Ветерок [Георгий Александрович Балл] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Георгий Балл Ветерок
Повесть
КАК К БАБУШКЕ ЕХАТЬ?
Среди лесов и полей затерялась наша северная сторона. Найти её нетрудно — кто хочет, находит. Надо идти по дороге мимо поля ржи, мимо луга, где пасутся коровы. На пути будет речка Яхронга. Вода в Яхронге чёрная, в ней плавают зелёные водоросли. Подойдёшь к речке и увидишь мостик — три длинные доски. Называется мостик лавой. Идёшь по доскам — и мостик под тобой качается. А уж на том, на зелёном берегу стоит деревня Большие Ветрища. В деревне живут Васины бабушка, дедушка, старший двоюродный брат Миша и совсем маленький братин Вовочка. Вот сколько родственников! Только никого из них Вася в глаза не видел. И однажды Вася с мамой собрались в гости. Ехать надо было сначала на поезде, потом лететь на самолёте, а ещё на Мишиной грузовой машине. В скором поезде Вася и мама устроились на двух полках: верхней и нижней. Вася свесил голову с верхней полки и сказал: — А нам завтра ещё на самолёте лететь! — Да, я очень боюсь, — сказала мама. Вася поглядел на соседей-пассажиров и прошептал: — Не бойся, мы с тобой рядом сядем. — Хорошо, — сказала мама. — Если тебе будет страшно, — зашептал Вася, — ты не смотри, закрой глаза. — Ладно, — ответила мама. — Договорились. Утром они приехали в город Вологду и сразу отправились на аэродром. На аэродроме Вася всё время тянул маму за руку: — Быстрее! Он может без нас улететь. Они побежали к большому самолёту. А самолёт вдруг начал медленно разворачиваться. — Мы здесь! — кричал Вася. — Мы сейчас! Вася с мамой бежали изо всех сил. А самолёт развернулся носом в другую сторону и покатил. Потом подпрыгнул и не опустился на землю. Полетел. Вася сел на траву, заплакал. — Чего ты ревёшь? — спросил его мальчик. Этот мальчик будто из-под земли вырос. Вася сначала увидел его сапоги, а потом кожаную курточку с «молнией» и белую кепку. — Наш самолёт улетел, — сказал Вася. — А куда вам надо? — спросил мальчик, точно он был тут хозяин. — К бабушке, — сказал Вася. — В Тарногу, — добавила мама. — А самолёт наш почему-то без расписания улетел. — Только жуки да бабочки без расписания летают, — сказал мальчик, — а у самолётов график, — и показал в другую сторону: — Вон ваш самолёт. Вася поглядел и увидел маленький самолётик, зелёный, как кузнечик.В САМОЛЁТЕ
В самолёте все сидели вдоль бортов, на лавках. На одной стороне Вася с мамой, а на другой — бабушка с корзиной, накрытой платком, и гражданин в очках. Потом в самолёт вошли два лётчика: один высокий, в кожаной куртке с «молнией», другой — пониже, толстый, в синей летчицкой форме. — Здравствуйте, — сказал толстый. — Не боитесь? — Мама чуточку боится, — сказал Вася. Толстый посмотрел на маму, улыбнулся: — Не бойтесь, гражданочка, долетим по расписанию. — Только жуки да бабочки без расписания летают, — сказал Вася. — Верно, — кивнул головой толстый, — сразу чувствуется — опытный пассажир. — А я уж какой раз летаю, — вступила в разговор бабушка. — Только не бегайте от борта к борту, — строго сказал высокий и пошёл в кабину. — Серьёзный, — сказала бабушка. — Первый пилот, — сказал толстый. — А я второй. — Тебя не Федей звать? — спросила бабушка. — Чуева Серёги двоюродный брат? — Ага, — удивился толстый. — Как это вы, бабуся, меня узнали? — Тебя ещё свинья по деревне волокла. — И, повернувшись к гражданину в очках, пояснила: — Они маленькие очень безобразили, на свиньях катались. А Федя был полненький мальчик и всё падал. Видать, тогда ещё хотел лётчиком стать. Все с интересом посмотрели на толстого пилота, а тот сразу стал серьёзным и строго сказал: — Прошу не бегать от борта к борту. Соблюдайте порядок, граждане, — и пошёл в кабину. Заработал мотор. Самолёт тряхнуло. Они покатились по земле. — Пора! — крикнул Вася. — Закрывай, мама, глаза! Сам Вася ничуточки не боялся. Он смотрел через окошко вниз. Там, далеко на земле, были маленькие деревья и узенькая-узенькая речка. На скамейке напротив завозилась бабушка. Поглядела в окошко и поманила Васю рукой. — Деревня моя! — крикнула она в самое ухо Васи. Вася увидел внизу домики, а за домиками луг, а на лугу паслись козы. Какой-то маленький человечек с малюсенькой палкой развалился на траве и смотрел вверх. — Ой, корову мою пропасёт! — сказала бабушка. — А где корова? — спросил Вася. — Да вон же! — закричала бабушка. — Лёнька лежит себе пузом вверх, рот разинул. Бабушка кинулась на другую сторону. Вася — за ней. И все пассажиры стали глядеть в окошки. Вася увидел, что внизу были не козы, а маленькие коровки. И одна маленькая коровка побежала, подпрыгивая, к тоненькой речке. — Лёнька! — закричала бабушка. Лёнька будто услышал, поднялся с земли, поглядел. Потом замахал маленькой палочкой и побежал к реке. Вдруг Вася почувствовал, как их самолёт накренился на один бок. — Падаем? — спросила мама. — Нет ещё, — сказал Вася, перебегая на другую сторону. Он схватился за качнувшуюся стенку и сбил на пол красное противопожарное ведро. Ведро загремело и покатилось по полу так, словно это было не в самолёте, а где-нибудь в квартире, в коридоре. Вася хотел поднять ведро. Наклонился и уронил бабушкину корзинку. А из корзинки вырвался молодой петушок. Он чуть не ударил Васю по лицу, вспорхнул на багажную сетку и закричал оттуда радостно, на весь самолёт: «Ко-ко-ре-ко-у!» — Держите! Ой-те, держите-е! — завопила бабушка. — Безобразие! — сказал гражданин, снял шляпу и кинул в петушка, да промахнулся. Петушок слетел с багажной сетки, ударился о стекло. Гражданин, изловчившись, схватил его за ноги. Петушок отчаянно заголосил, забил крыльями, клюнул гражданина в руку и, вырвавшись, заметался под потолком. В воздухе закружились перья. А петушок уже опять сидел на багажной сетке. — Да что ты мне, милый, петушка ощипываешь? — сердито сказала бабушка. — Мне его ещё растить надо. Гражданин сел на скамейку, поднял шляпу и вдруг, как фокусник, вытащил из шляпы живого цыплёнка. — Безобразие! — сказал гражданин. — Не самолёт, а птицеферма какая-то! — Не тискай ты его, он ведь маленький, — сказала бабушка, отбирая цыплёнка. — Это мне племянник петушка с цыплятами подарил. Чтоб я их вырастила. В это время самолёт тряхнуло. Из бабушкиной корзинки выпрыгнули ещё жёлтые цыплята. Петушок испуганно кукарекнул, слетел на пол. А бабушка сразу накрыла его платком. Из кабины вышел второй пилот. Он поднял ведро и стал собирать цыплят, как яблоки. — Передай привет Серёге Чуеву, — сказал толстый пилот. — Может, заеду когда-нибудь. Мотор сильнее загрохотал. Самолёт-кузнечик запрыгал. Вася глянул в окно. Рядом была трава. Он и не заметил, как приземлились.ВАСЯ ЗНАКОМИТСЯ С МИШЕЙ
На аэродроме Васю с мамой встретил Миша. Ещё издали Миша так хорошо улыбался, что Вася сразу его узнал. — Мама, это наш Миша! — крикнул Вася и побежал навстречу. Миша подхватил Васю и поднял его высоко, выше домика аэровокзала. — А где твоя машина? — спросил Вася сверху. — На дороге дожидается. — Грузовая? — Ага. — А я думал, мама перепутала. Вот здорово! А ты долго так меня можешь держать? — Долго. — Ты, наверное, очень сильный? — Есть и сильнее меня, — улыбнулся Миша. — Отпусти скорее, — закричал Вася, — сейчас тебя мама целовать будет! Подбежала мама и обняла Мишу. — У меня машина на дороге, — сказал Миша, подхватив мамины чемоданы и пошёл. Би! Би! Би! — загудела машина. — Это она сама? — удивился Вася. — Конечно, — кивнул Миша. — Она говорит: «Садитесь скорее». Вася с мамой сели в кабину, и Мишина машина поехала. Ветер бил в стекло. А сзади в кузове прыгали и наскакивали друг на друга мамины чемоданы, точно в них спрятались злые щенки. — А я люблю бы-быстро, — сказал Вася. От толчков слова у него вылетали не целые, а кусочками. — О-очень люблю-ю, — говорил Вася и больно стукался головой о потолок кабины. Трах-тир-рах! — прыгали в кузове мамины чемоданы.— Лучше бы пешком шли, — сказала мама. — Если тебе страшно, — шёпотом посоветовал Вася, — ты за-закрой глаза. — Не-не могу, — прошептала мама. — У меня они сами открываются. Вдруг маму с Васей так и отбросило назад. Машина остановилась.
И ПОВСТРЕЧАЛАСЬ ИМ ЛЕНОЧКА
Дорогу преградил шлагбаум. На одном его конце висел чугунный рельс, а другой конец был привязан верёвкой к столбику. За верёвку держалась маленькая девочка, меньше столбика. — Ну вот и опоздали, — сказал Миша, подтягивая к себе ручку тормоза. — Леночка стоит. Значит, уж не пропустит. — Почему? — спросил Вася и посмотрел на маленькую девочку, что стояла рядом со столбиком. А столбик поднимался не выше колеса их машины. И Вася глядел на девочку сверху вниз. У неё был белый платочек, из-под платочка выбились совсем белые, будто стиранные, волосики. — Дальше, наверное, дорогу ремонтируют, — сказал Миша. — И Леночка не пустит. — А вот и пустит! Я поговорю с ней, и она пустит, — сказал Вася и открыл дверь кабины. Он спрыгнул на железную ступеньку, а с неё — на землю. — Ты чья? — спросил Вася у Леночки. — Мамкина, — ответила Леночка. — «Мамкина»! — передразнил Вася. — Это что, твоя фамилия? — Чего? — удивилась Леночка. — Как твоя фамилия? — Цицерина. — Чичерина её фамилия! — крикнул из кабины Миша. — Цицерина, — повторила Леночка и улыбнулась. — А ты почему нас не пускаешь? — Нельзя. Мамка не велела. — Подумаешь, какая стражница! Пусти нас, слышишь? — Нельзя. — А я вот возьму отвяжу верёвку и открою шлагбаум. — Ну как же ты откроешь? — засмеялась Леночка. — Ведь я привязанная. И тут Вася заметил, что Леночка и правда обмоталась верёвкой и привязалась к шлагбауму. «Как же быть? — подумал Вася. — Не драться же с ней». И тогда Вася решил действовать хитростью: — Тебя Леночкой звать? — Ага. — А ты была в Москве? — Нет. Я только в Кокшеньгу ездила. Мамка меня в больницу возила, потому что я тогда корью обсыпалась. — Хочешь, Леночка, я тебя в Москву повезу? — Нельзя мне уходить. Скоро мамка придёт. — А как же нам проехать? Нам в деревню к бабушке нужно. — Во-она! — показала рукой девочка. — Обходом езжайте. Вася повернулся и полез опять в кабину. — Ну что, паря Вася, не вышло? — спросил Миша и засмеялся. — Хоть соловьём свищи, а Леночка не пустит. Вася не ответил. Они ехали по ухабистой дороге. Мишину машину подбрасывало, а чемоданы в кузове рычали и прыгали друг на друга, как настоящие злые псы. У мамы кружилась голова. А Васю так качало из стороны в сторону, что он чуть не разбил боковое стекло. — Ох! — со вздохом сказала мама. — На самолёте и то полегче. — Скоро наладят дорогу, — сказал Миша. — Обратно я повезу вас как в коляске. — Скорей бы! — сказала мама. — Что ты говоришь, мама! Ты можешь ехать домой как в коляске, а я теперь всегда буду ездить как в Мишиной машине.ОХТИ, ПРИВЫКНЕТ
Бабушка с дедушкой очень обрадовались гостям. Дедушка Григорий в клетчатой рубахе сидел на лавке и смотрел на Васю праздничными глазами. Бабушка Мария в зелёном платье, лёгкая, как пёрышко, летала от печки к столу и всё всплёскивала руками: — Охти! Охти! По полу на кривых ногах бродил маленький Володя. Он шагал очень важный, хотя был без штанов. — Охти! — вскричала бабушка и кинулась надевать Володе штанишки. — А мы-то ждали, ждали… — Познакомься, Вася, со своим братом, — сказала мама. Но в это время Володя хлопнулся на пол и заревел. — Охти! — подскочила бабушка к Володе, схватила его поперёк живота и зашептала громко: — Вот Седанка придёт, много тпрутьки принесёт. — А кто это Седанка? — спросил Вася у мамы шёпотом. — Корова, — тоже шёпотом ответила мама. — А что такое тпрутька? — спросил Вася. — Молоко, — ответила мама. — Откуда ты это знаешь? — спросил Вася. — Когда-то очень давно я тоже здесь жила. Вася посмотрел на маму недоверчиво: он-то думал, что всё про маму знает. И ему хотелось спросить: «Как же ты сюда приезжала — ты, что ли, раньше самолётов не боялась?» Но он не спросил, а пошёл осматривать новый дом. И конечно, больше всего Васю удивила огромная-преогромная печь. Да и правда, делают печи в нашей северной стороне не такие, как в других краях, не такие, как в других деревнях, — больше да шире. Их не кладут из кирпичей, а мастерят по-старинному, по-северному. Вначале отгораживают досками угол в доме — заборка называется. Насыпают туда глину и, чтоб печь была прочной, не разваливалась, сбивают глину деревянными молотками. Четыре угла у печи, и четыре человека становятся у заборки: тук да тук, тук да тук — так и растёт печь. Сегодня у меня сбивают, завтра — у тебя. Называется это «помочь». Всегда в деревне друг другу помогают, вот и печи вместе мастерят.Вырастет печь бокастая, глазастая. А в подпечье оконце оставлено. Для кого оконце? Для кошки. Пусть и кошке будет тепло. Ночью в подпечье два зелёных уголька горят. Это кошкины глаза. Наступил вечер. Стали спать укладываться. Васе постелили напротив печки. Он лежал и смотрел из своей постели на зелёные огоньки в подпечье. Вася услышал, как бабушка говорила маме: — Я-то рада, что приехали. Внука поглядела… такой баской… — Мам! — позвал Вася. Мама подошла, наклонилась над Васей. А он зашептал: — Мам, что такое «баской»? — Хороший, значит. — И мама тихо, но так же, как бабушка, нараспев сказала: — Да, ты у меня баской, только ещё непонятливый. — И она быстро поцеловала сына. «Теперь я стану здесь жить, — думал Вася. — И тоже буду понятливый» На следующее утро Вася проснулся очень рано. В подпечье уже не горели зелёные огоньки, а за стенкой кричал петух и мычали коровы. Вася выбежал из дома. Прямо по улице медленно двигалось стадо коров может, сто, а может, и больше мычащих рогатых голов. Вася прижался к штакетинам огорода. Что в деревне много коров, Вася, конечно, знал, но чтоб столько! Когда издали на них смотришь, с самолёта или в кино, другое дело. А здесь, рядом, кто их знает, что они задумали, эти коровы белые, чёрные, рыжие, пятнистые? А ещё бык. Он наклонил голову и посмотрел на Васю злыми глазами. «Уступлю ему дорогу!» — подумал Вася. И уступил. Очень поспешно уступил. Полез, как кошка, на забор. А бык подошёл поближе, совсем близко. Вася полез выше, забор затрещал. Поросёнок, что лежал в огороде среди грядок, недовольно поднял голову. Он, конечно, не думал, что в это тихое утро кто-то будет ему мешать. И вдруг Вася вместе с забором рухнул вниз. Коровы шарахнулись в сторону. А Вася почувствовал под руками что-то тёплое, живое… И тут же дикий визг разнёсся по деревне. Поросёнок вырвался из Васиных объятий и побежал через огород. А Вася сидел на земле — ничего не понимал. На крыльцо вышла бабушка: — Что случилось, Васенька? Почему в калитку не шёл? — Меня бык хотел забодать, — сказал Вася, поднимаясь и отряхивая землю с колен. — Охти, бык? — удивилась бабушка и поглядела на поваленный забор. Откуда он? У нас его в стаде нету, быка-то… Вася тоже поглядел. По улице бежал мальчишка в телогрейке, махал длинной хворостиной и кричал на отбившихся коров. — Нету быка, — повторила бабушка. — В другом стаде есть, а в этом нет. И она пошла за дом, где всё ещё кричал поросёнок. Вася поплёлся за ней. Около большой бочки лежал поросёнок и повизгивал. — Охти, беды! Надо деда звать, — сказала бабушка. — Ты, Васенька, иди погуляй. — Я, наверное, его сильно стукнул, когда упал, — сказал Вася. — Ничего, ничего, Васенька! Иди погуляй, — повторила бабушка. Мама открыла дверь, испуганно глянула на Васю: — Что случилось? Бабушка подошла к маме, что-то зашептала. Вася только разобрал слова: «Убился… Ничего, привыкнет. Охти, привыкнет…»
ЧВАН… ЧВАН… ЧВАН…
«А если я догоню стадо, коровы меня забодают? Может, они теперь меня знают?» — так думал Вася и шагал к лугу, где паслись коровы. Там он спрятался в траву и стал ждать. Подул ветер. Трава лизнула Васино лицо тоненькими язычками. Язычки ласковые. Они шептали Васе смешные слова:— Не забодала! — обрадовался Вася. Он поднялся с земли. Кругом по луговине разбрелись коровы. — А ты откуда взялся? — услышал Вася. Рядом в траве сидел на старой телогрейке паренёк-пастушок. — Я спал, — соврал Вася. — А я тебя знаю, — сказал паренёк. — Ты к дяде Григорию приехал. — Да. Ты их каждый день пасёшь? — Коров-то? А нет. Дедушке помогаю. Вот уж придёт скоро. — Тебя как звать? — А Пронька Цицерин. — Чичерин? — Ага. У нас полдеревни Цицерины. А тебя-то как? — Вася. Я из города на поезде приехал. А потом на самолёте прилетел. — Ага. Приходи вечерком к конюшне, лошадей погоним. — Ладно. Я приду, — сказал Вася.
ВВЕРХ ПО УГОРУ
Седой конюх передал ребятам лошадей. — Быстрее! — подгонял конюх. — Чего там? Взяли и ведите проворнее. Кони, аккуратно переступая ногами, шли неторопливо вслед за ребятами. Ребят было четверо: Пронька Чичерин, Николка и Галя Дружининские и Вася. А лошадей пять: три рыжих, одна белая и ещё пегая, а ещё маленький жеребёнок у белой лошади — рыженький. Ребята садились на лошадей с угорышка, недалеко от берега Яхронги. Первым, ухватившись за гриву, ловко вскочил на свою пегую лошадку Пронька. Вслед за ним и другие ребята подводили лошадей к угорышку. Вася подошёл последним. Вот сейчас как вскочит он на спину своему рыжему коню, как вскинется рыжий конь да как блеснёт боками и понесётся вверх по угору — и через мост… — Она тихая кобыла, — сказал Пронька. — Не бойся. — А я и не боюсь. Ну, ты, ну! — приговаривал Вася и гладил шею лошади. Потом уцепился за гриву… Лошадь скосила на Васю большой тёмный глаз — вдруг отпрянула, будто ударил её Вася. И поскакала. Поскакала вниз с угора, к берегу Яхронги. Потом остановилась и начала щипать траву, точно ничего не случилось, точно так и надо. — Сейчас её заворочу, озорницу! — крикнул Пронька и поскакал к реке. Ребята смотрели, как Пронька заворотил беглянку и опять погнал её на угор. — Она какая-то дикая, — сказал Вася. — Я на таких лошадях не ездил. — Она, наверное, городских боится! — засмеялась Галя. Вася сказал: — Вы уж езжайте. Мне бабушка велела воды в баню натаскать. — У вас разве нынче банька? — удивилась Галя. — Нынче ведь пятница, а не суббота! — Ну и что?! — крикнул Вася. — А мне бабушка велела. Это у вас только по субботам банька! И так ему стало обидно, так обидно, что захотелось заплакать. Подумаешь, какая-то Галька сидит на лошади и не верит. — Потом съездишь, — сказал Пронька. Он кивнул Васе и тихонько тронул. И ребята двинулись, а Вася остался стоять на угоре. Потом ребята чуть припустили лошадей, только не очень. Потому что сзади за белой лошадью бежал глупый рыжий жеребёнок. Он то и дело останавливался, щипал траву, а после торопился, догонял. А Вася всё глядел… — Идём, браток, баньку истопим. Вася оглянулся и увидел Мишу.БАНЬКА
Динь-дон! динь-дон! — покачиваются вёдра на коромысле, вёдра, полные воды из Яхронги. Васе всё хочется делать самому: и начерпать и принести побольше. Вася дошёл почти до середины реки по скрипучему мостку. Наклоняется. Ох, какая чёрная вода в Яхронге! А в ней плавают зелёные нитки водорослей. — Давайте скорее, баню затапливаем! — слышит Вася мамин голос. Вася махнул ведром, да чуть не бултыхнулся в воду — хорошо, что Миша вовремя за руку схватил. — Ну и торопливый ты, паря Вася, ну и торопливый! — смеётся Миша. Баня притаилась в углу огорода, в левом углу огорода, у забора. Это маленький белый домик, срубленный из толстых брёвен. Как живые глядят два маленьких оконца… Они ждут, когда же Миша с Васей наполнят большой чёрный чан, вмазанный в белую печку. Сначала моются старшие. Бабушка Мария раскраснелась после баньки, ещё легче стала, пушинкой носится по избе от печки к столу. Васина мама, тоже нарумяненная банькой, говорит с поклоном дедушке и бабушке: — С лёгким паром! А вот и Васин черёд настал. В бане они вдвоём с Мишей. Чистые белые доски пахнут берёзой. Миша плескает из медного ковшика воду на маленькую толстую печку. И печка делает: пфу! И всё сразу закрывает паром. Миша улыбается, Миша смеётся. Вася тоже смеётся. Хватает медный ковш, черпает кипяток из чёрного чана и тоже выплёскивает его на камни печки. Пуф, пуф, пуф! — отдувается печка. — Где будешь — наверху или внизу? — спрашивает Миша. — Наверху, — говорит Вася. И храбро лезет на полок, в белые клубы пара. Миша протягивает Васе таз с кипятком. — Молодец, по-нашему, значит. Вот тебе, чтоб не замёрз. А рядом в ведре холодная… Ну как, жив? — Жив! — весело кричит Вася и тычет в стороны черпачком. Он почти ослеп от горячей духоты. — А хорошо, что я с ребятами не поехал… — Другой раз съездишь, — отвечает Миша. — Видать, ты подходящий паря, Вася! — И Миша засмеялся. — На поросятах научился кататься и на лошадях научишься. Миша смеётся, а вместе с ним будто смеются клубы белого пара и пузатая печка.Пуф! Пуф! — отзывается пузатая печка. Васе сделалось нестерпимо жарко. — Что ты смеёшься, Миша! Не буду с тобой мыться! — крикнул Вася и прыгнул вниз. А вслед грохнулся таз с кипятком, прямо в ноги Мише. Миша громко вскрикнул, схватился за ноги. — А-а-а! — испуганно закричал Вася. — А-а-а! — и выбежал из бани.
РЕШЕНИЕ
Деревня засыпала. Она будто прилегла на угоре. Прилегла отдохнуть и задремала. Деревья молчали — не кланялись. Яхронга молчала — не плескалась. И травы молчали — не перешёптывались. А Вася никак не мог заснуть. Он сидел на кровати и думал. «Значит, так… — думал Вася. — Конечно, я уеду отсюда. Только что будет с Мишей?» И Вася начинал плакать. Целый день он не выходил из дома, сидел в своём углу, у печки. «Значит, так…» — думал Вася. И он вспомнил слова отца: «Что прежде всего должен делать мужчина? Мужчина прежде всего должен принять решение». — Значит, так, — шептал Вася и опять начинал плакать. Тёплая спинка Мурика потёрлась о Васины ноги, пригрела. Вася погладил Мурика, прошептал: — Мишу в больницу отвезли… А я ведь не нарочно. Честное слово! Ты мне веришь, Мурик? Больше всего на свете Вася не любил, когда ему не верили. — Мурик, ты мне веришь? — опять спросил Вася. «Мяу», — откликнулся Мурик. — Никто теперь меня не будет любить: ни мама, ни бабушка, ни Миша. Давай отсюда вместе уедем. Я тебя с собой возьму. И мы поедем далеко-далеко… Вася рано лёг в постель, а Мурик залез в подпечье. И долго ещё глядели оттуда на Васю два зелёных огонька. Хорошо, что у нас на Севере в подпечье оставляют маленькое окошко. И оттуда смотрят дружеские зелёные огоньки. Вечером в гости к дедушке Григорию зашёл его племянник — дядя Игорь. Вася никогда не видел таких больших племянников, вообще таких великанов. Изба ему была маловата. Если бы дядя Игорь распрямился, он бы вышиб потолок и смахнул крышу над головой. — Васенька! — позвала бабушка. — Иди с нами чай пить. Поешь рыбничка. — Не хочу, — ответил Вася. — Я сплю. Мама повернулась к дяде Игорю, зашептала что-то. Вася уже знал, о ком мама шепчет. И верно, дядя Игорь встал, подошёл к Васе. — Давай познакомимся, — загремел он своим басом. Вася молчал. — Ты как? Неразговорчивый? — Другой раз так разговорится, нам и не понять, — сказала бабушка Мария. — Расстроился он. От беды и молчит. Охти! А так он хороший мальчик. Хороший. — Погоди-ка, Мария, — сказал дядя Игорь. — Мы с ним поговорим как мужчина с мужчиной. Приходи ко мне в гости, Вася. Я живу на хуторе, недалеко — километров восемь от Больших Ветрищ. А работаю комбайнером. Да вот случай какой — заболел мой помощник. Надо бы мне кого найти, а то один не справлюсь. Вася ничего не ответил. — Значит, так: если кто согласится на комбайне мне помогать, я бы жить у себя оставил. — И, не дожидаясь ответа, дядя Игорь повернулся и пошёл к столу чай допивать. Поздно вечером Вася принял решение: он возьмёт с собой Мурика и переедет к дяде Игорю на хутор.САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ПАРЕНЬ
У дедушки Григория стояли на печи две корзинки — зобеньки. Одна зобенька была для Васи. В ней лежали яйца, четыре пирожка с рыбой, кулёк с конфетами. Уезжал Вася утром на хутор, туда, где живёт великан дядя Игорь. А рядом стояла побольше зобенька — для мамы. Уезжала мама с колхозниками на дальний покос. Вместе с зобеньками Вася и мама забрались на грузовую машину. В кузове было много колхозниц, все сидели на деревянных лавках, тесно прижавшись друг к другу. Колхозницы были в платках, и мама тоже. В кузове сильно трясло. Но никто из колхозниц не боялся упасть. И мама тоже не боялась. И когда все смеялись, мама тоже со всеми смеялась. Может, потому, что было много солнца. Машина остановилась прямо в лесу на развилке дорог. Рядом не было никакого жилья. Шофёр — незнакомый дяденька с усами — открыл дверцу, встал на ступеньку и, заглянув в кузов, сказал: — Ну, Вася, слезай. Приехал. Вася поднялся. Огляделся. Кругом был лес. Ни одного домика. — Теперь недалеко, — сказал шофёр. — Ещё полтора километра по тропке — и хутор. А нам направо, на Иллинские наволоки. Вася увидел тоненькую тропочку, она уходила в сторону от дороги. — А налево куда? — спросил он. — В Кокшеньгскую больницу, — ответили сразу несколько женщин. Вася полез к борту. Мама рванулась: — И я с тобой. Я тебя провожу. А потом на покос. У Васи глаза сделались тёмными, сердитыми. — Что я, маленький? Что я, не дойду? — Верно, — сказал шофёр. — Не дойдёт, так добежит. Сразу видно парень самостоятельный. Вдруг замяукал Мурик у Васи под рубахой. Женщины засмеялись: — Со своим хозяйством мужик переезжает. Добежит, ничего. Шофёр помог Васе слезть на землю. Мама протянула маленькую зобеньку. Машина тронулась. Шофёр махнул Васе рукой, крикнул: — Никуда не сворачивай! Всё прямо! Вася поглядел вслед машине, а когда она скрылась, свернул налево.ЗАДАНИЕ
Впереди Вася увидел маленькую девочку. Издали она казалась беленьким одуванчиком. «Леночка!» — узнал Вася. Он нагнал девочку и вежливо сказал: — Здравствуй, ты куда идёшь? — В Кокшеньгу, — ответила Леночка. — И я туда, — сказал Вася. Они помолчали. — А больница у вас большая? — спросил Вася. — Большая, я там тоже лежала, — похвасталась Леночка. — Когда корью обсыпалась? — вспомнил Вася. — Да, — сказала Леночка. — Я там целый месяц лежала. Я как заболею, меня опять мама в больницу отвезёт. Вася вдруг остановился, спросил: — И ты всё в больнице знаешь? — А как же, — сказала Леночка и тоже остановилась. — Слушай, ты шофёра Мишу Силинского знаешь. — Знаю. Он сливки на молокозавод возит. — Теперь не возит, — нахмурился Вася. — Он теперь в больнице лежит. — Заболел, да? Вася не ответил. — Он, наверное, из машины упал. Он, наверное, быстро поехал и упал. — Нет. Он ноги ошпарил. — Ой, мамочки! — всплеснула руками Лена. — Как же это он ошпарил? Сам, что ли? Или кто ещё?— «Как же, как же»! — рассердился Вася. — Потом узнаешь. Вот передай эту корзинку Мише в больницу. И записку тоже. Только не говори от кого. Поняла? — А зачем не говорить? — Так надо. Про меня ни слова, договорились? — Ага! Леночка взяла зобеньку, а Вася повернулся и побежал в обратную сторону. Леночка удивленно посмотрела Васе вслед. «Какой смешной этот городской, — подумала Леночка. — Убежал… И разговаривает чудно. И сам чудной. Глупый не глупый, а так… Мама говорит, что в городе все чудные… Все куда-то бегут… И от шума голова трещит». Так думала Леночка, а сама шагала по дороге к больнице.
«ЗОБЕНЬКА, ТЫ ОТКУДА ПРИШЛА?»
Днём на пороге, у самой двери Кокшеньгской больницы, сестра Клава нашла маленькую зобеньку. Сестра Клава была молодой и очень смешливой. Она рассмеялась и спросила: — Зобенька, ты откуда пришла? А зобенька молчала. — Ну подойди ко мне! Подойди ко мне! — позвала сестра Клава. А зобенька не хотела. — Ну ладно, — сказала Клава. — Тогда я сама подойду. — Она подняла зобеньку. — А теперь расскажи мне, пожалуйста, к кому ты пришла? Ой, да у тебя здесь что-то написано! — Клава протянула руку и взяла маленький клочок бумаги в клеточку. На бумажке было выведено карандашом: «Передать лично в руки Михаилу Силинскому». — А Миши нет, — сказала Клава и села на ступеньку. — Миша только сегодня утром выписался из больницы и ушёл домой… Как же быть? Ну-ка покажи, милая зобенька, что ты ему принесла?Клава вынула три пирожка с рыбой, яйца и кулёк с конфетами. — Ты не рассердишься, если я возьму одну конфетку? — И Клава взяла конфету. — Раз ты сама при шла, то теперь иди сама домой, к Мише… Слышишь, зобенька? — Сестра Клава засмеялась. — Домой! Что ж ты стоишь? Ах, ты боишься заблудиться? Ну вот что я придумала: кончу работать, и мы вместе разыщем Мишу, ладно? — Ладно, — вдруг тихо ответила зобенька. Сестра Клава подняла голову, и ей показалось, что за порогом больницы скрылась девочка, беленькая, как одуванчик.
ЧУДНОЙ ЛЕС
А в это время Вася уже шагал по тропинке через ржаное поле. Впереди он видел комбайн, на котором, наверное, работал дядя Игорь. Но почему-то радости Вася не испытывал, а даже подумал: «А что, если Леночка не отнесла корзинку в больницу? Может, она её потеряла? А может, пришла Леночка в больницу, а Мише совсем-совсем плохо…» Ф-р-р-р-ры! Вася вздрогнул. В ту же минуту увидел над головой самолёт. Самолёт развернулся и низко пошёл кружить над лесом. «Если пойду лесом, — решил Вася, — то обгоню Леночку». — Мурик, — сказал Вася, — а давай мы сначала сходим к Мише в больницу, а потом на хутор. «Мяу!» — ответил Мурик. — Ну вот и хорошо, — сказал Вася и повернул к лесу. Рео! Рео-о-о! — гудело вверху. Вася увидел: совсем низко над деревьями пролетел самолёт. Подумал: может, это его знакомые лётчики — высокий и толстый? И Вася вспомнил, как они с мамой летели, и улыбнулся. Он выбежал на поляну, замахал руками: — Здравствуйте! Я здесь! Я здесь! Самолёт развернулся и пошёл в обратную сторону. Следом за самолётом потянулся жёлтый хвост. — Я здесь! — кричал Вася. Самолёт сделал ещё круг и улетел. Васе показалось, что стало темнее. То ли туман, то ли серая пыль закрыла верхушки деревьев. Васе хотелось чихать, что-то неприятное забилось в рот и нос. Он огляделся: все деревья и кусты были какие-то серые, будто неживые. Вася испугался. И полез сквозь кусты, без дороги, наугад. Впереди показалась просека. Вася выбежал и остановился. По просеке проходила дорога. Только совсем непонятная — из брёвен. Вася забрался на деревянную дорогу. «Куда она ведёт? — подумал Вася. — Куда она ведёт? И кто сделал эту великанскую дорогу?»«ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!»
Паук-крестовик плёл паутину по ту сторону окна. А по эту сторону окна раскачивался на маленькой паутинке маленький паучок с чёрным пузиком. Потом тот, что с чёрным пузиком, быстро-быстро побежал по паутинке кверху, к щёлочке в раме. Конечно, пауки думали, что на них никто не глядит. А на них смотрела Васина мама. Она сидела около окна, рядом с дедушкой, совсем будто другая, не такая, как приехала, — загорелая и в платке. Это она после покоса такая. — Погода-то как быстро поменялась, — вздохнула бабушка. Васина мама смотрела, как раскачивался паук-крестовик. А над угором бежали по небу быстрые лохматые облака. — Надо бы протопить, — сказал дедушка и поглядел на холодную печку, а потом добавил: — На воскресенье волки колхозного жеребёнка зажрали. — А в прошлом годе зимой, в Кривцах, — сказала бабушка, — волк через окно в овчарню залез. Пять овец передушил. Тогда дедушка рассказал, как медведь на корову напал. А бабушка — про двух медведей. А дедушка — про стаю волков. — Совсем вы меня запугали! — засмеялась мама. — Охти! Что там Васенька наш сейчас поделывает? — вздохнула бабушка. — Миша придёт, и мы поедем на хутор, — сказала мама. — Зря внука отсылала, — заворчал дедушка. — Теперь уж после суходуя непогодь начнётся. Настоящего ветра надо ждать. — Это почему же? — спросила Васина мама. — Вон, — кивнул головой на окно дедушка. — Паук-крестовик основу у паутины рвёт. Васина мама глянула: паук за окном торопливо рвал паутину. — О-ох! — почти как бабушка, вздохнула мама. И так ей захотелось увидеть Васю, так захотелось… Молчавшее на стене радио вдруг захрипело, будто откашлялось, и тревожным женским голосом сказало: «Внимание! Внимание! Говорит местный радиоузел. В районе Иллинских наволок в лесу пропал мальчик. Днём он находился в зоне опыления. Всем председателям близлежащих колхозов предоставить транспорт и людей на поиски пропавшего мальчика». — Это Вася! — крикнула мама. Она сорвала со стены пальто и кинулась к дверям.«БЫСТРЕЕ! БЫСТРЕЕ!»
Если в нашей северной стороне случается беда, никто не сидит дома. Всюду по деревне хлопали калитки, выбегали люди. Васина мама побежала к конторе колхоза. Около конторы стояла машина. Несколько человек уже сидели в кузове. — Куда?! — крикнула Васина мама. Миша открыл дверцу кабины. — Садись, садись! — сказал он. — Пропал Вася… — сказала мама, залезая в кабину. — Как ты думаешь, — голос её сделался совсем тихим, — это очень опасно? — Не знаю, — покачал головой Миша. — А может, это и не Вася пропал. — Нет, Вася. Я чувствую, — сказала мама. — Пожалуй, правда, — согласился Миша. — Никто из деревенских не полезет под самолёт, когда лес опыляют. — И, высунувшись наружу, спросил: — Поехали, что ли? — Поехали! — закричали сверху. Миша включил газ, и машина рванула вперёд. — Быстрее! Быстрее! — сказала Васина мама. Миша повернул голову и увидел, что она плачет.ПОМОЧЬ
А какой ветер бывает в нашей северной стороне! Очень сердитый ветер. Он заламывает ветки у елей и сосен, вырывает с корнем большие деревья. Люди шли цепочкой по лесу и перекликались: — Эгей! Эй! — Вася-а-а! Ва-ся-а-а! — звала мама. Сердитый ветер, не уставая, бил ветками по лицу. — Ва-ся-а-а! «Мяу-у!..» — вдруг раздалось жалобно. «Откуда в лесу котёнок?» — подумала мама. Она шла следом за Мишей. И, точно отвечая её мыслям, Миша сказал: — Заблудился, глупый! Ишь куда забрался… Миша наклонился к поваленной сосне, раздвинул ветки, и они увидели мальчика. В это время Вася открыл глаза, посмотрел удивлённо. Мама бросилась к нему, стала обнимать. И заплакала. — Зде-есь! — крикнул Миша. Васе было неловко за маму, он закрывал руками мамино лицо, потому что на шум с разных сторон подходили люди. А мама ни на кого не обращала внимания и продолжала громко всхлипывать. И слёзы текли по Васиным рукам. Вася засопел сердито и полез из ямы. Он повернулся к Мише, сказал: — Это мама испугалась, что я потерялся. А я просто заблудился, а потом заснул. Вася думал, что сейчас начнут смеяться над ним и над мамой. Но никто не смеялся. Только Миша улыбнулся: — А я слышу, кто-то мяукает. — Если б не Мурик, — сказал Вася, — вы бы меня ни за что не нашли. — Как не найти, — сказал Миша. — У нас все на помочь пошли. А раз все — так уж найдём. Вася поглядел: много собралось народу, ещё подходили, даже дедушка Григорий был тут.— Это верно, — сказал дедушка Григорий. — Человеку у нас не потеряться. Ну пошли, что ли, по домам. И все пошли. На дороге Вася увидел Мишину машину. Он подбежал к машине. Вскочил на подножку, нажал на сигнал. — Что ты делаешь?! — крикнула мама. — Это не я, а машина. Она радуется, что вы все нашлись. Миша подошёл и поднял Васю. И Вася вдруг заплакал. Но Миша поднял его ещё выше, и никто ничего не заметил.
ВАСЯ-ВЕТЕРОК
Вечером бабушка Мария испекла пироги. И у нас была в гостях сестра из больницы — тётя Клава. Она думала, что Васе ещё нужна медицинская помощь. А Вася был совсем здоров. Только он очень много съел пирогов, и ему хотелось спать. — А у меня есть угощение, — сказала сестра Клава. Она побежала в сени и принесла оттуда зобеньку. Поставила посередине стола и достала из маленькой корзинки три пирожка с рыбой, яйца и кулёк с конфетами. — Ты не рассердишься, Миша, если я у тебя возьму ещё одну конфетку? — спросила Клава. Миша удивился: — А почему у меня? — Эта зобенька сама пришла ко мне в больницу, — сказала Клава. — Я и не знала, к кому она пришла. А потом я прочитала вот что, — и Клава протянула записку. — «Передать лично в руки Михаилу Силинскому». Ни Миша, ни бабушка с дедушкой не сказали, что узнали маленькую зобеньку. А дедушка Григорий спросил: — Как, паря Вася, не надоело тебе у нас? — Не-ет. — Вася повернулся к маме: — Давай останемся здесь навсегда? Дедушка Григорий кивнул: — Оставайся, внучек. Можно сказать, большим ветром тебя сегодня окрестило. — Верно! — засмеялся Миша. — И будешь у нас Вася-ветерок. — А твоя мама наша, деревенская, — сказала бабушка. — Погуляла в городе и опять в деревню вернулась. — Ой, да, правда, — сказала мама. Она обняла Васю и повела спать.ПОЗДНО НОЧЬЮ
Деревня засыпала. Она будто прилегла на угоре. Прилегла отдохнуть и задремала. Деревья молчали — не кланялись. Яхронга молчала — не плескалась. И травы молчали — не перешёптывались. Даже ветер теперь обтекал деревню стороною, чтоб не шуметь, чтобы не будить.И только Вася никак не мог заснуть. Он всё ворочался с боку на бок на кровати: то задремлет и увидит большие деревья, услышит рёв ветра, почувствует на щеке колючую ветку ели, то опять откроет глаза. — Миша! — позвал шёпотом Вася. — Миша! — Чего? — А куда ведёт эта дорога? — Какая дорога? — А такая, деревянная, в лесу… — Лежнёвка, что ли? По ней лес возят машинами в Крутую Осыпь. — В Крутую Осыпь? — переспросил Вася. — Далеко, да? — Нет, километров за двадцать пять, на лесопункт. — Миша, а давай мы тоже съездим туда, в Крутую Осыпь. — Можно. Мы с тобой всё кругом объездим. — Всё кругом, — прошептал Вася и тут же крепко заснул.
Последние комментарии
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 22 минут назад
2 дней 26 минут назад