Дело принципа [Ларри Сегрифф] (fb2) читать онлайн

Ларри Сегрифф Дело принципа

Larry Segriff — A Point of Honor

© 1993 by Larry Segriff — A Point of Honor

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2025

 https://vk.com/litskit

Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям. 

* * *

Когда это случилось, я руководил, а не фехтовал. Мы были в финале женских состязаний на шпагах. Мой собственный турнир, мужская сабля, был запланирован только на вторую половину дня, поэтому я охотно согласился выступить в качестве судьи нескольких боев.

Джанет Обри, первая финалистка на турнире, стояла справа от меня. Она была нетипичной шпажисткой, невысокой блондинкой, стройной, но мускулистой. Ее соперница, Лори Томпсон из Канзас-Сити, была более высокой и плотной брюнеткой.

Я дал команду фехтовать, и Джанет начала сильную, быструю и коварную атаку. Она обвела свой клинок вокруг клинка Лори, обвивая его быстрой, тугой спиралью, и нанесла удар точно в цель. Укол!

Лори, прессинговала на протяжении всего боя и даже не заметила, как в очередной стремительной атаке зацепилась где-то в рукаве Джанет. Когда они оба двинулись вперед, клинок Лори сломался, и короткий зазубренный конец вырвался из привязи Джанет.

У меня было как раз достаточно времени, чтобы почувствовать минутное облегчение от того, что Лори наконец—то сбавила темп и отступила. Лично я предпочел бы заменить сломанный клинок. Но похоже красотка Лори вошла в раж. Удивительно как такая хрупкая и в тоже время сильная женщина стремительно двигалась с уткой, защитой на локтях и коленях, затянутая в бинты и кевлар. Она могла наносить удар за ударом, парировать выпады соперницы и уворачиваться от атак.

Две женщины сошлись воедино, либо не подозревая о сломанном лезвии, либо не в силах остановиться. Кончик лезвия Лори с глухим стуком врезался в маску Джанет, но на этом не остановился. Лезвие проникло внутрь, каким-то образом найдя слабое место, и прошло насквозь.

Джанет не кричала. Она просто упала, немного продвинувшись вперед по инерции своей атаки. Позже мы узнали, что острие проткнуло ее левый глаз и вошло прямо в мозг. У нее не было ни единого шанса.

У меня на губах была команда (Альт!) "Стой", но она замерла вместе с Джанет. Все это, от перелома лезвия до момента, когда обломанный конец вошел в мозг Джанет, заняло чуть меньше секунды.

Думаю, у меня были свои подозрения уже тогда, когда на заднем плане все еще гудела коробка для подсчета очков, а среди зрителей только начинал подниматься первый испуганный ропот, но я ничего не мог с ними поделать. Мой значок детектива был строго частным и недействительным в этом штате.

Лори впала в шок, когда в конце смертельной атаки автоматически вытащила шпагу. Та немного сопротивлялась, прежде чем освободиться, и мы все увидели кровь на ее конце. Джанет словно держалась за воздух, а потом резко, как подкошенная свались лицом вперед. Когда из—под ее головы просочилась лужа крови, Лори, успевшая снять маску потеряла сознание, упав рядом.

Мне самому захотелось это сделать.

* * *

— А ты кто?

— Карл Джексон. Друзья зовут меня Джакс.

На его бейджике было написано "Мэлоун, Джеффри", чуть ниже значилось, что он из службы безопасности кампуса. — И ты все видел?

— Я руководил боем.

Он бросил на меня страдальческий взгляд.

— Что это значит?

— Судья руководит действиями, как рефери в боксерском поединке.

Офицер Мэлоун посмотрел на меня долгим испытующим взглядом. Я знал, что он собирается сказать, еще до того, как он это произнес.

— Значит, ты был ответственен за это, да?

Я спокойно посмотрел на него в ответ.

— Да, я был судьей, что делает меня примерно таким же ответственным, как судья на футбольном матче, где какому-то ребенку сломали ногу в мощном подкате.

— Это намного хуже, чем сломанная нога, — тихо произнес он.

Я кивнул.

— Да, и гораздо более редкая история.

Я подумал, что он мог бы воспользоваться этой возможностью, чтобы немного покопаться, но он этого не сделал. Если бы он меня спросил, я бы ответил, что последняя зарегистрированная смерть, связанная с фехтованием, произошла на Олимпийских играх тринадцатью годами ранее, и это было почти то же самое, что мы видели здесь сегодня. А вот другая смерть, о которой я знал, произошла примерно за двадцать лет до этого, когда фехтовальщик из Венгрии, вспотевший после серии тяжелых соревнований, воткнул шпагу в пол и пробил силовой кабель, убив себя электрическим током.

Нет, подобные вещи случались нечасто. И поэтому подобное, безусловно, вызывало подозрение. Но... не у всех.

Офицер Мэлоун просто кивнул.

— Хорошо, Джексон, — сказал он. — Ты остановился в том же отеле, что и все остальные фехтовальщики?

— Да. Комната 317.

— Мы свяжемся с тобой, если нам понадобится дополнительная информация.

Он начал отворачиваться.

— Офицер Мэлоун? Когда полиция свяжется со мной?

Он обернулся, свирепо глядя на меня.

— Они не будут этого делать. Это произошло на территории университета. Это наша юрисдикция. Мы сами разберемся.

Черт, подумал я. Джанет мертва, и он беспокоится о том чтобы не поднимать шумиху!

Он отвернулся, и начал что-то говорить в рацию. Похоже все выводы сделаны и расследование закончено. Но только не для меня.

Перед глазами вспыхнула та самая картина, когда она фехтовальщица вытаскивает шпагу из головы своей соперницы и с ее конца стекают капли алой крови.

* * *

Пару часов спустя большинство из нас оказались в ближайшем баре. Я заказал гамбургер и картошку фри, но обнаружил, что могу переварить только пиво.

У нас был столик в глубине зала, как можно дальше от ревущего телевизора. Местная футбольная команда играла с соперником по конференции, и бар был заполнен орущими фанатами. Наша группа была, мягко говоря, неуместна, какими бы мрачными и подавленными мы ни были.

Я оказался рядом с бородатым Чаком, и это было не совсем случайно. Он был оружейником на соревнованиях, человеком, ответственным за обслуживание всего снаряжения, а также за проверку его перед фехтованием, и у меня было к нему несколько вопросов.

Он пил виски, быстрыми нервными глотками. Невысокий коренастый парень, не старше пятидесяти лет, его темные волосы уже начали редеть, и он выглядел по меньшей мере на десять лет старше тех тридцати шести, которые, как я думал, ему были. Он не был большим спортсменом; пару раз, когда я видел его на спарринге, он был почти комичен, но он хорошо разбирался в снаряжении.

— Чак, — сказал я, стараясь говорить как можно тише, чтобы меня все равно услышали сквозь шум фанатов. — Чак, мне нужно тебя кое о чем спросить.

Он обратил испуганный, затравленный взгляд в мою сторону, и я отпрянул от боли, которую увидел в них.

— Да?

Он сделал еще один большой глоток виски. Потом поморщился и потер виски.

Я тоже отхлебнул пива.

— Маска Джанет. Ты ее сдавал?

Стандартные правила турнира требовали, чтобы каждый элемент снаряжения каждого фехтовальщика проверялся квалифицированным специалистом и ставился штамп перед любым фехтованием. Однако это было небольшое соревнование, и все, как правило, проходило намного свободнее. Моя собственная маска, например, не была проверена.

— Да, — тихо сказал он. — Сегодня в восемь утра у нас была проверка оружия. Тогда я просмотрел все ее вещи.

Я сделал еще глоток.

— Ты не проверил мою.

— Черт возьми, Джакс, — он со стуком поставил бокал на стол и уставился на меня. — Ты фехтовал на сабле. Во-первых, это даже не планировалось начинать до полудня. Во-вторых, ты чертовски хорошо знаешь, что худшее, что когда-либо случалось в сабле, — это несколько рубцов и ушибов. Шпага — другое дело. Лезвия намного жестче, и все атаки — это уколы. Шпагой или даже рапирой больше шансов пораниться, а я более осторожен с этим оружием.

Он взял свой бокал и сделал еще один большой глоток. Я заметил, что его руки дрожали.

— Черт возьми, Джакс, — добавил он. — Ты все это знаешь. Господи, не похоже, что это первый турнир, на котором мы были, ты и я. Конечно, я проверил ее маску, и она прошла тесты. Я сам проштамповал ее нагрудник.

Я кивнул и допил пиво.

— Спасибо, Чак. — Я бросил на стол пару долларов. — Следующий стакан за мой счет.

И я вернулся в мотель.

Лори была в своей комнате в мотеле, одна. Ее глаза остекленели от Валиума; несмотря на это, они были красными от слез. Впуская меня, она обняла меня и долго прижималась ко мне.

— О, Джекс, — сказала она. — Это было так ужасно.

— Я знаю, Лори. Я знаю.

Через мгновение она отстранилась и направилась к столику у окна. Там была коробка из-под салфеток, и множество их было скомкано на полу вокруг одного из стульев. Я последовал за ней и сел напротив.

— Недавно звонил офицер из службы безопасности кампуса, — сказала она, глядя сквозь меня. — Они согласились, что это был несчастный случай. Никаких обвинений не будет.

Я протянул руку и накрыл ее ладонь своей.

— Это хорошо, — сказал я.

Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь оказывался в подобной ситуации, и чувствовал себя чертовски неловко. Я расспрашивал множество людей о множестве вещей, включая нескольких, которых считал виновными в довольно ужасных преступлениях, но мне никогда раньше не приходилось задавать сложные вопросы подруге.

Лори отвернулась к окну. Я мгновение изучал ее профиль, пытаясь собраться с мыслями.

Она не была хорошенькой. Даже принимая во внимание ее состояние — покрасневшие глаза, отсутствие макияжа, пот от фехтования — она не была популярной красоткой. Я подумал, могла ли она ревновать к Джанет?

— Ты часто проводила поединки с Джанет, не так ли, Лори?

Она не отрывала взгляда от парковки.

— Да. — Ее голос стал ровным, как будто Валиум снова подействовал. — Мы каждый год ездили на пару турниров в Омаху, и она приезжали в Канзас-Сити, чтобы фехтовать, может быть, три или четыре раза.

Я кивнул, все еще держа ее за руку.

— Наверное, я видел большинство этих схваток.

— Черт возьми, Джакс, — сказала она, и в ее голос вернулся намек на жизнь, — ты руководил большинством из них.

Я снова кивнул.

— Разве ты обычно не делаешь ей уколы в запястье?

Я был рад, что она снова померкла, уставившись в никуда. Если бы она когда-нибудь поняла смысл моего вопроса, нашей дружбе пришел бы конец.

Однако она кивнула, не поворачивая ко мне головы.

— Конечно. Не знаю, знал ли ты об этом, но Джанет начинала как фехтовальщица на рапирах. Она склонна — имела тенденцию — делать свои движения немного шире, чем необходимо, и при атаках открывала запястье.

Я сжал ее руку и сказал так мягко, как только мог:

— Но сегодня ты была на пределе, Лори. Ты прессинговала и давила. Почему?

Она пожала плечами.

— Уколы на запястье не помогали. Ты спросил, сколько раз я фехтовал с ней; но ты не спросил, сколько раз я выигрывала.

Она была права. Я не спрашивал. В этом не было необходимости.

— Я никогда ее не побеждала.

Я похлопал ее по руке — покровительственный жест, который всегда ненавидел, но в данный момент это было все, что у меня было.

— Я знаю, — тихо сказал я.

— Кроме того, — продолжила она. — Последние пару месяцев я немного работала с Чаком. Он подсказал мне, что я должна больше использовать свой рост, выставлять острие вперед и позволять моим низкорослым противникам напороться на мой клинок.

Я кивнул в третий раз. Это была стандартная тактика, и Джанет, безусловно, была одной из самых низкорослых фехтовальщиц. Возможно, офицер из кампуса был прав. Возможно, это действительно нелепый несчастный случай?

Больше я ничего не знал. Единственной уверенностью, которая у меня осталась, была боль, которую я видел на заплаканном лице Лори.

У меня закончились вопросы. Или, по крайней мере, у меня не хватило бы сил их задавать. Обычно я придерживаюсь жесткой линии: слишком мало сострадания — и подозреваемый не личность; а ты не человек а представитель закона.

— Спасибо, Лори. — Я в последний раз сжал ее руку, и медленно направился к выходу.

— Джакс. — Ее голос остановил меня, когда я подошел к двери.

— Да? — Спросил я, снова поворачиваясь к ней лицом.

— Я убила ее, Джакс. Я имею в виду, это был несчастный случай и все такое, но я убил ее, не так ли? Это я убийца!

Я смотрел на ее силуэт на фоне ярко освещенного окна и не мог найти слов, чтобы ответить ей. Я почувствовал, как мои губы сжались в безмолвном сочувствии к ней, и ушел, ничего не ответив.

* * *

Стол оружейника все еще был накрыт в полевой мастерской. Я не видел, чтобы кто-нибудь его охранял, но до сих пор никто из баскетболистов играющих рядом, похоже, ни к чему не прикасался. Я рассматривал кое-какое снаряжение для фехтования — маску, несколько клинков и тому подобное, — которое было оставлено без присмотра, когда появился Чак.

— Что ты делаешь, Джакс?

Я напрягся.

— Она была симпатичной девушкой, правда? Чак?

— Кто? — спросил он, хотя прекрасно понял о кем идет речь.

— Джанет, конечно. Миниатюрная, но милая, и ее улыбка могла осветить комнату. К тому же дружелюбная. Она умела заставить каждого почувствовать себя особенным. — Я взял со стола тестор на удар. Он был чем-то похож на пистолет. Там был металлический поршень, который после взведения был предназначен для удара по маске с определенной силой. Медленно взяв маску, я начала почти лениво пробивать ее тестовым снарядом, прикладывая к одному и тому же месту снова и снова. Поршень громко хлопал попадая точно в цель.

— Так что же произошло. Чак? — Я надавил. — Ты принял ее дружбу за нечто большее? Ты пригласил ее к себе прошлой ночью, и она отказала?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Мы знали друг друга много лет, он и я, и большую часть из них были хорошими друзьями, но сейчас ничего из этого не отразилось ни на его лице, ни в его голосе. И на моем тоже, если уж на то пошло.

Я ударил поршнем по маске примерно дюжину раз, не больше. Отложив тестор на удар, я перешел к другим предметам на столе и взял одну из шпаг, лежавшую рядом.

— Я вчера разговаривала с Лори, — произнес я. — Оказывается ты тренировал ее. Ты знал, что она будет прессинговать против Джанет, стараясь попасть в голову. Чего я не знаю, так это почему она умерла. Чак? Почему?

— Я не... — начал он, но я не дал ему закончить. Сделав выпад вперед, я вонзил острие шпаги в то самое место, которое я немерено простукивал тестором, в одно из отверстий в сетке с правой передней стороны маски. Шпага пробила металл и попала в предмет за маской.

Я повернулся к Чаку и вручил ему проткнутую маску.

— Три года назад отчаянный канадец появился на одной из наших встреч. Насколько я помню, он довольно легко победил тебя в предварительных поединках и на финальных этапах. Фактически, это был последний раз, когда ты фехтовал на соревнованиях. Ты все еще злился из-за этого, и я не винил тебя, но мне показалось, что ты зашел слишком далеко, когда подделал тест на удар. Шпага прошла прямо сквозь его маску с первой попытки, и ему не разрешили фехтовать. Я никогда не забуду эту историю, Чак.

Он взял маску, которую я ему протягивал, снял ее со шпаги и положил обратно на стол. Затем он повернулся к баскетболистам и отвернулся от меня.

— Она... она была хорошенькой, — сказал он в конце концов. — И я подумал, что она милая. И я действительно пригласил ее вчера вечером; не в свою комнату, а просто на свидание. Она... она рассмеялась. О, она извинилась, как будто это был пустяк или что-то в этом роде, но она рассмеялась, Джакс. Она смеялась до слез.

Он снова ненадолго замолчал. Я посмотрел на маску, которую проколол, и подождал, пока он продолжит.

— Да, я нашел слабое место в ее маске, но, клянусь Богом, Джакс, я не хотел, чтобы она умерла. Я просто хотел, чтобы она немного порезалась, может быть, остался бы шрам, чтобы в следующий раз, когда кто-нибудь пригласит ее на свидание, это не показалось бы таким смешным.

Теперь он повернулся, и я увидел в его глазах ту же боль, что была в глазах Лори.

— Боже мой, Джекс, я не хотел ее смерти.

Я ничего на это не ответил.

Его взгляд метнулся к маске, а затем обратно ко мне.

— Что ты собираешься делать?

Я вздохнул. Что я мог поделать? Тот офицер из кампуса уже принял решение: это был несчастный случай, и даже новая проверка на удар, вероятно, не убедит его в обратном. Я не смог бы доказать, что Чак действительно использовал тестор на маске Джанет. Кроме того, я поверил ему, когда он сказал, что это был несчастный случай. Если бы лезвие Лори не сломалось, Джанет, вероятно, была бы все еще жива.

— Я ничего не собираюсь делать, — сказал я, слова горьким грузом легли у меня на язык, — кроме как убедиться, что ты никогда больше не прикоснешься к фехтовальному снаряжению. Никогда, Чак.

Он кивнул, но я видел, что за его негодованием скрывается облегчение.

— И еще кое-что, — добавил я.

— Да?

Я подумал о Джанет и о том, какая она была красивая. Я думал о Лори и о том, сколько времени пройдет, прежде чем она оправится, если вообще поправится. Но в основном я думал о себе и о боли, которую буду носить всю оставшуюся жизнь. Джанет нравилась всем, включая меня. Ее улыбка могла подарить надежду, а алая кровь капающая на белый мат, еще долго будет сниться мне по ночам.

И тогда я ударил его так сильно, как только мог. Он вскрикнул и упал, но я уже уходил, направляясь в свою комнату собирать вещи.

Оглавление

Ларри Сегрифф Дело принципа