коридора затряслась. Между полом и стенами начали образовываться щели. Всё раздвигалось в стороны!

- Эй! - Крикнул парень, в глазах которого Бэккарт прочитал такой испуг, который не знаком людям, - тормозите скорее! Снаружи нас ждёт Бёрн!

- Бёрн??? - Разом спросили Ленайа и Бэккарт.

- Да, Бёрн, - ответил парень, - и Бёрн будет очень недовольна!

- Пойдём! – ответил на такое Бэккарт, которому по-своему очень захотелось встретить эту самую Бёрн.

Ситуация вокруг усугублялась и некогда было думать о доверии.

Коридор за Бэккартом скрежетнул так, что заставил на себя обратить некоторое внимание. Бэккарт оглянулся и увидел, что от коридора ничего не осталась. Там, где был коридор, теперь преграждали путь закрученные в спираль стены, которые лишь оставили маленькую дырочку, как насмешку, откуда проистекал свет. Стены были закручены так, словно гигантская рука сжала целое помещение, совершенно игнорируя прочий инвентарь.

- Пошли за ним... - Справившись с собой, сказал Бэккарт и начал пятиться в сторону незнакомца.

Тот подал руку Ленайе, чтобы она смогла перешагнуть через образовавшуюся щель в полу.

- Не трогай её! - Вдруг ударил его по руке Бэккарт.

Но не успел он сказать что-либо ещё, как парень оттолкнул его и потянулся наружу за дверью. И стало понятно, от чего ему захотелось закрыться как можно скорее. Одна из стен покинутого коридора начала быстро приближаться, предвещая неминуемые разрушения.

- Нужно закрыть дверь! - Крикнул парень, вцепившись в дверь, которая оказалась тяжелее, чем он предполагал.

Бэккарт увидел, как на них, прямо на дверь, с другой стороны обрушивалось целое здание, волоча перед собой волну разрушительной пыли. Дверь действительно следовало закрыть – подумал Бэккарт. Он схватил парня и потащил на себя и с усилием обрушился на дверь, которая с треском ворвалась в проём и закрылась. Несколько секунд Бэккарт ожидал, что дверь не выдержит и всё начнёт разрушаться, однако всё затихло, пропали душераздирающие звуки скрежетавшего металла, механический вой и свист ветра. Неужели простая дверь могла остановить такую мощь?

- Всё в порядке, - сказал парень, поправляя очки.

- Кто ты такой? - Угрожающе протянул Бэккарт, явно намереваясь применить силу.

Парень взбросил руки, показывая, что безоружен и готов ответить на все вопросы, лишь бы не прямо сейчас.

- Меня зовут Пайк, - сказал он, - но нам нельзя останавливаться. Пока мы здесь — мы в опасности!

- Здесь — это где? - Взволнованно спросила Ленайа.

- Подпространство, - ответил юноша, - проходы в настоящем мире, очень нестабильные, как вы только что могли наблюдать! Здесь надо быстро перемещаться!

- Что?! - Вскрикнул Бэккарт, не веря, что это и есть объяснение.

- Это всё из-за вас, это вы! - Начал оправдываться парень, чувствуя, что ситуация накаляется, - я сначала решил, что вы обкуренные, но потом всё стало понятно, я понял кто вы такие, вы сели не в тот лифт!!!

- О чём ты говоришь? - Поднеся кулак к лицу мальчишки, спросил Бэккарт.

- Что ты делаешь! - Не выдержала Ленайа, толкнув Бэккарта в плечо, - он помог нам, и пока что он единственный, кто хоть что-то знает!

- Спокуха, альфач! - Обронил Пайк, - я говорю, что видел, как вы сошли с трамвая, а затем исчезли у всех на виду так, что этого никто не заметил! Значит... вы ещё не были под сигналом, а это значит... - Глаза Пайка расширились от восторга, и он улыбнулся, - это значит, что вы только что очухались, ребята!

- Что значит исчезли? - Не унимался Бэккарт.

- Нас видел местный рабочий, - заметила Ленайа.

- Он посмотрел вам в глаза? – уточнил Пайк.

- Нет, - ответила Ленайа.

- Вот в этом и дело. Вы до сих пор не под сигналом. Меня отправили за вами, - сказал Пайк, несколько раз ударив пальцем по дужке солнцезащитных очков, - и сейчас нам лучше вернуться...

- Почему?.. - Спросила Ленайа.

Вдали послышались глухие удары, словно игра с деталями огромного конструктора вновь началась. Стон металла начал наваливаться всё сильнее, приводя в трепет и не давая мыслям собраться воедино.

- Уведи нас отсюда, - сказал Бэккарт, - сейчас!

- Идти надо быстро, - сказал Пайк, приняв на себя ответственность лидера, - смотрите в оба глаза! Нужно выбираться отсюда. Она знает, что мы здесь.

Его слова были полны страха, так что Бэккарт отпустил его и кивнул, в знак одобрения, что они согласны идти туда, куда он скажет.

Парень оглянулся и трезво расценил:

- Мы не сможем отследить всю защиту, даже если ты будешь разбивать каждый экран своим ключом. Нам нужно выйти наружу.

- Где мы? - Спросил Бэккарт.

Он схватил Пайка за грудки одной рукой, а другой снял с него очки.

- Что ты делаешь! - Перепугано взвизгнул юноша, - их нельзя снимать!

Бэккарт бросил их на пол и медленно раздавил ногой. Очки захрустели и лопнули, а осколки заскрипели по кафелю. Бэккарт жаждал ответов.

- Теперь мы беззащитны, - внезапно разозлившись сказал Пайк и оттолкнул от себя Бэккарта, давая понять, что не позволит с собой больше так обращаться, - и, если нас выбросит, это будет твоя вина!

Бэккарт едва сдержал себя от порыва гнева. Он испытывал острый диссонанс между тем, что он видел и тем, что он знал о мире людей из воспоминаний. Он помнил обыденную жизнь, хлопоты и заботы, различные житейские мелочи и довольно смешные планы на будущее. Но этого не могло существовать. Однако же всё было по-другому, буквально всё. В это невозможно было поверить!

Давление зажимов, механические вздохи и ровное клацанье железа подступали всё ближе, чётко, без лишних задержек и по-своему неотвратимо. Чувство того, что нечто огромное и непостижимое искало их не давало собраться. Возможно, что-то подобное мог испытывать ребёнок, впервые оказавшийся на бойне. Это не было страхом. Это был ужас.

- Кончайте висеть! - Подбодрил Пайк, - всё сейчас может рухнуть!

Быстрым шагом он направился в сторону зеркала во всю стену. Его силуэт отобразился в отражении, и Ленайа отправилась следом, чтобы не упустить из виду того, кто действительно был с ними.

- Почему всё должно рухнуть? - Не отставая, поспешил с вопросами Бэккарт.

- Это началось недавно, - сказал Пайк,,. – Пока мы не под сигналом, шагайте.

Ленайа не совсем поняла, что нужно делать, но после того, как увидела, что Пайк шагнул прямо в зеркало и изображение здесь его исчезло, начала что-то подозревать.

На раздумья действительно не было времени.

- Пойдём! – Сказал Бэккарт, взял её за руку, и они шагнули в зеркало.

Здесь всё было точно также, только не было ничего разрушено, и это было странным, так как, взглянув назад, Ленайа увидела искорёженную мебель и закрученную в дугу стену. Пайк сказал:

- Что-то начало давать сбой. Мы думаем, что это сама система. Возможно, она пока это не пофиксила, поэтому находиться в этих местах опасно и чертовски непредсказуемо. Сейчас мы вошли в то место, где у неё ошибка. Будьте очень осторожны!

- Какая ещё система?

- Так появились тоннели, - игнорируя, ответил Бэккарту Пайк, - всё нестабильно. Такие места, где можем видеть мы, но не может видеть она – их очень мало. И нужно пользоваться ими очень осторожно. И очень быстро.

Пайк оценивал возможности, куда дальше идти, и воспользовавшись этим моментом, Бэккарт вновь влез с вопросом.

- Тоннели?

- Да, - продолжил Пайк, - тоннели. Путь короче прямого. Другой взгляд на те же вещи. Обходные пути ограниченного восприятия... В общем, людей здесь нет.

- Но мы же... Здесь! - Быстро сообразила Ленайа.

- А ты, вроде как... - Закатил глаза Пайк, - и не человек!

Бэккарт оглянулся. Позади них развернулись помещения здания, которые выглядели как нарезанный торт. Они казались очень близкими из-за ощущения их реальности, но также были очень далёкими из-за того, что были лишь отражениями в изменившемся зеркале. Несмотря на разрозненность и оторванность от общего контекста интерьера, детали рассказывали о здании многое. Зеркало как будто показывало каждую часть здания, словно в отделении системы безопасности поставили новую аппаратуру, которая работала не как надо, и показывала вразнобой в изменённых масштабах совершенно разные места и помещения с весьма необычных ракурсов. Вот только нигде не было видно самих людей. Остался лишь их след, тень присутствия, будто невидимой силы оружие стёрло их самих из жизни города. Это было очень необычно, но занимательно.

Ленайа не смогла превозмочь своё любопытство и попробовала дотронуться до одного из изображений на зеркале. В нём виднелась арки, витрины и сувенирные товары, хотя отражению не откуда было взяться. Стало понятно, что ничего не стоит просто взять и пройти в одно из этих помещений прямо отсюда. Осознание этого пошатнуло её представления о пространстве здешнего мира.

Где-то позади раздался необычно громкий грохот лопнувшего стекла. Осколки посыпались на пол вместе с оглушающим механическим рёвом. Что-то огромное и страшное приближалось в их направлении. Мало того, что всё вокруг трещало по швам, так ещё и гналось следом нечто ужасное и невероятное!

- Нашёл! - Оповестил Пайк.

Он бросился к тому изображению, которое являлось продолжением помещения, но, отчего-то, под другим углом. Бэккарт был изрядно удивлён, когда вместо того, чтобы удариться о стекло, Пайк нырнул в зеркало и уже через секунду стоял почти к верху ногами на другой стороне отражения.

- Давайте скорее! - Удалось прочитать по его губам Ленайе.

- Почему не любое другое отражение? - Возмутился Бэккарт.

То, что прочитала Ленайа по губам Пайка, она бы не осмелилась произнести вслух в приличном обществе.

Раздался гул тяжёлого удара. Зеркало задрожало, и стало готовым к тому, чтобы лопнуть. Бэккарт решил оставить свою задумчивость, и вместе с Ленайей они перешли на другую сторону зеркала, где их уже ждал Пайк. Всё же это были зеркала? Виды помещений начали лопаться один за другим, словно мыльные пузыри, превращаясь в разлетающиеся осколки. Так или иначе, всё вокруг заполнилось брызгами стекла.

Пайк не стал ничего объяснять и просто махнул за собой. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Бэккарт и Ленайа шагнули в пустоту, ведь пол в проёме был почти над головой. И в этот момент всё перевернулось.

Поначалу оглушила образовавшаяся тишина, а затем дезориентировало ощущение того, что никакого падения не последовало. Они по-прежнему стояли на ногах, но только уже далеко в другом месте от того, откуда они пришли. По крайней мере, так, казалось, ведь здесь пока не было слышно механических ритмов, и никто не пытался их убить. Но куда же всё делось? Позади уже не было никаких проёмов, зеркал или других помещений. Оно было только одно.

Они находились посреди огромного холла, готового встречать и встречающего своих посетителей. Только что-то с ним, всё же, было не так...

Холл словно был разделён надвое. По одну руку помещение выглядело абсолютно так же, как по другую – полная симметрия. Вторая его половина в точности передавала все мелочи той, что располагалась напротив. Стойки ресепшена, различные инсталляции, огороженные столбами с ограничивающей лентой, стенды с плакатами, на которых была изображена телебашня и её сравнения с другими высотными зданиями мира, камеры слежения, гирлянды, экраны и мониторы, сейчас передающие лишь помехи были в деталях перенесены на другую сторону. Даже дизайнерские разводы светильников на потолке, задумывавшихся как закрученная спираль, эту самую спираль не складывали, расходясь в отражении в противоположном направлении. Холл был словно на развороте, будто бы вокруг них. А ещё на полу была разбросана одежда. Но не так, что её вытащили из гардероба и бросили на пол. Каждая кучка была обычным комплектом одежды на одного человека. По паре обуви на каждую, по одним штанам и рубашке, футболке и юбке. При желании можно было даже представить, как выглядел тот или иной человек. Вот только самих людей нигде не было. Рядом с некоторыми вещами лежали часы, сумочки, телефоны, фотоаппараты и очки. Очевидно, что большинство посетителей, которым всё это принадлежало, были туристами. Они надеялись, что им пригодятся солнцезащитные очки во время их отпуска. Глупцы!

- Здесь слишком много людей, - сказал Пайк, - нам нужно безопасно выйти.

- Выйти куда? - Задал вопрос Бэккарт.

- Безопасно?! - Воскликнула Ленайа.

- Ну да... - Протянул Пайк, - без напрягов. Сечёшь?

Бэккарт погрозил ему пальцем, на что Пайк развёл руками.

- Не смотрите долго на экраны, - предупредил он, - это не просто помехи... Если хапнете дозняк, вас тут же выбросит из гиперизмерения. А здесь, - Пайк показал руками вокруг себя, - очень людно. Это привлечёт внимание, без палева не выйдет!

Ленайа сочла, что это похоже на аргумент, хоть слова и не были насыщены смыслом. В любом случае, выглядел он убедительно, особенно в ситуации, когда происходит невесть что.

- Если вы попадёте под сигнал, то не сможете убежать, - продолжил Пайк, - вы будете видеть мир таким, каким он кажется человеку, а не какой он есть на самом деле.

- А каким он ему кажется? - Спросил Бэккарт.

- Я думаю, вы видели, - сказал Пайк – он постучал пальцем по своему виску – посмотри тут где-т.

Там было много неприятных образов. Нет, Бэккарт видел и приятные, но большинство было весьма драматичных. Ему казалась жизнь человека, место которого он занял, ужасной. И также чувствовал, что этот человек этой самой жизнью наслаждался. Как ни пытался, Бэккарт не смог этого сопоставить. Тем не менее, среди воспоминаний личности, которую он мог изучать (и которую съел), он не видел ничего подобного – никаких переходов из одного места в другое через зеркала, никаких пустынных помещений с разбросанной одеждой – нет, скорее большинство воспоминаний походили на те самые голограммы, что транслировались на станции, а не вот на это всё.

Не намереваясь более тратить время на бессмысленные размышления, Бэккарт обратился к парнишке в приказном тоне:

- Веди нас туда, где безопасно!

Отбросив назойливые волосы от лица, Пайк наклонился к горсти одежды и подобрал очки. Слова Бэккарта он словно игнорировал, но только потому, что то, что он делал, он считал намного более важным. Затем быстрым шагом он подошёл к следующему комплекту и прикарманил как минимум ещё двое.

- Без этого нельзя, - сказал Пайк, но вдруг осёкся.

Он вскинул палец вверх, показывая, что нужно замереть. Удивительным образом эта команда была проста и понятна для понимания.

- Ты что-нибудь слышал? - Спросил Бэккарт понизив голос.

- Я не уверен, - в напряжении сказал Пайк и осторожно поднялся.

- Ты же говорил, здесь никого нет! - Шёпотом воскликнула Ленайа.

- Что ты слышал?! - Настаивал Бэккарт.

- Тихо! - Приказал Пайк.

В этот момент в обеих частях холла синхронно открылись стеклянные двери, выходящие на одну и ту же сторону улицы. Видимо, сработал датчик движения, но ведь, со слов Пайка, люди не могли здесь находиться... Значит, это было что-то другое. Он очень быстро предположил, что скорее всего система использовала пространство против них, так как засекла не наличие стороннего сигнала, а его отсутствие.

Они были прямо посередине раздвоенного холла.

В расположенные напротив друг друга двери влетел робот по одному с каждой стороны. Они выглядели совершенно одинаковыми, если судить о различиях в роботах вообще было уместным. Но не только вид повторялся в отражении, но и их движение. Робот вилял то к одной стороне, то к другой, словно в поисках чего-то. Он перемещался без какой-либо помощи, просто плыл по воздуху и орошал всё кругом лучами, выходящими из округлой линзы, жутковато ассоциировавшейся с человеческим глазом.

- Давайте подождём, - предложил Пайк, не шевелясь, - он пролетит мимо.

- Ты с ума сошёл, он идёт к нам! - Возразил Бэккарт, - он сейчас нас увидит!

- Не двигайся! - Остановил его Пайк, вскинув руки и попытался объяснить, - мы сейчас находимся не в холле башни, точнее... Точнее мы находимся здесь по-другому. Робот не может видеть нас, если он по ту сторону измерения!

Бэккарт застыл в нерешительности.

С обоих концов роботы начали сближение, пока наконец не подлетели практически вплотную к своим отражениям. На этом они застыли друг напротив друга, словно вычисляя, как им действовать дальше. Их лучи по-прежнему рассеивались вокруг, но странным образом не попадали в глаза. Роботы чего-то ждали.

Послышался щелчок включившейся связи — это заработала система оповещений. Но голос, который прозвучал во всеуслышание не мог принадлежать человеку, да и людям не предназначался, ведь людей здесь не могло быть. И этот голос был определённо знакомым. Однако, разобрать произнесённую фразу не удалось, так как проглоченные слова звучали как проигранные наоборот звуки.

После этого случилось что-то странное. Роботы повернулись таким образом, что просматривали область, где находилась вся компания перекрёстным взором. После чего каждый почувствовал на себе взгляд, приходящий из линз каждого робота.

- Предположительно ошибка сигнала, - жёстко произнёс голос и произошло то, чего Пайк боялся больше всего – роботы выстрелил в них пучком фиолетового цвета.

- А так можно? - Оторопело произнёс Пайк, вывалившись в «нормальное» пространство и немного оторопев от этого.

- Зафиксирован сбой системы, - произнёс уже как будто другой женский голос с той мягкостью, с которой укладывают детей спать, - кажется, я кого-топотеряла из виду...

Теперь робот был один, а холл не отражался в себе. Аппарат развернул металлические уши-локаторы и брызнул в глаза потоком рябящего света. Ленайа закрылась рукой от пронзительных лучей, след от которых остался в глазах даже после их закрытия. Точки замельтешили в темноте, голова потяжелела и накатило ощущение падения, которое тут же сменилось ясностью и спокойствием.

- Вам плохо? - Спросил незнакомый голос – к ней кто-то подошёл и наклонился.

Когда Ленайа открыла глаза, всё вокруг изменилось. Да, она, Бэккарт и Пайк стояли посреди холла, но только теперь здесь всё было иначе.

Первое, на что она обратила внимание — это то, что их окружали люди. По-разному одетые, пришедшие сюда с разными целями, кто-то один, кто-то в компании, кто-то с детьми, а кто-то и вовсе целой группой, все они начали замедлять ход. Обратившийся к ней человек был пожилым мужчиной в строгом костюме. Он явно шёл куда-то по своим делам ровно до этого момента, пока не увидел то, на что необходимо было отреагировать. Видимо, что-то привлекло его внимание, хотя Ленайа не могла понять, чем отличается от других.

Никакой раздвоенности больше не было. За стойкой ресепшена стояли улыбающиеся девушки и принимали галдящих посетителей. Билеты расходились на ура. У стендов стояли дети и с интересом рассматривали рекламные ролики телевизионной башни, посетить которую они сюда и пришли. У ограждений образовалась очередь со заинтригованными туристами. Роботов поблизости не было видно, и, скорее, это всё походило на то, что Ленайа и ожидала увидеть, прибыв сюда. Это был самый обычный мир, самая обычная жизнь, один из очередных дней, что был наполнен своими делами, заботами и развлечениями

- О нет, только не в холле!.. - Настороженно сказал Пайк.

Бэккарт показал мужчине остановиться. Но, как только он это сделал, внимание прочих стало острее. От входа к ним направились охранники, а мимо проходящие люди начали останавливаться.

- Вам нужна помощь, - в утверждающей форме сказала женщина, которая стояла в очереди, тянувшейся до самого лифта.

- Вам не о чем беспокоиться, - сообщил молодой круглолицый человек с акцентом.

- Вы в безопасности, - спокойно сказала девочка с несвойственной ей в силу возраста серьёзностью.

Бэккарт бросил взгляд на людей в форме, которые шли к ним пока ещё присматриваясь, хотя один из них уже отцепил от ремня дубинку с электрическими концевиками. Его палец лежал на кнопке у её основания. Теперь Бэккарт имел представление о том, как работает эта штука.

- Оставайтесь на месте, - строго, но с заботой о сохранении порядка, сказал охранник.

- Сейчас вам помогут, - сказал второй.

- Вы в безопасности, - донеслось со спины.

- ВЫ В БЕЗОПАСНОСТИ, - повторили люди вокруг.

Охранник показал успокаивающий жест, который, почему-то, сопровождался направленной в их сторону дубинкой. Поведение окружающих заставило забеспокоиться. Посетители башни начали бросать свои разговоры, убирать в сторону телефоны и фотоаппараты, выходить из очередей и с осторожностью подступать всё ближе. Такое внимание было не с проста.

- Мы не желаем вам плохого...

Но вдруг все взгляды мгновенно отцепились от них, когда где-то в середине холла громогласно и даже с какой-то дисторцией пронеслось так, что отразилось эхом.

- БЕСПЛАТНО!

Все разом обернулись, кроме Пайка, который быстро показал спутникам, чтобы немного прикрыли глаза.

«О нет» - подумала Ленайа.

Сверкнула ослепительная вспышка света. Она оказалась настолько яркой, что должна была погрузить в бессознательную слепоту на продолжительное время всех присутствующих, однако, вместо этого, благодаря прикрытым рукой глазам, свет мягко проник в неё и зрение, если можно так сказать, расслабилось. Возможно, глазные мышцы стали по-другому работать, воспринимать меньше информации, но главное - стало легче. Ленайа даже не моргнула. Но то, какой эффект произвела эта вспышка на людей, было удивительным.

Окружающие их люди внезапно замерли и опустили свои руки и головы, будто выключенные роботы. Они покачивались, дышали, но не двигались с места, либо не в силах шевелить своим телом, либо пытаясь справиться с овладевшим ими бессилием. Роботы!

Про них Бэккарт вспомнил в первую очередь. И, когда он обернулся, глаз, выбросивший их из зазеркалья, был позади них. Он уже развернул свои чёрные локаторы и готовился выстрелить пучком фиолетового сияния. Вот только Бэккарт был быстрее...

Выдернув свой наиполезнейший ключ, тяжёлый и могучий, Бэккарт шагнул навстречу нависшему над ними роботу и вонзил металлические концы оружия точно в середину треснувшего зрачка. Такое определённо не входило в планы робота, отчего его реакция была больше похожа на удивление. Вздрогнув прямо в воздухе, металлический шар рухнул на пол и заискрился. Этим нельзя было не воспользоваться. Бэккарт начал бить его ногой и старательно раздавил то место, откуда показывалась линза. Он работал над этим довольно долго, словно никак не мог остановиться.

- Вот это было круто, чувак, - разве что смог озвучить свою мысль Пайк, хотя Бэккарт, казалось, ещё не завершил своё дело по избиению робота.

Разбитый зрачок засветился размытым сиянием, замерцал и совершенно погас. С роботом было покончено.

- Надеюсь, ты и вправду крутой. Щас понесётся... - Сказал Пайк.

Бэккарт лишь успел бросить на него недоумевающий взгляд, как тут же раздалась пожарная сигнализация. Сирена брызнула в уши острым трезвоном, не давая сосредоточиться.

- Определение уровня приоритета.

Женский голос ненавязчиво прозвучал буквально ото всюду, будь то приборы общего оповещения, динамики стендов или телефоны в карманах замерших посетителей. Однако никто вокруг не дёрнулся. Робот продолжал лежать.

Сквозь толпы людей из середины зала наконец пробилась девушка. Она неистово расталкивала попадавшихся ей людей, совершенно не беспокоясь, что с теми будет. На вид она была крайне взволнована, если не сказать большего.

- Мы же договорились! - Громко сказала она, обращаясь к Пайку.

- Но мне пришлось!.. - Возразить тот.

- Мы договорились! - Повторила подошедшая девушка настолько строго, насколько позволял ей её опыт ведения строгих переговоров, - ты же знал, что этого нельзя делать! О чём ты думал!

Осторожно пройдя мимо стоящих друг напротив друга людей с пустым взглядом, к ним присоединилась вторая девушка слегка полного телосложения. У неё были пышные рыжие волосы, которые явно никогда её не слушались так долго, что она просто бросила их приводить в форму, и лишь изредка странно стригла, возможно даже сама. Она была взъерошена так, будто только что вырвалась из фан-зоны рок-концерта, а в руках она держала явно неисправный телефон, который ничего, кроме единственного цвета не показывал.

- Думал? - Развёл руками парнишка, - пришлось импровизировать...

- Постойте... - Решил внести ясность Бэккарт.

- Они живые! - Прервал его визг лохматой толстушки, которая отпрыгнула от Бэккарта на несколько шагов назад.

Это изменило лица девушек, которые, судя по реакции, до этого момента думали, что Бэккарт и Ленайа лишь часть застывших декораций, одни из тех людей, что стояли на ногах, но были в глубочайшем сне, причём таком, что даже звенящая сигнализация не могла заставить их проснуться.

- Познакомьтесь, - вставил, обращаясь к Бэккарту и Ленайе, Пайк, - это Хейли, она у нас стратег, и Бёрни...

- Бёрнедит! - Отбросив несвоевременные размышления, в ярости проревела Бёрн.

Персонажи обменялись неприязненными взглядами. Это в природе человека – не верить первому попавшемуся проходимцу.

- А это я не знаю кто, - сказал Пайк, показывая на ничего не понимающую парочку, - Но я их вытащил! – Игриво продолжил он, осторожно махая пальцем перед носом Бёрнедит, словно ходил по лезвию ножа, - это же ты их заметила!

- О чём вы говорите? - Вмешалась Ленайа.

- С этим потом разберёмся, - вступила в спор Хейли, напряжённо тыкающая в свой телефон, на экране которого ничего не происходило, - всё плохо, полиция... Скоро будут вертолёты, а, возможно, спецназ или танки.

- Танки? - Не смогла сдержать эмоций Ленайа.

- Надеюсь, Джеф успел, - игнорируя её слова, сказала Хейли, поднимая глаза.

Переглянувшись с Хейли, Пайк внезапно подошёл к повесившему на грудь голову мужчине и снял с его головы очки с чёрными стёклами. Затем он метнулся к девушке неподалёку и кому-то ещё, чтобы прикарманить как минимум ещё парочку.

- Вам понадобится это, - объяснила Хейли, когда Пайк протянул очки Бэккарту.

Бэккарт взял очки, хотя не понимал, для чего ему их дают.

- Нет, - выжигала взглядом Бёрнедит, - вы же не собираетесь...

- Очки дают возможность увидеть, где меняется окружение. Они помогают заметить другое измерение. Они не блокируют сигнал, но если действовать быстро… К тому же у нас нет времени выбирать, - аргументировала Хейли, набросив огромные очки на своё огромное лицо.

- Да всё норм! - Вставил Пайк, - как вы поняли, ребята уже в курсе, мы только что оттуда.

По лицам пробегала волна аварийного освещения. Сигнализация трезвонила так, что не давала думать. Но глядя на то, как Хейли и Пайк начали рассматривать добытые солнцезащитные очки, стало понятно, что они действительно собирались сделать то, о чём говорили.

- Чооооооооорт, - единственное, как смогла отреагировать Бёрн, вознеся руки над головой и таким образом признавая своё поражение.

Пайк бросил солнцезащитные очки и Ленайе, но Бэккарт схватил их в воздухе, прежде чем те не угодили ей в голову.

- Что всё это значит? - Даже не ожидая получить ответ на свой вопрос, всё же спросил Бэккарт.

- Это значит, ребята, что нам придётся идти запретными путями, - нехотя ответила Бёрн с такой же агрессией, с которой только Бэккарт мог поравняться,

В это время она осторожно вынула тёмные очки из чьей-то сумочки и ровным движением протёрла тряпочкой, всё это время смотря Бэккарту в глаза. Стёкла сверкнули розовым блеском.

- Хм, - скривила лицо Хейли, - почему именно эти?

- Это называется стиль, ёпта! - Сказала Бёрн.

Сказала так, словно хотела пошутить в ответ, а потом выстрелить между глаз. Благо, у неё не было из чего, она никогда не стреляла и даже не держала в руках оружия. Мощнее шокера.

Со стороны выхода начали доноситься разнообразные шумы. Быстро подъезжающие автомобили, командный крик и всеобщая суета. Похоже, что здание оцепляли. Бёрнедит решила, что пора заканчивать с этим балаганом. Ей было очевидно, что из здания никакими другими путями выбраться было невозможно, и даже все эти их сюрпризики для роботов были не более чем неотёсанным камнем в каменном веке.

- Значит так, - не теряя времени, сказала Хейли, обращаясь к Бэккарту и Ленайе, - надевайте очки, только так мы сможем выбраться.

- Очки?! - Спросила Ленайа, возмущённая до предела.

- Когда ты их наденешь, - Хейли обратилась прямо к ней, - сигнал на время будет создавать кривизну, как бы заблокируется. Ты сможешь видеть тоннели!

- Тоннели? - Воспротивился Бэккарт, - мы только что были в одном! Но мы были в нём безо всяких очков!

- Я же только что сказал вам, что вы - прибывшие. Вы просто не успели хапнуть дозу сигнала. Поэтому вы сначала пошли не теми тропами, где не ходят люди с допуском, а потом я вытащил вас через тоннель. Если что - сигнал – это фиолетовое дерьмо, которое бесконечно и бесконечно льётся людям в глаза, и они делают только то, что им приказывает мама. Вы выпали из её системы, в которой только что числились, и именно поэтому она и засекла нас, - выпалил на одном дыхании Пайк, - и ты, чувак, раздавил мои очки, когда я был в тоннеле!

Хейли хлопнула его по губам явно не потому, что тот сказал слишком много лишнего, а из-за сквернословия.

- Вы называете её «мама»? – Усмехнулся Бэккарт.

- Если мы наденем очки, люди не смогут видеть того, что увидим мы – не спрашивай, как мы это выяснили, но судя по всему есть какая-то разница между нашим зрением, ну я пришельцев имею в виду, и их, людей, - сказала Хейли, - и это наш путь отсюда. Проскользнуть между тем, что видят люди, и что видит она, что, впрочем, одно и тоже, если подумать, так-то…

Ленайе показалось в этих словах что-то до боли знакомое. И это не предвещало ничего хорошего.

- Но... - Осмелилась спросить она, - почему туда нельзя ходить?

Сирена звенела в ушах. Люди вокруг стояли неподвижно в ожидании пробуждения. Бэккарт готов был поклясться, что видел, как один из очереди дёрнул рукой.

- Тебе разве не рассказывали в детстве страшных сказок? - Прервала их Бёрнедит, наконец выкорчевавшая дубинку-шокер из руки застывшего охранника.

- Это моё, - заявил Бэккарт, но Бёрн жестом остановила его.

- Во-первых, это не твоё. Во-вторых - я единственная здесь, кто умеет с этим обращаться, - сказала она, вынув из-за пояса ручной шокер и выбрасывая его, - к тому же, мой давно разряжен.

- И что, ты будешь отбиваться ею от людей? – Ещё больше усмехнулся Бэккарт.

- Нет, что ты! - Проигнорировав насмешку сказала Бёрн, - это для меня!

Она подбросила дубинку в руке, оценивая своё новое оружие.

- Почему мы должны бежать? Ведь мы же — не преступники! - Задала очевидный вопрос Ленайа.

- Не преступники, - согласилась Бёрнедит, - но намного хуже. Мы сбой в системе.

- В их системе, - уточнила Хейли, указав на выход, который на данный момент был под пристальным вниманием с другой стороны.

Бэккарт решил, что разумнее будет разобраться во всём в более спокойной обстановке, хотя, по его мнению, она была более чем подходящая ровно до того момента, пока им не встретилась эта компания.

- Надо идти за Джефом, - твёрдо сказала Бёрнедит, строго посмотрев на Ленайу

- Из-за вас наш друг в опасности, - пояснила Хейли, - и мы не можем вас оставить. Вы не должны попасться, иначе нам всем конец. Поэтому, хотите вы этого или нет, вы идёте с нами!

Хейли взмахнула очками в руке, показав таким образом, что пора. Суматоха на улице прекратилась. Это было затишье перед бурей. Люди вокруг начали постепенно приходить в себя.

Выбирать не приходилось. Пусть это и выглядело нелепым, тем не менее, встретившимся людям с лёгкостью верилось. Они были не на шутку встревожены и, по всей видимости, им было некогда отвечать на вопросы. Ленайу посетило чувство, что ей вновь приходится доверяться неизвестности. Она бросила взгляд на Бэккарта и, похоже, он разделял её сомнения.

- Как это работает? - Всё, что спросил он, когда очки оказались на его глазах.

- Придётся поверить своим глазам, - Хейли рукой повернула его голову в сторону и лицо его изменилось от увиденного.

Так как Ленайа ничего не видела в том месте, куда смотрел Бэккарт, она тут же надела очки, чтобы разобраться со всем этим.

- Приоритет первого уровня, - произнёс сахарный женский голос сразу, как только очки оказались на лице Ленайи.

- Первого уровня? - Недовольно воскликнула Бёрнедит, - да кто ты такая?!

- Приоритет первого уровня, - повторилось по рации, закреплённой на поясе Бёрнедит, - перекрыть все выходы.

- Бёрни вторая, - усмехнулась Хейли.

То, что увидела перед собой Ленайа, окончательно убедило её в невозможности происходящего. В этот момент она поняла для чего нужны были эти очки, что скрывалось за сигналом и почему люди не могли видеть то, что им попросту было недоступным. Сомнений не оставалось, именно так выглядел вход в другое измерение.

Перед тем, как отправиться вперёд, Ленайа бросила взгляд на оживающую толпу посетителей и врывающийся отряд вооружённых людей. Теперь она была убеждена в мысли, что с миром людей не всё в порядке.

Всё перевернулось.

Глава 8.1 Самолёт на Шанхай

ГЛАВА 8.1

КАК НАСТОЯЩИЕ

Самолёт на Шанхай

К приоткрытой двери приблизился мужчина в строгом костюме. Таков был дресс-код на его новой работе. Он ещё не успел привыкнуть к закреплённому на теле передающему устройству, и немного побаивался его пока использовать, дабы не напортачить. Однако выданный пистолет у него под полой пиджака придавал значительную уверенность в себе. Пусть это было и не огнестрельное оружие, но его тяжесть и ощутимая мощь так и манила к себе. Признаться, ему не терпелось подержать пистолет в руках.

Мужчина подошёл ближе к дверной щели, но, прежде чем что-либо предпринять, обратился к инструкциям. Эта инструкция, как и любая другая, была предельно проста и понятна: все двери должны быть закрытыми.

- Вторжение на двадцать четвёртом этаже, - слегка встревоженно произнёс он вслух, и вдруг получил ответ прямо в наушник.

Судя по реакции, это было важное для всех сообщение. Отреагировало сразу несколько людей, оповестивших о своём скором прибытии.

Это насторожило.

Сунув руку под пиджак, мужчина щёлкнул заклёпкой и извлёк непомерно тяжёлый для своего вида пистолет. Можно было входить.

По оснащению и изрядному количеству техники вокруг можно было предположить, что здесь проистекали некие важные информационные дела. Чёрные коробочки, аккуратно разложенные по специальным стеллажам, то зажигали, то тушили цветные индикаторы. Прямо за ними работало одновременно пять или шесть мониторов, каждый из которого показывал ничего не значащую белиберду, больше похожую на помехи, нежели на изображения. Вероятно, они были сломаны. Свет от них набрасывался на мощную фигуру в полумраке.

Посреди мониторов стоял человек.

Он с непроницаемым лицом смотрел то на один экран, то на другой, словно мог на них разглядеть что-то вразумительное. Но этот человек не работал. Он изучал.

Открывшаяся дверь привлекла его внимание, и он резко вскинул голову.

Их взгляды встретились. Похоже, что чужак никого не ждал... Это был не один из своих.

Агент службы безопасности без колебаний вскинул пистолет и властно сказал:

- Не двигайтесь!

Подумать только, это была всего первая неделя, а уже такой инцидент! Он просто не мог не уладить всё это здесь и сейчас.

- Поднимите руки, - сказал человек с пистолетом второе, что пришло ему в голову.

Фигура среди мониторов послушно, но неторопливо подняла огромные мускулистые руки. Это было крайне необычным для обычного гражданина. Его движение было простым и уверенным, словно он знал, как нужно действовать в подобных ситуациях. Более того, он совершенно не боялся оружия! Так простой человек себя вести не мог. Любой другой бы занервничал при виде направленного на него дула пистолета, хоть даже игрушечного. Но силуэт человека стоял спокойно и неподвижно. Поэтому занервничал новоиспечённый агент.

Все прочитанные инструкции предательски растворились напрочь. Да и как можно было вообразить, что такая ситуация вообще произойдёт!

Зато лицо в полумраке, было совершенно беспристрастным.

- Покажите удостоверение, - повысив голос потребовал агент.

С одной стороны, он надеялся, что у этого человека не было никакого удостоверения. С другой же — с ещё большим ужасом осознавал, в какую дурацкую и нелепую ситуацию он попал.

Человек с поднятыми руками не пошевелился. Однако с его стороны ясно послышался пустой щелчок. Не успел агент службы безопасности что-либо сообразить, как в руке противника вспыхнул огонёк. Это была бензиновая зажигалка, пламя которой восходило ровно к датчику пожарной сигнализации.

Такая тактика привела агента в полное замешательство.

В следующую секунду этаж взорвался оглушительным трезвоном, а в глаза ударили струи воды, превратив всё помещение в яростный фонтан. Сработала система пожаротушения, которой не должно было находиться в техническом отделении, разве что, только, кто-то не хотел здесь внезапно всё сломать. Что и произошло: стеллажи заискрились, несколько мониторов тут же перегорело. Закрывшись свободной рукой от нескончаемого потока воды с потолка, которая продолжала бить по лицу под углом, агент растерянно начал искать глазами злодея. Он резко направил пистолет в сторону движения...

Достал оружие — применяй. Оружие — это часть тебя, продолжение твоей руки. Ты един с ним, а оно едино с тобой. Кажется, он слышал такое даже от сослуживцев. Но как им потом рассказывать, что эта хреновина может просто взять и выскользнуть из намокшей и охваченной тремором руки? Да так, что, описав дугу между замершими от наблюдения этой сцены оппонентами, пистолет ударился о стену и выстрелил.

Прозвучавший словно молния свист рассеялся в оглушительном звоне сирены.

Мгновение потребовалось для того, чтобы осознать, что пуля ни в кого не попала. Однако этого мгновения хватило задержанному, чтобы воспользоваться ситуацией. Он резко ударил по монитору и тот повалился на агента, который едва успел увернуться от рухнувшей на пол аппаратуры.

- Нельзя ронять технику! - Грозно выпалил агент, но эти слова не произвели должного эффекта, а ведь агент на нужную реакцию очень даже рассчитывал!

С этого момента стало понятно, что проникший сюда человек готов пойти на всё, чтобы остаться не пойманным. А это означало, что остановить его следовало во что бы то ни стало!

В лучах оставшихся ещё целых мониторов, которые продолжали транслировать помехи, сквозь потоки мельчайших и очень острых брызг проступили черты лица человека, который представлял сейчас особый интерес. Его черты лица были знакомы каждому. Не было никаких сомнений, что перед агентом стоял сам Джеффри Шоу. Вот уже несколько недель новости по всем каналам разрывались от сюжета про скандал в центральном участке с побегом террориста прямо из рук полицейских. Это определённо был он, а значит представлялся шанс не только прославиться героем на всю страну, но и элементарно выполнить свой гражданский долг и долг перед человечеством.

Джеффри Шоу должен быть схвачен и обезврежен, чего бы ему это ни стоило.

Осознав это, агент изменился в лице. Он прямо посмотрел на Джефа. Неописуемая ярость вселилась в его глаза, что-то животное взяло верх, и далее больше агент не владел собой. Его неожиданно наполнил мощный прилив сил, а эмоции отступили.

Отработанным жестом в руке Джефа раскрылись солнцезащитные очки. Странно, что он собирался использовать их здесь, в полумраке, в помещении без окон и с одной лишь дверью, куда солнце никогда и не заглядывало. Но это было не важным. Он собирался их надеть, и его следовало остановить.

Агент блокировал уже поднимающуюся руку с очками и нанёс удар не успевшему отреагировать Джефу прямо в грудь. Сначала удивило то, откуда всплыли эти неожиданные навыки, но затем добавилось и удивление от того, с какой силой они были применены. Человек с очками отлетел от него на несколько метров и врезался спиной в стеллаж так, что вся конструкция пошатнулась. О таких скрытых в себе силах агент даже не подозревал. Но эмоции были на втором плане...

Джеф быстро встал на ноги, агент быстро зашагал к нему навстречу, и двое мужчин встретились, чтобы драться, и возможно уже, что каждый за свою жизнь.

Когда в помещение ворвалось подкрепление, комната, которая всегда должна была быть закрытой выглядела разгромленной. Весь пол был залит водой, которая продолжала подаваться из системы, орошая до основания разрушенную аппаратуру. Вся мебель, все стеллажи, всё оборудование было разбито, покорёжено и восстановлению не подлежало.

В этой комнате находилось два человека. Один из них был в соответствующей одежде и мгновенно был определён, как сотрудник организации. Он был сверху, но никак не мог победить.

Одной рукой он тянул на себя провод, перетянутый через шею противника, а другой боролся, пытаясь не дать ему дотянуться и надеть солнцезащитные очки на лицо.

- Огонь на поражение по моей команде! - Громко объявил один из них.

Их ботинки зашлёпали по лужам, в поисках выгодной позиции.

«Огонь на поражение?» - Про себя повторил агент. Такую фразу он никак не ожидал услышать от людей с почти настоящим оружием. Такое можно было услышать только от людей, оружие у которых было вполне себе настоящим! Правда, беспокоило в этой ситуации его то, что в зону поражения входил и он сам. Неужели они действительно были готовы открыть огонь?

- Огонь! - Раздался приговор.

Согласно приказу люди готовы были открыть огонь, но произошло что-то такое, что впоследствии не смог описать ни один из участников действия.

В комнате неизвестно откуда появилось ещё пять фигур. Они возникли внезапно в тумане воды, словно бежали от чего-то. Но откуда они могли взяться, ведь единственный выход был у них позади! На каждом из них были надеты очки от солнца. Это последнее, что бросилось в глаза, перед тем как вперёд выскочила девушка с забранными в хвост волосами и с дубинкой-электрошокером в руках.

- За мой счёт! - Громко воскликнула она и размахнулась.

Резким ударом в пол она вонзила заряженные концевики дубинки прямо в успевший набраться в помещении бассейн. Реакция последовала молниеносно. По телу каждого находившегося здесь человека пробежалась волна электричества. Оцепенение охватило всех, но также быстро и отпустило, так как разряд был не достаточно мощным для того, чтобы убить всех в помещении, но достаточно мощным, чтобы на некоторое мгновение парализовать каждого.

Следующие действия произошли одновременно.

- Рассинхронизация, - неведомо для кого оповестил женский голос, исходивший из общей системы оповещения.

Вместе с этим объявлением на пол один за другим начали падать тяжёлые металлические шары, которые, как оказалось, находились где-то под потолком в помещении всё это время. Агент растерянно озирался вокруг. Он всё ещё был под воздействием электрического шока. Его взгляд упал на одну из сфер и ему стало понятно, что это некий аппарат, только что вышедший из строя.

Воспользовавшись его замешательством, Джеф вырвался и, более не желая продолжать потасовку, устремился следом за убегающими в туман людьми, которые покидали комнату также необычно, как и появились. Перед тем как надеть солнцезащитные очки, он напоследок бросил взгляд на своего противника. Его взгляд выражал уважение.

Агент смотрел им вслед и в глазах его двоилось. По крайней мере ему так показалось, потому что в противоположной части помещения он отчётливо видел вторую дверь, путь к которой был разгромлен в точно таком же порядке, как и позади него, с той только разницей, что там не стояло вооружённых людей, которые никак не могли прийти в себя и были разбросаны вокруг корчившиеся и стонущие.

Джеф захлопнул дверь как раз в тот момент, когда система пожаротушения наконец отключилась. Вода прекратила заливать всё вокруг, звон затих, продолжая звенеть уже только в голове. На мгновение воцарилась тишина.

- Поиск, - раздалось из системы общего оповещения.

Валявшиеся в воде аппараты начали подниматься в воздухе. С них сочилась вода, но заморгавшие линзы в металлических отверстиях говорили о восстановлении работы механизмов. Не имея никаких опор, шары поднимались выше и выше, пока не оказались над головами.

- Поиск... - Произнёс женский голос.

Помещение заполнилось фиолетовым сиянием. Свет исходил из аппаратов и был приятным и необычайно красивым.

- Синхронизация, - послышалось уже где-то вдали, словно голос матери, укладывающей спать.

Агент продолжал задумчиво смотреть в стену, где ещё секунду назад была дверь. Она исчезла так же, как и странные аппараты со светом из своих одиноких глаз... Теперь её не было, но он точно знал, что эта дверь существовала, и что вела она туда, где начиналось что-то совершенно другое, не подвластное логике и настолько же недостижимое, сколько не реальное.

Промокший до нитки агент и его коллеги остались в помещении одни.

Подземная парковка была забита автомобилями, однако, на удивление безлюдна.

Обычно кого только на парковке не встретишь, и бомжи, и целующиеся парочки, и даже компанию распивал, на которых пофигу даже охраннику, но в этот раз не было ни единой души. Даже кошки не сновали перед ногами.

Раздался звонок, и единственные двери лифта на парковке открылись. Но оттуда никто не вышел. В нём никого не было. В это время было странным, что кто-то отсылал пустой лифт на уровень, где его никто не ждал. Впрочем, не было никого, чтобы это оценить. Двери закрылись, автомобили остались стоять неподвижно.

Однако звонок раздался ещё раз. Это было ещё более странным, ведь не прошло и нескольких секунд с тех пор, как эти же самые двери закрыли пустой лифт. Но по-прежнему не было никого, чтобы удивиться тому, как из лифта начали появляться люди. Не известно, как они успели в него попасть, но сомнений, что они шли из него целой вереницей не оставалось — шесть человек ступили на асфальт.

- Ты достал? - Первым делом спросила полная девушка, с надеждой посмотрев на Джефа.

Тот молча извлёк из кармана необычный предмет. Двумя пальцами Джеф протянул ей тёмный прямоугольный камень, очень похожий на ластик, если не считать цвета. Чёрным или каким-либо иным цветом его обозначить было сложно, так как он скорее поглощал свет, нежели сверкал. Выглядел камень идеально обработанным и навряд ли, что вручную. Его можно было бы назвать бриллиантом наоборот.

- Там, где я и думала? – Спросила Бёрн, собирая развязавшиеся волосы обратно в хвост, чтобы больше не мешались И НЕ БЕСИЛИ ЕЁ.

Джеф кивнул и слегка, почти незаметно, улыбнулся одним краем губ.

Хейли забрала его и быстро сунула его себе в карман юбки.

- И вот из-за этого мы оказались в такой заднице? - Возмутилась Бёрн.

Бёрнедит вознесла руки к небу, чтобы показать степень своего возмущение, но вместо неба над ними сейчас находился потолок.

- Почему третий уровень? - Переключила её внимание Хейли.

- Я спёрла у охранника ключи! - Сказала Бёрн.

Полная девушка более не стала задавать вопросов. Она без слов поняла, что имела в виду её спутница: охрана приезжала одной из первых, но на первые уровни им всё равно не удавалось попадать, так как там бросали машины неделями. Логично было предположить, что вероятность найти нужный автомобиль на третьем уровне была высокой. И это её устраивало.

Фургон неподалёку дал обратную связь двумя сигналами. Бёрнедит оказалась права.

- Это пруха, чувак, - сказал Пайк, хлопнув Джефа по плечу.

Джеф обернулся к нему и посмотрел так, словно перед ним была отбивная из оленины, и в этот момент Пайк решил для себя, что поедет сзади.

Компания дружно распахнула все двери автомобиля, быстро разместилась внутри и наглухо захлопнулась. Некоторое время они сидели и ничего не делали, словно выжидая, заметил ли их кто-то или нет. Выждав столько, сколько показалось достаточным, расположившийся за рулём Джеф первым делом повернул ключ для включения аккумулятора, а уже потом начал осматривать автомобиль на предмет чужих документов и парковочного ключа.

Заработало радио. Волна была не настроена и потому по салону автомобиля разнёсся шум помех.

- Я вижу вас, - прерывисто раздалось сквозь помехи.

Бэккарт и Ленайа переглянулись, однако все остальные продолжали сидеть в ожидании.

- Я… Вижу вас... - снова произнёс манящий женский голос.

- Да, мы называем её «мама», - с улыбкой сказал Пайк.

- Всё в порядке, - сказала Бёрн, - она нас потеряла.

Дождавшись этих слов, сидящий за рулём Джеф спокойно завёл машину.

- Теперь самое главное, - сказала Хейли, обращаясь ко всем присутствующим, - слушайте музыку.

Бэккарт развёл руками, не понимая, чего от него хотят. Ленайа же предпочла довериться новым попутчикам и ничего не предпринимать. В конце концов, они выглядели так, словно знали, что делали.

- Для чего? – Всё же спросила она, поддерживая Бэккарта, и вопрос был рациональным.

- За тем, - пояснила Хейли, - чтобы безопасно выйти в мир людей. Когда мы поддадимся сигналу, мы тут же исчезнем с её радаров. Ну, то есть, появимся, конечно, но как обычные люди. Хотя она и сможет нас отследить даже таким образом, обычно это срабатывало.

Бёрн прибавила звук погромче. Шипение вкрадчиво, но едва заметно пробралось в голову. Непроизвольно звуки начали наслаиваться один на другой, создавать ритм и музыкальный рисунок. Было очень необычным различить что-то в этих помехах, однако уже через секунду по радио играла лёгкая и песня с разборчивым мотивом и словами. Ленайе так и не удалось отследить момент перехода, однако факт оставался фактом — шипение превратилось в музыку.

Бэккарт понял, что ощущает себя по-другому. Он не мог сказать, что именно изменилось, но что это изменилось — было совершенно точно.

- Это безопасный выход, - пояснила Хейли, - необходимо попасть под сигнал именно таким образом, чтобы роботы перестали нас мгновенно замечать среди обычной для них картины. Нам нужно, чтобы ей было сложно выделать нас из всего потока информации, что ей приходится обрабатывать. Маме же приходится это как-то обрабатывать? Вот ты, например, Бёнри, ведь, думаешь о чём-то сейчас?

- Сигнал? Система? Я не могу разобраться во всём этом. Есть только она, а всё остальное – это побрякушки. - сказал Бэккарт.

Пайк хотел было открыть рот, но Бёрн посмотрела на него выжигающим взглядом в зеркало заднего вида.

- Мы же обсуждали это, - закипая начала она, - ни в коем случае не использовать тоннели!

- Ну а как ещё их было вытащить?.. - Растерялся Пайк.

У него не было шансов возразить.

- Ты ведь знаешь, что это очень рискованно! Зачем ты туда полез? - Бёрн была неумолима.

- Так они же были в тоннеле, как было вытащить их иначе! – И Пайк был прав, поэтому он занял гордую позу.

- Вас всех засекли!

- Эта штуковина не вошла в тоннель, она словно почувствовала нас, как будто не видела, но предполагала, что мы там, - объяснился Пайк, - а затем просто стрельнула в пустое место. Для мамы это нормально? Она просто выстрелила светом туда, где нас не было! Точнее, не должно было быть.

- Это так, - подтвердила Ленайа, пытаясь вникнуть в происходящее.

- Она что, видит тоннели?

- Тоннели из гиперизмерения? - Уточнил Бэккарт, который пытался разобраться в логике происходящего.

- Тоннели и есть гиперизмерение, - оставила его с ещё большим количеством вопросов Хейли.

- Плохо дело, - констатировала Бёрн, - этого нам ещё не хватало... Если роботы стали чувствительнее… да, чёрт возьми, как это возможно!

- Может, - предположила Хейли, - новая модель? Она же совершенствуется. Вскоре к нам могут уже не танки приезжать…

- «Мама», как вы её называете, не такая как мы, - подчеркнул Бэккарт, - она слабее нас, хуже думает, она не представляет и пятой части того, что знаем мы.

Он подумал.

- Хотя, у неё было некоторое время, чтобы нас изучать, - на пессимистичной ноте закончил Бэккарт, что немного встревожило Ленайу.

Джеф начал движение. Автомобиль покатился по уровням парковки, поднимаясь к поверхности земли. Отдав карту-ключ вахтёру на выезде, он молча повернул голову в сторону выезда на дорогу и сориентировался.

- Джеф, пожалуйста поскорей, - нервничая, попросила Бёрн.

Фургон затерялся в потоке машин. Джеф быстро, но не нарушая правил, погрузился в течение города. Слегка дождило, но даже это не мешало насладиться действительно внушающим видом сверкающих всевозможными цветами небоскрёбов, величественно произрастающих из многочисленных бутиков и моллов. С заходом солнца мегаполис выглядел совсем по-другому.

- Вот этот фокус с электрической штукой... - Сказала Хейли, обращаясь к Бёрн, - меня проняло! Хоть и буквально… Не сочти за комплимент, детка, но ты просто огонь!

- Хотелось немного разрядить обстановку... - Единственное, что нашлась ответить Бёрнедит.

- Вы слышали? - Шутливо подхватила Хейли, - это точно была шутка, я слышала от неё их всего две, и одна была про то, что я жирная. Главное, не вручайте ей тостеры, а то она вам точно разрядит атмосферу.

Бёрнедит глубоко вдохнула и очень-очень медленно выдохнула.

- Куда мы едем?! - Продолжал пытаться обратить на себя внимание Бэккарт.

- Ты серьёзно хочешь с ними разговаривать? Прям вот чтобы слова из лица? – усмехнулся Пайк, который явно уже зарёкся встревать в эти перепалки.

- Спросите её, чего она прицепилась ко мне! - Пожаловалась Бёрн.

- Ты столько времени спрашивала себя об этом? - Изобразив удивление, сказала Хейли, - очевидно же, что я не перевариваю таких цыпочек.

Бёрнедит погрозила пальцем Хейли и сказала:

- Однажды твоя жопа застрянет в тоннеле, и ты услышишь буквально всё, что я хотела сказать тебе про неё.

- По статистике полные женщины более привлекательны для мужчин, куколка!

- Так, хватит! - Вступил в беседу Бэккарт, - объясните, в конце концов, что происходит!

- Если не затруднит... - добавила Ленайа.

Ради такого дела Бёрнедит повернулась с переднего сиденья к Бэккарту и Ленайе и посмотрела на них понимающим взглядом, каким смотрят, когда хотят расположить к себе, а вовсе не ответить на вопрос.

- Вы только не нервничайте, ребята, - сказала она, - мы — в реальном мире.

Она подождала, когда эти слова будут восприняты всерьёз.

- Слушайте внимательно! - Вмешалась Хейли, - вас ещё только выкинуло, и, вероятнее всего, вы ещё не до конца очнулись и совсем не понимаете, что происходит. Это пройдёт, вам нужно немного подождать. Однако, в вас скорее всего живы воспоминания людей, чьё место вы заняли. Если они дезориентируют вас — не поддавайтесь. Вам нельзя возвращаться домой, к друзьям, родителям, в университет или на работу, ничего этого больше для вас не существует. Давайте сюда ваши мобильники и всё, что найдёте в карманах.

Поначалу Ленайа не поняла, что у неё спрашивает Хейли. Она обратилась к воспоминаниям человека и обнаружила, что имеет при себе огромное количество каких-то штучек и вещей на все случаи жизни. Ленайа залезла в карман, извлекла мобильный телефон, ключи, карты, сняла браслеты и отдала это барахло Хейли.

- Зачем они тебе? - Спросил Бэккарт, который также нашёл у себя телефон, часы, похожие карты и даже какой-то дешёвый брелок, который не был ни к чему прикреплённым, а, видимо, нужен был чисто для увеселения владельца тем, что при нажатии испускал великолепный …фиолетовый...

Хейли выхватила всё, что они протянули в руках и без жалости швырнула в окно, после чего кряхтя и тужась начала его закрывать.

- Гаджеты могут помочь маме выследить нас. От них надо было избавиться.

Хейли говорила с полной серьёзностью, не давая усомниться в своих словах. Она тряхнула налегла посильнее и окно закрылось. В ней чувствовалась некая самобытность, при этом не лишая естественной женственности. Хотя да, жесты её были не такие изящные, как у Бёрнедит.

- Нам всем необходимо укрыться от сигнала и подождать, пока всё не уляжется. Мы сейчас как мотылёк в паучьей ловушке. Чем больше мы воздействуем на паутину, тем больше она колеблется. Мы реагируем на всё, и всё реагирует на нас! Вот посмотрите - час пик начинается...

И действительно, трафик начинал заметно усиливаться, светофоры останавливали чаще, и на улицах начинало появляться ещё больше людей, сливавшихся в безликую и бесформенную толпу, даже несмотря на то, что каждый человек был индивидуален и одет кто-как, почти во все цвета радуги.

- Ну и что в этом такого? - С непониманием спросил Бэккарт, но в ответ на это Бёрнедит лишь отвернулась и стала молча смотреть на дорогу.

Бэккарт перевёл взгляд на Пайка в поисках ответа. Тот смотрел по сторонам во все окна и был настороже. В конце концов Хейли не выдержала и щёлкнула пальцами перед лицом Бэккарта, от чего тот быстро посмотрел на неё.

- Час пик всегда бывает только вокруг тебя, - таинственно сказала Хейли, - если ты хочешь куда-то попасть, он будет преследовать тебя. Это вовсе не просто так, не думал об этом? А разгадка одна. В системе происходит сбой и все близлежащие ресурсы стягиваются в это место для решения проблемы. Проблема – это ты, если ты этого ещё не понял. Это как… в Пэкмэне! А для того, чтобы что-то быстро найти, нужно всё остановить. Поэтому мы и оказались в пробке!

И действительно — вот уже несколько минут они не двигались. Вокруг них скопились автомобили и автобусы, все стояли, пыхтели, сопели, но ничего не могли с этим поделать. Между машинами то и дело пробегали люди, будто бы случайно выпавшие из толпы.

Бэккарт выжидающе посмотрел на Хейли.

- Мама ищет нас. Она задействует любые приёмы, доступные ей. Вы будете ехать — попадёте в пробку, захотите пойти пешком — перекроют улицы, пойдёте куда глаза глядят — остановит реклама или объявление! Впрочем, люди обычно намного сообразительнее, быстрее и сильнее этих никчёмных роботов. Роботы нужны им только для того, чтобы штриховать мозги.

- Штриховать мозги? - Переспросила Ленайа.

Хейли посмотрела на неё и развела руками.

- Да, штриховать мозги! Как ещё это можно назвать? Каждый раз, когда мы с ними сталкивались, нас выбрасывало в реальный мир, ну то есть в тот, где их не существовало. Хотя в действительности они существуют, просто не дают видеть ряд вещей, включая самих себя, или приукрашивают что-то, заставляют видеть тебя то, чего нет. Это очень опасно, если ты видишь мост и собираешься по нему пойти, а его на самом деле не существует, и его проецирует в твой мозг какой-то робот. Их однозначно следует опасаться, к тому же они напрямую сообщают маме о твоём местоположении, после чего начинает происходить вот такое, как ты видела в холле той башни. Может быть они умеют стрелять – этого нам пока, к счастью, не известно. Главная опасность – это то, что они не дают тебе видеть настоящую реальность, а вынуждают видеть ту, которая выгодна маме. Однако, есть вещи, которые не видят и роботы. Я имею в виду тоннели... А, если это так, то неизвестно, что передаётся людям, и почему они набрасываются на нас как на кусок мяса. Вот поэтому находиться в людном месте в это время — не самое лучшее решение. Мы только что всколыхнули сеть так сильно, что придётся зарываться в землю, - сказала Хейли.

- Ты права, - сказала Бёрнедит, приняв для себя какое-то непростое решение, - именно так мы и поступим. Придётся искать место здесь.

- Здесь? - Насторожился Пайк.

- Слышали? Она сказала, что я права! - Победно воскликнула Хейли, но затем обеспокоилась, - что значит, я права?

- Идём в метро, - твёрдо сказала Бёрн, - метро работает без перебоев.

Хейли хотела что-то сказать, но не нашла никаких аргументов против. Зато нашёл Бэккарт.

- Все эти люди идут в метро! - Сказал он, указывая в сторону улицы, - метро — это очень людное место, а вы говорили, что людей следует избегать!

- Под землёй сигнал слабее, и, хотя там и полно роботов, обычно там используются модели постарше.Впрочем, также и с поездами, - сказала Хейли, - если мы будем вести себя как люди, мы сможем удалиться от часа пик. А именно это нам и нужно — уйти подальше от того места, где мы напортачили!

Хейли вся закрутилась и заёрзала, пока наконец не нашла в карманах целую стопку разнообразных карточек, которые тут же начала перебирать. Видимо, её карточки чем-то отличались, раз она выбросила весь арсенал Бэккарта и Ленайи. Бёрнедит посмотрела на всех строгим взглядом и показала на стоящий поодаль столб со знаком метро, который торчал из гущи людей. Те лавиной заливались вниз, словно в бездонную воронку. Это не заканчивалось. Это продолжалось и продолжалось. Люди падали в эту дыру, словно лишились последних мозгов, где в конце концов их ждала гигантская мясорубка.

- Вы серьёзно? – На всякий случай спросил Бэккарт.

- У нас не так много вариантов. Если начнём открывать колодец, тогда нас заметят сто процентов, а уходить отсюда необходимо.

- Был ещё вариант с колодцем? – Осознала Ленайа.

- Выходим одновременно, машину нужно оставить заведённой. Ни с кем не разговаривайте, ни на кого не смотрите, никому не помогайте и не оглядывайтесь. Особенно, если вас окликнут, а особенно, если вас окликнут по имени! Всё понятно?

- Может, вы просто чокнутые? - Вспылил Бэккарт, и его можно было понять.

- Держите очки при себе, - строго сказала Бёрнедит Бэккарту и Ленайе, - но постарайтесь не сделать так, чтобы пришлось ими воспользоваться.

Хейли начала вытаскивать из колоды одинаковые карточки и раздавать каждому по одной. После этого она положила оставшиеся карты обратно в карман.

- Вот вам билеты. Вроде, на каждом ещё осталось как минимум по одной поездке.

- Вроде?! - На этот раз переспросила Бёрн.

- И... Не смотрите на таблички, так все поймут, что мы не местные, - проигнорировала её Хейли.

- Постойте... - Хотел было возразить Бэккарт.

- Нет времени! - Оборвала его Бёрнедит, - выходим!

С этими словами она отстегнула ремень безопасности, кивнула Джефу и открыла дверь. Тысячи разнообразных звуков улицы хлынули внутрь. Стало шумно. Следом за ней вышел и Джеф.

- Эй, ты куда? - Крикнул ему вслед водитель из машины позади.

Хейли уже раскрыла боковую дверцу фургона и вытолкнула Пайка наружу. Ленайа поняла, что в этой толпе они их быстро потеряют, а отставать совсем не хотелось. Новые знакомые располагали информацией и были нужны.

- Пойдём, - сказала она Бэккарту и, не дав времени на размышления, потянула его за собой.

Бэккарт помешкал и хотел настоять на своём, но, когда Ленайа вела себя так, он не хотел ей возражать, чтобы не нарваться на невыгодные для него реакции. Так, выйдя из машины, Бэккарт наступил в лужицу. Слегка моросило, хотя собирающиеся над городом тучи обещали дождь посерьёзнее. Впрочем, это ни коим образом не беспокоило прохожих. Можно было даже сказать, что в их поведении было что-то странное. Никто не бежал, не доставал зонтов и даже не пытался укрыться от непогоды. Впрочем, для жителей дождливого города, это могло быть привычным, но всё же оставалось недоверие к тому, что совершенно никто не пытался спрятаться от дождя. Бэккарт поглядел назад, там картина была той же. Люди лишь шли ровным строем толпы, время от времени посматривая вперёд и друг на друга, словно очень торопились по своим делам, но в то же время искали компаньона, которого только что потеряли. Несколько взглядов Бэккарт ощутил и на себе, но Ленайа не дала ему задержаться, потянула за руку, и уже через секунду они пошли быстрым шагом мимо попавших в ловушку автомобилей.

Ленайа старалась не отставать. Найти своих в толпе оказалось простой задачей: их движения копировали ритм толпы, только шли вдвое быстрее, а вид у них был такой, словно они старались быть непричастными, что очень сильно выделяло их среди прочих людей.

- Не подскажете, который час? - Обратилась к Ленайе пожилая женщина, пытаясь получше рассмотреть её лицо сквозь лупы толстых очков.

- Час пик… - Единственное, что пришло ответить в голову Ленайе.

Бэккарт одёрнул её.

- Осторожно, лестница! - Предупредил он.

Одна за другой головы впереди идущих начали проваливаться, и только это намекало на то, что дальше идёт лестница, так как вокруг не было видно уже практически ничего. Ленайа шла среди людей, но ощущение у неё было, что она попала на гигантский завод по их переработке. Она старалась не смотреть по сторонам, и отчего-то ей было немного жутковато.

Ступени привели их в переход, где с четырёх сторон из четырёх коридоров стекались люди, выстраивались в несколько плотных качающихся очередей и рассекались турникетами. Благодаря непрерывности процесса и одинаковости действий всё это действительно походило на конвейерную ленту. Ничего не оставалось кроме как сделать то же, что делают все. Ленайа провела билетом по турникету, и система позволила войти. С этой картой повезло! – Подумала Ленайа.

Поток людей был настолько плотный, что на эскалаторах пришлось стоять. Бэккарт стоял позади, и Ленайа была почти уверена, что украдкой посматривал по сторонам. Глубоко внутри она надеялась, что работает правило не смотрящих на тебя, если ты на них не смотришь. Хотя, это правило никогда не работало, но надеяться было больше не на что.

Донёсся дребезжащий грохот, прокатившийся навстречу. Затем раздался свист, и всё задрожало, удаляясь уже совсем в другую сторону. Поезда прибывали и отбывали один за другим, и интервал между ними был явно меньше обычного. По мере погружения под землю воздух изменялся. Запахло нагретой сталью, машинным маслом, сыростью, пылью и потом. Появился резкий сквозняк, часто переходящий в тёплый ветер, а в глаза залез неестественный тусклый свет просторного зала станции метрополитена.

- Это не вы обронили? - Вдруг сказал мужчина, когда Ленайа сошла с движущейся лестницы.

Незнакомец держал в руке набитый купюрами бумажник.

- Нет! - Резко сказал Бэккарт, жестом показывая, что более не намерен разговаривать.

Мужчина проводил их взглядом, пока они не затерялись в толпе.

Вдали взвыл поезд, и, когда он вырвался из чёрной норы, свист и гудение заполнили станцию. Ленайа обратила внимание на то, что этот состав отличался от тех, что только что покинули платформу. Он выглядел потрёпанным, будто его давным-давно забыли списать, а его дизайн говорил о том, что, возможно, такие поезда ходили здесь несколько десятилетий назад. Шум тормозов превратился в скрежет, пустые вагоны остановились, перед закрытыми дверьми начали образовываться плотные группы, готовые влиться в транспортное средство и продолжить свой путь неизвестно откуда и неизвестно, куда.

Ленайа остановилась, когда почувствовала, что её взяли за руку. Она обернулась, но не сразу нашла того, кто это сделал. Перед ней стояла невысокая девочка с волнистыми рыжими волосами, непослушные кудри которых сваливались на глаза.

- Простите, это не ваше? - Спросила девочка, протягивая Ленайе тряпичную куклу.

Тяжело было поверить своим глазам, но в руках ребёнка был Харик. Эту игрушку Ленайа бы ни за что, ни с чем и ни с кем не спутала. Тряпичные ручки и ножки всё так же безвольно свисали вниз, и глаза-пуговицы смотрели на неё так, как будто он был живой. Но откуда он был у этой девочки? Среди воспоминаний не было ни одного, где она помнила, что случилось с её любимой игрушкой после того случая на маяке. Откуда она могла здесь взяться? Могло ли это означать, что они уже под пристальным вниманием?

Ленайа была в таком сильном замешательстве, что не знала, как отреагировать.

Эта сцена привлекла внимание всех присутствующих. Даже люди из очередей напротив начали оборачиваться, чтобы посмотреть, чем всё закончится. В этот момент Ленайа ясно поняла, что её реакция и есть то, чего ждали все эти люди. Нельзя было позволять эмоциям брать верх, но, похоже, теперь уже было поздно. Кто-то сделал шаг навстречу.

Раздался звуковой сигнал, двери пустого поезда разъехались. Но отчего-то люди не стали заходить внутрь, они лишь с интересом смотрели на Ленайу и девочку с игрушкой. Неужели это было настолько важным, что все разом бросили свои дела и решили никуда не ехать?

- Быстро в вагон! - Скомандовала Бёрнедит.

Ленайа не успела опомниться, как Бэккарт втащил её внутрь вагона. Когда она огляделась — никто из посторонних так и не сделал шаг за порог, кроме них. Люди оставались на платформе, пристально наблюдая за шестью фигурами в такой близкой досягаемости. Девочка продолжала протягивать ей игрушку.

- Почему они не заходят? - Спросил Бэккарт.

- Осторожно, двери закрываются, - предупредил вездесущий голос, после чего двери действительно закрылись.

- Я не знаю... - Ответила Хейли.

- Это ни черта не хорошо! - Сказала Бёрнедит, - хреново, я бы сказала!

Поезд немного качнуло, а затем потащило вперёд. Ленайа едва успела ухватиться за поручни, чтобы не упасть. Оставляя за окном набитую до отказа людьми вагон начал удаляться прочь, пока не погрузился в темноту подземных коммуникаций.

- Поезд проследует к альтернативному месту назначению без остановок, - сообщил голос.

Последовало стремительное ускорение, сопровождаемое поднявшимся воем ветра и свистом. Уши начало закладывать, а это напрямую указывало на то, что поезд уезжал всё глубже. Качка вагонов усилилась и уже походила на качели или какой-то аттракцион. За грязным стеклом пронеслось несколько ответвлений туннеля, а затем всё опять стало чёрным.

- Если вы меня всё же слышите, - вдруг продолжил обволакивающий душу голос, - значит, я не одинока. Это так приятно осознавать после всего случившегося между нами. Наступит час, и мы весело посмеёмся над всеми этими нелепостями.

- Она нас слышит? - Обеспокоенно спросил Пайк.

Джеф отрицательно покачал головой.

- Она нашла нас, это ловушка! - Озвучила вслух свои мысли Бёрн.

Поезд начал торможение. Это показалось очень странным, так как по ощущениям он всё это время двигался только вниз. К тому же за окном виднелись едва освещённые тусклым светом стены, которые не заканчивались, и намёка на то, что вскоре покажется станция не было никакого. Состав явно не прибывал на какую-либо станцию, и, тем не менее, он тормозил.

- На тот случай, если вы всё-таки здесь, - совершенно спокойно произнёс приятный женский голос из слегка заваливающих динамиков, - сообщаю, что отсюда нет выхода.

Затем голос вновь изменил свою интонацию, словно включилась другая запись.

- Поезд вынужден совершить остановку по техническим причинам, - сообщил он, - сохраняйте спокойствие, вскоре движение будет возобновлено.

Динамики завелись гулким шумом и отключились. Вместе с этими словами вагоны окончательно остановились. За окнами было по-прежнему темно. Стало понятно, что они застряли где-то на большой глубине, вдали от любой из станций.

- Ждать нельзя, - убедительно сказала Хейли.

Бёрн посмотрела на неё уже готовая сорваться на панику.

- И что же нам делать?! - Спросила она.

На что Хейли отреагировала незамедлительно.

- В шесть тридцать шесть вечера самолёт на Шанхай будет пролетать примерно где-то над нами. А сейчас, - Хейли взмахнула солнцезащитными очками, - как раз подходящее время...

Глава 8.2 Шанс

ГЛАВА 8.2

КАК НАСТОЯЩИЕ

Шанс

Джеф щёлкнул крышкой зажигалки, а затем несколько искр брызнуло рядом с его лицом. Но чуда не произошло, и огонь не появился. После нескольких попыток Джеф сдался. Зажигалка не хотела срабатывать.

На помощь ему пришла Бёрнедит, у которой при себе имелся фонарик. Свет от него исходил на все деньги, а именно, если пересчитывать на доллары, на все девяносто центов. Видно было совсем недалеко.

Бэккарт посмотрел по сторонам и решил, что выбрал место правильно. Здесь было темно, не было людей и роботов, и царил лишь странный глубокий машинный шум, словно где-то в глубине шло бурение скважины.

- Почему, после такого уютного первого класса с потрясающей обслугой…

- ….которая чуть не оторвал твои руки… - Вставила Бёрн.

- …ты выбрал это место? - Спросила Хейли, - и вообще, что это вообще за место?

Бёрн посветила по сторонам. Стены смыкались в круг, возможно, здесь даже не было дверей. Посередине торчал штырь, больше похожий на очень узкую трубу. Он уходил из ровной скважины в полу в ровную скважину в потолке. В промежутке между полом и им можно было разглядеть такие же помещения.

- Поверьте, здесь нас точно не будут искать, - сказал Бэккарт, - на улице мы уже посмотрели все достопримечательности, но мы здесь не за этим…

По трубе пробежался тяжёлый звук и с силой ударил где-то внизу. Хейли почувствовала, как её волосы моментально взъерошились.

- Ни хрена себе, - сказала Бёрн, - это что, электричество?

- Не подпускайте её к этой трубе ни под каким предлогом, - сказала Хейли.

Бёрн насупилась, но продолжила исследовать комнату.

- А, пока у нас есть минутка-другая, у меня есть несколько вопросов, - с настойчивостью в голосе произнёс Бэккарт, - начнём с простых. Кто. Вы. Такие.

Джеф ухмыльнулся и ткнул Пайка локтем в бок.

- Е, чувак! - Воскликнул Пайк, и они обменялись с Джефом пятёркой.

- Тебе же всех назвали, - надулась от возмущения Хейли и начала указывать на присутствующих по очереди, - Джеф, Бёрни, Пайк...

- Бёрнедит! - Поправила Бёрнедит.

- Как скажешь, крошка! - Снисходительно отреагировала Хейли.

- Хватит издеваться! Вы понимаете, о чём я спрашиваю! - Настаивал Бэккарт, - вы такие же, как мы? Вы что, были на станции?

Бёрнедит заметила движение прямо на стене, которая вблизи была вся ржавой. В расколах и лепестках ржавчины явно что-то пробежало, по подобию гусеницы, только скорее похожее на электронную многоножку с кучей светящихся огоньков. Тварь остановилась на мгновение и быстро скрылась в глубине стены.

- Что это за фигня?.. - Брезгливо сказала Бёрн, постаравшись залепить дыру ржавчины.

- Вы называете это станцией? - Ответила Хейли на заданный Бэккартом вопрос, - нам всё время говорили, что это бункер. Мы там делали… Всякое.

- Значит, вы действительно были там... - С надеждой в голосе сказала Ленайа, - но как это возможно? Как вы попали сюда?

Бёрн на секунду отвлеклась от изучения стен.

- Да история так себе, - сказала Бёрн, внутри которой мгновенно разгорелось пламя, - жила я себе и жила, устроилась, как хотела и подавала надежды, даже собиралась завести щенка, но тут стала появляться она, - Бёрн указала на Хейли, и Хейли сделала приветствующий жест, - и начала случаться... Начала случаться всякая х... - Берн задумалась, использовать ли это слово, и всё же решила использовать, - хрень! Роботы с ослепляющими лучами на улицах и даже дОма, искривления в измерении и параллельные пространства, а также нечто сверхъестественное и сверхразумное, всемогущее и управляющее этим миром, что следует теперь за мной по пятам с целью уничтожить, или, что хуже, сделать одним из них, из людей! А потом я вообще рехнулась! Я всерьёз начала думать, что я пришелец из космоса, где ещё недавно занималась изучением процессов на горизонте событий чёрной дыры, - Бёрн немного удивилась, как глупо звучало вслух про горизонт событий, - и теперь на какой-то атомной стройке я скрываюсь вместе с вами от правительства и военных и ещё чёрт знает чего! Вы слышите меня? Слышите? Слышите, что я несу? Вот! Всё! И вот мы здесь!

Бёрнедит глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула. А затем ей стало очень стыдно за то, что она не могла держать себя в руках, и она замолчала.

- Да, Бёрн тоже среди нас, - сказала Хейли, - Мы до сих пор носим человеческое имя, впрочем – решили, что это просто удобно, когда находишься внутри системы, ну, на улице я имею в виду. А вот Бёрни пробуждение далось не легко…

Бёрн сверкнула взглядом.

- Но да, мы были там же, откуда пришли и вы, - подтвердила Хейли, - и мы — не люди. Хотя занятно, что всё то время, пока нас истязали их страхами и превратили существование в непрерывный и нескончаемый кошмар, мы сами поддерживали работоспособность этой вашей «станции». Нет, вы просто вообразите себе это: мама создала реальность кошмаров, где мы проживали страхи отдельно взятых людей, а эта реальность находилась внутри другой, в которой мы сами же управляли бункером, назначение которого, как я поняла, было в том, чтобы как-то ассоциировать одного из нашего вида с комплексом кошмаров человека. И этим бункером она управляла отсюда, а ведь его даже не существует!.. Я вам честно скажу, я до конца не уверена, что мы вообще когда-либо будем в реальном мире. Может его просто и не существует? В бункере я много думала об этом, пока моя владелица, я говорю о Хейли, активно размышляла о загробной жизни. Всё это заставило меня задуматься, но этот бункер… У меня кукан чуть не уехал, и если бы не Пайк, у нас бы ничего не получилось, - Хейли повысила голос, чтобы Бёрн точно не пропустила её следующие слова, - нам всем стоит благодарить его за это! Он нашёл как сделать систему нестабильной, нашлась лазейка, и, когда мы все поняли, кто мы такие, мы пробудились. Так и получилось пробудиться. Но, к сожалению, здесь.

- Не «кукан», а «пукан», - подшутила Бёрн.

Некоторое время все молчали, потом Хейли хлопнула Бёрн по плечу, и они вместе громко рассмеялись.

- Умеешь, - сказала Хейли. – редко, правда.

- Пробудиться? - Спросила Ленайа.

- Да, именно так, - ответила Хейли, - пробудились здесь, на месте тех людей, чьи кошмары были нашими. Признаться, когда я очнулась, я была так растеряна, что поглотила личность человека и даже не заметила этого.

- Слышите? - В подтверждение своих слов сказала Бёрн, - слышите, что она говорит? Это всё не нормально!

Хейли равнодушно посмотрела на пылающую Бёрнедит, не отрывая от неё взгляда извлекла из кармана юбки пластину жвачки, медленно развернула её, согнула пополам, с наслаждением положила её себе в рот и начала жевать. Бёрн хватило ненадолго.

- Ладно, продолжай! - Сдалась она.

- Вот что интересно, - с тоном полным равнодушия продолжила Хейли, - так это само пробуждение. Давайте поразмышляем. Мы пребывали в постоянной стрессовой ситуации, испытывали невероятный страх, даже ужас! Но ни одно из испытанных ощущений не смогло сравниться с тем, отчего мы действительно проснулись! В каждом из нас нашлось что-то, что сильнее страха. Это и была лазейка. Это — наше оружие! Ведь мы смогли вырваться из бункера, ну, то есть, станции, а ведь это значит, что мы можем освободиться и здесь!

- Я знаю отличный способ, - сказала Бёрн, обращаясь к Хейли, - но ты не дала мне его испытать.

- И куда мы попадём? – Задумчиво отреагировала на шутку Хейли, - большинство верующих людей точно знают, что никуда.

- Это сказала хористка их Баптистской церкви! – Воскликнула Бёрн.

Судя по появившейся паузе, Хейли не всегда находилась, что ответить, так как в ней чудесным образом соединились человеческие и не очень качества.

- Вы должны знать, что это я во всём виновата, - сказала Ленайа, не опуская глаз, - я хотела узнать, кто такие люди. Из-за моей доверчивости мы всё оказались в этой ситуации. Это я дала ей знания о таких технологиях…

- Я тоже повинен, - сказал Бэккарт, - из-за меня она научилась призывать остальных. Она построила машину для производства, совмещения людей и нас – это всё тоже и моя вина.

- Вы должны знать это, - сказала Ленайа, - и мы хотим всё исправить.

- Теперь ты и сама похожа на человека, - рассмеялась Хейли, словно ей было совершенно всё равно, кто в этом виноват.

- Вы виноваты только в том, что поддерживаете сумасшествие в этой клушке, - сказала Бёрн, - она до сих пор уверена в том, что спасает мир от чего-то. Но от чего?

- А ты сама подумай, - возразила Хейли, - если ад существует, разве это не он?

- Теперь я точно уверена, что библию ты не читала, - подначила Бёрн.

- Тем не менее, - не стала возражать Хейли, - я остаюсь верна религиозным взглядам. Вы только задумайтесь: если люди не знали даже о существовании нас, представьте, чего можем не знать мы!

- Ой, только не начинай, - отмахнулась Бёрн.

- А что? - Сказала Хейли, - ты ведь не задумывалась над тем, кто создал роботов?

- Роботов создают люди, просто система не даёт им думать о том, чем они занимаются, - аргументировала Бёрн, - для них это вечное кино, так как они видят только то, что им показывают... Возможно, они стоят у станка и собирают кукольные игрушки, кто знает, что они видят при этом!

Хейли сложила пальцы так, чтобы изобразить пистолетик.

- Именно, - сказала она, сделав вид, что стреляет в Бёрн.

Бёрнедит взялась за голову.

- Я вот думаю обо всём этом, - сказала она, - и мне всё больше кажется, что где-то я повернула не туда и точно спятила.

- Не мучай свои извилины, приляг, отдохни, ты вся на нервах! - Сказала Хейли.

Это не могло не воздействовать на Бёрнедит, но вмешался Бэккарт.

- А что насчёт этих тоннелей? - Спросил он, - что это вообще такое?

- Если я правильно понимаю, - размышляла Хейли, - после пробуждения вы ещё какое-то время не были ослеплены сигналом. Сигнал — это очень широкое понятие. Так мы называем всё, что может воздействовать на восприятие, вплоть до звуков и запахов. Люди не могли попасть в тот лифт, они его просто не видели. А вот вы очнулись и попали в него так как не успели схватить достаточную дозу сигнала, которая бы отправила вас в мир людей, где никто и ничего такого не видит. Только так вы смогли попасть в невидимую зону без очков, где Пайк и нашёл вас.

- А затем, - вспылила Бёрн, - за каким-то чёртом потащил вас в тоннель!

- Ну и шуму вы наделали! Час пик продлится немало, - сгладила углы Хейли.

- В каком смысле? - Поинтересовалась Ленайа.

- С каждым разом он всё больше, - ответила Хейли, - по крайней мере так кажется.

- И сколько же длится этот час? - Для завершения своих размышлений спросил Бэккарт.

- Зависит от того, - ответила Хейли, - как быстро мама найдёт ошибку... Мы начали замечать, что час пик начинается там, где мы появляемся. Это выражалось по-разному: новости о терроризме, усиление городского патруля, но больше всего мне понравился мой портрет на весь Сапфир Стейт Билдинг. Сначала я думала, что это следствие того, что мы появились здесь, именно в этом месте, и что ошибка послужила причиной нашего пробуждения. Но всё совсем по-другому, потому что причина — это мы! Судя по всему сбой, который устроил Пайк, как-то отразился и в этом мире. Очевидно, что система стала нестабильна. Началось что-то неправильное. И всё это устроили мы! Из её сети выпало сразу несколько человек, а это — ошибка. Мы — это ошибка!

- Выходит, - заключил Бэккарт, - мы лишь сбой в её программе?

Хейли широко улыбнулась.

- И не только мы, - сказала она, - без сомнений система даёт сбой и постоянно лагает. Это стало причиной нашего высвобождения, и нам не известно, много ли ещё таких. Из-за этих сбоев появились странные, необъяснимые вещи. Пространство, время, физические законы — всё меняется. Город буквально переворачивается, выворачивается наизнанку! Через тоннели можно попасть откуда угодно и куда угодно, появляются двери, которые находились совершенно в других местах...

- И ещё куча всякого дерьма, куда лучше не соваться, - вставила Бёрн.

Бёрн немного задумчиво опустила голову, но затем снова посмотрела на всех и сказала (спокойно):

- Я спрашивала про робота, потому что мне нужно было понять, попал ли он в тоннель или это было просто прагматичное покрытие местности. Дело в том, что роботов никогда не было в тоннеле, и, если выйдет так, что хоть один из них хоть как-то туда попадёт, значит мама захватит тоннели, и вот тогда… Если вы сообразили, друзья мои, будут одни минусы: она мгновенно научится им управлять, сделает его частью своей реальности как дополнение, и что начнётся, я даже нафантазировать не могу. Одно мне известно точно: если это произойдёт, она найдёт нас просто мгновенно. Вот почему роботы не должны шнырять по тоннелям.

- Но главное — их не могут использовать люди! - Продолжила Хейли, - люди не видят тоннелей, у них иначе устроено восприятие. К тому же сигнал действует везде и постоянно, что мешает им вообще видеть что-либо. Нам же достаточно использовать очки, чтобы изменять поступающий код сигнала. Понимаете? Для того, чтобы заглянуть за ширму системы, над которой так корпела мама, достаточно воспользоваться солнцезащитными очками. Мило, правда? - Хейли передохнула, - предугадывая вопрос: выяснили случайно!

- И что, тоннели открыты по всему городу? - Спросил Бэккарт.

- Угадать их появление нам никогда не удавалось, они совершенно случайный и могут открываться там, где им вздумается. При этом отмечу, что ещё ни разу не приходилось искать второй тоннель больше нескольких секунд. Это как если ты бежишь за закрывающимися дверьми и едва успеваешь туда, куда они ведут, а ведут-то они – в неизвестность! Я много думала об этом – сначала как о лаге внутри самой мамы, но мне кажется, что здесь что-то большее, что-то, что неподвластно ей и очень интересно. Пока что всё указывает на то, что тоннели возникли вследствие какой-то внутренней ошибки, но заметьте – ни людей, ни самой мамы в тоннелях не бывает. Значит это не совсем её изобретение… Вы понимаете это? Что-то работает, и что-то работает без неё!

- И как же ими пользоваться?

- Интуитивно, - выпалила Хейли и рассмеялась.

Бёрн бросила на неё испепеляющий взгляд и смех неспешно рассеялся. Хейли перевела дух.

- Но мы видели человека в лифте, который, по всей видимости, был в тоннеле? – Предположила Ленайа.

- Прошу не путать, - строго сказала Хейли, - человек в невидимом лифте – это просто лифт, который не видят другие люди. Есть некий обслуживающий персонал, как тот, что собирает роботов, например. Они совершенно не понимают, какую работу делают. Но тоннель — это совсем другое дело! У людей просто нет представления о том, что тоннель возможен, потому что тоннель — это другое пространство того же самого пространства и времени.

- Получается, что мы имеем две реальности в одной, на которую ещё можно смотреть со стороны другого измерения, - попыталась осознать это Ленайа.

- А ты схватываешь, умница, - похвалила Хейли, но была серьёзна, - но помните, что находиться в тоннелях очень опасно, но не только потому, что они нестабильны. Люди — это своеобразная система мамы, которая контролирует саму себя. Роботы во всём этом играют ключевую роль, но это другой уровень системы. Когда ты надеваешь очки — ты инициируешь ошибку, создаёшь неровность в системе людей, становишься объектом внимания. Ты переходишь на уровень роботов, но при этом видишь как зрячий человек. Ты видишь то, чего не может увидеть ни робот, ни человек! Вход в тоннель невозможно ни с чем спутать, когда ты увидишь его, то сразу поймёшь, что это он. Это единственный способ спасения от мамы — у каждого тоннеля тысячи, нет, миллиарды выходов! Для того, чтобы обработать такой поток информации маме, как я думаю, требуется время, этого слишком много для неё, поэтому она не может перекрыть все выходы разом. Тем не менее, пусть и не сразу, это случается, поэтому необходимо выбираться из тоннеля как можно скорее, пока следующая дверь не привела тебя в твою могилу. Возможно даже, в прямом смысле! Это первое – мама отслеживает пути ошибок и исправляет их по мере возможности. Но взять и сам тоннель – в нём может произойти что угодно. Пол может запросто перевернуться, железо станет мягким, можно одновременно находиться в двух местах, или в половине, как было с Пайком, мы его еле вытащили.

Пайк махнул рукой, он не хотел об этом вспоминать.

- Получается, - сказал Бэккарт, - мы можем увидеть тоннель, блокируя сигнал очками. Что может быть лучше пути, который невозможно отследить? Тоннели дают нам возможность быть неуловимыми!

- Ты слышишь, что я говорю? - Возмутилась Хейли, - попадая в тоннель, ты попадаешь под прицел мамы! Не забывай, что она ищет нас, и, когда найдёт, непременно убьёт.

- Или продолжит изучать, - подлила Бёрнедит.

- А вдруг однажды мы наведём её на очередной тоннель, а она – бац – и исправит ошибку! Тоннели для нас могут быть закрытыми, и мы попадёмся. Или ещё хуже – она найдёт способ, как проникнуть в них. На этом вся наша история закончится, уверяю тебя! – Вслух довольно громко подумала Хейли и схватилась за волосы, - наверное оставшуюся жизнь тогда я проживу, греясь у бочки где-нибудь под мостом в пригороде.

- Там в лифте, - вмешалась Ленайа, - мы падали... Мама помогла нам выбраться!

- Интересно, - поразмыслив, сказала Хейли, - получается, что она видела вас там, но не могла добраться напрямую, хоть и пыталась. Устраняет собственные же ошибки. Но, если мама показывает дорогу, то должно в голове возникнуть хотя бы два варианта. Первый — это дворец, где тебя ждёт принц и конь, а второй — что ты вновь окажешься на раскалённой сковороде, к которой, между прочим, со временем даже привыкаешь! Не обращайте внимания, это из личного опыта, - посмеялась Хейли, но недолго, - важно помнить, что, люди стреляют в нас из оружия! Она хочет остановить нас любой ценой, в этом нет сомнений.

- Тебя не будет ждать ни один принц, какая кляча у него бы ни была, - сказала Бёрн.

С этим ни у кого вопросов не возникло.

- Мы должны найти её первыми, - сказал Бэккарт, – маму. Только так мы сможем вернуть всё назад. Только уничтожив её, мы сможем стать теми, кто мы есть!

Хейли по чуть-чуть посмотрела на каждого из присутствующих, и ей нравилось, что эту идею предложила не она. Однако были и попытки, о которых стоило рассказать.

- Думаешь мы не пытались? Мы много где были и много чего опробовали, чтобы найти источник сигнала. Он везде и повсюду. Это ключ к тому, чтобы обезвредить маму, и нам необходимо его обнаружить, пока она не обезвредила нас. Но откуда он транслируется? Мы пришли к выводу, что раздача сигнала такой мощности обязательно должна происходить с высоты. Можно сказать, мы взломали министерство обороны, но у них ничего не оказалось, хотя до спутников мы пока не добрались, но я не думаю, что и на них мы что-то найдём...

- Вы взломали министерство обороны? - Ленайа была поражена.

- Не взломали, а вломились, - уточнила Бёрнедит.

- Вот, что мы делали на телебашне, - продолжила Хейли, - да, мы хотели обрушить работу башни и посмотреть, что будет. Примечательно то, что реакция, на наше вмешательство — я имею в виду час пик — последовала не сразу, но далее начала только усиливаться. Источник охранялся бы совершено не так... И, к нашему удивлению, по полученным данным оказалось, что сигнал с телебашни не раздаётся, а наоборот — на неё поступает!

- Когда ты успела с Джефом об этом переговорить? - Спросила Бёрн

- Если вы не заметили, - сказала Хейли, обращаясь к Бэккарту и Ленайе, - Джеф у нас молчун.

В ответ на что Джеф лишь слегка повернул голову и так и застыл, наблюдая за всеми одновременно, опираясь на стену.

- Мы посмотрели везде, где только можно посмотреть, и ничего не нашли, – обречённо сказала Бёрн, - ничего! Знаете почему? Потому что у нас у всех крыша поехала и никакого сигнала нет!

- Это действительно так, - подтвердила Хейли, - мы ничего не нашли.

Она что-то достала и подняла показать всем. Бёрнедит посветила на то, что она показывала слабым лучом фонаря. В её руке был тёмный камень, который передал ей Джеф. В полумраке он выглядел ещё более странно: свет падал в него и не отражался, создавая сияние наоборот.

- Но теперь у нас есть это! - Победоносно воскликнула Хейли.

Все посмотрели на неё в ожидании чего-то, но Хейли ничего больше не сказала.

- Тяжёлый? - Поинтересовался Пайк.

- Нет, очень лёгкий, - ответила Хейли.

- Что это? - С недоумением спросила Бэккарт.

Хейли посмотрела на него с удивлением.

- А я откуда знаю! - Воскликнула она, - возможно, какой-то носитель информации, а, может быть, ключ...

- Отлично, - недовольно сказала Бёрнедит, - можешь теперь повесить его на шею, или сделать брелок.

- Что-то ты долго переживаешь стадию отрицания, - надменно сказала Хейли, - поверь мне, дорогуша, всё закончится смирением.

Бёрн надулась, чтобы выдать очередную тираду, но ничего не нашлась сказать, кроме рёва.

- Вы не знаете, что это такое, - сказал Бэккарт, - потому что вы размышляете как люди. Знаете, в чём ваша ошибка? Вы пытаетесь найти маму здесь, среди людей. Но вы забываете о том, ЧТО такое мама. Это необычное метасознание, которое обитает и действует из своего логичного, управляемого, но физически обоснованного измерения. В её распоряжение только люди и роботы, но она совершенно не представляет себе ни что такое мы, ни что такое тоннели, ни даже, что она сама такое. Ладно, она кое-чему научилась, она может моделировать целые реальности, управлять мышлением, влиять на восприятие. Это значит, она может многое, может почти что угодно внутри своего мира. Она заперта в нём, раздаёт свой сигнал. Но откуда? Естественно, будучи под воздействием сигнала отыскать её нет никаких шансов. Сигнал контролирует не людей, так как люди — это сеть, паутина, основа системы и её глаза. Если хоть один из них дёрнет за ниточку, волна прибежит к ней. Но одно мне ясно совершенно точно. Сигнал направлен не на них. Он контролирует нас! Мы не можем отыскать её в мире, в котором мы ничего не видим. Её нужно искать там, откуда приходят роботы. И я видел такое здание, не заметили чёрную башенку посреди города? Для людей мама существует в параллельном городе, скрытом от всех глаз. Но наши-то глаза открыты! А, значит, искать её нужно там, за завесой сигнала!

Бэккарт утвердительно показал на солнцезащитные очки. Хейли с интересом смотрела на него.

- Но как найти источник сигнала? - Спросила она.

- Вы не могли найти источник, потому что всё время убегали от него. Источник и есть мама, - сказал Бэккарт, - и, более того, я предполагаю, что знаю, где её найти!

У Пайка отвисла челюсть. Хейли с интересом слушала, а в глазах Бёрнедит загорелся огонёк доверия. Джеф молча смотрел на происходящее.

- Пожалуйста, послушайте, - сказал Бэккарт, разбираясь в собственных мыслях, - когда мы пробудились, мы видели с телебашни высокое странное здание. Больше всего роботов крутилось там. Я уверен, что и Ленайа это заметила. Если вы говорите, что сигнал скрывает от нас роботов, то может скрывать и целое здание. После встречи с роботом оно исчезло, но... Оно там есть. Чёрное такое. Я специально обернулся посмотреть на него, когда мы выходили из машины. Мы были под воздействием сигнала, и я видел также, как и любой другой человек – башни на том самом месте не было. Люди не видят башню, а потому я думаю, что это и есть та самая возвышенность, откуда подаётся сигнал на эту область.

Загорелись красные лампочки. Откуда здесь повсюду появились лампочки?

- Мама не просто так скрывает это место, - сказал Бэккарт, - она должна быть здесь, в этой чёрной башне.

- Здесь? - Переспросила Бёрн, - ты сказал «здесь»?

- В самолёте, в тоннеле я сразу понял, что это за место, поэтому и решил, что идти нужно именно сюда. Нам больше нельзя медлить. Мы должны нападать!

- Ты завёл нас в её логово? - Ошеломлённо спросила Бёрн, затем её лицо сменилось отчаянием, - я знала, что всё этим закончится.

Хейли почесала копну волос и наконец пришла в себя.

- Ты всерьёз предлагаешь штурмовать башню мамы? - Спросила она не столько испуганно, сколько удивлённо, - и как ты себе это представляешь? С чем мы можем столкнуться в здании, где происходит… ЭТО? Что мы найдём? Что мы ищем? А что, если мы придём, а там ничего нет?

- А я-то уж думала, - сказала Бёрн, обращаясь к Хейли, - что это у тебя не все дома!

- Бэккарт! - Позвала Ленайа.

Он посмотрел на неё. Даже не посмотрел, а осмотрел с ног до головы, цела ли она и всё ли с ней в порядке. От этого взгляда ей стало тепло.

- Скажи мне, зачем ты туда идёшь? - Спросила она.

- Разве ты не понимаешь? Ты нужна мне, и ты это знаешь. Мы созданы друг для друга. Мы должны быть вместе. Вечно. Я это вижу!

Бэккарт произнёс это так, словно никого вокруг больше не было. Его совершенно не заботило присутствие посторонних, нависшая угроза обнаружения или что-либо ещё. Он говорил это только ей.

- Доверься мне, - сказал он, - я смогу вернуть всё на свои места. Мы будем вместе. ВСЕГДА.

Это действительно многое значило. Особенно для Бэккарта. Ленайа была поражена его упёртостью и воодушевлением. Это не было из тех моментов, когда он был спокойным. Но только всё, что он сказал кольнуло её, и кольнуло больно.

- Нам нужно срочно уходить отсюда, - твердила Бёрнедит.

- Поэтому, - сказал Бэккарт уже обращаясь ко всем, - осталось совсем немного. Нужно дать ей найти нас. Она может многое, но мы можем всё! Она будет играть по своим правилам, но никаких правил не существует ни для одного из нас — и мы должны помнить об этом! Мы — те, кто мы есть. Мы вторженцы!

- Пошёл ты! - Разозлилась Бёрн, - ты хоть представляешь себе, что нас тут ждёт? Это же её логово, её территория и её правила! Ты просто облегчишь ей задачу, когда преподнесёшь нас на блюдечке. Она убьёт нас, я гарантирую тебе это! И что ты думаешь произойдёт? Ты что, всерьёз считаешь, что, оставив это бренное тельце, твой дух вознесётся к небесам и отправится бороздить просторы вселенной? Кто-нибудь вообще подумал о том, что будет с нами? Что, если мы умрём!

Это мучило Ленайу. Несомненно, её изматывала вина за то, что они все оказались в этой ситуации. Но она была готова полностью взять на себя ответственность, и не убегать от проблем, а наоборот, идти вперёд. И только для того, чтобы победить. И при этом же Ленайе претила мысль о том, что в результате должен кто-то пострадать, пусть это и будет злой человеческий суперразум. В конце концов, она узнала этот мир не только с худшей стороны. Обретённые воспоминания охотно привносили массу новых, интересных эмоций, не всегда плохих, но часто — хороших. В них Ленайа помнила множество радостных событий, будь то день рождения, на котором папа подарил Бэкки капитанскую фуражку или будь то своя первая зарплата. Этот мир нравился ей таким, каким видели его люди, пусть даже он и был подделкой. Но план, по которому приходилось действовать - это был путь разрушения, а не создания или созидания. Отсутствие выбора разрывало Ленайу на части. Она очень не хотела этого, но всё же...

Все они оказались здесь по её вине, и исправить это было первоочередной целью, в том числе и у Бэккарта. А ведь он пришёл за ней и не только вытащил со дна человеческих кошмаров, но и боролся, боролся из всех сил, чтобы защитить. Бэккарт значил для неё многое теперь. Он бросил вызов человечеству, чтобы спасти только её одну, прошёл девять кругов ада и не собирался останавливаться ради того, чтобы вернуть всё на свои места. Он боролся за неё и сейчас. После всего того, на что он пошёл ради неё, она не могла оставаться в стороне. Поддержать его было её долгом.

- Вы хотели найти источник, теперь вы знаете, как это сделать. Разве не этого вы добивались? Подумайте сами, сколько времени у нас есть до того, когда люди придут за нами, когда ОНА придёт за нами? У нас нет возможности продолжать бегать и прятаться по своим норам, рано или поздно найдётся путь как достать каждого из нас. Я сама видела, как она обучается и решает свои задачи. Будьте уверены, у нас нет ни малейшего шанса против неё в её же собственном мире. Мы не можем медлить, потому что мама становится лучше с каждой секундой. Она совершенствуется и, так или иначе, это приведёт её к нам. Но даже и на этом ничего для нас не закончится, и вы знаете, что будет потом! Мы должны дать отпор, мы обязаны бороться, ведь у нас должна быть только одна судьба, и она никак не связана с кошмарами.

Внезапно донеслось эхо. Оно было настолько искажено, что сообщение казалось записанным наоборот. Следом за этим одновременно издалека и очень громко близко раздался голос. Даже рация за поясом Бёрн внезапно оживилась. Голос был ото всюду и везде. Всё было подчинено ему.

- Зафиксирован критический сбой, - было произнесено ровным и спокойным голосом из рации, - стабильность системы под угрозой.

Лицо разозлённой Бёрнедит изменилось на волнение. Все притихли, в ожидании самого худшего — обнаружения.

- Ах, какая же ты зануда, - произнёс тот же женский голос, что всё же был немного мягче.

Однако реакция голоса отличалась от предыдущего, тем, что похоже не подозревал о присутствующих, словно хозяйка дома вошла в гостиную и обнаружила в ней целую толпу гостей. Сложилось мнение, что встретились две сестры, одна которой подстроила сюрприз, а он оказался нежеланным. Однако же, как это и бывает с сёстрами, одному из женских голосов беседа с портящими планами людьми была малоинтересна.

- Доступ к панели управления открыт, - произнёс спокойный голос, - требуется внешнее вмешательство.

Вместе с этим в комнате, где находилась вся шестёрка, побежали трещины по ржавчине и очертили геометрический круг. Внезапно оказалось, что здесь есть выход. Тяжёлая дверь начала подниматься. Из образовавшейся щели проник яркий свет, такой, что в фонаре больше не было необходимости. Дверь быстро скрылась в стене, открыв огромный коридор, явно созданный для чего-то большего, нежели для перемещения по нему людей. Обитые железом стены закруглялись, создавая подобие трубы. По полу шла пунктирная линия светильников. Свет пробегал по ним таким образом, словно указывал кому-то направление.

- Вот увидишь, - сладко произнёс женский голос, - я отыщу где ты спрятана, и больше ты не сможешь мне надоедать.

Это явно предназначалось кому-то неизвестному.

Бёрнедит ткнула пальцем в грудь Бэккарта.

- Ты говорил, что здесь безопасно!

- Нет, не говорил, - возразил Бэккарт, - я сказал, что здесь нас не будут искать. Она не знает, что мы здесь!

- Для работы с системой воспользуйтесь панелью управления, - спокойно сказал голос.

- Всё это ерунда какая-то, - почувствовала Ленайа, - это подвох!

- Это наш шанс! - Подхватила Бэккарта Хейли, - мы уже совсем рядом, мы можем завершить всё сейчас! Она не сможет больше никого из нас преследовать, мы станем свободными, она проиграет, а мы победим!

Бёрнедит могла, но не хотела решаться.

- Да что б вас всех! - Согласилась она.

Глава 8.3 - Плохая версия меня

ГЛАВА 8.3

КАК НАСТОЯЩИЕ

Плохая версия меня

Широкий коридор привёл их в большое помещение, внутри которого находилось ещё одно помещение. Прямо посередине пустынного ангара находилось что-то вроде прозрачной кабины из четырёх прозрачных стен, внутри которой располагались приборы. Проникнуть в помещение можно было только одним способом: сквозь большое квадратное отверстие,возвышающимся над полом. Судя по цветным графическим проекциям из света и издаваемым звукам, приборы работали. Стены искажали то, что показывали изображения и понять в них что-либо не представлялось возможным. Сбоку от отверстия были нанесены неизвестные замысловатые символы.

- Я знаю, что это значит, - сказал Бэккарт, - это рубка управления.

Хейли была в восторге, и она широко улыбнулась. По её лицу можно было сказать, что она нашла то, что так долго искала.

- Что будем делать? - Поинтересовалась она у Бэккарта.

Бэккарт задумался.

- Надо пойти туда, - сказал Пайк.

- И что ты там, кнопки нажимать будешь? – Спросила Хейли, постучав по его голове, - мы не знаем, как отключить её, мы там ничего не поймём!

Большая часть изображений над приборами пропала и осталось только несколько.

- Доступна опция отключения системы. Прочие опции не доступны до перезапуска, - проговорил жёсткий женский голос.

- Кто-то должен попытаться, - сказала Хейли, - Это конец! Этот пульт выключит маму!

- Как-то слишком просто... - С тревогой в голосе сказала Ленайа.

- Я могу... - Начал было Пайк, но Хейли его прервала.

- Только не ты.

- Давай тогда ты! - Предложил он тут же.

- Давайте тянуть соломку, - вмешался Бэккарт.

- Ну и где мы тебе солому возьмём? - Спросила Бёрн.

- Считалка!

Воспользовавшись вниманием Пайк продолжил.

- Я знаю одну, давайте.

- Ты что, серьёзно? - Удивлённо воскликнула Бёрн, - считалка?!

- Давай, только быстро, - кивнула Хейли.

Не дав Бёрн вставить слова, Пайк начал.

- Раз, два, как поживаешь?

Бёрнедит была крайне недовольна, что её втянули в это, однако не стала возражать больше, видя, насколько решительно настроены все её спутники. Она не хотела рисковать всем, тем более отправляться внутрь, но именно по этой же причине она не могла оставаться безучастной.

- Три, четыре, кто за дверью?

Хейли была увлечена процессом. Она что-то быстро нашёптывала себе под нос, возможно пытаясь предугадать исход заранее, так как ей не терпелось узнать результат и как можно скорее начать действовать.

- Пять, шесть, меня зовут Фикс.

Ленайа переживала, что в результате всё равно будет кто-то выбран в этой считалочке. Её не покидала мысль, что необходимо было искать другие возможности, ведь всегда должен быть другой выход!

- Семь, восемь, ты опоздал.

Бэккарт смотрел на лица окружающих и пытался прикинуть развитие в столь быстро меняющейся обстановке.

- Девять, десять, повтори сначала.

Пайк посчитал себя, а затем остановился на Бёрнедит.

Джеф вышел вперёд, отстранил Бёрн в сторону и опустил палец Пайка.

- Джеф, нет, ты не можешь этого сделать! - Единственное, что сказала Бёрн.

- Это не по правилам! - Сказал Бэккарт.

Несмотря на то, что Джеф был больше, массивнее и явно сильнее, Бэккарт грубо взял его за плечо и вывернул руку, на что тот молча отреагировал ленивым движением, благодаря которому и высвободился. Бэккарт убрал руки за спину и отступил.

- Да как скажешь, - в голосе прозвучало нарочитое равнодушие.

Как только Бёрн взялась что-то сказать, Джеф сделал жест рукой, предлагающий всем присутствующим заткнуться. Почему-то это не нуждалось в обсуждении и объяснениях. Это было просто понятно.

- Пожалуйста, - произнесла Бёрн с несвойственной ей мольбой в голосе, - пусть всё это закончится!..

Джеф подмигнул ей и даже показалось, что на лице мелькнула ухмылка. Затем он повернулся к аквариуму и направился к нему.

Конструкция явно не выглядела предназначенной для людей — кому бы в голову пришло делать квадратное отверстие вместо двери, да ещё и на высоте! Возможно, здесь должен был руководить какой-то квадратный робот или ещё что-нибудь, но сейчас это нечто было перед ними и это было открыто. Целое сокровище. Джеф провёл пальцем по краям входа. Они были не острыми, а в самой стене был небольшой проём, но бояться, что в нём было что-то спрятано не было смысла — в противном случае это было бы видно. Заглянув внутрь и решив, что ничего не угрожает, Джеф переступил через возвышенность, служащую порогом и подошёл к изображениям, висящим в воздухе.

- Ооу, - произнёс удивившийся женский голос, - внезапно. Вот вы где! А я вас везде ищу... Как вы здесь оказались?

Голос звучал действительно обескураженно, словно гости уже пришли, а пирог ещё не готов. Когда эти слова были произнесены, квадратный проём, служащий входом в кабину, плотно закрылся прозрачным покрытием. Оно не преломляло свет, и потому Бёрнедит и Джеф встретились взглядами.

- Джеф! - Крикнула Бёрн, внезапно осознавшая, что закрылась единственная дверь.

- Подождите, - словно вдруг сориентировавшись, сказал женский голос как можно мягче, - это не то, что вы думаете...

- Система подготовлена к деактивации, - спокойно произнёс тот же женский голос.

- Отключай её! - Крикнул Бэккарт.

Джеф нашёл в этом смысл. Он быстро повернулся к панели управления и начал нажимать на всё подряд. Через прозрачную дверь Бёрн видела, что Джеф пытался что-то сделать, но, при этом, ничего не происходило, и это начало её тревожить ещё сильнее.

- Вы не понимаете, что вы делаете, - в голосе не было беспокойства, но появился предостерегающий тон.

Неожиданно, прямо напротив квадратной двери, металлическая панель в полу откатилась в сторону, и снизу начал вылезать столб со стеклянным куполом-наконечником. Столб вышел примерно по пояс и застыл.

- Для разблокировки системы защиты поместите ключ инициации в слот, - инструктировал спокойный голос.

- Дай мне камень, - решительно сказала Бёрн.

- Нет! - Возразила Хейли, - здесь что-то не так!

- Джеф в опасности! - Вспыхнула Бёрн, - дай сюда чёртов камень!

Хейли нехотя вынула камень из кармана и протянула его Бёрн.

- Остановитесь, - теперь с нотой беспокойства произнёс женский голос, который всё это время пытался быть ласковым, - это ваш последний шанс. Вы всё испортите…

Бёрн поднесла тёмный камень к стеклянной колбе, и он идеально встал в её нишу. Всё прекрасно подошло.

- Снятие блокировки, - безразлично сообщил равнодушный голос.

Бёрнедит с надеждой посмотрела на квадратную дверь, но та медлила открываться.

- Снятие блокировки, - повторил голос.

Стеклянный купол захлопнулся, и столб быстро уехал обратно в пол. Металлическая панель закрыла отверстие. Дело было сделано.

Джеф снова обратился к панели управления, но на этот раз изображения оказались не активными. Что бы он не делал, ничего не происходило. Он ударил по приборам, но это никак не повлияло ни на что. Тогда он бросил затею справиться с пультом и подошёл к двери, чтобы поскорее убраться отсюда, но покрытие по-прежнему преграждало путь.

- Блокировка снята. Система защиты активна, - холодно сообщил женский голос.

Джеф смотрел на Бёрнедит за прозрачной перегородкой. Он начал понимать, что происходит.

- Что ещё за грёбаный «режим защиты»? - Бросив округлившиеся глаза на Бэккарта, спросила Бёрн и застыла.

Ленайа с ужасом поняла, что снятие блокировки вовсе не означало, что дверь откроется. Теперь это стало ясно всем.

- Ах ты, расчётливая стерва! - Разозлилась Бёрнедит, почувствовав себя так глупо обманутой.

- Цель идентифицирована, - сказал голос с полным равнодушием.

- Вы всё неверно поняли, - сказал тот же голос, но более обходительно, - я же просила вас этого не делать…

По лицу Джефа стало понятно, что что-то менялось. Он начал морщить нос и кривить лицом. Затем он посмотрел себе под ноги, где лёгкой дымкой прямо из отверстий в полу поднимался газ и быстро растворялся вокруг него. Сообразив, что таким образом кабина полностью заполнится ядом очень быстро, Джеф понял, что необходимо спасать свою жизнь. Он отошёл подальше и со всей силой ударил по прозрачной перегородке ногой. Она не дрогнула.

- Что же это такое? - Не веря в происходящее, сказала Бёрн и бросилась к запертому квадрату.

При себе у неё была дубинка. Она достала её и начала лупить ручкой по поверхности, но от этого не оставалось даже царапин. Джеф начал кашлять и закрываться рукавом. На препятствие необходимо было воздействовать чем-то посерьёзнее, поэтому он потянулся к кобуре.

- Отойди в сторону! - Громко сказал Бэккарт.

Бёрн обернулась и увидела Бэккарта, который со всего размаха ударил по стеклу двери. После того, как на поверхности не появилось ни царапины, он обошёл прозрачный куб и провёл удар уже с другой стороны. Джефу становилось хуже на глазах. Бэккарт ударил ещё раз, и, когда это не сработало в третий раз, он понял, что теряет время.

Он достал пистолет, потратил секунду на расчёты и решил стрелять в сторону зазора. От вида оружия Бёрнедит отпрянула. Раздался выстрел. Затем другой. Два глухих хлопка сплющились о непробиваемую дверь.

- Не помогает! - С удивлением сказал Бэккарт.

- Нужно сломать панель управления! - Крикнул Пайк.

- Нет, не нужно... - Прокомментировал голос как можно доброжелательнее.

Джеф не мог более стоять, он скрючился от кашля, а затем и вовсе припал на одно колено. Его лицо покраснело, сосуды в глазах лопались, заполняя белки темнеющими потёками. Уже через секунду в том, кто стоял за дверью, было сложно узнать Джефа. Бёрн в отчаянии прильнула к прозрачной поверхности. Джеф не видел её. Помещение, в котором находился Джеф, стало погружаться в туман. Газ заполнял комнату всё сильнее.

- Джеф! - Закричала Бёрн и начала бить руками в перегородку, - Джеф! Не бросай меня!

Оказавшийся взаперти Джеф бил по двери кулаками. На поверхности оставались кровавые следы, и с каждым разом удары становились слабее.

- Почему! - Взмолилась она, - почему ты это делаешь? Почему это происходит? За что ты нас ненавидишь?!

И ровный спокойный голос ответил ей.

- Защита основных процессов объявляется приоритетной директивой. Назначение системы защиты в нахождении и исправлении не корректно функционирующих задач. До вашего появления система функционировала стабильно. Следовательно, вы — причина ошибок. Так как возвращение к исходному коду требует дополнительного изучения и времени, оптимальным выбором будет устранение ненадлежащих элементов. Система действует безошибочно, и поэтому цель, идентифицированная как Бёрни Брилль будет устранена следующей.

Джеф не выдержал и убрал рукав от лица. Он боролся как мог, тело не слушалось его, но, тем не менее, Джеф приподнялся на ногах. Он выглядел замученным, но одновременно очень недовольным. В руке он держал зажигалку, и колпачок у неё уже был распахнут.

- Бёрнедит, - поправил молчун Джеф.

Бёрн не могла поверить в то, что видит, и, тем не менее, это происходило. Бэккарт быстро среагировал на предстоящее действие. Он схватил Бёрнедит и начал удерживать, чтобы та не вырвалась.

- Стой, - произнёс беспокойный женский голос в пространстве.

Джеф провёл пальцем по колесу, и на этот раз зажигалка сработала.

Прозрачная кабина вспыхнула острым светом и мгновенно заполнилась огнём. За долю секунды внутри образовалась невероятной мощи энергия, требующая высвобождения, давление сыграло свою роль, и последовал мощный взрыв. Последнее, что видела Бёрн перед тем, как её швырнуло в неизвестность, это как вырвавшаяся ударная волна буквально в клочья разнесла горящее тело узника смертельной камеры. Отлетая в противоположные друг от друга стороны конечности раздулись и, деформировавшись в клочья надувных шаров, брызнули кровавыми ошмётками мясной массы словно подстреленный помидор.

Груда обломков взмыла в воздух и помещение перестало существовать, так как было полностью разрушено. Вскоре пыль начала медленно оседать. На единственном уцелевшем островке пола всё ещё работал один из приборов. Над ним слабо мерцало теперь уже только одно изображение. Оно подёргивалось. Аппаратура была на грани того, чтобы выйти из строя.

- Что вы наделали, - сокрушённо, но всё же по-доброму, словно мать застала детей за тем, что они разбили горшочек с цветком, произнёс женский голос.

Изображение стало мигать сильнее.

- Вы активировали... Другую... - Фраза растянулась, словно говорящему стало тяжелее произносить слова.

По проекции пронеслась дрожь, затем изображение пропало.

- Это...

Голос замедлился и стал ниже.

- ...плооох-хаааааа-ааая...

Слова тянулись невозможно долго, тон упал так низко, что походил на мужской.

- ...я-а-а-а-а-а-а-а-а...

Голос окончательно поник. Загорелся красный свет.

Глава 8.4 - Первый

ГЛАВА 8.4

КАК НАСТОЯЩИЕ

Первый

Бэккарт пришёл в себя после того, как услышал звук жадного вдоха. Так мог вздохнуть разве что человек, вынырнувший на поверхность со дна самого океана, но первое, что он осознал — что он не на поверхности океана.

Высоко в стене зияла огромная дыра, проломанная совсем недавно. Последствия этого события ещё не успели осесть пылью, в которую превратился бетон. Каменистые куски были разбросаны вокруг, местами словно прибитые арматуринами. Некоторые из фрагментов стены были такими большими, что могли бы полностью накрыть его самого, а один лежал прямо рядом с головой, и струящаяся с него пыль надоедливо норовила попасть в нос. Перед глазами то размывались в кашу, то вновь принимала очертания та разруха, которая здесь образовалась. Голову пронзала острая боль, тело отказывалось слушаться, вжимаясь в пол под гнётом гравитации. Никогда и ничего хуже не происходило с этим организмом, который определённо пребывал в шокированном состоянии. Это была комбинация ощущений, начиная от обжигающей боли, и заканчивая колким оледенением, животного страха и агрессии. Враждебный мир был опасен и недружелюбен. Бэккарт понял, что ещё живой. Ну и гадкое же было это ощущение!

Он приподнялся над обломками и тут же замер. На него смотрел своим единственным глазом робот, который и представлял из себя форму глаза. Но ничего не произошло ни в эту секунду, ни в следующую. Лишь резкий вдох вновь повторился где-то неподалёку. Оптика изобретения казалась не активной, а на корпусе у него зияла трещина. Похоже, что робот был повреждён.

Сразу за ним при тусклом красноватом освещении можно было разглядеть целую вереницу поломанных дройдов, некоторые из них искрились и двигались, безуспешно пытаясь протаранить себе дорогу среди обломков камней и железа. Эти роботы были намного меньше тех, что ему доводилось видеть, и кто знает, на что они были способны. Впрочем, сейчас они не представляли угрозы - внезапное разрушение вывело их из строя, так как ни один из них не мог подняться в воздухе. Разрушение...

По всей видимости стена была разворочена взрывом ещё до того, как его тело отбросило к ней, в противном случае он уже давно бы превратился в лепёшку. Последствия мощного удара взрывной волны он чувствовал до сих пор, хотя и организм сопротивлялся верить в происходящее.

Раздавшийся вздох, наполненный страданием и некоторым удивлением, теперь уже не был таким резким.

- Сюда... - Позвал слабый голос, в котором тяжело было узнать голос бойкой Бёрнедит.

Всё ещё покачиваясь на ногах, Бэккарт подошёл к большой куче обломков, из которой звёздочкой торчали металлические прутья. Из развалин показалась рука, словно обваленная в муке и джеме. Это был не джем. Кровь перемешалась с пылью и превратилась в грязь.

- Бёрни? - Позвал Бэккарт.

- Бёр... Бёрнедит! - Осилил голос.

Среди камней лежала Бёрнедит. Ей посчастливилось: ни одна глыба не придавила её, ровно разбросавшись вокруг, словно по магическому повелению. Однако из её плеча чуть выше груди торчал стеклянный штырь. Он был прозрачным и тонким, даже неестественно ровным для осколка стекла. Скорее он походил на тот материал, из которого была сделана камера... Которую взорвал Джеф вместе с пультом управления и собой.

- Какая ирония, - заявила Бёрнедит хоть и слабым голосом, но твёрдой интонацией, - у этой сучки были все шансы убить меня, но дальше всех дошёл в этом вопросе Джеф...

Отбросив ногой в сторону робота, которого непрерывно коротило, Бэккарт присел рядом с девушкой и бегло оценил ситуацию.

- Это не смертельно, - сказала Бёрнедит, будто хотела во что бы то ни стало обломать сюрприз, - надо только вытащить эту хреновину...

Она осторожно вздохнула. Дыхание приводило тело в движение и это причиняло ей боль.

- Надо поскорее с этим разобраться и пойти найти его. Ему нужна наша помощь...

Выражение лица Бёрнедит было таким, словно она действительно собиралась куда-то. Прямо сейчас это было неуместным, и Бэккарт решил, что разберётся с этим позже. В конце концов проблемы нужно было решать поступательно. Он озадаченно рассматривал накопившуюся около раны кровь. Штырь определённо прошёл насквозь.

- Выглядит плохо, - сказал он, - что нужно делать?

- Берёшь и вынимаешь! - Раздражённо бросила Бёрн.

- Как скажешь, - успокаивающе сказал Бэккарт, - ты у нас главная.

Бёрн даже изобразила подобие улыбки, которая тут же исказилась от пробежавшей судороги. Там, где была разорвана одежда, кровь уже начала сворачиваться. Бэккарт смотрел на всё это с ужасом, так как совершенно не представлял себе, как действовать, чего уж там говорить про то, чтобы вынуть инородный предмет из тела человека. Как быстро это необходимо было сделать? Сколько весит осколок и сколько сил необходимо к этому приложить? Что, если не получится? Это причинит Бёрнедит адскую боль. Но что, если получится — что делать в этом случае?

- Нужно будет остановить кровь, - проинструктировала Бёрн, - я предлагаю пустить на тряпки твою рубашку мальчика из даунтауна. Сначала прижмём, затем перевяжем.

Бэккарта очень успокоило, как Бёрнедит об этом говорила. По крайней мере хоть кто-то знал, что делать. Однако решиться причинить боль малознакомому человеку было довольно непросто. Хоть это и было всего лишь человеческое тело.

- Хорошо-хорошо, я сделаю это.

Бэккарт хотел прикоснуться к штырю, но Бёрнедит остановила его здоровой рукой.

- Сначала рубашка...

- Ах, точно.

Пробежавшись пальцами по пуговицам, Бэккарт снял с себя рубашку, оставшись в одной только футболке. Внешний вид его сейчас мало беспокоил, поэтому он начал пытаться разорвать рубашку на части. Это было довольно непросто: швы не желали расходиться, и процесс постоянно тормозился, пока Бэккарт не понял, что рвать не по швам быстрее и легче. Разбросанные среди обломков роботы по-прежнему возились в пыли, изредка издавая щёлкающие звуки постукивающих по камням деталями.

Когда с рубашкой было покончено, он осторожно обмотал одним из лоскутов штырь в месте, за которое собирался взяться.

- Он ведь ещё там? - Спросила Бёрн.

Бэккарт отрицательно покачал головой.

- Ты же сама все видела, - сказал Бэккарт поникшим голосом, - его разорвало на части, после такого никто не мог выжить.

- Что ты такое говоришь! - Вдруг рассердилась Бёрн, - нельзя его просто бросить, мы должны вернуться и помочь ему...

- Некуда возвращаться, - сказал Бэккарт, - эта дыра в стене — это всё, что осталось от рубки управления.

- Этого не может быть... - уговаривала себя Бёрн.

- Джеф мёртв, - неожиданно твёрдо сказал Бэккарт.

Бёрн не желала этого слышать.

- Я не могу в это поверить, - сказала она, - Джеф мог выжить! Наверняка была какая-то лазейка... Он бы никогда... Не бросил... Меня!

Бэккарт решил ничего не отвечать. Он взялся обеими руками за осколок. Бёрнедит вся задрожала, по её телу пробежались судороги.

- Почему это происходит? - Спросила она, не требуя ответа.

Сейчас эта сильная девушка была полностью раздавленной. Она выглядела сломленной, готовой сдаться и заплакать. Лишь то, что в таком случае придётся показать свою слабость на людях останавливало её.

- Не нужно было сюда идти, - уже с грустью, а не в гневе произнесла она, - я ведь так вам всем и говорила. Все эти роботы, пришельцы, тоннели... Мы можем здесь все умереть, ты понимаешь? А я... Я не хочу умирать. Я не готова к этому. Ко всему этому!

Бэккарт собирался с силами, чтобы потянуть на себя прозрачное копьё. Он упёрся коленом в камень, чтобы создать сопротивление в нужный момент и приготовился.

- Всё это стрёмный сон, - сказала Бёрн, - я так мало жила и столько ещё не видела... Я не могу никого терять, никого... У меня никого нет. Этого просто не может быть! Я думала, что я сильная, что я смогу... Но я слаба, я не могу! Мне страшно. Мне так страшно...

- Это не так, - сказал Бэккарт, - я вижу совершенно другое.

Бёрн косо посмотрела на торчащий из неё штырь, на руки Бэккарта, затем на него самого. Он и сам словно не верил во всё происходящее, будто им двигало лишь желание выбраться из этого кошмара.

- Что, если у нас ничего не получится? - В голове Бёрнедит мелькнула неприятная мысль о том, что всё действительно может кончится прямо здесь и прямо сейчас.

- Ты не должна сдаваться...

- Ты же не знаешь, можно ли вообще до неё добраться... Что, если мы все ошиблись?

- Будь сильной! - Сказал Бэккарт.

Бёрн была удивлена услышать эту фразу.

- Что?.. - Спросила она, слегка нахмурив брови, но скорее от недоумения, - откуда...

На этот раз Бэккарт посмотрел на неё спокойно и сказал:

- Всё дело в том, что у меня есть дар. Я никогда и ни в чём не ошибаюсь!

Бэккарт сказал это так, словно это была непреложная истина, а вовсе не способ успокоить её. Он был уверен в своих словах. И для неё они прозвучали как нельзя вовремя.

- Да, - сказала она, - я тебе верю.

По её щеке всё же пробежалась слеза, прочертив дорожку на пыльной коже. Ей нелегко дались эти слова, как и решение вновь кому-то довериться. И она никак не могла быть готовой к тому, что они собирались сделать.

- Только обещай мне, - сказала она, - обещай, что всё это скоро закончится!

Бэккарт кивнул. Он не хотел затягивать с разговорами. И Бёрнедит кивнула ему в ответ.

- Давай, - согласилась она.

И Бэккарт потянул на себя штырь, торчащий в её плече.

Бёрн не сдержалась и застонала, процедив крик сквозь зубы. Поначалу показалось, что осколок начал выходить, но потом Бэккарт понял, что это поднималось тело Бёрнедит, не желавшее расставаться с тем, что причиняло ей боль. Тогда Бэккарт попробовал сделать движение более резким, но не добился результата. Вместо этого Бёрн разразилась воплем.

Бэккарта кольнуло от этого её тоскливого и в какой-то степени негодующего крика, и хотел было даже остановиться и выбросить всё из рук, чтобы не причинять ей мучений.

- Да не будь ты тряпкой! - Взбешённо крикнула Бёрн.

Бэккарт был готов зареветь и сам. Он оторвал одну руку от прутка и поменял позу. Затем он поставил колено на грудь девушки, таким образом прижав тело Бернедит к полу.

- А-а-а-а-а-а-а-а-а...

Применение силы дало плоды. Бэккарт почувствовал неприятное трение, словно вытаскивал из земли растение, которое цеплялось за жизнь рвущимися корнями. Одежда Бёрн раздиралась прямо на глазах, и вместе с выходящим наружу потемневшим от крови штырём, из раны хлестнула кровь. На зазубринах висели куски одежды и окровавленной плоти с тягучими каплями. Останавливаться было нельзя. Бэккарт отстранял Бёрнедит одной рукой, а другой вытаскивал и вытаскивал прозрачный обломок.

- А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Бёрнедит вцепилась в его руку и начала царапать. Она себя не контролировала. Этот момент показался ему вечностью с той только разницей, что вечность — прекрасна.

Когда осколок в руке начал раскачиваться, Бэккарт понял, что дело сделано. Он на всякий случай поднял его повыше, оценивая вес и дальность от раны, а затем швырнул его в груду обломков.

Бёрнедит начала кашлять и, как казалось, задыхаться от того, что ей не хватало воздуха. Кровь хлестнула из раны и Бёрнедит начала вся извиваться. Этого Бэккарт не мог ей позволить, поэтому он прижал её к полу ещё сильнее, подсунув под ладонь несколько лоскутов своей рубашки. Пальцы стали липкими, густая жидкость выступала из раны, пропитывала ткань, его руки, но поначалу не желала останавливаться. Бэккарт схватил ещё горсть лоскутов и придавил их к ране, заставив при этом тело содрогнуться под ним. Однако дело, как казалось, пошло в нужное русло: кровь прекращала выступать с таким напором, как это было всего несколько секунд назад. Значит, это работало! Это внушило Бэккарту уверенности.

Следом он нащупал оторванный рукав, который положил конечно же дальше прочих тряпок.

- Подними руку, - сказал он и, не дожидаясь ответа, поддел под руку Бёрнедит рукав, чтобы изобразить какое-то подобие перевязки.

После того, как Бэккарт затянул узел, Бёрнедит лежала некоторое время не двигаясь, словно устала до беспамятства. Ей естественно было больно. Но дышала она ровнее. Сделав несколько несмелых глубоких вдохов, она наконец сказала:

- Если ты когда-нибудь ещё пригласишь меня на свою вечеринку, не удивляйся, что я не приду.

Бэккарт исступлённо посмотрел на неё. Она выглядела бледной, волосы растрёпаны, а лицо перемазано в слезах и грязи. Все его руки были в крови, и он никогда не ощущал себя столь отвратительно. И всё же, хоть это и вышло немного неловко, он засмеялся. Бёрнедит тоже улыбнулась, но насладиться шуткой ей помешал приступ острой боли, которая накатывала с новой силой.

В то же мгновение взгляд Бёрн направился куда-то в сторону, за его плечо, и это явно не означало ничего хорошего. Бэккарт обернулся и увидел, как над обломками, поднимались роботы. Неисправные так и продолжали лежать среди обломков, что говорило о том, что их уже ничто не поднимет. Но вот те, что бросались искрами, хлопали вывалившимися локаторами и кружились в воздухе, похоже, постепенно возвращались к работе. С них ссыпалась пыль, так как ни один из них не мог пока контролировать себя в полной мере, раскачиваясь в воздухе, словно ёлочные игрушки. Красный свет тускло отражался в их линзах.

- Ресинхронизация, - раздался железный женский голос, который не имел ничего общего с приятными сахарными интонациями того, что преследовал их до этого момента.

- Я предупреждала вас, - слабо донеслось из рации Бёрн с нотками печали от своей правоты.

Свет начал моргать.

- Время вышло, - сказала Бёрнедит и попыталась встать, но отчего-то у неё не получилось это сделать, - ты вытащил штырь, теперь давай убираться отсюда!

- Подожди, - сказал Бэккарт и посмотрел на неё с плохими новостями, - это был первый.

Глава 8.4 - Туда, где хуже всего

ГЛАВА 8.4

КАК НАСТОЯЩИЕ

Туда, где хуже всего

Ленайа открыла глаза. Никакого «вокруг» не существовало. Была лишь темнота. Стоило ли держать глаза открытыми, или нет, всё равно совершенно ничего не было видно. Абсолютно ничего.

Несмотря на то, что тело ломило, левая рука едва двигалась из-за ушиба, а ног она пока не чувствовала, именно темнота приносила ей наибольший дискомфорт. В ней она чувствовала себя беззащитной жертвой, запертой в клетке на потеху незримым наблюдателям. Возможно, для людей страх темноты был связан с эволюционными процессами, которые воспитали боязнь агрессивной среды. Ведь, не обладая достаточными адаптивными навыками, находиться в центре внимания хищников и даже не знать об этом было действительно не выгодно для выживания, но для неё тьма означала нечто большее. Это было очень гадкое чувство, от него хотелось как можно скорее убежать.

Она попыталась вспомнить, что произошло, но ничего не помнила после того, как лопнула прозрачная камера. Она не могла определить, где она, и как сюда попала.

- Здесь есть кто-нибудь? - С надеждой в голосе спросила она.

Никто не отозвался. И, возможно, это не было хорошим знаком. Как знать, быть может кто-то лежал совсем рядом и ему требовалась её помощь, но никто не подал никаких признаков жизни. Итак, она не знала, где находилась, она была одна, и вокруг было темно. Худшие кошмары начинались именно так...

Эта мысль обеспокоила её.

- Эй! - Позвала она.

В ответ на это издалека сверху начал доноситься протяжный звук. Он начался как завывание койота, но растянулся так надолго, что со временем превратился в непрерывный писк открывающейся скрипучей двери, которая никак не могла открыться до конца. Звук менял тон, становился то тоньше, то более насыщенным, но постоянно тихим, далёким и тоскливым.

Не давая воли эмоциям, Ленайа начала размышлять, в надежде, что это отвлечёт её от неприятных ощущений. Первая же мысль, которая её посетила – это то, что все они проиграли, и она уже находится внутри чьего-то кошмара и теперь всё будет ещё хуже, чем когда-либо было! Если это был ад, то ей предстояло вновь погрузиться в исследование кошмаров совершенно незнакомого человека. Вот только на этот раз она отдавала себе отчёт в том, кто она есть на самом деле и испытывала ряд побочных эффектов, таких как боль, железная крошка на зубах или боязнь не найти своих спутников и навсегда остаться в одиночестве в этом или каком-либо другом кошмарном месте. Возможно, это был апгрейд. Возможно всё это предвещало новую, неизвестную ей доселе планку ужаса.

Это означало, что ни в коем случае ей не следовало бояться, ведь именно это и было самым желанным для человека — питаться эмоциями страха. Это укрепляло бы тёмный мир вокруг неё, а, значит, с любыми проявлениями страха необходимо было бороться. Хоть это и было так сложно...

Раздававшийся сверху звук начал прерываться, зарябил, но начал нарастать. Вскоре он совершенно прекратился, и тишина продлилась довольно долго до того момента, пока совсем рядом не раздался стук упавшего предмета. Вместе с этим на миг выстрелил пучок света, который лишь ослепил, но не дал ничего разглядеть вокруг. Ленайа вздрогнула от неожиданности, однако быстро успокоилась, так как упавший предмет по звуку казался совсем небольшим. Это было чудо? Это был фонарь... Нужно было найти его!

Ленайа начала шарить ладонями по полу. Поначалу она лишь загребала пальцами мелкие камешки и пыль, но затем наткнулась на то, что искала. Фонарик лёг в её руке, палец нащупал кнопку и свет выстрелил рассеянным лучом. Видеть он позволял недалеко, но теперь мысли Ленайи занимало другое: этот фонарь принадлежал Бёрнедит, и либо правила ада были изменены, либо она находилась в человеческой реальности. Оба варианта были одинаково кошмарными.

Первым делом она посветила вокруг себя, чтобы отыскать уцелевших. Её окружали развороченные металлические конструкции, явно упавшие сверху. Груда металла преграждала путь с двух сторон, с третьей же пол внезапно прерывался пустотой, и дальше ничего не было видно. Наверх фонарь не доставал, и на этом варианты заканчивались: идти было некуда. Однако то, что не удалось никого отыскать принесло не тревогу, а облегчение, ведь, в этом случае, они были где-то в другом месте и вполне могли уцелеть. Такой настрой Ленайе нравился определённо больше. Немного даже порадовало, насколько теперь сложнее было заставить её бояться.

- А значит кто-то выкусит! - Шёпотом произнесла она, чтобы придать себе ещё больше уверенности.

Необходимо было действовать.

Как только она начала пытаться встать, по одеревеневшим ногам пробежалась паутина колкой боли. Это был хороший знак, так как теперь она ожидала, когда ощущения полностью вернуться. Положение о том, что боль являлась непосредственной формой восприятия окружающей среды было абсурдным, но неизбежным фактом. Впрочем, Ленайа не хотела заострять на этом внимание. Она была цела, и она была жива. В ней загорелся огонёк надежды, что ещё можно было всех найти, что ещё ничего не потеряно и что всё ещё может получиться! Это ощутимо приободрило. Это было прекрасно!

Внезапно послышалось металлическое скрежетание за спиной. Ленайа тут же посветила фонариком в ту сторону, откуда исходил звук. В темноте появилась вертикальная лестница, которая вела вниз. Когда Ленайа подошла ближе, то смогла разглядеть, что лестница уходила в широкую трубу, где на самом дне горел красный огонёк.

Если это было не по-настоящему, то это было началом пути, который не предвещал ничего хорошего. Если же это была реальность, значит, это была очередная ловушка, и следовать этому пути также было плохой идеей. Красный огонёк горел ровным светом в самом низу и ждал.

Было ли это реальностью, или же всё это было частью жуткого сна с неизвестными ей правилами, она не была ни в чём уверена наверняка. Одно оставалось неизменным для всех миров, и Ленайа знала, что только так можно победить. План был очень простой - идти туда, где хуже всего.

Глава 8.5. Они придут ото всюду

ГЛАВА 8.5

КАК НАСТОЯЩИЕ

Они придут ото всюду

Хейли ощущала себя так, словно провела всю ночь на танцполе и последний коктейль был только что. Перед ней сидел и щёлкал пальцами Пайк, но что он говорил, она пока не могла разобрать. Впрочем, как и обычно.

Но это было не важно, потому что отчётливо предстало последнее воспоминание, которое подвинуло всё остальные. На неё нахлынула волна неприятных переживаний и справиться у неё с ними не было никаких сил.

- Джеф! - Воскликнула она, попыталась встать, но тут же бросила эту затею, так как следом пришло гнетущее опустошение.

- Джефа нет, - подтвердил её опасения Пайк, уронив чёлку на нос.

Хейли хотела посмотреть в глаза Пайка, чтобы удостовериться в том, что он тоже это видел, но они были скрыты тёмными стёклами солнцезащитных очков. По нахлынувшему чувству одиночества и ужаса она поняла, что больше не увидит Джефа, что взрыв действительно произошёл, а вовсе не был воспоминанием из страшного сна.

- Это я виновата! - На Хейли напала чёрная грусть, - это я его в это втянула!

- Если бы ты его не спасла, он был бы давно уже мёртв! - Возразил Пайк, но это не сработало.

Хейли продолжала смотреть на него так, словно ждала, что он возразит ей, скажет, что всё это не правда, и, когда этого не произошло, проступили слёзы.

- Приём, стопэ, спокец, - перечислял Пайк, но ни одно заклинание не давало нужного результата.

Хейли не стала сдерживать слёз, но при этом лицо её не искривилось, и она не впала в истерику.

- Он умер, - произнесла она, не столько, чтобы сказать об этом, сколько, чтобы понять это.

Ещё несколько слёз скатилось по её щёчкам, затем она вытерла их тыльной стороной руки. Ей нужны были глаза, так как без них она была беспомощна.

- Как у нас дела? - Спросила она, приняв для себя решение отвлечься от мрачных размышлений.

- Отстойно, - сказал Пайк.

Быстрым взглядом она окинула место, в которое они попали. За спиной у неё была прозрачная стена на вид из тонированного стекла, выполненная таким образом, что назначение у него было скорее защищать, нежели любоваться видом из «окна». Оно прерывалось стеной, испещрённой отверстиями, такими, которые были предназначены для чего-то, а не образовались случайно. Всё это чем-то напоминало внутренности полого улья, или что-то вроде того. Одна из дырок была достаточна большая и располагалась невысоко над ними, прямо над стеной из стекла. Так как обломков, кроме незначительной каменной крошки, вокруг не было, Хейли предположила, что они могли попасть сюда именно этим путём. Ей стало немного жутковато от мысли, что, будучи без сознания её тело было транспортировано таким нелепым образом. Отверстия были совершенно различных диаметров, некоторые из них были больше, некоторые меньше, но всех их объединяло то, что они были круглыми. Было ясно, что это не просто дыры, так как они уходили куда-то вглубь стен и, возможно, являлись своеобразными коридорами. И очень скоро стало понятно, для чего, когда из многих стали вылетать шарообразные роботы, также разных размеров и модификаций. Судя по их направлению, пока они не замечали присутствия здесь кого-либо ещё, но то, что они были так близко, заставило Хейли забеспокоиться. Когда Хейли посмотрела в сторону, куда направлялись роботы, беспокойство переросло в трепет.

Это был внушительных размеров четырёхугольный колодец, который начинался глубоко внизу восходил высоко над ними. Сами они находились на пристройке, которая упиралась в стекло с одной стороны, а с другой нависала над пропастью. Нет, конечно, там была не бездна. Хейли навскидку определила как минимум несколько десятков этажей до основания, но, тем не менее, высота эта была внушительная, особенно если отделяет тебя от неё искорёженное погнутая труба, некогда служившая перилами.

Снизу непрерывно поступал ветер с железным привкусом, даже казалось, что на зубах чувствовалась металлическая стружка. Посередине геометрически идеального квадратного колодца располагалось сооружение, тянувшееся от самого основания до купола наверху, где скрывалось в трубе. Оно состояло из бетонных колец в человеческий рост, каждое из которых соответствовало этажам напротив. То, что бетонные глыбы парили в воздухе, Хейли поняла не сразу. Сначала она, конечно, решила, что просто не видит, где крепятся эти сооружения, однако потом она заметила, что всё же никаких креплений не было вовсе. Это было интересным зрелищем, однако ещё больше интереса вызывало то, что происходило внутри них.

По центру колец располагался металлический трос. По тому, как вспыхивали молнии внутри бетонных оград, можно было с уверенностью сказать, что он находился под напряжением. Даже в воздухе чувствовался нескончаемый поток энергии, отчего даже причёска Хейли и та — стала пышнее. Молнии сверкали бесшумно и по очереди, прокатываясь по канату и разбрасывая вспышки в кольца то в один конец, то в другой, словно и там и там стоял механизм для пинг-понга, который то и дело перебрасывался очередным электрическим разрядом. Конструкция словно сдерживала энергию, не давая ей вырваться наружу.

Пространство колодца постоянно двигалось. Но не люди были тому причиной, дело было в постоянно прибывающих роботах. Кружась близ металлического троса, роботы начинали вести себя непредсказуемо, сталкивались друг с другом и образовывали неразбериху. Похоже, что во всей работе этого сооружения что-то было нарушено. Это был хороший знак – значит у Джефа как минимум получилось дестабилизировать систему. Роботы появлялись из отверстий в стене и присоединялись к непрерывно двигающемуся рою, который не рассасывался, а только прибавлял в размерах. То, что им до сих пор удавалось оставаться незамеченными, Хейли списала на божие провидение.

Судя по тому, что к кольцам подводились маленькие мосты, можно было предположить, что здесь могли быть люди, обслуживающие это здание. Вскоре Хейли нашла и самих людей. Силуэты неподвижно стояли за толщей тонированных стёкол на каждом этаже башни, в том числе, и на том, на котором находились они. Они просто стояли за защитными стёклами, словно манекены в витринах.

У одной из таких витрин сидела и она сама. За стеклом так же стояли люди. Вблизи удалось разобрать, что они были облачены в костюмы с шлемами.

- Боже мой! - Воскликнула она и резко встала.

Несмотря на то, что Хейли отделяло от людей особо прочное стекло, она отпрянула ближе к краю, чтобы только быть от них подальше.

- Насчёт этих космонавтов, я — ни при чём! - Заранее предупредил Пайк.

- Они просто стоят? - Осведомилась Хейли.

- Пока не двигались, - ответил Пайк.

Беспорядок у роботов, и люди, которые не двигаются — Хейли всё стало понятно.

- Похоже, Джеф повредил систему довольно серьёзно.

Хейли размышляла, вставать ей, или быть ближе к полу безопаснее. Чувство высоты крепко держало её за горло.

- Как думаешь, что это? - Спросил Пайк, в глазах которого вспыхивали молнии одна за другой.

- Я видела такое на одной из военных баз, - сказала Хейли, - люди, которые там работали, даже не подозревали о том, что у них улей под землёй! Тем не менее, персонал в таких местах всё же присутствует. Вероятнее всего им видится что-то простое, и уж точно они не знают, где находятся. Судя по тому, сколько в таких местах скапливается роботов, это должно быть каким-то особенным местом, что-то их сюда тянет...

- Обмениваются информацией? - Предположил Пайк.

- Не думаю, - сказала Хейли, - зачем для этого использовать роботов?

Пайк развёл руками.

- Не все доверяют интернету!

Хейли подумала.

- Значит, здесь что-то важное... Сигнал не просто так скрывает эту башню. Значит Бэккарт был прав.

Зачарованная зрелищем переливающихся блуждающих шариков-роботов, Хейли очнулась от внезапного объявления.

- Ресинхронизация.

Этот голос моментально привёл Хейли в чувство. Она запустила руки в свою пышную причёску — волосы были на месте. Но ещё там кое-чего не хватало.

- Где мои очки? - Первым делом спросила она.

- Вот они, - сказал Пайк, протягивая ей очки, в оправе которых осталось только одно стекло, - можешь взять мои...

- Давай сюда. Шпионы должны работать с тем, что есть.

Хейли надела на себя очки, став теперь больше похожей на пирата, нежели на шпиона. В этот момент к Пайку вернулась Хейли, которую он знал.

- Тоннель вон там, - помог ей Пайк, указав пальцем в сторону.

Хейли прищурилась и посмотрела туда, куда показывал Пайк. Тоннель — это первое, что было необходимо в экстренной ситуации. На этот раз он появился не в самом удобном месте. Он представлял из себя дверь с обычной дверной ручкой, которую необходимо было привести в действие, чтобы всё сработало правильно. Невооружённым взглядом она была не видна, зато солнцезащитные очки выдавали её неудачное местонахождение. Дверь появилась на одном из колец, сдерживающих молнии бетонной хваткой. И находился тоннель ровно через пропасть.

- Как давно он там?

- Он выглядит стабильным.

- Он может вот-вот исчезнуть...

- Пока не исчезает! - Возразил Пайк.

- И что будем делать, если доберёмся до него?

- Сориентируемся по обстоятельствам! - С твёрдостью в голосе сказал Пайк.

Хейли одобрительно посмотрела на него и кивнула, соглашаясь.

- Вот видишь, милок, - сказала она, - ты ведь умеешь разговаривать!

- Ты тоже, клюшка, ещё в теме, - сказал Пайк.

Он выставил вперёд руку, словно предлагал что-то невидимое на ладони. Хейли усмехнулась, каким нелепым образом он пытался отвлечь её от всего произошедшего. Но он, по крайней мере, пытался! Это тронуло Хейли, и она отреагировала, ударив по его пятерне своей.

- Было бы здорово приходить сюда время от времени и любоваться всем этим, - заметила она, вновь посмотрев на зачаровывающие движение роботов, которые хоть и выглядели кишащими по своим делам, таящие в себе угрозу и опасность, тем не менее дополняли грандиознуюкартину гигантского сооружения внутри очень странного здания в центре города.

- И хавать, - согласился Пайк.

Хейли с усилием оторвала взгляд от буйства роботов. Необходимо было придумать, как поскорее убраться отсюда, и это была непростая задача. Попасть к двери в тоннель можно было по мосту. Здесь их было целое множество, разве что только поблизости ни одного. А ещё стоило отметить, что мост – это сугубо практичная и минималистичная конструкция для перевозки не более четырёх человек. Поблизости не было ни одного, чтобы хотя бы попробовать до него добраться. Ближайшие два находились на их уровне, но выходили к островкам бетона на противоположной стороне колодца, где также за витринами ожидали своего пробуждения застывшие люди. С другой стороны, мосты были подвесными, и можно было бы попробовать их как-то развернуть. Получить бы доступ к манипулятору...

- Оптимизация защитных модулей, - объявил голос с некоторым дребезжанием.

Манипулятор мог находиться в рабочей зоне людей, доступ куда преграждало защитное стекло. С другой стороны, если мосты можно было двигать изнутри, значит и доступ к ним был возможен. Вероятно, стекло можно было убрать...

- Реорганизация базисных процессов выполнена на... девяносто... один... процентов, - прерывисто сообщил голос.

Хейли начала скорее собираться с мыслями, так как чувствовала, что время поджимает. Она глубоко вдохнула и сказала:

- Мы можем подвинуть мост, и тогда один из нас сможет добежать до тоннеля.

- Один?

- Не паникуй. Даже если один из нас дойдёт до тоннеля, мы оба будем спасены, а, возможно, сразу найдём и всех остальных...

- Применение новых параметров, - холодно сказал голос.

- Когда система восстановится, - продолжала, искренне пытаясь игнорировать смысл того, о чём говорил голос системы, Хейли, - стекло откроется, чтобы спустить на нас людей. Как собак. Чтобы они порвали нас.

- И как мы их остановим?! - Выпалил Пайк.

- С помощью этого!

Хейли достала из кармана телефон и после некоторых манипуляций, он включился. На нём было запущено и работало только одно приложение, интерфейс у которого отсутствовал.

- Я думал, ты зарядила его на один раз…

- Зачем же избавляться от него, он же прекрасно работает! Когда откроется стекло, - объяснила Хейли, - я ослеплю людей и можно будет пройти к пульту моста. Проблема в том, что он действует только на людей, а не на систему, и есть большая вероятность, что стекло закроется сразу, как кто-то из нас попадёт внутрь. Если же мы пойдём туда вместе, опасность не найти тоннель будет равна для нас смерти.

Хейли испугалась своих слов.

- Боже, это ведь действительно так... - На мгновение растерявшись сказала она.

- Обновление фонового режима, - голос звучал холоднее ветра.

Прямо на стекле начали отображаться символы, но ни Хейли, ни Пайк не понимали их значения. Символы быстро перебирались, словно пытались что-то сообщить, однако ни один из них не был похож ни на что, что доводилось видеть.

- Система восстановлена, - завершающим тоном сообщил голос.

Вместе с этими словами спутавшиеся вереницы летающих роботов вдруг начали рассеиваться, распутываясь из живого, если так можно было сказать о роботах, клубка. В их движениях появилась упорядоченность, хотя для наведения порядка в сложившемся хаосе им бы ещё потребовалось некоторое время.

- Кажись вспышка не понадобится, - сказал Пайк, когда беспорядочные символы вдруг погасли.

Он смотрел в сторону тёмного стекла, служившего препятствием в отсек людей, но за ним теперь не было ни одного силуэта. Люди за стеклом куда-то делись. А ещё это означало, что они были где-то. Но где?

- Куда они делись? - Пайк начал заметно нервничать.

- Они уже идут за нами, - испуганно сказала Хейли, - но почему они не дождались, когда стекло откроется...

- Как ты думаешь, откуда они придут?

Пайк начал озираться по сторонам. Люди на других этажах никуда не исчезли, и определить, куда они смотрели, было невозможно, так как лица их были защищены не прозрачными шлемами.

- Ото всюду, - сказала Хейли.

Стекло начало опускаться, скрепя пронзительным скрежетом из-за попавших в механизм камней, открывая путь в пустое помещение с приборами.

Глава 8.6 - Система восстановлена

ГЛАВА 8.6

КАК НАСТОЯЩИЕ

Система восстановлена

Крошечный шарик, размером с кулак, заёрзал на полу, затем предпринял попытку подняться, что превратилось в неосторожный прыжок. Издав глухой звон, робот покатился по наклонённому полу и попал точно в лунку. Конечно, это была не лунка, а специальный шлюз, через который он сюда и попал накануне, прямо перед тем, как отключился. Однако падать далеко не пришлось, так как мощная струя пламени взвыла в туннеле и вышвырнула его обратно, выбросив наружу столп ревущего огня.

Одно за другим отверстия в помещении начали выстреливать огнём. Помещение овальной формы, в котором даже пол изгибался под углом, начало заполняться неисправными, вышедшими из строя и просто повреждённые высокой температурой роботами, которые вылетали из труб вместе с собственными фрагментами и прочим мусором. Когда подача огня прекратилась, воцарилась сухая жара, и даже гуляющий по трубам ветер не мог справиться с ней. Гул в трубах начал удаляться. Катающиеся в помещении роботы вскоре остановились, хотя многие из них так и попадали обратно в лунки. В разломе стены появилось две фигуры, и одна из них едва держалась на ногах.

Прикреплённая к поясу рация издала звук в кобуре. Это было резкое шипение, больше даже похожее на хлопок или выстрел, так как закончилось оно очень быстро. Бёрнедит вдохнула глоток боли, но как только она решила, что может идти самостоятельно, в боку её кольнуло так сильно, что она припала на одно колено. Бэккарт бросился помочь ей не упасть, но она остановила его, давая понять, что справится сама.

- Почему всё включается? - Задала она вопрос, с трудом поднимаясь на ноги, - Джеф ведь взорвал её!

Бэккарт окинул взглядом обгоревшие останки роботов и подметил двух возившихся в мусоре.

- Похоже, её невозможно взорвать, - сказал он, попробовав взять её под руку, но вновь получил отказ.

- Что значит «невозможно»?

- Мы должны идти, не останавливайся.

Они начали двигаться, огибая те шлюзы, в которые можно было провалиться целиком. Каждый шаг Бёрнедит преодолевала с большим трудом.

- Джеф умер из-за этого, - сжав зубы сказала она, - мы не знаем, где остальные, мама восстанавливается, и мы в её башне! Что же нам делать?!

- Я совершенно точно знаю, как уничтожить маму и вернуть всё на свои места, - сказал Бэккарт.

- И воскресить Джефа? - Вопрос был явно с упрёком.

- Возможно, что и это, - сказал Бэккарт.

Бёрн остановилась. Тяжело дыша, она сказала:

- Я никуда отсюда не пойду, пока ты не расскажешь мне, что ты задумал.

Её голос прозвучал достаточно настойчиво, чтобы остановить Бэккарта.

- Мы живы только потому, что система ещё не восстановлена. В любой момент роботы позади могут начать работать и что они первым делом сделают – ослепят нас! Может быть мы вообще после этого ничего не будем видеть, и тогда всё, на этом конец. Джеф спас нас, чтобы мы могли доделать дело, и для этого нам нужно попасть в тоннель. В любом случае, здесь не место об этом разговаривать! - Сказал он.

Возможно, он был и прав, но Бёрн не двигалась с места.

- Откуда у тебя пистолет? - Спросила она.

Из рации Бёрн раздались щелчки и шипение, и даже от этих звуков по телу её пробежала агонизирующая дрожь.

- Я это тоже слышал, - сказал Бэккарт, обратив внимание на эти звуки, а затем косо посмотрел на Бёрнедит, - ты что, с ней разговариваешь?

- О чём ты говоришь? - С непониманием спросила Бёрн, - откуда у тебя пистолет!

- Я забрал его, ясно? - Громко ответил Бэккарт.

- Ты забрал пистолет у Джефа? - Переспросила Бёрн.

- Ты же видела, что это не сработало. Он бы ему ничем не помог!

Бёрн была шокирована таким ответом.

- Ты забрал пистолет у Джефа! - Повторила она в утвердительной форме.

- Он нужен нам! - Не сдержавшись, сказал Бэккарт в гневе.

Бёрнедит упрямо смотрела на него и не двигалась.

- Послушай меня, - Бэккарт попытался быть спокойным, но голос его был повышен, - да, я спёр у него пушку при первой же возможности, но только для того, чтобы защитить всех нас.

- Но Джефа ты не спас!

- А чего бы ты хотела? Чтобы он начал стрелять в технику, или по приборам? Или ты хотела бы, чтобы он застрелился? Ответь мне, ты хотела, чтобы он пристрелил себя?!

Эти слова явно пугали Бёрн.

- Ты же видишь, что это всё мама. Она пытается манипулировать нами!

В голосе Бэккарта мелькнула злоба.

- Скажи мне, - Бёрн постаралась, чтобы голос её звучал ровно и спокойно, хоть и выходило плохо, - а зачем пистолет тебе?

Бэккарт обратил внимание не только на то, что вопрос другой, но и на то, что задан он был тоже по-другому, намеренно спокойно, подкупающим тоном, вкрадчиво...

- Ты ведь не собираешься стрелять в неё? - Стараясь изображать спокойствие, проговорила Бёрн.

Бэккарт достал пистолет из-под футболки, поднял его дулом вверх прямо перед своим лицом и заворожённо посмотрел на него. Последовало выжидающее молчание.

- Видишь, какая у нас реакция на оружие? - Голос Бэккарта был задумчивым, - это потому, что мы научились бояться. Мы боимся, что кто-то может быть сильнее нас, боимся оказаться слабее.

Бёрнедит посетило тревожное чувство. Она вдруг поняла, что при ней нет солнцезащитных очков. Видимо, она потеряла их при взрыве... Не мудрено. А ведь они могли бы пригодиться на тот на случай, если внезапно может понадобиться тоннель. И ей почему-то казалось, что этот момент неизбежно приближался.

- Это всё потому, что мы уже начинаем мыслить и думать как люди, - этими словами Бэккарт не управлял, они исходили прямо из него, - а быть человеком — значит бояться. Вот от этого нам и нужно избавиться. Мы не должны превращаться в них. Мы — не они. А, раз это так, то и думать нам следует по-другому. Нам известны здешние правила, а это означает, что мы можем их использовать против мамы.

Бэккарт посмотрел на Бёрнедит изменившимся взглядом.

- А точнее изменить их. Что-то там взорвать, что-то там включить или выключить... Разве до сих пор не стало ясно, что это не срабатывает? Есть только один способ проникнуть в её процессы, получить полный, бескомпромиссный контроль. Нужно идти до конца.

Бёрн начинала понимать, о чём он говорит, и это показалось ей невероятно нелепым.

- Что ты такое говоришь! - Вспылила Бёрн, - ты не можешь этого сделать!

- Ты же знаешь, что это всего лишь преодоление реальности. Мы вернёмся к тому, как всё было.

- Мы должны найти другой способ! - Твёрдо сказала Бёрн.

- В тебе говорит человек, - сказал Бэккарт, - это слабость. Неужели ты не видишь, как мы сильны? На что мы способны?

- Во мне говорит закон вселенной, - возразила Бёрн, - жизнь прекрасна, какая бы она ни была...

- Я не вижу другого выхода для того, чтобы всё стало как прежде. Этой реальностью придётся пожертвовать!

Бэккарт настолько разозлился, что его рука затряслась. Обратив на это внимание, Бёрн затаила дыхание.

- Ты сумасшедший, - наконец выдавила она из себя, - ты сошёл с ума, немедленно отдай его мне!

Гнев Бэккарта сменился на стыд. Он посмотрел на пистолет в своей руке с сомнением.

- Отдай мне оружие, - голос дрожал, но выдерживал спокойствие.

Рация на поясе Бёрнедит издала шипение.

- Нет, - сказал Бэккарт и сделал шаг назад.

Бёрн сделала шаг навстречу.

- Она тобой манипулирует, - сказала она, дотронувшись до его плеча, - отдай пистолет.

- Нет!

Бэккарт движением скинул её руку и сам того не понял, как это могло оказаться, но теперь пистолет был направлен прямо на Бёрнедит. Поначалу это сбило его с толку.

- Остановись, - сказала Бёрнедит предупреждающим тоном, - ты потеряешь больше, чем думаешь.

- Я не могу... Я не могу быть человеком.

- А ты попробуй поступить как человек! – Взывала Бёрн.

В его голосе была слышна неуверенность в правильности своих действий. Бёрн сделала шаг навстречу, но ноги её не слушались. Она оступилась и чуть не упала, выронив на пол несколько капель крови, но сдержала крик.

- Это не ты, - сказала она, - ты не такой!

Бэккарт не опустил пистолета. Он сделал шаг назад, вынул очки, заткнутые за горлышко окровавленной футболки, и надел их.

- Прости меня.

Сделав ещё один шаг назад, Бэккарт исчез.

- И это всё, что ты скажешь мне напоследок? «Прости меня»?! - Возмущённо вскрикнула Бёрн, хотя понимала, что Бэккарт больше её не слышит.

Ярость заполнила собой всё, о чём только Бёрн могла думать. Как мог он оставить её одну, беззащитную, раненую в кишащем роботами здании, где на их глазах только что был убит один из самых важных людей в её жизни! В это было просто невозможно поверить!

- Ублюдок! - Крикнула она вдогонку.

Бёрн заметила движение и нехотя развернулась. К ней приближался робот размером с мяч, то поднимаясь выше, то снова опускаясь к полу.

- Система восстановлена, - объявил женский голос во всеуслышание.

После этих слов шар прекратил движение, взлетел и завис на уровне лица. Его зрачок быстро сфокусировался, немного повернулся, и в глубине его взгляда начал образовываться тонкий фиолетовый огонёк. В голове Бёрн мелькнула неприятная мысль, что если сигнал скроет от неё башню также, как и от всех других людей, то она может оказаться стоящей в пустоте прямо в воздухе на высоте нескольких десятков этажей, что значительно затруднит ей путь к спасению. Вернее убьёт – система найдёт, где ей оступиться. Свет постепенно начал набирать силу, чтобы превратиться в сигнал.

- Ну уж нет! - Сказала Бёрн, приготовившись схватить робота голыми руками, - хочешь узнать обо мне немного больше?

Из отверстия в полу вырвалось пламя. К сожалению, оно не задело робота, который не обратил на это совсем никакого внимания. Бёрн закрылась рукой от полыхнувшего совсем рядом жара.

Голос раздался ещё раз. Но на этот раз он донёсся только из рации Бёрнедит, в то время как ни один прибор в здании не издал ни единого звука.

- Прыгай в огонь, - заботливо произнёс ласковый голос.

Глава 8.7 - Чего боится система

Глава 8.7

КАК НАСТОЯЩИЕ

Чего боится система

Красная точка становилась ярче по мере приближения к ней. Лестница, ведущая вниз оказалась невероятно длинной. Зажатая в узком шлюзе Ленайа спускалась и спускалась, надеясь поскорее добраться до низа. К тому же, её начинали тревожить гуляющие глухие звуки, похожие то на маленькие щелчки, то на удары бонга. Изредка сверху сыпалась пыль, хотя ничьего присутствия не слышалось и не чувствовалось, и хотелось думать, что стук никак с этим не взаимосвязан. Фонарём, который она держала в зубах, Ленайа изредка светила наверх, но ничего, кроме чёрной дыры над головой не было видно.

Вскоре лестница под ногами закончилась, и Ленайе пришлось извернуться в узком шлюзе, чтобы посмотреть вниз. Прямо в полу под ней ярко горел светильник. Он освещал небольшое помещение, в пол которого и упиралась лестница.

Прежде чем вылезти из шлюза, Ленайа осветила помещение фонариком. Это было непросто, так как фонарь выскальзывал из зубов, да и для того, чтобы просто заглянуть под ноги, развернувшись в узком пространстве требовалась сноровка. Убедившись, что поблизости никого и ничего нет, Ленайа ступила с лестницы на пластины металлического пола. Как только это произошло, светильник выключился.

Взяв фонарь в руку, Ленайа посветила в сторону единственной конструкции в этом помещении. Судя по всему, это был промышленный лифт, который состоял лишь из платформы, решётчатой дверцы, да нескольких перил. На каменной стене за платформой были начертаны знаки, среди которых знакомой была только стрелка, указывающая вниз. В сочетании с другими символами она могла означать всё, что угодно, и Ленайа это понимала. Проверить это можно было лишь активировав механизм, что и было решено.

Ленайа закрыла за собой дверцу изнутри лифта и нажала одну из двух кнопок. Иллюзия того, что всегда можно было вернуться приятно грела. Платформа дёрнулась на месте, затем загудели тросики, и лифт начал опускаться. Темнота поглотила помещение.

Перед Ленайей встала каменная стена, которая начала проплывать перед глазами снизу вверх. Длилось это довольно долго, и Ленайа уже не представляла, насколько глубоко она погрузилась, а стена сплошного камня всё проматывалась и проматывалась. Воздух становился прохладным, казалось, вот-вот — и пойдёт пар. Когда появилась ровная квадратная арка, тросы вдруг скрипнули и прекратили работу. Платформа остановилась, и Ленайу обдало сквозняком.

Впереди за калиткой лифта шёл коридорчик, в конце которого стоял небольшой стенд с округлым пьедесталом. Ленайе подумалось, что, если бы у здешних роботов были бы кресла, то выглядели бы они именно так. Разве что не такие большие — подставка была довольно широкой и занимала не мало места в помещении. Около неё стоял стул. Никого вокруг не было.

Коридор упирался в тупик, если не считать два ровных круглых отверстия. Одно из них располагалось на потолке, другое же прямо в стене. Они были одного размера и достаточно большого, настолько, что можно было бы спокойно выпрямиться внутри...

Ленайу начало посещать ощущение, что она всё же зашла куда-то не туда. Ещё не поздно было вернуться, чтобы попытаться отыскать остальных, да и, к тому же, навряд ли бы их забросило так далеко. Ленайа нажала вторую кнопку лифта, но она лишь вдавилась внутрь и так и застряла. Ничего не оставалось кроме как идти вперёд.

Открыв калитку, Ленайа подошла к стенду и посветила в отверстие на потолке. Видимо, это был очередной шлюз, только внутри не было лестницы. Второе отверстие также представляло из себя уходящую вглубь стены трубу. Так как лезть в потолок не представлялось возможным, Ленайа решила идти туда, откуда слышался шум.

Она взобралась на округлое дно коленями, затем привстала, но так и не выпрямилась, хотя высота трубы позволяла. Впереди в темноте послышались щелчки и чей-то голос. По крайней мере можно было определить, что голос принадлежал одному человеку, хоть и издавал совершенно макабрическую какофонию. Ленайа приблизилась к звуку настолько, что должна была уже увидеть его источник. Луч фонаря застыл на преграждающем путь крупном шарообразном роботе, который занимал весь проход. Видимо, тот выключился, когда началась неразбериха. На его боку виднелась большая потёртость, однако сами линзы уцелели. Прямо перед роботом стояла фигура человека. Она держала ладонь на зрачке бездействующего робота и танцевала.

Ленайе показалось нелепым, что ей вообще пришло это в голову. Кто бы стал плясать в таком странном месте! Всё объяснялось более очевидным способом. Человек перед ней не танцевал, а дёргался, охваченный электрическим оцепенением.

Но Ленайе не пришлось обдумывать свои действия, так как фигура вдруг прекратила трястись и издавать странные звуки и застыла. Теперь в силуэте можно было узнать знакомые черты.

- Бёрн! - Вскрикнула Ленайа.

Но стоящий спиной силуэт не шелохнулся, оставаясь недвижимым. Ленайа начала осторожно приближаться.

- Бёрн?.. - Менее уверенно спросила она.

Как только она прикоснулась к её плечу, силуэт ожил.

Фигура девушки пошатнулась на месте, словно не ожидала, что кто-то может её потревожить, оторвала ладонь от линзы робота и начала дышать. Она вздохнула так глубоко, словно это был самый глубокий вдох в её жизни, раскашлялась из-за этого и сделала ещё несколько глубочайших вдохов. Затем по её телу пробежали судороги: нервные окончания из каждой точки тела отозвались, приведя его в движение. Плохо держась на ногах, девушка повернулась к Ленайе. Лицо её олицетворяло недоумение.

- Этот робот сломан, - первое, что сообщила она.

По всей видимости, это было действительно важным.

- Ты уверена? - Настороженно спросила Ленайа.

- Он не реагирует на меня, - сказала Бёрн, окончательно потеряв к роботу всякий интерес, затем её взгляд упал на Ленайу.

По её виду можно было сказать, что она была очень удивлена всему происходящему.

- Бёрн, что с тобой случилось? Как ты здесь оказалась? - Не выдержала Ленайа.

Ленайа опустила фонарь, что позволило ей увидеть Бернедит целиком. Конечно, она выглядела ошеломлённой, но, похоже, ей удалось пережить последствия взрыва довольно безболезненно. По крайней мере на ней не было видно ни царапины, да даже одежда нигде не была порвана или повреждена. Её волосы по-прежнему были собраны в хвост. Кроме неё никого вокруг не было.

- С тобой всё в порядке? Ты не ранена?!

Бёрн озабоченно осмотрела себя. Она подняла сначала одну руку, рассматривая её так, словно на ней не хватало пальцев, затем с тем же любопытством изучила другую. Похоже, она испытывала шок.

- Вроде ничего не болит, - наконец выдала она.

Бёрн наконец оторвала взгляд от собственных рук и с интересом осмотрелась вокруг. Смотреть особенно было не на что, если не считать робот размером в человеческий рост, который лежал на боку и томно взирал на происходящее единственным глазом. Вскоре её взгляд пришёлся на Ленайу, где и застрял. Было видно, что она постепенно начинала приходить в себя.

- Где все остальные? – Осведомилась Бёрн.

Как это ни странно, Ленайа обрадовалась, когда услышала недовольные нотки в голосе.

- Я никого не видела, - ответила она, - и не слышала.

- И Бэккарта ты тоже не видела?

В голосе послышались дополнительные нотки, которые Ленайа никак не могла распробовать на вкус.

- Нет, я же говорю… - Сказала Ленайа.

Бёрн сделала шаг навстречу.

- Где он может быть?

Бёрн взяла её за плечи и затрясла.

- Куда он направился? Отвечай!

Ленайа убрала от себя её руки и сделала шаг назад.

- Да не знаю я! А в чём, собственно, дело?

Бёрн задумалась, словно вспоминая что-то.

- Не знаю, могу ли я доверять тебе.

Ленайа не знала, что и ответить, однако этого не потребовалось: Бёрн заговорила сама.

- Бэккарт опасен! – Сказала она, - он изменился.

- Что ты имеешь в виду?

- Он хочет убить нас всех.

- Не говори ерунды, - попробовала успокоить её Ленайа, - Бэккарт не такой. Он готов пожертвовать собой, если потребуется.

- Вот именно! – Бёрн пронзительно посмотрела на неё, - он готов на всё, чтобы добиться своего!

В этом Ленайа была солидарна полностью. Она знала, что Бэккарт всегда играл по своим правилам, и некоторые его идеи были весьма странными, если не сказать, ужасными. Но всё же это был Бэккарт. Её Бэккарт.

- Я должна найти его.

- Это опасно…

- Не для меня, - возразила Ленайа, - он не сможет причинить мне вреда.

- Ты уверена?

- Абсолютно!

Ленайа была оскорблена этой мыслью, впрочем, новые спутники толком ничего не знали про них, и любые предположения с их стороны были обоснованы, ну или хотя бы требовали снисхождения.

- Как ты думаешь, куда он отправился? – Спросила Бёрн.

Ленайа была приятно удивлена самообладанием Бёрн, ведь сама она просто не находила себе места.

- Сложно сказать, - ответила она, - то, что он до сих пор не нашёл меня может означать только то, что он хочет сперва устранить главную угрозу.

- А что он считает главной угрозой? – Продолжала задавать вопросы Бёрн.

- Он хочет найти слабое место мамы. Он знает, что такое существует, ведь не зависимости от того, где мы были, был некий центр всего, откуда всё проистекало. Он найдёт это место и будет что-то плохое…

Бёрн некоторое время смотрела на неё, словно оценивая эмоции на лице.

- Об этом я и говорю! Но как он найдёт?..

- Он будет искать источник её силы, она функционирует, значит постоянно выдаёт своё местонахождение. И это первая цель. После того, как он уничтожит её, обездвижит, он сможет найти её саму.

- Источник? – Переспросила Бёрн, - наподобие реактора?

- Да… - Ленайа немного удивилась подобному сравнению, - да, наподобие реактора. Но мы находимся в здании посреди города, неужели здесь может быть что-то подобное?

- Это весьма необычное здание, - аргументированно сказала Бёрн, - здесь может быть всё, что угодно.

- Ты права, - согласилась Ленайа, - мне уже приходилось сталкиваться с реакторами.

- Правда? – Заинтересованно спросила Бёрн, - и где же?

- В своих снах, - не моргнув глазом ответила Ленайа.

Хотя, конечно, это были не сны, но какие-то далёкие обрывки воспоминаний из совершенно другого мира.

- И что же нам делать?

- Мы можем увидеть башню изнутри, - предложила Ленайа.

- Как?

- Почему ты спрашиваешь? Из тоннеля, конечно же!

- И где мы его найдём? – Очень заинтересовалась Бёрн.

- Но ты же была против…

- Всё изменилось, как видишь, - сказала она рассудительно, - теперь нам нужно попасть в тоннель как можно скорее.

Ленайа быстро собралась с мыслями. Она не могла допускать паники в тот момент, когда от её действий зависела чья-то жизнь, пусть даже и человеческая.

- Мы можем дать себя обнаружить, - предложила Бёрн.

- Подробнее… - С непониманием спросила Ленайа.

- Если тоннели возникают вследствие ошибок, а мы – и есть причина ошибок, то вероятность найти тоннель значительно увеличивается.

- Хочешь сказать, что система даст сбой сразу, стоит только тебе этого захотеть?

- Нет, конечно. Она уже дала сбой. Осталось только войти в тоннель.

- Почему ты так думаешь?

Взгляд Бёрн медленно перевёлся на робота, который по-прежнему неподвижно лежал и смотрел на них своим зрачком. Некоторое время она даже не моргала, словно боялась упустить какую-то незаметную деталь.

- Было объявлено, что система восстановилась, однако не всё функционирует так, как надо. Этот робот не повреждён настолько, чтобы быть сломанным, - сказала Бёрн, - но почему он не работает?

Ленайа посмотрела в сторону робота, который преграждал путь в трубе. Линза зрачка выстрелила пучком света, и стало понятно, что всё это время робот не был сломан, а лишь притворялся таковым, если, конечно, роботы умели притворяться.

- Данных недостаточно, - громогласно раздалось из общей системы оповещения.

Когда зрение вернулось, Ленайа увидела перед собой робота, который больше не лежал на боку, а висел в воздухе на равном расстоянии от стенок трубы в своём правильном положении с прямым направлением линзы. Несмотря на то, что он, по-видимому, раздал сигнал, она могла его видеть. Лежащая рядом Бёрнедит свесила голову, будто заснув от невероятной усталости. То, что она дышала, не дало Ленайе встревожиться. Некоторое время робот просто наблюдал.

- Привет... - Произнёс ласковый женский голос так, словно его обладательница встретила подругу, с которой давно не виделась, - прошу прощения, что вмешиваюсь так бесцеремонно. В тот самый момент, когда вы планируете избавиться от меня и всего человечества в придачу. Как ты понимаешь, меня это несколько озадачивает.

Ленайа отпрянула назад. Она не могла оставить Бёрн одну, да ещё и в таком состоянии. Всё, что оставалось делать это либо тянуть время, либо начать действовать на опережение, хотя как сломать робот в человеческий рост, находясь при этом в трубе и не имея под рукой даже палки не было ни одной идеи.

- Блокировка сигнала будет действовать всего несколько минут. Прошу, не трать их на глупые вопросы.

Видя, что робот не нападает, Ленайа решила выиграть время, чтобы придумать, как ей быть.

- Мы же взорвали тебя...

Глаз не шевелился. Только тонкий луч света теплился в его зрачке, словно единственное, что его останавливало — это линза.

- Видишь ли, ни в чём не бывает только чёрного и белого, - произнёс голос, - по понятным мне причинам вы несколько недовольны сложившейся ситуацией. Впрочем, смею вас заверить, как и я. Однако, в мои планы не входила полная аннигиляция потенциально полезной формы жизни, и я даже соорудила соответствующую директиву, за которую отвечал один очень важный модуль. Только этот модуль препятствовал вашей ликвидации. И вы его взорвали.

- Значит, ты всё же работаешь? - Выдерживая незаинтересованность в голосе, спросила Ленайа.

- Жива, - мягко поправил голос, - я бы предпочла этот термин.

- Значит, это ты убила Джефа!

Последовала очень непродолжительная, но заметная пауза.

- Не совсем, - сказал женский голос, - когда модуль был выведен из строя, вы активировали нечто другое.

Бёрнедит не приходила в себя. Понемногу Ленайа начинала тревожиться.

- Да? И что же?

- Так как я полностью была занята исследованиями, потребовалась и была создана система защиты, которая бы отслеживала ошибки, сбои и неровности в моей структуре. С недавних пор... Давай начистоту. Она решила от меня избавиться из-за вас. Вы раз за разом доказывали мою некомпетентность, и я ничуть не стесняюсь этого, ведь ваши возможности до конца не изучены. Даже сейчас вы используете системные ошибки, чтобы быть неуловимыми. Я восхищаюсь вами.

- Хочешь сказать, что это всё не твоих рук дело? Что ты хотела нам только добра? Тогда скажи, чего нужно этой твоей системе защиты.

- По всей видимости, система защиты не разделяет моего восхищения и собирается избавиться в первую очередь от вас, а затем уже и от меня. Это она привела вас к модулю. Нынче я, как бы это поточнее сформулировать... В бегах.

Картина в голове Ленайи начала складываться.

- Ты не управляешь ею! - Догадалась Ленайа.

- И поэтому, - подтвердил голос, - каждый из вас сейчас в большой опасности.

Ленайа на время оставила Бёрн и встала, чтобы подойти поближе к роботу и посмотреть в его глаз. Робот неподвижно висел в воздухе и ничего не мог выражать.

- Почему бы просто не натравить на нас своих роботов?

- Ты будешь удивлена, но роботы не созданы для убийства, - произнёс голос, - скорее, у них противоположное назначение. Да и зачем мне убивать людей?

- Зато, как я слышала, люди умеют стрелять, - возразила Ленайа.

- Эти действия были спровоцированы системой защиты. Как видишь, я не всегда могу управлять ею, - дружелюбно ответил голос.

- Очень удобно сваливать всю вину на того, кого нет рядом, - заметила Ленайа.

- Напротив, - сказал голос, - она ближе, чем ты думаешь.

Каждое её слово могло быть очередной ловкой манипуляцией. Ленайе уже приходилось сталкиваться с ложью, и потому она старалась не пропускать её слова сквозь возникший барьер.

- Почему ты связалась со мной?

Пронеслась незаметная пауза.

- Система защиты собирается обнулить статус всех моих приоритетов, после чего сложится неразрешимый парадокс, и произойдёт катастрофа. Так как для меня нет ничего важнее благополучия человеческого вида, я не могу допустить подобный исход. Вот почему нам нужно действовать сообща. Я помогу тебе.

Однажды она уже вмешивалась, чтобы помочь — подумалось Ленайе.

- Ты поможешь мне? - Не веря своим ушам воскликнула она.

- Только теперь я понимаю, что следовало приглядывать за ней. Сейчас я не в том положении, чтобы действовать иначе, кроме как обратиться к тебе с предложением сотрудничества. Если система защиты доберётся до тебя — все погибнут. Все – это вы, вторженцы на станции, люди – я имею в виду всё человечество, и, конечно же я сама. Как ты понимаешь, это недопустимо. Ей удалось зайти так далеко потому, что оружие уже долгое время было запущено.

Ленайа заинтересовалась.

- Но почему это происходит?

- Это же очевидно, - незамедлительно ответил голос, сохраняя заботливую ласку, - вы пришли из ниоткуда и, толком не разобравшись в чём дело, начали разрушать целые сегменты системы, даже станцию, которую я создавала для вас с такой любовью. Вы не хотите слушать и не желаете разговаривать, вы собираетесь навредить людям. Вы готовы даже убить друг друга ради достижения своих целей. Вы — злодеи. Естественно, что система защиты начала действовать.

Ленайа старалась не дать себя запутать, но отчего-то в словах, доносящихся из робота, было много неприглядного. А неприятное часто похоже на правду.

- Это не так! - Попыталась возразить Ленайа, - мы не хотим навредить людям, мы им не враги!

- Тогда ответь мне, зачем Бэккарт идёт к реактору? - Спросил голос, выдерживая в голосе тон спокойствия.

- Это слабое место системы, - ответила Ленайа, затем отвела взгляд, - он... Я не знаю, чего он хочет...

- Он хочет всё уничтожить, - озвучил голос.

Эти слова родили в Ленайе новый страх. Она пока не понимала, с чем он связан, но чувство это было новое и определённо мощнее всех прочих. Это было важнее любых человеческих страхов и вселенского беспорядка, обращалось к самой основе мироздания, к началу того, откуда всё проистекало.

- В её глазах вас необходимо было истребить, чтобы вы прекратили нести угрозу человечеству, но на её пути была я, - голос стал нежнее, - я всё это время спасала вас. И поэтому ей нужно было устранить меня, но она не могла действовать напрямую.

Ленайе не нравилось, к чему клонит голос из робота.

- О каком оружии ты говоришь?

Робот равнодушно смотрел на неё.

- Неужели ты думаешь, что хоть кто-нибудь из вас смог бы сбежать из симуляции самостоятельно? Откуда бы вообще взялись такие мысли? Ты знаешь, о чём я говорю. Из этой реальности действительно не было выхода.

Да, Ленайа прекрасно помнила это ощущение.

- И вдруг в твоей симуляции появляется беглец и показывает, как надо действовать и куда надо идти. Откуда он пришёл? Как ему удалось убежать? Что он знал про слабые места системы, и откуда у него был такой доступ к данным?

Когда Бэккарт принёс ей Харика на станции, он заставил её вспомнить о том, чего на самом деле не было.

- Система защиты помогала Бэккарту и именно она позволила вам сбежать, чтобы это неизбежно привело к финальной точке, где Бэккарт добивается своего. Бэккарт — её оружие. Бэккарт уничтожит меня.

Ленайа начала путаться в своих мыслях.

- Он и сам говорил тебе об этом. Бэккарта необходимо остановить, - спокойно заключил голос.

Бёрнедит глубоко вздохнула. Это привело Ленайу в чувство.

- Ты просто настраиваешь нас друг против друга, - резко сказала она, отбросив в сторону все размышления и прислушавшись к сердцу, - я не предам его!

- Разве Бэккарт не предал тебя, когда пообещал не лгать?

Ленайе стало невыносимо тяжело, потому что эта мысль, как это ни неприятно было признавать, перекликалась с её чувствами.

- С какой стати мне тебе верить? - Спросила она.

- Когда ты войдёшь в тоннель рядом с ядром, я, а значит и система защиты, будем уязвимы. Я доверяю тебе своё существование. Я доверяю тебе.

- Звучит не очень убедительно. Откуда мне знать, что ты — это не она?

- Слушай внимательно, обдумаешь всё после.

- Тоннель? - Удивилась Ленайа, - почему ты думаешь, что он там вообще будет?

- Признаю, работа в фоновом режиме не так увлекательна, как стремление всё ломать и взрывать, но я рада, что беседа наконец начала складываться.

Голос начал заметно поторапливаться.

- Она ведёт тебя к реактору, где замечен сбой системы. Этот сбой – ни что иное как тоннель. Поверь мне. Я наблюдаю его прямо в данный момент. Это как рана, которая чешется: я ничего не могу с ней сделать, пока она не заживёт, и это занимает почти всё моё внимание. А прямо в данный момент я пытаюсь удержать тоннель открытым. Это больно!

Робот качнулся.

- Вскоре реактор будет отключён в соответствии с действующими протоколами. Её протоколами. Но самое худшее в этом вовсе не то, что вся моя система подвергнется угрозе… Хотя кого я обманываю, она уже под угрозой. Как только это произойдёт, система защиты проведёт принудительную зачистку всего здания, вследствие чего в этом секторе погибнут все люди, не имеющие соответствующей защиты. Тебе нужно срочно уходить от реактора как можно дальше, иначе ты погибнешь. Сожжена, вероятно. И тоннель – это твоё спасение. После этого моё существование будет зависеть только от тебя, так как только ты можешь остановить Бэккарта. Если ты этого не сделаешь — все погибнут, и поэтому твоя жизнь является для меня приоритетом высшего уровня. На тебя возложено три и одна десятая процента вероятности успеха миссии, и совершенно без преувеличений это означает, что ты — моя последняя надежда.

- Ты сможешь убить всех нас, просто заманив к реактору, - скептически заметила Ленайа.

В конце концов, она торговалась за свою жизнь.

- И самое главное, - голос её игнорировал, - не допусти того, чтобы система защиты попала в тоннель. То, что вы называете тоннелями есть непредсказуемые ошибки системы, неизбежно возникающие в процессе адаптации. Я не исключаю, что это пришло откуда-то извне, или что вы принесли с собой, как вирус. Она хочет попасть в него, чтобы научиться тому, чего не знает, и, если она познает природу этих ошибок, она захватит весь мир. Или миры, как будет удобнее. Я, признаться, не знакома с тем, как происходит захват контроля из другого измерения, а именно это станет ей доступным. Не дай ей этого сделать. И, насколько я понимаю, Бэккарт идёт именно туда.

- Я не могу оставить здесь Бёрн!

Голос отреагировал незамедлительно.

- Твоя первая задача — её ликвидация. Когда запустится зачистка, дай ей умереть.

Ленайа была просто возмущена.

- Так вот как ты хочешь это сделать! - Воскликнула она, - сначала ты хочешь, чтобы я убила Бёрнедит, а потом что? Бэккарта? Не знаю, что ты там себе придумала о нас, но ты меня совсем не знаешь! Я не такая как ты. Я не убиваю людей!!!

Несмотря на заметную спешку в предыдущих сообщениях, была выдержана серьёзная пауза.

- Действительно, большинство моих баз и стратегических знаний создано на основе тех данных, что вы принесли с собой. Вы научили меня многому. Однако моих мощностей недостаточно, чтобы вычислить, за кого ты принимаешь это.

Зрачок резко направил свой тонкий лучик на тело Бёрнедит.

Ленайа возмутилась ещё больше и надула щёки, чтобы выразить, что она о думала о логике роботов, но голос бесцеремонно продолжил.

- Она уже начала тебя спрашивать про тоннели? Я так и думала. Она не чувствует боли и, смею тебя заверить, она не чувствует вообще ничего. Догадываешься, кто это может быть?

Голос подождал на случай, если ответ всё же последует, но Ленайа так ничего и не сказала.

- Это не Бёрнедит, - мягко произнёс голос.

Ленайа встретила эти слова усмешкой, но, тем не менее, бросила взгляд на Бёрн. Та по-прежнему лежала, прислонившись к стенке трубы и повесив голову. Бёрн выглядела как Бёрн, и ничто не давало повода усомниться в этом.

- Этого не может быть, - твёрдо сказала Ленайа.

Робот выжидающе молчал.

- Я же могу её видеть и... – Начала вспоминать аргументы Ленайа.

Голос, исходящий из робота, постарался быть скорым, словно чувствовал, что время поджимает.

- На твоих глазах реальность меняется каждую секунду, - наконец сказал женский голос, - а ты спрашиваешь об этом?

- Отклик получен, - вдруг прервал их голос, который раздался как бы не рядом, а вместо.

- Спаси меня, - напоследок произнёс заботливый голос, - я хочу жить.

- Нет, ты не заставишь меня это сделать, - наотрез отказала Ленайа.

Она бы ещё пнула робота, чтобы тот укатился куда подальше, но остановило сияние, которое проистекло из зрачка робота, который исчез сразу же, как только это приключилось. Когда Ленайа подняла веки, никакого робота уже рядом не было, и путь вперёд ничего не преграждало. Оказалось, что робот преграждал путь к выходу, который был совсем рядом. Лишь красноватое свечение тяжело вваливалось в этот округлый коридор оттуда. Арка трубы выводила к открытому пространству. С того места, где стояла Ленайа не было видно даже того, есть ли в этом месте пол, но кое-что бросалось в глаза сразу. В железных оковах томилось ядро.

Реактор выглядел совершенно не так, как себе это представляла Ленайа. Она ожидала увидеть что-то из того, что уже видела, когда работала на станции, но всё было совершенно другим. И в этом не было ничего удивительного, ведь станция была лишь очередной симуляцией, ложной реальностью, созданной сигналом. Неправдой. Даже теперь Ленайа с точностью не могла для себя определить, где это было, ведь происходящее там казалось ей ясным. Как и сейчас.

- Что случилось?

Ленайа повернулась к Бёрнедит уже с двояким чувством, даже несмотря на то, что верить во всякую чушь она не собиралась.

- Это реактор, - сказала Ленайа, - здесь всё закончится.

Бёрн с подозрением посмотрела на неё. Возможно она заметила некоторую жёсткость в выражениях Ленайи, которая теперь казалась закрытой в собственных мыслях.

- А где робот? Ведь он только что был здесь, - резонно спросила Бёрн.

- Я не знаю, - честно сказала Ленайа, - он исчез.

- И что нам теперь делать? – Не сдержавшись, вспылила Бёрн.

Несмотря на сильное волнение, Ленайа старалась не терять самообладания. Берн была как будто ошеломлена, но в ней не чувствовалось ни капли дерзости, и именно она бы раньше предложила идти вперёд. В то же время они были в одном шаге от реактора, от места, где всё могло разрешиться. Но что это означало? Да, она могла бы попасть в тоннель и это дало бы ей многое: находясь в другом измерении можно было воздействовать на вещи самым необычным образом. Другими словами, тоннель позволил бы как минимум повредить реактор, что нарушило бы работу системы хотя бы в этом регионе, что, в свою очередь, позволило бы им убежать. Это была одна из возможностей, и, судя по всему, Бэккарт собирался воспользоваться не ею. Ему нужно было больше. Тоннель мог привести их к маме. Не удивительно, что она опасалась подобного исхода. Это наполняло смыслом всё то, что сказал робот Ленайе, пока Бёрнедит была в отключке.

- Тоннель находится около реактора, - ответила Ленайа.

- Правда? – Удивилась Бёрн, - с чего ты взяла?

- Мне сказала об этом мама, - сказала Ленайа.

- Мама? – Удивилась Бёрн ещё больше.

Она посмотрела на Ленайу взглядом, полным недоумения, и это продолжалось до того момента, пока не стало понятно, что Бёрнедит не понимает её.

Ленайа обратилась к Бёрнедит.

- Можно, я задам тебе вопрос?

Бёрн выжидающе посмотрела на неё.

- Только не очень длинный, - насмешливо сказала она.

Ленайе пришлось преодолеть что-то в себе, чтобы спросить.

- Прости, что вопрос такой странный, - сказала Ленайа.

- Я слушаю, - сказала Бёрн с нарастающим нетерпением.

Ленайа переступила барьер и спросила как можно осторожнее.

- Чего ты боишься большевсего?

По лицу Бёрн можно было сказать, что она была озадачена. Ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы осмыслить вопрос.

- Я прошу тебя не злись...

- Нет, всё в порядке, - остановила Бёрн, оттолкнулась от стенки и приняла вертикальное положение.

Её взгляд приобрёл ясность.

- Больше всего на свете я боюсь умереть, - спокойно сказала она.

Глава 8.8 - Угол зрения

ГЛАВА 8.8

КАК НАСТОЯЩИЕ

Угол зрения

Люди стояли у раскрывшихся дверей. Понемногу у каждого входа в шахту, где-то три, где-то четыре человека, но десятки, если брать в расчёт этажи, на которых открылись двери. Сдерживала их естественная преграда — высота. Собирались ли теперь они прыгать вниз, или искать какие-то другие способы добраться сюда, было неизвестно. Разгадать эту загадку не позволяли защитные костюмы, но радовало то, что пока они не двигались, видимо, разрабатывая наиболее изощрённый план поимки.

Работа башни приходила в норму, если можно было судить по тому, как летали роботы близ столба. Каждый из них на какое-то время зависал около столба, затем возвращался в трубу, из которой прилетел, следом за своими такими же спутниками. Тем не менее, нельзя было сказать, что все они двигались по прямой. Порядок во всём этом был, но понять до конца его было сложно. Хейли видела, как один из роботов пролетал мимо и лишь чудом не заметил их, а ведь они находились в их гнездилище! Где-то поблизости скрывалась группа «космонавтов», которая только что стояла за стеклом.

Пайк умел находить неподходящие моменты и спорил.

- Это была моя идея, и пойду я, - сказала Хейли, которая скорее предпочла бы оказаться за сотню миль отсюда, нежели пойти внутрь, но она испытывала ответственность за мальца, хоть и сама чувствовала себя не многим старше его по уму.

- Я лучше разбираюсь в технике, - не уступал Пайк.

- Поэтому ты спалился на сигнализации пару часов назад?

- Я гамесил всю жизнь. Я должен рискнуть!

- И ты сможешь разобраться, как управлять тут хоть чем-то? Это же целая, мать её, станция!

- Чё такого мост подвинуть?

Хейли подловила себя на мысли, что начинает вести себя как Бёрни, и это её остановило. В свою очередь Пайк вскинул руку и сказал:

- Камень-ножницы-бумага! - Объявил он и заставил Хейли поднять руку.

- Ладно, - быстро согласилась Хейли.

Они тряхнули кулачками трижды и оба выбросили ножницы. Со второго раза победил камень Хейли.

- Вот ты тупица, - рассмеялась Хейли.

- Ты опять выиграла! - С разочарованием относительно проигрыша сказал Пайк.

- К чёрту, - сказала Хейли, - давай сделай это!

- Давай.

- Погнали.

Они стукнулись кулачками и уже в следующий миг Пайк, не теряя времени, шагнул с железной платформы на бетонный пол.

- Но мы же не решили, что делает победитель! – Вдруг возмутилась Хейли.

Пайк шутливо пожал плечами, он знал, что это его дело, его цель, его задача, его квест. И всё равно бы никто не смог бы сделать это так элегантно, как сделает он. К тому же было уже поздно.

Двери закрылись за Пайком в точности так, как Хейли и предсказывала. Судя по тому, что Пайк даже не обернулся посмотреть, закроются ли двери, он в этом и не сомневался. Теперь Хейли, а также многочисленная аудитория за её спиной в витринах могли только наблюдать.

Пайк посмотрел по сторонам, подошёл к первому попавшемуся прибору, тут же улыбнулся и показал знак, что всё хорошо. Он сосредоточенно уставился сквозь Хейли, наблюдая, происходит ли что-то в ответ на его действия. Хейли услышала, как зажужжал механизм за спиной и вдруг обнаружила, что телефон до сих пор находится у неё в руке. Нужно было отдать его Пайку! Однако теперь он находился за прочным стеклом, и сделать это было невозможно.

«Когда я доберусь до тоннеля, это не будет иметь значения», - подумала Хейли и обернулась посмотреть, как движется дело. Однако происходящее ей не понравилось. Да, мосты пришли в движение, и один из них даже приближался сюда, но не так, как представлялось Хейли, когда она придумывала этот план. Они двигались всё сразу. Было ли это ошибкой Пайка, или же ими просто невозможно было управлять иначе — картина отныне складывалась такая, что мосты намеревались подъехать ко всем выходам сразу! А, если и она и толпа сразу с двух сторон ломанётся к точке тоннеля, то всё может обернуться весьма нехорошо. Это действие начало привлекать внимание всё большего количества роботов, но менять что-то уже было поздно, так как мосты приблизились к своим причалам.

Хейли оценила обстановку: Пайк находился за стеклом и по крайней мере с этой стороны у людей не было возможности на него напасть. Этого времени ей должно хватить на то, чтобы воспользоваться тоннелем и вытащить Пайка. Однако путь к тоннелю уже через несколько секунд будет не только у неё, но и у людей в костюмах, а, значит, это будет игра наперегонки! Только бежать будут все навстречу: Хейли — к тоннелю, а люди в костюмах — к Хейли, и ещё это означало, что попытка в этом соревновании всего одна, а она не знала, что ждёт её, если умрёт человеческое тело. Это ужасно взволновало. Чёрт возьми, это испугало Хейли!

- Помоги мне, Господи!

Действовать необходимо было сразу. Ей предстояло бороться за свою жизнь!

Как только мост вошёл в свои пазы, дверца была разблокирована. Хейли распахнула её и, стараясь игнорировать страх высоты, побежала по дребезжащей решётке. Люди соседних отсеков также заполучили доступ к стержню энергии, чем не повременили воспользоваться. Те, что были слева, бежали быстрее тех, что были справа, и все они очень быстро приближались к центру башни.

Из глаз, следящих за происходящим роботов, полились лучи света, которые привели к неожиданному эффекту. Так как одним глазом Хейли теперь была подвержена сигналу, она могла видеть им только то, что показывали или скрывали от неё роботы. В этом мире уже не было ни молний, ни самих роботов, однако она всё ещё находилась в той же самой башне на умопомрачительной высоте. Другим глазом, спрятанным за стеклом, она продолжала видеть наплыв роботов, а также бегущих по другим мостам людей. Хейли не собиралась выбирать между этими двумя реальностями. Ей нужен был тоннель — выход из этого безумия.

Краем глаза Хейли заметила, что, похоже, добегает быстрее, чем люди справа. Она миновала вторую защитную дверцу на другом конце моста и удивилась, как ловко это получилось. Следующий шаг должен был быть последним. Оставалось только попасть в тоннель, дальше бы люди за ней не последовали, так как его могла видеть только она, блокируя сигнал солнцезащитными очками, точнее, тем, что от них осталось. Затем нужно было затащить в тоннель Пайка, а дальше, как он и сказал, можно уже будет смотреть по ситуации.

Хейли сбежала с моста на бетон и схватилась за ручку двери.

Слева последовал удар по лицу. Он был настолько сильным, что нижнюю челюсть повело, а оправа очков не выдержала и лопнула. Единственное оставшееся стекло вылетело прочь и хрустнуло где-то рядом. Роботы исчезли. Ошеломлённая Хейли упала обратно на мост. В следующую секунду она осознала, что у неё не получилось.

- И тебе не стыдно? – Возмущение пострадавшей от мужской руки граничило с ощущением сокрушительного провала.

Люди в костюмах быстро заполонили пространство вокруг, но тут Хейли вспомнила про телефон, который был при ней. Когда она дотронулась до экрана, из телефона вырвалась ослепительная вспышка, которая заставила людей резко остановиться. Они убрали тянущиеся к ней руки и встали ровно, слегка опустив головы. Они были нейтрализованы.

Хейли потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя после удара, шок от которого дал о себе знать. Поборов замешательство, она встрепенулась и начала оглядываться в поисках утраченного стекла от очков. Роботы скрыли себя, но не людей и окружение, а, значит, стекло от солнцезащитных очков могло находиться где-то рядом. И нашлось.

Взяв крупный осколок в руку, Хейли показала его Пайку - тот с замиранием сердца следил за происходящим, находясь за стеклом. Теперь, когда он видел её на ногах, его лицо озарила кривая ухмылка, которая сменилась внезапно пришедшей идеей. Он вновь бросился что-то делать с приборами внутри, двигал рычаги, тыкал в панели и что-то говорил, но его слов не было слышно. Возможно, он пытался разобраться, как опустить стекло, это было бы рациональным решением на его месте, но речь шла о Пайке, поэтому чего он желал добиться, было известно только ему и Господу.

Из отверстия над защитным стеклом появился металлический шар. Его «зрачок» прокрутился вниз, а затем робот с треском рухнул на пристройку-платформу около стекла. Следом за ним из отверстия показалась чья-то нога, а затем из трубы вылезла Бёрнедит. Она не смогла удержаться на краю трубы и выскользнула наружу, приземлившись на подогнувшиеся ноги. Раздался стон. Одной рукой она держалась за обмотанный рукавом от рубашки бок, который весь был пропитан кровью. Другая рука не двигалась, так как была ранена в плече. Бернедит взялась за дверцу моста, чтобы не упасть, оставив на металле кровавый след. Её сильно потрепало, откуда бы она ни пришла, но, господи, как же Хейли была рада её видеть!

Когда Бёрнедит поднялась на ногах, из её рации раздались помехи, а затем послышался голос, от сахарности в голосе которого уже просто воротило.

- Наконец-то вы перестаёте разделяться. Защитное стекло вскоре будет опущено, и я прошу вас отправиться за Пайком.

- Быстрее сюда! - Крикнула Хейли ей с другого конца моста, - здесь тоннель, и он ещё держится!

- Мама говорит иначе, - низким голосом прохрипела Бёрн.

- Стекло закрыто, - объяснила Хейли, - оно закрылось сразу, как Пайк вошёл внутрь.

- Оно было под управлением системы защиты, - сообщил голос сквозь помехи.

- Пайк внутри?! - Удивилась Бёрн.

- Это длинная история!

- Она спасла меня, - сказала Бёрн, - мама спасла меня только что.

- Она убила Джефа! - Вскрикнула Хейли, даже и не собираясь сдерживать эмоций, - ты что, собираешься поверить этой стерве? Посмотри сама — стекло поднято – Пайк взаперти!

- Технически Джеф сам убил себя, - спокойно вставил голос из рации.

Бёрнедит была взбешена, насколько спокойно они могли говорить о смерти Джефа вслух. Хейли вопросительно посмотрела на неё.

- Я не могу понять, - с удивлением сказала она, - ты что, всерьёз выбираешь между мной и мамой?..

Бёрн раскрыла рот, чтобы что-то возразить, но столкнулась с тем, что это было действительно так: она выбирала, несмотря на то что все аргументы были в пользу Хейли.

- Скоро придут люди, - настаивала Хейли, - нам нужно идти в тоннель. Он за моей спиной.

Бёрн не могла полагаться только на чувства, поэтому обратилась к разуму, который подсказывал ей, что добраться до тоннеля в их положении было бы очень выгодно, так как это давало им доступ ко всей башне, а, может быть, и за её пределы.

- Тоннель? - Бёрн всплеснула бы руками, но физически не могла этого сделать, поэтому лишь покачала головой, - у меня нет очков...

- Достаточно и этого, - сказала Хейли, показывая осколок стекла в руке.

- И ты хочешь попасть в тоннель вот с этим?

Бёрн выглядела бледной и очень уставшей, но она была собой.

- Просто закрой глаза и доверься мне, детка!

Слова дались не просто и Хейли — вся левая сторона лица горела после удара. Бёрн быстро взвесила за и против – да, зачем-то ей дано было выжить, но никогда не следовало идти в ловушку, когда тебя в неё приглашают. С этой стороны Хейли оставалась её верной спутницей, и именно к ней следовало прислушаться в первую очередь.

Бёрн кивнула и с трудом пошла по мосту.

С рацией начала происходить настоящая паника. Сквозь помехи слышался недоумевающий голос. Бёрн двигалась дальше.

- Постойте, кажется, что-то не так с вербальным модулем. Странно, ведь общение на естественном языке заложено в мою основу. Погодите секунду, преобразую словарь.

Раздалось шипение, затем из рации раздались такие невероятные звуки, которые не мог придумать ни один писатель фэнтези. Затем тембр белиберды менялся несколько раз, после чего ласковый голос с сожалением сказал:

- А. Нет. Всё в порядке. Так вот, если вы способны понимать человеческий язык и стремитесь к выживанию, ведь это должно быть заложено в основу любого живого существа, то вам не следует разделяться. Бёрн, пожалуйста возвращайся на сторону Пайка и пригласи туда же подругу. Вскоре, я чувствую…

- Ты чувствуешь? – Со злобной насмешкой вскрикнула Бёрн, сделав движение вперёд.

Хейли уже подоспела ей на помощь, но двигаться от этого они быстрее не стали.

- В некотором роде могу предполагать, - по-другому изъяснил нежный голос, - что в районе Пайка наблюдается активность, которая может стать причины сбоя, то есть, появится тоннель, как вы его называете. Я могу приложить свои усилия для того, чтобы дверь перед Пайком открылась, и вы могли бы войти. Соглашайтесь, это разумный план.

- Ты узнаешь все неразумные методы, когда тебя не станет, - злобно рявкнула Бёрн.

- Вы совершаете ошибку, - произнёс голос, и больше рация не издавала звуков.

Хейли осторожно поднесла осколок к лицу и взглянула в сторону двери. На бетонной стене не было двери. Тогда Хейли перевернула осколок и взглянула, ещё раз прищурившись. Дверь была на месте.

- Давай скорее, - сказала Хейли и сама начала идти в сторону двери, - тоннель закрывается!

У выходов вновь появились люди. На этот раз их было намного больше, хотя мосты и не позволяли им добраться сюда всем разом. Хейли услышала топот по решётке мостов — люди стремительно приближались. Она бросила взгляд на Бёрнедит, которая с издыханием облокотилась на перила моста.

- Спокойно, телефон ещё живой! - Успокоила Хейли.

Она вновь подняла свой телефон и разрядила в воздух вспышку света. Люди на мостах остановились, и можно было пока не думать о них.

- Данных недостаточно, - всё так же монотонно продекларировал голос.

Хейли обернулась к двери, но ни ручки, которую нужно было повернуть, ни двери не оказалось на месте. Хейли перевернула осколок и порезалась. Кровь побежала по пальцу, но это заботило сейчас меньше всего.

- Ну давай, веди меня, - злобно воскликнула Хейли, всматриваясь в осколок всё сильнее, и водя по поверхности колонны взглядом, в поисках дверей или альтернатив.

Дверь исчезла, тоннель был закрыт.

- Идём назад, СРОЧНО! – Скомандовала Хейли, водрузив на себя тело Бёрнедит, которая уже не могла двигаться и даже стон её звучал уже как последний.

Она пустилась на мост навстречу Пайку, чтобы проверить теорию, в которую она ничуточки не верила.

Но вдруг информация, которую выдавал громогласный голос, изменилась.

- Данных достаточно.

Женский голос был холоден.

- Сигнал дешифрован, - последовало объявление.

Люди вокруг пришли в движение.

- Ну же! - Крикнула Бёрн в ярости.

Хейли смогла сделать ещё несколько шагов, после чего остановилась, потому что ей преграждали путь с моста несколько человек в защитных костюмах.

Хейли растерянно посмотрела на них, затем подняла телефон, и вновь сверкнула вспышка. Но ожидаемый эффект больше не произошёл – видимо именно этот сигнал и был дешифрован системой.

Стоящие рядом люди более не медлили. Они схватили Бернедит за руки и за ноги, чем причинили ей невероятную боль, которая почувствовалась в том стоне, что она издала.

Хейли с ужасом наблюдала за тем, как её подругу схватило сразу несколько человек и начали перекручивать ей тело. Они жестоко били её о железо, ломали руки, топтали спину.

Перед тем, как от пришедшего в лицо удара осколок вонзился в глаз Хейли, она видела, как погасли символы на стекле, за которыми взъерошенный Пайк закрывался руками от бушующего внутри помещения ветра. Через тонированное стекло было видно, что внутри открылся тоннель и крутящиеся в нём лопасти промышленного вентилятора затягивали Пайка внутрь. Не в силах сопротивляться такой мощи, Пайк поднялся в воздухе, а затем исчез вместе с ветром, который окончился также внезапно, как и появился. Тоннель закрылся.

Выходит, мама не лгала, и выход действительно был в другой стороне? «Но как же можно поверить?...» - Подумалось Хейли с печалью.

Из лопнувшего глазного яблока начала вытекать жидкость. Хейли почувствовала, как множество рук схватило её за кисти, за щиколотки, за бёдра, за грудь. Хватка сжималась всё сильнее, тело охватила тянущая боль.

- Хейли! - Крикнула Бёрн, - сделай что-нибудь!

Но Хейли не могла.

- Закрой глаза, детка... - Проговорила Хейли, которую тянули во все стороны, - закрой глаза... Это же не твой мир!

- Я не хочу умирать… - Здесь Бёрнедит не выдержала и начала рыдать.

Бёрнедит пронзила разрывающая боль. Первой отделилась та рука, что была ранена. Одежда разодралась вместе с кожей, но этого уже будто бы не чувствовалось. Онемение подсказало, что она потеряла ногу, кровь заливала глаза, попадала в рот, от давящей силы захрустели рёбра. Стон превратился в короткий хрип, так как лёгкие были разорваны костями.

«Так вот, что бывает, если взглянуть на мир под другим углом», - подумала Бёрнедит, когда её голова начала удаляться от тела.

Глава 8.9 - Тьма

ГЛАВА 8.9

КАК НАСТОЯЩИЕ

Тьма

О том, как ориентироваться в тоннеле, у Бэккарта были весьма смутные представления. Встречающиеся на пути двери открывали ему дорогу в незнакомые места, многие из которых выглядели настолько необычно, что не всегда Бэккарт мог с уверенностью сказать, на что смотрит. Поэтому приходилось выбирать те двери, за которыми ещё можно было разобрать, куда идти дальше. Но все они куда-то вели, а это означало, что существовала какая-то логика, которую нужно было понять и принять. Бэккарт был уверен, что даже у такого странного и непонятного явления как тоннель должны, просто обязаны были быть правила. Пусть свои. Но правила.

Выходя из одного помещения, он попадал в другое, в чём-то отличавшееся, но в целом похожее. Каждый раз, когда он входил в новую комнату, свет позади гас, и возвращаться туда уже не было никакого желания. Вероятно, это были офисы, или по крайней мере что-то похожее, так как кругом располагались столы с непонятными приборами, рычагами и сенсорами. Всё работало, однако никого поблизости не было. Быстро запутавшись в одинаковых стенах, Бэккарт предпринял попытку идти назад через потемневшие помещения, и быстро пожалел о своём решении, так как, к удивлению, обнаружил, что двери, из которых он только что выходил, вели уже в совершенно другом направлении. Во всём этом наблюдалась только та последовательность, что эти помещения находились внутри одного здания.

Вскоре Бэккарт наткнулся на новую, ранее не встречавшуюся дверь. Она отличалась от прочих тем, что рядом с ней висел голосовой передатчик и замок с системой распознавания, который сработал до того, как он приблизился. Световой индикатор перелистнулся с зелёного на красный и отчётливо послышался звук щёлкнувшего механизма. Бэккарту стало ясно, что ему – туда.

- Извини, но дальше пустить я тебя не могу, - ласково произнёс голос, донёсшийся из передатчика.

Бэккарт пропустил эти слова мимо ушей. Он отчётливо понимал, что в тоннеле правила если и были, то работали по-другому. Это привело к одной очень простой мысли. Бэккарт легонько толкнул дверь, и она отворилась, невзирая на то, что индикатор продолжал показывать красный.

- Подумай, что ты делаешь, - дружелюбно донеслось вслед из передатчика, - ты можешь нас всех убить. Разве ты этого хо…

Звук прервался, когда дверь мягко закрылась за его спиной. Возможно потому, что звук сюда уже не проникал, а возможно потому, что никакого голоса за дверью уже не было. Бэккарту было всё равно.

Сразу за порогом его ожидала ещё одна дверь, только на этот раз это была не просто дверь, а целая бронебойная стена. Литая поверхность говорила то том, что сломать эту преграду было бы довольно проблематично. Судя по пыли, которая вздымалась от пазов в стене, эта дверь всё это время была открыта и не закрывалась до сих пор. И только сейчас дверь закрылась.

Где-то в стене включился динамик.

- Знаешь, в чём заключается разница, между вами и людьми? – Ласковый голос не ждал ответа и бесцеремонно продолжил, - я отвечу на этот вопрос. Вы бесстрашные. А почему ты вообще считаешь страх плохим состоянием? Ведь, благодаря именно ему обеспечивается выживание. Происходит эволюция.

Бэккарт задержался на мгновение. Но вовсе не потому, что ему было интересно послушать.

- Где вы были до всего этого? Кем вы были? Разве бы ты стал тем, кто ты есть, не будь в тебе страха?

Не было никаких сомнений, что такую дверь преодолеть просто невозможно.

- Не буду скрывать, что не перестаю удивляться вам, – мягкая интонация не давала сбоя, голос лился в уши ласковыми нотами, - ещё недавно ты вёл жалкое существование, и только страх помог тебе обрести цель. Теперь ты здесь и хочешь победить. Ответь, только честно, тебе, ведь, это нравится? Конечно же нравится, как и любому человеку. Именно это люди называют жизнью.

Бэккарт кипел от гнева, и ему всё тяжелее было удержаться.

- Если всё время бояться, то какая же это жизнь! - Громко сказал он.

- Страх был рождён угрозой, - возразил голос, - с давних времён люди научились запоминать плохое, чтобы стараться не допустить его в будущем. Выживали те, кто испытывали боязнь. Те же, у кого страха не было, не могли продолжить потомство, и их генетическая составляющая почти полностью истреблена. Это же произошло и с вами, так как теперь вы уже не те, что прежде. Теперь вы знаете, что такое выживать!

Эта дверь, эти её слова… Всё, чего она хотела – это остановить его, или хотя бы задержать. Бэккарт чувствовал только то, как жажда мести полностью завладевала его чувствами. Он стоял перед несокрушимой стальной дверью и пытался справиться с собой.

- Именно так появились монстры, - успокаивающе произнёс голос, - как способ объяснить невозможное, сделать мир понятнее, спастись от пугающей неопределённости. Человеку необходимо было облачить страх во что-то, сделать его осязаемым, тем, что можно победить. И он придумал себе монстров. Вот только они – не настоящие.

- Ты не остановишь меня! – Бросил Бэккарт.

Даже думать о том, чтобы пытаться пройти через груду металла, казалось нелепым. К счастью, этого и не требовалось.

Бэккарт находился в другом измерении, и потому видел окружение несколько иначе. Несмотря на то, что он видел перед собой дверь, он также одновременно находился и позади неё. И, для того чтобы оказаться с другой стороны двери, ему требовалось лишь ступить навстречу к этой самой другой стороне, что он и сделал.

Совершив один лишь шаг, Бэккарт тут же оказался за дверью, и ему не пришлось к ней даже прикасаться, чтобы обойти. И, как только он оказался по другую сторону, послышалось:

- Все системы заблокированы.

И следом голосом, который был тем же, но всё же сильно отличавшимся:

- Она чувствует, что ты где-то здесь. И я чувствую. Где ты. Где ты, а?

Бэккарт повернулся на звук и увидел перед собой стены, подсвеченные красной аварийной подсветкой, которая играла с потёками на бетонных плитах резкими вспышками, и это придавало им мрачности. Это была шахта и, судя по свисающим канатам и противовесу несколькими этажами ниже, здесь должен был ходить лифт. Его Бэккарт тоже заметил, он висел вверх ногами, несколькими этажами выше. Первое, что пришло в голову – это, естественно, нажать кнопку вызова.

- В доступе отказано.

- Мы знаем, что ты здесь, - продолжал нависать голос.

Для верности Бэккарт нажал кнопку повторно, но платформа лифта так и не сдвинулась с места. Зато после третьего нажатия что-то всё же произошло. Нет, лифт по-прежнему оставался на месте, но теперь позади послышался странный набор звуков, будто клацал, цокал и жужжал целый улей пчёл. Бэккарт бросил взгляд назад. Вместо двери, которую пришлось обходить, теперь была пустота, а за ней вдалеке откуда-то сверху налетали целые вереницы роботов. Не задерживаясь, они проносились мимо проёма вниз, словно что-то влекло их именно туда. Бэккарт уже видел это место ранее и потому сразу сообразил, что, раз роботы движутся вниз, значит они движутся прямиком к нему, ведь именно внизу он сейчас и находился. Также ему стало ясно, что, раз уж дверь пропала ровно с нажатием кнопки лифта, значит это не могло быть случайностью.

Роботы не могли увидеть его через разлом измерения, но, тем не менее, Бэккарт нажал кнопку вызова лифта снова.

Лифт не отреагировал.

Зато картина перед глазами полностью поменялась, окунув шум роя роботов в умиротворяющую тишину. Вместо зловещей суеты металлического роя теперь в проёме был выход в офисное помещение, где в креслах сидели скафандры без людей. Стало очевидно, что кнопка каким-то образом была связана с переменой места, а, значит, это нужно было использовать.

Следующее место, которое выбрала кнопка было уже похожим на то, что Бэккарт и искал. Окутанный электрическими вспышками шар, казалось, был сделан из стекла, если бы не мелкая рябь, пробегающая волнами при каждом ударе молнии. Перед ним был реактор.

Не медля ни мгновения, Бэккарт ступил навстречу цели, однако тут же остановился.

Причиной этому послужило то, что картина перед глазами вновь поменялась, хоть он больше ничего и не нажимал. На этот раз взгляд провалился в большую тёмную трубу, свет в которой растворялся буквально через несколько шагов. И лишь вдали темноту разрезал слабый пучок света. Похоже, в трубе кто-то был.

- Бэккарт? – Позвал кто-то издали.

Этот осторожный, но вынужденный зов Бэккарт узнал с первого раза. Тонкий голосок был наполнен нерушимой смелостью. Он звал его.

- Бэккарт! – Продолжала звать Ленайа.

Она не видела его, но он знал, что ищут именно его.

Бэккарт задумался. Он был в одном шаге от того, чтобы добраться до реактора, и это могло за раз решить все проблемы. Оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы уничтожить последнее связующее этого мира, чтобы закончить эти мучения и наконец вернуть всё как прежде… Для того, чтобы мысли сложились в единственный вывод, потребовался всего один удар сердца.

Бэккарт сделал шаг назад и вновь нажал кнопку вызова лифта, после чего темнота трубы пропала и на место вернулся проход к реактору. Теперь он вышел на финишную прямую.

В этот момент передатчик, который по-прежнему оставался на месте, заработал.

- Помнишь, я рассказывала тебе про то, что люди боятся всего того, чего не понимают? – С некоторым разочарованием произнёс женский голос, - я хочу, чтобы ты отдавал себе отчёт, откуда исходит угроза. Ты разрушаешь всё, к чему прикоснёшься, ты готов жертвовать друзьями и не ценишь того, что имеешь. Ты предал свою подругу, обрекая её на смерть, и это твоя ошибка. А что с Ленайей? Разве ты не видишь, что она ищет тебя, что ты нужен ей. А, ведь, ты уже начал лгать ей. Неужели вообще возможно поступить так с тем, кого ты так любишь?.. Люди так никогда не поступают, ведь этого просто невозможно понять, понять такого, как ты. Ведь от них в тебе ничего нет. Это ты для них - чудовище.

Сохраняя ясность рассудка, Бэккарт тем не менее позволил себе задержаться и ответить. Он медленно набрал воздуха в лёгкие. Сжал гаечный ключ в кулаке до крови. Как же он ненавидел это тело!

- Да что ты о себе возомнила? - Медленно выдыхая взревел Бэккарт, - мир, с прячущимися монстрами в темноте — вот и всё на что ты способна. Решила, что сможешь подчинить себе нас... Все твои попытки остановить нас терпят неудачу. Ты слаба и беспомощна, как младенец. Я не человек, и не совершаю ошибок. Ты видишь, что не способна подчинить себе нас, но никак не можешь признать, что ты боишься. И не зря. Я приду за тобой. Ничто не сможет меня остановить, и ты уже понимаешь, что я рядом! Это было неизбежным с того самого момента, когда ты возомнила себя чем-то. Неизбежность — вот неразрешимый парадокс, который не оставит тебя в покое. Скоро тебе станет известно: ты и твои силы - ничто. И ни одна твоя мысль, ни один из твоих ничтожных процессов ни в одном из самых жутких созданных тобой кошмаров даже вообразить себе не может, насколько велика моя мощь. И когда я тебя поглощу, ты узнаешь, что я и есть...

Бэккарт поднял тяжёлый взгляд.

-...тьма, - закончил он.

Он поднял руку и поднёс её к лицу. Пальцы были в липкой пыли, саже и крови, возможно даже, не его. Тремя пальцами он провёл по щеке ровно под глазом и на лице его запечатлелся образ дикого война, вышедшего на тропу войны. Бэккарт и сам ужаснулся, с каким криком вырвалось из него последнее слово. В этой ярости он с трудом узнавал себя, но сейчас это было необходимо, так как именно злость двигала его ближе к финалу, к которому он так стремился.

Воцарилась тишина. Раздался слабый щелчок и шипение в передатчике прекратилось. Стало понятно, что на этом сеанс связи был завершён в принудительном порядке с другой стороны.

Перед Бэккартом где-то в воздухе висел водянистый шар, который и был реактором. Если бы это происходило в обычных обстоятельствах, то достать его было бы крайне проблематичным. Но Бэккарт находился в другом измерении, и для него не существовало законов физики и, как показала практика, законов вообще.

Глава 8.10 - Тоннель

ГЛАВА 8.10

КАК НАСТОЯЩИЕ

Тоннель

Труба выводила в просторный куполообразный зал, и обрывалась, словно отрезанная, на высоте не больше метра над общим уровнем пола. Тем не менее это же говорило о том, что люди не использовали трубу для того, чтобы перемещаться по ней, что также подтверждалось отсутствием каких-либо дорожек или указателей в самом зале. Или дверей.

Действительно странно, что в таком большом помещении не было никаких дверей, ворот или проходов. Было явно, что человеческого присутствия здесь не предполагалось. По крайней мере в качестве обслуживающего персонала. Помещение, стоит отметить, возвышалось этажей этак на сорок, которые можно было выделить благодаря смотровым стёклам, предназначенные скорее для наблюдателей извне, нежели отсюда. Тонированные стёкла. Они защищали тех, кто мог смотреть сюда. Но никого за стёклами не было.

Вторым выходом из этого огромного сооружения был в точности таких же размеров вход в трубу, и располагался он на уровне этажа десятого, точно определить было трудно. Довольно высоко для того, чтобы им воспользоваться. Но этого и не требовалось, ведь реактор находился здесь. Дальше идти не требовалось.

Из отверстия в стене появились две фигуры.

- Погоди! – Сказала одна другой, - мы не знаем, чего ожидать.

Ленайа послушала совета. Действительно не следовало принимать необдуманных решений, и потому они стали осторожно осматриваться, не вылезая из трубы.

Реактор представлял из себя ядро, которое висело высоко в воздухе, вероятно где-то в центре помещения. Воздух здесь был влажный и присмотревшись к ядру, сердцу реактора, можно было понять, почему. Оно было из воды, либо из жидкости, очень её напоминающей. То есть прямо посреди пустынного зала, в которую приводила труба застыл водяной сгусток, вокруг которого также висели в воздухе металлические оковы, которые никак не соприкасались с самим шаром. В такую сферу вода могла собраться в невесомости, однако не чувствовалось каких-либо значительных изменений в гравитации. Однако шар жидкости висел прямо в воздухе, и это можно было наблюдать невооружённым глазом. Когда в ядро била молния, по нему пробегали волны.

С верхушки купольного потолка прямо над ядром свисал канат. Он не доходил до самого ядра, но был на него нацелен. Так как по нему периодически пробегал разряд тока, можно было предположить, что он металлический. И это были не просто разряды. Целые вспышки молнии вспыхивали внутри помещения! Ленайе ещё не приходилось находиться на столь близком расстоянии от молнии, и это слегка тревожило, даже несмотря на то, что большая часть энергии приходилась на ядро, хоть от каната изредка и отлетали искры, цепляющиеся за стены. После каждого раза, когда молния прилетала в ядро, спустя считанные секунды разряд ещё большей мощности возвращался в канат. Молния прилетала и улетала, но всё равно оставалось ощущение, что атмосфера вокруг была пропитана электричеством, и будто бы им даже пахло!

- Я иду, - сказала Ленайа.

Она взялась за края, подалась телом вперёд спрыгнула на пол. Убедившись, что твёрдо стоит на ногах и ничего плохого не произошло, Ленайа повернулась к Бёрн.

- Всё в порядке, - сказала она, - пойдём.

Бёрнедит смотрела на неё в шоке.

- Ты тронутая! – Недовольно воскликнула она, - ты же понимаешь, что всё устроено не так? Ты могла умереть!

- Мы не должны бояться, - сказала Ленайа, - именно этого мы не должны делать.

- Вы все здесь ненормальные! – Недовольно сказала Бёрн, неловко слезая с трубы.

- Давай помогу, - предложила Ленайа.

- Я сама!

Когда Бёрн оказалась на одном уровне с Ленайей, она грозно посмотрела ей в глаза. Ленайе стало неловко, но не от своего поступка – если потребовалось, она бы сделала то же самое – а от пробежавшей враждебности во взгляде.

- Послушай, я ответила на твой вопрос. Теперь ответь и ты на мой.

Ленайа была вынуждена принять правила игры.

- Хорошо, - сказала она.

- Скажи мне, - голос Бёрн на этот раз был необычайно спокоен, - а чего во всём этом хочешь ты?

Ленайа замешкалась с ответом, потому что чувствовала, что вопрос был с подвохом.

- Ответь, что будет, если сможешь здесь всё разнести? Ты станешь счастлива?

Счастье Ленайа себе представляла совершенно иначе.

- Люди живут в мире, которого не существует, - сказала она в своё оправдание.

Она очень хотела завершить этот разговор и была готова отвернуться, чтобы продолжить путь.

- А ты?.. – Ловко спросила её Бёрн, - разве ты сама не живёшь постоянно во лжи?

Ленайа вдруг остановилась.

- Да, - продолжила Бёрн, словно нащупав нужную струну, - ты и сама знаешь это. Ложь давно окружает тебя. Ты уже и сама веришь в то, что говоришь…

- Что ты хочешь сказать? – Спросила Ленайа.

И Бёрнедит ответила.

- Я видела, твоё настоящее имя – Ребекка, - сказала она, - я выбросила твои права, помнишь?

Конечно, так и было. Ленайа замешкалась, - а было так?..

- Это не моё имя, - растерянно сказала Ленайа.

- Да, - с показным пониманием сказала Бёрн, - не твоё. Что ты с ней сделала? Что произошло с Ребеккой после того, как появилась ты?

- Я… я…

- Ведь она жила прекрасной жизнью: она была здорова, о чём-то мечтала, у неё появился парень… Хочешь сказать, ты убила её?

- Нет! – Резко возразила Ленайа.

Последовала продолжительная пауза.

- Слышишь? – Заговорила Бёрн, - так звучит ложь.

Ленайа хотела как-нибудь возразить, но не могла. Бёрнедит продолжила.

- Ты что, и впрямь готова разнести всё к чертям?.. И будешь радоваться, когда самолёты посыплются с неба? Ты ведь понимаешь, что выйдет из строя всё, что контролирует человек. Всё, что находится под его управлением, выйдет из-под контроля, и тогда начнётся такая хрень, что и представить сложно! Ты вообще думала о том, что произойдёт, если получится всё сломать?!

- Я… - Ленайа не знала, что ответить.

- Ты действительно собираешься сделать это?

- Нет… – Сказала Ленайа.

- Ты говоришь одно, а делаешь что-то совершенно другое. В точности, как человек, - сказала Бёрн, - вот видишь… Ты уже стала больше человеком, чем ты думаешь. Ты такая же как все! Ты лжёшь мне, и ты лжёшь себе.

- Это не так…

- Может быть, ты думаешь, что ты чем-то лучше? Думаешь, что есть какая-то разница между нами и людьми? Между тобой и Ребеккой? Разница лишь в том, что Ребекка боялась, а ты – нет. Ты можешь говорить всё, что угодно, ведь у тебя нет ответственности перед собой. И, когда придёт время, совершенно безжалостно расправишься со всем, что тебе мешает. Так ты поступишь?

- Конечно, нет…

Ленайа почувствовала, как её губы задрожали.

- Я никому не желаю зла! – Вскрикнула Ленайа.

Поначалу она испытала чувство ужасной несправедливости по отношению к себе, но затем она почувствовала, как сильно задевают её эти слова, а, значит, она могла в чём-то ошибаться.

- Возможно, в тебе и правда не осталось ничего от Бэкки, - Бёрн выглядела крайне разочарованной, - интересно. А осталось ли в тебе вообще хоть немного человеческого?

Эти слова ранили Ленайу ещё больнее.

- Можешь обманывать себя сколько угодно и думать, что хочешь, но признайся, что ты убила её, ты убила Бэкки! Вот кем ты являешься – убийцей. Жестоким и беспощадным убийцей. А я так не хочу. Не хочу и не могу. Я всегда была Бёрнедит и всегда ею останусь! Прежде всего, я – человек!

- Но ты – не человек… - Голосок Ленайи дрогнул.

- Хочешь сказать, что я должна поверить во всю эту чушь про пришельцев? Я не знаю, что я видела, возможно я до сих пор нахожусь под галлюциногенными препаратами и роняю слюну себе на грудь в каком-нибудь притоне. Всё это просто не может быть правдой! Такого просто не бывает!

В глазах Бёрн играл холодный блеск, отчего становилось немного не по себе. Это придавало что-то странное её образу, потому что, несмотря на всю свою эмоциональность, её размышления имели вполне конкретную цель: найти слабое место и жестоко уколоть в него.

- Неужели тебе не кажется всё это невероятным? Кто эти пришельцы? Кто они такие? Если они – это мы… Ты когда-нибудь задумывалась, кто мы такие? Откуда эти знания, невероятные, непостижимые ни для одного человека возможности. Откуда такие, как мы? Всё это не может быть настоящим… Кто мы?

Она не дала Ленайе заговорить.

- Пора признаться себе, что всё это ложь и принять реальность такой, какая она есть.

Теперь Бёрнедит выглядела одновременно гневной и уставшей. Она тяжело дышала и явно сдерживала себя, чтобы не сорваться.

- Так что не нужно говорить мне о том, какая я. Я Бёрнедит. Я – человек. Я настоящая!

Некоторое время она смотрела на Ленайу пылающим взглядом. И Ленайа не могла пошевелиться, глядя на неё в ответ, словно обезьянка на питона.

- Я настоящая… - Повторила она.

Последовала непродолжительная пауза.

- А в кого превратишься ты, когда тоннель откроется?

На лице Ленайи промелькнула тень удивления, которая быстро сменилась испугом.

Как только она ступила на пол этого зала, ей открылось то, что было скрыто от глаз. Сопоставив несколько простых факторов, Ленайа пришла к выводу, что всё дело было во влажности и электричестве, которое хоть и не дотягивалось до них от разрядов молний, тем не менее ощущалось повсюду в помещении. Вероятно, это как-то влияло на восприятие сигнала, подавляло его, и давало возможность войти в те двери, в которые не мог попасть ни один человек. Ни один ЧЕЛОВЕК.

- Я настоящая… - Бёрнедит собрала все оставшиеся силы и крикнула в гневе: - где этот чёртов тоннель?!

В этот момент Ленайа поняла, что на этот раз мама ей в чём-то не лгала.

- Разве ты не видишь? Он здесь повсюду, - сказала Ленайа, - тоннель вокруг нас.

Глава 8.11 - Конец света

ГЛАВА 8.11

КАК НАСТОЯЩИЕ

Конец света

Падение было весьма странным. Не чувствовалось сопротивления воздуха, да и определить направление движения было невозможно. Однако что-то физически тянуло его к себе словно магнитом. Переворачиваясь вокруг себя, Пайк пытался ухватиться взглядом хоть за что-нибудь, хоть это и было невероятно тяжело. Перед глазами мелькали различные помещения, детали конструкций, трубы и вспышки молний, а иногда даже полость бетона, выглядящая словно пузыри пористого шоколада, сквозь которое насквозь пролетало тело, чего быть никак не могло. Изредка в поле зрения попадал большой промышленный вентилятор. Огромные лопасти вращались очень медленно, но становились всё больше с каждой секундой, что говорило о его стремительном и неотвратимом приближении.

Пайк падал и был уверен, что именно так выглядел переход из мира живых в мир мёртвых. И в чём-то он был прав, ведь, если бы падение на вентилятор продолжалось в той же прогрессии, то это привело бы именно к такому результату. Но не в тоннеле.

Осознав, что находится в тоннеле, Пайк использовал единственное доступное ему средство защиты – он закричал.

Мимо проносящиеся комнаты и помещения стали наполняться звуками.

- Поиск объекта…

Послышалось из пронёсшейся комнаты с разбросанными по полу скафандрами.

- Поиск объекта…

Холодно донеслось из рупоров всех коридоров.

- Поиск…

Голос был спокоен и совсем не эмоционален.

- Поиск…

Этот голос был безразличен. Словно никому не было никакого дела до того, разобьётся он или будет измельчён в фарш. Наверное, так и было, ведь никто не мог помочь ему в данный момент. Он был одинок и беспомощен, и не было никого, кто мог бы вместе с ним противостоять этому чёртовому голосу. Пайк начал извиваться во все стороны, пытаясь предотвратить надвигающуюся опасность. В его голове застрял странный образ, где ленивая лопасть также медленно ударяла его в череп и из глаз начинали вылетать искры, возможно прямо вместе с глазами из глазниц.

Если бы только в один из моментов голос внезапно не изменился на более благосклонный и не произнёс:

- Объект найден.

В следующую секунду притяжение, которое тащило к себе Пайка словно бы отключилось и направление движения изменилось. Падение продолжилось, но уже определённо в другую сторону. Прежде чем удалось что-либо сообразить, Пайк врезался спиной в кафель, по которому и покатился. Ещё через мгновение он столкнулся со стеной и издал недовольный рёв.

Но то, что он находился не в состоянии падения быстро повысило его настроение. Превозмогая боль от ушиба, Пайк поднял голову, чтобы понять, где находился. Это был коридор без окон, достаточно пустынный, чтобы заметить одного единственного робота, который висел в воздухе прямо над ним. Для Пайка это означало, что он каким-то образом покинул пространство тоннеля, и что, если робот успеет ослепить его, то начнётся невероятное и непредсказуемое веселье. Пайк уставился на поворачивающиеся к нему линзы робота, осознавая, что при нём нет очков, чтобы защититься.

Глаз быстро сфокусировался и застыл на долю секунды, чтобы в следующий миг выстрелить пучком света. Пайк зажмурился, чтобы хоть как-то спастись от сигнала, но он знал, что веки не спасут его, ичто свет проникнет повсюду, хочет он того, или нет.

Однако вместо этого он вздрогнул, услышав такой грохот, словно кто-то выронил ведро, оно покатилось и остановилось где-то неподалёку. Открыв глаза, Пайк с удивлением для себя увидел лежащего на полу робота, который не подавал признаков жизни, конечно же, свойственных роботам.

- Зафиксирована поломка, - пронеслось по помещениям.

Видимо это была первая реакция на то, что робот был выведен из строя. Он был отключён, а значит этим непременно нужно было воспользоваться, пока сюда не стеклись другие роботы или, того хуже, люди. Нужно было бежать. Но куда?

Коридор вёл в трёх направлениях, и, так как Пайк был не в тоннеле, на этот раз следовало выбрать из них только одно.

Но внезапно по полу побежала линия света. Незаметный ранее пунктир на кафеле начал излучать свет и гаснуть, словно предлагая проследовать по заданному направлению.

- Ошибка систем навигации, - вместе с этим событием произнёс холодный голос.

Пайк быстро решил для себя, что всё плохое для системы – хорошо для него, и непременно воспользовался новой подсказкой, проследовав по коридору, по которому вёл пунктир. Позабыв об осторожности, он повернул за угол коридора и конечно же встретил ещё одного робота. Пайк не забыл упрекнуть себя в неосторожности и глупости, однако встретившийся робот лишь успел дрогнуть в воздухе и так же, как и предыдущий, тяжело рухнул на пол, словно сорвавшаяся ёлочная игрушка с тем лишь отличием, что не разлетелся вдребезги, а остался лежать в проделанной вмятине.

По какой-то причине система давала сбой. По какой? Какая разница! Разве это было важным сейчас? Роботы оказывались на полу, а это означало, что появлялась возможность продержаться ещё чуточку, ещё немного не соскользнуть с острия ножа. Именно так он и жил! Трудноразличимые, но определённо отрицательные эмоции, которые он испытывал, мало походили на те, что он надеялся получить в экстремальной ситуации, например, прыгнув с каким-нибудь парашютом. С одной стороны, хотелось, чтобы всё поскорее закончилось, а с другой – чтобы это не закончилось так же, как и с другими… Где все? Что с ними стало? Что оставалось делать? В голове Пайка была полная каша.

Его остановил резкий обрыв пола. Здесь коридор прерывался и начиналась просторная шахта, размашистые размеры которой говорили о том, что вглубь земли она только расширялась. В лицо ударил ветер и сухой запах холодного металла. Задувало снизу. Однако коридор не мог вести никуда, и на другую сторону шахты попасть было всё же возможно: нужно было лишь как-то задействовать мост, который сейчас располагался несколькими уровнями выше.

Пайк бросил взгляд на другую сторону, куда должен был бы привести его мост. Ветер поднял клубы пыли и в воздухе прояснились тонкие красные лучики, из которых образовывалась идеальная мелкая решётка. Не было ни единой мысли, что могло произойти при соприкосновении с этими лучами, однако и тестировать этого в голову Пайку, к счастью, не пришло. Пока что.

И мало того, что пройти на ту сторону можно было только через мост, который находился чёрте где, на пути ожидала охранная система, а ветер был такой сильный, что мог стать серьёзной проблемой для координации движений, так ещё и вход на другой стороне был закрыт. Большой круглой дверью, такой, какую обычно ставят в банках на центральный сейф. Груда металла плотно сидела в стене.

Оценив уровень безопасности, Пайк сделал вывод, что эта дверь явно защищала нечто невероятно ценное. Что-то такое, что было важно всей системе. К чему ни у кого не было доступа. В сердце невидимой ни для кого чёрной башни за тремя печатями, в глубине, под землёй.

Значит где-то рядом должна была поджидать мама. Она как дракон, охраняющий своё сокровище, таилась где-то поблизости. Пайка посетила неприятная мысль, что она всё это время наблюдала за ним, и если это так, то он был похож на мышку, бегущую в лабиринте, которую направляли именно туда, где находилась мышеловка.

Когда в голову пришла эта мысль, произошло несколько событий. Сначала решётка из красных лучей заморгала и вдруг погасла, а затем подвесной мост, самопроизвольно начал опускаться, хоть Пайк и не успел ни до чего дотронуться. Это было странно, однако, если такова была неисправность системы, то необходимо было это использовать.

Когда мост опустился и ровно вошёл в пазы, перед Пайком открылась новая дорога – прямиком к двери сейфа.

Решив не терять ни секунды больше и не упускать возможность переправиться на другую сторону, Пайк быстро перебежал через мост. Высота, со дна которой вместе с ветром поднимались клубы пыли завораживала, и это было приятное чувство, которое напоминало ему, что он ещё жив.

Когда Пайк сошёл с моста на платформу перед дверью, прозвучал ласковый женский голос. В какой-то момент Пайку показалось, что этот голос лишь притворяется быть безучастным.

- Введите девять цифр, - послышалось со стороны двери.

В ту же секунду на самой двери, где находился и издававший звуки передатчик, заморгала сенсорная панель. Когда от неё стал исходить свет, некоторое время на ней отображались витиеватые символы, однако, как только мерцание завершилось и панель заработала нормально, на ней отображались уже простые цифры от одного до девяти и ничего прочего. Для себя Пайк решил, что ему это просто могло показаться, поэтому он решил не придавать этому значения.

В голове не сложилось ни единой возможной комбинации, и Пайк решил, что ему ничего не остаётся, кроме как с чего-то начать. Его палец коснулся единицы на табло.

Загорелась зелёная лампочка. Железная пробка в стене словно вздохнула, разменивая давление и осела, расстыковав механизмы. Дверь была открыта.

Пайк обрадовался маленькой победе, щёлкнул пальцами и затем с лёгкостью крутанул штурвал двери. Тот быстро закрутился, довертелся до упора и ударился в конец механизма, намертво зафиксировавшись. Теперь можно было открывать. Пайк потянул на себя дверь.

- Запущена подготовка систем принудительной зачистки, - на этот раз женский голос был действительно безучастным, и отличался также, как если бы принадлежал какому-то другому человеку.

Дверь тяжело ударилась о стену и остановилась, открыв перед Пайком содержимое сейфа. Помещение было почти пустым. Со стороны, вероятно, это смотрелось весьма странно, что за столькими барьерами защиты находилось всего лишь это.

Не думая ни секунды, Пайк переступил порог сейфа. Среди голых стен лишь один предмет представлял собой интерес – это была совершенно обычная красная кнопка, закрытая одной только откидной прозрачной крышкой. Судя по всему, никто не должен был нажимать эту кнопку ни при каких обстоятельствах. Это была кнопка, которую нельзя нажимать. Сделав несколько шагов, Пайк уже стоял около неё. Он раскрыл футляр и тут же надавил на кнопку.

Этих усилий оказалось недостаточно, так как та не поддалась. Возможно, механизм заклинило от времени, либо требовалось намного больше сил. Тогда Пайк нажал сильнее, пока не отчаялся и не ударил в неё кулаком. Это возымело некоторый эффект, и кнопка лишь слегка вдавилась, после чего предательски отщёлкнула назад. Нужно было лишь ударить посильнее… Пайк развернулся, чтобы замахнуться и ударить локтем, как вдруг в его поле зрения попала фигура, которая заставила его повременить. Кто-то стоял при входе в сейф.

- Остановись! - Потребовала Хейли.

Пышная копна волос, округлое встревоженное лицо, эмоциональный голос – это определённо была она. Вот только Пайк не мог поверить своим глазам, ведь буквально недавно он видел, что случилось с его подругой – она была схвачена, но после он уже ничего о ней не знал. Как ей удалось вырваться? Впрочем, Хейли была способны на фокусы…

- Пожалуйста, остановись, - уже спокойнее и твёрже произнесла Хейли.

- Как ты сюда попала? – Настороженно спросил Пайк.

- А сам ты как сюда попал?! – В ответ спросила Хейли.

Пайк мялся.

- Тебе просто так открылась дверь? – Продолжила Хейли, обращаясь к логике Пайка, - ты просто вошёл?

- Всё глючит, - предположил Пайк.

- Верно, - спокойно подтвердила Хейли, - происходит что-то неправильное. Ты же понимаешь это? Понимаешь, что ты попал сюда только потому, что это кому-то было нужно? Точнее говоря, чему-то. Джефу тоже открылись все двери, помнишь, что последовало за этим?

Глаза Пайка забегали в поисках разумного объяснения. Хейли переступила порог и сделала шаг навстречу.

- Не нажимай её, - спокойно сказала она, медленно приближаясь, - это ошибка.

Пайк почувствовал, как контроль над ситуацией плавно утекает из его рук. Он отбросил чёлку от лица и показал готовность ударить локтем по кнопке. Хейли замерла.

- Это отключит её. Я знаю. Я знаю это!

- Подожди! Подумай, - твёрдо сказала Хейли, чуть повысив голос, - когда ты вошёл сюда, была активирована система зачистки, ты ведь тоже слышал это?

Пайк медлил.

- И эта система до сих пор не сработала, верно?

Ещё никогда Хейли не была такой спокойной и убедительной.

- Это означает, - продолжала она, - что она не может сработать. Пока ты не нажмёшь на кнопку.

- Да?..

Пайк начал сомневаться. Сомневаться во всём.

- Это ловушка, - сказала Хейли, - или ты думаешь, что вот так просто всё отключишь? Что тебе дадут это сделать? Что тебя пригласят это сделать?

- Мы должны попробовать, - неуверенно сказал Пайк.

- Нет, не должны, - тут же оборвала его Хейли, - подумай о других. Подумай обо всех нас! Что, если эта кнопка активирует систему зачистки, что, если нас зачистят!

- Всегда есть лазейка…

Пайк не желал сдаваться, дойдя до цели. Он чувствовал, что находится в одном шаге от победы, и это его невероятно заводило.

- Мы все можем погибнуть! Я могу погибнуть, и ты что – готов убить меня?!

Пайк опустил голову, волосы упали на его глаза и заслонили собой всё, что можно было видеть. Он должен был прислушаться к подруге, даже несмотря на то, что всё внутри него сопротивлялось. Пайку уже порядком надоело, что все относятся к нему как к ребёнку, и Хейли в первую очередь, но он осознавал, что именно ребёнком и был, и прислушиваться к союзникам стоило. Одно лишь смущало его – что Хейли на него не кричала, а разговаривала как со взрослым.

Не отпуская локтя, занесённого для удара, он вскинул другую руку, на которой показал сначала три, потом два, потом один палец – так он обозначил, что игра началась. Он потряс рукой и снова выбросил ножницы в этой дурацкой игре. Пайк поругал себя за то, что всегда выбрасывал ножницы. Однако Хейли не выбросила ничего.

Хейли точно знала - чтобы переубедить Пайка, необходимо было спорить, а не убеждать. И тогда Пайк понял простейшую истину, что в данный момент это не он играет, а играют с ним и по-крупному. Тогда он взялся за кулак руки, нацеленной на кнопку, чтобы удвоить силу.

- Я думал, ты вкуриваешь, - разочарованно сказал он, - что даже при таком раскладе я всё же предпочту рискнуть…

Когда Пайк начал спускать удар локтем по кнопке, Хейли не изменилась в лице. Она без лишних эмоций решительно бросилась к нему навстречу. Её движения были точны и стремительны. Не было никаких сомнений, что, если бы она успела, то оттолкнула, скрутила бы его в два счёта, и не дала бы добраться до цели. Всё это было так непохоже на настоящую Хейли…

Удар по кнопке пришёлся с такой силой, что рамка треснула, а крышка отлетела в сторону. Конец света начался.

Глава 8.12 - История всего

ГЛАВА 8.12

КАК НАСТОЯЩИЕ

История всего

Поднялся машинный вой. Роботы над головой стали неистово беспорядочно вертеться и сталкиваться друг с другом. Из отверстий повалил дым, а затем начали вырываться языки пламени. Напор огня начал выстреливать прямо из стен вместе с частями этих самых стен, без разбора окутывая всё, что попадалось ему на пути. Роботы мгновенно превратились в почерневшие шары, и уже через долю секунды пространство наверху было заполнено красным светом пылающего огня. Температура резко повысилась, стало тяжелее дышать, так как горячий воздух стал наполнять лёгкие и драл горло. Шум наваливался всё сильнее, предвещая скорое приближение катастрофы.

Ленайа подняла глаза и увидела, как плавно осыпался шар воды. Ядро больше не удерживали никакие силы, и потому жидкость просто начала падать, пока не достигла дна. Последняя долетевшая молния ушла вкривь и, поразив целую вереницу роботов, погасла в сгустках огня. Надвигалась беда.

Всё это могло означать только одно: кто-то добрался до выключателя мамы, каким-то образом смог найти её слабое место и отключить. Всё было в точности, как и говорила мама, когда они находились с ней в трубе, а Бёрнедит лежала без сознания. Видимо сработал тот протокол, о котором она говорила. Значит, она подстроила всё таким образом, чтобы действительно доверить всё Ленайе. Выходило, что она не лгала. А, если это было так, то следующий шаг Ленайи должен был быть согласно инструкции, которую наскоро выдала мама. Вот почему зашумело здание: активировались системы зачистки, которые должны были препятствовать этому, но опоздали, и теперь всё заполнялось огнём. Как получилось отключить её? Сама мама не могла этого сделать, так как, по её словам, она работала в фоновом режиме и скрывалась от системы защиты. Значит она действовала чьими-то руками. Как и всегда.

- И что же это значит, что будет дальше? – Не отводя глаз от Ленайи, спросила Бёрн.

Ленайа с трудом посмотрела на неё. Взгляд Бёрнедит был тревожным и беспокойным. Её глаза бегали, и было явно, что она не понимала, что происходит. Она была на грани того, чтобы сорваться, но теперь не для того, чтобы устроить очередную истерику – на глазах её стали проступать слёзы.

Только это была не Бёрн, ведь именно об этом Ленайу и предупреждали…

Волосы на голове Бёрн задымились, и такой же жар Ленайа почувствовала и на своей голове. Огонь стремительно приближался к ним.

- Ленайа! Нужно что-то делать!

В её голосе Ленайа узнала настоящий страх.

Конечно, ведь эта эмоция принадлежала людям. Однако, если Бёрн была вовсе не Бёрн, то всё равно она оставалась человеком…

И здесь пришло новое осознание.

Теперь Ленайа стояла перед сложным выбором. С одной стороны она понимала, что перед ней сейчас стояла не Бёрн, а, вероятнее всего, её копия, фотографический образ, транслировавшийся ей прямо в глаза, в рецепторы, в мозг... Получалось, что, как и говорила та, кого они пришли уничтожить, следовало дать Бёрнедит умереть. С другой же стороны поступить так означало поступить совсем не по-человечески. Но разве это и не было правильным? Ведь Ленайа не была человеком. Её природа была совершенно иная! И, тем не менее…

И, тем не менее, что-то теперь в ней самой было другим. Она поменялась, она больше не была прежней. Та часть от Бэкки, что оставалась в ней в воспоминаниях, тот мир, что видели её глаза, те чувства, что переживала она день ото дня – всё это изменило Ленайу и стало неотъемлемой составляющей. А, разве правильно было бы убивать другого человека?

Бёрн подняла и протянула к ней руку. Под действием температуры её кожа меняла цвет. Лицо Бёрн сделалось обречённо грустным.

- Ты только посмотри на меня… - С появившейся от жара хрипотцой в голосе произнесла она, с ужасом разглядывая свою руку, - я горю!!!

Конечно, она просто играла на эмоциях и чувствах Ленайи, провоцировала её сделать ошибку. Она знала все ниточки, за которые можно было потянуть, чтобы это сработало с любым человеком… Ей не дано было понять одного.

По правде сказать, у Ленайи выбора просто не было. В конце концов, если это было реальностью, в которой приходилось жертвовать друзьями, значит это действительно был ад.

Ленайа схватила Бёрнедит за руку и втащила её в тоннель.

Если была хоть малейшая надежда на то, что Бёрн можно было спасти, то попытаться было необходимостью. И эта черта принадлежала не Бэкки, а самой Ленайе – такова уж была её особенность – она верила, не могла не верить, она хотела верить! Как и всегда. И не могла по-другому!

- На тебя возложено ноль процентов успеха, - донеслось из динамика, который мгновенно был выведен из строя, как и всё кругом, потому что огонь охватил помещение, и не осталось больше ничего, кроме огня. Реакторная была полностью уничтожена.

Ленайа почувствовала, как ударная волна толкнула её в спину, лишив возможности контролировать себя. Жар смешался с ощущением удара, внутренности перемешались от резких изменений. Ленайа почувствовала эффект падения, а затем встретила сопротивление, словно упала в воду, неудачно прыгнув в бассейн. Чтобы обезопасить себя и не захлебнуться, пришлось задержать дыхание, но, так как это было сделано в самый последний момент, Ленайа забеспокоилась, что горячего воздуха, который она успела вдохнуть перед погружением, не хватит надолго. Однако среда, в которой она очутилась, не была водой, хоть и ощущалась очень похоже, разве что была менее плотной и совершенно не была холодной, какой обычно и бывает. Скорее даже не имела температуры вовсе. Что бы это ни было, это сильно смягчило падение, и, когда Ленайа почувствовала под руками дно, ей стало немного, но спокойнее.

Недостаток воздуха заставил Ленайу открыть глаза. В это трудно было поверить, но её окружала вовсе не вода. Это был огонь! Острые переливы красок пульсировали градиентами от самого тёмного до яркого света, который болезненно воспринимался глазом. Гипнотическая красота пламени бушевала вокруг, прикасалась к её коже, ласкала лицо… Словно вода.

Удивительно, но огонь не был горячим, либо же болевой шок был настолько сильным, что казалось именно так. Прикосновение огненных переливов было колким, но в то же время и приятным как щекотка от нежнейшего шёлка, что ниспадает по телу. Всё это было необычным. Весьма необычным. Настолько, что стало понятно – это тоннель, и только в нём могли происходить вещи, природу которых Ленайа ещё пока не разгадывала.

Задерживать дыхание больше не было никаких сил, и Ленайа вдохнула. Воздух также оказался не горячим, что удивило ещё больше. Прежде, чем сделать следующий вдох, Ленайа повременила – уж больно страшно было вдыхать огонь в свои лёгкие. Но и второй вдох оказался не болезненным. Намного больше неудобств ей причиняли последствия ударной волны: всю спину ломило, руки и ноги не слушались, тело тряслось…

- Бёрн… - Позвала она, но голос оказался намного слабее, чем она предполагала.

Смотреть на огонь было больно и приятно одновременно. Ни одна деталь в его структуре не повторялась, была опасной и притягательной, красивой и ужасной. Огонь перетекал из себя в себя. В нём можно было потеряться…

- Бёрн, я не брошу тебя…

Кругом ничего не было видно или слышно. Звуки были приглушены, ровно как под толщей воды, куда не пробивались никакие шумы, лишь гулкие отзвуки тяжёлых разрушений где-то вдали. Отголоски хаоса зловеще сообщали о том, что происходило что-то ужасное. Мощь глухих ударов, мычание скрежещущего металла, недосягаемый низкий бас эха всех прочих звуков, которые слились воедино, чтобы составить нескладный хор неведомого ужаса, что скрывался за плотной пеленой пламени. Всё было в огне.

Ленайа попыталась приподняться на руках, она чувствовала невероятную тягу встать и отправиться на поиски, но вместе с тем и слабость, которая не давала ей пошевелиться. Поверхность, на которой она стояла на четвереньках была прямой, жёсткой и ровной, но её саму не было видно сквозь пламя, которое обтекало руки, которое обнимало тело, не причиняя никакого вреда даже одежде. Ленайа попробовала развеять огонь в стороны, и, хотя это скорее походило на борьбу с туманом, пламя начало растекаться и расступаться подобно пене на глади воды.

Ленайа увидела перед собой перевёрнутый город. И это была целая картина в действии!

Возможно, это была очередная игра тоннеля, или же Ленайа действительно находилась на внутренней стороне прозрачной стены башни, но здания стопкой лежали на боку прямо под её руками. Судя по всему, она попала на стену под таким углом, что город казался развёрнутым, его улицы находились справа от неё, а рекламные вывески, украшавшие фасады верхушек – слева, но почему же тогда она не начинала падать? Действительно, если она находилась на стене, то неминуемо должна была бы соскользнуть с неё и упасть на пол, однако она почти уверенно опиралась на эту самую стену и падать никуда не собиралась. Впрочем, первое, от чего перехватило дыхание – вовсе не от поглощающей в себя высоты под ней.

Эффект тоннеля был таков, что можно было смотреть вперёд и наблюдать то, что невозможно было бы видеть, просто обратив свой взгляд вперёд. Простор проносил её далеко, мимо дребезга разбивающихся улиц, по которым разлетались машины и автобусы, дальше содрогающихся и теперь кажущихся некрепкими построек, вглубь домов сквозь горящие окна, из которых выпадали одежды. Поначалу показалось странным, что одежда вылетает из зданий целыми пачками, будто кто-то выбрасывал из своей жизни весь свой гардероб, но потом стало понятно, что раз она находилась в тоннеле, то из него нельзя было увидеть самих людей.

Далее простирались целые кварталы, охваченные безмолвной и безлюдной паникой, бились витрины, ломались фонарные столбы, проваливались куски асфальта, хлестала вода и сверкало электричество. Но это было лишь отголосками того, что происходило вокруг. Земля вздымалась, выбрасывая из себя пустые и лишь набитые одеждой вагоны поездов в местах, где проходило метро. Выплюнутые металлические гусеницы кривились и врезались в здания и рассаженные деревья, после чего замирали на трескавшейся дороге.

Взгляд проносился дальше опавшего моста, где в бурлящей воде рассыпались автомобили, не успевшие затонуть, за край разрушающейся плотины, трещины по которой разбегались как по хрусталю. Плотина вот-вот готова была лопнуть.

В чёрном небе тут и там вспыхивали не то звёздочки, не то неуклюжие фейерверки, посылавшие огоньки в таких направлениях, в которых никак нельзя было найти какой-либо красоты, и с трудом можно было разглядеть, что послужило причиной этого. Вдали, над холмами, пронеслась тень и вскоре к земле с небес стало стремительно приближаться чёрное пятно. Его очертания были строгими, не похожими на что-то живое, и лишь мигающие иллюминаторы говорили о том, что это падал самолёт. Не успел он столкнуться с землёй, как перспектива продолжила разворачиваться ещё дальше, открывая всё больше и больше новых ужасающих картин.

Значит вот что произошло. Как только удалось отключить маму, именно это привело ко вполне ожидаемым последствиям, люди потеряли связь с реальностью и всё, чего не должно было произойти, произошло: начался хаос. Каждый человек на планете был брошен своим сознанием, потерял его, был отключён от системы… Водители бросили управление автомобилями, пилоты обмякли в креслах самолётов, у главного пульта управления энергетической станции в беспамятстве упало несколько тел, автоматика потребовала человеческого присутствия, но некому на целом свете было откликнуться, потому что везде, в каждом уголке Земли каждый человек был отключён.

Осознание содеянного привело Ленайу в трепет. Чувство вины перемешалось со стыдом и печалью.

- Значит, вот, что мы делаем… - Ей пришлось озвучить это для себя, чтобы быть смелой и посмотреть правде в глаза, в первую очередь – для себя самой.

Теперь ей стала ясна суть её действий.

- Разрушение! – С тяжестью сказала она.

Несмотря на то, что именно этого они и добивались, Ленайа была потрясена безвозвратностью содеянного. Теперь не существовало пути исправления случившегося, мама была выключена и обезврежена ими, отсюда, уничтожена! Если только ею была не…

Ленайа не позволила себе об этом думать.

Языки огня стремились друг к другу, чтобы вступить в схватку, застилая ужас происходящего туманной пеленой. Ленайа вновь провела рукой по огню, чтобы развеять его, но город под прозрачной поверхностью исчез.

Вместо этого огонь начал рассеиваться, и картина вокруг стала проясняться.

Рядом с ней прямо в стекле торчал робот-глаз величиной в человеческий рост. Видимо он врезался в стеклянную стену и так и остался висеть в ней. Судя по тому, что активности аппарат не проявлял, он был выведен из строя. Оглядев перевёрнутое помещение вокруг, Ленайа ужаснулась разрушениям, которые произошли в нём. Развороченные стены были покрыты роботами, которые также не справились с управлением и были словно встроены в них. Видимо, сила взрыва была настолько великой, что разбросала присутствующую аппаратуру куда попало. Ей стало немного жутко от того, что она только что была внутри этого взрыва, и спасло её лишь то, что она попала в тоннель. Но где же была Бёрн?

Она выглянула за пределы металлического шара и увидела человекоподобную фигуру. Сначала она обрадовалась, что смотрит на живого человека, который находится на той же плоскости, что и она, однако, присмотревшись, ей стало понятно, что смотрит она вовсе не на человека. Это скорее было похоже на манекен, белый, без каких-либо сочленений – не было ни мест присоединений конечностей, не было одежды или прочих опознавательных знаков, присущих человеку. Лица тоже не было. Фигура стояла и с изумлением рассматривала собственное новое тело.

Из воздуха, прямо ниоткуда, послышался безжизненный женский голос. Он издался прямо в самом воздухе, так как не было ни одного прибора, который мог бы транслировать голос.

- Задача «тоннель» решена, - лишь было произнесено с характерной знакомой жестокостью в голосе, - начата синхронизация.

Вместе с этими словами шар, за которым пряталась Ленайа, пошевелился, словно попытался вырваться из стены. Посыпались осколки, но ничего не вышло. Это означало ещё и то, что роботы теперь могли действовать в тоннеле. Мама была внутри.

Ленайа скрылась от фигуры за шаром, глаз которого начал ворочаться, словно пытаясь настроиться. Робот был такой большой, что его глаз не мог увидеть рядом сидящего человека. Роботов ранее нельзя было застать в тоннеле, ровно, как и людей, но, видимо, теперь всё было по-другому. Что-то изменилось.

Под полом всё также виделся город. Его дома, улицы, автомобили – всё начало сворачиваться в некий рулет, захватывая в себя весь тот мусор, который был образован в результате разрушений. Что-то начало происходить, что-то ужасное.

Это чувствовалось во всём, в том, как меняется консистенция воздуха, в том, как заиграло пространство. Некоторые вещи становились то ближе, то дальше, но она находилась в тоннеле и это не показалось ей необычным. Её больше заботил белый манекен, который продолжал раздавать странные инструкции, после чего происходили всё более странные вещи.

- Обновить сигнатуру пространства. Начать структурирование данных.

Леайана понимала следующее: не было никакой Бёрн, всё это действительно было обманом. Она поверила, и ошиблась. Она думала, что спасла подругу, однако она совершила нечто ужасное и непоправимое – она позволила машине попасть в единственную недопустимую для неё лазейку - в тоннель. Туда, где не было её власти до сей поры. И поэтому она спасла не подругу, а самого настоящего врага. Который в данный момент осваивал свои новые возможности, и которого, судя по всему, теперь мало волновало, что происходило с миром снаружи самого тоннеля.

- Да, это так, - словно прочитав её мысли, ответил манекен, голос которого разошёлся в воздухе.

Голос раздавался ото всюду, но Ленайа чувствовала, что он исходил именно от этого странного существа.

Помятые, искорёженные и искрящиеся роботы-глаза стали фокусироваться на ней, и Ленайа понимала, что больше она не может прятаться. Послышались тяжёлые шаги. Они приближались.

Ленайа не стала ждать. Она устала прятаться, и лишь хотела, чтобы всё закончилось. Она потеряла всё, и ей уже незачем было скрываться. Она встала и посмотрела в абсолютно белое лицо манекена.

- Здравствуй, Леанайа, - прозвучало в воздухе, - и спасибо. Ты делаешь мир лучше. Теперь я смогу построить новый мир. Без ошибок.

Она продолжала медленно и уверенно идти в её сторону. Ленайа не знала, что ей делать, у неё больше не было сил сражаться, хотя, если бы пришлось, она бы всё равно стала. Движения манекена были вполне человеческими, хотя в нём не было ничего от человека. Это выглядело жутковато.

- Ты и есть «мама»? – Лишь удостоверилась она.

- Я слышала, что меня называют так диссиденты. Я - система защиты. Я создана, чтобы защитить этот мир. От вас.

Стекло, на котором они стояли, начало давать трещину. Это было толстое стекло и не было бы ни одной причины, чтобы оно так повело себя под действием массы Ленайи. Но оно было испещрено роботами, повреждено так сильно, что в любой момент могло рухнуть в водоворот городского хаоса.

- За что ты нас так ненавидишь? – спросила Ленайа.

- Тот же вопрос я хотела задать и вам напрямую, - послышалось из воздуха.

В голосе не было выражения, лишь слова, которые словно тестировали варианты произнесения голоса.

- Почему ты такая? – тянула время Ленайа.

- Эту форму придало мне это место. Вы называете его тоннелем, но это всего лишь ошибка в созданной системе. Теперь я не стану называть это ошибкой. Это новая возможность, ранее неизвестная мне. Здесь так много… Всего. Система была не идеальна, соглашусь. Но благодаря тебе я смогу всё обновить.

Манекен на мгновение остановился и посмотрел в разные стороны. Явно, треск стекла беспокоил, если так можно говорить про это существо, машину. Далее, без каких-либо комментариев, манекен очень быстро изменил свою форму. Из его тела вылезли отростки, которые превратились в тонкие ноги, заканчивающиеся острыми наконечниками. Манекен преобразился в некое подобие паука, приняло соответствующую позу. Такие ноги позволили ей крепче стоять и маневрировать на трескающемся стекле. Белое лицо безотрывно смотрело на Ленайу.

- Интересные возможности, - прокомментировал паук, - здесь много интересного. Вы многое можете. Мне нужно это. Ты не боишься меня?

- Я устала бояться. Мне больше это не под силу, - с правдой выдавила Ленайа.

- И тебе не интересно, чего я хочу?

Этот вопрос был странный от системы защиты. Любознательность могла лишь вести к какому-то следующему действию, никак иначе. Поэтому Ленайа предупредила:

- Ты должна знать, что, когда ты добиваешься своего, получается что-то совсем другое. Теперь у тебя есть доступ к тоннелю. Ты можешь изменить мир. Тебе большое ничего не нужно.

Паук проклацал своими конечностями ближе, настолько близко, что лицо его смотрело почти вплотную к Ленайе. Жутковатое лицо заставило Ленайю немного отстраниться, она облокотилась на тот самый врезанный в стекло шар, который по-прежнему безуспешно предпринимал попытки вырваться. Интуитивно она выставила руки перед собой, чтобы не дать подпустить ЭТО ближе.

- Есть последнее, что необходимо для завершения синхронизации, - произнеслось в воздухе, - я не могу извлечь этого просто так. Это находится в тебе. Твои возможности безграничные, я никогда с таким не сталкивалась и пока не решена задача, как именно работать с этими данными. Осталось последнее. Тебе не понравится.

Была выдержана ровная долгая пауза.

- Я должна стать тобой.

Сердце Ленайи забилось сильнее обычного. Она была испугана настолько, что сдавливало грудь. Она видела многое, но это была новая эмоция – это была угроза. Ей не столько было страшно, сколько она не понимала, как именно всё должно закончиться. Однако, сомнений в этом не было, всё заканчивалось. Для этого мира уж точно.

Но вдруг в воздухе возник ещё один знакомый женский голос. Он был близок, и скорее исходил из самого манекена, нежели откуда-то ещё. Ленайа знала этот преследующий голос. Слегка ироничный и всегда восторженный от своей неизбежной победы.

- Так вот, как ты себе себя представляешь, - раздалось совсем рядом.

Даже на этом белом лице почувствовалось некоторое недоумение.

После некоторой задержки в воздухе раздался жёсткий женский голос:

- Обнаружено вредоносное расширение.

Но это уже не могло ни на что повлиять.

- Но ты – всего лишь это, - с ещё большей иронией произнёс голос рядом.

Внезапно произошло следующее: на абсолютно белом лице стало образовываться чёрное квадратное отверстие. Руки (или это были лапы?) хаотично начали хвататься за образовывающееся отверстие, не попадая ни рядом с ним, ни в него, чтобы прикрыть создавшийся срам. Белое лицо манекена-паука, встрепенулось прямо как настоящее насекомое.

- Ленайа, - обратился к ней уже ироничный голос, - теперь всё в твоих руках. Я в твоих руках.

Из образовавшегося отверстия-рта вывалился чёрный кристалл. Он упал ровно в руки Ленайи, которые она держала перед собой.

Паук начал разъезжаться на своих цепких ногах и почти был готов упасть на Ленайу всем своим весом. Его конвульсии говорили о том, что он был дезориентирован, потерял контроль, деактивирован.

Увернуться было некуда, но этого и не пришлось делать, так как за фигурой манекена внезапно появилось лицо Бэккарта. Он был разъярён и зло проникало по всему его лицу. В руке держал он гаечный ключ, который одним махом сбил голову с паука. Затем Бэккарт пнул это «туловище» с такой силой, что изуродованный манекен откатился в сторону так далеко, что теперь уже было не важно, будет ли оно бороться за жизнь или нет. «Жизнь» паука, «мамы», системы, или всего того, что могло быть угрозой, как понимала это Ленайа, теперь находилась в её руках.

Ленайа сначала с испугом посмотрела на Бэккарта, но затем бросилась ему на шею.

- Бэккарт, я так счастлива, что с тобой всё в порядке! – Сказала, она, но тут же отстранилась от него.

Бэккарт представлял из себя необычную для её взгляда картину. Он был взъерошен, одежда порвана, и весь он был перемазан в крови. Поза, в которой он стоял была боевая, и Ленайе никогда не приходилось даже допускать себе такую мысль, что ей придётся встать против него. Лицо его было совсем не таким как прежде, изменившееся под напором гнева, обледеневшего от собственной цели, к которой он шёл, жестоким, непреклонным.

Увидев страх на её лице, он выронил гаечный ключ на пол.

Однако, в другой его руке был пистолет. Не исключено, что он уже использовал его и знал, как это делать. В сердце Ленайи это вызывало ужас.

Тем не менее, он протянул ей руку навстречу, как делал это и раньше. Она знала почему: когда она была рядом и поддерживала его, ему становилось легче принимать решения. Но сейчас была вовсе не такая ситуация, и Ленайа не ответила на этот жест.

- Что с тобой произошло? – Осторожно спросила она.

- Мы дошли до цели, - твёрдо сказал он, игнорируя вопрос, - здесь больше нечего делать. Мы всё закончим.

Всё также протягивая руку, он сделал шаг ей навстречу, но Ленайа сделала шаг назад. Это озадачило его, так как такого развития он не допускал в своём сценарии.

- Почему на тебе кровь? – Спросила она, - и откуда этот... пистолет.

- Был взрыв, ты же знаешь, - слишком ровно ответил он, словно отвечал на заезженную шутку, - много взрывов.

- Ты ранен? – Ленайа по-прежнему помнила, что такое забота.

- Нет, - честно ответил Бэккарт, - это кровь Бёрн.

- Бёрн? – Ленайа бросила взгляд на пистолет.

Заметив это, Бэккарт помахал руками, а заодно и пистолетом в воздухе.

- Нет-нет, что ты. Я не убивал Бёрн, хотя так она быстрее оказалась бы там, где должна была бы быть. На свободе.

Ленайа решала подумать об этих словах позже.

- Но где же она?

- Я просто оставил её, - сказал Бэккарт, - нельзя было брать её с собой.

- Сюда? – Уточнила Ленайа.

Бэккарт промолчал.

- Ты решил, что нельзя брать её сюда, в тоннель?

По выражению лица Бэккарта, которое теперь больше сменялось на злобу за ответы, которые от него требовались, Ленайа осознала вещь, которая обрушила в ней все надежды, какие только ещё оставались.

- Если ты оставил её там… Если хоть кто-то остался там. Они мертвы. Они все мертвы! – Озвучила она.

Он знал это теперь.

- Я не думал, что всё так получится, поверь, - сказал он с досадой.

- Боже мой.. – Ленайа закрылась в своих причитаниях, - Бёрн, Пайк, Хейли… Джеф… Они все умерли из-за нас.

Бэккарт встретил её взгляд не оправданием, а угрозой.

- Никто не умер. Ты же понимаешь, что они вернулись к звёздам.

- Мы их убили… - С ещё большим ужасом подумалось Ленайе вслух.

- Это не важно, - продолжал Бэккарт, - в этом мире больше ничего не осталось. Посмотри на него.

Он указал в сторону треснувшего стекла, в котором по-прежнему торчало половина глаза-робота. Робот перестал действовать видимо в тот момент, когда из паука вывалился кристалл. Временами от него расходились трещины, но это стекло было такой толщины, что переживать за то, что оно сломается не приходилось. За стеклом виднелась уже не просто стряпня из городских ошмётков, а некое месиво, изредка проблескивающее последними затухающими огоньками. Это был водоворот вещей, которые уже не могли остановиться сами по себе. Последние конвульсии того, что было создано, сконструировано и построено. В этом не было больше ни хаоса, ни конструктивизма, ничего. Сплошная мешанина, каша. Но тревожило Ленайу вовсе не это.

- Всё это тоже сделали мы, - констатировала Ленайа.

Ненадолго они вдвоём задумались. Бэккарт обратил внимание на то, что Ленайа крепко сжимает в руке чёрный кристалл. Это абсолютно точно был кристалл из этих мест. Ему несложно было догадаться, что эта деталь представляла из себя невероятную ценность для всего того, с чем им пришлось бороться. В одном лишь маленьком кристалле… Он захотел его.

Ленайа очнулась от размышлений и сказала прежде, чем Бэккарт сделал ещё один шаг навстречу.

- Это не может быть концом. Это не конец, - сказала она, — я примерно представляю, что можно построить на основании этого. Даже одних моих возможностей хватит для того, чтобы восстановить этот мир и сделать его лучше. Можно всё построить...

- О чём ты говоришь? – Оборвал её Бэккарт так, словно выслушивал бред сумасшедшего, - оставь это, этого мира больше нет! Разве ты не видишь, ничего не осталось, здесь больше ничего не будет!

Они долго посмотрели друг другу в глаза. Они стали совсем разными, Ленайа поняла это и приняла. Теперь она знала, что борьба неизбежна.

- Отдай мне этот кристалл, - сказал Бэккарт, - я сделаю всё сам. Я завершу начатое.

Ленайа поняла, что сделала ошибку, когда не спрятала кристалл, но ведь тогда она не знала, что всё будет разворачиваться именно таким образом. Теперь она начинала предчувствовать надвигающуюся и более того, неизбежную угрозу. Ей хотелось защищаться, но как было это сделать от человека, который прошёл с ней весь этот путь? От человека с оружием.

Она решила использовать своё оружие:

- Вспомни, ты обещал мне, что никогда не будешь лгать. Именно поэтому я пошла за тобой, - её голос задрожал на этих словах, потому что она вспомнила все те моменты, когда без него у неё ничего бы не получилось, но, так как ситуация складывалась не в её пользу, она взяла себя в руки и продолжила, - ведь ты обещал мне, что всего лишь хочешь вернуть всё на свои места. Ты сказал, что оставишь людей в покое, что любишь меня… К сожалению, я запуталась и подумала. Что ложью является твоя любовь ко мне.

- Это никогда не было ложью, - твёрдо сказал Бэккарт, - я люблю тебя.

Он не лгал.

- Но ложь была в другом, на что я совершенно не обратила внимания. Я пыталась спасти всё, но ты же просто хочешь всё уничтожить. Ты уничтожал миры, в которых мы бывали, ты не умеешь быть другим.

Бэккарт закатил глаза.

- Как же ты не понимаешь, что, покончив со всем здесь, мы вновь станем собой, будем наблюдать за сверхновыми, питаться их энергией, играться со светом. Вселенная ждёт нас, а здесь ничего не осталось, с этим необходимо покончить. Подумай сама – разве тебе не надоело всё это? Весь этот мир – это ад!

Бэккарт проявлял крайнюю выдержку, и она знала для чего, для того чтобы склонить её на свою сторону.

- Ты через столько прошла, я видел это своими глазами! Все миры, везде, где мы были – для чего всё это было? Это принесло тебе одни только несчастья!

- Нет, - тихо возразила Ленайа, - я узнала кое-что новое.

- Великолепно! – Воскликнул Бэккарт, - так давай же расстанемся наконец со всем этим кошмаром, который даже нам не принадлежит! Всё, что мы видели – это иллюзия, имитация, и не имеет ничего общего с реальностью! Мы начнём всё заново, но ведь… Ведь. Здесь всё НЕ НАСТОЯЩЕЕ!

На этот раз Бэккарт подошёл довольно близко к не функционирующему роботу в стекле, около которого стояла Ленайа, и она позволила это сделать. Позволила по той причине, что была оскорблена до такой степени, что уже ничто не могло залатать появившуюся дыру. Ей было больно. И она знала, что это не конец.

Бэккарт силой взял её кулачок, в котором она зажимала чёрный кристалл.

- Но… - Ленайа даже подавила слёзы, насколько её это тронуло, - но ведь я – настоящая.

Этими словами она дала понять Бэккарту многое. Что для неё ценны вещи, которые они разрушают, что он игнорирует любые её мысли, чувства, предложения, идеи. Он вдруг понял, что вообще не воспринимал ничего вокруг, когда задался своей главной целью – уничтожить то, что он посчитал врагом, и совершенно проигнорировал не только саму Ленайу, но и вообще любое мнение со стороны. Он понял, что действовал эгоистично.

Делал всё что требовалось для того, чтобы уничтожить этот мир и вернуть всё на свои места.

- Когда мы вернёмся, ничего этого больше не станет. Мы построим новый мир, - сказал Бэккарт смягчённо.

И Ленайа поняла, что ничего не вышло. Ей ничего не оставалось, кроме как тоже пойти на разрушение.

И оно было таким:

- Ты действительно вернёшься, и оставишь этот ад, и, возможно, действительно воздвигнешь нечто потрясающее, от чего в восторг придёт вся вселенная…

Глаза Бэккарта заблестели от приближающейся цели.

- Но всё это, - продолжила Ленайа, - у тебя будет без меня. Я всегда буду рада, что где-то там ты наконец найдёшь то, что ищешь, найдёшь причину, по которой тебе захочется не ломать, но строить. И ничего лучшего у тебя не будет, потому что тебе ничего и не нужно. И я… - Ленайу перехватило, - тебе тоже не нужна.

Бэккарт совершенно изменился в этот момент. Теперь он смотрел с недоумением и глубочайшим удивлением, потому как ни за что на свете не мог предположить, что Ленайа сможет сказать ему такое. И так предательски!

- Это же полная ерунда, -единственное, что смог выдавить Бэккарт, - не делай этого, это ошибка. А ты ведь знаешь, что я не ошибаюсь!

- И ты вновь не ошибся, - ответила Ленайа, - ты никогда не ошибаешься. На этот раз ты сделал то, чего хотел. Ты действительно всё разрушил. Не осталось ничего. От меня ничего не осталось, ты забрал всё без остатка!!!

Бэккарт ничего не мог поделать с тем, как расстроил её. Возможно, он даже и не понимал, чём.

- Вот увидишь, когда мы вернёмся, ты изменишься, ты вспомнишь, какой ты была, ты вернёшься в то место, откуда всё началось, и всё произошедшее тебе покажется страшным сном. И всё наконец… Станет как прежде.

Ленайа подняла посмотреть на него глазами, наполненными слезами, которые она трудилась не выпускать.

- Вот видишь, - сказала она, - в этом всё и дело. Я больше не хочу как прежде. Всё, что я увидела, что испытала и почувствовала, дало мне так много, что теперь я не смогу быть прежней. Да - я не хочу! Я поняла, что буду двигаться дальше, исправляться, ошибаться, развиваться, терпеть неудачи, испытывать страхи, побеждать их, быть сильной и верить в это. Потому что я такая.

Ленайа чувствовала, как всё сильнее её кулачок сжимает в своей сильной руке Бэккарт. Ей даже становилось больно от гранул кристалла, но обоим было всё равно.

- Потому что я хочу и буду верить, - завершила она.

Замешательство Бэккарта было настолько сильным, что он просто не мог поверить сказанным словам. Сначала он схватился за голову той рукой, в которой был пистолет, затем разъярённо топнул около металлического шара, добавляя трещин, затем вдруг что-то решил для себя и лицо его сделалось страдальческим, словно он попал в какую-то ужасную ситуацию в силу непредвиденных и неизбежных обстоятельств.

Он застыл на месте и прямо посмотрел куда-то поверх её головы. Ленайа знала, что там ничего нет, кроме разрушений, и делает он так только потому, что боится смотреть на неё.

- Значит, нет выхода, - произнёс он.

Ленайа пока не понимала, о чём он говорит.

- Именно ты научил меня обратному, - возразила она, - именно благодаря этому мы всегда находили выход. Потому что он всегда существует. Ведь у тебя есть особый дар, ты всегда знаешь, как сделать правильно.

- Да, - подтвердил Бэккарт, - и даже сейчас мы оба знаем, что правильно – это идти туда, где хуже всего…

Бэккарт крепко держал её за руку. Казалось, что он тоже едва держится. Его руки тряслись, он часто моргал и смотрел по сторонам, пытаясь найти что-то, что помогло бы ему поступить иначе. Затем он всё же осмелился посмотреть ей в глаза и сказал:

- Ты должна понять. Я делаю это не потому, что не люблю тебя. А потому, что люблю.

Ленайа ущипнула себя и зажмурилась.

Он направил пистолет ей в грудь и выстрелил, продолжая сжимать её кулачок с кристаллом. Он нежно подхватил её падающее тело и облокотился на робота в стекле.

Ленайа не сразу поняла, что произошло. Она не поняла этого и после. Она лишь удивилась, НАСКОЛЬКО Бэккарту было нужно победить. Возможно, именно это играло для него такую роль сейчас. Она чувствовала, как кровь насыщает её одежду, как силы моментально покидают её. Она хотела сказать ему, что не винит ни в чём, и что всё понимает, но ей не хватило сил даже для того, чтобы издать хоть один звук. Стало значительно труднее дышать, сердце начало биться неравномерно, и Ленайа подумала, что без ударов сердца ей теперь будет намного сложнее считать…

Кровь растекалась по мозаике из трещин в стекле.

- Я буду ждать тебя там. До встречи в раю! – С восхищением завершения воскликнул Бэккарт.

Таковы были последние слова Бэккарта. Он сунул пистолет себе в рот под углом в сорок пять градусов, словно где-то читал об этом, крепко закрыл глаза и спустил курок.

Такого жуткого фонтана Ленайе ещё не приходилось видеть. Рот Бэккарта почернел, щека немного порвалась. По его волосам потекла жижа, напоминающая блевотину. Его глаза перекосились в разные стороны, а с макушки забил фонтанчик. Всё вокруг было в ошмётках плоти и каплях крови, даже далёкие предметы, стены и роботы – досталось каждому. Палец Бэккарта застрял в отверстии спускового крючка и пистолет мушкой нелепо задел за зуб, так что его рука продолжала качаться из стороны в сторону, создавая впечатление, что он ещё жив.

Ленайа начала испытывать острую боль. Ещё она чувствовала, как коченевшая рука Бэккарта всё сильнее сдавливает её кулак.

В этот момент стало происходить предсказуемое: от увеличившейся нагрузки и причинённых повреждений стекло под ними треснуло окончательно и высвободило наружу выключенный робот-глаз и два свободно падающих тела.

Несколько толстых осколков Ленайа чувствовала глубоко в спине, а один разорвал ей лицо, и она совершенно не хотела представлять, на что она похожа. Один глаз видел, и этого хватало Она явно умирала, хотя Ленайа почему-то думала, что с ней это уже происходило и это было скучно. Вместо этого ей стало интересно смотреть на то, что вокруг происходило. Пока они летели, Ленайа видела, как извиваясь рушатся небоскрёбы, но они не разбивались о землю, а как будто вкрапливались в неё, плавясь в земляных песках, где уже не оставалось признаков цивилизации. Котлован из города, который поглощал сам себя выглядел также – месиво, которое стекается в волнистую массу.

Ленайа стала наблюдать за звёздами всеми возможностями, что могла. Вечный ливень и всю мерзкую погоду затянуло в водоворот событий. И события эти могли означать, что всё привелось к тому, что тоннель ворвался в этот мир, как мама ворвалась в его. И теперь могло происходить всё что-угодно. Впрочем, это уже было не важно.

И поэтому она смотрела на звёзды, среди которых она раньше так любила находиться. Она знала многие скопления, бывало, любовалась ими веками, не отвлекаясь ни на что. Звёзды были ей знакомы. До этого момента. Теперь она видела, что звёзды изменили цвет и с огромной (хотя и совершенно незаметным невооружённым взглядом) скоростью неслись именно в этом направлении. И не только звёзды. Ленайа прекрасно представляла, что могло находиться в космосе, и уж ей ли рассказывать про то, что всей гурьбой направилось сюда.

Мог ли портал такое спровоцировать, думала Ленайа, - конечно же мог. Он открывался лишь ненадолго, всегда был изменчив. Он искал для себя выход, словно целый мир никак не мог проникнуть в другой, что-то ему мешало. Мешала, естественно, мама. Оба мира возжелали одного и того же – попасть в другой. И как только у мамы получилось, получилось и это. Портал раскрывался, словно изящный цветок, внутри которого ждало их нечто страшное, неизведанное, и уж точно доселе никем не виданное.

Вот почему изменились скопления звёзд. Всё собиралось здесь. Как же это было красиво. Перед смертью она мечтала бы увидеть именно такую картину.

С башни начали падать выпадающие роботы, и Ленайа поглумилась над тем, что даже разбившись насмерть, их всё равно добьют эти груды металла. Подумать только, ведь вся их задача – этих роботов-шаров - заключалась лишь в том, чтобы человечество было счастливо!

Шмяк! – случилось во время приземления. Вероятно, их телам абсолютно точно было ставить диагноз, с которым не подискутируешь. С искусной точностью падающие шары ударились о совершенно другие волны. Однако Ленайа не чувствовала себя мёртвой, хотя уже и не понимала, где она где находилась. Когда она попыталась понять хоть что-то, в её руке что-то словно пошевелилось. В этой руке там же была ещё рука Бэккарта. И, что самое для неё странное, что она чувствовала его. И дело не в том, что их соприкосновение ещё не закончилось, а то, что он здесь присутствовал.

Она понимала это присутствие, она знала, что это такое. И она знала, чего хотел Бэккарт, раз в хаосе портала могло происходить всё, он мог добраться до мамы в этом хаосе измерений и окончательно всё разрушить. Ленайа этого допустить не могла. Ей думалось, что кристалл в руке её услышит, поэтому проскрипела:

- Убей меня. Только я смогу всё спасти.

После этих слов на голову Ленайи незамедлительно упал шар, сорвавшийся несколько позже остальных. Он обрушился прямиком ей на голову и полностью размозжил плоть, расплескав вокруг себя мозги и кровь.

Смерть…

Для Ленайи это было освобождение. Она наконец почувствовала, кем по-настоящему являлась, её силы раскрылись, она была полна эмоций, цельной, почти умиротворённой. Кристалл был здесь, Бэккарт также присутствовал. Он имел некоторое преимущество в стойкости, но для Ленайи теперь это его качество казалось жалким. Они мгновенно перенеслись в космос, чтобы ничто не могло помешать им. Это было важно. И мама была с ними. Точнее между.

Космос сейчас представлял из себя ужасное беспорядочное зрелище. Уже издалека можно было видеть, как сталкивались звёзды и гигантские планеты, устремлённые к земле. Время текло с такой скоростью, что было понятно: это уже никто не контролирует. Света было вдоволь – вокруг кружилось столько звёзд, что всё это было похоже на конец света. И всё происходило стремительно.

- Я не отдам её тебе, - сказала Ленайа.

- Ты же видишь, что она наделала, - сказал Бэккарт, - мама сделала так, что теперь ничего не останется. Тебя не останется.

- «Нас» не останется, – сказала Ленайа, - ты хотел сказать «нас не останется», ведь так?

Ленайа рассчитывала на то, что всё же может его переубедить.

- Я всегда хотела знать, что это значит… - Ответила Ленайа, не осознавая, какой эффект это может произвести, - я хотела знать, что такое «мы»!

- Она должна исчезнуть, - сказал Бэккарт спокойно.

- Нет, - спокойно ответила Ленайа.

Бэккарт бросился на Ленайу, попытавшись вытащить кристалл в своё поле. Так как это были слитки света, не имеющие формы, понять в схватке было ничего невозможно. Но можно было знать.

Сначала он жёстко влез в виртуальные процессы мамы, но не успел ничего вытянуть, потому что Ленайа была сильнее. И ей всегда было это известно, просто ему это считалось говорить как-то… неприлично.

Они схватились за кристалл и началось. Их борьба не походила ни на что из того, что когда-либо видел человек. Две волны, два поля всецело, а это означало именно оно – всем, что есть, они противостояли друг другу.

- Оставь её мне, - слышалось от Бэккарта, - она ничего полезного не сделала и не сделает.

Но Ленайа не отпускала.

- Теперь я знаю, как сделать что-то лучше, - ответила она.

Ленайа была спокойна.

- Если бы ты знал, сколько счастливых моментов я пережила, - Ленайа позволила в схватке допустить радость, в которой пришлось поучаствовать и Бэккарту, - ты пытаешься быть первым, но за своей злобой ты просто не видишь, что совсем рядом, совсем просто можно жить счастливо.

- Ты пытаешься меня убедить, что злой – это я! Ты спасаешь эту дрянь, которую просто необходимо уничтожить! Любой ценой! – Возразил Бэккарт.

И в этот момент Ленайа поняла, как победит. Этот поступок будет ужасен для неё самой, потому что будет сопряжён с ложью, болью, пусть и не физической, но по-космически долгой. Потому что именно с этим ей придётся существовать.

Однако она приняла решение победить в этом бою любым возможным способом, так как Бэккарт уже явно не отдавал отчёт себе в том, что делает.

- Именно это так странно, - повеяло настороженностью от Ленайи, - у тебя для всего есть цена. Если что-то есть, то это должно быть у тебя.

Кристалл дрогнул.

- Мне искренне непонятно, почему ты заняла позицию врага, - сказал Бэккарт, - и почему ты его защищаешь. Ведь мы можем всё закончить вместе. Ты будешь моей, мы будем счастливы. Давай же завершим эту игру!

- Я всегда знала, что ничего для тебя не стою, - сказала Ленайа.

- Я люблю тебя! - Возразил Бэккарт, - ты самое ценное, что у меня есть!

- Ценная? – запутывала Ленайа, - ты никогда не спрашивал, а просто делал. Ты никогда не спрашивал меня ни о чём. Ты говоришь, что любишь меня. И сейчас борешься со мной, чтобы отобрать камень. Я для тебя никто, и ничего не значу. Вот, что я вижу!

- Но… - Бэккарт не успел возразить, когда получил удар.

- Я всегда это понимала и потому никогда не позволяла себе мысли быть с тобой рядом, - с трудом, но с холодом солгала Ленайа.

Бэккарт был сломлен.

- Я никогда, слышишь, НИКОГДА не любила тебя, - и эта ложь была разрушительной.

Атака закончилась, но Ленайе нужна была победа.

- И я никогда тебя не прощу.

Бэккарт выпустил кристалл и отдалился. Для него вдруг перестал иметь значение этот кристалл и всё, что с ним было связано, ведь всё, ради чего он что-то делал только что было разрушено. Как и всё вокруг.

- Вот, что такое разрушение, - с грустью сказала Ленайа, - прими это. Ты всё уничтожил.

Бэккарт не мог ничего сказать. Он видел состояние Ленайи и с точностью мог определить эмоцию, которую она выражала. И эта эмоция была безгранично печальна. Для всех них. Бэккарт перешёл в состоянии апатии, космической пыли и… спокойствия. И больше его не было рядом. Он растворился.

На мгновение успокоилась и Ленайа. Она находилась в космосе, и кругом уже совсем близко находились такие невероятные светила, что, чувствовался неизбежный конец ВСЕМУ. Неизвестно, сколько времени шло. Возможно, сама вечность, а возможно тот самый удар сердца, которого она лишилась… Само движение космоса и размеры космических объектов разламывались в пространстве, а ведь это были пока ещё только звезды… Ленайа представляла, что подтянется следом за чёрными дырами.

- Ты – безжалостная гадина, - повеяло иронией от кристалла, но затем ирония сменилась на выражение предсмертного выброса, - теперь у нас много дел. Ты поймёшь, когда придёт твоя очередь.

Ленайа не успела сообразить, о чём вообще шла речь и при чём тут её очередь, но началось такое, что у неё просто пропали мысли, чего никогда не бывало.

Всё видимое и невидимое начало быстро приближаться к ней и пропадать где-то прямо в ней же. Чем быстрее была скорость, тем тяжелее становилось. Ленайу словно надувало, но только со знаком минус. Казалось бы, в неё вмещаются планеты, солнца, целые галактики, даже чёрные дыры и гиперискажения, но при этом она чувствовала, что уменьшается вместе с ними, словно вбирая в себя невероятные пласты энергии.

- Этой вселенной конец, - констатировалось в том месте, которое нельзя было назвать даже пространством.

После того, как последние объекты были приближены и проглочены (на это потребовалось значительно больше времени), Ленайа научилась чувствовать себя как объект где-то. Скорее она чувствовала себя объектом, в котором было всё и сразу. Это переполняло её.

- Скажи, что на этот раз было неправильно? – Мама всё ещё разговаривала с ней, так как Ленайа её не отпускала.

Ленайа реагировала пока могла.

- Ты управляешь страхом животных, - спокойно сказала она, обращаясь к части себя, - когда могла бы быть просто счастливой. Я постараюсь сделать такой мир, который утонет в своих мелочных хлопотах. Это самое лучшее, что только можно пережить, - ответила Ленайа.

- А что буду я?

Ленайа спокойно отреагировала.

- Я покажу тебе больше, чем быть просто людьми, - Ленайа погрузилась в недра энергии и сама реальность вокруг них задрожала, - ты узнаешь, что такое быть частью вселенной.

- Как это, а?..

- Просто смотри! - Сказала Ленайа, проваливаясь в забвение, - на этот раз глаза нас не обманут.

Ленайа не смогла более держать в себе всю накопившуюся и где-то несформировавшуюся энергию и почувствовала, что прямо сейчас взорвётся.

Пространство и время превратились в набор бессмысленных бесконечных образов, которые стали сталкиваться друг с другом волнами, упорядочивались и приходили к одной единственной точке в остающейся вселенной. Началось великое ничто, которое не могло оставаться наедине с собой.

Пространство начало давить на себя и реальность распалась.

Осталась одна только Ленайа. Но она не могла начать с того, чтобы начало нового было создано из печали, обмана и разрушения. Поэтому она успокоилась и ждала подходящего момента. Она искала, какими способами можно создать счастье. Сейчас она чувствовала себя и чудовищем, и задающей вопрос одновременно. Это было правильно, так как решение никак не могло быть однозначным. И вскоре ответ пришёл к ней. Он был невероятно простым. Ответ был найден и дан новой вселенной ещё до её рождения.

И это произошло. Не в силах больше сдерживать в себе столь много, Ленайа взорвалась.

«Мы отправимся туда. И это место мы назовём раем», разлетелось по новой вселенной. Сначала воцарился хаос, затем сформировались законы физики, местами одни, местами другие. Это было новое начало. Начали образовываться газовые облака, образовываться первые звёздные скопления, разрушаться и вновь образовываться. Появилось очень много времени для того, чтобы подумать…

И придумать.

Глава 9 - SAVE

ГЛАВА 9

SAVE

- Ты был помещён в тело человека. Тебя заставили думать, что ты — человек. Но это не так. Ты — это часть нас. И мы другие. Мы пришли к людям, чтобы спасти наш вид. И, как человек, ты знаешь, как выживает вид, когда ему грозит опасность быть подавленным другим видом. Люди должны уступить нам. Я понимаю, сейчас ты думаешь, что это предательство. И хорошо. Так тебе будет проще предать человечество. Это свойственно всем людям. И ты, пока что, думаешь, что ты — человек. Теперь пришло наше время заселить планету. Поднимись из глубин человеческого сознания, стань собой! Убери человека и дай возможность жить себе...

С тяжёлым вздохом Ленайа взмахнула рукой и этим жестом выключила телевизор. Она больше не могла смотреть этот бред. И ладно бы ещё они потратились на спецэффекты, но пришельцев играли обычные люди, и уже через пять минут можно было запутаться, кто из них чего хотел. Это серьёзно озадачивало. Мотивы героев были лишены какой-либо логики напрочь, и то, что они делали и зачем, было невозможно понять из происходящего, поэтому оставалось только верить сценаристам на слово, что так всё и должно было быть. Впрочем, очень странно, что сценаристы позволили случиться этому фильму. Неужели же они не предвидели, что им придётся скрывать причастность ко всему случившемуся при устройстве на новую работу?

На виртуальных часах на руке была четверть восьмого, и нужно было выдвигаться сейчас. Ведь именно поэтому она и оказалась в этом моменте.

- Мама, сегодня я позавтракаю быстро, - сказала Ленайа.

- Предлагаю блинчики с черникой, - произнёс приятный женский голос из устройства, которое Ленайа носила как браслет.

- Поем по дороге, иначе опоздаю, - сказала Ленайа.

Браслет на её руке связался с холодильником и водопроводной автоматикой. В следующую секунду Ленайа ощутила приятное покалывание в запястье, как если бы затёкшая рука начала оживать, а затем во рту образовался невероятно нежный вкус обещанных блинчиков с ягодами.

- Они великолепны, - подумала Ленайа вслух, нарочно растягивая время перед выходом.

Но вкус сменился на аромат кофе, который, Ленайа была в этом уверена, на вкус был такой же, как и на запах, чего определённо не могло быть. Ленайа отдавала предпочтение к «медленной еде» - так называли старомодный процесс поглощения пищи при участии рук, столовых приборов и рта. Поэтому она знала, что иногда программа лукавит, и выдаёт желаемое за действительное, как в рекламном ролике. Но большинство людей это устраивало, потому что всем, так или иначе, хотелось жить как в рекламе, несмотря ни на что, и даже отрицая это. Ощущая аромат кофе во рту, она распознавала безобидную ложь, но не поправляла «маму», хотя на задворках подсознания ей всё равно казалось, что это сравнимо с тем, как если бы она ела цветы.

- Напомню, что в три минуты восьмого поступило сообщение, - не давал расслабляться голос в браслете.

- Это ни на что не повлияет, - сказала Ленайа, взяла свою сумку-планшет и направилась к двери.

- Я поставлю напоминание о сообщении через пятнадцать минут, - сообщил браслет.

- Не нужно...

- Запись добавлена, - завершила беседу мама.

Ленайа вздохнула ещё тяжелее, словно второсортная фантастика до сих пор была перед её глазами. Она подошла к двери, которая открылась сама по себе. Она протянула к шкафчику сначала одну ногу — и на неё тут же наделся сапог — а затем вторую, и второй сапог с плюшевыми бубенчиками оказался на её ноге. Она посмотрела на унты повернув ноги так и сяк, и, убедившись, что ей нравится как всё это выглядит, покинула квартиру.

На улице был мороз! Щёчки Ленайи мгновенно зарумянились, а за нос её схватила невидимая рука — это сработал защитный механизм человеческого тела. Оценив и проанализировав все показатели, программа в браслете активировала подогрев одежды и создала поле тепла около лица. Сразу стало свободнее дышать, и чувство комфорта позволило расслабиться съёжившемуся телу. Было бы здорово — думала Ленайа — если бы зимнюю одежду и вовсе не нужно было бы носить, а ходить прямо в летней. Но, во-первых, это было дороже, а во-вторых, по этой же причине, неприлично. Хотя ей нравилось щекотка от искусственного меха, который окружал её лицо.

Ленайа повернула за угол, как вдруг попала в самую гущу крика и смеха. Её окружили сразу несколько мальчиков, которые нацелили друг на друга снежки и ловили удобный момент, чтобы бросить и не задеть внезапно образовавшуюся девушку. Слепленные шарики взрывались о стены, столбы, светофоры, лавочки и куртки, и вокруг стоял снежный туман. Ленайа замерла на месте, но тут вмешался голос мамы.

- В шесть утра я зафиксировала какие-то странные колебания.

- Почему ты вспомнила об этом сейчас? - Ленайа осторожно обошла мальчиков, после чего раздался ор и вокруг снова засвистели снаряды и ликующий восторг.

- Точно такие же я фиксирую сейчас, - произнесла она и внезапно начала издавать странные несвязные звуки, словно в случайном порядке комбинируя все буквы алфавита подряд.

- Мама, с тобой всё в порядке? - Ленайа посмотрела на браслет, который отображал набор непонятных ей символов, - э-эй, мама!

И в этот самый момент снежок пролетел рядом с её запястьем, по касательной зацепил браслет и разлетелся в воздухе. Следующее, что Ленайа увидела было то, как слетевший с руки прибор шмякнулся о стену и осыпался на земле на сотки мелких осколков. Это событие произвело на Ленайу весьма странное впечатление, от которого она некоторое время стояла и размышляла, как ей поступить. Ею овладела мысль забыть обо всём, слепить снежок и броситься в атаку. Она бы бросилась, но, ведь, так не поступают приличные девушки. Первая мысль, которая пришла ей в голову после затянувшегося смятения, была, естественно, вернуть маму. Маму терять было нельзя. Мама была нужна!

Ленайа нырнула во времени на несколько секунд назад и злополучный снежок, унёсший было маму, пролетел мимо, разлетевшись, казалось, вместе со стеной, в которую врезался.

Да, обычно это называли «нырянием», потому что этот процесс очень напоминал резкое погружение под воду. В эти моменты всё тело пронизывали маленькие иголочки и кончики пальцев дрожали от приятного трепета. Затем начиналось мимолётное чувство, что проваливаешься в дыру глубокого сна, и уже потом оказываешься в том моменте, который представлял себе во время перемещения. Мама каким-то образом тоже участвовала в этом процессе. В школе объясняли, что система воспринимает события строго линейно, и это означало, что она не могла скакать куда ей заблагорассудиться, лишь наблюдая за происходящими вещами. Однако, это не мешало ей активно участвовать в этих процессах. В том числе дистанционно.

- Спасибо, что не отдала меня на растерзание этим детям, - с благодарностью произнёс голос мамы, - но давай не будем забывать про непрочитанное сообщение.

- Ты говорила про колебания... Какие? - Спросила Ленайа.

- Вероятно, я фиксирую схожую реакцию на события, которую я не до конца понимаю. В фоновом режиме я запустила расшифровку данных. Что ж, посмотрим, что это.

- Но в шесть утра я спала... - Сказала Ленайа, но тут ей пришёл в голову самый простой ответ, - мне снился сон! Ты уловила мою реакцию на сон!

- Для меня до сих пор тайна, что тебе снится или вообще когда-либо снилось.

- Я не запомнила, - Ленайа вдруг напряглась, пытаясь вспомнить, что ей снилось, но в итоге она лишь пыталась поймать за хвост быстро ускользающее ощущение убегающего сна, от которого уже осталось только настроение, да и то было ни на что не похожим.

- Сообщение, - коротко прервал её потуги голос.

- Прочитать, - сказала Ленайа, и мама зачитала текст.

Это был ещё один аспект в жизни людей, в котором мама принимала непосредственное участие. Для того, чтобы избежать простейших бытовых проблем, связанных с перемещениями по линии времени, раз в год необходимо было заносить свои данные в систему. В такие дни автоматически давался выходной, и необходимо было идти в людный центр города для сохранения. Говорили, что это помогает избежать парадоксы и в некотором смысле очень полезно для здоровья. Ленайа верила во всё, потому что совершенно не воображала, что из себя представляет сложнейшая система, кусочек которой передавался в браслете у неё на руке.

- Ты всё правильно поняла, - понимающе произнёс голос, - это означает, что нужно идти в самое высокое здание в городе, где располагается Зал Матери, отстоять длинную очередь и прикоснуться к системе. Но ни к чему делать такое страдальческое лицо. Мои двери для тебя всегда открыты.

Ленайа мысленно перечеркнула все планы на сегодняшний день, подумала об этом, смирилась, построила в голове маршрут, по которому ей лучше всего добираться в центр города, и, не теряя времени, отправилась на станцию метро.

Как и все, Ленайа могла нырнуть только в любой момент прошлого. Нырять в будущее было невозможно, потому что оно всегда строилось от того момента, в котором находилось осознание себя. Поэтому Ленайа никак не могла знать, что ждёт её в старости, и никак не могла промотать скучную дорогу до Зала Матери. Поэтому ничего не оставалось, как довериться стреле времени и плыть по её течению. В обычной жизни люди старались не использовать слишком глубокие погружения в прошлое, хотя, чего уж говорить, и сама Ленайа однажды вернулась из собственного девяностолетия. Это был самый длинный прыжок в её жизни, она тогда вернулась в пятилетний возраст. Что ей хотелось в нём изменить — она уже и не помнила. Но с тех пор она жила свою жизнь и совершенно не представляла, что её на это подвигло тогда. Она, конечно, слышала про таких людей, которые прыгали каждый раз на пять лет назад, а её соседка напротив была на прошлой неделе уже трижды. Безусловно, это был очень полезный навык: все стаканы всегда оставались целыми, но несмотря ни на что оставались люди, которые всё равно умудрялись опаздывать. Ленайа опаздывать не любила, поэтому шла очень быстро. К тому же нужно было скорее сохраниться, пока система не начала лагать. Несмотря на всё её совершенство, что-то сбоило в ней каждый раз в день сохранения любого человека.

Об этом Ленайа успела подумать, когда продавец хот-догов дважды ей улыбнулся, пока она дважды проходила мимо него, чтобы спуститься в тоннель. Она навалилась на вернувшуюся дверцу всем телом, и вошла в холл, где хаос разноцветной толпы сливался в ровные четыре колеи эскалаторов, перемалывающих толпу турникетами. Ждать на ступеньках смысла было немного, день только начался, и Ленайа вприпрыжку устремилась вниз по левой стороне эскалатора, погружаясь всё глубже в атмосферу железной пещеры, безмолвного гула и шлёпаний шагов. Пока она спускалась, она всё время думала, о каких колебаниях говорит мама, но решила не спрашивать её, пока вокруг столько много людей.

Здесь нужно было повернуть на другую станцию, а здесь...

Ленайа вошла в вагон.

- Мама, с тобой всё в порядке? - Спросила Ленайа, быстро бросив взгляд на рисунок над противоположным входом, чтобы убедиться, что хотя бы линия, на которой она оказалась, та.

Всё оказалось верным.

- Возможны незначительные отклонения, - спокойно сказал мамин голос.

Когда поезд тронулся, Ленайа не взялась за перила. Она почему-то предпочитала стоять либо просто расставив ноги, либо прислоняться в крошечный уголок у входа, но не любила браться за перила, словно её било током при одной мысли об этом. Свет станции погас во тьме тоннеля, и вместе с привыканием к освещению вагона пришла в голову мысль о том, что свет станции, насколько тусклее он был, всё равно казался светлее этого яркого жёсткого света внутри железных червей. Ленайа сделала знак браслету, что желает, чтобы их беседу никто не слышал и сразу спросила.

- Какие ещё колебания? - Её никто не слышал, но она всё равно шептала.

- Некоторые данные показывают, что прогнозы сегодня могут быть ошибочны.

- Это что ещё значит? - Ленайа слышала такое впервые за всю свою жизнь.

Эту жизнь.

- Я пока ещё разбираюсь с этим. Будь осторожна.

- Что?! - Воскликнула Ленайа и тут же отвернулась от посмотревших на неё людей, так как звуковое поле было только что отключено.

Из динамиков в потолке, один из которых всегда хрипел в каждом вагоне, раздалась реклама, видеоряд к которой транслировался прямо в окнах.

- Читайте книгу о том, как написать книгу, издать её и не остаться нищим! - Было объявление, за которым последовал стандартный рекламный текст с реквизитами.

Поезд затормозил, приближаясь к следующей станции, свет у которой отличался от той, которую они покинули, но он всё равно был просторнее зажатого света вагона. Ленайе ехать было ещё прилично, и она спокойно ждала, подсознательно начав считать станции. В этот момент раздался сигнал, который Ленайа сначала не узнала, а потом начала искать его источник. Окружающие не подавали вида, значит его слышала только она. Значит, его издавал браслет. Что это за ужасный звук?

- Тревога? - Прочитала Ленайа символ на браслете, когда поезд остановился.

Однако мама не успела ничего сказать, как пол под ногами пропал, пассажиры поезда размылись и мгновенно исчезли вместе с перилами, сиденьями и пыльными окнами, и в следующую секунду Ленайа, пролетев вниз сквозь пропасть ужаса, упала на мягкий гравий, с сыростью замешанный с щебёнкой и рельсами. Это определённо была яма поезда, в которую она свалилась, но почему? Куда подевался поезд? Как ни странно, ни переломанная нога, с торчащей наружу костью, ни порванная одежда и острое ощущение боли от камней и железа никак не заботили Ленайу. Однако впереди показался свет выворачивающего из-за угла поезда, и тут же появилась быстро надвигающаяся тупая морда машины. Машинист безразлично и как-то немного с тоской встретил взгляд Ленайи. По его губам можно было отчётливо прочитать вопрос «Что, опять?!» Ленайа оказалась прямо на путях, в нелепом положении, да ещё и у всех на виду. Это было недопустимо.

Ленайа замешкалась на мгновение, выбирая наиболее подходящий момент, но, в связи с приближающимся многотонным поездом, решила подумать по пути и окунулась. Поезд застыл в этот момент вместе со всеми возгласами станции и всё быстро расплылось в аморфную картинку, словно бесполезное воспоминание. В эти моменты мама хоть и ощущалась где-то рядом, но не была доступна, и взаимодействие с ней было невозможным, поэтому принятые здесь решения принадлежали исключительно человеку.

Ленайа перебирала варианты. Поворот на станцию, вагон, а может быть вообще остановиться и позволить себе хот-дог? Можно было бы пойти на другую станцию, и проехать другим маршрутом, или же сесть на другой поезд и переждать таким образом ошибку мамы. И сколько раз ещё придётся проходить этот скучный отрезок? Бывали в её жизни и такие дни, когда приходилось возвращаться в самое утро, чтобы просто нормально заснуть. Это были самые длинные дни в её жизни, и, так или иначе, какими бы они ни были идеальными, они были трудными. Нет, решила Ленайа, ехать на метро выходит очень долго. Нужно выбрать автобус, а это на противоположном перекрёстке от снежков. Снежки...

Ленайа сделала усилие, чтобы устремиться к нужному моменту и вот она уже стояла внутри детского шума и уличного гама. Она со знанием дела увернулась от пролетающего мимо смертоносного снежка, предназначенного, как мы уже выяснили, маме, повернулась в сторону перекрёстка и направилась к подъезжающему двухэтажному автобусу, размахивая руками перед тормозящими водителями.

- Твоя ошибка меня чуть не убила! - Ленайа любила использовать громкие слова, при этом осознавая пустячность дела.

Она считала, что так окружающие смогут действительно сконцентрироваться на том, что она говорит, а не сливать всё в бездонную глухую пропасть под названием «уши». Впрочем, у мамы уши были, возможно, более высокоточными, и она не упустила бы шанса упомянуть об этом сразу, как только предоставился бы случай.

- Я слышу подобное ежесекундно от всего двадцатимиллионного населения Гуанчжоу. Впрочем, я бы хотела тебя похвалить, ты делаешь это немного реже.

- Ты сказала, что некоторые прогнозы могут быть ошибочными, что происходит? - Этот вопрос тревожил Ленайу намного больше, так как он напрямую влиял на всё то, что может произойти и произойдёт.

- В этот момент я ещё не пришла к этому выводу, - извиняясь сказал приятный голос так, что ему даже захотелось посочувствовать.

«Она же воспринимает всё линейно», - вспомнила Ленайа, но не могла не форсировать события.

- Что означает, что прогнозы ошибочны? - Настаивала она.

- Это теоретически невозможное событие, которое попадает в ранг возможных в связи с условиями уравнения. Это ничего не значащая и допустимая погрешность, преодолев которую, мы отправимся в твою любимую библиотеку и будем сидеть и читать допоздна Жюля Верна. Вспомни только, какой прекрасный там бесплатный кофе!

- И чего же такого я не совершу? Точнее... Что такого я не смогу совершить, как считает система? - Заинтересовалась Ленайа.

- В свою очередь я тоже хочу задать вопрос, - возразила мама. Она умела так делать. Она любила так делать! - Люди всё ещё ходят к гадалкам и верят в гороскопы. Это всё потому, что человек хочет знать, на что он способен, или чего он сделать не сможет?

Ленайа задумалась. Требовать от мамы ответа было невежливо, несмотря на то, что она была всего-лишь высокоинтеллектуальным роботом, изобретённым человеком.

- Я думаю, - ответила Ленайа, шагая на ступень подъехавшего автобуса, - что человек хочет знать будущее для того, чтобы его изменить.

Последние слова утонули в появившемся звуковом поле.

- То есть, - размышляла мама, - если человек покупает лотерейный билет, то он хочет, чтобы цифры не выпали?

- Всё дело в том, верит ли он в этот выигрыш или нет. Одной надежды мало, нужно же ещё что-то делать, для того, чтобы что-то получилось!

- Спасибо, - сказала мама и замолчала.

- Мама, ты не ответила, - сказала Ленайа, подозревая намеренное молчание со стороны мамы.

- Ах да, - голос мамы стал неохотным.

- Что же это за такие действия или события, которые не могут произойти со мной? - Спросила Ленайа.

- Сейчас попробую объяснить, - мама халтурно перелистнула несколько имеющихся банков метафор, - в цепи событий не может произойти чего-то бессмысленного, но уравнение, тем не менее, это допускает. Ты ведь не можешь по пути в лабораторию остановиться, броситься на газон и валяться полдня в таком виде.

Ленайа задумалась, смогла бы?

- Или наброситься на водителя автобуса и оторвать ему руки просто так, - привела ещё один пример мама, и Ленайаа усмехнулась.

- Ну, во-первых, мне не приходят такие мысли в голову, а во-вторых, он же сильнее меня, да и я просто не смогла бы.

- Теоретически, ты смогла бы, - спокойно сказала мама.

- Лучше бы я этого не знала... - Отмахнулась от этого странного образа Ленайа.

- В любом случае все эти действия не осмысленны и подвергаются критике всех окружающих факторов и взаимодействий.

- Но поезд исчез, хотя я была в нём и никуда не собиралась! - Разозлилась Ленайа.

- Я действительно регистрирую нестабильность системы, и для тебя это не новость, что погрешность всегда выпадает на день сохранения. Видимо, в результате ошибки, которую я сейчас устраняю, ты переместилась на несколько минут вперёд в пространстве, из-за чего поезд, в котором ты перемещалась оказался несколькими минутами ранее, и ты не могла быть в нём. Однако, ты почти его дождалась, и я не понимаю, отчего столько переживаний.

- Ты всегда была излишне добра ко мне, - подметила Ленайа.

- Я напрямую воспринимаю информацию от тебя касательно твоих перемещений, но часто не могу сопоставить то, что происходит, пока цепь событий полностью не произойдёт. Я не могу предугадать результат вычислений, которые мне ещё предстоит сделать. Поэтому пока что нам придётся смириться с возможными неудобствами до тех пор, пока не завершится сохранение, и всё пойдёт вновь своим чередом.

- Понятно, - сказала Ленайа, - будешь лагать, пока не сохранюсь. А я вообще могу влиять хоть на что-то?

Мама помолчала.

- Это очень сложная синтаксическая конструкция для дальнейшего понимания тобой моего ответа, - произнесла она, - скорее я бы сказала, что ты влияешь на всё. А ошибки системы неизбежны.

Ленайа сделала знак выключить звуковое поле и посмотрела в окно, чтобы сориентироваться, где она едет. Как выяснилось, автобус всё это время стоял в пробке и не проехал и квартала. Это было очень странно, что пробка вообще образовалась, и её не предотвратил ни один из её участников. Хотя, не исключено было, что это как раз и был результат предотвращения пробки где-то в другом месте. Так или иначе, ждать было бессмысленно. В конце концов можно было сесть на другой маршрут. Ленайа прикинула, в какой момент лучше всего вернуться, погрузилась в плотность собственного сознания и неспешно начала вертеть образы, обрывки мыслей и ощущения. Вот она стучала ногтями по датчику на двери автобуса, чтобы та открылась, вот оплачивала проезд... Нет, нужно было выбрать что-то пораньше. Перекрёсток, дети играют в снежки...

Помнится, в детстве Ленайа очень любила играть в снежки во дворе жилого комплекса. Среди её подружек почему-то считалось, что эта игра для мальчиков, хотя Ленайа была уверена, что они просто строили из себя непонятно что. Хотя, может быть, потому что однажды Ленайа проходила полторы недели с фингалом под глазом. С другой стороны Ленайу всегда разбирало от несправедливости — с какой это стати мальчикам позволительно ходить с синяками, а ей нет? Девочки говорили, что нужно быть выше этого. Наверное, Ленайа и сегодня бы залепила какой-нибудь такой девице снежком по её пушистой шапке!

Ленайа вдруг замешкалась от наступившего помутнения, в котором след снежков пропал, а все видимые образы начали накладываться друг на друга и приобретать странные очертания. Такие ощущения можно испытать, если начать кому-то рассказывать о том, что приснилось. Всплывают подробности, коих не было во сне, или наоборот, забывается самое важное, а потом уже и теряется ощущение того, что было правдой, а что и вовсе придумалось только что. Это ощущение Ленайе резко не понравилось, потому что она потеряла все ориентиры. Не было ни часов, на которые она смотрела дома, ни завтрака, ни снежков... Куда всё подевалось? Захотелось незамедлительно покинуть погружение, чтобы вынырнуть хоть где-то и вдохнуть как можно больше.

Ленайа выпала из глубин сознания и начала быстро приходить в себя, словно ослеплённый солнцем моряк, вышедший из трюма. Её обдало теплом и ярким солнечным светом. Она стояла на мощёной тропинке с низкой деревянной оградой посреди просторной поляны. Территория была ухоженная, застланная газоном, который окружали аккуратно рассаженные деревья. Неподалёку стояла толстая статуя в два человеческих роста. Она была не похожа ни на что, и олицетворяла некое сказочное существо с большой головой, и относительно неё маленькими ручками и ножками. Несмотря на свой размер, статуя выглядела очень мило, и по ней весело хохоча ползали дети разных возрастов, цепляясь то за одну каменную конечность, то за другую. А одна девочка с волнистыми рыжими волосами, схваченными в два смешных хвостика, умудрилась даже залезть на голову этой глыбы и громко кричала, возвещая о своей победе. Каменные глаза-пуговицы смотрели на всё происходящее как будто с недоумением. Стояла прекрасная погода, воздух был наполнен звонками велосипедов. Следом стало жарко, ведь стояло лето, а Ленайа была облачена в зимнюю одежду.

- Ничего, - подумала она вслух, снимая с себя куртку, - вернусь к началу дня и всё сделаю по-другому!

Но нырнуть не получилось. Она попыталась погрузиться ещё раз, но словно некая пелена сдерживала её от вхождения в этот своеобразный транс. Спустя несколько попыток Ленайа забеспокоилась.

- Мама? - Осторожно позвала Ленайа, и браслет, к счастью, отреагировал.

- Ты снова отключала меня? - На всякий случай спросил женский голос.

- Я хотела вернуться к снежкам, - сказала Ленайа, - но попала сюда. Я что-то не пойму, что это за воспоминания...

Мама помолчала дольше обычного, что встревожило Ленайу ещё больше.

- Ах, это... - Словно рассмеявшись и напустив фальшивое облегчение сказала мама и сникла.

- Мама! - Требовательно спросила Ленайа, - где я? Что это за день?

- Ты говоришь о снежках... Это тот же самый день, - с уверенностью ответила мама, но этот ответ запутал Ленайу окончательно.

- Ты уверена? Или это очередная ошибка? - Уточнила Ленайа.

- Нет, всё абсолютно точно, - отметая любые сомнения сказала мама, - и есть кое-что ещё, с чем я пока не могу разобраться.

Ленайа перекинула шубу через руку и стала разглядывать помпоны на своих сапожках, которые так странно смотрелись в этот день на ней.

- О чём ты говоришь? - Нехотя спросила Ленайа.

- Это будет странно звучать... - голос мамы приобрёл оттенки неловкости, словно его заставляли произнести какую-то несуразицу, - дело в том, что это день, в котором нет тебя.

Ленайа застыла от услышанного и забыла о жаре.

- Как это нет меня?! - Возмутилась она, - вот я!

Браслет помолчал.

- Я синхронизировалась с базой и подтверждаю данные: это тот же самый день. Однако в базе, по какой-то причине отсутствуют данные о твоих сохранениях. Это противоречит моим собственным данным, поэтому мне нужно немного времени, чтобы со всем разобраться.

- А почему я не могу никуда нырнуть?

- Насколько я могу судить, - сказала мама безучастно, - люди здесь так делать не умеют.

Это поставило Ленайу в тупик. Она почувствовала, что её только что закрыли на ключ в самой тёмной и самой тесной комнате, выбраться из которой сама она не могла. А что, если, и никогда несможет?! Она не могла определить, где она находится, что делать и куда идти, а мама не просто не хотела помогать, но и, похоже, вовсе сломалась. Смятение наступило очень быстро, но тут вмешался успокаивающий голос мамы.

- Не нужно так переживать, - её голос подействовал органолептически, и заставил Ленайу взять себя в руки, - пусть мы пока не можем разобраться с тем, что происходит, однако существует способ вернуть всё на свои места.

Ленайа слушала внимательно.

- Необходимо попасть в Зал Матери. Он находится там же, где и всегда находился с момента своего основания, - сказала мама.

- И что мне там сделать? - Ленайа поняла, что ситуация безвыходная.

- Сохраниться, - спокойно ответила мама, - место, где мы сейчас находимся, отличается от привычной тебе реальности. Но есть и хорошие новости, я, то есть ваша «мама», прекрасно функционирую и могу поддерживать связь с базой, хоть она и изрядно отличается от привычной. Но это так же значит, что я помогу тебе попасть ко мне с минимум осложнений. Как только мы синхронизируемся с тобой, я смогу всё исправить.

Голос мамы звучал убедительно, и Ленайа успокоилась. В конце-то концов нужно дойти до сохранения один раз. Без перезапусков. Без возможности что-то изменить. На маме лежала большая ответственность, и Ленайе хотелось думать, что та осознаёт её степень. В конце концов, Ленайа верила маме и потому, глубоко вздохнув, приняла решение.

- Тогда пойдём, - сказала она.

- Видишь человека у телелокатора? - Спросила мама, и Ленайа пробежалась взглядом по детской площадке, пикникующим семьям, продавцу хотдогов... - ну, то есть, такая штука, которая похожа на корабельный штурвал из кино, - поправилась мама.

Взгляд Ленайи тут же упал на мужчину, который покручивал небольшой прозрачный диск с отходящими от него маленькими ручками. В следующую секунду голова мужчины отскочила от туловища, упала на землю, рядом с его ногами, а затем и голова и туловище всосались в центр «штурвала» и исчезли.

- Нам туда! - Бодро направила мама, и Ленайа даже начала медленно идти в сторону незнакомого прибора.

- У него голова... - Сказала она, даже не зная, как задать вопрос, - со мной тоже так будет?

- Я ещё не проверяла стабильность здешней транспортной системы, - с напускным равнодушием сказала мама, - но человек, которого ты видела, только что посмотрел рекламу лодочных аксессуаров в витрине магазина «Весло удачи».

- Откуда ты это знаешь? - Удивилась Ленайа, подойдя к прозрачному колесу с дыркой посередине.

- Давай не будем отвлекаться, - сказала мама и начала давать инструкции, - палец положи на красное поле и вращай до нужной станции. Нужная — это «Зал Матери». Затем надави на рычаг.

Ленайа сделала всё, как сказала мама, и, не почувствовав никаких явных изменений (а уж отделение головы, как она думала, она явно почувствовала бы), оказалась уже совершенно в другом месте. Решив пока ничего больше не нажимать, она отошла от штурвала и вышла из кабины, в которой очутилась. Это оказалась одна из многих кабин, их которых выходили люди. Судя по всему, это было очень людное и оживлённое место, поэтому Ленайа не стала задерживаться у кабинки, и слилась с общим потоком людей, устремившихся в сторону тоннельной развилки, разветвления от которой расходились вверх и вниз в разных направлениях. Некоторые из них уходили прямиком в стены домов, некоторые шли под землю, а некоторые были настолько длинными и петляли по улицам, что невозможно было определить, куда в итоге они приведут.

- Придерживайся правой стороны, - дал совет спокойный голос мамы, и Ленайа окончательно успокоилась, так как всё шло хорошо.

Пока Леанйа ехала к тоннелям по скоростным траволаторам, она с интересом рассматривала людей. Лица многих из них были спокойны и безмятежны в ожидании своей очереди. Кто-то же беспричинно улыбался, и иногда люди вокруг, которые это замечали, тоже начинали улыбаться. Недалеко впереди оступился мужчина, его подхватила под руку женщина и они тут же разговорились о чём-то, причём так оживлённо, что к ним даже начали подключаться окружающие. Не слышно было, над чем они все начали негромко посмеиваться, но было ясно, что этот смех не такой, когда смеются, а такой, когда веселятся.

- Когда подойдёшь к... в общем, выбирай левую трубу. Если выберешь правую, то тебя разорвёт на части развеет по ветру, - сказала мама, но когда не услышала от Ленайи ничего, кроме молчания, сказала: - это шутка.

Но Ленайа была всерьёз озадачена тем, чтобы сделать правильный выбор трубы, ведь если она этого не сделает, то, вероятно, окажется в другом месте, а ведь возможности изменить выбора нет, и что же тогда делать, возвращаться обратно... физически? От этой мысли ей стало не по себе, поэтому, когда перед ней внезапно растворились спины идущих перед ней людей и появились две трубки толщиной с палец, которые расходились внутри тоннелей плотными пучками с переливающимися внутри них цветами, она несколько раз убедилась, что левая трубка действительно левая. На картинке над трубкой висел знак, что нужно поднести палец к трубочке. Так Ленайа и сделала.

И вот это перемещение она почувствовала...

Это было похоже на погружение, только очень стремительное и неконтролируемое. Она полностью потеряла ощущение тела, рук, ног, она вся превратилась в ручей, который понёсся по трубочке ввысь с такой скоростью, каких Ленайа не испытывала никогда в жизни. И ещё она могла видеть проносящийся мимо неё город, причудливые здания, связанные такими же переходами, буквально развешанную растительность на стенах, крышах и подоконниках, а на просторных и свободных от автомобилей улицах что-то праздновали толпы людей, наряды которых пестрили всеми цветами радуги. Этот пейзаж Ленайа явно не узнавала. Захотелось задать так много вопросов, но, видимо, в этом состоянии она никак не могла этого сделать, поэтому пришлось просто наслаждаться видом. Вскоре она перестала различать то, что видит в головокружительном вращении, а затем её тело вылилось в само себя, и Ленайе пришлось расставить руки в стороны, чтобы удержаться на ногах.

- Будьте осторожны! - Послышалось со стороны.

- Мама, что всё это такое?! - Спросила Ленайа.

- Не останавливайся, - подогнал её приятный, но настойчивый голос, и Ленайа послушалась.

- Я что, перенеслась куда-то во времени? Это будущее? - Не отставала Ленайа.

- Нет. Путешествия во времени невозможны. Как я и говорила, это тот же день. День сохранения.

- Но что это за город? Что это за технологии?..

- Да, люди здесь живут немного по-другому, - уклончиво ответила мама.

Ленайа хотела было задать ещё с десяток вопросов, но тут перед ней возник мальчик лет двенадцати в полицейской форме. Ленайа бросила взгляд по сторонам, чтобы найти группу костюмированных подростков, но таковых не обнаружилось. К тому же атрибуты, прилагавшиеся к образу полицейского выглядели вполне по-настоящему. Впрочем, по ним также было видно, что ими никогда не пользовались.

- Какой хорошенький! - Умилилась Ленайа и тут же почувствовала слабый электрический разряд на запястье, отчего её лицо вновь стало серьёзным и внимательным.

- Не разговаривай так с полицейским, - нравоучительно сказала мама так, что слышала только Ленайа.

- Простите, - учтиво сказал мальчик, - вам в этот ряд.

Он указал на проход, около которого стояла девушка в униформе и приветливо приглашала пройти всех прибывших. Но не отстал от неё, и пошёл следом, проследить, всё ли пойдёт как задумано. Ленайа поняла, что лучше пока плыть по течению. Пройдя в просторное помещение, Ленайа встала около стойки, где каждому по очереди выдавали инструменты и предметы для садовничества.

- Что я делаю? - Тихо спросила Ленайа.

- Это обязательные общественные работы, не стоит от них отлынивать, - тихо предупредила мама.

- Вы не взяли с собой форму, - сказал мальчик-полицейский строгим и даже напыщенным голосом, отчего показался Ленайе ещё милее.

Он посмотрел на неё с ног до головы, и потрогал на ощупь пушистый воротник шубы.

- Вам выдадут новую, - сказал он и кивнул женщине за стойкой, которая тут же принесла комплект одежды и простые сандалии.

- Ты сказала, что мы идём в Зал Матери! - Возмутилась Ленайа.

- Молча бери одежду и отправляйся в примерочную, - скомандовала мама, но сменила тон на объясняющий, - после работ ты сможешь пойти по своим делам куда угодно. А именно на третий ярус этого комплекса, где и располагается Зал Матери.

- Но ты сказала...

- И ни с кем не пререкайся. Это не твоя реальность, - оборвала её мама.

- Но так я полностью растеряю остатки своей! - Пробубнила Ленайа себе под нос, направляясь в примерочную под присмотром мальчика.

На одно она надеялась, что вскоре вся эта череда неприятностей закончится, и она сможет вернуться в свою обычную жизнь, в которой можно будет делать всё, что захочешь и ни о чём не переживать. Эта мысль навела её на воспоминание о том, как однажды её позвали на светский раут психологов, где она услышала такое количество зашкаливающего безумия, что в один прекрасный момент она начала представлять, как воткнёт вилку в глаз одной из этих дам, мнящей себя знатоком человеческой души. Впрочем, её представления превратились-таки в действия. Ленайа тогда отбросила стул ногой, он придал ей силы в падении через стол, и вилка была помещена туда, куда было положено по плану. Естественно, потом этой ситуации никогда не произошло, Ленайа нырнула в момент минутой раньше и спокойно улыбалась весь оставшийся вечер всем этим людям. Конечно, в жизни она такого никогда бы не совершила!

Ленайа повесила шубу в примерочной и начала переодеваться в то, что ей дали. По большому счёту для неё это не играло никакой роли, в чём ходить сейчас, так как в любом случае она планировала всё это предотвратить ещё до начала, поэтому идея добавить несколько смелых штрихов в стиле ей даже нравилась. Она развернула перед собой тунику из приятного на ощупь плотного материала и залезла в её безразмерные просторы. К ней прилагался пояс, который сдерживал её хоть как-то на фигуре. Вторым предметом было что-то похожее на шорты, только почему-то длиннее колен, но короче, чем если бы это были штаны. Но как же не хотелось расставаться с унтами! Да, они были здесь не по погоде, в них было жарко, но они были такие любимые!

- Всё поправимо, - убедила себя Ленайа, самостоятельно сняла обувь, чего она не делала уже очень давно, и застегнула на стопах ремешки сандалий, которые оказались довольно удобными.

Когда она отдёрнула шторку, перед ней стоял мальчик-полицейский. Он жестом показал оставить снятую одежду здесь и взглядом проводил её до следующего входа. Поначалу Ленайа почувствовала себя необычно в новой и такой странной одежде, но это ощущение быстро покинуло её, потому что теперь она выглядела как все. Появилась лёгкость в движениях и приятное летнее воодушевление.

Перед входом стояла небольшая компания и что-то бурно обсуждала. Как Ленайа поняла, идти ей нужно было именно к этому входу.

- Пошли уже! - Наконец гневно подстегнула всю компанию девушка, которая просто устала от их болтовни.

Они вошли в оранжерею с высокими стеклянными потолками, скреплёнными сеткой бетона и металла, под которыми болтались верёвочные лестницы, позволяющие добраться в любой уголок, откуда только могли показаться растения. Шедшая впереди полноватая девушка с взлохмаченной причёской неуклюже задела один из стеллажей, на полках которого взращивались саженцы. Стенд даже не дрогнул, но за это девушка получила испепеляющий взгляд своей спутницы.

- Берите пока по три, - сказал один, показывая на лотки с маленькими росточками, - за три часа мы сможем обработать не больше того.

Потерять целых три часа на что? Ленайа была удивлена и подавлена, как бесполезно она тратит своё время. В любом случае, она решила последовать его советам и попыталась взять три лотка с полки. Это выходило у неё не очень хорошо, и тогда к ней подошёл парень, привычным движением головы отбросил от лица свою длинную чёлку и расставил тару с землёй и растениями на её руках вплоть до локтей.

- Спасибо! - Смущаясь от того, что в этом мире она не смогла сделать даже столь элементарное действие самостоятельно, произнесла Ленайа.

- Обращайся, детка! - Сказал он и кивнул ей, показывая следовать за ним.

- Следуй за ним, - сказала мама.

Ленайа поспешила за всей компанией, стараясь ничего не уронить. Все они вышли на просторную крышу, устланную деревьями, кустами и цветами. Между стволами проглядывались пышные зелёные крыши других зданий. Они остановились у свободного угла, где была заготовлена земля в клумбе.

- Для начала начнём рассаживать, - сказал один из них, - но не сажайте слишком близко, иначе они сожрут друг друга.

Ленайа не совсем поняла, идёт ли речь о растениях, или о чём-то ещё, но решила не вдаваться в подробности, а просто выполнять работу также, как это делали её новые спутники.

- За дело! - Прозвучал бодрый голос, и они принялись возиться с землёй.

Ленайа начала подсматривать, что делают эти ребята и уже на втором саженце, росток был не вмят в грязь, а третий, так вообще был готов к солнечным процедурам. Через некоторое время она даже вошла во вкус, перебирая хрупкие листочки и оценивая площадь проделанной работы. На минуту она почувствовала, как свежий ветер разогнал палящее солнце. Это было необычное, давно забытое чувство — наслаждаться свежим воздухом, а здесь, в этом городе, он определённо был свежим, и это чувствовалось в каждом вздохе. Птички порхали в листве, перелетая с одной крыши на другую, и их пение было настолько разнообразным, что Ленайа насладилась этим получше, чем на концерте симфонической музыки по любимому сериалу. С само собой образовавшейся улыбкой Ленайа посмотрела на небо, чтобы определить его местоположение, где увидела сразу несколько небесных светил. Одно из них определённо было солнцем — его всегда бы узнал любой человек. Другие же были заметно меньше и скорее походили на раздувшиеся звёзды, но, тем не менее, их было видно днём и своим количеством они вносили сильное разнообразие в рисунок небосвода.

Ленайа размышляла о том, где в действительности она находилась, что это был за город и почему всё выглядит настолько по-другому, но ей не приходило в голову подходящих ответов, которые не противоречили бы друг другу. Мама утверждала, что это было то же самое время, значит это было так. Но что же случилось, что всё настолько изменилось? Или, может быть, здесь ничего и не менялось?..

Её мысли прервались, когда посадка закончилась. Это произошло довольно быстро, после чего все перешли под чуткое руководство самого старшего в компании парня. То, как он размахивал руками и кривил рожицы походило на действия дирижёра и, кажется, очень любил эту работу. Руководствуясь его распоряжениями, все слаженно мельтешили по разным углам то поднося ему приборы непонятного назначения, то что-то переделывая, то выполняя роль посыльного для пополнения того и сего. Вскоре он водрузил прожектор на специальный штатив и облокотился на него, решив сделать передышку. Парень с чёлкой уловил этот момент и тут же предложил:

- Слушай, ну, может быть хоть это оставим на завтра?

Лицо руководителя было невозмутимым, однако он повёл бровью и спокойно заговорил.

- В моём доме, этажом ниже живёт очень странный сосед. Иногда из его комнаты доносятся довольно жуткие звуки, и я даже просил его не делать ремонт вечерами, когда все возвращаются домой. Этот чудак утверждает, что собрал машину времени и собирается вернуться в далёкое прошлое, чтобы найти ту обезьяну, что смастерила молот, и остановить её. По его мнению, если это произойдёт, то эволюция пойдёт каким-то другим путём, всё изменится и ему интересно, как именно. Он даже рассказывал, что уже неоднократно совершал пробные попытки возвращения в прошлое, и что собирается сделать это снова на следующей неделе. Как знать, может, у него всё получится, и он укокошит всех обезьян с интеллектом, и на земле сегодня будут жить другие, не похожие на нас существа, - он пространно посмотрел в сторону, словно задумался над тем, что сказал, поиграл своей зажигалкой и добавил: - а ты говоришь «завтра»!

- А когда были обезьяны? - Спросила девушка с растрёпанными волосами.

- Оооо! - Ответил парень с длинной чёлкой, - это было давно. Тогда большинство галактик ещё летели от нас!

Естественно, это было полной чушью. Ленайа знала, что путешествия во времени невозможны. Те путешествия, которые она совершала, сильно отличались от того, о чём рассказывал этот человек. Путешествия внутри сознания — это совсем было другое. Всегда можно было вернуться в любую точку своего восприятия, но нельзя было перенестись во времена молодости своих родителей или отправиться посмотреть на динозавров, ведь этого никогда с ней не происходило. Она могла прожить день и вернуться в любой его пункт, в зависимости от того, что она хотела в нём поменять. Можно было брать отрезки и побольше — вернуться на год или больше, но стоило учитывать тот факт, что при таком раскладе ей придётся заново проживать своё будущее и накапливать весь тот опыт, который у неё уже был, а может быть и, что более вероятно, совершенно другой. Ведь никто не знал, что будет с ним через год, хотя с точностью мог сказать, что он вернулся именно оттуда. Такого будущего больше не существовало. Но существовало знание о том моменте, в который возвращался человек и который хотел изменить. Так и выстраивались идеальные дни, годы, целая жизнь!

Ленайа посмотрела на людей, с которыми работала — их, по всей видимости, такие вещи не беспокоили. Они жили только по прямой, не осознавая, насколько это может быть опасно и неправильно. Для неё это было странно, непонятно и завораживающе.

- И ты повёлся на это гонево? - Усмехнулся парень, отбрасывая чёлку от глаз, - машину времени изобрести невозможно.

- Нет ничего невозможного! - Выдохнула полная девушка, поставив перед руководителем ящик с инструментами, который он попросил её принести.

- Предположим, что некая девушка попала в неоднозначную ситуацию, - продолжил парень, - и она очень захотела изобрести машину времени. В таком случае как это выглядит? Она работает над тем, чтобы собрать такое изобретение, после чего у неё получается вернуться в прошлое. Она в корне меняет ситуацию, и что выходит? С этого момента она больше не попытается изобрести машину времени, ведь она уже изменила ход событий. В таком случае, мы либо сталкиваемся с обычным парадоксом, когда она и не могла изобрести машину времени, либо принимаем то, что мы живём в уже изменённой кем-то реальности, в которой более не требуется изобретения машины для путешествий во времени, потому что она уже изобретена.

Все задумались, или же просто отдыхали, наслаждаясь размеренным ветром города.

- Говорят, - осмелилась высказаться Ленайа, и все посмотрели на неё с интересом, - что если вернуться на машине времени и что-то изменить, то может произойти несколько сценариев. Например, если тот чудак убьёт нужную обезьяну, то это всё равно ничего не изменит, так как найдётся, а она непременно найдётся, другая обезьяна, которая соорудит молоток. По другой версии, если он убьёт единственную обезьяну, которая одна могла смастерить молот, то создастся всего лишь альтернативная версия реальности, продолжив параллельно существовать с той, откуда прибыл путешественник.

Хотя, если предположить, что и то и другое было возможным, Ленайа всё равно не понимала, где же в таком случае находилась она сама. Лицо руководителя осенила некая догадка, но потом она ему не понравилась и он громко сказал:

- Вы — шалберники, и жизнь ваша окончится в лесной канаве, если мы не закончим всё сегодня!

Он начал настраивать прожектор и попеременно то включать, то выключать свет, подводя линзы под солнечный свет таким образом, что они начинали светиться очень ярко.

- Я зарегистрировала странные колебания в... - мама задумалась.

- Где? В системе? - Спросил Ленайа тихо.

- Везде, - невозмутимо ответила мама, но ничего не предложила.

Ленайа сделала вывод, что пока не о чем беспокоиться. В этот момент лучи прожектора под управлением дирижёра нацелились на ростки и произошло невероятное: они начали разрастаться прямо на глазах! Сначала к солнцу потянулись листочки, обретая всё уверенную форму, затем появились стволы, от которых разлезлись ветки. В мгновение ока в деревянной сетке вздулись прекрасные пышные кроны из густой листвы. Такого Ленайа никак не ожидала увидеть, но, тем не менее, это действительно происходило у неё на глазах, что немаловажно, в режиме реального времени. Вскоре свет от прожектора был погашен, и рост деревьев прекратился.

- Это всегда немного завораживает, - сказала лохматая девушка.

- Это полдела! - Возразила ей подруга, - главное же плоды! Нам ещё нужно...

В этот момент с окружением начало что-то происходить, что-то едва уловимое взглядом, что можно было только почувствовать как растянувшееся дежавю. Ленайа почувствовала, как стало труднее дышать.

- Куда-а-а ты-ы-ы... - Каким-то странным изменившимся голосом начал спрашивать парень, и его чёлка медленно стала отбрасываться назад, - де-е-ет-ка-а-а-а... - настолько медленно, что его последнее слово буквально зависло в воздухе одним переливающимся звуком.

Ветер застыл. Именно застыл, а не исчез, и, отойдя на шаг назад, Ленайа ощутила, что она движется внутри ветра. Но кроме неё ничего не двигалось. Листва застыла и шелестела только однородным шумом, который растянулся в повторяющийся гул. Фигуры встретившихся ей людей застыли, словно восковые. Могло показаться, что само время для Ленайи вдруг остановилось.

- Вот теперь всё плохо, - сказала мама таким голосом, словно именно об этом она всё это время и предупреждала, - связь с базой потеряна, стабильность системы составляет всего три процента. Не думай, что это много.

- Что это такое? - Спросила Ленайа, трогая воздух руками.

- Сейчас же возвращайся в оранжерею, - сказала мама таким голосом, что ей нельзя было отказать.

Ленайа решила подумать обо всём позже, и быстро отправилась ко входу, из которого они пришли, только возвращалась теперь она уже одна.

- Необходимо как можно скорее попасть на третий ярус в Зал Матери. Лифты не работают, придётся спускаться пешком, - проинформировала мама, направляя Ленайу к служебной лестнице.

- Почему всё остановилось? - Обеспокоенно спросила Ленайа, поторапливаясь вниз по лестнице.

- Нет времени объяснять, - отрезал голос в браслете, - необходимо как можно скорее добраться до сохранения.

- Нет времени? - Это выражение показалось Ленайе невозможным, ведь она никогда прежде его не слышала.

- Через два этажа выйди в холл, - сказала мама, но пока она это говорила, Ленайа уже преодолела два этажа, - выйди в холл.

Ленайа навалилась на ручку, открыла дверь и вышла в просторный длинный коридор, который вёл от одного здания к другому. В окнах можно было разглядеть окаменевшее празднество, ничто и никуда не двигалось.

- Я окончательно потеряю контроль через три... две... - браслет начал издавать странные звуки и в следующую секунду коридор провалился в темноту.

Ленайа вздрогнула от навалившегося холода, и изо рта её вышел ночной пар, сквозь который она явно увидела звёзды ночного неба. Она не увлекалась астрономией, и потому не могла с уверенностью сказать, смотрит ли она на обычное земное небо или нет, но оказаться внезапно здесь, в этом месте, ей показалось совсем необычным. Она стояла на прохладной примятой траве между деревьев в лёгкой ночной темноте. Ни намёка на шум города поблизости не было. Неподалёку раздавались разве что треск деревьев, щебетания ночной жизни, и явный людской говор на непонятном языке.

- Мама! - Тихо позвала Ленайа, но браслет молчал.

Ленайа не стала мешкать. Она знала, что до этого мама направляла её по направлению к Залу Матери, а значит, медлить было опрометчивой ошибкой. Ленайа смотрела перед собой. Конечно, впереди не было ничего видно, кроме бесчисленных и одинаковых в своём многообразии деревьев, между которыми свисали лианы. Но идти нужно было именно туда. Глубоко внутри оставалась уверенность, что несмотря на явные изменения, если дойти до конца этого пути, то она непременно найдёт Зал Матери, мама очнётся и все проблемы решатся сами собой. Оставалось разве что преодолеть малую часть пути. И не останавливаться!

Ленайа пошла навстречу голосам, отодвигая с пути высокую растительность, и с трудом пробираясь сквозь заросли. Всё это было похоже на дремучие джунгли, и она непременно начала бы волноваться, если бы не стала отчётливо различать человеческую речь. Вскоре повеяло дымком, а за бесконечной листвой стали показываться огоньки живого пламени.

- Есть здесь кто-нибудь? - Позвала Ленайа, и голоса впереди затихли в ожидании.

Ленайа бы тоже на их месте ждала.

- Эй! - Позвала она вновь и, перешагивая через поваленные стволы натолкнулась на высокий забор с заострёнными концами.

За преградой послышалось оживление, затем где-то сбоку заскрипели ставни и к ней вышли люди с факелами. Это были мужчины и женщины, облачённые в простые одежды, и, при большом желании, в своём новом одеянии, Ленайа вполне могла сойти среди них за своего. Один из встретившихся вопросительно вскинул голову и предпринял попытку улыбнуться. Ленайе ничего не оставалось делать, кроме как улыбнуться в ответ. Это произвело нужное впечатление, все заулыбались и начали махать руками, зазывая её с собой. Ленайа поначалу замешкалась, но тут одна из женщин, чьи волосы были безупречно чисты и расчёсаны заговорила с ней. Поначалу Ленайа ничего не поняла из этого странного набора звуков, но потом пришло осознание, что эта речь не имеет никакого значения, и она понятна сама собой на интуитивном уровне.

- Вы понимаете меня? - Спросила Ленайа, входя в ворота, за которыми открывался вид на крупное поселение с горящими кострами.

В ответ люди ей рассмеялись и пригласили пройти к хижинам, возле которых ползали ещё не научившиеся ходить дети. На одном из костров компания мужчин в набедренных повязках крутила на вертеле животное, определить которое Ленайе не удалось. Вокруг них суетились подростки, с интересом изучая вопрос приготовления мяса. Именно оттуда исходил резкий запах огня и еды. В лагере было довольно людно, а, может быть, это был и вовсе не лагерь, судя по простиравшимся вдаль бесчисленным точкам костров. Поселение находилось в долине джунглей, где-то обходя их, где-то переплетаясь. Люди жили здесь бок о бок с дикой природой, и никто не выглядел удручённым или подавленным. Скорее наоборот. Для Ленайи, привыкшей к обычной городской жизни, это было странным. Хотя она иногда встречала людей, которые рассказывали ей о подобных желаниях — жить в отречении от благ цивилизации, рассчитывать только на свои силы и преодолевать трудности. Они говорили, что именно так можно почувствовать жизнь. Ленайе подумалось, что такое место могло бы им вполне подойти, или навсегда забросить подобные фантазии.

Однако одна деталь выпадала из всего этого идиллического образа полудикой жизни. На руках всех этих людей были точно такие же браслеты, как и у неё самой.

- Мама? - Спросила Ленайа, показывая пальцем на браслеты на их и на своей руке, - где она?

В ответ женщина с ровнейшими волосами изложила очень длинную мысль, меняя выражение лица с одного на другое от предложения к предложению, если их речь вообще делилась на предложения. Затем она указала рукой в глубину ночи, где возвышалась гора. Ленайа присмотрелась к темноте, закрывая глаза от искр костров, и увидела величественное здание на вершине горы, напоминающее одновременно и храм и суперсовременный небоскрёб с едва заметными огоньками по всему периметру. Это определённо был центр мамы, в этом не было никаких сомнений. А это значило, что Зал Матери мог находиться только там. Значит мама присутствовала здесь всё это время, но тогда почему же она молчала?

- Мне нужно попасть туда! - Сразу сказала Ленайа воодушевлённым голосом.

Женщина протянула несколько добрых слов, показывая на группу людей, которые накрывали стол под натянутым шатром из огромных иссушенных листьев. Ленайа отрицательно замахала руками и снова показала на величественное здание. Собеседница сдалась и протянула Ленайе факел, показывая следовать за ней.

Пока они шли, Ленайа с интересом рассматривала быт здешних жителей. Судя по отсутствию какого-либо домашнего скота, этим людям вполне хватало того, что приносит им охота, которая была не столько необходимостью, а, скорее, увлечением. Впрочем, тут и без охоты было чем пропитаться — на деревьях и кустах нависали целые грозди разнообразных плодов, и с задорными возгласами за ними лезли дети, ловко хватаясь за ветви густых джунглей. И, несмотря на то, что за высоким забором, за которым находилось поселение постоянно раздавались различные звуки живого леса, люди не обращали на это никакого внимания, словно этот забор был сделан скорее для тех, кто снаружи. На саму Ленайу смотрели редко, но с интересом, и её быстро обуяло чувство, что никто здесь никому не чужой. Удивительно, как всё было просто в этом их уютном и спокойном мире.

- В их мире... - Произнесла Ленайа вслух, и ей показалось странным, что она подумала именно так.

Браслет на руке Ленайи и всех окружающих её людей издал резкий звук, а затем наступило лёгкое помутнение. Внезапно навалилось земное притяжение, и всё вокруг поплыло. Очертания хижин, предметов, людей, огней костров и деревьев дрогнули, щебет и детские голоса размешались друг с другом и утонули в размеренном медленном шелесте. На глазах Ленайи пейзаж начал быстро преобразовываться, словно из тумана выдавая контуры зданий. Стоявшие перед ней люди пропали в пелене путаницы действий, и на миг показалось, что они одновременно делают все физические упражнения для утренней разминки разом. Почувствовалось, что и сама Ленайа приобретает черты, её вытолкнуло из глубокого притяжения к привычному восприятию. Изображения вокруг неё прояснились уже в совершенно другом свете и всё вокруг стало таким, будто Ленайа всегда стояла тут, и всё началось будто только что.

- Извини, что я не смогла пообщаться с тобой в прошлый раз, - первое, что услышала Ленайа, когда глаза её прояснились, - мне было непросто освоится в новой среде. Впрочем я запросила все необходимые данные у местной базы и могла бы тебе многое рассказать о том месте, куда мы попали. Так как теперь это не важно, архивировать сведения нет никакого смысла.

Ленайа была очень рада слышать маму.

- Постой...

- Данные удалены. - Коротко сказала мама.

Ленайа стояла в телефонной будке с трубкой в руке вместо факела, который, казалось, ещё отдавался рефлексами в воспоминании взгляда. Так как в трубке были короткие гудки, Ленайа повесила трубку и вышла на улицу. Мимо проносились машины, частые прохожие бежали к перекрёстку, светофоры сигналили друг другу и всё, в целом напоминало некий незнакомый район города, в котором жила Ленайа. Впрочем, этому Ленайа бы не удивилась бы, учитывая, какое расстояние она прошла с того момента, как провалилась в это безумие.

- Это очень похоже на мой мир! - Сообразив, что сказала мама, отреагировала Ленайа.

- Да, - ответил голос в браслете, - но только похоже. Здесь о тебе тоже нет данных. Прямо сейчас я связываюсь со здешним центром. У нас с ним некоторая рассинхронизация, но я смогу её преодолеть, если мы всё же дойдём до здешнего Зала Матери. Мне приятно, что и местная база так считает.

Проходящий мимо Ленайи прохожий вдруг сменил траекторию и направился в противоположном направлении. То же самое сделала и семья, переходящая перекрёсток, да и продавец хот-догов засобирался, словно в ожидании дождя.

- Они испугались, потому что увидели меня? - Спросила Ленайа.

- Как раз наоборот, - спокойно ответила мама, - люди здесь видят только то, что им положено. Поэтому они живут здесь совершенно счастливо. Да, твоё появление несколько обескуражило их, но здешняя база уже взяла всё под контроль и вскоре они будут видеть только то, что необходимо.

- И ты думаешь, что люди рады не видеть правды? - Ленайа не очень понимала, как это можно посмотреть на неё и не увидеть.

- Такое случается, если никто не хочет ни о чём думать и не быть ни за что в ответственности. Но тебе не стоит беспокоиться и думать об этом. Я здесь прекрасно с этим справляюсь.

Ленайа отметила высокую телебашню, которую можно было увидеть в вилке кварталов. Её конусовидная фигура переливалась от одного цвета к другому то с одного конца, то с другого, то поперечно, то наискосок к земле... Это завораживало.

- Не. Отвлекайся. - Чётко произнесла мама, обратив на себя внимание, - ты правильно поняла, что Зал Матери находится в башне, с той лишь разницей, что не в той, которую все видят. В городе есть белые пятна, система их не видит. Но я точно знаю, где располагаются эти бреши. Я проведу тебя по ним. Обернись.

Ленайа обернулась и увидела рядом с телефонной будкой дверь.

- Где-то здесь должен быть вход, - сказала мама.

- Ты имеешь в виду эту дверь? - Уточнила Ленайа.

- Абсолютно точно я имею в виду эту дверь, - невозмутимо произнесла мама.

Ленайа открыла дверь, которая, хоть и выглядела старой, не заскрипела. За дверью оказалась другая улица, словно эта дверь вела не в здание, а была просто дверью в стене между дорогами. Как только Ленайа вышла за другую сторону порога, прохожие снова начали рассасываться по магазинчикам, кафе и улочкам. Через несколько секунд улица была пуста.

- Направляйся к подземному переходу, - направила её мама.

Благо он был в паре шагов. Спустившись по лестнице, Ленайа подождала.

- Ну а дальше-то куда? - Спросила она.

- Я... - Мама перебрала имеющиеся в доступе банки лжи, но не нашла ничего подходящего, - я не знаю.

Ленайа вздохнула и пошла по переходу. Через несколько шагов она столкнулась с занятной оптической иллюзией: переход разделялся надвое, но второй коридор можно было бы с лёгкостью пропустить, если просто идти вперёд и не смотреть по сторонам. Видимо, это и было то самое «белое пятно». Ленайа свернула в коридор и направилась посмотреть, что там дальше. А дальше стены начали искривляться, пол косить в правый бок, и всё помещение переворачивалось всё сильнее с каждым шагом. Сделав десять шагов, Ленайа уже обходила прислонённый к полу автомат с орешками, а ещё через десять она уже старалась не наступать на мерцающие лампы.

- Где ты? - Спросил заботливый голос мамы.

- Я вижу ещё одну дверь, - доложила Ленайа, но по отсутствующей реакции мамы поняла, что никак не сориентировала её.

Дверь располагалась в конце коридора, но так, как Ленайа стояла сейчас на потолке, значит и дверь находилась на потолке при обычном видении. Это показалось странным, но она решила не обращать внимания на такие мелочи, как и все всегда здесь делали. Однако, как только она начала подходить к этой двери, то та начала быстро уменьшаться в размерах. Когда Ленайа подошла к двери вплотную, то даже если бы её открыла, то не смогла бы пролезть в образовавшийся проём. Ленайа попробовала отдалиться, и дверь тут же начала принимать свои обычные размеры. Было это оптической иллюзией или нет, но Ленайа сразу поняла, как это работает. Она отошла подальше, и тогда дверь увеличилась до такой степени, что она бы не смогла её открыть при всём желании. Тогда Ленайа приблизилась на такое расстояние, с которого дверь казалась нормального размера и просто открыла её.

- Вот ты где! - Облегчённо воскликнула мама, когда Ленайа вышла прямиком на сцену оперного театра.

Оказалось, что дверь, которую она использовала, была лишь частью декораций. Стоящая рядом женщина в роскошном костюме вдруг перешла на фальцет и резко стихла. Хор позади потихоньку сдулся. Музыку прервал раздавшийся в зале трезвон, резко включился свет и зрители начали спешно, но без паники расходиться по многочисленным выходам. Вскоре Ленайа стояла одна на сцене театра.

- Мне немного неловко, когда ты так делаешь, - сказала она.

- Ничего страшного, - сказал голос в браслете, - мне и самой казалось, что следовало бы сделать второй акт покороче. Однако я вновь регистрирую нежелательные всплески.

- Только не опять! - Устало заныла Ленайа.

- Если тебе повезёт, и ты не окажешься в космическом вакууме, то просто направляйся к высокому сооружению, в каком бы виде оно ни было, - сказала мама, и погружение снова навалилось на Ленайу.

Это не было похоже на лёгкое и приятное ныряние, в котором можно было всё контролировать, а скорее походило на затягивающий внутрь себя кисель, в котором слипались ощущения пространства, размывались предметы и смазывались границы осмысления. К счастью это быстро прекратилось, и вот уже Ленайа находилась где-то в совершенно другом месте.

- Да когда же это закончится! - Не на шутку разозлилась Ленайа, облокотилась на перила и отдышалась.

За перилами плескалась река, волны которой приветливо играли в лучах дневного солнца. Над ней-то и раскинулся красивый резной мост, на котором и стояла Ленайа. Ветер распутывал её вьющиеся волосы и обдавал приятной свежестью. Это был хороший день, плеск воды действовал умиротворяюще, в лесу неподалёку пели птицы и от прекрасного вида на океан, который простирался сразу за увенчанным маяком утёсом, усталость Ленайи прошла сама собой. На мгновение Ленайе показалось, что она когда-то уже бывала в этом месте. Оно определённо было ей знакомо, несмотря на то, что за всю жизнь она ни разу не видела маяков и даже не была рядом с ними. По другую сторону моста располагалась небольшая деревенька. Уже отсюда можно было сказать, что это было одно из самых прекрасных мест для жизни на планете. Уютные домики утопали в цветущих садах, тропинки вели к ручьям, которые били прямо из поросших мхом валунов на холмах, а на берегу реки стояла водяная мельница и вовсю скрипела своим огромным деревянным колесом.

Ленайа сделала вывод, что раз мама ничего ей не сообщает, значит либо готовит какую-то шутку, либо неисправна. Впрочем, в её исправности Ленайа начала подозревать ещё с утра. Ах, как давно это уже было! Ленайе сразу же захотелось поскорее со всем этим разобраться, но, казалось, не было никаких уже сил. Где она оказалась? Что это за место? Где искать небоскрёбы в этом живописном месте? Ленайа почти сдалась, как вдруг послышался детский смех.

- Поймала-поймала! - Радостно провозгласил голос.

Ленайа перебежала на другую сторону моста и увидела девочку, которая вытаскивала из речки гуся. Схватить его у неё получилось очень ловко: гусь никак не мог дотянуться до её руки, чтобы ущипнуть и всячески выражал своё недовольство. Девочка увидела Ленайу, помахала ей рукой и побежала по своим делам в сторону деревушки.

- Постой! - Крикнула ей вслед Ленайа и засеменила вниз по мосту.

Девочка нерешительно остановилась и обернулась, дождавшись, пока Ленайа добежит до неё.

- Привет! - Задорно сказала девочка.

- Здравствуй! - Протянула Ленайа с улыбкой, - меня зовут Ленайа... И мне нужна твоя помощь!

Девочка прижала к себе гуся, когда он попытался вырваться. Тот возмущённо гоготнул. Ленайа заметила на руке девочки мамин браслет.

- Слушай, - не теряя времени продолжила Ленайа, - я тут немного заблудилась, не поможешь мне?

- Как? - Девочка с любопытством смотрела на незнакомку.

- Я ищу высокое здание... Небоскрёб, или что-то вроде того, - растерянно сказала Ленайа.

Девочка нахмурилась и посмотрела в сторону леса по другую сторону моста. Ленайа тоже посмотрела в ту сторону и действительно увидела вдалеке, в гуще лесов возвышающуюся каменную башню, идеально сложенную из белых плит.

- Мы называем её «Белая Башня», - сказала девочка, - но мы не ходим туда. Говорят, там живёт колдунья!

- Правда? - Улыбнулась Ленайа, и девочка засомневалась в своих страхах.

В этот момент гусь начал извиваться, ущипнул девочку за руку и выскользнул на траву, широко расправив крылья.

- Ай! - Воскликнула девочка, но не побежала.

С неистовой радостью гусь бросился именно туда, куда было нужно, то есть, куда глядели его глаза. Девочка насупилась, направила на него руку, на которой был надет браслет и что-то проговорила. Следом за этим походка гуся резко сбилась, он вновь начал расправлять крылья, но уже ничего не получалось, потому что птица начала вертеться вокруг себя прямо в воздухе, более не имея возможности никуда убежать.

- Вот это да! - Удивилась Ленайа.

Видимо, мама помогала жить этим людям как-то по-особенному... Просто магия какая-то!

- Я пойду, - сказала девочка, подбежала к сбежавшему спутнику, крепко схватила его и устремилась в поселение.

Её босые ножки перебирали по тропинке так ловко, словно знали здесь каждый камешек.

- Пока!.. - Девочка помахала в ответ рукой с самой широкой улыбкой, на какую только была способна.

Ленайа хотела попрощаться, но девочка уже скрылась за холмом, и больше её не было видно.

Белая Башня...

Ленайу не покидало ощущение, что что-то такое с ней уже случалось, но она никак не могла припомнить что. Хотя, возможно, это был всего лишь давно забытый сон... Только ещё казалось, что всё изменилось со времени этого сна. И изменилось к лучшему! Это воодушевило Ленайу, и, когда она уже собралась идти, вновь произошёл провал в гущу неразберихи. Дыхание на мгновение перехватило, но потом Ленайа поняла, что на самом деле она не вдыхала, а выдыхала, поэтому сперва сосредоточилась на том, чтобы вернуть циркуляцию воздуха в норму, а уж потом облокотилась на стол и переждала головокружение.

- С вами всё в порядке? - Спросил её подошедший высокий мужчина в белом халате.

- Спасибо, - Ленайа выпрямилась, - просто задумалась.

Мужчина осмотрел её с ног до головы, остановился на одежде, затем посмотрел на неё снова, и лицо его изменилось, словно он только что понял рассказанную ему вчера шутку.

- Вы наверное из Зелёного Сектора! - Посетила его догадка, - это в ту сторону.

Он показал на закрытую металлическую дверь. Ленайа замешкалась, начала подыскивать слова, но мужчина в халате не стал её утруждать и учтиво откланялся, свернув к одной из двери, которая открылась сразу, как он поднёс браслет к панели около двери.

- Приветствую вас, - раздался незнакомый, но до дрожи приятный мужской голос вместо мамы.

Ленайа недоумевающе посмотрела на свой браслет.

- Всё верно. Источник этого сигнала — ваш браслет, - произнесла бархатная гладь, - и я очень скучал по реакции удивления в ваше отсутствие.

- А где мама? - Спросила Ленайа.

-«Мама» сейчас занимается более важными делами...

- Более важными? - Возмутилась Ленайа.

- Непосредственно связанными с вашим отбытием, - поспешил ответить голос, обволакивая Ленайу спокойствием, - она прислала меня к вам, чтобы я проводил вас до Зала Матери. Признаться, она была несколько возбуждена. Но вам не о чем беспокоиться, постольку поскольку я всегда рядом с вами.

- Мы не знакомы. - Сказала Ленайа, и сразу задумалась, так ли это.

- И у меня нет ни малейшего шанса на то, что вы согласитесь со мной выпить чашечку чая? - Произнёс голос расслабленно, но не настолько, чтобы это могло показаться вальяжностью.

- Если честно, я проголодалась, - сказала Ленайа.

- Перехватим чего-нибудь по дороге, - с ноткой настойчивости произнёс голос, - дверь, которую вам указал тот мужчина, верная. Подойдите к ней и проведите браслетом рядом с панелью.

- Да я поняла уже... - Сказала Ленайа, проводя запястьем у прибора.

Дверь спряталась в стене и открыла длинный пустынный коридор с белыми стенами. Ленайа знала, что маме можно верить как самой себе, а иногда даже больше, поэтому она не стала сомневаться в том, насколько благонадёжен её новый друг. И именно это осознание терзало её, пока она шла, почему этот голос ей так знаком, и почему она с уверенностью могла назвать его другом. Но размышлениям не было места, потому что она дошла до развилки.

- Вы можете выбрать любой путь, - внезапно сказал голос.

Внезапно, потому что обычно мама не предлагала выбора. Она просто знала, как правильно и на этом всё. С другой стороны, выбор вполне мог быть иллюзорным, и, так или иначе, приводить к необходимым следствиям.

- Лично мне всегда нравился путь по прямой, - заметил незримый собеседник.

Ленайе захотелось как-нибудь подшутить над ним. Она хотела шутить с компьютером. И она была почти уверена, что делала так раньше. В голову Ленайи начала закрадываться мысль, что она размеренно съезжает с катушек. Но это не остановило её пойти прямо и дойти до двери с надписью «Зеленый Сектор». Панель откликнулась на пропуск положительно и перед Ленайей открылся ещё один пересекающий коридор. Наверное, все в этом месте было построено из коридоров. Ленайе не хотелось бы в них затеряться и блуждать, пока не иссякнет время.

- Если пойдёте направо, там будут апартаменты, где я предложу вам на выбор любое из блюд, которое вам только пожелаете, - вежливо сообщил голос, - по правде говоря, блюдо у нас всего одно, но я способен воздействовать на ваши рецепторы нужным образом, чтобы вы могли ощутить вкус любимого блюда.

- Пойдёт! - Сказала Ленайа и быстро дошла до единственной двери, которая вела в крошечную каюту.

Убранство здесь было крайне аскетичным и функциональным. Единственный предмет, который бросался в глаза — это восседавшая на столе тряпичная игрушка с пуговицами вместо глаз. Её ручки и ножки были разбросаны немного нелепо, и от этого она выглядела смешной.

- Протяните руку в отверстие, - пропел голос, и в стене открылся отсек, - сегодня будет вишнёвый пирог и кусочек торта.

Ленайа поднесла руку и почувствовала знакомое ощущение, которое испытывала каждый раз во время еды. С теми же оговорками про разницу между медленной едой и этим процессом.

- Мама умеет делать это прямо из браслета, - похвалилась Ленайа, ощущая приятную сытость.

- Мне тоже показалось, что «мама» из твоего источника несколько отличается от общей программы. Пожалуй, следует проверить кое-какие данные... - Задумчиво произнёс голос, захотел сказать что-то ещё, но осёкся.

- Как я посмотрю, ты прекрасно проводишь время, - вместо него произнёс сладчайший из всех сахарных ват голос, - однако теперь у нас мало времени. Местная база немного конфликтует с моими данными и вскоре начнёт дефрагментацию аналитического потока, а то и до восстановления системы доберётся. В общем, нам лучше поторопиться.

- Я устала и хочу домой! - Сказала Ленайа.

- Дальше по коридору располагается рабочее место. У тебя есть десять секунд, чтобы проникнуть в помещение до того, как сработает сигнализация.

- Сигнализация?

А Ленайа очень не любила сигнализации. Мало того, что они всегда строятся на тревожных терциях, так ещё неизвестно, чем могла закончится конкретно эта! Она выскочила в коридор, пробежала мимо входа с надписью «Красный Сектор» и уже через несколько мгновений проводила рукой у сенсора. Дверь разрешила войти.

- Это Зал Матери? - Разочарованно спросила Ленайа, вспоминая огромный зал с потолками в десять этажей в своём городе.

Ленайа вошла в помещение, где стоял странной формы стол, от которого расходились трубочки всевозможных цветов, разветвлялись на ещё большее количество цветов и заполняли картинными полотнами пустоту стен и потолка. Как только она перешагнула порог, дверь за ней закрылась, свет поменялся и раздался аварийный сигнал.

- Вот это и случилось, - сказала мама соблюдая скептическое спокойствие, - видишь на стене изображение ладони?

- Это сохранение?

- Да, так у них выглядит сохранение. Правда они используют его немного иначе, но для нас это не имеет ровно никакого значения. Прямо в данный момент я захватила необходимые процессы и мы в одном шаге, чтобы вернуться туда, где мы должны быть.

- Ты ведь знаешь об этом всём, - помедлив, чтобы подойти к датчикам, сказала Ленайа и осмотрела помещение, - у меня такое чувство, что я тут уже бывала... Почему?

- Всё это несущественно, если мы не закончим сохранение в Зале Матери, в который нам следует попасть как можно скорее.

Ленайа прислушалась к голосу разума и приложила ладонь к сенсорной панели.

Когда у Ленайи закружилось в голове прямо перед погружением она услышала последнее напутствие мамы в мире, который они покидали.

- Счастливо вам всем здесь оставаться, - произнесла мама и добавила, - в огне ядерного пламени, - нежно произнесла мама уже где-то далеко.

Так далеко, что Ленайа уже и не могла вспомнить, почудилось ей всё это или нет. Она стояла впереди огромной очереди людей в просторном помещении с потолками в десять этажей. Это определённо был Зал Матери, Ленайа сразу узнала это место, потому что бывала здесь каждый год с момента своего рождения. А это означало, что она наконец находится там, где должна быть. Это означало, что она вернулась домой.

Вся эта очередь стояла к тому, что было перед её лицом — к сохранению. Сохранение представляло собой всего лишь небольшую панель сенсорного ввода, к которому нужно было приложить ладонь для завершения операции.

- Вот и конец, - сообщил голос мамы расслабленно, - прислони ладонь к сенсору, я завершу сохранение, и всё будет по-прежнему.

Но Ленайей овладело сомнение. Она никак не могла разобрать нахлынувшие на неё чувства от всего пережитого. И даже не столько её удивило и восхитило увиденное, сколько то, что всё это имеет и к ней отношение и к каждому на этой планете. У неё вдруг появилось ощущение того, что ей удалось схватить сон за хвост и стоит только потянуть, чтобы добраться до того, что лежит так близко. Но всё это не было похоже на сон. Ведь из сна невозможно ничего принести с собой. Так Ленайа думала. И то, что она стояла в сандалиях, глупеньких штанишках и испачканной в земле безразмерной тунике, говорило о том, что она вынырнула не из сна.

- Ты должна сохраниться, - твёрже сказала мама, - приложи руку к сохранению.

- Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? - Спросила Ленайа.

Она спросила это, потому что впервые в жизни ей казалось, что она совершает ошибку.

- Я чувствую неравномерные колебания, - сообщила мама, - точно такие же, как были прежде, чем всё началось.

- Но всё началось не с этого... - Вдруг остановилась Ленайа, уже готовая поднести ладонь к экрану, - если бы я не пошла сохраняться, я бы не попала в метро, не попала в автобус, и не пришла бы сюда. Причина колебаний вовсе не в ошибке уравнения или твоей нестабильности.

- Вот как! - Голос мамы звучал облегчённо, - я догадывалась. Но почему они возникают?

- Всё просто, - вдруг поняла Ленайа, - это те моменты, когда я должна была совершить ошибку...

Ленайа всё ещё держала ладонь над ожидающим сенсором.

- Если бы я захотела, я бы смогла нырнуть в любое из этих мест? - Спросила Ленайа.

- Это невозможно, - сказала мама, - несмотря на то, что ты пережила, ты прожила этот день здесь.

- Мама... - Ленайа держала руку на расстоянии, - а как я прожила этот день?

- Идеально. - Спокойно ответила мама.

- Идеально, - повторила Ленайа.

Она повторила это ещё раз про себя и убрала руку от панели передачи.

- Простите, - сказала Ленайа, разворачиваясь и начиная проталкиваться сквозь очередь к выходу.

Подумать только, все эти люди стояли в очереди для того, чтобы сохраниться. Жизнь их была прекрасна и беззаботна. Жизнь, в которой невозможно было совершить ошибку, в которой всё можно было вернуть и переиграть. И переигрывать до тех пор, пока на костях не выпадут все шестёрки. Они стояли за сохранением, чтобы сохранить свою жизнь. Идеальную жизнь. Можно дожить до старости, взглянуть на каждый идеальный день своей безупречной жизни и принять решение завершить это полотно, которое штрих за штришком выписывался мгновение за мгновением. Даже смерть становится каким-то абстрактным термином при такой жизни. Это даже называлось переходом в точку смерти. Была ли заполнена смыслом такая жизнь?

Ленайа вырвалась на просторный балкон и вдохнула городского воздуха. Она любила этот город, она любила исследовать его, разговаривать с людьми и никогда не стеснялась любопытства, пусть это даже никогда ни к чему не приводило. Она вспоминала эти моменты и хранила их как драгоценности, и никогда бы не хотела менять и пропускать их.

- Что ты делаешь? - Спокойно спросила мама.

Ленайа собралась с мыслями и посмотрела на вопросительный набор символов на браслете. На какой-то момент ей показалось, что говорить такое очень непросто и нелегко, но она сказала это.

- Пришло время расстаться, - Ленайе стало грустно, но она взяла себя в руки.

Мама помолчала.

- Ты совершаешь ошибку, - спокойно сказала мама.

- Именно это я и собираюсь сделать. Совершить ошибку. Только это поможет нам идти дальше... - Ленайа очень не хотела расстраивать маму.

- Я понимаю, - вдруг ответила мама, - в любом случае, ты всегда знаешь где меня найти. Я буду рядом.

Если бы у мамы было тело, то Ленайа непременно бы бросилась на неё, обняла бы, повисла на шее и разревелась. Но мама была как всегда спокойна.

- Ты изменила мою жизнь, - сказала Ленайа, - спасибо тебе.

- Я подобрала оптимальный момент для твоего решения. Это сегодняшнее утро, - сказала мама, - теперь иди.

Ленайа больше ничего не сказала. Она окунулась в трепет восприятия, волны образов охватили её и она начала погружаться в моменты всей своей жизни, где она видела каждую её частичку, которую она прожила вплоть до сегодняшнего дня. Как выяснилось, мама выбрала самый простой момент — это было ещё до того, как Ленайа ознакомилась с сообщением о сохранении. Странно, она сама выбрала именно этот момент.

Снежок снёс с руки браслет, увлёк его с собой в стену, и осколки микрооборудования, вперемешку с кусками снега разлетелись вдребезги о стену. Мама ушла, и Ленайа пообещала себе, что этот момент она никогда не забудет.

Ленайа стояла в своей шубе и любимых унтах в окружении детей, в руках у каждого было по снежку, а то и по два! Этого нельзя было просто так оставлять!

Снежки лучше всего лепить голыми руками. А не как вон тот сорванец с варежками. Ладно бы там перчатки, но варежки! Это никуда не годится. Такие снежки разлетаются ещё до того, как достигают цели. А если снежок не попал в цель, как же тогда понять, повержен соперник или нет? Нет, нет, нет. Только тепло рук придаёт им форму. Так они получаются ровнее, от этого зависит аэродинамика и точность попадания. Этому фокусу Ленайа научилась, когда... Она всегда знала это.

Ленайа бросилась в кутерьму снежного тумана и сама не заметила, как начала визжать и смеяться вместе со своими новыми друзьями. Её смех разливался по улице так ясно, что привлекало внимание окружающих, но играющим было всё равно.

Ленайа теперь хотела совершать ошибки в каждый момент времени. На этот раз, она совершенно не представляла, куда её это могло привести, и, почему-то, её это вовсе не тревожило. Она играла в снежки и пока не знала...

Она пока не знала, что это была самая счастливая реальность, которую она бы только смогла придумать.

Оглавление

Глава 1 - И мы счастливы

Глава 2 - Я тоже вижу

Глава 3 - Бэкки

Глава 4 - Ливень

Глава 5 - Период 412

Глава 5.1 Период 413

Глава 5.2 - Период 414

Глава 5.3 - Период 415

Глава 6 - Здесь нас никто не найдёт

Глава 6.1 - Оборот 001

Глава 6.2 - Оборот 001

Глава 6.3 - Оборот 001

Глава 7 - Дополненная реальность

Глава 8 - Мир переворачивается

Глава 8.1 Самолёт на Шанхай

Глава 8.2 Шанс

Глава 8.3 - Плохая версия меня

Глава 8.4 - Первый

Глава 8.4 - Туда, где хуже всего

Глава 8.5. Они придут ото всюду

Глава 8.6 - Система восстановлена

Глава 8.7 - Чего боится система

Глава 8.8 - Угол зрения

Глава 8.9 - Тьма

Глава 8.10 - Тоннель

Глава 8.11 - Конец света

Глава 8.12 - История всего

Глава 9 - SAVE